Monster (СИ) [The King In The North] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. Возвращайся блудный сын ==========

Семьи основателей Мистик-Фоллза потеряли свой покой ещё в далёком 1864 году, но сейчас, когда ад наконец-то был уничтожен, а все враги повержены, и для них наступило долгожданное умиротворение. Тьма покинула этот город. Впрочем, как и сами потомки основателей. Деймон с Еленой, кажется, отправились в Нью-Йорк, а Стефан и Кэролайн, всё ещё были в Париже, где продолжался их нескончаемый медовый месяц. Что касается Мэтта, то служба в полиции принесла ему свои плоды, и теперь, вот уже как несколько месяцев, он пошёл на повышение, и трудится не покладая рук во благо спокойствия жителей Джорджии.

Наверное, никто из молодых людей не жалел о том, что решил убраться как можно дальше от родного городишки, который, в конечном счёте, принёс им столько боли и страданий.

Никто, кроме неё.

Кто бы мог подумать, что спустя год, Бонни Беннет будет первой, кто вернётся в родные края, и с улыбкой на губах переступит порог старенького обветшавшего дома, когда-то принадлежавшего её ныне покойной бабушки. Вернётся, чтобы больше никогда его не покидать.

– Последняя коробка, – хриплый голос с ноткой британского акцента ласкал слух. – Боже, кто бы мог подумать, что их так много.

Беннет улыбнулась, забирая ношу из рук Энзо, и ставя её на пол рядом с остальными вещами. Кажется, коробок и в правду было несколько больше, чем она рассчитывала.

– Нам придётся потратить немало вечеров, чтобы всё это разобрать, – мулатка махнула рукой на вещи, что полностью заполнили собой небольшую гостиную.

Энзо криво усмехнулся, резко хватая девушку за талию и притягивая к себе. Их губы едва уловимо соприкоснулись, а взгляды пересеклись. Казалось, они оба слышат стук биения сердец друг друга, настолько он был громок.

– Знаешь, – вампир осторожно убрал с лица девушки выбившуюся из хвоста прядь, – у меня были несколько другие планы на эти вечера.

– Да? – Бонни игриво вскинула брови, при этом слегка прикусывая нижнюю губу. – И какие же?

– Примерно такие.

Энзо в один миг накрыл губы ведьмы своими, при этом слегка толкая её назад, заставляя повалиться на старенький, уже изрядно потёртый диванчик. Бонни заливисто рассмеялась, наконец, понимая, что она действительно счастлива. Она дома, и рядом с ней тот мужчина, которого она любит больше жизни, а большего, Беннет и просить не могла.

Теперь всё будет хорошо. Больше никакой боли. Ведь они с Энзо как никто другой заслужили счастья. Общего. На двоих.

***

Ночь накрыла Мистик-Фоллз, и лишь серебристый свет луны, проникая в окна домов, давал тусклое освещение, создавая пугающий полумрак.

Бонни Беннет тихо застонала, при этом резко сжимая в кулаке край белоснежной простыни. Губы девушки сжались в одну прямую линию, а ресницы слабо затрепетали, будто она из-за всех сил пыталась открыть глаза, проснуться, но у неё не получалось этого сделать.

– Бонни…

Ведьма резко вдохнула, будто в один миг ей перестало хватать кислорода.

– Бонни…

Она заметалась по постели, словно стараясь убежать от кого-то. Спрятаться. Стать невидимой.

Беннет громко всхлипнула, а из уголков её сомкнутых глаз покатились слёзы, оставляющие за собой влажные дорожки на висках, и скрывающиеся где-то среди тёмных непослушных вьющихся волос.

– Бонни…

Грудь девушки тяжело и слишком часто вздымалась, при этом сопровождаясь тихими хрипами, как это бывает у задыхающегося человека, не способного глотнуть спасительного кислорода.

Ведьма вновь застонала.

– Бонни…

Глаза Беннет резко распахнулись, и она судорожно попыталась схватить ртом воздух, как это делает бедная рыбка, волею судьбы выброшенная на берег. Взгляд зелёных глаз лихорадочно заметался, но при этом никак не мог сфокусироваться на лице, застывшем прямо на против неё. В висках громко стучало, тем самым заглушая окружающие ведьму звуки. Она не слышала ничего, кроме бьющих, сводящих с ума: тук-тук-тук.

– Бонни!

Ласковые, теплые ладони прижались к щекам ведьмы, при этом стирая с кожи влажные дорожки от слёз. Беннет нервно сглотнула, радуясь тому, что взгляд постепенно стал привыкать к полумраку, и теперь, она могла сфокусировать его на мужчине, сидящем прямо перед ней.

– Энзо…

– Боже, Бонни, – вампир притянул девушку к себе, сжимая её в своих объятиях, и оставляя нежные поцелуи на приятно пахнущих шампунью волосах. – Ты так меня напугала. Я пытался тебя разбудить, но ты будто не слышала моего зова, – словно оправдываясь пробормотал он.

Беннет же лишь ещё крепче прижалась к сильному телу Сент-Джона, ощущая тепло, что волнами исходило от вампира. Она была напугана, и буквально чувствовала, с какой силой стучит сердце в её груди.

Бонни не могла вспомнить свой сон целиком, но даже этих нечётких, несвязных отрывков, что всё ещё стояли у ведьмы перед глазами, было более чем достаточно. Она видела кровь. Очень много крови. А запах смерти всё ещё свербел в носу, будто она чувствовала его на яву, а не во сне. Девушке казалось, что она побывала в самом настоящем кошмаре, и только чудом смогла вырваться из него. И этот голос… тот, что звал её по имени, Бонни была готова поклясться, что принадлежал он отнюдь не Энзо. Этот голос словно звучал у ведьмы в голове, он не был реален. И он был настолько полон ненависти, такой сильной, и доводящей до дрожи… такой, которая не была присуща ни одному живому существу.

Девушка тяжело вздохнула, ещё крепче хватаясь за вампира, будто боясь, что он может её отпустить.

– Мне так страшно…

– Тшш, – мужчина ласково провёл ладонью по мягким каштановым локонам. – Я здесь. Тебе нечего бояться. Я рядом.

Бонни кивнула. Она действительно знала, что Энзо защитит её. Не позволит кому-либо причинить ей боль. Разорвёт любого, кто вздумает навредить ведьме. Его ведьме. И тем более, это ведь всего лишь сон. Просто кошмар. Не реальность. Но отчего-то, он был слишком живой, настоящий, и холодящий в жилах кровь.

Девушка прикрыла глаза, стараясь восстановить сбившееся дыхание. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Сердце стало постепенно замедлять свой ритм, а руки перестали дрожать. Всё хорошо. Это просто кошмар. Она в безопасности. И с каждой секундой, верить в это становилось всё легче, но вот только, стоило было Бонни вновь распахнуть глаза, как она замерла.

– Энзо, – полушёпот сорвался с её дрожащих пухлых губ.

– Да?

Но Беннет была больше не в силах произнести ни звука, страх будто сковал всё её тело. Секундой назад, она видела, как чей-то силуэт притаился в самом тёмном углу комнаты, скрывая в тени своё лицо. Ведьма буквально всей кожей ощущала прожигающей взгляд незнакомца, но сейчас… сейчас там было пусто, ведь незваный гость просто исчез, испарился в один миг, будто его и вовсе там не было. Но Бонни знала, что он был, ведь она не сумасшедшая. Она знает это. Как знает и то, что кто бы это ни был, он пришёл за ней…

***

Сжимая между ладонями горячую кружку с кофе, Бонни задумчивым взглядом смотрела в окно, за которым открывалась унылая серая погода с непрекращающимся вот уже как пару часов дождём. Что ж, эти природные катаклизмы очень хорошо олицетворяли её настроение на данный момент времени.

После сегодняшний ночи, ещё вчерашнее счастье ведьмы сменилось апатией. Она знала, что произошедшее не было просто случайностью или обычным ночным кошмаром на пару с разыгравшимся воображением. Нет. Только не в их жизнях. Только не в их чёртовом сверхъестественном мире.

Тяжело вздохнув, Беннет отправила всё ещё полную кружку прямиком в раковину. Ни пить, ни есть ей совсем не хотелось. Может хотя бы разбор вещей займёт её мысли хоть не надолго, отвлекая от ночного происшествия?

Спрыгнув с высокого барного стула, и потеплее укутавшись в кофту, Беннет направилась в гостиную, где всё ещё горой стояли многочисленные коробки с вещами. Работа предстояла изнурительная, и, возможно, она затянется до самого вечера, а то и вовсе до глубокой ночи. Так даже лучше. По крайне мере, занятая работой, Бонни не будет ощущать рвущее душу одиночество так сильно, как сейчас.

Что касается Энзо, то сегодня он был вынужден отправиться в Джорджию для того, чтобы пополнить свои запасы крови, которые были практически на исходе. Как ни крути, но мужчина был вампиром, и играть с его жаждой было бы крайне глупо и рискованно для невинных людей. Впрочем, ближе к вечеру Сент-Джон уже должен вернуться домой, а значит, Бонни было нужно пережить всего пару тройку часов в одиночестве, что являлось довольно таки терпимым. Особенно учитывая тот факт, что она и глаз не сомкнёт в этот промежуток времени, а значит, этим странным ночным видениям её не достать. Поэтому, расслабившись настолько, насколько позволяла сложившаяся ситуация, Беннет приступила к разборке вещей.

Когда ты чем-то занят, время всегда проскальзывает мимо тебя совсем не заметно, и, очнувшись, ты понимаешь, что за окном, утреннее солнце уже сменил яркий полумесяц, а стрелки настенных часов слишком резво переместились вперёд, и теперь указывают на 22:05. Бонни же без сил рухнула на мягкий диван. Оставалась всего лишь одна единственная не распакованная коробка, но мулатка не была уверена, что сможет расправиться с ней сегодня. Впрочем, она была просто обязана это сделать. Что такое одна коробка по сравнению с теми двадцатью, вещи из которых уже аккуратно легли по своим местам?

– Давай, ты сможешь, – подбадривая саму себя пробормотала Беннет, лениво поднимаясь с дивана.

Разрезав скотч принесённым с кухни ножом, Бонни осторожно открыла коробку, рассматривая её содержимое. Странно, но ведьма совсем не помнила того, чтобы она ложила среди вещей старую, изрядно потёрую, деревянную шкатулку, на крышке которой были явно кем-то специально вырезанны символы на неизвестном ей языке. Девушка нахмурилась, аккуратно извлекая вещицу. На удивление, шкатулка оказалась очень лёгкой, практически невесомой, что значило, что внутри неё наверняка пусто.

Подцепив крючок, служащий застёжкой, ногтём, Бонни осторожно откинула его. Ведьма уже было намеревалась открыть шкатулку, как что-то её остановило.

Предчувствие?

Но чтобы это ни было, Беннет всё равно замерла, так и продолжив держать ладонь на деревянной крышке шкатулки. Какой-то странный, непонятно откуда взявшийся страх, сковал сердце ведьмы. Такой же, что она испытала и ночью. Безудержный, обволакивающий, душащий своими ледяными руками страх.

– Боже мой.

Беннет медленно выпрямилась, но при этом, не выпустив шкатулки из рук, будто она приросла к ней, срослась с кожей, или и вовсе проникла глубоко под неё.

– Бонни. Бонни. Бонни…

Голос. Чужой, но слишком знакомый одновременно. Насмехающийся, жестокий, полный ненависти и презрения. Голос, заставляющий кровь стыть в жилах.

Бонни стала медленно оборачиваться. Она была напугана, ведь девушка всем телом ощущала, что позади неё кто-то стоит. Ведьма нервно сглотнула, и… никого. Пусто. Лишь повидавший виды книжный стеллаж, в котором бабушка хранила свои гримуары. Впрочем, они продолжали стоять там и по сей день.

Беннет расслабленно выдохнула, чувствуя облегчение, накрывшее её волной. Она просто устала. Очень сильно. И этот голос был лишь плодом её воображения. Ведьма уже было собиралась поставить шкатулку на журнальный столик, намереваясь дождаться возвращения Энзо подальше от неё, как произошло то, что нарушило абсолютно все её планы.

Пальцы Бонни в один миг будто обожгло огнём, отчего девушка резко их разжала, и шкатулка с глухим стуком приземлилась на деревянный пол, в тот же момент открываясь, и выпуская наружу своё содержимое.

Белый порошок лёгким облаком заполнил гостиную, заставив Бонни судорожно закашляться. Ведьма попыталась двинуться к двери, ведущей на улицу, но неожиданно навалившаяся слабость, заставила её рухнуть уже после первого шага. Лёгкие ужасно жгло, а во рту в один миг пересохло. Глаза же застелились слезами, отчего всё вокруг стало выглядеть слишком размытым. Девушка вновь зашлась в приступе удушающего кашля. При каждом судорожном вдохе, её грудь буквально разрывалась от боли, а кислорода уже не хватало, чтобы полноценно дышать.

Собрав последние силы, Беннет, приподнявшись на локтях, попыталась поползти в сторону выхода, ведь до двери, ведущей к свежему воздуху, оставались считанные метры, ещё чуть-чуть и… девушка замерла. Перед глазами всё продолжало расплываться, но ведьма видела, как из ниоткуда, прямо перед ней, возникла преграда в виде ног. Кто-то подошёл слишком близко, тем самым, перекрывая собой путь к выходу. К её единственному спасению.

– Милая Бонни, вот мы и встретились снова.

Чьи-то пальцы грубо схватили девушку за подбородок, заставляя поднять голову вверх, чтобы заглянуть в глаза своего мучителя, но единственное, что Бонни видела, так это размытые черты лица, явно принадлежащие мужчине. А так же губы, растянутые в широкой улыбке, больше напоминающей оскал. Оскал хищника, охотника, линчевателя, взирающего на свою жертву.

– Кто… – Беннет вновь зашлась в кашле, – ты…?

Незнакомец усмехнулся, а потом слишком неожиданно присел рядом, позволяя голове ведьмы упасть на свои колени. Бонни чувствовала, как ледяные пальцы перебирают её волосы, но ничего не могла сделать, чтобы это прекратить. Сил не хватало даже на то, чтобы произнести хоть слово. В глазах же начало стремительно темнеть. И последнее, что слышала ведьма, перед тем как провалиться во тьму, так это тихий голос, наигранно ласковый и заботливый, но в тоже время до ужаса пугающий. И единственное, что он произнёс, так это:

– Сладких снов, Бон-Бон.

***

Чёрный додж Энзо медленно притормозил у подъездной дорожки. Мужчина, сидевший за рулём, приглушив мотор, стремительно покинул салон. Он знал, что должен поторопиться, ведь в силу не предвиденных обстоятельств ему пришлось задержаться в Джорджии, а значит, слишком надолго оставить Бонни в доме одну.

Достав из багажника контейнер, что теперь был доверху набит пакетиками с кровью, Сент-Джон быстрым шагом направился к дому, но с каждым шагом, беспокойство одолевало его всё сильнее. Вампирское чутьё остро уловило чей-то чужой, незнакомый запах.

– Бонни.

Энзо резко распахнул дверь, буквально вбегая в дом и судорожно оглядываясь вокруг.

– Бонни! Бонни!

Чуткий вампирский взгляд уловил тень, скользнувшую в гостиной. Мужчина бросился туда. Он замер лишь на доли секунды, увидев бездыханное тело своей возлюбленной, лежащее на диване. На её лице было абсолютное умиротворение, будто ведьма просто спит, но это было не так, ведь Энзо не слышал биения её сердца…

– Бонни!

Мужчина буквально разорвал своё запястье клыками, прижимая его к губам ведьмы, пытаясь напоить её своей кровью. Он не знал, поможет ли это, ведь на девушке не виднелось никаких ран, и…

Боже, он даже не мог думать об этой «и». Бонни ведь не мертва, его кровь ещё сможет помочь ей, ведь иначе просто и быть не могло…

– Бонни…

Энзо рухнул на колени, прижимаясь лбом к плечу девушки. Он чувствовал, как слёзы текут по его лицу, но мужчине было на это всё равно. Это всё его вина! Он не должен был оставлять Бонни одну, он ведь клялся всегда её защищать.

– Бонни! – и после этого крика, полного боли и отчаяния, дом Беннетов погрузился в абсолютную тишину, нарушаемую лишь тихими всхлипами вампира, который потерял последнее, ради чего продолжал жить.

***

Бонни поморщилась, ощущая ужасную тупую боль во всём теле. Было такое чувство, словно все её кости были поломаны, да ещё и по нескольку раз. Боль была практически невыносимой, но всё же, крепко стиснув зубы, девушка приложила максимум усилий, чтобы подняться на ноги.

Где она, чёрт возьми?

Очевидным было одно: это место явно не было домом бабушки. Да и учитывая обстановку, царящую вокруг, данное заведение больше напоминало… бар? Пустующий, безлюдный, с перевёрнутыми стульями и столами, и с в дребезги разбитой плазмой, висевшей на стене.

Наконец, оказавшись на тяжёлых, будто налившихся свинцом, ногах, Беннет нахмурилась, облокачиваясь для опоры на барную стойку, чтобы не упасть. Почему-то это место казалось ей отдалённо знакомым.

Да и как вообще она сюда попала?

Взгляд девушки упал на сцену, и в этот же миг, всё внутри неё перевернулось. Прямо там, рядом с микрофоном, валялся разломанный стул, а возле него, тяжёлой грудой лежали разорванные цепи. Те самые, которые она использовала год назад, чтобы…

– Боже мой.

– Оу, лучше будет так: «дьявол мой».

Бонни резко обернулась, при этом едва удержавшись на ногах. На лице девушки отразилось отчаяние, а в зелёных глазах, против воли, вспыхнул страх.

– Я умерла?

Кай Паркер широко улыбнулся. Так, как умел только он, при этом, шагая к Беннет навстречу.

А ведьмочка даже и не изменилась за этот долгий год. Только если её волосы стали на пару сантиметров длиннее? Так даже лучше.

– Пока нет, – наконец ответил парень, при этом пожимая плечами. – Но скоро. Очень скоро.

========== Глава 2. День, который я пытался прожить ==========

Бонни, присев на один из стульев, напряжённо наблюдала за Паркером, что сейчас возился возле барной стойки. Признаться, девушка была напугана, настолько сильно, что кровь буквально стыла у неё в жилах. Она никогда не знала чего ей стоит ожидать от Паркера в тот или иной момент, а особенно теперь, когда по её вине, последний год своей жизни, молодой человек вновь провёл запертым в тюремном мире. Но в любом случае, ведьма наверняка знала одно: она должна сделать всё, лишь бы Кай не заметил паники в её глазах. Ведь стоит ему это увидеть, или почувствовать, как еретика будет уже не остановить.

Сам же парень, поставив на барную стойку два бокала, принялся с энтузиазмом выбирать подходящее спиртное. Его здесь было так много, но в тоже время ничего подходящего для встречи «старых друзей».

– Бон-Бон? – он обернулся в пол-оборота, бросая на ведьму вопросительный взгляд, и дожидаясь, когда она посмотрит на него в ответ. – Что ты предпочтёшь: виски или текилу?

Беннет не хотелось ему отвечать, ей вообще не хотелось ни говорить, ни даже смотреть на этого психопата, но девушка понимала, что такое её поведение его только разозлит. Поэтому, собравшись с духом, она махнула рукой в сторону бутылки с виски, при этом сквозь зубы процедив:

– Надеюсь я смогу напиться до беспамятства.

Кай хмыкнул, давая понять, что он оценил её шутку. Или сарказм. Или ведьма и правда хотела напиться? Впрочем, ему было всё равно. Разлив янтарную жидкость по стаканам, Паркер, подхватив их, стремительно покинул барную стойку, направившись прямиком к Бонни. Девушка замерла, при этом нервно сглатывая. Чем ближе к ней был Кай, тем больше ведьме становилось не по себе. Сам же парень, будто чувствуя это, широко улыбнулся, протягивая Беннет один из стаканов.

– Спасибо, – Бонни кивнула, забирая стакан, при этом стараясь случайно не дотронуться до Паркера. Она всё ещё помнила ту невыносимую боль, когда он одним своим прикосновением вытягивал из неё всю магию.

– Пожалуйста.

Девушка нахмурилась, делая осторожный глоток. Кай был так любезен, даже слишком, и на это должна была быть крайне веская причина. Как и на то, что она оказалась здесь.

– Шкатулка, это твоих рук дело?

Паркер вскинул на мулатку пронзительный взгляд своих обманчиво мягких голубых глаз. Кто бы мог подумать, что за этим красивым умиротворённым лицом, скрывается настоящий монстр и психопат.

Кай усмехнулся.

– Ты так проницательна, Бонстер, – с насмешкой произнёс он, ведь всё это было так очевидно.

Девушка кивнула. Она была должна убедиться.

– Зачем ты притащил меня сюда?

Кай пожал плечами, присаживаясь на стул, стоящий напротив. Он залпом осушил содержимое своего бокала. Парень знал, пока слишком рано, чтобы раскрывать все свои карты. Ведь расскажи он всю правду сейчас, веселье закончится так и неначавшись.

– Мне здесь скучно, – наконец, пожаловался Паркер. – Я здесь совсем один. Заперт в тюрьме. В одиночной камере, где нет даже надзирателей. Любого это сведёт с ума, – Кай вновь широко улыбнулся, при этом заглядывая Бонни прямо в глаза, – но мне повезло, что я уже психопат.

Парень рассмеялся, будто только что сказал самую лучшую шутку в своей жизни, но заметив, что ведьма не разделяет его веселья, Паркер резко оборвал свой смех. Его губы недовольно изогнулись.

– Ты бросила меня, Бон-Бон, – он слегка поддался вперёд. – Снова. Целый год были только я и Spin Doctors. Мой маленький личный ад. Каждый день я надеялся, что ты вернёшься, что ты сжалишься надо мной, что ты хотя бы снимешь цепи, – сейчас голос Кая был схож с шипением змеи, а глаза горели яростным огнём, – но шли дни, недели, месяцы, а ты так и не приходила. Спустя полгода и я перестал надеяться, – он холодно усмехнулся. – Признаться, ты сделала мне больно.

Бонни и сама не заметила того, как затаила дыхание. За свою недолгую жизнь, она уже успела повидать немало плохих парней, и даже научилась их не бояться, ведь шаг любого можно предугадать наперёд, но только не Кая. В этом и вся суть социапатов – ты никогда не знаешь, чего от них ожидать.

Сейчас всё внутри ведьмы кричало, что она должна извиниться, раскаяться, а если понадобиться, то и молить о прощении, ведь это был единственный, хоть и крошечный шанс выжить, но гордость и упёртость, что была присуща всем Беннетам, не позволяли девушке этого сделать. Вместо извинений, она лишь гордо вскинула подбородок, заглядывая прямо в холодные глаза еретика, что неотрывно, даже маниакально, следили за каждым её движением.

– Мне не жаль, – на удивление, голос прозвучал твёрдо и уверенно. – Ты пытался убить Джоззи и Лиззи. Невинных детей.

Кай зло сузил глаза, отчего внутри Бонни всё сжалось.

– Они вообще не должны были родиться, – со злобной усмешкой прошипел Паркер. – Ведь я убил их мамочку прямо в день её свадьбы. Ты даже не представляешь, насколько очаровательно и волнительно было проткнуть её ножом.

Девушка слышала, с каким наслаждением Кай бросает ей в лицо эти фразы, видела, что он явно был доволен собой, и ничуть не раскаивался в содеянном. Бонни в который раз смогла убедиться, что запереть Кая в «тюрьме», было лучшим, что они с друзьями могли сделать для мира. Ведьма поморщилась.

– Ты выродок, – бросила она ему прямо в лицо, и в этот же миг пожалела об этом.

Парень резко вскочил на ноги, а на его лице отразилась ярость. Одним широким шагом он преодолел расстояние, что их разделяло. Кай наклонился так близко, что Бонни буквально чувствовала его тяжёлое дыхание на своём лице. Ладони же Паркера легли на спинку стула, по обе стороны от плеч девушки, тем самым перекрывая ей все возможные пути к отступлению. Ведьма замерла, боясь даже пошевелиться.

– Повтори, – тихо прошептал ей прямо на ухо Кай, при этом едва ощутимо касаясь губами её кожи возле виска. На этом месте в тот же миг почувствовалось лёгкое покалывание, вызванное высосанной магией.

Бонни нервно сглотнула, понимая, что страх парализовал её настолько, что она не смогла бы выдавить и слова, даже если бы захотела. Стук сердца гулом отдавался где-то в горле, и ей казалось, что Паркер слышит его так же отчётливо, как и она сама.

– Повтори, Бон, – вновь обманчиво ласково проворковал Кай. – Иначе, я заставлю тебя откусить свой собственный язык.

Девушке казалось, что она задыхается. Адреналин буквально бурлил у неё в крови, заставляя в висках сильно стучать. Ведьма знала, что если она не выполнит просьбу… приказ еретика, то он обязательно исполнит то, что обещал. Бонни пришлось собрать остатки всей своей храбрости, что у неё ещё осталась, чтобы негромко пробормотать:

– Ты выродок.

Длинные, и смертельно ледяные пальцы, в один миг сомкнулись на горле Беннет. Девушка ахнула, и стакан, что она до этого сжимала в руках, просто выскользнул из ладони, со звоном падая на пол, при этом разбиваясь на несколько крупных осколков.

Кай же явно был доволен произведённым эффектом, а его губы растянулись в хищной улыбке, оголяя ряд белоснежных зубов. Признаться, эти слова уже крайне давно перестали его ранить, но в ярость приводили по-прежнему. И сейчас, парню пришлось приложить немало усилий, чтобы прийти в себя, и не убить эту глупую ведьму раньше времени, ведь на неё, у еретика были совсем другие, просто грандиозные планы.

– Больше никогда так не говори, – прошипел он. – Поняла?

– Да, – сдавленно прохрипела ведьма, чувствуя ужасную боль от того, как магия покидает её тело, после соприкосновения с Паркером.

Кай довольно улыбнулся, размыкая пальцы, делая шаг назад, и довольно хлопая в ладоши.

– Вот и ладненько, – он повернулся к ведьме спиной. – Ещё выпить? – его голос прозвучал так беззаботно, будто несколько секунд назад, он и вовсе не пытался её убить.

– Да, пожалуйста, – пробормотала Беннет, потирая шею рукой. На ней всё ещё чувствовалось лёгкое жжение.

Ведьма буквально всем телом ощутила, что Паркер сейчас улыбается. Он думает, что смог её запугать, сломать, но как бы не так. Они провели очень много времени наедине в 1994, и после этого, девушка научилась давать ему отпор. По крайне мере, Бонни хотелось так думать.

Взгляд Беннет упал на пол, прямо туда, где совсем рядом с её ботинком растеклась янтарная жидкость, в луже которой валялись несколько больших осколков разбитого стакана. Девушка нервно сглотнула, прикидывая, каковы её шансы застать Паркера врасплох.

Медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, ведьма наклонилась вперёд, подхватывая кончиками пальцев наибольший из осколков, и тут же пряча его в рукаве своей кофты. Сердце билось как сумасшедшее, словно наровилось и вовсе выпрыгнуть из груди.

– Не нужно бояться меня, Бон, – Кай хмыкнул, наполняя виски ещё один стакан. – Я ведь не монстр. Социапат, убийца, но не монстр.

Беннет вопросительно изогнула бровь. Странно, ей всегда казалось, что это одно и тоже, но озвучить свои мысли вслух девушка не решилась. Она лишь натянуто улыбнулась, принимая новую порцию крепкого алкоголя из рук «не монстра». Осколок же, что сейчас неприятно царапал её запястье, в тоже самое время согревал сердце, давая хоть какую-то надежду на побег. Может быть это было слишком наивно и самонадеянно, учитывая, что теперь Паркер был не только ведьмаком, но и вампиром со всеми обострёнными чувствами, но других вариантов у Беннет просто не оставалось.

Кай же снова присел на против, при этом не переставая широко улыбаться. Его определённо что-то веселило, но понять что именно, Бонни так и не смогла. Девушка сжалась под напористым взглядом льдисто голубых глаз. Да, она признаёт: Паркер пугает её. Пугает до дрожи. Пугает до замирания сердца. А ведь Беннет никогда не была пугливой.

Бонни поежилась, чувствуя как рой мурашек пробежал по её спине. Молчание начинало затягиваться, а выдержать пристальный взгляд Малакая, с каждой секундой было всё тяжелее. Девушка неуверенно заёрзала на стуле.

– Ты хочешь, чтобы я вытащила тебя отсюда? – наконец произнесла она надломленным голосом.

Кай хмыкнул, а его губы вытянулись в прямую линию. Парень медленно откинулся на спинку стула, при этом скрещивая руки на груди. Из беззаботного мальчишки, он в один миг превратился в серьёзного мужчину, в глазах которого больше не блестело озорство и веселье. Лишь жидкая сталь. И от этого, ведьма почувствовала себя ещё более неуверенной. Если беззаботного Паркера она знала крайне хорошо, то такого – нет.

– Знаешь, Бонни, – наконец, начал Кай, впервые за весь вечер назвав девушку полным именем. Его голос прозвучал спокойно, и даже несколько отстранённо. – Я понимаю, почему тебе не жаль. Понимаю, почему мои родители, мои братья и сёстры, почему ты, считаешь меня выродком, – последнее слово он буквально выплюнул. – Я может и сумасшедший, но не идиот. И, наверное, вы все правы. Такому как я не место в вашем мире. Я порчу его. Уродую своим лицом. Разрушаю своими поступками. Моё место здесь, в этой тюрьме, ведь так будет лучше для всех вас.

Беннет непроизвольно поддалась вперёд. Неужели она действительно сейчас это слышит? Слушает исповедь Кая Паркера? Ведьма просто отказывалась в это верить, как и в то, что что-то, совсем против воли, ёкнуло у неё внутри, заставив крошечную долю сочувствия отразиться в зелёных глазах. Но всё это было разрушено в тот же миг, как Бонни увидела широкую улыбку, отразившуюся на красивом лице её собеседника.

Красивом? Боже, это определённо были не её мысли.

Кай покачал головой, а потом и вовсе рассмеялся.

– Не могу поверить, что ты действительно на это купилась, – в его голосе вновь проскользнули все те же нотки ехидства и самоуверенности, полностью вытеснив собой ту серьёзность, что прозвучала несколькими секундами ранее. – Боже, Бон, мне плевать на всех вас, на ваш мир, и на тебя в частности, – широкая открытая улыбка превратилась в оскал, а глаза опасно сузились. – Я лишь хочу вырваться отсюда, а после убить каждого, кто участвовал в моём заточении, – он медленно поднялся на ноги, плавно ступая к девушке, что уже сжалась под его взглядом. – Я буду убивать медленно, смакую каждую секунду, вспарывая ваши животы и наслаждаясь вашими криками. А тебя я оставлю на десерт, так что поздравляю, ты увидишь, как умрут все твои друзья, – Кай явно был собой доволен. – А знаешь, что будет потом?

Паркер навис над мулаткой, явно ожидая ответ на свой вопрос. Он слегка склонил голову в бок, при этом игриво прикусывая нижнюю губу. В льдисто голубых глазах не было ни капли жалости. Он не остановится. Никогда.

Бонни потребовалось вложить в свой голос немало сил, чтобы он прозвучал спокойно и ровно.

– Что будет потом, Кай?

Паркер наклонился ещё ниже, почти вплотную, проведя своим носом по щеке девушке, чем заставил её брезгливо поморщиться. Его дыхание обжигало, а звук голоса заставлял дрожать.

– А потом, я запру тебя в твоей собственной тюрьме, в окружении гниющих трупов твоих родных и друзей. На-веч-но.

Бонни нервно сглотнула. Сейчас или никогда. Осколок уже болезненно царапал её ладонь. Рука девушки дрожала, но она нашла в себе силы резко вскинуть её вверх. Кай отшатнулся назад, и на доли секунды в его глазах отразилось удивление. Он осторожно коснулся своей шеи кончиками пальцев, ощущая отпечатавшуюся на них влагу.

Чёртова. Ведьма. Его. Ранила.

Бонни же понимала, это был её первый и единственный шанс на побег. Вскочив на ноги, она стремительно бросилась к выходу. Всего лишь несколько метров, она успеет. Успеет. А позади, раздался жестокий, пропитанный яростью и ненавистью смех. Но вот только Кай не преследовал её, почему? И девушка получила исчерпывающий ответ на свой вопрос только тогда, когда распахнув входную дверь, наткнулась на стену. Здесь не было выхода. Вот почему Кай говорил об этом месте как об одиночной камере. Если в своей прошлой тюрьме, созданной отцом, он имел возможность передвигаться, видеть белый свет, то Бонни ему такой возможности не дала.

Ведьма тяжело сглотнула, чувствуя ком застрявший в горле. Она медленно, опасливо обернулась назад. Паркер всё ещё стоял на том же месте, где она его и оставила. Футболка Кая была залита кровью, но рана на шее уже полностью затянулось. Регенерация, наилучшая из привилегий вампиров. И еретиков.

– Бонни, Бонни, Бонни, – он покачал головой. – Ты разочаровала меня, дорогуша. Видит Бог, я хотел оставить тебя в живых, но…

Больше не проронив ни слова, Кай направился прямо к девушке, на ходу доставая из-за пояса своих джинс большой кухонный нож.

Девушка затравленно огляделась. Отсюда должен быть выход! Взгляд ведьмы упал на двухстворчатую дверь, наверняка ведущую на кухню. Не долго думая, она рванула туда, слыша в спину до дрожи пугающее:

– Здесь некуда бежать!

Но Бонни бежала, потому что у неё не было другого выбора. Заскочив на кухню, она в панике огляделась вокруг.

Куда дальше?

Сердце билось в груди как сумасшедшее, а ноги то и дело норовились подкоситься. Единственной же мыслью, кружащейся в голове, было: нужно выжить. Любой ценой.

– Бонни! – голос Паркера раздался уже где-то совсем близко. – Выходи, милая, обещаю, будет очень больно!

– Боже…

Взгляд Беннет упал на ещё одну, неясно куда ведущую дверь, находящуюся в этом помещении. Массивную, металлическую, такую, которая, возможно, смогла бы удержать вампира. Недолго думая, девушка рванула туда.

Издав тихий щелчок, дверь захлопнулась, давая понять, что ведьма собственноручно загнала себя в ловушку. Теперь ей отсюда не выбраться, но сейчас, перед лицом неминуемой смерти в лице Кая Паркера, это казалось наименьшим из зол.

Бонни, на негнущихся ногах, шагнула вперёд, только сейчас осознавая, что оказалась в морозильной камере, по периметру которой были развешены огромные туши выпотрошенных свиней. Девушка поморщилась. Она выбрала не самое красивое место, чтобы умереть.

Прижавшись спиной к ледяной стене, но при этом, даже не замечая её холода, Беннет медленно скатилась вниз, обхватывая колени руками и прижимая их к груди. Она обречена. Обречена…

– Бонни! – голос Малакая раздался где-то совсем рядом, он наверняка уже был на кухне, обыскивая каждый ящик, каждый уголок, зная, что в итоге, всё равно найдёт. И прикончит.

– Господи, прошу, помоги мне, – Бонни возвела застеленный пеленой слёз взгляд к потолку.

Но вот только вряд ли ей стоило ожидать помощи хоть от кого-то, ведь в этом мире, созданным ею самой, существовали только она и Кай.

– Бонни, не заставляй меня злиться!

Девушка сжалась в комок, глотая горькие слёзы. Она действительно была напугана. Она не хотела умирать, да ещё и так. Здесь. От руки сумасшедшего маньяка убийцы. Но все карты были против неё.

– Я хотел быть хорошим, Бонни! – голос Кая сорвался на крик. – Этот чёртов Люк делал меня хорошим, но ты не пожелала дать такому выродку как я второй шанс! Почему его заслужил Деймон? Почему его заслужил твой драгоценный вампир-бойфренд, но почему его не заслужил я!?

Резкий удар о металлическую дверь был настолько силён, что она пошатнулась, а прямо в центре образовалась вмятина. Бонни всхлипнула, зажимая рот ладонью. Казалось, её сердце остановилось и вовсе.

– Прошу, Кай… – голос был тих и слаб, но Беннет знала, что острый вампирский слух сможет уловить и его.

Паркер ликовал. Он сломал девчонку. Растоптал её саму, и её чертову гордость, что бесила его так долго. Губы Кая растянулись в хищном оскале.

Положив ладонь на ручку двери, парень почувствовал, как она начала медленно плавиться от воздействия его магии. Ещё чуть-чуть, и он сможет войти внутрь, чтобы закончить то, что должен был сделать уже очень давно.

Дверь, с тихим скрипом давно не смазанных петель, отварилась, впуская внутрь морозилки тусклый свет. Кай шагнул вперёд, внимательно оглядываясь вокруг, пытаясь взглядом отыскать маленькую хрупкую фигурку, дрожащую от страха. Он улыбнулся собственным мыслям. Ему нравилось причинять боль другим, но больше всего он любил причинять её этой маленькой вредной ведьме. Ведь что может быть слаще, чем упивание болью той, кто так отчаянно пыталась дать тебе отпор, но в итоге с треском проиграла?

– Милая, выйди на свет, – Паркер крепче сжал в ладони рукоять ножа. – Давай же, я сделаю это быстро.

Бонни замерла. Кай находился всего в паре метров от неё, и лишь спасительная тьма, ещё не позволила извергу её найти. Девушка крепко прижала ладонь к губам, боясь издать хоть каплю звука. Да, она не сможет прятаться вечно, Паркер всё равно сможет её найти, но ведьма из-за всех сих пыталась выиграть себе ещё хоть немного времени.

Неожиданно, взгляд девушки переместился на большой крюк, висящий прямо позади Кая, что продолжал внимательно оглядываться по сторонам. Каковы шансы, что она сможет его за него подвесить? Ох, они были чертовски малы, но попробовать стоило. Всего одна попытка.

Бонни стремительно вскочила на ноги, выставляя вперёд руку.

– Motus!

Кая резко отшвырнуло назад, и острый крюк с ужасным звуком пронзил его плоть насквозь. Это был единственный шанс для Бонни, чтобы бежать. Впрочем, это она и сделала. Побежала так быстро, насколько была способна.

Паркер же крепко стиснул зубы, морщась от боли.

Чёртова сука!

Это стало последней каплей. Теперь еретик был действительно зол. Как никогда. А дикая жажда, заставила сеточку вен пробежать под его налившимися кровью глазами. Впервые за всё то время, как он стал полуведьмаком, полувампиром. Еретики не сходили с ума от жажды крови, как это происходило с обычными вампирами, она была для них больше, как… лакомство? Да, как десерт. И Бонни Беннет станет самым сладким из них.

Девушка же бежала так быстро, что лёгкие саднило. Коридор, ещё один, и везде закрытые двери. Ей не выбраться, отсюда нет выхода!

Бонни тяжело дышала. Нужно спрятаться, найти укрытие, и придумать, что делать дальше. Это было единственным, что она могла сделать в данной ситуации. Толкнув очередную дверь, ведьма с облечением обнаружила, что она не заперта. Внутри было темно, но так даже лучше, ведь с недавних пор, тьма стала её другом и…

– Ааа!

Бонни застыла, чувствуя, как острое лезвия прижалось к её горлу, а горячее дыхание обожгло щёку. Она могла поклясться, что слышала его улыбку.

Кай же действительно улыбался. Хищно, опасно, сумасшедше. Держа одной рукой нож у горла ведьмы, другой он обхватил её за талию, прижимая к своей груди. Паркер чувствовал, как Бонни дрожит, а его чуткий слух улавливал звук биения её сердца. Девчонка была напугана. Правильно. Она должна бояться.

– Поймал, – наконец, выдохнул он.

Беннет ахнула, чувствуя, как острое лезвие заскользило по её горлу, царапая нежную кожу. Ноги девушки подкосились, и, наверное, она бы рухнула вниз, если бы не рука Кая, так крепко держащая её за талию.

– Не надо, – прошептала ведьма вмиг пересохшими губами.

Паркер хмыкнул.

– Помниться я говорил тебе тоже самое, когда ты бросала меня тут совсем одного?

Бонни крепко зажмурила глаза, стараясь не расплакаться от страха и отчаяния, что целиком и полностью завладели ей. Ну уж нет, она не доставит этому сучёнышу такого удовольствия. Он не увидит её слёз.

– Бонни, Бонни, а мы ведь могли стать друзьями, – Паркер тяжело вздохнул, будто ему действительно было жаль. – Или любовниками, – он хмыкнул. – Как считаешь?

Девушка поджала губы. Одна только мысль о том, что он и она… нет, ей не хотелось этого даже представлять. Впрочем, Кай и не ждал ответа на свой вопрос.

Слишком неожиданно, парень толкнул девушку к стене. Бонни поморщилась от боли, что волной прошлась по её телу после столкновения. В тот же миг комнату озарил тусклый свет одной единственной лампочки, висевшей под потолком. Теперь Беннет могла разглядеть лицо своего мучителя, что стоял слишком близко, тем самым перекрывая любые пути к побегу. Стоит дёрнуться, он одним движением руки сможет её остановить.

– Ох, Бонни, – Кай шагнул ещё ближе. – Моя милая Бонни.

Ему определённо нравилось чувствовать вкус имени ведьмы на своих губах. Сладость. Такая терпкая.

Ох, а на вкус она должна быть ещё слаще.

Паркер хмыкнул своим же мыслям. Вскинув верх руку, он кончиком ножа, раздвинул в стороны кофту Бонни, открывая себе обзор на милый бежевый топ на тонких бретелях. Девушка замерла, боясь пошевелиться.

– Не нужно бояться, Бон.

Лезвие скользнуло выше, достигая шеи, и в тот же миг последовала резкая боль. Девушка вскрикнула, чувствуя влагу, потёкшую по её коже. Она уже было хотела вскинуть руку, чтобы прикрыть рану, но Кай не позволил ей этого сделать, перехватив хрупкое запястье. Он сжал его так сильно, что казалось, можно было услышать хруст ломающихся костей.

– Не трогай, – спокойно, но в тоже время с угрозой приказал Паркер.

И Бонни знала, она не имеет права ослушаться. Ведьма поморщилась, чувствуя жжение уходящей магии. Больно.

Сам же Кай как завороженный наблюдал за струйкой крови, что текла по шее девушки, её ключицам, а потом начала скатываться и в ложбинку груди. Парень медленно провёл языком по своей верхней губе.

– Ммм, как аппетитно пахнет, – он усмехнулся, но его усмешка практически тут же погасла. Теперь горели лишь кристально чистые голубые глаза.

Бонни вжалась в стену. Да, ей было больно, но хуже боли был только дикий страх, что сейчас окутал каждую частичку тела ведьмы, парализовывая его, не позволяя даже пошевелиться.

– Прошу, не надо, – жалобно пролепетала она, зная, что Кай её уже не слышит.

Он всё ещё продолжал, как зачарованный, смотреть на текущую кровь. Её запах просто сводил парня с ума, но ведь раньше такого никогда не было!Что изменилось сейчас? Паркер поддался вперёд.

– Нет! – Бонни попыталась увернуться, но эта попытка ей стоила лишь новой волны боли, разлившейся по всему телу.

Девушка со смесью брезгливости и ужаса наблюдала за тем, как парень склоняется к её шее. Беннет уже ожидала почувствовать, как его острые клыки рвут её плоть, как он высасывает из неё всю кровь, но вместо этого… Кай медленно, даже опасливо, что было так нетипично для него, провёл кончиком языка по шеи ведьмы. Бонни застыла, а сам же Паркер в это время вновь провёл языком по нежной коже, слизывая с неё столь манящую его кровь, и оставляя за собой влажную дорожку. Девушка сдавленно ахнула, чувствуя рой мурашек пробежавших по её спине и рукам. Это было так не правильно и слишком… интимно?

– Кай?

Паркер медленно вкинул голову, смотря на Бонни затуманенным взглядом. Его губы были перепачканы в её собственной крови, и этот факт пугал девушку ещё больше. С Каем что-то происходило, он выглядел не так, как всегда, и его взгляд… он пугал больше обычного.

– Кай, – ещё одна попытка достучаться.

Бонни медленно вскинула вверх руку, прикасаясь кончиками пальцев к его побледневшему лицу.

И когда он только успел отпустить её запястье?

– Кай.

Парень медленно прикрыл глаза, а его дыхание стало сбивчивым. Он поддался вперёд, упираясь лбом в плечо ведьмы. Беннет же застыла, не зная, что ей делать, и что вообще происходит. Возможно, сейчас был лучший шанс для побега, но бежать ей было некуда, поэтому, ведьма сделала то, чего и сама от себя не ожидала. Она вскинула вверх руку, зарываясь пальцами в мягких волосах Паркера. Сейчас он казался ей таким беззащитным, и вопреки логики, вопреки здравому смыслу, вопреки всему, Бонни хотелось его поддержать.

***

Энзо всё ещё сжимал ладонь Бонни в своей, боясь выпустить её хоть на секунду. С его возвращения домой прошло уже более пяти часов, но тело девушки всё ещё сохраняло тепло, что давало надежду, что она всё ещё жива.

– Давай же, милая, – тихо прошептал он. – Я знаю, ты сможешь.

Но девушка всё ещё продолжала находиться в бессознательном состоянии, и ничего не предвещало её скорейшего пробуждения. Лицо ведьмы выглядело умиротворённым, а на ней самой не было ни единой царапинки. Но в одно мгновение всё изменилось. Сент-Джон напрягся. Он отчётливо ощутил запах свежей крови.

– Какого..? О, чёрт!

Энзо растерянно смотрел на то, как участок шеи Бонни медленно рассекается, и из него начинает сочиться алая кровь, пропитывая собой как одежду, так и светлую обивку дивана. Теперь у мужчины не оставалось никаких сомнений в том, что во всём здесь происходящем замешана магия, и довольно таки сильная, раз даже ведьма Беннет не смогла ей противостоять.

Использовав вампирскую скорость, Энзо стремительно оказался в ванной, и так же быстро вернулся назад, только уже сжимая в руках белоснежное полотенце, которое он тут же прижал к ране на шеи девушки, пытаясь остановить кровь.

– Бонни, давай же.

Полотенце стало постепенно пропитываться кровью. Под глазами Энзо, против воли, пролегла сеточка вен. Он не питался уже достаточно долго, и контролировать свою жажду было всё тяжелее. Вампир прикрыл глаза, стараясь взять себя в руки, и спустя непродолжительный период времени, у него это получилось, клыки медленно втянулись обратно. Сент-Джон знал, что лучше сгорит в аду, чем причинит боль той, которую любит.

Секунды продолжали растягиваться в минуты, но ничего не менялось, Бонни всё так же продолжала безжизненно лежать на диване, истекая кровью. И даже исцеляющая кровь вампира в этой ситуации была абсолютно бесполезна. Но всё изменилось ровно в тот момент, когда со стеллажа Шейлы, с грохотом упали несколько книг. Слишком неожиданно, и явно не случайно. И в этот же миг девушка резко распахнула глаза, судорожно хватая ртом воздух.

– Бонни! – Энзо облегчённо выдохнул, прижимая ведьму к себе, и чувствуя, как её руки, неуверенно обхватывают его плечи. – Боже, как ты меня напугала.

Бонни всё ещё тяжело дышала, но осознание того, что она снова дома, вызвало на её лице улыбку облегчения, и не важно, как это получилось.

– Всё хорошо, Энзо, я здесь. Я здесь.

Мужчина кивнул. Да, теперь всё будет хорошо, он больше не позволит ничему плохому случиться с его возлюбленной. Вампир выпустил клыки, прокусывая своё запястье и протягивая его Бонни.

– Пей. Твоя рана.

Девушка кивнула, послушно прильнув к его руке.

***

Кай без сил повалился на колени. Ещё секунду назад он чувствовал тепло тела этой чёртовой ведьмы, а теперь вновь остался совсем один в своей собственной тюрьме. Впрочем, сейчас парню было неважно, как Беннет смогла выбраться, он подумает об этом завтра, когда мысли прояснятся, а голова перестанет раскалываться на части.

Паркер поморщился. Ему казалось, что вся его кровь буквально кипит внутри тела, причиняя тем самым невыносимую боль.

Какого чёрта с ним происходит?

Кай застонал, сдавливая ладонями виски и заваливаясь на холодный кафельный пол.

Почему так больно?

Ему казалось, что он горит изнутри. Боль с каждой секундой становилась всё сильнее, и уже была просто не выносимой. Кажется, она достигла своего апогея, когда парень закашлялся, и в тот же миг из его рта хлынула густая чёрная кровь. Она стекала по его подбородку, пачкала уже и так окровавленную футболку, и лужей растекалась по полу.

Как же хреново. Боже, ему ещё никогда не было так хреново!

Кай крепко стиснул зубы, стараясь пересилить боль, и подняться на ноги. Он не умрёт. Только не так и не здесь, ведь Кай Паркер выбирался и не из такого дерьма.

Удерживаясь за всё, что попадалось ему под руки, Паркер всё-таки смог подняться на ноги, хотя удержаться на них оказалось гораздо тяжелее, чем просто встать. Но всё же, шаг за шагом, Кай двинулся прочь из этой злополучной комнаты, где он всей грудью всё ещё ощущал запах ведьмы.

========== Глава 3. Когда падут преграды ==========

С того момента, как Бонни вернулась из тюремного мира Кая обратно домой, прошло уже три дня. Три спокойных, размеренно идущих дня. Ни тебе магии, ни слава Богу Паркера. Признаться, постепенно, ведьме начинало казаться, что всё произошедшее было просто страшным сном, кошмаром, но шкатулка, что всё ещё стояла на столике в гостиной, а также неутихающая дрожь в ногах, напоминали о том, что всё это было реальностью, как и убивающие прикосновения Кая к ней. В тех местах, где их кожа соприкасалась, всё ещё разливалось неприятное тепло, сопровождаемое будто электрическими покалываниями.

Беннет устало вздохнула, бросая взгляд в сторону кухни, где у плиты трудился Энзо, готовящий ей завтрак. Но судя по слабому запаху гари, это у него не совсем хорошо получалось. Девушка улыбнулась. С момента её возвращения в реальность, мужчина не отходил от неё ни на шаг, боясь оставить возлюбленную один на один со своими мыслями. Он знал, что не сможет защитить ведьму от магии, но продолжал делать всё возможное, чтобы любимая чувствовала спокойствие, уют и ласку. Наверное, именно это и называется любовью. И Бонни была искренне за это благодарна. Но вот только, как бы Энзо не старался, тяжёлые мысли всё равно одолевали голову ведьмы, заставляя её на долго погрузиться в размышления, при этом, вперив задумчивый взгляд на языки пламени, пожирающие поленья в камине.

Чёртов Паркер! Это всё его вина. Это он отравил её счастливую жизнь…

Бонни поджала губы, потеплее укутываясь в плед, заботливо принесённый ранее Сент-Джоном. Она переборола дикое желание зарыться в него головой, чтобы скрыться от всего этого чёртового мира, а в особенности, от ледяного взгляда дьявольских голубых глаз, что преследовал её повсюду, вот уже три долгих дня. Стоило Бонни только на секунду закрыть глаза, как она всё время видела одну и ту же картину: Кай Паркер насмехается над ней, над её беспомощностью, над её страхом… а потом, жестоко, без капли сожаления, вонзает острый нож ей прямо в шею, принимаясь жадно глотать вытекающую из глубокой раны кровь.

Беннет всхлипнула, зажимая ладонью рот, боясь, что Энзо может её услышать. Девушка не хотела беспокоить его, поэтому, в присутствии мужчины, всё время натягивала на лицо свою самую правдоподобную улыбку, на которую только была способна, и повторяла дежурную фразу: я в порядке.

Но она не была в порядке.

Она была сломлена.

Напугана.

Опустошенна.

Бонни знала, что сейчас наступило лишь затишье перед бурей, что Кай ещё вернётся, что он обязательно найдёт способ выбраться из своей тюрьмы. Ведьма уже в этом ни на миг не сомневалась. И как только парень обретёт долгожданную свободу, он придёт за её друзьями, сделав всё то, что и обещал. Паркер убьёт их, и глазом не моргнув, а после, появится на пороге её собственного дома. Кай заставит ведьму молить о собственной скорейшей смерти, но никогда не допустит, чтобы она умерла, перед этим вдоволь не настрадавшись, как последний год страдал он сам.

Девушка тяжело вздохнула, возводя глаза к потолку, и до боли прикусывая нижнюю губу. Слёз уже не осталось, но глаза всё ещё жгло, будто кто-то насыпал в них песок.

Кто-то…

Бонни хмыкнула. В её жизни был лишь один единственный человек способный на это.

Признаться, на доли секунды, там, в тюремном мире, когда Кай так беззащитно прижался к ней, девушке стало его даже жаль. Она не по наслышке знала, что такое быть брошенной семьёй. Какую боль, а потом и ненависть ты начинаешь испытывать. Наверное, в совокупности, эти чувства действительно могут свести с ума, что и произошло с парнем. Он не смог выдержать ненависти родственников, разочарования ковена, и страха в глазах своих младших братьев и сестёр. Конечно, они его боялись. Боялись его прикосновений, которые несли за собой только боль. Боялись его голодного, буквально прожигающего, взгляда. Боялись его хищного оскала…

Бонни тряхнула головой. Нет, не семья сделала Малакая монстром, он сам захотел им стать, и за это, поплатился своей свободой. Отец семейства был поставлен перед выбором: Джозетт, Лукас и Оливия – беззащитные дети, против сумасшедшего недоведьмака, способного выкачивать чужую магию, и с упованием использующего её, против её же обладателя. Выбор был очевиден, и Джошуа сделал его не моргнув и глазом. Любой любящий отец сделал бы так же. Бонни сделала бы так же.

Ведьма шумно выдохнула, недовольно поджимая губы. Ей пора переставать думать о Паркере, ведь он не был достоин даже этого.

– А вот и завтрак.

В гостиную скользнул Энзо, держащий в руках поднос с несколькими наполненными едой тарелками и бокалом свежесваренного кофе. На лице Бонни в тот же момент расцвела улыбка, уже такая привычная за последние три дня.

– Спасибо! – она с благодарностью приняла поднос, оставляя на губах мужчины нежный поцелуй. – Люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – мягко ответил Энзо, лаская слух своим акцентом.

Бонни же, подхватив чашку с всё ещё дымящимся кофе, поднесла её к губам.

– Ауч, – горячая жидкость неприятно обожгла их, заставив Беннет судорожно провести по ним влажным языком.

Девушка прикрыла глаза. Это обжигающая боль, вновь напомнила ей о прикосновениях Кая, что также сжигали ведьму буквально дотла.

Вот и всё, её мысли снова вернулись к нему, и казалось, из этого адского круговорота, Беннет уже не выбраться никогда.

***

Резким движением руки, Кай заставил стол с грохотом отлететь в стену. Парень тяжело дышал, а на его коже проступила испарина. Оперевшись ладонями на барную стойку, он склонил голову вниз, пытаясь прийти в себя. Его грудь тяжело вздымалась, а губы что-то судорожно шептали, но с них ни слетело и звука. Паркер выглядел помятым и уставшим, таким, каким никогда не был прежде.

– Какого чёрта, – сквозь стиснутые зубы прошипел он. – Какого, мать его, чёрта!?

Паркер вновь резко махнул рукой, и на этот раз, в стену отправились ещё два стула. Кая лихорадило, а мысли отказывались собираться воедино. Вот уже три дня, которые показались еретику вечностью, он был сам не свой. С того момента как эта чёртова ведьма здесь побывала, и не пойми как смогла выбраться, всё пошло наперекосяк.

Чёртова. Сука. Беннет.

Кай ненавидел её. Ненавидел ещё больше чем раньше. Ненавидел каждой частичкой своего тела, и единственное о чём сейчас мечтал, так это поскорее выбраться из этой тюрьмы, добраться до её дома, и вспороть своим острозаточенным ножом живот этой чёртовой ведьмы. И горло. Да, он разрежет её горло, а потом и вовсе отделит голову от туловища, наслаждаясь этим, как ребёнок радующийся новой игрушке.

От этих мыслей Каю стало легче. Слегка, но легче. Он хрипло рассмеялся. Облегчение волной растекалось по телу. Осталось только выбраться отсюда, и теперь, когда у него была кровь ведьмы Беннет, это не составит никакого труда.

Взгляд Паркера скользнул на нож, на лезвии которого, отпечатались багровые пятна. Как же всё было легко. И насколько же эта сучка была тупа, раз позволила своей крови остаться на лезвии его ножа. Какая из неё ведьма, если она буквально собственными руками дала Каю всё, что обеспечит ему билет на свободу?

– Дура, – выплюнул он. – Какая же она дура.

Паркер вновь рассмеялся. Победа была у него уже в кармане, тогда почему бы это и не отметить?

Потянувшись к стеллажам со спиртным, находящимся прямо позади него, Кай ловко подхватил длинными пальцами бутылку с бурбоном. Откупорив крышку, он, даже не удосужившись налить жидкость в стакан, прижал горлышко к губам.

Горячительная жидкость приятно обволакивала горло, но в один миг, что-то пошло не так. Губы Кая словно обожгло огнём. От неожиданности, бутылка выскользнула из пальцев парня, со звоном падая на пол.

– Какого..?

Паркер прижал кончики пальцев к губам, всё ещё чувствуя остатки неприятного жжения, будто он только что глотнул кислоты.

Впрочем, к чёрту всё это. Пока мысли хоть немного встали на свои места, было пора отсюда выбираться.

Подхватив нож, Кай стремительно двинулся в подсобное помещение, в то самое, где ещё совсем недавно пытал свою любимою ведьму, наслаждаясь её страхом и отчаянием. И какое счастье, что уже в ближайшее время, они смогут это повторить.

***

Бонни сладко потянулась, плотнее прижимаясь к груди Энзо. Тепло исходившее от вампира грело и её саму. Девушка улыбнулась. В один миг ей стало так легко, а все плохие мысли ушли куда-то на второй план. Да, наверняка чувство спокойствия не будет бесконечным, но почему бы и не насладиться им, пока оно есть?

Взгляд Беннет скользнул по телевизору, где показывали какой-то ужастик про подростков, пытающихся скрыться от маньяка в старом полуразрушенном сарае в лесу. Слишком глупо. Они сами загнали себя в угол. Теперь Бонни могла это понять. Нужно либо убегать, либо принимать бой, ведь в любом укрытии, тебя всё равно рано или поздно найдут.

В дверь постучали. Энзо устало закатил глаза, оставляя на макушке девушки поцелуй, и поднимаясь на ноги. Он уже сбился со счета, который раз за вечер открывал эту чёртову дверь.

– Скоро вернусь.

Подхватив с журнального столика уже полупустую миску с конфетами, вампир направился к двери, где его уже наверняка поджидала кучка сорванцов, облачённая в различные хэллоуинские наряды.

Бонни же лишь хмыкнула. Сама она, кажется, в последний раз с весельем отмечала этот праздник в выпускном классе, и то, его итог был омрачён смертью Викки Донован. Наверное, именно после этого дня, в Мистик-Фоллз и воцарился хаос, что не утихал в течение долгих лет, и, как оказалось, не продолжал утихать до сих пор.

Беннет вновь сосредоточилась на событиях, показываемых в фильме, при этом краем уха слыша весёлые детские голоса в холле. Это вызвало на её губах улыбку, но практически в тот же миг, она была жестоко стёрта.

Ведьма поморщилась. Какое-то странное чувство разлилось у неё в груди. Будто кто-то с силой сжал лёгкие девушки своей сильной рукой, не позволяя полноценно вдохнуть. В висках застучало, а кровь, казалось, забурлила в жилах, словно вот-вот должна закипеть.

Бонни тихо застонала, сгибаясь пополам. Боль была сильной, но ещё пока терпимой. Наверное, именно поэтому, она так и не позвала, находящегося буквально в паре метров от неё, Энзо на помощь.

Голова “раскалывалась” так сильно, словно секундой назад, по ней хорошенько врезали кувалдой, желая размозжить череп.

Теперь, Бонни из-за всех сил сдерживала рвущийся из горла крик.

Как же больно!

Но чем была вызвана эта боль, не долго оставалось тайной. Где-то совсем рядом, произошёл огромный всплеск магии, что в один миг смешалась с её собственной. Слишком сильной, чтобы слабое человеческое тело могло её выдержать с гордо поднятой головой, но в тоже время не достаточно мощной, чтобы смочь убить ведьму.

Беннет крепко стиснула зубы, а её губы едва заметно шевельнулись, произнося несколько слов на латыни. После этого, истерзывающая тело боль, начала постепенно отступать, и Бонни, наконец, смогла полноценно вдохнуть. В эту же секунду в гостиную вернулся Энзо, и в его карих глазах что-то проскользнуло.

Беспокойство.

– Ты в порядке? – он осторожно шагнул к девушке.

Наверняка, она сейчас выглядела не самым лучшим образом, но в любом случае, Бонни нашла в себе силы, чтобы выдавить беззаботную улыбку.

– В полном.

И ведьма сама не понимала, что сподвигло её солгать.

Сейчас.

И три дня назад.

Ведь Сент-Джон до сих пор не знал, что ещё совсем недавно, его девушка была в плену у психопата убийцы в его собственном тюремном мире, где этот засранец, совсем неясно откуда, смог выкачать магию, позволившую ему колдовать.

***

Впервые за много лет, Мистик-Фоллз вновь стал тихим и мирным городком, где на людей не нападают звери, а стопки нераскрытых дел, не пополняют стол нового шерифа. Больше никаких таинственных убийств и разорванных глоток жертв. Всё кончилось, и жители смогли вздохнуть с облегчением. Комендантский час был отменён, ночные улицы наполнились людьми, а бары не имели отбоя от посетителей. Тоже самое касалось и Мистик Гриль, внутри которого сегодня собралось множество народу, собирающихся отметить Хэллоуин. Праздник во славу нечисти и сатаны, что наивные люди считали просто безобидным развлечением.

Зомби, вампиры, ведьмы и оборотни. Множество костюмов, отражающих всевозможных сверхъестественных тварей, и среди них ни одного социапата ведьмака, а ведь он был опаснее любого из этих мистических существ.

Кай Паркер, облачённый в чёрный смокинг, и белую рубашку, ворот который был залит алой кровью, войдя в приветливо открытые двери Гриля, удовлетворенно улыбнулся. Всё так, как он и представлял.

Парень не спеша направился вглубь бара, ловя взглядом одобрительные кивки, которыми гости встречали его кровавый «костюм». Впрочем, вряд ли кто из них догадывался, что вместо краски, ворот его рубашки полностью пропитан кровью какого-то парнишки, что был облачён в костюм вампира, и так не вовремя попался ему на пути.

Кай брезгливо поморщился. Он всё ещё слишком сильно ненавидел вампиров, хотя теперь и сам являлся им. Отчасти. Тот же несчастный юноша, с пронзительными голубыми глазами, слишком сильно напомнил еретику Деймона Сальваторе, за что и поплатился своей головой.

Присев за барную стойку, Паркер махнул официанту, подзывая его к себе.

Молоденький парнишка, едва ли старше его самого, послушно подошёл, чем вызвал довольную ухмылку социапата.

Возможно, он оставит его в живых. Возможно.

– Что вам подать, сэр? – тонким голоском осведомился юноша, бросая взгляд на окровавленную рубашку клиента. – Классный костюм. Кровь выглядит как настоящая.

Кай растянул губы в широкой улыбке. Он определённо начинал нравится ему всё больше. Смышленый малый.

– Виски, – Паркер взглянул на бейдж, висящий на футболке бармена. – Тодд.

Кивнув, Тодд, поставив перед Каем бокал, наполнил его янтарной жидкостью, при виде которой еретик лишь недовольно поморщился. Он пил виски в своём тюремном мире почти каждый день в течение последних полугода, и теперь, даже его вид вызывал у него отвращение.

– Дамы и господа! – раздавшийся со сцены голос, заставил Паркера с любопытством обернуться к его источнику. – Сегодня вечером, мы объявляем конкурс на самый лучший костюм! Победителю достаются три купона на бесплатные завтраки, обеды и ужины в нашем баре!

Кай хмыкнул. Приз был так себе, ведь он сможет предложить намного лучше. Спрыгнув с барного стула, еретик стремительно направился к ведущему сего торжества, но путь ему перегородил огромный бугай, буквально гора мышц, облачённая в костюм супермена. Не сдерживая улыбки, Кай взглянул на него снизу вверх.

– Что-то тебя веселит? – грубым голосом осведомился громила, окидывая Паркера презрительным взглядом.

– Нет, – Кай перемирительно вскинул руки, при этом подтверждая свои слова покачиванием головой.

Он не собирался нападать сейчас, но про себя с ухмылкой отметил, что этого придурка он убьёт первым.

***

Время уже стремительно двигалось к полуночи, и измотанная последними днями Бонни, почувствовала острое желание оказаться в постели, надеясь, что сегодня, её, наконец, не будут мучить кошмары, и она сможет провалиться в глубокий и спокойный сон. Впрочем, шансов на это было крайне мало, ведь теперь, закрывая глаза, ведьма видела одну и тут же картинку: звериный оскал жестокого садиста.

Девушка тяжело вздохнула.

– Пойду прилягу, – оповестила она Энзо, поднимаясь на ноги. – Я немного устала.

– Конечно, – мужчина кивнул, но в его глазах всё ещё сквозило беспокойство, он всем нутром чувствовал, что Бонни не в порядке, и плевать, что она утверждала обратное. – Спокойной ночи, – в любом случае, вампир продолжал делать вид, что верит в то, что она ему говорит.

Слабо улыбнувшись, Бонни поддалась вперёд, кладя свою ладонь на скулу мужчины, и запечатляя нежный поцелуй на его губах. Энзо заслуживал знать правду, но не сейчас, не до тех пор, пока она сама не разберётся с тем, что вообще происходит. Последнее, что девушке хотелось, так это подвергать возлюбленного опасности.

Отстранившись, и напоследок слабо улыбнувшись, Бонни направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, оставляя погрузившегося в свои собственные мысли Энзо, в гостиной совсем одного.

Быстро преодолев скрипучие ступени, девушка оказалась в своей старой комнате, что теперь разделяла с вампиром. Только вот мебель, различные предметы, и даже рамки с фото, принадлежали той, прошлой беззаботной Бонни, и новой Бонни, здесь с некоторых пор стало слишком тяжело находиться.

Наверное, она просто понимала, что больше ничего не будет как раньше. Эти года не вырвать из жизни, и они до конца её дней, будут чёрной дырой зиять в душе.

Потерев уставшие глаза, девушка осторожно опустилась на кровать, чувствуя, как матрац слегка проваливается под её весом.

Подложив сложенные вместе ладони под голову, Беннет поджала губы, смотря пустым взглядом в сторону окна. Отсюда ей открывался вид на ночное небо, усыпанное тысячами звёзд, но даже столь благоприятный вид не приносил ничего, кроме безразличия.

Девушка медленно прикрыла глаза.

Она должна рассказать Энзо о Кае.

Должна рассказать друзьям. Предупредить их об опасности. Защитить.

Должна.

Должна.

Должна.

Почему всю свою жизнь она кому-то что-то должна? Но никто никогда не должен ей.

Губы ведьмы скривились. Она не имела права так думать. Её друзья сделали для неё не меньше, чем она для них, ведь они – семья. Они последнее, что друг друга осталось. Единственная опора и поддержка. Единственное, что не позволяет сломаться.

А ведь у Кая никого нет…

Бонни хмыкнула. Мысль, проскользнувшая у неё в голове, заставила испытать отвращение к самой себе. Она не должна жалеть его. Он садист и ублюдок. Социопат. Убийца. Монстр.

Человек…

Тот, у кого не было никого, кто смог бы удержать его от падения в пропасть.

***

Кай стремительно вбежал по нескольким ступеням, ведущим на сцену, ловя на себе недоумевающий взгляд ведущего, мужчины лет тридцати, что сейчас просматривал какие-то бумаги, стоя чуть в стороне от всеобщего веселья.

– Я могу вам чем-то помочь? – он несколько неодобрительно взглянул на Паркера поверх своих очков. – Если нет, то мне нужно раб…

Но Кай не дал ему договорить, обрывая мужчину на полуслове жестом руки. Его челюсть, с характерным хрустом, захлопнулась против воли. Наверняка, это вызвало волну боли, учитывая, что он болезненно поморщился. Еретик же удовлетворённо хмыкнул.

– Я хочу объявить победителя вашего супер-мега конкурса, – он широко улыбнулся, а в льдисто голубых глазах проскользнуло ребяческое озорство.

– Нет, – мужчина сжал пальцами челюсть. Говорить было больно, но он всё ещё не понимал, что секундой ранее произошло. – Это невозможно. Возвращайтесь к гостям, иначе, я прикажу вас отсюда вывести.

Глаза Кая опасно сузились, а зубы сжалась так сильно, что на скулах отчётливо выделились желваки. Видит Бог, он хотел как лучше, но парень чертовски не любил, когда ему отказывали в его маленьких капризах. Просьбах. Приказах.

Паркер медленно поднял вверх правую руку, при этом, так же не спеша, принявшись закатывать рукав рубашки к локтю. Свой пиджак, он уже ранее оставил, кажется, у барной стойки.

Мужчина с непониманием наблюдал за действиями молодого человека, но в его взгляде не было страха или паники. Пока он просто ещё даже не представлял что его, и всех остальных, ожидает в ближайшем, но таком коротком будущем.

Кай же, закончив возиться с рукавом, вновь вернул всё своё внимание к застывшему ведущему. Губы еретика растянулись в холодной усмешке, а во взгляде вспыхнул дьявольский огонёк.

Раскрытая ладонь Паркера резко сжалась в кулак, и в тот же миг, мужчина, стоящий напротив, схватился ладонью за горло. Он захрипел, оседая на пол, при этом пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но безуспешно. Из его приоткрытых губ, вытекла первая струйка крови, заставившая Паркера вдохнуть полной грудью. Он блаженно застонал, будто ребёнок, получивший кусок торта вместо ненавистной тарелки супа. Как же прекрасно снова быть на свободе, продолжая творить столь притягающее и манящее его чёрную душу зло.

– Хэй, ты в порядке, бро? – Кай шагнул вперёд, склоняясь над мужчиной, с усмешкой глядя в его побагровевшее лицо, и слезящиеся от боли карие глаза. – Неважно выглядишь.

Мужчина вновь захрипел, но при этом, больше не пытался сделать ничего, чтобы сохранить свою драгоценную, полную ничтожного существования, жизнь. Он просто лежал, выпуская из своего рта густую бардовую кровь, и ожидал наступления неизбежной, но столь неожиданной смерти.

Паркер недовольно надул губы. Это было не весело. В чем интерес издеваться над жертвой, которая не борется из-за всех сил за свою жалкую жизнь?

Почему-то, в памяти еретика, сразу всплыл образ ведьмы Беннет. Ох, уж эта девчонка боролась до последнего, хотя и всегда с треском ему проигрывала.

Кай тряхнул головой, избавляясь от мыслей о ведьме.

Не сейчас.

Театрально тяжело вздохнув, он резко разжал кулак, и в тот же миг крутнул запястьем, после чего раздался тихий хруст, растворившийся в грохоте музыки.

Подхватив со столика микрофон, Паркер шагнул к середине сцены, при этом с абсолютным равнодушием переступая безжизненное тело, лежащее в луже собственной крови, да ещё и с неестественно вывернутой шеей.

Свет софитов неприятно ослеплял, отчего Каю пришлось прикрыть глаза согнутой в локте рукой. Губы парня растянулись в широкой улыбке.

Веселье начинается.

– Минуточку внимания!

Множество глаз с интересом стали разглядывать Малакая. Музыка чуть притихла, а танцы прекратились. Паркер удовлетворённо хмыкнул. Оказывается, чтобы заставить себя слушать, совсем не обязательно угрожать и устраивать показную казнь. Достаточно просто взять в руки микрофон.

– Как вам всем известно, сегодня у нас назначен конкурс на самый лучший костюм, победитель которого получит… – Кай задумался, пытаясь припомнить, что обещал предыдущий ведущий. – Вспомнил! Купоны на обеды, точно, – он усмехнулся. – Так себе приз, если честно. У меня есть другой.

По бару прошёл одобрительный гул голосов.

Глупые, глупые людишки.

– Хотите узнать какой? – Паркер не без удовольствия слушал это хоровое «да».

Ну что ж, получите – распишитесь.

– Победитель умрёт последним, и самой почётной смертью.

Губы Малакая растянулись в широкой улыбке, а взгляд пробежался по лицам толпы. Кажется, они не разделяли его веселья. Но они и не бежали, а значит, не до конца верили его угрозам. Что ж, зря.

– Но для начала, я назову самый худший, просто отвратительный костюм, – Кай прикусил нижнюю губу, при этом не переставая улыбаться. Показательная казнь, его любимая часть вечера. – Дам подсказку, – он понизил голос до шёпота. – Я ненавижу комиксы.

И дьявольский взгляд выловил из толпы перепуганное лицо громилы, что начал потихоньку пятиться к выходу.

Куда же ты? Веселье только начинается.

– Супермен будет первым.

Ладонь еретика резво взмыла вверх, а вместе с ней, и тело парня, что с грохотом и характерным, леденящим душу хрустом, столкнулось с потолком. Кай готов был поспорить, что выбил из него весь дух. Или убил. Но это было бы совсем печально, потому что быстрая смерть – скучная смерть. Для линчевателя, само собой. Жертве же лучше всего, как можно быстрее отойти в мир иной.

– Хэй, смотрите, а он действительно умеет летать!

Дикий, безумный крик сотряс стены Гриль бара. Люди волной бросились к выходу, на что Кай лишь громко рассмеялся, он то знал, что выхода у них уже нет.

***

Бонни застыла, в панике озираясь по сторонам. Казалось, что в доме Сальваторе никого не было, ведь вокруг стояла такая мёртвая… гробовая тишина. Но тот факт, что получасом ранее, девушке позвонила Кэролайн, умоляющая продругу приехать как можно быстрее, явно свидетельствовал о том, что особняк не должен пустовать.

Беннет сделала осторожный шаг в гостиную, чувствуя, как рой мурашек пробегает по её спине. Затылок покалывало, а руки слегка подрагивали, толи от магии, что уже рвалась наружу, толи от страха перед неизвестностью.

– Кэролайн? – голос ведьмы эхом прошёлся по замершему дому. – Деймон? Елена?

В ответ всё та же тишина, только вот покалывание становилось всё сильнее. Бонни будто предчувствовала что-то плохое. Она вновь сделала неуверенный шаг вперёд.

– Стефан?

Ноги отказывались идти, а во рту пересохло. Девушка сейчас ни за что не отказалась бы от глотка холодной воды.

Мысли о воде, заставили Бонни резко свернуть в противоположенную сторону. Кухня. Что если она найдёт кого-то там?

Ведьма стремительно и без труда преодолевала запутанные коридоры особняка, каждый уголок которого выучила ещё в далёком 1994 году. С каждым её шагом, сердце гулким ударом отдавало в груди.

Что-то не так.

Здесь что-то произошло.

Бонни буквально вбежала на кухню, но практически тут же резко затормозила, лишь чудом не поскользнувшись и не упав на кафельном полу. Она с ужасом прижала ладонь к губам, а из груди девушки вырвался толи вскрик, толи всхлип.

На секунду перед глазами всё поплыло, а ноги начали подкашиваться. Лишь столешница, за которую поспешно ухватилась ведьма, не позволила ей упасть.

– Нет, нет, нет, – она сделала неуверенный, шаткий шаг вперёд. – Боже, нет…

За столом, словно собравшись на ужин, сидели четверо молодых людей. Их глаза были прикрыты, а лица выглядели умиротворённо спокойными. Могло показаться, что они просто банально решили помолиться перед приёмом пищи, но посеревшая кожа, и вздувшиеся по всему её периметру вены, говорили о том, что друзья Бонни мертвы.

Деймон, Елена, Стефан и Кэролайн, были убиты в собственном доме. Убиты кем-то, кому не смоги противостоять четыре сильных вампира. Кем-то, кто маниакально рассаживал трупы на стулья за столом, который перед этим тщательно сервировал. И на это был способен только сумасшедший. Абсолютный псих, не знающий жалости или сострадания. На это был способен только…

– Кай…

И сразу же после осознания, резкая, слишком сильная боль, заставила Бонни сначала оглушительно закричать, а после и вовсе повалиться на пол без сознания.

Девушка резко распахнула глаза, чувствуя, как сердце неумолимо долбит в груди, будто наровясь вот-вот выпрыгнуть наружу. Она тяжело вздохнула, проводя ладонью по лицу, покрытому испариной.

Во рту всё пересохло, а горло саднило от жажды, но Бонни не находила в себе сил, чтобы даже подняться с постели. Её всё ещё трясло. Да, это был всего лишь сон, кошмар, но… ведьма была практически уверена в том, что это было неким предупреждающим звоночком, предрекающим скорое будущие. Её самой, а также и её друзей.

***

Кай с восхищением огляделся вокруг. Горы трупов и реки крови приводили его в бешенный экстаз всегда, и сегодня, не было исключением. Вся его одежда была буквально залита кровью, прилипая к телу, и источая собой медный аромат, заставляющий непослушные клыки то и дело прорываться дёсна, пробивая себе путь наружу.

Что ж, развлечение удалось на славу, и завтра, о происшествии в Гриль баре, будет трубить уже весь город, но сейчас, в планах у Кая, был ещё один маленький пунктик, который он должен выполнить до того, как Хэллоуин подойдёт к своему логичному завершению. Ведь здесь ни у кого так и не нашлось того самого лучшего костюма, но Малакай знал, где точно сможет его отыскать.

Ловко спрыгнув со сцены, Паркер двинулся прочь из Гриля, переступая трупы, и с наслаждением слыша, как ботинки хлюпают по лужам крови.

Среди убитых, с широко распахнутыми глазами, лежал и тот самый Тодд-бармен, которому Кай изначально хотел сохранить его жалкую и ничтожную жизнь. Но вот только, уже в разгар вечеринки, еретик чётко осознал: он никогда и никого не жалеет.

Что ж, раз однажды никто не захотел поверить в его искупление, раз все уверены, что для него его не существует, парню не оставалось ничего другого, как доказать их правоту. Теперь, с лёгкой подачи его руки, этот мир накроет хаос, апокалипсис – это могут называть как хотят. Единственное, что Паркер знал наверняка, так это то, что устроит на земле ад, в котором его самого заставили провести долгих пять лет, не дав шанса искупить все свои злодеяния, и хотя бы попытаться стать тем, кого называют «нормальным».

Теперь, Кай Паркер больше не верит в искупление, он пробыл в аду достаточно долго, чтобы знать, что такой вещи, как искупление, не существует. Есть только обещания, сделки, и уловки, которые смертные используют для того, чтобы заставить себя поверить в то, что они хорошие люди. Но Кай знал, что он плохой человек. Он это признавал. И больше ни на секунду не сомневался в том, что если ему и придётся пойти назад вниз, то он отправится туда не с пустыми руками, а прихватит с собой весь этот чертов, ненавидящий такого выродка как он, мир.

***

Энзо, оперевшись локтями о колени, и положив подбородок на сжатые в кулаки ладони, задумчиво смотрел в стену. Сейчас его мысли были где-то далеко отсюда. Мужчина думал о Бонни, и о том, что с ней произошло, и продолжает происходить.

Почему она ничего ему не рассказывает? Не доверяет? Боится напугать? Если это так, то своим молчанием и потухшим взглядом когда-то живых зелёных глаз, она пугала ещё больше.

Сент-Джон ни на секунду не поверил в то, что его возлюбленная не помнила ничего из того времени, когда целых пять часов была мертва. Она всё помнила, об этом говорило её учащённое сердцебиение и вспотевшие дрожащие ладони. Помнила, но отказывалась говорить.

Энзо устало вздохнул, пряча лицо в ладонях. В их жизни было так много сложностей, лишь с короткими перерывами на безграничное счастье, которое потом жестоко отбирали обратно.

Они не должны были возвращаться назад. Мистик-Фоллз никогда не даст своим жителям шанса на спокойную жизнь. Он никогда их не отпустит. И это была его вина и ошибка, что он позволил Бонни вернуться сюда.

От невесёлых мыслей вампира отвлёк стук в дверь. Взгляд невольно упал сначала на часы, показывающие без пяти минут полночь, а после на пустую миску из под конфет. Сейчас не время для раздачи сладостей. И Энзо уже хотел было проигнорировать незваных гостей, как стук вновь повторился, только уже более настойчиво. Мужчина глухо зарычал. Он не был в настроении для этих Хэллоуинских игр.

Резко поднявшись на ноги, Сент-Джон двинулся к двери, слишком поздно улавливая, блуждающий в воздухе аромат свежей крови. Энзо так и замер на пороге, отказываясь верить своим глазам, при этом всего на доли секунды теряя всякую бдительность, но и этого было достаточно, чтобы проиграть.

Раздался громкий хруст шейных позвонков, и тело вампира мешком повалилось на пол.

Кай довольно хмыкнул, опуская вниз руку, и бросая на Энзо разочарованный взгляд.

– Я надеялся, что у Бонни есть более надежная защита.

Паркер усмехнулся в свойственной ему манере, при этом, кладя руки по обе стороны от двери, ведущей в дом Беннет. Без приглашения ему не зайти, а получить его от Бонни, тоже самое, что заставить священника, приклонить колени перед сатаной. Бесполезно.

– Хм, – Кай нахмурился, прикрывая глаза. Он чувствовал силу, волнами исходящую от этого дома, и почему-то, она слишком сильно напомнила ему его собственную, что буквально бурлила в крови, мечтая поскорее вырваться наружу. – Что если…

Еретик глубоко вдохнул, на несколько секунд задерживая дыхания. Его глаза были прикрыты, а уголки губ дрогнули вверх в улыбке. Кай с наслаждением ощущал, как магия, такая кристально чистая, перетекает из стен дома Беннетов прямо в него. Скользя по венам, принося жжение, и вместе с ним небывалый кайф. Паркер из-за всех сил сдерживал стон удовольствия, рвущийся из его полуоткрытых губ.

Что вообще может быть приятней, чем чувствовать, как тело наполняется силой? Как светлая магия ведьм рода Беннетов, смешивается с его собственной. Иссиня-чёрной, доминирующей, поглощающей.

– Ох, – Паркер медленно выдохнул, складывая губы трубочкой. – Прекрасно.

Блаженная улыбка растеклась по лицу еретика, а затуманенный, опьянённый магией взгляд, вновь скользнул по порогу, у которого, с противоположенной стороны, лежало бездыханное тело вампира.

– Что ж, попробуем.

Кай медленно оторвал правую ногу от земли, толкая её чуть вперёд и… пронося над порогом, при этом не натыкаясь на невидимую преграду.

Уже спустя секунду, Паркер стоял внутри дома, оглядываясь вокруг. Теперь это место было девственно чисто от любой магии, ведь сейчас, она вся плескалась в нём, то и дело, рискуя перелиться через край.

Парень криво улыбнулась, осторожно взмахивая рукой, тем самым прикрывая за собой входную дверь. И лишь на доли секунды, по всему периметру дома, блеснул тусклый красный свет. Блокада поставлена, и теперь никто не сможет выйти отсюда или, напротив, зайти внутрь, пока он, Кай Паркер, этого не захочет.

Игра началась.

========== Глава 4. Проснувшись с монстром ==========

Яркий солнечный свет, проникнув в комнату через окно, занавешенное лишь тонкой белоснежной занавеской, упал на лицо мирно спящей девушки, отчего, она недовольно поморщилась. Что-то проворчав, Бонни перевернулась на другой бок, при этом, закидывая руку на лежащего рядом Энзо, и ощущая, как он обнимает её в ответ. Губы девушки начали растягиваться в улыбке, но в следующий миг, будто что-то осознав, Беннет резко распахнула глаза.

Рвущийся наружу крик, комом встал где-то в горле, а тело отказывалось шевелиться, как бы разум не кричал отпрянуть назад.

Кай широко улыбнулся, одаривая ведьму снисходительным взглядом льдисто голубых глаз.

Сдаёшь позиции, ведьмочка. Ты несколько часов не могла почувствовать рядом с собой врага, продолжая делить с ним свою постель.

Рой мурашек пробежал по спине Бонни, а сердце гулким стуком отзывалось на каждое прикосновение ледяных пальцев Малакая, к её обнажённой коже.

– Доброе утро, дорогуша, – сладко проворковал Паркер, игриво прикусывая нижнюю губу.

И звук голоса парня, был будто хорошая пощечина для ведьмы, что в один миг смогла привести её в чувства.

Резко отпрянув назад, при этом только чудом не слетев с постели, она стремительно оказалась на ногах, пятясь к стене.

Что он здесь делает? Как смог войти? Как он вообще смог выбраться из чёртового тюремного мира!?

Множество вопросов вертелисьу девушки в голове, но у неё не было ответа ни на один из них, и что-то подсказывало, что Кай, вряд ли захочет вносить в сложившуюся ситуацию ясность.

Сам же парень, оставшись в постели один, лениво закинул руки за голову, наслаждаясь лучами солнца, ласкающими кожу. Но при этом, он не сводил пронзительного взгляда с ведьмы Беннет, что всё ещё продолжала таращиться на него так, словно он был каким-то инопланетянином.

Бонни тяжело сглотнула, чувствуя, как её поясница упирается в комод, и отступать больше некуда. Впрочем, разделяющие их с Паркером несколько метров, уже давали некое чувство защищённости. По крайне мере до тех пор, пока она не подумала о том, что с вампирской скоростью, он сможет преодолеть это расстояние меньше чем за секунду.

– Где Энзо? – дрогнувшим голосом пробормотала девушка.

Её вопрос заставил Кая недовольно скривить губы.

Где Деймон?

Где Елена?

Где Энзо?

Почему при каждой их встречи, она всегда пытается кого-то найти, будто он является главным похитителем её друзей?

Парень усмехнулся.

Наверное, потому что так оно и есть.

Вся складывающаяся ситуация явно нравилась Паркеру. Как же давно он не проводил время так весело, в компании своей лучшей подруги. Единственной подруги. Хотя, что-то подсказывало, что Бонни даже не догадывается о том, кем он её считает, ведь если бы узнала, наверняка попыталась бы прикончить на месте. Вот такая вот несколько односторонняя дружба. Впрочем, рассчитывать на другую вряд ли приходилось.

В один миг Кай нахмурился, явно что-то обдумывая.

А социопаты вообще умеют дружить?

Из собственных размышлений, парня вновь вырвал надломленный голос, повторяющий один и тот же вопрос:

– Где Энзо?

Паркер раздражённо фыркнул, в один миг оказываясь на ногах. Его стремительные передвижения заставили Бонни вновь дёрнуться назад, чувствуя, как угол комода до боли врезается в нежную кожу. Впрочем, несмотря на панику, что буквально горела в её глазах, ведьма воинственно вскинула взгляд на врага. Она не доставит ублюдку такого удовольствия, как свой страх.

Кай же лишь негромко рассмеялся. Как же он чёрт возьми любил эту ведьму! Даже дикое желание убить её, что ещё пару часов назад, буквально кипело у него в крови, куда-то исчезло, сменившись абсолютным спокойствием.

– Он жив, – наконец, лениво пробормотал Паркер. – Пока что. И если будешь послушной девочкой, то он проживёт несколько дольше, чем я хотел позволить ему первоначально.

Беннет прикусила нижнюю губу, силясь сдержать рвущиеся наружу эмоции, а именно, страх, смешанный с яростью. Гремучая смесь, особенно в руках ведьмы. Но Бонни понимала, что пока не время. Она не знает, какой силой теперь обладает Кай, раз он смог с такой лёгкостью выбраться из созданного ею тюремного мира, а, следовательно, лезть сейчас на рожон, было бы равным самоубийству.

– Что тебе нужно? – сквозь стиснутые зубы прошипела ведьма, бросая на еретика уничтожающий взгляд.

Паркер сделал решительный шаг вперёд. Уголки его губ дёрнулись вверх, а характерный жест рукой, заставил разорваться резинку для волос на голове у Бонни, позволяя её волосам рассыпаться по плечам. Так ему нравилось гораздо больше.

Наконец, остановившись в полуметре от ведьмы, Кай выдохнул через едва приоткрытые губы:

– Ты.

Девушка нервно сглотнула, бросая короткий взгляд в сторону двери. Ей до туда не добраться, Кай стоит слишком близко, и что-то подсказывало, что использовать сейчас на нём свою магию, было бы крайне рискованно и слишком глупо. Лучше подчиниться, ну или по крайне мере заставить еретика поверить в её покорность.

Паркер же лишь усмехнулся, слегка опуская голову, и бросая на девушку взгляд исподлобья. Признаться, сейчас он выглядел как чем-то крайне смущённый человек, вот только Беннет как никто другой знала, что такие исключительно человеческие эмоции, еретику были не свойственны.

– Милая пижамка, – наконец, не прекращая улыбаться кончиками губ, поведал он.

Бонни опустила взгляд вниз, и ей в тот же миг дико захотелось прикрыться. Кровь прилила к щекам, и девушка молила всех богов, чтобы Паркер не заметил её смущения.

На ведьме был одет лишь крошечный топ на тоненьких бретелях, и короткие шорты, открывающие прекрасный обзор на стройные ноги мулатки. И взгляд Кая, что сейчас блуждал по ним, заставил Беннет скривиться от отвращения.

– Может мне стоит тоже раздеться, чтобы ты не чувствовала себя так неловко? – с иронией бросил он. – Будет горячо.

– Да я лучше убью себя, чем пересплю с тобой, – зло бросила девушка, и тут же прикусила себе язык, только вот уже слишком поздно.

Брови Паркера удивлённо взметнулись вверх, и на доли секунды, его улыбка погасла, чтобы спустя миг, растянуться в широкую ухмылку.

– Я и не сказал, что хочу с тобой переспать, – он провёл кончиком языка по губам, увлажняя их. – Может ты и вовсе не в моём вкусе?

Но его взгляд, дикий, жаждущий, немигающий, говорил об обратном. Малакай буквально пожирал ведьму глазами, и от этого, ей казалось, что её ноги словно вросли в пол, не позволяя сдвинуться даже на миллиметр. Она нервно сглотнула, вновь бросая взгляд в сторону двери.

Если побежит сейчас, каковы шансы выбраться?

Но пока Бонни судорожно об этом размышляла, Паркер сделал ещё один скользящий шаг вперёд, и оказался так близко к ней, что девушка отчётливо почувствовала его горячее, обжигающее дыхание, на своей щеке.

– Кай, – предостерегающе прошептала ведьма, и в тот же момент вздрогнула всем телом от того, что ладонь Паркера легла на её губы, заставляя замолчать.

– Тшш…

И в тот же миг, тело ведьмы окутало жжение, а следом за ним пришла и боль, от выкачиваемой еретиком магии. Бонни поморщилась, пытаясь оттолкнуть парня от себя, но он в ответ лишь слегка поддался вперёд, ещё плотнее прижимая ведьму к комоду, и дотрагиваясь своей грудью до её.

Слишком близко.

Дыхание обоих молодых людей было сбивчивым и тяжёлом, и, кажется, они даже слышали этот оглушающий стук биения сердец друг друга.

Девушка нервно усмехнулась. У Кая нет сердца.

Сам же парень, пытаясь удержать на губах усмешку, что то и дело наровилась исчезнуть, медленно оторвал ладонь от губ Бонни, тут же, скользнув ею по шее девушки вниз. Он всё ещё помнил сладкий, сводящий его с ума, вкус её крови.

– Кай, прошу, отпусти, – Беннет поморщилась, при этом чувствуя, как ноги начинают ослабевать, и она соскальзывает вниз. Еретик выкачал уже слишком много магии, ещё чуть-чуть и она потеряет сознание, а может, даже и жизнь. – Мне больно, – со стоном прохрипела Бонни, уже и не надеясь быть отпущенной из плена убивающих её рук.

Паркер глубоко вдохнул, и медленно прикрыл глаза, будто стараясь прийти в себя. Он никогда не терял над собой контроль, но эта ведьма, буквально одним своим видом, выбивала его из всякого равновесия.

Кай выдохнул, выпуская воздух из едва приоткрытых губ. После секундного колебания, он всё же убрал свою ладонь, спрятав её в кармане брюк, но при этом, так и не сдвинулся с места. Впрочем, и этого хватило, чтобы Бонни вздохнула с облегчением. Боль прекратилась, оставив после себя лишь лёгкое жжение.

– Знай, Бон-Бон, – нарочито мягко проворковал Паркер, нежно заправляя прядь каштановых волос девушке за ухо, – я ещё не выпотрошил тебя только потому, что ты пока нужна мне. Вот и всё. Никакой жалости.

Бонни нахмурилась. Ей показалось, или Кай действительно произнёс эти слова только для того, чтобы убедить в них самого себя? Впрочем, наверное, ей и вправду только показалось. Паркер монстр, и ему никого и никогда не жаль, а особенно её, ведьму, что уже дважды отправляла его в ад.

– Поняла?

Бонни медленно кивнула. Она поняла.

Губы Кая растянулись в довольной улыбке.

Хорошая девочка.

И только сейчас, «хорошая девочка», наконец, заметила окровавленную рубашку еретика, и что-то настойчиво ей подсказывало, что это явно не его кровь. Бонни почувствовала рвотный позыв, а в нос тут же ударил едкий медный запах.

Что он, чёрт возьми, наделал!?

Уловив изменения эмоций на лице ведьмы, Паркер проследил за её встревоженным взглядом. Удивительно, что она не заметила этого раньше, ведь вся его одежда была фактически полностью пропитана чужой кровью.

Он безразлично пожал плечами.

– Я не веселился целый год. Мне требовалось расслабиться, – и в голосе, как и всегда, ни капли раскаяния.

На лице Бонни, тревога сменилась отвращением, а после и злостью. Даже не так – жгучей ненавистью.

– Ты – псих!

Кай медленно наклонился. Теперь, их с Бонни глаза были на одном уровне, и ведьма впервые не отвела свой взгляд. Похоже, она действительно была очень на него зла.

Паркер слегка склонил голову вправо, а потом безразлично произнёс:

– Я знаю.

Девушка тяжело дышала. Как же она его ненавидела! Каждой клеточкой своего тела, до дрожи в руках, до крепко стиснутых зубов и пламени ярости в зелёных глазах. И прежде, чем Бонни успела подумать, прежде чем она успела себя образумить, рука девушки резко взлетела вверх, а после, раздался громкий хлопок, звоном отдавшийся от стен вмиг притихшего дома.

Голова Кая слегка дёрнулась в сторону, а на его щеке тут же проявился алый отпечаток ладони мулатки. Из груди еретика раздался приглушённый рык, и в тот же миг, Бонни поняла, что разбудила задремавшего зверя. Но теперь, девушке было на это всё равно. Она ни о чём не жалела, и будь её воля, продолжила бы бить Паркера до тех пор, пока на это были силы. Да и что он может ей сделать? Убить? Оу, это было бы только одолжением. И да, Беннет действительно верила во всё это, но только до тех пор, пока Кай вновь не повернулся к ней лицом, и под его глазами, залитыми кровью, не пробежала сеточка сиреневых вен.

Бонни нервно сглотнула, чувствуя волну страха, накрывающую её с головой.

– Это было чертовски грубо, Бон, – прорычал Паркер, обнажая острые, как лезвие бритвы, клыки.

Он больше не мог контролировать свою жажду, и эта пульсирующая жилка на шеи Бонни, буквально сводила его с ума.

– Пожал…

Это было последнее, что успела вымолвить ведьма, перед тем как клыки еретика буквально разорвали ей шею. Девушка ахнула, чувствуя, как из её тела начинает медленно уходить жизнь, а вместе с ней и магия, перетекающая в ладони, так крепко держащие её за плечи.

Кай же буквально захлёбывался в её крови, не находя в себе сил, чтобы остановиться. Он знал, что убивает Бонни, слышал, как всё медленнее и медленнее стучит её сердце, чувствовал, как она обмякает в его руках, издавая судорожный всхлипы. Паркер всегда знал предел, понимал, когда следует остановиться, чтобы не перейти черту, но сейчас, в этот момент, собственное тело, свои же инстинкты, оказалось ему неподвластны.

Девушка чувствовала, что ещё пару секунд, и она потеряет сознание. В глазах темнело, а тело продолжало оставаться в вертикальном положении только благодаря Каю, сжимающему её плечи руками. Инстинкт самосохранения кричал Бонни бороться, но вот только сил на борьбу совсем не осталось.

Но всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Кай резко отшатнулся назад, а Беннет без сил рухнула на пол, морщась от боли, и зажимая ладонью рваную рану, чувствуя, как собственная кровь просачивается через плотно сжатые пальцы.

Паркер тяжело дышал, а по его подбородку и шеи, стекала густая алая кровь ведьмы, при этом смешиваясь…

С его собственной!?

– Какого чёрта?

Наверное, впервые, Бонни услышала растерянность и недоумение в голосе Малакая. Сам же Кай, осторожно коснулся кончиками пальцев своей шеи, чувствуя, как на подушечках отпечатываются влажные кровавые следы. На том же самом месте, что и ведьмы, сейчас у еретика медленно затягивалась рванная рана.

Всё было плохо. Очень плохо.

***

Тихонько застонав, чувствуя невероятную слабость во всём теле, Энзо медленно открыл глаза. Перед ними всё поплыло, и только с третьей попытки, мужчина смог сфокусировать взгляд. Он всё ещё был в гостиной дома Беннетов, только вот невозможность пошевелить конечностями говорила о том, что вампир крепко связан.

Сент-Джон попытался освободить хотя бы одну руку, от удерживающих его верёвок, но тут же приглушённо зарычал, чувствуя, как кожу обжигает будто огнём. Вербена.

Чёртов сукин сын!

Выбраться из смоченных вербеной верёвок самостоятельно, для вампира не представлялось возможным, поэтому, единственное, что сейчас мог сделать Энзо, так это обратиться во слух, моля всех богов о том, чтобы с Бонни всё было в порядке. Одному дьяволу известно, что Кай мог с ней сделать, и с какой целью он вообще явился в этот дом.

На втором этаже отчётливо слышалось биение двух сердец. Одно спокойное и размеренное, и другое, слишком оглушающее и быстрое. Сент-Джон глухо зарычал. Он убьёт Кая. Разорвёт его в клочья. Оторвёт его чёртову голову! Только вот чтобы воплотить свои планы и желания в жизнь, придётся отсюда как-то выбираться, а пока, сделать этого вампир был не в состоянии.

Энзо замер. Его чуткое вампирское обоняние что-то уловило. Он ни за что не спутает этот запах ни с чем другим. Кровь…

– Бонни!

***

Кай резко повернул голову в сторону двери, а на его губах расцвела уже привычная дьявольская ухмылка.

– Кажется, кто-то проснулся, – с иронией бросил он, при этом с интересом наблюдая за реакцией Бонни.

Девушка медленно села, при этом, всё ещё зажимая ладонью рану на своей шеи. Перед глазами всё кружилось, а к горлу подступила тошнота, но она продолжала держаться из-за всех сил, что не потерять сознание прямо здесь и сейчас.

– Энзо…

То, что мужчина всё ещё был жив, заставило облегчение теплой волной разлиться в груди Беннет. Кай не соврал, он сохранил Энзо жизнь, но в голове сразу же вспыхнули его последующие слова: пока что.

Сам же Паркер скривился, смотря на девушку с долей отвращения и разочарования. Сколько любви, радости и обожания было в одном только слове, слетевшем с её уст. Целый спектр эмоций, что она испытывает к своему ненаглядному вампиру. И где-то глубоко внутри еретика, что-то неприятно кольнуло. Никто не называл его имя так… И вместе с этим уколом, в груди парня, разгорелась жгучая ярость. Если не заслуживал он, почему заслуживали другие, такие же хладнокровные, как и он сам, убийцы?

Резко шагнув к Бонни, Кай заставил девушку испуганно отпрянуть назад. В её зелёных глазах вспыхнул страх. Ведьма затравленно наблюдала за тем, как Паркер медленно присаживается на корточки рядом с ней, делая так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Уголки губ еретика дёрнулись вверх.

– Назови моё имя, Бон-Бон.

Во взгляде Беннет отразилось недоумение. Она была готова услышать всё что угодно, но только не это. Впрочем, в ответ на его просьбу, девушка не издала и звука. Поджав губы, Бонни из-за всех сил старалась выдержать этот льдистый взгляд голубых глаз. Слишком чистый, для такого чудовища как Паркер.

Кай недовольно хмыкнул. Никто не говорил, что будет легко.

– Назови моё имя, Бонни, – вновь повторил он, только на этот раз более раздражённо. Нервы были натянуты как струна.

Ведьма крепко стиснула зубы. Пусть этот ублюдок хоть убьёт её, но она не станет делать то, что он ей приказывает.

Парень усмехнулся, прикусывая нижнюю губу, и неодобрительно качая головой. Ничего, он заставит девчонку подчиниться, ведь даже самых непокорных можно сломать, стоит лишь слегка сильнее надавить, а это Кай умел делать так хорошо, как никто другой.

Взгляд Паркера скользнул по лицу девушки, опускаясь вниз на её шею, по которой всё ещё струилась тёплая, свежая, и манящая его кровь. Непроизвольно вылезшие клыки неприятно царапнули нижнюю губу. Парню так сильно хотелось вновь погрузить их в тонкую кожу ведьмы, и выпить её всю до дна, но недавно открывшаяся для еретика истина, не позволяла ему этого сделать. По крайне мере до тех пор, пока он не разберётся, что с этой чёртовой истиной ему теперь делать.

Бонни же напряглась. Ещё одного укуса ей определённо уже не пережить. Грудь девушки тяжело вздымалась. Дышать было крайне сложно, а из горла то и дело раздавались тихие хрипы. Но даже под страхом смерти, она больше не позволит себе сдаться. Кай не получит того, чего желает. Не в этот раз. Не от неё.

– Знаешь, – наконец, оторвав взгляд от крови, парень вновь вернул его к глазам Беннет, – мне вдруг стало очень скучно, – лениво оповести он, поднимаясь на ноги, и отступая на пару шагов назад. – Как думаешь, твой дружок поможет мне развлечься?

В глазах Бонни вспыхнул страх.

– Нет! Если ты только…

Но Кай рассмеялся девушке прямо в лицо. Они оба понимали, что угрозы ведьмы были пусты и бессмысленны. Она ничего не сможет сделать, а он, в свою очередь, будет делать то, что пожелает.

– Я же говорил тебе, Бонстер, Энзо будет жить только до тех пор, пока ты будешь послушной девочкой, но ты явно не подчиняешься моим приказам, – пожав плечами, парень, круто развернувшись на каблуках своих туфель, направился к выходу.

Теперь перед Бонни встал выбор: либо подчиниться и стать униженной, но спасти Энзо жизнь, либо поддаться гордости, и тогда потерять того, кого она любит больше собственной жизни.

– Постой!

Кай послушно остановился, а его губы растянулись в довольной усмешке. Он сделал это, сломал непокорную ведьму. И как он раньше не понял одной простой истины? Хочешь подчинить себе упрямую Беннет, угрожай не ей, а тем, кого она любит.

– Да-да? – осведомился парень, при этом даже не удосужившись повернуться.

– Не трогай его. Не трогай Энзо, – Бонни сглотнула горькие слёзы, чувствуя, как внутри что-то переворачивается. – Я… я сделаю всё, что ты захочешь. Клянусь. Только прошу, не делай ему больно.

Кай медленно обернулся, слегка склоняя голову набок. Он с интересом взглянул на ведьму, по щекам которой сейчас текли слёзы, смешивающиеся с её собственной кровью.

Как вообще можно любить кого-то так сильно, чтобы ради него жертвовать собой?

– Назови моё имя, Бонни.

Девушка тяжело сглотнула, вскидывая на Паркера взгляд заплаканных, полных боли и страданий глаз.

– Кай.

Парень раздражённо поджал губы, медленно прикрывая глаза.

Не то!

Еретик сделал несколько глубоких вдохов. Всё было не так! Её голос… ведьма произнесла это не так, как этого хотел он.

Беннет же замерла. Она не знала, чего следует ожидать от Паркера в следующий момент. Не знала как себя вести и что говорить. Она не умела ему подчиняться.

– Ещё раз, – наконец, сквозь стиснутые зубы прошипел еретик, но при этом всё ещё не размыкая глаз.

Бонни поджала губы, сглатывая очередной поток, уже казалось нескончаемых слёз.

– Кай, – на выдохе прохрипела она.

Презрение. Ненависть. Злость. Отчаяние.

Вот что слышал Малакай в этом севшем девичьем голосе. Вот, что он ощущал каждым дюймом своего тела. Но всё это было не тем. Она не произносила его имя так, как называла имя своего вампира. И Паркер предельно искренне недоумевал почему.

Бонни видела, как губы парня сжимаются в прямую линию, а челюсть напрягается так, что становятся видно желваки. Она знала, что сейчас Кай напряжён, или зол, а может и вовсе в ярости, в любом случае, какие бы эмоции не испытывал еретик, это всегда приводило к одному печальному концу: он выплёскивал всё своё недовольство на невинных, заставляя их страдать, и упиваясь их болью и бесполезными мольбами.

Собрав в себе все силы, что ещё остались в её хрупком теле, Беннет, пошатываясь, медленно поднялась на ноги, ухватываясь рукой за письменный стол, чтобы не упасть. На белом дереве остался кровавый отпечаток.

Ноги совсем не слушались, а всё тело будто налилось свинцом, но ведьма упрямо шагнула вперёд, прямо к Паркеру, что всё ещё стоял в паре метров от неё, с плотно сомкнутыми глазами. Она знала, что его острый слух слышит её приближение, но парень на него никак не реагировал. Даже его губы не дрогнули в привычной, победной усмешке.

Бонни двигалась медленно, и вряд ли её тяжёлую, измученную походку, можно было назвать в этот момент грациозной. Единственное, о чём она сейчас думала, так это то, как бы не упасть на пол, растянувшись прямо в ногах у Паркера. Наверное, это было бы худшим исходом из всех возможных.

И когда молодых людей разделяло уже не более полуметра, Кай резко распахнул глаза. Голубые, с тёмно-синий радужкой вокруг зрачка, и при этом совсем пустые. В них не было ничего кроме абсолютного безразличия. И девушка не знала, действительно ли парень ничего не чувствует, или же он просто мастерски контролирует любые свои эмоции?

Губы еретика дрогнули в улыбке.

Хорошая девочка.

А что касается Бонни, она не знала, что ей делать дальше. Как ей быть? На какие унижения пойти, чтобы спасти жизнь дорогого человека?

Девушка судорожно вдохнула, слегка пошатываясь от слабости, и только чудом удерживаясь на ногах. Кай же так и продолжил стоять, даже не шелохнувшись, и спрятав руки в карманах брюк. Он бы не стал её ловить. Да и зачем ему это нужно? Ведь Паркер явно не заколдованное чудовище из сказки, которое влюбляется в свою пленницу, и меняется ради неё. Нет. Он никогда не изменится, потому что Малакай уже родился чудовищем, монстром, и этого монстра нужно было остановить, иначе, уже завтра, он заставит весь мир умываться кровавым дождём.

– Я… – начинает Бонни, но замолкает на полуслове. К горлу подкатывает тошнота, а слабость наваливается с ещё большей силой. Ещё чуть-чуть, и она действительно рухнет вниз.

А Кай же всё так же продолжает улыбаться. Наверное, ему следовало дать девчонке свою кровь, но Паркер и сам не знал, к чему это может привести. Какие последствия принесёт такое его действие? Но что если она и вовсе сейчас здесь умрёт? Тогда он… Эта мысль заставила парня заметно напрячься, что не ускользнуло и от пронзительного взгляда Беннет. Она понимала, что что-то не так.

– Кай?

Впервые, он слышит в её голосе кроме ненависти, ещё и беспокойство, вот только вряд ли оно было адресовано ему.

– Идём.

Кай уже было собирался схватить Бонни за руку, чуть выше локтя, но будто вовремя одумавшись, опустил свою руку вниз, сжимая ладонь в кулак. Если он выкачает из неё ещё хоть чуть-чуть магии, ведьме конец.

Развернувшись к выходу, Паркер стремительно направился к двери, будучи абсолютно уверенным в том, что девчонка послушно последует за ним. Теперь она будет покладистой, и он в этом ни на секунду не сомневался.

Поморщившись от головной боли, Беннет действительно, послушно направилась следом за еретиком, что даже не обернувшись, уже скрылся в полумраке коридора.

Спуститься по лестнице, стало для Бонни настоящим испытанием. Ноги то и дело подкашивались, а в глазах темнело. Не менее трёх раз, она уже была готова кубарем слететь вниз, и лишь цепкие пальцы, успевающие ухватиться за перила, не позволили ей этого сделать. И поэтому, когда ноги ведьмы коснулись пола на первом этаже, она почувствовала невероятное облегчение, ведь лежать со свёрнутой шеей у подножья лестницы, ей сейчас хотелось меньше всего на свете. По крайне мере до тех пор, пока она не убедится что Энзо и её друзья в безопасности.

Энзо…

Бонни, удерживаясь за стену, при этом оставляя на ней кровавые разводы, двинулась в сторону гостиной, откуда слышалась какая-то возня.

– Я убью тебя, – рычащий голос Энзо сотряс стены, а под глазами вампира пролегла устрашающая сеточка сиреневых вен.

Кай же лишь усмехнулся. Он не боялся его. Он вообще никого не боялся.

– Если ты хоть пальцем тронешь Бонни, – начал было Сент-Джон, но осекся на полуслове, переводя взгляд к двери, ведущей из гостиной. – Боже, Бонни…

Паркер тоже обернулся, а на его губах расцвела всё та же надоедливая, до тошноты приторная улыбка.

– Ах, вот и ты, дорогуша. Как раз вовремя!

Беннет же, абсолютно полностью проигнорировав еретика, с болью во взгляде взглянула на Энзо. Она была напугана, и он тоже.

Вампир глухо зарычал, замечая рану на шее возлюбленной. Если бы он только мог освободиться… но на каждую его попытку выбраться, верёвки нестерпимо сильно обжигали кожу. Энзо, в отчаянии, снова попытался разорвать путы, но лишь зашипел от ярости и боли. Бонни испуганно дёрнулось, одним только взглядом умоляя мужчину сохранять самообладание, ведь это их единственный шанс остаться в живых.

Кай, наблюдавший за развернувшийся перед ним картиной, лишь театрально закатил глаза. Как же тошно! Двое, пытающиеся спасти друг друга, готовые отдать свои никчёмные жизни друг за друга, что может быть ещё более омерзительным?

Губы Паркера скривились, а плечи передёрнулись от накатившего отвращение. Пора было с этим заканчивать, пока сюда не прибежали розовые пони и единороги, вызванные столь приторной нежностью этих двоих.

– Что ж, – Кай громко хлопнул в ладоши, привлекая всё внимание к себе, – мне здесь делать больше нечего, так что, позвольте откланяться.

На секунду, в глазах Бонни зажглась надежда, но она тут же погасла, когда парень, переведя на неё взгляд, едко добавил:

– Ты, конечно же, отправишься со мной.

Сердце ведьмы ухнуло куда-то вниз, а грудь Энзо вновь сотряслась от угрожающего рыка.

– Если ты хоть пальцем посмеешь её тронуть, я…

Кай ухмыльнулся, шагая к вампиру, и бесстрашно наклоняясь прямо к нему, делая так, чтобы их лица оказались на одном уровне. Под его глазами, зеркально Энзо, пробежала сеточка вен.

– То что, убьёшь меня? – он издал короткий смешок. – Ты так часто это повторяешь, приятель, что я уже устал это слушать.

Выпрямившись, еретик резко взмахнул рукой, и в тот же миг, голова Сент-Джона безжизненно повисла.

– Так-то лучше.

Бонни всхлипнула, зажимая рот ладонью. Да, она знала, что Энзо не умер, что он вскоре придёт в себя, но видеть его в таком состоянии, всегда было крайне больно. Только не после всех тех смертей, что ей удосужилось уже увидеть за свою короткую жизнь.

Кай же, явно довольный собой, направился к выходу, но поравнявшись с девушкой, резко остановился. Слегка повернув голову, он бросил взгляд на рваную рану на её шеи, которая всё ещё продолжала увлажняться не останавливающейся кровью.

Кажется, на этот раз он слегка переборщил. Паркер тяжело вздохнул. Нельзя было оставлять ведьму в таком состоянии.

Оглядевшись вокруг, парень остановил свой взгляд на пустой миске, стоящей на журнальном столике. Это должно подойти.

Бонни, обняв себя за плечи, и привалившись спиной к дверному косяку, с непониманием наблюдала за тем, как Кай стремительно направляется к столу, подхватывая с него, своими длинными пальцами, пластиковую миску. Повертев её немного в руках, он шагнул к Энзо. Ведьма в тот же миг напряглась.

Что он задумал?

Паркер же, подняв руку, медленно рассёк воздух указательным пальцем, и в тот же миг, на шеи Сент-Джона образовалась глубокая рана, из которой тут же хлынула кровь.

– Кай!

– Тише, Бон, – парень поджал губы, подставляя миску под рану, и наблюдая за тем, как по её стенкам стекает исцеляющая вампирская кровь.

Всё это заняло не дольше десяти секунд, и вот уже, Паркер стоит прямо напротив ведьмы, всё ещё продолжая сжимать в руках, уже наполненную кровью Энзо, миску. Беннет опустила взгляд на её содержимое, чувствуя, очередной призыв тошноты. Она не хотела её пить, по крайне мере хотя бы потому, что страх умереть с кровью вампира внутри, был всё так же велик, как и несколько лет назад. А риск оказаться мёртвой рядом с еретиком, возрастал до девяноста девяти процентов.

Девушка отрицательно покачала головой, крепко сжимая губы, чем вызвала неодобрительный взгляд Кая. Он не собирался нянькаться с девчонкой, и потакать её желаниям. Резко вскинув вверх свободную руку, парень мёртвой хваткой сомкнул ледяные пальцы на шеи ведьмы. Бонни вскрикнула, и в тот же миг почувствовала, медный кровавый привкус на своём языке.

Паркер довольно хмыкнул, убирая руку назад, и отбрасывая миску в сторону.

– Молодец.

Бонни тяжело сглотнула. Поморщилась. Отвела взгляд. Она проиграла. Психопату. Садисту. Монстру. И теперь её тело и её жизнь, были полностью в его руках.

– Ненавижу тебя, – спокойным, даже обречённым голосом прохрипела ведьма, чувствуя, как рана на её шеи начинает моментально затягиваться.

Кай же воодушевлённо, даже как-то слишком по-детски, хлопнул в ладоши, при этом, прикусывая нижнюю губу, и отступая назад.

– Это именно то, что мне в тебе и нравится. Ненавидь меня, – он игриво подмигнул. – Это ужасно возбуждает.

Больше не проронив ни слова, Паркер направился к выходу, и Бонни не оставалось ничего другого, как послушно последовать за ним.

========== Глава 5. Птичка в позолоченной клетке ==========

Прижавшись лбом к холодному стеклу, Бонни безжизненным взглядом наблюдала за тем, как за окном промелькивают различные пейзажи. Поля, леса, иногда перед взором проскальзывали и придорожные мотели, но, кажется, они не собирались останавливаться ни в одном из них. Кай просто вёз её в неизвестном направлении, и за последние сутки, не проронил ни слова, что уже было крайне на него не похоже. Впрочем, самой ведьме, последнее что хотелось, так это слушать болтовню Паркера.

Беннет тяжело вздохнула, пытаясь вытянуть затёкшие ноги настолько, насколько это вообще позволял старенький форд-седан.

Интересно, откуда Кай его взял? Угнал?

Но девушка не решалась задать этот вопрос, потому что, на самом деле, боялась услышать ответ на него. Ответ, о содержании которого уже давно догадалась сама, стоило было ей заметить валяющийся на полу бумажник, и сиденья забрызганные кровью. Судьба владельца этого автомобиля, едва ли была завидной.

Взгляд Бонни переместился на собственные ноги. Она всё ещё была в той же крошечной пижаме, в который, вчерашним утром, её застал Паркер. Впрочем, это не имело никакого значения. Хотя, улитая кровью одежда, могла вызвать крайне много вопросов у тех, с кем им предстоит столкнуться за время своего пути.

Девушка закашлялась. Горло ужасно пересохло, а на языке всё ещё чувствовался медный привкус крови Энзо. Но просить Кая хотя бы о бутылке воды, она не собиралась. Уж лучше умереть от жажды, чем заговорить с этим психопатом.

Сухой кашель Бонни, наконец, впервые за много часов, отвлёк Паркера от дороги, заставив перевести взгляд льдисто голубых глаз на ведьму. Она выглядела непривычно бледной, а лихорадочный блеск в её глазах подсказывал, что здоровье девушки было несколько отдаленно от нормы.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался парень, замечая, как уголки губ Беннет, дёргаются вверх в усмешке.

Бонни действительно было смешно, ведь если бы она не знала Кая так хорошо, то подумала бы, что он заботится о ней, ведь в его голосе сейчас не было ни капли присущей еретику иронии. В любом случае, девушка знала, что ей лучше ответить, чем своим молчанием разбудить вновь задремавшего внутри парня зверя.

– Я в порядке, – коротко бросила она, но саднящее горло, и ужасающая головная боль, что пульсацией отдавалась в висках, говорили об обратном.

Кай медленно кивнул, вновь переводя взгляд на дорогу, и по удобнее перехватывая руль. До того места, где он планировал остановиться, оставалось ехать совсем немного, а значит, уже скоро, они будут дома.

Парень вновь бросил на Бонни короткий взгляд, но девушка этого даже не заметила, продолжив со скучающим видом смотреть в окно. Кай поджал губы. Ему определённо не нравилась такая ведьма. Покладистая, послушная, не пытающаяся его убить, или хотя бы сбежать. Да, именно этого он и добивался, но… это оказалось скучным, а Паркер не любил скучать.

Кай резко вывернул руль, и машина, слегка забуксовав, съехала на просёлочную дорогу. Бонни напряглась, при этом, бросая обеспокоенный взгляд на парня, он же лишь улыбнулся ей уголками губ.

– Куда мы едем? – голос ведьмы предательски дрогнул.

Улыбка Кая стала ещё шире, но решив не томить, он всё же лениво растянул:

– Домой.

– Домой?

Ей ведь не одной эта фраза показалась абсурдной?

Паркер кивнул, и вновь повторил:

– Домой.

Бонни нахмурилась, но поняв, что ничего толкового ей от Кая всё равно не узнать, замолчала, при этом скрещивая руки на груди. Всё равно, куда они едут. Ей нечего бояться, ведь если бы Паркер хотел её убить, то сделал бы это ещё в бабушкином доме, а не похищал и не отвозил в таинственный «дом».

Хотя вряд ли это можно было назвать похищением, ведь она добровольно пошла за ним.

Девушка чертыхнулась. Вряд ли можно было бы назвать «добровольным», страх перед его угрозами навредить её близким.

Всю оставшуюся дорогу, молодые люди провели в абсолютной тишине, нарушаемой лишь тихим пением радио. И вот сейчас, когда автомобиль, наконец, плавно притормозил у небольшого деревянного одноэтажного домика, стоящего одиноко в лесу, Бонни несколько опасливо покосилась на парня. Сам же Кай выглядел несколько… взволновано? Он неотрывно смотрел на строение, а его язык, вот уже несколько раз скользнул по пересохшим губам.

Интересно.

Беннет заёрзала на сидении, и Паркер, будто опомнившись, встрепенулся, бросая на неё короткий взгляд, и первым открывая свою дверцу.

– Пошли.

Признаться, Бонни самой стало крайне интересно осмотреться вокруг, поэтому, она без всяких колебаний или сопротивлений, вылезла из машины следом за Каем. Девушка тут же поёжилась, чувствуя, как ледяной осенний ветер, обжигает обнажённую кожу. Заметив это, Паркер кивнул на дом, призывая ведьму следовать за ним.

Старенькое, уже обветшавшее крыльцо, громко заскрипело под весом молодых людей, будто предупреждая их, что может вот-вот обвалиться. Дверь, ведущая внутрь дома, оказалась не заперта. Кай первым переступил порог.

Бонни, вошедшая следом, с интересом огляделась вокруг. Она не увидела здесь ничего необычного, просто дом, который наверняка, какая-то семья использовала для проведения совместных уикендов. И единственное, о чём молилась ведьма, так это о том, чтобы не застать ту самую семью мёртвой, маниакально рассаженной за сервированным обеденным столом.

Беннет, слишком смело, даже для самой себя, шагнула вперёд, обходя Паркера, и направляясь в сторону соседней двери, наверняка ведущей в столовую. К удивлению, парень даже не попытался её остановить. Он так и продолжил стоять на одном месте, а на красивом лице, не отразилось ни одной эмоции, кроме абсолютного, и уже такого привычного, безразличия.

Взгляд льдисто голубых глаз скользнул по старенькому дивану, накрытому пледом в цветочек, по стеллажу, со стоящими в нём различными, в большей степени детскими книжками, а потом и по камину, подле которого сидел большой плюшевый мишка. Старенький, уже изрядно потрёпанный, но будто заглядывающий прямо в душу, своими чёрными глазами-пуговками. Паркер чертыхнулся, отводя взгляд, и ступая в сторону столовой, туда, где уже секундой назад скрылась ведьма.

Бонни же, проходя мимо большого дубового стола, вокруг которого были расставлены девять стульев, отметила, что последний – десятый, стоял несколько отстранёно от остальных, рядом с неким подобием стола, кажется, просто кем-то сколоченным на скорую руку.

Девушка вздрогнула, услышав позади себя шаги. Резко обернувшись, она непроизвольно отступила назад, натыкаясь спиной на кухонный гарнитур. Кай оказался слишком близко. Пугающе близко.

– Привыкай, – лениво бросил он, обводя помещение тусклым взглядом. – Здесь нам придётся провести некоторое время.

Бонни нервно облизала пересохшие губы. Близость Паркера вызывала неприятную дрожь во всех конечностях, и девушке приходилось прикладывать массу усилий, чтобы не оттолкнуть еретика от себя, тем самым вызвав его праведный гнев.

– Мы от кого-то прячемся? – поинтересовалась Беннет, ещё сильнее вжимаясь в гарнитур, выигрывая несколько спасительных сантиметров.

Глаза Кая опасно сузились, и он резко шагнул вперёд, расставляя руки по обе стороны от ведьмы, тем самым, перекрывая ей любые пути к отступлению. Его пронзительный взгляд, встретился с её полными страха зелёными глазами.

– С чего ты это взяла? – сипло прохрипел еретик таким тоном, будто подозревал девушку в совершении какого-то страшного преступления.

Бонни нервно сглотнула, стараясь отвести взгляд куда-то в сторону, лишь бы не видеть этих дьявольских глаз, что буквально заглядывали в самую душу. Дрожь волной прошла по всему её телу.

Да, она, чёрт возьми, до коликов боялась Паркера!

– Этот дом находится в уединении, – наконец, пробормотала девушка. – И за сутки езды мы ни разу не остановились, а значит, ты боялся привлечь внимание. Так делают только преступники, скрывающиеся от полиции.

Ей показалось, или Кай облегчённо выдохнул?

Губы парня растянулись в широкой, уже привычной улыбке. Он слегка подался вперёд, и теперь, лица молодых людей разделяло не более десяти сантиметров. Бонни отчётливо ощущала его тёплое дыхание, и настойчивый запах перечной мяты. И чего-то еще… чего-то терпкого, с нотками муксуса и корицы. Наверняка это был его парфюм, и этот аромат, буквально вскружил ведьме голову. Такой яркий и запоминающийся, и плевать, что пахнет им ненавидимый девушкой Паркер!

Кай улыбнулся ещё шире, явно заметив резкую смену настроения своей пленницы. Он знал, что ей понравится. Знал, потому что ещё в 1994 году, видел, как она носится с этим флакончиком духов, который так сильно напоминал ей аромат, витающий в доме Шейлы. Благодаря ему, ведьма всегда могла ощутить частичку того тепла, что дарил ей бабушкин дом, и это чувство, не раз заставляло Бонни подниматься по утрам с постели.

– Нравится?

Голос Кая послужил для девушки отрезвляющей пощёчиной. Она встрепенулась, резко вскидывая голову, и смотря при этом на парня снизу вверх. Их взгляды пересеклись, и от этой столкнувшейся ненависти, что блестела в глазах каждого из них, казалось, воздух вокруг затрещал от напряжения.

Сердце Бонни, кажется, пропустило удар, когда Кай наклонился к ней настолько близко, что она почувствовала, как кончик его носа скользит по её щеке сверху вниз. Ведьма затаила дыхание. Всем нутром она хотела оттолкнуть Паркера от себя, использовать против него магию, сделать ему больно, но разум настойчиво твердил, что так она сделает только хуже самой себе. Кая ведь заводит, когда она сопротивляется ему, но заведёт ли еретика так же сильно, её абсолютная покорность ему самому?

Губы Паркера слегка приоткрылись, и он медленно выдохнул, заставив девушку поежиться.

– Теперь ты со мной, Бон, – мягкий голос обманчиво ласкал слух. – Теперь ты принадлежишь только мне, и я смогу сделать с тобой всё, что захочу.

Рой мурашек пробежал по спине ведьмы, но она так и не шелохнулась. Сердце уже как ненормальное долбило в груди, и Бонни знала, что Кай это слышит. Что он упивается своей властью и её беспомощностью. Как и всегда.

– Ты – моя.

Слишком неожиданно, губы парня прижались к её виску, и обжигающе скользнули вниз, наверняка, оставляя после себя ожоги. Кожу в этом месте болезненно закололо.

Бонни буквально сжалась в комок, зажмуривая глаза, и крепко стискивая зубы.

Терпи. Терпи. Терпи.

– Ах… – хриплый полувскрик вырвался из груди ведьмы, когда она почувствовала, как острые, словно лезвия бритвы, клыки, прикусили мочку её уха.

Паркер глухо рассмеялся. Ему это определённо нравилось. Владеть. Доминировать. Показывать своё превосходство, и наслаждаться беспомощностью своей узницы.

– Иди, – наконец, милостиво бросил он, слегка отступая назад, чтобы позволить Бонни пройти.

Повторять дважды не пришлось, и девушка стремительно бросилась прочь. Куда угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от Паркера и его пробирающего до мурашек смеха. И прикосновений. Но не успела Беннет преодолеть и пары метров, как кольцо сильных рук схватило её за талию, и она податливо врезалась спиной в мужскую грудь.

Продолжая одной рукой удерживать Бонни за талию, второй, Кай скользнул к её горлу, смыкая на нём длинные, и холодные как лёд пальцы. Он наклонился к самому уху ведьмы, едва ощутимо задевая губами его раковину.

– Если попробуешь сбежать, – прохрипел Паркер, – я сломаю тебе обе ноги. Ты поняла меня?

Бонни кивнула, чувствуя дрожь во всём теле. Она ни на секунду не сомневалось в том, что Кай не блефовал.

***

Забравшись на кровать, и поджав под себя ноги, Бонни бросила тоскующий взгляд в окно, за которым уже началирасползаться сумерки, а на небе засиял серебристый диск луны.

Птичка в клетке.

Наверное, именно так себя сейчас и ощущала девушка. Она не была связана, на ней не было наложено какое-либо заклинание, что не позволило бы Бонни передвигаться, кажется, даже на доме не стояло блокады, но ведьма всё равно не могла отсюда убраться. Была заперта собственным страхом, что сковывал все её внутренности, обхватив их своими липкими ледяными руками. Стоило признать, сукин сын умел дёргать за нужные ниточки, превращая сильную ведьму в податливую марионетку.

Бонни невесело усмехнулась. Кто бы мог подумать, что её кукловодом окажется социапат с манией величия и через чур завышенной самооценкой?

Девушка знала, что, в итоге, Кай погубит её, и теперь, ей лишь оставалось ждать этого дня. Только вот, как много боли, Паркер успеет ей причинить до того, как она ринется в сторону света в конце своего тоннеля? Что-то подсказывало что много. Очень много.

Тяжело вздохнув, ведьма откинулась назад, падая спиной на мягкие подушки. Она очень устала, но сон отказывался приходить. Бонни медленно прикрыла глаза, и перед ними сразу же возник образ Энзо.

Привязанный к стулу вампир, с безжизненно опущенной вниз головой, а следом, и мёртвые лица друзей, что были так «по живому» усажены за накрытый к ужину стол.

Ведьма медленно выдохнула. Она должна терпеть, и как только Паркер потеряет всякую бдительность, нанести по нему решающий удар. И эти мысли вызвали на устах Беннет победную улыбку. Преждевременную, но такую приятную.

– Тук-тук-тук.

Бонни резко распахнула глаза, при этом, принимая сидячее положение. Кай, стоящий в проёме двери, ведущей в комнату, криво улыбнулся.

– Можно?

И не дожидаясь ответа, он вошёл внутрь, с усмешкой замечая старания девушки прикрыться простынёй, будто он и вовсе не видел её в этом очаровательном наряде последние полтора суток.

– Что тебе нужно? – зло бросила ведьма, напряжённым взглядом наблюдая за передвижениями молодого человека.

– Ничего, – Кай пожал плечами. – Мне просто стало скучно. Знаешь, проведя год в полном одиночестве в том мире, что ты для меня создала, я ясно осознал одну вещь, – он растянул губы в хищной улыбке. – Я ненавижу скучать.

Бонни напряглась. Зловещий голос Паркера, заставил всё внутри неё задрожать, а его взгляд, буквально пригвоздил ведьму к месту.

Что же делать?

Нужно что-то сказать, как-то отвлечь его, придумать хоть что-то, лишь бы Кай перестал смотреть на неё так. Бонни пыталась судорожно что-нибудь придумать, но в голову, как на зло, ничего не лезло.

– Чей это дом? – слова вырвались слишком неожиданно для них обоих.

Кай хмыкнул, осторожно присаживаясь на край кровати, и опираясь локтями на собственные колени. Он больше не смотрел на Бонни, его взгляд вообще, казалось, был устремлён в никуда, и могло показаться, что парня что-то крайне тревожит, но широкая улыбка на его губах говорила об обратном. Будто то, о чём еретик думал, приносило ему небывалое удовольствие, и крайне сильно его веселило.

– Одной семьи, – наконец, не переставая улыбаться, ответил он. – Родители, дети. Полнейшая идиллия. Счастливейшая семья.

Беннет нахмурилась.

– Ты ведь их… – договорить последнее слово духа у неё не хватило.

Паркер перевёл на Бонни взгляд, и сейчас, его глаза, вместо светло-голубых, казались абсолютно чёрными.

– Убил? – он усмехнулся. – Не думаю, что ты захочешь знать правду, дорогуша.

Ведьма сжала губы. Лучше бы она не спрашивала Кая об этом доме, об этой семье, лучше бы она вообще ничего у него не спрашивала. Сам же парень, заметив, как помрачнело лицо Бонни, протянул к ней руку, утешающее похлопав ладонью по плечу.

– Надеюсь, тебе станет легче, ведь они были ужасными людьми. Все. До последнего. И получили то, что на самом деле заслуживали.

Бонни медленно кивнула, но легче ей отнюдь не стало. А плечо всё ещё болезненно горело от прикосновений Кая.

***

Наступившее утро можно было назвать прекрасным хотя бы потому, что Кай ушёл уже как пару часов назад, тем самым, позволив Бонни вдохнуть полный грудью аромат столь необходимой ей свободы. Ну, практически свободы, учитывая, что еретик ясно дал понять, что ожидает ведьму, если она попробует сбежать. Куда же ушёл сам Паркер, девушка не знала, да и вряд ли вообще хотела знать. Наверняка, там, где он сейчас, проливается слишком много невинной крови, и даже мысли об этом, уже доводили до отчаяния.

Тряхнув головой, отгоняя от себя вспыхнувшие в сознании не самые приятные картинки, Беннет осторожно выскользнула из спальни, направляясь в гостиную. Вчера она так и не успела здесь осмотреться, и планировала, наверстать упущенное сегодня.

Прикусив нижнюю губу, девушка с интересом оглядела стеллаж с книгами, пробегая подушечками пальцев по их корешкам. Большинство из произведений были для детского чтения, но среди всего этого, затерялось и кое-что интересное, а именно, книга, посвящённая Салемским ведьмам и различным ведьмовским Ковенам.

– Хм, – Бонни нахмурилась, осторожно извлекая заинтересовавшую её литературу.

Стоило признать, что найти такое в доме обычной семьи, было несколько странно, особенно учитывая тот факт, что это была не просто книжка, напечатанная исследователем любителем, это было что-то вроде дневника, исписанного уже отчасти выцветшими чернилами. Такое можно было найти только в доме… ведьм?

– Боже мой.

Беннет провела языком по вмиг пересохшим губам. Теперь понятно, почему Кай выбрал это место. Если данный дом действительно принадлежал ведьме, то все стены здесь были наверняка пропитаны её магией, которую Паркер сможет без труда втянуть в себя. Но значило ли это, что он действительно убил хозяев? Думать об этом Бонни совсем не хотелось. Лучше она останется в неведении, чем обрушит на себя причиняющую боль правду.

Вернув книгу обратно на место, девушка огляделась, останавливая свой взгляд на плюшевом мишке, что лежал прямо внутри камина. Шагнув туда, она осторожно извлекла перепачканную сажей игрушку наружу.

– Какой ты милый, – Бонни улыбнулась, вспоминая свою мисс Обнимашки.

Возможно, пока она здесь, мишка сможет послужить ей заменой собственной игрушки. Наверное, это было слишком по-детски, слишком глупо и наивно, но ведьма знала, если она будет не одна, пережить весь этот кошмар станет куда легче, и плевать, что новый друг – это просто безжизненный кусок ткани, набитый синтепоном.

– А это ещё что?

Бонни шагнула вперёд, с интересом рассматривая дощечку пола, что слегка возвышалась над всеми остальными. Тайник? Присев на корточки, девушка постаралась подцепить доску пальцами, и с третьей попытки, её старания увенчались успехом.

– Посмотрим, что тут у нас.

Внутри, на холодной земле, покоился старенький, уже изрядно потрёпанный, и покрывшийся слоем пыли, альбом для фотографий. Во взгляде Беннет зажёгся неподдельный интерес. Вытащив альбом, и положив его себе на колени, девушка открыла первую страницу, на которой ровным подчерком было выведено: “Да благословит Господь эту семью”. Но вот только, почему-то, прямо под этой надписью, кровавыми буквами была сделана короткая приписка: “нет”.

Закусив нижнюю губу, Бонни медленно перевернула страницу. Теперь, её взору открылись несколько пожелтевших от времени фотографий, на которых были изображены двое взрослых, мужчина и женщина, а также семеро окружающих их детей. Три девочки и четверо мальчиков, и все как один, с широкими улыбками на счастливых лицах. Смотря на эти снимки, Беннет не могла не улыбнуться в ответ.

Что может быть лучше, чем большая и счастливая семья?

Бонни продолжила листать страницы, и с каждым новым снимком было видно, как растут дети, как становятся всё более старше их родители, и не менялось лишь одно: широкие, открытые улыбки на счастливых лицах. Но вот только, в один момент, на фото остались лишь мужчина с женщиной, а также, одна из их старших дочерей, и младшие мальчик с девочкой, что словно близнецы, были так сильно меж собой похожи. И эти люди… улыбки перестали освещать их лица.

Ведьма замерла, чувствуя, как к горлу подступил ком, который она была не в силах проглотить. Теперь, лица этих людей, казались девушке слишком знакомыми. Она знала их. Всех, кроме матери. Семья Паркеров.

– Господи…

И ни на одном из снимков, даже с раннего детства, не было старшего сына семейства. Нигде, в памяти этой семьи, не был запечатлён Малакай.

– Любопытные люди, крайне часто создают себе слишком много проблем.

Бонни резко обернулась, встречаясь взглядом с льдисто голубыми глазами Кая, и что-то подсказывало, что парень был зол. Очень зол.

Девушка осторожно поднялась на ноги, при этом, всё ещё сжимая альбом в руках. Её губы дрогнули в нервной усмешке, и Беннет пришлось приложить крайне много усилий, чтоб не отступить назад, когда Паркер шагнул прямо к ней.

– Так это твой дом. Дом твоей семьи.

Кай глухо зарычал, а его ладони непроизвольно сжались в кулаки.

– Никогда больше не называй этих людей моей семьёй, – сквозь крепко стиснутые зубы процедил он. – Ты поняла меня?

Но несмотря на всю опасность складывающейся ситуации, Бонни отрицательно покачала головой, чем вызвала сначала удивлённый, а после раздражённый взгляд еретика. Впервые, за несколько дней, девушке надоело ему подчиняться.

– Люди не выбирают себе семью, Кай, и тебе придётся с этим смириться, – на удивление, её голос прозвучал абсолютно ровно и спокойно.

Паркер нервно засмеялся. Ярость колотила у него в груди, и единственное, о чём он сейчас мечтал, так это прикончить эту чёртову ведьму прямо здесь и сейчас, вогнать нож ей в живот по самую рукоять, но осознание того, что теперь он не может этого сделать, заставляло парня злиться ещё сильнее.

– Лучше бы тебе заткнуться, дорогуша, – обманчиво ласковым голосом прошипел Кай. – Иначе, я за себя не отвечаю.

Наверное, сейчас Бонни действительно стоило замолчать, но усталость, и внезапно одолевшее девушку безразличие ко всему, были явно против этой затеи. Паркер не убьёт её. Ведьма верила в это, но одновременно, считала свою уверенность слишком наивной по отношению к социапату, ведь убивать людей, для него было словно хобби, самое лучшее из всех возможных развлечений.

– Твоя семья не приглашала тебя на общие снимки, – Бонни взмахнула альбомом, что всё ещё сжимала в руках. – И даже за ужином, тебя отсаживали за отдельный стол, будто прокажённого. Они боялись тебя, а ты, в ответ на это, ненавидел их, верно?

Девушка понимала, что играет с огнём, но так же она понимала и то, что это возможно первый и последний раз, когда она решалась вскрыть самые глубокие душевные раны Паркера. Но какого же было удивление Беннет, когда вместо злости, на лице Кая, она увидела лишь широкую беззаботную улыбку.

Парень глухо рассмеялся, а все его, до этого напряжённые мышцы, вмиг расслабились.

– Не трать силы, пытаясь изменить меня, Бонни. Я не обиженный родителями подросток, который страдал от недостатка их любви, – он с усмешкой покачал головой. – Я никогда в этом не нуждался раньше, и не нуждаюсь до сих пор.

Бонни нервно сглотнула. На секунду ей действительно показалось, что она нащупала необходимую точку, незажившую рану, что однажды озлобила Кая, но похоже она ошибалась, и ему действительно всё равно. Или нет?

– Но твои братья…

– Мои братья? – Паркер оборвал ведьму на полуслове. – Хочешь узнать, что с ними случилось? Оо, я расскажу, – глаза еретика вспыхнули дьявольским огнём. – Я убил их всех. Медленно, наслаждаясь их криками и призывами о помощи. Они так по-детски, слишком наивно, звали мамочку и папочку, думая, что те смогут их спасти, остановив меня.

Бонни поморщилась. Слушать это становилось просто невыносимым, и девушка уже пожалела, что вообще завела этот разговор. У Кая нет сердца, и он уже в который раз смог это доказать ей. Но вот только сам парень, кажется, уже не желал замолкать. Воспоминания двадцатипятилетней давности, приносили ему немыслимое удовольствие, и лучше их, были только испуганные, полные отвращение глаза ведьмы, смотрящие сейчас прямо на него.

Глупая, глупая Бонни. Она всё ещё думает, что ему может быть жаль.

– Одного из них я прикончил с помощью его же силы, – с улыбкой продолжил Кай. – Это было так весело, но, наверное, одновременно и грустно. Грустно оттого, что однажды, твоя собственная магия, может обернуться против тебя самого.

– Хватит, Кай.

Но Паркер сделал вид, что и вовсе не услышал просьбы ведьмы.

– Я заставил его захлёбываться в собственной крови. Хрипеть от недостатка кислорода, и терпеть одновременное ломание каждый из его костей, – голубые глаза парня опасно сверкнули. – Он продержался более пяти минут, остальные не выдержали и двух.

Бонни чувствовала, как её начинает трясти. Она больше не могла этого слушать. Она больше не хотела этого делать. Кай чудовище и садист, упивающийся своей мощью. Он самый настоящий монстр, и этого монстра, можно остановить только силой, потому что он сам, никогда не прекратит свои кровавые деяния.

– Так ты всё ещё хочешь поговорить о моей семье, Бон-Бон?

Девушка поджала губы, борясь с той дрожью, что пронзала всё её тело. Она боялась, была до коликов напугана, но понимала, что либо сейчас, либо уже никогда.

Ведьма резко вскинула вверх свою правую руку, и в тот же миг, Кай, согнувшись пополам, с грохотом рухнул на колени. В его взгляде отразились непонимание и растерянность. Бонни определённо удалось застать Малакая врасплох.

– Ты должен гореть в аду, Кай, – хрипло просипела Беннет, чувствуя, как много магии уходит на то, чтобы удержать еретика. Долго она так не выдержит.

Парень же хрипло рассмеялся, вскидывая на Бонни полный безумия взгляд.

– Я уже там был, Бон-Бон, и теперь, пришла пора там побывать всем, кого ты так любишь и оберегаешь.

Ярость окутала разум ведьмы, заставляя потерять последние частички благоразумия, наперебой твердящие о том, что всё, что она сейчас делает, в скором будущем обернётся против неё самой. Но в этот момент, Бонни было на это плевать, и единственное, что она сейчас желала, так это причинить Паркеру столько боли, сколько он причинил её другим за последние двадцать пять лет.

Беннет резко отвела руку в сторону, и зеркально ей, Кай с силой отлетел в стену, ударяясь об неё всем телом, и с грохотом падая на пол. Одна из его рук, вывернулась под неестественным углом, а из разбитой губы потекла алая кровь. Но несмотря на всё это, парень лишь рассмеялся. Безумно. Более пугающе, чем обычно. И тот факт, что Паркер не страдает от физической боли, разозлил Бонни ещё больше. Она решительно шагнула к нему.

– Говоришь, что заставил своего брата, захлёбываться в собственной крови? – яростно прошипела ведьма, наклоняясь к парню, и заглядывая прямо в его пустые глаза.

В ответ Кай издал лишь короткий смешок. Он не боялся её. У ведьмы не хватит сил, чтобы его одолеть, но, похоже, сама Бонни считала иначе. Ладонь Беннет резко сжалась в кулак, и в тот же миг, с лица Паркера стёрся даже намёк на улыбку. Еретик закашлялся, склоняя голову вниз, и прижимаясь лбом к полу, а уже в следующий момент, из его рта хлынула густая, практически чёрная кровь.

Бонни никогда не была жестоким человеком, но сейчас, смотря, как Кай захлёбывается собственной кровью, она испытала небывалое наслаждение. Он был должен прочувствовать всё то, что чувствовали другие, пережить все эти ужасы на своей шкуре, и только после этого, молиться об искуплении собственных грехов.

Сплюнув кровь на пол, и проведя тыльной стороной ладони по губам, Кай тяжело вдохнул. Грудь всё ещё сдавливало, не позволяя нормально дышать, а каждая клеточка тела буквально горела огнём. Стоит отдать ведьме должное, практика её магии была на довольно таки высоком уровне.

Но не успел парень хоть немного прийти в себя, как резкая, просто невыносимая головная боль, заставила его закричать. Повалившись на бок, он с силой сдавил виски ладонями, надеясь хотя бы слегка уменьшить свои страдания, но тщетно. Каю казалось, что по его черепу, раз за разом, изнутри и снаружи одновременно, наносят нескончаемые удары молотком. Кровавые слёзы хлынули из глаз еретика, а из его приоткрытых губ вырвался то ли хрип, то ли стон.

Так невыносимо больно!

Бонни вновь махнула рукой, и Паркер закричал ещё громче, заглушая своим криком, треск ломающихся костей. Его рот полностью наполнился кровью, но Кай больше не находил в себе сил даже чтобы просто сплюнуть её на пол. Перед глазами всё начало темнеть, и парень держался из последних сил, чтобы не потерять сознание.

Девушка медленно присела на корточки подле еретика, проводя тыльной стороной фаланги по его щеке. Нарочито ласково, но зная, что теперь, её, а не его прикосновения, оставляют на коже горящий след.

– Поздравляю, Кай, – с усмешкой проговорила она. – Ты побил рекорд, продержавшись в живых более шести минут.

Паркер вскинул на Бонни затуманенный взгляд. Перед глазами всё плыло, и он едва ли мог разглядеть её лицо. Но вопреки мучительной боли, губы Кая растянулись в улыбке, обнажая ряд перепачканных в собственной крови зубов.

– Это ещё не конец, – сдавленно прохрипел он.

Беннет кивнула, резко поднимаясь на ноги, и поворачиваясь к еретику спиной. Пора было отсюда выбираться. И перед тем как уйти, девушка в последний раз резко повернула кисть руки, с наслаждением слыша хруст ломающихся шейных позвонков. Голова Кая Паркера безжизненно упала на пол.

========== Глава 6. Возвращение домой было ошибкой ==========

Уставшая, изнеможденная жаждой и холодом, Бонни всё равно продолжала упрямо двигаться вперёд, зная, что любое её промедление, позволит Каю найти беглянку ещё до того, как на успеет покинуть этот чёртов, уже казалось нескончаемый, лес.

Девушка не знала куда ей идти, не знала, сколько ещё Паркер пробудет без сознания, но всецело была уверена лишь в одном: она должна сделать всё, чтобы выжить.

– Ауч, – Беннет поморщилась, бросая взгляд на своё оголённое предплечье, на котором сейчас образовалась тонкая царапина, после соприкосновения кожи с веткой сухого дерева.

Ноги заплетались, а кроссовки, обутые второпях ещё дома, то и дело проваливались в сырую, после ночного дождя, землю.

– Давай же, Бонни, ты сможешь, – подбадривая саму себя, прошептала девушка куда-то в пустоту.

Ухватившись за ветвь дерева, и подтянувшись за неё, ведьма не без труда поднялась на крутой пригорок. Оказавшись на вершине, Беннет огляделась вокруг. Казалось, этот лес был нескончаем, и единственное, что она видела вот уже как несколько последних часов, так это только деревья, так похожие друг на друга, и среди которых так легко заплутать. Что ж, стоит отдать Паркеру должное, он выбрал идеальное место для её заточения, зная, что выбраться из этого массива, фактически нереально.

Тихий шелест, так похожий на обыкновенное дуновение ветра, всё же заставил Бонни напрячься, вынуждая обратиться в слух. Он раздавался где-то совсем рядом, и напоминал… шорох колёс автомобиля по асфальту. Не раздумывая ни секунды, ведьма бросилась в сторону источника звука.

Девушка бежала так быстро, насколько вообще позволяло её ослабленное тело. Больше всего на свете, боясь потерять ту ниточку, что вела её к возможному спасению. Ветви деревьев больно хлестали по лицу и оголённой коже, но сейчас, Бонни даже этого не замечала. Да и что эта боль вообще может значить, по сравнению с той, что последние несколько дней причинял ей Кай?

Теперь, помимо нескончаемых деревьев, уже совсем близко, ведьма видела яркий солнечный свет, а также, слышала негромкую музыку, рычащий мотор автомобиля, и голоса людей.

Выбралась! Боже, она смогла выбраться!

Лицо Бонни озарила улыбка, когда перед её взором появилась небольшая придорожная закусочная, возле которой стояло несколько припаркованных автомобилей, а внутри, через большие окна, виднелись посетители. Молодая семья с двумя детьми и двое пожилых мужчин.

Девушка тяжело сглотнула, бросая взгляд на свою одежду. Окровавленная пижама явно могла напугать как взрослых, так и детей, да и последнее, что ведьме сейчас было нужно, так это привлекать к себе внимание людей.

Беннет судорожно огляделась вокруг, пытаясь придумать хоть что-то, и сделать это следовало как можно быстрее, ведь времени оставалось катастрофически мало. Взгляд девушки скользнул по припаркованному на стоянке красному пикапу, а именно, по его кузову, внутри которого виднелись две большие дорожные сумки. Как раз то, что ей было нужно.

Двигаясь осторожно, стараясь не попасться никому на глаза, Бонни направилась прямиком к автомобилю, молясь, чтобы хотя бы в этот раз, всё вышло так, как она планировала. Уже спустя несколько десятков секунд, молния сумки податливо скользнула в бок, приветливо открывая обзор на своё содержимое. Времени выбирать, у ведьмы не было совсем, поэтому, схватив первое, что ей попалось под руку, она вновь ринулась в сторону леса, надеясь затеряться среди деревьев.

– Насколько ещё ниже тебе придётся упасти, Бонни? – прошептала себе под нос Беннет, разглядывая украденные вещи.

Это было лёгкое кружевное бежевое платье, и джинсовая куртка. Размер был немногим больше, чем носила она сама, но всё же это куда лучше, чем расхаживать среди людей в насквозь пропитанной кровью пижаме.

Быстро сбросив с себя свои вещи, и натянув обновки, Бонни смогла вздохнуть с неким облегчением. Теперь, единственное, что она должна была сделать, так это словить попутку, и любой ценой добраться до Мистик-Фоллза. А уже будучи дома, девушка придумает, что ей делать дальше.

Но перед тем, как окончательно покинуть лес, ведьма припрятала свою окровавленную пижаму в ворохе листьев, в совсем другом направлении от того, по которому собиралась следовать сама. Хоть на немного, но это всё же отвлечёт следующего по её пятам Кая.

***

Кай негромко зарычал, пытаясь приподняться на локтях. Чёртова ведьма. Глупая сука! Кто бы только знал, как сильно он хотел сейчас её убить. Выпотрошить. Заставить орать во всю глотку, моля его о пощаде. О той пощаде, которую он бы никогда ей не дал.

Практически все кости уже срослись, но тело всё ещё ломило, а магия кипела в крови. Признаться, Беннет удалось его неслабо потрепать. Стоило отдать ей должное, сил у этой сучки было достаточно, но не на столько, чтобы одолеть его снова. Теперь, Кай будет готов к «бунту на корабле».

Оказавшись на ногах, при этом придерживаясь рукой за стену, Паркер сплюнул, стараясь избавиться от тошнотворного вкуса собственной крови на языке. Под глазами Малакая пролегла сеточка вен. Ему явно не помешало бы подкрепиться, перед тем как направляться на поиски сбежавшей ведьмы, ведь жажда была просто невыносимой. Она заставляла гореть буквально каждую клеточку его тела, что с еретиком бывало крайне редко.

Размяв шею, слыша, как хрустят позвонки, Кай бросил взгляд на свою одежду. Серая футболка, покрытая бурыми пятнами, была безвозвратно испорчена. Наверное, не стоило появляться на людях в таком виде. Взгляд парня упал на дверь, ведущую в комнату, туда, где у одной из стен, располагался большой шкаф, всё ещё доверху забитый уже никому не нужными вещами.

– Ну уж нет, – зло прошипел еретик.

Одевать вещи ненавидимого им отца, было последнее, что он сделал бы в этой гребанной жизни.

Вновь сплюнув остатки крови, Кай направился к раковине, намереваясь хорошенько прополоскать рот и умыть лицо. Он не собирался торопиться отправляться в погоню, ведь прекрасно знал, Бонни всё равно не сможет уйти далеко. А если и уйдёт, то очень сильно об этом пожалеет, ведь за каждый лишний час своих поисков, он будет ломать ведьме по одному её тонкому и длинному пальцу. И мысли об этом, заставили Кая широко и довольно улыбнуться.

Бонни, Бонни, Бонни, ты была очень плохой девочкой, и за это, тебя придётся наказать.

А в белоснежную раковину, смешавшись с водой, потекла бледно розовая кровь.

***

Поймать попутку до Мистик-Фоллза оказалось не так уж и сложно, и вот, спустя всего двадцать минут, с того момента, как мулатка вышла к дороге, она уже сидела на комфортном кожаном сиденье Jeep. Его владелец, седоволосый мужчина около пятидесяти, внимательно следил за дорогой, но при этом, не отказывал себе и в косых взглядах на новоявленную попутчицу. Впрочем, девушке было на это всё равно. Проведя сутки в одной машине с Паркером, ей казалось, что теперь, она может с комфортом ехать даже с Потрошителем или каким-нибудь мясником, хуже всё равно уже не будет.

Губ Беннет коснулась слабая улыбка. Она едет домой, к Энзо, и вместе, они наверняка придумают, как покончить с Малакаем раз и навсегда. Впрочем, несмотря на столь оптимистичные планы, что-то всё равно тревожило ведьму, но вот только понять что именно, как бы она не старалась, у неё не выходило. Какое-то странное, пугающее предчувствие, сдавливало девушке грудь, заставляя жадно глотать воздух. Но вот только что бы это могло быть?

– Извините, мисс?

Будучи резко вырванная из своих мыслей, Бонни перевела взгляд на мужчину, что сейчас смотрел прямо на неё. Взгляд его карих глаз казался очень добродушным, и это заставило уголки губ Беннет слегка дёрнуться вверх.

– Да?

– Эм, – он выглядел несколько растерянным, – ваше колено. На нём кровь. Вы, наверное, поранились. У меня есть аптечка, так что, если нужно.

Нахмурившись, Бонни опустила взгляд на свою правую ногу, с удивлением отмечая, что на колене действительно была кровь, только вот принадлежала она отнюдь не ей. Ведьма поморщилась. Теперь, кровь Кая обжигала нежную кожу, словно кислота. И единственное, чего девушке сейчас хотелось, так это поскорее отправиться в душ, чтобы смыть с себя всё то, что напоминало ей о Паркере. Очиститься. Хотя бы снаружи, ведь внутри, ей ещё очень не скоро избавиться от влияния Малакая, которое печатью отложилось на душу ведьмы. Словно клеймо, болезненное, и указывающее на то, что теперь, она всегда будет психологически подвластна ему…

Бонни тряхнула головой, стараясь избавиться от этих мыслей, и, наконец, замечая, что мужчина всё ещё пристально смотрит прямо на неё.

– Всё в порядке, – пробормотала Беннет. – Правда.

Кивнув, мужчина вновь перевёл взгляд на дорогу, и больше, до самого окончания их долгого пути, не проронил ни слова, позволяя девушке в спокойствии погрузиться в свои невесёлые мысли.

***

Кай не спеша двигался по лесу, воздух в котором буквально полностью пропитался ароматом крови. Её крови. Клыки то и дело непослушно норовились вылезти наружу, но раз за разом, насильно втягивались обратно. Парень всё ещё был безумно голоден, а этот запах, буквально сводил его с ума, заставляя терять над собой контроль.

Паркер прислушался. Его чуткий вампирский слух уловил какое-то движение неподалёку. Люди. Ходячие пакеты с кровью, которые он вот-вот выпьет до дна.

Губы Малакая растянулись в зловещей усмешке. Быстро и без труда взобравшись на крутой пригорок, он вновь прислушался, определяя, в какую сторону следует двигаться дальше. Стоило признать, вампирская чуткость, было лучшим, что Кай смог обрести, собственноручно сделав себя еретиком.

Паркер стремительно двинулся в необходимую ему сторону, уже издалека замечая, среди редеющих деревьев, небольшое придорожное сооружение.

– Значит закусочная! – Кай восторженно, слишком по-детски, хлопнул в ладоши, при этом слегка их потерев. – Как символично.

Действительно, что может быть более символичным, чем как оказаться закуской в стенах закусочной? Паркер искренне считал складывающуюся ситуацию крайне забавной, отчего, широкая улыбка, не сходила с его лица.

Раздались голоса, несколько детских, слившихся в один слишком громкий хор, что заставило парня недовольно поморщиться. Будучи выращенным в семье, где его всё время окружали шестеро младших братьев и сёстёр, Кай стал слишком сильно ненавидеть этот шум, создаваемый вечно не замолкающими детьми. Но ничего, у него были собственные методы борьбы с ним. Очень действенные и всегда срабатывающие. И сеточка вен, пробежавшая под глазами еретика, подтверждала это лучше любых слов.

Этому счастливому семейству, оставалось наслаждаться жизнью считанные секунды, ведь на них уже открылась охота. Охота, которая всегда заканчивалась кровопролитием и смертью, что, в свою очередь, приносило небывалое удовольствие самому охотнику, который, притаившись в тени деревьев, уже выпустил свои острейшие, так легко разрывающие плоть, клыки.

– Мама, мама, смотри, – одна из девочек, подбежав к своей матери, дёрнула её за рукав кофты. – Джо снова взяла твой телефон!

Джо. Джозетт.

Кай замешкался лишь на секунду, но и этого ему вполне хватило, чтобы уловить в воздухе новый аромат. Бонни… Еретик медленно огляделся вокруг, пытаясь взглядом отыскать то, что ему было нужно.

Он осторожно шагнул вперёд, при этом целиком и полностью ориентируясь на своё чутьё. С каждым шагом, запах становился всё сильнее, пока, Паркер, наконец, не наткнулся на то, что искал. Миленькая пижамка, залитая кровь Беннет, валялась прямо на земле, будучи наспех заброшена сухой листвой. Губы парня растянулись в улыбке.

Умная девочка. Она знала, что это собьёт его с верного пути.

Подхватив пижаму с земли, Паркер поднёс её к лицу, делая глубокий вдох, отчего, под его вмиг налившимися кровью глазами, проскользнула сеточка сиреневых вен. Аромат крови ведьмы, буквально сносил еретику крышу, и единственное, что он сейчас желал, так это разорвать клыками её тонкую шейку.

Рёв мотора, заставил Кая перевести взгляд обратно на закусочную. Красный пикап, загрузив в себя всё счастливое семейство, не спеша выезжал с парковки. Что ж, им повезло, но тем двоим мужчинам, что сидели за столиком внутри здания, уже вряд ли улыбнётся удача. Выпустив клыки, Паркер решительной походкой двинулся туда.

***

Сумрак сгустился над Мистик-Фоллзом, а мелкий, начинающий накрапывать дождик, неприятно ударял по лицу. Бонни поморщилась, стряхивая с себя холодные капли. Мужчина, подвёз её до Гриля около десяти минут назад, и теперь, ведьма стремительно двигалась пешком в сторону своего дома. Прогулка не должна была занять более получаса, да и атмосфера родного города, настраивала эмоции девушки на нужный лад. Она выбралась, смогла спастись, сбежать, и теперь, по крайне мере пока, её жизни больше ничего не угрожало. И единственное, о чём сейчас молилась Бонни, так это о том, чтобы Энзо оказался дома.

Улыбаясь собственным мыслям, и представлениям о том, как уже совсем скоро, она крепко обнимет вампира и прижмётся к его губам своими, Беннет не сразу смогла понять, что что-то не так. То же самое странное предчувствие, что и несколькими часами ранее в машине, одолело девушку. Страх, дикий и необузданный, сковал её сердце.

Тук-тук-тук.

Этот стук эхом отдавался в висках, сорвавшейся с места ведьмы. Бонни побежала так быстро, как только была способна, при этом не обращая никакого внимания на пронизывающий осенний ветер, и усилившийся дождь, что будто ледяными хлыстами бил её по лицу. Плевать на всё, лишь бы быстрее добраться до дома. До Энзо…

Ещё чуть-чуть, последний поворот, последние пару ничтожных метров. Да что вообще эти метры могут значить, по сравнению с тем путём, что она уже преодолела, чтобы добраться досюда? Ничего. Абсолютно. Ни-че-го…

Бонни замерла, пытаясь отдышаться, но, одновременно с этим, не имея возможности полноценно вдохнуть. Девушке казалось, что она задыхается. Медленно. Мучительно. Слишком больно…

– Нет, нет, нет, – Беннет в отчаянии затрясла головой, просто отказываясь верить своим глазам.

Слёзы заструились по её щекам, смешиваясь с каплями дождя. Девушка обессилено рухнула на колени, зарываясь пальцами в непослушных волосах. Её плечи сотрясались от беззвучных рыданий, а нижняя губа предательски задрожала.

– Этого не может быть, – судорожно прошептала она. – Не может быть. Я не верю…

А прямо напротив девушки, на том самом месте, где ещё совсем недавно стоял дом её бабушки, было лишь пепелище. Всё сгорело. Дотла. Сгорел дом, мебель, личные вещи, воспоминания и…

Энзо.

Бонни судорожно вдохнула, в ужасе зажимая ладонью рот. Ей казалось, что её сердце буквально разрывается на части. Оно умирало, а вместе с ним, из зелёных глаз ведьмы, исчезали и все эмоции. Она вытесняла их. Она хотела остаться одна. Она победила… Теперь, во взгляде Бонни Беннет, горела лишь жгучая ненависть, вся ярость которой была направлена на одного единственного человека. Монстра. Кая Паркера.

Девушка крепко сжала кулаки. Она чувствовала чьё-то приближение. Слышала чужие шаги. Буквально видела нахальную улыбку, растянутую на ненавистных губах. Улыбку, которую ей хотелось стереть раз и навсегда, превратив её в гримасу боли и отчаяния, ведь именно они сейчас и рвали её душу изнутри.

– Моду… – начала было ведьма, вскидывая вверх руку, но так и замолчала, оборвав себя на полуслове.

Ледяные пальцы резко сомкнулись на девичьем плече, вызывая своими прикосновениями физическую боль во всём её теле, заставляя прогнуться дугой.

Кай усмехнулся, присаживаясь на корточки, и склоняясь прямо к самому уху Бонни, опаляя его своим горячим дыханием.

– Говорил ведь, что Энзо будет жить только до тех пор, пока ты будешь оставаться хорошей девочкой, – с осуждением проговорил он. – А ты очень меня разочаровала, Бонстер, и за это, тебя ждёт наказание.

Бонни бросило в дрожь от его тихого, ласкающего слух шёпота, заставляющего мурашки пробежать по плечам и спине. Сердце гулко стучало в груди. Она так хотела уничтожить еретика! Стереть в порошок… но тело ведьмы будто парализовало, забирая всякую возможность шевелиться, или произнести хоть слово.

– Знаешь, я пытался быть милым, – продолжил Паркер, – даже снисходительным. Хотел сделать всё как лучше, но ты сама этого не захотела, – он убрал прядь волос с лица девушки, тем самым открывая себе обзор на её профиль. – И теперь, ты получишь того Кая, которого заслужила.

Парень усмехнулся, сдавливая плечо Бонни ещё сильнее, и наслаждаясь тем, как она морщиться от боли. Он знал, что она чувствует. Кровь будто закипает у тебя прямо в жилах, сердцебиение то приостанавливается, то начинает ускорятся в разы, а после, наступает ужасная боль, будто тысячи игл пронзают твоё тело раз за разом, не давая и секунды на передышку. Знал, потому что чувствовал то же самое. Раньше. Сейчас. У него было достаточно много времени, чтобы привыкнуть к чувству уходящий, ускользающей прямо из рук магии.

Бонни закричала. Надрывисто. Хрипло. Захлёбываясь собственной болью и беспомощностью. А Кай же лишь широко улыбался. Ему это нравилось. Нравилось причинять людям боль, а особенно тем, кто до этого, причинил боль ему.

– Тшш, милая, не нужно кричать, – он прикусил нижнюю губу, прижимая голову Бонни к своей груди, словно стремясь её успокоить. – Скоро всё закончится, и боль уйдёт, – и будто спохватившись: – как и твоя магия, разумеется.

Девушка чувствовала, что больше не в силах терпеть эту невыносимую боль, что буквально сжигала её изнутри. Перед глазами всё начало темнеть, и она не видела смысла пытаться удержать себя в сознании. Бонни хотела умереть, ведь так будет легче. Ведь в смерти, она, наконец, найдёт свой покой. И на губах Беннет, перед тем, как она погрузилась во тьму, мелькнула слабая улыбка. Облегчение. Вот что она видела в своей смерти. Долгожданный покой.

Кай же, устало вздохнув, и оглядевшись по сторонам, будто проверяя, не следит ли кто за ним, медленно выпрямился. Замешкавшись всего на секунду, парень ловко подхватил Бонни на руки, будто она и вовсе ничего не весила. Её тело, безжизненно повисло в его руках, но ритмичный стук работающего сердца, говорил о том, что Беннет ещё жива.

– Бонни, Бонни, – Паркер криво усмехнулся. – Тебе невероятно везёт, только поэтому ты ещё не мертва.

А уже через секунду, на улице, перед сгоревшим дотла домом, никого не осталось. И лишь слабый аромат, с нотками мускуса и корицы, продолжал витать в воздухе. Но вот только на этот раз, он исходил от умирающего, покинутого всеми дома…

И лишь в тени, на противоположенной стороне улицы, в свете луны, недобро сверкнули ярко-синие, но эмоционально пустые глаза. Мальчишка был найден, и больше он не сможет никуда сбежать.

========== Глава 7. Обними меня, увлеки меня, поцелуй меня, убей меня ==========

– Доброе утро, соня!

Бонни резко распахнула глаза, сталкиваясь взглядом с Каем, который, в свою очередь, уже с привычной для неё ухмылкой на губах, стоял у окна, намереваясь вот-вот раздвинуть в стороны тяжёлые бардовые шторы, чтобы впустить внутрь комнаты солнечный свет.

– Как спалось? – беззаботным тоном поинтересовался Паркер, наконец, совершая запланированное, и тут же морщась от яркого света. – Знаешь, так классно, что солнце не может спалить меня дотла, – продолжил он. – Вот огонь, наверное, смог бы меня убить. Впрочем, как и любого вампира, – парень обернулся к Бонни, одаривая её насмешливым взглядом. – Что думаешь по этому поводу, Бон?

Ведьма нервно сглотнула, крепко сжимая в кулаке белоснежную простынь. Всё внутри неё буквально кричало о ненависти и презрении, и Беннет была готова поспорить, что эти эмоции отражаются и у неё на лице, но Кай, будто этого не замечал, или не хотел замечать.

Игнорируя Паркера, и его прожигающий взгляд, Бонни огляделась вокруг. Она узнала это место моментально. Большая комната, не менее большая кровать, на которой она сейчас сидела, плазма на стене, и стоящий под ней комод. Комната Деймона. Особняк Сальваторе.

Будто увидев осознание в глазах мулатки, Кай пожал плечами.

– Решил, что комната Деймона выглядит более уютно, чем комната Стефана. Здесь свободнее. Как считаешь?

Бонни бросила на парня уничтожающий взгляд. Какого чёрта он ведёт себя так, словно ничего не произошло, а они и вовсе старые друзья? В любом случае, девушка собиралась его игнорировать, ровно до тех пор, пока не поймёт, как ей отсюда выбраться.

Спустив босые ступни с постели, и поежившись от пробравшего её холода, Беннет медленно поднялась на ноги. К удивлению, от вчерашней слабости не осталось и следа. Ведьма была полна сил и энергии как никогда раньше.

Кай, жадно следящий за передвижениями свой пленницы, недовольно нахмурился. Она игнорировала его. Полностью. Будто они снова попали в ненавистный 1994.

– Знаешь, я единственный, кого в ближайшее время будут лицезреть твои очаровательные глазки, – протянул он. – И единственный, с кем ты сможешь поговорить. Не заставляй меня лишать тебя и этого.

На секунду Бонни замерла, оборачиваясь к Паркеру, и смеряя его ироничным взглядом.

Пожалуйста, только не говорите, что он действительно думает, будто она нуждается в его обществе.

Кай поджал губы, с толикой разочарования наблюдая за тем, как девушка покидает комнату Деймона, напоследок громко хлопнув дверью. Еретик тяжело вздохнул. В любом случае, он ожидал не такой реакции, учитывая, что вчера ведьма узнала о том, что он сжёг дотла её дом. Паркер ждал гнева, ярости, жгучей ненависти и презрения, а в ответ получил только абсолютное равнодушие и пустоту в когда-то горящих зелёных глазах, и это ему абсолютно точно не нравилось.

Бонни, стремительно сбежав по ступеням, направилась прямиком в сторону кухни. Чтож, кажется, она смогла добиться того, чего хотела. Смогла обуздать гнев, горящий у неё в груди, потому что, её безразличие, оказалось единственным оружием, которое может действительно хоть как-то задеть Кая. А если это единственный способ усложнить его жизнь, то девушка была готова продолжать в том же духе ещё очень продолжительное количество времени.

К удивлению Беннет, свежесваренный кофе уже дымился в кружке, приветливо стоящей на столе. Она нахмурилась. Но всё встало на свои места ровно в тот момент, когда взгляд Бонни упал на чашу полную блинчиков, и на не до конца разгаданный кроссворд, лежащий на столешнице.

Сукин сын.

Нервный смешок сорвался с губ ведьмы. Время, что она провела в 1994 году, принесло слишком много страданий как ей самой, так и близким ей людям, и возвращаться туда снова, хоть и косвенно, было невыносимо. И больно. Кай всегда знал куда надавить, но удивительно, что воссоздавая атмосферу того времени, парень сам был абсолютно спокоен, будто это не он провёл в тюремном мире восемнадцать лет своей жизни, в полнейшем и сводящем с ума одиночестве.

– Знаешь, – раздавшийся позади голос Паркера, заставил Бонни напрячься. – Я подумал, что эта атмосфера, – он окинул рукой окружающую их обстановку, – та, что была при нашем знакомстве, как бы поможет нам начать всё сначала. Всмысле, привет, меня зовут Кай Паркер.

Девушка медленно обернулась, а её брови удивлённо взметнулись вверх. Ей сейчас всё это снилось?Какого чёрта, Паркер устроил здесь всю эту клоунаду? Чтобы повеселиться? Если да, то шутка явно не удалась.

Взгляд Бонни опустился на протянутую к ней ладонь еретика. Кай же, проследив за её взглядом, несколько взволнованно прикусил губу, при этом призывающе тряхнув ладонью.

– Я Кай, – повторил он, будто думая, что изначально девушка этого просто не услышала.

Беннет усмехнулась, качая головой, и брезгливо кривя губы.

– То болен, Кай. У тебя явно не всё в порядке с головой.

Парень слегка прищурился, не сводя с ведьмы пронзительного и тяжёлого взгляда. Он медленно вернул руку себе назад.

– Что ж, – довольно резко бросил Паркер, заставив всё внутри Бонни предательски сжаться. – Видит Бог, я хотел как лучше, Бон. Я даже был готов простить тебе твою маленькую магическую выходку перед побегом, но теперь вижу, что ты никак не научишься на своих прошлых ошибках, – он шагнул вперёд, тем самым заставив девушку синхронно с ним отступить назад, – и раз так, то мы навсегда останемся врагами.

Собрав всю волю в кулак, Беннет воинственно вскинула вверх подбородок, смеряя Кая презрительным взглядом.

– Рада, что ты это понимаешь. У таких как ты, нет, и никогда не будет друзей, потому что, ты маленький, загнанный в угол мальчишка, который использует свою силу против слабых, как когда-то, это делали с ним самим.

Паркер глухо зарычал, и в тот же миг, свечи, стоявшие на полках шкафов, вспыхнули ярким пламенем. Бонни вздрогнула, нервно сглатывая вставший в горле ком. Кажется, она немного переборщила, ведь судя по всему, еретик был сейчас в ярости.

– Больше. Никогда. Этого. Не. Говори, – выделяя каждое слово, прошипел он сквозь плотно стиснутые зубы.

Ведьма медленно кивнула, ещё сильнее вжимаясь поясницей в стоящий позади неё стол. Вот оно, болезненное место Малакая Паркера. Его ожесточило не отношение родителей, а насмешливые взгляды окружающих, что считали мальчишку слабаком, ворующим чужую магию.

– Ты был не должен им позволять…

– Я сказал хватит!

И в тот же миг, кружка с кофе, стоящая позади Бонни, разлетелась на множество осколков, а её содержимое выплеснулось на стол. Девушка негромко вскрикнула, чувствуя, как ладонь обожгло кипятком.

– Ох, чёрт.

Кай крепко стиснул зубы, бросая беглый взгляд на свою правую ладонь, с которой стремительно сходила краснота как после… ожога?

– Что происходит? – всё ещё морщась от боли в обожженной руке, Беннет недоумевающе взглянула на парня. – Твоя ладонь…

Паркер резко сжал её в кулак.

– Неважно, – грубо бросил он, уже было разворачиваясь, чтобы уйти, как слишком неожиданно, вокруг его запястья сомкнулись тонкие пальцы, заставляющие парня остановиться.

Кай медленно обернулся, натыкаясь на взволнованный, или даже напуганный взгляд зелёных глаз. Он знал, Бонни достаточно умна, чтобы сложить 2х2, и понять, что здесь происходит. Губы парня растянулись в широкой, но несколько натянутой улыбке.

– Сюрприииз.

Девушка же медленно покачала головой, отказываясь верить во всё происходящее. Этого просто не могло быть! Ведь это, самое ужасное, что вообще могло с ней… с ними случиться.

– Мы, – хрипло пробормотала Бонни, откашливаясь, – мы связаны?

Кай слегка поддался вперёд, заглядывая ведьме прямо в глаза, и насмешливо выдыхая через слегка приоткрытые губы:

– Бинго.

По крайне мере, у него было уже достаточно времени, чтобы с этим смириться, и понять, что любая, даже самая сильная магия, не сможет им помочь. Но вот Бонни, она ещё не была готова к свалившейся на неё новости. Это было подобно грому, среди ясного неба!

Только сейчас, поняв, что она всё ещё сжимает запястье Паркера своей ладонью, девушка резко отдёрнула руку назад, будто дотрагивалась до чего-то крайне неприятного. Повернувшись к Каю спиной, Бонни нервно зарылась пальцами в собственных волосах. Связь между ведьмой и еретиком была чем-то на уровне мифов, ведь никто и никогда не сталкивался с этим наяву, но теперь… теперь всё в один миг перевернулось с ног на голову.

Беннет принялась судорожно вспоминать, что она вообще читала об этом в гримуарах бабушки, но в голову ничего не лезло, ведь ещё пару месяцев назад, Бонни даже и подумать не могла, что с ней может такое случиться. Оказаться «связанной», и не просто с кем-то, а с психопатом убийцей. Жизнь явно решила над ней хорошенько посмеяться.

– Как это вышло? – нервно спросила девушка, вновь оборачиваясь к Каю лицом, и замечая ненавидимую ею усмешку на его губах.

Паркер безразлично пожал плечами. Обойдя Бонни, он присел за стол, принявшись нарочито медленно накладывать блинчики в свою тарелку, при этом продолжая упрямо молчать.

Беннет нахмурилась.

– Ты серьёзно? Я игнорировала тебя утром, а ты решил проигнорировать меня сейчас!?

Кай глухо рассмеялся, отрезая кусочек блинчика, и кладя его себе в рот. Весь его внешний вид, выражал явное веселье. Парень определённо получал удовольствие от сложившейся ситуации.

– Правда забавно?

– Кай! – в голосе девушки сквозило отчаяние.

Паркер устало вздохнул, откладывая столовые приборы в сторону, и складывая руки, сомкнутые в замок, на стол. Его взгляд упёрся в нависающую над ним Бонни.

– Тюремный мир, – наконец начал Кай, и от его привычного мальчишечьего озорства в один миг не осталось и следа. – Я не лишился своей магии, когда ты заперла меня там, но её было слишком мало, чтобы выбраться оттуда самостоятельно. Я думал, что я обречён, ведь «больше никакого затмения, чтобы вытащить мою задницу», – парень невесело усмехнулся.

Уголки губ Бонни непроизвольно дёрнулись вверх, но она постаралась стереть усмешку со своего лица до того, как Паркер её заметит. Что ж, удивительно, что даже спустя год, он помнил её последние сказанные ему слова.

– Но ведь ты выбрался.

– Верно, – Кай кивнул. – В один день, выпив, наверное, половину этого чёртового бара, я осознал одну простую истину: тюремный мир, это и есть так необходимая мне магия.

Бонни нахмурилась.

– Что ты имеешь ввиду?

Паркер игриво прикусил губу, склоняя голову на бок.

– Я высосал всю магию из тюремного мира, то есть перевожу: я впитал в себя часть твоей силы. Часть тебя. И единственное, что мне оставалось добыть для спасения, так это твою кровь. Но достать её было не так уж и сложно, – он пожал плечами, резко поднимаясь на ноги. – Но вот только, стоило мне на секунду потерять контроль, и попробовать твоей крови, как она, объединившись с принадлежащей тебе магией, уже тёкшей в моих венах, привязала меня к тебе, – Кай нахмурился. – Не очень хорошо вышло, правда?

– Боже, не могу поверить, – Беннет в отчаянии покачала головой, но уже в следующий миг, в её глазах что-то блеснуло. Озарение. – Постой, но ведь я не пила твоей крови и не впитывала твою магию, а значит…

– Браво, сегодня ты явно в ударе, Бонстер, – Паркер усмехнулся. – Да, у нас односторонняя связь. Я чувствую тебя, но ты не чувствуешь меня. Любая боль, причинённая тебе, отражается на мне.

Бонни кивнула. Теперь она всё поняла.

– Так вот почему ты не дал мне тогда своей крови, а использовал кровь Энзо. Ты не хотел, чтобы я была связана с тобой, что сделало бы меня неуязвимой.

Кай кивнул.

– В любом случае, теперь, когда я высосал из тебя всю магию, – парень махнул рукой, и его ладонь вмиг вспыхнула огнём, – я стал невероятно силён, в то время как ты, больше не представляешь для меня опасности. Ведь сейчас, твоя жизнь связана с моей. Умрёшь ты, умру и я. Но теперь, будучи полностью лишённой сил, ты не сможешь выйти из этого дома, а значит, будешь в полной безопасности.

Бонни замерла, чувствуя, как внутри что-то всколыхнулось.

– Что ты сделал?

Паркер широко улыбнулся, делая шаг к девушке, и игриво ударяя её подушечкой указательного пальца по носу.

– Не жди меня к ужину, Бон.

Больше не проронив ни слова, Кай направился прочь, оставляя Бонни обречённо смотреть ему вслед.

***

– Давай же, – зло, и в тоже время обречённо прошипела ведьма, уже в который раз за вечер пытаясь использовать свою магию.

Восседая на постели старшего Сальваторе, она то и дело старалась заставить зажечься свечи, полукругом расставленные на полу, но ничего не выходило. Кай не солгал. Магии больше нет. Он забрал её всю, до последней капли. А значит, ей действительно больше не оказать ему сопротивления. Да и вообще, что может сделать хрупкая беззащитная девушка, против могущественного еретика? Ни-че-го.

Беннет раздражённо выдохнула, откидываясь спиной на мягкие подушки. Она проиграла. С треском. А Паркер победил, как, впрочем, и всегда. Стоило признать, этот ублюдок был чертовски умён. И живуч.

Девушка перевернулась на бок, подкладывая под голову сложенные вместе ладони, и прикрывая глаза, перед которыми сразу возник образ Энзо.

Где же он сейчас?

Верить в то, что Кай действительно убил его, Бонни отказывалась до последнего. Это было словно стадия отрицания, после которой, веря психологическим книжкам, должен был наступить гнев. Безудержный, и испепеляющий всё вокруг.

Девушка плотно сжала губы, стараясь отогнать от себя непрошенные мысли. В любом случае, она со всем разберётся. Как и всегда.

Внизу раздался хлопок входной двери, означающий, что Кай вернулся домой. Впрочем, ни видеть, ни слышать его, Бонни сейчас не хотела, но долетевший до её ушей женский голос, заставил ведьму вмиг напрячься.

У них гости?

Беннет стремительно поднялась на ноги, направившись прямиком к выходу из комнаты. Преодолев длинный коридор, и быстро сбежав по ступеням, она, уже спустя всего одну минуту, оказалась в гостиной, где застала Паркера, вальяжно восседающем на диване. Заметив появление девушки, он приветливо ей улыбнулся.

– Тебя то мы и ждём.

– Мы?

Кай кивнул. Повернув голову в сторону двери, он лениво бросил:

– Милая, зайди к нам.

Раздался цокот каблуков, а уже через секунду, в гостиной дома Сальваторе, появилась невысокая рыжеволосая женщина, на вид не старше тридцати. Её зелёные глаза были наполнены слезами, а нижняя губа предательски дрожала, но всё же, она продолжала уверенно идти вперёд.

Бонни напряглась, чувствуя, как сердце болезненно сжимается в груди. Подсознание подсказывало, что ничем хорошим это всё явно не закончится, ведь еретик наверняка устроил всё это, чтобы преподнести ей урок.

Бросив на незнакомку короткий взгляд, Кай вновь перевёл его на Бонни, и его губы тут же растянулись в широкой, дьявольской улыбке.

– Внушение, это так странно. Ты так не считаешь? – он неопределённо пожал плечами, поднимаясь на ноги, и делая шаг в сторону женщины. – Ну, в смысле, она так напугана, её сердце буквально выскакивает из груди, но в тоже время, я приказал ей подчиняться мне, и она это делает. Не имеет возможности сбежать, – неожиданно Паркер рассмеялся, будто вспомнил крайне весёлую шутку. – Прямо, как и ты. И как я не додумался до этого сразу? Только вот тебе даже и внушать ничего не пришлось.

Бонни поджала губы. Она не собиралась вступать с ним в перепалки, или, тем более, хоть как-то обращать внимания на едкие слова в свой адрес. Единственное, о чём сейчас думала ведьма, так это о том, как спасти эту невинную женщину, по року судьбы оказавшуюся в руках психопата.

– Зачем ты привёл её сюда?

Паркер изобразил на лице полнейшее недоумение.

– А ты не знаешь? Говорил ведь, за твой побег тебя ждёт наказание. Но так как убить тебя я не могу, – он разочарованно вздохнул, – убью её. Прямо у тебя на глазах.

Бонни нервно сглотнула, пытаясь лихорадочно придумать, что ей делать дальше. Как его остановить?

– Ты уже спалил мой дом, разве это не было достаточным наказанием?

Кай усмехнулся, при этом отрицательно качая головой.

– Это не было твоим наказание, Бонстер, – он слегка понизил голос, будто собирался поведать девушке какую-то тайну: – Разве я не сказал, что перед отъездом просто решил спалить всё, что могло бы тебе напоминать о твоей старой жизни? Ну, чтоб у тебя не было стимула возвращаться назад.

Бонни крепко стиснула зубы, чувствуя где-то в груди, горячую волну разгорающейся ярости.

– Ты ублюдок.

Кай скривил губы, но предпочёл оставить оскорбление без внимания. В любом случае, вместо пустых препираний с заносчивой ведьмой, у него было занятие куда по интереснее.

Медленно, словно скользя по полу, парень обошёл вусмерть перепуганную женщину, вставая прямо за её спиной. Он осторожно перекинул её длинные вьющиеся волосы на одно плечо, бросая короткий взгляд на пульсирующую жилку на шеи жертвы.

– Это всё твоя вина, Бон, – он усмехнулся. – Это станет тебе уроком.

– Кай, нет!

Но было уже поздно. Глаза еретика налились кровью, а под ними выступила сеточка из сиреневых вен. Из под верхней губы парня показались острейшие клыки, и уже в следующую секунду, он вонзил их в шею своей жертвы, буквально разрывая её плоть. Женщина оглушительно закричала, но при этом, будучи под внушением, не сдвинулась даже с места, продолжая ровно стоять, просто ожидая своей смерти.

– Кай!

Бонни в ужасе зажала рот ладонью, чувствуя подступившую к горлу тошноту. Слёзы покатились по щекам ведьмы, оставляя за собой влажные дорожки, скатывающиеся к подбородку. Она ничего не могла сделать, и единственное, что девушке оставалось, так это с ужасом наблюдать за тем, как Паркер, капля за каплей, высасывает жизнь из тела невинной женщины.

– Прошу тебя, Кай…

Паркер медленно отстранился от своей жертвы, переводя взгляд всё ещё налившихся кровью глаз на Беннет. Его перепачканные в чужой крови губы, растянулись в усмешке. Ему это нравилось. Покорная, умоляющая его ведьма. Плачущая ведьма. А он так любил смотреть на её слёзы, особенно, если он сам был виновником их появления.

– Больше никогда не пытайся сбежать от меня, Бон, – прорычал еретик.

Девушка медленно кивнула. Никогда. Она больше не сможет рисковать жизнями невинных людей.

Кай довольно хмыкнул. Переведя взгляд на рваную рану на шеи жертвы, он втянул в себя воздух. Запах крови опьянял, но помимо неё, Паркер знал, что доставит ему куда большее удовольствие. Разомкнув пальцы, что до этого сжимали плечи женщины, он позволил ей безвольно повалиться на пол, при этом тихо постанывая от боли. Она была ещё жива, но без необходимой помощи, не протянет и пяти минут.

Бонни нервно провела языком по пересохшим губам.

– Дай ей свою кровь, и я сделаю для тебя всё, что ты попросишь, – жалобно прошептала она. – Пожалуйста, Кай.

– Нет, – Паркер отрицательно качнул головой, делая несколько широких шагов по направлению к ведьме. – Сначала ты сделаешь всё, что я захочу, и если мне понравится, то я, так уж и быть, вылечу бедняжку. Ты поняла?

Бонни медленно кивнула, затравленно наблюдая за тем, как Кай движется прямо к ней. Вся нижняя часть лица еретика была перепачкана в крови, которая, в свою очередь, пропитала собой и ворот его белоснежной рубашки.

Тошнотворный медный запах, заставил Бонни подавить рвотный позыв, когда Паркер оказался слишком близко к ней. Теперь, молодых людей разделяло не более двадцати сантиметров.

Девушка нервно сглотнула, а губы Кая, в свою очередь, растянулись в довольной усмешке. Вскинув вверх руку, он осторожно убрал от лица ведьмы несколько прядок выбившихся из хвоста волос. Бонни замерла, боясь пошевелиться.

– Ты хороший человек, Бонни, – наконец, бархатным голосом проговорил Кай. – Ты храбрая, верная, терпеливая. Я хочу быть как ты. Наверное, ты даже не заслуживаешь того, что я с тобой делаю, и, наверное, я бы уже давно отпустил тебя, – он на секунду задумался, – или убил, но вот только, теперь, моя жизнь напрямую зависит от твоей, а значит, я должен держать тебя максимально близко к себе. Чтобы защитить… нас.

Беннет поджала губы, стараясь смотреть куда угодно, только не в эти льдисто голубые глаза, с горящим в них дьявольским огнём.

– Делай со мной всё что захочешь, но не трогай невинных, – дрожащим голосом пробормотала она.

Кай улыбнулся кончиками губ.

– Жертвовать собой, ради других, это так благородно, но одновременно и так глупо.

Парень медленно провёл подушечкой большого пальца по нижней губе девушки, замечая, как она кривится от отвращения, но продолжает послушно стоять. Даже без внушения. Бонни поняла условия их сделки.

Умная девочка.

Кай наклонился ещё ближе, и его дыхание словно огнём обожгло губы девушки. Она крепко стиснула зубы, пытаясь усмирить своё ненормально колотящееся сердце. Как же ей было страшно. Смерть была бы более лёгким испытанием, чем такая опасная близость Паркера.

Теперь молодых людей разделяли считанные миллиметры, а воздух вокруг накалился до предела.

Бонни отвела взгляд, слегка опуская голову вниз. Она не хотела быть куклой парня, который бы умело дёргал её за верёвочки, словно искусный кукловод, но, похоже, другого выбора у неё уже не было. Предательские слёзы защипали глаза. Никто не спасёт её от Паркера, никто не придёт к ней на выручку. Она должна спасать себя сама. Как и всегда.

Кай, слегка сжав пальцами подбородок девушки, потянул его на вверх, заставляя Бонни взглянуть себе прямо в глаза. Его губы растянулись в такой знакомой дьявольской усмешке.

– Тебе понравится, – прохрипел он, заставляя Беннет отметить, как сильно осип его голос.

Но вот только сама ведьма, крайне сильно сомневалась в правдивости этих слов. Любые прикосновения еретика были ей неприятны, даже отвратительны, а по коже то и дело пробегал рой мурашек.

Осторожно, словно в замедленной съёмке, Кай склонился над Бонни, слыша её тяжёлое рваное дыхание, и ощущая подрагивание её плеч. А уже в следующую секунду, слишком неожиданно, и ожидаемо одновременно, парень накрыл губы ведьмы своими.

Бонни дёрнулась назад. Резко. Сильно. Желая как можно скорее отдалиться, отпрянуть, и, наконец, перестать чувствовать этот медный привкус крови на его губах. Но все жалкие попытки девушки были остановлены в один момент. Ладонь Паркера легла на затылок ведьмы, зарываясь пальцами в её непослушных мягкий волосах. И это его движение, заставило Беннет, против воли, сильнее прижаться к требовательным губам.

Кай целовал её яростно, исступлённо, сминая губы девушки, не беспокоясь о причиняемой ей боли.

Маленькие ладошки Бонни упёрлись в грудь парня, стараясь его оттолкнуть, или хотя бы увеличить дистанцию. Но что могла сделать хрупкая девушка против еретика? Вряд ли она смогла бы с ним справиться, будь Малакай даже обычным человеком, уже ничего не говоря о его физической силе вампира.

Тошнотворный привкус чужой крови, ощущаемый на собственных губах, заставлял Беннет то и дело тяжело всхлипывать, хотя слёз всё так ещё и не было на её глазах.

Кай, слегка прикусив нижнюю губу девушки, царапая её непроизвольно вылезшими клыками, оттянул её на себя, тем самым, заставив Бонни зашипеть. От боли. От отвращения к сложившейся ситуации. К самой себе.

Паркер вновь прильнул к желанным губам. Он слишком долго этого ждал, чтобы останавливаться прямо сейчас. Его язык, влажный и тёплый, прошёлся своим кончиком по приоткрытым губам ведьмы, но с досадой наткнулся на крепко сомкнутые зубы последний. Это заставило еретика приглушённо зарычать.

Оба молодых человека тяжело дышали, но если Кай от нахлынувшего, сносящего крышу возбуждения, то Бонни от боли и отвращения.

Парень слегка отстранился, позволяя им обоим глотнуть спасительного, так необходимого сейчас кислорода. Но не слишком далеко, чтобы дать возможность Бонни расслабиться.

– Будет лучше, если ты поддашься мне, – томным голосом выдохнул он. – Так будет легче.

Но Беннет знала, что легче ей станет только тогда, когда этот ублюдок уберётся от неё ко всем чертям. Она вновь предприняла отчаянную попытку вырваться, но, как и прежде, потерпела полнейшее фиаско. Кай усмехнулся, проводя тыльной стороной фаланги по губам девушки, размазывая отпечатавшуюся на них кровь.

– Ты сводишь меня с ума, Бон, и я не могу этого остановить.

Он вновь жадно припал к её губам. До боли прикусывая их, а после, нежно лаская языком, будто стараясь загладить свою вину. Но Каю было этого мало, он хотел полностью владеть непокорной девчонкой. Он хотел чувствовать, как она отвечает на его ласки, но пока, единственное, на что еретик натыкался, так это крепко сомкнутые челюсти, и всё ещё упирающиеся в его напряжённую грудь, крохотные ладошки мулатки.

Продолжая одной рукой удерживать девушку за затылок, второй, Паркер скользнул вниз по её шеи, острым ключицам, и на доли секунду задержался лишь тогда, когда достиг упругой груди. Бонни ахнула, и в тот момент, когда её зубы, наконец, разомкнулись, она почувствовала, как тёплый и влажный язык Кая, скользнул в её рот, сталкиваясь там с её собственным языком.

Он мял губы девушки своими, слыша как она стонет в ответ, но что-то настойчиво подсказывало, что делала Бонни это явно не от удовольствия.

Беннет вновь попыталась отпрянуть назад, с ещё большей силой чем прежде, но, как и до этого, потерпела лишь неудачу. Она брыкалась, пыталась ударить Кая, сделать хоть что-то, чтобы эта пытка закончилась, но в ответ на свои действия, получила только сильный толчок, заставивший её с силой врезаться спиной в стену. Удар буквально выбил весь воздух из лёгких девушки.

Бонни чувствовала, как ладони Паркера скользнули по её бёдрам, слегка сжимая их, и толкая к себе навстречу. Она вновь предприняла отчаянную попытку оттолкнуть от себя парня, но в ответ на это, его пальцы слишком сильно сомкнулись на её запястьях. Кай усмехнулся ведьме прямо в губы, при этом, медленно запрокидывая руки Бонни над её же головой, буквально намертво припечатывая их к стенке.

– Ты даже не представляешь, сколько усилий мне сейчас стоит сдержать себя в руках, – мягко прошептал он, проводя кончиком носа по щеке ведьмы.

Бонни тяжело дышала. Она больше не пыталась вырваться, понимая, что это крайне бессмысленно, ей с ним никак не справиться. Губы девушки буквально горели огнём, как и все те участки тела, к которым прикасался Кай. Только вот боли от его прикосновений больше не было. Вся магия уже была из неё высосана, а значит, еретику больше нечего у неё забирать.

Тихий хрип, раздавшийся позади, заставил обоих молодых людей синхронно перевести взгляд на женщину, что, всё ещё истекая кровью, лежала на полу у дивана.

Бонни, уперевшись ладонью в напряжённую грудь Паркера, тихо прошептала:

– Ты обещал мне.

Кай прикусил нижнюю губу, смеряя ведьму задумчивым взглядом, после чего, нехотя, но всё же отступил назад. Из приоткрытых губ Беннет вырвался вздох облегчения, будто кто-то убрал с груди тяжёлый камень, что чертовки мешал ей дышать.

– Верно, – растягивая гласные пробормотал парень. – Обещал.

С явной неохотой, еретик шагнул к хрипящей женщине, присаживаясь на корточки подле неё. На губах Кая проскользнула усмешка.

– Сегодня ты вытянула счастливый билетик, дорогуша.

Прокусив себе запястье, он прижал его к губам несостоявшейся жертвы. Что ж, нужно было отметить этот день в календаре, ведь сегодня, в первый раз в жизни, Кай Паркер кого-то спас, а не убил.

Бонни расслабленно выдохнула, видя, как стремительно заживает шея женщины, и она начинает потихоньку приходить в себя. Её взгляд стал проясняться, и она испуганными глазами уставилась прямо на Паркера.

Кай усмехнулся.

– Ты всё забудешь, и отправишься домой. Сейчас же, – проговорил он, в тот момент, как его зрачки сначала расширились, а потом, так же стремительно сузились.

Медленно кивнув, женщина поднялась на ноги. Её взгляд отражал полнейшее недоумение, будто она и вовсе не понимала, что здесь делает, и как вообще сюда попала. Но всё же, женщина стремительно направилась к двери. Прочь отсюда. Домой. Как ей и приказали.

Обернувшись к Бонни, Кай довольно хлопнул в ладоши.

– Ну, вот и всё. Жертва спасена. Я всё сделал правильно, Бон? – беззаботным тоном поинтересовался он.

Бонни же лишь покачала головой, поджимая всё ещё ноющие губы, стараясь хоть как-то облегчить эту боль. То, что здесь только что произошло… она хотела забыть об этом раз и навсегда. И поэтому, не проронив и слова, девушка, круто развернувшись, стремительно бросилась прочь.

Кай же смотрел на её удаляющуюся спину, взглядом полным безразличия и сожаления. Наверное, только он мог совместить в себе одновременно, две столь противоположенные друг другу эмоции.

– Бонни?

Но ответа на свой зов, Паркер уже не получил.

========== Глава 8. Исчезнувшая ==========

Бонни отсутствовала на завтраке, пропустила обед, и теперь, когда настало время для ужина, Кай вновь оказался абсолютно один, за большим столом, накрытым на две персоны. Парень, оперевшись ладонями на стол, недовольно скривил губы. Он ненавидел скучать, но ещё больше – не выносил одиночества. Прожив сначала восемнадцать лет, а потом и ещё один год в тюремном мире, Паркер действительно начал ценить любое общество, будь это даже Деймон Сальваторе, или же самоуверенная ведьмочка Беннет. Вот и сейчас, пробыв в особняке целый день в абсолютном одиночестве, Кай чувствовал дикое желание отправиться в ближайший бар, чтобы повеселиться на славу там, но что-то, не до конца понятное даже ему самому, останавливало еретика.

Паркер недовольно рыкнул, хватая со стола тарелку Бонни, и швыряя её в мусорную корзину.

Глупая, глупая, ведьма!

Когда же до неё, наконец, дойдёт, что с ним нужно играть только по его правилам? Лишь тогда, монстр, спящий глубоко внутри его тела и разума, будет продолжать мирно дремать. В противном случае, этому городу придётся умыться самым кровавым дождём за всю его многолетнюю историю.

Оставив и свой ужин нетронутым, Кай стремительно направился к выходу из столовой, как прямо в дверях, ему едва удалось избежать столкновения с Бонни.

– Ты вообще смотришь куда идёшь? – бросил он, внимательным взглядом осматривая девушку.

Ведьма, вскинув на еретика усталый взгляд, слегка скривила губы, давая понять, что его общество – это последнее, что ей сейчас было нужно.

Потеплее укатавшись в чёрный, на несколько размеров больше нужного, джемпер, найденный сегодня утром в шкафу у Деймона, она прошествовала мимо Паркера, направляясь к одному из кухонных шкафчиков.

– Ты в порядке? – Кай нахмурился, всё ещё не сводя с девушки пристального взгляда.

Весь вид Беннет кричал о том, что с ней определённо было что-то не так. Глаза девушки покраснели, а под ними пролегли тёмные круги, будто она и вовсе не спала уже несколько суток. Уголки, всё ещё припухлых губ, были опущены вниз, а дыхание, хриплое и тяжёлое, буквально резало вампирский слух.

Открыв один из шкафчиков, Бонни внимательно оглядела его содержимое, останавливая свой взор на пластиковой коробке, стоящей на самой верхней полке. Какое счастье, что в доме, полном вампиров, всё ещё сохранилась, слишком человеческая аптечка.

Приподнявшись на носочках, Беннет уже было потянулась за ней, как застонав, прижала ладонь ко лбу, будто надеясь, что так перетерпеть боль будет несколько легче. Голова ведьмы буквально раскалывалась на части, словно тысячи маленьких молоточков, одновременно стучали у неё в висках.

– Ммм, – Бонни поморщилась, опираясь ладонями на разделочный стол, и крепко зажмуривая глаза.

Всё тело девушки будто налилось свинцом, и удерживать его вертикально, с каждой секундой становилось всё тяжелее. Даже стоя на одном месте, она чувствовала лёгкое пошатывание, сопровождающееся головокружением и тошнотой.

Как же, чёрт возьми, плохо!

– Бонни? – Паркер шагнул к ней.

– Пожалуйста, Кай, оставь меня, – сквозь стиснутые зубы, прошипела Беннет, распахивая глаза, и предпринимая очередную попытку дотянуться до аптечки.

Слишком высоко.

Но неожиданно, мужская рука, скользнула поверх её руки, а спины коснулась широкая грудь. Бонни нервно сглотнула, наблюдая за тем, как Паркер, с лёгкостью дотянувшись до коробки, спускает её вниз. Слишком благородный жест, для такого как он.

– Спасибо.

Кай кивнул, отступая назад, тем самым давая девушке чуть больше свободного пространства. Он чувствовал исходящий от неё жар, который поражал и его самого, стоило было Бонни оказаться чуть ближе. Но вот только разница была в том, что банальная температура – не может убить вампира, чего было нельзя сказать о слабом человеке.

Паркер нервно усмехнулся. Ему не стоит забывать, что теперь их жизни с Беннет связанны, и её смерть, являлась одновременной погибелью и для него самого.

– Ты вся горишь.

– Это просто простуда, – буркнула Бонни, даже не взглянув на парня.

Девушка принялась перебирать различные упаковки с таблетками, надеясь найти хоть что-нибудь подходящее. Аспирин волне подойдёт, поэтому, вытащив из упаковки несколько таблеток, и закинув их в рот, Бонни, подхватив со стола пустой стакан, и набрав в него воды из под крана, сделала несколько жадных глотков.

– Я могу чем-то помочь?

Беннет резко обернулась, бросая на Кая уничтожающий взгляд.

– Если хочешь сделать что-то для меня, то просто заткнись.

Больше не проронив ни слова, Бонни стремительно направилась прочь из кухни, намереваясь как можно быстрее избавиться от общества Паркера, который, только усугублял её и так до ужаса отвратительное состояние.

Подняться по лестнице, чтобы вернуться обратно в комнату старшего Сальваторе, у девушки уже вряд ли хватило бы сил, поэтому, войдя в гостиную, она рухнула на диван, кладя голову на до жути неудобную подушку, и подтягивая ноги к груди. Её лихорадило. Так, как никогда раньше, учитывая, что и симптомы любой простуды – абсолютно отсутствовали.

Бонни прикрыла глаза, надеясь провалиться в спасительный сон, но, отнюдь, он отказывался к ней приходить. Девушка тихо застонала, чувствуя, что головная боль только усилилась, создавая такое чувство, словно её черепную коробку, сжимают между двух тяжёлых пластин.

Сквозь стук в собственных висках, ведьма отчётливо услышала приближающиеся к ней шаги.

Кай… Только не сейчас…

Но слишком неожиданно, вместо баритона Паркера, прозвучал женский, мелодичный и ласкающий слух голос:

– Бонни.

Ведьме казалось, что она бредит, ведь даже ещё не взглянув на своего собеседника, она уже знала, кого увидит.

– Бабушка?

Шейла Беннет тепло улыбнулась, присаживаясь рядом с внучкой на край дивана, и сжимая её полыхающую ладонь в своей. Но не взирая на улыбку, украсившую лицо женщины, её взгляд был тусклым, и отражал в себе глубокую печаль.

– Мне жаль, что я не могу защитить тебя, моя девочка. Моей силы едва ли хватило, чтобы вытащить тебя из тюремного мира.

– Так это была ты?

Шейла кивнула, ещё крепче сжимая ладонь Бонни, будто боясь, что она может от неё ускользнуть.

– Ты в большой опасности, милая, и я боюсь, что на этот раз, я не смогу тебя защитить. Кем бы ни был твой враг, он сильнее меня. Я чувствую его мощь, и я знаю, что он уже совсем близко. Что он уже позади тебя.

Бонни непонимающе взглянула на женщину. Перед глазами всё расплывалось, и ей лишь из последних сил удавалось сфокусировать зрение.

– О ком ты говоришь, бабушка?

– Настали тяжёлые времена, моя девочка, – Шейла медленно поднялась на ноги, осторожно выпуская ладонь внучки из своей. – Однажды, и враг может стать другом. Иногда, следует доверить свою жизнь кому-то другому, надеясь, что он сможет тебя защитить.

Бонни всё ещё не понимала, о чём именно говорит ей бабушка, но перед глазами всё начало стремительно меркнуть, и больше, будучи не в силах вымолвить хоть слово, девушка, потеряв сознание, повалилась на подушки.

***

Проходя мимо гостиной, Кай не мог не заметить того, как на диване, свернувшись калачиком, будто пытаясь согреться, мирно спала Бонни. На её лице – отражались умиротворение и покой, которые, она, наконец, нашла в забвении.

На доли секунды, парень замешкался. Кай сам не понимал почему, но какое-то дикое, неподвластное ему желание, вынуждало его войти. И, в итоге, всё-таки сдавшись, еретик медленно шагнул через порог. Паркеру определённо было интересно увидеть ведьму такой. Беззащитной. В жизни ему вряд ли когда-либо удастся разглядеть эту сторону воинственной Беннет, ведь стоит им оказаться в одной комнате, как девушка тут же превращается в сплошной клубок нервов и напряжения.

Малакай усмехнулся собственным мыслям. Стоило признать, в обществе Бонни, он тоже крайне редко мог полностью расслабиться, и это, казалось парню чем-то крайне странным. Обычно, он не испытывал ничего подобного.

Переступив с ноги на ногу, искренне недоумевая, зачем он вообще разглядывает спящую ведьму, еретик уже было намеревался вновь направиться в сторону кухни, как что-то заставило его с этим повременить. Кай не чувствовал холода, но, судя по всему, Бонни сейчас находилась на грани замерзания.

Оглядевшись, парень остановил свой взгляд на потухшем камине. То, что нужно. И стоило было еретику только щёлкнуть пальцами, как языки обжигающего пламени, тут же начали пожирать сухие поленья. Приятный треск и тепло, стали с немыслимой скоростью расползаться по гостиной.

Нет, этот жест не был проявлением нежности, или, того хуже – любви. Отнюдь. Просто, после вчерашнего, Паркер понимал, что должен сделать хоть что-то, чтобы загладить свою вину. Не то чтобы его мучила совесть, просто, так было правильно. Ведь сегодня, Малакаю, впервые в жизни, захотелось совершить что-то правильное.

Уголки губ Паркера, едва заметно дёрнулись вверх.

– Сладких снов, Бон.

Отведя взгляд от мирно спящей девушки, парень направился прочь. Но отчего-то, уже спустя пару секунд, он почувствовал странное ощущение, где-то внутри себя. Кай поморщился. Да, будучи наполовину вампиром, он не чувствовал ни боли, ни слабости, ни жара – чему были подвержены обычные люди, но из-за их с Бонни связи, на него то и дело волной накатывало недомогание, которое, впрочем, практически сразу бесследно исчезало. Да, организм парня мог быстро регенерироваться, но состояние ведьмы, в любом случае, сказывалось на нём не самым лучшим образом.

Подхватив со столешницы стакан с водой, ранее оставленный здесь девушкой, и сделав несколько глотков, Кай поперхнулся. Во рту всё горело так, будто он обжёгся кислотой.

Оперевшись ладонями о раковину, Паркер сплюнул в неё остатки воды, но вот только, вместо прозрачной жидкости, в раковину потекла густая, чёрная как смоль кровь.

– Какого…?

Кай утёр губы тыльной стороной ладони, чувствуя омерзительный медный привкус на языке. Он поморщился. Примерно то же самое ощущение, парень испытал и несколько дней назад, тогда, когда Бонни буквально заставляла его захлёбываться в собственной крови.

А уже секундой спустя, слишком неожиданного даже для него самого, тело Паркера пронзила острая боль, словно он был охвачен самым, что ни на есть праведным огнём. Будто кипяток начал разливаться по его венам, обжигая… сжигая Малакая изнутри.

Еретик глухо зарычал, вновь ухватываясь руками за раковину, стараясь не потерять равновесия.

Какого чёрта вообще происходит? Почему так больно?

И совсем неожиданно, словно гром среди ясного неба, из гостиной донёсся испуганный, хриплый вскрик Бонни, а после, лишь одно единственное слово. Имя. Его имя. Кай.

Не обращая внимания на прожигающую всё тело боль, Паркер ринулся на зов. Его передвижения заняли не более секунды, но когда еретик оказался в гостиной, она была уже пуста.

Запустив пальцы в волосы, Кай нервно рассмеялся, при этом растерянно, и в тоже время обречённо, озираясь по сторонам. Бонни пропала. Пропала, чёрт возьми! Исчезла буквально у него из под носа. И ясным оставалось одно: девушка не сбежала самостоятельно, ведь беглецы, перед побегом, не зовут на помощь своих надзирателей…

Паркер зарычал. Утробно, яростно, затравленно, так, как рычит раненный в бою зверь. Его грудь часто вздымалась от тяжёлого дыхания, а ладони сжались в кулаки. Если с Бонни хоть что-то случится… если хоть один волосок упадёт с её головы, он уничтожит любого, кто встанет у него на пути. Ведь теперь, хотят они сами того или нет, молодые люди оказались под властью чёртовой связи, в один миг, усложнившей их и без того тяжёлые жизни. Сейчас, защищая её, Кай оберегал себя самого.

Кулак еретика с силой врезался в стену, пробивая её насквозь, и в тот же миг, от неосознанно посланной им волной магии, на всём первом этаже особняка Сальваторе, вдребезги разбились все окна, осыпая своими осколками пол.

Сейчас, Паркер так отчётливо ощущал чужую, неизвестную ему магию, которой пропитался буквально каждый дюйм этого чёртового дома. Кем бы ни был незваный гость, стоило признать, он был крайне умён. Он знал, что ему не удастся справиться с еретиком, не получится от него скрыться, и поэтому, пошёл другим путём – воспользовался связью, ослабив Бонни, зная, что это ослабит и Кая, на время, подавив его чутьё.

Если бы он только дотронулся до неё, если бы она позволила… тогда, он бы смог ощутить чужую магию…

Резанные осколками раны, на лице Кая, стали стремительно заживать, а из дёсен, прорезались острейшие клыки. Он найдёт ведьму, и вернёт её домой, чего бы ему это не стоило, ведь теперь, его жизнь, целиком и полностью зависела от её…

***

Тихо застонав, Бонни медленно приоткрыла глаза, понимая, что вокруг, её окружает лишь кромешная тьма.

Где я?

От лежания на жёстком, судя по всему бетонном полу, всё тело ужасно болело, словно после хорошей трёпки. Болезненно поморщившись, девушка предприняла попытку приподняться на локтях, при этом, пытаясь разглядеть хоть что-то, но тщетно.

– Хэй, есть здесь кто-нибудь?

Впрочем, услышать ответ на свой вопрос, ведьма в любом случае и не надеялась. Присев, Беннет отметила, что головная боль и жар прошли, осталась лишь дерущая сухость во рту, и почему-то, едкий привкус крови на языке.

Девушка не понимала где она, и как здесь оказалась. Последнее, что Бонни помнила, так это то, как она провалилась в сон, находясь ещё в гостиной особняка братьев Сальваторе. Кажется, ей снилась бабушка, но всех деталей сна, как бы Беннет не старалась, вспомнить она не могла.

Опираясь на стену, Бонни осторожно поднялась на ноги. Медленно, крошечными шагами, она двинулась вперёд, опасаясь, что может ждать её в темноте. Двигаясь по периметру стены, при этом проводя по ней ладонью, ведьма неожиданно на что-то наткнулась.

Дверь?

Рука скользнула по металлу, нащупывая ручку, но, в любом случае, это не дало никакого результата. Дверь была наглухо закрыта, а учитывая, что у ведьмы не осталось даже капли магии, выбраться отсюда самостоятельно, было крайне мало шансов. Если они вообще, конечно, были.

Впрочем, где бы она сейчас не находилась, Беннет чётко осознавала, что вновь оказалась жертвой похищения. Эта мысль вызвала у мулатки невесёлую усмешку. Но вот только кем и с какой целью на этот раз? Будь это друзья, они не стали бы держать её взаперти, да ещё и в кромешной тьме. А если враги? Что ж, все враги уже либо были давно мертвы, либо держали её пленницей в особняке Сальваторе, и выбирать новую локацию для её заточения, для них не имело никакого смысла.

Бонни нервно усмехнулась. Стоило признать, что лучше бы она вновь оказалась пленницей Кая, чем находилась бы здесь, в неведении того, что происходит, и что вообще ей стоит ожидать в ближайшем будущем.

Но неожиданно раздавшиеся за дверью шаги, заставили ведьму резко отпрянуть, в панике попятившись назад. Страх перед неизвестностью, заставил её сердце забиться словно сумасшедшее, будто оно вот-вот наровилось выскочить из груди. Беннет нервно сглотнула, с напряжением слушая, скрежет отодвигающейся щеколды. Вот и всё, сейчас она лицом к лицу встретится со своим похитителем. Любопытство и паника смешались воедино. Как ей себя вести? Ведь без магии, девушка была беззащитна, словно слепой котёнок, оставшийся один в этом большом и таинственном мире.

Дверь отварилась с тихим скрипом, впуская внутрь комнаты слабое, слишком тусклое освещение. Но даже его хватило, чтобы разглядеть лицо, замершего в проходе человека.

Это было крайне неожиданно.

Бонни нервно сглотнула, отступая назад на полшага.

– Я знаю вас, – голос ведьмы едва заметно дрогнул.

Собеседник широко улыбнулся, и эта улыбка, была так чертовски сильно знакома Беннет. И смотря на нее, ведьма не знала, стоило ли ей почувствовать облегчение, или,напротив, начать бояться ещё сильнее.

– Прости за неудобства, Бонни, но только так я смогу его сюда заманить.

Девушка нервно сглотнула, осознавая, что охота была устроена вовсе не за ней, а за Каем.

***

– Rogo autem diabolo, ostende mihi viam festucam occisi, – Кай, прикрыв глаза, и сложив руки на коленях, уже в который раз за вечер, повторял одно и тоже заклинание, надеясь, что в итоге, оно всё-таки подействует. – Duas animas in unum, jam non invenire.

Все свечи, что находились в гостиной, резко вспыхнули высоким пламенем, но ветер, проникающий из разбитых окон, то и дело заставлял их потухнуть вновь.

Паркер злобно рыкнул, распахивая свои льдисто-голубые глаза. Ничего не выходило, и осознание этого, приводило Малакая в ярость. С тех пор, как он стал еретиком, магия всегда была ему верна, но сейчас, так не вовремя, она будто решила от него отвернуться, отказываясь подчиняться.

Кай резко поднялся на ноги, делая несколько нервных шагов вперёд, слыша, как под подошвой ботинок, хрустят осколки разбитых стёкол. Что ж, в любом случае, с Бонни сейчас всё было в порядке, ведь иначе, он бы уже почувствовал любые изменения в её физическом состоянии на себе, но вот только вопрос был в другом: долго ли ещё это «в порядке» продлится?

– Думай, Кай, думай, – пробормотал себе под нос Паркер, нервно вышагивая по гостиной.

Впервые в жизни он был так уязвим. Впервые, целиком и полностью зависел от целости и сохранности ведьмы.

Ведьмы…

Кай нервно усмехнулся. Теперь, Бонни была обычным человеком, не способным даже за себя постоять. Что ж, наверное, высасывать из неё всю магию – было ошибкой, но осознание этого, пришло уже слишком поздно.

Паркер замер. Точно, магия! Как он и сразу об этом не подумал? Да, он выкачал из Беннет всю её физическую силу, но Бонни родилась ведьмой, а значит, она текла у неё в крови. А найти ведьму, имея при себе её дар, не составляло никакого труда, и единственное, что требовалось от еретика, так это настроиться на необходимую «волну». И он это сделал. Вместе с дрожью во всём теле, в голове Паркера возникла чёткая картинка, куда он должен идти. И это место, казалось Каю чертовски знакомым. Кажется, жизнь решила поиграть с ним напоследок.

Губы еретика дрогнули в улыбке. Что ж, он принимал правила этой игры.

***

Тихо шагая по битому стеклу, мужчина внимательно огляделся вокруг, при этом прислушиваясь ко всем шорохам, опасаясь, что всё это может оказаться ловушкой. Но чуткий вампирский слух, не улавливал в особняке никаких звуков, что могли бы ознаменовать, что в доме кто-то есть. Он был пуст.

Вампир, так же медленно, прошёл на кухню, обращая внимание на разбитый вдребезги стакан, осколки которого валялись на полу, а также, на два наполненных вином бокала, стоящих на столе. Что-то подсказывало, что накрыто было явно на двоих, и осознание этого, заставило мужчину недовольно скривить губы.

Они были здесь, и он это чувствовал. Но как давно? И как далеко могли успеть уйти? Вампир глухо зарычал. Как только ему удавалось подобраться ближе, Паркер, будто чувствуя это, всегда сменял локации игры. Они словно играли в «кошки мышки», только вот в их версии, мышь преследовала кота.

– Я найду тебя, Бонни, и верну домой, – прошептал он в пустоту, чтобы уже через секунду скрыться из виду.

========== Глава 9. Молитва для умирающего ==========

– Я думала, что вы мертвы, – проговорила Бонни, опасливо наблюдая за женщиной, что сейчас медленно прошла в комнату, при этом слишком добродушно-наигранно, улыбаясь заложнице.

– Что ж, скажем так, мне удалось сбежать. И выжить, – она усмехнулась, останавливаясь, и скрещивая руки на груди.

Это была высокая черноволосая женщина, около тридцати пяти, с тёплым взглядом насыщенно голубых глаз. На её щеках, при улыбке, появлялись глубокие ямочки, а у глаз, образовывались крошечные морщинки. Она производила довольно таки благоприятное впечатление, но Бонни знала, что нельзя доверять красивой мордашке, потому что, чаще всего, за ней скрывается самый настоящий монстр.

– Но ваше лицо, – Беннет нервно сглотнула. – Вы не постарели ни на день.

Женщина вновь улыбнулась, при этом покачивая головой.

– Нет, дорогая, я не вампир. Я всё ещё ведьма. А это, – она указала рукой на своё лицо, – лишь временная магия, скрывающая мой истинный возраст. Я хочу, чтобы Малакай узнал меня.

– Вы…

– Ах, – женщина театрально прижала ладонь к груди. – Совсем забыла представиться. Меня зовут Лаура Джонсон. Ты можешь называть меня просто Лара.

Бонни медленно кивнула, поджимая губы, и продолжая недоверчиво следить за своей собеседницей. Ей определённо не нравилась вся складывающаяся ситуация. Чтобы не задумала Лаура, её намерения явно были далеко не чисты.

– Зачем вам нужна я? Что вы хотите?

Джонсон удивлённо взглянула на девушку. Ей казалось, что её цель слишком очевидна, чтобы задавать такие вопросы, но, в любом случае, женщина не находила ничего сложного в том, чтобы на них ответить.

– Единственный способ выманить Малакая, это сделать так, чтобы он сам захотел сюда прийти, – Лаура улыбнулась. – И я знаю, что он придёт за тобой, особенно сейчас, когда ваши жизни связаны.

Бонни нервно сглотнула. Картинка, рисующаяся у неё в голове после этих слов, едва ли была обнадёживающей. Теперь, когда они с Каем связаны, и его жизнь всецело зависит от её, наносить удары было куда легче по лишённой магии ведьме, чем по могущественному еретику. Убить её – самый лёгкий способ уничтожить его…

Лаура, видя, как меняются эмоции на лице её пленницы, сочувственно покачала головой. Она не хотела убивать одну из ведьм Беннет, да и вообще, женщина никогда не была сторонником кровопролитий, но иногда, выбирая между одной, и сотнями других жизней, приходится пожертвовать чем-то одним, даже, если это идёт в противовес твоим убеждениям.

– Мне жаль, Бонни, – наконец, проговорила она. – Но по-другому, у меня не хватит сил, чтобы одолеть Малакая. Он больше не тот мальчишка, который воровал чужие силы, чтобы смочь колдовать. Теперь он другой, и от этого, ещё более опасный, чем прежде.

– Тогда почему не убьёте меня сейчас? Зачем ждать, когда Кай придёт сюда?

Лаура невесело усмехнулась. Обняв плечи руками, она повернулась к Бонни спиной, делая несколько шагов в сторону выхода, но замирая, так и не достигнув его.

– Потому что я хочу смотреть ему в глаза, когда он будет умирать. Хочу увидеть в них ту же боль, что была у моей семьи, когда он безжалостно с ней расправлялся.

Беннет медленно кивнула. Она понимала. Действительно понимала. И, наверное, Кай и вправду заслуживал смерти за все свои деяния, но умирать самой, из-за него, ей крайне сильно не хотелось. Это не справедливо. Жизнь вообще никогда не была благосклонна к ведьме.

И Джонсон, будто прочитав мысли девушки, обернулась к ней, а в голубых глазах женщины, отразилось озарение.

– Что если я скажу тебе, что мы сможем разорвать вашу связь?

Бонни нахмурилась.

– Кай сказал, что это невозможно сделать.

Лаура широко улыбнулась, оголяя ряд белоснежных зубов. Она шагнула к Беннет, беря её ладонь, и сжимая её между двух своих. Сейчас, она смотрела на девушку так, как заботливая мать, смотрит на своё дитя.

– Малакай может обладать огромной силой, но он никогда не научится ей пользоваться так, как должен прирождённый ведьмак. Я же это могу. Я знаю, какие силы нужно призвать, чтобы разорвать связывающие вас узы, – в голосе Джонсон сквозило воодушевление. – И единственное, что я прошу у тебя взамен: помоги мне уничтожить его. Окончательно. Сделать так, чтобы он больше не имел возможности вернуться назад.

Бонни замерла. Она медленно перевела свой взгляд на лицо женщины, видя, как в её поблёскивающих в темноте глазах, светится отчаяние, граничащие с безумием. Но то, что предлагала Лаура… это было так заманчиво, и так соответствовало тому, чего хотела сама Беннет. Поэтому, не произнося ни слова, она лишь кивнула, давая своё согласие.

***

Остановившись перед домом, Кай окинул его задумчивым взглядом. За эти года, он даже не изменился, будто кто-то, всё это время, продолжал в нём жить, хотя, парень знал наверняка, что это невозможно. Дом не продавали, а выжившие члены его семьи, покинули родное гнездо, сразу же после разыгравшейся в нём трагедии, и больше никогда сюда не возвращались.

Паркер усмехнулся. Это были хорошие деньки.

Выдохнув, еретик шагнул вперёд, быстро поднимаясь по скрипучему крыльцу, и распахивая приветливо незапертую дверь. Внутри дома царил полумрак, но вампирское зрение, позволяло неплохо ориентироваться даже так.

– Дин-дон, есть кто дома? – насмешливый голос эхом отдался от стен. – Папочка, мамочка, ваш сын вернулся домой!

Кай глухо рассмеялся, внимательно оглядываясь вокруг. Надо же, здесь было всё так же, как он и запомнил – даже багровое пятно крови, растёкшееся по бежевому ковролину, в коридоре у лестнице. Кажется, именно в этом месте, он вырезал селезёнку, у одной из своих горячо любимых сестёр. К ней он питал особую слабость, наверное, поэтому и отказался от первоначального плана, в который входило вырезание лёгкого. Всмысле, без селезёнки же можно жить, чего не скажешь о лёгких, верно?

Паркер прислушался, улавливая звук учащённого сердцебиения, исходящий из подвала. Уже через секунду, еретик оказался у запертой на щеколду металлической двери. Теперь, стук сердца запертой пленницы, для вампирского слуха, казался просто оглушающим.

– А вот и я, Бонстер, – Кай широко улыбнулся, распахивая дверь и входя внутрь.

Но стоило было парню переступить порог, как он почувствовал резкий всплеск магии.

Умно.

Паркер медленно провёл ладонью по невидимому барьеру, перекрывающему единственный выход отсюда. Убрать его было не сложно, но на это потребует достаточно времени и сил, а тратить их сейчас, было слишком рискованно, не зная в лицо собственного врага.

– Кай? – Беннет поморщилась от яркого света, резко ударившего по глазам.

– Уже соскучилась? – Малакай усмехнулся, шагая к девушке, и протягивая ей ладонь.

Бонни замешкалась, но в итоге, всё-таки вложила свою ладонь в его, при этом поднимаясь на ноги. Это было так непривычно, не чувствовать никакой боли при соприкосновении с еретиком. На секунду, могло даже показаться, что они обычные люди, но, увы, этому никогда не бывать. Сверхъестественное было в крови у обоих, и от этого не убежать, как бы ты не старался.

– Тот, кто привёл тебя сюда, ты знаешь, что ему нужно? – строго спросил Кай, при этом всё ещё не выпуская ладонь девушки из своей. Он сжал её слишком крепко, отчего Бонни болезненно поморщилась.

– Нет, – выдохнула она, молясь, чтобы парень не услышал, как сильно бьётся её сердце.

– Хорошо, – Паркер медленно кивнул. – Я доверяю тебе, и не заставляй меня об этом жалеть.

Взгляд девушки столкнулся с ледяными глазами Кая. Бонни знала – если он поймёт, что она лжёт, то заставит об этом пожалеть.

Но это безмолвное сопротивление, прервал спокойный, мелодичный женский голос.

– Добро пожаловать домой, Малакай.

Кай замер, а в его голубых глазах, отразилась такая непривычная для еретика эмоция – страх. Медленно скользнув взглядом по взволнованному лицу Бонни, парень обернулся назад. Его губы дрогнули в натянутой усмешке, но и она практически тут же погасла.

– Мама.

Лаура улыбнулась, смотря на своего старшего сына с сожалением и, одновременно, глубокой, прожигающей её уже так много лет – ненавистью. Да, женщина всегда любила всех своих детей, но 10 мая 1994 года, всё изменилось. Тем страшным днём, Джонсон потеряла большинство из них. И монстр, который это сделал, сейчас стоял прямо перед ней. Живой, не повзрослевший ни на день, всё тот же двадцатидвухлетний Малакай. Всё тоже чудовище, с мёртвым взглядом, так похожих на её собственные, голубых глаз.

Бонни, с волнением наблюдая за развернувшейся перед ней картиной, опасливо отступила назад. Она должна ждать сигнала, а пока, матери и сыну, наверняка, есть о чём поговорить. По крайне мере до тех пор, пока один из них, на этот раз навсегда, не отправит другого в ад.

Каю казалось, что он задыхается. Эмоции лавиной накрыли его с головой, и совладать со всеми ими одновременно, было крайне тяжело. Парень не испытывал ничего подобного при встрече с отцом, Джозетт, или Оливией с Лукасом, но мать… Лаура… до этого самого времени, он считал, что она уже давно мертва.

Женщина улыбнулась.

– У меня есть для тебя подарок, дорогой, – она вскинула вверх руку, в которой сжимала лапу плюшевого медведя, с глазами пуговками. – Помнишь его?

Кай глухо зарычал.

Малакаю Паркеру исполнилось семь, когда вместо магического подарка, который получила его сестра-близнец Джозетт, в день их рождения, он получил уродливого плюшевого медведя, у которого, вместо глаз, были небрежно пришиты две чёрные пуговицы.

Кай завистливо смотрел на амулет, что теперь висел на шеи сестры. Такие подарки, получали все члены их ковена, как только достигали семи лет. Это был словно отличительный знак, а также, столь необходимый ведьмам и ведьмакам сосуд, в котором, они могли запереть свои силы, чтобы защитить их от врага. Но вот только мальчику, был не нужен такой амулет, ведь и своей магии у него нет. По крайне мере, так, наверняка, решили его родители.

– Папа? – держа мишку за его плюшевую лапу, Малакай шагнул к мужчине, что сидел у кровати своего новорождённого сына.

Джошуа бросил на мальчика раздраженный взгляд, поверх своих очков, давая понять, что сейчас не самое лучшее время для задушевных бесед.

– Отец, – вновь, но уже более настойчиво, повторил Кай, а его льдисто голубые глаза – недобро сверкнули.

Старший Паркер недовольно рыкнул, резко вставая на ноги. Ухватив сына за руку чуть выше локтя, он потащил его к выходу из спальни.

– Что тебе нужно? – прошипел мужчина, прикрывая за собой дверь, ведущую в комнату младенца.

Кай испуганно сжался, и вся его недавняя решимость, вмиг испарилась. Маленькая ручка, ещё сильнее сжала лапу плюшевого медведя, словно ища в нём поддержки.

– Я… – он нервно сглотнул. – Амулет, я тоже хочу его получить.

Несколько секунд, Джошуа не сводил с сына тяжёлый взгляд зелёных глаз, но уже в следующий момент, его смех эхом отдался от стен коридора. Грубый, полный желчи и презрения к своему старшему сыну.

– Ты выродок, Малакай, – наконец, буквально выплюнул он. – Ни на что не способный мальчишка, ставший позором собственной семьи, и всего ковена. Ты худшее, что есть, было и будет в моей жизни, – мужчина наклонился вперёд, заглядывая прямо в испуганные глаза сына, и кладя свою ладонь ему на плечо, при этом до боли сильно сжимая его. – Мерзость.

Мальчик поморщился, хватая руку отца, пытаясь безуспешно освободиться от его грубой хватки, но в этот момент, что-то произошло. Лицо Джошуа изменилось. Сначала на нём отразилось недоумение, а после, гримаса боли. Кай же, в свою очередь, почувствовал жжение. Будто кислота разливалась по его венам, но вместе с ней, приходила и сила. Такая желанная магия.

– Отпусти, – прохрипел мужчина, падая на колени, и чувствуя невыносимую боль во всём теле.

И Малакай отпустил – лапу медведя, что безвольно повалился на пол.

Мальчик медленно перевёл взгляд на свою ладонь, что излучала собой тусклое красное свечение. Он неуверенно махнул ей, и в тот же миг, из комнаты его младшего брата, повалил густой и едкий дым. Сам того не ведая, Кай поджог детскую Джоуи.

Кай растянул губы в ухмылке. Конечно, он помнил этого медведя, как и то, какие последствия повлёк за собой этот подарок, разбудивший в невинном ребёнке – настоящего монстра. Но детская обида, всё равно продолжала жить где-то глубоко внутри, казалось бы, мёртвого сердца социапата, ведь видеть эти глаза-пуговицы, всё ещё было крайне неприятно.

Паркер приглушённо рыкнул, и в тот же миг, игрушка воспылала, заставив Лауру болезненно вскрикнуть, поспешно откидывая её в сторону. Пламя неприятно обожгло женщине пальцы, на что Кай лишь глухо рассмеялся.

– Неудачная попытка вызвать у меня хоть какие-то эмоции, мамочка, – он резко оборвал свой смех. – Есть план В?

Джонсон поджала губы. Да, возможно, где-то глубоко внутри, она действительно хотела, чтобы Кай всё осознал, хотела добраться до его души, но, в тоже время, женщина уже давно поняла, что души у её сына – на самом деле нет. Он продал её дьяволу ещё в тот день, когда впервые забрал чью-то магию. Или… может он и был тем самым дьяволом, который пришёл в этот мир, чтобы уничтожить в нём всё доброе и светлое?

– Ты монстр, Малакай, – наконец, сквозь стиснутые зубы, прошипела она.

Кай хмыкнул, качая головой, и делая по направлению к матери, несколько широких шагов, стремительно преодолевая разделяющее их расстояние.

– Когда твоя семья внушает тебе, что ты не более, чем кусок безнадежного дерьма, лучше всего показать им, что они правы, верно? – губы парня растянулись в широкой усмешке, а рука взмыла вверх.

В тот же миг, Лаура резко схватилась за голову, крепко стискивая зубы, чтобы не закричать от пронзительной боли. Она стала медленно оседать на бетонный пол, а Кай же, в свою очередь, нагнулся прямо к женщине, заглядывая в её полные ненависти глаза. Впрочем, ничего нового. Тоже самое он видел в глазах каждого, кто смотрел на него.

– Семья назвала меня выродком… это задело мои чувства.

Он медленно повернул запястье, после чего, не выдержав, Лаура пронзительно закричала, будучи больше не в силах выносить эту убивающую её боль. Женщине казалось, что каждая клетка её мозга буквально разрывается на части, а потом, восстанавливается, чтобы разорваться вновь.

Бонни, прижавшись спиной к стене, с ужасом наблюдала за всем происходящим. Она должна что-то сделать, как-то помешать Каю убить собственную мать. Её единственную надежду, на освобождение от связи…

Девушка дёрнулась вперёд, но практически тут же замерла. Лаура приказала ей не вступать в игру, пока не будет поддан необходимый сигнал. Но сможет ли она его подать, если собственный сын, буквально плавит матери её мозг?

– Кай! – в отчаянии выкрикнула Бонни, даже не надеясь, что Паркер хоть как-то отреагирует на её зов.

Но вопреки ожиданиям ведьмы, парень медленно обернулся, и в его кристально голубых глазах, что-то промелькнуло, но тогда, Беннет так и не смогла понять, что это было.

И отвлёкшись лишь на миг, Кай на доли секунды потерял контроль, но и этого хватило, чтобы Лаура перехватила власть в свои руки. Ладонь женщины взметнулась вверх, а потом резко сжалась в кулак, и в тот же миг, Паркер рухнул на колени, чувствуя, как ломаются кости его ног. Он зарычал, обнажая острейшие клыки, вид которых, заставил Джонсон опасливо отшатнуться назад. Осознание того, что теперь в её сыне живут две сущности монстра и убийцы, всё ещё не пришло. Теперь, два зверя контролировали её мальчика, рвали его душу на части, но она, его мать, спасёт Малакая от этого ада. Спасёт, отправив его израненную, человеческую душу, на небеса.

– Чёрт побери, мама, – Кай глухо рассмеялся, стараясь не кричать от стискивающей его грудь физической боли. – Это было грубо.

Лаура шагнула вперёд, всё ещё продолжая удерживать руку в горизонтальном положении, не позволяя Каю использовать свою магию. Блокируя её, тем самым заставляя его яростно и загнанно рычать.

Женщина осторожно присела рядом с сыном, протягивая свободную ладонь к его лицу, и проводя ей в нескольких сантиметрах от его щеки. Нельзя позволить Малакаю завладеть её магией.

– Я помогу тебе, мой мальчик, – пробормотала Джонсон, глотая беззвучные слёзы. – Ты исцелишься, и твоя семья, твой ковен, сможет тебя простить.

Кай хрипло рассмеялся, сплёвывая на пол кровь, наполнившую его рот. Глаза еретика лихорадочно блестели, и Лаура была готова поклясться, что внутри них, из угла в угол, мечется раненный, загнанный в ловушку зверь.

– Тупая сука, – прохрипел Паркер, без сил падая вниз, и лишь в последний момент, успевая опереться ладонями об пол. – Я уничтожу тебя. Выпотрошу, и скормлю твои останки дворовым псам.

Он закашлялся, выплёвывая на пол очередную порцию тёмной, практически чёрной крови. Такой же, как и его душа.

Лаура тяжело вздохнула, выпрямляясь, и делая шаг назад. В один миг, в её синих глазах, пропала вся материнская забота, сменившись, пришедшими ей на смену – раздражением и отвращением. А так же, ненавистью к тому монстру, что жил внутри её старшего сына, ведь признать, что Малакай и есть этот самый монстр, вот уже долгих сорок шесть лет, она не могла.

– Пора, Бонни, – безжизненным голосом прошептала Джонсон. – Мы должны покончить с этим раз и навсегда.

Беннет же замерла, крепко сжимая в ладони рукоять кинжала, данного ей ранее – бывшей миссис Паркер. Девушка нервно сглотнула, а в её голове, то и дело, прокручивались слова Лауры: «Если ты убьёшь Кая, связь будет разорвана, и твоя магия вернётся к тебе назад».

Бонни медлила, и это замедление, подарившее всем несколько секунд, позволило Каю, превозмогая боль, обернуться назад. Их глаза встретились, и, наверное, эта «встреча», была последним, в чём они оба нуждались. В льдисто голубых глазах, сквозило разочарование. Снова. А в ярко зелёных – сожаление за предательство, и ненависть к самой себе, за жалость к врагу.

Он ведь просто парень, загнанный в угол. Парень, которого никто и никогда не любил…

– Давай же, Бонстер, – с усмешкой прохрипел Кай. – Покончи с этим. Верни себе магию и свободу. Всего один удар.

Бонни медленно перевела взгляд на кинжал, что сжимала в руках. Он прав. Всего один удар. И она уже была готова его нанести, как произошло то, чего не ожидала ни одна из ведьм. В один миг, Кай просто растворился. Исчез. Будто его и вовсе здесь никогда не было.

– Какого…? – Беннет затравленно огляделась.

А Лаура, издав полувсхлип, медленно опустил взгляд на свою грудь, наблюдая за тем, как на голубой блузе, расползается кровавое пятно. Появившийся позади неё Кай, усмехнулся, слегка вытаскивая нож, и с силой вонзая его обратно.

– Как ты там говорила? «Мы должны покончить с этим раз и навсегда»? Так вот, я полностью за.

Тело женщины стало медленно сползать вниз, а Бонни, в ужасе зажав рот ладонью, попятилась к стене, слыша, как кинжал, со звоном, падает на бетонный пол, выскользнув из её рук. И этот звук, заставил Паркера резко вскинуть голову. Его губы растянулись в дьявольской усмешке.

Милая Бонни предала его, и за это, ей придётся понести своё наказание.

Выдернув из тела матери нож, и позволив ей с хрипами повалиться на пол у своих ног, Кай шагнул вперёд, продолжая сверлить взглядом перепуганную Бонни.

Девушка же буквально вжалась в стену, всем телом вздрагивая, когда Паркер, за доли секунды, оказался рядом с ней. Окровавленное лезвие, скользнуло по шеи ведьмы.

– Я бы вогнал этот нож так глубоко тебе в глотку, – обманчиво спокойно прошептал он, обдавая щёку девушки своим горячим дыханием.

Она нервно сглотнула, всё ещё чувствуя, как холодный металл, скользит по её нежной коже.

– Так сделай это.

Кай недовольно поджал губы. Он не мог этого сделать, и осознание столь печальной истины, буквально сводило его с ума.

– Знаешь, – наконец прошептал Паркер. – Может, я и не могу убить тебя, но я могу сделать это.

Под налившимися кровью глазами еретика, пробежала сеточка вен, а острейшие клыки, показались из под приподнятой верхней губы. В глазах Бонни отразилось непонимание. Он ведь не собирался выпить всю её кровь? Ведь тогда…

– Нет!

Осознание пришло слишком поздно. Тогда, когда Кай уже прижал к её губам своё запястье, заставляя Бонни глотать его «грязную» кровь. Девушка пыталась вырваться, освободиться, сомкнуть губы, но на языке уже отчётливо чувствовался тошнотворный медный привкус.

А Паркер усмехался. Ему это нравилось. Вновь быть победителем. Вновь оказаться на шаг впереди своих извечных врагов. Его ладонь скользнула по шеи ведьмы, заставляя рой мурашек пробежать по девичьей спине. Он медлил. Хотел оттянуть момент, перед тем как перейти к десерту.

Тело Бонни словно охватило огнём. Всё внутри горело, а по венам будто текла кислота, сжигая ведьму изнутри. Это магия. Кай возвращал ей её силу, и совсем чуть-чуть своей. Чтобы на этот раз, окончательно, связать их меж собой. Воедино. Невидимыми нитями, которые уже никому не порвать. И осознавая это, Бонни буквально захлёбывалась своими слезами. Всё кончено. Она проиграла. Снова. Кай победил. Снова.

– Давай, Бонстер, ненавидь меня, – Паркер слегка отстранился, давая девушке чуть больше пространства. – Ненавидь и осознавай, что теперь мы окончательно связаны, и чтобы со мной не случилось, ты никуда не сможешь от этого деться, – еретик упивался своей властью. – Ты ведь знаешь, иногда побеждаешь, иногда проигрываешь, – он криво усмехнулся. – Но не я. Я всегда побеждаю.

Бонни всхлипнула, а слёзы, сплошным потоком, хлынули из её глаз, оставляя на щеках влажные дорожки. Она провела по губам дрожащими пальцами, стирая с них кровь Паркера. Ведьма ненавидела его так сильно! Но в тоже время понимала, что и сама отчасти виновата в сложившейся ситуации.

Кай усмехнулся. Проведя языком по подушечке большого пальца, он осторожно провёл ей по нижней губе Беннет, удаляя остатки своей крови. Вот и всё. Занавес.

– Ах, – парень резко прижал ладонь к своей шеи, и в тот же миг, без чувств повалился на пол.

Бонни продержалась в сознании лишь на долю секунды дольше, но и этого ей вполне хватило, чтобы увидеть столь родные черты лица, и столь любимую улыбку.

Вампир ловко подхватил падающую ведьму на руки. Вот он её и нашёл, а остальное, было уже не так уж и важно.

========== Глава 10. Я думаю о тебе всё время ==========

Кай медленно открыл глаза, приподнимая голову, и морщась от яркого света, бьющего прямо в лицо. Тело всё ещё ломило от порции вербены, так любезно ведённой ему внутришейно. В любом случае, тот, кто это сделал, скоро лишится своих рук, и мысли об этом, заставили Кая довольно усмехнуться.

Парень попытался пошевелить рукой, но ничего не вышло. Цепи, сковывающие его конечности, были слишком крепки, и даже с помощью вампирской силы, вряд ли получится их разорвать. Паркер глухо рыкнул. Воспоминания о недавнем годовом заточении в тюремном мире, где еретик так же был прикован к стулу, заставили его разозлиться. Он не тот, кто попадает в одну ловушку дважды.

Малакай прислушался. Он отчётливо слышал приближающиеся шаги, и даже больше – он знал, кому они принадлежат.

– Не могу поверить, что ты выбрался, – Кай усмехнулся, качая головой. – Бро, ты просто обязан мне рассказать, как тебе это удалось!

Энзо нахмурился, застывая в паре метров от еретика, и смеряя его недовольным взглядом. Что ж, Паркер действительно чуть не убил его, когда заставил дом Бонни вспыхнуть словно спичка, в то время, пока находящийся внутри него вампир, был временно мёртв. Но Сент-Джону повезло, ведь Лаура успела вытащить его до того, как пламя поглотило мужчину. Впрочем, рассказывать об этом Каю, он не собирался. Вместо этого, Энзо намеревался задать ублюдку свои вопросы.

– Как снять связь, что связывает вас с Бонни? – глухо прорычал вампир, делая ещё один угрожающий шаг по направлению к парню.

Кай, медленно, будто и не слыша вопроса, размял затёкшую шею, слыша, как хрустят позвонки. Не мешало бы и хорошенько потянуться, но тяжёлые цепи, вряд ли позволят ему это сделать. Впрочем, и ладно. Паркер лениво зевнул, всё ещё продолжая сохранять молчание, и с усмешкой ощущая, прожигающий взгляд Лорензо.

Сент-Джон глухо зарычал. Кулаки так и чесались съездить пару раз по этой милой мордашке, чтобы заставить её обладателя говорить, но эта чёртова связь психопата с Бонни, едва ли позволяла ему это сделать. Причинить боль Каю, равносильно причинить её и девушке.

– Знаешь, – наконец, лениво заговорил Кай, протягивая гласные, – вы бы здесь и прибраться могли. Столько разбитых окон, и пол усыпан стёклами. Кто-то может ненароком порезаться.

Паркер довольно улыбнулся, слыша, доносящийся до него утробный рык Энзо. Стоило признать, кроме физических пыток, он был мастером и в моральных.

– Если ты сейчас же не скажешь, как разрушить связь, – прохрипел Сент-Джон, не заканчивая предложение, позволяя Каю додумать его самому.

Но Паркер лишь глухо рассмеялся.

– И что будет, если я не скажу? Убьёшь меня? – парень слегка подался вперёд, настолько, насколько позволяли цепи, сковывающие его тело. – Но тогда и драгоценная Бонни тоже отправится в мир иной. Вместе со мной, разумеется. Так что же важнее? Её жизнь, или жизни тысячи людей, которых я выпотрошу, как только отсюда выберусь? – улыбка сползла с губ Малакая, а льдисто голубые глаза сверкнули дьявольским огнём. – А то, что я выберусь, можешь даже не сомневаться.

И этот приглушённый, леденяще спокойный голос, нарушавший тишину гостиной особняка Сальваторе, заставил бы нервно сглотнуть любого, кто его слышал, ведь сомневаться в правдивости произнесённых слов, едва ли было возможно.

Кай вернулся в изначальное положение, облокачиваясь спиной на спинку стула, и растягивая губы в победной усмешке. Они не смогут держать его тут вечно, а провести здесь какое-то время, было довольно таки интересно, ведь даже это, значительно лучше, чем одиночество, которое слишком надоело парню, за последние двадцать пять лет.

– А ты, я так посмотрю, всё ещё много болтаешь, – саркастический голос, раздавшийся из коридора, заставил Кая недовольно поджать губы. – Знаешь, если мы заклеим тебе рот, Бон от этого не пострадает, а наши уши получат долгожданный покой.

– Дамон Сальваторе, – Паркер усмехнулся, прикусывая нижнюю губу и слегка качая головой. – Рад видеть тебя, приятель. Стивен и Кларисса тоже здесь?

Деймон, вошедший в гостиную, слегка поморщился, окидывая пленника едким взглядом.

– Плохо выглядишь. Вижу год тюрьмы явно не пошёл тебе на пользу.

Кай издал наигранный смешок, при этом практически тут же возвращая лицу равнодушное выражение. Его губы и подбородок были всё ещё перепачканы собственной кровью, и этот противный медный привкус выводил из себя.

– Знаете, – пробормотал Паркер хмурясь. – Мне всё это наскучило. Эти игры со связываниями, дурацкими вопросами, и вашими тупыми лицам. Я видел это так часто, что больше это не приносит никакого удовольствия.

Сальваторе усмехнулся, шагая вперёд, и останавливаясь прямо напротив парня. Нагнувшись, при этом оперевшись руками на подлокотники стула, он заглянул еретику прямо в глаза.

– Вот только жаль, что всем здесь всё равно, что приносит тебе удовольствие, а что нет, – тихо прорычал вампир, натыкаясь на абсолютно равнодушный взгляд льдисто голубых глаз.

Кай медленно натянул на лицо широкую улыбку, оголяющую ряд белоснежных зубов, по которым, он, так же медленно, провёл языком, перед тем как равнодушно, но оттого и более устрашающе, бросить:

– Тебя я убью первым. Потом возьмусь за Елену. Следом пойдёт Стефан, а после него Кэролайн. Следующим я убью Энзо, а драгоценную Бонни, я оставлю себе на десерт. Я выпотрошу каждого из вас так, как однажды уже выпотрошил всю свою семью, и меня никто и ничто не сможет остановить.

Деймон резко выпрямился, отходя от еретика на пару шагов, и переводя взгляд на Энзо, что, скрестив руки на груди, задумчиво наблюдал за всем происходящим. Им не добиться от Кая ответов, ведь, судя по всему, ему даже нравилась вся эта ситуация. Псих явно получал от неё небывалое удовольствие, в то время, пока они сами, истязали себя мыслями и догадками.

– Это бессмысленно, – наконец, изрёк Энзо, качая головой. – Он ничего не скажет.

Деймон согласно кивнул.

– Но тогда он полностью бесполезен, и нам незачем держать его здесь, – он повернулся к Каю спиной. – Сделаем то, что планировали под планом «В»?

Сент-Джон медленно кивнул.

– Да, думаю это наш последний выход.

Кай нахмурился, с непониманием наблюдая за беседой двух вампиров, что в один миг, перестали обращать на него какое-либо внимание, при этом обмениваясь между собой, только им понятными фразами. И Паркеру это не понравилось.

– Хэй, вообще-то я всё ещё здесь! Может, посвятите и меня в свои планы, раз я являюсь их ключевым участником?

Но Кай остался полностью проигнорирован, что заставило его недовольно поджать губы. Один Бог знает, что на уме у этих вампиров. От них никогда не стоит ждать ничего хорошего, и поэтому, нужно всегда оставаться начеку.

Но уже в следующий миг, Паркера привлекло кое-что куда более интересное, чем болтовня этих болванов. Он отчётливо услышал звук биения нескольких сердец, но только один из них, был до боли знакомый. Губы еретика расплылись в довольной улыбке.

– А вот и виновница торжества!

Деймон и Энзо одновременно обернулись, замечая, как в гостиную медленно заходит Бонни, будучи по обе стороны окружённая лучшими подругами. Беннет потёрла предплечья ладонями, бросая то ли испуганный, то ли опасливый взгляд в сторону прикованного к стулу Кая. Она как никто другой, знала, что простыми цепями – его не удержать.

Кэролайн, стоящая по левую руку от Бонни, глухо зарычала, приподнимая верхнюю губу и оголяя клыки. В одну секунду, она оказалась у Кая, хватая его за лацканы, и заставляя парня взглянуть в свои залитые кровью глаза.

– Как снять связь? – прорычала вапирша, подавляя внутреннюю дрожь от этого пронзительного и слишком холодного взгляда социапата.

Их «борьба» взглядами продолжалась около десяти секунд, пока, наконец, губы Паркера не начали растягиваться в довольной усмешке.

– Серьёзно? – он рассмеялся. – Каждый из вас решил задать мне этот вопрос по очереди?

Злобно зашипев, Форбс отпустила его, отступая назад, тем самым признавая свою беспомощность. Они действительно ничего не могли ему сделать, пока эта чёртова связь, связывала еретика с Бонни.

Сама же Беннет тяжело вздохнула, стараясь смотреть куда угодно, только не на Кая. Осознавать, что именно из-за неё, психопат и убийца всё ещё остаётся на свободе, было чертовски неприятно. Особенно теперь, когда связь была двухсторонней, и они равносильно зависели друг от друга.

– Ты в порядке? – Елена осторожно коснулась плеча подруги, с беспокойством заглядывая ей в глаза.

Бонни кивнула, стараясь изобразить на своём лице хотя бы подобие улыбки. На самом же деле, она была слишком далека от порядка.

Энзо, внимательно наблюдающий за девушкой, и видящий её буквально насквозь, устало вздохнул. Он чувствовал, насколько тяжело давалось ведьме всё происходящее, как бы она не старалась храбриться. И этот факт, заставлял вампира ещё больше ненавидеть Кая, который, кажется, был всё так же весел и беззаботен как и всегда. Просто парень, который так и не наигрался в детство. Клоун, с замашками садиста. И таких определений к несостоявшейся личности Паркера, можно было подобрать ещё очень и очень много.

– Что мы с ним нянчимся? – раздражённо прошипел Деймон, бросая на Кая уничтожающий взгляд. – Просто запрём его в подвале, и будем давать по пинте крови в неделю, чтоб этот засранец не иссушился как мумия.

Энзо согласно кивнул. Похоже, это был их единственный выход. Только, судя по всему, самому Паркеру мало понравился этот план. Еретик недовольно скривил губы, а его глаза недобро блеснули. Он ни за что не позволит запереть себя вновь. Ни в тюремном мире, ни в долбанном подвале особняка Сальваторе.

– Знаете, – поддал голос Кай, привлекая к себе внимание всех собравшихся, – я думаю, мы поступим иначе.

Кэролайн саркастически закатила глаза, при этом скрещивая руки на груди.

– И как же?

Паркер криво усмехнулся, чувствуя, как по его венам хлынуло уже такое привычное обжигающее тепло. Кислота, сжигающая, и одновременно наполняющая невероятной силой.

– Ну, примерно так.

Малакай поднял запястье настолько, насколько это позволяли цепи, и в тот же миг, все вампиры закричали от пронзительной боли, хватаясь за головы, и падая на колени.

Парень глухо рассмеялся, в то время, как цепи, удерживающие его, начали медленно плавиться, пока и вовсе со звоном не повалились на пол.

Бонни, наблюдающая за действиями еретика, напряжённо ждала, что он сделает дальше. Но когда её друзья закричали ещё сильнее, от нестерпимой, убивающей их боли, девушка ясно поняла, что если не вмешается сейчас, потом может быть уже слишком поздно.

– Хватит!

Ведьма резко взмахнула рукой, и в тот же миг, одновременно с Каем, почувствовала, как вся кровь внутри, буквально вскипает.

– Ах, – Паркер опёрся ладонями о колени, хрипло рассмеявшись, и исподлобья наблюдая за Бонни. – Вау, это было круто, Бонстер. Просто взрыв мозга!

Беннет поморщилась, чувствуя, как боль начинает отступать. Стоило признать, что их связь была значительно сильнее, чем она надеялась изначально. Но, в любом случае, Кай всё же перестал использовать свою магию на её друзьях, что всё ещё лежали на полу, пытаясь отдышаться.

– Хорошо, – наконец выдохнула Бонни, выпрямляясь, – иди. Я не пойду за тобой, и никто из нас не будет тебя преследовать, – девушка шагнула вперёд. Опасно близко. – Но запомни, Кай, если от твоих рук пострадает хоть один невинный, я проткну деревянным колом собственное сердце, и тогда ты, как и сейчас, ощутишь всю силу нашей чёртовой связи.

Паркер поджал губы, вглядываясь в такие знакомые, но теперь, почему-то, абсолютно чужие зелёные глаза. В них определённо что-то изменилось, и эти изменения, не пришлись еретику по душе. Но всё же, парень медленно кивнул, давая понять, что всё понял. Он слишком хорошо знал ведьму, чтобы осознавать – она сейчас не блефует.

– Я обещаю, что буду хорошим мальчиком, – Кай усмехнулся, подаваясь ещё слегка вперёд, не обращая никакого внимания на взгляды, что буквально прожигали его спину. – Наверное.

Бонни кивнула. Она знала, что будет, ведь больше всего на свете, Кай Паркер боялся вновь умереть, зная, что ада больше не существует, а значит, и вернуться назад, он больше не сумеет. Как это знала и она сама, ведь для ведьм, тоже нет путей на небеса.

Кай вновь поддался вперёд, склоняясь к самому уху девушки, опаляя его раковину своим горячим дыханием. Его ладонь легла на её плечо, слегка его сжимая.

– Ещё увидимся, Бон.

И больше не проронив ни слова, Паркер направился прочь. Он стремительно покинул гостиную, намереваясь, следом за ней, и вовсе покинуть особняк Сальваторе, но что-то, заставило его замереть. Медленно, будто в замедленной съёмке, Кай повернул голову в бок, и его губы, в тот же миг, растянулись в зловещем оскале.

– Вижу, ты жива и здорова, мама, – порычал он, замечая, как женщина, буквально за сутки постаревшая больше чем на тридцать лет, испуганно отшатнулась назад.

Магия спала, облачив её истинную внешность, но даже это, не помешало сыну узнать свою мать. Кай перевёл взгляд на Стефана, стоявшего возле Лауры, и будучи натянутого как струна. Он был готов в любой момент отразить нападение, и любой ценой защитить престарелую ведьму.

– Расслабься, приятель, – Паркер недовольно скривил губы. – Больше никаких убийств. Пока что.

И, напоследок, смерив вампира и женщину презрительным взглядом, еретик за доли секунду скрылся из дому.

***

Устало вздохнув, Бонни с грустью взглянула в окно, за которым, ночь уже вступила в свои права. И это чёрное, абсолютно лишённое сегодня звезд небо… девушка сама не знала, что заставляло её так зачарованно взирать на него. Тьма. Наверное, она манила и пугала одновременно. Она могла быть как твоим другом, так и врагом. Она могла окружать снаружи, или поселиться где-то глубоко внутри тебя. Но ведь любую темноту, может разрушить даже крохотный луч света. Уничтожить её полностью, или осветить лишь на половину, давая частичку своей ясности. Но могли ли подействовать эти правила и по отношению к той тьме, что служила чёрной душой в груди у убийцы? Монстра? Социапата? Был ли Кай Паркер обречён окончательно, или ещё есть шанс его спасти? Как это сделал однажды Люк.

Бонни хмыкнула. Заперев Кая в 1903, она собственноручно позволила ему потушить тот свет, что зажегся внутри него, после слияния с братом. Но что если бы девушка этого не сделала? Что если бы Паркер действительно изменился? И тогда, не было бы смерти Джо, комы Елены, и прочих, цепочкой тянущихся факторов…

Беннет тряхнула головой, стараясь отогнать от себя болезненные мысли. Прошлого не изменить, а в настоящем – Кай был всё тем же монстром, которого, теперь, они больше не могли остановить. И кто знает, как долго, девушка сможет удерживать зверя на коротком поводке? Кто знает, как скоро, Паркеру надоест играть с ней в поддавки? Кто знает, когда по Мистик-Фоллзу вновь пройдёт волна кровавых убийств, несущаяза собой только боль и отчаяние.

– Любимая?

Бонни резко вскинула голову, устремляя полный отчаяния взгляд на Энзо. Мужчина нахмурился, проходя вперёд, и присаживаясь рядом с девушкой, без лишних слов заключая её в объятия. Он знал, ощущал всем нутром, что сейчас чувствует его возлюбленная, и ненавидел себя за то, что ничего не мог изменить.

– Всё будет хорошо, – пробормотал Сент-Джон, утыкаясь губами в мягкие, пахнущие лёгким цитрусовым ароматом, волосы ведьмы. – Обещаю тебе. У Лауры есть зацепка, и нам с Демоном придётся уехать на пару дней. Кэролайн, Елена и Стефан, позаботятся о тебе.

– Зацепка? – без особого энтузиазма повторила Бонни. Ей уже не верилось, что хоть что-то сможет им помочь.

– Да, – Энзо кивнул. – Возможно, нам удастся достать в Портленде один гримуар. Лаура предполагает, что внутри него может быть ключ к нашей разгадке.

Воодушевлённость, и искренняя надежда в голосе вампира, заставили Беннет слабо улыбнуться. Если верил Энзо, то и она должна тоже.

– Возвращайся скорее, – Беннет ласково провела ладонью по щеке мужчины. – После недели проведённой в неведении, где ты и что с тобой, я так отчаянно боюсь потерять тебя вновь.

– Не потеряешь, – Энзо криво усмехнулся, кладя свою ладонь поверх ладони девушки, при этом с наслаждением прикрывая глаза. Как же он скучал по её прикосновениям. – Обещаю, что скоро всё закончится, и у нас будет та жизнь, о которой мы всегда мечтали.

– Без всего сверхъестественного?

– Без.

Радостно, но в тоже время грустно рассмеявшись, Бонни крепко обняла мужчину, прижимаясь к его сильной и широкой груди. Они всё преодолеют. Все вместе. Как и раньше. Как и всегда.

Друзья, Энзо – они все были одной семьёй, в которой не было место для Кая Паркера, ни в каком его проявлении, а в особенности, той частички его магии, его самого, что сейчас текли по венам ведьмы.

***

Кай глухо зарычал, прижимаясь лбом к стене. Его грудь тяжело вздымалась, а из груди то и дело раздавались тихие хрипы. Что-то было определённо не так. Еретика бросало то в жар, то в холод, как при лихорадке, но вот только загвоздка в том, что вампиры не могут болеть.

Что-то с Бонни?

Но отчего-то, подсознание навязчиво подсказывало, что на этот раз, дело не в ней. Ну, по крайне мере, не совсем в ней. Паркер глубоко вдохнул, стараясь прийти в себя. Мёртвое сердце, вопреки всем законам логики, как сумасшедшее стучало в груди. И Кай знал почему, ведь он всё ещё помнил это чувство – эмоции, что присущи людям, но никак не таким как он. И если так, то, какого чёрта, они буквально разрывают его грудь?

– Хватит, – в тишину пустого дома прорычал Малакай.

Но ничего не прекратилось. Эмоции буквально смешались воедино, и отличить одну от другой, становилось просто невозможно. Страх, отчаяние, жалость, радость – всё превратилось в один большой комок, который сейчас стоял в горле еретика, не позволяя ему полноценно вдохнуть.

Из груди Паркера вновь раздался утробный рык, и в тот же миг, он резко ударил себя ладонью по лицу.

– Давай же, соберись, чёрт бы тебя побрал! Ты не чувствуешь эмоций. Тебе плевать. На всех и на всё.

Ему была нужно разрядка. Что-то, что позволит расслабиться и прийти в себя. Что бы это могло быть? Пожалуй, массовое убийство подойдёт. Вполне в его духе.

Кай криво улыбнулся собственным мыслям и желаниям. И плевать, что сказала Бонни. Она себя не убьёт. И его. Её верные друзья не позволят ведьме пойти на столь огромную жертву, ради кучки никому не нужных болванов, которым он сегодня вспорет глотки, и выпустит кишки.

Кай глухо рассмеялся, слегка сгибаясь, и опираясь ладонями о собственные колени. Да, кровавая резня определённо позволит ему прийти в себя, и именно поэтому, не раздумывая ни секунды, еретик направился к выходу, сверкая в полутьме дома, яростью, что горела в его дьявольских глазах.

***

Кэролайн, заправив за ухо блондинистый локон, внимательно прислушалась к тому, что сейчас происходило на втором этаже особняка. Вампирша слегка нахмурилась, но, уже спустя доли секунды, её лицо разгладилось, и она медленно кивнула.

– Бонни спит.

– У неё выдался тяжёлый день, – Елена слабо улыбнулась. – Даже неделя. Я рада, что после всех этих ужасов, что ей пришлось пережить, она вообще может сомкнуть глаза.

Кэролайн согласно кивнула, но во взгляде Форбс, всё равно сквозило какое-то напряжение. Что-то мучило её с тех самых пор, как Паркер покинул этот дом, и девушка не знала, стоило ли ей делиться этими переживаниями с кем-либо ещё. Ведь, возможно, ей только показалось, и поднимать из-за этого панику, было бы крайне глупо.

– Ты в порядке? – Елена вопросительно взглянула на подругу, видя её замешательство.

Кэролайн, едва заметно вздрогнула, будучи резко выдернутой из своих мыслей. Она положительно кивнула, но вдруг, будто резко передумав, глубоко вдохнула, набираясь решимости.

– Знаешь, – начала Форбс, бросая на собеседницу напряжённый взгляд, – сегодня, когда Кай буквально вскипятил нам мозг, я кое-что заметила.

Гилберт удивлённо вскинула брови.

– Что?

Кэролайн тяжело вздохнула, принявшись нервно теребить край подушки, что она держала в руках. Озвучивать собственные мысли и догадки было до ужаса противно. Слова, что крутились на языке, словно обжигали его, и оставляли противный привкус во рту.

– То, как Кай и Бонни себя вели. Этот шёпот, и прикосновения… – девушка глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Ты не думаешь, что за это неделю, между ними, могло что-то произойти? Что-то, о чём Бонни побоялась бы нам рассказать, думая, что мы не сможем этого понять?

Елена нахмурилась, явно не улавливая, к чему клонит подруга. Что она вообще хочет всем этим сказать? Но когда осознание, медленно, но верно, начало заполнять собой разум Гилберт, девушка лишь приоткрыла рот, шумно выдыхая.

– Ты говоришь о «скандальном сексе»? – и получив положительный кивок, Елена отрицательно покачала головой. – Нет. Нет, нет, нет. Этого просто не может быть! Бонни бы никогда не переспала, и тем более не влюбилась бы в нашего врага!

Кэролайн тяжело вздохнула. Наверное, Елена права, но воспоминания о собственном «скандальном сексе» с гибридом, с их врагом, всё же поселили толику сомнения в её светлой голове.

***

Рубашка, брюки, даже ботинки Кая были залиты кровью. Её было так много, что, наверное, хватило бы, чтобы заполнить собой небольшой бассейн. Расправляясь со своими жертвами, парень сбился со счета уже на тридцатой, и теперь, их точное количество, было крайне тяжело назвать. Хотя, если наведаться на импровизированное кладбище, устроенное еретиком прямо в лесу, сосчитать всё же было возможно, ведь он отнёс туда каждое из тел.

Да, может Паркер и был уверен в своих силах и неуязвимости, но он всё-таки не был дураком, чтобы так рисковать, и давать Беннет повод, вогнать кол им в сердце. Она не узнает о его сегодняшней ночной вылазки, а значит, это сохранит им обоим жизнь.

Кай устало вздохнул, мягко ступая по ковру, поглощающему звук его шагов. Серебристый свет луны, проникающий в комнату через окно, давал слишком тусклое освещение, но даже его было достаточно для того, чтобы увидеть, что руки Паркера были по локоть в крови. Ему следовало быть осторожным, чтобы не оставить тут ненужных следов.

Парень остановился у широкой постели, при этом слегка склоняя голову набок. Губы еретика дёрнулись в едва заметной улыбке. Всё-таки, ему чрезвычайно сильно нравилась такая – беззащитная Бонни. Мирно спящая, и не пытающаяся спасти этот гниющий, разваливающийся на части мир.

В груди что-то защемило. Больно. Слишком непривычно, потому что боль – явно не была физической. Кай поморщился. Почему чувства так обострились? Будто чёртов Люк, снова копошился в его голове, принося в неё хаос.

Бонни тихо застонала, переворачиваясь на спину, и продолжая мирно дремать дальше. Паркер вновь перевёл на неё взгляд, и осознание собственной проблемы, буквально ударило его под дых, выбивая из лёгких весь воздух. Люк здесь был не причём. Связь… Как только произошёл обоюдный обмен кровью и магией, молодых людей, помимо физической близости, связала и духовная, что теперь, заставляла их прочувствовать наиболее обострённые эмоции друг друга.

Кай глухо зарычал, но почему-то, вместо ярости, он почувствовал лишь навалившуюся на него усталость. Но вот только, что-то подсказывало, что банальный отдых, не сможет его от неё избавить. Дело было во всём происходящем. В матери, в бесконечных срывах, и всей складывающейся ситуации в частности.

Бонни вновь заметалась по постели, и ещё недавнее умиротворение, вмиг пропало с её лица, сменившись гримасой отчаяния. С губ девушки сорвался слабый стон, и Каю пришлось приложить немало усилий, чтобы отговорить себя заглянуть в столь мучавший ведьму сон. Впрочем, следующие слова, слетевшие с её уст, позволили еретику всё понять и без вторжения в чужое сновидение.

– Энзо…

Паркер нахмурился. Впрочем, ничего другого, он и не ожидал от неё услышать.

Шагнув вперёд, Кай, замешкавшись лишь на секунду, слегка наклонился. Опасно близко. Их с Бонни лица, теперь разделяли лишь считанные миллиметры. И уже в следующий миг, губы Малакая, прижались к губам ведьмы. Так сильно, будто он старался выжечь с них имя Энзо…

Беннет резко распахнула глаза. Её сердце колотило как сумасшедшее, а губы, горели словно от огня. Прикоснувшись к ним кончиками пальцев, девушка села, опасливо озираясь вокруг. Комната была пуста. Она здесь абсолютно одна, а значит, этот странный, короткий, болезненный поцелуй, ей лишь только приснился. Так же, как и обладатель этих обжигающих губ.

Ведьма упала обратно на подушки, устало вздыхая, и вновь прикрывая глаза. Возможно, будь она чуть осторожнее, девушке удалось бы уловить бьющую вокруг неё ключом магию, которая волнами исходила от использовавшего скрывающие чары еретика.

Кай слабо улыбнулся. Он знал, что монстры не живут долго и счастливо, но в тот миг, когда его губы коснулись её, он практически поверил, что сможет.

========== Глава 11. Ради тебя я готов ==========

Елена нервно мерила шагами гостиную, то и дело вздрагивая, стоило было ей услышать хоть какой-нибудь шум, будь это шаги в соседней комнате, или приглушённые голоса обитателей особняка. Карие глаза девушки были наполнены слезами, и один Бог знает, как ей удалось ещё не разрыдаться, словно маленькой девочке, пребывающей в глубоком отчаянии.

Кэролайн с жалостью взглянула на подругу. Ей так хотелось помочь, сказать хоть что-нибудь, но вампирша прекрасно осознавала тот факт, что слова тут вряд ли помогут.

Раздался хлопок входной двери, и уже через пару секунд, в гостиной появился Стефан, что вмиг приковал к себе все взгляды. Мужчина выглядел изрядно уставшим, а его лицо покрыла такая несвойственная для вампира щетина. Кажется, он не спал уже более двух суток, да и вряд ли бы смог сейчас заснуть – не в сложившейся ситуации. Тяжело вздохнув, Сальваторе отрицательно покачал головой, опуская потухший взгляд зелёных глаз в пол. Ему было стыдно и больно от того, что за последние два дня, он так ничего и не смог найти. Никаких зацепок, будто Деймон, Энзо и Лаура, просто испарились, не оставив после себя следов.

Поджав губы, Елена зарылась пальцами в своих густых волосах, шагая к камину, и устремляя потухший взгляд на пожирающее поленья пламя. Девушка была напугана, а отчаяние рвало душу на мелкие куски. Если с Деймоном что-то случится, она просто не сможет этого пережить. Однажды, Гилберт уже теряла вампира, и тот горький опыт, не привёл ни к чему хорошему. И что-то подсказывало, что произойди такое и во второй раз – всё будет только хуже. Ведь теперь, рядом больше нет Люка, снабжающего её магическими снадобьями, как нет и Аларика – способного стереть болезненные воспоминания. На этот раз – никто не сможет облегчить её боль, что будет медленно, и слишком мучительно, сжигать вампиршу изнутри.

Кэролайн тяжело вздохнула, медленно покачивая головой. Это не справедливо, что из-за Паркера – должны страдать они. Еретик отравлял их жизни, а молодые люди, даже не могли его остановить. Как так выходит, что он, раз за разом, оказывается впереди? Совершает ужасные поступки, но всё время, продолжает выходить абсолютно сухим из воды. И теперь, когда Кай и вовсе связал их с Бонни жизни, он словно сорвал джекпот, ведь вампиры больше не могут даже попытаться ему отомстить. Наилучший ход, в столь неравной борьбе, когда ты: один – против шестерых. Стоило признать, Паркер был чертовски умным ублюдком. Под маской хладнокровного психопата, скрывался самый настоящий стратег, что просчитал каждый свой шаг, ведущий его к долгожданной победе в этой войне.

– Бон? – поднявшись на ноги, Форбс шагнула к подруге, которая, в это время, склонившись над картой, что-то судорожно шептала себе под нос.

Свечи, расставленные по периметру стола, то загорались, то потухали вновь, но капля крови, что ведьма поместила на карту, упрямо отказывалась указывать нужный путь.

Бонни резко распахнула глаза, поджимая губы и, злясь на саму себя – за собственную беспомощность. Да что она за ведьма, раз даже не может отыскать своего возлюбленного и лучшего друга!? Она слабачка. Ни на что не способная слабачка, и ей стоило это признать.

– Ничего, – наконец, ответила Беннет, обводя друзей потухшим взглядом. – Их нигде нет.

– Но почему? – Стефан с непониманием взглянул на девушку. – Ведь даже если бы они были… мертвы, твоя магия всё равно отыскала бы их тела.

Бонни кивнула, подтверждая слова вампира. Он был прав. Здесь дело совсем в другом.

– Я думаю, что кто-то использует скрывающее заклинание. Кто-то очень сильный. Тот, кто сильнее меня.

Наверное, даже не стоило произносить имя этого «кого-то» вслух, ведь молодые люди, понимали всё и так. Теперь, происходящее казалось таким очевидным и кристально ясным. Лаура, после своего первого провала, больше не хотела помогать им сохранить жизнь Бонни, она просто желала уничтожить Кая – любой ценой. И ей уже было не важно, какие жертвы придётся принести, чтобы, наконец, покончить с дьяволом. С тем, кому она сама, сорок шесть лет назад, даровала жизнь.

Чтож, в любом случае, теперь становилось ясно, у кого Кай научился всегда быть на пару шагов впереди. Ведь Лаура, в гонке по умерщвлению собственного сына, просчитала всё до последних мелочей. Она всё ещё осознавала, что наилегчайший способ покончить с Каем – воспользоваться его связью с Бонни. Да, женщина не могла напасть на Беннет открыто, зная, что ей не справиться с пятью – защищающими девушку – вампирами, и именно поэтому, она решила пойти в обход. Использовать страховку. Ведьма прожила уже долгую жизнь, чтобы научиться разбираться в людях, и Джонсон прекрасно знала, что если она поставит выбор между жизнями Деймона с Энзо и Бонни, сама ведьма, в первую очередь, выберет их, а не себя. Впрочем, как и Стефан выберет брата, а Елена – любимого. А вот с оставшейся Кэролайн, Лаура смогла бы справиться и сама. Один молодой вампир, не представлял для опытной ведьмы никакой угрозы.

– Боже мой, – Елена застонала, падая в кресло и, пряча лицо в ладонях. Её сердце буквально разрывалось на части.

В гостиной особняка Сальваторе, повисло тяжёлое молчание. Каждый из молодых людей, был полностью погружён в собственные мысли, и, наверное, именно из-за этого, никто из них так и не заметил, как Бонни, осторожно выскользнула за входную дверь.

Оказавшись на улице, вдыхая полной грудью холодный осенний воздух, ведьма слабо улыбнулась. Всё это – было её виной, а значит, ей её и исправлять. Любыми средствами и путями.

Девушка медленно спустилась с крыльца, оглядываясь вокруг, и, натыкаясь взглядом, на припаркованный у подъездной дорожки автомобиль – принадлежащий Энзо. То, что нужно. Не раздумывая ни секунды, Беннет направилась прямиком к нему.

Что ж, у Бонни был план. Возможно, он был просто безумен, а может, и вовсе полностью провален, но, в любом случае, лучше попробовать, чем сидеть сложа руки.

Мотор доджа заревел, стоило было девушке повернуть ключ зажигания. Ведьма знала только одного человека, который был сильнее Лауры, и который захочет уничтожить её не меньше, чем этого теперь желала сама Беннет. И сейчас, частичка той чужой магии, что текла в крови ведьмы, вела её к последней надежде на спасение.

***

Деймон с силой ударил ладонью по невидимой преграде. Он был зол. Очень зол. Лаура обманула их, заманила в ловушку, и теперь, держала словно пленников. Стоило было вампирам найти столь необходимый ведьме гримуар, как в тот же миг, она заставила их мозг буквально взорваться от вспышки внезапно нахлынувшей боли. А после, они уже оказались заперты здесь – в сыром и холодном подвале.

Энзо, что в это время сидел у стены, поднял на друга усталый взгляд. Они находились в этом заточении уже два долгих дня. Без крови. И жажда уже буквально сжигала каждую клеточку тела.

– Не трать силы зря, Деймон. Тебе не пробраться сквозь магическую преграду.

Сальваторе глухо зарычал, нанося ещё один удар, но после этого, всё же послушно отходя от двери. Его пронзительный взгляд голубых глаз устремился на Энзо.

– Почему ты так спокоен? Кажется, это твою девушку собираются принести в жертвоприношение, в угоду уничтожения самого дьявола.

Сент-Джон медленно выдохнул, переводя потухший взгляд на стену. Да, он осознавал, что Бонни угрожает опасность, понимал, что она пожертвует всем, чтобы спасти их с Деймоном жизни, но также вампир знал, что ведьма намного сильнее, чем кто-либо мог подумать, будь это Лаура, или даже она сама. Бонни даже не представляет, какая сила таиться глубоко внутри неё, но Энзо это знал, буквально чувствовал всем своим вампирским нутром, и верил, что в момент опасности, она мощной взрывной волной выльется наружу.

– Бонни справится, – наконец, проговорил Сент-Джон. – Я верю в неё.

Деймон лишь злобно рыкнул, раздражённо закатывая глаза. Он, в отличие от друга, не был в этом так уверен.

– Как думаешь, что такого в этом гримуаре? Почему он так нужен Лауре?

Энзо пожал плечами.

– Возможно, теперь, когда ковен уничтожен, в нём есть что-то, что позволит вновь заточить Кая. Заклинание, магический ритуал, я не знаю.

Сальваторе нахмурился, обдумывая слова друга. В этом что-то было. Что если древний гримуар, действительно содержит в себе информацию о том, как создать тюремный мир, без ковена близнецов? Ведь если так оно и есть, то у них появится замечательная возможность вновь запереть Кая, но, в тоже время, сохранить жизнь связанной с ним Бонни. И думая об этом, оба вампира погрузились в долгое, и тяжёлое молчание.

***

Возможно, у Бонни не хватило сил, чтобы разыскать Деймона и Энзо, но магии было более чем достаточно, чтобы найти его. И вот сейчас, подойдя к двери мотеля, расположившегося на самой окраине города, девушка уже было занесла руку для стука, как дверь, сама по себе, приветливо перед ней распахнулась. Ведьма нервно сглотнула, перед тем, как войти внутрь.

Несмотря на солнечный день, из-за плотных, тёмно-зелёных штор, которыми было занавешено единственное находящееся здесь окно – в номере сохранился полумрак. Стоило признать, обстановка выглядела несколько мрачной, особенно, если брать во внимание то, кто был владельцем этого номера. В самой же комнатке – по размерам едва ли не в десять раз уступающей гостиной особняка Сальваторе – кроме большой кровати, и небольшого шкафчика для вещей, больше ничего не было. И не только ничего, но и никого. Номер был пуст.

– Кай?

Бонни осторожно прошла вперёд, отмечая, что, кажется, из ванны доносится звук льющейся воды. В любом случае, еретик знал, что она здесь, иначе, дверь всё ещё была бы заперта.

Скрестив руки на груди, и замерев в центре номера, Беннет, бросив нервный взгляд на закрытую дверь ванной комнаты, принялась ждать, когда Паркер, наконец, наиграется, и соизволит перед ней предстать. Впрочем, ждать пришлось не долго, и уже через пару секунд, раздался щелчок замка, и дверь с тихим скрипом отварилась.

– Ох, – Бонни застыла, окидывая парня удивлённым взглядом.

Губы Кая расплылись в довольной улыбке, оголяющей ряд белоснежных зубов. В глазах еретика блестело детское озорство, и совсем не детское дьявольское пламя.

– Привет, Бон-Бон.

От этого тихого и мягкого голоса, Беннет в один миг пришла в себя, слово получила хлёсткую отрезвляющую пощёчину. Замешкавшись, девушка поспешила отвернуться, при этом чувствуя, как щеки начинают пылать. Неужели она только что пялилась на Паркера? И судя по его улыбке, это явно осталось незамеченным. Осознание столь раздражающего факта, заставило ведьму чертыхнуться. Почему, вместо Кая, со стыда сейчас сгорала она сама?

– Ты можешь одеться? – сквозь зубы прошипела ведьма, всеми силами стараясь не выдать голосом своего смущения.

Кай безразлично пожал плечами, при этом поправляя полотенце, обвязанное вокруг его бёдер. По телу парня, всё ещё скатывались капельки воды, переливающиеся разными цветами на солнце, лучи которого, проникали в комнату, через всё ещё распахнутую входную дверь. Впрочем, махнув рукой, еретик заставил её с грохотом захлопнуться, отчего Бонни едва заметно вздрогнула. С каждой секундой, обстановка в номере, становилась всё напряжённее.

– Чем могу помочь? – наконец, поинтересовался Кай, всё же шагая к постели, на которой лежали чистая чёрная футболка и так ненавидимые им узкие джинсы.

Его же вчерашняя, перепачканная в крови одежда, сейчас мирно покоилась в ванной. Впрочем, в уборную, Бонни пока было бы лучше не заходить, ведь обилие крови на её стенах, полу и самой душевой, вряд ли пришлись бы ведьме по душе.

Беннет глубоко вдохнула, собираясь с духом. Ей не каждый день приходилось просить помощи у своего врага. Впрочем, учитывая последние события, и предательство Лауры, выражение “враг моего врага – мой друг”, было как никогда кстати.

– Ты должен мне помочь, – на одном дыхании, наконец, выпалила девушка.

Произнести эти четыре слова, оказалось значительно труднее, чем она надеялась изначально. Впрочем, ей всё же хватило духа это сделать, а значит, полпути уже позади.

Кай медленно натянул на обнажённый торс футболку, а его брови удивлённо взметнулись вверх.

– Должен?

Бонни отчётливо слышала издёвку в голосе парня, и была готова поспорить, что сейчас, он вновь скалит зубы в оскале, хотя, кажется, еретик называл это улыбкой. Ведьма поджала губы, собираясь с духом. Что ж, этот разговор изначально не обещал быть лёгким.

– Я прошу тебя помочь… мне.

Паркер хмыкнул. Застегнув на джинсах молнию, и откинув влажное полотенце в сторону, он вопросительно взглянул на всё ещё стоящую к нему спиной ведьму. Его сегодняшний ночной визит в её комнату, совсем некстати вспыхнул перед глазами, заставив Кая недовольно фыркнуть. К счастью, эмоции уже отступили, позволив парню вновь рационально мыслить.

– И что же я должен сделать? – лениво осведомился он.

Девушка медленно обернулась, бросая на еретика полный отчаяния взгляд. Как же неприятно было признавать, что твоя последняя надежда – это ненормальный социапат с наклонностями садиста. Будь её воля, Бонни бы уже давно отсюда ушла, послав Паркера к чёрту, но жизни Энзо и Деймона, были значительно важнее, чем её растоптанная и уничтоженная гордость.

Беннет повела плечами, а уголки её губ, едва заметно дёрнулись вверх. Всё было предельно просто:

– Убить свою мать.

И после этих слов, в льдисто голубых глазах Малакая, зажегся неподдельный интерес. Уничтожить последнего члена своей когда-то большой семьи? Что ж, наверное, этот пункт явно был бы в списке его предсмертных желаний.

Кай шагнул вперёд, внимательно вглядываясь в лицо Бонни, будто пытаясь найти там какой-то подвох. Всё слишком хорошо складывалось, чтобы быть правдой. Кто знает, может это просто очередная ловушка, в которую его хотят заманить?

– Как мне узнать, что ты не лжёшь? Ведь вы с Лаурой были в одной команде. Пытались вместе меня убить, – его глаза недобро блеснули. – А тут, совсем неожиданно, ты сама, просишь помощи её остановить.

Бонни поджала губы. Она понимала, почему Кай не доверяет ей. Наверное, на его месте, она думала бы так же. Но, в любом случае, сейчас, девушка должна была сделать всё, чтобы заставить еретика довериться её словам. Каким образом? Что ж, был только один единственный способ – довольно таки рискованный, и слишком опасный, но Паркер не оставил ей другого выхода. Чтобы выиграть – на кон она должна поставить всё.

Девушка вскинула на парня взгляд свои зелёных глаз, сталкиваясь с его собственным. Казалось, сейчас, воздух вокруг, буквально потрескивал от напряжения. Они оба затеяли слишком опасную игру, при этом даже не зная её правил.

– Я сниму это, – Бонни медленно расстегнула браслет с вербеной, что висел на её запястье, бросая его на кровать. – И я не принимаю вербену внутрь. Так что, ты можешь внушить мне говорить правду, – она безразлично пожала плечами. – Я не смогу тебе солгать.

Кай с недоверием взглянул на ведьму из под полуопущенных ресниц. Неужели, Беннет действительно была в таком отчаянии, что готова пойти на столь рискованный шаг? Ведь даже ему самому неизвестно, что он может решить ей внушить. Выбор был крайне большим, и никаких ограничений. Бонни будет в его полной власти, и под полным контролем. Такая беззащитная и податливая, словно марионетка в руках кукловода. Наверное, только бы глупец отказался от столь щедрого предложения.

Парень хищно улыбнулся, ступая вперёд.

Девушка замерла, затравленно наблюдая за передвижениями еретика, что сейчас так стремительно, приближался прямо к ней. Собственная затея, больше не казалась ей такой привлекательной, как ещё минутой назад. Сердце гулко стучало в груди, отдаваясь бешенной пульсацией в висках. Но если это единственная возможность заставить Кая поверить, то пусть будет так.

Паркер остановился прямо напротив Бонни. Теперь, молодых людей разделяло не более полуметра. Опасно близко. Он слегка склонил голову на бок, с интересом рассматривая девушку. Парень видел, как сильно она была напряжена – натянута, словно струна, что уже вот-вот лопнет. Губы Малакая растянулись в улыбке – слишком зловещей, не предвещающей ничего хорошего для ведьмы.

– Готова?

– Хватит медлить, Кай, – просипела Беннет вмиг севшим голосом. – Покончим с этим как можно быстрее.

Ведь девушка знала – ещё хоть одна секунда промедления, и она трусливо отсюда сбежит, пытаясь скрыться от этого тяжёлого взгляда социапата. Находиться так близко к нему, было сродни самому тяжёлому испытанию. Ведь чем ближе подходил Кай, тем предательски сильнее, колотило девичье сердце. И сейчас, ведьма и сама не знала, было ли это вызвано страхом, или чем-то ещё. Чем-то более пугающим.

Паркер кивнул, кладя свои ладони на плечи Бонни, и ловя её взгляд своим. Он поддался ещё слегка вперёд, при этом не разрывая зрительного контакта.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, Бон? – его зрачки изменили свой размер, применяя внушение.

– Убил свою мать, – чётко, не медля и секунды, отчеканила девушка.

Кай довольно хмыкнул. Что ж, значит, это и правда не было ловушкой, и его мать действительно успела перейти дорогу не только ему, но и всей этой дружной компании вампиров.

Интересно.

Да, Паркер получил ответ на свой вопрос, но не воспользоваться сложившейся ситуацией в своих интересах, было бы крайне глупо. Последний раз, Бонни была так беспомощна перед ним, только во сне. Признаться, Кай уже и не надеялся увидеть эту беспомощность и наяву. Словно кукла, в руках своего кукловода, и внушение, было теми ниточками, которыми парень мог сейчас искусно дёргать, заставляя марионетку делать всё, что только он сам пожелает. Он может спросить всё что угодно – она не солжёт. Может приказать сделать то, чего ведьма никогда не стала бы делать по доброй воле – она не сможет отказаться. Теперь, Беннет была в его полной власти.

– Что ты сейчас чувствуешь, Бонни?

На секунду девушка замешкалась, будто пытаясь прислушаться к собственным ощущениям. Ведьма нахмурилась, и от этого, меж её бровей пролегла небольшая складочка.

– Страх, отчаяние, боль… надежду.

– Надежду на что?

– На то, что однажды, все мы будем свободны.

Паркер медленно выдохнул, поджимая губы. Он всё так же пристально продолжал смотреть Бонни в глаза, боясь разорвать контакт. Что ж, стоило признать, что последние двадцать пять лет своей жизни, большую часть из которых он провел в заперти, Кай хотел того же самого. Свободы.

Что-то неприятно защемило в груди. Эмоции возвращались, и еретику пришлось приложить немало усилий, чтобы затолкать их обратно. Не сейчас, пока он не был к ним готов. Да и не известно, будет ли готов хоть когда-то.

– Назови моё имя, Бонни, – совсем неожиданно даже для себя самого, выпалил Паркер, а его зрачки, в тот же миг, предельно расширились, и так же стремительно, сузились обратно.

Он хотел его услышать. Как и тогда, в её чёртовой комнате пару недель назад, хотя, казалось, что с того момента, прошла уже целая вечность.

Губы девушки слегка приоткрылись, и она на выдохе вымолвила:

– Кай.

Еретик слабо улыбнулся. Хорошая девочка. Но вот только, её голос… он всё также, как и тогда, был не тот. Голос ведьмы был тускл и безжизненным, в нём не было никаких эмоций. Ничего. Даже ненависти. Лишь доводящая до дрожи пустота.

Ладонь Кая, соскользнув с плеча девушки, взметнулась к её лицу, касаясь щеки, чуть приоткрытых губ, и останавливаясь на подбородке, который, парень, едва ощутимо, обхватил ледяными пальцами, заставляя Бонни, слегка поднять голову вверх. Она смотрела прямо на Малакая, но в тоже время, затуманенный внушением взгляд, смотрел в никуда.

– Ты меняешь меня, Бонни, – Паркер слабо усмехнулся. – Пробуждаешь внутри меня несуществующую человечность, и это, мне крайне сильно не нравится, – он слегка подался вперёд, едва ощутимо касаясь губ ведьмы своими, и вновь отодвигаясь назад. – Забудь обо всём, что сейчас произошло.

Кай отступил, и в тот же момент, Бонни вздрогнула, принявшись часто моргать, стараясь прийти в себя. Последнее, что она помнила, так это то, как Кай шагнул к ней, а после – лишь темнота. Девушка нервно сглотнула, проводя языком по вмиг пересохшим губам.

– Так ты поможешь? – едва дрогнувшим голосом прошептала ведьма, вскидывая напряжённый взгляд на Паркера.

– Хорошо, – Кай медленно кивнул. – Я помогу тебе, и даже сыграю роль героя во всей этой операции, – улыбка еретика поблёкла, а голос стал более твёрдым, – но запомни раз и навсегда, Бонни: я не герой, и никогда им не стану.

И ведьма это знала. Такие как Паркер, не становятся добропорядочными гражданами, они не начинают заниматься благотворительностью, или вершить иные добрые дела. Такие как он, навсегда остаются социапатами с нестабильной психикой, и диким желанием причинить боль другим. Тем, кто слабее. Кто сильнее. Не важно, ведь у сумасшедших, абсолютно полностью отсутствует тот отдел мозга, что отвечает у нормального человека за страх. Они никого не боятся. Только если самих себя, когда, почему-то, неясно даже для них самих, внутри что-то всколыхивается, призывая их помогать другим. И не просто кому-то, а только особенным в своей жизни людям. Тем, кто по той или иной причине, стал для социапата не безразличен. И дело тут совсем не в любви или влюблённости, это всё так поверхностно по сравнению с тем, что чувствуют они. Эту привязанность, граничащую со жгучей ненавистью. Ту, что убивает изнутри, но от которой невозможно избавиться. Почти. Ведь один выход всё же был, но ни Кай, ни Бонни, не знали, способен ли сам Паркер пойти на такой шаг, чтобы получить свою долгожданную свободу.

========== Глава 12. Узы, что связывают ==========

Бонни, присев на край постели, окинула Паркера задумчивым взглядом. Сможет ли он действительно им помочь? Или всё это было лишь пустой тратой времени? В любом случае, у ведьмы не было другого выбора, кроме как доверить свою жизнь, и жизни своих друзей – еретику, который уже так много раз пытался их убить. Девушка невесело усмехнулась. Всё же, жизнь была крайне интересной штукой, а в памяти, почему-то, всплыли сказанные ей однажды кем-то слова: «Однажды и враг может сдать другом. Иногда следует доверить свою жизнь кому-то другому, надеясь, что он сможет тебя защитить». Но вот только вспомнить, кто же мог ей это сказать, Бонни так и не смогла, как бы не пыталась. Впрочем, стоило признать, в этой фразе, действительно была скрыта истина. Иногда, мы получаем помощь от того, от кого этого совсем не ожидаем.

И сейчас, прямо в этот миг, возможно, девушка совершала самую большую ошибку в своей жизни, но она действительно доверяла Малакаю. Кто знает, было ли всё дело в их чёртовой связи, но Беннет, на подсознательном уровне, чувствовала, что в этот раз – парень её не предаст. Он выполнит часть своей сделки, но вот только что-то подсказывало, что в конце, когда весь этот ад закончится, еретик назначит за свою роль во всеобщем спасении – слишком высокую цену.

Кай, присев на пол в центре комнаты, и прикрыв глаза, тихо и размеренно читал заклинание на латыне, чувствуя, как с каждой секундой, «кислота», всё быстрее начинает растекаться по его венам, тем самым, позволяя магии наполнить тело еретика. Черпать силы из своей вампирской сущности всегда было крайне легко, но вот только, едва ли она могла сравниться по мощности с той, что Паркер, раньше высасывал из других ведьм и ведьмаков.

– Notam fac mihi viam sanguis exquiritur, deduc me in tempore et spatio, – Кай запнулся, при этом раздражённо зарычав.

Сущности вампира было недостаточно, чтобы напитать ведьмака необходимой силой. Мать была сильна, и это стоило признать, ведь на её стороне – многолетний опыт колдовства, и семейные гримуары, с сильнейшими блокирующими заклинаниями, в то время, как у него самого, не было ничего, кроме как способности высасывать чужую магию.

– Что-то не так? – Беннет вопросительно взглянула на парня.

Кай медленно перевёл на неё взгляд. Признавать свою беспомощность перед ведьмой, было бы равносильно тому, что признать себя слабаком, которым он никогда не являлся. Но неожиданная идея, возникшая в голове у еретика, заставила его широко улыбнуться.

– Подойти, Бон, – Паркер хмыкнул, замечая, что от его просьбы, девушка явно осталась в замешательстве. – Не бойся, я не кусаюсь.

Беннет недовольно поджала губы, бросая на Кая раздражённый взгляд. Уж кто как не она, слишком хорошо знала, что еретик кусается, и крайне сильно любит рвать чью-либо плоть, своими острейшими клыками. Но всё же, несмотря на внутреннюю напряжённость, девушка, в итоге, поднялась на ноги, шагая к Каю.

– И что же ты задумал?

Но стоило было этому вопросу слететь с губ ведьмы, как Малакай, в тот же миг, схватил её за запястье, крепко сжимая его ледяными пальцами. Бонни вскрикнула, чувствуя уже привычное покалывание, перетекающее в сильную боль. Магия уходила из её тела, медленно перетекая в Паркера. Его же пальцы, сомкнутые на её запястье, сжались ещё сильнее, настолько, что, казалось, раздался тихий хруст костей. Беннет поморщилась, чувствуя, как глаза начинает жечь от слёз. Но вот только остановить эту пытку, явно было не в её силах. Она слабее, чем он.

Кай глубоко вдохнул, ощущая приятное жжение, разливающееся по его венам. Такое привычное. Приятно-болезненное. И это ощущение эйфории от поступления чужой магии, буквально сносило еретику крышу, едва ли не срывая стоны удовольствие, с чуть приоткрытых губ. Стоило признать – черпать силы из Салемской ведьмы, было его наилюбимейшим занятием. Она всегда так стойко выдерживала эти адские муки. В этом они были похожи, ведь с самого детства, Малакай терпел их также. И с годами, парню даже начала нравиться эта боль, ведь если силы уходят из твоего тела, значит, они у тебя были, из чего следует, что ты не такой уж и дефективный близнец.

Паркер вновь прикрыл глаза, медленно проводя языком по пересохшим губам. Теперь, когда магия буквально хлестала через край, он был готов повторить заклинание, зная, что на этот раз – оно точно подействует. Да, Лаура была чертовски сильна, но даже она не сильнее, чем работающие в команде: еретик и ведьма Беннет. Наверное, это был самый неожиданный союз из всех, которые только можно было представить. Не часто, враги становятся командой, но признаться, Каю это нравилось – ощущать себя кому-то нужным. Ведь раньше, никогда и никогда в нём не нуждался.

– Notam fac mihi viam sanguis exquiritur, deduc me in tempore et spatio, – тихо прошептал Паркер, ощущая приятное покалывание на коже.

Бонни застонала, чувствуя, как вместе с магией, из неё уходят и все жизненные силы. Девушка стала медленно оседать на пол, пока и вовсе не рухнула на колени рядом с Каем, что всё ещё продолжал крепко сжимать её запястье. Взгляд ведьмы, что теперь был полон нестерпимой боли, скользнул по профилю парня, совсем не вовремя отмечая, что сейчас, без своей дурацкой, и вечно неуместной улыбки, он был довольно таки привлекателен.

Кажется, боль совсем затуманила твой разум, раз ты считаешь психопата привлекательным.

И сейчас, за собственные, до дрожи пугающие мысли, Бонни хотелось отвесить себе хорошую пощечину, что вмиг бы привела её в чувства. Думать хорошо о Паркере – было под запретом. Вообще о нём думать – было непозволительно для ведьмы.

– Inveniet eam.

Еретик резко распахнул глаза, в тот же миг, выпуская Беннет из своей хватки. Девушка тяжело выдохнула, прижимая руку к груди, и потирая всё ещё горящее огнём запястье.

– Какого чёрта? – она бросила на Кая яростный взгляд.

Паркер же лишь хмыкнул, чувствуя, как по его губам, течёт кровь, пошедшая носом. Он широко улыбнулся, оборачиваясь к Бонни, и бросая на неё игривый и самодовольный взгляд.

– Я нашёл её. Готова отправиться в увлекательное путешествие в Портленд?

Беннет нахмурилась.

– Но Стефан искал их там. Лауры не было в Портленде.

– Стефан не знал, где именно её искать, но я это знаю.

Кай поднялся на ноги, протягивая девушке свою ладонь, но бросив на неё опасливый взгляд, Беннет всё же поднялась самостоятельно, не желая вновь почувствовать эту прожигающую боль. На доли секунды, молодые люди оказались слишком близко. Буквально вплотную друг к другу. И взгляд девушки, против воли, всего на секунду, остановился на его растянутых в улыбке губах. В тот же миг, перед глазами, так не вовремя, вспыхнули воспоминания о том дне – в особняке братьев Сальваторе. Девушке казалось, что она всё ещё ощущает на себе эти грубые, обжигающие прикосновения Кая. Так же, как она всё ещё помнила вкус его кровавых губ, что терзали её собственные, с такой животной яростью, и словно некой обречённостью. Наверное, ей уже никогда не забыть того дня. Беннет тяжело сглотнула, пытаясь взять себя в руки.

– Хорошо, – она медленно кивнула. – Тогда я только сообщу ребятам и мы…

Но ведьма так и не успела закончить, как Кай резко её перебил.

– Нет. Ты никому и ничего не скажешь, иначе, я вне игры, а мы оба понимаем, без меня вам Лауру не найти, – он самодовольно хмыкнул. – Туда отправимся только ты и я. Вампиры же будут лишь мешать. Им не справиться с магией.

Девушка недовольно поджала губы, сверля Паркера раздражённым взглядом. Ей не хотелось оставаться с ним наедине, но другого выхода, еретик ей не оставил, ведь он прав, без него, им никогда не найти Лауры.

– Хорошо. Убьём её вместе.

Брови Кая удивлённо взметнулись вверх, а уже в следующую секунду, он глухо рассмеялся.

– Извини, мне сейчас послышалось, или ты действительно согласилась искупать свои нежные ручки в крови?

Ничего не ответив, Бонни, развернувшись на невысоких каблуках своих сапожек, направилась прямиком к выходу, останавливаясь только тогда, когда уже достигла входной двери. Она слегка обернулась, бросая на Паркера усталый взгляд, и одаривая его слабой улыбкой.

– Ты идёшь или как?

Кивнув, и подхватив с вешалки куртку, Кай направился прямиком за Беннет, мысленно усмехаясь тому, что сейчас, всего в паре метров от ведьмы, за тонкой дверью, ведущей в ванную комнату, лежало мёртвое и истерзанное тело горничной. Если бы Бонни об этом узнала, то с большей вероятностью, уже бы совершила то, что ему обещала. Наверняка, где-то за пазухой своего пальто, она припрятала острозаточенный деревянный кол. Впрочем, отчего-то, не только страх смерти, теперь заставлял Кая скрывать свои злодеяния. Было и кое-что ещё, что-то такое, чего сам еретик не мог объяснить. Он просто не хотел, чтобы Бонни знала…

***

Лаура, восседая на стареньком, полусломанном кресле, невольно вздрогнула, когда из подвала донёсся громкий хлопок. Кажется, вампиры всё ещё никак не могли смириться с тем, что даже с помощью грубой физической силы, они не могут выбраться из заточения.

Женщина устало покачала головой. Она этого не хотела – это было вынужденной мерой, ведь если не уничтожить Кая сейчас, пока его ослабила связь сведьмой, этого ей не сделать уже никогда. И да, Джонсон было действительно жаль, что Бонни уже не спасти. Однажды, она попыталась это сделать, но второй раз, женщина больше не допустит такой роковой ошибки, которая, в итоге, могла стоить ей жизни. Ведь сын не пощадит свою мать, и убьёт её в тот же момент, как только у него появится такая возможность.

Открыв старинный гримуар, что для неё достали Энзо и Деймон, Лаура уже в который раз, за последние два дня, пробежалась глазами по выцветшим строкам, что были написаны ещё дальними предками семьи Паркер. Многие годы, их ковен был наисильнейшим из всех существующих, и на это, было весьма весомое объяснение: только они могли поддерживать связь со своими уже давно ушедшими в мир иной предками. Черпать их силы, тем самым, делая ковен более могущественным и неуязвимым.

Джонсон невесело усмехнулась, отчего у уголков её губ, образовались ещё более глубокие старческие морщины. Кто бы мог подумать, что такой сильный и непобедимый ковен, сможет стереть с лица земли ни на что не способный мальчишка, что от рождения, не имел даже собственной силы. Малакай, на собственном примере смог доказать, что никогда не стоит недооценивать своего противника, каким бы слабым он не казался тебе изначально.

Самой же Лауре повезло. Она успела отречься от ковена до того, как её собственный сын, будучи его главой, покончил с собой, собственноручно обратив себя в так называемого еретика.

– Скоро мы будем вместе, – в тишину комнаты прошептала женщина, чувствуя, как по морщинистой щеке, стекает одинокая слеза.

Она скучала, и, наверное, ждала этого дня слишком долго. Представляя и рисуя его у себя в голове – еженедельно, ежедневно, ежечасно. Сегодня всё изменится, и всё встанет на свои места…

***

Кто бы мог подумать, что спустя всего две недели, они вновь окажутся в одной машине, но вот только на этот раз, не как похититель и пленница, а как напарники, соучастники, если так вообще можно было сказать. Два человека, преследующих одну цель – спасти дорогих для себя людей. И если для Бонни это была семья, то для Кая – он сам.

Чёрный додж, принадлежащий Энзо, стремительно несся по шоссе, и девушка была наверняка уверена в том, что допустимая скорость превышалась как минимум в несколько раз, но сейчас было не то время, чтобы соблюдать правила дорожного движения. Сейчас – каждая минута была на счету.

Беннет бросила задумчивый взгляд на Малакая. Его лицо было сосредоточенно, а от былого веселья – не осталось и следа. Чтож, стоило признать, видеть его таким – довольно непривычно. Обычно не умолкающий ни на секунду, сейчас, Кай, уже более часа, соблюдал гробовое молчание, а судя по небольшой складочке, что пролегла меж бровей парня, он определённо был крайне глубоко погружён в свои мысли, при этом, не обращая ни на что внимания.

Интересно, о чём думают психопаты?

Бонни усмехнулась. На самом деле – это было последнее, что она действительно хотела знать. Девушке было даже страшно представить, какие мысли, могут бродить в голове социапата. Наверняка, это было что-то крайне ужасное. Очередной дьявольский план, по захвату всего мира. Ведь именно этого всегда хотел Кай, верно? Власти.

Ведьма поджала губы, скользнув взглядом по лицу Паркера, рассматривая каждый его дюйм. Стоило признать, он всё же действительно был чертовски привлекательным. Монстры не должны иметь столь ангельской, и слишком невинной внешности, ведь это – становилось их главным оружием. Жертва никогда не заподозрит до чёртиков милого парня, она всегда послушно последует за ним, при этом не испытывая даже капли страха. Но вот только, когда чудовище вырвется наружу, разрывая на своём лице невинную “маску”, бежать будет уже слишком поздно. Он уже тебя не отпустит, ведь монстры – не оставляют своих жертв в живых.

Но ты ведь всё ещё жива, а значит, иногда, жертве всё-таки удаётся избежать своей страшной участи.

Бонни тяжело вздохнула. Перед глазами девушки, сейчас стояли лица тех, кто пал от руки Кая. Несчётное количество… Прошёл всего месяц с его возвращения из тюремного мира, но крови успело пролиться уже слишком много. Кай был безжалостным психопатом, убивающим только ради своего развлечения. Наверное, он испытывал какое-то садистское удовольствие, заглядывая в глаза бьющейся в агонии жертве. Ему ничего не стоило отнять чью-либо жизнь. Такие как Паркер – не заслуживают прощения. Такие как он – никогда не изменятся.

“Ты меняешь меня, Бонни…”

Девушка вздрогнула, чувствуя, как по плечам и спине, прошёл непрятный озноб. Голос Кая, так неожиданно, и слишком громко, буквально из ниоткуда раздался у неё в голове. И то, что он сказал – Беннет была готова поклясться, что парень никогда не произносил этого вслух. Она никогда не слышала от него эти слов. Но тогда что это был? Желаемое, выдаваемое за действительное? Нет, абсурд, ведь девушка никогда не стремилась стать той самой, кто пытается “вылечить” неизлечимо больного. Она не хотела быть той, кто действительно бы менял Малакая, ведь такие девушки, в итоге, имеют лишь две развилки судьбы: их либо убивают, либо в них влюбляются. И ведьма даже не знала, что их этого было бы хуже – умереть, или стать жертвой безумной любви психопата.

Бонни невесело усмехнулась, вновь переводя взгляд на Кая. А его слова, как бы она не пыталась их заглушить, продолжали эхом отдаваться у неё голове. Кажется, их “игра без правил”, зашла уже слишком далеко, и это было пора останавливать, пока не стало слишком поздно.

Кай же, заметив, что ведьма за ним наблюдает, широко улыбнулся, вмиг стирая со своего лица – даже намёк на недавнюю задумчивость. Теперь, он вновь был тем самым Малакаем, что и всегда. Беззаботным парнем, со слишком детским озорством во взгляде.

– Не можешь налюбоваться моей красотой? – он издал короткий смешок, в то время как Бонни, недовольно поджала губы, моля всех богов о том, чтобы парень не заметил её смущения.

– Ты слишком высокого о себе мнения, – буркнула она, отворачиваясь к окну, за которым, то и дело, промелькивали только бескрайние поля.

Какого чёрта, уже второй раз за день, Паркер заставляет её чувствовать себя полнейшей идиоткой?

Кай же довольно хмыкнул, зеркально девушке, возвращая взгляд к дороге. А перед глазами, совсем некстати, вспыхнула их недавняя сцена в мотеле. Парень поджал губы. Как же низко он пал, раз уже второй раз подряд, в тайне от самой ведьмы, урывал её поцелуи. Словно робкий мальчишка, на своём первом свидании. Ещё совсем неопытный, но, в тоже время, уже слишком желающий впиться в эти приветливо приоткрытые губы – страстным поцелуем. Стоило признать, Беннет была чертовски собой хороша. И слишком неправильная волна возбуждения, то и дело захлёстывала Кая, стоило ему только на миг представить, какова она, когда отвечает на его ласки. Еретик ставил на то, что ведьма была крайне горячей, и её взрывной темперамент, ни на секунду не позволял в этом даже усомниться.

Паркер медленно выдохнул, стараясь избавиться от наваждения. Какого чёрта, он вообще так часто думал о Беннет? В последние дни, она буквально заполонила собой всё его сознание. Ведь даже закрывая глаза, Кай продолжал видеть эту заносчивую ведьму, что каждый раз, буквально сводила его с ума. Рядом с ней, его обычно блестящий контроль, то и дело давал сбои. И Паркер не знал, сколько ещё он вытерпит перед тем, как, наконец, сорвётся, окончательно слетая с катушек. Ведь после этого срыва – его уже никто не сумеет остановить.

Кай чертыхнулся. Этому было пора положить конец, иначе, он свихнётся окончательно. Нельзя позволять слабостям, затуманивать свой разум. Парень вновь сосредоточился на дороге. Им предстояла долгая поездка, и едва ли они прибудут в Портленд к полуночи. Впрочем, главное застать Лауру врасплох.

Мысли о матери, заставила Паркера отвлечься. В последнее время, он был готов думать даже о ней, лишь бы избавиться от образа Беннет. Удивительно, ведь ещё месяц назад, Кай даже не допускал в своей голове и мысли о собственной семье, а сейчас, старался думать только о них, лишь бы на время затмить в сознании лицо чёртовой ведьмы. Чтож, возвращая мысли к своим ближайшим родственникам, Паркер мог отметить только то, что ненавидел всю свою семью так же сильно, как и они ненавидели его – с самого детства. Презирали и боялись одновременно, зная, что может они и могут колдовать, но он способен отобрать у них всю их магию, обратив её против законных хозяев. И Кай это делал. Всегда. Причинял боль своим братьям и сёстрам, чтобы они, хоть на миг, смогли поняли, насколько больно было ему самому. Но в итоге, день за днём, в ответ, парень получал лишь сильные удары отца, что буквально выбивали из ещё совсем мальчишки весь дух. Кажется, на его спине, всё ещё сохранилось несколько, напоминающих об этом шрамов.

– Моя семья всегда пыталась сломить меня, – Кай невесело усмехнулся, ловя на себе удивлённый взгляд Бонни, – только вот у них ничего не вышло.

Беннет медленно кивнула. Признаться, она не ожидала, что парень решится с ней об этом заговорить. Раньше, он приходил в ярость только об одном упоминании о своей семье, а сейчас… что ж, складывающиеся обстоятельства, меняют многих. И как оказалось, за эти две недели, изменилась не только она. Как бы Кай не продолжал это отрицать, он тоже становился другим. Более… человечным?

– Но ведь твоя мать любила тебя, – опасливо произнесла ведьма, не зная, какую реакцию вызовут её слова, – я видела это по тому, как она смотрит на тебя.

Кай глухо рассмеялся, хотя, вряд ли ему вообще было сейчас смешно. Эти чёртовы эмоции, раз за разом окатывали его волной.

Виной всему эта чёртова связь…

– Она любила того, кем я никогда не был. Того, кем она хотела, чтобы я стал. Не дефективного близнеца. Не меня. Настоящего. Не такого, – он скривился, – монстра.

Бонни поджала губы, с жалостью взглянув на парня, хотя, навряд ли он хоть на йоту в ней нуждался. Почему она его жалела? Убийцу? Социапата? Того, кто причинил ей и её близким столько страданий? Едва ли ведьма сама знала ответ на этот вопрос. Наверное, она просто была… такая. Всё время думающая, что даже самое великое зло можно исправить. Деймон, Стефан, даже Энзо – они все были убийцами. Они вырезали целые деревни, убивали чьих-то матерей и детей, так чем же и Кай был хуже их? Впрочем, ответ напрашивался сам собой: Малакай безжалостно убил всю свою семью.

– Мы не выбираем собственную судьбу, – наконец, сухо бросила Бонни, ведь жалеть детоубийц было нельзя, а в особенности тех, кто до последнего не раскаялся в своих грехах.

Кай усмехнулся, чувствуя, как слишком непривычно, сердце гулко застучало в груди. Бонни до сих пор его ненавидела… да и вряд ли парень вообще мог надеяться на её прощение и понимание. Это ведь всё та же ведьма, что и в 1994, которая была готова пожертвовать собственной свободой и жизнью, только бы не выпустить из тюремного мира – разъярённого монстра, с величайшими планами о том, как он разорвёт на куски весь свой ковен Близнецов.

Чёртова связь, как и чёртов Люк, превращала его в чёртову тряпку!

Паркер крепко стиснул челюсти. Ему действительно было пора искать способ, как избавится от связи, вот только, кажется, выход был один: убить того, с кем ты связан. А убийство Бонни, было равносильно самоубийству. Интересно, если он пробьёт колом её сердце, и после этого отправится в ад на скоростном поезде, каковы шансы, что он успеет выскочить из него до того, как поезд сойдёт с рельс, объявляя пассажирам, что ад закрыт, и их следующая остановка пустота?

Но слишком неожиданно, невесёлый поток мыслей Малакая, нарушила резкая вспышка света перед глазами, после которой, последовала невыносимая боль.

Кай крепко стиснул зубы, а из его груди раздался утробный рык. Парень не понимал, что с ним происходит, но перед взором, словно диафильм, начали проскальзывать образы знакомых ему людей. Его семьи.

Джозетт, Лукас, Оливия, отец…

Один за другим, и каждый из них, смотрел ему прямо в глаза. Прожигал своим взглядом, и, кажется, повторял одну и тут же фразу: конец настал…

– Кай!… Кай!…

Будто откуда-то издали, Паркер слышал до ужаса перепуганный девичий голос, но эти яркие вспышки света перед глазами, и невыносимая головная боль, просто не позволяли ему сориентироваться в пространстве. Еретик слишком отчётливо слышал панику в словах, слетающих с уст Бонни, и, кажется, он даже чувствовал её тёплые прикосновения к собственной ладони. Паркеру так отчаянно хотелось откликнуться на девичий зов, сказать, что “всё хорошо”, но ему просто не удавалось этого сделать. Боль оказалась сильнее, чем он. Да и на самом деле – всё было чертовски плохо.

Тёплые пальцы, слишком неожиданно, сжали его ледяную ладонь. Вот он – тот самый конец.

И последнее, что Кай запомнил, так это дикий крик. Он оборвался, когда нахлынула тьма.

***

– Куда она могла деться? – наверное, Кэролайн уже сотню раз обежала весь необъятный особняк Сальваторе, при этом выкрикивая имя подруги, будто предполагая, что та могла спрятаться в одной из комнат.

Елена, взволнованная не меньше Форбс, бросила полный отчаяния взгляд на Стефана. После того, как пропали Деймон и Энзо, они теперь потеряли и Бонни. Это было просто ужасно! И отказывалось укладываться в голове.

– Что если Кай вновь похитил её? – ещё более взволнованно пробормотала Кэролайн, в ужасе прижимая ладони к лицу.

Сальваторе же лишь покачал головой. Что-то ему подсказывало, что Кай не похищал Бонни, а она сама, добровольно ушла прямо к нему. Стефан не был слепым, и он буквально на собственной шкуре ощущал ту боль, что волнами исходила от ведьмы. Бонни винила себя во всём произошедшем. Она считала, что исчезновение Энзо и Деймона, грузом лежит на её хрупких плечах. И девушка наверняка была готова на всё, чтобы спасти их, и не важно какой ценой. Даже если эта цена – непоправима высока.

– Я думаю, я знаю, где её искать, – неожиданно для девушек, изрёк вампир, привлекая к себе всё внимание.

– Где? – Кэролайн нервно провела языком по пересохшим губам.

– Портленд. Готов поспорить, что в отличие от них, я точно что-то там упустил. Думаю Деймон с Энзо и Лаура, всё ещё там.

В то время, как на лице Форбс появилась надежда, Елена нахмурилась ещё больше.

– В отличие от них?

Стефан кивнул.

– Стоит признать, Кай действительно силён, и без него, нам не справится. Воспользуемся его помощью, разорвём связь, а потом прикончим. На этот раз навсегда.

Молодые люди переглянулись. Наверное, это был их единственный, хоть и не наверняка действенный план.

А в это время, всего в нескольких сотнях миль от Мистик-Фоллза, чёрный додж, на большой скорости влетевший в дерево, и превратившийся лишь в груду металла, мирно покоился чуть ниже по склону, тем самым, оставаясь незамеченным для других, проезжающих по дороге машин. Наверное, это было даже к лучшему. Ведь внутри него, больше не было ни водителя, ни пассажира. И только кровь, багровыми пятнами отпечатавшаяся на белоснежных сиденьях, осведомляла о том, что совсем недавно, здесь всё-таки кто-то был.

========== Глава 13. Воскрешая мертвецов ==========

Кай усмехнулся, покачивая головой. Кажется, связывать его, стало всеобщим хобби. Только вот новый похититель, оказался несколько изощренней предыдущих, ведь теперь, верёвки, смоченные вербеной, болезненно обжигали кожу, и при каждом движении, эти ощущения только усиливались.

Поморщившись, и садясь по удобнее, насколько это вообще позволяли путы, Паркер огляделся вокруг. Что ж, этот дом явно не казался ему знакомым. Какая-то старая лачуга, с полуразрушенной мебелью, и требующая хоть какого-то ремонта.

Парень повернул голову влево, замечая, что в метре от него, так же привязанная к стулу, сидела Бонни. Девушка была без сознания, и её голова расслабленно свисала вниз, касаясь подбородком груди. Кай прислушался. Сердце Беннет, стучало тихо и размеренно, а значит, она была в полном порядке. Чтож, стоило признать – выжить в этой аварии, ей помогла только его способность к регенерации. Всё же, иногда, эта чёртова связь, была крайне полезной, хотя, чаще всего, приносила лишь беды.

– Бонстер, хватит спать, соня!

Ведьма тихо застонала, но глаз так и не открыла. Раздражённо фыркнув, Кай попытался пошевелить рукой, но вербена неприятно обожгла кожу запястья, оставляя на ней алый след от ожога. Парень зашипел. Признаться, всё это было несколько неожиданно, ведь он не мог использовать даже свою магию, будто её что-то блокировало. Или кто-то…

Со стороны Беннет послышалась возня, что заставило Паркера вновь переключить всё своё внимание на неё. Стоило признать, после неудачной попытки освободиться, вся спесь вмиг с него спала, обнажив такой постыдный для социапата страх. Умирать, особенно теперь, когда ада больше не существует, а в рай его явно не пустят, Малакаю хотелось меньше всего. Ведь в этом случае – он больше не сможет вернуться назад. Просто исчезнет, оставив после себя лишь гору трупов и море страданий невинных людей. Не самые лучшие достижения, чтобы оставить след в истории, верно?

– Бон, как ты?

Бонни поморщилась, пытаясь привыкнуть к яркому свету, исходящему от большой люстры, висевшей под потолком. Голова просто раскалывалась на части, но в целом, она была в порядке. Кажется.

– Как видишь – жива, – девушка скривилась, чувствуя, как верёвки буквально врезаются в её запястья, натирая их, тем самым заставляя кожу противно чесаться.

Кай издал нервный смешок. В отличие от ведьмы, ему сейчас явно было не до шуток. Ведь если в их перемещении сюда замешана его мамочка, а он не на секунду не сомневался, что так оно и есть – дело было хуже некуда. Эта сумасшедшая старуха не успокоится, пока не сотрёт его с лица земли.

– Можешь выбраться и развязать меня?

Бонни перевела на Кая взгляд своих пронзительных зелёных глаз, и её брови иронично взметнулись верх. Он действительно считал, что она, хрупкая девушка, сможет разорвать свои оковы, когда он – вампир, был в не состоянии это сделать со своими?

– Нет, – наконец, всё же ответила ведьма, чем вызвала раздражённый рык Кая.

В любом случае, в отличие от еретика, Бонни не испытывала этого ужасающего страха перед лицом смерти. Она умирала уже несколько раз, и, наверное, страх пропал ещё после первого. И, возможно, как бы больно это не было признавать – её друзьям и Энзо, будет только лучше, если девушка уйдёт на вечный покой, заберя с собой и Паркера. Тогда, угроза, что висела над их головами – уйдёт, и они, наконец, смогут получить ту жизнь, о которой она сама всегда мечтала. Свободную.

Кай, что в это время внимательно наблюдал за Бонни, и за всеми эмоциями, что отражались на её лице, лишь усмехнулся, вновь привлекая к себе внимание.

– Только не говори мне, что думаешь о том, как бы по быстрее отбросить копыта, во имя всех бедных и нуждающихся, – с сарказмом прошипел он, сам того не ведая, попадая прямо в точку.

Бонни зло поджала губы. Перепираться с Паркером, она определённо не собиралась. По крайне мере не тогда, когда жить, возможно, остались лишь считанные часы. Или того хуже – минуты.

– Ох, – Малакай покачал головой. – Не могу поверить, ты действительно об этом думала!

– Иди к чёрту, Кай, – злобно бросила Беннет, отворачиваясь от еретика, но всё ещё чувствуя на себе его прожигающий взгляд.

Паркер был в ярости. Он просто не мог поверить и смириться с тем, что его жизнь, была в руках самой настоящей самоубийцы! Это просто безумие. Парень глухо зарычал, чувствуя, как чешутся дёсны, а клыки то и дело пытаются вылезти наружу. Льдисто голубые глаза еретика, вспыхнули дьявольским огнём.

– Хочешь узнать, почему я согласился помочь? – злобно бросил он, наблюдая за тем, как Бонни, медленно, вновь поворачивается к нему лицом. – Потому что это чёртово чувство вины, не даёт мне уснуть!

В глазах ведьмы отразилось непониманием. О какой вине Кай вообще может говорить? Ведь чтобы почувствовать вину, нужно хотя бы иметь сердце, а не кусок льда вместо него в груди.

– Вины? – с усмешкой переспросила Беннет, чем вызвала ещё большую ярость парня.

Он резко дёрнулся вперёд, не обращая никакого внимания на обжигающую боль от вербены, а клыки, всё же, против воли, прорезали десну, и сейчас, своими кончиками, неприятно царапали нижнюю губу. Бонни нервно сглотнула. Последний раз, она видела Кая таким, в тот день, когда он разорвал ей глотку в её собственной комнате. Наверное, то, что они сейчас крепко связаны, имело и свои плюсы – еретик больше не мог до неё добраться.

– В чём твоя проблема, Бонни? – приглушённо прорычал Паркер, взирая на ведьму налившимися кровью глазами, под которыми пролегла сеточка вен.

– В чём моя проблема? – девушка издала нервный смешок. – Ты действительно хочешь это узнать? Так вот слушай: моя проблема – это ты! Ты отравил меня. Ты разрушил меня, Кай. Уничтожил абсолютно всё, во что я верила, и на что надеялась. Сжёг дотла изнутри. Сделал из меня подобие себя самого, только вот, к счастью, без ненормальной и садистской тяги к убийствам, – она тяжело вздохнула, отводя взгляд в сторону, и понижая свой голос. – Я потеряла себя – в тебе.

Малакай внимательно следил за эмоциями девушки, при этом ловя каждое брошенное ею слово. Вот она. Настоящая. Раскрытая как книга, которую теперь можно было с лёгкостью прочитать. Ведь ведьме было больше нечего терять. Почему бы и не высказаться перед неминуемой смертью? Впрочем, и Каю тоже было что сказать.

– Я растерян, Бон, – прошептал он, чувствуя, как клыки втягиваются обратно, а с лица спадает обличие вампира, обнажая его истинные эмоции.

Это был страх. Поглощающий, рвущий и так мёртвую душу на части. Да, за свою жизнь, Кай повидал достаточно много, чтобы перестать бояться, но страх… наверное, это именно то самое чувство, которое можно найти в глазах даже самого циничного, озлобленного и ненавидящего весь мир социапата.

Бонни нахмурилась, слегка склоняя голову на бок. Однажды, ей уже казалось, что Кай был искренен в своих словах, но тогда, девушка больно об это обожглась, и повторять тоже самое во второй раз, ей хотелось меньше всего. Хотя, толика желания услышать, выслушать, прочно засела где-то в таком до дури мягком, и всепрощающем сердце. Наверное, всё-таки, каждый заслуживал получить второй шанс. И Кай не был исключением. Ведь теперь, когда молодых людей связала воедино связь, Бонни слишком отчётливо могла прочувствовать все эмоции парня. Сейчас, она словно видела мир его глазами, и, стоило признать – в нём отсутствовали все радужные краски. Лишь всепоглощающая тьма. И от осознания того, что кто-то, видит мир таким – Беннет становилось больно. Ведь когда-то давно, одна маленькая девочка, брошенная своими родителями, тоже потеряла в жизни краски. Она всем сердцем ненавидела весь этот жестокий и несправедливый мир! Но малышке повезло – нашлись люди, подарившие юной ведьме, надежду на лучшее будущие. У Кая же, таких людей не нашлось. Он был один – против всего мира. И сейчас, Бонни действительно было искренне жаль его. Никто не верил в то, что он способен стать лучше. Никто не пытался ему помочь. Никто не объяснил, что причиняя боль другим – ты не сможешь заглушить свою. И лишь каждый, раз за разом, продолжать навешивать ярлык, на котором, слишком большими буквами, было выведено ненавистное – выродок.

– Я растерян, – обречённо повторил Паркер, нервно проводя языком по нижней губе. – Я опустошён. Иногда мне кажется, что я больше никогда не буду прежним, и это… осознание этого, доводит меня до отчаяния.

Бонни замерла. Девушка была готова поклясться, что в один момент, пусть и всего на доли секунды, но она заметила слёзы, застывшие в кристально голубых глазах Малакая. В глазах, в которых, сейчас отражались лишь боль и обида. Никто и никогда даже не пытался понять его – разобраться в истинных мотивах. Не было ни одного человека, который, хотя бы попытался разглядеть под маской монстра, совсем другую личность – живого человека. Впрочем, наверное, ведьме это только показалось, хотя, так сильно хотелось верить в обратное. Ведь того, кто ищет прощения, ещё было можно спасти.

Беннет нервно сглотнула.

– Ответь мне только на один вопрос, Кай, – дрогнувшим голосом пробормотала она. – Всё то, что ты только что сказал… это была наша связь, каким-то образом действующая на твоё подсознание, или это был ты сам?

Бонни тяжело дышала, но и Кай тоже. Молчание затягивалось, а обстановка – накалилась до предела. Взгляд девушки, устремлённый на лицо Паркера, слегка скользнул вниз, останавливаясь на губах Малакая. Сейчас, они были так приветливо приоткрыты и… она резко тряхнула головой, избавляясь от наваждения. Какого чёрта?

А в голове, совсем неожиданно, всплыла столь странная, и доводящая до дрожи картинка: Кай, слегка поддавшись вперёд, прижимается к её губам своими.

Бонни судорожно вдохнула. Сейчас, ей казалось, что она буквально падает в пропасть. Всё зашло слишком далеко.

“Забудь обо всём, что сейчас произошло”.

Наверное, паника слишком ярко отразилась на лице мулатки, ведь Кай, всё это время, внимательно наблюдающий за ней – нахмурился, сводя брови у переносицы.

– Что-то не так?

Бонни медленно покачала головой. Всё было чертовски не так! Боже, почему внушение дало сбой? Почему она вспомнила сцену в мотеле, о которой вообще предпочла бы не знать? Связь… Похоже, она пробуждала не только чувства, но и общие воспоминания. Но самым пугающим было то, что сейчас – ведьма не испытала того отвращения от поцелуя Кая, что она ощущала в их прошлый раз. И единственное, что в этот момент чувствовала девушка, так это собственное учащённое сердцебиение.

Ведь это всё связь, да? Это она, вынуждает чувствовать всё совсем иначе.

– Почему ты это сделал? – едва слышно прохрипела Беннет, наконец, отрывая взгляд от губ Кая.

Но вот только, похоже, сегодня никому не было суждено услышать ответ на заданный вопрос. И, возможно, это было даже к лучшему. Ведь ещё ни один из молодых людей, не был готов к такой правде.

Раздавшиеся шаги, заставили Кая и Бонни, синхронно обернуться в сторону двери. В гостиную, не спеша, с лёгкой улыбкой на губах, вошла Лаура. Она остановилась, окидывая пленников спокойным, мягким взглядом.

– Я подумала, что вам стоит поговорить напоследок.

Кай зарычал, бросая на мать яростный взгляд, и сейчас, перед Бонни, вновь был тот самый Малакай Паркер, которого она знала уже более пяти лет. Импульсивный, сумасшедший, с безумным взглядом и яростным оскалом. Но всё же, теперь, она знала, что где-то глубоко внутри этого монстра, всё ещё живёт человек…

– Как только я разорву эти чёртовы верёвки, – глухо прорычал Кай, выпуская клыки, – я примусь за твоё горло.

Женщина недовольно покачала головой, смотря на вампирскую сущность собственного сына, со смесью страха и отвращения. Пройдя чуть вперёд, Лаура остановилась у журнального столика, при этом доставая нож из-за ремня своих джинс, и кладя его на стол. Бонни удивлённо вскинула брови.

Это ещё зачем?

Джонсон же, всё ещё продолжая сохранять молчание, шагнула к креслу – стоящему напротив, расслабленно усаживаясь в него. Губы женщины растянулись в улыбке, так схожей с улыбкой её старшего сына. И от этой схожести, Беннет становилось ещё более жутко. Ведь если девушка до сих пор не знала, что можно ожидать от Кая в тот или иной момент, то предсказать следующие действия Лауры, было ещё тяжелей.

– Признаться, я давно не практиковалась в магии перемещения, и рада, что в итоге, всё ещё смогла тряхнуть стариной, – Джонсон усмехнулась. – Знаете, – продолжила она, в один миг, становясь абсолютно серьёзной, – я очень долго думала над всей этой ситуацией. Над тем, что должна сделать, – женщина тяжело вздохнула, при этом медленно покачивая головой, – и я поняла, что не могу погубить невинную жизнь.

Кай с Бонни переглянулись, явно не понимая, к чему клонит бывшая миссис Паркер.

– Я хочу сказать, что ты, Бонни, – Лаура перевела взгляд на девушку, – не заслуживаешь смерти. Её заслуживает лишь Малакай, и я не могу позволить ему потащить за собой ко дну и тебя.

Кай усмехнулся, а Беннет устало покачала головой.

– Мы связаны. Погибнет Кай, умру и я.

Лаура вновь улыбнулась, отчего, в уголках её губ, образовалось множество крошечных морщин. Она с теплотой во взгляде взглянула на Бонни. Так, как мать должна смотреть на своё дитя.

– Я могу её разорвать, – женщина кивнула на гримуар, лежащий на журнальном столике, рядом с принесённым ею ножом. – Предки помогут мне это сделать.

Паркер напрягся, бросая несколько взволнованный взгляд на ту самую слегка потрёпанную тетрадь – в кожаном переплёте. Он помнил её. Этот гримуар, отец раньше хранил в своём кабинете, запрещая каждому из своих детей, к нему подходить, будто скрывал за дверью – страшную тайну. И однажды, Кай смог узнать её. Единственный жизненно важный урок, который парень на отлично усвоил у Джошуа, это – никогда не призывать предков, ведь если не суметь их сдержать, может произойти непоправимая катастрофа.

– Ты этого не сделаешь, – сквозь стиснутые зубы прошипел еретик, при этом бросая на мать предостерегающий взгляд, но она даже не взглянула на него в ответ, продолжив внимательно смотреть на замершую Бонни, будто ожидая её решения.

Беннет была в замешательстве. Разорвать связь с Каем – это было именно то, о чём она мечтала последние несколько дней, но сейчас, словно что-то мешало ей этого сделать. Наверное, Бонни было действительно жаль парня. Впервые, она поняла, что Кай может быть не только монстром, что он может измениться, стать лучше, но… если связь не разорвать, она просто умрёт вместе с ним. Стоило ли платить такую высокую цену за жизнь того, кто принёс тебе столько бед?

– Хорошо, – ведьма медленно кивнула, чувствуя, как внутри, всё предательски сжимается. Слишком не правильно. – Я хочу разорвать связь.

Кай бросил на девушку раздражённый, но в тоже время обеспокоенный взгляд. Беннет не знала, к каким последствиям может привести вызов душ умерших членов ковена, но он хорошо это знал.

– Нет…

Но Лаура, получив удовлетворяющий её ответ, не собиралась слушать сына. Довольно улыбнувшись, женщина поднялась на ноги, шагая к Бонни, и беря её за руку. Беннет едва заметно вздрогнула, при этом бросив короткий взгляд на Кая. Парень же, с осуждением, и нескрываемым раздражением, смотрел на неё. Весь взгляд этих кристально голубых глаз, буквально кричал о разочаровании. В ней. В её выборе. Она стала первой, кому он показал свои истинные чувства, и, уже, наверное, сотой, кто предала его с такой лёгкостью.

Бонни медленно отвела взгляд, чувствуя слишком неправильный прилив вины. Ей не за что извиняться перед Каем, ведь разве не он сам повторял, что “собственная жизнь, важнее чьей-либо еще”? Но если это так, то почему его разочарование, причиняет ей так много страданий? Отчего, ведьма ощущает так много неправильных эмоций, по отношению к Малакаю? К тому, кто абсолютно полностью разрушил её жизнь, и сейчас, стоял на этих самых руинах, будто бы и вовсе ничего не произошло. Словно между молодыми людьми, всё ещё была необъятная пропасть, хотя, на самом деле, эта пропасть – сегодня исчезла окончательно. И теперь, у ведьмака и ведьмы, было лишь два пути: направиться в противоположенные стороны, или, вопреки всему, двинуться навстречу друг к другу.

Связь. Всё дело в ней. Она заставляет чувствовать себя иначе.

И искренне веря в это, действительно становилось легче. Ведь признавать, что ты, вопреки всем законам логики, чувствуешь к своему врагу что-то помимо ненависти, было слишком тяжело, если и вовсе возможно.

Давящую тишину, нарушила Джонсон. Губы Лауру зашевелились, и с них сорвался тихий шёпот.

– Anima Coven animarum antecessorum nostrorum, clamabo ad te, – женщина крепко зажмурила глаза, чувствуя, как вокруг, буквально из неоткуда, поднимается сильный ветер, – erue handrail in nexu, et liberarentur ab Salem pythonissam bewitching miscet tenebris!

Свет в комнате на доли секунды погас, а потом, всё вернулось на круги своя.

Бонни медленно приоткрыла глаза. Всё успокоилось, и, наверное, только её сердце, продолжало сумасшедше стучать в груди. Ведьма бросила взгляд на Джонсон, что всё ещё сжимала её ладонь в своей, а следом, перевела его на Кая. Парень, замерши, смотрел прямо перед собой, а его обычно живые глаза, теперь были абсолютно пусты, и смотрели в никуда.

Беннет нахмурилась.

– Что с ним? Получилось?

Ведь изменений в себе, как бы девушка не пыталась почувствовать, она не ощутила. Всё те же эмоции. Всё те же чувства. Что если им не удалось порвать связь?

Лаура распахнула глаза, а её губы растянулись в широкой улыбке, в то время как воодушевлённый взгляд синих глаз, был устремлён на сына.

– Всё получилось, и сейчас, Малакай, встретится лицом к лицу со всеми, кому когда-либо причинил боль. В последний раз.

Бонни с непониманием взглянула на женщину, но резкий, короткий вскрик Кая, заставил её вновь повернуться к нему.

Футболка парня, прямо на груди, начала стремительно пропитываться кровью. Она была повсюду. Его лицо. Тело. Руки. И так много ран… особенно, длинный порез на шеи, рассекающий кожу от уха до уха, создавая такое впечатление, что она вот-вот сорвётся с плеч.

В глазах Беннет отразился ужас, а к горлу подступила тошнота. Видеть всё это было просто… ужасно? И не важно, что жертвой стал сам садист – психопат.

Лаура же наблюдала за развернувшейся перед ними картиной с равнодушием. Малакай получал по заслугам. Он испытывал всё то, что и его жертвы, в момент своей смерти. Каждая рана, которую когда-либо еретик наносил невинным, сейчас отражалась на нём. Не убивала, нет. Приносила лишь неимоверную боль.

Кай глухо застонал, крепко сжимая челюсти, стараясь подавить рвущийся наружу крик. Из его груди раздавались рванные хрипы, а уже в следующий миг, из едва приоткрытых губ, хлынул поток воды. Парень захлёбывался, не имея возможности даже вдохнуть, а его лёгкие, буквально горели огнём. Сейчас, он на собственной шкуре испытывал то, что испытал его младший брат Джоуи, когда Паркер, 10 мая 1994 года, с абсолютным равнодушием – столкнул его в бассейн.

Бонни нервно сглотнула, отводя взгляд, и крепко зажмуривая глаза. Ей было невыносимо всё это видеть, ведь сердце буквально разрывалось на части, в то время как разум, продолжал настойчиво повторять: он получает по заслугам.

Паркер закашлялся, и из его рта, на смену кристально чистой воде, потоком хлынула чёрная кровь. Она наполняла рот снова и снова, заставляя захлёбываться, и не позволяя дышать. Раны на теле парня, стремительно исцелялись сущностью вампира, но на их местах, вновь и вновь появлялись новые.

Сколько же жертв он истязал?

Кровь уже буквально залила собой весь пол. Кай, продолжая хрипеть, из последних сил растянул губы в усмешке, бросая ненавидящий взгляд на мать. Наверное, ей нравилось видеть его таким – беспомощным. Умирающим, возрождающимся вновь, и снова умирающим. И так по бесконечному кругу. Что ж, пускай любуется, ведь очень скоро, он вспорет глотку ей самой, тем самым, избавляя этот мир, от последнего члена ковена Близнецов, ведь себя, за часть этой семьи и этого чёртового ведьменского ковена, он больше не считал. Так же, как когда-то, не считали и они.

И только сейчас, сквозь невыносимую боль, Кай почувствовал, что магия больше не сдерживает его тело. Не контролирует его силу. Осталось лишь жжение вербены, но теперь, оно казалось чем-то ничтожным, и едва ли вызывало хоть каплю дискомфорта.

Глупая, слабая, мама…

Бонни тоже почувствовала то, как магия вмиг разлилась по её венам, будто что-то, в один миг, перестало её сдерживать. Но девушка, чей разум не был запеленён яростью и болью, ясно понимала, что во всём этом – есть какой-то подвох. Слишком легко, чтобы быть правдой.

Впрочем, в отличие от ведьмы, Кай сейчас совсем не думал о последствиях. Уже в следующий миг, всё ещё продолжая истекать кровью, он заставил верёвки, удерживающие его руки – вспыхнуть огнём. В доли секунды, они сгорели дотла, тем самым, избавляя еретика от последних сдерживающих его оков.

Лаура непроизвольно отшатнулась назад, но она не стала пытаться спастись бегством или силой. Женщина лишь замерла на месте, не сводя пронзительного взгляда с сына. Затравленно наблюдая за его передвижениями, чувствуя, как сердце, глухим стуком, отзывается на каждый его шаг. Сейчас, Джонсон смотрела прямо в глаза своей смерти. Того, кто несмотря ни на что, всё ещё был частью её самой. Наверное, каждая мать продолжала любить своё дитя, каким бы монстром он не стал. И она не была исключением.

– Малакай…

– Я не добил тебя тогда, мама, – Паркер хищно улыбнулся, ступая вперёд, и подхватывая с журнального столика, оставленный там Лаурой нож, – но сейчас, я не допущу этой ошибки вновь.

Бонни, будучи не в силах что-либо сделать, с напряжением наблюдала за всем происходящим. Внутри неё всё кричало о том, что здесь что-то не так. Почему вернулась магия? Почему Лаура не пытается спастись? Почему не уничтожит сына прямо сейчас? Все эти мысли, одна за другой, в одну секунду, пронеслись у ведьмы в голове, наконец, сменяясь осознанием. Она смогла понять, но было слишком поздно.

– Кай, нет!

Лезвие ножа, с характерным глухим звуком, пробило женщине грудь, наверняка, задевая лёгкое. Лаура захрипела, а в уголках её едва приоткрытых губ, появилась кровь, разводами скользнувшая по подбородку. Но вот только, вместо боли, в ярко-синих глазах Джонсон – проскользнуло облегчение.

Паркер широко улыбнулся, проворачивая нож в теле матери, и наслаждаясь её страданиями. Вот и всё. Теперь, весь ковен Близнецов был уничтожен. И отчего-то, сознание отчаянно продолжало отбрасывать от себя мысль, что ещё есть дочери Аларика…

– Боже мой, – Беннет в отчаянии покачала головой.

Лаура не собиралась убивать Кая, зная, что теперь, когда ада больше нет, он в любом случае найдёт лазейку, чтобы вернуться обратно – в мир живых. Женщина хотела вновь запереть сына в тюремном мире, но чтобы это сделать, весь ковен должен объединиться. Но раз все его члены уже давно мертвы, а последняя из них – она сама, Джонсон, всё ещё жива, то ей было просто необходимо отправиться прямиком к ним. Погибнуть от руки того же, кто убил и всех остальных. Кая. Сегодня, он сам подписал себе приговор.

И теперь, когда ярость отступила, а тело матери безжизненно повалилось на пол, еретик и сам смог понять всё. В его кристально голубых глазах отразилась паника, ведь единственное, чего Паркер боялся сильнее смерти – это оказаться вновь запертым в тюремном мире. Снова остаться совсем одному, и на этот раз, наверняка – навечно. Он медленно перевёл взгляд на Бонни.

– Кай.

Девушка тяжело вздохнула, поджимая губы. Сейчас, вместо того, чтобы ощутить облегчение, Беннет, послав к чёрту все законы логики, чувствовала лишь раздирающую душу грусть. Да, связь была разрушена, но девушке казалось, что она всё ещё видит мир глазами Кая, и этот факт, словно заставлял её иначе мыслить. Теперь, вместо кровожадного еретика, Бонни видела перед собой лишь растерянного мальчика, что с самого раннего детства, боялся быть слабым. И именно это стремление к силе и власти, однажды его погубило, превратив ещё недавнего невинного – в настоящего монстра. Наверное, где-то глубоко внутри, ведьма понимала это и раньше, ведь монстрами не рождаются – ими становятся. Но только сейчас, она смогла искренне поверить в то, что у Паркера ещё есть шанс измениться, вот только, он должен сам этого захотеть, иначе, ничего не выйдет.

Но хотел ли сам Кай, этих изменений?

– Они найдут меня, Бонстер, – он нервно усмехнулся. – После всего этого, я не жилец.

Беннет хотела промолчать. Сделать вид, что ей всё равно! Но вот только, слова, против воли, соскользнули с едва приоткрытых губ:

– Прошу, позволь мне помочь!

Ведьма и сама не знала, как, да и зачем ей это нужно? Но тихий голос, раздающийся где-то внутри, продолжал настойчиво уверять, что она должна это сделать. И как бы Бонни не пыталась его заткнуть, он отказывался утихать.

Но еретик лишь отрицательно покачал головой. Ему не нужна помощь. Он в ней не нуждается. Он знает, что если поверит, то будет предан. Любое доверие предшествует предательству, и именно поэтому, Кай Паркер никогда и никому не доверяет.

Бросив на ведьму прощальный взгляд, Малакай скрылся из виду, оставляя Бонни совсем одну. Один на один, с пожирающими изнутри чувствами. Теми, что до чёртиков пугают, но одновременно делают живой. От них было нельзя убежать или скрыться, их было нужно только принять, иначе, всю оставшуюся жизнь, придётся прожить во лжи с самой собой. А разве может быть что-то хуже этого?

Всё кончено. Связь была разорвана. Она свободна. Но вот только, эта свобода, больше не была настолько желанной, как раньше.

***

Со смертью Лауры Паркер, магия окончательно покинула этот дом. Невидимая преграда пала, и выход из тёмного и сырого подвала, теперь был абсолютно свободен.

Двое вампиров, которые уже буквально иссыхали от дикой жажды, наверное, не нашли бы в себе сил подняться, если бы не этот манящий запахкрови, заставляющий сиреневые сеточки вен, проявляться под их глазами. Клыки, совсем против воли, прорезали десна, а желание вцепиться ими в чью-либо шею, с каждой секундой лишь возрастало.

Но стоило было Энзо и Деймону оказаться на первом этаже дома, как их встретила картина, в виде залитой кровью гостиной, мёртвой Лауры, и обессиленной Бонни, что всё ещё была крепко привязана к стулу.

Тусклый взгляд зелёных глаз ведьмы, скользнул по вампирам. Они были живы, и осознание этого факта, заставило уголки её губ, едва заметно дёрнутся вверх. Всё хорошо – они все смогли выжить. Смогли одержать победу, в этой короткой, но жестокой войне. Но вот только, отчего-то, Бонни не чувствовала долгожданного счастья. Она вообще ничего не ощущала. А перед глазами, то и дело, всплывал образ Паркера. Его обречённый взгляд…

Кай был болен, а Бонни так наивно поверила в то, что способна его излечить, напрочь забывая о том, что диссоциативное расстройство идентичности – не подлежит лечению.

Связь была разрушена, но она оставила неизлечимый след, в обоих сердцах. Всего пять дней потребовалось на то, чтобы она перевернула миры, двух абсолютно разных людей. Смешало плохое и хорошее воедино, заставляя каждого из молодых людей, слишком ярко ощутить эмоции друг друга. Дала понять, что на самом деле, за маской монстра, всё ещё может скрываться человек.

========== Глава 14. Я — Монстр ==========

Прошла уже долгая неделя с того момента времени, как Бонни освободилась от ненавистной связи, Деймон и Энзо вернулись домой, а Кай исчез. Скорее всего, еретик просто залёг на дно, зная, что за ним теперь гонится целый легион убитых им ведьм и ведьмаков его ковена.

Можно сказать, что жизни всех положительных героев этой истории – налаживалась, и каждый из них получил долгожданную свободу, ведь в ближайшее время, монстр будет уничтожен, и последнее сильнейшее зло на этой земле, падёт совсем не героической смертью. Впрочем, Малакай Паркер не заслужил уходить героем. Он умрёт трусом, что до последнего скрывался от своей семьи, наконец, оказавшись в их собственной шкуре.

Теперь, все были счастливы, а в особенности, Елена и Кэролайн, что, будто забыв обо всех проблемах, уже второй день не вылазили из магазинов, будучи в поисках «тех самых идеальных платьев». Впрочем, у девушек на это была крайне веская причина, ведь ровно неделю назад, их подруга сообщила им радостную новость: она выходит замуж.

Признаться, Бонни и сама не поняла, как всё произошло. Они с Энзо и Деймоном выбрались из дома, нашли ближайший госпиталь, и, наконец, напоили вампиров столь желанной кровью, выкраденной из больничных холодильников. А потом, слегка придя в себя, и будто осознав что-то чрезвычайно важное, Сент-Джон, припав на одно колено, и наплевав на кольцо, задал своей возлюбленной только один вопрос:

«– Ты выйдешь за меня?»

В тот момент, Беннет была растеряна и взята врасплох. Девушка всё ещё помнила, как её язык буквально прилип к нёбу, отказываясь произносить слова, а сердце гулко застучало в груди. Она смотрела в столь ласкающие её взглядом глаза Энзо, и понимала, что он с напряжением ждёт её ответа. Наверное, воцарившееся молчание, затянулось на более продолжительное время, чем это было положено. Ведь та, которая действительно любит, не берёт минуты, дни или недели – на раздумья.

Да, за последний месяц, им пришлось многое пережить. Они дважды практически потеряли друг друга, и, наверное, именно это, заставило вампира и ведьму, ещё больше ценить свои отношения. Ведь так легко было потерять того, кого любишь…

«– Да…»

Ответ сорвался с губ, подчиняясь голосу разума, но не сердца. И вот сейчас, сидя в гостиной особняка Сальваторе, и наблюдая задумчивым взглядом за пожирающим поленья пламенем в камине, Бонни понимала, что жалеет о столь поспешном ответе. Но также, она прекрасно осознавала, что время уже не отмотать назад, а аннулировать своё «да», ей и вовсе не хватит духа.

Нет, конечно, ведьма любила Энзо. Любила больше жизни, и мечтала прожить именно с ним все свои оставшиеся годы, зная, что Сент-Джон всегда защитит, и станет именно тем, кого называют «каменой стеной». Только вот было ли честно выходить замуж за влюблённого вампира, когда её сердце, против воли, начинало стучать в разы сильнее, только при одном упоминании имени другого? А в стенах этого дома, в последнюю неделю, имя Паркера упоминалось куда чаще, чем его вообще было бы необходимо произносить.

Беннет невесело усмехнулась. Наверное, она всё же стала жертвой стокгольмского синдрома, иначе, как ещё объяснить её странное, даже для себя самой, влечение к социапату? Всё началось неделю назад, в том чёртовом доме, куда их притащила Лаура. В тот день, девушка впервые почувствовала это. Ощутила где-то глубоко внутри, такую чертовски неправильную жалось к монстру, которая, в итоге, затмила собой ненависть. Да, она знала, что Паркер должен понести наказания за свои деяния, всё что он сделал – не заслуживало прощения, но, наверное, Бонни просто устала ненавидеть. Если бы ещё месяц назад, кто-либо сказал ей, что она найдёт в себе силы простить Малакая, ведьма бы рассмеялась говорившему в лицо. Но сейчас, всё слишком сильно поменялось, и стоило признать, что в большей степени – эта была заслуга ненавистной связи. Она позволила обоим молодым людям, взглянуть на мир – под другим углом. Девушка, наконец, осознала то, что даже самое большое зло, заслуживает второго шанса, в то время как сам парень – ощутил свою человечность. Ту, которую, казалось бы, похоронил уже давно.

В тёмно-зелёных глазах, отражающих собой языки пламени, проскользнула печаль. Почему её жизнь должна быть такой сложной? Почему ей никогда не бывает легко? Ведь даже сейчас, когда все беды остались позади, а впереди ждало светлое будущие с Энзо, Бонни всё равно продолжала погрязать в собственных проблемах. Нет, конечно ведьма не влюбилась в Кая, даже и о влюблённости, не могло идти и речи! Только в фильмах, глупые хорошие девочки, влюбляются в плохих парней. Но они не в фильме, а Беннет – едва ли была глупой. Но всё же, отрицать то, что девушка действительно что-то чувствовала к социапату, было бы чертовски нечестно, по отношению к самой себе. Паркеру и вправду удалось завладеть её вниманием, при этом, непостижимым образом, отняв его у Энзо. И это – было наиболее пугающим.

Бонни устало вздохнула, слыша, как хлопнула входная дверь, а из холла донеслись весёлые голоса подруг. Пора натянуть на лицо самую беззаботную улыбку, на которую она была только способна. Нельзя, чтобы кто-то увидел – её истинные чувства.

– Милая, – Кэролайн первой влетела в гостиную, на ходу сбрасывая с себя куртку и шапку. – Я придумала, как мы украсим банкетный зал!

– Правда? – ведьма улыбнулась, одаривая подругу благодарным взглядом.

Форбс действительно старалась сделать так, чтобы этот день был прекрасен, и она ни на йоту не была виновата, в ненормальных сомнениях самой невесты. Бонни собственноручно рушила собственную жизнь, сама того не понимая. Её сомнения – первый шаг к провалу.

– Угу, – вампирша кивнула. – Зал мы украсим по всему периметру вазами с пионами, а чехлы у стульев сделаем золотыми. Так же, думаю расставить по столам свечи, – она на секунду задумалась. – Как думаешь, сможешь зажечь их все с помощью магии?

Елена усмехнулась, падая на диван рядом с Бонни, и возводя глаза к потолку. Кажется, Кэролайн меньше переживала, когда устраивала свою собственную свадьбу.

– Кэр, расслабься. Бонни и Энзо ещё даже не назначили даты.

Форбс нахмурилась, но всё-таки медленно кивнула. Елена права, наверное, она и правда слегка перегибает палку, просто в свете последних событий, и собственных мыслей, что ещё совсем недавно бродили у неё голове…

– Ох, прости, Бон, просто я так боялась, что между тобой и Каем может что-то, – она прижала палец к губам, пытаясь подобрать правильное слово, – завязаться.

Бонни показалось, что в этот миг, из её лёгких выбили весь воздух. Она перевела испуганный взгляд на подругу, что, в свою очередь, выглядела так, будто и вовсе не сказала ничего такого. Ведьма тяжело сглотнула, чувствуя застрявший в горле ком.

– Между мной и Каем? – глухо переспросила она, и собственный голос послышался откуда-то издалека.

Форбс неоднозначно пожала плечами.

– Ну, знаешь, – она бросила многозначный взгляд на Елену. – Тьма всегда привлекает хороших девочек, и то, что тебе могло показаться, будто ты что-то испытываешь к Каю, было бы вполне нормально. Всмысле, со мной было так же, – девушка слегка смутилась. Вспоминать о Клаусе, ей совсем не хотелось.

Бонни нервно усмехнулась. Если бы только Кэролайн знала, как она близка в своём предположении. Ведьма и сама не поняла, когда ненависть в её сердце – сменилась на жалость, а ярость – на понимание. Ведь, возможно, это произошло намного раньше, чем когда они оказались в плену у Лауру. Наверное, Паркер действительно притягивал её своей завораживающей темнотой, заставляя на время забывать, что он не просто таинственный еретик, но ещё и хладнокровный убийца, а полюбить такого, могла только полнейшая дура, ну или та, кто повидал в этой жизни слишком многое, чтобы продолжать зацикливаться на «мелочах». Никто из них не был без греха, и на плечах каждого, лежала непосильная ноша, с которой они научились жить, и двигаться дальше.

– Между нами ничего не могло быть. Я люблю Энзо, и всегда буду любить его, – но вот только кого, она пыталась в этом убедить?

Елена нахмурилась, переводя задумчивый взгляд на подругу. Сейчас, Бонни говорила те же самые слова, что и когда-то, она сама. В те далёкие времена, когда девушка пыталась заставить поверить себя в то, что она не любит Деймона, и, что – «это всегда будет Стефан». Но теперь, по прошествии стольких лет, жизнь сама расставила всё по своим местам.

– Знаете, – Кэролайн поджала губы, – может тьма и действительно привлекает. Возможно, мы даже можем полюбить монстра, и эти чувства будут до абсурдности взаимны, но это не исправит его натуру. Я хочу сказать, что ни Деймон, ни, – она запнулась, – Клаус, они не родились монстрами, они ими стали. А Кай, он именно такой. Психопат и убийца, и ничего не сможет этого исправить.

Бонни больше не хотела этого слушать. Единственным желанием Беннет, было встать и убраться как можно дальше от этих пустых и ничего не значащих разговоров! Но девушка знала, стоит ей только подать ввиду, что всё не так хорошо, как она пытается это показать, осуждения будет не избежать. Ни Кэролайн, ни Елена, ни Деймон, ни даже Энзо – они никогда не смогут её понять. А может и простить. Ведь нельзя питать какую-то странную слабость к тому, кто причинил тебе так много боли и страданий. Нельзя вздрагивать при упоминании его имени, только если эта дрожь, не вызвана страхом. Нельзя думать о том, что, возможно, вопреки всему, ты что-то испытываешь к социапату, терроризировавшему жизни, сотням невинным людям.

– Чёртов ублюдок всё ещё жив, – голос Деймона, внезапно ворвавшийся в голову Бонни, заставил её встрепенуться.

Старший Сальваторе был в гневе, а его голубые глаза – опасно сверкали. Он направился прямиком к бару, наполняя бокал виски, и залпом его выпивая, перед тем, как продолжить говорить.

– Семейная пара. Найдена мёртвой, прямо у колёс своего автомобиля. Их глотки разорваны таинственным животным, но мы ведь все здесь знаем, кто за всем этим стоит, – Деймон брезгливо поморщился. – Говорил же, что стоит прикончить его самим, а не ждать, когда это сделает его чёртов ковен!

Бонни нервно сглотнула. Неужели Кай… Боже, ведь он обещал.

Девушка отдёрнула себя.

Глупая, вы больше не связаны, а значит, ему больше незачем слушать твои пустые угрозы, и выполнять данные ранее обещания.

Чувствуя, как сердце ухнуло куда-то вниз, Беннет медленно встала, ловя на себе вопросительные взгляды подруг, и отвечая прежде, чем они успеют что-либо спросить:

– Попробую использовать заклинание поиска, чтобы найти Кая, – поспешно пробормотала ведьма, хотя последнее, что ей сейчас хотелось, так это действительно искать Паркера.

Больше не проронив ни слова, Бонни стремительно покинула гостиную, чувствуя, прожигающие взгляды, провожающие её спину. Наверное, друзья обо всём догадались, но сейчас, ведьме было на это плевать. Ничего не имело значения. Ни-че-го.

Девушка стремительно поднялась по ступеням, преодолела длинный коридор, распахнула дверь своей комнаты, и буквально замерла на пороге, не веря своим глазам.

– Кай?

Парень медленно обернулся, одаривая девушку привычной улыбкой. Его взгляд, отчаянно цеплялся за её лицо, надеясь прочесть на нём хоть что-то, но кроме удивления – там ничего не отразилось.

– Привет, Бон, – протянул он, пряча руки в карманы своего пальто.

Ведьма медленно прошла внутрь, осторожно прикрывая за собой дверь. В доме полно вампиров, и шанс, что они вот-вот их услышат, был крайне велик.

– Что ты здесь делаешь? – злобно бросила она, скрещивая руки на груди.

Паркер хмыкнул, делая несколько шагов вперёд. Что он здесь делает? Бонни вряд ли захочется услышать правдивый ответ, на этот вопрос. Подол его пальто, слегка приоткрылся, открывая обзор на нож, убранный за пояс джинс.

Девушка нервно сглотнула, скользнув взглядом по острейшему лезвию.

– Знаешь, – наконец, начал Кай, делая ещё несколько шагов вперёд, тем самым, стремительно сокращая между ними расстояние, – хоть меня и преследует вся моя мёртвая семья, я всё ещё достаточно силён, чтобы скрываться от них ровно до тех пор, пока не пойму, как отправить их вырвавшиеся души назад. Вот только, – он усмехнулся, покачав головой, – я не могу убегать, потому что меня всё время тянет сюда. К тебе. Уходя, я всегда возвращаюсь назад, и чтобы я не делал, я не могу этого остановить.

Бонни с непониманием смотрела на ведьмака. Что всё это значит? Неужели, после того, как их связь разрушилась, она не одна продолжала всё это чувствовать? Их тянуло друг к другу, и это было фактом.

– Предлагаешь бежать вместе с тобой? – бровь девушки иронично изогнулась.

Парень негромко рассмеялся, продолжая смотреть ведьме прямо в глаза. Если бы всё было так легко.

– Нет, – он отрицательно качнул головой. – Это не поможет. Ты тащишь меня ко дну, Бон. Как, – он нахмурился, пытаясь подобрать нужное слово, – балласт. Я тону, а ты не позволяешь мне всплывать наверх.

Малакай сделал ещё один широкий шаг, и теперь, молодых людей разделяло всего около полуметра. Бонни нервно провела языком по вмиг пересохшим губам. Сейчас, как и раньше, её до дрожи пугал этот безумный взгляд льдисто голубых глаз. А перед взором, слишком не вовремя, вспыхнули воспоминания о их поцелуи в мотеле. Таком чертовски неправильном, неуместном, ненужном. Но отчего-то, в этот миг, Беннет захотелось узнать, какого это, целовать Кая не под действием внушения, и не против воли? Каково это, самой поцеловать психопата? И собственные “грязные” мысли, вызывали волну дрожи.

– Почему ты это сделал, Кай? – слова вырвались прежде, чем ведьма успела заткнуть себя. – Почему ты поцеловал меня?

Брови Паркера удивлённо взметнулись вверх. Признаться, он не ожидал, что девушка сможет побороть внушение, и что ей вообще хватит смелости об этом заговорить.

Почему ты поцеловал её?

Признаться, еретик и сам не знал ответа на этот вопрос. Просто, в один миг, он так рьяно захотел – почувствовать её мягкие губы. А Кай привык получать то, что он хочет.

– Признай, ты думаешь об этом поцелуе чаще, чем следует, – Паркер нахально улыбнулся, игриво прикусывая нижнюю губу. – И готов поспорить, ты хочешь его повторить.

Бонни нервно усмехнулась, проводя ладонью по непослушным волосам, и слегка покачивая головой.

– Ну уж нет.

Ложь. Ложь. Ложь.

Ведь она думала об этом чёртовом поцелуе, каждый Божий день. И даже засыпая, ведьме всё ещё казалось, что она чувствует вкус его грубых губ. И мысли об этом, всё время отдавались неприятной дрожью во всём теле Беннет, а также, таким слишком неправильным, “узлом” – внизу живота.

– Правда? Я готов поспорить, что ты просто маленькая врунья, не желающая взглянуть правде глаза, – парень слегка прищурился, смеряя Бонни насмешливым взглядом. – Признай, ты хочешь меня, а не его.

И в этот момент, девушке так сильно захотелось врезать Каю прямо по его очаровательному лицу, чтобы стереть с него это самоуверенно-насмешливые выражение. Ведь он был так чертовски прав! И осознание этого, доводило до отчаяния. Так не должно быть. Это было не правильно. Но это было реальностью.

Кай сделал ещё один короткий шаг вперёд, нахально вторгаясь в личное пространство Беннет. Слишком яркий запах алкоголя, вмиг окутал её с головы до ног. Парень определённо был пьян, а она, слишком глупо, выпила пару часов назад, одну бутылку вина, из погреба Сальваторе. И, похоже, алкоголь всё ещё не выветрился из её крови, раз она позволяет себе такие до дрожи пугающие мысли.

– Не подходи ко мне! – резко предупредила ведьма, вскидывая вверх руку, стараясь сохранить между ними хотя бы минимальную дистанцию.

Паркер усмехнулся. Эта фраза прозвучала для него словно вызов, а он всегда их принимал. Кай сделал ещё один шаг, тем самым, заставив Бонни отступить назад. Уперевшись спиной в закрытую ею самой ранее дверь, ведьма тяжело сглотнула. Еретик же неспешно приближался прямо к ней, и своими действиями, заставлял сердце девушки, буквально вырываться из груди. Оно билось крайне быстро, пульсацией отдаваясь в висках. Он же теперь стоял совсем рядом.

Слишком близко. Слишком не правильно. Слишком желанно. Вопреки всему.

Бонни судорожно вдохнула, стараясь восполнить недостающий в лёгких кислород. Она медленно вскинули взгляд, встречаясь им, со взглядом Малакая.

Губы парня растянулись в усмешке.

– Ты боишься меня, – не вопрос, лишь констатация факта, и Бонни было нечем на это возразить, ведь сейчас, она действительно боялась.

Взгляд Кая скользнул по лицу девушки, на доли секунды задерживаясь на её приоткрытых губах. Казалось, он всё ещё помнит их пьянящий вкус, и ему так сильно хотелось ощутить его хотя бы ещё один раз. По-настоящему. Чтобы теперь – она сама, захотела поцеловать его. По своей доброй воле, а не будучи вынужденной это делать. Впрочем, вряд ли ему стоило на это надеяться.

Это ведь всё та же ведьма, что и в 94-ом, помнишь?

Еретик медленно прикрыл глаза. Нельзя позволить своим слабостям, погубить самого себя. Бонни Беннет была его слабостью, а Кай Паркер – привык их уничтожать.

– Слышал, ты выходишь замуж, – с усмешкой бросил он, вновь распахивая глаза, и сталкиваясь с зелёным взглядом ясных глаз. – Примешь мои поздравления?

И эти с иронией сказанные слова, позволили Бонни прийти в себя. Собравшись с силами, она толкнула парня в грудь, желая заставить его отойти. И к удивлению самой ведьмы, Кай послушно отступил на пару шагов назад, давая ей чуть больше пространства. Он негромко рассмеялся. Кажется, его действительно забавляла вся складывающаяся ситуация, чего не скажешь о девушке. Она же пребывала в крайней растерянности, не зная, что ей теперь делать.

– Зачем ты пришёл? – наконец, спросила Беннет, наблюдая за тем, как Кай, повернувшись к ней спиной, шагает к окну.

Паркер молчал, будто обдумывая ответ на заданный ему вопрос. Действительно, зачем? У него не было чёткого плана, впрочем, как и всегда. Только навязчивая мысль: избавиться от тянущего ко дну балласта.

– Пожалуй, я не буду томить тебя в ожидании, – Кай хмыкнул, медленно доставая нож, и крепко сжимая его рукоять в ладони. – И не пытайся позвать на помощь, Бон. Моих сил хватит, чтобы уничтожить каждого, кто сюда придёт.

Девушка нервно сглотнула, затравлено наблюдая за тем, как блестит лезвие, отражая собой солнечный свет, проникающий в комнату через распахнутое окно. Так красиво, но и пугающе одновременно.

– Хочешь убить меня? – безэмоцианально спросила Беннет, сама удивляясь тому, как ровно и спокойно прозвучал её голос.

– Я бы хотел сохранить тебе жизнь, Бон, но выбирая между собой и кем-либо ещё, я, в отличие от тебя, всегда выберу себя.

Бонни медленно кивнула. В прошлом, Кай наглядно показал это своей семье, когда убил каждого её члена. Он всегда выбирал только себя. Он любил только себя, и, наверное, это было лучшим даром Паркера, которому, девушка так сильно завидовала, как бы не пыталась этого отрицать. Она же сама, всегда была готова пожертвовать собой, ради других, и это – стало её проклятием.

Беннет воинственно вскинула подбородок, заглядывая в эти пронзительные кристально голубые глаза, в которых, сейчас, впрочем, как и всегда, плескалось безумие.

– Так давай, сделай это.

Уголки губ Паркера едва заметно дёрнулись вверх. Бесстрашная ведьма, готовая принять на себя любые удары судьбы. Готовая страдать сама, но никогда не позволяющая страдать другим. Благородно, и слишком глупо одновременно.

Кай выставил перед собой нож, а свободную руку вскинул вверх.

– Вонекс.

И Бонни, вопреки своим желаниям, медленно двинулась вперёд, прямо на остриё ножа. В глазах ведьмы вспыхнул страх, но выражение её лица осталось равнодушно-спокойным, будто сейчас, она и вовсе не шагала на встречу собственной смерти.

Паркер удивлённо вскинул брови.

– Даже не попытаешься бороться?

Но Беннет ничего ему не ответила, потому что, признать свою слабость, для ведьмы было куда страшнее, чем принять и так неминуемую гибель. Тогда, когда до острого лезвия оставались лишь считанные сантиметры, девушка медленно прикрыла глаза. Вот, уже с минуты на минуту, она должна почувствовать резкую боль, но… ничего не происходило.

Кай глухо зарычал, а уже в следующую секунду, раздался звон упавшего на паркетный пол металла.

Какого чёрта он не смог этого сделать!?

Бонни медленно приоткрыла глаза. Их с Паркером, вновь разделяли лишь считанные сантиметры, только вот предполагаемое орудие её убийства, теперь, лежало у ног, так и не выполнив своего главного предназначения.

– Почему ты не закончил начатое?

Еретик рыкнул, обнажая клыки. Он был зол. Он был в ярости. Он ненавидел самого себя. За непростительную слабость и чёртовы эмоции, что теперь, буквально пожирали его изнутри.

– Если хочешь получить правильный ответ, не стоит задавать неправильный вопрос, – раздражённо прохрипел Паркер, бросая на ведьму яростный взгляд.

Наверное, сейчас было самое время чтобы бежать, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь! Но Бонни, лишь замерла на месте, при этом, несколько испуганно, взирая на парня снизу вверх.

– Ты боишься меняться, Кай, – прошептала девушка, вскидывая руку, и едва ощутимо скользя ладонью по скуле парня, при этом, чувствуя кожей, уже такое знакомое болезненное покалывание. – Боишься стать добрым.

Малакай усмехнулся, резко перехватывая девичье запястье, и склоняясь вперёд. Настолько близко, что их носы практически соприкоснулись. Губы еретика растянулись в дьявольской усмешке, а взгляд поймал её собственный.

– Я злой до мозга костей, Бонстер, и ни тебе, ни кому-либо ещё, не изменить мою натуру. Я всегда делаю то, чего мне не стоит делать, и получаю от этого незыблемое удовольствия, – Кай улыбнулся ещё шире. – Я монстр.

И он признал это. Первый раз в своей чёртовой жизни. Да, Кай всегда называл себя убийцей, психопатом, социапатом и даже садистом, но он никогда не мог назвать себя монстром, ведь за маской каждого чудовища, скрывается ранимая душа, а у него в груди – была лишь пустота. Бездонная, и до ужаса пугающая. Словно сама тьма, поселилась в этом бренном теле.

Бонни поморщилась от боли, вызванной уходящей из тела магии, но всё же, она нашла в себе силы, взглянуть Каю прямо в глаза. Раньше, девушка считала также. Прежде, она не видела разницы между этими определениями, но сейчас, ведьма чётко понимала одну вещь: «Когда монстр не монстр?

Когда ты любишь его»

И от собственных мыслей, Беннет бросило в жар.

Кай медленно расцепил свои ледяные пальцы, позволяя руке Бонни, выскользнув из них, плетью повиснуть вдоль туловища.

– Раньше, я думала, что тебя просто привлекает тьма, – осипшим голосом пробормотала Бонни, – но я ошиблась, Кай – ты и есть тьма.

Паркер усмехнулся.

– И все чистые сердцем тянутся к ней.

Беннет медленно кивнула, проводя языком по пересохшим губам. Её взгляд скользил по лицу парня, стараясь отыскать на нём хоть одну эмоцию, но всё время наталкивался лишь на холодное равнодушие. Кай Паркер не был принцем, обращённым в чудовище. Он не был рыцарем, спасающим принцессу. Он не был даже отрицательным героем, вставшим на путь исправления. Кай Паркер был монстром. Для всех, кроме неё. Кроме той, что всё-таки, однажды, смогла разглядеть под обличием чудовища – живого человека, который всю свою жизнь, пытался вырваться наружу, но при этом, был заперт так крепко, что вряд ли когда-либо сможет получить столь желанную свободу.

– Это не правильно, – севшим голосом прохрипела ведьма, наверное, больше стараясь доказать это самой себе. – Мы не можем… есть определённые правила.

Кай широко улыбнулся, при этом медленно качая головой. Плевать он хотел на все эти чёртовы правила.

– Они не имеют для меня никакого значения, Бонни, – парень слегка поддался вперёд, опаляя щёку девушки своим горячим дыханием. – Я с лёгкостью изменю все эти правила, и никто не сможет меня остановить, – он усмехнулся. – Признай, ты ведь хочешь меня. Ты думаешь обо мне. Тебя влечёт ко мне, – прошептал Кай, прямо в так приветливо приоткрытые губы. – Обещаю, я постараюсь быть нежным.

И Бонни знала, что Малакай был чертовски прав. Он был словно змей искуситель, вынуждающий девушку сорвать запретный плод, при этом наплевав на всех и на всё. И какая ирония, что сам же искуситель, и являлся тем самым непозволительным, но таким желанным плодом.

Ведьма сдалась первой. Приподнявшись на носочки, она прижалась своими губами к его, чувствуя, как все её мысли, в этот же миг, уходят куда-то на второй план.

Это всё – затуманивающий разум алкоголь.

Ведь искать себе оправдания, всегда легче, чем признать правду, не так ли?

Бонни чувствовала, как одна из ладоней парня, легла на её талию, а вторая – скользнула вверх по спине, достигая шеи, и слегка сжимая её ледяными пальцами, тем самым, заставляя ведьму, ещё сильнее прижаться к требовательным губам Кая.

Пальцы Беннет зарылись в мягких каштановых волосах, слегка оттягивая их назад – заставляя Паркера рычать, а после, надавливая на затылок, принуждая углубить их страстный поцелуй.

Молодым людям казалось, что всё вокруг растворилось, что на целой планете – они остались абсолютно одни. Никаких правил. Только он и она. И плевать, что скажут друзья.

Это её жизнь…

Бонни чувствовала, как теплый и влажный язык Кая, проскользнул меж её приоткрытых губ, сталкиваясь с её собственным, в безумном танце.

Девушка судорожно вдохнула, ощущая, как ладонь Паркера, соскользнув со спины, забралась под её кофточку, обжигая нежную кожу холодом и болью от вытягиваемой магии. Невыносимо и приятно одновременно. Бонни сходила с ума от убивающей её боли, как чёртов наркоман, приближающий себя к смерти с каждой новой дозой.

Кай усмехнулся прямо в её приоткрытые губы, слегка отстраняясь, чтобы заглянуть в зелёные глаза ведьмы. Он чувствовал её сбившееся дыхание, ощущал собственной грудью – её учащённое сердцебиение, и видел желание, плескающееся во взгляде Беннет. Он победил, но и проиграл одновременно. Назад пути больше нет, и они оба погрязли во всём происходящем дерьме. Всё зашло слишком далеко, и их “невинная” игра без правил, переросла в нечто большее – в реальность.

– Тогда… это была не связь, – прохрипел Кай, чувствуя, как ведьма напрягается, слегка поддаваясь назад. – Ведь даже сейчас, когда связи больше нет, мои чувства… они остались всё те же.

Бонни медленно кивнула, а уже в следующую секунду, вжалась своими губами в его рот. Девушка знала, что это не правильно, но, наверное, она всё-таки действительно стала жертвой стокгольмского синдрома. Или, скандального секса… Впрочем, имело ли это сейчас хоть какое-нибудь значение?

Паркер покусывал, оттягивал и царапал клыками губы девушки, наслаждаясь её тихими стонами, и тёплыми ладонями, блуждающими по его крепкому торсу.

Прикосновения Бонни доводили до дрожи, заставляя тихо рычать, ведь зверь, в любую секунду, был готов вырваться наружу. Но ведьма не боялась его, у неё больше не было на это нужды, ведь она стала единственной, кто смог приручить монстра, сделав его ласковой зверюшкой, но только для неё одной. Для других, Кай Паркер оставался всё тем же чудовищем, которого, было необходимо остановить.

Бонни негромко ахнула, чувствуя, как парень, прижав её к стене, подхватывает её за бёдра, слегка приподнимая их вверх, позволяя стройным ногам мулатки, обхватить свой торс. Слишком близко, буквально вжимаясь друг в друга, и единственной преградой, оставалась лишь ненавистная одежда…

Беннет стонала и выгибалась дугой под умелыми ласками, а её губы, скользнули по уголкам его губ, проложив дорожку поцелуев по скуле, и спускаясь к шее, слегка покусывая её, как это любил делать сам еретик.

Кай глухо зарычал, прикрывая глаза, при этом судорожно вдыхая, пытаясь не упустить и так ускользающий из рук контроль, но, увы, претерпевая в этом неудачу. Еретик сходил с ума, от её обжигающих разгорячённую кожу прикосновений. Губы ведьмы и её магия, что всё ещё продолжала в него поступать – обжигая вены кислотой, буквально сносили Малакаю крышу. Впервые в жизни, он целиком и полностью потерял над собой контроль. Впервые, он хотел бороться… ради неё. Паркер хотел, чтобы Бонни защитила его от этой прожигающей и убивающей тьмы, ведь в этот момент, он так рьяно тянулся к свету.

– Кай, – тихо, едва слышно простонала Беннет, но он услышал, и губы еретика, растянулись в усмешке.

Она произнесла его имя именно так, как он всегда этого хотел. Со страстью, с желанием, со всеми эмоциями, что сейчас буквально накрыли их с головой.

Бонни слегка отстранилась, чувствуя, как теперь, губы Кая скользят по её ключицам, шеи, слегка царапая нежную кожу вылезшими клыками. Слишком близко к той самой манящей вампиров жилки, но девушка не боялась. Больше не боялась.

– Тогда, – сбивчего прошептала она, – когда я предала тебя в том подвале, почему ты не убил меня за это предательство? Почему даже не попытался?

Кай зарычал, а его клыки, больнее обычного царапнули нежную кожу, оставляя на ней заметные царапины, из которых – выступили несколько капелек крови. Еретик просто не мог поверить в то, что ведьма решила заговорить об этом прямо сейчас. Не самый подходящий момент, не так ли?

– Потому что знал, что не смогу, – прохрипел он, скользнув языком по такой дурманище сладкой на вкус коже. – Дело было не в связи. Оно было в тебе.

Бонни кивнула, и, кажется, ещё до того, как она, обхватив его лицо ладонями, вновь притянула Кая к себе, он успел заметить удовлетворённую улыбку, на её слегка припухших от поцелуев губах. Она получила именно тот ответ, который ожидала.

Они целовались страстно, исступленно, даже безумно, покусывая и посасывая губы друг друга, причиняя боль, и одновременно замаливая все свои грехи. И это был именно тот момент, когда молодые люди не думали ни о ком, кроме них самих. Беннет же и вовсе загнала мысли о своих друзьях… женихе, как можно дальше в своё подсознание. Она знала, чуть позже, совесть и чувство вины – сожрут её живьём, но сейчас, ей было на это всё равно.

Кровь.

Бонни чувствовала её медный привкус на своём языке, но не понимала, кому из них – она принадлежит. В голове сразу вспыхнули картинки кровавых убийств, что за последние недели, устроил Кай. Десятки невинных жертв, их застывшие в гримасах лица, и пустые глаза, смотрящие в никуда, буквально засели у Беннет в сознании.

Если я не смогу спасти тебя, клянусь Богом, я тебя остановлю…

Её губы вновь нашли губы Паркера, сливаясь в столь сладком и желанном поцелуе. Они оба хотели его, но где-то глубоко внутри понимали, что он будет последним. Как и эта встреча.

Кай, ещё плотнее прижав к себе ведьму, не отрывая губ от её шеи, шагнул вперёд, уже через секунду, падая на постель, прижимая к ней Беннет – своим телом. Мягкий матрац, так послушно, провалился под их весом.

Бонни глухо застонала, слегка прикусывая нижнюю губу, и выгибаясь в спине, поддаваясь навстречу к парню. Она чувствовала, как пальцы Кая, перебирают пуговицы на её блузе, безуспешно пытаясь их расстегнуть. Впрочем, раздражённо зарычав уже на третьей попытки, он одним движением рук, заставил ткань затрещать, превращая одежду – в бесполезные куски ткани. Теперь, еретику открылся обзор, на чертовски вовремя сегодня надетое ведьмой – красное кружевное бельё.

– Ты так сексуальна, – глухо прорычал он, скользнув губами по острым ключицам Беннет, плавно спускаясь к груди.

Уголки губ Бонни едва заметно дёрнулись вверх, но уже в следующую секунду, на лице девушки отразилось беспокойство.

– Постой! Нас могут услышать.

Осознание того, что в доме всё ещё находятся подруги и Деймон, заставило её встрепенуться. Сложно даже представить, чтобы произошло, если бы они прямо сейчас – в этот момент, появились на пороге её комнаты, застав здесь столь, мягко говоря, необычную картину.

Паркер глухо рассмеялся, вскидывая на ведьму свой пронзительный взгляд. Сейчас, его обычно кристально голубые глаза, казались практически чёрными.

– У меня хватило сил, чтобы скрыться от жаждущей мести семьи, неужели ты думаешь, я не сумею заглушить и твои крики? – Кай усмехнулся, игриво вскинув брови.

Бонни и сама не понимала, почему сейчас улыбалась ему в ответ. Просто, наверное, ей было действительно чертовски хорошо. С ним. С тем, кого, по всем законам логики, она должна ненавидеть всем нутром. И ведьма ненавидела. Искренне. Сильно. Всем своим изнывающим от боли сердцем. Но ведь каждый знает, что ненависть – более сильная эмоция чем любовь. Ненависть испепеляет дотла, и сопротивляться ей, практически невозможно. И они не смогли. Они – сдались. Впрочем, вряд ли молодые люди об этом жалели.

Паркер, сжав ладонями бёдра мулатки, толкнул их себе навстречу, этими действиями, скрывая с губ девушки – томный стон. Запрокидывая голову назад, она медленно прикрыла глаза, буквально растворяясь в накрывших её ощущениях. Бонни чувствовала, как такой чертовски тёплый язык Кая, скользит по ложбинке между её грудей, оставляя за собой влажную дорожку. Кожа в этом месте, казалось, горела огнём. А уже спустя всего доли секунды, раздался едва уловимый щелчок – под напористыми пальцами Малакая, лопнула застёжка её кружевного лифчика. В тот же миг, эта часть гардероба, была бесцеремонно отброшена еретиком куда-то в сторону.

Они знали – это утро, станет для них роковым.

Кай, поддавшись слегка вперёд, и оперевшись руками о постель, по обе стороны от головы Беннет, навис прямо над ней. Взгляд его кристально голубых глаз, скользнул по столь мягким чертам лица, не видя в них и дюйма изъяна. Ведьма, чёрт бы её побрал, была слишком прекрасна!

Он проиграл в этой войне.

И, кажется, первый раз в жизни, Малакаю было действительно плевать на свой проигрыш. Наверное, видеть эту блаженную улыбку, эти размётанные по подушке каштановые локоны, и этот затуманенный от возбуждения взгляд зелёных глаз девушки, что сейчас лежала прямо под ним – стоило намного больше любой победы.

Не выдержав первой, Бонни, ухватившись руками за плечи парня, поспешила стянуть с них столь лишнее сейчас пальто, одновременно с этим, поддаваясь вперёд, и прижимаясь своими губами к его. Губы парня были слишком грубыми, слегка обветренными, но от этого – ещё более желанными. Поцелуи Кая – резкие, безжалостные, причиняющие боль и удовольствие одновременно, так сильно отличались от мягких, нежных, слишком ванильных поцелуев Энзо. Словно огонь и вода, и от этого различия, Беннет буквально теряла над собой контроль. Наверное, она всё-таки была из тех девушек, которые любят по жестче. Которые – предпочитают доминантных парней, что берут всю инициативу в свои руки. И Кай явно был одним из таких.

Ты просто сошла с ума, Бонни!

Пальто отлетело в сторону, наверняка, приземлившись там же, где ещё совсем недавно, и её лифчик. В том месте – где ведьма оставила смиренно ждать свою совесть, ту самую, что скоро, сожрёт её с потрохами. Правильные девочки не должны изменять своим женихам, а особенно – с психопатами. Но, кажется, сейчас, хорошая девочка Бонни, была очень и очень плохой. Той, кто заслуживала сурового наказания.

Да и кто вообще сказал, что она всё та же правильная ведьма Беннет, какой была раньше?

Ведь та ведьма, сейчас, в конвульсиях, умирала где-то внутри.

Кай, слегка прикусив нижнюю губу Бонни, оттянул её на себя, тем самым, заставляя девушку блаженно-болезненно морщиться. Он не из тех, кто бывает нежен. А она, кажется, из тех – кому это нравится.

Паркер глухо рыкнул, ощущая, как пальцы девушки, стараются справиться с ремнём на его джинсах, который, всё никаких не хотел поддаваться.

Это был их последний шанс, чтобы остановиться.

Наконец, пряжка податливо расстегнулась, а следом за ней – совсем ненужные сейчас молния и пуговица. И спустя всего один миг, джинсы парня, также отправились в место “похороненной” совести ведьмы.

Бонни, слегка согнув правую ногу в колене, едва уловимо, будто невзначай – дразнясь, потёрлась ей о тонкую ткань боксеров парня, под которыми, сейчас, слишком болезненно пульсировал член.

Кай глухо зарычал, подхватывая пальцами пояс джинс девушки, и одним рывком, избавляя её от столь лишней, в этот момент, части гардероба. Большой же удачей было и то, что вместе со штанами, еретик сорвал со столь возбуждающей его сейчас ведьмы, и её кружевные трусики – последний элемент одежды, скрывающий столь желанное тело, от его пронзительного взгляда.

С губ Бонни вновь сорвался слабый стон, когда она почувствовала, как его ледяные пальцы, скользнули по внутренней стороне её бедра – слишком близко, к той самой заветной зоне.

Девушка медленно приоткрыла глаза, прикусывая нижнюю губу, и уже буквально изнывая от желания. Она чертовски сильно, хотела почувствовать его в себе. Прямо сейчас – без промедления.

Ладони Бонни, скользнули по крепкой груди парня, ощущая “каменные” мышцы, под своими пальцами.

И когда он только успел избавиться от своей футболки?

– Прошу, – хрипло прошептала Беннет, вновь ухватываясь за широкие плечи Кая, заставляя его буквально вплотную прижаться к себе – своему обнажённому телу.

Кожу жгло от соприкосновения с кожей еретика, но сейчас, эта боль – приносила лишь ещё большее удовольствие. Теперь, для Бонни, она стала мучительно-приятной. Сейчас, она понимала, какое удовольствие, раз за разом, испытывал Кай, прикасаясь к её телу. Оказывается, отдавать свою магию, было не менее приятно, чем её забирать.

Паркер же усмехнулся, прижимаясь губами к губам девушки, и смиренно позволяя ей – избавить себя от боксеров, что так ненужно, сдерживали его изнывающий от боли член.

Кажется, у молодых людей больше не было путей для отступления. Они перешагнули черту невозврата, но, похоже, и вовсе не жалели об этом. Ведь что может быть прекрасней той жизни, в которой, ты совершаешь безумные поступки, при этом, не задумываясь о последствиях. А то, что они будут, даже не стоило сомневаться.

Кай глухо зарычал, прикусывая клыками, ту самую пульсирующую жилку, на шеи девушки. Он больше никогда не сможет причинить ей боль.

– Прошу, – вновь хрипло простонала Беннет, слегка поддаваясь бёдрами вперёд, задевая головку его члена.

Еретик так сильно желал овладеть Бонни прямо здесь и сейчас. Войти в (не)покорную ведьму до самого основания, заставляя её кричать от удовольствия, срывая голос, и переходя на тихий шёпот, но парень продолжал медлить. Он так дико хотел, чтобы сейчас, она поняла, какого было ему самому – сдерживать свои желания, такое долгое время. Ведь Кай, думал о этой ночи, с самого ненавистного 94-го. С того самого дня, как впервые увидел её.

Ведьма запрокинула голову назад, вжимаясь затылком в матрац, и позволяя Паркеру, скользнуть губами по её шеи. Его зубы слегка царапали нежную кожу, а тёплый, гладкий язык, следом за клыками, оставлял на этих местах – влажные дорожки.

Одна из ладоней Малакая, скользнула по упругой груди ведьмы, слегка её сжимая, и чувствуя кожей, затвердевшие от возбуждения соски. Продолжая опираться второй рукой о постель, перенося на неё весь вес своего тела, парень вновь припал к столь желанным губам, терзая их в жёстком поцелуи, зная – что ведьма всегда хотела, чтобы её целовали именно так.

Член болезненно пульсировал, принося слишком много дискомфорта, и каждый стон ведьмы – лишь увеличивал эту боль.

Как долго он ещё сможет продержаться?

Бонни скользнулаязыком по нижней губе Кая, слегка прикусывая её зубами, и в тот же миг, резко распахивая глаза. Казалось, в этот момент, её конечности, буквально свело от горячей волны растёкшегося по всему телу удовольствия.

Паркер вошёл в неё слишком резко, без предупреждения, тем самым, причинив ещё больше наслаждения. Сладостная мука, наконец, была закончена, ведь ни один из молодых людей, больше не находил в себе сил терпеть.

Назад дороги больше нет.

Бонни почувствовала на своём языке, медный кровавый привкус. Кажется, в столь неожиданный момент, она прикусила губу Кая сильнее, чем хотела этого изначально. Но сейчас, кровь еретика, больше не казалось ей такой “грязной”, как раньше. С того момента, всё слишком сильно поменялась. Его кровь, что связала их в том подвале – изменила всё.

Паркер, подхватывая одной рукой бедро девушки, а второй, продолжая всё также опираться на кровать прямо у её головы, вновь резко подался вперёд – задавая слишком быстрый темп. Ещё один плюс вампиризма – вампиры, могут быть крайне выносливы.

Бонни глухо застонала, толкаясь бёдрами навстречу к еретику, стараясь поддерживать заданный им ритм. Приятное тепло, расползлось по всему её телу. А это чувство дурацких бабочек в животе, буквально сводило с ума. Признаться, сейчас, девушка даже не могла вспомнить, когда в последний раз, ей было так хорошо.

И было ли вообще?

Ещё один толчок, сорвал с губ ведьмы крик, который, Кай, в тот же миг, заткнул жёстким поцелуем. Вкус собственной крови, что отпечаталась на её языке, буквально сводил еретика с ума, окончательно снося ему крышу.

Как же чёрт возьми хорошо!

Паркер зарычал, чувствуя, как ногти девушки, до боли впиваются в спину, наверняка, оставляя на ней стремительно заживающие царапины. И сейчас, впервые с момента обращения, Кай ненавидел свою вампирскую регенерацию. Он так хотел, чтобы метки этой ночи, как можно дольше, оставались на его теле. Напоминая о том, что иногда, проигрыш – лучше любого выигрыша.

Малакай вновь поддался вперёд, снова и снова, вколачиваясь в стонущую под ним ведьму – до предела, чувствуя, как её узкая плоть, сжимает его пульсирующий член.

И в этот миг, им обоим, больше ничего не было нужно в этой жизни.

Ничего.

Никого.

Только он и она. Так до чёртиков неправильно, но Бонни устала жить по правилам, а Паркер – всегда любил их нарушать.

– Кай!

Её стоны, и его утробный рык, слились воедино, когда, еретик, сделав несколько последних рывков, почувствовал, как ноги девушки свело блаженной судорогой, а по его телу, прошла волна всепоглощающего наслаждения.

Бонни медленно прикрыла глаза, прерывисто дыша, и чувствуя, как Кай, всё ещё прижимает её к постели – всем своим весом. Она слишком отчётливо слышала его тяжёлое, хриплое дыхание. Губы ведьмы дрогнули в слабой улыбке. Она была права – парень запросил слишком высокую цену, за спасение Энзо и Деймона из заточения. За это – он забрал её сердце…

Кай прижался губами к шеи ведьмы, чувствуя, как она медленно поглаживает его волосы, зарываясь в них пальцами. Сегодня – он стал жертвой собственных слабостей. Дозволил Бонни, заглушить рык своего внутреннего монстра. Позволил себе, вновь стать слабым, и это – так сильно его пугало.

– Обещаю, однажды, мы повторим это вновь, – с ухмылкой пробормотал парень, зарываясь носом в шелковистые волосы ведьмы, что так одурманивающе пахли корицей.

Бонни улыбнулась в ответ, при этом поглаживая широкие плечи Кая. Ложь. Ведь они оба знали – это был их первый и последний раз.

Добрая ведьма и злой еретик, жили в абсолютно разных мирах. Играли за слишком разные команды. И стоит им пересечься ещё раз – смерти одного из них, будет не избежать. Это их долг. Их предназначение – быть по разные стороны баррикад.

Паркер крепко прижал ведьму к себе, будто боясь её отпускать. Он лишь просил ещё всего пару минут рядом с ней. Этого будет достаточно, чтобы суметь взглянуть правде в глаза – они не созданы друг для друга. Может быть при других обстоятельствах, что-то и могло получиться, но определённо точно не сейчас.

Кай знал, что как только он выйдет за пределы этой комнаты, он перестанет скрываться. Еретик взглянет в лицо своему главному страху – своей семье. Он примет свою участь, ведь любое зло в этом мире, должно получить по заслугам. Ведь теперь, даже страх перед собственной смертью, был не так высок, как страх перед тем, что он изменился, стал другим, и на этот раз, ни Люк, ни связь, здесь были не причём. Монстр остановлен, но он затаился где-то глубоко внутри, будучи готовым проснуться тогда, когда глупый и наивный Кай Паркер – наиграется в «человека».

Всё кончено. Всё разрушено. Все рамки стёрты, и больше нет пути назад. Они умерли ещё до того, как наступила их физическая смерть.

========== Глава 15. Моё последнее прощай ==========

Кай медленно вытащил свою ладонь из груди девушки, отбрасывая куда-то в сторону, её уже мёртвое сердце. Губ еретика коснулась довольная усмешка. Сейчас, смотря в эти зелёные, мёртвые, и абсолютно пустые глаза, он чувствовал, как приятное тепло – чувство небывалого удовольствия, окутывает его изнутри. Сегодня утром он ошибся. Монстры не меняются, и их нельзя приручить.

Тело мулатки с глухим стуком упало на пол. Её кровь стала медленно растекаться по паркету, смешиваясь с кровью других убитых им здесь людей. Паркер огляделся. Сегодня, в свой последний день на этой земле, он повеселился на славу. Множество истерзанных трупов, лежащих в неестественных позах, завалившихся друг на друга, с такими смешными гримасами на лицах, заставили парня весело рассмеяться.

Чувствовать их боль и отчаяние, было наивысшим наслаждением.

Кай шагнул вперёд, подхватывая с барной стойки полотенце, и вытирая об него окровавленные руки. Интересно, кто прибудет сюда раньше? Сверхъестественный отряд спасателей Мистик-Фоллз, под предводительством ведьмы Беннет, или же призраки его сумасшедшей семейки? Еретик ставил на вторых, но если прибудут первые, крови прольётся в шесть раз больше, ведь сегодня, он никого не станет жалеть.

Паркер присел на барный стул, беря в руки свой недопитый стакан с бурбоном, и залпом его осушая. У вампиров было так чертовски много привилегий, и даже сегодня днём, в доме Сальваторе, когда Малакай почувствовал столь непростительную для себя слабость, он просто щёлкнул этим волшебным «выключателем», который, наконец, сделал его самим собой. Ни эмоций, ни жалости, ни сострадания. Отсутствовал даже страх смерти. Наверное, именно поэтому – он перестал так трусливо скрываться, пытаясь спасти свою шкуру. Семья хочет покарать его за грехи? Чтож, пусть так и будет. Возможно, он действительно это заслуживал, но вот только, раскаяние всё равно не пришло. Каю не было жаль, и если бы он мог прожить свою жизнь заново, то повторил бы каждый свой шаг, и каждое своё действие. Монстры не ищут искупления.

Однажды, Бонни сказала, что он разрушил её, но теперь, Кай слишком ясно осознавал, что это она разрушила его. Уничтожила, растоптала, оставила лишь жалкое подобие от себя самого. Тусклую тень, которая была даже не способна убить ту, кого так сильно ненавидела.

Да, Паркер ненавидел ведьму. Он так сильно желал её уничтожить, но даже с отключенными эмоциями, не находил в себе сил этого сделать. Каждый раз, с их самой первой встречи, его постоянно что-то останавливало буквально в шаге, от этой цели. Кай пытался так много раз, но в итоге, всё время не доводил начатое до конца. Ни в тюремном мире, ни в этой реальности, ни сейчас. Из-за дня в день, закрывая глаза, парень продолжал видел образ этой чёртовой ведьмы. Он так сильно мечтал выжечь его. Стереть из своей памяти. Забыть, как самый страшный кошмар. Только вот, раз за разом, в самый последний момент, Паркер, так крепко, и так отчаянно – цеплялся за него, будто боясь упустить. Бонни так часто пыталась уйти, но он никогда не мог её отпустить. Хотел, но не находил в себе сил этого сделать. Будучи “балластом”, ведьма, вопреки логики, всё время удерживала его на поверхности. Там, где он ещё не был окончательно потерян. Где Кай ещё имел шанс на искупление. Где он не был этим чёртовым выродком.

Еретик глухо зарычал, с силой швыряя в стену стакан, заставляя его разлетелся на множество осколков. Он ещё вернётся, чтобы отомстить. Он ещё придёт за ненавистной ведьмой, и заставит её страдать так, как страдал сейчас он сам. Бонни не заслуживала спокойной, мирной жизни. Только не после всего того, что она натворила. Нельзя рушить жизни людей, думая, что за этим – не последует наказания. Губы парня дрогнули в усмешке – он знал, как сможет отомстить. Однажды, Кай уже явился незваным гостем на чужую свадьбу, так что же помешает ему прийти и в этот раз? Только вот теперь, он определённо дождётся фразы “пока смерть не разлучит нас”, и только после этого, расправится с невестой. Паркер был уверен, мёртвая Бонни, в подвенечном платье – будет ещё более прекрасна.

Мысли, планы и желания – их было слишком много, но все они, с треском разбивались о реальность. Ведь уже совсем скоро, Малакай отправится в “ссылку” в тюремный мир, будучи в котором, он уже не сможет отомстить. Еретик будет побеждён, а ведьма – продолжит мирно жить. Незаслуженно.

Тихий скрип открывающейся двери, заставил парня замереть, а губы расплыться в довольной хищной улыбке. Ему было даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, какие гости сюда пожаловали.

– Прошу, – прохрипел еретик, – проходите, чувствуйте себя как дома.

Джошуа, идущий первым, брезгливо скривил губы, окидывая взглядом все эти мёртвые тела, лежащие в лужах алой крови. Тошнотворный медный запах, заполнил собой всё помещение, не позволяя полноценно дышать. Мужчина поморщился. Он видел всё это уже так много раз, но никак не мог привыкнуть. Слишком много невинных жертв, пало с подачи лёгкой руки Малакая, и сегодня, пришло время – его остановить. В последний раз. Окончательно. Навсегда.

Лаура, шагающая следом, выглядела абсолютно спокойной, и только в её ярко-синих глазах – сквозило сожаление. Сегодня, ей предстояло сказать старшему из сыновей – своё последнее «прощай». И стоило признать, для матери, это было огромным испытанием. Ведь каким бы монстром не был Малакай, он никогда не переставал быть частью этой семьи. Он всегда был Паркером, и останется им навечно, по какому бы пути не решил пойти.

Следующий шла Джозетт. Наверное, она ненавидела Кая больше всех. Он разрушил её жизнь, лишил семейного счастья, отобрал мать у беззащитных и неповинных детей. И только за это, уже заслуживал самого сурового наказания. Лафлин знала, что её голос не дрогнет, когда она будет читать заклинание. Ей уже не будет больно, как было, двадцать шесть лет назад. Заперев Кая в тюремном мире в первый раз, Джо будто потеряла частичку себя. В тот день, она перестала быть целой, лишившись своего близнеца. Сейчас же – женщина научилась жить без второй половины. Она ей больше была не нужна. Малакай ей больше был не нужен. Теперь, он был лишь обузой.

Далее, порог бара, слишком опасливо для уже мертвецов, переступили Оливия и Лукас. Близнецы, наконец, обретшие друг друга вновь. Наверное, этим, Кай оказал им услугу, если на секунду забыть, что оба молодых человека, пали от его руки. Младшие члены семьи Паркеров, крепко держались за руки, будто боясь, что старший брат, каким-то непостижимым образом, сможет их вновь разлучить. А второй разлуки, ни Люк, ни Лив, уже не смогут пережить.

Последними, замыкающими шествие, были трое младших братьев, и младшая сестра, что пали от руки Кая, в слишком раннем детстве. Признаться, Малакай уже давно забыл их имена. Они были ещё совсем детьми, когда парень безжалостно с ними расправился, надеясь, тем самым, получить долгожданную свободу от семьи, и безграничную власть главы ковена близнецов. И сейчас, смотря в их родные, но, одновременно, до боли чужие глаза, он не чувствовал ничего. Абсолютно. Лишь пустота, и ледяное равнодушие. Парень никогда не жалел о том, что совершил двадцать шесть лет назад, и даже появление семьи, не вызвало внутри него, никаких трепетных воспоминаний.

– Вся семья в сборе, – Кай дьявольски улыбнулся, оборачиваясь к собравшимся лицом. – Ну что ж, пора начинать?

***

Бонни тяжело вздохнула, прикрывая глаза. Была уже глубокая ночь, но мысли, поселившиеся в её голове, мешали ведьме уснуть. Она думала о том, что произошло сегодня днём между ней и Каем, что она чувствует по этому поводу? И как теперь жить с этой ношей дальше? Одно девушка знала точно: она никогда не признается Энзо, что поддалась собственной слабости, и позволила врагу, хоть и на короткое время – затуманить её разум.

Наверное, Бонни действительно что-то чувствовала к Паркеру. Нет, это не было любовью, ведь нельзя полюбить того, кто причинил тебе и твоим близким столько страданий. Кто причинил столько боли, множеству невинным людям. Кай уже давно перешёл черту. Слишком много жертв, было на его счету. Он лишал людей жизни так, будто эта самая жизнь – и вовсе ничего не стоила. Словно все они существовали только для того, чтобы еретик мог утолить свою жажду. Будто они сами не хотели жить, а Паркер только оказывал им услугу. И за это – нельзя простить. И уж тем более, такого – невозможно любить. Но если эта была не любовь, то что тогда? Скорее – это была безумная привязанность. Желание получать те эмоции, что дарит тебе определённый человек. Наконец, стремление дотянуться до чего-то того, что по праву, ты не имеешь позволения коснуться. Как запретный плод для Евы, только вот каждый помнит, чем закончилось эта истории, а Бонни, меньше всего, хотела это повторить. Хотя, кажется, сегодня утром, она уже совершила эту ошибку. Поддалась собственной слабости, и за это – непременно ждала расплата.

Губ девушки коснулась невесёлая усмешка. Она практически позволила себе влюбиться в социапата. Наверное, это было её самым большим провалом. Ведьма оказалась намного слабее, чем думала изначально, ведь сегодня – она с треском проиграла Малакаю. Снова. Как и каждый чёртов раз. Наверное, он действительно не лгал, когда говорил, что никогда не проигрывает, ведь и в этот раз, он вновь вышел из их маленькой игры – абсолютным победителем. Сломил непокорную, уничтожив последние остатки её самоуважения и гордости.

Беннет медленно перевела взгляд на мирно спящего рядом Энзо, и в тот же миг, её сердце болезненно сжалось. Он не заслуживал быть преданным и обманутым. Сент-Джон был достоин более лучшей жизни, чем теперь, она могла ему подарить. Ведьма, что менее суток назад, разделила свою постель, со вселенским злом. Та, что перешла черту, которую никогда не должна была переходить.

– Прости меня, – одними губами прошептала в тишину девушка, при этом, глотая горькие слёзы.

Бонни знала, что то, что произошло сегодня – больше никогда не повторится. Она поняла, преподанный ей урок, и осознала все свои ошибки, но вот только, стоило было ведьме закрыть глаза, как перед ними, вновь и вновь, вспыхивал образ Паркера. Дерзкий, с жестоким взглядом кристально голубых глаз, в которых, казалось, отражалась вся ненависть мира. И эта ледяная улыбка, напоминающая дикий оскал… она так сильно пугала, но, одновременно с этим, казалась до чёртиков неправильно сексуальной. А этот мягкий, завораживающий голос, проникающий буквально под кожу – он должен был принадлежать лучшему парню на свете, а не кровожадному монстру. Беннет медленно прикрыла глаза. Она всё ещё вздрагивала, вспоминая эти прикосновения ледяных пальцев, к её разгорячённой обнажённой коже. Такие болезненные, но, в тоже время, до чёртиков желанные. Всё это, просто сводило ведьму с ума, заставляя рой мурашек, то и дело пробегать по спине и плечам. Слишком неправильно, но и маняще одновременно. Теперь, девушка могла понять Кэролайн, и её слабость к гибриду, которую, Тайлер так и не смог простить вампирше. Но вот только, у Форбс и Клауса, всё закончилось, так и не успев начаться, и теперь, девушка счастлива в браке с добрым и хорошим Стефаном, что в который раз подтверждает, что красавицы не выходят замуж за чудовищ, они просто находят своих принцев, и отправляются с ними в закат.

А что становится с чудовищами? Наверное, они продолжают совершать свои злые деяния, дожидаясь часа неизбежной расплаты. А после, когда карма, наконец, настигает их в самый неожиданный, но, в тоже время, до чёртиков ожидаемый момент, они просто медленно умирают, прибывая в абсолютном, давящем одиночестве. Чудовища знают – никто и никогда, не придёт, чтобы с ними попрощаться. Никто и никогда, не проявит к ним сострадания, как когда-то, не проявляли они сами.

Именно так заканчиваются все добрые сказки. Именно так, и происходит в реальной жизни. Добро всегда побеждает зло, по крайне мере, в это хотелось искренне верить, ведь иначе, придётся признать суровую реальность, что чудес на самом деле не бывает.

***

Кай замер прямо напротив своей семьи, медленно окидывая их всех презрительным взглядом. Как жаль, что уже мёртвых – нельзя убить вновь. Стоило признать, такая возможность, привела бы еретика в детский восторг. Ведь что может быть лучше, чем бесконечная месть? Что может быть прекрасней, чем раз за разом, наблюдать за тем, как мечутся в бешеной агонии те, кто в прошлом, причинил тебе столько страданий? Как же завораживающе смотреть на мучения тех, кто раньше, делал ужасные вещи, ещё даже не подозревая, что однажды, слабый и немощный мальчишка, станет могущественным ведьмаком, который, будет искать отмщения. Который, 10 мая 1994 года – его найдёт. И отыскав его в первый раз, он уже не найдёт в себе сил остановиться.

– Может, ты хочешь что-то сказать перед тем, как отправишься в свой новый, персональный ад? – Джошуа снисходительно взглянул на старшего сына.

Мужчина никогда его не боялся. Ни тогда, когда Малакай был ещё совсем ребёнком. Ни сейчас. Ведь, наверное, старший Паркер, всё ещё видел в этих кристально голубых глазах – испуганного мальчишку, получившего в свои руки силу, которую он не мог контролировать. Даже спустя столько лет, Кай всё ещё был его старшим, “бракованным” сыном, который, раз за разом, прятал свою слабость – под толщей ненависти. Ведь ненавидеть, всегда было проще, чем признать, что однажды, ты оказался неправ. Что однажды, ты был слишком не справедлив к тому, кто этого не заслуживал. И Джошуа… он понял это слишком поздно. Тогда, когда разъярённого монстра, уже ничего не могло остановить.

Еретик же лишь неоднозначно пожал плечами, вскидывая вверх руку, и кончиками пальцев, стирая с губ кровь, одной из своих жертв. Если семья думала, что сейчас настало время для раскаянья, то они всё ещё слишком плохо его знали. Паркер никогда не искал искупления – он искал только мести. И всегда её находил.

– Я не боюсь вас, и не боюсь тюремного мира, – Малакай растянул губы в широкой усмешке. – И я не сожалею, что однажды, заставил вас всех умереть.

Джо возвела глаза к потолку, а на её лице – проскользнула невесомая усмешка. До того момента, как собственный близнец, вогнал ей в спину нож, во время её же бракосочетания, женщина всё же успела увидеть то, каким на самом деле, может быть её брат. Да, пусть это было всего лишь влияние Люка, засевшего в голове Кая после слияния, но оно, в любом случае, смогло изменить Малакая. Смогло сделать его лучше, а значит, парень, всё-таки, имел, хоть и крошечный, но всё же самый настоящий шанс, изменить себя и свою натуру. Однако, он этого не захотел. Кай решил, что быть злым – намного легче. Ведь когда эмоции, такие необходимые, чтобы быть человеком, раздирают тебя изнутри, жизнь становится намного труднее. В эти моменты, ты так дико начинаешь бояться. Страшиться стать уязвимым, преданным, таким, какими всегда бывают жертвы. А Кай – он больше не хотел становиться слабым. Только не теперь, когда он, наконец, смог доказать абсолютно всем, что выродки – тоже могут стать победителями. Только вот, стоила ли эта игра свеч?

– Ты лжец, Кай, – раздражённо бросила Джо. – Самый ужасный в мире лжец! А всё потому, что твоя ложь – звучит словно самая настоящая правда. И для меня, практически невозможно найти тонкую грань разницы.

Парень перевёл на сестру тяжёлый взгляд. Его челюсть сжалась так сильно, что на лице выступили желваки. Говорят, что близнецы, сами того не желая, чувствуют друг друга на подсознательном уровне, и, возможно, совсем чуть-чуть – самую малость – это было правдой. И как бы им обоим не было противно это признавать, но они с Джозетт – единое целое, и этого, уже ничто и никогда не сможет исправить.

– Ты права, – наконец, ответил Кай, – я лжец, хорошо? Белая ворона. Дефективный близнец, который никому не нужен, – он глухо рассмеялся, проводя ладонью по волосам, и слегка их взъерошивая. – Я понимаю, почему ты, вы все, такого обо мне мнения. Ты прожила полноценную жизнь, Джо, окружив себя всем тем, что нужно. Я же провёл восемнадцать лет в тюрьме из-за решения нашей семьи. Каждая частичка моего тела хотела убить тебя за это. Каждый раз я думал об этом! – голос еретика сорвался на крик. – Но я не мог. Я хотел выжить. Я хотел исправиться, и доказать всем, что я заслуживаю это. Но знаете что? – Паркер прошёлся взглядом по лицам членов своей семьи. – Никто не позволил мне этого сделать. Меня просто отправили в ад, продолжив жить своей жизнью. Свадьба, дети, и не одной мысли о собственном брате, который стремился лишь к тому, чтобы стать лучше – стать достойным Паркером.

Люк и Лив встревоженно переглянулись. Они никогда не видели Кая таким. Все их встречи заканчивались тем, что старший брат пытался их убить, и едва ли в этих действиях таилось его искупление.

Джошуа лишь издал короткий смешок, при этом громко хлопнув несколько раз в ладоши. Джозетт права – Малакай отличный лжец, и его попытка вызвать жалость к себе сейчас, заслуживала больших наград. Каю действительно хотелось верить, его слова звучали слишком искренне, чтобы быть ложью, но каждый член этой большой семьи знал – никогда нельзя доверять психопатам. Они отличные лгуны, потому что, чаще всего, наивно верят в собственную “правду”.

– Чтож, если это всё, думаю, мы можем начать.

Кай затравленно огляделся, понимая, что сейчас, он был зажат в стремительно сокращающийся круг. Ковен Паркеров, впервые за двадцать пять лет, был снова весь в сборе. И стоило признать, что его магии – было более чем достаточно, чтобы суметь создать новый, ещё более защищённый, тюремный мир. Тот самый, из которого уже не будет выхода. Из которого – будет нельзя сбежать.

– Damnati in carcerem mundi anima nostra capi, – их голоса слились в один единый хор. – Numquid omnes pontes ducunt ad interitum liberare.

Малакай глухо зарычал, сжимая ладонями виски и медленно оседая на пол. Ему казалось, что его черепную коробку, вот-вот разорвёт. Парень слышал так много голосов, которые, буквально сводили его с ума. Сотни и тысячи людей, чей крик, всё ещё звоном стоял в ушах. Кажется, сегодня, в последний путь, его решила проводить каждая из убитых еретиком жертв. Их дикие вопли и мольбы о пощаде, заполнили собой всё его сознание, причиняя невыносимую боль. Похоже, даже волшебный вампирский “выключатель”, в эту секунду, дал сбой, позволяя Паркеру, прочувствовать сполна все эмоции, что лавиной накрыли его с головой.

– Ааа..!

Перед глазами всё закружилось, а в венах, словно разлилась кислота. Так хотелось разодрать себе ногтями всю кожу, лишь бы остановить эту боль. Малакаю казалось, что прямо сейчас – он заживо сгорает изнутри. А чувство уходящей из тела магии, буквально доводило до отчаяния. Он не хотел лишаться её вновь, не хотел снова становиться слабаком, но у тюремного мира – были свои правила.

– Damnati in carcerem mundi anima nostra capi!

Теперь, с каждой секундой, голоса членов семьи, казались всё тише, будто бы они и вовсе раздавались откуда-то издалека. Они звучали единым хором, но Кай был готов поклясться, что среди них – он слишком отчётливо слышал Джозетт. Наверное, сейчас, она, как когда-то и он сам, искала отмщения. И женщина его нашла. Всё же, близнецы были чертовски похожи, как бы они оба не старались этого отрицать. Наказание обидчиков – было их инстинктом. Наблюдать за страданиями виновных – было их слабостью. Ощущать собственную силу – было для них наивысшей наградой.

Хрипло рассмеявшись, Кай повалился на спину, медленно прикрывая свои льдисто голубые глаза, в которых, сейчас, сквозила лишь пустота. Боль была просто невыносимой, заставляющей с силой сжать челюсти, лишь бы заглушить рвущийся из груди крик. Он не покажет свою слабость, не позволит семье победить. Они могут запереть его вновь, но они больше никогда не смогут его сломить. Паркер уже не тот ничтожный мальчишка, который боялся даже взгляда своего отца, ведь теперь – он сам, вселял в сердце Джошуа страх.

Сил, чтобы продолжать удерживать себя в сознании, совсем не осталось, и, сдавшись, Малакай позволил всепоглощающей тьме, окутать свой разум. В тот же миг, на смену убивающим его крикам – пришла долгожданная тишина. Казалось, кошмар подошёл к концу, но, на самом деле – всё это было только началом. Словно агония, длинною в бесконечность, вырваться из которой, было не по силам, даже могущественному еретику.

***

Сон пришёл, но он был слишком беспокоен. Множество различных картинок, так быстро сменяли друг друга, тем самым, зарождая в сердце Бонни – неконтролируемую тревогу. Что-то мучило её, и до жути пугало. Будто кто-то злой, кто-то крайне опасный, затаился за спиной ведьмы, поджидая своего часа. Девушка буквально слышала его хриплое тяжёлое дыхание. Она словно видела, его животный оскал.

Беннет глухо застонала, отчаянно пытаясь проснуться, но, в то же время понимая, что сейчас она вовсе не спит. Всё это было реальностью, и эта реальность – заставляла рой мурашек, пробежать по спине и плечам ведьмы. Бонни была дико напугана, и этот страх, отказывался уходить, пожирая её изнутри. Заставляя сердце, сумасшедше стучать в груди, будто оно вот-вот, наровилось выскочить наружу.

Девушка нервно провела языком по пересохшим губам. Она буквально всем телом ощущала, как тьма сгустилась за её спиной. Но обернуться, чтобы взглянуть врагу в глаза, у Беннет не хватало сил и смелости. Ведьма судорожно вдохнула, пытаясь восполнить недостающий в лёгких кислород. Сейчас, она была всё ещё в одной из гостевых комнат особняка Сальваторе, а значит, Энзо и друзья были здесь, где-то совсем рядом, нужно лишь позвать их, и они придут, но язык девушки будто прилип к нёбу, не давая возможности издать и звука. Словно что-то, или кто-то, не позволял ей говорить.

Ведьма нервно сглотнула, сжимая ладони в кулаки.

Позади, раздались тяжёлые шаги, заставляющие Бонни едва заметно вздрогнуть. Сердце, словно сумасшедшее, слишком быстро стучало у неё в груди. Тьма уже была совсем рядом.

Шаги раздавались всё ближе, и затихли только тогда, когда их обладатель, застыл прямо позади. Кто бы это ни был, он сейчас стоял прямо за спиной ведьмы, опаляя её оголённую шею, своим горячим дыханием. Неприятный озноб, окутал девичье тело. Тьма уже здесь.

Грудь Бонни тяжело вздымалась, а губы слегка приоткрылись. Она едва слышно ахнула, почувствовав, как ледяные пальцы, скользнули по её плечам, вниз по руке, достигая тонких запястий – слегка сжимая их, заключая в ловушку. А следующее, что ощутила Беннет, так это тёплые мягкие губы, прижавшиеся к её шеи, и прокладывающие к уху – влажные поцелуи. Такие приятные, доводящие до дрожи в коленях, и заставляющие сердце учащать свой ритм.

Девушка судорожно втянула носом воздух, чувствуя, как острые клыки, слегка болезненно, прикусили мочку её уха. Впрочем, практически сразу, по этому месту укуса, скользнул влажный и тёплый язык – словно вымаливающий прощения, за причинённую боль.

Мужские ладони, легко скользнули по изгибам стройного тела мулатки, изучая каждый его миллиметр, словно боясь чего-то упустить. Холод его пальцев, обжигал даже через тонкую ткань майки, под которой, как на зло, не было абсолютно ничего. И словно зная это, он ловко проник под столь не нужный предмет одежды, нежно проводя кончиками пальцев по обнажённой коже, оставляя своими прикосновениями – невидимые для глаз ожоги.

Бонни едва слышно застонала, позволяя чужим ладоням, скользнуть по ничем не защищённой груди, слегка её сжимая, тем самым, принося незыблемое удовольствие. Сейчас, разум так рьяно призывал ведьму остановиться, оттолкнуть врага, но тело, раз за разом, податливо соглашалось на его ласки. Слишком неправильно, но чересчур желанно.

Бонни попыталась обернуться, ей так сильно хотелось заглянуть ему в глаза! Но её попытка была резко, но мягко остановлена. Спина ведьмы, в один миг, оказалась прижата к широкой мужской груди.

– Не нужно, – мягким, бархатным голосом прошептал её искуситель. – Я пришёл попрощаться.

Беннет осторожно положила свою ладонь поверх его, что теперь, крепко сжимала её талию.

– Попрощаться? – переспросила она, явно не в силах уловить нить разговора. Внутри груди горел пожар.

Кай хмыкнул, вновь прижимаясь губами к шеи девушки, щекоча её своим горячим дыханием. Бонни буквально сводила его с ума, заставляя терять последние частички контроля. Такая недоступная раньше, и такая податливая сейчас. Она больше не была той ведьмой из 94-го…

– Ты лучшее, что случалось со мной за всю мою жизнь, Бон, – прохрипел Паркер. – Не знаю, кто я без тебя.

А Бонни… она просто знала, что повторила бы каждый миг, что провела рядом с ним. И плевать на все причиненные страдания и боль. Девушка умела прощать, и она сумела простить и Кая. Сумела закрыть глаза, на все те кровавые злодеяния, что он совершал. Они все были убийцами. Руки каждого из них, были по локоть в крови. Они не заслужили прощения от других, но могли прощать сами. Каждый заслуживал второго, третьего… десятого шанса. Ведь иногда, чтобы найти себя, придётся предпринять бесконечное число попыток. И Кай – он действительно пытался себя отыскать. И нашёл. Совсем неожиданно. Там, где никогда и не надеялся найти. В ней. В ведьме. В Бонни Беннет. В той, которую был должен ненавидеть, но, вопреки всему, смог полюбить. Влюбился словно мальчишка. Словно в самый первый раз. Хотя, наверное, так оно и было. Ещё пару недель назад, Кай и вовсе не думал, что способен испытывать столь человеческое чувство, а сейчас, так примитивно, буквально в нём утопал. И возможно, именно это – стало первым шагом, к его выздоровлению.

– Мне жаль, – наконец, выдохнула ведьма. – Если бы я могла…

– Тшш, – она слышала, как он улыбается. – Просто скажи «прощай», Бон. Признаться, я буду по тебе скучать.

Беннет медленно прикрыла глаза, всё ещё чувствуя обжигающие прикосновения Паркера на коже, только вот теперь – они больше не причиняли ей нестерпимой боли. Магия не уходила из тела ведьмы, а это значит, что Кай был больше не в состоянии её забирать. Бонни больше не была под его властью, но теперь, она сама отказывалась уходить. Возможно, прямо сейчас, девушка совершала самую большую ошибку в своей жизни – позволяла себе его любить. Так нелогично и так чертовски неправильно. Но ведь сердцу не прикажешь, не так ли? А то, что это была именно любовь – Бонни больше не сомневалась. Только не в эту секунду, за которой – последует расставание. Такое чертовски болезненное, и убивающее что-то внутри. Уничтожающее частичку её самой. Оставляющее на израненном сердце – незаживающие раны.

Девушка слабо улыбнулась.

– Прощай.

И всё пропало. Ледяные прикосновения Кая, больше не обжигали нежную кожу, а его губы, перестали ласкать её шею. Бонни медленно распахнула глаза. Теперь, всё было так, как и раньше. Она находилась в одной из гостевых комнат особняка Сальваторе, а где-то внизу, слышались громкие голоса Стефана и Кэролайн, о чём-то рьяно спорящих. Жизнь вернулась на круги своя. Зло ушло, а добро, расправив свои крылья, в который раз, вышло из войны победителем.

Девушка печально улыбнулась, поджимая губы. Дверца её клетки распахнулась, и теперь, она могла лететь на встречу к долгожданной свободе…

***

Кай тяжело дышал, хрипло втягивая воздух через рот, и буквально давясь им. Он медленно огляделся вокруг, после, вновь возвращая взгляд к развороту газеты, что сейчас лежала прямо перед ним. Еретик отказывался верить своим глазам. Он вновь был здесь… в этом чёртовом 94-ом! Парень снова оказался в той же тюрьме, что и раньше, только вот что-то подсказывало, что на этот раз, спасительно затмения ему не дождаться.

Паркер рухнул на колени. Отчего-то, на его губах, больше не было столь привычной ухмылки. Эти чёртовы эмоции… кажется, как только он отправился сюда, выключатель сломался, вернув всё на свои места. Абсолютно всё.

Мысли о Бонни, заполнили его сознание. Их последняя встреча, последний поцелуй, и то, как она произнесла его имя. Кай знал, был абсолютно уверен в том, что на этот раз – Бонни придёт за ним. Она снимет с него несуществующие цепи, что, вопреки логики, удерживали еретика на месте. Паркер так искренне верил в это, ведь всё что между ними было – не могло пройти бесследно. Девушка не сможет так легко его отпустить…

Похоже, он действительно влюбился в эту чёртову ведьму Беннет, хотя, наверное, никогда не признается в этом – даже самому себе. Парень ненавидел то, что так рьяно нуждался в этой заносчивой девчонке, один взгляд которой, уже заставлял еретика задыхаться от нахлынувших эмоций. И эта ненависть к собственным чувствам и эмоциям, делала его ещё безумнее, чем прежде.

Хотя, мог ли такой как он, стать ещё более безумен, чем уже является?

Кай нервно усмехнулся, запуская пальцы в волосы, и затравленно озираясь по сторонам. Он находился прямо напротив дома ведьмы, который, в реальном мире – собственноручно сжёг дотла. Уничтожил, наивно надеясь, что это остановит Бонни от возвращения назад. Что это вынудит её остаться с ним.

Малакай глухо рассмеялся, хотя смеяться – совсем не хотелось, просто, так было легче. Так он спасался раньше, и искренне верил, что спасётся и в этот раз. Сможет выжить, несмотря на то, что теперь навечно был заперт в тюремном мире, без единого шанса, закончить свои страдания. Сегодня, парень получил абсолютное бессмертие, о котором никогда не просил. Жестокий подарок, изломанной судьбы.

Кай хотел просто заснуть. Так глубоко и так на долго, насколько это вообще было возможно. Чтобы больше никогда не чувствовать этой боли, что буквально разрывала его грудь. Но вот только можно ли спокойно спать, если больше ты не видишь снов? Если перед сомкнутыми веками, раз за разом, всплывает единственный образ. Если в ушах, всё ещё звучит её голос…

– Бонни…

Да, он любил. Любил настолько, насколько это вообще позволено человеку с ледяным мёртвым сердцем. Настолько, насколько это позволено социапату.

А в мыслях, совсем не вовремя, всплыли слова из чёртовых детских сказок, что так часто, его родители, читали своим детям перед сном: «монстры не живут долго и счастливо». Так и было. Положительные герои теперь продолжат жить своей жизнью – Бонни выйдет замуж, и наверняка будет счастлива, а он, на веки вечные, останется тут.

Но где-то глубоко внутри, Кай продолжал искренне верить, что ведьма придёт за ним, и для них ещё не всё законченно…

Он монстр, и этого монстра, смогли остановить.

========== Эпилог ==========

Лиззи и Джоззи, облачённые в золотистые пышные платья, с искренними улыбками вышагивали между стульями, на которых, уже расселись приглашённые гости. В руках, малышки сжимали корзинки с лепестками роз, которыми, они осыпали дорожку, ведущую к алтарю. Будучи «девочками-цветочницами» уже во второй раз, сёстры знали, что и как им нужно делать, чтобы вызвать на лице невесты – ещё более широкую улыбку, чем она уже имела. Наверное, на свете не бывает никого счастливее девушки, в день её собственной свадьбы. В день, когда она свяжет себя нерушимыми узами с тем, кому однажды, подарила своё сердце.

Энзо, стоящий у алтаря, нервно сглотнул, а уголки его губ – дрогнули вверх. Наверное, этот день, он мог по праву назвать самым благословенным днём в своей долгой жизни. Ведь вот он, тот самый момент, когда они с Бонни, получат то, о чём всегда мечтали – свободную жизнь. Вечность, которую они разделят на двоих. Никаких преград. Никаких сомнений. Только он и она – счастливые, влюблённые – вместе.

Деймон, будучи шафером, и стоя прямо позади друга, довольно хмыкнул, бросая красноречивый взгляд на Елену. После брата, и лучших друзей – их свадьба, определённо должна быть следующей.

Заиграла торжественная мелодия, и взгляды всех гостей, переместились в сторону открытой двухстворчатой двери. Одна секунда. Две. Три. И в них, облачённая в белоснежное – красиво облегающее все изгибы стройного тела – платье, появилась невеста. Фата скрывала лицо Бонни, но сквозь полупрозрачную ткань, всё же можно было разглядеть её широкую улыбку, и поблёскивающие от слёз глаза.

Беннет медленно шагнула вперёд, и длинный шлейф платья, легко скользнул по мраморному полу следом за ней. Девушка плавно двигалась навстречу к тому, кого так сильно любила, кому желала лишь счастья и добра. Энзо был лучшим мужчиной, что ведьма встречала в своей жизни. Верный, сильный, любящий и преданный. Наверное, каждая мечтала именно о таком, но вот только, Беннет, похоже, не была той самой «каждой»…

Цокот собственных каблуков о мраморный пол, звоном отдавался в ушах, а прожигающие взгляды гостей, буквально сводили с ума. Сейчас, ведьме так сильно хотелось развернуться и убежать как можно дальше от этого места, но она продолжала упрямо идти вперёд. К жениху. Будущему мужу – что с улыбкой ждал её у алтаря. Вот она, та самая Бонни, что всегда поступает правильно. Которая, раз за разом, жертвует собственным счастьем ради других.

И почему, тогда, когда я так сильно в тебе нуждаюсь, тебя больше нет рядом?

Да, теперь, Бонни получила долгожданную свободу. Кай наглухо заперт, и он больше никогда не вернётся назад, но сегодня, вопреки логики, вопреки здравому смыслу, вопреки всему – она вновь хотела стать птичкой в его клетке. Только бы быть рядом с ним…

***

Хлопья снега, легко кружась в воздухе, медленно опускались на землю, образуя собой – белоснежную подушку. Уже уходящее солнце, заставляло снежинки красиво мерцать, и переливаться всеми цветами, отражая его яркие лучи. Стоило признать, всё это было слишком красиво, настолько, что даже на лице самого отчаявшегося человека, могла появиться слабая улыбка.

Наверное, тихая поляна в лесу – это лучшее место, чтобы умереть. Но вот только загвоздка в том, что тишина в тюремном мире, была абсолютно везде. Здесь никогда нельзя было услышать голосов людей, или же пения птиц. Ничего. Только собственное размеренное дыхание, и тихий стук мёртвого сердца в груди. И если раньше, Кай наслаждался этой спасительной тишиной, после двадцати двух лет, проведённых среди слишком шумных братьев и сестёр, то сейчас – она разрушала его изнутри. Всё изменилось. Он сам изменился, как бы тяжело не было бы это признавать. Бонни всколыхнула, что-то находящееся у него глубоко внутри, что-то изменила, и, наверное, пробудила. Любовь? Вряд ли. Такие как он, не умеют любить. Или признавать, что столь человеческое чувство, словно чума, подкосило и их. Но вот то, что Кай всё-таки был увлечён этой бесстрашной ведьмой, не вызывало никаких сомнений.

Он ждал её долгих два месяца. Восемь недель, проведённых в безумной агонии, которую порождала надежда. Та самая, что медленно угасала из-за дня в день, пока не погасла и вовсе. Ведьма так и не пришла. Она решила, что он не достоин спасения. Для Бонни – всё это стало игрой. Для него – первый в жизни проигрыш.

Паркер слабо улыбнулся, устремляя свой пронзительный взгляд кристально голубых глаз, на тускнеющее небо. Закат был совсем близок, а всё вокруг, уже окрасилось в бордовые краски. Хорошо. Сейчас ему действительно было хорошо. И свободно. Всё кончено. Он победил, как и всегда. Семья хотела запереть его в этой тюрьме на веки вечные, но парень смог переиграть их в собственной игре. Сегодня, закат наступит не только для этого мира, но и для него самого. Всё зашло слишком далеко, и пришло время – положить этому конец.

Кай медленно выдохнул, прикрывая глаза. Сейчас, парню казалось, что он слышит тихое пение птиц, но ведь этого не может быть – в этом мире нет никого и ничего живого. Кроме него. Да и его самого скоро тут больше не будет.

Паркер усмехнулся, а из его груди раздался тихий хрип.

Прощай, Бонни…

Белоснежный снег, пропитался “грязной” кровью, при этом слишком стремительно, окрашиваясь в алый цвет. Теперь, снежинки больше не мерцали так ярко, отражая лучи уходящего солнца. В этот миг, тихая поляна в лесу – казалась самым жутким местом тюремного мира. Будто в один миг, всё вокруг стало слишком мрачным, и до дрожи пугающим – отсюда ускользала последняя жизнь.

Острозаточенный нож, лезвие которого было покрыто бурыми пятнами, лежал чуть в стороне, в тени раскидистых деревьев, которые, слишком неправильно для зимнего времени года, всё ещё были покрыты густой зелёной листвой. Нож лежал совсем рядом, будто кто-то, явно обессиленный, попытался отшвырнуть его как можно дальше, но сил хватило лишь на пару жалких метров.

Малакай Паркер вновь улыбался, но теперь – это был не такой привычный звериный оскал, это было скорее выражение облегчения. Бонни была права, получить свободу – это лучшее, что можно хотеть от этой жизни. И еретик её получил.

Солнце уже практически скрылось за горизонтом, и лес стал накрывать мрак, но Кай его уже не видел, ведь перед его глазами, уже как парусекунд назад – наступила полнейшая темнота.

Кажется, он, наконец, нашёл способ покончить с собой в этом ненавидимом, убивающем внутри всё хорошее, тюремном мире…

И лишь где-то вдалеке, там, где солнце уходило за горизонт, раздалась такая неправильная для этого места – трель пения птиц.