Последнее Евангелие [Дэвид Гиббинс] (fb2) читать постранично

Дэвид Гиббинс ПОСЛЕДНЕЕ ЕВАНГЕЛИЕ

Выражение признательности

Большое спасибо моему агенту Луиджи Бономи из ЛБА, издателям Гариету Эвансу («Хедлайн») и Кейтлин Плександр («Бантам-Делл»). А также Тессе Бэлшоу-Джонс, Гаю Бэгксу Александру Барлоу, Элисон Бономи, Чэнь Хуэйцзинь, Рэвину Дэвусу, Дарраху Дирингу, Сэму Эдинборо, Мэри Эсдейл, Эмили Фернис, Джорджу Гэмблу, Сяну Гибносну, Джанет Харон, Дженни Карат, Селин Келли, Ники Кеннеди, Колин Лоури, Стейси Левит, Киму Макартуру, Тони Макграфу, Тэрин Маниас, Питеру Ньюсому, Аманде Престон, Дженни Робсон, Бэрри Раду, Джону Раша, Эмме Рашер, Джейн Сели, Молли Стерлинг, Катерин Вест и Лиу Вудберн. Благодарю моего брата Алана за работу над веб-сайтом, мою маму Энн за советы, Энджи и Молли за вдохновение и многих-многих друзей, которые работали со мной во время экспедиций от Бристольского и Кембриджского университетов по исследованию останков кораблей у острова Сицилия. Выражаю огромную благодарность организациям, оказавшим финансовую поддрежку проектам, которые легли в основу этого романа, — Британским школам археологии в Риме и Иерусалиме, Фонду по изучению Палестины и Фонду имени Уинстона Черчилля. Отдельная благодарность Анне Понд, моему школьному учителю латыни, которая первой познакомила меня с Помпеями, Геркуланумом и с письмами Плиния Младшего. И наконец, спасибо моему отцу Норману за то, что привил мне страсть к творчесту Роберта Грейвса^[1], биографии Клавдия, произведениям Плиния Старшего, и за то время, что мы провели вместе, изучая историю Рима.

Equidem beatos puto, quibus deorum munere datum est aut facere scribenda aut scribere legenda, beatissimos vero quibus utrumque.^[2]

Роман не претендует на историческую достоверность. Названия, герои, организации, места и описанные события — плод авторского воображения. Любое совпадение с реальными или вымышленными событиями, местами, организациями или персонажами, живыми или мертвыми, является случайным. Фактическую сторону дела автор излагает в примечаниях.

…Он погиб во время катастрофы, уничтожившей прекрасный край с городами и населением их, и это памятное событие, вероятно, сохранит навсегда его имя; сам он написал много, несомненно, ценных книг, но твои бессмертные произведения продлят память о нем. Вслед за поступками, которые заслуживают того, чтобы о них написать, ничто не приносит человеку столько чести и не доставляет ему столько удовольствия, как писать то, что заслуживает прочтения…

Плиний Младший. Письмо историку Тациту

106 г.

Пролог

24 августа 79 года.

Старик, прихрамывая, подошел к краю пропасти и чуть было не упал. Вольноотпущенник вовремя схватил его. На небе висела полная луна. Красная луна. Клубы пара, напоминающие кратер, словно языки пламени Вулкана, бога огня, прорывались сквозь тонкую земную кору, отделяющую мир живых от мира мертвых. Старик глянул вниз. В лицо тут же ударила волна тепла. На губах появился характерный привкус серы. Сколько раз искушение подступало так же близко! Но он всегда мог совладать с ним. Старик вспомнил слова Вергилия. Направляясь сюда, он миновал могилу поэта. «Facilis descensus Averno». «Легко опуститься в преисподнюю». Трудно выбраться…

Старик, отвернувшись, накинул капюшон, чтобы спрятать лицо. По другую сторону залива едва виднелся темный конус Везувия. Геркуланум и Помпеи мерцали, будто оружие часового. Угрюмые очертания Везувия вселяли ужас такими ночами, когда земля содрогалась, пары серы заполонили все вокруг, а птицы, подлетевшие слишком близко к кратеру, падали замертво. Как всегда, не обошлось без предвестников конца света — шарлатанов и просто сумасшедших, которые до поры до времени прячутся в тени, но готовы в любой момент наброситься на легковерных зевак, собравшихся на краю пропасти. Вот и один из них — грек с взъерошенными волосами. Весь взмыленный, он неожиданно появился из-за жертвенника, в мольбе простирая к небесам руки. Он бормотал что-то о страшной чуме, о том, что Рим сгорит, небо обрушится на землю кровавым дождем и огонь, вырвавшийся из чрева земного, сожрет все подножие Везувия. Вольноотпущенник грубо оттолкнул нищего, а старик раздраженно выругался себе под нос. Здесь не место прорицателям. И так всем понятна воля богов.

Вскоре старик с вольноотпущенником проскользнули в трещину в скале, известную только хромым и проклятым. Впервые старика привели сюда восемьдесят лет назад совсем еще мальчиком, но он до сих пор помнил то состояние страха. Как он стоял, дрожа и плача. Голова беспомощно тряслась, не слушаясь его. Лекарства от болезни не было. В пещере мальчику облегчили боль, утешили, придали сил. Теперь он