фэнзин "Притяжение" 2017 №10(45) [Журнал (фэнзин) «Притяжение»] (fb2) читать онлайн

- фэнзин "Притяжение" 2017 №10(45) [октябрь] 1.22 Мб, 91с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Журнал (фэнзин) «Притяжение»

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]


Наши награды: Еврокон 2015, главный приз «Дух преданности» в номинации «фэнзин».



Команда фэнзина «Притяжение» и семинара «Вареники»:

Жюри. Писатели-фантасты:

Леонид Кудрявцев (Москва). Редактор рубрики «Нуль-Тэ в Польшу».

Михаил Бабкин (Ростов).

Николай Блохин (Ростов).

Жюри. Редакционная группа:

Андрей Бочаров (Москва). Зав. отделом журнала «ФанСity».

Николай Романецкий (Питер). Редактор журнала «Полдень XXI» и альманаха «Полдень».

Жюри. Исследователи творчества АБС:

Михаил Якубовский (Ростов). Председатель клуба «Притяжение». Член группы «Людены».

Консультант: Полли Лаврушкина (Валдай).

Разработчик движка: Игорь Прососов (Москва).

Иллюстратор: Aichelle Weiss (Москва).

Иллюстратор: Мила Квасова (Ростов).

Иллюстратор: Вадим Исачкин (Ростов).

Редактор фэнзина: Сергей Битюцкий (Ростов). Организатор семинара «Вареники». Член группы «Людены».

Примем в редакционный портфель:

* интересные истории из жизни;

* анонсы конвентов и конкурсов;

* репортажи и фото с конвентов;

* «перлы» с конкурсов и семинаров;

* картины и иллюстрации;

* редкие фото.

1-я полоса: Евгений Лукин на Донконе-17 Иллюстрации Aichelle Weiss: стр. 5, 16 Мила Квасова: стр. 74-я полоса и на страницах номера: фото Сергея Битюцкого с Донкона-17



Электронный фэнзин Ростовского клуба любителей фантастики «Притяжение» сайт: http://club-attraction.ru фейсбук: https://www.facebook.com/ groups/909394395863843 жж: http://dub-attraction.livejoumal.com резервная: http://vk.com/clubattraction № 10 (45) октябрь 2017 г.

Редактор: Сергей Битюцкий 9612777772@mail.ru skype: silencekeeper

Консультант: Полли Лаврушкина

Иллюстраторы: Aichelle Weiss, Мила Квасова, Вадим Исачкин

IT-архитектор: Игорь Прососов

Веб-поддержка: Сергей Русаков

Конвертация в формат fb2: ANSI)))

Распространяется свободно. Упоминание при перепечатке — знак уважения.

Принимая участие в конкурсах онлайн-семинара «Вареники», авторы этим выражают согласие предоставить неисключительные права на безгонорарную публикацию присланных текстов в фэнзине «Притяжение». Исключительные права остаются собственностью авторов.


Редакционная политика.

В фэнзине публикуются рассказы участников онлайн-семинара «Вареники».

Модуль конкурса-тренинга «Астра Блиц» составляется организаторами тренинга и редакцией фэнзина.

Благодарим наших друзей из редакционного клуба фэнзина за материалы для номера: Владимир Борисов, Алексей Евтушенко, Вячеслав Рыбаков, Александр Бачило, Евгений Лукин, Леонид Кудрявцев, Наталья Колесова, Вадим Денисов, Игорь Куншенко.

В номере — рассказы очередного конкурсного заезда семинара «Вареники». Темы:

«За краем времени» от Алексея Евтушенко

«Опаснее акулы, нежнее утренней зари» от Леонида Кудрявцева

Поздравляем победителей!

Прекрасный двойной топ!

Замечательный показатель сходства коллективных оценок авторов и жюри!

genyahal 2а~1ж

Топ авторов:

1. Yurgen

2. genyahal

3. helgvar

Топ жюри:

1. genyahal

2. olga_doroff

3. keleny

Полностью результаты голосования выложены в сообществе КЛФ «Притяжение» http://dub-attraction.Hvejoumal.com

genyahal 2а~1ж Радио военной тишины

Меня не жалуют в нашем офисе. Неформатный я. Растрёпанный и чумазый. Харизмы ноль. Крылья маленькие. Одно слово: Тихоня. Это они мое имя так сократили. Времена сейчас такие: все сокращают и оптимизируют.

Поэтому мне еще должность корпоративного ди-джея пристегнули. На наших вечеринках самая популярная музыка — тишина. А у меня большая коллекция записей, которыми я пользуюсь на основной работе. Бывает, как закручу винил на вечеринке, как польются волны и ритмы тишины: морской, лесной, ночной, — так у нашего Главного аж слезы на глаза наворачиваются.

И как-то на корпоративе мне и пришла в голову идея поделиться этой тишиной со всеми. Если уж Верховного так прошибает, так другие на всю жизнь проникнутся. Я, конечно, без основной работы останусь, но так даже лучше: буду диски крутить.

Но в отделе военных стратегий инициатив не любят. Особенно если они исходят от хиповых ди-джеев. Мое изобретение отклонили. А я упрямый. Мне чихать на замеры размера крыльев, геополитику и бизнес.

Я полетел на работу и приземлился аккурат в разгар Затяжной Свары. Вклинился между двумя бойцами. Они сошлись на узком пятачке — бритый наголо громила и щуплый очкарик. Очкарик вскинул автомат и нажал на спусковой механизм. Но автомат сухо щелкнул. Громила плотоядно ухмыльнулся и прицелился из пистолета в щуплого.

Я напрягся, готовясь защитить очкарика. Нечестно это: с оружием против безоружного. Ох, и достанется мне за самоволку от начальства. Мы ведь должны просто наблюдать, а вмешиваться только тогда, когда сверху Высочайший Приказ поступит кого-то спасти. Обиднее всего, когда спасать приходится сволочь. И, главное, не поспоришь. Верховному виднее, кто у него в пазле лишний, а кто важная деталь.

Но громила оказался мужиком — затолкал пистолет за пояс и прыгнул на противника. Они сошлись в рукопашной. И тут я включил свое изобретение: радио военной тишины. Тишина, она ведь разная бывает. Нервная при ссорах, гулкая в пустом доме, где никого не ждут, блаженная после любви. А на войне она рваная, за краем того времени, когда ты еще жив только потому, что кто-то уже мёртв. Сплетённая из разорванных жил, украденная у выстрелов, дрожащая и ненадежная, готовая взорваться грохотом и матом.

Я транслировал ее на всех радиочастотах на планете. И оба противника замерли. А вместе с ними замерли все солдаты в мире. Они услышали послевоенную тишину. Воскресную тишину раннего утра. Шипение картошки на сковороде. Бульканье кофе в джезве. Детский смех там, за стеной. Все то, чего у многих из них никогда не будет. Потому что между ними стоят большие дяди с танками, биржевыми котировками, нефтью, газом, бешеной слюной, капающей из раззявленных жерлами орудий ртов.

И когда все солдаты в мире вдруг остановились, жадно вслушиваясь в мою радиопередачу, у меня в офисе все всполошились. У них ведь с большими дядями свои договора. А я просто сидел и блаженно жмурился от яркого солнца и удовольствия. Я — растрепанный и чумазый Ангел Военной Тишины.



Yurgen 1а Крестопад

Третьего дня в болоте обнаружили корнета Виленского.

Иссохшее его чучело ничем не напоминало блестящего юношу с нежным румянцем и нелепой щеточкой усов под крупным, командирского склада, носом. В карманах поселилась рыба, щеки бахромой обсидели пиявки. Но хуже всего были глаза, яркорыжие, будто пуговицы отборного янтаря, они сияли недобрым счастьем.

Тихон, простой парень из самоедов, они подхватывали таких все время своего бесславного похода, силой отнимали от избушек, лодок, поросших мхом деревень, взялся похоронить корнета, он обещал догнать полк, но слова держать приучен не был, тело уложил перед собой лицом вниз, чтоб не подсматривал, сам пел, пока черпал заступом, не отпускал мертвяка взглядом, а тот, хоть и ворочался, но головы от земли поднять не смел. Вырыл самоед пристойную могилу, настоящее сырое ухоронище, с корней и глины набегало уже туда густой болотистой юшки. Тихон огляделся, спихнул Виленского ногою, спустил портки и обдал труп вялой струей, заморозки еще не пришли, но естество самоеда поджалось и наружу висеть не решалось. Нужны были слова, да не шли. Тихон припомнил чужинскую сгороворку, одну руку кулаком прижал ко рту, другой хлопал по деревянной кобуре маузера, что снял в первом бою с твердого, как колода, красного командира. Самого маузера в кобуре не водилось, самоед держал в ней граненую рюмку, утащенную у полкового врача Максима Мирного. Тихон стучал, рюмка звякала.

Мертвец хлюпал в норе болотную жижу и пускал пузыри.

Самоед припомнил, что русские при нем бранились по матушке, и завыл волком, призывая из черноты мертвого леса волчью, Божью и иную мать, еть ее не встать, после сплюнул через плечо, как географ Дьяченко, судьба глупостью и упорством загнала того в леса подыхать, спасаясь от кавалерийского намета красных.

Тихон выл. Душа Виленского лезла сквозь кулак, растопыривая пальцы, а самоед не давал, стискивал крепче.

Небо наконец откликнулось, рассеклось сотней длинных порезов, и в землю с него полетели кресты.

Православные, литые и тесаные, чугунные с кладбищ, бетонные — из неведомого дикого времени, простые и ажурные.

Тихон раскинул руки и приготовился принять в себя острие.

Душа его пела. Он уже позабыл, как мечтал о доме, теплом запахе жены, перетертой с молоком землянике.

Острый крест вошел в могилу у самых ног самоеда. Он не знал, что в трех верстах к северу сцепились мертвой хваткой красные и отступавший от них отряд. Секло крестами беспощадно, отрубало глупости и надежду.

Тихон стоял. Из могилы, хрипя, полз корнет Виленский.

Дома ждала его мать.



olga_doroff 2ж Встречи на улице Расстанной

Улица Расстанная ведёт к кладбищу.

Просто так по ней не ходят. Либо провожают в последний путь, либо навещают близких.

Я часто думаю, что за слово такое — расстанная? Откуда взялось? Мне слышится в нём «расставание», «странная», «остання» — «последняя» по-украински. И остановка. Место, где замирает время.

Здесь многое бывает иначе. Привычные законы не работают, логика отказывает, ум не верит, знает только сердце. Утро смыкается с ночью, травы плачут, звёзды срываются в небо.

И много странного бывает. Однажды шла девочка на пруд и решила пробежать по Расстанной, чтоб быстрее. Не терпелось ей к подружкам. У кладбища видит: бабушка её покойная сидит на своей могиле и зовёт: зайди, зайди, внученька. Она подошла, а бабка ей: садись. И хлопает по холмику: мол, со мной рядом. Девочка испугалась бабушку стеснить и села на скамеечку: я туточки. Как ты, бабулечка, хорошо ли тебе там, не скучаешь ли? А та обернулась чёрной ведьмой, захохотала, руки потянула, да не достала и ушла мороком под землю.

А раз две подруги добирались в санаторий и решили срезать мимо кладбища, а дальше через лесок. Одна говорит: вроде нельзя по этой улице ходить, грех это. А вторая, городская: что за бредни? И пошли. Электричка была в обед, а на Расстанной хмурь, облака низко, и вроде уже солнце садится. Они быстрей. Вдруг впереди шум, гам; они пригляделись, а то цыгане. Что за цыгане, какие? Отродясь в наших краях не было.

Испугались девчонки, решили на кладбище шмыгнуть, переждать весёлую компанию. Тут уж совсем стемнело. Они — за ограду; шаг, другой, ищут место, где притаиться. А на могилах огоньки зажигаются, как махонькие свечки. Девчонки остолбенели, друг к другу жмутся. А кто-то идёт к ним и зовёт: кто здесь, кто? Я не вижу! Жалобно так, а у них сердце в пятки. Как прыснули оттуда. Решили, уж лучше цыгане. Выбежали на дорогу — никого. Бросились в деревню. Тут тучи разошлись, опять день, солнце. Пошли в обход в свой санаторий.

Ещё помню встречу. Москвичка отдыхала и шаги нагуливала, был у неё в часах специальный счётчик. Вот зашла на Расстанную. Дошла до конца улицы, а там женщина бумаги на дороге собирает. Просит её: уронила, помогите. Москвичка наклонилась, а это фотографии. И на них она маленькая и мать её молодая. Она дальше собирает: вся жизнь её здесь, на дороге. Школа, свадьба, дети. Опять мать, пожилая. Поссорились они крепко, долго не виделись, только «как дела?» по телефону. Вдруг видит: квартира матери, стул опрокинут, а на полу — мелом силуэт. И завтрашняя дата. Она как закричит; карточки бросила и глаза руками закрыла. Открывает — нет ничего, ни женщины, ни фотографий. Она как была, в том и побежала. На станцию, на электричку. Не знаю, может, успела.

Может, это байки, но гулять здесь не стоит. Не спешите сюда, пока не готовы. Пока не кончилось ваше время.

Поэтому я часто выхожу и стою на улице Расстанной. Как страж, берегу вас от опасного шага. И ничего, что вместо рук и лица у меня белые кости. Ничего, что прах вместо сердца.

Всё равно оно доброе.



helgvar 3 а Майн Крафт

Пять минут назад я не выдержал — вскочил с места и выглянул в мерцающий роскошными сполохами иллюминатор «Традесканта». Зря.

— О-о-о, дьявол… о-о-о…

— Ты чего, а?

Старик заглядывает мне в лицо; в глазах уже злое, сосредоточенное и собранное выражение охотника, он уже чует верхним чутьем нечто, чего пока не засекли мои радары. Ну еще бы — капитан не первый десяток лет выходит на хронобое.

— Боюсь высоты, — отвечаю с заминкой.

— Боюсь упасть.

— Так не падай, — сухо говорит Старик.

— Мухой за пульт, мы на подходе.

Обширное пространство, усеянное огнями, простирается под нами, но городскому шуму сюда не проникнуть: гондола хорошо изолирована и защищена по последнему слову дирижаблестроения. Я думаю: где-то там бурлит вечерний Садовый. Я думаю: Инга, наверное, повела малую в парк. Я думаю: если та гроза подойдет ближе, получится нехорошо; меня укачивает даже в автобусе. Потом на мониторах появляются значки, и я поднимаю два пальца, чтобы привлечь внимание.

Старик оказывается за спиной беззвучно. И сразу же.

— Хорошо, — хмыкает он. — Хорошо. Пасмурный вечер — сытный вечер для наших рыб.

Все так. Световые пятна делаются ярче, вырастают. Наши рыбы, как говорит капитан, кормятся. Люди уходят с улиц, включают гаджеты, и лишнее, потраченное зря время устремляется в пространство. Город — сытное место для рыб.

Во всяком случае, для хронофагов — определенно.

Наконец отдельные пятна обретают четкие формы. Летучие скаты ток-шоу подрагивают трепетными плавниками по контуру округлых тел; тучные тунцы мыльных сериалов толкаются боками. А с пригородов наплывают стаи снов. Это всё — не наша добыча… я ищу дальше, дальше — и вдруг аж откатываюсь на кресле. Бронеголовая рыбина Тан Кионлайн проносится мимо, на мгновение забыв подбирать сытное время. За ним несутся три дирижабля. Звено Мортимера. Старик приказывает просемафорить привет.

Чуть не пропускаю Поке Монгоу, ярким серебристым кашалотом скользящее чуть выше нас. Но успеваю — и указываю Старику. Тот колеблется. Смотрит в старинный, треснувший посредине портативный экран, который таскает с собой еще с первого своего хронобоя. Шепчет что-то, мы все знаем, что. Что-то, что снится ему в ночи. Что-то, которое нелегко найти, неописуемо трудно загарпунить и практически невозможно разделать. Майн Крафт, вот что шепчет капитан; только «Традескант» — не «Пекод»: мелковата для подобных целей, что снуют в вышине колоссальными тенями. У тех — стальные зубы опухоли и уютная нега маминой колыбельной. И сила, выращенная на часах и днях миллионов.

Старик кивает мне. Поке — значит, Поке, говорит.

Я сбрасываю координаты на браслеты гарпунщиков. Поправляю нож.

Если охота будет удачной, мы подтянем загарпуненную тушу и нарежем с нее столько времени, сколько сможем унести. А потом отпустим, конечно же, и до самого утра станем фасовать добычу.

Никто не убивает жирную рыбу, если с нее можно кормиться долгие годы…

Если это не Майн Крафт, конечно.

Или я не Исмаил.

keleny 3ж Яичница

Знаете, как готовить яичницу? В целом ничего сложного.

Язычки пламени пляшут, сковорода на огне тяжелая, чугунная — греется медленно. Но мы не бездельничаем — режем на ломтиками шмат сала. Увесистый такой, с толстым слоем перчика. А ломтики из-под ножа тонкие, нежные. И красные прожилочки по ним во все стороны…

Нарезали — и на сковородку. Зашипело, заскворчало, аромат пошел — м-м-м! Пальчики оближешь!

Ворошим сальце, переворачиваем. Вот и жирок появился — время главного продукта.

Берем яйцо. Белое, гладкое, так бы и держал его в руках — катал, гладил. Но не для этого оно, не для этого. По скорлупке тюк ножом и содержимое на сковороду — р-р-раз!

Заскворчало сильнее, белочек подхватился, забелел, и желток круглым солнышком.

Ломоть хлеба от каравая отпиливаем и в кружку молочка холодненького. Сковородку с яичницей на подставку. Все, можно приступать!

Вилка в левой руке, нож — в правой, отрезаем кусочек — горячий, жирненький и.

— Дзи-и-инь! — резкий звук ударил по ушам, выдернул из сна. И уже нет вокруг ни сладких ароматов, ни дымящейся яичницы. Бокс с голыми стенами да кушетка жесткая.

Сдернул я шлем, чертыхнулся. Ну, надо же — на самом интересном месте! Ведь хотел же подкопить баллов, чтобы хватило на весь процесс. Нет — поторопился! Кредиты на счете кончились, а до главного я не добрался!

Давно уже нет в нашем мире ни яиц, ни яичницы. Укол раз в день — вот и все питание. Но остались записи воспоминаний. Старые — аж жуть! И стоят безумных средств.

Ну, ничего, подзаработаю, подкоплю — и снова сюда. На этот раз дойду до конца. А то еще, может быть, решусь, разорюсь и возьму яичницу из двух яиц, да еще с колбасой! Вот это будет номер!

olafl Не легенда

— Мифический объект, городская легенда. Такая же выдумка, как и «грязная плешь», как и «черный архитектор». Само Вневре-менье предполагает мифы. Как мы здесь очутились? Почему мы? Откуда сюда что попадает и как исчезает? — Вергилий не зря считался у нас знатоком. Он здесь давно, хотя во Вневременьи это и оксюморон. Его уже давно все звали Вером. — Давай расскажу подробнее, если у тебя есть время.

Я даже не улыбнулся старой вневремен-ской шутке:

— Боян.

— А у нас тут все боян. Мы не знаем ничего про место, где живем. Легенда о девушке, способной путешествовать во Вневременье и обратно — одна из старейших. Я ее помню еще с тех пор, когда Грамон носился с идеей выбраться отсюда на своем паруснике.

Вер жадно присосался к трубке кальяна. Где он их тут берет? Да еще и с таким хорошим табаком?

— Так вот… Якобы есть девушка, способная ходить из Вневременья в нормальный мир. И она может вывести обратно. Из нашего гребучего Сигила… — Вер привычно сыпал разными необычными словами. Впрочем, я все понимал. Во Вневременьи все образованные. Других-то развлечений, кроме просвещения, считай, что и нет. Даже вино превращается в воду в течение часа. Еще эту случайно залетевшую бутылку найди.

Вер продолжал:

— Исходный текст нашли в Старой Библиотеке, прямо перед ее пропажей. Сам он не сохранился, а в переводе никто не уверен. Там то ли на старопровансальском, то ли на эйуи…

— Так и что там было?

— Ну, что-то типа «прекрасная, нежная, как утренняя заря, но более мощная, чем акула».

— И ты, разумеется, не знаешь такой тут?

— О! В свое время перебрали всех подозрительных дам. И даже мужиков. В переводе никто не уверен. Пока об успехе никто не сообщал.

— А может, это не человек?

Вергилий ухмыльнулся:

— Ну, каждую собаку мы не проверим.

— Цинично ты это… — я рассмеялся своему каламбуру.

— Опять боян.

— Да, с шутками тут тоже туго. Ну, а где искать?

— Где-то в скалах…

Итак, кажется, я прав. Кажется, никто из них реально не понимал, что искать. Скальный массив был относительно недалеко, впрочем, какая разница. Расстояний, как и времени, здесь не бывает. Еще одна несмешная шутка из Вневременья.

Поиски не были долгими, я почти сразу нашел его. И сразу же влюбился. Он был почти идеален. Красивый, с очень развитыми боками и даже издали ощущаемой мощью. Он действительно выглядел опасней «Акулы» и уж точно обводы были нежнее, чем у «Авроры». Крейсер, космический крейсер — все логично. Наверняка он обладает сверхсветовой скоростью и может вырваться из Вневременья. Конечно, его не могли узнать все эти ходячие древности, но я — смог!

Долго, очень долго я пытался разобраться, почему двигатели корабля не запускаются. Пока совершенно случайно я не нашел скелет в машинном отделении. В руке его была записка: «Нет времени объяснять! Хотя нет. Просто нет времени!:)».

chernyshishe Праздник отдыха

Мариха помешивала ложечкой кофе и размышляла обо всем сразу. Сегодня на работу она наденет дорогущий офисный костюм от Кардена. В обед пойдет в престижный фитнес-центр, в бассейн. Вечером с коллегами — в театр, на премьеру прославленного маэстро. А потом в модный бар с караоке, до утра.

Праздник отдыха от Керима, жениха в отставке — вот что у нее будет сегодня. Камлать он, видите ли, поехал, в Эфиопию. «Мне важно научиться выходить за край времени, любимая. А тебе я привезу чудный кофе!»

Кофе! Вместо свадьбы.

Мариха вскипела, швырнула в него обручальным кольцом и ушла.

В экстрасенсов и прочую дурь девушка не верила. А кофе и здесь можно купить. Мариха глотнула из чашки…

…и очутилась в баре, у стойки. Толпился народ, гремела музыка, сверкали огни.

— Забавный наряд, — хмыкнул бармен, подавая ей крохотную чашку.

— Бельевой стиль, — пояснила Мариха, запахивая халат на груди и страстно надеясь, что это ей снится. Она хлебнула ароматную гущу.

…и обнаружила себя на работе. Зазвонил телефон. Шеф.

— Зайцева, зайдите ко мне!

Мариха схватила папку и бросилась в кабинет. Шеф начал что-то говорить, но замер, приоткрыв рот. В его очках Мариха увидела свое отражение: полупрозрачный топ, клубная мини-юбка в обтяжку кислотного цвета. Во попала!

— Садитесь, Зайцева. Поближе. Кофе?

Мариха кивнула. Шеф долил воды из кулера и протянул ей. Девушка отпила.

…и захлебнулась водой. Она рванула вверх. Что-то мешало, держало ноги. Боже, да это юбка офисного костюма!

Девушка вынырнула, судорожно вдыхая влажный воздух бассейна. На нее с осуждением глядели дамы с соседней дорожки, а по бортику уже бежала тренерша с бейджиком «World Class»:

— Немедленно выходите! В одежде нельзя! Вы должны надеть купальник!

Путаясь в полах пиджака, Мариха выбралась из воды. С безнадежно испорченного костюма капало.

— Я нечаянно, — сказала Мариха, грустно разглядывая лучшие туфли на дне бассейна. — Упала. Голова закружилась.

— Давление пониженное, да? — сочувственно сказала тренерша. — Вот кофе, попейте.

Она протянула Марихе картонный стакан, та отпила.

…и очутилась в театре. В купальнике с голой спиной, прозрачной шапочке, резиновых тапках и прищепке на носу. По фойе степенно бродила нарядная публика, а группа коллег рассматривала Мариху с брезгливым интересом.

— Ну ты приколистка, Зайцева, — хмыкнула Тося из бухгалтерии. — Завтра вообще голая придешь?

Мариха сдернула с носа прищепку и спешно укрылась за бархатной шторой. Ее трясло от злости и унижения. Неужели это Керим? Он что, действительно колдун? Но почему ее кидает туда-сюда?

Кофе! Точно!

Девушка бросилась в буфет, выдернула у какого-то рассеянного юноши кружку, опрокинула в рот.

и обнаружила себя дома. В кровати. В мокром насквозь костюме от Кардена. Рядом, на тумбочке, лежало обручальное кольцо и умопомрачительно пахло эфиопским кофе.

Пикнул и засветился телефон. «Я вернулся, любимая. Твой навеки Керим».

Мариха свернулась калачиком под намокшим одеялом и заплакала.

iron_man2020 Сука-дольче вита

Люк Монти и Софи Коппа, галактические агенты под прикрытием, блаженно плескались в прозрачной водичке. А вокруг шум и гам, яркий свет и чарующий блеск. Оно и понятно — люди-то на отдыхе, в славном ресторанчике «Золотая лангуста» на Лазурном берегу. Вот и агенты сюда мастерски внедрились. Дольче вита, ёлы-палы!

Взбудораженный Люк от избытка чувств неожиданно куснул Софи. Она встрепенулась, разгорячилась, куснула его в ответ. Спонтанная любовная игра вдруг переросла в сцену ревности. По мнению Софи, милый Люк слишком алчно взглянул на пышногрудую блондинку за соседним столиком. Агенты повздорили, отвернулись друг от друга, забыв на десять минут о служебном долге, о важном задании.

Однако томный вечер на Лазурном берегу невозмутимо продолжался. Гости отчаянно эпикурействовали, без сожаления тратя лёгкие деньги. Евробумажки кружили в зале, словно кленовые листья буйной золотой осенью. Метрдотель едва успел прятать их в многочисленные карманы старинного костюма. Особенно сорил денежными знаками молодой человек, явно русский. Опытный агент Софи Коппа философски предположила, что сей беспечный кутила — латентный нувориш, который случайно озолотился на астероидном уране.

— Эй, гарсон! Скажи мне, мон шер, а шеф-повар у вас точно из Нью-Киото?

— Разумеется, Арчибальд Владимирович, четыре месяца, как он у нас колдует. Публика в полном восторге. Столики уже заказаны на полгода вперёд…

— Заказаны. Дуракам закон не писан. А ваш харизматичный шеф с рыбой фугу справляется?

— Как истинный волшебник! Такое вытворяет, что конкуренты плачут от большой и мелкой зависти.

— Ну, дык, сейчас мы это проверим, — заявил русский нувориш. — Вот тут, как понимаю, хвалёный фугу плавает? Что мне ваш кудесник может предложить?

— На мой скромный вкус, маэстро Хироки Мацухиса восхитительно готовит из опаленных плавников фугу коктейль на горячем саке. А также.

— Не торопись-ка, мон шер, — осадил гарсона Арчибальд Владимирович, — пусть для промежуточной разминки фирменный коктейль подадут. Вот у этой рыбины мне жёлтые плавники нравятся!

Заказ был сделан. Гарсон виртуозно прошелестел на кухню. Вскоре у морского аквариума появился помощник шеф-повара. Он степенно взгромоздился на принесённую стремяночку, похоже, старинной работы. Уж больно витиеватая резьба была на ней. Помощник аккуратно изготовился и ловким движением сачка поймал заказанный экземпляр фугу с роскошными плавниками. Рыбина яростно сопротивлялась насилию над собой, гипнотизируя рукастого ловца ультрамариновым глазом. Однако мастерство помощника шефа Хироки Мацухиса оказалось на высоком уровне, и через несколько секунд он бережно уволок добычу на кухню.

Маэстро, тщательно осмотрев плавники доставленной фугу, одобрительно хмыкнул и нежно положил рыбу на разделочную доску. Когда Хироки Мацухиса, словно истый самурай, вспорол пятнистое брюхо агенту Люку Монти, тот успел лишь пробулькать:

— Твою галактику, а эта сраная дольче вита кусается!

biber24 Эксперимент

Светящаяся нить атмосферы по линии терминатора истончилась и погасла. Планета пропала, только беззвёздное пятно говорило о том, что она ещё там, на своей орбите. А над северным полюсом на расстоянии её диаметра продолжал сверкать маленький диск, окружённый парусом энергоаккумулятора — космическая станция.

Чакиин-Кхо непроизвольно щёлкнул зубами, удовлетворившись результатом подготовки эксперимента. Теперь осталось только активировать Куунчи-Кеа. То есть разбудить его и отправить по ЧеИн-каналу в центр планеты. Дублёр Каачан-Кхе показал щупальцем, что тоже готов. И Чакиин-Кхо дал команду начать эксперимент.

Спустя два стандартных вращения капсула с Куунчи-Кеа была активирована внутри ядра планеты. Визуально ничего не изменилось, только в зеркалах контроля вокруг изображения планеты синие радиальные линии дрожали и перекручивались всё быстрее. Чакиин-Кхо, наблюдая за процессом, довольно покачивал оранжевым головным гребнем.

И вдруг замер — вибрирующих линий стало больше, и форма их из круглой стала овальной, а затем превратилась в две воронки, смотрящие конусами в разные стороны. Потом донышки конусов прорвались, и два полиловевших луча пронзили бесконечность. Один из лучей прошёл через маленькую серебряную точку, висящую над планетой.

Чакиин-Кхо посмотрел на дублёра. И его гребень позеленел от удивления и опал от ужаса. Бедный Каачан-Кхе старел на глазах. Высох его гребень, посерела чешуя, и он умер. А тело его стало прахом. Потом прахом стала станция. А звезды сошли с ума, они метались по космосу, как белые сверкающие насекомые, вспухали, взрывались, разлетались и, наконец, исчезли. Только вдали… или рядом?.. маленькая фиолетовая точка вспыхнула и, как фейерверк, стала выбрасывать из себя разноцветный дым. Из дыма полетели искры, которые собирались в спирали, а спирали устремлялись во все стороны вселенной. Из праха возникли станция и тело Каачана-Кхе, оно покрылось свежей блестящей чешуёй, а его гребень выпрямился и пожелтел. А все глаза с удивлением и ужасом смотрели на Чакиин-Кхо.

Зеркала контроля погасли. Вспыхнули и снова погасли. Экспериментаторы перевели на них взгляд, каждый на своё зеркало, которые опять включились и в этот раз показали два времени: время проведения эксперимента — стандартное вращение, помноженное на десять в степени минус три, и время цикла эксперимента — стандартное вращение, помноженное на десять в пятьдесят четвёртой степени.

В этот момент включился ЧеИн-канал, и капсула с Куунчи-Кеа устремилась в центр планеты. В самую середину её ядра. Дублёры посмотрели друг на друга, а их гребни позеленели и опали.

pluton_2020 Осенняя афера

Уж Волшебный лес дышал осенью. Кси, одноглазый лис-детектив, азартно возился в саду. Он вдохновенно готовил кусты любимых флоксов к зимовке. По давней привычке, Кси решительно обрезал стебли, оставив над землей чуть больше дюйма.

Осеннюю пастораль нарушил давний клиент, большой медведь Топ, ценитель изящных искусств. О проблеме он начал говорить от калитки:

— Выручай, Кси, у меня огромная беда. Сегодня утром у меня исчезло полотно Сальвадора Дали!

— У тебя хранилась работа маэстро сюрреализма? И ты скрыл это от меня?

— Да. И почти никто не знал. Я на днях эту картину купил, презентацию готовил…

— И что за полотно ты заграбастал?

— «Постоянство памяти».

— Что? Её украли из Музея современного искусства? Ты что, идиот?!

— Нет. Картину приобрели у самого Дали. Я проверял: это был подлинник. Эксперты заявили, что полотно точно кисти Сальвадора Дали. Настоящая картина, не эскиз.

Кси задумался, потом выдал дежурную фразу:

— Интересно мишки пляшут!

Топ надулся как мышь на крупу.

— Я вообще танцевать не умею, косолапый с детства.

— Ладно, жертва природы, пошли на место преступления. Если, конечно, оно было.

— Разумеется, было.

— По-моему, больше похоже на аферу.

В просторной берлоге Топа было на удивление чисто. Видимо, медведь ответственно подошел к покупке шедевра.

— Топ, показывай: где хранился Дали? — спросил лис-детектив, прищуря одинокий, но зоркий глаз. — Я так полагаю, ты его в сейф-дупло не прятал?

— Нет, конечно. Вот на мольберте полотно хранилось. Я утром подошел, а его уже нет.

Лис Кси всё тщательно осмотрел, вынюхал каждую мелочь, но следов похитителя не обнаружил.

— Как мне представляется, воров не было. Что странно. А поведай мне историю, как ты купил раритет. У кого?

— Полотно мне купила сорока Бела. У старой кобры Зюги выторговала.

— Теперь всё понятно. Если в деле замешана эта скупщица краденого, то всякие подлянки не отменяются. Думаю, кобра подсунула тебе не реальное полотно Дали, а временно перемещённую копию.

— Это как возможно?

— В моей практике был случай с Рембрандтом. Через мини-портал времени жулики крадут настоящую картину, только что созданную. И продают уже в нашем времени.

— А художник пропажу не заметит? Он же её на заказ писал или для вернисажа.

— Кобра Зюга обычно финт делает: подменяет полотно копией. У неё под рукой группа лихих белок-художниц. Холст на ЭЭ-принтере готовят, потом хвостами картину подделывают. Поэтому Зюге хватает времени, чтобы работу продать. Много за Дали отдал?

— Да весь мёд за лето. Получается, меня обманули, подсунули временную пустышку?

— Именно так, генерал Очевидность. Короче, Дали в 1931 году обнародовал факт создания полотна, оригинал сразу вернулся на историческую родину. Естественно, у тебя «Постоянство памяти» исчезло, утекли часы обратно. Кстати, художник про эту картину в дневник ничего не написал. У кобры фора была хорошая.

— Гадина! Я ужо её гнездо разворошу, мёд верну, ещё компенсацию потребую!

— Ты про мой гонорар не забудь.

— Как можно, спаситель мой!

Patologist Глубина

Они спускались во тьму, полную стремительных хищных тел.

Мимо проплывала отвесная стена льда. Бледную бирюзу через неравные промежутки пересекали серые горизонтальные полосы разной толщины. Целые геологические эпохи поднимались из небытия, чтобы, как только батискаф опустится ниже и унесёт за собой облачко электрического света, снова кануть во мрак.

Слои осадочных пород отмечали те периоды в геологической жизни ледяного мирка, когда активность газового гиганта-хозяина стабилизировалась. Тогда климат спутника позволял здешней жизни в очередной раз начать медленное восхождение по эволюционной лестнице. Потом водородная протозвезда снова разогревалась — или остывала. Или бомбардировала пространство потоками жёсткой радиации. Или корёжила поверхность спутников волнами гравитационного возмущения. Тогда местная жизнь снова приходила в упадок на следующие три, пять, десять, иногда — сто миллионов лет, каждый раз неизменно возрождаясь.

Лёд был идеальным консервантом. Его многокилометровый панцирь надежнее любого реактива фиксировал все попытки углеводородной жизни уцелеть и овладеть своим негостеприимным домом. Ледяной мир охотно делился своими секретами, которые поднимали на поверхность бригады экобурильщиков и свободных пловцов.

«Саян» миновал отметку в двадцать километров, а ледяной стене не было конца. Трещина, удачно расколовшая ледяной щит после метеоритного удара, пока и не думала затягиваться. Дна разлома не достиг ни один экипаж, и у ловцов удачи оставалась надежда, что им удастся отыскать край ледяной толщи и нырнуть в свободную воду.

— Кружат, — сказала Юлька. — Какие они все-таки отвратные, эти рыбы.

Мирон оглянулся. Юлька свернулась в пузыре смотрового блистера и вглядывалась в подсвеченный прожектором мрак. За толстенным ферроглассом проносились веретенообразные тени. Временами одна из них тыкалась торцевым присосом в блистер и ощупывала гладкую поверхность осклизлой тёркой языка.

— Не рыбы, — сказал Мирон. — Скорее, моллюски.

— Бяка, — поморщилась Юлька. — Как думаешь — внизу всё ещё ужаснее?

Мирон пожал плечами.

— Увидим.

— А если там, в темноте, сидит тварь, которая пережила все катаклизмы? Которой надо, чтобы её детки заселили весь мир? И она каждый раз пробует по-новому — вдруг повезёт?

Мирон вспомнил находки, извлеченные изо льда. Эволюция и правда снова и снова начинала с нуля, отбросив даже самые удачные из прежних своих достижений. Бесконечный перебор вариантов? Возможно.

— Не боишься встретить эту… Великую Мать? — поинтересовался Мирон.

— Вот ещё! — фыркнула Юлька. — Она же не злая. К тому же теперь у неё получится.

— Уверена?

— Конечно. Мы же ей поможем.

— Мудра не по годам, — улыбнулся Мирон, и тут ледяная стена кончилась.

Мрак обнял их мягкими щупальцами течений, качнул, закружил. Мирон услышал, как восхищенно ахнула дочь, а потом увидел Её сам.

Сияя, как восходящее солнце, Она поднималась им навстречу, и мир содрогался от звуков гимна любви.

К жизни.



helen_ryzaya Сюжетный продавец

Сидеть было очень удобно, но я всё равно испытывала дискомфорт, пытаясь натянуть майку как можно ниже. Она хоть и длинная, но не настолько, чтобы прикрыть тощие коленки.

Диалог не клеился. Собеседнику явно не удавалось меня заинтересовать.

— Поймите, все великие фантасты вашего времени время от времени проводили некоторое время, э-э… за краем.

— Тавтология, — невежливо перебила я.

— Что, простите?

— Неважно. Так что же вы хотите предложить, если отбросить в сторону разглагольствования о времени?

— Все миры! Вы даже не представляете масштабов этого проекта. Азимов, Бредбери, Беляев, Ефремов — список можно продолжать бесконечно. Теперь понимаете, откуда они черпали своё вдохновение? В своё время даже Уэллс не удержался.

— Всё это очень хорошо и мне очень даже импонирует, но одного я так и не поняла. Вам-то с этого что?

— Ну… Это такая малость по сравнению с уймой сюжетов, которые будут рождаться у вас в голове, — мой собеседник беспокойно заёрзал в кресле.

— И всё же.

— Понимаете. Мы начали с того, что раздавали сюжеты безвозмездно. И поначалу появилось много талантливых авторов. А потом хлынул поток такой откровенной халтуры, что мы вынуждены были принять меры. Плата минимальная — секунда-другая вашего сна — вы даже не почувствуете никакой потери.

— А сейчас-то что? Сюжеты кончились, или авторы не устраивают?

— Ну что вы, у меня очень солидная клиентура, но. — молодой человек замялся, — последнее время сохраняется тенденция расторжения контрактов. После трёх успешных произведений даже автор «Дозоров» ушёл. А у меня план!

— Печально. Значит, и у вас кризис.

— Увы.

— Хорошо, — мне стало жаль бедолагу, не выполняющего план. — Давайте свои буклеты — обещаю подумать. Честно.

— В течение суток жду вашего решения. Надеюсь, оно будет положительное. Вы не пожалеете потраченного времени!

Я в очередной раз поправила маечку и бочком вышла на свежий воздух. Всё-таки не очень удобно вести деловые переговоры в одной лишь верхней части от пижамы. Брючки так и остались сиротливо лежать на пуфике.

Лето выдалось невыносимо жаркое, и я по возможности избавлялась от лишней одежды, когда дома никого не было. Однако стоило в таком виде выйти на балкон, чтобы вывесить стирку, как меня сразу же пригласили пройти. Ну, дальше вы уже знаете.

Нелепо было называть сложное инженерно-техническое сооружение тарелкой, но человеческий разум всегда ищет стереотипы. Посудина резко взяла вверх и в мгновение ока превратилась в яркую точку на темнеющем небосклоне. Я помахала рукой.

На следующий день интернет заполонили сообщения о том, что вечером на горизонте появилась неизвестная яркая звезда. Как и обещала, я внимательно изучила рекламку, а потом улыбнулась и села писать очередной рассказ. Сама. Правда-правда. Пусть там кто-нибудь другой шагает за край и своим временем расплачивается, пусть даже и во сне. Мне оно и самой пригодится — мало ли чего в жизни не бывает. А продавцы, они и на краю галактики продавцы. Лишь бы втюхать вам какую-нибудь гадость.

mykoster Детский рисунок

— Солнце, — ответил малыш.

Он задрал голову и улыбнулся.

Могучий торс деда нависал над ним.

— Солнце, — повторил дед, будто распробовал на вкус незнакомое слово. — А это? — спросил он и махнул хвостом в жирные зелёные штрихи внизу камня.

— Трава, — ответил внук.

Дед кивнул. Второе ещё можно было объяснить. Водоросли — они и на суше водоросли. А что ребёнок слово выдумал… Дети часто лопочут о том, что не существует.

Конечно, скоро внук узнает, что мир — это бассейн, прикрытый сверху крышкой-полусферой. И жизнь существует от пояса скал до далёких ледников.

— А это что? — спросил старик и указал рукой на какую-то странную фигуру.

Верхняя часть существа была вполне нормальной: руки, грудь, голова. А вот снизу вместо хвоста — два странных плавника, которые упирались в… как её… траву.

— Это я гуляю по траве под солнышком. И меня зовут че-ло-век. И я дышу не под водой, а сырым мёртвым воздухом. И не могу взмыть высоко, как здесь. Только немного подпрыгнуть. Вот так.

Ребёнок взметнул сонм пузырьков и подплыл к дедушкиному лицу. Во взгляде — любопытство.

Дед хмыкнул и украдкой вильнул плавником. Волной внука отбросило немного в сторону.

— Так нечестно! Исподтишка!

Сорванец юркнул за атоллы, а дед посмотрел на камень.

Да, всё в порядке с малышом. Вроде не ищет пещеру, чтоб стать отшельником. Внук рассказал странный сон и больше не будет думать о таких нелепостях.

В голове остались странные мысли. О перерождении разумных существ, о том, что во Вселенной много воплощений разума.

Земля, твёрдая поверхность — она, конечно, существует над бассейном. Тут малыш прав. Когда выныриваешь — то тебя обжигает злой ветер, этот ад, который отделяет два бассейна — бассейн смертных и мёртвую сушу. Может, где-то и живёт… как его там? человек?

Нелепо, конечно. Как можно дышать разрежённым воздухом? А кожа без воды? Она же иссохнет и потрескается. Нет, воздух опаснее любой акулы.

Затылок обдала волна, посланная хвостом любимого внука. Седые волосы взметнулись. Дед отвернулся от рисунка и помчался за хохочущим внуком, которого любил нежнее утренней зари, когда волны особенно прозрачны и чисты.

m_craft_holmes Обратная перемотка

Дом строили после войны пленные немцы. Основательно и добротно. Однако в бабушкиной квартире всегда было холодно, не спасали даже ковры с длинным ворсом, гасившие звуки шагов. По малолетству Феликс не понимал, почему? Пока не узнал, что внизу под гостиной расположен подвал. Когда-то он, помогая бабушке, носил сюда банки с закрутками. Потом хранил: зимой — велик, летом — лыжи и санки. С годами в подвале обосновались боксёрская груша, палатка, запчасти на «классику». Затем наступил черёд разобранной детской кроватки, старой мебели и аппаратуры…

Феликс окончательно перебрался в подвал в начале наступившего Лихолетья. Уже давно не осталось в живых никого из его родных. В квартиру он теперь поднимался редко, постоянно ощущая себя под прицелом… А когда всё-таки это случалось и он, подойдя к окну, сквозь замутнённое стекло смотрел на пустынную улицу и видел, как ветер гонит обрывки газет, а небо набухает свинцовыми тучами, источающими радиоактивные капли, его начинала бить нервная дрожь. Было страшно. Особенно в эту осень, когда его мир застыл на краю времени, ожидая повторного сокрушительного удара. И пустьэто был самообман, но в такие минуты он втягивал голову в плечи и почти бежал обратно в подвал, потому что только здесь чувствовал себя в безопасности.

Коротать дни и ночи в подвале ему помогала японская видеодвойка. Популярный когда-то был аппарат — телевизор и видик в одном флаконе. Однажды, разбирая вещи на полках, он заметил в углу объёмистую коробку. Распаковал, обнаружил забытое чудо техники, вытащил, поставил на табурет. Воткнул вилку в розетку. На панели внизу экрана загорелся глазок индикатора. Аппарат работал! Видимо, в своё время его снесли сюда не вследствие неисправности, а скорее из-за того, что наступила эпоха цифры.

Отыскались на полках и залежи старых кассет. Поначалу он запал на знакомые с детства фильмы, пока не нашёл семейные записи, сделанные на видеокамеру. Мгновения его жизни попадали на плёнку по-разному: праздники часто отображали друзья, что-то успел запечатлеть он сам, последние по времени съёмки вела жена. Почти всегда наклейки на кассетах отсутствовали, и получилось так, что Феликс пересматривал свою жизнь в обратном порядке: взрослеющий сын, отпуск в Сочи, полная квартира гостей на юбилее супруги, свадьба, проводы в армию. Ещё первомайская демонстрация, друзья с факультета и бутылка портвейна по кругу. Он думал, на этом записи кончатся, ведь в его школьные годы видеокамеры у них не было. И ошибся. Сегодня, загрузив очередную кассету, он увидел возникшие на экране чёрнобелые кадры, от которых тут же перехватило дыхание. Осень, городской парк, карусели. Улыбающийся отец, в профиль похожий на шерифа Маккену. Худенькая и стройная мама — короткая стрижка, ямочки на щеках. И Феликс, ученик второго «А» класса, очумевший от счастья и бросающий в небо палые листья. Как салют. Эту съемку на портативную кинокамеру когда-то вёл его дед, и Феликс в какой-то год изрядно помучился, чтобы перегнать запись на видео.

Кассета закончилась. Он смотрел в тёмный экран, вспоминая рассказ одного писателя о том, как было бы здорово крутануть жизнь словно киноленту назад, перемотать годы бедствий и ужаса и вернуть прошлое, когда все молоды и здоровы и мнится, что даже воздух над городом дрожит от счастья… А что, если включить на обратную перемотку эту кассету? И захотеть, чтобы вместе с пленкой закрутилась в обратном порядке его жизнь? И остановилась на той самой прогулке в парке? Почему это невозможно? Ведь если захотеть сильно-сильно, как в детстве, всё получится! Феликс шумно втянул воздух, зажмурился и, задержав дыхание, нажал нужную клавишу.

От страшного взрыва содрогнулась земля. Ударная волна огромной разрушительной силы прошлась по улицам, беспощадным катком сминая всё на своём пути. Гигантский белёсый гриб завис над городом. Казалось, всепроникающее жёсткое излучение не только испепеляет живую плоть, но и сжигает, рвёт в клочья саму реальность. Впрочем, оценить ущерб было некому. На этот раз в городе не выжил никто.

Второклассник Феликс внезапно оборвал смех и выпустил из рук охапку огненно-жёлтых листьев, которую только что собирался взметнуть над присевшими на скамейку родителями. Радостная улыбка слетела с его лица. Задыхаясь, ребёнок растерянно огляделся. Большие деревья по-прежнему подпирали небо над парком культуры и отдыха. Работали карусели. Вдали медленно двигалось колесо обозрения. В парке звенели детские голоса.

Голова у Феликса закружилась, он шагнул вперёд и упал в объятия матери. Та, испугавшись, склонилась над сыном. И оторопела. На неё смотрели, полные боли, глаза взрослого человека.

— Мамочка, — прошептал Феликс, — не бойся, я вырасту и всё исправлю. Обещаю тебе.

taipan_poison Бородинский хлеб

Когда я был маленький, дед подарил мне «Бородино». Советский набор «склей сам». Дед любил дарить: динозавры и машинки, картриджи и ракетки, электрочасы, джинсы, замшевую куртку, наконец, подержанную «девятку».

Но тот набор. К картонным силуэтам всадников шли картонные же задники — зеленые елки, золотые пушкинские березы — неуместно праздничные — учитывая, что кавалеристам предстояло убивать друг друга на их фоне.

Я не доклеил их. Не хватило терпения.

Каждый раз, когда произношу «Родина», представляю эти бумажные елки. И марионеточных всадников в шнурах и этишкетах, которые всерьез умирают за эти елки.

Когда Даня предложил рвануть на Бородино («.в первое воскресенье сентября, чувак, там стреляют из пушек и гусары, типа, да?»), я отмахнулся.

Мы чокнулись акционным фильтрованным.

Сразу вспомнил 180-ю годовщину битвы, деда, его «девятку» и как невыносимо мне его не хватает.

Даня сказал: Вероника из рекламного уже согласилась.

Я: тогда едем.

Бородинское представление не впечатлило. Все было слишком… не-картонное.

Вечер был пасмурный. Салями-нарезки на капоте, вино из пакетов, «ДДТ» из магнитолы.

Когда он возник из тумана, я подумал, что заблудившийся реконструктор.

Было так-то пофиг. Вероника приехала с бойфрендом. Вискарь в запасе. Пофиг.

Рыжие усы, малиновые щеки, лихая папаха с алым шлыком, безразмерная бурка… Как с картинки. Как нарисованный.

Вспомнил.

…дед, 180-я годовщина.

— Хлеб! — сказал он много лет назад.

— Соль!

— Отведай «столичной», хорунжий! — дед легко заводил друзей.

Казак нахваливал хлеб, разложенный на капоте с холодными котлетами и докторской. Дед рассказывал о Спасо-Бородинском и поминальном хлебе, где кориандр символизирует картечь, унесшую столько наших. Казак вдруг заплакал, и я разобрал: «.Год. Эпоха. Наполеон. Россия…»

Потом они с дедом ушли, забрав канистру. Потом я все забыл… Потом стало пофиг.

— ЖАХНЕМ, ГУСАР!!! — заорал Даня.

— Слава России!

— Он не гусар, — поправил я.

Я увел казака в лес:

— Не изменился. Вообще!

— Хлеб? Бородино?

Он расстегнул ворот мундира. Медальон. Портрет в овальной рамке. Насупленный лоб, треуголка.

— Помехи, — прошипел он. — Исправить. Проколы. Система. Хронопоток. Всегда. Не вовремя.

— Чувак, иди ты.

— Менять. История, — перебил он, дергая щекой. — Нет. Прощение. Нет. Ошибка. Менять. История. Безумие.

— Сделаешь, чтоб дед не умирал?.

— Сложности.

Его глаза превратились в дырки. Я проделал их дыроколом в солдатиках. Нашел после поминок в его столе, вывез к себе. А потом сидел и дырявил. Четыре дня.

— Система. Хронопотока. Выброс, — сипел он. — Прокол. Изменение. Бородино. Бифуркация. Повторение. Совпадение. Черный. Хлеб? Черный? Хлеб.

Он был.

И растаял между березовых стволов.

Когда я был маленький, дед подарил мне Бородино.

Ощущение Родины. Нежное, как пушкинская лирика. Убийственное, как картечный залп.

Я знаю, куда я отправлюсь в первое воскресенье сентября следующего года.

И я точно знаю, что прихвачу с собой буханку бородинского.

dOnpedrO «Всё мне ясно стало теперь…»

Запах горелой проводки Зиночка почувствовала сразу, едва открыла дверь. Нет, она не испугалась за оставленный утюг или чайник, она прекрасно знала причину этого запаха — ее муж Александр и его гениальное (по его словам) открытие — машина времени. Видимо, очередные испытания закончились, как и раньше, выбитыми автоматами, подпаленными проводами и оплавившимися розетками. Тяжко вздохнув, она прошла в кабинет и обратилась к горе-изобретателю.

— Знаешь, Шурик, иногда мне кажется, что сейчас в нашу дверь позвонит управдом Бунша и потребует прекратить заниматься подобными опытами без разрешения соответствующих органов.

Видимая из-под машины часть Шурика замерла, а затем стала активно извиваться на манер червяка, пытаясь вылезти. Буквально несколько ловких движений — и чумазый, но довольный собой Александр появился из недр своего изобретения.

— Какая Бунша? Какой управдом? — он не очень интересовался старыми фильмами. — Мне почти удалось, представляешь?! Нужно только увеличить мощность, главное, чтобы выдержали предохранители. Этот не выдержал, — и он протянул Зиночке обгоревший кусок пластмассы.

— Ага, а потом ты притащишь сюда Ивана Грозного, — вздохнула Зиночка. — Имей в виду, что плита у нас электрическая, и пока ты все не починишь, ужина не будет.

— Я не голоден, — бросил Александр и даже не заметил ошарашенного взгляда жены, потому что она-то есть хотела. — Представь себе, если я смогу вырваться из потока времени, то можно будет двигаться вдоль него вперед и назад!

— Нет, не могу! Зато очень хорошо представляю, как сгорит наша квартира. Саша, очнись! Ты уже вторую неделю издеваешься над проводкой, хорошо, что весь дом не вырубает. У меня вся одежда пропахла гарью. И вообще, я в фантастику не верю! И весь резерв моего терпения уже исчерпан!

— Резерв? — Александр прикрыл глаза, пытаясь поймать мысль. — Реезееерв… Пара аккумуляторов, конденсаторы… Зина, ты гений!

Хлопнув дверью, Зиночка выскочила из квартиры — ей срочно нужно было к подруге, живущей в соседнем подъезде. Спустя пару часов, когда они заканчивали бутылку сухого вина под вечную тему «все мужики козлы», раздался тихий хлопок, и стена, разделяющая их квартиры, исчезла. Зиночкиной квартиры больше не было. Осторожно заглянув в образовавшуюся на ее месте дыру, она встретилась с удивленным взглядом соседа снизу. Тот лежал на диване и смотрел на исчезнувший потолок. Из телевизора в его комнате звучало «Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь…»

Где-то вне времени, словно доисторическое насекомое, застывшее в кусочке янтаря, Александр наблюдал кино наоборот в своей комнате. Настоящее стремительно уходило, перед его глазами мелькали картинки прошлого в обратном порядке. Он только сейчас понял, где ошибся, но уже ничего не мог исправить, не мог сделать ни одного движения. В затухающем сознании билась последняя мысль — «движение есть изменение пространственных координат материальной точки во времени».

linkka Не уходи

— Не хочу, Викусь, — Светик капризно скривила губы телефонной трубке, — там мокро, грязно и комары.

— Ты с ума сошла, — трубка заверещала, казалось, из обеих мембран. — Там же Макс будет! Такой шанс! Собирайся немедленно, а то я Юльку из седьмого позову. Ну, считаю до трех! Раз, два…

Светка привычно шагнула назад и зажмурилась, представив перламутровую сферу вокруг себя. А когда открыла глаза, время замерло. На уровне ее лица покачивалась в воздухе брошенная телефонная трубка. Квартира сквозь сферу казалась зыбкой. Тело застыло, словно в желе. Светка с трудом провела рукой по воздуху, отгоняя трубку от виска, как муху.

Макс… такой милый. А Юлька, ведь она точно воспользуется шансом и будет весь вечер виться у него перед носом, строя глазки. Ладно. Потерпит она один раз комаров. Все ради Макса.

Светка хлопнула в ладоши, и сфера разлетелась жемчужными брызгами.

— Три, — донеслось из грохнувшейся на пол трубки.

— Я еду, — заорала Светка, пока связь не прервалась.

— Вот балаболки, и как вам только разрешают с восемнадцати лет пользоваться сферой времени, — дед, как всегда, подкрался незаметно, заставив ее подпрыгнуть от неожиданности. — Сказано же, ресурс ограничен, только для жизненно важного выбора!

— А у меня и есть жизненно важный выбор, — Светка пронеслась мимо деда в комнату, не отказав себе в удовольствии ахнуть дверью перед его носом, — мне жизненно необходимо увидеть сегодня Макса!

Она запорхала по комнате. Нужно успеть собраться!

— А помнишь, как я тебе предложение сделал, — Максим подлил ей в бокал вино, — на шашлыках?

— Да, — Светлана счастливо потянулась на простыне и развернула ладонь к окну, любуясь игрой света на обручальном кольце, — там были грязь, комары и пьяный Толик со своими воплями под гитару. Но все было жутко романтично. И целый год уже… Макс… Ма-акс!

Макс странно застыл, вытаращив глаза и хватая ртом воздух.

— Максик, что? Сердце?! Погоди, — Светка судорожно пыталась вспомнить, что же делать при приступе. — Я сейчас!

Она вскочила с кровати и шагнула назад, зажмурившись. Сфера представилась почему-то совсем кривой. А когда она открыла глаза, жемчужная оболочка, едва натянувшись, лопнула. Макс лежал, странно вытянувшись на кровати, а прямо перед ней пульсировала надпись: «Время пользования сферой времени данного объекта истекло».

— Нет! — заорала Светка. — Подождите, постойте, не надо! — Она хватала руками воздух, пытаясь поймать разлетающиеся по комнате жемчужные брызги. Я больше не буду!

Она шагала назад снова и снова, отчаянно зажмурившись, пока не уперлась в тумбочку.

— Врача, срочно, человеку плохо! — заорала она в трубку телефона.

А потом время остановилось само. Повисло карамельными нитями на стрелках больничных часов, не пуская их двигаться дальше. И сто обетов, данных ею самой себе, что она больше никогда-никогда… остывали горкой сухого песка на потрескавшемся больничном линолеуме. А врач все не выходил.

lesya_les Финикийское стекло

Елизова была худой и нескладной. На алгебре Перов рисовал ее в альбоме, голую и без головы. Соседу по парте сказал, что это финикийская статуя из синего стекла, в художке задали. Соврал и сам поверил.

На рисунках Елизова держала на плече высокий кувшин, и плавные линии бедер подчеркивал острый локоть.

Первый раз Перов раздел ее на втором курсе физфака. Под одеждой Елизова оказалась хрупкой, как цыпленок, и он задыхался от нежности, целуя маленькие груди и плоский живот.

На предложение руки и сердца Елизова ответила отсроченным согласием. Сказала строго:

— Сначала надо закончить институт.

— Вредина! — заключил Перов и надел на ее тонкий палец перстенек с рубином.

— Теперь у меня есть талисман, — обрадовалась Елизова. — Будет меня хранить.

Свадьбу сыграли, получив дипломы. С детьми торопиться не стали, отучились в аспирантуре и устроились в НИИ Пространства и Времени. Перов «подавал большие надежды».

— А я просто пописать, — острила Елизова.

Ей льстило, что мужа пригласили в лабораторию под двойным допуском. Теперь дома они разговаривали «на нейтральные темы». Ничего, что весь институт судачил о прототипе машины времени, Перов с Елизовой любили соблюдать правила.

К правилам дорожного движения это тоже относилось, но от неприятности не уберегло: стоящую на светофоре Елизову сбил вылетевший на тротуар мотоциклист. Ей повезло отделаться сотрясением мозга и глубокой ссадиной на локте.

— Вы родились в рубашке! — подивился врач, оформляя выписку из больницы.

Только дома Елизова заметила, что из кольца выпал любимый рубин, и плакала навзрыд, пряча некрасиво перекошенное лицо от непривычного к жениным слезам Перова.

Через полгода в голове у Елизовой нашли опухоль. Неоперабельную.

— Потеряла свой талисман, вот и… — горько сказала Елизова.

Растерянный Перов молча потрепал ее по руке и ушел на работу.

В субботу вечером НИИ пустовал. По гулкой лестнице Перов поднялся в засекреченную лабораторию. Не раздумывая, он активировал панель управления и ввел комбинацию, сто раз рассчитанную по дороге. Координаты причудливой вязью проступили на экране дисплея. Перов набрал отсроченный старт и забрался в капсулу.

Он никак не мог понять, прибыл ли на место-время. Устав гадать, открыл люк, но увидел не стоящую на оживленном перекрестке жену, а кипящий серый туман.

Словно муха в янтаре, замер Перов в безмолвном крике.

Все происходило одновременно: он рисовал Елизову в школьном альбоме, целовал жену в губы, бросал ком слипшейся глины на гроб, передавал ей «шпору» на экзамене, лез в капсулу, вымазывал красный мамин подол жидкой манной кашей, рождался, умирал, рассчитывал координаты.

В переливах тумана гремел хохот финикийской богини, отлитой из синего стекла.

Alexey_Donskoy К вопросу о летающих тарелках

НЛО нисколько не походил на тарелку. И никуда не летел. Просто на фоне заката замерцало что-то в прозрачном вечернем воздухе. Полыхнуло и пропало, едва Серж успел подумать о поставленном на зарядку смартфоне. Тёплая воздушная волна докатилась позже, заставляя Сержа отложить вечерний кофе и зайти в дом.

«Отчего я не видеоблогер», — с тоской думал Серж, на автомате набирая шаблонные фразы короткого репортажа. Что ответит шеф, он знал ещё до отправки сообщения. Минута потребовалась на поиски шлёпанцев; выдернутый из зарядки смартфон обиженно мигнул значком батареи — и Серж потопал к задней калитке, выходящей на поле.

Место, где полыхнуло, он нашёл сразу. Там, сдуваясь, как воздушный шарик, съёживалась и рассыпалась прахом некая конструкция. Смартфон оказался бесполезен в темноте. Вздохнув, Серж подошёл к центру, где от события уже не осталось следов, и чуть не наступил на что-то живое.

«Угораздило же котёнка!» — подумал Серж и взял дрожащий комочек на руки.

Милый и пушистый, пришелец явно был ранен и без сознания; больше всего он напоминал гремлина. И Серж побрёл домой, прикидывая, съедят его за фейк с котиками или дадут Пулитцера за первый в истории Контакт.

Пока Серж возился с перевязкой, телефон выдал гневную тираду от шефа со ссылкой на «Город онлайн», куда некий очевидец уже прислал смазанную фотку, на которой решительно ничего было не разобрать, и потому редактор заменил её на стыренное с Интернета фото северного сияния. Корреспондент постарался на славу: «Астрологи сообщают, что сияний по прогнозу не ожидалось. Фотограф имярек утверждает, что на фото так называемый «заяц» — блик от последнего солнечного луча. Учитель географии районной школы планирует организовать поиски метеорита…»

— Плохи твои дела! — сказал Серж очнувшемуся пришельцу. — Утром набегут толпы всяких фриков, и не видать тебе своего корабля.

Пушистый гремлин понимающе кивнул. А Серж вспомнил, что звездолёт на его глазах бесследно растворился в воздухе.

— Я уже сказал шефу про тебя, — рассуждал Серж. — Значит, срочно нужны подробности.

Крайний срок — два часа, или я могу считать себя уволенным…

Пришелец оглянулся в явном затруднении и внезапно переспросил:

— Время? Мало?

Серж не особо удивился. Следовало ожидать, что инопланетяне давно изучили Землю, и язык в том числе.

— Мало! — подтвердил он.

Пришелец напрягся, шерсть его встала дыбом. Посыпались искры, стены комнаты заколебались и поплыли в радужном вихре. Вдруг, как-то внезапно, всё закончилось. Светило жаркое солнце, заставившее прищуриться.

— Ты помогать, — сказал пришелец. — Спасибо! Ты просить время — я дать. Сто тысяч лет.

Он снова напрягся, развернул вокруг себя радужную сферу — и исчез.

Первобытная саванна простиралась до скалистых гор на горизонте. Вдали паслись мамонты, а из кустов выглянула любопытная лошадиная морда. Серж протянул к ней руку, разбираемый истерическим смехом. Пойти, что ли, изобрести наскальную живопись? До дедлайна можно и не такое успеть!

bitutsky Вернусь и расскажу

Это должна быть повесть. Вряд ли роман, но и не рассказ.

Сюжет завяжется довольно бесхитростно.

Племя, живущее на огромной птолемеевской равнине. Как положено, под хрустальным сводом неба.

По хрустальному своду каждый день проползает Солнце, затем наступает ночь.

Опишу шамана, строящего козни и укрепляющего свою власть. Насаждающего массу табу. Особенно рьяно он блюдёт табу на путешествия к краю равнины, где хрустальный свод спускается к горизонту.

Разумеется, в племени появился и окреп бунтарь-ниспровергатель. Шаман видит в нём угрозу стабильности и своей власти и борется с ним.

Исподволь, чтобы читатели не сразу разгадали ребус, в тексте проскальзывают три циклопических золотых стержня, проносящиеся по небу с разными скоростями.

Стойбище племени располагается совсем близко к гигантской вращающейся колонне, которая несёт эти три стержня — всего в неделе пути.

Хождения к колонне не запрещены древними правилами, любой желающий может совершить паломничество и удовлетвориться величием увиденного и полным непониманием.

Читателю искушённому будет приятно ощущать своё преимущество над главгером, поскольку он, читатель, уже давно смекнёт, где живёт это вымышленное племя.

Но молодой бунтарь непременно хочет дойти до хрустального свода, смыкающегося с твердью. Шаман долго оказывает психологическое давление, а потом внезапно соглашается. И даже даёт непокорному юноше совет, как верно взять направление и не сбиться с пути на равнине, лишённой ориентиров. Главный герой подозревает подвох, но соглашается за неимением лучшего.

Набив котомку вяленой строганиной из инфузорий, он отправляется в путь.

Как и советовал ему шаман, главгер выдерживает направление по каждому двенадцатому слиянию в небе двух толстых золотых стрел — длинной и короткой. Тонкая стрелка неустанно мчится в небе, каждую минуту совершая круг и ветер, влекомый ею, уменьшает страдания путника от жары.

Путешественник идёт почти месяц. Ловушки, вопреки опасениям, он не находит. Дойдя до хрустальной стены, без всякого шва смыкающегося с твердью, он пытается разглядеть, что там, снаружи. Изогнутая прозрачная толща не позволяет ему понять, что же находится за стеной.

Ходя в разные стороны вдоль стены, путник внезапно находит трещину в хрустальной толще. Достаточно большую, чтобы он мог протиснуться.

Бунтарь понял, что шаман его не обманул, а специально направил к трещине.

Путь по извилистой трещине сквозь прозрачную стену занимает несколько утомительных дней.

Хрустальная твердь внезапно закончилась, и взору путника, стоящего на краю, открылся

* * *
(Приписано другим почерком)

На этом черновик рукописи моего папы обрывается. Когда он дописал до этого места, с ним случился сердечный приступ. Врачи не успели его спасти.

Мне горько об этом вспоминать, когда это случилось, я был ещё совсем маленьким.

Значит, получается, что никто из заглянувших за край циферблата, не вернётся и не расскажет нам о том, что он там увидел.

Эх!..

Модуль конкурса-тренинга «Астраблиц» Светлана Тулина



«Астраблиц» — ежемесячный литературный конкурс-тренинг, своеобразный клон «Вареников» на площадке международного клуба фантастики «Астра-Нова» http://astranova.livejournal.com В нынешнюю подборку включены рассказы, выбранные организаторами конкурса и редакцией фэнзина из августовского заезда № 35. Темы заезда:

«Наше всё»

«Пить или не пить»

Patolografer Другая жизнь

Вода в канале была чёрной и гладкой, как стекло. Он тщетно пытался усмотреть в ней свое отражение, но видел лишь звезды, глядевшиеся в черное зеркало вод.

— Барин! Эгей! Простудитесь! Поедем домой! Барыня, поди, заждались!.. — кричал возница с козел рессорной коляски.

Колесничего окутывали клубы махряного дыма. Лошадь недовольно фыркала и стригла ушами.

— И впрямь, не помереть бы от простуды, — невесело усмехнулся он. Остался на месте.

Взошла луна, высветив его лик. Из черной глубины всплыло отражение. Болезненный пергамент лица, седина в бакенбардах, неистовый блеск глаз. Как знакомо.

Над пустыней по ту сторону канала танцевали миражи. Неописуемой красоты дворцы, цветущие сады, проспекты неизвестного города, полные нарядных людей. Далеко, на самом горизонте, по красноватым дюнам бродили треногие великаны, грустно трубя в рога: эллу… эллу…

Было морозно. По берегам темная гладь канала подернулась кружевом льда. Дыхание срывалось с губ легкими облачками. Зябли руки под тонкой лайкой перчаток. Ветер нёс песок из стынущей за каналом пустыни. Миражи продолжали свой танец в лунных лучах.

«Как мертвецы на погосте», — подумалось вдруг. Тупо заныло в животе, там, где остался страшный рубец. Холод поднялся в грудь, обнял вздрогнувшее сердце. Он закрыл глаза, задержал дыхание. На миг снова оказался в плену у бездны, как когда-то очень, очень давно.

— Ба-ари-ин!.. — звал его кто-то из далёкого далека. — Ба-а!..

Бездна, усмехнувшись, отпустила его.

Не в этот раз. Не сейчас. Не сегодня.

— Иду, Прохор, иду!

Он в раздражении нахлобучил на непослушные кудри такой нелепый здесь щегольской цилиндр, повернулся спиной к каналу, к пустыне, к миражам и, трепеща полами крылатки, зашагал к экипажу.

— Вот давно бы так, — добродушно проворчал возница.

Чмокнул губами, и лошадка бледной, лунной почти масти, встрепенулась и повлекла экипаж по тракту. Как всегда, ниоткуда пришли в голову строки:

Вода канала лепестки несет
В цветеньи яблонь наступает лето.
«Какое лето? Какие яблони?» — думалось ему меж тем. Впереди лишь студеные месяцы бесконечной зимы под ледяным небом, по которому катится яркой блесткой такое далекое и холодное солнце. Вспомнилась другая, из прошлой жизни, последняя зима, чёрные воды и долгие, полные муки дни другой, закончившейся жизни. Накатила тоска — и ушла, как не было. Все в прошлом. Незачем грустить.

Вторая луна устремилась в погоню за первой, расчерчивая мир сетью двойных теней. На востоке зажглась голубая звезда — знакомая, манящая, родная.

Коляска катила ей навстречу — вдоль древнего канала, мимо сжатых полей красной травы, мимо садов соконосных кактусов, мимо диковинных руин, над которыми по ночам танцуют призраками прежних хозяев песчаные смерчи.

Домой.

Туда, где ждут постаревшая жена и внезапно взрослые дети, где няня, совсем не изменившаяся с момента той последней, болдинской встречи, накрывает к ужину стол, а в кабинете лежат на бюро исчерканные пером листы с неоконченной ещё поэмой.

Keyrana Опасно безобидный яд

Пузырёк Эдгар нашёл во время уборки на чердаке, в коробе с кучей пустых баночек из-под лекарств. Он отличался от прочих — фигурный флакон тёмного стекла. Под толстым слоем пыли обнаружилась самодельная этикетка — кусочек тетрадной бумаги в клетку, а на нём слово «яд» — крупное, готическое, старательно выведенное. Ниже — едва различимая приписка: «Волшебный эликсир для путешествий в иные миры».

Эдгар недоверчиво хмыкнул. Осторожно извлёк пробку и принюхался. Запаха не было. Плеснул капельку содержимого на палец — жидкость оказалась бесцветной, прозрачной.

«Опасные вещи могут выглядеть весьма безобидно», — подумал Эдгар. Однако пузырёк с прочим хламом не выкинул, а поставил в гостиной на каминную полку.

Пузырёк притягивал взгляд. Эдгар поймал себя на том, что, сидя на диване над книгой, поминутно поднимает глаза, чтобы проверить — на месте ли его странная находка. Тёмное стекло загадочно поблёскивало в свете лампы. Эдгару отчаянно хотелось взять пузырёк в руки, согреть, ощутить ладонью плавный изгиб его стеклянного бока.

Неужели там действительно какой-то яд? А может, кое-что похуже… что может значить та загадочная приписка про «иные миры»?

Пузырёк занимал, отравлял мысли, даже когда не был на виду. Ночью Эдгар ворочался в кровати, безуспешно пытаясь заснуть. Но сон не шёл.

Промучившись несколько часов, Эдгар сдался. Спустился в гостиную и сделал крохотный глоток из таинственного пузырька. В самом деле, какой вред может причинить столь малая доза?

Жидкость оказалась чуть сладковатой. Эдгар облизнул пересохшие губы, сел прямо на пол и стал ждать. Время тянулось ужасно медленно. Веки понемногу налились тяжестью.

…он летел над дивным парящим в небе городом, взмахивая крыльями, как огромная птица. И люди махали ему снизу, с вымощенных цветным камнем улиц…

…Эдгар очнулся на полу своей гостиной, возле камина. Было уже утро, в окна настойчиво заглядывало солнце. Эдгар ощущал приятную лёгкость, мысли его были ясными, а воспоминания яркими. Вот только тело всё затекло и слушалось своего хозяина плохо. Уж не от действия ли яда? Или дело в неудобной позе, в которой он лежал на полу?

Впрочем, всё это было не важно — ведь надпись на этикетке его не обманула. Эдгар побывал в чудесном месте и страстно желал вернуться туда вновь. Если для этого его телу придётся претерпеть небольшие неудобства, то это сущая мелочь. Эдгар откупорил склянку с ядом и сделал большой глоток.

* * *
На следующий день Эдгара нашли его сёстры Гайя и Виола.

— Он не дышит! — в ужасе воскликнула Гайя, опускаясь на колени у тела брата.

Виола подобрала валявшийся возле остывшего камина пузырёк.

— Странно, что он тут делает.

— О чём ты? — Гайя подняла на сестру глаза, в которых уже стояли слёзы.

— Помнишь, маленькими мы с тобой играли в волшебную аптеку? Эдгару было с нами скучно, а мы развлекались, придумывая зелья и эликсиры.

— Да… и что?

Виола грустно улыбнулась воспоминаниям.

— Тут был «Волшебный эликсир для путешествий в иные миры». Вода и сахар.

Helgvar Мир следующего дня

Проснулся поздно, практически под вечер.

Сидел на кухне, слушая мерное дыхание мира.

Держал в руке цветные ленты, скрипел зубами и подвывал, сам не зная отчего.

Уже не зная.

Ленты ласково и чуточку снисходительно шуршали в пальцах, поблескивали, пахли тонко, едва уловимо, пылью и слежавшимися тканями… так легко, немыслимо, непростительно легко было поверить, что вот-де, просто себе придумались такие ленты — из задавленной ли тоски, из недобитого стремления продолжиться в других человечках, в курносых, к примеру, и белобрысых дочурках.

Стоп, скомандовал он себе. Прислушался, внутренне повторяя: курносые; белобрысые; дочурки.

Эта мысль тоже отзывалась утраченной былью, но: иначе. Не как нечто, что существовало вчера, а как что-то.

Он покатал слова во рту, так и не произнеся вслух.

Как мечта. Даже больше — как уверенная надежда, как план на будущее.

Он сжал кулак, хрустнув пальцами.

Посмотрел в окошко на изумрудное солнце. Как-то оно само собой получилось, стоило подумать, каково с похмелья будет щуриться на золотой пылающий кружок… а что еще, спросил он себя, с мукой глядя в окошко, что еще получилось само в этот раз?

Не было ответа.

Мир, как он возник, овеществился нынешним утром, успел плотно лечь в пазы и извилины мозга, казался теперь уже незыблемым, вечным. Хотя вот летающие корабли, закрывающие небо стремительной суетой: что — это взаправдашняя реальность вчерашнего дня?

Не верится, сказал он, и под ногами шелохнулась керамическая плитка. Вот что страшно: не верится.

А надо. А должно бы.

Он выглянул в коридор, напряженно пытаясь вспомнить узор на обоях — вчера ведь были какие-то такие розовенькие вроде бы…

И вдруг — рывком — вспомнил! На секунду перед глазами возникло бесконечно дорогое лицо, ясные серые глаза, пушистые брови, наморщенный лоб, белесая челка. Губы, от которых невозможно было оторваться — и сохранить жизнь. Прозябанием сделалась бы жизнь без этих губ.

Все это нужно было воссоздавать прежде неба, прежде солнца, прежде боли и движения. Все это осталось зыбким послевкусием в мире, где не было ее.

Он выл, шаря в холодильнике. Вот уж чего никогда и нипочем не забывал: холодильник-водка-закусь.

Потому что с некоторых пор окончательно разуверился, что способен правильно воссоздать мир поутру. А алкоголь помогал задавить сомнения — и самую чуточку подогревал фантазию, да; позволял делать мир не просто укрытием, местом, где можно провести день, но домом и чудом.

Я не мог ее забыть, думал он, все еще воя, и водка спокойно лилась в стаканчик, и день, едва начавшийся день вновь собранного мира, дрожал, предчувствуя, что его скоро сотрут, забудут, изгладят.

Обожгло горло, и практически сразу боль стала утихать, померещилось даже, что была, была причина не воссоздавать ее заодно со всем прочим. Как будто могла существовать причина не жить.

— Я тебя помню, — шептал он, стоя на коленях. — Не бойся, родная, я тебя помню.

Стремительно надвигалась тьма.

zlatalinnik Наследник

Корпоратив — это легко, они в своих фирмах по веселью соскучились. А тут живой аниматор приглашен, резвись не хочу. В этот раз тоже все как по маслу: менеджеры, начальники и прочие прыгали, играли в «веселую эстафету» и пели, будто снова стали детьми. Все, кроме одного. Этот тип весь вечер просидел с таким видом, будто ему психологическую драму показывают. А в конце вечера вдруг подошел.

— Вам нравится ваша работа? Она не кажется… несерьезной?

— Дарить радость — мое призвание, вот только с вами что-то не получилось. Знаете, где я первого клоуна увидел? В Коучвилле, я там родился. Юмор там вообще редкость. Мне было года четыре, я выскочил на арену и угостил его лимонадом. Увидел его так близко, притронулся и с тех пор… что с вами?!

* * *
Публика и правда оказалась тяжелее некуда. Не стоило соглашаться на эти гастроли, ох не стоило! Смотрят на тебя, аплодируют, когда нужно, а улыбки как приклеенные, и в глазах ноль эмоций. Будто перед тобой полный цирк киборгов старой модели. С детьми чуть полегче, их еще можно расшевелить, если как следует постараться, у них эта дрянь еще в организме не накопилась…

Директор тогда каждого персонально предупреждал:

— В Коучвилле ничего не пить! Ни воды из-под крана, ни газировки из уличного автомата, ни тем более пива в баре. Станете как все тамошние, и со специальностью можно распрощаться. Не лечится это, понятно? Никакими средствами!

Я и не собирался, вот только этот малыш. Нельзя отказывать, когда на тебя так смотрят — искренне, от всей души, будто не бутылку лимонада протягивают, а сердце на ладошке. Вот оттолкни сейчас эту ручонку — и захлопнется что-то у него внутри, навсегда захлопнется.

Не пил вроде по-настоящему. Так, глоток сделал, но и того, значит, хватило. Представление кое-как отработал, прошел мимо остальных, смотрящих с сочувствием и ужасом, сложил реквизит и ушел.

Понял: не место мне здесь. Хватит дурачиться, пора взяться за ум, остепениться, заняться чем-нибудь настоящим.

* * *
— А давайте попробуем в обратном порядке, — молодой мужчина в клоунском костюме протянул своему собеседнику бутылочку лимонада.

Тот долго не решался сделать глоток, а затем вдруг широко открыл глаза, будто проснувшись, и с озорной улыбкой предложил:

— Этот номер с шарами я делал чуть по-другому. Давайте покажу.

st_rom Аномалия

— Такой вопрос даже не стоит, — сказал Палыч, разливая.

— Не могу уже, — сказал Артур. — С души воротит.

— С похмела всегда так, — покивал Вован. — А накатишь, и всё как рукой.

— Не, только хуже становится, — сказал Артур. — Как подумаю.

— Ты это брось, — оборвал Палыч. — Знаешь, как Пушкин говорил? Как мысли, говорил, придут — так сразу открывай бутылку.

— Выпьем, дядя; где же кружка? — подхватил Вован. — Сердцу будет веселей.

— Вот! — кивнул Палыч. — Дело говорил. Великий был человек.

— Наше всё, — пробормотал Артур.

— Ну, вздрогнули, — сказал Палыч, поднимая стаканчик.

Артур влил в себя вонючее пойло. К горлу подкатило, но он сдержался, сглотнул. Стало жарко, на лбу выступил пот.

— Хорошо пошла, — крякнул Вован.

— Зажуй, — Палыч протянул пирожок.

Артур взял, откусил. Пирожок был чёрствый. Сознание поплыло, зато впрямь полегчало.

— Ну вот, — заметил Палыч. — А то — не могу, не буду.

Артур привалился спиной к дереву, посмотрел наверх. Небо было сизое, как самогон; вместо солнца — мутное пятно. Артур опустил взгляд.

Вован, сидя на поваленной сосне, скрёб ложкой в банке тушёнки. Палыч курил свой ядовитый «Дымок».

Докурил, бросил окурок, поднялся.

— Ладно, молодёжь, пошли копать. От обеда и до забора…

— Петрович хвалился, они вчера три куба вынули, — сказал Палыч, стоя на краю подкопа.

— Три куба втроём? — отмахнулся Вован.

— Брехня.

— Не сломай ты экскаватор, так уже до Америки дорыли бы.

— Это не я, он сам сломался. Будто не знаешь, как бывает.

— Да знаю.

Артур, опираясь на тачку, смотрел вперёд, в сторону стены. За деревьями стены видно не было, но чувствовалось, что она близко. Это ощущение ни с чем не спутаешь. А трезвым сюда лучше и не соваться.

Артур так и не понял, с чего Вован вдруг завёлся. Ну, проехал ему тачкой по ноге, подумаешь. Извинился же. А Вован резко обернулся, глаза бешеные. Двинул с размаху в торец, и что было дальше, Артур не запомнил.

Он очнулся оттого, что в глотку лилась отрава. Палыч любезно отпаивал его из фляжки. Артур заперхал, и Палыч фляжку убрал.

— Что… случилось? — просипел Артур.

— Эх, молодёжь, — укорил Палыч. — Никакой силы духа. Едва прижало — и чуть не поубивали друг друга.

— Вован где? — приподнялся Артур.

— Там лежит, — махнул рукой Палыч.

— Дал ему лопатой по башке, не то бы он тебя зашиб.

Палыч отхлебнул из фляжки, покачал головой.

— Всё ихняя тарелка. Говорят, что мы её подбили. Ну, хрен знает. Американцы, вон, «Фантомы» все угробили, а ни одной не подбили. А наши ПВО только пальнули раз — и всё, вечная слава героям… Не, думаю, эти жабьи рыла сами здесь навернулись. Поломалось у них над нами что-то. Аномалия же, мать её ети. У нас тут всё ломается — и трактора, и кувалды. А стена ихняя, что нам стена? Ну, поставили, ну, стоит. Всё одно долго не простоит. Или яму под ней прокопаем, или сама повалится. И от излучения ихнего у нас верное средство есть, от него дух крепнет, — Палыч снова отхлебнул из фляжки и прибавил: — Но тело слабеет, правда.

И, подняв кулак, погрозил мутным небесам.

— Накоси! Мы тут ко всему привычные, нас хрен возьмёшь!

Traum Физика Будды

Королева «Инстаграма» Майя Неверова, полная горестных дум, бесцельно шла по улице. Похоже, ее фолловеров уже тошнило от фитоняшных попок, мимишных котиков и селфи в клубах. Рейтинг падал третью неделю подряд, рекламодатели нервничали. Требовалось что-то нестандартное, экзотическое. И вдруг ее взгляд уперся в цветастую листовку на столбе, начинавшуюся слоганом «Наше все — ничего для никого». Текст ниже приглашал состоятельных людей узреть истинного Будду на улице Коммунаров, в здании НИИ квантовой физики.

Это был знак. Майя взяла такси и вскоре была по указанному адресу.

— Здрасьте, тут Будду показывают? — топовая блогерша беспардонно шагнула в дверь, открытую секретаршей.

— Показывают, но только не Будду, а ваше все — Будде! — усмехнулась та. — Входите, вы сегодня первая.

В приемной Майя первым делом сделала селфи на фоне слога «Ом», нарисованного на стене.

— Здесь и вправду институт квантовой физики?

— Был раньше, но когда ученые добрались до базового уровня реальности, любые названия стали не важны, поэтому и вывеску не стали снимать.

— А Будда у вас хоть настоящий?

— Он и есть единственно, кто настоящий, это мы по сравнению с ним так, видимость одна.

— А-ха-ха, отлично сказано, надо запомнить! — Майя нацелила на собеседницу айфон.

— Гаджеты придется оставить здесь, к Будде с этим нельзя, — безапелляционно заявила секретарша.

— Как же я без фотки? — Майя изобразила предельное негодование. — Пока я не покажу вашего Будду подписчикам, его как будто и не существует!

— Вы правы. Будда, как и квантовая физика, учит, что мы существуем потому, что за нами наблюдают. Однако верно и то, что познать истину можно только в состоянии квантовой неопределенности, выпутавшись из плена взаимного наблюдения…

— Эй, полегче! — скривила рот Майя.

— Оставьте проповеди себе. Если Будда разрешит мне сделать селфи, я могу вернуться за айфоном?

— Да, можете, — вздохнула секретарша.

— А пока положите сумочку и телефон вот здесь. Это кольцо с бриллиантом? Тоже снимите. И золотые серьги. Затем проходите в первую дверь по коридору, где табличка «Центр квантовых вычислений». И помните: главная причина бытия состоит в том, что ваш ум непрерывно наблюдает сам за собой, схлопывая суперпозицию волновой функции. Однако в присутствии Будды ум совершенно останавливается, так что.

Но Майя уже решительным шагом вышла в коридор. Секретарша тотчас подошла к столику с вещами. Она принялась внимательно рассматривать дорогую сумочку, смартфон, драгоценности. Главное — четко запечатлеть их в зрительной памяти, осознать их наличную и актуальную вещественность. Цепко ухватиться за них умом.

И тут вселенная моргнула.

Итак, это опять случилось. Женщина разглядывала предметы, лежащие на столике. За такие можно выручить хорошие деньги. Один Будда знает, откуда они здесь взялись. Она смахнула их к другим вещам в коробку и убрала под стол.

Раздался звонок. Секретарша открыла дверь.

— Добрый день, мы по объявлению.

— Входите, вы сегодня первые.

fan_tic88 Контрольная фраза

— Любезный Финист — Ясный Сокол, явись ко мне! Явись!

В ответ лишь булькнуло находящееся неподалёку болото.

— Любезный Финист, — опять затянула я, ёжась от сырости и начиная понемногу раздражаться. — Явись ко мне! Да хватит уже прятаться!

Повторив призыв на все лады ещё раз двадцать, я скорбно вздохнула и смирилась. Формула обычного вызова опять не работала. Оставалось крайнее средство, применять которое я очень не люблю. А, ладно! Заодно согреюсь!

После первого глотка крепчайшего самогона перехватило горло, зато уже после четвёртого со стороны болота послышались обнадёживающие звуки. Кто-то целеустремлённо шлёпал в мою сторону, и я с облегчением отложила фляжку с мерзким пойлом.

Рано обрадовалась. То был не Финист, а здоровенная, мне по пояс, скользкая лягушка, брр-р. Пришлось опять раскупоривать флягу и глушить самогон, повторяя и повторяя контрольную фразу. Вскоре лягушка уже крутила профессиональное фуэте, а болотные огоньки, подтянувшиеся с трясины, образовали вокруг выступающей красивый круг.

— Лю-у-бзная, — собрав глаза в кучку, как можно вежливей спросила я, потому что потянуло вдруг поговорить. — Не в курсе, где С-ссс… ик! Ссокл, мать его…

«Балерина» резко замерла, возмущённо на меня зыркнула, и только тут до меня, наконец, дошло, что на этой планете форма жизни «лягушка» не существует! Вот что значит систематически злоупотреблять, гробя себя во имя работы — гори она синим самогонным пламенем!

Недовольно бурча, я выудила непослушными пальцами таблетку отрезвина, проглотила и стала ждать, когда подействует. Лягуха опять принялась старательно вертеться, но давшая сбой программа уже перезагрузилась. Зелёная скользкая тушка «заморгала», сменила личину, и превратилась в утерянный робот-разведчик, доверху набитый образцами и ценной информацией. А болотные огоньки — в его разбежавшиеся было «пальцы». Я всё-таки нашла заглючившего робота и подманила к себе с помощью дурацкой контрольной фразы, докоторой додумался наш затейник программист. Как говорится — чтоб никто не догадался!

Но, вернувшись на базу, я откручу башку программисту даже не за это. Паразит озвучил разведчику фразу-пароль, будучи в серьёзном подпитии. Поэтому на трезвую модуляцию моего голоса робот не реагировал, а точек высадки, куда могло приплестись неисправное оборудование, у нас ровно тридцать четыре!

Morkoy Мамаша Медоуз и её дети

Ржавое космическое корыто весь день болталось над ранчо Джона Хрыча Мал-ковица, но падать не желало. Д.Хрыч делал всё, чтобы заполучить лакомую добычу, за которую у Бродячих Менял можно было набрать вволю патронов, мыла, семян крока и прочего добра. Он свистел, улюлюкал, махал руками и даже, забравшись на крышу, пытался накинуть лассо на межгалактическую посудину, но возраст, джентльмены, возраст берет своё.

А в полумиле, у соседской изгороди, стоял старенький трактор «Джон Дир» Мамаши Медоуз. Сама же Мамаша, в начищенных до блеска кирзачах, в галифе и бушлате с шевроном «ВДВ России», стоя на капоте и опершись крепким задом на выхлопную трубу, вела наблюдение в полевой бинокль. Рядом, как всегда, крутились все мамашины отпрыски: Колек Иваныч — повелитель пчёл, Толек Иваныч — заклинатель сов и самый мелкий, Ванек, антиобщественный дар которого пока не проявился. Подозрительно, однако, джентльмены, что Мамаша Медоуз вторым именем его почему-то не называла никогда.

Да, джентльмены, та ещё семейка. В прошлый раз только за то, что Джон Хрыч М. отходил дрыном Колека Иваныча, бессовестно тырившего мёд с колхозной пасеки, Мамаша Медоуз установила на позицию трёхдюймовый миномёт и первым же залпом разнесла в щепки хрычову винокурню. А ведь какой там стоял замечательный, сверкающий медью и пыхающий паром брагогон, джентльмены. К тому же всю следующую неделю ровно в полдень к Хрычу прилетала крупная мохнатая пчела и неизменно насаживала его нос на своё жало.

А Косой Отто собственными глазами видел, как Толек Иваныч преспокойно зашел в его, Отто, страусиный загон и выбрал самое крупное яйцо, пока папа-страус деликатно смотрел в сторону. Косой Отто вознамерился было пристрелить наглеца, бабахнул дуплетом, натурально промазал, но не совсем — убил наповал своего лучшего петуха.

Д.Х. Малковиц, зажав подмышкой штурмовую винтовку и закурив для храбрости огрызок сигары, направился к опасным соседям. Да, не робкого десятка был наш старина Хрыч, джентльмены.

— Этот космический драндулет мой по праву, — решительно заявил он. — И не вздумайте колдовать, я буду жалобиться в Правление как ветеран труда.

— «Краса Техаса», — чувственным грудным голосом прочитала Мамаша Медоуз. — Где этот Техас, али в Бразилии?

Д.Х.Малковиц искоса оглядел справную фигуру Мамаши Медоуз и тут же непроизвольно облизал губы. Мамашино хулиганьё тем временем расселось на изгороди, болтало ногами и, недобро хихикая, щурилось на психованного дядьку.

— И нечего на меня таращиться, ведьмаки! — не выдержал Джон Х.М., отбиваясь сигарой от внезапно налетевшего роя божьих коровок. — Всем задницы надеру!

Что случилось далее, джентльмены, дружище Хрыч помнит только местами:

Мелкий Ванек, высунув язык, крутит невидимую рукоятку.

Космоутиль падает, разваливаясь на части.

Больнючий удар по голове.

Женский окрик:

— Ванька, немедленно прекрати! Это таки твой папа!

Но лучше всего он помнит тёплую ладошку Ванека Джоныча на своей небритой щеке.


В поисках сокровищ Игорь Куншенко (Ростов)



каждый месяц будет рассказывть о забытых или малоизвестных фантастических книгах или фильмах.

Хотя, конечно, «забытые» и «малоизвестные» — понятия относительные.

«Светопреставление» Александра Беляева: шпионская история в апокалиптических декорациях
У любого известного автора есть произведения, которые можно назвать его визитными карточками, и произведения, оказавшиеся в тени этих шедевров. Чаще всего вторых больше, чем первых. Вот, например, отечественный фантаст первой половины XX века — Александр Беляев. Про «Человека-амфибию» и «Голову профессора Доуэля» знают и школьники, а вот про «Подводных земледельцев» и «Прыжок в ничто» известно только людям интересующимся, которых, конечно, гораздо меньше, чем хотелось бы. Да, многие тексты Беляева забыты заслуженно, у него очень неровное творческое наследие. Но есть среди полузабытых его вещей и занятные образчики. Вот, скажем, короткая повесть (или большой рассказ) «Светопреставление».

Словарь Ожегова сообщает, что слово «светопреставление» означает не что иное, как конец света. Что ж, главное фантастическое допущение в рассказе Александра Беляева именно что про практически конец света. Точнее, про его замедление. В один далеко не самый прекрасный день скорость света неожиданно стала составлять всего лишь один метр в шесть минут пятьдесят восемь секунд. Это вызвало весьма специфические визуальные иллюзии: теперь можно было встать из кресла и наблюдать за самим собой, сидящим в нем. Мало того, любая прогулка становилась похожей на путешествие во времени: чем дальше человек отходил от какого-либо предмета, тем более прошлое его состояние видел. Подобное изменение одной из мировых констант должно было бы привести к краху человеческой цивилизации. Не волнуйтесь, люди очень быстро смогли адаптироваться и приспособиться к новым обстоятельствам своей жизни. Ничто не остановит людской род: он продолжит любить, ненавидеть и стремиться к обогащению, даже шпионаж никуда не денется; тем более, что перед ворами открылись новые перспективы — можно проникать в дома без всякой маскировки в надежде, что последующее проявление картины кражи никто не увидит (а если и увидит, то невелика беда: злоумышленник-то на момент проявления уже будет далеко от места преступления).

Вторым значением слова «светопреставление» тот же словарь Ожегова дает полную неразбериху и беспорядок. И тут Александр Беляев тоже соответствует: описанное в его истории именно таково. В центре повествования три журналиста, которые находятся на задании в Берлине: француз Марамбалль, англичанин Лайль и грек Метакса. Последний и втравливает своих приятелей в авантюру с секретным договором между Советской Россией и Германией. Будут и любовная интрижка, и погони, и шантаж, много всего будет. Темп развития событий чрезвычайно высокий, Беляев прекрасно держит ритм.

Многие литераторы раздули бы из этого сюжета полноценный роман, Александру Романовичу хватило его лишь на шестьдесят две страницы (по изданию в четвертом томе легендарной «Библиотеки фантастики в 24-х томах» издательства «Правда»). Но все эти перипетии нужны автору не просто для развлечения читателя, они, прежде всего, иллюстрируют фантдопущение.

Нет ничего удивительного, что «Светопреставление» затерялось на фоне других произведений Александра Беляева. В нем нет надрыва, свойственного его лучшим вещам. Нет тут и критики капиталистического общества, которую так ценила советская власть. Нельзя сказать, что персонажи вышли по-настоящему запоминающимися, прописаны они поверхностно и нужны автору только для того, чтобы было кому устраивать авантюры на улицах Берлина. Объяснение описанного в «Светопреставлении» феномена тоже не блещет оригинальностью: Солнечная Система проходит через некоторую область космоса, в которой свет замедляется, что-то подобное было описано в «Отравленном поясе» Артура Конан Дойля, только там таинственная область мирового пространства была наполнена специфическим газом, который гораздо фатальней повлиял на живых существ нашей планеты. Но все перечисленное не должно свидетельствовать о том, что перед нами слабый текст. Вспомним, что его отобрали в ту самую «Библиотеку фантастики», а проходные вещи там не печатались.

Необходимо запомнить, что перед нами вовсе не многозначительная и интеллектуальная проза, а забавная и развлекательная история, прекрасный образчик бульварной литературы того времени. Пожалуй, время ему даже пошло на пользу, сделало благородней. Ведь в нем заключено то очарование, которое так пленяет при чтении лучших книг этого раздела литературы: лихой сюжет, скоростное развитие событий, неунывающие герои и ненавязчивый юмор. Порой нам необходимы именно такие истории, которые рассказываются не ради пропаганды мудреных философских идей, а исключительно ради развлечения. Не все же страдать читателю вместе с героями русской классики, иногда надо и отдохнуть от мыслей о тщете всего сущего.



Нуль-Тэ в Польшу



Рубрику ведёт член жюри семинара «Вареники», писатель-фантаст Леонид Кудрявцев (Москва).

Сегодня в рубрике:

Павел Лауданьский (Польша)

Сборник рассказов из мира ведьмака Геральта

Доклад, прочитанный на VII международном форуме «Гуманитарные индустрии» в г. Москва, 2017 год.

1.
Мысль о сборнике историй в мире ведьмака Геральта, который создал поляк Анджей Сапковский, пишущий в жанре фентези, возникла несколько лет назад в разговоре с Войтеком Седенько, издателем и владельцем небольшого издательства, специализирующегося на фантастике, с родным каждому любителю жанра названием «Solaris» (Солярис).

Никаких любительских текстов, только произведения, написанные известными, авторитетными авторами — однако не польскими, а русскоязычными. На этом строился оригинальный замысел, на контрасте образа мира, рожденного воображением польского автора, с разными путями его понимания читателями (одновременно являющимися известными писателями) из другой страны — страны, в которой его книги приобрели огромную популярность.

За основу я взял российский проект «Миры братьев Стругацких — Время учеников», в рамках которого авторитетные русскоязычные писатели продолжили и развили сюжеты из произведений некоронованных королей фантастики Аркадия и Бориса Стругацких.

Седенько отнесся к этой идее скептически. Он считал, что создание рассказов в мире иного автора лишено большого смысла, поскольку таким образом могут появиться только вторичные произведения, интересные лишь ярым фанатам оригиналов. В Польше нет, да и не было тогда заметной традиции создания подобных текстов, и соответственно не появлялись — за редкими исключениями, легко считаемыми по пальцам одной руки — сборники, составленные из текстов подобного рода.

Седенько побаивался также, что ведомые только узкому кругу польских читателей писатели — хотя и очень известные у себя на родине — еще и отвадят потенциальных покупателей от знакомства с книгой, поскольку те могут подумать, будто имеют дело с любительской графоманией авторов об экзотических фамилиях.

Полагаю (хотя это и допущение, не больше), на Войтека подействовало и то, что я еще не имел опыта в реализации подобных проектов. Это был первый, в котором я попробовал свои силы.

И самый веский аргумент — Сапковский строго охранял свою монополию на Геральта. До того момента ни один подобный замысел его официального одобрения не получил и не увидел свет. Почему именно этот должен стать исключением?

Что ж, с такими доводами спорить было трудно. Проект был отложен ad acta[1]. На время.

2.
Через какой-то год после того разговора Седенько ко мне обратился. Он хотел возвращения к замыслу проекта, поскольку передумал, находил его не лишенным смысла и желал бы воплотить. Я до сих пор не знаю, что склонило его к этому: не поинтересовался, радуясь самой возможности реализации своих планов.

Мы разделили задачи: Войтек должен был заняться изданием книги и также — это казалось гораздо труднее — получением благословения Сапковского. А я должен был определить авторов, поддерживать с ними контакт и провести селекцию присланных текстов.

Начальный список писателей, к которым я намеревался обратиться с предложением принять участие в проекте, содержал около двадцати имен. Я написал всем, и некоторые из них немедленно отказались, вежливо, но твердо, несколько согласились сразу (хотя и не все сдержали обещание). Великую помощь оказал Владимир Аренев, писатель и редактор из Киева, и не только редактированием и переводом приглашений. Это он назвал несколько имен, которых не хватало в моем начальном списке, и они появились в оглавлении готового сборника. Также он сам написал один из текстов, вошедших в антологию.

Мы установили конечный срок для авторов в несколько месяцев. Теперь оставалось только пожинать плоды тяжелой работы.

3.
Началось ожидание — новых произведений, новых идей. Мы рассчитывали на то, что эти тексты окажутся не просто продолжениями историй Сапковского, а творческим развитием его прозы. Уровень писателей, согласившихся на столь сложный труд, позволял на это надеяться.

Так и вышло, все получилось.

Мы обрели разнообразные рассказы, начиная от весьма близких по духу к оригиналу (Успенский, Кудрявцев), а также развивающие в полноценную историю два-три проходных для Сапковского предложения (Галина), считающих оригинальный текст отправной точкой для посещения других миров (Аренев, Белянин), использующих вселенную Ведьмака для создания схожей с оригиналом действительности — всего лишь на первый взгляд (Васильев), и заканчивая трактующими его как предлог начать полностью собственное повествование (Зо-лотько, Легеза).

Особенно мне врезался в память рассказ Золотько, свалившийся на мой электронный адрес, когда я отдыхал в Хорватии. Все тогда потеряло для меня значение — солнце, море, достопримечательности; хватило нескольких абзацев, чтобы появилось желание ознакомиться с ним тотчас, незамедлительно.

4.
Все попавшие в антологию произведения я переслал Войтеку для дальнейшей работы. С самого начала я решил, что одно из них переведу. Хотелось бы все, но не позволяло отсутствие времени. Выбор пал на запомнившийся рассказ Золотько, едва ли не самый органичный среди отобранных.

А потом осталось лишь ждать появления книжки и реакции читателей.

На мой взгляд, в Польше она была заинтересованно-ровной. Зато российское издание порадовало оглушительным успехом, ух ты — редакция журнала «Мир фантастики» признала ее лучшей антологией года, и это при нехилой конкуренции (сборники, составленные признанными мэтрами жанра

— Джорджем Мартином, Гарднером Дозуа, Брюсом Стрелингом), к тому же номинировав ее в категории «Книга года», а также «Наилучшая отечественная фантастика» (эти награды получить не удалось).

5.
Работа над антологией принесла мне большое удовольствие. Удалось собрать некоторое количество очень хороших текстов, которые иначе никогда не появились бы. Подобное обогащает, это воистину великое дело.


Перевод: Леонид Кудрявцев

28.10.17–30.10.17


Замочная скважина Александр Бачило (Москва) God mode (отрывок)



— Быстрее! Быстрее! — кричала Влада.

— Поднажми еще!

И я поднажимал так, что брызги летели до самого горизонта. Она в восторге болтала босыми ногами, а я нёс ее на руках вдоль кромки воды, на бегу расплескивая стальными башмаками полморя. Не то чтобы сам нёс, конечно — на то у меня был Домкрат — новенький персональный экзоробот, только что выданный по случаю окончания училища. Правда, выводить их за территорию части строжайше запрещалось, но какой курсант, получив первый офицерский чин, не покатает на экзороботе свою девочку? Можно подумать, генерал не катал…

— А по воде можешь? — задорно крикнула Влада, показывая в море. — Туда, до горизонта!

Я мог и по воде. И под водой — тоже. Ну-ка, девочка, надень эту маску. А теперь — ныряем!

Вечером мы разожгли костер перед входом в пещеру. Не для тепла, а просто чтоб другие знали, что место занято. Ночь была и так жаркая. Самая жаркая наша ночь.

Домкрат одиноко маячил на берегу по колено в воде, изредка прикуривая в темноте красный контрольный огонек. Пахло высушенными на солнце водорослями, слабенькой закруткой золотого мака, а иногда, когда близко-близко, пахло душистыми, как травы, волосами Влады.

Нет, мы уже не были трусливой школотой, впервые дорвавшейся тельцем до противоположного пола. Все у нас было давно решено, только этого моего выпуска и ждали, чтобы пожениться. Солидные люди! Впрочем, солидность выражалась только в том, что каждые часа два мы разговаривали…

— Как ты думаешь, Кит, тебя могут оставить в городе?

— В каком городе, девочка?

— Ну, в нашем Бореалисе. В каком же еще?

— А зачем меня оставлять?

Она провела теплой ладонью по моей щеке.

— Странный вопрос! Чтобы мы были вместе.

— Мы и так будем вместе. Куда бы меня ни отправили, ты ведь поедешь со мной.

— А что я там буду делать?

— Вот это действительно странный вопрос! Ты будешь помогать мне вести Игру!

— А если Большой Игры не будет?

Смешная девчонка! Все ей надо распланировать заранее! С такой помощницей за тылы можно не волноваться.

— Успокойся, девочка! На кусок хлеба нам с тобой я всегда выиграю. Загадай число до десяти.

Морщит лоб, шевелит губами.

— Загадала.

— Семь.

— Как ты это делаешь?!

Обожаю, когда ее глаза становятся такими — огромными и безмерно удивленными.

— А ты поменьше губами шевели, когда что-нибудь загадываешь.

— Обманщик!

Она бросилась на меня с явным намерением отшлепать. Но мой принцип — от обороны немедленно переходить в наступление. Некоторое время мы кувыркались в клочьях водорослей, только что бывших нашей постелью, потом сопротивление было сломлено, на поверженного противника наложена контрибуция и тут же выплачена вместе с набежавшими процентами.

Потом мы смотрели в огонь догорающего костра, и ее волосы щекотали мне плечо.

— Ты у меня страшно умный, — сказала она. — Да?

— Вот погоди, начнется Большая Игра, — ответил я, переворачиваясь на спину.

— Когда я двину в бой свои армады, тогда перестанешь вопросы задавать. Ты не представляешь, насколько это интересно! Особенно, когда попадется сильный противник.

— А с ним ты тоже будешь мухлевать, как со мной? — по-лисьи прищурилась Влада.

— Никогда, — сказал я серьезно.

— И нет такой причины, которая бы тебя заставила?

Я покачал головой.

— Иначе теряется Главный Смысл Игры.

— А в чем Главный Смысл? — тут же спросила она.

Так ей и скажи. Есть смысл, есть. Да такой, что не каждому откроешь.

— Бип-бип-бип! — загудел я. — Обнаружено переполнение буфера разговоров! Хватит вопросов, в самом деле! Иди ко мне.

— Постой-ка. — она приподнялась на локте и поверх костра посмотрела на берег.

— Что там? — я попытался слизнуть пятнышко соли с ее груди.

— Экзоробот с кем-то перемигивается. Наверное, получил сообщение.

— Не обращай внимания, — сказал я. — Наверняка какие-нибудь пустяки.

Замочная скважина Вадим Денисов (Норильск)



Лауреат нашей премии “Притяжение” за 2016 год Вадим Денисов прислал нам первую главу новой книги. Мы будем её публиковать последовательными фрагментами.

Жестянка Глава 1

Мир без памяти (отрывок № 3)

Голому собраться — только подпоясаться. Тревожный рюкзачок и ствол, вот и весь набор, который нужно ухватить. Ствол у меня незамысловатый — самый короткий мосинский карабин, в Сибири такие посейчас называют «колчаками». Оптики на нём до сих пор нет, не разжился. Мы люди простые, с открытого садим… У Ирины машинка немного поинтересней, СКС со штатным штыком.

На выходе я глянул в круглое зеркальце со старой амальгамой, подвешенное сбоку от двери. Тоже старое. Зато настоящее, а не полированный кусок нержавейки. Низковато висит, для моих метра девяносто трёх неудобно, перевесить надо бы. Что ж я такой ленивый стал? Согнувшись, с опаской посмотрел на себя.

Ну что, доброе утро, Денис Рубин, молодой интересный мужчина тридцати четырёх лет от роду, русский, скорее всего не судимый и не привлекавшийся, скорее всего — бездетнонеженатый… И не очень везучий. Не морщи нос, пацан, вполне может быть, что именно сегодня ты что-то там обретёшь и перейдёшь на другой уровень. Действительно, нет причин унывать, всего лишь колено рассадил.

А мог бы и во сне поперхнуться чем-нибудь. Жив, здоров, никем пока не съеден. Работа есть.

Зараза, как бодренько щетина пошла — всего два дня не брился, а уже попёрла, кто бы её просил! От нервов лезет, что ли? Борода у меня, как я считаю, некрасивая, бело-рыжеватая, поэтому стараюсь не отращивать. На башке короткие прямые волосы, светлые, лицо нордическое, правильностью пропорций не блещущее, что в наши дни нормального мужика должно только радовать. Что ещё можно отметить. Не очень-то приветливый усталый взгляд специфического ремесленника, кинутого в Европе красивой женщиной, а затем вкинутого чёрт знает кем и зачем в края эти непонятные. Глаза красные, жуть! Вообще-то они у меня вроде серые, но не сейчас. А на носу вот что это за шрамик, когда получил, что произошло?

Пятисотка уже просыпалась, зазвучали женские голоса, пошли запахи готовки.

Это наш посёлок так называется. Почему — никто не знает. Владимир Викторович, которого принято называть просто Дедом, выдвинул версию, что некогда именно так назывался сам Объект.

В плане Объект похож на пятилучевую звезду, окружённую глубоким земляным валом с рядом восстановленной колючей проволоки. Это так называемый безопасный периметр. Зачем он нам нужен, мне не совсем очевидно. Логика такая: раз периметр тут был, пусть и останется. Внутри территории расположены пять больших бетонных капониров, для маскировки покрытых землей с дёрном, на котором периодически прорастает травка. От каждого капонира к центру Пятисотки тянутся короткие дороги.

Когда-то здесь стоял зенитно-ракетный дивизион, Дед считает, что это была система С-200. Ракет, тягачей и пусковых установок не осталось. А вот ложементы для ракет в капонирах сохранились, почти все. По краям Объекта на насыпных земляных конусах раньше стояли зелёные радарные станции — сложные алюминиевые коробки на колёсах. Остались лишь две, обе валяются под откосом, всё мало-мальски пригодное из отсеков уже попёрли.

В капонирах теперь живут нормальные люди общины. А в двух наблюдательных вышках над низкими строениями неясного назначения — ненормальные. Как я. Зато у нас есть свобода! Свобода одиночества.

Ступил на выжженную землю территории посёлка и сразу сморщился. Ноет. Теперь целый день болеть будет.

Так, надо наскоро оправиться и умыться.

— Ты скоро?

Я не ответил, пару минут боевая подруга и баррели уж подождут.

Со стороны речки к периметру посёлка вплотную примыкает одноподъездное двухэтажное здание. Целых дверей и окон в нём нет, одни проёмы. Мы лишь совсем недавно смогли восстановить на нём кровлю. Дед утверждает, что здесь когда-то размещался штаб гарнизона, а может, и чего поважней. Хорошо бы восстановить этот дом побыстрей, классное жильё получится.

Вот только свободных рук и лишних людей у нас нет, как тут восстанавливать…

Вообще-то на Пятисотке постоянно идёт какая-нибудь очередная стройка. Вечно мы что-то роем, что-то куда-то тянем, разбираем-монтируем, усовершенствуем. Мало на Жестянке посёлков, которые вот так шевелятся, спасибо Деду, что пинает личный состав. Только строить особо не из чего, со стройматериалами швах. Обрезную доску не найдёшь, это страшный дефицит, о фанере можно только мечтать. Строевого леса поблизости не обнаружено, у реки стоит небольшая рощица, где растут довольно высокие акации и какие-то кривые саксаулы высотой край в пять метров. В дождливый сезон деревья покрывают небольшие листья с зубчиками по краям, сочные, жирненькие. В засуху они постепенно желтеют. Эта роща тоже под поливом, благо река совсем рядом. Именно там гуляют наши дети.

За серьёзным деревом ехать нужно очень далеко… А на чём, скажите, ехать? Поэтому на Жестянке чаще всего строят из того, что падает с неба. Из металла вскрытых баррелей.

В секторах между дорогами-лучами расположены разномастные огороды, без них общине никак, это только молодняку поначалу кажется, что можно прожить исключительно охотой да рыбалкой… Солнца тут предостаточно, с водой хуже. Дождей нет уже три недели. И ещё пару не будет, точно говорю. Великая сушь, приходится постоянно поливать. Аграриев спасает небольшой ручеёк, протекающий по территории — в давние времена ещё первые обитатели Пятисотки прорыли от речки Дуромой самый настоящий канал. Титанический труд, как за такое не уважать предшественников-основателей.

С вершины второй кирпичной вышки, что стоит по диагонали от моей, приветственно махнул рукой несущий службу Джон, я, с шипением ковыляя к машине, кое-как отмахнулся. Джон держит в руках АКМ, и это единственное на Пятисотке автоматическое оружие. У его напарника, Игорёни, есть длинная «мосинка». Хреново на Жестянке с огнестрельным оружием, до крайности не весело. Гладкостволы ещё как-то можно добыть, а вот нарезняк заиметь почти нереально. Всё перечислил? Нет. Имеются два револьвера «наган» — у старших женщин, матрон. И три вертикалки двенадцатого калибра, они у молодняка. Ну и личная супервинтовка Деда.

Где он сам, кстати? Спит ещё?

Джон в бинокль пристально смотрел в сторону боевого поля. Чётко работает. Это охрана посёлка, два человека. Один из ребят постоянно сидит на вышке, второй или отсыпается, или присматривает за женщинами, вышедшими на внешние работы за периметр. Ну, и их припахивают на хознужды, конечно, мужиков на Пятисотке мало. Дед и припахивает. Он у нас староста общины, глава поселения. Главный по всему, короче.

— Прыгай быстрей!

— Ты вообще нормальная? — я реально разозлился. — Какой тут прыгай!

— Давай, давай, не плачь, шевели булками! У меня в сумке термос лежит, налей-хлебни! — и она тут же рванула с места, словно ужаленная, через пару мгновений пролетая через заблаговременно открытые ворота центрального выезда.

Издевается, что ли, как тут нальёшь?! Табуретка на колёсах!

Но чай пить я буду. Даже в таких условиях.

продолжение в следующем номере

Эксклюзив раритет Евгений Лукин (Волгоград)



Давний друг нашего клуба, Мастер прозаического и поэтического слова, Евгений Лукин, вернувшись с нашего маленького уютного «Донко-на», снова порадовал редколлегию и читателей фэнзина двойным сюрпризом.

Микрорассказ, возможно, где-то и был опубликован, но информации о публикации нет. То есть получается эксклюзивный раритет.

Клюква
Научно-фантастический рассказ

Как только корабль вышел из состояния мастурбации, Генеральный Аматёр и Конку-бинатор вызвал к себе членов третьего кама-радри.

— Да, не зря в Интеркорсе заинтересовались этой планетой, — задумчиво сказал он, глядя на экран. — Либидо у неё какое-то странное. Триста ню в секунду. Многовато… Короче, приказываю овладеть этим небесным телом. Кто ведёт порнометраж?

— Клеопатра.

— Это хорошо. Сотрудник опытный. Можете приступать.

Члены быстро заняли свои места, и стальные климаксы с лязгом захлопнулись над их головами.

(конца не предвидится)

1982 г.


Замочная скважина Алексей Евтушенко (Москва)



Наш давний друг Алексей Евтушенко прислал первый фрагмент из только что написанной новой истории со старыми героями из книги “Колдун и Сыскарь” — Андреем Сыскарёвым (Сыс-карь) и Симаем Удачей.

Мы будем публиковать отрывки в каждом номере, пока книга не увидит свет. Отрывки выбраны автором в случайном порядке.

Вечная кровь (отрывок № 3)
— Вампир, я слышал, сам войти в дом не может. Нужно, чтобы его пригласили.

— И ты туда же, — поморщился Яруч. — Дешёвой сенсации, что ли, ищешь? Не ожидал от тебя. Какие, на хрен, вампиры в наш просвещённый век? Я двадцать лет в угрозыске и ни разу не встречал никаких вампиров.

— Я тоже, но…

— Ярек, — он посмотрел на меня глазами, в которых мерцал холодный огонь, — я тебя уважаю, поэтому скажу один раз. А ты запоминай. Ни вампиров, ни оборотней, ни злых колдунов и ведьм, ни прочей мистической чешуи не существует. Всякое преступление совершает человек. Да, иногда оно бывает настолько чудовищным и запутанным, что впору поверить в сверхъестественные силы. Но это от слабости. Надо просто как следует напрячься и найти истинную причину и настоящего виновника. И поверь, виновником этим всегда окажется человек. Все-гда.

— А как же нераскрытые преступления? Глухари?

— Глухари — это те дела, на которые у полиции не хватило сил и времени.

— Или желания, — усмехнулся я.

— Или желания, — спокойно согласился он.

В редакцию я вернулся, когда часы показывали половину двенадцатого. На пятьсот слов у меня ушло двадцать пять минут. Справился бы и быстрее, но не сразу удалось подобрать верную интонацию. Такую… одновременно интригующую и доверительную. С толикой сенсационности. Куда ж без неё. «Вечерние известия» — газета солидная, горожане нас как раз и ценят за достоверность излагаемых фактов, но без перчинки всё равно нельзя: тираж упадёт.

Ровно в четверть первого заметка под не слишком оригинальным, зато точным заголовком «Загадочное убийство на улице Кожевников» ушла в набор. Я ещё минут двадцать посидел в редакции, доделывая мелкие дела, вроде разбора почты, и затем отправился обедать. Некоторые думают, что хороший репортёр ест на бегу. Иначе, мол, никуда не успеет. Нет, господа. Всё ровно наоборот. Это плохой репортёр вечно жуёт на бегу, потому что не умеет правильно распределить время. А хороший предпочитает есть вкусно и не торопясь. Желательно на белой скатерти. И, конечно, чтобы не слишком дорого. Я не миллионер.

Раритет Вячеслав Рыбаков (Питер)



Наш давний друг Вячеслав Рыбаков нашёл в архиве и прислал свой редкий рассказ, написанный в 1972 году. Рассказ был опубликован в 1990 году в фэнзине “Сизиф”Андреем Николаевым. Также рассказ публиковался на французском языке в 1992 году.

Но у самого Рыбакова он сохранился только в виде машинописного оригинала. Моя Алёна, для которой “Очаг на башне” стал когда-то входным билетом в мир фантастики, с радостью его набрала в ворде.

“Рукописи не горят. Но плесневеют”, - написал мне Вячеслав.

“А только нынче мне в голову пришло, что “Пробуждение” — предтеча “Писем мертвого человека”. Просто-таки напрямую!”

Мы его опубликуем целиком, последовательно, в нескольких номерах.

Пробуждение (продолжение № 3)
3.
Несколько человек длинными палками, избегая подходить близко к костру, вытащили из пламени вертел с кабаном и откатили его подальше, в темноту. Потом они сделали новый вертел.

— Послушай, Гарри, — негромко сказал Сказочник. — Послушай. Хранителя ты не вернёшь. А Берт молодой, здоровый мужчина, хороший охотник… Пощади его.

Гарри Внук Штангиста холодно и устало поглядел на Сказочника.

— Ты измучился, старик, — сказал он, — и говоришь неразумное. У тебя от голода мутится в голове.

Каким-то образом в доме Берта узнали о том, что случилось, и о том, что вскоре должно было случиться. Внезапно из темноты к костру с криком выбежала женщина.

— О боже… — она остановилась возле Гарри. — Послушай… Он не виноват!!! Отпусти его, слышишь?!

— Иди, Глэдис, — сказал Гарри сухо. — Не выводи меня из себя. Твой сын — преступник, и преступник дважды. Не кричи. Есть закон. Почему ты не кричала тогда, когда ели младенца Марка? Только потому, что мальчишка был не твой?

— Но ведь он родился без рук…

— Можешь считать, что твой сын тоже лишился рук… на охоте. Он потерял Хранителя.

Она не ответила.

Берта подвели к костру.

— Гарри… — сказал Сказочник.

— Молчи, Пол, — сказал Гарри. — Люди хотят есть.

Сказочник огляделся вокруг. Он увидел худых, измождённых людей — шкуры висели на них, будто вывешенные на ветви для просушки. Он увидел бледного от страха, вспотевшего Гэмфри; парень с выпученными глазами ощупывал себя, бормоча: «Ведь нет же ничего, нет! Я здоровый, здоровый, ничего нет и не будет! Я здоровый…» Он увидел ряды горящих ненавистью и голодом глаз, устремлённых на Берта. Он вздохнул.

— Берт!!! — страшно закричала Глэдис. Берт обернулся.

— Мама! — крикнул он. — Мама, уйди, не смотри!

— Берт, мальчик!.. не надо! Оставьте его!!! А-а!!!

Гарри схватил женщину за плечи, повернул её спиной к костру. Глэдис дико, не по-человечьи закричала, её крик перешёл на визг и стих. «Пусти… — сказала она едва слышно. — Ну? Пусти, вождь… пусти, убийца… Пусти!!!» — завизжала она, судорожно вырываясь. Гарри Внук Штангиста держал крепко.

Никто не обернулся на крики.

Берта раздели. Потом подошёл Лестер Святой отец. Берт молчал, отвернувшись от Лестера, глядя в землю. Лестер вскрыл ему вену на бедре специальным каменным ножом; его помощники схватили Берта — один за ноги, другой за плечи — рывком подняли его в воздух, над деревянным ведром, собирая в него текущую, чёрную в свете костра кровь. Все вскочили.

— Молитесь! — крикнул Лестер Святой отец. — Его душа скоро покинет тело!

Все, кроме Сказочника и Гарри, который держал затихшую, уткнувшуюся ему в плечо Глэдис, окружили костёр. Вздымая вверх руки с оружием, они заголосили каждый на свой лад, заканчивая двустишие визгливым, протяжным: «В-в-в-а-а-а!!»

Иисус Христос,
Прими наш взнос!
В-в-в-а-а-а!!!
Дай нам обед
На тыщу лет!
В-в-в-а-а-а!!!
Не дай нам знать,
Как Бомбы рвать!
В-в-в-а-а-а!!!
— Подержи её, Пол, — сказал Гарри. — Я же не из Старых, я говорю с богом только во время молитвы. Я пойду к ним.

— Не держи меня, — сказала Глэдис мёртво. — Я ещё не сошла с ума, не сошла. Но там Берт… мой…

— У тебя есть ещё один сын, — сказал Гарри. — Если бы мы накормили его ядовитым мясом, он бы умер. Сегодня твой сын наестся наконец.

— Нет!!! — крикнула Глэдис, тряхнув головой. — Пусть лучше мы умрём с голоду, но он не будет есть брата! И уж не я…

— Хорошо, — сказал Гарри, отходя, — я скажу старейшинам, чтобы делили мясо на семьдесят пять частей.

— Мой сын — не мясо! — крикнула Глэдис.

Гарри остановился, обернулся к ней.

— Пока он был твоим сыном, он не был мясом, — сказал он. Торопливо подошёл к кругу и присоединился к молящимся.

Глэдис села на землю, положив подбородок на колени.

— Почему ты не идёшь к ним? — спросил Сказочник.

Женщина не ответила.

Молитва продолжалась, пока кровь не перестала течь из жил Берта. Тогда Лестер Святой отец взял ведро с кровью и первым отпил несколько глотков. Все сели наземь, кроме двух его помощников, быстро насаживавших тело Берта на вертел. Лестер с ведром на вытянутых руках подошёл к Сказочнику.

— На, брат, — сказал он.

Сказочник вздрогнул. Машинально принял ведро, сделал пару глотков; потом у него закрылось горло. Жидкость была горячей и солёной; казалось бы, и к её вкусу пора было давно привыкнуть, и казалось, он действительно к нему давно привык, но вот сейчас не мог пить. К горлу подкатывало, тянуло рвать. «Если меня вырвет, — мелькнуло в голове, — никто не станет есть Берта, его смерть будет напрасной». Огромным усилием он сдержался, глубоко вздохнув, закрыв глаза, сделал ещё три полагающихся ему по рангу глотка. Отдал ведро Святому отцу.

Потом сделал четыре глотка Гарри, потом по три глотка — старейшины, потом по два глотка — помощники Святого отца, уже закончившие своё дело. Берт уже жарился на вертеле, и Гарри Внук Штангиста стоял рядом с костром, наблюдая за процессом. Потом ведро поднесли Глэдис — по Закону она имела право выпить всё, что осталось. Она сидела, будто не замечая.

— Глэдис, — сказал Лестер, — ты будешь пить?

В её глазах блеснуло пламя. Она подняла взгляд на Святого отца, потом вновь перевела его на ведро. Там оставалось ещё глотков семь.

— Господи, — сказала Глэдис, рассмеявшись, — ещё вчера я была уверена, что это справедливо! О, гуманные наши законы! Это… как это называется, Сказочник?

— Что, — тихо спросил Сказочник.

— Что матери дают пить кровь её сына? Утешают…

— Когда-то это называлось компенсацией, — сказал Сказочник.

— Ты будешь пить? — сухо спросил Лестер.

— Ты не голодна?

— Я не голодна?!

— А твой сын? Он уже взрослый, и ему не нужна разве твоя защита?

— Он взрослый?!

Секунду она смотрела на Святого отца, не понимая. Потом схватила ведро, единым махом выпила всё, что там было.

— На сколько частей резать мясо? — крикнул от костра Гарри.

— Как всегда… — сказала Глэдис чуть слышно.

— Как всегда! — крикнул Сказочник. Гарри Внук Штангиста облегчённо улыбнулся.

Все вновь расселись вокруг костра.

— Я скажу ему только после того, как поест… — шептала Глэдис. — Только после. Пусть поест, он совсем сморщился от голода… Правду ты говорил, Сказочник, только испытав что-либо на себе, можно судить об этом… Как я уплетала тогда пятку Маркова мальчика… в два глотка…

«Не надо было мне ходить к Городу, — думал Сказочник, — не надо… Опять вспоминаю, как было Тогда, и горько и жутко становится… Боже мой, как жутко становится, как жутко и горько… Как я мог тогда, каким был кретином… Не вспоминать, не вспоминать… Не вспоминать!!!» Он вспомнил, как пил кровь — и в этот раз, и раньше, когда рождались уроды, неполноценные — и его затрясло в сухом беззвучном плаче. Тошнота вновь подступала к горлу, и безмерно жаль было всего, что ушло безвозвратно, навсегда, во веки веков, и опять кошмаром, бредом показались ему Святой отец, кремнёвым ножом профессионально вскрывающий вены, и человеческое тело на вертеле над огнём, и эти гр… грот… гротескные, оранжево-чёрные фигуры, пляшущие вокруг костра, вопя своё «В-в-а-а!», пока не иссякнет кровь в жилах их собрата по несчастью… Хотелось кататься по земле, рвать кожу ногтями, выть, но всё это ничему не могло помочь, хоть искатайся до дыр на коже, хоть убейся. Поздно.

продолжение в следующем номере

Неоконченная пье… Наталья Колесова (Новокузнецк)



Мы всегда с радостью публикуем произведения наших лауреатов. Наталья, лауреат приза клуба “Притяжение”, прислала увесистую, недописанную и когда-то отложенную… Как оказалось, навсегда… Повесть?

Сейчас это — “Неоконченная пье…”, которую мы напечатаем целиком с продолжениями.

Аптечная ведьма (отрывок № 3)
***

Я потянулась к полке с чаями, предназначенными для самых дорогих (во всех смыслах) клиентов: налоговой, санэпидстанции, пожарных и…

— Уютно.

Я взвилась в воздух, конечно, рассыпав при этом драгоценный чайный сбор. А его, между прочим, до следующего урожая теперь не найти! Чудом удержавшись от чертыханья, я круто повернулась к двери. Там, прислонившись плечом к косяку и засунув руки подмышки, стоял дьякон Иеремия. Обводил неспешным взглядом полки, коробки, полотняные мешочки, сохнущие под потолком пучки трав этого лета. Под конец взгляд его остановился на мне.

— Весьма.

Неужели уже наступило послезавтра? Я почему-то ожидала, что он явится опять ближе к ночи. Ответила ему холодным взглядом.

— Счастлива, что вам понравилось. Вы хотели проконтролировать мою работу?

— Именно.

— Как видите, — я развела руками, демонстрируя опрокинутую жестяную коробку и неровный слой измельченной травы под ногами, — контролировать теперь нечего. Но если желаете, можете подобрать с полу. Для анализа в химлаборатории.

— Непременно.

Говорит одними наречиями. Или силовику, кроме мышц и реакции, не пристало иметь еще и развитую речь?

Я начала сметать драгоценный сбор в кучку. Взгляд Иеремии сверлил мне затылок. Не поднимая глаз, я поинтересовалась досадливо:

— Как же вы оставили свою патронессу без присмотра?

— У нее есть и другие телохранители.

Мои аплодисменты, дьякон! Какая сложная и длинная фраза!

Выпрямившись, я мрачно сдула со лба выбившуюся прядь. За спиной дьякона маячила Катеринка, делая большие глаза и безмолвные восхищенные жесты. Чуть ли не собранные вместе персты целовала, показывая, насколько посетитель… вкусный. Я грозно нахмурилась. Дьякон тут же оглянулся: мелкая паршивка с невинным видом наклеивала штрих-коды на коробки. Яркие губы ее смеялись.

— Ну что? — спросила я выжидающе. — Когда меня проверите?

— Заканчивайте, я не тороплюсь.

— Кажется, вас назначали не для того, чтобы контролировать каждый мой шаг? — сказала я с неприязнью.

— Пусть вам и дальше так кажется, — отозвался Иеремия. Его низкий голос прозвучал насмешливым эхом. Быстро, как в прошлый раз, вытурить его не удастся. Ну и… пес с ним!

Под неотступным взглядом дьякона я начала готовить чайный сбор заново. Двигалась медленно, не из боязни снова просыпать траву, а чтобы не радовать его своей нервозностью: вдруг он заметит дрожь моих пальцев? Щепотку того, щепотку сего, стебелек, цветок, пару сушеных ягод. Сосредоточиться никак не удавалось. Я вновь вздрогнула, услышав за спиной:

— Я думал, вы пользуетесь мерками или весами.

— Нет необходимости, я же не лекарство готовлю, а просто чай! — раздраженно отозвалась я. — И вообще, не говорите мне под руку!

Заметив краем глаза его быстрое движение, я шарахнулась в сторону. И увидела, что Иеремия задвигает на полку подальше опасно накренившуюся над моей головой чугунную ступку с пестиком. Не опуская руки, глянул на меня искоса. Я заморгала. Дьякон отступил, сказав ровно:

— Не стоит благодарности.

И вернулся в зал.

Задрав голову, я оглядела ступку. Чертова Катерина! Вот поди пойми, зачем она туда ее засунула — по девичьей рассеянности или убить меня планировала? От нас, ведьм, можно ожидать чего угодно!

Но ожидать от инквизитора помощи. Кажется, дьякон так вжился в роль телохранителя, что не может выйти из нее и в отсутствие под боком патронессы!

— Катеринка! —крикнула я. Молоденькая ведьмочка-фармацевт тут же влетела в травную. Горячо зашептала мне в ухо:

— Обалденный парень, да?! Видала, какие у него бицепсы? А грудь какая широкая? И зад какой крепки-ий.

Я прервала ее увлекательную экскурсию по инквизиторскому телу. Сказала сухо, показав на ступку над своей головой:

— Катерина, какая тебе польза от моей безвременной кончины? Я ведь не включала тебя в свое завещание!

Та задрала голову, сообразила и захихикала: вот и пойми, то ли специально это сделала. А то ли нарочно.

— Марийка, я пойду его чайком угощу, ты не против?

Я вспыхнула:

— Идиотка, ты что, не видела индикаторы? Это же Инквизиция!

Катеринка изобразила глазами и ртом три огорченных «о!». Я продолжала бушевать шепотом:

— И если он заметит, что ты пытаешься подсунуть ему любовный напиток, он тебя просто по стенке размажет!

Катеринка томно закатила глаза — зеленые, без обману.

— Лучше бы он меня размазал по постели.

Тьфу!

Фармацевт неожиданно проявила бдительность:

— А что он от тебя-то хочет?

— Средство для мужской потенции! — мстительно сказала я.

Я выдержала характер — вышла, лишь когда сбор был полностью готов. Катерина обслуживала пару клиентов, кидая томные взгляды на Иеремию поверх их голов. Тот стоял у противоположной стены, заложив руки в карманы. Изучал витрину с детскими товарами. Я, не удержавшись, бросила взгляд на его обтягивающие джинсы. Гм… действительно.

Обменявшись улыбками с покупателями, подошла к дьякону.

— Я готова.

Иеремия повернулся, меряя меня взглядом.

— К чему?

— К проверке.

— Я уже проверил, — сказал Иеремия. — В травной, когда вы работали.

И когда я кипела от раздражения и неприязни. Говорят, индикатор может выдавать и испытываемые объектом эмоции… Ну что ж, поделом тебе, мерзкий ты святоша!

— Тогда что вы здесь… делаете?

Иеремия повел широкими плечами.

— Отдыхаю. У вас и правда очень уютно. И тихо. Вы заметили, что именно в вашем районе практически нет беспорядков?

Еще бы. Мы стараемся.

Я попробовала его отвлечь:

— То есть вы можете работать и без непосредственного контакта? — прекрасно, припомню ему это при следующей проверке!

— Могу. Тем более, у вас слишком стойкий парфюм, — он демонстративно принюхался к собственным пальцам. — Очень навязчивый запах. Чем вы таким душитесь?

Я слегка растерялась — я ведь вообще не использую никаких духов. Ах ты ж!.. Издевается! Странно, а ведь в компании Агнесс он казался лишенным всех человеческих слабостей: убить — убьет, а жилы тянуть не будет. Ну что ж, в эти игры можно играть и вдвоем.

Я показательно всполошилась.

— Ах, боже мой! Простите, я не подумала, не предусмотрела! Надо же принять экстренные меры! Катеринка, Катеринка!

— Что такое? — встревоженно отозвалась фармацевт.

— Упакуй господину Иеремии одноразовые перчатки и какое-нибудь дезинфицирующее средство! Посильнее!

— Один момент!

Я пояснила смотрящему на меня в упор Иеремии:

— А то не дай бог, подцепит еще что-нибудь от ведьмы!

Растянул губы в улыбке.

— Вы очень заботливы, Мариам. Думаете, этого будет достаточно?

— Не уверена, но попробовать все же стоит.

Подлетевшая Катерина вручила дьякону наш фирменный зеленый пакетик:

— С вас пять семьсот.

— Сколько?!

Я тоже в удивлении вскинула брови. Фармацевт шепнула мне:

— Ну, я сразу упаковала то средство, что он у тебя спрашивал.

Пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Слегка качнув головой, инквизитор, тем не менее, извлек из кармана джинсов кожаный бумажник и под нашими взглядами отсчитал деньги.

— Видимо, средство очень сильное.

— Никто не жаловался! — с жаром заверила его Катерина. — Еще и за следующей упаковкой приходили!

Видимо, я издала какой-то невнятный звук, потому что Иеремия глянул на меня подозрительно.

— До встречи.

— Доброй дороги, дьякон.

Звякнул колокольчик. Сквозь стеклянную дверь я наблюдала, как Иеремия приостановился на крыльце. Заглянул в пакет. Достал и покрутил упаковку, на мой взгляд, очень приятную и символичную: на красной дорогой бумаге был изображен корень жизни. Дьякон вчитался в аннотацию…

Нервно дернул головой, запихнул обратно в пакетик и с размаху швырнул все в мусорку. Спускаясь по ступеням и натягивая перчатки, оглянулся. Знаю, что инквизитор меня не видит, но взгляд его чуть не прожег тонированную дверь насквозь.

Трясясь от беззвучного смеха, я все же умудрилась сказать спокойно:

— Катеринка, подбери, пожалуйста, пакет на крыльце. Господи Иеремия его обронил по рассеянности.

Когда Катерина вернулась с улицы, неся в отставленной руке смятый пакет, я шепнула ей:

— Можешь продать кому-нибудь по второму кругу.

Фармацевт глянула на меня укоризненно:

— И кто-то мне еще говорил, чтобы я не связывалась с Инквизицией!

продолжение в следующем номере


Сергей Битюцкий Конвент Донкон



прошёл в Ростове-на-Дону в октябре. В нашем обычном формате «Фестиваля одного стола». Это название дал когда-то уютному «Донкону» наш давний замечательный друг Евгений Лукин.

И именно он после девятилетнего перерыва шестой раз приехал в гости на «Донкон».

Фото, видео и аудио с «Донкона» вы можете найти в группах клуба «Притяжение» в фейсбуке, вконтакте и в жж.

Небесные спонсоры были щедры к нам, подарив в октябре два совершенно летних дня, в которые мы тютелька в тютельку уместили наш традиционный субботний пикник на обочине и встречу с читателями в букинистическом развале на улице Пушкинская.

Всего Евгений и Надежда Лукины провели у нас четыре волшебных дня.

Три аудиозаписи больших интервью будут расшифрованы и опубликованы в следующих номерах фэнзина.

Номинационная комиссия «Донкона» работает в формате шорт-листа. Мы не претендуем на полноту охвата. А возможно ли корректно охватить 900 книг, вышедших за 2017 год?

Скромно напоминаем, что наш шортлист — это в первую очередь список книг, которые рекомендует прочесть один из старейших клубов фэндома, в котором живут три члена группы «Людены».

Мы выдвигаем в шорт-лист только те произведения, которые читал кто-то из нашей номкомиссии. Деликатно намекаем авторам, что достать многие книги физически невозможно. Если автор пришлёт свою книгу нам, то мы её наверняка прочтём.

Мы используем лонг-лист конвента «Созвездие Аю-Даг», за работу над которым мы благодарим команду конвента и лично Глеба Гусакова.

В работе над вручением призов используется схема разделения авторов на лиги, разработанная совместно Сергеем Битюц-ким и Глебом Гусаковым и успешно работающая на «Созвездии Аю-Даг» с 2012 года.

Приз «Притяжение» изготовлен в виде инженерно правильной семигранной гайки.


Шорт-лист и награды «Донкона».

Номинация «Вареник с гайкой» не голосуется. Подсчитываются баллы за призовые места, занятые участниками семинара «Вареники» в течение года в формате «сентябрь-август». Награждены:

1-е место patologist 20 баллов

2-е место to_guy 15 баллов

3-е место taipan_poison 12 баллов

Крупная форма, лига «Имаго»


Награждён призом «Притяжение»:

Дивов Олег «Родина слонов» — М.: «Э», 2017

Крупная форма, лига «Хризалиды»


Награждены призом «Притяжение»:

Веркин Эдуард — «ЧЯП» — Москва: «ЭКС-МО», 2016

Мах Макс «Авиатор: Командир Браге» — М.: «АСТ», СПб.: Ленинград, 2017

Кристиан Бэд — «Дурак космического масштаба» — Барнаул: Литературное Агентство «Нео-Лит», 2017

Мы рекомендуем к прочтению: Романецкий Николай — «Питерская Зона. Бустер»; «Питерская Зона. Ментол» (дилогия) — Москва: «АСТ», 2016–2017

Гелприн Майк, Гофри Юлия «Уцелевшие» — М.: «Э», 2017

Демченко Антон «Хольмградские истории» — М.: «Альфа-книга», 2016

Оченков Иван «Приключения принца Иоганна Мекленбургского» — М.: «Альфа-книга», 2016


Короткая форма

Награждён призом «Притяжение»: Бачило Александр — «Настоящих» (Сборник рассказов) — Севастополь: Издатель-тво «Шико», 2017 Мы рекомендуем к прочтению:

Силецкий Александр — «Золотые времена» (сборник рассказов и повестей) — Иерусалим: «Млечный путь», 2016

Сакральный приз за неоценимый вклад в фантастическую литературу (вручается исключительно лично на Донконе):

Евгений Лукин

Майк Гелприн когда-то публично попросил не включать его в номинационные списки. Воля автора — закон.

Поэтому мы просто искренне благодарим Майка за важную и неблагодарную работу над серией сборников рассказов. Этого замечательного жанра, который сейчас незаслуженно находится в опале у издателей и которому очень трудно.

сИтходром Евгений Лукин (Волгоград)



Второй сюрприз — ещё одно малоизвестное четверостишие:

На расчётные счета
каплет наша нищета,
но зато не обронили
ни меча и ни щита.
1989 г.


Перловка Полли Лаврушкина (Валдай)



продолжает вести в фэнзине рубрику редакторских «перлов».

«А так в целом нормальные чуваки…»

Здесь на Пришибских высотах, где устроили им этот Валгалл, судьба определила последний день жизни.

*

Бывают такие книги, на которые сразу после закрытия бежишь писать отзыв. А бывают такие, которые должны созреть. Моя рецензия на эту книгу зрела 20 дней, и мне кажется, пока еще осталось зеленоватой с одного бока.

*

героя сложно назвать добродетелем, но откровенно неприятной личностью также он не является.

*

книга про религию, которая развинчивает определенные мифы

*

А я сижу с книгой в руках, как обманутый Шахрияр, в ожидании эффектной кульминации, а Шахерезада всё никак не заткнется))

*

русскую литературу я заранее воспринимаю в штыки и готовлюсь к худшему

*

В припеве синкопы другой реальности, звучащие повторяющимся скандированием:

«ВАМ ЗВЕЗДЕЦ!».

В-третьих, как я уже говорила раньше, постоянные повторы.

*

неграмотные крестьяне вдруг начинают пространственными рассуждениями пояснять за проблемы государства

*

Автор так выстраивает текст, как будто ведет тебя по киноленте истории, не нагромождая при этом диалогами, что под конец уже ты не знаешь, кто есть кто, и что есть нечто.

*

довел до белого коленя

*

Она не по своему желанию «продалась», а по нужде.

*

Воруют в медицине по-чёрному, подписывать нужно всё: фонендоскоп, тонометр, но самый п****ц — выцарапывать фамилию на СКАЛЬПЕЛЕ

*

Хорошо писано, задорно. До оскомины. Столько юмора в одном месте — это уже трагедия. Не осилил.

*

Товарища рецензента задело, что автор добрый, а сам он злой.

*

Отец при жизни хотел, чтобы его сын стал поэтом

*

При жизни она преподавала как на режиссерских курсах, так и во ВГИКе.

*

пройтись по едва освящённым тропинкам главной улицы

*

почему-то факты, которые открываются в самом начале, радостно заталкиваются куда-то в небытие, чтобы потом возникнуть несколько протухшими роялями в кустах

*

К своему стыду, я довольно плохо знаю историю России и для меня что Ленин, что Сталин были совершенно разного исторического периода люди.

*

Но сидя попой в тепле и уюте, душа требует драмы

*

сюжет, по-моему, ясен и не принудителен

*

Фильм с предсказуемым сюжетом, в очередной раз показывающим, что женщина не именная вещь, а человек, принадлежащий тому, кто в данный момент рядом.

*

Эту книгу рекомендовала прочесть я, поэтому я тоже участвовала в обсуждениях. Книга странная, описано очень много дизайнерских примочек, иногда даже приходится гуглить, как выглядит какое-то там кресло. Я ее преподнесла, как книгу о маньяке, поэтому все ждали маньяка, а он там только в конце чуть-чуть. А так в целом нормальный чувак.


С бору по сосенке собрала Полли Лаврушкина

сИтходром olga-doroff

В процессе обсуждения в сообществе клуба родилась хелловинская аллюзия на Маяковского

* * *

Грудой дел,
шумом вражьего рыка
день отошел,
постепенно стемнев.
Двое в комнате.
Я
и тыква —
рыжим шаром
на белом столе.
Рот открыт
в напряженном крике,
бровей
щетина
вздернулась ввысь,
в складках щёк
зажата
тисками
хеллоуинская
вредная
мысль.
Должно быть,
ирландские
террористы
зажгли эту свечку
у тыквы
внутри.
Зубы…
глаза…
Зовёт меня тыква
в ночь с топором
куда-то
идти!
Но я не поддамся
чужому фрукту!
Или он овощ?
Нет-ка, постой!
Меня не утащит
в болота
ирландские
ваш дьявол
с оранжевой
головой.
Есть у нас,
граждане,
своё
оружие
от
заграничных
этих чепэ:
Кастрюлька
с водой
и сечкой
рисовой
давно закипела
на старой
плите.
«Слушай, Тыква!
Я докладываю
суевериям
Европы
в ответ.
Слушай, Тыква!
Тыквенная каша
будет
сделана
и съедена
в обед!»

Книги наших друзей



Глеб Гусако вделится впечатлениями о работе с новым партнёром

Началось! Михаил Савеличев “Взломанное Будущее” — процесс пошёл.

Кто купит — тому жирный плюс в карму.

Кто не купит — тот мой враг навеки.

Первый — Библиоглобус. Следите.

http://www.bgshop.ru

Продолжим наши изыскания. Теперь интернет-магазины.

“Взломанное Будущее”: http://my-shop.ru

Продолжаем процесс расползания.

В Белоруссии: https://chitatel.by

А вот эта штука уже посильнее “Фауста” Гёте будет. Лёд тронулся, господа присяжные заседатели, лёд тронулся!

http://www.ozon.ru/context/detail/id/140503137

Надеюсь вскоре рядом с “новинкой” увидеть значок “бестселлер”. А не увижу — уйду в Шао Линь, потому как потеряю веру в человечество.

Издательство “Снежный ком” приглашает вступить в свою группу на Фейсбуке!

Поиск группы по названию “Снежный ком” или по ссылке:

https://www.facebook.com/snezhnykom/?notif_t=page_user_activity¬if_id=1498506212157195

Издательство “Снежный Ком Москва” и сообщество “Литературныепроекты Сергея Чекмаева” приглашают всех ценителей хорошей прозы поучаствовать в новом эксперименте и поддержать сборник современной социальной фантастики.

Итак, мы начинаем.

Попробуем привлечь народные инвестиции на издание АБСОЛЮТНО неполитизированного сборника социальной фантастики “СОЦИУМ”.

Без конъюнктуры, без лишнего пафоса, без угрюмого мрачняка.

То, что волнует всех. Алармистика — призвание фантастики, не зря я почти в каждом интервью красиво загибаю, что наш жанр — это тревожная сигнализация планеты. Судя по опросу, многие готовы поддержать такую книгу. Велкам. Акций много, и каждый может выбрать себе по вкусу. Любая сумма будет принята с благодарностью, да и итоговый результат не выглядит столь запредельным, как в прошлый раз.

Отдельно прошу репоста. На всех возможных профильных ресурсах и сообществах, не обязательно литературных. Политические и социальные тоже подойдут.

Давайте сделаем вместе хороший сборник. Поможете?

Лучшие авторы-рассказчики, маститые профессионалы и дерзкие новички, представят на суд читателей самые свежие истории, не ограниченные узкой темой. Лишь одно условие объединяет все тексты в этом сборнике: грядущие проблемы человеческого социума.

Адрес проекта на краудфанд-сайте:

https://planeta.ru/campaigns/socium/updates

Партнёр семинара



В декабре 2015 журнал «Мир Фантастики» http://mirf.ru стал партнёром конкурса-семинара «Вареники». Редколлегия каждый месяц выбирает и публикует рассказы из топов конкурса.


Опубликованы в № 2_16:

patologist Захолустье

lesya_les Выживший

cat_w_a Молчание

pogonull Временная петля

helen_ryzaya+ puteshestvennik Неуч


Опубликованы в № 3_16:

daryazarubina Врачебная безошибочность

taipan_poison Смерть и Эрих

olafl Герой

pogonull Сегодня — рекорд, завтра — норма


Опубликованы в № 4_16:

dOnpedrO Тот, кому незачем спешить

bitutsky Трасса местного значения

helgvar Уже

defo79 Недопонимание


Опубликованы в № 6_16:

kotik_exotik Великий день

linkka Отпусти

fanni_nah Проблемы переходного возраста

st_kathe Бабки будущего

olga_doroff «Хочу» и «буду»

freyko Улетай, не оставайся

jaklin Беги скорей, девчонка


Опубликованы в № 8_16:

olaJ1 Эффективное зло

irina shir Ни малейшего вреда

patologist Сороконожка

linkka Чердачник

skazochniki Кошки лета

vahromey Источник силы

helgvar Полные корзины душистых яблок


Опубликованы в № 10_16:

pogonull Джаз

linkka А пусть они все…

olga_doroff Кое-что не меняется

olga_doroff День извлечения

fanni_nah Ночная прогулка по Уайт-чепел-роуд


Опубликованы в № 12_16:

_al_maz_ Поезд вне расписания

helgvar Всякий случай

chukchasociolog Один на один

keleny Сила обаяния

mykoster Древние награды

alexey_donskoy Медные трубы

kristian_bed Дети мотыльков


Опубликованы в № 2_17:

olga_doroff Лотова жена

patologist Мубаб

panzermax Следующий!

pogonull Й-о-лки!

linkka Дорога к счастью

tasha_solo Море

genyahal Нефертитя

to_guy Ученик мастера Ха


Опубликованы в № 3_17:

bitutsky Капли древесного сока

panzermax Истёк

bitutsky Сэр, а куда вы звоните?

genyahal Убить гримёров


Опубликованы в № 7_17:

jaklin Сказка про Корабль, который очень хотел летать

linkka Еще одна попытка

keleny Такая работа, или Судьба дебошира

patologist Лед и радуга

patologist Половина пути

linkka Я умею летать


Опубликованы в № 10_17:

helgvar В тыл

vartan_uvg Ахиллесова пята

taipan_poison У ларька

patologist Садовники

patologist Два капитана

d0nped.r0 Отчаявшийся






Партнёр семинара Николай Романецкий



Вышел в свет шестой тиражный выпуск альманаха «Полдень». Приобрести можно в электронном магазине «Ленкниготорг»: http://lenknigotorg.ru


Предисловие редактора к № 6


Уважаемые читатели!

Однажды молодой моряк, один из героев повести Аси Михеевой «Мостовитяне», спрятался от преследователей в тихом доме своего чудаковатого троюродного брата и попросил того о помощи. Всего-то и требовалось моряку — отыскать дорогу покороче да поспокойнее. Он и не догадывался, что, потянув за ниточку, можно вытащить толстенный канат…

Повесть открывает раздел «Замыслы и воплощения», где также напечатаны несколько рассказов, принятых в печать во время работы семинара, впервые проведенного редакцией альманаха в рамках известной фантастической конференции «Интерпресс-кон».

Раздел «Задачи и решения» в шестом выпуске состоит из произведений, участвовавших в трех литературно-художественных соревнованиях.

Мария Шушпанова, Егор Касулин и Александра Шадрина победили в конкурсе, который проводился Образовательным фондом «Талант и успех» среди литературно одаренных школьников в феврале-апреле 2017 года.

Рассказ Сергея Пономарева признан редакцией альманаха лучшим в конкурсе «Тайны моря», проведенном интернет-порталом «Фантасты. РУ» весной нынешнего года.

Завершает раздел миниатюра-победитель ежемесячного сетевого конкурса «Вареники», проводимого ростовским Клубом фантастики «Притяжение».

«Личности и размышления» представлены статьей Артема Гуларяна, Владимира Пер-шукова и Олега Третьякова, анализирующей системообразующую роль генетики, медицинских и информационно-телекоммуникационных технологий в процессе развития современного трансгуманизма.


Содержание “Полдня” № 6

Замыслы и воплощения

Ася Михеева. Мостовитяне.

Наталья Вздорова. Игра на вылет.

Андрей Кадацкий. Станция «Schmonoff».

Тимур Максютов. Лебеди.

Елена Шмидт. Сальто назад.

Екатерина Федорчук. Отречемся от старого мира?

Дмитрий Самохин. Семь дней.

Светлана Стругацкая. Непроявленная свадьба.


Задачи и решения

Мария Шушпанова. Археология.

Егор Касулин. Петля времени.

Александра Шадрина. Время.

Сергей Пономарев. Мальчик, который играл с водой.

Виталий Придатко. Белые лошади камаргу.


Личности и размышления

Артём Гуларян, Владимир Першуков, Олег Третьяков. Да здравствует Комкон-2? (научно-технический прогресс в зеркале фантастики и философии).

Партнёр семинара



В сентябре 2015 года альманах «Полдень» стал партнёром семинара «Вареники».

Бессменный редактор «Полдня XXI» и «Полдня» Николай Романецкий, член жюри семинара, каждый месяц выбирает рассказы из топов конкурса в редакционный портфель альманаха.


Опубликованы в № 4_15:

mahairodus Апофеоз любви

semenyakinvs Сердцеед

vahromey Качели

linkka Снова


Опубликованы в № 1_16:

helen_ryzaya+ Неуч puteshestvennik

pogonull Временная петля

pjavrushkina Дурной язык

vahromey Тонкая настройка

ojidaushii Улыбка

fanni_nah Время камней


Опубликованы в № 2_16 (и в № 1 тиражном):

daryazarubina Врачебная безошибочность

taipan_poison Смерть и Эрих

pogonull Сегодня — рекорд, завтра — норма

donpedro Тот, кому незачем спешить

bitutsky Автострада местного значения

helen_ryzaya За рулём


Опубликованы в № 3_16 (и в № 2 тиражном):

taipan_poison Гдетотам

helen_ryzaya Химия и жизнь

linkka Последнее желание

linkka Отпусти

olga_doroff Хочу и буду

vartan_uyg Шандров и Чекаев

freyko Улетай, не оставайся


Опубликованы в № 4 тиражном:

anna_kikona Дом танцующей обезьяны

mykoster Мнемик

_al_maz_ Этот город в огне…

patologist Та, странная

vahromey Аномалия

genyahal Бабник

dmitrythewind Всем собакам мира


Опубликован в № 5 тиражном:

helgvar Ангел мест


Опубликован в № 6 тиражном:

helgvar Белые лошади Камаргу


Предварительно объявлены в № 7:

_al_maz_ Телотерапия

olga_doroff Мальчики не плачут

to_guy Валькирия



Выбраны в редакционный портфель и ждут публикации в ближайших номерах:


февраль 2017

panzermax Сеанс психотерапии

март 2017

panzermax Лети!

апрель 2017

genyahal Мы не рабы

taipan_poison «Дриада» держит мост

май 2017

golikov28 Шаги в темноте

olga_doroff Неверная установка

июнь 2017

m_craft_holmes Экспертное заключение

_al_maz_ Пыльные уши дикой радуги

июль 2017

kotik_exotik Случайная встреча

Vahromey Яблочный спас

август 2017

helen_ryzaya Почему?

Jaklin Чай с молоком и мёдом

сентябрь 2017

keleny Яичница

октябрь 2017

patologist Некрасивые дети



Отложены в специальный “долгий” карман редакционного портфеля:


май 2016

olafl Эффективное зло

linkka Чердачник

patologist Сороконожка

pogonull Джаз

июнь 2016

skazochniki Кошки лета

helgvar Полные корзины душистых яблок

июль 2016

linkka А пусть они все…

olga_doroff Кое-что не меняется

август 2016

fanni_nah Ночная прогулка по Уайт-чепел-роуд

_al_maz_ Поезд вне расписания

olga_doroff День извлечения

сентябрь 2016

alexey_donskoy Медные трубы

mykoster Древние награды

keleny Сила обаяния

октябрь 2016

olga_doroff Лотова жена

panzermax Следующий!

ноябрь 2016

bitutsky Капли древесного сока

декабрь 2016

pogonull Й-о-лки!

январь 2017

panzermax Истёк

bitutsky Сэр, а куда вы звоните?

genyahal Убить гримеров

Лю — значит Людены Владимир Борисов(Абакан)





Календарь от БВИ
1 ноября = 120 лет назад родилась Наоми Мэри Маргарет МИТЧИСОН [Naomi Mary Margaret MITCHISON] (1897–1999), шотландская писательница, сестра Дж. Б.С.Холдейна, автор романов и повестей «Побеждённые», «Король Зерна и Королева Весны», «Нас предупреждали», «Кровь мучеников», «Иди легко», «Силы света», «К опасной часовне», «Се царь ваш», «Воспоминания женщины-космонавта», «Третье решение», «Нехлебом единым».

1 ноября = 100 лет назад родилась Зенна ХЕНДЕРСОН [Zenna HENDERSON] (19171983), американская писательница, автор сборников «Паломничество: книга Людей», «Люди: та же плоть», «Шкатулка с чем-то», «Удерживая удивительное».

2 ноября = 90 лет назад родился Игорь Михайлович ЗАБЕЛИН (1927–1986), русский писатель и ученый-географ, автор романа «Пояс жизни», цикла повестей об изобретении хроноскопа «Загадки Хаирхана», сборника статей «Человек и человечество».

3 ноября = 220 лет назад родился Александр Александрович БЕСТУЖЕВ (Александр БЕСТУЖЕВ-МАРЛИНСКИЙ; А.МАРЛИНСКИЙ; А.М-Й) (1797–1837), русский писатель и критик, декабрист, автор повестей «Кровь за кровь», «Страшное гаданье», «Вечер на Кавказских водах в 1824 году».

3 ноября = 130 лет назад родился Самуил Яковлевич МАРШАК (ДОКТОР ФРИКЕН; С.КУЧУМОВ; УЭЛЛЕР; С.ЯКОВЛЕВ) (18871964), русский поэт, переводчик, драматург, критик, редактор, автор пьес-сказок «Двенадцать месяцев», «Горя бояться — счастья не видать», «Умные вещи».

4 ноября = 155 лет назад родился Иден ФИЛЛПОТС (Харрингтон ХЕКСТ) [Eden PHILLPOTTS (Harrington HEXT)] (1862–1960), английский писатель и драматург, автор более 250 книг и пьес, романов «Сделка с дьяволом», «Мой смеющийся философ», «Девушка и фавн», «Лавандовый дракон», «Остров Цирцеи», «Завр», «Адрес неизвестен», «Сова Афин», «Падение Дома Цапли» и др.

4 ноября = 105 лет назад родилась Уэндейн АКЕРМАН [Wendayne ACKERMAN] (19121990), американская деятельница фэндома и переводчица (в частности, перевела «Трудно быть богом» Стругацких, около 150 романов с французского и немецкого).

4 ноября = 40 лет назад родилась Юлия Александровна ЗОНИС (ДЖУЛИСС; Дмитрий ИСАЕВ) (р. 1977), русская писательница, автор циклов «Время химеры», «За плечом Ориона», романов «Культурный герой» (с Александром Шакиловым), «Дети богов», переводчица произведений Д.Абнетта, Дж. Грина, А.Дембски-Боудена, Б.Каунтера, П.Керни, Г.Макнилла, Дж. Тарр, М. Чинна.

5 ноября = 125 лет назад родился Джон Бёрдон Сандерсон ХОЛДЕЙН [John Burdon Sanderson HALDANE] (1892–1964), английский биолог, популяризатор и философ науки, брат Наоми Митчисон, автор работ «Дедал, или Наука и будущее», «Возможные миры и другие эссе», «Новые пути в генетике», «Приключения биолога», «Что такое жизнь?», «Происхождение человека», прототип биолога Шируотера в романе О.Хаксли «Шутовской хоровод».

5 ноября = 75 лет назад родилась Милли КЕНИН [Millea KENIN] (1942–1992), американская писательница, автор повестей и рассказов «Судьба и мечтатель», «Сила гармонии», «Не кровью единой», «Ночь в гостинице», «Алые глаза».

5 ноября = 55 лет назад родилась Вера Викторовна КАМША (р. 1962), русская писательница, автор циклов «Хроники Арции», «Отблески Этерны», «Кесари и боги», «Стурнийские мозаики», дилогии «Млава Красная» и «Чёрнаяметель» (с Ником Перумовым).

6 ноября = 110 лет назад родилась Кэтрин Аделаида Крук ДЕ КАМП [Catherine Adelaide Crook DE CAMP] (1907–2000), американская писательница и критик, жена Л. Спрэга Де Кампа, автор романов «Кости Зоры», «Камни Номуру», «Включенныйрыцарь», «Эльфийская леди», «Мечи Зинджабана», сборника «Следы на песке», биографии Р.Говарда «Судьба темной долины», книг «Справочник по научной фантастике: Как работать с литературой воображения», «Духи, звезды и заговоры», составитель антологий «3000 лет фэнтези и научной фантастики», «Сказки вне времени» (все работы — с Л. Спрэгом Де Кампом).

6 ноября = 95 лет назад родился Александр Соломонович РАПОПОРТ (Александр ГОЛЕМБА) (1922–1979), русский поэт и переводчик произведений Э.Т.А.Гофмана, Я.Потоцкого, Г.Дж. Уэллса, С.Цвейга, М.Яструна, сборника «Легенды и сказки о библейских царях Давиде и Соломоне».

6 ноября = 90 лет назад родилась Фриденга Михайловна ДВИН (р. 1927), русская переводчица произведений Д.Буццати, Л.Малербы.

6 ноября = 50 лет назад родился Эрик БРЕГИС (р. 1967), латышский и российский редактор и издатель фантастики, основатель «Снежного Кома», составитель антологий «Цветная ночь», «Темпориум», «Гофра».

7 ноября = 110 лет назад родился Владимир Владимирович КЕНИГСОН (1907–1986), русский актер, исполнитель ролей в к/ф «Бегство мистера Мак-Кинли», «Луннаярадуга» (Чарлз Леонард Роган), дублировал к/ф «Седьмое путешествие Синдбада», «Где чёрту не под силу», «Барон Мюнхгаузен», «Фантомас», «Рукопись, найденная в Сарагосе», озвучивал м/ф «Главный звездный», «Кентервильское привидение», «Синяя птица», «Тайна третьей планеты».

7 ноября = 90 лет назад родился Анатолий Николаевич БРАЗОЛЬ (Анатолий ТОМИ-ЛИН) (1927–2015), русский писатель и популяризатор науки, автор повести «Проект «Альфа К-2», главы повести-буриме «Летающие кочевники» (с А.Шейкиным), рассказов «Возвращение», «Гаррис, который вернулся», «Кто раз тонул».

7 ноября = 55 лет назад родилась Марина Юрьевна КОЛОТВИНА (р. 1962), русская поэтесса, писательница и художник, автор стихов из сборника «Узор волшебных снов», эссе-размышления «Со-Творение».

8 ноября = 85 лет назад родился Бен БОВА (Оксфорд УИЛЬЯМС) [Ben(jamin William) BOVA (Oxford WILLIAMS)] (р. 1932), американский писатель, редактор журналов «Аналог», «Омни», автор романов «Звездные завоеватели», «Тысячелетие», «Кинсмен», «Машина-дуэлянт», «Властелины погоды», «Ветры Альтаира», сериала «Орион», книг «Глазами удивительного: научная фантастика и наука», «На заметку писателю-фантасту».

8 ноября = 45 лет назад родился Василий Иванович МЕЛЬНИК (Василий Иванович /Антонович/ МИДЯНИН; Василий ОРЕХОВ) (р. 1972), русский писатель и редактор, автор цикла «Империя наносит ответный удар» (с Р.Злотниковым), романа «Фактор агрессии» (с Д.Янковским), повестей «Ястреб и скорпион», «Коричневое», «Московские големы», «Московские джедаи», составитель антологий «Вселенная W.E.L.L.», ежегодных сборников «Фэнтези», «Городская фэнтези», «Русская фантастика», переводчик произведений К.Саймака и Р.Шекли.

8 ноября = 40 лет назад родился Ради Тодоров РАДЕВ (р. 1977), болгарский писатель, автор более 40 рассказов и статей («Исповедь», «Сеанс», «Заботливая дочь», «Стратегия в абстрактном времени»).

9 ноября = 125 лет назад родился Сергей Васильевич ШЕРВИНСКИЙ (1892–1991), русский переводчик, поэт, писатель, искусствовед, автор пьесы «Вольные фламандцы» (с А.Кочетковым), переводов произведений Вергилия, Еврипида, Овидия, армянского эпоса «Давид Сасунский».

10 ноября = 150 лет назад родился Николай Дмитриевич ТЕЛЕШОВ (1867–1957), русский писатель, театральный и литературно-общественный деятель, автор легенд и сказок «Белая Цапля», «Менестрель», «Цветок папоротника», «Шайтан» и др.

10 ноября = 115 лет назад родился Эраст Павлович ГАРИН (1902–1980), русский актер и режиссер, исполнитель ролей в к/ф «На границе», «Золушка», «Каин XVIII», «Обыкновенное чудо» (автор сценария и режиссер с Х.Локшиной).

10 ноября = 90 лет назад родился Дон С. ТОМПСОН [Don C. THOMPSON] (1927–1990), американский писатель, критик, автор биографии Р.Блоха, составитель антологий.

10 ноября = 80 лет назад родился Марк Иосифович БЕНТ (1937–2011), русский литературовед и переводчик, автор книг «Гёте и романтизм», «Немецкая романтическая новелла», «Новеллистическое творчество Гофмана».

11 ноября = 95 лет назад родился Курт ВОННЕГУТ [Kurt VONNEGUT, JR.] (1922–2007), американский писатель, автор романов «Утопия-14», «Сирены Титана», «Колыбель для кошки», «Бойня № 5, или Крестовый поход детей», «Дай вам бог здоровья, мистер Розуотер, или Не мечите бисера перед свиньями», «Малый-Не-Промах», «Галапагос», «Времетрясение» и др.

11 ноября = 65 лет назад родился Сергей Яковлевич ШОРГИН (р. 1952), русский учёный (математик и информатик), поэт, переводчик Л.Кэрролла и Э.Лира, автор книг «Игры слов», «Хамлет, принц Гадский», «Зеркало дороги», «Три времени одного года», «Случайный звездочёт», «Вечерние беседы», «Яйцо Всевластия».

12 ноября = 100 лет назад родился Даллас Мак-Корд РЕЙНОЛЬДС (Гай МАККОРД; Марк МАЛЛОРИ; Мак РЕЙНОЛЬДС; Максин РЕЙНОЛЬДС; Даллас РОСС; Тодд ХАРДИНГ) [Dallas McCord REYNOLDS (Guy MCCORD; Mark MALLORY; Mack REYNOLDS; Maxine REYNOLDS; Dallas ROSS; Todd HARDING)] (1917–1983), американский писатель, автор романов «Бремя черного человека», «Коммуна в 2000 году», «Башни Утопии», «Взгляд назад из 2000 года», «Завтра может быть иным», о гладиаторе будущего Джо Маузере, серии об агентах «Сектора G» Организации Объединенных Планет, серии «Лангражисты».

12 ноября = 95 лет назад родилась Ким ХАНТЕР [Kim HUNTER] (1922–2002), американская актриса, исполнительница ролей в к/ф «Седьмая жертва» (Мэри Гибсон), «Лестница в небеса» (Джун), «Планета обезьян», «Под планетой обезьян», «Бегство с планеты обезьян» (Др. Зира), «Родственники» (Аманда Холлинс), «Два злых глаза» (Миссис Би).

12 ноября = 75 лет назад родился Константин Александрович КЕДРОВ (Константин БЕРДИЧЕВСКИЙ; Константин КРЫЛОВ-ЧЕЛИЩЕВ; Константин ЧЕЛИЩЕВ) (р. 1942), русский поэт, критик, философ, автор книг «Поэтический космос», «Компьютер любви», «Верфьлием», «Вруцелёт, или Одежда Жанны», «Гамма тел Гамлета», «Формула бессмертия Велимира Хлебникова», «Аст-раль», «Улисс и Навсекая», «Энциклопедия метаметафоры», «Параллельные миры», «За чертой Апокалипсиса», «Метакод».

13 ноября = 100 лет назад родился Михаил Александров ВЕЛИЧКОВ (1917–1993), болгарский писатель, автор сатирического романа «Длинный клык».

13 ноября = 60 лет назад родился Стивен БАКСТЕР [Stephen M. BAXTER] (р. 1957), английский писатель, автор циклов «Ксили», «Манифолд», «Одиссея Времени», «Потоп», романов «Свет иных дней» (с А.Кларком), «Эволюция», «Проект «Гадес».

14 ноября = 110 лет назад родилась Астрид Анна Эмилия ЛИНДГРЕН [Astrid Anna Emilia LINDGREN] (1907–2002), шведская писательница, автор сказок-повестей «Пеппи Длинныйчулок», «Мио, мой Мио!», «Малыш и Карлсон, который живет на крыше», «Братья Львиное Сердце».

14 ноября = 55 лет назад родилась Инна Валерьевна КУБЛИЦКАЯ (И.ВАСИЛЬЕВА; Шейла КАДАР; Борис ФОКИН; Теодор ШВАРЦ) (р. 1962), русская писательница, член группы «Людены», автор циклов «Мир Карми», «Мир Книги», «На тихом перекрёстке» (все — с мужем Сергеем Лифановым).

15 ноября = 155 лет назад родился Герхарт ГАУПТМАН [Gerhart HAUPTMANN] (18621946), немецкий писатель и драматург, автор пьес «Вознесение Ганнеле», «Потонувший колокол», «Затмение», «Пиппа пляшет!».

15 ноября = 140 лет назад родился Уильям Хоуп ХОДЖСОН (Джон Энджел ЛИ) [William Hope HODGSON (John Engel LEE)] (1877–1918), английский писатель и поэт, автор романов «Дом на границе», «Ночная земля», «Лодки «Глен Каррига», «Пираты-духи», сборника «Карнаки, охотник за духами».

15 ноября = 45 лет назад родился Вадим Юрьевич ПАНОВ (р. 1972), русский писатель, автор циклов «Тайный Город», «Анклавы», «Герметикон», романов «Занимательная механика», «Ручной привод».

16 ноября = 110 лет назад родился Петр Варламович АМИРАНАШВИЛИ (1907–1976), грузинский артист оперы (баритон), исполнитель партий Автандила в «Сказании о Тариэле» Мшвелидзе, Томского в «Пиковой даме» Чайковского, Демона в «Демоне» Рубинштейна, Валентина в «Фаусте» Гуно.

16 ноября = 90 лет назад родилась Татьяна Алексеевна ВЕЛИЧКО (1927–2009), русская переводчица произведений К.Бликсен, Х.К.Браннера, П.Лагерквиста.

16 ноября = 80 лет назад родилась Ада Геннадьевна БЕРЕЗИНА (р. 1937), русский литературовед, автор книги «Герман Гессе».

16 ноября = 70 лет назад родился Эдуард Вачаганович ГЕВОРКЯН (Арк. БЕГОВ; П.БАГРОВ; Э.РЫЖОВ) (р. 1947), русский писатель и критик, автор романов «Времена негодяев», «Темнаягора», повестей «Прощай, сентябрь!», «Чем вымощена дорога в рай», «Правила игры без правил», киносценария «Остров на тонкой ножке» (с В.Бабенко и В.Покровским под общим псевдонимом П.Багров).

18 ноября = 90 лет назад родился Эльдар Александрович РЯЗАНОВ (1927–2015), советский и российский кинорежиссёр, сценарист, поэт, драматург, педагог, профессор, постановщик к/ф «Человек ниоткуда», «Небеса обетованные», «Андерсен. Жизнь без любви».

18 ноября = 60 лет назад родился Сергей Александрович КУПРИЯНОВ (р. 1957), русский писатель, автор повести «Пляжи Парфии», рассказов «Пояс», «Стук», «Собственность».

20 ноября = 90 лет назад родился Михаил Александрович УЛЬЯНОВ (1927–2007), русский актёр и режиссёр, исполнитель ролей в спектаклях «Принцесса Турандот» (Бригел-ла), «И дольше века длится день» (Эдигей), в к/ф «Легенда о Тиле» (Клаас), «Дом под звездным небом» (Башкирцев), «Мастер и Маргарита» (Понтий Пилат).

20 ноября = 90 лет назад родился Вольфганг ШРАЙЕР [Wolfgang SCHREYER] (р. 1927), немецкий писатель, автор романов «Чужак в раю», «Замороженный в раю», «Обольщение на планетоиде Гамма», «Шестой орган чувств».

20 ноября = 80 лет назад родилась Виктория Самойловна ТОКАРЕВА (р. 1937), русская писательница, автор «современных житейских сказок», собранных в сборниках «О том, чего не было», «Хэппи энд», «Летающие качели», «Ничего особенного», «Этот лучший из миров».

21 ноября = 65 лет назад родился Александр Иннокентьевич КАЗАНЦЕВ (1952–2007), русский поэт, писатель и драматург, автор повести «Дед Пихто и другие», романов «Месть Шамана» (с А.Богданом), «Слепой ангел».

22 ноября = 85 лет назад родился Михаил Владимирович АРДАБЬЕВСКИЙ (19321992), русский оператор, снявший к/ф «Город мастеров».

22 ноября = 55 лет назад родился Виктор Олегович ПЕЛЕВИН (Андрей НЕЧАЙКИН) (р. 1962), русский писатель, автор романов «Омон Ра», «Жизнь насекомых», «Чапаев и Пустота», «Generation «П», «Числа», «Священная книга оборотня», «Empire V», «t», «S.N. U.F.F.», сборников «Синий фонарь», «Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда», «П5: Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана», «Ананасная вода для прекрасной дамы».

23 ноября = 125 лет назад родился Николай Петрович АНДРЕЕВ (1892–1942), русский литературовед и фольклорист, автор «Указателя сказочных сюжетов», работ «Произведения Пушкина в фольклоре», «Русский фольклор», «Былины».

23 ноября = 105 лет назад родился Иан Г. КОЛВИН [Ian G. COLVIN] (1912–1975), английский писатель и журналист, автор романа «Деревня Судного Дня».

23 ноября = 90 лет назад родился Анатолий Михайлович АДОСКИН (р. 1927), русский актер, исполнитель ролей в к/ф «Человек ниоткуда» (Врач Миша), «Москва — Кассиопея» и «Отроки во Вселенной» (Отец Паши), «Пеппи — Длинныйчулок» (Директор кукольного театра), «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (Мистер Аттерсон, нотариус), «Мир Рэя Брэдбери» (Чтец), «Возвращение Будды».

23 ноября = 40 лет назад родилась Ольга Александровна КНОБЛОХ (Василий ПРЖЕВАЛЬСКИЙ) (р. 1977), русская писательница и художник, автор сборника «Сказка без конца», романов «Черный колодец», «Белоснежка и семь апостолов» (с мужем — В.Пименовым).

24 ноября = 135 лет назад родился Э.Р.ЭДДИСОН [E(ric) R(ucker) EDDISON] (1882–1945), английский лингвист и писатель, один из основоположников современной фэнтези, автор сериала о Зимиамвии («Рыбный ужин в Мемизоне», «Хозяйка хозяек: видение Зимиамвии», «Врата Мезенция»), романов «Змей Уроборос», «Стирбьорн Сильный».

24 ноября = 110 лет назад родилась Эванд-желин Уолтон ЭНСЕЛИ (Эванджелин УОЛТОН) [Evangeline Walton EnSELY (Evangeline WALTON)] (1907–1996), американская писательница, автор тетралогии «Мабиногион» («Остров могущества», «Дети Лллира», «Песня Рианнона», «Принц Аннвна»), романов «Дом ведьм», «Меч выкован».

24 ноября = 60 лет назад родился Александр Сергеевич КАРПЕНКО (р. 1957), русский писатель и сценарист, автор рассказов «Ядовитая корова», «Фиолетовая сказка», «Бывает во сне», пьесы «Лунная соната, или Все нормально».

25 ноября = 110 лет назад родилась Татьяна Алексеевна ТАРКОВСКАЯ (Т.ОЗЕРСКАЯ) (1907–1991), русская переводчица произведений Р. Шекли.

25 ноября = 85 лет назад родился Виктор Николаевич ГАСТЕЛЛО (р. 1932), русский писатель, автор рассказа «Робот Боря».

25 ноября = 75 лет назад родилась Катажи-на УРБАНОВИЧ [Katarzyna URBANOWICZ] (р. 1942), польская писательница, автор сборника «Пятно на воде».

25 ноября = 65 лет назад родился Ондрей КРУГ [Ondrej KRUG] (р. 1952), словацкий фэн и писатель, основатель КЛФ в Братиславе, организатор фестиваля «Паркон-94», автор сборника «Космический смех».

26 ноября = 105 лет назад родился Эжен ИОНЕСКО [Eugene IONESCO] (1912–1994), французский драматург, один из родоначальников «театра абсурда», автор пьес-притч «Носорог», «Воздушный пешеход», «Король умирает», «Игры в резню».

26 ноября = 70 лет назад родилась Нина Сергеевна ЛИТВИНЕЦ (р. 1947), русский литературовед, редактор и издатель, переводчица произведений П.Зюскинда.

27 ноября = 110 лет назад родился Лайон Спрэг ДЕ КАМП (Лаймон Р. ЛАЙОН; Дж. Уэллингтон УЭЛЛС) [Lyon Sprague DE CAMP (Lymon R. LYON; J. Wellington WELLS)] (19072000), американский писатель и критик, автор сериалов о психологе Гарольде Ши (с Ф.Праттом), о бюро «Межпланетные туры», о Конане, романов «Genus Homo» (с П.Миллером), «Пусть падет тьма», «Та слава, что была», биографий Р.Говарда и Г.Лавкрафта, «Справочника по научной фантастике: как работать с литературойвоображения».

27 ноября = 70 лет назад родился Григорий Бенционович ОСТЕР (р. 1947), русский писатель, автор книг «Легенды и мифы Лаврового переулка», «Сказка с подробностями», «Вредные советы», «Школа ужаса», «Зарядка для хвоста».

27 ноября = 60 лет назад родился Михаил Сергеевич НОВИКОВ (Федор ЛУСТИЧ) (19572000), русский писатель, автор эротического романа-утопии «Убить нежно».

28 ноября = 260 лет назад родился Уильям БЛЕЙК [William BLAKE] (1757–1827), английский поэт, художник, гравер, автор поэм «Брак Неба и Ада», «Мильтон», «Иерусалим», «Пророческих книг», акварелей к «Божественной комедии» Данте.

28 ноября = 110 лет назад родился Альберто ПИНКЕРЛЕ (Альберто МОРАВИА) [Alberto PINCHERLE (Alberto MORAVIA)] (1907–1990), итальянский писатель, автор рассказов «Челестина», «Гостиница «Великолепная», «Страна без смерти», «Монумент», «Крокодил», «Картина».

28 ноября = 75 лет назад родился Анатолий Федорович МОИСЕЕВ (р. 1942), русский писатель, автор сказочных повестей «Приключения Васи Неумывакина в Стране Чулании», «Приключения Огонька», «О фее Душе и колдунье Зависть», сборников «Семь дней преисподней», «Однажды в сентябре».

28 ноября = 65 лет назад родился Дэвид ЗИНДЕЛЛ [David ZINDELL] (р. 1952), американский писатель, автор циклов «Реквием по Homo Sapiens» и «Эа».

28 ноября = 50 лет назад родился Камилл Спартакович АХМЕТОВ (р. 1967), русский писатель, сын С. Ф.Ахметова, автор романа «Страх высоты».

29 ноября = 70 лет назад родился Сергей Иванович ЧУПРИНИН (р. 1947), русский литературный критик, литературовед, публицист, редактор, автор энциклопедических работ «Новая Россия: мир литературы», «Русская литература сегодня: путеводитель», «Жизнь по понятиям», «Зарубежье: русская литература сегодня».

30 ноября = 350 лет назад родился Джонатан СВИФТ [Jonathan SWIFT] (1667–1745), английский писатель-сатирик, поэт и общественный деятель, автор «Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей».

30 ноября = 80 лет назад родился Эдуард Николаевич АРТЕМЬЕВ (р. 1937), русский композитор, автор музыки к к/ф «Мечте навстречу», «Солярис», «Молчание доктора Ивенса», «Сталкер», «Лунная радуга», «Миргород и его обитатели», «Возвращение с орбиты», «Семь стихий», «Человек-невидимка», «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», «Конец вечности», «Город Зеро», «Эти… три верные карты», «Нечистая сила», «Спутник планеты Уран», «Волшебная лавка», «Одиссея», «Сны сталкера».

Пародия Сергей Битюцкий



На осенней Грелке я снова открыл ателье стихо-рецке Эсмар Хайям. Авторы анонимно заказывали на себя пародии. Получилось несколько весёлых сти-ходурок и одно красивое стихо — на один рассказ у меня не поднялось щупальце написать пакость. Вот с него и начну.

Понятно, что пародии без прочтения оригинала редко понятны.

Рассказы — в движке Грелки: http://www.leningrad.su/makod/texts/k102_tour1.htm


Группа 1 № 32

Этот новогодний танец будет длиться вечно

Звёзды. Шлейф бытия и небытий.
Пыль в глазах. Дорогая, держись!
У черты горизонта событий
Даже смерть — это вечная жизнь.
Реки. Стороны. Слово поэту.
Сделать шаг. Побороть немоту.
Мы не можем быть вместе по эту.
Значит, будем мы вместе по ту.
Ветер слов нас, как спиннеры, вертит.
Тянет в пропасть: «Браток, откажись!»
Здесь, в чертогах игрушечной смерти,
Все родные — врасти в них, свяжись!
Отделяется толстое тело,
Остывая в холодном поту.
Боль утраты задушишь, Отелло?..
Нет?.. Ромео, пройдите в мечту!

Группа 4 № 1

Двое, женщина и долг

Можно без понтов базарить долго:
Дескать, а ля гер ком а ля гер.
На подругу и на чувство долга
Часто положить хотим мы х#р.
Под огнём противника в окопе
В рукопашной или на таран,
Мы мечтаем о любимой попе
На губах, запёкшихся от ран.
Только, на матрас сменив мортиры,
Бабского нытья хлебнув вдвойне,
Мы с газетой прячемся в сортире,
С завистью читая о войне.
Где же совершенство в жизни? Ищем?
В рай войдя, желаем выйти вон.
Девушкам с войны мы письма пишем,
А от ссор сбегаем в легион.
Но, налив в стакан до края виски,
Кончив безыдейно отвисать,
Компромисс найдём. Потискав сиськи,
Марш на Грелку! Про войну писать.

Группа 1 № 33

День Успения

Двадцать четыре. Куранты! Пение!
(Тысячи знаков) Успел. Попал.
Смертная скука. Успеть в День Успения
Накопирайтить тусклый финал.
Мутно. Тоска. Беспросветно, как в амфоре.
За уши втянут блёклый сюжет.
Может, писал андроид за автора?
В тексте ни жизни, ни смерти же нет.
Только лишь сиськи с сосками стоящими
В чахлый очаг добавляют жару.
Морок стряхнув, достану из ящика
«Леопарда с вершины Килиманджаро».
Не взорвётся катарсисом, звучанием в гонге
Вставленный автором в жопу фитиль.
Где же ты, мужественная Сана Логе?..
Где ты, прекрасная смелая Илль?..
Знание даты — боль без спасения.
Зачем тебе? Булькай, как в тюбике паста.
Коль у рассказа совпал день успения
С датой рождения. Сразу же. Баста.



Примечания

1

ad acta — под сукно (прим. переводчика)

(обратно)

Оглавление

  • genyahal 2а~1ж Радио военной тишины
  • Yurgen 1а Крестопад
  • olga_doroff 2ж Встречи на улице Расстанной
  • helgvar 3 а Майн Крафт
  • keleny 3ж Яичница
  • olafl Не легенда
  • chernyshishe Праздник отдыха
  • iron_man2020 Сука-дольче вита
  • biber24 Эксперимент
  • pluton_2020 Осенняя афера
  • Patologist Глубина
  • helen_ryzaya Сюжетный продавец
  • mykoster Детский рисунок
  • m_craft_holmes Обратная перемотка
  • taipan_poison Бородинский хлеб
  • dOnpedrO «Всё мне ясно стало теперь…»
  • linkka Не уходи
  • lesya_les Финикийское стекло
  • Alexey_Donskoy К вопросу о летающих тарелках
  • bitutsky Вернусь и расскажу
  • Модуль конкурса-тренинга «Астраблиц» Светлана Тулина
  • Patolografer Другая жизнь
  • Keyrana Опасно безобидный яд
  • Helgvar Мир следующего дня
  • zlatalinnik Наследник
  • st_rom Аномалия
  • Traum Физика Будды
  • fan_tic88 Контрольная фраза
  • Morkoy Мамаша Медоуз и её дети
  • В поисках сокровищ Игорь Куншенко (Ростов)
  • Нуль-Тэ в Польшу
  • Замочная скважина Александр Бачило (Москва) God mode (отрывок)
  • Замочная скважина Вадим Денисов (Норильск)
  • Эксклюзив раритет Евгений Лукин (Волгоград)
  • Замочная скважина Алексей Евтушенко (Москва)
  • Раритет Вячеслав Рыбаков (Питер)
  • Неоконченная пье… Наталья Колесова (Новокузнецк)
  • Сергей Битюцкий Конвент Донкон
  • сИтходром Евгений Лукин (Волгоград)
  • Перловка Полли Лаврушкина (Валдай)
  • сИтходром olga-doroff
  • Книги наших друзей
  • Партнёр семинара
  • Партнёр семинара Николай Романецкий
  • Партнёр семинара
  • Лю — значит Людены Владимир Борисов(Абакан)
  • Пародия Сергей Битюцкий
  • *** Примечания ***