Влюбленные в науку [Джильда Муза] (fb2) читать онлайн

Джильда Муза ВЛЮБЛЕННЫЕ В НАУКУ

Сгорбившись на высоченном сиденье, Куатил наблюдал планету Три в сверхмощную линзу телескопа, который почти мгновенно увеличивает изображение в десять тысяч раз. Хотя Три вдвое больше его родного Куата, их очертания очень схожи, и обе планеты окружены сверкающим ореолом.

Новейший прибор, который он, старший астроном обсерватории, после долгих лет ожидания получил от техников Главного предприятия Конфедерации, позволит ему наконец впервые рассмотреть этой ночью мельчайшие подробности рельефа.

Да, но сколько требований и докладных записок отправил он правительству, прежде чем ему прислали этот телескоп. И если б не энергичная поддержка инспектора Маффа и Совета инженеров, ему так и не удалось бы добиться своего. Совет инженеров сам адресовал правительству настойчивые и по-своему трогательные письма, не забывая пересылать ему, Куатилу, копию каждого из них.

С самой верхней ступеньки площадки Куатил отдает приказания своему помощнику Фрасту и с гордостью дирижера, повелевающего слаженным и послушным оркестром, отмечает, что линза постепенно все точнее и ярче фокусирует светящиеся полосы и сужает поле обзора.

Центральным объектом своих наблюдений на планете Три он избрал условную тригонометрическую точку и с помощью регистрирующего устройства занес ее в самую верхнюю строчку девственно чистой пока таблицы.

Объект наблюдения приближается, быстро и резко увеличивается в размерах, и в телескоп открывается такое зрелище, что, несмотря на самообладание и выдержку, приобретенные за долгие 120 куатолет жизни, он, Куатил, не в силах сдержать радостного подрагивания антенн.

— Арбакс труб, — взволнованно передал он Фрасту.

— Арбакс труб, — восторженно повторил помощник и, как всякий молодой исследователь космоса, тут же дал полную волю воображению: — Три мандалукар? — робко спросил он, покачивая гибкими антеннами.

Нет, этого он, Куатил, пока не может утверждать.

— Три нир мандалукар.

Во всяком случае, понадобится еще немало наблюдений, прежде чем он сможет дать окончательный ответ. Но в телескоп самые мелкие объекты видны столь отчетливо, что он, подобно терпеливому и настойчивому детективу, сможет метр за метром обследовать всю планету Три. И тогда станет ясно, принимают ли там его сигналы и есть ли какая-нибудь надежда, что они будут поняты и расшифрованы.

Молодости свойственно торопиться, а Фраст — молод, ему всего 68 куатолет. Мудрость и терпение приходят с годами, и он, Куатил, в свои 120 куатолет понимает и прощает Фрасту его нетерпение и горячность.

Конечно, ему самому очень хотелось бы радостно крикнуть: «Фраст, три мандалукар!» Это означало бы, что вековые поиски и твердая вера предков не пропали даром, что не напрасно инженеры и астрономы упорно и храбро боролись против козней телерадиотехников.

Не отрывая взгляда от линзы, Куатил слегка покачал вторым отростком правого щупальца.

Фраст быстро взобрался по лестнице на верхнюю площадку наблюдения и пристроился рядом с учителем. Выхваченный из ночной тьмы, в линзе телескопа сверкал и переливался тысячами красок шар планеты Три. Его поверхность, изборожденную бесчисленными трещинами, пересекали возвышенности и впадины. Руб, нуэр, вчрос, джел, ультраджел, ац светлый, ац темный — в эти и в десятки других удивительных и совершенно неведомых Куату цветов была окрашена вся поверхность планеты. В мощные линзы можно было даже различить змеящиеся полоски, которые вели из темной зоны нуэр и вирос в более светлую зону спектра. И многоопытный учитель и восторженный ученик, сидя рядом, одинаково немели от изумления. Но Куатил очень скоро взял себя в руки. Он тщательно записал в таблице косморегистратора астрофизические данные наблюдений. Затем, шлепая по ступенькам своими ластовидными ногами, быстро спустился на главную площадку, подбежал к астрографу, сделал три снимка и сразу же вернулся на свое место у мощного телескопа. Он не имеет права терять даром ни секунды, ведь его ждет эта загадочная планета. Захваченный энтузиазмом и рвением учителя, Фраст перепрыгивая сразу через четыре ступеньки, сбежал вниз и приготовился выполнять любые приказания. Между делом он отрегулировал линзы и в свою очередь сделал несколько снимков.

Так они проработали почти всю ночь. Лишь когда планета Три, завершая период обращения, превратилась в беловатую полоску, постепенно тающую во тьме, уставшие Куатил и Фраст закрыли и опечатали приборы, после чего спустились в комнату отдыха при обсерватории. Они молча, без всякого аппетита пожевали свои фрассы и отправились в кабины вздремнуть часок-другой. Им даже в голову не пришло съездить домой.

Пластинка видеовибратора дважды качнулась. Сигнальная антенна, мгновенно уловившая импульс, заставила Куатила проснуться. Он потянулся щупальцами к ночному столику, нажал кнопку, и сразу же на экране видеовибратора появилось треугольное лицо инспектора Маффа. Он поинтересовался результатами наблюдений.

Услышав ответ Куатила, инспектор сердито сверкнул глазами.

— Мурас те вир! — воскликнул он.

— Дорогой инспектор, в таком деле торопливость только вредна, невозможно прийти к окончательным выводам на основании одной лишь ночи наблюдений.

У инспектора Маффа нервно задергались веки, яростно взметнулись антенны. Совет телерадиотехников требует точного ответа, и он, Мафф, хочет наконец услышать от Куатила что-либо определенное. Члены Совета решительно возражают против дальнейших огромных ассигнований. Они утверждают, что астрономические наблюдения ничего не дают и только вредят народным интересам.

Куатилу известно о недружелюбном отношении к нему Совета телерадиотехников, хотя он и не пробовал докопаться до подспудных причин этой враждебности. Но, с другой стороны, инженеры, которые несравненно талантливее техников и бескорыстно преданы науке, на его, Куатила, стороне. Они всегда поддерживали астрономов. К тому же не следует забывать, что строительство все более совершенных каналов идет на пользу и сельскому хозяйству.

Инспектор Мафф согласен с его доводами, однако, он вынужден лавировать между Советом астрономов и Советом инженеров, с одной стороны, и Советом тедерадиотехников — с другой. Он должен отчитываться перед всеми тремя советами о принятых решениях и об ассигнованиях на те или иные межпланетные исследования. Законы должны свято соблюдаться каждым, никому не дозволено бросать деньги на ветер или, как весьма ядовито утверждают телерадиотехники, зарывать их в пески пустыни Грабск. А они не просто утверждают это, но и печатают в своих специализированных журналах соответствующие статьи, дескать, инженеры и астрономы тратят огромные суммы впустую. Так не лучше ли употребить их на телерадиоисследования, которые действительно помогут разрешить загадку планеты Три?

«И здесь царят зависть, интриги, соперничество, личная неприязнь», — с грустью думает Куатил. Но он, разумеется, не говорит этого инспектору. Он лишь передает по видеовибратору, что нужно проявить еще немного терпения и веры.

На этот раз инспектор Мафф не возражает. Однако ровно через тридцать куатодней состоится научная конференция на высшем уровне, и Куатилу, как главному астроному, поручается выступить на ней с отчетом о результатах наблюдений.

Совет инженеров делегировал на конференцию Дзарна, консультанта по строительству интеркуатских каналов, профессора высшей школы города Миран, острого полемиста и блестящего оратора. Интересы телерадиотехников защищал превосходный специалист с юга страны Леорп, а Совет астрономов, как и следовало ожидать, представлял Куатил.

Второго числа куатомесяца вемиит трое высокоуважаемых делегатов прибыли в здание Инспекции. Они сели в один и тот же лифт, поднялись на сто двадцатый этаж и в два часа тридцать шесть минут торжественно вошли в зал, обставленный в стиле ультрамодерн: столик без ножек, поддерживаемый совершенно незаметными нитями, синтетические ковры, удобные кресла-качалки.

Инспектор Мафф, желая разрядить напряженную обстановку, подозвал секретаршу и велел ей принести вино и закуску.

Секретарша, молодая, стройная девушка в тонком платье нежно-розового цвета, поставила на стол тартинки и поджаренные друпе из арпекса. Затем грациозно наклонила антенны и с улыбкой вышла из зала.

Куатил привел с собой Фраста, но инспектор Мафф не разрешил ему присутствовать на заседании. Молодой ученый остался сидеть у закрытой двери, настроив антенны таким образом, чтобы уловить хоть слово. И когда миловидная секретарша, покачивая бедрами, проплыла мимо, он даже не поднял глаз.

Испектор Мафф предоставил слово Леорпу. Леорп был краток. Он сказал, что телерадиотехники справедливо требуют дополнительных ассигнований. Глупо продолжать эту комедию с каналами и наблюдениями в телескоп — ни один из обитателей планеты Три ровным счетом ничего не поймет. Следует обратиться к передаче логических сигналов, например сигналов математического типа. Но для этого нужны более мощные телерадиоустройства. Достаточно передать в эфир цифровые сигналы — один, два, три, — сделать короткую паузу и затем продолжить: четыре, пять, шесть. Обитатели планеты Три наверняка поймут язык цифр и в ответ передадут, скажем, следующие цифры: семь, восемь, девять. Это единственно возможный способ связи. Пора, наконец, распрощаться с нелепой меч той о том, что они когда-нибудь поймут куатианский алфавит. А значит, необходимо выделить нужные суммы на постройку целой системы искусственных спутников, которые образуют как бы радиомост от планеты Куат к планете Три. Лишь таким путем можно установить, есть ли на планете Три разумные существа и какова степень их цивилизации.

Дзарн и Куатил возмущенно потрясают щупальцами.

У них имеются весьма серьезные и обоснованные возражения. Едва Леорп кончил и сложил антенны на голове, как поднялся Дзарн. Можно не сомневаться, что у жителей планеты Три нет радиопередающих устройств, и поэтому они не в состоянии ни принять радиосигналы, ни ответить на них. А в мощный телескоп можно по крайней мере разглядеть огромные буквы куатианского алфавита, если их выложить в виде гигантских каналов строго геометрической формы, пересекающих всю планету. Геометрия универсальна: треугольник всегда остается треугольником, а круг — кругом, каждая фигура соответствует определенной букве алфавита, понятного, очевидно, всей галактике. Поэтому во имя интересов науки необходимо срочно прорыть новые каналы, расширить наиболее важные из них и засыпать старые, утратившие практическую ценность. Все это облегчит трианцам расшифровку наших посланий. В один прекрасный день астроном Куатил увидит в телескоп на поверхности планеты Три круги и треугольники — визуальный ответ на визуальный сигнал, и тогда простейший алфавит Куата станет надежным средством; общения с жителями загадочной планеты. Для этого понадобятся лишь мощные телескопы.

Защите телескопа посвятил свое выступление и Куатил. Ведь с помощью первого мощного телескопа, доказывал он, ему уже удалось различить цвета и запечатлеть всю гамму красок на планете Три.

Огромные полосы ац темный и ац светлый в цветовом спектре планеты неопровержимо свидетельствуют о наличии на ней воды. Более того, змеящиеся полоски — это не что иное, как реки. А раз на планете Три есть вода, и даже в изобилии, то он надеется, что там есть разумные существа, которые сумеют понять элементарный язык геометрии. Но если даже они не поймут его сейчас, то пройдут годы, быть может сотни куатолет, и кому-то из трианцев все же удастся расшифровать их послания. Главное — не терять веры в успех и упорно продолжать наблюдения. Астрономия и инженерное дело — вот те две области науки и техники, которые нуждаются в неограниченной финансовой поддержке. Со своей стороны он просил бы инспектора Маффа ходатайствовать перед правительством о незамедлительной постройке еще более мощного телескопа. При воем своем уважении к телерадиотехнике он, Куатил, не может не указать на рискованность предложенных Леорпом методов исследования космоса.

После минутного молчания Мафф объявляет о своем решении. Под влиянием выступления Куатила и из личной симпатии к главному астроному ой твердо берет сторону инженеров и астрономов.

Поскольку воду, собирающуюся в каналах, используют для орошения полей и тем самым каналы служат не только интересам науки, но и сельскому хозяйству, он намерен в дальнейшем увеличить ассигнования на инженерные работы, а также на создание новых мощных телескопов. Разрешения на строительство искусственных спутников связи в ближайшее время дано не будет.

Поросшие редким пушком щеки Леорпа мгновенно посинели. Антенны взметнулись вверх и молниеносно передали: Совет телерадиотехников требует средств на постройку спутников связи, и притом немедленно. Но ему, Леорпу, надоело тратить драгоценный фосфор мозга на то, чтобы убеждать трех глупцов. Он знает иной, более верный способ добиться своего. С этими словами Леорп сунул щупальца под платье, выхватил бластер и с такой силой грохнул им о стол, что пирамида бутылок развалилась и рухнула на ковер.

Дзарн, Мафф и Куатил подскочили в своих креслах-качалках. Дзарн бросился на Леорпа и схватил его за щупальца. Куатил, воспользовавшись этим, завладел бластером. Он выбежал в коридор, и верный Фраст — хотя он так ничего толком и не разобрал из криков Леорпа — но отчаянному дрожанию антенн па треугольной голове своего учителя скорее угадал, чем понял, что им грозит опасность. Он поймал на лету брошенный Куатилом пистолет и ринулся к лифту.

Куатил поспешно вернулся в конференц-зал и увидел, что Леорп и Дзарн, сплетясь в клубок антенн, щупалец и отростков, валяются на полу и продолжают отчаянную борьбу.

Леорпу удалось вывернуться, и он сверху обрушился на врага, придавив его тяжестью своего тела. Инспектор Мафф, бледный, дрожащий от ужаса, растерянно глядел на них. Но когда он увидел, что Леорп вот-вот задушит своего противника, он подбежал к окну и нажал крохотную кнопку сигнала тревоги.

Через мгновение дверь распахнулась, и в зал ворвались четыре агента полиции. Они дружно набросились на Леорпа, прижали его к полу и надели платиновые наручники.

Дзарн, освободившийся от железных тисков Леорпа, тяжело поднялся и, вытирая кровь с лица, презрительно поглядел на обезвреженного врага.

Вошел пятый агент с позолоченными ромбами на форменной фуражке, следом за ним в зал проскользнул Фраст; с его побагровевшего, измученного лица обильно струился пот. Старший агент объявил, что Леорп обвиняется в незаконном хранении оружия и в угрозах прибегнуть к насилию. Суд над преступником состоится в кратчайшие сроки.

— Ах вот как! Меня хотят судить! — яростно потрясая антеннами, восклицает Леорп. Ну нет, он не согласен сидеть на скамье подсудимых в блистательном одиночестве. Кое-кто зарабатывает тридцать процентов (да, да, тридцать!) на строительстве и разрушении каналов на всей территории планеты Куат. Тайные агенты есть не только у правительства, и он берется представить совершенно неопровержимые доказательства. Какие именно? Пожалуйста. Инженера Дзарна меньше всего интересует наука и нужды общества. Плевать ему на космические исследования и сельское хозяйство. И на планету Три тоже. Его волнует одно: как бы не упустить свои тридцать процентов.

По знаку щупалец инспектора Маффа двое агентов бросаются к Дзарну и также заковывают его в наручники. Он обвиняется в незаконном присвоении общественных денег.

Ах так! Ну что ж, и Дзарн может рассказать кое-что любопытное. А знает ли инспектор Мафф, что брат Леорпа — владелец множества предприятий, выпускающих теле- и радиоприборы? А его тесть — президент и фактический хозяин единственного на Куате завода по производству искусственных спутников. У него, Дзарна, тоже есть веские доказательства, и он их представит суду… Конечно, никто ни о чем не подозревал — брат и тесть Леорпа выступали под вымышленными именами, а сам Леори, разумеется, остерегался говорить кому-либо о своем родстве с этими двумя почтенными господами. Что же касается планеты Три и ее обитателей, то на это всем начхать. Всем до одного.

— О, о, — жалобно простонал Куатил. Он, правда, подозревал, что Леорп — проходимец, но ведь и Дзарн оказался мошенником. Только теперь он понял, почему Дзарн набивался ему в друзья и распинался в своей любви к астрономии. Он притворялся влюбленным в пауку, а сам зарабатывал свои тридцать процентов на каждом построенном и разрушенном канале.

Ну, а инспектор Мафф? Что же он, собственно, инспектировал?

Но предки, почему они так рьяно вели космические исследования? Что ими двигало? Этот свой тревожный вопрос Куатилу все же удалось передать.

— Они тоже получали свои тридцать процентов, — ответил Леорп.

— Нет, и у них был брат или тесть, кровно заинтересованный в деле, — отпарировал Дзарн. — Кто действовал энергичнее, тот и заработал больше других. Но так или иначе свою выгоду имел каждый. Недаром же на холмах, как грибы после дождя, вырастают красивые виллы.

— Ox, ox, — тяжко вздыхает Куатил, вспомнив о своей комнатенке с маленькой кухней. А он-то ночами корпел над книгами и думал, что и других «сжигает священный огонь познания», как любил повторять Дзарн.

Инспектор Мафф наконец тоже кое-что понял; Дзарн — не ученый, а Леорп — не техник. И тот и другой — мошенники, к тому же Леорп еще и гангстер. Ну, а остальные? Может, — и Куатил зарабатывает на телескопах? Как это ему раньше не пришло в голову? Придется проследить и за главным астрономом; тут понадобятся самые опытные агенты.

А Куатил сидел в углу рядом с Фрастом, и его антенны печально склонились к полу. Но его благородному, изборожденному морщинами лицу тихо катились слезы, но он их не замечал.

Он думал о своем телескопе, о сверкании красок на планете Три, которым они вместе с Фрастом любовались долгими ночами. Он знает, что, как бы ни были корыстны другие служители науки, он и его юный ученик честно работали во имя одной только истины. Целый куатомесяц он наблюдал вблизи жизнь планеты Три. И пришел к твердому убеждению, что там нет разумных существ.

Три — это бесконечные леса, пустыни, озера, реки и моря. Быть может, где-то и бродят примитивные животные, большие мохнатые звери на плоских лапах, не способны даже понять, что существуют.

Heг, Три нир мандалукар.

И напрасно он снова шлет в телескоп очередное послание с Куат, четвертой планеты солнечной системы. Планета Три не отвечает.