Настанет день [Дженел Тейлор] (fb2) читать онлайн

Дженел ТЕЙЛОР НАСТАНЕТ ДЕНЬ

Глава 1

«Будь фортуна женщиной, — подумала Кэмми Меррил, — я не влипла бы в такую историю. Я была бы сама себе хозяйкой, а мой бывший супруг не имел бы надо мной никакой власти. Напротив, я бы сама сделала его своим рабом. Нет, лучше вообще отослала бы его на другую планету…»

В действительности же Пол Меррил стоял сейчас перед ней, скрестив лодыжки и небрежно опираясь о край своего письменного стола. Его безмятежная поза предназначалась для Кэмми; должна была вдохнуть в неё уверенность. Однако Кэмми прекрасно понимала, что с бывшим супругом ей следует держать ухо востро. За четыре года совместной жизни она достаточно его изучила, чтобы понять: сегодняшнее приглашение не предвещало ничего хорошего.

— Садись, Камилла, — предложил он, указывая рукой на одно из выстроившихся вдоль стены кресел.

— Спасибо, я не устала.

В глазах Пола промелькнуло недовольство, однако он ограничился тем, что просто пожал плечами.

— Должно быть, тебе известно, — начал он, — что в нашем сериале наметился поворот. Мы решили немного сократить количество малозначащих персонажей, чтобы перенести основной упор на главных героев. Как-никак, «Улица цветущих вишен» держится именно на них. А вот твоя Донна Дженкинс, Камилла, при всем желании, к их числу не относится.

Сердце Кэмми судорожно заколотилось, и она медленно заговорила, пытаясь унять дрожь в голосе:

— А ведь я устроила тебя на эту работу, Пол. Ты не забыл? И теперь ты хочешь меня уволить?

Кончики ушей Пола покраснели.

— Дело не во мне, Камилла! Донна Дженкинс появляется в этом сериале уже третий год кряду и, между нами, роль эта давно себя исчерпала. Поверь мне: окажись твой персонаж более ярким и запоминающимся, все было бы совсем иначе.

Глаза Кэмми гневно сверкнули, однако не успела она и рта раскрыть, как Пол поспешно добавил:

— Я знаю, ты очень старалась и делала все, что было в твоих силах. Ты не виновата. Неудачи у всех случаются.

Кэмми смерила его ледяным взглядом. «Неудачи»! А ведь Пол прекрасно знал, что ей досталась совершенно никчемная и малозаметная роль второго плана, которую она играла так, что домохозяйки, основные зрительницы, обливались горючими слезами. Донна Дженкинс, роль которой исполняла Кэмми в сериале «Улица цветущих вишен», искала любви и ждала встретить сказочного принца, но неизменно ожигалась, всякий раз наталкиваясь на мужчин, которые использовали её лишь как трамплин в собственной карьере. Поразительное совпадение с её подлинной жизнью.

— Я прекрасно понимаю, о чем ты думаешь, промолвил Пол. — Но, поверь, я тут ни при чем. Тебя все обожают, но через неделю, когда мы закончим съемки последних серий, Донне Дженкинс — кранты.

— Что ж, пусть будет так, — безучастно ответила Кэмми.

Брови Пола изумленно взметнулись. Он не ожидал, что его бывшая супруга так легко сдастся.

— Как, ты не возражаешь?

— А чего ты от меня ждешь, Пол? Хочешь, чтобы я умоляла тебя, стоя на коленях?

— Нет, что ты, Камилла! — Пол замахал руками. — Зачем ты так?

— Как? — задиристо спросила Кэмми. На сердце её лежал тяжелый камень.

— Я знаю, ты считаешь, что я строю против тебя козни. А ведь должность эту я получил не только благодаря твоим знаменитым родственникам. Меня в этом городе знают многие. И репутацию свою я заслужил по праву.

Кэмми с трудом удалось сдержать смех. Все годы, пока они состояли в браке, Пол едва ли не на коленях перед ней ползал, умоляя пристроить к команде, занятой в съемках «Улицы цветущих вишен». Власть была для него наркотиком и, едва успев приступить к работе, он уже начал вынашивать честолюбивые замыслы дальнейшего продвижения по служебной лестнице. И ему это удалось: не прошло и трех лет, как Пол из мелкой сошки превратился в одного из исполнительных продюсеров.

А вот Кэмми, как бы ни считал Пол Меррил, добилась успеха вовсе не благодаря поддержке «знаменитой родни», а исключительно своими решимостью, трудом и талантом. Не говоря уж о том, что «родня» эта была приемной, да и ни с кем из неё Кэмми, в силу разных причин, давно не уже общалась. При одной мысли о бывших «родственниках» по спине её бежали мурашки.

Но сейчас она, с усилием отогнав прочь эти грустные мысли, заставила себя взглянуть бывшему благоверному в глаза.

— Что ж, Пол, наверно, нам больше нечего сказать друг другу.

— Между прочим, я, видимо, тоже скоро уйду из команды, — произнес он.

— Да? — рассеянно откликнулась Кэмми; его планы её совершенно не интересовали.

Так, по крайней мере, она думала, пока Пол не промолвил:

— Я кое с кем советовался, и получил предложение от Коннелли перейти к ним.

— От Коннелли? — В первое мгновение Кэмми даже показалось, что она ослышалась. Чета Коннелли была самой знаменитой и удачливой продюсерской командой в Голливуде. Если Пол не врет…

Кэмми разозлилась не на шутку. Как он смеет, взлетев на такие высоты, ставить ей подножку! Да ещё и хвастать перед ней своим триумфом! Нет, это ему даром не пройдет.

— Ну и гад же ты, Пол Меррил, — процедила она. — Сперва заявляешь мне, что я уволена, а потом похваляешься. Если надеешься услышать мои поздравления, то зря.

— Не злись, Камилла, — поморщился он. — Я вовсе не хотел тебя обидеть.

— Не хотел, — проворчала Кэмми. — Мало того, что ты лишил меня работы, так тебя даже совесть не мучает!

— Нет, Камилла, это вовсе не так. Я…

— Не притворяйся, Пол. И перестань называть меня Камиллой.

Пол вздохнул и, немного помолчав, сказал:

— Вообще-то, Камилла, я пригласил тебя совсем по другому поводу. Дело в том…

Глаза Кэмми полезли на лоб.

— Ты что, издеваешься надо мной? Только что объявил мне об увольнении, и, оказывается, что все это просто пустяк, о котором ты вскользь обмолвился?

Пол поморщился.

— Погоди, Камилла, не перебивай. Сейчас я тебе все объясню. Дело в том, что я собираюсь предложить тебе кое-что другое.

— О, благодарю покорно! — едко сказала Кэмми.

— Нет, это и правда очень интересное предложение, — быстро пояснил Пол. — Выгодное и заманчивое.

Но Кэмми в ответ только замотала головой. Она ещё не оправилась от удара и не желала ничего больше слушать.

— Поверь, роль Донны Дженкинс вычеркнули из сериала без моего участия, — сказал Пол. — Со мной даже не посоветовались. Оказывается, по воле сценаристов, Донну собирались умертвить ещё несколько серий назад.

Кэмми и сама об этом слышала, но предпочитала думать, что это досужие сплетни, которые распускают завистники. Что ж, приходится в очередной раз убеждаться, что дыма без огня не бывает.

— Это правда, — продолжил Пол. Метнув на Кэмми внимательный взгляд, он уселся за стол с роскошной столешницей из полированного красного дерева. — Хочешь знать, что будет дальше?

Кэмми молча покачала головой.

— Джудит и Бекку обвинят в твоем убийстве. Представляешь, какой неожиданный поворот? Рейтинги сразу взлетят до небес. — Пол напыжился от гордости.

— Очень за тебя рада, — сокрушенно промолвила Кэмми. — Не вешай нос, — провозгласил Пол. — Я же сказал: я подготовил тебе кое-что другое. Поверь, это просто грандиозно. — Говоря, он неловко поежился, словно на самом деле грандиозное предложение было с подвохом.

— Так в чем дело? — спросила, наконец, Кэмми, внутренне сжавшись.

— Речь идет о другой роли.

— Понятно.

— О главной роли, — уточнил Пол.

— О господи! — вздохнула Кэмми. Эти слова она слышала уже сотни раз. Почти всегда «главная роль» на поверку оказывалась эпизодической.

— Такая возможность выпадает всего раз в жизни, — заверил Пол.

Но Кэмми не верила ему ни на йоту. Из собственного опыта она знала: обещания её бывшего супруга не стоят и ломаного гроша.

— Как ты можешь рассчитывать, что я тебе поверю, Пол? — спросила она. — После того, как ты добился моего увольнения. Нет, я просто слов не нахожу.

— И тем не менее это так, — промолвил Пол. — Если хочешь знать, Камилла, именно об этом шла речь при моей встрече с Коннелли. О фильме, который снимается компанией «Саммер Солстис Продакшнс»! Ты меня слышишь, Камилла?

— «Саммер Солстис Продакшнс»? — глухо переспросила Кэмми. — Компания эта, принадлежавшая Джеймсу и Норе Коннелли, была легендой в кинематографической среде. Все последние фильмы звездной четы неизменно становились сенсациями и собирали урожай «Оскаров».

— Съемки начинаются следующей осенью. Сценарий просто убойный. Пальчики оближешь! И в главной роли они видят тебя! — С этими словами Пол торжественно растопырил руки, словно ожидая, что Кэмми упадет в его объятия.

Кэмми не знала, что и думать. Она по-прежнему злилась на Пола, однако он, похоже, не шутил. «Саммер Солстис Продакшнс»? Невероятно. Джеймс и Нора Коннелли стали мужем и женой совсем недавно, но сногсшибательные успехи фильмов, выпущенных в свет их компанией, не только принесли им колоссальные деньги, но и вознесли их из небытия до высот, вполне оправдывающих название компании ^[1]. «Золотая чета Голливуда», так титуловала их пресса. И лишь редкие сценаристы, актеры и режиссеры не мечтали погреться в лучах их славы.

И все же до конца поверить в свою удачу Кэмми никак не могла.

— Они, наверно, просто хотят меня попробовать, — поправила она. — И речь идет лишь о самом обычном просмотре, а никак не о главной роли.

— Нет, съемки без тебя невозможны, — настаивал Пол.

— Нет, — задумчиво промолвила Кэмми, — тут должен быть какой-то подвох.

— Кэмми, ты меня обижаешь. Почему ты так со мной обращаешься?

— Разве не ты только что известил меня о том, что я уволена? — напомнила Кэмми.

— О, Камилла… — Пол вздохнул и укоризненно покачал головой, но Кэмми не могла заставить себя поверить ему. Не тот был человек Пол, чтобы бескорыстно оказывать кому-то такую услугу. И все-таки…

— Хорошо, — уступила она, устав ждать. — Допустим, ты говоришь правду. Что это за роль?

— Как бы тебе сказать… — Пол сцепил пальцы и уставился на свои руки, словно в них укрывалась тайна мироздания. «Решает, как легче заманить меня в ловушку», — подумала Кэмми. — Речь идет о роли главной героини в романтической драме.

Кэмми показалось, что она бредит. Роль главной героини? Нет, это невозможно. Роль второго плана — ещё куда ни шло. И то вряд ли…

— Ты вот на меня наскакиваешь, — продолжил Пол, не дождавшись её ответа, — а кто, по-твоему, замолвил за тебя словечко перед Норой и Джимом? Санта-Клаус? Нет — славный старина Пол. Это я договорился о просмотре.

— О просмотре… — эхом откликнулась Кэмми. Надежды её вмиг рассеялись в дым. Все-таки она оказалась права — речь шла о самом обычном просмотре. Иными словами, шансов пробиться у неё было не больше одного из тысячи.

— Ты меня не так поняла, — поморщился Пол. — Ты их главная кандидатка на эту роль.

— Нет.

— Да!

— Но почему? — воскликнула Кэмми. — С какой стати? Они ведь меня даже не знают! Снималась я только в телефильмах. Нет, Пол, я тебе не верю.

Пол ощетинился.

— Просмотр назначен на пятницу, — процедил он. — И это моя заслуга, между прочим. А в награду меня лишь черной неблагодарности удостаивают.

— Пол!

— Роль словно для тебя написана. Молодая женщина пытается сделать карьеру. Она знакомится с парнем, влюбляется, беременеет, он её бросает, она рожает, воспитывает ребенка одна, а под конец они встречаются снова. Хэппи энд.

— Очень оригинально, — фыркнула Кэмми.

— Я обрисовал только твою роль. Сам сценарий посвящен этому парню, который сначала из-за собственной алчности все теряет, а потом с боями снова пробивается на самую вершину, обретает богатство и славу.

— Пол, ты серьезно?

— Господи, ну сколько повторять можно? Вот, смотри сама…

Он выдвинул ящик письменного стола, извлек из него сценарий и протянул ей.

— «Ущелье разбитых сердец», — прочитала вслух Кэмми и насупилась.

— Почитай на ночь, — посоветовал Пол. — Шикарная вещь. За душу берет.

Несмотря на недоверие, в душе Кэмми ещё теплилась надежда.

— Что ты задумал, Пол? Может, от меня требуется раздеться догола и заняться борьбой на ринге, политом маслом? Впрочем, нет, я даже знать этого не хочу. — Кэмми вздохнула. — Боюсь, твое предложение не для меня, Пол. Я такую роль не потяну.

— Прочти сначала сценарий! Сама увидишь, что там прямо про тебя написано.

— Хорошо, прочитаю.

— Вот и умница.

Воцарилось молчание. Пол задумчиво теребил себя за мочку уха.

— По-моему, ты кое-чего не договариваешь, — догадалась Кэмми.

Пол поморщился, затем кивнул:

— Да, ты права… я ещё не все сказал.

— Так я и знала! — вознегодовала Кэмми, качая головой. Господи, ну и проходимец этот Пол Меррил! Не успел вдохнуть в неё надежду, как тут же сам её и отнял.

— Нет, Камилла, — поспешно возразил Пол. — Ничего страшного я тебе предлагать не собираюсь. Голой перед камерой тебе танцевать не придется. Просто Нора и Джеймс хотят, чтобы ты помогла уговорить актера, твоего будущего партнера, который должен играть главную роль на пару с тобой.

— В каком смысле? — недоуменно спросила Кэмми.

— Между прочим, в пятницу вечером Коннелли устраивают небольшой междусобойчик. На своей вилле в Брентвуде. Можем заскочить, если хочешь.

Кэмми подозрительно воззрилась на него. События развивались с неимоверной скоростью. А вдруг Пол не шутит? Нет, не может быть — хозяева «Саммер Солстис Продакшнс» никогда не предложили бы главную роль ей. Насколько знала Кэмми, Коннелли приглашали в свои фильмы лишь элитарных актеров, признанных в Голливуде звезд…

Из оцепенения её вывел голос Пола:

— Кэмми!

— Ты говорил о том, что я должна помочь им уговорить какого-то актера, — напомнила она. — Это мне не понятно. У меня ни связей нужных нет, ни влияния.

— Ничего подобного, — возразил Пол.

— Но кого… — Кэмми осеклась. Как она раньше не догадалась? Конечно же, речь шла о Стоваллах. Ее знаменитых приемных родителях.

— Если Коннелли так мечтают заполучить на главную роль Самуэля Стовалла, они вполне могут позвонить ему сами, — сварливо сказала Кэмми, которая на дух не переносила своего бывшего отчима. Самуэль был одним из идолов Голливуда, а также отъявленным негодяем, в чем Кэмми имела несчастье убедиться на собственном горьком опыте.

— Им вовсе не Самуэль нужен, — с расстановкой произнес Пол, пристально глядя на Кэмми.

Кэмми оцепенела. Какой-то отдаленный уголок её мозга знал о том, куда клонил Пол, с той самой секунды, когда она сообразила, что он намекает на Стоваллов. Да, в этой семье был ещё один актер, при одной мысли о котором кровь бросилась Кэмми в лицо.

— Нет, — пролепетала она.

Пол торжественно кивнул.

— Нет… — прошептала Кэмми, отказываясь верить в происходящее.

— Тайлер Стовалл, — вслух произнес Пол.

Тайлер Стовалл… При одном упоминании его имени Кэмми почувствовала, что ноги её подкашиваются. С трудом обретя голос, она пробормотала:

— Но ведь уже почти десять лет, как о нем нет ни слуху, ни духу.

— Ты можешь найти его, — сказал Пол.

Зеленовато-голубые глаза Кэмми недоверчиво уставились на него.

— Тайлера Стовалла? Это тоже ты им предложил? Ты просто спятил, Пол.

— А что тут такого? — пожал плечами её бывший супруг. — Ты знаешь его куда лучше, чем другие. Вы были достаточно близки с ним.

— Ничего подобного! — вспыхнула Кэмми. — И никакой близости между нами не было! Даже до его исчезновения, и ты это отлично знаешь. Господи, никому ведь даже не известно, жив ли он еще!

— Жив, — уверенно заявил Пол.

— Откуда ты знаешь?

— Иначе быть не может. Если бы с ним что-нибудь случилось, эта весть моментально облетела бы весь мир. Такие новости распространяются со скоростью света. Нет, Кэмми, он просто где-то прячется от людей, помяни мое слово. Мы ведь с тобой уже это обсуждали — помнишь? Вдруг ни с того, ни с сего он уехал из Голливуда, собрал вещички и сгинул, неведомо куда. А точнее — в какой-нибудь Богом забытый уголок, где о нем никто и слыхом не слыхивал. Впрочем, воды с тех пор утекло много, и причина, толкнувшая его на бегство, давно забыта, — рассудил Пол. — Пора ему вернуться в родные пенаты.

— Тебе легко говорить, Пол! Мы ведь не знаем, что на самом деле случилось.

— Я просто рассуждаю трезво. Нора и Джеймс хотят, чтобы Тайлер снялся в их фильме. Это именно та картина, которой нужно отметить его возвращение в кинематограф. И, если ты его уговоришь, они готовы взять тебя на главную роль.

— В противном случае, им есть из кого выбирать, — с горечью констатировала Кэмми.

Пол развел руками.

— Не я устанавливаю правила игры, сама знаешь.

— Да, но только играешь ты всегда наверняка.

— Не упрямься, Камилла, тебе удастся его уговорить. Сама знаешь.

— Но я даже не представляю, где его искать! — всплеснула руками Кэмми.

Пол поморщился.

— Поговори с его родными. От тебя они скрывать этого не станут. Тем более, черт побери, что ты тоже из их семьи.

— Ничего подобного!

— Ну — была когда-то, — согласился Пол. — Хватит ломаться. Другого такого шанса тебе за всю жизнь не представится.

В глубине души Кэмми и сама это понимала, но обуздать себя не могла. Дрожа от гнева, она приблизилась к столу, за которым сидел её бывший муж. Пол выпрямился и пригладил редеющие волосы. В свое время он был настоящим красавцем, но сейчас располнел и обрюзг. Глядя на Пола, Кэмми не могла понять, что привлекало её в нем когда-то.

— Я на это не пойду! — громко отчеканила она. — Не на такую напали.

Пол снова вздохнул.

— Послушай, Камилла, — увещевающе заговорил он. — Его ведь все равно разыщут. Если не ты, то кто-то другой. Нора и Джеймс не те люди, которые останавливаются на полпути. Они от своего не отступятся, и тогда твоя роль достанется другой актрисе, которая, не обладая и десятой долей твоего таланта и твоей внешности, согласится играть по правилам Коннелли. Сама знаешь, так всегда бывает.

— Катись ты к черту, Пол Меррил! — процедила Кэмми и устремилась к двери.

— Подумай все-таки на досуге, Камилла, — напутствовал её Пол. — А в пятницу вечером Коннелли ждут нас на своей вилле в Брентвуде.

Кэмми оглянулась, чтобы испепелить его взглядом, но гнев застилал ей глаза. Больше всего её злило, что, по большому счету, Пол был прав: её порядочность и чистота отнюдь не способствовали карьере. Отчего-то эта мысль взбесила Кэмми ещё сильнее. Ее так и подмывало излить на бывшего благоверного поток проклятий, и Пол, прочувствовав это, посмотрел на неё с вызовом.

С превеликим трудом, подавив в себе этот порыв, Кэмми отвернулась и, со словами: «Нет, все-таки фортуна — не женщина!» вышла из кабинета, хлопнув дверью.

И возликовала, ибо краешком глаза успела заметить, как озадаченно вытянулась физиономия Пола.

Возможно, причина заключалась в том, что она никогда об этом не говорила. Или в том, что Самуэль Стовалл, отец Тайлера, был женат столько раз, что напрочь позабыл некоторых своих бывших жен, не говоря уж о бывших падчерицах. Либо же все объяснялось тем, что Тайлер исчез так давно, а она, Кэмми, заставляла себя не вспоминать о нем.

Или, наоборот — вспоминала о том, сколь близки они были когда-то…

Щурясь под яркими лучами лос-анджелесского солнца, Кэмми скользнула за руль своего голубого «БМВ». Выезжая за ворота студии, она помахала на прощание охраннику. Кто знает, возможно, это был один из последних её приездов сюда. Кэмми подумала про свою роль в «Улице цветущих вишен», с которой она уже успела сродниться, и на глаза её навернулись слезы. Что ж, придется готовиться к новой жизни.

Тайлер Стовалл…

Остановившись на красный свет, Кэмми на мгновение зажмурилась. Нет, она должна во что бы ни стало выбросить из головы мысли о Тайлере. Сейчас и — навсегда. Как жаль, что Пол столько про неё знал.

Но ведь всей правды про её отношения с Тайлером он знать не мог! Тайлер, наверно, и сам мало что запомнил про ту ночь, самую незабываемую ночь в жизни Кэмми. Он был слишком удручен и пьян.

Так, по крайней мере, утешала себя сама Кэмми. И тут же, в миллионный раз, упрекнула себя: «О, Кэмми, как ты могла!»

Выкатив на Голливудскую автостраду, Кэмми набрала номер по мобильному телефону. Тери, секретарша Сюзанны Коберн, агента Кэмми, попросила её подождать, даже не удосужившись уточнить, кто именно звонит. Понимая, насколько занята сейчас Сюзанна, Кэмми нажала на «отбой». Сюзанне она позвонит позже. Сейчас же она хотела как можно быстрее вернуться домой.

Тайлер Стовалл…

Еще в подростковом возрасте она поклонялась ему. А через шесть лет, промелькнувших, словно одно мгновение, когда Тайлер достиг феноменального успеха, сделавшись одним из голливудских идолов, Кэмми совсем потеряла голову. Она была на седьмом небе от счастья. Еще бы — тысячи девушек сходили по Тайлеру с ума, а для неё он был старшим братом.

Или — вроде того.

Но десять лет назад Тайлер, по какой-то загадочной причине, исчез. Ходили слухи, что он тяжело болен, умирает или даже умер. Кто-то поговаривал, что он сбежал с какой-то женщиной, которую скрывал не только от представителей прессы, но и вообще от любых посторонних глаз. Папарацци в бытность Тайлера звездой, преследовали его денно и нощно, а он славился тем, что, как мог вежливо, но настойчиво, выпроваживал их со своих земель. Однажды, как писали в газетах, Тайлер стриг газон, и заметил в кустах фоторепортера. Рассвирепев, он швырнул назойливого папарацци в бассейн. Пострадавший подал на Тайлера в суд и — проиграл. Фоторепортер незаконным образом проник в частные владения, да вообще калифорнийские суды благосклонно взирали на мелкие шалости и выходки голливудских звезд.

Посмотрев в зеркальце заднего вида, укрепленное над головой, Кэмми уставилась в собственные зеленовато-голубые глаза, полные тревоги. Ей было от чего тревожиться — и не только из-за одной-единственной ночи, проведенной в объятиях Тайлера. Для неё эта ночь оставалась незабываемой, тогда как для Тайлер она была, конечно, лишь мелким эпизодом, одним из многих. Но вдруг они встретятся снова — что тогда?

Нет! Ей и думать нельзя о том, чтобы соглашаться на его поиски. Она никогда не сможет взглянуть ему в глаза. Не посмеет.

Стиснув зубы, Кэмми нажала на педаль акселератора. Ей хотелось вырваться на свободу, нестись по автостраде на бешеной скорости, чтобы попытаться выбросить из головы мучительные мысли. Но дорога, как назло, становилась все более загруженной, и наконец Кэмми остановилась, угодив в длиннющую «пробку». И вновь, как она ни противилась, мысли её унеслись в прошлое.

Сладость поцелуев Тая, безумные ласки и объятия, жар его дыхания, близость его горячего тела, сумасшедшая радость проникновения… и по сей день при этих воспоминаниях щеки Кэмми покрывались пунцовым румянцем, а по коже бежали мурашки.

Дорого бы она дала, чтобы навсегда позабыть эту ночь, освободиться от сладостного, но вместе с тем мучительного и постыдного прошлого.

С другой стороны, хотя Кэмми и радовало, что той ночью Тайлер был в стельку пьян, временами она мечтала, чтобы он был все-таки достаточно трезв и отдавал себе отчет в своих поступках.

С той ночи она ни разу не встречалась с Тайлером, но потом, после его исчезновения, пытаясь разобраться в причинах, толкнувших его на этот непонятный шаг, окончательно поняла: той ночью Тайлер оказался в её объятиях после какого-то тяжелейшего потрясения. Он был безмерно огорчен и подавлен, остро нуждался в утешении, а тут и подвернулась она. Весьма кстати…

Интересно, на что рассчитывал Пол, предлагая ей отправиться на поиски Тайлера? Кэмми не сомневалась, что самоуверенный, не терпящий возражений Самуэль Стовалл, отец Тайлера, предпринял все усилия для розыска сына. Так почему же тогда Пол обратился к ней, а не к самому Самуэлю Стоваллу?

Кэмми неприязненно поежилась; она не питала любви к отцу Тайлера. Сэм до сих пор считался одним из ведущих актеров Голливуда, хотя после феерического взлета сына звезда его на какое-то время закатилась. Но после исчезновения Тайлера его карьера снова пошла вверх. Сэм Стовалл был одним из самых признанных и влиятельных людей в кинобизнесе.

Что ж, возможно, он и в самом деле знает, где искать Тайлера.

Кэмми утратила связь и с отцом и с сыном, после того как Сэм развелся с её матерью. Почти сразу Сэм обзавелся новой женой — уже четвертой, — а мать Кэмми впала в депрессию, закончившейся скоропостижной кончиной от рака. Кэмми, которая и до этого недолюбливала своего славящегося распутством отчима, с тех пор, хотя и не вполне обоснованно, винила его в смерти матери.

А вот Тайлер, напротив, поселился в её сердце. Кэмми не переставала мечтать о нем все эти годы, даже после того, как вышла замуж за Пола, который просто занял опустевшее место человека, навеки исчезнувшего из её жизни.

Правда, в то время Кэмми ещё этого не знала. Она заставила себя поверить в то, что любит Пола. В двадцать четыре года, с больной матерью на руках, Кэмми была очарована блестящим умом и обаятельной внешностью Пола Меррила. Сам он впервые увидел Кэмми на просмотре героинь очередного телефильма, и влюбился в неё с первого взгляда. Так, по крайней мере, он уверял Кэмми, у которой не было причин сомневаться в искренности его слов. Она познакомила Пола со своей больной матерью Клэр, и Пол сразу очаровал её. Он осыпал Клэр комплиментами и клялся в любви к Кэмми. В итоге, когда он сделал Кэмми предложение, Клэр схватила Кэмми за руки и уговорила ответить ему «да».

Эта сцена навсегда запечатлелась в памяти Кэмми. Синие, полные мольбы и надежды, глаза Клэр навсегда запечатлелись в её памяти.

— Кэмми, такое счастье выпадает всего раз в жизни. Он тебя любит. Я нутром чувствую, вы созданы друг для друга. Правда ведь?

— Д-да, — выдавила Кэмми. Что-то она и в самом деле чувствовала. Но вот что? Любовь ли? Ей оставалось только надеяться, что — да.

— Прошу тебя, выходи за него, — взмолилась Клэр.

Знай Кэмми наперед, насколько тяжело больна её мать, она могла бы ещё поколебаться с ответом. Могла понять, что страстное стремление Клэр выдать её замуж объяснялось желанием смертельно занедужившей матери устроить жизнь единственной и горячо любимой дочери.

Но тогда Кэмми даже не подозревала, что мать её уже на смертном одре. Несмотря на то, что раковая опухоль распространилась по её телу, Клэр сохраняла прежнюю красоту, убаюкивая подозрения Кэмми.

— Так ты согласна, доченька? — спросила Клэр.

— Да, — ответила Кэмми.

— Вот и чудесно, милая моя… — длинные ресницы Клэр затрепетали. — Надеюсь, я в нем не ошиблась. Ты ведь и правда его любишь, да?

Кэмми не осмелилась признаться в терзавших её сомнениях и молча кивнула.

Клэр ласково улыбнулась, и её тонкие пальцы стиснули запястье Кэмми.

— Открою тебе одну тайну, доченька. — Она говорила уже шепотом. — За всю свою жизнь я любила всего одного мужчину, но он меня обманул. Это Сэм…

— Мамочка, не надо…

— Нет, выслушай, что я тебе скажу. — Клэр дышала неровно, голос её то и дело срывался. — Когда я была в твоем возрасте, я ещё всего этого не понимала. Нет в жизни ничего важнее семьи. А я, дуреха, думала, что главное — это любовь. Романтическая была натура. Оказалось же, что я почти всю жизнь пребывала в плену собственных иллюзий. Воздушные замки строила. Твой отец вообще не хотел на мне жениться, и потому он нас бросил, а вот Сэм…

— Я знаю, мамочка, знаю, — поспешно заговорила Кэмми. — Не волнуйся. Когда ты поправишься, мы сыграем свадьбу.

— Только не затягивайте.

— Хорошо. — Кэмми готова была пообещать что угодно, лишь бы сменить эту тему.

— Семья — самое главное в жизни. Не забывай об этом, доченька. И постарайся завести ребенка. Чтобы у тебя всегда было, кого любить. — Пальцы Клэр разжались, и она забылась беспокойным сном.

А три дня спустя она вдруг не проснулась, и вот Кэмми уже, бок о бок с Полом, стояла у могилы матери, не зная, как быть дальше. Смерть Клэр сразила её наповал, преисполнила безмерным горем. Вдобавок Кэмми осталась совсем одна — кроме матери, близких родственников у неё не было.

Появление на похоронах Сэма Стовалла послужило ей лишь слабым утешением. В ответ на его соболезнования Кэмми даже не смогла заставить себя взглянуть ему в глаза. Возможно, конечно, что ей не стоило винить его в кончине Клэр, но Кэмми ничего не могла с собой поделать. Слишком уж велико было её горе. О Тайлере давно уже не было ни слуху, ни духу. Он пропал вскоре после той фантастической ночи, которую они провели вместе, и никто не знал, где его искать.

Верная данному матери обещанию, Кэмми вышла замуж за Пола. Затем, по иронии судьбы, буквально через несколько месяцев после свадьбы, она узнала, что беременна — сбывалось ещё одно желание Клэр. Но случился выкидыш, и это потрясло Кэмми. А вскоре её ждал другой неприятный сюрприз: несмотря на все уверения в любви, Пол, похоже, любил только себя. По крайней мере, горе Кэмми оставило его равнодушным.

— Ничего страшного, — бодро говорил он, то и дело нетерпеливо поглядывая на часы. — Заведем другого. Нам спешить некуда.

Совсем скоро она убедилась, что Пола гложет безмерное честолюбие, а все жизненные интересы сосредоточены на собственной карьере. Кэмми же в его помыслах отводилось место довольно скромное. У неё случился второй выкидыш, но Пол вновь отнесся к этому равнодушно. А три года спустя, когда история с выкидышем повторилась уже в третий раз, Пол уже проявил себя полным и закоренелым эгоистом. Он не только не мог, но даже не пытался понять чувства, обуревавшие Кэмми. И лишь отмахивался от жены, обзывая её мнительной неврастеничкой.

И вот тогда она решила порвать с Полом, сосредоточившись уже целиком на собственной карьере.

Без Пола жить Кэмми оказалось гораздо легче. В первое время её подстерегали трудности, все просмотры неизменно заканчивались неудачами. И ещё она все чаще вспоминала Тайлера, пыталась представить, где он, чем занимается. И, хотя Кэмми подозревала, что Сэм должен знать, где скрывается его сын, она охотнее села бы на электрический стул, нежели обратилась за помощью к бывшему отчиму.

Вскоре Кэмми осталась почти без средств к существованию. Она уже раздумывала, у кого занять деньги, когда судьба наконец улыбнулась ей. Постановщики «Улицы цветущих вишен» искали героиню на роль нового персонажа с трудной судьбой, Донны Дженкинс, путь которой к счастью был вымощен сплошными невзгодами и неурядицами. Кэмми без труда удалось одержать верх над остальными претендентками; ей оставалось играть лишь саму себя, а переживания её, слезы и боль выглядели (и были!) столь естественными, что без труда воспроизводились на экране. Наниматели пришли от неё в восторг, и Кэмми в течение трех благословенных лет с головой отдавалась съемкам сериала, от которого рыдали все смотрящие его на сон грядущий домохозяйки.

И вот теперь всему этому настал конец.

Нет в жизни ничего важнее семьи…

Слова матери, почти уже забытые, снова всплыли в сознании Кэмми.

Семья — самое главное в жизни…

Застряв на очередном светофоре, Кэмми вновь задумалась о своей жизни. Внезапно лицо её озарила грустная улыбка. Ну почему ей было не забеременеть десять лет назад, в ту ночь, когда она предавались любви с Тайлером Стоваллом?

В полусне он подскочил в постели и едва не свалился с узкой кровати на холодный пол. В комнате царил сумрак, и он растерянно заморгал, пытаясь понять, где находится. У противоположной стены, в окружении грубо сколоченных полок беззвучно мерцал экран допотопного телевизора. Щурясь на физиономию безымянного ведущего вечернего шоу, Тайлер Стовалл слепо протянул руку, пытаясь нащупать пульт дистанционного управления, но лишь сбросил на пол кипу журналов. Выругавшись себе под нос, он все-таки нашел прямоугольный пульт, и выключил телевизор. Затем зевнул, потянулся и вспомнил сон, так растревоживший его. Кэмми Пендлтон.

В чем мать родила.

Тай в изумлении покачал головой. Сколько же времени он проспал? Домой с лесоповала он вернулся, когда сумерки лишь начали сгущаться. Прилег передохнуть до ужина, и сам не заметил, как уснул. Что ж, сейчас, похоже, было уже за полночь, но сна не было ни в одном глазу.

Тай поскреб подбородок и недовольно поморщился. Жесткие волосы выбивались из бороды и торчали во все стороны. Пора бы побриться. Да и волосы на голове отросли, как у отшельника, спускаясь на плечи.

Встав с кровати, Тай нахмурился. Давно его уже не посещали такие мысли. За последние десять лет внешность его почти не изменилась. В этом пограничном канадском городке его знали под именем Джерри, и для местных людей он всегда был именно таким, как и сейчас.

И это его вполне устраивало. Ведь Тайлер Стовалл давно умер, а сменил его на этом свете Джерри Мерсер.

Тай, все ещё качая головой, поднялся по ступенькам лестницы, которую сам же и сколотил, в крохотную мансарду, где на небольшом письменном столе был установлен его компьютер. Тай валил лес, рыбачил и копался в земле, как и другие местные жители, однако в свободное время он сочинял сценарии. Пытался сочинять, во всяком случае. А вот почему — он и сам не знал. Возможно, потому, что и мать его была сценаристкой. Или потому, что занятию этому он мог предаваться вдали от посторонних глаз, наедине с самим собой. Как бы то ни было, Тай ни разу даже не попытался показать кому-нибудь что-либо из плодов своего творчества. И не только потому, что опасался раскрыть свое инкогнито. Главная причина заключалась в том, что ему никогда не хотелось делиться с кем-либо своими сокровенными мыслями.

А потому это занятие ему самому представлялось порой полным сумасбродством. Ведь для чего сочинять сценарии, как не для того, чтобы снимать по ним фильмы?

Посмеиваясь над собственным чудачеством, Тай посмотрел на монитор. Да, сцена, на которой он застрял перед уходом на лесоповал, за время его отсутствия лучше не стала. Тай досадливо покачал головой и уставился в окно.

Над заливом тускло мерцали редкие звезды. Мрачное небо заволокло кустистыми облаками. Настроения работать не было. Тай спустился в крохотную кухоньку и поставил на плиту кастрюльку с супом.

Посмотрел на себя в замызганное зеркало и недоуменно заморгал. На него смотрел бородатый незнакомец с всклокоченными, давно не знавшими расчески, волосами. Тай обвел глазами свою лачугу. Когда-то она казалась ему такой уютной, а сейчас походила на конуру.

По какой-то неведомой причине мысли его снова унеслись вдаль, и он представил себе Кэмми. На этот раз, правда, одетую. На его глазах угловатая и мосластая девочка-подросток с непослушными рыжими косичками превратилась в очаровательную девушку, взиравшую на знаменитого сводного брата с откровенным обожанием.

Да, славное было времечко.

Но как же скверно все закончилось, черт побери! Причем всецело по его вине. Да, конечно, он слепо доверял отцу, а правду разглядел с непростительным опозданием. Что ж, и поделом ему. После смерти Гейл отец открылся перед ним в новом и совершенно неприглядном свете.

Кэмми…

Тай снова покачал головой и озабоченно поскреб подбородок. Интересно, где сейчас Кэмми. Время от времени он узнавал свежие голливудские новости, но Брюс, его единственный связной с внешним миром, не был вхож во внутренние круги замкнутого кинематографического общества. Что, по большому счету, устраивало Тая, которому давно смертельно опостылели слащавость и притворство города мишуры и блеска. Лишь по киносъемкам он порой тосковал. Тайлер был прирожденным актером и никогда не мыслил себя вне съемок, однако волею злого рока был вынужден отказаться от своего призвания. Правда, по большому счету, он сам не выдержал всей мерзости, которая его окружала.

И вот теперь, постарев на десять лет и став чуть-чуть мудрее, Тай скрывался в захолустном канадском городишке. Но вот только стал ли он хоть на йоту счастливее? Тай и сам этого не знал.

Одно он знал наверняка: назад, к прежней жизни, он не вернется.

Губы Тая скривились в горькой усмешке. «Ну и везунчик же я, — подумал он. — Никто и не ждет моего возвращения. Мое желание сбылось — все позабыли о моем существовании».

Без особого аппетита отведав супа, Тай снова поднялся в мансарду и уселся за компьютер. Однако, как он ни старался, мысли о Кэмми не шли из головы. Похоже, она поселилась у него внутри, всецело завладела его существованием. И еще, по какой-то странной причиной, мысли Тая о Кэмми все чаще приобретали сексуальную окраску. За годы отшельничества в голове Тая то и дело всплывали фрагменты безумной ночи, когда они с Кэмми до самого предавались любви. И при этом он ясно сознавал — это неправда. Такого просто не могло быть. Он никогда даже не прикасался к ней. Кэмми всегда была для него любимой младшей сестренкой, а все остальное было всего лишь плодом его опьяненного воображения. Тай ведь даже никогда не мечтал овладеть ею.

Разве что во снах. От которых порой пробуждался, не понимая, где находится.

Как, например, и сегодня. Обнаженная Кэмми была столь прекрасна и притягательна, что очнулся он, не помня себя от возбуждения.

Что же с ним происходит, черт возьми?

— Тебе просто не хватает бабенки, приятель! — громко произнес Тай в пустоту.

«Но ведь бабенка у тебя есть. Мисси. Стоит только свистнуть, и она мигом примчится».

Тай тяжело вздохнул. Мисси, пышнотелая блондинка, и впрямь готова была служить ему верой и правдой. Встречались они редко, лишь в те минуты, когда Тай готов был лезть на стенку от одиночества и тоски. Но сегодня видеть Мисси ему не хотелось. Пусть он и привык к имени Джерри Мерсер, но когда ничего не подозревающая Мисси в порыве страсти называла его Джерри, желание тут же оставляло Тая.

Нет, с Мисси покончено раз и навсегда.

А раз так, то нужно выпить. Тай сполз по лестнице, достал из холодильника длинногорлую бутылку пива и снова уединился за компьютером, заставляя себя работать.

Глава 2

— Я знаю, что ты ждешь ребенка от Коула, — срывающимся голосом воскликнула Кэмми, испепеляя взглядом очаровательную пепельную блондинку с кукольными синими глазами, которая стояла в белоснежном вечернем платье, подчеркивающем каждый соблазнительный изгиб её тела. — И я знаю, что он пытается внушить себе, будто влюблен в тебя. Но любит он меня, а вовсе не тебя. И в конце концов он это поймет.

Ее соперница так стиснула тонкую ножку бокала с шампанским, что та переломилась надвое. Кэмми, краешком глаза заметив наползающую камеру, уставилась на блондинку с нескрываемым ужасом.

— Ты просто ничтожество, Донна! — процедила та, незаметно сжимая в кулаке пакетик с «кровью». Пальцы её немедленно обагрила вязкая жидкость. Кэмми потупила взор, и камера крупным планом выхватила подол вечернего платья, на который медленно капали крупные ярко-алые капли. — Жалкая неудачница. Коул будет мой, и только мой. У тебя ведь даже детей своих быть не может!

Кэмми беспомощно смотрела на свою торжествующую соперницу.

— Стоп! Снято! — послышался возглас Гэри, режиссера данного эпизода на званом вечере.

Несколько мгновений Кэмми продолжала стоять, не в силах даже пошевелиться. Пятница, как всегда, была днем съемки. Все, отныне путь на эту съемочную площадку для неё заказан. Кэмми опустошенно вздохнула; хотя она всю неделю репетировала только что отснятую сцену, игра отняла у неё почти все силы.

Коул будет мой, и только мой. У тебя ведь даже детей своих быть не может!

— Кэмми, ты жива? — заботливо осведомился Гэри. Режиссер и без того всегда ей симпатизировал, а теперь, узнав новость об отстранении Кэмми от съемок, стал, наряду со всей группой, относиться к ней с особым вниманием.

— Да, — улыбнулась Кэмми. — Задумалась просто. — С этими словами она поспешила в уборную, которую делила на двоих с Дженни, той самой пепельной блондинкой. Дженни появилась в их съемочной группе совсем недавно, и быстро стала всеобщей любимицей. Добрая, улыбчивая и отзывчивая, она была полной противоположностью своей героине.

— Кэмми, ты не заболела? — участливо спросила Дженни, глядя на нее.

— Нет, я в порядке.

Посмотрев в зеркало, где отражались они обе, Кэмми вдруг попробовала сравнить себя с Дженни. Они были почти сверстницы, но разительно отличались друг от друга. В зеркало на Кэмми смотрела элегантная и подтянутая женщина с каштановыми волосами и строгими зеленовато-голубыми глазами, выглядевшими на её лице просто огромными. Дженни же была натуральной блондинкой, а синие глаза, придававшие её облику некоторую легкомысленность, казались меньше, чем у Кэмми. Еще несколько дней назад Кэмми думала, что они с Дженни станут настоящими подругами, но теперь это, конечно, было невозможно.

— Я должна показаться врачу, — со вздохом добавила Кэмми.

— Какому?

— Гинекологу, — поморщилась Кэмми.

— Бедненькая, — посочувствовала Дженни. — Я их просто терпеть не могу.

Кэмми согласно улыбнулась и попрощалась:

— Пока, Дженни.

— Счастливо. В понедельник увидимся?

— Да.

Несмотря на то, что для неё съемки в «Улице цветущих вишен» уже завершились, Кэмми оставалось ещё уладить кое-какие формальности. А затем она будет свободна как ветер. А точнее — станет безработной. Если, конечно, безумная фантазия Пола не воплотится в жизнь. Откровенно говоря, Кэмми в это верила слабо. Она и представить не могла, что и в самом деле способна отправиться на поиски Тайлера Стовалла. Более того, она даже не дала Полу согласия пойти сегодня на вечеринку к Коннелли.

Выйдя из павильона, Кэмми забралась в свой «БМВ» и, выехав за ворота студии, свернула направо. Солнце ещё сияло вовсю, съемки завершились довольно рано. Набрав по мобильному телефону номер Сюзанны, Кэмми, к своему удивлению, услышала: «Минуточку, соединяю», сразу после чего голос Сюзанны произнес:

— Привет, милочка!

— Как случилось, что в разгар дня пятницы ты не занята? — полюбопытствовала Кэмми. — Клиенты разбежались, что ли?

— Если бы! — мечтательно вздохнула Сюзанна. — Даже сама не понимаю, почему ко мне одни недоумки и неудачники обращаются? Как будто кто-то их нарочно ко мне подсылает. Кошмар какой-то!

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнула Кэмми. Сочувствовать Сюзанне Коберн она не стала — Сюзанна слыла удачливым агентом, и от клиентов у неё и впрямь отбоя не было. — Я тут, между прочим, к доктору Кроули намылилась.

— Ненавижу гинекологов! — проникновенно выразилась Сюзанна.

— А я как ненавижу! — вздохнула Кэмми.

— Послушай, милочка, ты, по-моему, совсем загрустила, — сказала Сюзанна. — Из-за сегодняшней вечеринки нервничаешь, что ли? Я тоже туда иду, так что одиноко тебе не будет.

— Почему я должна идти с Полом, а не с тобой? — промолвила Кэмми. — Ты ведь сама знаешь, какие у нас с ним отношения.

— Раз уж Пол все это организовал, то нужно подыграть ему, — посоветовала Сюзанна. — Хотя бы в этот раз.

— Мне это вовсе не улыбается, — снова вздохнула Кэмми.

— Я тебя понимаю, — засмеялась Сюзанна. — И, чтобы посластить твою пилюлю, заскочу к тебе домой с бутылкой шампанского.

— Сюзанна…

— Тсс-с! Не возражай! Не каждый день выпадает такая удача. Тебе просто сказочноповезло.

— Разумеется, — без особой радости в голосе откликнулась Кэмми.

— И нечего ныть! Я заскочу всего на минутку, как только освобожусь. Такое событие, милочка, нужно непременно отметить. Это твой первый шаг к фе-е-ри-чес-кой карьере!

Положив трубку, Кэмми вырулила на автостраду. Она совершенно не разделяла энтузиазма Сюзанны по поводу предложения со стороны «Саммер Солстис Продакшнс». Что же касается приглашения на вечеринку к Коннелли, то она и вовсе представить не могла, что будет делать там посреди скопища знаменитостей.

И тем не менее Кэмми понимала, что будет последней дурой, если откажется от приглашения. Такой шанс выпадает не каждый день.

Здание, в котором размещалась приемная доктора Кроули, было возведено в испанском стиле, столь популярном на юге Калифорнии. Клумбы были усажены бугенвиллеями, усыпанными пурпурными цветками. Войдя в дом, Кэмми прикрыла за собой узорчатую решетчатую дверь, и тут же столкнулась с вопросительным взглядом молоденькой регистраторши.

— Я на прием к доктору Кроули, — сказала она.

— Присядьте и заполните эту карточку.

Кэмми послушно заполнила анкету, которую ей вручали всякий раз, как она сюда приезжала. Она привычно вписала цифру «3» в графу «выкидыши», и тут же вспомнила, что именно по этой причине в прошлый раз попросила гинеколога сделать ей соскоб для анализа.

Несколько минут спустя Кэмми проводили в смотровой кабинет, крохотную каморку с уставленными книгами стеллажами, скорее напоминавшую библиотеку, нежели кабинет гинеколога. Усевшись в удобное, обтянутое мягкой кожей кресло, Кэмми погрузилась в раздумья. И сразу же мысли её вновь унеслись к Тайлеру Стоваллу. После встречи с Полом она думала о нем, почти не переставая. Хорошо еще, что Сюзанна об этом помалкивала.

«Не будь дурой, — твердила себе Кэмми. — Тебе никогда его не найти. А найдешь, и это может вообще кончиться катастрофой. Если Коннелли и в самом деле хотят, чтобы главную роль играла именно ты, они и так возьмут тебя, вне зависимости от того, удастся тебе отыскать Тайлера Стовалла, или нет».

— Не будь наивной, — прошептала она уже вслух, укоризненно качая головой.

В это мгновение дверь кабинета открылась, и вошла доктор Кроули. Она была одета в черный брючный костюм и держала в руке черный же атташе-кейс. Похоже, Кэмми застала её уже перед уходом.

— Я опоздала, да? — огорченно спросила Кэмми. Перед выездом она даже не удосужилась проверить, на какое время назначен прием.

— Нет-нет, просто сегодня пятница, — улыбнулась доктор Кроули, — и я хочу уйти пораньше. Но только после встречи с вами.

— Можно было перенести прием, — сказала Кэмми.

— Я хотела с вами поговорить, Кэмми.

Из-за стекол очков в металлической оправе глаза доктора Кроули смотрели на Кэмми не только с привычной строгостью, но и с сочувствием. Сердце Кэмми оборвалось.

— Почему? — взволнованно спросила она. — У меня плохой анализ? — Душа её ушла в пятки. — У меня не… рак? — выдавила она дрогнувшим голосом.

— О, нет, никакого рака у вас нет.

— Слава богу! — Кэмми вздохнула с облегчением.

Однако доктор Кроули ответила не сразу, и сердце Кэмми вновь стиснули ледяные пальцы страха.

— У вас эндометрит, — сказала наконец доктор Кроули. — Вы знаете, что это такое?

Эндометрит? В мозгу Кэмми вихрем пронеслись обрывки воспоминаний.

— Ну… так, не совсем. — Кэмми старалась держать себя в руках. — Это что-то, связанное с маткой?

Доктор Кроули кивнула и, присев на край стола, скрестила на груди руки; точь-в-точь профессор, собирающийся обратиться к аудитории. Серьезная тридцатипятилетняя женщина, мать четырех детишек — в возрасте от шести до двенадцати лет, — доктор Кроули была без сомнения лучшим и самым внимательным гинекологом на памяти Кэмми. Готовая к худшему, Кэмми смотрела на неё во все глаза.

— В последний раз, посетив меня, вы высказали опасение, что не сможете иметь детей, — напомнила доктор Кроули. — Оно основывалось на том, что три предыдущие ваши беременности заканчивались выкидышами. Эндометрит это воспаление слизистой оболочки тела матки. При этом матка как бы сжимается, возможен также процесс эрозии, что ещё более осложняет благополучное течение беременности. В запущенных случаях больным грозит бесплодие.

Кэмми молча переварила эти сведения. Затем упавшим голосом спросила:

— Значит ли это, что детей у меня никогда не будет?

— Такая возможность существует. Случается, что со временем необратимые изменения нарастают и процесс усугубляется.

— Понимаю, — еле слышно пробормотала Кэмми.

— Иногда эндометрит сопровождается болевыми ощущениями, но вы, судя по всему, пока особых неудобств не испытываете. Верно?

Кэмми кивнула. До сих пор она с неприятными ощущениями не сталкивалась. И на прием ехала без всяких опасений.

— Тем не менее, если болезнь начнет прогрессировать, то рано или поздно вам может потребоваться оперативное вмешательство.

— Оперативное вмешательство? — переспросила Кэмми, не веря своим ушам. — Мне… удалят матку?

— Вовсе не обязательно. У каждой женщины эндометрит развивается по-своему, в зависимости от индивидуальных особенностей организма. Но мы должны взять вас под наблюдение.

Кэмми кивнула. Доктор Кроули продолжала говорить, но она уже не слушала. Словно сквозь сон до неё доносились обрывки фраз: «воспаление слизистой… ткань стенки матки… закупорка труб… эрозия шейки… интенсивное кровотечение… основная причина бесплодия у двадцати пяти-пятидесяти процентов женщин…»

И тут Кэмми не выдержала.

— А если я захочу родить сейчас, прежде чем мое состояние ухудшится? — выпалила она.

— Это не исключено. И предыдущие выкидыши вовсе не говорят о том, что очередная беременность также закончится неудачным исходом. Попробуем вас немного почистить. Вполне возможно, что это поможет. — Доктор Кроули откашлялась и продолжила: — Время — вот ваш главный враг. Чем дольше ждать, тем меньше вероятность благополучного исхода. У вас частичная непроходимость правой фаллопиевой трубы. Мы можем её прочистить.

— И тогда я смогу родить?

— Вполне возможно, — последовал не самый обнадеживающий ответ. Врачи не любят, когда их припирают к стенке, требуя успокоить или вдохнуть надежу.

Воцарилось молчание; Кэмми даже не знала, что сказать. Ей нужно было время, чтобы переварить эти новости.

— Я зайду в другой день, — сказала она, вставая. Ей отчаянно хотелось побыть одной, наедине с собственными мыслями. Распрощавшись, она, не чуя под собой ног, кинулась к машине и помчала домой.

На стоянке перед её домом был лишь один автомобиль — неприметный седан кремового цвета, за рулем которого сидел какой-то мужчина. Машина стояла у самого угла здания, вдали от лестницы. Едва кинув взгляд в её сторону, Кэмми поспешила по ступенькам в свое убежище — небольшую квартирку с одной спальней, — и заперла за собой дверь.

Господи, скоро ведь нелегкая Сюзанну принесет, вспомнила она. С шампанским!

Настроение у Кэмми было далеко не праздничным. И, тем не менее, надо было что-то делать. Наполнив бокал охлажденным «Шардонне», она задумчиво уставилась на золотистое вино. Затем вышла на балкончик, с которого открывался далеко на радующий глаз вид на лос-анджелесские небоскребы, беспорядочно возведенные тут и там, и почти скрывавшие линию горизонта. Даже не пригубив вина, Кэмми присела на кресло, и мысли её вновь унеслись к свиданию с доктором Кроули.

Возможно, ей суждено остаться бездетной.

Возможно?

Нет, горькая правда заключалась в том, что ей уже точно не удастся познать радости рождения ребенка. Ведь помимо проблем со здоровьем, была ещё одна, не менее важная. В жизни Кэмми не было любимого человека. И вообще не было мужчины, с которым она могла хотя бы надеяться связать свое будущее. А искусственное оплодотворение её не прельщало. Сама мысль о нем внушала Кэмми глубокое отвращение.

«А, может, пойти на это? — спросила она себя, отпивая вина. Во рту приятно защипало. — Вдруг они гарантируют нормальные роды, и что тогда»?

Вино было холодное, и тонкий хрусталь запотел. Наблюдая, как капелька конденсата скатывается по тонкой ножке бокала, Кэмми предавалась грустным мыслям.

Она уже смирилась с увольнением из состава съемочной группы. По большому счету, оно не стало для неё таким уж неожиданным. Хотя Кэмми отчаянно не хотелось признавать правоту Пола, в глубине души она и сама понимала, что дни её любимой героини сочтены. Она и без того радовалась, что продержалась так долго. Три года в телевизионном сериале это — целая вечность.

А предложение Пола, если на то пошло, было не лишено смысла. Кэмми принадлежала к числу самых близких Тайлеру Стоваллу людей. Даже Сэм, отец Тайлера, не мог похвастать столь теплыми и откровенными отношениями, какие сложились у Тая с Кэмми. Да, верно, с тех пор много воды утекло, но в памяти Кэмми Тай навсегда остался старшим братом, безмерно любимым и обожаемым.

Врунья! Кэмми осуждающе покачала головой. Нет, даже сейчас она не могла внушать себе то, что на самом деле обстояло совсем не так. Чувства, которые она питала к Тайлеру Стоваллу, имели лишь отдаленное отношение к сестринской любви. Ведь Тайлер не приходился ей родным братом. Он появился в её жизни, когда Кэмми была угловатой девчонкой с косичками, но уже совсем скоро, задолго до того, как Тайлер стал знаменитостью, Кэмми приучилась любить его как брата. И даже больше. Хотя тогда Тайлер даже об этом не подозревал. Нет, конечно, нет! Кэмми мечтала о нем бессонными ночами и представляла его в самых безумных и смелых фантазиях, однако, оставаясь с Тайлером наедине, всякий раз притворялась его маленькой сестренкой, уверяя себя, что это именно то, что он хочет. Тайлер тоже получал удовольствие от общения с ней; так, по крайней мере, считала сама Кэмми. Девушки всегда обрывали его телефон и, хотя Тайлер часто встречался то с одной, то с другой — к превеликому неудовольствию Кэмми, — сколь либо серьезных отношений ни с кем не заводил, и подолгу ни с одной из поклонниц не общался. И это вселяло в сердце Кэмми безумные надежды. Вдруг в один прекрасный день им суждено будет оказаться вместе?

В один прекрасный день…

Мысли её унеслись к той единственной ночи, которую они с Таем провели вдвоем, и Кэмми, не в силах сдержать волнение, поспешно отпила вина, но поперхнулась и закашлялась. Господи, как могла она тогда допустить такое? Что на неё нашло? Все эти годы, даже после неудачного брака с Полом, она терзалась воспоминаниями о той ночи, и всякий раз щеки её заливались краской от стыда.

Тайлер, наверно, даже не подозревал о том, что случилось. Она подвернулась в ту минуту, когда он был не только совершенно удручен, но и в стельку пьян. Кэмми пыталась заговорить с ним, узнать, что случилось, подбодрить, успокоить, но Тайлер хотел совсем другого. И потом, когда он обнял её и поцеловал, весь дрожа от нетерпения и желания, Кэмми не смогла удержаться от соблазна и уступила.

Кэмми покинула спальню Тайлера рано утром, до того, как он проснулся, и потом, сколько ни изводила себя воспоминаниями об этой ночи, все же рассуждала достаточно здраво, чтобы не тешить себя иллюзиями: конечно же, для Тайлера вся эта история не значила ровным счетом ничего. Даже если допустить, что он что-нибудь помнил.

Кэмми содрогнулась и отставила опустевший бокал в сторону. При одном воспоминании о жарких объятиях, ласках и поцелуях Тайлера кровь её вскипала, а по телу бежали мурашки. Для неё эта ночь была единственной и почти священной, а для Тайлера… Увы, для Тайлера она была лишь одной из многих.

Громко вздохнув, Кэмми проводила взглядом солнце, скрывшееся за прямоугольной башней небоскреба. Близился вечер.

Тайлер, Тайлер, Тайлер…

Он ворвался в её жизнь в худший период её подростковой неловкости и стыдливости. В старших классах она ходила с металлическими пластинками для исправления прикуса, и была свято убеждена, что все взирают на неё с презрением и любопытством. Не по годам смышленая и бойкая, Кэмми тем не менее держалась в стороне от остальных своих сверстников, да и в компании её не звали. Все это резко изменилось, как только её мать вышла замуж за знаменитого (также и — печально) Самуэля Стовалла.

Клэр Пендлтон, мать Кэмми, большую часть жизни прожила на окраине Беверли-Хиллз. В молодости она работала фотомоделью. Будущий отец Кэмми, очарованный её красотой, вскружил ей голову, соблазнил, а потом бросил, оставив без обручального кольца, без мужа и без средств к существованию. Вскоре после того, как Кэмми появилась на свет Клэр снова вернулась к прежней профессии и сумела добиться успеха; по крайней мере на жизнь и воспитание дочери ей хватало. Она даже сумела устроить Кэмми в частную начальную школу, славящуюся высоким классом преподавания. В первые годы Кэмми прекрасно училась и не знала проблем, но в старших классах стала стыдиться своей внешности и неловкости.

Вскоре Клэр, желая помочь дочери избавиться от комплексов, пристроила Кэмми в школу актерского мастерства, где Кэмми быстро почувствовала настоящую тягу к актерской профессии. Она обзавелась подругами и друзьями, которых объединяла любовь к общему делу. Кэмми впервые поняла, что такое счастье, и в открытую мечтала по окончании школы стать актрисой.

Однажды погожим летним днем Клэр снималась на острове Каталина, когда Сэм Стовалл, проезжавший мимо на джипе, заметил пышноволосую полуобнаженную красавицу в купальнике, стоявшую по колено в воде. Не прошло и нескольких месяцев, как Клэр стала третьей женой Сэма, а Кэмми — его первой приемной дочерью. Своих детей у него было несколько, особым вниманием Сэм их не баловал, однако, переехав в его дом, Кэмми и Клэр узнали, что с ними будет жить и Тайлер, один из сыновей Сэма Стовалла.

Мать Тайлера, Нанетта Стовалл, отказалась от прав на сына, согласно условию, выдвинутому в бракоразводном контракте. Злые языки поговаривали, что она продала сына за два миллиона долларов, однако Кэмми, которая была знакома с Нанеттой, понимала, что это вранье. Нанетта была без ума от Тайлера, однако тот, похоже, выразил желание жить вместе с отцом, и Нанетте пришлось, скрепя сердце, согласиться на это. Как бы то ни было, спальня Тайлера соседствовала со спальней Кэмми, а сама Кэмми получила сводного брата.

По школе её весть распространилась с быстротой молнии. Кэмми стала приемной дочерью знаменитого Сэма Стовалла! Внезапно она приобрела необыкновенную популярность. Дети, которые раньше её не замечали, теперь наперебой зазывали её в свою компанию.

А потом девчонки увидели Тайлера.

Ему приходилось буквально силой отбиваться от них. Кэмми наблюдала за этим со смешанным чувством гордости и ревности. Она гордилась сводным братом, но постоянное внимание неуемных поклонниц её раздражало. Тайлеру тоже было не по себе от столь назойливых приставаний, но он старался держать себя в руках.

И вот тогда Кэмми впервые поняла, как на самом деле относится к Тайлеру. Поначалу она ещё сопротивлялась, однако потом была вынуждена признать: да, она и впрямь ревновала Тайлера к своим подружкам. А внешность у Тайлера была на редкость броская: темные волосы, огромные серые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами. И взгляд его, проникающий, казалось в самую глубину души, буквально сводил бедных девчонок с ума. Тайлер во многом походил на своего отца, однако в главном был совсем не похож: если Сэма Стовалла отличала поистине демоническая красота, то черты лица Тайлера были нежные, как у девушки. Да и характер у него был мягкий; внешне, по крайней мере. Если Кэмми или кто-либо из её подружек докучали ему сверх всякой меры, Тайлер умел и рявкнуть, на правах старшего брата, или одним взглядом обуздать распоясавшуюся девицу. Однако порой он проявлял такую заботу о Кэмми, понимая её с полуслова, что она привязалась к нему всей душой. Обожала его. А позже начала мечтать о нем и строить сумасбродные фантазии.

Учебу в средней школе Тайлер закончил на три года раньше Кэмми. Поступил в Калифорнийский университет, начал сниматься в эпизодических ролях, а также в рекламных роликах. Тайлер и сам не скрывал, что отцовская фамилия открывала перед ним почти любые двери, и первыми своими успехами он был во многом обязан именно этому. Однако вскоре он сыграл роль второго плана в скучнейшем фильме, после которого критики наперебой хвалили его блистательную игру, а на фильм повалили зрители.

Каждое лето он по-прежнему продолжал жить в огромном доме Сэма. Порой занимался в школе актерского мастерства или устраивался работать на киностудию. Тем временем девичья любовь Кэмми к Тайлеру переросла в настоящее обожание. Она следовала за Тайлером буквально по пятам, а он, если и замечал это, то вида, что догадывается о причине происходящего, ни разу не подавал.

Тайлер нередко встречался с девушками, и Кэмми, бодрствуя по ночам, считала минуты, дожидаясь, пока он вернется. По счастью, домой он своих подружек никогда не приводил. Это Кэмми знала наверняка, поскольку всегда терпеливо дожидалась его прихода.

Кэмми до сих пор вспоминала взгляд, которым наградил её Тайлер однажды ночью, когда, вернувшись домой, застал её спящей у включенного телевизора на софе в гостиной.

— Тебе это вовсе не нужно, — мягко произнес он, усаживаясь так близко к ней, что Кэмми пришлось поджать босые ноги, чтобы избежать соприкосновения.

— Не нужно — что? — с колотящимся сердцем переспросила Кэмми, хотя прекрасно поняла, что он имеет в виду.

— Всякий раз засиживаться допоздна, дожидаясь, пока я вернусь. Я уже вполне способен сам о себе позаботиться.

— Я знаю.

— Тогда почему ты это делаешь? — спросил Тайлер, устремляя на неё взгляд, который, казалось, проникал в самую глубину души, и который Кэмми любила и опасалась одновременно.

У Кэмми тряслись поджилки. Ее вдруг безумно потянуло обкусывать ногти, словно в детстве.

— Я вовсе тебя не жду, — неожиданно для себя брякнула она. — Я телик смотрю.

Тайлер кинул взгляд на экран.

— И что именно ты смотришь?

Кэмми не имела об этом ни малейшего представления. Незадолго до того, как уснула, показывали какой-то черно-белый фильм ужасов, скорее всего — хичкоковский, — но она даже не заметила, в чем там суть.

— Не знаю, — сказала она. — Я уснула.

— А-аа…

Тон Тайлера был такой понимающий, что задел Кэмми за живое.

— Хорошо, я смотрела Леттермана! ^[2] — заявила она. — А что было потом — не помню.

— Значит, Леттерман уволился, — ехидно усмехнулся Тайлер. — У тебя ведь местный канал включен.

— Ну и что? — запальчиво произнесла Кэмми. — Я уже после переключилась на другой канал. Нельзя, что ли?

— Тебе вовсе ни к чему дожидаться моего прихода, — терпеливо промолвил Тайлер и, взяв её за лодыжки, положил босые ноги Кэмми себе на колени и принялся рассеянно массировать её пятки.

Такое он проделывал не впервые. Тайлер вообще любил трогать или напротив — когда его трогали. Причем вовсе не обязательно в сексуальном смысле. Таков был его способ выразить: «Мне с тобой хорошо». Привычку эту он, видимо, унаследовал от отца. Сэм тоже обнимал всех подряд, причем вне зависимости от того, нравился ему человек или нет. Голливудская показуха, думала об этом Кэмми. Но прикосновения Тайлера Стовалла таили в себе совершенно иной смысл. Было в них нечто интимное, по-дружески откровенное.

Но только влюбленной по уши Кэмми вынести их было не под силу. Она резко отдернула ноги. Тайлер, дабы не показаться слишком назойливым, встал. Но ведь Кэмми вовсе не этого добивалась! Ей совершенно не хотелось, чтобы он ушел. Просто от прикосновения его теплых пальцев по всему её телу разливалась невыносимая истома.

Но в этом Кэмми признаться ему не могла! Вместо этого бросила ему вслед:

— Ты куда?

— Спать пойду. Поздно уже.

— Постой, не уходи.

Тайлер потянулся и сладко зевнул.

— Устал я. Пора на боковую.

— Посиди немного со мной.

— Вот еще! — улыбнулся он, однако вернулся и сел, старательно держась подальше от поджатых ножек Кэмми.

Ей было стыдно за свое поведение, но ведь не могла же она признаться Тайлеру, что боится вовсе не его, а самой себя! Своей реакции на его прикосновение. Всякий раз, как он к ней притрагивался, сердце Кэмми, казалось, было готово выпрыгнуть из груди. А несколько раз, когда Тайлер снимал рубашку, обнажаясь по пояс, Кэмми лишь с превеликим трудом удерживалась от невыносимого желания погладить его бархатистую кожу, пощупать мускулистые плечи.

Тайлер нашел пульт дистанционного управления и, перебрав несколько каналов, остановился на каком-то развлекательном шоу. Глядя на экран, он одобрительно улыбался и даже посмеивался, тогда как Кэмми, едва дыша, забилась в угол софы. Она даже шевельнуться не смела, боясь, что дрожь выдаст чувство, которое она питала к «старшему брату».

— Чем ты собираешься заняться по окончании школы? — спросил вдруг он, повернув к ней голову. В гостиной было темно, лишь экран телевизора излучал призрачный свет, однако Кэмми ощущала на себе пристальный взгляд Тайлера.

— Не знаю, — ответила она, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе. — В колледж, наверно, пойду. Или в Калифорнийский университет поступить попробую. Может, ещё куда.

— А сниматься в кино тебя не тянет?

Признаваться в своих тайных помыслах ей было стыдно — даже Тайлеру. Тем более что он уже с успехом делал первые шаги на этом поприще. Кэмми нервно кивнула, чувствуя, что краснеет до корней волос. Она не знала, как пояснить свое желание, чтобы у Тайлера не сложилось впечатление, что она просто стремится ему подражать.

— Могу попросить отца, чтобы он свел тебя с нужными людьми. Он ведь в Голливуде всех и вся знает.

— Ой, право… — только и пробормотала Кэмми, робея. Потом она тысячу раз кляла себя за этот лепет. Только вконец безмозглая дура могла так ответить на его предложение.

— Сама знаешь, без связей сейчас никуда, — продолжил Тайлер, язвительно усмехаясь. Он словно подтрунивал над самим собой — магическое имя Стовалла и впрямь отпирало многие двери.

Кэмми не знала, что сказать. Голова её, казалось, вконец опустела.

Наконец Тайлер встал с софы.

— Что ж, спокойной ночи, сестренка, — сказал он. А затем, к изумлению Кэмми, нагнулся и поцеловал её в лоб. Она протестующе взвизгнула, но потом, после его ухода, ещё долго лежала, не смея шевельнуться. Поцелуй Тайлера, казалось, навеки отпечатался на её горящем лбу.

Кто знает, возможно, дело и повернулось бы так, как предсказывал Тайлер. Возможно, Сэм и впрямь представил бы её своим влиятельным друзьям, ввел в нужные круги, помог освоиться в Голливуде. Однако судьбе было угодно повернуться иначе. Как-то раз Кэмми примчалась домой из школы, сияя от восторга. В школу заскочил Тайлер, поздравил с приближающимся окончанием школы и поделился новостью: ему предложили замечательную роль в новом фильме.

Сгорая от нетерпения рассказать обо всем матери, Кэмми вихрем ворвалась в её спальню и — застыла на пороге. В постели лежал совершенно голый Сэм Стовалл, и не один, а с какой-то молодой, ошеломляюще красивой блондинкой. Тоже, разумеется, обнаженной.

— Кэмми! — проревел Сэм.

Но было уже поздно. Вскрикнув от ужаса, Кэмми словно окаменела. Блондинка перестала скакать на Стовалле, словно наездница в седле, и, взвизгнув, распростерлась на его груди. Сэм орал благим матом, физиономия его побагровела. Кэмми медленно попятилась в коридор. Ноги её стали ватными и подкашивались. Перед глазами плыли красные круги. Спотыкаясь на каждом шагу, словно подстреленная птица, Кэмми, не помня себя, спустилась по лестнице, и только тогда вспомнила: мама сказала, что устроилась на работу в Сан-Диего, и, скорее всего, вернется лишь на следующее утро. И Сэм выбрал именно это время, чтобы изменить жене в собственной спальне.

Стоило только Кэмми едва ли не в первый раз сбежать с последних уроков, и вот — такое несчастье!

Сэм почти сразу отослал очаровательную и пустоголовую блондинку прочь и вызвал Кэмми на длинный и совершенно откровенный разговор. Нет, он вовсе не рассчитывал, что Кэмми сохранит случившееся в тайне; напротив, он был уверен, что она расскажет обо всем матери. Однако на одно надеялся: Кэмми должна его понять. Уму непостижимо! Как могла она понять измену собственной матери? Нет, не из того теста она была скроена.

И тем не менее, Сэм, сидя напротив неё за обеденным столом, говорил ей слова, удивительно походившие на заученные. «Не удивительно, — подумала Кэмми, — ведь сколько жен уже успел сменить!»

— Видишь ли, Кэмми, я живу в несколько ином мире, — молвил Сэм. — Меня окружает такое множество соблазнов, что устоять перед некоторыми из них нормальному мужчине попросту невозможно. И даже такой человек, как я, не бывает совершенным во всем.

— Такой, как вы? — эхом откликнулась Кэмми.

— Я ведь идол для миллионов поклонниц, — без ложной скромности пояснил Сэм. — Женщины боготворят меня. Порой я позволяю себе обратить внимание на какую-либо из них. — Он развел руками. Как бы подчеркивая собственную слабость. — Твоя мать это понимает.

— Мама знает? — ахнула Кэмми.

— Разумеется. Не думаешь же ты, что это в первый раз происходит.

Услышав столь циничное отрицание святости брачных уз, Кэмми ужаснулась. Внутри у неё словно что-то оборвалось.

— Вы просто чудовище! — выпалила она. — А мама должна немедленно подать на развод.

— Вот это уже ерунда, — отмахнулся Сэм, явно теряя интерес к продолжению разговора. Какой смысл, если Кэмми не понимает его логики?

— Я все ей расскажу! — заявила Кэмми. — И буду настаивать на разводе.

— Твоя мать любит меня всем сердцем, — преспокойно ответил Сэм. — Если кому из нас и подавать на развод, то только мне.

— Ну так подавайте! — срывающимся голосом пролепетала Кэмми.

Сэм метнул на неё гневный взгляд.

— Что ж, я подумаю.

Судорожно сглотнув, Кэмми вдруг осознала, какая пропасть разверзлась перед ней. Ведь Сэм совершенно не любил Клэр! Она ему наскучила.

— Я никогда не прощу вам, если вы причините ей боль! — прошептала она.

— О, Камилла! — Сэм поцокал языком. — Какая же ты ещё наивная дурочка!

Не чуя под собой ног, Кэмми кинулась вон из столовой и… налетела на Тайлера, который тут же обнял её за плечи и притянул к себе.

— Что случилось? — взволнованно спросил он.

— Твой отец — мерзавец! — захлебываясь от слез, выдавила она. — Он обманщик и негодяй.

Тайлер нахмурился и перевел взгляд с заплаканного личика Кэмми на серьезный и преисполненный праведного гнева лик отца.

— Что тут происходит? — спросил он.

И тут Сэм обрушил на Кэмми второй удар.

— Мы с Клэр разводимся, — сказал он. — Кэмми не пожелала выслушивать мои доводы.

— Что? — не веря своим ушам, вскричала Кэмми.

— У меня появилась другая женщина, — поспешно добавил Сэм.

Тайлер покачал головой, словно не решаясь до конца поверить в происходящее.

— Я предложил Клэр щедрые отступные, целое состояние… но она настаивает на большем.

— Да как вы смеете… — от возмущения у Кэмми перехватило дыхание.

— Наверно, придется ещё и дом ей отдавать, — вздохнул Сэм. И посмотрел на Кэмми с притворным сочувствием. — Ты уж извини, Камилла, но твоя мать ни чем не отличается от всех остальных.

Кэмми возвела заплаканные глаза на Тайлера, который продолжал обнимать её за плечи.

— Неужели ты ему веришь? — спросила она.

— Моя мать была не такой, как все, — сухо сказал Тайлер, глядя на отца.

Сэм поджал губы.

— Да, Нанетта была другая, ты прав, сынок, — признал он.

— И моя мама тоже другая! — запальчиво выкрикнула Кэмми.

Но Сэм лишь ухмыльнулся и, не спуская глаз с Тайлера, промолвил:

— Ты ведь сам понимаешь, что это чистая правда, сынок. Ты все слышал.

— Что он слышал? — выкрикнула Кэмми.

Но Тайлер промолчал. Он стоял, потупив взор, и лишь стиснутые зубы выдавали его волнение.

— Что ты слышал, Тайлер? — спросила Кэмми, втайне надеясь, что Тайлер возразит отцу, встанет на её защиту.

— Скажи же ей, сынок.

— Я слышал, как они ссорились, — еле слышно промолвил Тайлер, пряча глаза.

— И что дальше? — настаивал Сэм. — Из-за чего мы ссорились?

Кэмми так и поедала Тайлера глазами, словно пытаясь удержать его от пагубного шага, не позволить совершить непоправимую ошибку и сказать что-то ужасное.

— Из-за денег, — судорожно сглотнув, выдавил Тайлер.

— Из-за денег, — эхом откликнулась Кэмми, не веря своим ушам. Ей вдруг показалось, что ноги её подкашиваются. — Господи, Тайлер, что ты несешь? Неужто ты и правда считаешь, что моя мама хочет развода? И как ты можешь думать, что она требует денег?

Но Тайлер лишь покачал головой.

— Я не знаю, что думать. Они, случалось, ссорились, вот и все. Если хотят разводиться, то это их личное дело.

— Как, ты это оправдываешь?

— Они взрослые люди, и вправе решать сами, — со вздохом ответил Тайлер. По всему чувствовалось, что разговор этот ему крайне неприятен.

Сердце Кэмми оборвалось. Тайлер её предал! Нет, не только предал, но растоптал, физически уничтожил. Она посмотрела на него с брезгливой ненавистью, точно увидела змею.

— Ты такой же, как он! — крикнула Кэмми, и опрометью бросилась вон из дома.

Она слепо бежала, не разбирая дороги, пока не выбилась из сил. Кэмми огляделась по сторонам — её окружали зеленые деревья и кусты; она даже не заметила, как очутилась в парке. Слезы застилали ей глаза. Упав ничком в траву, Кэмми в отчаянии забарабанила кулачками по земле.

Такой её и нашел Тайлер.

— Кэмми, успокойся, — мягко промолвил он.

— Убирайся прочь!

— Не принимай все это так близко к сердцу, — посоветовал Тайлер, не обращая внимания на её слова. — Если они решили разводиться, то это их личное дело.

— Но моя мама вовсе не хочет разводиться! — жалобно вскричала Кэмми.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю!

— Послушай, Кэмми, — вздохнул Тайлер. — Похоже, она вышла за Сэма только потому, что её привлекли его деньги и положение в обществе. В одиночку воспитывать тебя ей было трудно. Да и средств не хватало. К тому же ей хотелось достичь в жизни чего-то большего, нежели оставаться фотомоделью на закате карьеры.

— Это отец тебе сказал? — вспылила Кэмми. — Или ты сам додумался?

— Это правда, — убежденно промолвил Тайлер.

— Моя мама любит Сэма.

— Возможно. Но она также любит определенный образ жизни. Тот самый, который стоит больших денег.

— И ради которого, по-твоему, она вышла замуж за твоего отца? — горько подсказала Кэмми.

Тайлер не ответил. Кэмми была возмущена до глубины души. Как он смел думать такое про её мать? Вне себя она вскочила и набросилась на Тайлера с кулаками, беспорядочно молотя его по груди, по плечам, по спине, по любым участкам тела, до которых могла дотянуться. Осыпая его ударами, она беспомощно всхлипывала, ненавидя себя за свою слабость, ненавидя Тайлера за то, что он плясал под дудку Сэма, ненавидя всех… Какое-то время Тайлер даже не защищался, но в конце концов поймал её запястья и крепко сжал. При этом смотрел на неё с таким искренним сочувствием, что Кэмми окончательно вышла из себя.

— Я жалею, что считала тебя своим братом! — в сердцах воскликнула она. — Ты такой же дрянной и бесчувственный, как твой отец! Отпусти же меня!

— Я тоже очень жалею, — пробормотал Тайлер, имея в виду совсем другое.

Грудь Кэмми судорожно вздымалась. Тайлер освободил её запястья, но продолжал смотреть прямо в глаза. Кэмми понимала, что ступила на скользкий путь, который изменит всю её жизнь, но поделать с собой уже ничего не могла. Не в силах совладать с обуревавшими её чувствами, она, ни слова не говоря, повернулась и помчалась прочь, точно за ней черти гнались.

Кэмми так и не сумела заставить себя рассказать матери о пережитом кошмаре. Она прекрасно понимала, что Клэр тут ни при чем, что Сэм попросту оклеветал её. Впрочем, по большому счету, обет молчания Кэмми никому не помог, ибо Клэр вскоре сама уличила Сэма в очередной супружеской неверности, и подала на развод.

«Родственные» отношения Кэмми с Тайлером прервались ещё раньше, в тот самый злосчастный день, когда Кэмми, придя из школы раньше обычного, застала Сэма в постели с разукрашенной блондинкой. С тех пор Кэмми, встречая Тайлера, лишь обменивалась с ним дежурными, ничего не значащими фразами. Тайлер шаг за шагом продвигался к славе, делая стремительную карьеру, а Кэмми поступила в колледж и старалась держаться от клана Стоваллов как можно дальше. Лишь с Нанеттой, матерью Тайлера, она продолжала поддерживать достаточно теплые отношения. Нанетта была полной противоположностью Клэр. Сильная, энергичная и уверенная в себе женщина, она, если верить слухам, в свое время сама ушла от Сэма, послав его на прощание ко всем чертям.

Тайлер и Сэм тоже вскоре расстались, причем никто не знал — из-за чего. Поговаривали, что причиной стала то ли головокружительная карьера Тайлера, то ли ссора Сэма с Клэр. Ни Кэмми, ни кто-либо другой этого не знали. Тайной оставалось и загадочное исчезновение Тайлера.

Допив вино, Кэмми встала и прошла с балкона в гостиную. Она обожала эту комнату. Плетеная мебель, яркие акварели на стенах, стеллажи, заставленные книгами — она отводила здесь душу. Это было её собственное гнездышко, уютное и любимое. Даже теперь, оставшись безработной, она могла позволить себе по крайней мере несколько месяцев не тревожиться по поводу оплаты своей квартиры.

Поставив опустевший бокал на стол, Кэмми вернулась на балкон, чтобы обдумать и решить, стоит ли идти к Коннелли с бывшим мужем.

Едва она вышла на балкон, как увидела внизу подкативший на стоянку зеленый «фольксваген» Сюзанны, остановившийся рядом с кремовым седаном. На мгновение Кэмми вдруг вспомнила, что в этом седане сидел какой-то незнакомый мужчина, но в следующее мгновение она увидела вылезающую из машины Сюзанну, и мысли её тут же унеслись прочь.

Минуту спустя в дверь громко забарабанили.

— Иду, иду! — крикнула Кэмми. — Не ломай дверь.

Она открыла дверь и впустила Сюзанну, которая впорхнула в прихожую, размахивая бутылкой шампанского.

— А вот и обещанная шипучка! — весело пропела она, показывая Кэмми бутылку с этикеткой «Дом-Периньон». Глаза Сюзанны так радостно блестели, что у Кэмми не хватило духу признаться в полном отсутствии малейшего желания отведать шампанского.

— Господи, Кэмми, какая удача! — щебетала Сюзанна. — Просто поверить не могу, что тебе выпало такое счастье!

— Это ещё бабушка надвое сказала, — вяло отбивалась Кэмми.

— «Ущелье разбитых сердец» — предел мечтаний любого актера. И роль тебе просто замечательную отвели. Все только о ней и говорят.

— Как это на тебя не похоже, — промолвила Кэмми. — Почему ты так радуешься из-за предложения, которое почти наверняка не выгорит?

— Потому что, в отличие от тебя, я оптимистка, — засмеялась Сюзанна. — Ведь даже такой свинтус, как Пол Меррил, который способен в пустыне песка не подать, вдруг взял, да отвалил тебе самый жирный кусок. А ты ведь, небось, даже спасибо ему не сказала!

— Сюзанна!

Сюзанна со смехом воздела обе руки.

— Хорошо, не буду. Но только признайся, Кэмми, такой шанс выпадает один раз в жизни. Да и кому, как не тебе, найти Тайлера Стовалла.

— Держи карман шире!

— Нет, я и правда уверена, что его найдешь!

— Это — единственная причина, по которой Коннелли предлагают мне роль, — горько промолвила Кэмми.

— Ну и что из этого? Ты должна воспользоваться своей удачей. — Сюзанна выразительно щелкнула пальцами. — Постой, я откупорю бутылку.

Кэмми задумчиво посмотрела на подругу. Сюзанна всегда действовала только в её интересах, давала ценные и здравые советы. Классный агент, в Голливуде она знала все ходы и выходы, и Кэмми искренне ценила её за профессионализм и доброе отношение. Однако сейчас, похоже, Сюзанна чего-то недопонимала.

— Тебе достаточно только обратиться к этому увядшему идолу, его папаше.

— К Самуэлю? — уязвленно вскричала Кэмми. — Ни за что на свете!

— Это ещё почему? — изумилась Сюзанна.

— С Самуэлем Стоваллом я не собираюсь общаться ни за какие деньги, — отрезала Кэмми. — Это исключено.

— Даже если он скажет тебе, где искать Тайлера?

— Сюзанна, не старайся! — терпеливо вздохнула Кэмми. — Мне все равно не светит играть в «Ущелье разбитых сердец». Не в этой жизни.

— Ты хоть сценарий прочитала? — допытывалась Сюзанна, откупорив шампанское.

— Не весь, — призналась Кэмми, которая намеренно затягивала чтение, опасаясь, что по прочтении всего сценария у неё уже не хватит духу отказаться.

— Но тогда…

— Разливай шампанское! — перебила подругу Кэмми. — Давай выпьем, но только хватит обсуждать эту тему. У меня уже голова кругом идет.

Сюзанна наполнила бокалы и жестом показала, что пьет за Кэмми. Той ничего не оставалось, как последовать примеру подруги.

— Не упрямься, Кэмми, — с ободряющей улыбкой сказала Сюзанна. — Ты пойдешь. На такие вечеринки кого попало не приглашают.

— О Господи! — Кэмми закатила глаза. Потом со вздохом сказала: — Пол уже звонил и оставил мне послание на автоответчике. Надеюсь только, что перезванивать он не станет.

И тут, словно по команде, зазвонил телефон. Поскольку Сюзанна была к нему ближе, Кэмми кивком разрешила подруге снять трубку.

— Алло! — сказала Сюзанна, не сводя глаз с Кэмми. И тут же, весело улыбаясь, проворковала в трубку: — Да-да, Пол, она будет готова во время. Просто сгорает от нетерпения. Ты не поверишь, но она даже новое платье купила.

— Сюзанна! — прошипела Кэмми, но та только отмахнулась.

— Хорошо, Пол, к семи она будет готова, — пообещала она и положила трубку, улыбаясь, словно Чеширский кот.

— Все, отныне дружба врозь! — возвестила Кэмми.

Сюзанна засмеялась, подняла бокал, и подружки чокнулись.

— Сама знаешь, Кэмми, лучшей подруги у тебя нет, и не будет. Не забудь только отыскать в своем гардеробе что-нибудь броское и впечатляющее. И чтобы оно ещё выглядело, как только что купленное. Давай выпьем, и я поеду переодеваться. Мы с тобой ещё повеселимся на славу, вот увидишь! За нас!

— За нас, — эхом откликнулась Кэмми, чувствуя, что ей предстоит совершить самую серьезную в жизни ошибку.

Глава 3

«Мерседес» Пола, негромко урча, плавно катил по дуге подъездной аллее к дому Коннелли. Невысокие грибообразные светильники по обеим сторонам аллеи отбрасывали косые тени на тщательно ухоженные изумрудные газоны. Легкий бриз ерошил развесистые кроны высоких пальм, красиво подсвеченных снизу. Огромный белокаменный особняк с красной крышей сразу поразил воображение Кэмми — это был настоящий дворец с витражными стеклами, сводчатыми окнами и мраморными балюстрадами.

При виде этого пышного великолепия, Кэмми почему-то представила себе кичливого павлина с расфуфыренным хвостом. Судя по всему, Коннелли не стеснялись выставлять свое богатство напоказ.

Подкатив к парадному входу, Пол, который также был здесь впервые, невольно присвистнул от восхищения. Тут же по ступенькам к «мерседесу» сбежал дворецкий в ливрее, чтобы сопроводить их в дом.

— Здорово, да? — прошептал Пол, усмехаясь.

— Броско, — согласилась Кэмми. — Лишней скромностью они не страдают.

— Не цепляйся, — проворчал Пол. — Скажи уж лучше, что восхищена. Я, например, так просто потрясен.

— А я и не говорила, что не восхищена, — напомнила Кэмми. — Просто меня такое великолепие даже подавляет.

«И почему я только согласилась? — в который раз спросила она себя, вылезая из машины. — Как случилось, что Пол с Сюзанной меня уговорили?»

— Да это просто королевский чертог! — заметил Пол, оглядываясь по сторонам. Он даже не пытался скрыть своего восхищения. Поправив галстук-бабочку, он любезно согнул руку в локте, предлагая Кэмми взять его под руку. Они стали медленно подниматься по мраморным ступеням, но мысли Кэмми снова унеслись к недавнему разговору с Сюзанной…

Она все ещё пыталась проанализировать, что побудило её согласиться принять предложение Пола. И наконец поняла: разгадка крылась в «Ущелье разбитых сердец». Кэмми никогда ещё не доводилось читать настолько блестящий и захватывающий сценарий. А сюжет был просто потрясающий. Особенно удались автору главные герои — мужчина и женщина. Они были исключительно яркими и запоминающимися, диалоги сверкали отточенностью, а эмоции и вовсе били через край.

Такой случай выпадает раз в жизни… удача с неба свалилась… любая другая актриса за такую роль продаст душу дьяволу…

А Сюзанна её возражений даже слышать не хотела.

— Кэмми, ты должна, и — точка! — настаивала она. — И вообще ты должна не ломаться, а считать, что под счастливой звездой родилась.

— Сюзанна, ты просто не понимаешь… — вяло отбивалась Кэмми.

Сюзанна в притворном отчаянии всплеснула руками.

— Ну так убеди меня, — попросила она. — Я хочу понять, что заставляет тебя добровольно накидывать на себя удавку. Пойми, Кэмми, ведь подобная удача никогда больше не представится. Такое счастье вообще никому не выпадает. Никому!

— Почему, — возразила Кэмми. — Некоторым выпадает, и не раз.

— Ну да, — согласилась Сюзанна. — Некоторым признанным звездам. Самым пробивным и богатым. А еще, знаешь — кому? Отдельным везунчикам! Вот и тебе сейчас повезло, счастье само плывет в руки, а ты ещё капризничаешь!

Кэмми оставалось лишь грустно смотреть на подругу. После посещения гинеколога она ощущала себя кем угодно, но только не везунчиком. Впрочем, Сюзанна даже не подозревала, что сказала ей доктор Кроули; Кэмми ещё не успела поделиться с ней своими неприятностями. Она решила, что поплачется Сезанне потом, когда та успокоится и придет в себя. Сейчас же Сюзанна пребывала в таком возбуждении, что говорить с ней о чем-либо, кроме предложения Коннелли, было бесполезно.

— Ты найдешь Тайлера, — повторяла она. — Я просто уверена в этом.

— К Самуэлю Стоваллу я ни за что на свете не обращусь, — вяло отбивалась Кэмми.

— Хорошо, — уступила Сюзанна. — Давай придумаем другой способ. Как насчет матери Тайлера? Ты говорила, что когда-то у вас были хорошие отношения.

— Я уже сто лет её не видела, — вздохнула Кэмми.

— Ну так… — Сюзанна не договорила и выжидательно уставилась на свою подругу.

— Не хочу я его искать!

— Но почему? — непонимающе развела руками Сюзанна.

— Не хочу, и все, — уперлась Кэмми. — Да и чего вы все от меня хотите — ведь от Тайлера уже десять лет ни слуху, ни духу. Что я, сыщик, что ли, по-вашему?

— У тебя есть связи, — напомнила Сюзанна. — Нравится тебе или нет, но Сэм Стовалл приходился тебе отчимом.

При упоминании ненавистного имени губы Кэмми нервно сжались, но она смолчала.

Сюзанна же, не понимавшая всей глубины ненависти, которую питала её подруга к своему бывшему отчиму, не отставала.

— Как бывшая родственница, ты имеешь полное право обратиться к любому члену семьи Тайлера, — сказала она.

— Это не так просто, — со вздохом ответила Кэмми. — Самуэль Стовалл жестоко обидел мою мать. Он былнесправедлив ко мне и к Тайлеру. Я ведь тебе рассказывала, как застала его в постели с какой-то голливудской шлюхой.

Сюзанна досадливо поморщилась.

— Да, я знаю, — закивала она. — Давай ещё по одной. — И снова наполнила бокалы искристым напитком.

— Учти, мы ничего не празднуем, — напомнила Кэмми.

— Хорошо, хорошо, — поспешно согласилась Сюзанна, увлекая Кэмми на балкон.

Дождавшись, пока подруга села, Сюзанна проникновенно заглянула в её зеленовато-голубые глаза. Кэмми поняла: предстоит разговор по душам.

— Ну скажи, Кэмми, — заговорила Сюзанна. — Отчего ты упираешься? Что тебя смущает? Да, Самуэль — мерзавец. Но ведь Тайлер тебе симпатичен. Неужели тебе не хочется снова встретиться с ним? Узнать, чем он занимался все эти годы. Вообрази его изумление, когда он отопрет тебе дверь! Я бы, наверно, все отдала, чтобы оказаться на твоем месте.

Кэмми делилась с Сюзанной своей девичьей влюбленностью в Тайлера, однако про сумасшедшую ночь, которую провела в его объятиях, смолчала. Эту тайну она не могла поверить ни единой живой душе.

— Не могу я обратиться к Стоваллу! — с жаром вскричала Кэмми. — Если бы даже и сумела себя заставить, то — что мне ему сказать? «Да, мол, мы с вами друг друга на дух не перевариваем, но не окажете ли вы мне любезность и не подскажете, где искать Тайлера? Дело в том, что от того, найду ли я его, зависит, получу ли я роль в кино. Да и Тайлеру тоже работенка найдется». Нет, такое я бы даже Нанетте не сказала!

— Да, милая, я тебя понимаю, — кивнула Сюзанна. — Но ведь возможен и иной путь.

Кэмми горько усмехнулась.

— Какой?

Сюзанна пожала плечами.

— Точно не знаю. Ты могла бы сказать, что беспокоишься за Тайлера. Что давно о нем думаешь. Да и потом, много ведь воды утекло, многое изменилось.

— И тут же после этого Самуэль Стовалл и Нанетта узнают, что нас с Тайлером прочат на главные роли в новом фильме? — Кэмми хмыкнула. — Что обо мне подумают? Не говоря уж о самом Тайлере!

— Что ж, Сэм Стовалл тебя прекрасно поймет, — уверенно ответила Сюзанна. — Он, как никто другой, знает, что такое карьера, и что для достижения своей цели все средства хороши.

— Это точно, — вздохнула Кэмми.

— Может, ещё по стаканчику? — предложила Сюзанна, приподнимая опустевший бокал. Но Кэмми поспешно закрыла свой бокал ладонью; в голове уже приятно шумело, и она опасалась, что захмелеет. — Думаю, что Тайлер давно уже ждет гонца, — предположила Сюзанна.

— Ты его не знаешь, — задумчиво промолвила Кэмми.

— Так расскажи мне про него! — попросила Сюзанна.

Пока она снова наполняла свой бокал шампанским, Кэмми призадумалась. Мысли её унеслись в прошлое. Все эти годы она пыталась внушить себе, что относится к Тайлеру с чисто девичьим обожанием. Однако на самом деле чувство, которое она к нему питала, было совсем иным, куда более сильным и глубоким. Она даже не знала, сумеет ли говорить о Тайлере, не выдав себя. Поразительно, но с годами чувство это только окрепло.

Наконец, внезапно решившись, она заговорила:

— Тайлер во многом похож на Сэма, хотя и далеко не во всем. Он не такой эгоистичный, да и жестокости почти лишен. Скорее, он в этом смысле напоминает Нанетту.

— Расскажи мне про нее.

— Нанетта… очень необычная женщина, — сказала Кэмми и по губам её невольно скользнула улыбка. Хотя она уже несколько лет не встречалась с Нанеттой, образ этой необычайно живой и энергичной женщины сразу всплыл в её памяти. До знакомства с Сэмом Нанетта сочиняла сценарии, причем весьма неплохие — в Голливуде по ним было снято несколько фильмов. Но брак со Стоваллом поставил крест на карьере сценаристки. — Однако её сейчас мало кто помнит. Другим бывшим женам Сэма в этом смысле повезло больше. Даже мою мать вспоминают куда чаще, чем Нанетту.

— Хотя Нанетта — мать Тайлера, — напомнила Сюзанна.

— Ну да, — с кивком ответила Кэмми. — Возможно, продолжай он сниматься, она и сейчас ещё привлекала бы к себе внимание. Хотя, с другой стороны, она терпеть не могла всей этой голливудской показухи. Светская жизнь никогда её не привлекала. — Кэмми снова улыбнулась. — Моя мама очень любила Нанетту. Они были очень привязаны друг к другу, причем Нанетта искренне сочувствовала маме, за то что та совершила ту же ошибку, что и она сама. — Кэмми пожала плечами. — Хотя сейчас мне, конечно, непросто все это вспоминать.

— И Сэм так, по большому счету, ни одну из них не оценил, — промолвила Сюзанна.

— Аминь. — Кэмми наклонила голову набок. — И, знаешь, что самое забавное? Я вышла замуж за человека, безумно похожего на Сэма!

— Да, милая, ты совершила большую ошибку, — согласилась Сюзанна. — Но теперь все это в прошлом. Более того, ты можешь даже извлечь немалую выгоду от своего бывшего благоверного.

— Ох, ты просто неисправима, — с притворной укоризной промолвила Кэмми.

— Я? — брови Сюзанны взметнулись. — Ладно, рассказывай дальше.

— А что рассказывать? Тай был мне как старший брат. Я его обожала.

— Ты была в него влюблена? — уточнила Сюзанна, пристально глядя на Кэмми.

— Да, но как в брата.

— Понятно.

Что-то в голосе подруги пришлось Кэмми не по вкусу. Похоже, Сюзанна просто ей подыгрывала. И тем не менее Кэмми продолжила:

— После того, как я застала Сэма Стовалла с любовницей, во мне словно что-то обрвалось. Мне показалось, что Тай тогда принял сторону отца. Возможно, я и ошибаюсь, утверждать не берусь. Однако в тот день я была попросту неспособна разобрать, что к чему. Я была потрясена, раздавлена, убита. Я кричала на них обоих. Сэм пытался вести себя так, будто ровным счетом ничего не случилось. Хотел, чтобы я его поняла, оправдала его супружескую измену, предательство моей мамы…

Сюзанна, цокая языком, покачала головой.

— Да, — кивнула Кэмми, ободренная таким выражением поддержки со стороны подруги. — Как бы то ни было, именно тогда мы с Тайлером поссорились, и с тех пор мы больше никогда не разговаривали.

— Как, никогда?

Не желая врать Сюзанне в лицо, Кэмми на мгновение призадумалась. Но и сказать правду она не могла.

— Если раньше мы с ним были как брат и сестра, — уточнила она, — то с той поры прежних отношений у нас уже не стало. Словно черная кошка между нами пробежала. Поэтому я уверена, что он не захочет меня видеть. И уж тем более я не смогу просить его обо одолжении.

— Не ты его просить должна, — поправила её Сюзанна. — Ведь, если на то пошло, то ты оказываешь ему одолжение, а не он тебе.

— Думаю, что ему так не покажется.

— А почему бы и нет? — Сюзанна задумчиво посмотрела на свой наполовину опустевший бокал. — Да, многие уже забыли про Тайлера Стовалла. Как бы то ни было, дав согласие разыскать его, ты ничего не теряешь.

— «Мне бы твою уверенность», — подумала Кэмми.

— Конечно, всех подробностей я не знаю, — продолжила Сюзанна, — но, на мой взгляд, ты чего-то не договариваешь. Вся эта история со Стоваллами окутана какой-то тайной.

— Нет, — попыталась возразить Кэмми. — Просто это было так давно, что я уже много не помню. Она уже жалела, что согласилась на этот разговор. Тема была слишком скользкая.

— Дело ведь не только в сценарии, да? — настойчиво допытывалась Сюзанна. — Ты от меня что-то скрываешь?

— Я же тебе ясно сказала — мы поссорились.

Сюзанна наморщила носик и нахмурилась. Она была старше Кэмми на целых десять лет, замуж не выходила из принципа, а про голливудские нравы знала не понаслышке, знакомая со всеми и вся. Порой Кэмми казалось, что Сюзанна читает её мысли. Порой её это даже забавляло, однако сейчас, когда разговор зашел на столь болезненную для Кэмми тему, ей это отнюдь не улыбалось.

— Ты просто боишься встречи с Тайлером, — сказала Сюзанна. С некоторым вызовом, как показалось Кэмми.

— Нет! — быстро ответила Кэмми. — Но тут же поправилась: — Да. Я не хочу его видеть.

— Но почему?

— Я уже тебе все объяснила.

Сюзанна сочно, не по-женски выругалась, и тут же лукаво улыбнулась, словно раскусила игру подруги.

— Хорошо, пусть будет по-твоему, — уступила она. — Однако не думай, что я оставлю тебя в покое. А сейчас мне пора бежать, а то я переодеться не успею. — Она смерила одобрительным взглядом полупрозрачное розовое платье Кэмми. — Ты выглядишь просто сказочно! Нелегко мне будет тебя перещеголять.

— Я и не собираюсь с тобой состязаться, — улыбнулась Кэмми. — Тем более, что мне до тебя далеко.

Сюзанна рассмеялась.

— Тебя просто гложут воспоминания о какой-то истории, случившейся у вас с Тайлером много лет назад, — заключила она. — Перестань бороться с собой, положись на волю течения, и все сразу станет на свои места. Вот увидишь.

— Это вряд ли, — вздохнула Кэмми.

* * *

И вот теперь, взяв под руку своего бывшего мужа, Кэмми бранила себя на все лады, чаще всего обзывая лицемеркой. Ну зачем она послушала Сюзанну — ведь теперь её предсказания все больше походили на реальность.

А беда была в том, что роль Джо Маркса главного действующего лица в сценарии «Ущелья разбитых сердец» была словно специально предназначена для Тайлера Стовалла. Он был просто обречен сыграть эту роль, и Кэмми ничуть не удивилась бы, узнав, что сценарист, создавая этот образ, имел в виду именно Тайлера. Да, роль эта идеально соответствовала облику и характеру Тайлера, и Кэмми, прочитав сценарий, уже не мыслила себе в этой роли другого актера. Да, эта роль предназначалась только для Тайлера. Нужно было во что бы то ни стало отыскать его и познакомить со сценарием.

Если не ты, то это сделает кто-то другой.

Да, вчерашние слова Пола сейчас приобретали совершенно иной смысл. Кэмми всеми фибрами души пыталась воспротивиться им, однако в глубине души понимала: в данном случае Пол прав.

И признать это было равносильно поражению.

— Ты только посмотри на эту мозаику! — завороженным голосом пробормотал Пол.

Этим произведением искусства и впрямь стоило залюбоваться. На огромном мозаичном панно красовались белоснежные фонтаны, окруженные пышным разноцветием цветов, алые бугенвилеи, розовые рододендроны, сочные изумрудные олеандры. Удивительные райские птицы порхали среди крон нефритовых деревьев и кичливых пальм.

Пол позвонил. Кэмми машинально выдернула руку, но Пол тут же вновь положил её ладонь на свой согнутый локоть, для верности удерживая её свободной рукой. Кэмми догадалась, что, несмотря на его уверения, Пол зависит от неё куда больше, чем готов был признать. Неужели только из-за её полуродства с Тайлером? Да, наверно. Кэмми кляла себя последними словами. Как она позволила втянуть себя в эту авантюру?

Горничная в черной униформе открыла дверь, и Кэмми сразу услышала музыку и гул голосов. Войдя в огромную гостиную, она остановилась, словно громом пораженная: зал буквально кишел голливудскими знаменитостями. Не удивительно, что Сюзанна и слышать не хотела о том, чтобы пропустить эту «вечеринку».

«Если Коннелли называют скромным междусобойчиком это, то что же, в их понимании, званая вечеринка?» — подумала Кэмми.

Судорожно сглотнув, она заставила себя шагнуть вперед. Сэм и Клэр никогда подобных вечеринок не устраивали, причем Кэмми всегда подозревала, что это объясняется тем, что Сэм всегда отличался скуповатостью. Или, возможно, предпочитал обходиться без лишних хлопот. Он любил, когда обслуживали и ублажали его, а роль радушного и хлебосольного хозяина была ему не по вкусу.

Кэмми с усилием заставила себя выбросить мысли о бывшем отчиме из головы и сосредоточиться на грандиозном сборище. Разодетые знаменитости беседовали, разбившись на группки. Застланные белоснежными скатертями столы, украшенными ледяными скульптурами, ломились от деликатесов и вин.

Пол, судя по всему, тоже был потрясен увиденным. Этим, должно быть, объяснялся испуганный писк, который вырвался из его горла в ответ на любезное приветствие приблизившейся Норы Коннелли. Кэмми же молча смотрела на очаровательную хозяйку и улыбалась, призвав на помощь все свое актерское искусство.

— Вы, видимо, Кэмми? — осведомилась Нора Коннелли, улыбнувшись в ответ. На ней было длинное черное платье простого покроя, что в сочетании с коротко подстриженными каштановыми волосами придавало ей скорее деловой, нежели элегантный вид.

— Да.

— Пол мне про вас все уши прожужжал, — сказала Нора, покосившись на Пола. — Он оказался очень настойчив.

— Я… я уверен, что Кэмми скоро всех за пояс заткнет, — сказал Пол внезапно охрипшим голосом.

— Он клянется, что вы замечательная актриса, — с улыбкой промолвила Нора.

— А он сказал вам, что я была сводной сестрой Тайлера Стовалла? — неожиданно для самой себя выпалила Кэмми.

Брови Норы изумленно приподнялись.

— Да, — призналась она, застигнутая врасплох прямотой Кэмми.

— Тогда я вовсе не уверена…

— Но ведь это просто замечательно! — перебил её Пол. — Все как в сценарии. Она сама отправится на его поиски и убедит вернуться.

— И это сразит Америку наповал, — заметила Нора с едва различимым оттенком сарказма. В то же мгновение Джеймс Коннелли, оставив незнакомую Кэмми белокурую собеседницу в платье с огромным декольте, присоединился к ним. Серебристые, слегка вьющиеся волосы делали его похожим скорее на музыковеда или театрального критика, нежели на знаменитого продюсера. Он представился Кэмми и вступил в разговор, вежливо стараясь не замечать Пола. Кэмми тут же поняла, что Пол вовсе не на такой короткой ноге с Коннелли, как пытался это представить. Да, он свое дело сделал — подкинул им интересный замысел, но на это его роль, похоже, и заканчивалась.

Все это Кэмми сообразила в считанные секунды. Она уже раздумывала, как бы прервать их учтивую, но совершенно пустую беседу с Норой и Джеймсом и высказать все, что она об этом думает, когда в зал впорхнула Сюзанна. Длинная цветастая юбка и огромные обручи-серьги в сочетании с черными как смоль волосами придавали ей некоторое сходство с цыганкой.

— Всем привет! — провозгласила она и вцепилась в локоть подруги с такой силой, что Кэмми даже поморщилась от боли.

В следующую секунду глаза её расширились.

— О Господи! — невольно прошептала Кэмми. В какой-то дюжине шагов от нее, частично скрытый за ледяной статуей Зевса, стоял Самуэль Стовалл, собственной персоной. Обнимая за талию Фелисию, очередную жену, он оживленно беседовал с какой-то парой.

Кэмми сразу захотелось сбежать отсюда. В течение всех этих лет она ни разу не видела бывшего отчима; они вращались в разных сферах и общих знакомых почти не имели. Ничего удивительного — социальное положение Сэма было неизмеримо выше её собственного. Лишь благодаря предстоящим съемкам «Ущелья разбитых сердец», фильма высшей категории, их дорожки пересеклись.

И вдруг Кэмми стало не по себе. Если Самуэль Стовалл был здесь, то зачем пригласили ее? Что мешало Сэму лично связаться с собственным сыном и вызвать его на съемки? Тут было что-то не так.

Но, как бы то ни было, в одном Кэмми была уверена твердо: с Самуэлем Стоваллом она ничего общего иметь не желает.

Словно прочитав её мысли, он повернул голову и перехватил взгляд Кэмми за долю мгновения до того, как она успела посмотреть в сторону. С пересохшим горлом Кэмми уже повернулась, чтобы удрать, однако Сюзанна её удержала.

— Сюзанна! — прошипела Кэмми, с трудом обретя голос.

— Знаю, — шепнула в ответ Сюзанна. — Дело ещё хуже, чем ты думаешь.

— В каком смысле? — нахмурилась Кэмми.

— Он сам хочет поговорить с тобой насчет Тайлера. — Сюзанна хохотнула. Чуть истерично, как показалось Кэмми. — Хочет обратиться к тебе с просьбой разыскать его!

— Что?

— По его словам, Сэм в течение многих лет безуспешно пытался с ним связаться.

— Не верю, — отрезала Кэмми.

— И тем не менее это так.

К ужасу Кэмми, Самуэль Стовалл оставил жену и её собеседников, а сам направился к углу, в котором стояли Кэмми, Сюзанна и чета Коннелли. Несмотря на всю неприязнь, которую питала к нему Кэмми, она невольно залюбовалась его кошачьей грацией и величавой поступью, которая сразу заставила её вспомнить Тайлера. Неотъемлемая часть его облика, она во многом способствовала его сногсшибательному успеху в кино.

Да и чисто внешне сходство с Таем было громадное. Несмотря даже на возраст и седину. Да и глаза были тоже серые, но, в отличие от теплых и живых глаз Тая, холодные как лед.

При виде Самуэля, в душе Кэмми шевельнулась тоска по Таю. Сколько бы лет ни минуло с времени их разлуки, Кэмми по-прежнему тянуло к нему; всеми фибрами души она мечтала вновь оказаться рядом с Таем. Сам того не желая, Сэм Стовалл всколыхнул в сердце Кэмми затаенные чувства, отчего её ненависть к бывшему отчиму вспыхнула с новой силой.

— Привет, Кэмми, давненько тебя не видел, — жизнерадостно прогудел Сэм и, не обращая внимания на перекосившееся от неприязни лицо Кэмми, заключил её в медвежьи объятия. — Тебя, значит, на роль Ванессы выбрали, да?

— Насколько я знаю, мою кандидатуру рассматривают в числе прочих, — сухо ответила Кэмми.

— Она скромничает, — вставил Пол. — Серьезных соперниц у Кэмми нет.

Самуэль посмотрел на него как на назойливую мошку.

— Вы её агент? — осведомился он.

— Я — её агент, — вступила в разговор Сюзанна, ловко снимая очередной бокал шампанского с подноса проходившего мимо официанта. Кэмми заметила, что пальцы её подруги заметно дрожат. Никто, похоже, не чувствовал себя в своей тарелке.

— Я — её муж, — добавил Пол. И тут же, видя негодование Кэмми, поправился. — Бывший. Но работаем мы вместе.

— Ясно, — Сэм окончательно утратил интерес к его персоне.

Кэмми отчаянно хотелось улизнуть отсюда, но Нора и Джеймс, напротив, принялись с жаром обсуждать предстоящие съемки.

И все же минут десять спустя она сумела, извинившись, отлучиться в туалет. Уединившись в одной из гостевых спален, она прошла в примыкавшую ванную.

Посмотрев на свое отражение в зеркале, Кэмми с трудом удержалась от истеричного смеха. Горящие глазищи, темные волнистые волосы буйно рассыпались по плечам. Да и в душе её бушевали страсти. Внезапно Кэмми отчаянно захотелось вернуться домой, кинуться на кровать и разрыдаться.

«О, Тай, что мне делать? Если бы только знал, как я хочу тебя видеть! Где ты? Счастлив ли ты? Я бы все отдала, чтобы вернуть прошлое и снова быть рядом с тобой.

Самое страшное, что я по-прежнему тебя люблю. Несмотря ни на что. И буду любить всегда.

О, Тай, ну что мне делать? Что?»

Перечитав последние сочиненные строчки, Тай недовольно поморщился. Нажал на клавиатуре клавишу выхода из программы. Компьютер тут же вопросил: «Сохранить изменения в документе?», в ответ на что Тай выразительно щелкнул кнопкой на «мышке» — «Нет»!

Встав со стула, он спустился по лестнице и, подойдя к окну, задумчиво уставился на бирюзовую воду. Почему он с таким маниакальным упорством сочиняет этой сценарий, по которому никогда не будет снят фильм?

В его голове бродили неясные мысли, душу обуревали странные чувства. Десять лет он не замечал за собой такого. Силясь понять, что с ним происходит, Тайлер наконец догадался: это тоска. Его мучила тоска по чему-то неведомому. Чему-то?

Встряхнув головой, Тай недоверчиво фыркнул. Затем решительно приказал себе выкинуть из головы посторонние мысли и, поднявшись в свою клетушку, сжал зубы и снова приступил к делу, которое целиком поглощало все его свободные часы.

Глава 4

— …я, наверно, совсем свихнулась. Ничего из вашей затеи не выйдет. Зови меня паникершей, но я точно знаю: если я соглашусь, то беды не миновать.

Кэмми, сидя за рулем, сжимала его левой рукой, держа в правой сотовый телефон. Разумеется, она и не ожидала, что в субботу застанет Сюзанну на работе. И все же решилась поверить свои мысли автоответчику.

— Даже не знаю, что сказать ей, когда я её увижу, — продолжила она. — Послушай, если по возвращении тебя осенит гениальная идея, не поленись, набери мой номер и поделись со мной. Я ещё некоторое время пробуду в пути. Нанетта ведь довольно далеко забралась.

Кэмми положила трубку и, вспомнив про свою нелегкую задачу, вздохнула. Если Самуэль Стовалл не знал, где находится его сын, то уж Нанетта должна была знать это наверняка. Мать Тайлера даже после окончательного разрыва с Сэмом, продолжала сохранять с сыном самые добрые отношения. Во всяком случае, Кэмми на это надеялась.

С головой ушедшая в свои мысли, Кэмми вздрогнула, когда зазвонил её мобильный телефон.

— Сюзанна? — спросила она в трубку, даже не удосужившись дождаться ответа.

— Ты угадала, милая. Как твои дела?

От участливого тона подруги Кэмми почувствовала комок в горле. Вскоре после вечеринки у Коннелли она поведала Сюзанне о визите к доктору Кроули. Сюзанна восприняла её беду как свою собственную, обняла Кэмми и прижала к груди. Кэмми не выдержала и расплакалась.

— Я думаю, все будет в порядке, — утешала её Сюзанна. — Вот увидишь, тебе удастся родить…

Но сейчас Кэмми удалось быстро овладеть собой, и она спросила:

— Скажи, ты правда уверена, что я должна это сделать? А то я ощущаю себя марионеткой, которой управляют опытные кукловоды.

— Вроде Самуэля Стовалла? — подсказала Сюзанна.

— Да. И ещё Пол.

— Ты делаешь это не ради них, Кэмми, а ради себя. И это правильно.

Кэмми наморщила нос.

— Что ж, тогда деваться некуда. Остается только дождаться и услышать, что скажет Нанетта…

* * *

Кремовый замызганный седан следовал за голубым «БМВ», словно приклеенный. Мужчина, сидевший за рулем, был абсолютно уверен, что его цель настолько поглощена своими мыслями, что не обратит на него внимания. Не говоря уж о том, что она, почти не переставая, трепалась по мобильному телефону; приспособлению, без которого в этом чертовом городе было не обойтись. А в зеркальце заднего вида она за ближайшую неделю ни разу не взглянет. Как и большинство остальных.

Да и кто вообще способен его заметить? Из собственного опыта он знал: людям свойственно смотреть как сквозь него, даже в том случае, вздумай он улыбнуться и попытаться привлечь к себе их внимание, что он делал крайне редко. Чертовски удобное качество и совершенно незаменимое для ведения слежки, подумал Оррен Вессон, машинально глядя на смятый лист бумаги, лежавший на соседнем сиденье. Камилла Пендлтон Меррил. Ни малейших угрызений совести по поводу своего рода деятельности он не испытывал. Не говоря уж о том, что услуги его оплачивались довольно неплохо.

Особенно в данном случае. Его клиент был, похоже, буквально набит деньгами. И тем не менее способ, к которому он решил прибегнуть, чтобы раздобыть интересующие его сведения, был не просто глуп, но даже нелеп. Тем более, что Оррен уже давно этими сведениями располагал. Что ж, острым умом многие его клиенты были явно обделены. Он к этому привык, и это его нисколько не волновало.

Но вот кража со взломом, к которой ему пришлось прибегнуть, была уже не только делом посерьезнее, но и имела очевидный смысл. Оррен выполнил задание с привычным профессионализмом, быстро разыскав нужные сведения и тут же испарившись. Незадачливый домовладелец, вернувшись в свое взломанное жилище, обнаружил лишь тщательно разбросанные бумаги. Это должно было сбить его с толку, увести в сторону от цели обыска. На время, по крайней мере. В конечном итоге и идиот понял бы, что именно искал взломщик. Все это Оррен тоже знал по собственному опыту.

Как бы то ни было, клиент за эту кражу со взломом отвалил ему круглую сумму. Весьма. А потом этот тупица, даже не воспользовавшись полученной информацией, поручил Оррену следить за — Оррен снова сверился с бумажкой, чтобы редкое имя как следует врезалось в память — Камиллой Пендлтон Меррил.

Насмешливо качая головой, Оррен следил за своей целью. Женщина, наконец, перестала разговаривать по телефону и сосредоточилась на вождении в потоке автомобилей. Осмотревшись по сторонам — кретинов на улицах Лос-Анджелеса было хоть отбавляй, — Оррен нажал на педаль газа и припустил за «БМВ».

Сегодня Камилла держала путь на юг; значит, участвовать в съемках не собиралась. Он давно следил за ней и успел хорошо изучить её привычки. Однажды она даже посмотрела на него, когда он караулил на стоянке перед её домом, однако Оррен был убежден: Камилла даже не подозревает, что за ней следят. С какой стати? Он и сам не мог понять, почему этот тип велел организовать за ней слежку.

Как бы то ни было, в этом заключалась его работа, а Оррен в своем деле собаку съел. Без дураков. Чуть притормозив, он пропустил вперед две машины, которые располагались теперь между его седаном и преследуемым «БМВ». Оррен усмехнулся себе под нос. Камиллу он из вида не потеряет. Разве что этот чертом разлом Сан-Андреас разверзнется, и бездонная тихоокеанская пучина поглотит его вместе с Лос-Анджелесом и Голливудом.

Да, Оррен был мастером своего дела.

Карьера удачливой голливудской сценаристки оборвалась для Нанетты сразу после выхода замуж за Самуэля Стовалла, хотя и после этого события по её сценариям было снято несколько неплохих фильмов. И тем не менее от активной работы она отошла уже тогда. Сейчас же Нанетта Стовалл проживала на уединенном ранчо в предгорьях Сьерра-Невады, ведя, как и её сын, полуотшельнический образ жизни, окончательно отказавшись от городской сутолоки и благ цивилизации.

По счастью для Кэмми, адрес Нанетты знали многие; её уход, в отличие от исчезновения Тайлера, не был окутан завесой тайны.

Подъезжая по узкой, извилистой и невероятно пыльной дороге к одинокому дому Нанетты, Кэмми почувствовала, как колотится её сердце. Она всегда питала к матери Тая самые теплые чувства, да и сама Нанетта платила ей взаимностью. Должно быть, она обрадуется их встрече.

Но это вовсе не означает, что она обрадуется желанию Кэмми вторгнуться в личную жизнь Тая.

Голубой «БМВ» посерел от пыли, ветки придорожных кустов, подобно часовым выстроившихся вдоль дороги и первыми встречавших незваных гостей, хлестали машину по бокам. Затормозив у крыльца, Кэмми вылезла из автомобиля и, потянувшись, чтобы размять затекшие конечности, в очередной раз подумала, не ошиблась ли, приехав сюда.

Где-то на задворках послышался заливистый лай, к которому тут же присоединились ещё две собаки. «Одних встречают фанфарами, а других — гавканьем и тявканьем», — подумала вдруг Кэмми и усмехнулась.

Ей оставалось только надеяться, что Нанетта не прогонит её.

Кэмми едва водрузила ступню в запыленной туфле на верхнюю ступеньку дощатого крыльца, как дверь распахнулась, и на пороге предстала невероятно худая седовласая женщина с благородным лицом и длинной косой. Она смерила Кэмми неприветливым взглядом и тут же, не дав ей и рта раскрыть, привычно заговорила:

— Покупать у вас я ничего не собираюсь и ни в какие религиозные секты вступать не стану. У меня все есть. Так что, спасибо большое, и всего вам хорошего!

— Здравствуйте, Нанетта! — Кэмми обезоруживающе улыбнулась. По спине её разлилось приятное тепло. Мать Тая и прежде была женщиной с характером. Никому не удавалось её согнуть, даже Сэму Стоваллу. Гордая и независимая, Нанетта всегда умела настоять на своем.

И сейчас холодный прием Нанетты почему-то привел Кэмми в полный восторг. Годы, по счастью, оказались не властны над этой женщиной.

— Мы с вами знакомы? — нахмурившись, спросила Нанетта.

— Я Кэмми! Одно время, когда моя мама состояла в браке с Самуэлем Стоваллом, я была сводной сестрой Тая. С тех пор, конечно, много лет прошло.

— Господи! Кэмми, ну конечно же! — восторженно вскричала Нанетта, пылко обнимая её. — Девочка моя, я не собираюсь говорить, как ты выросла — это слишком бросается в глаза. Господи, до чего же я рада тебя видеть! Ты всегда была моей любимицей.

Столь неожиданно теплый прием затронул какие-то тонкие струнки в душе Кэмми. На глаза накатили слезы, а в горле застрял комок. Она не смогла вымолвить ни слова, и лишь молча обнимала Нанетту.

— Что тебя ко мне привело? — спросила Нанетта, проводив Кэмми в гостиную.

— Я… просто хотела кое-что узнать, — выдавила Кэмми, и тут же, осмотревшись по сторонам, восторженно ахнула.

— Нравится? — спросила Нанетта, скрестив на груди руки и с гордостью обводя взглядом гостиную.

— Потрясающе! — с подкупающей искренностью воскликнула Кэмми.

— Меня всю жизнь привлекал ковбойский образ жизни, — призналась Нанетта.

Все во внутреннем убранстве гостиной напоминало о временах Дикого Запада. Тяжелые домотканные одеяла со сценками из жизни ковбоев, развешанные на стенах седла, лассо и бизоньи рога, кофейный столик в виде фургона первопроходцев, огромный камин, в котором можно было стоять в полный рост.

Да и сама Нанетта была облачена в джинсы и клетчатую ковбойскую рубашку с расстегнутым воротом. На ногах красовались ковбойские же сапоги. От неё веяло таким теплом и домашним уютом, что сердце Кэмми вмиг растаяло.

«Я люблю вас, Нанетта, — подумала она. — Кроме вас, у меня никого больше не осталось…»

И тут же с горечью отбросила эту мысль прочь. Ведь, по большому счету, они с Нанеттой были всего лишь старыми знакомыми.

— Ну, что у тебя новенького? — спросила Нанетта, усадив Кэмми на софу. Подушки были вышиты классическими индейскими узорами. — Ты виделась с Тайлером?

Глаза Кэмми едва не вылезли на лоб. Неужто Нанетта научилась читать чужие мысли?

— Нет, Тая я сто лет не видела, — ответила она. — С тех пор, как он исчез.

— Да, я понимаю, — кивнула Нанетта. — Просто мне почему-то казалось, что вы должны были увидеться.

— Почему? — изумилась Кэмми.

— Ведь ты была ему так дорога! Я решила, что хоть разок-то вы должны были встретиться.

— Я была ему дорога? — переспросила Кэмми. — Я… но мы… мы с ним никогда не были очень уж близки. — Она с трудом понимала, что говорит.

Нанетта слушала, склонив голову набок, Кэмми вдруг подумала, что мать Тая напоминает ей какую-то птичку. Резвую и стремительную, вроде ласточки. Или стрижа. Нанетта буквально излучала энергию. Кэмми просто не могла представить её женой Самуэля Стовалла или голливудской сценаристкой. Здесь, на ранчо, она смотрелась так, словно прожила на нем всю свою жизнь.

— Но ты хотя бы знаешь, где находится Тайлер? — спросила Нанетта, пристально глядя на нее.

— Нет, — честно призналась Кэмми. — Собственно говоря, именно поэтому я здесь. Мне бы очень хотелось… — голос её предательски дрогнул, — связаться с ним. А вам, судя по вашим словам, известно, где его искать.

— Разумеется.

Не ожидавшая подобной откровенности, Кэмми удивленно вскинула на неё глаза.

— И вы… скажете мне?

Нанетта ответила не сразу. Но наконец сказала:

— Да, если на то пошло, то теперь я уже не настолько в этом уверена. Не зря ведь, наверно, он не давал о себе знать. Ты уж извини, Кэмми, но я дала Тайлеру слово, и не могу его нарушить.

— Да, я понимаю, — Кэмми не могла скрыть своего огорчения. Она почувствовала, что глаза её увлажнились.

— Хотя я убеждена, что от тебя он бы скрываться не стал бы. И тем не менее я хочу сначала сама задать ему этот вопрос. В любом случае, мы не должны говорить об этом Самуэлю.

Нанетта вела себя так, будто Кэмми была известна какая-то их семейная тайна. Но Кэмми не смогла скрыть своего удивления.

— Неужели Тай не хочет, чтобы отец знал место его нахождения? — спросила она.

— Да ни за что на свете! — Нанетта осуждающе покачала головой. — Неужели ты ничего не знаешь? Мне даже не верится. Ведь Тайлер так любил тебя. Он был просто по уши в тебя влюблен.

— Кто? Тай? — Кэмми показалось, что она ослышалась. Но в следующий миг она рассмеялась, сообразив, что Нанетта шутит.

— Ну конечно, — серьезно подтвердила Нанетта. — И не вздумай уверять меня, что не знаешь и этого!

Кэмми недоверчиво замотала головой. Она уже хотела было возразить, но затем, собравшись с мыслями, ответила:

— Я была для него младшей сестрой, только и всего. Вы, видимо, это имели в виду.

Однако Нанетта лишь загадочно улыбнулась. Потом, чуть помолчав, сказала:

— Нет, я имела в виду совсем другое. Видишь ли, в те времена я часто виделась с Тайлером. Самуэль только мечтал о том, чтобы я уехала и никогда больше не мозолила ему глаза, однако Тайлер был… и остается моим сыном. Я люблю его. И память мне до сих пор не отказывает.

Кэмми так и подмывало сказать Нанетте, что на сей раз память её подвела, но вместо этого она промолвила следующее:

— Я уже десять лет даже не разговаривала с Таем. Почему все-таки он не хочет, чтобы отец знал, где его искать?

— Да, потому что Сэм тут же разболтает об этом на весь мир. По большому счету, он ведь только о себе заботится, а на Тая ему наплевать. Что, не веришь? — Она горько усмехнулась, перехватив недоверчивый взгляд Кэмми. — А ведь это чистая правда. Жаль только, что Тай так поздно это понял. Перед отъездом он насмерть с Сэмом разругался.

— А из-за чего, вы не знаете? — с оборвавшимся сердцем спросила Кэмми. — Нет, Тай никогда мне этого не рассказывал. Но он твердо настоял, чтобы Самуэль никогда не узнал, где его искать.

— Понимаю, — промолвила Кэмми, хотя ровным счетом ничего не понимала. Хотя в глубине души догадывалась, что лишь очень серьезное потрясение могло вынудить Тая бросить все и уехать неведомо куда. В её памяти до сих пор сохранились все мельчайшие подробности их единственной и прощальной ночи. Тая снедала затаенная грусть. Так, во всяком случае, показалось Кэмми, хотя чувства, переполнявшие её в ту незабываемую ночь были настолько сильны и противоречивы, что едва ли она могла полностью им доверять. Она отдавалась ему страстно и беззаветно. И отдалась вся, без остатка. Только тогда Кэмми осознала, насколько его любит. Хотя Тай, конечно же, ничего подобного по отношению к ней не чувствовал. Да и не мог чувствовать. Скорее всего, он так толком и не понял, с кем провел ночь, а наутро вообще начисто позабыл о всем, что между ними произошло. Да и в самих его ласках было что-то, порожденное безысходностью и отчаянием. Словно он цеплялся за нее, как утопающий за последнюю соломинку. А в таком состоянии ему, конечно же, было все равно, что за женщина делит с ним постель.

И уж, конечно, он никогда не был в неё влюблен, тут Нанетта ошибалась. Кэмми никогда для него ничего не значила. Как женщина, конечно. И относился он к ней по-братски, и только.

— Я не могу нарушить слово, — повторила Нанетта. — Даже, признав, что знаю, где он скрывается, я рискую навлечь на себя неприятности. Эти чертовы журналюги и папарацци после исчезновения Тая несколько месяцев буквально изводили меня. Прибывали несметными полчищами. В конце концов я не выдержала и вышла к ним с помповым ружьем и в окружении моих верных волкодавов.

— Вы шутите. — Кэмми с трудом удержалась от смеха, представив худенькую Нанетту Стовалл, обороняющуюся от толпы назойливых репортеров.

Нанетта презрительно хмыкнула.

— Они улепетывали как крысы. А потом ко мне самолично местный шериф наведался — эти проходимцы, похоже, ему нажаловались. Что ж, я кривить душой не стала, и прямо ему заявила: если они будут преследовать меня и дальше, то пусть пеняют на себя.

— А он что сказал?

Глаза Нанетты озорно блеснули.

— Он предложил, чтобы в следующий раз, когда она заявится, я ему позвонила. Я, мол, женщина разумная и не должна нарушать закон. Так вот, я вступать с ним в пререкания не стала, но уже на следующий день, увидев, как эти уроды снова околачиваются поблизости, я решила — была не была, и позвонила ему. — Она улыбнулась. — Так вот, Кэмми, ты не поверишь, но он тут же примчался и разогнал их. И с тех пор мне редко кто докучает. — Чуть помолчав, она спросила: — А почему ты наконец решила разыскать Тая?

— Без особой причины, — пожала плечами Кэмми. — Просто захотелось его увидеть. По крайней мере, я счастлива, что он жив и здоров.

— Не говори его отцу, что мы с Таем общаемся. Хорошо?

— Я с этим человеком не разговариваю.

— Ну и молодчина, — рассмеялась Нанетта. — Я всегда знала, что на тебя можно положиться. Не хочешь отведать лимонада? Я сама его готовила.

— С удовольствием.

— Посиди немножко, я сейчас.

Нанетта скрылась в кухне. Кэмми глубоко вздохнула, и только тогда осознала, что сидела, затаив дыхание. Слова Нанетты дали ей немало пищи для размышлений и, хотя Кэмми всерьез и не рассчитывала выведать у матери Тая его адрес, в душе её поселилась надежда.

«Какая же ты все-таки дрянь, — тут же упрекнула она себя. — Ты ведь любишь Нанетту и Тайлера. Разве можно обманывать доверие такой женщины»?

Поразительно, но ответила себе Кэмми не сразу. Порывшись в своих чувствах, она пришла к выводу, в который так страшилась поверить. Истина заключалась в том, что разыскать Тая она хотела вовсе не из-за сценария, который словно специально был написан для него. И не из-за того, что, выполнив это задание, получила бы роль главной героини в фильме Коннелли.

Кэмми хотела увидеть Тая, чтобы разобраться в собственных чувствах. Вот — главная и единственная причина, толкнувшая её на его поиски.

«Господи, Кэмми, да ты совсем помешалась!»

— Ну вот я! — жизнерадостно провозгласила Нанетта, ставя на кофейный столик в виде фургона на колесах поднос с двумя стаканами лимонада.

Чувствуя себя предательницей, Кэмми с наслаждением потягивала вкуснейший напиток и ломала голову, как бы выудить из Нанетты адрес Тая. В том, что Самуэлю Стоваллу она эту тайну никогда не откроет, Кэмми была свято уверена. Предательства с её стороны Нанетта могла не опасаться.

— Да, глядя на ваше жилище, с трудом верится, что когда-то вы были знаменитой сценаристкой, — заметила Кэмми. — А когда, кстати, вы оставили это занятие?

— О, сто лет назад, — рассмеялась Нанетта. — Причем решилась я далеко не сразу. Долгое время я надеялась, что Тайлер пойдет по моим стопам — стиль у него всегда был прекрасный, да и фантазии было хоть отбавляй. Однако он все-таки предпочел стать актером, как и его отец. — Нанетта улыбнулась. — На мой взгляд, он и в этом отношении был куда талантливее Сэма. Хотя, возможно, я и рассуждаю предвзято.

Кэмми промолчала, и Нанетта продолжила:

— Нынешнюю свою жизнь я ни на что не променяю. Я просто влюблена в свое ранчо. Порой мне даже трудно понять, почему я раньше не додумалась бросить всю эту суету и переехать сюда. — Внезапно лицо её омрачилось. — Кстати, я слышала, что ты работаешь на телевидении. Это верно?

— Да, одно время я снималась в сериале «Улица цветущих вишен», — призналась Кэмми. — Три года отдала съемкам. Вы его не смотрите?

Нанетта помотала головой.

— По большому счету, это, конечно, очередная мыльная опера, хотя мне моя героиня была очень близка.

— Ты говоришь так, как будто все это уже в прошлом, — заметила Нанетта.

— Так и есть. Мой бывший благоверный посчитал нужным отказаться от моего дальнейшего участия в съемках. Хотя, возможно, дни моего персонажа были и правда сочтены. — И Кэмми, видя в глазах Нанетты интерес и сочувствие, изложила всю горестную историю прощания со столь полюбившейся ей героиней. — Что ж, возможно, все это и к лучшему, — закончила она.

— И чем ты собираешься заниматься теперь? — полюбопытствовала Нанетта.

Кэмми ответила не сразу.

— Пожалуй, прежде чем это решить, я должна сначала разобраться в себе, — сказала она.

Нанетта задумчиво посмотрела в окно. Солнечный апрельский день был в самом разгаре.

— Так же в свое время рассуждал и Тайлер, — промолвила она наконец. — Он оказался на перепутье и стоял перед серьезным выбором.

— На каком перепутье? — робко осведомилась Кэмми.

— На него вдруг в один миг обрушился целый ворох несчастий. Женщина, которой он беспредельно доверял, нанесла ему удар в спину. Подала на него в суд с требованием признать Тайлера отцом её ребенка. Все знали, что Тайлер тут совершенно ни причем. Он и попытался это доказать, и вдруг эта женщина совершила самоубийство.

— Самоубийство! — в ужасе вскричала Кэмми.

— И это ещё не все, — вздохнула Нанетта. — Тайлер не хотел со мной говорить об этом, но я узнала сама. Все подробности мне, правда, выяснить не удалось, но я знаю, что в этой истории замешан Самуэль. И вот… — она беспомощно развела руками. — Ты сама знаешь, чем все это кончилось.

Кэмми впервые поняла, что Тайлеру в ту ночь было, отчего прийти в отчаяние. Не мудрено.

— А он… любил ее? — спросила она дрогнувшим голосом. — Эту женщину. — Кэмми прекрасно понимала, что ступает на скользкий путь, но ничего с собой поделать не могла.

Взгляд Нанетты смягчился.

— Разве ты меня не слушала? — спросила она. — Я же сказала — он любил тебя.

— Да, но ведь на самом деле это вовсе не так, — уныло промолвила Кэмми.

— Дурашка ты, — улыбнулась Нанетта. — Это чистая правда.

— Разве он когда-нибудь вам это говорил? — спросила Кэмми. — Так и сказал: «Я люблю Кэмми»?

— Именно этих слов он не произносил, но я прекрасно знала, что творится в его душе.

Кэмми не ответила. В глубине души она всегда подозревала, что за внешней твердостью Нанетты скрывается романтическая натура, однако так просто принимать на веру её слова не собиралась.

Но тут Нанетта её добила.

— И ты его любишь, — сказала она. — Это я тоже знаю. Надеюсь, ты не станешь возражать?

Сама того не подозревая, Нанетта затронула её самую больную жилку. Грустно вздохнув, Кэмми ответила:

— Это моя мама любила Самуэля Стовалла, хотя он и обращался с ней как с рабыней. Вы, наверное, просто немножко перепутали.

— Мне очень жаль твою маму, — сказала Нанетта. — О очень славная женщина была.

— Да, — вздохнула Кэмми, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Я бы дала тебе адрес Тайлера, — сказала Нанетта. — Но только должна сначала с ним поговорить.

— Да, я понимаю.

— Я просто не уверена, согласится ли он… Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Да, — с оборвавшимся сердцем ответила Кэмми.

— Но ты убеждена, что хочешь увидеть Тая?

Кэмми вздохнула. Сердце её учащенно заколотилось. Она поняла, что близка к своей цели как никогда.

— Да, — твердо сказала она. — Очень хочу.

— А вдруг он откажется? — спросила Нанетта.

И тут внезапно Кэмми поняла, что перед разверзлась пропасть. Нет, Тайлер ни за что не должен знать, что она здесь побывала! Это даст ему слишком много власти над ней. Если им суждено встретиться, она должна появиться на его пороге внезапно, как гром среди ясного неба. Нельзя допускать, чтобы на предложение Нанетты Тай ответил отказом.

А он наверняка откажется, в этом Кэмми была убеждена. Она порывисто взяла Нанетту за руку.

— Прошу вас, не говорите ему, что я к вам приезжала! Я не перенесу, если он… если у нас… — Она замялась. — Ну, словом, вы понимаете, что я хочу сказать, да? Пусть живет в мире и покое. Я… Я просто сама не знаю, что на меня нашло.

— Но ведь он может и согласиться, — заметила Нанетта. Однако в голосе её не доставало уверенности.

Схватив сумочку, Кэмми вскочила.

— Нет, прошу вас, не надо! — взмолилась она. — Мне нужно ещё многое понять, прочувствовать. Я бы очень хотела с ним поговорить, но… — Голос её сорвался. — Нет, не говорите ему ничего, ладно?

В улыбке Нанетты отразилось столькосочувствия и понимания, что Кэмми едва не разразилась слезами.

— Присядь на минутку, — предложила Нанетта и, когда Кэмми робко притулилась на краешке софы, спокойно заговорила — нет, не о Тайлере, а о своей жизни на ранчо. О лошадях, собаках, небольшом поголовье скота. Вскоре Кэмми совершенно успокоилась и пришла в себя. Она была безмерно благодарна матери Тая за понимание и душевную теплоту. Прощаясь с Нанеттой, она пообещала, что приедет еще, а сама при этом мысленно обращалась к Тайлеру:

«Тай, милый мой, дорогой, я так хочу, чтобы тебе было хорошо. Надеюсь, что за время нашей разлуки ты сумел обрести свое счастье. И, где бы ни был, я хочу, чтобы ты вспоминал обо мне с теплотой. Пусть это звучит нелепо, но я до сих пор беззаветно люблю тебя. Люблю больше жизни. Если мне все-таки суждено будет тебя найти, то лишь потому, что я сама так захочу. Я люблю тебя, Тайлер, и в один прекрасный день наберусь смелости и признаюсь тебе в этом.»

На обратном пути, поправляя боковое зеркальце, Кэмми заметила сзади бледный, телесного цвета седан «шевроле». Она невольно подумала, что, должно быть, водитель его едет в тот же район Лос-Анджелеса, что и она сама. Кэмми вдруг осознала, что он уже давно следует за ней.

Однако уже в следующее мгновение, когда неприметный «шевроле» повернул направо и скрылся из виду, Кэмми напрочь позабыла о его существовании. Усталая и преисполненная своих мыслей, она скоро подкатила к своему дому. Возможно, кто-то ещё из родных Тая знал, где его найти. Или кто-то из партнеров по его последнему фильму «Побег из рая».

Когда-нибудь настанет день, и счастье ей улыбнется. Кэмми вдруг уверовала в это.

* * *

Стоя на главной улице Бейрока, небольшого городка в Британской Колумбии, Тайлер задумчиво поскреб небритый подбородок и прищурился, когда его пожилой собеседник выпустил изо рта облачко едкого сизого дыма. Запах дешевого табака был ему неприятен, а дым разъедал глаза.

— Да, парень, земелька у тебя что надо, — пробасил фермер, кивая в сторону владений Тайлера. — Сколько ты хочешь за все сразу?

Тайлера так и подмывало ответить ему: «Тебе не по карману», но он сдержался. Земли его прилегали к заливу, а окрестности были столь живописное, что скорее подходили для привлечения туристов и отдыхающих, нежели под пахотные угодья. Тайлер ни за что не стал бы продавать их, не прими он твердое решение, что пора уже уезжать отсюда. Он и без того уже прожил здесь немало лет.

— Свяжитесь с моей риэлторшей, — сказал он, чтобы избавиться от назойливого покупателя. — Она вам все выкладки покажет.

— Ну хоть приблизительную сумму назвать можете? — не унимался фермер. Докурив вонючую сигарету, он бросил окурок на тротуар и раздавил.

— Я не уверен, что цена вам понравится, — сказал Тайлер. За годы жизни в этом городишке он привык говорить правду — качество, бывшее не только не нужным в Голливуде, но даже бессмысленным, а теперь — совершенно необходимое.

Землю эту — десять акров — он приобрел сразу по приезде сюда; домиком же своим и прочей недвижимостью Тайлер обзавелся уже позже, когда окончательно уверился, что сможет укорениться здесь на годы.

Поначалу он боялся даже появляться на улицах Бейрока; в Канаде его лицо было известно лишь не многим хуже, нежели в Штатах. Поэтому в первые годы он жил на дальней границе своих владений в допотопной развалюхе с печкой, электричество в которую подавали лишь от случая к случаю. Затем, осмелев, Тайлер приобрел домишко на окраине Бейрока. Городок этот, на самом юге Британской Колумбии, отделялся заливом от американского штата Вашингтон. Он изобиловал отелями и мотелями, пестрыми вывесками лавчонок и магазинов, ресторанчиками с весьма недурной кухней. Оказался в нем Тайлер по чистой случайности, остановившись здесь во время поспешного бегства из Лос-Анджелеса. Тогда он был сыт Голливудом по горло. Тихий городишко сразу ему приглянулся. Все, решил он тогда, хватит с него славы. Хватит восторженных поклонниц и льстивых актеров, надеющихся, что он замолвит за них словечко. Со всем этим должно быть покончено.

Разумеется, бежал он только поэтому; бежать его вынудили причины, вспоминать о которых Тайлеру не хотелось даже сейчас, по прошествии стольких лет. Одно он знал наверняка: Голливуд он покинул во имя спасения собственной души. Слишком молод и зелен он был, чтобы выдержать бремя столь внезапно свалившейся на него известности и славы. Тогда, по молодости, Тайлеру казалось, что все это пустяки. Теперь же, оглядываясь назад, он понимал, каким был наивным и глупым. Да и вообще, по большому счету, ему просто повезло. Не говоря уж о том, что присутствие рядом знаменитого отца отнюдь не способствовало возмужанию и становлению личности.

Хотя и сам Самуэль Стовалл был совершенно не той личностью, которой стоило подражать, с гневом подумал Тайлер. И тут же усилием воли заставил себя выгнать эти мысли из головы. Он давно уже приучил себя жить в Бейроке и не вспоминать прошлое.

Или — почти не вспоминать, подумал он, укоризненно покачав головой. Вчера даже работать не мог — такая ерунда в голову лезла!

Тайлер был доволен, что сумел скрыться от отца. Самуэль послужил главной причиной его бед, и только теперь, по прошествии десяти лет, Тайлер в мыслях начал называть его «мой отец», не добавляя привычное «мерзавец».

— Так все-таки — сколько? — не унимался покупатель.

— Пятьсот тысяч, — заявил Тайлер.

У фермера отвалилась челюсть. Наконец он захлопал глазами и пробормотал:

— Слушай, парень, ты что, за простака меня держишь? Я ведь не дурак…

— Разумеется, — поспешно ответил Тайлер, чувствуя, что его собеседник раскипятился. — Поэтому я и говорю — пообщайтесь с моей риэлторшей.

— Совсем сдурел! — процедил фермер. Повернувшись спиной, он направился прочь, качая головой и ворча. Тайлер проводил его взглядом, в котором можно было прочитать одновременно насмешку и сочувствие. Возможно, фермер и прав, со вздохом подумал Тайлер. Вряд ли кто в этих краях приобретет его землю на таких условиях.

Может, именно поэтому ты заломил такую цену, приятель? Потому что не хочешь отсюда уезжать.

Сокрушенно покачав головой, Тайлер вернулся в свой бревенчатый дом с двумя спаленками, стены, пол и потолки которого были построены целиком из ели. Полы были устланы коврами, выделанными вручную индейцами. В домике было чертовски уютно, а из окон открывался захватывающий дух вид на взвихренные ветром воды залива. Но по-настоящему Тайлер наслаждался, когда поднимался в каморку, служившую ему кабинетом. Перед окном с видом на залив стоял компьютерный стол, который он смастерил собственноручно. Порой, случалось, Тайлер часами просиживал перед окном, глядя на противоположный берег залива. Территорию Соединенных Штатов. Случалось ему испытывать и щемящее чувство тоски по родине. Если уж становилось совсем одиноко, то Тайлер не пренебрегал проверенным средством и заливал тоску хорошим виски.

Впрочем, грустить ему приходилось довольно редко, с годами Тайлер все больше втягивался в новый образ жизни. Все реже и реже он вспоминал о брошенной карьере. Порой ему было жаль загубленную актерскую профессию. Жаль было, что не удалось сделаться просто «нормальным» актером, талант которого он в себе ощущал. Слава и толпы поклонниц избаловали его, слишком рано превратили в красавца-идола, фетиша. Тайлер вспоминал об этом с отвращением и стыдом. Как-то раз, например, журнал для подростков украсил его фотографией обложку, а броский заголовок гласил: «Тайлер Стовалл дарит Вам 13 подсказок, как вкусить сладость настоящего поцелуя!»

Удивленный и уязвленный, он позвонил своему агенту и потребовал, чтобы тот выяснил, каким образом журнал раздобыл его фотографию и мифическое интервью. Выяснилось, что фото, как и следовало ожидать, журналу продал какой-то папарацци, а интервью сочинила сотрудница редакции, давно влюбленная в Тайлера.

Эта история изрядно разозлила Тайлера. Вскоре он закончил съемки в фильме с пророческим названием «Побег из рая», а почти сразу случившийся вслед за этим судебный иск со стороны Гейл оказался для него последней соломинкой. Так, во всяком случае, он думал тогда. Знай он наперед, что Гейл наложит на себя руки, он, наверно, повел бы себя иначе…

Тогда же он просто наскоро побросал кое-какие необходимые вещи в дорожную сумку и исчез, ни с кем не попрощавшись.

Поначалу никто даже не заметил его исчезновения. Никаких обязательств перед кем-либо Тайлер не имел, и лишь по прошествии трех недель после его бегства агент, менеджер и он же — представитель по связям с общественностью, вломился в квартиру Тайлера и убедился, что её хозяин пропал. Новость тут же просочилась в прессу и на телевидение, застав Тайлера в Чикагском аэропорту. К тому времени он уже отрастил усы, перекрасил волосы под благородную седину и научился сутулиться. Вдобавок ходил в темных очках. Разумеется, никто его не узнал. Купив за бесценок прямо на улице Чикаго подержанную машину, Тайлер махнул на ней в Канаду, и вскоре очутился в Бейроке. В те дни он поддерживал связь лишь с одним человеком, своим биржевым маклером. Это был его друг, с которым Тайлер учился ещё в школе, и который, прекрасно понимая, что случилось с Тайлером, держал язык на привязи, свято храня его тайну. Брюс умело вкладывал его средства, благодаря чему Тайлер, успевший до исчезновения заработать колоссальные деньги, мог не работать и жить припеваючи до конца своих дней. Правда, Брюс служил в компании, в которой Самуэль Тайлер Стовалл (полное имя Тая) давно числился клиентом, а потому время от времени кто-то из наиболее рьяных сослуживцев пытался задавать ему вопросы о его пропавшем друге. Но Брюс держался стойко. Он даже получал определенное удовольствие, раскрывая очередные уловки, цель которых состояла в том, чтобы хитростью выманить у него секрет о месте пребывания Тайлера. Порой он выбирался к Тайлеру в Бейрок на уик-энд, и тогда они весело проводили время. Катались на лодке, рыбачили, выпивали в баре и вообще развлекались, как умели.

Но после отъезда друга Тай неизменно тосковал. Именно тогда одиночество становилось для него особенно мучительно. Тай начинал мечтать о нормальной жизни. О женщинах. О единственной и неповторимой любимой женщине. Увы, для него это оставалось недостижимой мечтой. Ни одна женщина не смотрела на него просто как на Тайлера Стовалла. Он был для них тем самым Тайлером Стоваллом, знаменитым актером. Отныне и, наверно, навсегда…

Вдруг ему захотелось позвонить матери. Такое нередко случалось, когда сердце щемила тоска. Он потянулся к трубке, и вздрогнул — телефон зазвонил сам.

— Алло!

— Проверь электронную почту, — послышалось в трубке, и тут же раздались короткие гудки.

Брюс. По мобильному телефону. Тай невольно усмехнулся. Его друг все ещё свято верил в бредни про конспирацию и прочие приемы рыцарей плаща и кинжала.

Позабыв о том, что только что собирался звонить Нанетте, Тай подсел к компьютеру, вошел в «интернет» и быстро вывел на экран монитора электронное послание:

«Скверные новости. Кто-то вломился в мою квартиру. Ничего не пропало, но все бумаги разбросаны по полу. Среди них был и твой адрес. Я записал тебя без имени Самуэль. Извини».

Тай нахмурился. Ерунда какая-то. От своего первого имени — Самуэль — он отказался уже давно. Но Брюс, из конспиративных соображений, вел его финансовые дела от имени Самуэля Т. Стовалла, чтобы отвести от Тайлера подозрения. Вполне естественно, что дома он хранил адрес своего друга без его первого имени.

Мог ли какой-то простой воришка-домушник обратить на это внимание?

Да ни за что на свете!

И все же…

Тай быстро набил на клавиатуре электронный ответ:

«Пожалуй, мне пора сматывать удочки. Больше пока ничего мне не отправляй. Я сам свяжусь с тобой, когда переберусь на новое место. Потерпи немного».

Кэмми налила себе чашку кофе без кофеина и призадумалась. Что делать дальше? Она переговорила почти со всеми родственниками Тая, с его бесчисленными сводными братьями и сестрами, но никто из них даже понятия не имел, где искать Тая. К безмерному огорчению Кэмми, ей, скрепя сердце пришлось признать, что сыщик из неё вышел совершенно никудышный.

Несколько раз ей звонила Нанетта. Мать Тая была искренне убеждена, что его сын был влюблен в Кэмми. И возражений Кэмми она даже слушать не хотела. Кэмми понимала, что это вовсе не так, но переубедить Нанетту не могла.

Кэмми со вздохом отпила кофе. Что же ей теперь делать? Может, попытаться закинуть удочку в актерской среде? Вдруг кто-то из снимавшихся с Таем в фильме «Побег из рая» хоть краешком уха слышал, куда скрылся Тай? …

Телефонный звонок прервал её мысли.

— Камилла, — проскрипел в ухо голос Пола, — завтра тебя ждут на студии. Нужно переснять пару эпизодов из последней сцены. Они снова поменяли концовку.

— Хорошо, — отрешенно ответила Кэмми.

— Ну, как, удалось найти Тайлера Стовалла? — поинтересовался Пол.

— Нет.

— Как это — нет?

— А вот так — не нашла, и все тут, — огрызнулась Кэмми. — А завтра утром я появлюсь в студии, чтобы сказать последнее «прости» Донне Дженкинс. Как, кстати, она должна умереть?

— По первоначальному замыслу, её должны запереть в герметичной комнате, и она погибнет от удушья.

— Замечательно, — промолвила Кэмми, поморщившись.

— Только это строго между нами. Мы все дали подписку о неразглашении.

— Я буду нема как рыба.

— Но найдет её доктор Ноугудинг, а раз так, — добавил Поп, — то, кто знает, может ему удастся оживить её. Радости это многим прибавит.

Доктор Ноугудинг, которого все в съемочной группе звали доктор Негодник, был самым эгоистичным и самовлюбленным персонажем во всем сериале. Играл его английский актер, известный больше по комедийным ролям.

При одной мысли, что ей придется навсегда распрощаться с Донной Дженкинс, на душе у Кэмми заскребли кошки.

Распрощавшись с бывшим супругом, Кэмми едва успела положить трубку, как в дверь позвонили. Выругавшись себе под нос, Кэмми подошла к двери и посмотрела в «глазок». За дверью, всем своим видом выражая нетерпение, стоял Самуэль Стовалл.

Кэмми невольно ахнула.

«Нет, только не это, — подумала она. — Какого черта ему от меня надо?»

Сделав над собой усилие, она заставила себя отпереть дверь. Никогда ещё бывший отчим не наведывался к ней домой, а раз так, то очевидно, дело касалось либо Тая, либо «Скалистого дна», либо того и другого. В любом случае, ничего хорошего Кэмми от этого визита не ждала. Сердце её судорожно колотилось.

— Здравствуйте, Самуэль, — поприветствовала она незваного гостя, даже не пытаясь скрыть удивление.

— Привет, Камилла.

В этот миг Кэмми вспомнила, что он всегда называл её полным именем, которое сама она терпеть не могла. Мама нарекла её так, потому что обожала камелии, но Кэмми (терпеть не могла свое полное имя) считала его не только причудливым, но и безнадежно устаревшим.

— Что вас сюда привело? — спросила Камилла, пытаясь придать своему голосу беззаботность. И отступила в сторону, пропуская его.

Самуэль вошел в прихожую и неодобрительно посмотрел на тесную гостиную, к которой примыкала крохотная кухонька. Кэмми прекрасно поняла, о чем он подумал, но обижаться не стала: квартира принадлежала ей и была родной и уютной, а это — главное.

— Как продвигаются поиски Тайлера? — осведомился он.

В ответ Кэмми рассмеялась, и Самуэль недоуменно нахмурился.

Только что звонил Пол, — пояснила Кэмми. — И задал мне тот же самый вопрос. Надеюсь, успех этой операции зависит не только от меня, потому что я не имею ни малейшего представления о том, с чего начать поиски. Кстати, к частным сыщикам вы обращались?

— Да, — последовал ответ.

— Как? — Кэмми не поверила, решив, что ослышалась.

— Разумеется, я к ним обращался, — раздраженно сказал Самуэль. — Речь, между прочим, идет о моем сыне!

— Но он уже давно взрослый, возразила Кэмми. — И, наверное, сам дал бы о себе знать, если бы захотел.

— Понятно, — процедил Самуэль. — Вот, значит, на чем ты стоишь.

— В каком смысле? — недоуменно спросила Кэмми.

— Ты не собираешься активно подключиться к его поиску.

— Ах, вот вы о чем. Нет, я уже пыталась наводить справки, но, похоже, никто ничего о нем не знает.

— Да, я тоже многих расспрашивал, — кивнул Самуэль. Он стоял, подбоченившись и широко расставив ноги, словно готовился вступить в драку. Кэмми невольно признала, что и сейчас, в свои годы, её бывший отчим оставался чертовски привлекательным мужчиной. Да, волосы его местами серебрила седина, но шевелюра оставалась такой же густой и пышной, как и в былые годы, а глаза — сочного серого цвета, — которые унаследовал и Тайлер, по-прежнему оставались неотразимыми. Лишнего веса Самуэль не набрал, был по-прежнему силен и крепок, и, несмотря на свой возраст, — а Кэмми знала, что ему уже лет шестьдесят, — выглядел он на сорок пять — сорок шесть.

— Что ж, — промолвила она, — в таком случае, вы сами знаете, насколько сложна эта задача.

— Да, знаю, — согласился Самуэль, нервно почесывая подбородок.

Кэмми поняла, что он чего-то не договаривает, но не успела даже об этом толком подумать, как своими следующими словами Самуэль буквально огорошил её.

— Я знаю, Камилла, где он находится, — сказал он, глядя на неё в упор. — И все, что от тебя требуется, это — уговорить его вернуться.

Глава 5

— Что? — переспросила Кэмми, недоуменно вытаращившись на него. — Вам известно, где он?

— Да, — кивнул Самуэль. — И уже довольно давно. Я только никому об этом не рассказывал, потому что рассчитывал уговорить тебя помочь мне.

Кэмми смотрела на него, не скрывая удивления.

— Я, наверно, чего-то не понимаю, — промолвила она. — Зачем вам понадобилась именно я?

— Тайлер отказывается меня видеть. — терпеливо пояснил Самуэль. — Я долго думал и решил, что лучше тебя никто с этим делом не справится.

— Значит, вы уже давно знаете, где он, — задумчиво промолвила Кэмми. — Но каким образом вам удалось напасть на его след?

— С помощью одного частного сыщика. — Самуэль махнул рукой. — Но это совершенно не важно. Главное — ты должна сама к нему поехать.

— Поразительно, — Кэмми недоуменно покачала головой. — Все, словно сговорившись, просят, чтобы я его разыскала, а вы, оказывается, все это время знали, где он скрывается!

— Я никому об этом не говорил, — повторил Самуэль. — Тайлер мне бы этого не простил.

— Но почему вы не обратились к нему сами? — требовательно спросила Кэмми.

— Я же сказал — Тайлер отказывается меня видеть, — сварливо ответил Самуэль.

— Но ведь то же самое наверняка и ко мне относится, — возразила Кэмми. — Может, он вообще никого видеть не хочет.

— Пора ему наконец позабыть прошлые обиды и вернуться, — сказал Самуэль. — Просто нужно, чтобы кто-нибудь, вроде тебя, сумел его уговорить, вот и все.

— Кто-нибудь, вроде меня! — Кэмми была уязвлена и обижена, сама не зная, почему.

— Что вы хотите этим сказать?

— Нанетта считает, что Тайлер питал к тебе чувства не только дружеские, но…

— Нанетта! — перебила его Кэмми. — Вы общались с Нанеттой?

— Да, все эти годы мы с ней не прерывали общения, — кивнул Самуэль. — Только не думай, что это от неё я узнал, где искать Тайлера. Она бы охотнее дала изжарить себя на медленном огне. Но, кстати говоря, я вовсе не уверен, что ей известен точный адрес Тайлера. Она ведь не открыла его тебе, не так ли?

— Нет, — признала Кэмми. Голова её шла кругом от услышанного. Она никак не могла решить, верить Самуэлю или нет. Ведь он вполне мог и блефовать, пытаясь хитростью разговорить её, вынудить проболтаться. Не удивительно, что Нанетта осторожничала. Самуэль Стовалл был хитер и коварен, как лис.

— Что ж, тогда она узнала его адрес от меня, — промолвил Самуэль. — Роль подходит Тайлеру идеально, словно специально под него написана. Он должен вернуться и сняться в этом фильме. Я так хочу.

«Мало ли, чего вы хотите», — подумала Кэмми, но вслух ничего говорить не стала. — Но меня он все равно не послушает, — с горечью произнес Самуэль. — Я не слишком надеюсь, что за эти годы он поумнел и образумился. Но тебя он послушает — это, как пить дать.

Внезапно Кэмми все это осточертело, и она, не выдержав, взорвалась.

— Нет, Самуэль, на меня не рассчитывайте! — воскликнула она. — Мне надоело быть игрушкой в чьих-то руках. Если он так уж вам нужен, отправляйтесь за ним сами!

— Это не так просто, Камилла. — Уголки его рта поникли. Самуэль Стовалл не привык, чтобы ему отказывали. — Он живет в Канаде. В городке Бейроке, это провинция Британская Колумбия. По словам моих людей, городишко такой маленький, что разминуться в нем просто невозможно.

Не дождавшись от Кэмми ответа, он продолжил:

— Ты должна туда поехать. — Он вытащил из кармана визитку и протянул ей. — Вот карточка моего агента по путешествиям. Он снабдит тебя билетом до Ванкувера, а оттуда ты уже доберешься сама. Все расходы, разумеется — за мой счет.

Кэмми молча уставилась на визитку с золотым тиснением. Она даже не заметила, как взяла её, и теперь смотрела на карточку невидящим взглядом.

Господи, зачем она позволила втянуть себя в эту игру? Кэмми бранила себя последними словами. Нет, безрассудство её погубит…

— Нет, — вяло попыталась отказаться она и даже протянула Самуэлю визитку, но тот решительно вернул её. И Кэмми снова не выдержала. — Я не прикоснусь к вашим деньгам, даже если буду умирать от жажды! — вскричала она. — И не надейтесь, что я буду таскать для вас каштаны из огня. Если Тай вам и правда позарез нужен, отправляйтесь за ним сами!

— Ты совершаешь ошибку, Камилла, — процедил Самуэль, почти не разжимая губ.

— Ну и пусть!

Самуэль шагнул было к двери, но остановился. По всему чувствовалось, насколько он взбешен.

— Ты все равно к нему поедешь, — убежденно сказал он. — И не только потому, что это нужно мне, а потому, что ты сама этого хочешь. К тому же тебе вообще терять нечего.

Кэмми так и подмывало влепить ему пощечину или, хотя бы, обозвать самыми обидными и хлесткими словами, однако в глубине души она понимала, что бывший отчим прав. Неужто она и в самом деле настолько не в состоянии скрывать свои чувства, что это бросается в глаза?

— Только не забудь захватить с собой сценарий, — бросил на прощание Самуэль, за мгновение до того, как Кэмми захлопнула за ним дверь.

* * *

Оррен Вессон дожевывал сандвич с индейкой, когда на стоянку перед домом женщины, за которой он следил, подкатило желтое такси. Из него вылез внушительных размеров таксист, который, прежде, чем войти в парадное, сверился с адресной книжкой. Задумчиво двигая челюстями, Оррен предположил, что его жертва наконец решилась предпринять путешествие, которое столь давно от неё ожидали. Почему он до сих пор продолжал следить за этой женщиной, сам Оррен уразуметь не мог, однако клиент его жестко стоял на своем. Он хотел во что бы то ни стало знать, поедет ли Камилла в Британскую Колумбию. Более того, он требовал, чтобы Оррен последовал за ней туда. Оррен не возражал. Все-таки это было куда проще и приятнее, чем следить за любвеобильными, ищущими острых ощущений мужьями или скучающими от одиночества и недостатка внимания женами, встречающимися со своими любовниками в обеденные часы или во время тщательно спланированных командировок.

Проглотив последний кусок сандвича, Оррен терпеливо ждал. Не прошло и минуты, как из парадного вышла Кэмми, сопровождаемая по пятам таксистом, который нес её черную дорожную сумку.

Дождавшись, пока такси отъехало от дома и свернуло направо, Оррен запустил двигатель и, быстро нагнав такси, пристроился сзади.

Несколько раз он замечал, как Кэмми оборачивалась, и это лишь подтвердило его догадку. Да, Кэмми едет к Тайлеру Стоваллу и не хочет, чтобы кто-то об этом знал! Ну и прекрасно. На некоторое время Оррен сам станет единоличным владельцем этих сведений. Его клиент предоставил ему необъятные полномочия.

Оррен даже не боялся упустить свою жертву. Он знал, куда она направляется, и всегда мог снова перехватить её в следующей точке пути.

Отмахивая милю за милей на арендованном «бьюике» от Сиэтла в сторону канадской границы, Кэмми кипела как чайник. Она злилась на себя, кляла судьбу, но больше всего проклинала Самуэля Стовалла. Она наотрез отказалась следовать его плану. Предпочла даже не лететь в Ванкувер, откуда до Бейрока было добраться совсем просто. Вместо этого она выбрала куда более длинный путь от Сиэтла.

«Ну и дура», — в тысячный раз обзывала она себя, в припадке ярости нажимая на газ. Однако в следующий миг снимала ногу с педали. Какой смысл лишний раз нарываться на штраф в угоду своим необузданным эмоциям?

Но больше всего беспокоило Кэмми не это, а глубина и сила подлинных чувств, которые она питала к Таю.

Она в тысячный раз посмотрела в зеркальце заднего вида, но, как всегда, ничего подозрительного не заметила. По мере того, как она отдалялась от Сиэтла, поток машин заметно поредел.

Три дня она ломала голову над словами Самуэля Стовалла. Сколько в них было правды? Могла ли она доверять ему? Ее так и подмывало позвонить Нанетте и посоветоваться с ней, но она боялась, что Нанетта может тут же перезвонить сыну и предупредить его.

А этого Кэмми допустить не могла. Она не хотела, чтобы Тай знал о её приезде, но и затягивать с принятием решения не могла.

И вот теперь она гнала по автостраде по направлению к канадской границе. Намереваясь сделать именно то, что ещё совсем недавно клялась не делать ни за что на свете. Но, то ли уступая неведомому капризу, то ли просто из глупости, она не захватила с собой сценарий «Скалистого дна».

Обогнав грузовик, водитель которого, сверкнув белозубой улыбкой, приветливо кивнул ей, Кэмми, кивнув ему в ответ, смогла сосредоточить внимание на дороге. Но — не надолго.

Мысли её вновь унеслись к Таю. Как он её встретит? Как отнесется к тому, что она столь бесцеремонно вторгнется в его новую жизнь? Нарушит уединение! Оставленный в спальне её квартиры сценарий вовсе не означал, что мотивом этого поступка служило благородство. Ничего подобного! Возможно, это было и безрассудно, но Кэмми влекло в Бейрок одно лишь желание увидеть Тайлера. Побыть с ним наедине в обстановке, когда ничто бы им не помешало и не отвлекало. Вполне возможно, что Тайлер встретил бы её поприветливее, захвати она с собой этот сценарий, да и шансы самой Кэмми на успех в таком случае существенно возросли бы, однако она предпочла сохранить Тайлера только для себя.

Сгустились сумерки. Шоссе расцветилось разноцветными огнями. Кэмми с трудом представляла, сколько времени понадобится ей на то, чтобы добраться до Бейрока. Она запаслась дорожной картой, но до сих пор так и не удосужилась заглянуть в нее. Она решила, что должна сначала миновать канадский пограничный пост. Голова её и без того была забита.

На следующий день после встречи с Сэмом Кэмми поехала на студию, чтобы сняться в прощальной для своей героини сцене «Улицы цветущих вишен». Поначалу Кэмми показалось, что у неё ничего не вышло. Она произносила заученные фразы, словно сомнамбула, мысли её витали вдалеке от злополучной Донны Дженкинс. Однако, к её изумлению, никаких упреков и нареканий она не услышала. Режиссер её не понукал; понимая, что в течение целого месяца Кэмми не снималась, он предоставил ей достаточно времени, чтобы вжиться в свой образ. По большому счету, Кэмми даже повезло, что её героиня прощалась с жизнью. Донне Дженкинс и подобало вести себя, как в полусне; и именно это состояние Кэмми было передать как нельзя легко.

Да и сама финальная сцена продолжалась совсем недолго. Кэмми лишь считанные мгновения провела в каморке без окон, когда в вентиляционную решетку начал с шипением поступать невидимый газ.

— Угарный газ! — почти беззвучно прошептали губы героини Кэмми.

И это были последние слова Донны Дженкинс.

Поразительно, но Кэмми покидала студию в приподнятом настроении. Она чувствовала себя так, словно с её плеч свалился тяжкий груз. Да, роли она лишилась, но зато впереди её ожидал путь, полный загадок и приключений. И лежал он в Британскую Колумбию, в крохотный провинциальный городок Бейрок. К Тайлеру Стоваллу.

И тут же сердце Кэмми учащенно забилось. Оптимизм был её врагом. Господи, построила она замок на песке, а ведь, скорее всего встреча с Тайлером полностью обманет её ожидания; не только не обрадует, но причинит мучительную боль, ввергнет в пучину грызущей тоски и разочарования. Здравый смысл подсказывал, что все выйдет именно так, но девчачий азарт позволял сохранить надежду: нет, не выкинет Тайлер её на улицу после того, как она проделала такой долгий и сложный путь, чтобы до него добраться.

Эх, вот бы знать наперед…

Лишь Сюзанна могла хотя бы частично догадываться о том, что она замыслила. Перед самым отъездом Кэмми позвонила ей и сказала:

— Я на некоторое время исчезну. Не говори никому о том, где я. Ладно?

— О том, где ты? — недоуменно переспросила Сюзанна. — Но ведь я и сама этого не знаю.

— Не важно, — ответила Кэмми. — Главное, чтобы ни одной живой душе не было известно, где меня искать.

— Ты имеешь в виду Самуэля Стовалла? — догадалась Сюзанна. — Но как раз он наверняка догадается.

— Если он будет допытываться, скажи, что ничего не знаешь.

— По-твоему, он поверит мне? — фыркнула Сюзанна.

— Не знаю. Главное — ничего ему не говори.

— Буду нема как рыба! — клятвенно пообещала Сюзанна.

В глубине души Сюзанну восхитила решимость Кэмми, и она с нетерпением ожидала, чем закончится эта история. Конечно, она даже не подозревала, что Кэмми нарочно оставила сценарий дома. Ведь, несмотря на самые искренние и дружеские чувства, которые питала Сюзанна к Кэмми, в случае Тайлера Стовалла интересы подруг не вполне совпадали.

На границе Кэмми задали несколько дежурных вопросов, от чего, тем не менее, сердцебиение у неё усилилось, как будто её разыскивали по поводу какого-то серьезного преступления. Но уже в следующий миг ей разрешили проехать, и Кэмми успокоилась. Прокатив несколько миль к северу, Кэмми съехала с автострады на стоянку перед закусочной «Макдональдс», чтобы изучить карту. Бейрок лежал немного восточнее, в глубине мелкого залива, разделявшего американский и канадский берега.

Внезапно Кэмми обуял безотчетный страх. Она даже сама не понимала, что на неё нашло. Но её так и подмывало повернуть вспять и гнать до самого Сиэтла. А то и до Лос-Анджелеса. Как ни силилась она представить, во что может вылиться первая, после столь затянувшейся разлуки, встреча с Таем, ничего у неё не выходило.

А вот последнюю их встречу она до сих пор помнила в мельчайших подробностях. Уж слишком неизгладимый след остался в её душе после всего, что произошло в ту незабываемую ночь. Да и сопутствующие события были настолько трагичны, что до сих пор не стирались из памяти. Тяжкий недуг, поразивший Клэр. Быстро прогрессирующий рак поджелудочной железы. Клэр тщательно скрывала свой диагноз от дочери, и Кэмми искренне полагала, что виной недомогания матери служит размолвка с Самуэлем Стоваллом. Именно это, кстати, и послужило Кэмми подходящим, как ей казалось тогда, предлогом, чтобы появиться у дверей дома Тайлера.

Кэмми пришлось изрядно попотеть, чтобы преодолеть ворота его особняка, того самого владения, где Тайлер как-то раз бешено управляя газонокосилкой, загнал назойливых папарацци прямо в озеро. Но Кэмми удача в конце концов улыбнулась. Минут десять она без устали звонила и звонила, совершенно впустую, пока наконец, отчаявшись, не пнула ногой тяжелую кованую решетку, и тут же створки ворот, словно по волшебству, распахнулись.

Усевшись в свою машину, Кэмми объехала особняк по подъездной аллее, и остановилась у заднего крыльца, где стоял черный «лендровер» Тайлера.

Кэмми, собравшись с духом, вылезла из своей машины и устремилась к дверям. Позвонила. И вновь — никакого ответа. Любой нормальный человек на её месте сдался бы, посчитав, что Тая попросту нет дома. Любой, но не Кэмми. Зайдя так далеко, она уже не могла пойти на попятный. Нажав на дверную ручку, она убедилась, что и та, подобно воротам, не заперта.

— Тай! — окликнула она в звенящей тишине огромного дома. — Тай!

Постояв и прислушавшись, Кэмми услышала, что откуда-то сверху льется нежная музыка. Осмотревшись по сторонам, Кэмми только сейчас заметила, что находится в кухне. Выйдя из нее, она очутилась в просторном холле. Кэмми впервые переступила порог дома Тая, и, на первый взгляд, он показался ей прекрасным, хотя каким-то холодным и отчужденным. Ничто внутри не напоминало, что живет в особняке Тайлер Стовалл.

Из прихожей наверх вела застланная серой ковровой дорожкой лестница с балюстрадой. Кэмми с колотящимся сердцем стала подниматься по ней.

— Тай!

И вновь ответом ей было молчание. А точнее — тихая мелодичная музыка, доносившаяся из-за приоткрытой двустворчатой двери. Слушал ли её Тай? Или он в ванной? А, может, не один?

От страха душа Кэмми ушла в пятки. Тай убьет её за то, что она без спроса проникла в его дом. Набравшись смелости, она снова робко окликнула:

— Тай!

Внезапно из его комнаты послышался сдавленный крик. Или даже — болезненный стон. Не помня себя, Кэмми ринулась на крик и, ворвавшись в спальню Тая, остановилась, как вкопанная, у изножия его кровати.

Тайлер Стовалл, абсолютно голый, лежал на спине, раскинув ноги.

От неожиданности Кэмми с трудом удержалась, чтобы не захихикать. Растерянная и смущенная, она, не зная, куда прятать глаза, метнулась к стереосистеме и убавила звук.

В спальне сразу стало тихо, и в наступившем безмолвии в ноздри Кэмми вдруг шибанул запах, который она почему-то сразу не учуяла. Запах виски. Бурбона или скотча — этот Кэмми не разобрала.

А Тай, похоже, был в доску пьян.

Лишь несколько секунд спустя, он пробормотал заплетающимся языком:

— Што тут проишходит?

— Тай? — неловко пискнула Кэмми, стоя к нему спиной и опасаясь обернуться. Его внушительное мужское достоинство настолько четко запечатлелось в её мозгу, что мысли её путались, ибо ей трудно было заставить себя думать о чем-либо ином.

За спиной послышался шорох.

— Кэмми?

Тай снова застонал, и на этот раз Кэмми невольно обернулась. Тай уже перевернулся на живот, и его белые ягодицы резко контрастировали с загорелыми конечностями и торсом.

Кэмми не могла отвести от него глаз. Ей, правда, и прежде приходилось видеть Тая голым, но это было давно, когда они ещё жили под одной крышей, а сама она была несмышленой девчонкой-подростком, которая, как и её подружки, при виде обнаженного мужского тела, только визжала и хихикала.

Тай тогда не обращал внимания на её полудетские выходки, хотя иногда её поведение и забавляло его. Позднее, повзрослев и перестав вести себя, как одиннадцатилетняя школьница, Кэмми, как и Тай, постарались вести себя, как ни в чем не бывало, точно Тай никогда ей голым и не показывался.

Но сейчас, впервые увидев обнаженным уже совсем взрослого Тая, да ещё и столь очевидно опьяневшего, она попросту не могла заставить себя отвести глаза в сторону. Спина его была крепкая и мускулистая; Кэмми невольно залюбовалась, как переливаются под гладкой загорелой кожей тугие мышцы. Мощные ноги, густо поросшие черными волосами, тоже разожгли любопытство Кэмми. Затем взгляд её задержался на не загоревших ягодицах, но она усилием воли заставила себя не слишком долго на них пялиться.

И тут Кэмми, устыдившись своего поведения, почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо.

«Господи, Кэмми, что ты вытворяешь?» — упрекнула она себя и снова отвернулась. Потом громко спросила:

— Как ты себя чувствуешь, Тай? Я услышала, как ты застонал, и поспешила тебе на помощь. — За спиной снова послышался непонятный шорох. — На этот раз Кэмми оборачиваться не стала. Закусив нижнюю губу, она уставилась в окно, на блестевшую в отдалении водную гладь. Озерко было небольшое, скорее походило на пруд, но Кэмми легко могла представить негодование и возмущение папарацци, которых рассвирепевший Тайлер искупал в нем.

«Молодчина, Тай!» — невольно подумала Кэмми.

В этот миг сзади послышались невнятные ругательства, а потом — неуверенные шаги.

— Што ты ждешь делаешь? — спросил Тай.

Кэмми украдкой покосилась на него. Тай стоял, пошатываясь, возле кровати и приглаживая одной рукой взъерошенную, влажную шевелюру. Если он и осознавал свою наготу, то прикрыться даже не пытался.

«Что ж, если он такой храбрый, то и я не стану от него отставать», — подумала Кэмми и, повернувшись к нему лицом, посмотрела прямо в глаза.

— Я пришла, чтобы тебя увидеть, — ответила она. — Но не ожидала увидеть тебя во всей красе.

Эти её слова, похоже, возымели на него действие.

Тай опустил голову, осмотрел себя, затем издал невнятный звук, который мог означать буквально все что угодно, и, пьяно пошатываясь, двинулся в ванную. Кэмми даже не успела сообразить, как ей вести себя дальше, когда Тай вернулся. Он успел облачиться в черный махровый халат, запахнуться и перепоясаться поясом.

Глядя на его мокрые волосы, которые то и дело лезли в глаза, Кэмми догадалась, что незадолго до её прихода Тай принял душ, после чего, даже не удосужившись толком вытереться, рухнул на кровать. Сейчас, когда Тай прикрыл столь смущающую её наготу, Кэмми наконец смогла взять себя в руки. Она даже представить не могла, сколько Тай выпил. И уж тем более не догадывалась — что его заставило так напиться. Как бы то ни было, Тай с трудом держался на ногах, и Кэмми стоило больших трудов подавить в себе желание помочь ему снова лечь в постель.

Тайлер откинул со лба влажные волосы, и отчего-то этот простой жест настолько подействовал на Кэмми, что она ощутила волнующее тепло внизу живота. Господи, и что с ней только творилось? Никогда прежде мужчины не привлекали её так, в физическом смысле. А ведь перед ней был Тайлер Стовалл, её сводный брат!

И тут же в голове мелькнуло: «Глупости! Он такой же брат тебе, как Самуэль Стовалл — отец!»

Внимательно уставившись на неё своими удивительными серыми глазами, Тайлер произнес, старательно выговаривая слова непослушным языком:

— Я тебя, кажется, не приглашал.

— Да, я знаю, — кивнула Кэмми. — Я сама вошла. Я хотела… Мне надо было непременно увидеть тебя.

— Вот как? — Тай попытался облокотиться на стену, которая была в нескольких шагов от него.

Кэмми машинально шагнула вперед, но, перехватив его гневный взгляд, замерла как вкопанная. Тай, пошатнувшись, чуть не упал, но все-таки сумел удержать равновесие и, приблизившись к стене, прислонился к ней спиной.

— Ворота не были заперты, — пояснила Кэмми.

— Вот как? — снова переспросил он, отчаянно пытаясь понять смысл происходящего.

— Да. Я толкнула их, и створки распахнулись.

— Черты бы побрал отцовского шофера! Ничего сам сделать не может.

— Но я заперла их за собой, — поспешно сказала Кэмми. — И проверила.

— Но почему ты сюда приехала? — Тай казался скорее озадаченным, нежели разгневанным.

— Если честно, то я хотела поговорить о твоем отце, — ответила Кэмми, скрещивая руки на груди. Почему-то ей было по-прежнему неловко смотреть на Тая, хотя он и был уже одет. Как ни старалась Кэмми, мысли о его обнаженном теле, столь прекрасном в своей мужественной наготе, упорно не шли из её головы.

— О чем именно? — требовательно спросил Тай, устало протирая глаза.

— Вообще-то это имеет дальше больше отношения к моей матери, чем к нему, — призналась Кэмми. — Ей очень плохо. Она совсем затосковала. И, хотя я по-прежнему считаю, что она поступила правильно, подав на развод, мне её безумно жаль. Даже не знаю, можно ли как-нибудь исправить положение?

— Исправить? — эхом откликнулся Тай. И горько усмехнулся. — Ты это серьезно говоришь?

Кэмми почувствовала, что краснеет. Ей было вовсе не до шуток.

— Твоему папе хорошо, — сказала она. — Он тут же женился на другой. — Перехватив странный взгляд Тая, она поспешно добавила: — Ты не подумай, мне до этого никакого дела нет, но я просто не знаю, как помочь маме. Хоть как-то облегчить её страдания. Я понимаю, что это невозможно, но вдруг Самуэль все-таки согласится помочь ей? Ведь когда-то он любил её, и я не могу поверить, чтобы он не желал ей добра.

— Ему на все наплевать, — вдруг выпалил Тай. Лицо его исказила болезненная гримаса. — На все и на всех! Кроме себя самого, конечно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что ты слышала! — гневно вскричал Тай. — Это же Самуэль Стовалл! Самовлюбленный подлец, которому самое место в геенне огненной!

Потрясенная этой неожиданной вспышкой, Кэмми не знала, что и ответить. Никогда ещё она не видела Тая настолько разгневанным.

— Но что случилось? — промолвила она наконец. — Что он натворил?

— Он губит все вокруг себя, — сказал Тай. И только тут Кэмми поняла, насколько он несчастен. Страдальчески поморщившись, Тай добавил. — Он уничтожает все, к чему прикасается.

— Тай, ты меня пугаешь, — пролепетала Кэмми. — О чем ты говоришь?

— Ни о чем, — отрезал он и, пошатнувшись, сел на край кровати. Затем попытался встать, но снова потерял равновесие и, бессильно застонав, упал на покрывало.

Кэмми не знала, что и делать. Кинуться ли к нему, попытаться хоть как-то помочь протрезветь, или уйти, оставить его в покое…

— Только не пытайся говорить, что я ошибаюсь, — пробормотал Тай. — Я знаю, что говорю. Господи, до чего жаль, что нельзя повернуть время вспять!

— Но что случилось? — с упавшим сердцем спросила Кэмми. На душе её скребли кошки.

Тай стиснул зубы. Опустив руку под кровать, он нащупал и бутылку виски. Кэмми едва не ахнула, увидев, что та была почти пуста.

— Тай, не нужно тебе больше пить! — взмолилась она.

— Черта с два! — процедил он и попытался приложиться к горлышку, но бутылка выскользнула из его ослабевших рук и покатилась на пол.

Кэмми машинально наклонилась, подобрала бутылку и поставила на стол. Она была совершенно растеряна и не знала, как быть дальше.

— Постарайся уснуть, — неуверенно предложила она. — Утром тебе станет лучше.

— Ну, конечно, — его смешок скорее походил на икоту. — Держи карман шире. Утром мне лучше уже не будет. Мне все осточертело, Кэмми. Все и вся.

Тай закрыл глаза и тяжело вздохнул. Губы его вновь болезненно скривились. Дышал он часто, шумно и неровно, словно борясь с сонливостью.

— Тебе лучше уйти, Кэмми, — сказал он наконец, не глядя махнув в её сторону рукой. Он даже не заметил, но по пути рука его натолкнулась на грудь Кэмми, небрежно погладив её. Тай устало уронил отяжелевшую голову на грудь, а Кэмми стояла ни жива, ни мертва, тщетно пытаясь унять предательскую дрожь в коленках.

— Может, я хоть как-то могу тебе помочь? — спросила она.

Глаза Тая были полуприкрыты. Не глядя, он вытянул вперед руку и, ухватив прядь шелковистых каштановых волос Кэмми, легонько потеребил их.

— Да, — прозвучал поразивший её ответ.

Судорожно сглотнув, Кэмми не сразу нашлась, что сказать. Она понимала, чтосовершает ошибку, оставаясь здесь, но не могла заставить себя уйти.

— Может, дать тебе что-нибудь? — спросила она.

— Дать мне что-нибудь? — переспросил Тай. — А разве похоже, что мне что-нибудь нужно?

— Может, тебе душ холодный принять? — предложила Кэмми. — Или могу сварить тебе кофе.

Тайлер ответил не сразу, и вдруг Кэмми, не веря своим глазам, заметила, что он уснул. Бедра его лишь наполовину находились на кровати и, казалось, он вот-вот упадет на пол. Чуть поколебавшись, Кэмми наклонилась к нему и громко зашептала на ухо:

— Тайлер? Тай? Ты сейчас сползешь с кровати. Проснись, не то на пол упадешь.

Но он лишь что-то пробормотал и повернул голову, так что лица их почти соприкоснулись. Кэмми, затаив дыхание, разглядывала его орлиный нос и длинные пушистые ресницы. Тай казался ей совершенно родным, но, с другой стороны, почти незнакомым и чужим. Сама не замечая, что делает, Кэмми протянула руку и легонько погладила его по щеке.

И вдруг его правая рука взмыла вверх и перехватила её запястье. Кэмми испуганно ахнула, и тут же глаза её испуганно расширились — Тайлер притягивал её к себе, ближе и ближе.

— Тай? — неуверенно спросила она.

— Иди ко мне! — прошептал он. — Господи, как ты благоухаешь!

— По-моему, ты что-то…

Но слова её потонули в поцелуе, в котором неожиданно слились их губы. В жадном, пылком и бесстыдном. Только в тот миг Кэмми впервые поняла смысл фразы «Я в нем растворилась без остатка».

Бесконечно долго, целую вечность — хотя на самом деле прошли считанные секунды — она была даже не в силах шевельнуться. И только потом подумала «Нет, ни за что!» Тай целиком пребывал во власти обуревавших его чувств; он явно был чем-то потрясен. Вдобавок он здорово напился. В любом случае он плохо соображал, что делает, а скорее всего вообще не отдавал отчета в своих поступках. А раз так, то и сама она будет последней идиоткой, если отдастся на волю течения и уступит собственным безумным желаниям.

Однако желания все же пересилили. Да и жаркие губы Тая разжигали её бушующую страсть. Все тело Кэмми горело и жаждало любви, и никакие увещевания не могли заставить её в эту минуту обуздать себя.

— Тай, — неуверенно пробормотала она. Он откинулся головой на подушку; губы призывно приоткрылись.

И Кэмми не устояла. Она пригнулась и, сперва робко, а затем с нарастающей страстью прильнула губами к его губам. Она понимала, что сама ступила бездну, что сейчас рухнет в пропасть, откуда уже никогда не выберется. Но, если в глубине её мозга и оставались неясные сомнения, то Тай мигом их развеял. Обеими руками обняв Кэмми за плечи, он порывисто прижал её к себе и впился в её губы жадным поцелуем. Почувствовав, как его язык проник в её рот, Кэмми прекратила и без того слабые попытки сопротивляться, прижавшись к нему. Их руки и ноги переплелись. Возможно, рассудок Тая и был помрачен слишком большим количеством выпитого виски, однако на его мужские инстинкты это ничуть не повлияло. В следующий миг, когда он очутился сверху, всем телом прижавшись к ней, Кэмми вдруг на долю секунды испугалась.

— Тай! — воззвала она, чувствуя, как колотится её сердце.

— Только… ничего не говори, — попросил он.

— Я только хотела тебе помочь.

Не успели слова эти сорваться с её губ, как Кэмми сама устыдилась столь явной лжи. Несмотря на кисловатый запах виски, долетавший с его губ, Кэмми они казались сладкими, да и в объятиях Тая она ощущала себя на седьмом небе. Чресла её распирало от греховного желания, но при этом Кэмми ясно отдавала себе отчет, что виной случившемуся она сама, ибо, в отличие от совершенно не контролировавшего себя Тая, она была трезва как стеклышко. И ей следовало сказать «нет». Жестко и бесповоротно. И сейчас ещё было не поздно остановить это безумной кипение страстей… И Кэмми уже хотела было сказать «нет», когда рука Тая, нащупав её грудь, принялась ласкать её сквозь тонкую ткань блузки. Сопротивляться этому, невероятно сладостному ощущению, сил у Кэмми не было.

— О, Тай! — прошептала она, снова пытаясь найти губами его губы.

Он всем телом прижал её к кровати, не давая шевельнуться, хотя у бедной Кэмми уже и в мыслях не было оказать ему хоть какое-то сопротивление. Приятные ощущения охватили все её тело, пьянили, кружили голову. Тай неловко расстегнул пуговички на её блузки и теперь нащупал застежку лифчика.

— Я хочу тебя, — услышала она его жаркий шепот.

— Да… да…

Она сама избавилась от мешавшей ей блузки, и тут же губы Тая прильнули к её соску и принялись целовать и ласкать его сквозь тонкое кружево чашечки лифчика. Невольно спина её выгнулась дугой навстречу его ласкам, а пальцы начали гладить его влажные волосы.

— Тай! — пролепетала Кэмми. Даже в самых смелых снах она не могла представить ничего подобного. Секс никогда её не интересовал. Более того, Кэмми даже искренне опасалась, что фригидна. Но теперь она поняла, насколько заблуждалась. Одно-единственное прикосновение Тая разожгло настоящий пожар в её чреслах.

Расстегнув застежку её лифчика, Тай снял его и, не церемонясь, отбросил прочь. Кэмми невольно подумала, что, в отличие от нее, Тай, судя по всему, на отсутствие опыта не жаловался. Впрочем, она была чересчур увлечена своими новыми ощущениями, чтобы задуматься об этом.

Пальцы Тая ласкали её соски, но его жадные губы уже спустились ниже. Они ласкали её пупок, пробираясь к заветному холмику, и Кэмми вдруг с трепетом осознала, что Тай как-то незаметно ухитрился расстегнуть «молнию» на её джинсах. Еще мгновение, и он стянул их с её бедер, а потом, сняв совсем, отбросил в сторону вслед за лифчиком. Теперь Кэмми оставалась лишь в тонких, почти прозрачных трусиках.

На миг она ощутила укол совести.

— Тай? — прошептала она.

— Не говори ничего! — услышала она в ответ.

В следующую секунду Тай избавился от халата, а затем стащил с Кэмми трусики, причем она сама ему старательно помогала. Она уже не просто пассивно подчинялась его желанием, но, напротив, старалась предвосхитить их сама. Ведь, как ни пыталась Кэмми уверить себя, что это вовсе не так, но она всем сердцем любила Тая, и не хотела больше ни на миг оттягивать священную минуту блаженства, которую ждала, быть может, целую вечность.

Потом, конечно, она будет мучиться угрызениями совести, ибо в конечном итоге именно от неё зависело, какое решение принять. Тая Кэмми винить ни в чем не могла; в любую секунду он бы, по её требованию, остановился.

Все эти мысли вихрем проносились в её разгоряченном мозгу, не задерживаясь ни на мгновение. Кэмми была полностью во власти своих ощущений. Оба они с Таем лежали сейчас, совершенно обнаженные, тесно прижавшись друг к другу, и Кэмми чувствовала, как горячая булава его твердого мужского естества тычется в тесное жерло её потайного грота. Кэмми дугой выгибалась ему навстречу, пытаясь любой ценой ускорить священный миг проникновения, разрыва столь ненавистной в эту минуту девственной плевы. И наконец, обеими руками обхватив Тая за крепкие упругие ягодицы, Кэмми сама с такой силой прижала его к себе, что последняя преграда уступила напору и — подалась. Одним биением сердца спустя Тай уже полностью вошел в нее, причем столь резко и усердно, что Кэмми едва не застонала от неожиданной боли. Она и представить не могла, что соитие, которого она с таким трепетом ожидала, окажется столь болезненным.

Крепко держа Тая за плечи, Кэмми стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Однако Тай покрывал её лицо и шею такими нежными и пылкими поцелуями, что вскоре она с изумлением осознала, что тело её невольно подхватило равномерный ритм и даже начало отвечать на него. С радостным недоумением Кэмми включилась в бешеную скачку, в сводящий с ума экстаз первобытного танца.

Увы, все кончилось быстро, чересчур быстро. Кэмми только-только приспособилась к движениям Тая, когда тело его вдруг напряглось, с губ сорвался хриплый крик, а в лоно её волна за волной стали выплескиваться кипучие волны его страсти. Несколько секунд спустя Тай обессиленно распростерся на ней и затих.

Кэмми молча лежала, прислушиваясь к биениям своего сердца; или его сердца, поскольку сердца их бились сейчас в унисон. Зарывшись губами во влажные волосы Тая, она тихонько, почти беззвучно, прошептала: «Я люблю тебя». Ее душили слезы. Кэмми с горечью сознавала: позже, очнувшись, Тай позабудет обо всем, что между ними произошло.

Наконец, собравшись с силами, Кэмми выскользнула из-под него, и нагнулась, чтобы собрать разбросанную по полу одежду. На мгновение она оцепенела: чулки её лежали прямо на халате Тая — интимный контакт, так точно отражающий то, что происходило между ними всего несколько минут назад.

Обернувшись, она посмотрела на Тая с любовью и нежностью, но он лежал неподвижно, забывшись пьяным сном. Кэмми склонилась над спящим, легонько погладила его по щеке и с облегчением услышала, как он досадливо засопел во сне. Ничего, сколько бы виски Тай ни поглотил, большой беды не случится.

— Тай? — шепнула она.

— Гейл? — пьяно пробормотал он в ответ.

Гейл?

Кэмми хотелось кричать от обиды и горечи, однако усилием воли она обуздала проявление своих чувств. В конце концов, все это было всего лишь сном. Миражом. Очнувшись, Тай ни о чем и не вспомнит.

Дыхание его сделалось негромким и равномерным. Да, поутру он не вспомнит, что называл её Гейл.

Он вообще ничего не вспомнит.

И тут её захлестнула первая волна сожаления. Как она могла позволить ему такое? А, главное — себе! О чем она думала? Господи, да ведь, по большому счету, она сама ворвалась в его спальню и едва ли не силой заставила овладеть ею!

Вне себя от злости, Кэмми кинулась вон из спальни. Она с таким бешенством натянула трусики, что тонкая ткань лопнула сразу в двух местах, да и блузка тоже порвалась, когда Кэмми со страстью напялила её на себя.

Забравшись в свою машину, Кэмми громко всхлипывала; она готова была растерзать себя на куски за собственное безрассудство. Господи, что она натворила? Как ей теперь смотреть Таю в глаза? Она готова была провалиться сквозь землю от стыда.

«И все-таки, — подумала она, стиснув зубы, — те немногие минуты, что я провела с ним, я не променяла бы ни на что на свете.»

Возвратившись домой, она заперла дверь на все замки и задвижки, и всю ночь просидела, не смыкая глаз и мечтая о Тайлере Стовалле. Да, прочь сомнения, она любила его всем сердцем. В противном случае, она ни за что не отважилась бы на столь безумный шаг. И это Кэмми сознавала со всей ясностью.

Внезапно она вспомнила свою мать. Клэр всегда прикрывала глаза на измены Самуэля, потому что просто не в силах была смотреть в глаза горькой правде. И вот теперь, мало того, что Клэр была вынуждена расплачиваться за собственную слабость, так и сама Кэмми, похоже, только что совершила не менее роковую ошибку, вступив в интимную близость с сыном Самуэля! Так ли уж отличен был Тай в этом отношении от своего отца? Особенно в Голливуде, где, если верить расхожей шутке, «кратчайший путь наверх лежал через постели». Кэмми и сама видела, каким бешеным успехом пользовался Тай у женщин. Смела ли она, «младшая сестренка», надеяться хоть на какое-то проявление взаимности с его стороны?

Нет, конечно. А на меньшее Кэмми была никак не согласна.

Заплаканная и подавленная, она целый день не отходила от телефона, ожидая, что Тай позвонит, чтобы обсудить вчерашнее происшествие. Но звонка она так и не дождалась. С каждым часом её все больше охватывал гнев, пока наконец Кэмми не удалось взять себя в руки и успокоиться настолько, чтобы твердо уразуметь: во всем случившемся виновата только она сама, Камилла Пендлтон Стовалл.

И нечего даже пытаться переложить вину на Тая.

Вспомнит ли он хоть о том, что между ними случилось? — в тысячный раз спрашивала она себя. Какой-то уголок её мозга ещё вселял в неё надежду, пытаясь уверять, что все это только сон или плод её воображения, однако всякий раз Кэмми находила в себе мужество признаться: нет, это была явь. И ещё она мечтала, чтобы Тай вспомнил, что провел ночь с ней, чтобы позвонил и сказал, что тоже любит ее!

Но вместо всего этого Тай вдруг исчез. Просто бесследно сгинул, как будто его и не было. Самуэль Стовалл ни разу не навестил Клэр, и она медленно угасла. Кэмми познакомилась с Полом, и вскоре вышла за него замуж, хотя вовсе его не любила. Конечно, она пыталась уверить себя, что пол — именно тот мужчина. Который ей нужен, однако теперь, оглядываясь на прошлое, могла твердо сказать себе, что намеренно обманывала себя, чтобы поскорее забыть о Тае, о своей несчастной, безответной и безнадежной любви.

И вот теперь Кэмми, вновь охваченная какими-то безумными надеждами, была на пороге нового безрассудного поступка.

Господи, Кэмми, неужели жизнь так ничему тебя и не научила?

Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, потом громко сказала: «А, будь что будет!» и развернула взятый напрокат «бьюик» носом на восток.

Крякнув от натуги, Тайлер опустил тяжеленную картонную коробку на деревянный пол, убежденный, что коробку подменили и вместо книг битком набили цементом. День выдался на редкость трудным. Он всегда ненавидел сборы, а эти выдались, как назло, сложными и трудоемкими. Нет, не хотел он уезжать, и был крайне огорчен из-за того, что его вынуждали это сделать.

А вдруг Брюс ошибается? — в очередной раз спросил он себя. Квартирные кражи давно перестали быть редкостью. Особенно в солнечной Калифорнии. Наверно, можно было бы и не беспокоиться по этому поводу.

Если бы хоть что-нибудь украли…

Тайлер обмотал коробку клейкой лентой и, выпрямившись, огляделся по сторонам. Как будто он ещё и не начинал! У камина выстроились восемь крупногабаритных коробок, частично закрывающих вид на залив, на полу были разбросаны обрывки упаковочной бумаги, обрезки бечевки и клейкой ленты.

Тайлер устало плюхнулся на диван, провел рукой по непослушным волосам, задумчиво поскреб подбородок под опостылевшей уже бородой и тяжело вздохнул. Ну до чего же ему не хотелось уезжать отсюда!

Подняв голову и посмотрев наверх, он уже подумал даже, не послать ли Брюсу электронное послание с просьбой подробнее рассказать о случившемся. Зная характер своего друга, Тай опасался, что тот склонен преувеличивать опасность.

Вдруг, повинуясь совершенно необъяснимому порыву, Тай снял телефонную трубку и набрал номер, едва ли не с детства запечатленный в памяти. Три звонка, потом:

— Алло! — хрипловатый мужской голос, до боли знакомый и немного нетерпеливый.

Голос Самуэля Стовалла. Десять лет Тай не разговаривал с отцом.

Он уже открыл было рот, чтобы заговорить, но в мозгу промелькнуло ужасное видение: окровавленное и изломанное женское тело с раскинутыми в стороны руками и раскрытыми, невидящими глазами.

Тай резко опустил трубку на рычажки и с гневным изумлением обнаружил, что его колотит дрожь. А ведь видение это явилось ему даже не из воспоминаний; эту картину иногда рисовало ему неуемное воображение, когда он думал о Гейл.

А ведь ты вспоминаешь про неё лишь тогда, когда думаешь о нем!

Тай соскочил на пол. К чертям все это! Что-то он совсем распустился. Нужно отвлечься. Причем сегодня же!

Женщина!

Набрав ещё один номер, на сей раз, заглянув в телефонную книжечку с трогательно пустыми страничками, он услышал приятный женский голос. Увы — автоответчик!

«Здравствуйте. Вы позвонили по телефону Мисси и Дженин. Не забудьте оставить номер своего телефона, и мы непременно перезвоним вам».

Тай положил трубку. В глубине души он почему-то был даже рад, что Мисси не оказалось дома. Ее голос, записанный на автоответчике, мигом охладил его желание побыть с женщиной; по меньшей мере, с этой женщиной. Ведь, по большому счету, для Тая она ровным счетом ничего не значила, и мимолетная их встреча с целью удовлетворения его насущной и отнюдь не духовной потребности сейчас, при таком его настроении, только осложнила бы все.

Мисси Грант. Миленькая и добрая простушка, помыслы и чаяния которой не шли дальше разгадывания кроссворда в «Спутнике телезрителя» и выбивании алиментов на ребенка из бывшего мужа. Долгое время её поражало и забавляло удивительное сходство Тая с «этим актером, который куда-то пропал. Сыном Сэма Стовалла. Помнишь его?» В первое время Тай даже избегал её, опасаясь, что рано или поздно Мисси раскусит его игру, однако в конце концов убедился, что опасаться ему нечего. Мисси никогда не поверила бы, что перед ней и в самом деле бывшая голливудская знаменитость.

А встречаться с ней Тай начал лишь из-за одиночества. Одно время он даже, остро нуждаясь в простом человеческом тепле и участии, искренне к ней привязался, однако затем полное отсутствие у Мисси каких-либо интересов и стремлений в жизни заставили его поостыть, и их отношения скатились на самый примитивный уровень, сведясь к самому обычному сексу.

Но даже подобные встречи стали в последний год совсем редкими.

Внезапное дребезжание телефона заставил его вздрогнуть. Опасаясь, что его предыдущий звонок каким-то образом засекли, Тай снял трубку с некоторым опасением.

— Алло?

— Джерри! — прогудел ему в ухо жизнерадостный бас. — Давай-ка, бери ноги в руки и кати в «Родео». Мы припасли твоего любимого пивка. И пошевеливайся, а то нам скучно.

Тай судорожно сглотнул. Джерри. Ему вдруг стало не по себе. За десять лет он настолько свыкся с вымышленным именем, что порой забывал свое собственное.

— Привет, Рыжий! — с трудом промолвил Тай; ему мешал комок в горле. — Боюсь, сегодня ничего не получится. «Ни сегодня, ни впредь», — с горечью подумал он.

— Да ладно тебе! — донеслось в ответ. — Я знаю, о чем ты думаешь, но с нами тебе бояться нечего. Мисси сегодня не работает — не её смена.

От того, что приятели знали о его связи с официанткой, Тай вдруг почувствовал себя совсем мерзко. Сбивчиво пробормотав какие-то отговорки, он поспешно положил трубку и выдернул телефонный шнур из розетки.

На душе у Тайлера скребли кошки. В эту минуту он возненавидел себя.

В голове его созрело опасное решение. К черту пиво и вино! Виски, вот в чем его спасение. Сегодня он должен напиться. До одури, до полной отключки.

Наполнив стакан чистым бурбоном, Тай решил, что сборы никуда не убегут. Один день погоды не сделает. Сегодня вечером он сбежит только от самого себя.

Господи, неужто она и вправду надеялась встретить Тайлера Стовалла прямо на улице? Мало того, что на пустынных улицах Бейрока не было ни души, так ещё и тьма стояла, хоть глаз выколи. Лишь окна двух ресторанчиков, расположившихся неподалеку, были освещены, а из одного заведения даже доносилась музыка.

Сидя за рулем «бьюика», Кэмми зябко поежилась. Несмотря на наступивший апрель, зима в этом канадском городке ещё не отступила. Кэмми открыла дверцу, чтобы вылезти, и в это мгновение мимо пронесся новенький седан — то ли «шевроле», то ли «бьюик».

Кэмми даже не стала к нему присматриваться. В прошлой жизни Тай разъезжал на черном «лендровере», и она не могла представить, чтобы он так легко расстался с прежними привычками.

Ссутулив плечи, как будто это могло защитить от холода, Кэмми поспешила к освещенному входу пансиона «Гусиный приют», над дверями которого красовалась вывеска «Добро пожаловать, друзья и незнакомцы!».

Пол устилали домотканые ковры ярких расцветок, на подоконниках и трехногих столиках были расставлены резные деревянные фигурки канадских гусей с красными ленточками на длинных шеях. Хотя и предназначенные для продажи. они придавали залу столь уютный и домашний вид, что Кэмми улыбнулась фигуркам, как старым знакомцам.

— Восемь долларов девяносто пять центов, — сказала женщина, сидевшая за столом, притулившимся под деревянной лестницей с резными перилами. — Канадских, конечно. Красивые, правда?

— Чудесные! — воскликнула Кэмми. Взяв ближайшего к ней гуся, она тут же полезла в сумочку за деньгами.

— Зимуют они у вас, в Штатах, — продолжила женщина. — Уже с ноября перелетают. А в апреле сюда возвращаются. — Она смерила Кэмми любопытным взглядом. — А вы к нам зачем пожаловали? Вам комната нужна или, может быть, поужинать желаете?

— Возможно, и то и другое, — ответила Кэмми, глядя на открытую сводчатую дверь, за которой виднелся обеденный зал. — Вообще-то я своего друга ищу, — добавила она, чуть замявшись. — Старого друга.

— А он один? — деловито осведомилась её собеседница. — Сегодня у нас только несколько пар побывало, а больше — никого.

— Я точно не знаю, — сказала Кэмми, отводя глаза. — Скорее всего, он один. Но я даже не уверена, передали ему, что я жду его здесь, или нет, — соврала она.

— А какой он из себя?

— М-мм, как вам сказать, — смешалась Кэмми. — Рост около шести футов. — Темные волосы. Серые глаза. Тридцать шесть лет. Мне трудно его описать, мы уже несколько лет не виделись.

— Он приезжий или живет здесь?

— Думаю, что он здесь живет, — промолвила Кэмми. — А, кстати, он очень похож на этого актера, — добавила она, сознавая, что ступает на тонкий лед. — На Тайлера Стовалла.

— Ах, так вы имеете в виду Джерри? — И женщина улыбнулась Кэмми как своей закадычной подруге.

— Да… Джерри, — неуверенно пробормотала Кэмми.

— Вообще-то он уже давно здесь не появлялся, — слова эти почему-то прозвучали немного виновато. — Давно уединенный образ жизни ведет.

Сердце Кэмми учащенно забилось. Давно забытые надежды вновь обуревали её душу.

— Да, общительностью он никогда не отличался, — согласилась она.

— Я вообще удивлена, что он друзьями обзавелся. Он, как бы точнее выразиться, словно из другого теста слеплен. — Она поспешила поправиться: — Это я в хорошем смысле, конечно. Да и улыбка у него такая обворожительная! Мисси Грант он совсем голову вскружил. Сами, наверно, знаете. — Сообразив, что, возможно, сболтнула лишнее, женщина метнула на Кэмми испытующий взгляд. — Извините. Может вы… тоже в него влюблены?

— Нет, нет, — поспешно заверила Кэмми. Дышать она уже стала ровнее. Новость на неё вылили не слишком приятную, но вполне ожидаемую.

— Ну и славно. Тем более что Джерри с Мисси уже почти не встречается. Она-то и рада бы, бедняжка, но к нему подступиться трудно бывает. Верно? — И она снова выжидательно уставилась на Кэмми, словно пытаясь по её виду определить, не слишком ли много разболтала.

— Да, — согласилась Кэмми. — А давно он уже здесь живет? В Бейроке.

— Да, очень давно. Лет десять, а то и больше — точно не помню. Но вы можете позвонить ему. Вдруг он и в самом деле забыл, что у вас тут свидание.

— Я… у меня нет его телефона, — призналась Кэмми. — а где он живет, вы знаете?

— Да совсем рядышком. Только, если хотите успеть поужинать, то возвращайтесь побыстрее. Кухня уже скоро закроется.

— Рядышком, говорите?

— Да, у него последний дом по этой улице, на самом берегу залива. С мансардой. И ворота есть, так что вы его не спутаете. Сразу за старой пивоварней.

Не в силах больше поддерживать разговор, Кэмми поблагодарила словоохотливую женщину и, с трудом стараясь не бежать, направилась к выходу. Конечно, полной уверенности, что Джерри и впрямь окажется Таем, у неё не было, однако совпадений оказалось слишком много.

Оставив машину перед входом в «Гусиный приют», она поплотнее запахнула полы куртки и зашагала в сторону дома «Джерри». Зубы её стучали от холода, а сердце колотилось в ожидании встречи.

Безумная авантюра. И сама она — чистейшей воды авантюристка.

Вскоре она подошла к железным, выкрашенным в белый цвет, воротам, за которыми в отдалении виднелся дом с мансардой. Окна были освещены, но, как ни старалась Кэмми, разглядеть, что делается внутри, ей не удавалось.

Наконец, решившись, она толкнула невысокие ворота, и створки распахнулись. Кэмми направилась по усыпанной гравием дорожке к дому. К двери был прибит изящный бронзовый молоточек, позеленевший от времени и непогоды.

Затаив дыхание, Кэмми постучала. Никто не ответил. Она постучала ещё раз, потом ещё и еще.

Тишина.

Огорченно вздохнув, Кэмми попытала счастья ещё разок. И, в очередной раз не услышав ответа, попробовала дверную ручку. К её изумлению, та подалась, и дверь медленно отворилась внутрь, точно невидимые хозяева приглашали её войти.

Dejа vu… В голове Кэмми возникло почти зримое ощущение уже виденного.

Робко шагнув вперед, Кэмми ступила на порог.

— Эй! — негромко окликнула она, поражаясь собственной храбрости. — Есть тут кто-нибудь?

Не могла же она войти без приглашения! А вдруг этот дом принадлежит кому-то другому, а женщина из пансиона «Гусиный приют» просто неверно её информировала? Вдруг она вторглась к какому-то незнакомцу?

Однако в доме, похоже, никого не было. Пройдя вперед и просунув голову в гостиную, Кэмми быстро огляделась по сторонам, не преминув отметить деревянные полы и поражающий воображение камин.

Что ж, загляну завтра, — сказала она себе, и уже повернулась было, чтобы уйти, когда взгляд её упал на ноги, вытянутые и раскинутые в стороны. На полу.

Кэмми ахнула и застыла, словно громом пораженная. Ноги эти, в джинсах и ботинках, возникли перед ней совершенно внезапно, когда она кинула взгляд в сторону дивана. Тот, кому они принадлежали, лежал на голом полу, скрытый от неё диваном. Кэмми стала на цыпочках красться к дивану, не зная, спит ли неведомый человек, или, может быть, нуждается в помощи.

И вновь deja vu, подумала она, когда её взору представилось тело лежащего на полу человека. Тай Стовалл вновь, как и в ту незабываемую ночь лежал, раскинув в стороны руки и ноги. Губы его были приоткрыты, и дышал он глубоко и ровно. Рядом, на столике, стояла откупоренная бутылка виски.

На сей раз, правда, Тай был полностью одет.

На мгновение глаза Кэмми задержались на его лице. Борода с едва пробивающейся проседью делала его почти неузнаваемым, но густые каштановые волосы нисколько не утратили прежней пышности и шелковистого блеска. Несмотря на все прошедшие годы, выглядел Тай не менее родным и притягательным, чем прежде, и на глаза Кэмми невольно навернулись слезы.

— Тай? — прошептала она. — Тай!

Он едва шевельнулся.

Господи, до чего удивительно и невероятно было видеть его снова! Кэмми не верила собственным глазам. Их разлука затянулась на столько лет, что Тай поневоле начал казаться ей не реальным человеком, а неким идеальным образом, созданным её женской фантазией.

И вот он здесь, лежит на полу, живой, во плоти. Почти в той же позе, в которой она оставила его десять лет назад после той фантастической ночи.

— Тайлер? — снова позвала она, уже громче, и склонилась над ним.

Длинные ресницы Тая дрогнули, серые глаза чуть приоткрылись. Он уставился на неё с явственным недоумением, не узнавая.

— Кэмми? — пробормотал он.

— Привет! — выдавила она, пытаясь улыбнуться.

— Кэмми? — повторил он, громче, тщетно пытаясь приподняться на локтях.

— Я… да… я…

— Уходи отсюда! — вдруг заорал Тай. — Убирайся вон, и оставь меня в покое! Я не хочу никого видеть — поняла? Ни тебя, ни кого-либо другого! Ясно тебе?

Глава 6

Кэмми словно очутилась в кошмарном сне. Она резко выпрямилась, уязвленная до глубины души и, отступив, наткнулась на диван, потеряла равновесие и плюхнулась на подушки. Господи, какая же она безмозглая! И на что надеялась? Настроила себе воздушных замков. А ведь достаточно было немного пораскинуть мозгами и вспомнить, что Тай намеренно бежал от всего, что его окружало, и отгородился от прошлого каменной стеной. Он сам этого хотел. И время не изменило его настроя.

А ведь сама она прекрасно это понимала! И тысячу раз повторяла это себе, отговаривая себя от этой безумной затеи!

Тай обессиленно рухнул на пол. Перед глазами его плыли красные круги, и на мгновение он даже позабыл, что в доме есть ещё кто-то.

Господи, неужели Кэмми была здесь?

Или ему это пригрезилось?

Он снова с усилием приподнялся на локтях, с трудом разлепил непослушные веки и… замер, сраженный наповал открывшимся зрелищем: прелестным лицом Кэмми, непослушными, рассыпавшимися по плечам волосами, огромными встревоженными глазищами, волнующими губами. Она показалась ему даже прекраснее, чем прежде. Опечаленным ангелом.

— Что тебе тут нужно, черт возьми? — хрипло потребовал он, едва шевеля непослушным языком. Черт бы побрал это треклятое виски!

— Я приехала, чтобы повидаться с тобой…

Слова её с трудом пробились сквозь густую пелену, окутавшую его отяжелевший мозг. До этой минуты Тайлеру ещё казалось, что все это просто пьяные видения. Нет, не мог он понять, как это возможно! И больше всего мечтал сейчас об одном: чтобы его оставили в покое. Ты ведь звонил отцу, болван ты этакий! — вдруг всплыло воспоминание.

Роившиеся перед затуманенным взором неясные образы вдруг снова сложились в Кэмми, взиравшую на него с трепетным страхом и ожиданием.

И тут же кусочки рассыпанной головоломки сами сложились воедино.

— Так это была ты! — прорычал Тай. — Ты, значит!

Кэмми уставилась на него в оглушенном недоумении. В затуманенном взоре Тайлера ощущалась озлобленность, граничащая с ненавистью; он смотрел на неё так, словно готов был силой выставить её из дома.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она с оборвавшимся сердцем.

— А я-то думал, что за всем этим стоит Сэм, — заплетающимся языком пробормотал Тай. Он попытался присесть, но тут силы его оставили, и он рухнул на спину с такой силой, что ударился затылком о деревянную половицу.

— Может, на диван переляжешь?

— Нет, мне здесь лучше, — процедил Тай.

— Прости, пожалуйста, что я к тебе вломилась, — сокрушенно повинилась Кэмми. — Мне правда очень неловко. Я прекрасно понимаю, что ты меня не ждал. Я и сама не понимаю, как здесь очутилась.

В ответ прозвучал неясный рык, который мог означать буквально все, что угодно. Тай закрыл глаза, что было только на руку Кэмми. Она была рада возможности без помех полюбоваться его прекрасным, хотя и столь изменившимся лицом, изучить (быть может, в последний раз!) любимые черты.

Ей показалось, что он немного похудел и стал более жилистым, словно много занимался физическим трудом. В уголках рта появились едва заметные морщинки, которых не было раньше. Интересно, чем он занимался все эти годы? На что жил? Что собирался делать дальше?

Если не считать полинялых джинсов, на Тае была ещё фланелевая рубашка в красную и черную клетку. Верхние пуговицы были расстегнуты, приоткрывая черные волосы на груди, столь поразившие её воображение десять лет назад. Ее так и подмывало погладить Тая по груди, ощутить тепло его атласной кожи. Но уже в следующее мгновение Кэмми себя одернула. О чем она размечталась? Разве не Тай только что столь недвусмысленно предложил ей уйти? Господи, почему все эти годы так ни чему её и не научили? Нельзя же вечно оставаться такой дурой и получать щелчки по носу!

А ведь ты по-прежнему без памяти влюблена в него! — прозвучал в её голове обвиняющий голос. — Ты всегда его хотела, мечтала о нем. Беги отсюда, пока не поздно!

— Каким ветром тебя сюда занесло? — спросил вдруг Тай.

— Я ведь сказала — я хотела повидаться с тобой, — ответила Кэмми.

— Но почему именно сейчас? — спросил Тай с непонятной ей настойчивостью.

— Сама не знаю, — призналась Кэмми. — Просто в последнее время я очень часто о тебе вспоминала.

— Ну да! — фыркнул Тай. — Ты выведала мой адрес, вот в чем дело.

Поскольку это было чистой правдой, Кэмми не сразу нашлась, что ответить. Когда молчание уже грозило затянуться, Тай спросил:

— Ну и что, теперь мне стервятников тут ждать? Свору папарацци.

— С какой стати? — возмутилась Кэмми. — Я одна приехала.

— Ну как же! А где репортеры? Снаружи ждут?

Кэмми вздохнула.

— Ты меня не слушаешь, Тай. Я же сказала — я одна приехала.

— Ты хочешь сказать, что это… простое совпадение?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — похолодев, сказала Кэмми. Неужели он узнал про сценарий «Ущелья разбитых сердец»? Неужели решил, что она приехала, чтобы попытаться уговорить его сняться в этом фильме?

Взгляд Тая упал на недопитую бутылку виски. Удовлетворенно крякнув, он ухватил бутылку за горло и плеснул изрядную порцию в стакан, с почти растаявшим льдом.

— Хочешь выпить? — предложил он Кэмми.

— Нет, спасибо.

— Да, верно, женщины виски не пьют. Либо белое вино, либо — ничего.

— Это что, упрек? — спросила Кэмми.

— Нет, просто наблюдение.

— И часто ты напиваешься? — осведомилась Кэмми, кивая на бутылку.

— Каждый вечер, — сказал Тай, глядя на неё столь пристально, что Кэмми в конце концов не выдержала и потупилась. А по вторникам и четвергам — вообще дважды. Я — законченный пьянчуга и алкоголик. Уходи отсюда, пока не поздно.

— Ты не настолько пьян, как мне сначала показалось, — задумчиво промолвила Кэмми. — В противном случае, ты вряд ли нашел бы в себе силы насмехаться надо мной.

Обезоруженный этими словами, Тай был вынужден отвести взгляд в сторону.

— Ты чудесно выглядишь, Кэмми, — вдруг выпалил он.

— Спасибо, — пробормотала она, смутившись.

— Будь паинькой — возвращайся в свой мерзопакостный Гадивуд и скажи тем, кто тебя послал, что не нашла меня. Скажи, что адрес оказался неправильным. Взломщики просчитались.

— Не понимаю, — Кэмми недоуменно пожала плечами. — О чем ты?

— Неужто не понимаешь? — Тай отхлебнул виски и подозрительно сощурился. — А как, в таком случае, ты меня разыскала? Как сюда добралась?

— На машине.

— Ха-ха, очень смешно.

— Нет, правда, — заверила Кэмми. — Я приехала на машине. Одна. И никто не знает, что я здесь.

— Неужели? — ядовито переспросил Тай.

— Да вот, представь себе! — запальчиво ответила Кэмми.

— Как же тебе тогда удалось меня разыскать?

— Ну… — Кэмми замялась. — Словом, мне Сэм сказал.

Бурная реакция Тая её поразила. Охваченный бешенством, он вскочил, глаза метали молнии.

— Мой отец? — взревел он.

Насмерть перепуганная, Кэмми тем не менее отметила, что на ногах Тай держится без труда, и даже не качается. Значит, догадка её была верна, и он в самом деле был не настолько уж пьян, как ей поначалу показалось.

И уж, безусловно, не настолько пьян, как в последний раз…

Содрогнувшись от воспоминаний, Кэмми отвела взгляд в сторону.

— Да, Сэм сказал мне, что искать тебя нужно в Бейроке, — сказала она.

Тай промолчал, продолжая смотреть на неё с крайним недоверием.

— Он сказал, что давно знает твой адрес, — добавила Кэмми. — Сначала я пыталась узнать, где тебя искать, у Нанетты, но она сказала, что прежде должна поговорить с тобой.

— Она мне и слова не сказала, — нахмурился Тай.

— Да, я попросила её об этом, — кивнула Кэмми. — Я не хотела…

— Раскрывать свои намерения, — закончил за неё Тай. Он глубоко вздохнул и потер подбородок. Он уже не выглядел столь агрессивным, и у Кэмми шевельнулась надежда, что, может быть, теперь он её уже не выставит.

— Мне казалось, что будет лучше, если мой приезд станет для тебя сюрпризом, — пояснила она.

— О да, — подтвердил Тай. — Сюрприз хоть куда!

Щеки Кэмми зарделись. В словах Тая не чувствовалось и тени радости.

— Ты хочешь сказать, что случайно приехала именно сейчас? — спросил Тай. — И еще, по твоим словам, Сэм сказал, что давно знает мой адрес. — Он покачал головой. — Так вот, это вранье! Он просто выкрал мой адрес!

— В каком смысле? — недоуменно переспросила Кэмми.

Тай пожал плечами и, пройдя к камину, взял кочергу и, переворошив не дотлевшие угли, подбросил пару поленьев. Вспыхнуло пламя, и в камине весело заплясали золотисто-алые язычки.

— Не важно, — сухо произнес он. — Скажи лучше, почему он отрядил тебя ко мне?

— Он сказал, что его ты видеть не хочешь.

— Еще бы, черт побери! — развел руками Тай. Затем уселся в огромное кресло, стоявшее напротив дивана, на краешке которого робко примостилась Кэмми.

— И чем ты занимался все это время? — спросила она, видя, что пояснять свои слова Тай не собирается.

— Пьянствовал, — последовал безапелляционный ответ.

— А еще?

— Ты не имеешь права меня расспрашивать, — холодно сказал Тай. — Вопросы буду задавать я.

С такой жесткостью в его поведении Кэмми столкнулась впервые. Это совершенно не походило на прежнего Тая, мягкого и отзывчивого. Однако, хотя его резкие слова и заставили Кэмми ощетиниться, ей удалось удержать себя в руках. В конец концов, она и в самом деле вторглась в его дом без приглашения, а это давало ему право на некоторую нервозность.

Мрачно посмотрев на нее, Тай произнес:

— Итак, мой отец рассказал тебе, как меня искать, а заодно признался, что я не хочу его видеть. Но тебе все-таки мой адрес дал. Так? — В его взгляде легко читался другой, оставшийся невысказанным, вопрос.

Почувствовав ловушку, Кэмми облизнула внезапно пересохшие губы. Она прекрасно сознавала, что не смеет ошибиться.

— Он знал, что я хочу тебя увидеть.

— Откуда?

— Я… — Кэмми запнулась. — Я сама не знаю.

— Но почему ты вдруг захотела со мной увидеться? — настаивал Тай. — Почему именно сейчас?

Кэмми растерялась. Не могла же она сказать ему про «Ущелье разбитых сердец», хотя именно этот сценарий пробудил у многих людей желание разыскать Тайлера Стовалла.

— Просто Сэм дал мне твой адрес, — только и нашлась она.

— Ага, его благородное сердце не выдержало, он позвонил тебе и сказал: «Тай живет в Бейроке. Отправляйся к нему и передай от меня привет». Так?

— Приблизительно, — промолвила Кэмми.

Тай покатился со смеху.

— Ну да, так я тебе и поверил, — сказал он.

Кэмми обиженно поджала губы. Она прекрасно понимала, что не смеет сказать правду — это значило бы все погубить. Однако Тай продолжал буравить её взглядом, и Кэмми, не выдержав, уставилась на камин, где переливались разноцветными огнями догорающие угли.

— Если бы я сам не позвонил ему несколько часов назад, то подумал бы, что Сэм сейчас здесь, — сказал Тай. — В одном из ближайших отелей.

— Как, ты звонил ему? — изумилась Кэмми.

— Да, — кивнул Тай. — В первый раз за все эти годы. Правда, мне достаточно было только услышать его голос, чтобы вернуться к реальности. А вскоре — удивительное совпадение! — и ты появилась. — Голос его был преисполнен сарказма.

— Я же ясно сказала — я приехала одна, — сказала Кэмми. — Да, Сэм дал мне твой адрес, но на этом наше с ним общение закончилось. Если помнишь, он не относится к числу моих близких людей.

— Помню.

Словно утомившись, Тай закрыл глаза и глубоко вздохнул. Потом добавил:

— Я тоже его до сих пор так и не простил.

— Он губит все вокруг себя, — промолвила Кэмми, и Тай тут же встрепенулся.

— Где ты подслушала эту фразу? — резко спросил он.

— А что… Я не помню, — замялась Кэмми. И вдруг, с опозданием сообразила, что слова эти произнес сам Тай в ту незабываемую ночь, и ни от кого другого слышать их она, конечно же, не могла. Однако Тай, похоже, все-таки позабыл про эту ночь, иначе уже, наверно, каким-то образом дал бы об этом знать.

— Ты точно не хочешь составить мне компанию? — спросил он, кивком указывая на бутылку виски.

— Точно, — с улыбкой сказала Кэмми. — Если только у тебя не припасена бутылка белого вина.

Ее шутливый тон заставил Тая удивленно вскинуть брови. Сам он, правда, в ответ не улыбнулся, однако лицо его заметно смягчилось.

— Кто знает, возможно, тебе и повезет, — ворчливо промолвил он.

— Не нужно, Тай, я просто пошутила, — поспешно сказала Кэмми, когда Тай встал и, прихватив с собой недопитую бутылку виски, направился в крохотную кухоньку.

— Но я вовсе не шучу, — отозвался Тай. — Поскольку в одиночку пью только тогда, когда я в доме один. Хотя обычно именно так и бывает, — добавил он с легким оттенком грусти в голосе.

— Нет, правда, Тай…

— Не отвлекай меня, Кэмми, — отмахнулся он, и Кэмми оставалось лишь беспомощно наблюдать, как он шарит по по шкафам и полкам.

Наконец Тай извлек из какого-то угла запыленную бутылку с неведомой жидкостью, и торжественно провозгласил, что это белое вино.

— Домашнего разлива, — пояснил он. — Друзья угостили. — Наполнив бокал до краев, он протянул его Кэмми. — Вот, попробуй!

Кэмми осторожно пригубила подозрительный напиток.

— Ну как? — осведомился Тай.

— Чистый бензин!

Неожиданно Тай улыбнулся, причем настолько заразительно и возбуждающе, что рука Кэмми невольно дрогнула, и несколько капель «вина» выплеснулись на пол. За годы разлуки Кэмми по много раз пересмотрела все фильмы с участием Тая. Зажигательная улыбка была его фирменным отличительным знаком, и, увидев её сейчас, не ожидавшая этого Кэмми была просто потрясена.

— Давай долью, — предложил Тай. — Нет, спасибо, — помотала головой Кэмми. — Эту отраву я даже под пыткой пить не стану.

— Уважаю честных людей, — усмехнулся Тай, подливая себе виски.

Улыбка замерзла на губах Кэмми. Игру, которую вела она, при всем желании нельзя было назвать честной.

— Забавная ты, — добавил Тай. — Теперь я это вспомнил.

«А кое-что другое ты способен вспомнить?» — подумала Кэмми. И тут же, глядя на поведение Тая, решила, что — нет. Он, конечно же, забыл про ту сумасшедшую ночь. Она стерлась из его памяти, как самый обыкновенный сон. Что ж, возможно это даже к лучшему, подумала Кэмми, поскольку не представляла, как должна была вести себя с Таем, окажись его воспоминания столь же ясными и четкими, как и её.

Внимательно присмотревшись к Таю, Кэмми поняла: он быстро трезвеет. Как ни удивительно. Не зная, что сказать, она глубоко вздохнула и промолвила:

— Господи. Просто не могу поверить, что я здесь. Что мы с тобой так просто сидим и разговариваем.

— Да, давненько мы с тобой не виделись.

— Ужасно давно.

Молчание. Ежась под его внимательным взглядом, Кэмми тщетно старалась определить, насколько участился её пульс. Тай пытливо заглядывал ей в глаза, словно пытаясь задать какой-то безмолвный вопрос.

— Кэмми…

— Тай…

Оба они заговорили одновременно, но не успел ни один из них развить свою мысль, как зазвонил телефон. Настолько громко и пронзительно, что Кэмми так и подскочила. Тай с негодованием посмотрел на злополучный аппарат, словно виноват был он, а не человек на другом конце провода.

— Кому-то известен твой номер, — заметила Кэмми.

— Да, это Нанетта, — ответил Тай. — В первые годы я настолько страдал манией преследования, что сам звонил ей исключительно из автомата, однако позже, убедившись, что журналюги оставили её в покое, я дал ей свой номер.

Телефон продолжал звонить. Наконец, пробормотав что-то себе под нос, Тай снял трубку.

— Да?

До ушей Кэмми смутно доносилось невнятное попискивание, однако Тай довольно долго слушал, не отвечая. Впрочем, Кэмми заметила, что он насупился, а взгляд стал колючим. Судя по всему, новости были не самые приятные. Наконец, сказав «Спасибо», Тай положил трубку.

— Что-нибудь случилось? — спросила Кэмми.

— Мой отец нанял громилу, который вломился в квартиру одного моего друга и нашел мой адрес.

Кэмми ошеломленно замотала головой.

— Быть не может, — сказала она. — Не верю.

— Тогда ты ещё глупее, нежели я. Мой отец направил тебя сюда по причинам, которые мне пока непонятны. Но фактостается фактом — ты здесь. — Голос его сделался столь жестким и чужим, что по спине Кэмми пробежал холодок. — Сам не знаю, что на меня нашло. Словно временное помрачение рассудка случилось. А ведь ради того, чтобы раздобыть мой адрес, отец не остановился даже перед кражей со взломом. — Тай мрачно покачал головой. — Пусть тебе покажется, что я пропил свои мозги, но теперь, взвесив все обстоятельства, я вынужден настаивать: ты должна немедленно покинуть мой дом.

— Что? — Столь внезапная перемена в его поведении ошеломила Кэмми.

Но Тай не шутил.

— Ты без спроса вторглась в частные владения, — серьезно произнес он.

И все же Кэмми ещё мучили сомнения. Не могла же она проделать такой длинный и трудный путь лишь для того, чтобы бесславно уйти с поджатым хвостом.

— Кто тебе звонил? — спросила она, посмотрев на телефон. Очевидно, что звонила не Нанетта.

Если она и надеялась отвлечь Тая, то ничего у неё не вышло. С каменным лицом он встал, прошел дверь и, распахнув её настежь, остановился. Затем молча кивнул Кэмми, которой ничего не оставалось, как повиноваться.

Уже на пороге она остановилась.

— Тай, я не уеду из Бейрока, пока мы с тобой не поговорим!

— Мы уже поговорили.

— Но ты меня не слушаешь. Я…

— Да, ты права, — резко перебил он. — Я не хочу, чтобы мою тайну раскрыли. А теперь я требую — уходи. Пока я не выставил тебя силой.

— Не знаю, с кем ты только что разговаривал, но я к этой краже со взломом не имею ни малейшего отношения! И хочу только, чтобы мы снова были вместе, — неожиданно для себя самой добавила Кэмми. — Больше мне ничего от тебя не нужно. Я только хочу снова… видеть тебя.

Ее взволнованные искренние слова не возымели на Тая ни малейшего действия. Он продолжал стоять с каменным лицом, избегая её взгляда.

— Где ты остановилась? — спросил он, как бы нехотя.

— Пока — нигде. Может, в пансионе «Гусиный приют» комнату сниму. Я там машину оставила.

Кэмми уже переступила порог, чтобы уйти, когда Тай схватил её за руку. Кэмми замерла. На мгновение ей даже показалось, что Тай собирается её ударить.

— Ты стала настоящей красавицей, — выдавил он с такой неохотой, словно слова эти вырвали у него под пыткой.

— Спасибо. — Кэмми не знала, что ещё сказать. От одного лишь его мимолетного взгляда сердце её растаяло.

Интересно, сознавал ли сам Тай, что поглаживает её руку большим пальцем? Кэмми показалось, что у неё остановилось дыхание. Ей хотелось, чтобы это мгновение длилось целую вечность.

— Если я позволю тебе остаться… — нерешительно промолвил Тай, и осекся, словно сказал что-то лишнее.

— Я никому не расскажу, что ты здесь, — клятвенно пообещала Кэмми. — Поверь, мне это вовсе ни к чему.

— Но разве не мой отец прислал тебя ко мне? Кто тогда, если не он?

— Он просто сказал мне, где тебя искать, только и всего. А потом, когда я решилась на эту поездку, я даже никого не предупредила, что уезжаю. Тем более — его. Если же за мной кто-то следил, то делал это мастерски, поскольку я никого не заметила.

Тай покачал головой.

— Все это уже не так важно. Я все равно уезжаю отсюда. — Слова эти прозвучали столь неохотно, что сомнений в его подлинных намерениях у Кэмми не было.

— Как, ты покидаешь Бейрок? — воскликнула она.

— Да, у меня нет другого выхода. Мне уже на пятки наседают. Я не думал, что это случится так скоро, но теперь, после твоего приезда…

— Но ведь тебе вовсе не хочется уезжать, — перебила его Кэмми.

— Я и сам теперь не знаю, чего мне хочется, — с горечью признался Тай. И вдруг скомандовал: — Отправляйся за своими вещами. — Он говорил так быстро, словно боялся передумать. — Машину оставишь перед моим домом. Спать будешь в моей комнате, а я переночую в мансарде.

— Тай, ты вовсе не должен…

— Ступай, Кэмми, пока я не передумал, — сказал Тай. Губы его скривились. — Я ведь могу быть своенравным, сама знаешь.

Ни слова не говоря, Кэмми быстро вышла и, не оглядываясь, направилась к воротам. А уж, миновав их, припустила по улице со всей скоростью, на которую была способна. Настроение Тая менялось едва ли не ежеминутно, и она сознавала, что не смеет рисковать.

Захлопнув дверь, Тай запустил пятерню в свою пышную шевелюру. Он готов был растерзать себя за собственное безрассудство! Ведь Брюс поделился с ним своими подозрениями! Он сразу предположил, что за вторжением в его квартиру может стоять Сэм.

И почему тогда он сам добровольно положил голову на плаху в ожидании удара топора? Почему сам пригласил в свой дом троянского коня?

Впрочем, на последний вопрос Тай даже отвечать не стал. Одного взгляда на Кэмми было достаточно, чтобы в нем вновь пробудился мужчина.

Сокрушенно мотая головой, он прошел на кухню и взял со стола стакан с виски, к которому так и не прикасался. Однако, стоило ему поднести стакан к губам, как в голове всплыл возбуждающий образ Кэмми. Обнаженной и невероятно притягательной. Тай ошарашенно заморгал. Неужели этот образ рожден его памятью? Нет, не может быть! Но видение было настолько ясным, что все его мужское естество мигом на него среагировало.

Господи, но ведь Кэмми ему почти как сестра! Нет, не совсем. Да, в течение какого-то, совсем непродолжительного времени она доводилась ему сводной сестрой. У него были и другие сводные сестры, но сейчас он, как ни старался, не мог вспомнить ни имен их, ни даже внешности. Только Кэмми. Лишь она была частичкой его жизни.

— Я слишком оторвался от жизни, — сказал он вслух. — У меня галлюцинации начались.

«Вовсе нет, дубина, ты просто возбужден, как подросток, впервые увидевший голую женщину!»

А ведь правда! Причем настолько очевидная и простая, что Тай был потрясен. Да, разумеется, за время добровольного изгнания он познал других женщин. Причем множество. Мисси Грант продержалась дольше всех остальных, однако все эти женщины были лишь мимолетными эпизодами его жизни, ничего не значащими и навсегда стершимися из памяти.

Стоило же ему только подумать о Кэмми, как кровь его буквально вскипала. И почему он пригласил её остаться? Почему? Что это, каприз или безумие? Очередное помрачение рассудка? Нет, воистину он перестал отдавать себе отчет в своих поступках.

И что ему теперь делать с Кэмми?

Отставив в сторону недопитый стакан, Тай встал и принялся нервно мерить шагами гостиную. Затем перебрался в спальню. Там царил полный беспорядок. Полки были завалены вещами. Книгами, дискетами, компьютерными компакт-дисками, которым не хватило места в крохотной мансарде. Ни фотографий, ни чего-либо другого, что могло напоминать о его прошлой жизни, здесь не было. Не считая разве что керамической кружки с надписью «Джерри», памяти о его первом фильме. Теперь он держал в этой кружке карандаши и прочую мелочевку.

Тай подобрал с пола джинсы и отнес их на кухню, где стояла стиральная машина. Внезапно он почувствовал себя стесненным и мысленно выругался: черт его дернул пригласить к себе гостью. Да ещё на ночь глядя.

Но — какую гостью!

Представив себе широко расставленные, зеленовато-голубые глаза Кэмми, её пышные каштановые волосы, Тай тут же ощутил, что вновь возбуждается как мальчишка. Ну и ну! Кто бы мог в такое поверить?

* * *

Кэмми отомкнула багажник взятого напрокат «бьюика» и извлекла из него свою дорожную сумку. Она поставила машину на подъездной аллее перед его домом, в двух шагах от запертого двухместного гаража. Вместе с запахом воды с залива слабый ветерок доносил до неё аромат прелых листьев. Почему-то смесь этих запахов породила в голове Кэмми ощущение какого-то обновления. Всколыхнула новые светлые надежды.

И ещё надежду на чудо.

А на противоположной стороне улицы Оррен Вессон, затаившийся под тенью двух исполинских елей, опустил бинокль и удовлетворенно хмыкнул. Итак, Кэмми справилась со своей задачей. Добилась своего. Ей все же удалось втереться в доверие к Тайлеру Стоваллу-младшему, причем настолько, что он впустил её в дом. Что ж, тем лучше.

Усевшись в машину, он запустил двигатель и, немного проехав по улице, остановился напротив пансиона «Гусиный приют». Людей внутри было немного, но некоторые из посетителей, сидевших за столами, удостоили его мимолетными взглядами.

Опустив двадцатипятицентовую монету в прорезь телефона-автомата, Оррен набрал номер своего клиента, который давно уже знал наизусть.

— Дела у вашей тетушки идут на поправку, как я вам и говорил, — сказал он в трубку.

— Как, она нашла его? — в голосе Самуэля Стовалла прозвучал столь неподдельный восторг, что Оррен невольно усмехнулся.

— Да, и уговорила его предоставить ей ночлег. Занесла в дом свою дорожную сумку, а машину оставила перед домом.

Довольное фырканье, затем:

— Возвращайтесь, и я выплачу вам условленное вознаграждение. Вы его заработали.

Оррен пробормотал положенные слова благодарности. Путешествие это вовсе не было для него необходимым, но, коль скоро, за это неплохо платили, то почему бы и нет? Жаль только, погодка прохладная. Кто бы мог подумать, что апрель в Канаде — месяц зимний?

Ничего, через сутки он уже будет греться в Лос-Анджелесе.

Глава 7

Самуэль Стовалл вышагивал деловитой походкой человека, привыкшего ценить свое время и не умеющего опаздывать. Поступь для шестидесятилетнего мужчины была у него моложавая и уверенная. Что ж, на вид ему и в самом деле нельзя было дать больше пятидесяти, а некоторые считали даже, что он ещё моложе. К числу таких людей относились прежде всего те, которые помнили его сына, Тайлера Стовалла, пропавшего в возрасте двадцати шести лет.

Лишь близкие друзья и люди, близко знакомые с Таем и понимавшие, что за десять лет тот тоже должен был постареть, знали, каков на самом деле возраст Самуэля. Впрочем, его это нисколько не заботило. Желающим вовсе не возбранялось считать, что он открыл секрет вечной молодости.

Главное, энергии у него было, хоть отбавляй. И ещё одно неоценимое качество: Сэм всегда добивался того, чего хотел. Он не знал преград и шел напролом к поставленной цели.

Удовлетворенно хмыкнув, Сэм толкнул дверь кабинета Уильяма Ренквиста, своего личного и доверенного помощника. Сэм не стеснялся доверять ему весьма деликатные поручения, чем не раз ставил Уильяма в тупик, однако в итоге его верный Пятница успешно справлялся с поручениями любой сложности. Он с лихвой отрабатывал немалые деньги, которые охотно выплачивал ему Самуэль Стовалл.

— Ну что? — рявкнул Сэм, вместо приветствия.

— Вы оказались правы. Вессон неотступно следовал за ней, хотя она оказалась куда более шустрой, чем он ожидал. На следующее же утро после того, как вы дали ей адрес, улетела в Сиэтл. Там взяла напрокат машину и махнула в Канаду.

Сэм довольно хрюкнул и потер ладони.

— Она остановилась у него на ночлег!

— Как считаете, она позвонит оттуда?

— Кому, мне? — брови Сэма взлетели на лоб. — Вот уж — нет! Эта девица вбила себе в голову, что виновник смерти её матери — я. Нет уж, я последний человек на свете, кому она доверится.

Уильям согласно кивнул. Он был худощавый, лобастый и необычайно смекалистый. У Сэма он служил давно, в течение двух последних браков, и знал про Самуэля Стовалла больше кого бы то ни было. И преданность его основывалась не только на деньгах; в свое время Сэм Стовалл расплатился по долгам сестры Уильяма, которой кредиторы угрожали кровавой расправой.

Уильям изначально полагал, что Сэму не стоило прибегать к помощи Камиллы Меррил, и он не считал должным умалчивать о своем мнении. Теперь поэтому Сэм открыто торжествовал.

— Вы собираетесь в Бейрок? — осведомился Уильям.

— Ну нет! — отмахнулся Сэм. Уильям, конечно, был умницей, но про Тайлера знал слишком мало. — Тут нужен более тонкий подход. Камилла справится.

— Насколько я наслышан, ваш сын не очень охоч до женского пола, — заметил Уильям.

— В целом — нет. Но есть исключения.

— Например?

Раскрывать ему все подробности Сэм не собирался. Даже его доверенному лицу ни к чему было знать некоторые мелочи его жизни.

— Это не столь важно. Главное, что Камилла идеально подходит для этой роли. У неё есть причина желать его скорейшего возвращения, а, прочитав сценарий «Ущелья разбитых сердец», Тайлер и сам рванет в Голливуд. Он ведь не дурак, и сразу смекнет, что сценарий как будто специально для него написан.

— Что ж, будем надеяться, что он не обманет ваших ожиданий, — промолвил Уильям.

— Не обманет, — убежденно сказал Сэм. А сам восхищенно потряс головой. Сценарий и впрямь казался просто идеально подходящим для Тайлера. Более того, это был самый настоящий верняк! Пальчики оближешь. Популярный киноактер, бурно восходящий к вершинам славы, неожиданно бесследно исчезает на целых десять лет, после чего возвращается, чтобы сняться в небольшой драматической роли. Ничего лучше нельзя было и придумать. Публика должна валом повалить на этот фильм. Ни один уважающий себя любитель кино не пропустит возвращения Тайлера Стовалла. Это будет самый настоящий триумф.

И Сэм Стовалл хотел первым подставить ладони под золотой дождь, который хлынет после премьеры фильма.

— Насколько вы уверены, что мисс Меррил удастся уговорить его вернуться? — спросил Уильям.

Сэм подмигнул ему.

— Видишь ли, старина, я по натуре игрок. Я сделал ставку на Камиллу. Она — сильная девочка, в этом я ещё много лет назад убедился. Тогда я ничего дурного не сделал, и тем не менее она заставила меня последним негодяем себя почувствовать! — Он привычным жестом пригладил шевелюру. — Но я считаю, что по меньшей мере частично перед ней оправдался, убедив Нору с Джимом рассматривать её как главную кандидатуру на роль героини в «Ущелье разбитых сердец». Правда, этот бахвал Пол Меррил, её бывший муж, пыжится и трезвонит, что в этом его заслуга, но, сам понимаешь, он выдает желаемое за действительность.

Уильям согласно закивал.

— Еще когда Меррил высказал эту мысль впервые, я сразу понял, что он лишь понапрасну потеряет время. Коннелли ведь его и знать не хотят — кто он для них? Они и выслушать-то его согласились по одной-единственной причине: он не стеснялся козырять моим именем. Вроде того, что Камилла была моей падчерицей, и тому подобное.

Уильям снова кивнул.

Сэм воздел руки к потолку.

— Да, признаю, я человек, который не упускает любой удобной возможности показать себя. Пусть Пол Меррил и тратил время впустую, но идея у него была вполне здравая. Я, помню, и сам в то время думал, что Камилле вполне по плечу пробиться к Тайлеру. И вот тогда я и сумел внушить эту мысль Джиму и Норе. Просто и гениально.

— Да, это был блестящий ход, — согласился Уильям. Но затем спросил: — А вы уверены, что желания Камиллы в данном случае целиком совпадают с вашими?

— Еще бы, черт возьми! Карьера для этой дамочки значит ох как много! После этой дурацкой мыльной оперы… — Он негодующе фыркнул. — Когда Пол Меррил рассказал мне о новом сюжетном повороте, я сразу предложил ему, чтобы героиню Камиллы отправили на тот свет. — Он довольно ухмыльнулся. — Куда раньше, чем в соответствии с первоначальным замыслом. Так что теперь, когда почва у неё из-под выбита, она особенно упорствовать не станет. — Он гоготнул. — Меня, пожалуй, надо бы к медали за все это представить.

Уильям, хотя и считал, что Сэм присваивает себе больше лавров, нежели заслуживает, вслух говорить об этом, понятно не стал. А спросил лишь:

— Какой срок вы ей дали?

Сэм нахмурился.

— В каком смысле?

— «Саммер Солстис Продакшнс» долго ждать не станет. Они хотят приступить к съемкам как можно раньше. Какие временные рамки вы ей предоставили?

Сэм чуть призадумался, потом сказал:

— Сейчас только апрель. Времени ещё предостаточно.

— Коннелли ждать не любят.

— Да, это верно, — согласился Сэм. — Они — торопыги. Что ж, предлагаю дать ей несколько недель. Или — месяц. В крайнем случае, я думаю, они и до августа потерпят. Подготовительной работы там ещё чертова уйма.

— А если ваш сын не согласится на ваше предложение? — предположил Уильям. — Вы не откажетесь от съемок?

— Нет, конечно. Сценарий слишком блестящ, чтобы им пренебрегать. Но тут осечка исключена — Тайлер не дурак, он мигом смекнет, что к чему. Деловая хватка у парня исключительная. Единственный из всех моих детей, у которого с головой все в порядке. — В голосе его прозвучала нескрываемая горечь.

Уильям, однако, поспешил перевести разговор на другую тему и ещё раз уточнил срок, на который могла рассчитывать Камилла.

— До июня, — вынес окончательное решение Сэм. — Если к тому времени она не добьется успеха, то нам придется действовать своими методами.

Уильям Ренквист глубоко вздохнул, пытаясь представить, к каким последствиям это может привести. Он знал о том, что Оррен Вессон, по наущению Сэма, вторгся в квартиру биржевого маклера, друга Тайлера, что, по любым меркам, считалось уголовным преступлением, а Уильям всю жизнь старался жить в ладу с законом. Но преданность Сэму, подкрепленная немалыми деньгами, заглушала голос его совести.

До поры до времени.

— Что ж, июнь так июнь, — согласился он.

И оба мужчины дружно улыбнулись.

Кэмми проснулась посередине огромной кровати Тая, которая размещалась в нише под лестницей, ведущей в мансарду. В спальне было уже светло, и Кэмми с любопытством осмотрелась. В комнате, обшитой еловыми досками, было тепло и уютно. Чувствовалось, что хозяин многое в ней смастерил собственными руками.

Похоже было, что Тай ничего не выбрасывал. Купленные вещи или любые подарки скапливались здесь и надолго, если не навсегда, забывались. Повсюду громоздились книги, стопки журналов, пачки бумаги для принтера. Судя по всему, в маленьком кабинете наверху места не хватало, и спальня служила Таю как бы продолжением кабинета.

Повинуясь какому-то необъяснимому порыву, Кэмми выдвинула ящик тумбочки, и обнаружила в нем лечебную помаду «Чапстик», несколько романов в мягкой обложке, свежий экземпляр «Попьюлар Сайенс» и фрагмент рукописи, на первый взгляд походившей на сценарий.

Над головой послышались шаги, и Кэмми, испугавшись, что Тай застанет её на месте преступления, задвинула ящик так резко, что больно прищемила указательный палец. От неожиданности и боли она вскрикнула, глаза защипало от слез.

Что за дура!

Кэмми мысленно прокляла себя. С трудом удерживаясь, чтобы не стонать от боли, она наблюдала, как основание ногтя быстро наливалось кровью. Пострадавший палец, казалось, пульсировал от боли.

— Проклятье! — процедила Кэмми.

В дверь осторожно постучали.

— Да? — откликнулась Кэмми.

— У тебя все в порядке? — послышался голос Тая.

«До чего все это странно, — подумала она. — Я лежу в его постели. А он спрашивает, все ли у меня в порядке». — Я только проснулась, — ответила она.

— Мне показалось, что я слышал… — Тай осекся, словно затрудняясь описать звук, который услышал.

Кэмми подавила смешок, но тут же прикусила губу от боли. Да, похоже, на сей раз она здорово влипла. Ноготь наверняка сойдет. На глазах он багровел, а сам палец становился темно-вишневым!

— Кэмми? — Тай был явно озадачен.

— Подожди несколько минут. Я скоро выйду.

Боль усиливалась. Кэмми прекрасно понимала, что должна принять какие-то срочные меры, иначе дело кончится плохо.

«Что за невезуха»? — подумала она, кляня себя за безрассудство.

С трудом заставив себя выбраться из постели, она сбросила майку, в которой спала за неимением ночной рубашки, после чего, помогая себе одной рукой, облачилась в джинсы и блузку с длинными рукавами. Потратив около минуты, застегнула её на три нижние пуговички и решила, что больше возиться не станет. Все равно душ принимать…

Придерживая расстегнутую блузку пострадавшей рукой, Кэмми прихватила косметичку, открыла дверь, шагнула в гостиную и…

…столкнулась с Таем.

Кэмми невольно ахнула.

— Тай! — она никак не рассчитывала, что он окажется под её дверью.

— Извини, пожалуйста, — промолвил он, отступив на шаг. — Я хотел только спросить, какой кофе ты предпочитаешь — с сахаром, со сливками или…

Его взгляд упал на её полуобнаженную грудь.

Кэмми прекрасно понимала, что выглядит не вполне скромно. Натужно улыбнувшись, она неловко пробормотала, что хочет принять душ и, проскочив в ванную, заперлась изнутри и закрыла глаза.

Она до сих пор не могла поверить, что находится в доме Тайлера Стовалла.

Наконец, раскрыв, Кэмми внимательно осмотрела палец. Распух, конечно, и даже почернел, но жизни это не угрожает, — решила она. Плохо только, что болит, и, наверно, ещё долго будет служить ей напоминанием о том, что сыщик из неё совершенно никудышный.

Кэмми слышала, как Тай хлопочет на кухне. «Наверно, кофе варит», — подумала она. С некоторым трудом избавившись от блузки и джинсов, она встала под душ.

Горячая вода показалась Кэмми благословением после утомительного путешествия. Казалось, она простояла под душем целую вечность, пока нервы успокоились, а дыхание вновь стало ровным. Несмотря на это, чувствовала себя Кэмми более чем странно. Одного взгляда на Тая оказалось достаточно, чтобы сердце гулко застучало.

А ночь? Нервы Кэмми, казалось, все время были на пределе. Оставив машину перед домом Тая и вытащив из багажника сумку, она была почти уверена, что Тай передумал и сейчас опять укажет ей на дверь. А, войдя, лучезарно улыбнулась и постаралась придать себе непринужденный вид. Как будто длительное путешествие, которое она проделала, чтобы попасть в Бейрок было для неё занятием привычным и ничего не значащим. А вот сумела ли она провести своим веселым видом Тая, Кэмми даже не догадывалась. После её возвращения они не обменялись и несколькими фразами.

Тай, однако, настоял, что Кэмми должна занять его спальню. При этом он оставался совершенно глух к её возражениям.

— Я буду спать в мансарде, — отрезал он и, не желая больше ничего слушать, начал подниматься по лестнице.

Кэмми ничего не оставалось. Как расположиться в его спальне. Лежа без сна в огромной кровати Тая, она была уверена, что этой ночью вообще не сомкнет глаз.

Кэмми никак не могла поверить, что лежит в его постели, окруженная его вещами, его запахом. Долго, слишком долго она была отрезана от Тая. В последние годы он казался ей уже скорее придуманным образом, неким идеалом, нежели реальным человеком.

Бесконечными часами она ворочалась в постели, тщетно пытаясь уснуть, но, как ни старалась, даже задремать не могла. Наконец, уже под утро, устав бороться с бессонницей, Кэмми выбралась в гостиную и, сидя в полумраке перед камином, задумалась, глядя на потухшие угли.

Нет, конечно же, она не собиралась уговаривать Тая согласиться на съемки в «Ущелье разбитых сердец». Кэмми мысленно похвалила себя, что оставила сценарий дома. Кэмми даже не заметила, как за огромным окном, выходящим на залив, забрезжил рассвет.

И как появился Тай.

Кэмми была настолько поглощена собственными мыслями, что лишь в последний миг услышала звук спускающихся по лестнице шагов.

Она поспешно вскочила, натянув на бедра майку, и ей ничуть не полегчало, когда она увидела в нескольких шагах от себя Тая, на котором тоже не было ничего, кроме черных боксерских трусов.

— О, дьявольщина! — Он остановился словно громом пораженный. — Почему, черт побери, ты сидишь тут в полной темноте?

Чувствовалось, однако, что Тай был скорее изумлен, нежели разгневан.

— Я… Я никак не могла уснуть, — пролепетала Кэмми.

— И давно ты здесь?

— Не знаю. Около часа, быть может.

— А мне вот пить захотелось, — сказал Тай. С этими словами он протянул руку, щелкнул выключателем, и кухню озарил призрачный матовый свет. Кэмми не знала, куда деваться от смущения. Глаза её невольно скользнули по почти обнаженной фигуре Тая и остановились на полоске бледной кожи над резинкой трусов. Она резко контрастировала с загорелым телом.

Тай налил стакан воды и жадно выпил, потом утер губы тыльной стороной ладони. Было в его облике нечто такое естественное и первобытное, что Кэмми с трудом заставляла себя поверить, что перед ней и вправду стоит бывшая звезда Голливуда, аристократичный идол, которому поклонялись десятки тысяч женщин.

— Тебе что-нибудь нужно? — вдруг спросил он.

На мгновение Кэмми смешалась, потом ответила:

— Послушай, если тебя сковывает мое присутствие, я отлично устроюсь в «Гусином приюте».

— Разве я говорил, что ты мне мешаешь?

— Нет, но я… — Кэмми неловко пожала плечами. — Я просто чувствую себя здесь лишней, вот и все.

— У меня редко бывают гости, — промолвил в ответ Тай. — Должно быть, потому хозяин из меня не слишком хлебосольный.

— Я тебя вовсе не упрекаю, — поспешно сказала Кэмми.

— Я понимаю, — криво усмехнулся Тай. — Я себя сам упрекаю.

Каким-то образом Кэмми передалось его напряжение. Или — наоборот, её напряжение передалось Таю. Как бы то ни было, ей вдруг отчаянно захотелось улизнуть в спальню. Но это означало, что ей придется пройти мимо Тая, а Кэмми панически этого боялась. Она не знала, что может тогда случиться, но рисковать ей нисколько не улыбалось.

Не зная, что сказать, она наконец спросила:

— А чем ты вообще занимаешься? Как обычно проходит твой день?

— Тебя интересует, как я выживаю без привычного для кинозвезды бедлама? — переспросил Тай, усмехаясь.

— Нет, меня и в самом деле интересует, как ты проводишь время. Что делаешь, например, когда встаешь поутру? Как проводишь день? Какой у тебя распорядок?

— Никакого распорядка у меня нет, — ответил Тай, пожимая плечами. — Встаю и делаю то, что вздумается.

— Но ты хоть работаешь где-нибудь? — спросила Кэмми. — На службу, может, ходишь?

Вопросы звучали надуманно, но ведь должна же она была хоть о чем-то его спросить!

— Я занимаюсь торговлей недвижимостью, — прозвучал неожиданный ответ.

Кэмми чуть не рассмеялась, но сумела сдержать себя.

— Ты не шутишь?

— Нет. А что тут смешного?

— Ничего, наверно, — задумчиво промолвила Кэмми. — о люди, которые здесь живут… Неужели они не узнают тебя?

— Времени прошло слишком много, — сказал Тай. — Здесь меня знают как Джерри Мерсера.

— И никто никогда не спрашивал, не ты ли — Тайлер Стовалл?

Тай пожал плечами.

— Некоторые отмечали определенное сходство.

— Просто поверить не могу. Появись ты где-нибудь в Лос-Анджелесе, тебя бы мигом узнали!

Тай покачал головой, допил остатки воды из стакана и ответил:

— Меня давно уже забыли, Кэмми, и это вполне меня устраивает. Я — материал отработанный. Ты не представляешь, сколько усилий нужно затрачивать, чтобы постоянно привлекать к себе внимание публики. Как Том Круз, скажем, или Харрисон Форд.

— Не представляю, — пробормотала себе под нос Кэмми.

— Что?

— Ничего, я так… — отмахнулась она. И тут же подумала, что не смеет даже упоминать сценарий «Ущелья разбитых сердец», не выдав Таю причины своего приезда. Но она твердо знала, что Тай глубоко заблуждается: его не забыли, и достаточно легкой искорки, чтобы пламя любви и всеобщего обожания вспыхнуло вновь и разгорелось с новой силой.

Словно чувствуя, что она собирается сказать, Тай отставил опустевший стакан на стол, провел пятерней по шевелюре и негромко сказал:

— Я терпеть не мог свою славу. Восторженные лица, поклонение…

Кэмми промолчала. Она не знала, что сказать.

— Я одного лишь хотел — сниматься, играть, но потом все кувырком пошло… — Чуть помолчав, он продолжил: — И все же, будь у меня возможность прожить жизнь заново, я бы выбрал другую профессию.

— Твой отец был страшно горд, что ты пошел по его стопам, — заметила Кэмми, осторожно примостившись на краешке дивана.

Тай вскинул брови.

— Ты смеешься? Ему это лишь на первых порах импонировало. Льстило, должно быть. А потом он увидел во мне соперника. Ты даже не представляешь, насколько он ревнив, — с горечью закончил он.

— Поэтому ты исчез, да? — не удержалась Кэмми. — Из-за отца?

Почему-то эта простая мысль прежде не приходила ей в голову.

Тай вдруг разом помрачнел, словно осознав, что сболтнул лишнее.

— Нет, мне просто все надоело. Обрыдло, осточертело, если хочешь. — Он вздохнул и уселся в кресло напротив. Кэмми опасалась поднять глаза. Слишком уж много было перед ней обнаженной кожи, крепких мышц. Слишком много — Тая!

— Ну а ты сама чем занимаешься? — полюбопытствовал он. — Как проводишь время?

— Я? — Кэмми пожала плечами. — Так, особенно ничем.

— В колледже ты, кажется, сценическому мастерству обучалась?

— Ну… да…

— И что? — Тай выжидательно изогнул брови.

— В конце концов получила приглашение на телевидение. Некоторое время проработала там.

— Ты снималась?

Кэмми кивнула. Оглядевшись по сторонам, она заметила на одной из полок перед камином небольшой телевизор.

— Вообще-то я почти не смотрю его, — сказал Тай, перехватив её взгляд. — Сам толком не знаю, зачем держу его. — Он пристально посмотрел на Кэмми.

— В каком сериале?

— Что? — изумленно переспросила она.

— Как назывался сериал, в котором ты играла?

— О… «Улица цветущих вишен». Но это уже в прошлом.

— Я никогда его не смотрел, — признал Тай. — Я лишь время от времени слежу за биржевыми сводками, только и всего. Иногда ещё выпуски новостей смотрю. Редко. — Кэмми не ответила, и он спросил: — А когда показывают твой сериал?

— В среду по вечерам, — ответила Кэмми. — Но я не уверена, что в Канаде он тоже есть.

— Завтра, значит, — произнес Тай.

Представив, что Тай увидит её игру, Кэмми вдруг не на шутку струхнула. Как это она раньше об этом не подумала? За обсуждением всех этих планов, сценариев и ролей у неё совсем из головы вылетело, что Тай сам увидит, на что она способна. Или — не способна!

— Вряд ли он идет здесь в то же время, что и у нас, — быстро сказала она. — Да и в любом случае, это такая чепуха, что тратить время не стоит.

— Ты просто боишься, что я тебя увижу! — догадался Тай.

— Я вовсе не просто боюсь, — сказала Кэмми. — А — парализована от ужаса!

Тай улыбнулся, и Кэмми почувствовала, что сердце её вновь бьется учащенно.

«Господи, если он сейчас не оденется, то я за себя не отвечаю», — подумала Кэмми, не в силах больше созерцать почти обнаженное тело Тая. И еле удержалась от смеха, представив себе Тая, на которого внезапно прыгнула «младшая сестренка».

— У тебя что-то не так? — заботливо спросил Тай.

— Нет. Почему?

— Ты выглядишь так, словно вот-вот в обморок упадешь. — С этими словами он внезапно переместился на диван и устроился по соседству с Кэмми, сердце которой сразу судорожно забилось. Не помня себя от волнения, она отодвинулась подальше.

Серые глаза Тая внимательно разглядывали её, и Кэмми с изумлением поймала себя на том, что сидит, затаив дыхание.

— В чем дело? — участливо осведомился Тай.

— В каком смысле? — еле слышно переспросила Кэмми.

— Мне кажется, ты что-то скрываешь, — сказал Тай. — Что?

— Вовсе я ничего не скрываю, — Кэмми попыталась улыбнуться, но улыбка получилась кривая.

— Ты вся дрожишь, — промолвил Тай. — Я напугал тебя?

— Нет, просто я немного взволнована, — призналась Кэмми, с трудом заставляя себя оторвать взгляд от его крепкой загорелой ноги.

— Признайся, почему ты сюда приехала?

— Я же сказала — просто хотела увидеть….

— Это я слышал, — нетерпеливо отмахнулся Тай. — Но теперь, когда я трезв как стеклышко, я хочу услышать правду. Что-то случилось, да? В чем дело, Кэмми? Расскажи мне.

Кэмми судорожно сглотнула. Небо за окном постепенно розовело, предвещая скорый рассвет, который здесь, на восточном побережье, наступал очень быстро.

— Уже утро, — сказала вдруг она. — Светает.

— Хорошо, давай сменим тему, — терпеливо произнес Тай. — Может, это связано с моим отцом? Помимо того, что он — последняя скотина?

— Нет!

— С моей матерью? — голос Тая едва заметно дрогнул.

— Нет-нет! С ней все в порядке.

Вдруг Тай схватил её за руку и стиснул так, что Кэмми едва не вскрикнула от боли.

— Может, с тобой что-нибудь не так? — спросил он, глядя на неё с нескрываемой тревогой. — Скажи мне, Кэмми, это что-нибудь серьезное?

— Да нет же, Тай, со мной все в порядке, — поспешно заверила его Кэмми. — Да и вообще — все замечательно! Просто… — голос её предательски дрогнул. — Тебя так долго не было, и это… ужасно несправедливо!

Слова эти прозвучали настолько непосредственно и по-детски, что Кэмми даже устыдилась собственной вспышки. Тай же лишь слегка ослабил хватку и теперь задумчиво поглаживал её большим пальцем по руке. От его прикосновения Кэмми почувствовала, как по всему её телу разливается истома. Господи, неужели он не понимает, что делает с ней?

— А я думал, что ты давно выскочила замуж, детишками обзавелась, — задумчиво промолвил Тай. — Это было бы вполне в твоем духе.

— По-моему, тебе до сих пор кажется, что я твоя младшая сестренка, — прошептала Кэмми.

— Ничего подобного, — сказал Тай, качая головой. — Уже давно не кажется. Значит, замуж ты так и не вышла? — Он кинул взгляд на её безымянный палец. — И детей нет?

— Я разведена.

— И как зовут этого негодяя? — шутливо осведомился Тай.

— Пол Меррил.

— А причина?

— Сама толком не знаю, — уклончиво ответила Кэмми. Тай терпеливо ждал, что она добавит что-нибудь к сказанному, но Кэмми молчала; ей было сейчас не до воспоминаний о Поле Мерриле.

— Дети есть? — спросил Тай.

— Нет. И быть не может. — В голосе Кэмми прозвучала нескрываемая горечь.

— Извини, — промолвил Тай с таким искренним сочувствием, что Кэмми чуть не расплакалась. Этого ей только не хватало.

Неожиданно Тай выпустил её руку и встал.

— Поздно уже, — сказал он странно изменившимся голосом. — Или точнее — рано. Рассвет брезжит.

— Да, наверно, пора немного поспать, — согласилась Кэмми.

— Ложись, — с улыбкой посоветовал ей Тай. — А я, пожалуй, пойду прогуляюсь. Ты, наверно, не поверишь, но пить я совсем разучился, поэтому должен проветриться, чтобы остатки похмелья улетучились.

— Хорошо, Тай.

Кэмми змейкой проскользнула в спальню. Улеглась в постель, и вскоре даже сама не заметила, как забылась сном…

«А теперь вот с этим дурацким пальцем надо что-то делать», — с досадой подумала Кэмми, выключив воду и осматривая распухший палец.

Как объяснить случившееся Таю? Вряд ли он одобрит, что она шарила по его ящикам.

«Дуреха несчастная! Как ты могла вляпаться в такую историю»?

Внезапный стук в дверь заставил Кэмми поспешно сдернуть с крючка пушистое лимонно-желтое полотенце и завернуться в него.

— Да?

— Ты ещё жива? — послышался голос Тая. — Что-то ты слишком долго возишься.

— Все в порядке, Тай.

— Отлично. Выходи побыстрее, завтрак уже готов…

* * *

Тай отошел от двери в ванную и поморщился — при резких движениях голова, казалось, раскалывалась. Он прекрасно понимал, что сам виноват, поскольку перебрал накануне, но подавленное настроение его было связано вовсе не с этим. Причину его звали Кэмми Пендлтон Меррил.

Но почему ты на неё взъелся? — спросил себя Тай.

Он вздохнул, понимая, что винить должен лишь самого себя. Да, Кэмми взволновала его душу. Разбередила старые раны. При одном лишь воспоминании об их ночной беседе в гостиной, когда они сидели совсем рядышком на диване, в груди Тая зарождалось какое-то неведомое ощущение, которое его тревожило. Таю казалось, что за годы добровольного изгнания он сумел отрастить защитную броню, но Кэмми ухитрилась нащупать его ахиллесову пяту.

Да, все это совершенно не радовало Тая. Как не радовало его и то, что при одной лишь мысли о браке (пусть даже и расторженном!) Кэмми с неведомым Полом Меррилом в душе его зарождается гнев. Не нравилось Таю и щемящее чувство, возникавшее у него на душе всякий раз, как он вспоминал выражение безмерной печали на лице Кэмми, когда она говорила, что не может иметь детей.

Сам Тай все эти годы пытался уверить себя, что пресловутая ценность семьи и семейных отношений — не более, чем миф. Отец его женился немыслимое число раз, а уж детям своим давно счет потерял. С большинством из них он давно не поддерживал никаких отношений. И если на первых порах, когда Тай последовал по отцовским стопам, сделавшись киноактером, Сэм даже гордился им, то довольно скоро принялся, напротив, ревновать Тая к его успеху, причем в бешеной, уродливой форме.

И Тай вовсе не гордился тем, что трагическая смерть Гейл пробудила его разум и послужила толчком к уходу из родительского дома, к полному разрыву с прошлым, к отказу от далеко идущих притязаний и амбиций. По счастью, он сумел сохранить душу, хотя и истекающую кровью.

Вот, значит, чем объяснялось его отношение к Кэмми. Он попросту за неё боялся. Она ступила на ту же тропу, по которой в свое время прошел и он, и, хотя напрямую от Сэма не зависела, его паучьи сети, раскинутые по всему Голливуду, являли для неё опасность. Кэмми же, несмотря на уже накопленный опыт съемок в телесериале, была в Голливуде, по представлениям Тая, Красной Шапочкой, оказавшейся в темном лесу.

Сам Тай Голливуд люто ненавидел. Хотя и признавал его магическую притягательность для тысяч и тысяч людей, всю жизнь лелеющих мечту попасть в эту кинематографическую Мекку…

Но почему все-таки встреча с Кэмми настолько потрясла его? Неужто они вел настолько уединенный и отшельнический образ жизни, что едва ли не первое напоминание о прошлом пробудило столь сильные чувства?

Долго бродил Тай по берегу залива, пытаясь найти ответ на этот вопрос, а заодно избавиться от назойливого желания, лишнего напоминания, что повторное сближение после долгой разлуки не принесет ничего хорошего ни ему, ни Кэмми…

Десять минут спустя Кэмми вышла из ванной. В джинсах и белой блузке, босая, раскрасневшаяся. Мокрые ещё каштановые волосы благоухали свежестью, зеленовато-голубые глаза были трогательно-испуганными; никогда ещё она не казалась ему столь желанной. Именно — желанной.

Подумав об этом, Тай даже испугался. Разве не должен он вести себя, как подобает «старшему брату»? Может, сам он и не ощущал себя таковым, но Кэмми, наверно, относилась к нему именно так.

— Я приготовил тосты, яичницу и бекон, — ворчливо сказал Тай. — Что будешь есть?

— Только тост, спасибо. Может, ещё одно яйцо.

— Что, бекон женщины тоже не употребляют? — с лукавой улыбкой спросил Тай.

— Только с белым вином, — засмеялась Кэмми. — Пару ломтиков с бокалом… нет, с графином вина. — Она протянула руку, взяла тарелку, и вскрикнула от боли, едва не уронив тарелку.

Тайлер подхватил тарелку и посмотрел на Кэмми.

— Что с тобой?

— Да так, ничего страшного, — ответила Кэмми, поспешно пряча пострадавшую руку за спину.

Однако Тайлер успел заметить распухший палец.

— Что случилось?

— Палец прищемила.

Тайлер озабоченно нахмурился.

— Покажи.

— Не покажу. Давай лучше позавтракаем.

Тайлер подумал, что она стесняется, и решил пока не настаивать на своем, хотя состояние пальца Кэмми серьезно его обеспокоило.

Он налил в два стакана апельсиновый сок и, усевшись рядом с Кэмми, молча принялся за трапезу. Кэмми же спрятала правую руку под столешницу, и ела только с помощью левой, хотя это и причиняло ей видимые неудобства. В конце концов Тай не выдержал и, ухватив её за запястье правой руки, извлек руку из-под стола.

— Ух ты, черт! — воскликнул он, увидев потемневший и сильно раздутый палец. — Боль, наверно, жуткая — да?

— М-мм, побаливает — согласилась Кэмми.

— Чем ты его прищемила? Дверью?

Отпив апельсинового сока, Кэмми хотела было соврать, но в последний миг не решилась.

— Нет, ящиком.

Морщины на лбу Тая разгладились.

— Ах, ящиком! В спальне, что ли?

Кэмми не ответила, и тогда он спросил:

— Но что ты искала?

— Ничего! — виновато потупилась Кэмми. — Просто выдвинула, и все.

Тай рассмеялся.

— Ты решила пошарить по ящикам, да? А я тебя спугнул? Да?

Кэмми вспыхнула, щеки её стали пунцовыми. Тай продолжал смеяться, но вдруг лицо его помрачнело. Неужели она нашла…

— О каком ящике идет речь? — спросил он изменившимся голосом.

Кэмми не ответила.

— В тумбочке?

Рука Кэмми дрогнула, и кусочек яичницы свалился с вилки на тарелку.

— Ты читала мой сценарий, да? — спросил Тай неестественно спокойным тоном. — Так? Отвечай же.

Кэмми вновь промолчала. И тогда Тай распалился уже по-настоящему:

— Вот, значит, для чего тебя прислали! Ты за мной шпионишь! По заданию Сэма, да? Кто тебе платит? — он уже кричал во весь голос. — Отвечай, Кэмми! Я имею право это знать!

Глава 8

Кэмми, к своему глубокому смущению, едва не разрыдалась. Почувствовав, как предательски увлажнились глаза, она часто заморгала, пытаясь согнать слезы.

— Тебе ведь кто-то за это заплатил, да? — не унимался Тай. Голоса его гневно блестели. — Отвечай же!

— Нет!

— Я сразу не поверил, что ты приехала ко мне «просто так». Да, конечно, у тебя был зуб на моего отца за то, как несправедливо он обошелся твоей мамой. И я тебя прекрасно понимаю, поскольку и сам от него натерпелся. — Тай перевел дух и продолжил: — И тем не менее ты с ним общалась. Почему? С какой стати? Неужели он и правда тебя подослал? Почему ты согласилась помочь ему?

— Это неправда! — вскричала Кэмми. — Да ни за какие деньги на свете я бы не стала ему помогать! Если ты не веришь мне, это твое дело. Я могу уехать сию же минуту.

— И кому ты расскажешь про то, что выведала? — процедил Тай.

И тут Кэмми захлестнула бешеная ярость, чему она даже порадовалась. Слишком устала она сдерживаться, слишком устала скрывать свои мысли, только и делать, что уступать и подчиняться чужим желаниям.

— Ну хорошо! — ты меня разоблачил! — воскликнула она, воздев руки к потолку. — За дверью караулит несметная орда репортеров и фотографов. Они с ночи ждут не дождутся, пока ты хоть нос свой за дверь кажешь. А мы с Сэмом на тебе наживемся! Между прочим, твой отец сейчас выступает на местной телестудии. Он рвет на себе волосы и надрывно причитает, как утратил любовь своего ненаглядного сыночка. Мне остается только привести тебя туда, и на глазах миллионов телезрителей произойдет драматическое и трогательное воссоединение. Возвращение блудного сына! Собирайся и — пошли! Мне тоже не терпится свой куш сорвать.

В последний миг Кэмми чуть-чуть не испортила все, едва не расплакавшись. Губы её дрожали, пальцы сжались в кулаки. Но взгляд Тая она выдержала с достоинством.

Тай задумчиво поскреб подбородок, с трудом сдерживая улыбку.

— Ну хорошо, — сказал он.

— В каком смысле?

— Ты меня вразумила. И сценку эту сыграла вполне прилично, разве что со слезами чуть-чуть перестаралась.

— Подлец ты! — проникновенно сказала Кэмми.

Тай поморщился и глубоко вздохнул. Потом, когда он посмотрел на Кэмми, в глазах его читалось восхищение.

— Поскольку Опра ^[3] в настоящее время наверняка за тысячу миль отсюда, — произнес он, — думаю, что спектакль с воссоединением мне сейчас все-таки не грозит. И… прошу у тебя прощения.

Кэмми показалось, что сердце её выскочит из груди. Слова Тая мгновенно погасили бушевавший в её душе яростный пожар. Он переизбытка чувств, онане знала, что сказать.

— Просто ты меня очень удивила, — добавил Тай. — И… я очень рад, Кэмми, что мы снова встретились.

С этими словами он взял Кэмми за руку и слегка пожал, но Кэмми тут же переменилась в лице и вскрикнула от боли.

— Черт, совсем забыл! — воскликнул Тай, разглядывая её распухший палец. — Он раздулся и, наверно, причиняет тебе нестерпимую боль. Поехали к врачу!

— Нет! — испуганно вскричала Кэмми, отнимая руку. — Ни за что! И так обойдется.

— Но ведь это опасно…

— Нет, — отрезала Кэмми. — До свадьбы заживет.

— Как знаешь, — пожал плечами Тай. — Но, если все-таки передумаешь…

Они возобновили прерванный завтрак. Поковырявшись левой рукой в тарелке, Кэмми с облегчением проглотила последний кусок и запила апельсиновым соком.

После кофе Тай пригласил её посидеть на диване, а сам занялся уборкой. Расположившись у камина, Кэмми молча следила за уверенными и сноровистыми действиями Тая. Двигался он непринужденно, с кошачьей грацией, и она не могла не залюбоваться его мускулистой фигурой.

Закончив наводить порядок, Тай направился к двери черного хода.

— Куда ты? — спросила Кэмми, которой почему-то стало боязно остаться одной.

— Дров нарубить, — коротко ответил Тай. — Камин хочу разжечь.

— Понятно.

Тай усмехнулся.

— А что, ты подумала, что я собираюсь уйти, не простившись?

— Тебе, кажется, не впервой так поступать, — нашлась Кэмми.

Тай засмеялся.

— Да, ты права. — Он распахнул дверь, и в гостиную ворвался свежий апрельский воздух. Холодный и пронизывающий, как в январскую стужу, показалось Кэмми. Она невольно поежилась, наблюдая за Таем через окно. Он вышел на задний двор, установил на массивную колоду толстый деревянный кругляк, взял топор, замахнулся, и с одного удара ловко расколол кругляк пополам. Кэмми изумилась. Вот уж не думала, не гадала она, что Тай может колоть дрова, как заправский лесоруб. Еще несколько взмахов топора, и вот Тай уже вошел в дом с охапкой дров. Вместе с ним в гостиную ворвался запах океана в сочетании с сырым ароматом свежих еловых поленьев. Высыпав их перед камином, он разжег его с помощью обрывков газеты, подбросил несколько щепок, которые тут же занялись огнем и, подождав ещё немного, подложил поленья. Пламя быстро разгорелось.

— А вчера вечером, когда я вошла, огонь не горел, — заметила Кэмми вслух, сама не зная почему. — Да, я не собирался оставаться на сегодняшний день, — ответил Тай. — Решил, что напьюсь до одури, а утром соберу оставшиеся вещи и уеду.

— Как, ты хотел уехать? — изумилась Кэмми. — Но почему?

— Меня предупредили, что мое убежище раскрыто, и я не успел даже глазом моргнуть, как появилась ты.

— Но кто мог тебя предупредить? — нахмурилась Кэмми. — Ни одна живая душа не знала о моем отъезде.

— Друг мне позвонил, — сказал Тай. — Тот самый, в квартире которого побывали воры.

Кэмми покачала головой. — Я тут ни при чем.

— Кто знает, — задумчиво произнес Тай. — Скорее всего, конечно, тут замешан отец. И именно он послал тебя ко мне.

— Вовсе не послал!

Тай поворошил кочергой поленья, так что искры в камине брызнули во все стороны.

— Ты меня извини, Кэмми, но в такие совпадения я не верю. Не могу поверить.

— А кто этот твой друг? — спросила вдруг Кэмми.

— Ты его не знаешь, — уклончиво ответил Тай. — Он ведает моими финансами.

— И он живет в Лос-Анджелесе?

Тай уже и сам начал понимать, что, судя по всему, Кэмми не имеет никакого отношения к вторжению в квартиру Брюса и, если так, то значит и его выводы на её счет поспешны и неоправданны. Кто знает, возможно, Сэму и впрямь был давно известен его адрес — Сэм никогда не отличался долготерпением и, если на то пошло — разборчивостью в связях и средствах.

И все же чутье подсказывало Таю, что появление непрошеного гостя в квартире Брюса и приезд Кэмми каким-то неведомым образом связаны между собой. Хотя он вполне допускал, что Кэмми может даже не подозревать об этом. Что ж, он попытается разобраться во всем позже.

— Ладно, не стоит об этом говорить, — сказал он. Глядя в озабоченные глаза Кэмми. — Это не имеет особого значения.

— Неужели ты в самом деле хочешь отсюда уехать?

— А что тут удивительного? — спросил Тай, пожав плечами. — Я просто не хочу, чтобы в мою личную жизнь вмешивались.

— И тебе никогда не хотелось вернуться?

— Куда, в Голливуд? Ты шутишь?

— Неужели тебе было настолько плохо там? — спросила Кэмми.

— Да, — неохотно ответил Тай.

— Но почему? — настаивала Кэмми, точно не замечая его нежелания говорить на эту тему. — Твоя карьера развивалась блистательно. Ты был на вершине славы, и вдруг… пропал. Мне всегда казалось, что дело тут неспроста, и когда я тебя увидела… — Она осеклась и похолодела, ибо едва не сболтнула: «в ту последнюю ночь, которую мы провели вместе».

Тай резко повернулся и посмотрел на нее. Глаза Кэмми расширились, как у испуганной лани.

— Что случилось? — спросил он. — Палец?

Длинные ресницы Кэмми дрогнули.

— Д-да, — пролепетала она.

— Надо что-то делать, — сказал Тай. — Погоди, я сейчас.

Он прошел в ванную, и тут же вернулся, держа в руке кожаный футлярчик и бутылку с прозрачной жидкостью.

Кэмми в ужасе уставилась на него. Дело было вовсе не в её пострадавшем пальце. На до сих пор пребывала под впечатлением — ведь она чуть не проболталась.

«В ту последнюю ночь, которую мы провели вместе»…

Невысказанные слова эхом звенели в её ушах. Господи, хоть бы Тай не вспомнил!

— Вот, сейчас тебе будет полегче, — сказал Тай, приблизившись к ней. Раскрыв футлярчик, внутри которого оказалась аптечка, он извлек из неё иголку и вату.

Кэмми испуганно отшатнулась. Но испугалась она не простейшей хирургической манипуляции и даже не возможной и неизбежной боли, а — совсем другого. Опасной близости Тая, который устроился на диване рядом с ней так, что их бедра соприкоснулись.

— Дай руку! — потребовал он.

Сердце Кэмми бешено колотилось, а дыхание почти остановилось.

Тай смочил клочок ваты спиртом, протер иголку, а потом, взяв Кэмми за руку, протер спиртом раздувшийся палец. Кэмми невольно ойкнула.

— Больно?

— Нет, скорее страшно, — признала Кэмми.

— Не смотри.

Кэмми отвернулась и уставилась в окно. Но в следующую секунду её словно током ударило: Тай опустил её ладонь на свое твердое бедро. Еще через мгновение палец её пронзила острая боль — кончик иглы проткнул насквозь её налитый кровью ноготь.

Закусив губу, чтобы не закричать, Кэмми вдруг с изумлением почувствовала, что боль начала потихоньку отступать. Смахнув с глаз слезы, она посмотрела на Тая, и встретилась с его серьезным взглядом.

— Очень больно было? — спросил он.

— Нет, нет, — поспешно помотала головой Кэмми. — Вполне терпимо.

— Но ты плачешь…

— Ничего подобного! — возразила Кэмми. — Просто я отчаянная трусиха. — Потупив взор, она увидела свой окровавленный ноготь, и у неё тут же закружилась голова. Кэмми всегда боялась вида крови.

— Кэмми…

Боже мой, неужели я потеряю сознание? — вихрем пронеслось в её мозгу.

Последнее, что увидела Кэмми, было встревоженное лицо Тая…

Она очнулась от ощущения прохлады на лице, и, поднеся руку ко лбу, поняла, что на нем лежит влажная тряпочка.

— Кэмми…

Из тумана выплыло лицо Тая. И вдруг она осознала, что лежит на его кровати. Кэмми Она поняла, что Тай перенес её в спальню на руках, и тут же от стыда щеки её запылали.

— Прости, Тай, мне очень стыдно, — прошептала она.

— Это я виноват, — сказал он. — Нужно было отвезти тебя к врачу. Господи, как ты меня напугала!

— Со мной такое бывает, — попыталась успокоить его Кэмми. — Не обращай внимания.

— Может, я все-таки вызову врача?

— Нет! — Кэмми попыталась приподняться. — Ни в коем случае! — И вдруг её охватила такая слабость, что она снова без сил откинулась на подушки.

— Я принесу воды, — вызвался Тай и вышел. Оставшись одна, Кэмми вдруг с ужасом обнаружила, что её блузка расстегнута донизу. Левая рука Кэмми метнулась к груди. Слава Богу — лифчик на месте!

И тут же Кэмми устыдилась собственных мыслей. Как она могла заподозрить Тая в подобных намерениях? Ведь как женщина она его, безусловно, не интересовала, а блузку он расстегнул просто для того, чтобы ей было легче дышать.

Успокоившись на этом, Кэмми подняла правую руку, чтобы посмотреть на результаты проведенной Таем операции. Палец казался иссиня-черным, но опухоль спала и боль утихла. Кэмми могла даже сгибать его.

На пороге появился Тай, и Кэмми поспешно запахнула полы блузки. Заметив её судорожное движение, Тай улыбнулся.

— Извини, я просто хотел, чтобы тебе было легче дышать, — пояснил он. — Я уже собирался расстегнуть лифчик, когда ты очнулась.

— Это ты меня извини, — промолвила Кэмми. — И — спасибо, палец уже почти не болит.

— Вот видишь, а ты боялась, — сказал он и поставил на тумбочку стакан воды. Взгляд его упал на неплотно задвинутый ящик — виновник злоключений Кэмми. Тай выдвинул ящик и достал стопку бумаг, которая так заинтересовала Кэмми.

— Ты успела его почитать? — осведомился Тай. Голос его звучал спокойно, без тени гнева или раздражения.

— Нет.

— Ты испугалась, что я тебя застигну на месте преступления и, торопясь задвинуть ящик, впопыхах прищемила палец. Так?

— Да, — призналась Кэмми. — Так что поделом мне.

В ответ Тай только покачал головой, словно выражая несогласие с ней.

— Так ты пишешь сценарий? — спросила Кэмми. — А про что?

— Я же тебе сказал — я занимаюсь торговлей недвижимостью.

— Тогда чей это сценарий? — спросила Кэмми, поглядывая на листы бумаги в его руке. — Отпечатан он, похоже, совсем недавно. Я готова держать пари, что ты его сам сочинил.

— Ну и что, если я? — с вызовом спросил Тай.

— Да ничего, — Кэмми пожала плечами. — Почему бы и нет? Нанетта ведь тоже писала сценарии, так что, наверно, ты по её стопам пошел.

— Не говоря уж о том, что мне некуда девать свободное время, — добавил Тай.

Кэмми кинула на него подозрительный взгляд; не шутит ли он? В глазах Тая плясали веселые огоньки. Кэмми улыбнулась.

— Господи, как я рада, что мы снова встретились! — вдруг, сама того не ожидая, выпалила она.

Возможно, успей они снова возобновить прежние отношения «старшего брата» с «младшей сестренкой», и не будь оба столь одиноки, им и удалось бы избежать того, что случилось несколько минут спустя.

Однако неосторожное восклицание Кэмми, подкрепленное выражением щемящей тоски в её прекрасных изумрудно-голубых глазах, сразило Тая наповал. Черты его лица смягчились, он поднял руку и осторожно, с величайшей нежностью, погладил Кэмми по щеке. От неожиданности и полноты чувств сердце её затрепетало.

— Я даже не представлял, насколько по тебе соскучился, — произнес он внезапно дрогнувшим голосом.

Кэмми, не ожидавшая с его стороны ни таких слов, ни проявления чувств, просто растаяла. Позабыв о том, что она актриса и должна уметь владеть собой, она посмотрела на Тая взглядом, полным такой любви и нежности, что Тай, судя по участившемуся дыханию, безошибочно прочитал его. Однако он все ещё колебался.

— Кэмми… — пробормотал он.

— Ты меня не поцелуешь? — услышала Кэмми, словно со стороны, собственный голос.

Тай, казалось, не поверил своим ушам.

— Да, — прошептал он, встряхнув головой.

И склонился над ней. Кэмми так и обдало жаром от его тела. Разжав пальцы, она отпустила полы блузки и прикоснулась к груди Тая. Ее так и подмывало сорвать с него рубашку и прильнуть к его голой груди губами, прижать её к своим обнаженным грудям.

В следующее мгновение их губы слились в поцелуе, о котором Кэмми мечтала со времени той незабываемой ночи. Однако поцелуй длился недолго. Тай вдруг отклонился и прошептал:

— Господи, что мы делаем? Я просто сам не понимаю, что на меня нашло. Скажи, Кэмми, это ведь сон, да?

— Не знаю, — прошептала она. — Я ничего не знаю. — Обеими руками она обвила его за шею, прижимая к себе. «Я хочу тебя, Тай! — подумала она. — Я хочу тебя, Боже, как я тебя хочу!»

И тогда Тай снова впился в её губы жадным поцелуем. С губ Кэмми сорвался еле слышный вздох. А, может, и не вздох, а стон, порожденный желанием.

Тай начал покрывать поцелуями её лицо, щеки, лоб, подбородок. Потом его жадные губы нашли мочку её уха, горячий язык змейкой проник в ухо, ещё больше воспламеняя Кэмми, и без того уже почти обезумевшую от страсти.

И вновь Тай поцеловал её в губы. Кэмми извивалась под ним, пытаясь приникнуть к нему всем телом. Пальцы Тая нащупали её грудь, проникли под кружева лифчика, начали ласкать сосок. В следующую секунду Тай расстегнул застежку лифчика, обнажив белоснежные груди Кэмми.

— О Господи! — простонал он, наклоняя голову и покрывая её груди и нежные соски поцелуями.

Только не останавливайся! — вихрем пронеслось в её мозгу. Она перекинула ногу через его бедро, как бы пытаясь удержать его, ещё ближе привлечь к себе. Но, похоже, это было ни к чему, потому что их тела, тесно приникшие одно к другому, уже сотрясались в древнем танце, две пары джинсов терлись друг об друга. Кэмми казалось, что тугой бугор в джинсах Тая трется о самую сокровенную точку её естества…

И вдруг вместо пальцев, которые ещё только что гладили груди Кэмми, вокруг её сосков сомкнулись его горячие губы. Кэмми невольно обхватила обеими руками его голову, прижимая её к себе.

«О Господи, — подумала она. — А ведь я сейчас кончу!»

Ее левая рука скользнула вниз, остановившись на его тугих ягодицах. Изо всех сил Кэмми прижимала Тая к себе, спина её выгибалась дугой от его сумасшедшей ласки.

В следующую секунду Тай отстранился, и с губ Кэмми сорвался вздох разочарования. Но голова его скользнула вниз. Кэмми открыла глаза, и с нескрываемым изумлением успела заметить темные волосы Тая в перекрестье собственных бедер за доли секунды до того, как ощутила своим лоном его жаркое дыхание через ткань джинсов! Невероятно, но несколько мгновений спустя, лаская её через джинсы, Тай довел Кэмми до сокрушительного оргазма!

— О Господи! Боже мой! О господи! — бессвязно восклицала она по мере того, как волны экстаза одна за другой прокатывались по её телу…

И почти сразу же ею овладела слабость. Кэмми лежала без сил, её грудь судорожно вздымалась. Тай приподнял голову, и Кэмми едва успела разглядеть безумное желание, заполонившее его серые глаза, как голова Тая снова нырнула вниз, и его язык приник к увлажнившейся ткани его джинсов. Пусть кожей она и не ощущала его страстной ласки, но одного сознания, что его язык был там, оказалось для Кэмми более чем достаточно, и мгновением спустя она испытала новый оргазм, ещё более сокрушительный и опустошающий, чем первый.

Мотая головой из стороны в сторону, она лишь подумать: «Я люблю тебя, Тай! Боже, как я люблю тебя!»

Глава 9

Лежа на гимнастической скамье, Тай сделал глубокий вдох и поднял над головой руки с гантелями, затем медленно развел их в стороны. Лицо его блестело от пота. Давно он не тренировался с таким усердием. Обычно он легкой трусцой пробегал по главной улице Бейрока до оздоровительного клуба, разминался на тренажерах в небольшом зале с зеркальными стенами, после чего минут десять возился со штангой и с гантелями.

А вот сегодня он занимался уже три часа.

Тай осмотрелся по сторонам. Местные уроженцы заглядывали в этот клуб нечасто, а вот приезжие и люди, поселившиеся в Бейроке недавно, любили бывать здесь. Тай же был в клубе завсегдатаем, и его знали тут как Джерри Мерсера. Порой он ловил на себе любопытные взгляды, к которым давно уже привык. Большинство людей уже забыли про Тайлера Стовалла, но лицо его будило в их памяти какие-то смутные воспоминания. Иногда Тая даже спрашивали, не знает ли он этого, некогда знаменитого киноактера, но Тай неизменно отвечал: «нет». После этого его, как правило, оставляли в покое. Большинство жителей вообще считали его нелюдимом, что вполне устраивало Тая.

После приезда Кэмми прошло уже две недели. Первоначальное изумление, позже сменившееся неприятием. А затем, наоборот, радостью встречи, превратилось теперь в серьезную проблему. Ведь Тай, хотя и продолжал сидеть на чемоданах, так до сих пор и не уехал из Бейрока, не покинул насиженного гнезда. Он тянул время, вел себя, как влюбленный мальчишка, млел и терял голову при виде очаровательной «младшей сестренки».

Что с ним случилось? Тай и сам этого не понимал. С тех пор, как он, наполовину раздев Кэмми, несколько раз довел её до экстаза, при одном лишь взгляде на нее, его охватывало бешеное возбуждение.

Но, если он и лелеял какие-то надежды на большее, то Кэмми его мигом разочаровала. Окатила холодным душем, безапелляционно дав понять, что физическая близость между ними невозможна.

«Не нужно было тогда останавливаться, — корил себя Тай. — По крайней мере, мне не было бы так тяжело сейчас».

А ведь тогда, в то незабываемое утро, Тай был уверен, что доведет начатое до конца. Когда Кэмми лежала, расслабленная, в блаженной истоме, тихонько постанывая, а он уже опустил руку, чтобы расстегнуть столь мешавшие джинсы.

«Я люблю тебя, Тай! — прошептала в этот миг Кэмми. — Боже, как я люблю тебя!»

В мозгу его тут же замелькали какие-то лихорадочные воспоминания. Неприятные. Голос Гейл, нашептывавший те же ужасные три слова. Слова предательства.

«Я люблю тебя, — мурлыкала Гейл. — Только тебя одного»…

Тай не обращал внимания на эти слова, сказанные во время акта физической близости. Он был целиком поглощен собственными ощущениями.

Но Гейл ждала от него ответа.

— Скажи, что и ты меня любишь, Тай, — настаивала она. — Скажи!

— Я… — простонал Тай. — О Господи, Гейл!

— Говори же!

Но почему-то Тай, хотя и готов был уступить ей, так и не мог заставить себя произнести заветные слова. Даже в порыве страсти. Нет, не верил он в басни о счастливой любви, верных браках и тому подобное. Слишком много он навидался в жизни такого, что полностью этому противоречило. И, хотя Тай любил свою мать, и знал, что и она его любит, то была единственная форма любви, в которую он верил. Слова же «ты мой единственный и ненаглядный, вся моя жизнь — только в тебе» Тай воспринимал как некий довесок к сексу, даже скорее — предлог, который оправдывал полную разнузданность и раскрепощение при половом акте.

Однако Гейл не отставала, продолжая шептать ему на ухо: «Не молчи, Тай, скажи, что любишь меня!» Тогда он сумел отключиться, и вскоре, захлестнутый волной ощущений, излил в её лоно свою страсть.

Того, что произошло потом, он, конечно, не ожидал. Гейл с силой оттолкнула его и, пытаясь поскорее встать, ударила его по уху.

— Мерзавец! — истошно завизжала она. — Подлец!

— Ты что, с ума сошла? — вознегодовал Тай. — Прекрати немедленно! И — извини меня, ты же сама прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь!

— Я, между прочим, беременна! — вскричала Гейл, из глаз которой катились крупные слезы.

От неожиданности Тай вздрогнул, слова Гейл потрясли его до глубины души.

— Беременна? — тупо повторил он.

— Это твой ребенок, Тай! Мой и твой. Я люблю тебя и хочу, чтобы у нас была нормальная семья. Ты же не можешь даже сказать, что меня любишь!

И она отвесила бы ему ещё одну оплеуху, не перехвати Тай её руку. Перед его глазами возник образ отца, который зачал бессчетное количество детей от множества женщин и вряд ли даже мог с точностью определить истинные размеры собственного потомства.

Охваченный отвращением, он только спросил:

— Как же так? Ведь мы предохранялись.

— Ты только это и можешь сказать… — презрительно промолвила Гейл.

— Мы всегда пользовались презервативом, — сказал Тай. — Мы были осторожны.

— Значит — недостаточно осторожны! — воскликнула Гейл и попыталась укусить его за руку. — Наверно, один из презервативов был с дыркой. Иначе как это объяснить? Мне, между прочим. На это наплевать! Я люблю тебя и хочу быть с тобой!

Тай не шелохнулся. Такое с ним уже бывало. Одна начинающая актриса подала на него в суд, уверяя, что он — отец её ребенка. Лишь, потребовав проведение генетического анализа, он сумел избавиться от её притязаний. Но крови глупая девица попортила ему немало, да и газеты постарались раздуть эту историю до неимоверных масштабов. Вот почему он был настолько осторожен с Гейл. И просто не мог поверить в случившееся.

— У нас не может быть детей, — холодно промолвил он. — Семейная жизнь не для меня. Мы ведь с тобой это не раз обсуждали.

— Да, обсуждали, — с горечью ответила Гейл. — Но я хочу большего, Тай. Гораздо большего.

— Ты сама это подстроила! — ужаснулся Тай.

Гейл злорадно засмеялась.

— Если окажется, что ребенок и вправду мой, — процедил Тай, — то я буду платить за его содержание. — Но я не позволю обманом втянуть себя в жизнь, к которой я не готов.

— Мерзавец! — прошипела Гейл, судорожно пытаясь высвободить руки, которые крепко сжимал Тай. — Ты ещё об этом пожалеешь! — глаза её сверкали от бешенства.

Именно это событие и знаменовало для Тая завершение отношений с Гейл, хотя они ещё не раз показывались вместе на людях. Сам Тай тем временем заканчивал съемки в фильме «Побег из рая», и его разочарование в жизни — во многом перекликающейся с судьбой сыгранного им в этой картине персонажа — росло с каждым днем.

Пока на него не обрушился новый удар, жестокий и сокрушительный, по сравнению с которым меркли все жизненные невзгоды и горести…

— Мистер Мерсер? — осведомился откуда-то со стороны женский голос.

Тай встрепенулся.

— У вас все в порядке? — заботливо спросила белокурая девушка в трико, инструктор по тренажерам.

— Да, благодарю, — кивнул Тай.

— Ну и замечательно, — сказала девушка и неожиданно хихикнула, тряхнув белокурыми локонами.

Проводив её взглядом, Тай подумал, что, судя по внешности, девушка вполне могла быть его дочерью. Отчего-то мысль эта его опечалила; словно напомнила о бесцельно прожитых годах.

Встав со скамейки, он отложил гантели на стойку, и вдруг заметил в зеркало, что светловолосая девушка продолжает на него смотреть.

И почти сразу ощутил, как в чреслах разливается знакомое тепло. Внутри вновь просыпалось желание. То самое, которое неотвязно преследовало его вот уже две недели. После того необыкновенного утра, когда, спустившись по лестнице, он увидел Кэмми с распухшим пальцем.

Почему же он все-таки тогда остановился? И почему Кэмми позволила такое? А потом, уже после того, как три коротких слова сорвались с её губ, она вдруг приложила ладошку к его разгоряченной груди и уставилась на него с мольбой.

— Я… Я сама не знаю, что говорю, — залопотала она. — Извини, Тай, я не хотела…

Но в то мгновение ему не было дела до её слов. Он хотел лишь одного: снова попробовать любовный эликсир с пухлых розовых губок Кэмми, сжимать её в своих объятиях. Но Кэмми уже пребывала в совершенно ином настроении. Зажав ладонями обнаженные груди, она затравленно смотрела на него расширенными от испуга глазами. И было в её лице что-то настолько детское и невинное, что Тай невольно устыдился собственных намерений.

Пока он колебался, не зная, как поступить дальше, Кэмми запахнула блузку и, скатившись с кровати, встала подле нее. Прелестная и желанная.

И вот тогда Тай и совершил роковую ошибку. Повинуясь безумному порыв, он соскочил с кровати и, обняв Кэмми, пылко прижал её к себе. К сожалению, страсть его к тому времени нисколько не улеглась, а в чреслах продолжал бушевать пожар, ощутив который, Кэмми вдруг всхлипнула и, попятившись, прижалась к стене. — Но послушай, Кэмми… — начал было Тай, но, не зная, как выразить свои чувства, осекся. Со времени последней встречи с Мисси утекло уже много воды, и он желал, нет — вожделел женщину. Глядя на Кэмми, он испытывал столь острую первобытную страсть, что, так и ни придумав ничего лучшего, пробормотал: — Я хочу тебя!

Но Кэмми вытянула перед собой руки, пытаясь удержать его на расстоянии.

— Нет, Тай! — твердо заявила она. — Иначе я уйду.

И Тай вышел из спальни — иного выбора перед ним не оставалось.

Теперь же, оглядываясь в прошлое, он раздирался противоречиями. Может, стоило все-таки преодолеть сопротивление Кэмми и довести начатое до конца. В том, что Кэмми тоже его хотела, сомнений у Тая не было. Но что же он сделал не так? Отчего все пошло наперекосяк?

Тогда ему с огромным трудом удалось уговорить Кэмми остаться. Она была полна решимости переехать в пансион «Гусиный приют», а то и вовсе вернуться на машине в Сиэтл. Тай лез вон из кожи, чтобы переубедить её, и вот с тех пор Кэмми жила в его доме. Они вели себя, как и подобало брату и сестре, вели разговоры на отвлеченные темы. Да, Таю это нравилось, ему было интересно общаться с Кэмми, но вот только в чувствах своих он никак не мог разобраться…

Сняв с крючка полотенце, Тай вытер взмокшее лицо и направился в душ. Постояв под прохладной водой, он вернулся в раздевалку и оделся. Затем вышел в холл, и снова поймал на себе пристальный взгляд белокурой девушки в трико.

— Мисси была здесь, — вдруг прощебетала она звонким голосом.

Тай мысленно представил себе Мисси Грант, свою бывшую любовницу: хорошенькую женщину лет тридцати, которая выглядела и одевалась на двадцать. Одно время Таю с ней было легко и приятно, однако мировоззрения их различались, как две Галактики. Она сразу заявила Таю, что ищет вовсе не мужа, а любовника, что вполне его устраивало. До поры до времени. А потом он просто перестал ей звонить. И вот тогда Мисси показала Таю свое истинное лицо.

Она названивала ему почти беспрестанно. Всяческими ухищрениями пыталась выманить в «Родео», бар, которым владел Тай, а заправлял — Рыжий, его приятель. Сама Мисси служила в баре официанткой. Но Тай неизменно, под разными предлогами, уклонялся от встречи.

Хотя изредка, когда накатывала тоска, он все-таки снимал трубку и набирал номер Мисси…

Белокурая девушка, видя его замешательство, прощебетала:

— Вы уж извините, мистер, я не хотела вмешиваться в ваши дела. Просто я не раз видела вас вместе с Мисси, вот и все. Хотя и я заметила, что в последнее время вы встречаетесь не часто.

Тай промолчал, и она добавила:

— Я слышала, к вам гость приехал.

— Да, дружок один, — уклончиво ответил Тай, направляясь к выходу.

— Может, подружка? — не удержалась девушка, но Тай уже вышел на улицу, подставив напряженное лицо солнцу.

— Подружка…

Нет, подружкой он бы Кэмми не назвал, хотя и никакой младшей сестрой она ему, конечно, тоже не была. Тай и сам толком не мог уразуметь, чего от неё ждет.

Вернувшись домой, он с изумлением обнаружил, что Кэмми там нет. Сердце его екнуло. В чем дело? Не уехала же она в Лос-Анджелес, не простившись!

С оборвавшимся сердцем Тай распахнул дверь в спальню, и тут же с облегчением заметил, что дорожная сумка Кэмми стоит на прежнем месте, да и одежда все так же аккуратно развешана на «плечиках». Слава Богу — Кэмми не уехала. Должно быть, прогуляться решила, морским воздухом подышать.

Но прошло два часа, и Тай всерьез обеспокоился. Над заливом стали сгущаться сумерки, в порту зажглись фонари. Стоя на веранде, Тай время от времени прикладывался к бутылке пива. После приезда Кэмми он впервые позволил себе пиво, а уж более крепких напитков тем более в рот не брал. Хотя сейчас подумывал, не прибегнуть ли к испытанному способу снятия тревоги.

«Неужели ты и в самом деле думаешь, что она тебя бросила?»

В эту минуту Тай услышал, как в дверь постучали. Кэмми! Отставив пиво на стол, он вихрем промчался через дом отпирать дверь.

— Где ты была, черт возьми? — воскликнул он, не скрывая нетерпения.

Но за дверью была вовсе не Кэмми. Перед Таем стояла Мисси Грант. Тщательно причесанная, с толстым слоем косметики на лице, взволнованная, она напоминала начинающую провинциальную актрису, приехавшую на просмотр к знаменитому мэтру.

— Где я была? — переспросила она. — Это ты где был? Уже несколько месяцев от тебя ни слуху, ни духу, пока ты сегодня в клубе не проявился. Карма, кстати, сказала, что вы с ней обо мне говорили.

Тай уже понял, что легко он от Мисси не отделается. Но и приглашать её в дом он не спешил.

— Карма — моя подруга, — добавила Мисси и, не дожидаясь приглашения, протиснулась мимо Тая в гостиную. — Значит, говоришь, друг у тебя гостит? Вот уж не думала, не гадала, что к тебе гости приезжают. Мне всегда казалось, что ты живешь как отшельник.

— Ну… в некотором роде… — неуклюже промямлил Тай, лихорадочно соображая, как выпутаться из создавшегося положения.

Тем временем Мисси избавилась от жакета, оставшись в блузке и юбки. Крупные груди делали её полнее, чем она была, и Тай невольно сравнил её с Кэмми. Груди у Кэмми были меньше, но изящнее, и Тай поймал себя на мысли, что они нравятся ему куда больше, чем тяжелые, хотя и тугие, чаши Мисси.

— Послушай, Джерри, я много думала…

Она осеклась. Дверь распахнулась, и вошла Кэмми.

Одета она была в пушистый свитер цвета морской волны, джинсы и замшевые туфли. Зачесанные назад волосы были перехвачены ленточкой, а щеки раскраснелись после прогулки. При виде Тая зеленовато-голубые глаза Кэмми радостно вспыхнули, но в следующий миг взгляд её упал на Мисси, и глаза сразу потухли.

— Здравствуйте, — растерянно промолвила она.

Лицо Миссис застыло.

— Здравствуйте, — холодно ответила она.

— Мисси Грант, Кэмми Меррил, — представил женщин Тай, поочередно кивая то одной, то другой. — Кэмми — мой близкий друг из далекого прошлого.

— Вот как? — процедила Мисси.

— А с Мисси мы подружились уже в настоящем, — добавил Тай, и мгновенно всей кожей почувствовал, как накалилась обстановка. Будучи убежденным холостяком, он с опозданием осознал двусмысленность своих слов, после чего едва не расхохотался. Обе женщины мерили друг дружку взглядами, словно пытаясь определить, какая из них имеет на Тая большие права…

* * *

Прошла целая вечность, прежде чем Мисси Грант наконец распрощалась и ушла. Да и то уже в дверях она приостановилась, как бы сомневаясь, уйти ли ей и оставить поле брани сопернице, или ещё побороться.

Кэмми готова была растерзать её. Муки ревности были невыносимы. И вместе с тем она была рада, что две недели назад сумела сдержать себя в руках, и не уступила Таю. Она и без того позволила ему зайти слишком далеко!

Как только дверь за Мисси захлопнулась, Кэмми, сверкая глазами, повернулась к Таю. И… встретила его раздевающий взгляд. Раздевающий! Взгляд, который не только лишал её всей одежды, но и смотрел сквозь нее, заглядывал в самую душу. Кэмми поняла: Таю известно все, что творится в её душе. Правда, и за то время, которое она прожила под одной крышей с Таем, её не раз охватывало такое же ощущение. Причем всякий раз, как Кэмми казалось, что она может почувствовать себя в безопасности, мысли её возвращались к безумной постельной сцене, и она вновь начинала терзаться.

И все собраться и уехать она не могла. Как ни старалась. По ночам она ломала голову, пытаясь найти выход из создавшегося положения, но все её старания были напрасны. И вот теперь ещё это!

— По-моему, Мисси не слишком обрадовалась, застав меня здесь, — сухо промолвила Кэмми, отводя глаза.

— Хочешь выпить? — неожиданно спросил Тай.

Кэмми опешила.

— Что? Нет, спасибо. — За последние две недели Тай ни разу не предлагал ей выпить.

— А вот я, пожалуй, пропущу рюмочку, — сказал Тай и, пройдя в кухню, вскоре вернулся с откупоренной бутылкой пива в руке. Присмотревшись к нему внимательнее, Кэмми поняла: Тай чем-то всерьез озабочен.

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

Сначала он только помотал головой, но затем ответил:

— Я только сейчас понял, какую ошибку совершил, связавшись с Мисси.

Сидя в гостиной, Мисси битый час трепалась про то, как часто они с Таем встречались, весьма недвусмысленно намекая на характер их связи. Впрочем, по взглядам, которые бросал на Мисси Тай, Кэмми и сама догадалась, что они уже давно не общаются. В глубине души ей было даже немного жаль эту женщину.

— А вот Мисси, кажется, была бы не прочь продолжить ваши отношения, — заметила она.

— Пожалуй, — согласился Тай.

— Но ты… этого не хочешь? — неожиданно для себя спросила Кэмми.

От взгляда, который бросил на неё Тай, Кэмми бросило в жар.

— С ней не хочу, — медленно произнес он. — А вот о тебе я бы так не сказал.

Кэмми потупила взор; сердце её судорожно колотилось. Но Тай, словно испугавшись собственных слов, ничего добавлять к сказанному не стал. Видя, что и Кэмми ничего говорить не собирается, он только пожал плечами и сказал:

— Пойдем ужинать.

Кэмми согласилась мгновенно.

— Пойдем, — кивнула она, обрадованная, что разговор на скользкую тему не состоится. Она ещё не чувствовала себя достаточно к нему подготовленной.

За ужином в «Гусином приюте» Кэмми спросила, каким образом Таю удалось настолько перевоплотиться. Ранее он уже рассказал ей, что всего за пятьдесят долларов купил в Лос-Анджелесе поддельное удостоверение личности, выписанное, по его просьбе, на имя Джерри Мерсера.

— Но как ты зарабатывал на жизнь все это время? — полюбопытствовала Кэмми. — Откуда взял стартовый капитал? Ведь у Джерри Мерсера доступа к твоим банковским счетам не было.

— Это верно, — кивнул Тай. — Да, тут без помощи своего друга я бы не обошелся.

— Того самого, к которому забрался вор?

— Да, — сказал Тай, слегка поморщившись. — Именно Брюс прислал мне по почте заверенный чек на имя Джерри Мерсера. Тогда я и открыл счет в местном банке. Еще вопросы есть?

Кэмми, хотя и почувствовала его раздражение, отважилась на последний, столь мучивший её вопрос:

— А как же с твоим удостоверением личности? Ты ведь не сможешь использовать его для получения нового! Сколько времени оно ещё действует?

Тай тихонько ругнулся себе под нос.

— Послушай, Кэмми, ты что, книгу обо мне пишешь?

Она вспыхнула.

— Просто спрашиваю, вот и все!

Неожиданно Тай резко выбросил вперед правую руку и схватил Кэмми за запястье. Она с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть.

— Что за игру ты затеяла? — процедил он. — Кто тебя подослал? Говори же!

Кэмми тяжело вздохнула, но, видя, в каком он состоянии, решила, что обижаться не станет.

— Послушай, Тай, — терпеливо сказала она. — Я прекрасно понимаю твое беспокойство. Но ты должен знать, что твоя персона и связанная с ней тайна по-прежнему многих волнует. И ещё кое-что. Я готова поклясться самой страшной клятвой, что никогда тебя не предам. А приехала я сюда только для того, чтобы хоть немного побыть с тобой.

— Но почему?

Кэмми пожала плечами, понимая, что ответить ей нечего. Сказать правду она не могла.

— Сама не знаю.

— А ведь ты говорила, что любишь меня, — напомнил он, и Кэмми тут же почувствовала, как запылали её щеки и уши.

— Просто мне было слишком одиноко, — сказала она внезапно охрипшим голосом.

— И ты способна сказать это любому мужчине?

Тай нарочно её подначивал. Он хотел знать правду, а интуиция подсказывала: Кэмми что-то от него скрывает. — После развода с Полом я ни разу не спала с мужчиной! — запальчиво ответила Кэмми, выпятив подбородок. — Наверно, просто соскучилась по ласке.

— Извини, — понурился Тай, отпуская её запястье. Он вдруг ощутил себя последним подлецом.

Кэмми не ответила, в глазах её блестели слезы.

— Мою последнюю женщину в Лос-Анджелесе звали Гейл, — сказал вдруг Тай. — Она покончила с собой. — Кэмми остолбенела. Глаза её испуганно расширились. — Ты, наверно, об этом ничего не слышала. Отец сделал все возможное и невозможное, чтобы замять эту историю. — Губы его скривились. — Лишь в «Лос-Анджелес Таймс» поместили одну строчку, посвященную её смерти.

— О, Тай… — пролепетала Кэмми.

— Она выбросилась из окна отеля в Новом Орлеане, — добавил Тай, глядя на неё серыми бездонными глазами, которые вдруг сразу потемнели от скорби и обиды. — Вот почему я решил навсегда исчезнуть.

Глава 10

— О, Тай… — снова только и вымолвила Кэмми. — Как же так?

— Сама понимаешь — оставаться в Лос-Анджелесе я после этого не мог. Это было свыше моих сил. — Тай поднес к губам стакан с виски и залпом осушил его. — И это ещё не все. — Он приумолк.

Кэмми с трепетом ждала, что он скажет.

— Гейл была беременна.

Кэмми показалось, что её дыхание остановилось. Только теперь она поняла всю глубину постигшего его несчастья. Вот, значит, что мучило его в тот поздний вечер десять лет тому назад, когда сама она без приглашения вторглась в его дом!

— И даже это ещё не все… — прошептал Тай.

Кэмми окаменела. Она боялась, что следующего признания уже не выдержит.

Словно прочитав её мысли, Тай вздохнул и, помотав головой, заключил:

— Вот почему я был вынужден уехать.

Кэмми взяла его за руку и крепко стиснула. Тай посмотрел на нее, и вдруг, к вящему изумлению Кэмми, нагнулся и поцеловал её пальцы. Когда он снова выпрямился, сердце Кэмми колотилось с такой силой, что грозило выпрыгнуть из грудной клетки.

— Люби меня! — взмолился Тай.

Кэмми показалось, что она грезит. У неё закружилась голова. Но, прежде чем она успела придумать, что ответить, подошел официант, который принес им кофе, и Тай выпустил её руку.

«Любовь, это любовь! — звучало в её мозгу. — Тай меня любит! Он всегда любил меня.

Но не так, как тебе нужно…»

Они вышли на ярко освещенную улицу, но Кэмми ничего вокруг не замечала. С головой ушедшая в свои мысли, она следовала за Таем словно сомнамбула. Что это все-таки — настоящая любовь или обычное увлечение?

Когда они вернулись домой, Тай был необычно молчалив. Он как будто ожидал, что скажет Кэмми, не будучи уверен в том, как она себя поведет.

— Можно, я ещё кофе выпью? — спросила она, пытаясь выиграть время. Каждая клеточка её тела мечтала о любви и жаждала ощутить прикосновение и ласки Тая, и все же Кэмми не могла заставить себя переступить через свои страхи и опасения, и лечь с ним в постель. Мало того, что они с ним все эти годы жили в различных мирах, но Кэмми не спала с мужчиной с тех самых пор, как развелась с Полом.

Но теперь, конечно, все обстояло иначе. Тай не скрывал своего желания, тянулся к ней всем сердцем, и все, что от неё требовалось, это сказать ему «да».

И вот, глядя, как Тай хлопочет над кофеваркой, Кэмми поняла: если он попросит ещё раз, она согласится.

Тай протянул ей чашку с дымящимся кофе, которую Кэмми приняла дрожащими руками. Посмотрев на её посиневший палец, Тай озабоченно спросил:

— Ну как, сильно болит?

— Нет, — ответила Кэмми. — Все прошло! Ты просто чародей!

Поразительно, но за последних несколько часов она и думать забыла про свой пострадавший палец.

Должно быть, на её лице отразилось что еще, помимо восхищения, поскольку Тай осторожно взял чашку из её вмиг ослабевших пальцев и, отставив чашку на стол, притянул Кэмми к себе и нежно обнял. Зарывшись носом в её шелковистые волосы, он вдыхал их свежий запах. И Кэмми вдруг поняла, что все мосты сожжены, и путь к отступлению уже отрезан. Навсегда. Со вздохом отрешенности и облегчения она прижалась щекой к груди Тая. Она успела ещё подумать о том, что не должна больше признаваться Таю в своей любви, однако почувствовала его горячие губы на своем виске, и тут же обо всем позабыла.

Язык Тая проник в её ухо, отчего по всему телу Кэмми разлилось сладостное тепло. Она побывала замужем, но за время совместной жизни с Полом не испытывала ничего подобного. Пол в постели был методичен и излишне тороплив, он почти всегда думал о работе и не позволял себе тратить лишнее время на то, чтобы доставить жене удовольствие. Поразительно, но вплоть до незабываемой встречи с Таем Кэмми полагала, что так и должно быть. Даже в пьяном угаре он сумел не только разжечь её, превратив её тело в пылающий костер страсти, но и доставил ей неизъяснимое наслаждение.

Вот и теперь, забыв обо всем, Кэмми вся отдавалась его ласкам. Прильнув к Таю всем телом, она раскрыла трепещущие губы навстречу его жаркому поцелую, чувствуя, что ноги её подгибаются.

— Кэмми! — прошептал Тай. — Моя Кэмми!

От избытка чувств Кэмми совсем потеряла голову.

— О, только не останавливайся! — взмолилась она. — Прошу тебя, еще!

— Меня уже ничто не остановит, — ответил Тай.

Кэмми почувствовала, как его пальцы начали расстегивать пуговицы её блузки. Затем его рука проскользнула внутрь, и одним ловким движением расстегнула застежку её лифчика. На мгновение Кэмми сделалось не по себе. Она подняла голову и уставилась на Тая.

— Не смотри на меня так! — хрипло посмотрел он.

— Как?

— Как загнанная лань.

От неожиданности Кэмми даже прыснула.

— Ты плохой физиономист, Тай. Я… О Боже, Тай… Я хочу тебя!

Если Тай ещё и колебался, то теперь, после этих слов Кэмми, последние его сомнения развеялись. С удвоенной энергией он целовал её, безостановочно лаская её тело. Пальцы его нежно разминали соски её грудей, то поглаживая их, то легонько сжимая. Кэмми стояла сейчас, прижавшись спиной к кухонному шкафу, и безошибочно чувствовала, насколько возбужден Тай. Не в силах больше сдерживаться, она опустила руку и, нащупав внушительный бугор в его джинсах, принялась его гладить.

Тай застонал, но уже в следующий миг принялся расстегивать её джинсы. Наткнулся на непослушный крючок, провозился с ним несколько секунд и раздосадованно крякнул. Тогда Кэмми сама расстегнула застежку, опустила «молнию», и джинсы сползли вниз, к лодыжкам. Рука Тая тут же проникла под резинку её трусиков и принялась ласкать шелковистый холмик, а затем скользнула ещё ниже.

Кэмми ахнула. Никогда ещё она не возбуждалась так быстро. Собственно говоря, с Полом она вообще толком возбудиться не успевала. Но это!

Обхватив Тая обеими руками за плечи, она прижимала его к себе, хотя их тела и без того почти слились. Наклонив голову, он начал целовать её обнажившиеся груди, целовать соски, легонько их покусывая. У Кэмми кружилась голова, внизу живота разлилось приятное тепло. Она мечтала об одном: поскорее лечь, пусть даже на пол, и ощутить Тая внутри себя.

— Тай! О, Тай! — бормотала она.

Ноги её подогнулись, последние силы оставили Кэмми, и она опустилась на пол. Тем временем Тай склонился над её животом, его пальцы раздвинули заветную щелочку, а язык то проникал внутрь, то вылизывал пламенеющий бутончик её страсти. Кэмми чуть поскуливала, извиваясь под ним, и вдруг её захлестнула столь сокрушительная волна оргазма, что тело её изогнулось дугой, а с губ сорвался протяжный крик…

Кэмми не помнила, сколько времени пролежала в блаженном забытьи. Наконец, придя в себя, она заметила, что Тай лежит рядом, позволяя ей вдоволь насладиться своими ощущениями. И ещё она заметила, что он по-прежнему возбужден. Сердце её переполняла нежность, смешанная с любовью и благодарностью.

Склонившись над Таем, Кэмми расстегнула «молнию» на ширинке его джинсов, высвободив его рвущегося на волю дружка. Тай начал ей помогать, и вскоре оба остались полностью обнаженными.

Приподнявшись на локте, Тай посмотрел на Кэмми, и неожиданно усмехнулся.

— Между прочим, мы все ещё в кухне, и притом на полу, — заметил он.

Кэмми тоже засмеялась. Тайподхватил её на руки и понес в спальню, по дороге покрывая страстными поцелуями её лицо, шею и грудь. И Кэмми почувствовала, как внутри вновь просыпается желание. Господи, похоже, она никогда им не насытится!

— Я, наверно, кажусь тебе бесстыжей, да? — прошептала она.

— Ты чудесная! — с подкупающей искренностью ответил ей Тай.

— Утром я себя возненавижу.

— Ни за что, — отрезал он и, глядя на его раскрасневшееся лицо и прекрасные серые глаза, преисполненные нежности, Кэмми вдруг поняла, что он прав.

Тай уложил её в постель, сам устроился сверху, и в следующий миг тела их слились. От счастья и полноты ощущений Кэмми негромко замурлыкала. Никогда ещё ей не было так хорошо. Тай продолжал ритмичные движения, и Кэмми застонала от сладостной пытки. Ее шелковистые волосы разметались по подушке, голова бессильно моталась из стороны в сторону. Нет, такое вынести невозможно. Кэмми забылась в безумном крике, по мере того, как волны оргазма одна за другой прокатывались по её телу.

И вдруг, словно сквозь сон, она услышала настойчивый голос. Его голос:

— Кэмми! Ты предохраняешься?

— Что? — переспросила она, не понимая, о чем он спрашивает.

— Ты таблетки пьешь? Ответь мне, прошу тебя! Я больше не в силах сдерживаться.

Ее словно окатило холодным душем. Счастья, тепла и радости блаженства как не бывало. Он не хочет заводить детей, вспомнила Кэмми. То ли от того, что не родившееся его дитя погибло вместе с Гейл, то ли из-за разнузданного поведения отца. Как бы то ни было, но Тай не хотел ребенка, о котором так мечтала она сама…

— Да, не волнуйся, — холодно сказала она.

— Кэмми…

— Только не говори ничего. — Похоже, Тай ей не поверил. Он не знал о её сложностях, и сейчас не время было его пугать. — Не волнуйся, — повторила она.

Тай со стоном вновь погрузился в её лоно и, к изумлению Кэмми, почти сразу довел до очередного оргазма. Кэмми застонала, и в следующее мгновение Тай присоединился к ней, выплеснув в неё свою фонтанирующую страсть.

С сердцем, переполненным нежностью, Кэмми обняла его и привлекла к себе. И вдруг Тай приподнялся на локте и посмотрел на нее. Было в его взгляде нечто столь странное, что Кэмми похолодела.

— Послушай, неужели у нас с тобой уже было такое? — спросил он.

Глава 11

Путь до пансиона «Гусиный приют» показался Кэмми короче обычного. Она то и дело оборачивалась, точно опасалась, что Тай может последовать за ней.

Войдя в холл, она кивнула сидящей за стойкой девушке, и прошла прямо к телефонным будкам. По счастью, обе оказались свободными. Негнущимися пальцами Кэмми набрала номер Сюзанны.

— Агентство «Коберн и партнеры», — послышался жизнерадостный голос Тери.

— Привет, Тери, это я, — сказала Кэмми. Вдруг в затылке её возникло неприятное ощущение, и она нервно обернулась, но никого не увидела.

— Здравствуйте, Кэмми! Сюзанна сейчас занята с клиентом, — сказала Тери. — Она может сама перезвонить вам позднее?

— Боюсь, что нет, — ответила Кэмми. — Послушайте, Тери, у меня очень срочное дело. Нельзя ли мне сейчас поговорить с ней хотя бы минутку?

— Можно, наверно, — с сомнением промолвила Тери.

Дожидаясь, пока Тери свяжется с Сюзанной, Кэмми нетерпеливо барабанила пальцами по аппарату. Наконец в её ухо ворвался голос Сюзанны:

— О, Кэмми, наконец-то! Куда ты пропала? Хотя мне важнее другое: когда ты вернешься?

— Не знаю, — призналась Кэмми, вздыхая. — Пока трудно сказать.

— Ты только ради этого позвонила?

— Нет, я…

— Надеюсь, твоя поездка связана с поисками Тайлера Стовалла? — шепотом спросила Сюзанна.

— Э-ээ… да.

— Дело в том, что из-за «Ущелья разбитых сердец» тут все просто с ума посходили. Съемки предполагается начать уже в июле!

Сердце Кэмми упало.

— Понимаю.

— Что ты понимаешь? — требовательно спросила Сюзанна. — Кэмми, с ним или без него, но ты должна вернуться!

— А меня возьмут, если я… вернусь одна? — Кэмми не привыкла говорить загадками, но их могли подслушать, а она ни за что не простила бы себе предательства. Пусть и невольного.

— Им нужен он! — твердо заявила Сюзанна. — Сэм просто рвет и мечет.

— Ты с ним встречалась? — в ужасе вскричала Кэмми.

— Да, и не раз. Он трезвонит мне едва ли не каждый день, потом приезжает без приглашения и, признаться, меня это уже начало утомлять.

— Как, он появляется в твоем агентстве? Но почему?

— Как — почему? — переспросила Сюзанна. — Из-за тебя, разумеется.

— Из-за меня?

— О, Кэмми, да очнись же ты наконец! — вздохнула Сюзанна. — Сэм спит и видит, чтобы в главных ролях выступил ваш дуэт. Удивительно еще, что «Вэрайети» ^[4] или другое подобное издание до сих пор не поместил сплетен на сей счет. Тем более что Нора и Джеймс уже нервничают. Всем нужна определенность. И все с нетерпением ждут твоего возвращения, — добавила она. — Надеюсь, ждать осталось недолго?

— К сожалению, это зависит не от меня, — ответила Кэмми после некоторого раздумья.

— Как? Тогда чем, позволь узнать, ты там занимаешься? — взвилась Сюзанна. — Тебя уже три недели нет. Или ты не нашла то, что искала? Давай-ка, признавайся! Нашла?

— Думаю, что да, — неохотно признала Кэмми.

— Думаешь?

— Понимаешь, Сюзанна, я не совсем уверена, что хочу вернуться, — промолвила Кэмми.

— Как? Ты что, смеешься?

— Нет, я говорю на полном серьезе. Еще после первого посещения доктора Кроули я задумалась о смысле своей жизни. И я вовсе не уверена, что карьера киноактрисы значит для меня больше, чем… Ну, словом, ты меня понимаешь.

— Ты хочешь сказать, что там нашла то, что искала? — спросила Сюзанна.

— Не совсем, — призналась Кэмми упавшим голосом. Сама того не зная, Сюзанна своим вопросом попала не в бровь, а в глаз. Она напомнила Кэмми, сколь хрупко и неустойчиво её вновь обретенное счастье. Сколь призрачна надежда на осуществление её тайной мечты.

Сюзанна, похоже, что-то почувствовала.

— Извини, Кэмми, я не хотела тебя огорчить, — быстро сказала она. — Ты же сама знаешь, как я тебя люблю!

— Знаю, — еле слышно прошептала Кэмми.

— Возвращайся поскорее, — посоветовала Сюзанна. — Тебя ждет блистательная карьера. Не поддавайся сиюминутному настроению и возвращайся. Вдвоем или одна — это не столь уж важно.

— Но Коннелли не возьмут меня, если я его не уговорю, — напомнила Кэмми.

— Это вовсе не факт, — возразила Сюзанна. — Я как раз этим занимаюсь. Ты должна вернуться, чтобы я могла им сказать: вот, одна из ваших звезд уже здесь.

— А им известно, почему я вдруг уехала? — спросила вдруг Кэмми.

— Не думаю. Я им ничего не рассказала.

А вот Самуэль Стовалл вполне мог рассказать!

От этой мысли Кэмми похолодела. Распрощавшись с Сюзанной, она прошла в зал и присела на стул.

«Кого я боюсь? — спросила она себя. — Самуэля? Но он мне сейчас не опасен. Он знает, что я не собираюсь уговаривать Тая вернуться».

Вдруг она заметила Мисси. Женщина вошла в пансион с таким видом, словно кого-то высматривала. Когда её взгляд упал на Кэмми, она кивнула и, к неудовольствию Кэмми, направилась прямо к ней.

— Что это вы тут делаете? — спросила Мисс. — Я думала, вы у Джерри живете.

— Так и есть, — ответила Кэмми, лихорадочно думая, как ей выпутаться из создавшегося положения. Ей вовсе не улыбалось обсуждать Джерри или Тая с его бывшей возлюбленной.

— А-аа, понимаю, — промолвила Мисси. — Вы заказали обед?

— Нет, я просто… посмотреть зашла.

— Так давайте перекусим вместе, — предложила Мисси. — Я бы хотела кое-что с вами обсудить.

— Со мной? — изумилась Кэмми. Нет, нет, только не это!

— Прошу вас, — взмолилась Мисси. — Джерри очень славный парень, но… Словом, выслушайте меня, хорошо?

И Кэмми вдруг почувствовала, что в ней взыграло любопытство. Ведь эта женщина в течение последних десяти лет общалась с Таем больше, чем кто бы то ни былою. Она его хорошо знала и могла многое порассказать. И если уж выбирать из двух зол, то лучше посидеть здесь, в обществе Мисси Грант, нежели возвращаться к Таю. Кэмми ещё не отошла от вчерашнего. Стоило ей только расслабиться и почувствовать себя в безопасности, как Тай произнес эти слова, от которых кровь в её жилах застыла. «Неужели у нас с тобой уже было такое?»

Конечно, она все это отрицала. Прикинулась, что не понимает, о чем это он. Даже потребовала объяснений. В итоге растерянный Тай был вынужден раскрыться.

— Видишь ли, Кэмми, — смущенно начал он, — мне вдруг показалось, что у нас с тобой уже это было. То, как ты прижала меня к себе и поцеловала… в самом конце…» — голос его оборвался, а серые глаза внимательно изучали её зардевшееся лицо. По счастью, Кэмми могла не опасаться, что румянец выдаст её — она раскраснелась ещё во время их бурной любовной игры.

— Когда? — насмешливо переспросила она. — Когда мы были детьми, что ли?

— Нет. — Тай перекатился на спину и уставился в потолок.

Ночью они предавались любви ещё несколько раз. А потом ещё и утром. Хотя удовольствие Кэмми испытала ничуть не меньшее, чем накануне, она уже могла лучше себя контролировать и, соответственно, чувствовала себя безопаснее.

Безопаснее? Кэмми едва не рассмеялась. Она затеяла слишком опасную игру. А Тай был не тот человек, с кем можно блефовать до бесконечности.

А теперь, похоже, согласившись отобедать с Мисси, она ступила на скользкий путь. Нет, похоже, жизнь так ничему её и не научила!

— Я заметила, как вы сюда вошли, — сказала Мисс. — Вот и подумала, что вы уже заказали себе еду. Чем же вы тут на самом деле занимались?

— Я же сказала — просто так заглянула. Посмотреть. — Но тут и смотреть-то нечего, — развела руками Мисси. — Самый обычный отель.

— Почему? — Кэмми осмотрелась по сторонам. — Здесь очень мило.

Мисси недоверчиво улыбнулась, но спорить не стала.

— Надолго вы сюда приехали? — спросила она.

— Точно пока не знаю, — уклончиво ответила Кэмми.

— Вы где-нибудь работаете?

— Сейчас нет, — покачала головой Кэмми. Она была рада, что Мисси её не узнала. Нелегко было бы объяснить, откуда телевизионная актриса знает Джерри Мерсера. — А вы чем занимаетесь?

Тут подошел официант. Мисси заказала себе вина, а Кэмми остановилась на диет-пепси.

— Я работаю старшей официанткой в баре «Родео», это на самом въезде в Бейрок. У нас замечательные стейки подают. В отсутствие Рыжего я там заправляю.

— Рыжий — владелец бара? — догадалась Кэмми.

— Нет, он — управляющий. Владелец бара — Джерри. — Она пытливо посмотрела на Кэмми. — Странно, что вы так мало о нем знаете.

— Я знаю только, что он занимается торговлей недвижимостью, — призналась Кэмми.

— Да, недвижимости у Джерри немало, — кивнула Мисси. И тут же нахмурилась. — Скажите, откуда вы его знаете? — спросила она. — Его прошлое окутано тайной.

— Мы дружили с детства.

— Джерри сказал, что вы его сестра.

Кэмми едва не поперхнулась. Она даже не подозревала, что Тай в последние дни общался с Мисси.

— Это не совсем так, — сказала она. — Одно время я приходилась ему сводной сестрой, это правда. Но это было довольно давно.

— А где вы тогда жили?

Кэмми мигом насторожилась. На этот вопрос отвечать было слишком опасно.

— А вы с Джерри были любовниками, да? — спросила она, пытаясь выиграть время.

— Ну… — Мисси горделиво улыбнулась и поправила на голове выбившуюся прядь. — Да, были. А разве он сам вам этого не говорил?

— Говорил, конечно, — сказала Кэмми. — Но только так и не рассказал, как вы познакомились.

— О, это случилось, когда он решил приобрести «Родео». Я тогда ещё служила там простой официанткой. Стоило только Джерри войти, и — я влюбилась в него с первого взгляда. Он был настоящий красавчик. И ещё даже с бородой он очень напоминал Тайлера Стовалла, голливудского актера, который когда-то был чертовски популярен. Я спросила, знает ли он об этом, и он ответил, что да, мол, ему часто об этом говорили. Только выглядел Джерри постарше. К тому же все знали, что этот Стовалл был голубой.

Не ожидавшая подобных откровений, Кэмми невольно ахнула.

— Да-да, — подтвердила Мисси. Отпив вина, она покосилась на Кэмми. — А что, вы разве этого не знали? Джерри тоже так говорил.

— Неужели? — Кэмми залпом осушила стакан с диет-пепси, пожалев, что не заказала чего-нибудь покрепче.

— Да, представьте себе. Как бы то ни было, мы с Джерри приглянулись друг другу, и быстро сошлись. Поначалу, правда, мне казалось, что он не намерен надолго задержаться в Бейроке. Он, похоже, и сам толком не знал, куда ему податься. Но вскоре он выстроил себе дом, а сейчас… Господи, да он теперь едва ли не половиной земель тут владеет. И угодья старого Ричардса ему достались и много чего другого. Впрочем, он не любит об этом распространяться.

— А о чем — любит? — полюбопытствовала Кэмми.

— О, да о чем угодно, — улыбнулась Мисси. — За исключением собственного прошлого. Тут из него клещами ни слова не вытянешь. Кстати, даже про вас он ничего не рассказывал.

— Мне кажется, ему просто хотелось бы забыть свое прошлое, — задумчиво сказала Кэмми.

Мисси внимательно посмотрела на нее.

— Есть у меня одна мысль, — произнесла она. — Возможно, вы скажете, права ли я.

— Только не думайте, что я все про него знаю, — развела руками Кэмми.

— Мне кажется, что он сбежал от стервозной жены, которая спит и видит, как бы ему глаза выцарапать. В первое время, я даже подозревала, не вы ли это!

Кэмми с трудом заставила себя улыбнуться. Мисси выжидательно поедала её глазами.

— Дело в том, что за последние годы я мало встречалась с… Джерри, — сказала наконец Кэмми. — Вполне возможно, что вы правы. Джерри такой нелюдим — он на пушечный выстрел никого к себе не подпускает.

— Вот это как пить дать! — фыркнула Мисси. — Порой с ним даже парой слов невозможно перекинуться.

— Да, это верно, — вздохнула Кэмми.

Вновь подошел официант, готовый принять заказ, но не успела Мисси даже рта раскрыть, как Кэмми сказала:

— Вы знаете, у меня что-то нет аппетита. Вы обедайте, а я, пожалуй, только бокал вина попрошу. «Шардоннэ» у вас есть? — спросила она.

— Конечно.

— Вы уверены, что не хотите есть? — спросила Мисси, нахмурившись.

— Да.

Кэмми и в самом деле хотела лишь одного: выпить чего-нибудь покрепче. Нервы её были натянуты до предела. Мисси явно пыталась докопаться до правды, и Кэмми становилось все трудней и трудней уклоняться от ответов на её навязчивые вопросы. Если бы ей удалось придумать хоть мало-мальски приемлемый способ, как уйти, не возбудив подозрений Мисси, Кэмми так бы и поступила. Однако об этом нельзя было и мечтать, и Кэмми пришлось терпеливо сидеть, потягивая вино и считая минуты, пока бывшая подружка Тая не покончит с трапезой.

И вдруг словно какое-то шестое чувство заставило Кэмми приподнять голову и оглянуться. Так и есть — за её спиной стоял Тай! Кэмми похолодела. Господи, а вдруг он слышал их разговор с Мисси?

— Джерри! — воскликнула Мисси, глаза которой радостно вспыхнули.

Кэмми судорожно сглотнула и выдавила улыбку. Тай с непроницаемым лицом шагнул вперед, отодвинул стул и уселся. Кэмми показалось, что и сам не рад, что набрел на них. Ей же хотелось провалиться сквозь землю или, в крайнем случае, забраться под стол. Она почувствовала себя предательницей, а вот Мисси, похоже, была искренне рада.

— А мы тут как раз тебе косточки перемывали! — возвестила Мисси. — Я обедаю, а Кэмми вино пьет. Хочешь чего-нибудь? Я угощаю.

— Нет, спасибо, — ответил Тай. Неохотно, отметила про себя Кэмми. Мисси же, словно не замечая его состояния, продолжала щебетать, как ни в чем не бывало. Судя по всему, она уже не питала к Кэмми той неприязни, которая мгновенно отразилась на её лице, стоило ей только услышать про «близкого друга из далекого прошлого».

— А я, между прочим, все время допытывалась у Рыжего, что с тобой стряслось, — говорила Мисси. — Ты ведь сто лет уже в «Родео» не появлялся. У меня даже подозрения возникли, уж не продал ли ты его.

— Надо же, а я и не знала, что рестораны тебя тоже интересуют, — вставила Кэмми.

— Я только владелец, — пояснил Тай. — По-настоящему им Рыжий занимается.

— Еще бы! — фыркнула Мисси. — По его словам, ты ему кучу денег ссудил. Так что вы с ним — компаньоны.

Таю эти слова явно не понравились — лицо его потемнело. Кэмми его прекрасно понимала, а вот Мисси, похоже, даже не заметила происшедшей с ним перемены.

— Если я дал человеку денег, это вовсе не делает нас компаньонами, — уточнил Тай.

— Да какая разница! — отмахнулась Мисси, которую его денежные дела нисколько не интересовали. Кэмми прекрасно понимала, что Таю не терпится сменить тему, хотя ей и любопытно было бы знать, насколько глубоко он пустил корни в этом приграничном канадском городке. Возможно, на самом деле ему будет не так уж просто порвать с этой жизнью. А вдруг её приезд станет для него предлогом, чтобы не уезжать отсюда? Кэмми поймала себя на мысли, что отнюдь не возражала бы против такого поворота судьбы.

— А если бы я захотела открыть собственный ресторан? — с вызовом спросила Мисси. — Мне бы надежный компаньон не помешал.

Перехватив взгляд Тая, Кэмми отвела глаза в сторону. Она прекрасно его понимала — случайно или преднамеренно, но Мисси поставила его в неловкое положение.

— Я привык работать в одиночку, — спокойно промолвил Тай. — Ты же сама это знаешь.

— Но ведь когда-нибудь это может кончиться, — предположила Мисси.

Тай не ответил, чем дал Кэмми новую пищу для размышлений.

Тридцать минут спустя, когда Мисси наконец покончила с трапезой, Таю с Кэмми удалось улизнуть. Однако не успели они отойти от «Гусиного приюта» в сторону дома Тая и на несколько шагов, как Мисси догнала их.

— Вы не возражаете, если я составлю вам компанию? — спросила она. — А то делать мне особенно нечего.

Видя, что Тай колеблется, и, опасаясь, что он откажет Мисси, Кэмми поспешно сказала:

— Конечно, пойдемте с нами. — Затем, делая вид, что не замечает недовольства, отразившегося на лице Тая, добавила: — Попкорн приготовим, посмотрим вместе телевизор.

— Тогда подождите минутку, — попросила Мисси, устремляясь к своей машине. — Я кое-что прихвачу!

— Какого черта? — прошипел Тай, когда Мисси скрылась в машине.

— В каком смысле? — с притворным недоумением переспросила Кэмми.

— Зачем ты её пригласила? Можно подумать, что ты боишься остаться со мной наедине!

— Сам знаешь — не боюсь, — ответила Кэмми. — Просто мне не хочется её обижать. Она ведь влюблена в тебя без памяти.

— По-твоему, это ей поможет?

— Нет, — вздохнула Кэмми. — Но я не могу просто так её оставить. Конечно, нужно было сначала спросить тебя, но бедняжка так…

— Навязывается? — подсказал Тай.

— Нет. Страдает.

Тай вздохнул и задумчиво провел пятерней по бороде.

— Боюсь, что тебе скоро придется пожалеть о своей доброте, — промолвил он, предлагая Кэмми согнутую в локте руку.

И, рука об руку, они направились к дому.

— Сами понимаете, что после этого я его и на пушечный выстрел не подпускала, — заключила Мисси, запуская руку в чашку со свежим попкорном. — Хотя цель его, конечно, состояла в том, чтобы вызвать у Джерри ревность.

«Джерри» невольно вздохнул. Сам он вот уже минут десять подряд не отрывал взгляда от телевизора, словно на экране решались судьбы человечества. На самом же деле он даже не знал, как называется программа, которую он смотрит. Вечер казался Таю бесконечным, и он мучительно ломал голову над тем, как выпроводить Мисси.

Та же часа два кряду просто из кожи вон лезла, перечисляя мужчин, которые на неё заглядывались. Причем всякий подчеркивала, что не отвечала на ухаживания, намекая очередному кавалеру, что сердце её принадлежит Джерри. Таю хотелось сквозь землю провалиться. Да, ему и прежде случалось разрывать их отношения с Мисси, однако в конце концов он не выдерживал одиночества, и звонил ей. Однако в последний раз он решил быть твердым до конца, и надеялся, что Мисси это поняла.

Судя по всему, приезд Кэмми в Бейрок подхлестнул Мисси. Она, похоже, верила, что «Джерри» и Кэмми состоят в каком-то отдаленном родстве, и теперь старалась вовсю, чтобы завоевать расположение «родственницы».

Но Кэмми, несмотря на его намеки и взгляды, упорно ничего не замечала. Тай украдкой посмотрел на нее. Кэмми сидела на диване, поджав по себя обе ноги. Изящная, грациозная и невыразимо желанная. Ни одна из женщин, с которыми он встречался до нее, не шла с ней ни в какое сравнение. В подметки не годилась. Ни одна…

Мысли Тая невольно унеслись в далекое прошлое. Он с грустью вспомнил Гейл.

Гейл…

Правду, которую он так и не сумел вынести. Весть о её беременности.

— Нам нужно провести генетический анализ, — сказал ему адвокат. — Нужно точно знать, ваш ли это ребенок.

Тогда Тай даже не сразу понял, чего от него хотят. Последнее время он жил, как в тумане, стараясь напиваться до бесчувствия, и слова адвоката показались ему напрочь лишенными какого-либо смысла.

— Зачем это сейчас? — только и спросил он.

— Это хочет знать ваш отец, — пояснил адвокат. И, перехватив недоуменный взгляд Тая, сочувственно пояснил: — Он подозревает, что это может быть его ребенок.

И вот тогда Тая словно подменили. Не помня себя, он ворвался в дом своего отца и выложил Сэму все, что о нем думал, не стесняясь даже присутствия очередной жены, которая держала на руках плачущего младенца. Добило Тая то, что Самуэль даже не подумал отпираться, а просто спросил, согласился ли Тай на проведение генетической экспертизы. «Нет!» — выкрикнул Тай, бросился вон из дома, вихрем примчал к себе и напился до полусмерти. На следующий день, протрезвев и, немного придя в себя, он наскоро побросал в сумку кое-какие шмотки и покинул Лос-Анджелес. Как ему казалось, навсегда.

И даже сейчас, по прошествии стольких лет, Тай так и не узнал, чей ребенок погиб в чреве Гейл вместе с ней — его или Самуэля.

Да, все это было давно. А теперь… теперь все его мысли занимала Кэмми. Любовницей она оказалась поразительной. Утонченная и взрывная смесь невинности и распущенности во время любовной игры сводила его с ума. Он только и думал о том, как побыстрее затащить её в постель. Как же случилось, что он Тайлер Стовалл, вдруг стал рабом секса? Когда-то вокруг него было столько женщин, что достаточно было только поманить любую из них, и она готова была отдаться ему хоть немедленно. Однако, насколько помнил Тай, хотелось ему этого довольно редко. Даже с Гейл. Кэмми тогда была ещё совсем несмышленой девчушкой, угловатым подростком.

Так почему же это случилось? И как ему избавиться от Мисси?

Тай рассеянно нажимал кнопки на пульте дистанционного управления, вполуха слушая болтовню Мисси, пока не наткнулся на какую-то мелодраму с участием молодых и незнакомых артистов.

— Так чем, говорите, вы занимаетесь? — вдруг спросила Мисси, обращаясь к Кэмми. — Я забыла, что вы мне тогда ответили, в отеле.

Поскольку Кэмми, насколько помнил Тай, не упоминала о своей профессии при Мисси, он догадался, что она хотела сохранить её втайне. Покосившись на нее, он перехватил её предостерегающий взгляд, и едва заметно кивнул.

— Я сейчас не работаю, — сказала Кэмми.

— Ах, да, припоминаю. — Вдруг Мисси осенило. — Может, вы здесь хотите куда-нибудь устроиться? — спросила она, не скрывая испуга.

— Нет, не думаю… — начала было Кэмми, но, взглянув на экран телевизора, осеклась.

«Нет, только не это»! — в отчаянии подумала она.

На экране Донна Дженкинс с ужасом следила, как из вентиляционной решетки с шипением вырывается газ.

— Угарный газ! — почти беззвучно прошептали губы несчастной героини Кэмми.

И на этом очередная серия «Улицы цветущих вишен» закончилась.

Тайлер Стовалл и Мисси Грант уставились на оцепеневшую Кэмми с немым изумлением и недоумением.

Глава 12

При виде отрешенности и ужаса, отразившихся на лице Кэмми, Тай поначалу готов был расхохотаться.

Мисси же, переведя взгляд с экрана на Кэмми и обратно, непонимающе заморгала, быстро взглянула на Тая, после чего уставилась на Кэмми.

— Это… вас там показывали? — спросила она Кэмми, тщетно пытавшуюся вжаться в спинку дивана.

Кэмми так и подмывало соврать, однако она уже поняла, что выдала себя одним своим ошеломленным видом.

— Боюсь, что да, — робко пробормотала она.

— Так вы… Вы, значит, на телевидении снимаетесь! — восторженно возопила Мисси.

Кэмми поморщилась, судорожно размышляя, сколько времени понадобится Мисси, чтобы вычислить, как она связана с Таем. И тогда он будет разоблачен. Теперь избежать этого не удастся.

— Шила в мешке не утаишь, — рассудил Тай, который вовсе не выглядел сколько-либо встревоженным.

— Так вы актриса! — вскричала Мисси, поедая Кэмми глазами.

— Была когда-то, — промолвила Кэмми. — Больше я не снимаюсь.

— Ее бывший благоверный об этом позаботился, — пояснил Тай, за что удостоился убийственного взгляда Кэмми.

— Бывший благоверный? — изумилась Мисс. — Но кто он?

— Один из продюсеров, — ответила Кэмми. Теперь уже она не знала, как побыстрее избавиться от назойливой гостьи. Мисси же уходить определенно не собиралась. Глазищи её так и разгорелись от любопытства.

— Господи, я просто глазам своим не верю! — воскликнула она. — Настоящая актриса! В жизни ещё актрис не встречала! А как вам удалось получить эту роль? У вас есть связи, да? Может, у вас и агент свой есть?

— Есть, — беспомощно кивнула Кэмми, растерявшаяся от такого наскока.

— А вы в Нью-Йорке живете?

— Нет, в Лос-Анджелесе.

— Ах, да, конечно же — ведь там Голливуд! — обрадовалась Мисси. — Ну и ну! — И вдруг она нахмурилась и медленно перевела взгляд на Тая.

— А я был там каскадером, — с готовностью соврал он, избегая смотреть на Кэмми. — За актеров трюки исполнял. Ты ведь сама говорила, что я похож на Тайлера Стовалла.

— Даже очень! — взволнованно подтвердила Мисси.

Тай закивал.

— Да, поначалу мне это даже помогало. Я без труда получал работенку в его фильмах. Но потом этот дуралей куда-то пропал, и я остался без работы. — Тай вздохнул и пожал плечами. — Некоторое время я ещё оставался в Голливуде, обивал пороги студий, но все было бесполезно. В итоге решил переключиться на другой род деятельности, и вот, как ты знаешь, недвижимостью занялся.

«Как здорово он играет! — восхитилась Кэмми. — Поразительно естественно и непринужденно». Еще немного, и она сама бы ему поверила.

— Почему же ты никогда мне ничего не рассказывал? — воскликнула Мисси, игриво шлепая Тая по колену.

Тай пожал плечами.

— Наверно, потому, что всегда считал свою личную жизнь именно личной, — усмехнулся он.

— И что за болван этот Тайлер Стовалл! — возмутилась Мисси. — Мало того, что сам пропал куда-то, так ещё и твою карьеру погубил. Держу пари, что он смылся с одним из своих педиков!

Тай едва не покатился со смеху, да и в глазах Кэмми заплясали озорные искорки. Она выглядела такой прехорошенькой, что Тай с трудом удержался от того, чтобы не заключить её в объятия и не расцеловать.

Им понадобилось ещё целых полчаса, чтобы выпроводить Мисси. Да и то удалось это лишь благодаря Кэмми, которая притворилась, будто хочет спать и начала позевывать, сначала украдкой, а потом уже совсем неприкрыто. Кэмми ещё ускорила прощание, отправившись в спальню и пожелав Мисси спокойной ночи. Сама же, закрыв за собой дверь, прислонилась ухом к тонкой перегородке, чтобы лучше слышать, о чем пойдет разговор.

— Как, она спит в твоей комнате? — осведомилась Мисси.

— Да, — коротко ответил Тай, давая понять, что не намерен обсуждать этот вопрос.

— А ты где спишь? — спросила Мисси.

— Где мне вздумается.

— Джерри, ты ведь понимаешь, что я хочу сказать!

— Да, понимаю, — согласился он, смягчив тон. Кэмми поморщилась — Тай не хотел ссориться, но Мисси была не из тех женщин, которые способны уйти, не добившись своего.

— Ты притворяешься, будто она твоя сестра, но я же сама вижу, что это не так, — заявила она. — Я не слепая. Что происходит, Джерри? Я имею право знать.

— Ступай домой, Мисси. Ложись спать. Это не твои заботы.

Он все ещё давал ей возможность уйти без скандала, но Мисси уже завелась, и остановиться не могла.

— Ты ведь её сто лет не видел! Она про тебя толком ничего не знает. Какое право она имеет вторгаться в твою жизнь?

— Помолчи, Мисси! Ты ничего не понимаешь.

— Ну, подумаешь, муж её бросил! — не унималась Мисси. — Но почему ты должен строить из себя благородного рыцаря? Джерри, очнись! Надеюсь, ты не спишь с ней!

— Мисси!

Больше Кэмми вынести не могла. Она бросилась ничком на кровать, ломая голову над тем, как быть дальше. Вдруг Мисси все-таки сопоставит факты и поймет, что Джерри вовсе не тот, за кого выдавал себя все эти годы?

Наконец в дверь спальни постучали. Кэмми открыла её, и невольно кинула взгляд через плечо Тая.

— Она ушла, — со вздохом сообщил он.

— Как это все ужасно!

— Пустяки, — отмахнулся Тай и засунул руки в карманы, явно не зная, что сказать.

— Мне так дико слышать, что она называет тебя Джерри, — сказала Кэмми. — А тебя это совсем не беспокоит?

— Я привык, — ответил он. — Как-никак, много лет уже прошло.

— Когда показали заключительную сцену этого чертова сериала, я просто не знала, куда деваться, — призналась Кэмми. — Я боялась, что она догадается, кто ты есть на самом деле. Удивительно, что она не сообразила.

— Никто здесь не поверит, что Тайлер Стовалл это я, — усмехнулся Тай. — За любую соломинку уцепятся, чтобы этого не допустить. Ты же видела, как повела себя Мисси, как только узнала, что ты снимаешься на телевидении. Она долго не могла этому поверить. Актеры, по их мнению — не настоящие люди, — добавил он. — Они как инопланетяне — из другого теста слеплены.

— Ты провел её очень убедительно, — улыбнулась Кэмми. — Как будто заранее отрепетировал.

— Так и есть, — признался Тай. — За эти годы мне пришлось подготовиться ко всему. Кстати, — добавил он, чуть помолчав, — ты собираешься сниматься и дальше?

Вопрос этот застал Кэмми врасплох. Ведь не могла же она брякнуть: «Это зависит только от тебя!»

— Возможно, — неопределенно ответила она.

— Ты, похоже, не слишком мечтаешь о богатстве и громкой славе? — Два года съемок на телевидении — прекрасное снадобье от звездной болезни, — засмеялась Кэмми. — Хотя сниматься мне нравится, и я бы с удовольствием продолжила актерскую карьеру.

Наивная искренность Кэмми пленила Тая. Жаль, что они с ней такие разные, подумал он. Ведь его собственная актерская карьера давно уже не привлекала. Как и вообще все, связанное с кино.

За исключением, разве что, сочиненного им сценария…

Тай потупил взор, чтобы Кэмми не догадалась, о чем он думает. После той ссоры он забрал сценарий из злополучного ящика и отнес наверх. Больше года он потратил на эту работу, и теперь она была почти завершена.

— Я хочу тебе кое-что показать, — неожиданно для себя брякнул он, и жестом предложил пройти в гостиную, а оттуда — проследовать по лестнице в мансарду.

Кэмми затрепетала. После самого первого дня, когда он показал ей свой рабочий кабинет, Тай ни разу не приглашал её наверх. Он, конечно, и не запрещал ей этого, однако дал вполне недвусмысленно понять, что там находятся его частные владения. Кэмми же после взбучки, полученной от Тая за попытку порыться в его комоде, больше рисковать не собиралась.

— Между прочим, звонила моя мать, — проронил по пути Тай. — Она так до сих пор и сказала мне о твоем приезде.

В глубине души Кэмми было приятно, что Нанетта хранит их маленький секрет. Тем более что, по словам Тая, Нанетта пользовалась каждым удобным случаем, чтобы замолвить про неё несколько добрых слов.

— Наверно, тебе нужно сказать ей, что я здесь, — промолвила Кэмми.

— Да, я уже и сам об этом думал, — ответил Тай.

— Тогда что тебя удерживает?

— Сам не знаю, — честно признался он. — Возможно, просто не хочется… портить все это.

Кэмми поняла, что он имеет в виду. Она тоже была безмерно счастлива, и безмерно боялась, как бы ни случилось нечто такое, что могло нарушить эту идиллию. И тем не менее она сознавала, что этому придет конец. Часовой механизм был уже запущен, и бомба могла вот-вот взорваться. Самуэлю Стоваллу наверняка было известно, где она находится, а терпением отец Тая никогда не отличался.

— Так что ты хотел мне показать? — спросила Кэмми, когда Тай привел её в свой крохотный кабинет.

— Насколько я помню, палец ты прищемила из-за того, что хотела взглянуть на мой сценарий, — напомнил Тай, нежно целуя её руку.

— Я так ничего толком и не увидела, — с грустью сказала Кэмми. — Буквально несколько слов прочитала, а потом услышала твои шаги, запаниковала и прищемила палец.

— Бедненькая!

— Поделом мне, — с чувством сказала Кэмми.

— Не смей так говорить! — воскликнул Тай и, сдавив её в объятиях, принялся покрывать поцелуями её лицо и шею.

— Ой, ты меня задушишь, медведь противный! — вскричала Кэмми, громко хохоча. — Пусти же! А то закричу!

— Пожалуйста, — охотно согласился Тай. Взгляд его скользнул по её раскрасневшемуся лицу, затем спустился, остановившись на полукружиях груди, соблазнительно торчавших под тонким свитером. — Кричи, сколько влезет, — добавил он внезапно охрипшим голосом.

— Ты, кажется, собирался мне сценарий показать, — напомнила Кэмми, видя перемену в его настроении.

— Неужели? — игриво спросил Тай.

— Сам знаешь!

— Сценарий может и подождать. — Он нежно прикоснулся к её груди. — Что же ты не кричишь?

У Кэмми сразу закружилась голова.

— Мне расхотелось, — еле слышно прошептала она.

Тай жадно впился в её губы, одновременно легонько подталкивая её к дивану. Наткнувшись на подушки, ноги её подогнулись, и Кэмми, жалобно пискнув, упала на диван.

— Грубиян!

— Да, в лесах, как-никак, живу, — согласился Тай, плюхаясь рядом с ней. Ноги их соприкоснулись, и рука Тая тут же поползла вверх по её бедру. Кэмми машинально остановила её.

— Ты играешь с огнем, — предупредила она.

— Вот как?

— Да, многое изменилось с тех пор, как ты уехал из Лос-Анджелеса.

— Например? — спросил Тай. Он её даже не слушал, лаская языком нежную мочку уха. По коже Кэмми бежали мурашки, дыхание участилось, и тем не менее она ещё находила в себе силы продолжать шутливую перепалку, которую они с Таем так любили.

— Прежде чем трогать, нужно разрешения спрашивать, — сказала она. — Сексуальное домогательство — преступление серьезное. И уголовно наказуемое, между прочим.

— Домогательство? — Тай вскинул брови. — Сейчас мы это проверим.

— Каким образом? — полюбопытствовала Кэмми.

— Я кое-что сделаю, и мы по твоей реакции установим, приятно ли это тебе, неприятно или — безразлично.

— Что значит — кое-что? — с подозрением спросила Кэмми.

— Сейчас увидишь.

Тай чуть отодвинулся, таким образом, что только их колени соприкасались. Руки его возлежали на подушках, да и сам он раскинулся расслабленно и грациозно, как леопард. Кэмми покосилась на него, и тут же отвела взгляд. Не могла она устоять перед его обаянием и, если крохотная часть её мозга ещё готова была продолжать игру, то почти все её существо стремилось к близости с Таем. Господи, и что с ней будет, когда этому счастью настанет конец? Как она это выдержит?

— Что случилось? — спросил вдруг Тай, заметив, что по лицу её скользнуло облачко.

— Ничего, — пожала плечами Кэмми. — А что?

— Мне показалось, что ты загрустила.

— Просто у меня есть дурная привычка заглядывать в будущее, которое далеко не всегда радует.

Тай пытливо посмотрел на нее.

— Ты имеешь в виду наше будущее?

— Что-то в этом роде.

Тай притянул её к себе и, обняв за плечи, поцеловал.

— Я хочу, чтобы это продолжалось всю жизнь, — прошептал он ей на ухо.

— Я тоже, — грустно улыбнулась Кэмми. — Но ведь рано или поздно всему приходит конец. — И голос её предательски дрогнул.

Вместо ответа Тай снова поцеловал её, а потом прижал к себе с такой силой, словно боялся, что кто-то попытается отнять у него возлюбленную.

«Тай, родной мой, как я тебя люблю!» — подумала Кэмми.

Они неистово целовались. Рука Тая проникла под свитер Кэмми. Расстегнув застежку бюстгальтера, он принялся ласкать нежные соски. Кэмми невольно застонала от удовольствия.

— Надеюсь, тем самым ты говоришь мне «да», — промолвил Тай, и Кэмми лишь тихонько засмеялась в ответ.

* * *

Уже далеко за полночь они наконец с неохотой разомкнули объятия. В призрачном лунном свете, проникавшем в окно, их обнаженные тела казались матово-голубоватыми.

— Как потеплело, — промолвила Кэмми. — Уже май, а там и до лета рукой подать.

— Лето… — задумчиво произнес Тай.

— Как мне не хочется уезжать! — с чувством сказала Кэмми.

— Ну и не уезжай.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду.

— Я понимаю только одно, — ответил Тай. — Ты стала частью моей жизни. Мне иногда кажется, что мы вообще всегда были вместе, и я больше не хочу с тобой расставаться.

Кэмми подняла руку и ласково погладила его по заросшей щеке.

— Удивительно, но после того, как мы с тобой впервые предались любви, тебе показалось, что у нас тобой это уже когда-то было.

— М-да, — промычал Тай. Взяв Кэмми за руку, он начал поочередно целовать её пальцы.

— Перестань, — засмеялась Кэмми. — Ты меня с толку сбиваешь. Я должна тебе кое-что сказать.

— Я хочу сбрить бороду, — невпопад произнес вдруг Тай. — Она мне до смерти надоела, да и потом мне уже нет смысла больше скрываться. Если хотят меня найти, пусть находят. Из Бейрока я ни ногой!

— Выслушай же меня! — попросила Кэмми.

— Да?

— Тот первый раз… — голос её дрогнул. — Мы с тобой и в самом деле не впервые предавались любви!

Тай нахмурился.

— Как это понимать?

— Мы уже делали это раньше. В Лос-Анджелесе. Я очень рада, что ты ничего не помнишь. Но теперь я больше не в состоянии скрывать от тебя правду. Я и без того чувствую себя виноватой перед тобой.

— Господи, Кэмми, да что ты такое говоришь? — недоверчиво вскричал Тай. — Ты что, смеешься надо мной?

— Нет, Тай, я говорю правду. — Глубоко вздохнув, Кэмми тесно прижалась к нему и продолжила: — Я приехала к тебе вечером, чтобы поговорить о наших родителях. Я хотела, чтобы ты уговорил своего отца навестить мою маму — ей было очень плохо. Но ты был в стельку пьян. И ты…

— Что — я? — голос Тая мгновенно посерьезнел, и Кэмми даже пожалела, что завела этот разговор.

— Ты лежал на кровати, в спальне. И ты… — голос её снова дрогнул. — Словом, ты был совершенно голый.

— Когда это было?

— Точно не помню. Как раз накануне твоего отъезда. Ты меня поцеловал, и мне было очень тебя жалко… К тому же я была едва ли не с детства в тебя влюблена… Одним словом, я не стала противиться, когда это случилось.

— Что — это? — загремел Тай.

— Ты раздел меня, и мы предались любви. А потом, когда все закончилось, ты назвал меня Гейл. И поделом мне — я это заслужила. И я сбежала. А потом, когда хотела с тобой поговорить об этом, тебя уже и след простыл. Мне оставалось только надеяться, что ты ничего не вспомнишь, и, по счастью, так и вышло.

Тай долго молчал. Вид у него был ошеломленный. Наконец он спросил:

— Так это была ты?

Кэмми молча кивнула.

— В моем доме?

— Да.

— Я был пьян, ты пришла, и мы… — Он прикусил губу и замолчал.

— Что — мы?

— Должно быть, это случилось в тот самый вечер, когда мне сообщили о том, что Гейл покончила с собой, — медленно, с расстановкой, сказал он. — Тогда мне показалось, что все это только сон. Я знал, что она мертва, и все же мы лежали в постели и предавались любви. — Чуть помолчав, он произнес: — Значит, ты не шутишь. Это и правда была ты.

— Придумывать такое я бы не стала, — сказала Кэмми.

— О Господи! — промолвил Тая, качая головой.

— Вот почему я к тебе приехала, — решилась, наконец, Кэмми. — Я не могла забыть ту ночь. Воспоминания эти преследовали меня почти постоянно, и в конце концов, как только представился удобный случай, я решила тебя разыскать.

— Какой удобный случай? — недоуменно спросил Тай.

В первое мгновение Кэмми едва все не выболтала, но в самый последний миг спохватилась.

— Этот случай представился мне, когда твой отец сказал мне, где ты живешь.

— Значит, не он все-таки прислал тебя?

— Нет, конечно.

Тай медленно покачал головой.

— Ты меня просто поражаешь. А мне с самого начала казалось, что за твоим приездом кроется какая-то причина.

— Как видишь, это не так.

— Почему же ты мне сразу все не рассказала?

— Не хватило смелости, — призналась Кэмми. — Ты ведь сразу отнесся ко мне настороженно. К тому же… ты бы все равно мне не поверил.

— Да, ты права, — сказал Тай после некоторого раздумья. — Хотя после того, как я тебя распробовал… — Он засмеялся и нежно поцеловал её. — Теперь я верю, что это была ты!

Глава 13

Закончив чтение, Кэмми перевернула последнюю страничку сценария и громко сказала: «Вот это да!». «Это да», — отчетливо отозвалось эхо в пустой комнате. Кэмми аккуратно сложила рукопись и задумалась. До сих пор от прочитанного по спине её бежали мурашки.

Тай оказался необычайно одаренным автором. Должно быть, унаследовал талант от Нанетты, подумала Кэмми. Мастерство же и отточенный стиль, наверно, развил в себе уже сам. Кэмми знала, что Тай всегда много читал, а уж терпения и настойчивости ему было не занимать.

Что же касается самого сценария, то он был во многом автобиографичен. В основе его лежали бурные взаимоотношения молодого человека со знаменитым отцом.

Но не только это…

Слова Тая врезались в её сознание остро отточенным клинком. Если всему написанному в сценарии следовало верить, то отношения Тая с Гейл были куда более сложными, чем он рассказывал. Возлюбленная главного героя сценария тоже, будучи беременной, покончила жизнь самоубийством, однако при этом оставалось неясно, кто был отцом её так и не родившегося ребенка.

Подозрение падало на отца главного героя.

Но ведь это невозможно! Не мог же Самуэль спать с возлюбленной своего собственного сына? Нет, такое даже представить немыслимо! — Так думала Кэмми, в глубине души панически боясь, что это все-таки окажется правдой.

Но ведь случилось же что-то, заставившее Тая бросить все, и в одночасье покинуть Голливуд!

Смеет ли она сама спросить его об этом? Конечно, дело это совершенно личное, но ведь показал же ей Тай сценарий! Это уже многое значило. Как бы то ни было, поступок Тая можно было расценивать как выражение доверия к ней.

Что лишь усугубляло чувство её вины. Может, стоило все-таки признаться Таю в том, о чем просил её Самуэль, и чего ждали от неё супруги Коннелли? Может, Тай поймет, если она расскажет, что сценарий «Ущелья разбитых сердец» использовала лишь как предлог, чтобы узнать его адрес.

— Господи, да кого я собралась водить за нос? — в сердцах воскликнула Кэмми, и вновь эхо прокатилось по пустому дому. Тай отлучился позаниматься в тренажерном зале. Он звал с собой и Кэмми, но она предпочла остаться дома, чтобы без помех предаться чтению. Кэмми показалось, что вглубине души Тай даже обрадовался, когда она отклонила его приглашение. Он, конечно же, предпочитал быть вне дома, пока она читает.

Да, сценарий был изумительный. Не раз и не два Кэмми смахивала слезы. Она живо представляла, какую сенсацию произвел бы этот фильм, но Тай поклялся, что никогда не отдаст свое детище в Голливуд.

Закрыв глаза, Кэмми вспомнила божественные ласки и сладостные ощущения — награду за бессонную ночь. Да и утром сегодня, когда Кэмми блаженно отсыпалась, измучившись, Тай разбудил её столь изысканно, что она невольно мечтательно вздохнула. Откинув прочь покрывала, он обнажил её нежное тело, которое начал тут же покрывать поцелуями. Тай не пропускал ни дюйма её кожи, и Кэмми казалось, будто раскаленная лава растекается по самым сокровенным уголкам её тела. Она лишь беспомощно мотала головой из стороны в сторону, наслаждаясь мучительными ласками.

Как ни пытался Тай продлить удовольствие, Кэмми ему не позволила. Извернувшись, она нащупала пламенеющий жезл — неоспоримое доказательство его страсти, — и принялась играться им, пока Тай не запросил пощады.

— Скорее! — позвала она. — Иди же ко мне!

Когда они слились воедино, Кэмми даже сама поразилась, насколько она возбуждена. Она просто истекала соками сладострастия. Невероятно, возможно ли было представить такое ещё совсем недавно? Кэмми совершенно не узнавала себя. За последние дни она превратилась в похотливую дикарку, раскованную и бесстыжую. А ведь все эти годы она свято верила, что та ночь любви в Лос-Анджелесе — единственный подобный эпизод во всей её жизни. Да и то больше похожий на сон, нежели на явь.

Она вдруг поймала себя на том, что жаждет Тая почти постоянно. Вот и сейчас ведь — считанные часы прошли после расставания, а все её существо уже соскучилось по его удивительным ласкам…

Внезапно входная дверь распахнулась. В гостиную ворвалось майское солнце, приветливое и теплое. Снаружи слышался птичий щебет, в воздухе отчетливо повеяло наступающим летом. Кэмми, сидевшая спиной к двери, медленно повернулась.

Тай остановился на пороге. Казалось, он не может решиться, войти или нет.

— Тай, я просто потрясена… — начала Кэмми, и осеклась.

— Ну, как тебе? — весело спросил Тай.

Он сбрил бороду и выглядел теперь лет на десять моложе. Точь-в-точь как перед побегом из Лос-Анджелеса.

— Вот это да! — простонала Кэмми.

— Это все, что ты можешь мне сказать? — игриво поинтересовался Тай.

Кэмми наконец обрела дар речи.

— Замечательно, Тай! — вскричала она. — Ты выглядишь, как раньше.

— Да, мне тоже так показалось, — кивнул он. — Девушка за кассой посмотрела на меня, как на привидение.

Кэмми нахмурилась.

— Она тебя узнала?

— Возможно. Надеюсь, что нет. Надо было, конечно, наврать ей с три короба, но я спешил к тебе.

— Теперь тебе куда труднее станет водить их за нос, — сказала Кэмми. Ты выглядишь как точная копия Тайлера Стовалла. Как и прежде.

— Я очень рад, — неожиданно для неё произнес Тай.

Сердце Кэмми судорожно забилось.

— Не хочешь ли ты сказать, что готов вернуться?

— По крайней мере, я не готов дальше скрываться, — провозгласил он. Затем, глядя на свой сценарий, спросил: — Так что, понравилось тебе?

— Я восхищена, Тай!

Тай взял сценарий и машинально кинул взгляд на первую страницу. «Порочное зачатие» — такое рабочее название дал он рукописи. Тай был доволен, что Кэмми прочитала его титанический труд. Ему хотелось получить независимое подтверждение, что изложенная им история воспринимается с неослабевающим напряжением. Хотя Тай вовсе не рассчитывал, что по его сценарию будет снят фильм, он необъяснимым образом почувствовал себя отмщенным лишь потому, что сумел посвятить в эту историю кого-то другого.

И не просто кого-то, а Кэмми.

Охваченный внезапным желанием, он в два шага подлетел к ней и, заглянув в её необыкновенные глазищи, порывисто обнял. Губы Кэмми невольно раскрылись ему навстречу, увлажненные и такие зовущие, что Тай не выдержал и застонал.

— Что с тобой? — испугалась Кэмми.

— Ничего.

Она ведь совсем ещё ребенок, — подумал он. — Чистая и невинная. Таю до сих пор казалось, что все это сон. Или, возможно, какая-то идиллическая картина, которую он сам для себя нарисовал, чтобы поскорее стереть из памяти горечь и боль, которые испытал от прошлой любви.

Любви… Тай содрогнулся — до сих пор он верил, что существует только один вид любви. Материнской. Хотя, нет, отцы тоже любят своих детей. Некоторые, по крайней мере. Что же касается романтической любви, то, по мнению Тая, она существовала только в воображении. Он знал, что самые прочные браки — те, которые заключаются по расчету. Да и на Востоке существует обычай, согласно которому родители сами определяют, за кого выдать дочь или на ком женить сына. Жаль, что западное общество не доросло до этого уровня!

Хотя, сам бы я никогда не доверил своему отцу выбрать для меня жену! — подумал он. — Это было бы верной дорогой в город Разводберг.

Как ни старался Тай, ему никак не удавалось убедить себя в том, что помимо чисто физической привязанности, между мужчиной и женщиной могут существовать другие отношения, основанные на любви романтической и чистой. Пожалуй, он был уже слишком стар, чтобы играть в такие игры.

«Если Кэмми тебя привлекает и возбуждает, это вовсе не означает, что ты влюблен в неё по-настоящему», — твердил он себе.

— Тай, что с тобой?

Возглас Кэмми вывел его из оцепенения. Тай встряхнул головой, как бы отгоняя прочь навязчивые мысли.

— Извини, — сказал он. — Что-то меня отвлекло. — Так, говоришь, сценарий тебе понравился?

— Я просто в восторге! — с подкупающей искренностью воскликнула Кэмми. — Жаль только, что он такой… личный. В противном случае, можно было бы его в Голливуд отдать.

— Личный? — переспросил Тай, хотя и сам прекрасно знал ответ на свой вопрос.

— Ну конечно, — сказала Кэмми, немного удивленно.

Тай посмотрел на нее. Кэмми выглядела такой прелестной, что он ощутил, как вновь просыпается знакомое желание.

— Меня до глубины души пробрало, — призналась Кэмми. — А пару раз я вообще едва не разрыдалась. — Вздохнув, она добавила: — На экране это произвело бы и вовсе ошеломляющее впечатление.

— Нет! — отрезал Тай. — Этому не бывать!

— Скажи, это правда? — спросила Кэмми. — Я имею в виду — все ли правда, что там написано?

В её взгляде читалась нерешительность; чувствовалось, что возможный ответ заранее пугает её. Тай стиснул зубы — ему и самому было непросто признаваться. Наконец, сделав над собой усилие, он кивнул. Кэмми негромко ахнула.

— Чудовищно, да? — спросил он.

— Очень страшно, — сказала Кэмми. — И — грустно. И ещё обидно, что твой отец так и не выучился быть настоящим отцом.

Тай насупился.

— Ты что, пытаешься оправдать его? — спросил он.

— Ничуть. Просто я впервые сталкиваюсь с человек, который видит в собственном сыне соперника.

Тай задумчиво посмотрел на Кэмми. Она высказывала его собственные мысли. Кинув беглый взгляд на первую страницу «Порочного зачатия», он спросил:

— Ты это отсюда почерпнула?

— Я никогда раньше об этом не задумывалась, — ответила Кэмми. — но теперь мне кажется, что Самуэль сделал все это намеренно. Он просто сводил с тобой счеты. Во всеуслышание провозглашал, что гордится тобой, а на самом деле безумно тебе завидовал.

Тая её слова ошеломили. Кэмми высказывала мысли, которые сам он никогда в слова не облекал. Мысли, которые нашли отражение в его сценарии. Но не в виде слов, а виде отношений главных героев. Все то, что сказала сейчас Кэмми, там только подразумевалось, читалось между строк. Это была история его отношений с Самуэлем. Разумеется, имена героев Тай изменил. Так ему самому было спокойнее, несмотря даже на то, что последовательность и суть событий излагалась с хронологической точностью.

— Ты, наверное, уже догадался о том, что я сейчас скажу? — спросила Кэмми.

— Не надо, прошу тебя!

— Ты должен послать эту рукопись хорошему продюсеру! — сказала Кэмми.

— Нет.

— Это изумительный сценарий с феноменальной драматической развязкой.

— Изумительный! — повторил Тай, укоризненно качая головой.

— Тай, он просто обречен на сногсшибательный успех, — добавила Кэмми. — Давай взглянем со стороны. Главный герой оказывается в жуткой глухомани на американском северо-западе. Это — крохотный ковбойский городок, настоящий богом забытый уголок, в котором он забывает про свою несчастливую юность и обретает покой и любовь. Но главное — заново открывает самого себя. В этом я вижу смысл твоего сценария.

Тай помотал головой.

— Нет, это вовсе не так. Я изложил здесь историю властолюбивого и безмерно эгоистичного отца, который терпеть не может детей, и тем не менее продолжает плодить их как доказательство собственного бессмертия!

— Это верно, — согласилась Кэмми. — Но ты заложил в сценарий куда более глубокий смысл, и ты сам это отлично понимаешь.

Понимал ли он? Тайлер, будучи достаточно уверен в собственных силах и способностях, тем не менее вовсе не был убежден в том, что сумеет точно передать свои чувства на бумаге. Да, конечно, мать, профессионалка высшего класса, передала ему кое-какие секреты мастерства, но этого было недостаточно. Не говоря уж о том, что Таю вовсе не казалось, что он создал шедевр. Уж слишком личными и выстраданными были все события, которые он изложил в сценарии.

Вот почему он никогда не согласился бы, чтобы его сценарий лег в основу фильма.

— Тебе вовсе принимать решение сегодня, — добавила Кэмми. — Просто я хотела, чтобы ты знал: овчинка выделки стоит. Каждая строчка твоего сценария бьет наповал. Это беспощадная правда. Поверь мне — это именно то, чего все давно ждали.

— Я никогда не смогу выставить собственные жизнь и страдания на всеобщее обозрение, — убежденно сказал Тай. — Те люди, которые пишут книги о своих болезнях и переживаниях — настоящие мазохисты. Они получают удовольствие, выставляя свои беды и язвы напоказ. Я же написал это лишь для того, чтобы излить свои чувства.

Кэмми понимающе кивнула.

— Да, — сказала она с горькой усмешкой. — Вздумай ты опубликовать свой сценарий, и твоего отца, наверно, кондрашка хватила бы!

— Вот, пожалуй, твой первый аргумент, который я готов выслушать! — воскликнул Тай со смешком.

— Я знаю, что ты уехал, потому что не смог смириться с изменой Гейл, — сказала Кэмми. — Самоубийство её потрясло тебя. Не говоря уж о том, что она унесла с собой в могилу и не родившееся, ни в чем не повинное дитя. — Кэмми покачала головой. — Это, конечно, было для тебя страшным ударом. Но окончательно добило тебя подозрение, что она спала с твоим отцом, — добавила она вполголоса. — Это, наверно, и вынудило тебя бежать.

— Я никогда не любил её, — глухо произнес Тай.

— Я знаю, — кивнула Кэмми. — Здесь все это написано. — Она указала на рукопись.

— Гейл уверяла, что не может жить без меня. Однако когда она призналась мне, что ждет ребенка, я сказал, что готов платить ей за него.

— За него? — недоуменно переспросила Кэмми.

— Давать деньги на его содержание и воспитание, — пояснил Тай. — Я вовсе не собирался жениться на ней, да и для неё наш брак не был обязательным условием. — Он грустно улыбнулся. — По крайней мере, я был для неё не лучшим кандидатом на роль супруга. Отец был куда более завидным женихом.

— Ты ведь не можешь знать, о чем она думала на самом деле, — сказала Кэмми, всей душой сочувствуя Таю.

— Я точно знаю, что она ждала ребенка, и ещё знаю, что она спала с Самуэлем. Так, во всяком случае, она сама заявила мне в припадке ярости. Хотя я мог бы и сам догадаться. В последнее время с ней было… очень трудно. — Тай провел рукой по волосам и закрыл глаза, вспоминая. — Гейл считала, что мой отец спал только со шлюхами. И тем не менее, вспоминая все обстоятельства, я думаю, что она изначально хотела быть с ним, а не со мной.

Кэмми кивнула. В «Порочном зачатии» Тай лишь намекнул на это, а теперь подтвердил сам.

— В моих деньгах Гейл не нуждалась. Она жутко нервничала. Не знаю, чем бы все кончилось, сложись наши отношения по-другому. Однако, если верить Самуэлю, то отцом её ребенка был он.

— А ты как считаешь?

— Не знаю. — Тай покачал головой. — Ситуация была до предела запутанной, и мне все это до смерти надоело. К несчастью для Гейл, отец мой был в очередной раз женат, и в то время ещё не помышлял о разводе. Ей нужно было просто набраться терпения и ждать своего часа. Рано или поздно, я уверен, он и на ней женился бы.

— Может, она все-таки любила тебя? — предположила Кэмми. — Может, Сэм был для неё лишь средством, с помощью которого она пыталась расшевелить тебя. Вызвать твою ревность.

— Ну нет, — Тай покачал головой. — Для неё я был лишь трамплином. Ей нужен был мой отец.

— Трудно сказать, — заметила Кэмми.

— Гейл была дьявольски честолюбива. Она мечтала стать миссис Самуэль Стовалл. — Он криво улыбнулся. — Как и многие её предшественницы.

Кэмми потупилась и сделала вид, что рассматривает ногти на руках.

— Как моя мама? Ты это хочешь сказать?

Тай вздохнул и сокрушенно покачал головой.

— Нет, что ты, конечно, нет! Прости меня, Кэмми, я неправильно выразился. Твоя мама его любила. В то время я ещё не знал, насколько мой отец скверный и эгоцентричный. К сожалению, глаза мои открылись с опозданием. Тогда же я был склонен винить в случившемся твою маму.

Кэмми взглянула на него с немым обожанием.

— Спасибо за откровенность, Тай. Если честно, то мне… хотелось это услышать.

— Поверь, Кэмми, мне очень стыдно за свое тогдашнее поведение, — вздохнул Тай. — Я вел себя, как последняя скотина.

— Нет, Тай, ты не виноват! — с горячностью вскричала Кэмми. — Ты просто защищал Сэма, а это даже… благородно.

Тай улыбнулся.

— Так же, как теперь ты защищаешь меня. Спасибо тебе, Кэмми.

— Как все-таки замечательно, Тай, что мы сумели разобраться в своем прошлом. Теперь между нами больше не осталось ничего недосказанного. Так ведь, да?

— Да, малышка, — согласился Тай. И вздохнул с облегчением. Ему показалось, что после признания с его сердца свалился тяжелый камень. — Послушай, — добавил он. — Не знаю, как ты, а я немного устал от копания в прошлом. Давай сменим обстановку и куда-нибудь закатимся.

Кэмми вопросительно изогнула брови.

— Например?

— Что ты скажешь, если мы на лодке прокатимся? Я покажу тебе наш залив. Хочешь?

— Как, прямо сейчас?

— Ну да. А почему бы и нет?

Кэмми растерянно огляделась по сторонам. Косые солнечные лучи, проникавшие в окно гостиной, золотили деревянные половицы. На улице было довольно тепло, но ветер ерошил ветви ближайших берез, и Кэмми вспомнила, что даже в мае погода здесь может быть столь же промозглой, как в декабре.

Тай уже снимал с полки непромокаемую куртку с капюшоном.

Кэмми проскользнула мимо него в спальню и порылась в своей дорожной сумке в поисках теплых вещей. Достав рейтузы, она в задумчивости вертела их в руках, когда сзади послышался голос Тая.

— Можешь надеть поверх них брюки от моего спортивного костюма.

Кэмми обернулась. Тай уже натянул джинсы, а теперь заправлял в них полы клетчатой ковбойской рубахи.

— Почему ты так на меня смотришь? — осведомился он.

— Мужчина в джинсах и клетчатой рубашке выглядит очень эротично, — со смехом сказала Кэмми, лукаво глядя на него. Какое счастье, подумала она, что можно не скрывать своих мыслей!

— Вот как?

— Да вот, представь себе, — сказала Кэмми, и тут же взвизгнула — Тай одним прыжком очутился рядом и, сграбастав её в объятия, повалил на кровать.

— Извините, сэр, — прерывающимся голосом пролепетала Кэмми. — Что это вы задумали?

— А ты не догадываешься? — переспросил Тай, стаскивая рубашку.

— Мне кажется, это что-то неприличное, — со смехом сказала Кэмми.

— Ты права, малышка! — охотно закивал Тай, лаская её. — И как права!

— А как же лодка? — еле слышно выдавила Кэмми.

— Лодка подождет!

* * *

Полтора часа спустя, стоя на причале неподалеку от пансиона «Гусиный приют», они выслушивали советы по управлению моторной лодкой, которыми делился с ними Эрл, кряжистый седовласый детина с обветренной физиономией. Тай не впервые арендовал у него лодку, тем не менее Эрл считал своим долгом напутствовать его, словно новичка.

— Нрав у моей «Либби Лу» своевольный, — говорил он, прищурившись и всматриваясь в горизонт. — Капризная она, и требует деликатного подхода. Облака, похоже, сгущаются. Если шквал налетит, вам нелегко придется.

— Спасибо за предупреждение, Эрл, — с серьезным видом поблагодарил Тай, пожимая его мозолистую ладонь. — Приложу все силы.

И кинул успокаивающий взгляд на Кэмми, как бы пытаясь сказать, что для него весь этот спектакль разыгрывается не впервой. А Эрлу, кажется, удалось её застращать — пару раз Тай замечал, с каким нескрываемым ужасом посматривает она на «Либби Лу». Судя по всему, мореходные качества моторки не вызывали у неё большого доверия.

Впрочем, стоило только Таю запустить мотор и вывести лодку в залив, как её опасения быстро рассеялись. Управлял посудиной Тай с ловкостью заправского шкипера, и уже пару минут спустя, Кэмми позабыв о своих страхах, начала получать огромное удовольствие от морской прогулки.

Моторка на огромной скорости удалялась от Бейрока, направляясь в сторону американского берега. Задувал свежий бриз, соленые брызги летели в лицо, и Кэмми вскоре почувствовала себя на седьмом небе. Душа её пела, и ей вдруг самой захотелось кричать и смеяться от счастья. Она отказывалась думать о том, что готовит ей будущее. Быть рядом с Таем — это значило для неё все. Время, проведенное с ним, казалось ей настолько бесценным, что транжирить его на бесцельные размышления о будущем казались Кэмми преступлением.

До берега штата Вашингтон было уже совсем рукой подать, когда Тай приглушил мотор.

— Если хочешь, можем пристать, и побродить там, — предложил он.

— Мне хорошо здесь, — сказала Кэмми. — Наедине с тобой.

Тай ласково потрепал её по щеке.

— Мне тоже, — признался он.

День уже клонился к вечеру, а они все бороздили голубые воды залива. Небо медленно темнело. Позже Кэмми даже не могла вспомнить, о чем они говорили. Это не имело ни малейшего значения. Они могли вообще не разговаривать, общаться только на языке взглядом, и тем не менее чувствовать необычайную близость друг к другу. Лишь когда на небе высыпали первые звезды, Тай наконец направил лодку к причалу.

Привязывая конец к тумбе, Тай вдруг сказал:

— Мне нужно кое-что с тобой обсудить.

— Да?

— Меня это давно уже гложет.

— Выкладывай! — потребовала Кэмми, цепляясь за его руку, чтобы подняться на пирс.

Но в эту минуту появился Эрл, и разговор пришлось отложить.

Пока Тай расплачивался, изрядно озябшая Кэмми потрусила к «Гусиному приюту». К её изумлению, мест в ресторане не было. Официантка пояснила, что это группа американских туристов, которые решили остановиться в Бейроке по пути из Ванкувера в Сиэтл.

— Что происходит? — осведомился Тай, вваливаясь в зал. От него так свежо и приятно пахло морем, что Кэмми ухватила его под руку и прижалась к нему.

Тай был несколько удивлен её порывом, но не скрывал своего удовольствия.

— Туристы, — пояснила Кэмми.

— А-аа…

— Так о чем ты хотел поговорить со мной? — напомнила Кэмми.

— Это подождет, — сказал Тай. Он выглядел задумчивым. — Послушай, а что, если мы заскочим в «Родео»?

— К Рыжему? — засмеялась Кэмми. В следующий миг лицо её вытянулось. — Но ведь там Мисси, — с упавшим сердцем добавила она.

Тай прыснул. На них стали оборачиваться. Не желая привлекать излишнее внимание, Тай взял Кэмми за руку, и увлек за собой.

Уже на улице он сказал:

— Мисси меня совершенно не интересует, и ты это прекрасно знаешь. Так?

— Да, — уныло ответила Кэмми.

— Тогда поехали, — сказал он и, взяв её за руку, повел к своему джипу.

Глава 14

Снаружи бар «Родео» выглядел неказисто: длинная прямоугольная и почти глухая коробка из красного кирпича с окнами лишь в торцевой части. Тай провел Кэмми через вестибюль и, толкнув двустворчатые двери, ввел её в бар. Почти половину просторного зала занимала танцевальная площадка, а стойка бара, словно перенесенного сюда из «Вашего здоровья» ^[5], делила зал надвое. Дощатые полы были усеяны чем-то вроде опилок. Приглядевшись, Кэмми с изумлением поняла, что это скорлупки земляных орехов, измельченные тысячами ног.

— Среда у нас — арахисовый день, — пояснил Тай. — Закажи пиво или любой другой напиток, и лопай арахиса сколько влезет. Совершенно бесплатно.

Кэмми улыбнулась.

— Занятно.

— По крайней мере, раздолье любителям халявы, — засмеялся Тай.

— Я не сноб, — сказала Кэмми. — И я люблю арахис.

— Прекрасно, — кивнул Тай. — Тем более что арахисовый день — это моя выдумка.

Кэмми хотела было подколоть его, напомнив, что он вроде бы владелец бара, а не компаньон, но в это мгновение её отвлекли шумные возгласы. Судя по всему, кучерявый рыжеволосый мужчина за стойкой бара вступил в перепалку с подвыпившим посетителем.

— Эй, Рыжий, что за склока? — громко спросил Тай, обращаясь к кучерявому.

Тот повернул голову и расплылся в улыбке.

— Привет, старина! — прогромыхал он.

— Познакомься, Рыжий, это Кэмми, — представил её Тай. — Кэмми… Рыжий.

Кэмми поздоровалась с Рыжим за руку, а заодно удостоилась дружеского шлепка по спине.

— Слушай, Джерри, — сказал Рыжий, — может тебе удастся вправить Джою мозги. Этот свинохрящ уверяет, что я должен угостить его бесплатной выпивкой.

— С какой стати? — осведомился Тай, глядя на Джоя.

Джою было на вид около пятидесяти, а горящие глаза и раскрасневшаяся физиономия говорили о том, что он, похоже, и без того перебрал.

— В прошлый раз Рыжий обсчитал меня, — пробурчал он, недружелюбно глядя на Тая-Джерри.

Тай вопросительно посмотрел на Рыжего.

— Обсчитал, значит, да? — переспросил тот. — А незадолго до этого ты поскользнулся на моем коврике и повредил лодыжку. Хотел меня до нитки обобрать. А ещё раньше пожаловался, что я дал тебе щербатый стакан, и ты порезал губу. И вообще, сколько я тебя помню, ты вечно канючишь, и я только и делаю, что угощаю тебя бесплатной выпивкой. Так вот, приятель — с этим покончено! Заруби это на носу!

Джой обжег его свирепым взглядом.

— Сочувствую, Джой, но таковы наши правила, — подтвердил Тай.

— Катитесь вы оба к дьяволу! — процедил Джой и, смачно сплюнув прямо на пол, повернулся и двинулся к выходу.

— Да, тут скучать не приходится, — проворчал Рыжий, собирая со стойки грязные стаканы.

Тай наклонился к Кэмми и зашептал ей на ухо:

— Ну, как тебе обстановка? В Голливуде ты, наверно, такого не видела?

— Мне здесь нравится, — прошептала в ответ Кэмми.

— Здесь, конечно, не всегда, как на Диком Западе, но типы вроде Джоя, к сожалению, везде встречаются.

Они уселись за угловой столик. Вскоре подошел Рыжий, и между ним и Таем завязался оживленный разговор. Чисто мужской. Кэмми, сама того не ожидая, получала от этого удовольствие; Пол, её бывший муж, особой общительностью не отличался, а его манеры скорее отталкивали людей, нежели притягивали к нему. И вообще, эгоист он был редкостный, и Кэмми горько кляла себя, что вовремя этого не заметила.

— Что-то ты притихла, — заметил Тай, когда Рыжий, водрузив перед ними кувшин с пивом, отошел.

— Задумалась немного.

— О чем?

— Про Пола вспомнила, — со вздохом ответила она, не горя желанием обсуждать с Таем своего бывшего благоверного.

— Понятно. — В голосе Тая энтузиазма она тоже не услышала.

— У него, по-моему, вообще друзей не было, — сказала Кэмми. — И я даже представить не могу, чтобы он мог так непринужденно трепаться и перебрасываться шутками, как вы с Рыжим.

— Рыжий — славный малый, — с улыбкой сказал Тай. — И лишних вопросов никогда не задает. Все принимает как должное. Молодчина он.

— А как вы с ним познакомились?

Тай ответил не сразу. Сначала он разлил пиво по кружкам, затем, дождавшись пока пена немного осядет, отхлебнул янтарной жидкости, одобрительно хмыкнул, и лишь тогда заговорил:

— У Рыжего была собственная пивная возле причала. Маленькая и дешевая забегаловка. Едва поселившись в Бейроке, я нередко туда заглядывал. Наверно, даже чаще, чем следовало. — Он кинул на Кэмми мимолетный взгляд, но она промолчала. — Однажды я посоветовал Рыжему, что неплохо бы ему укрупнить свое заведение, да и в более приличный район перебраться не помешало бы. Но лишних денег у него не было, поэтому, когда я купил это здание и предложил ему открыть бар здесь, он сразу согласился.

— Значит, ты не только торгуешь недвижимостью, но и в доходный бизнес вкладываешься?

— Да, — ответил Тай. — И строительством тоже понемногу занимаюсь.

— А что ты будешь делать теперь?

— Ты имеешь в виду — после того, как ты меня нашла?

— Да… наверно.

Тай на мгновение отвел глаза в сторону, но затем посмотрел прямо на нее.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — твердо сказал он.

— И я не хочу, — промолвила Кэмми.

— Так оставайся со мной! — предложил он.

Сердце Кэмми подпрыгнуло.

— Но — как? Чем я буду заниматься?

— Если ты о работе, то это тебе вовсе ни к чему.

— Тай…

— Только будь со мной рядом. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Я понимаю, это звучит эгоистично, но мне хочется именно этого. Вопрос лишь в одном: согласишься ли ты?

Кэмми не знала, что и ответить. Голова её шла кругом. С одной стороны, ей хотелось радостно закричать: «Да, да, да!». Но с другой… Неужели придется расстаться со всеми честолюбивыми мечтами и стремлениями? Навсегда похоронить надежду стать киноактрисой?

— А о чем ты хотел со мной поговорить? — спросила она, пытаясь выиграть время и сменить тему. — Именно об этом, или о чем-то еще?

Тай нахмурился, но затем кивнул.

— Да, я хотел тебя кое о чем спросить, — сказал он. — Речь пойдет о нас с тобой. Даже, скорее, о тебе.

— Обо мне?

— Видишь ли, Кэмми, мы с тобой ни разу не предохранялись. Ты говорила, чтобы я не волновался. Так вот, мне хотелось бы знать…

Кэмми понимала, что Тай прав. И он заслуживал ответа. Но меньше всего на свете ей хотелось бы сейчас вспоминать о своем несчастье.

— Это не имеет значения, — уклончиво ответила она.

— Почему? — непонимающе спросил Тай.

Хотя Кэмми и не привыкла кривить душой, она никак не могла заставить себя сказать правду. Горькую правду.

— Я не могу об этом говорить, — пробормотала она, повесив голову. Ей вдруг показалось, что в зале не хватает воздуха.

— Кэмми! — Тай взял её за руку и нежно пожал. — Ты должна мне все рассказать. Я не хочу заводить детей. Пока, насколько я понимаю, мы с тобой играли с огнем, а раз так, то я хочу быть уверен, что ничего…

— Нам ничего не грозит, — перебила его Кэмми.

— Этого мало.

— Я не могу иметь детей, — прошептала она.

— Не можешь? — Тай пригнулся ближе, пытаясь заглянуть ей в глаза, но Кэмми отвела взгляд в сторону. Преисполненный горя и безнадежности.

— Кэмми?

Но Кэмми вырвала у него руку и, вскочив, слепо бросилась к выходу.

Она не помнила, как выбралась на улицу, и помчалась по ней, спотыкаясь и не разбирая дороги. С губ её срывались бессвязные восклицания, глаза застилали слезы. Сзади послышался окрик Тая. Но Кэмми, не помня себя, продолжала бежать.

Гордо её сдавил спазм, по щекам скатывались соленые слезы. Ей не хватало воздуха, грудь судорожно вздымалась, но Кэмми продолжала бежать, пока хватало сил. Наконец, когда ей уже казалось, что ещё секунда, и легкие её разорвутся, она остановилась. Наклонилась, пытаясь унять боль в боку, и перевести дух.

Тут же рядом очутился Тай. Нежно обняв Кэмми за плечи, он развернул её лицом к себе. Поцеловал в заплаканные глаза.

— Прости меня, — попросил он взволнованным голосом.

— Ты… не… виноват… — сбивчиво пролепетала она.

— Я не думал, что ты воспримешь мои слова так болезненно, — оправдывался Тай.

— Ничего страшного. — Кэмми попыталась улыбнуться, но добилась лишь того, что чуть не расплакалась снова.

— Если бы! — промолвил Тай. Приподняв её голову за подбородок, он заглянул Кэмми в глаза. — Поедем домой. Там тебе станет легче.

Домой, с грустью подумала Кэмми. А вслух сказала:

— Я… не могу.

— Можешь! — Тай легко, точно пушинку, подхватил её на руки, отнес к джипу и усадил. Кэмми осталась сидеть в том положении, в котором Тай её оставил. Безвольная и поникшая, словно тряпичная кукла.

* * *

Пятнадцать минут спустя она уже переступила на подгибающихся ногах порог его дома.

— Вот мы и дома! — ободряюще провозгласил Тай.

Дома, снова подумала Кэмми. А ведь ещё несколько недель назад она даже не слыхала о его существовании. А теперь привыкла. Почему-то от этих мыслей в сердце у неё защемило, а на глаза снова навернулись слезы.

Нет, здесь она не была дома. И никогда дом этот не станет её домом. Ее ждал Лос-Анджелес, совсем иная жизнь, и она не могла пожертвовать всем этим ради Тая. Просто не могла. Хотя любила его всем сердцем, всеми фибрами души. Любовь просто разрывала ей сердце, сводила с ума. Да и сама она вела себя как последняя сумасбродка. Иррационально. Сплошные эмоции, и никакой логики. Или тем более — воли. Здравомыслие настолько оставило её, что Кэмми даже стало страшно.

Тай подвел её к дивану и усадил. Сам же чиркнул спичкой, поджег газету и быстро растопил заранее припасенные дрова в камине. Потом посмотрел на Кэмми и вздохнул. С тех пор, как он её оставил, она сидела в прежней позе, даже не шелохнувшись. Тогда Тай вскипятил чайник, заварил чай, наполнил чашку до краев горячим ароматным напиток, принес её в гостиную и вложил в безжизненные руки Кэмми.

— Вот, согрейся, — сказал он.

Кэмми не ответила, и лишь возвела на него измученные глаза.

— Извини меня, — снова сказал Тай. — Это все моя вина.

— Нет, ты ни в чем не виноват, — прошептала Кэмми срывающимся голосом.

— Я разбередил тебе душу, — промолвил Тай. — Самое больное место затронул.

Кэмми отвернулась. Еще одно такое слово, она разревется навзрыд!

— Итак, у тебя не может быть детей, — произнес Тай. — Для тебя это крайне болезненно, а я, бесчувственный чурбан, этого не понял. А все из-за того, что мне дети не нужны.

— Ты и в самом деле не хочешь иметь детей? — спросила Кэмми, глядя на него непонимающими несчастными глазами.

Тай едва не прикусил язык. Ему хотелось обнять Кэмми, губами осушить её слезы, успокоить. Но он знал, что не имеет права лгать ей.

— Не хочу, — твердо сказал он.

— Никогда?

— После всего того, что сделал мой отец… после того, как Гейл… — Тай пытался подобрать нужные слова, но это ему никак не удавалось. — В общем, это не то, что мне надо.

— А вот для меня это главное! — сказала Гейл. Как она ни старалась, но голос её дрогнул. — Увы, это невозможно. Обычно я пытаюсь об этом забыть, но сегодня…

— Кэмми…

— Только не надо меня жалеть! — взмолилась она. — Так мне только хуже будет.

Тай ласково погладил её по щеке.

— Будь это в моих силах, я бы попытался тебе помочь, но, боюсь, от меня ничего не зависит. — Чуть помолчав, он закончил: — А, знаешь, в чем-то мы идеально подходим друг другу. Я детей не хочу, а ты не можешь их иметь.

Кэмми заморгала и поднесла ладонь к глазам. Ей вдруг показалось, что все вокруг погрузилось в туман.

— Мой отец зачал около дюжины ребятишек, — промолвил Тай. — Плюс-минус несколько. — Он горько усмехнулся. — В этом проявилось его извращенное желание основать собственную династию.

— Но ведь ты собирался оказать Гейл содействие в воспитании ребенка, — напомнила Кэмми.

— Только финансовое. — Тай наклонил голову. — Как-никак, я человек ответственный.

— Нет, дело вовсе не в этом, — промолвила Кэмми. — Я уверена, что ты помогал бы ей даже в том случае, если бы оказалось, что отец ребенка не ты, а Самуэль.

— Тогда в этом не было бы необходимости, — возразил Тай. — Старина Сэм сам позаботился бы о своем потомстве. — Чуть помолчав, он добавил: — Но Гейл, похоже, поняла, что своего не добьется, а потому решила свести счеты с жизнью.

— Может, она просто была очень несчастна, — предположила Кэмми. — И другого выхода просто не видела.

— Как бы то ни было, — глухо промолвил Тай, — для меня это было страшным потрясением. А потом, когда выяснилось, что она спала с моим отцом…

— Мне очень обидно, что из-за этого ты решил, что обойдешься без детей, — тихо сказала Кэмми. — Ты словно сам наказываешь себя за эту историю, хотя ты тут совершенно не виноват.

— Дело не только в Гейл, — со вздохом произнес Тай. — Самуэль тоже сыграл свою роль.

— Но ты же тут ни при чем, — возразила Кэмми. — И тебе вовсе ни к чему отождествлять себя с Сэмом.

Тай оставил эти слова без ответа. Он лишь потряс головой, словно избавляясь от гнетущих мыслей. — Недавно я чуть сам ему не позвонил, — сказал наконец он. — Я даже набрал его номер, но потом, стоило мне только услышать его голос… — Тай тяжело вздохнул. — Наверно, пройдет ещё лет десять, прежде чем я сумею это забыть.

— Ты к нему несправедлив, — неожиданно для себя выпалила Кэмми.

— Ты это серьезно? — изумился Тай. — После всего, что он со мной сделал?

— С возрастом люди меняются, — рассудила Кэмми, не чувствуя себя в силах спорить, однако пытаясь смягчить гнев, который испытывал Тай к родному отцу.

— Только не Сэм! — отрезал Тай.

— Откуда ты знаешь? Ты ведь уже десять лет с ним даже не разговаривал.

— А почему ты его выгораживаешь?

Кэмми чуть не рассмеялась.

— Это я-то? Да будь моя воля, так глаза бы мои его не видели! Но он, как-никак, твой отец. И рано или поздно тебе придется с этим считаться.

Тай решил, что пора уже оставить этот бесплодный разговор.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Гораздо лучше, — ответила Кэмми, отпивая чай.

Тай кивнул, затем снова заговорил, тщательно подбирая слова:

— Я бы не хотел казаться черствым и бессердечным. И то, что лично я не хочу иметь детей, вовсе ничего не значит. Что касается тебя, то мне очень жаль, что для тебя это невозможно. Мне бы очень хотелось, чтобы это было не так.

Искренне сочувствие, прозвучавшее в его голосе, снова настроило Кэмми на плаксивый лад, но, сделав над собой усилие, она все-таки овладела собой.

— Ничего страшного, — промолвила она. — Я выдержу.

— Кэмми, поверь, для меня это ничего не значит, — сказал Тай. — Но я хочу, чтобы ты всегда была рядом.

Слова его потрясли Кэмми. «Я хочу, чтобы ты всегда была рядом». Для Тая это было равносильно признанию в любви. Надежда вспыхнула в её душе с новой силой, но почти тут же угасла; не могла она остаться жить здесь, в Бейроке.

— В чем дело? — спросил Тай, заметив смену её настроения.

— Мне нужно вернуться, — ответила Кэмми, пряча глаза.

— Почему?

— Я не способна вести отшельнический образ жизни.

— Но ведь вовсе не отшельник! — изумился Тай. — Вдобавок, мы с тобой будем вместе.

— Нет, Тай, — покачала головой Кэмми. — Ты же сам понимаешь, что ты не прав. Ты хочешь, чтобы я бросила все, что у меня есть в жизни, только ради того, чтобы перебраться сюда, к тебе. Это несправедливо.

— Но ведь это не навсегда, — возразил Тай. Чувствовалось, что он уязвлен.

— А на сколько? — спросила Кэмми. Но он не ответил. — Тай, я ведь вовсе не прошу тебя вернуться со мной в Лос-Анджелес. Я понимаю, что ты ещё не созрел для такого решения. Но у меня своя жизнь, свои обязательства — я не могу просто взять и бросить все на произвол судьбы.

Серые глаза Тая внимательно всмотрелись в её лицо.

— Когда?

— Что — когда?

— Когда ты должна вернуться?

Кэмми сглотнула комок, внезапно застрявший в горле.

— Скоро. — Да, ей было необходимо вернуться, и тянуть с отъездом она уже не могла. Хотя бы для того, чтобы похоронить надежды Коннелли заполучить Тайлера Стовалла в свой новый фильм. А заодно — постараться уберечь его от приставаний режиссеров, продюсеров, репортеров, а также поклонниц, которые могли пронюхать о его местонахождении.

Тай вздохнул и подсел к ней на диван. Кэмми сама потянулась к нему, и их губы слились в долгом поцелуе. Пальцы Тая начали перебирать пуговицы на её блузке, поочередно расстегивая их. Затем одной рукой он проник за чашечку лифчика и принялся ласкать нежный сосок.

И тут словно электрический ток пробежал по их телам. Воспламененная порывом Тая, Кэмми уже не только отвечала на его страстные ласки и поцелуи, но и сама, точно в лихорадке, расстегивала пуговицы, срывала с него одежду, гладила и ласкала его тело… Соитие их было как никогда бурным и неистовым. Наконец, испытав бешеный оргазм, Кэмми зашлась в безумном крике…

Уже потом, лежа в объятиях уставшего Тая, Кэмми вдруг вспомнила про «Ущелье разбитых сердец». Надо бы все-таки предупредить Тая. Он должен знать, что потом, после её отъезда, к нему могут нагрянуть совсем другие гости. Она, конечно, попытается каким-то образом отвлечь их, помешать их планам, но в конце концов, и Кэмми это прекрасно понимала, все её усилия окажутся бесплодными. Нет, нельзя этого допустить! Тай не выдержит переезда в Голливуд.

— Тай?

— Что? — переспросил он, целуя её в грудь.

Кэмми содрогнулась и улыбнулась.

— Перестань. Хотя бы на минутку. Мне нужно поговорить с тобой.

— Говори, — великодушно разрешил он.

— Тогда давай оденемся, иначе я за себя не отвечаю.

— Ладно, будь по-твоему, — ответил Тай, и со вздохом потянулся за своей разбросанной по полу одеждой.

* * *

Десять минут спустя Кэмми, стоя перед камином, причесывалась. Она была в джинсах и кремовой тенниске. Ногти на пальцах босых ног были выкрашены в персиковый цвет, и зрелище это настолько возбуждало Тая, что он с трудом прислушивался к словам Кэмми.

— Дело в том, что я была с тобой не полностью откровенна, — призналась она, отложив расческу в сторону и сцепив пальцы обеих рук. Она вдруг напомнила ему школьницу, вызванную отвечать перед всем классом строгой учительницей.

И внезапно Тай с похолодевшим сердцем осознал: а ведь он её любит! По крайней мере, чувство, которое он питал к Кэмми, не походило ни на что другое. Неужели это любовь? Он не верил, что способен когда-либо испытать нечто подобное, однако новые ощущения — бешеный пульс и глупая распирающая радость, от которой хотелось плясать и петь, — все это не оставляло сомнений: да, он влюбился!

Тай почувствовал, что у него кружится голова. Затем, когда туман рассеялся, он понял, что не расслышал чего-то, сказанного Кэмми.

— Что? — переспросил он.

— Тай! — укоризненно воскликнула Кэмми. — Ты меня даже не слушал!

— Извини, что-то меня отвлекло. Так что ты сказала?

Кэмми поджала губы, словно пытаясь сдержать обуревавшие её чувства.

— Я тут тебе, можно сказать, душу изливала, а ты меня даже не слушал! — обиженно промолвила она.

— Милая, да какое это все имеет значение? — спросил Тай. Сердце его переполняла нежность. — Поверь, меня вовсе не заботит, что у тебя не может быть детей. Главное — где нам с тобой жить?

Изумрудно-голубые глаза Кэмми широко раскрылись.

— Что ты сказал?

— Я понимаю, здесь тебе оставаться неудобно, — сказал Тай. — И я не виню тебя за это. Бейрок — это, конечно, не Лос-Анджелес. Давай переедем в другое место. Я ведь понимаю: ты хочешь сниматься. Но только… мне бы не хотелось возвращаться в Лос-Анджелес. Как бы ты отнеслась, например, к Нью-Йорку? В центре у нас была бы квартира, а за городом — свой дом. Может, даже — ферма. Что скажешь?

Тай и сам не ожидал от себя таких слов. Еще несколько дней назад он даже не помышлял об отъезде из Бейрока. Но теперь понял: ради Кэмми, из любви к ней, он готов на все.

— Ты не шутишь? — Кэмми не верила своим ушам.

— Нет.

— Тай! — прошептала Кэмми. Глаза её увлажнились, сердце зайчонком прыгало в груди.

— Только не принимай все это так близко к сердцу! — попросил Тай. — Не такая это уж и великая жертва с моей стороны. Просто… я не хочу тебя терять.

— Тай!

Она кинулась в его объятия. Тай нежно поцеловал её и прижал к сердцу. Он вдруг почувствовал себя свободным и окрыленным, как никогда. «Вот, влюбленный болван!», — подумал он ни с того, ни с сего.

— Тай, ты уверен? — робко спросила Кэмми.

— Абсолютно.

— И ты… уже не передумаешь?

— Нет, — заверил он, улыбаясь.

Дзз-зз-зиннь!

От неожиданно задребезжавшего дверного звонка оба вздрогнули. И, одновременно повернувшись, уставились на дверь, словно могли разглядеть за ней непрошеного пришельца. Душа Кэмми пела, самой ей казалось, что она обрела крылья и порхает в облаках. Никто и ничто не могло в этот священный миг разрушить её счастье.

— Уходите! — громко выкрикнул Тай. — Нам ничего не нужно.

— Да, да, уходите! — вторила ему Кэмми.

Дзз-зз-зиннь! Дзз-зз-зиннь!

Эхо от звонка раскатилось под потолком, словно жужжание разгневанного пчелиного роя. Тай тихонько выругался себе под нос, вздохнул, встал, заправил рубашку и направился к двери. Кэмми проводила его влюбленным взглядом.

Тай кивнул ей, улыбнулся и отпер дверь.

В следующее мгновение лицо его исказилось. Ледяные пальцы страха сдавили сердце Кэмми. Она вгляделась в лицо человека, стоявшего на пороге.

И, осознав — кто это, испытала страшное, ни с чем не сравнимое потрясение.

— Привет, сынок! — тягуче прогудел Самуэль Стовалл. — Давненько не виделись.

Глава 15

— Да, я мог бы и сам догадаться, — сухо промолвил Тай. Сколько-либо теплый прием он Самуэлю не оказал, однако и дверь перед его носом не захлопнул.

Самуэль Стовалл, стоя перед камином, осматривал дом с выражением, которое могло одновременно сойти за удивление и восторг. Кэмми, держась рядом с Таем, ломала голову, почему сама не сообразила, что рано или поздно Сэм последует за ней. Ведь её отсутствие слишком затянулось, и смешно было ожидать, что без Кэмми Меррил гигантская голливудская машина будет простаивать.

— Так вот, значит, где ты провел эти десять лет? — промолвил Сэм, словно до сих пор не мог поверить, что его сын — бывшая кинозвезда — мог добровольно поселиться в подобной дыре.

— Как ты меня нашел? — сухо спросил Тай.

— Есть у меня один человек, который… Ну, скажем, оказывает мне определенные услуги, — осторожно сказал Сэм. — Ты помнишь Уильяма Ренквиста?

— Как, меня Ренквист разыскал? — недоверчиво спросил Тай.

— С помощью одного частного сыщика.

— Понятно, — кивнул Тай. — Ренквист не стал бы вламываться в квартиру моего биржевого маклера. Для этой цели вы подыскали настоящего специалиста.

Самуэль смерил сына испытующим взглядом, как бы оценивая, сколько Таю известно на самом деле. Кэмми хранила оглушенное молчание. Час расплаты неминуемо приближался. Еще немного, и Сэм заговорит о возможности участия Тая в съемках «Ущелья разбитых сердец». Для Кэмми это означало смертный приговор. Она лихорадочно перебирала в мозгу разные варианты, но пока спасения не видела.

Словно читая её мысли, Сэм произнес:

— Мы, между прочим, уже давно ожидали возвращения Камиллы.

Кэмми затаила дыхание,а Тай недоуменно нахмурился.

— Мы? — спросил он.

Самуэль посмотрел на Кэмми, как бы спрашивая, что она рассказала Таю.

С колотящимся сердцем Кэмми пылко заявила:

— Я не собираюсь отчитываться ни перед вами, ни перед кем-либо еще. — Затем, кляня себя за трусость, добавила: — Вы сами дали мне адрес Тая — я вас об этом не просила.

— Знаю, милочка, знаю, — заулыбался Сэм. — И тебе, похоже, удалось убедить в этом Тая. Значит, я теперь — главный враг, а ты — союзница. Так?

Он кинул взгляд на Тая, ища в его лице подтверждение, но Тай хранил непроницаемое выражение. Да и потом, ответа от него и не требовалось. Кэмми понимала, что их отношения с Таем уже давно ни для кого не тайна. А уж от опытного глаза Сэма ничего тем более ускользнуть не могло. Она невольно покосилась на свою измятую блузку — ещё одно свидетельство их близости с Таем. Да, яснее некуда!

— И что привело тебя сюда теперь? — спросил Тай.

— Видя, что возвращение Камиллы затягивается, я решил…

— Я не о том спрашиваю, — прервал его Тай. — Почему ты прождал целых десять лет?

— Время идет, — развел руками Сэм. — Я подумал, что пора бы…

— Нет, — Тай покачал головой. — Ты ничего не делаешь просто так. Квартиру Брюса обыскивали не зря. Итак, что послужило причиной твоего приезда?

Сердце Кэмми забилось с такой силой, что она боялась оглохнуть. На лбу проступил пот. Тай разгневался не на шутку. Он ни за что не поверит, что Сэм тоже решил, что пора «воссоединиться». Все — паутинка обмана, которую она плела в последние недели, рвалась под напором правды.

Сэм метнул на Кэмми уничтожающий взгляд. Он, конечно же, догадался, что она не упоминала «Ущелье разбитых сердец», в противном случае Тай уже заговорил бы об этом. Смертоносный нож гильотины уже готов был обрушиться на её голову.

Кэмми ждала, медленно умирая тысячью мучительных смертей.

— Найдется у тебя бренди? — спросил вдруг Сэм.

— У меня есть виски.

— Сойдет и виски. — Сэм прокашлялся и уселся на диван. Кэмми хотелось провалиться сквозь землю. Она уже молила бога, чтобы пытка закончилась.

Тай налил виски отцу, затем, после некоторого колебания, наполнил свой стакан. А потом, не спрашивая Кэмми, налил виски ей, и вложил стакан в её застывшие пальцы. Все трое переглянулись, Сэм выглядел самым спокойным и расслабленным из них.

— Да перестаньте вы смотреть на меня, как на исчадие ада! — воскликнул он с кривой улыбкой.

— Объясни все-таки, для чего ты явился, — требовательно сказал Тай. Во взгляде, которым он угостил отца, не было и тени сыновней любви.

Кэмми стало трудно дышать. Перед глазами плыли красные круги, ноги подкашивались. Она не двигалась с места, боясь упасть. Крепко сжимая пальцами стакан, она гадала, поможет ли ей виски прийти в себя. Потом решила рискнуть и отпила. Непривычная жидкость обожгла ей горло, и Кэмми закашлялась. Пока Тай с Сэмом поедали друг друга глазами, как заправские дуэлянты, Кэмми добрела до кресла и бессильно упала в него.

Поделом мне… Так мне и надо… Ничего другого я не заслуживаю…

Тай приблизился к ней и осторожно прикоснулся к её плечу.

— Кэмми, что с тобой?

— Ничего, — слабо пискнула она. — Все в порядке.

— Это, наверно, из-за виски.

— Точно — чистый яд, — ухмыльнулся Сэм, потягивая янтарную жидкость с явным удовольствием.

Кэмми сидела, ни жива, ни мертва. В лице её не было ни кровинки.

— Я хочу вам кое-что рассказать, — промолвил Сэм. — Частично вам это уже известно, однако подробности я сообщу впервые.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Тай, присаживаясь на подлокотник кресла Кэмми.

— Речь идет о тебе и… Гейл. — Сэм многозначительно приумолк, а Кэмми уставилась на него с немым недоумением. Гейл? Причем тут эта Гейл? Почему он про сценарий не умалчивает?

Самуэль изучающе посмотрел на Тая.

— Может, нам лучше поговорить об этом с глазу на глаз? — предложил он.

— Нет, я хочу, чтобы Кэмми все слышала, — ответил Тай. — Мне нечего скрывать от нее. Сэм вздохнул и развел руками: мол, сам знаешь. Я тебя предупреждал.

— Хорошо, — сказал он. — Эта история началась лет десять назад. Вскоре после смерти Гейл и твоего отъезда.

— Какая история? — спросил Тай.

— От меня потребовали денег, причем таким образом, что отказать я не мог, — ответил Сэм.

Кэмми озадаченно уставилась на него. Сэм даже не смотрел в её сторону.

— Потребовали денег? — переспросил Тай. — Иными словами, тебя шантажировали?

— Да, — кивнул Сэм.

— Кто?

— Горничная Гейл. Помощница, секретарша, к тому же отъявленная стерва — но все это не имеет значения. Суть заключается в том, что эта женщина — зовут её Фиби — пришла ко мне сразу после смерти Гейл. И принесла записку, написанную почерком Гейл.

Тай растерянно заморгал.

— Записка? Я не помню, чтобы Гейл оставляла предсмертную записку.

— Это было скорее письмо, адресованное лично мне, — пояснил Сэм. — Но Фиби показала мне только ксерокопию. Гейл прощалась со мной и с тобой. Она написала, что собирается наложить на себя руки из-за того, что я её не люблю. И что она окончательно в этом убедилась, когда застала меня в нашей постели с Фелисией. В нашей постели! Черт побери, между прочим, я был в то время женат на Фелисии! Бедняжка, кстати, жутко перепугалась, когда в спальню ворвалась Гейл. Она ведь была чокнутая!

Тай сидел с каменным лицом. Отец получил то, чего и заслуживал.

— Мой психотерапевт убежденно заявил, что у неё не все дома, — с горячностью продолжил Сэм. — И неё был точно сдвиг на почве отношений с мужчинами. В данном случае — с тобой и со мной.

— Она хотела выйти за тебя замуж, — напомнил Тай.

— Что? — Сэм расхохотался. — Она просто запрыгнула в мою постель, когда поняла, что ты не хочешь на ней жениться. И уже потом начала требовать чего-то и от меня.

— Ты был вовсе не обязан с ней спать, — сказал Тай.

— Да, это было ошибкой, — согласился Сэм.

— Тогда зачем ты это сделал?

— Сам не знаю. Наверно, потому, что она принадлежала тебе…

Такого признания Кэмми никак не ожидала. Даже от Сэма. Взглянув на неё и, должно быть, прочитав её мысли, Сэм пожал плечами и пояснил:

— За эти годы я многое перенес. Дело в том, что я чуть не свихнулся на почве… твоего успеха. И мне пришлось серьезно лечиться. Теперь, когда все это позади, я уже могу в этом признаться. Связь с Гейл, конечно, была ошибкой. — Он поморщился и отпил виски. — Колоссальной ошибкой.

— И ведь она ждала ребенка, — напомнила Кэмми.

Сэм насупился. Вспоминать об этом было, похоже, не слишком приятно.

— Чей это был ребенок? — с вызовом спросила Кэмми. Она знала, что вопрос этот мучил Тая уже десять лет.

Сэм взглянул на неё с изумлением.

— Значит, он тебе и это рассказал, — промолвил он. — Не ожидал, признаться.

— Я отказался от генетического теста, — вставил Тай.

— А я, представь себе, согласился, — усмехнулся Сэм. — Ребенок был твой.

— Что? — недоверчиво вскричал Тай. — Ты так шутишь, что ли?

— Нет, — покачал головой Сэм. — Гейл пыталась уверить, что его отец — я. Возможно, ей просто этого хотелось. Но результаты анализов неопровержимо свидетельствовали как раз об обратном.

— Тогда почему тебя шантажировали?

— Да из-за всей этой неразберихи, — поморщился Сэм. — Черт, надо же было так вляпаться!

— Итак, Фиби пришла к тебе с этой запиской, — задумчиво промолвил Тай. — И потребовала денег. А дальше что?

— Она хотела, чтобы я заплатил наличными, — сказал Сэм. — И сумму назвала весьма приличную. По её словам, деньги эти ей были нужны, чтобы заплатить за обучение её сына Уоррена в юридическом колледже. Поначалу я возражал, но Фелисия, моя жена, боялась огласки и, по её настоянию, я был вынужден уступить.

Кэмми отвернулась. Она ненавидела шантажистов, но бесчувственность Сэма ей тоже глубоко претила. Для него вся эта трагичная история с Гейл и её так и не появившимся на свет младенцем была всего лишь досадным эпизодом.

— И все же я ещё упирался, когда ты вдруг дал деру, — продолжил Сэм. — И это, должен заметить, выглядело чертовски подозрительным.

— В каком смысле? — насторожился Тай.

— Как будто ты удрал потому, что совесть твоя была не чиста, — охотно пояснил Сэм. — Как будто ты подтолкнул Гейл на самоубийство.

— Ну это уже чересчур! — возмутился Тай, с такой силой поставив стакан на стол, что янтарная жидкость выплеснулась наружу.

— Мне не хотелось, чтобы история эта просочилась в прессу, — сказал Сэм, — так что я заплатил за обучение её драгоценного отпрыска.

Тай покачал головой.

— Если у кого совесть была и не чиста, то только у тебя, — убежденно сказал он.

— Это спорно, — ответил Сэм, допивая виски.

Тай вздохнул и произнес:

— Но все это не объясняет, почему ты вдруг именно сейчас решил разыскать меня.

— В прошлом декабре Фиби умерла, — ответил Сэм. — А Уоррен, который уже давно стал адвокатом, разыскал эту злополучную записку. Фиби держала её в сейфе вместе со списком выплат, которые от меня получала. И вот теперь этот подонок пытается доить меня уже от собственного имени!

— Ты это заслужил, — пожал плечами Тай. — Нечего было изначально поддаваться на шантаж.

Между тем Кэмми лихорадочно раздумывала. Сэм вел себя более чем странно. Почему он не упоминал сценарий? Неужели все это было предлогом? Впрочем, Кэмми давно поняла, что попытаться понять Сэма Стовалла — затея, заведомо обреченная на неудачу.

— Как бы то ни было, сынок, — продолжил Сэм, не обращая внимания на его слова, я многое за это время передумал. Я понял, что был не прав, и хочу теперь сделать тебе предложение. Ты уже вырос, и пора тебе вернуться домой. А кто старое помянет, тому глаз вон. Ну, как, что скажешь?

Глаза Тая полезли на лоб.

— Если ты вернешься, шумиха поднимется неимоверная. А все старое мигом позабудется, — сказал Сэм. И, чуть понизив голос, добавил: — Как только ты снова начнешь сниматься, тебя ждет настоящий триумф.

Кэмми не верила собственным ушам.

— Господи, Сэм, — вскричала она. — Ведь Гейл покончила с собой! Она умертвила и ребенка в собственном чреве. Ребенка Тая! И после всего этого пережитого Таем кошмара вы ему сулите неимоверную шумиху и триумф по возращении!

— Камилла, я не нуждаюсь в твоих нравоучениях, — высокомерно произнес Сэм.

— Уходи! — приказал Тай. — С тех пор, как я уехал их Америки, ты ничуть не изменился.

— Тайлер, это ещё не все.

Это ещё не все…

Слова эти, сказанные не так давно Таем, до сих пор эхом звучали в ушах Кэмми. И они тоже относились к Гейл. Трагедия её гибели, похоже, преследовала их неотступно, не позволяя ни забыть её, ни хотя бы отвлечься.

— Меня это не интересует, — отрезал Тай, продвигаясь к двери и жестом предлагая отцу последовать за ним.

Однако Сэм сделал вид, что не понял намерений сына. Развалясь в кресле, он налил себе виски.

— Ты нужен мне, Тай, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты возобновил свою блистательную карьеру. Можешь мне не верить, но я желаю тебе успеха и хочу, чтобы ты был счастлив. Не забывай, что ты мой сын.

Тай стиснул зубы.

— Ты был далеко не лучшим отцом, — процедил он. — Ни в дни моей юности, ни тогда, когда ты спал с Гейл, и уж тем более — ни теперь.

— Я способствовал твоей карьере, — напомнил Сэм. — Попал бы ты без моей помощи в Голливуд, это ещё бабушка надвое сказала.

— Понятно, значит я твой должник, — кивнул Тай.

— Черт побери, Тайлер, не будь таким упрямцем! — воскликнул Сэм, вскакивая с дивана. — Да посмотри, в какой дыре ты живешь! Ты за десять лет, небось, пыль ни разу не вытирал! Возвращайся домой, мой мальчик, пока ты ещё молод и бодр!

— Нет, — ответил Тай, качая головой. — Нравится тебе это или нет, но я уже привык жить здесь, а там мне делать нечего.

Самуэль перевел взгляд на Кэмми.

— А ты как считаешь, Камилла?

— А я тут при чем? — переспросила она, пожимая плечами. — Как хочет Тай, так и будет.

— Господи, я просто глазам своим не верю! — вскричал Сэм, театрально хватаясь за голову. — Неужели ты и в самом деле хочешь остаться здесь? В этой деревне!

Вместо ответа Тай только выразительно возвел глаза к потолку.

Сэм тяжело вздохнул и махнул рукой. Кэмми даже на мгновение показалось, что он сдался.

— А как же насчет сценария? — вдруг выпалил Сэм.

Бомба Сэма взорвалась со страшным грохотом. Так, по крайней мере, показалось Кэмми. Ей вдруг показалось, что пол покачнулся, и уходит у неё из-под ног.

— Какого сценария? — отчеканил Тай.

— Камилла! — Сэм укоризненно поцокал языком. — Разве ты ему не показала?

— Чего не показала? — спросил Тай, не отводя, однако, взгляда от Сэма.

Бедной Кэмми почудилось, что её засасывает воронка гигантского водоворота.

— Тай, я не хотела… — беспомощно залопотала она. — Я… Я тебе все объясню!

— По-моему, твоей очаровательной подружке есть, в чем тебе признаться, — ухмыльнулся Сэм.

— Уходи! — гаркнул Тай. — Сейчас же!

— Тайлер!

— Уходи, пока я тебя не вышвырнул вон! — Глаза Тая метали молнии. — Убирайся!

Самуэль гневно прищурился. Он не привык, чтобы на него повышали голос. Тем более — родной сын.

— Тай…

Вместо ответа Тай распахнул дверь, и кивком указал Сэму на нее.

Самуэль открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в последнее мгновение передумал. Тяжело вздохнув, он ссутулил плечи и вышел на улицу. Тайлер мягко закрыл за ним дверь и запер её.

Затем повернулся к Кэмми.

— О каком сценарии он говорил?

Вот и пробил час расплаты! — подумала Кэмми, душа у которой тут же ушла в пятки. Господи, и почему она раньше не призналась?

— Отвечай же! — процедил Тай. Он стоял с каменным лицом и испепелял её взглядом.

Кэмми нервно облизнула внезапно пересохшие губы.

— Неужели ты выболтала ему про «Порочное зачатие»? — взорвался Тай.

— Нет! — Обвинение, прозвучавшее в его устах, было настолько страшным, что Кэмми вскочила на ноги. Тай казался ошеломленным. Раздавленным. — Про твой сценарий он ничего не знает!

— Ты уверена?

— Да! Откуда ему знать? После отъезда из Лос-Анджелеса мы с ним ни разу не разговаривали.

— Тогда что он имел в виду?

— Присядь, пожалуйста, — убитым голосом попросила Кэмми, указывая на диван, на котором ещё недавно восседал Самуэль.

— Неужели ты опасаешься, что, услышав правду, я упаду? — саркастически спросил Тай.

Кэмми не ответила. Тай пожал плечами и, подойдя к дивану, уселся. Губы его были поджаты, серые глаза вопросительно смотрели на Кэмми.

— Выкладывай, — потребовал он.

Набрав полную грудь воздуха, Кэмми робко заговорила:

— Прости меня, Тай, но я была не вполне искренна с тобой. Ты, наверно, и сам уже об этом догадался. Да, твой адрес мне дал твой отец, но о причине, побудившей его так поступить, я умолчала…

Она сглотнула и потупилась.

— Что ты имеешь в виду? — в голосе Тая зазвенел металл.

— Тай…

— Говори же!

— Тебя очень ждут в Голливуде, — с трудом выдавила Кэмми. Компания «Саммер Солстис Продакшнс». Джеймс и Нора Коннелли хотят предложить тебе главную роль.

К изумлению Кэмми, Тай казался скорее озадаченным, нежели разгневанным.

— Джеймс и Нора Коннелли? — переспросил он.

— Да, — кивнула Кэмми. — Именно их компания финансирует съемку «Ущелья разбитых сердец», про сценарий которого и говорил Сэм.

— И это все? — с нескрываемым облегчением в голосе спросил Тай. — Весь этот переполох из-за какого-то несчастного фильма?

— Д-да.

— Мой ответ — нет, — твердо сказал Тай. — Сниматься в кино я больше не собираюсь. Все, хватит об этом.

Кэмми промолчала. Тай ещё не знал всех подробностей — в противном случае ей бы не удалось столь легко отделаться.

— Или это ещё не все? — подозрительно осведомился Тай.

Кэмми тяжело вздохнула, приготовившись к самому худшему.

— Понятно, — ответил на собственный вопрос Тай. — Что ж, тогда продолжай.

— Когда Сэм узнал, что я хочу тебя разыскать, он в обмен на твой адрес всучил мне экземпляр этого сценария. Он хотел, чтобы я уговорила тебя вернуться и сыграть эту роль.

— Ну и что? — спросил Тай, но Кэмми не ответила. — Где этот сценарий?

— Я… Я не взяла его с собой, — сбивчиво пробормотала Кэмми.

— Но почему? Разве ты не заключила сделку с дьяволом?

— Я не смогла, — потупилась Кэмми. — Но Сэм подумал, что я согласилась.

— Господи, так ты оставила его с носом! — изумленно вскричал Тай. — Не беспокойся, любовь моя, тут нет ничего страшного! — Опустившись перед ней на колени, он взял её за руки и, притянув к себе, заключил в объятия. Кэмми с трудом сдерживала слезы. — Все хорошо, моя родная, — утешал её Тай. — Я не позволю ему разрушить наше счастье. Главное, что мы есть друг у друга. Я придумаю, как нам устроить жизнь. Я ведь в любом случае не хотел больше оставаться в Бейроке. Я знаю, ты хочешь вернуться в Лос-Анджелес. Возможно, это не такое уж и невыполнимое желание. Может, я куплю в окрестностях какое-нибудь ранчо и поселюсь на нем, как моя мать.

— О Тай! — горячо воскликнула Кэмми. Ее душили слезы.

— Не плачь, любовь моя! — Тай покрывал её лицо поцелуями, слизывал слезинки со щек. — Это ведь только Сэм хочет, чтобы я вернулся в Голливуд. Ты же не имеешь к этому никакого отношения.

Кэмми возвела на него заплаканные глаза.

— Нет, Тай! — воскликнула она. — Я тоже хочу, чтобы ты вернулся! Ты же сам это знаешь.

— Что ж, тогда я попытаюсь, — спокойно ответил он.

Кэмми отшатнулась и недоверчиво уставилась на него.

— Ты не шутишь?

— Нет. В одном папаша прав — пока я молод и бодр, я ещё способен что-то сделать.

— Тай! — в восторге вскричала Кэмми. — Ты это серьезно?

— Абсолютно, — заверил он. — Я даже начинаю жалеть, что ты не захватила с собой этот сценарий.

Кэмми прижалась к нему. Тай поцеловал её в лоб, а потом, отстранив от себя, заглянул в её удивительные зеленовато-голубые глаза.

— Но ты по-прежнему выглядишь напуганной, — удивленно заметил он. — Что-нибудь не так?

— О Тай!

— О чем хоть этот сценарий? — спросил он. — Ты сама его читала?

— Да, — кивнула Кэмми. — В тот же вечер, как получила его от твоего отца.

Тай пристально посмотрел на нее.

— И ты решила, что я могу вернуться, чтобы сыграть эту роль? — спросил он.

— Нет, я сразу сказала, что ты ни за что не вернешься, — с подкупающей искренностью ответила Кэмми.

— Но сценарий-то хоть хороший?

— Великолепный!

— И, по-твоему, мне бы стоило сыграть главную роль? — с сомнением спросил Тай.

— По-моему, ты должен поступить так, как подсказывает тебе интуиция, — ответила Кэмми. — После всего, что ты пережил, и того, что наговорил тут твой отец, я не стала бы тебя винить, даже, реши ты совсем не возвращаться. И я прекрасно понимаю, что вернешься ты только в том случае, если сумеешь забыть прошлое. И уж, конечно, никакие роли не заманят тебя в Голливуд, если ты сам этого не захочешь.

— Ты так грустно говоришь, словно уже решила, что этому никогда не бывать, — с улыбкой сказал Тай. — Разве я только что не сказал тебе, что готов вернуться? — Но ведь ты этого не хочешь!

Тай уже хотел ответить, когда в дверь громко забарабанили.

Бормоча под нос невнятные проклятия, Тай подошел к треугольному оконцу возле двери и, выглянув наружу, громко застонал.

— Папочка вернулся! — провозгласил он. В то же мгновение кровь отхлынула от лица Кэмми. Тай с испугом посмотрел на нее.

— В чем дело, Кэмми? — спросил он.

Она молча помотала головой.

— Кэмми!

— Открой ему. Узнай, что он хочет. Он все равно не уйдет, пока не выполнит то, за чем вернулся.

— Да пусть стоит там хоть до скончания века!

— Твой отец невероятно упрям, — сказала Кэмми, натянуто улыбаясь. — У вас это семейное.

— Ага, ты уже на меня наезжаешь, — засмеялся Тай, окидывая Кэмми влюбленным взглядом.

Бух! Бух!

Чертыхнувшись, Тай отомкнул дверь и распахнул её.

— Ты что-то позабыл?

— Я принес тебе сценарий, — заявил Сэм, протягивая ему пухлую папку.

— Меня это не интересует, — отрезал Тай.

— Ты хоть почитай, — сказал Сэм. — Уж на такую-то малость ты способен пойти.

— Это бесполезно.

— Между прочим, она должна была привезти его тебе, — напомнил Сэм, кидая ледяной взгляд в сторону Кэмми. — Не знаю, парень, что в твоей голове творится. Не собираешься же тут вечно торчать. Уж не настолько тебя Нора с Джеймсом заждались! Кэмми похолодела. Сейчас это случится!

Тай посмотрел на Кэмми, затем снова перевел взгляд на своего отца.

— Если они меня вовсе не так уж и ждут, то зачем мне читать этот сценарий? — спросил он.

— Не тебя. Ее! — Сэм вдруг гоготнул — только сейчас до него наконец дошло, где собака зарыта. — Неужели она тебе ничего не сказала?

Тай насторожился, но промолчал.

— Мне тоже предложили роль в этом фильме, — поспешно вставила Кэмми.

— Что?

— Предложили роль? — Сэм громко захохотал. — Только из-за этого она и отправилась за тобой, сынок. Ее не возьмут, если она тебя не уговорит. Ее судьба целиком в твоих руках. — Он сочувственно посмотрел на Кэмми. — А тебе, Камилла, пора бы научиться во время выкладывать карты на стол. Неужели ты рассчитывала, что он не узнает правду? А правда, сынок, состоит в том, что у вас с Камиллой главные роли!

Глава 16

Кровь бросилась Таю в лицо. Ему вдруг показалось, что он бредит. Что сказал его отец? Кэмми предложили главную роль в этом же фильме? Значит они будут играть вместе! На какое-то неуловимое мгновение он даже обрадовался, хотел обнять Кэмми, поздравить, но затем, увидев её виноватое лицо, искаженное от отчаяния, он понял, что ошибся.

Жестоко ошибся.

Самуэль был прав — Кэмми все просчитала заранее. Тщательно спланировала все свои действия. Слова. Жесты. Все это было продуманной и изощренной ложью от начала и до конца.

Ложь. Ложь и обман. Она обвела его вокруг пальца.

Мысли путались в его воспаленном мозгу. Словно сквозь туман он закрыл дверь за отцом и уставился невидящим взором на кожаную папку с золотым тиснением. Из пелены выплыло название. «Ущелье разбитых сердец». Очень кстати.

Он попросил Кэмми покинуть дом. Спокойно и тихо, не повышая голоса.

— Тай, я все объясню! — взмолилась она.

— У тебя был целый месяц, чтобы объясниться, — промолвил он. — Пожалуйста, уходи. И больше никогда не показывайся мне на глаза.

С этими словами он повернулся, пересек гостиную, кухню и вышел из дома через черный ход. Стоял теплый вечер, мерцали звезды, желтая луна матово сияла на небосклоне. Слабый бриз приносил с собой запах моря. Спотыкаясь, Тай спустился с крыльца и, ухватив тяжелый топор, принялся исступленно рубить дрова. Тай не знал, сколько это продолжалось, он вконец утратил ощущение времени. Но наконец, уже в полном изнеможении, он отбросил топор и выпрямился. Пот градом лил с его лица, рубашка взмокла. Утирая пот, он поднялся по ступенькам крыльцам и вошел в дом. И сразу почувствовал: кроме него, там больше не было ни души.

Он разделся, постоял под душем, наскоро вытерся и босиком, как был, голый прошел в спальню и бросился ничком на кровать. В ноздри шибанул привычный аромат духов. Ее духов. Тай понял, что здесь заснуть не сможет, и поднялся в свою клетушку. Накрывшись одеялом, он вдруг подумал, что впервые за долгое время ему удалось впасть в забытье, не прибегая к помощи спиртного.

Глядя в окно своего номера в пансионе «Гусиный приют», Кэмми следила, как розовеет небо на востоке. В предрассветный час Бейрок показался ей прелестным. Вода в заливе искрилась. Жалобно кричали чайки. Редкие парусные яхты бороздили лазурную воду под быстро голубеющим небом.

За последние недели она привыкла к жизни этого городка. Тихой и размеренной. Даже время здесь текло плавно и неторопливо. Кэмми уже давно настроилась на то, что ей придется уехать, но сегодня, когда этот день настал, сама мысль об отъезде была для неё невыносимой. Нет, не могла она уехать. Не могла бросить здесь Тая.

Но после всего, что случилось, Тай уже никогда не уедет вместе с ней. Это было очевидно. И она сама была во всем виновата.

И вот теперь ей оставалось лишь сложить последние вещи в дорожную сумку и уехать. Вернуться в Лос-Анджелес, к суете и жизни, от которой она уже успела отвыкнуть.

С тяжелым сердцем она отвернулась от окна и посмотрела на свою сумку. На душе Кэмми скребли кошки. Вчера, уже переступив через порог дома Тая, она отчаянно боролась с собой. Боролась с желанием кинуться вслед за ним и на коленях молить о прощении. Она мечтала о каком-то внезапном озарении, о чудесном повороте событий, который мог спасти её. Но все было против нее. Фортуна окончательно повернулась к ней спиной.

Будь фортуна женщиной, я не влипла бы в такую историю…

Кэмми с грустью обвела взглядом уютную комнату. «Гусиный приют» славился номерами с огромными кроватями, мягкими перинами и с обоями, украшенными крохотными, необыкновенно изящными розочками. И еще, конечно — антикварной мебелью.

Кэмми, несмотря на это, провела здесь бессонную ночь. Она без конца ворочалась и, как ни старалась, так и не смогла отогнать прочь мучительные мысли. Что ж, она сама была во всем виновата.

А теперь настала пора уезжать.

Почему-то даже тело её болело и ныло. Переступая на негнущихся ногах, Кэмми с трудом натянула джинсы, затем облачилась в белую блузку. Посмотрелась в зеркало, и ужаснулась, увидев серое измученное лицо.

Что же мне теперь делать? — в отчаянии подумала она. — Как жить дальше?

В дверь постучали. От неожиданности Кэмми вздрогнула и обернулась. Сердце радостно забилось.

Тай!

Подскочив к двери, она поспешно нажала на ручку и… замерла, потрясенная. На пороге стоял Самуэль Стовалл.

— Похоже, ты ожидала увидеть кого-то другого, — бесстрастно заметил он.

— Д-да, — призналась Кэмми.

— Ну что, может, пригласишь меня зайти? Мы ведь с тобой соседи. — Он кивком указал на коридор. — Я всего через два номера от тебя остановился.

— Очень за вас рада, — сухо промолвила Кэмми.

— Брось, Камилла, не горячись, — примирительно произнес он. — Я понимаю, Тай и в тебе разочаровался, не только во мне. В противном случае, ты бы провела ночь не здесь.

— Разочаровался? — горько усмехнулась Кэмми. — Очень мягко сказано!

Но Сэм пропустил её реплику мимо ушей. Протиснувшись мимо неё в номер, он сказал:

— Я тут кое-что придумал. Если мы с тобой объединимся, то вполне возможно, что в конечном итоге нам удастся праздновать успех.

— Нет! — вскричала Кэмми. — Нет, нет и ещё раз — нет! Ни за что! И вообще — не говорите мне больше про Тая. Я жалею, что вообще согласилась вас выслушать ещё в Лос-Анджелесе. И сюда я зря приехала. Только все испортила!

Кэмми почувствовала, как глаза её предательски увлажнились.

— Только не закатывай истерику! — предупредил Сэм. — Игра ещё не проиграна.

— Если бы! — с горечью промолвила Кэмми. — После вчерашнего Тай даже слышать про нас не захочет.

Сэм посмотрел на неё с нескрываемым любопытством.

— Ты меня удивляешь, Камилла, — сказал он. — Вот уж, признаться, не ожидал, что ты возьмешь часть вины на себя.

— Да, я во многом виновата, — со вздохом ответила она.

— Успокойся, Камилла, все обойдется. — В голосе Сэма прозвучали отеческие нотки. — Таю нужно время, чтобы успокоиться и все это обмозговать. Сценарий сейчас у него. Держу пари, что он его прочитает.

— Вы просто не представляете, насколько он огорчен, — возразила Кэмми. — Он был совершенно убит горем. Ведь его все предали! — С каждым словом она чувствовала, как острый нож поворачивается в её сердце. — И он никогда не поверит, что эта проклятая роль в «Ущелье разбитых сердец» была мне вовсе не так и нужна. — Она всхлипнула. — Я бы и сама не поверила, окажись я на его месте.

— И тем не менее, в конечном итоге он одумается, — заверил её Сэм. — Помяни мое слово.

— В каком смысле — одумается? — спросила Кэмми.

— Вернется домой. Согласится сняться в главной роли. Не может же он вечно торчать в этой глухомани. Тут же волки воют! Я сам слышал. А вся тряска эта ему только на пользу пойдет. Он поймет, что ты ни в чем не виновата.

— Вы ничего не понимаете!

— Нет, Камилла, это ничего не понимаешь, — терпеливо сказал Сэм. — Тай любит тебя, это и слепому видно. Пусть перебесится. Дай ему время поостыть. А потом он сам кинется тебя разыскивать.

— Господи, что за ерунду вы несете!

— Я просто смотрю правде в глаза.

— Что ж, — с расстановкой промолвила Кэмми, — тогда ему придется разыскивать меня уже в Лос-Анджелесе, поскольку я еду именно туда. Причем — немедленно.

— Нет, Камилла, тебе нельзя уезжать!

— Пф! — фыркнула Кэмми. — Кто, интересно, меня остановит?

— Мне нужна твоя помощь! — К изумлению Кэмми, в голосе Сэма появились просительные нотки. — Кто знает, может, он уже успел прочитать сценарий. И, как профессионал, конечно же понял, насколько это здорово. Камилла…

Кэмми отвернулась и принялась решительно складывать вещи в сумку.

— Любишь ты моего сына или нет? — спросил тогда Сэм, решив сменить тактику.

— Я его люблю с открытыми глазами, — ответила Кэмми. — И достаточно уважаю, чтобы на него не давить.

— О черт! — Сэм в отчаянии всплеснул руками. — Тогда позволь задать тебе такой вопрос. По-твоему, он здесь счастлив? По душе ему затворнический образ жизни?

— Можете спросить его об этом сами.

— Но я тебя спрашиваю!

Кэмми метнула на него ледяной взгляд и, ни слова не говоря, застегнула «молнию» на дорожной сумке.

— Ну хорошо, — махнул рукой Сэм. — Я понимаю, Камилла, что ты меня терпеть не можешь. Но ведь в глубине души ты понимаешь или должна понимать, что, по большому счету, я прав. Тайлер любит тебя, и ты его любишь. Ты не имеешь права похоронить такую любовь. Для вас обоих она слишком много значит. И сейчас все зависит только от тебя, потому что гордость не позволит Тайлеру сделать первый шаг к примирению. Так сделай же его сама, Камилла. Причем сегодня же, а лучше даже сейчас. Пока не поздно…

— Не могу.

— Ты должна себя заставить, — сказал Сэм. — В противном случае, будешь потом всю жизнь себя винить.

Кэмми не хотела его слушать, однако не могла отрицать, что Сэм в чем-то прав. Тем более что было в его словах нечто её насторожившее. Как будто она уже слышала их раньше. Как бы там ни было, но два часа и дюжину чашек кофе спустя Кэмми остановила свой арендованный автомобиль напротив дома Тая и, выйдя из него, решительно зашагала по дорожке.

Во рту её пересохло, сердце гулко стучало. Господи, а вдруг Тая не окажется дома? А вдруг он не захочет с ней разговаривать? Может, даже дверь не откроет….

Набравшись храбрости, она постучала. Не прошло и нескольких секунд, как дверь распахнулась. От неожиданности Кэмми попятилась.

Тай стоял на пороге, лицо его было холодно, взгляд отчужден.

— Я… не могла уехать, не поговорив с тобой, — запинаясь, пробормотала Кэмми. — Я понимаю, что виновата перед тобой, и оправданий мне нет. Но я люблю тебя! Всем сердцем люблю. Мне в жизни ничего и никого больше не надо. Пожалуйста, Тай, не прогоняй меня! О, Тай, родной мой, единственный, если бы знал, как я тебя люблю!

Съежившись, Кэмми напряженно ждала ответа. Все сейчас зависело только от Тая. Ее прекрасные изумрудно-аквамариновые глаза затуманились от слез. И вдруг, потупившись, она заметила, что в правой руке Тай держит сценарий.

— Ты прочитал… — начала она.

— Да, — сказал он, не дав ей договорить.

Кэмми затаила дыхание. Да и что тут было говорить? Сценарий он прочел. Она ждала вердикта, словно подзащитная в судебном зале.

— Мой отец прав. Сильная вещь.

Тай говорил таким тоном, будто все это давным-давно ему опротивело, и Кэмми не винила его за это. Кивнув на сценарий, она твердо сказала:

— Поверь, я вовсе не из-за него сюда приехала.

— Да, ты уже это говорила, — согласился Тай.

— Могу я… войти? — робко спросила Кэмми.

После некоторого колебания Тай отступил, и Кэмми вступила в гостиную, знакомую до боли. Остановившись перед камином, она сказала:

— Не могла я просто так уехать. Я знаю — ты меня больше видеть не хочешь, но все же я хотела попытаться… словом, мне хотелось бы объясниться с тобой.

— Тебе нечего мне объяснять.

— Нет, есть чего, — упрямо возразила Кэмми.

— Я понимаю.

— Ничего ты не понимаешь, — дрогнувшим голосом промолвила она.

— Кэмми… — голос Тая внезапно охрип.

Изумленная, она возвела на него полные внезапно вспыхнувшей надеждой глаза.

— Неужели ты простил меня?

— Нет.

— Нет? — Кэмми показалось, что пол уходит у неё из-под ног.

— В том смысле, что прощать тут нечего. Ты ни в чем не виновата. И меня совершенно не интересует, что побудило тебя принять решение приехать в Бейрок. Я просто до смерти рад, что мы снова вместе. И я все утро места себе не находил, опасаясь, что ты уже уехала. И… это я должен просить у тебя прощения — я вел себя как последняя скотина!

— Нет! — возмутилась Кэмми.

— Я готов был поверить в худшее. И я поверил. Всю ночь глаз не смыкал. А утром, наконец, прозрел и все понял. Ты ведь не притворялась, что любишь меня. Таких актрис просто на свете нет. О Кэмми! — Тай приблизился к ней и нежно обнял. — Любовь моя, — прошептал он срывающимся голосом.

— Тай, любимый мой! — Кэмми всхлипнула. — А ведь я уже почти уехала. И уехала бы, если бы не твой отец. Это он уговорил меня объясниться с тобой.

— Мой отец?

— Да, он заходил ко мне утром. Пытался отговорить меня, убеждал, что я не имею права похоронить такую любовь.

— Как, он такое сказал?

— Да. И он меня убедил. Хотя, наверно, я просто очень хотела, чтобы меня убедили.

— Держу пари, что он просто играл. Тем более что слова эти принадлежат одному из его персонажей.

Глаза Кэмми полезли на лоб. Ну конечно! То-то ей показалось, что она уже слышала нечто подобное!

— Вот… пройдоха! — ляпнула она первое, что пришло в голову. Они посмотрели друг на друга, и рассмеялись.

— Надо же, как он меня провел! — давясь от смеха, проговорила Кэмми.

— Да, актер он прекрасный, — признал Тай. — Скверный отец и личность довольно никудышная, но как актер он, несомненно, состоялся.

— О Тай!

— Любимая моя! — прошептал он, подхватывая Кэмми на руки и продвигаясь в направлении спальни. — Не хочу больше ни о чем думать, хочу только любить тебя.

— Я тоже… — прошептала Кэмми.

* * *

Час спустя они сидели, обнявшись, на диване и любовались искрящимися в теплых лучах майского солнца бирюзовыми водами залива. Лето уже стояло на пороге.

— Я всю ночь не спал, — сказал Тай. — Многое передумал, и уже под утро окончательно понял, что не смогу без тебя жить. И тогда решил — была не была: первым же рейсом махну в Лос-Анджелес!

— Ты не шутишь? — спросила Кэмми, глядя на него влюбленными глазами.

— Ничуть.

— Господи, я просто поверить не могу! — промолвила Кэмми. — Я же боялась, что навсегда потеряла твое доверие.

— А почему? Нужно смотреть правде в глаза: сценарий ты с собой не привезла, и то непреложный факт. А даже если б и привезла, то у нас с тобой с тех пор многое изменилось. Ты согласна?

Кэмми смущенно улыбнулась.

— Да, я уже перестала относиться к тебе только как к старшему брату.

Вместо ответа Тай порывисто поцеловал её. И тут же в дверь забарабанили.

— Самуэль! — воскликнула Кэмми.

Тай в изнеможении застонал.

— Уходите! — крикнул он. — Нам ничего не нужно.

Оба они выжидательно уставились на дверь. Ручка опустилась, дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Самуэля. Он узрел на диване обнимающуюся парочку, и его красивое холеное лицо озарилось улыбкой.

— Привет, дети мои! — поздоровался он. — Позволите войти?

Получив разрешение, он уверенно вошел и, пока Кэмми на кухне хлопотала над кофейником, привычно расположился в кресле…

В очередной раз разливая кофе по чашкам, Кэмми прислушивалась к монотонному гулу голосов. Поразительно, но кто бы ещё четверть часа назад подумал, что такое возможно. Отец с сыном, как ни в чем ни бывало, обсуждали свои планы. А началось все с того, что Самуэль подробно рассказал, как, когда и кем будет сниматься фильм «Ущелье разбитых сердец». Кэмми поразило, что Сэм отстаивал этот проект с таким пылом, словно тот был его собственным.

Поставив чашки на столик перед мужчинами, Кэмми перехватила вопросительный взгляд Сэма.

— А бренди у вас найдется?

— Виски, — напомнил Тай.

— Сойдет и виски.

Кэмми присела на диван рядом с Таем, который тут же любовно положил руку на её колено. Самуэль едва удостоил Кэмми взглядом; он был слишком увлечен беседой, чтобы замечать подобные мелочи.

— Скажи мне честно, — попросил он Тая, указывая на сценарий «Ущелья разбитых сердец». — Что ты о нем думаешь? Понравился он тебе?

— Я уже сказал это Кэмми, — промолвил Тай. — Вещь сильная.

— Я не то имею в виду, — поморщился Самуэль. — Заинтересовался ли ты? Готов сниматься?

— Я живу в Бейроке.

Самуэль забормотал себе под нос, и Кэмми по тону догадалась, что он сыплет проклятиями. Наконец, овладев собой, он спросил:

— Согласен ли ты вернуться и сняться в главной роли?

— Вчера ты битый час потратил, расписывая какой прием уготовит пишущая братия. Я не вернусь, если не удастся утихомирить и обуздать прессу.

— Это невозможно, — развел руками Самуэль. — Твое возвращение станет главной сенсацией года.

— И ты всерьез рассчитываешь, что, зная это, я соглашусь вернуться? — изумился Тай.

— Я надеюсь, что ты вернешься ради «Ущелья разбитых сердец», — сказал Самуэль. — И ещё ради Кэмми. Сомневаюсь, что она окажется настолько безмозглой, чтобы всю жизнь проторчать в этом захолустье.

Тай усмехнулся и перевел взгляд на Кэмми.

— Что бы ты мне посоветовала?

Кэмми посмотрела на него влюбленным взором.

— Тай, ты должен сам это решить. Но ты… — она запнулась. — Неужели ты и правда можешь вернуться?

— Возвращайся, мальчик мой! — попросил Сэм. — Неужто сам не понимаешь, что такая удача раз в жизни выпадает?

Смерив испытующим взглядом отца, человека, которого уже приучился ненавидеть за последние годы, Тай вздохнул и медленно произнес:

— Хорошо, я это сделаю, но только при одном условии.

— При каком? — поспешно спросил Сэм. С легким страхом, как показалось Кэмми.

— Роль главной героини должна сыграть Кэмми. В противном случае, я даже разговаривать не стану.

— Согласен! — мгновенно ответил Сэм. Он вскочил и, напыжившись от гордости, протянул Таю руку. — Сию же минуту позвоню продюсерам. Поздравляю с возвращением, сынок! Народ тебя заждался.

Глава 17

Выйдя из тренажерного зала, Тайлер принял душ, переоделся и, кивнув на прощание улыбающейся девушке за регистрационной стойкой, вышел на улицу. Неспешным шагом направился к своему жилищу, где его поджидали уже упакованные коробки.

Кэмми улетела к сверкающим огням Лос-Анджелеса два дня назад. Сэм покинул Бейрок ещё на день раньше, а Тайлер остался, чтобы распрощаться с этим городком, который служил ему пристанищем все эти долгие годы.

С людьми он уже простился. Заглянул в бар «Родео» и известил об отъезде Рыжего. Тот, и без того обескураженный тем, что «Джерри» сбрил бороду, долго пытался его отговаривать, но тщетно. Тай едва не раскрыл приятелю свою тайну, но в последний миг удержался. Он сохранить память о том Рыжем, который дружил с Джерри Мерсером, а не с Тайлером Стоваллом. Тай, конечно, отдавал себе отчет, что правда рано или поздно выплывет наружу, и даже дал себе зарок, что непременно прилетит потом в Бейрок и повинится перед Рыжим. Однако сначала ему предстояло пройти через чистилище Голливуда.

После бара Тай встретился с Мисси. Увидев его гладко выбритым, она воскликнула:

— Господи, теперь ты уже точная копия того актера! Просто вылитый.

Но и Мисси Тай признаваться не стал. Он даже не сказал ей, что улетает навсегда, а лишь пробормотал, что собирается отлучиться по делам.

На прощание он чмокнул Мисси в щеку, но в её глазах вдруг выступили слезы.

— Ты ведь её любишь, да? — сдавленным голосом спросила она. — Признайся!

И Тай, после краткого замешательства, ответил: «Да».

И вот сейчас, войдя в дом, Тай оглянулся по сторонам. Сердце его защемило. Все, осталось довершить несколько последних штрихов, и с жизнью в Бейроке будет покончено. Он уже отправил целую кучу своих вещей Брюсу. И ещё позвонил Нанетте, которая пришла в восторг, когда он признался, что любит Кэмми, тогда как к решению сына возвратиться в Лос-Анджелес отнеслась не слишком одобрительно.

— Они тебя проглотят, сынок, — сказала она.

Тай рассмеялся.

— Я им поперек горла стану, — ответил он. — Не волнуйся, мама, я сумею с ними справиться.

— Береги себя и Кэмми, — напутствовала его Нанетта. — И не отпускай её от себя.

— Хорошо, мама.

И вот теперь, на минутку закрыв глаз, Тай представил себе Кэмми. Ее шелковистые волосы, изумрудно-аквамариновые глаза, нежную улыбку. И мечтательно вздохнул.

— К черту прошлое! — громко провозгласил он, и слова эхом прокатились под крышей опустевшего дома.

Будущее с нетерпением поджидало его в Лос-Анджелесе.

* * *

К изумлению Кэмми, в аэропорту Лос-Анджелеса её встречала Сюзанна.

— Каким ветром тебя сюда занесло? — спросила она.

— Ты что, смеешься надо мной? — переспросила в ответ Сюзанна. — Звонишь мне, извещаешь о том, что Тайлер Стовалл возвращается, и после этого ещё думаешь, что я способна просто сидеть, сложа руки? Да я места себе не находила! — вскричала она.

— Тс-сс! — шикнула на подругу Кэмми, пугливо оглядываясь по сторонам. — Я же тебе сказала — он позже прилетит. Ему ещё надо кое-что уладить.

— Да знаю я, — досадливо махнула рукой Сюзанна. — Просто мне не терпелось услышать от тебя подробности. А заодно и дома тебя подброшу.

Кэмми все больше удивлялась. Не в обычаях сверхзанятой Сюзанны было встречать в аэропорту клиентов или подруг. Более того, Кэмми была убеждена, что Сюзанна проделывает это впервые.

Да, она сообщила Сюзанна о решении Тая вернуться в кишащее аллигаторами болото Голливуда, но вот о своих собственных отношениях с ним умолчала. Пусть общество сперва привыкнет к возродившемуся из пепла Тайлеру Стоваллу.

— Ну, давай же, выкладывай! — нетерпеливо потребовала Сюзанна, едва они с Кэмми уселись в машину с откидным верхом. Несмотря на яркое солнце, он был как раз откинут. Сюзанна пользовалась любым удобным случаем, чтобы освежить свой загар.

— Да ты уже почти все знаешь, — ответила Кэмми. — Сценарий я туда с собой не захватила. Так и не смогла себя заставить.

— Но зато Стовалл-старший своего не упустил, — заметила Сюзанна.

— Вот именно.

— И что дальше?

— Сначала Тай наверняка подумал, что мы с его отцом сговорились, чтобы заманить его в ловушку. Но потом, поразмыслив, разобрался, что к чему. Да и сценарий произвел на него впечатление. Вот и все. — Кэмми вздохнула. — До сих пор не могу в это поверить!

— Ну и когда он прилетит? Когда собирается встретиться с Коннелли?

— Самуэль настаивал на том, чтобы Тай приехал как можно быстрее, однако Тай твердо заявил, что откажется от своего решения, если на него будут давить. Не знаю, так ли это на самом деле, но Самуэль рисковать не намерен. — Кэмми покачала головой. — Какой, хотела бы язнать, его интерес во всем этом деле? Он ведет себя так, словно ему, а вовсе не Таю предложили сыграть главную роль.

Сюзанна недоуменно посмотрела на Кэмми, но в следующее мгновение лицо её прояснилось.

— Господи, ты же ничего не знаешь! Ну да, ведь я сама только что узнала.

— О чем? — встревоженно спросила Кэмми.

— Я тут встречалась с Коннелли и твоим бывшим муженьком, — сказала Сюзанна.

— С Полом, — кивнула Кэмми. И нетерпеливо спросила: — Ну и?

— Похоже, у них состоялись какие-то закулисные переговоры.

— С Самуэлем? — упавшим голосом спросила Кэмми.

— Не знаю, Джим и Нора об этом умалчивают. По крайней мере, в беседе со мной. И тем не менее свою догадку я высказать могу. Помнишь отца Норма Франклина, главного героя, которого, надеюсь, будет играть Тай?

— Ой, только не это! — Кэмми всплеснула руками.

— Боюсь, что Коннелли согласились отдать эту роль Сэму, — сказала Сюзанна. — Вполне логично. Не говоря уж о том, что Сэм и правда — блестящий актер. Настоящая сенсация получится: отец и сын будут играть в одном фильме! Рекордные сборы обеспечены.

— Господи, как бы мне хотелось, чтобы ты ошибалась, — убитым голосом промолвила Кэмми.

— Боюсь, что я не ошибаюсь, — вздохнула Сюзанна. — У меня собачий нюх на такие вещи.

— Но Тай никогда на это не пойдет! — вскричала Кэмми. — Он подумает, что его опять подставили!

— Ты ни в чем не виновата, — сказала Сюзанна.

Кэмми в отчаянии посмотрела на свою подругу. Сюзанна не знала — не могла знать — о всех сложностях её и без того безмерно запутанных отношений с Таем. А поэтому она и не подозревала, что Тай может воспринять неожиданную новость как предательство.

— Не сносить мне головы, — сказала она, понурившись.

— Не паникуй раньше времени, — рассудила Сюзанна. — Тебе вовсе не обязательно говорить ему об этом. Пусть все идет своим чередом.

— О нет! — Кэмми выразительно замотала головой. — Это только осложнит дело. Я должна предупредить его.

— Зря я тебе сказала, — со вздохом сказала Сюзанна, прибавляя газу. — Тем более что наверняка ещё ничего не известно.

— И все же я должна его предупредить, — твердо сказала Кэмми. — Хотя, возможно, тем самым я себе могилу вырою. — Голос её дрогнул.

— Ты это серьезно? — встревоженно спросила Сюзанна.

Кэмми молча кивнула.

— Тогда, пожалуй, нужно вина купить, чтобы утопить твое горе, — рассудила Сюзанна, сворачивая к улице, на которой жила Кэмми. — Причем — побольше!

* * *

Четверть часа спустя Сюзанна уже откупоривала бутылку «Шардонне», а Кэмми в отчаянии положила телефонную трубку на рычажки. Неужели она опоздала, и Тай уже вылетел в Лос-Анджелес? Автоответчик был отключен — должно быть, Тай прихватил его с собой.

— Ну что, не застала? — спросила Сюзанна, вручая подруге бокал с золотистой жидкостью.

— Увы.

Кэмми в отчаянии двумя глотками опустошила бокал почти наполовину. Она старалась поддерживать непринужденный разговор с Сюзанной, но мысли её были далеко. Наконец, Сюзанна обняла её и со словами, что все, мол, образуется, и беспокоиться не о чем, пожелала Кэмми спокойной ночи и распрощалась.

Оставшись одна, Кэмми вымыла бокалы, немного посидела у телевизора, глядя на экран невидящим взором, и легла спать.

Всю ночь напролет она ворочалась, не смыкая глаз. Она понимала, что после очередного предательства Сэма над головой её сгустились тучи.

Когда же прилетает Тай? — гадала она. — Может, узнать у Коннелли? Или у Самуэля?

Тай сказал, что по прибытии в Лос-Анджелес остановится в отеле. Дом его — тот самый, войдя в который десять лет назад, Кэмми застала «старшего брата» голым на кровати, — был временно сдан в аренду одному продюсеру из Нью-Йорка, который проживал там всякий раз, когда прилетал в Лос-Анджелес. Затем Тай намеревался посетить Брюса, чтобы разрешить свои финансовые вопросы. Кэмми робко предложила Таю остановиться у нее, но в ответ Тай озорно улыбнулся и, подхватив её на руки, отнес в спальню, где они в тысячный раз предались любви. После этого Тай сказал, что в первое время лучше их отношения не афишировать. Понимая, что он прав, Кэмми тогда с ним согласилась.

И вот теперь, лежа без сна, она думала, сколько времени им с Таем придется жить порознь. Она вздохнула, пригорюнилась и неожиданно, уже под утро, забылась тревожным сном.

* * *

Утром, приняв душ и приведя себя в порядок, Кэмми порылась в сумочке и нашла визитную карточку Брюса Кремера, которую дал ей Тай. Стоит ли позвонить? Спросить, не общался ли он уже с Таем. По словам Тая, Брюс был в курсе его отношений с Кэмми. Но вот только согласится ли он отвечать на её расспросы про Тая? Может, лучше подождать, пока Тай сам ей позвонит?

И тут, словно по команде, зазвонил телефон. Кэмми схватила трубку с первого же звонка.

— Алло?

— Привет, красавица! — Тай! Голос его тонул в шуме автомобилей.

— Где ты? — не помня себя от радости, вскричала Кэмми.

— В Орегоне. Съехал с автострады, чтобы с тобой поговорить.

— А я думала, что ты уже прилетел.

— Я решил прокатиться через все Штаты, — ответил Тай. — Давненько здесь не бывал. В Лос-Анджелес, наверно, завтра ближе к вечеру доберусь.

— А вещи ты все багажным вагоном отправил?

— Большую часть. Брюс их получит. А остальное набил в свой джип. Мебель оставил Рыжему.

— Господи, я уже минуты до твоего приезда считаю! — не сдержалась Кэмми.

— Я почти тебя не слышу! — проорал в ответ Тай. — Грузовики тут ревут.

— Я люблю тебя! — выкрикнула Кэмми.

— Что?

— Я тебя люблю! — что было мочи закричала Кэмми.

— А, ты меня любишь, да? Я тоже тебя люблю!

— Тай! — ещё громче позвала Кэмми, опасаясь, что связь оборвется. — Я должна тебе кое-что сказать!

— Я тебя не слышу! Подожди, скоро мы уже увидимся. Целую тебя!

Кэмми оторопело уставилась на замолчавшую трубку. Потом положила её и устало протерла глаза. Приготовься, это ещё только начало!

Тяжело вздохнув, она громко сказала:

— Хотя по-настоящему меня конец беспокоит.

* * *

Тай катил по Лос-Анджелесу со смешанными чувствами. На когда-то родных улицах огромного мегаполиса многое изменилось. Поначалу Тай хотел остановиться в отеле «Уиндэм Бель-Эйдж», неподалеку от бульвара Сансет, но потом передумал, решив, что раз уж возвращаться, то лучше — в голливудском стиле. И повернул к знаменитому розовому зданию отеля «Беверли-Хиллз».

Едва Тай притормозил перед парадным входом, как к его запыленному джипу кинулись лакеи. Тай устало привстал и потянулся, распрямляя затекшую спину. Ночью, остановившись в придорожном мотеле неподалеку от калифорнийской границы, он проспал всего три часа. И сейчас его внешний облик в точности соответствовал самочувствию: а выглядел он помятым и измученным. И все же безмерная радость от возвращения, которую он испытывал в глубине души, перевешивала ощущение усталости.

— Вот, возьмите, сэр, — почтительно сказал молодой парень в ливрее, вручая ему квитанцию. — Не беспокойтесь, мы присмотрим за вашими вещами, — добавил он, кивая в сторону его битком забитого пожитками джипа.

— Спасибо.

Тай вошел в вестибюль. Он никогда прежде не останавливался в отеле «Беверли-Хиллз», поскольку до бегства в Бейрок всегда сам жил в Лос-Анджелесе. Однако в компании других знаменитостей он несколько раз сиживал в местном баре. Вот и сейчас он хотел уже завернуть в бар и выпить стакан пива, однако не тут-то было — восторженные улыбки портье за стойкой и других служащих отеля неопровержимо говорили о том, что его узнали.

— Здравствуйте, мистер Стовалл! — радостно обратилась к нему миловидная брюнетка. — Мы вас ждали.

Не успел Тайлер сообразить, что бы это значило, как к нему подскочил коридорный.

— Вы позволите, сэр? — спросил он, протягивая руку к дорожной сумке Тая.

Все это походило на сон. Взгляд из потусторонней жизни. В ладонь вложен ключ. Сумка перекочевывает к коридорному. Плавный подъем в скоростном бесшумном лифте.

И вот двустворчатая дверь номера. Словно сквозь сон Тай вошел в роскошные апартаменты, оборудованные собственным баром.

Мы вас ждали…

И вдруг на него обрушилась суровая реальность. Тай в два шага пересек комнату, снял трубку телефонного аппарата, набрал номер отца, и тут же нажал на рычажки. Нет, не хотел он пока разговаривать с Сэмом. Вместо этого он позвонил Брюсу, который, сидя дома, с нетерпением ожидал звонка.

— Брюс! — хрипло проговорил Тай, услышав голос друга. — Как случилось, что в отеле «Беверли-Хиллз» меня ждали? Я ведь никому, кроме тебя, о своих планах не сообщал!

— Сейчас я все объясню, — поспешно сказал Брюс. — Утечка случилась в моей конторе. Один не в меру ретивый сотрудник услышал фамилию Стовалл, и решил, что я разговариваю с твоим отцом. Я же, по твоей просьбе, снял деньги с твоего счета, открытый, если помнишь, на имя мистера Самуэля Стовалла-младшего. Так вот, этот малый связался с финансовым советником Самуэля, который подумал, что я пытаюсь перехватить у него клиента, и связался с твоим отцом. Тот мигом смекнул, что к чему, и вот… остальное ты знаешь. Извини.

— Опять отец! — со вздохом промолвил Тай. — Что ж, рано или поздно это все равно случилось бы. Но, знаешь, немного жутковато было. Словно я так никуда и не уезжал.

— Я тебя понимаю! — хохотнул Брюс. — Кстати, я хотел тебя предупредить, но ты, видимо, отключил свой «мобильник».

— Да, я по ошибке уложил его в чемодан. Но сейчас это уже не важно.

— Ну и как ты ощущаешь себя в Калифорнии? — с любопытством спросил Брюс.

— Чертовски странно. — Когда приедешь?

— Сначала я позвоню Кэмми, потом приму душ и подумаю, чем заняться. Созвонимся позже.

Однако, положив трубку, он передумал. Лучше сначала принять душ, а потом уж звонить.

Десять минут спустя Тай, облачившись в белоснежный махровый халат, вышел из ванной. Набирая номер Кэмми, он в то же время рассеянно нажал кнопку пульта дистанционного управления и включил телевизор. Как раз начинался пятичасовой выпуск новостей. На улицах Лос-Анджелеса пробки — это и были главные новости.

— Тоже мне, новости! — хмыкнул Тай.

— Алло? — послышался в трубке голос Кэмми.

— Привет, малышка! — весело сказал Тай. — По губам его скользнула озорная улыбка. — Между прочим, сейчас у меня перед глазами возник твой мысленный образ. Не поверишь, но на тебе ничего нет!

— Ничего подобного! — с горячностью возразила Кэмми, едва удержавшись, чтобы не прыснуть. — Кое-что на мне все же есть. Я только что намазала ногти на ногах алым лаком!

— Чудовище! — прорычал Тай, когда смех улегся. — Только подожди, пока попадешь ко мне в лапы!

— А где ты?

Тай рассказал. Потом добавил:

— Давай через час встретимся у Брюса. Ты ведь знаешь, где он живет?

— Да, адрес у меня есть. Но, послушай, Тай, я хочу тебе кое-что сказать о твоем отце.

Тай застонал.

— Давай попозже, Кэмми. Когда встретимся. Мне ещё много надо успеть.

— Но, Тай, это очень срочно, — сказала Кэмми. — И… боюсь, что тебе это не понравится.

— Не удивительно, — проворчал Тай, — коль скоро это касается моего папаши… — И вдруг, взглянув на телевизор, осекся. Во весь экран всплыло его лицо. Фотография десятилетней давности. Тай выругался сквозь зубы и сделал звук громче.

— Включи телевизор! — крикнул он в трубку. — Похоже, вакханалия уже началась!

* * *

Поездка к Брюсу, дом которого располагался на самой окраине Беверли-Хиллз, превратилась для Кэмми в настоящий кошмар. Ее мучила совесть за так и не высказанные Таю слова по поводу коварного умысла Самуэля. Понятно, что, увидев на экране телевизора пространные комментарии насчет своего возвращения, Тай наотрез отказался её выслушать.

Да, пресса проявила завидную оперативность.

Пальцы Кэмми стиснули рулевое колесо. Весть о возвращении Тая в Голливуд мгновенно облетела все средства массовой информации. Встречена она была с радостью, восторженностью, и тут же обросла всевозможными домыслами. Одна журналистка докопалась до истории с Гейл, и пара телевизионных каналов уже вовсю обмусоливала версию, что внезапное бегство Тая из США было напрямую связано с её самоубийством.

Причем, слова журналистки звучали столь убедительно, что Кэмми, слушая радио, зябко поежилась; она представила, каково Таю слушать такое.

Как жаль, что нам не хватило времени, — подумала она. — Мы не успели все обдумать, прежде чем соваться в это змеиное логово.

А теперь было поздно — ящик Пандоры уже открыли. Свернув на улицу, ведущую к дому Брюса, Кэмми ахнула: она была буквально запружена фургонами телевидения, оборудованием для съемки, а репортеры просто кишели. Полицейский нетерпеливо махнул, чтобы она проезжала. Кэмми пришлось оставить автомобиль в нескольких кварталах от дома Брюса, а дальше идти пешком.

Самуэль Стовалл, — подумала она. — Это он вызвал сюда всю эту свору!

Кэмми протолкалась сквозь толпу к небольшому двухэтажному дому, но перед самым входом её остановил полицейский.

— Извините, мисс, но посторонним сюда нельзя, — сурово сказал он.

— Мне назначено, — сказала Кэмми, обводя взглядом скопище репортеров с камерами, юпитеры, провода и прочее телеоборудование.

— Что? — недоуменно переспросил полицейский.

— Мистер Кремер и его гость меня ожидают.

— Ваша фамилия?

Кэмми назвалась, и полицейский направился к парадному, чтобы получить подтверждение. Кэмми последовала за ним.

На неё бросали любопытные взоры. Неожиданно перед лицом Кэмми возник микрофон. За ним ещё один, а потом ещё и еще…

— Это правда, что там Тайлер Стовалл? — спросил нетерпеливый женский голос.

— Вы знаете мистера Кремера? Это верно, что все эти годы он хранил в тайне местонахождение Тайлера Стовалла? — выкрикнули ей в ухо, пытаясь перекричать шум и гам, царившие перед входом в дом.

И тут же на Кэмми обрушился град вопросов.

— Вы тоже участвовали в этом заговоре?

— Как вас зовут?

— Вы можете сделать заявление…

— Скорее, снимайте её, прежде чем она отвернется! — завопил кто-то, когда Кэмми попыталась проскользнуть под защиту полицейского.

Тот обернулся к толпе, жестом сделав Кэмми знак, чтобы она позвонила в дверь.

— Отойдите все! — проревел он. Но репортеры, в глазах которых светился охотничий азарт, не шелохнулись.

Кэмми позвонила и услышала, как где-то внутри задребезжал колокольчик. В следующий миг дверь приоткрылась, и кто-то буквально втащил Кэмми внутрь. Толпа рванулась вперед, но дверь уже захлопнулась.

Спасителя своего Кэмми в лицо не знала.

— Вы — Брюс? — робко спросила она.

— Да. А вы — Кэмми?

Они поздоровались за руки и обменялись приветливыми улыбками, и тут дверь, ведущая в кабинет, как успела заметить Кэмми, распахнулась, и в проеме возник Тай. Он подскочил Кэмми, обнял её и расцеловал.

— Господи, как же я по тебе соскучился! — прошептал он ей на ухо.

— Я тоже, — ответила Кэмми. — Но, почему тут такой бедлам? Как они разнюхали о твоем приезде?

— Я едва успел сюда добраться, когда они слетелись сюда, как стервятники на падаль.

— Это наверняка работа Самуэля! — в сердцах воскликнула Кэмми.

— Не исключено, — кивнул Тай. — А мой джип со всеми пожитками стоит перед входом. Я даже носа на улицу высунуть не могу. Хорошо еще, что Брюс вызвал полицию, не то эти чертовы журналюги уже в дом вломились бы.

Чувствовалось, что он обескуражен и раздосадован.

— Мы с тобой предполагали, что тебя встретят именно так, — напомнила Кэмми. — Жаль только, времени не хватило, чтобы как следует ко всему подготовиться.

Брюс осторожно приоткрыл жалюзи и выглянул в образовавшуюся щель на улицу.

— Они кишат, как пираньи, — заметил он.

— Тай, я хотела поговорить с тобой насчет твоего отца, — промолвила Кэмми.

— Ах, да, — рассеянно сказал он. — Что там еще?

— Похоже, что он не зря так старался выманить тебя сюда. Я подозреваю, что ему могли предложить роль отца Норма Франклина в «Ущелье разбитых сердец».

— Что! — взвился Тай. Затем он громко выругался. Душа Кэмми ушла в пятки. Может, зря она это сказала?

Неожиданно Тай успокоился. Проведя рукой по шевелюре, он покачал головой и произнес:

— По большому счету, мне на это наплевать. Я вернулся, и это главное.

Кэмми прекрасно понимала, каково ему, и была благодарна Таю за терпеливость. Особенно по отношению к ней. Похоже, он и правда стал верить ей.

— Может, позвонить Сюзанне? — предложила Кэмми. — она — мой агент. Она поможет нам избавиться от этой братии. — И указала на толпу репортеров.

Поскольку выбора не было, Тай с Брюсом согласились. Оказалось, что Сюзанна занята переговорами с Самуэлем Стоваллом и четой Коннелли, но Тери, узнав о беде Кэмми, пообещала, что Сюзанна скоро ей перезвонит.

Ждать звонка пришлось минут двадцать. Наконец телефон зазвонил, и запыхавшаяся Сюзанна попросила позвать Кэмми.

— Я приехала на встречу с Таем, — объяснила Кэмми, — но дом Брюса осадили…

— Шакалы, — подсказал Брюс.

— … репортеры. Ты не смотрела пятичасовой выпуск? Нас со всех сторон обложили.

— Чего и следовало ожидать, — философски рассудила Сюзанна.

— А что вы обсуждали с Самуэлем и Коннелли? — спросила Кэмми. Уголком глаза она увидела, как вздрогнул Тай. Однако он сдержался и промолчал.

— Как — что? «Ущелье разбитых сердец», конечно. Все они просто на иголках. Джеймсу и Норе не терпится познакомиться с Тайлером. Кстати, — спросила она внезапно изменившимся голосом. — У него агент есть?

Кэмми рассмеялась.

— Агент? Нет, не думаю.

— Скажи ей, что я согласен её взять, если она сумеет избавить нас от этой своры, — заявил Тай.

Кэмми тут же передала слова Тая Сюзанне, которая пообещала прислать лучших специалистов по связям с общественностью, чтобы те помогли организовать пресс-конференцию.

— А сейчас мне нужно бежать, — закончила Сюзанна. — Приезжай ко мне вечером. Я познакомлю тебя с Карен Уолтерс. О лучшем имиджмейкере и мечтать нельзя. А тебе это сейчас крайне необходимо. Кстати, захвати с собой нашего героя. А о своре у дома мистера Кремера я позабочусь, можешь на меня положиться. Ну, пока!

Кэмми положила трубку. Разговор с Сюзанной добавил ей уверенности.

— Полиция их уже понемногу оттесняет, — прокомментировал происходящее Брюс, который стоял у окна и время от времени посматривал на улицу.

— Предлагаю встретиться с противником лицом к лицу, — неожиданно сказал Тай.

Кэмми и Брюс уставились на него.

— Что ты имеешь в виду? — недоуменно осведомилась Кэмми.

— Нужно выйти к ним и сделать заявление, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Не могу же я вечно прятаться. Как будто я какое-то преступление совершил!

— Может, стоило бы сначала с хорошим имиджмейкером проконсультироваться? — спросил Брюс. — Сюзанна как раз собирается сегодня вечером познакомить нас с классной специалисткой, — сказала Кэмми.

Тай помотал головой.

— Я и сам знаю, о чем говорить. — Он посмотрел на Кэмми. — Ты меня поддержишь?

— Конечно, — мгновенно ответила Кэмми, пожав плечами.

Тай церемонно предложил ей согнутую в локте руку, Брюс отомкнул дверь, и Тай с Кэмми вышли на широкое каменное крыльцо. Со стороны отступающей толпы послышались изумленные крики и возгласы. Отдельные репортеры пытались прорваться через кордон полиции, но стражи порядка держались стойко. Тай с Кэмми под руку приблизились к ним.

— Вы — Тайлер Стовалл? — выкрикнул кто-то.

Мгновенно наступила могильная тишина.

— Да, — коротко ответил Тай.

Тут же грянул хор голосов. Замелькали микрофоны, потянулись руки, градом посыпались вопросы.

— Я хочу сделать заявление! — прокричал Тай, силясь перекрыть этот пандемониум. — Постарайтесь не шуметь, потому что больше я ничего не скажу.

Выждав несколько секунд, он заговорил в наступившей тишине:

— Десять лет назад причины личного характера побудили меня уехать. Никакой особой тайны здесь нет. Теперь я решил, что пора вернуться. Да, я обсуждаю с продюсерами возможность съемки в фильме, но окончательное решение ещё не принято.

И снова посыпались вопросы.

— С какими продюсерами?

— Где вы скрывались все это время?

— Чем вы зарабатывали на жизнь?

— Скажите, это верно, что у вас роман с мисс Меррил? — послышался громкий возглас.

Хотя Кэмми и знала, насколько быстро распространяются новости в этой среде, её поразило, что кто-то уже про неё проведал. Тай попытался пропустить вопрос мимо ушей, но его задали снова. Тогда, кинув на Кэмми красноречивый взгляд, Тай ответил: «Да». После чего несколько рук с микрофонами поспешно втянулись в толпу, которая заметно поредела. Не терпится поделиться «свежатинкой», — с отвращением подумала Кэмми.

— Прошу вас впредь не беспокоить моего друга, — сказал Тай, кивком указав на Брюса. — Это, между прочим, его частное владение. — Внезапно он усмехнулся. — А за любыми интересующими вас сведениями обращайтесь к моему отцу, Самуэлю Стоваллу.

Тай круто повернулся и увлек Кэмми назад, в дом. А несколько часов спустя, когда у подъездной аллеи осталась лишь горстка самых терпеливых папарацци, Кэмми усадила Тая в свой «БМВ» и увезла к Сюзанне.

Карен Уолтерс, высокая и статная женщина, встретила их приветливой улыбкой и не по-женски крепким рукопожатием. Кроме того, Кэмми не преминула заметить, что Карен беременна, и её округлый животик пробудил в её голове печальные воспоминания.

Почувствовав перемену её настроения, Тай тихонько спросил:

— Что-нибудь не так?

Но Кэмми, опасаясь расплакаться, только покачала головой.

В углу комнаты мерцал экран телевизора; звук, однако, был выключен.

— Карен удалось избавиться от папарацци, — сказала Сюзанна, глядя на телевизор, — но вам все равно придется выступить на пресс-конференции.

— Тай уже сделал заявление для прессы, — сказала Кэмми.

Карен с Сюзанной изумленно переглянулись, и имиджмейкер неодобрительно покачала головой. Тай вкратце пересказал то, о чем сообщил репортерам.

— Что ж, посмотрим в одиннадцатичасовых новостях, как они это изложат, — промолвила Карен. Чувствовалось, что она озабочена словами Тая.

— А у вас и правда роман? — полюбопытствовала Сюзанна.

Кэмми в ответ робко кивнула.

— Могла бы и раньше сказать, — с напускной обидой в голосе промолвила Сюзанна. — А ещё подруга называется. — И обратилась к Таю: — Коннелли хотят с вами встретиться, и просят не слишком мешкать.

— Да, я тоже не прочь с ними побеседовать, — ответил Тай. Затем, смерив Сюзанну взглядом, добавил: — Поскольку вы теперь мой агент, то прошу вас это организовать.

Сюзанна расцвела.

— С удовольствием!

И направилась к телефону.

— Насколько серьезны ваши отношения? — поинтересовалась Карен, переводя взгляд с Тая на Кэмми.

Тай и Кэмми переглянулись. События развивались с головокружительной быстротой.

— Очень серьезны, — сказал Тай. Он уселся в кресло и потянул за собой Кэмми, которая, потеряв равновесие, плюхнулась к нему на колени. Сюзанна сдавленно вскрикнула, и смахнула с глаза слезинку. Потом она успела лишь послать Кэмми воздушный поцелуй, когда на другом конце провода ответили.

Кэмми почувствовала себя на седьмом небе. Она уже забыла про свои огорчения. Да и — какого черта? Ведь сейчас весь мир лежал у её ног!

Карен достала из сумочки блокнот и ручку.

— Что ж, давайте займемся делом. Для начала я организую вам парочку интервью. Утром и поздно вечером. Сейчас набросаем сценарий. На вопросы отвечайте точно и подробно, но постарайтесь создать впечатление, что жизнь ваша была достаточно пресной. Чтобы, по возможности, избежать сплетен.

— Хорошо.

— По словам Сюзанны, вы все это время жили в Бейроке, в Британской Колумбии. Там у вас много знакомых? Им известно, кто вы такой?

— Нет, я жил там под именем Джерри Мерсера. Человека, похожего на Тайлера Стовалла.

— Тогда вам пора сказать этим людям правду. Бейрок скоро в осаду возьмут. Есть в вашей тамошней жизни какие-нибудь тщательно оберегаемые тайны?

— Нет, я жил достаточно скромно.

— Как насчет женщин?

Чуть поколебавшись, Тай признался:

— Я вел не вполне монашеский образ жизни.

— Все это непременно выплывет наружу, — предупредила Карен. — Вы должны быть к этому готовы. Для обитателей Бейрока настал звездный час…

По мере того как предостережения Карен множились, настроение Тая и Кэмми падало. Вдруг Сюзанна вскрикнула: «Смотрите!» и указала на экран телевизора.

Кэмми ойкнула, увидев Пола Меррила. Карен быстро включила звук.

Пол объяснял репортерам, что пока не уполномочен раскрывать все подробности операции, с помощью которой удалось «выманить Тайлера Стовалла из его убежища». Однако своей роли при этом он не скрывал. Что касается Камиллы Меррил, то да, мол, она — его бывшая супруга.

Тайлер смотрел на него с любопытством.

— Вот он каков, твой Пол, — заметил он.

— Да, и это он добился моего изгнания со съемок «Улицы цветущих вишен», — напомнила Кэмми.

— Зато теперь он пыжится от гордости, — усмехнулась Карен. — Знаменитостью стал.

— Вот уж не думал, что это может оказаться настолько интересным, чтобы поднимать такую шумиху, — сказал Тай.

— Вы — настоящий гвоздь сезона, — с улыбкой сказала Карен. — Главная сенсация со времен Моники Левински. Причем продлится все это довольно долго, так что запаситесь не только терпением, но и чувством юмора — оно вам ох, как пригодится!

Глава 18

«… показания Уоррена Галлоуэя о шантаже и вымогательстве пролили новый свет на причины, побудившие Тайлера Стовалла уехать из Голливуда. Мистер Галлоуэй настаивает, что в деле о самоубийстве Гейл Малдун ясно ещё далеко не все. Тем не менее, в полиции считают, что следствие по этому делу завершено. Поговаривают также, что Самуэль Стовалл приложил большие усилия, чтобы замять дальнейшее расследование…»

Тай с отвращением выключил телевизор. Вот уже несколько недель средства массовой информации, словно сговорившись, обсуждали и смаковали одну-единственную тему: его возвращение, и всевозможные, мало-мальски связанные с ним подробности.

Впрочем, самое страшное, как надеялся Тай, осталось позади. Первые четыре дня после его приезда в Лос-Анджелес были попросту невыносимы. Он не смел даже носа высунуть из своего номера в отеле «Беверли-Хиллз». Но теперь, когда главная шумиха улеглась, внимание прессы и телевидения сосредоточилось на громких заявлениях Уоррена Галлоуэя, который из кожи вон лез, чтобы привлечь к себе внимание репортеров. Самуэль Стовалл был прав: этому человеку оказалось мало выплаченных ему денег; он жаждал славы. Любой ценой.

Карен наказала Тайлеру оставаться в отеле и стараться, во избежание ненужной огласки, временно избегать встреч с Кэмми. Тай, скрепя сердце, согласился, хотя по ночам ворочался в постели, мечтая о Кэмми. В глубине души оба они понимали, что Карен права.

На встрече с Коннелли, где кроме Джеймса и Норы, присутствовали ещё только агенты с обеих сторон, Таю удалось добиться достаточно выгодных условий. Пробегая мимо поджидавшей в приемной Кэмми, Сюзанна улыбнулась и показала ей поднятый большой палец, но больше, за исключением оброненной на бегу фразы «Тай тебе все расскажет», не произнесла ни слова. Сюзанна вообще очень строго соблюдала профессиональное правило не делиться с кем-либо сведениями о контрактах своих клиентов.

Позже, когда они, наконец, оказались в постели и досыта насладились друг другом, Тай рассказал Кэмми все подробности этой встречи.

Теперь же, глядя из окна своего номера, Тай скучающим взором смотрел на бледно-голубое небо над Лос-Анджелесом. Многочисленные папарацци по-прежнему ошивались вокруг его отеля, но буря, вызванная его возвращением в Голливуд, уже поутихла. И Тай был безмерно этому рад.

Как и предсказывала Карен, всех его друзей и знакомых по Бейроку тщательнейшим образом расспросили. Обитатели городка были поражены, что «Джерри Мерсер» оказался «всамделишным Тайлером Стоваллом». Городок бурлил несколько дней. Когда по телевизору показывали первое интервью, взятое у Мисси, Тай внутренне напрягся, приготовившись к худшему, однако, по счастью, Мисси его не подвела. Она была настолько ошеломлена тем, что была подругой знаменитого актера, что на все вопросы досужих репортеров отвечала только? «Господи, до сих пор не могу в это поверить!». В результате, так и не дождавшиеся сенсации репортеры, отправились на поиск новых жертв.

За что Тай был ей безмерно благодарен. А вот, внимательно слушая интервью с Рыжим и посетителями бара «Родео», Тай перевел дух. Там про него говорили только хорошее.

— Славный он малый, — поведал Рыжий. — И мне совсем не важно знать, актер он или нет. Эй, Джерри! — сказал он в камеру, поднося к губам кружку. — Я пью за тебя, дружище! За твои успехи. Будь здоров!

Тай грустно вздохнул. Он с удовольствием слетал бы в Бейрок и обнялся с Рыжим, но сейчас все его помыслы были сосредоточены на съемках «Ущелья разбитых сердец».

И тут, как гром среди ясного неба, последовала серия разоблачительных интервью Уоррена Галлоуэя. Карен сразу устроила срочное совещание, чтобы оценить обстановку. Ей пришлось просить Тая рассказать ей всю правду, без утайки. И Тай был вынужден, скрепя сердце, открыть ей все обстоятельства смерти Гейл. И тогда Карен предложила ему сменить тактику, и на любые вопросы отвечать: «Без комментариев». Но сделать это было сложно, особенно после того, как Уоррен, выступив в одном из популярных ток-шоу с подробным изложением истории о самоубийстве и последующих за ним небезуспешных попытках вымогательства со стороны своей матери, не только заклеймил обоих Стоваллов — старшего и младшего — как настоящих монстров, которые сговорились, чтобы довести бедненькую беременную Гейл до самоубийства, но и впервые обвинил Самуэля Стовалла, который пытался замять эту историю. История эта была настолько трагичная, что, несмотря, на очевидные противоречия, надолго завладела не только газетными полосами, но и умами читателей.

Потом шумиха, конечно, улеглась, но время от времени кто-то из особо рьяных писак вновь принимался ворошить прошлое. Прав был Самуэль: Гейл словно поднималась из могилы, чтобы отомстить им.

Однажды, уже совсем доведенный до ручки, Самуэль позвонил сыну и сказал:

— Извини, но я хочу созвать пресс-конференцию. Меня уже вконец достали. Я хочу, чтобы тоже присутствовал там и помог мне отвечать на самые скользкие вопросы.

Но Тай вместо ответа бросил трубку.

— Хватит с меня! — загремел он в ответ на вопросительный взгляд Кэмми, которая сидела на подлокотнике кресла его гостиничного номера. — Мне самому бесконечно жаль Гейл и её погибшее дитя, и очень досадно, что Самуэль поддался на вымогательство и уступил шантажистке. Но будь я проклят, если пойду на пресс-конференцию, чтобы оправдываться перед клеветниками! Самуэль влип в эту историю, пусть сам и выпутывается!

Между тем историю эту раздували не только в газетах, но и во всех прочих средствах массовой информации. Уоррен охотно раздавал интервью, выступал в ток-шоу, а также, по слухам, подписал договор на книгу воспоминаний.

Таю казалось, будто его выкупали в грязи.

Кэмми от души сочувствовала ему.

— Они хуже стервятников, — говорила она. — Как можно смаковать человеческую трагедию?

Неожиданно для себя, Кэмми расплакалась, и Тай уже сам устыдился своей вспышки.

— Извини, малышка, — сказал он, привлекая её к себе. — Не следовало втягивать тебя в эту историю.

— Это ты меня извини, — выдавила Кэмми сквозь всхлипывания. — Стоит мне только представить, как она… — И она осеклась, не в силах выговорить страшных слов.

— Умертвила собственного ребенка, — мягко закончил за неё Тай, ласково гладя Кэмми по волосам.

— Господи, чего бы я только ни отдала за счастье завести своего ребенка! — сквозь слезы проговорила Кэмми. — И кто им только дал право ворошить эту трагедию? Судить их мало!

Тем временем показания Уоррена обрастали самыми невероятными слухами, и Карен пришлось пойти на попятный. Она уже сама поняла, что в такой ситуации завеса молчания бесполезна. Газеты наперебой обсуждали, кто из Стоваллов — Самуэль или Тайлер — был отцом не родившегося ребенка Гейл. Тай пытался было протестовать, считая, что не стоит полоскать грязное белье на людях, но Карен настаивала на своем.

— Молчать больше нельзя, — говорила она. — Это только подбрасывает масла в огонь. Вы должны выступить и объясниться. Скажите, что ребенок был ваш, но что узнали вы об этом лишь после смерти Гейл, и именно это послужило причиной вашего отъезда.

Таю невыносима была даже сама мысль о том, чтобы открыть душу перед гиенами из желтой прессы. Нет, не мог он на это пойти. Он ещё сильнее возненавидел Самуэля, который втянул его в эту историю. И не мог простить Гейл за то, что та из чувства мести унесла в могилу сразу две жизни. Ведь именно её предсмертная записка Самуэлю и послужила основанием для шантажа, длившегося столько лет.

Тай надеялся, что со временем шумиха уляжется, однако это оказалось не так. Даже в первый день съемок «Ущелья разбитых сердец» некоторые газеты вышли с напоминанием о случившемся. И вот тогда, кляня себя за малодушие, Тай все-таки уступил бесконечным просьбам, и согласился дать интервью одному, особенно назойливому журналисту из «Окончательной истины», часовой телевизионной программы.

Кэмми во время этой записи оставалась дома, а после съемки, прямо из студии, Тай приехал к ней. Выглядел он как выжатый лимон.

— Черт бы побрал этих писак! — с чувством выругался он, обнимая Кэмми. — Я их готов собственными руками растерзать. Всякий раз, как мне под нос подсовывают микрофон, мне хочется послать их всех куда подальше.

— Думаю, что большинство людей по достоинству оценили бы этот твой шаг, — засмеялась Кэмми.

— Пожалеют ещё они все, что я не остался в Бейроке, — прорычал Тай.

— Не все, — уточнила Кэмми, и её изумрудно-аквамариновые глаза наполнились такой нежностью, что Таю захотелось утонуть, раствориться в них.

— Женщина, ты меня с ума сводишь! — прорычал он. — Я тебя хочу!

— А вам идет такой стиль, мистер Стовалл, — проворковала Кэмми.

— Да ну?

— Отнеси меня в постель!

Тай вопросительно изогнул бровь.

— Если я верно понял намек, ты хочешь, чтобы я тебя…

Он не договорил и, ловко уклонившись от кулачка Кэмми, обнял её и жадно поцеловал в губы. Затем, повинуясь требованию Кэмми, на руках отнес её в спальню, и они предались любви с такой бурной страстью, какой Кэмми давно уже не испытывала. Потом, когда все было закончено, Тай бессильно раскинулся на спине, а Кэмми свернулась калачиком и опустила голову на его грудь. Тай расслабленно перебирал шелковистые пряди её волос.

— Я старался не отвечать на самые каверзные вопросы, — признался он. — Не знаю только, как это у меня получилось.

Кэмми открыла глаза. В спальне царил полумрак.

— Как вообще все прошло? — спросила она.

— По-моему, нормально, — ответил Тай. — Конечно, всего того, чего они хотели, я им не сказал, но от главного факта — самоубийства Гейл — деться было некуда. В Канаду же я решил уехать, потому что просто сил не было жить здесь с таким грузом. Вот, вкратце, и все.

— Надеюсь, теперь они от тебя отстанут? — промолвила Кэмми. — Дадут, наконец, вздохнуть полной грудью.

— Будем надеяться, — вздохнул Тай.

Программу эту пустили в эфир через неделю. Хотя Тай и заверил, что все будет нормально, Кэмми все это время не находила себе места. Когда ведущий возвестил о начале, она принялась нервно кусать ногти. Сюзанна, в кабинете которой это происходило, видя волнение Кэмми, даже не стала подтрунивать над ней по этому поводу. Лишь по завершении программы, ограничилась лаконичным:

— Тай был просто великолепен!

А Кэмми вздохнула с облегчением.

Сам Тай был в это время на съемках «Ущелья разбитых сердец». Согласно сценарию, героиня Кэмми появлялась в фильме позже, и Кэмми до начала съемок оставалась ещё целая неделя. Заучивая роль, она донимала Сюзанну, отрабатывая жесты и разные интонации. «Главная героиня» — звучало, как оказалось, преувеличено, ибо на поверку роль Кэмми была довольно незначительной. Весь сценарий был выстроен под Норма Франклина — героя, которого играл Тай. Кэмми отводилась лишь роль пускового механизма, круто изменившего привычный образ жизни безмерно одинокого Норма Франклина.

Самуэль же, вопреки опасениям Кэмми, держался в тени. Тай, конечно, упрекнул его и высказал немало резких слов по поводу закулисной игры, которую вел Сэм, чтобы заполучить роль отца Норма. Но Сэм, как ни в чем не бывало, ответил:

— Хватит тебе искать врагов и раздражаться по пустякам. Пришла пора делом заниматься.

И на этом их спор завершился.

И вот теперь Тай, готовясь к очередному съемочному дню, выбросил из головы неприятный разговор с отцом. Он любил сниматься, и ещё любил Кэмми. Все остальное ничего для него не значило.

* * *

Выйдя из своего «БМВ», который оставила перед парадным дома, где располагалась контора Сюзанны, Кэмми прошла через вестибюль и вызвала лифт. Войдя в кабину, нажала кнопку второго этажа. Лифт рванул вверх, и Кэмми вдруг почувствовала прилив невыносимой тошноты. Когда дверцы раздвинулись, она с трудом, держась за живот, выбралась из лифта и, пошатываясь, побрела к двери офиса Сюзанны.

— Привет! — весело прощебетала Тери, завидев её. В следующее мгновение лицо её омрачилось. — Что с вами?

— Воды… — прохрипела Кэмми.

Тери, поддерживая Кэмми за руку, ввела её в кабинет Сюзанны. Та, как всегда, разговаривала по телефону, но, едва взглянув на смертельно бледное лицо Кэмми, что-то отрывисто сказала и бросила трубку.

— Господи, Кэмми, что случилось?

— Мне плохо, — выдавила Кэмми.

— Тери, давай-ка её в ванную отведем! — скомандовала Сюзанна.

Подхватив Кэмми с двух сторон, женщины помогли ей добраться до ванной, и Кэмми едва успела склониться над унитазом, как её жестоко вырвало…

Прошло немало времени, прежде чем Кэмми, измученная и опустошенная, умылась и осмелилась взглянуть на себя в зеркало. И… ахнула, увидев свое зеленоватое лицо с кругами под глазами. В довершение беды, она услышала, как в дверь офиса позвонили — Сюзанне пришел новый посетитель.

— О Господи! — простонала Кэмми. Не хватало лишь, чтобы кто-то увидел, в каком она состоянии.

Состоянии…

Кэмми похолодела, но уже в следующее мгновение кровь бросилась ей в лицо. Неужели? Не может быть! С другой стороны, почему бы и нет? Поначалу она, правда, испугалась, что подхватила грипп, но теперь, поскольку никаких других симптомов, кроме тошноты, у неё не было, поняла, что дело совсем в ином. Вспомнив, как протекали все её предыдущие беременности, Кэмми с неожиданной радостью осознала, что именно так чувствовала себя и тогда.

Ребенок. Семья. Жизнь с любимым человеком!

Все эти мысли вихрем пронеслись в её мозгу. Но затем сменились унынием и даже страхом. Господи, ну что за бред? Ведь и прежде проблема её заключалась вовсе не в том, чтобы забеременеть. Напротив, это получалось у Кэмми легко. Беда была в том, что ей не удавалось доносить свой плод до положенного природой срока наступления родов.

Кэмми была близка к отчаянию.

Что же делать?

С доктором Кроули после своего возвращения из Бейрока она не встречалась ни разу. Слишком поглощена была хлопотами, связанными с приездом Тая. Что ж, нужно непременно записаться на прием. И побыстрее, не откладывая дела в долгий ящик.

— Ну, как ты? — озабоченно спросила Сюзанна, когда Кэмми вошла в кабинет.

Кэмми уже открыла было рот, чтобы ответить, но запнулась. Развалясь в кресле, как у себя дома, сидел Пол Меррил, её бывший муж. Смерив Кэмми изучающим взглядом, он произнес:

— Ну и вид у тебя! Сюзанна сказала, что тебя подташнивает. — Он нахмурился и, к вящему ужасу Кэмми, тут же задал вопрос не в бровь, а в глаз. — Надеюсь, ты не беременна?

— Сам понимаешь, что это невозможно, — слабым голосом ответила она. — А что тебя сюда привело?

— Вообще-то я хотел с тобой повидаться, — признался Пол. — Похоже, мне дали пинка под зад. Я имею в виду то, что касается «Ущелья разбитых сердец». — Голос его гневно задрожал, что было на руку Кэмми. Пусть злится, лишь бы про неё забыл! — В моих услугах, видите ли, больше не нуждаются! Именно так, вежливо, но весьма настойчиво и недвусмысленно, Коннелли меня вышибли.

— Ничего удивительного, — заявила Сюзанна. — Проект этот — их детище. Ты им, конечно, помог, спору нет, но они — продюсеры, и только им решать, что и когда делать. Ты должен был изначально этого ожидать.

Спорить тут было не с чем, и Пол лишь скорчил кислую мину и обиженно поджал губы. Кэмми была слишком поглощена собственными скорбными мыслями, чтобы обращать на него внимание. Наконец, убедившись, что сочувствия ни от кого не дождется, Пол распрощался и ушел.

Оставшись наедине с подругой, Сюзанна повернулась к ней и сказала:

— По-моему, тебе стоит заглянуть к своему гинекологу. Как ты считаешь?

— Ты что, Полу поверила? — нахохлилась Кэмми.

— Нет, я просто доверяю своему чутью, — засмеялась Сюзанна. — И оно так редко меня подводит, что временами даже страшно становится.

— Я боюсь… — прошептала Кэмми.

Сюзанна подошла к ней и обняла за плечи. На глазах Кэмми выступили слезы. Сюзанна с улыбкой сказала:

— Ты только смотри, что это съемкам не помешало. Ладно? Лично меня только это волнует.

— Естественно, горько усмехнулась Кэмми. — Чего ещё от тебя ожидать?

— Ну ладно, ладно, не горюй! — нарочито бодрым голосом сказала Сюзанна. — Я вовсе не такая уж черствая. Только вот, когда диагноз подтвердится… когда и как ты собираешься известить счастливого папашу?

— Представления не имею, — судорожно сглотнув, ответила Кэмми. — У меня просто голова кругом идет…

* * *

Три часа спустя, в своей квартире, Кэмми, сидя в обнимку с Таем, все ещё не могла прийти в себя после перенесенного потрясения. Черт бы побрал Пола с его дурацкой интуицией! Да и слова Сюзанны отнюдь не добавили ей уверенности.

— Да успокойся же, наконец, — прошептал Тай, нежно покрывая поцелуями мочку её уха. — Рано или поздно это должно было случиться.

— Что? — шепнула Кэмми в ответ. Она похолодела. Неужели Тай знает?

— Что Полу дадут под зад коленкой. Впрочем, он ещё упорствует. Всем без конца напоминает, какую важную роль сыграл.

Господи, но ведь дело вовсе не в Поле! — хотелось выкрикнуть Кэмми.

Она закрыла глаза. Они с Таем сидели, обнявшись, на диванчике. Улучив удобный момент, Тай вырвался к ней буквально на несколько минут.

— Пусть ещё спасибо скажет, что с телевидения его не уволили, — добавил Тай. — И вообще — хватит из-за него беспокоиться. Пол — всего лишь частица твоего прошлого, а о прошлом пора забыть.

Кэмми молча кивнула. Ни на мгновение ей не удавалось расслабиться и забыть о мучивших её мыслях. Правда ли, что она беременна? И какое было бы счастье…

Если не считать того, что Тай не хочет иметь детей. Какой тогда во всем этом смысл?

— Почему ты сегодня такая молчаливая? —спросил он.

— Просто… устала, — соврала Кэмми.

— Давай я тогда тебя в постель уложу, — предложил он. — Тем более, что мне уже бежать пора. — Он встал с диванчика и мягко увлек Кэмми за собой.

— Я люблю тебя! — сказала вдруг Кэмми и, прижавшись к Таю, поцеловала его в губы.

Тай улыбнулся.

— Я тоже тебя люблю, — ответил он. При свете дня слова эти было говорить легче. И вдруг глаза его затуманились.

— Тебя что-то тревожит? — спросил он. — В чем дело?

— Мне просто хочется, чтобы у нас с тобой все было хорошо. Чтобы ничто и никогда не смогло омрачить наше счастье.

— Что ты имеешь в виду? Ведь мы с тобой прошли через огонь и воду!

Кэмми кивнула.

— Да, это верно.

— Но тебя по-прежнему что-то смущает?

— Нет, Тай, у меня все в порядке.

— Тогда в чем же дело? Чуть замявшись, Кэмми ответила:

— Наверно, я просто всегда мечтала о своем женском счастье. И вот теперь, кажется, я близка к нему, как никогда…

Тай наклонился и нежно поцеловал её.

* * *

Доктор Кроули внимательно посмотрела на Кэмми поверх полукруглых очков.

— На мой взгляд, у вас все в порядке.

— Беременна, — прошептала Кэмми заветное слово, которое услышала несколько секунд назад. — Беременна! Значит, это все-таки свершилось.

Доктор Кроули воздержалась от комментариев, продолжая смотреть на Кэмми задумчивым взглядом.

— Я непременно должна родить, — прошептала Кэмми. — Нельзя мне терять этого ребенка.

— Я вас прекрасно понимаю, — заметила доктор Кроули.

— Что от меня зависит? — спросила Кэмми. — Я готова пойти на любые жертвы!

— Следите за собой, и не перенапрягайтесь, — с улыбкой посоветовала ей доктор Кроули.

— Со следующей недели у меня начинаются съемки, — промолвила Кэмми. — Они не слишком сложные, но, если вы скажете, то я готова отказаться от них.

Доктор Кроули снова улыбнулась и покачала головой.

— Никакой необходимости в этом я не вижу, — сказала она. — Вы молодая здоровая женщина, которая отдает себе отчет в том, чем опасен эндометрит. Ведите правильный образ жизни и уповайте на удачу. А там, как говорится, посмотрим.

Повинуясь какому-то необъяснимому порыву, Кэмми обняла доктора Кроули, но тут же испугалась собственной смелости.

— Извините, — пролепетала она. — Но я так хочу родить!

— Я знаю. — И доктор Кроули, в свою очередь, обняла Кэмми за плечи. И женщины в течение нескольких секунд постояли, обнявшись.

— Вы уже поделились своими подозрениями с отцом вашего ребенка? — спросила наконец доктор Кроули.

— Нет еще, — ответила Кэмми, качая головой.

— Как, по-вашему, он тоже обрадуется, когда узнает о вашей беременности?

Кэмми не знала, вправе ли сказать ей, что отец ребенка — не кто иной, как Тайлер Стовалл. Ей оставалось лишь гадать, известна ли доктору Кроули история с исчезновением и недавним возвращением Тая. А также о его связи с ней. Разумеется, об этом раструбили все газеты, но, поскольку сама доктор Кроули не показывала вида, что в курсе дела, Кэмми не решалась рассказать ей все.

— Думаю, что да, — ответила она после некоторого молчания. — Просто сейчас он страшно занят. А потом… Надеюсь, что он обрадуется.

Доктор Кроули слегка изогнула брови.

— Похоже, вы все-таки не слишком в этом уверены.

Кэмми тяжело вздохнула.

— Да, наверно, вы правы, — сказала она, нервно смеясь. — А вы… знаете, как изменилась в последнее время моя жизнь? Я имею в виду, не довелось ли вам прочитать об этом в газетах или по телевизору услышать?

Доктор Кроули развела руками.

— Об этом, по-моему, известно всем, — сказала она.

Кэмми вздохнула с облегчением. Хорошо, что ей не придется все объяснять.

— Тогда вы, наверно, сами догадались, что отец ребенка — Тайлер Стовалл?

Доктор Кроули молча кивнула.

— Тай прилагает все усилия, чтобы пресса утихомирилась, — промолвила Кэмми. — Журналисты ему массу неприятностей доставили.

— И вы хотите сказать, что в этой ситуации ребенок станет для него дополнительной обузой, — догадалась доктор Кроули.

— Нет, — поспешно ответила Кэмми. Но тут же поправилась: — Впрочем, наверно, вы правы. Трудно сказать.

— А вы уже обсуждали с ним эту проблему?

Во рту Кэмми внезапно пересохло. Все, что говорил ей Тай по поводу того, что не хочет иметь детей, вихрем пронеслось в её мозгу. Но ведь ситуация изменилась! Ведь все это он говорил ей ещё в Бейроке. К тому времени они ещё ни о чем не договорили.

— Мы ещё не решили, когда состоится свадьба, — призналась она.

— А вы рассказали ему про свой диагноз?

— Да, хотя и без лишних подробностей. Он знает только… — Кэмми осеклась. Господи, а ведь Тай думает, что она совсем не может иметь детей!

Доктор Кроули ничего говорить не стала, но молчание её было вполне красноречивым. Вам следует немедленно рассказать ему обо всем, без утайки.

Вернувшись, домой, Кэмми в отчаянии бродила взад-вперед по комнатам, заламывая руки. Что ей делать? Как признаться Таю? Как убедить его, что она вовсе не хотела его обмануть? Поверит ли он?

А вдруг он будет счастлив, как я?

— Господи. Ну что же мне делать? — громко воскликнула Кэмми.

* * *

Тай заявился к ней уже за полночь.

— Привет, красотка! — весело поздоровался он, и устало плюхнулся в кресло. — Ну и денек выдался!

— Замучили тебя, да? — сочувственно спросила Кэмми.

— Да, но только из-за моего дражайшего папаши. — Тай вздохнул и зажмурился. — И мама заезжала. По моей просьбе. Из-за проклятых папарацци нам с ней долго толком и увидеться было невозможно.

— Нанетта — просто прелесть, — с улыбкой сказала Кэмми. — Не то, что Самуэль.

— Да, они как будто из разного теста вылеплены. Самуэль привык быть всегда в центре внимания. Поразительно, но за все эти годы он ничуть не изменился. Ненависти к нему я, правда, больше не питаю, но и доверия не испытываю.

Кэмми потупилась и посмотрела на свои руки. Пальцы мелко дрожали.

— Жаль, — тихо промолвила она.

Тай метнул на неё вопросительный взгляд.

— Что с тобой?

— Да так, ничего особенного, — сказала Кэмми, вовремя не найдясь, что ответить.

— Тебя что-то огорчило? — настаивал Тай.

— Просто мне очень жаль, что у тебя никогда не было настоящего отца, — ответила она. — И ты из-за этого многого в жизни лишился. Как и Самуэль так и не понял, что такое радость отцовства.

— По счастью, мне тоже не дано понять это, — произнес Тай. — Хотя я ни в чем не хочу походить на отца.

— Ты совсем другой, Тай, — мягко промолвила Кэмми. — На его месте ты чувствовал бы себя совсем иначе.

— К чему ты клонишь? — спросил Тай, нахмурившись. В следующий миг лицо его прояснилось. — А, ты хочешь усыновить ребенка? Нет, милая, боюсь, что это тоже не по мне.

— Нет, Тай, я вовсе не об усыновлении говорю.

Тай метнул на неё внимательный взгляд, а потом пожал плечами.

— К чему нам это обсуждать? Я все равно не хочу иметь детей, а ты не можешь. К тому же у нас и без того проблем хватает. — Он устало вздохнул и провел ладонью по своей шевелюре. — Я очень рад, что у тебя не будет детей. В противном случае, нам бы тяжело пришлось.

— В каком смысле? — сдавленным голосом спросила Кэмми.

— В том смысле, что тогда тебе пришлось бы выбирать, а мне бы этого не хотелось.

— Что — выбирать? — недоуменно спросила Кэмми.

— Женщина всегда стоит перед выбором, кого любить больше — ребенка или мужа, — пояснил Тай. — И, как правило, делает выбор в пользу ребенка.

Кэмми с усилием заставила себя оторвать взгляд от его безмерно любимого, родного лица, и посмотрела в окно.

— Остается только надеяться, что ты передумаешь, — промолвила она вполголоса.

— А какой в этом смысл? — лениво спросил он, зевая.

— Тай!

— Что? — сонным голосом откликнулся он.

— А если я скажу тебе, что в этом есть смысл?

Глаза Тая были закрыты, похоже, он даже и не слишком слушал её. Но в следующую секунду он встрепенулся и открыл глаза.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он изменившимся голосом.

— Тай, я сегодня ходила к своему гинекологу, доктору Кроули, — сказала Кэмми.

— И что?

В глазах Кэмми засветилась надежда, губы задрожали.

— Я беременна, Тай! — возвестила она, задыхаясь от счастья, — ты представляешь? Я беременна!

Глава 19

Беременна!

Тайлер невидящим взором смотрел на раскрытый сценарий «Ущелья разбитых сердец». Строчки плясали перед его глазами. Как он ни старался, ему не удавалось выбросить из головы мысли о вчерашнем кошмаре. Видя его состояние, Джеймс Коннелли, продюсер фильма, предложил сделать перерыв, и вот теперь Тай сидел в своей гримерной, тщетно пытаясь собраться с мыслями.

Беременна!

Слово это снова и снова эхом раскатывалось под сводами его черепа. В первое мгновение, услышав это, Тай решил, что, наверно, уснул, и видит кошмарный сон. Потому и реакция его была резкой и предсказуемой.

— Ты ведь говорила, что не можешь забеременеть! — возмутился он.

На сердце Кэмми заскребли кошки. Лицо её вытянулось.

— Я говорила, что не могу иметь детей, — поправила она упавшим голосом.

— Какая разница?

— Я способна забеременеть, но шансов доносить ребенка до положенного срока у меня почти нет.

Тай потряс головой. Такого он не ожидал. Беременна, его Кэмми была беременна! В первое мгновение он ощутил себя раздавленным, преданным. Но затем, придя в себя, сумел трезво оценить случившееся. Нет, Кэмми его не обманула; он просто сам неверно понял её. Визит к гинекологу потряс, обнадежил, а потом и окрылил Кэмми, а негодующая, почти враждебная реакция Тая мигом спустила её на землю.

— Не беспокойся, — горько ответила она. — Ребенок на свет не появится. Мой организм этого не допустит.

Тай ощутил себя последним мерзавцем. С опозданием он попытался уверить её, что просто не ожидал такого оборота событий и не подготовился к нему, однако сейчас, поразмыслив, понял, что это замечательно. Но Кэмми ему не поверила. От горя и обиды слезы ручьем хлынули из её глаз. А когда Тай попытался её утешить, она холодно попросила оставить её в покое.

— Уходи, Тай, — велела она. — Я хочу побыть одна.

— Кэмми… — сердце Тая оборвалось.

— Тай, прошу тебя!

Он ушел, и вот теперь, сидя в гримерной, тщетно ломал голову, не зная, как быть дальше. Несколько раз звонил Кэмми, но неизменно натыкался на автоответчик.

В отчаянии Тай позвонил матери и рассказал о своем несчастье. Узнав о том, что Кэмми забеременела, Нанетта пришла в восторг.

— Ты должен как можно скорее повести её к алтарю, — сказала она. — Не мешкай, время дорого. Господи, вот уж не надеялась, что ты меня когда-нибудь бабушкой сделаешь! Спасибо, сыночек!

И лишь затем затянувшееся молчание Тая заставило Нанетту встревожиться.

— В чем дело, Тай? — озабоченно спросил она.

Но Тай вдруг, открыв рот, обнаружил, что не в состоянии произнести ни слова.

— Я потом позвоню, — сдавленно прохрипел он и положил трубку…

Глядя на свое отражение в зеркале, Тай вдруг принял решение. Вскочил, вынул из кармана пиджака мобильный телефон и в очередной раз набрал номер Кэмми. Как и ожидал, услышал автоответчик. Но на сей раз, вместо того, чтобы покинуть поле боя с поджатым хвостом, Тай громко и сбивчиво заговорил:

— Кэмми, милая моя, родная… Я люблю тебя! Всем сердцем люблю! И я безумно хочу, чтобы ты родила мне ребенка! Кэмми, родненькая, не обижайся. Я хочу, чтобы мы как можно скорее поженились и…

В дверь громко постучали.

— Мистер Стовалл, вас ждут на съемочной площадке.

— Иду! — выкрикнул он. А в трубку добавил: — Я люблю тебя, Кэмми!

Стоя на съемочной площадке, Самуэль Стовалл силился понять, почему происходящее не вызывает у него радости. Он добился всего, к чему стремился. С помощью Оррена Вессона и Уильяма Ренквиста, своих верных сподручных, ему удалось добиться возвращения Тайлера, и вот теперь они оба — отец и сын — снимались в фильме «Ущелье разбитых сердец», обещавшем стать гвоздем сезона.

Тогда почему же он по-прежнему чувствовал себя неудовлетворенным?

Самуэль тяжело вздохнул и завистливо посмотрел в сторону Тая, который увлеченно беседовал с Нанеттой. Да, мать с сыном были очень близки, это чувствовалось с первого взгляда. А вот у самого Самуэля семейная жизнь упорно не складывалась. И вдобавок его постоянно мучило ощущение какой-то неполноценности, словно в своей успешной жизни он упустил нечто крайне важное.

Самуэль попытался проанализировать свои мысли. Он добился роли, о которой столько мечтал. Он добился возвращения блудного сына. Возможно, на свет появятся новые внуки.

И вдруг его осенило. Внук! Вдруг Тайлер женится на Камилле, и они произведут на свет ребенка? Самуэль тут же смекнул, какие выгоды сулит ему рождение внука. Очередная волна шумихи в газетах. Его имя опять окажется на слуху. Да, это будет как нельзя более кстати…

К неудовольствию Самуэля, Нанетта, закончив беседовать с Тайлером, подошла к Джеймсу Коннелли, который решил, что быть всего лишь продюсером картины ему недостаточно, и самолично назначил себя режиссером «Ущелья разбитых сердец». Завязался оживленный разговор, за которым Самуэль следил, стиснув зубы от зависти.

* * *

Кэмми в двадцатый раз прокрутила записанные на магнитофонную ленту слова Тая. Она ликовала, ей одновременно хотелось петь и плакать от счастья.

Господь услышал мои молитвы! — подумала Кэмми.

Ближе к вечеру она прихватила сумочку и, выйдя из дома, направилась прямо в отель «Беверли-Хиллз», чтобы там дождаться возвращения Тая со съемок. Ключ от своего номера Тай дал ей ещё неделю назад.

Когда он вошел в номер, Кэмми уже ждала его в постели, голая и опьяненная от любви. Увидев её, Тай расцвел. И тут же, повернув голову, бросил через плечо:

— Заходите, Джеймс. Заходите, Нора!

Завизжав от ужаса, Кэмми поспешно нырнула под простыню, а Тай, не выдержав, разразился оглушительным хохотом.

Робко высунув нос из-под простыни, и убедившись, что её разыграли, Кэмми метнула на Тая уничтожающий взгляд.

— Ах ты, поросенок! — воскликнула она, смеясь.

— Извини, я не мог упустить такую возможность! — сказал Тай, давясь от смеха.

Кэмми притворно надулась.

— Никогда больше к тебе не приду!

— Посмотрим, — сказал Тай, запирая дверь. Он быстро разделся и нырнул в постель, ладный и разгоряченный. Кэмми сразу прижалась к нему, потерлась щекой о его мускулистую грудь.

— Извини меня за вчерашнее, — прошептал Тай. — Я вел себя по-свински. — Ты не виноват, — ответила Кэмми. — Кто бы мог ожидать подобного развития событий? Я сама до сих пор не могу в себя прийти.

— Итак, у нас будет ребенок, — промолвил Тай, словно пробуя необычное для себя слово на вкус.

— Если Господь поможет, то — да, — сказала Кэмми.

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, мой Тай!

— Нам пора уже о свадьбе подумать, — прошептал он, покрывая поцелуями её шею.

Кэмми улыбнулась.

— Завтра, — шепнула она в ответ. — Мы все решим завтра. А сегодня — ты мой…

* * *

На следующей неделе для Кэмми наступила горячая пора. Начались съемки эпизодов с её участием. В первый день, согласно сценарию, она бродила по улицам города, и впервые заметила, что за ней неотступно следует незнакомец — Норм Франклин. Казалось бы, никаких сложностей это не представляло, но тем не менее поначалу все шло вкривь и вкось. То в кадр попадали посторонние люди, то у оператора возникали проблемы с оборудованием, а в довершение неприятностей у Кэмми вдруг сломался каблук. В итоге начало смеркаться, и съемку этого эпизода пришлось перенести на следующий день.

В последующие дни все шло довольно гладко, пока над Лос-Анджелесом неожиданно не сгустились тучи. Разразился такой ливень, что все в панике бросились врассыпную, а съемки до улучшения погоды пришлось перенести в павильон.

Тщательно взвесив все «за» и «против», Кэмми и Тай решили, что сыграют свадьбу по окончании съемок, до которого оставалось чуть больше двух недель. Но несколько дней спустя, когда Кэмми готовилась к одному из заключительных эпизодов с участием своей героини, в её гримерной появился незваный и довольно неприятный посетитель. Пол Меррил.

— Нет, нет, ты напрасно так убиваешься, — заявил он с места в карьер, увидев её вытянувшееся лицо. — Я, между прочим, хорошие новости принес.

— Пол, нам не о чем говорить, — отрезала Кэмми.

— Неужели?

— Да, представь себе.

— И тем не менее ты должна меня выслушать, — сказал он и, не дав ей даже рта раскрыть, поспешно продолжил: — После того, как меня вышибли из «Ущелья разбитых сердец» я времени даром не терял. Провел переговоры с командой «Улицы цветущих вишен», и вот, ты не поверишь, но они хотят, чтобы ты к ним вернулась. Точнее, не ты, а твоя героиня. Донна Дженкинс.

— Что? — воскликнула Кэмми, не веря своим ушам. — Но ведь она погибла! Пол махнул рукой.

— В мыльных операх таким пустякам значения не придают, — сказал он. — После гибели Донны студию завалили письмами с требованиями оживить её. — Он самодовольно ухмыльнулся. — После этого мне оставалось только дернуть кое за какие ниточки, и вот результат — моя девочка возвращается на съемки сериала!

— Пол, я вовсе не твоя девочка! — возмутилась Кэмми.

— Да, я уже об этом наслышан, — сказал он, кивая. — Как бы то ни было, на следующей неделе тебя ждут. Я оставил записку у секретарши Сюзанны, но потом решил, что будет лучше, если я обрадую тебя лично.

У Кэмми голова пошла кругом. Она понимала, что Пол, возможно, никакого отношения к этому событию не имеет, а, скорее всего, просто решил, воспользовавшись подвернувшимся случаем, присвоить себе лавры. Но приглашение оказалось слишком неожиданным — после гибели Донны Дженкинс она, по понятным причинам, даже мечтать о возвращении не могла. Поэтому новость застала Кэмми врасплох.

И все-таки она быстро сообразила, что это невозможно. Ведь она ждала ребенка. Кэмми и так уже решила, что по завершении съемок в «Ущелье разбитых сердец» целиком посвятит себя приготовлениям к свадьбе и к рождению своего первенца.

И тем не менее ей было приятно слышать, что её героиню хотят воскресить. Но как отказать Полу?

— Я… поговорю с Сюзанной, — сказала она первое, что пришло в голову.

— Но я обещал, что ты встретишься с продюсером уже на следующей неделе!

— Пол, ты забываешься!

— Не волнуйся, Донну вернут к жизни позднее. Возможно, съемки с твоим участием начнутся только в конце сентября. Мы все рассчитаем.

— Пол!

— Что? — недоуменно спросил он.

— Ты мне не муж и не начальник, — напомнила Кэмми. — Я извещу тебя о своем решении.

— Но… — замялся он.

— До свидания, Пол, — твердо сказала Кэмми.

* * *

В последний для Кэмми съемочный день ей сообщили новость — Карен Уолтерс родила здорового ребенка. Девочку. На следующее утро Кэмми поехала поздравлять счастливую мать. Карен только привезли домой, но она вся светилась от радости. Кэмми осторожно прижала к груди маленький сверток, спеленатый в розовое одеяльце.

— Как я за вас счастлива, Карен! — дрожащим голосом промолвила она.

— Спасибо, Кэмми.

— Надеюсь, настанет день, когда я тоже познаю радость материнства.

— Ну конечно! — озадаченно сказала Карен, которая не подозревала о заболевании Кэмми.

Между тем Кэмми заметила у себя какие-то подозрительные кровянистые выделения. Довольно скудные, но тем не менее она встревожилась не на шутку. Доктор Кроули внимательно обследовала Кэмми, однако ничего страшного не нашла. Пока, заверила она, все идет своим чередом.

Тай улетел в Бейрок. Встретился с друзьями и уладил кое-какие дела, оставшиеся незавершенными.

Хотя Кэмми твердо сказала Сюзанне, что не намерена сниматься в телевизионном сериале, та настояла на том, чтобы Кэмми хотя бы встретилась с продюсерами «Улицы цветущих вишен». Она не знала о том, что Кэмми беременна, а потому не могла понять причин отказа.

— Не упрямься, прошу тебя, — уговаривала она. — Подпиши контракт хотя бы на год. К тому времени «Ущелье разбитых сердец» выйдет на широкий экран и, кто знает, может, ты сразу станешь звездой!

— Нет, Сюзанна, боюсь, что ничего не выйдет, — со вздохом сказала Кэмми.

— Господи! — в сердцах воскликнула Сюзанна. — Но почему?

Кэмми ничего не оставалось, как сказать ей правду.

— Только не падай со стула, — предупредила она. — Я беременна.

Ошарашенное молчание. Потом:

— Вот это да! Надеюсь, Тай в курсе?

— Да.

— Прекрасно. Прекрасно… — Кэмми казалось, что она слышит, как крутятся колесики в голове Сюзанны. — Что ж, тогда понятно. Но что нам сказать продюсерам твоего сериала? Насколько я понимаю, сниматься ты не хочешь. А точнее — не можешь. Да?

— Боюсь, что да, — со вздохом ответила Кэмми.

— Что ж, вполне разумно. Да, это резко меняет дело. Тогда вам нужно ускорить приготовления к свадьбе. И, знаешь… не говори пока Карен, что ждешь ребенка. У неё сейчас и без того забот полон рот, а я пока сама постараюсь что-нибудь придумать.

* * *

Тай вернулся через несколько дней, во вторник. Взяв в аэропорту такси, он направился прямиком к Кэмми. Фотографы его не подкарауливали, ибо к их отношениям с Кэмми уже все привыкли, и на первые полосы газет больше не выносили. По крайней мере, в данное время.

Спрятав за спину огромный букет роз, купленный в аэропорту, Тай позвонил в дверь квартиры Кэмми.

Кэмми открыла, и у Тая перехватило дыхание. Красный халат, в который она была облачена, ниспадал до лодыжек, а низкий, почти до пупка, вырез приоткрывал её прекрасные груди. Каштановые волосы волнами рассыпались по плечам, а щеки после ванны раскраснелись. Бирюзовые глаза радостно сияли.

— После твоего звонка я от двери не отходила, — прощебетала Кэмми, целуя его. — Минутки считала, все ждала, пока ты… Ой, что это?

— Это тебе, любовь моя! — провозгласил Тай, торжественно вручая ей букет.

— Господи, какая прелесть! — воскликнула Кэмми. — Мои любимые цветы! — Она аккуратно вставила букет в узкую вазу. — По какому поводу?

— Я решил, что пора нам отметить начало нашей совместной жизни, — сказал Тай, опуская дорожную сумку на ковер. И добавил, разглядев в глазах Кэмми недоумение: — Если ты не против, то с сегодняшнего дня я переезжаю к тебе.

— Ой, как здорово! — Кэмми не удержалась, и захлопала в ладоши.

— Я уже распорядился, чтобы нам начали подходящий дом подыскивать, — сказал Тай. — По словам моего агента, пару-тройку подходящих вариантов он уже присмотрел. Давай завтра съездим и выберем.

— Как, ты покупаешь ещё один дом?

— Мы покупаем, — поправил Тай. — Я хочу, чтобы мы с тобой жили в новом доме, где ничто не напоминало бы о прошлом.

Кэмми просияла.

— Господи, Тай, я просто поверить не могу!

— Поверишь, — с улыбкой сказал он. — А теперь, иди ко мне и посиди у меня на коленях. Мне не терпится проверить, что у тебя надето под этим халатом.

— Боюсь, что не слишком много, — засмеялась Кэмми, усаживаясь к нему на колени и развязывая пояс халата. Руки Тая тут же проникли внутрь, и он принялся жадно ласкать её обнаженное тело.

Кэмми бросило в жар. Приятное тепло разлилось по её лону. Не в силах сдержаться, она заерзала на его бедрах, чувствуя под ними нарастающую упругость.

Из горла Тая вырвался приглушенный стон.

— А что если нам перебраться на диван? — предложил он. Вместо ответа Кэмми кивнула.

Тай подхватил её на руки и перенес к диванчику. Кэмми расстегнула пряжку его ремня, «молнию» на джинсах, помогла ему избавиться от одежды и принялась целовать и ласкать его обнаженное тело.

— О Кэмми! — простонал он, изгибаясь навстречу её горячим губам. Но вскоре, не в силах терпеть изощренную ласку, Тай сдернул с плеч Кэмми халат, сам лег на спину и осторожно возложил её на себя.

Заметив, что он чего-то опасается, Кэмми, на мгновение оторвавшись от его губ, спросила:

— Что с тобой?

— А… тебе можно? — спросил Тай. — Я просто не знаю, может, нам следует вести себя осторожнее?

Догадавшись, что он имеет в виду её плод, Кэмми прошептала в ответ:

— По-моему, все в порядке. Если в этот раз ты станешь заковывать меня в кандалы и избивать плеткой, то все обойдется.

— Хорошо, — вздохнул Тай. — Попробую хоть сегодня забыть, что меня зовут маркиз де Сад.

На этом шутки кончились. Придерживая Кэмми обеими руками за бедра, Тай осторожно насадил её на свой трепещущий от вожделения жезл. Кэмми затаила дыхание; её переполняла страсть. Ей казалось, что они с Таем созданы друг для друга самой природой. Легко и привычно она следовала в такт его ритмичным движениям. Руки Тая гладили её в самых интимных местах, и сама Кэмми, давно осмелев, ласкала его так, как ему больше всего нравилось.

Ритм ускорился, и дыхание обоих участилось. Словно сквозь густой туман Кэмми услышала, как Тай глухо застонал. В следующий миг и сама она почувствовала приближение оргазма. Руки Тая стиснули её ягодицы, спина его дугой выгнулась навстречу её телу.

— Тай… — простонала она.

— О Боже мой, Кэмми! — хрипло прорычал он сквозь стиснутые зубы, а в следующее мгновение громко застонал, захлестнутый невыносимо сладостной волной оргазма, сотрясавшей его тело. И тут же к нему присоединилась Кэмми, в свою очередь, забившаяся в пароксизме экстаза.

Обессилев, она распростерлись рядышком на диване.

— Я люблю тебя, — прошептал Тай, поглаживая влажные завитки волос за ухом Кэмми.

— И я тебя люблю, — прошептала она в ответ.

В это мгновение весь мир принадлежал им. Будущее представлялось радужным и безоблачным. Кэмми размечталась о семье и ребенке, когда язык Тая проник вглубь её уха.

— Ой, — взвизгнула она. — Щекотно же!

— Я этого и добивался, — засмеялся Тай.

— Ну, нет! — Кэмми проворно выскользнула из постели и, не обращая внимания на протесты Тая, облачилась в халат. — Пора о делах духовных подумать, — со смехом сказала она.

— Как, опять? — простонал Тай.

Пока он одевался, каждым жестом выражая крайнюю неохоту, Кэмми пошарила в холодильнике в поисках какой-нибудь снеди быстрого приготовления. Она проголодалась. Похоже, беременность пробудила в ней хищника.

— Как насчет омлета? У меня ещё сыр есть, лук-шалот и грибы.

— Звучит чертовски заманчиво. — Тай полез в свою дорожную сумку и извлек из неё какую-то рукопись, показавшуюся Кэмми знакомой. Приглядевшись, Кэмми поняла: Тай привез в Лос-Анджелес собственный сценарий, «Порочное зачатие».

— Неужели ты решился продать его? — изумленно спросила она.

— Что ты? Нет, конечно! Просто я случайно на него наткнулся, и вспомнил, какие чувства испытывал, пока его сочинял. Тогда мне было, ох, как непросто! Я весь кипел от праведного гнева, как мне казалось… — Тай замялся, подбирая слова. Потом посмотрел в глаза Кэмми и твердо сказал: — Теперь, когда я обрел тебя, мне это уже ни к чему. В катарсисе я больше не нуждаюсь.

— И что ты собираешься делать со сценарием?

— Сам не знаю. Возможно, изменю концовку, а потом припрячу. А когда-нибудь, на старости лет, перечитаю и посмеюсь.

— А почему ты хочешь изменить концовку? — спросила Кэмми, выливая разбитые яйца на сковороду.

— Она меня больше не устраивает, — ответил Тай, пожимая плечами. — Отец, конечно, остался таким же черствым и эгоцентричным, как и был, но ненависти к нему я больше не испытываю. И мой герой, прозрев, осознал это.

— Жаль, сценарий просто замечательный!

— Возможно, но торговать им я не собираюсь, — сухо промолвил Тай.

— Ешь, любовь моя, — сказала Кэмми, ставя перед ним тарелку с аппетитным омлетом.

— А ты?

— Сейчас я себе тоже сделаю. Кстати, — добавила Кэмми, глядя на него влюбленными глазами, — я когда-нибудь говорила, как я тебя люблю?

— Нет, — мгновенно соврал Тай, подцепив вилкой кусочек омлета.

— Я люблю тебя, как море любит свой брег, как ветер любит деревья, как день любит рассвет, — продекламировала Кэмми.

— Если ты не придумаешь что-нибудь пооригинальнее, я тебя брошу, — пригрозил Тай.

— Нахал! — взвизгнула Кэмми. — Мало того, что я тебе ужин приготовила, так ты ещё мои белые вирши критикуешь!

Она стояла, подбоченившись. Щечки раскраснелись, глаза горели, волосы разметались по плечам.

Не в силах терпеть, Тай вскочил и принялся целовать её, одновременно лаская грудь.

— Мистер Стовалл! — с напускной строгостью промолвила она, отбиваясь от его приставаний. — Немедленно сядьте и завершите трапезу. Мы с малышом проголодались, а вы ведете себя совершенно неприлично.

Тай отскочил от нее, словно ужаленный.

— Что же ты сразу не сказала? Я вообще могу не есть!

— Ешь, — засмеялась Кэмми. — Шучу я.

* * *

В четверг, после нескольких ясных и солнечных дней, погода вдруг испортилась, небо заволокло свинцовыми тучами, над городом повис смог. Но Кэмми не позволила себе раскиснуть, и наперекор непогоде занялась своими делами. Хотя и с неохотой, она уступила Сюзанне и согласилась встретиться с продюсерами телесериала «Улица цветущих вишен». Сюзанна клятвенно пообещала, что от неё о беременности Кэмми не узнает ни одна живая душа, однако попросила подругу, чтобы от съемок та наотрез не отказывалась.

— Кто знает, а вдруг получится? — говорила она. — Никогда не говори «никогда».

На телевидение они покатили на машине Сюзанны. Кэмми, правда, было немного не по себе; в животе время от времени болезненно покалывало. Что это? — спрашивала себя Кэмми. Связанно ил это с её беременностью? Или, может быть, так эндометрит проявляется? Или — что-нибудь другое?

Следуя за Сюзанной по до боли знакомым коридорам телевизионной студии, где она провела столько времени, снимаясь в «Улице цветущих вишен», Кэмми отчаянно старалась выбросить эти грустные мысли из головы, но пока это ей удавалось плохо.

Пол встретил их с распростертыми объятиями.

— Заходите, заходите! — радушно приговаривал он. — Ты почему такая замученная, Кэмми? Вот, садись сюда!

Он протянул руку к её наплечной сумке «под аллигатора», и Кэмми с нескрываемым облегчением избавилась от неё — ноша была непривычно тяжелой. В то же мгновение она вспомнила, что засунула в неё рукопись «Порочное зачатие», которую Тай забыл на стуле в её гостиной. Кэмми намеревалась возвратить ему сценарий вечером, во время запланированного осмотра одного из двух домов, которые предлагал Таю агент по торговле недвижимостью.

— Спасибо, — машинально вырвалось у нее.

Пол пожал плечами.

— Что ж, давайте перейдем к делу, — предложил он, рассадив Сюзанну и Кэмми по креслам. Тут же дверь кабинета открылась, и вошли трое людей: двое мужчин и женщина. Все они были членами продюсерской команды телесериала. После обмена приветствиями начались переговоры. Кэмми то и дело ловила себя на том, что не может полностью сосредоточиться на происходящем; жизни её была наполнена слишком важными для неё событиями, и она вовсе не была уверена в своей готовности вернуться к съемкам.

Однако, когда Глен Эдвардс, распорядитель финансов, назвал сумму её контракта, Кэмми не смогла скрыть изумления.

— Как, неужели я теперь столько стою? — простодушно спросила она. И тут же сообразила, где собака зарыта — ведь она была подружкой самого Тайлера Стовалла!

Краска тут же залила ей щеки. Глен сбивчиво бормотал, тщетно пытаясь подобрать подходящее объяснение. Про «заслуженное признание», «возросшие рейтинги» и тому подобную дребедень.

С этой минуты Кэмми больше не раскрывала рта, полностью предоставив ведение переговоров Сюзанне. Та же то и дело метала на Кэмми тревожные взгляды, которым сама Кэмми до поры до времени объяснения не находила. Однако прошло ещё несколько минут, и вдруг, то ли от духоты, то ли ещё от чего, ей стало совсем невмоготу.

Невнятно извинившись, она вскочила и опрометью кинулась в ближайший туалет, где несколько раз умылась холодной водой.

Придется сказать Сюзанне, что все это безнадежно. Не смогу я сниматься! — подумала она.

— И черт с ними! — сказала она вслух. Голос прозвучал так громко, что Кэмми сама испугалась.

В следующее мгновение дверь распахнулась, и в проеме возникла Сюзанна.

— Как дела, Кэмми? — спросила она. — Ты жива?

— Я уже могу ехать домой, — со вздохом сказала Кэмми. — А про съемки давай завтра поговорим. Я слишком устала, чтобы принять решение. Как, по-твоему, они подождут?

— Подождут, — уверенно ответила Сюзанна. — Ты ведь — нареченная Тайлера Стовалла!

— Благодарю покорно! — с напускной обидой промолвила Кэмми.

Сюзанна звонко рассмеялась, и подруги обнялись.

Глава 20

1 страница на работе.

Но Пол, похоже, намека не понял. Он прокашлялся и покосился на черный атташе-кейс, который держал в другой руке.

— Мне бы хотелось кое-что с вами обсудить, мистер Стовалл, — сказал он. — Хотя, откровенно говоря, я не слишком хорошо представляю, как подступиться к столь деликатному делу.

— А не может оно подождать? — нетерпеливо спросил Тай, увидев на подъездной аллее голубой «БМВ» Кэмми.

— Нет, я предпочел бы покончить с этим сейчас, — торопливо сказал Пол, который в свою очередь заметил подъезжающий «БМВ».

Тай не ответил, его внимание было приковано к Кэмми. Он выскочила из машины, едва притормозив, и поспешно зашагала к ним.

— Что за спешка, милая? — шутливым тоном осведомился Тай. — Мы — первые кандидаты на покупку этого дома. Никто нашу сделку не сорвет…

Он хотел было пошутить еще, но осекся. В глазах Кэмми читался испуг, и взгляд её был неотрывно прикован к лицу Пола Меррила.

По криво усмехнулся и протянул Таю рукопись, которую извлек из своего атташе-кейса.

— Я позволил себе ознакомиться с этим сценарием, — сказал он внезапно охрипшим голосом. — Ничего лучшего я в жизни не читал.

Тай озадаченно посмотрел на рукопись. Кофейное пятно на обложке он узнал ещё прежде, чем прочитал название. «Порочное зачатие»!

— Пол, — срывающимся голосом заговорила Кэмми. — Я случайно забыла сумку в его офисе. Клянусь тебе!

— Она это сделала нарочно, — заявил Пол, с вызовом глядя на нее.

— Ничего подобного! — возмутилась Кэмми.

— Как бы то ни было, я хочу быть продюсером этого фильма, — сказал Пол. — Он станет хитом десятилетия. Разумеется, вторую главную роль сыграет ваш отец. Попадание в образ тут просто стопроцентное!

— Тай, — дрожащим голосом вставила Кэмми. — Клянусь тебе, он взял сценарий без моего согласия. Пол, тебя за это убить мало!

— Да брось ты, Кэмми, — отмахнулся Пол. — Ты специально устроила так, чтобы краешек сценария торчал из твоей кошмарной сумки, которую нарочно оставила на моем столе. В жизни не поверю, чтобы это могло быть случайностью. Но ты не волнуйся — для тебя в этом фильме тоже найдется роль. Хотя ты, наверно, и сама это знала.

Тай попятился, перед глазами поплыли красные круги. Предательство. Обман. Его просто использовали!

— Уходите! — выдавил он.

Глаза Кэмми увлажнились.

— Тай, но я…

— Уходите! — загремел он. И с такой силой захлопнул дверь, что, казалось, стены задрожали. Затем, пошатываясь, побрел в сторону кухни.

Он не отошел и на три шага, когда дверь за его спиной снова распахнулась. Черт, почему он её не запер?

Обернувшись, Тай увидел Кэмми.

— Я не позволю тебе так поступать, — дрожащим от гнева голосом сказала она.

— А где твой сообщник? — процедил Тай.

Кэмми покачала головой.

— Ты не имеешь права так со мной разговаривать, Тай. Я ни о чем Полу не рассказывала.

— Но ты сказала ему, где меня искать!

— Ничего подобного, — возразила Кэмми. — Наверно, он подслушал, как я повторила вслух адрес, когда ты позвонил мне по мобильному телефону.

Снаружи взревел мотор автомобиля. Пол, должно быть, решил их покинуть. Подойдя к окну, Тай убедился, что черный «понтиак» в самом деле покатил прочь по аллее.

— Господи, Тай! — не выдержала Кэмми. — Ты прекрасно знаешь, что Пол для меня ничего не значит. Нас с ним ничто не связывает. Я никогда не пошла бы на сговор с ним!

— Да, ты так говоришь.

Каждое слово Тая врезалось в сердце Кэмми острым ножом. Она просто не могла поверить собственным ушам. После всего, что она вынесла. После всего, что между ними было.

— Тай, поверь! — взмолилась она. — Я не имею к этому никакого отношения. Пол просто выкрал твой сценарий из моей сумки!

— А как он узнал, что сценарий находится в твоей сумке? Случайно?

Кэмми потерла лоб. От растерянности мысли в её голове путались. И вдруг она вспомнила.

— Верно! Когда я вошла в его кабинет, Пол протянул руку и забрал у меня сумку. Я ещё обрадовалась, потому что чувствовала себя нехорошо, а сумка была ужасно тяжелая. А потом… мне стало плохо, и я ушла. А сумка так и осталась в его кабинете. Уже позже я про неё вспомнила, когда собралась ехать к тебе. Я позвонила Полу, но его уже не было.

— Да, он как раз катил ко мне, — криво усмехнулся Тай.

— Наверно. Тогда я подумала, что сумку заберу позже, но мне даже в голову не пришло, что Пол способен заглянуть в неё и прочитать твой сценарий!

— Это звучит как неуклюжая попытка оправдаться, — процедил Тай.

Кэмми пожала плечами.

— Это правда, Тай. И мне очень жаль, что ты считаешь меня его сообщницей.

Они стояли в застекленном коридоре, соединяющем холл с кухней. Почувствовав слабость в ногах, Кэмми прислонилась к серванту.

— Прошу тебя, Тай, поверь мне! — взмолилась она.

Но Тай лишь горько усмехнулся.

— Ты приехала в Бейрок, чтобы разыскать меня, но умолчала о том, что тебе самой предложили сыграть в «Ущелье разбитых сердец». Ты уверяла, что ни о чем не догадывалась, но адрес, тем не менее, получила от моего отца. Тебе удалось убедить меня, что тут ни причем, однако потом выяснилось, что и Самуэлю уготована роль в этом же фильме. Потом ты пыталась уверить меня, что не можешь забеременеть, однако и это оказалось неправдой.

Кэмми покраснела до корней волос.

— Я говорила, что не могу иметь ребенка! — вскричала она.

Но Тай пропустил её слова мимо ушей.

— Еще ты говорила, что якобы понимаешь, сколь много значит для меня этот сценарий, понимаешь, что это самый настоящий катарсис. — Его серые глаза гневно вперились в нее. — Что теперь ты можешь сказать в свое оправдание?

Слезы так и хлынули из глаз Кэмми. С первой же встречи с Таем она только и делала, что оправдывалась перед ним. Сейчас она устала, чувствовала себя разбитой и опустошенной, и была близка к отчаянию. А Тай? Как он посмел так с ней обращаться?

— Ты просто параноик, — промолвила она сквозь слезы. — У тебя. Наверно, мания преследования. Ты настолько уверен… — Кэмми вдруг показалось, что она задыхается. Он судорожно глотнула…

— Настолько уверен — в чем? — переспросил Тай, не замечая её состояния.

— В том, что все вокруг желают причинить тебе зло. — Вдруг перед глазами Кэмми замелькали огоньки, а где-то в отдалении послышался странный гул, нарастающий с каждым мгновением. Кэмми встревоженно обернулась, и вдруг осознала, что шумит в её голове!

— У меня есть на то основания, — процедил Тай.

— По-моему, я сейчас потеряю сознание, — заплетающимся языком пробормотала Кэмми.

— Что?

Кэмми мягко осела ему на руки. В лице её не было ни кровинки. У Тая оборвалось сердце. Трясущимися руками он подхватил Кэмми и понес в гостиную. Он уже хотел опустить её на мягкий ковер, как вдруг почувствовал на руках что-то липкое.

Кровь!

Душа Тая ушла в пятки. Неужели это выкидыш?

Его обуяла паника. Это он во всем виноват! Тай ощущал мучительные угрызения совести, однако сумел быстро овладеть собой. Кэмми срочно требовалась помощь!

Четко, действуя словно по нотам, он отнес Кэмми в машину, усадил на переднее сиденье и пристегнул ремнем безопасности. Затем вывел машину на аллею и одновременно набрал 911, номер «скорой помощи». Назвал себя и Кэмми, затем сообщил, где находится. Когда же девушка спросила, что, по его мнению, случилось с мисс Пендлтон, у Тая перехватило дыхание.

Она теряет ребенка. Нашего ребенка! Она теряет последнюю свою надежду. Теряет все, о чем мечтала.

И Тай, не став отвечать, нажал на кнопку отбоя.

— Кэмми! — прошептал он, подгоняя машину, которая и без того неслась на бешеной скорости по улицам вечернего Лос-Анджелеса. — Извини меня, родная моя!

Его переполняла нежность. Уступая порыву, он погладил правой рукой шелковистые волосы своей любимой. Кэмми еле слышно застонала, длинные пушистые ресницы затрепетали. Кожа на ощупь казалась совсем холодной.

— Держись, любовь моя! — приободрил её он. — Мы уже почти приехали.

* * *

В не слишком просторной приемной яблоку было негде упасть. Пострадавшие, больные, травмированные люди сидели и лежали вдоль стен. Тай внес Кэмми внутрь и усадил на каталку. Санитар тут же повез её по коридору, а когда Тай попытался за ним последовать, попросил его подождать в примыкающем к коридору зале, где почти все места были заняты.

Тай подождал секунд тридцать, после чего терпение его лопнуло. Не привыкший подчиняться запретам, он вскочил, вышел в коридор и отправился на поиски Кэмми.

— Извините меня! — путь ему преградила высокая худощавая медсестра. — Сюда нельзя!

Тай даже не удосужился ответить ей. Он успел заметить, куда отвезли Кэмми, и решительно направился к загородке. Но медсестра догнала его и схватила за рукав.

— Сэр, немедленно уйдите отсюда! — жестко приказала она.

— Я должен её увидеть.

— Вы её муж?

— Да, — соврал Тай.

— Тогда вы должны помочь нам заполнить анкеты. Прошу вас, мистер Стовалл, идемте со мной.

Слова медсестры подействовали на Тая отрезвляюще, как холодный душ. Конечно же, она его узнала. И Тай с сожалением осознал: устроив скандал, он лишь многократно усложнит дело. И, повесив голову, последовал за медсестрой.

Лица. Расплывчатые розоватые пятна. Головы, поворачивающиеся ему вслед. Возгласы людей, которые его узнавали. Тай почувствовал себя зверем в клетке.

Не успел он вытащить из кармана сотовый телефон, как ещё одна бдительная медсестра тут же приказала его убрать. Больница была «зоной, свободной от мобильной связи».

Тай выбрался на свежий воздух и тут же позвонил Сюзанне. Вежливый автоответчик внимательно выслушал его сбивчивый рассказ.

Затем Тай позвонил Нанетте, которая успокоила его и объяснила, чтобы он не дергался и не мешал персоналу, а терпеливо дожидался вердикта врачей. Сама же пообещала, что тут же приедет.

Затем, не отдавая себе отчета, почему поступает именно так, Тай набрал номер отца. Но, услышав его голос, ужаснулся и тут же отключил связь. Однако в следующее мгновение телефон в его руке зазвонил.

— Определитель номера сработал, — услышал он голос Самуэля. — Я узнал твой номер.

Тай нервно рассмеялся.

— Каким образом? Ведь ты его не знаешь! Оррен Вессон тебе его сообщил, что ли? Или Ренквист? Что ж, поздравляю, твои сподручные свое дело знают…

— Зачем ты звонил? — перебил его Самуэль. — Голос у тебя какой-то странный. Надеюсь, ничего не случилось? Где ты?

— Не важно, отец, — пробурчал Тай, и отключил мобильный телефон.

* * *

Мгла вокруг Кэмми медленно прояснялась. Вдруг в нос шибанул отвратительный запах. Нашатырный спирт! Она дернулась и попыталась заговорить. Но язык отказывался повиноваться.

Младенец!

Онапопыталась привстать, но две пары крепких рук — мужских и женских — тут же уложили её снова. А участливый женский голос произнес:

— Прошу вас, мисс Меррил, лежите спокойно. Вам нельзя волноваться.

— Где я? — прошептала Кэмми. И тут же сама догадалась. — Я в больнице, да? А где доктор Кроули? — Страх душил её, заставлял голос дрожать.

— Меня зовут доктор Лендерс, — промолвил мужчина. — Вы были без сознания, и у вас открылось кровотечение. Мы вас проверяем.

— Я беременна. Как… откуда вы знаете, кто я?

— Вас доставил сюда мистер Стовалл. Он заполняет необходимые бумаги.

— Тай сам привез меня? — Кэмми смутно припомнила сцену в пустом доме. Ужасные обвинения в свой адрес. Гримаса боли исказила её лицо.

— Все будет в порядке, — заверил её доктор Лендерс. Но Кэмми поняла, что он кривит душой.

— Нет, — прошептала она, бессильно сжимая пальцы. — Все кончено.

— Когда мистер Стовалл вернется…

— Не впускайте его! — выкрикнула Кэмми, но голос её сорвался. — Я не хочу его больше видеть, — прошептала она. — Никогда.

И, повернув голову к стене, она вновь провалилась в бездонную пучину своего горя.

* * *

Тай сидел в зале ожидания, понурив голову и свесив руки между коленей. Вдруг уголком глаза он заметил приближающиеся ноги в ковбойских сапогах. Ноги маленькие, женские.

Нанетта!

Тай повернул голову, но встать не сумел; он был совершенно раздавлен свалившимся на него несчастьем. Нанетта присела рядом и взяла его за руку. Губы Тая дрожали. Он с трудом удержался от того, чтобы, как в детстве, не припасть к материнскому плечу.

Вокруг висела леденящая тишина, лишь изредка прерываемая отдаленными трелями телефонных звонков. Наконец Нанетта со вздохом промолвила:

— Ты опять угодил в выпуски новостей.

Тай застонал. Только этого ему не хватало.

— Что на этот раз? — спросил он. — Скажи, не томи душу.

— Они опять мусолят тему самоубийства Гейл. Считают, что как отца тебя преследует какой-то злой рок. Первый ребенок погиб в чреве матери, наложившей на себя руки; второй так и не появился на свет из-за выкидыша.

Черная тоска разъедала нутро Тая. Смешанная с чувством вины.

— В прошлый раз я сбежал, — глухо произнес он. — Сейчас я останусь и выпью чашу до дна.

— Ты прав, — сказала Нанетта, кивая.

— Скоро сюда нагрянут репортеры! — с ужасом промолвил Тай.

— Охрана больницы их сюда не допустит. Не беспокойся, сынок.

— Мама…

Нанетта с нежностью посмотрела на него. Давно уже Тай не обращался к ней так.

— Сам не знаю, почему, но я позвонил отцу, — продолжил он.

— Самуэль знает, где ты? — осведомилась Нанетта.

Тай потряс головой.

— Вряд ли.

— И тем не менее, не удивляйся, если он здесь появится, — предупредила Нанетта.

Тай удивленно посмотрел на нее, но потом понимающе кивнул.

— Я должен увидеть Кэмми, — глухо промолвил он.

Нанетта внимательно посмотрела на него, затем встала и прошла за зеленую штору, отделяющую коридор от отделения неотложной помощи. Никто её не остановил, и прямо навстречу вывезли каталку, на которой лежала Кэмми.

— Куда вы её везете? — спросила Нанетта санитара.

— В отдельную палату. Она нуждается только в отдыхе, а там ей будет спокойнее.

— Нанетта, — прошептала Кэмми, протягивая руку.

Нанетта взяла её за руку и пошла рядом, сопровождая каталку.

— А доктор Кроули здесь? — спросила Кэмми.

— Не знаю, — ответила Нанетта. — Сейчас выясню.

— Пусть она придет как можно скорее, — дрожащим голосом попросила Кэмми. — Я… теряю свое дитя.

— Все будет в порядке, милая, — ободряюще сказала Нанетта. — Ты только не волнуйся.

— Все мне это говорят, — сказала Кэмми и всхлипнула. — Я им не верю.

Санитар помог Кэмми расположиться на кровати. Нанетта отпустила её руку и сказала:

— Сейчас я приведу Тая.

— Нет!

Нанетта испуганно посмотрела на нее. Гнев, прозвучавший в голосе Кэмми, поразил её.

— Он не хочет ребенка, — горько промолвила Кэмми, и губы её болезненно скривились. — И никогда не хотел.

В это мгновение в палату вошла высокая статная женщина. Вид у неё был решительный, и по всему чувствовалось, что здесь она своя.

— Меня вызвали по пейджеру, — сказала она, подходя к кровати.

— О, доктор Кроули! — воскликнула Кэмми. — Помогите, умоляю вас! Вам сказали, что у меня опять начинается… — Не в силах продолжить и вымолвить страшное слово, она разрыдалась.

Доктор Кроули кивнула; вид у неё был задумчивый.

— Мне кажется, следует поставить в известность Тайлера, — спросила Нанетта.

— Нет, не приводите его сюда! — взмолилась Кэмми сквозь слезы. — Сейчас я не могу его видеть.

— Но, Кэмми…

— Нет! Прошу вас!

— Вы можете просто сказать ему, что возможен выкидыш, — предложила доктор Кроули. — А Кэмми примет его, когда будет в состоянии.

Нанетта согласно кивнула и вышла из палаты. Судя по поведению доктора Кроули, похоже было, что Кэмми ждет очередная трагедия.

На негнущихся ногах Нанетта возвратилась в зал ожидания. Как передать сыну скверные новости? К её изумлению, в зале толпились люди. Самуэль, Сюзанна и другие, которых она видела впервые. Тай с отрешенным видом стоял, прислонившись к стене.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, приблизившись к нему.

— Где Кэмми?

— Ее… поместили в отдельную палату.

— Я хочу увидеть её.

— Попозже. Сейчас нельзя.

Тай испытующе посмотрел на мать. Ее тревога не ускользнула от него.

— Что случилось? Как она? Что с ребенком?

— Тайлер… — Нанетта взяла его за руку и увлекла в сторону, подальше от окружающих людей, пытавшихся услышать, о чем они говорят. — К сожалению, возможно, что ребенка она уже потеряла. Сейчас она не хочет тебя видеть.

Каждое слово матери врезалось Таю в сердце. Никогда в жизни он ещё не чувствовал себя настолько скверно. Сраженный безумной болью, он тяжело ступая, побрел прочь и присел у окна, за которым одинокие пальмы торчали посреди зарослей гибискуса и бугенвиллеи. Обхватив голову руками, он закрыл глаза.

Кэмми, любимая, прости меня!

Тай понимал, что в случившемся с Кэмми виноват только он сам. Он собственноручно разрушил свое счастье. Погубил их любовь.

Тай даже не представлял, сколько времени просидел так, когда вдруг ощутил мягкое прикосновение к плечу.

— Сынок? — услышал он голос Самуэля.

Тай глухо застонал. Только отца ему сейчас не хватало!

— Я хочу побыть один, — сказал он сквозь зубы.

— Я знаю. Я только сказать, что мне очень жаль. Мне бы очень хотелось, чтобы у тебя был ребенок. Я понимаю, что ты, наверно, считаешь меня никудышным отцом. Возможно, так и есть. Все эти годы я безумно ревновал тебя к твоей славе, завидовал твоему оглушительному успеху. Именно поэтому я связался с Гейл. Мне и в голову не приходило, что последствия могут оказаться настолько… кошмарными.

Тай не знал, верить словам отца или нет. Он не шелохнулся. Он уже давно утратил доверие к Самуэлю, и очень сомневался, сможет ли восстановить его снова. Да и стоит ли.

Не дождавшись ответа, Самуэль произнес в пустоту:

— Об этих кровопийцах из прессы я позаботился, однако кое с кем тебе все-таки переговорить надо.

— Нет! — резко ответил Тай.

— Это врач Камиллы. Гинеколог. Доктор Кроули.

Слова отца медленно проникли в воспаленное сознание Тая. Он вдруг осознал, что родители его, и Нанетта и Самуэль, пытаются помочь ему. Тай даже успел подумал, что должен быть за это благодарен, однако по какой-то причине мозг его словно онемел.

Самуэль помог ему подняться. Тай осмотрелся по сторонам. Да, Самуэль не соврал — из всей толпы в зале остались лишь они сами, Нанетта, Сюзанна и ещё Карен Уолтерс. К ним приблизилась статная женщина в очках и, протянув руку, представилась. Это и была доктор Кроули. Затем она предложила Таю пройти с ней в небольшой кабинет, где, как она сказала, им никто не помешает.

— Что с Кэмми? — спросил Тай, едва они вошли, и доктор Кроули прикрыла за собой дверь. Голос его звучал хрипло, Тай даже не узнал его.

— Сейчас она отдыхает, — сказала доктор Кроули. — Однако, к великому сожалению, ребенка она потеряла.

Тай упал на стул и повесил голову.

— Мы дали ей успокоительное. Будет лучше, если останется здесь до утра.

Итак, все-таки выкидыш…

— А Кэмми… уже знает об этом? — убитым голосом спросил Тай.

— Да.

— Могу я увидеть ее?

Доктор Кроули замялась, и тем самым сказала Таю все, что он хотел знать.

— Она не хочет меня видеть, да? — спросил он. — Она винит меня в случившемся.

— Нет, вас она не винит, — услышал он в ответ. — Дело в том, что у неё эндометрит, а это заболевание всегда чревато выкидышами. Она знала, что шансов доносить ребенка у неё кот наплакал.

— Эндометрит? — ошеломленно переспросил Тай.

Доктор Кроули воззрилась на него поверх очков.

— Как, разве она вам об этом не говорила? — Тай покачал головой, и тогда она продолжила. — Что ж, мистер Стовалл, в таком случае позвольте я объясню вам, что это такое, и чем можно объяснить состояние Кэмми…

* * *

Смутные очертания незнакомых предметов. В приглушенном свете все расплывалось. Кэмми с трудом разлепила отяжелевшие веки. Где я? Неясные воспоминания, какие-то страхи медленно проникали в её сознание. И вдруг Кэмми все вспомнила. Боже мой, неужели я в больнице?

Ребенок! Острая боль пронзила её сердце.

Я потеряла свое дитятко…

Жалобно хныча, Кэмми забилась под простыню. Она молилась, чтобы Господь ниспослал ей избавление от этих невыносимых мук.

И, по счастью, забылась тревожным сном.

* * *

Тай мерил шагами пол гостиной своего нового дома. Того самого дома, который приобрел для себя и Кэмми. Решение о покупке он сделал на следующий день после трагического эпизода, в то утро, когда Кэмми выписали из больницы. Кэмми сразу поехала в свою квартиру. Она ни разу не позвонила ему, а все попытки Тая связаться с ней обрывались на вежливом обещании автоответчика непременно перезвонить ему. Несколько раз Тай звонил Сюзанне, но и она ни чем не могла помочь ему.

Так прошло десять дней. Тай жил один в новом особняке, читал разные сценарии и общался с Сюзанной, которая официально представляла его интересы, однако аккуратно обходила вопросы про Кэмми. Единственное, что удалось выведать Таю, сводилось к тому, что Кэмми все-таки согласилась возобновить съемки в телесериале «Улица цветущих вишен».

В дверь позвонили. Тай нахмурился. Кто мог знать о том, где его искать?

Кэмми!

Он вскочил и опрометью кинулся к двери, однако, распахнув её, едва удержался, чтобы не захлопнуть её перед лицом человека, который стоял на крыльце. Пол Меррил!

— Опять вы! — с негодованием процедил Тай. — Какого черта вам нужно на сей раз?

— Только не хлопайте дверью, — попросил Пол, показывая ему сценарий. — Я хочу сделать вам весьма привлекательное предложение.

— Нет, — отрезал Тай. — Хватит с меня прошлого раза. Убирайтесь! — И попытался прикрыть дверь.

— Стойте! — Этот хорек исхитрился просунуть ногу в щель. — Я пытался говорить с Сюзанной, но она даже слушать меня не стала. На вашем месте, я бы подыскал себе другого агента. Она даже обсудить мое предложение отказалась, хотя на карту поставлены ваши отношения с Кэмми.

Тай навалился на дверь. Не с такой силой, чтобы раздавить ногу Меррила, но с таким расчетом, чтобы тот почувствовал угрозу.

— Как вы узнали, что я здесь? — требовательно спросил он.

— Я выяснил, что вы купили этот дом, — с готовностью ответил Пол. — А заехал просто так, наудачу.

Тай надавил на дверь ещё сильнее, и Пол, вскрикнув от боли, убрал ногу. Но тут же изловчился и просунул сценарий под дверь. Тай с изумлением прочитал название. «Улица цветущих вишен».

— Что это вы задумали? — подозрительно осведомился он.

— Мы хотим пригласить вас сняться в сериале, — послышался из-за двери голос Пола. — Всего в четырех эпизодах сыграть. Причем в месте с Кэмми! Забавно, конечно, но мы предлагаем вам сыграть её брата!

— Убирайтесь вон!

— Рейтинги сразу взлетят до небес! — возбужденно проорал Пол. — Понимаете? Да и вам не помешает лишний раз пообщаться со своей строптивой красавицей. Поразмышляйте на досуге. А потом пусть эта ваша Сюзанна со мной свяжется, и мы подпишем контракт!

Тай не ответил. Несколько секунд спустя послышался шум мотора отъезжающей машины.

Вот пройдоха! Тай дал себе слово, что даже раскрывать папку не станет. Не на того напали. Не поддастся он на их уловки.

Однако не прошло и минуты, как он все-таки взял сценарий и погрузился в чтение…

* * *

Гримерная, которую отвели Кэмми на сей раз, была значительно просторнее предыдущей. Кэмми пришпилила к стене яркий плакат, на котором изящная черная кошка выглядывала из-за букета алых роз, и отступила на пару шагов, чтобы полюбоваться на свою работу. Окон в гримерных не было, поэтому каждый украшал свое временное пристанище, чем мог. Красочный плакат здесь смотрелся. Он заметно оживил комнатенку, а заодно и поднял Кэмми настроение.

Вот уже неделю, как она снова участвовала в съемках. Работа отвлекала её от грустных мыслей. До этого Кэмми грызла черная хандра, она была погружена в депрессию.

Но и сейчас воспоминания о так и не родившемся ребенке не только угнетали её, но причиняли мучительную боль. Единственное спасение Кэмми находила в работе.

Про Тая она старалась не вспоминать. Ей было совестно за то, как она с ним обошлась, но и его холодное и даже враждебное отношение настолько потрясло её, что Кэмми даже не была уверена, сможет ли вообще когда-нибудь смотреть на него без содрогания. Со слов Сюзанны Кэмми знала: Тай убежден, что она до сих пор именно его винит в гибели ребенка. Кэмми хотела даже позвонить ему и объяснить, что это вовсе не так, однако Тай её опередил, позвонив ей сам. Но многочисленные его послания, записанные на автоответчик, были составлены столь осторожно, что Кэмми так и не поняла, как должна к ним относиться. У неё сложилось такое впечатление, будто Тай сам ещё окончательно не решил, насколько глубоки его чувства к ней. И Кэмми не винила его за это; она сама его оттолкнула и заставила усомниться в её собственном чувстве к нему.

Кэмми же ни на секунду не сомневалась, что до сих пор любит Тая. И знала, что будет любить его всю жизнь. Вот только как она проживет без него?

Ее размышление прервало дребезжание телефона. Кто-то звонил ей по сотовой связи. В первую минуту Кэмми даже не знала, отвечать ли ей. Она хотела сосредоточиться на сценарии, на проникновении в свою роль. К тому же, в глубине души она опасалась, что звонить может Тай. А говорить с ним она была ещё не готова.

И все же любопытство возобладало.

— Алло?

— Привет, лапочка! — весело ворвался в ухо голос Сюзанны. — Ты не поверишь, но у меня для тебя, ну просто по-тря-сающие новости!

— Какие? — оживилась Кэмми.

— Речь идет о Стовалле-младшем. Он… — В трубке вдруг затрещало, голос Сюзанны то пропадал, то появлялся снова. Кэмми с трудом разбирала обрывки фраз: «…я сама сначала в это не поверила. Он… вопреки моему совету… думала, что ты должна это знать… телевидение… всего в четырех эпизодах… первая встреча назначена уже на сегодня… потрясно, да? Твой брат!»

— Сюзанна? Сюзанна, я ничего не слышу! Перезвони мне. — Кэмми ждала тщетно телефон пискнул ещё разок, и отключился.

В этот миг в дверь постучали.

— Пора на съемочную площадку!

Захватив сценарий, Кэмми поспешила по узкому и темному коридору к месту съемки. Что имела в виду Сюзанна? Почему она назвала Тая её «братом»?

Завернув за угол, Кэмми налетела на какого-то мужчину.

— Извините, — машинально бросила она, и тут же каким-то шестым чувством осознала, что перед ней Тай. Она подняла глаза: да, перед ней и правда стоял Тай.

Кэмми стояла, ни жива, ни мертва.

— Кэмми! — воскликнул он. — Подожди. Я должен сказать тебе что-то важное.

— Я… Я опаздываю, — сбивчиво пробормотала она, хотя ей самой отчаянно хотелось просить у Тая прощения.

— Пожалуйста, — попросил Тай. — Всего две минуты.

Он осторожно опустил ладони на плечи Кэмми, и его серые глаза заглянули — нет в глаза Кэмми, а, как ей показалось, в самую её душу. Проклиная себя за слабость, она молча стояла и смотрела на Тая. Она настолько изголодалась по нему, по его словам и ласкам, что никак не могла сосредоточиться; мысли разбегались, как вспугнутые крольчата.

— Как ты сюда попал? — прошептала она.

— Меня позвали, — ответил Тай. — Пригласили сняться в четырех эпизодах вашего телесериала в роли твоего брата. Согласия своего я ещё не дал, потому что не знаю, как ты к этому отнесешься.

— Ты будешь сниматься здесь? — ошеломленно спросила Кэмми. Вот, значит, что пыталась сказать ей Сюзанна.

— Кэмми, я люблю тебя! — пылко произнес Тай. — Я хочу всегда быть с тобой. Да, каюсь, я воспользовался этим случаем, чтобы с тобой увидеться. Ты нужна мне! — голос его дрогнул. — Пожалуйста, прошу тебя…

— О, Тай…

Крепкие руки Тая прижали Кэмми к его груди. Она даже слышала, как бьется его сердце.

— Господи, я так боялся, что потерял тебя, — срывающимся голосом заговорил он. — Просто места себе не находил. Прости, родная моя, что я был таким черствым и бессердечным. Я просто боялся до конца тебе поверить.

— Это ты меня извини, — ответила Кэмми, едва удерживаясь, чтобы не разреветься. — Я не имела права так обижать тебя.

— Нет, это я во всем виноват, — убеждал Тай. — Приподняв её за подбородок, он заглянул в её заплаканные глаза. — Больше мы никогда не расстанемся. Давай сейчас же поженимся. Пусть все это узнают. И я больше никогда тебя не отпущу!

Кэмми рассмеялась сквозь слезы.

— А в «Улице цветущих вишен» мы будем братом и сестрой?

— Да, если хочешь.

— Я хочу лишь одного: всегда быть с тобой. Каждую минуту!

Тай ласково улыбнулся.

— Кэмми, — сказал он. — В следующий раз, когда ты пойдешь на прием к доктору Кроули, я пойду вместе с тобой. Обсудим наши шансы. — И, не давая Кэмми рта раскрыть, поспешно добавил: — Я хочу, чтобы у нас были дети, и сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

У Кэмми перехватило дыхание.

— Боюсь, что это невозможно, — сдавленно прошептала она.

— Когда мы вместе, для нас ничего невозможного нет, — торжественно провозгласил Тай. И, наклонившись, поцеловал её в губы.

Сердце Кэмми бешено колотилось, она чувствовала себя на верху блаженства.

— Вместе… — прошептала она.

— Да, любовь моя!

— Тай?

— Что?

— Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, — ответил он.

— Никогда не покидай меня, — прошептала Кэмми. — Без тебя я умру.

— Я никогда тебя не покину, — пообещал он.

И Кэмми поверила. Даже не словам его, а глазам, светившимся от любви и счастья. А вдруг фортуна и в самом деле улыбнется им? Вдруг настанет день, когда и она обретет свое выстраданное счастье?

Эпилог

— Тужься, Кэмми! — воскликнула доктор Кроули. — Сильнее тужься! Давай же! Сейчас! Ну!

Кэмми зажмурилась и, стиснув зубы, поднатужилась, что было мочи. Досчитала до семи, после чего силы её оставили, и она выдохнула и стала ловить ртом воздух. Пальцы впились в края стола.

Тай стоял в изголовье, и Кэмми видела его глаза, с любовью и состраданием смотревшие на неё поверх зеленой маски.

— Я люблю тебя, — беззвучно шепнула она, слишком обессилевшая, чтобы обрести голос.

Она до сих пор не верила, что сумела добраться до этой стадии. Долгое время стоял вопрос об операции, о необходимости лечения эндометрита, и вдруг, как гром среди ясного неба прозвучала весть — она снова беременна! Поначалу Кэмми даже перепугалась. Потом её охватила сдержанная радость.

Тай с самого начала поддерживал её, как только мог.

— Убежден: на этот раз это случится, — твердил он.

— Твоими устами бы да мед пить, — со вздохом отвечала Кэмми.

И все же Тай оказался прав…

И вот теперь Кэмми отчаянно пыталась родить. Схватки начались двадцать семь часов назад.

Правда, крохотному Джереми предстояло появиться на свет Божий чуть раньше положенного срока. Однако кесарево сечение, о котором поначалу шла речь, делать не понадобилось. Кэмми боролась за своего малыша со смешанным чувством веры и любви, и вот сейчас, когда Тай приподнял её за плечи, а врач потребовала натужиться изо всех сил, она прислушивалась к биениям собственного сердца и благодарила Господа за ниспосланное ей чудо.

— Все, пошел! — услышала она радостный голос доктора Кроули.

Несмотря на местную анестезию, Кэмми чувствовала, как распирает её чресла головка Джереми.

— Он просто прелесть! — воскликнула доктор Кроули, и Кэмми почувствовала, как из глаз полились слезы. — Поднатужься еще, милая, чтобы плечики вышли.

Внезапно тишину прорезал детский вопль. Кэмми посмотрела на Тая. Глаза его, тоже подозрительно увлажнившиеся, были прикованы к крохотному тельцу в руках доктора Кроули.

— Тай… — прошептала она.

Он нагнулся и поцеловал её в губы прямо через маску. Кэмми была на седьмом небе от счастья.

Ее муж! Ее сын!

Ее семья.

— Я люблю вас, — сказал Тай. — Вас обоих.

Кэмми подняла руки и ухватилась за его крепкие плечи, вдыхая его родной запах.

Ее день настал.

Примечания

1

Summer Solstice (англ.) — летнее солнцестояние

(обратно)

2

Дэвид Леттерман — популярный ведущий известного нью-йоркского ток-шоу.

(обратно)

3

Опра Уинфри — Знаменитая и самая высоко оплачиваемая ведущая популярнейшего в США телевизионного ток-шоу.

(обратно)

4

Еженедельная газета-таблоид, посвященная кино, театру и т..п.

(обратно)

5

Популярная в США комедия ситуаций, действие которой происходит в бостонском баре в начале 90-х годов.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

*** Примечания ***