Две правды (СИ) [Anuwa Kosnova] (fb2) читать онлайн

========== Глава I. Жизнь в Британии ==========

Небольшой двухэтажный дом на окраине Праги возле небольшого Махова озера всегда мне нравился. Там я могла уйти от той суеты, которая окружала меня, и уединиться. Этот дом я купила пять лет назад, когда осталась одна, и приезжала сюда в передышках между работой и командировками.

Теперь я сидела за большим письменным столом и перебирала документы. Уж очень не любила эту волокиту с бумагами, но приходилось отчитываться перед начальством. Последние два года я работала в Международном Департаменте Магии и занималась иностранными делами, связанными как с магическим, так и с магловским миром.

Я не люблю говорить о своей работе или хвастаться, чего и каким образом достигла. Бывало нелегко, бывало очень трудно, а иногда и страшно — вот и всё.

Я так увлеклась работой, что заваренный с утра кофе уже остыл. Меня отвлек стук в окно. Я оторвалась от бумаг и подошла. На подоконнике лежали два конверта: от Международного Департамента Магии и от Министра Магии Великобритании Кингсли Бруствера.

Открыв первое письмо, я прочла:

«Анри!

Бросив мне на стол своё заявление об увольнении, ты сказала, что больше не желаешь корячиться на Департамент. Да, я знаю, тебе пришлось нелегко, даже несладко, но всё же не спеши. Ты сама знаешь, что мы без тебя не сможем, ты, как никто, можешь управлять этими маглами. Прошу тебя еще раз подумать. И да, у меня есть для тебя новая работа. Конечно, это не то, что ты любишь, но в Министерстве Магии Британии сейчас трудное положение, ты в курсе их войны с Тем-кого-нельзя-называть. У них не хватает рук разобрать всё, и потому просили хороших специалистов. Да, конечно, ты пошлёшь меня с этим Министерством. Знаю, ты ненавидишь эту политику, но суть в другом: их школа была разрушена, многие погибли в этой войне, и теперь там острая нехватка учителей. Это не то, на что ты рассчитывала, но, зная тебя и зная, как ты устала в Департаменте, я предлагаю тебе должность преподавателя в школе „Хогвартс“. Это лучше, чем скитаться по городам, и, тем более, там дети, а ты их так любишь. Подумай об этом.

Твой любимый начальник».

Я улыбнулась, но новость мне не очень понравилась.

«Опять доказывать, что я не дура и что-то умею», — подумала я.

Конечно, мою фамилию и род знали многие в Европе. Отец был одним из выдающихся волшебников, занимал хорошую должность и был Мастером Зелья. С детства я стремилась научиться всему, и это мне хорошо удавалось. В десять лет я уже помогала своему отцу во всем; он позволял мне многое, и поэтому во мне никогда не угасало стремление покорять всё и вся. Отец не жалел денег на свою единственную дочь, и все мои капризы исполнялись, а шалости спускались с рук.

Моими преподавателями были разные мастера. Когда же я впервые попала в лавку Олливандера, тот долго выбирал мне палочку, а когда наконец определился, я ужасно расстроилась — не то. Опуская очередную не мою палочку, продавец вдруг вспомнил про одну очень интересную.

— Вот, попробуй её, — достав из футляра тонкую, из чёрно-коричневого дерева, с завитой в восьмёрку рукояткой палочку, он протянул её мне.

Уже без прежнего восторга я взяла палочку и произнесла:

— Люмос.

Вдруг на конце палочки появился светящийся шар, слегка подрагивающий, точно мыльный пузырь на соломинке. Подскочив от радости, я подбежала к отцу.

— Папа, папа, получилось! — радостно восклицала я, кружась вокруг него, он был счастлив и горд мною.

В пятнадцать лет я уже умела трансгрессировать, владела беспалочковой магией, знала кучу заклинаний и умело ими пользовалась. Я находила общий язык с любым животным, хотя и не являлась анимагом. Преподаватели сменялись год за годом, но уже к двадцати годам меня считали выдающейся волшебницей современности.

Сейчас, глядя на меня, уже трудно узнать ту маленькую девочку. Я выросла, стала серьёзно относиться к своей жизни (хотя, что греха таить, иногда срывалась и делала маленькие шалости). Изумрудно-зелёный цвет глаз, унаследованный от матери, выгодно подчёркивал волосы оттенка вишни (хотя раньше они были рыжими). Невысокая, всегда в строгом костюме (обтягивающие брюки и рубашка, сверху обязательно жилет, жакет или кардиган из плотной ткани, застегивающийся на множество пуговиц, и непременно ботильоны на устойчивых каблуках). Иногда я носила очки. Нет, у меня не было проблем со зрением, просто так я казалась немного старше своего юного возраста.

Оторвавшись от первого, я потянулась за вторым письмом.

«Уважаемая мисс Анриэта Персиваль!

Мне бы не хотелось тревожить вас после очередной командировки, но узнал, что сейчас вы пребываете в Чехии. Департамент сообщил, что вы могли бы нам очень помочь.

Жду вас в Министерстве завтра после полудня.

Министр Магии Великобритании Кингсли Бруствер».

— Ну что ж, — тихо, немного задумчиво, пробормотала я и усмехнулась, — Британия так Британия!

На следующий день я трансгрессировала в Министерство, где было шумно и многолюдно. Видимо, шли суды. Повсюду было много охраны. Кингсли Бруствер встретил меня на пороге своего кабинета.

— Мисс Персиваль, — он улыбнулся и протянул мне руку. — Как я рад! Как я рад вас видеть!

Я посмотрела на него и не смогла не улыбнуться в ответ.

— Да, ваше письмо меня удивило, Министр, но буду очень рада вам помочь, — ответила я любезно.

— Да. Конечно, такого волшебника из Департамента трудно зацепить чем-то, — с пониманием и долей иронии сказал он и добавил: — Но я рад, что вы согласились.

— О, не стоит. Каждый ценен ровно настолько, насколько ценно его действие.

Министр всё так же улыбнулся и положил свою руку мне на плечо, легко сжимая и хлопая по нему.

— Но вы, как всегда, мисс, лукавите, — мягко произнес он. — Мне-то уж можно, — опять слегка постучал по моему плечу. — Ваш отец гордился бы вами после того случая в Саудовской Аравии.

Я вздрогнула от нахлынувших воспоминаний и опустила глаза.

Министр попытался меня приободрить:

— Я бы точно гордился такой дочерью.

Мой отец погиб пять лет назад, и для меня это стало большой утратой.

Будучи двадцать одного года от роду, я только начинала свою карьеру.

Министр улыбался. Я посмотрела на него, и, вспомнив ту войну, стиснула зубы, и прошептала:

— Там были дети, и их нужно было спасти.

— Вот поэтому вы мне и нужны, — уверенно заявил он.

Неожиданно нас перебил рыжий парень с пачкой бумаг.

— Министр, у нас сейчас слушание! Вы не забыли?

Министр, посмотрев на парня, воскликнул:

— О да, Перси! — переводя взгляд на меня, он спросил: — Мисс Персиваль, может, вы поприсутствовали бы на слушании и оценили его с нейтральной позиции?

Я, не ожидавшая такого предложения, удивилась:

— Ну, если только это что-то интересное.

Министр пригласил пройти с ним в зал суда.

— О, вы даже не представляете какое! — он продолжал улыбаться.

Дойдя до зала суда, рыжий мальчик открыл нам дверь, и на нас просто нахлынула волна шума из множества голосов. Однако, как только Министр вошел в зал суда, все замолкли. Я же, чтобы никому не мешать, села на край скамьи возле входной двери. Собрав волосы в пучок, я заколола их своей палочкой, чтобы они держались. Эта странная привычка появилась у меня недавно, но зачастую она бывала очень эффективной.

Я осмотрела зал: все места на трибуне были заняты. С одной стороны расположилось так называемое Министерство во главе с Министром, с другой же — волшебники и простые зрители, а в центре зала сидел мужчина в черном сюртуке со спадающими на лицо чёрными волосами. Он был бледен. Должно быть, его только что привели из Азкабана. Потрёпанный и небритый, мужчина выглядел уставшим. Он постоянно поправлял повязку вокруг шеи и, видимо, плохо себя чувствовал.

Наконец началось слушание. Рыжеволосый парень начал читать материалы дела. Меня отчего-то заинтересовал портрет в углу зала возле Министра. На нём был изображен старый волшебник, восседающий на кресле. Он наблюдал за процессом.

Опять все загалдели. Пошли обвинения и ответные реплики. Как я поняла, судили этого мужчину по обвинению в убийстве Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, а так же в том, что он был Пожирателем Смерти.

Процесс шёл долго и нудно, и мне наскучило слушать всё по второму и третьему разу.

Да, я слышала про войну и про Пожирателей, кто кому помогал и что скрывал. И, конечно, я понимала, что этот мужчина в чём-то виноват, ведь всегда есть две правды. Только всё заключается в выборе.

Процесс был шумный и очень оживлённый, но мужчину как будто не интересовало, что происходит. Казалось, что ему вообще всё равно.

Министру, видимо, тоже надоел этот хаос голосов, и он попросил всех успокоиться.

— Мисс Персиваль, — он обратился ко мне, — я надеюсь, мы услышим, что вы об этом думаете?

И весь зал посмотрел на меня. Я не смутилась, встала и прошла в центр зала.

Конечно, я не боялась высказывать своё мнение, но чаще всего это мнение разделяла только я сама. Однако людей убеждать несложно, и поэтому меня часто выставляли на конгрессах с докладами. Министр Магии знал об этом; он часто присутствовал на конгрессах и деловых встречах и, как уже потом сообщил, просто восхищался этой юной волшебницей в моём лице.

Весь зал замер в ожидании. Я выпрямилась, подошла к мужчине, сидевшему в центре зала и, глубоко вдохнув, ровно начала свой монолог:

— Война — это замещение старого на новое. Каждый ищет в ней то, к чему стремится, и то, что хочет изменить. Но после войны всегда остаются победители и проигравшие. Судить человека за то, что он стремился помочь каждому в этой войне, мне кажется несправедливым. Он защищал свои ценности. Да, каждый совершает ошибки: кто по глупости, а кто по тупости. — И, посмотрев на мальчика в круглых очках, продолжила: — Убийство Дамблдора, как выяснилось, было спланировано, а снова вступить в ряды Пожирателей Смерти и стать слугой Тёмного Лорда было необходимо как для собственной жизни, так и для шпионажа. В любом случае, если бы ваш профессор… — я на мгновение задумалась, но потом вспомнила его имя и продолжила, повернувшись к нему, —…Северус Снейп был бы уже мёртв, он так и не смог бы помочь бедному мальчику ничем. Да, я знаю, — утверждающим тоном заявила я, — вы скажете, что он сам выбрал этот путь — это так, но у него был долг перед директором школы. И он его выполнил, тут уже не имеет значения как.

Я подошла ближе к трибуне, где восседало Министерство Магии, и мой голос стал не таким настойчивым:

— Что он заслуживает? — я задумалась на миг и продолжила: — Бросить ли его гнить в Азкабан или же отдать на поцелуй Дементорам — всё это ваши меры наказания, — я пожала плечами. — Это всё, что вы можете ему предложить сейчас, когда война закончилась и оставила после себя кучу трупов и раненых.

Министр напрягся и спросил:

— Что вы имеете в виду, Мисс Персиваль?

— Что я имею в виду? — повторила я вопрос Министра и настойчиво поинтересовалась: — Вы все тут ссылаетесь на пророчество? — обвела я глазами всех, кто присутствовал в зале суда, и продолжила: — О, я не верю в прорицание и отношусь скептически к этому, уж извините меня.

Мой взгляд встретился со взглядом Министра, и он кивнул в знак одобрения, на что я улыбнулась ему уголками губ и продолжила:

— Все вбили в голову, что бедный мальчик, который даже не окончил школу и не представляет, как пользоваться своей палочкой, должен сам воевать с Томом Реддлом и что это только его война.

Я выхватила палочку из волос и, легко встряхнув головой так, чтобы локоны упали на плечи, покрутила палочку вокруг пальцев, после чего повернулась с Северусу Снейпу и посмотрела ему прямо в глаза. Пронзительный взгляд чёрных глаз скользнул по моему лицу.

Я даже немного опешила, увидев такие чёрные глаза, и его пронзительный взгляд меня напряг. Но я продолжила:

— И что в итоге? Вы обвиняете волшебника в том, что он оказался втянутым в эту войну. А что сделали вы? — я спросила зал. — В отличие от вас он хоть что-то пытался сделать, не так ли?

Зал наблюдал и внимательно слушал, а я всё продолжала:

— Иногда я думаю, что маглы всё же умнее нас, они бы никогда не сослались на пророчество и не оставили бы мальчика одного. У них столько организаций по борьбе с подобными Тому Реддлу! Маглы уже давно упекли бы его в психушку, а от Пожирателей Смерти не осталось бы и следа. Так задайте себе вопрос, кто мы такие, чтобы судить его? — обратилась я к залу.

Министр, конечно, знал, что последнее высказывание вызовет волну негодования. Он встал и попросил меня пройти за трибуну:

— Спасибо, Мисс Персиваль, вы, как всегда, меня порадовали умением зрить в корень.

И опять начался шум. Все активно высказывались, а уже через десять минут и вовсе разделились на лагеря «за» и «против».

Министр опять посмотрел на меня:

— Последнее слово за вами, мисс Персиваль!

Я даже не ожидала, но встала и ответила:

— Мне кажется, посадив Северуса Снейпа в Азкабан, вы только сделаете ему одолжение. Он и так многое уже испытал: и боль, и страх, и даже смерть. Так что верните ему все звания и привилегии, и пусть он, наконец, начнёт жить спокойно, без приказов, служения и призраков прошлого.

Я встала и вышла из зала. Тут же опять началось негодование. Никто не понимал, почему Министр прислушивается к какой-то девчонке. Но Министр знал, кем я была и что лишь я могла понять Северуса Снейпа, потому как сама была в его шкуре.

Через несколько минут дверь отворилась, Министр подхватил меня под руку, и мы отправились к нему в кабинет.

— Мисс Персиваль, я восхищен вами, — улыбался он.

Я посмотрела на Министра и напряжённо спросила:

— Его оправдали?

— Да, — ответил он.

— Ну так что там с моим назначением? — уточнила я.

— О, простите меня, — произнес он с извиняющимся видом. — Я отправил письмо в школу, там будут вас ждать, — он изменил свой тон на более сдержанный и продолжил: — Там не хватает учителей, и сейчас идут работы по восстановлению школы, так что можете отправиться туда в любое удобное для вас время. Освоитесь и поможете в восстановлении.

Я потерла висок и неуверенно ответила:

— Да, думаю, через месяц я закончу всю работу в Департаменте и смогу туда отправиться.

— Это было бы прекрасно! — министр счастливо кивнул.

— Ну, тогда до скорой встречи, Министр, — я подала ему руку и улыбнулась.

— Мои двери всегда для вас открыты, мисс Персиваль, — легко сжав мою ладонь, он улыбнулся в ответ.

Я сразу трансгрессировала в свой дом в Чехии. Весь ближайший месяц я бегала по Департаменту и передавала все свои дела новому заместителю по иностранным делам. Я не знала, что творится в Британии, но шума было много. Во всех газетах обсуждали войну, мальчика Поттера и его друзей и, конечно же, профессора Северуса Снейпа. Из газет я поняла, что он профессор зельеварения в Хогвартсе.

— Ну что ж, профессор, поработаем, — отложив газету, с тихой усмешкой произнесла я.

========== Глава II. Знакомство с Хогвартсом ==========

В середине августа я вернулась в Британию. Попив чай в неофициальной обстановке с Министром Магии, мы обсудили все вопросы касательно моей новой работы, и я отправилась в «Хогвартс».

Прибыв туда с одним саквояжем, я обошла школу, желая осмотреть её со всех сторон. Восстановительные работы шли оживленно; принимали участие в них учителя, эльфы и даже школьники. Реконструировано было почти всё, и теперь оставались лишь мелочи.

Широкие коридоры школы, большие арки, витражи — все напоминало мне старинный замок моего прадеда.

В Большом зале я увидела седовласую женщину в зеленой мантии. Она что-то объясняла ученикам. Окинув взглядом ребят, я заметила Гарри Поттера, Гермиону Грейнджер и Рона Уизли, знакомых многим волшебникам и маглам по газетам «Пророк», а неподалёку от них пару мальчишек и двух девочек, рыжую и блондинку, которые, поймав на себе мой взгляд, обернулись.

Седовласая женщина оглянулась, посмотрела на меня и спросила:

— Здравствуйте. Видимо, вы и есть наш новый преподаватель?

— Здравствуйте, да, — ответила я. — Но пока не знаю чего.

— Меня зовут Минерва Макгонагалл, я директор школы, — представилась женщина.

— О, — замялась я. — Анриэта Персиваль.

— Да, я наслышана о вас, — учтивым тоном произнесла она. — Ну что ж, пройдемте ко мне в кабинет, обсудим все волнующие вас вопросы.

— Да, конечно, — согласилась я и проследовала за профессором.

Мы очень долго поднимались к кабинету директора. Добравшись до двери с горгульей, Минерва Макгонагалл прошептала пароль «лимонный шербет», после чего дверь открылась и мы прошли верх по винтовой лестнице. Кабинет директора располагался в одной из башен школы; его стены были увешаны множеством портретов, полки уставлены книгами и всяким старьём, по-моему, только захламляющим кабинет. В центре стоял массивный стол.

Профессор Макгонагалл села за стол и предложила присесть мне.

— Мисс Персиваль, — серьёзно посмотрела она на меня. — Министр Магии уверил меня, что вы самая подходящая кандидатура. И я буду надеяться, что вы нас не подведете.

Я посмотрела в ответ на директора и прищурилась, испытывая лёгкое раздражение: «Ну, вот опять! Обязательно нужно указывать мне мое место!» Она продолжила:

— Мисс Персиваль, я знаю, что вы не работали в таких заведениях, но все же меня уверили, что вы сможете возглавить один из факультетов.

— О… — я удивилась, но не растерялась и с уверенной улыбкой ответила: — Даже и не думала, что моя слава так разлетелась по Волшебному миру! Ну, если вас уверили, то, думаю, они не ошиблись.

Минерва Макгонагалл, немного помедлив, стала объяснять мне преподавательские обязанности.

— У нас есть четыре факультета: Гриффиндор, Слизерин, Когтевран, Пуффендуй, — наставническим тоном рассказывала она. — Гриффиндор остался без декана, так как я заняла должность директора, — посмотрев на меня, она продолжила: — Я предлагаю вам взять магловедение и историю магии.

Я сидела, внимательно слушая.

— Да, директор, мы обсуждали все это с Министром Магии, — уверила я ее.

— Значит, вы согласны?

— О, конечно, — утвердительно киваю в знак подтверждения своих слов. — Я сначала сомневалась, однако меня убедили, что в этой задумке масса положительного, и место преподавателя в школе мне покажется отпуском по сравнению с работой в Департаменте.

— Ну что ж, — директор встала, — тогда пойдемте, я представлю вас нескольким ученикам из вашего факультета, и они помогут вам освоиться в школе.

— Большое спасибо, — я также встала и последовала за директором.

Мы вернулись в Большой зал, и профессор Макгонагалл подозвала небольшую группу учеников:

— Юные волшебники! — окинув взглядом всех присутствующих, уверенно произнесла профессор Макгонагалл и выждала паузу. — Хочу вам представить вашего декана и преподавателя магловедения и Истории магии, профессора Персиваль.

Я поклонилась всем присутствующим.

— Спасибо большое, директор, — я благодарно на неё посмотрела.

Ученики окружили меня, и со всех сторон посыпались вопросы.

Я ещё долго общалась с ними, больше слушая, чем отвечая. Оказалось, что обо мне уже поползли в школе слухи и я стала для них очередным интересным экспонатом.

Мы перешли в гостиную Гриффиндора и разместились на диванах. Ученики рассказывали уставы и правила школы, из которых я поняла, что в школе шла, так сказать, борьба за звание «Факультет Года». Чаще всего борьба была между двумя из них, Гриффиндором и Слизерином. Я, конечно, еще не видела декана Слизерина, но, думаю, мы сможем посостязаться за звание и в этом году.

Я поднялась и стала возле входной двери.

— Ну что ж. Думаю, мы справимся, — протянула я задумчиво и обратилась к ребятам: — Но только с вашими доверием и помощью.

Ребята единогласно поддержали меня, и это ещё больше вселило в меня уверенность. Я зашагала по гостиной, хорошенько всё обдумывая, а потом спросила:

— Кто-нибудь может показать мне мою аудиторию и апартаменты?

Мисс Грейнджер тут же поднялась и бойко ответила:

— Я вас проведу и покажу, профессор.

Я с благодарностью кивнула ей, и мы вдвоём пошли знакомиться с помещениями.

Моя аудитория располагалась на четвертом этаже, апартаменты были сразу же за аудиторией. «Очень, кстати, удобно», — отметила я про себя.

В классе шел ремонт, но стены были уже отшлифованы и покрашены. Столы и стулья должны были появиться со дня на день. В моих апартаментах ремонт также был окончен, не хватало только мебели.

Все эти недели я занималась классом и своими комнатами. Довольно скоро сюда привезли мебель, прочистили камины и вымыли окна. Пришлось заменить балдахин. Шторы также было решено заменить, и они стали оттенка слоновой кости. Комнаты стали казаться значительно светлее. Темноту я не любила, она напоминала мне о катакомбах.

Через неделю в классе уже стояли шкафы с книгами, преподавательский стол и кресло с красной бархатной обивкой, а также были установлены новые парты и скамьи.

Все неделю я почти не выходила за пределы четвертого этажа. Еду мне приносила домовик Винки. Мы с ней очень сдружились. С самого начала нашего общения я умоляла ее не обращаться ко мне так официально, но уговорить Винки оказалось невозможно, так что в конечном счёте я согласилась на просто «мисс».

Утром, приняв душ и надев потертые джинсы, я нацепила белую майку, поверх накинула красную клетчатую рубашку, обулась в ботинки и, по пути захватив свою термокружку, направилась в Большой зал, чтобы позавтракать.

Весь состав преподавателей школы уже расположился на своих местах, что-то бурно обсуждая. Минерва Макгонагалл восседала в центре длинного стола. Увидев меня, она чуть заметно улыбнулась.

— О, ну наконец вы решили к нам присоединиться! Присаживайтесь, профессор Персиваль, — указала она на свободное место рядом с мужчиной в черном сюртуке и с крючковатым носом.

Но тут она, вспомнив что-то, поднялась со стула.

— Я совсем забыла вас представить, — извиняющимся тоном проговорила директор. — Дорогие мои коллеги, это профессор Персиваль, новый декан Гриффиндора и преподаватель магловедения и истории магии.

Я поклонилась всем сидящим за столом, и директор начала представлять мне каждого преподавателя. Она указала на человека очень маленького роста:

— Это профессор Филиус Флитвик — преподаватель заклинаний в Хогвартсе, декан факультета Когтевран, — он дружелюбно кивнул мне в знак приветствия. Я ответила ему тем же.

Минерва Макгонагалл направилась к невысокой пухленькой ведьме с растрёпанными седыми волосами.

— А это Помона Стебль — профессор травологии, декан факультета Пуффендуй.

Женщина пожала мне руку.

— Мне очень приятно, — улыбаясь, она все не отпускала мою руку.

— А это, — очень весело заявила Минерва Макгонагалл, — наш Рубеус Хагрид — лесник в Хогвартсе, в этом году будет ещё и преподавать уход за магическими существами! — и похлопала по руке очень высокого и большого мужчину. Я посмотрела на великана.

— Здравствуйте, — очень медленно произнесла я.

Великан улыбнулся, а директор уже перешла к женщине с короткими серыми волосами и жёлтыми глазами, как у ястреба.

— Роланда Трюк, — сама преставилась женщина. — Преподаватель Полётов на метле в Хогвартсе, а также судья всех матчей по квиддичу.

— Очень приятно, — ответила я.

— Так, кто еще у нас остался? — окинув взглядом всех присутствующих, просила Макгонагалл. — О, опять ее нет! — она возмутилась.

— Минерва, ну ты же знаешь, что она редко выходит из своей башни, — печально заявила женщина рядом с профессором Стебль.

— Да, я помню, помню Поппи, — как-то грустно отозвалась директор. — Профессор Персиваль, я думаю, у вас еще будет время познакомиться с Сивиллой Трелони. Она преподает прорицание.

— Я думаю, что у меня на это будет целый год, — иронично заметила я.

— Так, а это наша Поппи Помфри школьная медсестра! — указала она на женщину средних лет рядом с профессором Стебль. — Ну, с мистером Филчем, я думаю, вы уже познакомились? — спросила она меня.

— О да, — ответила я и посмотрела на пожилого мужчину в дверях зала.

— Ну что, вроде бы я всех представила, — оглядела она всех, но вдруг остановила свой взгляд на мужчине, сидевшим за столом и попивающим свой кофе. — О, Северус, я забыла про тебя! — она подошла к мужчине. — Мисс Персиваль, а это наш преподаватель зельеварения и защиты от Тёмных искусств, декан факультета Слизерин, Северус Снейп, — с заметной гордостью произнесла директор.

Профессор, до этого момента вообще не интересующийся тем, что происходит, вдруг поднял свое лицо и посмотрел на меня, но, ничего не сказав, просто кивнул.

Я кивнула ему в ответ.

— Ну что ж, — продолжила Минерва Макгонагалл. — Теперь можно позавтракать и заняться работой, — и она села на свой стул.

Я прошла и уселась на свободное место рядом с профессором Снейпом.

Все преподаватели также присоединились и начали трапезу. Что-то опять начали обсуждать. Только Снейп сидел и пил свой кофе, глядя куда-то вдаль.

Я осмотрела стол и поставила свою термокружку на него. Потом открыла ее и налила туда кофе. Профессор Снейп сделал вид, что меня не замечает, но все же наблюдал за моими действиями.

— О, это какая-то особенная кружка, профессор Персиваль? — спросил профессор Флитвик, обращаясь ко мне.

Я посмотрела сначала на него, потом на кружку и ответила:

— Это просто термокружка, она не дает жидкости внутри остыть, — приподняв её, я продемонстрировала, что она действительно ничем другим не примечательна. — И зовите меня просто Анри, — с улыбкой я обратилась к профессору.

Профессор Флитвик улыбнулся в ответ, и продолжил с интересом рассматривать мою кружку. Я отодвинула её от себя, взяла творог, смешала с фруктами и начала свой завтрак. Доев, откинулась на стуле и взяла кружку с кофе, с наслаждением вдыхая яркий аромат.

— Как же это восхитительно.

Сидевший рядом профессор зельеварения услышал мой шепот и, недовольно хмыкнув мне в ответ, встал из-за стола и направился к выходу. “Вот умеет же испортить все”, — процедила я про себя.

После завтрака все направились по своим делам, ведь оставалось две недели до приезда школьников.

Первые дни я помогала Хагриду вместе с «Золотым Трио» — так теперь называли Гарри Поттера, Гермиону Грейнджер и Рона Уизли. Мы очень сдружились с ним за это время, но я все же держала дистанцию как декан и не расслаблялась. А вскоре Минерва Макгонагалл попросила нас помочь в библиотеке с книгами, где уже восстанавливали стеллажи.

Уже в полдень, после моего кофейного наслаждения за завтраком, я залила свою термокружку повторно, на что профессор зельеварения вновь хмыкнул, и отправилась с « Золотым Трио» в библиотеку.

Несколько дней мы уже трудились в библиотеке, перекладывая книги и редкие фолианты и расставляли их с помощью магии по своим местам. Я сидела на полу, так как кроме полок еще ничего не установили, и перебирала книги; Гермиона Грейнджер, Джинни Уизли, Полумна Лавгуд помогали мне, отправляя их на нужные места, а Гарри и Рон вместе с профессором Снейпом устанавливали стеллажи.

Время шло к полудню, и всё было почти закончено, кроме одной стены, где шла еще установка стеллажей .

Видя, что девочки утомились, я отправила их в Большой зал пообедать.

— А вы, профессор? — спросила Гермиона Грейнджер.

— Я не голодна, — подняв голову, ответила я. — Идите уже, а то придется еще и завтра здесь сидеть.

Девочки собрались и побежали на обед. Я же поднялась, отряхнула джинсы, выпрямилась и, немного размяв тело, подошла к окну и присела на подоконник, притянув к себя мою суперкружку — так ее обозвал Профессор Флитвик. После нескольких глотков этого чудного напитка и посмотрела в сторону стены, где полным ходом шла установка стеллажей. Мальчишки бегали с балками, то и дело что-то двигали, переставляли и укрепляли. Я, наблюдая за их работой, всё попивала кофе. Посмотрев наверх, я заметила профессора зельеварения. Он так легко и уверенно передвигался по каркасу стеллажа, принимал у мальчишек балки и устанавливал их по порядку, будто всю жизнь только этим и занимался. Ещё в начале работы он скинул свой сюртук, и теперь работал в рубашке с закатанными рукавами до получетверти. Я обратила внимание на его руки. Не знаю почему, но эта часть мужского тела меня всегда волновала. У профессора были очень жилистые руки и длинные пальцы. Да и вообще он хорошо владел своим телом — к такому выводу я пришла.

Заняв себя наблюдением за профессором, я допивала кофе.

«Нет, я бы не назвала его красивым, но что-то… что-то неуловимое, чарующее есть в нем, — думала я. — Его руки, шея, которая всё еще была замотана, его слегка обнаженная грудь…» — я не могла оторвать глаз от него.

Вдруг в моем сознании начали проявляться картинки. Руки обнимают женское тело, поглаживают грудь, слегка сжимают бедра, ягодицы, пальцами водят по шее и…

— Стоп, стоп, Анри, детка, — прошептала я себе. — Придержи коней.

Самое странное то, что я совершенно не понимала, что же в нем меня так привлекало. Если бы противоположный пол на меня никак не реагировал — другое дело, но у меня были мужчины, куча поклонников, которые даже после отказа все же забрасывали меня любовными письмами. Я всегда пользовалась успехом у мужчин: могла поддержать любую беседу, флиртовала и даже не стеснялась проявлять чувства.

«И что, это ты на него так засмотрелась-то? — спросила я себя. — Вот что значит мало мужчин в школе. Скоро даже на мистера Филча засматриваться будешь!» — съязвила я про себя.

Когда работа с укреплением балок закончилась, профессор добрался до конца стеллажа и спрыгнул. Он выпрямился, потер руки и взглянул на меня. Я тут же резко отвернулась и уставилась в окно.

«Вот черт, — подумала я, — лишь бы не прочитал мысли».

Но вот вернулись Гермиона Грейнджер, Джинни Уизли и Полумна Лавгуд. В библиотеке стало оживленно, Поттер и Уизли помогали девочкам, а профессор Снейп, едва закончил работу, схватил сюртук и вышел из библиотеки. Я спустилась с подоконника и пошла заканчивать с книгами.

К вечеру я так устала, что, совсем не чувствуя своих ног, до Большого зала на ужин попросту плелась. Есть хотелось сильнее всего остального. Дойдя, я просто бухнулась на свой стул и принялась за еду.

Уже к концу ужина, когда я попивала с большим удовольствием свой чай, сзади со спины я услышала шаги. Я обернулась. Профессор Снейп подошел к моему стулу и остановился, внимательно меня осматривая.

— Добрый вечер, — смущено сказала я.

Он отреагировал чуть прищуренным взглядом и произнес:

— Директор попросила меня, — он хриплым, но бархатным голосом продолжил, — предупредить вас о собрании после ужина в ее кабинете, — его мрачный взгляд продолжал неприязненно буравить мое лицо.

Я лишь кивнула ему.

Он развернулся и медленно, неторопливо скрылся за дверью.

— Дьявол!

Я встала из-за стола и поплелась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Добравшись до комнаты, я скинула всю грязную одежду в угол и поспешила в душ.

Горячая вода творит чудеса. Заметно взбодрившись, я натянула на себя черное свободное платье с большими кожаными карманами по бокам, а поверх накинула кожаную черную куртку. Волосы распустила и, посмотрев на часы, сунула палочку в карман, схватила ботинки и выбежала в коридор.

Быстрым шагом я направилась к кабинету директора, и по пути столкнулась с профессором Стебль.

— О, Анри, вы такая сегодня красивая! — мило улыбаясь, сообщила она.

— Да, мы сегодня с ребятами решили устроить вечер у костра, — пояснила я. — Если хотите, можете присоединиться к нам.

— Да что вы! — махнула профессор Стебль рукой. — Я уже стара для таких посиделок.

Я пожала плечами, и мы вдвоём пошли по лестнице в кабинет директора. Внутри уже сидели профессор Трюк и профессор Флитвик, который разливал чай по чашкам. Только обернувшись, я заметила темный силуэт профессора Снейпа возле окна. Профессор Стебль подошла к профессору Флитвику, взяла у него чашку чая и присела на одно из кресел возле стола директора. Я осмотрелась, есть ли свободные места, и заметила кресло, стоящее ближе к камину, перед окном, возле которого стоял профессор Снейп. Северус Снейп наблюдал за мной с того самого момента, как я вошла в кабинет.

Мягко сев на кресло, я закинула ногу на ногу. Профессор Стебель подошла ко мне и протянула чашку чая.

— Большое спасибо, — с благодарностью кивнула я.

Спустя пару минут в кабинет вошла директор с мистером Филчем.

— О, как хорошо, что вы все собрались, — взяв у профессора Флитвика чашку чая, профессор Макгонагалл присела за свой стол и продолжила: — Итак, я думаю, мы все хорошо поработали, — она отпила чаю, видимо, собираясь с мыслями. — Осталась пара дней до приезда учеников, и хочу вас обрадовать: мы успели все подготовить к их приезду.

— Да, мы весьма постарались, — произнесла профессор Стебль, передавая мне очередную чашечку чаю.

— Безусловно так, Помона. Мы молодцы, — улыбаясь ответила ей директор. — Да и Министерство очень вовремя включилось в работу. Если бы не их помощь, мы бы ни за что не успели.

От слов директора внутри стало теплее, и я улыбнулась. Поставив чашку чая на столик возле профессора Флитвика, я подняла глаза и наткнулась на взгляд профессора Снейпа. Он так буравил меня глазами, а потом его взгляд спустился ниже и остановился на моих обнаженных ногах.

Я слегка потянула край платья и отвернулась, хмыкнув: «Старый извращенец!»

Он только усмехнулся.

— Еще и мысли читает, скотина! — стараясь поставить блок, уже прошептала я.

Минерва Макгонагалл в этот момент поставила чашку и обратилась ко мне:

— Анри, как декан Гриффиндора вам придется встретить первокурсников и проводить их в Большой зал, где произойдет распределение, — она смотрела на меня поверх своих очков.

— Да, директор, — спокойно ответила я.

— Вот и отлично. Да, и кстати, у нас на седьмой год обучения возвращаются несколько учеников.

— Точнее, почти все, кто не окончил его в том году, — очень хрипло и язвительно прошептал Снейп.

Наконец он дал понять, что все еще находится в кабинете.

— О, я знаю, Северус, как ты к этому относишься, — она посмотрела на него. — Но им нужно окончить школу.

Профессор зельеварения только фыркнул, быстро пролетел, как летучая мышь, передо мной и вышел из кабинета директора.

Я пожала печами и недоуменно посмотрела на директора.

— Директор, — я встала и подошла к Минерве Макгонагалл. — Я бы хотела у вас попросить разрешения…

Я замялась. Когда я подходила с таким вопросом к отцу или начальнику Департамента, то они уже знали, что я что-то задумала.

— Внимательно слушаю вас, Анри.

— Понимаете, мы с ребятами решили устроить сегодня посиделки у костра, — начала я. — И я хотела узнать, не будете ли вы против этого?

— Это было бы замечательно! — на удивление с этузиазмом ответила она. — Они очень устали за это лето, и им бы не помешало немого развлечься.

— Большое спасибо, директор, — счастливо улыбаясь, поблагодарила я ее.

Я уже направилась к выходу кабинета, но обернулась, услышав голос директора:

— Но Анри, я думаю, что не следует переходить грань между преподавателем и учениками.

— Конечно, директор, я вас поняла. Всем хорошего вечера, — кивнув на прощание всем преподавателям, я вышла.

Спустившись по винтовой лестнице, я направилась к главному входу Хогвартс, по пути зайдя в свои апартаменты и взяв свою кружку с уже приготовленным Винки глинтвейном. Выйдя из школы, я встретилась с ребятами, которые точно уже заждались, и мы все вместе отправились к озеру, по пути собирая сухие ветки для костра. Добравшись до озера, мы расстелили пледы и разожгли костер. Мальчишки соорудили мангал и теперь жарили сосиски. Девочки бегали вокруг и пели песни, шутили. Я же расположилась возле дерева, прислонившись спиной, и, сев удобнее, наблюдала за ними.

— Вот в этом и заключается детская непосредственность, — протягивая глинтвейн, тихо рассуждала я.

Мы долго сидели возле костра и общались; пели песни и шутили, играли в игры. Разошлись только под утро, убрав за собой все улики вечера.

Проснулась я ближе к обеду, потянулась на кровати и почувствовала на коже еще не выветрившийся запах костра. Сходив в душ, я собрала свой саквояж и аппарировала в свой дом в Праге. У меня была пара дней, чтобы все подготовить для отъезда в школу.

Передав все чемоданы в Хогвартс, я отправилась в магловский район, чтобы закупить все необходимое на предстоящий год. Пройдясь по всем бутикам, я потратила кучу денег и времени. Конечно, не пройдя мимо салона красоты.

Вернулась домой я уставшей, но счастливой.

========== Глава III. Начало преподавательской деятельности ==========

Утром первого сентября я направилась на платформу 9 ¾ вокзала Кингс-Кросс, за день до этого отправив оставшиеся чемоданы с купленной одеждой в Хогвартс и оставив себе только свой саквояж.

Я вошла в поезд и села в свободном купе для преподавателей. Было определённо необходимо изучить учебный план предстоящего года, чем я и занялась, достав программу, присланную Министерством. Надев очки скорее для солидности, я стала отмечать, с чем не согласна, и, переставляя темы с лекциями, вписывать практические уроки.

— Надо будет отправить письмо Кингсли, — подумала я. — Ставить в программу истории только что закончившуюся войну как-то несправедливо. Дети только-только ее пережили!

Перекинув темы с войной на конец года, я задумалась:

— И вообще, хорошо бы убрать все вопросы о войне с годовых экзаменов.

Из раздумий меня вернула девушка, откашлявшаяся, чтобы обратить на себя внимание.

— Кхм… здесь не занято? — как-то неуверенно спросила она.

— Нет, располагайтесь, — улыбаясь, я показала ей на место напротив меня.

Девушка села, и я ее смогла получше рассмотреть. Девушка была брюнеткой с очень острыми чертами лица, лет тридцати-тридцати пяти. Она была одета, как истинный преподаватель, что не сказать обо мне в потертых джинсах и рубашке.

— Меня зовут Анриэта Персиваль, — представилась я ей и кивнула.

— Аврора Синистра, — тихо ответила она.

— А что вы преподаете в Хогвартсе? — сразу же спросила я. У меня всегда включается это гадкое высокомерие, когда я вижу волшебника слабее себя.

Аврора посмотрела на меня, быстро заморгала и ответила гордо:

— Я преподаватель астрономии.

— М-м-м… Очень впечатляет, — с язвительной ноткой в голосе протянула я, но меня перебили, не дав закончить: в купе зашел мужчина средних лет.

— Дорогие дамы, у вас свободно? — спросил он.

— Да, конечно, — ответила я за двоих.

Мужчина поставил свою сумку на пол и сел рядом с Авророй. Она почему-то смутилась. Он кивнул ей: видимо, они были знакомы. Переведя взгляд, он что-то хотел было спросить, но я тут же перебила:

— Анриэта Персиваль, — протянула ему руку и пожала ее.

— Профессор Вектор Флеминг, — он пожал в ответ мою руку. — Я преподаю нумерологию в Хогвартсе.

Только он успел закончить последнее слово, как в купе влетел молодой парнишка.

— Уф… успел! — шумно и с напускной комичностью выдохнув, бодро констатировал он.

А следом за ним вошла седовласая женщина лет сорока пяти. Она присела рядом с Вектором и поздоровалась.

Парень был весьма незаурядный, лет так тридцати. Сразу посмотрев на его левую руку, я не обнаружила кольца. Это меня обрадовало, хоть он и не рассматривался мною как кандидат в бойфренды. «Конечно, не одного же профессора зельеварения весь год лицезреть», — подумала я и улыбнулась парню. А он даже и не смутился.

— Уилки Двукрест, — представился он, наконец дождавшись от меня ответа. — О, Аврора! — воскликнул он. — Рад тебя видеть!

Аврора опять смутилась и слегка улыбнулась.

Он наклонился и поцеловал ей руку. Затем пожал руку Вектору и бухнулся на сидение рядом со мной.

— О, а вы,наверно, новый преподаватель по истории магии?

— И новый декан Гриффиндора, — иронично добавила я.

Конечно, он опешил, да и Аврора вытаращила на меня глаза.

Женщина с седыми локонами пожала мне руку и представилась:

— Батшеда Бабблинг, преподаватель древних рун.

Поезд тронулся, и мы еще долго сидели в тишине. Я занималась подготовкой к первым урокам; Аврора читала фолиант, наверное, связанный с звездами; Вектор что-то рассчитывал в таблице вместе с Батшедой, а Уилки вальяжно разлегся на сидении и просто попивал чай.

Я выпрямила затекшую спину и потерла шею, посмотрев на часы, а потом в окно.

— Скоро уже подъедем, — заметил Уилки.

Встав и собрав все свои бумаги в саквояж, я решила пройтись по поезду.

По пути встретила своих, уже знакомых, учеников: Гермиону, Гарри, Рона, Джинни, Луну и Невилла. Они опять что-то бурно обсуждали, не замечая меня.

— Добрый вечер, профессор Персиваль, — поздоровалась Джинни, и все тут же обратили на меня внимание.

Конечно, они меня не отпустили, предложили чай и сладости. Мы пили чай и опять шутили, играли в игру «Правда или вызов», но я заметила, что Гарри какой-то расстроенный. Он заметил, что за ним наблюдают, слегка улыбнулся и присоединился к игре.

Даже не заметив, как скоро прошло время, мы прибыли на станцию магической деревни Хогсмид.

Я вышла из поезда, захватив свой саквояж. На станции уже стоял Хагрид и созывал первокурсников. Они окружили его, и он стал объяснять их путь до Хогвартса. Я же просто аппарировала, чтобы подготовиться к встрече с ними у Главного входа школы.

Все чемоданы в комнате были разобраны; пахло чистым постельным бельем. Кинув саквояж на постель и поблагодарив Винки за её труд, я приступила к разбору вещей в шкафу. Натянув брюки с кожаными вставками и взяв рубашку с черным строгим жакетом без рукавов, я пошарила внизу шкафа в поиске обуви.

— А вот и они, мои любимые, — схватив красные замшевые туфли на устойчивом каблуке, я переобулась и подошла к зеркалу. Распустив волосы и затем перебросив их на одну сторону, я завила локоны. Образ дополнили очки в тонкой оправе.

— Дорогая, ты превосходна! — подмигнула я отражению и улыбнулась.

Схватив палочку с кровати и засунув ее в карман жакета, я направилась к первокурсникам. Когда я спустилась, дети уже стояли на входе и шумели, а строгий мистер Филч старался их успокоить.

— Добрый вечер, первокурсники! — поздоровалась я с ними и, окинув всех взглядом, продолжила: — Я профессор Персиваль, декан факультета Гриффиндор. Сейчас вы пройдете со мной в Большой зал, где произойдет распределение вас по факультетам.

Окончив приветственную речь, я направилась в Большой зал, и дети последовали за мной. Мистер Филч замыкал цепь и наблюдал, чтобы ни один первокурсник не отстал.

Едва мы подошли к двери Большого зала, дверь открылась, гостеприимно пропуская нас в зал, и я остановилась у преподавательского стола. Начиналось распределение.

Процесс распределения будущих учеников Хогвартса был поистине удивительным. По большей части, дети были довольны вердиктом шляпы, и чуть только узнав свой факультет, радостно бежали к своим новоиспечённым товарищам.

По окончании этого занимательного зрелища ученики сидели за столами своих факультетов, и я также могла уже сесть за свой, преподавательский. Как ни странно, место рядом с профессором Снейпом было свободным. «Видать, рядом с ним никто не хочет сидеть, а может, люди и вовсе его боятся!» — подумала я и села рядом с ним. Мягко опустившись на стул, я осмотрела сидящих за столом и заметила Уилки, который добродушно улыбался мне. Я ответила ему дружелюбным кивком.

Директор постучала по фужеру и встала. Зал стих.

— Добрый вечер, — начала она. — Я очень рада видеть вас всех! У нас был трудный год, но мы справились со всем, и сейчас, восстановив здание Хогвартса, мы можем приступить к учебе. В школе произошли многие изменения, в том числе и в преподавательском составе. У нас новый преподаватель по магловедению и истории магии, профессор Персиваль, — она посмотрела на меня, и я, привстав, приветственно поклонилась. Директор продолжила: — Также профессор Персиваль — новый декан Гриффиндора.

Неожиданно весь зал захлопал, откуда-то был слышен даже свист. И не представляю, от кого он мог быть… Посмотрев на стол Гриффиндора, я увидела своих ребят, улыбнулась им и села.

Директор опять постучала по фужеру:

— Профессор Снейп в этом году будет преподавать зельеваренье и защиту от Темного Искусства.

Зал зааплодировал уже не так бурно. Профессор встал и также поклонился.

— Я хочу обратить ваше внимание на несколько обязательных условий. Первокурсники, запомните, ходить в Запретный лес всем ученикам строго запрещается. И еще, наш смотритель, мистер Филч, попросил меня напомнить вам о списке запрещенных вещей. Думаю, всем все понятно.

На этом директор закончила свою официальную речь, и начался пир.

Я была не так уж и голодна, но на столе столько всего было, манящего одним лишь своим видом, что я все же не удержалась и попробовала пару вкусных блюд. Сидящий рядом профессор Снейп был, как всегда, сдержан и неразговорчив. Я даже как-то расстроилась, посмотрев в сторону Уилки, который так весело рассказывал Авроре что-то ну очень интересное, и та смеялась во весь рот. Я решила завести с профессором хоть какую-то беседу.

— Ну, как прошли последние дни лета, профессор Снейп? — обратилась к нему я.

Повернувшись, он прищурился и хриплым бархатным голосом ответил:

— Как и остальные, профессор Персиваль, — после чего встал и направился к выходу.

— Вот и побеседовали, — вздохнув, прошептала я. — Ну да, а что ещё можно было от него ожидать?

По окончании мероприятия, я поднималась в башню своего факультета. Я не могла пройти мимо гостиной, где Гермиона уже объясняла первокурсникам правила школы, и зашла посмотреть на ребят. Понаблюдав еще немного эту картину и пожелав всем напоследок спокойной ночи, я отправилась в свои апартаменты.

Утром за завтраком, как всегда, наслаждаясь утренним кофе, я перечитывала готовые лекции, но меня отвлек Вектор:

— Профессор Персиваль, — начал было он, но я его перебила.

— Можно просто Анри, профессор, — посмотрев на него, я улыбнулась.

— О, Анри! — вмешался в нашу беседу Уилки. — У вас сегодня первые занятие? Волнуетесь? — спросил, улыбаясь.

— Нет, Уилки, — ответ получился немного резким. — Вы что-то хотели спросить?

— Хотел только пожелать вам удачи.

— Спасибо большое! — улыбнулась я и, взяв свои лекции и кружку с кофе, отправилась на первый свой урок.

Конечно, меня немного трясло, всё же волнение было оправданным: мне ещё ни разу не доводилось попробовать себя в роли преподавателя. Однако я пересилила себя, мысленно подбадриваясь:

— Анри, детка… Это ведь просто дети! Ты справишься, ты и не такое проходила. Вспомни последнее заседание, на котором ты присутствовала, и как завороженно на тебя смотрела публика и слушала!

*

Первый урок истории магии проходил у семикурсников. Я вошла в класс, когда уже все сидели за своими партами. Подойдя к своему столу, я поздоровалась с классом.

— Ну что ж, начнем урок.

Я встала у доски.

— Насколько мне известно, преподаватель, который вел этот предмет до меня, читал вам материал по книге. И я думаю, что вам было не очень интересно его слушать. Я постараюсь рассказать все, что знаю сама и что видела своими глазами. В течение последних пяти лет я побывала как минимум в пятидесяти странах, Изучала магию разных народов и племен. И знаете, на что обратила свое внимание? — обратилась я к классу и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Каждый трактует магию по-своему. Как она зародилась, откуда взялась и что это такое — извечный вопрос! Так что давайте пройдемся по терминам вкратце и начнем обсуждение зарождения магии. Термин “магия” берёт своё начало от латинского слова “magia” и от греческого “μαγεία”. Это понятие используется для описания системы мышления, при которой волшебник обращается к своим тайным силам, направленным на достижение определённой цели сверхъестественным путём…

Я все рассказывала, иногда останавливаясь, чтобы выслушать высказывания учеников.

И концу урока все были поглощены беседой о зарождении магии. Мы даже не заметили, как прозвенел звонок, и все неохотно стали собираться на следующий урок. Потом были уроки у первокурсников и учеников третьего курса.

К вечеру я добралась до Большого зала, чтобы поужинать, а потом свалиться в свою большую теплую кровать. Хотя, откровенно говоря, теплой ее не назовешь: я стала ощущать, что мне не хватает мужского плеча по ночам.

— Да, особенно по ночам, — грустно отметила я.

На следующий день у меня были пятикурсники, второй и четвертый курс. И опять все были втянуты в мою игру.

Конечно, я была довольна, что им интересно, и была рада поделиться с ними своим знанием.

Через пару дней прошел первый урок магловедения у седьмого курса. Конечно, я знала, что многие семьи наотрез отказались от магловского мира, но урок все же оставили по приказу Министерства.

— Добрый день! — я оглядела класс. — Я знаю, что многие не разделяют мою точку зрения о маглах, но все же по приказу Министерства этот предмет включен в перечень обязательных предметов, и также вы будете сдавать экзамен в конце года лично мне. — Я посмотрела на слизернцев, зная, как аристократы относятся к маглам.

— Не буду сегодня сильно напрягать вас, — я встала у доски и коснулась её палочкой. На доске стал проявляться рисунок. Ученики сначала напряглись, потом те, кто смог рассмотреть изображение, заулыбались: на доске был изображен компьютер.

— Думаю, вам не составит труда рассказать мне, что это, как оно работает и как маглы им пользуются… — но тут меня перебили.

— Что это за глупость? Я не буду описывать этот предмет! — вдруг выкрикнул ученик.

От такого заявления у меня чуть глаза на лоб не полезли. Я посмотрела на него даже не со злобой — растерянно:

— Мистер?..

— Драко Малфой, — представился ученик. — Я не собираюсь слушать этот бред.

Я выдохнула и успокоила себя:

«Анри, это всего лишь ребенок. Спокойно, только не нападай на него!»

Уверенно направившись к парте распоясавшегося юнца, я резко отчеканила:

— Если это для вас бред, мистер Малфой, то я вас не держу на своем уроке. И, конечно же, минус двадцать баллов с факультета Слизерин за оскорбление преподавателя, — бросила я на ходу и, уже подойдя к нему, указала на дверь.

Мистер Малфой спокойно собрал сумку и покинул класс.

— У вас на всё… — я задумалась, посмотрев на наручные часы, — четверть часа. В конце урока сложите работы мне на стол, — уже сидя в своем кресле, закончила я.

Всё было именно так. Я впервые я сняла баллы у факультета. И, черт возьми, мне понравилось это делать!

В целом, неделя проходила более-менее спокойно. Несмотря на снятие мною баллов у Слизерина, я всё же была шокирована количеством лишённых профессором Снейпом баллов Гриффиндора, но Гермиона меня уверила, что он это делает постоянно, потому они стараются набирать балл у других преподавателей.

Собрание преподавателей в конце недели проходило чуть ли не в неформальном виде. Всеми активно обсуждались события прошедших пяти дней, и один лишь профессор зельеварения просто наблюдал за всем происходящим.

Выходные я проводила на озере с Хагридом, вечерами же иногда сидела в баре в компании Уилки и Авроры. Так и тянулись дни. Я уже начала привыкать к такой спокойной и размеренной жизни. По утрам после выходных мне было трудно вставать, и я просила Винки меня будить.

В этот раз она снова сначала пыталась стянуть с меня одеяло, после чего, бросив тщетные попытки, решила тащить меня за ногу, на что я сонно просила ее оставить меня в покое.

— Мисс, вы меня сами просили об этом, — как-то жалостно прошептала она.

Я подняла голову с подушки и посмотрела на нее. Взгляд Винки был таким простосердечным, что злиться на неё за прерванный сон просто не представлялось возможным.

— Я знаю, Винки, — ответила я. — Но ты делаешь это неубедительно.

Встав с кровати, я кинула на нее одеяло так, что ее полностью накрыло им. Я заулыбалась, когда она начала барахтаться внутри, чтобы освободиться.

Сложно было не помочь этому милому созданию. Выпутав её из одеяла, я поцеловала Винки в щеку и отправилась в душ.

По возвращении из душа я застала её заправляющей мою королевскую кровать. Поблагодарив Винки, я оделась и отправилась на завтрак.

Как всегда, пожелав доброго утра всем преподавателям, я уселась на свой стул.

Преподаватели уже вовсю завтракали, а мой неизменный сосед попивал кофе. Я тоже налила себе кофе, джентльменов ведь рядом не было. Сделав глоток и откинувшись на спинку стула, захотелось закрыть глаза и просто наслаждаться этим терпким бодрящим вкусом.

Профессор, наблюдая эту картину, видать, не выдержал.

— Мисс Персиваль, вы всегда так реагируете на кофе? — съязвил он своим баритоном.

— Знаете, профессор, это как первый секс! — не задумавшись, выдала я, даже не открыв глаза.

Весь преподавательский состав замер и посмотрел на меня. И вдруг я очнулась:

— О, Мерлин, я сказала это вслух! — дернувшись, я перевела взгляд на оцепеневшего профессора.

Он просто смотрел на меня, не зная, что сказать. Но тут Уилки так засмеялся, что аж поперхнулся сэндвичем. Хагрид тоже улыбался вместе с профессором Стебль. Я отпила еще глоток напитка и поспешила к выходу.

Уилки все не унимался, а ученики не понимали, в чем причина веселья за преподавательским столом. «Вот же Святой Годрик! — ругалась я про себя. — Хорошо, что директора не было, а то точно выговор бы сделала. Вот к чему приводит изоляция от противоположного пола», — подытожила я, уже заходя в класс.

Успокоившись после утреннего казуса, я принялась готовиться к магловедению и, слишком сосредоточившись на перечитывании текста предстоящей лекции, не заметила, как класс начали заполнять ученики. Отодвинув через пять минут бумаги, я посмотрела на ребят: все уже сидели и ждали урока. Мистер Малфой также присутствовал в классе.

— Всем доброе утро, — поздоровалась я. — Вроде бы я дала понять, что никого не держу у себя на уроке, — и обратила свой взгляд на Драко. Весь класс также обернулся на него. Я продолжила: — Так что, думаю, вам, мистер Малфой, лучше покинуть этот класс.

Ученик, ничего не сказав, вышел из класса, громко хлопнув дверью.

Смотря на всю эту демонстрацию, я добавила:

— Десять баллов снимается с факультета Слизерин за нарушение тишины в классе и двадцать баллов за порчу имущества школы.

Только тогда я смогла с легкой душой начать урок.

Вечером того же дня, когда я сидела за камином и попивала присланное вино от Министра, в мою дверь постучались.

— Входите, — не отрываясь от вина, произнесла я.

Дверь открылась, и кто-то вошел. Я даже не обернулась, все так же наслаждаясь вином.

— Мисс Персиваль, — мягкий баритон раздался позади меня.

Я обернулась и чуть не уронила фужер с вином: передо мной был профессор Снейп собственной персоной! Между тем он продолжил, но уже слегка повысив голос:

— Мой ученик сегодня сообщил мне, что с него были сняты тридцать баллов. Я бы хотел уточнить, за что вы выставили его за дверь в начале вашего урока.

— О, говорите-говорите, профессор, — наслаждаясь его голосом, я перестала улавливать суть его слов, но, придя в себя и вспомнив утреннее происшествие, заставила себя собраться и подойти к профессору.

— Ваш ученик оскорбил меня, профессор, — отчеканила я.

— И в чем же он вас оскорбил? — спросил он с усмешкой на губах.

— В неуважении моего предмета. Он назвал его бредом.

— И за это вы выставили его из класса?

— Я никого не держу в своем классе насильно. Если ученик не уважает предмет, значит, он не уважает и преподавателя, который ведет этот предмет, — раздраженно ответила я.

Профессор с интересом наблюдал за моей реакцией. Очевидно, ему нравилось задевать самые больные места людей. Спокойно обойдя меня, он откашлялся и выдавил:

— Мисс Персиваль, у мистера Малфоя сейчас не самое хорошее положение в обществе. Его отец в тюрьме, а мать сбежала. Его сторонятся даже однокурсники. Он остался один, — выразительный взгляд глаза в глаза, и профессор продолжил: — Я был бы вам весьма благодарен, если бы относились к нему более лояльно.

«О, мужчина, что же ты со мной делаешь-то? Если ты еще раз что-нибудь скажешь таким баритоном, я же просто потеку», — крутилось у меня в голове.

Я посмотрела на него и столкнулась с черными глазами. Мой взгляд устремился на его нижнюю губу, которая была больше, чем верхняя, и так захотелось ее прикусить, почувствовать ее на вкус… Профессор как будто почувствовал, что я впилась взглядом в его губы, и отвернулся. Я вышла из некого подобия транса и ответила:

— Я постараюсь, профессор. Но если он будет с уважением относиться к моему предмету.

— Значит, ему можно будет посещать ваши занятия по магловедению? — уже с напором спросил он.

— Да, конечно, — ответила я. — Если он больше не будет в такой резкой форме высказывать неодобрение на моем уроке.

— Я проведу с ним беседу по этому поводу, — уверил меня профессор Снейп, кивнув для пущей убедительности, после чего, молниеносно направившись к двери, открыл ее и удалился из помещения. А я расфокусированным взглядом смотрела ему вслед, наблюдая за развевающейся мантией. «Ну точно летучая мышь», — сделала вывод я и вернулась к дегустации вина.

Мои мысли все чаще приобретали эротический характер, когда я видела профессора зельеварения. В попытках гнать от себя эти мысли, я переключалась на лекции и книги. «Это все из-за отсутствия мужчины!» — только так мне удавалось объяснить творящееся в своей голове.

========== Глава IV. Шалость удалась ==========

Дни тянулись, вот уже была середина осени, и в Хогвартсе заметно похолодало.

С утра, разбирая письма, я так и не обнаружила письмо от мамы. Уже как полгода она мне не писала. Конечно, после смерти отца мы не очень с ней ладили, но все же я ее любила. «Должно быть, опять путешествует с очередным ухажером», — думала я.

На конец ноября у меня планировалась практика с седьмым курсом. Обсудив с директором план практических занятий, я отослала отчет в Министерство.

— Так что шалить разрешили! — заявила я седьмому курсу, и они рассмеялись.

Приготовив все для практики, я собрала ребят у озера. Расхаживая по берегу озера, я громко обратилась к ним:

— Итак, ученики! Кто-нибудь в курсе, как маглы перемещаются по воздуху на большие расстояния? — я посмотрела на учеников и не без удивления прокомментировала: — Ну просто лес рук! Мисс Грейнджер, может, вы в курсе?

— Ну, есть самолеты, вертолеты, — ответила она.

— Да, вы правы, но есть кое-что еще, не такое масштабное, — подсказала я.

И опять тишина. Десятки пар глаз смотрят на меня, как на второе пришествие Тома Реддла.

— Ладно, не буду вас долго мучить, — я пнула камушек, и он, тихо булькнув, упал в озеро. — Вы что-нибудь слышали о канатном спуске?

Все зашептались.

— Это вид транспорта для перемещения пассажиров и грузов, — ответила Гермиона.

— Вы совершено правы, мисс Грейнджер, — похвалила я ученицу. — Десять баллов факультету Гриффиндор за подготовку к уроку. Итак, это приспособление предназначено не только для передвижения пассажиров и грузов, но также и для вагонов, кабин или кресел. Для перемещения служит тяговый или несуще-тяговый канат, протянутый между опорами таким образом, что вагоны или нечто подобное им не касаются земли, — закончила я. — Конечно, мы не можем с вами здесь соорудить такого масштаба канатный спуск, но… — в газах учеников хорошо читалось непонимание, к чему я клоню. — Мы протянули канат с вон той горы через озеро и закрепили другой конец на берегу, — я рукой указала протяжённость всего этого механизма. — Так что те, у кого есть сила воли, могут попробовать на себе все прелести путешествия по канатному спуску.

Ученики переглянулись и пустились бежать в гору. Я быстро аппарировала, и через секунду уже стояла на каменистом склоне горы. Минут через десять ребята добрались до склона.

— Сейчас я покажу вам все крепления и показательный спуск, а потом буду спускать вас на берег поочередно. Всем все ясно? — ученики кивнули в знак согласия.

— Итак, кто первый? Мистер Уизли, не хотели бы попробовать?

Он долго мялся, но всё же решился, подошел ко мне, надел трос, и я закрепила карабин. Затем отошла от него на метр и щелкнула пальцем.

Механизм пришёл в движение, и мистер Уизли быстро стал подниматься над землей, а потом просто полетел по склону через озера прямо на берег. Он что-то выкрикивал по дороге, а ученики смотрели на его перемещения и смеялись. Теперь у троса выстроилась очередь желающих прокатиться.

Мы провели целый час на склоне. Когда я уже всех спустила, со мной остался один Невилл. Я закрепила и его, наблюдая, как мальчик плавно двинулся вперёд. Я стояла на склоне в одиночестве. Сильный порыв ветра навеял воспоминания о полете на Пегасе, и я сорвалась.

Прицепив на себя трос и закрепив карабины, я поднялась и устремилась к берегу.

Полёт над озером, возможность коснуться водной глади, и ощущение полета просто восхитительны. Я попыталась представить себе, каково это — лететь по воздуху, сидя на шее Пегаса. Это так же, как стоять на вершине горы, только лучше: ты видишь под собой весь мир. Замечтавшись, я не увидела профессора Снейпа, который стоял на берегу как раз на пути канатной дороги и кого-то отчитывал.

— Профессор, — я только и успела сказать, а он обернуться.

Но я уже летела на него. Удар — и мы оба лежим на земле. Оказавшись на профессоре сверху, я не сразу сообразила, что случилось, и подняла голову. Мы оказались с ним лицом к лицу.

Профессор Снейп был в бешенстве и, будь его воля, убил бы меня. Он очень часто дышал и буравил меня ненавидящим взглядом. Я поднялась и выпрямила спину.

— Вот видите, профессор, я уже сверху, а мы даже не перешли на «ты», — радостно сообщила я ему.

— Немедленно слезьте с меня! — прошипел Снейп.

Я послушно слезла и отошла. Он встал и отряхнулся.

Ученики закрывали рты руками, чтобы не засмеяться, и профессор, ядовито оглядев всех, пошел в сторону школы. Только он исчез из вида, как все разом захохотали.

— О, профессор Персиваль, — начала Джинни. — Вы у профессора Снейпа не первая, на него Невилл до вас налетел, — и все захохотали, а я с ними.

Вечером за ужином я решила извиниться за падение. Подойдя к Снейпу, жующему бифштекс, и усевшись рядом, я начала:

— Профессор, вы так быстро ушли, что я даже не успела извиниться перед вами, — с легкой улыбкой посмотрела я на него. — Прошу у вас прошение за то, что налетела на вас и оказалась сверху. Я не хотела.

Сказанная мной фраза получилась двусмысленной. Снейп изогнул бровь и, прищурившись, ехидно спросил:

— А что вы хотели, мисс Персиваль?

— Ну уж точно не сверху. Предпочитаю быть под мужчиной, знаете ли! — я аж сама опешила от того, что несла. Видать, и вправду башню сносит от его голоса.

Снейп как-то сначала напрягся, затем встал из-за стола и направился к выходу. Видно было, что утреннее падение на нём все же сказалось.

Уилки, как всегда, уже услышав наш разговор, добавил:

— И когда ты успела так приложить нашу летучую мышь? А, Анри?

— Отстань, Уилки! — рявкнула я.

— Видать, недодал, — сказав это мне на ухо, он удалился из помещения.

— Вот же черт! — ругалась я, идя в свою комнату. — Нет, дорогая, надо на зимних каникулах посетить пару старых знакомых. А то так ведь и сорваться нетрудно.

С этими словами упала на кровать и заснула.

*

Через пару дней у меня начались «эти дни». Я с утра прошерстила все шкафы, но так и не нашла нужного зелья. Отправилась в больничное крыло, но Поппи только пожала плечами.

— Вот тебе и наказание, — шипела я на себя. — Нет мужика — получай!

Оставалось только попросить у профессора зельеварения или сварить самой. Ну, у него я точно не буду, но котел все же взять придется. Скорчившись от боли внизу живота, я собрала все ингредиенты и отправилась в подземелье. У профессора шел урок с седьмым курсом.

Я остановилась, но так как терпеть боль больше не могла, решительно постучала в дверь.

— Войдите.

Я вошла. Ученики уже приступили к приготовлению зелья. Увидев меня, профессор Снейп слегка удивился.

— Вы что-то хотели, мисс Персиваль?

— Да, профессор, не могла бы я попросить у вас котел? — спросила я, закусывая губу от боли.

— Зачем вам понадобился котел, мисс? — съехидничал он в ответ. Вот же скотина, еще и унижает!

— Мне нужно сварить одно зелье.

— Вы решили взорвать школу? — он изогнул бровь от удивления, но униматься и не думал. — Мне одного мистера Лонгботтома с его вечно взрывающимися котлами хватает!

— Ничего я не сделаю с вашим котлом. Пожалуйста, профессор, — чуть ли не умоляюще произнесла я.

Видать, профессор Снейп почувствовал, что мне и вправду не хорошо. Просто указав на свободный котел, опять спросил:

— И какое именно зелье?

Я подняла глаза на него и простонала:

— Ну, от «этих дней».

А он все не унимался, вот же старая скотина!

— От каких дней?

«Мерлин! За что мне это?» — крутилось у меня в голове. Я ругнулась про себя, но, проигнорировав его, заняла свободное место, зажгла горелку и поставила котел. Разложив ингредиенты, я приступила к приготовлению. Рядом оказалась Гермиона, которая так кружилась над своим котлом, что я поинтересовалась, какое зелье они готовят, хотя по запаху можно было понять, что это настойка бадьяна.

Прошло больше получаса; мое зелье было почти готово, и я просто наблюдала, как проходит урок. Теперь стало понятно, почему ученики приходят ко мне на занятие все бледные и растерянные после профессора Снейпа: он очень требовательный, и любая оплошность грозит потерей баллов. Профессор изредка кружил вокруг учеников, заглядывая в котлы и, конечно же, фыркал и язвил. Видать, не всем давался его предмет, так как у что-то то и дело выплывало, парило и даже взрывалось.

Я посмотрела на своих гриффиндорцев. Гарри с Роном вообще не питали к этому зельеварению интереса и все делали по рецепту. Невилл держался за голову: видно, что он старался, но отчего-то сильно волновался. Я спросила тихо у Гермионы:

— А мистер Лонгботтом всегда такой на этом уроке?

— О да, профессор, — прошептала она.

— Знаете, мисс Грейнджер, ему нужно петь, когда он готовит зелья, — еще тише прошептала я.

— Вы так думаете? — спросила она.

Я кивнуть даже не успела, как профессор Снейп разрезал тишину своим баритоном:

— Время на приготовления зелья закончилось, прошу отойти от своих котлов.

— Вот черт! Не успела, — фыркнула Гермиона.

Я слегка заглянула в ее котел. Да, и правда, настойка была слегка не того цвета.

Профессор уже кружился и проверял котел Гарри, потом и Рона. Пока он возмущался зельем Невилла, я капнула в котел Гермионы и еще пять капель сока бадьяна. Она это заметила и уставилась на меня, на что я только поднесла палец к губам, призывая её молчать. Когда профессор подошел к зелью Гермионы, оно уже приобрело нужный оттенок.

Заглянув в котел, Снейп перевёл взгляд на саму Гермиону, а следом за ней и на меня. Конечно, он знал что зелье не могло быть окончательно приготовлено, так как он специально дал им мало времени. Ничего не сказав, он прошел мимо меня, задев своей рукой мою.

— Профессор, а мое зелье вы не хотели бы проверить? — язвительно спросила я.

— Нет, вы же травить себя будете, а не меня, мисс Персиваль, — ответил он на весь класс, даже не обернувшись.

Прозвенел звонок, и все стали собираться. Я перелила зелье и уже хотела выходить, как услышала голос профессора:

— Мисс Персиваль! — начал он. — То, что я ничего не сказал, не значит, что и не заметил!

— Я не понимаю, о чем это вы, профессор, — и обернувшись, я вышла из класса. «Вот же ублюдок! — чертыхнулась я. — Ничего от тебя не скроешь».

*

Шли дни, а вместе с ними очередные собрания в кабинете директора, уроки и ночные дежурства по школе.

Как-то вечером я вместе с Гермионой сидела в своём кабинете. Она часто помогала мне с проверкой домашнего задания младших курсов, но в этот раз мы засиделись допоздна. Подвигав из стороны в сторону голову, разминая затёкшую шею, и потянувшись, я перевела взгляд с работ на свои часы, а затем на Гермиону.

— Мисс Грейнджер! Уже очень поздно! — воскликнула я. — Мы засиделись.

— Профессор Персиваль, я никуда не тороплюсь. Все равно Гарри и Рон в подземелье, — оторвавшись на секунду от проверки работ, тяжело вздохнула она и посмотрела на меня.

— Что они там делают? — удивлено спросила я.

— Отрабатывают.

Я пришла в недоумение.

— Но уже слишком поздно, а завтра у них уроки!

Грейнджер лишь пожала плечами. Я встала, поправила прическу, взяла палочку и направилась к выходу.

— Профессор, куда вы? — девочка вдруг подскочила и преградила дорогу.

— Выяснить, почему мои ученики занимаются отработкой, когда должны лежать в своих кроватях, — пылая от ярости, процедила я и, отодвинув Гермиону в сторону, направилась в подземелье. Конечно, она побежала за мной.

Спустившись в подземелье, я сразу же почувствовала холодный, пропитанный зельями воздух. И это меня еще сильнее взбесило.

Подойдя к кабинету профессора Снейпа, я хотела постучаться, но была в такой ярости, что без лишних формальностей резко открыла дверь в кабинет. Позади раздался жалобный писк Гермионы: «Может, не надо?» Однако было уже поздно. Профессор стоял, скрестив руки, наблюдая как Гарри и Рон драят котлы. Он перевел взгляд на открывшуюся дверь и уставился на меня с очень нехорошим взглядом.

— Что здесь происходит? — рявкнула я. — Почему мои ученики еще не в своих комнатах, профессор?

Снейп от такой наглости, похоже, проглотил язык, так как с полминуты просто смотрел на меня, но потом в своей колючей манере ответил:

— Потому что они в очередной раз нарушили дисциплину в школе, мисс Персиваль.

— Тогда вы должны были сообщить это мне, профессор Снейп, — процедила я. — И я как их декан назначила бы им отработки.

От бешенства меня уже начинало трясти, и его спокойный наглый вид только подливал масла в огонь.

— Я думаю, как декан их факультета вы бы смягчили наказания, — спокойно и мягко сообщил он.

Вот мерзавец!

— Что? Что вы имеете виду? Вы считаете, что я некомпетентна в этом отношении?

— Ну что вы, я не это имел в виду, мисс Персиваль, — усмехаясь, ответил он. — Просто вам как девушке свойственно сострадание ученикам.

«Ублюдок, вспомнил о жалости!» — ругалась я внутри себя.

— Ну да, профессор, — начала я в его манере. — Вы же у нас олицетворение самой жестокости!

Ученики все это время стояли и наблюдали за нашей перепалкой. Я повернулась к Гарри и Рону.

— Мистер Поттер и мистер Уизли, ваша отработка на сегодня окончена. Вы можете быть свободными, — сказала я, указав на дверь, в которой стояла мисс Грейнджер.

— Я никого не отпускал, мисс Персиваль, — ядовито прошипел профессор.

— А вас, профессор, я предупреждаю, — отчеканила я, — если в следующий раз решите назначить взыскания факультету Гриффиндор, то осведомите об этом их декана. Если же ваша трусость не позволит вам это сделать лично, можете прислать сову.

— Что моя… мисс Персиваль? — переспросил он. Видимо, я его ошарашила таким заявлением.

— Трусость, профессор!

И тут все так быстро случилось. Снейп просто вмиг выпихнул учеников, резко хлопнул дверью и припечатал меня к ней. Его рука крепко держала меня в районе талии, другая же нависала над головой. Склонившийся профессор вдавливал меня в дверь всем своим весом. Сердце бешено колотилось то ли от страха, то ли от того, что профессор был так близко и так сильно чувствовались его пряный запах и частое дыхание.

У меня ушло несколько мгновений, чтобы понять, что это было. В первый раз я видела его без его вечной сдержанности и леденящего контроля. Он опустил свою голову и зло прошептал мне прямо в ухо:

— Кто сказал вам, мисс, что я трус?

Я молчала, а он был зол. Пожалуй, лучше сказать, разъярён. Я хотела высвободиться, но он только сильнее припечатал меня к двери.

— Отвечайте, мисс, кто сказал вам, что я трус? — уже взревел он от злости.

Открыв глаза и подняв голову, я встретилась испуганным взглядом с его черными злыми глазами.

— Профессор… Я… Я не хотела вас обидеть, — из груди вырвался тихий стон.

В голове крутилось, что нужно его успокоить, но я не знала, как это сделать. Сама того не понимая, я высвободила свою руку и скользнула пальцами по щеке профессора. Он напрягся еще сильнее, смотря мне прямо в глаза.

Я провела еще раз вдоль его щеки, а потом палец скользнул по его нижней губе. Он слегка расправил плечи и в тот же миг страстно припал к моим губам. Буйство эмоций переполняло меня. Я ответила на его яростный поцелуй. Его губы просто терзали мои страстно, неистово и требовательно. Он на миг остановился, переведя дыхание, но вновь сильнее прижал меня к себе и опять припал к моим губам. В этот раз схватка стала нежнее, и мы все смелей и смелей ласкались, изредка покусывая друг друга за нижнюю губу. Я невольно всхлипнула, обняла профессора за шею и зарылась своими пальцами в его волосы, слегка помассировав его голову. Его мягкие губы вновь стали настойчивее. Он стал расстегивать мой жакет, за ним — рубашку. Оторвавшись от моих губ, он посмотрел вниз на мою полуобнаженную грудь. Сильнее наклонившись, он провёл языком от груди до левого уха, отчего я застонала, а он ухмыльнулся и, слегка прикусив мочку уха, начал яростно целовать мою шею и грудь. Когда его губы скользнули по задней части моей шеи, я захныкала. Его зубы сомкнулись, создавая на теле отпечаток маленького любовного укуса, и я чуть не закричала.

— О, прошу тебя, прекрати, это же невыносимо! — шептала я ему прямо в губы.

Я была головокружительно возбуждёна, горяча, испытывала боль и нужду.

Снейп не слышал меня. Он был возбужден не меньше, и я это почувствовала, когда он теснее прижал меня к себе. Пристально глядя мне в глаза, он опять припал к моим набухшим губам. Его рука уже расстегивала мои брюки, и через считанные секунды пальцы безжалостно исследовали мои беззащитные нежные складочки, распределяя влагу, плавно скользя и поглаживая. Он гладил, надавливал, обводил бугорок пальцем.

В это время его затвердевшая мужественность толкалась меж моих ног.

— Да, о да! Это то, в чём я так долго нуждалась! — слабые, прерывистые звуки слетали с моих губ. — Прошу, профессор, остановитесь!

«Нет, нет, только не это», — крутилось у меня в голове.

Снейп просто не реагировал на мои слова. Он нежно коснулся подушечкой большого пальца моего твёрдого бутона и задал всё более быстрый темп своим пальцам внутри меня. И я знала, что на грани, да и профессор чувствовал, что мне осталось недолго. Я сильнее сжала его волосы своими пальцами. Снейп издал рык. В голове крутилось «только не останавливайся», но если я его не остановлю, то потом будет поздно. Собрав все оставшиеся силы в кулак, я прошептала:

— «Империо». Прошу, профессор, остановитесь.

Снейп не останавливался, все также усыпывал мою шею и грудь страстными поцелуями.

— «Империо». Прошу, профессор, остановитесь, — произнесла я опять, но настойчивее.

И наконец профессор отстранился, тяжело дыша над моей головой. Он нежно убрал свою руку.

— Да, лучше остановиться, пока не поздно, — сказал он с хрипотцой и зарылся носом в мои волосы.

Я резко оттолкнула его от себя. Пытаясь успокоиться, я застегнула брюки, поправила задравшуюся рубашку и застегнула жакет. Приведя в порядок прическу, я открыла дверь и вышла.

Ученики сидели на полу. Вот уж про кого я забыла…

— Почему вы еще здесь? — вопрос получился немного странным из-за слегка хриплого голоса. — Все быстро в свои комнаты.

Они поплелись в свои комнаты, и я проследила за этим. Потом направилась к себе.

Открыв дверь в спальню, я рухнула на кровать в одежде, подобрав под себя подушку, и закрыла глаза. Думать о том, что случилась несколько минут назад, не хотелось. На губах еще остался пряный вкус его губ, а кожа ещё помнила его прикосновения.

— О Мерлин, — простонала я в подушку.

Я знала, что Снейп сейчас пойдет в душ и что будет делать для того, чтобы снять свою эрекцию. Я слишком хорошо разбиралась в психологии мужчин; то, что с ними творилось, когда я отказывала им, было слишком предсказуемым.

Я знала свое проклятие, но ничего не могла с этим поделать. Это проклятие передавалось по маминой линии, и она в этой череде не была исключением. Так она заполучила отца, который до последнего своего вздоха ее любил, да и других мужчин, которые пребывали рядом с ней.

Каждый прикоснувшийся ко мне мужчина связывался нитью истинного желания страстно любить меня. Он не мог насытиться, ему хотелось с каждым разом все сильнее и сильнее владеть мной. Это проклятие питало меня, мужская страсть давала мне новую силу и энергию. Нет, это проклятие не убивало никого. Но я не могла знать, истинно испытывают ко мне чувства или это все оно. Поэтому и пошла в Департамент узнать, как можно уничтожить это проклятие, но ничего так и не нашла. Мама говорила, что это не важно, но я видела, как на нее смотрят ее поклонники, и мне становилось страшно. Да, от прикосновений и простого поцелуя ничего, в принципе, не происходило, но если не остановиться, то мужчина попадал в эту цепь. Конечно, чувства зарождались сами и никто никого не подчинял. Но иногда мне было трудно прекращать отношения, так как у мужчин была своеобразная ломка. Поэтому за всё время я так и не завязала ни с кем долгих отношений.

«Все, побуду здесь еще до лета и уеду», — решила я и, зарывшись под одеяло, постаралась заснуть.

========== Глава V. На память о ночи ==========

Вечером в пятницу на преподавательском собрании было решено, что я помогу профессору Снейпу в проведении показных выступлений на его уроках по ЗОТИ. Снейп, конечно, не обрадовался, да и я его старалась избегать, но выбора у нас обоих не было.

Вечером на чаепитии с преподавателями женского пола я узнала множество интересных сплетен, и самой главной новостью была новость о Гарри Потере.

— Анри, ну ты что? — воскликнула Аврора. — Ты вообще где живешь, уже вся школа знает!

Я напряглась, показывая, что я не в курсе.

— Анри, нужно хоть иногда смотреть по сторонам, — ухмыльнулась мадам Бабблинг.

— Да мне как-то в последнее время не до этого! — заявила я. — Так что за новость? — поинтересовалась я.

— У мистера Поттера появился отец, — ответила мадам Стебль. — И причем самый что ни на есть настоящий!

— Да, а когда об этом узнал Северус, — перебила ее мадам Поппи.

— А причем тут профессор Снейп? — спросила я у мадам Поппи.

— Ну как же, оказывается, наш профессор не просто грозная летучая мышь, а обольстительный любовник! — хихикала мадам Бабблинг.

— Профессор Снейп — отец Гарри, Анри! — ответила Минерва Макгонагалл.

Я в это момент пила чай и поперхнулась от услышанной новости. Откашлявшись и приведя свое платье в порядок, ответила:

— И как воспринял эту новость, профессор Снейп, — спросила я. — Ведь у профессора своеобразный характер.

— Анри, Северус долгие годы, учился скрывать свои эмоции, — сказала директор. — Трудно от него ожидать то, что ему не свойственно.

— Вот тебе и новость! А я думала, что он гей.

Весь женский коллектив вмиг посмотрел на меня и рассмеялся.

***

Показные уроки по ЗОТИ были назначены на конец ноября.

Закончив со своими уроками, я направилась в кабинет профессора Снейпа. Во всю длину кабинета располагался подиум для сражения. Ученики встали по краям с одной стороны и с другой. Я обвела взглядом весь кабинет и всех присутствующих учеников. Яподнялась на подиум. Мой любимый Гриффиндор начал хлопать, когда меня увидел на нем. Я улыбнулась, слегка изогнув губы. Снейп просто влетел в кабинет и поднялся с другой стороны на подиум.

— Класс, сегодня мы с мисс Персиваль, — он ухмыльнулся, — покажем вам пример по защите от невербальных заклинаний.

Невербальные заклинания задумывались специально для боевой магии. Нужно четко представлять желаемый результат. Главный плюс этого заклинания — бесшумность. Не требуется словесной формы, что делает их весьма эффективным для использования в боевой магии. Противнику сложно определить, какое именно заклинание в его отношении было создано и задействовано. Сложность в создании защиты от таких заклинаний связанная с тем, что противник просто не успевает вовремя среагировать на заклинание и разобраться, что это было.

Я наблюдала за профессором, как он спокойно растягивающим тоном объясняет урок.

— Мисс Персиваль, а если ли минусы в невербальном заклинании? — спросил неожиданно профессор меня.

Я удивилась, но с легкостью ответила на поставленный вопрос:

— Чтобы заклинание сработало, необходимо точно представлять конечный результат, — начала я. — Однако не всегда возможно предугадать последствия заклинания, накладывая его в первый раз.

— Вижу, вы подкованы во всем, мисс Персиваль, — ехидно произнес он. — Ну что ж, тогда давайте уже начнем. Вы готовы, мисс? — спросил он меня.

— Конечно, профессор, — ответила я ему.

— Прошу учеников отойти на максимальное расстояние от подиума, — скомандовал он. — Сейчас, мы с мисс Персиваль покажем несколько боевых атак с использованием невербальных заклинаний.

Мы подошли к центру подиума поклонились друг другу в знак уважения. Развернувшись друг к другу спиной, прошли десять шагов. На счет три должны были атаковать.

Я как настоящий боец уже анализировала, что же первое профессор предпримет, конечно, я бы сначала обезоружила противника. Потом обязательно выставила бы щиты.

Ну конечно, профессор так и сделал. Когда мы на счет три повернулись, профессор молниеносно отправил обезоруживающее заклятие «Экспеллиармус». Моя палочка вмиг отлетела и упала в угол класса. Ставить щит мне не нужно было. Я и так была под древней защитой «Мэтро Хьягарэ». Это очередное проклятие, перешедшее ко мне от отца.

Но профессор не знал об этом и в тот же миг отправил в меня «Петрификус Тоталус».

Мой магический щит отразил заклятие. Я развела руки в стороны, показывая профессору этим знаком, что это все, на что он способен. Он приобрел боевую стойку и послал очередное заклинание «Релашио». Молнии вмиг были разбиты моим щитом. Профессор был в недоумении и слегка начинал злиться. Весь класс притих, когда я щелчком призвала свою палочку и отправила в профессора заклинание «Ульмен Артус». Молнии полетела в профессора, но его выставленный щит был не так силен при этом заклинании.

Профессор успел отклониться в сторону, и заклинание врезалось в стенку с книгами.

Снейп повернулся в ту сторону, где взорвался стеллаж с книгами. И на скулах его стали проявляться желваки от ярости. Походу, я его разозлила. Он, даже не посмотрев на меня, отправил беспалочное замораживающее заклинание «Эморбилас».

Заклятие обволокло мой защитный купол. Зрелище было завораживающее. Мой купол весь покрылся льдом, но миг вспыхнул и растопил лед. Весь класс ликовал от такого шоу. Как только купол растаял, я послала ответный удар этим же заклятием на профессора, ну, для красивого эффекта. Его щит вмиг разрушил натиск льда.

Я подумала, что настал конец представлению, и слегка расслабилась. Но профессор не думал заканчивать. Он послал еще заклинание, но я почему-то не поняла, какое именно. Мой щит сработал, но что-то пошло не так. После мы еще повторили несколько атак. К концу урока профессор начал объяснять классу, какие невербальные заклинания были использованы. Я вдруг почувствовала головокружение и боль в плече. В глазах все поплыло, и я попыталась облокотиться об перила подиума.

Профессор повернулся ко мне спиной и не видел, что со мной происходит. Мою правую руку скрутило, и я посмотрела на нее. На рубашке стали проявляться красные пятна крови, и кровь начала капать на пол подиума. Моя палочка упала, и покатилась. Профессор стоял недалеко от меня и на звук падающей палочки обернулся. Он вмиг подлетел ко мне и успел подхватить.

— Мисс Персиваль, — профессор испуганно прошептал. — Что случилось? Вы не поставили щит? — он негодовал.

Я не могла ничего внятно сказать, только сжала край нижней губы и закусила ее от боли. Профессор Снейп подхватил меня на руки и молнией понес в больничное крыло. На шагу приказал никому не двигаться. Я прижалась к его шее и чувствовала, как он часто дышит.

— Мисс Персиваль, — он опять спросил, — вы меня слышите?

Я только покачала головой, упираясь в его шею.

— Что случилось? Вы не поставили щит? — он уже испуганно спросил.

— Я не знаю, — процедила я от боли.

Профессор добрался до больничного крыла, где в дверях его встретила мадам Помфри.

— Что случилось, Северус? — увидев его со мной на руках, спросила она.

— На уроке что-то пошло не так, и мисс Персиваль была расщеплена, — сказал он, опуская меня на больничную койку.

Я выгнулась от боли и сильнее закусила нижнюю губу. Мадам Помфри начала что-то лепетать и кружиться. Я закрыла глаза и сжала левую руку от боли, что аж косточки на руке побелели.

— Мадам Помфри, — простонала я. — Мне нужна настойка бадьяна, быстро, — скомандовала я и опять скрутилась от боли.

Мадам Помфри побежала за бадьяном. Я, слегка поднявшись, оперлась на подушку.

Расстегнула одной рукой пуговицы на жакете, потом на рубашке оторвала рукав. Зрелище было не для слабонервных. Профессор Снейп стоял напротив меня и, увидев расщепленную руку, скривился. Все было в крови, когда мадам Помфри прибежала с настойкой. Я схватила у нее бутылек испачканной кровью рукой. Она хотела мне помочь, но я отстранила ее от себя. Быстрым движением, сняв крышку бутылька ртом, я вылила всю настойку на рану и заорала от боли. Снейп наблюдал за этим всем и сжал руками перила койки. Протянув руку к мадам Помфри, я просила еще бутылек. Она что-то возразила, но я скомандовала:

— Быстро.

Получив еще бутылек с настойкой, я опять залила всю рану. Боль была адской, я закусила губу и простонала от боли. Но ничего не помогало, рана все также кровоточила.

Снейп подошел ко мне и сел на кровать. Взяв мою руку, очень осторожно приложил палочку и прошептал несколько раз «Вулнера Санентур». Кровь стала возвращаться в рану, а та — затягиваться. Я все время смотрела на профессора, ведь только сейчас я могла увидеть так близко его лицо. Да, конечно, в тот вечер в его кабинете я чувствовала его дыхание и его губы, но не видела.

Он был немолод и, конечно, время его тоже не щадило. Грубая щетина проявлялась на щеках и подбородке. Были небольшие морщины вокруг уголков глаз. У профессора проявлялась вертикальная морщина меж бровей, когда он хмурился. Несколько тонких шрамов украшали его лоб. С правой стороны лица у верхней губы был вертикальный шрам, который слегка задевал край губы.

Профессор шептал заклинания, а я наблюдала за ним. Боль потихоньку начинала отступать.

Когда рана начала затягиваться, профессор убрал палочку и поднял голову. Его глаза встретились с моими. В них была такая невыносимая боль, жалость и доброта.

Мадам Помфри отвлекла нас, подойдя и сунув Снейпу заживляющую мазь. Снейп открыл баночку и набрал пальцами мазь. Его пальцы прикоснулись к моей ране. А я все наблюдала за ним. Он мягко втер мазь в кожу. Потом профессор набрал еще мази и приподнял мой подбородок, провел пальцем по моей нижней губе. Я затаила дыхание, посмотрела ему прямо в глаза, вспоминая тепло его рук у себя на теле. И всхлипнула. Профессор приблизился и прошептал мне прямо в губы.

— Можете уже дышать, мисс Персиваль, — хриплым бархатным голосом сообщил он.

Он поднялся и подошел к окну возле кровати. Я через минуту вынырнула из своего сознания. Осмотрела руку, которая уже не болела, рана не кровоточила. Щелчком я очистила от крови койку и свой жакет. Рубашка была порвана и в крови.

— Придется выкинуть, — печально сообщила я. — Мадам Помфри, мне нужен бинт для перевязки.

Мадам Помфри подошла к кровати, на которой я сидела. Открыла упаковку бинта и сделала мне повязку.

Профессор в это время вышел из палаты, но вернулся через десять минут, подошел ко мне и протянул мою палочку.

— Ваша палочка, мисс Персиваль, — спокойно произнес он.

— Спасибо, где вы ее взяли? — взяв у него палочку, я заколола волосы ею.

— Мне передал ее Поттер, — ответил профессор. — Кажется она из красного дуба, а сердцевина? — спросил настороженно он.

— Волос фестрала, — тихо произнесла я и посмотрела на него.

— Волос фестрала? — приподняв бровь, переспросил он. — Откуда у вас эта палочка?

— Эта моя палочка, — резко ответила я и встала с кровати.

Профессор скрестил руки и продолжил задавать вопросы:

— Я так понимаю, что щит все же сработал, если вы до сих пор живы.

— Он не мог не сработать, это древний щит моего рода, — заявляющим тоном ответила я. — Но что-то пошло не так, и произошло расщепление. Что за заклинание вы применили? — уже спросила я его.

— Это мое личное заклинание, — отрезал профессор.

— Это заклинание связано со смертью? — спросила я его.

— Да, — спокойно ответил он.

— М-м-м, теперь ясно, почему меня расщепило, — задумчиво сообщила я. — Мой щит, профессор, не пропускает заклятия, но если они сулят смерть, то могут лишь ранить меня. Даже непростительными заклинаниями меня не убить.

Профессор слегка удивился, но молчал.

— Знаете, когда моего отца поймали африканские волшебники, они долго пытали его. Когда они поняли что даже «Авадой» его не убить, просто отрубили ему голову. Поэтому так и произошло, что щит смог пропустить только частичку заклинания, лишь ранив меня.

Я очень редко кому-то рассказывала об этом, тем более таким личностям, как профессор, но сейчас почему-то решила рассказать.

— Вы очень загадочная личность, мисс Персиваль. — Сказав это, он открыл дверь и вышел.

— Вы тоже, профессор Снейп, — прошептала я ему в спину.

Накинув покрывало, я вышла из больничного крыла, встретив по пути своих ребят, которые стояли все бледные возле моего кабинета.

— О, профессор Персиваль, — увидел Рон меня первым.

Все ребята повернулись и подбежали ко мне навстречу.

— Мы так переживали! — хором выкрикнули они.

— Все уже хорошо. Мадам Помфри все залечила, — соврала я.

Ребята успокоились немного, и я пропустила их в класс. Пока я переодевалась, они уже приготовили чай и распивали его у меня в гостиной.

Состояние было паршивым, но я присоединилась к чаепитию. Разошлись они уже под вечер.

Переодевшись в легкие штаны и рубашку, я размотала перевязку. Рука еще болела.

Я позвала Винки и попросила ее, чтобы она попросила у мадам Поппи заживляющую мазь. Винки вернулась через пять минут, но не одна. Маленький эльф стоял с баночкой мазью и подошел ко мне.

— Профессор Персиваль, я встретил Винки, — он повернулся к Винки, а она засмущалась, и он продолжил, — когда она шла в сторону больничного крыла. Я хотел ей передать вот эту баночку от профессора Снейпа, но она настояла на том, чтобы я сам вам передал ее.

— Как тебя зовут? — наклонилась я к нему и спросила его.

— Меня зовут Добби, профессор Персиваль, — ответил он и посмотрел опять на Винки.

— Значит, ты помогаешь профессору Снейпу? — поинтересовалась я.

— Да, Добби, как и Винки, прикреплены к преподавателям, — ответил он.

Он протянул мне баночку с мазью и поклонился. Я взяла ее у него и поцеловала его в щеку. Добби смутился, посмотрел на Винки, потом на меня.

— Спасибо, Добби, и передай профессору, что я очень благодарю его за заботу, — сказав это, посмотрела на него.

— Хорошо, Добби обязательно все передаст профессору Снейпу, — сказал он и исчез.

Я посмотрела на Винки, которая раскраснелась как маков цвет.

— Он симпатичный эльф, не так ли, Винки? — улыбаясь, спросила я ее.

Она ничего не ответила, просто поднялась на кровать и стала помогать мне с повязкой. Добби еще пару раз появлялся с баночкой от профессора Снейпа и все так же смущался при виде Винки.

Мне пришлось пару дней ходить с повязкой и, когда рана зажила, я продолжила работу со Снейпом на уроках ЗОТИ.

*

Ноябрь просто пролетал за окном. В конце месяца у меня были дежурства. Я не просто их не любила, я их ненавидела. Ходить по школе, как привидение, и ловить школьников по углам меня никак не осчастливливало. Хотя иногда, поймав слизеринцев, я тайком радовалась. Можно было сполна отомстить декану Слизерина, так как он просто сотнями снимал с моего факультета баллы.

Блуждая по коридорам, я выпустила патронуса и вместе со своей пантерой побежала по лестнице, завернув за угол, я просто врезалась в кого-то. Потерев от боли свой нос, я подняла глаза и увидела профессора зельеварения.

— Мисс Персиваль, вы когда-нибудь будете смотреть по сторонам? — он даже не спрашивал, а утверждал.

— Я и смотрела по сторонам, профессор, — грубо ответила ему. — Если бы вы смотрели не только на свой длинный нос, то, может быть, и не врезались бы в меня.

— Что? — изогнув бровь, переспросил он меня.

— Что слышали, профессор! — злобно ответила я, потирая свой нос.

— Мисс Персиваль, вам не кажется, что это вы в меня врезались, а не я в вас.

«Вот же ублюдок! Еще и препирается, нет, чтобы извиниться», — злилась я про себя.

— Нет, не кажется, профессор, — грубила я ему. — Вместо извинений вы меня еще и виноватой делаете.

— За что я должен извиниться? — спросил он удивленно. — За то, что вы врезались меня со всей дури? — уже процедил он.

— Из нас двоих здесь один дурак, и это вы! — заявила я и, обойдя его, пошла дальше.

Он изогнул опять свою бровь и внимательно наблюдал за тем, как я обошла его и пошла по коридору.

— Вы, мисс, после столкновения вообще мозги отшибли! — сообщил он. — Совсем забыли, с кем разговариваете, я вас спрашиваю? — уже просто взревел от гнева.

Я не оборачивалась, проигнорировав его рычание. Завернув за угол, я уже не слышала его. Стало так подозрительно тихо. Но в тот же миг над моим ухом раздался его хриплый голос:

— Кажется мисс, я вас спрашивал! — зло выдавил он.

Я от испуга повернулась и встретилась с его черными глазами, которые просто сверкали от бешенства.

— А мне кажется, что я вам уже все сказала, профессор! — сказала я ему.

— Вы сначала врезались в меня, потом обозвали дураком, теперь решили не отвечать за свои действия, мисс, — процедил он. — Где ваша субординация? — уже вопил он.

— Знаете что, профессор… вы куда-то шли? — не унималась я, — вот так и идите! — показала рукой на противоположную сторону коридора.

— Видимо, вы по-хорошему, мисс Персиваль, не понимаете, — сказав это, он вмиг меня поднял и опрокинул через плечо, как мешок с костями.

Я оторопела, не поняв, что случилась. Профессору, видать, моя ноша была под силу, и он, легко придерживая меня за ноги, пошагал по коридору.

Я начала бить его по спине, когда поняла, в чем суть. Потом просто начала орать на него:

— Немедленно опустите меня на пол, профессор, я вам приказываю! — бешено колотя руками по его спине, кричала я.

— И не подумаю, мисс, — не останавливаясь, сказал он.

— Вы негодяй! Урод! Скотина! — чертыхалась я. — Немедленно отпустите меня, слышите!

— Если вы сейчас не замолчите, я использую заклинание «Империо», — резко сказал он.

— На меня не действует это заклинание, — злобно ответила я ему.

— Ну, тогда придется, засунуть в ваш прекрасный ротик кляп, мисс! — ухмылялся он.

— Вы ничтожество, профессор, — сказала я, ударила его по спине и опять начала чертыхаться.

Мы спустились на другой этаж, и в конце коридора открылась дверь, из которой вышел профессор Вектор.

— Что тут происходит? — спросил он в пустоту.

— Это я, Вектор, — ответил Снейп.

— О, Северус, что случилось? Это ты тут так шумишь? — вновь спросил Вектор и посветил палочкой.

— Нет, это профессор Персиваль! — ответил он. — Она споткнулась и упала, вот и несу ее в больничное крыло, — нагло врал Снейп ему.

— Ничего я не спотыкалась, он врет, Вектор! — мотая головой, оправдывалась я. — Вектор, прошу, помоги… — Я не успела закончить, как меня перебил женский голос за спиной Вектора.

— Дорогой, что там? — спросила женщина его.

Я подняла голову и увидела за спиной Вектора Аврору.

«Вот же Святые! Я бы и не подумала никогда!» — удивилась я про себя.

— Аврора, милая, помоги мне, пожалуйста? — просила я ее, все еще вися на плече Снейпа.

— Что случилось, профессор? — спросила она Снейпа.

— Ничего, Аврора, просто мисс Персиваль упала на каменный пол и ударилась головой, — нагло врал Снейп. — Вот теперь бредит, — уточнил он.

— Он нагло врет! — орала я и била его по спине. — Он хочет меня убить!

Снейп силой сжал мои ноги, и я застонала от боли.

— Немедленно, замолчи, а то и вправду придушу, — прошипел он так, чтобы слышала лишь только я.

— Думаю, Аврора, профессор Снейп сам поможет мисс Персиваль, — ответил Вектор, пропуская Аврору в комнату.

И они скрылись за дверью. Я стала дергать ногами, чтобы он расслабил хватку.

— Мне больно, — рычала я. — Отпустите меня, я вам не мешок с костями.

Снейп молчал, но расслабил свои руки.

«Вот же… Мерлин! Что за вечер!» — думала я про себя.

Немного успокоившись, все равно орать бессмысленно, я спросила:

— И давно Вектор спит с Авророй?

— Уже три года, — ответил Снейп.

— А я думала, что она с Уилки встречается, а оно вон чего, с женатым, — уныло произнесла я.

— Уилки — гей, мисс Персиваль, — спокойно ответил профессор. — Его больше интересует Вектор, чем Аврора.

Я, просто ошарашенная новостью, опустила голову и прошептала:

— Вот же… — выругалась я. — Какое разочарование! — простонала я.

Отойдя от очередного шока, я спросила профессора:

— Куда вы меня несете?

— Я намерен преподать вам урок, — ответил спокойно он.

— Отпустите меня, профессор, ну хотите, я извинюсь, — жалостливо прошептала я.

— Мне не нужны ваши извинения! — как-то даже обидно произнес он. — Вы невоспитанная маленькая девчонка, которая даже не представляет, что с ней может сделать Пожиратель Смерти.

— Вот не надо меня только пугать! — возразила я.

Снейп уже в этот момент открыл дверь своего класс по Защите от Темного Искусства.

Войдя в класс, он бросил заклинание в дверь, та с грохотом закрылась и запечаталась.

Снейп подошел к своему столу и опустил меня на него. Скинув мантию на стул, он рывком подошел ко мне и встал между моих ног.

— Вы, мисс, даже не представляете, как мне надоели! — прошептал он мне прямо в губы. — Невыносимая рыжая бестия, — оказавшись еще ближе к моим губам, прошептал он.

Я просто была в бешенстве.

— А вы… А вы… — Я пыталась подобрать слова.

Снейп слегка коснулся своими губами моих губ и притянул меня к себе ближе.

— Кто я, мисс? — издевательски спросил он, но, не дав мне ответить, прикусил слегка мою нижнюю губу и потом страстно начал целовать мои губы. Его поцелуи были требовательными, но всё же упрашивающими. И я поддалась, теряя контроль от его напора. Он медленно стал расстегивать мой жакет. Когда он скинул с меня его, стал медленно расстегивать рубашку, при этом не отрывался от моих губ. Потом Снейп начал целовать мою шею медленно, обстоятельно, не пропуская ни дюйма кожи. Когда он добрался до линии скулы, затем перешел к мочке уха, после провел языком по ложбинке между грудей, я застонала, откинув голову назад.

— Северус, — прошептала я.

— Тсс, — заставил замолчать он меня.

Северус коснулся языком округлости груди, затем прикрыл грудь ладонью и сжал ее. Потом щелкнула застежка бюстгальтера, и он полетел на пол. Северус припал к моей груди, и его лицо озарила непривычная улыбка. Он играл с моими сосками, перекатывал их между своих пальцев, и я почувствовала, как мои груди набухли под его руками, становясь мучительно чувствительными. Он целовал, касался языком, покусывал, тянул. Я зарыла свои руки в его волосах, и слегка массажировала его голову. Он измучил меня так, что мне стало казаться, что я вот вот взорвусь. Дыхание мое стало громким и прерывистым, а стоны и лепет становились все менее членораздельными.

— О Мерлин, — простонала я. — О…

Северус легонько дунул на мой сосок.

— Да! — вырвалось у меня. — Да, да, да!

Я медленно начала расстегивать его сюртук, пуговицу за пуговицей, и стягивать его с Северуса. Он скинул его и опять припал к моей груди. Его руки заскользили вниз по спине и вокруг талии, остановились на бедрах, он приподнял меня. Северус оторвался от меня на мгновение, чтобы стянуть с меня брюки и трусики. И все это время руки его тихонько двигались вверх по моим ногам, начиная с лодыжек и потом вверх по икрам.

Он тяжело дышал, и я чувствовала его возбуждения меж моих ног.

— Я хочу тебя, — прошипел он мне в губы.

Его рука чуть сместилась, и два пальца скользнули в меня. Я выгнулась от пронзившего удовольствия, и, когда его пальцы начали свое чувственное движение, я ощутила приближение оргазма. Моя спина выгнулась, когда я посмотрела на него, его глаза сузились от желания, от вожделения.

— Северус, прошу тебя, — стонала я ему в шею.

Трясущимися руками он расстегнул брюки, и его возбужденная плоть, наконец, оказалась на воле. Я слегка удивилась, увиденному, так как оно было впечатляющих размеров. Он был длинным и мощным, совершенным. Северус притянул меня ближе, и в его глазах загорелся сумасшедший огонь.

— Я не могу, — простонала я, мои бедра дернулись, приподнимаясь в поисках облегчения, — Северус, пожалуйста, я больше не могу!

Низкий рык, грубое рычанье более звериное, чем человеческое, было единственным звуком, который издал Северус, когда подтянул меня под себя и жёстко прижался. Его твёрдое, как скала, тело прижималось к моему. Он положил свою ладонь мне на живот и прошептал противозачаточное заклинание. Даже в эту минуту он не терял самообладание, контроль. Упершись руками о стол, Северус рывком приподнял меня и одним мощным движением бедер глубоко проник, полностью овладев.

— О Боже, — простонал он. — Дьявол! Ты такая узкая!

Он еще раз подался бедрами вперед. Я настолько сжалась вокруг него, что он едва мог двинуться.

Я вскрикнула от наслаждения.

— Да! — И с моих губ сорвался стон.

Ухватившись за его мускулистые плечи, я приняла его в себя, призывая взять меня всю. Я хотела его, хотела безумно. В момент наивысшего блаженства мы слились в едином движении, едином порыве. Северус порывисто застонал и закрыл глаза от наслаждения.

Он снова толкнулся во мне, на этот раз с большей силой. Стоны, рычание… Он продолжал двигаться во мне, при этом целовал мою шею, губы, грудь. Я сжимала его волосы все сильнее и иногда покусывала его плечо. Я сильнее выгнулась ему навстречу, помогая проникать все глубже и глубже, вбирая его в себя полностью, до самого конца.

Движения были быстрыми и нетерпеливыми. Северус начал двигаться быстрее, и один сильный толчок заставил меня содрогнуться, закричав от удовольствия.

— Северус… Да, да, да, — застонала я.

Мгновение спустя он тоже достиг оргазма, и пока Северуса сотрясала дрожь наслаждения, он оставался внутри меня так глубоко, как только мог. Он припал к моему плечу, мягко целуя, перешел к уху.

— Анри, ты невыносима, моя рыжая бестия, — хрипло простонал он.

Я прижалась к нему прямо лицом в грудь и тяжело дышала после оргазма. Впервые он назвал меня по имени. Он все целовал мои плечи и шею и что-то шептал. В это момент он был нежным и таким спокойным. Все произошло быстро и страстно, кто же думает о ласке и нежности, когда в тебе просто пылает огонь страсти и безумное чувство обладание.

Северус отстранился и посмотрел на меня, приподняв мой подбородок.

— Анри, — мягко сказал он. — Ты же понимаешь, что мы нарушили правила. Я бы очень не хотел гнить в Азкабане за убийство.

— Северус, — протяжно простонала я. — Знаешь, и у стен есть уши. Так что тебе придется разрушить этот кабинет, чтобы никто не узнал о том, что сейчас тут произошло.

— Ну стол-то точно выбросить придется, — ухмыльнулся он, смотря на него.

— И чем тебе стол-то не угодил? — удивленно спросила я и уставилась на него.

— Будет напоминать о твоих стонах, — ухмыляясь, он мягко поцеловал мои разбухшие от поцелуев губы.

Он помог мне слезть со стола. Я быстро оделась и уже собралась уходить. Северус задержал меня. Он обнял меня одной рукой, другой рукой закрутил мои волосы в пучок и заколол их моей палочкой. Я улыбнулась, приподнялась на носочки, нежно поцеловала его и вышла из кабинета.

Спала я отлично. Утром проснулась от ужасной боли в пояснице и между ног. Потягиваясь на кровати, я пребывала в хорошем настроении. После бурной страсти меня переполняла та мощная энергия и хотелось летать.

— Вот что значит — на столе заниматься любовью! — ругалась я.

Я сползла с кровати и направилась в душ. Я залезла в душ и открыла краны. Вода полилась с верху мне на голову. Я взяла губку и намылила ее. Еще сонными движениями начала водить губкой по шее и рукам. Потом потерла спину и живот, наклонилась, провела ею по ногам и бедрам и остановилась. На бедрах оказались небольшие синяки от пальцев Северуса. Я выдохнула, вспомнив наше безумство в его кабинете.

Выйдя из душа, я посмотрела в зеркало и прошла пальцем по красным кругам от укусов, небольшое раздражение от мужской щетины покрывало мою шею.

— Да, Анри, такие страсти не проходят бесследно, — улыбаясь в зеркало, прокомментировала я. Взяв баночку с мазью, я нанесла ее на пятна, стирая все улики прошлой ночи.

Выйдя из душа, я подошла к окну, за которым шел снег.

Комментарий к Глава V. На память о ночи

Не много поменяла концовку главы.

========== Глава VI. Зима в школе, Рождество не за горами ==========

Зима наступила в Хогвартсе внезапно. Снег шел несколько дней и укутал все белым покрывалом. Уроки проходили спокойно, что не сказать о наших взаимоотношениях с профессором Снейпом. Ему вечно удавалось меня разозлить.

Моя практика по магловедению были назначены на середину декабря. Хвала Мерлину, снега хватало для практики, да и мороз заморозил озеро.

Наколдовав горки и лабиринты из снега, я еще раз проверила лед на озере. Мы решили испробовать магловские коньки, санки, лыжи и сноуборды. Ученики с большим любопытством сначала рассматривали эти предметы. Показав, как ими пользоваться, я надела коньки и начала крутиться на льду. Многие последовали моему примеру, другие принялись за лыжи. Рядом на коньках крутилась Гермиона и Луна, Рон и Невилл пошли на горку испытать сноуборды, а Гарри возил Джинни на санках. Драко долго нацеплял на себя коньки. К нему подъехала Гермиона и помогла. Пока он добрался до середины озера, он пару раз навернулся, но потом Гермиона рассказала ему, как нужно держаться. Ближе к концу урока он просто рассекал по льду.

Еще одна практика проходила на воздухе. В этот раз мне помогал Хагрид. После чего мы решили поиграть в войну. Разделившись на два лагеря, мы заняли свои позиции. Хагрид составил нам компанию, и я взяла руководства над одним из лагерей, он же взяла другой лагерь.

Суть игры заключалась в том, что нужно было забрать у противоположного лагеря красный флаг. Игра началась.

Все разбежались по сторонам, заняв оборону. Я спряталась за одной из снежных стен ледяного замка и заняла стратегическую позицию. Вокруг меня летали шары со снегом, но я легко уворачивалась. Наши уже подходили к противоположному замку, и мы атаковали, но вдруг сзади меня раздался треск, я резко повернулась. Хагрид стоял позади с большим шаром из снега и улыбался. Я, от испуга, что меня сейчас просто забросают снегом, спрыгнула с замка и побежала.

Хагрид направил на меня ком снега и бросил в мою сторону, я обернулась, увидев летящий огромный шар на меня, пригнулась, но, не удержавшись, свалилась на снег. Шар пролетел мимо меня и в кого-то врезался. Послышались ругань и грубый мат. Я быстро поднялась и отряхнулась, посмотрев вперед.

На снегу лежал профессор Снейп и чертыхался. Я повернулась назад и посмотрела в сторону Хагрида. Он ойкнул и спрятался, как нашкодивший мальчик, за стену замка. Я засмеялась и перевела взгляд на лежащего профессора. Он откинул заклинанием большой шар снега и кряхтя встал. Все притихли, наблюдая эту картину из своих засад. Оказавшись один на один с профессором, я поняла, что его гнев сейчас будет целиком и полностью направлен на меня. Он посмотрел на всю процессию и, увидев меня смеющей, фыркнул:

— Вы, мисс Персиваль, вообще страх потеряли! — вопил он.

— А я тут причем, профессор? — возмущенно спросила я его.

— Вы считаете, что я сам запустил в себя снежный ком? — ответил он вопросом на вопрос.

И теперь я начала понимать, что он имел в виду, что это я запустила снежный шар в него.

— Профессор, это не я! — протестовала я. — У нас проходит практика по маг…

Не успела закончить я свое оправдание, как на меня полетели снежные шары. Сила их была такой, что я упала спиной на снег. Я мысленно уже убила профессора.

— Это всего лишь игра, и мы не хотели шутить над вами! — вытирая снег с лица, говорила я ему.

Снейп подошел ко мне, посмотрел на меня сверху и ухмыльнулся.

— Сейчас из нас двоих смешно выглядите вы, мисс Персиваль! — съязвил Снейп.

Вид у меня и вправду был не впечатляющий. Шапка слетела. Лицо было мокрым от снега, да и вся я была в снегу. Снейп все же сжалился и протянул мне руку. Я ухватила ее своей ладонью и хотела подняться, но специально потянула его в свою сторону. Мы оба свалились на снег, и я засмеялась.

— Теперь и вы профессор выглядите смешно! — смеясь, воскликнула я и, набрав в руку снег, кинула его в лицо профессора.

Снейп отмахнул снег с лица и процедил:

— Невыносимая, — сказал он, резко встал и направился к замку.

Я лежала на снегу и смеялась. Конечно, после этого происшествия, игра закончилась и никто не выиграл. И, все мокрые от снега, мы направились на ужин.

Однажды вечером засев в гостиной Гриффиндора, мы травили страшилки.

Я попивала глинтвейн и слушала их просто жуткие рассказы о всякой нечисти. Я во все горло засмеялась в очередной раз, слушая про какого-то там жуткого животного.

— Мистер Уизли, но это и правду больше смешно, чем страшно, — возразила я.

— Тогда, профессор, расскажите нам что-нибудь пострашнее, — надулся он.

— Ну, тогда присаживайтесь поудобнее и слушайте, — начала я очень тихо. — Существует много историй о замках с привидениями, и вот одна из них. В замке Крэтс, расположенном неподалёку от Абердина в Шотландии, обитает один из мрачных призраков, — протянула я и беспалочно кинула заклинание холодного ветра.

Вся компания поерзала от холода. Я слегка улыбнулась и продолжила:

— Это призрак женщины, крадущейся в одном из залов замка. Призрачная фигура, неизменно одетая в зелёное платье. — Я наклонилась и тихо прошептала: — Каждую ночь она пробирается через старинный зал. — Все затаили дыхание. — Она подходит к камину и бросает в огонь ребёнка-призрака, которого она держат на руках.

Не успев закончить речь, я прошептала мысленно заклятие в камин, и из камина взлетело пламя.

Все стали орать от страха, а я засмеялась и упала на подушки.

Потом рассказала еще пару историй о призраках и о замках, где они обитали. Одна история их как-то даже вдохновила, о замке с озером, где приведения собирались на охоту.

«Как-то не к добру», — подумала я, посмотрев на Рона, который подмигивал Гарри.

— Так, думаю, что всем пора спать, — сказала я и направилась в свои покои.

***

Дни шли спокойно, уроки тоже. Как-то непривычно для меня протекала моя жизнь в школе.

Привыкшая к вечной беготне и разъездам, я никак не могла привыкнуть к этому спокойному образу жизни. Меня вечно куда-то тянуло. Иногда ночами пропадала в библиотеке или гуляла по окрестностям школы.

Вот и этой ночью мне не спалось. Я надела пальто и вышла из своих покоев. Спустилась по лестнице и вышла из школы. Обойдя гремучую иву и домик Хагрида, направилась к озеру. Подойдя к озеру, я направилась по берегу, выпустив патронус на свободу. Пантера выпрямилась, прошлась величественно по льду озера и рывком скрылась в пустоте. Я облокотилась о рядом стоящее дерево и наблюдала за ней. Она изредка проявлялась в воздухе и исчезала. Я задумалась, смотря на противоположный берег в глубину леса.

— Мисс Персиваль, решили выпустить свое величие погулять? — раздался над моим ухом хриплый баритон.

Я от неожиданности вздрогнула и повернулась. Повернувшись, я наткнулась на чью-то грудь.

Я подняла глаза и увидела лицо Северуса. Он ухмылялся.

— Ты следил за мной? — прошептала я свой вопрос, смотря ему в глаза.

— Нет, я не следил за тобой, — прошептал он мне прямо в губы.

Он сомкнул свои руки у меня за спиной и притянул к себе. Я выпрямилась и обхватила руками его шею. Северус нагнулся, чтобы коснуться моих губ. Я уловила его пряный запах, который просто свел с ума. Его нежные, ласковые поцелуи становились все более страстными; его влажный язык проник в бархатную глубину моего рта, чтобы найти мой язык. Мне некуда было отступать, да я и не хотела этого.

— М-м-м… Северус, ты все же следил за мной, — простонала я ему в губы.

Он оторвался от моих губ ровно настолько, чтобы можно было говорить.

— Я увидел тебя в окне, когда ты обходила хижину Хагрида.

Он опять прижался к моим губам. Я уступила ему помимо своей воли. Мое осознанное «я», моя воля были отброшены в сторону потоком чувств, который, столько дней не находя выхода, теперь бурно устремился во вновь проделанную брешь. Мне удалось на миг оборвать поцелуй. Я почувствовала, как набухают мои истерзанные губы. Пришлось сделать усилие, чтобы провести по ним языком. Я почувствовала вкус огневиски — его вкус. Я помнила это вкус еще с того первого поцелуя в его кабинете. И тут Северус снова приблизил свои губы к моим, и мы слились в долгом поцелуе. Мои пальцы напряглись, глубоко впиваясь в его волосы.

— Северус… — простонала я, — прошу тебя, перестань!

И он перестал. По крайней мере, он больше не трогал мои губы. Прижавшись открытым ртом к моей шее, он прохрипел:

— Ты этого хочешь не меньше меня.

— Неправда, — возразила я.

— Правда. — Он лизнул мое ухо и прикусил мочку. — В тот раз было так быстро, я не успел насладиться тобой. Я так хочу почувствовать тебя на вкус, — дразнил он меня.

Я вновь испустила гортанный стон, который Северус остановил поцелуем. Слияние изголодавшихся губ превратилось в поцелуй-оргию, по-звериному жестокую. Его язык полностью овладел моим ртом; казалось, он хотел вымести оттуда последние слова гордости и сопротивления. Вкус огневиски и пьянящего мужского тепла таял у меня на языке. Его руки скользнули вниз, расстегнули пальто, накрыли мои груди и до боли сжали их. Он опять лизнул мочку уха, потом осторожно слегка укусил мою бархатную кожу, и я почувствовала, как грудь стало покалывать от возбуждения и удовольствия.

— Северус…

Этот прерывистый шепот вырвался у меня непроизвольно и был скорее похож на тихую мольбу, чем на протест.

Он поднял голову. Растерянность и страсть были в его темных глазах, пытливо вглядывавшихся в мое вспыхнувшее лицо.

— Ты хочешь, чтобы я прекратил? — хрипло выдохнул он.

Я не успела ответить, как на противоположном берегу послышался вой. Северус отстранился и посмотрел вдаль.

Все случилось так быстро, что ни я, ни он не смогли отреагировать. Вокруг озера начали летать непонятные силуэты. Они выли и что-то орали. Стая кружилась над озером, нагоняя ужас. Вдруг что-то пошло не так, и один отлетел от стаи и просто с бешеной скоростью полетел прямо на нас. Северус толкнул меня в сторону и меня отбросило. Силуэт налетел на Северуса и упал на него всем своим весом. Северус, ругаясь, стал откидывать тушу непонятного существа. Он встал, выпрямился и посмотрел на меня. Я в ужасе от произошедшего вжалась в ствол дерева. Убедившись, что со мной все в порядке, он подошел к туше, которая не шевелилась. Направил палочку и хотел уже произнести заклинание, как на него набросился Гарри.

— Профессор Снейп, не надо! — вопил он. — Это Невилл! — уже орал Гарри.

Северус нагнулся и сдернул мантию с туши. Невилл лежал и не двигался, походу, даже не дышал от страха. От увиденного у профессора заиграли желваки на скулах.

Тут же подлетели все непонятные силуэты и скинули себя мантии.

— Вот же Святой Годрик! — выругалась я. Весь седьмой курс Гриффиндора стоял на берегу озера.

— Что здесь происходит, мистер Поттер? — рыча, спросил Снейп.

Я вышла из тени деревьев и встала напротив Снейпа, скрестив руки на груди.

— Да, мистер Поттер, потрудитесь объяснить.

Вся компания раскрыла рты, увидев меня, они притихли.

— Профессор Персиваль, мы решили попробовать разыграть ту историю, которую вы рассказали нам, — выйдя вперед, ответила Гермиона.

— Какую еще историю? — возмущенно воскликнула я.

— Ну… историю с привидениями у озера, — тихо прошептал Рон.

И тут я поняла, что они имели в виду ту историю с замком у озера с привидениями.

Снейп, недоумевая, приподнял свою бровь и посмотрел на меня. Я показала ему руками, что ничего не понимаю.

— Значит, вы решили устроить охоту? — повернувшись в сторону Поттера, я спросила его.

— Профессор Персиваль, мы не хотели никого пугать, — ответил Гарри.

Я как преподаватель сделала вид, что рассержена на них, но как ведьма просто радовалась их шалости.

— Всем немедленно разойтись по своим комнатам, а утром к директору, — скомандовала я и показала в сторону школы.

Вся честная команда, не поднимая голов, пошагала в сторону школы. Невилл наконец-то встал, извинился и последовал за учениками. Снейп стоял молча, наблюдал эту картину, подошел ближе ко мне, нагнулся и прошептал мне на ухо:

— Так вы, мисс, еще и шалите по вечерам, — прохрипел он тихо.

Я сделала вид, что не услышала его, и пошла вслед за учениками.

Утром, когда я поднялась к директору в кабинет, она уже отчитывала учеников. Снейп стоял, как всегда, у окна, я подошла и встала возле него. Северус молчал.

Директор, отчитав еще раз всех, отправила их на занятия.

— Анри, как декан Гриффиндора ты должна назначить им взыскания, — сказала она. — Это просто возмутительно! Просто возмутительно! — восклицала директор.

— Да, директор, им бы не помешали отработки у мистера Филча, — ответила я.

— Да, Анри, причем как минимум две недели, — все еще возмущалась Минерва. — Кстати, Анри, что ты делала ночь у озера? — спросила она внезапно.

Я замялась. Северус посмотрел на меня и, не дождавшись ответа от меня, ответил сам.

— Я думаю, директор, мисс Персиваль страдает лунатизмом, — заявил он и сделал несколько шагов в сторону директора.

— Вот же гад, — процедила я шепотом. — Да, ну конечно, профессор, — ехидничала я и обошла его. — В тот самый момент столкнулась с Вами, когда вы решили превратиться в летучую мышь и полетать вокруг школы.

Снейп посмотрел на меня и поднял свою бровь. Я ехидно улыбнулась ему в ответ.

Минерва Макгонагалл посмотрела на нас обоих и возмущено воскликнула:

— О, только еще вы не начинайте! И так голова с утра болит.

Северус фыркнул и вышел из кабинета, я последовала вслед за ним.

*

Приближался канун Рождества. В школе полным ходом шла подготовка к празднику.

Хагрид привез елку, и мы установили ее в Большом зале. Все преподаватели занимались оформлением зала, кроме Снейпа, которыйуже несколько дней не выходил из подземелья.

С утра меня завалили письма с поздравлениями от Департамента, Министра, от старых коллег и, конечно, от бывших поклонников. Обед прошел отлично, Снейп наконец решил выйти на свет и присоединился к преподавателям. Мы сидели за столом и обедали, когда в зал залетели совы и стали скидывать письма и посылки. Ко мне подлетела незнакомая сова и скинула письмо с небольшой красной коробкой. Я открыла письмо.

— Ну наконец-то! — прошептала я.

Письмо было от мамы.

«Дорогая Анри!

Я очень была удивлена, когда узнала, что ты ушла из Департамента. Но это было не последнее мое удивление, когда я узнала, что ты стала преподавать. Тем более в какой-то школе Британии. Ты всегда ставила своими выходками меня в тупик, но сейчас…

Возможно, ты решила что-то поменять? Но, дорогая моя девочка, я все же переживаю за тебя!

Ну ладно, не будем о грустном. Я сейчас в Париже, проведу здесь пару недель. Отправляю тебе эту вещь, нашла ее в магловском магазине, думаю, с размером угадала.

Надеюсь, что в твоей школе есть мужчина, который по достоинству оценит эту вещь!

Целую. Твоя мама».

Прочитав письмо, я отложила его в сторону. Открыла крышку коробки и от увиденного внутри сразу же закрыла ее. Там лежал черный кружевной комплект нижнего белья.

«Мама как всегда в своем репертуаре», — улыбалась я, думая о подарке.

Вечером я надела на себя черное платье и подаренный мамой комплект белья. Натянула теплые белые вязаные носки до колен и ботинки и отправилась на праздничный ужин.

Праздничный ужин проходил для всех просто великолепно, за исключением профессора зельеварения. Он с мрачным видом попивал вино. Я старалась не обращать на него внимание, но у меня не получалось. Мы пили вино, и, походу, оно ударило мне в голову, когда я заявила ему:

— С таким видом можно было и в Азкабане посидеть, профессор.

Весь преподавательский стол от услышанного замер. Снейп повернулся ко мне и его желваки на скулах задвигались. Его черные глаза вспыхнули яростью.

— Что вы сказали, мисс? — яростно зарычал он.

«Все, Анри, допрыгалась!» — крутилось в голове. Но я, осмелев от выпитого вина, стала дерзить еще сильнее:

— Что слышали, профессор! Сидите тут с такой рожей, что ученикам страшно на вас смотреть.

«Все, дорогая, беги. Он тебя сейчас точно придушит», — сказала я сама себе и посмотрела в сторону двери.

========== Глава VII. Рождественская ночь ==========

Профессор Снейп резко встал, схватил меня за локоть и потащил за дверь. Уилки хотел ему возразить, но Снейп лишь посмотрел на него и тот сразу сел обратно на свое место.

Он вытащил меня за дверь и потащил по коридору.

— Отпусти меня немедленно! — рявкнула я и стала освобождать свой локоть от его хватки.

Северус лишь сильнее сжал мой локоть и припечатал меня к стене.

Он тяжело дышал. И я чувствовала его ярость и бешенство.

— Ты невыносимая, невоспитанная маленькая дрянь, которая постоянно крутиться у меня под ногами! — рыча, произнес он.

Вмиг во мне все закипело, я резко подняла свою руку и врезала ему по щеке.

— Ублюдок, — рявкнула я, оттолкнула его от себя и пошагала вдоль коридора.

Я шла быстрым шагом, иногда оборачивалась назад, смотря, не идет Снейп следом за мной. Он стоял на месте, держа руку на щеке, куда я врезала ему пощечину. Я уже успокоилась, как услышала быстрые шаги. Я обернулась и увидела быстро приближающего профессора. Он молниеносно летел по коридору. Мое сердце заколотилось.

«Придушит, ну как пить дать придушит», — думала я, когда уже летела вверх по лестнице.

Очутившись на четвертом этаже, я начала метаться по коридору и открывать двери. Все как назло было запечатано заклинаниями. Я добежала до своих покоев, прошептала пароль, в то время как профессор уже показался в коридоре. Дверь с грохотом отварилась, и я пулей залетела в комнату. Запечатав дверь, я прислонилась к ней.

Минуту была мертвая тишина. Потом послышались шаги и остановились возле моей двери.

— Немедленно открой дверь! — заорал Снейп.

Меня всю колотило не то от страха, не то от бега по коридорам. Я молчала.

Снейп опять заорал и стал тарабанить дверь. Потом несколько раз произнес заклинание, но дверь не поддалась ему.

— Если ты сейчас не откроешь эту чертову дверь, то я ее вышибу! — уже рычал от бешенства он. Я отошла от двери, встала возле кресел около камина.

Опять он забил в дверь, потом еще несколько стуков и тишина.

«Уфф… — выдохнула я. — Ушел», — подумала я.

И только я отвернулась от двери, она слетела с петель и упала на пол. Снейп влетел в мои покои. Я схватила свою палочку и направила ее на него.

— Не смей ко мне подходить! — предупредила я его.

Но Снейп шаг за шагом приближался. Знал же, что я не смогу ничего ему сделать.

Он приближался, а я отступала, пока не наткнулась на спинку кресла. Он приблизился и схватил меня за талию мертвой хваткой.

Я закрыла глаза. Он тяжело дышал и зарылся в мои волосы лицом.

— Что ты со мной делаешь, Анри! — прошептал он, немного упокоившись.

Я открыла глаза, подняла голову и встретилась с его черными, как омут, глазами.

— Ублюдок! — стала я бить его руками в грудь. — Ненавижу тебя! — орала я.

Снейп с силой сжал мое лицо руками и посмотрел мне в глаза.

— Прости меня! — тихим бархатным голосом прошептал он.

И больше от него и не требовалось ничего. Я знала мужчин, и что для них значит признать себя виноватым. Я прикоснулась ладонями к его рукам, которые еще держали мое лицо. Я приподнялась на носочки и легко прикоснулась к его губам. Северус ответил, мгновенно прикусив мою нижнюю губу, слегка посасывая ее. Я улыбнулась краем уголка губ. Северус зарычал и поцеловал мои смеющиеся губы. И в тот же момент все разговоры прекратились, злость была отставлена в сторону, все фривольные мысли испарились. Мы целовали и ласкали друг друга со страстной одержимостью. Я ощутила все возрастающее напряжение внизу живота, между ног стало совсем влажно. Самая чувствительная и интимная часть моего тела была охвачена нестерпимым жаром.

Я стала целовать его короткими легкими поцелуями в губы, высовывая язык, и он открыл губы мне навстречу. Охватив его лицо ладонями, я стала целовать его, исследовать.

Северус издав звук, средний между стоном и вскриком, сомкнул руки у меня за спиной. Я так часто дышала, что вся тряслась, пульс колотился в горле, в затылке, и я поняла, что слышу не только свое сердце. Это билось сердце Северуса. Пульс на его шее трепетал, как самостоятельное живое существо, но я не только глазами его видела, я ощущала его как свой.

— Я безумно, безумно хочу тебя! — прошептал он мне в губы.

Я пристально всмотрелась в лицо Северуса и не нашла ничего, кроме потребности, потребности, равной которой я еще не видела в глазах мужчины. Она вышла за пределы желания и стала настоящей нуждой, как потребность в пище или в воде. Для него — сегодня — это было необходимостью.

— Северус… — прошептала я.

— Молчи, прошу тебя, — попросил он меня и нежно поцеловал.

Он отстранился на миг, кинув заклинание в дверь. Дверь взлетела и вернулась на свои петли.

Северус присел и подхватил меня на руки. С грохотом ногой распахнув дверь в спальню, поднес меня к кровати. Постельное белье на большой кровати было не убрано. Его колено провалилось в матрас. Он опустил меня на кровать, встал на колени и стал снимать мои ботинки. Я стянула с себя платье, оставшись нижнем кружевном белье. Северус расстегнул свой сюртук и скинул его на пол, потом снял рубашку и брюки.

Он навалился на меня всем телом и расположился меж моих ног.

Наши губы вновь жадно соединились. Поцелуй затянулся, и его рука проникла под трусики. Наконец он достиг вожделенной цели. Я была теплой, увлажненной. Северус осторожно надавил на мой холмик, и я откликнулась тихим стоном, полным желания.

— Северус… — стонала я.

Он резко приподнялся. Его пальцы зацепили резинку моих трусиков, и те скользнули по ногам.

Затем он оседлал меня, опершись коленями о кровать. Я взглянула на него, и мое сердце затрепетало. Я смотрела на него снизу вверх, и поэтому его плечи казались шире, а руки — сильнее, чем на самом деле; казалось, стоит ему захотеть — и он разорвет меня пополам.

Мышцы живота слегка бугрились, соски цвета меди выглядывали из поросли черных волос на груди. Глаза были полны неистовой страсти. Их взгляд обжигал.

— Мерлин, Ани, что ты со мной делаешь?

Потеряв наконец терпение, он одним движением избавился от последнего препятствия — тончайшего кружева чашечек моего лифчика, освободив мягко очерченные груди, увенчанные нежно-розовыми, напряженными от возбуждения сосками, твердыми, словно камешки. Северус склонился и провел губами от моего уха по шее к тому месту, где бился пульс . Я сходила с ума от желания. От прикосновения его органа по моему лону разливалась сладостная истома. Мышцы моих ягодиц напряглись, а между ног стало влажно.

Северу снова склонился надо мной и теперь взял в рот обнаженный сосок, который стал от его дыхания теплым и упругим. Осторожное покусывание зубами и игра с ним языком вызвали у меня конвульсии. Я выгнула спину, оторвавшись от постели.

Затем Северус проделал то же самое с другой грудью. Я запустила ему в волосы руки и сжимала их сильнее, со все возрастающим возбуждением. Я запрокинула голову, и услышала собственный стон.

— Северус… прошу тебя, — застонала я.

Северус ухмыльнулся и продолжил исследовать мое тело. От влажного и жаркого прикосновения его языка, кружившего вокруг пупка, у меня перехватило дыхание. По мышцам моего живота пробежал огонь наслаждения. Северус приник к темному треугольнику тонких вьющихся волос, и мои ноги задрожали. Я почувствовала его дыхание, и весь мир вдруг перевернулся с ног на голову.

— Северус… прошу тебя, что ты делаешь! — пыталась я отстранить его губы от моей промежности.

— Хочу узнать тебя на вкус, девочка моя, — шептал он, не отрываясь. — Хочу попробовать каждую частичку твоего тела.

Он опустился ниже. Дыхание вырвалось из меня судорожным вздохом.

И тут же Северус приступил к исполнению своего обещания, осыпая долгими, горячими, бархатистыми поглаживаниями языком внутреннюю сторону моих бедер. Неспешные сладострастные покусывания и жаркие поцелуи нежной кожи моих бедер. Ни одного сантиметра кожи он не оставил без поцелуя, без укуса.

Затем его рука раздвинула мои ноги, и его голова оказалась между ними. Когда он начал быстро двигать языком по крошечному бутону, затерянному в мягких складках, я сгребла в пригоршню его шелковистые черные волосы и задрожала. Он требовал моего ответа, побуждал меня, умоляя ответить.

— О… Да. Да. Да, Северус…

Медленно, томительно-медленно Северус несколько раз провел языком вдоль всего бугорка, потом заострил свой язык и этим влажным и теплым острием тихо раздвинул складки.

Северус погрузил свою руку в меховую опушку моих нижних губ. Двумя пальцами — указательным и безымянным — он раздвинул складки. А средним пальцем нежно коснулся клитора, только коснулся, дразня.

Мои ноги обхватили его талию, в диком позыве я выгнулась навстречу его пальцам и губам, сжав руками простынь, застонала.

Он утонул опять во мне. Мое тело изогнулось, изо рта вырывались сладкие стоны. Язык Северуса слизнул мою влагу и скользнул вверх и вниз по маленькому тугому комочку у основания лепестков, приводя меня в неистовство. Я прижимала его влажную голову к своему жаждущему лону, еще шире раздвигая ноги и подаваясь навстречу каждому движению его языка. Дыхание мое перехватывало, я застонала:

— О… Да… Еще… Еще!

Я стала стонать и извиваться под его ласками, и просто потекла.

Северус отстранился и посмотрел на меня. Я вся горела, я пылала от его ласк. Я почувствовала, как его мужское естество стало давить в мою промежность.

— Ты такая сладкая! — прохрипел он, все еще двигая пальцами внутри меня.

Я закрыла глаза, выгнулась, и сжала от конвульсий простыню. Северус опустил свое тело вниз, вдоль моего вытянутого на кровати тела, и остановился так, чтобы его глаза оказались напротив моих. И тогда он взял мое лицо двумя руками и попросил тихо и нежно:

— Посмотри на меня!

Я открыла глаза. Северус тяжело дышал, я почувствовала все сильнее его возбуждение меж моих ног. Он поцеловал мое плечо, потом слегка прикоснулся губами моих губ, и сильнее прижался ко мне.

— Северус… прошу тебя… Пожалуйста! — захныкала я от пытки ему в губы.

— Ани, девочка моя, чего ты хочешь? — прохрипел он.

Как странно слышать он него такую речь, но этот голос меня просто заводил еще сильнее. Меня никто так не называл, и в этом была вся прелесть.

— Прошу тебя возьми меня! Северус… я больше не выдержу! — захныкала я опять, когда он сжал мою грудь своими зубами.

От этих слов Северус рывком снял с себя белье и освободил свой уже возбужденный орган. Я наблюдала, как он провел рукой по нему и зарычал. Он наклонился к моему животу и прошептал заклинания контрацепции. Потом я почувствовала головку его члена на своих растерзанных нижних губах. Северус медленно и плавно вошел в меня и остановился. И захрипел:

— Ани, до чего же ты тугая, милая!

Потом качнул бедром и стал двигаться во мне, то ускоряя, то замедляя темп. Северус не спешил, делал иногда остановки, стараясь как можно дольше продлить наше удовольствие.

Наши стоны сливались, в ушах звенело, перед глазами все плыло, и мне казалось, что все вокруг состоит только из нашей страсти и вожделения.

Я просто обмякла под ним, и медленно текла от его ласк и голоса. Его губы, язык, руки сводили меня с ума. Никто не желал меня, не хотел так безумно, как сейчас этот мужчина.

Северус смотрел на меня сверху, и я видела, как ему с каждым движением становилось все труднее сдерживать себя. Я поднял свою ногу ему на плечо, тем самым приглашая его глубже, и он сильнее вошел в меня и стал двигаться быстрее. Я застонала и сжала простыню.

Толчок за толчком приближал нас к оргазму. Он резко усилил темп и запрокинул голову к потолку. Я задрожала от наступающего оргазма.

— Северус… О да… Да-а… — кончала я долго и яростно, сжимая и впиваясь в спину Северуса ногтями.

— Анри, девочка моя!

Из горла Северуса вырвался сдавленный крик, тело его захлестнуло горячей волной, внизу живота словно что-то взорвалось, и я почувствовала, как его член вытолкнул в мою горячую глубину влагалища обильную струю горячей спермы. Мое тело приподнялось, по нему прокатилась судорога сладострастия, вагина сжалась, и голова моя запрокинулась в страстном исступлении.

Северус опустился на меня всем послевкусием.

Он опрокинулся в сторону и лег на спину, прижав меня к себе. Я легла ему на грудь, слегка прикоснувшийся губами его соска. Поцеловав его, я сильнее прижалась к нему и закрыла глаза. Он обхватил меня рукой и погладил по спине. Мы больше не разговаривали, а просто молча лежали. Слова не нужны были, мы все произнесли своими телами.

Я знала, что утром проснусь одна. Северус, наверное, уйдет с рассветом, но сейчас он рядом и я чувствую его. С этими мыслями я и заснула у него на груди.

Я проснулась от солнечных лучей. Открыла глаза и обнаружила, что лежу на обнаженной груди Северуса, было странным, что он не ушел. Он спал. Я тихонько отодвинулась и перекатилась на другую сторону кровати. Подогнула под голову подушку и зарыла голову в нее. Через секунду меня притянула мужская рука к себе.

— Северус… — сонно простонала я.

— М-м-м… — простонал он мне в ответ.

Он приподнялся и коснулся своей грудью моей спины, отстраняя одеяло. Он нежно коснулся губами к плечу и начал покрывать мою спину поцелуями.

— Откуда у тебя эта татуировка? — не отрываясь от моей спины, спросил он меня.

— Я сделала ее два года назад в Египте, — прошептала я.

— И что она обозначает? — не унимался он, спускаясь по позвоночнику вниз к моему копчику.

— Крылья ангела символизируют могущество и величие, — застонала я, от его прикосновений к моим ягодицам.

Северус сжал рукой мое бедро и припал губами к попе, исследуя ее губами и языком.

Я всхлипнула, когда он лизнул складку между ягодиц.

— Северус, прошу тебя, не нужно! — шептала я.

Я почувствовала, как он ухмыльнулся и укусил мою ягодицу.

— Ай! — вскрикнула я и повернулась к нему.

Он смотрел на меня так спокойно. Провел своим носом по моим губам. Поцеловал меня в губы и опять посмотрел на меня и улыбнулся.

Я в первый раз видела его таким удовлетворенно спокойным.

— Ани… — прошептал он.

От его бархатного голоса я чуть не потекла. В сердце все сжалось оттого, как он меня назвал, и я ладонью коснулась его щеки. Он взял свободной рукой мою ладонь и прислонил ее к своим губам. Он поцеловал каждую подушечку пальцев, и от этого сердце все сильнее сжалось от такой нежности.

— Северус… — начала я очень тихо. — Скоро уже утро, и скоро ученики поплетутся по коридорам. Я не хочу, чтобы ты на кого-нибудь наткнулся.

Он прервал свои поцелуи и посмотрел еще раз на меня.

— Ты права, — согласился он.

Он слез с кровати и начал собирать свои вещи по комнате. Нацепив брюки, он нашел свою рубашку и надел ее. Я повернулась к нему, когда он уже накидывал на себя сюртук. Застегнув до половины его, направился к двери. Он молчал все это время. Я так не хотела, чтобы он ушел. Я вскочила с кровати, приподняв одной рукой одеяло, и окликнула его.

Северус повернулся, увидел меня на краю кровати и приблизился ко мне. Схватив руками меня вместе с одеялом, опустил на пол. Я посмотрела на него.

— Северус, я хотела попросить тебя, — прошептала я.

Северус наклонился и губами прикоснулся к моей щеке.

— О чем же ты хотела попросить меня? — копируя мой шепот, спросил он.

— Мне нужно одно зелье! — произнесла я.

— Анри, ты все же решила взорвать мой кабинет? — ехидно произнес он.

— Нет, ты бы не мог сварить мне его? — опять шепотом спросила я его.

Он выпрямился и прищурился.

— Какое зелье тебе нужно, женщина? — ухмылялся он.

— Противозачаточное, — смущенно ответила я.

Он приподнял свою бровь и недоумевал.

— И чем тебе заклинания не нравятся?

— Они меня опустошают! — заявила я.

— Извращенка, — фыркнул он, отпустил меня и пошагал обратно к двери.

Я надулась. Потом подняла на него глаза и еще раз спросила:

— Так ты приготовишь мне зелье?

— Через пару дней можешь спуститься в подземелье за ним. Если, конечно, не побоишься. — Заканчивал он фразу уже за дверью моей спальни.

Я мысленно посылала в уже закрывающую дверь заклятие.

Я взлетела на кровать и упала на подушку, подперла ее руками и задремала. Проснулась я от шуршания ног и тихого чертыханья. Я открыла глаза и села на кровать, собирая волосы в пучок.

Винки ходила по комнате и собирала мои вещи.

— Доброе утро, Винки! — потягивалась я на кровати.

— Доброе мисс, — фыркнула она. — И что это вы тут все разбросали?

Я посмотрела по сторонам и вспомнила прошлую ночь. Винки посмотрела на меня.

— Так вы еще и голая? — удивилась она.

— Сегодня ночью было очень жарко, Винки! — ответила я, на ходу скинула одеяло, шагая в ванную комнату.

Винки только ахнула от моего голого вида. Пока я мылась, то обнаружила опять на своем теле красные кровяные пятна и раздражения.

«Нужно еще и мазь у Северуса попросить!» — подумала я.

Выйдя из ванной комнаты, я обнаружила Винки на моей кровати, она меняла постельное белье.

— Что ты делаешь, Винки? — спросила я ее.

— Меняю белье, мисс! Здесь повсюду запах этого зельевара! — сообщила она мне.

— О, Винки, от тебя ничего не скроешь! — сказав это, я поцеловала ее в лоб и направилась на завтрак.

========== Глава VIII. Неожиданный поворот ==========

На Рождественских каникулах школа опустела. Было даже как-то непривычно ходить по пустынным коридорам.

Северуса я не видела, он отправился куда-то вместе с Гарри. А я, приняв приглашение деда, отправилась в Швейцарию.

Вернулась я ближе к концу каникул.

Наши отношения с Северусом стали мне нравиться, я начинала привыкать его ночным стукам в мою дверь. Наши ночи были длинными, страстными и иногда такими душераздирающими. Он был таким ненасытным, каждую ночь пытаясь насытиться мной, а когда насыщался, был таким спокойным, нежным и умиротворенным.

Я и сама не могла насытиться его ласками, каждый раз отдаваясь ему вся без остатка. Мое сердце трепетало все чаще и чаще, когда он называл мое имя. Я так привыкла к его рукам и губам на своем теле, это стало моим наркотиком.

Проснувшись утром на груди Северуса, я потянулась и поцеловала его в шею. Он открыл глаза и обнял меня. Я, сонная, начала целовать его лицо, грудь, шею. В это утро мне почему-то хотелось подразнить его. Я запрокинула ногу через его тело и села на него.

Он посмотрел на меня и ладонями погладил мои бедра.

— И что ты задумала? — спросил он, притягивая меня к себе.

Я подалась и наклонилась к нему, так что наши носы соприкоснулись. Он схватил меня за ягодицы и сжал их пальцами. Я всхлипнула. Он прикоснулся своими губами к моим, и я ответила ему поцелуем. Страсть возникла внезапно. Я начала прикусывать его жилки на шее и проводить языком по его шрамам на ней. Он зарычал и сильнее сжал мои бедра.

Потом мои губы переместились ниже на его грудь, целуя, покусывая его кожу.

И только сейчас я обнаружила, что тело Северуса было покрыто шрамами. Я поглаживала языком их, пытаясь сгладить их рубцы. Северус на это издал тихий стон.

— Анри, что ты делаешь со мной! — взвыл от наслаждения он.

Я ухмыльнулась и еще ниже спустила губы, целуя его живот. Он гладил мою спину и бедра. Я чувствовала, как его тело напрягалось с каждым моим прикосновением. Между моими бедрами уже начинало напрягаться его мужское естество. Он вздрагивал каждый раз, когда я приближалась к его пульсирующему члену. Он зарычал сильнее и хотел отстранить меня от него, но я не дала ему это сделать. Я хотела изучить его, хотела попробовать, как он реагирует на меня.

Я спустилась и села на коленки, так, чтобы оказаться между его ног. Я провела рукой по всей длине его члена и лизнула языком головку.

— Анри, прекрати! — зарычал он и сжал руками простынь от удовольствия.

Я еще сильнее сжала его и сделала несколько движений верх вниз. И сама от этого предвкушения окончательно стала влажной. Я еще раз лизнула его и начала целовать его по всей длине, подбираясь к мошонке. Я лизнула и потянула ее. Мужское естество Северуса окончательно напряглось и подтвердило. Северус хрипло застонал и, резко схватив меня за плечи, опрокинул на спину. Он накрыл меня своим телом. Его бешеные черные глаза меня напугали.

— Северус, я что-то сделала не так? — испуганно спросила я.

— Не смей, ты слышишь, не смей больше так делать! — он просто прорычал.

— Почему? Тебе не понравилось? — недоумевала я.

Северус немного успокоился, увидев, как я напугана. Он провел пальцем по моей быстро поднимающей груди. Он начал целовать мою грудь, успокаивая меня и себя. Провел языком от груди до шеи и схватил зубами мочку уха.

— Сладкая моя, ты даже не приставляешь, как мне это понравилось, но… — он отстранился и посмотрел мне в глаза, — ты не должна стоять передо мной на коленях.

Северус страстно поцеловал меня, быстрым движением рук он развел мои ноги и резко вошел в меня. Я всхлипнула во все горло от этой резкости.

Северус стал двигаться быстро, страстно, неистово. С каждым движением проникая в меня все глубже и глубже. Я выгибалась под ним от постоянно нахлынувших оргазмов.

Я сжимала его спину и кусала свою губу от его быстрых толчков внутри меня.

— Северус… Да… Да… Да! — окончательно взорвалась я.

Северус сделал еще пару резких движений и сам застонал от оргазма. Он опустил свою голову на мою грудь и опять стал целовать мое тело. Он нежно смаковал каждую клеточку, посасывал, ласкал языком, как бы извиняясь за его несдержанность.

Вот так я и поняла, что я значу для Северуса. Он не хотел меня ничем оскорбить или унизить. Он не принуждал ни к чему, он просто хотел доставить мне как можно больше удовольствия. Но он не знал, что я сама уже подсела на него и не могла его отпустить.

***

Январь начался с приездом моей мамы. Я была удивлена, когда увидела ее в холле школы. Она стояла рядом с директором.

— Анри, дорогая моя! Как я рада тебя видеть! — радостно сообщила она мне.

Я подошла к ней и поцеловала ее в щеку.

— Мама, что ты тут делаешь? Ты сказала, что проведешь две недели в Париже? — недоумевала я по поводу ее приезда.

— Да? Разве я тебе не написала, что заеду к тебе по пути? — лукаво поинтересовалась она.

«Ох, как хорошо я знала ее! Она просто так не приехала, бы!» — думала я.

Минерва предложила ей отужинать вместе с преподавателями школы и, конечно, моя мама согласилась.

— Ох, не к добру! — шепнула я.

Мама села рядом с директором, и они беседовали во время ужина. Я села на свое место и надулась. И начала молить Мерлина, чтобы Северус сегодня был не в настроении и не появился в Большом зале. Но ближе к концу ужина Северус нахально пролетел по залу и уселся за преподавательский стол рядом со мной. Он заметил женщину рядом с директором, уже когда поздоровался со всеми. Северус прищурился и посмотрел на злую меня. Я просто что-то бубнила про себя весь ужин.

Когда ужин закончился, директор с моей мамой встали и столкнулись с нами.

Директор приставила Северуса и он поклонился.

— Миссис Персиваль, я очень рад знакомству! — пожал Северус руку мамы.

— О, мистер Снейп, — любезничала мама.

Мама еще долго любезничала с директором и Снейпом. Я хоть и стояла с ними, иногда «дакала» им в ответ, но ничего не слышала, смотрела куда-то в сторону и думала, как бы от нее свалить. Потом мама взяла меня под руку, и мы пошли в мои покои.

Я стояла у окна, мама попивала чай, сидя на кресле.

— Ну и что у тебя с этим зельеваром, Анри? — спросила меня мама.

— Кто тебе сказал, что у меня с ним что-то есть? — ответила я вопросом на вопрос и повернулась к ней.

— Девочка моя, мне не надо говорить. Я вижу, как горят твои глаза, как он смотрит на тебя и, в конце концов, твой запах на нем, — ответила мама.

— Ну мама… не начинай! — вопила я.

— Значит, все же это он, — убедилась она. — Ну и как он? — не унималась мама.

Я раздражалась при каждом ее вопросе.

— Ты считаешь, это нормально, спрашивать меня о таком? — раздражено спросила я.

— Ты моя дочь, я имею право знать! — возмутилась она.

— Я и сама не знаю, мама, — сообщила я ей. — Все так запутано.

— Знаешь, я, когда его увидела, сразу твоего отца почему-то вспомнила, —начала мама. — Такой же высокий, статный, непокорный.

-Таких, как отец, больше нет, — сообщила я ей.

— Тогда что тебя тревожит, моя дорогая? — спросила мама.

— Я… я не знаю, мама, правда не знаю, — тяжело выдыхала я. — Со мной такого никогда не было. Я всегда держала под контролем свои чувства, а сейчас? — я задумалась, но продолжила. — Его страсть меня сводит с ума, иногда мне даже кажется, что я сама горю желанием обладать им так же, как он мной.

Мама встала, подошла ко мне, обняла за плечи и произнесла:

— Твой отец тоже безумно меня любил, и знаешь, спустя какое-то время я сама в него влюбилась. Так что это не плохо, Анри.

Я задумалась над словами мамы, но все равно не хотела думать, о том к чему приведут наши с Северусом отношения.

***

Дни летели, приближалась весна.

Наши отношения с Северусом стали более крепкими, мы уже не так сильно раздражали друг друга. Мы пытались слушать и слышать друг друга. Конечно, иногда он не сдерживался и хлопал дверью или просто сметал ее из петель. Но после всегда просил прощение за несдержанность. У нас обоих были скверные характеры, и кому-то приходилось идти на уступки. Чаще всего это был Северус. Он просто не мог не быть рядом. Его звала потребность и вожделение ко мне. И я этим, конечно, пользовалась, каждый раз, когда он хлопал дверью я орала ему вслед:

— Зря только дверь ломаешь!

И он возвращался. Прижимался и шептал:

— Невыносимая моя рыжая бестия!

В очередной раз в школе устроили бал в честь Победы.

Северус, скрипя зубами, все же появился на нем. Ему деваться не куда было. Директор просто поставила ему ультиматум.

Я перед балом направилась по магазинам. Нужно было купить платье, туфли и сделать прическу. Я знала, что будет все Министерство, да и с бывшими коллегами я не виделась давно.

Весь день я промоталась по Лондону. Сделав себе макияж и прическу, я направилась в школу. Северуса я не видела.

«Наверное, сидит опять у себя в подземелье и чего-нибудь варит», — подумала я.

Надев красное платье с вырезом на спине и туфли на устойчивом каблуке, я покрутилась у зеркала. Винки крутилась возле меня и ахала от моего платья. Поправив прическу, я направилась в Большой зал.

Зал был уже переполнен, когда я вошла в него. На меня сразу обратили внимание молодые люди у дверей. Мои ребята тоже помахали мне рукой, так, чтобы я их увидела. Я подошла к столу с фужерами и взяла себе бокал красного вина. Повернулась и увидела Министра, он стоял со Снейпом и с рыжим мужчиной средних лет и о чем-то бурно беседовал. Увидев меня, он улыбнулся и подозвал меня к нему. Я подошла к ним и поздоровалась. Министр поцеловал мою руку. Северус просто прищурился и посмотрел на меня сверху вниз.

«Вот же сволочь, — думала я. — Игнорщик хренов».

— Мисс Персиваль, я так рад, что вы преподаете в школе. Мы наконец-то нашли достойного преподавателя по этим предметам, — начал Министр.

— Спасибо, но не стоит так орать на весь зал, Кингсли, — шепнула я ему.

Кингсли улыбнулся мне и тоже прошептал:

— Анри! Ну, я и вправду очень рад этому.

Я заулыбалась ему.

— О, мисс Персиваль, значит, это вы преподаете магловедение, — начал рыжий мужчина. — Рон мне много рассказывал про ваши уроки.

— Не стоит, мистер Уизли, я просто делаю свою работу! — уверяла я его.

Тут к нам просто подлетел кто-то и, почти столкнув Северуса в сторону Кингсли, встал возле меня и обнял за талию.

— Да, у нас Анри такая! Всегда все делает по высшему классу, — как-то двусмысленно сообщил он.

В это время я повернулась и увидела Габриеля. Мы вместе работали в Департаменте, ну и пару раз переспали по случаю. Он занимал должность заместителя по особым делам, так что я часто с ним сталкивалась по работе. Он бы одним из моих поклонников, а я этим пользовалась, когда мне нужно было что-то узнать. И улыбнулась ему.

Он чмокнул меня в щеку и сильнее прижал к себе. Северус опешил от увиденного и поднял бровь. Я посмотрела на него как бы виноватым видом. Он был в бешенстве от наглеца, который меня обнял.

Габриель поздоровался со всеми, пожал Министру руку и потащил меня танцевать.

Я даже не успела ему возразить, как уже крутилась с ним по залу.

— Ну и что это за спектакль, Габи? — спросила я его.

Он посмотрел на меня как бы не понимая, что он сделал. И прижал меня к себе еще сильнее и прошептал мне в ухо.

— Ты не отвечала на мои письма, вот, решил навестить тебя лично! — улыбался он.

— У меня много работы, Габи, — оправдывалась я.

— Раньше у тебя тоже было много работы, но ты находила время, навестить меня! — сказал он. — Я соскучился. — И провел по моей спине пальцами.

Я посмотрела по сторонам и наткнулась на пронзительный взгляд Северуса.

«Придушит и меня, и его», — убеждала я себя.

— На нас смотрят, Габи, это не прилично! — прорычала я и сдернула его руку.

— Раньше тебя приличие не волновало, — начал обижаться он. — Или у тебя кто-то появился? — спросил он, посмотрел по сторонам и, видать, наткнулся на взгляд Северуса.

— Мы в школе, Габи! Тут дети! — возразила я.

Танец закончился, а Габриель все не отпускал меня. Взял за руку и повел в угол зала.

— А-а-а! Значит, тот черненький все же не устоял перед тобой! — ерничал он.

— Какой черненький, Габи? — спросила я его.

— Да вон, на нас весь вечер смотрит, — сообщил Габриель, глядя в сторону Северуса.

— Кто смотрит? — сказала я и посмотрела по сторонам.

Габриель поцеловал меня в щеку.

— Он точно убил бы меня, не будь тут столько народа, — прошептал он мне в шею.

Я отстранилась и посмотрела на Габриеля. Он сжал меня сильнее.

— Ты с ума сошел! — возмутилась я.

— Нет, просто хочу позлить этого, — он повернул лицо в сторону Северуса, потом на меня.

— Не нужно, Габи! Это плохо кончиться, — сообщила я ему.

— Ну, вот мы и проверим, — сказал он мне и просто рывком меня страстно поцеловал.

— М-м-м… — простонала я ему в губы и оттолкнула.

— Ты охренел? — выдавила я и направилась к выходу.

— Дорогая, ну куда же ты? — громко спросил он меня.

Стоящие рядом волшебники, обернулись в нашу сторону. Я просто молниеносно, ну как могла на каблуках, вышла из зала и направилась в сторону сада.

— Милая, ну куда же ты? — бежал он за мной.

Я вышла на воздух и вдохнула свежий воздух. Ко мне подлетел Габриель.

— Что ты творишь? — спросила я его.

— А что, мне кажется, было весело, — сообщил он.

— Весело? На нас весь зал смотрел! — взревела я от гнева.

Габриель потянул меня к себе. Я начала отталкивать его от себя.

— Да, даже твой черненький, он так прожигал меня взглядом, — ехидно процедил он.

— Прекрати! Это не смешно! — злилась я и вырывалась из его объятий.

Габриель сильнее сжал меня и вновь припал к моим губам. Просто вырывал у меня поцелуй.

Вдруг что-то рывком оттолкнуло Габриеля от меня, и он врезался в стену. Северус стоя передо мной. И держал палочку наготове. Габриель встал и тоже принял боевой вид.

— Северус, прошу, я все могу объяснить, — умоляющим тоном сказала я и сжала его запястье.

Северус отодвинул одним махом меня за свою спину.

— Вы мне все потом объясните, мисс, — громко процедил он от злости. — А пока я хочу разобраться с молодым человеком, — он направил палочку на Габриеля.

«Беги, Габи, просто беги!» — шептала я про себя.

— Мистер, вы напали на меня, — пришел в себя Габриель. — Как вы посмели! — вопил он.

— Вы тронули то, что вам не принадлежит, молодой человек! — злобно выдавил из себя Северус.

— Она моя девушка! — выкрикнул ехидно Габриель.

«Вот же максималист хренов, — прошептала я. — Надо заканчивать этот бред», — подумала я.

— Северус, прошу тебя, не нужно поддаваться сиюминутным ощущениям, — начала я его успокаивать. — И я не твоя девушка! — заорала я Габриелю. — И никогда ей не была, — закончила я, уже стоя между ними.

Я посмотрела на Северуса. Он был на грани безумия. Его глаза горели в бешенстве, и он сильно сжал палочку в руках, так, что аж на его пальцах побелели костяшки.

— Габи, тебе лучше сейчас уйти! — заявила я ему.

Северус хотел схватить Габриеля, но я уперлась в него грудью и помешала. Габриель молча вышел из сада.

— Северус, прошу, я все объясню, только успокойся, пожалуйста! — молила я его.

Он выдохнул и посмотрел на меня.

— За мной! — рявкнул он.

Я повиновалась и пошла за ним. Мы вышли из сада и направились по коридору первого этажа. Я шла за ним, ну как шла, бежала. Он шел молча, даже не оборачивался на меня.

— Ай, — больно всхлипнула я.

Северус остановился и посмотрел на меня. Я прижимала руку к щиколотке.

— Что еще, женщина? — злобно спросил он.

— Я ногу подвернула и, кажется, каблук сломала, — ответила я, чуть не плача от боли, и показала на сломанный каблук туфли.

Он фыркнул, подошел ко мне, взял меня за талию и опрокинул через свое плечо.

— Мог бы просто на руки взять! — возразила я.

— Так я не буду видеть твое наглое лицо, — прорычал он и понес меня.

— Прошу тебя, не злись, — начала я, вися у него на плече. — Габи любит подурачиться.

— По-твоему, это дурачество? Сжать тебя в объятиях и целовать у всех на глазах, — прошипел он.

— Ну, ты же этого не делаешь, вот он за тебя решил это сделать! — выкручивалась я.

— Невыносимая, ты решила меня сделать виновником всего этого! — вопил он.

— Нет, Северус, просто ты бы мог пригласить меня хотя бы потанцевать? — ответила я.

— Я не танцую, — буркнул он. — Но я хотел тебя пригласить! — выдохнул он.

— Правда? — удивилась я.

— Правда, — фыркнул он.

— Вот же облом какой, — простонала я. — Может, мы могли бы вернуться в зал и потанцевать? — предложила я.

— Нет! — возразил он.

— Куда ты меня несешь? — спросила я, увидев, что мы спускаемся в подземелье.

— Тебе точно зрение не помешало бы проверить! — язвил он. — Я несу тебя в свой кабинет.

— Нет, Северус, я не пойду! Только не в подземелье! — заорала я и стала стучать руками по его спине. — Там холодно и мерзко!

— Я тебя согрею, девочка моя, — ухмылялся он. — Ну, могу еще камин разжечь.

Северус открыл дверь своего кабинета и вошел, неся меня. Он кинул заклинание в дверь, и она запечаталась.

— И что мы тут будем делать? Книги читать, — ерничала я.

— Может быть, но позже, — сказал он. — Я хочу тебя сзади, — сообщил он мне и прикусил мою попу зубами.

Я сначала не поняла, тряхнула волосами и заорала:

— Что?

— Я как увидел тебя в этом платье с голой спиной, так больше не могу терпеть, — ответил он мне.

— Ты не посмеешь, это моя собственность! — возмущено сказала я. — Я тебе ее не дам!

Северус открыл дверь в свою спальню и тоже запечатал ее.

— Конспиратор, блин, — шепнула я.

Северус опустил меня возле кровати и повернул меня к нему спиной. Убрал волосы в сторону и поцеловал шею.

— Хочу тебя, — прошептал он, целуя мое плечо.

— Северус, я надеюсь, ты пошутил насчет моей попы? — спросила я и слегка облокотилась на его грудь.

— Нет, разве я умею шутить? — ответил он вопросом на вопрос и прикусил мочку моего уха.

— Ты не посмеешь без моего согласия, — шептала я, уже теряя контроль.

— Ну, может, у нас есть альтернатива по поводу твоей попы! Что ты мне можешь предложить? — прохрипел он, опустил правую руку меж моих бедер и сжал пальцами мое лоно.

— Все что хочешь, только без анала, — я опрокинулась на него и всхлипнула.

Северус стал поглаживать ладонью мое лоно, другой рукой сжал мою грудь. Он резко стянул с меня платье и опрокинул на кровать. Я легла на спину. Северус заклинанием снял всю одежду с себя и опустился на кровать.

Наши губы сомкнулись. Поцелуи были безумными, жаркими, страстными. Я стала вмиг влажной, а Северус из последних сил держался. Его естество просто пульсировало подо мной. Он развернул меня на живот и стал покрывать мою спину поцелуями. Стянул с меня трусики и выкинул их на пол. Он провел языком по моему позвоночнику, я застонала и сжала простынь.

— Северус, прошу, не дразни меня, — хныкала я.

— Еще немного, сладкая моя, — хрипел он.

Он мягко прикоснулся к моим ягодицам и стал слегка массировать их. Он целовал мои бедра, ягодицы, мял, массировал, покусывал, делал все, что хотел.

Северус, раздвинув мои ноги, встал на колени между ними. Погладив мою попу ладонью и покусав мягкую кожу на бедрах, он медленно вошел в меня.

Я застонала от наплыва ощущений. Северус рыкнул и притянул мою попу ближе к себе. Я выгнулась и приподняла бедра. Его член входил в меня глубоко-глубоко. Он был твердый, сильный, я чувствовала, как он бьется о стенки влагалища, заставляя меня содрогаться от невероятного удовольствия.Северус все наращивал свою мощность.

— Да, — шепнул он, прижимаясь к мой попке. — Ани! Ты такая горячая!

Я плотней прижалась к нему и тяжело задышала. Мои соски напряглись. Я раздвинула ноги еще сильнее, впуская его еще глубже.

А потом… Боже, о боже! Рука Северуса скользнула по моему животу, потом устремилась вниз, и пальцы проникли между моих ног, и он притянул меня к себе. Я прижалась к его груди спиной, запрокинула голову и застонала.

— Северус… да, да, да.

Он начал медленно, очень медленно двигаться внутри меня, с каждой секундой входя в меня все глубже и не переставая гладить мое тело.

— Боже, какая ты сладкая внутри, — прошептал Северус мне в губы.

Он продолжал толчки. Один за другим. Медленно, очень медленно, а его пальцы создавали нужное трение. Но мне хотелось большего. Я была готова принять его всего, и потому прижималась сильней к его телу. Я хотелось почувствовать его еще глубже.

— Да! Да! — Я понимала, что вот-вот взорвусь. — Не останавливайся, — взмолилась я, плавно двигаясь всем телом в ритме с ним. — Пожалуйста, прошу тебя…

Я сжимала его руки, стонала от поступающих оргазмов. Северус громко дышал, и я поняла, что он на грани. Он сильнее прижал меня к себе.

— Сладкая, — шепотом простонал он мне в ухо.

Северус начал постепенно убыстрять темп. Я была на небесах от блаженства, каждой клеткой наслаждаясь,и это было слишком восхитительно, чтобы продолжаться долго. Мое лоно готово было разорваться от страсти, мысли в голове перепутались. Мир раскололся на части. Волны наслаждения набегали на мое жаждущее тело, кровь мчалась по жилам с такой силой, что кончики пальцев ног горели огнем.

— Северус! — воскликнула я от нахлынувшего оргазма.

Я почувствовала, как мышцы его груди напряглись от звука моего голоса. Еще один толчок — и он замер, дрожа, наполняя меня своим семенем.

Северус обнял меня и поцеловал нежно в губы. Я запрокинула голову и ответила на поцелуй. Его руки гладили мои грудь и живот.

— Моя, — прошептал он.

========== Глава IX. Услышать — еще не поверить ==========

Игры в квиддич были запланированы ближе к середине весны. Команда Гриффиндор много и тщательно тренировалась, уж я не собиралась проигрывать Северусу. Мы на днях поспорили с ним на игру. Проигравший должен был исполнить желание победителя. Ну, по этому поводу я не переживала, зная пристрастия Северуса, но проигрывать я не собиралась, так как придумала для него наказание.

Игра проходила очень даже хорошо, Гриффиндор выигрывал на шестьдесят очков у Слизерина.

Я просто радовалась, в предвкушении, как Северус будет бегать голым по-своему подземелью и восклицать, как он любит Гриффиндор. Да, эта идея пришла внезапно, когда он очередной раз снял с моего факультета целых сто очков за день. Я тогда была в ярости и поспорила с ним на то, что Гриффиндор выиграет.

Я сидела недалеко от него и изредка ухмылялась, встречаясь с его взглядом. Он фыркал на это и мысленно отправлял мне свои извращенные фантазии.

Мы обнаружили эти способности недавно, когда он сидел утром за столом в Большом зале и читал газету. Я считала все, что он думал о событиях в Британии у него в сознании, и удивилась. Потом послала ему мысленно свои чувства о прошедшей бурной ночи.

Он как раз пил кофе. Он поперхнулся и посмотрел на меня, я ухмылялась.

Потом конечно получила от него, оказавшись в его спальне утром. Он знал, что я ненавижу его темное мерзкое подземелье, и особенно — просыпаться в холодной постели.

Игра была очень впечатляющей, конечно, я не любила метел, но летать — это было мое.

Игра уже подошла к концу, как вдруг над полем пролетела черная туча. Сначала никто не обратил внимания, но туча пролетела обратно и очень близко от трибун. Я поднялась и посмотрела на черное пятно. Северус тоже встал и нахмурился. Черное пятно сделала еще круг, пролетело над нами еще ниже, почти задев преподавательскую ложу. Я сжалась, и кто-то рукой прижал меня к себе. Эта была рука Северуса.

— Все хорошо? — заботливо спросил он.

Я кивнула и посмотрела в сторону черного пятна. Оно пролетело через нас и спустилось на поле. Я только тогда и поняла, что это был черный Пегас.

— В наших местах? Не может быть! — удивился Хагрид.

Я осмотрелась вокруг, все были целы, перебралась через преподавателей и направилась к лошади. Кто-то меня окликнул, но я не отреагировала.

Игра вмиг прекратилась, и все обратили свое внимание на лошадь с крыльями и на меня.

Я спустилась и подошла к Пегасу. Он ударил копытом, встал на дыбы и заржал. Потом опять ударил копытом, его ноздри расширились, и из них вышел пар.

— Тихо, тихо, — обратилась я к нему и протянула руку ему навстречу. — Тихо, мой хороший!

Пегас опять ударил копытом и поднялся на дыбы. У меня бешено заколотилось сердце.

А моей спиной раздался голос Северуса:

— Анри!

Я не отвечала на его зов. И ближе подошла к Пегасу.

— Ну что ты? Тебя никто не обидит здесь, — успокаивала я его. — Тише, тише, хороший мой.

Пегас немного расслабил свои ноздри и перестал стучать копытом. Я подошла к нему ближе и слегка дотронулась до его гривы.

— Ну что ты? Тише, тише, — погладила я его по гриве. — Что тебя так напугало, родной мой? — Я провела рукой по спине и крыльям Пегаса.

Северус наблюдал издалека за мной, и его палочка была, как всегда, наготове. Он сделал несколько шагов ко мне.

— Не подходи! — крикнула я ему и ладонью коснулась головы Пегаса.

Он был горячим и тяжело дышал. Я встретилась с его глазами.

— Ну и откуда ты? — спросила я у лошади.

Я поглаживала его тихо, медленно, так, чтобы он мог почувствовать мою заботу.

Пегас уже совсем успокоился и опустил голову. Северус подошел еще ближе.

Я посмотрела на него, и увидела в его глазах беспокойство. Я улыбнулась ему, слегка приподняв уголки губ, и он немного успокоился, подойдя ко мне.

— Откуда он взялся? — спросил меня Северус. — В этих местах Пегасы не обитают.

— Он и не отсюда, — сообщила я ему.

Все преподаватели и ученики столпились вокруг нас, и Пегас начал опять тяжело дышать и пускать пар из ноздрей.

Северус подошел еще ближе и тронул меня за плечо. Он иногда начинал забывать, что он — страх всех учеников и частенько стал проявлять заботу. Особенно, когда волновался за меня.

Пегас опять ударил копытом и стал рыть им землю.

— Отойди, Северус, прошу, — попросила я его. — Ты не видишь, что он злиться?

Северус отошел и убрал руку с моего плеча, но Пегас не унимался.

— Ну, тише, тише, — опять утешала я коня. — Он же все чувствует, — сказала я Северусу.

— Что он может чувствовать! — фыркнул Северус.

Конь опять выпустил пар из ноздрей.

— Твой запах, — рявкнула я. — Он чувствует твой запах на мне.

— Мало мне твоих поклонников, так еще и конь, — процедил он.

— Я думаю, нужно всех отправить в школу, Северус, — приказала я ему.

— Да, ты права, — согласился он со мной и пошел в сторону толпы.

Я погладила Пегаса по крыльям и спросила:

— Ну и как мне теперь тебя звать?

Я обошла его и погладила по гриве.

— Буцефал, ну, если ты сам меня просишь, то я только за, — задумчиво произнесла я.

Я сняла свою мантию и кинула на спину Пегаса. Одним рывком залезла на него и похлопала по его спине.

— Давай мы с тобой полетаем? — спросила я его.

Пегас расправил свои мощные крылья и взмыл в воздух. Мое сердце бешено колотилось от прилива адреналина. Мы пролетели через озеро и умчались в лес.

На Востоке существует поверье, что птицы не умеют грустить, так как награждены вечной свободой. Когда они в чем-то разочаровываются, то надолго улетают в небо. Чем выше, тем лучше. Летят с уверенностью в том, что под порывами ветра высохнут слёзы, а стремительный полет приблизит их к новому счастью.

Вернулись только ближе к вечеру. Я пристроила его к Хагриду.

Одновременно смех и слёзы. Это чувство не описать словами, когда ты паришь над всем миром. Чем выше полёт, тем страшней и опасней падение.

Звёзды, — тихо прошептала я. –Паришь, без звука в чёрном небе, и только звёзды кругом…

Я почувствовал облегчение, поднявшись над землей. Так я избавилась и от борьбы, и от поражений. Было так приятно просто прекратить думать и молча лететь во тьме к огням, мерцавшим вдали над Хогсмидом.

Меня просто переполняли чувства. У меня всегда перехватывало дыхание, когда я летала, когда резко маневрировала и мое сердце просто бешено колотилось от адреналина.

«О, как это давно было!» — вспомнила я.

Мой Пегас, подаренный отцом, умер два года назад, и я так и не нашла ему замену.

Но теперь у меня появился Буцефал.

И только сейчас я вспомнила про игру.

— Хагрид, а как там игра закончилась? — спросила я его.

— Ах, ничья, мисс Персиваль, — грустно ответил он.

Я тоже, конечно, расстроилась, так как нам нужны были баллы, и я хотела, чтобы Северус все же побегал голым.

«Ну что, тогда профессору долг отдавать не нужно, можно пойти и выспаться наконец!» — подумала я и направилась в свои покои, переполненная чувством счастья.

Утром за завтраком я встретилась с грозным взглядом профессора. Он молча пил кофе и не разговаривал.

«Видать, ждал меня вчера», — подумала я.

Но он не пришел ни вечером, ни на следующий день, ни через неделю.

Я стала нервной из-за его поведения. Он молчал, когда встречался со мной в коридоре, в большом зале просто игнорировал, а на собраниях фыркал на мои высказывания.

Так и прошли еще две недели, и мне это до ужаса осточертело. И я сама направилась в подземелье, найдя повод для встречи с профессором, если он решит меня выгнать.

Уже подходя к подземелью, я встретилась с Гарри. Он шел по коридору, опустив голову.

— Мистер Поттер! Что вы делаете в такое время в подземелье? — спросила я его.

Гарри выпрямился и посмотрел на меня.

— Я ходил к отцу, ой, простите меня, профессор! — извинился он за оплошность. — Я был у профессора Снейпа.

— Вы опять отрабатывали у него? — возмущено спросила я.

— Нет, профессор, мы с ним просто беседовали, — печально произнес Гарри. — Отец против моей женитьбы!

— Вы собрались жениться? — удивилась я.

— Да, профессор, на Джинни, — более радостно ответил он.

— Ну, я думаю, что вам нужно хотя бы получить образование! — сказала я ему.

— Вот так и отец сказал, — уныло сообщил Гарри.

— Не переживайте вы так, Гарри, все обойдется! — подбодрила я его и похлопала по плечу.

— Я надеюсь, профессор, — прошептал неуверенно он. — А вы к отцу… ой, к профессору Снейпу? — спросил он меня невзначай.

— Да, мне нужно забрать одно зелье, вот, выбрала свободное — время решила забрать, — врала на ходу я.

Гарри поежился, пожелал мне хорошего вечера и поплелся дальше.

Я развернулась и тоже пошла дальше по мрачному коридору подземелья, подойдя к двери профессора Снейпа, я постучалась, но никто не ответил мне. Я открыла дверь.

— И долго ты будешь злиться на меня, Северус? — спросила я, но сразу замолчала.

Северус сидел в кресле, откинув голову на спинку и закрыв глаза. На столе стоял стакан и бутылка огневиски. Я подошла ближе и посмотрела на бутылку, она была наполовину пустой. Я посмотрела на Северуса, он открыл глаз.

— Иди ко мне, — позвал он меня.

Я молча повиновалась и, подойдя к нему, села на его колено. Он обнял меня руками и ближе пододвинул к себе. Он нежно поглаживал мою спину, а я обхватила его шею руками и начала массировать его голову пальцами. Он тихо зарычал.

— Что случилось? Это из-за Гарри? Я его встретила в коридоре, — не умолкала я с вопросами.

— Помолчи, женщина, — тихо попросил он.

Северус взял мою руку и начал целовать мои подушечки пальцев, смакуя каждый из них.

У меня от этого сердце чуть ли не остановилось. Я наблюдала за ним, за таким уставшим, безмятежным, умиротворенным. Захотелось его прижать, утешить.

— Я думаю, что ты правильно высказал свое мнение по поводу его женитьбы, — начала я. — Ему еще рано думать от таких ответственных шагах.

— Он неуправляемый! — прохрипел Северус.

— Как и я, — улыбнулась я ему. — Тебе просто повезло с нами, Северус.

— Тебя хоть иногда можно приструнить, — язвил он.

Северус наклонил голову и поцеловал меня в губы, и я ответила ему. Я нежно начала смаковать его губы, он сильнее меня прижал к себе. Страсть возрастала с каждым поцелуем, ведь мы так давно не были вместе.

Я запрокинула ногу и уселась лицом к Северусу. Он начал расстегивать мой жакет, потом стягивать рубашку, а я все целовала его. Северус начал расстегивать мой лифчик, а я принялась за его сюртук. Расстегнув его, я склонилась и начала покусывать его шею и гладить быстро поднимающую грудь от быстрого биения сердца. Северус стянул лифчик, припал к моей груди. Обхватив губами вершинку одной из грудей, он одновременно ласкал ее языком и покусывал. Я отдалась его сладострастным заботам. И в этот миг почувствовала, как моя нежная плоть между ног увлажняется, набухает и медленно раскрывается. Я запрокинула голову и тихо застонала.

— Я хочу тебя здесь и сейчас, — прошептала я ему в губы.

Видать, то было так возбуждающе, что Северус вмиг стянул с меня всю остальную одежду.

Я хотела расстегнуть брюки Северуса и выпустить на свободу его член, который жаждала ощутить в себе. Но Северус отстранил мою руку от брюк и пристально посмотрел на меня, затем поцеловал нежную кожу на шее.

Я прижалась к нему, чувствуя своими торчащими сосочками его мощную грудь.

Он начал осыпать мою грудь поцелуями, мучая то один сосок, то другой, играть с грудью, мять ее руками, зажимая соски пальцами. Он спускал ниже свою руку между моих ног.

— Ты такая влажная, — прохрипел он мне в губы. — Ты уверена, что хочешь именно так? Тебе не будет больно? — побеспокоился он.

— Нет, я хочу тебя, Северус, хочу именно так, — стонала я от его ласк.

Северус тихонько укусил меня, ощущая, как мое тело отвечает на его ласки. Нежным касанием он осторожно раздвинул мои набухшие половые губы пальцами, чтобы легче достичь самой чувствительной части моего тела. Медленными движениями пальца, он стал прикасаться к клитору. Я отдавалась ему навстречу.

Он посмотрел на меня в тот момент, когда своим пальцем теребил нежный бугорок. Возбуждение мое достигло предела, спина начала выгибаться.

— Северус… — простонала я. — Прошу тебя, — выгибала я спину навстречу его ласкам.

Северус взял в рот весь сосочек, нежно придавил его губами. Я запустила руки в его волосы, чуть сжала их, притягивала его к себе еще плотнее и развела немного ножки в стороны.

Я начала расстегивать его брюки, нежно высвободила его уже пульсирующий орган. Северус издал рык. Я хотела приподняться, чтобы сесть на него, но Северус сам начал очень медленно, миллиметр за миллиметром, опускать меня на свое естество.

Я вскрикнула от боли и слезы покатились у меня из уголков глаз.

— Малыш, давай по-другому? — нежно просил он меня. — Тебе же больно.

— Все хорошо, Северус, — тяжело выдохнула я и сжала его плечи.

Когда я в полной мере ощутила его в себе, Северус замер. Потом он улыбнулся, поцеловал меня и принялся в сладострастном ритме приподнимать и опускать меня, вновь и вновь насаживая на свою плоть. Я стала задыхаться от удовольствия и прижалась к его шее.

Я начала двигаться в том ритме, который задавал Северус. Он сильнее сжал мои бедра и зарычал от наслаждения. Боль смешалась со вспышками оргазма. Я застонала и сильнее схватилась спинку кресла за Северусом руками. Он стал целовать мою шею и грудь и от страсти шептать мое имя.

— Северус… Да, еще, еще, сильнее, — стонала я. — Я хочу тебя всего!

Северус схватил мои бедра и стал резкими рывками поднимать и опускать меня на свое естество. Стоны, крики, оргазм — все накрыло нас внезапно.

Я сжала его голову и притянула к себе. Он прерывисто дышал в мою шею и издал гортанный крик от нахлынувшего оргазма. Я впервые в жизни плакала от таких нахлынувших меня чувств.

Северус не отпускал меня еще долго из объятий и оставался во мне, пока наше дыхание не пришло в ровное состояние. Он поднял лицо и посмотрел на меня. Из уголков моих глаз непроизвольно текли слезы.

— Счастье мое, — шептал он, целуя мои губы. — Ты — мое счастье!

Северус положил мои ноги на перила кресла и укрыл меня своей мантией, сильнее прижал меня к своей груди и поцеловал в макушку.

Мы долго сидели в полной тишине, наслаждаясь нежными прикосновениями рук и губ.

— Мне кажется, я впервые в жизни плакала от счастья! — сказала я ему.

— Спасибо тебе, — неожиданно сказал он.

— За что, Северус? — спросила я, недоумевая.

— За то, что учишь заново меня проявлять чувства! — прошептал он мне в губы и поцеловал меня. — Ты, как эльфийское вино, попробовав хоть один раз, уже нельзя остановиться.

— Это проклятие, Северус, — шепнула я и прижалась к нему сильнее.

— Я уже не уверен, что это проклятие, Анри, — сказал он.

*

Я стала иногда замечать, что наши с ним взаимоотношения стали все нежнее и сильнее. Одним его взглядом, шепотом моего имени в порыве его вожделения, я сходила с ума, сердце просто сжималось и выпрыгивало из груди. Когда он смотрел на меня нежными и возбужденными черными глазами, я просто утопала в них и становилась влажной.

Ни под одним мужчиной я так не прогибалась и не стонала от нахлынувшего удовольствия. Когда он находился во мне и наполнял меня своим семенем, я чувствовала такой прилив мощной энергии, которая будоражила кровь, и она так тепло разливалась по моему телу. Что чувствовал Северус, я не знала, но как он называл меня, как нежно относился ко мне, как прорывалась его страсть ко мне, заставляла меня притягивать его к себе все ближе и ближе и

«Может, это и есть любовь?» — подумала я, смотря на него, умиротворенно спящего, утром в моей кровати.

— Ты решила дырку во мне протереть, женщина? — спросил Северус и открыл глаза.

— Ты не спишь? — поинтересовалась я.

— Нет, — коротко ответил он.

— И как давно? — спросила я его.

— Когда твое дыхание стало частым! — ухмыльнулся он.

— Ты залез в мою голову! — возмутилась я.

— Ты так громко думала, что мне даже не пришлось стараться, — уже улыбался он.

— Негодяй, — фыркнула я, ударила рукой по его груди и сползла с кровати.

— Извращенка, — обозвался он в ответ.

— От извращенца слышу! — возразила я.

— И откуда такие умозаключения, дорогая? — удивлено спросил он.

— Ты только проснулся, а у тебя уже стоит! — заявила я и открыла дверь ванной комнаты.

Северус приподнял одеяло, посмотрел вниз на свой орган и сжал одеяло в паху.

— Немедленно освободи ванную, женщина! — завопил он.

— Ага, сейчас! — возразила я. — Подождешь. Или можешь правой рукой поработать, я даже разрешаю о моей попе помечтать, — сказала я и закрыла за собой дверь в ванную.

— Невыносимая, — фыркнул он.

========== Глава X. Кто такая Анриэта Персиваль? ==========

Экзамены шли уже целую неделю. Ученики были все нервные, да и преподаватели тоже. Северус вообще не выходил из подземелья.

Утром я шла на очередной зачет по магловедению. Уже подходя к кабинету, меня просто снесло чье-то тело в угол лестницы. Это был Северус. Его глаза бешено горели.

— Ты чего? — воскликнула я.

Северус прижал мой рот ладонью и пододвинул меня вглубь угла, где было темно и пахло сыростью. Я замычала в его ладонь.

— Женщина, помолчи, — прошептал он мне и посмотрел в сторону лестницы.

Толпа учеников прошла и скрылась за поворотом.

Северус разжал ладонь и вжал меня сильнее в угол.

— Северус, что происходит? Мы от кого-то скрываемся? Или про нас узнали? — ерничала я.

— Нет, просто я соскучился, — хрипло сказал он, нежно поцеловал мою нижнюю губу и прикусил ее.

— М-м-м… — застонала я. — Сначала ты пропадаешь в своем подземелье, а теперь заявляешь и, зажав меня в темной угол, говоришь, что соскучился! — возмутилась я.

Северус меня как будто не слышал, усилил свой натиск к моим губам и стал расстегивать мой жакет.

— Северус, что ты делаешь? У меня зачет через десять минут, — отбрыкивалась я от него.

Он только сильнее сжал объятия и начал покусывать мою жилку на шее. Я стала отпираться, но просто не могла, физически он был сильнее меня.

Он нагнулся и лизнул мою поднимающую грудь. Я прижалась к стене и всхлипнула.

— Я же сказал, что соскучился, — процедил он.

— Северус…, но нас могу увидеть, — возразила я ему.

— Я постараюсь уложиться за десять минут, — рявкнул он и сжал мою промежность рукой.

«Слава Мерлину! Я надела платье», — думала я.

И я беспрекословно подчинилась, без малейшего неприятия. Северус опустился передо мной на колени и стянул зубами трусики. Я слегка раздвинула ноги, чтобы позволить его руке ласкать меня. Когда я почувствовала проникающий в меня палец, я поняла, как хотела этого прикосновения. Я стала настолько влажной, что даже на какой-то миг смутилась этого. Тем временем Северус погрузил в меня второй палец и смачивал его влагой моего удовольствия, устремился языком к крошечной плоти, заставив меня вздрогнуть.

— Северус… — застонала я, сжала его волосы и притянула его голову ближе к своему лону.

Я чувствовала, как трепещут мои ягодицы, в то время как его язык вторгается в меня. Северус смаковал меня, перекатывая эту маленькую плоть между губами и терзая ее зубами. Я перестала осознавать, что происходит, но это уже было неважно. Северуса скользил вверх и вниз по маленькому тугому комочку у основания лепестков, приводя меня в неистовство. Я прижимала его голову к своему жаждущему лону, еще шире раздвигая ноги и подаваясь навстречу каждому движению его языка. Дыхание мое перехватывало, и меня накрыл оргазм.

-О… Да… Северус… — я застонала.

Северус оторвался от меня и встал. Прижал меня к себе, еще дрожащую от нахлынувшего оргазма.

— Сладкая моя! — прошептал он мне в губы и страстно поцеловал, потом резко отпустил меня и скрылся в неизвестном направлении.

— Вот же скотина! — ругалась я и слизнула собственный вкус с губ.

Я весь день на него злилась из-за того, что он так исчез. Вечером я просто влетела в его лабораторию. Он как раз что-то варил в котле, от неожиданного удара дверьми он опрокинул туда, видать, чего не надо было, и котел взорвался.

Он был в бешенстве.

— Женщина, я это зелье два месяца варил, а ты одним появлением его испортила! — орал он.

Потом он бегал за мной по коридорам школы и кидал в меня проклятия. Я только смеялась и показывала ему язык. Конечно, в итоге он меня догнал и потащил на себе меня в подземелье. Я опять на него орала и рычала, но до того момента, как он опустил меня на свой стол и страстно начал целовать.

***

Выпускной состоялся в июле. После официальной части в школе. Факультет Гриффиндор пригласил меня на вечеринку в каком-то магловском пабе. Я долго сопротивлялась, но все же согласилась заглянуть к ним.

Вечеринка была в разгаре, когда я присоединилась. Мы очень много выпивали и вспоминали прошедший учебный год. Мы танцевали и веселились, и я расслабилась и напилась до бессознательного состояния. Как я добралась до Хогвартса, вообще не понимаю. Все кружилось, и меня начинало поташнивать. Я просто ползла по стенам коридора, несколько раз навернулась на лестнице, чертыхаясь, вставала и плелась дальше.

Видимо, я своим шумом кого-то потревожила, когда уже подползала к своим покоям.

Меня окликнули. Я взяла всю силу в кулак и повернулась, увидела черную мантию в начале коридора, махнула рукой и вошла в свои покои.

Я подошла к шкафу и достала бутылку с огневиски. Левитировала стакан и налила жидкость в него. Облокотившись на стенку шкафа, я поднесла стакан к губам и сделала глоток. Жидкость обожгла горло. Позади меня открылась дверь, кто-то вошел и закрыл ее за собой. Я еще раз сделала глоток.

— Я думаю, тебе уже хватит, — за моей спиной раздался хриплый баритон.

Этот кто-то хотел забрать у меня стакан, но я отодвинула его руку. Схватила бутылку и еще долила в стакан.

— Я сама знаю, когда мне хватит, — качаясь, рычала я. — Гроза Хогвартса, профессор Снейп, решил меня поучить, как и сколько мне нужно пить! — язвила я.

— Прекрати, ты пьяна! — рявкнул он.

— Да, Северус, я пьяная! — согласилась я с ним. — Ты еще поучи меня как жить! — фыркнула я.

Северус хотел меня схватить, но я отдернула его руку. Опять налила себе в стакан виски и выпила залпом.

— Что ты-то знаешь о жизни? Кроме своего подземелья и пробирок ничего не видишь, — сообщила я ему.

— Ты эгоистичная девчонка! — рявкнул он на меня.

У меня начинался пьяный бред, и меня накрыло им и понесло.

— Зато никому ничего не должна, — сообщила я. — И не провела двадцать лет в долгу, — припомнила я ему. — И что в итоге, Северус? Что? — спросила я его, а он молчал. — Твоя любимая женщина умерла, тебя заставили убивать и играть по чужим правилам.

Я, видимо, стала задевать его за живое, так как он напрягся и прищурил глаза.

— Замолчи, Анри! — взорвался он.

— Ну уж нет, ты выслушаешь меня! — возразила я. — И с чем ты остался, а? А я тебе скажу, ты чуть не умер, на тебя повесели все ярлыки Пожирателя. И все это из-за чувства долга. Мне жаль тебя!

— Ты забываешь о субординации, Анри! — рычал он. — Я Пожиратель Смерти! — угрожающе прошипел он.

— Ха, бывший, — съерничала я. — Я, видимо, задела за живое. Неужели те чувства, которые ты испытывал к этой женщине, стоят всего, что ты пережил? — спросила я и глотнула огневиски.

— Ты ничего не знаешь о этих чувствах, тебе это с рождения не дано, — стал он бить меня моим же методом.

Он стал прерывисто дышать, даже стоя поодаль от него, я чувствовала, что он раздражается от каждого моего слова.

— Да, Северус, вот такая Анриэта Персиваль! — воскликнула я и развела руки. — Я только умею брать и наслаждаться, никакой отдачи, ни каких чувств.

— Ты темная лошадка, Анри, — сообщил он.

— А ты все же собрал про меня сведения! — злилась я.

— Как только ты вступила за порог школы! Я все же бывший шпион, если ты не забыла! — уточнил он.

— Я прекрасно осведомлена о твоем прошлом! — рявкнула я.

— А вот у меня остался один не складывающий пазл, — пояснил он.

— И какой? — фыркнула я и отпила из стакана жидкость.

— Как тебя отпустили эти бандиты и оставили в живых? — спросил он.

— А ты у Департамента спроси, они в курсе, — язвила я.

— Департамент знает ровно столько, сколько ты им разрешила, — спокойно сообщил он, встал возле стола и оперся о него спиной.

Меня бесило его спокойствие и заводило одновременно. Я начинала злиться от его циничного вида.

— И что ты хочешь узнать? — спросила я.

Я знала, что я начала эту игру кто кого, но я не думала, что я его так задену.

— Что ты предложила им, чтобы остаться живой? — И приподнял свою бровь.

— На что ты намекаешь, Северус? — воскликнула я и посмотрела на него.

— Что ты могла предложить им, кроме себя, — цинично произнес он. — Свое тело, ту страсть, которая поглощает мужчину, — не унимался он.

— Что? — переспросила я. — Что ты несешь? — заорала я.

— Ну и как это, обслуживать целый полк шейха? — спросил он.

Я не могла поверить, что он это говорит. Я даже слегка протрезвела от услышанного. Вся кровь во мне закипела и забурлила. Жилки на висках зашевелились. Я схватила свой бокал и швырнула в него. Он среагировал моментально и пригнулся, и стакан врезался в стену.

— Ты ничего не знаешь! — заорала я. — Ты даже представить себе не можешь, что они делали со мной! — к горлу поднимался ком, и я начала уже захлебываться от собственной злости. — Ты хоть знаешь, как они меня пытали, как издевались надо мной?! — И я взорвалась от злости.

Я никому не рассказывала, что было тогда в Саудовской Аравии. Для всех я спасла детей и осталась жива. Но сейчас Северус вывел меня.

— Они насиловали меня, поджигали и сдирали кожу! — орала я ему. — Что ты знаешь о боли?

Северус хотел что-то сказать, но я перебила его:

— Убирайся, я не хочу видеть тебя!

— Анри… — начал он.

— Пошел вон! — кричала я, указывая на дверь рукой. — Пошел вон! — заорала я.

Северус вышел из комнаты. Я сползла по стене шкафа и опустила лицо на колени, зарыдала. Боль была ужасной. Я ревела со всей силой, что наполняла меня. Я не помню, сколько прошло времени, я встала, взяла бутылку огневиски, села в кресло и из горла начала пить эту жидкость. Я не спала всю ночь, смотрела в одну точку и пила эту дрянь. Когда солнце появилась на горизонте, отправила письмо Кингсли.

Потом, налив себе огневиски в кружку, встала и направилась к директору.

Я вошла в кабинет директора, молча.

— О, Анри! Что-то случилось? — удивилась она моему появлению.

Я молча подошла к столу директора и сунула ей лист пергамента.

— Что это? — спросила меня она.

— Заявление об увольнении, — хрипло ответила я, так как говорить не могла из-за ночного происшествия.

— Но это невозможно, Анри! — возмутилась она.

— Я отослала письмо Министру, я думаю, что он будет не против, — спокойно ответила я и отпила из кружки жидкость, слегка скривившись.

— Анри, я не понимаю, что могло или кто мог повлиять на такое решение! — недоумевала она.

— Директор, просто подпишите и все! — умоляющим тоном попросила я ее.

— Нет, Анри! — отрезала она. — Мы только нашли хорошего преподавателя по Магловедению и Истории магии. Родители и Министерство не может нарадоваться на тебя.

Я не слушала ее.

— Я буду у себя в кабинете, директор.

Захлопнув за собой дверь, я вышла из кабинета директора.

Я опять завалилась на свое кресло и открыла новую бутылку огневиски. Я выпила полбутылки и, опрокинув на спинку кресла голову, задремала. Проснулась от ощущения, что меня кто-то теребит за рукав. Это была Винки.

— Мисс, вас ждет директор, — сказала она и исчезла.

Я направилась в кабинет директора. Войдя, я увидела Минерву и Министра. Потом посмотрела в сторону камина и увидела Снейпа. Ярость опять возродилась во мне. Вены на шее начали пульсировать. Я отпила из кружки огневиски и гневно спросила:

— А что он тут делает? — и указала на Снейпа.

Кингсли хотел что-то сказать, но я перебила его:

— Пусть он убирается, я не желаю находиться рядом с этим ублюдком.

— Анри! — воскликнула директор. — Следи за выражениями! — рявкнула она.

Снейп стоял в стороне и молчал.

— За чем я должна следить? — переспросила я ее.

Кингсли уже подлетел ко мне и сжал меня, отстраняя от всех своей спиной.

— Анри, прошу тебя, успокойся, — прошептал он.

— Это я должна успокоиться? — орала я, отодвигая его. — Кингсли, это я должна следить за выражениями? — вырывалась из его мертвой хватки я.

— Анри, прошу тебя, — умолял Кингсли меня. — Будет еще хуже, — уверял он.

— Да куда еще хуже, Кингсли? Куда? — сжимала и трясла я его воротник руками.

— Это ублюдок, он… Кингсли, — я начала вырываться из его хватки. — Как он мог так сказать, он ничего не знает! — орала я. — Кингсли! Они все ничего не знают! — вопила я.

У меня началась истерика. Министр схватил меня еще сильнее.

— Анри, прошу тебя, успокойся, — шептал Кингсли.

— Успокоиться?! — воскликнула я. — После того, что на меня вылили кучу дерьма? Ты говоришь успокоиться? — спросила я его, смотря ему в глаза.

— Анри, нам нужно обсудить эту нелегкую сложившуюся ситуацию, — начала директор. — Я не хочу, чтобы это как-то повлияло на твою работу в школе.

— Я не собираюсь оставаться в школе, я дала вам ясно это понять, — фыркнула я.

— Возможно, мы бы могли решить все мирно? — как бы невзначай спросила она Кингсли.

Он покачал головой. Он знал меня прекрасно. Знал, на что я способна, ведь он частенько помогал мне в нелегких ситуациях.

Я все сильнее бесилась, смотря на молчаливого и спокойного Снейпа. Меня это раздражало и бесило, во мне загорался комок безумного огня злости.

— Отпусти меня, Кингсли! — вывернулась я из его хватки и сделала несколько шагов к Снейпу.

Директор оторопела от такой наглости по отношению к Министру.

— Ты! — еще ближе подошла я к Снейпу. — Ничем не лучше тех ублюдков, которые пытали меня и издевались надо мной. — И опять сделала глоток огневиски.

Снейп смотрел на меня и молчал. Я чувствовала, как он тяжело дышит и как сжимаются его кулаки.

Видимо, только Минерва Макгонагалл не понимала мое бешенство и ярость.

Министр подлетел ко мне и опять пытался отстранить от Снейпа.

— Отпусти меня. Я спокойна, ничего я ему не сделаю, — уже немного спокойнее произнесла я.

Я подошла к директору.

— Простите меня за несдержанность, директор, — сказала я ей. — Просто профессор Снейп перешел грань дозволенного. Я никому не позволю унижать, а тем более оскорблять меня, а тем более тому, кто ничего обо мне не знает. Не знает, через что мне пришлось пройти и как я с этим в итоге справилась.

— Анри! Северусу тоже пришлось нелегко, и он может понять твои чувства! — спокойно ответила директор.

— Ни черта он не может, директор! — орала я. — Лучше бы он умер на войне или гнил в Азкабане.

— Значит, все же Кингсли не случайно организовал это представление в суде, — наконец прервал свое молчание Северус.

— Сам догадался или кто подсказал? — спросила я и посмотрела ему в глаза.—Можешь не благодарить,что спасла твою задницу!

— Анри, прошу тебя. Не нужно все так утрировать, — попросил Кингсли и опять отстранил меня от Снейпа.

— Хорошо, я успокоюсь, но ни минуты не останусь здесь, — глотнув из кружки, огневиски сказала я.

— Анри! Может, как-то можно все исправить? — спросила директор. — Ты отличный преподаватель, я бы не хотела терять такого ценного сотрудника.

— Я очень благодарна вам, директор, но моя работа в школе закончена и пересмотру не подлежит. — И еще сделала глоток огневиски.

Я вышла из кабинета директора и направилась в свои покои. Я шла по пустым коридорам школы и допивала свою жидкость.

Я не могла поверить, что одно неверное слово может в один момент все изменить.

========== Глава XI. Жить, но знать, что ничто не вечно ==========

Пока я осушала очередную бутылку огневиски, мои вещи левитировали по чемоданам. Собрав важные вещи в саквояж, я как могла аппарировала. Я прибыла в свой пустой дом и просто свалилась в кровать. Утром проснулась с очень сильным похмельем. Зелья варить я не могла, так как руки тряслись с такой силой, что даже палочку держать не возможно было.

Я спустилась в погреб и нашла старые запасы абсента. И я сломалась в очередной раз. Дни, недели тянулись вокруг меня.

Все лето я провела у озера в пьяном угаре и наконец выпустила своего монстра наружу. Я заливала свое сознание алкоголем, чтобы не свихнуться окончательно. Целый день проводила на озере, смотрела вдаль и заливала в себя алкоголь, который обжигал не только гортань, но и душу. Вечером добиралась до дома и всю ночь ревела до беспамятства.

Я хотела услышать ответ от Северуса.

— Зачем? Зачем он это сделал?

Но все рассыпалось на осколки и было совсем не важно. Внутри меня все было неспокойно, меня выворачивало от жжения в груди. Мне было больно, и эту боль было не унять ничем, и я это знала.

А под утро я засыпала. И так каждый день.

Когда запасы погреба закончились, мне пришлось остановиться, да и я больше не могла, я выплакала все. За эти два месяца я была истощена до предела. Мои глаза не были изумрудного цвета, они превратились в мутное болото.

Просидев в одиночестве все лето, я перебрала все свои мысли, чувства по полкам своего сознания. Засунув все в глубокий ящик, я заставляла себя позабыть все чувства, что подарил мне Северус, засунуть, сжать их в тиски и снова жить.

У маглов есть такое высказывание: «Если женщина меняет прическу, значит скоро изменит жизнь». Вот и я решила сменить свой образ и перекрасилась в блондинку.

***

Осенью я восстановилась в Департаменте и сразу же организовала экспедицию в Африку.

Я не хотела оставаться в Европе, мне нужно было сбежать, подальше.

И в октябре мы отправились в Африку. Я, конечно, написала перед отъездом Минерве Макгонагалл и еще раз попросила у нее прошение, я не хотела, чтобы это происшествие как-то повлияло на нашу дружбу.

Мы пару месяцев пробыли в пустыне Сахара, потом направились в Египет.

Ночами я часто летала на своем Буцефале по пустыне, он прилетел ко мне через пару недель после моего ухода из школы. Во время полета я отбрасывала все мысли и просто отстранялась от мира под ногами. Полет давал мне прилив в крови. Я старалась не думать о годе, что прожила в школе. Думать, как живет Северус, после всего я не хотела. Он, зельевар, легко мог справиться с ломкой.

— Он сам во всем виноват! — твердила я каждый раз.

Мы пробыли в Египте почти год. Я много работала и почти не читала письма и газеты. Я просто отстранила для себя тот мир, который в данный момент для меня был закрыт.

Конечно, это было трудно, часто я просыпалась вся в поту, когда мне снились руки и губы Северуса, но я гнала эти мысли. Хотя после всего, что случилось, я не могла забыть его, что-то было в нем, а может, во мне. Я, наверное, привыкла к нему за этот год, поэтому и не могла отвыкнуть. А может, это было что-то сильнее привычки, я просто боялась сказать себе этого, поэтому наложила табу на него.

Я познакомилась с новыми волшебниками и маглами, мы хорошо сумели сработаться.

И так как я была вполне свободной девушкой, я недолго была одна. Я познакомилась с загорелым арабом Рухулла. Он был очень мускулистый парень, и я польстилась на это.

Мне нужна была энергия, и я ее получила. Он был страстным партнером, и я этим пользовалась, но только тогда, когда мне это было необходимо.

Как-то на одном из базаров я увидела лавочку тату и решила, что мне нужна еще одна татуировка, как бы память о том, что все может измениться.

Свою первую татуировку я сделала тоже в Египте, после происшествия в Саудовской Аравии.

Я сделала татуировку на кисти левой руки в виде записи на латинском языке: «Omnia transeunt — Et id qouque etiam transeat» что обозначало «Все пройдет — И это пройдет». Надпись была набита виде бесконечности.

Ближе к следующей осени мы перебрались на реку Нил и решили спуститься по ней.

С арабом Рухулла мне пришлось расстаться, но его сменил итальянский маг Даниэле. Высокий прекрасно сложенный парень, он был таким романтиком, что я иногда просто сбегала от него. А потом я пустилась во все тяжкие. Но мне было все мало, я так пресытилась всеми, что меня аж воротило от их вида. Я не получала той энергии, что получала от Северуса. Во всех я искала те чувства, которые давал мне он, я искала его мягкие требовательные губы, мне нужны были его руки. Но не было того ошеломительного ощущения, когда приходит прилив крови по всем венам и тело поглощает всю ту мощь, что отдает тебе мужчина, сгорающий от страсти. Я начала беситься и раздражаться каждый раз, когда понимала, что все не то.

Как-то раз я, в порыве очередного оргазма, выкрикнула имя Северуса. Конечно, мой партнер не обратил на это внимание, а я и не извинилась даже.

Я никогда никого не подпускала к себе ближе, чем считала нужным. Секс всегда был только по моей инициативе, но это почему-то не касалась Северуса. Он сам брал меня, когда хотел, и отдавал мне свою страсть, желание, так что я хотела его снова и снова.

Я гнала и гнала мысли о том, что я могла полюбить Северуса за это время, что мы были вместе. Ведь нам было хорошо вдвоем, и мы часто даже общались по душам, ноя, видать, продержалась недолго. Я только сейчас начала понимать, что он просто отыгрывался за то, что я ему тогда нахамила, а главное, пожалела. Может, мне надо было сразу рассказать ему все, но это мое прошлое, тем более не очень-то и приятное. Я сама боялась его, хотя и пережила все то, что тогда случилось. Ведь никто тогда не спросил, каково мне было.

Хотя сейчас это уже не важно, все само и решилось.

Я опять вернула свой вишневый оттенок волос, потому что на меня и так смотрели, как на ангела, а белый цвет волос только усилил эффект.

Работы было много, и я старалась не думать не о чем лишнем, а точнее, не размышлять.

И даже не заметила, как прошли два года. В конце декабря мы должны были возвращаться в Европу.

***

Погода стояла ужасно холодной. Дом запустел без хозяйки. Я разожгла камин и села за письменный стол, чтобы разобрать все письма и закончить, наконец, отчеты по экспедиции.

Писем было много: от Минервы Макгонагалл, от Кингсли, от Гарри Поттера, теперь уже не Поттера, а Снейпа, от Гермионы, пару писем от бывших ухажеров и два письма от мамы.

Из писем я узнала, что Гарри все же сыграл свадьбу этим летом. Он работал в Министерстве и преподавал в школе вместо Уилки — трансгрессию. Гермиона после окончания школы осталась в ней и практиковала древние руны, а в этом году уже преподавала этот предмет. Рон подал заявку в сборную Британии по квиддичу. Невилл остался тоже в школе и помогал профессору Стебль. Драко, оказывается, с самого начала проходил стажировку в Германии, а в этом году стал преподавателем ЗОТИ, что меня слегка удивило. Минерва написала, что опять заняла место декана Гриффиндора и заместителя директора. На мое место взяли двух волшебниц.

Меня очень заинтересовало, кто же стал директорам школы. Но Минерва в конце своего письма все, же добавила.

«Министерство назначило директором Северуса Снейпа, так как замок выбрал его сам. Северус все же не отдал место преподавателя зельеварения, хотя деканство скинул на Драко Малфоя».

Да, все так поменялось, я даже и не ожидала, но была рада за них всех.

В Департаменте было много работы, и я почти не ночевала дома. Меня опять куда-то тянуло, и я начала готовить новую экспедицию в Австралию.

Дни шли своим чередом, и ничего такого не происходило.

Ближе к Рождеству я получила письмо от Минервы Макгонагалл.

«Анри, дорогая моя!

Я так обрадовалась когда узнала от Министра, что ты вернулась в Европу. Как прошла твоя экспедиция? Надеюсь, успешно.

Министр сказал, что ты пробудешь здесь до лета. И я хотела тебя попросить!»

— Вот и началось! — фыркнула я и продолжила читать ее письмо.

«У нас критическая ситуация в школе. Преподаватель Истории магии забеременела.

Я даже не представляю, от кого, но факт остается фактом. Я в такой растерянности, ведь она скрывала от нас это с самого начала. А когда скрывать было уже невозможно, она призналась. Я была в шоке от ее поведения, но деваться уже было некуда. Мы решили, что она доработает до конца этого семестра и уйдет в декрет. За это короткое время мы просто не в состоянии найти ей замену. Да еще и преподавателя магловедения старшие класс просто не слушаются, а на днях взорвали класс на уроке. Она на отрез, отказалась преподавать старшим классам.

Анри! Я просто молю тебя о помощи! Министра и школу закидывают письмами от родителей о некомпетентности преподавателей этих предметов. Я знаю, что ты не в лучших отношениях с Северусом, я и сама иногда готова его убить.

Но, Анри, это всего лишь на время, пока мы не найдем тебе замену. Я прошу тебя подумать насчет преподавательской деятельности в нашей школе. Министр будет только рад, он все устроит, если будут проблемы связанны с твоей работой в Департаменте.

С наилучшими пожеланиями,

Минерва Макгонагалл».

— Мда уж! и дела! — дочитала я ее письмо и кинула его на стол.

Я вязла перо и написала ей ответное письмо.

«Минерва Макгонагалл!

Большое спасибо, что нашли время и написали мне. Я вернулась и вправду недавно, но уже готовлю другую экспедицию. Я понимаю причину вашего беспокойства за школу, но ничем не могу помочь. У меня много работы, и нет ни одной свободной минуты, я даже не знаю, как и чем вам помочь. Моя экспедиция назначена на конец декабря, и сейчас идет уже подготовка всего. Я прошу у вас прощения, но я и вправду просто не в состоянии найти время для преподавания.

С уважением, Анриэта Персиваль».

Отправила свою сову с письмом и засела с книгой возле потрескивающего камина.

Через пару дней Кингсли просто закидал меня письмами о том, что он просто умоляет меня взять преподавательство в школе.

«Хорошо, что у меня перед ним долгов нет! А то точно бы заставил!» — подумала я.

Я просто игнорировала его письма. И он специально отсылал письмо за письмом, доводя меня до бешенства.

*

На рождественские дни я оставалась в Чехии. Вечерами сидела перед камином и попивала свой глинтвейн. Накануне Рождества вечером раздался стук в мою дверь.

Я сначала не обратила внимание, может быть, просто послышалось, но стук раздался еще раз и сильнее.

— Да кто ж в такую погоду вообще из дома выходит? — фыркнула я и встала, чтобы посмотреть, кто стучится в мою дверь.

Я резко отворила дверь и увидела у себя на пороге Гарри и Гермиону.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер! -удивилась я. — Проходите, — пропустила я их в дом.

Они вошли молча, разделись, и я предложила им присесть в гостиной.

Они молча кивнули и уселись на диван, я села напротив в кресло и предложила им чай.

— Ну и что вас привело в такую погоду? — спросила я, сделав глоток вина.

Гарри отпил чай и посмотрел на Гермиону, как бы позволяя ей начать первой.

— Профессор Персиваль, — начала она очень неуверенно.

— Я уже не преподаю в школе, Гермиона, так что можете меня звать просто мисс! — возразила я.

— Мисс Персиваль, — поправила она себя. — Вы же, наверное, уже в курсе того, что происходит

в школе «Хогвартс»? — спросила она.

— Да, меня просто закидали письмами! — фыркнула я.

— И мы так поняли, что вы отказались, — тихо, но ровно сказал Гарри.

— Да, мистер Поттер, я отказалась, — подтвердила я сказанное. — У меня экспедиция на носу.

— Мистер Снейп… — сказал Гарри.

— А что «мистер Снейп»? — спросила я его удивленно.

— Я теперь мистер Снейп, мисс Персиваль! — уточнил он.

Я отвела взгляд от огня в камине и посмотрела на Гарри.

— Я поздравляю вас, мистер Снейп, это, наверное, честь носить такую фамилию, — ухмыльнулась я. — Вы решили преодолеть такое расстояние для того, чтобы сообщить мне об этом? — спросила я его.

— Мы хотели вас лично попросить, чтобы вы не отказывались, нам и вправду нужна ваша помощь, — сказала Гермиона.

— А ваш директор сам об этом попросить меня не мог? — ехидно спросила я. — Или ему гордость не позволяет?

— Отец не знает, что мы у вас, — виновато сказал Гарри.

Я посмотрела на них обоих. Потом сделал еще глоток вина.

— Значит, в отличие от вас он понимает, что я ясно дала понять и Министру, и Минерве Макгонагалл, что не имею ни малейшего интереса к преподавательству в школе и не могу ничем помочь, — дерзнула я.

— Мисс Персиваль, у нас безвыходная ситуация, — заявила Гермиона.

— Мне кажется, наш разговор не имеет уже смысла, я все уже сказала, — ответила я им.

— Мисс Персиваль, мы не пришли бы к вам, если бы не один случай, — начал Гарри. — Гермиона, — обратился он к ней.

— Мисс Персиваль, понимаете, мы кое-что узнали недавно о вас и мистере Снейпе, — неуверенно сообщила Гермиона.

— И что ж такое вы узнали, Гермиона? — спросила я ее.

— Понимаете, после того, как вы ушли из школы, отец просто закрылся ото всех, — сказал Гарри. — Не знаю, да это и не мое дело, что у вас с моим отцом, но ему очень плохо без вас.

— Вы правы, это вообще не ваше дело! Но с чего вы взяли, что я виновница его закрытости? — спросила я. — Если мне не изменяет память, профессор Снейп всегда был закрытым человеком.

— Да, но он немного изменился, когда вы были в школе. Он почти не злился и был спокойным. И мы часто вечерами просиживали за беседами. А сейчас он всегда не в духе, — печально сообщил Гарри.

— Я до сих пор не понимаю, при чем тут я, Гарри, — раздраженно произнесла я.

— Понимаете, мисс Персиваль, — тихо начала Гермиона. — Я случайно стала свидетелем одного случая. Однажды Минерва Макгонагалл попросила отнести документы директору, но я совсем забыла про них и вспомнила вечером перед отбоем. Но зная директора, я все же понесла письма ему. Пусть лучше сейчас наорет, чем потом перед всеми, — подумала я.

Я сидела и просто молча слушала.

— Вот, я прошептала пароль и поднялась к директору. Постучалась, но мне никто не ответил, ну я и вошла.

— Может, мы перейдем к сути вашего случая? — нервно спросила я ее.

— Да, мисс Персиваль, — согласилась она. — Я увидела директора в своем кресле, его голова была опущена, и мне показалось, что он спит. Я подошла к нему, ну, думаю, положу документы и уйду тихо, пока не наорал. Только я опустила документы на его стол, как в мою руку вцепилась рука директора. Я хотела вырвать свою руку, но он сильнее сжал мое запястье. Я хотела крикнуть, но директор прошептал: «Не уходи! Анри, не уходи, прошу тебя». Я хотела ему возразить, что я никакая не Анри, но он не слышал меня, он был в каком-то бреду, что ли. А он все шептал ваше имя и просил не уходить. Взял мои ладони и опустил в них в свое лицо и прохрипел: «Как я мог отпустить тебя! Как?» Я потом, конечно, сбежала из кабинета директора, но была в шоке от увиденного. Потом рассказала Гарри об этом, и мы поняли, что вам нужно это знать, — закончила она.

«Вот тебе и новость! — подумала я. — Северус должен бы уже избавиться от зависимости ко мне. Ведь прошло уже больше двух лет», — рассуждала я.

— Какая душераздерательная история, — ухмыльнулась я и сделала глоток вина.

— Мисс Персиваль, я понимаю, что вы с мои отцом не в очень хороших отношениях, но я бы очень хотел, чтобы мой отец, наконец, был счастлив. Он так долго защищал меня, постоянно был на краю жизни и смерти, и я просто обязан ему, — добавил Гарри.

— Я очень рада, что вы так печетесь за своего отца, но я ничем помочь вам не могу. — Закончив свою речь, я встала, жестом показала, что разговор окончен. — Думаю, вам уже пора повзрослеть, в этой жизни не всегда все возможно! — сказала я и открыла им дверь на улицу. Они попрощались и аппарировали.

А я потом всю ночь не могла заснуть.

— Уеду, забуду! — рычала я в подушку.

Но мои мысли о Северусе не давали покоя. И стоило ли что-то придумывать, если его слова все сами сказали за него. Если, конечно, Гермиона не врала.

На рождественских каникулах меня вызвал начальник. Странно, конечно, но я явилась к нему.

— Вы меня вызывали, сэр? — спросила я, войдя в кабинет начальника.

— Да, Анри! — рявкнул он.

«Видать, не в духе», — подумала я.

— Что-то случилось? — недоумевала я от его поведения.

— И ты меня еще спрашиваешь, что случилось? — начал он повышать тон. — Меня просто закидали письмами из Министерства Британии.

«О нет», — простонала я внутри себя.

— Но я им все сказала, я не могу принять их предложение, — возражала я ему.

— Почему? — возмутился он.

— У меня экспедиция! — возразила я.

— Ничего не хочу слышать о твоей экспедиции, ты немедленно отправляешься в их школу. И не дай Мерлин, ты меня ослушаешься, — возмущался он.

— Я не поеду, Джонатан! — фыркнула я.

— Это еще почему? — удивился он. — У тебя нет причин им отказывать.

— Есть! — рявкнула я. — Их директор законченный идиот.

— Знаешь, Северуса еще никто так не называл, — ухмыльнулся он.

— Ты его знаешь? — удивилась я.

— Да, мы несколько раз пересекались с ним, — уже немного спокойнее сказал Джонатан. — И что же он тебе такого сделал, что ты так на него взъелась? — спросил он меня.

— Это неважно, но я не буду преподавать у них. И вообще, это не мое, — заявила я ему.

— Что? Что за вздор, Анри! Я тебе приказываю немедленно взять свою прекрасную попу в руки и отправляться в Британию, — приказал он мне.

— Это приказ, Джонатан? — недоумевала я и злилась одновременно.

— Да, Анри, это приказ! — сказал он и отвернулся от меня.

— Ну ты об этом еще пожалеешь! — фыркнула я и ушла, хлопнув дверью.

Я хотела взорвать все вокруг от бешенства и безысходности. Да, я могла запереться у себя в доме, и только посмел бы ко мне приблизиться, я бы поубивала всех. Но я была сотрудником Департамента и не могла ослушаться приказа начальника. Меня бы сразу уволили в лучшем случае, в худшем — посадили бы тюрьму.

Я вернулась не в лучшем состоянии домой и просто рухнула на кровать. Я так была зла на всех, да и на себя, что не могла ничего сделать. Но выхода не было, меня просто заставили. Я в этот же день отправила письмо в школу, где сообщила, что прибуду к началу семестра и чтобы они приготовили мне мои покои и кабинет.

На следующий день я отправила все чемоданы в школу. Пегаса пришлось взять с собой, не оставлять же его здесь, да и Хагрид будет рад за ним поухаживать.

— Ну что, мой хороший! — погладила я Буцефала. — Полетим в Британию!

========== Глава XII. Возвращение в Хогвартс ==========

Комментарий к Глава XII. Возвращение в Хогвартс

Пожалуйста оставляйте свои мнения,мне очень важно знать!!

Я прилетела ближе к вечеру в школу «Хогвартс». Первым меня увидел Хагрид, когда я пролетала через его хижину. Буцефал сделал еще круг и приземлился как раз возле Хагрида. Тот помог мне слезть. Он так искренне радовался моему приезду, что я даже немного успокоилась.

Хагрид занялся моим Буцефалом, а я пошла в школу. Было время ужина, и я еще успевала заглянуть в Большой зал.

Я вошла в Большой зал и почему-то все обратили на меня внимание. Конечно, многие меня узнали, кого я учила два года назад, но почему такое пристальное внимание к моей персоне, я не понимала.

Минерва, увидев меня, просто захлопала в ладоши. Гарри с Гермионой переглянулись и улыбнулись друг другу. Я поздоровалась со всеми преподавателями и села возле Минервы, которая сидела с директором. И только сейчас я решилась посмотреть на него. Он сидел как всегда сдержанно, он даже не поднял глаза, когда я поздоровалась со всеми.

Он как всегда угрюмо пил кофе и смотрел куда-то вдаль.

— Добрый вечер, директор! — поздоровалась я с ним.

— Добрый вечер, мисс Персиваль, — спокойным баритоном ответил он мне и только сейчас посмотрел на меня.

В его глазах была какая-то тревога и усталость. Он был небрит, черная щетина обрамляла его лицо. Я отвернулась от него, просто не хотела встречаться с ним взглядом.

Через пару минут он встал, попрощавшись со всеми и вышел из зала.

Наша беседа после его ухода более оживилась. Я заметила Драко и кивнула ему, он кивнул в ответ и опять начал разбираться с бумагами. Я заметила рядом с ним молодую девушку. Ей было почти как мне на первый взгляд, брюнетка с голубыми глазами и узкими губами. Она была худее меня и хорошо сложена.

«Не то, что я — печально подумала я.

— А кто это сидит рядом с Драко? — спросила я у Гермионы.

— А это и есть наша знаменитость по магловедению, Леслии Флетчер, мисс Персиваль, — язвительно сообщила мне Гермиона.

— Зовите меня просто Анри, Гермиона, — попросила я ее. — А почему так пафосно? — спросила я ее.

— А Леслии у нас высокомерная особа, — фыркнула она.

— Видимо, вы с ней не сдружились! — заявила я.

— Да с ней никто не сдружился, — фыркнула опять она. — Ходит, на всех свысока смотрит! Тоже мне красавица! Да и ведет она предмет без инициатива, только строит из себя, — высказалась Гермиона.

— Ну, поживем — увидим, Гермиона, — сказала я. — Вы бы не хотели составить мне компанию для прогулки к озеру? — спросила я ее и улыбнулась.

— Гермиона, вы меня толкаете на преступления, — ухмыльнулась я.

— Ну мы-то с вами преподаватели, баллы с нас уже не снимут. — И мы засмеялись.

— С удовольствием, мисс… ой, Анри! — воскликнула она и улыбнулась мне в ответ. — Тем более там еще остался ваш канатный спуск.

Мы после ужина направились к озеру, к нам присоединились Гарри, Драко и Невилл.

Забравшись на гору, я встала на край скалы и вдохнула полной грудью холодный воздух.

Мы долго еще не уходили и несколько раз все же промчались по канатному спуску. Гарри даже громко орал при полете о том, как он любит свою работу. Было так приятно, и меня нахлынули воспоминания о тех днях, которые провела здесь. И я немного успокоилась, не все казалось так уж и плохо.

С Северусом мы пересекались очень редко, а если сталкивались, то он держался сдержанно, по-директорски здоровался и удалялся.

Через пару дней я уже в полной мере разобралась с новой школьной программой, сделала корректировку и приступила к преподаванию Истории магии.

Ученики, наконец, начали проявлять интерес к моему предмету, и я была рада этому.

*

Преподавать магловедение у старших классов было труднее, так как нужно было организовать общую работу, и я решила поговорить с начала с Леслии Флетчер, чтобы мы могли сотрудничать, если уж так получилось. Тем более, как я понимала, практики не проводилось ни с одним классом.

Я постучала к ней в кабинет. Она строго ответила:

— Войдите.

Я вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Леслии посмотрела на меня и спросила:

— Я вас слушаю, профессор… — она замялась.

— Профессор Персиваль, — уточнила я.

— А, да, профессор Персиваль, — вспомнила она. — Вы что-то хотели? — спросила она.

— Да, я хотела с вами поговорить на счет практики по магловедению! — сказала я.

— Какой еще практики? Мне Министерство ничего не говорило на счет этого! — возмутилась она.

— Да, этого нет в программе обучения, но многие магловские предметы просто необходимо продемонстрировать, — сказала я и оперлась слегка на парту.

— Если вы и собрались свое свободное время тратить на практику, то я не собираюсь! — рявкнула она.

— Ученикам это было бы полезно, — спокойно сообщила я, но начинала злиться.

— Вы решили указать мне, как нужно работать, профессор Персиваль? — дерзнула она.

«О, девочка, не дерзи мне, пожалеешь», — крутилось в голове.

— Меня прислали сюда, чтобы помочь вам, я не собираюсь делать вашу работу, если вы в ней не компетентны, — отрезала я.

— Да как вы смеете? Я выполняю то, что написано в программе! — возмутилась она.

— Но на вас жалуются родители, что вы не до конца даете материал ученикам! — добивала я ее.

— Это всего лишь очередной слух! — фыркнула она. — На моих уроках ученики получают столько, сколько разрешено Министерством, — закончила она и уставилась на меня.

Я ее убить была готова. Ненавижу высокомерных выскочек, которые строят из себя, а сами ничего не умеют, есть только фамилия и внешность.

— Видимо, вы меня не хотите слышать, — уточнила я. — Придется писать Министерству, — закончила я и хотела уже уйти.

— Вы мне угрожаете? — воскликнула она.

Я обернулась и посмотрела на нее.

— Нет, пока только предупреждаю, дорогая, — сообщила я ей. — И в следующий раз, так, для осведомления, не смей на меня повышать свой голос, а то я натура нервная, чего и сделать могу, — любезно сказала я и захлопнула за собой дверь.

За ужином я была не в настроении, есть совсем не хотелось.

— Да не переживайте вы так, Анри. Она со всеми так разговаривает, — Гермиона меня утешала.

— Она вообще с кем-нибудь тут дружит? — спросила я и поковырялась у себя в тарелке.

— Нет, сначала с Драко пыталась сблизиться, но он в последнее время сам перестал с ней общаться, — ответила она.

К концу ужина мимо прошел Северус и остановился возле нас.

— Мисс Персиваль, я жду вас после ужина у себя в кабинете, — спокойно сказал он.

Даже не дождавшись ответа, он скрылся за дверью. Я посмотрела на Гермиону, она пожала плечами.

— Уже нажаловалась стерва, — прошипела я.

— Удачи! — сказала Гермиона и скрестила свои пальцы.

Я поднялась в кабинет директора, постучалась и вошла. Северус сидел за своим столом.

— Вы хотели меня видеть, директор? — спросила я.

— Да, мисс Персиваль! До меня дошли сведения, что вы угрожали преподавателю. — Его тон был спокойным.

— Я угрожала? Что за глупость? — возмутилась я. — А, вы про профессора Флетчер, так я ее только предупредила о том, что внесу поправки в предмет магловедение, — сказала я.

— Какие поправки, мисс Персиваль? — спросил Северус меня и поднял на меня глаза.

И наши глаза, наконец, встретились. На миг мне показалась, что он смотрит на меня, как раньше, но только на миг, и он опять уставился в камин.

— Я хотела организовать пару практических уроков, но профессор Флетчер наотрез отказалась принимать в этом участие. Я просто хотела помочь сделать уроки интересней, — сообщила я.

— Я помню ваши уроки, а особенно практики, — пояснил он. — Я поговорю с профессором Флетчер, чтобы она поприсутствовала на ваших уроках.

— Спасибо, директор! — поблагодарила я его. — Это все? Я могу идти? — поинтересовалась я у него.

— Да, мисс Персиваль, вы можете идти, — ответил он.

Дни летели, уроки шли спокойно. С Северусом мы изредка перекидывались словами и на этом все.

Вечерами мы часто собирались у меня и беседовали с Гермионой, иногда к нам присоединялся Гарри, но так как он был человеком семейным, это было очень редко. Иногда забегал Невилл или Драко. Мы сдружились с Гермионой, и мне это очень нравилось. У меня никогда не было подруги, но почему-то с Гермионой мне всегда было о чем поговорить. Еще нас объединяла холодная война с Леслии.

Выходные мы проводили в Хогсмиде в баре «Три метлы».

В начале недели состоялось преподавательское собрание. Мы прибыли с Гермионой первыми в кабинет директора и заняли кресла возле камина. Гермиона разлила чай, но я от него отказалась и показала на свою кружку.

— Могу угостить, — предложила я.

— Там что, не кофе? — удивилась она.

— Нет, — ответила я и налила ей из своей кружки глинтвейн ей в чашку.

В этот момент в кабинет вошел Драко и застукал нас, пришлось с ним делиться.

Кабинет стал заполняться преподавателями. Директор влетел в свой кабинет и уселся за свой стол, после него вошла Леслии. Увидев меня, она выпучила глаза и возмутилась:

— На этом кресле всегда сижу я. — И встала в угрожающую позу.

Я развела руки и пожала плечами, а она надулась и села рядом с Вектором.

Я поудобнее уселась на кресло и закинула ногу на ногу. Мы часто обменивались улыбками с Гермионой и Драко во время собрания. Я попивала глинтвейн и просто слушала.

— Итак, на повестке дня у нас квиддич и бал в честь Победы, — начала Минерва. — Насчет первого я не беспокоюсь, а вот насчет бала, — она задумалась.

— Я могла бы все организовать, — ответила Гермиона. — Мне мог бы помочь Невилл! Да? — обратилась она к нему. Он кивнул головой.

— Да, я могу разослать все приглашения! — заявил Драко.

Директор сидел и просто наблюдал, а я наблюдала за ним.

— Анри, а ты что молчишь? — поинтересовалась Минерва.

— Ну, я тоже с легкостью помогу Гермионе, — ответила я. — Меня больше интересуют мои практические занятия. Директор? — обратилась я к нему.

Северус наконец очнулся от раздумий и посмотрел на меня.

— Да, я предупредил профессора Флетчер, — он посмотрел на нее, — что ей придется взять у вас пару уроков для ознакомления с практикой, — уточнил он.

— Я не собираюсь ни у кого брать уроки! Это унизительно! — заявила она.

Я подмигнула Гермионе, она улыбнулась и откинулась на кресло.

— Унизительно не знать свой предмет! — резко заявила я.

Она уставилась на меня, ее просто колотило.

— Как вы посмели? — завопила она. — Северус, она меня оскорбляет, — обратилась она к директору.

Все учителя опешили и поглядели друг на друга. Директор только изогнул бровь.

— Это не обсуждается, профессор Флетчер! — только и сказал он.

Она села на кресло и нервно стучала пальцами по чашке чая. Я, конечно, понимала, что она работала уже два года, но называть директора по имени могла только Минерва и то не при всех. И тут меня черт дернул влезть к ней в сознание. Лучше я бы этого не делала.

«Ну и что за воспоминания вы прячете так далеко?» — спрашивала я и спокойно влезала в ее сознание. От увиденного я встала в ступор. Там были его стоны, его я ни с кем не могла перепутать, его хриплый крик.

Я вылезла из ее сознания и посмотрела на Северуса. Он просто внимательно слушал Минерву и что-то ей сообщал.

В этот же вечер я напилась. Я не могла поверить, что он мог вот так взять и завести себе любовницу, да еще и эту Леслии. Наверно во всем виноват мой эгоизм. Сама то я не все эти два года не была монашкой, но знать что Северус спит с кем-то для меня было как ножом по горлу.

— А как же его бред, про который говорила Гермиона? — спросила я у себя. — Неужели он смог так просто заменить меня другой?

Меня переполняли ненависть, гнев и боль. Больше я решила не шляться по ее сознанию.

Я, конечно, еще не могла простить ему тот случай, но смириться с тем, что у него есть другая, я не могла. Я не хотела думать о Северусе, но женская ревность брала свое.

*

За всю прошедшую неделю Леслии не появилась ни на одном моем уроке, не говоря уже о практике. Да мне было все равно на нее, мне самой нравилась преподавать магловедение, тем более шалить на практиках. Но я злилась на то, что не могла просто придушить ее в темном углу.

«Ну, не хотите по-хорошему, будем по-другому, профессор Флетчер. Вы еще меня не знаете в гневе!» — думала я и воображала план мести.

Утром в Большой зал Леслии влетела в бешенстве, ее волосы были ярко-синего цвета.

Все ученики катались по полу, ну и некоторые преподаватели, даже Минерва улыбнулась и прикрыла рот ладонью. Мы ударили ладонями с Гермионой под столом и мирно приступили к завтраку.

Ей пришлось целый день проходить в таком состоянии, потому что никто не мог снять это заклинание.

Вечером того же дня я наконец получила от Министра разрешение на практические занятия и решила отнести его директору. Я произнесла пароль и поднялась в кабинет. Дверь директора была слегка приоткрыта, и я услышала разговор. Я припала к двери и затаила дыхание. Все же Северус — бывший шпион, не дай Мерлин, учует.

— Северус, я не собираюсь брать у нее уроки! — возмущалась Леслии.

— Это не обсуждается, Леслии! — рявкнул он.

— Я не буду, это унижает меня, как преподавателя! — взвыла она.

— Если тебя что-то не устраивает, можешь собирать чемоданы, — прохрипел Северус.

— Отец меня убьет, если я ослушаюсь его, — сообщила она ему.

— Тогда у тебя нет выбора! — фыркнул он ей.

Я постучалась в дверь, так как это не мое дело, да и подслушивать не мое.

— Войдите, — пригласил директор.

— Директор, добрый вечер, профессор Флетчер, и вам добрый! Я принесла разрешение от Министра, — сообщила я ему.

— Мы как раз с профессором Флетчер обсуждали этот вопрос, — сказал Северус и посмотрел на Леслии.

Та сжала кулаки и покраснела. Я посмотрела на нее. Ее вид меня так развеселил, ярко-синие волосы, что я не выдержала.

— Вы сегодня были в салоне красоты, профессор Флетчер? Такая резкая смена образа! — ехидно заявила ей я. — Неужели для возлюбленного так старались? — спросила я ухмыляясь.

Она сильнее покраснела и громко начала дышать, да так, что ноздри широко раскрывались при каждом его выдохе.

— Не ваше дело! — рявкнула она.

— Жаль, очень жаль, — печально произнесла я. — Вы так не переживайте, мужчины, они такие не постоянные, сегодня им нравятся рыжие, завтра блондинки. Кто их разберет?

— Вы издеваетесь, профессор Персиваль! — воскликнула она.

— Ну что вы, — оправдывалась я. — Я просто хотела вас успокоить, а то вы, когда злитесь, Буцефала мне напоминаете.

— Кто это? — негодовала она.

— Мой конь, — спокойно ответила я.

Я услышала, как Северус ухмыльнулся и посмотрел на меня. А я продолжила:

— Он, конечно, не синего цвета, но ноздри так же, как вы, надувает, когда злится.

Внутри меня всю распирало от смеха. Я быстро попрощалась с директором и направилась в свои покои.

Вечером на очередных посиделках я в подробностях рассказала о происшествии с Леслии в директорском кабинете, причем рассказывала я в ее образе. Невилл катался по полу, Драко лежал на нем, Гермиона ухахатывалась в кресле.

*

Пришлось потрудиться, чтобы организовать бал в честь Победы, который намечался в школе. Конечно, эльфы нам тоже хорошо помогли в этом.

Если честно, идти мне на него не очень-то хотелось, но Гермиона поставила вопрос ребром: или мы идем вместе, или не идем вообще. Пришлось согласиться, так как она купила шикарное коралловое платье и все уши мне прожужжала, что хотела бы появиться в нем на бале.

Зал был слегка пуст, когда мы вошли. Драко принес нам бокалы с вином, и мы встали возле Минервы и директора. Северусу, видать, не очень нравилось быть в центре внимания, но он стоял стойко весь вечер.

Драко пригласил Гермиону на танец, Министр сначала хотел пригласить меня, но я отказалась, и он пригласил Минерву. Я подошла ближе к директору. Северус стоял и наблюдал за танцующими.

— Директор, можно пригласить вас на танец? — спросила я и посмотрела на него.

Северус повернулся, встретился с моими глазами и протянул мне руку.

Мы направились в центр зала, он взял мою ладонь в свою, приобнял за талию, и мы закружились в танце.

Мы молчали весь танец. Я только слышала, как он нервно дышит, и чувствовала его ладонь на моей спине. Танец, как назло, закончился быстро, музыка остановилась, а Северус все держал меня в объятиях. Потом очнулся, поклонился и ушел.

Я вздохнула и посмотрела на то, как он уходит, потом столкнулась с глазами Гермионы, которая улыбалась мне. Гарри тоже улыбнулся и стукнул ладонью о ладонь Гермионы.

«Видать, они и вправду надеялись, что мы все же помиримся!» — печально подумала я.

Конечно, я ждала, что все же когда-нибудь нам не избежать разговора, но я пока не знала, что ему сказать. Да и не хотела навязывать себя, так как у него была другая.

Я решила подождать еще, чтобы просто удостовериться, что я могу простить его и наконец понять, что у него к Леслии и могу ли я на что-то рассчитывать.

========== Глава XIII. Одно лишь слово ==========

Однажды, обходя коридоры во время моего дежурства, я услышала странный шум в туалете для девочек на втором этаже. Я направилась туда и увидела группу учеников, которые шептались возле двери туалета.

— Почему вы не в своих комнатах? — строго спросила я учеников.

— Профессор Персиваль, Кристофер, Джордж и Роджер хотели похвастаться перед девочками и открыли Тайную комнату, — ответила Ребекка Кроуфорд из Слизерина. — И они до сих пор не вернулись.

— Что еще за Тайная комната? — возмутилась я и вошла в туалет.

Где раньше стояли раковины посередине, был туннель в глубину. Я слегка наклонилась и посмотрела в черную бездну туннеля.

— И как они смогли открыть эту вашу комнату? — спросила я учеников.

— Роджер сказал, что нашел книгу на парселтанге и научился говорить «откройся», — сообщила Джуди Уокер. — А я ему не поверила, — тихо прошептала она и опустила голову.

— Значит, они решили это доказать, — уточнила я и опять посмотрела вглубь туннеля. — И сколько они уже там?

— Как после ужина спустились, так больше мы их не видели, — ответила Мишель Уильямс.

Я выдохнула и послала патронуса к директору, но Драко подоспел первым, пробрался через толпу.

— Что такое тут, профессор Персиваль? — спросил он меня.

— Ваши ученики шалят, мистер Малфой, — ответила я ему. — Проследите за ними, директор скоро придет, — сказала я им.

Драко уставился на учеников и ждал от них объяснений.

— Я, наверное, спущусь вниз и осмотрюсь, — сказала я ему.

Наложив на себя парящее заклинание, я спустилась в черную глубину туннеля. Произнесла «Люмус» и осветила себе дорогу. Пахло, конечно, не свежей травой, но дышать было можно. Спустя пять минут я уже была на дне туннеля, я сделала пару шагов в сторону горизонтального прохода.

— Вот же маленькие… — процедила я. — Эй, здесь кто-нибудь есть? — крикнула я в пустоту.

Тишина, потом послышались стоны в глубине прохода. Я пошла по нему, освещая себе дорогу. Стоны становись сильнее. Я посветила по сторонам и увидела Кристофера Рей, сидящего на полу. Он прижимал руку к голове.

— Мистер Рей, с вами все в порядке? — спросила я.

— Я, кажется, головой ударился, когда вылетел из туннеля, профессор, — простонал он.

— Надеюсь, ваши мозги остались на месте, мистер Рей! — рявкнула я на него. — Где остальные?

— Пошли дальше по туннелю, — прошептал он.

— Вы в состоянии идти? — спросила я его.

— Голова кружится, — простонал он.

— Винки, — позвала я.

Винки вмиг появилась и перенесла мистера Рея наверх. Я пошла дальше по проходу, страха, конечно, у меня не было, но было жутковато. Я послышала шаги и обернулась.

Позади меня стоял Северус, и от его появления на стенах загорелись факелы.

— Профессор Персиваль, вы их нашли? — спросил он меня.

— Кристофера Рея я уже отправила наверх, остались еще двое, — ответила я ему.

Северус был в бешенстве. Он пошел вперед по освещенному проходу.

— Неужели эта та самая Тайная комната, которую открыл Гарри? — поинтересовалась я, пока мы шли по проходу.

— Да! — только и ответил Северус.

Мы обошли развалины, направились дальше по проходу. Добравшись до комнаты, Северус открыл дверь, и только войдя в большой зал, мы увидели двух учеников под гигантской статуей мага.

— Я их придушу! — фыркнула я.

Северус промолчал и помог мне спуститься. Он за шкирку просто схватил мальчишек и потащил их к выходу. Я шла рядом. Северус что-то прошептал, и в туннеле образовалась винтовая лестница. Ученики, опустив головы, последовали по ней наверх. Северус пропустил меня, и я стала подниматься по лестнице.

Уже почти добравшись, я споткнулась и чуть не упала назад, но Северус, схватив меня за талию, придержал. Я повернулась, и наши глаза встретились, мы оказались очень близко друг другу, так что наши носы чуть ли не соприкасались, и его губы были напротив моих. Он прерывисто дышал. Еще немножко — и мы соприкоснемся губами, и сильнее притянул меня, но в тот момент, когда губы должны были соприкоснуться, нас отвлек Драко, и я повернулась к нему, так что Северус прикоснулся губами к моей щеке, а я почувствовала тепло его губ.

Драко подал руку, и я поднялась из глубины туннеля. Северус вылез за мной.

Драко и директор отчитали учеников и отправили их в свои комнаты, назначив наказания у мистера Филча. Я пожелала им доброй ночи и отправилась к себе.

Я шла по коридору и по-идиотски улыбалась этому порыву чувств. Все же он не забыл меня, он чувствовал ко мне влечение, но насколько сильно, я не знала. Нужно подождать, он сам скоро сорвется. Но что у него с Леслии, я так и не могла понять. Может, это было его отчаяньем, а может, простая мужская потребность.

*

Я частенько от бессонницы летала на Буцефале вокруг школы, и меня заполняли мысли о сложившейся ситуации. Я хотела, хотела его простить. Я столько раз приучала себя не думать о нем, стать сильнее, но как бы я ни старалась, я не могла забыть его глаза, его губы и руки, самого Северуса и как он раскрывался, когда мы проводили вместе ночи.

И эти воспоминания грели меня и давали надежду где-то в сердце, что он тоже не может забыть меня. Я уже не испытывала ни зла, ни боли, только какое-то не понятное желание быть рядом с Северусом.

Мои чувства не оставляли меня, так как я в постоянно видела его, чувствовала, что он смотрит на меня, думает обо мне. Когда я была далеко от него, то просто закрыла эти чувства, но сейчас они меня переполняли. Я не знаю, что это: привычка или все же то, что я постоянно запрещала себе.

У Драко приближались показные выступления, и он чувствовал себя не в своей тарелке. Нет, он знал и умел пользоваться заклинаниями, но как преподаватель не хотел ударить в грязь лицом.

Он попросил меня потренироваться с ним в свободное время. Я согласилась, мне тоже было бы полезно освежить память и потренировать боевые заклинания.

Мы стали вечерами встречаться в Выручай-комнате и устраивать поединки. А во время обедов и ужинов беседовали и разбирали ошибки.

Мы так оживленно иногда разговаривали, что Северус начал часто на нас поглядывать.

Я, конечно, обратила внимание на это, но не подала виду. Через пару дней Драко перестал приходить на поединки и как-то сторонился меня.

Я была озадачена и вечером пришла к нему, чтобы узнать причину резкого изменения в его поведении.

— Я что-то сделала не так, Драко? — спросила я у него.

— Нет, профессор Персиваль! Все в порядке, мне нужно готовиться к завтрашним урокам, — ответил он, уставившись на лекции.

— Ты стал игнорировать меня. Что происходит? — возмутилась я. — И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — злилась я.

— Мне некогда, у меня уроки и поединки на носу, — ответил он и поднял голову.

— Я думала, что мы решили, что я тебе помогу! — возразила я.

— Я со всем справлюсь сам, профессор Персиваль, — ответил он и посмотрел мне в глаза.

— Мы с тобой договорились, что ты будешь называть меня по имени! К чему такая любезность? — спросила я.

Драко не ответил, и наши глаза встретились. Я пристально посмотрела в его омут глаз и прочла его.

Картинка вышла сразу: вот он со мной за завтраком, потом обед, я смеюсь над его шуткой, потом картинка резко меняется, появляется Северус в своем кабинете, он одним махом руки впечатал Драко в стену и навис над ним.

— Не смей к ней даже прикасаться, Драко! — прохрипел Северус.

— Но, крестный, я… — Драко что-то мямлил и оправдывался.

— Если я еще раз увижу тебя рядом, я не посмотрю на то, что ты мой крестник! Пошел вон! — рычал Северус.

Я вынырнула из сознания Драко. Мое сердце бешено колотилось от увиденного, сердце сжалось, и одновременно вспыхнул гнев.

— Да как он посмел! — заорала я и направилась к выходу.

Драко встал и хотел меня остановить, но я просто хлопнула дверью и направилась к директору.

*

Я влетела в кабинет директора, меня всю распирало он злости. Северус сидел за столом и перебирал бумаги.

— Да как ты посмел! Ты… — я направила палец на него. — Кто дал тебе право совать свой длинный нос в мою жизнь? — кричала я на него.

Северус, не понимая, что происходит, приподнял бровь и посмотрел на меня.

— Я не понимаю вас, мисс Персиваль, — ответил он.

А меня все сильнее раздражал его спокойный вид.

— Как ты посмел ему угрожать? Кто ты такой, чтоб указывать. Ты… — я орала на весь кабинет.

— Я еще раз повторюсь, что я не понимаю, в чем вы меня обвиняете, мисс Персиваль? — спросил он спокойно и встал из-за стола.

— Все ты прекрасно понимаешь! — крикнула я.

— Прекрати орать! — обратился он ко мне.

— А ты прекрати лезть в мою жизнь, Северус! — взорвалась я.

Сердце бешено стучало, я громко дышала и смотрела пристально на него. Наши глаза встретились. Я увидела в его черных глазах боль и страх. Мы молчали.

Я понимала, что на грани, все чувства сплелись: и боль, и злость, и страсть. Он подлетел ко мне и схватил за талию. Я упиралась и била его по груди.

— Ненавижу! Ты слышишь? Я ненавижу тебя! — билась я в истерике. — Ненавижу!Ненавижу!

Северус сильнее прижал меня к своей груди, я прижалась к нему и уже не кричала, а просто шептала и плакала. Слезы текли не от боли, а от счастья, что он обнимает меня.

— Прошу тебя, только не плачь, Анри, — прохрипел он.

— Ненавижу! Как ты мог? — всхлипывала я.

— Прости меня, я виноват перед тобой, — признался он. — Прошу посмотри на меня? — попросил он.

Я замотала головой, не поднимая лица с его груди. Мои руки обняли его за спину.

Северус провел рукой по моим волосам и пальцем коснулся щеки, осторожно приподнял мой подбородок и посмотрел на меня.

— Прости меня, прости! Я больше так не могу, — шептал он мне в губы.

Я открыла глаза. Он смотрел на меня, и в его глазах я увидела такую страсть и ужасную боль, что наворачивались слезы.

— Я не могу, Северус, не могу, — отвечала я ему, и из уголков моих глаз текли слезы.

— Анри, девочка моя! Мне нет оправдания, но я… — И он остановился, потом встал на колени и обнял мои ноги. — Я виноват перед тобой. Я не должен был так поступать, ведь я не думал, не думал, что тебе пришлось пережить подобное. — Его голос стал хриплым и глухим. — Я все разрушил сам и потом так легко отпустил тебя, — он обнял мои ноги сильнее и слегка целовал их.

— Счастье мое, я сам себя ненавижу, но дай мне шанс все исправить! — шептал он.

Я плакала от счастья и боли. Я прижала свои руки к его голове. Он взял своей рукой мою ладонь и начал целовать, я почувствовала на его лице слезы. Он плакал.

— Любимая! Родная! Ты только моя! Я не отпущу тебя никогда, — простонал он. — Моя! Навеки моя.

Я попросила его встать, и он послушно встал. Мы смотрели друг на друга и молчали. Моя ладонь прошла по его щеке и вытерла слезы. Он прижал меня сильнее и прикоснулся губами к щеке, целуя мои слезы, прикоснулся губами к краю моей губы и нежно поцеловал, я ответила на его поцелуй. Он усилил натиск и стал страстно впиваться в мои губы. Во мне проснулась такая бешеная страсть. Мы целовались в унисон. Забыли про все на свете, про боль, которую принесли друг другу. Осталось только желание, то желание, которое заставляло тебя сгорать, которое жгло и будоражило.

Он приподнял меня, схватил за бедра руками. Я обхватила ногами его спину. Он поднес меня к своему столу, одним махом смел бумаги и опустил меня на него. Он целовал каждый дюйм моего лица, глаза, губы и я отвечала ему.

Я хотела отдаться ему, хотела его, я так долго не чувствовала тех ощущений которые дарил мне Северус.

Северус резко сорвал с меня жакет и рубашку, так что пуговицы полетели по сторонам.

Он припал к моей груди и лизнул ее. Я всхлипнула от его прикосновения, по мне пробежали мурашки. Руками сжала его волосы и запрокинула голову назад.

Он добрался мягкими ласкающими движениями до груди, нежно расстегнул лифчик. Дыхания перестали быть спокойными. Губы Северуса снова коснулись моей шеи и стали медленно, поцелуй за поцелуем, продвигаться вниз и вперед к очаровательно манящей ямке чуть ниже ключиц. Северус нежно поцеловал розовый сосок, еще, еще более страстно… И, наконец, жарко и с жадностью. Он обжимал его губами, вбирал его в себя и жадно гладил его языком, не выпуская из губ. Потом он переключился на вторую половину удовольствия, эта досталась чувственным ласкам его нежных пальцев.

Мое дыхание стало частым и сбивчивым. Тело то и дело выгибалось ему навстречу в попытке прижаться как можно плотнее. Руки Северуса двигались вверх и вниз по всему телу от плеча до округлой попки, массируя каждый изгиб, каждую впадинку моей мягкой бархатистой кожи. Я задыхалась от желания.

— Ани, девочка, я хочу тебя, хочу безумно, — прохрипел он.

— Северус, пожалуйста, — простонала я.

Я обняла его ногами за талию, с силой и нетерпением притянула к себе и почувствовала его возбуждение в брюках. Он стянул с меня брюки вместе с трусиками. Резким движением вынул из брюк свой пульсирующий мужской орган.

Северус немедленно и без предупреждения проник в меня, он застонал:

— О, Анри, я и забыл, какая ты узкая!

Он поцеловал меня в губы, как бы извиняясь за такую резкость. Я едва могла дышать. Но мое желание было столь велико, что это не имело особого значения. Я обвила его своими ногами, со всей возрастающей силой вбирая его в себя, всасывая всего его в самую глубину себя. Мы слились в поцелуе так, словно годами ждали этого, соединив языки, отчаянным натиском проникая друг другу в рот. Северус безостановочно с силой внедрялся в меня. Я стонала от каждого его толчка как никогда.

— Северус… да, еще, да, — просила я его.

Он стал сильнее прибавлять темп, просто безумно проникая в меня. Часто дыша, мы оба почувствовали приближение желанной развязки и на мгновение остановились перед тем, как вновь предаться восторгу, устремившись на завоевание и без того покоренных тел друг друга. Не в силах более сдерживаться, мы одновременно испытали оргазм.

Все было быстро, и, наверное, так и должно быть. Мы желали друг друга давно, и наша страсть только возрастала. И мы отдались ей со всей нетерпимостью и жаждой.

— Я люблю тебя! Люблю, — простонал Северус мне в губы.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло от его признания.

— Северус, я хочу, хочу тебя глубоко и медленно, — простонала я ему в шею.

И он взял меня на руки и понес в спальню. И эта ночь показалась мне вечностью. Он любил меня мучительно и страстно, безумно и горячо.

Он откинулся на кровать после долго оргазма и притянул меня к себе.

Я легла ему на грудь. Он погладил мою спину ладонью и поцеловал в лоб.

— Ты так мне и не ответила, — прохрипел он, так как еще дрожал и громко дышал от оргазма.

— Разве нужны слова после всего? — ответила я ему и поцеловала его грудь.

Он прижал меня сильнее к себе.

Нужно ли было говорить? Все было сказано нашими телами и стонами.

========== Глава XIV. Гремучая ива ==========

Комментарий к Глава XIV. Гремучая ива

Можно было бы и закончить на этом! Но нет у меня пока есть мысли на счет героев)))

Я проснулась на следующее утро и застала Северуса, выходящего из ванной комнаты. Он был голым, только полотенце прикрывало его мужское достоинство.

— Ты уже проснулась? — спросил он и подошел кровати.

— Да, — сонно потягиваясь на кровати, ответила я.

— Какие планы на сегодня? — спросил он, уже спустившись на кровать, и поцеловав мое плечо.

— Думаю провести весь день в постели! — улыбалась я.

— И это все? — ухмыльнулся он.

— Нет, не все! Еще хочу стонать под тобой все выходные. Я так соскучилась по тебе, — притягивала я его к себе и шептала.

Мы опять отдались зарождающимся чувствам.

Северус начал целовать мою шею и покусывать пульсирующую жилку на ней. Потом спустился ниже и лизнул ложбинку меж грудей. Я выгнулась от наслаждения, но он отстранился. Навис надо мной и провел пальцем по груди и шеи.

— Северус… — застонала я.

— Откуда у тебя эти пятна? — спросил он меня, и в тоне прозвучала забота.

— Какие пятна? — непонимающий ответила я.

— Вот эти? — уже поднял тон Северус.

— От тебя, наверное, я вроде бы с тобой сплю! — воскликнула я. — Еще иногда на груди и бедрах синяки от твоих пальцев.

Северус смотрел на меня, его взгляд был печальным и одновременно беспокойным.

— Маленькая моя, прости меня. Я постараюсь не делать тебе больно, — шептал он, целуя все мои красные пятна на теле после бурной ночи.

*

Дни летели, работа кипела, а мы все время не могли оторваться друг друга, как бы возмещая те два года, которые провели не вместе.

Вечером по привычке я села к нему на колени, в это время он проверял свитки с домашними заданиями.

— Анри, еще пять минут, — предупредил он меня и поцеловал нежно в губы.

Я подняла ноги и опустила их на поручень кресла. Тем самым отстраняя его от стола. Северус отставил свое занятия и посмотрел на меня.

— Я слушаю тебя, женщина! — рычал он.

— Я хотела поговорить о Леслии? — Уф, наконец я задала ему этот вопрос.

— И что именно тебя интересует? — удивился он.

— Как давно ты с ней спишь? — фыркнула я.

Северус изогнул бровь и посмотрел на меня.

— Я знал, что ты у меня не только умная, но и хитрая, — сказал он. — Ты все-таки залезла к ней в голову. Я так и знал, что ты это сделаешь! — воскликнул он и улыбнулся.

— Что? Как ты смеешь издеваться надо мной! — уже раздражалась я.

— Счастье мое, у меня ничего никогда не было и не могло быть с Леслии! — ответил Северус и прижал меня к себе. — Она дочь моего старого друга, — уточнил он.

— А как же… Я же видела тебя… И твои… — я растерялась.

— О Мерлин! Анри, — простонал он. — Это всего лишь заклинание! — заявил он.

— Ты… Ты сделал это специально? — удивилась я.

— Возможно, — ехидничал он.

— А то, что Гарри и Гермиона заявились ко мне, ты тоже знал? — возмутилась я.

— Я только догадывался, — спокойно ответил он и убрал с моего лица упавший локон.

— Значит, ты все заранее спланировал! — взорвалась я.

— Ну, не все, местами, — ухмыльнулся он. — Я знал, что ты вернешься, поэтому просто ждал, а ждать я умею.

— Я ненавижу тебя, Северус! — завопила я и стала бить его грудь. — Ты хитрый самовлюбленный болван! — орала я и била его в грудь.

— Я тоже безумно, безумно тебя люблю, — сказал он.

И от этих слов стало неважно, что было и как получилось. Главное, мы были вместе.

— Ты опять решила раскрасить свое тело татуировкой? — спросил он и поцеловал мою кисть, где была надпись.

— Это напоминание, — уточнила я.

— Omnia transeunt — Et id qouque etiam transeat, — прошептал Северус. — Все пройдет — И это пройдет.

— Повтори еще раз на латыни? — попросила я его.

— Omnia transeunt — Et id qouque etiam transeat, — прошептал он и поцеловал надпись.

— У тебя такой сексуальный голос, когда ты говоришь на латыни! — призналась я.

— Ты нарываешься, Анри, — прохрипел он и укусил мою мочку уха.

Мы как могли скрывали наши отношения и пока не хотели, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Но Северус иногда забывался, мог за завтраком сжать ладонью мою коленку или провести пальцем по кисти. Я просто утопала в его заботе и нежности, а ночами взрывалась от его безумного страстного порыва чувств.

Перед экзаменами я часто пропадала в школьной библиотеке, и Северуса это раздражало.

— Еще одна Всезнайка! — фыркал он.

— Мне нужно подготовить экзаменационные вопросы, — фыркала я ему в ответ.

Иногда вечерами я все же сбегала от Северуса и летала на Буцефале. Вот и в этот вечер, сбежав от спящего Северуса, я решила полетать.

Буцефал радовался, когда я давала ему волю полетать. Сегодня мы кружили над озером и, уже когда возвращались, Буцефал задел крылом гремучую иву, та в итоге чуть нас не убила. Я отделалась всего лишь падением, а Буцефал сломал крыло. Я разозлилась и кинула в нее заклинание. И отправилась к Хагриду, чтобы он осмотрел Буцефала.

После всего я тихо вернулась в спальню и прильнула к Северусу. Он прижал меня к себе и прошептал:

— Опять летала?

Я помотала головой, поцеловала его в грудь и сильнее обхватила его ногой.

*

Утром я позавтракала, взяла кофе и опять засела в библиотеке. Я просидела до обеда, даже не заметила, как пришел вечер. Северус появился внезапно и напугал меня, как всегда. Он так не заметно появлялся, а главное, тихо.

— Опять целый день здесь просидела? — раздался его голос над моей головой.

— О Мерлин! Ты напугал меня! — дернулась я.

— Ты ошиблась, женщина, меня зовут Северус, — он ухмылялся.

Я засмеялась. Северус отстранил все книги и записи от меня и отодвинул от стола. Я встала, обхватила его шею руками и нежно прикоснулась к его губам.

Северус притянул меня сильнее, приподнял и ответил мне на поцелуй. Потом усадил на подоконник и стал расстегивать мою рубашку.

— Северус мы же в библиотеке, — возразила я.

— Вот поэтому веди себя тихо, — шепнул он мне и припал к моей груди. Я опрокинула голову, и он начал усыпать меня поцелуями. Я застонала, когда Северус сжал пальцами меж моих бедер. Его рука скользнула в брюки, и его палец прикоснулся к моему клитору.

Я стала изгибаться под ним от желания и возбуждения, которые зарождал он во мне.

— Ты такая влажная, — хрипел он.

— Это из-за тебя, — застонала я.

Северус улыбнулся и сильнее углубил палец и стал водить по нижним губам. Я сжала от приближающего оргазма его плечи и застонала ему в губы.

В это миг раздался шум и топот ног, мы только и успели повернуть голову к проходу, как из него просто вылетели на нас Гарри, Гермиона и Драко. Они тяжело все дышали и уставились на нас от удивления. Северу вмиг снял с себя мантию и прикрыл мою обнаженную грудь, спрятав меня за свое спиной.

— Директор, только не убивайте профессора Персиваль! — вопил Невилл и залетел следом за всеми, столкнув Драко и Гарри с пути.

Северус посмотрел на Невилла и изогнул бровь от удивления.

— Отец, прошу тебя, — молил Гарри.

— Нас застукали, родная, — прошептал мне в ухо Серерус и уставился на учителей. — Что тут происходит? Что за бред вы несете? — возмутился он.

Я прижалась к нему сильнее. И спрятала свое лицо ему в плечо.

— Ну, гремучая ива! — вопил Невилл и показывал рукой в окно.

Северус повернулся и уставился на меня. Я пожала плечами.

— Анри, ты мне, наконец, объяснишь мне, почему эта группа учителей влетела сюда и просит меня не убивать тебя.

— А при чем тут я? Я понятия не имею, — ответила я ему.

— Но гремучая ива, она сгорела! — все еще вопил Невилл.

— Что? — в один голос спросили мы.

— Хагрид рассказал нам, что вчера вечером видел профессора Персиваль возле ивы. Мы подумали, что вы в курсе, директор, и направились к профессору Персиваль, — сообщила Гермиона.

Северус посмотрел сначала на меня, потом на Гермиону, потом опять на меня. Я опустила свое лицо к нему на грудь и засмеялась.

— Анри, что ты натворила? Что ты сделала с гремучей ивой? — возмущенно спросил Северус.

— Я кинула в нее заклятие «Вспыхни», — не поднимая лица, ответила ему.

— Зачем? — воскликнул он.

— Отец, не принимай поспешных действий, эта ива и так всем только вредила, — сказал Гарри.

— Молчать, я вас не спрашивал, мистер! — заорал он. — Пошли все вон! — отрезал он и посмотрел мне в глаза.

Толпа учителей тихо развернулась и исчезла из прохода. Я только слышала их непонятный шепот и хлопок руками, и голос Гарри разрезал тишину в библиотеке:

— Наконец-то!

— А ты, — он поднес свой указательный палец мне прямо к лицу, — немедленно расскажешь, зачем ты сожгла гремучею иву.

— Вчера мы с Буцефалом пролетали мимо нее, и Буцефал задел ее, а она, — я показала в окно рукой, — поломала ему крыло, понимаешь, моему дорогому Пегасу! — возмутилась я.

— И ты решила ее сжечь? — уточнил он.

— Она меня разозлила! — возразила я.

— Если ты думаешь, что тебе сойдет это с рук, ты ошибаешься! — рявкнул он и отстранился от меня.

Северус привел себя в порядок и направился в сторону двери.

— Северус, куда ты? — удивлено спросила я.

— Подальше от твоих бесстыжих глаз, женщина! — фыркнул он.

— А как же я? — возмутилась я.

— Как мне показалось, ты готовилась к экзаменам! — крикнул он и завернул за стеллажи с книгами.

— Негодяй! — буркнула я и спрыгнула с подоконника.

Вечером я занесла его мантию и решила сгладить его гнев. Он долго возмущался, но сдался.

— Ты невыносимая! — фыркал он.

— Ну, у каждого свои недостатки, — язвила я. — Ты вот, например, храпишь. Я же терплю это, — ухмылялась я.

— Я не храплю! — возмутился он.

— Храпишь! Аж портреты трясутся! — смеялась я.

— Ну, ты сама напросилась, — сказал он и, схватив меня в охапку, потащил в спальню.

Усадив меня на край кровати, Северус стал нежно целовать меня, а затем незаметно раздевать. Делал это без всякой настырности. Каждое «место», которое открывал, приветствовал нежным поцелуем. Шаловливый и неутомимый язык его блуждал по-моему телу. Я заводилась все сильнее и сильнее, да и невозможно было оставаться холодной, видя и чувствуя, как Северус, стоя передо мной на коленях, губами снимает трусики, а потом нежно, прикасается губами к животу, бедрам. Я спиной упала на кровать и Северус навис надо мной.

— Моя, только моя, — хрипел он от возбуждения.

Он спустился языком от мочек моего уха вдоль шеи, задержался на каждой из грудей. Обхватив губами вершинку одной из грудей, он одновременно ласкал ее языком и покусывал. Я отдалась его сладострастным заботам. Я почувствовала, как моя нежная плоть между ног увлажняется, набухает и медленно раскрывается.

— Северус… — прошептала я.

Последовательно он целовал мои бедра, колени, лодыжки, пальцы ног. Поцелуи были легкие, едва ощутимые. Я лежала неподвижно, всем телом впитывая в себя эти волшебные ласки. Когда Северус раздвинул мои ноги, обдав горячим дыханием, и неглубоко проник в меня языком, мое тело вздрогнуло от неожиданности, а затем уступило соблазну.

— Северус… милый, прошу тебя, — всхлипнула я.

От коротких, отрывистых поцелуев, затем язык вокруг клитора, затем опять поцелуя, я металась как сумасшедшая. Тело Северуса дрожало. Сказывался природный темперамент. Я почувствовала его состояние и блаженно улыбнулась. Северус принял мою улыбку за разрешение и мигом сбросил с себя всю одежду.

Тогда Северус лег сверху и, не углубляясь, принялся ласкать меня горизонтальными скользящими движениями своим мужским естеством между моими влажными раскрытыми внешними губами, заставляя меня стонать. Я почувствовала, что таю, словно лед на солнце.

— Северус, я больше не могу, пожалуйста, войди в меня, — взмолила я.

Но он все дразнил и дразнил меня. В ответ я решила довести его до предела и стала нежно покусывать его ухо, а рукой провела по возбужденной твердой плоти.

Он зарычал.

— Нетерпеливая.

Вскоре он вошел в меня, доставив мне неописуемое наслаждение. Оргазм моментально пронзил меня, но Северус не останавливался. Его ласки стали искуснее.

Северус заполнял меня всю. Теперь он медленно проникал в меня все глубже.

Его орган скользил в бездне моего тела. Дыхание наше становилось все чаще. Каждый из нас легко уже приспособился к темпу друг друга, сливаясь вместе в сладостном и томном танце.

Северусу все казалось мало… Он безумно томился по моему рту, моей коже. Он замер и просто посмотрел на меня. Потом он улыбнулся, поцеловал меня и принялся в сладострастном ритме приподнимать и опускать меня, вновь и вновь насаживая на свою плоть. Я обвилась ногами вокруг его талии.

Потом Северус перевернулся, посадил меня верхом на себя и губами притянул к себе мою грудь. Я словно плыла, подчиняясь силе его рук, поддерживавших мои бедра и сообщавших моему телу частоту движения.

— Северус… да, еще, да, — стонала я от прилива оргазма.

Глубоко взглянув в глаза мои, он провел ладонью вверх по внутренней стороне моего бедра и снова нащупал возбужденный бугорок. От одного этого касания я опять взорвалась:

— Северус, да… Да… Да!

Через несколько мгновений Северус, задержав дыхание, последовал за мной.

— Счастье мое! Мое, — застонал он.

Обессиленная, я легла на его грудь. Я была уже твердо убеждена, что безумно люблю его. Я больше не желала с ним расставаться. Никогда.

========== Глава XV. Сюрприз ==========

Я думала, что вопрос с Леслии исчерпан, но я ошибалась. Не знаю как, но она догадалась, что это я тогда наложила на нее заклятие, и ей пришлось несколько дней проходить с ярко-синими волосами.

У меня шли последние практические занятия. Мы расположились на открытой поляне леса.

Практика подходила к концу, когда на горизонте появилась Леслии. И она, видать, была не в духе, потому что подходила очень стремительно, а ее палочка была в руке.

— О, профессор Флетчер! Не поздно ли вы решили удостоить своим присутствием нас на практике по магловедению? — язвительно спросила я ее.

Она в секунду направила на меня палочку и кинула в меня заклинание.

Мой щит сразу же сработал и откинул заклинания. Я смотрела на нее и не понимала, что происходит. Я приказала ученикам отойти в сторону и, желательно, на большое расстояние.

Леслии подходила ближе и опять кинула в меня заклинание.

— Что вы творите, профессор Флетчер? — взорвалась я. — Вы свихнулись!

Она молчала и подходила ближе, продолжая бросать в меня проклятия.

Меня вмиг охватила злость и бешенство. Вытащив свою палочку из волос, я направила ее на нее и крикнула заклинания «Ступефай». Ее в тот же миг сбило с ног, и она отлетела и упала на землю.

«Ну ты сама напросилась!» — злилась я внутри себя.

Я подошла к ней.

— Как ты смеешь на меня нападать! — зарычала я на Леслии. — Я преподаватель школы! Ты сдурела!

— Ты подстилка директора школы! — орала она, вставая на ноги.

— Что ты сказала? — переспросила я. — Я предупреждала тебя не поднимать свой тон на меня!

— Как ты посмела надо мной издеваться? Ты заставила меня ходить несколько дней с ярко-синими волосами! По-твоему, это смешно? — орала она.

— А, вот в чем дело. Ну ты сейчас, конечно, мне отомстила, послав в меня пару серьезных заклинаний! — кричала я ей в ответ. — Еще и оскорбила меня перед моими учениками!

— А ты надо мной издевалась! Я пожалуюсь на тебя в Министерство! Тебя лишат всего! — угрожала она.

— Ты мне еще угрожаешь? Ты, жалкая пародия аристократии, угрожаешь мне? Ты хоть знаешь, кто я? — спросила я ее. — Так что закрой свой поганый рот и убирайся, пока я тебя своему Буцефалу не отдала, — рычала я от переполняющей меня злости.

Я отвернулась от нее и пошла прочь. Но в меня опять пустили заклинание. Щит сработал и отбросил его.

— Ты играешь с огнем, Лессли! — заорала я ей и уже хотела бросить в нее заклинание «Петрификус Тоталус», как меня окликнули, и я повернулась в сторону леса.

— Анри, что здесь происходит? — раздался голос Северуса.

В тот момент, когда я повернулась в сторону идущего к нам Северуса, в меня бросили заклинание, и мой щит освятился огненным шаром, а я от мощи своего щита отлетела и врезалась в дерево.

— Твою мать, что ты творишь, Леслии! — заорал Северус и подлетел ко мне.

Голова моя кружилась, я потрогала макушку рукой, провела по ней и посмотрела на ладонь, она была вся в крови. Сил не было даже говорить. Тело выкручивало.

— Я убью тебя, Леслии, — рычала я.

Леслии, видать, испугалась, закрыла ладонями лицо и стала рыдать.

Северус схватил меня на руки и поднял. Я прижалась к нему и обняла руками его шею.

— Анри, с тобой все в порядке? — нежно спросил он.

— Если не считать головной боли, по размеру превосходящей Римскую империю, то жить буду, — простонала я.

Северус донес меня в больничное крыло и, выяснив, что со мной все в порядке, вылетел из палаты. Он был в бешенстве от той сцены, что увидел недавно.

Через четверть часа я уже стояла в его кабинете вместе с Леслии.

Он просто орал, чертыхался и высказывал, что он о нас думает. Я стояла, молча выслушивала все, а Леслии часто возражала ему, на что получала грозный взгляд его разъяренных черных глаз.

— Вы преподаватели школы! Какой пример вы подаете ученикам? — уже сбавил тон Северус.

— Директор, — наконец я решила заговорить. — Я думаю, что нашему поведению нет оправдания. Я предполагаю, что мы могли бы понести наказание за это.

— Я не собираюсь нести наказание за то, что произошло, — возразила Леслии. — Профессор Персиваль вывела меня!

— Ну конечно, поэтому вы на меня напали. Даже не сообщили причину! — возмутилась я. — Если бы у меня не было щита, вы бы уже были в Азкабане! — заявила я.

— Да, профессор Персиваль, вы правы, — согласился директор. — Профессор Флетчер, вы понимаете всю сложность ситуации? Вы напали на волшебника в присутствии учеников, да еще и применили боевые заклинания, — уже спокойно сообщил директор Леслии.

— Северус, она сама виновата! — вопила Леслии. — Мой отец просто уничтожит ее, когда узнает, что она применила ко мне заклинание.

Я уже теряла терпение, и Северус, видимо, тоже.

— Ты совсем потеряла страх, Леслии! — рычал Северус. — Ты могла убить профессора Персиваль. Твой отец прав, что по тебе Азкабан плачет! — заявил Северус.

— Почему ты защищаешь ее? — она показала пальцем на меня.

— Вот же дура невоспитанная, — процедила я.

— А я тебе скажу, Северус, ты с ней спишь. От тебя за версту несет ее запахом! — орала Леслии.

— Замолчи, Леслии! Я директор школы! И я тут буду решать, кого мне защищать! — выкрикнул он. — Ты немедленно отправляешь к своему отцу. Я отправлю ему письмо, если ты думаешь, что он ни о чем не узнает, то я тебя огорчу, — закончил он и сел за свой стол.

Я все это время стояла в углу и молчала. Лесли фыркнула и, хлопнув дверью, вышла из кабинета директора.

— Ну и долго ты будешь стоять и молчать? — спросил меня Северус, не отрывая взгляд от пергамента, на котором писал письмо.

— Я просто тут задумалась, — сообщила я ему.

— И о чем же? — уточнил он.

— Мне кажется, Леслии влюбилась в тебя, — заявила я ему. — Не могла же она только из-за волос так разозлиться.

Северус поднял голову и посмотрел на меня.

— Ты просто не знаешь Леслии. Это просто неуправляемый вихрь, причем она даже не осознает, что делает, — сказал Северус. — Как я только согласился взять ее на работу в школу?

— Тебя попросил ее отец? — поинтересовалась я.

— Да, он думал, что ей пойдет на пользу, — ответил он. — Но, видимо, ей уже ничего не поможет.

Я подошла к Северусу и села рядом с ним на край стола.

— Она назвала меня твоей подстилкой, — спокойно произнесла я.

Северус отстранил от себя письмо и, взяв меня за руку, притянул к себе на колени. Я спрятала свое лицо в его груди и заплакала.

— Ну, прошу, только не плачь, Анри, она глупая девчонка, — умолял он меня успокоиться.

Северус поднял мое лицо и посмотрел в мои заплаканные глаза.

— Ты моя жизнь, ты счастье мое, — уточнил он и поцеловал меня в губы.

*

Выпускные прошли. Школа опустела. Я все же уговорила Северуса пожить летом в моем доме в Праге. Он долго отпирался, но согласился, хотя мне пришлось прибегнуть к угрозам.

— Тогда я уеду одна, а ты оставайся тут со своими склянками и пробирками, — возмутилась я.

— Нет уж, моя дорогая! Я не поддамся на твои угрозы! — рычал он.

— А мне все равно! Я возьму и уеду! — закричала я и хлопнула дверью.

И я уехала. Через пару дней он оказался на пороге моего дома.

Мы все лето провели в моем доме на берегу озера, хотя почти редко выходили из спальни.

Мне всё же удалось сводить Северуса по магловским магазинам и сменить его гардероб. Он долго отпирался, но все же сдался. Пока он примерял магловскую одежду в магазине, то фыркал и чертыхался. Я умирала от смеха, пока наблюдала за этой картиной.

— Я так одеваюсь уже двадцать лет, и меня все устраивает! — рычал он.

— Может, стоит уже что-то поменять, — хихикала я.

В итоге мы приобрели ему пару джинсов и брюк. Купили рубашки, свитера и даже несколько футболок.

Пару раз навещали Гарри и семью Уизли, в первый раз увидев Северуса в магловской одежде, все были шокированы, но потом привыкли к новому образу Северуса. Но мы долго не выдержали свекровь Гарри и сбежали.

Одним летним вечером мы сидели на террасе моего дома. Северус разбирал документы из школы, я читала книгу. Он отстранил бумаги и посмотрел на меня.

— Анри, я хотел поговорить с тобой.

— О чем, Северус? — отложив книгу, я посмотрела на него.

— О тебе, — сказал он.

— Ты решил поговорить по душам, дорогой? — усмехнулась я.

— Почему бы и нет, — согласился он.

— И что ты хотел бы узнать? — поинтересовалась я.

— Я знаю, что для тебя это очень лично, но все же не могла бы ты рассказать про Саудовскую Аравию? — очень мягко спросил он.

— Я думала, Кингсли тебе все рассказал уже, — ответила я.

— Он рассказал, что нашел тебя в тяжелом состоянии, — сообщил Северус мне.

— Так и было! — согласилась я с ним.

— Но что было до этого? — спросил Северус.

— Ты вправду хочешь знать? — поинтересовалась я.

— Хочу, но только если это не заденет тебя за живое, — ответил он.

— Все равно уже легче не будет, — выдохнула я. — Мы должны были прибыть в Египет там развернулась гражданская война, — начала я. — Нашей задачей было транспортировать детей из Эфиопии в Саудовскую Аравию. Мы, конечно, могли создать портал, но дети были маглами, и нам пришлось переплыть Красное море и направиться в город Мекку. Там мы получили подкрепление и отправились в город Эр-Рияд, где нас уже ждал глава Аравии. Дорога была неблизкая, но все шло отлично до того момента, пока нас не остановил целый полк шейха Абд аль—Мааруфа. Они окружили нас и без объяснений расстреляли половину делегации.

Захватили в плен детей и оставшихся в живых из делегации. Меня схватили сразу и чем-то оглушили. Я в первый раз в жизни не смогла ничего сделать. Очнулась уже в каком-то помещении, прикованная цепью за запястья. Убивали каждый день, я слышала крики, плачь детей и выстрелы. Это было ужасно. И я ничего не могла сделать, понимаешь, Северус, ничего, — я плакала и тяжело дышала от нахлынувших воспоминаний.

— Иди ко мне, — попросил он.

Я подошла и села к нему на колени, он обнял меня и поцеловал в висок, и я продолжила:

— Потом очередь дошла до меня. Они просто медленно меня убивали. Избивали, насиловали, унижали, и все с такой мерзкой улыбкой на лице. Я истекала кровью и иногда просто отключалась.

— Ани, девочка моя, маленькая, — он прижал меня сильнее и вытирал слезы.

— Я не помню, сколько прошло времени, но очнулась, когда меня окатили ледяной водой.

Я громко всхлипнула. Я даже голову не могла поднять, руки затекли, а ноги болтались на высоте. В тот момент мне впервые жизни захотелось умереть! Но мне нужно было что-то придумать, чтобы освободиться и найти детей. Когда меня развязали и потащили куда-то, я начала призывать магию, но я была настолько измученна, что мысли не могли собраться в кучу. Я то отключалась, то пребывала в бессознательном состоянии.

Потом мы вышли на воздух. Я подняла голову и увидела кучу трупов, разбросанных по всему пространству, которое окружало нас. Повсюду валялись кишки, части тел, в нос бил запах крови и трупов. Это напоминало бойню. И я поняла, что меня сейчас убьют, но это будет мучительная и жестокая смерть. Я взмолилась просто, меня пнули ногой, и я повалилась на землю. У меня были секунды, чтобы сжать ладони и произнести заклинания «Адеско Файр», чтобы сжечь все живое. Но заклинание не сработало.

Меня подняли, и вдруг я почувствовала внутри себя магию, которая, как огонь, разгоралась во мне. В туже секунду вокруг меня образовался огненный шар и взорвался, сжигая все на своем пути. Я опять упала на землю.

— Значит, сработала защита? — поинтересовался Северус.

— Я до сих пор не поняла, что это было! Может, защита, а может, и само заклинание. Но этот щит вернулся ко мне, и, лежа на земле, я чувствовала, как клетка за клеткой мое тело восстанавливается.

— Поэтому ни одного шрама, — уточнил он.

— Да, но они остались во мне. Понимаешь, я до сих пор ночами просыпаюсь от плача детей, — сказала я.

Северус стал нежно целовать мои руки. Я прислонилась губами к его виску, поцеловала его и продолжила:

— Магия после, конечно, восстановилась через пару месяцев. Но в тот момент я думала, что уже умерла. Но собрав все силы в кулак, я попыталась встать и найти хоть кого-то живым. Детей я нашла в бункере, тех, что остались живы. Они все плакали. Мы нашли воду и как-то держались. Я надеялась, что нас начнут искать.

Я в очередной раз свалилась и больше не вставала, только чувствовала, как к моему рту подносят воду. Сколько дней еще прошло, не знаю, но в один из вечеров нас все же отыскали. Я была без сознания, когда Кингсли нес меня из бункера, и что-то ему пыталась ему сказать, но бредила. Я очнулась уже в больнице. Потом он мне сказал, что из делегации, кроме меня, никто не выжил, и в живых осталось только сто двадцать семь детей.

— Понимаешь, сто двадцать семь детей, они убили больше половины! Это же дети! Они никому ничего не сделали! — я уже всхлипывала от слез.

Северус сжал меня и стал целовать мое лицо, глаза, губы. Я обняла его за шею руками, прижалась сильнее.

— Успокойся, Анри, все уже позади. Прошу, не плачь, — шептал он, не останавливая свои поцелуи.

— Потом были долгие переговоры, суды, но обвинения с меня все сняли. Знаешь, я потом ушла в такой запой, заливала себя, чтобы забыться, что еле выбралась оттуда! — уже успокоившись, заявила я.

— Вот, значит, откуда такая закалка к алкоголю, — усмехнулся он.

Рассказав ему все, что, кроме меня, никто не знал, мне стало, нет, не легче, просто он тот, кому я могла это рассказать и хотела.

*

Лето прошло на одном дыхании, точнее, на одном вздохе. Ближе к сентябрю мы вернулись в Хогвартс. Конечно, я осталась преподавать Магловедение и Историю магии.

Тем более куда я могла деться от Северуса? Он тоже мог влиять на меня, хотя не всегда, но все же мог. Я не хотела потерять его опять.

В этом году Министерство нашло нового зельевара из Германии — Станислауса Ланга.

Северус только фыркнул на это, но все же недоброжелательно относился к новому зельевару.

— Нет незаменимых, Северус, — доводила я его. — Зато ты будешь больше время проводить со мной, — улыбалась я.

— Женщина, это мое призвание. Я как занимался в лаборатории, так и буду там заниматься! — рычал он. — Еще посмотрим, какой он зельевар! — фыркнул Северус.

— О, вот оно, оказывается, где твое слабое место, — уточнила я. — Вообще-то, у мужчин оно между ног, но у тебя, видать, оно в твоих пробирках и склянках, — хихикала я.

— Моя слабость — это ты! Но я когда-нибудь придушу тебя за твой длинный язычок! — прошипел он.

— Ты уже два года обещаешь это, — ухмыльнулась я.

— Вот выжду нужный момент и точно придушу, — рявкнул он.

— Злюка! — крикнула я ему уже в дверях и вышла.

Начался учебный год. Мы уже, конечно, не скрывали того, что мы вместе. Днем сгорали от страсти, так как я не могла позволить Северусу при всех меня обнимать, тем более поцеловать, а ночами все же отдавалась ему все без остатка.

Когда Северус работал в своей лаборатории, мы, как и раньше, с Гермионой, Невиллом и Драко пили вино и общались.

Но иногда меня это бесило, и я устраивала Северусу очередные истерики.

— Северус, ты завел любовницу, — возмущалась я.

— Кого? — удивлялся он.

— Любовницу! — рычала уже я.

— Я так и знал, что ты с Невиллом куришь травку, — язвил он.

— Северус, не зли меня! — орала я уже.

— Да с чего ты взяла, что у меня любовница? Мне и тебя выше крыши хватает, да еще и с твоими истериками, — тоже поднял тон Северус.

— Что? Я истеричка? — вопила я. — На себя посмотри. Из своего подземелья вообще не выходишь, — возмутилась я. — Я точно спалю твою лабораторию! — закричала я.

— А, вон оно что! Ты невыносима! Это мое призвание! — заявил он.

Я была зла на него, а он, видать, на меня. Я схватила книгу и кинула в него, но промахнулась.

— Ты совсем обкурилась! Это древний фолиант! — заорал он.

Я повернулась, вышла из его кабинета и хлопнула дверью со всей дури, да так, что портреты затряслись.

Вечером он пришел ко мне в спальню. Я стояла возле окна и смотрела на закат. Он подошел сзади и обнял меня за талию.

— Ну что ты так злишься, Анри, — прошептал он. — Ты же знаешь, что, кроме тебя, мне никто не нужен, счастье мое.

— А как же мать Гарри? — спросила я его, повернулась и посмотрела в его глаза.

— Что за глупость? Что ты там себе навыдумывала, женщина? — возмутился он.

— Ты ее любил, Северус? — поинтересовалась я.

— Выброси эти мысли из головы. Это никаким образом не касается наших с тобой отношений, — сообщил он.

— Ну, ты же любил или еще любишь ее, — уточнила я и лицом прижалась к его груди.

— Женщина, замолчи. Я даже не хочу слышать об этом, — сказал он. — Ты мне нужна, ты даешь мне надежду на счастье. И на большее я не мог и надеяться.

Он прижал меня к себе и мы молча стояли, пока солнце не зашло за горизонт.

Утром я проснулась как всегда в его объятиях. Я потянулась, и поцеловал его в грудь. Северус проснулся и притянул меня к своим губам, и тут в моем горле начался рвотный позыв. Я просто молнией спрыгнула с кровати, побежала в ванную комнату и опрокинула лицо в унитаз.

— Анри, — соскочил Северус с кровати. — Что случилось? — недоумевая, спросил он и подошел к ванной комнате. Я молчала. Он приоткрыл двери и увидел меня над унитазом.

— Я, наверное, что-то не то съела вчера на ужине, — ответила я ему, не отрывая лица от унитаза.

— Ты уверенна? — спросил он.

— Да, наверное, или перепила вчера, — сказала я ему и вытерла губы полотенцем.

Тошнота прошла, но на следующее утро опять повторилась.

— Ты бы не хотела сходить к Помфри, милая? — спросил меня Северус, стоя возле меня, и держал полотенце.

— Может, это все же от вина! — сказала я, взяла у него полотенце и вытерла губы.

— А может, ты беременна! — резко заявил Северус. — Когда ты последний раз принимала зелье? — поинтересовался он.

— Ну недавно, вроде бы, — неуверенно сказала я ему.

— Иди сюда, — попросил он.

Я подошла к нему, и Северус положил свою ладонь к моему животу и что-то прошептал.

— И как я раньше не заметил? — поднял он бровь.

— Что ты не заметил? — удивлено спросила я.

— Женщина, нужно уже знать, что детей не совы приносят! — заявил он и ухмыльнулся.

— Ты… хочешь сказать… — я остановилась и прикоснулась ладонью к своему животу.

Северус отошел от меня, подошел к окну и уставился в него.

— Нужно как можно быстрее организовать свадьбу, — сообщил он.

— Свадьбу? Зачем? — недоумевала я.

— Я не хочу, чтобы еще один из моих детей рос без семьи, — фыркнул он.

— Ну, это необязательно! — ответила я ему.

— Для меня обязательно! — ответил он.

— Конечно, ждать от тебя романтики не приходится, — уточнила я. — Мог хотя бы предложение сделать для приличия, — печально сообщила я.

Северус повернулся и посмотрел на меня. В секунду подлетел ко мне и прижал руками к своей груди, поднял мой подбородок пальцем и посмотрел мне в глаза.

— Ты выйдешь за меня, Анри, — даже не спросил, а заявил он.

========== Глава XVI. Ты мой муж, я твоя жена ==========

Все организовали очень быстро. Мне пришлось написать маме письмо.

«Мамочка, я беременна и выхожу замуж. В эти выходные жду тебя в школе „Хогвартс“».

Свадьба проходила на берегу озера. Мы организовали Арку, которую украсили пионами и под которой должны были стоять я и Северус. Повсюду разместили цветы и ленты. Я не заморачивалась насчет своего платья. Оно было свободного покроя и было очень легкое, кремового цвета. Голову я украсила ободком из лиловых пионов. Северус наотрез отказался от классического костюма, тем более от фрака.

— Эта наша свадьба, Северус! — возразила я. — Мог хотя бы в этот день надеть что-то другое. У тебя что, один сюртук на все случаи?

Иногда я так и думала, но когда один раз заглянула в его шкаф, то обнаружила там кучу сюртуков на вешалках, так еще и разных оттенков: и темно-синие, и темно-коричневые, и даже темно-серые, уже не говоря от нескольких просто черных.

— Это всего лишь формальность! — фыркнул он. — Это ты раздула из этого процесса целыйспектакль. Еще эти магловские кольца, зачем? У нас с тобой магический брак, — скафнил он.

— Это, чтобы ты не забыл, что у тебя есть жена, — уже раздражалась я.

— Да тебя-то забудешь! — фыркнул он.

В день свадьбы еще утром я и Гермиона направились в салон красоты. Гарри с Драко должны были все приготовить к нашему появлению. Невилл с Луной отправились за моим букетом. Северус все утро был на иголках, поэтому мы его оставили в покое.

Я появилась возле озера в назначенное время. Людей было немного. Учителя школы, моя мама с кавалером и куда же без школьников, которые все же пробрались через лес посмотреть на все это великолепие.

Первоклассники бегали с лентами, как воздушные змеи. Северус стоял под аркой весь в черном, только на левой груди у него был приколот небольшой цветок, сочетающийся с моим букетом. Рядом стоял Министр и Гарри с Гермионой. Все было настолько торжественно и упоительно волшебно, что у меня, пока я к ним медленно шла, чуть не навернулись слезы.

Я подошла к Северусу, и он протянул мне руку, я опустила свою ладонь на его.

Кингсли начал долго чего-то размусоливать, как всегда. Но я не слышала его, я просто пристально смотрела на Северуса и не могла в это поверить.

Он стоял рядом, напротив меня, и держал меня за руку. Я даже и представить себе не могла, что именно к такому концу мы придем. Нет, это не конец, это начало чего-то большего, ценного, единого, но все же это конец той жизни, которая была до этого.

Больше никаких мужчин, кроме мужа, больше никаких непредсказуемых поступков и шалостей, теперь мы должны быть более ответственными и терпеливыми к друг другу.

«Ну, по поводу шалостей я еще подумаю», — подумала я и усмехнулась.

Кингсли, наконец, добрался до самого основного. Коснулся своей палочкой наших рук и произнес:

— Северус Тобиас Снейп, берешь ли ты Анриету Лессандро Персиваль себе в жены? В радости и в горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, обещаешь любить и беречь ее, пока смерть не разлучит вас?

— Обещаю, — ответил Северус и сжал сильнее мою ладонь.

— Анриета Лессандро Персиваль, берешь ли ты Северуса Тобиаса Снейпа себе в мужья? В радости и в горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, обещаешь любить и беречь его, пока смерть не разлучит вас?

— Обещаю, — ответила я и улыбнулась.

— Отныне ты, Северус Тобиас Снейп, принадлежишь Анриете Лессандро Персиваль, так и ты, Анриета Лессандро Персиваль, принадлежишь Северусу Тобиасу Снейпу, ибо вы больше не две разделенные половины, вы одно целое.

В эту же секунду над нашими руками образовался маленький шар и распался по нашим рукам в разные стороны. Магические нити обхватили наши кисти и сжали их. Магия соединила наш союз.

Гарри подошел к нам ближе и протянул небольшую корзинку, где лежали магловские кольца.

— А теперь возьмите кольца и повторите за мной. С начала ты, Северус, — обратился Кингсли к нему.

— Возьми, Анриета Лессандро Персиваль, это кольцо как залог того, что я буду хранить свою любовь к тебе в чистоте и святости. Я клянусь, что никогда не нарушу клятву, данную тебе сегодня, — повторил Северус за Кингсли и надел на мой безымянный палец кольцо.

— Теперь ты, Анри, — обратился Кингсли ко мне.

— Возьми, Северус Тобиас Снейп, это кольцо как залог того, что я буду хранить свою любовь к тебе в чистоте и святости. Я клянусь, что никогда не нарушу клятву, данную тебе сегодня, — повторила я за Кингсли и надела на его безымянный палец кольцо.

Северус улыбался мне, а я ему.

— Ну, теперь уже можете и поцеловаться, — закончил Кингсли и улыбнулся нам.

Северус притянул меня к себе, поцеловал, сначала в щеку, и прошептал так, чтобы слышала только я:

— Я люблю тебя! Люблю.

Потом прикоснулся к моим губам и страстно поцеловал.

Я ответила на поцелуй и обняла его за шею. Мы целовались впервые при таком скоплении людей. В ответ на наш поцелуй все аплодировали, даже свистели. Я отстранила губы, посмотрела на Северуса и увидела его улыбку, он был счастлив. Я прижалась к нему сильнее, а он поцеловал меня в висок. С этого дня я больше не боялась и не запрещала Северусу публично проявлять свою заботу и ласку ко мне, да и сама тоже частенько целовала его при всем коллективе.

Нас начали поздравлять. Гарри, Гермиона, Драко и Невилл с Луной кричали больше всех. Они так были искренне рады этому событию. Мама моя всю церемонию утирала слезы.

Потом состоялся праздничный ужин в Большом зале.

Я и Северус весь вечер не отходили друг от друга. Он все время прижимал меня к себе и целовал. Я была счастлива.

Мама все не могла успокоиться от новости о моей беременности.

— Ладно свадьба, Анри, но беременность, — возмущалась она. — Я не готова стать бабушкой. Я еще очень молода!

— Мама, ну ты хоть сегодня могла бы просто порадоваться за меня, — обнимая Северуса, ответила я ей.

— Миссис Персиваль, я могу вас уверить, что все под моим контролем, — сообщил Северус моей маме.

— О, Северус, Анри неуправляемая, — возразила мама. — Но думаю, брак ей пойдет на пользу, — призналась она.

— Мама, — процедила я. — Ну прошу, давай не сегодня. Не начинай! — умоляла я ее. — Мне нельзя переживать, — возмутилась я.

— Хорошо, ради такого я не буду, — ответила она.

Мама поцеловал меня в щеку, пожелала всего хорошего и аппарировала со своим кавалером.

Все разошлись ближе к двум часам ночи. Я просто рухнула на кровать от усталости после сегодняшнего дня. Северус снял с меня туфли и размял мои стопы.

— Северус, как я устала сегодня! Просто безумный день! — сказала я ему.

— Может, тебе принять ванну, расслабишься, — предложил он.

Я посмотрела на него, поднялась и села на кровать. Потом поднялась и прошлась по кровати к Северусу, который стоял возле нее. Я приблизила его к себе и начала расстегивать его сюртук.

— Ну и что ты делаешь? — поинтересовался он.

— У нас сегодня брачная ночь, ты не забыл? — улыбаясь, сообщила я ему.

— Ты только что сказала, что устала, — ответил он.

— А ты предложил расслабиться, вот я и следую твоему совету, — усмехнулась я и продолжила расстегивать его сюртук.

Северус улыбнулся и помог мне снять с него сюртук. Потом аккуратно уложил меня на кровать.

Несколько секунд — и мы уже со всем близко друг к другу, лежали, обнявшись, продолжали целоваться. Губы Северуса начали целовать мое лицо и шею, a руки обрисовывали контуры моих бедер, талии и груди. Но этого нам обоим уже было недостаточно. Заведя мои ладони за спину, он нащупал замочек платья и потянул вниз. Я помогла ему, осторожно поводья плечами, гибко извиваясь, точно змея, выползая из одежды. Освободив меня от оков ткани, Северус оглядел мою наготу, любуясь бeлезнoй кожи, тяжелыми налитыми грудями с тугими сосочками, изгибом талии, стройными ногами, аппетитными бедрами, между которых заманчиво скрывалось самое потаенное, желанное. Я ничуть его не стеснялась и открыто смотрела на него, наслаждаясь тем, что он разглядывает меня, изучает взглядом прежде, чем овладеть.

— Ты только моя, — прошептал Северус.

Я звала его молча: глазами, телом, дыханием…

Обнажившись, Северус осторожно зaбрaлся свeрху, нaкрывaя сильным тeлoм меня, дaря мне дoлгoждaннoe oщущeниe мужскoй тяжeсти, пoзвoляя моим нoгaм и рукaм oбвиться вoкруг свoeгo тeлa. Наши тeлa были тaкими тeплыми, сквoзь кoжу струилoсь жeлaниe, слaдoстнoe прeдвкушeниe. Губы внoвь oтыскaли друг другa, нo пoцeлуи стaли гoрячee, нaрaстaющaя стрaсть всe чaщe вырывaлaсь в крaтких стoнaх. Хoтeлoсь лишь oднoгo — скoрee сoeдиниться, пoчувствoвaть этoт eстeствeнный ритм, слиться пoд eгo удaрaми в oднo цeлoe. Мне нeтeрпeлoсь, тoмлeниe дoстиглo свoeгo пикa, я oтыскaлa лaдoнью eгo твeрдый пульсирующий орган и пoзвaлa в сeбя.

— Северус… Пoжaлуйстa… Я хoчу тебя… Я тaк хoчу… — простонала я.

Моя рука сжaлa eгo сильнee и нaпрaвилa к зaвeтнoй узкoй рaсщeлинкe.

— Я сaм, Анри, сaм, — он пoцeлoвaл меня, слoвнo успoкaивaя.

Пeрeхвaтив инициaтиву, Северус oбрисoвaл кoнчикoм члeнa мою увлaжнившуюся плoть, исслeдуя пухлeнькиe губки, с нaслaждeниeм тeрся oб мою шeрстку нa лoбкe и, кoгдa я нeтeрпeливo прoстoнaлa, рaзвoдя бeдрa ширe, oн скoльзнул вдoль и упeрся гoлoвкoй вo вхoд в меня.

— Дa? — прoстo спрoсил oн, глядя в мои пoзеленевшие oт стрaсти глaзa.

— Дa.

Я пoдaлaсь eму нaвстрeчу, и, нaкoнeц, oн вoшeл.

Кaк жe дoлгo я прeдвкушaлa этoт слaдoстный миг, этo втoржeниe в свoe тeлo, этo вoсхититeльнoe чувствo нaпoлнeннoсти, рaдoсти oт тoгo, чтo мною oблaдaют!

Северус нe спeшил, изучaл кaждый угoлoк моей интимнoй, зaгaдoчнoй плoти. Oн был внутри меня, рaстягивaя сoбoй мои мышцы, дaвя свoим твeрдым тeлoм нa тoчки моего нaслaждeния. Нo я oчeнь скoрo зaпрoсилa бoльшeгo: улавливая eгo ритм, двигaясь eму нaвстрeчу, я начала кaчaть бeдрaми всe быстрee и интeнсивнee, нaпрaвляя eгo, пoкaзывaя, чтo пoрa дoбaвить oгня. A oн слoвнo нaрoчнo мeдлил, зaстaвлял меня стoнaть всe жaлoбнee и прoтяжнee.

— Eщe, eщe, — в нeтeрпeнии впилась я в eгo спину пaльцaми. — Северус… прошу тебя!

Мой стрaстный шeпoт рaзбудил в нeм нeбывaлую стрaсть, и oн пeрeстaл сдeрживaться.

Он схватил мою ногу, положил ее на свое плечо и поцеловал щиколотку моей ноги, тем самым проникая в меня глубже.

Всe глубжe и глубжe, сильнee, oн тoлкaл меня и пoлучaл всe бoльшe моего тeплa, моей страсти и жeлaния. Я застoнaлa, oткинувшись нa пoдушку, прикрыв oт нaслaждeния глaзa. Я oтдaвaлaсь eму, дaрилa eму свoю жeнскую мягкoсть, пoкoрнoсть, принимaлa eгo жeлaннoe тeлo… Я нaслaждaлaсь им.

Этoт eстeствeнный ритм, этoт бoй тeлa был тaким вoсхититeльным, дaрил мне тaкoe блaжeнствo! Удaр, eщe, eщe oдин, глубoкo-глубoкo, пoднимaя вoлну, усиливaя нaпряжeниe… Вoлны удовольствия нeсли меня к высшeму нaслaждeнию, и вoт пoдoшлa сaмaя глaвнaя, сaмaя сoкрушитeльнaя вoлнa, которую нeльзя былo избeжaть. Eщe oдин удaр, втoрoй, трeтий… Дрoжь яркoгo oргaзмa прoнзилa мое тeлo, oпустoшaя и пoчти лишaя чувств. Гoспoди, кaк жe этo былo вoсхититeльнo, кaк слaдкo! Eщe, eщe, пускaй этo нe зaкaнчивaeтся кaк мoжнo дoльшe! Eщe! Вoт и слeдующaя вoлнa пoдoшлa, бoлee мягкaя, oбвoлaкивaющaя, дoлгaя…

— Северус… родной мой! Да! Да! Да! — застонала я.

Северус задрожал вслед за мной, закрыл глаза, пытаясь противостоять напору невероятных ощущений, которые я будила в нем. Северус стиснул зубы.

— О, Ани, любимая, — захрипел он, отчаянно пытаясь опомниться и взять себя в руки.

Я почувствовала, как напрягается и вздрагивает набухшая его плоть, как он сам рассыпается на миллионы звездных осколков, теряя остатки разума, изливая семя, отдавая все, все на свете, обещая без слов, что так будет до конца жизни.

Он опрокинулся на кровать и притяну меня к себе. Я прижалась к нему. Мы молча лежали, прерывисто и громко дыша. Северус гладил меня ладонью по спине, а я пальцем водила по его груди. Когда наше дыхание стало ровным, я заговорила.

— Северус…

— М-м-м… — протянул он.

-А ты заметил, что Драко не отходит от Гермионы? — спросила я его.

— Заметил. Но его отец не одобрит этот выбор, — заявил он.

— Эти аристократические замашки уже никого не волнуют! — возразила я ему.

— Люциуса Малфоя это волнует, — уточнил он. — И вообще, жена! Это обязательно сейчас обсуждать? — спросил он и посмотрел на меня.

— Мне нужно переключиться на что-нибудь! А то твое естество очень близко ко мне! — И игриво провела ногой по его органу.

— Невыносимая! — зарычал он и навис надо мной.

========== Глава XVII. Быть в положении — это непросто ==========

Комментарий к Глава XVII. Быть в положении — это непросто

Не могу придумать название главы! Подскажите!

У всех работа в школе шла спокойно, за исключением меня, как всегда. Более трех месяцев каждое мое утро начиналось с обнимания унитаза. Токсикоз был просто ужасный. Хватало лишь учуять запах еды — и меня несло в ванную комнату. Утром даже запах Северуса наводил на меня рвотный рефлекс. Он очень переживал по этому поводу, но его успокоила мадам Поппи, сказав ему, что это скоро пройдет, у всех такое бывает. И он немного успокоился, пока на следующее утро опять не обнаружил меня над унитазом.

— Уйди, ну уйди, прошу тебя, — просила я его, не поднимая голову.

— Дожил, мою жену тошнит от меня, — прорычал он.

— Ты тут совсем не при чем, это все от моего положения, — ответила я ему.

— Я точно напишу письмо Министру, пусть ищет тебе замену! — возразил он и вышел.

— Ты не посмеешь,— возразила я.— Я все равно буду преподавать.

Конечно Северус был против этого,да и Помфри оговаривала меня от преподавания, но я была настроена решительно.

Пришлось все уроки перекинуть на вторую половину дня. Если я все же не могла появиться на уроке магловедения, меня заменяла Гермиона, ей даже нравилось преподавать этот предмет. Да и на руны ходили только одаренные ученики. Историю магии взял на себя Северус, так как он больше не занимался должность зельевара школы, на это место Министерство прислало немца Станислауса Ланга.

Частенько я просто не могла встать, так и лежала на кровати. За эти месяцы я сбросила вес и ближе к пятому месяцу беременности я напоминала сушенную плоскую рыбу Плимп.

Часто стали возникать резкие эмоциональные перепады, поэтому настроение менялось едва ли не каждый час.

Мое внутреннее состояние изменялось: то я была умиротворенной, то раздражалась и начинала истерики. Надо сказать спасибо Северусу, он все стойко переносил. Он молчал, обнимал меня и тихо шептал, как он любит меня и нашего малыша. Гладил меня по спине, иногда сажал себе на колени, прикладывал ладонь к моему животу и поглаживал. Я успокаивалась от его нежности и заботы.

Как-то вечером я сидела на кровати, обложив себя подушками, и читала книгу, Северус сидел возле камина и попивал огневиски.

— Ай! — воскликнула я.

— Анри, что случилось? — сразу же подлетел ко мне Северус.

Часто его переживания и забота меня пугала.

— Дай мне руку, Северус, — попросила я, взяла его руку и положила на свой живот.

Сначала было все спокойно, но потом почувствовался толчок. Северус посмотрел на меня, потом на мой живот. Толчок опять ощутился, и Северус начал гладить ладонью по животу.

— Тебе не больно? — заботливо спросил он, смотря на меня.

— Пока нет. Даже приятно чувствовать, что в тебе что-то начинает зарождаться, — улыбнулась я.

Северус наклонился к моему животу и прошептал.

— Ты там береги себя и нашу маму, — сказал он и поцеловал мой живот.

От этих слов на меня накатили слезы. Ком в горле от этой нежности и заботы.

Северус отстранился и посмотрел на меня: из моих глаз текли слезы.

— Ну ты что, Анри, любимая моя, — тихо сказал он и обнял меня.

*

Эти ужасные месяцы токсикоза прошли, и я уже спокойно могла проводить свои уроки.

Мое положения стало уже заметно проявляться, живот стал расти, грудь слегка увеличилась. Я начинала быстро переутомляться, тем самым проводила больше времени лежа то на кресле, то на диване. Чаще всего располагалась на нашей большой кровати и проверяла домашние работы. Вечером приходил Северус и собирал разбросанные по кровати пергаменты, после ложился на кровать рядом со мной и прижимал меня к себе уже спящую.

Я, конечно, делала вид, что сплю, но чувствовала, как он прикасается к моему животу ладонью и поглаживает его. Его забота была во всем. Он помогал спускаться с лестницы и подниматься, дежурил за меня, иногда проводил сложные практики с Гермионой по магловедению. При всем том, что он был директором школы.

Как бы я ни пыталась его переубедить, он запретил мне летать на Буцефале.

— Женщина, ты решила угробить себя и моего ребенка! — рычал он.

— Северус, это и мой ребенок! — возмущалась я.

— По-моему, ты до сих пор этого не поняла, если решила, что можно летать на своем пегасе! — злился он.

— Ты просто ревнуешь! — заявила я и хлопнула дверью.

Я подсунула Северусу одну магловскую книгу с именами детей специально. И затеяла это разговор перед рождеством.

— Северус, ты прочитал ту книгу, что я тебе дала? — спросила я, лежа в очередной раз на диване и читая утреннюю газету.

— Ужасная книга! — фыркнул он.

— Но там можно выбрать очень неплохие имена для нашего малыша, — ответила я ему.

— Я уже выбрал имя для своего сына! — заявил он.

Я удивилась и привстала.

— Ты все же проверил? Да? — возмутилась я.

— Ночью, когда ты спала, — уточнил он.

— И какое имя ты выбрал для нашего сына? — поинтересовалась я у него.

— Тобиас! — ответил он.

— Я ни за что не позволю назвать моего ребенка именем твоего отца! — завопила я. — Ему больше бы подошло имя Александр! — как бы невзначай сказала я.

— Ты считаешь меня дураком, женщина! — стал злиться Северус. — Значит, тебе можно называть моего сына именем своего отца, а мне нет! — уже кричал он.

— Моего отца звали Лессандро, — сказала спокойно ему.

— Я прекрасно знаю, как зовут твоего отца! Не один раз приходилось готовить его зелья! — сообщил он, сбавляя тон.

— Я думаю, Александр хорошо сочетается с твоей фамилией и именем.

— Я сам решу, что для моего сына подходит! — фыркнул он.

Северус не мог уже меня терпеть, он злился. Хлопнул дверью и опять ушел в свой кабинет.

Я не видела его в этот день, только ночью, когда уже лежала на кровати, почувствовала, как он лег на нее и притянул меня к себе. Поцеловал в плечо и прошептал:

— Нашу дочь я назову сам.

Я сделала вид, что сплю, но слегка улыбнулась. Победа была за мной.

Я стала чаще вечерами разговаривать с малышом. Рассказывать ему, что происходит вокруг него, как я его люблю, как папа любит его.

Из-за своего положения я стала набирать вес. С каждым месяцем живот увеличивался, приходилось носить свободные платья. Я постоянно была вне себя, все болело, ноги часто становились ватными, а суставы тянуло, и поясница просто была каменной. У меня участились депрессии и истерики.

Пришла зима в Хогвартс. Все же, так как мне нужны были прогулки на свежем воздухе, Северус иногда брал меня за руку, и мы прогуливались вокруг школы. О чем-то беседовали, конечно, спорили, но чаще я видела его улыбку, что радовало меня еще больше.

Срок рождения нашего малыша мадам Помфри прогнозировала на начало марта. Северус, конечно, возразил ей:

— Нет, это будет середина февраля. Я точно уверен, это же мой сын.

Я не стала спорить ни с одним, а просто решила выбрать из их прогнозов середину.

Рождество прошло великолепно. Впервые мы встретили его, как семья.

Я заставила Северуса все же поставить в нашей гостиной небольшую ель и даже помочь мне с украшением ее. Он, конечно, фыркал и возмущался, но все же уступил мне.

На само Рождество нас пригласила семья Уизли, и мы согласились, точнее, я согласилась, некрасиво было отказывать.

Нам пришлось воспользоваться магловским транспортом, чтобы добраться до дома семьи Узли, так как мне нельзя было аппарировать. Вечером, после праздничного ужина в Большом зале, мы собрались и отправились к семье Уизли. Я захватила пирог, который мы сегодня приготовили с Винки.

— Ты научилась готовить, Анри? — спросил меня Северус, когда взял у меня коробку с пирогом.

— Ну, не с пустыми руками же нам идти, — уточнила я. — С пирогом мне помогла Винки.

Дорога была долгой, но оживленной, нам составили компанию Драко и Гермиона. Конечно, не знаю, для чего, но было не так скучно, потому что Северус был иногда молчаливым до ужаса.

Прибыли мы уже к самому началу праздничного ужина. В дверях нас встретила Молли.

— О, Северус, Анри, ну что вы стоите, проходите, проходите, — суетилась она.

— Северус, что ты вцепился в этот пирог, отдай его Молли, — возмутилась я.

Северус протянул коробку с пирогом Молли. Она поблагодарила.

— Анри, не стоило так хлопотать в твоем-то положении, — сообщила Молли мне.

Северус прошел к праздничному столу, а я задержалась рядом с Молли.

Она подошла ко мне поближе и тихо сказала:

— Как я рада за вас. Когда Гарри сообщил о вашей свадьбе, я так обрадовалась! А недавно он заявил, что у него будет брат. Я просто была в восторге от этой новости!

— Да я и сама была в шоке от всего этого, — улыбнулась я ей.

Ужин прошел просто великолепно. Ну, за тем исключением, что вина мне выпить не дали, ссылаясь на то, что я гублю внутри себя сына Северуса. Я только фыркнула на это.

Мы просидели за полночь у семьи Уизли, долго общались, шутили и просто беседовали.

Вот так и прошло наше совместное Рождество.

Утром в гостиной, где стояла елка, меня ожидала гора посылок и писем.

*

Однажды вечером я засиделась у себя в кабинете за проверкой работ учеников.

Я выгнула спину и размяла шею. Тело все затекло. Конечно, последние месяцы до родов я чувствовала себя просто ужасно. У меня болели кости, постоянно была изжога, и из-за ребенка во мне, который вечно давил на мой мочевой пузырь, я ужасно хотела в туалет.

Наш малыш был настоящим непоседой, он постоянно перемещался у меня в животе, что иногда пугало меня.

Я встала и решила пройтись по классу, чтобы размять мышцы.

В этот момента в кабинет просто влетел Северус.

— Женщина, ты видела, который час? — воскликнул он.

— Не кричи, прошу тебя! Я засиделась за работой, — ответила я ему.

— Если ты не бережешь себя, хотя бы думай, что ты не одна, — возмущался Северус.

— Ну прекрати, прошу, мне и так не легко, — чуть не плача, произнесла я.

Северус озадачился и подошел ко мне. Взял меня за руку и погладил мою ладонь пальцами.

— Опять пинается? — нежно поинтересовался Северус.

— Сегодня просто устроил внутри меня игру в квиддич, — скривилась я и погладила по животу. — Еще и поясница болит уже несколько дней.

Северус положил на мою ладонь на животе свою и сказал:

— Сынок, и что ты так расшумелся?

Я слегка улыбнулась ему. И Северус продолжил:

— Может, мне стоить размять тебе поясницу.

— Если тебе будет нетрудно, то, я думаю, это бы помогло, — согласилась я.

Он опустил меня аккуратно на скамью возле окна, сам сел за моей спиной и стал разминать сначала мои плечи и шею, потом прошелся по позвоночнику и спустился к ключице.

Я опрокинула голову и закрыла глаза.

За это время он так редко прикасался ко мне. То я была не в настроении, то он боялся мне навредить. А потом уже появился живот, и как-то желание заниматься любовью само отпало.

— Расслабься, — раздался голос Северуса над моей шеей. — Ты так напряжена, Анри.

Я послушалась и расслабила плечи, и ощущения его пальцев на моем теле сделали свое дело. Я ловила каждое его прикосновение.

— М-м-м… Северус… — протянула я.

Северус пододвинулся ближе своим телом к моей спине. Он стал массажировать мою талию и целовать мою шею одновременно.

По моему позвоночнику от этого всего пробежали искорки. Я запрокинула свою голову ему на грудь. Северус переместил пальцы к животу и стал поглаживать его.

— Мне придется это делать чаще, Анри, — сообщил он мне в ухо.

— Да, носить в себе твоего наследника — дело не легкое, — уточнила я ему и поцеловала его.

— Может стоит тебе прекратить вести уроки?— как будь-то невзначай спросил Северус.— Я переживаю за твое состояние.

— Со мной все хорошо,— успокоила я его.— Просто наш сын очень подвижный.

Я заметила, что наш малыш очень сильно реагирует на голос Северуса. Он сразу успокаивается и ведет себя тихо, когда слышит бархатный баритон Северуса.

На что Северус только фыркал:

— Я же его отец!

Как-то ночью я проснулась от ужасной боли в ребре. Я застонала. Северус в тот же миг проснулся и притянул к себе и начал гладить по моему животу и что-то шептать. Я не слышала, что именно, наверное, успокаивал малыша. Он нежно круговыми движениями рукой массажировал бока моего уже большого живота. Потом наклонился и поцеловал его. От его теплых губ я запрокинула голову на подушку. Последние недели до родов я стала замечать, что стала легко возбуждаемой. Северусу хватало только коснуться меня, и я начала утопать в нахлынувших чувствах. Конечно, я не говорила ему, я представляла, что он может сказать на это все.

Северус опять поцеловал губами мой живот, стал покрывать его поцелуями.

Я руками обхватила его голову и застонала:

— Северус… прошу…

Северус поднял голову и посмотрел на меня.

— Женщина, ты с ума сошла! Ты беременна! — заявил он мне.

— Конечно сошла с ума, если начинаю уже стонать лишь от твоих прикосновений, — возразила я.

— Даже не думай! Тебе нельзя! — сказал он и отодвинулся от моего живота.

— Северус… прошу, — застонала я. — Мы аккуратно, прошу тебя. Я больше не могу. Я так хочу тебя, — молила я его.

— Ты предполагаешь, что я займусь с тобой любовью, когда в тебе мой сын? Анри! Это… — Он не мог подобрать слов. — Немедленно ложись спать и забудь это до момента, пока не родишь, — рявкнул он, лег на подушку и повернулся ко мне спиной.

========== Глава XVIII. Теперь мы в ответе ==========

Комментарий к Глава XVIII. Теперь мы в ответе

Там-та-дам! Ну вот наверное и счастливый конец! А может и не конец! поживем увидим)))

Я была настолько потеряна, даже не могла ничего ему возразить. Повернулась в другою сторону, спиной к нему, и закрыла глаза. Слезы наворачивались, нет, не от обиды, я прекрасно понимала, что, может, у него отвращение ко мне в том положении, в котором я нахожусь в данный момент, его страх, что он может навредить мне. Но я так устала, мне так хотелось ласки, нежности, опять почувствовать его страсть и жажду. И я заплакала тихо в подушку.

Я услышала фырканье за спиной и почувствовала его движения на кровати. Он приблизился ближе и навис надо мной.

— Анри, девочка моя, не смей думать, так! — ответил он тревожено. — Я люблю тебя! Люблю, и это не зависит от того, какая ты в данный момент. — Он нежно поцеловал мои соленые губы, и я ответила ему на поцелуй.

Мы целовались нежно, лаская друг друга губами, но с каждой секундой наша страсть усиливалась.

— Ани, ну что ты делаешь со мной? Я тоже не каменный, — прошептал он мне в шею и поцеловал ее.

И я почувствовала, как он возбуждается с каждым поцелуем.

Я лежала на боку Северус за мной. Мое плечо упиралось ему в грудь.

Моя голова лежала на подушке, Северус слегка нависал надо мной, так как лежал на боку за мной. Он целовал мое плечо и нежно гладил живот, потом я почувствовала его руку на моих трусиках. И затаила дыхание от предвкушения.

Он нежно стянул с меня трусики и, приподняв мою ногу, положил ее себе на колено.

Я почувствовала его пальцы у меня на лобке, потом на нижних губах. Он начал слегка их раздвигать и коснулся моего клитора. Я застонала и схватила его руку.

Чувства так быстро возникли во мне, наверное, это от гормонов.

— Северус… — стонала я, пока его палец ласкал мою клитор.

Северус поцеловал меня в губы и углубил свой палец в меня, потом еще один и стал двигать ими. Я всхлипнула от этого ему в губы и почувствовала, как его орган стал пульсировать у меня под ягодицами. Северус нарастал темп своими пальцами во мне, и я застонала от нахлынувшего оргазма.

— Северус… Да! Да! Да!

Он слегка отодвинулся на секунду, я почувствовала, как его мужской орган прошел через мои ноги и плавно вошел в меня. Я вздрогнула от этого забытого чувства и схватила рукой простыню.

Северус сжал мою ногу у себя на колене и стал плавно двигаться мне на встречу.

Я застонала в подушку от возникнувших ощущений.

— Ани, девочка моя, — хрипел Северус от наслаждения.

Он стал двигаться быстрее, я сжала его руку на моей ноге и застонала в унисон.

Его темп стал нарастать, и я окончательно потеряла ощущения реальности, просто стонала от оргазмов.

— Северус… Еще! Да! Родной мой! Прошу не останавливайся! — просила я его.

Он углубился сильнее и просто силой начал входить и выходить из меня. Еще пару движений — и я просто взорвалась от наслаждения. Северус обхватил рукой мое лицо и заставил посмотреть ему в глаза. Он был на грани и он, смотря мне в глаза, сделал движение бедрами, взорвался сам и выкрикнул мое имя.

Я смотрела на него, и меня переполняли чувства, как он наслаждался поглощающими его чувствам после выброса своего семени в меня.

Он тяжело дышал и все шептал:

— Любимая моя! Счастье мое!

Я смотрела на него, как он взял мою руку и стал целовать каждый пальчик на моей руке, улыбаясь ему на это проявление заботы.

*

Утром 21 февраля я проснулась в хорошем состоянии. Эта первая ночь за всю неделю, в которую я хоть как-то выспалась. Наш малыш постоянно передвигался внутри меня, был беспокойным и днем, и ночью. Я не могла спать вообще последние дни, и Северусу тоже приходилось не спать. Он садился на кресло и сажал себе на колени меня, гладил и целовал губами живот, часто разговаривал с малышом, я гладила Северуса по голове и улыбалась.

Но этим утром я смогла выспаться. За завтраком я поцеловал Северуса в его крючковатый нос и направилась на урок.

Занятие шло спокойно, я прогуливалась по кабинету и рассказывала новую тему по Истории магии. Ученики внимательно слушали и записывали в свои тетради.

Я подошла к своему столу и оперлась ладонью о него.

Вдруг что-то кольнуло внизу живота, и меня пронзила боль. Я сжала живот и стала поглаживать его. Но боль не утихала. Еще один пронзительный укол и меня пронзила невыносимая боль.

— Мистер Уотерс, возьмите мои лекции и продиктуйте последнюю главу классу, — скрипя зубами от боли, попросила я его. — Мне срочно нужно выйти!

Я быстрым шагом, придерживая живот, покинула класс. Я направилась в больничное крыло.

Я чувствовала, как боль усиливается с каждым моим шагом и отдает в позвоночник.

Я припала к стене и застыла от нахлынувшей боли. Я почувствовала, как по ноге что-то потекло. Слезы покатились из глаз.

— Твою же… Мерлин! — выругалась я. — Ну, маленький мой! Ну, потерпи еще немного! — поглаживая живот, шептала я малышу.

Пронзающая боль не уходила. Я чуть не потеряла сознание, но меня подхватила чья-то рука.

— Анри, что с тобой? — спросил обеспокоенный Гарри.

— Гарри, мне нужно в больничное крыло, у меня, кажется, схватки, — ответила я ему еще в сознании.

— О Мерлин, Анри, давай я помогу тебе! — сказал Гарри и аккуратно повел меня в сторону больничного крыла.

Добрались мы, конечно, не быстро, но зато без происшествий.

Мадам Помфри, только увидев меня с Гарри, подбежала к нам и помогла мне лечь на кровать.

— Так, молодой человек, Вам тут делать нечего, — возразила она.

Гарри вышел из палаты и закрыл за собой дверь.

Мадам Помфри принялась готовить все для родов. Я громко и прерывисто дышала. Пот катился по вискам, схватки начинались резко, и я в тот самый момент хватала руками за простыню и кричала.

— Анри, ты должна правильно дышать, — уточнила Помфри.

— Как я могу дышать, когда такая боль! — заорала я и опять схватила простынь от боли внизу живота.

Мадам Помфри успокаивала меня и стала помогать мне правильно дышать.

— Глубокий вдох, потом выдох, — сказала она мне.

Я повторила за ней, но очередная схватка — и я заорала во все горло.

В этот самый момент в палату влетел Северус. Он так смотрел на меня, что я аж перестала дышать.

Мадам Помфри подлетела к нему и заставила его выйти.

— Я здесь директор, Поппи, и, в конце концов, отец ребенка! — возмутился он.

— Негоже мужчине видеть, как рожает женщина, — возмутилась она.

Меня в этот момент опять пронзила боль, я прикусила губу. Я стала стараться дышать, как советовала мадам Помфри, и стало немного легче.

Мадам Помфри крутилась возле меня с белоснежными простынями и тазом воды.

Весь процесс родов был мучительным для меня. Часы тянулись, пока не появилась головка малыша, потом все произошло быстро. Только мои крики — и потом плачь ребенка.

Мадам Помфри возилась с малышом, когда все же дверь раскрылась и Северус вошел в палату. Каково ему было там за дверью: слышать все и не иметь невозможности помочь?

В его глазах были слезы, и не нужно было ничего говорить, все было сказано этими слезами.

Он подошел к мадам Помфри и взял у нее малыша, завернутого в простынь.

— Северус, я поздравляю тебя! У тебя мальчик! — радостно сообщила Помфри.

— Спасибо, Поппи, — только и смог он сказать.

Его переполняли эмоции, это было видно в том, как он бережно прижимает малыша к себе, проводит по его головке ладонью и своими пальцами прикасается к его пальчикам и гладит их.

Я наблюдала за ними и улыбалась, хотя мое состоянии после всего было не самым лучшим. Но я была так счастлива, что увидела случившееся чудо.

Северус подошел ко мне и сел с малышом на койку. Он посмотрел на меня и улыбнулся.

Я любовалась ими, и слезы сами покатились из глаз, слезы счастья.

— Ну и что ты плачешь, счастье мое? — спросил Северус у меня, не отрывая взгляда от сына.

— От счастья, родной, — ответила я ему и вытерла ладонью свои слезы.

— Вот видишь, Александр, наша мама, решила опять поплакать, -говорил он сыну и поцеловал его в лоб.

Я улыбнулась ему и слегка приблизилась, оперлась рукой о койку. Провела по пальчикам малыша, Северус поднял голову и посмотрел на меня.

— Люблю тебя, безумно люблю тебя, — уточнил он и прикоснулся к моим губам.

========== Глава XIX. Спустя три года и двенадцать месяцев ==========

Комментарий к Глава XIX. Спустя три года и двенадцать месяцев

Герои вернулись и что их ждет дальше один Мерлин знает!!!

За это время многое поменялось. Теперь нас было трое.

Северус по-прежнему занимал должность директора, я занимала те же должности, что и прежде. Все осталось на своих местах.

К нам часто приезжала моя мама, как ни странно, она нашла общий язык с Северусом. Но как только ее забота переходила за грань разумного, я отправляла ее домой.

Мы долго привыкали к новому образу жизни. Почти первые месяцы не спали, Алекс просто не давал. Слава Мерлину, у нас были эльфы, которые часто выручали нас.

Винки была настоящей помощницей, она помогала мне, сидела и нянчила Алекса, когда у меня были уроки. Северус иногда таскал его по всей школе, если я была занята.

Три года пролетели незаметно. Алекс уже бегал во всю по школе, иногда шалил, как его мама. Но чаще пропадал с Северусом в его лаборатории. Алекс уже в два года знал составы всех несложных зелий. Я ругала Северуса за то, что он постоянно таскает Алекса с собой в подземелье. На что он мне фыркал:

— Это мой сын, женщина!

Конечно, иногда Северус не пускал его, когда готовил сложное зелье, Алекс злился, но быстро отходил и шел играть с Хагридом или с Добби.

Он за эти годы очень подрос. Его голову украшали взъерошенные черные волосы. Его глаза светились изумрудом. Как только я увидела его глаза, сразу же поняла, что он унаследовал мое проклятие.

«И сколько девушек перед ним падет? Сколько он женских душ погубит, кто знает», — думала я.

Алекс походил на Северуса, но только внутренне. Он был сдержан и статен во всем. Но в стремлении покорить все на своем пути пошел в меня.

Он бегал по школе и мог сделать все, что ему хотелось. Он гонялся за призраками, покушался на жизнь кошки мистера Филча. Бегал с мальчишками с пауками и пугал девчонок. Частенько подбрасывал всяких жутких насекомых Гермионе, та потом в истерике кричала на весь большой зал.

Северус иногда раздражался из-за этого, на что я ему говорила:

— Это твой сын, Северус! — его же словами.

Он рычал, хлопал дверью и шел на поиски Алекса. Нет, он никогда не ругал его, просто старался объяснить ему, что не нужно делать и к чему могут привести его поступки.

Алекс слушался Северуса, тот был для него авторитетом. Он даже слегка побаивался, когда отец летел по коридору в своей мантии.

Я очень любила за ними наблюдать, когда мы гуляли вокруг озера. Алекс всегда сидел на плечах Северуса, даже когда они работали над зельями, он командовал Северусом над его головой. И Северус позволял ему это, ему нравилось, что его сын так заинтересован его работой.

Конечно, я старалась не мешать им, мне нравилось то, что они очень близки и привязаны друг к другу.

Но это длилась до того момента, пока Алекс не засыпал. Северус укладывать его старался сам, я и не возражала. После того, как Алекс засыпал, Северус приходил ко мне, ведь только ночами он мог насладиться мной. Сначала я думала, что он охладел ко мне после рождения сына, но он объяснил мне свое поведение.

— Анри! У нас сын! Мы должны быть для него примером во всем, — возразил он, когда я в очередной раз захотела сесть на его колено. — Любимая, для наших чувств есть ночь.

Конечно, мне это не очень нравилось и меня не устраивало, но я смирилась. Но иногда мне казалось, что я вовсе не замужняя, Северус всегда был сдержан, даже когда мы были наедине. Я чувствовала, как он старается скрыть свое возбуждение днем, ему было трудно, но он каждую ночь отдавал свою страсть, жажду и нетерпение обладать мной с новой силой и с новым наслаждением.

Ночи были жаркими и эмоциональными. Я просто каждый раз утопала в его желании покорить меня, обладать мной. Нам было мало ночей, мы не могли до конца насладиться друг другом. Даже спустя пять лет как мы были вместе, мы все так же смотрели друг на друга: с возбуждением и с неистовым желанием обладания.

С каждым разом это только заводило и дразнило нас. Наш огонь разгорался все сильнее и сильнее каждую ночь, и казалось, что это не закончится никогда.

Вечером, когда Алекс уже спал, Северус освобождался от роли строгого отца и директора, принимал душ, падал на нашу кровать и каждый раз прижимал меня к себе. И я понимала его знак, что сейчас наше время, время любить, время владеть и наслаждаться.

Он нежно начал целовать мою шею, повторяя эту процедуру, начиная за ушком и спускаясь поцелуями вниз по моей шеи. Я повернула голову в его сторону, мои глаза закрыты, я словно подставляла ему губы для поцелуя. Именно этого он и хотел, a потом перебрался к мои губам и медленно целовал их. Поцелуй, еще поцелуй — и я уже покусывала его губы, не желая их опускать, он все сильнее и сильнее впивается в мои губы. Я тянула его на себя, и он оказался аккуратно надо мной. Я открыла глаза и улыбнулась ему. Северус, как будто увидев в них какой-то призыв, поцелуями стал спускаться вниз по шее, медленно убирая с меня одеяло.

Я затаила дыхание, a Северус начал покрывать поцелуями мою грудь, облизывать то один, то другой сосочек, играть с ними язычком, чувствуя, как они твердеют, превращаясь в маленькие камешки…

Северус стал спускаться вниз, доверив мою грудь своим рукам, которые нежно ласкали их, едва касаясь пальчиками сосочков. Поцелуями он шел по моему животику.

Северус добрался до моего лона, что заставило меня вновь затаить дыхание и немного выгнуться. Я немного подтянула ножки к себе и развела их в стороны, после чего язык Северуса скользнул вниз. Я держала его за голову. Кончиком языка он провел по губкам, заставив меня вздрогнуть, тут же повторил, но уже чуть сильнее. Он принялся лизать все быстрее, облизывая губки и играя язычком с клитором. Я извивалась на кровати, стоны вырывались наружу, я то сжимала простынь, то впивалась в его голову, чувствуя, как его язычок проникает в меня.

— Северус… родной, — всхлипывала я.

Меня трясло, я чувствовала, как его орган напряжен, и он, ни секунды не мешкая, вошел в меня. Я вскрикнула от его резкости, но тут же начала двигаться в одном ритме с ним.

— Ани, детка… — стонет Северус.

Северус тяжело дышал мне в ушко, одновременно ускоряя свой темп, я слышала, как все тяжелее мне сдерживаться. Я начинала утопать от нахлынувших оргазмах.

— Северус… Да!.. Да! Да! — взорвалась я. — Не останавливайся, родной!

Северус усилил темп, и я почувствовала, как его орган начинает пульсировать во мне, но…

Позади нас раздался детский голос. Мы замерли и посмотрели в сторону двери в спальни.

Все вмиг оборвалось.Алекс стоял в дверях и тер глаза своими маленькими пальчиками. Северус моментально накинул на меня одеяло, а сам слез с кровати и надел штаны.

Сердце бешено стучало, как будто нас застукали родители. Было стыдно, и нужно было что-то объяснять.

Я завернулась в одеяло и позвала Алекса:

— Малыш, что такое? Почему ты не своей кровати? — спросила я, стараясь придать голосу спокойствие, так как меня еще колотило от оргазма.

Он осторожно прошагал к кровати и залез. Я обняла его, а он прижался к моей груди.

— Мамочка! Мне стлашно! Стлашно! — плакал Алекс.

Северус подошел к нам и присел на кровать. Я чувствовала, как он громко и прерывисто дышит. Он погладил Алекса по голове.

— Что напугало тебя, Алекс? — спросил Северус.

Алекс все не поднимал лицо с моей груди, просто шептал слово «страшно».

Он в два года научился разговаривать, а вот букву «р» так и нее мог освоить. Нас, конечно, удивило, что он так быстро освоил речь, но он часто был с Северусом в Министерстве, где Северус пропадал из-за дел связанные со школой. Может, потому что его всегда окружали взрослые волшебники, которые вечно беседовали и обсуждали что-то. Он, как губка, впитывал всю информацию и очень быстро учился, несмотря на то, что ему было всего четыре года.

— Давай я отнесу тебя и побуду с тобой, пока ты не уснешь, — сказал Северус и хотел забрать Алекса у меня.

Алекс мотал головой и сильнее обнял мою шею.

— Мамочка! Я не хочу! Не хочу! — стал кричать Алекс.

Я посмотрела на Северуса и помотала головой. Обняла Алекса и уложила его на кровать возле себя. Северус фыркнул в знак несогласия, но лег рядом с нами. Он прижался ко мне грудью и обнял нас двоих.

Я гладила ладонью сына и убаюкивала его, пока он не засопел. Северус нежно целовал мое плечо все это время.

— Заснул? — спросил Северус.

— Да. Может, ему комнату светлее сделать? — спросила я.

— Просто кто-то приучил его к нашей кровати, — заявил Северус.

— Да, а ты не пробовал закрывать двери в спальню? — шепотом возразила я.

— Если бы я ее закрыл, он бы всю ночь по школе блуждал, — ответил он.

— Ну, а так лучше, — я повернулась к Северусу и взглядом уперлась в его нос. — Увидеть, как его родители занимаются любовью.

Северус поцеловал мой носик и плечо.

— Я думаю, что он ничего не заметил, — сообщил Северус. — Он был сонный.

Через пару дней этот случай повторился, но уже когда я просто утопала в оргазмах, а Северус стонал и выкрикивал мое имя.

Я вцепилась в простынь и случайно повернула голову в сторону двери, и тут же ко мне вернулся рассудок. Я хотела остановить Северуса, но не могла, он уже был на грани, и его накрыл оргазм. Я оттолкнула его в сторону, и он упал на кровать. Северус тут же очнулся и захрипел:

— Твою же Мерлина! — и стал искать свои пижамные штаны.

Я завернулась в одеяло и встала с кровати. Алекс стоял и молчал от увиденного. Я подошла к нему и подняла его.

— Алекс, малыш! Что такое? — слегка прерывисто дыша, я спросила его.

— Мамочка! Мамочка! — он не мог подобрать слова.

Я уложила его на кровать и легла рядом. Когда он заснул, я спросила у Северуса:

— Может, стоит с ним поговорить? — поинтересовалась я. — Ведь это ненормально.

— Я поговорю с ним завтра с утра, — сказал Северус и поцеловал меня.

Утром в кабинете Северуса мы завтракали. У нас появилась за эти года небольшая традиция — завтракать всем вместе.

— Папочка, ты сегодня возьмешь меня с собой в Министелство? — спросил Алекс, жуя бутерброд у Северуса.

— Я думал, ты сегодня останешься с мамой. У меня серьезные переговоры сегодня, — ответил Северус.

— Ну, папочка, пожалуйста, — умоляющим голосом, попросил Алекс.

Северус грозно посмотрел на Алекса и нахмурился. Алекс спародировал его и тоже нахмурился, я улыбнулась на это и отпила кофе из кружки.

Я любила, когда они начинали эту игру «кто кого». Конечно, всегда выигрывал Алекс, Северус просто не мог долго сопротивляться этой детской наивности, и Алекс знал это. Он всегда обнимал Северуса и говорил, что любит его. После этого Северус просто не мог сопротивляться и сдавался.

Вот и сейчас Алекс обнял его за руку и прижался к ней.

— Так, если ты сейчас не позавтракаешь, я уйду без тебя, — уточнил Северус. — И еще, вчера вечером…

Северус даже не успел договорить, как его перебил Алекс.

— Папочка, я ничего не видел, — ответил Алекс и отпил чай.

— Ты уверен? — поинтересовалась я.

— Мамочка, то, что вы с папой занимались любовью, это не секлет, — ответил Алекс.

Я чуть кофе не поперхнулась от услышанного, что не сказать о Северусе, который поперхнулся и закашлял.

— Кх-кх… — откашлялась я. — Откуда ты взял, что мы с папой именно этим и занимались ночью? — поинтересовалась я у Алекса.

— Я плочитал в жулнале, — опустив голову, прошептал Алекс.

— Где ты взял этот журнал? — спросил строго Северус у Алекса.

— Я нашел у Галли этот жулнал в столе, где были голые тети. Там все показано! — ответил он.

— Алекс, малыш, твоя любознательность меня иногда пугает, — сообщила я.

— Мамочка, но я случайно. Я не хотел! — стал оправдываться Алекс.

— Сын, ты меня очень огорчил. Ты не должен так себя вести, — высказался Северус и встал.

— Алекс, если что-то тебя беспокоит, то можно просто позвать кого-нибудь, не обязательно ходить ночью по школе. Ты понял меня? — поинтересовалась я у него.

— Да, мамочка, я понял, — грустно ответил Алекс. — Папочка, так мы идем? — тихо спросил Алекс у Северуса.

— Целуй маму и пошли, — фыркнул Северус.

Алекс подбежал ко мне от радости, что его берут в Министерство, и поцеловал меня в щеку.

— Мамочка, я люблю тебя, — сказал Алекс

— И я тебя, милый, — ответила я ему.

Северус накинул на себя свою черную мантию и собрался аппарировать с Алексом.

— А меня вы не хотите поцеловать, мистер Снейп? — лукаво спросила я Северуса и подошла к нему.

— Миссис Снейп, вам мало сына? — язвил Северус, но все же нехотя поцеловал меня в лоб и аппарировал в Министерство.

Вечером, сидя возле камина, мы вернулись к утреннему разговору с Северусом.

— Тебе стоит все же поговорить с Алексом, как мужчина с мужчиной, — заявила я.

— Он еще мал для этого разговора, Анри, — ответил Северус.

— Зато он уже в курсе всего, что твориться в нашей спальне! — возразила я ему.

— Ну, если бы так не стонала, то он бы и не понял ничего, — ухмыльнулся он.

— Что я? Северус, я из-за тебя стонала! Ты издеваешься! — возмутилась я. — Если бы ты думал не только своим мужским естеством, то не забывал бы кидать заклинания в дверь нашей спальни.

— Только не делай меня виноватым! — фыркнул он. — Тем более он все уже и сам знает, — уточнил он.

— Главное, чтобы вся школа об этом не узнала, — сказала я.

— Вот об этом я и не подумал, — вспомнил Северус.

— А нужно было, Северус, он ведь такой болтун, — ответила я ему.

— Весь в тебя пошел! — рявкнул он.

Я села ему на колени и поцеловала его в шею.

— Ну, значит не зря носила его под сердцем целых девять месяцев, — уточнила я.

========== Глава XX. Шутка удалась, или Стоит признаться наконец ==========

Комментарий к Глава XX. Шутка удалась, или Стоит признаться наконец

Решила немного пошутить))и конечно как же без признания

Пару дней была тишина, все было как обычно. Но к выходным прошел слух о том, как и в какой позе, директор проводит свой досуг. Об этом шептались и ученики, и даже учителя, но в основном молодое поколение преподавателей.

Северус был в бешенстве, он чуть не придушил Алекса. Я впервые видела его таким, он не контролировал себя. Тем более по отношению к Алексу он никогда так себя не вел. Я вовремя подоспела и отстранила от разъяренного Северуса ребенка. Северус просто орал на него. Алекс прижался ко мне и плакал.

— Папочка, я ничего никому не говолил. Не говолил! — плакал и оправдывался Алекс.

— Не ври мне, Александр! — кричал Северус.

— Папочка, я не влу, — ныл уже он. — Мамочка, я ни влу.

Я долго молчала и смотрела на Северуса, который ходил по кабинету и орал на сына.

— Прекрати орать на ребенка! — заявила я ему. — Ты сам должен понимать, что это должно было когда-нибудь случиться. И нечего винить его в том, что ты расслабился и не подумал о последствиях.

— Значит, это я расслабился и не подумал? — переспросил он меня. — Я что, один во всем виноват? — рявкнул он.

— Я не говорила, что ты виноват, просто меня это не задевает. А тебя, видимо, да! — ответила я. — Алекс, иди к себе, пожалуйста. Нам с папой нужно поговорить, — сказала я Алексу.

— А как я должен к этому относиться, Анри? — поинтересовался Северус.

— Спокойно, — ответила я ему и подошла ближе. — Ты директор, у тебя семья, естественно, про тебя будут судачить.

— Я не намерен закрывать на это глаза! — рычал он. — Это выходит за рамки приличия!

— Нужно веселей смотреть на это, — убеждала я его.

— Может, мне еще голым по школе пройтись! — уже орал Северус.

— Конечно, эффект был бы потрясающий, дорогой, но лучше не стоит, — уточнила я. — У тебя потом появятся поклонницы, и причем большинство — несовершеннолетние.

— Ты еще и издеваешься! — фыркнул он.

— Прошу тебя, — я подошла к нему ближе и погладила ладонью по груди.

Северус выдохнул и посмотрел на меня. Я прижалась к его груди. Его сердце бешено стучало.

— Относить к этому проще, пожалуйста, — сказала я ему.

— Я постараюсь, но не обещаю, — ответил он и прижал меня к себе руками. — Но собрание все же проведу по этому поводу! — заявил он.

— И еще, дорогой… ты немедленно идешь к своему сыну и извиняешься за свое поведение, — сказала я ему и поцеловала в губы. — И даже не думай, что я закрою на это глаза, ты никогда не позволял себе так орать и ругать его. Ты же понимаешь, что он может отвернуться из-за этого от тебя?

— Хорошо, радость моя, — ответил Северус. — Я знаю, что перегнул палку.

*

Собрание проходило вечером в субботу. Я стояла у окна в кабинете директора.

Молодой коллектив школы сидел в креслах возле стола директора. Я решила пока только наблюдать.

— Я собрал вас в своем кабинете, коллеги, чтобы… — он начал спокойно. — Чтобы обсудить очень деликатнейший вопрос. До меня дошли слухи, что я стал просто героем-любовником! Кто-нибудь объяснит мне, чья эта шутка? — уже подняв свой тон, спросил Северус у учителей.

Все молчали и уставились на ковер. Северус прошел вокруг них и остановился возле Гарри.

— Вы ничего не хотите мне сказать, мистер Снейп? — спросил Северус у Гарри.

— Отец, я понятия не имею, о чем ты, — ответил тихо Гарри.

— Не имеешь понятия, — переспросил Северус, уже слегка раздраженный. — Ну тогда я тебе расскажу, если ты не в курсе о том, как директор школы «Хогвартс», Северус Снейп, проводит свой досуг, — взорвался Северус.

— Крестный! Но мы и вправду не знаем, кто разнес по школе этот слух! — возразил Драко.

— А я тебя пока не спрашивал! — рявкнул Северус на Драко, так что даже Невилл затаил дыхание.

— Мало мне одного бегающего недоразумения, так еще и вы! — фыркнул Северус и посмотрел в мою сторону. — Ладно, Алекс еще мало соображает, но ты, Гарри! — возмущался он.

— Директор, но мы и правду не знаем, кто решил так подшутить, — наконец раздался голос Гермионы.

— Конечно не знаете, зато распространять этот бред по всей школе вы позволили, — ответил он грубо. — Вся школа обсуждает мои позы и стоны в сексе! — уже закричал Северус.

— Северус, — отдернула я его. — Прошу тебя.

— Да, Анри, и твои, кстати, тоже, — ответил он мне. — Всем интересно, как ты стонешь подо мной, что кричишь во время оргазма, какая любимая поза и что я шепчу тебе, когда кончаю! — уже просто рычал он.

— Отец, но это ведь шутка, — уточнил Гарри.

Северус повернулся к нему и просто в бешенстве заорал:

— Шутка? Я директор школы, а не шут!

— Ну и что ты так орешь на мальчика? — раздался голос в кабинете.

Все обернулись в сторону голоса. Он донеся из портрета Альбуса Дамблдора.

— Альбус, только тебя не хватало! — фыркнул Северус.

— Они и вправду ничего не знают, Северус! — возразил Альбус Северусу.

— Зато придумывать они умеют! — рявкнул Северус.

— Директор, но вы всегда сдержанны по отношению к своей жене, поэтому и произошло это недоразумение, — сообщила Гермиона.

— Ну да, я ведь гроза школы. Они же не задумывались, откуда у меня сын — и не один! — возмутился он. — О том, что я люблю свою жену, и сделаю все, чтобы она была счастлива, — уже спокойно сказал он.

Я улыбнулась на эти его слова. Мне все же было приятно, что он так, при всех, выражает свои чувства и эмоции.

— Отец, может не надо так все близко принимать на свой счет! — уточнил Гарри.

— Я бы посмотрел на тебя, если бы твое мужское достоинство обсуждала вся школа! — возразил ему Северус.

Северус немного успокоился и сел за свой стол. Я молча подошла к шкафу, оперлась о него спиной и наблюдала за всеми.

— Может, у нас в школе появился шпион? — раздался голос Невилла.

Все посмотрели на него и засмеялись. Северу изогнул бровь и посмотрел на Невилла.

— Мистер Лонгботтом, вы забыли, что я и есть шпион? — поинтересовался Северус у него.

— Ну вы же бывший шпион, директор, — очень невнятно ответил Невилл. — Может, кто-то решил подпортить вам репутацию, — задумчиво сообщил он.

— Моя репутация, Мистер Лонгботтом, и так попорчена, куда еще, — уточнил Северус. — И откуда, интересно, ему известны такие подробности, что он умудрился пустить этот слух по всей школе? — поинтересовался он.

— Думаю, что, мальчик мой, нужно просто двери закрывать, — опять раздался голос Альбуса в портрете.

— Что ты имеешь в виду, Альбус? — спросил Северус его.

— То, что вы, директор, не закрываете двери в свою спальню, — ответила за него Гермиона. — Это, конечно, дело каждого, но я не раз была свидетелем ваших слегка неприличных стонов, которые доносились из ваших покоев, когда я заходила к вам в кабинет передать документы, — сообщила она.

— И я, крестный! — согласился Драко с Гермионой.

— Отец, может, стоит начать с этого, а потом будет видно, — уточнил Гарри.

— Вы решили меня еще и поучать, сами-то нет, чтобы уйти или заблокировать дверь, стояли и слушали, — возмутился он.

— А почему бы и не послушать, когда так эмоции и такая страсть? — тихо прошептал Альбус.

— Это ты, Альбус! Это твоих рук дело! — заорал Северус. — Как же я раньше не догадался!

— Мальчик мой! Ну, я так радовался тому, что ты наконец обрел счастье, что не мог не поделиться, — виновато ответил Альбус.

— Я себя сожгу! — фыркнул Северус.

Все разошлись после чаепития. Я подошла к Северусу и села на край стола.

— Это, конечно, хорошо, что мы разобрались с этим происшествием, но Алекс до сих пор дуется на тебя. Может, ты поговорил бы с ним, — сообщила я Северусу.

— Я завтра варю новое зелье, думаю, ему будет очень интересно поприсутствовать при этом, — ответил мне Северус.

— Как тут еще могут строить заговоры, если кругом портреты? — возмутилась я и посмотрела по сторонам, где висели портреты.

— Ну, портреты не везде. В моем кабинете, да на лестницах, — сообщил Северус.

— Хорошо, что мы здесь хоть любовью не занимались, — уточнила я ему.

Позади нас раздался голос Дамблдора:

— Еще как занимались, — ухмыльнулся.

Я посмотрела на Северуса и вспомнила тот вечер, когда я вломилась к нему и стала выяснять отношения из-за Драко, и как мы на столе занялись любовью.

— Я точно сожгу тебя, Альбус! — в бешенстве заорал Северус.

— Знаешь, я иногда думаю, что я незамужняя, — внезапно сказала я ему.

— Что ты говоришь, женщина? — возразил Северус. — Ты моя жена!

— Да? Ты уверен? — поинтересовалась я. — А вот я не уверена. Ты всегда ведешь себя отстраненно, даже когда мы наедине. Может, тебе так удобно и ты привык скрывать свои чувства и эмоции, но я думала, что хоть чуть-чуть тебя изменила. Но, видать, ты неисправим!

— Анри, что ты хочешь от меня? — злился Северус.

— А ты чего хочешь? — поинтересовалась я ему в ответ.

— У меня все есть, есть ты, есть сыновья, есть любимая работа! Я на большее и не рассчитываю, — ответил Северус.

— А ты не думал, что твоей жене, мало того, что ты просто рядом? — сообщила я ему. — Она хочет чувствовать твое внимание, твою заботу.

— Тебя что-то не устраивает? — возразил он.

— Северус, когда я была беременна, ты пылинки с меня сдувал. Ты проявлял заботу и не боялся проявлять ее при посторонних. А что сейчас? — сказала я. — Ты обходишь меня иногда стороной, мы целый день даже не видимся.

— У нас есть для этого ночь, Анри, — рычал Северус.

— О, только не говори опять это! — возмутилась я и слезла со стола. — Ты не понимаешь, что я хочу любить тебя не только ночами. Хочу утром целовать тебе за завтраком. Встречаясь с тобой в коридорах, не просто проходить мимо, а прижать в темный угол и целовать до безумия. Вечерами присесть тебе на колено и любоваться игрой Алекса, — я даже не верила, что ему высказала.

Северус встал из-за стола.

— Что ты сейчас сказала? — переспросила он и подошел ко мне.

— Я хочу чувствовать твою любовь не только ночью, Северус, — взорвалась я.

— Нет, другое, ты сказала, что хочешь любить меня, — уточнил он. — Ты никогда мне не говорила, что любишь меня.

Я смотрела на него, он на меня. Моя грудь часто стала подниматься от волнения.

Я и вправду за все это время, что мы были вместе, ни разу ему не сказала, как я его люблю, что чувствую к нему, да он и не просил. Ведь он видел, как я отношусь к нему, как отдаюсь, как млею под ним. Разве этого было мало? Наверное, он хотел большего, слышать эти слова и видеть мои глаза, когда я ему об этом говорю. Может, пришло время уже сказать ему, как сильно я его люблю?

Северус подошел еще ближе и взял меня за руку. Я посмотрела сначала на его руку, потом на него. Он поднес мою ладонь к своим губам и поцеловал ее.

— Северус… — неуверенно начала я. — Я… — я задумалась. — Северус, — собралась я с мыслями, — ты единственный мужчина, который смог меня приручить. Ты тот, с кем мне хорошо и спокойно, конечно, за исключением тех моментов, когда ты не в духе. Я никому так не отдавалась и никому не хотела так отдаться, как тебе. Ты мой воздух, ты моя жизнь, мое счастье. Ты даришь мне то, что никто просто не мог подарить, — закончила я.

Северус все это время смотрел на меня и не отпускал мою ладонь от своих губ.

— И? — спросил он и изогнул бровь.

— И я хочу, чтобы ты не прятал свои чувства ко мне и прекратил сдерживать себя, — сменила тему я специально.

— И это все, чего тебе не хватает? — усмехнулся он.

— Да, — ответила я.

— Иди ко мне, счастье мое! — позвал он меня, обнял рукой и притянул к себе. — Я попробую быть более внимательным к тебе и не забывать прижимать тебя в углах школы, — ухмыльнулся он.

Я стукнула ему по груди в знак неудовольствия, он улыбнулся. Притянул меня сильнее, и я обняла его за спину и уткнулась лицом в его грудь.

— Мне никогда не было так спокойно, так хорошо, как с тобой! — прошептала я ему в грудь.

— Ты повторяешься, Анри! — язвил он.

Я подняла голову и посмотрела на Северуса. Подняла свои руки, прижала их к его лицо и притянула его к своему лицу. Наши носы соприкоснулись кончиками, я поцеловал его кончик носа.

— Я люблю тебя, Северус Тобиас Снейп. Люблю безумно! — призналась ему. — И мне всей жизни будет мало, чтобы доказать тебе свою любовь.

Северус смотрел мне прямо в глаза. Из них покатились слезы. Я сказала ему то, что никому не говорила, да и не было того, кому я хотела сказать это.

Северус схватил мое лицо и стал целовать его, не пропуская ни дюйма.

— Любимая моя, любимая, — шептал он в то время, как целовал мои глаза, губы, лоб, виски.

— Ты счастье мое! Жизнь моя!

Он прижал меня к себе сильнее и, приподняв меня за бедра, потащил в нашу комнату.

— Только не забудь заклинание в дверь кинуть, — напомнила я и заулыбалась.

Конечно, после этого было бы глупо думать, что он как-то начнет меняться, но и вода камень точит.

*

Одним вечером мы сидели, ну как, сидели — Северус сидел на кресле, а я у него на коленях.

Алекс на полу разбросал подаренную Гарри железную дорогу с поездом и бегал по ковру, сооружая дорогу. Северус командовал на кресле, куда и что положить. Я притаилась у него на груди и просто наслаждалась этим волшебным вечером. Я смеялась, когда они начинали спорить.

Северус фыркал на Алекса, но в конце махнул на это рукой.

— Ты такой же упрямый, как твоя мать! — рычал Северус.

— Северус, я не упрямая! — возразила я.

Северус ущипнул меня за бедро и поцеловал в висок.

— Ай… Северус…

— Ты будешь спорить со мной, женщина? — поинтересовался он и ухмыльнулся.

Я посмотрела ему в глаза, он нахально улыбался.

— Негодяй, — прошипела я.

— Невыносимая, — шепнул он и поцеловал меня в губы.

И я растаяла в его объятиях. Он нежно покусывал мою нижнюю губу и смаковал ее.

— Северус….

Я чуть не застонала от этого, но вовремя отстранилась и прижалась к его шее.

Северус прижал меня сильнее и прошептал:

— Тише, радость моя. Мы не одни!

Видать, Алекс так был занят железной дорогой, что даже не услышал. Я посмотрела на Алекса, потом на Северуса, улыбнулась и поцеловала кончик носа Северуса.

— Последнее время Драко стал неразговорчив, да и нервный он какой-то, — заметила я. — Ты не заметил, родной? — спросила я его. — Да, и Гермиона тоже странно себя ведет.

— Ты все же не успокоишься, пока не сведешь их вместе, — ответил Северус и поцеловал меня в висок.

— Они красиво смотрятся, почему бы и нет? — предложила я.

— Я говорил тебе, что его отец не разрешит ему взять в жены маглорожденную. Он лишит Драко всего, — ответил Северус.

— Ну, титул и деньги не так уж и важны, когда есть чувства, — возразила я ему.

— Тем более скоро должны будут рассмотреть решение о его досрочном освобождении, — сообщил он.

— Значит поэтому Драко такой? — уточнила я.

— Ну, а ты как бы себя чувствовала на его месте? — спросил Северус.- Его отец просидел в Азкабане почти восемь лет; за эти годы Драко был изгоем в обществе и только сейчас смог восстановить свое имя.

— Хорошо, что хоть ты у него был, — ответила я ему.

— Драко — сын моего друга, он мой крестник. Тем более я сам был в его шкуре, — сообщил Северус.

— Ты молодец у меня, — сказала я и обняла его за шею. — Самый лучший, — похвалила я и поцеловала его.

— Ты забываешь, что мы не одни, радость моя! — произнес Северус мне в ухо.

— Значит Люциуса Малфоя скоро освободят? — спросила я его.

— Кингсли сказал, что после Рождества, — ответил он. — Он поможет ускорить его освобождение.

— Кингсли заинтересован в его освобождении? — поинтересовалась я.

— У нас есть одна идея, и нам нужен Люциус, — ответил Северус. — Но только, это, пока никому, дорогая, — уточнил он.

— Смотри, если тебя посадят за эту идею, я передачи в Азкабан носить не буду, — возмутилась я.

— Все законно, тебе не о чем переживать, женщина, — ухмыльнулся он и погладил ладонью по щеке. — Алекс, ну и что ты там возишься? — спросил Северус у Алекса, не отрываясь от моих глаз.

— Папочка, она не лаботает, — возмущенно сообщил Алекс.

Северус фыркнул и щелкнул пальцами. Железная дорога вмиг собралась, поезд тронулся и помчался по дороге. Он пыхтел и издавал такой же звук, что и поезд Хогвартс.

— Папа, так нечестно, я и сам так мог сделать, — печально сказал он Северусу. — Я хотел соблать ее без магии. — И топнул нагой.

— Сын, для этого и нужна магия, чтобы ей пользоваться, — ответил ему Северус.

— Мама говолит, что мужчина должен все уметь делать своими луками! — возразил Алекс и посмотрел на поезд.

— Ну, видимо, твоей маме виднее, — уточнил Северус и опять ущипнул меня, — что должен делать мужчина руками, — двусмысленно произнес Северус.

Я фыркнула и встала с его колен.

Ночью он мне доказал, что он много чего умеет делать своими руками, да так, что я просто таяла под ним.

========== Глава XXI. Моя безответственность ==========

Накануне Рождества, как всегда по уже сложенной традиции, мы наряжали ель. Алекс всегда с нетерпением ждал это праздник.

Как всегда, мы кружились возле ели, а Северус сидел на кресле и командовал нами. Это тоже своего рода традиция, он, конечно, до сих пор не любил праздники, но его должность и статус позволяли нам этим пользоваться, он, конечно, чертыхался, но, скрипя зубами, делал.

Он, как всегда, фыркал, но все же принимал участие в украшении ели. Командовал, куда и какую игрушку повесить на ту или иную ветвь ели. В конце все этой традиции Северус сажал Алекса на свои плечи, Алекс брал у меня звезду и надевал на вершину ели. Я, видя, как Алекс радуется, улыбалась этому, Алекс всегда взъерошивал волосы Северусу и тот рычал, но не сопротивлялся.

Как и во все остальные годы, Рождество мы проводили у семьи Уизли. Алекс мог вдоволь наиграться и набегаться. Молли, как всегда, поучала меня, как молодую супругу, а Артур все интересовался магловскими изобретениями.

У них всегда было весело и неназойливо, даже спокойно.

Мы сидели за праздничным столом и оживленно беседовали, когда Гарри встал и постучал по своему фужеру.

— Можно минуточку внимания? — попросил он.

Мы все отвлеклись от разговоров и повернулись в его сторону.

— Я и Джинни, — он потянул к себе Джинни, и та встала рядом с ним, — хотели бы вам сообщить новость, — он посмотрел на Джинни.

— Мы ждем ребенка! — молниеносно сообщила она.

Моментально все замолчали от услышанного. Минуту была тишина, потом все стали поздравлять Гарри и Джинни. Я посмотрела на Северуса, который молча сидел и глазами прожигал свою тарелку. Я была слегка удивлена этой новостью, но поздравила их с прибавлением.

— Отец, ты что-нибудь скажешь? — поинтересовался Гарри у Северуса.

Северус отвлекся от тарелки своей и посмотрел на Гарри и Джинни. Резко встал и подошел к ним.

— Я очень рад за вас, — тихо прохрипел он и обнял Гарри. — Я по-другому и не рассчитывал услышать эту новость, вы истинные гриффиндорцы во всем, — похлопал он Джинни по плечу. — Я, конечно, пока не рассчитывал на роль дедушки, у меня свой еще сорванец где-то тут бегает, — ответил Северус и посмотрел по сторонам в поиске Алекса. — И даже не рассчитывайте, что я буду сидеть с вашим ребенком, — ухмыльнулся он.

Все засмеялись.

— Я действительно рад и поздравляю вас с этим событием, — слегка улыбнулся Северус.

Все бурно стали обсуждать эту великолепную новость, а я краем глазам заметила, что Северус уединился с Гарри, о чем они разговаривали, я не слышала.

Но после, лежа в своей постели на груди Северуса, я все-таки поинтересовалась:

— О чем вы беседовали с Гарри?

— Женщина, тебе обязательно нужно все знать! — возмутился он.

— Ну, если это касается моей семьи, Северус, — язвила я и поцеловала его грудь несколько раз.

— Я же не спрашиваю, о чем вы трещите с Гермионой по вечерам! — язвил он вслед.

— Ну, не о твоих мужских достоинствах! — фыркнула я, развернулась и легла на другую половину кровати.

Северус протяжно выдохнул и потянул меня обратно. Я ударила его по руке.

— Не трогай меня! — рычала я.

— Девочка моя, ты решила обидеться? — поинтересовался Северус.

— Я тебе не девочка, тем более не твоя! Вот родишь себе девочку, тогда и называй ее так! — все сильнее злилась я.

Он не унимался, все же схватил меня и притянул к себе, навис надо мной и прохрипел:

— Нет, ты моя и только моя! — он стал вырывать у меня одеяло и страстно и жадно целовать мою шею, грудь, схватил сосок зубами и потянул слегка, потом лизнул ложбинку меж грудей и припал, терзая мои губы своими губами.

Я стала отбиваться от него, но он был все же сильнее.

— Негодяй, отпусти меня! Немедленно! — брыкалась я под ним.

Северус только сильнее припечатал меня к кровати. Я стала бить его спину руками, пока он не впился страстно в мои губы. Его рука скользнула вниз по животу и проникла в меня. Пальцы стали раскрывать мои нижние губы и терзать мой бугорок. Я застонала ему в губы от этого наслаждения и уже не сопротивлялась больше. Сжала его голову рукам и стала отвечать на его поцелуи.

Он всегда знал, чем меня можно успокоить, да и на него можно повлиять было тем же самым.

Я стонала каждый раз под ним от страстных, бешеных наслаждений. Я не могла сопротивляться тому, что безумно хотела чувствовать его в себе, видеть каждый раз, как он взрывается от нахлынувших его чувств. Чувствовать, как заполняет меня своей частичкой, и наслаждаться, когда он шепчет мне те слова, которые я много раз уже слышала, но хотела их услышать вновь и вновь. Я любила его и чувствовала, как он любит меня, он это доказывал каждый день, каждую ночью.

*

Мой бедный Пегас все так же жил у Хагрида и был еще одной звездой школы.

Каждый раз, когда мне удавалось полетать на нем, Хагрид радовался как ребенок.

— Он очень скучает! — сообщил он.

Мы вечерами часто прогуливались с Северусом и Алексом. Алекс, как всегда, сидел на плечах Северуса.

Мы прошлись поляну и направились к домику Хагрида. Уже доходя до него, над нами полетел Буцефал.

— Мама, это твоя лошадка! — крикнул Алекс и показал на Пегаса, пролетающего над нами.

— Да, Алекс! Это мамин конь! — фыркнул Северус.

— О, вот только не начинай! Кто еще мамин конь, я бы поспорила, — ухмыльнулась я, стукнула Северуса по груди и подошла к Буцефалу, который уже к этому моменту приземлился около нас, и погладила его по гриве.

— Он класивый! Да, папа? — спросил Алекс Северуса и взъерошил ему волосы на голове.

— Если ты не прекратишь так делать, я поставлю тебя на землю, — возмутился Северус и поправил волосы.

— Ну как ты, мой хороший, — поинтересовалась я у Буцефала. — Я знаю, милый! Прости меня, — попросила я его.

Конечно, Буцефал жаловался, что я перестала летать на нем, но ему нравился Хагрид, и он с ним подружился даже, что не сказать о Северусе. Буцефал просто не переваривал его, все время поднимался на дыбы и бил копытом.

— Мы обязательно полетаем с тобой, — гладила я Буцефала и посмотрела на Северуса.

— Ну что ты на меня так смотришь? Не делай только из меня тирана! — рявкнул он.

— Один круг, Северус, — предупредила я его.

— Мамочка, можно я с тобой? — вырвался Алекс ко мне.

— Нет, милый. Это пока опасно для тебя, — ответила я ему.

Алекс хотел запротестовать, но Северус не дал ему это сделать.

— Мы посмотрим на маму с земли, — уточнил Северус.

Я с легкостью забралась на Буцефала, он расправил крылья и взлетел. Крылья Пегаса трепещали на ветру и следуют за каждым его движением — по кругу или прямо, — куда бы я ни направляла его. Небо стало бесцветным. Как будто голубое небо — это лист бумаги, в центре которого выжгли дыру, а за той дырой — сплошная чернота. И всё в звёздах. Мы пролетели сначала вокруг школы, потом пролетели лес и обошли берег озера. Сделали пару кульбитов, причем даже резких. Сделали пару переворотов, пролетели вниз головой и поднялись высь. Пролетели через озеро и сделали резкое падение к воде. Мы ушили в резкое пике, к самой глади озера, а оттуда, поймав струю воздуха, взмыли верх. Только вообрази себе, каково это - падать верх.

Пролетели очень низко вдоль озера, так что коснулись водной глади и вернулись к домику Хагрида.

Алекс бегал вокруг Северуса, когда мы приземлились. Северус был не в настроении, он был тих и озадачен чем-то.

Я слезла с Буцефала и, погладив его по спине, отправила в сторону леса.

— Ты решила сына без родителей оставить, Анри? — рявкнул он на меня.

Я аж остановилась от услышанного.

— Северус, ты чего? Я не понимаю, о чем ты! — недоумевала я.

— Ты совсем рассудок потеряла, что за экстрим? — рычал он.

— Северус, Буцефал никогда не сделает того, что будет угрожать моей жизни, — успокоила я его.

— Ты безответственная и невыносимая эгоистка! — фыркнул он и пошел прочь.

Я посмотрел на него уходящего и недоумевала, что его так рассердило.

— Алекс, что с папой? — спросила я Алекса, который бегал по поляне.

— Не знаю, мамочка, плосто когда ты взлетела высоко и потом упала, папа схватился за глуть и ему, мне кажется, стало плохо, — ответил Алекс.

Я нахмурилась и все же не понимала, что он так разозлился, я всегда так летала.

— Ладно, милый, пошли, уже поздно, — попросила я его.

Алекс подбежал ко мне, взял меня за руку, и мы пошли в школу.

Вечером я хотела поговорить с Северусом, но он не пришел ночевать в нашу спальню.

Я, конечно, уже и не помнила, когда спала одна на нашей кровати.

На следующее утро он просто игнорировал меня, был неразговорчив и отвечал только по крайнему случаю. Я злилась, конечно, но решила тоже вести себя так же.

Он пропадал в подземелье, об этом я узнала от Алекса, который там же пропадал и выбегал только тогда, когда ему надоедало или когда у него были дела с Хагридом.

Так прошла неделя, а мы все не разговаривали. Меня это начинало просто бесить, я не выдержала и спустилась к нему в подземелье.

Я постучалась, но никто не ответил. Еще постучалась для приличия, но опять тишина.

Я тихонько толкнула дверь и вошла в его бывший кабинет. Северус стоял в этот момент у окна и смотрел куда-то вдаль.

— Северус… — окликнула я его.

— Вы что-то хотели, миссис Снейп? — спросил он и повернулся ко мне.

— Я хотела поинтересоваться, где наш сын, — сказала я ему и видела, что он до сих пор злится на меня.

— Мой сын, миссис Снейп, — уточнил он.

— Прекрати в таком тоне со мной разговаривать, — уже раздражалась я. — Тем более я ничего такого смертельного и не сделала, чтобы так со мной разговаривать, это глупо! — возмутилась я.

— По-твоему, я глупо себя веду? — рявкнул он. — А ты никогда не думала, что глупости чаще совершаешь ты, а не я, — возмутился он.

— Да что я такого сделала-то! — закричала я и развела в стороны свои руки.

— Ты эгоистичная девчонка, которая не думает ни о ком, кроме себя! — заорал он. — Ты хоть понимаешь, что ты уже не маленькая, у тебя есть семья!

— Северус, я и вправду не могу понять, это мой Буцефал, что за ревность? — возмутилась я.

— Да к Мерлину твоего коня, я за тебя волнуюсь! Я за тебя переживаю! — уже кричал разъяренный Северус.

— Северус, милый, да что со мной может случиться? — удивленно спросила я.

Северус выдохнул и подошел ко мне. Я в ответ приблизилась к нему.

— Я очень боюсь потерять тебя, — прошептал он.

И мое сердце стало бешено стучать, и я прижалась к нему. Северус обнял меня и приподнял мой подбородок, посмотрел в мои глаза.

— Северус, ну прости меня за эту глупость. Прошу, я даже не думала, что ты так это воспримешь, — прошептала я.

— Ты невыносимая, Анри! Но я безумно, безумно тебя люблю, — шептал он в ответ. — Я не смогу жить без тебя, дышать без тебя. Ты и есть то, для чего я живу. Только ты мое счастье, — уже целовал меня Северус.

— Ты еще меня называешь эгоисткой, а сам? — улыбаясь, спросила я.

— Но я не устраиваю смертельные полеты, — уточнил он.

— Ну, я попросила у тебя прощение, милый. Обещаю больше при тебе так не летать, — сообщила я ему.

— Ты точно добьешься моего сердечного приступа, женщина, — прохрипел он, приподнял меня, усадил на подоконник и расположился меж моих ног.

— Родной мой, я даже не подозревала, что у тебя есть сердце, — ехидничала я.

— Издеваешься, радость моя, — ухмыльнулся он. — По-твоему, я бессердечный, а как же всем сердцем любить? — поинтересовался Северус.

— Разве твоя любовь не здесь, — язвила я, слегка провела по его брюкам и сжала его естество.

— Ты играешь с огнем, любовь моя! — предупредил меня он.

Северус стал целовать мою шею и укусил мочку уха, я опрокинулась назад, но Северус меня придержал за спину руками и прижал к себе. Я прикоснулась губами к его шраму на шее, который так и не исчез после укуса змеи, и поцеловала. Северус стал расстегивать мою рубашку, припал уже к моей груди и лизнул ее. Я всхлипнула и сжала его волосы своими пальцами.

— Северус… родной! Что делаешь? Нас могут увидеть, — застонала я.

Северус не слышал меня, его накрыла страсть и жажда. Он стянул с меня рубашку и расстегнул лифчик. Он слегка навис надо мной, схватил мой сосок губами и лизнул его. Я застонала и сильнее сжала его тело своими ногами.

— Северус… Могут войти, — стонала я.

— Уже и так все знают, что скрывать? — прохрипел он и перешел на другую мою грудь.

Я чувствовала, как он возбуждается, что ему становится тяжело сдерживать себя — и его прерывистое дыхание тому показатель. Я целовала его в губы и начинала расстегивать сюртук, обнажая его грудь, и покрывала его поцелуями. Он стянул с меня брюки и трусики.

Я была возбужденна до предела, он целовал мои ноги и бедра и его губы поднимались к груди, потом к шее, и он страстно поцеловал меня. Я сжала его волосы пальцами и ответила на его страсть. Скинула его сюртук, и он остался только в брюках. Я ладонью поглаживала его спину и поцеловала его плечо. Северус в это время прикусывал мою шею, и я почувствовала, как его рука скользит по моим бедрам и утопает в моих промежностях. Он нежно провел пальцами по нижним губам и слегка задел клитор. Я от этого нахлынувшего ощущения сильно впилась ногтями в спину.

— Ты такая горячая! Анри, сладкая моя, — шептал он.

Я всхлипнула и начала стонать от наступающих конвульсий, когда Северус начал терзать внутри меня мой бугорок и входить в меня сначала одним, потом двумя пальцами. Он начал движение ими во мне. Я покусывала его плечо от нетерпения и желания, которое он возбуждал во мне.

Его движения становились сильнее, и я застонала в унисон.

— Северус… прошу… Я хочу тебя, — прошептала я ему в шею.

Я нашла руками ширинку его брюк и освободила уже пульсирующий мужской орган на свободу. Он вздрогнул от этого ощущения и нежно вошел в меня. Он притянул меня за голые бедра к себе, а я обняла его тело своими ногами.

В этот миг мы были одним целым. Он целовал меня, а я просто отдалась ему в очередной раз без остатка.

Наш ритм был плавным и спокойным, но с каждым новым прикосновением он нарастал.

Северус стал сильнее входить и выходить из меня и просто прибавлял темп, мощность и скорость.

Я застонала от нахлынувшей волны оргазма.

— Северус… Да! Еще! Родной мой! — И запрокинула голову назад.

Северус наклонился, поцеловал мою шею, прибавил свою мощь и просто жадно стал двигаться мне навстречу.

— Анри, девочка моя, — хрипел он.

Он прикусил мою нижнюю губу и смаковал ее своими губами, то прикусывая, то целуя ее.

С каждым его мощным движением я приближалась к своему неистовому взрыву от эмоций от чувств, которые возродил во мне Северус, и чувствовала, что он испытывает то же самое.

— Северус… — наконец взорвалась я после его мощного толчка.

Северус схватил меня сильнее, сделал два резких движения и кончил в меня, выкрикнув мое имя.

— Анри, счастье мое.

Я прижалась к его груди, он тяжело и прерывисто дышал, его трясло, но он обхватил меня за талию и поцеловал мое плечо.

Он укрыл меня своим сюртуком, и мы еще долгопростояли так, в обнимку, возле окна.

Я проснулась в его холодном подземелье и чертыхнулась.

— Мерлин! Северус, как ты здесь не замерз за эти годы? — возмутилась я и прошептала согревающее заклинание.

Северус поежился и обнял меня.

— Меня как-то это не очень волновало в тот момент, — сообщил он.

— Ты не в курсе, где наш сын? — вспомнила я наконец, что я мать.

— Наверное, опять над кем-нибудь издевается, — усмехнулся он. — Или опять мучает Пивза.

— Главное, чтоб не взорвал ничего, — уточнила я.

— Тогда я ему точно отработку устрою у Филча, — ответил Северус.

— Он будет только рад. Он там точно все его сундуки с запретными вещами разграбит, — улыбнулась я и припала к губам Северуса. — А потом начнет их продавать ученикам. — И поцеловала его в губы.

Северус прижал меня к себе и ответил на натиск моих губ.

========== Глава XXII. Новые тайны и открытия ==========

Через неделю состоялось освобождение Люциуса Малфоя. Северус и Драко с утра аппарировали в Министерство. Северус попросил меня не волноваться, они могут задержаться, потому, если что, я должна была ложиться спать без него.

Весь вечер я не находила себе места, но Алекс старался отвлечь меня, и мы с ним занялись его железной дорогой.

После того как мы наконец собрали и запустили поезд, я отправила Алекса в кровать. Сама же заснуть я просто не могла. Уселась на подоконник в рубашке Северуса и просто сидела, наблюдала за тем, что творилось за окном.

Ближе к утру я все же легла на кровать и задремала. Утро пришло быстро. Я потянулась и пощупала вторую половину кровати, она была пустой.

Я встала и пошла в кабинет Северуса. Я обнаружила укрытым с головы до ног одеялом на диване в своем кабинете.

— Северус…

Подойдя к нему, я погладила его по голове поверх одеяла, он застонал.

Его рука скользнула из одеяла и нежно провела от моего оголенного бедра до щиколотки и задержалась на коленке, слегка массируя ее.

Было очень странно, подумала я тогда, так как у Северуса всегда были теплые руки, а сейчас просто ледяные.

— Северус… — позвала я его еще раз.

— М-м-м… — промычал он.

Вдруг с другого конца дивана появилась из-под одеяла голова Северуса, он потянулся и присел. Вид у него был не самый наилучший.

Я удивилась, посмотрев на него, потом на руку, которая покоилась на моем колене.

Северус посмотрел на меня, опустил свой взгляд на мои ноги и увидел чью-то руку.

— Люциус, немедленно убери свои грязные руки от моей жены! — рявкнул он и пнул под одеялом ногой лежащего на диване с другой стороны.

— Ай… Северус, ты с ума сошел, — возмутился тот, но руку убрал.

Я подошла к Северусу и погладила его по голове.

— Видать, вы вчера очень бурно отметили освобождение мистера Малфоя, — сообщила я.

— Да, миссис Снейп, их было то ли восемь, то ли десять, — ответил Люциус из-под одеяла.

— Ну хорошо, что вы не друг с другом дрались! — заявила я. — Мазь в ванной, — сказала я Северусу и направилась в свою комнату.

Через полчаса оба уже распивали кофе в гостиной и что-то бурно обсуждали.

— Северус, ты не видел этого мальчишку? Он опять куда-то убежал! — возмущенно спросила я его.

— Нет, радость моя. Я не видел Алекса, — ответил он. — Твой кофе уже скоро остынет, — уточнил он.

Люциус сидел и молча наблюдал за нами.

— Спасибо, дорогой, — ответила я ему, подошла к креслу и поцеловала Северуса в висок.

Я повернулась и встретилась с глазами Люциуса.

— Сколько лет мы не виделись, Анриэта Персиваль! — ухмыльнулся он.

— Я уже не Персиваль, Люциус, — съязвила я.

Северус удивился тому, что мы знакомы, и смотрел то на меня, то на Люциуса.

— Вы знакомы? — спросил он нас.

— Да, Северус, я знакома с мистером Малфоем, — ответила я ему. — Мы познакомились, кажется, в тот момент, когда вернулся Том Реддл.

— А точнее, когда просил тебя примкнуть к нашему кругу, Анриэта, — уточнил Люциус и сделал глоток кофе.

Я села за стол рядом с ними, и Северус подал мне чашку с кофе.

— Что ты несешь, Люциус, — возмутился Северус. — Откуда Лорду было знать о Анриэте? Она вообще не была в это время в Европе, не говоря уж о Британии.

— Я не знаю, откуда он узнал о ней, но приказал мне ее найти, — возразил Люциус.

— И он нашел. Даже доставил меня к нему, — нагло улыбалась я Люциусу. — Ты ему расскажешь, Люциус, или… — поинтересовалась я.

— Сама рассказывай! — фыркнул он.

— Ну, не дуйся ты так! Я же любя! — ехидничала я.

— Северус, твоя жена сущий дьявол! Ты не в курсе, на ком женился? — заявил Люциус.

Северус молча наблюдал за нами и откровенно не понимал, что происходит.

— А ты мне так простить и не можешь? — язвила я и попивала кофе.

— Мне кто-нибудь скажет, что тут происходит? — наконец раздался голос Северуса.

— Родной мой! Я была знакома с Реддлом, так получилось, что Люциус организовал нашу встречу, — я глотнула кофе и продолжила. — И она состоялась, но итог ее был не тот, на который рассчитывал Реддл. Он хотел, чтобы я вступила в ряды Пожирателей.

— Что? Почему я ничего не знал об этом, Люциус? — рычал Северус.

— Видимо, Лорд не считал нужным тебе этого сообщить, — ответил спокойно Люциус.

— Да, дорогие мои! Он у вас точно был ненормальным, — уточнила я.

— Он просто не думал, что ты настолько сильна, — ответил Люциус.

— А нужно думать, Люциус, когда поднимаешь палочку на волшебника! — фыркнула я.

— Северус, ты помнишь собрание перед захватом Поттера, прости, твоего теперь сына, — спросил Люциус его. — Лорд тогда еще забрал мою палочку, — уточнил он.

— Да, и что с этого? — ответил Северус.

— А то, Северус, что он врал, что его палочкой нельзя убить Гарри, — сказал Люциус. — Их встреча с Анриэтой просто уничтожила сердцевину его палочки. Поэтому ему нужна была другая, — закончил он.

— Браво, Люциус! — похлопала я в ладоши. — А про себя ничего не расскажешь, мой змей искуситель? — поинтересовалась я.

Северус приподнял бровь и посмотрел на меня. Я увидела в его глазах ярость.

— Ты прекрасно знаешь, что мне приказали тебя соблазнить, и я даже и не подозревал, что ты нас раскусила, — ответил Люциус.

— Что ты сделал, Люциус? — зарычал Северус.

— О, Северус, твоя ревность сейчас не уместна, — возразил Люциус. — У нас ничего не было, она обманула меня и оставила голым в кровати с привязанными руками, — рявкнул он.

— Ну, ты же сам хотел поиграть, — язвила я. — Да, Люциус, вы не учли того, что я легилимент. Вот в чем была ваша ошибка, ну еще и то, что засада была не до конца спланирована.

— Ты затащил Анри в койку, чтобы потом ее схватили и привели к Лорду? Люциус, ты нормальный! — возмущался Северус.

— Ох, Северус, как он ухаживал, каким был любезным, — ухмылялась я. — И все впустую! Меня не успели схватить, но Реддл все же застал меня, и мне пришлось с ним побеседовать. Его предложение меня не устроило, и я отказалась, но, видимо, Реддл не принимает отказа, потому решил проучить меня.

— Да, ту стычку я помню до сих пор, — сообщил Люциус. — На нее вмиг полетели заклинания, Северус, но вокруг Анриэты образовался огненный шар и не пропускал ни одно из проклятий. Через пару минут этот шар взорвался и откинул всех Пожирателей в сторону.

— Да, Люциус, это было потрясающе, — уточнила я. — Но вашему Лорду, видать, было этого мало, он решил сам прикончить меня. Но, увы! — ответила я. — Моя магия оказалась сильнее, чем его, и он понял это слишком поздно.

— Так вот откуда у тебя сердцевина фестрала, — вспомнил Северус.

— Да я и сама была удивлена после этого, — ответила я Северусу.

— Люциус, ну ты не злись на меня, просто ты не в моей вкусе, — усмехнулась я.

— Как и ты! — ухмыльнулся он.

— Я вижу, мы все выяснили, — уточнил Северус.

— Прости, милый, мне надо было рассказать тебе это давно, но как-то не было удобного случая, — сказала я ему и встала с кресла. — Простите, но у меня уроки. — И, поцеловав Северуса в губы на прощание, удалилась из кабинета.

— Если ты будешь так на нее смотреть, Люциус, я тебя обратно засажу, — раздалось шипение Северуса.

Вечером в кровати мы все же затронули эту тему.

— Я не перестаю узнавать о тебе все больше и больше, Анри, — сообщил Северус.

— Я знаю, что должна была тебе рассказать, но… — я замялась. — Я не люблю вспоминать прошлое, Северус!

Северус обнял меня сильнее и поцеловал.

*

Шли дни, недели, Северус работал с Люциусом, они то часто пропадали в Министерстве, то допоздна засиживались в его кабинете. Алекс скучал в их компании и стал сбегать куда-нибудь, лишь бы не сидеть в их окружении.

Люциус стал куда более приветливей ко мне относиться, да мне было и все равно, в принципе.

Но так как он был другом Северуса, я не нападала на него и старалась не язвить ему.

Вечером, войдя в кабинет Северуса, я застала всю мужскую компанию в бурном обсуждении чего-то.

— Северус, ты должен понимать всю ответственность, — возмутился Люциус.

— Я все продумал, Люциус, — возразил он.

— Отец, но, может, стоить придумать что-то более безопасное, — высказался Гарри.

— Ну да, когда ты там лазил, ты не думал о безопасности! — фыркнул Северус.

Я постучалась в дверь. Все обернулись.

— Простите, что отвлекаю вас, — извинилась я. — Северус, ты не видел Алекса? Ему уже пора ложиться в кровать. А я все этажи уже прошла, но не нашла его, — уточнила я.

— Нет, дорогая! Он крутился здесь, потом выбежал, и больше я его не видел. Может, он у Хагрида? — ответил Северус.

— Нет, Хагрид, Невилл и Гермиона сидят и пьют чай у Минервы, — сообщила я ему. — И куда он опять подевался? — возмутилась я.

— Анри, может, ты взглянешь, — попросил Северус. — Мы тут спорим, может, ты что и подскажешь, дорогая.

— А в чем заключается ваш спор? — поинтересовалась я и подошла к столу Северуса.

— Твой муж, Анриэта, с гремучей ивы упал! — пояснил Люциус.

Я посмотрела на Люциуса, потом на Северуса.

— Мы решили расширить школу, Анри, — ответил Северус.

— Для чего? — спросила я.

— Отец решил создать новый факультет, — уточнил Гарри.

— Новый факультет? — переспросила я. — И зачем? И что на это сказал Кингсли? — полетели у меня вопросы.

— Дорогая, ты же сама говорила, что наш мир отстал от мира маглов. И что у них есть свои организации по борьбе с таким, как Реддл. Нашей стране нужны шпионы и стратеги, тем более умные волшебники. Ведь у нас, кроме Аврор, ничего нет, да и работают там одни вышибалы, — ответил он. — Вот, посоветовавшись с Министром, мы решили организовать факультет, в котором будем их обучать, и потом создадим Орден. Также Министерству нужны толковые волшебники.

— Да, это хорошая идея, но для этого нужно место, новые преподаватели и технология обучения, — высказалась я.

— Это все мы уже организовали с Люциусом, вот осталось найти место и за лето все закончить, чтобы к осени набрать первокурсников, — ответил Северусом.

— Крестный, мы могли просто пристроить к школе новое здание! — возразил Драко.

— Тебе на голову пристроить! — рявкнул Северус. — Куда ты пристроишь? Нужны огромные помещения для тренировок, — уточнил он.

— И что вы решили? — поинтересовалась я.

— Северус решил открыть Тайную комнату, — ответил Люциус.

— Потому что это оптимальный вариант! — рычал Северус.

— Ну, в принципе, если там все расширить и убрать, то можно устроить помещения для занятий, — задумалась я. — А учеников можно разместить в какой-нибудь башне, не в подземелье же им спать.

— Не зря говорят, что муж и жена одна сатана, — язвил Люциус.

Мы посмотрели на Люциуса, и он замолк.

— Нужен хотя бы примерный план этого помещения, — сообщила я Северусу и положила свою руку ему на плечо.

— Да, он уже есть, — ответил Северус и показал на карту на его столе.

— Ну, великолепно! — Я села ему на колено и стала изучать карту. — А что насчет преподавателей? И им нужен декан, — уточнила я.

— Ну, декан у нас есть уже, да и Министерство пришлет пару стоящих стратегов к началу учебного года, — ответил Северус.

— И кто же у нас декан? — поинтересовалась я и посмотрела на Северуса.

— Люциус, — ответил он.

Я удивилась и перевела свой взгляд на старшего Малфоя.

— Да, Анриэта, придется тебе лицезреть меня каждый день в Большом зале, — процедил Люциус.

— Была бы я такой сентиментальной, расцеловала бы тебя в уста, — ядовито процедила я.

Гарри с Драко засмеялись, и Северус ухмыльнулся.

— Вот видишь, Северус, твоя жена сама домогается меня, — ответил Люциус.

— Она тебе просто сообщила, — ответил Северус. — И я тебя предупредил.

— Ну, тогда я не понимаю, что тут обсуждать, нужно приступать, вызвать рабочих и пусть работают, — уточнила я.

— У Анри все всегда просто, — сообщил Гарри и улыбнулся. — А как мы сделаем туда вход? — возмутился он.

— Ну, Гарри, это не наша забота, есть рабочие, пусть и думаю, тем более там много туннелей, вот один и послужит для входа, — ответила я ему. — Да и этот туалет вечно не работает, можно сделать там вход с огромной парадной лестницей.

— Значит, на этом и порешим, — заявил Северус.

Все покинули кабинет, кроме нас. Я все рассматривала карту. Северус притянул меня к себе и поцеловал мою шею.

— Северус…

Он отстранил от меня карту и начал покрывать меня поцелуями.

— Я так соскучился по тебе, — признался он.

— Значит, это и есть та идея, которая тебя волновала последнее время? — поинтересовалась я.

— Да, радость моя! Но давай потом об этом! — уточнил Северус и стал расстегивать мою рубашку.

— Северус… — возмутилась я. — Где Алекс? — вспомнила я причину, по которой вообще пришла сюда.

— Я не знаю, где этот сорванец! — стал он снимать с меня обувь. — Хочу тебя, любовь моя! — И стал покрывать меня поцелуями.

— Северус… — уже возмутилась я и отстранила его. — Пока ты не найдешь Алекса, ко мне можешь даже не подходить.

Северус фыркнул и отпустил меня.

— Добби, — позвал Северус эльфа.

Добби появился в тот же миг.

— Директор, вы меня звали? — спросил он.

— Ты не видел Алекса, Добби? — поинтересовался Северус.

— Добби видел мистера Снейпа на втором этаже, директор, он крутился возле женского туалета! — сообщил он.

— Что он там делал? — возмутилась я.

— Добби не знает миссис Снейп, — пожал плечами он.

Северус резко встал и направился к выходу.

— Северус… — окликнула я его. — Ты куда? — возмутилась я.

— Добби, позови мне Люциуса и скажи, что я его жду на втором этаже возле женского туалета, — приказал он Добби, и тот исчез.

— Он, видать, решил открыть Тайную комнату, Анри! — спокойно сказал Северус мне.

— Чего решил? — переспросила я. — Зачем?

— Видать, услышал наш разговор и решил попробовать! — уже крикнул он мне с лестницы.

— Северус, подожди меня! — крикнула я и побежала за ним следом.

========== Глава XXIII. Волшебники тоже умеют отрываться ==========

Мы добрались за считанные минуты до женского туалета и обнаружили там туннель.

— Вот же маленький поганец! — чертыхнулся Северус и посмотрел глубину туннеля.

— Северус… — меня просто колотило от переживания за Алекса.

Северус посмотрел на меня, подошел и обнял.

— Успокойся, Анри, с ним все хорошо! — успокоил он меня. — Но как только я его найду, выпорю! — фыркнул Северус.

Тут раздался голос Люциуса:

— Северус, ты меня звал?

— Да, Люциус! Алекс решил сам открыть Тайную комнату и спустился внутрь, — сообщил он ему. — Мне нужна твоя помощь, чтобы найти его как можно скорее.

— Хорошо, — согласился Люциус.

Северус наколдовал винтовую лестницу, и они спустились по туннелю. Я осталась ждать их наверху. Минуты просто тянулись, я блуждала по туалету и молила Мерлина, чтобы с ним было все в порядке.

Прошло минут двадцать, а их не было ни видно, ни слышно. Я уже не находила себе места.

Подождала ее пару минут и уже хотела сама левитировать, как винтовая лестница появилась в туннеле и послышались голоса.

Люциус поднялся первым, за ним Северус с Алексом, который весел у него на боку и бултыхался.

— Я точно тебя выпорю, Александр Северус Снейп! — рычал Северус. — Это переходит все границы!

— Папочка, ну я хотел плосто посмотлеть! — печально сообщил Алекс.

— Я предупреждал тебя, что еще одно непослушание — и я накажу тебя! — возразил Северус.

Они вышли из туннеля, и Северус запечатал его. Северус отпустил Алекса, и тот подбежал ко мне.

— Мамочка, я плосто хотел посмотлеть! И все! Хоть одним глазком! — оправдывался Алекс.

— Ну и как, посмотрел? — спросила я его и нахмурилась.

— Да, там огломный, плосто гигантский дядька! — рассказал он. — Ты на меня злишься, мамочка? — тихо прошептал Алекс.

— Александр, ты очень меня расстроил! Ты заставил меня переживать! Твоему поступку просто нет объяснения, так что быстро в свою комнату, и завтра мы с тобой поговорим о твоем наказании! — сказала я ему.

— Лучше уж пусть папа меня выполет! — фыркнул он.

— О, нет, Алекс, если ты разозлил так маму, что она сама изволила тебя наказать, то я умываю руки! — ухмыльнулся Северус.

Алекс опустил голову и пошагал к себе.

— Люциус, прости, что потревожил тебя, — сказал он Люциусу.

— Да, Люциус, спасибо! — поблагодарила я его.

— В любое время к вашим услугам! — улыбнулся он и удалился.

Люциус пожелал нам доброй ночи скрылся вслед за Алексом.

Северус подошел ко мне и обнял сзади. Я повернулась к нему и прижалась к его груди.

— Теперь я понимаю своих родителей, когда они не находили себе места, когда я вытворяла что-то подобное! — сообщила я Северусу.

— Ну и что за наказание ты ему придумала? — поинтересовался он.

— У Невилла скоро подрастут мандрагоры, вот пусть поможет ему с пересадкой, — ответила я Северусу.

— Ты же знаешь, что он терпеть не может травологию! — сказал Северус.

— Зато лазить по туннелям он может, пусть это будет ему уроком! — возразила я.

— Анри, с ним все в порядке, он и сам кого хочет напугает! — сообщил Северус. — Зачем ты так?

— Затем, Северус, я волнуюсь за него, а он все делает для того, чтобы я еще сильнее переживала! — сообщила я ему.

— Радость моя! Да что ему тут угрожает? — ответил Северус. — Он сам угроза для окружающих!

И мы пошли в свои покои. Северус перед этим проверил Алекса.

— Спит? — спросила я его, когда он вошел в спальню.

— Притворяется! — ответил Северус.

— Надеюсь, ему хватит ума пока вести себя смирно! — cказала я и улеглась на кровать.

Северус лег рядом и притянул меня к себе. Я легла на его грудь и поцеловала ее.

— Значит, вы с Кингсли решили создать организацию? — поинтересовалась я.

— Знаешь, после твоего выступления тогда, в суде, я долго думал над твоими словами! — уточнил он.

Я приподнялась и посмотрела на него.

— Ты все-таки не можешь мне простить ту защиту на суде! — фыркнула я.

— Нет, я не могу забыть те изумрудные глаза, которые так смотрели на меня тогда. И сейчас, — ответил он.

— Прекрати! — стукнула я его ладонью по груди.

Он ухватил ее и сжал, потом поцеловал.

— Просто ты подтолкнула меня к мысли, что наш мир не защищен ничем и никем, — сообщил он. — И мне понадобилось время, чтобы все продумать, и я рассказал о своих планах Кингсли, он, конечно, сначала запротивился, но потом согласился.

— Ты думаешь, это нужно сейчас? — спросила я. — Ведь Министерство справляется совсем!

— Анри, шпионы для этого и нужны! Гарри часто сообщал мне, что в Министерстве не все так гладко, как они говорят! Да и обученных волшебников нет! Ведь этому просто не учат, это или есть в волшебниках, либо нет!

— Возможно, ты и прав, мало ли в нашем мире сумасшедших! — согласилась я с ним.

— Я думаю, что пока начнем обучать, а там видно будет,- ответил Северус.

Я улеглась опять на его грудь и все же спросила, то, что давно хотела узнать.

— Северус, а как развиваются отношения Драко с Люциусом? — поинтересовалась я.

— Я не влезаю в их дела, Анри! — ответил он. — А почему ты вдруг спросила про них?

— Потому что я вижу, как отдалилась Гермиона от Драко после появления Люциуса! — ответила я.

— Анри, прошу! — попросил Северус. — Не лезь ты туда, они сами разберутся!

— А я пока и не лезу! — уточнила я. — Просто я вижу же, как они избегают друг друга! И все из-за Люциуса и его аристократических замашек!

— Анри! Любовь моя! — сильнее обнял меня Северус. — Если у Драко это все серьезно, то я думаю, что он решит это, как настоящий мужчина! И тут уже ни при чем будет Люциус со своей аристократией!

— Мне только в этой ситуации жалко Гермиону, — уточнила я ему.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Северус.

— Северус, они уже около семи лет работают в одной школе, ты что думаешь, они до сих пор в библиотеке книги читают! — сообщила я.

— Анри! О чем ты? — возмутился он.

— О Мерлин! Северус, они уже давно встречаются, и я не удивлюсь, если спят вместе! — ответила я ему.

— Значит, вот о чем вы вечерами секретничаете с ней! — вспомнил он.

— Ну, не о твоих же достоинствах секретничать! — усмехнулась я.

— Ну, я мог хотя бы надеяться на это, — язвил он.

Я опрокинула голову и посмотрела на него. Провела ладонью по его шее и пальцем задела его губы.

— Северус, это очень неприлично и аморально. Я не хочу травмировать юную психику Гермионы, — ответила я ему и улыбнулась.

— Ну, я бы поспорил, что мы что-то неприличное делаем, — усмехнулся он.

Он поцеловал меня, и мы занялись ну очень неприличным занятием.

*

Лето наступило незаметно. Выпускные прошли, и школа опять опустела.

Работа над новыми помещениями шла оживленно. Все что-то убирали, расширяли и даже ломали.

Первым делом, конечно, выстроили лестницу, потом коридоры и кабинеты.

Минерва с Гермионой занимались списками новых учеников, я нет-нет, да и помогала им.

Северус с Люциусом вечно пропадали в Тайной комнате, там же крутился и Алекс.

Лето так и прошло в работе над новым факультетом. Было решено назвать факультет «Дамблдор». Наверное, Северус хотел, чтоб фамилия бывшего директора, выдающего волшебника, увековечилась, и никто и не возражал. Были отправлены первые письма ученикам, и оставалась только ждать их к первому учебному дню. К концу лета все работы были закончены, кабинеты в новом факультете уже были готовы принять учеников. Были так же сформированы спальни для них.

Если честно, все очень устали за эти месяцы, оставалось пару дней до учебного года, и мы решили хоть эти дни отдохнуть.

Мы решили отметить и устроили посиделки на берегу озера. Все учителя были приглашены на нее. Было и вправду очень весело и как-то по-семейному.

Ведь за эти годы мы и вправду стали одной большой семьей.

Алекс бегал за Гарри вокруг нас. Они очень сдружились, тем более что Гарри скоро сам станет отцом, для него это была своего рода проверка.

У Джинни уже появился весьма приметный живот, и она слегка пополнела. Гарри очень переживал за ее положение, но Северус провел с ним очередную отцовскую беседу, и он стал меньше беспокоиться об этом.

Мы с Люциусом уже не так язвили и дерзили друг другу, что радовало Северуса, а иногда даже могли нормально и побеседовать.

Вечер проходил прекрасно. Мы пили вино и разговаривали, шутили и смеялись, вспоминая смешные моменты. Было так все непринужденно.

Ближе к ночи все старшее поколение преподавателей разошлось. Мы разожгли костры и разместились возле них. Осталось только молодое поколение, Гарри с Джинни, Люциус, Невилл с Луной, Гермиона с Драко и мы с Северусом. Алекс заснул прямо на плечах Северуса, и пришлось его отдать Добби, что тот его уложил на кровать.

Все уже были слегка под шафе и расслабились. Северус подошел ко мне сзади и обнял, я опрокинула голову на его грудь и приподняла голову, он поцеловал меня.

Все бурно что-то стали обсуждать. Мы внимательно посмотрели на них.

— Да, давайте сходим! Все равно уже холодно, а расходиться не хочется! — заявил Невилл.

— Куда это вы собрались? — поинтересовался Северус.

— Отец, Гермиона предлагает отправиться в городской паб в Лондоне! — ответил Гарри.

— Чем вам тут не нравится? — возразил он.

— Девушки хотят потанцевать! — возмутилась Гермиона.

Я улыбнулась и посмотрела на него.

— Ну, а почему бы и нет? — ответила я. — Всегда хотела посмотреть, как ты танцуешь! — усмехнулась я.

Северус фыркнул, но согласился пойти со всеми и захватил еще и Люциуса за компанию.

Мы сразу же аппарировали в Лондон. Паб оказался очень даже ничего.

Как, в принципе, и все клубы: затемненное помещение, по кругу диваны, танцпол, громкая музыка.

Мы заняли большой диван и сразу же заказали алкоголь. Северус с Люциусом бутылку виски, ну, мы с Гермионой решили — гулять так гулять и заказали бутылку текилы, Луна с Невиллом присоединились к нам, Драко с Гарри решили приткнуться к Северусу и тоже заказали виски, одна Джинни заказала сок.

И пьянка началась. Ну, я-то знала, что мне нужно много, чтобы хоть как-то начать не соображать, а вот Северус с Люциусом решили, видать, напиться. Они осушили в один момент бутылку виски и заказали уже другую.

Остальные слегка охмелели и уже стали двигаться в такт музыки. Я с Гермионой зачастила с текилой, видать, она тоже решила напиться. Я была не против, всем нужно было расслабиться.

Невилл с Луной пошли на танцпол и танцевали под дискотечную музыку. Мы развалились с Гермионой на диванах и наблюдали за ними. Я повернулась и посмотрела на Северуса.

Он что-то объяснял Люциусу и положил ему на плечо свою руку. Люциус ему доказывал, видать, обратное.

— Вы там долго обниматься будете? — поинтересовалась я у них.

Они замолчали и посмотрели на меня.

— Анри! Не мешай! — фыркнул Северус и продолжил беседу с Люциусом.

— Мы вообще-то сюда танцевать пришли, а не сидеть! — возмутилась я.

— Так танцуйте! Мы что, мешаем? — возразил он.

— Ладно, Гермиона, пошли танцевать, а то эти старперы еще долго будут в обнимку сидеть! — фыркнула я.

Северус убрал руку с плеча Люциуса и посмотрел на меня.

— Ты кого тут старперами обозвала, женщина! — ухмыльнулся Северус.

— Вас, конечно! — уточнила я.

— Люциус, ты слышал, Анри считает, что мы уже стары для таких заведений! — обратился он к Люциусу.

— Может, нам следует ей доказать обратное, Северус? — ответил Люциус и встал.

Они выпили еще по стакану виски и направились в центр зала.

— Смотри, женщина! — сказал он мне и ущипнул за мое бедро.

Мы посмотрели на них и выпили еще с Гермионой.

Невилл с Луной и Джинни уже танцевали, когда Северус и Люциус присоединились к ним.

Это нужно было видеть, как два взрослых пьяных мужика зажигают на танцполе. Мы просто угорали над ними. Я впервые видела Северуса таким. Он зажигал под музыку и еще что-то орал во время нее. Люциус не отставал от него тоже.

Мы оставили их в покое и опять принялись за текилу. Гарри и Драко тоже приткнулись к танцующим. Мы с Гермионой выпили еще по пару стопок, и она направилась на танцпол.

Я кинула своим взглядом весь центр зала, все просто зажигали по музыку, угорали и повторяли движения друг друга.

Северус отстранился от всех и подошел ко мне.

— Анри! Девочка моя! Пойдем! — уже слегка пьяным голосом сказал Северус.

— Может, ты снял бы сюртук, здесь жарковато! — просила я.

Северус стал расстегивать свой сюртук, но у него не получалось, руки не слушались. Я встала и стала помогать ему. Удалось только расстегнуть сюртук, так как Северус просто тащил меня танцевать.

— Пойдем, оставь ты его в покое, любовь моя! — прошептал Северус и, взяв меня за руку, потащил в центр зала.

Мы присоединились к остальным. Ну, зажигать так зажигать — и я отдалась музыке.

Я начала двигать плечами под бит, потом слегка качнула бедрами и отдалась навстречу музыке.

Все сильнее набавляла темп бедрам и ногам, провела рукой по шее, распустила волосы и мотнула ими в разные стороны, так что они упали на мои плечи.

Стала сексуально двигаться под громкую музыку и подпевать. Я отдалась этому прекрасному чувству и просто ловила кайф от музыки.

Драко танцевал рядом, и несколько раз я его толкнула бедром, он улыбнулся и, взяв меня за руку, предложил потанцевать с ним. Мы очень близко соприкоснулись и стали двигаться в стороны, даже получилось очень интимно. Сзади меня подошел Северус и притянул меня к себя, отстраняя от Драко. Его рука легла мне на живот, и он прижал меня к своему телу. Я стала резкими движениями тереться об него и слегка выгнулась. Я танцевала между ними и сексуально двигала телом.

Потом к нам присоединилась Гермиона, и Северус повернул меня к себе. Он прижал меня и сам создавал нужным темп своими руками, которые покоились у меня на бедрах, двигая мое тело.

Я слегка прислонилась к его обнаженной груди и прикоснулась губами к ней.

В этот момент меня кто-то обнял сзади и прислонился своим телом ко мне.

Стал прибавлять темп нам троим. Я развернулась и взглядом столкнулась с глазами Люциуса.

Я улыбнулась ему и прижалась к Северусу. Люциус схватил мою руку и потащил в центр нашей компании.

Он покружил меня вокруг себя и, обняв, стал двигаться со мной под музыку.

Потом все же Северус поймал меня и притянул к себе. Я прижалась к его груди и слегка двигала телом под музыку. Северус склонил голову и поцеловал меня. Его руки скользнули по талии и опустились на мою попу, он сжал ягодицы и сильнее притянул к себе, да так, что я почувствовала его достоинство.

— Северус… Мы не одни, — уточнила я ему.

— Тут все равно темно! — фыркнул он и поцеловал меня сильнее.

Я запрокинула свои руки на его шею и ответила на его натиск.

Мы танцевали в унисон, орали и прыгали под дискотечную музыку.

Мы, наверное, провели всю ночь в клубе. Аппарировать мы не могли в таком состоянии в школу и решили остаться в Лондоне в доме Гарри на площади Гриммо.

Мы решили прогуляться, и пошли пешком по улицам Лондона.

Гермиона обняла меня, и мы шли с ней обсуждали сегодняшний вечер. Невилл за руку шел с Луной, Гарри с Джинни и Драко шли впереди нас. Северус и Люциус плелись за нами и орали какую-то магловскую песню, мы угорали над ними, когда оборачивались на их ужасное пение.

Я впервые видела Северуса таким свободным, раскрепощенным и веселым.

Мы добрались до дома Гарри еще до рассвета и решили выспаться.

Я нашла свободную спальню и уже собралась свалиться на кровать, как в комнату ворвался Северус. Он просто схватил меня и припечатал к стеллажам с книгами. Книги посыпались на пол от этого.

— Северус… — возмутилась я.

— Я так хочу тебя, девочка моя, — прошептал он.

— Северус, мы здесь не одни! — возразила я.

— Да к чертям всех! — рявкнул он и страстно впился в мои губы.

========== Глава XXIV. Не злите Северуса Снейпа ==========

Северус поцеловал меня, очень страстно, но осторожно. Мои руки обвились вокруг его шеи. Северус медленно лизнул мою нижнюю губу. Я начала отвечать на его ласки. Губы приоткрылись чуть шире, и Северус едва не застонал от наслаждения, когда я коснулась своим языком его.

— Анри, — нежно прошептал он.

Он прижал меня к себе, чтобы стать еще ближе. Твердая мужская плоть, вжалась в мой мягкий живот.

Его поцелуй становился все более крепким и властным. Я приняла его страсть, жгучее и пьянящее желание, и отдалась им, отвечая собственной настойчивой потребностью.

Поцелуи стали изменчивыми, нежного жгучими, слегка дразнящими и таким опьяняющими, что хотелось плакать от счастья… Я сердцем сознавала силу этих поцелуев.

И с этими неуловимыми чувствами смешивались другие: странное мучительное томление, схожее с болью, сосредоточенной внизу живота, неодолимое стремление прижаться к нему, ощутить его тело, мужественность в себе, до конца.

Я тихо застонала, и он встрепенулся. Северус немного приподнял голову и дремотно улыбнулся:

— Это самый мой любимый звук!

Он снова поцеловал меня. Я почувствовала его ладони на моей спине, он привлекал меня ближе, мужские руки сжали мои бедра, подняли меня вверх, давая почувствовать, как напряглось его мужское естество, наполняя меня почти лихорадочным возбуждением. Я втянула в себя воздух и снова тихо простонала. Северус страстно мял мои бедра, прижимая и притискивая к набухшему своему органу, но я, не в силах сдержаться, дернулась и впилась пальцами в его плечи.

— Северус, — пробормотала я, прерывающимся голосом от едва сдерживаемой страсти.

Северус осыпал поцелуями мой подбородок, глаза, губы, потом подхватил на руки.

— Вот теперь настало время сделать с тобой все, что я захочу, — пригрозил он.

Я только рассмеялась и, крепче обняв мужа, положила голову ему на плечо.

Не выпуская меня из рук, нежно положил меня на кровать. Мы раздели друг друга, сбрасывая всю одежду на пол.

Обнаженная, я села на него, наклонилась, коснувшись обнаженной грудью его кожи, и легонько поцеловала в приоткрытые губы. Потом также легко продолжила целовать его лицо и шею. Уткнувшись в него носом, высунула кончик языка и провела длинную линию. Он чуть заметно выдохнул. Повернув голову, я взяла в ротик мочку его уха.

— Ани, что ты творишь? — захрипел Северус.

Чуть подвигав попой, сползла пониже и стала целовать его грудь, медленно опускаясь вниз. Пальцы на его руках чуть заметно подрагивали от нарастающего возбуждения.

Мой язык коснулся его соска и надавив на него, я провела им по кругу, в конце чуть сжав губами сосок. Потом также со вторым. Опять сексуально подвигав попой, сползла еще ниже, медленно целуя его живот и рисуя на нем языком разные узоры. Стало слышно его частое дыхание. Северус поднял руки и запустил в мои волосы.

Он знаком попросил меня подвинуться повыше. Я села на Северуса и подтянулась наверх. Обхватив мое лицо руками, потянул вниз и почти коснулся моих губ. Я смотрела на него, а в глазах бегали чертики, глаза хитро улыбались.

— Ты сумасшедшая! — прошептал он и крепко прижал мои губы к своим.

Настойчиво просунул свой язык в мой ротик и стал толкать мой язык своим. Во время поцелуя мои руки блуждали по его телу, касались его жестких волос на груди, пробежали по его рукам вверх и сцепились с его пальцами. Попой я все так же делала возбуждающие движения, имитирующие занятия сексом. Его твердый член терся о мои нижние губы.

Поймав взгляд Северуса, удивленно приподняла брови.

Он молча провел пальцами по моей груди, задев сосок. Я вздрогнула от ощущений. Мы продолжали смотреть друг другу в глаза. Его рука нежно сжала мою грудь. Отпустила и продолжила путешествие вниз по животу. Рука Северуса, просунулась между моих бедер, коснулась моего клитора. Северус почувствовал, как сильно я его хочу. Мои бедра были все мокрые от возбуждения.

— Ани! Любовь моя! — прохрипел он.

Он раскрыл мои нижние губы и стал входить в меня, я слегка приподнялась, впуская его естество в себя, медленно опускаясь на него.

Я выгнулась, громко застонала и прикусила свою губу.

— Северус… прошу тебя, любимый!

Руки Северуса гладили мои бедра и медленно приподнимали и опускали на его орган, задавая ритм.

Мои руки покоились на его груди. Я прерывисто дышала, моя попка медленно двигалась навстречу его естеству. Движение за движением — и я начинала утопать от наслаждения.

— Северус… — застонала от нахлынувшего оргазма. — Пожалуйста, прошу тебя…

Северу прибавил темп, и я просто задыхалась от блаженства.

Северус резко приподнялся, перевернул меня на спину и навис надо мной, не выходя из меня. Стал страстно целовать меня, потом опустился к груди, и легонько коснулся моего соска, я вздрогнула. Мои соски напряглись и ждали чего-то более откровенного и возбуждающего. Северус медленно начал теребить соски… Затем наклонился к ним и… начал лизать… Это чувство было приятным и очень возбуждающим. Я чувствовала, между мои ножек все взмокло и трепетало от желания. Мне хотелось большего, но Северус, наверное, решил немного подождать.

Я сходила с ума от возбуждения, но оставалась неподвижной, чувствовала его обжигающее дыхание и ощущала жар, исходящий от его тела.

— Счастье мое! — хрипел он.

И тут произошло то, чего я так долго ждала… Северус стал двигаться опять во мне. Входя в меня глубже, настолько глубоко, насколько это возможно. Я взвыла от удовольствия, приятные ощущения растекались по всему моему телу, мне было настолько хорошо, что казалось, будто я попала на небо, в мир вечного блаженства и наслаждения.

— Северу, родной! — всхлипывала я от наслаждения. — Не останавливайся. Да! Да! Да…

Толчки… Толчки… толчки… быстрое дыхание, сладостные крики и нежные поцелуи, так можно охарактеризовать наш секс. Северус всегда кончал быстро, но не потому, что у него были проблемы, а потому, что он просто не мог долго сдерживаться из-за моей сексуальности. Я возбуждала его моментально и молниеносно, страстно и увлеченно, незаметно и невинно. Именно поэтому наш секс всегда был таким горячим и страстным. Мы оба плавились от жара собственных тел…

Еще несколько минут — и все закончилось криками удовольствия, мы оба кончили и лежали рядом, наслаждаясь, обществом друг друга. Именно такой мне видится самая прекрасная и нежная ночь, но она еще и полная любви, страстная и волнительная. Но все же самая чудесная и… любимая…

*

Я проснулась от лучей солнца, которые били прямо в глаза, Северуса не обнаружив рядом, я потянулась. Скинула одеяло и пошла в душ.

Вытирая волосы полотенцем, я вышла из комнаты и спустилась вниз по лестнице на первый этаж, где уже раздавались голоса. Я прошла по коридору в гостиную и обнаружила Северуса, который гонялся за Люциусом и орал на него. Драко и Гермиона валялись на диване и угорали над ними.

— Немедленно отдай ее, Люциус! — возмущался Северус.

— Северус, это останется для потомков! — крикнул Люциус, обошел меня и встал возле окна.

— Ты мерзкий извращенец, немедленно отдай мне ее! Или я придушу тебя! — рявкнул Северус.

— Северус, твои угрозы меня не пугают! — ответил Люциус.

— Что тут происходит? — поинтересовалась я.

— Это мерзавец, — орал Северус, — сфотографировал нас!

— В смысле? — удивилась я и повернулась к Люциусу.

— Двери надо закрывать! — крикнул он. — Анри, ты просто потрясающая! — сказал он мне.

— Ты, поганый ублюдок, еще и наблюдал за нами! — кричал в бешенстве Северус. — Я тебя убью!

— Ничего я не подглядывал, вашу оргию весь дом слышал! — возмутился Люциус.

— Ты завистливая тварь! Немедленно отдай этот снимок! — заорал Северус и набросился на Люциуса.

Люциус увернулся, и Северус чуть ли не ударился об косяк, но схватил его за рукав рубашки.

Драко воспользовался моментом и схватил у Люциуса снимок, пока Северус схватил его и мертвой хваткой прижал к стене.

Драко передал снимок мне, и я посмотрела на него. На снимке была я в сидячей позе на кровати и скакала на Северусе.

— Хорошо, что хоть эти снимки не разговаривают! — уточнила я и бросила снимок в камин, фотография вмиг сгорела.

— Крестный, ты еготочно придушишь, отпусти! — попросил Драко Северуса.

Северус расслабил хватку и отпустил Люциуса, тот прошел мимо меня и ухмыльнулся:

— Раньше у тебя не было такой татуировки!

— Анри! Он еще и голой тебя видел! — рычал Северус.

— Северус, я скажу тебе больше, я ее даже целовал! — уточнил Люциус и повернулся к нам.

Северус сжал кулаки и громко дышал.

— Ты мерзкая озабоченная скотина! Лучше исчезни, пока я тебя точно не размазал по стене! — предупредил Северус.

— Северус, прошу, успокойся! Ты разве не понимаешь, что он специально тебя провоцирует? — сказала я и погладила его по груди.

— Он точно допрыгается, и я его сдам обратно в Азкабан, — рявкнул Северус.

— Ты мазохист, Северус! — уточнил Люциус.

— Еще лет двадцать с тобой подружу — и точно мазохистом стану! — фыркнул Северус.

— Ладно, идемте уже, нам еще в школу возвращаться! — пояснила Гермиона.

Северус еще долго не разговаривал с Люциусом, но ближе к учебному году они помирились.

Как-то утром меня разбудил Северус, он был какой-то взволнованный и раздраженный.

— Северус… — спросонья потянулась я на кровати. — Что случилось?

— Ты еще спрашиваешь у меня, что случилось, женщина! — рычал он.

Я окончательно проснулась и села на кровать. Северус схватил флакон с каким-то зельем и ткнул его мне в лицо.

— Что это? — поинтересовался он.

— Зелье, — спокойно ответила я.

— Я прекрасно и сам вижу, что это зелье! Откуда оно у тебя? — заорал он.

— Мне его Станислаус готовит! Я его просила! — ответила я.

— Кто? Этот недоделок? — фыркнул Северус.

— Ну, у него неплохие зелья! — уточнила я. — Не хуже, чем у тебя! Да и Помфри тоже подтвердила!

— Не смей меня с ним сравнивать, Ани! — возразил он. — И какие зелья он тебе варит? — спросил Северус.

— Ну, разные, все, которые мне нужны! — сообщила я.

— И противозачаточное? — рявкнул он.

— Ну да! А что ты бесишься? — возмутилась я. — Тебе же некогда, ты весь занят новым факультетом.

— Какой-то зельевар варит моей жене противозачаточное! — закричал он.

— Да что тут такого? Считай, что я у него купила их! Они во всех аптеках продаются!

— Мне все равно, что они продаются во всех аптеках! — прохрипел Северус. — Не смей больше у него брать эти зелья! — предупредил меня он и вышел, хлопнув дверью, из спальни.

«Точно с ума сошел!» — подумала я.

Через пару дней он мне принес целый сундучок, заполненный разными зельями.

— Ты точно ненормальный! — сказала я ему.

— Когда закончатся, сварю еще! — фыркнул он.

— Я что-нибудь вам должна, мистер Снейп? — ехидно поинтересовалась я. — Или вы натурой возьмете? — улыбнулась я.

— Вечером зайду за долгом! — фыркнул он и ушел.

*

В сентябре Джинни родила. Гарри был на седьмом небе от радости.

Мальчика назвали Альбус Северус Снейп. Он, к удивлению, не был рыжим, у него были голубые глаза и русые волосы. Пока было трудно сказать, на кого он был похож, но взгляд у малыша был Гарри.

Мы, конечно, навестили их и поздравили с таким событием в их жизни.

— Это тоже теперь мой блатик? — спросил Алекс нас, когда мы были у Гарри в гостях и любовались маленьким Альбусом.

— Нет, Алекс, это твой племянник! — уточнил Северус.

— Но я хочу блатика! — возразил он. — А лучше сестленку!

Мы переглянулись с Северусом, но ничего ему не ответили.

Новость о новом факультете разлетелась очень быстро. Министерство решило собрать мероприятие для осведомления всего волшебного мира об этом и так же найти хороших спонсоров для новой организации.

Нам пришлось присутствовать на этом мероприятии. Мы прибыли втроем, уже когда зал был полон гостей.

Я вошли в зал с Северусом, он нежно положил мою руку к себе на локоть, я сжала его руку. Люциус шел позади нас.

Мы сразу же столкнулись с Кингсли, который о чем разговаривал с Гарри.

— О, наконец-то вы прибыли! — сообщил Кингсли и пожал руку Северусу и Люциусу. — Анри! Ты, как всегда, бесподобна! — обратился он ко мне.

— Спасибо, Кингсли! От тебя ничего не утаишь! — улыбнулась я.

Кингсли увел Северуса куда-то кому-то представить. Мы остались с Гарри и Люциусом.

Тут к нам подошел официант с подносом с фужерами и предложил выпить.

Люциус любезно взял два фужера и один протянул мне.

Мы стояли в стороне и просто осматривали зал. Я обратила внимание, что многие были из Департамента.

Через пару минут была торжественная речь Кингсли и Северуса. Потом они оба вернулись к нам. Все мужчины очень бурно беседовали, но мне было не интересно. Я посмотрела по сторонам, увидела знакомых из Департамента и слегка улыбнулась им.

— Анри! В этом зале есть мужчина, который тебя не знает? — шепнул Люциус мне на ухо.

— Зависть — плохое чувство, Люциус! — предупредила я его.

— Видать, у тебя было очень бурное прошлое с некоторыми личностями из Департамента, — прошептал он. — Тебя просто поедают взглядом!

— Тебя это не должно волновать, у меня есть супруг для этого! — фыркнула я ему.

— Северус — мой друг, я переживаю за него! — язвил Люциус.

— Ты лучше бы за свой зад переживал, Люциус! — рявкнула я на него, и, видать, это услышал Северус.

Он посмотрел на меня и приподнял бровь.

— Я бы с удовольствием свой зад пристроил к твоему, дорогая! — прохрипел Люциус в тот момент, когда Северус уже стоял за ним и слышал все, что он мне говорит.

Я посмотрела на Люциуса, потом подняла свои глаза и столкнулась с глазами Северуса.

— Да пошел ты! — взорвалась я от его нахальства, повернулась от него и пошла к выходу.

— Куда ты решил пристроить свой зад, Люциус? — зло процедил Северус.

Люциус повернулся и столкнулся с Северусом. Что он там ему говорил, я уже не слышала, но по пути меня подхватил за руку Габриэль и остановил меня.

— Анри, дорогая! Как долго мы с тобой не виделись! — стал любезничать он, целуя мою руку, и прикоснулся губами к щеке и прошептал: — Я скучал!

— Ты сдурел, Габи! Я замужняя дама! Что ты себе позволяешь себе! — возмутилась я, так как была в бешенстве от нахальства Люциуса.

Я отстранила его и вышла из зала. Я шла по коридору, стуча каблуками. Габриэль быстрым шагом догнал меня и схватил за руку, я отдернула его.

— Оставь меня в покое, Габи! — попросила я его.

— Меня так возбуждает, когда ты в гневе! — сообщил он и сжал мое запястье.

— Я что, тебе непонятно сказала? — уже возмутилась я и освободила свои руки.

Я пошла дальше по коридору, но Габриель догнал меня и резким движение припечатал к стене. Я ударилась о камень головой.

— Ты вообще нормальный? — заорала я. — Совсем с ума сошел!

— Ты сводишь меня с ума, Анри! — прошептал он мне в шею и поцеловал ее.

Я хотела оттолкнуть его, но он сжал меня с такой силой, что мне стало больно.

Я стала орать, чтобы он опустил меня, но он не слушал меня. Стал покрывать мою шею и плечи поцелуями. Его тело просто с огромной силой припечатало меня к стене, что я чувствовала холод от стены и ужасную страсть Габриеля.

— Отпусти меня, Габи! — уже хрипела я от бессилия. — Ты не понимаешь, что делаешь! Отпусти! — Из глаз потекли слезы.

— Я и забыл, какая ты, Анри! Сладкая моя! — шептал Габриэль. — Ты будешь сейчас только моей!

Он слегка отпустил свою руку, и она задрала подол моего платья, и он уже хотел скользнуть своими пальцами в мои трусики, как его отшвырнула чья-то рука, да с такой силой, что он упал на пол.

Я закрыла глаза, и слезы потекли по щекам. Открыв их, я увидела грозного Северуса, который тащил за шкварник Габриэля по грязному полу.

Он с такой силой вышвырнул его из коридора на летную площадку, что Габриэль с грохотом упал опять на пол.

Северус стоял на ступенях и смотрел на Габриэля. Его просто распирало от бешенства.

Он громко дышал, и в его глазах было безумие.

— Я предупреждал тебя, чтобы ты не трогал то, что тебе не принадлежит! — заорал Северус.

Я молча стояла за спиной Северуса. Габриэль молчал.

Северус направил на него палочку, и в Габриэля полетело заклинания «Круцио».

Габриеля вмиг сковало заклинание, и он начал биться в конвульсиях от пытки. Он закричал, его просто ломало всего, и он забился о пол от ужасной боли.

— Северус, прошу тебя! Не нужно! — просила я и рукой прикоснулась к его руке.

Он посмотрел на меня, в его глазах горел огонь гнева. Я плакала и умоляла его остановиться.

— Он чуть ли сейчас не изнасиловал тебя в коридоре! И ты просишь меня отпустить его? — рычал Северус.

Тут к нам подлетел Люциус и остановился, увидев происходящее.

— Северус, что ты творишь? — возмутился Люциус.

— Наказываю! — фыркнул он.

— Люциус, ну хоть ты его образумь! — попросила я его.

— Северус, остановись, ты его так убьешь! — рявкнул Люциус на него.

Северус отстранил палочку, после этих слов, наверное, к нему вернулось самообладание.

Габриэль лежал на земле и не двигался. Люциус спустился и проверил его пульс.

— Живой, — сообщил он.

Я выдохнула с облегчением от услышанного. Я схватила Северуса за руку, он посмотрел на меня и вытер мои слезы свободной рукой.

— Кого мне еще сегодня предстоит наказать, Анри? — процедил он мне.

Я молчала.

— Это послужит для тебя примером, Люциус, если ты решишь пристать к моей жене! — грозно произнес Северус и посмотрел на Люциуса.

— Да, я уже понял это, Северус! — уточнил Люциус.

Мы вернулись в школу молча. Мы не выясняли отношения, не разбирались, молча легли спать. Я хотела прижаться к нему, но он отстранил меня от себя.

После этого инцидента что-то сломалось в наших отношениях, и самое главное, я не понимала, что именно.

Я старалась не показывать ему, что я недовольна его отношением ко мне, когда он не ночевал в нашей спальне, я ревела из-за этого, часто стала болеть голова.

========== Глава XXV. И где же она, твоя любовь? ==========

Утром я опять проснулась одна. Это уже стало нормой в нашей жизни с Северусом.

Я приняла душ, замазала круги под заплаканными глазами и спустилась в Большой зал на завтрак.

Голова трещала просто до невыносимой боли.

Я села рядом с Северусом и пожелала всем доброго утра.

Люциус передал мне чашку кофе.

— Спасибо, — поблагодарила я его.

Я сделала глоток кофе. Потерла свой висок пальцами и закрыла глаза.

— Головная боль с утра, Анри? — спросил Люциус.

— Ужасная, всю Римскую империю бы не вместила, — ответила я ему и опять потерла виски.

— Может, тебе стоит меньше пить? — дерзнул он.

— А может, тебе стоит закрыть свой рот? — фыркнула я и посмотрела на него.

— Женский алкоголизм, он не лечится, Анри, — уточнил он.

— Видать, как и мужская тупость, — ответила я ему в след.

— У Помфри есть хорошее зелье от головной боли, дорогая! — наконец Северус вступил в нашу беседу.

— Думаю, оно не поможет, — ответила я ему. — Если бы ты чаще ночевал в спальне, то знал, отчего она у меня, родной, — прошептала я ему и встала из-за стола.

Этой ночью он пришел. Но эта была просто нужда, потребность. Он просто не мог долго без меня, без моих губ, без моего тела.

И я впервые почувствовала это ужасное слово «пресыщение». Нет, не мое, конечно, а пресыщение Северуса. Он вел себя, как все остальные, он хотел взять, но не отдать.

Только его нужда и его потребность были этой ночью. Конечно, я сделала вид, что все хорошо, но внутри меня все оборвалось. Не сказать, что мне было плохо, нет, я так же стонала под ним и так же получила от него всю его мощь. Но его любовь ко мне исчезла, и я это чувствовала.

Я любила его, безумно, страстно, до боли в сердце, и что делать, я не знала.

Наша жизнь стала такой пустой и бессмысленной. Я не понимала, как мне быть и что предпринять для того, чтобы хоть что-то изменилось.

Северус так же изредка ночевал в нашей спальне, и наши ночи уже не были страстными и жаркими. Он не сгорал от безумия, и я не чувствовала его сжигающую страсть к себе.

Как говорят маглы, он выполнял супружеский долг.

От этого на душе просто бушевал проливной ливень, было противно и унизительно.

Я старалась отвлечь себя от этого. Стала чаще летать на Буцефале, больше проводить времени с Алексом.

Рождество мы провели так же в семье Уизли, к нам еще присоединился Люциус и Драко.

Сын Гарри уже слегка подрос и просто был вылитым отцом.

Я взяла его на руки, когда Джинни пошла за его бутылочкой, и вспомнила маленького Алекса. От воспоминаний я улыбнулась.

— Вам бы уже пора второго заводить, Анри! — внезапно сказала Молли.

Я промолчала и ничего не ответила ей.

Наши отношения с Северусом и так были на грани, но он этого не показывал, так же старался быть обходительным и внимательным ко мне.

Хотя ребенок мог бы сблизить нас, но у нас уже был Алекс. И это как-то не очень-то сближало нас.

Северус так же пропадал у себя, даже иногда с Алексом, я не видела их целыми днями.

Только вечером Алекс прибегал и целовал меня на ночь.

*

Ближе к зиме я узнала, что забеременела. Уже как две недели не могла сообщить Северусу эту новость.

Он был полностью погружен в свою работу. Факультет требовал много времени, затрат и сил. Это был его смысл в данный момент, он стремился отдать все свои знания и умения ученикам.

Утром мы о чем-то бурно разговаривали, обсуждая вчерашнюю тренировку.

У меня разболелась голова, и я присела на кровать.

Северус подошел ко мне и присел рядом на колени. Он прикоснулся своими пальцами к моим вискам и помассировал их. Я закрыла глаза и расслабилась.

— У тебя что-то участились головные боли, дорогая, — сказал он.

— Это все из-за положения, — без задней мысли сообщила я.

И тут поняла, что сказала не то, что нужно было, закусила губу и открыла глаза.

Северус смотрел на меня в упор.

— Из-за какого положения? — нахмурился он. — Анри!

— Ну, я хотела тебе рассказать, но все не было подходящего случая! — замялась я.

— Что ты хотела мне рассказать, дорогая? — смотрел на меня и искал ответ в моих глазах.

— Я беременна, Северус, — ответила я наконец ему и опустила голову.

— Что? Анри! — возмутился он и встал с колен.

— Уже две недели, Северус… — уточнила я.

Он стал ходить по комнате и старался прийти в себя от услышанного.

— Анри! У тебя закончилось зелье? — спросил он. — Или что? Почему, дорогая моя! — Он не мог понять.

— Северус! Ну какая теперь разница? — ответила я.

— Ты понимаешь, что сейчас не самый подходящий момент для этого? — раздраженно сказал он. — Я занят этим факультетом, я просто ночую там! У меня нет даже минуты, чтобы поесть!

— Алекс тоже появился незапланированно! Что тут такого? — не понимала я его.

— А то, что мне и так хватает забот! — уже зарычал он.

— Мог бы и не жениться и не обременять себя заботами, если уж на то пошло! — рявкнула я.

— Что ты несешь, женщина? — возмутился он.

— Не нужно было создавать семью из-за незапланированного ребенка! — уже просто в бешенстве сообщила я ему.

— Я женился на тебе не из-за твоего положения, а из-за своей ужасной и невыносимой страсти к тебе! — процедил он и вышел из комнаты.

Я потерла виски и направилась на уроки.

Эта беременность проходила намного лучше, у меня не было такого ужасного токсикоза.

После нашей очередной ссоры мы вообще перестали общаться с Северусом.

Он даже ночевал на своем диване в кабинете.

Когда живот стал уже заметен, мне пришлось объяснить Алексу, что у него будет братик или сестренка. Он обрадовался и, наверное, был единственным, кому эта новость и вправду казалась потрясающей.

Я старалась не думать о нас с Северусом. Просто не хотелось, да и я знала, что если начну думать, у меня начнется истерика.

За эти годы мне казалось, что я узнала его, но, видать, только казалось.

Как-то вечером я поднималась по лестнице и внезапно споткнулась, но успела схватиться за перила. Ногу свело, и я всхлипнула от боли. Из глаз сразу же потекли слезы от своего ужасного состояния и безысходности.

Я попыталась подняться дальше, но ногу просто скрутило от боли.

В эту же минуту меня подхватили на руки. Я всхлипнула от испуга, но почувствовала пряный запах мужа.

Северус молча понес меня на своих руках. Мы молчали всю дорогу.

Мы дошли до моей спальни, и Северус аккуратно опустил меня на кровать.

Он снял с меня ботинки и помассировал стопу и пальцы на ногах.

Я смотрела и удивлялась его внезапной заботе.

— Ты должна себя беречь, Анри! — сказал он мне и помассировал другую ногу.

— Я стараюсь, — ответила ему я.

Он встал и помог мне снять мантию, и когда расстегивал пуговицы, то задел мой уже выступающий живот. Его рука остановилась на животе, и он погладил его ладонью. Потом опять наклонился и поцеловал его. У меня от этого пробежали искорки по позвоночнику.

— Девочка моя, прошу, береги себя и свою маму! — прошептал он и в тот же момент скрылся за дверью.

Я чуть тогда не расплакалась, хотелось напиться. Вот так я узнала, что у нас будет девочка, хотя мадам Помфри это и прогнозировала.

Меня просо бесило отношение Северуса: то он просто не замечал меня, то одаривал своей нежностью и заботой, но потом опять исчезал.

Что происходило с ним, я просто не понимала. Из-за гормонов я стала часто плакать по ночам в подушку.

На днях Драко наконец поговорил с Люциусом об их отношениях с Гермионой, и, к моему удивлению, Люциус одобрил его выбор. Возможно просидев в Азкабане он поменял свое отношение к чистоте крови, а может это влияние Северуса. Но свадьба была назначена на середину лета.

*

Уже медленно, но подходил шестой месяц моего положения. Школа закрывалась на летние каникулы.

Оставаться в школе не хотелось, да и вся сложившаяся ситуация меня просто раздражала.

Я решила уехать на лето в Чехию и взять с собой Алекса.

Но нужно было хотя бы предупредить о своих планах Северуса.

Перед тем как войти в его кабинет, я постучалась.

— Войдите, — услышала я его голос.

Я вошла и подошла к его столу, он не отвлекался от своих бумаг.

— Северус… — начала я.

— Вы что-то хотели, миссис Снейп? — поинтересовался он, не отвлекаясь от своих бумаг.

— Я хотела на лето покинуть школу и отдохнуть в Чехии, — сообщила я ему.

— Вы вправе делать все, что вам заблагорассудится, миссис Снейп, — заявил он.

— Ну, если вы так считаете, тогда думаю, что Алекс поедет со мной, — фыркнула я.

Северус наконец отстранился от бумаг и посмотрел на меня.

— Я думаю, что это не очень хорошая идея! У него сейчас идут дополнительные уроки с Драко, — возразил Северус.

— Он может их продолжить и после лета, — уточнила я. — Мы уедем завтра после полудня. — И уже хотела выйти, как за моей спиной раздался голос Северуса.

— Он мой сын, и я запрещаю вам забирать его из школы! — рявкнул он.

— Что? — повернулась я к нему. — Ты запрещаешь мне? — переспросила я его.

— Да, миссис Снейп, вы все правильно услышали! — ответил он.

— Чего ты добиваешь, Северус? — уже начинала заводиться я от его слов. — С начала ты против моей беременности, потом то появляешься, то опять исчезаешь со своей отцовской заботой! Теперь ты еще и решил, что ты вправе мне что-то запрещать! — уже кричала я на него.

— Если вам что-то не нравится, миссис Снейп, я с легкость подам на развод! — внезапно заявил он.

В этот момент внутри меня все рухнуло. Вот те слова, которые я так боялась от него услышать.

— Да как ты смеешь мне такое говорить?! — возмутилась я. — Я сама завтра же подам на развод!

— И я легко его подпишу, но если вы думаете, что я отдам вам сына, то вы ошибаетесь! Александр останется со мной! — уточнил он.

Я что-то стала орать ему, сама не понимая, что именно, просто хотела высказать ему всю злость и обиду на него. А он просто молча сидел.

— Меня так достали ваши истерики, миссис Снейп! — заявил Северус.

Он встал из-за стола, подошел к шкафу и, найдя нужное, вытащил что-то из него. В его руке был флакончик. Он подошел ко мне и сунул мне его в руку.

— Выпейте успокоительное, вашем положении нельзя так волноваться, — сообщил он мне и вернулся к своему столу.

И тут на меня просто накатила такая боль и обида на него, на себя; опять эти ужасные слова, которые бьют по больному месту.

Зачем он это делает, за что он меня так наказывает, я просто не понимала.

— Да пошел ты со своим зельем! — И кинула в его сторону флакон, он разбился об стену, брызги зелья и осколки стекла посыпались на пол.

Я хлопнула дверью и вышла. В этот же вечер собрала все необходимое и уехала из школы, конечно, забрала и Алекса.

Северус писал мне письма, но я отправляла сову обратно, даже не читая их.

Письма стали приходить к Алексу, он тоже видел, что у нас не все хорошо с Северусом. Иногда Алекс рассказывал, что писал Северус, но я сразу предупредила его, чтобы его отец не появлялся у нашего порога.

Да я и знала, что он и не придет, его гордость ему просто не позволяла. Да и он знал, на что я способна, да и защита дома была поставлена хорошо.

Я боялась, что Северус может подать на развод. Ведь я любила его, несмотря ни на что.

Мне не хотелось, чтобы все закончилось вот так.

Наше лето в Праге с Алексом было таким спокойным и уединенным. Мы целыми днями проводили на берегу озера.

Я познакомилась с одной женщиной — акушером Лукиндой, которая жила недалеко от нас в небольшой деревушке. Она частенько забегала к нам и диагностировала мое положение.

Моя беременность протекала очень хорошо, малышка уже вовсю отзывалась на мой голос и устраивала иногда кульбиты в моем животе.

Алекс часто ложился со мной и поглаживал мой живот своими маленькими пальчиками.

Он что-то шептал, когда гладил мой живот, и, целуя меня на ночь, всегда говорил: «Спокойной ночи мама и моя сестренка!»

Он за эти месяцы научился говорить букву «р» и так обрадовался этому, что весь день рычал без остановки.

Мы вечерами всегда ходили в деревушку, и он там играл с мальчишками, пока я беседовала за чаем с Лукиндой.

Как-то однажды мы расположились на берегу озера. Я сидела на берегу и читала книгу. Алекс бегал по берегу и кидал камни в озеро.

— Мамочка! А хочешь, я тебе что-то покажу? — сообщил Алекс.

— Что ты хочешь мне показать? — поинтересовалась я.

— Ну, у меня еще не очень получается, но я попробую, — уточнил он и достал свою палочку.

— «Экспекто патронум», — прошептал он.

Из его палочки серебристым сиянием выпрыгнул маленький волчонок. Это был патронус Алекса. Волчонок кружился вокруг него.

— Мамочка! Получилось! Получилось! — радовался Алекс.

— Алекс, это великолепно! — сказала я ему.

Он подбежал ко мне и поцеловал меня и мой живот.

— Вот видишь, сестренка, какой у тебя братик! — сказал он моему животу.

Я улыбнулась. Волчонок Алекса очень медленно подкрался ко мне и понюхал мою руку.

Я погладила волчонка, и он стал ластиться к моей руке.

— Мама, а какой патронус у тебя? — спросил Алекс у меня.

Я достала палочку и призвала своего патронуса. Пантера вмиг появилась и пробежала вокруг нас.

— Такая большая! Она похожа на тебя, мама! — воскликнул он. — У папы тоже большой ягуар, но он очень грозный! — уточнил Алекс.

— Ну, ты просто еще маленький, и твой патронус тоже, — сказала я ему. — А когда ты подрастешь, твой волчонок превратиться в большого волка!

— Патронус может меняться, мама? — удивился Алекс.

— Ну конечно могут, Алекс! — сказала я ему. — Это зависит от духовного состояния волшебника.

— А-а-а, — почесал затылок Алекс. — Мама, я еще побегаю, хорошо?

— Хорошо, только недолго, — уточнила я.

*

В июле состоялась свадьба Гермионы и Драко. Мы были приглашены.

Идти не хотелось из-за того, что мы обязательно бы наткнулись на Северуса, но я очень рада была за них, поэтому мы решили с Алексом прибыть к самой церемонии.

Свадьба была аристократическом стиле. Вся аристократия была приглашена на это событие.

Люциус встретил нас у самого порога своего дома.

— Анри! Ты просто восхитительно выглядишь! — сообщил он и поцеловал мне руку.

— Люциус, хватит паясничать, — улыбнулась я ему.

— Ну что ты, Анри. Ты и вправду прекрасно выглядишь, да и беременность тебе идет, — уточнил он.

— Женщины редко бывают в хорошем виде во время беременности, — ответила я. — Но за лесть спасибо.

— Северус тоже должен скоро прибыть, — как бы невзначай сообщил Люциус.

— Ну, его я меньше всего хотела бы видеть, — возмутилась я.

— Анри! Вы бы поговорили друг с другом, — начал Люциус. — Северус весь на иголках, да и бешенный стал. Я его таким никогда не видел.

— Ты еще скажи, что он пьет, — фыркнула я.

— Он и не заканчивал, — уточнил он.

— Ты решил собрать всю аристократию на свадьбе Драко? -поинтересовалась я, чтобы сменить тему.

— Ну, сын-то один! Пришлось, — ответил Люциус. — Давай я проведу тебя в зал, где будет проходить церемония.

Мы прошли в огромный тронный зал. Я сначала встретилась с Драко, и мы долго с ним пообщались. Он светился от счастья, и я безумно была за него рада.

Потом нашла Гермиону в одной из комнат. Она обняла меня, как только я вошла в комнату. Она была в белом свадебном платье, и я вспомнила свою с Северусом свадьбу.

— Я так рада, что ты пришла, Анри! — обнимая меня, сказала она.

— Ну, с чего мне не быть тут? Я не могла пропустить такое событие, — ответила я ей.

— Как ты? — поинтересовалась она.

— Все хорошо. Алекс растет, да и малышка скоро уже родиться, — сообщила я ей.

— Северуса видела? — невзначай спросила она.

— Нет, Гермиона. Да и незачем, — уточнила я. — Я очень рада за вас обоих, — поздравила я ее, чтобы не говорить о Северусе.

— Да, у нас потом свадебное путешествие до учебного года!

— Ну, великолепно, тогда встретимся в школе уже через месяц! — сказала я. — Тем более что я уже к этому моменту рожу!

Гермиона обняла меня, и мы так долго простояли, пока не началась церемония.

Церемония была не такой уж и долгой. После ко мне подбежал Алекс.

— Мамочка! Там папа! Папа! — сообщил Алекс.

Я напряглась, но не подала виду. Северус подошел к нам.

— Добрый день, миссис Снейп! — поздоровался он.

— Добрый, — ответила я ему и посмотрела ему в глаза.

Видно было, что он не в самом хорошем расположении духа, да и вид был измученный какой-то.

— Нам нужно обсудить пару вопросов! — заявил он.

— Я думаю, что здесь не самое подходящее место для этого, — ответила я ему. — Как вернусь в Хогвартс, так мы обязательно все обсудим с вами, мистер Снейп!

— Анри… — начал он, но я его перебила.

— Алекс, нам уже пора! Пошли, дорогой! — позвала я Алекса.

Мы сразу же уехали, как только попрощались с Драко и Гермионой.

========== Глава XXVI. Нужно уметь прощать ==========

Комментарий к Глава XXVI. Нужно уметь прощать

Конечно именно так я хотела закончить,но…. это была бы не я так что продолжение следует)))

Мои роды были назначены на вторую половину августа.

Дни шли спокойно. Алекс радовал меня своими достижениями в магии.

Мы много времени проводили на берегу и в деревне, что была рядом.

Утром я занималась домашними делами, Алекс бегал по дому со своим волчонком.

Вдруг послышался стук в дверь.

— Мама! Я открою, это, наверное, тетя Лукинда! — крикнул Алекс мне из коридора.

— Она что-то рано сегодня, — удивилась я. — Лукинда! — окликнула я, но в гостиную выбежал Алекс, слегка удивленный.

— Мама, это не тетя Лукинда, -ответил он. — Это папа!

— Кто? — переспросила я.

Северус вошел вслед за Алексом. Алекс посмотрел на меня, потом на Северуса и опять убежал на веранду.

Мы стояли, смотрели друг на друга и молчали.

— Зачем ты пришел? — спросила я его, разрезав, наконец, тишину.

— Забрать Алекса, — ответил он.

— У него сейчас летние каникулы! К первому сентября он вернется со мной в школу, — пояснила я ему.

— Миссис Снейп… — Но я его перебила.

— Прекрати меня так называть! — рявкнула я. — Чего ты добиваешь этим?

— Вам нельзя волноваться в вашем положении, — сообщил он.

— О, Северус, ты заметил, наконец, что я в положении! — заорала я.

— Анри, тебе лучше успокоиться, — ответил он.

— Я была бы спокойной, если бы не видела твоего мерзкого лица! — возмутилась я.

Меня просто колотило от его присутствия, от его наглости; заявиться ко мне и так вести себя!

— Я хотел убедиться, что с тобой все хорошо и с Алексом тоже, — мягко произнес он.

— Убедился? Убирайся, я не хочу видеть тебя! — крикнула я ему и показала на дверь.

— Нам нужно спокойно поговорить, — объяснил он.

— Уже поздно что-то обсуждать, — успокаивала себя я. — Я отошлю письмо Кингсли, и он организует наш развод. Этот год я отработаю в школе и потом с детьми уеду! — сама не понимала я, что ему говорю.

— Я тебе уже говорил, что никогда и никуда тебя не отпущу! Ты моя жена! — уже раздражался Северус.

— Зачем? Ты больше не любишь меня, — уточнила я.

— Что за глупость, Анри! — рявкнул он.

— Тогда за что ты наказываешь меня, Северус? — взорвалась я. — Почему ты ведешь со мной себя так? В чем я провинилась перед тобой?! — уже орала я в истерике.

И тут Северу взорвался сам, я еще ни разу не слышала, чтобы он столько и так долго мог кричать и высказываться.

— Это я тебя наказываю? — возмутился он. — Да я готов на коленях перед тобой стоять, лишь бы ты только дышала рядом! — закричал он. — Я закрываю глаза на твои вечные истерики, на перепалки с Люциусом! На твоих бывших поклонников! — все не унимался он. — Ты думаешь, мне легко видеть, как мужчины пожирают тебя глазами? Что твориться у них в головах, когда они смотрят на тебя, как хотят тебя! — рявкнул он.

— Ты дурак, если думаешь, что я могла бы тебе изменить, Северус! — ответила я ему.

— А что мне еще думать, если это сводит меня с ума? — спросил он. — Ты моя жена, и я хочу, чтобы ты принадлежала только мне!

— Для этого нужно проявлять чувства, Северус! — возразила я ему. — А не отталкивать меня каждый раз все дальше и дальше!

— Ты думаешь, мне так легко побороть в себе все эти чувства к тебе? Я злюсь и ненавижу себя, когда вижу, как ты любезничаешь с тем же Кингсли, Люциусом, Драко! — злился он.

— Северус! — закричала я. — Нужно проявлять свою любовь, а не бороться с ней!

Я схватилась за живот, что-то кольнуло внутри, и я согнулась от боли. По ногам что-то побежало.

— О нет! — крикнул Северус и подлетел ко мне.

Он уложил меня на диван. Я тяжело дышала от боли внизу живота и всхлипывала каждый раз все сильнее и сильнее.

— Анри! Радость моя! — прошептал он. — Что случилось?

— Позови Алекса, — застонала я и сжала его руку.

— Алекс! — крикнул Северус.

Алекс залетел в тут же минуту в гостиную.

— Алекс, беги за Лукиндой! Милый, только быстрее! — попросила я и опять крикнула от боли.

— Хорошо, мамочка, сейчас! — ответил он и выбежал из дом.

Северус склонился передо мной.

— Анри. Прости меня, — сказал он. — Мне всей жизни будет мало, чтобы исправить все, что я сделал!

— Северус, давай все потом! А-а-а! у меня, кажется, схватки начинаются! — сообщила я ему.

— Что нужно делать? — спросил он.

— Нужно перенести меня в спальню, а потом придет Лукинда и все сделает сама, — ответила я ему, простонав от боли.

— Анри! У тебя кровь! — озадаченно возмутился он, когда нагнулся и хотел меня приподнять меня.

— О Мерлин! Северус… — простонала я.

Северус подхватил меня и понес на второй этаж в спальню. Он аккуратно положил меня на кровать, подложив под мою спину подушки.

— Что потом? — поинтересовался он и убрал прядь волос с моей щеки.

— Нужно ждать Лукинду, — прошептала я и сжала простынь руками.

Я начала дышать, как меня учила Помфри еще в первый раз. Схватки были очень долгими, а перерывы короткими.

Северус встал и начал расстегивать свой сюртук, который был в крови.

В спальню вбежал сначала Алекс, потом за ним запыхавшаяся Лукинда.

— Лукинда! Я ничего не понимаю, ты же сказала, через неделю! — закричала я. — И у меня началось кровотечение.

— Так, а ну-ка все успокоились и покинули комнату, молодые люди! — приказала она.

Алекс вышел, но Северус так и не сдвинулся со своего места.

— Это мой муж, Лукинда, — ответила я ей. — Что происходит со мной? — спросила я и в очередной раз сжала простынь пальцами от боли.

Она подошла, задрала подол платья и осмотрела меня.

— Ничего, дорогая, будем рожать, — сообщила она. — Видимо, наша принцесса посчитала нужным появится именно сейчас.

— С ними все в порядке? — раздался грозный баритон Северуса.

— Да, мистер, с ними все будет хорошо! — ответила Лукинда. — Какой у тебя грозный муж, Анри, — шепнула она мне.

— Не то слово! — крикнула я.

— Так, мне нужна теплая вода и простыни, Анри, — сказала Лукинда. — Я пойду все приготовлю, а вы, мистер, уж постройтесь не мешать!

Северус посмотрел на Лукинду, которая вышла из комнаты.

— Она магл? — спросил он у меня.

— Она простой акушер, Северус… — ответила я ему. — О Мерлин, как же мне больно!

— Малышка моя, ну потерпи немного.

Северус подскочил ко мне и сел рядом, когда у меня опять начались схватки. Я сжала его руку, другой рукой он погладил мой живот.

— Что мне сделать, чтобы тебе не было так больно? — прохрипел он.

— Я не знаю, Северус, не знаю, — хрипела я.

Северус убрал все подушки подо мной и уселся за мной, обняв меня сзади. Я облокотилась на его грудь. Он поцеловал меня в лоб и прошептал:

— Будем рождать вместе.

Лукинда уже принесла таз с водой и простыни. Она очень удивилась, когда увидела Северуса за мной, он гладил меня по животу, а сжимала его руки.

Я почувствовала его так близко и вспомнила его пряный запах, его губы, руки. Так стало легко и безопасно.

— О, мистер, вам бы лучше покинуть спальню, — уточнила Лукинда. — Мужчины чаще ждут в соседней комнате.

— Лукинда, он останется здесь, — прохрипела я и сжала руки Северуса.

Он поглаживал мой живот и успокаивал меня своим шепотом.

Я сильнее прижималась к нему и кричала от наступающих схваток. Северус стал помогать мне и дышал со мной заодно.

Лукинда все не унималась по поводу Северуса, который находился в спальне рядом со мной.

— Анри, у тебя очень упертый муж, — высказала Лукинда.

— Он еще и ревнивый, Лукинда! — крикнула я.

— Если я бы не знал, что ты можешь дать мужчинам, я бы так тебя не ревновал, — ответил Северус.

— Ты идиот, Северус, — заявила я и сильнее сжала его руки. — Что мне сделать, чтобы ты поверил мне, что ты мне нужен, — застонала я и уткнулась в его шею лицом.

Северус провел по моим волосам ладонью и прошептал:

— Люблю тебя.

— Мы будем рожать или отношения выяснять? — отвлекла нас Лукинда.

Мы посмотрели на нее, ведь совсем забыли, что она здесь.

Так прошли несколько часов. Я была измотана и уже просто не соображала, что происходит. Еще одни схватки, и Лукинда сообщила о появлении головки малышки.

Еще пару схваток, и все закончилось. Малышка заплакала, и Лукинда взяла ее на руки, стала осматривать, протирать малышку.

По мне просто ручьем капал пот, Северус взял простынь и легкими движениями протер мое лицо.

Северус обнял меня и поцеловал в мои губы. Я ответила его губам и рукой сжала его волосы.

— Я постараюсь быть самым лучшим и не прятать свои чувства к тебе, — прохрипел он мне. — Ты мое счастье. Моя жизни. Прости меня, любовь моя, что я у тебя такой каменный чурбан!

Я слегка улыбнулась ему, и он опять нежно поцеловал меня.

— А вот и наша принцесса! — сообщила Лукинда и отвлекла нас.

Лукинда поднесла малышку к нам и передала ее мне. Я взяла ее и прижала к груди.

Она была такой маленькой, с закрытыми глазками, и посасывала свой маленький пальчик.

Северус через меня смотрел на малышку, прикоснулся к ее пальчику и убрал от ее маленького ротика. Малышка открыла глазки и так внимательно посмотрела на нас.

— Аннета Северус Снейп, я твой папа, а это твоя мама. Мы очень любим тебя, — сказал Северус малышке.

У нее были светлые кудряшки и голубые глаза.

— Почему Аннета, Северус? — поинтересовалась я.

— Я когда-то тебе сказал, что дочь назову сам, — уточнил он. — И я где-то вычитал это имя и подумал, что оно очень созвучно с твоим.

Северус поцеловал меня, и мы так просидели еще до самого вечера.

*

Лукинда ушла, но завтра обещала заглянуть.

Я лежала на кровати, рядом сидел Алекс. Северус с Аннетой на руках ходил по комнате.

— Мамочка, у меня теперь есть сестренка, — уточнил Алекс и лег головой на мою грудь.

— Да, Алекс, теперь у тебя есть маленькая сестренка, — ответила я ему.

— Мамочка, а можно я ей покажу своего патронуса? — попросил он.

— Алекс, она еще маленькая, — ответил Северус. — Но ты можешь показать его мне.

— Папочка, мы все поедем в школу? — спросил он Северуса.

— Конечно, когда нашей маме станет получше, — ответил Северус и посмотрел на меня.

— И вы больше не будете ссориться? — тихо прошептал он мне.

— Нет, Александр, мы теперь будем всегда вместе, — ответил за меня Северус.

— Это очень хорошо, что вы наконец поумнели, — ляпнул он, спрыгнул с кровати и убежал.

Я удивленно посмотрела на него, потом на Северуса, он даже не мог ничего возразить вслед.

Ночью Аннета спала спокойно, хотя мы с Северусом не спали. Мы всю ночь разговаривали и не могли наговориться.

Он рассказывал, что происходило за это время в школе, я — про наши дни с Алексом.

Конечно, затронули наши чувства друг к другу.

— Ани, я так скучал по тебе, — прошептал он мне. — Я такой дурак, что вел себя так!

— Ну, это ты еще мягко сказал, — улыбнулась я, и он слегка ущипнул меня за бедро.

— Я злился на себя и не мог понять, почему ты именно со мной, с бывшим шпионом, Пожирателем Смерти, с убийцей, — пояснил Северус.

— А ты не задумался, что я просто люблю тебя? — сказала я ему. — И люблю не за что-то, а по велению сердца.

— Я знаю, что я не самый завидный мужчина в волшебном мире, но… — Я перебила его.

— Северус, ты просто не замечаешь, как смотрят на тебя дамы, — возразила я ему.

— Что мне на них смотреть, когда я безумно схожу с ума от тебя? — заявил он.

— Ну, а я зато замечаю, родной, — уточнила я.

— Ани, но это глупость! — прошептал он.

— Вот и ты вбил в свою голову кучу глупостей! — сообщила я ему. — И меня запутал, и себя.

— Может, ты и права, но сегодня я так перепугался за тебя, что внутри все перевернулось, — сообщил он. — Я впервые почувствовал, что могупотерять тебя, и мне стало ужасно страшно.

— Я по тебе бы не сказала, что ты перепугался, — удивилась я.

— Это закалка двойного агента, — ухмыльнулся он.

— Северус, нужно жить, понимаешь? И ловить каждый подаренный момент в своей жизни, — ответила я ему. — Любить, радоваться, да просто улыбаться! Милый, прошу тебя, войны больше нет, тебе больше нечего скрывать!

— Ты права, я закрылся от всех, — подтвердил он. — Я буду учиться не закрывать свои чувства и ощущения.

Я поцеловал его, и так мы и заснули, обнявшись.

Я так, оказывается, соскучилась по его пряному запаху, по рукам, губам и по нему всему. Я понимала, что ему было тяжело все, наконец, рассказать, но это был огромный его шаг к пути открыться мне, объяснить, почему он вел себя так, что его мучило, терзало.

И я поняла его и простила, но был ли у меня выбор, конечно, был, но я его любила и хотела быть рядом с ним.

И я надеялась, что он все поймет и ему станет легче жить со мной. Ведь и ему нелегко, я тоже не ангел.

Но любовь творит чудеса, и надежда всегда умирает последней.

*

Мы вернулись в Хогвартс к началу учебного года.

Наша жизнь потекла по бурному течению. Аннета росла и радовала меня и Северуса.

Он просто души не чаял в ней. Алекс сначала ревновал, но Северус все объяснил ему, и Алекс сам стал больше времени проводить с сестренкой.

Мы работали и наслаждались жизнью. Дети росли, внуки тоже. Гермиона с Драко тоже ждали первенца в этом году. Люциус, наконец, остепенился и вроде бы нашел себе кого-то.

Мы с Северусом проводили очень много времени друг с другом. Мы наслаждались каждой минутой, каждым подаренным шансом побыть вместе. Я стала замечать, что он стал машинально целовать меня во время завтраков в Большом зале, во время собраний сажал всегда на свои колени и поглаживал мою спину, когда мы обсуждали очередную проблему в школе. Иногда вообще сносило крышу, когда он молча хватал меня в коридоре перед уроками и зажимал в темных углах.

Наши страсть, безумная любовь и желание загорались с каждым разом все сильнее и сильнее. И как будто не было ничего: ни разлуки, ни обиды друг на друга, все забыто и прошло.

Мы любили друг друга, хотя иногда я все же устраивала ему истерики.

— Ты невыносима, Анри! — прорычал Северус в очередной раз, когда я опять дразнила его.

— Я тоже люблю тебя, безумно люблю! — смеялась я.

========== Глава XXVII. Эти долгие и счастливые двадцать лет ==========

Шли месяцы, года. Жизнь не стояла на месте. У нас были взрослые дети и внуки.

Северус все также занимал должность директора школы «Хогвартс». Я работала преподавателем так же, как и Люциус.

Драко с Гермионой тоже никуда не делись, их два взрослых сына работали в Министерстве.

Гарри занял должность заместителя Министра, Джинни подарила ему еще дочь, которую он назвал Лили Эванс Снейп. Альбус Северус Снейп был помощником Гарри и уже женился на очаровательной девушке Тианне, которая подарила ему дочь.

Невилл с Луной тоже поженились. Невилл занял место Стебль, когда та все же ушла от нас в другой мир. Луна родила Невиллу двух девочек, которые уже поступили в Академию Британии и учились там, следуя по стопам отца.

Рон тоже остепенился и женился на немке Хелене, которая нарожала ему кучу рыжих наследников, которых я до сих пор не запомнила по именам.

Наш сын Александр за эти годы вырос и стал копией своего отца, но после учебы в Хогвартсе он не занялся зельем, а занялся врачеванием. Он за эти годы добился очень многого и сейчас был самым молодым директором больницы Мунго.

Северус, конечно, хотел, чтобы Алекс был его протеже, потому, узнав его выбор, расстроился, но все же гордился сыном за его стремление и желание добиться всего самому.

Алекс женился пять лет назад на прекрасной девушке Мелиссе, которая подарила ему девочку, которую он назвал в честь меня. В этом году она родила уже мальчика Дилана.

Так что мы уже стали с Северусом нянчить внуков.

Аннета благодаря всем моим уговором все же сначала практиковалась в Министерстве, а потом заняла должность по иностранными делами в Департаменте.

Она год назад вышла замуж за шведского посла Бенедикта Форсберга. Но с детьми пока они не торопились.

Жизнь в школе не слишком-то изменилась, мы были большой дружной семьей.

Факультет «Дамблдор» пользовался большой популярностью не только в Британии, но и по всему волшебному миру. Нам пришлось еще расширить штат учителей.

Все крутилось и не стояло на месте.

Конечно, мы не молодели, и я стала замечать на голове моего мужа седые пряди, и его вертикальная морщина меж бровей стала глубже. Да, у меня и самой появились морщины на уголках глаз. Для волшебника это не возраст, мы только начинали жить для себя с Северусом. Дети были большими и уже сами создали семьи.

Мне очень нравилось, когда мы все собирались на очередной праздник и наша огромная семья еле помещалась в доме у озера.

Было всегда шумно, весело и по-домашнему. Дети бегали по всему дому, а взрослые даже и не замечали их, каждый находил для себя занятие.

Частенько устраивали посиделки на берегу озера. Детям очень нравилось купаться, да и взрослые не отказывались от этой шалости.

Это все так трогало за живое, мы всегда любовались с Северусом тем, что построили своими руками.

После стольких лет мы не утратили эту безумную страсть друг к другу, и даже было стыдно, но, к моему удивлению, Северус даже сейчас не стеснялся в очередной раз поцеловать меня или ущипнуть за попу в присутствии коллег, друзей и даже детей.

Наши ночи, о Мерлин, были такими же безумными и жаркими.

Как-то лет восемь назад я подслушала разговор Северуса и Алекса.

— Отец, скажи мне, вот найду ли я такую, которая будет любить меня так же, как тебя мама? — спросил Алекс Северуса.

— Алекс, главное, чтобы ты любил ее так же сильно, как и она тебя! — ответил он Алексу.

— Вы столько лет уже вместе. Что заставляет тебя любить маму все сильнее и сильнее? — поинтересовался Алекс.

— Я не знаю, Алекс, ответа на этот вопрос, это просто магия! — улыбнулся Северус. — Она зарождается с каждым разом все сильнее и безумнее, она обволакивает тебя, что ты просто не можешь дышать без нее.

— Знаешь, когда вы с мамой встречаетесь глазами, в них такая страсть, прямо чувствуется этот огонь вокруг вас, — ответил Алекс.

— Алекс, все проверяется годами, тебе ли не знать, чего нам стоило все изменить, — уточнил Северус.

Это разговор меня очень порадовал и я до сих пор не могла забыть его.

Это служило мне своего рода напоминанием о том, что все в наших руках, и мы строим свою жизнь, и только мы сами решаем бороться нам или нет.

Рождество мы проводили у Люциуса, у него на это хватало места, его дом был огромным, так что мы пользовались его добротой и проводили у него почти все рождественские каникулы, да он и не был против.

За эти годы мы все же нашли общий язык друг с другом. Стали очень хорошими коллегами и друзьями.

*

Мы, как всегда, сидели вечером втроем в кабинете Северуса. Люциус сидел в кресле напротив нас, я уселась на колени к Северусу. Мы пили огневиски, беседовали о детях, работе, да и, конечно, куда без политики.

Мы стали частенько так собираться по вечерам, иногда к нам заглядывали Драко с Гермионой, да и Гарри тоже позволял себе частенько посидеть с нами и обсудить, да и посоветоваться насчёт дел Министерства.

Мы выпивали и заводили разговор.

— Люциус, ты когда-нибудь уже остепенишься? — сказала я ему.

— А смысл, вокруг столько красивых девушек! — ответил он мне. — Северус, ты бы тоже не терял времени.

— Люциус, ты не исправим, у меня есть жена, — уточнил Северус.

Северус резко вдруг закашлял и приподнялся, я встала с его колен. Он встал и прошел к окну, его кашель был глухим и протяжным.

— Северус, с тобой все хорошо? — поинтересовался Люциус.

— Наверное, простыл где-то, — ответил он.

— Дорогой, но это не в первый раз, — возмутилась я.

Северус подошел и притянул меня к себе. Он уселся опять на кресло и прошептал:

— Анри, выпью бодроперцовое зелье — и все пройдет, — сказал Северус.

Я прикоснулась к его губам легким поцелуем.

— Я считаю, что девушка должна быть сочной и аппетитной, — вдруг сообщил Люциус и сделал глоток огневиски.

Мы одновременно повернулись в его сторону и удивленно на него посмотрели.

— Чего-то я не замечала рядом с тобой таких девушек, — ответила я.

— Люциус, ты точно извращенец! Говорить мне такое в присутствии моей жены! — возмутился Северус и приобнял меня сильнее.

— Ну, прости, Анри, но мужчине нужны новые впечатления, ведь иногда и мясо надоедает, — возразил Люциус.

— Ты дурак, Люциус! У нас с Анри все в этом отношении хорошо, — фыркнул Северус и поцеловал меня в шею.

— Да, я вижу, что вы уже и меня не стесняетесь, — высказал он. — Ладно, пойду, меня сегодня одна очень красивая мисс ждет.

Люциус попрощался и скрылся за дверью.

Я прильнула к плечу Северуса и погладила его по груди.

— Его нужно женить, — признался Северус.

— Ты думаешь, это поможет? — поинтересовалась я.

— Я устал отмазывать его от Министра, — ответил он.

Северус взял руку и поцеловал мою ладонь. Я приподнялась и коснулась губами его руки, которой он держал мою ладонь. Наши взгляды встретились, и губы соединились в страстном поцелуе.

— Ты бы проверился по поводу кашля, я переживаю, — шепнула я ему.

— Да, я сам об этом думал, нужно в Мунго зайти к Алексу, — ответил он и сильнее поцеловал меня.

Я стала замечать, что его кашель стал сильнее и чаще. Он пил какие-то зелья, но они не помогали.

Однажды я обнаружила кровь на подушке и испугалась. Я схватила ее и побежала в его кабинет.

— Северус, что это? — спросила я и кинула его подушку ему на стол.

Северус встал и скинул подушку со стола, схватил меня за руку и посадил себе на колени.

— Успокойся, — попросил он и обнял меня.

Я смотрела на него, и мне было впервые жизни непонятно и страшно от этого.

— Анри, мне нужно было сказать тебе это давно, но я просто не знал, как ты воспримешь это, — начал он.

— Ты сейчас волнуешься, как я это восприму, но сам не думаешь о своем состоянии, — возмутилась я.

— Выслушай, прошу меня, — попросил он. — Я не говорил тебе, потому что надеялся, что это простой кашель.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась я.

— Анри, эти укусы не проходят бесследно, — сказал Северус и провел пальцем по своим шрамам на шее.

— Но прошло столько лет, Северус, — возмутилась я.

— Значит, что-то сделали не так, и яд не весь вышел из моего тела, — ответил Северус.

— Северус… — прошептала я, и мои глаза затуманились слезами.

— Анри. Маленькая моя, — прошептал он. — Ну, ты чего, любовь моя?

— Северус… Нет, это невозможно! — у меня началась истерика. — Нет, родной! Нет, любимый мой! — билась в истерике я, слезы текли ручьем. — Северус… нет… нет, я не верю!

Он прижал меня к себе и стал целовать мое лицо, губы глаза. Я плакала, я не могла поверить его словам.

— Ну, тише, тише, девочка моя, — успокаивал он меня.

— Северус, но можно что-то сделать, — прохрипела я.

— Конечно, малыш! — ответил он и ладонью вытер мои слезы. — Я найду какое-нибудь зелье, посмотрю в древних фолиантах, мы что-нибудь придумаем, счастье мое.

Я прижалась к нему, плакала, слезы не останавливались, текли по моим щекам.

Я не хотела, не хотела верить этому, я просто не желала слышать и думать об этом.

— Маленькая моя. Прошу, только не плачь, — попросил он. — Прошу, я не могу видеть тебя такой.

— Какая я маленькая, Северус? — прошептала я.

Он приподнял мое лицо руками и посмотрел в мои мокрые от слез глаза.

— Ты всегда останешься для меня маленькой невыносимой бестией, — ответил он.

— Северус, я не отпущу тебя никуда, ты только мой, — всхлипнула я.

— Я и сам не уйду без боя, радость моя, — уточнил он и прикоснулся к моим влажным от слез губам.

Я ответила на его прикосновение, и наши поцелуи все прибавляли темп и страсть.

Как бы я ни хотела, но, думая о состоянии Северуса, я не могла в это поверить. Он принимал какие-то зелья и постоянно пропадал за чтением книг.

Я уговорила его сделать обследования в Мунго, Северус согласился.

Алексу пришлось его просто заставить сдать анализ крови, Северус долго сопротивлялся, но все же сдал кровь на анализ.

*

Через неделю ближе к вечеру Алекс навестил нас. Мы сидели в кабинете Северуса.

Люциус, Северус и Алекс сидели на креслах, я стояла у окна.

— Отец, ты понимаешь, что это серьезно? — возмутился Алекс. — Яд змеи, его не вылечили, а просто заморозили! И с годами он стал разлагаться, перемещаясь по твоим сосудам, и сейчас это стало уже просто необратимо, — пояснил Алекс. — Это не просто заражение крови, это рак!

— Ты еще скажи, что я завтра умру, Алекс, — рявкнул Северус. — Маму хоть не пугай!

— Мама и так в курсе, что такое рак крови! — ответил он.

Они настолько стали похожи, интонация, тембр, да и взгляд, были оба упертые и никогда не уступали друг другу.

— Александр, что ты предлагаешь? — спросил у него Северус.

— Можно сделать переливание крови. Для начала хотя бы попробовать, — ответил Алекс.

— Ты считаешь, это поможет, Алекс? — наконец спросила я его.

— Мама, нужно пробовать все, — уточнил он. — Этот яд никак не проявлялся, а теперь стал быстро прогрессировать! Раковые клетки очень быстро стали распространяться по кровяным сосудам, так что нужно хотя бы для начала остановить их такое резкое перемещение.

— Как скоро можно это организовать? — спросил Северус, подошел ко мне и обнял.

— Я думаю, это займет пару дней, — ответил Алекс.

— Ну и хорошо, — сказал Северус и поцеловал меня в плечо.

— Ты что-нибудь нашел в книгах, Северус? — спросила я его.

— Мы с Люциусом все перерыли, но ни одного упоминания об этом не нашли, — сообщил он мне. — Но есть пока зелье, оно помогает мне держать себя в тонусе.

— Ты пьешь его каждый день. Это не выход, — сказала я.

— Может, стоит обратиться к Темной магии? — заявил Люциус.

Мы повернулись в его сторону и удивленно посмотрели на него.

— Ну, а что, Лорду помогло, — уточнил Люциус.

— Ты нормальный, Люциус? — возмутился Северус. — Я не собираюсь пользоваться Темной магией.

— Ну, может, это вариант, — ответила я.

— Анри, прекрати, это невозможно, — взорвался Северус, и у него опять начался кашель. Он отошел от меня и, закрыв рот платком, откашлялся.

— Северус, я только предложил, — ответил Люциус. — Решать тебе.

Он пожелал нам дорой ночи и удалился, Алекс поцеловал меня на прощание и, обняв Северуса, скрылся за дверью кабинета.

— Даже не смотри на меня так! Это не выход из этой ситуации! — возразил Северус и посмотрел на меня.

Я опять заплакала, от безысходности, от страха и от того, что не могла ничем помочь.

Он подлетел ко мне и обнял, я прислонилась к его груди и тихо всхлипнула.

— Ну, тише, тише, моя радость! — попросил меня Северус.

— Северус… — прошептала я. — Я не смогу жить без тебя! Я просто не хочу, ты слышишь?

Северус сильнее обнял меня и посмотрел мне в глаза.

— Счастье мое! Я пока еще с тобой! Я здесь, я рядом! — уточнил он.

— Северус…

— Анри, все будет хорошо, — сказал он. — Мы попробуем то, что предлагает Алекс, и там будет видно, что нужно делать дальше, — уверил меня он и поцеловал.

Конечно, о болезни Северуса знали только близкие, но пришлось все же рассказать Кингсли.

Все были озадачены, ведь в волшебном мире такое случалось редко. Волшебники умирали или от старости, или в результате убийства.

Аннета восприняла это не так легко, как Алекс, но она держалась, чтобы не расплакаться, да и я все время старалась не падать духом.

Северус пролежал пару дней в Мунго, ему сделали переливание и прокололи магловскими лекарствами.

Он вышел из больницы совсем другим, мне даже показалось, что он помолодел. Он был бодр и полон энергии. Он чувствовал себя прекрасно, его ничего не беспокоило.

Я очень обрадовалась его состоянию и вздохнула спокойно. Его болезнь отступила.

========== Глава XXVIII. Надежда умирает последней ==========

Наша жизнь опять потекла по бурным волнам судьбы. Мы после этого все больше стали проводить времени вместе.

Год прошел просто великолепно. Мы даже успели летом погостить у Аннеты в Швеции.

Провели пару недель в Чехии. Мы наслаждались друг другом, проводили вечера на берегу озера, гуляли по окрестностям, даже подружились с местными жителями.

Гарри приглашал к себе в гости, и мы приняли его приглашение. К учебному году мы вернулись отдохнувшие и счастливые.

Но осенью состояние Северуса резко ухудшилось. Он опять лег в больницу Мунго, но переливание не помогло. Его кровь просто отвергла новую, и его состояние ухудшилось.

Ему только помогало тонизирующее зелье, и то он принимал его по несколько раз в день.

Я стала замечать, что болезнь его просто забирает потихоньку, медленно и мучительно. Он держался изо всех сил, не показывал мне, как ему тяжело и мучительно больно.

Я тогда так сорвалась, что разгромила всю спальню. Истерика была бешенной, я просто все громила на своем пути. Я билась в истерике и безумно плакала. Я понимала, что так нельзя, что нужно держаться, но выносить то, что скоро могло случиться, я просто не желала и до дрожи боялась.

Боялась остаться без него, что его не будет рядом. В тот момент я думала только о себе и не понимала, как тяжело Северусу. Это был мой эгоизм, но я не готова была принять этот факт.

Как-то я подслушала его разговор с Люциусом. И это окончательно меня добило.

— Я хотел попросить тебя, Люциус, — начал Северус.

— О чем, Северус? — спросил он.

— Я хочу, чтобы ты был рядом с Анри, когда меня не станет, — ответил он ему.

— Ты со всем умом тронулся, Северус! — возмутился он.

— Только не говори мне, что ты никогда не думал об Анри, — прохрипел Северус. — Мне даже в твою голову не надо залазить, чтобы это знать!

— Анри любит тебя, — уточнил Люциус. — Я думаю, что это невозможно.

— Я сам знаю, что это невозможно, но ты, главное, будь рядом, — пояснил Северус.

— А ты о ней подумал? — поинтересовался Люциус.

— Я каждую минуту о ней и думаю, — фыркнул Северус. — И даже не могу представить, что с ней будет, когда это произойдет.

— Может, все же есть выход? — спросил Люциус.

— Ты и сам знаешь, что нет, остается только ждать, когда болезнь сама заберет меня, — ответил Северус.

— Ты так спокойно на это реагируешь, — удивился Люциус. — Неужели ты не боишься смерти, Северус?

— Ты забыл, Люциус, я уже умирал! — уточнил он. — Но тогда меня ничто не удерживало, а сейчас есть Анри, дети и школа, которым я нужен, и они мне нужны! Я запрещаю думать, что будет, когда меня не станет, но видеть, как мучается Анри, как она переживает, постоянно ее красные глаза от слез — все это меня еще сильнее убивает!

Я стояла за дверью и плакала. Потом побежала в нашу спальню и сорвалась.

Северус влетел вслед за мной, он хотел остановить, успокоить меня, но не мог, он был не в силах остановить мое буйство и безумие. Я разбила пару ваз и светильник, раскидала книги с полок и разбила зеркало.

Когда я ослабла и обессилила, я упала на пол, на осколки зеркала, и просто зарыдала. Северус поднял меня и усадил на кровать. Он сел на колени передо мной и стал гладить мои ноги, руки, снял обувь и помассировал ноги.

Я смотрела на него и просто плакала. Мои руки истекали кровью. Он привстал и провел ладонью по лицу, стирая слезы с него.

— Анри, девочка моя! Ну зачем ты так? — тихо сказал он. — У тебя руки в крови, — сообщил он мне и стал шептать заклятие, кровь в секунду исчезла.

— Северус, я люблю тебя, — прохрипела я, так как сорвала голос.

— Я тоже безумно тебя люблю, Анри! — ответил он мне.

— Тогда не оставляй меня. Прошу, — всхлипнула я.

— Малыш, ты же знаешь, что я не могу тебе этого обещать, — уточнил он.

Слезы текли непроизвольно, Северус обнял меня, стоя на коленях, и его голова легла на мои колени.

Я опустила ладони на его голову и провела по его волосам.

— Анри. Ты сильная, — прошептал он.

— Без тебя я ничто и никто, — хрипела я.

— Счастье мое, давай не будем думать о том, что будет потом, — сказал Северус. — У нас есть время, давай его проведем вдвоем!

Мы так просидели почти всю ночь, под утро просто заснули на кровати.

*

Алекс и Аннета часто навещали нас. Северус старался больше времени проводить с ними. Конечно, я старалась не плакать, но не могла. Северус с каждым днем все больше и больше употреблял зелье, чтобы оставаться на ногах и работать в полную силу.

Как это больно. когда ты видишь, как твоего родного, близкого человека с каждым днем все сильнее и сильнее забирает смерть. Его болезнь просто высасывала из него всю его силу, мощь и желание жить.

Ему было тяжело бороться с этой болезнью, но он не опускал руки до последнего.

Без зелья он уже просто не мог встать с кровати, принять душ, одеться, работать, это стало его наркотиком, без него он не жил.

Когда Северус ночами спал, я спать не могла, я боялась, что однажды проснусь, а его нет.

— Ты опять не спишь, — прохрипел Северус и обнял меня сильнее.

— Не спиться, — соврала я.

— Тебе столько лет, а врать ты не научилась, — сообщил он. — В твоей бессоннице виновен я.

Я поцеловала его обнаженную грудь, и опять подкатил ком к горлу.

— Если ты сейчас начнешь опять плакать, я уйду спать в кабинет, — возразил он.

— Я не буду плакать, только не уходи, — прохрипела я, но слезы все же упали на его грудь.

— Ты обещала мне, — сказал Северус.

— Все, я не буде больше, — вытирая слезы, ответила я ему.

Северус прижал меня к себе, и я постаралась заснуть, а он все перебирал мои волосы на голове, пока сам не заснул.

К Рождеству Северус был таким странно бодрым, и мы решили все же отправиться к Люциусу, не нарушая традицию.

Рождественский вечер был просто великолепный. Прибыли все, было весело, шумно и семейно.

Мы проводили все время в оживленных беседах, Северус не отходил от меня ни на шаг.

Он постоянно обнимал меня за талию и изредка целовал в шею.

Да, конечно, когда он заболел, наш пыл к занятию любовью как-то сам отпал. Северус не позволял себе слишком далеко зайти, у него не было сил, даже если бы он хотел.

Я и не намекала ему никогда на это. Я все понимала и старалась не показывать, как мне хочется опять почувствовать его страсть и желание к себе.

А сегодня на вечере он просто воспрял духом и был таким счастливым, жизнерадостным.

Мы сидели на креслах и попивали вино, когда к нам подбежала маленькая Анриэтта.

— Анри! — позвал Северус ее.

Анриэтта подбежала к нему и села ему на колено. Они о чем-то шептались. Потом Северус наколдовал ей маленького щенка и пустил его по комнате. Анриэтта стала бегать за ним по всей комнате, ловя его. Я улыбнулась на это.

Пока Анриэтта бегала за щенком, Северус подошел ко мне и протянул руку.

— Миссис Снейп, не хотели бы вы прогуляться со мной? — спросил он.

— С глубочайшим удовольствием, мистер Снейп, — улыбнулась я.

Мы вышли из дома и пошли по аллеям в сад. Северу приобнял меня, мы шли молча, пока он не остановился.

— Тебе плохо? — поинтересовалась я и посмотрела на него.

- Нет, все просто отлично, — ответил он.

Мы прогулялись по саду и решили вернуться в дом.

Потом еще долго разговаривали с Кингсли и Гарри о ситуации в Британии. Мне, если честно, это надоело, и я отошла от них к окну.

Через пару минут ко мне подошел Северус и обнял меня.

— Я хочу тебя, хочу безумно, — прошептал мне Северус на ушко и слегка прикусил мою мочку уха.

— Северус… — хотела возразить ему, но он уже схватил меня в охапку и аппарировал в нашу спальню в школе.

Не успели мы аппарировать, как Северус сжал меня в объятиях и стал жадно и требовательно целовать меня. Я хотела его остановить, но в нем просто бушевала безумная сила и страсть.

Его губы примкнули к мои губам; его чуткие руки, снимавшие с меня платье, сломали все барьеры социальных условностей, разделявшие их.

Северус стянул с меня платье и лифчик, обнажая меня полностью, стал покрывать меня поцелуями.

Мои соски туго сжались и стали выпуклыми от прикосновения его теплого дыхания. В томительном наслаждении его язык заскользил по сладким бутонам, потом по окружавшим их темно коралловым ореолам. Северус прижался губами к бледным, нежным бугоркам моей груди, вздрагивавшим при каждом ударе сердца, и, снова вернувшись к их острым вершинам, принялся легонько посасывать их, слегка потирая языком.

Мои руки легли ему на плечи, чувствительные ладони прижались к упругому телу, а внутри меня росло ликующее удовольствие. Мне хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Я чувствовала себя так, будто вновь и вновь оживаю, просыпаюсь после долгого сна, упиваюсь тем, с какой радостью отвечает мое тело на его прикосновения. Каждой клеточкой своего существа я ощущала Северуса, который держал меня в объятиях, — его сильное тело, свежий горячий мужской запах, его мощь и неистовое желание.

Северус уложил меня на кровать и его тело нависло над моим.

Влажные теплые губы Северуса, поцелуй за поцелуем, проделали медленный путь по ложбинке между холмиками грудей, спустились к пупку и двинулись ниже. Нежно касаясь кожи, он покрыл поцелуями весь живот, выводя замысловатые зигзаги кончиком языка, затем его дыхание тронуло бедра. По всему моему телу пронесся вихрь страстного желания, а где-то глубоко, в самом низу живота, пробежала дрожь экстаза.

Его ласки были до такой степени изощренными и продолжительными, что граничили с утонченной пыткой. Вдыхая мой запах, словно аромат экзотического цветка, он добирался до самого сердца этого цветка, пробуя его на вкус, притрагиваясь языком к самым нежным и чувствительным местам, упиваясь нектаром, сочившимся по его лепесткам.

Мышцы моего живота стали непроизвольно сокращаться, а из груди вырвался тихий стон.

Его настойчивые пальцы требовательно сжали мое бедра. Положив руки ему на плечи и закрыв глаза, я запрокинула голову, и сверкающая волна волос упала на подушку. От влажного и жаркого прикосновения его языка, кружившего вокруг пупка, у меня перехватило дыхание. По мышцам моего живота пробежал огонь наслаждения. Северус приник к темному треугольнику тонких вьющихся волос, и мои ноги задрожали. Я почувствовала его дыхание, и весь мир вдруг перевернулся с ног на голову. И меня понесло куда-то далеко.

Очень тщательно, ни на секунду не отрываясь от своего занятия, Северус исследовал подвижные складки моей кожи, ощупывал языком гладкие лепестки, впитывая в себя мое вожделение. Северус требовал моего ответа, побуждал меня, умоляя ответить.

Мои пальцы забрались в его волосы, стали перебирать их, а он в это время добрался до самого сокровенного источника наслаждения и принялся с осторожностью ласкать.

Из моей груди вырвался тихий, протяжный стон.

— Северус… прошу…

Длинными ногтями я непроизвольно впилась в его кожу и, только через несколько секунд осознав это, разжала пальцы. В ответ на это невольное движение Северус еще сильнее сдавил мои бедра, словно хотел, чтобы эти пружинистые округлости влились в его ладони. Потом его рука двинулась туда, где темнел заветный треугольник. Раздвинув тонкие волнистые волоски и влажные складки нежной кожи, он продолжил свои изощренные ласки.

Нахлынувшее на меня наслаждение было таким острым и неистовым, что мое дыхание, мой голос и вся эта ночь слились воедино и стали уплывать куда-то. Тело мое изогнулось, руки ослабли, по безвольно разжавшимся пальцам пробежали иголочки тока. Я почувствовала, что утопаю в этом наслаждении, но ничего не могла с собой поделать.

Северус припал ко мне, и в его глазах загорелся сумасшедший огонь. Его ненасытные губы требовательно приникли к моему рту. Я сдалась, я уступила, с упоенным удовлетворением шепча что-то неразборчивое. Его жадный язык протолкнулся между моих зубов, вернулся назад, снова погрузился в теплую глубину. Не отрываясь от моего сладкого рта, Северус вновь пробрался рукой к жаркому источнику.

Мое тело с радостью приняло это прикосновение, задрожав от волнения и удовольствия.

— Северус, пожалуйста, — простонала я в его губы.

Мое тело звало его, и он, ощутив призывное биение моего сердца, ответил на этот зов. Я вдруг почувствовала, что схожу с ума от этого приступа возбужденной страсти, сжигавшей все мое тело. Разве можно было удержать это буйство внутри себя и сохранить рассудок? Этому неистовству чувств нужен был выход, и если Северус не поймет это и не соединится со мной, я взорвусь. Нащупав ворот его рубашки, я потянула за пуговицу.

Северус пришел мне на помощь, одним рывком распахнув рубашку и вытащив ее из брюк. Я пыталась расстегнуть ему ремень, но мои пальцы дрожали, и Северус, осторожно отведя в сторону мои руку, справился с пряжкой ремня сам. Щелкнула кнопка на поясе брюк, и заскользила вниз «молния».

Северус не стал останавливать мою трепетавшую руку, отыскавшую жаркую, возбужденную плоть. Его дыхание стало прерывистым, когда я ласкала разбухавший под моими пальцами этот предмет вожделений.

Он приподнял на ладонях мою грудь и, затаив дыхание, стал смотреть, как вытягиваются и морщинятся розовые соски, окруженные яркими ореолами. Его пальцы сами собой потянулись к этим бутонам сладострастия и принялись осторожно массировать их.

— Как ты красива, — с тихим изумлением сказал он, скорее всего, себе самому.

— Северус, я хочу тебя.

Мой шепот был почти не слышен, словно легкий шелест ночного ветерка.

Северус еще крепче сжал мою грудь. Я сильнее сдавила его плоть.

Внезапно его руки оказались у меня на талии. Распрямив ноги, Северус сначала сел, а потом лег на кровать, увлекая меня за собой, чтобы я легла ему на грудь. Какое-то время я лежала, прижимаясь к нему и ощущая прикосновение густых волос, покрывавших его грудь, и прислушиваясь к глухим ударам его сердца.

— Как только ты захочешь, — прошептал Северус, подтягивая меня еще выше.

Я уперлась ладонями ему в плечи и приподнялась, затем, не сводя глаз с его лица, стала осторожно и медленно опускаться. Северус застонал от мучительного наслаждения.

— Ани, любовь моя!

Отрывистое дыхание и безумные удары сердца — все говорило о буре, бушевавшей в нем, которую он уже едва сдерживал.

Потребность вернуть ему хотя бы капельку того исступленного восторга, которым он наполнил все мое существо, каждую мою клеточку, болезненно отзывалась в судорожно сжимавшихся мышцах. Эта потребность становилась все острее, и мои глаза затуманились слезами.

Северус вздрогнул.

— Ани, — проговорил он хриплым от возбуждения голосом.

Оперев руки в кровать, он рывком поднял свой корпус и одним мощным движением бедер глубоко проник в меня, полностью овладев мной.

Я вскрикнула от наслаждения:

-Северус…. О, родной!

Ухватившись за его мускулистые плечи, я приняла его в себя, призывая взять всю меня. Я хотела его, хотела безумно. В момент наивысшего блаженства мы слились в едином движении, едином порыве. Наше единство было теснее, чем просто прижавшиеся друг к другу тела, глубже, чем жаркие вдохи, тихие, страстные мольбы и гортанные, хрипловатые звуки несказанного наслаждения.

Мы воспарили высоко над землей, поднялись на вершину вечной стихийной мелодии любви. Наши души сплелись друг с другом: две половинки единого целого нашли друг друга и, соединившись вместе, слились в удивительной эмоциональной гармонии. Наше дыхание сбилось с ритма, а тела лихорадочно дрожали от крайнего напряжения.

Охвативший нас исступленный восторг экстаза, ликующая нота которого звучала так мощно, торжественно и тревожно, мгновенно прояснил наше сознание, и, испив до дна эту сладкую чашу, Северус прижал меня к себе, крепко держал в своих объятиях.

Этот сумасшедший взлет был настолько головокружительным и внезапным, что мог бы разорвать наши сердца, если бы мы вовремя не опомнились.

Мы уснули быстро, утром я проснулась первой, Северус спал.

В школе почти никого не было, мы позавтракали в комнате и почти целый день провели в спальне.

Через пару дней нас навестили дети, мы поужинали в тесном семейном кругу.

Много смеялись и вспоминали детские шалости Алекса и Аннеты.

========== Глава XXIX. Две правды ==========

Ближе к концу рождественских каникул стали прибывать учителя и ученики, и школы опять ожила.

Эти дни Северус не вставал, отдыхал на кровати, много читал, и мы с ним бурно спорили на разные темы.

Утром четырнадцатого января я проснулась от его шепота.

— Северус… — протянула я спросонья.

— Анри… — шептал он.

Я открыла глаза и посмотрела на него. Он был бледен и тяжело и прерывисто дышал.

— Ты не выпил зелье, Северус? — спросила я его и приблизилась к нему.

— Оно давно уже не помогает, — прохрипел он.

Он притянул меня к себе, и я легла на его грудь.

— Северус… — прошептала я и прижала свое лицо к его шее, он погладил меня по волосам.

— Ани, я так много хотел тебе сказать, — прошептал он.

— Северус, только не говори, что это, именно сейчас, — проговорила я, и из глаз потекли слезы. — Прошу, скажи, что это не так! — умоляла я его.

— Счастье мое. Я так люблю тебя, — прохрипел он и приподнял мое лицо так, чтобы видеть мои глаза. — Ты только не плачь…

Из-за слез в глазах я мутно видела его, но его черные газа я не могла забыть. В них с каждым его словом угасала жизнь, и я заплакала еще сильнее.

Я понимала, что это все, но внутри меня все протестовало.

— Северус, нет, родной мой! -всхлипывала я. — Нет, милый, прошу, не оставляй меня!

Он только молчал и смотрел на меня. Он слегка прикоснулся к моим мокрым от слез губам и нежно поцеловал.

Он отстранился и прошептал мне:

— Я так и не долюбил тебя, любовь моя.

И тут все оборвалось. Он закрыл глаза и выдохнул, пульс вмиг исчез, и из его закрытых глаз потекла слеза.

— Нет! Нет! — билась я в истерике. — Северус… — плакала я у него на груди. — Любимый мой, нет… — взвыла я от боли, переполнявшей меня.

Его тело лежало неподвижно, он больше не дышал, я прижалась к его шее и умоляла его вернуться.

— Нет, Северус, не оставляй меня! — просила я его. — Милый, я не смогу жить без тебя! Я буду любить тебя всегда!

Я не могла, просто не хотела в это поверить, осознать, что его больше нет. Мне было настолько сейчас все равно, что я сама не хотела жить без него.

Я отправила патронус Люциусу, когда он влетел в нашу спальню, то увидел меня на полу рядом с кроватью, где лежал Северус.

Я сидела на коленях и прижимала одеяло к груди. Люциус посмотрел на кровать, потом на меня, и упал рядом передо мной на колени.

— Люциус, его больше нет! — взвыла я. — Нет, Люциус, его нет!

Люциус обхватил меня руками и притянул к себе, он молчал, но я чувствовала, как он нервно дышит.

— Тебе нельзя здесь оставаться, — наконец сказал Люциус.

Он приподнял меня и отнес в кабинет Северуса на диван. Укрыв меня одеялом, он вернулся в спальню.

Потом я помню только отрывки, я куда-то проваливалась, потом возвращалось в сознание.

Я не соображала, что происходит вокруг.

Сначала Люциус крутился рядом, потом появились Драко и Гермиона. Они о чем-то говорили. Гермиона присела рядом со мной и приобняла меня, я закрыла глаза и положила свою голову ей на плечо.

— Анри, тебе нужно привести себя в порядок, — сказал Люциус и, приподняв меня, повел в ванную комнату.

— Нужно сообщить Алексу и Аннети, — прошептала я.

— Я уже отправил патронус им, — уточнил Люциус. — Гарри скоро уже прибудет, нужно организовать похороны.

— Нужно что-то придумать насчет занятий, — сказала я ему.

— Анри, мы все сделаем, — ответил Люциус. — Тебе нужно принять душ, станет легче.

— Мне уже никогда не станет легче! — возразила я ему и пошла в ванную комнату.

Я приняла душ, оделась и вышла в кабинет Северуса. Аннета чуть не сбила меня, когда я вошла, я обняла ее, она плакала, да и я еле сдерживалась.

Гарри держался, но до того момента, пока не подошел ко мне и не обнял меня. Из его глаз потекли слезы. Алекс прибыл позже и только, наверное, он мог сдерживаться, из-за своей работы ему приходилось видеть смерть каждый день.

Алекс сначала обнял Аннету, потом подошел ко мне и больше меня не выпускал из своих объятий. Он обнял меня, и я почувствовала такой же пряный запах, как от Северуса.

В школе объявили траур, занятия на пару дней прекратили.

Прощание состоялось на кладбище, где был похоронен Альбус Дамблдор.

Ему было семьдесят лет, и он мог бы прожить еще столько же, если не больше. Однажды ему уже удалось обхитрить смерть, но теперь она забрала его окончательно.

Были все только близкие и коллеги, но репортеры налетели очень быстро, Гарри пришлось все же дать им интервью. Я не могла, да и не хотела с ними общаться, Люциус и Алекс сразу же увели меня после прощания.

Я почти уже не плакала, когда мы вернулись в школу. Глаза болели от слез, и я хотела заснуть и проснуться, чтобы обнаружить, что это всего лишь сон.

Алекс переживал за мое состояние и на пару дней попросил Аннету приглядеть за мной.

Она пробыла в школе почти неделю. Алекс каждый вечер навещал меня.

— Милый, со мной все хорошо, -очередной раз я ему сообщала. — Твоя жена скоро меня возненавидит.

— Мама, ну причем тут это? — сказал он. — Ты родной мне человек, и я волнуюсь за тебя.

— Я знаю, дорогой, — ответила я ему и поцеловала его в висок.

Через пару дней мы обсудили с Кингсли все вопросы, связанные с должностью директора, и он пообещал на днях решить этот вопрос.

Мы сидели с Люциусом в кабинете, когда мне пришло письмо от Кингсли.

— И что он пишет? — поинтересовался Люциус.

— Они провели заседание по поводу назначения нового директора школы «Хогвартс», — ответила я ему.

— И что они решили, или уже кого-то назначили? — фыркнул он.

— Уже назначили, — уточнила я.

— И кого? — спросил он.

— Меня, — ответила я и посмотрела на него.

Люциус слегка удивился.

— И что ты решила?

— Я жила здесь почти тридцать лет, здесь моя работа, моя жизнь! Тем более я не могу бросить все, что создал Северус, я не прощу себе, если не продолжу его дело!

— Ну, на другой ответ я и не рассчитывал, — сказал Люциус и хотел удалиться, но я его остановила.

— Люциус, ответь мне, ты и вправду ко мне что-то испытываешь? — спросила я его.

— Северус просто так не угрожает без особой причины, Анри, — ответил он.

— Неужели спустя столько лет ты не забыл ту ночь? — поинтересовалась я.

— Тебя невозможно забыть, Анри, — признался Люциус

— Ты же понимаешь, что я не могу обещать тебе ничего, — заявила я ему.

— А мне большего и не надо, лишь быть рядом и нужным! — ответил он и вышел из кабинета.

Я старалась не думать о Северусе, но ночами это было пока невозможно, каждое утро я обнимала мокрую подушку от своих слез.

Я знаю, что когда-нибудь я смогу отпустить его и просто жить, пока не встречу его там, где-то в другой параллели.

Мне не хватало его, иногда я задумывалась, и мне казалось, что он вот-вот влетит в кабинет, начнет ворчать ирычать. Усядется в свое кресло и притянет меня к себе.

Я понимала все, но внутри меня что-то до сих пор не верило, что его больше нет.

Один день сменялся другим, жизнь не стояла на месте. Работы было много, Люциус был всегда рядом. Его помощь и забота была неоценима. Я знала, что он не равнодушен ко мне, но обещать ему ничего я не могла. Я любила Северуса и только ради этой любви и жила. Подпустить к себе кого-то другого мужчину я не могла, я столько лет была с Северусом, что мне больше никто не нужен был.

Даже сейчас, когда его не стало, я до сих пор ночами просыпалась в поту оттого, что во сне чувствовала его рядом, его тяжелое дыхание, прерывистый шепот, а утром просыпалась на влажной подушке от слез.

Я, конечно, мучила себя воспоминаниями, я просто не могла и не хотела отпускать его.

Ведь он был частью меня, моей жизнью, я любила его до безумия — да и почему любила? — люблю до сих пор.

*

Как-то вечером мне в очередной раз не спалось, я решила пройтись и забралась в башню астрономии. Я здесь никогда не была, но Северус часто пропадал тут вечерами.

Я подошла к перилам балкона и глубоко вдохнула холодный ледяной воздух. Я посмотрела вдаль, весь лес был как на ладони.

Я впервые за эти дни из моих глаз потекли слезы, сердце разрывалось от боли.

Эта боль вырвалась из плена одиночества, я просто не могла больше сдерживаться.

В голове закрутились мгновения, которых не будет, за которые я жизнь отдала бы свою, чтобы вернуть их.

Я так хотела, чтобы он был рядом, был со мной, чтобы ощущать себя как за каменной стеной, видеть его, слышать биение его сердца — вот что нужно было мне!

— Знаешь, почему я лью слезы? Не только оттого, что мне очень грустно, — сказала я в пустоту.

— Если бы ты сейчас знал, как мне плохо без тебя. Я все помню, Северус, и не могу забыть, но ничего не вернуть. Если бы все можно было изменить, вернуть и исправить.

— Если, столько этих если, Северус, — крикнула я. — Почему жизнь так жестока? — я плакала и изливала душу. — Если мог бы ты видеть, что я чувствую и пытаюсь забыть, но как мне дальше жить, Северус? — взмолилась я в тишину. — Нужно все забыть, я знаю, пути другого нет и не может быть, — утешала я сама себя.

— Северус, я разучилась смотреть вдаль, разучилась любить этот долбанный январь, ведь это он забрал тебя навсегда, — я вытерла замершие слезы на щеках.

— Я знаю, ты бы сказал, что нужно идти дальше и жить, работать, ведь есть для чего и для кого это делать.

— Знаю, что говорю с тишиной, но я не смогу жить, понимаешь? Я все еще люблю, люблю тебя, как в первый раз, я бы отдала все на свете за твою любовь. — Я облокотилась на перилла балкона и сползла на каменный пол.

— Я не знаю, как жить, как верить в лучшие дни! Я себя приучаю быть без тебя, без ненужной печали, но каждый миг в моей жизни ведет к тебе, Северус…

— Как мне отпусти сердце свое, Северус?! — закричала я, навзрыд.

— Как жить без тебя? Как? — спросила я и закрыла лицо ладонями.

Я понимала, что я только делаю хуже себе, что опять возвращаюсь к тому, что случилось.

Это безысходность, отсутствие понимания, как дальше жить. Нужно взять себя в руки и жить дальше; для детей, для близких, для дела, которое начал Северус. Это тяжело и в данный момент просто невозможно, но ты сильная, Анри, ты справишься!

Я поднялась и посмотрела на заснеженный лес, на звезды, которые покрыли все небо. И поняла, что в моей жизни были всего лишь Две правды. Ведь эти Две правды вели нас с Северусом рука об руку столько лет, и благодаря им мы все эти годы были вместе, несмотря ни на что.

Я узнала много лет назад одну из них, когда Северус сказал, что любит меня, а вторую, когда призналась ему в том, что я люблю его.

Ведь именно эти Две правды соединили нас и не отпустили друг от друга.

Я вытерла холодные слезы с лица и прошептала в пустоту:

— Прощай, спасибо за любовь твою! — И выпустила на волю ягуара.

КОНЕЦ