с голосом как колокольчик.
– Что ты там знаешь о мужчинах, – фыркнула Катерина. – Нашёлся тут знаток мужских предпочтений.
– Вот госпожа меня ещё немного подучит, а там кто знает... – усмехнулась служанка. – А чего хочет наш милый каноник?
Катерина оттолкнула её руки.
– Хватит, – зашипела она. – Теперь обрежь мне ногти на пальцах ног, но если ты меня поранишь, то я обрею тебя налысо и прикажу показаться так на людях.
– Ага, – пробормотала девушка. – А гости подумают, что у вас больная служанка. У меня-то волосы отрастут, только интересно, что станет с вашей репутацией.
– Вот же растявкалась, холера! – Катерина поднялась и хотела ударить Ирмину по щеке, но та со смехом увернулась.
– Пусть госпожа живо вытянет ноги, а то вода остывает, – приказала она.
– О, каноник. – Женщина легла поудобнее и высунула ступни за край лохани. – Этот любит две вещи. Во-первых, чтобы я говорила ему разные непристойности, – произнося эти слова, она улыбнулась от собственных воспоминаний, но не собиралась посвящать Ирмину в подробности. – Во-вторых, постоянно жаловаться, какой он бедный и недооценённый, сколько у него врагов и как они страшно его преследуют. А я должна его слушать, сострадать и уверять, что он лучше их всех. Хорошо, хотя бы, что когда он уже принимается за дело, то знает, как правильно толочь зерно своим пестом в моей ступке.
– И все вам верят? Тому, что госпожа их так любит, не против того, что вас посещают другие поклонники?
– Глупая девка! – Рассмеялась Катерина. – Ведь каждый из них думает, что до встречи с ним я была невинна, как Святая Дева перед первыми потрахушками с Иосифом. Рыбий пузырь, немного свиной крови, много стонов, слёзы на щеках и румянец смущения творят чудеса! Они дали бы руку на отсечение, что я добродетельнейшая из дам! А если услышат что-то плохое, то верят, что это слухи, распускаемые подлыми людьми.
– Поди ж ты! Жаль, что я со своим парнем не додумалась до такой идеи.
– Ой! – Вскрикнула Катерина. – Ты мне палец порезала! Как Бог свят, отправлю тебя в деревню. Будешь там свиней пасти, только на это и годишься.
– Если госпожа не перестанет дёргаться, я и правда сейчас отрежу палец.
Катерина успокоилась и только пошевелила ногой, как будто хотела убедиться, что она всё ещё на месте.
– Глупая девка, – повторила она. – Подручным у палача тебе работать, а не прислуживать даме.
– Готово, – объявила через некоторое время Ирмина. – Будете выходить, госпожа? Полотенца уже разогреты.
Катерина встала и позволила укутать себя тёплым полотенцем, а потом вышла из лохани, встав босыми ногами на разложенный коврик.
– Ты убьёшь меня когда-нибудь в этой ванне, – пожаловалась она капризным тоном. – Волосы вырвешь, сваришь или порежешь на кусочки. За какие грехи я тебя держу, а?
– Найдётся, наверное, немножко. – Девушка помогла Катерине улечься на кровать и начала втирать в её тело бальзам. – Лучше бы госпоже ребёнком заняться, а то малой опять набезобразничал. Перевернул Риделю лоток и рассыпал все яблоки. А когда Ридель взбесился, он обматерил его последними словами и швырнул в него комком грязи.
Катерина искренне рассмеялась.
– Что он ещё натворил? – Спросила она с интересом.
– Потрепал шкуру мальчишке Шуманнов. Зуб ему выбил.
– Ой, перебесится, – махнула рукой Катерина. – Ты заплатила сколько нужно?
– Заплатила, госпожа. Риделю две кроны, Шуманнам пять.
– Этот ребёнок меня по миру пустит, – Вздохнула Катерина. – Ты говорила с его воспитателем? Есть прогресс?
– Воспитатель? У этого-то есть прогресс, а как же. Неделю назад он пытался меня поцеловать, а сегодня уже руками под юбку полез.
– Мне его выгнать?
– Нет, моя госпожа. Я ему так лицо расцарапала ногтями, что интересно, как он теперь это будет объяснять, – хихикнула девушка. – Потому что на кой он мне? Бедный, как церковная мышь...
– Хвала святым угодникам, ты даже думаешь иногда... Но прогрессом ты довольна?
– Да, госпожа. Говорит, что он уже сейчас разговаривает на латыни не хуже священника, и даже на этом, – она прищёлкнула пальцами, – греческом, многое понимает.
– Очень хорошо, – заключила Катерина. – Умный у меня есть сын, а?
– Умный, умный... – Служанка приступила к массированию икр. – Жаль только, что вы его так часто видите, что скоро забудете, как он выглядит.
– Ну, нашлась тут, материнству меня будет учить! – Зашипела Катерина. – Мало я трачу на его прихоти? Латыни его учат, греческому его учат, религии его учат, риторике его учат, фехтовать его учат... Поесть есть что, одежды полный шкаф. Только не проходит и недели, чтобы я не платила за его шалости. Что было в апреле, когда он Шварцу чуть весь магазин на дым не пустил? Едва его уговорила, чтобы он на меня в суд не подал. Ну, хорошенького понемножку, – решила она, подразумевая массаж. – Из кожи меня скоро выдавишь.
– Я уже приготовила платья, ведь вы же помните, что сегодня вечером приходит господин Гриен?
– Мне ли не помнить, – вздохнула
Последние комментарии
56 минут 26 секунд назад
8 часов 19 минут назад
14 часов 4 минут назад
15 часов 10 минут назад
16 часов 8 минут назад
16 часов 23 минут назад