Чародей Амбермера [Келвин Пирс] (fb2) читать онлайн

Келвин Пирс ЧАРОДЕЙ АМБЕРМЕРА

Пролог

Альда сидела уже долгое время, закрыв глаза и всецело погрузившись в размышления над одной давней загадкой. В ее королевстве, несомненно, существовала какая-то тайна. Некая опасность крылась в неуловимой складке темноты, окутывающей владения старухи. На сей раз правительница всерьез решила докопаться до источника гнетущей неопределенности, напрячь силы и все-таки выяснить, что же происходит. Однако этим намерениям помешала более насущная забота — море.

Изрядно усохшее море довольно много времени было просто большой лужей стоячей воды — и вот теперь оно ожило. Альда слышала, как оно плещется, размывая илистый берег, как медленно разливается, смачивая землю, что давно превратилась в пыль.

Правительница углубилась в воспоминания о далеких эпохах. Тогда желтые морские воды заполняли всю долину — от плоского плато на этом ее краю до горных утесов, обрамляющих низину с другой стороны. Корабли с длинными веслами скользили по воде, точно гигантские насекомые. Частенько бушевали шторма, и пенистые волны разбивались о берег. Но время шло, и мало-помалу вода отступила, море постепенно сделалось озером, заболоченные берега его высохли, глинистое дно затвердело и растрескалось, превратилось в мелкую желтую пыль. А теперь ни с того ни с сего мертвое море внезапно снова начало оживать.

Альда долго прислушивалась к рокоту волн. Из задумчивости ее вывело еще одно неожиданное событие. Правительница перестала думать о море и устремилась мыслями в незримый простор — туда, где почувствовала мощный всплеск неудержимой, грубой силы. Несколько мгновений она выслеживала источник силы по ее отголоскам, после чего сосредоточила внимание на том далеком месте.

Она увидела только горгулью, охотницу с пустынных дорог, — изломанный труп на пыльной обочине, как будто раздавленный каменным великаном. Но нет, эту горгулью убил не могучий великан, и не кто-нибудь из высших демонов, и даже не какой-нибудь волшебник из Срединных Сфер, которому случилось сюда забрести. Мощная сила, почувствованная Альдой, проистекала совсем из другого источника, хотя применяли ее несколько неумело.

Кто же вторгся сюда? Кто тайком пробрался в Нижние Сферы? Ощутив, что чужая сила собирается снова — на этот раз более упорядоченно и осмысленно, — Альда переместила мысленный взор и отыскала наконец ее источник.

Это была женщина из Срединных Сфер, которую, как ни странно, сопровождал мелкий пустынный демон. Женщину и демона преследовала целая стая горгулий. Их было так много, этих бестолковых созданий… По сравнению с горгульями даже самый тупой тролль покажется очень разумным и смекалистым существом. Если бы горгульям были доступны какие-нибудь иные соображения, кроме чувства голода, они бы бежали совсем в другую сторону.

Однако женщина из Срединных Сфер собирала силы не для нападения, а для того, чтобы ускользнуть от хищниц. Старуха внимательно вгляделась в ауру пришелицы, стараясь увидеть источник ее силы. Уже когда незваная гостья окуталась туманом, Альда заметила блеск кольца у нее на пальце. Правительница, затаив дыхание, попробовала проникнуть взором до самых границ Срединных Сфер — но не сумела, ей осталось только наблюдать за толпой обескураженных горгулий.

И все равно что-то было неладно. Волшебница исчезла, и демон вместе с ней — но все же Альда по-прежнему ощущала какую-то неправильность, присутствие кого-то постороннего. Она продолжила поиски источника беспокойства, но ничего не смогла найти. Спустя некоторое время старуха прекратила осторожное прощупывание пространства и, раскинув пошире сеть ощущений, приготовилась терпеливо ждать и наблюдать.

* * *

Борфис восседал на стопке книг, сложенных на стуле.

— Пицца, да? Отличная штука! По-моему, ее можно есть хоть каждый день. — Кусок ветчины с сыром свалился с огромного куска пиццы, который демон держал в руке. Борфис ловко подхватил его на лету, не сводя взгляда с хозяйки дома. — Знаешь, чего сюда надо добавить? Грибов. — Он съел спасенный кусок лакомства и запил его глотком вина. — Но, конечно, грибы должны быть вместе с ветчиной. Ветчина — очень важный ингредиент.

Марсия рассеянно кивнула. Пицца была величиной чуть ли не с демона, но, похоже, Борфис вознамерился съесть ее всю, за исключением двух небольших кусков, которые хозяйка отрезала для себя.

Женщина отхлебнула вина. Дома! Она снова дома, в безопасности. Горгульи не убили ее, не разорвали на куски, не сожрали и не переварили. Ее обезображенный труп не валяется где-нибудь на пустынной равнине в Нижних Сферах. Она у себя дома! Вот библиотечная книжка — на журнальном столике под торшером, возле ее любимого кресла. Она снова вернулась в мир кредитных карточек и телефонов.

Прошла уже с лихвой неделя. Восемь дней назад самой большой проблемой в жизни Марсии, не считая бесконечной скуки, были бумаги в офисе, которые упорно не хотели приводиться в порядок. С тех пор ее жизнь стала куда насыщеннее всевозможными событиями.

Во-первых, Марсию в некотором смысле приняли в таинственное общество волшебниц. Потом, при выполнении своего первого задания, она ненароком проследовала за загадочным стариком из одной параллельной реальности в другую. Там с ней столько всего произошло, что даже нападение вампиров, которое поначалу сильно впечатлило Марсию, потом показалось ей всего лишь мелкой неприятностью.

Женщина задумалась о том, что могло случиться со стариком. Предполагалось, что она должна за ним присматривать. А вместо этого Марсия сидела у себя в квартире, потягивала вино — и выпила уже, наверное, чуть больше, чем следовало бы, — пока ее подопечный бродил где-то по желтым просторам, из которых она еле сумела удрать. По крайней мере, совсем недавно старик пребывал именно там.

Марсия встала и подошла к окну. Завтра нужно будет отыскать Общину Сестер. Женщина хохотнула и чуть не подавилась вином, подумав, что адрес дев-воительниц можно поискать по справочнику «Желтые страницы». «Нет, это, конечно, глупость», — подумала она и засмеялась еще громче. Искать нужно не на букву «д», а на «в» — «воительницы, девы».

Глава 1

Старику казалось, что он извечно голоден. Ему вспоминался пир. Вино, густое и крепкое, мясо, зажаренное на сильном огне. Обнаженные девственницы, бесшумно ступавшие пухлыми босыми ногами по гладкому мозаичному полу… Но нет, это был не пир. Там не горели поленья в очаге, и горячий жир не капал на безупречно чистый мозаичный пол. Это было в каком-то другом месте, затерявшемся в его спутанной памяти.

Пир… Там запекалась туша быка — или, быть может, поросенка? Вино из бочки, темное, как кровь, разлитое по каменному полу. Украшенные самоцветами кубки. Женщина, всего одна, с длинными темными волосами, и к тому же не девственница. Они бросали куски мяса в огонь. Над очагом поднимался дым и собирался в тучи под стропилами крыши. От дыма щипало глаза. Они окропили алтарь горячим жиром и вином. Жрецы очень сердились и кричали на них. Страшно кричали…

Старик рассмеялся. Там было холодно. Шел снег, а потом небо прояснилось. Он помнил звезды, похожие на дыры в ночной черноте, сквозь которые просвечивают ослепительно сияющие небеса.

Здесь же оказалось тепло. В этом мире не было ни звезд, ни ночи. И дня тоже не было. Время текло медленно, неспешно и как-то неравномерно. Старик посмотрел на желтую пыль под ногами. Что же он забыл? Что-то про крыс? Или про маленьких, изможденных кровососов? Они напоминали последние осенние цветы, что склоняются под порывами ветра. Слабые, умирающие…

Он пошел, переваливаясь с ноги на ногу, как моряк, и начал насвистывать одну старую мелодию, которую где-то слышал. Звуки быстро затихали в желтом воздухе. Старик сложил ладони вместе, улыбнулся тому, что эта мелодия звучит здесь. Он знал, что были и слова к этой музыке, но они не вспоминались.

Великан не слышал волынки. Когда же это было? Может быть, как раз этот мотив и наигрывал волынщик? Старик прислушался к своей мелодии, радуясь, что она умирает возле самого его уха. Волынщик тоже давно умер, и музыка его печальна — погребальная песнь для королей Венделингов, которые ныне стоят в своих каменных саркофагах.

Странник вспомнил факелы на стене. Вспомнил кота, великана. Женщину с кольцом. Свою дочь… Что-то там было про его дочь. Почему же она называла его отцом?

Старик хорошенько принюхался. Воздух был насыщен запахами, но мясного духа не ощущалось. И вообще, нигде поблизости не было костра, на котором готовили бы еду. Великан был потомком Венделингов. Они обедали в гостиницах — ели дичь и запивали вином.

Всматриваясь сквозь желтый воздух, старик различил за расплывчатыми столбами тумана дальний берег. Сейчас вместо моря была сухая пустыня, но в ней уже мало-помалу собирались лужицы, трещины в земле наполнялись влагой, в глубоких впадинах вовсю бурлили родники. Старик довольно крякнул и потер руки: значит, надо насвистать какую-нибудь подходящую мелодию. Морскую мелодию.

Он снова посмотрел вверх, в тускло-желтые сумерки над головой. Будут ли там скользить корабли, отбрасывая на воду тени? И высоко ли над этой, пока еще пыльной, равниной они будут проплывать? Когда ему в первый раз пришла в голову такая мысль? Пыль и пауки… Скоро ли эта пустыня превратится в илистое дно океана, и какие твари будут копошиться в ней?

Неподалеку оказалось озерцо желтой воды. Когда старик проходил мимо, что-то зашевелилось в центре водоема, в самом глубоком месте. Послышался тяжелый всплеск, по воде побежали круги. Путник рассмеялся и побрел дальше, напевая все ту же старую мелодию.

Протекло много времени, прежде чем он увидел костер — вдалеке, среди нагромождения больших валунов. Старик сошел с тропинки и повернул к мерцающему огоньку, над которым поднималась струйка темного дыма. Что они там жарят, эти пилигримы в одеяниях с глубокими капюшонами, сгрудившиеся вокруг маленького костерка? Определенно что-то костлявое и не очень вкусное. Такое мясо лучше бросить в суп, а они зажаривают его на вертеле, словно это отличная жирная овца. Наверное, маленький пустынный прыгун с жилистым мясом или что-то холодное, вроде рыбы, с твердой гладкой кожей, густо усеянной пятнами.

Подойдя поближе, путник окликнул пилигримов. Все головы в капюшонах разом повернулись к нему. Это была мрачная компания. Они пререкались из-за мяса, которое разделили на всех, и шумно хлебали предложенное стариком вино из бурдюка. На этом пиру от костра не поднимался к небу ароматный дым. Богам не подкинули ни кусочка мяса, не плеснули ни капли вина. Когда же это сделал старик — увлажнил их вонючий костер вином из своего бурдюка, — пилигримы зашипели, отпрянули назад и завертели головами в капюшонах, оживленно переговариваясь друг с другом. Старик рассмеялся и снова передал по кругу бурдюк с вином.

Один из пилигримов обратился к новопришедшему, и голос его был похож на звук бьющегося стекла.

— Бурдюк не сделался легче, — сказал он, когда вино, пройдя очередной круг, вернулось к старику.

Тот отпил вина, закупорил бурдюк пробкой и только потом ответил:

— Океан вина…

Когда мясо закончилось, то кости, обгрызенные начисто, расщепленные и высосанные, бросили в умирающий костер. Старик в последний раз пустил бурдюк по кругу, потом взял его под мышку и устроился на ночлег под валуном, чуть поодаль от мрачной компании.

Пилигримы — все, кроме одного — сгрудились возле костра и стали оживленно перешептываться. Старик слышал их голоса, похожие на приглушенное щелканье и шипение. Эти звуки убаюкали его, и он заснул.

Бродяги говорили негромко, но бурно жестикулировали, размахивая сухими и костлявыми, похожими на птичьи лапы, руками, которые торчали из широких рукавов. Наконец один из пилигримов — тот, что разговаривал со стариком, — утихомирил остальных повелительным жестом.

— Мы не можем прийти к согласию, — изрек он.

Остальные закивали головами в капюшонах и разом повернулись к тому пилигриму, что сидел отдельно.

— Значит, мы должны спросить совета у Матери. — Затем он встал и спросил: — Иссякнет ли вино, если мы убьем его?

— И не обратится ли оно в кровь? — добавил другой пилигрим.

— И не станет ли горьким, как сок кореньев?

— Дети! — прошипел еще один. — Если вам не по нраву убийство, вы можете просто украсть то, что вам нужно. Мы накопаем червей и сделаем из них жаркое. — Он повернулся и посмотрел в ту сторону, где спал старик. — Если вам непременно нужно кого-то бояться — то бойтесь живого волшебника. Того, кто может охотиться за вами и настигнуть в тот момент, когда вы меньше всего этого ожидаете, и обрушить на вас свою силу…

Молчаливая Мать, которая сидела отдельно, ответила, не поднимая капюшона, как будто обращалась к земле у себя под ногами:

— Он спит. Осторожно вытащите у него бурдюк. Если проснется — убейте его.

Несколько мгновений все молчали. Потом все, кроме нее, встали и вместе начали медленно, осторожно подкрадываться к спящему старику.

Глава 2

Гостиница размещалась на уступе отвесной скалы, в том месте, где дорога, идущая вдоль берега моря, пересекалась с горным трактом. Это здание, возведенное из массивных серых глыб, казалось частью скалы. Оно словно выросло из каменного основания, на котором стояло. С балконов и из окон в широкой задней стене открывался головокружительный вид на море внизу. Спереди из гостиницы обозревалась только отвесная скала, которая нависала над строением и, казалось, в любое мгновение могла обрушиться и раздавить прибежище странников.

Вообще-то гостиница стояла здесь с незапамятных времен. Она постепенно разрасталась и становилась все более бесформенной, по мере того как каждый очередной удачливый владелец вносил в здание те или иные изменения сообразно со своими нуждами или прихотями. Изначальное сооружение было погребено под многовековыми надстройками — простой двухэтажный дом, который соответствовал потребностям людей и их животных, путешествовавших по здешним дорогам в далеком прошлом. Естественная, первозданная простота этого древнего строения теперь скрывалась под нагромождением куполов и балкончиков, мансард с окошками, башенок в архитектурном стиле, нынче принятом в долинах. Внутри имелось множество темных коридоров, лестниц, которые заканчивались тупиком, и целый лабиринт запутанных переходов. Все это было явно за пределами человеческих возможностей в области картографии.

Существовало поверье, что когда-то давно, в незапамятные времена, гостиница начала разрастаться сама собой, точно живое существо, — как какое-нибудь чудовище из океанских глубин или огромный тролль с заснеженных просторов, которые начинались выше в горах, где уже не росли деревья. Поздними ночами постояльцы иногда слышали странные звуки — будто кто-то обтесывал камни, чтобы увенчать ими арку или уложить на подходящее место в какой-нибудь строящейся стене. Скрипели вороты, тяжелые молоты стучали по балкам — и многие путешественники поднимались утром еще более усталыми, чем были, когда накануне входили в гостиницу.

Вечером пошел дождь, и к ночи он не только не прекратился, но даже усилился. Однако трое путников, которые прибыли в гостиницу уже после захода солнца, совсем не промокли.

Хозяину заведения частенько доводилось видеть горцев, и он не обратил особого внимания на громадного мужчину, которому приходилось пригибать голову, чтобы не удариться о притолоку. Темноволосый паренек тоже не очень заинтересовал хозяина. Правда, юноша двигался на редкость плавно и грациозно, как старый Филипп в молодости, когда был первым танцором на все окрестные города, — давным-давно, когда у него еще не распухли суставы, из-за чего Филипп охромел.

Вероятнее всего, волшебником являлся третий из их компании — маленький и старый, одевающийся в дорогую одежду из тонкой ткани изумительных цветов. И, наверное, он был могущественным магом, раз сумел защитить всех троих от дождя. Может статься, это был даже чародей. Впрочем, эта братия обычно старалась не привлекать к себе внимания. Чародей скорее пришел бы мокрый и продрогший только ради того, чтобы сохранить в тайне свою волшебную силу. Или знал бы, что в такую ночь лучше остаться дома.

В гостинице имелось много свободных комнат: зимой путешественники обычно появляются здесь нечасто. В дальних горных королевствах дороги занесены снегом, который не сойдет до весны. А в низинных землях, где зимой вместо снега идет дождь и редко когда бывает прохладно, а настоящих холодов не случается вообще, в это время года люди предпочитают путешествовать морем.

Трое гостей расселись возле камина и заказали ужин — но только после того, как великан в подробностях расспросил хозяина гостиницы о том, как у них готовят мясные пироги, и дал понять, что им угодно пить лучшее вино, какое только есть в здешних погребах. Причем гигант готов был заплатить за все, что потребовал.

— Знаешь, они все-таки очень странные, — сказал хозяин гостиницы своей супруге после того, как убрал за постояльцами со стола и проводил их в комнаты наверху. — Мальчишка почти не ел — пощипал лишь мяса из пирога, а к овощам даже не притронулся. А в вине он только губы намочил — в том темном красном вине, что стоит у нас в дальнем углу подвала. Старик ел, точно принцесса, — откусывал маленькие кусочки и все время промокал губы салфеткой. А великан… Я думал, ему одному будет мало и трех пирогов, и целого горшка овощей, а он ел так, будто у него это второй завтрак. Правда, он похвалил нашу стряпню, но съел всего один мясной пирог. Вино он пил, с этим все в порядке — но мне показалось, он целую вечность рассматривал бокал напротив свечи и нюхал его, как свинья, которая ищет грибы.

Жена подняла голову от кадки, в которой месила тесто, посмотрела на хозяина гостиницы и сказала:

— Мне все равно, пусть хоть вымажут волосы жиром и воткнут турнепс себе в ухо — лишь бы заплатили. На какую кровать ты их положил? Этот горец такой здоровяк, да и как они только поместятся на одной кровати?

— Они будут спать по одному. Они взяли три отдельные комнаты, причем наверху, потому что старик захотел комнату с окнами.

— Ничего себе, лорды выискались! Муженек, они взяли целых три комнаты — а тебя еще волнуют их застольные манеры! — Женщина начала что-то подсчитывать на пальцах. — Хорошее вино, ты сказал?

— Наше лучшее. Но пока считаешь, не забудь, что я говорил тебе раньше. Они пришли в проливной дождь и в совершенно сухой одежде. С ними маг, это точно, так что не очень-то их обсчитывай.

— Я никого не обсчитываю, — пробормотала жена, не переставая загибать пальцы. — Все равно, раз уж они такие богатые, что им мало одной кровати, значит, не пожалеют для нас нескольких лишних монеток.

* * *

В полночь в доме стало тихо. Только дождь шуршал по крыше, да где-то в дальних коридорах раздавался негромкий стук — как будто кто-то ударял молотком по зубилу или загонял между камнями клин. Путешественник, случись ему проходить ночью по дороге, мог бы в темноте вообще не заметить гостиницу, укрытую в черной тени скалы, если бы не мерцающий огонек, который светился в одном из окон наверху, под самой крышей.

Александр сидел на краю светлого пятна от трепещущего пламени свечи. Поленья в камине едва тлели, присыпанные слоем пепла, и распространяли по всей комнате приятное тепло. Некромант сидел тихо и неподвижно. Его можно было бы принять за мертвое тело, усаженное в кресло, однако светлые шелка его костюма и галстука вовсе не навевали мрачных похоронных мыслей.

В камине треснуло прогоревшее полено и рассыпалось дождем ярких искр. На мгновение над ним взметнулось пламя, тут же по стенам и полу заплясали дрожащие тени. Внимательный человек различил бы негромкий звук, похожий на эхо, который раздался в самом темном углу комнаты. Александр поднял голову и посмотрел на струи дождя, стекавшие по оконному стеклу. Снаружи шумела непогода, а здесь, в комнате, было тихо и спокойно.

Некромант чуть улыбнулся, одними уголками губ. Хотя в том мире, где он сейчас находился, время измеряли только по солнцу и смене времен года, минуты все равно неумолимо утекали, как и в любом другом месте. Александр поправил выбившуюся прядь седых волос и подался вперед на стуле.

— Выйди на свет, чтобы я тебя видел, — сказал он тихим, пронзительным шепотом.

В ответ не раздалось ни звука.

— Выходи. Не испытывай моего терпения. Я дал тебе достаточно времени.

И снова ему никто не ответил. Александр медленно повернул голову и пристально посмотрел в самый темный угол комнаты.

— Это не твой дом, — прозвучал оттуда резкий басовитый голос.

Александр покачал головой.

— Да, это не мой дом.

В тени что-то зашуршало.

— Что-то не так. Камни… Что-то такое…

— Я знаю. Это очень странно. Возможно, я когда-нибудь вернусь сюда и выясню, в чем дело. — Александр задумчиво посмотрел на потолок.

— Там у тебя очень хороший дом. Он точно часть тебя самого.

В углу зашевелилась темная тень. Она поднялась и скользнула вдоль стены. Александр смотрел, как человек, почти такой же высокий, как Брескин, только невероятно худой, аккуратно огибает кровать и приближается к нему. Пришелец, очень бледный, был одет в застегнутый на все пуговицы костюм угольно-черного цвета. Он двигался как человек, идущий под водой, — медленно и плавно, высоко поднимая ноги при каждом шаге. В его глазах отразился язычок свечи — они полыхнули желтым огнем.

Александр неспешно поднялся и подошел к буфету. Он достал два высоких бокала из тонкого стекла и налил в них темного вина.

— У них здесь вино почти черное. Очень необычно. — Александр подошел к призрачному существу и подал ему бокал, а потом вернулся к своему стулу. — Можешь присесть, Филдис.

Гость взгромоздился на свободный стул, будто на насест, сложившись чуть ли не пополам и подобрав ноги, так что его колени оказались под самым подбородком.

Александр отпил из своего бокала.

— Попробуй вино. Мне кажется, тебе понравится.

— Я не стану лгать тебе.

Некромант кивнул.

— И все же я настаиваю, чтобы ты выпил. Ты всегда делал это в моем доме.

Филдис поднес бокал к губам. Отпив глоток, он улыбнулся, обнажив длинные острые зубы.

— Ты никогда не забываешь обычаев гостеприимства, даже когда принимаешь гостей не в своем доме, — заметил демон. — Но у тебя в кабинете гораздо уютнее, чем здесь. — Он снова поднес бокал к губам и отхлебнул вина.

— Что-то неладное творилось в этой Сфере, — сказал Александр. — А теперь как будто все успокоилось. Я призвал тебя, чтобы задать всего один вопрос. На этот раз никаких загадок — и я задержу тебя ненадолго.

— Неладное творится в этом доме. Нечто пробудилось в глубине, в самом сердце горы.

Александр поставил бокал на пол возле стула.

— Это всего лишь местное возмущение, вроде привидений, — предположил он.

— Нет, это не привидения. Это горные твари.

— Я понимаю. Но меня интересует нечто иное.

Филдис посмотрел на свое вино. Его желтые глаза сверкнули.

— Я ничего об этом не знаю. Почему бы тебе не спросить какого-нибудь лорда? Почему ты говоришь об этом со мной, если способен призвать даже великого Растофера?

— Не призвать — Растофера я только приглашаю, и иногда он приходит. Но я не осмелюсь пригласить его в это место, не защищенное заклинаниями.

— Что ж, я — всего лишь Филдис и должен являться, когда меня призывают… Но я почти ничего не знаю о Срединных Сферах.

— Зато ты многое знаешь о том, что происходит в Нижних.

Филдис повернулся к окну и посмотрел на дождь. Потом осушил кубок. Александр встал, пошел к буфету и вернулся с кувшином вина. Гость протянул опустевший бокал, и некромант наполнил его снова. Демон отхлебнул вина и заговорил:

— В пустыне появилась вода. Она собирается в озера. В глубине расщелин бурлят родники. Замок моего лорда теперь стоит посреди водоема. — Филдис искривил губы в усмешке. — Скоро замок станет островом в море. — Демон встретился взглядом с Александром, и глаза пришельца вновь полыхнули желтым огнем. — Говорят, это устроил какой-то старик.

Некоторое время Александр пристально смотрел на гостя. Когда он заговорил, его голос звучал еще тише, чем обычно:

— Расскажи об этом старике.

— Я знаю только, что он прошел мимо замка.

— Он некромант?

Филдис оскалил зубы в усмешке.

— Нет. Прости, некромант, но это какая-то сила. Это существо, наделенное истинным могуществом. — Демон снова отпил вина. — Говорят, много эпох назад в той долине, где стоит замок моего лорда, плескалось огромное море. И еще говорят, будто море возвращается. Мой хозяин сказал, что не допустит этого.

Гость уставился на огонь в камине и вдруг засмеялся. Он хохотал сначала тихо, а потом все громче и громче. Александр поднял было руку, намереваясь остановить демона, но внезапно обернулся: дверь из комнаты в коридор резко распахнулась.

Темноволосый юноша быстро проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь. Филдис мгновенно перестал смеяться и замер, глядя на юношу. Потом демон с трудом оторвал от него взгляд и повернулся к Александру:

— Некромант! У меня в руке бокал с твоим вином. Ты связан обещанием…

— Успокойся, — сказал Александр, тревожно глядя на вход. — Тебе ничто не грозит. — Он встал со стула и повернулся к юноше. — Эгри, в чем дело? Что тебе нужно? Почему ты беспокоишь нас?

Эгри сверлил взглядом демона. На вопросы Александра он ответил:

— Ты знаешь, что мне нужно: я должен помочь великану благополучно добраться до Девлина. А побеспокоил я вас потому, что услышал смех демона. — Он осмотрел комнату. — Разве в этом месте и без того не достаточно скверно? Зачем тебе понадобилось призывать сюда тварь из Нижних Сфер?

— Филдис скоро уйдет. Я всего лишь задал ему несколько вопросов.

Эгри посмотрел на демона, на некроманта, потом повернулся и ушел, не вымолвив больше ни слова.

Демон уставился на дверь.

— Ты знаешь, что он такое?! — вскинулся он.

Александр кивнул и снова уселся на стул. Филдис меж тем не унимался:

— Эти существа очень опасны. Он не связан с тобой, ты не можешь ему приказывать.

Некромант улыбнулся и прошептал:

— У меня есть моя сила…

— Да, — согласился демон. — Но ты видишь его не так, как я. Если бы ты мог видеть его, как я, ты не был бы так самоуверен. Я — демон из Нижних Сфер. Ты — человек из Срединных миров. И все же у нас с тобой гораздо больше общего, чем у этого существа с каждым из нас.

— Я не сомневаюсь, что ты прав, Филдис, но сейчас меня больше интересует старик. Ты сам видел его?

— Нет. Я знаю только то, что уже сообщил. Впрочем, я могу сказать, что я об этом думаю.

— Что же?

— Я думаю, мой лорд утонет вместе со своим замком.

Маг и демон тихонько посмеялись вместе.

— Вот видишь… — сказал Филдис. — А ты когда-нибудь слышал, чтобы этот Эгри смеялся?

Когда Александр снова остался один, он подошел к окну. Дождь прекратился, ветер утих. Некромант всмотрелся в ночь. Итак, что ему удалось узнать? Великан Брескин направляется в пиратскую крепость Девлин по причинам, которые Александра не касаются. Эгри сопровождает Брескина. Насколько можно понять из наблюдений, связь, которая соединяет Брескина и Эгри, временная и не существенная.

Значит, ключ ко всему — эта женщина, Марсия. Она пришла за стариком — которого спутники, за отсутствием имени, называли просто отцом — из другого мира Срединных Сфер. Она еще совсем новичок в делах магии, но у нее очень могущественное кольцо. Эта особа весьма приблизительно представляет себе свое задание, но старается, как может, исполнять законы Общины Сестер.

Александр расстался с Марсией четыре дня назад, оставив ее в гостинице. Они надеялись, что кому-нибудь из них удастся найти «отца». А теперь выяснилось, что «отец», похоже, переместился в Нижние Сферы.

И что там Филдис говорил о море в пустыне?.. Если «отец» вызвал столь значительные изменения в Нижних Сферах, то вполне можно сделать вывод, что он и явился причиной тех знамений и необычных явлений, из-за которых Александр так удалился от собственного дома… Он подумал о своем доме, прилепившемся к скале высоко над океанскими волнами. Возможно, он немного опоздал. Александр улыбнулся. Что ж, он будет рад вернуться домой.

Воображение нарисовало вьющиеся розы, что оплетали стены его маленького садика; маг вспомнил тихие комнаты, туман, который часто собирается внизу, над водой, — такой плотный, что океана за ним не видно. И Брескин, и Марсия говорили, что старик немного не в себе, и все его речи напоминали бред сумасшедшего. Эгри ничего не сказал по этому поводу — либо потому, что ничего не знал, либо потому, что не хотел ничего объяснять.

Но если старик ушел в Нижние Сферы, все это уже не имело никакого значения. Александр не собирался вторгаться в Нижние Сферы только ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство. К путешествию в Нижние Сферы необходимо весьма долго и тщательно готовиться — и даже это не может избавить от всех встречающихся там опасностей.

Некромант отошел от окна и сел на стул. Выходит, он проделал весь этот путь напрасно? Напрасно оставил свои исследования, напрасно покинул уютный и спокойный уединенный домик на скале? Теперь ему придется идти отсюда в Амбермер, из Амбермера возвращаться в собственный мир, а потом еще и путешествовать через весь континент. Александр вздохнул. При таких перспективах короткий путь через Нижние Сферы казался ему почти что привлекательным. Но лишь почти.

Александр неохотно расстался с приятными воспоминаниями о тихом утре в маленьком садике возле его дома. Прежде чем он вернется домой, нужно сделать еще два дела. Во-первых, надо разобраться с Марсией. Хотя эта женщина, несомненно, обладает огромной силой, она, в сущности, пока почти не умеет использовать свои возможности. В этот мир ее перенесла магия «отца». И если старик не появится, то обладательница волшебного кольца будет ждать некроманта в той самой гостинице, где Александр ее оставил. Поэтому первым делом он должен вернуться за Марсией. Из гостиницы они вдвоем отправятся в Амбермер, а потом и в свой родной мир.

Александр неожиданно порадовался, что пригласил Марсию в гости. Она сможет поискать в книгах из его библиотеки ответы на вопросы, которые ее интересуют, встретиться с Растофером. Можно будет сразу взять Марсию с собой в домик над океаном. Гостья в доме — это так интересно и необычно. Александр любил уединение, но все-таки иногда одиночество угнетало его. Наверное, именно поэтому он время от времени призывал демонов, чтобы поразговаривать с ними и поиграть в загадки. Некромант печально покачал головой. Он тоже жаждет общения, как любой одинокий старик… И все же это была удачная мысль — пригласить Марсию в гости. Судя по всему, она сейчас все равно на время оторвана от своей Общины. Если она задержится еще на несколько дней — ну, может быть, на неделю, — от этого ничего существенно не изменится.

Александр встал и вышел в темный коридор. Эгри выбрал комнату по соседству с его комнатой — наверное, потому, что юноша совсем не доверял некромантам. Маг поднял руку и собрался было постучать, но потом вспомнил, каким образом Эгри ворвался к нему в комнату. Тогда Александр толкнул дверь — она оказалась не заперта.

Помещение освещали только тлеющие в камине угли. Некромант вгляделся в темноту. На кровати грудой лежали подушки и одеяла, но юноши там не было. Александр шагнул в комнату, проследовал к дальней стене, где в темном углу стояло кресло. В кресле тоже никто не сидел. Наверное, обнаружив демона, Эгри на всякий случай пошел в комнату Брескина, чтобы охранять великана. Александр повернулся к двери… и замер, в изумлении глядя на темноволосого юношу, который сидел на кровати, скрестив ноги.

— О… Извини, если я тебя разбудил.

Эгри молча смотрел на него и ждал.

Мгновение спустя Александр продолжил:

— Я хотел сказать тебе, что ухожу.

— Сейчас, ночью?

— Да. Если я уйду сейчас, то к рассвету доберусь до гостиницы.

— Значит, ты что-то узнал о старике…

Александр кивнул и сел в кресло.

— Он ушел, — сказал некромант, пристально глядя сквозь полумрак в темные глаза Эгри. — Вернулся в Нижние Сферы.

Лицо юноши не дрогнуло.

— Брескин огорчится. Увидев, что ты умеешь — охлаждать вино, ограждать нас от дождя и ветра, — он уж вознадеялся, что ты поможешь ему в Девлине.

— Но что я мог бы для него сделать?

— Ничего. Но и Брескин ничего не сможет сделать. Когда он это поймет, то, скорее всего, решит, что нужно хотя бы отомстить — если дела пойдут совсем плохо. С моей помощью ему, возможно, и удастся освободить пленников из темницы, но мы не сможем сбежать из Девлина… — Эгри медленно откинулся назад, на кипу подушек. — Что будет, то будет…

Через несколько минут Александр вернулся в свою комнату. Он быстро собрал свои немногочисленные вещи и тихо спустился на первый этаж. Уже открывая входную дверь, старик услышал далекий приглушенный шум — как будто что-то большое и тяжелое волокли по полу в самой глубине подвалов — там, где гостиница примыкала к скале. Некромант несколько мгновений прислушивался, а потом вышел за дверь.

Он некоторое время постоял на пороге гостиницы, подготавливаясь к путешествию — широко открыв глаза и устремив в ночь невидящий взгляд. Потом воздух вокруг него заколебался и почти сразу же снова успокоился — а маленький седой старичок в пастельных шелках исчез из виду. Волна мерцающего воздуха скользнула в ночь и пропала.

Глава 3

На следующее утро, после того как она спаслась из Нижних Сфер, Марсия сидела у себя в постели и размышляла обо всем, что произошло с ней за последние девять дней. Как теперь со всем этим разобраться? Она успела поучаствовать во стольких странных событиях, ввязалась в такую невообразимо запутанную историю, что теперь любые, даже самые захватывающие приключения казались ей обычным делом.

Прежде в жизни Марсии было не так уж много ярких впечатлений. Она жила одна, пятнадцать лет работала в одном и том же офисе и уже начала подумывать, что такой порядок существования никогда не изменится. Даже необычные способности, которые Марсия давно считала просто своими причудами — видение аур, восприимчивость к бессловесному общению, — все это стало привычным и заурядным. Ауры либо подтверждали то впечатление, которое Марсия составляла о человеке и без их помощи, либо напоминали о том, какой обманчивой иногда оказывается внешность. Что же касается способностей Марсии к чтению мыслей, то они были настолько слабыми, что не приносили никакой практической пользы. Впрочем, иногда женщина смущалась, подслушав чужие мысли, — в то время как любой другой человек, лишенный такого дара, был бы избавлен от подобных мучений.

Однако в последнее время ее больше всего беспокоили не смущение и не скука. Прошлой ночью, сразу после возвращения домой, Марсия все думала о тех жутких кошмарах, которые ей чудом удалось избежать. Тогда-то она и задумалась о здравости своего рассудка. Потом Марсия обнаружила, что вернулась из Нижних Сфер не одна. Заметив Борфиса, женщина сразу убедила себя, что либо с головой у нее все в полном порядке, либо она настолько безнадежно погрязла в галлюцинациях, что волноваться из-за этого уже не имеет смысла.

Марсия улыбнулась и лениво потянулась в постели. Сегодня утром она проснулась с ясной головой, совершенно точно зная, что находится у себя дома, а Нижние Сферы на самом деле где-то очень далеко. Она не забыла о своем госте, не забыла волнующих событий, которые произошли накануне. Но сейчас Марсия была полностью уверена в реальности и надежности того места, в котором находилась. Она уже не боялась, что за дверью в соседнюю комнату окажется ад. Там был всего лишь один маленький дьяволенок.

Через несколько минут Марсия, радостно улыбаясь, надела домашние брюки и рубашку и вышла в гостиную. Она подумала о том, как приятно и необычно принимать дома гостей. Не менее приятно и необычно было проснуться утром в собственной постели, у себя дома, в окружении знакомых и привычных вещей. Хотя, скорее всего, простая повседневная жизнь только кажется замечательной — по сравнению с приключениями, которые произошли с Марсией в последнюю неделю.

Подушка и плед кучкой лежали на диване, но Борфиса в гостиной не было. Хозяйка посмотрела в сторону кухни. Может, он готовит завтрак? Интересно, демоны вообще умеют готовить? Марсия несколько раз принимала у себя в доме гостей, и лишь одна особа проявила тяготение к стряпне. Сразу после незабываемого приезда кузины Элли стало ясно, что эта особа считает себя чуть ли не гением кулинарного дела. Каждое утро кузина Элли напекала горку «зерновых» лепешек. Лепешки были тяжелые, как подковы, и такие твердые, что переварить их могло бы разве что жвачное животное, у которого не один желудок, а несколько. Марсия искренне надеялась, что Борфис не стоит, подставив табуретку, у плиты и не готовит какое-нибудь фирменное блюдо Нижних Сфер.

Проходя через гостиную, Марсия заметила, что ее кошелек валяется на полу, причем открытый. Она поспешила в кухню. Демона на кухне не было. Женщина вернулась в гостиную и заглянула за диван, а также во все прочие места, куда могло спрятаться существо трех футов ростом. Может быть, демоны обожают устраивать сюрпризы? Интересно, любит ли Борфис проказничать? Марсия вспомнила, как маленький демон легко поднял и отшвырнул в сторону валун размером с посудомоечную машину, и содрогнулась, представив себе, во что могут вылиться проказы такого создания.

Марсия дошла до того, что заглянула под свою кровать и во все шкафы. Она проверила даже кладовую и корзину с припасами. В квартире с одной спальней очень мало мест, где можно спрятаться — даже такому малорослому существу. Женщина еще раз обошла все комнаты и все осмотрела. Она переходила из комнаты в комнату, внимательно следя, чтобы ничего не пропустить и чтобы зловредный демон не проскочил мимо. Пару раз Марсии казалось, будто она заметила краем глаза какое-то движение, но, присмотревшись, женщина убеждалась, что там никого нет.

Значит, демон находился где-то за пределами ее квартиры, Марсия даже отворила входную дверь и выглянула в коридор. Когда зажужжал лифт, она быстро отпрянула и закрыла дверь. Ей очень не хотелось сейчас наткнуться на какую-нибудь любопытную соседку. Женщина подошла к окну, отдернула шторы и задумалась: о чем ей следует побеспокоиться в первую очередь? Когда же она рассмотрела при дневном свете собственную ауру, этот вопрос разрешился сам собой.

Все цвета изменились. Марсия присмотрелась внимательнее, взволнованная увиденным.

Прошлым летом, после того как она получила кольцо, ее аура изменилась, приобрела новый оттенок, который оказывал едва заметное, но все же несомненное влияние на все остальные цвета. Теперь же на ауру наложился новый оттенок. За последние несколько дней она стала такой, что Марсия испугалась бы, если бы увидела подобный ореол у кого-нибудь другого.

Женщина уселась в кресло у окна и стала рассматривать мрачные, сверхъестественные переливы цветов, которые ее окружали. Однако это самосозерцание было нарушено звуком открывающейся двери. В комнату вошел Борфис с большим белым бумажным пакетом.

Марсия вскочила с кресла.

— Где ты был? — спросила она таким тоном, какой обычно приберегают для самых трагических моментов в колоратурных ариях.

Борфис спокойно посмотрел на нее и сказал, закрывая за собой дверь:

— Я думаю, нам надо переехать. Мне пришлось пройти пять кварталов, чтобы купить пончиков. — Он достал из кармана несколько банкнот и какую-то мелочь, протянул Марсии.

Женщина взяла деньги, не сводя недоверчивого взгляда с демона.

— Ты выходил на улицу? — спросила она, потом посмотрела на бумажный пакет у него в руках. — За пончиками?

— Я проголодался.

Марсия в недоумении смотрела на него.

— Но ты ведь демон. Ты ведь не мог просто… Я имею в виду… — Она запнулась, потом заговорила снова: — Ты что, просто так ходил по улицам?

Борфис пожал плечами. Марсия присмотрелась к нему повнимательнее. Собственно, не считая бледной кожи и желтых глаз, в его наружности была только одна крайне необычная особенность — слишком маленький рост. Рогов у Борфиса не имелось, а острые клыки не очень-то бросались в глаза. Поразмыслив, Марсия поняла, что на улицах полным-полно людей, которые выглядят гораздо более странно, чем этот маленький демон. Борфиса наверняка принимали за очень некрасивого и странно одетого мальчишку. Продавцы в булочной, где он покупал пончики, пожалуй, даже не посмотрели ему вслед.

Марсия сварила кофе. В Амбермере подавали чудесный чай — ароматный и крепкий, приправленный настолько густыми сливками, что в них не утонула бы чайная ложечка. И все же каждое утро Марсия мечтала о черном кофе. Она налила кофе в две чашки и отнесла в столовую. Борфис сидел за столом, подложив под себя несколько толстых телефонных справочников, а перед ним возвышались сложенные горкой пирожки.

— Хочу предложить тебе кое-что… Попробуй, — сказала хозяйка, пристраивая чашку среди пончиков.

Борфис на мгновение оторвался от еды.

— О, кофе! Спасибо.

Женщина присела на стул и вздохнула. Она закрыла глаза, чтобы не видеть Борфиса и его горку пончиков. Ей не давало покоя похожее на сон видение, которое назойливо маячило где-то на краю сознания. Марсия вспомнила, что снилось ей этой ночью. Она как будто обрела способность видеть связи между своим миром и теми, другими, мирами, в которых уже побывала, — зачарованным лесом в горах, Аррлиером, Амбермером и даже Нижними Сферами. Внезапно Марсия уразумела суть этих взаимосвязей и попробовала выразить это определенными терминами. Те места, где она побывала, на самом деле представляли собой случайное сочетание, или проявление определенных изменений, или сочетаний… гармонической энергии…

Марсия открыла глаза. Как же быстро слова могут развеятьинтуитивное понимание! Объяснять словами то, что чувствуешь интуитивно, — все равно что строить песочный замок из золы и пепла.

Она перевела взгляд на свою чашку с кофе — и вдруг заметила, как что-то прошмыгнуло за диван. Марсия мигом повернулась и посмотрела туда, но не увидела ничего особенного, только какую-то тень. Ну вот — она уже начала пугаться теней. Впрочем, чему тут удивляться? Она имеет право быть немного нервной. После всего пережитого за последние дни вообще чудо, что Марсия по доброй воле захотела выбраться из постели и уж тем более стала что-то делать — хотя до сих пор она сделала совсем немного, разве только оделась и приготовила кофе.

Марсия опять отправилась на кухню, и как раз наливала себе и Борфису еще по чашке кофе, когда ее снова посетил образ из сна, который привиделся ей прошлой ночью. Женщина вспомнила, как открыла глаза и обнаружила… Не потолок над кроватью, не очертания мебели в полумраке спальни — она увидела точки и линии на фоне непроницаемой черноты, которая, как это ни невероятно, светилась изнутри, как будто темнота, достаточно плотная и глубокая, способна неким парадоксальным образом излучать свет.

Ночью, не проснувшись еще как следует, Марсия не сочла это видение чем-то необычным. Мало ли что может присниться ночью! Теперь же, вызвав в памяти этот сон, женщина вспомнила рассвет, что наблюдала несколько дней назад. Странный старик, которого они называли «отцом», дотронулся тогда до ее кольца. И как только он это сделал, все вокруг — и солнце, и далекие горы, и облака — мгновенно стало плоским и бесцветным, точно бледная черно-белая ксерокопия рассвета.

Марсия посмотрела на светильник под потолком кухни. «Наверное, одна из лампочек перегорела», — решила она, потому что свет внезапно померк и затрепетал, как будто исходил не из электрической лампы, а из закрепленного на стене факела. «Это было бы мило», — пробормотала Марсия и выключила свет.

Она наполнила чашки почти до верха, поэтому несла их осторожно, чтобы не разлить. И вдруг Марсия заметила маленькое существо, которое выскочило из гостиной в коридор и где-то там спряталось. Сначала Марсия решила, что это Борфис, хотя одежда у ее гостя была совсем другая: на незнакомом маленьком создании не было помятого жакета и старой шляпы, как у Борфиса. Задумавшись об этом, Марсия стала гадать: где можно взять другую одежду для Борфиса? Впрочем, разве она не ясно дала ему понять, что нельзя выходить из дома и бродить где попало, когда ему вздумается?

Борфис по-прежнему сидел за столом. Марсия резко остановилась и посмотрела на него, потом обернулась и глянула в коридор.

— Кто это был? — спросила она, изо всех сил стараясь не завизжать. Мысли сорвались с места и понеслись вскачь. Может быть, по ее вине здесь завелись полчища демонов? Это наверняка как-то связано с Борфисом или с их побегом из Нижних Сфер. Неужели ее квартира превратилась в преддверие ада?

Борфис дожевал пончик, проглотил и ответил:

— По-моему, похоже на подвального тролля, только гораздо меньше. Пожалуй, скорее это каминный гном, просто крупный. — Он осмотрел комнату. — Но у тебя вроде бы нет камина… Вообще-то я склонен думать…

— Что?! — Марсию больше не волновало, как звучит ее голос. Она в недоумении посмотрела на чашки с кофе, которые держала в руках.

— Ну, знаешь, — сказал Борфис, вытирая рот салфеткой, — из тех больших, черных от копоти, троллей, что…

— Помолчи минутку, — перебила его Марсия. Она подошла к столу и поставила чашки, не пролив ни единой капли. Усевшись на стул, она пристально посмотрела на Борфиса, непроизвольно отметив, как много сахарной пудры осыпалось с пончиков на его жакет и рубашку.

Марсия постаралась собраться с мыслями.

— Значит, каминный тролль… — произнесла она.

— Гном, — поправил Борфис, оторвавшись очередного сладкого пирожка. — Каминных троллей не бывает.

Время от времени бывали случаи, когда Марсия страшно жалела, что не умеет ругаться… Сейчас вышел как раз такой случай.

— В самом деле? — ровным голосом спросила она.

— Конечно. И очень хорошо, что так. Подумай только, каково было бы жить среди троллей! Во-первых, тролли ужасно неуклюжие, кроме того, — привередливо добавил демон, — они не очень-то чистые.

— А гномы — чистые?

— Да, с ними все в порядке. — Борфис отложил недоеденный пончик и с подозрением посмотрел на Марсию: — А почему, собственно, ты меня об этом расспрашиваешь? Я же из Нижних Сфер. А гномы, тролли, эльфы и всякое тому подобное — они водятся у вас, в Срединных Сферах. Ты должна знать о них больше, чем я.

Марсия изумленно вскинула брови.

— Ты хочешь сказать, что это существо — здешнее?

— Ну, не знаю, — пожал демон плечами. — Ты говоришь так, как будто никогда раньше его не видела. Он что, не из твоих?

— Из моих — кого? — усталым голосом спросила Марсия.

— Ну, обитателей — или как вы тут их называете.

Женщина неуверенно покачала головой:

— Возможно… Да, наверное, это один из моих.

Она взяла пончик и медленно сжевала его, не чувствуя вкуса. Потом рассеянно отхлебнула кофе. Все время, пока она была в Амбермере, Марсия мечтала о чашечке крепкого черного кофе. Вернувшись же домой, она думала только о том, какой чудесный, замечательный чай подавали в тавернах и гостиницах другого мира. Кофе обладал манящим и тонким ароматом, но Марсия лишь сейчас осознала, как удивительно благоухал амбермерский чай.

А теперь еще выяснилось, что у нее завелись тролли. Марсия уставилась в стену за спиной у Борфиса. Или не тролли, а гномы — хотя какая разница? У нее даже тараканов никогда не было!

Хозяйка незаметно, одними глазами, огляделась по сторонам. Никаких мелких существ в поле зрения не оказалось. Никаких эльфов, никаких фей с крылышками, как у насекомых. Все выглядело вроде бы совершенно нормально. В комнате не было никого, кроме Марсии и демона из ада, который с удовольствием поедал сладкие пончики.

Женщина с трудом сдержала приступ смеха. Потом спросила у Борфиса, стараясь говорить как о чем-то вполне разумном и осмысленном:

— А собственно, что именно делают эти гномы?

— Ну, наверное, как обычно, — повел бровями Борфис. — Воруют сережки, перепутывают носки и все такое… — Он посмотрел на кольцо Марсии и потянулся за кофе. — Но, конечно, рядом с тобой они не осмелятся делать ничего подобного.

— Из-за кольца?

Борфис, похоже, смутился.

— Чего-то я недопонимаю… Ты путешествуешь совсем одна по Нижним Сферам, взрываешь самую гадкую горгулью в долине одним лишь взмахом руки, потом перемещаешь нас обоих сюда, не используя ни прохода, ни какого-то заклинания, не блуждая туда-сюда… Совершенно очевидно, что ты не волшебница, поэтому я вообразил, что ты как-то связана с Вышними Сферами, — а теперь ты ведешь себя так, будто никогда раньше не видела гнома. — Борфис посмотрел на стол. — Ничего, если я доем последний пончик?

— Пожалуйста… — Марсия подняла свою чашку и отпила глоток, потом недовольно нахмурилась и отставила кофе.

Возле окна как будто что-то зашевелилось, и женщина проследила взглядом за этим движением, но ничего там не заметила. Только возле торшера… там вроде бы что-то промелькнуло… Марсия не смогла рассмотреть, что именно. Она прищурила глаза и наклонила голову, но это ничего не дало — все равно как если бы она пыталась заглянуть за угол.

Перестав присматриваться, Марсия постаралась расслабиться. С тех пор как кольцо побывало у «отца», у нее хорошо получалось концентрировать внимание. Женщина позволила мыслям растечься и сосредоточилась.

Тут же Марсия различила у окна какое-то движение. Она не видела, что именно там перемещалось, однако каким-то образом наблюдала само шевеление — как будто действие можно увидеть независимо от объекта, его совершающего. Конечно, это было невозможно, однако Марсия все равно видела движение и не видела движущегося объекта — и это ее смущало.

Сосредоточившись на кольце, женщина постаралась разобрать то, что она заметила у окна, через свою связь с кольцом. Зрение несколько изменилось, как будто вышло за пределы видимого спектра. Марсия начала различать движущиеся за занавесками цветовые переливы. Она еще сильнее преобразила зрение, бессознательно пошевелив пальцами руки с кольцом. Цвета и оттенки стали более яркими и насыщенными, более материальными.

Марсия продолжала изменять видение пространства и уже почувствовала, как снова сместился и как будто расширился спектр, но потом прекратила это делать, осознав, сколь странно стало выглядеть все, на что она смотрит.

Женщина отчетливо различала все предметы обстановки квартиры — мебель, двери, даже занавески на окнах, но все это казалось нематериальным, словно сотканным из теней. Только ауры выглядели плотными и реальными, в том числе и те, которые Марсия вовсе не ожидала обнаружить у себя в доме. У двери в кухню виднелись полосы простых и ясных цветов, обрисовывавшие фигурку какого-то существа размером меньше Борфиса. А у окна, в тени высокого книжного шкафа, проявились даже двое подобных существ — их ауры переливались разными оттенками синего и зеленого и трепетали, как лепестки цветов на ветру.

Все прочее, не считая аур, было окутано тенями и лишено цвета. Марсия вспомнила, что уже видела раньше нечто подобное — в детстве, когда рассматривала негативы старых фотографий из маминого альбома. Она вытаскивала из-за снимков пленки, которые все норовили свернуться в трубочку, и рассматривала их на свету. Марсия вспомнила, как ее смешили крошечные черные зубы на улыбающихся лицах и пустые ореолы над головами вместо невидимых волос. А если повернуть негатив блестящей стороной вниз, поднести к лампе и посмотреть на него под правильным углом, то можно было увидеть все наоборот — белые зубы, черные волосы и нормальные глаза, а не пустые темные дыры.

Глаза, которые она разглядела в противоположном конце комнаты, были совсем не такие.

Марсия всмотрелась в неясную темную фигуру, вокруг которой не оказалось ауры. Это была старушка в какой-то бесформенной длинной одежде. Марсия перебрала в памяти женщин из маминого фотоальбома в застегнутых на все пуговицы строгих платьях — женщин, рассевшихся в чинных позах и замерших в черно-белой неподвижности старинных фотографий.

Нет, среди них не было негатива старушки, который стоял сейчас у двери в спальню и смотрел на Марсию. «Значит, это не семейное привидение», — на удивление спокойно подумала хозяйка. Матери бы такое не понравилось. Та сочла бы более уместным, если бы это призрак прабабушки Мибси явился проверить, тщательно ли Марсия вытирает пыль с буфета.

Женщина смерила привидение равнодушным взглядом. Пожалуй, оно здесь лишнее. Если уж заводить у себя в доме такую нелюдь — пусть это будет специально приглашенное привидение или дух кого-нибудь из родни, явившийся с какой-то просьбой. Печальное выражение на лице призрачной старушки вызывало некоторое сочувствие — неглубокое, и отстраненное, и, в общем-то, неуместное. Марсия знала, что достаточно просто пройтись по городским улицам, чтобы встретить множество живых людей, достойных жалости и сострадания. Возможно, мертвым тоже есть о чем печалиться, но Марсия полагала, что со временем и она это узнает.

Она полностью сосредоточилась на кольце. Используя его, Марсия не имела ни малейшего представления о силах, которые с этой вещицей связаны. Теперь же она начала задумываться о том, что это за силы и откуда они берутся. Например, женщина знала, что изгнать привидение для нее не труднее, чем вымести паутину из угла, и, как и с паутиной, с этим можно было не спешить.

Марсия обнаружила, что ей не нужно прилагать никаких усилий для того, чтобы вернуть свое восприятие окружающей действительности в нормальное состояние. Она сделала это таким же образом, как прежде отгоняла мысли прочь, когда сосредотачивалась. Впечатление было такое, будто Марсия в самом деле как-то сместила видимый спектр, а потом просто позволила ему встать на привычное место.

Она снова осмотрелась. Привидения больше не было видно. Женщина заметила какое-то быстрое движение у кухонной двери, но не различила там никакой ауры, не обнаружила и зеленовато-синих переливов за книжным шкафом. Марсия взглянула на кольцо, потом сложила руки на коленях.

— Что? — спросил Борфис и посмотрел на половинку пончика, которую держал в руке. — Ты же сказала, что мне можно его доесть.

Марсия обвела взглядом комнату. Судя по всему, кроме них двоих, в гостиной никого не было.

— Прости, ты о чем?

Борфис положил недоеденный пончик на стол.

— Ты сама сказала мне: «Ешь, пожалуйста», — а теперь так странно на меня смотришь…

— Ты не видел привидение?

— Привидение? Но мы ведь говорили о пончике… — Борфис оглядел комнату. — Я вижу здесь только оконных духов и того типа возле кухни… Погоди-ка… Нет, он уже куда-то делся.

Марсия глотнула кофе, глядя на Борфиса, который наконец доел пончик. Покончив с едой, маленький демон отер губы, отряхнул с рук сахарную пудру и спросил:

— Ну, что дальше?

— Хороший вопрос, — сказала Марсия и с подозрением посмотрела на Борфиса. — Если, конечно, ты говоришь не о бифштексе.

— Я? Нет, увольте! Я не могу съесть больше ни крошки.

Марсия встала и прошла к стенному шкафу в коридоре. Борфис прихлебывал кофе и смотрел, как она надевает пальто.

— Мы куда-то пойдем?

Хозяйка посмотрела на коротышку сверху вниз.

— Я пойду. Разве тебе хочется снова выходить на улицу в такую погоду?

Борфис пожал плечами.

— Тому, кто родом из Нижних Сфер, холод не страшен. Мы созданы иначе, чем вы, мы покрепче. — Демон отставил чашку с кофе и протянул руки к Марсии: — Попробуй меня поднять.

Хотя хозяйка и не пребывала в игривом настроении, но ей не хотелось проявлять грубость. Она неохотно подошла к маленькому демону и без особого усердия попробовала приподнять его со стула. С тем же успехом она могла пытаться приподнять пианино. Этот коротышка, который даже в шляпе был ростом ей по пояс, весил, наверное, не меньше двухсот фунтов. Борфис оттолкнулся от стопки телефонных справочников, на которых сидел, и легко, как кот, приземлился на пол рядом с Марсией. Он самодовольно улыбнулся, но улыбка угасла, едва Борфис вспомнил, что оставил чашку с кофе на высоком обеденном столе прапрабабушки Мибси, до которого ему с пола было не дотянуться.

* * *

К счастью, пока они спускались в лифте и выходили из здания, им не встретился никто, с кем Марсия была знакома. Женщина совсем не жаждала узнать, что за нелепицу она бы в конце концов выдумала, если бы пришлось представлять кому-то Борфиса, который, что ни говори, выглядел все-таки немного странно. Даже водитель такси, подруливший к тротуару по сигналу Марсии, смотрел на них очень подозрительно. Всю дорогу водитель то и дело поглядывал на пассажирку и ее спутника в зеркальце заднего обзора. Марсии было особенно неприятно такое повышенное внимание — она всю жизнь старалась держаться незаметно и не привлекать внимания посторонних. Впрочем, женщина напомнила себе, что, если таксист станет слишком назойливым, она запросто может взорвать его или, скажем, превратить его в утку или в лобстера. Марсия знала наверняка, что ее кольцо обладает множеством свойств, которые она пока еще не исследовала.

Они вышли из такси невдалеке от того места, где Марсия девять дней назад встретилась с Энни. С минуту постояв, чтобы собраться с мыслями, Марсия уверенно направилась к ближайшему перекрестку. Пока они у края тротуара ожидали, когда переменится сигнал светофора, Марсия покосилась на своего маленького спутника. Тот спокойно стоял в нескольких дюймах от проносящихся мимо машин. Марсия вспомнила пустынные пространства Нижних Сфер — пейзаж там оживляли только скалы да клубящиеся туманы.

Женщина наклонилась к Борфису, чтобы не пришлось кричать.

— Ты как будто не очень впечатлен.

Борфис повернул к ней голову:

— А?

Марсия огляделась: не услышит ли ее кто-нибудь посторонний?

— Дома, машины, автобусы, электрический свет… То, как мы доехали до центра города. Ты только что ехал в… — Марсия беспомощно развела руками, — в безлошадной карете.

— В самом деле? — Борфис на мгновение задумался. — Без чего, ты говоришь, была эта карета?..

— Что? — Марсия заметила краем глаза женщину, которая настороженно смотрела на них. Выражение лица у этой особы было, как у средневековой крестьянки из кинофильма про Дракулу. Марсия живо вообразила себе толпу крестьян с факелами и вилами.

— Без-какая была карета? — переспросил Борфис, возвысив голос, чтобы перекричать шум машин.

— Не важно, — сказала Марсия, бросив взгляд на подозрительную женщину. Борфис запротестовал. — Поговорим об этом позже, — шепотом уговорила его спутница.

Загорелся зеленый свет, они перешли дорогу и двинулись по другой, менее запруженной машинами улице. Дойдя до следующего перекрестка, Марсия остановилась.

— А теперь вернемся к моему вопросу… Когда я была у вас в Нижних Сферах, я не видела ни лифтов, ни такси, ни электрического света. Но все это как будто совсем тебя не удивило. Ты даже не заинтересовался. — Марсия окинула взором машины, неоновые вывески. — Разве тебе ни о чем не хочется спросить? Мы ведь идем по тротуару, переходим дорогу по светофору, мимо проезжают автомобили… Это ведь не совсем то, к чему ты привык?

Борфис огляделся вокруг себя — исключительно из вежливости и явно без особого интереса.

— Но ведь все это — только внешнее, — изрек он. — Это все временное, преходящее — как туман. В некотором смысле этого всего почти не видно. Это как шум — сначала ты его слышишь, потом он будто затихает. — Демон посмотрел на кольцо Марсии. — Я, конечно, не такой, как вы. Но я тоже умею отличать настоящее.

Женщина неуверенно огляделась.

— Ну, хорошо. А как насчет пончиков? — спросила она.

— Нет, спасибо. Я не голоден.

— Я не это имела в виду. Откуда ты узнал про пончики? В Нижних Сферах я не заметила киосков, в которых продают выпечку.

— Ну, с одной стороны, ты видела далеко не все, что есть в Нижних Сферах… А в целом пончик — это идея.

— Как это?

— Нечто вроде универсальной концепции.

— Пончик?

— Да.

Разговор начал походить на высокоученую беседу, в которой очень важно было понимать тонкое различие между платонизмом и неоплатонизмом. Поэтому Марсия решила оставить эту тему.

Минут двадцать они шагали молча. Женщина пыталась по памяти отыскать дорогу, по которой на прошлой неделе ее вела Энни. Вообще-то у Марсии всегда было отличное чувство направления, но сегодня ей не везло: она не могла найти нужный дом среди кварталов неотличимых, как близнецы, многоквартирных домов из красного кирпича.

Марсии никогда не нравился холод. Она вздрагивала от каждого порыва ветра и с содроганием смотрела на Борфиса, легкая одежда которого совершенно не подходила для такой погоды. Женщина не могла понять: как демон до сих пор не превратился в ледышку? Когда на пути им встретилось кафе с запотевшими оконными стеклами, Марсия с радостью зашла внутрь.

Они расположились подальше от прочих посетителей, которые, судя по всему, все были знакомы между собой и оживленно разговаривали о погоде. Когда Борфис вскарабкался на стул, стойка бара оказалась на уровне его подбородка. Вдоль стойки, на полках с прозрачной передней стенкой, были расставлены подносы с разными пирожками и пончиками. Борфис вытянул шею, посмотрел на пирожки, потом, несколько озадаченный, повернулся к Марсии и воззрился на нее. Потом, еще раз без воодушевления глянув на выпечку, Борфис сказал:

— Послушай, насчет этих пончиков… Я вообще-то не очень их…

Не обращая внимания на его слова, Марсия заказала две чашки черного кофе. Ставя чашку кофе перед Борфисом, официантка посмотрела на него с подозрением.

Демон попробовал кофе и недовольно спросил у Марсии:

— Мы ведь проделали такой путь не только для того, чтобы выпить это, правда?

Входная дверь содрогнулась от сильного порыва ветра. Марсия обхватила обеими руками горячую чашку, радуясь, что кофе здесь подавали не в пластиковых стаканчиках, а в старомодной фаянсовой посуде — хотя чашки, конечно, могли бы быть немного и почище.

— Нет, не для того, — отозвалась она. — Я искала то место, где моя жизнь резко усложнилась.

— Ты ищешь демона здесь, в Срединных Сферах?

Марсия нервно огляделась по сторонам и негромко спросила:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты ищешь того, кто отметил тебя? — уточнил Борфис, взглядом показывая на щеку спутницы.

Марсия потрогала маленький шрамик под глазом.

— Нет. Это случилось еще прошлым летом, когда я получила кольцо. После этого все снова потекло, как обычно. Больше не было никаких демонов… — Оглядевшись, женщина убедилась, что их никто не подслушивает. — Никаких ведьм, никакой магии. А потом, на прошлой неделе, ко мне подошла женщина с таким же кольцом, как у меня, и отвела меня в другое… место… в другую Срединную Сферу. — Марсия замолчала и уставилась в пустую чашку из-под кофе, словно могла там что-то разглядеть. — Потом мы разделились — я последовала за стариком, у которого не было ауры. Он привел меня — то есть каким-то образом перенес меня — в Нижние Сферы… Там я наткнулась на тебя.

Марсия посмотрела на Борфиса. Маленький демон пристально взирал на полку с пирожками.

— Ты же вроде бы говорил, что не голоден… — Марсия поискала взглядом официантку.

Борфис не ответил, и Марсия проследила за направлением его взгляда. На третьей снизу полке помещался поднос, выложенный пухлыми пирожными с заварным кремом. Марсия подумала, что сегодня почти не завтракала. Может быть, чашка чая и такое вот пирожное с кремом…

Вдруг за полкой что-то пошевелилось — по крайней мере Марсии так показалось. Она наклонилась вперед и присмотрелась внимательнее, одновременно используя кольцо, чтобы немного сместить границы видимого спектра. Из-за полки украдкой высунулась крошечная трехпалая кисть. Рука зависла над пухлыми маленькими пирожными, тонкие пальцы начали пощипывать и протыкать их, пробуя на ощупь. Выбрав наконец одно пирожное, трехпалая ручка ухватила его и утащила с полки так быстро, что Марсия на мгновение усомнилась, не привиделось ли ей все это. Она посмотрела на пустое место в ряду пирожных с кремом, потом покачала головой и отвернулась.

— Ну, я не знаю… — сказал Борфис, когда они вышли из кафе. — Может, какой-нибудь кремовый эльф? Мне кажется, ты теперь понимаешь.

Марсия ходила по кварталам одинаковых кирпичных домов, пока совсем не замерзла. Потом она несколько поубавила содержимое своего кошелька, объезжая эти кварталы на такси. Так и не узнав нужного дома, женщина велела водителю отвезти их домой.

По пути они наскоро перекусили и добрались до квартиры Марсии, не встретившись ни с кем из соседей. Приняв роскошную ванну, женщина сходила в ближайший магазин. Накануне вечером, после побега из Нижних Сфер, она заказывала пиццу на дом. Сегодня же Марсия решила более ответственно отнестись к роли хозяйки дома. Она не очень-то хорошо умела готовить, но твердо знала, что сумеет поджарить бифштексы и картофель, а также приготовить салат. Выбирая вино, Марсия невольно вспомнила Брескина и задумалась. Где сейчас ее друзья? Все ли у них в порядке? Может ли Брескин обедать так, как привык?

Как и следовало ожидать, собственноручно приготовленный Марсией ужин имел грандиозный успех. После ужина, для полноты впечатления, хозяйка откупорила бутылку коньяка. Борфис пришел в восторг.

— Только ты открыла бутылку, запах мгновенно распространился по всей комнате, — заметил демон.

Женщина оставила Борфиса наслаждаться ароматом коньяка, а сама отправилась спать. Перед сном она решила почитать библиотечную книжку, предварительно выбросив из головы все мысли о приключениях и других мирах. В конце концов, Марсия всегда была очень практичной и приземленной, несмотря на то что в гостиной у нее сидел демон.

Она старалась читать библиотечный детектив с интересом, но из этого ничего не вышло. Шпионаж, предательство, интриги, безвыходные положения — все это казалось таким надуманным и ненастоящим… Марсия закрыла книгу, выключила свет и заснула.

Глава 4

Лорд Рэнд, главный советник правителя Амбермера Асбрака Толстого, стоял в полумраке, в конце длинного холодного коридора королевского замка, и взирал на городские улицы. В каждом окне горел свет, из каждой трубы поднимался дым, за занавесками в окнах каждой таверны двигались силуэты посетителей. Никто не отваживался ходить по улицам под холодным проливным дождем и при таком пробирающем ветре, никто не рисковал замочить ботинки в лужах с ледяной водой, никто не протиснуться вдоль стен домов, прячась от падающих с крыш непрерывных струй.

«Прекрасно! Превосходно!» — думал Рэнд. Невзирая на все усилия короля, сегодняшний вечер не будет испорчен глупой болтовней и бессмысленными рассуждениями. Амбермер славился своими мягкими зимами. Местные жители не привыкли к такой слякоти и пронизывающему ветру с дождем. В подобную погоду астролог конечно же предпочтет остаться дома — это достаточно благовидный предлог, чтобы отменить встречу с королем.

Ох уж эти астрологи! Мало того что король упорно советовался с астрологом Ремегером по вопросам, в которых его совет не имел никакого значения. Но теперь Асбрак послал за астрологом, намереваясь обсудить с ним дела государственной важности, — очередной пример романтичной доверчивости монарха.

Для Асбрака мир вокруг был полон удивительных чудес. Король искренне верил, что его столицу наводнили тайные последователи всех оккультных искусств, призванные сюда делами неземной важности. Монаршее воображение населило все таверны и гостиницы города иностранными шпионами, которые якобы шепотом выдают государственные тайны разных королевств, сводят знакомства с местными интриганами и плетут хитро запутанные сети страшных заговоров. Рэнду часто хотелось обратить внимание короля на то, что в таком случае остается слишком мало обычных людей, занятых невинными повседневными делами — выпечкой хлеба, ткачеством, пошивом одежды, содержанием гостиниц. Если все горожане тайком переглядываются, крадутся в темноте, прячутся в подворотнях — то кто же занимается ремеслами? В таком случае любое полезное занятие перестало бы приносить доход и превратилось бы всего лишь в случайное прикрытие для других, тайных дел.

Мало того что король Асбрак Толстый смотрел на мир глазами мечтательного мальчика-подростка, во многом он и действовал точно так же. Рэнд был уверен, что, как только погода наладится, король сразу же примется перерывать гардероб «маскировочных» костюмов, пошитых специально для того, чтобы Асбрак мог ходить по городу неузнанным. Королю почему-то не приходило в голову, что его характерную массивную фигуру невозможно замаскировать никаким костюмом — тем более что на вывеске каждой лавки и таверны в городе красовался округлый силуэт короля, самого толстого человека в Амбермере. Однако никто из подданных ни разу не сказал и не сделал ничего, что разрушило бы веру короля в успех его маскировки. Граждане Амбермера считали, что короли имеют право на маленькие слабости, и мало у кого из предков Асбрака Толстого подобных слабостей не было. Если король воображает, что может ходить среди подданных неузнанным, — почему бы не подыграть ему? Разве стоит из-за такой мелочи обижать царственную особу?

Рэнд закрыл глаза и представил длинный яркий кушак и шляпу для прогулок, в которых король в последний раз выходил в город. Советник Рэнд смотрел ему вслед, стоя у этого самого окна. Массивная фигура короля почти перекрыла собой переулок, верхняя часть туловища мерно раскачивалась из стороны в сторону в такт медленным шагам коротких, толстых ног. Рэнд провожал монарха взглядом, пока тот не скрылся из виду, решительно направившись к гнезду заговорщиков, которое, по убеждению Асбрака, находилось в портовых тавернах.

Рэнд покачал головой и отвернулся от окна, напоследок еще раз взглянув на пустынную улицу. В одной из таверн приоткрылась дверь, оттуда выскользнул тощий мужичок без шапки и бросился через дорогу. Он бежал, высоко вскидывая ноги и перепрыгивая через лужи, и рукой придерживал у горла поднятый воротник — как будто от этого дождь поливал его не так сильно. Вскоре человек скрылся за дверью другой таверны. Улица снова опустела. Даже не верилось, что по ней только что кто-то пробегал. Не было заметно никакого движения — только за окнами колебалось пламя свечей и ламп да по водосточным желобам с крыш бежала дождевая вода.

Вдруг Рэнд с удивлением заметил на дороге в двух перекрестках от дворца какую-то неясную, полупризрачную фигуру. Стоя вполоборота к окну, советник ожидал, когда иллюзия растворится. Вместо этого неясная фигура постепенно приобрела более отчетливые очертания, и в конце концов стало видно, что это какой-то человек идет по улице. Рэнд присмотрелся сквозь дождь. Путник шел спокойно и неторопливо; вместо того чтобы жаться к стенам домов, прячась от дождя, он вышагивал посередине улицы, словно в церемониальной процессии, которая состояла из одного-единственного участника.

По мере того как одинокий прохожий приближался к дворцу, в голову советника Рэнда закралась одна весьма неприятная мысль. Может статься, это не просто какой-нибудь прохожий, которому не хватает ума, чтобы в такую погоду сидеть дома? Что, если это астролог, который решил во что бы то ни стало явиться на призыв короля? Рэнд навис над широким подоконником и почти уперся носом в стекло. Нет, даже Ремегер не может быть настолько глупым. Наверное, это какой-нибудь философ — действия этой категории жителей Амбермера советник Рэнд считал совершенно необъяснимыми и непредсказуемыми. Один из известнейших амбермерских философов заявлял, например, что времени не существует, хотя Рэнду нередко случалось пожалеть, что на самом деле совсем это не так. Наверное, там, по улице, шествует какой-нибудь философ, который уверил себя, что дождя не существует. Вот он и бродит в такой вечер по городу в раскисших туфлях, в промокшей до нитки одежде — и наотрез отказывается признавать, что промок.

Рэнд испытал огромное облегчение, когда смог разглядеть, что странный пешеход гораздо ниже ростом, чем астролог Ремегер, и к тому же, судя по очертаниям одежды, является, скорее всего, женщиной. Когда незнакомка оказалась еще ближе, Рэнд увидел, что на голове у нее большая шляпа, а одета путница в самый обычный плащ, который вряд ли может надежно защитить от такого сильного дождя. Советник уже собрался отправить стражника, чтобы тот помог несчастной, но, когда взялся за шнур звонка, женщина свернула к таверне и вошла внутрь.

Теперь улица сделалась по-настоящему пустынной. К тому же задул порывистый, холодный ветер, а дождь пошел еще сильнее, чем раньше. Никто из жителей Амбермера не рискнет высунуть нос на улицу в такую непогоду. Советник Рэнд в юности жил в краях, где климат был не настолько мягким и приятным, как в землях, окружавших Великое море. Зимы, которые он помнил с юности, были совсем другими — не с редкими промозглыми дождями, а со снегом по пояс, из-за которого прекращалась вся работа и никто не выходил из дома. Здесь, в Амбермере, то же самое происходило в сильный дождь.

Рэнд отвернулся от окна и, вздохнув, направился к королевским апартаментам.

Король Асбрак Толстый сидел у окна, выходившего на внутренний двор замка, и смотрел на дождь.

— Ты пропустил восхитительного каплуна, Рэнд, — сказал король, повернувшись к советнику. — Повара превзошли сами себя. Я надеялся посмотреть, как у тебя разыграется аппетит. Ты слишком привередлив в пище, Рэнд. Тело, знаешь ли, нуждается в питании. Оно не может обходиться одним воздухом.

Асбрак Толстый прошелся по комнате размеренным, неторопливым шагом. Его ноги были скрыты длинными полами одеяния, поэтому создавалось впечатление, будто король едет на тележке. Остановившись, он сказал:

— Из-за этого даже я вынужден идти на некоторые уступки, хотя привык держать себя в строгости и воздерживаться от всяческих излишеств.

— Я искренне сожалею, что пропустил обед, мой государь, — сказал Рэнд, который на самом деле ничуть не жалел об этом.

Оказавшись за королевским столом, никто из придворных не должен был заканчивать обед раньше короля. А жирные каплуны исчезали со стола далеко не так быстро, как, например, бифштексы, — даже при той поразительной скорости, с которой поглощал пищу Асбрак Толстый. Рэнд обедал с правителем уже больше двадцати лет, и за это время ни разу не случалось, чтобы монарх пренебрег каким-либо блюдом. Асбрак неизменно находил, что «повара превзошли сами себя», и под этим предлогом постоянно отступал от «строгого воздержания», продолжая считать, что соблюдает умеренность в пище — хотя никто другой даже не заподозрил бы, что у короля имеется подобная склонность.

— Но, надеюсь, ты все-таки пообедал? — На лице Асбрака отразилась искренняя озабоченность.

— Я обедал у себя в кабинете, ваше величество.

Лицо короля посветлело.

— А, значит, ты все-таки попробовал этих чудесных каплунов?

Рэнд покачал головой.

— Боюсь, нет, ваше величество. Я ел на обед суп и хлеб.

Король взгромоздился в массивное, прочное кресло с мягкими подушками. Отдышавшись, он сказал:

— Знаешь, Рэнд, я удивляюсь, как твое тело может существовать при таком пренебрежении к его нуждам? По-моему, если бы не печенье, которое ты поглощаешь с утренним чаем, ты бы, наверное, просто истаял. И однажды мы бы вдруг поняли, что тебя почему-то не видно, а потом, обыскав весь дворец, слуги нашли бы только твою пустую одежду, лежащую кучкой в каком-нибудь темном углу.

В окно ударил резкий порыв ветра. Несколько мгновений король и его советник смотрели, как струи дождя стекают по оконному стеклу.

— Ремегер сегодня не придет, — сообщил король.

— Не придет, ваше величество.

Асбрак вздохнул.

— Я надеялся узнать что-нибудь о принцессе и ее спутниках.

— Позвольте напомнить вашему величеству, что именно астролог Ремегер избрал благоприятный день для отплытия корабля принцессы. Разве не он уверял нас, что все знамения обещают безопасное и благополучное путешествие до Фелшалфена?

— Рэнд, ты воспринимаешь все слишком буквально. Подумай — ведь если бы они отправились в путь при менее благоприятных знамениях, с ними могло случиться нечто гораздо худшее!

— Несомненно, ваше величество. Однако теперь нам достоверно известно, что ваша дочь содержится в Девлине как заложница и за нее требуют выкуп. Что еще можно узнать из небесных знамений, как бы искусно они ни были истолкованы?

Король бросил на советника возмущенный взглд.

— Рэнд! Мы должны выяснить, в каких условиях их содержат. Нам известно точное время, когда на их корабль напали пираты, и место, где это произошло. Имея на руках такие факты, можно просчитать, какие небесные силы влияют на дальнейшее развитие этих печальных событий. Я попросил Ремегера составить астрологический прогноз для принцессы и для Гилберта и, конечно, для всех остальных.

— Таким образом, вы надеетесь узнать у астролога, в благоприятный ли момент их похитили пираты?

— Вот именно, Рэнд! — воскликнул король. — Понимаешь, из этого мы сможем заключить, достаточно ли почтительно с ними обходятся, хорошо ли их кормят, подают ли им соответствующие вина и тому подобное.

Король устроился в кресле поудобнее и задумчиво уставился в потолок.

— К тому же надо еще решить вопрос с Роганом. Завтра или послезавтра он должен прибыть в Девлин. Роган окажется в самом логове наших врагов, а они этого даже не заподозрят. — Король снова обратил взор на советника. — Ну и конечно, у нас есть еще Реффекс, который везет наши предложения этому пирату, старому… как его там…

— Фландерсу, ваше величество. Его зовут Черный Джек Фландерс.

— Ах да. Как бы то ни было, Роган и Реффекс скоро доберутся до Девлина, не говоря уже о Брескине. Как полагаешь, Рэнд, его вмешательство не повредит моим планам?

— Ваше величество, я совершенно уверен: тому, что способен сделать Роган, нисколько не помешает присутствие в Девлине хранителя королевских погребов. Кроме того, я велел Хеббику присматривать за ним.

— А, так вот почему ты настоял, чтобы мы отправили Хеббика. Только не знаю, какая польза может быть от этого парня. Как бы то ни было, Брескин, наверное, девяти или десяти футов ростом — так что Хеббик сразу его заметит.

— Рост Брескина скорее ближе к семи футам, ваше величество. Хотя он и впрямь слишком большой, чтобы остаться незамеченным.

— Кажется, ты говорил, что он был солдатом?

— В молодости, ваше величество.

— Но тогда почему он служит у нас хранителем погребов, а не стражником королевской гвардии? Ты ведь понимаешь, Рэнд, он бы производил чудесное впечатление на парадном плацу.

— Я полагаю, потому, ваше величество, что на военной службе наш хранитель подвалов не обучался искусству парадных церемоний. И я нисколько не сомневаюсь, что Брескин гораздо более счастлив оттого, что может заботиться о винах и сырах для вашего величества. Между прочим, позвольте поинтересоваться: как вам удалось найти ему замену? Как вы нашли человека, который обладает столь же глубокими и тонкими познаниями в еде и напитках?

На лице монарха отразилась глубокая озабоченность.

— Рэнд, а вдруг с ним что-нибудь случится? Может быть, мы должны отправить кого-нибудь, чтобы о нем позаботились?

Советник не стал говорить, что при дворе не найдется ни единого человека, которому можно было бы доверить заботы даже о комнатной собачке. Он только улыбнулся, как улыбаются опытные дипломаты.

— Я думаю, что Брескин вполне способен сам о себе позаботиться, ваше величество. Уверен, вскоре он вернется к нам, целый и невредимый. А тем временем его помощник вроде бы неплохо справляется со своими обязанностями.

— В самом деле, Рэнд, теперь, когда ты об этом сказал, я и сам припоминаю… — сказал король и добродушно улыбнулся. — Он подал сегодня к каплуну отличное вино. Букет у вина был просто… просто восхитительный.

Монарх энергично выбрался из кресла и подошел к окну. Посмотрев на залитый дождевыми лужами двор замка, он сказал:

— Ах, Рэнд… Если бы только этот проклятый дождь прекратился, я мог бы наконец приняться за дело. Я имею в виду, предпринять некоторые шаги… — Король повернулся к советнику и многозначительно посмотрел ему в глаза. — При первой же возможности я намерен отправиться в город. Я уже предупредил камердинера, чтобы он приготовил мои маскировочные костюмы.

— Ваше величество, вообще-то…

— Возможно, ты этого просто не понимаешь, Рэнд, но переодевание — это настоящее искусство. Для этого нужен особый талант, это требует вдохновения. Могу тебя заверить — далеко не всякий монарх способен появиться среди своих подданных и остаться неузнанным.

Рэнд вновь представил себе массивную фигуру Асбрака Толстого, облаченного в один из его «маскировочных» нарядов. Иногда вельможа начинал задумываться о своем положении главного советника и ведущего дипломата Амбермера. Это королевство настолько мирное, что государь может безбоязненно прогуливаться по городским улицам без охраны. Здесь дипломату просто негде блеснуть своими способностями! Однако если королевская дочь и дальше будет постоянно попадать к кому-нибудь в плен, Рэнду не придется сидеть без дела.

— Рэнд! — Король выжидательно смотрел на советника.

— Я уже неоднократно отмечал, что ваше величество — непревзойденный мастер перевоплощения.

Асбрак просиял, потом озабоченно взглянул на затянутое тучами небо. Ветер не ослабевал.

— Ты ведь не думаешь, Рэнд, что на море сейчас такая же непогода?

— Вполне может оказаться, что море сегодня тоже довольно бурное. Но смею напомнить, что наш капитан водит свою шхуну в зимнюю непогоду еще со времен правления вашего отца. Ему наверняка случалось справляться и с худшими ураганами. Я уверен, мы вполне можем положиться на опыт капитана и крепость его шхуны, мой государь.

Глава 5

Роган Затененный уже очень много лет занимался магией и давно задавался вопросом: почему не существует заклинания, которое могло бы дать ему возможность делать то, что он больше всего на свете хочет делать? Роган подозревал, что золото, наверное, точно так же обманывает ожидания богачей, как магия обманула его ожидания. Он не знал заклинания, которое могло бы сделать вино крепче и лучше, — по крайней мере ему такая магия была недоступна. Подобное волшебство было скорее уделом чародеев. Роган не мог заклинаниями сделать сон глубже, не мог и усилить любовные чувства — этим занимались ведьмы.

Но как Роган ни сожалел о такой ограниченности своих возможностей, сейчас его печалило иное. Больше всего маг сожалел о том, что не знает иного менее радикального средства, чем смертельный яд, которое могло бы заставить графа Реффекса хоть ненадолго замолчать. Роган уже не первый день спрашивал себя: почему судьбе было угодно так над ним посмеяться? Ведь наверняка все самые тяжкие, самые неискупимые грехи должны были проститься ему уже за одно то, что он оказался в море, — беспомощная жертва прихоти короля Амбермера, Асбрака Толстого. В любое мгновение со шхуной могло случиться ужасное — чего Роган ожидал с той невыразимо горькой минуты, когда взошел по трапу на ненадежную палубу. Маг очень ясно представлял себе, как спокойные, беззаботные волны перекатываются над бездонной глубиной, поглотившей утлое суденышко, по палубе которого он неустанно вышагивал днями и ночами.

Но нет, неведомые боги, которые разгневались на Рогана, видимо, сочли, что просто утонуть будет для него недостаточно жестокой карой. Ему предназначено нечто более кошмарное. Его ввергнет в жадную пасть смерти Реффекс, который говорит не умолкая — и все время о собственной важности и значительности.

— …Конечно, король всегда может на меня положиться. — Граф Реффекс снова наполнил свой бокал вином из запасов Рогана, не обращая внимания на капли, что щедро расплескались, когда корабль в очередной раз качнуло.

Рогансмотрел, как разлитое вино струйкой устремилось к краю стола, а потом потекло на наклонившуюся палубу. Море неизменно оставалось в идеально горизонтальном положении, корабль же никогда. Роган не мог найти объяснения этому загадочному явлению. Он знал, что теоретически корабль время от времени должен принимать горизонтальное положение, и терпеливо выжидал, когда такое случится, но, казалось, этого не будет вовеки.

— Ну, корабль же движется. — Вот и все объяснение, какое смог дать капитан.

Роган молча наблюдал, как Реффекс пьет его вино. Наверняка должен быть такой яд, который на время парализует органы речи. «Интересно, можно ли раздобыть что-нибудь в том же роде у старой ведьмы Ханны?» — подумал маг. Однако Ханна была на берегу, как и все остальные разумные люди в этом мире.

Роган не знал, что Реффекс отправится на этом же корабле, пока не взошел на борт в день отплытия.

— Неотложные дела на службе его величеству, — громким шепотом сообщил Рогану граф, быстро глянув в сторону капитана и матросов, достаточно ли близко они стоят, чтобы расслышать его слова. — Чрезвычайно секретные дела. Касающиеся исключительно деликатных вопросов. — Реффекс небрежно махнул рукой в сторону невысокого плотного человека, который его сопровождал. — Как я понимаю, вы знакомы со стариной Хеббиком? — Роган смерил мрачным взглядом «старину Хеббика», который был намного моложе, чем он сам. — Рэнд… — Реффекс сделал паузу, чтобы имя королевского советника произвело на слушателей должное впечатление. — Рэнд настоял, чтобы я взял кого-нибудь себе в помощники. Конечно, с делами такого рода я предпочитаю разбираться самостоятельно, однако мнением главного королевского советника пренебрегать нельзя. Как я сказал его величеству, когда мы беседовали наедине: лучше позволить Рэнду сделать так, как он считает нужным.

Теперь Роган был поглощен тем же, чем занимался все эти пять дней: смотрел на бескрайнюю водную гладь и мечтал снова оказаться в своей башне — там, где ему и надлежало быть. В конце концов, он — придворный маг, а не странствующий чародей или волшебник, чтобы разрывать оковы узников и освобождать их из темниц.

На самом деле Роган вовсе не думал, что пленников королевской крови действительно держат закованными в цепи в каком-нибудь мрачном подземелье с сырыми стенами, где бегают гадкие крысы. Принцессу и ее царственного супруга наверняка разместили с подобающими их высокому положению удобствами — в приятном месте, которое не раскачивается на волнах, как этот дрянной корабль. Они, скорее всего, спокойно сидят и попивают охлажденное вино, ожидая прибытия выкупа.

Путешествие по морю оказалось именно таким жутким, каким Роган его себе и представлял. Чего маг не ожидал — так это того, что оно выйдет еще и ужасно тоскливым. Даже если не брать в расчет несносного Реффекса, от нескончаемой болтовни которого становилось еще хуже, поездка на корабле была предельно скучной и крайне утомительной. Роган находил весьма странным такое сочетание смертельной скуки и гнетущего страха.

Вскоре наступило время ужина. Роган сосредоточенно жевал сухой бисквит, приготовленный корабельным поваром, и в его душе росла и крепла обида на короля, которому маг служил верой и правдой. Роган вспомнил обеденный стол во дворце Асбрака Толстого. Король сейчас, несомненно, поглощает третью, а то и четвертую порцию жареной гусятины или свинины или другого вкусного, сочного мяса, аромат которого витает в обеденном зале. На длинном столе расставлены блюда с мягкими, хрустящими булочками, только что из печи, тарелки с поджаренными бататами и другими зимними овощами. Расторопные слуги снуют вокруг стола и вновь наполняют блюда, опустошенные ретивыми едоками. На что Рогану не приходилось здесь жаловаться, так это на нескончаемый запас вина. Он лично проследил, чтобы бочки с вином были в достаточном количестве загружены в трюм корабля за день до отплытия.

Маг хмуро посмотрел на мясо, лежавшее у него на тарелке в лужице застывающей подливки, — предполагалось, что это была козлятина. Мясо было жесткое, жилистое и к тому же, по мнению Рогана, источало характерный мерзкий запах старого козла. Да, весьма старого. Эту старую козлятину начали варить, наверное, еще утром. До этого путешествия волшебнику даже не приходило в голову, что он может оказаться, по определенным меркам, гурманом, весьма разборчивым в снеди. Во дворце он ел всего один раз в день — когда, исполняя свой долг, являлся к столу короля Асбрака. В остальном Роган считал, что для человека его почтенных лет и довольно худощавого телосложения вполне достаточно питаться утром и в обед одним только вином — в неограниченном количестве.

После ужина Роган отправился погулять по палубе — ибо здесь все равно больше некуда было пойти. Корабль раскачивался меньше обычного. В небе клубились облака, море сделалось похожим на темное стекло. Роган неохотно признал, что океан, каким бы ужасным он ни был, может казаться и красивым — своеобразной красотой. Маг подумал даже, что, если ему когда-нибудь доведется вернуться в тихую и безопасную башню в Амбермерском дворце, возможно, со временем он будет вспоминать об этом путешествии не только с радостью и облегчением оттого, что оно таки закончилось.

Рогана вывел из задумчивости резкий хлопок парусов над головой. Маг настороженно относился к любым звукам, которые издавал корабль, поскольку был убежден в том, что любой из этих непривычных звуков может возвещать о близящемся ужасном финале. Однако на этот раз хлопок парусов сообщил лишь о том, что ветер усилился. Исполнясь тревожных предчувствий, Роган посмотрел на потемневшее море. Ему на щеку упала капля воды, потом еще одна — на лоб. Внезапно налетевший порывистый ветер был теплым, он принес запах дождя.

— Как будто и без того воды недостаточно… — проворчал маг.

Шхуна начала раскачиваться сильнее. Роган ухватился за поручень и вперил взгляд в ночь. Как и во всякий день, проведенный на корабле, он попытался вспомнить, каково это — стоять на твердой земле и смотреть на мир, который не болтается непрерывно из стороны в сторону.

Дождь усилился. Солнце уже скрылось за горизонтом, поэтому волшебник скорее чувствовал, чем видел, как темные грозовые тучи клубятся над судном, едва не задевая за верхушки мачт. Резкие порывы ветра больно хлестали Рогана по лицу, заливая ему глаза едкой смесью соленых брызг и капель дождя. Маг неодобрительно потряс головой и осторожно отправился вниз, в каюту.

Граф Реффекс завидовал Рогану из-за его каюты и первые пару дней жаловался на неудобство доставшихся ему самому апартаментов — хотя на самом деле каюта мага была ничуть не удобнее просторного чулана. В этой каюте не имелось даже нормальной кровати — только матрац на голом полу. «Зато так вы не свалитесь с кровати при качке», — утешил пассажира помощник капитана.

Ночи, проводимые на корабле, не нравились Рогану еще больше, чем дни. В светлое время суток он обретался на верхней палубе — либо сидел в шатком кресле, которое раскачивалось в такт движениям корабля, либо, полный мрачных раздумий, расхаживал по палубе, то и дело останавливался, хватаясь за поручни и свисающие снасти, и с хмурым видом смотрел на бескрайние просторы океана. А по ночам Рогану приходилось торчать в маленькой каюте без окон, которая по всем статьям походила на колыхающийся из стороны в сторону гроб. Маг никогда прежде не жаловался на бессонницу, но на корабле он был вынужден выпивать вечером гораздо больше вина, чем обычно, чтобы ночью спать, а не лежать до утра с открытыми глазами, изнывая от тревоги и беспокойства. Роган выпил последний глоток своего любимого амбермерского красного, а потом, не раздеваясь, завернулся в одеяло, вжался поплотнее в постель и погрузился в беспокойную, тяжелую дремоту.

Проснулся он оттого, что ударился о стену. Роган не смог бы сказать, сколько прошло времени с тех пор, как он заснул, — несколько часов или пара минут. В каюте было темно, хоть глаз выколи, но Роган и в темноте определил, что пол наклонен почти вертикально. Сверху, с палубы, доносились крики и топот множества ног. Маг все еще выпутывался из сбившихся одеял, когда дверь в его каюту с треском распахнулась.

— Мы тонем! — раздался леденящий душу крик.

Роган метнулся к двери, но промахнулся и врезался в стену. Он быстро поднялся на ноги и, с трудом передвигаясь по перекошенному полу каюты, на ощупь поспешил к выходу. Если у Рогана и было какое-то чувство ориентации, то сейчас оно полностью его покинуло. Маг понятия не имел, чем являлась та поверхность, по которой он полз, — полом или стеной. А что, если корабль перевернулся кверху дном? Тогда он вообще ползет по потолку, или как там моряки называют потолок…

Ко всем неприятностям путешествия по воде добавлялось еще и то, что моряки упорно отказывались называть вещи обычными именами, которые прекрасно годились в любом другом месте, кроме корабля. Пол они называли палубой, вместо кухни на судне был камбуз. Роган припомнил, что за потолком тоже закреплялось особое морское название — причем такое, что ни один нормальный человек даже не подумал бы, что так можно именовать потолок.

Волшебник нащупал дверь, которая тоже называлась не дверью, а чем-то еще. Он выучил странное название, но почти сразу забыл. Выбираясь на верхнюю палубу, Роган неожиданно понял, что совершенно спокоен. Наверху сильно шумели — это позволяло предположить, что корабль пока еще не скрылся под водой. Маг даже порадовался: если уж ему суждено утонуть, он предпочел бы это претерпеть в открытом море, а не внутри обреченного корабля, который утащит его с собой на дно.

Снаружи было почти так же темно, как в каюте. Рогану показалось, что идет проливной дождь, но он понимал, что это могут быть и брызги соленой воды из бушующего моря. На палубе толпились матросы. Они кричали, возились с веревками и метались с места на место. Один моряк на бегу столкнулся с Роганом. Он выкрикнул в лицо магу что-то совершенно невразумительное и помчался дальше. Волшебник решил, что матрос таким образом молился.

Палуба под ногами наклонилась под опасным углом. Потом, когда Роган уже приспособился стоять на ней прямо, палуба внезапно снова перекосилась — в совершенно неожиданной плоскости. Похоже, его смерть будет довольно занимательной. Маг пошатнулся и ухватился за что-то, чтобы устоять на ногах, с тоской вспоминая надежные, прочные каменные стены и полы в замке Асбрака Толстого. Интересно, каким будет следующий придворный маг, который после него займет комнату в башне?

— Роган! Скорее!

Роган подумал, что непристойно проявлять нетерпимость к людям, вместе с которыми тебе предстоит умереть. В темноте замаячило лицо графа Реффекса — тот схватил придворного мага за руку и потащил за собой. Палуба раскачивалась у них под ногами. Роган узнал капитана, когда они пробегали мимо него. Тот что-то прокричал им, а потом исчез в пенных брызгах и темноте. Когда волшебник заметил группу матросов, которые молча закрепляли свернутый парус, в нем затеплилась слабая надежда. Ребята работали слаженно и спокойно и как будто совсем не обращали внимания на ураган. Вряд ли матросы закрепляли парус только для того, чтобы кораблю было легче опускаться на дно океана. Роган попытался потверже стать на ноги и высвободить руку из хватки Реффекса.

— Он здесь! Он уже здесь! — закричал вельможа, потом сдавленно вскрикнул, когда нос корабля резко опустился и по палубе прокатилась соленая волна.

Роган почувствовал, что граф выпустил его руку в то самое мгновение, когда палуба ушла у него из-под ног. Мага понесло волной, он сильно ударился обо что-то плечом и сразу же крепко вцепился в это что-то.

Волшебник проклинал темноту, всеобщее смятение и неразбериху. Он представлял собственную смерть совсем иначе. Роган намеревался когда-нибудь, в отдаленном будущем, напиться до смерти — когда он настолько состарится, что ему все будет безразлично. А перспективу быть смытым волной за борт корабля во время шторма маг считал просто оскорбительной.

По палубе прокатилась еще одна волна. Рогана чуть снова не смыло, но он удержался. Когда вода схлынула, он услышал, как Реффекс что-то кричит ему прямо в ухо.

Роган открыл глаза. Он держался за заднюю часть (или как там они это называют?) одной из лодок, прикрепленных к специальным подставкам у носа корабля, возле самой большой мачты. Реффекс лихорадочно перепиливал ножом веревку, которой была привязана лодка. Роган продвинулся вдоль борта лодки от ее кормы к срединной части.

— Что вы делаете? — крикнул он графу.

Реффекс посмотрел на мага, не прекращая работать ножом, и крикнул в ответ:

— Надо освободить лодку!

Должность придворного мага обязывала Рогана заниматься магией, связанной в основном с организацией торжественных церемоний и увеселительных зрелищ. Поэтому он неплохо разбирался во всяких технических приспособлениях, механических устройствах, а также во всем, что касалось веревок и узлов.

— Для этого достаточно всего лишь распустить вон тот узел! — посоветовал он.

Реффекс тупо посмотрел на мага, потом на узел, все это время не переставая пилить веревку ножом. В следующее мгновение корабль снова сильно нырнул носом вниз. Потом по палубе прокатилась еще одна огромная волна, даже больше предыдущих. Когда вода схлынула, Реффекс покачал головой и полез в лодку.

— Быстро забирайтесь сюда! — крикнул он и потащил Рогана за собой. — И развяжите узел!

Роган попытался рассудительно объяснить графу, что такой узел можно развязать в мгновение ока, а потому не стоит этого делать, пока лодка не понадобится. Реффекс пару секунд бессмысленно таращил на него глаза, потом пробрался мимо мага к веревке и одним рывком распустил узел. Рогана на какое-то время отвлекло необычное ощущение — корабль как будто вознесся к небу, словно его поднял могучий водный великан.

Откуда-то сверху, из темноты, в лодку соскользнул по веревке матрос. Роган сразу же вообразил себе живописную картину: тонущий корабль скрывается под водой, и остался последний человек, который еще не утонул, но вот-вот разделит судьбу остальных, — матрос, который сидел на наблюдательном посту, на самой высокой мачте…

Заметив Рогана и Реффекса, парень поспешил к ним.

— Эй вы, двое, чего вы тут делаете? — крикнул матрос безо всякого уважения к высокому положению придворных.

Роган изо всех сил цеплялся за борт лодки, ожидая, когда накатит очередной вал, поэтому он не смог даже пожать плечами. Маг чувствовал, что корабль снова начинает крениться — значит, следующая ужасная волна подошла уже совсем близко. Моряк между тем приблизился к Рогану и графу. Он двигался по шаткой палубе с таким же непринужденным изяществом, с каким придворные скользят по паркету бального зала.

— Мы должны приготовиться, чтобы успеть покинуть корабль! — крикнул Реффекс срывающимся фальцетом. Свист ветра и шум дождя сразу же заглушили его слова. Граф отбросил в сторону свободный конец веревки.

Матрос уставился на него с искренним недоумением. Потом махнул рукой в сторону носа корабля, который уже начал зарываться в очередную волну, и сказал:

— Это всего лишь небольшая качка, тупой ты чурбан!

Моряк подхватил конец троса, который выпустил Реффекс, и принялся снова закреплять шлюпку. Но вельможа вырвал веревку у него из рук. В следующее мгновение матрос схватил графа в охапку и бесцеремонно выкинул из лодки. Придворный засучил ногами и заорал, кипя от гнева и возмущения.

Роган обрадовался, услышав слова матроса о «всего лишь небольшой качке». Но едва он успел, немного успокоиться, как судно снова перевернулось носом вниз, к океанскому дну. Поскольку шлюпку больше ничто не удерживало на месте, она начала медленно скользить по накренившейся палубе. Лодка остановилась, только когда со стороны носа корабля накатила очередная огромная волна. Роган почувствовал, как дно лодки царапает борт корабля. Затем его посудина поднялась и закачалась на воде. А потом лодку вместе с магом унесло в море. Роган успел лишь взглянуть в последний раз на корабль, который ему поневоле пришлось покинуть, потому что в следующее мгновение шхуна скрылась из виду за вздыбившимися, точно черные горы, волнами.

Глава 6

Брескин смотрел на дорогу, которая вилась между холмами и уходила к морю. Был еще только полдень, а вдали уже виднелись дома. Возможно, сегодня удастся дойти до самого города. А если не сегодня, то завтра утром, это уж точно. Теперь, когда Брескин путешествовал один, он мог одолевать за день довольно большие расстояния. Не то чтобы спутники его задерживали… Даже старый Александр шел достаточно быстро, а Эгри так вообще не особенно напрягался, поспевая за могучим хранителем королевских погребов. Юноша как будто плыл над землей, двигаясь легко, с прирожденной грацией, и на него приятно было посмотреть. Конечно, Эгри оказался очень сильным для своих размеров. В ту ночь, когда на них напали вампиры и Марсия была ранена, парень долго нес ее на руках по неровной, извилистой дороге, в полной темноте — и даже не запыхался.

Но теперь Брескин остался один. Старик Александр ушел внезапно, среди ночи. Когда Брескин узнал об этом, он забеспокоился, но Эгри убедил его, что старику ничто не угрожает. Александр легко справится с любыми опасностями, которые могут встретиться на пустынной горной дороге.

Сначала Брескин не поверил юноше.

— Только вспомни, на что мы в ту ночь наткнулись по дороге.

Эгри улыбнулся.

— Я ничего не забыл.

— И ты все равно думаешь, что ему ничего не угрожает — одному, ночью?

— Я в этом совершенно уверен.

Брескин перестал есть и положил вилку рядом с тарелкой.

— Я знаю, старик умеет делать кое-какие волшебные фокусы: он охлаждал вино и не дал нам промокнуть под дождем, — но ты говоришь о нем так, как будто он — настоящий чародей…

Эгри безудержно расхохотался.

— Нет, он не чародей, этот Александр. Он больше чем чародей… — Тут юноша предостерегающе поднял руку: — Только не спрашивай меня, кто он. Боюсь, ответ тебе не понравится.

Потом Эгри тоже отбыл, сказав на прощание, что снова встретится с Брескином в Девлине.

Дорога то спускалась, то круто поднималась в гору, но Брескин шагал по ней легко и быстро — недаром же он родился и вырос в горах. «А каково бы пришлось на такой дороге Марсии? — подумал Брескин и сразу же поправил себя: — Нет, мисс Марсии…» Она была неплохим ходоком, но Брескин помнил, как нес ее на руках по крутому каменистому склону, когда они спасались от грозы. Эгри поспел бы за ним и в горах, а Марсия и Александр наверняка отстали бы.

В конце концов, это и к лучшему, что он остался один. Брескин с самого начала не собирался являться в Девлин с кем-то еще. Если все обернется плохо, то придется там кое-что сделать — а такие дела лучше проворачивать в одиночку.

Брескин и был одинок — с того злосчастного дня, случившегося почти двадцать лет назад.

«Явись к Нам и отдай себя на Нашу милость» — так написал его дядя на листе бумаги и приколол послание к двери замка отца Брескина кинжалом с драгоценными камнями в рукояти. А внутри дворца все — и полы, и стены, и даже потолки — было залито кровью его родичей. Дядя Брескина сделался королем, убив своего старшего брата, и теперь призывал к себе юного принца.

Юноша недолго раздумывал над письмом дяди. Он был уже совсем взрослый, а ростом и силой не уступал любому из бойцов горских кланов. У него ничего не осталось — ни прав на наследство, ни крыши над головой, ни воинов, которые стали бы сражаться за него. Выбирать не приходилось. Юноша мог надеяться только на то, что родственник, предательски перебивший его семью, не собирается убить и его, а позволит верной службой доказать преданность новоиспеченному королю.

Юный принц взял письмо и кинжал и явился к своему родичу. Он смиренно выслушал слова сожаления — это было неизбежно. Порядки изменились. Он поклялся в верности своему новому лорду и выпил за него заздравную чашу. Его дядя, щеки которого раскраснелись от выпитого вина и кровавой вины, воскликнул:

— Ну, теперь-то, достигнув подобного примирения, мы сможем горы свернуть!

Позже, в этот же вечер, когда воины дяди-короля перестали смотреть на него настороженно, Брескин поднялся на башню вместе с дядей и его старшим сыном — уже наследником трона, — чтобы посмотреть на звезды и прочесть знамения, которые могли явиться в столь примечательную ночь.

Новоиспеченный король закричал тонко и жалко, увидев, как его храброго сына подняли, словно беспомощное дитя, и швырнули с балкона вниз, на острые скалы, где он и погиб. В следующий миг дядя уже цеплялся за рукоять кинжала, украшенную драгоценными каменьями, которая торчала у него из горла.

Первый стражник стоял у двери на балкон. Потрясенный случившимся, он смотрел на прежнего принца широко раскрытыми глазами и молчал — и так же молча рухнул под ударом кулака юного великана. Брескин снял у него с пояса боевой молот и пронесся по королевскому замку, будто целая армия разъяренных солдат. Он оставил за собой горы трупов и вырвался за ворота с застрявшим между ребрами обломком копья.

Брескин укрылся в пещере отшельника, который помог ему исцелиться от ран. Вскоре юноша поправился, вновь набрался сил. Он понимал, что долг крови обязывает его вернуться, собрать армию и истребить всех кузенов, каких только он сможет найти. Этот долг призывал его смыть кровь с отцовского замка и продолжить славный род.

Но так уж случилось, что в один погожий день, ранней весной, Брескин ушел по дороге в долины, чтобы никогда не возвращаться назад, в горы.

А теперь у него на поясе снова висел боевой молот. Брескин не сомневался, что дипломатам удастся выторговать свободу для пленников. Король заплатит выкуп, и царственная чета благополучно отправится в Фелшалфен. Брескин вернется в Амбермер и, спрятав кровавый боевой молот в дальнем углу чулана, опять возьмется за работу хранителя королевских погребов. Но ежели дела пойдут плохо — как это временами бывает, — тогда, возможно, Брескин со своим молотом очень даже пригодится.

По правде говоря, если бы пираты взяли в плен только принцессу Ирис, дочку амбермерского короля Асбрака, и ее мужа, Гилберта Молчаливого, наследного принца Фелшалфена, Брескин и по сей день оставался бы в своих погребах, выбирал бы сыры да вина к королевскому столу. Но вместе с принцем и принцессой пираты захватили еще одну пару — Дэниела, чужеземца, к которому весьма благоволил король Асбрак Толстый, и Милостию — ныне леди Милостию, которую Брескин знал с самого ее рождения.

Милостия доводилась племянницей Рензель, жрице богини Элизианы, или Элиссаны, как ее называли в Амбермере, а Брескин и Рензель уже много лет были добрыми друзьями. Да и сама Милостия — даже когда выросла и расцвела, превратившись в редкостную красавицу, и даже когда стала любимицей принцессы и переселилась во дворец — всегда находила время, чтобы навестить Брескина. Девушка частенько приходила к нему в погреба, и они просиживали вечера за игрой в карты и приятными разговорами.

Брескин погладил могучей ладонью рукоятку боевого молота, висевшего у него на поясе. Пусть боги сжалятся над теми несчастными пиратами, которые осмелятся навредить Милостии! Половину жизни Брескин был человеком мирным, но он слишком хорошо знал и слишком отчетливо помнил кровавую ярость настоящего боя. Он-то знал, каково это — по-настоящему выйти из себя…

Брескин отогнал эти мысли подальше. Он помнил множество кровавых событий прошлого, так что не было нужды заранее воображать новые.

У дальнего поворота, там, где дорога скрывалась за гребнем холма, Брескин заметил какое-то маленькое животное. Он прищурился, стараясь рассмотреть зверька. Приглядевшись, Брескин даже остановился. Похоже, это был кот. Зверек легко, без видимых усилий, перепрыгивал с камня на камень и словно скользил над землей, направляясь к Брескину.

Неужели к нему привяжется еще один котик? В первые дни путешествия великана сопровождал маленький черный бродяжка, который, на удивление, не отставал, а если даже куда-либо пропадал, то каждый день неизменно появлялся снова. В последний раз Брескин видел того котика перед тем, как вошел в таинственную пещеру, которую отыскал «отец». Зверек удачно выбрал время, чтобы отстать от путешественника, потому что как раз в тот самый вечер на Брескина и его спутников напали кровожадные маленькие твари.

Когда кот подбежал ближе, Брескин сбросил дорожный мешок с плеча, уронил на землю и шагнул навстречу зверьку.

— Киса?

Давний спутник подбежал к великану и мяукнул, а потом ловко вывернулся из-под ладони, как он всегда делал, когда Брескин хотел его погладить.

— Клянусь Дочерьми, ну что за преданный котик! — воскликнул верзила и присел, чтобы рассмотреть кота получше.

Вскоре у него не осталось никаких сомнений. Спустя… Брескин посчитал на пальцах — спустя шесть дней его мохнатый дружище снова вернулся к нему.

— А ведь ты меня обогнал, — Брескин вспомнил, сколько он прошел с тех пор, как в последний раз видел кота, и сказал: — Наверное, ты волшебник.

Он изучающе посмотрел на кота. Что Эгри тогда сказал про Александра? Что он не чародей, а «что-то большее». Они встретились со стариком в шелках спустя несколько часов после того, как Брескин в последний раз видел черного котика. Поговаривали, что некоторые волшебники умеют превращаться в животных, и ведьмы тоже, по слухам, держат у себя «фамильяров». Таких демонов — или духов, или кто они там на самом деле, — которые с виду выглядят как обыкновенные коты, или совы, или волки.

Котик обошел Брескина и потянулся носом к его дорожному мешку. Великан рассмеялся.

— Унюхал колбасу! Боюсь только, она для тебя слишком острая. Но у меня еще есть сыр, и я с тобой обязательно поделюсь после того, как мы еще немного пройдем.

Он поднял мешок и забросил на плечо. В следующее мгновение котик легко подпрыгнул, взобрался на мешок и устроился там. Брескин представил себе Александра, старика, который разговаривал шепотом и одевался в разноцветные шелка, больше подходящие продажной женщине, нежели почтенному старцу. Гигант рассмеялся и посмотрел на кота, который надежно устроился у Брескина на плече. Перестав улыбаться, великан еще раз задумчиво поглядел на нежданного наездника, потом снова засмеялся и пошел дальше.

Глава 7

— Виноторговец? — Если бы Рэнд разговаривал не со своим монархом, выражение на его лице можно было бы ошибочно счесть вежливо-скучающим.

— Вот именно! — Король повернулся боком к необыкновенно широкому зеркалу, которое было вправлено в дверь его платяного шкафа. — Причем не перекупщик какой-нибудь, заметь, Рэнд. Достоверность маскировки проверяется мелкими деталями, — поучительно воздел он указательный палец. — Как раз этого ты никак не можешь понять. Тебе кажется, что мне достаточно только набросить плащ и натянуть поглубже шляпу, чтобы можно было выйти в город, в народ.

Рэнд не стал возражать, хотя был совершенно уверен, что никогда не только не высказывал, но и вообще не имел никакого мнения об искусстве переодевания. Он знал, что отговорить или как-нибудь отвлечь короля от прогулки по городу в «маскировке» все равно не удастся. Поэтому Рэнд хотел только одного — чтобы Асбрак поскорее ушел и поскорее вернулся.

— Боюсь, подобные тонкости от меня ускользают, ваше величество.

— Это правда, — согласился король, любуясь малиновым носовым платком с кружевами, который будто бы случайно выглядывал из кармана на жилете, отороченного голубым шелком. Повернувшись к советнику, Асбрак сказал: — Понимаешь, в этом как раз все и дело. Тонкости, мелочи…

Маленький человечек, которого совсем не было видно за дверцей платяного шкафа, подскочил к королю и принялся поправлять лацканы его камзола. Асбрак смотрел куда-то поверх головы камердинера.

— Если тебе понадобится замаскироваться, Рэнд, непременно обратись ко мне. Я сам буду твоим камердинером, — пообещал король и взмахнул рукой, подчеркивая свои слова.

— Ваше величество, вы так добры…

Проводив короля до садовой калитки, Рэнд занял наблюдательный пост у окна, из которого была видна центральная улица города.

В сточных канавах еще стояла вода после ночной грозы и утреннего дождика, но к обеду небо прояснилось. С моря дул теплый бриз. Рэнд подошел к окну как раз вовремя. Король «незаметно проскальзывал» через ворота, чтобы смешаться с пешеходами на улице. Далее Асбрак зашагал по главной улице города, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Прежде чем правитель скрылся из виду, он прошел мимо множества магазинов и лавочек, вывески которых были украшены очень характерным, хорошо узнаваемым монаршим силуэтом.

Рэнд вздохнул. Ему часто приходилось вздыхать, стоя у этого окна. Сегодня вечером, казалось, все жители Амбермера высыпали на улицы города. Покончив с дневными трудами, горожане разбрелись по тавернам, чтобы спокойно посидеть за кружкой вина и пообсуждать похищение принцессы Ирис и ее царственного супруга, принца Гилберта Молчаливого, наследника королевства Фелшалфен. Рэнд понимал, какое это удовольствие — неторопливо прихлебывать вино и разговаривать о последних новостях. Он отвернулся от окна и быстрым шагом пересек кабинет. С другой стороны, предполагалось, что он кое-что сделает для спасения царственных пленников.

Советник прошел по узкой каменной лестнице в верхние коридоры замка. Он думал о том, что, в общем-то, ему тоже не помешает выпить вина и побеседовать с кем-нибудь. Он уже сделал для принцессы и принца все, что можно было сделать. Асбрак считал, что дипломатия и межгосударственные отношения сплошь состоят из хитрых уловок и интриг. Рэнд не мог позволить себе подобных наивных заблуждений. Король радостно предвкушал тайное прибытие в Девлин придворного волшебника Рогана Затененного. Правитель был убежден, что Роган обладает выдающимися магическими способностями и поразит врагов твоими чарами. Асбрак верил, что этого будет достаточно для решения проблемы — вкупе с секретными сведениями, которые он надеялся собрать во время тайной ночной прогулки по городу. Правда, король весьма смутно представлял себе, как именно это поможет принцессе и принцу.

Рэнд, со своей стороны, предполагал, что тайное прибытие Рогана в разбойничью цитадель будет иметь лишь одно неизбежное следствие: запасы вина в Девлине стремительно истощатся. Волшебнику нечем будет там заняться, кроме как истреблять пиратские питейные запасы. А тем временем граф Реффекс займется непосредственными переговорами о выкупе пленников. Как ни жаль, однако приходится признать, что это досадное недоразумение с принцессой и принцем случилось вовсе не из-за выкупа как такового. Черный Джек Фландерс не стал бы нарушать давным-давно заключенные соглашения и не рискнул бы бросить вызов Девяти королевствам только ради того, чтобы немного пополнить свою казну.

Рэнд предоставил выбор официального посланника королю, потому что это, в сущности, было совсем не важно. В любом случае советник приставил бы к королевскому посланнику своего человека — тихого и незаметного Хеббика. У Хеббика не было ни титула, ни какой-либо должности при дворе. Лучше всего ему подошло бы прозвище Незаметный. Подумав о Хеббике, Рэнд едва заметно улыбнулся, но почти сразу же его улыбка исчезла без следа.

Он вспомнил о хранителе погребов. Его помощник рассказал, что, как только Брескин услышал о похищении принцессы, то сразу же повесил на пояс боевой молот и отправился в Девлин. Рэнд знал, что никаких военных действий в отношении Девлина королевство предпринимать не будет. В Амбермере, конечно, имелась армия — но это воинство годилось разве что для красивых, зрелищных парадов, а вовсе не для настоящей войны. Рэнд охотно признавал, что амбермерские солдаты в совершенстве овладели искусством полировки мечей до ослепительного, зеркального блеска и умели эффектно и без вреда для себя и окружающих выхватывать оружие из ножен для салюта.

В лице добровольца Брескина армия короля Асбрака Толстого получила единственного боеспособного солдата. Хотя Рэнду никогда не пришло бы в голову обратиться к великану с просьбой и отправить его в Девлин, советник все же считал, что ничего плохого из этого не выйдет. Брескин — человек здравомыслящий и будет вести себя рассудительно. Кроме того, всегда может сложиться такая ситуация, когда воинственный верзила семи футов ростом, вооруженный боевым молотом, окажется наиболее убедительным доводом в дипломатии.

Рэнд остановился у маленькой двери, глубоко утопленной в каменную стену. Эта дверь вела к узкому, похожему на тоннель, лестничному пролету, который круто поднимался к площадке, освещенной одной-единственной толстой свечой в стенной нише. За дверью наверху располагался садик, устроенный под крышей замка. Рэнд постоял несколько минут, прислушиваясь к негромким звукам, что витали в ночном воздухе, потом шагнул в стенную нишу и закрыл за собой дверь.

* * *

Много лет уж минуло с тех пор, когда король Асбрак Толстый мог пройти пешком от дворца до пристани, не останавливаясь, чтобы передохнуть и освежиться. В этот вечер он дошагал лишь до первого перекрестка и решил там задержаться — не для того, чтобы отдохнуть, а потому что внезапно почувствовал, что проголодался. Асбрак решил, что аппетит разгулялся от предвкушения долгой прогулки до портовых таверн — именно туда король и направлялся. Впрочем, возможно, что нынче за обедом он воздерживался от снеди строже обычного. Король прекрасно помнил, что съел совсем немного мяса дикого гуся и почти пренебрег вином — хотя бархатистое красное вино с богатым букетом прекрасно сочеталось с нежным, сочным мясом дичи, которое буквально таяло во рту. Еще он скушал всего несколько кусочков картофеля под сметанно-чесночным соусом — половину тарелки, не больше. А может, даже меньше…

Король остановился возле таверны и сосредоточился на своей наружности. Асбрак ясно сознавал, что необходимо как-то скрыть царственную осанку и прочие признаки благородного происхождения. Чтобы правителя принимали за обычного горожанина, недостаточно переодеться в одежду простолюдина. Нужно еще и принять благодушный, вежливый вид, надеть на лицо своего рода «маску», сквозь которую не будет виден пылающий внутренним огнем королевский взор.

Асбрак решил подождать, пока к таверне подойдет кто-нибудь еще, чтобы войти не одному, а как будто в компании. Он уже не раз так делал. Правитель искренне верил, что таким образом впечатление от его появления в таверне как бы поблекнет, внимание завсегдатаев отвлечется на других посетителей и никто не признает в нем переодетого монарха.

Король отступил на несколько шагов от двери и с невинным видом принялся разглядывать мостовую. Прошло всего несколько мгновений, и из-за угла показался невысокий, тощий горожанин. Он двигался быстрым, торопливым шагом. Асбраку показалось, что этого человека он уже где-то встречал. Тощий горожанин мельком взглянул на короля, кивнул и быстро проскользнул за дверь таверны. Асбрак последовал за ним.

Войдя внутрь, правитель огляделся. Сначала он не понял, куда подевался маленький горожанин, а потом заметил его. Тот стоял в ожидании возле бочки, а девушка-служанка наливала ему в большую кружку пиво.

Асбрак подошел поближе и попросил девушку подать ему жбан янтарного пива, немного хлеба, порезанный ломтиками соленый сыр и оливки. Пока служанка разворачивала сыр, обернутый виноградными листьями, и нарезала его ломтиками, король спросил ее об этом горожанине. Он старался говорить мягко, чуть пришепетывая. Асбрак был уверен, что подобное произношение весьма характерно для торговцев. Но на самом деле такой особенностью отличалась речь только одного амбермерского торговца, причем довольно известного. Этот торговец разбогател, поставляя ко двору его величества соленую икру, копченую рыбу и прочие морские деликатесы.

— А, это мой дядя Дибрик, ваше… ваша милость, — ответила служанка.

Асбрак удивленно поднял брови и повернулся посмотреть, куда удалился горожанин с кружкой пива. Девушка вроде бы не разволновалась, но вдруг стала какой-то рассеянной и неуклюжей. У нее все валилось из рук. А ее дядя Дибрик устроился у окна и смотрел на улицу, опершись локтями о стол и поднеся к губам кружку с пивом.

Девушка попыталась проводить Асбрака к большому креслу возле очага, но король, бдительно выискивавший любые признаки заговоров, пробрался между тесно стоявшими столами в дальний угол зала и уселся на трехногий табурет возле окна. Монарх как раз поздравлял себя с тем, как удачно он устроился рядом с подозрительным тощим горожанином, когда девушка принесла ему еду и пиво.

— Вот вы где, господин, — громко сказала она. — А я думала, вы сядете возле огня.

Асбрак поднял руку и покачал головой.

— Мне и здесь удобно, — почти шепотом сказал он.

Служанка поставила тарелки и кружку на стол с таким грохотом, что король, озабоченный секретностью, болезненно поморщился. Человек, которого, она назвала своим дядей, даже не посмотрел в сторону Асбрака. Но когда служанка уходила, она прошла мимо дяди и так сильно толкнула его стол, что Дибрик едва не упал. Он начал было возмущаться, но заметил короля и вскочил на ноги.

— А! Ха-ха! — издал Дибрик, после чего шаркнул ногой и дотронулся пальцем до кончика носа. — Ха-ха! — повторил он.

Асбрак уставился на него, не понимая, что должны означать эти звуки и телодвижения. Король уже начал подозревать, что тощий горожанин попросту не умеет разговаривать, когда тот отчетливо произнес одно слово.

— Дибрик, — представился горожанин, потом оглянулся, как будто проверяя, не исчез ли куда-нибудь его стул, и уселся. Повернувшись к Асбраку, он скривился и снова встал: — Жарильщик. Жарю мясо. — Дибрик притронулся было к шляпе и тут же принялся чесать за ухом. — Ах! — сказал он и посмотрел на свою руку, словно не понимая, откуда она взялась. Затем он опять сел на стул.

— Тоббрук, — кивнул король, пытаясь вспомнить, где же он раньше видел этого тощего горожанина. — Виноторговец.

— Ха-ха! — снова хохотнул Дибрик, после чего старательно прочистил горло и надолго присосался к своей огромной кружке с пивом.

Асбрак тоже поднял кружку. Он уже начал жалеть, что отказался от мягкого кресла у очага. А когда король — буквально в следующее мгновение — припомнил наконец, где раньше видел тощего Дибрика, то пожалел об этом еще больше. Он разговаривал с жарильщиком — вернее, слушал его невразумительное бормотание — однажды ночью минувшим летом возле этой самой гостиницы. Правитель взял с блюдца маслянистую оливку, но уронил ее, услышав, что Дибрик снова прочищает горло.

— Ах… Ха-ха.

Асбрак неохотно поднял взгляд на жарильщика.

— Ха-ха-ха. — Откашлявшись, Дибрик предпринял еще одну героическую попытку опустошить кружку пива одним глотком. — Я сижу возле окна, — сообщил он, оторвавшись от кружки.

— В самом деле, — признал король. Он не хотел больше ничего говорить, но вдруг осознал, что недостаточно хорошо изменяет голос. — Да-а-а уж, — прошепелявил Асбрак, приоткрывая только один уголок рта. — Ах, ну да, конечно, из окна можно много чего увидеть.

Вместо ответа Дибрик лучезарно улыбнулся королю. В следующее мгновение Асбрак принялся за закуски. Он обмакнул хлеб в лужицу ароматного масла, собравшуюся на дне тарелки, и подумал, что надо будет позаботиться, чтобы на королевской кухне тоже был такой сыр в виноградных листьях. В таверне, которая стояла почти у самых стен дворца, подавали восхитительно вкусный сыр, которого никогда не бывало на столе у монарха — в этом Асбрак ничуть не сомневался.

Правитель оглядел зал таверны. Он вовсе не завидовал кулинарным пристрастиям своих подданных. В иных королевствах, как он знал, некоторые блюда считались исключительной привилегией аристократии. Но король Асбрак этого не одобрял. В Амбермере любой портовый рабочий, любой матрос мог сколь угодно наслаждаться любыми деликатесами. Асбрак желал только, чтобы все эти деликатесы появлялись и на королевском столе. Так что тайная вылазка в город неожиданно принесла еще и такую пользу. Король решил почаще выходить в город переодетым — хотя бы для того, чтобы опробовать побольше блюд амбермерской кухни.

А как было бы здорово, если бы вместе с ним ходил Брескин! Великан знал о еде и винах больше, чем любой другой житель Амбермера, не исключая и самого Асбрака. Подумав о Брескине, король вспомнил и о том, что хранитель погребов отправился в путешествие и, возможно, ему угрожает опасность. Когда правителя посетила эта тревожная мысль, он внезапно осознал, что у него за спиной кто-то стоит. Асбрак медленно поставил кружку с пивом на стол и оглянулся. Возле него стоял жарильщик — словно дворецкий во время банкета.

— Ваше…ство… вы говорили про окно…

Асбрак заметил, что жарильщик снял шляпу и где-то ее оставил. Дибрик вернулся к своему столу и поднял кружку с пивом.

— Прошлой ночью… — снова начал он, потом замолчал и отхлебнул пива, одновременно подходя к Асбраку. Опустив кружку, Дибрик отер рот рукавом и продолжил: — Прошлой ночью, когда шел такой дождь и дул страшный ветер… Я только перебежал через дорогу, вот здесь. — Дибрик повел рукой в сторону окна. — Всего лишь перебежал через улицу… — он посмотрел на свою одежду, — и так промок… Считай, до нитки. Да, промок до нитки, хотя тут всего несколько шагов, а бегаю я быстро, и спешил к тому же, потому как у меня дело не ждет. И все равно — промок, хоть отжимай.

Асбрак кивнул с отстраненным видом и постарался не слушать, сосредоточившись на тонком вкусе сочных, спелых оливок и молодого сыра. Такое сочетание давало поразительные вкусовые ощущения. Король поискал взглядом прислужницу, намереваясь послать за вином. Пиво, конечно, здесь тоже подавали хорошее, но, для того чтобы утолить голод, одного пива ему казалось недостаточно. Сейчас королю хотелось вина — амбермерского красного, со средних склонов, не слишком крепкого. Асбрак подумал о том, какое вино выбрал бы к такой закуске Брескин. Может быть, гигант достал бы из своих погребов сладкое белое одного из старых урожаев, долго простоявшее в бочке, густое и ароматное…

Между темодно слово из монолога Дибрика неожиданно заинтересовало короля.

— Вы что-то сказали о ведьмах? — переспросил он.

Лицо жарильщика снова расплылось в улыбке.

— Ну, это была женщина, вы понимаете…

Асбрак кивнул.

— Ах… — сказал он, стараясь не смотреть на оскаленные в улыбке зубы Дибрика. — Какая женщина?

— Женщина под дождем.

— И вы говорите, это была ведьма?

— Судя по всему, она.

— Понятно, — сказал Асбрак. — И почему вы так решили, могу я узнать?

— Она шествовала, можно сказать, прямо посреди улицы под жутким проливным дождем. — Дибрик моргнул и снова отхлебнул из кружки. — Сразу после того, как я пробежал через улицу сюда, в таверну.

Асбрак выглянул в окно, вспоминая проливной дождь, который шел вчера ночью.

— Да… — рассеянно сказал он. — И что?

— И потом она тоже вошла сюда. Прошагала мимо меня, как солдат на плацу, в этой своей шляпе — и была совершенно сухая, как летнее утречко! — Дибрик уставился в дно своей кружки. — Знаете, мне тогда чуть пить не расхотелось. На нее ни капельки дождя не упало! Она даже ног не замочила — в такой-то дождь. Ведьмы — это хорошо, когда тебе нужен порошок от кашля или что-нибудь еще в том же духе. Но какому же человеку понравится видеть волшебство, так вдруг, совсем неожиданно, как раз тогда, когда он поднимает кружку, чтобы выпить?

Асбрак пронзил жарильщика царственным взором.

— Значит, это была ведьма… Как ее зовут?

— Ну, так… Зовут ее Ханной. Я сам ее никогда раньше не видел, но слышал про нее. Я и не знал, что она может ходить под дождем и не мокнуть, а вот теперь я видел это, так сказать, своими глазами и не буду этого отрицать, так вот.

Король позабыл о еде и поднялся из-за стола. Он пробормотал что-то невнятное Дибрику и положил несколько монет на стол, возле жбана с пивом. Шагая через зал таверны со всей скоростью, на какую был способен, Асбрак задавал себе вопрос: почему ему до сих пор не пришла в голову мысль спросить совета у ведьмы? Ведьмы, несомненно, обладают волшебной силой, однако обычно все почему-то об этом забывают. К ведьмам обращаются, как правило, страдающие каким-то недугом люди, когда прописанные лекарями снадобья либо не оказывают нужного действия, либо, наоборот, причиняют вред.

Выйдя из таверны, Асбрак остановился в нерешительности. Первым его порывом было вернуться во дворец и велеть Рэнду, чтобы послал кого-нибудь за ведьмой. Если эта Ханна в самом деле владеет могущественным волшебством, то он должен проконсультироваться с ней как можно скорее. Потом король вспомнил, что обычно ведьмы — по крайней мере в сказках — живут в каких-нибудь уединенных местах — в маленьких домиках вдали от людского жилья, в дремучих лесах или высоко в горах. Асбрак посмотрел на небо. Уже совсем стемнело. Сегодня уже вряд ли можно будет отправить кого-то за ведьмой, даже если Рэнд выяснит, где ее можно найти.

Поэтому король решил придерживаться первоначального плана. Он повернулся и побрел в сторону порта, чтобы обойти портовые таверны. Только там и нигде больше, в разговорах чужеземных моряков, можно услышать что-нибудь полезное.

Какое-то время спустя Асбрак, устало переставляя ноги, шел по темному переулку неподалеку от набережной. Влажный ночной воздух был пропитан запахами смолы и соли. Где-то поблизости кто-то надтреснутым баритоном распевал матросскую песню. Король дошел сюда от таверны, ни разу не остановившись, и ничем не подкреплял свои силы, не считая пирожка с сосиской, купленного у разносчика. Этот пирожок Асбрак собирался съесть на ходу, но торговец оказался настолько любезным, что предложил покупателю присесть на свою скамеечку и даже принес ему кубок горячего вина со специями из соседней лавки. Как всегда, Асбрак проникся гордостью за своих подданных, которые были так вежливы и услужливы всякий раз, когда правитель прогуливался по городу переодетым.

Но теперь от долгой ходьбы у короля начали болеть ноги. Асбрак свернул с освещенной улицы в узкий переулок в надежде, что эта дорога к портовым тавернам окажется короче. Пройдя по извилистому переулку, правитель вскоре совершенно утратил ориентировку и уже не был уверен, в правильную ли сторону он идет. С обеих сторон переулка его окружали только задние стены темных домов.

Песня на время смолкла, но вскоре подвыпивший матрос затянул ее вновь. Судя по всему, песня раздавалась где-то впереди — значит, там, немного дальше по переулку, находилась гостиница или таверна. Асбрак представил себе стул, а может, даже мягкое кресло… И тарелку горячих моллюсков под соусом. Или местное фирменное блюдо — из рыбы, моллюсков, овощей и мяса, щедро сдобренное ароматным маслом и специями. Вдохновленный этими мыслями, монарх прибавил шагу. Он сейчас был бы счастлив, даже если бы в переулке оказалась просто лавка, в которой подавали бы только горячее вино со специями. Асбраку срочно нужно было дать отдых ногам.

Следуя за песней, которая то замолкала, то звучала снова, Асбрак едва не прошел мимо входа в таверну. Он остановился и всмотрелся в темноту. Хотя над дверью не было никакой вывески, музыка, несомненно, доносилась оттуда. Король приподнял щеколду и толкнул дверь. Внутри не горело ни фонаря, ни свечи, но песня зазвучала-таки громче.

Войдя, Асбрак заметил впереди неяркий свет. Король с немалым трудом протиснулся по коридорчику, слишком тесному для человека его размеров. В конце прохода оказалась короткая лестница, всего в несколько ступенек, спускающихся вниз. Как раз, когда правитель начал спускаться по ступенькам, песня зазвучала снова, на этот раз в сопровождении нескольких нестройных голосов. Миновав все ступеньки, Асбрак уперся в занавесь из перевязанных узелками веревок, украшенную ракушками и сухими стручками. Из прошлых визитов в порт король знал, что подобные занавески были непременной принадлежностью портовых таверн. Он уже собрался отдернуть занавесь и войти, когда в комнате громко заговорили сразу несколько человек и песня утонула в выкриках и хохоте.

— Давай вскрывай еще одну! Финни не будет против.

— Не беспокойся, крысы вылакают все до капли.

При слове «крысы» Асбрак нервно заозирался, стараясь разглядеть, не прячутся ли по углам мерзкие твари. Он помедлил еще мгновение. Было совершенно ясно, что он попал в заведение с черного хода. Но все равно король надеялся проскользнуть в зал незамеченным. Прежде чем войти, он подался вперед, стараясь рассмотреть, что происходит в таверне, через просветы в занавеси.

Сквозь занавесь были видны только неясные тени и тусклый свет коптящих масляных ламп. Разговоры и смех ненадолго затихли. Асбрак надеялся, что посетители снова запоют песню. Он решил, что лучше всего будет войти, когда поют, и тоже подпеть. Тогда никто не обратит внимания на то, что к веселой компании присоединился кто-то еще. А он закажет вина и тихонько присядет где-нибудь в уголке.

Однако петь больше никто не собирался. Компания разбилась на группки, общий разговор иссяк. Голоса звучали негромко и монотонно, как во время чаепития. Король все стоял на последней ступеньке лестницы и ждал. От долгой ходьбы и вынужденного неудобного положения суставы у него затекли, и ноги страшно болели. Еще несколько мгновений, и он решился бы просто войти — конечно, как можно тише и незаметнее.

— А потом еще эти птицы!

Асбрак подпрыгнул на месте, когда чей-то негромкий голос раздался почти у самого его уха. Левая нога соскользнула со ступеньки, и королю пришлось откинуться назад, чтобы не рухнуть вниз головой прямо сквозь занавеску. При этом Асбрак согнулся вперед, чтобы удержать равновесие, и тяжело уселся на верхнюю ступеньку, которая как будто подпрыгнула навстречу и больно ударила его по ягодицам.

В это мгновение в зале таверны раздался женский голос. Женщина выкрикнула что-то, что было встречено всеобщим смехом.

Асбрак начал подниматься на ноги, но замер, услышав еще один голос:

— Говоришь, они очень громко орали, да?

Ему ответил тот голос, который говорил что-то о птицах. Судя по всему, эти двое сидели за столиком по ту сторону занавеси. В каком-то смысле Асбрак сидел вместе с ними. Услышав, как незнакомцы наливают вино в стаканы, король почувствовал, что еще немного — и он протянет руку сквозь занавеску и стащит вино со стола. Ему ужасно хотелось пить, но правитель сомневался, что у него хватит решимости проделать такое.

Асбрак скорчился на лестнице. Та ступенька, на которой он сидел, была слишком узкой и не давала достаточной опоры массивному королевскому седалищу, а верхняя очень неудобно врезалась в нижнюю часть спины.

— Громче, чем ты себе можешь представить. И весь город спал, как ни в чем не бывало, как будто вокруг были тишина и покой. Знаешь, Поссик, я в ту ночь был с женщиной, а эти птицы — их там называют морскими курочками — разбудили меня на рассвете. Их вопли выдернули меня из кровати, словно глас владыки Царства мертвых! Я стоял посреди комнаты, весь голый, и пытался понять, жив я еще или уже мертв, а эта чертовка из борделя дрыхла как ни в чем не бывало! Знаешь, она была такая мягкая и нежная, как настоящая леди, и дрыхла, завернувшись в одеяла, как младенец в люльке!

Асбрак попытался устроиться на ступеньках хоть немного удобнее. Он уже где-то слышал про крикливых морских курочек, но не мог сразу вспомнить, с чем это было связано. Ничего, Рэнд наверняка вспомнит.

— И все же ты — великий путешественник, — ответил Поссик. — Далеко не каждому случалось бывать в Девлине, — он засмеялся, — и спать с пиратскими красотками.

— Да уж, она была настоящей пираткой, — подтвердил его приятель. — Содрала с меня кучу денег и пересчитала все, до последнего медяка. — На этот раз засмеялись оба. — А наутро я увидел такое, что мне показалось, будто я с вечера еще не протрезвел. Сперва меня разбудили эти чертовы морские куры — ну, про них я тебе уже рассказал, — а когда я выбрался из гостиницы в город, мимо меня прошел настоящий высокий лорд с моей родины. Только одет он был очень просто и шел один, без свиты, — а это вообще неслыханно.

Это замечание очень заинтересовало Асбрака, но тут в таверне снова затянули песню.

Правитель подался вперед, сразу забыв про боль и неудобства. Эти люди разговаривали о Девлине! И они продолжали беседу, да только громкая нестройная песня мешала королю как следует расслышать их слова. Асбрак чуть сдвинулся, и его объемистая плоть постепенно переползла ниже, на следующую ступеньку. Тетерь колени монарха почти касались занавески.

Изо всех сил напрягая слух, он пытался понять, о каком именно лорде говорит матрос.

Король предполагал, что простой матрос мог счесть знатным лордом Реффекса. Однако граф ни за что бы не стал ходить по улицам на рассвете, да и не оделся бы в простое, скромное платье. Кроме того, Роган и Реффекс вряд ли добрались до Девлина даже сегодня — следовательно, этот матрос покинул пиратский город раньше, чем они туда попали.

— …племянник короля. Я видел его довольно часто. Я только собирался что-то сказать, но он прошел мимо так быстро, что успел скрыться за углом, прежде чем я смог заговорить.

Пока Поссик отпускал комментарии о воздействии вина на органы речи и прочие телесные члены, король лихорадочно перебирал в уме возможных своих племянников. Это было несложно — потому как племянников у Асбрака Толстого не было вовсе. Из всех родственников мужского пола у него имелись только несколько троюродных кузенов, и родство это было настолько отдаленным, что с ним можно было не считаться. Кроме того, ни одного из этих кузенов не приняла бы за знатного лорда даже неотесанная деревенщина, а не то что этот тертый морской калач.

— Вино, конечно, да… Только все вино вышло у нас с потом — у меня и у той ушлой чертовки, с которой я кувыркался всю ночь. Голова у меня была ясная, как стеклышко. Вопрос еще в том, что у него даже волосы были те же самые — коротко остриженные, а не завитые по нынешней моде. И побрит он был точно так же — без бороды, но с усами. Знаешь, я теперь страшно жалею, что не догнал его и не посмотрел, на месте ли шрам…

— Ну, а если бы и был, что тогда? — спросил Поссик.

Ответ заглушила песня. Когда поющие замолчали, парочка за столом рядом с Асбраком уже обсуждала достоинства «маленькой чертовки». Вскоре монарх ознакомился со всеми особенностями ее тела, а также постельными привычками красотки гораздо подробнее, чем ему позволяли скромность и благоразумие.

Двое моряков все разговаривали и разговаривали, и все не о том, что так интересовало Асбрака. В Девлине появился какой-то знатный лорд. Но кто это был? Из какого он королевства? И когда он там оказался?

К тому времени, когда двое приятелей наконец поднялись из-за стола и собрались уходить, у Асбрака так затекли ноги от долгого сидения в неудобной позе, что он не смог сразу встать. Он испугался, что не сможет подняться, не вскрикнув от боли. Еще хуже было бы, если бы король упал вперед, выкатился сквозь занавеску в зал таверны и растянулся бы на полу в нелепой и недостойной позе. Правитель медленно и осторожно распрямил и вытянул вперед ноги, так, что носки его сапог просунулись сквозь переплетенные веревки занавеси, за которой он скрывался. Как только его ноги обрели чувствительность, Асбрак снова согнул их и поставил на нижнюю ступеньку. Стараясь двигаться как можно тише, король медленно поднялся в вертикальное положение, балансируя, как акробат на канате.

Асбрак уже поздравил себя с успешным исполнением акробатического трюка — и вдруг заметил, что коридорчик, по которому он пробрался к занавеси, настолько узок, что развернуться в нем такой массивный человек, как он, просто не сможет. Чувствуя себя совершенно по-дурацки, король начал медленно пятиться назад, вверх по ступенькам. Добравшись до коридора, он все-таки сумел повернуться и вскоре вышел через черный ход в переулок.

Невзирая на терзавшие его голод и жажду, король не стал заходить в другие портовые таверны, а сразу направился к условному месту, где его ожидал конюх с лошадью. При помощи специального табурета Асбрак взобрался в седло и поехал домой.

Глава 8

— Один плюс один будет три. — Марсия собирала сумку, которую купила несколько дней назад на деревенской ярмарке.

Борфис сидел на краю кровати и смотрел на нее.

— Правда? Это кто так сказал?

— Никто. Это правило математики. Можно изобрести абсолютно любую систему, но она непременно должна быть внутренне логичной.

Борфис почесал щеку и уставился в потолок.

— А, понятно, — молвил он через несколько мгновений. — Ты имеешь в виду воображаемые числа. — Демон скрестил ноги и прилег на бок, опершись на локоть.

В памяти Марсии всплыл голос ее матери, которая в очередной раз высказывала все, что думала по поводу тех, кто ложится на постель в обуви.

— Не знаю, о каких таких воображаемых числах ты говоришь, — сказала она, скатывая свитер в тугой сверток. — Я не настолько хорошо разбираюсь в математике.

Марсия посмотрела на Борфиса, потом на свитер. «О чем это я говорю?» — спросила она у себя.

— При чем тут математика? Я имел в виду всего лишь числа, которых нет на самом деле. То, о чем говоришь ты, это ведь всего лишь картинки, обозначающие какие-то числа, правильно?

Марсия затолкала свитер в угол дорожной сумки.

— Картинки, изображающие числа? Нет, я говорила о числах. В общем-то, на самом деле я говорила о том, что собираю вещи для путешествия в Нижние Сферы. Из всего, что я делаю, логично и разумно только одно — то, что согласуется со всеми прочими моими безумными выходками. Другими словами, мне бы сейчас следовало подготовиться к выходу на работу в понедельник, узнать, готовы ли вещи, которые я сдавала в чистку, — ну, и прочее тому подобное. А вместо этого я собираюсь пойти по следу сумасшедшего старика, который бродит бог знает где. И когда я найду его, единственное, что я смогу сделать, — это снова следовать за ним, потому что именно этого требовало задание — по крайней мере, я уверена, что именно этого, — то задание, что я получила от… от матушки-наставницы на второй день пребывания в организации божественных герл-скаутов, штаб-квартира которой находится в произвольной части города, но имеет потайной выход на гору Олимп. — Марсия воззрилась на Борфиса. — Надеюсь, теперь ты понял, что я имела в виду.

Маленький демон перекатился на спину. Марсия не удержалась и придирчиво обследовала взглядом простыню в поисках грязных следов от его ботинок.

— Да, но числа реальны.

— Что? — Марсия бросила на Борфиса недоумевающий взгляд.

— Это реально существующие вещи.

— Числа?

— Да.

Марсия выпрямилась и скрутила потуже пару носков, которые держала в руках. Наверное, скоро она наберется сноровки и сможет с легкостью поддерживать подобные беседы.

— Как кирпичи, например? — спросила она.

— Что?

— Числа. Ты утверждаешь, что числа настолько же реальны, как и кирпичи? — Ее взгляд снова скользнул по простыне. — Или как ботинки?

Борфис сел.

— Конечно. Ты хочешь сказать, что не знала этого?

Марсия проигнорировала его вопрос.

— Я просто должна была тебя об этом спросить. Ты, наверное, станешь утверждать, что случайности — всего лишь иллюзия?

— Ага, — кивнул демон.

— И время тоже?

— Конечно. А ты как думаешь?

Марсия несколько мгновений смотрела на него, потом перевела взгляд на носки, которые держала в руках. Она покачала головой и запихнула носки в дорожный мешок.

— Не знаю… Давай-ка пообедаем.

Борфис отдал дань уважения яичному салату. Марсии этот салат всегда очень нравился, но мать готовила его гораздо лучше. После того как они поели, женщина прибрала со стола.

— Нам нужно брать с собой воду? — спросила она, складывая грязные тарелки в мойку.

— Зачем?

— Чтобы пить, — ответила Марсия, обернувшись к Борфису через плечо. — Мы сможем найти там питьевую воду?

— Ну, да… — сказал демон без особого воодушевления. — А разве мы не прихватим с собой вина? Или, например, коньяка?

Марсия сунула в видеоплеер кассету из своей коллекции и оставила Борфиса, который уютно свернулся калачиком на кровати. Было совершенно ясно, что ее гость не видит надобности отправляться куда бы то ни было. Демон вскользь упомянул, что в Нижних Сферах «есть весьма занятные места», однако он что-то не спешил туда вернуться.

Уйдя в свою комнату, Марсия закончила собирать сумку, не забыв оставить место для нескольких бутылок вина. Покончив со сборами, она уселась в кресло-качалку прабабушки Мибси, закрыла глаза и расслабилась. После того как старик выкрал ее кольцо, Марсия научилась вводить себя в состояние медитации. А с тех пор, как «отец» надел маленький золотой ободок обратно ей на палец, женщина обнаружила, что входить в транс стало намного легче. Именно так ей удалось последовать за старцем в Нижние Сферы. И, что гораздо важнее, именно так она сумела выбраться из Нижних Сфер в родной мир.

Марсия открыла глаза и посмотрела на дорожный мешок, который приготовила для путешествия. Почему ей раньше не пришло в голову, что, если она может свободно перемещаться из одной Сферы в другую — хотя эти новые возможности еще не в достаточной мере были опробованы практикой, — то, наверное, можно отправляться туда ненадолго, как на работу, а на ночь возвращаться домой? Марсия подумала, что может следовать за «отцом» днем, а на ночь приходить в свою квартиру, принимать душ и отдыхать в собственной постели. Она громко рассмеялась. Может быть, по выходным не надо будет выходить на эту «работу»? И по праздникам тоже?

Нет, это все легкомысленное отношение к делу. Ведь вполне может оказаться, что на самом деле она способна переместиться далеко не в любое место или что она не сможет заранее определять, где окажется. Или еще лучше — что она попадет куда-нибудь, а вернуться назад не сумеет.

Таким образом, все снова возвращается к Элиссе. Где она? И придет ли на помощь, если Марсия потеряется где-нибудь в путанице бесчисленных миров и измерений?

С этими мыслями женщина поднялась с кресла. Раз уж все равно не удалось помедитировать, то неплохо бы заняться полезным делом — например, перемыть посуду. Надо навести порядок на кухне, чтобы потом с чистой совестью отправиться в безумное путешествие.

Борфис по-прежнему увлеченно смотрел фильм — мюзикл с обилием джазовой музыки и танцев. Проходя через гостиную, Марсия помахала маленькому демону рукой. Войдя на кухню, она обнаружила, что грязные тарелки, которые она оставила в мойке, куда-то исчезли. Заглянув в посудный шкаф, Марсия увидела, что все тарелки чисто вымыты, высушены и расставлены по местам, чистая разделочная доска висит на своем крючке, стол вытерт.

— Вау!!!

— Что-то не так? — спросил Борфис, заглядывая в кухню.

Из гостиной доносился перестук барабанов и вой трубы.

— Посуда… Чудесно!

— Да, здорово. — Борфис огляделся по сторонам. — А в чем, собственно, дело?

Марсия улыбнулась ему.

— Ты помыл посуду. Мне очень приятно.

— Что, ты говоришь, я сделал с посудой?

Марсия оглядела сияющую чистотой кухню.

Интересно, что Борфис имеет в виду?

— То есть это не ты помыл тарелки и поставил их в шкаф, вымыл разделочную доску и вообще привел тут все в порядок? — Произнесенная вслух, эта фраза почему-то показалась Марсии на редкость глупой.

— А что, я должен был это сделать? Это что, моя работа?

Марсии надоело постоянно задаваться вопросом, не сошла ли она с ума. Она точно знала, что не притрагивалась к грязной посуде, и больше не желала сомневаться в здравости собственного рассудка. Если она сумасшедшая — значит, будет принимать это как должное и наслаждаться результатами.

Борфис глянул на нее снизу вверх.

— По-моему, об этом должен заботиться кухонный эльф.

Марсия посмотрела на чистую мойку. В домике Энни всю домашнюю работу, включая и приготовление пищи, исполняли невидимые маленькие слуги.

— Очевидно, он это и сделал. — Она пожала плечами и прошла в гостиную. — Надо было попросить его, чтобы приготовил яичный салат.

Вернувшись в спальню, Марсия подумала, что, наверное, чересчур много событий произошло за слишком короткое время. Она носила кольцо с лета и не замечала никаких особенных изменений ни в своей жизни, ни в мироощущении, ни в том, как в ее квартире исполняется домашняя работа. Но за последние полторы недели все переменилось самым решительным образом. Ее аура стала сверхъестественно жуткой, а на кухне всем заправляет какой-то эльф. Поразмыслив, Марсия решила, что это, пожалуй, имеет смысл: ее кухня слишком маленькая для обычного человека.

Она снова уселась в кресло-качалку, полная решимости довести задуманное до конца. Раз уж она собирается отыскать «отца», неплохо было бы иметь представление о том месте, где он сейчас находится. Марсия откинула голову на подушку кресла, закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать.

…Бледные, нездоровые тела. Старые, рваные черные плащи. Размером эти существа почти с человека, но выглядят как безволосые крысы. Отвратительные мелкие зубы оскалены, словно в болезненной гримасе… Меж валунов таятся тени. Они незаметно, украдкой продвигаются вперед — медленно и терпеливо.

Одно существо в плаще сидит отдельно, молчаливое и неподвижное, но живое. Из-под складок черной ткани выглядывают острые кончики бледных пальцев. Скрытое в тени капюшона лицо обращено не на крадущиеся фигуры в плащах, а в другую сторону — на холодный пепел прогоревшего костра и усеянный валунами каменистый склон холма. У подножия холма расплывается озерцо грязно-желтой воды. Щупальца ручейков тянутся в расщелины между камнями. Озеро кажется мертвенно-спокойным, и все же оно расширяется, поглощая иссушенную землю берегов, медленно и неумолимо.

Создание в плаще с капюшоном встает, выпрямляется во весь рост. Оно проходит между лежащими телами, пару раз задерживаясь, потом движется вниз по склону. Существо спускается к подножию холма и, не приближаясь к воде, скользит прочь по дороге, которая извилистой лентой тянется через равнину. Оно шествует вроде бы неспешно, но очень скоро превращается в далекую темную тень, чернеющую на фоне пыльной желтой земли.

Из нагромождения тяжелых камней над водой доносится плеск ручьев, изливающихся из желтого озера…

Марсия открыла глаза и с тревогой огляделась по сторонам. Потом вздохнула и встала с кресла. После желтой адской равнины собственная спальня показалась ей поистине райским уголком.

Итак, что она видела? Возможно, просто сон. Она искала «отца», а вместо этого наблюдала сцену разорения и запустения. Существо, черты которого были скрыты капюшоном, никак не могло быть тем стариком. Она вспомнила размашистую походку «отца», который ходил, переваливаясь из стороны в сторону, как моряк. Марсия шла рядом с ним несколько дней подряд и ни разу не видела, чтобы старик плавно скользил над землей, словно призрак, — как то существо в плаще.

И что, интересно, стало с другим стариком, с которым она познакомилась в Амбермере? Где сейчас Александр? Он ушел вместе с Брескином, надеясь встретить в пути «отца». Вернулся ли Александр за ней в гостиницу? Марсии стало немного неловко.

Может быть, Александр дошел по ее следам до пещеры и тоже перенесся в Нижние Сферы? А если и так — то что тогда? Он ведь всего лишь некромант, волшебник из этого мира. Марсия не знала в точности пределов его магической силы, но Александр сам говорил ей, что не решился бы путешествовать между Сферами напрямик, без надежного портала. Женщина отбросила эту мысль. Вообще-то и «отец», и Элисса без особого труда справлялись с подобной задачей. Да и сама Марсия тоже. Странно.

Она снова села в кресло. Ей хотелось понять, что происходит — и желательно прямо сейчас. Марсия не стала расслабляться, что-ты войти в транс. Решительно сомкнув зубы, она закрыла глаза и подалась чуть вперед в кресле, опираясь ногами о пол.

Просидев так несколько минут и не получив никакого результата, Марсия поняла, что видения не появляются, когда просто сидишь с закрытыми глазами, стиснув зубы. Она увидела только то, что увидел бы обычный человек без волшебного кольца, — бессмысленную череду цветных пятен перед глазами, которая имела отношение не к магии, а к биохимии зрения.

Марсия откинулась на спинку кресла. Значит, придется опробовать другой способ. Возможно, все получится, если она отрешится от действительности и чуть сместит границы восприятия, как вчера утром, когда она видела призрака и домашних эльфов. Марсия попыталась припомнить ощущение, которое возникло у нее тогда при смещении границ реальности.

Ничего не произошло. Волшебное колечко никак не реагировало на ее старания — как будто это было обыкновенное обручальное кольцо. Марсия встала с кресла. Может быть, если немного пройтись, в голову придет какая-нибудь конструктивная мысль?

В гостиной Борфис стоял у окна и смотрел на проезжающие по дороге машины.

— Куда все так спешат? — спросил демон, не оборачиваясь.

Марсия посмотрела на часы на каминной полке.

— Я бы сказала, начинается час пик.

Борфис обернулся к ней и улыбнулся.

— Мне это нравится. Час пик… — Он снова повернулся к окну. — В этом выражении есть какой-нибудь скрытый смысл?

— В общем-то, нет, — ответила Марсия, направляясь на кухню. — Тебе не хочется кофе?

— Не откажусь — если ты сваришь.

Марсия оглянулась и озадаченно осмотрела комнату.

— Как быстро! — сказал Борфис, когда она поставила рядом с ним кофе. Он взял чашку и отпил маленький глоточек. — Этот кофе получился лучше, чем тот, что ты делала утром. — Борфис отхлебнул еще глоток. — Да, намного лучше!

— Спасибо. — Марсия снова огляделась по сторонам. Борфис проследил за ее взглядом.

— А-а-а! Готов поспорить, мы собираемся уходить. — Он с сожалением посмотрел в окно. — Как жаль, что я пропущу час пик…

— Я полагаю, мы отправимся завтра утром, поэтому ничего ты не пропустишь, — сказала Марсия, внимательно посматривая в сторону кухни.

— Вот и отлично, — обрадовался демон. — А можно мы снова закажем пиццу?

Марсия все еще стояла возле двери на кухню.

— Пожалуйста, заказывай.

Допив кофе, она вернулась в спальню и снова уселась в кресло-качалку. Марсия поставила ноги на пол и сложила руки на коленях. На этот раз она не закрывала глаза, а смотрела прямо перед собой, как будто сквозь стену.

…Нагие женщины… Огромная комната, тускло освещенная несколькими свечами… Тени стелются над полом, выложенным каменными плитками. Кровать под балдахином — широкая, белая и пустая. Высоко в стене — узкие прорези окон. Сквозь окна виднеется ясное голубое небо, но свет дня не проникает в комнату.

Женщины движутся, будто в танце, — бесцельно и ритмично, как занавески, которые колышет ветер. Их смех звучит, словно песня. В начищенных до блеска медных жаровнях курится фимиам. Откуда-то снаружи доносится негромкий, размеренный, монотонный напев…

Марсия постаралась отрешиться от этого видения. Это было лишь игрой ее воображения, неприснившимся сном, который мешал ей искать «отца». Возможно, она слишком сильно сосредоточилась. Нужно расслабиться, чтобы сознание поплыло, и посмотреть, куда ее принесет течением.

Когда вокруг заклубился туман, Марсия удивилась. Она, сама того не желая, встала с кресла и двинулась вперед, как будто скользя над землей. Ее тут же поглотила мгла. Женщина помнила свое возвращение из Нижних Сфер — тогда она все время боялась, что призрачная дымка в любое мгновение растает и волшебное заклинание, которое спасало ее, растворится, стоит ей хоть немного отвлечься.

Туман, который окружал ее сейчас, был совсем иным. Марсия не видела вокруг ничего, кроме плотной, густой молочной белизны. Она решила, что еще немного — и она повернет обратно и выберется из этого марева.

Воздух был теплым и влажным. Марсия повернула голову и огляделась. Туман, теперь уже явно влажный, был повсюду. Женщина попыталась переместиться в сторону — она лишь опробовала свои возможности, не собираясь никуда идти. Она еще не была к этому готова.

Марсия напомнила себе, что нужно вернуться назад. Подняться над липким белым облаком. И она не позволит себя нести — она пойдет своими ногами.

Женщина попыталась сосредоточиться на ногах. Она сделала шаг, потом остановилась и стала дышать глубже. Нужно сохранять спокойствие. Сейчас ее зрение прояснится, и цепкий туман исчезнет. Она шагнет обратно в свою гостиную… Поднимет трубку телефона…

В воздухе запахло влагой, и одновременно Марсия услышала тихий плеск воды. Женщина слепо двинулась вперед. «Сегодня можно поужинать пораньше, — мелькнуло в сознании. — Борфис все равно постоянно хочет есть…»

Марсия почувствовала, как вода заливается ей в туфлю. Она быстро отступила назад и едва не споткнулась на твердой неровной поверхности.

— Стоп! — крикнула она. — Я не…

Звуки ее голоса умолкали, едва вылетев изо рта. Плотный белый туман заполнил горло, словно вата. Где-то неподалеку раздался негромкий звук, похожий на скрип или скрежет. Марсия вскинула руки и отчаянно попыталась развеять ослепляющее марево.

Почувствовав, что впереди вода, Марсия повернулась и осторожно шагнула от нее назад. Под ногами была неровная каменистая земля, которая, похоже, шла под уклон в сторону водоема. Развернувшись, женщина сделала еще один шаг, потом еще и еще — осторожно переставляя ноги и вытянув руки прямо перед собой, она поднималась по пологому склону холма. Сзади еще пару раз донесся все тот же странный негромкий скрежет.

Постепенно туман начал редеть, и Марсия двинулась быстрее. Она разглядела впереди неясные угловатые очертания то ли домов, то ли огромных камней, то ли чего-то еще. Где-то там, вдали, как будто слышался чей-то голос, который кого-то звал.

Марсия остановилась и прислушалась. Ее окружала не тишина — белый туман был наполнен шорохами и невнятным шепотом, — ее окружала оглушительная пустота. В глубине души женщине хотелось захныкать, закричать: «Что я наделала?!» Но она задавила это желание и прислушалась: не слышно ли сзади скрежета? Ничего не различив, Марсия пошла дальше.

Через несколько минут она взобралась на вершину холма и оказалась на широкой улице, огражденной с одной стороны высокой стеной без окон. По другую сторону дороги темнели приземистые строения. То тут, то там вспыхивали огоньки, слышались отдаленные крики и оклики. Молочный туман сменился хмурыми сумерками. Марсия мало смогла разглядеть, но в целом складывалось впечатление, что она попала в какой-то нищенский поселок.

Женщина оглянулась назад. Туман походил на скопище грязных облаков. Она долго всматривалась в него, стараясь совладать со своими органами чувств. Где-то там, внизу, должно было остаться кресло прабабушки Мибси. Марсия представила себе опустевшее кресло, которое мерно раскачивается на берегу, у края наступающего прилива.

Марсия отвернулась. Она еще не знала, что будет делать дальше, но возвращаться назад, к воде, она точно не собиралась. Пройдя десяток шагов, женщина достигла окончания стены и увидела еще одну широкую улицу, пересекавшую ту, на которой Марсия стояла сейчас. Она почти решилась выйти из тени, когда раздался резкий, скрипучий писк — как будто крысы дрались в ведре. Путница увидела длинную двухколесную тележку, которая с противным скрипом выехала на улицу. Тащил повозку усталый человек с короткой, толстой шеей. Он брел наклонясь и смотрел на землю под ногами.

Марсия дождалась, пока человек с тележкой скроется из виду, потом отделилась от стены и направилась к хижинам. Когда она почти дошла до угла, раздался скрип петель, и дверь жилища распахнулась.

В хижине горела масляная лампа. В колеблющемся свете лампы Марсия увидела у самой двери лачуги, на куче старой, рваной одежды двух обнаженных людей. Их тела переплетались, сминая разбросанное тряпье. Мужчина был невысокий и мускулистый, женщина — высокая и стройная, с роскошной полной грудью и широкими, пышными бедрами. Пока Марсия смотрела, любовники повернулись к ней боком и принялись облизывать друг другу губы, урча и причмокивая.

Марсия содрогнулась. Ей вспомнились трупы существ, похожих на безволосых крыс. Эти двое не были настолько мелкими, да и не так уж отличались от обычных людей — однако сходство казалось несомненным. Мужчина оскалил маленькие зубы и скатился с партнерши, явившись пред Марсией во всей красе. Пока пришелица смотрела на его блестящее безволосое тело, кто-то еще, скрывавшийся доселе в темноте возле лачуги, направился к ней.

Марсия услышала негромкий смех. Она отвела взгляд от любовников и увидела перед собой улыбающееся круглое лицо. Человек сказал что-то, чего Марсия не разобрала, и протянул к ней руку, словно собираясь схватить. На женщину дохнуло отвратительной сладостью, от которой у нее перехватило горло.

— Нет! — услышала она собственный голос, словно со стороны, и быстро отступила на два шага назад.

Рука с кольцом безвольно висела, Марсия даже не пыталась ее поднять.

— Нет! — повторила она слабым и неуверенным голосом.

Человек с круглым лицом стоял совсем близко, почти на расстоянии вытянутой руки. Позади него, сквозь верной проем были видны совокупляющиеся любовники. Несколько мгновений Марсия стояла, как будто не в силах пошевелиться, а потом повернулась и быстро пошла прочь от этого места.

Воздух казался невыносимо жарким и таким плотным, что было трудно дышать. Отойдя на приличное расстояние от хижины, Марсия остановилась и посмотрела назад, чтобы убедиться, что тот человек ее не преследует. Она никого не увидела. Улица была пустынна.

Марсия очутилась на перекрестке. Вдалеке она заметила нескольких прохожих, но поблизости никого не было. Женщина пошла по более широкой улице, свернув с той, что тянулась между стеной и убогими лачугами. Именно на этой улице ей встретился человек с тележкой. Сейчас на ней никого не было видно.

Путница зашла за угол протяженной стены, которая являла собой тыльную сторону огромного здания, массивного и безобразного. Фронтон его был сооружен из больших каменных блоков, сложенных таким образом, что получалось грубое изображение злобного лица. Ряды окон, закрытых ставнями, начинались со второго этажа.

Вход в это здание, размерами не уступавшее кафедральному собору, оказался довольно скромным и неприметным — никаких тебе широких ступеней, что поднимались бы к величественному порталу, окруженному колоннами и рядами галерей. На улице лежала всего лишь простая каменная плита — ступенька, которая вела к обычной двери. Такая дверь могла бы быть в каком-нибудь многоквартирном доме или служить черным ходом в таверну.

Дверь распахнулась. Внутри блеснул свет. Марсии показалось, что она расслышала звуки музыки. Женщина настороженно огляделась по сторонам, опасаясь, что ее снова захватят врасплох. Но вокруг не было ни души — только в дальнем конце улицы виднелись запоздалые прохожие.

Это было очень похоже на сон, на ночной кошмар. Казалось, все вокруг имело особое, символическое значение… За исключением разве что ее туфель. Путница посмотрела на свои ноги. Интересно, как можно истолковать ее промокшую туфлю?

Зато все остальное… Блестящие тела, исполненные похоти, извивались на полу в грязной лачуге и смотрели на пришелицу пустыми, как у животных, глазами… Угрожающий человек из тени, отвратительно сладкий, мускусный запах… Марсия проявила слабость, отпрянув от него и сбежав.

Потом еще эта зловещая стена, громадный особняк, похожий на собор, закрытые ставнями слепые окна. Открытая дверь. Пустынная улица, далекие безмолвные прохожие.

Женщина снова настороженно огляделась. Что это за место? Куда она попала? Марсии не было надобности щипать себя: она и без того знала, что все это ей не снится, — а жаль. Она понимала, что делает, и все же была так беспечна и глупа, что перенеслась в это странное место.

Ее нынешнее затруднительное положение было гораздо хуже всех предыдущих, потому что сюда Марсия угодила совершенно бесцельно. Когда она отправилась за странным стариком без ауры, это в какой-то мере имело смысл. Следовать за «отцом» было ее… заданием. Когда новоявленная дева-воительница снова отправилась вслед за стариком, чтобы вернуть свое кольцо, она шла уже знакомым путем, и двигало ею важное и неотложное дело. Даже когда Марсия пробралась за «отцом» в Нижние Сферы и потерялась там, она по крайней мере, понимала, почему там оказалась…

Теперь же она снова явилась сюда. Женщина внезапно поняла, где находится. Принюхавшись, она ощутила характерный сернистый запах Нижних Сфер. Позавчера она сбежала отсюда, а сегодня вернулась, играя с силами, которых не понимала и не могла контролировать.

Марсия напомнила себе, что эти силы она получила только потому, что «отец» забрал у нее кольцо и несколько дней носил на пальце. А ведь когда Элисса давала ей кольцо, она велела ни в коем случае его не снимать. Возможно, Марсия вообще не должна была больше надевать кольцо после того, как эту вещицу у нее отняли. С тех пор как кольцо вернулось к ней, казалось, что это оно носит хозяйку, а не наоборот.

Марсия подняла руку и посмотрела на кольцо. Интересно, если сейчас снять его — она по-прежнему останется здесь? Женщина представила себе, как стаскивает кольцо с пальца и швыряет в темноту. От этой мысли она содрогнулась и крепко прижала руку с кольцом к груди. Если она потерялась в Нижних Сферах, то кольцо — Марсия была уверена в этом, несмотря на все свои неудачи, — единственное, что связывает ее с родным миром, с прежней жизнью. И связывает ее с Элиссой. Явится ли она, эта волшебница — или богиня, или ведьма из ведьм, — чтобы все снова встало на свои места? Или, может быть, «отец» где-нибудь здесь?

Улица между стеной и скопищем жалких лачуг, на которую Марсия поднялась по склону холма, выходила на широкую улицу и там заканчивалась. Судя по всему, это был всего лишь путь к воде — реке, озеру или океану. Или грязной луже. Женщина надеялась, что ей не придется снова идти туда, чтобы вернуться домой. Она ни за что не решилась бы опять пройти мимо жутких лачуг, не говоря уже о том, чтобы вновь войти в вязкий, непроглядный туман, в котором могло таиться все что угодно.

Только убедившись, что поблизости нет никого и ничего, Марсия осторожно двинулась по улице, стараясь держаться в тени огромного здания. Открытую дверь она обошла за несколько ярдов.

Погладив кончиками пальцев кольцо, Марсия постаралась сосредоточиться. Следовало снова взять ситуацию под контроль. Несколько минут спокойной сосредоточенности, немного везения — и она вернется домой, причем как раз вовремя, чтобы заказать пиццу.

Глава 9

Некоторое время Марсия смотрела прямо перед собой, стараясь собраться с мыслями. Потом закрыла глаза. Нужно было всего лишь ясно представить себе то место, куда хочешь попасть, очистить сознание от всех мыслей и сосредоточиться на силе кольца. И тогда дом окажется всего в нескольких шагах.

Жара и высокая влажность мешали сосредоточиться. Марсия перестала обращать на них внимание. Она должна пройти сквозь туман на грани миров и покинуть это жуткое место.

Женщина пыталась ощутить внутренний подъем. Она даже вспотела от напряжения. Промокшая туфля как будто превратилась в комок прилипшей к ноге, вязкой, теплой грязи. Марсия попыталась полностью отрешиться от окружающей действительности… И вдруг услышала негромкое шипение.

Она вмиг открыла глаза. Вокруг не было колеблющегося тумана, не наблюдалось и других признаков границы между Сферами. Не шевелясь, Марсия посмотрела на перекресток улиц.

Из-за угла вышли трое. Марсия видела их на удивление ясно — они были как актеры на сцене, окруженные темнотой театра и подсвеченные скрытым источником света.

Самым маленьким из троих оказался тот коротышка, что совокуплялся с женщиной в хижине. Теперь он был одет в просторные, мешковатые штаны и рубашку со стоячим воротником, который торчал у коротышки за ушами. На голове у него красовалась широкополая шляпа, надвинутая до глаз. Одну руку он держал на поясе, а второй обнимал за талию высокую женщину.

Его дама шествовала в облегающем платье, светлом и почти прозрачном. На голове и вокруг шеи у нее был намотан шарф из тонкой, легкойткани, длинные концы которого свисали у женщины за спиной. Красотка шла босиком.

Третий человек был среднего роста, одетый в темную одежду, с трудом поддающуюся описанию. На его румяном лице застыла радостная улыбка. Когда любовники вывернули на улицу, этот третий остановился и огляделся по сторонам. Его взгляд скользнул мимо Марсии, которая неподвижно стояла в тени стены. Он зашагал дальше, присоединившись к своим спутникам, и Марсия с облегчением вздохнула.

Все трое остановились. Глядя на них, Марсия снова услышала негромкое шипение. «Наверное, у них здесь назначена встреча», — легкомысленно подумала женщина. И замерла, когда троица разом повернулась к ней. Человек в темной одежде заулыбался еще радостнее. Любовники просто смотрели на нее, и маленькие их глазки нехорошо поблескивали.

Марсия не двигалась еще несколько мгновений, потом быстрым шагом направилась к открытой двери. В последний раз оглянувшись на троицу, она вошла и закрыла за собой дверь.

Щелкнула, закрываясь, задвижка. Марсия поискала взглядом спусковой механизм, который привел в действие замок, но ничего не обнаружила — только простую медную задвижку. Женщина почувствовала дуновение теплого воздуха, напитанного таким же тошнотворным сладковатым запахом, какой окутал ее возле лачуги. Она отвернулась от двери, ожидая в любое мгновение услышать щелчок задвижки.

Марсия оказалась в длинном коридоре. Свет шел из дальнего его конца. Еще раз оглянувшись на дверь, она быстро направилась к свету, стараясь производить как можно меньше шума. Промокшая туфля натирала ногу и чавкала при каждом шаге.

Добравшись до конца коридора, Марсия остановилась и снова оглянулась, почти ожидая увидеть сзади улыбающегося незнакомца и крысоподобных любовников. Но в темном коридоре никого не было. Пересекался он с другим, более широким проходом, освещенным лампами на тонких подставках. Музыка зазвучала громче. Марсия услышала монотонное бум-бум-бум, как будто в какой-то дальней комнате кто-то ритмично колотил по стене или полу чем-то тяжелым.

Марсия поспешила в ту сторону, откуда доносилась музыка. Когда она добралась до конца коридора, то расслышала наверху другие звуки — как будто там шла праздничная вечеринка. Правда, музыка на этом веселом сборище была весьма своеобразная. Громкая и назойливая, с живым, заводным ритмом и при этом чем-то похожая на музыку из самых старых фильмов в коллекции Марсии. Женщина различила звуки саксофона, кларнета, раскатистый звон медных тарелок.

Она замялась в нерешительности и оглянулась назад. В коридоре по-прежнему никто не появился. В этом его конце идти было больше некуда — только наверх, туда, где играла музыка. Но хотя музыка и казалась довольно приятной, Марсии совсем не хотелось присоединяться к веселящимся на вечеринке. Она повернулась и побрела обратно. У пересечения коридоров Марсия из осторожности замедлила шаг. Перед тем как миновать другой коридор, она долго собиралась с духом.

Услышав свое имя, Марсия не вскрикнула. Звуку, который она издала, больше подходило название «пронзительный визг». Ее окликнули сзади. Женщина быстро развернулась, чтобы посмотреть, кто ее зовет. В самом конце коридора, у подножия лестницы, ведущей наверх, стоял мужчина в вечернем костюме.

Он снова обратился к Марсии.

— Мы здесь. Пойдем, уже все собрались. Где ты была?

Мужчина шагнул к ней. Марсия быстро оглянулась через плечо, потом посмотрела на незнакомца. Он стоял, опустив руки, и улыбался. Кто здесь мог знать ее имя? Кто мог бы перенести ее сюда таким образом? Вполне вероятно, что все это имело какое-то отношение к Общине Сестер. Марсия еще раз оглянулась и направилась к мужчине.

— Музыканты великолепны, — сообщил незнакомец. Когда Марсия подошла, он повернулся и начал подниматься по лестнице.

— Погодите, — остановила его Марсия. Сердце у нее колотилось — то ли это от облегчения, то ли от страха. — Кто вы?

Мужчина улыбнулся. Марсия попыталась вспомнить, где она могла видеть его раньше. Он почему-то казался более настоящим, чем все вокруг. Впечатление было такое, как при встрече с живой знаменитостью.

— Я — Виктор. — Представившись, мужчина снова направился вверх по ступенькам. Заметив, что Марсия за ним не идет, он остановился и поманил ее рукой: — Поднимайтесь сюда. Вам нужно увидеться с остальными. Все уже собрались.

Марсия посмотрела на свою одежду, пошевелила ногой в мокрой туфле и нерешительно последовала за Виктором. Он ожидал ее на площадке, которой заканчивалась лестница. Здесь музыка звучала еще громче, но мелодия, которую теперь исполняли музыканты, была медленной и очень нежной. Марсия даже представила, как крутящаяся зеркальная сфера отбрасывает разноцветные блики.

— Девушка проверит ваше кольцо, — сказал Виктор и открыл дверь.

В зале оказалось много танцующих пар. В противоположном ее конце симпатичная особа помахала Марсии рукой, подмигнула и послала воздушный поцелуй.

Виктор прошел вперед и остановился возле девушки, сидящей у конторки.

— Давай помогу тебе снять колечко, милая. — Девушка за конторкой жевала жвачку.

Марсия молча окинула ее взглядом. Она чувствовала себя здесь неуютно. Все женщины были одеты в сверкающие вечерние платья. Марсия посмотрела под ноги. От мокрой туфли по полу растеклось темное пятно.

— Ей можно полностью доверять.

Марсия резко вскинула голову. Виктор стоял рядом с ней. Только сейчас Марсия рассмотрела, насколько он красив. Ему было, наверное, около пятидесяти, волнистые волосы на висках поблескивали сединой. Матушка Марсии назвала бы его изысканным и утонченным.

— А?

— Жаннин, — кивком указал Виктор на девушку за конторкой, — прекрасно о нем позаботится.

— Но я… — запинаясь промямлила Марсия.

— Да ладно! Я выдам вам билетик. — Жаннин принялась рыться в ящике, который стоял у нее на конторке.

Две женщины в коротких черных платьях проскользнули между Марсией и Жаннин. Они о чем-то разговаривали на ходу, склонив головы друг к другу. Когда незнакомки проходили мимо, Марсия услышала обрывок фразы, произнесенной спокойным, деловитым тоном: «Да брось ты, он — полное дерьмо».

— Вот, пожалуйста! — Жаннин протянула Марсии маленький бежевый листок.

Марсия уставилась на билет, не понимая, чего от нее хотят.

— Проверка колец, — пояснила Жаннин.

Виктор шагнул к Марсии и спросил:

— Ну что, готово?

— Я не могу снять мое кольцо.

— Что, совсем не снимается?

Марсия отступила на шаг назад. Она жалела, что нет времени спокойно обдумать ситуацию.

— Но Элисса говорила…

Виктор покачал головой и тихо рассмеялся:

— Ах вот в чем дело… — Он широко раскрыл глаза и развел руками — с очаровательно невинным видом. — Она, наверное, была не в духе. А когда она не в духе, все вокруг просто сходят с ума. Ничего, вы привыкнете.

Озадаченная Марсия нахмурила брови. Заметив это, Виктор сказал:

— Только не подумайте чего лишнего. Она просто важничает… Ну, как бы это… Вы, конечно, понимаете… — Виктор мило улыбнулся. — Здесь никто не носит колец. Вас должны были предупредить.

Марсия поколебалась, потом взялась за кольцо и начала стаскивать его с пальца, нервно озираясь по сторонам. В комнате было довольно шумно, здесь толпилось так много людей… Ей опять никто ничего не сказал. Марсия подумала, что ей предстоит небольшая передышка, когда она ненадолго снимет кольцо и вместе с ним оставит на время свои заботы. Она представила, как тонкий золотой ободок соскальзывает с пальца… Марсии стало неловко оттого, что она заставляет Виктора ждать. Она посмотрела на кольцо у себя на пальце.

«Никогда не снимай его и не отдавай никому, кроме меня», — велела ей Элисса, когда надевала новой Сестре кольцо на палец. И Марсия всегда следовала этому правилу. Она не отдавала кольцо «отцу» — он сам снял волшебную вещицу у нее с пальца. И, возвращая, «отец» сам же надел кольцо ей на палец.

Марсия посмотрела Виктору в глаза и, протянув ему руку, с холодной улыбкой спросила:

— Хотите снять его?

Она не собиралась разговаривать с Виктором резко и насмешливо, но когда так получилось, Марсия поняла, что ее это нисколько не смутило.

Виктор поспешно отступил на шаг.

— Да ладно… — буркнул он. — Это, в общем-то, не важно. Мы позаботимся об этом позже.

Он пошел сквозь толпу.

— Идите за мной. Вас нужно со всеми познакомить.

Оглянувшись на дверь, Марсия последовала за Виктором, стараясь беречь мокрую ногу.

Музыканты заиграли быструю, ритмичную мелодию. Самый большой барабан звучал так громко и низко, что вполне подошел бы для полкового оркестра, который играет одни марши. Маленького барабанщика почти не было видно за этим гигантом. Со своего места Марсия видела лишь его голову и мелькающие барабанные палочки, которые плясали среди медных тарелок, подвешенных сверху.

Все музыканты были чернокожие, а все танцующие — белые. Марсия остановилась и огляделась по сторонам. У нее появилось ощущение, как будто она очутилась в каком-то кинофильме. «Интересно, что произойдет, если я сейчас крикну: „Стоп!“?»

И вообще, что произойдет, если она скажет или сделает хоть что-нибудь? Бессмысленно было говорить, что вокруг творится что-то странное, потому как в последнее время вокруг Марсии что-то странное творилось постоянно. Однако странность происходящего была сейчас совсем не такой, к какой Марсия привыкла.

Она еще раз посмотрела на подиум, где располагался оркестр. С музыкантами определенно было что-то не так.

— Хей-хо-хей! — выкрикнула девушка, которая подмигивала Марсии, когда та только вошла в зал.

Марсию внезапно начало разбирать веселье. Уступив неудержимому искушению, она крикнула в ответ:

— Двадцать три скай-ду!

Девушка улыбнулась.

— Я — Сьюзи.

— Лулу, — представилась Марсия и протянула новой знакомой руку.

Сьюзи отступила на шаг и захихикала, размахивая руками перед лицом.

— А я думала, ты — Марсия, — сказала она, потом наклонилась вперед и стала внимательно разглядывать лицо Марсии. У этой Сьюзи были очень красивые глаза.

Пришелица начала подозревать, что все-таки сошла с ума.

— Марсия в отпуске, — сообщила она. — Я — вместо нее. — Она шагнула к Сьюзи и с таинственным видом прошептала: — Вообще-то на самом деле она умерла.

Марсия заметила, что музыка вдруг зазвучала очень и очень странно. Энергичный ритм, который отбивали барабаны, остался прежним, но прочие инструменты словно сбились с темпа и стали производить случайные шумы, как гости на веселой вечеринке.

Танцующие продолжали кружиться по залу с прежним беспричинным воодушевлением. Марсия подумала, что они похожи на марионеток, которых кто-то заставляет двигаться, дергая за невидимые ниточки. Она еще раз осмотрела комнату. Кто-то из гостей радостно помахал ей рукой, но Марсия не уделила им внимания.

Очевидно, не предполагалось, что она будет так внимательно изучать происходящее вокруг. Музыка прекрасно создавала общий фон, мелодичная и живая. Однако, прислушавшись. Марсия заметила, что мелодия тоже как будто распадается на куски. Создавалось впечатление, будто все инструменты оркестра производят какие-то звуки, которые уже в воображении Марсии соединяются и превращаются в музыку. Женщина снова подумала о танцорах, о случайно услышанных обрывках разговоров. Может быть, фигуры людей тоже только дергаются и подпрыгивают, а ее воображение восполняет недостающее и создает цельную картину — танцующих в зале людей?

Опять же эта ситуация с кольцом… Женщину тревожило, что все получилось так грубо. И все же с настоящей Марсией эта уловка непременно сработала бы. Просто все зашло слишком далеко. Марсия не отказалась бы снять кольцо и отдать его Жаннин, чтобы ее здесь приняли как свою. Марсия надеялась бы, что никто не обратит внимания на ее неподходящую одежду и промокшую туфлю.

Сьюзи все еще смотрела на Марсию, широко раскрыв прелестные глаза, и чего-то ожидала. Девушка была настроена вроде бы вполне дружелюбно. Марсия посмотрела на ее обувь. На ногах у Сьюзи были ярко-красные бальные туфли, такого же цвета, как ее помада.

Марсия помнила очень много старых фильмов. Она откинулась назад, чуть склонила голову набок и своим сопрано попыталась воспроизвести голос Хамфри Богарта:

— У тебя неприятности, солнышко. Твои туфли совсем сухие — и на правой ноге, и на левой.

После этого Марсия проделала несколько па, которым ее в детстве научил старик, живший в комнате напротив, и пропела припев из его любимой песни:

— Лулу вернулась в городок!

Виктор подошел к ней.

— Развлекаетесь?

— Да, уж ты мне поверь! — промурлыкала Марсия. Оркестр подхватил было мелодию, а потом, когда гостья замолчала, сразу же заиграл что-то медленное и печальное. — Сьюзи — она, ах, так важничает… — Виктор уставился на нее, а Марсия весело продолжала: — Ну, как бы это… Вы понимаете.

Виктор неуверенно улыбнулся.

— Эй, в чем дело, дорогуша? — вскинулась Марсия. — Ты, кажется, собирался меня со всеми познакомить?

Виктор сразу перестал улыбаться.

— Да, конечно.

Он провел Марсию к столику, за которым сидели четыре женщины, и указал на свободный стул, но сам не присел.

— Кажется, Марсии не понравилась наша вечеринка, — с горечью сказал он и отошел.

Марсия рассмотрела женщин, сидевших за столом. Она решила, что, если не знаешь правил игры, надо придумать собственные правила. Самое же худшее — позволить игре тобой распоряжаться.

— Лулу, — представилась Марсия, присаживаясь за стол.

Стул напротив нее был свободен, а рядом сидела женщина в пиджаке с широкими лацканами, напоминающими по форме оперение стрелы. Эта женщина кончиками пальцев пододвинула к Марсии хрустальный бокал.

Гостья мельком скользнула по бокалу взглядом и заявила:

— Лулу не пьет.

Она сама не понимала, почему вдруг так разозлилась. Тонкий шрам на щеке — метка, оставленная демоном, — снова напомнил о себе Женщина, которая сидела слева от Марсии, наклонилась к ней и заговорила:

— Марсия…

Та яростно затрясла головой, представляя себе, что ее жиденькие и прямые каштановые волосы на самом деле — копна буйных огненно-рыжих кудряшек.

— Марсия пьяна, — заявила она. — Знаете, какая она алкоголичка? — Улыбнувшись всем четырем женщинам, Марсия продолжала: — Вообще-то от этого она и умерла.

— Марсия, мы — твои сестры.

Оглядев всех женщин по очереди, Марсия сказала:

— Очень мило. Слушайте, мне надо бы заказать пиццу. — Она начала вставать из-за стола, пока еще понятия не имея, куда собирается идти.

Женщина в пиджаке с лацканами вскочила с места и рявкнула:

— Община Сестер приказывает тебе снять кольцо! Сними кольцо и раздели с нами бокал вина, как того требует ритуал!

Марсия опустилась обратно на свой стул. Женщина тоже села, с изяществом, которого можно достичь только долгими годами упорных тренировок. Она натянуто улыбнулась и простерла к Марсии руку.

— Сперва — кольцо. Ты должна…

— Иисус, Мария и Иосиф! — Марсия почти выкрикнула эти имена. Она дошла до предела. За все годы, которые Марсия прожила в родительском доме, мать только дважды позволила себе так выругаться.

Женщина в пиджаке отдернула руку. Ее «сестра» потянулась через стол и дотронулась до бокала.

— Мне кажется, ты, Марсия, слишком возбуждена, — молвила она. — Забудем пока о кольце. Просто выпей из этого бокала.

Марсия выпрямила спину, расправила плечи и посмотрела поверх бокала, делая вид, что изо всех сил старается демонстрировать изящные манеры. Женщины молча ждали. Наконец Марсия взяла бокал. Она возвела глаза к потолку и подняла бокал повыше — как будто собиралась произнести тост.

— Знаете, я думаю, вы правы. Я и в самом деле немного разволновалась… — Марсия стыдливо улыбнулась и поглядела в глаза каждой из четырех женщин по очереди. — Но я вроде бы уже объяснила… — Она подняла бокал повыше и заговорила почти шепотом: — Лулу не пьет. — С этими словами Марсия разбила бокал, с размаху ударив его о стол.

Лулу не стала бы выпрыгивать из-за стола, решила Марсия. Лулу одевалась в какие-то старые, не подходящие случаю тряпки, и одна туфля у Лулу промокла насквозь — но Марсии не было до этого никакого дела. Она представила, как эти ее «сестры» завизжат и отшатнутся от брызг и осколков битого стекла. Но ни одна из женщин даже не шевельнулась. У той, что сидела напротив Марсии, из маленького пореза под нижней губой текла кровь. Она молча глядела на гостью. Марсия посмотрела на нее и подмигнула.

Пробившись между танцующими парами, Виктор приблизился к их столику. Позади седовласого красавца шла еще какая-то женщина, но рассмотреть ее Марсия пока не могла — виднелось только легкое платье с цветочным рисунком в желтых и розовых тонах. Виктор достал салфетку и вытер со стола. Он смахнул уцелевшую ножку разбитого бокала на пол, и хрусталь, звякнув, исчез под ногами беспечных танцоров.

Женщина была очень стара и к тому же сильно накрашена. Обильный макияж, казалось, только подчеркивал тяжелые дуги морщин у нее под глазами, и глубокие складки на лбу, и обвисшую кожу на впалых щеках. Виктор помог ей присесть на стул, который до сих пор оставался свободным, — прямо напротив Марсии. Фигура старушки была скрыта под складками бесформенного платья, но, когда она уселась на стул поудобнее, Марсии показалось, что платье этой даме слишком велико — с ее длинной шеей и таким узким лицом.

Марсия смотрела на старушку, улыбаясь хитрой и нахальной улыбкой Лулу. За те несколько минут, что Марсия была знакома с Лулу, эта особа успела ей порядком надоесть. Правда, Лулу определенно разобралась с этой ситуацией гораздо лучше, чем смогла бы Марсия. Как будто со стороны она наблюдала, как Лулу повернулась к оркестрантам и громко выкрикнула, ничуть не стесняясь:

— Эй, черномазые!

Марсия съежилась. Ей стало неловко. Она всегда искренне считала, что расистские оскорбления отвратительны, жестоки и не должны расцениваться как непростительные, лишь когда к ним прибегают неумышленно, из-за невежества.

— Уберите музыку! Вы что, не видите — старая леди пытается собраться с мыслями!

Марсия внутренне ахнула. Оказывается, Лулу — ужасная грубиянка!

«Никто бы и не подумал, что ты выросла в многоквартирном доходном доме».

Марсия никогда не думала о нем как о доходном доме. Это была просто недорогая квартира… В не очень хорошем районе, в немного обветшалом доме с частичными удобствами…

«И поверь мне — не тебе судить, что шокирует, а что нет. Ты поджимаешь губы, когда кто-то неправильно выговаривает слова…»

«Это мать поджимала губы, а не я», — подумала Марсия, поджимая губы.

«А об „экксеттре“ я даже вспоминать не стану».

Марсия покачала головой. Надо же — новая форма помешательства! Она спорит сама с собой.

Музыка замолкла. Трубач широко улыбнулся, выпучил глаза и несколько раз кивнул Марсии. Прежде она всякий раз смущалась, когда в старых фильмах чернокожие вот так подобострастно качали головой, тараща глаза и улыбаясь во весь рот. Тогда она была одна, в своей квартире — и все равно ей делалось неловко и стыдно. А теперь все люди в зале смотрели на нее.

Марсия взглянула на Виктора. Его лицо исказила злобная гримаса, вся красота и очарование этого субъекта вмиг куда-то пропали. Он процедил сквозь зубы:

— Заткнись, мерзкая сука!

Марсия уставилась на него с непробиваемым выражением лица. «Твой выход, Лулу!» — подумала она.

— Эй, Виктор!

Мужчина пронзил ее свирепым взглядом. Раньше Марсия не замечала темных кругов у него под глазами. Тени вокруг глаз придавали ему зловещий вид.

— Отвали, достал!

Лулу сладенько улыбнулась.

Марсия тоже. Она сама себе не признавалась в том, что целых тридцать лет ждала случая произнести эту ужасную фразу — с того самого дня, как услышала ее от старшей девочки, жившей по соседству, которая сказала это, чтобы утихомирить разбушевавшегося приятеля.

На сей раз фраза тоже сработала. Виктор издал какое-то сдавленное бульканье, но не смог сказать ни слова. Марсия не очень разбиралась в бранных выражениях, но всегда подозревала, что придумать достойный ответ на эту вульгарную фразу невозможно.

— Почему ты так стараешься меня рассердить? — Старуха, сидевшая за столом напротив Марсии, метнула в нее сердитый взгляд. У нее была тонкая аура, которая, казалось, таяла на свету.

Марсия только сейчас обратила внимание на то, что в комнате не было видимых источников света. Здесь просто было светло — и все. Она — или Лулу — рассеянно окинула взглядом танцевальный зал. Теперь, когда танцоры остановились, их стало как будто меньше. Когда играла музыка и пары кружились по залу, Марсии казалось, что танцует двадцать пять или тридцать пар. А сейчас в комнате обнаружилось всего несколько человек, и все они пристально смотрели на необычную гостью. И ауры у них были одинаковые — скупые, небрежные наброски из нескольких простых цветов.

У женщин, сидящих за столом — якобы ее «сестер», — ауры отражали больше индивидуальности, и все были какие-то текучие. Аура Виктора тоже мерцала и переливалась, словно сделанная из пламени. Прежде Марсии никогда не случалось видеть подобных аур, и это ее встревожило. Она начала думать, что, наверное, Лулу пора бы и помолчать.

Старуха все еще смотрела на нее, но уже без злобы, а скорее со спокойным любопытством — как будто разглядывала какую-то диковинку.

Внезапно Марсия оказалась в маленькой комнатке, освещенной одной-единственной свечой, наедине со старухой. Марсия сразу же с испугом подумала: не осталась ли Лулу там, в зале? Она не заметила, как это произошло — не почувствовала ни перемещения, ни течения времени. Только что они были в танцевальном зале, окруженные молчаливой толпой. А теперь сидят за маленьким столом, и вокруг — никого. И свеча стоит не в подсвечнике, не на блюдце, а прилеплена оплывшим воском прямо к деревянному столу.

— Конечно, Лулу была права в отношении кольца, — сказала старуха и скользнула взглядом вдоль темной нижней части стены, откуда послышался какой-то шорох. — Ты держишь домашних животных? — спросила она вежливым и непринужденным тоном.

Марсия молча смотрела на старуху. Только однажды, с Элиссой, она мгновенно перенеслась из одного места в другое — и тогда им понадобилось для перемещения взяться за руки. Эта старуха не дотрагивалась до нее, даже пальцем не шевельнула — однако в мгновение ока они вдвоем перенеслись сюда из танцевального зала.

— Кольцо? Лулу?

— Я не могу забрать его у тебя силой. Пока еще не могу. Да, в общем-то, мне это и не нужно. Кольцо все равно мое. — Женщина вяло повела рукой. Она казалась жутко старой и уставшей. — И по справедливости…

Марсия нетерпеливо перебила ее:

— Прошу прощения, но вы не правы. Это кольцо Элиссы.

На несколько мгновений старуха словно окаменела. Марсия даже не поняла, слышала она ее или нет. Потом старуха заговорила снова.

— Ты так в этом уверена? — усталым голосом спросила она. — Неужели ты так уверена в том, что это кольцо — то самое, каким ты его считаешь? Сними его хоть на мгновение, и я покажу тебе, насколько оно изменилось. — Старуха посмотрела на Марсию. Морщин у нее под глазами как будто стало еще больше. — В Общине Сестер существуют определенные правила, которые касаются обращения с кольцами. Ты обязана предоставить мне кольцо для осмотра, если его принадлежность ставится под сомнение. — Старуха протянула через стол морщинистую руку, ладонью кверху.

Марсия немного растерялась. Слишком уж много с ней всего произошло за столь короткое время. Она знала, что это то самое кольцо, которое дала ей Элисса. Однако она знала и то, что кольцо стало несколько иным и странным образом изменило ее ауру. Как всегда, вопросов было чересчур много, а ответов — мало. Собственно, ответов вообще не было. Марсия посмотрела на протянутую к ней руку. В тусклом свете свечи рука казалась вялой, почти неживой. Старушенции хотелось заполучить кольцо.

— Вы что, думаете, я спятила? — Марсия отметила, что Лулу всегда говорит очень искренне. Искренне и совершенно спокойно.

Старуха убрала руку.

— Ну хорошо, — сказала она усталым, преисполненным терпения голосом. — Просто сними его — и все. Я объясню тебе, как и на что смотреть.

Марсия посмотрела на кольцо и ответила:

— Мне не позволено его снимать.

Старуха помолчала, потом сказала:

— Да, ты не должна была снимать кольцо. Но ты снимала его. Кто-то другой надевал кольцо, которое ты называешь своим. И этот другой изменил его. Конечно, изменения — это естественное явление. Даже море меняется — в одну эпоху оно высыхает, в другую поднимается вновь, отнимает королевства у их правителей и отдает их плавающим тварям. Но если море способно измениться, то мы с тобой тоже можем изменить правила. Особенно то правило, которое уже было нарушено и больше не имеет никакого значения. Сними кольцо. Я покажу тебе нечто такое, что тебя сильно удивит.

— Не сниму.

Все вокруг замерло. Позади старухи как будто сгущались зловещие тени. Та словно увеличилась в размерах. Недобрые предчувствия Марсии росли и крепли с каждой минутой. Старуха молчала, ее противница тоже.

И вдруг старуха дико взвыла и вскочила из-за стола. Она подалась назад, словно огромная кошка, а потом метнулась вперед и впилась пальцами в край стола. Огонек свечи озарил ее лицо в обрамлении спутанных седых волос. В неярком свете зубы старухи показались Марсии необычайно острыми и длинными, и было их что-то уж слишком много.

— Оно мое! — взвыла старуха, брызжа слюной. Невероятно быстрым движением она схватила Марсию за руку и больно дернула, заставив женщину встать со стула. При этом разъяренная старая карга выкрикивала какие-то немыслимые угрозы: — Я сожру тебя с потрохами и слижу с кольца твою кровь!

Марсия не успела как следует испугаться, потому что испуг тут же забылся — его затопила волна гнева. В одно мгновение женщина снова почувствовала свое кольцо, а также отметину, оставленную демоном, и даже шрамы от зубов вампиров на плече. Она содрогнулась от внезапно нахлынувшей силы. Старуха тотчас же отпустила ее руку и снова вскрикнула — то ли от бессильной злобы, то ли от боли.

Марсия стояла и смотрела на старуху, а та отступила в тень, за границу крута света, и принялась расхаживать из стороны в сторону, как медведь в клетке. Теперь карга постанывала, что-то жалобно бормотала себе под нос. Марсия не знала, как поступить, ситуация выходила за пределы понятий и хорошего тона, и здравого смысла. Поэтому женщина просто опустилась обратно на стул и стала ждать, что произойдет дальше. Ее рука словно онемела.

Когда Марсия уселась за стол, старуха снова притворилась жалкой и немощной.

— Вот, посмотри на это кольцо… — Карга поднесла к свече золотое кольцо с крупным драгоценным зеленым камнем и как будто неохотно положила его на стол, а потом посмотрела Марсии в глаза. Она говорила задушевным тоном, но в ее голосе слышалась едва заметная нервная дрожь. — Это редкостное сокровище. Оно обладает чудесным свойством, которое тебе очень пригодится…

Марсия сидела на стуле, будто приклеенная. Она чувствовала себя очень неуютно под взглядом старухи и потому промолчала.

— Когда мы обменяемся кольцами и ты наденешь мое, оно доставит тебя обратно, домой. На этом, правда, его волшебные свойства закончатся, но ценность кольца нисколько не уменьшится. А оно очень, очень дорого стоит — ты даже не представляешь, насколько оно ценное… — Старуха чуть пододвинула кольцо к Марсии и убрала руку. — А теперь сними свое кольцо и положи рядом с моим. Когда ты наденешь мое кольцо, ты сразу же окажешься дома.

Марсия, все так же глядя на хитрую каргу, молчала. Где-то снаружи прозвучал пронзительный звонок. Подняв руку с кольцом, женщина посмотрела на тонкий золотой ободок на пальце. Пошевелив другой кистью, она почувствовала, что рука болит. Марсия медленно, глубоко вдохнула и выдохнула, сжала обеими руками кольцо и уперлась взором в старуху.

— Нет.

Марсия была готова к тому, что старуха снова разъярится, вскочит, примется кричать. Но та оставалась совершенно спокойной, даже не шевельнулась. Только стреляла глазами — то на кольцо на столе, то на гостью.

— Цианн сюда не придет.

Чувствуя себя полной идиоткой, Марсия зыдавила вежливое:

— Прошу прощения, кто?

Интересно, как правильно вести себя с такими чудовищами? Только что старая карга грозилась сожрать ее с потрохами — а Марсия разговаривает с ней, как с хозяйкой дома на званом обеде!

— Та, которой ты служишь.

Марсия собралась было ответить, но тут же закрыла рот и подалась вперед, приглядываюсь к тому, что заметила только сейчас. Когда карга находилась в тени, ее аура вырисовывалась гораздо определеннее. В танцевальном зале улавливалось лишь бледное, слабое сияние, которое тонуло в окружающем свете. Теперь же, в полутьме, аура старухи полыхала гнетущими, недобрыми цветами и, казалось, растекалась по всей комнате. Марсия даже затаила дыхание.

— Элисса? — тихо спросила она.

Старуха улыбнулась. Марсия не удержалась и внимательно присмотрелась к ее зубам. Самые обыкновенные зубы, ничуть не острее и не длиннее, чем у любого человека. Карга негромко рассмеялась.

— Красивое имечко, — хохотнула она. — Она показалась тебе красавицей, эта твоя Элисса? Приятной с виду и в обхождении?

Марсия кивнула. Вообще-то самым заметным в облике Элиссы, не считая ее потрясающей ауры, были глаза — глубокие, холодные и какие-то… дикие, что ли. Из-за этих глаз в присутствии девушки Марсии было немного неуютно и даже страшновато. Элисса пугала ее гораздо больше, чем эта старая карга, что, в общем-то, отчасти успокаивало. Если бы только Элисса могла сейчас появиться — как бы Марсия обрадовалась, увидев ее жуткие, дикие глаза!

— А кто это пометил тебя, оцарапал твою хорошенькую нежную кожицу?

Марсия задумалась: стоит ли откровенничать со старухой? Может быть, за этими невинными, спокойными вопросами кроется какая-то ловушка? Она вспомнила ту летнюю ночь, когда в темном переулке Элисса пришла к ней на помощь. Спасительница тогда называла чудовище по имени.

— Рассандер… Балдер-что-то-там… Да, кажется, так. Ну, у него были и еще какие-то имена, — сказала она.

Старуха кивнула.

— Да. Один из наших корольков. — Она придвинула свой стул ближе к столу. — Значит, это он тебя пометил, да? И ты выстояла перед ним, выдержала тяжесть его злобы? Ну, и стоило оно того, а?

— Что?

— Та сила, которую ты обрела. Стоило это того… — Карга быстро глянула на кольцо на руке у Марсии. Она как будто на миг помрачнела, но потом снова оскалила зубы в отвратительной ухмылке.

Марсия тоже посмотрела на свою руку и заметила четыре багровых синяка в том месте, где ее хватала старуха. В трех местах ногти карги оцарапали кожу, и там выступила кровь. Ну вот, будут новые рубцы… Марсия подумала, что даже у ветеранов гангстерских разборок бывает меньше шрамов, чем у нее. Отметина от когтя демона под глазом, следы от укусов вампиров на плече, а теперь еще и эти царапины…

* * *

Танцующие пары куда-то пропали. Остались только Виктор и четыре женщины у столика. Марсия огляделась, надеясь отыскать Сьюзи. Но та исчезла, как, впрочем, и ужасная старая карга. Марсия снова не почувствовала, как переместилась из одного места в другое, но и стул, на котором она сидела, и стол были теперь совсем другие, не такие, как в хижине старухи.

Может быть, она просто придумала эту страшную старуху и стол со свечой? Марсия посмотрела на руку. Синяки болели по-настоящему, из-под разорванного рукава сочилась кровь.

Марсия посмотрела на Виктора и четырех женщин. Все они рассматривали ее синяки.

— Сцепились малость, — сообщила им гостья голосом Лулу.

Виктор отступил от нее на шаг, а женщины медленно поднялись из-за стола. Марсия устало взирала на них, ожидая, что будет дальше. Она даже не представляла, сколько времени уже здесь сидит.

— Она слишком… — начал Виктор сдавленным голосом.

Женщина, которая до этого все время молчала, перебила его на полуслове:

— Она отправила ее обратно, вот и все. Нужно просто подождать.

Виктор отступил еще на шаг назад.

— Но… Ее рука… Она…

— А куда подевалась дрин? — спросила старушка в украшенном цветами наряде, проходя по опустевшему танцевальному залу.

Марсия скользнула взглядом по тому месту, которое занимали музыканты. От оркестра остались одни ударные — большой барабан да подвешенная над ним медная тарелка, которая медленно раскачивалась из стороны в сторону, словно маятник. «Дрин?» — подумала Марсия и перевела взор на старушку с цветами на платье. Та странным образом успела перемениться. Теперь она шла очень медленно и, казалось, увеличилась в размерах.

— Я здесь! — раздался голос откуда-то из тени.

Одежда на Сьюзи была в беспорядке, как будто она только что провела двадцать минут на заднем сиденье дешевого автомобильчика. Марсия удивилась: как это она раньше не обратила внимания на ауру Сьюзи? Прежде она как будто вообще не видела этой ауры, хотя такую ауру трудно не заметить. И двигалась Сьюзи теперь не так, как раньше. До этого Марсия видела Сьюзи в танце — та исполняла старинный танец с подобающей грацией и изяществом. Теперь же девушка шагала быстро и решительно.

Рука у Марсии болела, словно ее пронзали ледяные иглы. Боль расходилась от плеча до кончиков пальцев. Женщина усилием воли заставила себя не обращать внимания на боль и сосредоточиться на старухе и ее компании.

Гостья медленно поднялась из-за стола. Старуха как будто просверлила ее пристальным взглядом.

— Я же тебе сказала: Цианн не придет сюда и не станет со мной связываться. — Она поманила рукой остальных. Сьюзи подошла и встала рядом со старухой. — Посмотри вокруг — на ту силу, которой ты вздумала пренебречь.

Сьюзи что-то взяла у старухи и направилась к столу. Марсия обогнула свой стул и, быстро оглянувшись, отступила на шаг назад. Глаза Сьюзи по-прежнему были очень красивы, но взгляд стал холодным и жестким. Она протянула открытую ладонь, показывая драгоценное кольцо с зеленым камнем, которое старуха уже предлагала Марсии. Положив кольцо на стол, Сьюзи отошла.

Марсия старалась сохранить сосредоточенность. Рука ныла, как больной зуб, и было довольно трудно не обращать на это внимания.

— Я еще раз предлагаю тебе это кольцо, — проскрипела старуха.

Марсия выпрямила спину. Ей так хотелось забыть о больном предплечье, отложить это до более подходящего случая, но рука настойчиво требовала ее внимания. Между тем по ту сторону стола перед Марсией выстроились ее враги. Женщина увидела, как они шагнули к ней все разом — точно линия танцоров или шеренга солдат.

Марсия попробовала перебрать возможные варианты разрешения неприятной ситуации. Можно было, конечно, обменяться кольцами, но этот вариант ее не устраивал. В подобном положении не следовало соглашаться ни на какие уступки. Кроме того, наследственность таки давала о себе знать. Если бы ситуация была не настолько затруднительной, Марсия бы улыбнулась: в конце концов, она оказалась настоящей женщиной из семейства Мибси, упрямой и несгибаемой.

Потом Марсия отбросила в сторону бесполезные раздумья. На самом деле никаких вариантов не имелось, она могла сделать только одно.

Уже тронувшись к столу, Марсия перестала бороться с болью: сейчас не время было тратить силы на что-то другое, сколько бы сил у нее ни оставалось.

Сделав шаг, она немного замешкалась, помедлила, потом двинулась дальше. На губах старой карги по ту сторону стола расплылась на редкость отвратительная улыбка. Марсия согнула больную руку в локте и прижала к груди. Удивительно, но так боль стала досаждать ей гораздо меньше и казалась вполне терпимой. Марсия даже порадовалась, что рука болит, — эта боль как будто придавала ей новые силы.

Женщина уже давно перестала надеяться, что Элисса придет и спасет ее. Она — сама по себе, в точности как сказала Энни. Ей не на кого рассчитывать, кроме самой себя, Марсии. И она сделает то, что может сделать Марсия.

Остановившись у стола, она посмотрела на кольцо с зеленым камнем, потом — на старую каргу, спросила хрипловатым от усталости голосом:

— Как тебя зовут?

— Сними свое кольцо и возьми взамен мое.

— Я не возьму ничего, пока не скажешь свое имя, — настойчиво повторила Марсия. Она сама не понимала, почему это для нее так важно, но твердо решила выиграть это маленькое препирательство из-за имени.

Старуха посмотрела на нее с подозрением, но все еще гадко улыбаясь. Потом повернулась к Сьюзи:

— Забери кольцо обратно.

Та стояла в нескольких шагах от стола. Как только девушка двинулась с места, Марсия подняла руку с кольцом Элиссы.

— Ближе не подходи, — сказала она низким голосом, сухо и резко.

Старуха пожала плечами и фыркнула:

— Ты полная невежда. Тебе не выстоять против дрин.

Виктор и остальные женщины рассмеялись — сочувственно, даже почти дружелюбно.

Марсия подождала, пока они замолчат.

— Назови свое имя, — снова потребовала она.

Старуха не ответила, только жестом велела Сьюзи идти за кольцом.

— Я не позволю тебе приблизиться ни на шаг, — предупредила Марсия.

— Значит, тебе придется отойти, Лулу, — сказала девушка и посмотрела на Марсию почти с грустью.

Гостья придвинулась ближе к столу. Сьюзи шагнула к ней, потом оглянулась на старую каргу. Старуха молчала. Марсия почувствовала себя очень легкой. Рука совсем перестала болеть. Женщина даже начала опасаться: не признаки ли это приближающегося обморока?

— Альда, — ровным голосом изрекла старуха.

Марсия положила руку на стол, раздумывая, на что у нее еще хватит сил.

Внезапно она отшвырнула стол в сторону. Сьюзи поспешно отступила назад. Марсия сжала руку с кольцом в кулак. У нее истощилось воображение и кончилось терпение. Какая бы сила у нее ни была и сколько бы ее ни осталось, Марсия решила использовать все сполна. Она всецело сосредоточилась на кольце, стараясь вложить в него всю свою энергию, и вскоре почувствовала себя невесомой.

Марсия посмотрела на старуху в упор и двинулась к ней, хрипло выкрикнув:

— Альда!

Споткнувшись, женщина удивленно огляделась. И увидела, что снова оказалась в той хижине, где старая карга на нее набросилась. На столе по-прежнему горела одинокая свеча. Ее неровный, мерцающий свет не достигал даже стен маленького жилища, скрытых полумраком. Марсия была здесь одна. Комната осталась такой же, как и прежде, только без старухи Альды.

Марсия приблизилась к стене и осторожно обошла всю комнату по кругу. Вместо пола в хижине, похоже, была просто утоптанная земля, потолок нависал очень низко, а окон не имелось вообще. В дальнем от стола углу обнаружилась деревянная дверь. Женщина потянулась к замку, но передумала: надо использовать эту передышку, чтобы собраться с мыслями.

Она опустилась на тот самый стул, на котором сидела раньше. Марсия порадовалась, что можно отдохнуть, — она так устала, как будто много часов провела на ногах. Однако здесь не следовало оставаться слишком долго. Часов она больше не носила, но догадывалась, что сейчас в городе, должно быть, как раз час пик. Еще масса времени для того, чтобы успеть заказать большую пиццу с двойной ветчиной. Интересно, когда Борфис заметит ее отсутствие? Если получится вернуться поскорее, он, наверное, все еще будет стоять у окна и смотреть на улицу, запруженную машинами.

В том, что она сможет вернуться обратно, Марсия не сомневалась. Старуха Альда и ее приятели явно опасались пришелицы, боялись ее кольца. Если бы Марсия оказалась более рассудительной и не такой упрямой, если бы попыталась уступить и избежать скандала — где бы она теперь была? Если верить Альде — дома, в безопасности. Марсия печально покачала головой. Ее воображение очень живо нарисовало изувеченный труп наивной начинающей волшебницы. Нынешней ночью она получила хороший урок. Теперь нужно постараться прожить достаточно долго, чтобы извлечь из этого урока пользу.

Чуть меньше часа ушло на то, чтобы окончательно убедиться: покинуть это место при помощи магии прямо сейчас Марсия не сможет. Сколько она ни пыталась достичь нужного состояния отрешенности, ничего не получалось. Образы, которые ей являлись, были всего лишь отражением той реальности, что ее окружала. Вместо волшебного белого тумана Марсия видела только тени, окутывавшие маленькую темную комнатку, где она сидела.

Раненая рука снова начала болеть. После того как на прошлой неделе ее покусали вампиры, Марсия несколько дней болела, несмотря на защитные силы кольца и усилия деревенской ведьмы-целительницы. Теперь она опять была ранена, и рядом не оказалось ведьмы, которая полечила бы ее травами и настоями.

Женщина устало поднялась из-за стола. Воздух в комнате был теплый и влажный, но ее сильно знобило, хотелось пить. Она подозревала, что выглядит сейчас как чахоточная героиня трагической оперы. По крайней мере, именно так Марсия себя чувствовала, когда, шаркая ногами по полу, медленно направилась к выходу.

Дверь открылась с противным скрипом. За ней оказалось совсем не то, что Марсия ожидала увидеть. Земляной пол и стены без окон наводили на мысли о каком-нибудь погребе или подвале. Марсия думала, что за дверью обнаружится лестница или коридор с каменными стенами, с которых капает вода, а в углах кишат пауки и крысы.

Свет на улице был таким же, как и прежде, но туман сгустился. Марсия вышла из хижины и закрыла за собой дверь. Воздух был плотным и влажным от испарений, вокруг на неровной, каменистой земле стояли жалкие строения. Марсия осторожно отступила на несколько шагов и оглянулась, чтобы посмотреть на только что покинутую хижину. Лачуга была как две капли воды похожа на ту, в которой жили крысоподобные существа. А вокруг, куда ни глянь, теснились другие, точно такие же домишки, темные и тихие.

Марсия предположила, что это тот самый трущобный район, мимо которого она проходила раньше. Но нигде не было видно никаких сооружений крупнее этих хижин — в том числе и большого здания с протяженной глухой стеной.

Где-то неподалеку раздались шаги. Марсия повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как из одной хижины выбралось нечто большое и тяжелопотопало куда-то в туман. Сзади послышались другие звуки. Марсия оглянулась, но ничего не заметила. Вдалеке то там, то тут вспыхивали огоньки. Пришелица вспомнила о крысоподобных существах в домике с открытой дверью.

У нее закружилась голова. Стараясь окончательно не потерять ориентировку и точно определить, где находится, Марсия обошла кругом две притулившиеся друг к другу лачуги, держась подальше от самых темных мест. Впереди, судя по всему, тянулась узкая улочка. Марсия снова огляделась. Жалкая лачуга, из которой она недавно выбралась, оставалась ее единственным ориентиром в этих трущобах и единственным местом, где можно было бы укрыться в случае чего. Марсия не хотела потерять ее, а потому внимательно изучила очертания хижины и только потом повернулась в сторону улочки.

Чтобы получше осмотреть трущобный район и сообразить, где она оказалась, Марсия пошла по улице. Но не успела она сделать и пары шагов, как сзади раздался знакомый звук.

Это был тот странный негромкий скрежет, который она слышала в тумане, когда только попала сюда. Марсия слушала, затаив дыхание. Шум затих, потом раздался вновь. Скрежетало где-то совсем близко, и звук постепенно приближался. Марсия осторожно отступила в самую темную тень у покосившейся стены ближайшей лачуги.

Человек казался серым, как картинка на старой черно-белой фотографии. То немногое одеяние, что на нем имелось, представляло собой жалкие лохмотья. Путник был высокий и мускулистый. Глаза на ничего не выражающем лице смотрели в одну точку, прямо вперед, и не двигались, когда он покачивал головой из стороны в сторону. Он тащил за собой на веревке большой мешок, по виду довольно тяжелый.

Женщина подождала, пока незнакомец пройдет, и не двинулась с места, пока скрежет мешка о камни не затих вдали. Потом она вернулась к своей… Марсия никак не могла придумать: какое название больше подходит этому сооружению — домик, бунгало, лачуга, хижина, развалюха, сарай, каморка? Она снова вспомнила о крысоподобных существах. Пристанище шлюхи? «Привет, я ваша новая соседка!» Очень подходящее место для девы-воительницы.

Когда Марсия добралась до знакомой хижины, у нее едва хватило сил, чтобы пройти в другой конец комнаты. Женщина рухнула на стул и опустила голову на руки. Ее лихорадило. От ран на руке противно пахло кровью. Марсия решила, что отдохнет несколько минут, а потом придумает, что делать дальше.

Глава 10

На рассвете на скалистых утесах Девлина морские куры просыпаются и наполняют утро пронзительными криками, подобно армии, что с первыми лучами солнца начинает сражение. Городские булочники и прочие горожане, которым по роду занятий приходится рано вставать, как раз в это время покидают мягкие подушки, прощаясь со сладкими снами. Но остальные жители Девлина спокойно почивают — привычные птичьи крики мешают им не более, чем колокола сонному церковному сторожу. Только вдали от дома девлинцы просыпаются на рассвете: необычная тишина по утрам не дает им спать.

В Девлине нет ни доков, ни пристани. Морские корабли становятся на якорь на глубокой воде, вдали от опасных рифов, ограждающих подход к городу с моря. И на берегу, где море встречается с сушей, вместо таверн и гостиниц лежат рыбачьи лодки и сушатся сети. Чуть дальше от берега стоят жилища рыбаков, самые разнообразные — от убогих лачуг и хижин из топляка до крепких, добротных домов, каменных или бревенчатых. За ними располагается улица Рыбьих голов, где стоят солильни и коптильни. Здесь заготавливают впрок остатки улова, которые не удалось продать свежими.

И только потом начинается сам город, раскинувшийся между неприступными утесами и морем. Дома в городе разные: есть и высокие, и приземистые, и широкие, и узкие; одни стоят фасадами друг к другу, через улицу, другие — бок о бок и смотрят на море, третьи повернуты один к другому тыльными сторонами — так сказать, спина к спине, — четвертые вообще выстроились под углом к соседям. Иначе говоря, архитектура Девлина так же многообразна, как палатки торговцев на рыночной площади, и в целом город выглядит так, как будто его построили беспечные дети, играя в потемках.

На десятое утро — считая от того дня, когда он покинул Амбермер, — Брескин вошел в Девлин по узкой, продуваемой всеми ветрами дороге, которая тянулась через горные перевалы. Гигант проснулся еще до рассвета и уже шагал по склону последнего холма, когда морские курочки завели свой утренний концерт. На спине у воина висел дорожный мешок, на плече сидел маленький черный котик, а к поясу был приторочен тяжелый боевой молот, старый и невзрачный с виду.

Брескин без труда отыскал резиденцию Черного Джека Фландерса, примечательнейшего разбойника в этом городе воров. Четырехэтажный особняк из тесаного камня высился у самого подножия девлинских утесов. Незамысловатое сооружение походило на замок какого-нибудь мелкого принца. Оно стояло поодаль от соседей, окруженное спереди и с боков небольшим парком из кривых приморских деревьев и неухоженной живой изгородью.

При помощи мальчишки из булочной, который получил за это столько мелких монеток, сколько обычно зарабатывал за целую неделю, Брескин отыскал тихую, вполне приличную гостиницу. Приличной же считалась такая гостиница, где мебель для общего зала не выносилась каждое утро из комнат постояльцев. Похоже, даже пираты с годами научились ценить спокойные, тихие радости жизни — вроде бокала вина после обеда и игры в карты или кости без применения ножей и дубинок.

Брескин потратил целый день на то, чтобы привыкнуть к городу и, что даже более важно, чтобы город привык к нему — такому крупному человеку ведь невозможно остаться незамеченным. Он, конечно, все равно будет бросаться в глаза — но по крайней мере не станет вызывать подозрения. Он оставил боевой молот в гостинице вместе с остальными пожитками и до вечера просто слонялся по улицам и переулкам Девлина — самый обыкновенный великан с черным котом на плече.

Завтракал Брескин довольно поздно в прибрежном винном погребке, в компании мутноглазых завсегдатаев. Он заказал коктейль из сырых яиц и подогретого вина и добавил туда щепотку специй из мешочка, который носил с собой. Этим горячим питьем Брескин угостил всю компанию, пообещав, что напиток чудесным образом исцелит тех, кто сможет проглотить его и не вывернуть обратно, — да и тем, кто не сможет, якобы заметно полегчает. Удивительная смесь оказалась настолько действенной, что несколько утренних страдальцев еще долго ее обсуждали и придумали не один гениальный план, как добыть у великана заветный мешочек со специями — хоть обманом, хоть грубой силой.

В середине дня воин забрел на мощенную булыжником улицу, где все окна были закрыты до полудня. Там он чудесно пообедал в окружении недавно проснувшихся проституток. Как истинный потомок горных кланов, Брескин был неисправимо стыдлив. Но он старался, как мог, наслаждаться красотой этих женщин и не обращать внимания на их скудные одеяния и непристойные предложения. Хотя великан даже выговорить стеснялся те слова, какими продажные женщины сыпали направо и налево, ему все же пришлось пообещать на прощанье, что он зайдет как-нибудь вечерком и «еще себя покажет». Брескин порозовел от смущения, забирая своего котика — тот устроился на пышном бюсте одной из дамочек и забавлялся, играя с кружевными оборками. А когда гигант уходил, молоденькая проститутка шепнула ему на ухо такое, от чего Брескин покраснел еще сильнее, тем более что по возрасту девица вполне годилась ему в дочки.

До вечера они с котом осмотрели почти весь Девлин. Брескин беседовал с многими торговцами, лавочниками, ремесленниками, но никто ни разу не заговорил о царственных пленниках. Выяснилось, что накануне прибыл корабль из Амбермера, но сразу же отправился обратно — после того, как высадил на берег нескольких человек. Это показалось немного странным, но Брескин полагал, что у дипломатов существует отработанный порядок выкупа пленников. Еще великан узнал, что Черный Джек вернулся в Девлин четыре или пять дней назад и с тех пор его мало видели в городе, хотя обычно Фландерсу дома не сиделось.

— Он большой любитель погулять в тавернах, этот капитан Фландерс. И в хорошеньких женщинах тоже знает толк, — доверительно сообщил Брескину хозяин винной лавки.

— Да все они такие, — проворчала жена торговца.

— Кто… флибустьеры? — спросил Брескин. Он уже знал, что слово «пираты» считается в Девлине слишком грубым и употреблять его невежливо.

Женщина сощурила глаза:

— Мужчины!

Побродив по питейным заведениям, Брескин не мог с ней не согласиться. Он не заблуждался относительно того, что злодея от честного человека не всегда отличишь по внешнему виду. Однако в девлинских тавернах собралось такое скопище отъявленных бандитов, какое можно отыскать разве что в аду. И все же гигант старательно играл роль приветливого незнакомца, который не чуждается компании. Он просаживал в карты больше, чем выигрывал, и время от времени заказывал выпивку на всех, хотя и не производил впечатления слишком богатого человека.

И все же, несмотря на все эти усилия, Брескин не услышал ни слова о царственных пленниках и выкупе, хотя повстречал не одного пирата из тех, что плавали с Джеком Фландерсом. Даже придурковатый Джамми Григгс («Я с нашим кэпом на короткой ноге»), который был настолько пьян, что едва сидел на стуле, и тот ни словом не обмолвился о добыче, которую они захватили в последнем рейде, только повторял с чувством: «Эти амбермерские пьяницы…» Это доказывало, что пресловутая склонность моряков к хвастовству и сплетням отнюдь не свойственна людям Черного Джека.

И все же Брескин упорно ходил из одной таверны в другую, надеясь услышать что-нибудь полезное. Он умел играть в карты гораздо лучше всех тех, с кем ему довелось здесь перекинуться. Воин всегда любил карточные игры. Иногда он поддавался искушению и садился за карточный стол даже с амбермерскими аристократами, которые проводили за игрой все свободное время — а свободного времени у них имелось хоть отбавляй. С ними можно было приятно провести вечер, если, конечно, не заявлялись играть граф Реффекс и его назойливые приятели. Зато, к примеру, старая герцогиня была великолепной партнершей, несмотря на ее необъяснимое пристрастие к коктейлям из отличного вина с медом и мятой. Такого надругательства над вином Брескин никак не мог понять. Впрочем, память на карты у герцогини просто потрясала. Старушка произвела впечатление даже на Дэниела.

Именно от Дэниела Брескин узнал много нового о картах и игроках. Отдельные приемы и наблюдения, которые гигант постепенно накапливал много лет, сложились в цельный рисунок. И эти новые знания, и возросшее мастерство радовали Брескина не только сами по себе. Он стал играть так хорошо, что напыщенный граф Реффекс и его приятели теперь старались не садиться с ним за карточный стол. А теперь Дэниел попал в плен и сидел где-то взаперти в этом бандитском городе.

Спустя какое-то время Брескин бросил играть с девлинцами. Перестал он и надеяться, что в тавернах и за карточными столами сможет услышать что-нибудь о пленниках. Он решил завтра снова сходить к развеселым девицам и еще раз угостить их обедом. Может статься, то, о чем не болтают в тавернах, нашептывают в подушку разбитной красотки?

Брескину требовалось узнать не так уж и много. Он хотел выяснить, где именно содержат узников и под какой охраной. Воин надеялся — и небезосновательно, — что в собственной крепости пираты будут вести себя беззаботно. Если это так, то один человек, умелый и настроенный решительно, сумеет освободить пленников в том случае, если дипломатия не поможет и положение станет отчаянным.

Хотя дипломатия, подкрепленная золотом, скорее всего сработает — Брескин почти не сомневался в этом. Гораздо больше его беспокоил, с практической точки зрения, остаток путешествия. Все годы, которые великан прожил при дворе короля Асбрака Толстого, он совершенно не обращал внимания на смехотворную амбермерскую армию с ее парадами и начищенными до блеска пуговицами. Однако когда освобожденные из плена принц и принцесса продолжат свое путешествие, Брескин намеревался непременно отбыть вместе с ними и охранять царственных особ, несмотря на врожденный страх перед морскими просторами. И если на них снова нападут, он сам будет командовать обороной и заставит сражаться даже амбермерских увальней.

Великан нахмурился. Каких-нибудь пару недель назад он стоял на пристани в Амбермере и смотрел, как принц с принцессой отправляются в путешествие. С ними на корабле было достаточное количество солдат, чтобы отбиться даже от двух маленьких пиратских кораблей. Но хватило всего одного шустрого суденышка, чтобы взять их на абордаж.

Воин пошел обратно к своей гостинице по самым оживленным улицам города, здороваясь с теми, с кем нынче успел познакомиться. Завтра во всем Девлине не будет ни единого человека, который не видел бы великана с черным котом на плече или хотя бы не слышал о нем.

Наутро Брескин задумал снова наведаться в какую-нибудь таверну и облегчить страдания похмельных моряков. Он снова сотворит чудодейственный напиток с добавлением специй из заветного мешочка. Состав этих специй в Амбермере ни для кого не являлся тайной — это была хорошо известная ведьмовская смесь. Капитан Джек Фландерс наверняка вскоре прослышит о великане и его чудесном лекарстве. Брескин надеялся, что уже завтра его пригласят в дом к пиратскому капитану. Если Черный Джек действительно таков, как о нем говорят, он наверняка частенько испытывает нужду в подобном снадобье.

Брескин прошел по улице, где работали девушки. Здесь дорога была освещена не так хорошо. Вместо света ламп воздух наполняли звуки музыки — кто-то перебирал струны лютни и наигрывал на флейте. Миновав квартал увеселительных заведений, великан вышел в более респектабельный, хоть и менее доходный район. Здесь все окна были закрыты на ночь ставнями, и за ними не звучали ни музыка, ни тихий смех.

Воин замедлил шаг. Сделав вид, что поправляет завязки на ботинке, он быстро осмотрел улицу позади себя. На следующем перекрестке Брескин повернул в сторону моря. Пройдя квартал, он пересек улицу и, не сворачивая, двинулся дальше к морю по узкой немощеной улице, которая тянулась позади ряда домов. Там гигант зашагал быстрее. У следующего перекрестка он снова повернул и пошел от моря уже медленнее. Добравшись до ближайшего угла, повернул, сделал несколько шагов, а потом остановился и притаился в тени дерева. Когда великан протянул руку к коту, тот бесшумно соскочил с его плеча и растворился в темноте.

Хотя по улицам Девлина многие ходили с длинными тесаками или абордажными саблями у пояса, Брескин считал, что это глупое ребячество и позерство. Тот, кто ходит по городу с оружием, откровенно напрашивается на неприятности. Потому Брескин и оставил свой боевой молот в гостинице. С другой стороны, в таком городе, как Девлин, следовало принять некоторые меры предосторожности, учитывая привычки и род занятий местных жителей. В качестве такой меры Брескин приобрел тяжелую дубинку из мореного дерева, на которую опирался, как на посох. Стоя в тени дерева, он поудобнее перехватил свое оружие и приготовился.

Из-за угла послышался торопливый топот. Потом шаги ненадолго затихли и зазвучали снова — кто-то быстро следовал за Брескином. Когда человек прошел мимо него, великан вышел из-под дерева и легонько дотронулся до его плеча концом дубинки.

— Поворачивайся, и медленно, — велел Брескин тихим голосом, который звучал не менее устрашающе, чем громкий рев.

Незнакомец взвизгнул, как спаниель, присел, уворачиваясь от дубинки, но запутался в собственных ногах, замахал руками, стараясь удержать равновесие, и упал на спину.

Брескин присмотрелся к нему повнимательнее.

— Реффекс?.. — пророкотал великан. — Ради всех богов, человече, я же мог тебя пристукнуть!

Граф медленно приподнялся, отряхнул пыль с одежды и посмотрел на землю.

— Проклятые булыжники! — пробормотал он дрожащим голосом, все еще стоя на одном колене. — Из-за них я оступился. И не смог как следует произвести маневр. — Вельможа поднялся на ноги. — Увернуться от неприятеля, а потом наброситься на него со всей силой. Элемент неожиданности. Это главное в любом сражении. Очень важно…

— Реффекс! — перебил его Брескин, потом заговорил потише: — Граф Реффекс… Ваша милость. Во имя Благословенных Сестер, зачем вы меня преследовали?

Граф подступил к Брескину поближе.

— Нам нужно поговорить конфиденциально. Кроме того, я, кажется, поранил руку, когда… производил маневр. Наверное, осколком бутылки из-под вина, хотя вино у них здесь преотвратное, надо сказать… Кислятина.

Брескин несколько мгновений смотрел в темноту поверх головы вельможи.

— Я остановился в гостинице, где подают довольно приличное вино. Пойдемте туда.

Когда Реффекс потрусил за ним, великан сказал:

— Осторожнее, тут опять булыжники.

Граф был изрядно удивлен, увидев общий зал гостиницы Брескина. Игроки за карточным столом о чем-то спорили, но не слишком громко — их голоса не заглушали даже игры скрипок. Нигде не было видно поломанной мебели или следов крови.

— Должен сказать… капитану Фландерсу следовало бы разместить нас в этой гостинице. В нашей полным-полно всяких бандитов, — сказал Реффекс голосом, полным зависти и уязвленного самолюбия.

— Вы сопровождаете посланника?

Граф Реффекс распрямил спину:

— Я и есть посланник!

Если бы граф умел читать мысли, его не порадовало бы удивление, отразившееся на лице Брескина при этих словах. Столики рядом с тем, за которым они сидели, были не заняты, но все же великан понизил голос, когда заговорил снова:

— Вас прислал сюда Рэнд?

— Не Рэнд, — ответил Реффекс и после эффектной паузы со значением изрек: — Меня послал сам король!

Брескин немного подумал, потом кивнул.

— Понятно… Ну, и что с Милостией… То есть с принцессой и ее спутниками?

Реффекс наклонился к нему через стол.

— Как раз поэтому я вас и преследовал, — сказал он и хмуро посмотрел на поцарапанную руку. — Конечно, вы — друг, и я бы не сделал вам ничего плохого. Если бы я преследовал врага, я бы ударил по нему со всей…

— Ну, так что там со спутниками принцессы?

— А? Что? А, с ними все в порядке. Их не вынуждают жить вместе с разбойниками и бандитами. Знаете, в моей гостинице невозможно уснуть почти до…

— Где они?

Реффекс посмотрел на него, словно не понимая, о чем идет речь.

— Да везде! Бродят по коридорам, падают с лестниц…

— Принцесса со спутниками, ты… ваша милость.

— А!.. В доме у пирата. Их комнаты на верхнем этаже, с видом на город и гавань, им прислуживают служанки, много…

— Значит, вы их видели?

— Ну да, конечно. Правда, только сегодня и только Дэниела. Должен сказать, он очень удивился, увидев здесь меня, — сказал Реффекс с самодовольной ухмылкой. — Я не такой человек, чтобы останавливаться на достигнутом. Нет, я постепенно продвигаюсь вперед. Мой король знает, что я всегда наготове, когда нужно. Может быть, вам это случайно и не известно, но я сам выбираю, какое место занять за королевским столом. Одно мое слово его величеству — и я мог бы сидеть… в общем, на гораздо более почетном месте, — Реффекс многозначительно вздернул бровь, — на гораздо более почетном. Ну ладно, довольно об этом.

Брескин охотно вернулся к прежней теме разговора:

— Так вы сказали, что шли за мной из-за принцессы и ее спутников?

— Да. В общем, из-за того, что все получается как-то странно. Похоже на то, что Черного Джека Фландерса совсем не интересует предложение короля. Он упорно отказывается меня принять. Вы же понимаете, для человека моего положения крайне унизительно, когда с тобой обращаются, как с простым посыльным. А теперь, когда я остался без помощника, приходится все делать самому.

Брескин посмотрел на графа с недоверием.

— Но я слышал, вы сошли на берег со спутниками…

— Со мной всего трое моряков, — с кислой гримасой ответил Реффекс. — Обычные простолюдины. От них никакого толку, — сокрушенно покачал граф головой. — Ничего, вот вернемся ко двору, тогда посмотрим. Это же настоящий бунт, никак не меньше! Старого Хеббика назначили мне в помощники, а он… Высадил меня здесь, бросил одного на произвол судьбы, чтобы я тут сам со всем разбирался, а сам приказал… Приказал, говорю вам! Приказал кораблю немедленно отправляться в Фелшалфен. — Реффекс отхлебнул вина. — И капитан ему подчинился. Хеббику! Хотя он совсем не знатный и никакого положения при дворе не занимает. Должен сказать, что после той ночи, когда Роган потерялся, все пошло наперекосяк.

— Потерялся? — переспросил Брескин. — Где потерялся?

— В море. Разве я не говорил? Его смыло за борт волной во время шторма.

— Вы уверены?

— Ну конечно я уверен! Я сам при этом присутствовал. Правда, какой-то болван-матрос пытался обвинить во всем этом меня! — Реффекс вздернул подбородок и возмущенно посмотрел на Брескина. — Я просто пытался его успокоить, но он, должно быть, ослабил узлы на веревках, потому что волна подняла лодку и унесла прямо через борт, в море. Царила такая суматоха. А этот матрос, понимаете, он не…

— Значит, он был в лодке? — переспросил гигант. — Тогда его, возможно, вынесло на берег.

— В общем-то, капитан говорил то же самое, но, по-моему, мы больше никогда не услышим о Рогане Затененном. Очень жаль, конечно, но, в конце концов, он был уже очень старый. Много пожил…

Скрипачи заиграли бодренькую мелодию. Граф обвел взглядом спокойный, тихий зал и с мрачным видом повернулся к Брескину:

— Вы не знаете, у них есть свободные места?

Пока Реффекс договаривался с хозяином гостиницы о комнате и о том, чтобы его вещи перенесли из прежней гостиницы сюда, Брескин думал о придворном маге. Он успокаивал себя тем, что боги, хоть и бывают порой капризны, не могли уберечь среди бушующего моря Реффекса и утопить вместо него кого-нибудь другого.

Граф вернулся к столу с новым кувшином вина. Он кипел от возмущения, потому что хозяин гостиницы, узнав о его происхождении и титуле, вел себя недостаточно подобострастно.

— Потребовал, чтобы я заплатил вперед! — кипел вельможа. — Подумать только! Да у меня брат — герцог! Троюродный, — добавил он с достоинством, как будто эта генеалогическая подробность была особенно значимой.

Призвав на помощь все свое терпение, Брескин снова завел разговор о том, почему граф Реффекс за ним шел.

— Ну вы же понимаете! Подчиненные обманули мое доверие, — с негодованием заявил граф. — И потому, когда я увидел дворцового служителя, я, естественно, предположил, что это имеет какое-то отношение ко мне. А поскольку после нашего корабля никакие другие корабли не приходили, ваше появление здесь — само по себе настоящее чудо… — Граф замолчал и, прищурив глаза, уставился на Брескина. — Между прочим, я до сих пор не знаю, кто вас прислал.

— Я оказался здесь случайно, ваша милость. По делам винной торговли, — добавил Брескин, чтобы его ложь казалась более правдоподобной.

— Где, в Девлине? Я думал, у них все вино краденое.

— Не все. Кое-что они покупают, — возразил Брескин, сознательно отступая от правды.

— Но разве мы должны снабжать их вином, когда они держат в плену нашу принцессу? Это как-то даже непочтительно в каком-то смысле. — Граф поджал губы. — Надеюсь, дело выгодное? Ведь если мы им не продадим, так продаст кто-нибудь другой.

Брескин посмотрел на Реффекса и подумал, что Роган никак не может быть на дне моря.

— Да, — ровным голосом ответил он. — Однако я уже закончил свои дела. Наверное, вам, ваша милость, следует назначить меня своим помощником.

Реффекс не сумел скрыть удивления.

— Но вы же… То есть существуют же дипломатический протокол, определенные правила…

— Ну, конечно, если вам не нужна помощь…

— Нет-нет, — поспешно сказал вельможа. — Вы вполне подходите. В отличие от многих других высокопоставленных особ я всегда охотно прислушивался к предложениям нижних чинов. Когда я в следующий раз пойду на встречу с этим пиратом, вы будете со мной. — И взглядом, полным великодушного снисхождения, граф Реффекс одарил потомка королевской династии, которая зародилась в легендарные времена. — Знаете, вас, наверное, можно будет выдать за солдата. Или даже за офицера. И если разговор примет серьезный оборот и начнется драка — не бойтесь, со мной вы не будете выглядеть по-дурацки. Просто исполняйте мои приказы, и мы им покажем!

Вместо ответа воин поднял бокал с вином. Когда графу пришло в голову спросить, как он догадался, что за ним кто-то идет, великан отговорился необычайными способностями своего кота, который всегда настороже. А потом Брескин использовал кота как предлог, чтобы откланяться и покинуть Реффекса.

— Нехорошо оставлять такого верного котика ночевать на улице, — сказал Брескин, поднимаясь из-за стола. Он бросил на стол несколько монет, пожелал вельможе спокойной ночи и пообещал, что завтра весь день будет в его распоряжении.

На улицах было тихо. Великан с час или чуть больше бродил по городу, стараясь держаться подальше от тех улиц, где встречались подвыпившие гуляки. Ему нужно было в тишине и покое разобраться со своими заботами.

Сначала он подумал о Рогане Затененном. Придворный волшебник был уже изрядно в возрасте, но так много лет совсем не менялся внешне, что мысль о его смерти даже не приходила Брескину в голову. Великан решил, что маг, оказавшись в лодке посреди бушующего океана, смог при помощи каких-нибудь заклинаний удержаться на плаву. Были все основания надеяться, что Роган сейчас сидит в какой-нибудь прибрежной таверне, пьет местное вино и мечтает об амбермерских винных погребах. Брескин поклялся, что пригласит волшебника в свои погреба для приватной дегустации, как только они оба снова окажутся в Амбермере.

А вот в вопросе с пленниками и выкупом оставалось много непонятного. Рэнд ни за что бы не доверил болтливому графу такое важное задание. Наверняка и Реффекс, и Роган отправились в дипломатическую миссию по прихоти короля. С другой стороны, старый Хеббик определенно был человеком Рэнда. И если Хеббик внезапно переменил планы и отправился в Фелшалфен, значит, там и кроется корень проблемы, а вовсе не в городе пиратов. Получается, это не просто наглое пиратское похищение, тут замешана политика, а потому необходимо разузнать о пленниках как можно больше.

Глава 11

— Я никак не могу этого допустить. Пока вы находитесь под моей опекой, я не позволю вам завтракать одним только вином.

В ужасе Роган взглянул на тарелки с бисквитами, беконом.

— Но у меня очень слабый желудок, — недовольно возразил он.

— И неудивительно, — ответила женщина. — По-моему, вам здорово повезло, что у вас вообще до сих пор есть желудок — при том, как вы с ним обходились. Держать себя на диете из одного только вина, ну, может, с корочкой хлеба на ужин — это надо же!

— Ну, у вас вовсе не такое уж плохое вино… — сказал маг. — И я съел давеча вечером картофель. И отбивную.

— Этот бекон — из той же самой свиньи: так что вы уже должны к нему привыкнуть.

Роган поудобнее устроился на подушках, поставил поднос с завтраком на колени и спросил:

— А какое вино подается к такой еде?

— Чай, ваше лордство. — Женщина присела в реверансе и скрылась за дверью.

Роган вздохнул. Потом взял бисквит и отщипнул от него маленький кусочек. Хотя Эдора заботилась о нем только второй день, волшебник уже уяснил, что эта женщина не оставит его в покое, пока он не проглотит хотя бы часть еды, которую она для него состряпала. Он уже наслушался ее: «А как по-вашему, зачем я все это готовила?». Проще сделать вид, что ешь. По крайней мере, кушанья были действительно недурны. Даже человек, привыкший к роскошным лакомствам кухни Асбрака Толстого, не мог не оценить поварского искусства Эдоры. Взять хоть эти бисквиты. Роган с видом знатока повертел бисквит в руках. Бисквиты у Эдоры получались такие воздушные, что едва не взлетали с тарелки. Как там говорил Асбрак после второй дюжины бисквитов?.. «При обычных обстоятельствах я бы, конечно, не стал этого делать. Но бисквиты такие восхитительные, что я, наверное, все-таки позволю себе съесть еще штучку-другую».

Вошел мальчик с подносом, на котором стояли чайник, кувшинчик со сливками и широкая чашка с двумя ручками. Мальчик осторожно поставил поднос на прикроватный столик и присел на стул.

Роган искоса взглянул на него.

— Тетя сказала, чтобы я посидел возле вас. Велела мне последить, чтоб у вас еда исчезла… ну, нормальным образом, а не по волшебству, — сообщил мальчик и улыбнулся. — А вы правда так можете? Чтобы еда исчезла по волшебству?

— Ну… в общем-то, могу. Хотя это не мой профиль.

Мальчика это как будто разочаровало.

Роган посмотрел на него, потом на поднос у себя на коленях.

— Есть специальные заклинания, с помощью которых можно прятать что-нибудь… Такое объяснение тебя устроит?

— Прятать?

— Конечно. Технически, суть именно в этом. Ты ведь понимаешь, что, если что-то исчезает, оно не перестает существовать совсем.

— Как это — технически?

— Ну, это очень просто. Это… Послушай может быть, ты нальешь мне чаю? — сказал Роган и забормотал что-то себе под нос.

— Да, пожалуйста! — Мальчуган на три четверти наполнил чашку горячим, ароматным чаем, потом долил доверху сливками. Сливки были такие густые, что с трудом выливались из кувшинчика.

— Ой, а где ложка? — спросил мальчик и провел рукой по подносу возле чашки.

— Что-то потерял? — поинтересовался Роган.

— Ложку. Она была на подносе, а теперь ее нет…

— Наверное, это какое-то недоразумение, — сказал волшебник, потом снова что-то пробормотал и проделал некоторые пассы одной рукой. Мальчик уставился на него с беспокойством.

Раздался мелодичный звон и всплеск. Паренек посмотрел на чашку, потом медленно достал оттуда ложку.

Роган хмыкнул.

— Отлично проделано — если можно так сказать о собственной работе. Я еще способен выступать на карнавалах, если понадобится. — Он воззрился на мальчишку, который стоял, разинув рот. — Похоже, ты ничего не хочешь сказать по этому поводу…

— Научите меня так делать!

Роган посмотрел на него свысока.

— Научить тебя, как же! Ученики тратят годы, чтобы этому научиться. — Он ухмыльнулся и заговорил поучительным тоном, который особенно нравится детям. — В частности, умению опускать ложку в чашку, — волшебник воздел палец, как школьный учитель, который объясняет новый урок, — с первой попытки.

— Я смогу! Смогу это сделать, если буду знать слова.

— В самом деле… Напомни-ка мне свое имя, мальчуган.

— Кардрик. Но все зовут меня Рики, господин.

— И сколько тебе лет, Кардрик?

— Одиннадцать. Мне уже давно исполнилось одиннадцать, скоро будет двенадцать.

Роган поднес чашку с чаем к губам и отхлебнул, потом недоуменно взглянул на нее, как будто забыл, что пьет.

— Значит, ты хочешь, чтобы я научил тебя заклинанию сокрытия, с помощью которого можно прятать предметы?

Рики закивал головой.

— Да, господин, чтобы делать то, что вы сделали с ложкой.

— Ну, хорошо, — сказал Роган. — Тогда ты должен кое-что мне принести.

Мальчик вскочил на ноги.

— Мне нужно что-нибудь, на чем можно писать. — Волшебник пристально посмотрел на паренька. — Надеюсь, читать ты умеешь? Я не собираюсь пересказывать тебе заклинание по одному слову, пока не запомнишь.

— Умею! Тетя меня научила. — Рики направился к двери.

— Погоди, это еще не все, — остановил его Роган. — Еще мне нужна фляжка. Фляжка с пробкой.

— Чтобы писать?

— Не важно, для чего. Просто принеси ее и все. — Мальчик уже почти вышел за дверь, но маг задержал его жестом. — Только смотри, чтобы никто не заметил. В этом деле нужна осторожность.

Волшебник как раз успел доесть бисквит, когда Рики вернулся и подал ему то, что Роган просил принести. Маг отложил письменные принадлежности в сторону, а фляжку протянул мальчику.

— А теперь, покуда я буду занят начертанием заклинания, ты сбегаешь в погреб и наполнишь эту флягу… Знаешь то темное вино, которое мы пили вчера вечером?

— Лучшее тетушкино вино!

Роган кивнул и улыбнулся.

— Да, именно оно.

У двери Рики задержался.

— А что значит «начертание»?

Роган уже взял перо и макнул его в чернильницу.

— Ну, конечно же, «написание» — только другими словами.

— Тогда почему вы не сказали просто «напишу»?

— Это слишком простое слово.

— Поэтому вы сказали «покуда» вместо «пока», да?

— Совершенно верно. Беги за вином.

Некоторое время спустя Роган проснулся оттого, что в комнату вошла Эдора. Хотя она казалась довольно миловидной с лица, Роган никак не мог привыкнуть к ее размерам. Ростом Эдора не уступала любому мужчине, руки и ноги у нее были большие, крепкие и сильные даже с виду, а плечи — такие же широкие, как и бедра. Двигалась она довольно грациозно и вполне женственно и все же могла испугать своим видом — особенно человека, который только что проснулся.

— Неужели снова — еда?

— Ничего такого, что могло бы вам повредить. Только чаудер.

— Из рыбы?

Эдора молча окинула волшебника угрюмым взглядом.

Роган приподнялся в постели, опираясь спиной о кипу подушек.

— Ну, хорошо… — Он вздохнул и принялся работать ложкой под пристальным взглядом заботливой хозяйки.

Поглотив некоторое количество пищи, Роган сказал:

— Должен признать, что ваша кухня — далеко не худшая. Собственно, если бы вы держали таверну в столице, король питался бы не во дворце, а у вас — уж можете мне поверить.

— Но это простая еда… — ответила женщина.

Печально взглянув на тарелку, волшебник согласился:

— Да, это верно — вина к ней не подают.

Эдора уставилась на него.

— Только не говорите, что стали бы запивать вином даже суп! Неужели за королевским столом все так едят?

— Ну нет, конечно. Но я просто подумал…

— Надеюсь, что нет. — Тут Эдора улыбнулась уголками губ. — У меня как раз есть фруктовое вино, которое я собиралась подать вам с молодым сыром — но только после того, как вы доедите суп. Ну что, доставать вино?

Маг кивнул и усерднее задвигал ложкой.

— Значит, это вам не понадобится, — сказала Эдора и вытащила из-под кипы подушек припрятанную фляжку.

* * *

Каждый раз, просыпаясь, Роган Затененный вспоминал, где он находится. И не у себя в башне в Амбермере, и не в каюте на корабле, и не колышется по волнам в лодке, и не лежит на мокром песке под лодкой, где его нашел Кардрик. Он по-прежнему ощущал запах моря и слышал шум прибоя, но здесь, в домике у Эдоры, было сухо и тепло.

Когда Роган в очередной раз проснулся, день уже клонился к вечеру. В соседней комнате кто-то разговаривал.

— Он спасся после кораблекрушения, Дилмар. Или ты думаешь, когда его вынесло на берег, у него карманы были набиты серебром?

— Значит, я… — низкий мужской голос особенно подчеркнул местоимение, — ничего не буду с этого иметь?

Эдора ответила спокойно и просто:

— Я охотно разделю с тобой все, что получила с этого сама.

— Ага! Так я и думал. Значит, ничего.

— Возможно. Все равно ведь это ничего тебе не стоило. Так что невелика потеря.

— А-а-а! Потеря… Только не говори мне о потерях, женщина. Я отдал тебе этот дом. Причем с запасом еды. Так что не говори мне о благотворительности!

— Дом стоял пустой на краю земли. В погребе было только то, что мыши не тронули. Вот уж точно — благотворительность! Как у тебя только язык повернулся сказать это слово?

Послышался скрип отодвигаемого стула.

— Ах, так? Ну, ладно! Тогда возвращайся в город и зарабатывай там сама, чем сможешь!

— Ты прекрасно знаешь, что город — не место для ребенка. Ты что, хочешь, чтобы твой племянник болтался там по улицам?

— Нет. Я хочу, чтобы он учился полезному делу. Он уже достаточно большой.

— Ты хочешь продать его кому-то за жалкие гроши? Он же сирота! Сын твоего родного брата!

— Пусть справляется, как может. Я не собираюсь кормить его всю жизнь.

— Всю жизнь? Он совсем ребенок, ему всего одиннадцать! И он очень смышленый. Даже читать умеет.

— Что-о? — возмутился мужчина. — Я тебе говорил, нечего делать из него книжного червяка! Сюсюкаешь с ним, как не знаю с кем. Испортишь парня, и не будет он годен ни для какого дела!

Роган услышал, как открылась входная дверь.

— Отправлю его на лодку к Жикеру, там нечего будет читать! — пообещал мужчина и ушел, хлопнув дверью.

Глава 12

Рэнд стоял у окна королевских покоев и смотрел вниз, на внутренний двор замка, залитый солнечным светом. Настроение у него было такое же чудесное, как это ясное приветливое утро. Вопреки всем ожиданиям, король во время вчерашней смехотворной «вылазки» в город узнал-таки кое-что полезное. Советник счел это чудом из чудес. Впрочем, Асбрак уже утомился говорить о деле и предался своим обычным праздным разглагольствованиям.

Рэнд отвернулся от окна.

— Если ваше величество позволит мне вмешаться, возможно, мы могли бы отложить обсуждение полезности ведьмовства до более удобного случая? Я полагаю, сейчас важнее в точности установить, что именно ваше величество слышали вчера вечером.

— Но мы уже говорили об этом, Рэнд. Сперва вчера вечером, а потом еще раз, сегодня утром. Я ужасно страдал в том месте. Я попал в западню, где не было ни еды, ни питья… — Король отхлебнул из украшенного драгоценными камнями кубка. — И я уже рассказывал тебе, что мне пришлось подниматься по ступенькам, пятясь спиной вперед?

— Действительно, ваше величество, обстоятельства были весьма и весьма стесненные, однако мы должны окончательно удостовериться, что располагаем важными сведениями.

— Сведения? Какие сведения? Я ведь уже пересказал тебе все, что слышал.

— Да, ваше величество, но меня интересуют все, даже самые незначительные подробности, сами слова, которые они говорили, — все без исключения.

— Я не стану снова пересказывать ту историю о девице.

Рэнд кивнул.

— Конечно, ваше величество. Мы сейчас разбираем не анатомические подробности продажной девки. Мы должны определиться с личностью этого таинственного благородного господина.

— Но ведь я уже рассказал и об одежде, и о волосах, и об усах… В самом деле, Рэнд, я уже все… Нет, погоди. Я упоминал о шраме?

— Ах, о шраме… — заинтересовался советник. Он сложил ладони домиком и принялся задумчиво рассматривать узор на ковре. — Я уверен, ваше величество не могли упустить из виду столь важную деталь. И все же, нельзя ли немного поподробнее?

— Ну, в общем-то, ты понимаешь, Рэнд, тот человек не видел шрама, но у благородного лорда, о котором он говорил, был шрам. Очевидно, — король хитро прищурил глаза, — шрам был просто спрятан под одеждой, поэтому его и не было видно!

— Под одеждой?

— Ну, наверное… — сказал Асбрак. — Нет, постой. Он сказал, что ему хотелось догнать его и посмотреть, на месте ли шрам. Значит, шрам должен быть на лице!

— Наверняка, ваше величество. Я уверен, что вы правы.

Король медленно поднялся из кресла.

— Но пригодится ли нам все это? — спросил он и пошел к окну.

Глядя королю в спину, Рэнд сказал:

— Ваше величество, благодаря вашим изысканиям мы получили описание таинственного врага, о существовании которого нам подсказывала логика, но о котором до сих пор совершенно ничего не было известно. Дело начало проясняться.

— Проясняться? По-моему, ты настроен слишком оптимистично, Рэнд.

— Нисколько, ваше величество, — ответил советник. — Невозможно придумать какое-то невинное объяснение тому, что племянник Финстера находится в Девлине. Как только мы установим, какому именно аристократу из Фелшалфена подходит такое описание внешности, мы сможем нанести сокрушительный удар по этому заговору.

— Но они не говорили о Фелшалфене…

— Логика указывает нам на Фелшалфен — с того самого дня, когда мы узнали об этом ужасном злодеянии, ваше величество. И… осмелюсь напомнить вашему величеству тот единственный недостаток, который вы нашли в почти безупречном, можно сказать посланном самими небесами, поклоннике вашей дочери? Одну незначительную черту Гилберта Молчаливого, принца Фелшалфена…

— Ах, да… Кудри. У этого молодого человека прическа, как у менестреля из таверны.

Рэнд со значением поднял указательный палец:

— По фелшалфенской моде!

— Ну да, конечно, — согласился Асбрак.

— А у того благородного лорда в Девлине волосы были прямые.

Асбрак посмотрел на советника непонимающе, потом его взгляд прояснился.

— Прямые, а не завитые по моде!

— Ваше величество очень тонко улавливает суть предмета.

Король вздернул подбородок и подбоченился.

— Ну конечно, Рэнд, конечно. — Он хлопнул в ладоши. — Однако ты мне очень помог, Рэнд, очень.

— Ваше величество, вы слишком добры ко мне. — Советник снова повернулся к окну. — Прошу простить мою настойчивость, светлейший… Остались всего один-два вопроса, которые я хотел бы рассмотреть подробнее.

— Но уже почти время чаепития, — напомнил Асбрак.

— Да, ваше величество, но это — дело крайней важности.

— Опять же, эта ведьма… Я полагаю, Рэнд, это тоже дело первейшей важности.

— Несомненно, ваше величество, но, возможно, не настолько спешное…

Правитель нахмурился.

— Ну, хорошо. Можешь идти. Однако я желаю видеть тебя за завтраком. Не вздумай куда-нибудь запропаститься.

Рэнд поклонился и вышел из королевских покоев.

— Как возвратишься, тебя будет ждать блюдо с пирожными! — крикнул Асбрак ему вдогонку.

Когда советник вернулся, его действительно ожидало блюдо с пирожными, хотя пирожных на нем оставалось уже не так много.

— Знаешь, Рэнд… — Монарх смахнул салфеткой с губ сладкие крошки. — По-моему, у нас — самые талантливые кондитеры во всех Девяти королевствах. Обычно я довольно равнодушно отношусь к пирожным… разным кексикам, рогаликам… — король окинул взором блюдо со сдобой, —слойкам, сладким пирожкам, булочкам с изюмом, тортикам… — он приподнял салфетку, прикрывавшую корзинку в углу сервировочного столика, — к кремовым трубочкам, ореховым кольцам, марципанам… — Асбрак наклонился, присматриваясь. — М-м-м… А это что такое?..

Король взял с блюда треугольное пирожное, залитое сахарной глазурью, задумчиво отломил кусочек и отправил себе в рот.

— Как бы то ни было, я терпеливо дожидался, пока ты придешь, прежде чем послать за следующей порцией чая.

Рэнд услужливо потянул за шнур звонка. Король взмахом руки указал на столик с остатками его «походного завтрака» — там лежали нарезанные сыры и холодные мясные закуски.

— Пусть мальчик это тоже уберет.

Принесли чай. Асбрак повелительным жестом отстранил Рэнда.

— Я сам налью, — заявил он. — Ты и так с самого утра бегаешь по делам. По крайней мере с тех пор, как я проснулся. Я желаю, чтобы ты спокойно посидел, выпил чаю… Я сам приготовлю тебе чай, наберу пирожных и поднесу, — великодушно предложил монарх. — Тебе останется только жевать и глотать.

Король взял небольшую серебряную тарелочку и нагромоздил на нее множество разнообразных сластей. Гора пирожных почему-то не рассыпалась, вопреки всем известным законам природы. Асбрак поставил тарелочку на стол возле Рэнда, после чего снова уселся в свое громадное кресло. Устроившись поудобнее среди вороха мягких подушек, правитель сказал:

— А теперь мы должны распланировать дела на сегодняшний день. Я хочу послать за этой ведьмой, и… Кстати, что ты думаешь по поводу того, что рассказывал тот человек, — ну, как она шла под дождем совсем сухая?

Рэнд пытался взять с тарелочки пирожное и не повалить при этом кексики, ореховые колечки и слойки в глазури.

— Ваше величество, с превеликим сожалением вынужден признать, что нахожу этот рассказ совершенно вероятным.

Король посмотрел на него немного растерянно.

— Послушай, Рэнд, ты всегда… — Он присмотрелся к советнику повнимательнее. — Ты сказал — совершенно вероятным? Так, значит, ты в это веришь?

— Можно сказать и так.

Асбрак просиял.

— Рэнд, ты меня удивил. Скоро ты начнешь советоваться с Ремегером.

— С астрологом? А вот это весьма маловероятно, ваше величество. Мой скептицизм в отношении астрологии остался непоколебим. А мнение о ведьме сложилось в результате того, что я видел ее сам, своими глазами.

— Ты? В таверне? — Лицо монарха отразило глубокое потрясение. — Ты был замаскирован?

— Я был здесь, мой повелитель, у окна, из которого видны городские улицы. Я видел женщину, и хотя я не могу сказать, мокрая она была или сухая, но шла и держалась она в точности так, как это описал жарильщик, каким бы ненадежным ни было его свидетельство.

— Значит, ты его знаешь?

— Только понаслышке, ваше величество. Брескин сообщил мне, что, несмотря на крайнюю невоздержанность в возлияниях, этот жарильщик мяса — непревзойденный мастер своего дела.

— Приятно слышать. Он был такой нервный и возбужденный… Я даже не подумал бы, что он может что-то делать с толком. — Асбрак задумчиво уставился в потолок. — Разве что писать стихи? — Он снова повернулся к Рэнду и продолжил: — Как бы то ни было, мы с тобой должны расспросить эту ведьму.

— Боюсь, я буду лишен этого удовольствия, ваше величество. С вашего позволения я намерен отбыть с вечерним отливом.

Король несколько мгновений размышлял, потом покачал головой:

— Я недопонимаю смысла твоих метафор, Рэнд. О каком отливе ты говоришь? Течение времени? Судьбы? Удачи? Бесконечное и вечное движение волн — или как там в песнях говорится?.. — Асбрак пожевал губами. — Если подумать, странно, что о таком поют в тавернах…

— Я имел в виду отлив на море — в буквальном смысле, ваше величество.

Король поерзал на подушках и задумчиво, с выражением процитировал:

— Под небом бездонным, на вольном просторе, волнуется темное, синее море… — Потом посмотрел на Рэнда, нахмурился и спросил: — Тебе не кажется, что раньше наши поэты писали стихи получше этих?

— В самом деле, ваше величество. Гораздо лучше. И раньше поэтов было гораздо меньше.

— Это верно, — согласился король. — Мы должны предпринять шаги.

— Шаги?

— Для сокращения численности поэтов. Какие будут предложения? Что будем с ними делать?

— Если не то, что, как говорят, делал почтенный предок вашего величества Мелбрак во времена, когда развелось слишком много нотариусов, то… других предложений у меня наготове нет.

Асбрак передернул плечами.

— Я понял, к чему ты клонишь. Лучше давай вернемся к приливам и отливам. Напомни, почему это мы о них заговорили?

— Мы говорили о том, что я отправляюсь в Фелшалфен.

Монарх уже много лет не вскакивал со своего кресла. Не сделал он этого и теперь, однако поднялся настолько быстро, насколько смог.

— Во имя всех богов, с чего это вдруг тебе вздумалось отправляться в Фелшалфен?! Мы же можем послать туда обычного гонца.

— Я уверен, если ваше величество полностью оценит значительность ситуации, то наверняка согласится, что поехать туда следует именно мне. Я должен быть там, чтобы на месте руководить нашими людьми.

— Нашими людьми? В Фелшалфене? Откуда в Фелшалфене возьмутся наши люди? И что это за люди?..

— Шпионы, ваше величество.

Асбрак недоверчиво уставился на своего первого советника.

— У нас есть шпионы при дворе Финстера Щедрого? Нашего ближайшего друга и союзника? Нашего родича? — Он сложил руки на груди и склонил голову набок. — Как так вышло, что я об этом ничего не знаю? Я — король, в конце концов!

Рэнд сумел подняться со стула, не обрушив горку сластей с серебряной тарелочки.

— Именно поэтому вы ничего и не знаете о шпионах, ваше величество. Это всего лишь одна из огромной массы скучных и незначительных подробностей, притом весьма деликатная и затруднительная. Если бы вы вникали во все эти мелочи, у вас просто не оставалось бы времени на то, чтобы править королевством.

Асбрак снова уселся в кресло.

— И все-таки… Шпионы при дворе друга?

— Именно там они более всего необходимы, ваше величество.

— Практически — члена семьи… — продолжал король.

— Ваше величество, все то, что ныне объединяет королевские дома Фелшалфена и Амбермера, сейчас находится в руках Черного Джека Фландерса, в Девлине.

Асбрак вздохнул и на мгновение закрыл глаза.

— Ну, ладно. Когда ты собираешься туда отправиться?

— Я покину вас немедля, ваше величество, и сяду на корабль, который отплывает после полудня.

— Но мы же собирались поговорить с ведьмой… — возразил Асбрак.

— Мой помощник, вероятно, уже разузнал, где ее найти. Он приведет ее к вам для беседы, мой повелитель, — поклонился Рэнд королю. — Я, конечно же, еще приду, чтобы получить последние распоряжения и инструкции перед отбытием.

С этими словами советник повернулся и вышел из королевских покоев. Асбрак посмотрел на серебряную тарелочку с нетронутыми сластями.

— А как же пирожные?.. — крикнул он вслед Рэнду, уже не надеясь, что тот вернется.

* * *

Рэнд отсутствовал недолго — чай еще не успел остыть. Король как раз брал очередной кренделек с тарелочки, которую сервировал для своего советника.

— Хорошо, что ты вернулся, — сказал он. — Мне больно было бы думать о том, что ты отправляешься в путешествие на голодный желудок. — Асбрак посмотрел на ноги вельможи. — Послушай, Рэнд, по-моему, для путешествия по морю тебе нужна другая обувь. Например, какие-нибудь высокие сапоги, хорошо пропитанные жиром, чтобы не промокали в воде. — Король почти поднес пирожное ко рту, потом спросил: — Это что-то мне на подпись?

Рэнд развернул туго скрученный свиток.

— Нет, ваше величество. Это сообщение от Хеббика. Оно пришло как раз вовремя, чтобы избавить меня от утомительного путешествия.

Король отложил пирожное на тарелочку.

— Но ведь Хеббик с Реффексом! — возразил он. — В Девлине. Он не мог прибыть раньше, чем день назад. Письмо просто не успело бы сюда дойти.

— Вы совершенно правы, ваше величество. Но это письмо отправлено с корабля три дня назад — за день до шторма.

— Неужели Роган обладает подобным могуществом? — воскликнул Асбрак. — Он смог прислать письмо с самой середины океана!

— Я искренне сомневаюсь, что вашему придворному магу такое по силам, мой государь. Письмо получили в голубятне, причем совсем недавно.

— Где?

— В голубятне, ваше величество. Там живут ваши почтовые голуби. На крыше дворца.

Король начал что-то говорить, потом замолчал и взмахом руки велел советнику продолжать.

— В силу некоторых обстоятельств, о которых ему стало известно от одного из матросов, Хеббик принял решение отправиться в Фелшалфен. И сейчас он, наверное, уже там. Получив ценные сведения, которые ваше величество добыли сегодня ночью, Хеббик предпримет соответствующие шаги — если, конечно, он еще не раскрыл заговор самостоятельно.

Асбрак удивленно посмотрел на советника.

— Старый Хеббик? — переспросил он. — Я думал, ты отправил его в Девлин, чтобы он помогал Реффексу в переговорах. Надеюсь, граф присматривает за твоим Хеббиком?

Рэнд счел неразумным сообщать королю свое частное мнение, что графу Реффексу нельзя доверять руководство никаким, даже самым простым делом.

— Нет, ваше величество. Граф Реффекс высадился на берег в Девлине и исполняет ваши распоряжения относительно переговоров. Хеббик вынужден действовать самостоятельно, лишенный преимуществ его мудрого руководства.

Король посмотрел на Рэнда и сказал:

— Ну, раз уж этот Хеббик в Фелшалфене, тебе больше незачем туда ехать. — Он с задумчивым видом дернул себя за бороду и, помолчав немного, добавил: — Нет, это просто невозможно! Я даже представить себе не могу старого Хеббика в роли шпиона.

Советник кивнул и едва заметно улыбнулся.

— В том-то и дело, ваше величество. В том-то и дело.

Глава 13

У Александра ушло два дня на то, чтобы проследить путь Марсии до пещеры великанов. Поднимаясь по непомерно высоким ступеням, он вспомнил, что женщина упоминала о призраках, населяющих пещеру. Старик улыбнулся. Можно ли придумать более подходящее окружение для некроманта? Мертвые — самая основа его искусства. Этому Александра научили много, очень много лет назад.

В пещере горели факелы. Александр быстро прошел по чистому, словно только что вымытому, каменному полу — в точности такому, каким его описывала Марсия. Некоторое время некромант рассматривал стоящие вдоль стены огромные саркофаги. И решил, что непременно придет сюда снова. Он уже предвкушал интереснейшие беседы с этими древними великанами. Но это потом, а сейчас необходимо было заняться более неотложным делом. Александр вслушался в тишину пещеры, ожидая, когда раздастся заунывное пение волынки. Ему не понадобится никого призывать, не придется будить спящих королей. Здесь бродит вечный часовой и вечно выводит свою бесконечную мелодию.

Услышав напев волынки, Александр пошел на звук — к дальней стене пещеры. Какое-то время он молча постоял, ожидая, когда музыка зазвучит громче. Потом он подал голос. Некромант говорил, как всегда, тихим шепотом, но слова его разнеслись по пещере, гулким эхом отразившись от гладких каменных стен:

— Приди! Не вынуждай меня призывать тебя, связывать заклинанием. Я лишь ищу того, кто проходил здесь.

Волынка завывала, выводя свою причудливую мелодию, потом музыка постепенно начала затихать, превратилась в далекое гудение и смолкла. Несколько мгновений в пещере стояла тишина. Александр терпеливо ждал. Потом увидел, как факелы один за другим начинают угасать.

Пещера наполнилась мраком. Всякое ощущение пространства потеряло смысл, воздух сделался тяжелым и давящим. Спустя некоторое время тишину нарушил негромкий вздох.

— Я занимаюсь этим уже очень давно, — прошелестел голос Александра. — Тебе не удастся меня запугать, ты только утомишь меня. И потом… — шепот некроманта стал еще мягче, — когда я разбужу этих королей — думаешь, они поблагодарят тебя за то, что кто-то нарушил их покой?

Факелы начали загораться снова, один за другим. Когда засветился последний, рядом с Александром оказался великан. Он заговорил, не поклонившись и не поприветствовав некроманта. Мертвым нет дела до подобных тонкостей этикета.

— Здесь прошли двое. Кого ты ищешь?

— Женщину. Другой был старик, верно?

Великан рассмеялся, и Александр пристально посмотрел на него. Эхо безрадостного смеха гулко отразилось от каменных стен.

— Старик? Да.

— Они были вместе?

— Нет. Женщина шла следом за ним.

Александр скользнул взглядом вдоль стены, у которой они стояли.

— И куда они ушли?

— Куда? Я могу провести тебя, некромант, — если ты отважишься туда пойти.

— Значит, в Нижние Сферы, да? — Александр посмотрел на призрачного великана в упор. — Ты уверен, что женщина тоже пошла туда, а не в какое-то другое место?

— Уверен. Она прошла мимо меня — тем же путем, каким прошел он.

— И ты можешь направить меня на тот же путь?

— Да. Но я не смогу вернуть тебя обратно.

Александр печально улыбнулся и кивнул.

Когда же теперь он вернется в свое уединенное обиталище над океаном? Когда будет там развлекать молодую волшебницу? Когда вновь увидит розы, увивающие стену садика?

Он окинул взглядом пещеру с саркофагами, горящие факелы на стенах. И шагнул вперед:

— Я готов.

* * *

Александр оглядел унылую местность, не совсем уверенный, что делать дальше. Он бывал в Нижних Сферах не так уж часто, и вылазки эти остались далеко в прошлом. Никогда прежде он не отваживался проникать в Нижние Сферы без тщательной подготовки — не сплетя предварительно сеть заклинаний, которые должны были хранить его на этих опасных путях.

Сейчас для некроманта оставался единственный безопасный способ передвижения: идти так, как путешествуют чародеи, — умножая расстояние каждого шага и находясь к тому же внутри магического кокона, который защищает от чужих взглядов. Между тем, путешествуя таким способом, невозможно применить заклинание выслеживания.

Александр посмотрел в даль, окутанную желтым туманом. Он никогда раньше не бывал на огромной пустынной равнине Нижних Сфер. Во время прошлых визитов сюда некромант ходил только по темным городским улицам или проникал за стены какой-нибудь крепости на одиноком холме.

Вспомнив те дни, он подумал о защитных заклинаниях, которые охраняли его в путешествиях. Как же Марсия смогла справиться? Она оказалась в этом жутком месте одна, не зная никаких заклинаний и ничего не умея. Жива ли она еще? И если нет, то есть ли надежда хотя бы отыскать ее следы и понять, каким был ее конец?

Заклинание поиска Александр соткал почти мгновенно. След Марсии лежал у его ног — волынщик клятвенно обещал, что так и будет. Некромант шел по следам Марсии минут сорок пять, потом остановился на гребне холма, вдоль которого тянулась изрезанная колеями дорога.

Впереди, до самого горизонта, затянутого туманом, простиралась унылая, однообразная холмистая местность. Александр представил, как Марсия, не ведая о подстерегающих ее опасностях, бредет по этим взгоркам, которым не видно конца и краю. Он понимал, что почти бессмысленно пытаться отыскать ее здесь. Если Марсия догнала того странного старика, обладающего столь могущественными силами, то она может быть сейчас где угодно. Если же она не смогла его догнать, то… То ее положение почти безнадежно.

Александр повернулся и посмотрел назад на ту часть пути, которую он уже прошел. То, что он увидел, напомнило ему об опасностях, которым подвергался в этом страшном месте он сам. Путник заметил какое-то неясное движение меж холмов слева — нечто желтое порхало в желтом тумане. Некромант не собирался подвергаться излишнему риску. Что бы это ни было, оно явно двигалось его сторону, и не в единственном экземпляре. Александр прищурил глаза и всмотрелся в туман. Скорее всего за ним спешили какие-то хищники. Узнать поточнее Александру не хотелось.

Он сосредоточился. Через пару минут, собравшись с силами, путник сделал шаг — и исчез из виду.

Только сейчас, завернувшись в надежный кокон из магии, Александр понял, насколько слабым и уязвимым он чувствовал себя без защитных заклинаний. Теперь же, бесшумно скользя над землей и глядя на холмы, привычно расплывчатые из-за действия заклинания, некромант был в полной безопасности. Не ускорив шага, он перемещался невероятно быстро.

Александр оглянулся и присмотрелся к существам, которые подкрадывались сзади. Это были маленькие, сгорбленные, уродливые создания, похожие на безволосых обезьян с когтистыми лапами, зубастыми пастями и пустыми, ничего не выражающими глазами. Они пронеслись через дорогу, словно влекомые ветром палые листья, потом какое-то время бежали рядом с Александром, не осознавая его присутствия, наконец рассыпались в разные стороны и исчезли среди холмов. Их было не меньше дюжины. Эти существа являлись обыкновенными хищными тварями, которые обладают лишь физической силой, — но как бы Марсия смогла справиться даже с такой опасностью?

Александр скользил над землей в чародейском коконе примерно с час, потом остановился и развеял заклинание. Воздух по-прежнему был густой и едкий, освещение не переменилось. Некромант раскинул заклинание поиска, словно широкую сеть, и не обнаружил никаких следов Марсии.

Путник покачал головой и оглянулся назад. По-чародейски он преодолел, наверное, двенадцать или пятнадцать миль. Где-то на протяжении этих десятков тысяч футов след Марсии куда-то свернул. Или оборвался.

Александру понадобилось около двух часов, чтобы отыскать то место, где Марсия свернула с дороги, а потом — где ее след исчез совсем. Рассмотрев возможные объяснения этому, некромант не мог не порадоваться. В принципе он бы спокойно пережил любое, даже самое неприятное зрелище, которое могло его здесь ожидать. И все же он обрадовался, не найдя признаков трагической кончины молодой волшебницы. Значит, либо Марсия действительно исчезла из этого места, либо его заклинание поиска не сработало.

Неподалеку от того места, где стоял Александр, дорога сворачивала в нужном направлении. Теперь по крайней мере ему было ясно, что делать дальше. Он двинется по дороге с чародейской скоростью и пройдет достаточно далеко, чтобы окончательно убедиться, что Марсия не бродит где-нибудь в этих диких краях, отчаявшаяся, одинокая и несчастная. А потом Александр займется кропотливым и утомительным делом — прохождением через границы в Срединные Сферы.

Еще несколько часов Александр мчался по дороге. Время от времени он останавливался и проверял, не обнаружится ли каких-либо следов того, что Марсия здесь побывала. Наконец волшебник пришел к выводу, что, путешествуя с таким темпом, который в четыре-пять раз превосходит возможную скорость Марсии, он продвинулся уже гораздо дальше, чем могла одолеть за это время она. Александр решил немного отдохнуть, а затем готовиться к отправлению домой.

Некромант предпочел бы отыскать более-менее ровный участок поверхности, но в этой холмистой местности ровной земли нигде не наблюдалось. При таких обстоятельствах проще было бы продолжить путь и поискать Портал.

От этой неожиданной мысли настроение у Александра сразу улучшилось. Конечно, пешую прогулку по аду вряд ли можно считать приятным времяпрепровождением — однако по сравнению с несказанно утомительным занятием, которое ему предстояло в противном случае, такая перспектива уже не представлялась удручающей. Кроме того, чем дольше он шел, тем меньше становилась вероятность того, что Марсия все-таки бредет где-то по дороге впереди него.

Александр покопался в памяти, вспоминая, что ему известно о географии этой части Нижних Сфер. Судя по всему, он приближался к великой равнине, которая в незапамятные времена являлась дном океана и уже давно превратилась в безводную пустыню. Впрочем, что там вещал ему Филдис? Что вода вроде бы снова появилась? Поговаривали, будто бы великий древний океан возрождается. Александр подумал, что это само по себе достойное зрелище, которое стоило бы увидеть. Сколько же тысячелетий прошло с тех пор, как здесь, на месте желтой пустыни, плескалось море? Даже Растофер никогда не видел эти земли скрытыми под водой.

Александр поднялся с камня, на который присел отдохнуть. Настроение у некроманта определенно улучшилось. Итак, решено. Он пойдет дальше, пока не доберется хотя бы до первых низин, затопленных водой. Если зрелище покажется ему обнадеживающим, он отправится еще дальше, в глубь бывшей великой пустыни. А потом, насладившись невиданной картиной, призовет Филдиса. Демон скажет ему, как найти ближайшие врата в Срединные Сферы. А может, даже проводит к Порталу. И через несколько дней волшебник благополучно вернется в свое уединенное убежище и снова будет смотреть, как по утрам пробуждаются цветы, оплетающие ограду его садика.

Путник дошел до берега высохшего великого моря, когда, по мнению его желудка, приблизилось время ужина. Александр устроил привал и, оглядывая однообразные просторы, поужинал тем, что прихватил с собой в дорогу. Пустыня была по-своему прекрасна, как и абсолютная тишина, которая здесь стояла.

Александр сидел на желтой земле, прислонившись спиной к большому камню, в том месте, где дорога начинала резко идти под уклон. В низине клубился густой и плотный желтый туман. Некромант надеялся, что эта дымка свидетельствует о возрождении моря, на которое он пришел посмотреть. Как странно, что причудливая цепочка событий его жизни, такой долгой и необычной, привела его сюда — в это необычное место. И вот теперь он, очень, очень старый человек, сидел и любовался чудесами совершенно чужого мира.

Прошло еще какое-то время. Александр остановился на краю большой лужи, которая вскоре, вероятно, должна была превратиться в пруд, а потом и в целое озеро. Волшебник твердо решил, что когда-нибудь вернется сюда. Здесь происходило настоящее чудо, которое нельзя пропустить мимо внимания. Подобное случается раз в миллион лет. Может быть, имеет смысл договориться с Растофером, когда архидемон в следующий раз навестит некроманта в его домике над морем? В сопровождении Растофера путешествие в этот мир займет считанные минуты. Обеспечив соответствующие гарантии и оградив себя защитными заклинаниями, Александр явится сюда с демоном и благополучно вернется обратно, не изнуряя себя утомительным многодневным путешествием.

Если эта лужа — действительно возрождающееся древнее море, то сколько же времени пройдет, пока желтые воды заполнят всю равнину, скрытую сейчас плотным клубящимся туманом? Проживет ли он достаточно долго, чтобы увидеть вернувшееся море? Или этому чуду понадобится целый век, чтобы свершиться в полной мере? Александр был очень стар и надеялся со временем стать гораздо старше. Но даже величайший некромант не смог бы прожить геологическую эпоху.

— Неужели я осмелюсь съесть этот персик? — пробормотал Александр и улыбнулся. Он повернулся и побрел прочь от берега будущего моря, подыскивая подходящий камень, чтобы присесть.

Заклинание Филдиса не должно было вызвать никаких затруднений — даже не придется просить демона пересечь границу Срединных Сфер. Сейчас Александр призывал его просто для того, чтобы поздороваться.

«Как пастухи, которые перекликаются, стоя на соседних холмах», — подумал волшебник, вспомнив далекие, очень далекие дни своей невинной юности.

Некромант соткал легкое заклинание, дабы убедиться, что выбранное место и в самом деле такое пустынное, каким кажется. Любая магия проявляет себя, порождает возмущения в пространстве. Александр не хотел обнаруживать свое присутствие ни для кого, кроме Филдиса.

Удостоверившись, что он здесь один, некромант решился вызывать демона. Заклинания которые он использовал, всегда были простыми и целенаправленными: ничего лишнего — только суть магии. Они сами по себе доставляли волшебнику удовольствие. По мере того как он все глубже понимал магию, Александр полюбил простые формулы, совершенные по форме и содержанию.

Он стал относиться к заклинаниям не только как к инструментам, средствам к достижению цели, но и как к уникальным произведениям искусства. Иногда Александр не мог удержаться и творил заклинания не ради того эффекта, который они производили, а лишь для того, чтобы насладиться удовольствием от самого магического процесса.

Он призвал Филдиса короткой, как оклик, формулой — потом оставил нить магии висеть в воздухе и снова повернулся к воде. Где будет граница желтого озера, если он вернется сюда через месяц? А через год? Через десять лет? Десять лет показались ему таким долгим сроком… Александр покачал головой и посмеялся над собственной наивностью. Какое же пространство предстоит заполнить желтым водам? Для того чтобы лужа превратилась в пруд, понадобилось всего несколько дней. Если вода и дальше будет прибывать так же быстро, озеро действительно появится здесь довольно скоро. Но чтобы заполнить всю огромную долину, бывшую некогда вместилищем древнего океана…

Филдис не явился.

Александр встал с камня и медленно повернулся, осматриваясь. Некромант был один. Он чувствовал, что в воде есть какие-то существа, но мелкие и незначительные, — бояться их не стоило. Волшебник не обнаружил ничего такого, что могло бы воспрепятствовать его магическому действу или помешать демону прийти.

Хотя ему очень не хотелось этого делать, он все же повторил свой призыв. Он сотворил тонкое, точно нацеленное заклинание, которое должен был почувствовать только Филдис, и никто другой. Александр не собирался созывать сюда всех демонов сразу и устраивать общий сбор. Сейчас он не был окружен прочной защитной сетью заранее подготовленных заклинаний-преград и потому не желал видеть даже того, кого Филдис называл своим лордом, хотя тот демон не относился к самым могущественным.

Филдис так и не прибыл на зов. Александр позволил заклинанию растаять — и снова огляделся по сторонам. Что могло быть не так? Заклинание, которое он пытался сотворить, не было сложным. Однако призыв до демона явно не дошел. Александр понял: происходит что-то крайне странное и неприятное.

Он опять окружил себя коконом чародейского заклинания для путешествий, хотя ему и не хотелось этого делать. Огражденный завесой магии, Александр был в безопасности. Но заклинание искажало вид окружающего мира, и сквозь него не так уж хорошо просматривалось творящееся вокруг. Эта ситуация беспокоила некроманта. Возможно, в ней таилась неведомая опасность. Однако ему по-прежнему было крайне интересно наблюдать за возрождающимся морем. Маг отодвинулся чуть дальше и снова предался наблюдениям за необычным явлением.

Вскоре ему надоело парить над землей, подобно дервишу. Оглянувшись в последний раз. Александр вернулся на дорогу. Он решил идти дальше, как и собирался вначале, — спуститься в низину и найти другие, большие озера. А потом уже можно будет вплотную заняться вопросом возвращения домой.

Едва он сделал шаг, магический кокон мгновенно рассеялся. Александр споткнулся и чуть не упал — таким неожиданно быстрым оказался этот шаг. Некромант сразу же начал сплетать заклинание заново, но у него ничего не получалось. Тогда он поспешно произнес формулу отрицания и принялся плести защитную сеть из ограждающих заклинаний. Плотный желтый воздух задрожал от собранной некромантом вокруг себя магической энергии. Александр очутился в этом месте почти случайно, без соответствующей предварительной подготовки — однако он не собирался сдаваться без боя. Он сможет дать такой отпор, который любого заставит относиться к нему с уважением.

Александр попробовал свои силы — и вдруг не поверил собственным глазам, увидев, как ограждающие его заклинания исчезают одно за другим под напором глухой, непроницаемой черноты.

Глава 14

Даже спящая, Марсия сознавала, что поймана в ловушку сухого, жаркого сновидения. Сквозь дремотное отупение и разрозненные образы сна она ощущала запах своей разгоряченной кожи. Потом ее сотряс сильнейший озноб, и все вокруг сделалось льдисто-голубым; затем лед растаял, и она снова утонула в жарком, розовом тепле, которое окружило ее, словно кокон.

Лулу ведь не пила — почему же тогда ей так хотелось пить? Кольцо тяжелым грузом давило на палец. Марсия видела во сне, как она пытается поднять руку, но не может даже пошевелить ею — таким невыносимо тяжелым стало кольцо. Альда была права, ей нужно другое кольцо, полегче. И другая одежда — красивая, с оборками, которые покачиваются при движении. И легкие танцевальные туфли, мягкие и сухие, в которых ногам тепло и уютно.

Марсия не рассмотрела женщину-крысу как следует, не смогла ее сразу оценить. Мелкие, тонкие черты ее лица были на самом деле довольно привлекательны, даже красивы. Она чем-то походила на цветочный бутон. А еще на кинозвезду из старых фильмов, только без пышных высветленных кудряшек. Марсия вдруг поняла, что все зависит от того, под каким углом повернуть голову. Красота — всего лишь иллюзия. Она увидела саму себя: голова повернута на три четверти и чуть склонена набок, брови высоко подняты. Спящая Марсия всем телом ощущала, как идет развязной походкой, зазывно покачивая бедрами. Мужчины в потрепанной, старой одежде провожают ее жадными взглядами. Во сне Марсия гордилась тем, что она — не какая-нибудь прилизанная шикарная девица по вызову. Нет, если уж быть шлюхой, то — дешевой. Это более великодушно и демократично.

Наверное, с этой историей о девах-воительницах вышло какое-то недоразумение. На самом деле они просто храмовые проститутки. Они живут в маленьких, тесных, душных комнатках, в которых воняет засохшей кровью и свечами. И к ним подкрадываются существа, сильно смахивающие на крыс, с глазками, похожими на блестящие пуговицы, и с окровавленными губами.

Если бы она могла проснуться и выйти отсюда, «отец» полил бы ее голову водой. Она бы жадно слизывала стекающую по лицу влагу. Марсия попыталась представить тот мост, возле которого старик совсем недавно ждал ее.

Вместо этого она увидела «отца» стоящим по щиколотки в воде. Старик смотрел прямо в ее сон. Разве эта печальная улыбка может быть улыбкой безумца? Губы старика зашевелились, выговаривая неслышные слова, потом он повернулся и пошел, шлепая ногами по воде, как маленький мальчишка, забравшийся в грязную лужу.

Когда же «отец» придет и вылечит ее от лихорадки? И когда явится Элисса? Тонкий шрам на щеке Марсии жегся, точно едкая слеза.

Она отогнала прочь смутные картины сновидения и сосредоточилась на этой боли. Марсия как будто даже разглядела свой шрам — ярко горящую черточку среди непроглядной черноты ночи. Ей захотелось проснуться. Светящаяся узкая полоска оказалась пламенем горящей свечи в темноте маленькой комнаты. Марсия увидела себя встающей из-за стола. Увидела свое лицо с резкими, четко обрисованными чертами, освещенное снизу пламенем свечи, выдержанное в черно-серых тонах. Ее вдруг охватили неуверенность и смутные опасения, но потом волной нахлынуло облегчение…

Она проснулась от пронзительной, гнетущей тишины. Рука почти не болела. Боль сосредоточилась только вокруг синяков и ссадин. Женщина осторожно встала, опираясь руками о стол. У нее слегка закружилась голова, но это быстро прошло, и голова стала легкой и ясной. Когда Марсия попробовала пройтись по комнате, голова у нее больше не кружилась.

Женщина потрогала щеки, провела рукой по лбу. Кожа была сухой, но не горячей. И озноб, который, помнится, сотрясал ее во сне, больше не беспокоил. Марсия смутно осознала, что ей хочется есть. Она посмотрела на горящую свечу и попыталась собраться с мыслями. Через пару минут она покачала головой и направилась к двери сквозь пляшущие отсветы язычка свечи.

На полпути к двери Марсия остановилась и оглянулась. Ей казалось, что проспала она очень долго — пожалуй, целую ночь. Кресло-качалка прапрабабушки, крысоподобные существа, танцевальный зал, выходки Альды — все это свалилось на нее минувшей ночью, и теперь должно было уже наступить утро. Между тем свеча на столе по-прежнему горела.

Марсия подошла ближе к столу, чтобы рассмотреть свечу повнимательнее. Пламя тут же дрогнуло и закачалось. Женщина наклонилась к свече. Сверху воск был теплым и мягким. Марсия попыталась прикинуть в уме, как долго может гореть свеча. Если бы она проспала хотя бы малую толику того времени, какое, как подсказывало ее тело, она на самом деле почивала, от этой свечи остался бы даже не огарок — только маленькая лужица воска. Но свеча почти не оплавилась — то есть получалось, что Марсия провела в объятиях Морфея всего несколько минут, а не долгие часы. Однако сна выспалась и отдохнула, как после долгого сна. Марсия посмотрела на стул, на котором раньше сидела Альда, — как будто ожидала вновь увидеть мерзкую старуху.

Несмотря на «показания» свечи, Марсия направилась к выходу, исполненная любопытства. Ей было очень интересно посмотреть, как здесь все выглядит при ясном дневном свете. Она открыла дверь и даже моргнула от неожиданности, обнаружив все тот же туманный полумрак. Когда Марсия выходила из лачуги, у нее появилось странное ощущение, будто она вернулась сюда несколько минут назад. Неужели если она быстро пробежит вдоль улицы, то увидит исчезающего в тумане высокого мужчину с мешком?

Все было по-прежнему. Воздух — теплый и влажный, точно такой же, каким был раньше. Точно такие же сумерки, точно такие же тени. Марсия прошла несколько шагов, стараясь ступать бесшумно. Потом огляделась по сторонам, пытаясь пронзить взглядом туман и тьму. Сделав десяток шагов, она внезапно остановилась. Даже не глядя, женщина подняла левую ногу и, не обращая внимания на боль, потянулась рукой к туфле, потрогала носок. Несколько мгновений она балансировала на одной ноге, словно ибис посреди пруда, и широко улыбалась. И туфля, и носок были сухими.

Марсия медленно опустила ногу. Что бы там ни было со свечой или с неизменным полумраком, она проспала целую ночь, никак не меньше.

— Пошли, Лулу! — сказала она и вернулась к «своей» хижине. Минувшей ночью усталой и измученной Марсии эта лачуга казалась единственным убежищем. Теперь женщина радовалась, что заходит сюда в последний раз.

Она вышла из хижины, подумывая о завтраке, и двинулась по улице, даже не пытаясь соблюдать какие-нибудь предосторожности. Минувшей ночью Лулу научила ее, по крайней мере, двум вещам. Во-первых, хотя осторожность и предусмотрительность в целом для Марсии естественны, бывают все же ситуации, когда такое поведение совершенно неуместно. И во-вторых, она поняла, что Альда и компания ее боятся. Никто из них не осмелился открыто противостоять Марсии. И даже пока она спала, ее никто не тронул.

Путница попыталась как-то сориентироваться. Если удастся отыскать большое здание с глухой стеной, она поймет, где находится. Марсия огляделась по сторонам и расхохоталась. Что бы сейчас сказала Лулу? Марсия перебрала в памяти реплики из старых кинофильмов. Мужчины и женщины в шляпах постоянно отпускали какие-нибудь остроты. «Чего это ты хлопаешь ресницами?»

Сейчас Марсия стояла на узкой улочке. А вчера она шла по широкой дороге на окраине… какого-то гетто, что ли? На перекрестке, через улицу от того дома, где находился танцевальный зал — или что это было? — ходили люди… Ну, может, и не люди. Какая разница? Пешеходы. В Общине Сестер должны выдавать специальное руководство — иллюстрированный справочник с изображениями всяких разных огров, троллей, спрайтов, эльфов и прочей странной живности, которая может встретиться на пути деве-воительнице.

Но прямо здесь и сейчас на улице не было видно ни души. Раньше Марсия слышала доносившиеся откуда-то издалека голоса, смех различала кое-где отблески света. Теперь на улице сделалось тихо. Может статься, в этих хижинах никого и не было? Или там тихо спали крысоподобные существа?

Марсия услышала какой-то шорох и быстро повернулась на звук. В тени лачуг вроде бы никто не прятался. Марсия подняла взгляд повыше и осмотрела крыши. На ближайшую хибару взгромоздилось тяжеловесное, неуклюжее существо. Размером оно было, пожалуй, с большую собаку. Марсия вспомнила, как что-то пролетело над ней прошлой ночью. Да, назвать это существо птицей было бы слишком смело. Оно походило на груду мятого тряпья, из которого торчал клюв, похожий на топор и смотрели, не моргая, большие круглые глаза.

Кузина Элли любила наблюдать за пернатыми. Эта птичка пополнила бы список ее находок. Когда кузина Элли приезжала к Марсии в гости, она часами просиживала у окна с мощным биноклем, в надежде увидеть какую-нибудь редкую разновидность чайки или другой морской птицы. Марсия была уверена, что жители соседних домов считают, будто женщина подсматривает за ними. Все же она разок решилась взглянуть — и чуть не выронила бинокль, когда увеличительные стекла вдруг вырвали ее из окна седьмого этажа и унесли куда-то в пространство. Кузина Элли как раз ушла на кухню — готовить свои фирменные зерновые лепешки, — поэтому не слышала сдавленного возгласа, который вырвался у испуганной и потрясенной родственницы.

Признаться честно, сейчас Марсия вовсе не отказалась бы от парочки знаменитых двухфунтовых оладьев кузины Элли. И от сосиски с перцем. И даже от холодной пиццы. Рассматривая крыши близлежащих лачуг, Марсия поймала себя на том, что перебирает в памяти разнообразные вкусные блюда, которые она ела, когда путешествовала в компании Брескина. У нее перед глазами стояли колбаски, жареные куры и большие, мягкие булки с румяной корочкой. Она вспомнила, как на скатерти остался влажный след от запотевшего кувшина с охлажденным вином, куда Александр добавил льда. Ах, какой тогда был чудесный ужин! Марсия почти почувствовала аромат сдобренного травами масла, в котором был зажарен каплун.

Путница рассмотрела в темноте силуэты других птиц, сидевших на крышах хижин, словно горгульи на соборе. Вид у этих существ был хищный и устрашающий. Марсии даже захотелось вернуться обратно в свое убежище. Но она убедила себя, что это было бы еще большим безумием, чем то, что она намеревалась сделать. А потому женщина вышла на середину улицы и зашагала вперед.

Она не особенно выбирала, куда идти. Поскольку она не знала, где находится по отношению к дому с танцевальным залом, ей было все равно, куда повернуть — направо или налево. Главное было, что она хоть куда-то движется. Марсия действовала по принципу Лулу: не сидеть на месте и не ждать, когда с тобой что-нибудь случится. Извечная склонность Марсии выжидать, позволять игре собой распоряжаться себя не оправдала. Если Альда хотела, чтобы Марсия сидела и ждала, то карге стоило приказать кому-нибудь, чтобы принесли гостье кофе, сок, яичницу с ветчиной, домашнюю выпечку и бисквиты с маслом.

Воображение тут же нарисовало всю эту замечательную еду — картина получилась прямо-таки неестественно натуральной. Интересно, бывают ли миражи в сумерках? И можно ли съесть мираж на завтрак? Марсия споткнулась и упала на одно колено, опершись о землю раненой рукой. Несколько мгновений она оставалась в этой коленопреклоненной позе. Она провела рукой по ране. На пальцах осталась кровь, черная в сумеречном свете.

Поднявшись, Марсия заметила — или ей только показалось? — какое-то движение в тени здания впереди по дороге. Она сделала несколько шагов, потом остановилась и прислушалась. Наверное, это была одна из птиц. Марсия побрела дальше. Если она выйдет на большую улицу, то направится к тем огням, которые заметила вдалеке прошлой ночью.

Позади раздался какой-то металлический скрип. Марсия быстро обернулась. На мгновение перед глазами все закружилось, но она тут же пришла в себя. Ее глаза уже полностью приспособились к скудному освещению. Теперь женщина лучше видела, что скрывается в тени зданий, и хорошо различала силуэты домов на фоне темного неба. На многих крышах громоздились птицы. Марсия какое-то время разглядывала их, потом повернулась и двинулась дальше.

Примерно через четверть часа Марсия начала уставать. Рука снова разболелась. Путница остановилась передохнуть. Легкий холодок скользнул по ее плечам и спине и будто истаял в окружающем тепле. Женщина потрогала ладонью лоб. Несмотря на влажный воздух, лоб был сухой и немного прохладный по сравнению с ладонью.

Тепло казалось каким-то неестественным, как будто Марсия шла по огромному парнику. Она попыталась вспомнить: не было ли в танцевальном зале пальм в бочонках или других теплолюбивых растений? Нет, в ее памяти запечатлелись только оркестр, танцующие пары да столик, за которым сидела компания Альды. Имелись ли там другие столики? У Марсии осталось впечатление, что они должны были быть, — но как на самом деле, она не помнила. Постояв немного, женщина тронулась дальше, думая больше о событиях прошедшей ночи, чем о том, что творилось вокруг.

Когда она присоединилась к женщинам, которые называли себя «Сестрами», в зале было полно народу, люди танцевали и оживленно разговаривали. Но кто сидел за соседними столиками? Как они отреагировали, когда Марсия разбила бокал о стол? Да никак. Музыка по-прежнему играла, пары продолжали танцевать.

Марсия снова остановилась. Она попыталась восстановить в памяти ту минуту, когда бокал разбился. Закрыла глаза… И увидела себя — Лулу, — а также своих «Сестер». Головы и плечи танцующих проплывали как раз позади столика. Возникало ощущение всеобщего шумного, непринужденного веселья. А вокруг танцоров, по краям площадки, толпились… тени.

Возможно ли, что там, в зале, был только один столик? Марсия вспомнила музыку, которая сделалась такой неопределенной, когда гостья перестала ее слушать. Вспомнила танцоров — их общую на всех ауру, резкие, однообразные, марионеточные движения. И уже собираясь открыть глаза, Марсия увидела еще одну картину. Альда в лохмотьях нависала над маленьким, сморщенным человечком. Позади виднелись застывшие в гротескных позах четыре карги, которые сильно смахивали на четырех мартышек, страдающих артритом. В нескольких ярдах от них стоял некто в просторном одеянии с капюшоном и монотонно колотил в барабан тяжелой палкой. Между барабанщиком и компанией Альды прыгали,размахивали руками и кривлялись голые крысоподобные существа. Отдельно от веселящихся — по другую сторону от Альды — стояла Сьюзи, красивая и яркая, в красных туфлях и с красной помадой на губах.

Марсия открыла глаза и заставила себя идти дальше. Она устала, ей было жарко и больше всего на свете хотелось пить. Интересно, что «Сестры» предлагали ей выпить вчера ночью? Марсия разбила бокал, поскольку заподозрила, что в питье подмешан какой-нибудь яд или наркотик. Может быть, это был самый обыкновенный, безвредный напиток? Она попыталась вспомнить, прохладным ли на ощупь был бокал. Сейчас ей очень хотелось чего-нибудь прохладного — чего угодно.

Она снова остановилась и огляделась. Вокруг ничего не изменилось. Улица тянулась, наверное, до бесконечности, между рядами практически не отличимых друг от друга унылых строений. Точно так же можно было бы заблудиться среди безликих, однообразных построек где-нибудь в пригороде, только здесь Марсия не смела постучать в первую попавшуюся дверь и попросить стакан воды.

Впереди в темноте что-то засветилось. Когда Марсия попыталась присмотреться повнимательнее, свет пропал. Путница направилась туда, не сводя глаз с того места, где видела вспышку. Она совсем забыла про осторожность и даже не глядела по, сторонам. Марсия не собиралась бродить среди этих лачуг, пока не упадет от усталости, это в ее планы никак не входило. Она искала какой-нибудь выход. Если понадобится, Лулу сможет устроить небольшую заварушку, но сейчас Марсия решила выяснить, откуда взялся этот свет. И если таким образом она нарвется на неприятности — что ж, либо она окажется достаточно сильной, чтобы их пережить, либо нет. «Любопытная все-таки штука — фатализм», — подумалось ей.

Женщина без труда отыскала хижину, в которой горел свет. Лачуга стояла чуть в стороне от соседних, и свет виднелся сквозь щель под дверью. Марсия остановилась посреди дороги. Она тяжело дышала, как будто ей пришлось бежать по пологому подъему, который вел к этому одинокому жилищу. Может быть, это еще один притон, в котором живет какая-нибудь шлюха? Марсия надеялась, что так. Она могла вообразить гораздо худшие варианты. В конце концов, и крысиный народец что-то пьет. Решив отложить на время поиски выхода, Марсия направилась к хижине, потому что вопрос о воде стал критическим. В последний раз она выпила чашечку кофе у себя дома, наверное, шестнадцать часов назад. Кроме того, она потеряла немного крови. Любая жидкость теперь ценилась на вес золота.

Марсия постаралась выпрямиться, расправить плечи, но оказалось, что для этого она слишком устала. Путница вздохнула и сошла с дороги. «Интересно, здесь принято стучать в дверь, прежде чем войти?» — подумала она. Кроме справочника-путеводителя, ей очень не хватало краткого руководства по местному этикету.

Женщина была уже на полпути от дороги к двери хижины, когда сзади ее окликнул знакомый голос:

— Лулу!

Марсия остановилась, подождала немного, потом оглянулась. По ту сторону от дороги, между двумя лачугами, стояла Сьюзи, по-прежнему одетая, как на вчерашней вечеринке. Девушка была единственным цветным пятном в этом сером полумраке. Ночь, тени, темные силуэты жалких лачуг, даже одежда самой Марсии — все это являло разнообразные оттенки серого. Сьюзи же выглядела, как раскрашенная цветными карандашами фигурка на тусклой черно-белой фотографии. Ее алая помада и такого же цвета туфли пламенели во мраке.

— Не ходи туда.

Марсия отметила, что девушка говорит совершенно серьезно.

— Что, там плохая музыка?

Сьюзи улыбнулась. Марсия понятия не имела, кто такие дрин, но эта дрин была ей очень симпатична. И все же когда девушка шагнула к ней, Марсия предостерегающе вскинула руку.

— Там тебя ждут неприятности, — сказала Сьюзи спокойным, ровным голосом, который не вязался с ее внешностью девушки-подростка. — И Альда найдет тебя, если ты призовешь свою силу.

— У меня везде неприятности.

— Сейчас ты слаба.

Марсия почувствовала, как в ней поднимается волна гнева. Привычно заболел тонкий шрам на щеке.

— Тогда попробуй остановить меня, Сьюзи. — Она решительно направилась к двери и постучала. На самом деле Марсия была далеко не так уверена в себе, как старалась показать.

Дверь открылась. Лицо, которое увидела за ней Марсия, казалось, заполнило собой весь проем.

— О, у нас гос-с-стья, — прошипело существо. — Как мило. Заходите.

Вместо того чтобы последовать приглашению, Марсия отступила на шаг. Оглянувшись, она увидела, что Сьюзи переходит через дорогу. Девушка больше не улыбалась. Ее лицо стало мрачным и сосредоточенным.

— Не стес-сняйтес-сь, — подбодрило Марсию существо из хижины. Голос у него был слишком высокий и тонкий для такого огромного рта.

Чудище отступило в глубь хижины. Наверное, лицо у него все-таки было не таким уж большим, как почудилось Марсии на первый взгляд. При ближайшем рассмотрении существо оказалось мужчиной примерно одного роста с гостьей. Хозяин был чуть постарше ее, с лысиной, которую обрамляли редкие пряди седых волос. Марсия еще раз оглянулась на Сьюзи, что была уже в нескольких шагах от двери, и вошла в хижину.

Голова у хозяина лачуги была неестественно большой для столь хлипкого, тощего тела. Он был похож на исполнителей ритуальных танцев, которые носят огромные уродливые маски.

— Видишь, мать? — сказал хозяин, кивая головой в сторону женщины, как две капли воды похожей на него, которая возилась с чем-то на полу возле открытой крышки люка, ведущего, вероятно, в подвал.

Марсии показалось, что она слышит негромкие детские голоса. Из люка в полу высунулось миниатюрное подобие огромной головы хозяина. Женщина стукнула отпрыска по макушке и только потом посмотрела на Марсию.

— О, детишки порадуются! — прокаркала она и выпрямилась во весь рост. Двигалась она как-то неестественно быстро. — Где молотки?

Марсия почувствовала себя неуютно. Женщина едва взглянула на нее. Пришелица хотела было представиться, но мужчина не дал ей и слова сказать.

— Прямо возле тебя, конечно. Где же им еще быть?

Говорил он грубо и бесцеремонно. Марсии стало еще неуютнее. Она хотела только попросить стакан воды. Хозяева могли бы поговорить о своих молотках и попозже. И, кстати, при чем тут молотки?

Мужчина посмотрел на нее и улыбнулся. Марсия снова попыталась что-то сказать. Женщина засунула свою огромную голову прямо в люк и заверещала. Вопя, она вытащила оттуда два тяжелых молота с короткими рукоятями. Глянув напоследок в люк, женщина подошла к мужчине и протянула один молот ему.

Только сейчас хозяйка обратила внимание на Марсию, и взгляд у нее был очень неприятный. Осматривая гостью с головы до ног, женщина понемногу отступала в сторону, пока не оказалась в нескольких футах от супруга. Оба они заулыбались и уставились на гостью.

Марсия отодвинулась к стене. Мужчина стоял ближе к двери, чем она. Гостья сделала еще один осторожный шаг в сторону.

Как будто прочитав ее мысли, хозяин кивком указал на молот:

— Детям так будет лучше.

Женщина кивнула и посмотрела Марсии в глаза.

— Кости, знаете ли, — задушевным тоном пояснила она.

Марсия вежливо улыбнулась. Она была благодарна хозяйке за то, что та ее просветила. «Из меня хотят сделать детское питание…» Когда женщина шагнула к ней, Марсия вскинула правую руку.

— Не приближайтесь ко мне! — Прошлой ночью это подействовало даже на Сьюзи.

— Что случилос-с-сь? — прошипел мужчина.

— Я сильнее вас. Отойдите от двери.

У Марсии закружилась голова, ноги как-то ослабели. Грубо сработанная лампа, закрепленная на стене, как будто слегка покачнулась. Из люка в полу снова донеслись детские голоса.

Женщина отошла в угол и снова пронзительно завопила, а потом отскочила назад. Она двигалась с невероятной быстротой, как прыткое насекомое.

— Ну, в таком случае… — проговорил мужчина и умолк.

Женщина сверлила его взглядом, расплывшись в безумной улыбке. Быстрым, неуловимым движением большеротый вскинул костлявую руку и запустил молот в пришелицу.

Марсия заметила, что молот не вращается в полете, как брошенный нож. Она не знала, почему это так, — то ли потому, что головастый мужчина швырнул свое орудие каким-то особым приемом, то ли потому, что он стоял ближе чем в двадцати футах от Марсии. Каковы бы ни были причины, молот, вырвавшись из руки хозяина, полетел ровно, как стрела, прямо в голову гостьи. Бросок казался очень точным.

В одно мгновение Марсия вспомнила о грабителе, который напал на нее в темном переулке прошлым летом и пытался ее ударить. Тогда, как и сейчас, время как будто растянулось, чтобы она успела что-нибудь предпринять.

Марсия присела и чуть отклонилась в сторону. Молот врезался в стену в нескольких дюймах от ее головы. Гостья подождала, пока молот упадет на пол, потом подняла его за рукоятку и повернулась к хозяевам хижины.

Женщина принялась подпрыгивать на месте странным образом — почему-то при этом двигалась только нижняя часть ее тела, ниже пояса. Верхняя же половина и массивная голова оставались неподвижными, как парящий над пустыней стервятник. Лицо хозяйки исказила гримаса гнева и ярости.

— Это наше! Молоты наши, наши! Это наши молоты! Наши, наши! Отдай наш молот! — Она метнулась к Марсии, пробежала полпути, потом вернулась обратно и продолжила свою причудливую дикую пляску.

Мужчина смотрел на Марсию.

— Она такая же быстрая, как ты, мать. Даже быстрее.

— Посмотрим, — пробурчала женщина. Она уселась на пол и стала подбираться к открытому люку.

— Ты поосторожнее, — сказал мужчина, не сводя взгляда с Марсии.

— Они помогут, — буркнула женщина.

Мужчина скривился и полушепотом бросил:

— Только двоих или троих.

— Я знаю.

Марсия успела рассмотреть их зубы — крупные, массивные, плотно посаженные. Она стояла, прижавшись спиной к стене, и ждала. Она решила, что уйдет отсюда, как только голова перестанет кружиться и ноги окрепнут. Хозяйка наклонилась над люком и что-то негромко забормотала, время от времени резко, злобно вскрикивая.

Когда открылась дверь и вошла Сьюзи, комната вмиг перестала казаться унылой и серой. Хотя дрин была ее врагом, Марсия не могла не подумать, что теперь ситуация определенно изменилась к лучшему.

Мужчина подскочил на месте, шумно задышал и бросился в противоположный конец комнаты, к хозяйке. Он грубо выдернул ее из люка и что-то крикнул вниз. Потом оба повернулись к новой гостье.

Сьюзи мельком взглянула на Марсию и медленно пошла к головастой парочке, замершей в углу. Из люка снова донеслись требовательные детские голоса.

Мужчина стал пятиться назад, пока не уперся спиной в стену. Женщина присела на пол, вся подобралась и крепко сжала короткую рукоятку молота.

— Только не детям, — мрачно сказала она. — Только не это.

Сьюзи продолжала невозмутимо идти к ним. Марсия на мгновение сомкнула веки, надеясь, что головокружение наконец пройдет. Когда головастая женщина завизжала, она открыла глаза, чтобы посмотреть, что делает Сьюзи.

Как оказалось, хозяйка, точно хищный зверь, с воплем набросилась на Сьюзи и принялась яростно колотить девушку молотом. Марсия в отупении смотрела, как тяжелые удары сыплются на голову, плечи, лицо нежной юной девицы. И хотя Марсия знала, что Сьюзи — совсем не то, чем кажется с виду, она все равно видела беззащитную молоденькую девушку, которую жестоко, смертельно избивают.

Марсия сделала три неуверенных шага в их сторону и только потом сообразила, что Сьюзи не остановилась. А когда большеголовая женщина попыталась соскочить с нее и отбежать, девушка легко, без видимых усилий схватила ее одной рукой. Женщина завизжала так, будто с нее живьем сдирали кожу. Молот упал на пол. В следующее мгновение хозяйка и дрин исчезли в отверстии в полу. Мужчина не пошевелился. Он смотрел на Марсию с непонятным выражением на широком, словно расплющенном лице.

Внизу поднялся крик, между тем Сьюзи уже выбиралась из люка. Девушка одернула платье, посмотрела на Марсию и дружелюбно улыбнулась. На лице у нее не было никаких следов побоев. В голове у Марсии наконец прояснилось, она шагнула к дрин.

Когда девушка повернулась к мужчине, тот испуганно шарахнулся от нее. Из его больших, широко расставленных глаз катились слезы. Он посмотрел на Марсию и прошипел:

— Зачем ты с-свалилась на нас-с-с? — Его детский голосок теперь звучал еще тоньше.

За последнее время Марсию посетило более чем достаточно самых разных странных мыслей и ощущений. Но все рекорды странности побивала жалость к существу, которое только что пыталось проломить ей голову молотом.

Дрин направилась к большеголовому мужчине.

— Сьюзи!

Девушка повернулась к Марсии. Крики в подвале затихли.

— Что ты собираешься делать?

— Закончить кормежку детей.

— Оставь его.

Сьюзи даже не глянула на мужчину.

— Ладно. Пойдем отсюда, — Она подошла к двери и остановилась, поджидая Марсию.

У Марсии вертелось на языке несколько вопросов, но она не знала, с которого начать. Когда она приблизилась к Сьюзи, та открыла дверь.

Они уже выходили в ночь, когда мужчина крикнул им вслед:

— Они знают, что я один! Они придут за мной…

Сьюзи обернулась.

— Да, я знаю. Все двадцать три скай-ду, — сказала она и обворожительно улыбнулась Марсии.

Сьюзи повела свою спутницу не по дороге, а напрямик, между хижинами. Марсия шла следом за ней и думала только о ходьбе. Сейчас ей было безразлично, куда они идут. Она страшно устала и хотела пить, во рту и в горле все слиплось, как будто она наглоталась клея. Ее не интересовало ничего, кроме питья, еды и горячего душа.

Они не успели далеко уйти, когда сзади послышались приглушенные вопли. Крики становились все пронзительнее, но очень быстро оборвались. Марсия прислушалась, но больше ничего не услышала.

Вскоре они вышли из трущобного района на широкую дорогу. Марсия сразу узнала ее — именно эту дорогу она видела, хотя и недолго, вчера ночью.

— Замок там, — показала Сьюзи налево, когда они пересекали дорогу. Перейдя на другую сторону, девушка повернула направо.

Марсия про себя решила, что замок — это здание с танцевальным залом. Но это не очень ее интересовало, и переспрашивать она не стала. Горло у нее пересохло и болело. Пешеходы, которые попадались на улице, спешили скрыться от них, спрятаться в тумане. Марсия равнодушно отметила, что среди них были и крысоподобные существа. Все как будто расступались перед Сьюзи и Марсией, освобождая им дорогу, как перед женщиной с рычащим питбулем на поводке. Марсия не знала, кого из них двоих больше боятся — ее или дрин. Впрочем, ей это было все равно.

Когда Сьюзи свернула в переулок, еще более темный, чем улица в трущобном районе, Марсия, не задумываясь, последовала за ней. Она как будто разучилась бояться. А строить какие-то догадки и подозревать девушку в чем-то нехорошем ей было неинтересно. Если у нее на пути встанет Альда, или дракон, или кто-то с пулеметом — Марсия будет сражаться. Она знала, что у нее остался неприкосновенный запас сил, к которому она прибегнет в случае крайней нужды.

Когда дрин остановилась, Марсия вздрогнула, как будто ее внезапно разбудили, и растерянно огляделась по сторонам. Переулок был усыпан щебнем. Ярдах в тридцати от путниц на верхушке столба горел светильник. Марсия заметила крысу, которая метнулась из одного темного угла в другой.

Вслед за Сьюзи женщина поднялась по узкой лестнице. Они почти дошли до верхней ступени, когда Марсия заметила, что девушка поддерживает ее под руку. Дрин открыла дверь и помогла Марсии войти. За дверью оказался короткий коридорчик, а потом — еще одна дверь.

Яркий свет больно ударил по глазам. Запахи, чересчур сильные, словно набросились на вошедших. Какой-то мужчина негромко пел под бренчание струн. «Только не надо снова танцев!» — взмолился жалобный голос внутри Марсии. Комната была маленькая, в ней теснилось множество столиков, за которыми сидели разные люди. «Ну, если и не люди, так хотя бы двуногие», — подумала Марсия. Присматриваться внимательнее ей не хотелось. Двуногие эти ели и пили.

Марсия и дрин сели за столик у окна с чуть приоткрытыми ставнями. Сьюзи звонко крикнула:

— Вина!

Марсия прохрипела:

— Воды…

Девушка на это только рассмеялась. «Ты хочешь пить или мыться, приятель?» — вспомнилась Марсии фраза из старого кино.

Принесли вино в кувшине и стаканы из мягкого кованого металла. Марсия почти наверняка знала, что стаканы грязные.

Когда она поднесла воду к губам, Сьюзи велела пить медленно и даже опустила руку Марсии со стаканом на стол, едва та сделала пару глотков. Хватка юной особы оказалась крепкой и настойчивой. Марсия присмотрелась к ней в мерцающем свете. По этому хорошенькому девичьему личику били молотом с силой, вполне достаточной для того, чтобы раздробить кости. «Тебе не выстоять против дрин», — вспомнилось ей.

Когда принесли и поставили на столик тарелку с мясными рулетиками, Марсия посмотрела на еду с подозрением.

— Не волнуйся, Лулу, здесь вся еда краденая.

— Что?

— Эта еда — из Срединных Сфер. Она тебе не повредит.

Марсия посмотрела на стол.

— А можно мне немного воды?

— А вот воду пить тебе вредно.

Странно, но выпитое вино почему-то сразу утолило жажду. Мясные рулетики оказались толстые и жирные, и Марсия проглотила не меньше трех, прежде чем задумалась о том, из чего они могли быть сделаны. Похоже, в основном — из бекона. Салфеток здесь не подавали, поэтому Марсии пришлось вытереть вино и жир с губ ладонью. Для нее это было все равно что плевать на пол.

Только насытившись, Марсия ощутила расслабляющее, успокаивающее действие вина. Она откинулась на спинку стула и решила, что сможет пока как-нибудь обойтись без душа и свежей одежды, не говоря уже о зубной щетке. Марсия осмотрелась. Не считая троих приземистых крепышей с большими тонкими ушами и одного долговязого, невероятно тощего мужчины в одежде пастора первых американских поселенцев, посетители заведения выглядели совершенно заурядно, как любые люди на улицах ее родного города. Хотя на крысоподобных людей, наверное, будут подозрительно коситься, окажись они на автобусной остановке. Впрочем, все зависит от освещения.

— Ну что, Лулу, как ты себя чувствуешь? — Сьюзи и здесь выглядела, как кинозвезда, случайно оказавшаяся в скучном, сером окружении. Одежда, макияж девушки, да и ее облик в целом — все было необыкновенно ярким, красочным и словно светилось изнутри, как окошко в печи, за которым бушует огонь. Сьюзи ничего не ела, только отхлебнула несколько глотков вина. Огненно-алая помада на ее губах совершенно от этого не пострадала.

Как она себя чувствует — это был слишком сложный вопрос, чтобы Марсия могла на него сейчас вразумительно ответить. Она наклонилась через стол к Сьюзи и негромко сказала:

— Что бы случилось, если бы я отдала ей кольцо?

— Твои неприятности сразу бы закончились. — Выражение на лице Сьюзи недвусмысленно объясняло, что она имеет в виду. Потом девушка негромко добавила: — Хорошо, что ты не называешь ее имени. Однако нам пора идти, — сказала она и встала.

Когда они вышли из помещения, на ступеньках Сьюзи снова взяла Марсию под руку.

— Я думала, ты не можешь меня коснуться, — удивилась та. Посмотрев на синяки у себя на руке, она добавила: — Она, например, не может.

— Она глупа, — сказала Сьюзи. — Ей вообще не стоило поднимать на тебя руку.

— Она говорила, что собирается меня убить.

— Я уже сказала, она глупа. Она знает, что не может тебя убить — до тех пор, пока ты носишь это кольцо. Ее единственная надежда — запугать тебя или как-нибудь обмануть. Но она обладает огромным могуществом и не привыкла соизмерять силы. Напав на тебя, она ослабила свою мощь, по крайней мере на время. Поэтому я смогла от нее ускользнуть. И еще потому, что она отвлеклась на новую жертву.

— На меня?

— Нет, на другого. Он явился после тебя. Но даже зная, что после ее нападения ты станешь сильнее, она понадеялась, что ты останешься в той лачуге. Она глупа, да и я тоже глупа. Я наблюдала за тобой. Если бы ты не выбралась сама, я пришла бы за тобой.

— Почему ты мне помогаешь?

Сьюзи спокойно посмотрела на нее:

— Это как раз ты помогаешь мне. Если бы не сила твоего кольца, если бы она не растратила на тебя свою мощь, я никогда бы не сумела вырваться из ее сетей.

Сьюзи повела Марсию в переулок напротив гостиницы. Узенькая улочка тянулась между полуобрушенными каменными стенами, пустующими домами с темными окнами и голыми участками земли, которые походили на унылые, давным-давно заброшенные садики. Спутницы шли молча, и вокруг них было очень тихо. В конце концов переулок вывел к узкой арке, соединяющей два высоких здания. Сьюзи пошла впереди, и, когда ее неожиданно поглотила тьма, Марсия на миг остановилась в нерешительности. Но отогнав неприятные мысли, она все-таки последовала за дрин.

Вскоре они вышли к тропинке, вьющейся по склону холма. В одну сторону дорожка круто поднималась вверх, в другую так же круто спускалась вниз — Марсия даже разглядела крыши домов там, внизу. На тропинке никого, кроме Сьюзи и Марсии, не было. В окнах некоторых домов на верхушке холма горел свет. В строениях ниже того места, где стояли женщины, не было видно ни огонька.

— Куда мы идем?

Сьюзи ответила, глядя на землю у себя под ногами:

— К кому-нибудь, кто поможет нам найти границу Срединных Сфер.

— Ты хочешь сказать, мы прямо отсюда можем попасть в Срединные Сферы?

— Ты — можешь. Иначе как ты сюда попала?

Марсия вовремя спохватилась и не произнесла имени Альды.

— Она меня перенесла.

Сьюзи повела спутницу вниз по дорожке.

— Она тебя не переносила, — ответила дрин, дойдя до изгиба тропы. — Ты просто оказалась слишком близко от нее. Она следила за тобой, вот и приманила к себе.

— Но у меня не получилось выбраться отсюда, — призналась Марсия. — Я уже пробовала. Ничего не вышло.

— У нее прочные сети, — сказала Сьюзи. — Ты обладаешь достаточной силой, чтобы уйти, но ты не знаешь пути. Поэтому нам и нужна помощь.

Теперь тропинка стала спускаться с холма более полого, местами даже попадались почти горизонтальные участки. Они шли уже примерно четверть часа, когда Марсия начала замечать, что воздух изменился. Гнетущая, удушливая жара спала. Кое-где между домами появились облачка желтого тумана. Марсии показалось, что запахло водой.

Когда начался дождь, Сьюзи остановилась и стала озираться по сторонам, словно зачарованная. Крупные, тяжелые капли дождя неспешно падали на землю, и каждый их всплеск казался отдельным маленьким чудом. Марсия увидела, как с десяток дождинок упало в пыль, потом одна капля попала ей на руку, еще одна — на лоб. Сьюзи как-то неуклюже повернулась к Марсии и неуверенно улыбнулась:

— Это ты сотворила?

Марсия уставилась на нее в крайнем изумлении.

— Что? Дождь? — Еще одна капля упала ей на щеку и скатилась к подбородку. — Хотела бы я, чтобы так оно и было.

Дождь очень быстро прекратился. Несколько мгновений Сьюзи стояла, разведя руки в стороны и запрокинув голову, потом повернулась и пошла дальше. Они сделали всего с десяток шагов, когда в неподвижном прежде воздухе повеял легкий ветерок. Марсии снова почудился запах воды, а вместе с ними слабый, но отчетливый дух гниющего дерева.

Минуло еще несколько минут, и мгла заметно сгустилась. Полосы тумана висели над тропинкой, словно ленты грязного муслина. Марсия как раз подумала о том, что ей не хочется идти слишком далеко, и тут им пришлось остановиться.

Темная вода походила на мираж. Она затопила тропу впереди. По обе стороны от бывшей дорожки из воды выглядывали полузатопленные дома. Сьюзи молча уставилась на неожиданную преграду. Снова подул ветерок — на этот раз сильнее. По поверхности воды пробежала легкая рябь. Ветер разметал клубы тумана, закружил плотную желтую дымку, разорвал на отдельные пряди. Где-то вдалеке Марсия разглядела полоску неяркого света, как будто у границы воды горел костер.

— Что это? — тихо спросила Марсия. В этом месте почему-то хотелось разговаривать только шепотом.

— Граница владений Альды, — так же тихо ответила дрин. — Я не думала, что ее можно увидеть. Но… — Сьюзи показала рукой на воду. — А еще я не думала, что вода может так подняться и поглотить ее владения.

— Это река? — спросила Марсия.

— Нет. Это море. Говорят, в незапамятные времена оно было огромным и глубоким. Это все, что осталось. — Сьюзи подошла к самому краю воды. — Море затопило низину и все дома в долине. Где же мы теперь найдем нашего маленького мага?

Марсия не знала, что и ответить.

— Альда говорила, будто бы вода прибывает и возрождается древнее море, — вспомнила она, — но у меня сложилось такое впечатление, что это происходит где-то далеко отсюда.

Сьюзи что-то сказала ей, но ее слова унес налетевший порыв ветра. Ветер пронесся и затих, и воздух стал еще неподвижнее, чем прежде. Упали еще несколько капель дождя. Сьюзи по-прежнему стояла на берегу и задумчиво смотрела на воду.

Марсия дышала полной грудью. Воздух был необычайно свежий, в нем витал какой-то знакомый запах. Помолчав, женщина заметила:

— Если бы я была дома, я сказала бы, что скоро будет дождь с грозой.

Сьюзи медленно повернулась к ней:

— Здесь не бывает дождей.

Пока она говорила, грузные капли, пронизывая туман, опять стали падать на землю и ударяться о воду, разлетаясь мелкими брызгами.

— И вот, пожалуйста, — добавила Сьюзи, развела руками и очаровательно улыбнулась.

«Как она может быть такой красивой и милой?» — удивлялась Марсия. Сьюзи по-прежнему выглядела, как кинозвезда на гребне славы. Она была примерно такого же роста и сложения, что и Марсия, но с более плавными изгибами тела и более округлыми формами. Марсия решила, что внешний облик дрин — это какая-то иллюзия.

Она вспомнила свой сон, в котором ей привиделась Альда и ее компания — сморщенный маленький мужчинка да четыре гротескные старые карги. В этом видении все они предстали не такими, какими казались на вечеринке, — за исключением Альды, которая, по крайней мере, была узнаваема, и Сьюзи, которая выглядела точно так же, как и сейчас.

Дрин смахнула со лба капли воды.

— Это какое-то волшебство, — не унималась она. — Скажи, это ведь не ты сделала?

Марсия повторила, что не имеет никакого отношения к необычной погоде.

— Значит, у Альды есть еще один враг. Нам это только на пользу. — Она повернулась и зашагала обратно, вверх по тропинке. — Пойдем, нам нужно найти маленького мага.

Глава 15

Дождь не прекращался, однако, поднимаясь на холм, Марсия и Сьюзи почти не промокли. Они шли, как ходят ведьмы — проскальзывая между каплями дождя. Но после изгиба тропинки полило, как из ведра. Брызги от низвергающихся в лужи струй вдруг намочили Марсии ноги. Только что она была почти сухая — а в следующее мгновение ее волосы и плечи совсем промокли.

Затем несколько десятков шагов дождя не было вовсе. Спутницы плечом к плечу поднимались по склону холма. Услышав какой-то шум, Марсия остановилась. Сьюзи сделала еще пару шагов, потом обернулась. Женщина снова отметила удивительное свойство дрин блистать в любой обстановке. Даже глубокая чернота ее промокшего платья казалась ярким цветным пятном в окружающем их сером полумраке.

Шум, доносившийся сзади, стал громче. Марсия посмотрела вниз. Темнота как будто ожила. Все казалось неподвижным, только неясный глухой рокот нарастал и приближался. Когда первые тяжелые капли дождя упали ей на лицо, Марсия радостно улыбнулась и стала внимательно вглядываться в ночь.

Ветра не было вовсе, и потоки дождя падали абсолютно вертикально. Стена ливня медленно приближалась. Марсия чувствовала, что Сьюзи, неподвижная, как статуя, стоит рядом, опустив руки. Дойдя до них, стена воды остановилась. За несколько бесконечных мгновений на Сьюзи и Марсию не упало ни капли.

А потом их захлестнул поток падающей с неба влаги. Марсия четко осознавала каждую секунду проходящего времени. Она чувствовала, как постепенно намокает ее одежда, включая нижнее белье. Отметила и то мгновение, когда вся одежда промокла до нитки, и все тело тоже стало мокрым.

Марсия рассмеялась и посмотрела на Сьюзи. Девушка оглядывалась вокруг, изумленно качая головой. Она повернулась к спутнице и сказала что-то — та не расслышала ее слов за шумом дождя, но все равно улыбнулась и кивнула. В этой неожиданной буре определенно было что-то очень хорошее. Марсия запрокинула голову, подставляя лицо потокам дождевой воды. Спустя мгновение она почувствовала, что ее тянут за рукав. Марсия неохотно открыла глаза и побрела вслед за Сьюзи вверх по склону холма.

Когда они добрались до арки между домами, Марсия подумала, что здесь они спрячутся от дождя, но Сьюзи прошагала дальше, не задерживаясь. Минуя арку, Марсия краем глаза заметила, что в тени что-то шевелится — что-то темное и тяжелое. Они пошли дальше по улице. Местные жители выглядывали из окон и стояли в дверях, глядя на дождь.

Под широким скатом крыши большого здания на самой вершине холма прятались от ливня несколько массивных мужчин и женщин в старой, оборванной одежде. Когда Сьюзи и Марсия проходили мимо, один из них стал что-то кричать им и размахивать руками, показывая на тучи. Когда путницы поравнялись с группой здоровяков, мужчина выскочил под дождь и рысцой пустился к ним. Только когда незнакомец подбежал довольно близко, Марсия осознала, насколько огромным был он на самом деле. Кожа у него казалась толстой и грубой, точно кирзовый сапог, зубы — как у большого хищного зверя.

Внезапно испугавшись и не совсем понимая, что надо делать, Марсия начала поднимать руку с кольцом, но Сьюзи тут же взяла ее за запястье. Дрин встала между Марсией и огромным мужчиной, который был теперь всего в десяти ярдах от них, и двинулась к нему. Увидев, что девушка шагнула в его сторону, здоровяк на мгновение приостановился, но потом проревел что-то нечленораздельное и бросился вперед, словно разъяренный бык.

Марсия внимательно наблюдала. Она нисколько не сомневалась, что дрин не пострадает от столкновения с этим существом. С равным успехом он мог бы задерживать городской автобус. Гигант отлетел от Сьюзи как мяч, — это было бы даже забавно, не испусти он при этом крик, полный боли и ужаса. Здоровяк шлепнулся в грязь. Марсия заметила, что одна его рука неестественно изогнулась. Едва приземлившись, мужчина встал на четвереньки и изо всех сил попытался уползти подальше от девушки.

Сьюзи между тем двинулась дальше. Когда она дошла до большого дома, все, кто прятался от дождя под навесом, убрались в жилище и заперли за собой дверь. Дрин одной рукой сорвала дверь с петель и отшвырнула в сторону. Марсия слышала, как затрещали, ломаясь, доски, как жалобно взвизгнули петли. Сьюзи скрылась в доме. В то же мгновение распахнулась дверь в дальнем углу строения, и перепуганные обитатели высыпали на улицу под дождь. Они разбежались, даже не обратив внимания на здоровяка, который неуклюже пытался подняться на ноги. Он постоянно поскальзывался в грязи. Одна его рука безвольно свисала, словно пустой рукав. Когда девушка снова показалась на пороге, гигант взвыл и стал лихорадочно отползать, опираясь о землю коленями и уцелевшей рукой.

— Скорее всего, больше на нас не будут нападать, — сказала Сьюзи, подходя к Марсии. Девушка даже не запыхалась. — Тебе не стоит применять кольцо. Альда сразу узнает, если ты это сделаешь.

Неприятностей у них и впрямь больше не случилось. Когда они шли по улице под проливным дождем, те немногие местные жители, которые выглядывали из окон или стояли у дверей, либо не обращали на них внимания, либо спешили убраться восвояси. Сьюзи, похоже, не собиралась ни отдыхать, ни прятаться от непогоды. Она шагала вперед, ведя Марсию по широким улицам и узким переулкам, по петляющим тропинкам, грязным, раскисшим от дождя.

Марсия покорно шла следом. Она уже промокла донельзя — впрочем, дождь был как парное молоко, да и вообще здесь оказалось очень тепло. Вспомнив о том, как совсем недавно ей хотелось принять душ, Марсия громко рассмеялась. Ее хохот потонул в шуме ливня.

То и дело Сьюзи останавливалась и подходила к дверям — причем в самых неприглядных, трущобного вида местах. Некоторые лачуги пустовали, в других кто-то жил. Сьюзи о чем-то расспрашивала обитателей хижин, но Марсия обычно не видела того, с кем дрин разговаривала. На одном ветхом крыльце Сьюзи стояла несколько минут и беседовала с маленькой скрюченной женщиной вполовину меньше нее ростом. Марсия тем временем стояла столбом посреди улицы, под проливным дождем.

Вскоре стало совершенно ясно, что это не обычный ливень. Было что-то едва ли не механическое в том, как ровные, неизменные потоки воды изливаются на землю. По своим внутренним часам и по накопившейся усталости Марсия определила, что они со Сьюзи проходили уже больше двух часов. А дождь все хлестал, словно вода из неистощимой небесной цистерны выливалась сквозь гигантскую душевую насадку.

Наконец, когда Марсия решила, что не будет больше бродить за Сьюзи под дождем, они остановились пообедать. Таверна была маленькая и темная. Кроме Марсии и Сьюзи, в ней оказалось всего двое или трое посетителей. Путницы выбрали столик в углу зала. Марсия остановилась в нерешительности перед стулом с высокой спинкой. Стоит ли садиться за стол как есть — в промокшей до нитки одежде, с которой капает вода? Это было как-то… неприлично, что ли? Когда Марсия наконец решилась и села, она почувствовала, что никогда уже не сможет встать и опять куда-то идти.

Маленький человечек, который постоянно нервно облизывал губы, принес чашки с горячим чаем и застыл возле столика, сложив руки на животе. Он старался смотреть куда угодно, только не на Сьюзи. Дрин глянула на него, потом повернулась к Марсии:

— Ну, Лулу, что ты хочешь?

— Гамбургер, картофель фри и колу, — сказала Марсия, глядя, как вода стекает с ее волос на стол. Она взяла чашку обеими руками и поднесла к губам.

Сьюзи заказала:

— Хлеба, сыра и вина.

Человечек пробормотал что-то невразумительное и бросился исполнять заказ. Вскоре он вернулся, принес еду и кувшин с вином.

Марсия, все еще глядя на стол, начала хихикать.

— Может быть, паэлью и гуакамоле… — Она резко поставила чашку на стол. — И начос. С плавленым сыром и такими маленькими красными перчинками.

Хозяин трясущимися руками наполнил ее бокал вином. Марсия всегда была мягкосердечной, но откровенный страх маленького человечка не пробудил в ней жалости. Наоборот, она с трудом подавила желание поиздеваться над этим дрожащим существом, сделать что-нибудь ужасное или непристойное, чтобы совсем его запугать. Марсия посмотрела на бледные тона его ауры, едва различимые в тусклом свете, и представила, как он завизжит от ужаса и опрометью бросится прочь от нее.

Когда человечек наливал вино Сьюзи, горлышко кувшина мелко позвякивало о край бокала. Звук чем-то напомнил Марсии грохот работающего где-то вдалеке отбойного молотка и, казалось, раздавался бесконечно долго. Когда звяканье наконец прекратилось, Марсия закрыла глаза и отвернулась к стене, чтобы скрыть побежавшие по щекам слезы.

К тому времени, как она выпила второй бокал вина, комок в горле понемногу рассосался. Марсия заставила себя поесть хлеба и сыра. Только начав есть, она поняла, как сильно проголодалась. Женщина умяла, сколько смогла, и снова налила себе вина. Бокал Сьюзи остался почти полным. Марсия вспомнила об Эгри.

— Малыш Эгри… — произнесла она вслух.

— Что?

— Это один мой знакомый. Он чем-то похож на тебя — отпивает по глоточку вина и почти ничего не ест. — Сьюзи ничего не ответила, и Марсия продолжала, глядя в свой бокал: — Он фамильяр. У ведьмы. В общем-то, на самом деле он кот. То есть иногда превращается в кота… — Марсия посмотрела Сьюзи в глаза, словно чего-то ожидая, потом опустила взгляд.

— Это тело наколдовала мне Альда, но это моя истинная форма. По крайней мере сейчас. Я не оборотень.

— Но ты не то, чем кажешься.

— Да… — Сьюзи отпила еще немного вина. — А ты?

«Ну почему в последнее время все вопросы оказываются такими сложными? Или так было всегда, только я этого не замечала?» Марсия окинула взглядом красивую фигуру и лицо дрин. Наверное, волосы у Сьюзи были от природы волнистые, поэтому она сейчас гораздо меньше походила на мокрую кошку, чем Марсия.

— Да, и я тоже, — признала Марсия. — Но та женщина… Я имею в виду то существо…

— Тролль.

— Хорошо, тролль. Я видела, как она набросилась на тебя с молотом…

— Разве на тебя саму не нападали?

— Ну да, но…

— И второй их молот был у тебя в руках. — Сьюзи подалась вперед и опустила подбородок на сложенные руки. — Похоже, мы обе оказались слишком сильными для них.

Марсия немного подумала.

— То, что сделала я, было в некотором роде уловкой… Когда он бросил в меня молот, время как будто потекло медленнее, и я успела уклониться. — Потом она заговорила шепотом: — Но ты — ты в самом деле очень сильная. Когда тот… тот человек…

— Тролль.

— Тролль, — повторила Марсия. — Как бы то ни было… Правда? Он тоже тролль? — Она глотнула вина и пожала плечами. — Не везет им с тобой, этим троллям.

— Да, — согласилась Сьюзи. — И ты, конечно, права. Я способна разобраться с напастями при помощи физической силы. Никакому троллю не выстоять против меня. И никакое примитивное оружие не может мне повредить. Стены из дерева и камня не устоят против моей силы. А ты, моя бедная подруга, умеешь только изменять ткань времени и пространства. Я в состоянии свалить с ног тролля или вышибить дверь. Ты же можешь одолеть ту, кто правит здесь. Она создала это место, этот мрак, у нее в подчинении тысячи троллей, десятки тысяч… — Сьюзи взяла руку Марсии и осторожно повернула, чтобы посмотреть на ссадины и кровоподтеки. — И когда она попыталась прикоснуться к тебе, угрожать тебе, то ей пришлось отступить, неся немалые потери. И ты завидуешь моей неизмеримой силе.

Марсия несколько мгновений смотрела на свою раненую руку.

— Ты полагаешь, что моя сила может сравниться с ее силой? А то и превосходит ее?

— Нет. Я думаю, это невозможно. Ее сила — первозданная, старуха черпает свою силу прямо из источника. Немногие могут потягаться с нею.

— Тогда зачем ей понадобилось мое кольцо?

— Не стоит искать мудрости у дрин. Я могу только предполагать и догадываться. Ясно, что она жаждет завладеть этим кольцом. И еще ясно, что с кольцом ты способна ей противостоять. — Сьюзи внимательно рассмотрела тонкий ободок на пальце у Марсии. — Значит, это не простое волшебное кольцо. Чтобы так заинтересовать Альду, оно должно быть необычайно могущественным. Раз ты смогла устоять против Альды, значит, твое кольцо исходит от кого-то настолько же могущественного, как она. Или даже более могущественного. Одного из тех, от кого она отделилась.

Марсия уставилась на свое кольцо, потом быстро перевела взгляд на Сьюзи.

— Отделилась? Это от кого, например?

Девушка спокойно посмотрела ей в глаза:

— Тебе это известно лучше, чем мне. Я просто боец, охранник. Ты носишь кольцо и используешь его силу. Ты ведь не на помойке его нашла. Тебе дал его тот, кто знает, что ты сможешь вынести его тяжесть.

«Да, это правда», — подумала женщина. Элисса надела кольцо ей на палец, и когда Марсия смогла использовать его правильно, когда выстояла против ярости демона, темноволосая колдунья позволила ей оставить кольцо, потому что оно, похоже, «подошло» Марсии. Но Элисса говорила, что кольцо нельзя снимать. И все же «отец» — сумасшедший старик — сумел украсть кольцо у Марсии и носил его сам. Мало того, подержав у себя кольцо, старик изменил его, а потом вернул Марсии — и даже надел ей на палец, совершенно не заботясь при этом о ее силе и способностях. Подумав об этом, Марсия пришла к выводу, что выиграла в противоборстве с Альдой исключительно благодаря счастливой случайности.

Она улыбнулась Сьюзи. Они уже достаточно много сообщили друг другу. Марсия кивнула, соглашаясь со своими мыслями и подтверждая то, что сказала дрин. Похоже, сейчас они со Сьюзи — союзники. Но пусть лучше этот бронированный танк в виде хорошенькой юной особы считает ее сильнее и осведомленнее, чем есть на самом деле.

Несколько минут спустя они вышли из таверны. Снаружи дождь лил так же, как и раньше. Хотя Марсия уже промокла, ей все равно было как-то странно выходить на улицу в проливной дождь. Что о ней подумают люди? Женщина покачала головой и последовала за Сьюзи.

Через четверть часа дождь внезапно перестал лить — Сьюзи как раз успела побеседовать с обитателями очередной развалюхи. Едва дверь лачуги закрылась и дрин вышла на улицу, дождь, который, уже казалось, будет продолжаться вечно, вдруг резко прекратился. И сразу стали слышны другие звуки: журчание тысяч ручейков и водопадов, всплески и чмоканье жидкой грязи под заляпанными красными туфлями Сьюзи. Почувствовался запах постепенно нагревающегося воздуха.

Дрин остановилась и огляделась по сторонам с таким видом, будто она впервые видела, как дождь заканчивается. Подойдя к Марсии, девушка тихо сказала:

— Я надеялась, дождь будет идти дольше…

— А я — нет. Я и так вся промокла.

— Дождь должен отвлечь ее внимание. Подъем воды в море, этот дождь — это не ее работа. Наоборот, это делается против ее воли…

Сьюзи уставилась в дальний конец улочки. Марсия тоже устремила туда взгляд, но не увидела ничего, кроме луж и теней. Не говоря ни слова, дрин взяла Марсию за руку и поспешила вместе с ней обратно, к той хижине, из которой только что вышла. У двери Сьюзи остановилась, снова всмотрелась в темноту в конце дороги и, чуть наклонив голову, прислушалась. Марсия стояла неподвижно, затаив дыхание. Через несколько секунд, за которые Марсия не увидела и не услышала ничего особенного, Сьюзи открыла задвижку и толчком распахнула дверь.

В хижине витали сильный запах мокрых досок и масса других самых разных запахов. Свет одной-единственной лампы казался ослепительным после темноты улиц. Марсия виновато огляделась. Они вломились в дом, даже не постучав!

На них уставились шесть пар глаз, словно обвиняя Сьюзи и Марсию в этом нарушении правилхорошего тона. У стены напротив двери на куче старых тряпок сидела женщина — бледная, с кудрявыми светлыми волосами. Фигурой она напоминала пирамиду. У нее была очень маленькая голова с мелкими чертами лица, которые теснились на слишком узком для них пространстве. От подбородка туловище женщины книзу постепенно расширялось. Массивная нижняя часть ее тела скрывалась в драном тряпье.

Рядом с пирамидальной женщиной замер маленький, костлявый мужчина со спутанными черными волосами. Он сидел на корточках, опираясь спиной о стену. На лице у него застыло странное тревожное выражение — как будто его только что ослепили фотовспышкой. По другую сторону от женщины стояли две высокие, чрезвычайно тощие девочки с выпученными глазами, почти бесформенный толстый мальчик с рассеянным взглядом и маленькая, красная, совершенно лысая собачка, похожая на покрашенную крысу.

Сьюзи не сказала ни слова. Марсия натянуто улыбнулась и развела руками. Ей в голову пришло с полдюжины бессодержательных фраз. Она чувствовала себя как дама из благотворительного общества, внезапно оказавшаяся среди бедняков.

— Сьюзи… — сказала Марсия с растерянной улыбкой.

Дрин подняла руку, требуя тишины, и внимательно прислушалась к звукам, доносящимся со стороны двери. Несколько мгновений спустя она опустила руку и повернулась к спутнице.

— Что?

Марсия снова улыбнулась и показала взглядом на обитателей хижины, сидевших у противоположной стены. Она понимала, что ведет себя неразумно, но мамино воспитание давало о себе знать. Переступив порог чужого дома, Марсия становилась гостьей. Насколько она могла судить, пирамидальная женщина на кипе лохмотьев была хозяйкой дома. А она даже не представилась!

Мужчина сказал что-то похожее на «бер-вул» и встал. Собачка взвизгнула и заплясала на своих коротеньких ножках, не отрывая взгляда от Сьюзи. Незнакомец оказался выше ростом, чем Марсия подумала вначале. Он чем-то напоминал Авраама Линкольна, только с очень дешевой стрижкой и без бороды. Хозяин молча пересек хижину и открыл дверь. Собачка снова взвизгнула, а потом метнулась к выходу и исчезла в темноте. Мужчина вышел следом и плотно затворил за собой дверь.

Марсия, наверное, никогда еще не попадала в такую неловкую ситуацию. По сравнению с этим ее приключение в хижине троллей было исполнено любезности и обходительности — несмотря на то что гостья интересовала троллей исключительно с гастрономической точки зрения. Марсия незаметно глянула на хозяйку дома. Женщина сидела неподвижно, только ее подбородок и нижняя губа слегка шевелились, как будто она что-то жевала украдкой. Она смотрела прямо перед собой, не обращая никакого внимания на визитеров, как будто в противоположном углу комнаты стрекотал и мерцал телевизор.

Спустя несколько бесконечных минут дверь открылась. Сьюзи сразу же вышла. Марсия заметила снаружи похожего на Линкольна мужчину. Поспешив вслед за Сьюзи, Марсия напоследок обернулась к молчаливой компании у противоположной стены. Она выдавила вялую улыбку и кивнула, молча благодаря за оказанное гостеприимство, и тут же была шокирована, услышав невыразительный голос Лулу, который сорвался с ее губ и произнес:

— Спасибо, все было отлично. Просто превосходно.

После часа блужданий по самым темным улицам и переулкам Сьюзи вывела Марсию к месту, похожему на то, где женщина в первый раз увидела крысоподобных существ. Сьюзи остановилась перед хижиной, которая казалась даже меньше и запущеннее, чем другие. От соседних хибар это жилище отделялось оградой из валунов.

Марсия не захотела подходить к лачуге слишком близко. Это место навевало на нее клаустрофобию, и, кроме того, сегодня Марсия уже достаточно наобщалась.

— Ничего, если я постою снаружи? Я подожду, сколько нужно, не стесняйся.

Дрин покачала головой и поманила Марсию за собой. Подойдя к двери, Сьюзи легонько постучала, как ревностная прихожанка, явившаяся на чай к своему приходскому священнику. Марсия невольно вспомнила, как совсем недавно девушка вломилась в чей-то дом, мимоходом разбив в щепки крепкую дверь.

Существо, что открыло дверь, ростом оказалось не больше Борфиса. Хозяин лачуги походил на крупного десятилетнего ребенка, только был совершенно лысый и весь в морщинах. Несколько секунд он молча смотрел на двух женщин, потом отступил в сторону и картинным жестом пригласил их в дом.

— Входите, милые леди, входите, вы станете украшением моего скромного обиталища. Ваш визит — большая честь для меня. Большая честь.

Марсия очень удивилась, когда, пройдя за дверь, очутилась в прихожей. Вся хижина была размером не больше ее спальни, и вряд ли здесь следовало устраивать прихожую. Тем более что пол здесь, как и в других лачугах, был из утоптанной земли. Марсия глянула на Сьюзи. Дрин самодовольно улыбалась.

— Сюда, пожалуйста, прелестные дамы. Позвольте, я проведу вас.

За последнее время Марсия привыкла предполагать худшее. Идя через прихожую следом за странным маленьким старичком и дрин, она уже привычно подавила дурные предчувствия. По крайней мере, на этот раз хозяин дома разговаривал. Может быть, он даже предложит гостьям стулья.

Марсии не так-то легко удалось скрыть свои чувства, когда она вошла из прихожей в «скромное обиталище». Сначала она даже не заметила, что помещение гораздо больше, чем могло бы быть, учитывая размеры лачуги. Все внимание Марсии было приковано к натертому до блеска деревянному полу и лежащим повсюду коврам. Хотя окон в комнате не было, воздух здесь оказался свежим и прохладным. Марсия во все глаза смотрела на диванчик с шелковыми подушками, на стулья в чехлах. Целых четыре стула — это просто невероятно, невозможно! Как, впрочем, невозможны и деревянные полы, оштукатуренные стены, свежий воздух. И аромат крепкого свежезаваренного чая. Марсия глубоко вдохнула чудесный запах и опустила веки.

— Вам со сливками?

Она открыла глаза.

— Прошу прощения… — смущенно сказала женщина и огляделась. Потом выпалила: — Что это?

— О, простите, — улыбнулся маленький старичок. — Вы, конечно же, хотите освежиться. Службы вон там, за той дверью.

Марсия пошла в указанном направлении, как сомнамбула. Когда она вернулась в гостиную, маленький человечек наливал чай для Сьюзи, которая теперь была одета в длинный и широкий голубой халат, отделанный декоративным шнуром.

Девушка кивнула на дверь в углу комнаты.

— Можешь переодеться там, Лулу. Я подобрала для тебя кое-что.

Вторая комната оказалась большой и так же богато обставленной, как и гостиная. Мокрое одеяние Сьюзи валялось на полу. Марсия разделась, сложила свои вещицы, потом одежду Сьюзи, после чего вытерлась полотенцем и нарядилась в элегантный халат из красного шелка, который гораздо лучше смотрелся бы на юной деве. Зеркала Марсия не нашла. Она задержалась ненадолго у двери, представляя, на что похожи ее еще не высохшие волосы. Выходя в гостиную, Марсия подумала об Альберте Эйнштейне.

Сьюзи выглядела так, будто весь день провела в салоне красоты. Она сразу же поднялась навстречу Марсии. Маленький человечек поспешно засеменил рядом с ее локтем.

— Марсия, позволь представить тебе магистра магии Феллепа.

Малорослый маг церемонно поклонился, как придворный времен Людовика XIV.

— Я всегда буду с гордостью и признательностью вспоминать вашу милостивую снисходительность, миледи.

Как ни странно, на этот раз Марсия успела поймать себя за язык и не сболтнула в манере Лулу: «Я тоже рада тебя видеть, приятель». Потом выяснилось, что ей в голову не приходит никаких нормальных ответов, кроме «вы очень любезны», а эта фраза казалась слишком уж простой и не соответствовала пышному приветствию Феллепа.

Так ничего и не ответив, женщина удобно устроилась в огромном роскошном кресле, обитом мягкой кожей. К аромату чая примешивался легкий запах дыма. К чаю подали домашнее печенье, и Марсии показалось, что она в жизни не ела ничего вкуснее.

Сперва разговаривали только о чае и печенье, потом перемолвились парой фраз о необычной погоде, старательно избегая упоминать имя Альды. Марсии хотелось обсудить более существенные вопросы. Она считала, что была достаточно терпеливой — даже по меркам своей матери, — но все же что-то ее беспокоило. Что-то такое, что она не могла как следует вспомнить, но о чем все время думала, — это явно было что-то очень важное.

Марсия еще раз оглядела гостиную. Конечно, сама по себе комната казалась очень необычной — она была больше дома, внутри которого находилась. Однако беспокоило Марсию не это. И не чистый, свежий воздух, и не тишина.

Это было что-то более тонкое, какая-то мелочь… Женщина закрыла глаза, прислушалась… Вот негромко звякнула чашка, которую поставили на блюдце. В остальном тишину нарушало только тиканье часов.

Марсия открыла глаза, осторожно отставила чашку с чаем и внимательно осмотрела комнату. Уму непостижимо, как она могла упустить это из виду! На стене, рядом с лампой, висели часы. Женщина прикипела к ним взглядом и даже встала с кресла, не обращая внимания на утомленные мышцы, которые буквально взвыли от боли. «Который сейчас час?» — подумала она. Потом поправила себя: «Который час здесь? И в каком часовом поясе находится это место?»

Часы оказались механические, с медным маятником и гирями, в деревянном корпусе, покрытом замысловатой резьбой. Циферблат был разрисован поблекшей золотой краской. А стрелок не имелось.

Марсия так устала, что у нее не было сил смеяться. Она просто стояла и смотрела на часы, которые тикали, но не показывали время. Задумавшись о предназначении подобного устройства, женщина отвернулась.

Феллеп тихо подошел к ней.

— Я их сохранил, — сообщил он.

— Простите?

— Стрелки. Я все еще храню их. Боюсь, я не очень хорошо разбираюсь в механических устройствах. Я много раз пытался пристроить стрелки на место, но они все время отваливались. И все равно звук, который издают эти часы, — такой приятный, успокаивающий, вам не кажется?

Последовавший разговор о времени плавно перешел к разговору о месте. Марсия хотя и с трудом, но решилась задать вопрос:

— Значит, мы сейчас не в… ее владениях? — Она не знала, поймет ли когда-нибудь, что такое Сферы.

— Совершенно верно, милая леди. Это — мое собственное маленькое убежище. Оно находится в некоем промежуточном месте. Однажды я случайно обнаружил, как можно сюда попасть. Со временем я разработал этот способ почти до совершенства.

— Значит, мы можем попасть отсюда в Срединные Сферы?

— К сожалению, нет, — покачал головой маг. — Над этим вопросом я работаю до сих пор. Собственно говоря, я обнаружил это место, пытаясь сбежать в Срединные Сферы. Я могу только помочь вам с поиском пути.

Марсия подалась вперед в своем кресле.

— А вы можете пойти с нами? Если вы хотите сбежать…

Феллеп печально улыбнулся.

— Я в долгу перед вами за столь любезное приглашение. Вы крайне великодушны. Однако я должен задержаться здесь еще на какое-то время. Это… — он оглядел свою гостиную, — стало моей работой. Я хочу разобраться с этим до конца. И я чрезвычайно горд тем, что мне удается работать прямо у нее под носом. Я — словно мышка, которая прячется у нее под юбкой. Возможно, она и знает о моем существовании, но не может меня найти.

Маленький волшебник какое-то время задумчиво смотрел на часы. Потом сказал, соскальзывая с кресла:

— Прошу меня извинить, я должен позаботиться о вашей одежде.

Когда он вышел из комнаты, Марсия начала что-то говорить, но замолчала, услышав музыку. Простая, медленная мелодия единственной скрипки, казалось, исходила откуда-то из комнаты. Однако, оглядевшись, женщина не увидела ни скрипки, ни скрипача. Она внимательно осмотрела все углы. Может быть, она не заметила не только часы, но и стереосистему? Марсия воззрилась было на Сьюзи, потом пожала плечами, откинулась на спинку кресла и принялась наслаждаться музыкой.

Проснувшись, она посмотрела сперва на часы, затем на дрин. Девушка успела облачиться в свое модное молодежное платье, уже не мокрое и не грязное, а снова сияющее великолепием. Даже красные туфли на ногах у Сьюзи опять блистали и, казалось, сами по себе излучали свет. Дрин ослепительно улыбнулась и исполнила сложное танцевальное па.

— Твоя одежда тоже готова, Лулу.

Пока хозяин провожал ее в другую комнату, Марсия пыталась разгадать загадку: где Сьюзи держит свою косметику? Похоже, здесь у каждого имелся в запасе собственный репертуар волшебных трюков. А где же у нее, у Марсии, фокус? Сняв шелковый халат, женщина покосилась на тонкий золотой ободок у себя на пальце и улыбнулась.

Когда Марсия переоделась в свою одежду и вернулась в гостиную, она увидела, что коротышка тоже сменил облачение. Прежде он был одет в обтягивающие шелковые панталоны, рубашку из гофрированного шелка и приталенный жакет с бархатным воротником. Теперь же на нем висел длинный, просторный балахон с капюшоном, который явно давно пора было отдать в химчистку.

Когда они втроем вышли в прихожую, Марсии ударил в нос неприятный запах, столь характерный для воздуха Нижних Сфер. Впрочем, в промежутке между Сферами вообще могло не быть никакого воздуха.

У двери Сьюзи остановила их жестом и выбралась наружу одна. Ее не было довольно долго. Когда Марсия уже начала опасаться, что случилось что-то плохое, дрин вернулась.

— Куда? — спросила Сьюзи, когда Феллеп запер дверь своего домика.

— В любое место, моя леди, достаточно уединенное и удаленное от этой хижины.

— Значит, к воде. Оттуда все разбежались.

— Это для нас хорошо. Меньше вероятность, что она там окажется.

Марсия посмотрела на своих помощников.

— А что будет, если она нас найдет?

— Нас двоих, — ответил коротышка-маг, — ждет весьма незавидная судьба. В отношении вас я ничего не могу сказать. Это зависит от вашей силы и ее решимости. Поскольку она не в состоянии вас уничтожить, леди, я полагаю, она попытается либо запугать вас и подчинить своей воле, либо превратить в привидение.

* * *

По ощущениям Марсии, им понадобилось больше часа, чтобы достичь берега возрождающегося моря. Они пробирались только по темным узким переулкам и никого не встречали на пути — лишь изредка видели случайных прохожих вдалеке, на людных улицах. Когда же необходимо было пересечь большую улицу, они шли по отдельности. Дрин неизменно шагала первой, а маленький маг — последним.

Наконец они оказались у кромки воды. Марсия с сожалением смотрела на плавающий в воде мусор, на крыши затопленных лачуг. И вдруг она услышала собственный голос:

— Мне всегда нравилось смотреть на море.

— Наслаждайся, Лулу! — Сьюзи одарила ее ослепительной улыбкой девушки с обложки глянцевого журнала.

Лулу. Где, интересно, девы-воительницы проходят психотерапевтическое лечение? Марсия представила, как укладывается на обтянутую кожей кушетку. «Мое второе „я“ совсем отбилось от рук, доктор. Видите ли, там, в параллельном мире, где я недавно была, мне пришлось сразиться со страшной колдуньей, и она, это второе „я“, начала острить невпопад… То есть она поставила меня в неловкое положение перед всеми демонами и магами».

Феллеп озадаченно посмотрел на Марсию снизу вверх. Потом взглянул на Сьюзи и сказал:

— Ну, давайте начнем.

Он подошел к самой воде.

— Моя помощь будет заключаться в следующем: я постараюсь проделать прореху в сети ее магии. Конечно, мы должны действовать осторожно, но я надеюсь, что она не обратит внимания на незначительное возмущение в этом тихом, спокойном месте — по крайней мере, если вы все сделаете быстро. Мы в каком-то смысле приподнимем ее завесу. Как только вы поймете, как именно я это делаю, вы, надеюсь, сумеете проделать то же самостоятельно. Потом, удерживая ее мощь в отдалении, вы просто потянетесь дальше своей силой и перенесетесь за пределы сети. И помните: вы должны двигаться быстро, а не как улитка, что тащит на себе собственный дом. Как только я пойму, что вы прошли, я перестану вам помогать и удалюсь. После того как я проявлю свою силу, мне надо будет успеть спрятаться в моем убежище.

Когда Марсия и Сьюзи заняли позиции в соответствии с распоряжениями Феллепа, коротышка молча встал рядом с ними.

Минута прошла в молчании. Потом Марсия прошептала:

— Я не…

— Сосредоточьтесь, миледи. Следите за моим взглядом.

Когда Марсия это увидела, она удивилась, как такое не пришло в голову ей самой. Здесь все было соткано из одной и той же ткани — и темнота, и испарения, и кошмарная сеть Альды. Марсия подумала, что все это можно запросто смести прочь. Почему маленький маг не делает этого? Впрочем, она могла упустить из виду что-нибудь важное. В такой ситуации лучше не быть слишком самонадеянной.

Она протянула руку и двинулась вперед, обернувшись к Феллепу как раз вовремя, чтобы заметить, как он ослабил свою хватку и постепенно исчез из виду. Марсия почувствовала, как Сьюзи крепко сжала ее руку. Вспомнив наставления Феллепа, женщина поспешила вперед. В считанные мгновения Марсия оказалась среди белого тумана, который окутывал границы Срединных Сфер.

Она представила свою спальню и в особенности излюбленное старинное кресло-качалку. Еще несколько шагов — и она увидела его сквозь туман. На секунду Марсия испугалась, что обнаружит кресло не возле своей кровати, а в грязи, у водоема, во владениях Альды.

В следующий миг они очутились в ее спальне.

— Ничего себе! — воскликнула Марсия.

— Это точно, — добавила Сьюзи.

Марсия глянула на часы у кровати, потом подошла к окну и задернула шторы. Был вечер. Восемь часов вечера — Марсия даже не поверила — все той же субботы. Она подумала, заказал Борфис пиццу или еще нет. И тут в дверь спальни постучали. Марсия быстро обошла Сьюзи и открыла дверь.

Борфис улыбался во весь рот. Входя в комнату, он заговорил:

— Ну, уже… — Но, увидев Сьюзи, маленький демон замолк и попятился назад. Его лицо сразу утратило благодушное выражение.

Сьюзи сказала из-за спины Марсии:

— Успокойся, малыш. Тебе ничто не угрожает.

— Э-э, хорошо… — неуверенно пробормотал Борфис. Потом посмотрел на Марсию и тихо спросил: — Ты знаешь, что она…

Сьюзи шагнула вперед и встала рядом с хозяйкой. Борфис опрометью выскочил из спальни.

— Она знает, что я дрин.

Марсии пришлось несколько минут уговаривать Борфиса, чтобы тот примирился с присутствием дрин в одной с ним квартире. Расспросить его о том, что такое дрин, женщина решила как-нибудь в другой раз, при более удобном случае.

— Ты уже ужинал? — спросила Марсия, надеясь плавно перейти от разговора о дрин к чему-нибудь другому, не касаясь того, где она была.

— Нет, я ждал тебя. — Борфис уселся на стул, быстро взглянув на Сьюзи. Потом проворчал: — Я заказал пиццу — самую большую, какая только у них была.

Марсия съела больше пиццы, чем обычно, и не отставала от Борфиса в поглощении красного вина, а потом, когда ее талисманчик полностью вошел в роль гостеприимного хозяина дома, то приняла и порцию коньяка. Борфис разливал коньяк с видом гордого собой собственника. Марсия привыкла вести домашнее хозяйство экономно. И сейчас, глядя, как маленький демон лихо наливает двойные порции, она поневоле задумалась: не стоит ли держать дома коньяк дешевле сорока семи долларов за бутылку?

Покончив с ужином, Марсия больше всего желала наконец улечься спать в собственную кровать. Даже роскошная горячая ванна вполне могла подождать до утра. Хозяйка хотела было позаботиться о постели для Сьюзи, но ее двое демонических гостей — Марсия поймала себя на том, что смотрит на них с неожиданным удивлением, — заверили ее, что сами все организуют.

Она быстро приняла душ, потом усердно, до боли в деснах, вычистила зубы, после чего наконец улеглась в вожделенную постель.

Ей приснилась негромкая, нежная музыка. Существо меньше Борфиса сидело на подушечке в ногах ее кровати. Оно перебирало струны крошечной гитары и пело чистым голоском, похожим на звон серебряного колокольчика, хотя и пение, и музыка были не громче шепота. Марсия выпила прохладной воды из стакана, который стоял у изголовья кровати, — кто поставил туда этот стакан, женщина не знала, но уж точно не она сама.

«Если твоя голова не лежит на подушке, значит, ты не спишь», — подумала Марсия. Ее смущало то, что она по-прежнему слышала музыку и голос крохотного певца. Женщина улыбнулась ему, опустила голову на подушку и снова закрыла глаза. Музыка переливалась внутри нее, Марсия ощущала успокаивающее дрожание струн, слышала гармонии, паузы и диссонансы, которые возникали и растворялись в мелодии.

Она проснулась в полночь. Стакан с водой, по-прежнему стоявший на ночном столике у изголовья кровати, оказался полон до краев. На стакане был нарисован юноша, играющий на гитаре. Марсия улыбнулась.

Она собиралась посмотреть, как там устроились ее гости, но после посещения ванной решила не утруждать себя лишний раз. Сквозь задвинутые шторы Марсия слышала рокот грузовиков, проезжающих по улице под окном. Укладываясь в постель, она удивилась, увидев в ногах кровати подушку.

Приятный сон с серенадой в конце концов был оттеснен другим сновидением, в котором Марсии угрожала какая-то невидимая опасность. Женщине приснилось, что ее держат в плену в непонятном темном месте. Она была одета в разноцветную одежду — чужую, но странно знакомую на вид. Все, что Марсия наблюдала, происходило как будто где-то вдалеке. Она словно смотрела с балкона третьего яруса на единственного актера, стоявшего посреди голой, пустынной сцены. Но хотя сцена и казалась отдаленной в пространстве, ощущение опасности было сильным и очень отчетливым.

Глава 16

Только через два дня после того, как Эдора и Рики подобрали его на берегу моря, Роган смог встать с постели и облачиться в собственную одежду. Он испытал очень странное ощущение, надевая одежду, которую носил почти что в другой жизни — до тех пор, как его едва не поглотило море. Эдора позаботилась об одежде волшебника — отстирала ее от морской соли и песка. Даже туфли вычистила и хорошенько просушила. И все равно эта одежда живо напомнила Рогану о несчастье, произошедшем с ним на море.

Роган уже возблагодарил всех известных ему богов и богинь за невыразимое счастье стоять живым на твердой земле. Какое-то чудо уберегло волшебника от жестокости моря, хотя его целую ночь носило по бурному океану в утлой лодчонке и перебрасывало с одной гигантской волны на другую. Застегивая камзол, маг снова перебрал весь список божеств, каких только смог припомнить. Особенно примечательным он находил тот факт, что божественные силы соблаговолили вмешаться в его судьбу, несмотря на то что Роган никогда по-настоящему не верил в их существование.

Волшебник присел на край кровати и натянул туфли. Было еще раннее утро. Конечно, обычно Роган просыпался гораздо позже. Но после целых двух дней вынужденного полного бездействия он не мог дольше оставаться в постели. Позавтракав, маг намеревался немного прогуляться — просто для того, чтобы насладиться ощущением земной тверди под ногами. Возможно, он даже сходит к самому берегу моря — если это не слишком далеко, — чтобы тайно позлорадствовать.

Завтрак… Странно, что он подумал об этом. Эта женщина с ее бесконечными завтраками, обедами, полдниками и ужинами нарушила устоявшиеся привычки Рогана. Углубившись в воспоминания, он обнаружил, что уже больше тридцати лет принимал пищу исключительно на ужин. Дома, когда он просыпался, солнце, как правило, стояло уже высоко. В отличие от большинства людей в качестве освежающего средства по утрам Роган признавал только несколько глотков сильно охлажденного белого вина, которое всегда держал наготове. В течение дня волшебник привык пополнять силы несколькими добрыми кубками бодрящего напитка — начиная от легких вин, подходящих к раннему времени суток, и постепенно переходя к весьма крепким и выдержанным, которые оживляли его в обеденные часы. Роган полагал, что подобный режим питания абсолютно соответствует потребностям жизни придворного мага. Благодаря этому он всегда исполнял свою работу со страстью и увлеченностью, довольно редкими у людей столь преклонного возраста.

Те два дня, что Роган был знаком с Эдорой, она неизменно держалась с ним вежливо и благожелательно, даже когда принуждала принимать пищу. Нынешним же утром было заметно, что ей стоит немалых усилий оставаться такой доброжелательной. Роган покорно съел поданный завтрак и поспешил уйти на прогулку, оставив женщину в одиночестве.

Он помнил подслушанный вчера разговор о том, что мальчика собираются отдать в обучение, но не думал, что может тут чем-то помочь. Отроку предстоит овладевать каким-то ремеслом — что ж, такая судьба ожидает любого мальчишку его лет. А что касается наук, то Роган вовсе не был уверен, что чернильная судьба грамотея непременно лучше доли человека, который зарабатывает на существование трудом своих рук. За долгие годы службы при королевском дворе Роган имел массу возможностей сравнить жизнь придворных с жизнью простых работяг. И он встречал множество простых людей, которые были гораздо счастливее титулованных бездельников, только и знавших, что слоняться вокруг карточных столов в замке короля Асбрака.

Конечно, профессия профессии рознь. Его род занятий, например, открывал перед человеком возможности, которых лишены, скажем, какие-нибудь булочники или портовые грузчики. Однако магия — дело тонкое. Чтобы сделаться волшебником, одного обучения недостаточно. К этому нужно иметь способности, особый талант.

Магу стало интересно: не наскучило ли мальчишке возиться с заклинанием? С тех пор как Роган записал словесную формулу, он видел Рики только раз: мальчишка задал ему несколько запутанных вопросов, из которых стало ясно, что он совершенно не разумеет сути магии. И это, конечно же, имело определенный смысл: требуется нечто большее, чем просто знание необходимых слов, дабы произвести хотя бы простейшее волшебное действие, не говоря уже о заклинании сокрытия. Роган сильно удивился, если бы оно так легко удалось даже ему самому.

Пройдя несколько десятков шагов, волшебник оглянулся, чтобы сориентироваться. Хотя он и не подозревал, что напрочь лишен какого бы то ни было чувства направления, за долгие годы жизни Роган все же замечал иногда, что умудряется заблудиться даже в переходах дворца, в котором прожил больше двадцати лет. Он объяснял это тем, что его мысли на каком-то подсознательном уровне постоянно заняты размышлениями о высоком искусстве магии. Но каковой бы ни была причина, придворному волшебнику нередко случалось идти из одной части замка в другую, чтобы оттуда знакомым маршрутом вернуться в свою уединенную башню, где комнаты располагались так, чтобы он мог легко отыскать путь из одного помещения в другое.

Море, спокойное в этот утренний час, настолько сливалось с бледным, зеленовато-голубым небом, что Роган не сразу его и заметил. Только увидев Рики среди песка и спутанных сухих водорослей, волшебник понял: то, что он поначалу принял за линию горизонта, на самом деле — берег моря.

Мальчишка шагал по берегу, то останавливаясь, то продолжая путь, — так, как это обычно делают дети. Наверняка он был поглощен какой-нибудь игрой и давно позабыл о своем намерении сделаться волшебником. «Оно и к лучшему», — подумал Роган. О чем же мальчишка спрашивал его давеча? Кажется, о том, какие слова в заклинании содержат в себе магию. Да, это был первый вопрос. Потом был другой вопрос, еще более несуразный: можно ли, дескать, сделать так, чтобы несколько предметов исчезали по очереди, а потом появлялись, но уже в другом порядке. Неудивительно, что детям не дается магия! Они просто не способны сосредоточиться на каком-то одном деле. Роган подумал о толпе титулованных особ, которые постоянно крутятся во дворце Асбрака Толстого. Может быть, все дети — прирожденные аристократы?

Заметив волшебника, Рики подбежал к нему.

— А как далеко можно находиться от предмета? — спросил мальчишка, даже не поздоровавшись.

Роган посмотрел на него сверху вниз. Рики стоял, уставясь себе под ноги.

— И может ли предмет быть внутри другого предмета, например, внутри дома? — задумчиво продолжал он.

Роган уже очень давно не общался с детьми — с тех самых пор, как сам был ребенком. Он всерьез задумался о том, не сошел ли мальчик с ума. Волшебник окинул взглядом бескрайние просторы океана, тихого и спокойного сейчас, точно маленький пруд. Неужели это то самое разъяренное море, что два дня назад едва не поглотило его? Как печально думать, что его обглоданные кости могли сейчас лежать на морском дне — бесчувственные останки некогда могущественного мага, подвластные прихотливой игре волн и приливов… Ну, относительно могущественного — насколько это возможно для придворного мага. Да, в общем-то, не совсем уж и мага — в истинном, прямом значении этого слова…

Когда Роган заговорил, его голос звучал печально и возвышенно:

— О чем это ты снова, малыш?

— Когда делаешь так, чтобы что-то исчезло, как далеко можно быть от предмета?

— Не слишком далеко, — рассеянно ответил Роган. В самом деле, глупо было представлять свои кости целыми, да еще и составленными в скелет. Они были бы разбросаны по морскому дну, а некоторые — изломаны острыми зубами огромных рыбин. Маг болезненно поморщился.

— А как насчет дома?

Придворный маг повернулся к мальчику и посмотрел на него, удивленно вскинув брови.

— Ты хочешь сделать так, чтобы исчез дом?

Рики весело рассмеялся.

— Нет! Не дом, а что-нибудь внутри дома. Пока я был бы снаружи. — Тут глаза у него загорелись: — А вы можете сделать так, чтобы исчез целый дом?!

— Не смеши меня. Как бы то ни было, зачем кому-то может понадобиться, чтобы дом исчез? Магия — не игра, мальчик. Мы не делаем чудеса только потому, что можем это делать. — Роган представил, сколь потрясающее впечатление произвело бы внезапное исчезновение целого дома. — Настоящие волшебники применяют заклинания только для решения серьезных проблем.

— Ну да, — сказал Рики с решительным и сосредоточенным выражением лица. — Так что все-таки насчет предмета внутри дома? Знаете, если бы можно было стоять снаружи и…

Роган перебил его нетерпеливым жестом.

— Нет, нет, нет. Ты погружаешься в бесплодные теории. Даже хуже — в искусственную магию.

— А что такое искусственная магия?

— Магия ради самой магии. — И Роган неодобрительно покачал головой. — Бессмысленные заклинания ради бессмысленных целей. — Он устремил на мальчика пронзительный взгляд. — Волшебники — это тебе не философы. Мы — люди дела. Как те же ремесленники.

— Но это же чудесно — волшебными словами делать так, чтобы предметы исчезали.

— Открою тебе тайну, мальчик, — молвил Роган. — Это кажется чудесным, когда ты видишь, как это происходит. Но к тому времени, как ты потратишь годы, чтобы научиться это делать, большая часть чуда почему-то утеряется.

— Но я…

— А что касается волшебных слов… Понимаешь, сами по себе они не содержат магии. То, что кажется магией, в действительности — большей частью результат долгих упражнений, или…

— Но некоторые слова могут передвигать вещи, — возмутился Рики. — И в том заклинании, которое вы написали… начертали, эти слова для меня сами, как настоящее… что-то.

Роган не привык, чтобы его перебивали на полуслове. Собственно, он вообще не привык с кем-то беседовать. Мальчишка, который ожидал его дома, во дворце, был вялым, туповатым и оживлялся, только когда приходило время обеда. Придворный маг внимательно посмотрел на Рики, который едва не подпрыгивал от возбуждения. «Возможно, имеет смысл попросить Асбрака принять слугу с более живым темпераментом…» — подумал он.

— Что ж, хорошо, мальчик, — сказал Роган и снисходительно улыбнулся. — Волшебные слова в том заклинании предназначены для учеников, которые уже седьмой год изучают магию. Но ты непременно скажи мне, когда выучишь их.

— Ладно. Сперва я…

— Однако сейчас будь так добр, покажи мне, в какой стороне находится ваш дом. Я немного продрог. — Роган с подозрением покосился на океан. — И, надеюсь, ты не будешь подходить к воде слишком близко.

Глава 17

Марсия проснулась, когда в окнах забрезжил бледный свет зимнего утра. От неприятного сна осталось только легкое ощущение какой-то неловкости. Она потянулась и оглядела привычную обстановку своей спальни. Шторы на окне были раздвинуты, венецианские ставни открыты. Очевидно, эльфы и феечки привыкли просыпаться рано.

Только когда Марсия заметила, что за стеклом пролетает снег, она выбралась из кровати. Сунув ноги в тапочки, она подошла к окну полюбоваться на снегопад.

Снега сыпалось так много, что Марсии был виден только свет фар проезжающих внизу машин. Все остальное скрывалось непроницаемой белой завесой. Женщина невольно подумала о том, достаточно ли холодильник и буфет набиты продуктами. Впрочем, после того как в доме завелись эльфы и феи, наверное, ей больше не придется заботиться о припасах…

Интересно, эльфы умеют готовить пиццу? И если да, то как они это делают? И где? Марсия попыталась представить эльфийскую кухню, печь, в которой они пекут пиццу, но перед ее мысленным взором возникали только пекари-египтяне, что работали в ближайшей пиццерии.

У окна гостиной стоял Борфис и созерцал снегопад. Марсия не без оснований предположила, что маленький демон никогда в жизни не видел снега. Сперва она подумала, что Борфис, наверное, немного растерялся при виде такого количества снега, но потом заметила пакет из магазина, где торгуют пончиками.

Сьюзи сидела за столом и пила кофе. Марсия уже собралась пожелать гостям доброго утра, но вдруг ей стало очень неловко и стыдно.

— Где ты спала? — спросила она. — Ты нашла одеяло? Подушки вон в том шкафу…

Сьюзи выглядела точно так же, как всегда. Даже помада на губах была словно только что нанесена. Она невозмутимо посмотрела на Марсию и сказала:

— Я не сплю.

Марсия чуть не воскликнула: «О боже!» — но вовремя спохватилась. Вместо этого она спросила:

— Никогда?

— Никогда.

Как человек воспитанный, Марсия должна была сказать в ответ что-нибудь вежливое, но ей не приходило в голову ничего, подходящего случаю. Даже после всего странного, необычайного и довольно-таки пугающего, что случилось с ней за последнее время, мысль о том, что Сьюзи вообще никогда не спит, потрясла Марсию до глубины души. Сколько же времени она уже не спит? Сколько лет? Сьюзи выглядела как очень юная девушка, но она являлась чем-то иным — существом, которое именуется дрин. Сколько вообще живут дрин? Марсия подумала о долгих десятилетиях непрерывного бодрствования. Или даже о столетиях. Ее взгляд скользнул по ауре Сьюзи: цвета, глубокие и насыщенные, плавно переходили один в другой и образовывали весьма своеобразный нимб с четко очерченными границами.

— Твои домовые приготовили кофе. Он на кухне. Не думаю, что они подадут его на стол, пока я здесь.

Борфис соскользнул со стула, подставленного к окну.

— Я принес пончиков, — сообщил он. Потом, еще раз глянув в окно, спросил: — А у вас часто такое бывает?

Марсия посмотрела на снег, падавший большими пушистыми хлопьями. Ей вспомнилась неприятная, промозглая и ветреная погода, которая стояла весь предыдущий месяц. Безрадостное свинцовое небо, затянутое хмурыми тучами, пронизывающий холод по утрам, ранние сумерки, ледяные ветры.

— Вообще-то нет, — сказала она. «Домовые?..»

На кухне она обнаружила не только кофе, но и тарелку с фруктами, плошку со свежим мягким сыром, корзинку с булочками и вазочку густого, темного джема, от которого пахло полевыми цветами.

Хозяйка принесла все это в гостиную и поставила на стол. Сьюзи рассеянно отщипнула кусочек от мягкой булочки из корзинки, а Борфис не пожелал есть ничего, кроме своих пончиков. Марсия же с удовольствием позавтракала тем, что приготовили для нее эльфы — или феи, или гномы, или домовые. Кем бы они ни были, эти существа умудрились посреди зимы где-то раздобыть превосходных спелых вишен.

Марсией овладело приятное чувство праздности и расслабленности. Борфис опять смотрел в окно на снегопад. Сьюзи сидела за столом. При взгляде на дрин Марсии казалось, что она никогда прежде не видела людей, сидящих на стуле спокойно. Как вежливой хозяйке дома ей следовало завести непринужденный разговор или еще как-нибудь развлечь гостей. Но сейчас это стоило бы Марсии непомерных усилий. Какое-то время она рассеянно взирала в пространство, а потом, ни слова не говоря, удалилась из комнаты.

После ванной, в которой она плескалась не меньше часа, Марсия отправилась одеваться. Натянув брюки, блузку и свитер и обувшись в удобные туфли на низком каблуке, она почувствовала, что жизнь почти пришла в норму. Если, конечно, не считать того, что в гостиной сидели два потусторонних существа, а на кухне завелись какие-то домовые или эльфы.

Марсии захотелось сесть в кресло-качалку прабабушки Мибси, но она замерла в нерешительности. Немного поразмыслив, женщина все же устроилась в любимом кресле — она не собиралась думать о доставшейся по наследству мебели как о каких-то адских ловушках. Хотя, сказать по правде, прабабушка Мибси была довольно неприятной старой леди. И, надо признать, на всех вещах, которые ей когда-то принадлежали, по сей день остался отпечаток ауры мрачного особняка, где бы они теперь ни стояли. Но Марсия была совершенно уверена, что к Альде и потустороннему миру это кресло не имеет никакого отношения.

Стараясь не думать о перемещении между Сферами, Марсия попыталась разобраться в сложившейся ситуации. Во-первых, ей требовалось как-то связаться с Общиной Сестер. Марсия не знала, где она предположительно должна сейчас находиться и что делать, но вряд ли от нее ожидали, что она будет прохлаждаться в своей квартире. Или, раз уж на то пошло, что она будет нелегально переправлять в этот мир каких-то потусторонних созданий. Что подумают в национальном департаменте по иммиграции?

«А как насчет этой, с помадой? Она, что, тоже демон?» — «Нет, нет, вовсе нет, не беспокойтесь. Она дрин». — «А какая разница?» — «Ну, понимаете… Демоны питаются пончиками и пиццей. А дрин никогда не спят, и когда кто-то бьет их по голове тяжелым молотом, у них от этого даже макияж не страдает».

Вздохнув, Марсия подумала, что, собственно, больше она и сама ничего о них не знает.

Обед тоже приготовили невидимые существа. После трапезы Марсия предложила своим гостям прогуляться по свежевыпавшему снегу. В галошах и плаще Сьюзи выглядела все так же великолепно. Борфис смотрелся немного глупо: маленькому демону досталась короткая теплая куртка Марсии, которая доходила ему до лодыжек.

И Сьюзи, и Борфис, как оказалось, были совершенно нечувствительны к холоду. Они как будто вообще не замечали перепадов температуры. Когда Марсия зашла в винную лавку купить бутылочку коньяка, она была рада случаю укрыться ненадолго от холодного, пронизывающего ветра. Спутники остались ждать ее на улице. Женщина почти решилась купить вполне приличного, но не слишком дорогого бренди, но в последнюю минуту вспомнила, как Борфис наслаждался изысканным букетом и роскошным вкусом хорошего напитка. Уже взяв бутылку с полки, Марсия заметила, что цена выросла с сорока семи до пятидесяти одного доллара.

Возле кассы ей пришлось долго ждать, когда служащий обратит на нее внимание. Марсия возмущенно покачала головой. Надо было взять с собой Сьюзи — ее-то кассир сразу бы заметил.

Марсия кашлянула и попыталась привлечь внимание кассира:

— Простите…

Кассир, который смотрел в окно, вдруг рассмеялся:

— Будь я проклят! Кажется, он пытается сдвинуть с места машину! — Он мельком взглянул на покупательницу. — Посмотрите, там какой-то ребенок пытается вытащить машину из канавы!

К тому времени, когда Марсия вышла из винной лавки, Борфис уже снова стоял на тротуаре. Позади него трое мужчин смотрели на груженый пикап, застрявший колесом в обледенелой колее.

— Слишком тяжелая штука… — пропыхтел Борфис.

Женщина вздохнула с облегчением и пошла обратно в магазин, вспомнив, что забыла на прилавке сумочку. Когда она ступила внутрь, то услышала удивленный возглас и свист. Быстро выглянув за дверь, Марсия увидела, что Сьюзи, потрясая кудрями, направляется к застрявшей машине. Один из мужчин сказал что-то остальным, на что они рассмеялись, но Марсия смогла расслышать только: «…мама!»

Болтовня сразу затихла, когда Сьюзи вытащила пикап из колдобины и вытолкала его на ровную дорогу. Кто-то выругался уважительным тоном, но насмешек больше не было.

Покупатели высыпали из винной лавки, спеша своими глазами увидеть необычайное происшествие. Марсия представила, как Сьюзи дает интервью телерепортерам. Она быстро зашла в магазин, забрала забытую сумочку и вернулась на улицу как раз вовремя, чтобы услышать, как седовласая дама с карандашом за ухом выговаривает Сьюзи, что такие чрезмерные нагрузки плохо скажутся на ее детородных органах.

— Подумайте только, какой стыд, — говорила дама. — Какой стыд!

Какой-то толстяк неуверенно шагнул к женщине.

— Бога ради! — сказал он громким шепотом.

Седовласая особа повернулась к нему и смерила его взглядом.

— И такие выражения вы употребляете при женщине, которая годится вам в матери? Очень мило. — И она снова повернулась к Сьюзи. — Вот видите? — воскликнула дама и возмущенно передернула плечами.

Марсия на удивление легко пробилась сквозь толпу, схватила Сьюзи и Борфиса за руки и, не сбавляя шага, утащила их прочь. Она отчетливо расслышала, как кто-то из зевак сказал им в спину: «Инопланетяне…» Они быстро пошли по улице не оглядываясь.

— Эй! Спасибо большое! — прокричал им кто-то вслед.

Они уже почти дошли до дома Марсии, когда Борфис поинтересовался, не забыла ли Марсия купить самогон.

— Самогон? Где ты услышал это слово?

Борфис удивился.

— Как это где? В твоих фильмах, — сказал он. — И Сьюзи так это называла.

Марсия улыбнулась.

— А, Сьюзи из… — Она остановилась посреди тротуара. — В моих фильмах? Ты, что, умеешь пользоваться видеомагнитофоном?

— Конечно. А что тут такого? Это же простомеханизм.

— Пианино тоже механизм, — сказала Марсия.

— Я знаю. А мы можем завести себе пианино? И арфу?

Они прошли через холл, поднялись в лифте и добрались до квартиры Марсии, не встретив по пути никого из соседей. Хозяйка уже вставила ключ в замочную скважину, когда на лестничную площадку вышла миссис Инграм.

— О Марсия, дорогая, я так рада тебя видеть! — заворковала соседка. — Я уж было начала беспокоиться, что что-то случилось. Ты, наверное, была в отъезде?

Марсия объяснила, что уезжала из города по делам. И, в общем-то, это не являлось неправдой.

— Надеюсь, ты не летала самолетом? Я не доверяю самолетам. У них постоянно отваливаются крылья.

Марсия любезно улыбнулась, стараясь придумать, как представить Борфиса и Сьюзи.

— Миссис Инграм, познакомьтесь, пожалуйста, — это моя кузина Сьюзи и… ее муж Борфис.

Марсии показалось, что эта выдумка не слишком удачна, но соседка, похоже, восприняла такую нелепую пару как должное.

— О! — воскликнула она. — Бьюсь об заклад, вы будете готовить зерновые пышки! — Миссис Инграм посмотрела на низенького Борфиса. — Говорят, это самая верная дорога к сердцу мужчины.

— Вы путаете Сьюзи с кузиной Элли. Это она готовит зерновые лепешки, — сказала Марсия, а про себя добавила: «А Сьюзи поднимает груженые пикапы».

— Да? — в голосе миссис Инграм слышалось недоверие. — Ну, значит, вы счастливый мужчина, мистер Борфис. — Соседка снова повернулась к Марсии. — А ваша кузина Элли замужем?

Лулу едва не ошарашила миссис Инграм заявлением, что кузину Элли упекли в тюрьму, но Марсия успела вовремя вмешаться.

Они побеседовали с соседкой еще несколько минут. Марсия отметила, что Борфис разговаривает, как Сэм Спейд из старых фильмов, но в целом он и Сьюзи производили не более странное впечатление, чем ее настоящие родственники.

Когда они наконец вошли в квартиру, все было вымыто и вычищено до блеска. На столе в гостиной стояли чашки со свежеприготовленным шоколадом. Убирая пальто в шкаф, Марсия заметила, что там тоже наведен идеальный порядок. Она уселась на стул рядом с Борфисом и, взяв чашку с горячим шоколадом, попыталась угадать, что еще в доме переменилось. Как будто что-то случилось с освещением.

— Боже мой, они вымыли окна! — Женщина встала и подошла к окну, чтобы рассмотреть его получше, потом прогулялась по квартире. Ванная сияла чистотой. Марсия всегда старалась поддерживать в доме порядок, но то, что предстало ее взору, соответствовало гигиеническим требованиям совершенно иного уровня. Она уставилась на раковину, не веря своим глазам. Ржавое пятно, которое Марсия безуспешно оттирала с тех пор, как въехала в эту квартиру, исчезло без следа.

Утром Марсия аккуратно прибрала постель. Теперь же кровать была застелена еще аккуратнее. Покрывало лежало идеально гладко, без единой складочки. Вместо стакана с водой на ночном столике стояла хрустальная вазочка с кроваво-красной розой.

Марсия посмотрела на окно в спальне — оно также оказалось вымыто. Когда они со Сьюзи и Борфисом ходили гулять, снегопад прекратился. Теперь же снег посыпался опять. Марсия отстраненно подумала: сколько же должно выпасть снега, чтобы жизнь в городе замерла? Сейчас было два часа дня. К вечеру, если снегопад не прекратится, по улицам невозможно будет проехать. Впрочем, Марсию это никак не касалось. Домашние эльфы, похоже, взяли на себя все заботы по закупке продуктов и приготовлению еды. А единственное путешествие, которое Марсия запланировала, никак не зависело от состояния дорог в городе.

Женщина удобно устроилась в старинном кресле-качалке. Несколько раз глубоко вздохнув, она уставилась на стену рядом с окном. Потом привычно расслабилась. Марсия давно уяснила, что совсем не обязательно да и невозможно очистить сознание абсолютно от всех мыслей. Необходимо только как следует успокоиться, убрать привычный мысленный «шум».

Вскоре она освободилась от всего, что ее окружало, и почувствовала себя очень легкой, почти невесомой. От звуков Марсия тоже отстранилась — даже от звука собственного дыхания. Она полностью погрузилась в это отрешенное, беззаботное состояние, ни о чем больше не думая. Время словно застыло, единое мгновение растянулось до бесконечности.

Марсия прервала это блаженное состояние покоя глубоким, шумным вздохом и начала сосредотачиваться, по-прежнему оставаясь в том бесконечном мгновении. Очень осторожно, медленно и постепенно Марсия стала искажать свои ощущения. Она попыталась выяснить, сколь малыми сможет сделать стадии изменений.

Сегодня призрака не было, домашних эльфов и феечек Марсия тоже не увидела. Она позволила своим ощущениям измениться еще сильнее и осмотрела комнату, которая выглядела теперь совсем по-другому.

Женщина подняла руку с кольцом, потом опустила. Нет, это никак не зависело от положения кольца: ей не нужно, как сказочному волшебнику, взмахивать рукой, чтобы колдовать. Она еще сильнее изменила восприятие действительности — и поняла, что находится в таком месте, откуда можно пройти сквозь границы в другие Сферы. Впрочем, сейчас Марсия не собиралась этого делать.

Она встала с кресла, не заботясь о том, что может утратить открывшееся видение. В том, что она наблюдала, не было никакой нестабильности. Может быть, это являлось иллюзией — но не менее настоящей, чем привычный набор иллюзий, из которого складывается повседневная реальность.

Где-то вдалеке Марсия услышала — или только вообразила? — звон колокольчика. Она кинула взор в сторону входной двери, потом присмотрелась внимательнее. Дверь выглядела как-то неправильно, как будто ее немного сдвинули вбок.

Женщина изучила взглядом комнату — конечно, здесь все теперь казалось необычным, но с дверью определенно было что-то не так. Марсия не сомневалась, что все сделала правильно, не допустила никаких ошибок. Наконец она поняла суть происходящего. На самом деле в комнате ничего не изменилось. Изменились только ощущения Марсии. Поразмыслив немного, она открыла дверь. Вместо светлой гостиной с вымытыми окнами за дверью оказался узкий, тускло освещенный коридор. Марсия выпрямилась, расправила плечи, сдвинула брови и шагнула за дверь.

И действительно очутилась в коридоре. Она остановилась и, немного смутившись, огляделась. Потом подняла руку с кольцом и прижала к груди. В Марсии начала разгораться ярость. Если это снова какие-то фокусы Альды, мерзкой старухе придется очень сильно пожалеть. Когда в прошлый раз Марсию заманили непонятно куда, она растерялась и испугалась. Теперь же, в полной мере осознавая могущество своего кольца, Марсия чувствовала себя уверенно и независимо, как хищник-одиночка. «Ты ловила котенка, а поймала пантеру, — подумала она. — Не повезло ж тебе…»

Марсия аккуратно затворила за собой дверь и повернулась к ней спиной. Сейчас ее не особенно интересовало, в ее спальню откроется потом эта дверь или же в какое-то другое место. Она сама сможет найти дорогу обратно. Постоянные угрозы и вмешательство в ее частную жизнь окончательно вывели Марсию из себя. Когда ее так настойчиво отрывают от дел, она не станет тратить время на всякие уловки и обходные маневры. Женщина снова сжала руку с кольцом в кулак и уверенно пошла вперед. Она вовсе не собиралась таиться и прокрадываться — она вышла на охоту.

Однако коридор вывел ее не навстречу Альде, а в то самое место, куда Марсия стремилась попасть уже много дней. Сделав всего несколько шагов, женщина вышла к винтовой лестнице, спускавшейся в облако сияющего света. Она даже задержалась на мгновение, наслаждаясь приятным сюрпризом, которые в последнее время случались так редко.

Марсия оглянулась назад, в коридор, по которому только что шла. Определенно это было то самое место, куда Энни привела ее почти две недели назад. Они пробирались по этому таинственному коридору — из старого кирпичного дома. Внизу должны находиться сад и тропинка к домику Энни.

Женщина спустилась по лестнице и действительно оказалась в саду, пронизанном загадочным светом. Слева, совсем неподалеку, она различила сквозь призрачное сияние окраину сада. Там должна быть высокая и густая живая изгородь, а за ней — домик Энни.

Конечно, именно туда она и собралась идти. Энни уж точно должна знать, что делать со Сьюзи, Борфисом и с «отцом». С удивлением Марсия заметила, что, кроме облегчения, испытывает некоторое сожаление и разочарование. Она только начала получать удовольствие от самостоятельного принятия решений — хотя, возможно, некоторые ее решения были и не самыми лучшими. Она только начала понимать силу своего кольца, только начала постигать то, чему эта волшебная вещица могла ее научить…

И все же приятно будет увидеться с Энни. Марсия познакомилась с ней всего две недели назад и провела в обществе Энни не больше суток, однако за это время девушка успела стать для нее настоящей близкой подругой, почти сестрой. Марсия вспомнила о «Сестрах», которых пыталась подсунуть ей Альда. Примитивная уловка вроде зеркальной комнаты.

Марсия ступала по тропинке через сад, с наслаждением вдыхала свежий аромат цветов и улыбалась. Этот сад был настоящий, не поддельный, не сотканный из украденных в ее памяти образов. Женщина остановилась, оглянулась на винтовую лестницу, затем посмотрела на цветы, на деревья вдали. «Интересно, что же там, дальше?» — подумала она. Может быть, если она особым образом повернет кольцо, перспектива исказится, плоскости искривятся и сместятся, а цветы превратятся в сверкающие изогнутые контуры?

Она прошла еще немного, впитывая в себя буйство красок и запахов. Один из цветков привлек ее внимание, и Марсия присела, чтобы рассмотреть его получше. Длинные лепестки в обрамлении сочных темно-зеленых листьев, будто вырезанных из нефрита. В одном из бутонов, как оказалось, прятался жук. Когда жук выполз на свет, Марсия рассмотрела, какой он красивый. Спинка жука отливала золотом, а крапинки на ней складывались в рисунок: два темных маленьких глаза и мрачно изогнутый рот на миниатюрной рожице. Марсия, как зачарованная, уставилась на это недовольное золотое личико. Ей представилось, что оно тоже на нее смотрит. Ею овладело странное, забытое чувство: время растянулось, как в детстве, когда напоенные солнцем минуты длятся долго-долго.

Когда жучок улетел, Марсия двинулась по тропинке дальше. Тишину нарушали только шуршание гравия у нее под ногами и доносившиеся издалека птичьи трели. Где-то вдали снова послышался колокольчик. Маленький звонкий колокольчик давал чистый, высокий звук. До большого колокола ему недоставало глубины резонанса и бронзовых обертонов. Когда в тишине снова пронесся удивительный звон, Марсия пошла на звук.

На мгновение она забыла о загадочном колокольчике, увидев свою руку без привычной ауры кольца. Здесь, в этом месте, где ауры были не видны, ее рука выглядела так же странно и призрачно, как «отец». Марсии подумалось: «Может быть, здесь его аура была бы видна, если ее не видно в обычных местах?» Она привыкла думать, что у старика нет ауры, но ведь это бессмысленно. Гораздо логичнее предположить, что у «отца» аура просто скрыта и невидима, как ее собственная в этом саду.

Марсия достигла края сада и увидела дорожку, что вела к открытой беседке. К этой беседке женщина и направилась, окруженная облаком цветочного аромата. Только войдя в беседку, она заметила там незнакомую особу.

В доме у прабабушки Мибси был комод из эбенового дерева, отполированный до зеркального блеска. Именно такого цвета была кожа у женщины, которая стояла возле колокольчика. Впоследствии Марсия не могла понять, из-за чего она решила, что это служанка, в чьи обязанности входит звонить в колокольчик, — может быть, из-за ее наружности? Чернокожая женщина стояла, глядя в землю и опустив руки, и вид у нее был такой, словно она молилась.

Кольца у незнакомки не было, и, возможно, поэтому Марсия особенно отчетливо ощутила собственное кольцо и силу, скрытую в нем. Помнится, Энни рассказывала, что домашние феечки неловко себя чувствуют в присутствии кого-нибудь из Сестер с их могущественными волшебными кольцами. Наверное, это относится не только к феечкам, но и ко всем, кто здесь прислуживает.

Чтобы не испугать негритянку, Марсия подождала, пока та обратит на нее внимание. Наконец женщина подняла голову и посмотрела на пришелицу:

— Ну что, сестричка, тебе понравился наш сад?

Марсия попыталась что-нибудь ответить, но у нее ничего не вышло. Тогда заставила себя посмотреть негритянке в глаза. Они были черные, а не зеленые, как у Элиссы, но на этом различия заканчивались. Взгляд у незнакомки был такой же дикий и устрашающий, как у Элиссы.

Внезапно все вопросы, которые накопились у Марсии, показались ей пустыми и незначительными. Что заставило ее вторгнуться в пределы этого сада? Почему она просто не пошла по тропинке, что вела к домику Энни? Марсия попыталась собраться с мыслями — и с ужасом осознала, что ничего, кроме «м-м-м» и «э-э-э», она сейчас не способна сказать.

— М-м-м… — снова пробормотала Марсия. У нее у самой взгляд сделался диким. Наконец она сумела-таки произнести: — А где Элисса?.. — И, уже сказав это, Марсия поняла, что сморозила какую-то глупость.

— Где моя сестра Элисса? — Негритянка развела руками. — Рядом с нами ее нет. Значит, она может быть где угодно. В любом месте, куда привел ее случай.

Неожиданная улыбка негритянки почему-то встревожила Марсию.

— А где Джуна? — продолжала женщина, улыбаясь. — Случилось так, что она стоит рядом с тобой.

Марсия вдруг поняла, что самое худшее в ее странной новой жизни — не опасности и бытовые неудобства, а то, что она постоянно попадает в неловкое положение и не знает, как правильно себя вести. Известно ли Джуне, кто она такая и как ее зовут? И как следует обращаться к этой женщине — мисс, миссис, госпожа или еще как-нибудь? Или просто по имени? И следует ли, например, ей поклониться?

— Но случайности… — произнесла Марсия. — То есть… Мне говорили… — Это растерянное блеяние было гораздо хуже грубой прямолинейности Лулу.

Марсия выпрямилась, посмотрела Джуне прямо в глаза и сказала:

— Меня зовут Марсия.

— Я знаю. Ты принадлежала к Общине Сестер. — Джуна присела на скамейку и знаком предложила Марсии сесть рядом. — Случайности? Это иллюзия, — сказала она. Марсия, все еще не избавившись от чувства неловкости, присела рядом. — Конечно, все иллюзия: случай, время. Но как бы то ни было, мы здесь.

Негритянка взяла собеседницу за руку, чтобы поближе разглядеть ее кольцо. Прошло, как показалось Марсии, довольно много времени. Затем Джуна повернула ее руку так, чтобы рассмотреть ранки и кровоподтеки, оставшиеся после встречи с Альдой.

— А какая случайность добавила тебе вот это?

Марсия смутилась. Негритянка больше не улыбалась.

— Альда… — пробормотала Марсия.

— Альдама? Ты была в ее темном городе?

Марсия кивнула. Джуна накрыла ссадины ладонью и на мгновение опустила веки. А потом вдруг засмеялась, убрала руку и встала. Ее собеседница тоже поднялась.

Джуна прошлась в противоположный конец беседки, потом вернулась к тому месту, где стояла Марсия.

— В самом деле, где же Элисса? — молвила негритянка и глянула на кольцо Марсии. — Кто надел тебе на палец это кольцо?

— Элисса…

— Нет. Это сделала не Цианн. Кто носил это кольцо? Ты смогла побывать у Альдамы и вернулась обратно. Ты была там одна?

— Ну, еще там была дрин.

Джуна быстро взглянула на нее.

— Дрин? Ты знаешь, что такое дрин?

— Вообще-то нет. Но одна дрин сейчас сидит у меня дома…

Джуна изучающе уставилась на нее. Марсии показалось, что негритянка не очень-то довольна.

— И еще демон, — добавила она.

Несколько мгновений Джуна молчала. Марсия заметила, что раненое предплечье больше не болит. Посмотрев на руку, она обнаружила, что синяки исчезли, а на месте ранок остались только три тонких, бледных шрама.

— Расскажи, как это произошло, — попросила Джуна, снова усаживаясь на скамейку. — Начни с кольца.

Марсия поведала негритянке все, что с ней случилось после того, как она отправилась за необычным стариком. Рассказала, как тот похитил у нее кольцо. Как она снова пошла за «отцом», чтобы он вернул кольцо обратно, как вслед за ним очутилась в Нижних Сферах.

— И этот старик, которого ты называешь «отцом»… он сам надел кольцо тебе на палец?

— Да. Сперва он хотел просто отдать его мне, но мне показалось, что это… неправильно, что ли? Я не знаю почему.

Джуна улыбнулась, и Марсия продолжила свою историю. Негритянка слушала внимательно и перебила ее только пару раз: сначала для того, чтобы подробнее расспросить про Борфиса, а потом — про Сьюзи.

— Вот и все, — завершила рассказ Марсия. — А еще у меня в доме завелись эльфы. Или феи… — Джуна удивленно подняла брови, и женщина пояснила: — Я имею в виду тех невидимых слуг, которые делают всю домашнюю работу. Как в домике у Энни. Готовят еду, наводят чистоту. Поют мне на ночь.

Джуна, казалось, думала сейчас о чем-то совершенно другом. Наконец она сказала:

— Да, ты сможешь… теперь… — и замолчала. Через минуту-другую она встала со скамейки и протянула Марсии руку: — Пойдем, нам нужно попасть к тебе домой.

Марсия помялась немного, потом взяла негритянку за руку.

В следующее мгновение они внезапно оказались посреди снегопада. У потрясенной Марсии от неожиданности слегка закружилась голова. Всего секунду назад, когда она взяла Джуну за руку, они стояли в цветущем саду. Теперь же они очутились на занесенном снегом тротуаре перед домом Марсии.

Она с интересом посмотрела на негритянку. Минуло больше полугода с тех пор, как Марсия повстречалась с Элиссой. С тех пор воспоминание о невероятной, сияющей ауре той удивительной девушки слегка потускнело. Теперь же, у Джуны, Марсия снова увидела такую ауру — ослепительную, словно яркое пламя.

Возле почтовых ящиков стояли три пожилые женщины и о чем-то болтали. Увидев Марсию и негритянку, которые вошли в подъезд с заснеженной зимней улицы, старушки сразу замолчали и уставились на них. Одежда у прибывших была по-летнему легкой — ни пальто, ни шапок, ни теплой обуви. На Марсии по крайней мере имелся легкий свитер. А негритянка была в тонком, полупрозрачном платье да еще и — как уже в лифте заметила Марсия — босая.

Подойдя к своей двери, женщина постучала очень тихо. Как она представит Джуну, если вдруг выглянет соседка? «Вам может показаться странным, миссис Инграм, но эта полуголая чернокожая женщина — моя кузина Джуна…»

Дверь открыл Борфис — и сразу же об этом пожалел, судя по его испуганному взгляду. Когда они вошли в гостиную, Сьюзи встала с дивана.

— Госпожа… — молвила она и поклонилась — церемонно и почтительно.

Борфис успел ретироваться за кресло. Он тоже поклонился, как и Сьюзи, и неразборчиво пробормотал какую-то короткую фразу.

Джуна кивнула и на мгновение задержала взгляд сначала на Сьюзи, потом на маленьком демоне. Затем повернулась к Марсии:

— Где ты была, когда услышала звон колокольчика?

Джуна прошла в спальню и остановилась возле кресла-качалки.

— Да, — кивнула негритянка, — здесь я тебя и увидела. Ты сидела в этом кресле. — Она подождала, пока Марсия закроет дверь между спальней и гостиной. — Дрин и демон служат тебе. Их следует вознаградить.

— Вознаградить? Но чем я могу их отблагодарить?

— С маленьким демоном все просто — если ты сочтешь его достойным награды. Сколько у него имен?

— Кажется, он говорил, что четыре. Нет, три. У него должно было быть четыре имени, но что-то там случилось…

— Ну, тогда ты должна дать ему четвертое имя. Или больше, если пожелаешь.

— То есть я должна просто придумать для него имя? — переспросила Марсия.

Джуна рассмеялась.

— Нет, ни в коем случае. Он знает имена, соответствующие его статусу и его клану. Когда он назовет тебе свои нынешние имена, ты можешь дать ему следующие. Обычно имена добавляются по одному или по три. Если сейчас у него только три имени и он хорошо тебе послужил — как ты рассказывала, — он, несомненно, должен быть возвышен. Ты можешь дать ему в три раза больше имен, чем у него есть сейчас, или даже в четыре раза больше — но это предел. Если сразу добавить этому демону больше дюжины имен, равновесие нарушится. И, конечно, все его имена ты должна запомнить.

— О нет! У меня отвратительная память на имена…

Джуна улыбнулась.

— Я думаю, скоро ты и сама заметишь, что твои способности… улучшились. — Негритянка подошла к окну и раздвинула шторы, чтобы посмотреть на снег. — А что касается дрин… Это сложнее. Ее устраивает нынешняя форма?

Марсия перебрала в памяти обрывки разговоров со Сьюзи.

— Она считает, что эта внешность изящна. И обманчива. Но она сказала мне, что сейчас это ее истинный облик.

— Да, это так, но только… Она получила этот облик по прихоти Альдамы. — Джуна задернула шторы. — А значит, дар, который она может заслужить, — разрыв этой связи с Альдамой.

Марсия начала подозревать, что ее принимают за кого-то другого. Когда она думала о подарках, ей обычно представлялись большие коробки самых дорогих шоколадных конфет. Она даже не подозревала, что обладает способностью разрушать заклинания и давать демонам имена.

— Надеюсь, ты понимаешь, что несешь ответственность за своих подопечных? — продолжала Джуна. — И что ты должна заботиться о них до тех пор, пока не вернешь их обратно в Нижние Сферы?

— А я должна вернуть их в Нижние Сферы?

— Да. Когда сочтешь нужным, конечно.

— То есть я по-прежнему буду сама по себе? — спросила Марсия.

— Да. Как всегда.

— Но я не знаю, что я должна делать. «Отец»… Тот старик… Собственно, никто не говорил мне, что я должна идти за ним. Просто так случилось…

— Понимаю, — кивнула негритянка. — Случайность.

Марсия пыталась придумать, что бы сказать в ответ, когда Джуна заговорила снова:

— Похоже, ты привыкла всегда делать больше, чем от тебя ожидают. Очевидно, таков твой путь. Ты правильно сделала, что пошла за тем стариком. Если снова его встретишь, следуй за ним дальше — и не разочаруешься.

Настроение у Марсии сразу улучшилось. Наконец-то она получила какие-то ответы. Хоть что-то прояснилось. Она стала вспоминать все вопросы, которые хотела задать. Теперь эти загадки разрешились — по крайней мере некоторые из них. Марсия постаралась собраться с мыслями.

Сферы. Ей непременно нужно выяснить все про эти Сферы. И… Осмелится ли она спросить у Джуны, кто такая Элисса? Или — что она такое? Так много вопросов…

Марсия подняла руку.

— Это кольцо, что я ношу… Я почти не знаю его возможностей. Я только начала понимать, как его можно использовать…

Джуна обошла вокруг кровати, приблизилась к Марсии, взяла ее руку в свои и сказала:

— Ну, по крайней мере, этот вопрос больше не будет тебя беспокоить. — После чего сняла кольцо с пальца Марсии и надела себе на палец. Положив ладони ей на плечи, негритянка чуть наклонилась и прошептала: — До свиданья, младшая сестричка.

И, на прощанье коснувшись губами щеки Марсии, исчезла.

Глава 18

Первое, что заметил Брескин, войдя в резиденцию Черного Джека Фландерса, — пятна от пролитого вина на коврах. Пол в холле был щедро — даже излишне щедро — застелен роскошными коврами из Баралума. Такие покровы с бесподобными узорами и неповторимым сочетанием зеленого и золотого делали только в этом краю пастухов и ткачей.

Винные пятна выглядели даже как результат намеренной порчи драгоценного имущества — как будто кто-то специально, ради собственного удовольствия, поливал прекрасные вещи вином. Одним из достоинств баралумских ковров считалось то, что даже неправильности в их узоре казались великолепными — своего рода высоким несовершенством. Тот, кто разливал вино стаканами и разбрызгивал по прекрасным шерстяным коврам, вероятно, имел особое пристрастие к подобной эстетике.

Пиратский главарь держал визитеров у подножия лестницы так долго, что граф Реффекс от досады и раздражения окончательно вышел из себя.

— Это возмутительно, я же говорил вам! — прошипел он, обращаясь к Брескину. — Разве так следует вести переговоры? Я — посол! Я привез важные сообщения. Мы могли бы сразу решить это дело, если бы он не вел себя настолько странно!

Если бы пиратский вожак не так громко сопел, он спустился бы по лестнице из полированного дерева совершенно бесшумно, потому что шел босиком. Он не спеша нисходил по ступенькам, облаченный в просторный халат, полы которого широко распахивались при каждом шаге. У Черного Джека было морщинистое, но удивительно моложавое лицо, из-за чего он походил на двадцатипятилетнего актера, загримированного под старика. Его длинные седые волосы выглядели так, будто их несколько дней не расчесывали.

Пират спустился к самому подножию лестницы и только тогда изволил обратить внимание на посетителей. Взгляд Фландерса скользнул по графу Реффексу и остановился на великане. Пират оглядел Брескина с головы до ног и кивнул.

— Воины с боевыми молотами, — хриплым голосом прокаркал Джек Фландерс, сверля Брескина взглядом. Глаза у разбойника были маленькие и черные, но, казалось, отражали весь свет, проникавший сквозь окна.

— Верно, капитан.

Реффекс шагнул вперед и начал было что-то говорить, но пират перебил его:

— А мечи? — Фландерс проделал несколько быстрых и на удивление изящных движений сжатой в кулак рукой, изображая приемы фехтования.

— В горах и лесах они не удобны. Иногда берутся тяжелые двуручные мечи, но в основном для игр.

— Ну да, для игр. Могу себе представить эти игры!

Брескин кивнул с серьезным видом.

— Грубые игры, — согласился он. — И тяжелые.

Реффекс указал рукой на Брескина:

— Это мой…

Джек Фландерс не удостоил графа вниманием.

— Вы принесли свои приправы? — спросил он у Брескина.

— Принес.

— Тогда окажите мне услугу, целитель. Давайте пойдем на кухню, и вы приготовите свое чудодейственное зелье. Я наслышан об этом снадобье.

И они пошли по коридору в сторону кухни. Пока Брескин подогревал вино и взбивал яйца, граф Реффекс пытался завязать с пиратом разговор. Но Джек Фландерс застыл посреди комнаты с отрешенным видом и смотрел в окно, точно жрец в священном трансе, не обращая внимания на грязь и мусор на полу, на котором он стоял босыми ногами.

— Боги, ну и мерзость! — сказал капитан спустя какое-то время после того, как выпил целую чашку приготовленного великаном зелья. Пират посмотрел мимо Реффекса, который снова попытался представить своего помощника, и обратился к Брескину: — И как это вас угораздило связаться с бароном Риффиком, а?

Реффекс поспешил вставить слово.

— Это мой помощник, капитан Брескин, — сказал он и быстро показал рукой на великана.

Капитан Фландерс медленно перевел взгляд на Реффекса.

— Он не капитан амбермерской гвардии, вашество. Ни за что не поверю в такую чушь.

— Ну, понимаете ли, это просто почетное звание, — принялся неуклюже объяснять Реффекс. — Ради соблюдения… э-э… протокола.

— Я торговец из Амбермера, — сообщил гигант. — Занимаюсь винами.

Джек Фландерс искоса взглянул на великана.

— Но вы прибыли не вместе с маркизом… — он с прищуром посмотрел на Реффекса, — Пиффиком и не на каком-либо другом корабле, насколько мне известно.

— Это правда. Я пришел в Девлин пешком. Но когда граф Реффекс рассказал мне о своем посольстве, я предложил ему помощь. Мне не безразлична судьба ваших пленников.

— Хм-м-м… — протянул пират и кисло ухмыльнулся. — А герцог называет их гостями.

Реффекс вежливым тоном проговорил:

— Ах, Брескин, конечно же, имел в виду…

— Он имел в виду моих пленников, — угрюмо перебил его пират. Заглянув в пустую чашку, он спросил у великана: — Это точно не отрава?

Джек Фландерс наотрез отказался говорить о выкупе и освобождении пленников, однако позволил с ними увидеться, поскольку гигант на этом настаивал. Брескина и Реффекса провели на верхний этаж особняка, где великан побеседовал с принцессой и ее спутниками. Пока они разговаривали, граф топтался возле Брескина и разглагольствовал о том, как важно поручать такие деликатные дела не просто благородному человеку, а аристократу, обладающему особыми достоинствами. Он не преминул в который раз напомнить, что приходится родственником герцогу — троюродным кузеном.

Прежде чем уйти, Брескин убедился, что с пленниками обращаются хорошо и ни в чем их не ущемляют, кроме свободы передвижений. Реффекс рассказал о том, что случилось с Роганом, и все долго говорили о волшебнике — к огромному удивлению и недовольству графа, который намеревался обсудить гораздо более важные вопросы. В отношении же придворного мага вельможа не преминул рассказать о бестолковом матросе, который имел наглость заявить, будто бы это он, граф Реффекс, аристократ, отвязал лодку. И столь нелепую выдумку, похоже, вздумал повторять капитан корабля, который мельком видел Рогана и Реффекса на палубе во время шторма, но просто все перепутал и не так понял: это не граф тащил волшебника к лодкам, а наоборот — Роган графа.

Дэниел нашелся, чем успокоить графа, заверив, что его репутации это никак не повредит.

— Поверьте мне, ни один человек, который вас знает, нисколько не изменит свое мнение о вас, — сказал Дэниел, и остальные с ним согласились.

Все сошлись также на том, что оплакивать мага пока рано.

— Роган разбирается не только в волшебных фейерверках, — уверил всех Дэниел. — Если у него была лодка, он наверняка нашел способ остаться в живых.

В этот день Брескин снова отправился гулять по городу. Он беседовал с торговцами и шлюхами, с рыбаками и пиратами. Теперь, после свидания с пленниками, для него уже не так важно было завязать знакомства в Девлине, но из случайных разговоров он надеялся узнать что-нибудь интересное и полезное.

Неспешно прогуливаясь по городским улицам, Брескин прокручивал в уме всевозможные варианты заговоров, которые приходили ему в голову, но все они казались безнадежными. Даже если и существовала возможность каким-то образом вызволить пленников из крепости Фландерса, вывести их из города все равно бы не получилось. Значит, дело должна решить дипломатия. Хеббик и шпионы Рэнда, которые наверняка есть в Фелшалфене, должны докопаться до сути этой интриги. Брескин не сомневался, что интрига так или иначе касается престолонаследия. В свое время Хеббик явится к капитану Фландерсу с последними известиями из Фелшалфена и благополучно освободит принцессу и ее спутников.

И только если дела повернутся совсем уж плохо, придется вмешаться великану с тяжелым боевым молотом. Брескин решил проследить, не причалит ли ночью корабль из Фелшалфена. Он может нанять какого-нибудь мальчишку, чтобы подежурил на пристани днем, пока сам Брескин будет спать. Если Хеббик прибудет в Девлин, гигант хотел бы присоединиться к его посольству и вместе с ним сходить к пиратскому капитану.

А случись так, что к Черному Джеку Фландерсу заявится кто-либо другой, он будет иметь дело с Брескином.

Глава 19

После того как Джуна ушла, Марсия осталась в спальне. Какое-то время она лежала на кровати и смотрела в потолок. Потом постояла у окна, глядя на падающий снег. Наконец она устроилась в кресле-качалке прабабушки Мибси и примерно с час сидела, не думая ни о чем, кроме постепенно наступавших ранних зимних сумерек.

Потом женщина вздохнула, посмотрела на палец, на котором раньше было кольцо Элиссы, и встала. Подойдя к окну, Марсия изучила свою ауру в угасающем свете дня. Аура не изменилась. Женщина снова посмотрела на бледные шрамы, оставшиеся на предплечье, потрогала их кончиками пальцев. Рука совсем не болела, от припухлости и кровоподтеков не осталось и следа после того, как Джуна приложила ладонь к больному месту. Ранки на руке будто зажили давным-давно, тонкие шрамы выглядели так же, как старая отметина на щеке под глазом.

Марсия начала перебирать в памяти все, что сказала ей Джуна. Вспомнила наставления, которые получила от загадочной негритянки.

Во-первых, Марсия только сейчас обратила внимание на такую фразу Джуны: «Ты принадлежала к Общине Сестер». Именно «принадлежала» — в прошедшем времени.

Тем не менее Джуна называла ее «сестричкой» — и когда они только встретились, и перед тем, как попрощаться.

Кроме того, на Марсию возлегла ответственность за Борфиса и Сьюзи. Она должна будет вернуть их в Нижние Сферы, когда придет время. «Когда сочтешь нужным», — сказала Джуна. И Марсия должна их отблагодарить.

Женщина медленно пошла в сторону двери. Не может быть, чтобы ее кольцо не вернулось к ней. Наверное, его просто подвергнут какому-нибудь очищению или еще чему-то в том же роде. При этой мысли Марсия испытала огромное облегчение. Утром она проснется, и кольцо снова окажется у нее на пальце.

Однако, когда Джуна забирала кольцо, у Марсии сложилось совсем другое впечатление… Что же она сказала? «Этот вопрос больше не будет тебя беспокоить». Непонятно. Что это означает? Возможно, если у Марсии не будет кольца, ей не нужно будет беспокоиться из-за того, что она не умеет с ним обращаться? Но это могло также означать, что Марсия получит какие-то инструкции по использованию кольца.

Если Джуна вела себя так загадочно, это еще не значит, что она больше не придет к Марсии. В конце концов, практически все, с кем Марсия познакомилась за последние две недели, оказывались крайне загадочными — не считая, пожалуй, только великана Брескина.

Взявшись за дверную ручку, женщина остановилась. Все ведь совершенно ясно! Нужно просто подождать и посмотреть, что будет дальше. Джуна дала понять, что Марсии надо наведаться в Нижние Сферы. Марсия не представляла, как это может у нее получиться без кольца. Значит, выбора не оставалось: придется подождать, пока ситуация так или иначе разрешится сама собой.

Марсия посмотрела на часы. Почти пять вечера. Наверное, имеет смысл заняться такими делами, которые она может и должна делать. Например, ей как хозяйке дома следует позаботиться об ужине для себя и гостей. В такую погоду пиццу по домам не развозят — нужно будет придумать что-нибудь другое. Запасов вина в доме хватит еще надолго — значит, с этим все в порядке. Но Борфису придется обойтись без его любимого коньяка, потому что ту бутылочку они уже осушили до последней капли — как сказал какой-то герой в одном из старых фильмов. Конечно, есть еще феи и эльфы, которые приготовили завтрак и обед. Но Марсия вовсе не рассчитывала, что они станут заниматься ужином, пока ее кольцо находится в починке.

— В наши дни так трудно найти надежных помощников… — сказала Марсия самой себе.

Она начала открывать дверь, но тут же тихонько затворила ее и подошла к секретеру. Проведя рукой по боковой панели, женщина нащупала маленькую деревянную кнопку, с помощью которой отмыкался потайной ящик. Марсия никогда не забывала те волнующие минуты, когда прабабушка Мибси посвятила ее в тайну секретера, хотя старушка сделала это очень просто, как бы между прочим:

— Вот, смотри сюда, дитя. Когда-нибудь эта вещь перейдет к тебе, и я бы не хотела, чтобы ты пользовалась секретером пятьдесят — шестьдесят лет, так и не обнаружив этого маленького ящичка.

Кольцо лежало в коробочке, завернутое в бумажную салфетку. Оно было старое и до тоненькой полоски истерлось на пальцах двух поколений женщин семьи Мибси, прежде чем попало по воле случая — а именно замужества — к матери Марсии.

— Имей в виду, девочка, это кольцо не положат в гроб вместе с твоей матерью.

Прабабушка, очевидно, считала, что к ребенку недостойно обращаться по имени. В тех редких случаях, когда почтенная старушка соизволяла беседовать с малышкой, она называла ее либо «девочка», либо «дитя» и не иначе. Марсия относилась к прабабушке с таким благоговением, что, даже когда та говорила о ней так, будто ее не было рядом, девочка смущалась и трепетала, словно ей незаслуженно оказывали великую честь.

Надевая на палец фамильное кольцо, Марсия вспомнила, какой видела прабабушку в последний раз. Тогда, на похоронах, в тихой и пустой гостиной, наполненной запахом увядающих цветов, Марсия узнала, что у мертвых не бывает ауры.

К тому времени Марсия была уже достаточно взрослой, чтобы заметить, что из множества предметов массивной антикварной мебели, принадлежавшей прабабушке, очень мало перешло по наследству к ее матери. И Марсию не удовлетворили объяснения матери, что, дескать, из этой мебели просто мало что осталось. Пять лет спустя Марсия с таким же недоверием отнеслась к известию, что в завещании прабабушки был пункт о выделении средств на оплату ее обучения в лучшем университете штата.

Перебирая воспоминания, женщина закрыла потайной ящичек и вышла из спальни. Ступив в гостиную, она быстро вернулась к реальности — этому поспособствовал старый фильм из ее коллекции.

— Вот этот играет на арфе. Смотри, как он это делает. — Борфис восседал на пуфике, держа в руке пульт дистанционного управления видеомагнитофоном. Сьюзи, устроившись рядом с ним, смотрела в телевизор с видом человека, который пытается понять смысл какой-нибудь абстрактной скульптуры. Ни один из гостей как будто не заметил, что Марсия вошла в комнату.

Хозяйка несколько мгновений наблюдала ужимки актеров на экране, потом пошла на кухню. Надо было проверить, хватит ли у нее спагетти, чтобы приготовить ужин на троих.

На кухонном столе, на подносе из глазированной керамики, стояли три кружки, над которыми поднимался ароматный пар. Поднос Марсия не узнала — у нее такого не было. Зато она сразу учуяла запах того замечательного горячего пунша, которым ее угощала Энни у себя в домике. Марсия вспомнила, как спрашивала у Энни, долго ли та привыкала к присутствию невидимых домашних слуг. Она улыбнулась, подняла поднос и повторила быстрый и веселый ответ Энни.

— Что — «нет»? — спросил Борфис, нажав на «паузу». — Как здорово пахнет! — Он соскользнул с пуфика и засеменил к столу, как домашняя кошка в обеденное время. Сьюзи не спеша встала с дивана и присоединилась к Борфису и Марсии.

Выпив половину того, что было в кружке, Борфис посмотрел на Марсию и с важным видом спросил:

— А у нас есть сигары?

Марсия поставила свою кружку и переспросила:

— Сигары? Нет, сигар нет, — сказала она и представила, как идет на кухню и находит там коробку сигар с изящным медным замочком, перевязанную шелковой ленточкой. Ей показалось, что Борфису только этого и не хватает до полного счастья. Марсия снисходительно посмотрела на маленького демона. Впрочем, ему не помешает и кое-какая новая одежда. Скользнув взглядом по Сьюзи, Марсия подумала, что, по крайней мере, для нее она может кое-что сделать.

К предложению принять ванну и сменить одежду Сьюзи отнеслась совершенно равнодушно.

— Мы недостаточно вчера вымокли? — спросила дрин. Тем не менее она согласилась пойти в ванную и познакомиться поближе с мылом и шампунем. — Хорошо. А что потом?

— Я оставила для тебя свежую одежду в спальне, — сказала Марсия и поспешила выйти из комнаты, когда Сьюзи безо всякого стеснения стянула с себя платье.

Демон выключил телевизор и смотрел в окно на снег. Хозяйка подошла к нему. День быстро превратился в вечер. Обещанный синоптиками «сильный порывистый ветер в городе и на западе области» превратился в снежный буран. Некоторое время Марсия и Борфис молча взирали на метель. Женщина допивала остатки пунша из своей кружки и вспоминала зимние метели, которые видела в детстве.

Вскоре Сьюзи вышла из ванной, вымытая, расчесанная и переодетая. Марсия только сейчас заметила, насколько скучная и однообразная у нее одежда. Сьюзи теперь походила на цветок, завернутый в мешковину. Макияж ее исчез без следа, но она выглядела так же потрясающе, как всегда.

Марсия обнаружила на кухне новую порцию напитка, но Сьюзи не захотела больше пить. Дрин уселась на диван и застыла в неподвижности. Глядя со стороны, можно было подумать, что она даже не дышит. Марсия смущенно поежилась и взяла вторую кружку пунша, пообещав себе, что не станет выпивать ее до дна.

Она отпила еще глоток, чтобы успокоиться, и сказала:

— Ужин в семь, пожалуйста.

Выходя из кухни, Марсия пожала плечами и усмехнулась. Почему бы не попробовать?

Она предложила принять ванну и Борфису, но демон вежливо отказался. «Ничего, все еще впереди», — подумала Марсия. Насколько она понимала, ее гости могли остаться здесь не на одну неделю. Наверное, новую одежду для маленького демона надо будет приобрести в отделе для мальчиков. Марсия хихикнула и приложилась к кружке.

Выпив вторую порцию пунша, женщина решила, что сейчас самое время принять душ. Потоки горячей воды, омывающие тело, доставили ей ни с чем не сравнимое удовольствие.

Наконец, выключив воду и вытеревшись полотенцем, она вышла из ванной, как и Сьюзи, с той разницей, что вместо роскошных пышных кудрей медового цвета, милого личика и естественной свежести кожи, прекрасной и без косметики, у Марсии волосы были темные и прямые, черты лица — самые заурядные и даже скучные, а телосложение — хотя и без явных изъянов, но ничем не примечательное.

Зайдя в спальню, Марсия оглядела себя в зеркале. Она определенно выглядела моложе своих лет. Да и стала не такой тощей, как раньше. Женщина повертелась перед зеркалом, рассматривая себя сзади и сбоку. Конечно, ей далеко было до Сьюзи, но и она уже не напоминала палку.

Одеваясь, Марсия подумала, что маленький шрам на левой щеке определенно добавил ей привлекательности. Он нарушал унылую симметрию ее лица. Глядя в зеркало, Марсия нахмурила брови, потом выкатила глаза и опустила плечи, изображая крайнюю степень отчаяния. Допустим, тело у нее очень даже ничего, лицо — так себе, хотя и вполне приемлемое. А вот волосы…

В гостиной витал дразнящий аромат вкусной еды. Марсия поняла, что сильно проголодалась. На кухонном столе громоздились блюда и закрытые колпаками тарелки. Хозяйка хотела позвать Сьюзи, чтобы та помогла ей перенести ужин на стол в гостиной, но передумала. Вместо этого она пригласила гостей в спальню и закрыла дверь.

Через несколько минут, когда они вернулись в гостиную, стол был уже накрыт. Увидев целую гору золотистого риса иблюда с мясом и овощами, Марсия подумала, что теперь наконец-то даже Борфис насытится прежде, чем съест все, что стоит на столе.

Вино, поданное в кувшине, было темное и густое. Когда сосуд опустел — Марсии показалось, что это случилось раньше, чем следовало бы, — Борфис отнес его на кухню. Через пару минут маленький демон опять сходил на кухню — кувшин был снова полон.

Марсия попыталась вспомнить, где они с Брескином и «отцом» пили похожее вино. Хотя то вино, которое им подавали в таверне, надо признать, было не столь хорошим. Женщина отпила большой глоток и подержала вино на языке. Жаль, что с ними нет Брескина — он бы по достоинству оценил такой ужин. Марсия даже представила себе верзилу, сидящего напротив нее за столом. Устрашающие размеры великана смягчали добрая улыбка и полный сочувствия взгляд. Что бы Брескин сказал об этом великолепном вине? Марсия медленно опорожнила свой бокал, потом с улыбкой посмотрела на Борфиса, который встал на стул, чтобы налить ей еще вина.

После ужина на кухне обнаружилось блюдо с мочеными фруктами, а рядом — три маленьких стакана с густым, сладким белым вином. Фрукты очень освежали после обильной еды. Вино сперва показалось Марсии излишне приторным, но, подумав, она согласилась, что оно превосходно подходит для десерта.

Посмотрев на гору грязной посуды и недоеденные остатки ужина, Марсия и ее гости снова спрятались в спальне. Борфис сразу же упал навзничь на постель и закрыл глаза. Марсия и Сьюзи отошли к окну. Как Марсия ни прислушивалась, она не услышала из гостиной ни звука. Она очень надеялась, что феи и эльфы никуда не делись. Сейчас у нее было совсем не подходящее для домашней работы настроение. К тому же эти тарелки ей даже не принадлежали — об этом Марсия подумала с легким возмущением. Она уселась в кресло-качалку, потом встала и вернулась в гостиную.

Тарелки исчезли. Марсия прошла на кухню. От ужина не осталось и следа. И ничего нового на кухне не появилось. Даже кофе не было. Марсия неожиданно опечалилась. Как грустно будет, если эльфы и феи ее покинут… Она закрыла глаза и представила, как стоит на кухне совсем одна. Просто ужасно.

— …Доброта других, — пробормотала Марсия. Печальные мысли прервал голос Борфиса, раздавшийся из гостиной.

— Выглядит многообещающе… — в голосе демона слышалось радостное воодушевление.

Марсия открыла глаза и оглядела кухню, как будто удивляясь, что она там делает. Она потерла глаза и покачала головой, а потом вышла в гостиную.

На кофейном столике стояли бутылки с бренди — ее собственные, их Марсия сразу узнала, а также незнакомая бутылка темного стекла, с виду не очень чистая. Борфис посмотрел на Марсию:

— Можно я налью?

Кивнув, хозяйка присела на диван. «Не слишком ли много я съела на ужин? — подумала она. — Наверное, многовато. Немного бренди сейчас не помешает».

Борфис аккуратно кончиками пальцев вынул пробку. Марсии понравилось, что букет благородного напитка не заполнил сразу всю комнату, как бывало с ее пятидесятидолларовым коньяком. Когда демон налил каждому по порции, хозяйка взяла свой бокал и согрела его в ладонях. Напиток был бледно-янтарного цвета. Марсии показалось, что только сейчас она ощутила его легкий аромат. Оказывается, бывают такие вещи, как чрезмерная утонченность.

Когда Марсия поднесла бокал к губам, букет напитка стал ощущаться явственнее. Насыщенный аромат, слишком тяжелый, чтобы разлететься по комнате, казалось, едва отрывался от поверхности жидкости, и Марсия вдыхала его, пока пила.

— Господи Иисусе! — восторженно прошептала она, не сознавая своего богохульства.

— Кто? — переспросил Борфис.

Марсия посмотрела на свой бокал.

— Не важно, — сказала она и усмехнулась.

Только после того как Борфис наполнил бокалы по второму разу, Марсия задумалась о тех заданиях, которые ей предстояло выполнить. Джуна никак не дала понять, что ее «сестренка» не должна исполнять свои обязанности. И, если судить по поведению домашних феечек, Марсия, похоже, по-прежнему обладала силами, которые дало ей кольцо. Это даже казалось занятным. Как бы то ни было, она чувствовала себя виноватой из-за того, что маленький демон остался без сигар.

Борфис поразился, когда она заговорила о его именах.

— Ну, все верно, — понизил он голос и быстро взглянул на Сьюзи. — Имен у меня три.

Демон прошептал свои имена на ухо Марсии, как ей показалось, не слишком охотно. Она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Все его имена она должна запомнить. Может быть, лучше дать ему только одно имя или хотя бы три? Марсия открыла глаза. Сьюзи смотрела на нее. Борфис выглядел, как ребенок на детском празднике с сюрпризами.

Женщина выпрямилась и поставила бокал на стол.

— Назови мне следующие… девять, — торжественно произнесла она.

Борфис проговорил многосложные имена так быстро, что они как будто слились в одно сверхдлинное имя. Марсия подумала, что запомнить это невозможно. Может быть, не стоило и пытаться — после столь обильной еды и возлияний?

Она встала и прошла в другой конец комнаты. Попробовав вызвать из памяти хотя бы первые три имени, Марсия закрыла глаза и сразу вспомнила все двенадцать. Они казались такими же знакомыми, как названия месяцев. Женщина улыбнулась и медленно произнесла их одно за другим, вслушиваясь в их звучание и ритм. Она вдруг поняла, что эти имена — настоящие, что они реально существуют. Подойдя к Борфису, Марсия посмотрела на него сверху вниз и молвила:

— Они твои.

Маленький демон был потрясен до глубины души. Он неуклюже поклонился и всплеснул руками. Когда Сьюзи встала и подняла свой бокал, Борфис как будто немного успокоился. Они выпили за его двенадцать имен. Борфис был чрезвычайно доволен и явно уже проникался новой значимостью и достоинством, которым его наградили.

Когда все, что можно сказать по этому поводу, и даже больше было высказано, мысли Марсии обратились к гостье. Она задумалась о том, как Сьюзи зовут на самом деле. Марсия почему-то была уверена, что дрин обладает только одним именем, очень личным, тайным, которое известно только ей.

Марсия посмотрела на Сьюзи через стол и непроизвольно сместила восприятие так, что формы стали плоскими, а ауры разделились на составляющие. Цвета сперва изменились на противоположные, а потом превратились в оттенки серого.

В теле Сьюзи не прятался никакой великан-людоед. Милая женственная наружность являлась ее истинной формой, но… почему-то казалась не совсем настоящей. Она несла в себе частицу тьмы Альды, незримый отпечаток ее руки. Но это легко исправлялось. Сьюзи можно было постичь и изменить — как границы Сфер, как сами Сферы. Марсии показалось, что если она еще немного исказит восприятие, заглянет глубже, то сможет прикоснуться…

Женщина отстранилась от видения и сосредоточилась на самой дрин. Эта ее форма была истинной, между тем Марсия видела и заключенную в ней силу. Мощь Сьюзи была не такой, как у Борфиса. Сила, которой обладал демон, заключалась в его весе и мускулах. Сила же Сьюзи оказалась более абстрактной — и неизмеримо большей.

Когда Марсия заговорила, то услышала свой голос как череду звуков. Ей приходилось немалыми усилиями складывать эти звуки в слова.

— Истинная, но не неизменная. Хочешь, я сделаю ее твоей?

Она пропустила мимо ушей звуки, которые раздались в ответ. Их значение женщина поняла без слов: согласие. И когда Марсия начала думать, как стабилизировать эту форму, как убрать из нее тень Альды, она сделала это. Она просто мысленно удалила тень — и ее не стало. Все получилось само собой, естественно, как дыхание.

— Спасибо, — подала голос Сьюзи, стоя позади своего стула.

Марсия тоже встала и огляделась, восстанавливая нормальную картину восприятия, все формы и перспективы, цвета и оттенки. Хозяйка почувствовала, что немного устала. Слегка кружилась голова. О чем она только думала? Она была изрядно пьяна — неудивительно, после такого количества спиртного — и к тому же вздумала практиковать на друзьях метафизический аналог операции на открытом сердце!

— Пожалуйста, — отозвалась Марсия, старательно выговаривая каждый звук. — Однако, по-моему, нашу вечеринку пора заканчивать.

Она неуверенно посмотрела на Сьюзи, потом на Борфиса. И подумала о том: сможет ли завтра утром вспомнить его имена? Или свое же собственное имя?

Глава 20

Каждый раз, когда Марсия просыпалась, она находила на ночном столике полный стакан воды. Наконец женщина неуклюже поднялась на постели и осушила его. «Зачем я вообще пила что-то другое?» — подумала она. Восхитительное вино, к которому она прикладывалась за ужином, теперь вспоминалось как переслащенный сироп, после которого в горле остается солоноватый привкус. Даже божественный напиток из коричневой бутылки теперь казался не более чем очередной ловушкой для неосторожных гурманов, хотя и весьма утонченной.

Марсия посмотрела на маленького певца, прикорнувшего на подушке в ногах кровати. Она улыбнулась, потом моргнула и потянулась к нему — но на подушке уже никого не было. Женщина тупо уставилась на пустую подушку, прислоненную к спинке кровати. У нее начала болеть голова — что ж, она это заслужила.

Оказавшись уже так далеко на пути к пробуждению, Марсия встала и побрела в ванную. Возвращаясь в спальню, она решила раздвинуть шторы и посмотреть, прекратился ли снегопад, но не захотела лишний раз утруждать себя. Она прошла, пошатываясь, через холодную комнату и снова завалилась в кровать. Едва ее голова коснулась подушки, маленький певец снова тронул струны своей гитары и чистым, высоким голосом запел колыбельную.

Марсии снились Борфис и его имена; потом виделась Сьюзи, ниже пояса напоминавшая помесь русалки и лягушки. Девушка весело прыгала на длинных зеленых лапах с плотной чешуйчатой кожей и торчащими плавниками. Марсия чувствовала, как, исходя из затылка и обхватывая голову тугим кольцом, медленно пульсирует головная боль.

Долгое время ее сон был прерывистым и поверхностным и не приносил облегчения, но в конце концов ее посетило очень впечатляющее видение. Марсии приснилось то же самое, что и предыдущей ночью. Она пряталась в тесной, маленькой комнатке. Ее странное, светлое одеяние резко выделялось на фоне грязных кирпичных стен и земляного пола. Сновидение наполняли тревожные образы, беспричинные события и бесформенные страхи. Даже когда Марсия поняла, что это только сон, она не сумела ни избавиться от него, ни превратить его во что-нибудь более осмысленное.

Марсия проснулась от прикосновения чьей-то прохладной ладони к своей щеке. Почему-то она сразу подумала о Джуне. Женщина открыла глаза и села в постели, не обращая внимания на головную боль. Кроме нее, в комнате никого не было. Даже маленький певец исчез, а его подушка лежала на своем обычном месте — у изголовья кровати. Марсия помассировала затылок и попыталась вспомнить, сколько же она вчера выпила.

Зайдя в ванную, Марсия сперва решила принять прохладный душ, но ограничилась тем, что поплескала холодной водой на лицо и затылок. Она вспомнила, как лечилась в колледже от последствий ночных посиделок с дешевым вином. Интересно, догадаются ли феечки подать на завтрак холодное пиво и техасский чилли?

Было еще только начало шестого. Марсия вернулась в постель, гадая, придет ли снова ее маленький музыкант. Он не пришел, зато вернулся тот тревожный сон. Едва женщина закрыла глаза, ее снова окружили беспокойные видения. Но на этот раз она не спала, и сон не имел над ней прежней власти. Чтобы убедиться, что она не спит, Марсия открыла глаза и села на кровати.

Это не помогло. Тогда Марсия накинула теплый халат, сунула ноги в домашние тапки и уселась в прабабушкино кресло-качалку. Раз уж все равно не получается выспаться и отдохнуть, лучше потратить время на то, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Например, Марсии хотелось понять, где она побывала раньше, — это было не так-то просто. Потом она вспомнила о своих прежних спутниках. Интересно, где сейчас Брескин? Чем он занят?

Марсия подсчитала в уме дни. Прошло всего восемь суток с тех пор, как она в последний раз видела Брескина. Судя по тому, что он ей говорил, сейчас великан, наверное, уже добрался до Девлина. Марсия не могла избавиться от ощущения, будто она должна чем-то помочь Брескину. Не то чтобы он был совсем одинок. Ему помогал Малыш Эгри — а это, вне всяких сомнений, весьма могущественный союзник, — к тому же с ними путешествовал Александр. Марсия не очень хорошо понимала, что представляет собою некромант, но она точно знала: старик обладает волшебной силой, и немалой. Женщина улыбнулась, вспомнив его негромкий, шелестящий шепот, странную одежду из шелка пастельных тонов…

Александр! Улыбка исчезла с лица Марсии. На нее словно упало облако тьмы. Она перебрала в памяти разрозненные фрагменты дурного сновидения. Предчувствие неясной угрозы, чего-то страшного… Человек, запертый в тесной комнате и окруженный надвигающейся тьмой… Во сне Марсия думала, что это — она, только одетая почему-то в необычные одежды мягких, пастельных оттенков. Женщина закрыла глаза и погрузилась в воспоминания. Она снова увидела человека, окруженного тьмой, — как и во сне, она созерцала его словно издалека. Марсия стала пробиваться вперед, как будто преодолевая сопротивление враждебной силы.

Оказавшись ближе, Марсия различила стену ограждающей магии, которая вытекала, точно кровь, из тела маленького старика. Александра окружала сеть его собственных заклинаний, а дальше, поверх этой преграды, нависала зловещая сила, не выраженная в заклинаниях, но ужасная и грозная. Эту темную силу Марсия узнала с первого взгляда.

Женщина отогнала страх прочь, отрешилась от всех эмоций. Она заставила себя всмотреться в реальность видения. Для этого ей понадобилось лишь изменить ракурс зрения, чуть-чуть исказить восприятие…

Теперь она словно отделилась от того, что наблюдала. И отдалилась — живая картина превратилась в некую абстракцию. К чему весь этот страх, вся эта злость? К чему эти бурные эмоции, если они порождены тем, что одна иллюзия столкнулась с другой? Марсии захотелось провести рукой и стереть все это — борьбу, коварство, игру сил. И игроков тоже. Их соперничество вносило беспорядок, возмущало ее, словно чернильная клякса на пергаменте закона.

Сгорбленная фигура пошевелилась. Поникшая голова поднялась. Лицо Александра так искажали боль и мука, что его едва можно было узнать. И все же Марсия по-прежнему смотрела на некроманта холодно и равнодушно. Александр посмотрел вверх и вдаль — в ту точку, где находилась сейчас Марсия. По его лицу скользнула едва заметная улыбка — и тотчас же исчезла, словно ее и не было. Он еще несколько мгновений смотрел на женщину, потом медленно покачал головой и закрыл глаза.

Марсия встала и жадно, полной грудью вдохнула. Оказывается, все это время она задерживала дыхание. Чувство было такое, словно она пыталась поднять какую-то непомерную тяжесть. Женщина оглядела спальню, удивляясь виду ровных поверхностей, предсказуемости углов и перспектив, а также тому, как одни формы сочетаются с другими. Старинное кресло-качалка раскачивалось, кланяясь столь же старинному секретеру, стоявшему у окна.

Так вот кто был тот, другой, пленник, о котором говорила Сьюзи… Значит, это старого Александра они оставили на растерзание злобной Альде. Марсия сузила глаза и нахмурила брови, вспомнив, как она, обладающая властью растягивать время и сминать пространство в складки, покорно следовала за Сьюзи, пряталась по темным переулкам, принимала помощь от тех, кто много слабее ее самой, и думала только о том, как бы сбежать домой.

Если Александр попал в ловушку гнусной старухи — то что же стало с Брескином? Может быть, ее друг-великан тоже угодил в какую-нибудь неприятность, созданную происками этой злобной карги? Марсия вмиг забыла о головной боли. Шрам на щеке от когтей демона привычно заныл. Эхом ему откликнулись оставленные Альдой отметины на руке.

Старая нечисть хотела с ней встретиться? Ей не придется долго ждать и далеко ходить. Теперь ей не понадобятся никакие уловки и магические ловушки.

Марсия посмотрела на кольцо у себя на руке и усмехнулась. Это был не волшебный артефакт, а просто старинное обручальное кольцо. Но хотя магическое кольцо Элиссы и покинуло Марсию, большая часть его мощи осталась с бывшей владелицей — теперь женщина в этом не сомневалась. Она видела эту силу в своей ауре, чувствовала ее в пробуждающемся неистовом гневе. Джуна забрала у нее кольцо, но не лишила ее силы. Как иначе Борфис мог получить свои имена, а Сьюзи — неизменную форму?

Когда волна гнева чуть схлынула, Марсия снова заметила, как сильно у нее болит голова. Разозлившись на эту досадную помеху, женщина внутренне сосредоточилась и приказала ей исчезнуть. Прошло всего несколько секунд — и боль покорно истаяла.

— Кольцо не нужно, — сказала Марсия вслух. Она поплотнее завернулась в халат и решительно направилась в гостиную.

Когда Марсия включила свет, сидевшая на стуле Сьюзи подняла голову и посмотрела на нее. Борфис лежал на диване, свернувшись калачиком среди перепутанных простыней и одеял. Маленький демон спал одетым, не считая ботинок, которые стояли на полу возле дивана.

Борфис смущенно сполз с дивана и спросил:

— Я не пропустил завтрак?

— Завтрак отменяется, — сообщила Марсия. Она быстро окинула взглядом гостиную и пошла обратно в спальню. — Выходим, как только я переоденусь.

— Какие-то неприятности? — спросил Борфис, глядя вслед удаляющейся хозяйке.

Она обернулась:

— Да, — после чего скрылась в спальне.

Спустя минут десять, ушедших на сборы, они стояли возле стола и пили крепкий черный кофе, который появился, словно по волшебству. Борфис поспешно, маленькими глотками отхлебывал кофе и набивал карманы бисквитами. Сьюзи надела туфли, которые Марсия принесла для нее из спальни, и с легкой улыбкой на губах ожидала, пока остальные позавтракают.

Выпив свой кофе до половины, Марсия поставила чашку на стол:

— Все, пошли.

Она взяла маленького демона за руку и протянула другую ладонь Сьюзи. Дрин обошла вокруг стола и встала рядом с Марсией. Посмотрев на хозяйку, Борфис полюбопытствовал:

— А куда мы идем?

Марсия встретилась взглядом со Сьюзи:

— Я иду к Альдаме.

Лицо у Сьюзи окаменело. Сейчас Марсия без труда могла представить, что молот женщины-тролля, падавший на это лицо, не оставлял на нем следа.

— А где это? И кто это — Альдама? — озабоченно поинтересовался Борфис.

Прежде чем Марсия открыла рот, Сьюзи объяснила:

— Она говорит о Темных Землях.

— Они, что, в самом деле существуют? Я думал, это сказка.

— Они существуют, — мрачно подтвердила Сьюзи.

Марсия натянуто улыбнулась.

— К счастью, тебе не придется идти туда вместе со мной, — сказала она Борфису. — Я просто отведу вас…

— Однако он должен идти с тобой, — заметила Сьюзи. — Вспомни об именах.

Борфис выпрямился и словно стал немного выше ростом. Марсия чуть не подпрыгнула от неожиданности. В гневе и спешке она едва не забыла о его именах. Женщина покопалась в памяти — и все двенадцать имен маленького демона вспомнились ей так ясно и отчетливо, как будто она знала их всю жизнь. Марсия повернулась к дрин, заглянула в ее поразительно красивые глаза.

Сьюзи кивнула.

— Мне тоже непозволительно вечером принять твой дар и забыть о тебе утром.

Марсия подумала об Александре — о том, каким он предстал перед ней в видении. Сейчас не время было спорить о взаимных обязательствах и правилах хорошего тона.

— Хорошо, — сказала она. — А теперь хватит болтать.

Марсия на мгновение закрыла глаза, потом сосредоточилась и расширила видение. Это оказалось так просто: граница была там, где ей и надлежало быть. Ее невозможно не заметить, если направить взгляд в нужную сторону. Надо всего лишь слегка исказить восприятие. А потом — войти. И выбрать путь. Это очень легко, достаточно лишь сконцентрироваться. Марсия заметила потайное местечко маленького мага, но решила не беспокоить его понапрасну: Феллеп очень умный и обладает некоторой силой, но сейчас он ничем не сможет ей помочь.

Марсия изучила паутину магии Альды, структуру силы, окружавшей ее владения. Она без труда определила место, в котором Александр подвергся нападению. Мощь старухи была сосредоточена в двух точках. Большая часть силы концентрировалась у границы наступающей воды — похоже, Альда боролась со стихией, пытаясь задержать прилив. Неужели надеялась, что ей это удастся?

Но в другом месте, вдалеке от воды, было еще одно средоточие тьмы, а под этой тьмой виднелись слабые проблески света. Туда Марсия и направилась. Она обернула себя и своих спутников белесой дымкой, а потом шагнула вперед, пересекая границы Сфер, в плотную и тяжелую мглу, окружавшую владения Альдамы. Марсия держала Сьюзи и Борфиса за руки и вела их за собой, пока они не прошли сквозь завесу тумана.

Борфису здесь явно не понравилось.

— Мы так рано поднялись для того, чтобы сюда пойти? — поинтересовался демон и посмотрел сперва на Марсию, потом на Сьюзи. На лицах обеих женщин не было и намека на улыбку.

Они стояли на холме посреди большого открытого пространства, а внизу раскинулся город. Хотя Марсия немало побродила по улицам и переулкам этого селения, только сейчас она смогла составить истинное представление о его размерах и планировке. Она с удивлением обнаружила, что в городе имелись и хорошо освещенные районы. Но сколько Марсия ни присматривалась, в окружающей темноте она не смогла отыскать ни дворца, ни тех трущоб, куда ее упрятала Альда.

Прямо под ними на склоне холма виднелась хижина. Не считая того, что эта лачуга стояла особняком, она ничем не отличалась от той, куда Альда поместила Марсию три ночи назад. На холме было тихо и темно. Из домика не доносилось ни звука.

С неожиданной для нее самой легкостью Марсия исказила восприятие так, что смогла проникнуть сквозь старухину темную сеть, а также сквозь магию Александра. Он находился там и как будто сдерживал напор Альдамы — хотя вроде бы и не мог этого делать. Карга утверждала, что ее могущество равно силе Элиссы. Марсия сомневалась, что это правда, однако она не верила и в то, что некромант, да и вообще любой волшебник из Срединных Сфер, обладает достаточной силой, чтобы противостоять Альде.

Марсия огляделась. Никаких особых проблем не предвиделось. Если она сможет добраться до Александра, не привлекая внимания Альды, то к завтраку они вернутся домой уже вчетвером. Женщина начала спускаться по склону холма.

Когда они приблизились к хижине, Сьюзи заметила:

— Здесь охранные заклинания.

Марсия рассказала ей об Александре. Сьюзи немного смутилась.

— Альда легко справится с любым магом или некромантом, — сказала она. — Я сама могла бы сломить эти охранные заклинания, хотя и с большими разрушениями. Но другие его заклинания могут нам повредить.

Марсия снова сместила спектр восприятия. Она несколько секунд изучала рисунок линий силы, потом развеяла это видение и повернулась к Сьюзи:

— Я могу пройти сквозь эту магию. Подождите здесь, пока я схожу за некромантом.

— Нет, — поспешно ответила девушка. — Мы в безопасности, только пока стоим рядом с тобой, — Она посмотрела себе под ноги. — Ты не знаешь, как долго я пробыла здесь. И не знаешь, что Альда сделает со мной, если я снова окажусь в ее власти. Ты не должна оставлять нас без защиты. — Дрин заглянула Марсии в глаза. — Передо мной, может быть, у тебя и нет никаких обязательств — но не перед тем, кто получил от тебя в дар имена.

Пройти сквозь магические преграды оказалось на удивление просто. Это напоминало путешествие через границы Сфер — разве что не приходилось следить за преломлением измерений, чтобы не сбиться с пути. Марсия взяла своих спутников за руки, провела их сквозь барьер защитных заклинаний и в обход линий силы Альды. Когда они оказались возле хижины, Сьюзи пинком распахнула хлипкую дверь. Войдя в лачугу, спутники держались за руки до тех пор, пока не оказались внутри сотканного некромантом покрова заклинаний.

Александр сидел, прислонившись к стене лачуги, — в том же положении, в каком Марсия видела его во сне. Сначала он как будто не заметил, что кто-то вошел. Некромант смотрел прямо перед собой, его губы беззвучно шевелились, пальцы судорожно проделывали едва заметные пассы. Когда Марсия уже собралась заговорить с ним, Александр поднял голову и посмотрел на нее воспаленными глазами.

— Девочка… — прошептал он. — Я вижу тебя. Я пытался предупредить, чтобы ты не приходила. — Его взгляд скользнул по спутникам Марсии. — Кто это с тобой? Дрин? И демон из пустыни? Ты далеко путешествовала, моя дорогая. Очень далеко… Неужели ты настолько сильна? Надо же — дрин! — Взгляд некроманта стал мечтательным. — Я всегда хотел побеседовать с дрин…

Несколько мгновений он молчал, потом покачал головой и прохрипел:

— Не понимаю… Как ты смогла проникнуть в это место? Когда я видел тебя в последний раз, у тебя не было такой силы. — Он кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями. — С вампирами ты, помнится, не справилась. А теперь проходишь сквозь Сферы, путешествуешь в компании дрин… — Александр посмотрел на Сьюзи, потом на Борфиса и, словно извиняясь, добавил: — И демона, конечно.

Старик отодвинулся от стены и поднялся на ноги с помощью Борфиса, который протянул ему руку. Александр дышал тяжело, словно каждый вдох давался ему ценой немалых усилий. Спустя какое-то время он сказал:

— И, как я вижу, мои заклинания тебя не задержали.

Марсии стало неловко, как будто она ненароком нарушила правила хорошего тона.

— Я просто смогла их обойти, — молвила она.

— Именно это я и имел в виду, — прошептал Александр и слабо улыбнулся. — Даже не знаю, зачем я возвел эти преграды. Наверное, по привычке. Эта ведьма, или что там она такое на самом деле, слишком сильна для меня. Поначалу я сумел ее провести. Продержался достаточно долго и даже успел кое-что сотворить с погодой. — Он беззвучно рассмеялся. — Ей пришлось изрядно повозиться, чтобы справиться с дождем… — Александр оглядел хижину, как будто видел ее впервые. — Не знаю, почему она позволила мне продолжать. Я не знаю даже, кто она или что она такое. И не знаю, что это за темное место.

— Это владения Альдамы, — поведала ему Сьюзи.

Александр несколько мгновений молчал. Он выглядел очень усталым.

— Тогда это все безнадежно, — прошептал он.

— Нет, не безнадежно, — возразила Марсия. — Я выбралась отсюда вместе со Сьюзи…

— Сьюзи?

— С дрин. Мы ушли отсюда два дня назад. А теперь мы заберем с собой и тебя. — Она улыбнулась, посмотрела на Борфиса и добавила: — Если уйдем прямо сейчас, то вернемся домой как раз к завтраку. — А сама подумала: «Интересно, умеют ли домашние феи делать пончики?» — Может быть, выйдем из хижины? А то здесь так тесно…

— Мне нужно подготовиться, — сказал Александр. — Я уже со всем смирился… Всего несколько минут — и я развею заклинания.

Марсия терпеливо наблюдала за тем, как некромант что-то беззвучно шепчет и едва заметно водит руками. Александр был бледным и изможденным. Женщина решила, что, едва они окажутся дома, уложит его в постель. Феи наверняка смогут приготовить для старика укрепляющий настой, какое-нибудь снадобье, чтобы к нему вернулись силы.

— Все, — изрек некромант. — Мое представление окончено.

Марсия заметила, что хотя Александр старался держаться бодро, на самом деле пребывал в очень жалком состоянии, и пожалела, что не явилась к нему на помощь раньше. Старик в последний раз окинул взором лачугу, и они вышли. Сьюзи и Борфис ступали первыми, Марсия и Александр — следом за ними.

Марсия, державшая Александра за руку, почувствовала, как он весь напрягся, когда перед ними открылась неожиданная картина. Пройдя через дверь лачуги, они оказались не на пустынном холме, а в большой комнате. Марсия сразу узнала танцевальный зал. Как и прежде, она не смогла определить, откуда в это помещение проникает свет. Зал был наполнен рассеянным светом, характерным для Нижних Сфер за пределами темных владений Альды.

Они проникли в зал через ту же дверь, через которую Марсия попала сюда в прошлый раз. Только теперь здесь не было ни музыкантов, ни танцоров. Возле ближайшей стены стояли несколько простых столов и стульев. Высокий потолок терялся в тени. Но в целом пустая комната казалась меньше, чем когда она была заполнена веселящейся толпой.

Посредине комнаты стоял одинокий стол, застеленный старой, дырявой скатертью. За столом сидела Альда. Рядом с ней замер скрюченный маленький человечек, которого Марсия видела во сне. Крысоподобных существ и старух не было.

— Надо же… Выходит, ты и в самом деле глупа, — сказала Альда усталым голосом, словно ее терпение напрочь иссякло. Она положила руки на стол и наклонилась вперед. — Но я вижу, ты привела обратно мою дрин. А это еще что? Отважный маленький демон. — Улыбка Альды была мимолетной и отвратительной. — Ты щедра на подарки, ведьмочка.

— Я не принесла тебе подарков, старуха. Я пришла за некромантом.

Альда сердито посмотрела на Марсию и ее спутников. Задержав взгляд на Сьюзи, она проскрипела:

— Дрин! Даю тебе последний шанс, в память о нашем долгом… сотрудничестве. Приди и встань рядом со мной против этих дураков. И притащи с собой эту мелкую тварь из пустыни. Тогда я быстро разделаюсь с дурой-ведьмой и ее дряхлым маразматиком-магом.

Сьюзи не ответила. Борфис стоял неподвижно, как глиняный садовый гном. Подождав немного, Альда повернулась к своему единственному компаньону. Маленький человечек посмотрел на старуху, и Марсия заметила, что вокруг него медленно, едва различимо сгущается тьма. Она поняла, что Альда творит заклинание — как будто призывает кого-то или что-то. Непроизвольно Марсия исказила восприятие, чтобы увидеть магические хитросплетения Альды и понять, что за заклинание она творит.

Женщина с удивлением наблюдала, как скрюченного человечка — вне сомнений, это был Виктор — наполняет энергия заклинания Альды, как в нем растворяются линии силы, которая стекается в комнату со всех сторон и сосредотачивается на старой карге. Тьма вокруг карлика сгустилась, обволокла его непроницаемой черной пеленой.

Марсия стала смещать спектр восприятия еще глубже — пока не сумела проникнуть сквозь завесу мрака. Она увидела карлика, окутанного покровом заклинания Альды. «Наверное, это какая-то хитрость… Может быть, Альда прячет Виктора, чтобы он тайком учинил некую пакость?»

По-прежнему держа Александра за руку, женщина почувствовала, как старик стиснул ее руку, услышала, как он прошептал ее имя. Марсия вернула свое восприятие реальности в прежнее русло.

Огромное существо возвышалось над Альдой, точно гора, пол прогибался под его тяжестью. Чудовище было бы похоже на медведя — не окажись у него двенадцати футов роста, а также рогов и торчащих из пасти жутких клыков. Маленькие желтые глазки гигантской твари буравили Марсию и ее друзей.

Альда не обращала никакого внимания на страшилище, стоявшее рядом с ней. Старуху занимали только Марсия и ее товарищи.

— Ну, моя дрин… — сказала Альда, скривив губы в злобной улыбке. — Сьюзи! — позвала она насмешливым, издевательским тоном.

Чудовище стояло в сорока футах от Марсии, но она даже отсюда слышала, как оно дышит. Отвратительная вонь гниющей плоти и засохшей крови постепенно заполняла весь зал. Женщина непроизвольно содрогнулась от испуга, но тотчас же отогнала страх прочь. Ее начал наполнять незнакомый прежде ледяной гнев. Отстраненно она подумала, что это чувство, наверное, правильнее было бы назвать ненавистью. Правильнее и честнее. Не отрывая взгляда от Альды, Марсия выпустила руку Александра и отодвинулась от него.

Сьюзи между тем мрачно посмотрела на Марсию, потом снова повернулась к Альде.

— Ты знаешь, что твоему ручному зверьку лучше держаться от меня подальше, — спокойно сказала дрин.

Альда уставилась на стол и негромко сказала, будто обращаясь к самой себе:

— Где же я найду себе другую дрин? — Она подняла голову и встретилась взглядом со Сьюзи. — Я не забыла, как ты сильна. Да и ты наверняка не забыла, насколько сильна я. — Старуха поднялась из-за стола и встала рядом с чудовищем. — Я прослежу, чтобы ты не вмешивалась. Ни ты, ни кто другой из вас. Этот мой «ручной зверек» разорвет вас всех в клочья. Разорвет, разжует и проглотит.

Чудовище шагнуло вперед — и сразу оказалось гораздо ближе. Марсия чувствовала на себе холодный взор Альды. Этот взгляд сковывал ее, удерживая на месте. Гигантская тварь сделала еще шаг, еще. Дыхание чудовища било в лицо, как зловонный ветер.

Марсия подумала об Элиссе, о Джуне и, наконец, о своем похищенном кольце. Потом ее мысли потекли куда-то, Марсия отвлеклась. Она отрешенно подумала: «Странно, почему пол не ломается и не проваливается под ногами такого огромного чудища?..»

Шрам у нее на щеке горел, как маленький раскаленный уголек. Отметины на руке, оставшиеся после первой встречи с Альдой, болезненно ныли. Марсия шагнула вперед, не вполне осознавая, что делает. Откуда-то донесся крик, и сразу же раздался громоподобный рев, от которого задрожали стены. Женщина собралась с силами и рванулась вперед — сквозь измерения, сквозь время и пространство — с головокружительной быстротой. Она ринулась внутрь черного облака, словно гончая, преследующая зайца.

Сморщенный маленький человечек посмотрел на нее снизу вверх и в ужасе замер. Марсия налетела на него и сшибла с ног. Карлик повалился на пол и теперь лежал перед ней, визжа и закрывая лицо трясущимися тонкими руками. Его ноги несколько раз конвульсивно дернулись, потом мелко задрожали. Когда Марсия протянула к нему руку, карлик сморщился еще сильнее, словно умирающий лист.

Марсия чувствовала в себе растущую мощь. Она могла обрушить эту силу на ненавистное существо и уничтожить его. Она знала: стоит лишь подумать или шевельнуть пальцем — и гадкий карлик будет размазан по полу там, где лежит.

Но женщина сдержала себя — не из жалости, а по злому умыслу. Она знала — гораздо более жестоко просто отпустить его. И это знание принесло ей немалое удовлетворение. Женщина равнодушно отвернулась от скрюченного человечка. Она потянула за ткань времени и шагнула обратно сквозь измерения, которые преодолела, преследуя чудище. Только сейчас Марсия заметила эти измерения и увидела их гораздо яснее и отчетливее, чем когда-либо прежде. Наконец она перевела дыхание — впервые с того мгновения, когда призвала свою силу, — и на миг закрыла глаза, выдыхая.

Все в зале смотрели на нее — не считая карлика, который все так же лежал, скорчившись, на полу. Марсия равнодушно скользнула взглядом по своим друзьям, едва узнавая их, потом воззрилась на Альду. Старая карга стояла, вцепившись в спинку стула.

В комнате еще витала отвратительная вонь чудовища. Марсия шагнула к Альде. Когда она заговорила, ее голос звучал очень тихо, почти неслышно:

— Если ты еще раз попытаешься меня тронуть или хотя бы коснуться моего сознания — я уничтожу все, что здесь есть, пусть даже при этом все мы погибнем.

Альда долго молчала, потом сказала:

— Я признаю твою силу. Я восхищаюсь твоей силой, невиданной прежде. — Она отпустила спинку стула и обошла вокруг стола. Марсия не двинулась с места. Старуха между тем продолжала, указав на карлика: — И я охотно принимаю твою жестокость. Это я могу и понять, и оценить. Однако не думай, что ты постигла мою силу. — Альда понизила голос до шепота: — Ты ее не знаешь, младшая сестричка. И ты даже не представляешь, что тебе не ведомо.

Марсия сосредоточила все внимание не на старой ведьме, а на самой себе. Она отступила на шаг и оглянулась на своих товарищей. «Младшая сестричка»?

— Мы уходим, — молвила она. — Если ты попытаешься нам помешать, я обрушу на тебя всю силу, какую смогу собрать.

— И после этого останется только одна из нас — я, — сказала Альда. — Но нам нет нужды доходить до таких крайностей. Этот вершитель глупых заклинаний мне ни к чему. Я позволяю тебе забрать его и уйти с миром. Но тебе придется оставить этих двоих здесь. Дрин все равно моя. А маленькая тварь… — Старуха уставилась на Борфиса, потом посмотрела на поверженного карлика. — Ты задолжала мне — за то, что причинила вред моему слуге.

Марсия покачала головой.

— Я никого не оставлю, — спокойно сказала она.

Альда медленно двинулась к Марсии — шаг, другой.

— Ты сильна, но невежественна. Спроси у дрин. Спроси у старого чародея. Победить мое творение — еще не значит победить меня. Запомни этот урок — ты должна затвердить его сейчас, в это самое мгновение, иначе тебе не представится случая выучить следующий. Моя сила не такая, как твоя, она не унаследована, не получена от кого-то. — Альда выпрямилась и как будто стала выше ростом. — Я… — Не договорив, она оскалила зубы — то ли в улыбке, то ли в презрительной усмешке. — Демон — ничто, — пренебрежительно взмахнула рукой старуха. — Я дарю его тебе. Я прощаю тебе тот вред, что ты причинила моему слуге, — теперь ты свободна от этого долга. Только верни обратно мою собственность. Малышку Сьюзи… Ее я тебе не отдам.

Женщина заставила себя мыслить трезво и логично. Сейчас как никогда требовалась ясность суждений. Не все из того, что говорит Альда, — неправда. Даже по ее ауре видно, что старуха способна призвать такие могущественные силы, какие Марсия не в состоянии себе представить.

Она пристально посмотрела на старуху, потом осторожно, незаметно постаралась заглянуть в глубь ее странной ауры, увидеть, что прячется за морщинами и лохмотьями. Неужто все это — хитрая уловка? Марсия увидела другие лица Альды, другие тела. Есть ли среди них хоть одно, более настоящее, более истинное, нежели все остальные? Не важно. Альда способна не позволить ей рассмотреть их ясно. Но все же мощь ее Марсия увидела. А также силу, которая поддерживала могущество старухи. И еще одну силу, полускрытую, позади видимых сил.

Марсия снова сосредоточилась на себе самой и тоже собрала свою мощь, как это делала Альда. Она оказалась сильна — гораздо сильнее, чем могла себе представить. Не сводя взгляда с Альды, женщина попыталась измерить свои возможности, оценить, хотя бы приблизительно, что она сможет противопоставить противнице…

Маловато. Старая карга определенно сильнее ее. Марсия посмотрела на своих друзей. Старый Александр измучен и слаб. Он принадлежит к Срединным Сферам и должен вернуться туда. Борфис… Женщина едва сдержала улыбку. Поклонник пиццы и пончиков. Ценитель хорошего коньяка. Его нужно будет вернуть в Нижние Сферы — но тогда, когда она сочтет нужным. И Сьюзи. Ее тоже нужно вернуть. Только куда? Что вообще такое дрин? Этого Марсия так и не узнала. Сьюзи, облаченная в повседневную одежду Марсии и мягкие туфли, стояла вместе со всеми, но в то же время как будто отдельно, и улыбалась уголками губ.

Марсия повернулась и пошла к старухе.

— Хорошо, — сказала она.

Альда хищно улыбнулась и двинулась было к Сьюзи. Марсия остановилась и подняла руку.

— В уплату за то, что ты позволишь мне беспрепятственно уйти… — Марсия сделала паузу, и Альда вежливо кивнула. — Я отдам тебе мое кольцо.

Альда сразу остановилась. Ее взгляд метнулся к Марсии, потом к ее спутникам.

— С меня довольно будет и дрин. Я не собираюсь тебя грабить. — Старуха снова оскалила зубы в ухмылке. — Ты знаешь, моя дорогая, что нам еще предстоит встретиться — тебе и мне.

Марсия сказала:

— Я не оставлю тебе дрин. Взамен я предлагаю это кольцо.

— Ты отдашь мне свое кольцо?

Марсия услышала шорох шелковых одежд — Александр подошел к ней. Некромант со спокойным любопытством посмотрел на старую каргу, которая была всего в десяти-двенадцати футах от него. Когда он заговорил, его голос шелестел почти так же, как шелк одежд.

— Марсия… — начал Александр.

— Тебе не следует вмешиваться, — перебила его та и повернулась к Альде. — Я отдам тебе свое кольцо, а ты никоим образом не станешь нам препятствовать.

Альда вздохнула с сожалением, как торговец подержанными автомобилями.

— Ну, хорошо, — сказала она и протянула руку.

Марсия взялась за кольцо и начала его снимать, но ее остановил голос Сьюзи. Дрин прошла за спиной у Марсии, приблизилась к карлику и пнула его ногой. Карлик дернулся, потом завопил и уселся на полу.

— Вина! — потребовала Сьюзи.

Карлик несколько мгновений взирал на нее, потом вскочил на ноги и убежал куда-то в тень. Когда он принес вино, девушка наполнила два бокала и подала один Марсии, а второй — Альде. Старуха взяла бокал, не сводя пристального взгляда с лица дрин. Сьюзи же смотрела себе под ноги, стараясь не встречаться с ней глазами.

— Повтори свое предложение, — сказала она Марсии.

Та повторила.

— Я согласна, — изрекла Альда.

Обе, Альда и Марсия, выпили по глотку. Тогда Сьюзи взяла у них бокалы, пару секунд порассматривала их, а потом не глядя зашвырнула в сторону. Под пристальным взором Альды Сьюзи спокойно кивнула Марсии, отошла и встала рядом с Борфисом.

Марсия сняла кольцо и подала его Альде. Старуха приблизилась и протянула руку, внимательно глядя противнице в глаза.

Женщина посмотрела на кольцо. Сколько времени потребуется Альде, чтобы понять, что ее обманули? Наверное, старуха уже сейчас почувствовала, что это кольцо — не то, которое она так жаждала заполучить. А если еще не почуяла подвоха, то когда она возьмет вещицу в руки, ей сразу же станет ясно, что это никакой не волшебный артефакт, заколдованный в далекой древности.

Марсия помедлила мгновение, прежде чем опустить кольцо в протянутую ладонь Альды. Что сделает старая злыдня, когда поймет, что ее обвели вокруг пальца? Женщина встретилась глазами с Альдой и отдала фамильный ободок.

Старуха еще пару мгновений смотрела на Марсию, потом с интересом уставилась на кольцо. Женщина невольно затаила дыхание. Она выдохнула только тогда, когда Альда надела новое приобретение на свой костлявый палец и опустила руку. Затем карга отошла на середину зала, уселась за стол и снова воззрилась на Марсию.

Женщина вернулась к своим друзьям, немного растерянная, но в целом довольная. Она ожидала, что старуха разъярится и что-нибудь устроит. Однако Альда веласебя так, будто полученное кольцо было тем самым, которым она так стремилась завладеть. И все равно Марсия не могла успокоиться окончательно, пока они все вчетвером не усядутся у нее дома за стол завтракать. Она взяла Борфиса за руку и подтащила к себе поближе.

— Да, еще одно… — проронила Альда. Хотя старуха сидела в центре зала, она говорила, не повышая голоса.

Марсия обернулась к ней. Мрачно взглянув на Сьюзи, карга продолжала:

— Твоя телесная форма, предательница…

Сьюзи сделала несколько шагов по направлению к столу и повернулась несколько раз. «Как модель на подиуме, — подумала Марсия. — Только вот модели редко надевают вещи, которым место в старом чулане».

Альда сузила глаза и подалась вперед. Наверное, с минуту она сидела неподвижно и молчала. Потом откинулась на спинку стула и расхохоталась, взмахнув рукой так, словно позволяла Сьюзи удалиться.

Марсия предпочла бы, чтобы старуха не вела себя так добродушно по отношению к ее друзьям. Она снова протянула руку и подтолкнула Борфиса и Сьюзи поближе к Александру, который стоял чуть поодаль и внимательно наблюдал за коварной каргой.

— Откуда ты узнала, как это сделать? — спросила старуха. — Как ты сумела завершить ее форму? Кто научил тебя? С кем ты встречалась после того, как ушла отсюда в прошлый раз? — Взгляд Альды пронзал Марсию, точно нож. — Кто забрал твое кольцо?

Марсии некогда было скромничать. Сейчас она осознавала не только свою слабость, но и силу.

— Джуна, — отозвалась она и повернулась к своим товарищам.

— А, Дунай, — покивала Альда. — Твои знакомства ширятся. Ты знаешь и Цианн, и Дунай… — Старуха потянулась рукой к горлу, и Марсия заметила блеск кольца у нее на пальце. — Ну и, конечно, Альду. — Помолчав немного, она добавила: — Не говоря уже о…

Марсия снова повернулась к ней, ожидая, что старуха скажет дальше, и взяла за руку Сьюзи.

— Ты такая умная, такая сообразительная… — Альда опять негромко рассмеялась. — С этими твоими путешествиями, с твоими союзниками да с твоими кольцами… Но вот тебе головоломка, загадка для тебя: кого из своих спутников ты оставишь здесь? Кого покинешь в моих владениях?

Прежде чем Марсия успела ответить, заговорила Сьюзи:

— Ты выпила с ней бокал вина, старуха. Даже тебе не позволено…

Альда насмешливо взвыла, заглушив слова дрин:

— Выпила бокал вина! Ну да! Выпила. Ты всегда была сообразительной, Сьюзи. Для дрин, конечно же.

— Я никого не оставлю, — повторила Марсия. — Мы уйдем все, и ты на это согласилась.

— На это я не соглашалась. Мы договорились, что я не стану мешать тебе уйти. Я и не буду мешать. Но только… Ты не сможешь забрать с собой сразу троих. — Марсия хотела возразить, но старуха не дала ей вставить слово. — Я позволяю тебе уйти без помех. Но, как и ты, я жестока. Я хочу видеть, как ты примешь это нелегкое решение.

— Я слушаю тебя, — тихо произнесла Марсия.

— Глупышка! У тебя только две руки! Поэтому ты можешь увести из моего царства только двоих. Если бы с тобой было твое великое кольцо — то, с которым ты так хитроумно поступила, — ты могла бы сотворить большее. Могла бы — хотя я не уверена, действительно ли это так. А сейчас, как ни старайся, тебе все же придется оставить одного из твоих драгоценных приятелей здесь, у меня. И мне интересно… кто же это будет?

Александр, который по-прежнему наблюдал за Альдой, наморщил лоб, словно что-то припоминая. Марсия наклонилась к старику поближе и спросила шепотом:

— Ты веришь тому, что она говорит?

Некромант печально кивнул.

— Увы, мне это кажется вполне логичным. И соответствует общим закономерностям.

Марсия посмотрела на Борфиса и Сьюзи, потом вновь повернулась к Александру и тихо сказала:

— Я никого здесь не брошу.

— Боюсь, у тебя нет выбора, — ответил он. — Думаю…

— Насколько ты силен?

Александр покачал головой.

— Нам ее не победить. Ты можешь причинить ей некоторый вред, даже ранить ее — но в конце концов она тебя пересилит. В этом она права: победа останется за ней.

— Нет, я о другом. Насколько ты силен физически? Как далеко сможешь уйти?

— Не знаю. Сколько-нибудь пройти я смогу. Кое-какие силы у меня еще остались.

— Хорошо. — Марсия снова повернулась к колдунье: — Мы уходим. Прогуляемся немного, а потом я решу.

— Прекрасно, — беспечно отозвалась Альда. — Продли свои мучения, если тебе так угодно. А коли уморишь старого мага долгими хождениями, тебе и выбирать не придется. Мне все равно, где ты найдешь свои страдания, — главное, чтобы ты страдала. И я узнаю об этом. Я буду за тобой следить и узнаю, когда ты покинешь Нижние Сферы.

* * *

Марсия вовсе не ожидала обнаружить за дверью склон холма — его там и не оказалось. Она провела своих спутников вниз по лестнице, потом по коридорам, по которым шла сама меньше недели назад. Александр споткнулся на ступеньках, и ему потребовалось опереться на плечо Борфиса, чтобы спуститься благополучно. Через пару минут они вышли на широкую улицу перед дворцом Альды. Марсия очень живо вспомнила, как стояла здесь, как ее преследовали крысоподобные существа, вспомнила странную вечеринку в танцевальном зале…

Она заставила себя думать о настоящем. Трое друзей выжидательно смотрели на нее.

Борфис потер руки, поглядел на Марсию и сказал почти смущенно:

— Знаешь… То, что ты сделала, получилось даже лучше, чем с горгульями. Когда ты пошла к той твари, я был уверен, что она настоящая…

— Она и была настоящая, — заметила Сьюзи. — Такая же настоящая, как ты, или я, или Лулу.

Александр удивился и переспросил шепотом:

— Лулу?

— Это моя вторая натура, — пояснила Марсия. — Возможно, вы еще с ней познакомитесь — если мы все проживем достаточно долго.

— Ах… — Александр вздохнул. — Тогда следующим вопросом будет: что мы собираемся делать дальше?

Марсия скосила глаза на девушку.

— Я надеялась, что нам удастся достаточно далеко отойти, чтобы переправиться ко мне в два захода.

Сьюзи отрицательно покачала головой.

— Может быть, пройдем через Портал? — предложил некромант. — Где-нибудь поблизости есть Портал?

Дрин снова покачала головой.

— Я знаю эти места, и город, и все ближайшие окрестности.

— А маленький маг? — осторожно спросила Марсия.

— Не сейчас, — сказала Сьюзи. — Так мы только раскроем для нее убежище Феллепа.

Несколько минут все молчали. Потом Борфис подал голос:

— А как насчет твоего друга, великого лорда?

Марсия удивленно посмотрела на демона, не понимая, о чем тот говорит.

Борфис вздохнул.

— Ну, помнишь — лорд Растофер. Ты сказала горгулье, что ищешь его.

— А, это просто имя, которое я случайно услышала, — Марсия повернулась к некроманту, — от Александра, кстати. — Глянув на свою руку без кольца, она подумала: «Разведена». — Ты говорил, мне стоит с ним познакомиться.

Александр огляделся по сторонам. Их окружала непроницаемая, пустая темнота.

— Да. Я помню, — улыбнулся некромант, глядя на Марсию. — Это было как будто давным-давно… С тех пор ты очень изменилась. Устроить эту встречу сейчас будет… несколько труднее. И все же, Растофер — очень древний. От него можно многому научиться — если, конечно, он захочет научить. — Плечи старика поникли. Он протянул руку и снова оперся на Борфиса. — Но Растофер далеко отсюда. Я никогда не забредал так далеко.

— Не так уж это далеко, некромант, — возразила Сьюзи, — тем более теперь, когда тут появилось море. Мы сможем добраться до него. Но друг ли он тебе?

Александр улыбнулся и посмотрел на Сьюзи сквозь сумрак.

— Дрин… — мечтательно протянул он, потом как будто взял себя в руки. — Прошу прощения. Нет, он мне не друг, конечно. Но мы такие старые враги, что разница иногда не имеет значения. И все же я бы не отважился встретиться с ним без защиты.

— Я знаю, что ты из Срединных Сфер, — нетерпеливо проговорила Сьюзи, — но ты же не слепой. Ты видел, что Марсия сделала с чудовищем. Почему Альда не уничтожила ее, хотя могла? Потому что цена оказалась бы для нее слишком высока. — Сьюзи тронула Марсию за руку. — Покажи некроманту свои царапины.

Женщина повернула предплечье и продемонстрировала тоненькие шрамы.

— Эти отметины оставила сама Альда, намереваясь сделать нечто гораздо худшее, — сообщила Сьюзи. — Я думаю, нам не стоит бояться лорда Растофера.

— Да, — согласилась Марсия. — Но что он может нам предложить?

— Убежище? — предположил Александр. — Место для отдыха?

— По меньшей мере, — подтвердила Сьюзи. — Великие лорды всегда держатся особняком. Альда не посмеет вторгнуться в его владения.

— И ты знаешь, где его найти? — спросила Марсия.

Дрин кивнула, и Марсия повернулась к некроманту.

— Тогда решать тебе.

— Я все равно не вижу другого выхода, — ответил тот. — Больше нам не на что надеяться. Это даже соответствует логике Альды: если мы не дойдем до него, то долгие хождения меня точно уморят, хотя я не…

Но Сьюзи перебила его:

— Нам не придется далеко идти.

Глава 21

Они спустились по склону холма к воде. Марсии показалось, что за несколько дней, прошедших с ее предыдущего визита во владения Альды, море сильно поднялось. Сьюзи повела их, не выбирая дороги, между хижинами, пока они не дошли до лодки. Убогий парусник лежал на берегу, у самой кромки желтой воды, в которой плавало много мусора. Не обращая внимания на толпу мужчин неподалеку, дрин перевернула суденышко и потащила в воду.

Владельцы лодки очень рассердились, но, рассмотрев Сьюзи получше, весьма перепутались и отступили подальше, озабоченно оглядываясь. Один Из них — либо самый храбрый, либо самый глупый — крикнул издалека:

— Ты потом вернешь нашу лодку?

— Нет, — спокойно ответила Сьюзи. — Сделаете себе другую. Считайте, что эту смыло в море.

Марсия думала, что сперва нужно как-нибудь подготовиться — хотя бы обсудить правила поведения на воде, — прежде чем садиться в утлое суденышко, размерами чуть больше обычной прогулочной лодки. Но как только Борфис набрал воды и провизии из сложенных неподалеку припасов, Сьюзи столкнула на удивление тяжелую лодку в море и придерживала ее, пока Марсия, а потом Александр, которому помогал демон, не расселись на скамейках. Тогда дрин оттолкнула парусник от берега, легко перемахнула через борт и устроилась у руля.

В кромешной темноте берег сразу же скрылся из виду. Марсия посмотрела на грубое брезентовое полотнище, натянутое на еще более грубо сработанную мачту. Ровным счетом ничего не понимая в плавании под парусом, она только смутно представляла, что парусов должно быть много и ими управляют при помощи множества веревок и канатов одноглазые матросы с абордажными саблями на боку. Предстоящее путешествие на этом суденышке больше напоминало ей то, которое предприняли три мудреца в одном тазу.

— Как мы узнаем, куда нужно плыть? — спросила Марсия примерно на пятой минуте пути.

— Нам нужно выбраться из темных владений Альды, — ответила Сьюзи. — Когда тьма останется позади, мы увидим вдали горные пики. Я их все знаю. — Помолчав немного, она добавила: — Эти горы — моя родина.

— Ветра почти нет, — озабоченно заметил Борфис.

Марсии показалось, что Александр заснул. Некромант закрыл глаза и обмяк, прислонившись спиной к мачте. Но он отозвался маленькому демону едва слышным шепотом:

— Дай мне отдохнуть пару минут. Погода — мое любимое занятие. У нас будет ветер, любой, какой нужен, — от легкого бриза до урагана.

— Нет уж, спасибо, урагана не надо, — пробурчал Борфис. Он сидел, съежившись, на самой середине лодки. — Я сам из пустыни. Мне и этого приключения вполне достаточно.

Александр сотворил бриз, как и обещал. Прошло не больше часа, по приблизительным подсчетам Марсии, когда их лодка вынырнула из облака тьмы, окутывавшего владения Альды, на свет — мрачный свет Нижних Сфер. Поскольку делать все равно было больше нечего, Марсия попробовала угадать, какое время суток сейчас у нее дома. Она уже полностью приняла занятную концепцию о том, что время здесь течет совсем не так, как в Срединных Сферах, — если оно вообще тут есть.

Марсия подсчитала, что они ушли из ее квартиры примерно три часа назад. И только сейчас женщина вспомнила, как Борфис напоследок набивал карманы бисквитами. Тогда ей совсем не хотелось есть, но теперь Марсия вовсе не отказалась бы от парочки бисквитов. Они вдруг представились ей чрезвычайно вкусными — особенно по сравнению с засаленным пакетом непонятной снеди, который Борфис уложил в лодку вместе с наполненным водой глиняным кувшином.

Море было спокойно, как пруд со стоячей водой. Ровную гладь желтой воды нарушали только их лодка и легкий ветерок, сотворенный некромантом. Вдали виднелись горы. Они словно висели посреди однообразного смешения желтых вод, желтого неба и желтых туманов. Вообще-то это море правильнее было бы назвать озером. Тогда горы скорее походили на холмы — низкие, темные нагромождения суши на горизонте.

Без солнца в небе трудно было определить, сколько прошло времени. Но бисквиты, которыми Борфис поделился со всеми, давно закончились, и Марсия со все большим интересом посматривала на засаленный пакет с едой, лежавший на дне лодки. Между тем горы будто совсем не приблизились.

Как Марсия ни уговаривала Александра перекусить, он съел совсем немного — половинку бисквита да кусочек жирного сыра из пакета — и запил это парой глотков воды. Некромант сидел с закрытыми глазами, привалившись спиной к мачте.

Они плыли уже около четырех часов, по прикидкам Марсии, когда ветер вдруг затих. Женщина подождала немного — ей не хотелось беспокоить Александра, — но потом позвала его по имени. Некромант не ответил, только его веки чуть дрогнули. Марсия подобралась к нему поближе и попыталась его разбудить, но безуспешно. Тогда она вернулась на свое место и осмотрела старика измененным зрением. Марсия рассматривала его несколько минут, потом повернулась к остальным.

— Он спит, — сказала она. — Я не могу его разбудить. К тому же он очень ослаблен. — Женщина посмотрела на обвисший парус и пожала плечами: — Наверное, надо мне попытаться вызвать ветер… Хотя я раньше никогда такого не делала.

— Подожди, — остановила ее Сьюзи. — С ветром на море не так все просто. Ты можешь призвать легкий бриз — и получить ураган. Мы с Борфисом сами как-нибудь справимся.

Но демон осторожно возразил:

— Последней моей удачной мыслью было прихватить с собой бисквиты. А вот про лодки и воду я знаю только то, что совсем в них не разбираюсь.

Сьюзи встала, легко прошла в другой конец лодки и вытащила откуда-то два тяжелых весла. Одно весло она протянула маленькому демону.

— Оно вставляется вот этим штырем вон в ту дырку — уключину, — объяснила дрин, показывая, что делать с веслом.

Борфис не двинулся с места.

— Ты ведь не думаешь, что я должен сесть там, совсем рядом с водой? А вдруг я вывалюсь из лодки?

— Ты хочешь, чтобы Марсия гребла вместо тебя?

Борфис крайне осторожно переместился на скамейку для гребцов и ловко вставил весло в уключину. Марсия задумалась: все ли демоны так же прекрасно разбираются в механических устройствах?

Сьюзи вежливо заметила Марсии, что той придется сесть за руль.

— Мне? Но я не умею…

— Просто удерживай его в одном положении, чтобы мы не плавали кругами, — сказала дрин. — Правь так, чтобы нос лодки был все время направлен на вторую по высоте гору.

Женщина уточнила, какую именно гору Сьюзи имеет в виду, после чего дрин и Борфис сели за весла и принялись за дело. Первые два гребка у демона вышли очень неуклюже, следующие пять-шесть получились удачнее, а потом он приноровился к ритму и стал грести, как настоящий матрос.

Марсия быстро выяснила, что рулить лодкой не так легко, как ей казалось, когда это делала Сьюзи, но со временем тоже приспособилась и успевала не только править по нужному курсу, но и присматривать за Александром.

Гребцы не проявляли никаких признаков усталости. Борфис управлял веслом легкими, широкими движениями торса. Он греб, как машина, которую почему-то вырядили в старую, плохо скроенную одежду и потрепанную шляпу. Сьюзи работала одними только руками, легко и непринужденно, как будто тяжелый труд не стоил ей ни малейших усилий.

К тому времени, когда они перестали грести и сделали передышку, чтобы Борфис мог утолить жажду, далекие горы заметно приблизились. Марсия сумела-таки разбудить Александра — чтобы заставить его выпить немного воды. Некромант на полсекунды открыл глаза, что-то неразборчиво прошептал и снова впал в состояние, больше похожее на транс, нежели на сон.

Вскоре они достигли такого места, где море стало прозрачнее. Теперь иногда можно было разглядеть темные силуэты проплывающих в глубине существ. Спустя какое-то время море заволновалось, лодку стало покачивать на волнах. Одновременно температура воздуха понизилась — сначала повеяло приятной свежестью, потом, очень скоро, похолодало сильнее. Марсия даже пожалела, что не прихватила с собой теплый свитер.

Они снова прервали путешествие — на этот раз, чтобы Борфис снял куртку и укрыл ею Александра. Когда же Марсия хотела опять дать команду остановиться, чтобы и они со Сьюзи отдали свои рубашки некроманту, внезапно сделалось очень жарко: лодка вошла в полосу теплого и влажного воздуха. Только что Марсия дрожала и завидовала Сьюзи и Борфису, которые согревались за работой, — и вдруг они будто попали в теплицу для тропических растений.

Так же резко, как менялась погода, сокращалось и расстояние до гор. Марсия была потрясена, когда, подняв взор, увидела огромные, бескрайние горы. Сквозь плотный влажный воздух она разглядела вдали линию прибоя и редкую растительность на берегу.

Марсии стало казаться, что они никогда не доберутся до берега. Они плыли уже много часов. Дома, наверное, уже зажглись фонари на улицах. Интересно, чем занимаются домашние феечки, пока хозяйки нет дома? Может быть, приготовили себе ромовый пунш, расселись на диване и смотрят фильмы братьев Марксов? Ей самой пунша сейчас не хотелось, но она не отказалась бы от пары гамбургеров и порции французского картофеля. Даже сыр, который Борфис прихватил с того берега, очень не помешал бы. Но, к сожалению, сыр они уже весь съели.

В том месте, где они должны были высадиться, к самому берегу спускался голый скалистый утес. Марсия правила лодкой, строго следуя указаниям Сьюзи, и долго не могла понять, как они собираются причаливать к отвесной скале. Но когда суденышко приблизилось к берегу, стало видно, что утес отвесно поднимается не от самой воды, а на берегу есть довольно широкий пологий уступ, уходящий под воду. Сюда мог бы пристать корабль и посолиднее того, что имелся у них.

Когда лодка подошла к берегу вплотную, Марсия на мгновение устрашилась, что жалкое суденышко разобьется о скалу. Но всерьез испугаться она не успела — дно лодки заскребло по каменному шельфу. Сьюзи ловко выпрыгнула на сушу и вытащила парусник на берег. Борфис сидел, вцепившись обеими руками в весло, его лицо выражало глубокое облегчение.

Марсия подошла к Александру и была приятно удивлена тому, что глаза его открыты.

— Я должен извиниться, — тихо, едва слышно прошептал некромант. — Я не смог удержать ветер.

С помощью Марсии он поднялся на ноги и сказал:

— Великолепно! Жаль только, что я пропустил большую часть путешествия. Подумать только — мы плавали по возрождающемуся морю… — Когда Марсия помогла ему выбраться из лодки, некромант повернулся к Сьюзи: — Значит, это и есть те утесы, где обитает Растофер? Он не раз говорил мне, что наши дома стоят в похожих местах.

Александр уселся и оперся спиной о скалу.

— И далеко ли отсюда до замка моего врага? — спросил он у дрин. — Боюсь, в моем нынешнем состоянии я не смогу идти слишком долго.

— Замок наверху, прямо над нами, некромант, — ответила Сьюзи. — Но тебе не придется карабкаться по скалам. — И она показала на лодку.

Борфис между тем взобрался на верхушку мачты и снимал парус. Управившись с ним, маленький демон забрал из лодки не только брезент, но и весла, а также моток просмоленной веревки, который обнаружился в ящике под скамейкой.

Марсия подумала, что они ушли уже достаточно далеко от темных владений Альды, чтобы можно было безопасно переправиться отсюда в Срединные Сферы, пусть даже и в два приема. Когда женщина высказала спутникам свое предположение, Сьюзи хотела ей ответить, но первым успел Александр. Он заговорил тихо, но очень убедительно:

— Только представь, что ты почувствуешь, когда, вернувшись, не найдешь того, кто здесь остался, и поймешь, что он потерян для тебя навсегда. Стоит ли идти на такой риск?

— Некромант прав, — подтвердила Сьюзи. — Только если он говорит о риске, я сказала бы об определенности. Мы не должны ничего такого предпринимать, пока не окажемся в надежном, безопасном убежище.

Пока они разговаривали, Борфис сидел в сторонке и возился с вещами, которые принес из лодки. Когда он закончил, из паруса и весел получились довольно удобные носилки. Александру предложили лечь на носилки.

— Поскольку у меня нет сил, чтобы сражаться, иного выбора, боюсь, не остается, — изрек некромант.

Потом они вчетвером начали подниматься в гору, по склону, усыпанному крупными и мелкими камнями, которые скользили у Марсии под ногами, мешая идти. Сьюзи и Борфис с носилками в руках шагали по каменистой осыпи спокойно, как по ровной дороге.

Через четверть часа компания добралась до отверстия в отвесной стене. Там обнаружилась высеченная в камне лестница с широкими ступенями. Лестница поднималась вверх — наверное, до самой вершины утеса.

— Некромант, ты слышал о таком месте, где магия бессильна?

Александр повернул голову к Сьюзи и молча кивнул. Дрин наклонила носилки так, чтобы он мог видеть ступени.

— Это то самое место, — торжественно сказала она. — Здесь, на этой последней ступеньке, древние отступили перед морем, когда поняли, что неспособны больше следовать за отступающей водой и врезаться в глубь скал. — Дрин оглянулась на водный простор, который они недавно пересекли. — Теперь, похоже, море наступает на скалы. Кто будет стоять здесь, когда вода снова уйдет?

Александр взмахнул рукой, подзывая Марсию, и, когда женщина наклонилась, сказал ей на ухо:

— Помогите мне встать. Я хочу постоять на этой последней ступени, хочу своими ногами пройти по древней земле.

Борфис помог старику выбраться из носилок. Александр сделал пару нетвердых шагов, опираясь на плечо демона, потом остановился и окинул взглядом простор, который в легендарные времена был океаном и теперь снова становился им.

Через несколько минут Александр вернулся на носилки. По указанию Сьюзи Борфис взялся за весла и поднялся на несколько ступенек. После этого Сьюзи подняла свой конец носилок повыше и положила рукояти весел себе на плечи.

— Отлично, — молвила она. — А ты, Лулу, будешь придерживать весла у меня на плечах.

Марсия непонимающе уставилась на дрин.

— По-моему, это будет выглядеть немного странно. Я же буду наступать тебе на пятки. — Подумав немного, она спросила: — А чем будут заняты твои руки?

— Руками я буду придерживать тебя снизу, у меня за спиной.

— Что? Ты собираешься меня нести? Это невозможно.

Сьюзи только улыбнулась.

— Ты не представляешь, насколько длинна эта лестница. Невозможно другое: ты не сможешь сама пройти ее всю, снизу доверху, особенно так быстро, как пойдем мы, — кивнула она на маленького демона. — Даже Борфису придется пару раз передохнуть, прежде чем мы доберемся до вершины.

Борфис отозвался, не оборачиваясь:

— Ты не думай, я справлюсь. Только скажи, когда будешь готова.

Взобравшись на Сьюзи, Марсия подумала, что, наверное, еще никогда не оказывалась в таком смешном положении. Она ухватилась руками за весла и постаралась прогнать картину, которую нарисовало ее воображение: тощая женщина с растрепанными волосами едет на закорках у прелестной девицы, словно сошедшей с глянцевой обложки журнала.

— Пошли! — скомандовала Сьюзи Борфису.

Демон зашагал вверх по лестнице.

— И насколько быстро? — уточнил он.

— Насколько сможешь, малыш.

Иногда, уже в зрелом возрасте, Марсию посещала мысль о том, что неплохо бы научиться ездить верхом. После того как Борфис и Сьюзи размеренным шагом одолели несколько ступенек, Марсия навсегда отказалась от этой затеи. Оказалось, что это не так-то легко — удерживать носилки из весел, сидя на спине у стройной девушки, которая чуть ли не бегом поднимается по бесконечной лестнице. Довольно скоро Марсия уже тяжело дышала, руки и ноги у нее начали болеть.

Они прошли всю лестницу, ни разу не остановившись для отдыха. Борфис явно устал, но был очень доволен собой. Сьюзи дышала глубоко и ровно, но и у нее на лбу выступили мелкие бисеринки пота — как у обычной хрупкой девушки, которая только что вынесла шесть пакетов с продуктами из бакалейной лавки.

— Признаться, ты меня удивил, — сказала Сьюзи Борфису, когда они опустили носилки на землю. — Ты сильнее, чем я думала.

Борфис улыбался и тяжело дышал, но ничего не сказал в ответ. Сьюзи оглядела спутницу:

— Ты как, в порядке?

Хотя Марсия чувствовала себя так, будто это она пробежала вверх по лестнице, неся Сьюзи на закорках, она, конечно, этого не сказала.

— Нормально, — тихо ответила женщина, переводя дыхание. Потом откашлялась и с интересом спросила: — Далеко еще до замка?

Вместо ответа Сьюзи указала рукой на что-то позади Марсии. Та повернулась и присмотрелась сквозь дымку. «Везде этот проклятый желтый туман! Даже на вершине горы», — с досадой подумала она.

Женщина осмотрела местность, гадая: где же тут может быть замок? Когда Марсия наконец увидела его, то сильно удивилась. Замок был гораздо ближе, чем она ожидала. То приземистое, невзрачное строение, которое Сьюзи называла замком Альды, больше всего походило на заброшенное здание каторжной тюрьмы. Обиталище же лорда Растофера напоминало иллюстрацию из книги сказок, изданной в девятнадцатом веке. Замок находился примерно в миле от скальной лестницы и, окруженный желтым туманом, вздымался вверх подобно черной руке, указующей в небо. В неизменном желтоватом свете Марсия разглядела башни, шпили и зубчатые стены с бойницами. Она попыталась угадать, сколько этажей может быть в этом сооружении, после чего подумала о том, каким высокопоставленным должен быть лорд, живущий в таком замке. И сколь могущественным.

Марсия изрядно устала. Сейчас ей едва хватило бы сил на то, чтобы выпить чашку чая, не говоря уже о поединке с каким-нибудь сверхъестественным тяжеловесом.

— Должны ли мы бояться этого Растофера?

Сьюзи посмотрела на нее и ответила очень просто:

— Ты сильнее.

Марсия хотела расспросить подробнее, но слишком устала для этого.

Борфис помог Александру сесть. Некромант не сводил взгляда с замка. Марсия подошла и уселась рядом с ним на носилки. Рассмотрев величественное сооружение, старик повернулся к спутнице и прошептал:

— Как странно, что я все-таки оказался здесь… Только в самые лучшие мои годы я мог бы отважиться явиться в это место — да и то вряд ли. И вот — я здесь. Пусть я сейчас слаб, однако душа еще держится в теле и пока вроде бы не собирается его покидать. Надеюсь, в этой жизни мне еще представится случай показать тебе розы, увивающие стену моего сада.

— У лорда Растофера, наверное, тоже есть сад с розами, — сказала Сьюзи, — но я куда с большим удовольствием посетила бы его винные погреба.

Марсия удивленно посмотрела на дрин. В первый раз на ее памяти та проявляла такой интерес к еде и вину. Она вспомнила, как когда-то обедала вместе с Александром. Некромант и Сьюзи составили бы подходящую пару — оба съедали по чуть-чуть, отпивали из бокала от силы по глотку и держали в руках чаще салфетку, чем вилку.

Борфис поднялся на ноги.

— Это не я всех задерживаю, — сказал он Сьюзи. — Меня подвалы этого лорда интересуют не меньше, чем тебя.

Тогда Александр протянул демону руку.

— Помогите мне встать и размять ноги, и я буду готов.

Через несколько минут компания продолжила путь. Теперь Борфис держал весла на плечах. По совету Сьюзи Марсия шла впереди, рядом с маленьким демоном.

— В этом месте может быть опасно, — сказала дрин. — Ты должна идти первой.

По мере приближения к замку местность быстро менялась. Вскоре стали попадаться трава, кустарники и небольшие деревья. В воздухе витал тяжелый запах увядающей зелени. Земля сделалась мягче, а потом под ногами расстелился сплошной зеленый ковер из мха, лишь кое-где виднелись островки какой-то травы. Когда Марсия увидела цветущую лозу, обвившуюся вокруг тонкого ствола дерева, она так удивилась, что даже остановилась. Поникшие под собственной тяжестью цветы увядали, почти разлагались. Это зрелище почему-то показалось Марсии непристойным, хотя она и сочла свои мысли глупыми. Лепестки цветов были насыщенно-красного цвета и вполне могли служить символом какого-нибудь плотского греха.

Марсия повела своих спутников дальше, размышляя о том, сколь необычно такое восприятие растительности. Цветов вокруг становилось все больше. Здесь были и маленькие невинные цветки с нежными голубыми лепестками, и яркие, сочные, прихотливые бутоны, похожие на воплощение неземного излишества.

Когда замок оказался совсем рядом, Александр настоял на том, чтобы идти самостоятельно.

— Я не хочу, чтобы меня принесли к его двери. Я должен прийти сюда своими ногами.

Борфис аккуратно обернул брезент носилок вокруг весел и засунул их под шипастый куст с темно-красными, почти черными цветами. Дальше Александр пошел сам, опираясь на плечо Борфиса, и вскоре они приблизились к жилищу Растофера.

Марсия почему-то ожидала увидеть ров вокруг замка. Но рва не было. Дорожка, по которой явно давно не ходили, вела прямо к высокой и узкой деревянной двери.

Сьюзи посмотрела на Марсию, потом взяла дверной молоток, который висел на плетеном кожаном шнуре, и трижды ударила в колокол. Александр выпрямил спину и подошел, опираясь на Борфиса, к самой двери.

Когда дверь открылась, Марсию ожидал очередной сюрприз. Она не знала, кого рассчитывала увидеть, — но только не изящного мужчину с бледной кожей, в элегантной черной одежде. Он оказался невысокого роста, не выше Александра, с тонкими и красивыми чертами лица, которое лишь чуточку портила тяжелая нижняя челюсть. Марсия была уверена, что он не какой-нибудь демон-прислужник, — это наверняка был сам лорд Растофер.

Демон вперил взгляд в Александра, не обращая внимания на остальных, и заговорил негромким голосом, который, при всей своей мягкости, тем не менее царапал слух:

— Я не вижу ни охранных заклинаний, ни другой магии — и все же ты стоишь у моих дверей. Как ты сумел добраться сюда? Ты многого достиг, старик, за долгие годы нашего… знакомства. Почему ты решил, что… — Растофер помолчал несколько секунд, глядя на некроманта. Потом скользнул взглядом по Борфису.

Маленький демон поклонился, как мог, не лишая Александра поддержки. Растофер нахмурился.

— Пустынный демон… — Он перевел взгляд на Сьюзи. — Дрин? Весьма впечатляет, — сказал он, кивнув в ее сторону. Потом снова посмотрел на Александра. — И все же, как ты мог, зная меня, явиться вот так в самое средоточие моей силы?

Марсия шагнула вперед и встала между Сьюзи и Александром. Растофер задержал на ней взгляд всего на мгновение, потом поклонился и снова повернулся к некроманту:

— Нет, мне стоит задать другой вопрос, — медленно проговорил он. — Какие неприятности ты принес в мой замок?

— Только непрошеных гостей, лорд Растофер, — ответила за старика Сьюзи, — и больше ничего.

Растофер еще несколько секунд постоял в дверях, потом отступил и знаком пригласил гостей войти. Лорд-демон провел их по пустынным темным коридорам в огромную, похожую на пещеру, залу. На стенах висели гобелены, пол был выложен отполированным до блеска черным камнем.

Александр осторожно присел на диван, заваленный мягкими подушками, потом посмотрел на хозяина замка, слабо улыбнулся:

— Eh bien, mon prince?..^[1] — и закашлялся.

Марсия задумалась. Неужели вся ее жизнь должна состоять из непонятных, невразумительных ритуалов? Ей казалось, что сейчас следовало обсудить несколько действительно важных и неотложных вопросов. А лорд-демон вместо этого полностью погрузился в исполнение обязанностей гостеприимного хозяина дома. В частности, первым делом он озаботился выпивкой для гостей.

Насколько Марсия могла понять, это была какая-то обязательная церемония. Растофер достал из буфета высокую бутылку, подошел к дивану и показал ее Александру.

— Мы собирались сломать эту печать, — изрек он, — в чрезвычайно важный день — в тот день, когда весь неистовый ужас будет выпущен на волю. Но теперь мы выпьем по более мирному поводу.

Александр посмотрел на бутылку, потом на своего давнего врага.

— Но море… — прошептал он. — Оно возвращается. Это знаменательный момент — время смены эпох.

Растофер кивнул.

— Действительно. Однако не той смены эпох, которой я ожидал. Хотя и того я ждал не скоро, а этого не чаял и вовсе.

Он вернулся к буфету и вынул из ящика пять маленьких хрустальных бокальчиков. Каждый бокал лорд-демон наполнил до самых краев чистой, прозрачной жидкостью из бутылки. Поставив бокалы на серебряный поднос, он по очереди предложил напиток всем гостям — сначала Марсии, потом Сьюзи, далее Борфису, который держался скованно, словно крестьянин на вечеринке аристократов, затем Александру. Последний бокал предназначался для хозяина замка.

Марсия приготовилась выслушать длинный тост, но Растофер просто кивнул гостям и поднял бокал. Напиток оказался крепким и горьким, но легко проскользнул в горло, оставив во рту непередаваемое ощущение — несомненно приятное, но такое, что даже Брескин, наверное, не сумел бы описать словами.

Растофер молчал, пока дрин объясняла, почему они неожиданно заявились к нему в гости. При упоминании об Альде выражение его лица ничуть не изменилось. После того как Сьюзи все вкратце пересказала, лорд-демон повернулся к Марсии.

— Вам повезло. Вы победили Альду, когда старуха была в растерянности — или, лучше сказать, выведена из равновесия. Поднимающиеся воды пожирают ее владения. Океан затапливает все, что она так тщательно возводила, во что она вложила столько сил. Альда оплела свои владения великой сетью магической силы, превратила это место в средоточие своего могущества. Она не может смириться с такой потерей.

— Она утратит свою силу?

— Ей придется убираться из этого места и сворачивать все, что она в него вложила. Она потеряет если не силу, то по меньшей мере плоды своих трудов и какое-то время будет не так могущественна, как прежде. — Растофер подошел к окну, из которого обозревались утесы. — Если вода поднимется до прежнего уровня, владения Альдамы превратятся в еще один разрушенный город, погребенный под толщей океанских вод.

— Она сказала мне, что ее сила — не дарованная кем-то, — молвила Марсия. — Вы можете объяснить, что это означает?

Прежде чем ответить, демон бросил короткий взгляд на Александра.

— Боюсь, на этот вопрос вам лучше ответит тот, кто посвятил себя изучению старинных книг. — Он отошел от окна и вернулся на середину комнаты. — Или, может быть, мы лучше поговорим об этом в доме у некроманта. Его жилище находится над другим океаном, более неизменным, чем наш, — по крайней мере, так было до сих пор. Там будет… проще, чем здесь, обсуждать подобные темы.

— Она назвала меня «младшей сестрой»… — заговорила Марсия, словно думая вслух.

Растофер на мгновение встретился с ней взглядом, потом снова повернулся к некроманту.

— Ты устал, старик, а мой замок — не подходящее место для того, чтобы ты мог отдохнуть и вновь набраться сил. Тем более что ты так легко можешь оказаться дома.

— Ты прав, конечно, — согласился Александр. — Мы все должны идти. — Старик начал подниматься с дивана, но снова упал на подушки. — Устроим чудесную вечеринку… — прошептал он и закашлялся.

— Леди лучше остаться, — сказал Растофер. — Альда обещала следить, когда вы покинете эти пределы, — и она сдержит обещание, по крайней мере до тех пор, пока у Марсии будет больше спутников, чем она сможет защитить. И ты ведь не хочешь, чтобы Альда узнала, где твой дом. Я сам смогу перенести тебя домой. По твоему приглашению я ходил этим путем сотни раз. Пригласи меня еще раз, сейчас, и мы пройдем этот путь вместе.

Александр кивнул. Растофер помог ему подняться.

— Кто еще? — спросил он. — Некромант живет уединенно, как и я. Полагаю, на какое-то время ему понадобится компаньон.

Марсия заставила себя отвлечься от множества вопросов, которые теснились в ее голове, и сосредоточилась на проблемах Александра. Она попросила Борфиса помочь, и маленький демон согласился пожить у старика, пока Марсия не найдет путь к его убежищу.

— У тебя не будет с ним проблем, — сказал Растофер. — Ведь ты знаешь его имена.

— Но ты, дорогая девочка… — проговорил Александр. — Куда ты собираешься отправиться отсюда?

— Домой, наверное, — ответила Марсия. — А потом я должна найти…

— Это неразумно, — возразил Растофер. — Если Альда так пристально за вами наблюдает, не стоит показывать ей дорогу к вашему дому.

«Я ведь только снимаю эту квартиру…» — подумала Марсия и улыбнулась.

— Боюсь, совет опоздал. Когда она нашла меня в первый раз, я как раз находилась дома.

Но Сьюзи покачала головой:

— Нет. Я была тогда с ней. Ты блуждала, и твое кольцо привлекло ее внимание.

Растофер улыбнулся. «Лучше б он этого не делал!» — содрогнулась Марсия. Крупные, острые зубы плохо сочетались с его изысканным обликом.

— И это ты тоже назовешь случайностью, старик? — спросил у Александра лорд-демон.

Некромант устало осклабился.

— За отсутствием более глубокого понимания — да. Однако я признаю правомерность твоей точки зрения. — Он снова посмотрел на Марсию. — Лучше уйди куда-нибудь в другое место, милая девочка… Почему бы тебе не вернуться к великану? Может быть, «отец» снова объявится где-то там?

— Я подумывала об этом, но не знаю, смогу ли я отыскать Брескина… Я никогда не бывала в… как же называется этот город? В Девлине.

Растофер снова улыбнулся.

— Я не очень понимаю ваши методы…

— В том-то и проблема, — сказала Марсия. — Я тоже.

— Однако, — продолжал лорд-демон, — мне кажется, что если вы сосредоточитесь на том человеке, которого ищете, вы его найдете. Но хочу вас предупредить: не перемещайтесь в другое место в пределах Нижних Сфер. Как только вы это сделаете, Альда может решить, что ваш уговор выполнен и больше ничто не мешает ей преследовать вас.

— Понимаю. А как быть со Сьюзи? — Марсия повернулась к некроманту. — Можно она тоже немного поживет у вас?

Александр просиял, насколько это было возможно в его нынешнем состоянии.

— Дрин? Конечно же! Я всегда мечтал…

Сьюзи перебила его, горячо прошептав Марсии:

— Ты могла оставить меня Альде. Наверное, даже должна была оставить. Ты завершила мою форму — это более чем щедрая награда за ту маленькую услугу, которую я тебе оказала, тем более что я тогда всего лишь старалась вырваться на свободу. И теперь я останусь с тобой до тех пор, пока ты меня не прогонишь. — Дрин посмотрела на каждого по очереди. — Я говорю это в присутствии мага из Срединных Сфер, и малыша с двенадцатью именами, и в присутствии великого лорда, чьи имена бесчисленны.

— Как бы то ни было, я, как и вы, могу увести с собой только двух спутников, — молвил Растофер.

После этого говорить больше было не о чем, и через несколько минут, распрощавшись со всеми, Марсия и Сьюзи остались в замке Растофера одни.

Помолчав немного, дрин сказала:

— Лулу, давай уже что-нибудь делай. Это место такое унылое…

— Даже в дрожь бросает, — согласилась Марсия.

Она взяла дрин за руку и исказила восприятие действительности. Вдвоем они шагнули в заклубившийся туман. Марсия различила путь, по которому ушли остальные, и поняла, что они следуют по другому уровню реальности, не тому же самому, в котором ходит она. Когда Растофер говорил о протоптанной дорожке сквозь границы Сфер, он, конечно, выражался фигурально. Они шли по пространству без земли — по тому промежутку, где устроил себе тайное убежище маленький маг.

Марсия обнаружила, что если сосредоточить мысли на Брескине, то путь, по которому она идет, приводит все ближе к гиганту. Женщина не видела его, но почему-то знала, что великан рядом. Когда она поняла, что пора, она вышла из тумана и вывела за собой Сьюзи. Они оказались в… некоем месте, откуда можно было определить точное направление к Брескину — точно так же, как было, когда Марсия отправилась искать Александра.

Но здесь не было ни паутины волшебных заклинаний, ни средоточий колдовских сил. Только в одном месте Марсия заметила проявление магии. Заклинания то вспархивали, то ныряли вниз, как подпрыгивает на ветке маленькая птичка крапивник. Марсия приблизилась к источнику волшебства, все еще держа крепко Сьюзи за руку. А потом она сделала еще один шаг — и вышла за последнюю завесу тумана.

В вечерних сумерках мальчика почти не было видно. Он сидел под деревом и пристально смотрел на стоявший неподалеку дом. Марсия услышала, как мальчишеский голос читает что-то нараспев. Он словно проговаривал слова какой-то песни, но не пел. Одной рукой он будто отсчитывал ритм неслышной музыки.

Заметив Сьюзи и Марсию, мальчишка быстро сгреб что-то с земли и спрятал за спиной. Он подождал, пока женщины сделают еще шаг к нему, а потом развернулся и побежал.

Сьюзи в три прыжка догнала его, схватила и подняла над землей. Мальчик не проронил ни звука, пока она его несла. Дрин поставила паренька перед Марсией.

Женщина присмотрелась к нему в темноте.

— Что ты делал?

— Ничего, — прошептал мальчик. — Просто играл. Кто вы такие?

Марсия назвала свое имя и представила Сьюзи, потом спросила, как зовут его.

— Рики. Вообще-то Кардрик, но…

— Хорошо, маг Кардрик, так какие заклинания ты творил?

Рикиуставился себе под ноги.

— Никакие. Я просто упражнялся, — пробормотал он.

— В самом деле? Тогда что у тебя в руке?

— Ничего. — Он нахмурил брови, сосредотачиваясь, потом посмотрел на Марсию и улыбнулся.

Заклинание оказалось совсем несложным и понятным. Оно управляло той же самой тканью реальности, по которой Марсия путешествовала через границы Сфер. Только это заклинание было излишне запутанным для получения такого простого результата. Марсия протянула руку и достала монеты оттуда, куда мальчик их спрятал. Точно фокусница, Марсия вытащила монеты как будто прямо из воздуха. Рики уставился на нее, разинув рот.

— Как вы это сделали? — изумился он. — И вообще это мои деньги!

— Сомневаюсь. Я думаю, эти монеты ты достал вон из того дома.

— Вы — магичка?

Подумав немного, Марсия ответила:

— Нет, я — ведьма.

— Я думал, ведьмы делают всякие отвары и разное такое…

— Это не такие ведьмы, как я. Так зачем ты украл эти деньги?

— Я не крал! Это дом моего отца, только мой отец умер, и теперь мой дядя хочет заставить меня работать на рыбацкой лодке. Вот я и взял немного денег, чтобы откупиться от Жикера, когда он придет за мной утром, и чтобы дать денег дяде — как будто это Жикер заплатил ему за меня.

Марсия посмотрела на Рики и спросила:

— Где твоя мать?

— Там же, где отец! — Мальчишка вытер глаза рукавом и решительно сказал: — Я не собираюсь здесь оставаться. Я буду учеником у великого волшебника. Он остановился у нас с тетей. Я нашел его на берегу.

— Волшебника?

— Его смыло волной за борт во время шторма. Я нашел его и теперь хочу, чтобы он научил меня волшебству. Он уже показал мне это заклинание.

— Заклинание, чтобы красть деньги?

— Нет, что вы! Это заклинание сокрытия. Он написал… начертал его для меня, и я выучил все слова. А потом я просто немного изменил заклинание. Когда научусь делать лучше, то покажу ему. — Рики помолчал немного, потом добавил: — Еще он говорит «покуда» вместо «пока».

Марсия понимающе кивнула.

— Он сам из большого города, живет во дворце и служит настоящему королю. Он ужасно толстый.

— Маг?

Рики засмеялся.

— Нет, король! Роган вообще-то скорее тощий. Он не любит еду.

— Роган? Роган Затененный?

— Вы его знаете?! Я скажу тете Эдоре, что он и правда знаменитый волшебник.

* * *

Дом стоял на отшибе, вдали от поселка, почти у самого моря. Женщина, которая открыла им дверь, оказалась на голову выше Сьюзи. Рики представил Марсию и Сьюзи и убежал через другую дверь в глубь дома, прежде чем Эдора успела его задержать.

— В этих местах редко бывают путешественники, мисс, — сказала хозяйка, ставя на огонь воду для чая. — У меня в доме немного комнат, и я постелю вам здесь, в гостиной. В деревне есть дома побольше этого, только там не очень хорошее место, и я не стану отсылать вас туда. — Женщина повернулась к ним и спросила: — Кушать хотите?

— Признаться, да, — честно сказала Марсия, не успев как следует подумать. — О… Но мы не хотели бы доставлять вам излишние неудобства. — Она заметила, что Сьюзи смотрит на нее как-то странно.

Тут в комнату вошел Роган, которого позвал Рики.

— Приветствую вас, леди, — осторожно начал он. — Кардрик сказал мне, что мы знакомы…

— Мы с вами прежде не встречались, — сказала Марсия. — Но вы наверняка знаете мою подругу Ханну.

Роган явно удивился и посмотрел на Рики.

— Как же, конечно, знаю. Мы, то есть она…

— И Дэниела, — продолжала Марсия. — Мы с Дэниелом из одного города.

— Из Фелшалфена? — с надеждой спросил волшебник.

— Нет. Из другого места.

— А, понимаю.

Тут Марсия отвлеклась, потому что Эдора выложила на стол хлеб и сыр. Судя по выражению лица Сьюзи, Марсия решила, что на этот раз ее подруга не ограничится глотком вина и парой крошек хлеба.

Пока женщины ели, придворный маг рассказал, как получилось, что он потерялся в море.

— А все из-за этого идиота Реффекса, — возмущался Роган. — Он совершенно потерял голову. Жду не дождусь, когда его увижу. Я превращу его в жабу.

— Правда? — спросил Рики, округлив глаза.

— Что? Нет. Это просто шутка. — Роган посмотрел в потолок. — Однако я хотел бы это уметь.

— А я хотела бы, чтобы вы превратили Дилмара в жабу, — сказала Эдора, смахивая крошки со стола. — Или же в нормального, порядочного человека. Он считай что продал собственного племянника, сына своего брата.

— Да, должен признать, весьма неприятный тип, — согласился Роган. — Но если бы он пристроил Рики учиться какому-нибудь другому ремеслу, получше рыбной ловли, все было бы не так уж плохо.

— Я хочу стать волшебником, — выпалил мальчик.

— Парень, я ведь уже объяснял тебе, что для этого нужны особые способности. Особый талант.

— Мне кажется, он весьма талантлив, — заметила Марсия. Она вынула монеты из кармана и рассказала, как Рики добыл эти деньги при помощи заклинания. Пока гостья говорила, мальчуган стоял, отвернувшись от своей тетушки, и смотрел в пол.

— Но это невозможно! — возмущенно воскликнул Роган.

Марсия неожиданно разозлилась.

— Я видела, как он это делал, маг, — ровным голосом сказала она. Потом подняла монеты, держа их кончиками пальцев, слегка сместила спектр восприятия — и монеты исчезли из виду.

Роган уставился на нее, не веря своим глазам.

— Ведьмы не умеют так делать, — пробормотал он.

Марсия протянула руку, и монеты упали в подставленную ладонь. Затем последовало продолжительное обсуждение того, что именно проделывал Рики, сопровождаемое практическими подтверждениями. Роган был потрясен до глубины души.

— Мальчик мой, ты за несколько дней выучил то, что обычные ученики постигают за семь лет, — дрогнувшим голосом сказал маг. — Это неслыханно!

— Это грозит нам неприятностями, — вздохнула Эдора.

— Нет, вовсе нет, — возразил Роган. — Единственная опасность — если такой талант не будет сдержан дисциплиной. — Он строго взглянул на Рики. — Чем сильнее талант, тем более он неустойчив.

— Как это?

— Это значит, что если ты не будешь контролировать свои способности, они могут угаснуть, — объяснил Роган. — Только потому, что ты способен что-то делать, еще нельзя сказать, что ты это постиг. Ты должен овладеть азами магии, постичь простейшее, из которого складывается сложное.

— Я имела в виду другое, — вмешалась Эдора. — Я говорила о деньгах. Дилмар аккуратно ведет свои учетные книги и пересчитывает деньги каждый вечер, перед тем как лечь спать, — можете мне поверить. И не думайте, что он может не заметить недостачу хотя бы одного пенни.

— Но почему это должно вас беспокоить? — спросил Роган.

— Потому что Дилмар держит деньги в тайнике. Но Рики вырос в этом доме и знает все потайные места — это во-первых. Во-вторых, добраться до этих денежек мог бы только волшебник. — Она вперила взгляд в Рогана. — А единственный волшебник в округе живет у нас.

— Но… — сказал маг. — Какие-то несколько монет…

Где-то вдалеке раздались гневные крики. Эдора выглянула в окно.

— Он ведет Жикера и еще мужчин, — сообщила она.

Вскоре сердитые голоса послышались ближе.

— Я могу спрятать монеты, — сказал Рики. — Так, что они никогда не найдут.

— Для них это не важно, Рики. Они уже разозлились. Вспомни Винси и те сети. Ты видел, как его наказали за это, хотя все знали, что он этого не делал. Они кажутся себе очень важными, когда кричат и размахивают кулаками. — Эдора посмотрела на Рогана. Волшебник тихо бормотал что-то себе под нос и делал руками пассы. — Ради Дочерей, что это такое вы делаете?

— Создаю преграды, — ответил маг, несколько удивленный вопросом. — Я не хочу, чтобы они сюда вошли.

— Не беспокойтесь, — подала голос Марсия.

Она взглянула на паутину заклинаний Рогана и развеяла ее одной мыслью.

— Эй! — воскликнул Роган и растерянно уставился на свои руки.

Несколько мгновений спустя дверь распахнулась от тяжелого пинка. У мужчины, который вошел первым, были такие же взлохмаченные черные волосы, как у Рики. Марсия заметила, как Эдора спрятала мальчика у себя за спиной.

— Дилмар! — крикнула женщина. — Что ты…

Лицо у вошедшего потемнело от гнева. За ним в комнату ввалились еще пятеро мужчин.

— Отлично, парни. Мы знаем, что надо искать. Если кто-то встанет у вас на пути, просто дайте ему хорошего пинка. — Его взгляд наткнулся на Сьюзи. — Кроме вот этой красотки, конечно. — Мужчины захохотали так, что затряслись стены. Дилмар указал на Рики: — Да, Жикер, вот он — твой ученик. Заберешь его нынче же вечером, а завтра утром разберемся.

Марсия встала. Она чувствовала странную отрешенность, как будто только наблюдала за событиями, но не участвовала в них.

— Не лезь не в свое дело, деваха! — крикнул Дилмар.

«Я легко могу остановить его сердце… Как он тогда раскроет рот, как выпучит глаза, наполненные смертельным ужасом…» — подумала Марсия и спокойно спросила:

— Далеко ли отсюда до Девлина?

Дилмар нехорошо ухмыльнулся.

— Смотрите-ка, ребята, к нам занесло пару девлинских шлюх. Покажем им, как мы рады таким гостям!

«Он скорчился бы на полу от страха и боли…»

— Как далеко отсюда город? — снова спросила Марсия.

Ей ответил мужчина, которого назвали Жикером.

— Даже при плохом ветре можно добраться меньше чем за день. — Он посмотрел на своих приятелей и глупо улыбнулся. — Если хотите договориться насчет проезда, так я с радостью.

Марсия смерила его холодным взглядом.

— Вы отвезете нас в Девлин сегодня ночью. — Она повернулась к магу: — Так вы берете мальчика в ученики?

Дилмар ухмыльнулся еще противнее, после чего вся компания мужчин злобно зашумела. Роган попытался успокоить их и предостерегающе поднял руку:

— Господа, предупреждаю: вы сейчас совершаете страшную ошибку…

— Ну, покажи нам свою магию, дедуля! — крикнул Дилмар и захохотал. Остальные мужчины тоже покатились со смеху.

Марсия наклонилась к Сьюзи и что-то прошептала, показывая на Дилмара и Жикера. Дрин кивнула.

Она обошла этих двоих. За ними переминались еще четверо. Внезапно Сьюзи бросилась к ним, сгребла всех четверых в охапку и грубо вытолкала за дверь.

Дилмар и Жикер смотрели на это, вытаращив глаза. Потом повернулись к Марсии.

— Теперь давайте договоримся о поездке в Девлин, — невозмутимо сказала она.

Глава 22

Ранним утром корабль Жикера прибыл в Девлин и высадил пассажиров на пляж, усыпанный битыми ракушками. Эдора пыталась возражать, когда Сьюзи подхватила наспех упакованные тюки с одеждой и прочими вещами. Женщина упорно старалась не вспоминать о том, как эта красивая хрупкая девушка управилась с четырьмя разозленными громилами, словно это были не крепкие мужчины, а непослушные малыши.

— Я справлюсь, — коротко ответила Сьюзи.

Они сошли с корабля и побрели по берегу, утопая ногами в песке и ракушках. Когда Рики совсем проснулся и перестал спотыкаться на каждом шаге, он исполнился дикого восторга. Мальчик никогда раньше не бывал в городе, только с восхищением слушал рассказы Эдоры о больших каменных домах и мощеных улицах. Теперь Рики, как зачарованный, смотрел на невиданное зрелище.

Едва они добрались до первой от моря улицы, как сзади кто-то крикнул низким, гулким голосом:

— Роган!

И Марсия увидела Брескина, выходящего из двери таверны. Великан поспешил к ним, не сводя глаз с придворного мага. Лицо Брескина выражало искреннюю радость. Только подойдя совсем близко, он заметил Марсию. И застыл на месте.

— Марсия? Но как… То есть Роган ведь…

Они объяснили ему все за завтраком. Роган рассказал о своем морском приключении без излишнего драматизма и преувеличений — заметил только, что они с великаном были совершенно правы относительно кораблей.

— Значит, Рогана вынесло на берег неподалеку от рыбачьего поселка, — заключил Брескин, поворачиваясь к Марсии. — Но каким образом вы тоже там оказались?

— Она великая ведьма, — сообщил великану Рики, потом посмотрел на дрин. — А Сьюзи подняла сразу четырех мужчин и вынесла их из нашего дома. — Мальчик радостно засмеялся. — Бинник получил такого пинка под зад! Глазищи у него стали вот такие… — Он широко раскрыл глаза, потом скосил их к переносице и свесил язык набок. Эдора принялась ругать мальчишку, но не выдержала и рассмеялась вместе со всеми.

Брескин тоже посмеялся, но потом озабоченно посмотрел на Сьюзи и Марсию. Он ничего не понимал в магии и ведьмовстве, а потому не стал углубляться в этот вопрос. Зато он рассказал о том, как ходил вместе с Реффексом к пиратскому главарю и виделся с царственными пленниками, а также изложил свое мнение о политике, которая тут замешана, и о своих планах по освобождению узников. Потом Брескин осведомился об Александре и порадовался, узнав, что старик в конце концов благополучно добрался до дома.

Удивленный Роган поднял взгляд на Брескина и переспросил:

— Александр? Нек… То есть пожилой господин в богатой одежде? В длинной бледно-голубой куртке, с шарфом на шее? И разговаривает шепотом?

— Да, это он, — ответил Брескин.

— Странно. Он приходил ко мне… сколько же?.. Одиннадцать дней назад. И расспрашивал о храме богини Элиссаны.

Марсия принялась выспрашивать подробности, но тут явился Малыш Эгри. Сьюзи заметила его первой.

— А вот и твой Свободный Гуляка, — прошептала она Марсии.

— Мой кто? — переспросила Марсия, но тут Брескин прогудел:

— Эгри! — Голос великана звучал так, как в первые дни их знакомства с Марсией, когда великан не замечал, что разговаривает слишком громко, и думал, что все вокруг говорят шепотом.

Эгри не спеша подошел и присел рядом с Брескином, не сводя взгляда со Сьюзи. Марсия положила руку на плечо дрин и сказала:

— Эгри, это Сьюзи. Она со мной.

Сьюзи кивнула и насмешливо улыбнулась:

— Малыш Эгри.

Затем Марсия представила Эдору и Рики.

— Малыш Рики, — поправил мальчик и расплылся в улыбке.

Эгри улыбнулся в ответ, и Марсия поняла, что впервые за время их знакомства видит, как тот улыбается. Из всех удивительных знакомых, которые появились у нее за последнее время, Малыш Эгри был, пожалуй, самым необычным.

После завтрака Брескин отправился вместе с Эдорой и Рики, чтобы подыскать для них приличную гостиницу и повидаться с графом Реффексом. Роган же, непривычный к столь ранним пробуждениям, пошел в комнату Брескина и прилег вздремнуть.

Оказавшись наедине с Марсией и Сьюзи, Эгри заговорил без всяких вступлений и любезностей:

— Когда мы виделись в прошлый раз, — сказал он Марсии, — ты не смогла справиться даже с теми мелкими чудовищами, несмотря на свое кольцо. Теперь кольца у тебя нет, и ты путешествуешь в компании… Сьюзи.

Марсия вспомнила нападение вампиров. И как этим тварям удалось ее победить? Ведь она могла бы разметать их единой мыслью. Посмотрев на Малыша Эгри, Марсия вызвала из памяти те дни, когда они путешествовали вместе с Брескином. Хотя с тех пор утекло чуть больше недели, бывшие спутники как будто превратились в воспоминания из далекого прошлого. За это время она сильно изменилась. Ее кольцо похитили, вернули, а потом снова забрали. Марсия поглядела на свою руку, на которой прежде красовалось кольцо Элиссы. И с сожалением вспомнила о фамильном обручальном кольце, отданном Альде.

— О каком святилище говорил Роган? — спросила она. — Оно находится в Амбермере?

— Да. Сразу за городом есть маленький храм, посвященный древней богине.

— Элиссане? Ты уверен?

— Уверен, — ответил Эгри. — Та, что заботится об алтаре, — подруга моей госпожи.

Марсия удивилась.

— Твоей госпожи? Так ты живешь в Амбермере?

Когда Эгри кивнул, Марсия начала что-то говорить, потом замолчала. А через пару секунд сказала:

— Ханна. Тебя послала Ханна.

— Конечно.

— Но я с ней знакома. Я была ее ученицей.

— Да. Она о тебе рассказывала.

— Рассказывала обо мне? Ты хочешь сказать, что знаешь, кто я? И все это время знал?

— Конечно. Твое имя, кольцо — ошибки быть не могло.

Марсия уставилась на юношу.

— Но почему ты… О, ничего, не важно, — тряхнула она головой, будто разгоняя сумбурные мысли. — И сейчас Ханна в Амбермере?

Эгри не ответил. Он пристально смотрел в окно. Марсия проследила за его взглядом. На рейде за Девлинскими рифами встала на якорь темная шхуна. С нее спускали шлюпку.

— Это то, чего ждал Брескин, — проговорил Эгри. — Он опасается, что заговорщики успеют сотворить какое-нибудь злодеяние против наследников прежде, чем дипломаты уладят дело мирно. — Юноша сузил глаза и устремил взор к далекому кораблю. — В шлюпке солдаты в фелшалфенской форме. Хеббика с ними нет.

Марсия попыталась рассмотреть то, о чем говорил Малыш Эгри. Шлюпка казалась маленькой темной точкой на глади воды.

— Хеббик — это тот дипломат, которого ждет Брескин?

— А корабль из Фелшалфена без Хеббика — это то, чего он опасается.

— Понятно, — сказала Марсия. Немного помолчав, она положила руку на плечо Эгри. — Отведи меня к этому Черному Джеку Фландерсу, который доставляет моим друзьям столько неприятностей.

— Я не могу. Я должен охранять великана. Если он столкнется с этой толпой солдат…

— Ты можешь сделать больше, чем дрин?

— Нет, никоим образом, но…

— Сьюзи, проследи, чтобы с Брескином было все в порядке. Если он не вернется прежде, чем солдаты сойдут на берег, следуй за ними. Если Брескин столкнется с ними, сделай все, что нужно, чтобы великан был в безопасности. Это мое желание.

Эгри покосился на дрин.

— Ты уверена, что она сделает так, как ты сказала?

— Я связана с ней, Малыш Эгри, — сказала Сьюзи. — Клятвой, данной перед великим лордом. Тебе не стоит опасаться за своего подопечного.

— Перед каким лордом?

— Ты не знаешь его имени, Свободный. Он из Нижних Сфер.

— Это Растофер, — нетерпеливо вмешалась Марсия. — Ты доволен?

Юноша посмотрел на Сьюзи, затем на Марсию:

— Наверное, да.

Примерно через двадцать минут Эгри и Марсия подошли к большому дому у подножия утеса. Внизу простирались город и гавань. Эгри глянул поверх крыш домов и заметил:

— Скоро они высадятся на берег.

Марсия тоже направила туда взор, но не разглядела шлюпку на таком расстоянии.

Перед входом в особняк пиратского главаря стояли несколько вооруженных охранников. Увидев Марсию, один из них небрежно бросил:

— Слишком костлявая!

Остальные засмеялись. Марсия подошла к говорившему.

— Проведи нас к Джеку Фландерсу.

— Не, ему нравятся такие, что помясистей. «Пышечки», как он их называет. — Охранник осклабился и подмигнул Марсии. Потом посоветовал Малышу Эгри: — Попробуй лучше предложить ее в городе.

— Благодарю за добрый совет, — весело ответила Марсия. Охранник уставился на нее. Марсия поймала его взгляд и сказала совсем другим голосом: — А теперь веди нас к Джеку Фландерсу.

Охранник покорно повернулся и повел их к двери. Его приятели со смехом запротестовали, но мгновенно умолкли под взглядом Марсии.

— Кэп? Да он спит, — сказал взъерошенный мужчина, открывший дверь. — Проклятье, я тоже спал! Приходите после обеда.

Он начал было закрывать дверь, но Эгри помешал. Слуга недобро улыбнулся и положил ладонь на рукоятку ножа, торчавшего у него за поясом.

— Слушай, паренек! — умеренно вежливым тоном сказал он. — Не шути со мной — а то я располосую тебе задницу на три креста. — Он воззрился на Малыша Эгри, как мастеровой смотрит на необработанную заготовку. — И выпущу тебе кишки.

Но тут Марсия положила руку ему на плечо, и мужчина подпрыгнул от неожиданности. Отступив назад, он остекленевшими глазами пронаблюдал, как женщина и юноша вошли в дом и закрыли за собой дверь. По приказу Марсии слуга провел их в комнату в конце коридора на втором этаже.

Марсия постучала в дверь. В спальне пиратского капитана сперва было тихо, потом оттуда донеслась громкая ругань. Наконец в дверь с той стороны ударилось что-то тяжелое и хрупкое.

Марсия немного подождала, потом постучала снова. Спустя мгновение дверь открыла обнаженная женщина с весьма пышными формами, которая уставилась на непрошеных гостей, тупо моргая. Позади нее, в полутемной комнате, на кровати сидел пират Джек Фландерс и угрюмо смотрел на вход.

— Джеки говорит… — завела толстушка.

Но Марсия перебила ее:

— Иди с ним, — и указала на слугу, который довел ее с Эгри до комнаты.

«Пышечка» покорно вышла в коридор. С минуту Марсия смотрела на слугу, потом перевела взор на голую женщину, с которой провожатый не сводил глаз.

— Иди с ним в постель, — добавила Марсия и жестом отослала их прочь. Повернувшись к Эгри, она сказала: — А еще говорят, что женщины только мешают улаживать дела.

Эгри посмотрел на нее непроницаемым взглядом. «У него взгляд, как у кошки», — подумала Марсия.

— По правде говоря, Малыш, все это начинает меня утомлять.

Из спальни донесся недовольный возглас.

— Что ты собираешься делать? — полюбопытствовал Эгри.

— Хочу поговорить с пиратским главарем. И он либо последует моим советам, либо… — Марсия заглянула в глубь спальни и усмехнулась. — Либо перестанет дышать. Другими словами, я собираюсь сделать этому «Джеки» предложение, от которого он не сможет отказаться.

* * *

Когда Брескин увидел заходящий в гавань корабль, он поспешил обратно в гостиницу.

— Нет, господин Брескин, вы их уже пропустили, — сказал хозяин гостиницы. — Где-то полдюжины солдат в фелшалфенской форме прошли вверх по главной улице.

— А с ними был такой пожилой мужчина, слегка сутулый?

— Не-а. Только солдаты. Их вел дворянин со шрамом на щеке. Я его узнал. Пару дней назад он проходил по этой дороге.

Уже выходя из гостиницы, Брескин обернулся:

— А Эгри… темноволосый паренек — пошел за ними?

И остановился, услышав ответ хозяина:

— Нет, тот ушел с одной девицей. А вторая, юная красотка, как раз и пошла за солдатами.

Брескин побежал вверх по лестнице, в свою комнату, перепрыгивая через две ступеньки. Несколько мгновений позже он уже спускался с боевым молотом на поясе.

Быстро миновав четыре квартала, Брескин с облегчением увидел солдат из Фелшалфена на следующем перекрестке. Подойдя поближе, он пересчитал их. Восемь воинов. Брескин смог бы справиться с ними со всеми, но важнее всего было разобраться с дворянином. Отправив этого врага в мир иной, можно будет подумать и о такой роскоши, как сохранение собственной жизни.

Подойдя достаточно близко, Брескин окликнул солдат. И только теперь заметил Сьюзи, стоявшую в тени дома неподалеку. «По крайней мере, последнее, что я вижу в своей жизни, весьма радует глаз», — подумал он краем сознания.

Когда солдаты обернулись и увидели великана с боевым молотом, они обнажили мечи, не дожидаясь приказа.

— Куда вы идете? — вопросил Брескин.

Командир вышел вперед.

— Туда, куда нам надо, — резко ответил он. — Или по пути нам придется изрубить тебя на куски? Говорят, горцы долго умирают.

— Я только спросил, куда вы идете.

Дворянин со шрамом посмотрел в сторону гавани.

— Нам некогда с тобой разговаривать. Тут и без тебя хватает таких, которые хотели бы нас задержать. Прочь с дороги — или умрешь.

Брескин взялся за рукоять молота:

— Я защищаю наследников Амбермера и Фелшалфена.

Дворянин снова глянул в сторону гавани.

— Наследников? — Он рассмеялся. — Ты ошибаешься. Это я служу наследнику обоих королевств. И если ты служишь самозванцам, ты — мой враг. Гвардейцы, к бою!

Снимая с пояса боевой молот, Брескин краем глаза заметил Сьюзи.

— Беги отсюда! — крикнул он девушке, не сводя взгляда с солдат.

Дворянин со шрамом отступил в сторону. Солдаты перегруппировались и приготовились к нападению.

— В атаку! — приказал дворянин, прячась за спинами воинов.

Но едва фелшалфенские солдаты бросились на Брескина, у них на пути возникла Сьюзи. Увидев перед собой красивую девушку, солдаты на миг замешкались. Вспоминая об этом позже, Брескин счел это мгновение печальным и даже трогательным.

Сьюзи налетела на солдат, словно боевая колесница, сметая все на своем пути. Брескин успел сделать всего два шага, а на улице уже повсюду лежали избитые, стонущие от боли солдаты.

Гигант все еще не мог справиться с изумлением и растерянностью, когда со стороны гавани к перекрестку неожиданно подошел отряд фелшалфенской королевской гвардии. Великан поднял боевой молот и окликнул Сьюзи, предупреждая ее о новой опасности. Но почти сразу же Брескин вздохнул с облегчением, заметив старого Хеббика.

Дипломат поздоровался с Брескином и окинул взглядом место происшествия.

— Ну и ну, — произнес Хеббик и спокойно улыбнулся. — Ничего себе…

Брескин, Сьюзи и Хеббик оставили дворянина со шрамом и его солдат на попечение королевских гвардейцев, а сами поспешили дальше по улице, к утесам. Возле особняка Черного Джека Фландерса стояла повозка, на которую слуги грузили дорожные сундуки. В доме спасителей ожидало еще более неожиданное зрелище: главарь пиратов дрожащим шепотом желал счастливого пути своим царственным «гостям».

Хеббик посмотрел на все это оценивающим взглядом.

— Похоже, я здесь уже не нужен, — молвил он. Поклонившись принцу и принцессе, Хеббик повернулся к Джеку Фландерсу: — Капитан, надеюсь, у вас все в порядке со здоровьем? Вы смертельно бледны.

Пират медленно повернулся к нему и сдавленно прошептал:

— У меня было тяжелое утро.

— О, как это прискорбно для вас, — пробормотал дипломат. — Возможно, нам стоит побеседовать как-нибудь в другой раз, когда вы будете чувствовать себя лучше.

Вскоре принц, принцесса и их спутники, покинув дом Джека Фландерса, пошли рядом с поскрипывающей повозкой, а пиратский главарь все стоял у открытой двери и смотрел им вслед, как радушный хозяин, с сожалением провожающий желанных гостей.

* * *

— Что вы такое с ним сотворили? — спросил Дэниел у Марсии, как только представилась возможность поговорить с ней наедине. Они сидели в тихой, спокойной таверне.

— Я сделала больше, чем следовало бы, — мрачно начала она, но тут к ним присоединилась Милостия.

— Брескин с нами не едет, — сообщила девушка Дэниелу. — Он сказал, что нам для сопровождения хватит и фелшалфенских солдат. Брескин лично проверил и убедился, что они настоящие бойцы. — Милостия повернулась к Марсии. — А вы, таинственная знакомая моего супруга из его таинственного родного города, — вы не переменили свое решение?

— Мне бы очень хотелось еще немного побыть с вами, — сказала Марсия. — Но меня ждут неотложные дела.

Когда Милостия оставила Брескина, великан подошел к окну, возле которого одиноко стояла Сьюзи.

— Я должен тебя поблагодарить, — пророкотал Брескин. — Ты спасла мне жизнь.

Сьюзи улыбнулась ему.

— По-моему, я скорее спасла жизни твоим врагам. Среди них не было ни одного воина, который мог бы сравниться с тобой.

— Или с тобой, — ответил Брескин и озабоченно нахмурился. Он немного помялся, потом неуверенно проговорил: — Я видел, как тебя ударили мечом. Это был тяжелый рубящий удар и пришелся он вот сюда, — показал Брескин на плечо Сьюзи.

— Значит, тебя беспокоит, что на самом деле я — не то, чем кажусь…

Великан посмотрел на нее сверху вниз.

— Ты — девушка. Красивая, нежная. И вдруг я вижу, что…

— А тебя, великан, все знают как хранителя королевских погребов. Ценителя вин, сторожа сыров и колбас… — Сьюзи придвинулась к Брескину ближе и тихо сказала: — Однако я увидела в тебе воина, убийцу. Я видела, каким стал твой взгляд, когда ты приготовился сражаться и убивать. Если бы ты убил сегодня этих солдат, их кровь была бы не первой, которую ты пролил.

Брескин явно обрадовался, когда этот разговор был прерван приходом Эдоры и Рики, а потом и Рогана Затененного.

Когда их представляли Ирис и Гилберту, Эдора держалась спокойно и с достоинством, но Рики был совершенно очарован знакомством с настоящими принцем и принцессой. Несколько мгновений спустя мальчик посмотрел на Рогана так, будто впервые его увидел.

После обеда принц с принцессой и их сопровождающие сели на корабль и отбыли в Фелшалфен. Роган наотрез отказался путешествовать с ними морем. Прослышав об этом, граф Реффекс решил, что его дипломатические обязанности включают поездку в Фелшалфен, и сумел избежать встречи с магом, погрузившись на корабль за семь часов до отплытия.

Роган отказался также и от каюты на корабле, который через несколько дней отправлялся в Амбермер.

— Мы с Брескином пойдем пешком, — сказал придворный маг. — Даже если идти придется сто лет.

Рики не собирался расставаться со своим новым наставником, да и Эдора не возражала — если только ей позволят остаться с племянником. Брескин пытался разубедить ее и принялся рассказывать о трудностях пешего похода, на что Эдора решительно возразила:

— Я умею ходить, сэр.

Брескин ничего не ответил, только покосился на нее с удивлением.

Чтобы не беспокоить друзей необъяснимым исчезновением, Марсия оставалась в Девлине до тех пор, пока Брескин и компания не отправились в Амбермер. Следующим утром Марсия и Сьюзи проводили их до горной дороги, которая начиналась на окраине города, а потом долго стояли и смотрели им вслед, пока путники не скрылись из виду за гребнем первого же холма.

Когда две женщины остались на дороге одни, они взялись за руки и мгновенно исчезли.

Примечания

1

Итак, мой князь?.. (фр.)

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

*** Примечания ***