Ухо, горло, нож. Монолог одной вагины [Ведрана Рудан] (fb2) читать постранично

Ведрана Рудан Ухо, горло, нож

Моей маме, которая мне мама, моему мужу, который не муж, моим детям, которые не дети, и Олегу

С благодарностью

Наде Гашич, Хелене Семион-Татич, Неле Влашич, Франци Блашковичу, Хамдии Демитрович и Яне из Ловинца

Пролог

«Тонка, ты должна объяснить тем, кто смотрит на тебя со стороны, кто ты, а кто Они». — «Зачем?» — «Чтобы тем, кто смотрит со стороны, было понятнее» — «Но все просто. Я — Тонка, девичья фамилия Бабич, лежу в кровати и дрочу пульт от телевизора. Ночь, мне не спится. Перескакиваю с программы на программу». — «А кто Они?» — «Они те, кто вокруг меня». — «Где?» — «В моей комнате. В воздухе, в моих глазах, под моими веками, в моем носу, в моем ухе, в картонной коробке на шкафу, где я держу купальные костюмы и летние блузки и бермуды Кики, в ночнике из икеи, в космосе. Они не видят меня, я не вижу Их. Они слышат меня, я слышу Их». — «Было бы гораздо лучше, если бы ты была актрисой: сцена, за тобой — экран телевизора, ты играешь моноспектакль, а Они — публика, которая тебя слушает. Это было бы гораздо лучше». — «Нет, не было бы. Кто даст роль женщине пятидесяти с гаком? Ночь длинная. Кто сможет выучить столько текста? Кто выдержит такой длинный спектакль?! Если Они театральные зрители, то Им станет скучно и Они просто свалят». — «А почему бы тебе не быть гостем какого-нибудь ночного телевизионного шоу? Какого-нибудь „Ночного кошмара“? Сейчас это в моде. Ты в студии, лежишь в кровати, у тебя едет крыша, и ты несешь полную херню, а Они — люди, которые сидят дома и всю ночь смотрят тебя. У тебя за спиной экран, ты переключаешь кнопки на пульте, а история одна и та же…» — «Но у меня не едет крыша и я не люблю „Ночной кошмар“. В телевизоре я больше всего люблю документальные фильмы. О животных. Люблю бегемотов, когда они лежат в воде и смотрят на меня своими маленькими хитрыми глазками. Вот что я люблю. Понимаешь? Как это ты не понимаешь?! А ты сам кто такой?!» — «Я Тот, Кто Смотрит со Стороны».

Начинаем

Смотрю на часы, которые мы купили в икее. Под часами включенный телевизор. Без звука. Какие-то старухи что-то говорят. А может, эти женщины и не старухи. Просто волосы у них седые. И зубов нет. Я бы тоже выглядела как старуха. Но я раз в три недели плачу Александре сто евро. Поэтому волосы у меня рыжие. И во рту у меня четыре тысячи евро. Поэтому могу смеяться широко открыв рот. Но… Я так не смеюсь. Когда мне было четырнадцать, зубной вырвал мне второй верхний, слева. После этого я годами смеялась не открывая рта. Мы были бедными. Моя старуха, моя бабуля и я. Второй левый я купила себе в подарок на двадцать четвертый день рождения. Но и после этого я не начала смеяться во весь рот. Уже вошло в привычку просто усмехаться. Я лежу на кровати, на мне пижама Кики. Полосатая. Бенетон. И, спросите вы, какая связь со вторым верхним слева? Какая связь между пижамой и вторым зубом?! Боже, как я устала от этого! От этих вечных объяснений. От этих поисков связи. От необходимости вычленять субъект, предикат и объект. Почему все в моей жизни должно иметь связь с чем-то другим в моей жизни? Откуда у вас эта навязчивая идея о связях? О логике. О причине. О следствии. Я же вам говорю. Я лежу в кровати. На мне пижама Кики. Я смотрю на часы. Который час? А при чем здесь это? Под часами телевизор, он включен, но без звука. И все это не имеет никакой связи ни с чем другим. Я вам излагаю факты. А вы меня достаете своими вопросами. И своей озабоченностью. И своим желанием унюхать в моем банальном лежании драму. Что-то произошло. Или произойдет. Что-то должно произойти. Ведь и у вас нервная система не из гранита или какого другого камня. Вы обычные человеческие существа с крепкими нервами, да, да, именно с крепкими, но и ваше терпение имеет свои границы. И если я буду просто лежать и пердеть, если ничего не будет происходить, то вы меня просто пошлете на хуй. Вот такое вы говно. Чего вы от меня ждете? Я не Шекспир и не репортер желтой прессы. Я — Тонка. Я просто лежу в кровати. И пялюсь на стенные часы. Кики в Любляне. ОК. Может быть, изюминка все-таки есть. Я решила, когда мИнет эта ночь… МИнет, минЕт… Совсем неплохое слово «минЕт»! Даже отличное. Отличное! Итак, когда мИнет эта ночь, я уйду от Кики. Брошу его. Захлопну за собой дверь. Начну все с чистого листа. Сожгу все мосты. Перечеркну прошлую жизнь. Пошлю Кики на хуй. Ворвусь в новое утро. Вздохну полной грудью. A-а, я вас слышу. Заговорили. Супер. Все-таки что-то в этом есть. Эта глупая тёлка глубокой ночью, кстати, еще вовсе не так уж поздно, не просто так валяется одна в кровати и непонятно с чего не спит. Что-то ее грызет. Ну-ка, ну-ка! Послушаем! Что тебя грызет, старая кляча? Откуда мы знаем, что ты старая? По твоему болезненно дрожащему голосу… Слышны вибрации. Ну, давай! Скорее! Что?! Он пьет? Трахается с другими? Не трахается вообще? Колотит тебя? Почему ты от него уходишь? Ты что, ненормальная?! В наше-то