грустный тенор рассказывал о величественных вершинах гор, но не этих, что все в снегу, а каких-то других, тех, что «спят во тьме ночной».
Степан устал, устал физически и духовно. Как хотелось бы уйти от всего этого, забыться, отдохнуть…
Налетевший ветер бросил в лицо снегом. Степан повернулся, подставил ветру спину и увидел сержанта Калашникова.
— Э-э, счастливчик! — выкрикнул тот, приостанавливаясь — Поздравляю!
Донцов смотрел на него, ничего не понимая: столько разных дум в голове.
— Да ты что, оглох?.. С офицерским званием тебя!..
Степан очнулся:
— Постой. Как же это?
— Тебе и Пруидзе!..
И только тут дошло: обхватил сержанта за плечи и так стиснул, что у того хрустнули косточки.
— Пусти, медведь! — взмолился Калашников. — Некогда мне. С поручением в штаб бегу… — и, приглушив голос, добавил, что ночью подошел полк из Сухуми, что сюда движется вся армия… Вот и послали его для связи…
Калашников повернулся и быстро побежал вниз по тропке.
Донцов стоял взволнованный, возбужденный: «Значит, пришло время! Не устоять им, проклятым! Смерть им, извергам!»
Последние комментарии
14 минут 55 секунд назад
18 минут 34 секунд назад
29 минут 3 секунд назад
35 минут 12 секунд назад
37 минут 18 секунд назад
40 минут 24 секунд назад