Дивные земли (СИ) [Виктория Ковалева] (fb2) читать онлайн

Annotation

Вот, решила достать "из стола" свое произведение. Доработала, вычитала,поменяла название и решилась выложить. Аннотация: С начала сотворения мира, Дивные земли принадлежали прекрасным эльвам. Но спокойная жизнь закончилась, когда человеческий властитель возжелал расширить свои территории. И тогда вспыхнули очистительные костры лордов-карателей. И зазвучали в каждом городе и каждом селе призывы без пощады убивать тех, кого презрительно прозвали "нелюдью". И в этот темный, для дивного народа час, единственной надеждой на спасение остается пророчество о рождении ребенка, способного остановить эту кровопролитную войну. P.S: Книга ближе к классическому фэнтези и ничего существенно нового тут нет, кого это не отпугнуло - милости прошу! (16.06.2017 - выложен пролог и три главы)

Ковалева Виктория Николаевна

Глава 1. Свадьба.

Глава 2. Изуродованный княжич.

Глава 3. Рада.

Глава 5. "Я определенно сошел с ума"

Ковалева Виктория Николаевна

Дивные земли

ДИВНЫЕ ЗЕМЛИ.

Пролог.

Городская площадь в этот полуденный час, несмотря на летний зной, была полна гомонящего народа. Казалось, посмотреть на предстоящую казнь собрался весь Тирлим от купца до нищего, от старика до кричащего на руках у матери ребенка.

На помост где уже установили столбы для приговоренных вышел Старший Лорд-каратель: высокий худощавый мужчина с нитями седины в коротко подстриженных волосах, и аккуратной бородке клинышком. Черные одежды хищный нос с горбинкой и колючий взгляд черных глаз делали его неуловимо похожим на огромного ворона-падальщика.

Повелительный взмах руки и над площадью мгновенно повисает звенящая тишина. Лордов-карателей уважают и боятся, и каждый с измальства знает, что перечить этим грозным служителям Мораны себе дороже - у них разговор короткий: ладно батогов дадут, а ведь могут и в колодки на несколько суток поставить на всеобщее осмеяние.

- Жители благословенного города Тирлима! - разнесся над площадью сильный голос Лорда-карателя, - Сегодня мы придадим очистительному огню богопротивную нелюдь, что одним своим существованием попирает все законы людские и божественные!

Толпа согласно зашумела, поддерживая говорившего.

- Видано ли это чтобы живое существо жило несколько веков и все так же оставалось молодым и полным сил? - меж тем продолжил вещать Лорд-каратель, - От проклятого Люциана этим тварям достался прекрасный облик, и чарующий голос, дабы вводить души людские в греховный искус!

Из толпы послышались гневные выкрики призывающие истребить нечестивую расу.

- Так пусть же сегодня вновь вспыхнут очистительные костры призванные раз и навсегда избавить наш мир от скверны!

Закончив свою речь, мужчина кивнул двум Лордам-исполнителям и те скинули с установленной около помоста клетки плотное серое полотно, скрывавшее до сих пор от любопытных глаз измученных еле живых пленников.

Двое молодых мужчин и две женщины. Грязные полуживые со слипшимися от пота и крови волосами - они теперь вполне могли бы сойти за обычных людей, если бы не заостренные кончики ушей, которые выглядывали из-под сальных спутанных прядей.

Лорды-исполнители грубо вытащили приговоренных из клетки и крепко привязали к столбам, под которыми уже уложили хворост. Из толпы в нелюдей полетели гнилые овощи, и камни, но несчастные казалось, погрузились в непроницаемый кокон из безразличия к собственной судьбе. Им хотелось одного - отмучится скорее, дабы вознестись в чертоги к Прародителю и обрести, наконец, долгожданный покой.

Короткий приказ Лорда-карателя и вот занялся под ногами у пленников хворост.

- Прощайте, княжна! - разбитыми губами прошептала медноволосая девушка, стараясь разглядеть через густой режущий глаза дым лицо своей госпожи.

- Прощай, Виэль... - еле слышно донеслось в ответ, и тут же ушей собравшихся коснулся первый, исполненный боли крик.

Вскоре воплем захлебывались все четверо приговоренных, а над площадью поплыл запах паленых волос и горящей плоти.

Даже в свой последний миг юная княжна Огненного Дома думала о том кого любила больше жизни и перед тем как испустить дух, она сорванным уже голосом закричала:

- Братец!

В сотнях перегонов от людского города Тирлим князь Огненного Дома в поисках пропавшей сестры и ее свиты прочесывающий вместе со своими лучшими воинами и следопытами Изумрудный лес внезапно упал на колени и страшно застонал, закрыв лицо руками. Он почувствовал, что его сестры больше нет в мире живых.

Глава 1. Свадьба.

Аннаэль.

Всегда страшно прощаться с родным домом с привычной жизнью с отцом братьями тетушками. Даже по вечно угрюмому и сварливому учителю она наверняка будет тосковать в чужом доме, который вскоре ей надлежит принять как свой.

С другой стороны ее ведь отдают за Раэля - молодого Огненного князя, который давно показал себя мудрым правителем и бесстрашным воином, успешно оберегающим свои земли от людских захватчиков. Но видит Прародитель, не о такой свадьбе мечталось юной дочери Солнечного князя! Сейчас, когда ее собратьев-эльвов безжалостно, словно диких неразумных зверей отлавливают и истребляют Служители Мораны, казалось настоящим кощунством устраивать пусть и скромное, но все-таки празднество.

- Аннаэль! - окликнула ее тетушка сопровождающая невесту в поездке к Храму Прародителя.

- Да, Нуара? - отвлеклась от невеселых мыслей княжна.

- Ты очень бледна дитя мое. - Обеспокоенно заметила тетушка, бережно заключая в свои ладони хрупкую кисть племянницы. - Так боишься предстоящей свадьбы? Напрасно - Раэль будет тебе хорошим мужем.

- Знаю, Нуара, - вздохнула Аннаэль, - Да только тошно мне праздновать, в то время как наши собратья проливают кровь в битве с людскими воинами.

- Глупое ты дитя. - Покачала головой старшая эльва. - Сейчас нам как никогда нужна надежда. Жрица предрекла, что ваш с Раэлем ребенок повернет ход битвы и эльвы, наконец, смогут жить в долгожданном мире. Огненный князь свой долг осознает, хотя нынче у него поводов для радости еще меньше чем у тебя.

- О чем ты? - встревожилась княжна.

- Сестра его Раэна ушла к Прародителю.

Аннаэль почувствовала, как пальцы тетушки сильнее сжали ее ладонь.

- Люди напали на ее карету, когда она ехала в Дом Леса. Говорят, Раэль хотел отдать ее за княжича Ксавеля, да только перехватили несчастную Раэну по дороге.

Аннаэль с болью в сердце вспомнила ясноглазую Огненную княжну с волосами алыми как языки пламени и характером непоседливым и жизнерадостным. Подруга по детским играм больше никогда с радостным смехом не ворвется в ее покои и не взбаламутит своим приездом весь Солнечный дворец. Не подначит она застенчивую и робкую обычно Аннаэль на очередную шалость. Нет больше Раэны Огненной, как нет больше и Адаэля - старшего княжича Солнечного Дома, как нет больше и Нуэда - старшего сына тетушки Нуары. Да и еще несколько эльвов погибших от человеческой жестокости и жадности. С тех самых пор как людское королевство возжелало присоединить к себе Дивные земли, нет ее собратьям покоя. Каждый день гибнут дети Прародителя, защищая свои дома, но куда им тягаться с самой многочисленной и беспощадной расой на Торе... Эльвов осталось слишком мало, а если их продолжат истреблять, скоро они исчезнут совсем, канув в небытие и окончательно уступив свое место людям.

Часто юная княжна мучила себя вопросом: чем ее народ заслужил все это? Ведь эльвы всегда старались жить в гармонии с природой и людьми, практически не покидая пределы своих территорий и не вмешиваясь в дела смертных. Так отчего же их так возненавидели? За что пренебрежительно прозвали "нелюдью" и теперь пытают ее собратьев в застенках людских городов, а затем заживо сжигают на очистительных кострах, устраивая из жестокой казни развлечение - потеху для жадной до зрелищ публики?

Аннаэль в очередной раз горько вздохнула и подумала о том, что нынче же она в очередной раз вознесет горячую молитву Прародителю, моля его, чтобы предсказание данное Жрицей сбылось, и на Дивных землях вновь воцарился давно забытый мир.

***

Храм Прародителя, озаренный серебристым сиянием Ночного Ока, был заполнен представителями всех пяти Домов Дивных земель.

Вот величественный и прекрасный Солнечный князь, золотые волосы которого свободно ниспадают до самой поясницы. Взгляд пронзительно голубых, словно летнее небо глаз спокоен и тверд и лишь плотно сжатые губы выдают в нем охватившее его волнение. Сегодня рядом с ним нет его сыновей - все они охраняют границы родных земель и не увидят, как нынче любимая их сестра вступит в другой Дом.

Рядом замер угрюмый и неразговорчивый Трувор - Лесной князь. Темные пряди его по обыкновению украшают совиные перья, а зеленые глаза смотрят цепко и холодно.

А вот князь Дома Воды. Темно-синие волосы его перевиты в тугие жгуты, сапфировые глаза глядят на собравшихся собратьев с вечной насмешкой, а тонкие пальцы ловко и удивительно ласково перебирают бусины из крупных черных жемчужин. Он единственный с недоверием отнесся к пророчеству Жрицы, разрушившему его планы. Князь из Дома Воды давно уже желал сосватать юную Солнечную княжну за своего сына, а теперь вынужден был уступить столь выгодную партию Огненному Дому.

От Лунного Дома прибыл сам князь и двое его младших сыновей, которые раньше были похожи словно две капли воды, а нынче же один из них вынужден был прикрывать изуродованное лицо черной шелковой полумаской. До сих пор было неведомо, каким чудом молодому княжичу удалось бежать из людских застенков - видимо, у Прародителя имелись на него большие планы. Как же сильно теперь различались меж собой близнецы! Лэйе, чьи серебристые волосы были заплетены в толстую сложную косу, а светло серые глаза смотрели на мир с юношеским задором и Кайе, привыкший с недавнего времени облачаться в глухие темные одежды и взглядом мертвым и страшным.

Князь Огненного Дома застыл у алтаря молчаливым изваянием. Алые волосы его были собраны в высокий хвост, а изумрудно-зеленые одежды украшены искусной золотой вышивкой. На указательном пальце правой руки тускло мерцает княжеский перстень - неоспоримый символ власти. Не было радости на красивом лице князя, и о молодой невесте своей думал он сейчас, скорее, с легким раздражением, нежели с душевным трепетом. Душу казалось, дочерна выжгла боль недавней потери, и больше всего на свете ему хотелось сейчас очутиться одному в своих покоях и напиться до беспамятства, а не стоять в полумраке Храма под пристальными взглядами остальных князей.

Но вот, наконец, тяжелые украшенные затейливой резьбой двери Храма отворились, и перед собравшимися предстала хрупкая облаченная в традиционные лиловые одежды невеста. Золотой водопад волос украшал девичий венец, а босые ступни, выглядывающие из-под платья, казались по-дестки маленькими. Огромные голубые глаза ее смотрели перед собой с затаенным страхом, но бледное лицо молодой княжны выражало упрямство и готовность во что бы то ни стало исполнить свой долг.

При взгляде на Раэля сердце Аннаэль лихорадочно зашлось, и юная эльва неожиданно вспомнила о том, что помимо обряда в Храме ей сегодня предстоит впервые разделить брачное ложе со своим супругом. Княжну от подобной мысли обдало жаром. Тетушки, конечно, рассказывали ей, что происходит между мужем и женой за закрытыми дверями спальни, но одно дело слышать об этом другое же... Ноги тут же словно стали чужими и непослушными и последние шаги к алтарю дались Аннаэль с большим трудом. Оглянувшись, она бросила взгляд на отца, но тот продолжал стоять все так же спокойно и безучастно. Все правильно - он князь ему положено скрывать свои истинные чувства от посторонних глаз, но эльве так хотелось, чтобы он хоть на краткий миг сбросил эту маску отчужденности и мимолетным взглядом выразил ей свою поддержку.

Наконец, к алтарю вышла Жрица. Ее волосы были седыми, но на худом лице не присутствовало ни единой морщинки. Слепые бельма глаз внушали Аннаэль необъяснимый ужас, так же как и черные губы и длинные узловатые пальцы, на которых имелось по одной лишней фаланге. Голос у Жрицы оказался сильным, но каким-то безжизненным. Она произносила слова древнего ритуала, а над Огненным князем и Солнечной княжной постепенно стало расцветать золотистое сияние, которое бережно окутывало новобрачных и вскоре бесследно впиталось в их кожу. Вот отзвучали последние слова молитвы, и под сводами Храма воцарилась благоговейная тишина. В этой тишине Раэль бережно взял свою юную жену за руку и повел в ритуальные покои находящиеся сразу же за алтарным возвышением, отстраненно отмечая, какая крупная дрожь бьет Солнечную княжну. В измученной горем душе Огненного князя шевельнулась жалость.

"Она же дитя совсем боится того что должно случится!" - думал он, - "Нужно постараться быть с ней нежнее, и быть может, удастся исполнить предначертанное пророчеством с первого раза"

А после он снова будет, как и прежде дарить свои ласки прекрасной Вирнее, которая являлась его возлюбленной и верной подругой вот уже более двадцати лет. Раэль был ей невыразимо благодарен за то, что она с пониманием отнеслась к предстоящей свадьбе но, прощаясь с Вирнеей, он видел тоску нет-нет, да и появляющуюся во взгляде ее янтарных глаз.

Оказавшись в ритуальных покоях, Раэль мягко развернул к себе молодую жену и на несколько мгновений залюбовался жемчужно-белой кожей чуть мерцающей в лунном свете пробивающимся через узкое окно.

- Ты очень красивая, Аннаэль. - Тихо произнес Огненный князь, тыльной стороной ладони ласково проводя по ее мокрой от слез щеке. - Почему ты плачешь? Ты боишься меня?

Юная эльва отрицательно покачала головой и, набравшись смелости, наконец, смогла прямо посмотреть в глаза своему мужу:

- Я готова исполнить свой долг.

- Долг... - грустным эхом повторил за ней Раэль, - Что же, возможно это и к лучшему...

Он осторожно, словно боясь спугнуть, чуть наклонился вперед и коснулся мягких губ Аннаэль. Та, вздрогнув, судорожно вздохнула, но отстраняться не стала. Раэль не разрывая поцелуя, аккуратно потянул за завязки на ее платье, и тяжелая ткань с мягким шорохом упала к ногам эльвы, обнажая юное точеное тело.

Солнечный князь подхватил жену на руки и бережно уложил на широкое ритуальное ложе, украшенное огромными бутонами цветов ночной миры.

Аннаэль была напряжена подобно натянутой тетиве. Она старалась дышать спокойно но осознание того что вот-вот должно было с ней произойти заставляло сердце колотиться с такой силой что казалось еще немного и оно вырвется из груди. Испуганный взгляд ее был неотрывно прикован к неспешно избавляющемуся от одежды Раэлю. Обнаженное тело мужа сильное и подтянутое заставило эльву покраснеть и затрепетать еще сильнее. Не выдержав, Аннаэль все же нашла в себе силы отвести взгляд. Когда ложе рядом с ней слегка прогнулось, принимая на себя тяжесть мужского тела, княжна и вовсе зажмурилась.

- Не бойся. - Шепнул ей на ухо Раэль, вызывая тем самым щекотные мурашки в животе. - Я буду осторожен, обещаю.

Эльв едва касаясь, провел кончиками пальцев по ее небольшой молочно-белой груди, заставив Аннаэль закусить губу и судорожно выдохнуть. Когда рука медленно переместилась на плоский живот, княжна испуганно распахнула глаза и затравленно посмотрела на мужа.

"Почему он медлит?" - думала она, - "К чему все эти ласки? Скорее бы все закончилось!"

Словно прочитав ее мысли, Огненный князь вздохнул, и неожиданно навис над Аннаэль опершись сильными руками по обе стороны от ее головы.

- Трусиха маленькая. - Улыбнулся он, и внезапно склонившись, легонько прикусил розовую от смущения мочку уха.

Эльва слабо вскрикнула и вцепилась тонкими пальцами в плечи мужа, губы которого уже прокладывали дорожку от ее шеи к ключицам и вскоре накрыли затвердевшую вершинку груди.

Солнечная княжна не в силах более сдерживаться слегка выгнулась и застонала, чувствуя, как нарастает внизу живота пульсирующий горячий ком.

Далее для Аннаэль все смешалось в бессвязные отрывки, наполненные неведомыми прежде будоражащими ощущениями. Резкая боль на смену, которой, пришло приятное чувство наполненности, переплетенные тела, двигающиеся в едином ритме хриплые стоны, разрушающие благословенную тишину Храма и горячая волна, пробежавшая по телу и взорвавшаяся где то внутри.

Раэль устало прикрыл глаза, вслушиваясь в размеренное дыхание жены. Он молил Прародителя о том, чтобы у Аннаэль получилось зачать с первого раза.

А Солнечной княжне тем временем снились тревожные сны, в которых ярко пылали очистительные костры Служителей Мораны, а над грязными людскими площадями разносились крики сгорающих заживо эльвов.

***

Аннаэль дремала убаюканная мерным покачиванием кареты. Рядом с ней расположилась за вязанием тетушка Нуара. Карету сопровождали десяток вооруженных всадников и Огненный князь, восседающий на лошади игреневой масти.

Солнце уже давно перевалило за зенит и уже совсем скоро путники должны были достигнуть территории Огненных земель. Но вот настороженно замер в седле Раэль, жестом показывая отряду остановиться.

Аннаэль тут же открыла глаза и недоуменно выглянула в окно:

- Что-то случилось, муж мой? - взволнованно спросила она, разглядывая напряженное лицо супруга.

- Лес предупреждает об опасности. - Не поворачивая к ней головы, ответил Раэль и быстрым движением руки вынул из ножен свой клинок.

Его примеру тут же последовали остальные воины.

- Что происходит, милая? - озабоченно поинтересовалась тетушка, откладывая корзину с вязанием.

Что-либо ответить на это юная эльва не успела. Раздался свист выпущенной стрелы, и Аннаэль вновь выглянувшая из окна увидела, как один из всадников медленно заваливается со своего коня, зажимая руками окровавленную шею с торчащим из нее оперенным древком.

- Засада! - выкрикнул Огненный князь, отбивая клинком летящую в него стрелу.

Аннаэль испуганно всхлипнула, когда из-за деревьев стремительно появились силуэты в черных доспехах - Лорды-воины. Их было намного больше, чем эльвов и в их страшных черных глазах читалось лишь одно желание - убить!

Эльвы мгновенно спешились для того чтобы иметь возможность воспользоваться своим неоспоримым преимуществом в скорости и ловкости, а уже через несколько мгновений завязалась жестокая схватка.

Аннаэль почувствовала, как болезненно ее руку сжали пальцы тетушки Нуары, но даже не повернула головы в ее сторону. Все внимание юной княжны было приковано к мужу. Раэль ловко уходил от атак, но Лордов-воинов было намного больше и они постепенно зажимали его в кольцо. Большая часть защищающих карету воинов уже лежала на залитой кровью земле и Аннаэль с ужасом осознала, что им ни за что не выиграть этот бой.

Когда дверь кареты резко распахнулась, и перепуганных эльв грубо вытащили наружу, из всего отряда в живых оставался лишь Огненный князь. Окровавленный он стоял на коленях удерживаемый несколькими Лордами-воинами.

- Раэль! - не сдержавшись, воскликнула Аннаэль, чувствуя, как текут по щекам горячие слезы отчаяния.

Огненный князь с трудом приподнял разбитую голову, и эльва увидела полный тоски и сожаления взгляд янтарных глаз.

- Прощай, Солнечная княжна! - на дивном наречии произнес Раэль и один из удерживающих его Лордов-воинов отступил назад, чтобы одним точным ударом снести князю голову.

Аннаэль завыла-закричала, забившись в крепких руках людей, а рядом так же дико и отчаянно кричала, вырываясь, тетушка Нуара.

Лорды-воины, посмеиваясь, перекидывались промеж собой шуточками, попутно обыскивая тела поверженных в неравном бою эльвов.

Аннаэль же все никак не могла отвести взгляд от неподвижно лежащего тела мужа и с трудом осознавала происходящее.

- Что, нелюдь, никак я убил твоего дружка? - издевательски поинтересовался подошедший к ней Лорд-воин. - Знаешь, сегодня я весьма великодушен, так что разрешу тебе с ним попрощаться.

С этими словами он вальяжной походкой направился к обезглавленному телу Огненного князя и, намотав на кулак окровавленные спутанные рыжие пряди, кинул свою страшную ношу прямо к ногам Аннаэль.

Эльва едва не задохнулась от ужаса, глядя в искаженное до неузнаваемости застывшее посмертной маской лицо супруга.

У тетушки Нуары от всего пережитого окончательно помутился рассудок и она, со звериной силой вырвавшись из хватки удерживающих ее Лордов-воинов, стремительно кинулась к спасительным деревьям. Однако далеко убежать ей не дала стрела, которая вошла точно в затылок, окрасив золото волос страшным багрянцем.

Аннаэль почувствовала, как земля уходит из-под ног. В ушах зашумело, и в тот же миг сознание заволокла спасительная темнота.

***

Очнулась Аннаэль лежащей в передвижной клетке с толстыми железными прутьями. Неподалеку слышались голоса пленивших ее Лордов-воинов. Чуть повернув голову, она обнаружила, что люди разбили в лесу стоянку и теперь переговариваясь, сидели у разведенного огня.

Один из мужчин заметил, что пленница пришла в себя и нехорошо улыбаясь, двинулся по направлению к клетке.

- Живучая, тварь! - довольным тоном проговорил он, - То-то будет подарок Лорду-карателю!

Аннаэль в немом ужасе воззрилась на черноглазого человека.

- Молчишь, нелюдь? - прищурившись, поинтересовался мужчина, - Хочешь, я заставлю тебя кричать?

С этими словами он медленно, словно издеваясь, потянулся к завязке штанов. Тело Аннаэль забило крупной дрожью. Она уже горько пожалела о том, что не осталась лежать на месте схватки вместе остальными эльвами.

"Прародитель! Молю тебя только не это!" - со всем отчаянием воззвала она к небесам.

Увидев испуг княжны и то, как отшатнулась она на дальнюю половину клетки, Лорд-воин рассмеялся, и презрительно цедя слова, произнес:

- Запомни, тварь, ни один Служитель Мораны не опустится до того чтобы осквернить свое тело и возлечь с Люциановым отродьем!

Потрясенная и измученная Аннаэль лишь беспомощно разрыдалась, на что человек скривился и, сплюнув сквозь прутья клетки, удалился обратно к костру.

Немного успокоившись но, все еще судорожно всхлипывая, эльва решила осмотреть клетку, в которой ее заперли. Толстые надежные прутья и огромный тяжелый замок не давали ей даже призрачного шанса на побег.

Внезапно острый взгляд Аннаэль уловил, как от ближайшего к ней дерева отделяется полупрозрачный силуэт. Эльва дернулась и зажала рот рукой, чтобы вновь не сорваться на крик. Присмотревшись внимательнее, она поняла, что силуэт этот едва уловимо мерцает огненными всполохами и очертаниями своими походит на высокого эльва.

Призрачный эльв меж тем приложил палец к губам, словно призывая к молчанию и приблизившись к клетке, накрыл ладонью замок, который тут же покрылся ржавчиной и осыпался на землю.

- Спасибо! - прошептала Аннаэль, которая только сейчас разглядела в нежданном спасителе знакомые черты, - Спасибо, муж мой.

- Прощай... - нежно и грустно прошелестел ветер, развеивая призрачный силуэт Огненного князя.

Солнечная княжна, осторожно, молясь Прародителю, чтобы дверь клетки не скрипнула, выбралась наружу и, пригнувшись к земле, поползла за ближайшие деревья. Убедившись в том, что Лорды-воины больше не могут ее видеть, эльва распрямилась, и с невероятной для всякого смертного скоростью кинулась от человеческого лагеря прочь. Она бежала, не разбирая дороги, постоянно меняя направление для того, чтобы запутать преследователей и только с наступлением рассвета без сил рухнула на усыпанную еловым опадом землю, осознавая, что самостоятельно подняться уже не сможет.

Отяжелевшие веки сомкнулись, и последнее что успела почувствовать юная княжна, перед тем как кануть в небытие это чьи-то сильные руки бережно приподнявшие ее над землей.

Глава 2. Изуродованный княжич.

Кайе.

Младший княжич Лунного дома в этот поздний час задумчиво сидел в глубоком кресле перед ярко пылающим камином и допивал уже вторую бутылку лучшего игристого вина, которое умеют производить только в Солнечном княжестве. Черная полумаска практически все время прикрывающая правую сторону его некогда прекрасного лица сейчас была небрежно сброшена на пол, да и сам внешний вид молодого эльва никак не соответствовал его высокому статусу: белоснежный тончайший шелк расстегнутой на груди рубашки покрывали алые винные капли, пояс штанов перекинут через подлокотник кресла, а сапоги и вовсе валялись по разным углам комнаты.

- Ваше Сиятельство. - Мелодичный негромкий голос отвлек Кайе от ставших привычными мрачных мыслей. - Вы разрешите войти?

Лунный княжич по привычке потянулся за тем, чтобы поднять полумаску, но потом криво усмехнулся и, откинувшись на спинку кресла, произнес:

- Заходи, Ливэ.

Стройная среброволосая эльва облаченная в легкие полупрозрачные одежды вошла в комнату и нерешительно замерла позади кресла.

- Что тебе нужно, Ливэ? - не оборачиваясь на вошедшую, спросил Кайе.

- Вы, Ваше Сиятельство. - Набравшись смелости, как можно более уверенно произнесла эльва, легко касаясь изящной рукой серебристого затылка княжича.

От прикосновения этого, Кайе едва ощутимо вздрогнул.

- Что, попасть в постель к моему брату не получилось? - насмешливо поинтересовался эльв, отмечая, как дрогнули пальцы поздней гостьи.

- Зачем вы так со мной? - теперь голос Ливэ звучал сдавленно, словно она едва сдерживала слезы.

- Тогда ответь мне, Ливэ - одна из самых прекрасных дев Лунного дома, - с каждым произнесенным словом голос княжича звучал все жестче и холоднее, - ответь мне, для чего тебе нужен такой урод как я?

- Вы... вы не урод! - горячо воскликнула эльва, и тут же отшатнулась, когда Кайе резко поднялся из своего кресла и повернулся к ней лицом.

От княжича не смогло укрыться отвращение, промелькнувшее во взгляде Ливэ.

- Пошла вон. - Тихо, но от этого не менее угрожающе приказал Кайе.

- Ваше Сиятельство... - умоляюще прошептала эльва, глядя на княжича большими испуганными глазами.

- Пошла вон!!! - крик Кайе казалось, разнесся по всему Лунному замку, многократно отразившись от древних стен.

Эльв с перекошенным от ярости и оттого еще более пугающим лицом цепко ухватил потрясенную и напуганную Ливэ за руку и, дотащив незваную гостью до двери, буквально вышвырнул ее в коридор.

Вернувшись в свое кресло, княжич кончиками пальцев дотронулся до вздувшихся алых рубцов изуродовавших его правую щеку и, нагнувшись к полу, поднял с него черную полумаску. Бездумно поглядев на нее несколько мгновений он, криво усмехнувшись, все же закрепил ее на лице.

- Ты что творишь, Кайе?! - разъяренный Лэйе вихрем ворвался в покои брата.

Не дождавшись ответа, он пересек комнату и с требовательным видом замер напротив кресла.

- Молчишь? - хмуро спросил Лэйе, - Ответь мне, зачем ты так грубо обошелся с Ливэ? Она сейчас бьется в истерике и утверждает, что ты оскорбил ее и применил к ней силу!

Кайе поднял полный ледяного презрения взгляд на того кто некогда был его собственным отражением.

- Что с тобой случилось, брат? - с болью в голосе тихо спросил Лэйе, - Иногда мне кажется, что Кайе Лунный так и остался в пыточных застенках Лордов-карателей.

- Ты прав... брат, ТОТ Кайе навсегда остался там. - С пугающей кривой усмешкой, которая теперь так часто возникала на изуродованном лице, отозвался княжич. - Придется тебе... всем вам смириться с этим.

- Как ты можешь так говорить?! - возмущенно воскликнул Лэйе, сжимая руки в кулаки, - Ты не просто эльв! Ты - княжич Лунного дома! То как ты ведешь себя в последнее время недопустимо! И отец, между прочим, полностью со мной согласен.

- Вот как? - от негромкого голоса брата, Лэйе покрылся испариной.

Он смотрел на сидящего перед ним эльва с непривычно короткими, едва достигающими плеч, волосами, и в шелковой полумаске закрывающей половину лица. Смотрел в эти мертвые светло-серые глаза и не узнавал того кто прежде был ему ближе всех на свете.

- Что же, - Кайе медленно поднялся из своего кресла, не отрывая ледяного взгляда от брата, - в таком случае вы с отцом можете успокоиться - нет больше княжича Кайе Лунного.

С этими словами он зло сорвал с шеи родовой медальон в форме полумесяца и швырнул его к ногам опешившего Лэйе.

- А теперь будь добр, убирайся из моей комнаты. - Требовательно произнес Кайе, не спуская с близнеца тяжелого взгляда.

- Брат... - растерянно попятился Лэйе.

- Я сказал, убирайся! Или тебя тоже придется выкинуть отсюда силой?!

Лэйе дернулся, словно ему дали пощечину:

- Не стоит... - сдавленно вымолвил он, - Я уйду сам.

С этими словами княжич развернулся и быстрым шагом покинул покои брата. На сердце у Лэйе было тяжело как никогда.

Оставшись один, Кайе подошел к окну и мрачно воззрился на серебристый диск луны сияющей в ночном небе. Что же раз он больше не нужен в родном доме он его покинет. В конце концов, ему есть чем себя занять.

Отомстить, например.

***

Лунный князь задумчиво смотрел в окно, наблюдая за тем, как медленно расцветает алым румянцем кромка далекого горизонта. Заложив руки за спину, он замер у широкого подоконника чувствуя как тревожную в последнее время душу охватывает почти забытое умиротворение.

Правитель Лунного Дома любил эти рассветные часы когда, постепенно расцветая и вспыхивая яркими красками, зарождается новый день. В такие мгновения хотелось наивно верить в то, что именно сегодня все обязательно будет хорошо. И пусть в большинстве своем подобные надежды себя не оправдывали, но глупое усталое сердце продолжало биться и верить, что в этом мире еще осталось место для счастья и радости.

"Старый сентиментальный дурак!" - усмехнувшись, мысленно одернул себя князь, - "Твои земли вот-вот завоюют не знающие жалости смертные, твои собратья сотнями сгорают на очистительных кострах Служителей Мораны, а ты любуешься рассветом и грезишь о светлом будущем!"

Устало прислонив пылающий лоб к прохладной поверхности оконного стекла, Лунный князь прикрыл глаза и позволил себе глубокий тяжелый вздох, словно таким образом он пытался избавиться хотя бы от малой толики той тоски, которая казалось до краев переполнила его душу. Боль за своих сородичей ощущалась почти физически, заставляя руки сами собой сжиматься в кулаки оставляя на ладонях кровавые лунки от впившихся в них ногтей.

Неожиданно он выпрямился и настороженно обернулся к двери ведущей в его личные покои угадав по едва слышным шагам о приближающемся визитере. Так что раздавшийся вслед за этим стук не смог застать князя врасплох:

- Входи, сын мой. - Негромко, так как знал, что его услышат, произнес эльв.

В комнату поддерживая переброшенную через плечо сумку, вошел Кайе.

- Нового дня, отец. - Хмуро поприветствовал княжич, обозначая легкий поклон. - Я пришел для того чтобы попрощаться.

Князь чуть прищурился, разглядывая сына, отчего его серые глаза стали выглядеть по-звериному хищно разом стирая с красивого лица обманчиво мягкие черты.

- Ты решил уйти? - уже зная, каков будет ответ, все же спросил Лунный князь, - Сейчас, когда путешествовать опасно даже на наших исконных землях? Скажи, тебе так хочется обратно в подвалы Лордов-карателей?

- Довольно, отец! - резко оборвал его Кайе, - Я принял решение и не намерен его менять! Это мое последнее слово - я не останусь более в Лунном замке!

- И куда же ты пойдешь? - не обращая внимания на гневную реакцию сына, спокойно спросил князь, - Подашься в благородные мстители, дабы по одному вырезать людей, забредших на наши земли? Не глупи, Кайе ты нужен мне здесь в Лунном замке. Пойми сын мой нас и так осталось слишком мало.

Княжич взирал на отца все еще упрямо, но мудрый эльв видел, что сын его уже готов пойти на уступки. Все-таки тот Кайе, которого он знал и любил прежде умер не до конца и все еще прячется где-то глубоко в искалеченной душе княжича.

На этот раз Кайе первым услышал торопливые шаги, стремительно приближающиеся к дверям.

- Какое богатое на визиты утро, однако. - Хмыкнул Лунный князь, окончательно отходя от окна и плотнее запахивая полы черного шелкового халата искусно расшитого серебряными драконами. - Кайе, будь так добр, открой дверь и пригласи Эдвира войти, а то он явно не решается побеспокоить меня в столь ранний час.

Кайе мрачно усмехнулся, выполняя просьбу отца и впуская внутрь побледневшего при взгляде на него молодого княжеского секретаря прижимающего к груди запечатанный свиток.

- Ваше Сиятельство! Срочное послание из Огненного княжества! - тряхнув светлыми чуть вьющимися волосами, скрепленными агатовым обручем взволнованно сообщил Эдвир, с почтительным поклоном протягивая князю свиток.

Лунный князь, озабоченно нахмурившись, взглядом попросил сына задержаться, а сам с затаенной внутренней дрожью неверными пальцами сорвал печать и развернул послание. С каждой последующей прочтенной строчкой лицо эльва мрачнело все больше пока не застыло пугающей безжизненной маской.

- Что случилось, отец? - почувствовав неладное, спросил Кайе, не отрывая взгляда от чуть подрагивающего в изящных руках свитка.

- Свадебный кортеж Раэля Огненного и малышки Аннаэль попал в засаду. Молодой князь и его воины убиты Солнечная княжна пропала без вести. Вероятнее всего, ее захватили в плен и увезли в человеческий город. Сейчас во главе Огненного Дома встал младший княжич Саэль. Он предупреждает, что по нашим землям передвигаться стало еще опаснее.

- Как же я ненавижу людей! - сквозь стиснутые зубы выдохнул Кайе. Он изо всех сил старался успокоиться, чтобы не начать крушить сейчас все что попадется под руку.

В голове билась одна единственная мысль: "Его нет!"

Некогда лучшего друга Раэля Огненного больше нет! И пусть в последнее время они сильно отдалились друг от друга, но этот эльв был, пожалуй, единственным за исключением отца и брата близнеца к кому у Кайе сохранилась некоторая привязанность.

Смертные твари убили его! Лишили молодого полного здоровья и сил эльва жизни, захватив в плен его юную жену.

Представив себе хрупкую нежную, словно распустившийся бутон цветка Аннаэль в пыточных застенках Лордов-карателей. Представив, как к ее белоснежной коже медленно приближается раскаленный добела прут, Кайе все-таки не выдержал и со всей силой всадил кулак в обшитую деревянными панелями стену.

- Надеюсь, ты понимаешь, сын мой, что теперь я не могу позволить себе отпустить тебя из Лунного замка? Ты нужен мне здесь, Кайе, смирись.

- Позволь мне хотя бы выходить с другими воинами в дозор. - Глухо отозвался княжич, уже остро сожалея о том что, поддавшись сыновьим чувствам, все же решил попрощаться с отцом перед своим уходом.

Лунный князь внимательно посмотрел в решительно сверкающие холодной сталью глаза сына и, вздохнув, произнес:

- Что же, я дозволяю тебе отправиться в приграничный дозор вместе с другими воинами. Но прошу тебя, Кайе, постарайся не рисковать собой понапрасну.

- Постараюсь, отец. - Вновь коротко поклонившись, ответил княжич и, не удостоив молодого секретаря даже мимолетным взглядом, стремительным шагом покинул покои отца, поклявшись себе в том, что не успокоится до тех пор, пока не истребит как можно больше ненавистных ему людей.

***

- Ойлэ, что ты видишь?

Лучший следопыт лунных эльвов опустился на корточки и едва касаясь, провел кончиками пальцев по влажной земле, вглядываясь в понятные лишь ему знаки. Подняв взгляд на соплеменников, он сделал несколько быстрых движений руками и дозор, повинуясь молчаливой команде, бесшумно рассредоточился по местам готовясь встретить приближающегося неприятеля.

Кайе как раз оказался в засаде рядом с Ойлэ и теперь не отрываясь, смотрел на широкую лесную тропу, по которой вот-вот должен был пройти отряд Лордов-воинов. Пальцы инстинктивно сжали прохладную рукоять чуть изогнутого клинка покоящегося до поры до времени в ножнах украшенных гербом княжеского дома.

В душе княжича наравне с испепеляющей ненавистью клокотало предвкушение: ни один человек не уйдет сегодня от возмездия!

Ойлэ легко дотронулся до его плеча, призывая к вниманию, и как раз в этот момент на тропе показался небольшой отряд Лордов-воинов, которые тащили за собой на веревке нечто худое кроваво-грязное с пыльным мешком на голове и связанными за спиной руками. Мешковатые лохмотья одежды пленника не позволяли достоверно убедиться как в его половой, так и в расовой принадлежности. Хотя кто же это еще может быть, если не схваченный эльв?

Со стороны Ойлэ послышался едва различимый сдавленный рык - кровь лесных эльвов доставшаяся ему от матери давала о себе знать. Глаза молодого следопыта потемнели и сузились от ярости да и сам Кайе был лишь в одном мгновении от того чтобы выскочить из укрытия и вцепиться в глотки ненавистным врагам.

Наконец, от командира дозора поступил долгожданный сигнал к атаке, и Кайе хищно оскалившись, стремительной тенью метнулся на дорогу, чтобы тут же вспороть холодной сталью своего клинка незащищенное горло ближайшего к нему Лорда-воина.

Завязалась битва. Мечи людей были массивнее и длиннее, но клинки эльвов, как и их обладатели - легче и маневреннее. Однако на стороне человеческих воинов оказались странные круглые шары, наполненные ядовитым черным туманом, который казалось, разъедал легкие и кожу. Сами Лорды-воины защищались от черного дыма прикрыв нижнюю половину лица плотной тканью, но эльвам приходилось совсем туго.

В какой-то момент Кайе захотелось сорвать с себя полумаску, чтобы иметь возможность почесать зудящую от неизвестной отравы кожу. Но вместо этого он лишь сильнее стиснул зубы и продолжил наседать на врага, без устали орудуя клинком и безошибочно находя брешь в защите противника.

Лишь когда последний Лорд-воин замертво упал на скользкую от пролитой крови землю, княжич остервенело содрал с себя пропитавшуюся едким черным дымом полумаску, и швырнул ее себе под ноги.

Позволив длинной серебристой челке свободно упасть на изувеченную половину лица, Кайе огляделся по сторонам, отмечая три бездыханных тела своих собратьев. Ойлэ опустившись на колени, поддерживал Дейрэ - командира отряда чье искаженное от боли лицо густо заливала кровь. Рядом с ними держась за рассеченную руку, скорчился и тяжело дышал самый молодой член дозорного отряда - Шаоль.

- Посмотри что с пленником. - Слабым голосом обратился к княжичу Дейрэ, пытаясь вытереть грязной ладонью лицо.

Кайе склонился над неподвижным изможденным телом, которое в пылу схватки практически затолкали в колючие кусты, и осторожно, стараясь не причинить лишней боли снял с его головы плотный мешок.

- Ну что, Кайе, из какого он Дома? - взволнованно спросил Ойлэ, помогая командиру подняться с земли.

На несколько мгновений серебристо серые глаза встретились взглядом с затуманенными от боли карими. По изуродованному лицу княжича прошла нервная судорога. Во взгляде вспыхнуло узнавание.

- Это человек. - Наконец сухо произнес он и, выхватив из-за голенища сапога широкий нож, одним неуловимо быстрым движением перерезал пленнику горло.

Оттолкнув ногой труп обратно в кусты, мрачный Кайе вернулся, чтобы подобрать измятую и испачканную в пыли полумаску.

***

Шаги.

Кайе мог узнать их из тысячи других, потому что они всегда сопровождались мерным стуком трости. Эти шаги неизменно предвещали боль, поэтому молодого эльва начинала бить крупная дрожь, едва они раздавались за толстыми стенами его мрачной камеры.

Руки Кайе непроизвольно напряглись. Цепи, скрепляющие их, лязгнули. Сквозь стиснутые зубы вырвался судорожный прерывистый вздох.

Тяжелая обитая железом дверь, отворилась, и в камеру вошел Лорд-каратель. Высокий, темноволосый, с пронзительным колючим взглядом темно-карих глаз и тонкими бледными губами. Длинные пальцы его, один из которых украшал массивный серебряный перстень, сжимали блестящую рукоять изумительной работы трости из редкой породы красного дерева.

За спиной Лорда-карателя устрашающей горой возвышался горбун-палач Феб - тупое и преданное лишь своему хозяину существо, не ведающее жалости или сострадания.

- Здравствуй, эльв. - Прошелестел вкрадчивый голос Лорда-Карателя, заставивший лунного княжичавздрогнуть и закусить потрескавшуюся губу.

Человек не спеша прошел к единственному предмету роскоши в этом мрачном пропахшем смертью и ужасом месте - удобному обитому бордовым бархатом креслу. С комфортом устроившись на сидении и прислонив трость рядом с подлокотником, Лорд-каратель обратил свой страшный взгляд на скованного дрожащего от ужаса Кайе.

- Вижу сегодня тебе уже значительно лучше, чем вчера. - Заметил человек. - Вы нелюди должен заметить удивительно живучи. Я бы даже сказал - противоестественно. Но знаешь, пресветлая Морана вложила в наши руки оружие против проклятых исчадий Люциана. Феб!

- Фе-еб! - пробасил в ответ горбун и проковылял к своему хозяину остановившись в нескольких шагах от его кресла и преданно заглядывая в глаза, - Фе-еб!

- Феб, будь добр подготовь для нашего эльва прут который я выбрал на сегодня.

Кайе почувствовал, как на его худом изможденном теле выступил холодный липкий пот. Раскаленные добела прутья, с шипением соприкасающиеся с гладкой эльвийской кожей были излюбленной забавой Лорда-карателя. Но только сегодня он придумал для пленника нечто особенное...

Кайе не хотел кричать, доставляя тем самым удовольствие своему мучителю, но не в силах сдерживаться, захлебывался собственным воплем и слезами. Нестерпимо пылала изуродованная обожженная кожа, и почти ослеп от боли единственный оставшийся открытым глаз.

- Экстракт ведьминого корня. - Словно сквозь толщу воды донесся до княжича голос Лорда-карателя в тот момент, когда на изувеченную часть лица будто бы пролился жидкий огонь. - Единственное растение, которое при должной обработке не позволяет закрываться вашим ранам. Так что завтра во время казни ты эльв уже не будешь таким красавчиком как прежде.

Услышав о казни Кайе поймал себя на мысли, что помимо вполне ожидаемого страха он испытывает так же и облегчение. Завтра. Уже завтра все закончится...

Какое-то время после того как ушли палач и Лорд-каратель княжич провел в состоянии полубреда чувствуя как горит и пульсирует покалеченная половина лица.

Из краткого забытья его вывели какие-то посторонние звуки.

"Неужели он снова вернулся?" - холодея, подумал Кайе.

- Эй! Эй, нелюдь! Нелюдь?

Тихий шепот сначала показался Кайе продолжением бреда, но затем здоровый глаз различил в полумраке камеры хрупкую, если не сказать тщедушную фигуру.

- Нелюдь!

- М-м-м... - это все на что хватило княжича, но фигурка встрепенулась и осторожно приблизилась к скованному эльву.

- Послушай, - услышал Кайе негромкий шепот, и в неверном свете единственного факела он почему-то отчетливо смог разглядеть большие карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, - Скажи только честно это правда, что Люциан дал вам тайное знание о том, как победить даже самую страшную болезнь? Вы ведь поэтому так долго живете?

Кайе едва не рассмеялся - горько и обреченно. Что это - очередное испытание от Лорда-карателя? И карие глаза у человеческого подростка так похожи на глаза его, Кайе, мучителя.

- Эй! - нетерпеливым шепотом окликнули княжича, - Ну так что это правда? Если я освобожу тебя, ты сможешь мне помочь?

Кайе некоторое время пытливо всматривался в худенькое бледное лицо в ореоле непокорных темных вихор, после чего с трудом разлепив сухие потрескавшиеся губы хрипло ответил:

- Нет...

Подросток нахмурился и закусил губу, а Кайе обреченно подумал, что как дурак возможно упустил единственный свой шанс на спасение. Но ему все чудилось, что поддайся он на заманчивое предложение, все окажется лишь изощренной пыткой Лорда-карателя. Поманить такой близкой свободой и задержать его, как только он попытается совершить побег.

- Что теперь с тобой будет? - вновь послышался тихий шепот, - Тебя казнят? Сожгут?

- Да... - едва слышно отозвался Кайе и вдруг вполне отчетливо услышал тихий лязг металла - подросток отмыкал сковывающие эльва цепи.

- Беги, нелюдь... беги быстрее... я проведу тебя наружу...

... Кайе открыл глаза, и резко сел в постели чувствуя, как заходится сердце. Снова этот сон, как и в большинство ночей до этого с тех самых пор как ему чудесным образом удалось сбежать из застенков людских пыточных. Но сегодня во время дозора ему удалось вернуть долг жизни. Теперь все зависит от юного подростка с карими глазами.

Глава 3. Рада.

Аннаэль.

Эльва очнулась оттого, что кто-то довольно бесцеремонно растирал ее обнаженное тело холодной мокрой тряпкой, от которой резко пахло горькими травами и чем-то доселе незнакомым.

Распахнув глаза Аннаэль испуганно посмотрела на угрюмого вида человеческую женщину с давно нечесаными темными с проседью волосами.

Княжна хотела закричать, но женщина довольно грубо зажала ей рот своей грязной мозолистой ладонью и предупреждающе цыкнула, призывая к молчанию.

- Тихо... говорить... нельзя! - с трудом подбирая слова на дивном наречии, сухим голосом приказала она.

Убедившись в том, что эльва послушалась и передумала кричать, она убрала руку, взамен этого поднося к ее лицу щербатую пиалу с мутной остро пахнущей жидкостью.

Аннаэль тут же замутило и она, судорожно сглотнув, отрицательно замотала головой.

- Пей! - отрывисто скомандовала женщина, а затем замялась, видимо подбирая подходящее слово, - Лекарство!

Глядя в ее решительное лицо, княжна поняла, что в случае упрямства лекарство зальют в нее силой. Поэтому она, с трудом приподнявшись на локте, зажмурилась и в два больших глотка опустошила пиалу, тут же закашлявшись от горечи, да так сильно, что на глазах выступили слезы.

- Хорошо. - Удовлетворенно кивнув, сказала женщина, плотнее закутывая Аннаэль в колючее шерстяное одеяло, от которого пряно пахло сухими травами. - Спи.

Веки эльвы и правда тут же приятно отяжелели и она, широко зевнув, прикрыла глаза, но прежде чем окончательно заснуть Аннаэль зачем-то пробормотала:

- Я хорошо знаю человеческий язык...

- Спи. - Уже на своем наречии повторила женщина, и княжна неожиданно почувствовала, как ее осторожно гладят по голове. - Спи...

***

В следующий раз Аннаэль очнулась в кромешной темноте и дрожащими пальцами провела по мокрым от слез щекам.

Во сне она видела их всех: Адаэля - все такого же гордого и отважного, с причудливо заплетенными золотистыми волосами, и всегда уверенным и спокойным взглядом голубых глаз. Горячо любимый старший брат во сне был привязан к столбу, а исказившиеся от злости и оттого еще более уродливые лица смертных выкрикивали нечто яростное и оскорбительное.

Рядом с Адаэлем к столбу была привязана огненноволосая княжна Раэна с гордым поворотом головы и упрямо поджатыми губами. Всем своим видом она показывала, что несмотря ни на что - смертным не удастся сломить ее дух.

А вот и Раэль - как всегда прекрасен. Смотрит нежно и грустно, словно заново прощается со своей молодой женой, которая пробыла ей так недолго.

Аннаэль громко всхлипнула, прикрывая лицо ладонями. Перед глазами до сих пор стоял еще один эльв которого она никак не ожидала увидеть в своем сне. Сначала она подумала, что это среброволосый Лэйе но, разглядев коротко обрезанные волосы, поняла, что перед ней Кайе. Только на сей раз он был без своей полумаски и прекрасное лицо его оставалось точно таким каким она его запомнила до того как он попал в плен к людям. Лишь взгляд светло-серых глаз оказался пустым и мертвым.

"Кайе?" - тихо окликнула его Аннаэль, - "Что ты делаешь среди мертвецов, Кайе?"

Он даже не повернул головы в ее сторону и только губы едва уловимо шелохнулись, когда он прошептал: "Уходи"

"Но ведь ты жив!" - упрямо воскликнула Аннаэль, а остальные призраки, привязанные к столбам, казалось, с интересом прислушивались к их странному разговору, - "Я точно знаю, что ты жив, Кайе!"

"Ошибаешься, Солнечная княжна!" - хрипло рассмеявшись, эльв перевел на нее полный стылого холода взгляд, - "Я умер! Умер еще там под умелой рукой палача, когда скулил от боли и униженно молил о пощаде! Я мертв, Аннаэль из Солнечного Дома! Мертв! Мертв! Мертв...."

А затем они вспыхнули. Одновременно словно магические факелы. И дикий исполненный невыносимой боли крик до сих пор отголоском звучал в ушах Аннаэль. И крику этому вторило эхо: "Мертв..."

Эльва всхлипнула и прикусила губу понимая что едва сдерживается от того чтобы не разрыдаться.

Тихо скрипнула дверь и по полу прошелестели тихие шаги. Аннаэль затаила дыхание и приглядевшись различила в темноте знакомый силуэт человеческой женщины.

Кровать немного прогнулась под ее весом, когда та осторожно присела на самый край постели. В руки Аннаэль настойчиво ткнулась исходящая паром чашка пахнущая чем-то кисло-сладким.

- Пей! - скомандовала женщина на этот раз на своем родном языке.

- Что это? - слабым голосом спросила княжна не спеша делать первый глоток.

Женщина с раздражением вздохнула:

- Успокоительное. Тебе нужно.

После этого объяснение Аннаэль беспрекословно сделала несколько глотков терпкого напитка и вновь откинулась на подушки.

Женщина внезапно наклонилась и ласково провела рукой по золотистым волосам своей подопечной.

- Как мне тебя называть? - удивившись и испугавшись столь неожиданной ласке, спросила эльва. Если друг - откроет свое имя.

- Можешь звать меня Радой. - Немного помедлив, отозвалась женщина, поднимаясь с кровати.

- А ты можешь называть меня Аннаэль. - В ответ предложила княжна, но женщина отрицательно покачала головой.

Жест этот солнечная княжна сумела различить даже в темноте.

- Анна. - Твердо произнесла Рада и, показав пальцем на эльву, повторила, - Анна.

Аннаэль непроизвольно поморщилась. У дивного народа не принято было сокращать свои имена. Хотя с другой стороны на ней теперь висит долг жизни, а это значит, что человеческая женщина со странным именем Рада вполне достойна, называть ее так, как посчитает нужным. Поэтому княжна покорно произнесла:

- Анна.

- Хорошо. - Тихо хмыкнула женщина, перед тем как покинуть комнату.

***

Аннаэль неверяще смотрела на свое отражение, проступающее в старом мутном зеркале. Она то и дело дотрагивалась дрожащими пальцами до своих обрезанных ставших невзрачно-серыми волос.

"Этого не может быть!" - билась в голове горькая мысль, но старое зеркало в рассохшейся потрескавшейся раме говорило об обратном.

- Что ты со мной сделала? - слабым голосом прошептала эльва, с ужасом рассматривая словно бы выцветшие глаза и кожу в отвратительных веснушках, которые бывают лишь у смертных.

- Тебе нельзя выглядеть как эльв. - Невозмутимо объяснила Рада. - Тебя убьют, если узнают о том, что ты принадлежишь к дивному народу.

- И я останусь такой навсегда? - с тоской спросила княжна, легонько дергая себя за серую прядь.

- Нет. - Ответила женщина, и жестко усмехнувшись, добавила. - До тех пор пока хочешь жить.

- Но... - Аннаэль растерянно обернулась и встретилась взглядом с умными темными глазами своей спасительницы, - ...что мне теперь делать?

- Пожалуй, - Рада выразительно обвела рукой пыльную давно не знавшую уборки комнату, - мне пригодиться помощница по хозяйству. Думаю, моя внучатая племянница Анна, прибывшая из маленького поселка на окраине Оствида, прекрасно справится с этой задачей.

- Считаешь, у меня получится? - с сомнением спросила девушка, вновь дергая себя за прядь волос ставших после окрашивания неприятно-жесткими.

- Настойкой вовремя в глаза капать не забывай, волосы моим отваром ополаскивай, да уши под косынкой прячь. Тогда никто не догадается о том кто ты такая. - Ответила женщина.

- Почему ты помогаешь мне, Рада? - пристально посмотрев на собеседницу, задала не дающий ей покоя вопрос, Аннаэль, - Люди ненавидят мой народ и стремятся уничтожить, захватив Дивные земли. Но ты спасла меня и предлагаешь защиту и кров. Почему?

- У меня есть причины на то чтобы поступить так, как я поступила. - Отводя взгляд, тихо ответила женщина. - Но пока я не готова делиться этим с тобой.

Аннаэль почувствовала укол разочарования. Женщина так и не ответила на ее вопрос и княжна справедливо полагала, что за помощью этой может скрываться все что угодно - слишком хорошо она успела узнать подлую натуру смертных.

***

Чугунный горшок выскользнул из ухвата и, грохоча, покатился по полу, оставляя за собой след из дымящейся каши.

Аннаэль едва не расплакалась. То с чем так легко и ловко справлялась человеческая женщина, ей эльве, совершенно не давалось. Солнечная княжна внезапно осознала, что к своим пятидесяти годам не умеет делать ровным счетом ничего полезного. За пределами родного дома она самой себе напоминала маленького ребенка, которому приходиться учиться самым обыденным вещам: стирать, готовить, убираться, приносить воду из проточного родника.

Рада снисходительно относилась ко всем промахам своей подопечной, но Аннаэль все равно, совершая очередную оплошность, чувствовала себя глупой и никчемной.

Вот и сейчас она полными слез глазами смотрела на перевернутый горшок и испачканный в каше пол. Вкусная, наверное, была каша. С грибами и пряными травами, которые Рада собирала и сушила самолично.

Аннаэль попыталась поднять горшок, но он все еще был слишком горячим, и эльва разжав обожженные ладони, вновь его выронила. Княжна села прямо на грязный пол и горько расплакалась от обиды и огорчения.

- Ну-ну, что ты, девочка.

Сухие ладони ласково провели по жестким серым волосам призывая успокоиться.

- Ничего страшного, сейчас я все приберу, а ты, пойди пока на крылечко посиди. Тебе солнце полезно вон, бледная какая.

Аннаэль всхлипнула и, стараясь не смотреть на Раду, стремительно вышла из дома.

Небольшая деревянная хижина, сильно просевшая от времени, находилась в самой чаще леса как раз на границе с человеческими и Дивными землями. Маленький двор ее вмещал в себя только несколько грядок с овощами и зеленью, да колодку для колки дров. Чуть поодаль находился покосившийся дровяной сарай.

Аннаэль присела на крылечко, кутаясь в толстую шерстяную шаль, и тяжело вздохнула. Больше всего на свете ей хотелось сейчас вновь очутиться дома. Увидеть отца, обнять братьев и навсегда забыть о том ужасе, что довелось ей недавно испытать.

Вот только забыть, увы, не получится. Можно ли стереть из памяти отрубленную голову Огненного князя, неотвратимо катящуюся к ее ногам? Можно ли изгнать из воспоминаний тетушку Нуару падающую на землю, со стрелой торчащей из затылка? Нет...

Теперь все это навсегда останется с ней, являясь в ночных кошмарах и изматывая душу.

Несколько дней назад Аннаэль завела разговор о том, чтобы Рада проводила ее за границу Дивных земель, но женщина ответила категорическим отказом.

"Как ты думаешь, я это сделаю?" - возмущенно говорила она, - "Думаешь, удастся нам продвинуться далеко? Молчишь? Так я тебе отвечу - нас либо первый же встречный отряд Лордов-воинов схватит, либо твои же сородичи прикончат! Сейчас нет безопасных дорог, так что хватит выдумывать глупости, а лучше помоги-ка мне на кухне"

Разговор этот княжну опечалил, но по размышлении она пришла к выводу, что Рада права - в ближайшее время пути обратно домой у нее нет.

Аннаэль просидела на крыльце до тех пор, пока Рада не позвала ее обедать. Тогда солнечная княжна поднялась с крыльца, отряхнула старенькое платье, которое отдала ей женщина и, бросив прощальный взгляд на солнце, прикрытое с одного бока пушистым облаком, направилась в дом.

Глава четвертая. Долг жизни.

Милолика.

Она до сих пор не могла поверить в то, что осталась жива.

Милолика тяжело перекатилась на бок и постаралась осмотреть место недавней схватки, но нашла только несколько мертвых тел Лордов-воинов. Погибших эльвов без остатка растворил в себе Изумрудный лес совсем так, как она читала в древних легендах.

Девушка с трудом села и тут же зашипела от боли, сдавив пальцами пульсирующие виски. Эх, не слабо же приложил ее по голове этот отвратительный Славий! Вот он, кстати, совсем рядом с перерезанным горлом лежит. Отец наверняка расстроится, когда узнает о смерти одного из своих лучших Лордов-воинов. И ведь даже шары с "Туманом Мораны" не помогли - эльвы напавшие на отряд из засады оказались сильнее.

Девушка зябко поежилась, вспоминая холодный серый взгляд эльвийских глаз. Мила видела, что эльв узнал ее. Скорее всего, именно это и спасло ей жизнь. Все-таки старинные легенды из дедовой книги не врут - долг жизни для дивного народа действительно не пустой звук.

Что же, тем лучше для нее! Не зря же она намеренно уводила погоню в сторону Изумрудного леса, рассчитывая на то, что эльвы избавятся от незваных и столь ненавистных "гостей". Правда о том, что дивные посчитают "незваным гостем" и ее саму девушка старалась не думать. Она надеялась на то, что успеет сказать о том, что на одном из их собратьев висит долг жизни и ей просто несказанно повезло, что в дозорном отряде ей попался именно тот самый среброволосый эльв с изуродованной половиной лица. Его бы она не перепутала ни с кем другим.

Девушка с трудом села и тут же зашипела от боли, сдавив пальцами пульсирующие виски. Эх, не слабо же приложил ее по голове этот отвратительный Славий! Вот он, кстати, совсем рядом с перерезанным горлом лежит. Отец наверняка расстроится, когда узнает о смерти одного из своих лучших Лордов-воинов. И ведь даже шары с "Туманом Мораны" не помогли - эльвы напавшие на отряд из засады оказались сильнее.

Девушка зябко поежилась, вспоминая холодный серый взгляд эльвийских глаз. Мила видела, что эльв узнал ее. Скорее всего, именно это и спасло ей жизнь. Все-таки старинные легенды из дедовой книги не врут - долг жизни для дивного народа действительно не пустой звук.

Что же, тем лучше для нее! Не зря же она намеренно уводила погоню в сторону Изумрудного леса, рассчитывая на то, что эльвы избавятся от незваных и столь ненавистных "гостей". Правда о том, что дивные посчитают "незваным гостем" и ее саму девушка старалась не думать. Она надеялась на то, что успеет сказать о том, что на одном из их собратьев висит долг жизни и ей просто несказанно повезло, что в дозорном отряде ей попался именно тот самый среброволосый эльв с изуродованной половиной лица. Его бы она не перепутала ни с кем другим.

Дождавшись, когда перед глазами перестанут плясать разноцветные круги, Милолика нетвердой походкой направилась в ту сторону, где по ее мнению заканчивался Изумрудный лес. Она очень надеялась на то что успеет покинуть негостеприимные земли до того момента как ее заметит очередной дозор.

Порывшись в кармане разорванной и грязной куртки, Мила достала шелковую зеленую ленту и несколькими ловкими движениями подвязала волосы в высокий хвост. Она всегда терпеть не могла, если непослушные каштановые пряди лезли в глаза, но ленточки, словно заговоренные исчезали с ее головы самое большее через полчаса. Отца это неимоверно раздражало, и он часто обещал прикрепить эти "люциановы ленты" на клей, а дед лишь посмеивался по-доброму да заговорщеским тоном сообщал: "Это духи шалят, Милочка"

Милолика до сих пор помнила, как облазила в детстве весь дом, желая хоть одним глазком посмотреть на таинственных духов, но лишь неизменно пачкалась в пыли и паутине, отчего получала строгий выговор от отца и очередное наказание. Обычно это было многочасовое чтение молитвы о покаянии, а то и моченые розги - если у Лорда-карателя было особенно скверное настроение.

Милолика вновь с содроганием вспомнила тяжелый взгляд отца, перед тем как он сообщил:

" Твоему проступку нет ни оправдания, ни прощения. Поэтому я отрекаюсь от тебя и изгоняю из своего рода"

Мила растерла запястья, словно вновь наяву ощутила ледяное прикосновение тюремных металлических браслетов к своей коже.

"За пособничество люциановому отродью я приговариваю тебя к казни через очищение огнем" - шелестел в ушах голос отца, - "Казнь состоится завтра на рассвете"

Сказал это и вышел из камеры, даже не обернувшись.

Жалела ли она что освободила тогда среброволосого эльва? Даже, несмотря на то, что он отнял у нее последнюю, пусть и призрачную надежду на выздоровление дедушки? Ответ был прост - нет, не жалела.

Милолика в отличие от многих людей никогда не считала дивный народ чем-то мерзким и непотребным. Наоборот дедушка, с которым она провела все свое детство и юность, воспитал ее на старинных давно забытых легендах о прекрасных вечно юных эльвах, которые запросто общаются с духами природы и являются неотъемлемой частью гармонии этого мира.

"Когда-то давно, - говорил он, - когда я был еще молод, а эльвов иногда можно было встретить в человеческих городах, я увидел самое прекрасное создание на этой земле!"

В такие мгновения темные не по-старчески живые глаза деда затуманивались воспоминаниями, а на губах появлялась легкая мечтательная улыбка.

"Ее волосы были словно золото, а кожа нежна как лепесток розы! Ее газа были подобны чистому летнему небу, а голос мелодичней самой восхитительной музыки! О, видела бы ты ее моя дорогая Милочка! Люди совсем выжили из ума, если однажды осмелились покуситься на столь совершенную красоту!"

Маленькая Милолика с трепетом разглядывала изображенных в книгах прекрасных созданий и была полностью согласна с дедом. Она искренне не понимала, отчего ее отец так ненавидит дивных, и почему при одном лишь упоминании о них, его охватывает такая ярость.

Девушка замерла, прислушиваясь к звукам леса. Ей почудился какой-то шорох, но нет - Изумрудный лес оставался все так же тих и загадочен.

Она вновь перенеслась в своих воспоминаниях в тот самый вечер. Вечер, который должен был стать последним в ее жизни:

"Поторопись, милая", - тихо бормотал дед, отпирая замок наручников, - "Твой отец может нагрянуть сюда в любое мгновение. Послушай меня, ты должна скорее покинуть город и к рассвету оказаться как можно дальше отсюда"

"А как же ты?" - с трудом сдерживая слезы, дрожащим голосом спросила Мила, зарываясь лицом в воротник дедовой рубашки.

"Тише, милая" - он ласково погладил ее густые каштановые волосы, - "Ты прекрасно знаешь, что дни мои сочтены. Болезнь берет свое и мне безразлично добьет ли меня она или рука моего сына"

"Дед..." - сдавленно просипела Мила не в силах отстраниться от самого дорогого и любимого на этом сете человека.

"Прощай, девочка моя" - с грустной улыбкой произнес старик, - "Береги себя и никогда не поддавайся на чужие предрассудки. А теперь уходи быстрее!"

Это был последний раз, когда Милолика видела деда.

А дальше была изнуряющая погоня, где ее затравливали, словно дикого зверя и последний шанс на спасение - Изумрудный лес. Она до сих пор не понимала, каким чудом ей все-таки удалось добраться до границы Дивных земель, прежде чем ее схватили.

Удача в который раз оказалась на ее стороне, и вот теперь она вновь обрела свободу, руками эльвов избавившись от своих преследователей. Только вот что ей теперь с этой свободой делать?

Кайе.

Лунный княжич вышел на балкон и, прикрыв глаза, сделал глубокий вздох, наслаждаясь ночной прохладой. Тонкие длинные пальцы сжали мраморные перила, а в голове все еще проносились обрывки кошмара.

Снова, в который уже раз он не сможет заснуть до самого рассвета. Снова он напьется вина пытаясь притупить память но, как и в сотни раз до этого, все его старания окажутся тщетны - страх глубоко пустивший корни в сердце не сдаст своих позиций так просто.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Кайе постарался сменить направление своих мыслей и вспомнил о сегодняшнем происшествии. Он и сам не до конца осознавал, что именно заставило его сохранить жизнь человеческому подростку. Можно сколько угодно оправдывать себя тем, что он просто вернул долг, но княжич прекрасно помнил те ощущения что испытал, сжимая рукоять клинка и глядя в распахнутые от ужаса карие глаза с по-девичьи густыми и длинными ресницами. В тот момент все его естество протестовало против убийства, и Кайе растерялся, так как не понимал, что послужило тому причиной. Он ненавидел людей настолько сильно, насколько вообще одно живое существо способно ненавидеть другое. Тогда что же заставило его в этот раз поступиться своими убеждениями? Почему глядя на худенькое тщедушное тело, сжавшееся перед ним испуганно, не смог исполнить того, что требовал от него глас рассудка?

"Интересно, - невольно подумал Кайе, - сумел ли подросток добраться до границы или он все-таки наткнулся на дозор?"

Княжич отчетливо представил себе этого хрупкого человечка - совсем одного в ночном полном опасностей лесу. Если даже ему повезет, и его не схватит дозор, то он вполне может стать ужином для какого-нибудь брухгура или дриады. Эти духи - дети ночи, никогда не брезговали свежей человечиной, и беспрекословно подчинялись одним лишь эльвам. Раньше, в давние времена, когда смертным еще дозволялось появляться в Дивных землях, эльвы плели людям специальные обереги, отгоняющие плотоядных духов, но теперь лесные обитатели стали еще одним немаловажным препятствием на пути у Лордов-воинов. Жаль, конечно, что большинство духов входили в силу только с наступлением темноты и почти не показывались при свете дня, но и это служило хорошим подспорьем в борьбе с "незваными гостями".

Тряхнув длинной челкой, словно отгоняя назойливое насекомое, Кайе коротко раздраженно выдохнул и пробормотал:

- Нет, это безумие какое-то, в самом деле...

Затем опершись на одну руку, он легко перепрыгнул через перила балкона и мягко спружинив ногами, приземлился на землю. Выпрямившись, княжич уверенно направился к замковым воротам.

"Я только выведу человека за границу Дивных земель" - убеждал он себя, сворачивая немного в сторону от ворот и проходя через тайный, спрятавшийся в диком плюще лаз. - "Ведь это именно я сохранил ему жизнь и теперь обязан убедится в том, что человек навсегда покинет эльвийские земли"

Только оказавшись за стеной, Кайе осознал, что оставил свою полумаску в спальне. Досадливо поморщившись, он, тем не менее, продолжил свой путь, надеясь вернуться в замок до рассвета.

Милолика.

Мила спотыкаясь, брела по едва различимой в густой темноте тропинке, испуганно втягивая голову в плечи при любом постороннем звуке. Девушке казалось, что из сгустившегося вокруг нее мрака за ней наблюдают сотни чьих-то глаз и от ощущения этого по позвоночнику пробегал неприятный холодок.

Очень хотелось расплакаться и сесть прямо здесь на холодной земле, отдавая себя в руки неизвестности, но фамильное упрямство заставляло ее двигаться дальше, не обращая внимания на боль в пульсирующих висках и общую слабость.

Сколько времени прошло с тех пор, когда она нормально ела в последний раз? Милолика попыталась вспомнить и не смогла. Наверное, несколько месяцев назад, как раз перед тем, как отец приказал бросить ее в камеру. Дальше ее рацион составляла лишь тюремная баланда, а с того времени как ей удалось сбежать у нее во рту не побывало и хлебной крошки.

Пустой желудок заурчал, и Милолика испуганно прижала ладонь к животу. В ночной тишине звук этот показался ей невыносимо громким.

- Предатель! - возмущенно прошипела она, сглатывая горькую слюну.

Внезапно Миле показалось, что рядом с ней произошло какое-то шевеление. Девушка замерла, ощущая как гулко заколотилось в груди сердце.

"Показалось?" - с надеждой подумала она, но уже в следующее мгновение упала на землю придавленная чем-то тяжелым. Правую руку чуть ниже плеча пронзила острая боль. Милолика закричала и принялась что есть мочи брыкаться, пытаясь скинуть с себя противника.

В темноте она не могла разглядеть того кто на нее напал но она чувствовала под пальцами густую жесткую шерсть и ощущала на своей коже горячее дыхание.

Задыхаясь от боли и ужаса, девушка отчаянно боролась за свою жизнь, хотя понимала, что шансы ее против этого чудовища ничтожно малы.

Милолика не сразу осознала, отчего вдруг напавший на нее монстр отступил. Она тяжело и хрипло дышала, жадно глотая воздух и боясь лишний раз пошевелиться.

"Что произошло?" - растерянно подумала она, еще не до конца веря в свое чудесное избавление.

Ответ пришел в виде белеющего в темноте смутно расплывающегося лица склонившегося над ней эльва.

- Живой? - поинтересовался он, разглядывая Милу мерцающими серебристо-серыми глазами.

Милолика замычала в ответ что-то неопределенное, чувствуя, как горит и пульсирует прокушенная рука. В голове шумело, а кожа покрылась холодным потом.

- Повезло тебе, что брухгур решил сначала поиграть, прежде чем съесть. - Произнес эльв, осторожно высвобождая раненую руку из рукава разодранной куртки. Девушка при этом громко застонала, сильно сомневаясь в том, что все случившееся с ней можно назвать везением.

Прохладные пальцы эльва легко коснулись рваной раны, оставленной зубами чудовища, и Милолика в очередной раз жалобно заскулила от боли.

- Плохо дело. - Хмуро сообщил ее неожиданный спаситель, продолжая едва касаясь водить кончиками пальцев по пострадавшей руке. - Яд брухгура успел попасть в кровь, и теперь ты вряд ли доживешь до рассвета.

Мила обреченно прикрыла глаза.

"Ну, вот и все" - подумала она, чувствуя, как постепенно угасает ее сознание, - "По крайней мере, лучше уж уйти так чем заживо сгореть на костре глядя в пустые безучастные глаза собственного отца"

Прежде чем окончательно погрузиться в небытие девушка одними губами успела прошептать: - Спасибо...

Глава 5. "Я определенно сошел с ума"

Кайе.

Лунный княжич со смешанными чувствами разглядывал неподвижно лежащее перед ним тело, в котором, постепенно слабея, все еще билась искра жизни.

"Ну что же я сделал все что мог" - подумал он отступая от умирающего человека и разворачиваясь для того чтобы уйти.

Брухгур затаившийся в ближайших кустах удовлетворенно заворчал. Ему явно не понравились, что его прервали в самом разгаре забавы. Кайе знал, что стоит ему отойти на достаточное расстояние и дух вернется к своей трапезе, так что к утру от подростка не останется и следа.

- О, Прародитель, кажется, я окончательно лишился рассудка! - тяжело вздохнул эльв и, вернувшись к человеку, легко подхватил его на руки.

Кайе вгляделся в запрокинутое белое с темными кругами под глазами лицо и, ругая себя последними словами, быстрым шагом скрылся между деревьев.

Вскоре он перешел на стремительный бег, чувствуя, как неумолимо уходит время. Молодой княжич сомневался в том, что ему удастся спасти человеческого подростка, но почему-то упрямо продолжал двигаться вперед, стремясь добраться до заветного места, прежде чем наступит рассвет. Он понимал, что ведет себя странно, и самым разумным поступком в его случае было бы бросить свою ношу и вернуться в замок, да вот только он все крепче прижимал к себе худенькое изможденное тело, чутко прислушиваясь к едва различимым ударам сердца. Шелковая домашняя рубашка Кайе давно пропиталась кровью, и он чувствовал ее резкий сладковатый запах будоражащий обоняние. В отличие от эльвов раны смертных закрывались очень медленно и княжич беспокоился о том, что если человека не убьет яд брухгура, то уж точно прикончит большая кровопотеря. Даже сквозь одежду он ощущал жар горящего в начинающейся лихорадке тела.

Наконец он очутился на небольшой поляне укрытой от посторонних глаз густым колючим кустарником и плотно прижатыми друг к другу древесными стволами. Когда-то давно поляна эта была их с братом тайным убежищем, и они по многу часов проводили здесь в отдыхе и беспечных разговорах.

На противоположном конце поляны росло исполинское Древо предков, чей могучий ствол был настолько широк, что его вряд ли смогли обхватить разом и восемь взрослых эльвов. Помнится в далеком детстве Лэйе и Кайе соорудили меж его толстых корней шалаш, в котором могли свободно помещаться даже в полный рост.

Именно у этого древа княжич бережно опустил на землю свою ношу и, убедившись в том, что человек все еще дышит, негромко причудливо засвистел, воспроизводя знакомую с детства мелодию. Он очень надеялся, что Кхан все еще живет здесь и не покинула насиженного места.

Вот с тихим шелестом раздвинулись ветки Древа предков, и на землю перед Кайе бесшумно опустилась неясная полупрозрачная тень.

- Здравствуй Кхан. - Поздоровался эльв с дриадой, но все внимание той было приковано к лежащему в тяжелом беспамятстве человеку.

Она угрожающе зашипела, низко наклонив плосколицую голову и обнажив острые иглы зубов.

- Мне нужна твоя помощь, Кхан. - Обратился к ней Кайе на всякий случай, стараясь загородить собой тело смертного. - Ты можешь его спасти?

Дриада перестала шипеть и недоверчиво склонила голову набок, словно спрашивая таким образом: "Это что, шутка?"

Лунный княжич смотрел прямо в черные провалы глаз лесного духа и, в конце концов, дриада вынуждена была подчиниться. Еще раз, недовольно зашипев, она, тем не менее, коротко кивнула и буквально растворилась в темноте, но Кайе знал, что она не вернется, пока не исполнит его просьбу и не отыщет противоядие. Оставалось только ждать и надеяться что человек не умрет до того как подоспеет помощь.

Сбросив с себя пропитавшуюся кровью рубашку, эльв направился к небольшому роднику, бьющему меж двух покрытых бурым мхом камней. Напившись и тщательно отмыв тело ледяной водой, он вернулся к хрипло дышащему человеку, и склонился над ним, разглядывая худое изнуренное лицо с лихорадочно горящим на щеках румянцем. Он не мог с точностью сказать: юноша лежит перед ним или же девушка, как и не сумел бы определить точный возраст.

Люди созревают и стареют гораздо быстрее эльвов, и репродуктивный период у них обычно начинается гораздо раньше, так что может статься - перед ним вполне сформировавшаяся человеческая особь.

Кайе с сомнением посмотрел на хрупкую фигурку, которая смотрелась еще более хрупкой из-за грязной бесформенной рубашки, оторванный рукав которой обнажал худую окровавленную руку со страшными ранами, оставшимися от укуса брухгура. Кровь уже остановилась, но края раны нехорошо потемнели, и от них во все стороны потянулась взбухшая паутина черных вен. Человеку становилось хуже с каждой истекшей минутой.

"Что я делаю?" - спрашивал себя Кайе, мрачно глядя на смертного, - "Зачем я снова пытаюсь его спасти?"

Лунный княжич раздраженно вздохнул и, заложив руки за голову, улегся на прохладную шелковистую траву, вслушиваясь в хриплое с присвистом дыхание человека.

Ожидая возвращения Кхан, он и сам не заметил, как его сморил сон.

Кайе очнулся от прикосновения сухих тонких пальцев дриады. Рывком сев он склонился к лежащему рядом телу боясь обнаружить его бездыханным. К его непонятному облегчению человек все еще дышал, правда, теперь едва слышно, да и сердце билось совсем медленно.

- Принесла? - обратился княжич к Кхан и дриада недовольно прострекотав, вложила ему в ладонь хрустальный пузырек с алой точно кровь жидкостью.

Эльв бережно откупорил противоядие и поднес его к приоткрытым потрескавшимся губам смертного.

"Знал бы отец, чем я сейчас занимаюсь! - с горькой иронией подумал Кайе, тщательно следя за тем, чтобы человек проглотил все до последней капли, - Удивительно, что Верховная дриада все же решилась отдать мне бесценный эликсир! Не иначе как этот юный смертный был рожден под счастливым светом звезд"

Княжич поднял взгляд к медленно выцветающим звездам и обратился к Кхан:

- Ты можешь быть свободна и... благодарю тебя.

Дриада прошипела нечто явно насмешливое и, оттолкнувшись от земли, взмыла на Древо предков, буквально растворившись в его густой кроне.

Кайе же устроил человека меж древесных корней и, убедившись в том, что дыхание его постепенно становится все более ровно, а сердцебиение пришло в относительную норму, поспешил обратно в Лунный замок, бросив напоследок:

- Присмотри.

Из кроны не очень охотно, но утвердительно застрекотало.

Кайе удалось незамеченным пробраться в свои покои до того, как первые лучи солнца позолотили горизонт. Мысли в его голове были сумбурными и постоянно возвращались к тайной поляне, где под сенью Древа предков лежал спасенный им от смерти человек.

- Я определенно сошел с ума. - В который уже раз сказал себе Кайе и отправился умываться.

Милолика.

- Звезды сияют ярко

Баю-бай моя малышка

Месяц заглядывает в окошко

Сладких снов моя малышка...

Тихий нежный голос и ласковое касание теплых рук успокаивают и заставляют забыть обо всех тревогах.

Светло-серые глаза матери смотрят на Милу с любовью и девочка прижимается к ее теплому боку стараясь впитать как можно больше ее тепла. Она чувствует от нее горьковатый, но все равно самый лучший на свете запах сушеных трав и мятного масла.

- Почему он снова кричал? - тихо спросила Милолика, ощущая, как тут же напряженно замерли пальцы, перебирающие ее непослушные пряди.

- Он злился вовсе не на тебя, моя хорошая. - Чуть помедлив, все же ответила мама.

- Я знаю, он ругался на тебя. - Мила всхлипнула и, вскинув голову, посмотрела в бледное лицо матери полными слез глазами: - Я боюсь, что он сделает тебе плохо.

Руки женщины ощутимо дрогнули, но она все же смогла выдавить из себя слабую улыбку:

- Не волнуйся дорогая, твой отец никогда не причинит вреда тебе или мне.

В следующее мгновение девочка и женщина услышали, как тяжело хлопнула входная дверь, а вслед за этим раздался громкий недовольный голос, заставивший обеих непроизвольно сжаться:

- Агата! Агата, спустись вниз немедленно!

Как бы Милолике не хотелось, чтобы мама осталась здесь, рядом с ней, но она прекрасно понимала, что ослушаться отца означало навлечь на себя очередную порцию его недовольства. Поэтому девочка лишь вздохнула тяжело и, расцепив руки, позволила матери встать с кровати.

- Спи, мое солнышко. Сладких тебе снов.

А Милолика еще долго лежала, глядя в полумрак комнаты, и с тревогой в сердце прислушивалась к негромким голосам, доносящимся до нее из родительской спальни, истово молясь Моране о том, чтобы эта ночь окончилась для ее мамы мирно.

Мила с трудом приходила в себя, плохо осознавая, что с ней произошло и где она находиться. Память возвращалась постепенно и последним ее воспоминанием являлось размытое лицо склонившегося над ней эльва. Получается, если она жива, значит дивный зачем-то спас ее...

Девушка попробовала пошевелиться и тут же пожалела об этом, так как правую руку прострелило болью. Мила зашипела и скосила взгляд на пострадавшую конечность. К ее удивлению рана оставленная зубами ночного чудовища вовсе не выглядела такой уж страшной и уже успела покрыться розовой корочкой.

Сесть получилось со второй попытки - тело еще плохо слушалось, а перед глазами все плыло, не давая ей возможности сфокусировать взгляд хоть на чем-либо конкретном. Все что удалось пока разглядеть это то, что она по всей видимости все еще находится в лесу. Знать бы только, дивные ли это земли или эльв оттащил ее бессознательное тело на границу человеческих территорий.

Когда перед глазами перестали плясать разноцветные пятна Милолика, наконец, смогла осмотреться. Первым что привлекло внимание девушки, было огромных размеров дерево с могучими выступающими из земли корнями и густой шелестящей на ветру кроной. Именно под его сенью она и очнулась и теперь с каким-то непонятным трепетом разглядывала она исполина подобных которому ей не доводилось видеть прежде. Миле отчего-то чудилось, будто из густой темно-зеленой листвы за ней наблюдает чей-то внимательный взгляд, и девушка поежилась от неприятных ощущений. Милолика представила себе хмурых эльвов затаившихся на ветках дерева-великана, и сверлящих ее недружелюбными взглядами.

"Глупости какие" - подумала она, сдувая с лица лезущую в глаза прядь волос, - "С чего бы это дивным вздумалось на меня любоваться?"

Тем не менее, ощущение внимательного чужого взгляда никуда не делось и это заставляло Милолику нервничать. Еще раз оглядевшись, девушка обнаружила, что небольшая поляна, на которой она очнулась со всех сторон окружена практически непролазным кустарником и плотно растущими друг к другу деревьями.

"Словно живой стеной отгородили" - поймала себя на мысли Мила, щурясь от яркого солнечного луча скользнувшего ей на лицо.

Руку все еще болезненно дергало, но эту боль девушка вполнемогла терпеть, особенно если поменьше шевелить правой стороной тела. Хуже было ощущение слабости и легкая тошнота, которая вынуждала ее дышать медленно и глубоко, старясь не обращать внимания на горький противный привкус во рту. Да и пустой желудок, сокращающийся в довольно болезненных спазмах, тоже доставлял немало беспокойства. Одним словом, Мила чувствовала себя отвратительно и совершенно не представляла, что ей делать дальше.

Вряд ли у нее хватит сил на то, чтобы продолжить дальнейший путь самостоятельно, но и оставаться на этой скрытой от посторонних глаз поляне вечно она не сможет - истощенный организм быстро растеряет последние силы и... о том, что будет дальше, думать не хотелось.

Милолика вздохнула и, закрыв глаза, вновь легла на землю.

"И зачем ты меня спасал, эльв?" - печально подумала она, - "Как это глупо - выжить в когтях чудовища для того чтобы помереть от голода"

***

Милолика проснулась от того что чьи-то прохладные пальцы осторожно ощупывают раненое предплечье. Испуганно распахнув глаза, девушка увидела перед собой скрытое полумаской лицо знакомого ей эльва, который легко удержал ее на месте, едва она попыталась дернуться, чтобы подняться.

- Не шевелись. - Приказал эльв и, убедившись, что притихшая от изумления девушка его послушалась, принялся наносить на рану какую-то зеленую кашицу остро пахнущую дикой мятой.

Мила же никак не могла отвести взгляда от лица своего (теперь она была в этом совершенно убеждена) вчерашнего спасителя. Гладкая светлая кожа, высокие скулы, серые чуть раскосые глаза - эльв даже в этой полумаске был нечеловечески красив. Только вот взгляд - холодный и цепкий сводил на нет всю его привлекательность.

- Что? - эльв изящно заломил темную бровь, заметив интерес девушки. В голосе его слышалось легкое раздражение.

- Ты меня спас. Зачем?

- Не поверишь, - хмуро отозвался эльв, - сам задаюсь этим же вопросом.

Милолика буквально кожей чувствовала исходящую от него неприязнь, и тем более странным ей казалось его поведение. Явно ведь не по доброте душевной ей жизнь сохранил, тогда зачем? Если бы она нужна была ему в качестве заложницы, то очнулась бы она не на этой поляне, а где-нибудь в темнице.

"Хотя, - Мила обвела взглядом непроходимый кустарник и плотно растущие друг к другу деревья, - может темницы эльвов выглядят именно так?"

Дивный тем временем закончил обрабатывать рану, и теперь что-то искал в простой холщевой сумке, которую, по всей видимости, принес с собой. Наконец он протянул Миле небольшую ароматно пахнущую свежим хлебом лепешку.

- Ешь. - Коротко велел он и, дождавшись, когда девушка примет от него еду, отстегнул от пояса небольшую флягу.

Милолика сомневалась, что истощенный желудок сможет усвоить твердую пищу, и поэтому не спешила пробовать угощение, хотя рот уже наполнился голодной слюной. Эльв смотрел на ее замешательство с легкой насмешкой и наконец, видимо сжалившись, произнес:

- Можешь есть - эти лепешки не навредят твоему желудку.

Только после этих слов Милолика впилась зубами в тесто, и уже через несколько мгновений от лепешки не осталось даже крошки. Прожевав последний кусочек, девушка прислушалась к своим ощущениям: как ни странно, чувство голода, мучавшее ее последние дни, ушло, и даже слабость немного отступила. Вкус лепешки Мила распробовать не успела, но ей все равно казалось, что ничего вкуснее она в жизни своей не ела.

Эльв протянул ей флягу:

- Пей.

Девушка сделала первый осторожный глоток и тут же поморщилась:

- Горько!

Дивный раздраженно дернул уголками губ:

- Это лекарство. Тебе придется его выпить, если хочешь быстрее восстановить свои силы.

Милолика вздохнула, зажмурилась и сделала еще несколько глотков, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Дыхание на несколько мгновений перехватило.

"Ну и гадость же!" - подумала она, возвращая эльву фляжку на дне которого еще плескалось немного горького напитка.

Какое-то время девушка и эльв молча разглядывали друг друга и чем дольше это продолжалось, тем более неуютно чувствовала себя Мила. Даже не смотря на то обстоятельство что этот дивный спас ей жизнь и сейчас оказывает ей помощь, она все равно чувствовала себя так, словно находилась в опасной близости от хищного зверя - спокойного внешне, но готового броситься в любую минуту. - И что теперь? - первой нарушила затянувшееся молчание Милолика.