Дерево с глубокими корнями: корейская литература [Анатолий Андреевич Ким] (fb2) читать постранично, страница - 3

из разных стран, в первую очередь США и Китая. Разделение нации и война были и остаются важнейшими темами современной южнокорейской литературы: война как трагедия, в которой виноваты все и пострадали все, и северяне, и южане. Именно такое видение позволило, например, южнокорейскому писателю Ким Ёнсу написать свой рассказ от имени китайского добровольца, воевавшего на стороне северян. Трудное восстановление страны после войны, диктаторское правление, стремительная индустриализация, настойчивая борьба корейского народа за демократические реформы, увенчавшаяся в итоге успехом, — все эти факты истории страны находят отражение в прозе современных южнокорейских писателей, равно как и универсальные темы неподлинности бытия или одиночества человека среди людей в постсовременном мире. Южная Корея (Республика Корея) давно уже является частью мирового экономического пространства, и в России, наверное, не осталось дома, где не было бы бытовой техники и электроники корейского производства. Постоянно растет число фанатов корейского кинематографа и поп-музыки. Литературе же Южной Кореи еще только предстоит стать в России популярной. Будучи вовлеченной в мировой культурный процесс и воплощая самые современные литературные тенденции, она, тем не менее, сохраняет самобытность, опираясь на традиции. В этом номере читатель может прочесть и повесть Ан Тохёна в жанре аллегории, столь популярном в Корее в эпоху Чосон, и рассказ одного из самых интеллектуальных авторов Южной Кореи, тонкого психолога Ли Мунёля, где, как в средневековом романе-сне, фантазии неотличимы от реальности, и понять, о чем на самом деле идет речь, расшифровать многочисленные метафоры можно, лишь прочитав последний абзац. Хороша и южнокорейская проза женщин-писательниц — жизненная, глубокая и драматичная. В этот номер вошли рассказы известных писательниц О Чонхи и Ким Эран. Не должна оставить читателей равнодушными и корейская поэзия, которая традиционно является скорее философической, нежели лирической.

Напоследок хотелось бы сказать, что образованные корейцы хорошо знают классическую русскую литературу, любят и понимают ее, что подтверждает эссе знаменитого критика и исследователя корейской литературы Ким Юнсика. Надеемся, этот номер поможет российским читателям составить некоторое представление о корейской литературе, а возможно, и полюбить ее.

Квон Ёнмин, критик, почетный профессор Сеульского университета

Мария Солдатова, доцент Московского государственного лингвистического университета, составитель номера

Из современной прозы

Ли Мунёль Песня для двоих Перевод Марии Солдатовой

Человек одинок. Или не одинок. А если и одинок, что с того? На лужайке, обернувшись голубками, сидят девушки, в предчувствии суровой зимы тревожно колышутся деревья, пустившие корни в пустоту.

Вдруг порыв ветра с самого края земли — и девушки, успев превратиться в листья, рассыпаются за каменной оградой парка. Тонкие корни деревьев подрагивают, как борода старика, рассеивая в бледном воздухе пыль воспоминаний.

— Как холодно!

Это, опершись на скамейку, мужчина, похожий на покрытую саваном непросохшую гипсовую статую, говорит сырым голосом женщине, миражом сидящей подле него. Его слишком длинная правая нога, сложенная втрое, покоится на краю скамейки. Женщина с лицом цвета истлевшей кости и свисающим до губ носом смотрит не на мужчину, а на мрачное здание за оградой.

— Это, наверное, потому, что у вас холодное сердце.

— Вовсе нет, — решительно отрицает мужчина, будто отряхиваясь от ее сухого голоса. Его взгляд теперь устремлен на то же здание. — Посмотри, это ведь снег.

— Но мне кажется, крыша, вон там, блестит на солнце.

В голосе женщины звучат жалобные нотки. А он, решив, что она ему возражает, несколько секунд молчит, но потом кивает:

— Да, точно. Золотится на солнце.

— И правда снег. Фундамент уже потемнел от влаги.

Стоит мужчине поменять свое мнение, как женщина почему-то падает духом и идет на попятную. Мужчина хочет сказать, что холод не может помешать чему-то там блестеть на солнце, что на крыше видны лишь признаки завтрашней усталости, но не находит слов.

Тем временем здание, на которое они смотрят, медленно оседает: каждый день город уходит под землю на фут. Не потому ли, что люди слишком много выкапывают из-под земли и нагромождают сверху? На этом месте когда-то была известковая река, а над ней в человеческий рост возвышался мясистый папоротник-орляк. В незапамятные времена здесь гудели в бурю старые сосны, бродили шакалы и лоси. И здесь же лежит осел, сдохший сто лет назад от усталости, — через тысячу лет его кости выложат под стекло на всеобщее обозрение.

— Помните?

Не задай она внезапно, с нагоняющим тоску видом, свой вопрос, он наверняка ляпнул бы про осла. Но помысел-то не грех. Сама невинность, он