Походный дневник (сентябрь 1944 - март 1945) [Эдвард Уайз] (fb2) читать онлайн

Уайз Эдвард ПОХОДНЫЙ ДНЕВНИК _{(сентябрь 1944 — март 1945)}

1944

Сентябрь, 28 — Плыли из Бостона на «Аргентине». (Несколько раз нас поднимали по тревоге из-за подводных лодок).

Октябрь, 10 — Прибыли в порт Саутгемптон.

Октябрь, 11 — Встали в док в Саутгемптоне.

Октябрь, 12 — Высадились на берег и поездом поехали в Дорчестер. Погрузились на грузовики и поехали в лагерь D6. В D6 нам понравилось. Дают много пропусков в Дорчестер. Я 22 октября поехал в Лондон по 36-часовому пропуску. Видел все достопримечательности. Как обычно, напились на вечеринке.

Ноябрь, 3 — Мы покинули D-6, поехали в Саутгемптон, погрузились на транспорт и поехали в Гавр, Франция. Несколько дней простояли в Ла-Манше и окончательно сошли на землю 5 ноября. Гавр сильно пострадал, и я впервые увидел, какая ужасная вещь война. Мы погрузились на грузовики и несколько часов ехали в Северную Францию. Нам сказали, что мы едем на фронт. Мы разбили лагерь в саду. Я пока не боюсь.

Ноябрь, 6 — Мы оставили наш лагерь и поехали на грузовике в Обель, Бельгия. Остановились в крестьянском доме. Здесь я впервые увидел бомбу «Robot». Зато потом я увидел их предостаточно.

Ноябрь, 10 — Приехали в Кринкельт, Бельгия, чтобы оказать помощь 9 дивизии, напротив линии Зигфрида. Здесь мы увидели и услышали, что такое война. Робот-бомбы теперь начали падать часто.

Ноябрь, 11 — Мы заняли позиции против джерри. Я впервые увидел живого джерри и линию Зигфрида.

Ноябрь, 12 — Ноябрь, 30. — Почти одно и то же. Иногда мы меняли позиции. Почти все время это были работы по строительству укреплении. Был только один вызов — надо было восстановить связь под артиллерийским огнем джерри, который в этот день был сильным. У меня работало много телефонов и работы было много, несмотря на обстрел. Ребята начали заболевать «траншейной стопой», погода была ужасная, холод и грязь. Пока мои ноги в порядке, и я не очень боюсь.

Декабрь, 1 — Декабрь, 12. — Ничего особенного не случилось. Все еще в обороне и живем, как животные. Было много снегу, и мои ноги чувствуют себя плохо.

Декабрь, 13 — Атаковали Крысиный холм. Это была первая наша большая атака. Мины и ловушки на каждом шагу. Ночь была тяжелой. Мы должны были оставаться всю ночь на телефонной связи со штабом. Каждый раз, когда звонил телефон, мы ждали, что патруль джерри нас обнаружит. Теперь часто стали слышны их «рыгающие» пушки. Чертовски холодно и нет одеял. Начали ненавидеть джерри, когда они застрелили наших медиков.

Декабрь, 14 — Все еще на Крысином холме. Здесь убили Бена Хэнлона. Он был хороший парень, и мне стало не по себе, когда я увидел, что принесли его тело. Теперь я их на самом деле возненавидел.

Декабрь, 15 — Не слишком много военных действий, но этот ад должен вскоре взорваться.

Декабрь, 16 — Это день, когда начался ад. Около 6 утра джерри открыли на полтора часа ужасный заградительный артиллерийский огонь. Я не понимаю, как они в нас не попали. Дейч и я были в глубокой яме, и точно, что мы всю ее залили потом. Теперь я уже боюсь. Когда настало утро, я должен был пойти в метель и отремонтировать провода. Они все вышли из строя, включая тот, который ведет в батальон. Я взял с собой 2 человек, Гэллиона и Кана, и пошел ремонтировать этот провод. Мы прошли около мили и почти врезались в джерри. Они прорвались и обрезали провод. Я слышал их пушки прямо у подножия холма. Мы повернулись и пошли назад. Нам повезло, что наша рация в хорошем состоянии. Это было единственное средство связи, а джерри нас отрезали. Мы прорвались обратно, и если бы не прямое попадание наших минометов в их автомат, я не думаю, что нам бы это удалось. Я притащил с собой двух пленных в BN. Мы окопались и провели ужасную ночь. Джерри были повсюду вокруг нас, и мы их слышали всю ночь. Мы ничего не ели уже 2 дня. Я должен был отнести свои детали вместе с солдатом артиллерийско-технической службы на пункт обслуживания и получить пайки для наших людей. Джерри были повсюду, и я очень боялся. Я справился, но на следующий день стало еще хуже.

Декабрь, 17 — Утром мы начали контратаку против джерри. Но их было для нас слишком много. У них были танки и артиллерия, а у нас — только винтовки. Здесь они обратили нас в бегство. Мое первое поле, которое надо было перебежать, было под минометным огнем. Я бросил все свое снаряжение, кроме патронташа и винтовки, и побежал. Некоторым из нас это удалось, но безопасно стало только на короткое время. Они опять заставили нас бежать. Мы слышали, что «рыгающие» пушки стали ближе. На этот раз нам надо было пересечь открытое поле шириной около 200 ярдов. В середине был ручей. Они поливали все это поле из автоматов и маленьких пушек. На мне было 2 пары штанов, но одна пара все время падала, ми мне пришлось остановиться и снять их. Теперь идти стало легче, но я забыл в кармане часы, так что джерри получили настоящие американские часы. Когда нам пришлось перебегать в следующий раз, они уже на самом деле пристрелялись И когда в сержанта Джорджа Лозана из Дэйтона, Огайо, попали прямо передо мной, мы повернули назад и мы нашли естественное укрытие и проползли это место на животах. Когда мы пересекли это место, то оказались в расположениия 2-й пехотной дивизии. Они сказали, что удержат немцев, нам стало полегче, но это продолжалось недолго — нам пришлось отойти в сторону и дать им пройти. Наши танки оттягивались отсюда, и 2-я тоже, и вели огонь, пока отступали. Я видел множество немецких самолетов и наших «спитфайров» в схватках в небе, но я бы предпочел смотреть на это в кино. Джерри вели себя так, как будто приняли на грудь, потому что они не практически без прикрытия продолжали наступать, несмотря на то, сколько их при этом погибало. Это SS. Мы начали организовывать оборону, но вскоре должны были покинуть позиции и прямо перед наступлением темноты мы пересекли поле длиной около 400 ярдов и вскарабкались на крутой холм. Становилось темно, и мы остановились на ночлег. У меня не было ни одеяла, ни лопаты. Снаряды продолжали падать и падать. Я окопался своим штыком и стальной каской. Но они продолжали обстреливать нас так сильно, что мне стало все равно. Я подумал, что рано или поздно они до нас доберутся, поэтому я перестал копать и просто улегся. Я долго думал о Ганновере, и первый раз надежда выбраться отсюда живым меня покинула. Это было ужасное чувство смотреть на разрывы снарядов и ждать, когда в тебя попадут. Но вскоре меня позвали опять идти за пайком и деталями в артиллерийско-техническую службу. Нам надо было пройти 300 ярдов под обстрелом джерри, и мы были совершенно спокойны. Мы приняли на позицию, где 2-я дивизия уже вырыла укрепления. Джерри сильно обстреливали эту позицию, и мы упали на тела погибших — их было много вокруг. Здесь была медицинская станция в кирпичном доме, врачи тоже отступали. Медики делали огромную работу. Я там украл одеяло и тащил его вместе со своим грузом снаряжения. Нам опять надо было идти под огнем, и нам это удалось. Я не спал этой ночью, потому что не мог угадать, что будет утром. Внезапно наша артиллерия открыла огонь — и что за музыка это была. Джерри и янки поливали артиллерийским огнем Кринкельт, потому что и те, и другие были в городе. Вскоре город загорелся, и я себя чувствовал очень хорошо, когда одно из наших орудий начинало стрелять. Каким-то образом нам удалось установить связь и вызвать подкрепление.

Декабрь, 18 — Наконец, наступило утро, но джерри опять начали наступать. Я опять попытался пробиться за продовольствием и снаряжением. Мы оказались посреди открытого поля, и джерри открыли автоматный огонь и пригвоздили нас к земле. Мы подползли к полезащитной полосе и залегли за ней. Однако джерри начали забрасывать нас минами, и мы видели как они подходят все ближе. Я знал, что рано или поздно они подойдут на расстояние выстрела, и это будет конец. Я считаю, что в этот момент я совершил самый храбрый поступок за всю свою жизнь. Я сказал ребятам, что они нас достанут, и попросил их идти за мной. Я пробежал прямо под минометным и автоматным огнем, и в меня не попали. Только немногие из нас остались в живых. Когда мы вернулись на свои позиции, наши опять отступали, а джерри шли прямо на нас. И здесь 9-я минометная дивизия сделала лучшую работу, какую я когда бы то ни было видел. Они клали мины прямо перед нами и остановили джерри. Ребята держали трубки в руках, чтобы получить нужный угол возвышения. Наша артиллерия там тоже хорошо поработала, они приказали нам держаться пониже и стали стрелять прямо перед нами. Наконец джерри были остановлены и мы отошли примерно на 8 миль и окопались в одну линию. Мы впервые спали за 4 дня. Питались мы только тем, что смогли найти.

Декабрь, 19 — Мы думали, что нас теперь выведут из боя, но не тут-то было. Они перевели нас на позиции прямо перед линией фронта, и мы окопались вместе с 9-й дивизией. И со 2–1. Джерри захватили много наших самолетов и атаковали с бреющего полета. Странно было видеть, как американские самолеты стреляют по американцам.

Декабрь, 20 — Мы вырыли окопы, а джерри начали атаковать нас танками, артиллерией и пехотой. Но наша артиллерия тоже заработала, и это был самый сильный заградительный огонь, который мне довелось услышать. Они сбросили на них множество напалмовых бомб и когда повсюду бушевал огонь, можно было услышать их вопли. Ночью они стонали, и каждый раз, когда наша артиллерия принималась за работу, они кричали «камрад» и просили пощады. Я их не осуждаю, но в тот момент мы старались не брать пленных.

Декабрь, 21 — Весь день нас обстреливали артиллерией.

Декабрь, 22 — Нам на подкрепление пришла другая бригада, и нас перевели в дивизию. В резерв. Чертовски холодно.

Декабрь, 23 — В резерве — около Эльзенборна.

Американец под Эльзеборном

Декабрь, 24 — Вернулись на линию фронта. Очень незавидное Рождество. Нас постоянно обстреливали.

Декабрь, 25 — Жалкое Рождество. Но погода улучшилась, и небо наполнилось нашими самолетами. Они выглядят неплохо.

Декабрь, 26 — Обстреливают нас каждый день.

Декабрь, 27 — То же самое.

Декабрь, 28 — Рано утром остановили сильную атаку. Я думаю, джерри расстались с мыслью о том, чтобы прорваться, после того, как мы остановили эту атаку. Я ответил на телефонный звонок с небольшого расстояния, когда я вышел под артиллерийским огнем, чтобы отремонтировать порванный провод на наблюдательном пункте.

Декабрь, 29 — Джерри обстреливают нас артиллерией и иногда атакуют с бреющего полета.

Декабрь, 30 — То же самое. Чертовски холодно.

Декабрь, 31 — То же самое.

1945

Январь, 1 — То же самое.

Январь, 2 — Теперь идет снег. Приятно жить в окопе.

Январь, 3 — То же самое. Чертовски холодно.

Январь, 4 — Ответил на звонок с очень близкого расстояния. Снаряд попал в дерево. Дерево упало прямо около моего окопа. В окоп падает шрапнель, она проделала множество дырок в моем одеяле, и я весь ею покрыт. Это было совсем близко, но я увидел только большую вспышку.

Январь, 5 — Январь, 21 — Весь этот период — практически все то же самое. Артиллерия начинает работать каждый раз, как ты высовываешься. В окопах глубокий снег и ужасно холодно. Это была суровая зима, и я часто думал о том, как хорошо сидеть дома у огня. Регулярно высылались патрули, но они все время сталкивались с джерри. Мои ступни онемели, а пальцы ног обморозились, но я пока не жаловался. Конечно, мои ступни теперь в плохом состоянии. Как только артиллерийский огонь ослабевал, они начинали инспектировать нас и наши позиции. Поэтому мы радовались, когда время от времени начинался обстрел. Я первый раз умыл лицо 13-го, и первый раз за месяц побрился. Ну и видок. Мы иногда получаем горячую пищу, но не всегда вовремя. В основном это все еще полевой паек. Мы, конечно, от этого устали, но когда ты варишь себе кофе конечно, он кажется вкусным в эту холодную погоду.

Январь, 22 — Январь, 30 — Переместились на новую позицию. Жили в большом окопе, но он не был безопасным. Один снаряд убил двоих и ранил пятерых всего несколько дней назад. Здесь много проблем с моими телефонными проводами. Дважды в день получали здесь горячее питание — почти регулярно. Был небольшой артобстрел, и меня стрелял снайпер, когда я попытался отремонтировать линию, ведущую на аванпост. Ступни действительно болят, кожа потрескалась на ступне и между пальцами. В первый раз обратился к медикам, но они только намазали их чем-то. Мы очень скоро должны были идти в атаку, и они считали, что у всех все в порядке, насколько они в этом разбираются.

Январь, 31 — Мы рванули в атаку, чтобы прорвать линию Зигфрида. Когда мы только выступили, была снежная буря. На нас не было ничего, кроме наших курток (френчей), и было чертовски холодно. Мы рыли ямы в снегу и ложились туда каждый раз, когда останавливались, чтобы спастись от ветра и холода.

Февраль, 1 — Мы взяли первое препятствие — край леса. Справа у нас была 2-я дивизия, а 9-я — слева. Мы взяли много пленных, а погода стала заметно теплее, снег с деревьев стаял, и мы совсем промокли. Самое большое волнение я испытал, это когда мы брали один холм во время этой атаки. Ребята создали замечательный заградительный огонь, и мы рванули одной большой линией через открытое поле. Снегу было по пояс, но мы продирались по нему и продолжали стрелять. Джерри на холме в спешке снялись с места. Они оставили там свои автоматы с наполовину полными магазинами. Пока мы шли через лес, в нас постоянно стреляли снайперы. Можно еще много подробностей рассказать об этой атаке. Мы шли вперед до темноты, и остановились, потому что впереди было минное поле. Наверное, это была самая плохая ночь за всю мою жизнь. Мы насквозь промокли, было холодно, и мы должны были лежать в снегу. Тьма была кромешная, и когда мы утром проснулись, многие парни настолько замерзли, что не могли двигаться. Слово «проснулись» неуместно, потому что в таком месте невозможно заснуть.

Февраль, 2 — Мы начали атаку сквозь снег. Джерри действительно в спешке отступили. Во многих местах еще горели костры, на которых они разогревали завтрак. Во время этой атаки я впервые использовал тротил, чтобы сделать себе стрелковую ячейку в промерзшей земле. Мы измучились за время этого наступления, и нас отправили в резерв. (1-я и 2-я дивизии продолжили наступление. Мы были рады, когда нам сказали, что мы идем назад. Что за путешествие! Мы прошли 16 миль в снегу, льду и чаще леса. Мы шли через минное поле и чуть не угодили в ловушку. Была кромешная тьма, и мы наталкивались на рюкзаки друг друга, и в это время нас вели через минное поле. Один неверный шаг — и ты окажешься без ноги. Эти мины очень опасны, если на них наступить. Ну и дела.

Февраль, 3 — Мы думали, что нас разместят в домах, но не тут-то было. Мы вернулись на те же стрелковые позиции, с которых начали. Снег отчасти растаял, и эти ямы были полны грязи и воды. Мы так устали, что улеглись прямо в грязь и заснули. Мы не спали 4 ночи, и ты будешь спать стоя, когда ты в таком состоянии. К этому времени мы настолько ослабли, что стоило нам оступиться, как мы падали и с трудом могли подняться. Я не думаю, что люди могут по-настоящему понять, как мы страдали этой зимой. Я рад, что смог это вынести.

Февраль, 4 — Февраль, 7 — На этой позиции мы оставались несколько дней. Мы теперь расхрабрились и по ночам разжигали огонь из своего снаряжения. Джерри бомбили нас самолетов и атаковали с бреющего полета, и костры пришлось прекратить. Здесь собирали целые грузовики мертвых джерри, когда снег сошел.

Февраль, 8 — Февраль, 12 — Перешли на другую позицию напротив линии Зигфрида и заменили часть 1-й дивизии. Здесь мы нашли много мертвых парней из 99-го, которых убили в декабре, и они тут пролежали с тех пор. Мы находились недалеко от той позиции, на которой мы были в момент прорыва джерри. Здесь также было много мертвых джерри. Мы собрали их и отправили на захоронение. Пока мы находились там, я выпил целую коробку таблеток.

Февраль, 13 — Февраль, 18 (Берн) Перешли в резерв в леса неподалеку от Берна. Мы здесь разводили костры и немного отдохнули. Я гулял по лесу и обнаружил множество немецких трупов. Некоторые были в танках. Они были мертвы уже около двух месяцев, и конечно воняли и выглядели забавно.

Февраль, 19 — Февраль, 29 — Мы прошли около 15 миль в Мальеди, погрузились на грузовики и приехали в бельгийский город Обель на настоящий отдых, в домах. 28-го я получил отпуск на 3 дня в лагерь отдыха Джейхок в Веве, Бельгия. Провел время, как важная персона, с коньяком и пивом. Там стоял фургон Красного Креста с пончиками и кофе. Генерал Лауэр сказал, что мы скоро пойдем в большое наступление. Хорошенькая новость. Городок назывался Ремерсдел.

Март, 1 — Эльсдорф. Я вернулся из отпуска, когда вся рота грузилась на грузовики. Я перепрыгнул из одного грузовика в другой. Они сказали, что мы едем к Рейну. Мы проехали через Аахен и Дурен, я думаю, что Дурен разрушен так же, как и всякий другой город в Германии. Мы пересекли реку Роэр и остановились неподалеку от Эльсдорфа. Мы окопались и этой ночью я впервые увидел немецкие самолеты с реактивным двигателем. Они нас бомбили и обстреливали с бреющего полета всю ночь. Я видел, как наши сбили этой ночью несколько немецких самолетов.

Март, 2 — Теперь мы пошли в наше самое большое наступление. Мы видели много наших самолетов, обстреливающих врага с бреющего полета. Было много немецких реактивных самолетов, и наши бомбардировщики постоянно взлетали и бомбили, как мне показалось, Кельн. Мы здесь взяли города Глейш и Бедбург. Меня ранили в Бедбурге.

Март, 3 — Взяли Альрат и Барренштайн. Мы в эти дни двигались чертовски быстро. Джерри сдавались повсюду. Страна плоская, как стол, и у врага везде траншеи, но он ими не воспользовался. Мы слишком быстро наступали.

Март, 4 — Вошли в Дерикум и двинулись в Нойзо.

Март, 5 — Март, 7 Нойзо. Мы остановились на большом вокзале. Мы обнаружили здесь большой бар и опустошили его. У нас там был погреб-бомбоубежище, где мы чувствовали себя в безопасности. Джерри несколько раз попадали в здание, но мы этого даже не почувствовали. Они бомбили Кельн и Дюссельдорф изо всех сил, и мы все время слышали сирены воздушной тревоги.

Март, 9 — Мы переехали в маленький крестьянский дом в Эрпе.

Март, 10 — Была еще одна приятная поездка в Фритцдорф. Спали в сарае.

Март, 11 — Мы выехали рано утром, чтобы перейти Рейн. Это было что-то. По мере того, как мы продвигались вперед, нам надо было пройти под огнем нашей собственной артиллерии. Когда эти 240-е начинали работать, это почти сбивало тебя с ног. Когда мы подошли к реке, то увидели, в какой спешке уходили немцы. Они оставляли за собой горы и горы амуниции. Здесь было огромное количество машин и оборудования. Когда мы подошли поближе к Ремагену, мы услышали их артиллерию. Чтобы войти в Ремаген, надо спуститься с большого холма, и первое, что вы видите — это 4 больших церковных шпиля. Наконец, мы вошли в город, и артиллерийский огонь усилился. Мы остановились прямо перед выходом на мост. Джерри его бомбили очень сильно. Мы лежали вдоль стены около церкви. Они попали в церковь пять раз подряд. Вдоль улицы лежало много мертвых янки из того полка, который шел впереди нас. Я видел одного лежащего там, который был разорван пополам. Нам понадобилось чертовски много времени, чтобы попасть на мост. Но нам это наконец удалось — мы прошли через фабрику почти до берега реки. Мы вошли в одну из этих башен и попали на мост. Снаряды падали один за другим, но мы шли вперед. Я посмотрел вниз — до воды было около 70 футов, и у меня появилось странное чувство, что в нас не попадут. Я боялся, но я хотел сделать все, что должен сделать. Я не боялся умереть. Мы наконец прошли по мосту и почувствовали облегчение. Здесь везде было много мертвых солдат. Много противовоздушных орудий, и у них было много работы. Джерри на самом деле пытались разбомбить мост. Мы прошли несколько миль и окопались на ночь.

Март, 12 — Гинстерхан. Джерри нас немножко обстреляли, и их самолеты атаковали с бреющего полета. Я увидел замечательную демонстрацию полетов Джерри сквозь наш зенитный огонь.

Стреляли наши зенитные танки с орудиями 50 калибра. Пулеметы все время старались сбить немецкие самолеты. Я несколько раз из-за них падал на землю. Мы вышли в темноте на «горячие перекрестки», и было на самом деле жарко. Танки джерри поразили несколько наших танков прямо около меня. Мы пошли прямо на перекресток, и здесь было до черта джерри. У нас завязался настоящий бой. Я лежал в канаве, и пули летели со всех сторон. Я посмотрел вокруг и увидел, что остался один. Наконец, я пробился к своим, и там мы держались на месте до утра.

Март, 13 — Мы тут окопались, и хорошо. Они обстреливали нас чертовски сильно. Они принимались за нас несколько раз в день, и я не понимаю, как они промазали по нашим окопам. У нас было много потерь, и у медиков было много работы. Вокруг также было полно мертвых джерри, и некоторые из них представляли собой интересное зрелище.

Март, 14 — Оставались под этим ужасным огнем целый день и двинулись ночью к месту сбора. Мы должны были утром идти в наступление

Март, 15 — Мы взяли Хессен. Была контратака, но мы с ней справились. Затем мы взяли высоту за городом. Мы вышли ночью и взяли еще один город, Кумшельд.

Март, 16 — Взяли город Гудерат. Затем мы взяли город Форрат.

Март, 17 — Мы пошли в Бремшайд. Здесь было хорошо для разнообразия. Джерри сбрасывали на нас какие-то большие штуки, но близко не подходили.

Март, 18 — В Бремшайде, в резерве. Делать особо нечего.

Март, 19 — Март, 22 — То же самое.

Март, 23 — Шли ночью к месту сбора.

Март, 24 — Утром перешли реку Вейд. Нас обстреливали, но мы удивили джерри, перейдя реку вброд, выше моста. Было довольно холодно. Здесь много снайперов, мы взяли много пленных.

Март, 25 — Дошли до Куртшайда и окопались.

Март, 26 — Взяли немецкий город Бонефельд. Вышли из города, взяли высоту и окопались. Здесь мы услышали, что 7-й танковый прямо за нами, и что он будет протискиваться через нас. Какое облегчение, когда они это закончили.

Март, 27 — Взяли город Майшайд. Теперь мы берем чертовски много пленных.

Март, 28 — Приехали на грузовике в Вильзевот. Я увидел орудие, которое джерри использовали для запуска своих робот-бомб.

Март, 29 — Дошли почти до Остервальда. Сегодня освободили много американских пленных. Затем перешли в Вальдгирм и провели там несколько дней.

Апрель, 1 — Сегодня Пасха, но мы идеи вперед, чтобы разобраться с Рейнским котлом.

Апрель, 2 — Пришли в Оберраспе, установили оборону и начали патрулирование лесов.

Апрель, 3 — Приехали в Шварценау на танках. Врезались здесь в дом с нацистами, они были не очень-то рады нас видеть. Здесь был больной мужчина-нацист, а женщина сказала, что она его сама застрелит, но не позволит нам его вывести. Мы вручили ей пистолет и сказали это сделать. (Она не сделала).

Апрель, 4 — Пришли в Берлеберг и жили в трудовом лагере. Здесь множество русских и поляков.

Апрель, 5 — Пошли в наступление. Это на самом деле было тяжко, надо было влезать на огромное количество холмов, и они были крутые. В этой стране множество оленей. Нас много обстреливали, мы натолкнулись на множество снайперов. Однажды в открытом поле нас обстреляли из пулемета и отрезали нашу роту от остальных. Мы лежали на склоне холма, когда два джерри вышли из сосняка. У одного был пулемет. Мы их накрыли, и они удивились, когда мы приказали им сдаваться. Они сказали, что там в лесу их еще 35, они готовы сдаться, но мы решили, что это ловушка. Мы были одни на этом холме, а примерно в 200 ярдах по дороге было огромное количество отступающих орудий и транспорта. Мы конечно, могли бы им устроить веселую жизнь, если бы не были отрезаны от своих. Стало очень темно, и повсюду вокруг нас были немцы. Они палили по нам из базуки и вообще поднимали много шума. Они нас полностью окружили, но продолжали отступать всю ночь. Конечно, некоторые из них были от нас совсем близко. Этой ночью один парень погиб, а пятеро были ранены. Капитан Коук был ранен и здесь оставил нашу роту. Я был с ним, начиная с Ван Дорна, он был хорошим командиром.

Апрель, 6 — Приехали в дом в Вингесхамене. Поели здесь яичницы с ветчиной и получили капитана Мартенса из Вашингтона в качестве командира роты. Он выпускник Уэст-Пойнта.

Апрель, 7 — Перебрались в Оберхунден. Цветные ребята устроили здесь черт-те что. Они подожгли дома, резали всех подряд немцев бритвами и насиловали.

Апрель, 8 — Прибыли в Мильхенбах и остались здесь на ночь.

Апрель, 9 — Вышли из города и взяли высоту около Штоффеля.

Апрель, 10 — Взяли город Эрнестин. Продолжали нападение и взяли Халбербрахт.

Апрель, 11 — Начали наступление на Эльпзе. Напоролись на пулеметный огонь, который пригвоздил нас к земле. Здесь они попали в одного из наших парней и тяжело его ранили. У нас было трое тяжелораненых, и им нужны были врачи. Мы не могли достать машину, поэтому капитан попросил провести их через лес, а лес был очень густым и темным. У меня был только компас, чтобы найти дорогу туда, где они подготовили для нас джип. Надо было пройти целую милю через лес, было чертовски темно. У Сая Хартсинга был маленький ребенок в Штатах, и он так боялся умереть и никогда не увидеть своего ребенка. Я сделал все, что мог, и привел их к джипу за несколько часов. Это была трудная работа — они показали мне на карте то место, где меня будет ждать джип, а затем по компасу найти это место. Эти носилки было очень неудобно тащить через лес, а кругом все еще было много снайперов. Полковник меня очень хвалил за эту работу.

Апрель, 12 — Пока я один возвращался в свою роту при свете дня, прямо передо мной выскочил джерри. Я взял его в плен и это чудо, что он не попытался в меня выстрелить.

Апрель, 13 — Взяли город Шональтхаузен.

Апрель, 14 — Вошли и взяли Айрингхаузен. Много снайперов, пленных брали сотнями. Взяли Оле, и Тайндельн, и Вердал.

Апрель, 15 — Наш лучший день. Мы брали один город за другим. Когда мы шли из Вердаля в Алтену мы прошли мимо самой большой пушки, которую я видел в своей жизни. Это была огромная пушка на рельсах и длина ее была равна длине двух обычных товарных вагонов. Около Алтены появилась толпа итальянских военнопленных, они помогли расчищать дорожные завалы. Немецкие танки горели один за другим на протяжении всего нашего пути, и конечно, они могли бы задержать нас, если бы захотели.

Мы взяли сотни пленных. Когда мы послали две группы, чтобы, чтобы связаться с 1-м батальоном, они натолкнулись на офицеров 130-й немецкой танковой дивизии, которые пожелали сдаться. Мы приняли их капитуляцию. Они обставили это прямо-таки церемонией и мы были рады, что они сдались. Мы приказали их собственным офицерам сопроводить их, и они шли мимо нас весь день и всю ночь. Мы там взяли тысячи пленных. Их пушки и танки были повсюду, и я не желаю думать о том, что они могли с нами сделать, если бы попытались.

Апрель, 16 — Стояли в Алтене. Было очень весело, особенно с некоторыми русскими и поляками.

Апрель, 17 — Все еще в Алтене.

Апрель, 18 — Перешли в 3-ю армию и проехали на грузовиках около 300 миль до Кирхайха. Этой ночью самолеты атаковали нас с бреющего полета.

Апрель, 19 — Апрель, 22 — Все еще в Кирхайхе.

Апрель, 23 — Перебрались в Оттерсдорф и стали лагерем в лесу. Видел разгромленное большое немецкое летное поле и огромное количество разбитых самолетов на земле. Вокруг очень много разрушений. Мы идем драться с эсэсовцами, и мы знали, что это наша последняя серьезная задача.

Апрель, 24 — Перебрались в Хильпальтштайн.

Апрель, 25 — Перебрались в Хермсберг.

Апрель, 26 — За ночь добрались до Бергхаузена.

Апрель, 27 — Вышли и переправились через Дунай на штурмовых лодках. Двигались, не встречая особого сопротивления и окопались в лесу. Это была холодная, дождливая и тоскливая ночь. Можно было услышать, как идут танки, но было непонятно, где они. Это не прибавляло нам спокойствия.

Апрель, 28 — Взяли город Абесбург, шли всю ночь и взяли города Унтер и Брушаль.

Апрель, 29 — Мы брали город за городом. Мы вошли в город и захватили множество важных бумаг какого-то важного чина из SS. Мы взяли город и освободили более 600 индийцев. Они бродили в окрестных лесах и охотились на джерри. Мы взяли город Обер и обнаружили большие радиопередатчики в старом замке близ Обера. Они вели пропагандистские передачи. Я поговорил с бывшим там нацистом, который сказал, что когда-то работал на радио NBC в Нью-Йорке. Эти люди здесь были настоящими нацистами. Мы сегодня взяли пару сотен пленных и накормили тысячи рабочих. Погрузились в джипы и поехали в Ваймихль.

Апрель, 30 — Вышли и напоролись на танки. Как только мы вышли из Альтдорфа, начался ужасный артобстрел с холмов за Ландшутом. Мы отступили в Альтсдорф и перегруппировали роту. Мы попробовали двигаться через открытое поле, и они опять нас обстреляли. Мы опять отступили и на этот раз порознь стали пересекать поле шириной 200 ярдов. Тогда они обстреляли нас не так сильно. Наконец, мы прибыли в Ландшут. Мы там обнаружили большую пекарню, полную печенья и съели немало. Нас там здорово обстреляли, и мы обнаружили, что должны перейти в этом городе через реку по маленькому пешеходному мосту и очистить другую часть города. Это была трудная работа, и они сильно обстреливали этот мост. У нас там погибло несколько человек, но мы перешли на другой берег и обнаружили бомбоубежище, полное людей. Это место обстреливали теперь с двух сторон, а мы оказались посередине. Мы там нашли немножко вина, и я взял с собой наутро две бутылки.

Май, 1 — L CO. Прошла впереди нас, и мы очистили город. Это был наш последний серьезный бой. Манго и я обнаружили самый большой винный погреб, который мы когда-либо видели, и у нас была вечеринка. Генерал Паттон был сегодня в городе, но я его не видел.

Май, 2 — Мы сели на грузовики и поехали в Кинаннштеттер. Утром приказы часто менялись. Прошел слух, что война закончилась, но никто не поверил. Мы получили приказ «прекратить всякое движение вперед» и подумали, что что-то происходит. Мы теперь были около Мюнхена. Мы поехали в Хаарбах.

Май, 3 — Май, 5 — Мы в Хаарбахе, и слухи о мире повсюду. В конце концов мы обнаружили, что это правда, но никто сильно не праздновал.

Май, 6 — Май, 10 — Перебрались в Ландшут и получили официальную информацию о том, что война закончена. Я сегодня заболел, у меня была температура. Медики продержали меня с вечера и сказали, что у меня грипп. Некоторое время чувствовал себя паршиво, но сказал им, что я в порядке, чтобы они меня отпустили, и я присоединился к своей роте.

Май, 10 — Переехали во Фраммерсбах и начали свою работу по оккупации Германии. Мы жили здесь в пивном ресторане, и это нам нравилось больше всего того, что было с нами в армии. Кругом множество оленей и много форели. Ребята много охотятся и рыбачат. Я видел живого Мики Руни в Бад-Орб, а 28 мая отправился в трехдневный отпуск. Я отлично провел время в Париже. На обратном пути я провел один день в Люксембурге и встретился с Хэрольдом Литтлом из Гановера.

Оглавление

1944

1945