История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты [Генри Филдинг] (fb2) читать онлайн

Henry Fielding	Генри Филдинг
THE HISTORY OF TOM JONES, A FOUNDLING	История Тома Джонса, найденыша
To the Honourable GEORGE LYTTLETON, ESQ; One of the Lords Commissioners of the Treasury.	ДОСТОПОЧТЕННОМУ ДЖОРДЖУ ЛИТТЛЬТОНУ, Эсквайру Лорду Уполномоченному Казначейства
Sir,	Сэр!
Notwithstanding your constant refusal, when I have asked leave to prefix your name to this dedication, I must still insist on my right to desire your protection of this work.	Несмотря на то, что просьбы мои предпослать этому посвящению ваше имя неизменно встречали у вас отказ, я все же буду настаивать на своем праве искать вашего покровительства для этой книги.
To you, Sir, it is owing that this history was ever begun.	Вам, сэр, история сия обязана своим возникновением.
It was by your desire that I first thought of such a composition.	Ваше пожелание впервые заронило во мне мысль о подобном сочинении.
So many years have since past, that you may have, perhaps, forgotten this circumstance: but your desires are to me in the nature of commands; and the impression of them is never to be erased from my memory.	С тех пор прошло уже столько лет, что вы, быть может, позабыли про это обстоятельство; но ваши пожелания для меня приказ; они запечатлелись в моей памяти и никогда в ней не изгладятся.
Again, Sir, without your assistance this history had never been completed.	Кроме того сэр, без вашего содействия история эта никогда не пришла бы к концу.
Be not startled at the assertion.	Пусть вас не удивят мои слова.
I do not intend to draw on you the suspicion of being a romance writer. I mean no more than that I partly owe to you my existence during great part of the time which I have employed in composing it: another matter which it may be necessary to remind you of; since there are certain actions of which you are apt to be extremely forgetful; but of these I hope I shall always have a better memory than yourself.	Я не собираюсь навлечь на вас подозрение, что несколько обязан вам своим существованием в течение значительной части времени, затраченного на работу, - другое обстоятельство, о котором вам, может быть, необходимо напомнить, если вы так забывчивы относительно некоторых ваших деяний; их, надеюсь, я всегда буду помнить лучше, чем вы.
Lastly, It is owing to you that the history appears what it now is.	Наконец, вам обязан я тем, что история моя появляется в своем теперешнем виде.
If there be in this work, as some have been pleased to say, a stronger picture of a truly benevolent mind than is to be found in any other, who that knows you, and a particular acquaintance of yours, will doubt whence that benevolence hath been copied?	Если это произведение, как некоторым угодно было заметить, содержит более яркий образ подлинно доброжелательной души, чем те, что встречаются в литературе, то у кого же из знающих вас, у кого из ваших близких знакомых могут возникнуть сомнения, откуда эта доброжелательность списана?
The world will not, I believe, make me the compliment of thinking I took it from myself.	Свет, думаю, не польстит мне предположением, что я заимствовал эту черту у самого себя.
I care not: this they shall own, that the two persons from whom I have taken it, that is to say, two of the best and worthiest men in the world, are strongly and zealously my friends.	Меня это не огорчает: кто же откажется признать, что два лица, послужившие мне образцом, иными словами, два лучших и достойнейших человека на свете - мои близкие и преданные друзья?

I might be contented with this, and yet my vanity will add a third to the number; and him one of the greatest and noblest, not only in his rank, but in every public and private virtue.	Я мог бы сим удовольствоваться, однако мое тщеславие хочет присоединить к ним третьего -превосходнейшего и благороднейшего не только по своему званию, но и по всем своим общественным и личным качествам.
But here, whilst my gratitude for the princely benefactions of the Duke of Bedford bursts from my heart, you must forgive my reminding you that it was you who first recommended me to the notice of my benefactor.	Но в эту минуту, когда из груди моей вырывается благодарность герцогу Бедфордскому за его княжеские милости, вы мне простите, если я вам напомню, что вы первый рекомендовали меня вниманию моего благодетеля.
And what are your objections to the allowance of the honour which I have sollicited?	Да и какие у вас могут быть возражения против того, чтобы оказать мне честь, которой я добивался?
Why, you have commended the book so warmly, that you should be ashamed of reading your name before the dedication.	Ведь вы так горячо хвалили книгу, что без стыда прочтете ваше имя перед посвящением.
Indeed, sir, if the book itself doth not make you ashamed of your commendations, nothing that I can here write will, or ought.	В самом деле, сэр, если сама книга не заставляет вас краснеть за ваши похвалы, то вам не может, не должно быть стыдно за то, что я здесь пишу.
I am not to give up my right to your protection and patronage, because you have commended my book: for though I acknowledge so many obligations to you, I do not add this to the number; in which friendship, I am convinced, hath so little share: since that can neither biass your judgment, nor pervert your integrity.	Я вовсе не обязан отказываться от своего права на ваше заступничество и покровительство из-за того, что вы похвалили мою книгу; ибо хоть я и признаю множество сделанных мне вами одолжений, похвалу эту я не отношу к их числу; в ней дружба, я убежден, не играет почти никакой роли, потому что она не может ни повлиять на ваше суждение, ни поколебать ваше беспристрастие.
An enemy may at any time obtain your commendation by only deserving it; and the utmost which the faults of your friends can hope for, is your silence; or, perhaps, if too severely accused, your gentle palliation.	Враг в любоевремя добьется от вас похвалы, если он ее заслужил, но друг, совершивший промах, может, самое большее, рассчитывать на ваше молчание или разве что на любезное снисхождение, если подвергнется слишком уж суровым нападкам.
In short, sir, I suspect, that your dislike of public praise is your true objection to granting my request.	Короче говоря, сэр, я подозреваю, что истинной причиной вашего отказа исполнить мою просьбу является нелюбовь к публичному восхвалению.
I have observed that you have, in common with my two other friends, an unwillingness to hear the least mention of your own virtues; that, as a great poet says of one of you, (he might justly have said it of all three), you	Я заметил, что, подобно двум другим моим друзьям, вы с большой неохотой выслушиваете малейшее упоминание о ваших достоинствах; что, как говорит один великий поэт о подобных вам людях (он справедливо мог бы сказать это о всех троих), вы привыкли
Do good by stealth, and blush to find it fame.	Творить добро тайком, стыдясь огласки.

If men of this disposition are as careful to shun applause, as others are to escape censure, how just must be your apprehension of your character falling into my hands; since what would not a man have reason to dread, if attacked by an author who had received from him injuries equal to my obligations to you!	Если люди подобного склада стыдятся похвалы больше, чем другие попрека, то сколь справедливо должно быть ваше опасение доверить перу моему ваше имя! Ведь как устрашился быя игой при нападении писателя, получившего от него столько оскорблений, сколько я получил от вас одолжений!
And will not this dread of censure increase in proportion to the matter which a man is conscious of having afforded for it?	И разве боязнь попреков не возрастает соответственно размерам проступка, в котором мы сознаем себя виновными?
If his whole life, for instance, should have been one continued subject of satire, he may well tremble when an incensed satirist takes him in hand.	Если, например, вся наша жизнь постоянно давала материал для сатиры, то как нам не трепетать, попавшись в руки раздраженного сатирика!
Now, sir, if we apply this to your modest aversion to panegyric, how reasonable will your fears of me appear!	Сколь же справедливым покажется, сэр, ваш страх передо мной, если применить все это к вашей скромности и вашему отвращению к панегирикам!
Yet surely you might have gratified my ambition, from this single confidence, that I shall always prefer the indulgence of your inclinations to the satisfaction of my own.	Я все-таки вы должны были бы вознаградить мое честолюбие хотя бы потому, что я всегда предпочту угождение вашим желаниям потворству моим собственным.
A very strong instance of which I shall give you in this address, in which I am determined to follow the example of all other dedicators, and will consider not what my patron really deserves to have written, but what he will be best pleased to read.	Ярким доказательством этого послужит настоящее обращение, в котором я решил следовать примеру всех пишущих посвящения и пишу не то, чего мой покровитель в действительности заслуживает, а то, что он прочтет с наибольшим удовольствием.
Without further preface then, I here present you with the labours of some years of my life.	Поэтому без дальнейших предисловий преподношу вам труды нескольких лет моей жизни.
What merit these labours have is already known to yourself.	Какие в них есть достоинства, вам уже известно.
If, from your favourable judgment, I have conceived some esteem for them, it cannot be imputed to vanity; since I should have agreed as implicitly to your opinion, had it been given in favour of any other man's production.	Если ваш благосклонный отзыв пробудил во мне некоторое уважение к ним, то этого нельзя приписать тщеславию; ведь я так же беспрекословно согласился бы с вашим мнением и в том случае, если бы оно было в пользу чьих-либо чужих произведений.
Negatively, at least, I may be allowed to say, that had I been sensible of any great demerit in the work, you are the last person to whose protection I would have ventured to recommend it.	Во всяком случае, могу сказать, что если бы я сознавал в моем произведении какой-либо существенный недостаток, то вы - последний, к кому я решился бы обратиться за покровительством для него.

From the name of my patron, indeed, I hope my reader will be convinced, at his very entrance on this work, that he will find in the whole course of it nothing prejudicial to the cause of religion and virtue, nothing inconsistent with the strictest rules of decency, nor which can offend even the chastest eye in the perusal.	Имя моего патрона, надеюсь, послужит каждому, кто приступает к этому произведению, порукой в том, что он не встретит на всем его протяжении ничего предосудительного в отношении религии и добродетели, ничего несовместимого со строжайшими правилами приличия, ничего такого, что могло бы оскорбить даже самый целомудренный взор.
On the contrary, I declare, that to recommend goodness and innocence hath been my sincere endeavour in this history.	Напротив, я искренне старался изобразить доброту и невинность в самом выгодном свете.
This honest purpose you have been pleased to think I have attained: and to say the truth, it is likeliest to be attained in books of this kind; for an example is a kind of picture, in which virtue becomes, as it were, an object of sight, and strikes us with an idea of that loveliness, which Plato asserts there is in her naked charms.	Вам угодно думать, что эта честная цель мной достигнута; и, сказать правду, ее скорее всего можно достигнуть в книгах этого рода; ибо пример есть картина, на которой добродетель как бы становится зрима и поражает нас своей красотой, которая, по утверждению Платона, являет нам все свои прелести, когда ничем не прикрыта.
Besides displaying that beauty of virtue which may attract the admiration of mankind, I have attempted to engage a stronger motive to human action in her favour, by convincing men, that their true interest directs them to a pursuit of her.	Кроме раскрытия этой красоты ее на радость человечеству, я пытался привести в пользу добродетели довод более сильный, убеждая людей, что в их же собственных интересах стре-итъся к ней.
For this purpose I have shown that no acquisitions of guilt can compensate the loss of that solid inward comfort of mind, which is the sure companion of innocence and virtue; nor can in the least balance the evil of that horror and anxiety which, in their room, guilt introduces into our bosoms.	С этой целью я показал, что никакие выгоды, достигнутые ценой преступления, не могут вознаградить потерю душевного мира -неизменного спутника невинности и доб. -родетели - и ни в малейшей степени не способны уравновс сить зло тревоги и ужаса, поселяемых вместо них преступлением в наших сердцах.
And again, that as these acquisitions are in themselves generally worthless, so are the means to attain them not only base and infamous, but at best incertain, and always full of danger.	Я показал, что сами по себе эти вы годы обыкновенно ничего не стоят, а способы их достижение не только низменны и постыдны, но в лучшем случае ненадежны и всегда полны опасностей.
Lastly, I have endeavoured strongly to inculcate, that virtue and innocence can scarce ever be injured but by indiscretion; and that it is this alone which often betrays them into the snares that deceit and villainy spread for them. A moral which I have the more industriously laboured, as the teaching it is, of all others, the likeliest to be attended with success; since, I believe, it is much easier to make good men wise, than to make bad men good.	Наконец, я всячески старался втолковать, что добродетель и невинность могут быть поставлены в опасное положение разве только опрометчивостью, которая одна лишь вовлекает их в ловушки, расставляв мые обманом и подлостью, - назидание, над которым я трудился тем прилежнее, что усвоение его скорее всего можа увенчаться успехом, так как, мне кажется, гораздо легче сделать добрых людей умными, чем дурных хорошими.
For these purposes I have employed all the wit and humour of which I am master in the following history; wherein I have endeavoured to laugh mankind out of their favourite follies and vices.	Для достижения этой цели я пустил в ход все остроумие и юмор, на какие способен, насмешками стараясь отучить людей от их излюбленных безрассудств и пороков.

How far I have succeeded in this good attempt, I shall submit to the candid reader, with only two requests: First, that he will not expect to find perfection in this work; and Secondly, that he will excuse some parts of it, if they fall short of that little merit which I hope may appear in others.	Насколько я успел в этом благом начинании, предоставляю судить беспристрастному читателю, но обращаюсь к нему с двумя просьбами: во-первых, не искать в этом произведении совершенства и, во-вторых, отнестись снисходительно к некоторым частям его. если в них не окажется тех маленьких достоинств, каких, надеюсь, не лишены другие части.
I will detain you, sir, no longer.	Не буду больше задерживать вас, сэр.
Indeed I have run into a preface, while I professed to write a dedication.	В самом деле, я сбил ся на предисловие, заявив, что буду писать посвящение.
But how can it be otherwise?	Но могло ли быть иначе?
I dare not praise you; and the only means I know of to avoid it, when you are in my thoughts, are either to be entirely silent, or to turn my thoughts to some other subject.	Я не осмеливаюсь восхвалять вас; и единственный известный мне способ избежать этого, когда я о вас думаю, - либо хранить полное молчание, либо направить свои мысли на другой предмет.
Pardon, therefore, what I have said in this epistle, not only without your consent, but absolutely against it; and give me at least leave, in this public manner, to declare that I am, with the highest respect and gratitude,-	Простите же мне все сказанное в этом послании не только без вашего согласия, но прямо вопреки ему, и разрешите мне по крайней мере публично заявить, что я, с величайшим почтением и благодарностью остаюсь, -
Sir, Your most obliged, Obedient, humble servant,	Сэр, глубоко вам обязанный, покорнейший и нижайший слуга
HENRY FIELDING. THE HISTORY OF TOM JONES, A FOUNDLING.	Генри ФИЛДИНГ
BOOK I. - CONTAINING AS MUCH OF THE BIRTH OF THE FOUNDLING AS IS NECESSARY OR PROPER TO ACQUAINT THE READER WITH IN THE BEGINNING OF THIS HISTORY.	КНИГА ПЕРВАЯ, которая содержит о рождении найденыша столько сведений, сколько необходимо для первоначального знакомства с ним читателя
Chapter i.	ГЛАВА I
- The introduction to the work, or bill of fare to the feast.	Введение в роман, или список блюд на пиршества
An author ought to consider himself, not as a gentleman who gives a private or eleemosynary treat, but rather as one who keeps a public ordinary, at which all persons are welcome for their money.	Писатель должен смотреть на себя не как на барина, устраивающего званый обед или даровое угощение, а как на содержателя харчевни, где всякого потчуют за деньги.
In the former case, it is well known that the entertainer provides what fare he pleases; and though this should be very indifferent, and utterly disagreeable to the taste of his company, they must not find any fault; nay, on the contrary, good breeding forces them outwardly to approve and to commend whatever is set before them.	В первом случае хозяин, как известно, угощает чем ему угодно, и хотя бы стол был не особенно вкусен или даже совсем не по вкусу гостям, они не должны находить в нем недостатки: напротив, благовоспитанность требует от них на словах одобрять и хвалить все, что им ни подадут.
Now the contrary of this happens to the master of an ordinary.	Совсем иначе дело обстоит с содержателем харчевни.

Men who pay for what they eat will insist on gratifying their palates, however nice and whimsical these may prove; and if everything is not agreeable to their taste, will challenge a right to censure, to abuse, and to d-n their dinner without controul.	Посетители, платящие за еду, хотят непременно получить что-нибудь по своему вкусу, как бы они ни были избалованы и разборчивы; и если какое-нибудь блюдо им не понравится, они без стеснения воспользуются своим правом критиковать, бранить и посылать стряпню к черту.
To prevent, therefore, giving offence to their customers by any such disappointment, it hath been usual with the honest and well-meaning host to provide a bill of fare which all persons may peruse at their first entrance into the house; and having thence acquainted themselves with the entertainment which they may expect, may either stay and regale with what is provided for them, or may depart to some other ordinary better accommodated to their taste.	И вот, чтобы избавить своих посетителей от столь неприятного разочарования, честные и благомыслящие хозяева ввели в употребление карту кушаний, которую каждый вошедший в заведение может немедленно прочесть и, ознакомившись, таким образом, с ожидающим его угощением, или остаться и ублажить себя тем, что для него приготовлено, или идти в другую столовую, более сообразную с его вкусами.
As we do not disdain to borrow wit or wisdom from any man who is capable of lending us either, we have condescended to take a hint from these honest victuallers, and shall prefix not only a general bill of fare to our whole entertainment, but shall likewise give the reader particular bills to every course which is to be served up in this and the ensuing volumes.	Так как мы не считаем зазорным позаимствоваться умом-разумом от всякого, кто способен поучить нас, то согласились последовать примеру этих честных кухмистеров и представить читателю не только общее меню всего нашего угощения, но также особые карты каждой перемены кушаний, которыми собираемся потчевать ею в этом и следующих томах.
The provision, then, which we have here made is no other than Human Nature.	А заготовленная нами провизия является не чем иным, как человеческой природой.
Nor do I fear that my sensible reader, though most luxurious in his taste, will start, cavil, or be offended, because I have named but one article.	И я не думаю, чтобы рассудительный читатель, хотя бы и с самым избалованным вкусом, стал ворчать, придираться или выражать недовольство тем, что я назвал только один предмет.
The tortoise-as the alderman of Bristol, well learned in eating, knows by much experience-besides the delicious calipash and calipee, contains many different kinds of food; nor can the learned reader be ignorant, that in human nature, though here collected under one general name, is such prodigious variety, that a cook will have sooner gone through all the several species of animal and vegetable food in the world, than an author will be able to exhaust so extensive a subject.	Черепаха - как это известно из долгого опыта бристольскому олдермену, очень сведущему по части еды, - помимо отменных спинки и брюшка, содержит еще много разных съедобных частей; а просвещенный читатель не может не знать чудесного разнообразия человеческой природы, хотя она и обозначена здесь одним общим названием: скорее повар переберет все на свете виды животной и растительной пищи, чем писатель исчерпает столь обширную тему.
An objection may perhaps be apprehended from the more delicate, that this dish is too common and vulgar; for what else is the subject of all the romances, novels, plays, and poems, with which the stalls abound?	Люди утонченные, боюсь, возразят, пожалуй, что это блюдо слишком простое и обыкновенное; ибо что же иное составляет предмет всех этих романов, повестей, пьес и поэм, которыми завалены прилавки?
Many exquisite viands might be rejected by the epicure, if it was a sufficient cause for his contemning of them as common and vulgar, that something was to be found in the most paltry alleys under the same name.	Много изысканных кушаний мог бы забраковать эпикуреец, объявляя их обыкновенными и заурядными на том только основании, что где-нибудь в глухом закоулке подается под таким же названием разная дрянь.

In reality, true nature is as difficult to be met with in authors, as the Bayonne ham, or Bologna sausage, is to be found in the shops.	В действительности настоящую природу так же трудно найти у писателей, как байонскую ветчину или болонскую колбасу в лавках.
But the whole, to continue the same metaphor, consists in the cookery of the author; for, as Mr Pope tells us-	Вся суть - будем держаться нашей метафоры - в писательской кухне; ибо, как говорит мистер Поп:
"True wit is nature to advantage drest;	Остро сказать - наряд к лицу надеть,
What oft was thought, but ne'er so well exprest."	Живую мысль в слова облечь уметь.
The same animal which hath the honour to have some part of his flesh eaten at the table of a duke, may perhaps be degraded in another part, and some of his limbs gibbeted, as it were, in the vilest stall in town.	То самое животное, которое за одни части своего мяса удостаивается чести быть поданным к столу герцога, нередко подвергается унижению за другие части, и иные его куски болтаются на веревке в самой последней городской лавчонке.
Where, then, lies the difference between the food of the nobleman and the porter, if both are at dinner on the same ox or calf, but in the seasoning, the dressing, the garnishing, and the setting forth?	В чем же тогда разница между пищей барина и привратника, которые едят одного и того же быка или теленка, как не в приправе, приготовлении, гарнире и сервировке?
Hence the one provokes and incites the most languid appetite, and the other turns and palls that which is the sharpest and keenest.	Вот почему одно блюдо возбуждает и разжигает самый вялый аппетит, а другое отталкивает и притупляет самый острый и сильный.
In like manner, the excellence of the mental entertainment consists less in the subject than in the author's skill in well dressing it up.	Подобным же образом высокие достоинства умственного угощения зависят не столько от темы, сколько от умения автора выгодно подать ее.
How pleased, therefore, will the reader be to find that we have, in the following work, adhered closely to one of the highest principles of the best cook which the present age, or perhaps that of Heliogabalus, hath produced.	Как же будет порадован читатель, найдя, что в настоящем сочинении мы заботливо придерживались одного из первейших правил лучшего повара, какого только произвел нынешний век, а может быть, даже век Гелиогабала!
This great man, as is well known to all lovers of polite eating, begins at first by setting plain things before his hungry guests, rising afterwards by degrees as their stomachs may be supposed to decrease, to the very quintessence of sauce and spices.	Этот великий человек, как хорошо известно всем любителям полакомиться, подает сначала, на голодный желудок, простые кушанья, а потом, когда, по его предположениям, аппетит слабеет, восходит до самых пикантных соусов и пряностей.
In like manner, we shall represent human nature at first to the keen appetite of our reader, in that more plain and simple manner in which it is found in the country, and shall hereafter hash and ragoo it with all the high French and Italian seasoning of affectation and vice which courts and cities afford.	Так и мы предложим сначала свежему аппетиту нашего читателя человеческую природу в том простом и безыскусственном виде, в каком она встречается в деревне, а потом начиним и приправим ее всякими тонкими французскими и итальянскими специями притворства и пороков, которые изготовляются при дворах и в городах.
By these means, we doubt not but our reader may be rendered desirous to read on for ever, as the great person just above-mentioned is supposed to have made some persons eat.	Мы не сомневаемся, что такими средствами можно поселить в читателе желание читать до бесконечности, вроде того как только что названный великий человек вызывал в иных людях охоту без конца поглощать еду.

Having premised thus much, we will now detain those who like our bill of fare no longer from their diet, and shall proceed directly to serve up the first course of our history for their entertainment.	Предпослав эти замечания, мы не будем больше томить голодом читателей, которым наше меню пришлось по вкусу, и немедленно угостим их первым блюдом нашей истории.
Chapter ii.	ГЛАВА II
- A short description of squire Allworthy, and a fuller account of Miss Bridget Allworthy, his sister.	Краткое описание сквайра Олверти и более обстоятельные сведения о мисс Бриджет Олверти, его сестре
In that part of the western division of this kingdom which is commonly called Somersetshire, there lately lived, and perhaps lives still, a gentleman whose name was Allworthy, and who might well be called the favourite of both nature and fortune; for both of these seem to have contended which should bless and enrich him most.	В той части западной половины нашего королевства, которая обыкновенно называется Сомерсетшир, жил недавно, а может быть, и теперь еще живет, дворянин по фамилии Олверти, которого с полным правом можно было назвать баловнем Природы и Фортуны, ибо они, казалось, состязались, как бы пощедрее одарить его и облагодетельствовать.
In this contention, nature may seem to some to have come off victorious, as she bestowed on him many gifts, while fortune had only one gift in her power; but in pouring forth this, she was so very profuse, that others perhaps may think this single endowment to have been more than equivalent to all the various blessings which he enjoyed from nature.	Из этого состязания Природа, на взгляд иных, вышла победительницей, оделив его множеством даров, тогда как в распоряжении Фортуны был один только дар, но, награждая им, она проявила такую расточительность, что, пожалуй, этот единственный дар покажется иному стоящим больше всех разнообразных благ, отпущенных ему Природой.
From the former of these, he derived an agreeable person, a sound constitution, a solid understanding, and a benevolent heart; by the latter, he was decreed to the inheritance of one of the largest estates in the county.	От последней ему достались приятная внешность, здоровое телосложение, ясный ум и доброжелательное сердце; Фортуна же сделала его наследником одного из обширнейших поместий в графстве.
This gentleman had in his youth married a very worthy and beautiful woman, of whom he had been extremely fond: by her he had three children, all of whom died in their infancy.	В молодости дворянин этот был женат на весьма достойной и красивой женщине, которую любил без памяти; от нее он имел троих детей, но все они умерли во младенчестве.
He had likewise had the misfortune of burying this beloved wife herself, about five years before the time in which this history chuses to set out.	Ему выпало также несчастье лет за пять до начала нашей повести похоронить и свою любимую жену.
This loss, however great, he bore like a man of sense and constancy, though it must be confest he would often talk a little whimsically on this head; for he sometimes said he looked on himself as still married, and considered his wife as only gone a little before him, a journey which he should most certainly, sooner or later, take after her; and that he had not the least doubt of meeting her again in a place where he should never part with her more-sentiments for which his sense was arraigned by one part of his neighbours, his religion by a second, and his sincerity by a third.	Как ни велика была утрата, он перенес ее как человек умный и с характером, хотя, должно признаться, часто толковал насчет этого немножко странно; так, порой от него можно было услышать, что он по-прежнему считает себя женатым и думает, что жена лишь немного опередила его в путешествии, которое и ему неизбежно придется, раньше или позже, совершить вслед за ней, и что он нисколько не сомневается встретиться с ней снова там, где уж никогда больше с ней не разлучится, - суждения, за которые одни из соседей отвергали в нем здравый смысл, другие - религиозные чувства, а третьи - искренность.

He now lived, for the most part, retired in the country, with one sister, for whom he had a very tender affection.	Теперь он жил большей частью в деревенской глуши, вместе с сестрой, которую нежно любил.
This lady was now somewhat past the age of thirty, an aera at which, in the opinion of the malicious, the title of old maid may with no impropriety be assumed.	Дама эта перешагнула уже за тридцать - возраст, в котором, по мнению злых, можно уже не чинясь называть себя старой девой. Она была из тех женщин, которых мы хвалим скорее за качества сердца, чем за красоту, а представительницы прекрасного пола называют обыкновенно порядочными женщинами:
She was of that species of women whom you commend rather for good qualities than beauty, and who are generally called, by their own sex, very good sort of women-as good a sort of woman, madam, as you would wish to know.	"Она, знаете, порядочная, во всех отношениях, порядочная".
Indeed, she was so far from regretting want of beauty, that she never mentioned that perfection, if it can be called one, without contempt; and would often thank God she was not as handsome as Miss Such-a-one, whom perhaps beauty had led into errors which she might have otherwise avoided.	И в самом деле, она так мало сожалела о недостатке красоты, что говорила об этом совершенстве, если красоту вообще можно назвать совершенством, не иначе как с презрением и часто благодарила бога за то, что она не так красива, как мисс такая-то, которая, не будь у нее красоты, наверное, не натворила бы столько глупостей.
Miss Bridget Allworthy (for that was the name of this lady) very rightly conceived the charms of person in a woman to be no better than snares for herself, as well as for others; and yet so discreet was she in her conduct, that her prudence was as much on the guard as if she had all the snares to apprehend which were ever laid for her whole sex.	Мисс Бриджет Олверти (как звали эту даму) весьма справедливо видела в обаятельной внешности женщины всего лишь ловушку для нее самой и для других, но, несмотря на личную безопасность, была все же крайне осмотрительна в своем поведении и до такой степени держалась настороже, словно ей были расставлены все ловушки, когда-либо угрожавшие прекрасному полу.
Indeed, I have observed, though it may seem unaccountable to the reader, that this guard of prudence, like the trained bands, is always readiest to go on duty where there is the least danger.	Действительно, я заметил, хотя это и может показаться читателю несуразным, что такого рода благоразумная осмотрительность, подобно полицейским дозорам, исполняет свои обязанности тем ретивее, чем меньше опасность.
It often basely and cowardly deserts those paragons for whom the men are all wishing, sighing, dying, and spreading, every net in their power; and constantly attends at the heels of that higher order of women for whom the other sex have a more distant and awful respect, and whom (from despair, I suppose, of success) they never venture to attack.	Часто эта осмотрительность постыдно и трусливо покидает первых красавиц, по которым мужчины томятся, вздыхают, чахнут и которым они расстилают все сети, какие только в их власти, и ни на шаг не отходит от тех высшего разбора женщин, к которым сильный пол относится с самым глубоким и благоговейным почтением и которых (должно быть, отчаиваясь в успехе) никогда не решается атаковать. Читатель, прежде чем мы пойдем с тобой дальше, не мешает, мне кажется, предупредить тебя, что в продолжение этой повести я намерен при всяком удобном случае пускаться в отступления; и когда это делать - мне лучше знать, чем какому-либо жалкому критику.

Reader, I think proper, before we proceed any farther together, to acquaint thee that I intend to digress, through this whole history, as often as I see occasion, of which I am myself a better judge than any pitiful critic whatever; and here I must desire all those critics to mind their own business, and not to intermeddle with affairs or works which no ways concern them; for till they produce the authority by which they are constituted judges, I shall not plead to their jurisdiction.	Вообще я покорнейше просил бы всех господ критиков заниматься своим делом и не соваться в дела или сочинения, которые их вовсе не касаются, ибо я не обращусь к их суду, пока они не представят доказательств своего права быть судьями.
Chapter iii.	ГЛАВА III
- An odd accident which befel Mr Allworthy at his return home.	Странный случай, приключившийся с мистером Олверти повозвращении домой.
The decent behaviour of Mrs Deborah Wilkins, with some proper animadversions on bastards.	Благопристойное поведение миссис Деборы Вилкинс с добавлением несколькихзамечаний о незаконных детях
I have told my reader, in the preceding chapter, that Mr Allworthy inherited a large fortune; that he had a good heart, and no family.	В предыдущей главе я сказал читателю, что мистер Олверти получил в наследство крупное состояние, что он имел доброе сердце и что у него не было детей.
Hence, doubtless, it will be concluded by many that he lived like an honest man, owed no one a shilling, took nothing but what was his own, kept a good house, entertained his neighbours with a hearty welcome at his table, and was charitable to the poor, i.e. to those who had rather beg than work, by giving them the offals from it; that he died immensely rich and built an hospital.	Многие без сомнения, сделают отсюда вывод, что он жил, как подобает честному человеку: никому не был должен ни шиллинга, не брал того, что ему не принадлежало, имел открытый дом, радушно угощал соседей и благотворительствовал бедным, то есть тем, кто предпочитает работе попрошайничество, бросая объедки со своего стола, построил богадельню и умер богачом.
And true it is that he did many of these things; but had he done nothing more I should have left him to have recorded his own merit on some fair freestone over the door of that hospital.	Многое из этого он действительно сделал: но если бы он этим ограничился, то я предоставил бы ему самому увековечить свои заслуги на красивой мраморной доске, прибитой над входом в эту богадельню.
Matters of a much more extraordinary kind are to be the subject of this history, or I should grossly mis-spend my time in writing so voluminous a work; and you, my sagacious friend, might with equal profit and pleasure travel through some pages which certain droll authors have been facetiously pleased to call The History of England.	Нет, предметом моей истории будут события гораздо более необыкновенные, иначе я только попусту потратил бы время на писание столь объемистого сочинения, и вы, мой рассудительный друг, могли бы с такой же пользой и удовольствием прогуляться по страницам книг, в шутку названных проказниками авторами Историей Англии.
Mr Allworthy had been absent a full quarter of a year in London, on some very particular business, though I know not what it was; but judge of its importance by its having detained him so long from home, whence he had not been absent a month at a time during the space of many years.	Мистер Олверти целые три месяца провел в Лондоне по какому-то частному делу; не знаю, в чем оно состояло, но, очевидно, было важное, если так надолго задержало его вдали от дома, откуда в течение многих лет не отлучался даже на месяц.
He came to his house very late in the evening, and after a short supper with his sister, retired much fatigued to his chamber.	Он приехал домой поздно вечером и, наскоро поужинав с сестрой, ушел, очень усталый, в свою комнату.

Here, having spent some minutes on his knees-a custom which he never broke through on any account-he was preparing to step into bed, when, upon opening the cloathes, to his great surprize he beheld an infant, wrapt up in some coarse linen, in a sweet and profound sleep, between his sheets.	Там, простояв несколько минут на коленях -обычай, которого он не нарушал ни при каких обстоятельствах, - Олверти готовился уже лечь в постель, как вдруг, подняв одеяло, к крайнему своему изумлению, увидел на ней завернутого в грубое полотно ребенка, который крепко спал сладким сном.
He stood some time lost in astonishment at this sight; but, as good nature had always the ascendant in his mind, he soon began to be touched with sentiments of compassion for the little wretch before him.	Несколько времени он стоял, пораженный этим зрелищем, но так как добрые чувства всегда брали в нем верх, то скоро проникся состраданием к лежавшему перед ним бедному малютке.
He then rang his bell, and ordered an elderly woman-servant to rise immediately, and come to him; and in the meantime was so eager in contemplating the beauty of innocence, appearing in those lively colours with which infancy and sleep always display it, that his thoughts were too much engaged to reflect that he was in his shirt when the matron came in.	Он позвонил и приказал немедленно разбудить и позвать пожилую служанку, а сам тем временем так залюбовался красотой невинности, которую всегда в живых красках являет зрелище спящего ребенка, что совсем позабыл о своем ночном туалете, когда в комнату вошла вызванная им матрона.
She had indeed given her master sufficient time to dress himself; for out of respect to him, and regard to decency, she had spent many minutes in adjusting her hair at the looking-glass, notwithstanding all the hurry in which she had been summoned by the servant, and though her master, for aught she knew, lay expiring in an apoplexy, or in some other fit.	А между тем она дала своему хозяину довольно времени для того, чтобы одеться, ибо из уважения к нему и приличия ради провела несколько минут перед зеркалом, приводя в порядок свою прическу, несмотря на то, что лакей позвал ее с большой торопливостью и ее хозяин, может быть, умирал от удара или с ним случилось какое-нибудь другое несчастье.
It will not be wondered at that a creature who had so strict a regard to decency in her own person, should be shocked at the least deviation from it in another.	Нет ничего удивительного, что женщину, столь требовательную к себе по части соблюдения приличий, шокирует малейшее несоблюдение их другими.
She therefore no sooner opened the door, and saw her master standing by the bedside in his shirt, with a candle in his hand, than she started back in a most terrible fright, and might perhaps have swooned away, had he not now recollected his being undrest, and put an end to her terrors by desiring her to stay without the door till he had thrown some cloathes over his back, and was become incapable of shocking the pure eyes of Mrs Deborah Wilkins, who, though in the fifty-second year of her age, vowed she had never beheld a man without his coat.	Поэтому, едва только она отворила дверь и увидела своего хозяина стоявшим у постели со свечой в руке и в одной рубашке, как отскочила в величайшем испуге назад и, по всей вероятности, упала бы в обморок, если бы Олверти не вспомнил в эту минуту, что он не одет, и не положил конец ее ужасу, попросив ее подождать за дверью, пока он накинет какое-нибудь платье и не будет больше смущать непорочные взоры миссис Деборы Вилкинс, которая, хотя ей шел пятьдесят второй год, божилась, что отроду не видела мужчины без верхнего платья.
Sneerers and prophane wits may perhaps laugh at her first fright; yet my graver reader, when he considers the time of night, the summons from her bed, and the situation in which she found her master, will highly justify and applaud her conduct, unless the prudence which must be supposed to attend maidens at that period of life at which Mrs Deborah had arrived, should a little lessen his admiration.	Насмешники и циники станут, пожалуй, издеваться над ее испугом; но читатели более серьезные, приняв в соображение ночное время и то, что ее подняли с постели и она застала своего хозяина в таком виде, вполне оправдают и одобрят ее поведение, разве только их восхищение будет немного умерено мыслью, что Дебора уже достигла той поры жизни, когда благоразумие обыкновенно не покидает девицы.

When Mrs Deborah returned into the room, and was acquainted by her master with the finding the little infant, her consternation was rather greater than his had been; nor could she refrain from crying out, with great horror of accent as well as look,	Когда Дебора вернулась в комнату и услышала от хозяина о найденном ребенке, то была поражена еще больше, чем он, и не могла удержаться от восклицания, с выражением ужаса в голосе и во взгляде:
"My good sir! what's to be done?"	"Батюшки, что ж теперь делать?"
Mr Allworthy answered, she must take care of the child that evening, and in the morning he would give orders to provide it a nurse.	Мистер Олверти ответил на это, что она должна позаботиться о ребенке, а утром он распорядится подыскать ему кормилицу. - Слушаюсь, сударь!
"Yes, sir," says she; "and I hope your worship will send out your warrant to take up the hussy its mother, for she must be one of the neighbourhood; and I should be glad to see her committed to Bridewell, and whipt at the cart's tail.	И я надеюсь, что ваша милость отдаст приказание арестовать шлюху-мать; это, наверно, какая-нибудь, что живет по соседству; то-то приятно будет поглядеть, как ее будут отправлять в исправительный дом и сечь на задке телеги!
Indeed, such wicked sluts cannot be too severely punished.	Этих негодных тварей как ни наказывай, все будет мало! Побожусь, что у нее не первый.
I'll warrant 'tis not her first, by her impudence in laying it to your worship."	Экое бесстыдство: подкинуть его вашей милости!
"In laying it to me, Deborah!" answered Allworthy:	- Подкинуть его мне, Дебора? - удивился Олверти.
"I can't think she hath any such design.	- Не могу допустить, чтобы у нее было такое намерение.
I suppose she hath only taken this method to provide for her child; and truly I am glad she hath not done worse."	Мне кажется, она избрала этот путь просто из желания обеспечить своего ребенка, и я очень рад, что несчастная не сделала чего-нибудь хуже. - Чего уж хуже, - воскликнула Дебора, - если такие негодницы взваливают свой грех на честного человека! Известно, ваша милость тут ни при чем, но свет всегда готов судить, и не раз честному человеку случалось прослыть отцом чужих детей. Если ваша милость возьмет заботы о ребенке на себя, это может заронить подозрения.
"I don't know what is worse," cries Deborah, "than for such wicked strumpets to lay their sins at honest men's doors; and though your worship knows your own innocence, yet the world is censorious; and it hath been many an honest man's hap to pass for the father of children he never begot; and if your worship should provide for the child, it may make the people the apter to believe; besides, why should your worship provide for what the parish is obliged to maintain?	Да и с какой стати вашей милости заботиться о младенце, которого обязан взять на свое попечение приход?
For my own part, if it was an honest man's child, indeed-but for my own part, it goes against me to touch these misbegotten wretches, whom I don't look upon as my fellow-creatures.	Что до меня, то, будь еще это честно прижитое дитя, так куда ни шло, а к таким пащенкам, верьте слову, мне прикоснуться противно, я за людей их не считаю.
Faugh! how it stinks!	Фу, как воняет!
It doth not smell like a Christian.	И запах-то у него не христианский!

If I might be so bold to give my advice, I would have it put in a basket, and sent out and laid at the churchwarden's door.	Если смею подать совет, то положила бы я его в корзину, унесла бы отсюда и оставила бы у дверей церковного старосты.
It is a good night, only a little rainy and windy; and if it was well wrapt up, and put in a warm basket, it is two to one but it lives till it is found in the morning.	Ночь хорошая, только ветрено немного и дождь идет; но если его закутать хорошенько да положить в теплую корзину, то два против одного, что проживет до утра, пока его не найдут.
But if it should not, we have discharged our duty in taking proper care of it; and it is, perhaps, better for such creatures to die in a state of innocence, than to grow up and imitate their mothers; for nothing better can be expected of them."	Ну, а не проживет, мы все-таки долг свой исполнили, позаботились о младенце... Да таким созданиям и лучше умереть невинными, чем расти и идти по стопам матерей, ведь от них ничего хорошего и ожидать нельзя.
There were some strokes in this speech which perhaps would have offended Mr Allworthy, had he strictly attended to it; but he had now got one of his fingers into the infant's hand, which, by its gentle pressure, seeming to implore his assistance, had certainly out-pleaded the eloquence of Mrs Deborah, had it been ten times greater than it was.	Кое-какие места этой речи, по всей вероятности, вызвали бы неудовольствие мистера Олверти, если бы он слушал Дебору внимательно, но он вложил в это время палец в ручку малютки, и нежное пожатие, как бы молившее его о помощи, было для него несравненно убедительнее красноречия Деборы, если бы даже она говорила в десять раз красноречивее.
He now gave Mrs Deborah positive orders to take the child to her own bed, and to call up a maid-servant to provide it pap, and other things, against it waked.	Он решительно приказал Деборе взять ребенка к себе на постель и распорядиться, чтобы кто-нибудь из служанок приготовил ему кашку и все прочее, на случай если он проснется.
He likewise ordered that proper cloathes should be procured for it early in the morning, and that it should be brought to himself as soon as he was stirring.	Он велел также, чтобы рано утром для ребенка достали белье поопрятнее и принесли малютку к нему, как только он встанет. Миссис Вилкинс была так понятлива и относилась с таким уважением к своему хозяину, в доме которого занимала превосходное место, что после его решительных приказаний все ее сомнения мгновенно рассеялись.
Such was the discernment of Mrs Wilkins, and such the respect she bore her master, under whom she enjoyed a most excellent place, that her scruples gave way to his peremptory commands; and she took the child under her arms, without any apparent disgust at the illegality of its birth; and declaring it was a sweet little infant, walked off with it to her own chamber.	Она взяла ребенка на руки без всякого видимого отвращения к незаконности его появления на свет и, назвав его премиленьким крошкой, ушла с ним в свою комнату.
Allworthy here betook himself to those pleasing slumbers which a heart that hungers after goodness is apt to enjoy when thoroughly satisfied.	Олверти погрузился в тот сладкий сон, каким способно наслаждаться жаждущее добра сердце, когда оно испытало полное удовлетворение. Такой сон, наверно, приятнее снов, которые бывают после сытного ужина.
As these are possibly sweeter than what are occasioned by any other hearty meal, I should take more pains to display them to the reader, if I knew any air to recommend him to for the procuring such an appetite.	Я постарался бы расписать его моему читателю обстоятельнее, если бы только знал, какой воздух ему посоветовать для возбуждения названной жажды.

Chapter iv.	ГЛАВА IV Шее читателя угрожает опасность от головокружительного описания. Он благополучно ее минует.
- The reader's neck brought into danger by a description; his escape; and the great condescension of Miss Bridget Allworthy.	Великая снисходительность мисс Бриджет Олверти
The Gothic stile of building could produce nothing nobler than Mr Allworthy's house.	Г отический архитектурный стиль не создал ничего благороднее, чем дом мистера Олверти. Своим величественным видом он внушал зрителю уважение и мог потягаться с лучшими образцами греческой архитектуры.
There was an air of grandeur in it that struck you with awe, and rivalled the beauties of the best Grecian architecture; and it was as commodious within as venerable without.	Внутренние его удобства не уступали солидной внешности.
It stood on the south-east side of a hill, but nearer the bottom than the top of it, so as to be sheltered from the north-east by a grove of old oaks which rose above it in a gradual ascent of near half a mile, and yet high enough to enjoy a most charming prospect of the valley beneath.	Он стоял на юго-восточном склоне холма, ближе к подошве, чем к вершине, так что укрыт был с северо-востока рощей старых дубов, некруто поднимавшейся над ним на полмили, и все же достаточно высоко, чтобы любоваться восхитительным видом на открывавшуюся внизудолину.
In the midst of the grove was a fine lawn, sloping down towards the house, near the summit of which rose a plentiful spring, gushing out of a rock covered with firs, and forming a constant cascade of about thirty feet, not carried down a regular flight of steps, but tumbling in a natural fall over the broken and mossy stones till it came to the bottom of the rock, then running off in a pebly channel, that with many lesser falls winded along, till it fell into a lake at the foot of the hill, about a quarter of a mile below the house on the south side, and which was seen from every room in the front.	От середины рощи к дому спускалась красивая лужайка, у вершины которой, из скалы, покрытой елями, бил роскошный ключ, образуя вечный каскад футов в тридцать вышиной, падавший не по правильным уступам, но по беспорядочно раскиданным природой обломкам замшелых камней; достигнув таким образом подножия скалы, он уже с гораздо меньшей прытью змеился далее по кремнистому руслу и у подошвы холма, в четверти мили к югу от дома, впадал в озеро, которое было видно из всех комнат, расположенных по фасаду.
Out of this lake, which filled the center of a beautiful plain, embellished with groups of beeches and elms, and fed with sheep, issued a river, that for several miles was seen to meander through an amazing variety of meadows and woods till it emptied itself into the sea, with a large arm of which, and an island beyond it, the prospect was closed.	Из этого озера, которое заполняло центр красивой равнины, убранной купами буков и вязов и служившей пастбищем для овец, вытекала река; на протяжении нескольких миль она извивалась среди восхитительных лугов и лесов и впадала наконец в море, замыкавшее горизонт своим широким рукавом, с островом посередине.
On the right of this valley opened another of less extent, adorned with several villages, and terminated by one of the towers of an old ruined abby, grown over with ivy, and part of the front, which remained still entire.	Направо от этой долины открывалась другая, не столь обширная, с разбросанными по ней селениями, и кончавшаяся увитой плющом башней и уцелевшей частью фасада старого разрушенного монастыря.

The left-hand scene presented the view of a very fine park, composed of very unequal ground, and agreeably varied with all the diversity that hills, lawns, wood, and water, laid out with admirable taste, but owing less to art than to nature, could give.	По левую руку открывался вид на прекрасный парк, раскинутый по очень неровной местности и приятно радовавший взгляд всем разнообразием, какое могут дать холмы, лужайки, деревья и воды, распланированные с удивительным изяществом не столько искусной рукой человека, сколько самой природой.
Beyond this, the country gradually rose into a ridge of wild mountains, the tops of which were above the clouds.	Дальше местность постепенно поднималась и переходила в гребень диких гор, вершины которых скрывались в облаках. Было замечательное ясное майское утро, когда мистер Олверти вышел на террасу, и заря с каждой минутой все шире раскрывала перед ним только что описанный прелестный пейзаж.
It was now the middle of May, and the morning was remarkably serene, when Mr Allworthy walked forth on the terrace, where the dawn opened every minute that lovely prospect we have before described to his eye; and now having sent forth streams of light, which ascended the blue firmament before him, as harbingers preceding his pomp, in the full blaze of his majesty rose the sun, than which one object alone in this lower creation could be more glorious, and that Mr Allworthy himself presented-a human being replete with benevolence, meditating in what manner he might render himself most acceptable to his Creator, by doing most good to his creatures.	Выслав вперед потоки света, разливавшиеся по голубому небосклону как предвестники его великолепия, во всем блеске своего величия взошло солнце, затмить которое в нашем бренном мире могло только одно существо, и этим существом был сам Олверти - человек, исполненный любви к ближнему и размышлявший, каким бы способом получше угодить творцу, делая добро его творениям.
Reader, take care.	Читатель, берегись!
I have unadvisedly led thee to the top of as high a hill as Mr Allworthy's, and how to get thee down without breaking thy neck, I do not well know.	Я необдуманно завел тебя на вершину столь высокой горы, как особа мистера Олверти, и теперь хорошенько не знаю, как тебя спустить, не сломав шею.
However, let us e'en venture to slide down together; for Miss Bridget rings her bell, and Mr Allworthy is summoned to breakfast, where I must attend, and, if you please, shall be glad of your company.	Все же давай-ка попробуем скатиться вместе, ибо мисс Бриджет звонит, приглашая мистера Олверти к завтраку, на котором и я должен присутствовать, и буду рад, если ты пожалуешь вместе со мной.
The usual compliments having past between Mr Allworthy and Miss Bridget, and the tea being poured out, he summoned Mrs Wilkins, and told his sister he had a present for her, for which she thanked him-imagining, I suppose, it had been a gown, or some ornament for her person.	Обменявшись обычными приветствиями с мисс Бриджет и подождав, пока нальют чай, мистер Олверти велел позвать миссис Вилкинс и сказал сестре, что у него есть для нее подарок; та поблагодарила, вообразив, должно быть, что речь идет о каком-нибудь платье или драгоценности.
Indeed, he very often made her such presents; and she, in complacence to him, spent much time in adorning herself.	Брат очень часто делал ей такие подарки, и в угоду ему она тратила немало времени на свой туалет.
I say in complacence to him, because she always exprest the greatest contempt for dress, and for those ladies who made it their study.	Я говорю в угоду брату, потому что сама она всегда выражала величайшее презрение к нарядам и к тем дамам, которые ими занимаются.

But if such was her expectation, how was she disappointed when Mrs Wilkins, according to the order she had received from her master, produced the little infant?	Но если таковы были ее ожидания, то как же была она разочарована, когда миссис Вилкинс, исполняя приказание своего хозяина, принесла ребенка! Крайнее изумление, как известно, бывает обыкновенно немым; так и мисс Бриджет не промолвила ни слова, пока брат не нарушил молчания, рассказав ей всю историю.
Great surprizes, as hath been observed, are apt to be silent; and so was Miss Bridget, till her brother began, and told her the whole story, which, as the reader knows it already, we shall not repeat.	Читатель уже знает ее, так что мы не станем передавать его рассказ. Мисс Бриджет всегда свидетельствовала такое уважение к тому, что дамы благоволят называть добродетелью, и сама держала себя так строго, что присутствующие, особенно же миссис Вилкинс, ожидали от нее по этому поводу потока горьких слов и предложения немедленно удалить из дома ребенка, как вредного звереныша.
Miss Bridget had always exprest so great a regard for what the ladies are pleased to call virtue, and had herself maintained such a severity of character, that it was expected, especially by Wilkins, that she would have vented much bitterness on this occasion, and would have voted for sending the child, as a kind of noxious animal, immediately out of the house; but, on the contrary, she rather took the good-natured side of the question, intimated some compassion for the helpless little creature, and commended her brother's charity in what he had done.	Но она, напротив, отнеслась к происшествию весьма благодушно, выразила некоторое сострадание беспомощному малютке и похвалила брата за совершенное им доброе дело.
Perhaps the reader may account for this behaviour from her condescension to Mr Allworthy, when we have informed him that the good man had ended his narrative with owning a resolution to take care of the child, and to breed him up as his own; for, to acknowledge the truth, she was always ready to oblige her brother, and very seldom, if ever, contradicted his sentiments.	Может быть, читатель объяснит себе это поведение ее уступчивостью мистеру Олверти, если мы поведаем, что в заключение своего рассказа этот добрый человек объявил о своем решении позаботиться о ребенке и воспитать его, как родное дитя; ибо, нужно сказать правду, мисс Бриджет всегда была готова угодить брату и очень редко, а может быть, и никогда не противоречила его суждениям.
She would, indeed, sometimes make a few observations, as that men were headstrong, and must have their own way, and would wish she had been blest with an independent fortune; but these were always vented in a low voice, and at the most amounted only to what is called muttering.	Правда, подчас у нее вырывались кое-какие замечания - вроде того, что мужчины своевольны и непременно хотят поставить на своем и что ей очень хотелось бы иметь независимое состояние, -но все подобные замечания высказывались потихоньку, и голос ее самое большее возвышался до так называемого ворчания.
However, what she withheld from the infant, she bestowed with the utmost profuseness on the poor unknown mother, whom she called an impudent slut, a wanton hussy, an audacious harlot, a wicked jade, a vile strumpet, with every other appellation with which the tongue of virtue never fails to lash those who bring a disgrace on the sex.	Впрочем, эта сдержанность мисс Бриджет по отношению к ребенку была щедро возмещена расточительностью по адресу бедной неизвестной матери; она обозвала ее срамницей, скверной шлюхой, наглой девкой, бесстыдной тварью, подлой потаскухой и другими подобными именами, на которые не скупится добродетель, когда хочет заклеймить негодниц, наносящих бесчестье женскому полу.

- A consultation was now entered into how to proceed in order to discover the mother.	Потом стали совещаться, каким образом обнаружить мать ребенка.
A scrutiny was first made into the characters of the female servants of the house, who were all acquitted by Mrs Wilkins, and with apparent merit; for she had collected them herself, and perhaps it would be difficult to find such another set of scarecrows.	Сперва разобрали по косточкам поведение всей женской прислуги в доме; но миссис Вилкинс выгородила своих подручных и была, несомненно, права: она сама их подобрала, и вряд ли где-нибудь еще можно было найти такую коллекцию огородных пугал.
The next step was to examine among the inhabitants of the parish; and this was referred to Mrs Wilkins, who was to enquire with all imaginable diligence, and to make her report in the afternoon.	Следующим шагом был розыск среди обитательниц прихода; дело это поручили миссис Вилкинс, которая должна была произвести самое тщательное расследование и доложить после обеда о его результатах.
Matters being thus settled, Mr Allworthy withdrew to his study, as was his custom, and left the child to his sister, who, at his desire, had undertaken the care of it.	Порешив на этом, мистер Олверти удалился по обыкновению к себе в кабинет и оставил ребенка сестре, которая по его просьбе взяла на себя заботы о нем.
Chapter v.	ГЛАВА V,
- Containing a few common matters, with a very uncommon observation upon them.	которая содержит самые обыкновенные события с весьма необыкновенным по их поводу замечанием
When her master was departed, Mrs Deborah stood silent, expecting her cue from Miss Bridget; for as to what had past before her master, the prudent housekeeper by no means relied upon it, as she had often known the sentiments of the lady in her brother's absence to differ greatly from those which she had expressed in his presence.	После ухода мистера Олверти Дебора молча ожидала, какую ей подаст реплику мисс Бриджет: искушенная домоправительница нисколько не полагалась на то, что произошло при ее хозяине, ибо не раз бывала свидетельницей, как мнения барышни в присутствии брата резко отличались от высказанных в его отсутствие. Мисс Бриджет, однако, недолго протомила ее в этом неопределенном состоянии.
Miss Bridget did not, however, suffer her to continue long in this doubtful situation; for having looked some time earnestly at the child, as it lay asleep in the lap of Mrs Deborah, the good lady could not forbear giving it a hearty kiss, at the same time declaring herself wonderfully pleased with its beauty and innocence.	Внимательно посмотрев на ребенка, спавшего на коленях у Деборы, добрая дама не выдержала: крепко поцеловала дитя, заявив, что она в восторге от его красоты и невинности.
Mrs Deborah no sooner observed this than she fell to squeezing and kissing, with as great raptures as sometimes inspire the sage dame of forty and five towards a youthful and vigorous bridegroom, crying out, in a shrill voice,	Едва только Дебора увидела это, как кинулась обнимать его и осыпать поцелуями с тем неистовством, с каким иногда степенная сорокапятилетняя дама обнимает своего юного и здорового жениха. "Ах, что за милый малютка!
"O, the dear little creature!-The dear, sweet, pretty creature!	Миленочек, душка, красавчик!
Well, I vow it is as fine a boy as ever was seen!"	Ей-богу, такого красивого мальчика еще свет не видел!" - пронзительно вскрикивала она.

These exclamations continued till they were interrupted by the lady, who now proceeded to execute the commission given her by her brother, and gave orders for providing all necessaries for the child, appointing a very good room in the house for his nursery.	Восклицания эти были, наконец, прерваны ее госпожой, которая, исполняя поручение, данное ей братом, распорядилась приготовить для ребенка все необходимое и отвела ему под детскую одну из лучших комнат в доме.
Her orders were indeed so liberal, that, had it been a child of her own, she could not have exceeded them; but, lest the virtuous reader may condemn her for showing too great regard to a base-born infant, to which all charity is condemned by law as irreligious, we think proper to observe that she concluded the whole with saying, "Since it was her brother's whim to adopt the little brat, she supposed little master must be treated with great tenderness.	Щедрость ее при этом была так велика, что, будь даже ребенок ее родным сыном, и тогда она не могла бы распорядиться щедрее; но, чтобы добродетельный читатель не осудил ее за столь исключительное внимание к ребенку низкого происхождения, всякое милосердие к которому возбраняется законом, как противное религии, мы считаем долгом заметить, что распоряжения свои она заключила так: раз уж ее брат вздумал усыновить мальчишку, то, разумеется, с барчонком нужно обойтись как можно ласковее.
For her part, she could not help thinking it was an encouragement to vice; but that she knew too much of the obstinacy of mankind to oppose any of their ridiculous humours."	Сама она считает, что это - потакание пороку, но ей слишком хорошо известно упрямство мужчин, чтоб противиться их нелепым причудам.
With reflections of this nature she usually, as has been hinted, accompanied every act of compliance with her brother's inclinations; and surely nothing could more contribute to heighten the merit of this compliance than a declaration that she knew, at the same time, the folly and unreasonableness of those inclinations to which she submitted.	Такими рассуждениями она, как уже было сказано, сопровождала каждую свою уступку братниным желаниям; и, конечно, ничто не могло в большей степени поднять цены ее угодливости, чем заявление, что она сознает всю нелепость и безрассудство этих желаний и все-таки им подчиняется.
Tacit obedience implies no force upon the will, and consequently may be easily, and without any pains, preserved; but when a wife, a child, a relation, or a friend, performs what we desire, with grumbling and reluctance, with expressions of dislike and dissatisfaction, the manifest difficulty which they undergo must greatly enhance the obligation.	Молчаливое повиновение не предполагает никакого напряжения воли и поэтому дается легко и без всяких усилий; но когда жена, ребенок, родственник или друг исполняют наши желания ворча и с неохотой, высказывая неудовольствие и досаду, то очевидный труд, который они для этого приложили, сильно повышает в наших глазах их одожение.
As this is one of those deep observations which very few readers can be supposed capable of making themselves, I have thought proper to lend them my assistance; but this is a favour rarely to be expected in the course of my work.	Это одно из тех глубоких замечаний, которые едва ли кто из читателей способен сделать самостоятельно, и потому я счел своим долгом прийти им на помощь; но на такую любезность не следует особенно рассчитывать в этом произведении.
Indeed, I shall seldom or never so indulge him, unless in such instances as this, where nothing but the inspiration with which we writers are gifted, can possibly enable any one to make the discovery.	Не часто буду я настолько снисходителен к читателю; разве вот в таких случаях, как настоящий, когда столь замечательное открытие может быть сделано не иначе как с помощью вдохновения, свойственного только нам, писателям.
Chapter vi.	ГЛАВА VI
- Mrs Deborah is introduced into the parish with a simile.	Миссис Дебора вводится в среду прихожан при полощи риторического сравнения.

A short account of Jenny Jones, with the difficulties and discouragements which may attend young women in the pursuit of learning.	Краткие сведения о Дженни Джонс с описанием трудностей и препятствий, встречаемыхпороймолодыми женщинами на пути кзнанию
Mrs Deborah, having disposed of the child according to the will of her master, now prepared to visit those habitations which were supposed to conceal its mother.	Устроив ребенка согласно приказанию своего хозяина, миссис Дебора приготовилась посетить жилища, в которых, как можно было предполагать, скрывалась его мать.
Not otherwise than when a kite, tremendous bird, is beheld by the feathered generation soaring aloft, and hovering over their heads, the amorous dove, and every innocent little bird, spread wide the alarm, and fly trembling to their hiding-places. He proudly beats the air, conscious of his dignity, and meditates intended mischief. So when the approach of Mrs Deborah was proclaimed through the street, all the inhabitants ran trembling into their houses, each matron dreading lest the visit should fall to her lot.	Как при виде парящего в высоте и повисшего над головой коршуна, грозы пернатого царства, нежный голубь и иные безобидные пташки распространяют кругом смятение и в трепете разлетаются по тайникам, он гордо, в сознании собственного достоинства, рас-секает воздух, обдумывая затеянное злодеяние, - так при вести о приближении миссис Деборы все обитательницы прихода в трепете разбежались по своим домам, и каждая хозяйка молила о том, чтобы грозное посещение ее миновало.
She with stately steps proudly advances over the field: aloft she bears her towering head, filled with conceit of her own pre-eminence, and schemes to effect her intended discovery.	Величественным шагом, гордо выступает она по полю битвы, высоко подняв царственную голову, исполненная убеждения в своем превосходстве, обдумывая, как бы половчее произвести желанное открытие.
The sagacious reader will not from this simile imagine these poor people had any apprehension of the design with which Mrs Wilkins was now coming towards them; but as the great beauty of the simile may possibly sleep these hundred years, till some future commentator shall take this work in hand, I think proper to lend the reader a little assistance in this place.	Проницательный читатель не заключит из этого сравнения, что бедные поселяне сколько-нибудь догадывались о намерениях направлявшейся к ним миссис Вилкинс; но так как великолепие нашего сравнения может остаться неоцененным в течение сотни лет, пока это произведение не попадет в руки какого-нибудь будущего комментатора, я считаю полезным оказать здесь читателю некоторую помощь.
It is my intention, therefore, to signify, that, as it is the nature of a kite to devour little birds, so is it the nature of such persons as Mrs Wilkins to insult and tyrannize over little people.	Итак, мое намерение - показать, что насколько в природе коршуна пожирать мелких пташек, настолько в природе таких особ, как миссис Вилкинс, обижать и тиранить мелкий люд.
This being indeed the means which they use to recompense to themselves their extreme servility and condescension to their superiors; for nothing can be more reasonable, than that slaves and flatterers should exact the same taxes on all below them, which they themselves pay to all above them.	Этим способом они обыкновенно вознаграждают себя за крайнее раболепство и угодливость по отношению к своим господам; ведь вполне естественно, что рабы и льстецы взимают со стоящих ниже их ту дань, какую сами платят стоящим выше.
Whenever Mrs Deborah had occasion to exert any extraordinary condescension to Mrs Bridget, and by that means had a little soured her natural disposition, it was usual with her to walk forth among these people, in order to refine her temper, by venting, and, as it were, purging off all ill humours; on which account she was by no means a welcome visitant: to say the truth, she was universally dreaded and hated by them all.	Каждый раз, как миссис Деборе случалось сделать что-либо чрезвычайное в угоду мисс Бриджет и тем несколько омрачить свое хорошее расположение духа, она обыкновенно отправлялась к этим людям и отводила душу, изливая на них и, так сказать, опоражнивая всю накопившуюся в ней горечь. По этой причине она никогда не бывала желанной гостьей, и, правду сказать, все единодушно ее боялись и ненавидели.

On her arrival in this place, she went immediately to the habitation of an elderly matron; to whom, as this matron had the good fortune to resemble herself in the comeliness of her person, as well as in her age, she had generally been more favourable than to any of the rest.	Придя в селение, она отправилась прямо к одной пожилой матроне, к которой обыкновенно относилась милостивее, чем к остальным, потому что матрона имела счастье походить на нее миловидностью и быть ее ровесницей.
To this woman she imparted what had happened, and the design upon which she was come thither that morning.	Этой женщине поведала она о случившемся и о цели своего сегодняшнего посещения.
These two began presently to scrutinize the characters of the several young girls who lived in any of those houses, and at last fixed their strongest suspicion on one Jenny Jones, who, they both agreed, was the likeliest person to have committed this fact.	Обе тотчас же стали перебирать всех девушек в приходе, и наконец подозрение их пало на некую Дженни Джонс, которая, по их согласному мнению, скорее всех была виновна в этом проступке.
This Jenny Jones was no very comely girl, either in her face or person; but nature had somewhat compensated the want of beauty with what is generally more esteemed by those ladies whose judgment is arrived at years of perfect maturity, for she had given her a very uncommon share of understanding.	Эта Дженни Джонс не отличалась ни красотой лица, ни стройностью стана, но природа в известной степени вознаградила ее за недостаток красоты тем качеством. которое обыкновенно больше ценится женщинами, с возрастом достигшими полной зрелости в своих суждениях: она одарила ее весьма незаурядным умом.
This gift Jenny had a good deal improved by erudition.	Дар этот Дженни еще развила учением.
She had lived several years a servant with a schoolmaster, who, discovering a great quickness of parts in the girl, and an extraordinary desire of learning-for every leisure hour she was always found reading in the books of the scholars-had the good-nature, or folly-just as the reader pleases to call it-to instruct her so far, that she obtained a competent skill in the Latin language, and was, perhaps, as good a scholar as most of the young men of quality of the age.	Она пробыла несколько лет служанкой у школьного учителя, который, обнаружив в девушке большие способности и необыкновенное пристрастие к знанию - все свободные часы она проводила за чтением школьных учебников, -возымел добрую или безрассудную мысль - как будет угодно читателю назвать ее - настолько обучить ее латинском языку, что в своих познаниях она, вероятно, не уступала большинству молодых людей хорошего общества того времени.
This advantage, however, like most others of an extraordinary kind, was attended with some small inconveniences: for as it is not to be wondered at, that a young woman so well accomplished should have little relish for the society of those whom fortune had made her equals, but whom education had rendered so much her inferiors; so is it matter of no greater astonishment, that this superiority in Jenny, together with that behaviour which is its certain consequence, should produce among the rest some little envy and ill-will towards her; and these had, perhaps, secretly burnt in the bosoms of her neighbours ever since her return from her service.	Однако преимущество это, подобно большей части не совсем обыкновенных преимуществ, сопровождалось кое-какими маленькими неудобствами: молодая женщина с таким образованием, естественно, не находила большого удовольствия в обществе людей, равных eй по положению, но по развитию стоящих значительно ниже ее, и потому не надо особенно удивляться, что это превосходство Дженни, неизбежно отражавшееся в ее обращении, вызывало у остальных нечто вроде зависти и недоброжелательства, должно быть, тайно запавших в сердца ее соседок с тех пор, как она вернулась со службы домой.

Their envy did not, however, display itself openly, till poor Jenny, to the surprize of everybody, and to the vexation of all the young women in these parts, had publickly shone forth on a Sunday in a new silk gown, with a laced cap, and other proper appendages to these.	Однако зависть не проявлялась открыто, пока бедная Дженни, к общему удивлению и досаде всех молодых женщин этих мест, не появилась в один воскресный день публично в новом шелковом платье, кружевном чепчике и других принадлежностях туалета того же качества.
The flame, which had before lain in embryo, now burst forth.	Пламя, прежде таившееся под спудом, теперь вырвалось наружу.
Jenny had, by her learning, increased her own pride, which none of her neighbours were kind enough to feed with the honour she seemed to demand; and now, instead of respect and adoration, she gained nothing but hatred and abuse by her finery.	Образование усилило гордость Дженни, но никто из ее соседок не выказывал готовности поддерживать эту гордость тем вниманием, какого она, по-видимому, требовала; и на этот раз вместо почтительного восхищения наряд ее вызвал только ненависть и оскорбительные замечания.
The whole parish declared she could not come honestly by such things; and parents, instead of wishing their daughters the same, felicitated themselves that their children had them not.	Весь приход объявил, что она не могла получить такие вещи честным путем; и родители, вместо того чтобы пожелать и своим дочерям такие же наряды, поздравляли себя с тем, что у их детей таких нарядов нет.
Hence, perhaps, it was, that the good woman first mentioned the name of this poor girl to Mrs Wilkins; but there was another circumstance that confirmed the latter in her suspicion; for Jenny had lately been often at Mr Allworthy's house.	Может быть, по этой именно причине упомянутая почтенная женщина прежде всего назвала миссис Вилкинс имя бедной Дженни; но было и другое обстоятельство, укрепившее Дебору в ее подозрении: в последнее время Дженни часто бывала в доме мистера Олверти.
She had officiated as nurse to Miss Bridget, in a violent fit of illness, and had sat up many nights with that lady; besides which, she had been seen there the very day before Mr Allworthy's return, by Mrs Wilkins herself, though that sagacious person had not at first conceived any suspicion of her on that account: for, as she herself said, "She had always esteemed Jenny as a very sober girl (though indeed she knew very little of her), and had rather suspected some of those wanton trollops, who gave themselves airs, because, forsooth, they thought themselves handsome."	Она исполняла должность сиделки при мисс Бриджет, которая была опасно больна, и провела немало ночей у постели этой дамы; кроме того, миссис Вилкинс собственными глазами видела ее в доме в самый день приезда мистера Олверти, хотя это и не возбудило тогда в этой проницательной особе никаких подозрений; ибо, по ее собственным словам, она "всегда считала Дженни благонравной девушкой (хотя, по правде говоря, она очень мало знает ее) и скорее подумала бы на кого-нибудь из тех беспутных замарашек, что ходят, задрав нос, воображая себя бог весть какими хорошенькими".
Jenny was now summoned to appear in person before Mrs Deborah, which she immediately did.	Дженни было приказано явиться к миссис Деборе, что она немедленно и сделала.
When Mrs Deborah, putting on the gravity of a judge, with somewhat more than his austerity, began an oration with the words,	Миссис Дебора, напустив на себя важный вид строгого судьи, встретила ее словами:
"You audacious strumpet!" in which she proceeded rather to pass sentence on the prisoner than to accuse her.	"Дерзкая распутница!" - и в своей речи не стала даже обвинять подсудимую, а прямо произнесла ей приговор.

Though Mrs Deborah was fully satisfied of the guilt of Jenny, from the reasons above shewn, it is possible Mr Allworthy might have required some stronger evidence to have convicted her; but she saved her accusers any such trouble, by freely confessing the whole fact with which she was charged.	Хотя по указанным основаниям миссис Дебора была совершенно убеждена в виновности Дженни, но мистер Олверти мог потребовать более веских улик для ее осуждения; однако Дженни избавила своих обвинителей от всяких хлопот, открыто признавшись в проступке, который на нее взваливали.
This confession, though delivered rather in terms of contrition, as it appeared, did not at all mollify Mrs Deborah, who now pronounced a second judgment against her, in more opprobrious language than before; nor had it any better success with the bystanders, who were now grown very numerous.	Признание это, хотя и сделанное в покаянном тоне, ничуть не смягчило миссис Дебору, которая вторично произнесла Дженни приговор, в еще более оскорбительных выражениях, чем первый; не больше успеха имело оно и у собравшихся в большом числе зрителей.
Many of them cried out,	Одни из них громко кричали:
"They thought what madam's silk gown would end in;" others spoke sarcastically of her learning.	"Так мы и знали, что шелковое платье барышни этим кончится!", другие насмешливо говорили об ее учености.
Not a single female was present but found some means of expressing her abhorrence of poor Jenny, who bore all very patiently, except the malice of one woman, who reflected upon her person, and tossing up her nose, said,	Из присутствующих женщин ни одна не упустила случая высказать бедной Дженни свое отвращение, и та все перенесла терпеливо, за исключением злобной выходки одной кумушки, которая прошлась не очень лестно насчет ее наружности и сказала, задрав нос:
"The man must have a good stomach who would give silk gowns for such sort of trumpery!"	"Неприхотлив, должно быть, молодчик, коль дарит шелковые платья такой дряни!"
Jenny replied to this with a bitterness which might have surprized a judicious person, who had observed the tranquillity with which she bore all the affronts to her chastity; but her patience was perhaps tired out, for this is a virtue which is very apt to be fatigued by exercise.	Дженни ответила на это с резкостью, которая удивила бы здравомыслящего наблюдателя, видевшего, как спокойно она выслушивала все оскорбительные замечания о ее целомудрии; но, видно, терпение ее истощилось, ибо добродетель эта скоро утомляется от практического применения.
Mrs Deborah having succeeded beyond her hopes in her inquiry, returned with much triumph, and, at the appointed hour, made a faithful report to Mr Allworthy, who was much surprized at the relation; for he had heard of the extraordinary parts and improvements of this girl, whom he intended to have given in marriage, together with a small living, to a neighbouring curate.	Миссис Дебора, преуспев в своем расследовании свыше всяких чаяний, с большим торжеством вернулась домой и в назначенный час сделала обстоятельный доклад мистеру Олверти, которого очень поразил ее рассказ; он был наслышан о необыкновенных способностях и успехах Дженни и собирался даже выдать ее за соседнего младшего священника, обеспечив его небольшим приходом.
His concern, therefore, on this occasion, was at least equal to the satisfaction which appeared in Mrs Deborah, and to many readers may seem much more reasonable.	Его огорчение по этому случаю было не меньше удовольствия, которое испытывала миссис Дебора, и многим читателям, наверное, покажется гораздо более справедливым.
Miss Bridget blessed herself, and said, "For her part, she should never hereafter entertain a good opinion of any woman."	Мисс Бриджет перекрестилась и сказала, что с этой минуты она больше ни об одной женщине не будет хорошего мнения.

For Jenny before this had the happiness of being much in her good graces also.	Надобно заметить, что до сих пор Дженни имела счастье пользоваться также и ее благосклонностью.
The prudent housekeeper was again dispatched to bring the unhappy culprit before Mr Allworthy, in order, not as it was hoped by some, and expected by all, to be sent to the house of correction, but to receive wholesome admonition and reproof; which those who relish that kind of instructive writing may peruse in the next chapter.	Мистер Олверти снова послал мудрую домоправительницу за несчастной преступницей, не затем, однако как все надеялись и ожидали, чтобы отправить ее в исправительный дом, но чтобы высказать ей порицание и преподать спасительное наставление, с каковыми любители назидательного чтения познакомятся в следующей главе.
Chapter vii.	ГЛАВА VII,
- Containing such grave matter, that the reader cannot laugh once through the whole chapter, unless peradventure he should laugh at the author.	которая содержит такие важные материи, что читатель на всем ее протяжении ни разу не посмеется, - разве только над автором
When Jenny appeared, Mr Allworthy took her into his study, and spoke to her as follows:	Когда Дженни явилась, мистер Олверти увел ее в свой кабинет и сказал следующее:
"You know, child, it is in my power as a magistrate, to punish you very rigorously for what you have done; and you will, perhaps, be the more apt to fear I should execute that power, because you have in a manner laid your sins at my door.	- Ты знаешь, дитя мое, что властью судьи я могу очень строго наказать тебя за твой проступок; и тебе следует опасаться, что я применю эту власть в тем большей степени, что ты в некотором роде сложила свои грехи у моих дверей. Однако это, может быть, и послужило для меня основанием поступить с тобой мягче.
"But, perhaps, this is one reason which hath determined me to act in a milder manner with you: for, as no private resentment should ever influence a magistrate, I will be so far from considering your having deposited the infant in my house as an aggravation of your offence, that I will suppose, in your favour, this to have proceeded from a natural affection to your child, since you might have some hopes to see it thus better provided for than was in the power of yourself, or its wicked father, to provide for it.	Личные чувства не должны оказывать влияние на судью, и поэтому я не только не хочу видеть в твоем поступке с ребенком, которого ты подкинула в мой дом, обстоятельство, отягчающее твою вину, но, напротив, полагаю, к твоей выгоде, что ты сделала это из естественной любви к своему ребенку, надеясь, что у меня он будет лучше обеспечен, чем могла бы обеспечить его ты сама или негодный отец его.
I should indeed have been highly offended with you had you exposed the little wretch in the manner of some inhuman mothers, who seem no less to have abandoned their humanity, than to have parted with their chastity.	Я был бы действительно сильно разгневан на тебя, если бы ты обошлась с несчастным малюткой подобно тем бесчувственным матерям, которые, расставшись со своим целомудрием, утрачивают также всякое человеческое чувство.
It is the other part of your offence, therefore, upon which I intend to admonish you, I mean the violation of your chastity;-a crime, however lightly it may be treated by debauched persons, very heinous in itself, and very dreadful in its consequences.	Итак, есть другая сторона твоего проступка, за которую я намерен пожурить тебя: я имею в виду утрату целомудрия - преступление весьма гнусное само по себе и ужасное по своим последствиям, как легко ни относятся к нему развращенные люди.
"The heinous nature of this offence must be sufficiently apparent to every Christian, inasmuch as it is committed in defiance of the laws of our religion, and of the express commands of Him who founded that religion.	Г нусность этого преступления совершенно очевидна для каждого христианина, поскольку оно является открытым вызовом законам нашей религии и определенно выраженным заповедям основателя этой религии.

"And here its consequences may well be argued to be dreadful; for what can be more so, than to incur the divine displeasure, by the breach of the divine commands; and that in an instance against which the highest vengeance is specifically denounced?	И легко доказать, что последствия его ужасны; ибо что может быть ужаснее божественного гнева, навлекаемого нарушением божественных заповедей, да еще в столь важном проступке, за который возвещено особенно грозное отмщение?
"But these things, though too little, I am afraid, regarded, are so plain, that mankind, however they may want to be reminded, can never need information on this head.	Но эти вещи, хоть им, боюсь, и уделяется слишком мало внимания, настолько ясны, что нет никакой надобности осведомлять о них людей, как бы ни нуждались последние в постоянном о них напоминании.
A hint, therefore, to awaken your sense of this matter, shall suffice; for I would inspire you with repentance, and not drive you to desperation.	Довольно, следовательно, простого намека, чтобы привлечь твою мысль к этим предметам: мне хочется вызвать в тебе раскаяние, а не повергнуть тебя в отчаяние.
"There are other consequences, not indeed so dreadful or replete with horror as this; and yet such, as, if attentively considered, must, one would think, deter all of your sex at least from the commission of this crime.	Есть еще и другие последствия этого преступления, не столь ужасные и не столь отвратительные, но все же способные, мне кажется, удержать от него всякую женщину, если она внимательно поразмыслит о них.
"For by it you are rendered infamous, and driven, like lepers of old, out of society; at least, from the society of all but wicked and reprobate persons; for no others will associate with you.	Ведь оно покрывает женщину позором и, как ветхозаветных прокаженных, изгоняет ее из общества, - из всякого общества, кроме общества порочных и коснеющих в грехе людей; ибо люди порядочные не пожелают знаться с ней.
"If you have fortunes, you are hereby rendered incapable of enjoying them; if you have none, you are disabled from acquiring any, nay almost of procuring your sustenance; for no persons of character will receive you into their houses.	Если у женщины есть состояние, она теряет возможность пользоваться им; если его нет, она лишается возможности приобретать его и даже добывать себе пропитание; ибо ни один порядочный человек не примет ее к себе в дом.
Thus you are often driven by necessity itself into a state of shame and misery, which unavoidably ends in the destruction of both body and soul.	Так сама нужда часто доводит ее до срама и нищеты, неминуемо кончающихся погибелью тела и души.
"Can any pleasure compensate these evils?	Разве может какое-нибудь удовольствие вознаградить за такое зло?
Can any temptation have sophistry and delusion strong enough to persuade you to so simple a bargain?	Разве способно какое-нибудь искушение настолько прельстить и оплести тебя, чтобы ты согласилась пойти на такую нелепую сделку?
Or can any carnal appetite so overpower your reason, or so totally lay it asleep, as to prevent your flying with affright and terror from a crime which carries such punishment always with it?	Разве способно, наконец, плотское влечение настолько одолеть твой разум или погрузить его в столь глубокий сон, чтобы ты не бежала в страхе и трепете от преступления, неизменно влекущего за собой такую кару?
"How base and mean must that woman be, how void of that dignity of mind, and decent pride, without which we are not worthy the name of human creatures, who can bear to level herself with the lowest animal, and to sacrifice all that is great and noble in her, all her heavenly part, to an appetite which she hath in common with the vilest branch of the creation!	Сколь низкой и презренной, сколь лишенной душевного благородства и скромной гордости, без коих мы недостойны имени человека, должна быть женщина, которая способна сравняться с последним животным и принести все, что есть в ней великого и благородного, все свое небесное наследие в жертву вожделению, общему у нее с самыми гнусными тварями!

For no woman, sure, will plead the passion of love for an excuse.	Ведь ни одна женщина не станет оправдываться в этом случае любовью.
This would be to own herself the mere tool and bubble of the man.	Это значило бы признать себя простым орудием и игрушкой мужчины.
Love, however barbarously we may corrupt and pervert its meaning, as it is a laudable, is a rational passion, and can never be violent but when reciprocal; for though the Scripture bids us love our enemies, it means not with that fervent love which we naturally bear towards our friends; much less that we should sacrifice to them our lives, and what ought to be dearer to us, our innocence.	Любовь, как бы варварски мы ни извращали и ни искажали значение этого слова, - страсть похвальная и разумная и может стать неодолимой только в случае взаимности; ибо хотя описание повелевает нам любить врагов наших, но отсюда не следует, чтобы мы любили их той горячей любовью, какую естественно питаем к нашим друзьям; и еще менее, чтобы мы жертвовали им нашей жизнью и тем, что должно быть нам дороже жизни, - нашей невинностью.
Now in what light, but that of an enemy, can a reasonable woman regard the man who solicits her to entail on herself all the misery I have described to you, and who would purchase to himself a short, trivial, contemptible pleasure, so greatly at her expense!	А кого же, как не врага, может видеть рассудительная женщина в мужчине, который хочет возложить на нее все описанные мной бедствия ради краткого, пошлого, презренного наслаждения, купленного в значительной мере за ее счет!
For, by the laws of custom, the whole shame, with all its dreadful consequences, falls intirely upon her.	Ведь обычно весь позор со всеми его ужасными последствиями падает всецело на женщину.
Can love, which always seeks the good of its object, attempt to betray a woman into a bargain where she is so greatly to be the loser?	Разве может любовь, которая всегда ищет добра любимому предмету, пытаться вовлечь женщину в столь убыточную для нее сделку?
If such corrupter, therefore, should have the impudence to pretend a real affection for her, ought not the woman to regard him not only as an enemy, but as the worst of all enemies, a false, designing, treacherous, pretended friend, who intends not only to debauch her body, but her understanding at the same time?"	Поэтому, если такой соблазнитель имеет бесстыдство притворно уверять женщину в искренности своего чувства к ней, разве не обязана она смотреть на него не просто как на врага, но как на злейшего из врагов - как на ложного, коварного, вероломного, притворного друга, который замышляет растлить не только ее тело, но также и разум ее? Тут Дженни стала выражать глубокое сокрушение.
Here Jenny expressing great concern, Allworthy paused a moment, and then proceeded:	Олверти помедлил немного и потом продолжал:
"I have talked thus to you, child, not to insult you for what is past and irrevocable, but to caution and strengthen you for the future.	- Я сказал все это, дитя мое, не с тем, чтобы тебя выбранить за то, что прошло и непоправимо, но чтобы предостеречь и укрепить на будущее время.
Nor should I have taken this trouble, but from some opinion of your good sense, notwithstanding the dreadful slip you have made; and from some hopes of your hearty repentance, which are founded on the openness and sincerity of your confession.	И я не взял бы на себя этой заботы, если бы, несмотря на твой ужасный промах, не предполагал в тебе здравого ума и не надеялся на чистосердечное раскаяние, видя твое откровенное и искреннее признание.

If these do not deceive me, I will take care to convey you from this scene of your shame, where you shall, by being unknown, avoid the punishment which, as I have said, is allotted to your crime in this world; and I hope, by repentance, you will avoid the much heavier sentence denounced against it in the other.	Если оно меня не обманывает, я позабочусь услать тебя из этого места, бывшего свидетелем твоего позора, туда, где ты, никому не известная, избегнешь наказания, которое, как я сказал, постигнет тебя за твое преступление в этом мире; и я надеюсь, что благодаря раскаянию ты избегнешь также гораздо более тяжкого приговора, возвещенного против него в мире ином.
Be a good girl the rest of your days, and want shall be no motive to your going astray; and, believe me, there is more pleasure, even in this world, in an innocent and virtuous life, than in one debauched and vicious.	Будь хорошей девушкой остаток дней твоих, и никакая нужда не совратит тебя с пути истины; поверь, что даже в этом мире невинная и добродетельная жизнь дает больше радости, чем жизнь развратная и порочная.
"As to your child, let no thoughts concerning it molest you; I will provide for it in a better manner than you can ever hope.	А что касается ребенка, то о нем тебе нечего тревожиться: я позабочусь о нем лучше, чем ты можешь ожидать.
And now nothing remains but that you inform me who was the wicked man that seduced you; for my anger against him will be much greater than you have experienced on this occasion."	Теперь тебе остается только сообщить, кто был негодяй, соблазнивший тебя; гнев мой обрушится на него с гораздо большей силой, чем на тебя.
Jenny now lifted her eyes from the ground, and with a modest look and decent voice thus began:-	Тут Дженни скромно подняла опущенные долу глаза и почтительным тоном начала так:
"To know you, sir, and not love your goodness, would be an argument of total want of sense or goodness in any one.	- Знать вас, сэр, и не любить вашей доброты -значило бы доказать полное отсутствие ума и сердца.
In me it would amount to the highest ingratitude, not to feel, in the most sensible manner, the great degree of goodness you have been pleased to exert on this occasion.	Я выказала бы величайшую неблагодарность, если бы не была тронута до глубины души великой добротой, которую вам угодно было проявить ко мне.
As to my concern for what is past, I know you will spare my blushes the repetition.	Что же касается моего сокрушения по поводу случившегося, то я знаю, что вы пощадите мою стыдливость и не заставите возвращаться к этому предмету.
My future conduct will much better declare my sentiments than any professions I can now make.	Будущее поведение покажет мои чувства гораздо лучше всяких обещаний, которые я могу дать сейчас. Позвольте вас заверить, сэр, что ваши наставления я принимаю с большей признательностью, чем великодушное предложение, которым вы заключили свою речь, ибо, как вы изволили сказать, сэр, они доказывают ваше высокое мнение о моем уме. Тут хлынувшие потоком слезы заставили ее остановиться на минуту; немного успокоившись, она продолжала:

I beg leave to assure you, sir, that I take your advice much kinder than your generous offer with which you concluded it; for, as you are pleased to say, sir, it is an instance of your opinion of my understanding."-Here her tears flowing apace, she stopped a few moments, and then proceeded thus:-"Indeed, sir, your kindness overcomes me; but I will endeavour to deserve this good opinion: for if I have the understanding you are so kindly pleased to allow me, such advice cannot be thrown away upon me.	- Право, сэр, доброта ваша подавляет меня; но к постараюсь оправдать ваше лестное обо мне мнение; ибо если я не лишена ума, который вы так любезно изволили приписать мне, то ваши драгоценные наставления не могут пропасть втуне.
I thank you, sir, heartily, for your intended kindness to my poor helpless child: he is innocent, and I hope will live to be grateful for all the favours you shall show him.	От всего сердца благодарю вас, сэр, за заботу о моем бедном, беспомощном дитяти; оно невинно и, надеюсь, всю жизнь будет благодарно за оказанные вами благодеяния.
But now, sir, I must on my knees entreat you not to persist in asking me to declare the father of my infant.	Но на коленях умоляю вас, сэр, не требуйте от меня назвать отца его!
I promise you faithfully you shall one day know; but I am under the most solemn ties and engagements of honour, as well as the most religious vows and protestations, to conceal his name at this time.	Твердо вам обещаю, что со временем вы это узнаете; но в настоящую минуту самые торжественные обязательства чести, самые святые клятвы и заверения заставляют меня скрывать его имя.
And I know you too well, to think you would desire I should sacrifice either my honour or my religion."	Я слишком хорошо вас знаю, вы не станете требовать, чтобы я пожертвовала своей честью и святостью клятвы.
Mr Allworthy, whom the least mention of those sacred words was sufficient to stagger, hesitated a moment before he replied, and then told her, she had done wrong to enter into such engagements to a villain; but since she had, he could not insist on her breaking them.	Мистер Олверти, которого способно было поколебать малейшее упоминание этих священных слов, с минуту находился в нерешительности, прежде чем ответить, и затем сказал Дженни, что она поступила опрометчиво, дав такие обещания негодяю; но раз уж они даны, он не может требовать их нарушения.
He said, it was not from a motive of vain curiosity he had inquired, but in order to punish the fellow; at least, that he might not ignorantly confer favours on the undeserving.	Он спросил об имени преступника не из праздного любопытства, а для того, чтобы наказать его или по крайней мере не облагодетельствовать, по неведению, недостойного.
As to these points, Jenny satisfied him by the most solemn assurances, that the man wasentirely out of his reach; and was neither subject to his power, nor in any probability of becoming an object of his goodness.	На этот счет Дженни успокоила его торжественным заверением, что этот человек находится вне пределов досягаемости: он ему не подвластен и, по всей вероятности, никогда не сделается предметом его милостей. Прямодушие Дженни подействовало на почтенного сквайра так подкупающе, что он поверил каждому ее слову.
The ingenuity of this behaviour had gained Jenny so much credit with this worthy man, that he easily believed what she told him; for as she had disdained to excuse herself by a lie, and had hazarded his further displeasure in her present situation, rather than she would forfeit her honour or integrity by betraying another, he had but little apprehensions that she would be guilty of falsehood towards himself.	То обстоятельство, что для своего оправдания она не унизилась до лжи и не побоялась вызвать в нем еще большее нерасположение к себе, отказавшись выдать своего сообщника, чтобы не поступиться честью и правдой рассеяло в нем всякие опасения насчет правдивости ее показаний.

He therefore dismissed her with assurances that he would very soon remove her out of the reach of that obloquy she had incurred; concluding with some additional documents, in which he recommended repentance, saying,	Тут он отпустил ее, пообещав в самом скором времени сделать ее недосягаемой для злословия окружающих, и заключил еще несколькими увещаниями раскаяться, сказав:
"Consider, child, there is one still to reconcile yourself to, whose favour is of much greater importance to you than mine."	- Помни, дитя мое, что ты должна примириться еще с тем, чья милость неизмеримо для тебя важнее, чем моя.
Chapter viii.	ГЛАВА VIII
- A dialogue between Mesdames Bridget and Deborah; containing more amusement, but less instruction, than the former.	Диалог между госпожами Бриджет и Деборой, который содержит больше забавного, но меньше поучительного, чем предшествующий
When Mr All worthy had retired to his study with Jenny Jones, as hath been seen, Mrs Bridget, with the good housekeeper, had betaken themselves to a post next adjoining to the said study; whence, through the conveyance of a keyhole, they sucked in at their ears the instructive lecture delivered by Mr Allworthy, together with the answers of Jenny, and indeed every other particular which passed in the last chapter.	Едва мистер Олверти, как мы видели, удалился с Дженни Джонс в свой кабинет, как мисс Бриджет и почтенная домоправительница бросились к наблюдательному посту в смежной комнате, откуда сквозь замочную скважину всосали своими ушами поучительное назидание, преподанное мистером Олверти, а также ответы Дженни и вообще подробности, о которых было рассказано в предыдущей главе.
This hole in her brother's study-door was indeed as well known to Mrs Bridget, and had been as frequently applied to by her, as the famous hole in the wall was by Thisbe of old.	Эта скважина в дверях кабинета была прекрасно известна мисс Бриджет, и она прикладывалась к ней столь же часто, как древняя Фисба к знаменитой щели в стене.
This served to many good purposes.	Это служило ей для многих полезных целей.
For by such means Mrs Bridget became often acquainted with her brother's inclinations, without giving him the trouble of repeating them to her.	Таким способом мисс Бриджет нередко узнавала братнины намерения, избавляя его от труда излагать их.
It is true, some inconveniences attended this intercourse, and she had sometimes reason to cry out with Thisbe, in Shakspeare,	Правда, общение это сопровождалось кое-какими неудобствами, и подчас у нее бывали основания воскликнуть вместе с с шекспировской Фисбой:
"O, wicked, wicked wall!"	"О, злобная, злобная стена!"
For as Mr Allworthy was a justice of peace, certain things occurred in examinations concerning bastards, and such like, which are apt to give great offence to the chaste ears of virgins, especially when they approach the age of forty, as was the case of Mrs Bridget.	Дело в том, что мистер Олверти был мировым судьей, и при разборе дел о незаконных детях и тому подобного у него в комнате слышались разговоры, способные сильно оскорбить целомудренный слух девиц, особенно когда они приближаются к сорокалетнему возрасту, как мисс Бриджет. Однако в таких случаях она пользовалась преимуществом скрывать румянец от людских глаз.
However, she had, on such occasions, the advantage of concealing her blushes from the eyes of men; and De non apparentibus, et non existentibus eadem est ratio-in English,	А - de non apparentibus et non existentibus eadem est ratio, что можно перевести так:
"When a woman is not seen to blush, she doth not blush at all."	"Когда никто не видит, как женщина краснеет, она не краснеет вовсе".

Both the good women kept strict silence during the whole scene between Mr Allworthy and the girl; but as soon as it was ended, and that gentleman was out of hearing, Mrs Deborah could not help exclaiming against the clemency of her master, and especially against his suffering her to conceal the father of the child, which she swore she would have out of her before the sun set.	Обе почтенные дамы хранили гробовое молчание в течение всего диалога между мистером Олверти и Дженни; но едва только он кончился и они отошли на такое расстояние, что этот джентльмен не мог их слышать, как миссис Дебора не выдержала и разразилась жалобами на снисходительность своего хозяина и особенно на то, что он позволил девушке утаить имя отца ребенка, которое она поклялась выведать еще до захода солнца.
At these words Mrs Bridget discomposed her features with a smile (a thing very unusual to her).	При этих словах на лице мисс Бриджет изобразилась улыбка (вещь очень для нее необычная).
Not that I would have my reader imagine, that this was one of those wanton smiles which Homer would have you conceive came from Venus, when he calls her the laughter-loving goddess; nor was it one of those smiles which Lady Seraphina shoots from the stage-box, and which Venus would quit her immortality to be able to equal.	Да не подумает читатель, что это была одна из тех шаловливых улыбок, какие Гомер предлагает вам вообразить на лице Венеры, когда называет ее смехолюбивой богиней, или же одна из тех улыбок, какими стреляет из своей литерной ложи леди Серафина на зависть самой Венере, которая отдала бы за нее свое бессмертие.
No, this was rather one of those smiles which might be supposed to have come from the dimpled cheeks of the august Tisiphone, or from one of the misses, her sisters.	Нет, это была скорее одна из тех улыбок, какие можно предположить на впалых щеках величественной Тизифоны или одной из девиц -сестер ее.
With such a smile then, and with a voice sweet as the evening breeze of Boreas in the pleasant month of November, Mrs Bridget gently reproved the curiosity of Mrs Deborah; a vice with which it seems the latter was too much tainted, and which the former inveighed against with great bitterness, adding, "That, among all her faults, she thanked Heaven her enemies could not accuse her of prying into the affairs of other people."	И вот с такой улыбкой и голосом, мелодичным, как вечернее дуновение Борея в очаровательном месяце ноябре, мисс Бриджет мягко пожурила миссис Дебору за ее любопытство - порок, которым последняя, по-видимому, была сильно заражена и против которого первая высказалась очень резко, заявив, что, при всех ее недостатках, враги ее, благодарение богу, не могут обвинить ее в том, что она суется в чужие дела.
She then proceeded to commend the honour and spirit with which Jenny had acted.	Потом она принялась хвалить благородство и такт Дженни.
She said, she could not help agreeing with her brother, that there was some merit in the sincerity of her confession, and in her integrity to her lover: that she had always thought her a very good girl, and doubted not but she had been seduced by some rascal, who had been infinitely more to blame than herself, and very probably had prevailed with her by a promise of marriage, or some other treacherous proceeding.	Она сказала, что не может не согласиться с братом; искренность ее признания и честность по отношению к любовнику заслуживают одобрения; что она всегда считала Дженни порядочной девушкой и не сомневается в том, что ее соблазнил какой-нибудь мерзавец, гораздо больше ее достойный порицания, который, по всей вероятности, увлек девушку обещанием жениться или иным предательским способом. Такое поведение мисс Бриджет сильно удивило миссис Дебору.
This behaviour of Mrs Bridget greatly surprised Mrs Deborah; for this well-bred woman seldom opened her lips, either to her master or his sister, till she had first sounded their inclinations, with which her sentiments were always consonant.	Эта благовоспитанная дама редко открывала рот перед своим хозяином и его сестрой, не выведав предварительно их намерений, с которыми ее мнения всегда совпадали.

Here, however, she thought she might have launched forth with safety; and the sagacious reader will not perhaps accuse her of want of sufficient forecast in so doing, but will rather admire with what wonderful celerity she tacked about, when she found herself steering a wrong course.	Тут, однако, она сочла, что может выступить безопасно; и проницательный читатель едва ли обвинит ее в недостатке предусмотрительности, но скорее подивится, с какой поразительной быстротой она повернула руль, убедившись, что держит неверный курс.
"Nay, madam," said this able woman, and truly great politician, "I must own I cannot help admiring the girl's spirit, as well as your ladyship.	- Да, сударыня, - сказала эта способная женщина и поистине великий дипломат, - сказать правду, и я, подобно вашей милости, не могу не удивляться уму этой девушки.
And, as your ladyship says, if she was deceived by some wicked man, the poor wretch is to be pitied.	И если, как говорит ваша милость, ее обманул какой-нибудь злодей, то бедняжка достойна сожаления.
And to be sure, as your ladyship says, the girl hath always appeared like a good, honest, plain girl, and not vain of her face, forsooth, as some wanton husseys in the neighbourhood are."	Право, как говорит ваша милость, она всегда казалась порядочной, честной, прямодушной девушкой и, ей-богу, никогда не чванилась своей смазливостью, как иные бесстыдницы, ее соседки.
"You say true, Deborah," said Miss Bridget.	- Это правда, Дебора, - отвечала мисс Бриджет.
"If the girl had been one of those vain trollops, of which we have too many in the parish, I should have condemned my brother for his lenity towards her.	- Если бы она была тщеславной девчонкой, которых столько в нашем приходе, я осудила бы брата за снисходительность к ней.
I saw two farmers' daughters at church, the other day, with bare necks.	На днях я видела в церкви двух фермерских дочек с открытой шеей.
I protest they shocked me.	До чего я была возмущена!
If wenches will hang out lures for fellows, it is no matter what they suffer.	Если эти девки сами приманивают парней, выставляя напоказ свои прелести, пусть потом страдают - не жалко. Терпеть не могу таких тварей! Для них было бы лучше, если бы лица их были разукрашены оспой. Но, право же, я никогда не замечала такого бесстыдства у Дженни. Убеждена, что какой-нибудь хитрый негодяй обманул ее, может быть, даже изнасиловал!
I detest such creatures; and it would be much better for them that their faces had been seamed with the smallpox; but I must confess, I never saw any of this wanton behaviour in poor Jenny: some artful villain, I am convinced, hath betrayed, nay perhaps forced her; and I pity the poor wretch with all my heart."	От всего сердца жалею бедняжку.
Mrs Deborah approved all these sentiments, and the dialogue concluded with a general and bitter invective against beauty, and with many compassionate considerations for all honest plain girls who are deluded by the wicked arts of deceitful men.	Миссис Дебора одобрила все эти сентенции, и диалог был заключен самым резким поношением красоты и многими соболезнованиями по адресу простых честных девушек, вводимых в заблуждение злыми кознями обманщиков мужчин.
Chapter ix.	ГЛАВА IX,
- Containing matters which will surprize the reader.	содержащая события, которые удивят читателя

Jenny returned home well pleased with the reception she had met with from Mr Allworthy, whose indulgence to her she industriously made public; partly perhaps as a sacrifice to her own pride, and partly from the more prudent motive of reconciling her neighbours to her, and silencing their clamours.	Дженни вернулась домой, очень довольная приемом, который был ей оказан мистером Олверти, и старательно разгласила о его снисходительности - частью, вероятно, для того, чтобы польстить своему самолюбию, а частью из более благоразумного желания расположить к себе соседей и прекратить дурные толки. Но хотя этот последний мотив, если она действительно им руководилась, может показаться довольно разумным, однако результаты не оправдали ее ожиданий.
But though this latter view, if she indeed had it, may appear reasonable enough, yet the event did not answer her expectation; for when she was convened before the justice, and it was universally apprehended that the house of correction would have been her fate, though some of the young women cryed out "It was good enough for her," and diverted themselves with the thoughts of her beating hemp in a silk gown; yet there were many others who began to pity her condition: but when it was known in what manner Mr Allworthy had behaved, the tide turned against her.	Когда Дженни позвали к судье и всем казалось, что ей не миновать исправительного дома, то, хотя некоторые молодые женщины закричали, что "туда ей и дорога", и потешались над тем, как она в шелковом платье будет трепать пеньку, - однако было немало и таких, которые начали ее жалеть; но когда стало известно, каким образом мистер Олверти обошелся с ней, общественное мнение круто изменилось.
One said,	Одна говорила:
"I'll assure you, madam hath had good luck."	"Везет же нашей барышне!"
A second cryed,	Другая кричала:
"See what it is to be a favourite!"	"Поглядите-ка, что значит быть в милости!"
A third,	Третья:
"Ay, this comes of her learning."	"А все оттого, что ученая!"
Every person made some malicious comment or other on the occasion, and reflected on the partiality of the justice.	Словом, по этому случаю каждая сделала какое-нибудь злобное замечание и попрекнула судью за пристрастие.
The behaviour of these people may appear impolitic and ungrateful to the reader, who considers the power and benevolence of Mr Allworthy.	Такое поведение соседей может показаться читателю неблагоразумным и неблагодарным, если он примет в соображение власть и доброту мистера Олверти. Но он никогда не пользовался своей властью, а что касается доброты, то он выказывал ее так часто, что досадил всем своим соседям.
But as to his power, he never used it; and as to his benevolence, he exerted so much, that he had thereby disobliged all his neighbours; for it is a secret well known to great men, that, by conferring an obligation, they do not always procure a friend, but are certain of creating many enemies.	Большие люди хорошо знают, что, делая кому-нибудь одолжение, они не всегда приобретают друга, но непременно наживают себе множество врагов.

Jenny was, however, by the care and goodness of Mr Allworthy, soon removed out of the reach of reproach; when malice being no longer able to vent its rage on her, began to seek another object of its bitterness, and this was no less than Mr Allworthy, himself; for a whisper soon went abroad, that he himself was the father of the foundling child.	Однако благодаря заботам и доброте мистера Олверти Дженни скоро была удалена в такое место, куда до нее не доходили упреки; тогда злоба, лишившись возможности изливать свою ярость на нее, начала искать себе другой предмет и нашла его в лице самого мистера Олверти: вскорости пошел слух, что он сам отец подкинутого ребенка.
This supposition so well reconciled his conduct to the general opinion, that it met with universal assent; and the outcry against his lenity soon began to take another turn, and was changed into an invective against his cruelty to the poor girl.	Это предположение так хорошо согласовалось с его образом действий, что встретило единодушную поддержку, и вопли против его снисходительности превратились в нападки на жестокость его поступка с бедной девушкой.
Very grave and good women exclaimed against men who begot children, and then disowned them.	Стеяенные и добродетельные женщины громко обвиняли мужчин, которые производят на свет детей, а потом от них отрекаются.
Nor were there wanting some, who, after the departure of Jenny, insinuated that she was spirited away with a design too black to be mentioned, and who gave frequent hints that a legal inquiry ought to be made into the whole matter, and that some people should be forced to produce the girl.	Не было недостатка и в таких, которые после отъезда Дженни стали намекать, что она была увезена с гнусным намерением, и даже говорили, что не худо бы произвести законное расследование всего этого дела и заставить кой-кого выдать девушку.
These calumnies might have probably produced ill consequences, at the least might have occasioned some trouble, to a person of a more doubtful and suspicious character than Mr Allworthy was blessed with; but in his case they had no such effect; and, being heartily despised by him, they served only to afford an innocent amusement to the good gossips of the neighbourhood.	Подобная клевета, очень возможно, повлекла бы за собой дурные последствия или по крайней мере доставила бы некоторые неприятности человеку с более сомнительной и подозрительной репутацией, чем у мистера Олверти, но в применении к нему она не возымела такого действия: встреченная им с глубочайшим презрением, она послужила только к невинному развлечению местных кумушек.
But as we cannot possibly divine what complection our reader may be of, and as it will be some time before he will hear any more of Jenny, we think proper to give him a very early intimation, that Mr Allworthy was, and will hereafter appear to be, absolutely innocent of any criminal intention whatever.	Но так как мы не можем угадать, какого мнения на этот счет наш читатель, и пройдет еще немало времени, прежде чем он услышит снова о Дженни, то считаем долгом заранее осведомить его, что мистер Олверти был, как это впоследствии обнаружится, совершенно неповинен ни в каком преступном намерении.
He had indeed committed no other than an error in politics, by tempering justice with mercy, and by refusing to gratify the good-natured disposition of the mob, with an object for their compassion to work on in the person of poor Jenny, whom, in order to pity, they desired to have seen sacrificed to ruin and infamy, by a shameful correction in Bridewell.	Он сделал лишь ту тактическую ошибку, что судил милостиво и не пожелал ублажать сострадательную чернь, дав пищу для ее добрых чувств в лице бедной Дженни, которую всем хотелось видеть заключенной в исправительный дом, погибшей и опозоренной, чтобы иметь случай пожалеть ее.

So far from complying with this their inclination, by which all hopes of reformation would have been abolished, and even the gate shut against her if her own inclinations should ever hereafter lead her to chuse the road of virtue, Mr Allworthy rather chose to encourage the girl to return thither by the only possible means; for too true I am afraid it is, that many women have become abandoned, and have sunk to the last degree of vice, by being unable to retrieve the first slip.	Мистер Олверти совершенно пренебрег этим желанием, удовлетворение которого похоронило бы всякую надежду на исправление девушки и закрыло бы перед ней двери, если бы даже она сама вздумала когда-нибудь вступить на путь добродетели, и предпочел, напротив, поощрить ее в этом намерении единственным возможным способом; ведь многие женщины, боюсь, сбились с пути и погрузились на самое дно порока лишь потому, что не имели возможности подняться после первого падения. Боюсь, что так бывает всегда, если они остаются в кругу прежних знакомых.
This will be, I am afraid, always the case while they remain among their former acquaintance; it was therefore wisely done by Mr All worthy, to remove Jenny to a place where she might enjoy the pleasure of reputation, after having tasted the ill consequences of losing it.	Поэтому мистер Олверти поступил мудро, удалив Дженни в такое место, где она могла наслаждаться добрым именем, после того как узнала на опыте, к каким горьким последствиям приводит его потеря.
To this place therefore, wherever it was, we will wish her a good journey, and for the present take leave of her, and of the little foundling her child, having matters of much higher importance to communicate to the reader.	Пожелаем же ей счастливого пути и пока простимся с ней и с маленьким найденышем, ее сыном, ибо нам предстоит сообщить читателю о гораздо более важных событиях.
Chapter x.	ГЛАВА X
- The hospitality of Allworthy; with a short sketch of the characters of two brothers, a doctor and a captain, who were entertained by that gentleman.	Г остеприимство Олверти с краткимочерком характеров двух братьев - лектора и капитана, проживающих под кровом этогоджентльмена
Neither Mr Allworthy's house, nor his heart, were shut against any part of mankind, but they were both more particularly open to men of merit.	Ни дом, ни сердце мистера Олверти ни для кого не были закрыты, но особенно широко они распахивались перед людьми достойными.
To say the truth, this was the only house in the kingdom where you was sure to gain a dinner by deserving it.	По правде говоря, это был единственный дом в Англии, где вам был обеспечен обед, если вы его заслужили.
Above all others, men of genius and learning shared the principal place in his favour; and in these he had much discernment: for though he had missed the advantage of a learned education, yet, being blest with vast natural abilities, he had so well profited by a vigorous though late application to letters, and by much conversation with men of eminence in this way, that he was himself a very competent judge in most kinds of literature.	Больше всех остальных милостями его пользовались люди с поэтическим дарованием и ученые; но и между ними мистер Олверти делал большое различие; обстоятельства, правда, помешали ему получить законченное образование, однако, будучи наделен большими природными способностями, он настолько усовершенствовал свой ум прилежным, хоть и запоздалым изучением наук и беседами со многими выдающимися людьми, что сам стал весьма компетентным судьей во всех областях литературы.

It is no wonder that in an age when this kind of merit is so little in fashion, and so slenderly provided for, persons possessed of it should very eagerly flock to a place where they were sure of being received with great complaisance; indeed, where they might enjoy almost the same advantages of a liberal fortune as if they were entitled to it in their own right; for Mr Allworthy was not one of those generous persons who are ready most bountifully to bestow meat, drink, and lodging on men of wit and learning, for which they expect no other return but entertainment, instruction, flattery, and subserviency; in a word, that such persons should be enrolled in the number of domestics, without wearing their master's cloathes, or receiving wages.	Неудивительно, что в век, когда заслуги этого рода так мало в моде и так скудно вознаграждаются, обладающие ими люди усердно стекались в место, где с полной уверенностью могли рассчитывать на любезный прием и пользовались всеми благами богатства почти так же свободно, как если бы они сами были хозяевами; ибо мистер Олверти не принадлежал к числу тех хлебосолов, которые готовы щедро кормить, поить и давать кров людям умным и образованным, но с условием, чтобы они их развлекали, поучали, льстили им и прислуживали, - словом, записались к ним в лакеи, не нося только ливреи и не получая жалованья.
On the contrary, every person in this house was perfect master of his own time: and as he might at his pleasure satisfy all his appetites within the restrictions only of law, virtue, and religion; so he might, if his health required, or his inclination prompted him to temperance, or even to abstinence, absent himself from any meals, or retire from them, whenever he was so disposed, without even a sollicitation to the contrary: for, indeed, such sollicitations from superiors always savour very strongly of commands.	В доме мистера Олверти, напротив, каждый был полным хозяином своего времени; каждый мог удовлетворять все свои желания в рамках закона, нравственности религии и вправе был поэтому, если требовало состояние его здоровья и склонность к умеренности или даже к полному воздержанию, не являться к столу или вставать из-за стола, когда ему вздумается, не опасаясь, что его будут упрашивать остаться: ведь подобные упрашивания со стороны высших всегда сильно отзываются приказанием.
But all here were free from such impertinence, not only those whose company is in all other places esteemed a favour from their equality of fortune, but even those whose indigent circumstances make such an eleemosynary abode convenient to them, and who are therefore less welcome to a great man's table because they stand in need of it.	Здесь никому из гостей не угрожала такая бесцеремонность - не только богачам, принять которых везде считается за честь, но даже и людям со скромными средствами для которых подобный даровой кров является хорошим подспорьем и которые за столом большого барина не так желательны, потому что они нуждаются в обеде.
Among others of this kind was Dr Blifil, a gentleman who had the misfortune of losing the advantage of great talents by the obstinacy of a father, who would breed him to a profession he disliked.	В числе таких людей был доктор Блайфил, человек способный, но, к несчастью, не имевший возможности усовершенствовать свои большие дарования из-за упрямства отца, непременно хотевшего подготовить его к профессии, которую он не любил.
In obedience to this obstinacy the doctor had in his youth been obliged to study physic, or rather to say he studied it; for in reality books of this kind were almost the only ones with which he was unacquainted; and unfortunately for him, the doctor was master of almost every other science but that by which he was to get his bread; the consequence of which was, that the doctor at the age of forty had no bread to eat.	Из-за этого упрямства доктор принужден был в молодости изучать медицину, или, вернее, говорить, будто ее изучает, так как в действительности из всех книг только медицинские остались, кажется, ему незнакомы; доктор, к несчастью, овладел почти всеми науками, кроме той, при помощи которой ему надо было добывать себе пропитание; следствием этого было то, что к сорока годам он остался без куска хлеба.

Such a person as this was certain to find a welcome at Mr Allworthy's table, to whom misfortunes were ever a recommendation, when they were derived from the folly or villany of others, and not of the unfortunate person himself.	Такой человек мог быть уверен, что найдет радушный прием в доме мистера Олверти, для которого несчастья всегда служили хорошей рекомендацией, если они проистекали от безрассудства и подлости других, а не самого несчастливца.
Besides this negative merit, the doctor had one positive recommendation;-this was a great appearance of religion.	Кроме этого отрицательного качества, у доктора было еще и положительное: он имел вид человека очень набожного.
Whether his religion was real, or consisted only in appearance, I shall not presume to say, as I am not possessed of any touchstone which can distinguish the true from the false.	Была ли эта набожность настоящая или только показная, я не берусь судить, так как не обладаю мерилом для различения истинного и поддельного в этой области.
If this part of his character pleased Mr Allworthy, it delighted Miss Bridget.	Если эта черта его характера нравилась мистеру Олверти, то мисс Бриджет была от нее в восторге.
She engaged him in many religious controversies; on which occasions she constantly expressed great satisfaction in the doctor's knowledge, and not much less in the compliments which he frequently bestowed on her own.	Она любила вовлекать доктора в богословские споры, причем всегда бывала весьма удовлетворена его познаниями и едва ли меньше -комплиментами, которые он расточал собственной ее учености.
To say the truth, she had read much English divinity, and had puzzled more than one of the neighbouring curates.	И в самом деле, мисс Бриджет прочла много английских богословских сочинений и поставила в тупик не одного соседнего священника.
Indeed, her conversation was so pure, her looks so sage, and her whole deportment so grave and solemn, that she seemed to deserve the name of saint equally with her namesake, or with any other female in the Roman kalendar.	Речи ее всегда были так чисты, взгляды так скромны и вся осанка такая важная и торжественная, что она смело сошла бы за святую наравне со своей тезкой или другой подвижницей из римско-католического календаря.
As sympathies of all kinds are apt to beget love, so experience teaches us that none have a more direct tendency this way than those of a religious kind between persons of different sexes.	Всякая симпатия способна зародить любовь, но опыт показывает, что у лиц разного пола больше всего этому благоприятствует родство религиозных чувств.
The doctor found himself so agreeable to Miss Bridget, that he now began to lament an unfortunate accident which had happened to him about ten years before; namely, his marriage with another woman, who was not only still alive, but, what was worse, known to be so by Mr Allworthy.	Доктор обнаружил в мисс Бриджет такое расположение к себе, что начал сожалеть о несчастной случайности, приключившейся с ним лет десять назад, а именно о женитьбе на другой женщине, которая не только была еще жива, что гораздо хуже, о существовании которой знал мистер Олверти.
This was a fatal bar to that happiness which he otherwise saw sufficient probability of obtaining with this young lady; for as to criminal indulgences, he certainly never thought of them.	Это было роковой преградой к счастью, которого иначе он, по всей вероятности, достиг бы союзом с молодой дамой; ибо что касается прелюбодеяния, то он, конечно, никогда и не помышлял о нем.
This was owing either to his religion, as is most probable, or to the purity of his passion, which was fixed on those things which matrimony only, and not criminal correspondence, could put him in possession of, or could give him any title to.	Происходило это или от его набожности, что, пожалуй, наиболее вероятно, или от чистоты чувства, направленного на такие предметы, которые мог предоставить в его распоряжение и на которые мог дать ему право только законный брак, а не преступная связь.

He had not long ruminated on these matters, before it occurred to his memory that he had a brother who was under no such unhappy incapacity.	Размышляя на эти темы, доктор скоро вспомнил, что у него есть брат, не стесненный этой несчастной неправоспособностью.
This brother he made no doubt would succeed; for he discerned, as he thought, an inclination to marriage in the lady; and the reader perhaps, when he hears the brother's qualifications, will not blame the confidence which he entertained of his success.	Он нисколько не сомневался, что этот брат будет иметь успех; ибо, как ему казалось, он заметил в мисс Бриджет сильную склонность к замужеству; и читатель, может быть, не станет порицать доктора за эту уверенность в успехе, когда услышит, какими качествами обладал брат его.
This gentleman was about thirty-five years of age. He was of a middle size, and what is called well-built.	Это был джентльмен лет тридцати пяти, среднего роста и, как говорится, крепко сколоченный.
He had a scar on his forehead, which did not so much injure his beauty as it denoted his valour (for he was a half-pay officer).	Шрам на лбу не столько портил красоту его, сколько свидетельствовал о его доблести (он был запасный офицер на половинном окладе).
He had good teeth, and something affable, when he pleased, in his smile; though naturally his countenance, as well as his air and voice, had much of roughness in it: yet he could at any time deposit this, and appear all gentleness and good-humour.	Зубы у него были прекрасные и улыбка, когда он хотел, приветливая; в выражении его лица, а также в наружности и голосе, правда, было от природы много грубого, но он мог в любую минуту подавить эту грубость и становился тогда воплощенной любезностью и веселостью.
He was not ungenteel, nor entirely devoid of wit, and in his youth had abounded in sprightliness, which, though he had lately put on a more serious character, he could, when he pleased, resume.	Он был не без воспитания и не совсем лишен ума, а в молодости отличался большой живостью, которую мог, когда хотел, выказать и теперь, хотя с годами сильно остепенился.
He had, as well as the doctor, an academic education; for his father had, with the same paternal authority we have mentioned before, decreed him for holy orders; but as the old gentleman died before he was ordained, he chose the church military, and preferred the king's commission to the bishop's.	Так же, как и доктор, он получил университетское образование; отец, с уже упомянутой родительской властностью, назначил его в духовное звание; но старик умер прежде, чем сын посвящен был в священники, и брат доктора предпочел церкви военную профессию и службе епископу - службу королю. Он купил себе место драгунского поручика, а затем дослужился до капитана; но из-за ссоры с полковником вынужден был, в собственных интересах, продать свое место.
He had purchased the post of lieutenant of dragoons, and afterwards came to be a captain; but having quarrelled with his colonel, was by his interest obliged to sell; from which time he had entirely rusticated himself, had betaken himself to studying the Scriptures, and was not a little suspected of an inclination to methodism.	После этого он уединился в деревню, предался изучению Священного писания, и его стали сильно подозревать в наклонности к методизму. Все это давало большую надежду, что такой человек будет иметь успех у набожной дамы, вдобавок весьма сильно расположенной к браку вообще.
It seemed, therefore, not unlikely that such a person should succeed with a lady of so saint-like a disposition, and whose inclinations were no otherwise engaged than to the marriage state in general; but why the doctor, who certainly had no great friendship for his brother, should for his sake think of making so ill a return to the hospitality of Allworthy, is a matter not so easy to be accounted for.	Но почему доктор, не питавший особенно дружеских чувств к брату, вздумал ради него так дурно отблагодарить Олверти за гостеприимство, - это вопрос, на который нелегко ответить.

Is it that some natures delight in evil, as others are thought to delight in virtue?	Может быть, некоторым натурам зло доставляет такое же удовольствие, какое другие находят в добрых делах?
Or is there a pleasure in being accessory to a theft when we cannot commit it ourselves?	Или нам приятно быть пособниками в воровстве, когда мы не можем совершить его сами?
Or lastly (which experience seems to make probable), have we a satisfaction in aggrandizing our families, even though we have not the least love or respect for them?	Или же, наконец (и опыт, по-видимому, подтверждает это), нас радует возвышение членов нашей семьи, пусть даже мы не чувствуем к ним ни малейшей любви и ни малейшего уважения?
Whether any of these motives operated on the doctor, we will not determine; but so the fact was.	Руководился ли доктор каким-нибудь из этих побуждений, мы не беремся решить, только дело обстояло именно так.
He sent for his brother, and easily found means to introduce him at All worthy's as a person who intended only a short visit to himself.	Он послал ва братом и легко нашел способ ввести его в дом Олверти, сказав, что тот приехал погостить на короткое время.
The captain had not been in the house a week before the doctor had reason to felicitate himself on his discernment.	Не прошло и недели со времени приезда капитана, как доктор уже мог поздравить себя с большим успехом.
The captain was indeed as great a master of the art of love as Ovid was formerly.	Капитан оказался таким же мастером в искусстве любви, каким некогда был Овидий.
He had besides received proper hints from his brother, which he failed not to improve to the best advantage.	Вдобавок он получил от брата полезные указания, которыми не преминул воспользоваться самым лучшим образом.
Chapter xi.	ГЛАВА XI,
- Containing many rules, and some examples, concerning falling in love: descriptions of beauty, and other more prudential inducements to matrimony.	которая содержит много правил и несколько примеров того, как люди влюбляются; описание красоты и благоразумных побуждений к женитьбе
It hath been observed, by wise men or women, I forget which, that all persons are doomed to be in love once in their lives.	Мудрыми мужчинами или женщинами - я забыл, кем именно, - было замечено, что всем людям раз в жизни бывает суждено влюбиться. Особенного периода, насколько я помню, для этого не назначено; однако возраст, которого достигла мисс Бриджет, подходит для этого, как мне кажется, не хуже всякого другого.
No particular season is, as I remember, assigned for this; but the age at which Miss Bridget was arrived, seems to me as proper a period as any to be fixed on for this purpose: it often, indeed, happens much earlier; but when it doth not, I have observed it seldom or never fails about this time.	Правда, часто это случается гораздо раньше, но если не случилось, то, как я заметил, любовь почти никогда не забывает явиться в эту пору.
Moreover, we may remark that at this season love is of a more serious and steady nature than what sometimes shows itself in the younger parts of life.	Кроме того, можно утверждать, что в этом возрасте любовь обыкновенно бывает серьезнее и постояннее, чем в ранней молодости.
The love of girls is uncertain, capricious, and so foolish that we cannot always discover what the young lady would be at; nay, it may almost be doubted whether she always knows this herself.	Любовь девочек переменчива, своенравна и настолько бестолкова, что мы не всегда можем понять, чего, собственно, хочет молодая особа; позволительно даже усомниться, знает ли это она сама.

Now we are never at a loss to discern this in women about forty; for as such grave, serious, and experienced ladies well know their own meaning, so it is always very easy for a man of the least sagacity to discover it with the utmost certainty.	Но мы без затруднения можем угадать, чего хочет женщина лет под сорок; поскольку такие степенные, серьезные и искушенные дамы прекрасно знают свои желания, то даже самый непроницательный человек легко это откроет с полной достоверностью.
Miss Bridget is an example of all these observations.	Мисс Бриджет служит наглядным доказательством всех этих замечаний.
She had not been many times in the captain's company before she was seized with this passion.	Стоило ей побывать несколько раз в обществе капитана, как она уже страстно в него влюбилась.
Nor did she go pining and moping about the house, like a puny, foolish girl, ignorant of her distemper: she felt, she knew, and she enjoyed, the pleasing sensation, of which, as she was certain it was not only innocent but laudable, she was neither afraid nor ashamed.	Она не ходила возле дома, вздыхая и томясь, как зеленая, глупая девчонка, которая не понимает, что с ней творится; она знала, она наслаждалась волновавшим ее сладостным чувством, не боялась его и не стыдилась, будучи убеждена, что оно не только невинно, но и похвально.
And to say the truth, there is, in all points, great difference between the reasonable passion which women at this age conceive towards men, and the idle and childish liking of a girl to a boy, which is often fixed on the outside only, and on things of little value and no duration; as on cherry-cheeks, small, lily-white hands, sloe-black eyes, flowing locks, downy chins, dapper shapes; nay, sometimes on charms more worthless than these, and less the party's own; such are the outward ornaments of the person, for which men are beholden to the taylor, the laceman, the periwig-maker, the hatter, and the milliner, and not to nature.	И надо сказать правду: благоразумная страсть, которую женщина в этом возрасте чувствует к мужчине, во всех отношениях разнится от пустой детской любви девочки к мальчику, которая часто обращена только на внешность и на вещи ничтожные и преходящие, как например: на румяные щеки, маленькие белые руки, черные, как смородина, глаза, волнистые локоны, покрытый нежным пушком подбородок, стройную талию и даже подчас на прелести еще более суетные и вовсе не принадлежащие к личности любимого, каковы чисто внешние украшения, которыми он обязан не природе, а портному, парикмахеру, шляпному мастеру и торговцу модными товарами.
Such a passion girls may well be ashamed, as they generally are, to own either to themselves or others.	Такой страсти можно устыдиться, и неудивительно, что девочка обыкновенно не признается в ней ни себе, ни другим.
The love of Miss Bridget was of another kind.	Любовь мисс Бриджет была иного рода.
The captain owed nothing to any of these fop-makers in his dress, nor was his person much more beholden to nature.	По части своего туалета капитан ничем не был обязан искусству моды, и природа не наградила его красотой.
Both his dress and person were such as, had they appeared in an assembly or a drawing-room, would have been the contempt and ridicule of all the fine ladies there.	Иными словами и одежда и наружность его были таковы, что, появившись в обществе или в гостиной, они сделались бы предметом презрения и насмешек всех изысканных дам.
The former of these was indeed neat, but plain, coarse, ill-fancied, and out of fashion.	Костюм его был, правда, опрятен, но прост, неизящен, мешковат и старомоден.
As for the latter, we have expressly described it above.	А что касается наружности, то мы уже дали ее точное описание.

So far was the skin on his cheeks from being cherry-coloured, that you could not discern what the natural colour of his cheeks was, they being totally overgrown by a black beard, which ascended to his eyes.	Щеки его не только не были румяны, но вообще невозможно было разобрать, какого они цвета, потому что до самых глаз заросли густой черной бородой.
His shape and limbs were indeed exactly proportioned, but so large that they denoted the strength rather of a ploughman than any other. His shoulders were broad beyond all size, and the calves of his legs larger than those of a common chairman.	Талия, руки и ноги его были, правда, вполне пропорциональны, но по своей массивности скорее под стать дюжему пахарю, чем дворянину; плечи непомерной ширины и икры толще, чем у носильщика портшеза.
In short, his whole person wanted all that elegance and beauty which is the very reverse of clumsy strength, and which so agreeably sets off most of our fine gentlemen; being partly owing to the high blood of their ancestors, viz., blood made of rich sauces and generous wines, and partly to an early town education.	Словом, вся его внешность лишена была того изящества и красоты, которые составляют прямую противоположность неуклюжей силе и так выгодно отличают наших светских джентльменов, обязанных ими отчасти благородной крови их предков, составленной из пряных соусов и отборных вин, и отчасти раннему городскому воспитанию.
Though Miss Bridget was a woman of the greatest delicacy of taste, yet such were the charms of the captain's conversation, that she totally overlooked the defects of his person.	Хотя мисс Бриджет была женщина весьма разборчивая, но чары капитанского обращения заставили ее совершенно пренебречь недостатками его внешности.
She imagined, and perhaps very wisely, that she should enjoy more agreeable minutes with the captain than with a much prettier fellow; and forewent the consideration of pleasing her eyes, in order to procure herself much more solid satisfaction.	Она полагала - и, может быть, очень мудро, - что узнает с капитаном больше приятных минут, чем с иным, гораздо красивейшим мужчиной, и пожертвовала утехой очей, чтобы обеспечить себе более существенное удовольствие.
The captain no sooner perceived the passion of Miss Bridget, in which discovery he was very quick-sighted, than he faithfully returned it.	Едва только капитан заметил страсть мисс Бриджет, проявив в этом открытии необыкновенную проницательность, как тотчас же честно ответил ей взаимностью.
The lady, no more than her lover, was remarkable for beauty.	Почтенная дама могла похвастать красотой не больше своего поклонника.
I would attempt to draw her picture, but that is done already by a more able master, Mr Hogarth himself, to whom she sat many years ago, and hath been lately exhibited by that gentleman in his print of a winter's morning, of which she was no improper emblem, and may be seen walking (for walk she doth in the print) to Covent Garden church, with a starved foot-boy behind carrying her prayer-book.	Я попробовал бы нарисовать ее портрет, если бы это уже не было сделано более искусным мастером, самим мистером Хогартом, которому она позировала несколько лет тому назад; недавно джентльмен этот сделал ее особу достоянием публики на гравюре, изображающей зимнее утро, которого она была недурной эмблемой; там ее можно видеть идущей (так она изображена на гравюре) в Ковент-Г арденскую церковь с заморышем-пажом, несущим за ней молитвенник.
The captain likewise very wisely preferred the more solid enjoyments he expected with this lady, to the fleeting charms of person.	Капитан тоже разумно предпочитал преходящим телесным прелестям более существенные утехи, которые сулил ему союз с этой дамой.

He was one of those wise men who regard beauty in the other sex as a very worthless and superficial qualification; or, to speak more truly, who rather chuse to possess every convenience of life with an ugly woman, than a handsome one without any of those conveniences.	Он был из числа тех мудрых людей, в глазах которых женская красота является весьма маловажным и поверхностным достоинством или, говоря точнее, которые предпочитают наслаждаться всеми удобствами жизни с уродом, чем терпеть лишения с красавицей.
And having a very good appetite, and but little nicety, he fancied he should play his part very well at the matrimonial banquet, without the sauce of beauty.	Обладая большим аппетитом и очень неприхотливым вкусом, он полагал, что недурно справится со своей ролью на брачном пиру и без приправы красоты.
To deal plainly with the reader, the captain, ever since his arrival, at least from the moment his brother had proposed the match to him, long before he had discovered any flattering symptoms in Miss Bridget, had been greatly enamoured; that is to say, of Mr Allworthy's house and gardens, and of his lands, tenements, and hereditaments; of all which the captain was so passionately fond, that he would most probably have contracted marriage with them, had he been obliged to have taken the witch of Endor into the bargain.	Скажем читателю начистоту, капитан с самого своего приезда или, во всяком случае, с той минуты, как брат предложил ему эту партию и задолго до открытия каких-либо лестных для себя симптомов в поведении мисс Бриджет, был уже без памяти влюблен - влюблен в дом и сады мистера Олверти, его земли, сдаваемые в аренду фермы и наследственные владения; ко всем этим предметам капитан загорелся такой пылкой страстью, что, наверное, согласился бы жениться на них, если бы даже пришлось взять в придачу Аэндорскую волшебницу.
As Mr Allworthy, therefore, had declared to the doctor that he never intended to take a second wife, as his sister was his nearest relation, and as the doctor had fished out that his intentions were to make any child of hers his heir, which indeed the law, without his interposition, would have done for him; the doctor and his brother thought it an act of benevolence to give being to a human creature, who would be so plentifully provided with the most essential means of happiness.	А так как мистер Олверти объявил доктору, что никогда не женится вторично, так как, далее, сестра была его ближайшей родственницей и доктор выведал, что он намерен отказать все свое имение ее детям, что, впрочем, случилось бы и без его участия, на основании закона, то доктор вместе с братом сочли делом человеколюбия даровать жизнь существу, которое в таком изобилии будет обеспечено всем необходимым для счастья.
The whole thoughts, therefore, of both the brothers were how to engage the affections of this amiable lady.	Вследствие этого все помыслы братьев сосредоточились на том, как бы снискать благосклонность любезной хозяйки.
But fortune, who is a tender parent, and often doth more for her favourite offspring than either they deserve or wish, had been so industrious for the captain, that whilst he was laying schemes to execute his purpose, the lady conceived the same desires with himself, and was on her side contriving how to give the captain proper encouragement, without appearing too forward; for she was a strict observer of all rules of decorum.	Но Фортуна, как нежная мать, часто делающая для своих любимчиков больше, чем они заслуживают или желают, была настолько заботлива к капитану, что, пока он строил планы, каким образом достигнуть своей цели, мисс Бриджет возымела точно такие же желания и, со своей стороны, придумывала, как бы поощрить капитана, но не очень явно, ибо она строго соблюдала все правила приличия.
In this, however, she easily succeeded; for as the captain was always on the look-out, no glance, gesture, or word escaped him.	Это ей легко удалось, так как капитан всегда был начеку и от него не ускользнули ни один взгляд, ни один жест, ни одно слово.

The satisfaction which the captain received from the kind behaviour of Miss Bridget, was not a little abated by his apprehensions of Mr Allworthy; for, notwithstanding his disinterested professions, the captain imagined he would, when he came to act, follow the example of the rest of the world, and refuse his consent to a match so disadvantageous, in point of interest, to his sister.	Удовольствие, доставленное капитану любезностью мисс Бриджет, сильно умерялось опасениями насчет мистера Олверти, ибо, несмотря на все бескорыстие последнего,капитан думал, что, когда дойдет до дела, он последует примеру остальных людей и не согласится на брак, столь невыгодный для его сестры в материальном отношении.
From what oracle he received this opinion, I shall leave the reader to determine: but however he came by it, it strangely perplexed him how to regulate his conduct so as at once to convey his affection to the lady, and to conceal it from her brother.	Какой оракул подсказал ему эту мысль, предоставляю решать читателю; но откуда бы она ни пришла, капитан был в большом затруднении, как ему вести себя, чтобы выказывать свои чувства сестре и в то же время скрывать их от брата. Наконец он решил не пропускать ни одного случая поухаживать за ней наедине, но в присутствии мистера Олверти держаться настороже и быть как можно более сдержанным.
He at length resolved to take all private opportunities of making his addresses; but in the presence of Mr Allworthy to be as reserved and as much upon his guard as was possible; and this conduct was highly approved by the brother.	Этот план встретил полное одобрение со стороны брата.
He soon found means to make his addresses, in express terms, to his mistress, from whom he received an answer in the proper form, viz.: the answer which was first made some thousands of years ago, and which hath been handed down by tradition from mother to daughter ever since.	Скоро он нашел способ выразить влюбленной свои чувства в самой недвусмысленной форме и получил от нее подобающий ответ - тот ответ, который был дан впервые несколько тысяч лет тому назад и с тех пор, по преданию, переходил от матери к дочери.
If I was to translate this into Latin, I should render it by these two words, Nolo Episcopari: a phrase likewise of immemorial use on another occasion.	Если бы потребовалось прибегнуть к латыни, я передал бы его двумя словами: Nolo episcopari-изречение тоже незапамятной давности, но сделанное по другому поводу.
The captain, however he came by his knowledge, perfectly well understood the lady, and very soon after repeated his application with more warmth and earnestness than before, and was again, according to due form, rejected; but as he had increased in the eagerness of his desires, so the lady, with the same propriety, decreased in the violence of her refusal.	Как бы там ни было, капитан в совершенстве понял свою даму; он вскоре повторил свои домогательства с еще большим жаром и страстностью - и снова, по вcем правилам, получил отказ; но по мере того, как желания его делались все нетерпеливее, сопротивление леди, как полагается, все более слабело.
Not to tire the reader, by leading him through every scene of this courtship (which, though in the opinion of a certain great author, it is the pleasantest scene of life to the actor, is, perhaps, as dull and tiresome as any whatever to the audience), the captain made his advances in form, the citadel was defended in form, and at length, in proper form, surrendered at discretion.	Чтобы не утомлять читателя описанием подряд всех сцен этого сватовства (они хоть и представляют, по мнению одного великого писателя, занимательнейшее событие в жизни действующих лиц, но удручающе тоскливы и скучны для зрителей), скажу лишь, что капитан вел наступление и крепость защищалась по всем правилам искусства и, наконец, тоже по всем правилам, сдалась на волю победителя.

During this whole time, which filled the space of near a month, the captain preserved great distance of behaviour to his lady in the presence of the brother; and the more he succeeded with her in private, the more reserved was he in public.	Во время этих маневров, занявших почти целый месяц, капитан держался на очень почтительном расстоянии от леди в присутствии ее брата и чем больше успевал в любви наедине, тем сдержаннее вел себя при других.
And as for the lady, she had no sooner secured her lover than she behaved to him before company with the highest degree of indifference; so that Mr Allworthy must have had the insight of the devil (or perhaps some of his worse qualities) to have entertained the least suspicion of what was going forward.	А что касается мисс Бриджет, то, обеспечив себе поклонника, она стала выказывать к нему в обществе величайшее равнодушие, так что мистеру Олверти надо было обладать проницательностью самого дьявола (или, может быть, еще худшими его качествами), чтобы хоть смутно догадаться о том, что возле него происходит.
Chapter xii.	ГЛАВА ХП,
- Containing what the reader may, perhaps, expect to find in it.	содержащая в себе то, что читатель, может быть, и ожидает найти в ней
In all bargains, whether to fight or to marry, or concerning any other such business, little previous ceremony is required to bring the matter to an issue when both parties are really in earnest.	Во всех сговорах, идет ли речь о женитьбе, поединке или других подобных вещах, всегда требуется маленькая предварительная церемония для благополучного завершения дела, если обе стороны питают действительно серьезные намерения.
This was the case at present, and in less than a month the captain and his lady were man and wife.	Не обошлось без нее и в настоящем случае, и меньше чем через месяц капитан и его возлюбленная стали мужем и женой. Самым щекотливым делом было теперь сообщить о случившемся мистеру Олверти.
The great concern now was to break the matter to Mr Allworthy; and this was undertaken by the doctor.	За это взялся доктор.
One day, then, as All worthy was walking in his garden, the doctor came to him, and, with great gravity of aspect, and all the concern which he could possibly affect in his countenance, said,	Однажды, когда Олверти гулял в саду, доктор подошел к нему и, придав своему лицу как можно более расстроенное выражение, сказал очень серьезным тоном:
"I am come, sir, to impart an affair to you of the utmost consequence; but how shall I mention to you what it almost distracts me to think of!"	- Я пришел известить вас, сэр, о деле чрезвычайной важности, но не знаю, как и начать; при одной мысли о нем голова идет кругом!
He then launched forth into the most bitter invectives both against men and women; accusing the former of having no attachment but to their interest, and the latter of being so addicted to vicious inclinations that they could never be safely trusted with one of the other sex.	И он разразился жесточайшей бранью против мужчин и женщин, обвинив первых в том, что они заботятся только о своей собственной выгоде, а вторых в такой приверженности к пороку, что их нельзя без опасения доверить ни одному мужчине. - Мог ли я предположить, сэр, - говорил он, -что столь благоразумная, рассудительная и образованная женщина даст волю неразумной страсти! Мог ли я подумать, что мой брат... Впрочем, зачем я его так называю?

"Could I," said he, "sir, have suspected that a lady of such prudence, such judgment, such learning, should indulge so indiscreet a passion! or could I have imagined that my brother-why do I call him so? he is no longer a brother of mine--"	Он больше не брат мне! - Отчего же? - сказал Олверти.
"Indeed but he is," said Allworthy, "and a brother of mine too."	- Он все-таки вам брат, так же как и мне.
"Bless me, sir!" said the doctor, "do you know the shocking affair?"	-Боже мой, сэр! - воскликнул доктор. - Так вам уже известно это скандальное дело?
"Look'ee, Mr Blifil," answered the good man, "it hath been my constant maxim in life to make the best of all matters which happen.	- Видите ли, мистер Блайфил, - отвечал ему добрый сквайр, - я всю жизнь держался правила мириться со всем, что случается.
My sister, though many years younger than I, is at least old enough to be at the age of discretion.	Хотя сестра моя гораздо моложе меня, однако она уже в таком возрасте, что сама отвечает за свои поступки.
Had he imposed on a child, I should have been more averse to have forgiven him; but a woman upwards of thirty must certainly be supposed to know what will make her most happy.	Если бы брат ваш соблазнил ребенка, я еще призадумался бы, прежде чем простить ему; но женщина, которой за тридцать, должна знать, что составит ее счастье.
She hath married a gentleman, though perhaps not quite her equal in fortune; and if he hath any perfections in her eye which can make up that deficiency, I see no reason why I should object to her choice of her own happiness; which I, no more than herself, imagine to consist only in immense wealth.	Она вышла замуж за джентльмена, может быть, и не совсем равного ей по состоянию, но если он обладает в ее глазах достоинствами, которые могут возместить этот недостаток, то мне непонятно, почему я должен противиться ее выбору; подобно сестре, я не думаю, чтобы счастье заключалось только в несметном богатстве.
I might, perhaps, from the many declarations I have made of complying with almost any proposal, have expected to have been consulted on this occasion; but these matters are of a very delicate nature, and the scruples of modesty, perhaps, are not to be overcome.	Правда, я не раз заявлял, что дам свое согласие почти на всякое предложение, и мог бы поэтому ожидать, что в настоящем случае спросят моего совета; но эти вещи чрезвычайно деликатные, и, может быть, сестра не обратилась ко мне просто из стыдливости.
As to your brother, I have really no anger against him at all. He hath no obligations to me, nor do I think he was under any necessity of asking my consent, since the woman is, as I have said, sui juris, and of a proper age to be entirely answerable only, to herself for her conduct."	А что касается вашего брата, то, право, я на него совсем не сержусь Он ничем мне не обязан, и, мне кажется, ему вовсе не надо было спрашивать моего согласия, раз сестра моя, как я уже сказал, sui juris[ Полноправна (лат.).] и в таком возрасте, что всецело отвечает за свои поступки только перед самой собою.
The doctor accused Mr Allworthy of too great lenity, repeated his accusations against his brother, and declared that he should never more be brought either to see, or to own him for his relation.	Доктор упрекнул мистера Олверти в слишком большой снисходительности, повторил свои обвинения против брата и заявил, что с этой минуты не желает больше видеть его и признавать за родственника.
He then launched forth into a panegyric on Allworthy's goodness; into the highest encomiums on his friendship; and concluded by saying, he should never forgive his brother for having put the place which he bore in that friendship to a hazard.	Потом он пустился расточать панегирики доброте Олверти, петь похвалы его дружбе и в заключение сказал, что никогда не простит своему брату поступка, благодаря которому он рисковал потерять эту дружбу.

Allworthy thus answered:	Олверти так отвечал ему:
"Had I conceived any displeasure against your brother, I should never have carried that resentment to the innocent: but I assure you I have no such displeasure.	- Если бы даже я питал какое-нибудь неудовольствие против вашего брата, никогда бы я не перенес этого чувства на человека невинного; но уверяю вас, что я нисколько на него не сердит.
Your brother appears to me to be a man of sense and honour.	Брат ваш кажется мне человеком рассудительным и благородным.
I do not disapprove the taste of my sister; nor will I doubt but that she is equally the object of his inclinations.	Я не осуждаю выбора моей сестры и не сомневаюсь, что она является предметом его искреннего увлечения.
I have always thought love the only foundation of happiness in a married state, as it can only produce that high and tender friendship which should always be the cement of this union; and, in my opinion, all those marriages which are contracted from other motives are greatly criminal; they are a profanation of a most holy ceremony, and generally end in disquiet and misery: for surely we may call it a profanation to convert this most sacred institution into a wicked sacrifice to lust or avarice: and what better can be said of those matches to which men are induced merely by the consideration of a beautiful person, or a great fortune?	Я постоянно считал любовь единственной основой счастья в супружеской жизни, так как она одна способна породить ту высокую и нежную дружбу, которая всегда должна быть скрепой брачного союза; по моему мнению, все браки, заключаемые по другим соображениям, просто преступны; они являются поруганием святого обряда и обыкновенно кончаются раздорами и бедствием. Ведь обращать священнейший институт брака в средство удовлетворения сластолюбия и корыстолюбия - поистине значит подвергать его поруганию; а можно ли определить иначе все эти союзы, заключаемые людьми единственно ради красивой внешности или крупного состояния?
"To deny that beauty is an agreeable object to the eye, and even worthy some admiration, would be false and foolish.	Отрицать, что красота приятное зрелище для глаза и даже достойна некоторого восхищения, было бы несправедливо и глупо.
Beautiful is an epithet often used in Scripture, and always mentioned with honour.	Эпитет "прекрасный" часто употребляется в Священном писании, и всегда в возвышенном смысле.
It was my own fortune to marry a woman whom the world thought handsome, and I can truly say I liked her the better on that account.	Мне самому выпало счастье жениться на женщине, которую свет считал красивой, и должен признаться, я любил ее за это еще больше.
But to make this the sole consideration of marriage, to lust after it so violently as to overlook all imperfections for its sake, or to require it so absolutely as to reject and disdain religion, virtue, and sense, which are qualities in their nature of much higher perfection, only because an elegance of person is wanting: this is surely inconsistent, either with a wise man or a good Christian. And it is, perhaps, being too charitable to conclude that such persons mean anything more by their marriage than to please their carnal appetites; for the satisfaction of which, we are taught, it was not ordained.	Но делать красоту единственным побуждением к браку, прельщаться ею до такой степени, чтобы проглядеть из-за нее все недостатки, или требовать ее так безусловно, чтобы отвергать и презирать в человеке набожность, добродетель и ум - то есть качества по природе своей гораздо более высокие - только потому, что он не обладает изяществом внешних форм, - это, конечно, несообразно с достоинством мудрого человека и доброго христианина И было бы слишком большой снисходительностью предполагать, что такие люди, вступая в брак, заботятся о чем-нибудь ином, кроме угождения плотской похоти; а брак, как мы знаем, установлен не для этого.
"In the next place, with respect to fortune.	Перейдем теперь к богатству.

Worldly prudence, perhaps, exacts some consideration on this head; nor will I absolutely and altogether condemn it. As the world is constituted, the demands of a married state, and the care of posterity, require some little regard to what we call circumstances.	Житейская мудрость требует, конечно, до некоторой степени принимать его в расчет, и я не стану всецело и безусловно это осуждать Свет так устроен, что семейная жизкь и заботы о потомстве требуют некоторого внимания к тому, что мы называем достатком.
Yet this provision is greatly increased, beyond what is really necessary, by folly and vanity, which create abundantly more wants than nature.	Но требование это сильно преувеличивают по сравнению с действительной необходимостью, безрассудство и тщеславие создают гораздо больше по требностей, чем природа.
Equipage for the wife, and large fortunes for the children, are by custom enrolled in the list of necessaries; and to procure these, everything truly solid and sweet, and virtuous and religious, are neglected and overlooked.	Наряды для жены и крупные средства для каждого из детей обыкновенно считаются чем-то совершенно необходимым, и ради приобретения этих благ люди пренебрегают и жертвуют благами действительно существенными и сладостными - добродетелью и религией.
"And this in many degrees; the last and greatest of which seems scarce distinguishable from madness;-I mean where persons of immense fortunes contract themselves to those who are, and must be, disagreeable to them-to fools and knaves-in order to increase an estate already larger even than the demands of their pleasures.	Тут бывают разные степени; крайнюю из них можно едва отличить от умопомешательства, я разумею те случаи, когда люди, владеющие несметными богатствами связывают себя брачными узами с людьми, к которы питают, и не могут не питать, отвращение, - с глупцами и негодяями, - для того чтобы увеличить состояние, и без того уже слишком крупное для удовлетворения всех их прихотей.
Surely such persons, if they will not be thought mad, must own, either that they are incapable of tasting the sweets of the tenderest friendship, or that they sacrifice the greatest happiness of which they are capable to the vain, uncertain, and senseless laws of vulgar opinion, which owe as well their force as their foundation to folly."	Конечно, такие люди, если они не хотят, чтобы их сочли сумасшедшими, должны признать, что они либо не способны наслаждаться утехами нежной дружбы, либо приносят величайшее счастье, какое только могли бы испытать, в жертву суетным, переменчивым и бессмысленным законам светского мнения, которые обязаны своей властью и своим возникновением одной только глупости.
Here Allworthy concluded his sermon, to which Blifil had listened with the profoundest attention, though it cost him some pains to prevent now and then a small discomposure of his muscles.	Такими словами заключил Олверти свою речь, которую Блайфил выслушал с глубочайшим вниманием, хотя ему стоило немалых усилий парализовать некоторое движение своих лицевых мускулов.
He now praised every period of what he had heard with the warmth of a young divine, who hath the honour to dine with a bishop the same day in which his lordship hath mounted the pulpit.	Он принялся расхваливать каждый период этой речи с жаром молодого священника, удостоенного чести обедать с епископом в тот день, когда его преосвященство проповедовал с церковной кафедры.
Chapter xiii.	ГЛАВА XIII,
- Which concludes the first book; with an instance of ingratitude, which, we hope, will appear unnatural.	завершающая первую книгу и содержащая в себепример неблагодарности, которая, мы надеемся, по-кажется читателю противоестественной

The reader, from what hath been said, may imagine that the reconciliation (if indeed it could be so called) was only matter of form; we shall therefore pass it over, and hasten to what must surely be thought matter of substance.	На основании рассказанного читатель сам может догадаться, что примирение (если только это можно назвать примирением) было делом простой формальности; поэтому мы его опустим и поскорее перейдем к вещам куда более существенным.
The doctor had acquainted his brother with what had past between Mr Allworthy and him; and added with a smile,	Доктор передал брату разговор свой с мистером Олверти и прибавил с улыбкой:
"I promise you I paid you off; nay, I absolutely desired the good gentleman not to forgive you: for you know after he had made a declaration in your favour, I might with safety venture on such a request with a person of his temper; and I was willing, as well for your sake as for my own, to prevent the least possibility of a suspicion."	- Ну, знаешь, я тебя не пощадил! Я решительно настаивал, что ты не заслуживаешь прощения: после того как наш добрый хозяин отозвался о тебе с благосклонностью, на это можно было решиться совершенно безопасно, и я хотел, как в твоих интересах, так и в своих собственных, предотвратить малейшую возможность подозрения.
Captain Blifil took not the least notice of this, at that time; but he afterwards made a very notable use of it.	Капитан Блайфил не обратил никакого внимания на эти слова, но впоследствии использовал их весьма примечательно.
One of the maxims which the devil, in a late visit upon earth, left to his disciples, is, when once you are got up, to kick the stool from under you.	Одна из заповедей дьявола, оставленных им своим ученикам во время последнего посещения земли, гласит: взобравшись на высоту, выталкивай из-под ног табуретку.
In plain English, when you have made your fortune by the good offices of a friend, you are advised to discard him as soon as you can.	В переводе на общепонятный язык это означает: составивши себе счастье с помощью добрых услуг друга, отделывайся от него как можно скорее.
Whether the captain acted by this maxim, I will not positively determine: so far we may confidently say, that his actions may be fairly derived from this diabolical principle; and indeed it is difficult to assign any other motive to them: for no sooner was he possessed of Miss Bridget, and reconciled to Allworthy, than he began to show a coldness to his brother which increased daily; till at length it grew into rudeness, and became very visible to every one.	Руководился ли капитан этим правилом, не берусь утверждать с достоверностью; несомненно только, что его поступки прекрасно согласовались с дьявольским советом и с большим трудом могут быть объяснены какими-нибудь иными мотивами, ибо не успел он завладеть мисс Бриджет и примириться с Олверти, как начал проявлять холодность в обращении с братом, которая с каждым днем все возрастала и превратилась, наконец, в грубость, бросавшуюся в глаза всем окружающим.
The doctor remonstrated to him privately concerning this behaviour, but could obtain no other satisfaction than the following plain declaration:	Как-то наедине доктор стал горько выговаривать ему за такое поведение, но в ответ добился только следующего недвусмысленного заявления:
"If you dislike anything in my brother's house, sir, you know you are at liberty to quit it."	- Если вам не нравится что-нибудь в доме моего шурина, милостивый государь, то никто вам не мешает его покинуть.

This strange, cruel, and almost unaccountable ingratitude in the captain, absolutely broke the poor doctor's heart; for ingratitude never so thoroughly pierces the human breast as when it proceeds from those in whose behalf we have been guilty of transgressions.	Эта странная, жестокая и почти непостижимая неблагодарность со стороны капитана была чрезвычайно тяжелым ударом для бедного доктора, ибо никогда неблагодарность не ранит в такой степени человеческое сердце, как в том случае, когда она исходит от людей, ради которых мы решились на неблаговидный поступок. Мысль о добрых и благородных делах, как бы их ни принимал и как бы за них ни отплачивал человек, для пользы которого они совершены, всегда содержит в себе нечто для нас утешительное.
Reflections on great and good actions, however they are received or returned by those in whose favour they are performed, always administer some comfort to us; but what consolation shall we receive under so biting a calamity as the ungrateful behaviour of our friend, when our wounded conscience at the same time flies in our face, and upbraids us with having spotted it in the service of one so worthless!	Но где нам найти утешение в случае такого жестокого удара, как неблагодарность друга, если в то же время потревоженная совесть колет нам глава и упрекает, зачем мы замарали себя услугой такому недостойному человеку? Сам мистер Олверти вступился перед капитаном за доктора и пожелал узнать, в чем тот провинился.
Mr Allworthy himself spoke to the captain in his brother's behalf, and desired to know what offence the doctor had committed; when the hard-hearted villain had the baseness to say that he should never forgive him for the injury which he had endeavoured to do him in his favour; which, he said, he had pumped out of him, and was such a cruelty that it ought not to be forgiven.	Жестокосердый негодяй имел низость ответить на это, что он никогда не простит брату попытки повредить ему в мнении великодушного хозяина; по его словам, он выведал это от самого доктора и считает такой бесчеловечностью, которую простить невозможно.
Allworthy spoke in very high terms upon this declaration, which, he said, became not a human creature.	Олверти стал сурово порицать капитана, назвав его поведение недостойным.
He expressed, indeed, so much resentment against an unforgiving temper, that the captain at last pretended to be convinced by his arguments, and outwardly professed to be reconciled.	Он с таким негодованием обрушился на злопамятность, что капитан в конце концов притворился убежденным его доводами и сделал вид, что примирился с братом.
As for the bride, she was now in her honeymoon, and so passionately fond of her new husband that he never appeared to her to be in the wrong; and his displeasure against any person was a sufficient reason for her dislike to the same.	Что же касается новобрачной, то она проводила еще медовый месяц и так страстно была влюблена в своего свежеиспеченного мужа, что не могла себе представить его неправым, и его неприязнь к кому-либо была для нее достаточным основанием, чтобы самой относиться к этому человеку неприязненно.
The captain, at Mr All worthy's instance, was outwardly, as we have said, reconciled to his brother; yet the same rancour remained in his heart; and he found so many opportunities of giving him private hints of this, that the house at last grew insupportable to the poor doctor; and he chose rather to submit to any inconveniences which he might encounter in the world, than longer to bear these cruel and ungrateful insults from a brother for whom he had done so much.	Капитан, как мы сказали, сделал вид, что примирился с братом по настоянию мистера Олверти, но в сердце его осталась затаенная обида, и он так часто пользовался случаем выказывать брату с глазу на глаз свои чувства, что пребывание в доме мистера Олверти под конец стало для бедного доктора невыносимо; он предпочел лучше терпеть всякого рода неудобства, скитаясь по свету, чем сносить долее жестокие и бессердечные оскорбления от брата, для которого сделал так много.

He once intended to acquaint Allworthy with the whole; but he could not bring himself to submit to the confession, by which he must take to his share so great a portion of guilt.	Однажды он собрался было рассказать все Олверти, но не решился на это признание, потому что значительную часть вины ему пришлось бы взять на себя.
Besides, by how much the worse man he represented his brother to be, so much the greater would his own offence appear to Allworthy, and so much the greater, he had reason to imagine, would be his resentment.	Кроме того, чем более он очернил бы брата, тем более тяжким показался бы Олверти его собственный проступок и тем сильнее было бы, как он имел основание предполагать, негодование сквайра. Он придумал поэтому какой-то предлог для отъезда, пообещав, что скоро вернется.
He feigned, therefore, some excuse of business for his departure, and promised to return soon again; and took leave of his brother with so well-dissembled content, that, as the captain played his part to the same perfection, Allworthy remained well satisfied with the truth of the reconciliation.	Братья простились с такой искусно разыгранной сердечностью, что Олверти остался совершенно уверен в искренности их примирения.
The doctor went directly to London, where he died soon after of a broken heart; a distemper which kills many more than is generally imagined, and would have a fair title to a place in the bill of mortality, did it not differ in one instance from all other diseases-viz., that no physician can cure it.	Доктор отправился прямо в Лондон, где вскоре после этого и умер от огорчения - недуга, который убивает людей гораздо чаще, чем принято думать; этот недуг занял бы более почетное место в таблицах смертности, если бы не отличался от всех прочих болезней тем, что ни один врач не может его вылечить. После прилежнейшего изучения прежней жизни обоих братьев я нахожу теперь, помимо упомянутого выше гнусного правила дьявольской политики, еще и другой мотив поведения капитана.
Now, upon the most diligent enquiry into the former lives of these two brothers, I find, besides the cursed and hellish maxim of policy above mentioned, another reason for the captain's conduct: the captain, besides what we have before said of him, was a man of great pride and fierceness, and had always treated his brother, who was of a different complexion, and greatly deficient in both these qualities, with the utmost air of superiority.	Капитан, в дополнение к уже сказанному, был человек очень гордый и строптивый и всегда обращался со своим братом, человеком иного склада, совершенно чуждого этих качеств, крайне высокомерно.
The doctor, however, had much the larger share of learning, and was by many reputed to have the better understanding.	Между тем доктор был гораздо образованнее и, по мнению многих, умнее брата.
This the captain knew, and could not bear; for though envy is at best a very malignant passion, yet is its bitterness greatly heightened by mixing with contempt towards the same object; and very much afraid I am, that whenever an obligation is joined to these two, indignation and not gratitude will be the product of all three.	Капитан это знал и не мог снести, ибо, хотя зависть вообще страсть весьма зловредная, однако она становится еще гораздо злее, когда к ней примешивается презрение; а если к этим двум чувствам прибавить еще сознание обязанности по отношению к презираемому, то я боюсь, что суммой этих трех слагаемых окажется не благодарность, а гнев. КНИГА ВТОРАЯ,

BOOK II. - CONTAINING SCENES OF MATRIMONIAL FELICITY IN DIFFERENT DEGREES OF LIFE; AND VARIOUS OTHER TRANSACTIONS DURING THE FIRST TWO YEARS AFTER THE MARRIAGE BETWEEN CAPTAIN BLIFIL AND MISS BRIDGET ALLWORTHY.	заключающая в себе сцены супружеского счастья в разные периоды жизни, а также другие происшествия в продолжение первых двух лет после женитьбы капитана Блайфила на мисс Бриджет Олверти
Chapter i.	ГЛАВА I,
- Showing what kind of a history this is; what it is like, and what it is not like.	показывающая, какого рода эта история, на что она похожа и на что не похожа
Though we have properly enough entitled this our work, a history, and not a life; nor an apology for a life, as is more in fashion; yet we intend in it rather to pursue the method of those writers, who profess to disclose the revolutions of countries, than to imitate the painful and voluminous historian, who, to preserve the regularity of his series, thinks himself obliged to fill up as much paper with the detail of months and years in which nothing remarkable happened, as he employs upon those notable aeras when the greatest scenes have been transacted on the human stage.	Хотя мы довольно справедливо назвали наше произведение историей, а не жизнеописанием и не апологией чьей-либо жизни, как теперь в обычае, но намерены держаться в нем скорее метода тех писателей, которые занимаются изображением революционных переворотов, чем подражать трудолюбивому плодовитому историку, который для сохранения равномерности своих выпусков считает себя обязанным истреблять столько же бумаги на подробное описание месяцев и лет, не ознаменованных никакими замечательными событиями, сколько он уделяет ее на те достопримечательные эпохи, когда на подмостках мировой истории разыгрывались величайшие драмы.
Such histories as these do, in reality, very much resemble a newspaper, which consists of just the same number of words, whether there be any news in it or not.	Такие исторические исследования очень смахивают на газету, которая - есть ли новости или нет - всегда состоит из одинакового числа слов.
They may likewise be compared to a stage coach, which performs constantly the same course, empty as well as full.	Их можно сравнить также с почтовой каретой, которая - полная ли она или пустая - постоянно совершает один и тот же путь.
The writer, indeed, seems to think himself obliged to keep even pace with time, whose amanuensis he is; and, like his master, travels as slowly through centuries of monkish dulness, when the world seems to have been asleep, as through that bright and busy age so nobly distinguished by the excellent Latin poet-	Автор их считает себя обязанным идти в ногу со временам и писать под его диктовку; подобно своему господину - времени, он передвигается с ним по столетиям монашеского тупоумия, когда мир пребывал точно в спячке, столь же неторопливо, как и по блестящей, полной жизни эпохе, так великолепно обрисованной прекрасным латинским поэтом:
Ad confligendum venientibus undique poenis, Omnia cum belli trepido concussa tumultu Horrida contremuere sub altis aetheris auris; In dubioque fuit sub utrorum regna cadendum Omnibus humanis esset, terraque marique.	Ad confligendum venientibus undique Poenis, Omnia cum belli trepido concussa tumultu Horrida contremuere sub altis aetheris oris, In dubique fuere utrorum ad regna cadendum □ □Omnibus humanis esset terraque marique.
Of which we wish we could give our readers a more adequate translation than that by Mr Creech-	To есть:

When dreadful Carthage frighted Rome with arms, And all the world was shook with fierce alarms; Whilst undecided yet, which part should fall, Which nation rise the glorious lord of all.	При нападении войск отовсюду стекавшихся пунов, □□В те времена, когда мир, потрясаемый громом сражений, □ □Весь трепетал и дрожал под высокими сводами неба, □ □И сомневалися все человеки, какому народу □ □Выпадут власть над людьми и господство на суше и море.
Now it is our purpose, in the ensuing pages, to pursue a contrary method.	Мы намерены придерживаться на этих страницах противоположного метода.
When any extraordinary scene presents itself (as we trust will often be the case), we shall spare no pains nor paper to open it at large to our reader; but if whole years should pass without producing anything worthy his notice, we shall not be afraid of a chasm in our history; but shall hasten on to matters of consequence, and leave such periods of time totally unobserved.	Если встретится какая-нибудь необыкновенная сцена (а мы рассчитываем, что это будет случаться нередко), мы не пожалеем ни трудов, ни бумаги на подробное ее описание читателю; но если целые годы будут проходить, не создавая ничего достойного его внимания, мы не побоимся пустот в нашей истории, но поспешим перейти к материям значительным, оставив такие периоды совершенно неисследованными.
These are indeed to be considered as blanks in the grand lottery of time. We therefore, who are the registers of that lottery, shall imitate those sagacious persons who deal in that which is drawn at Guildhall, and who never trouble the public with the many blanks they dispose of; but when a great prize happens to be drawn, the newspapers are presently filled with it, and the world is sure to be informed at whose office it was sold: indeed, commonly two or three different offices lay claim to the honour of having disposed of it; by which, I suppose, the adventurers are given to understand that certain brokers are in the secrets of Fortune, and indeed of her cabinet council.	Эти периоды надо рассматривать как пустышки в великой лотерее времени, и мы, ее протоколисты, последуем примеру тех рассудительных господ, которые обслуживают лотерею, устраиваемую в Гильдхолле, и никогда не беспокоят публику объявлением многочисленных пустых номеров; но как только выпадает крупный выигрыш, газеты мгновенно заполняются этой новостью, и всему свету сообщается, в чьей конторе был куплен счастливый билет; обыкновенно даже на честь обладания им притязают два или три учреждения сразу, желая, должно быть, убедить искателей счастья, что некоторые комиссионеры посвящены в таинства Фортуны и состоят ее приближенными советниками.
My reader then is not to be surprized, if, in the course of this work, he shall find some chapters very short, and others altogether as long; some that contain only the time of a single day, and others that comprise years; in a word, if my history sometimes seems to stand still, and sometimes to fly.	Пусть же не удивляется читатель, если он найдет в этом произведении и очень короткие и очень длинные главы - главы, заключающие в себе один только день, и главы, охватывающие целые годы, - если, словом, моя история иногда будет останавливаться, а иногда мчаться вперед.
For all which I shall not look on myself as accountable to any court of critical jurisdiction whatever: for as I am, in reality, the founder of a new province of writing, so I am at liberty to make what laws I please therein.	Я не считаю себя обязанным отвечать за это перед каким бы то ни было критическим судилищем: я творец новой области в литературе и, следовательно, волен дать ей любые законы.
And these laws, my readers, whom I consider as my subjects, are bound to believe in and to obey; with which that they may readily and cheerfully comply, I do hereby assure them that I shall principally regard their ease and advantage in all such institutions: for I do not, like a jure divino tyrant, imagine that they are my slaves, or my commodity.	И читатели, которых я считаю моими подданными, обязаны верить им и повиноваться: а чтобы они делали это весело и охотно, я ручаюсь им, что во всех своих мероприятиях буду считаться главным образом с их довольством и выгодой; ибо я не смотрю на них, подобно тирану, jure divino[По божественному праву (лат.).] , как на своих рабов или свою собственность.

I am, indeed, set over them for their own good only, and was created for their use, and not they for mine.	Я поставлен над ними только для их блага, я сотворен для них, а не они для меня.
Nor do I doubt, while I make their interest the great rule of my writings, they will unanimously concur in supporting my dignity, and in rendering me all the honour I shall deserve or desire.	И я не сомневаюсь, что, сделав их интерес главной заботой своих сочинений, я встречу у них единодушную поддержку моему достоинству и получу от них все почести, каких заслуживаю или желаю.
Chapter ii.	ГЛАВА II
- Religious cautions against showing too much favour to bastards; and a great discovery made by Mrs Deborah Wilkins.	Библейские тексты, возбраняющие слишком большую благосклонность к незаконным детям, и великое открытие, сделанное миссис Деборой Вилкинс
Eight months after the celebration of the nuptials between Captain Blifil and Miss Bridget Allworthy, a young lady of great beauty, merit, and fortune, was Miss Bridget, by reason of a fright, delivered of a fine boy.	Через восемь месяцев после отпразднования свадьбы капитана Блайфила и мисс Бриджет Олверти - дамы прекрасной собой, богатой и достойной, - миссис Бриджет, по случаю испуга, разрешилась хорошеньким мальчиком.
The child was indeed to all appearances perfect; but the midwife discovered it was born a month before its full time.	Младенец был, по всей видимости, вполне развит, только повивальная бабка заметила, что он родился на месяц раньше положенного срока.
Though the birth of an heir by his beloved sister was a circumstance of great joy to Mr Allworthy, yet it did not alienate his affections from the little foundling, to whom he had been godfather, had given his own name of Thomas, and whom he had hitherto seldom failed of visiting, at least once a day, in his nursery.	Хотя рождение наследника у любимой сестры очень порадовало мистера Олверти, однако оно нисколько не охладило его привязанности к найденышу, которого он был крестным отцом, которому дал свое имя Томас и которого аккуратно навещал, по крайней мере раз в день, в его детской.
He told his sister, if she pleased, the new-born infant should be bred up together with little Tommy; to which she consented, though with some little reluctance: for she had truly a great complacence for her brother; and hence she had always behaved towards the foundling with rather more kindness than ladies of rigid virtue can sometimes bring themselves to show to these children, who, however innocent, may be truly called the living monuments of incontinence.	Он предложил сестре воспитывать ее новорожденного сына вместе с маленьким Томми, на что та согласилась, хотя и с некоторой неохотой; ее готовность угождать брату была поистине велика, и потому она всегда обращалась с найденышем ласковее, чем иные дамы строгих правил, подчас неспособные проявить доброту к таким детям, которых, несмотря на их невинность, можно по справедливости назвать живыми памятниками невоздержания.
The captain could not so easily bring himself to bear what he condemned as a fault in Mr Allworthy.	Но капитан не мог так легко примириться с тем, что он осуждал как ошибку со стороны мистера Олверти.
He gave him frequent hints, that to adopt the fruits of sin, was to give countenance to it.	Он неоднократно намекал ему, что усыновлять плоды греха - значит потворствовать греху.
He quoted several texts (for he was well read in Scripture), such as, He visits the sins of the fathers upon the children; and the fathers have eaten sour grapes, and the children's teeth are set on edge,&c.	В подтверждение он приводил много текстов (ибо был начитан в Священном писании), как, например: "Карает на детях грехи отцов", или: "Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина", и т. п.
Whence he argued the legality of punishing the crime of the parent on the bastard.	Отсюда он доказывал справедливость наказания внебрачных детей за проступок родителей.

He said, "Though the law did not positively allow the destroying such base-born children, yet it held them to be the children of nobody; that the Church considered them as the children of nobody; and that at the best, they ought to be brought up to the lowest and vilest offices of the commonwealth."	Он говорил, что хотя закон и не разрешает уничтожать таких детей низкого происхождения, но признает их за ничьих; что церковь рассматривает их как детей, не имеющих родителей; и что в лучшем случае их следует воспитывать для самых низких и презренных должностей в государстве.
Mr All worthy answered to all this, and much more, which the captain had urged on this subject, "That, however guilty the parents might be, the children were certainly innocent: that as to the texts he had quoted, the former of them was a particular denunciation against the Jews, for the sin of idolatry, of relinquishing and hating their heavenly King; and the latter was parabolically spoken, and rather intended to denote the certain and necessary consequences of sin, than any express judgment against it.	Мистер Олверти отвечал на это и на многое, высказанное капитаном по тому же поводу, что, как бы ни были преступны родители, дети их, конечно, невинны; а что касается приведенных текстов, то первый является угрозой, направленной исключительно против евреев, за то, что они впали в грех идолопоклонства, покинули и возненавидели своего небесного царя; последний же имеет иносказательный смысл и скорее указывает несомненные и неминуемые последствия греха, чем имеет в виду определенное осуждение его.
But to represent the Almighty as avenging the sins of the guilty on the innocent, was indecent, if not blasphemous, as it was to represent him acting against the first principles of natural justice, and against the original notions of right and wrong, which he himself had implanted in our minds; by which we were to judge not only in all matters which were not revealed, but even of the truth of revelation itself.	Но представлять себе, что всемогущий отмщает чьи-либо грехи на невинном, непристойно и даже кощунственно, равно как и представлять его действующим вопреки основам естественной справедливости и вопреки изначальным понятиям о добре и зле, которые сам же он насадил в наших умах, чтобы с их помощью мы судили не только о предметах, данных нам в опыте, но даже об истинах откровения.
He said he knew many held the same principles with the captain on this head; but he was himself firmly convinced to the contrary, and would provide in the same manner for this poor infant, as if a legitimate child had had fortune to have been found in the same place."	Он прибавил, что знает многих, разделяющих мнение капитана по этому поводу, но сам он твердо убежден в противном и будет заботиться об этом бедном ребенке совершенно так же, как о законном сыне, которому выпало бы счастье находиться на его месте.
While the captain was taking all opportunities to press these and such like arguments, to remove the little foundling from Mr Allworthy's, of whose fondness for him he began to be jealous, Mrs Deborah had made a discovery, which, in its event, threatened at least to prove more fatal to poor Tommy than all the reasonings of the captain.	В то время как капитан при всяком случае пускал в ход эти и подобные им доводы с целью охладить к найденышу мистера Олверти, которого он начал ревновать за доброту к нему, миссис Дебора сделала открытие, грозившее гораздо более роковыми последствиями для бедного Томми, чем все рассуждения капитана.
Whether the insatiable curiosity of this good woman had carried her on to that business, or whether she did it to confirm herself in the good graces of Mrs Blifil, who, notwithstanding her outward behaviour to the foundling, frequently abused the infant in private, and her brother too, for his fondness to it, I will not determine; but she had now, as she conceived, fully detected the father of the foundling.	Привело ли добрую женщину к этому открытию ее ненасытное любопытство, или же она сделала его с намерением упрочить благорасположение к себе миссис Блайфил, которая, несмотря на показную заботливость о найденыше, наедине нередко бранила ребенка, а заодно с ним и брата за привязанность к нему, - этого я не берусь решить; только миссис Дебора была теперь совершенно убеждена, что ей удалось обнаружить отца сиротки.
Now, as this was a discovery of great consequence, it may be necessary to trace it from the fountain-head.	Так как открытие это чрезвычайно важно, то необходимо подойти к нему исподволь.

We shall therefore very minutely lay open those previous matters by which it was produced; and for that purpose we shall be obliged to reveal all the secrets of a little family with which my reader is at present entirely unacquainted; and of which the oeconomy was so rare and extraordinary, that I fear it will shock the utmost credulity of many married persons.	Поэтому мы самым подробным образом изложим подготовившие его обстоятельства, и с этой целью нам придется разоблачить все тайны одного маленького семейства, еще совершенно незнакомого читателю, в котором существовали такие редкие и диковинные порядки, что, боюсь, они покажутся неправдоподобными многим женатым лицам.
Chapter iii.	ГЛАВА III
- The description of a domestic government founded upon rules directly contrary to those of Aristotle.	Описание домашнего строя, основанного на правилах, диаметрально противоположных аристотелевским
My reader may please to remember he hath been informed that Jenny Jones had lived some years with a certain schoolmaster, who had, at her earnest desire, instructed her in Latin, in which, to do justice to her genius, she had so improved herself, that she was become a better scholar than her master.	Пусть читатель благоволит припомнить, что Дженни Джонс, как мы выше сообщали, жила несколько лет у некоего школьного учителя, по настойчивой ее просьбе обучившего ее латыни, в каковой, нужно отдать справедливость ее способностям, она настолько преуспела, что сделалась ученее своего наставника.
Indeed, though this poor man had undertaken a profession to which learning must be allowed necessary, this was the least of his commendations.	. Действительно, хотя этот бедняк взялся за дело, необходимо требующее познаний, однако менее всего мог ими похвалиться.
He was one of the best-natured fellows in the world, and was, at the same time, master of so much pleasantry and humour, that he was reputed the wit of the country; and all the neighbouring gentlemen were so desirous of his company, that as denying was not his talent, he spent much time at their houses, which he might, with more emolument, have spent in his school.	Это был добродушнейший человек на свете и в то же время такой мастер по части шуток и юмора, что прослыл за первого остряка в околотке. Все соседние дворяне приглашали его наперебой; и так как он не владел талантом отказывать, то проводил у них много времени, которое с большой пользой мог бы провести у себя в школе.
It may be imagined that a gentleman so qualified and so disposed, was in no danger of becoming formidable to the learned seminaries of Eton or Westminster.	Совершенно очевидно, что джентльмен с такими познаниями и наклонностями не представлял особенно грозной опасности для учебных заведений в Итоне и Вестминстере.
To speak plainly, his scholars were divided into two classes: in the upper of which was a young gentleman, the son of a neighbouring squire, who, at the age of seventeen, was just entered into his Syntaxis; and in the lower was a second son of the same gentleman, who, together with seven parish-boys, was learning to read and write.	Г оворя прямо, все его ученики разделялись на два класса: в старшем сидел сын соседнего сквайра, в семнадцать лет только что добравшийся до синтаксиса, а в младшем - другой сын того же джентльмена, обучавшийся чтению и письму вместе с семью деревенскими мальчиками.
The stipend arising hence would hardly have indulged the schoolmaster in the luxuries of life, had he not added to this office those of clerk and barber, and had not Mr Allworthy added to the whole an annuity of ten pounds, which the poor man received every Christmas, and with which he was enabled to cheer his heart during that sacred festival.	Получаемая за это плата вряд ли позволила бы нашему учителю роскошествовать, если бы обязанности педагога он не совмещал с должностью пономаря и цирюльника и если бы мистер Олверти не выплачивал ему ежегодного пособия в размере десяти фунтов, которое бедняк исправно получал к рождеству и мог, таким образом, повеселить свою душу на святках.

Among his other treasures, the pedagogue had a wife, whom he had married out of Mr Allworthy's kitchen for her fortune, viz., twenty pounds, which she had there amassed.	В числе других сокровищ педагог обладал женой, которую взял с кухни мистера Олверти за приданое в двадцать фунтов, прикопленных ею на барской службе.
This woman was not very amiable in her person.	Эта женщина не отличалась особенной миловидностью.
Whether she sat to my friend Hogarth, or no, I will not determine; but she exactly resembled the young woman who is pouring out her mistress's tea in the third picture of the Harlot's Progress.	Позировала она моему другу Хогарту или нет, я не берусь сказать, только она как две капли воды похожа была на молодую женщину, наливающую чай своей госпоже, изображенную на третьем листе серии "Путь прелестницы".
She was, besides, a profest follower of that noble sect founded by Xantippe of old; by means of which she became more formidable in the school than her husband; for, to confess the truth, he was never master there, or anywhere else, in her presence.	Она была, кроме того, убежденнейшей последовательницейблагородной секты, основанной в древности Ксантиппой, и вследствие этого сделалась большей грозой для школы, чем ее муж, который, сказать правду, в ее присутствии не чувствовал себя хозяином ни в школе, ни где-либо в другом месте.
Though her countenance did not denote much natural sweetness of temper, yet this was, perhaps, somewhat soured by a circumstance which generally poisons matrimonial felicity; for children are rightly called the pledges of love; and her husband, though they had been married nine years, had given her no such pledges; a default for which he had no excuse, either from age or health, being not yet thirty years old, and what they call a jolly brisk young man.	Наружность ее вообще не говорила о большой нежности нрава, но ее, может быть, еще больше ожесточило обстоятельство, обыкновенно отравляющее семейное счастье. Детей недаром называют залогом любви, а муж ее, несмотря на девять лет супружества, не подарил ей ни одного такого залога - упущение, совершенно для него непростительное ни по возрасту, ни по состоянию здоровья, ибо ему не исполнилось еще тридцати лет, и был он, что называется, славный малый и весельчак.
Hence arose another evil, which produced no little uneasiness to the poor pedagogue, of whom she maintained so constant a jealousy, that he durst hardly speak to one woman in the parish; for the least degree of civility, or even correspondence, with any female, was sure to bring his wife upon her back, and his own.	Отсюда проистекало другое зло, не менее стеснительное для бедного педагога: супруга ревновала его столь неустанно, что он не смел заговорить почти ни с одной женщиной в приходе, ибо малейшая вежливость или даже простое обращение к женщине неминуемо навлекали грозу и на него и на соперницу.
In order to guard herself against matrimonial injuries in her own house, as she kept one maid-servant, she always took care to chuse her out of that order of females whose faces are taken as a kind of security for their virtue; of which number Jenny Jones, as the reader hath been before informed, was one.	Чтобы предохранить себя от супружеской неверности в собственном доме, она всегда старалась, нанимая служанку, выбирать ее из того разряда женщин, наружность которых служит известной порукой их добродетели; к числу их, как уже знает читатель, принадлежала и Дженни Джонс.
As the face of this young woman might be called pretty good security of the before-mentioned kind, and as her behaviour had been always extremely modest, which is the certain consequence of understanding in women; she had passed above four years at Mr Partridge's (for that was the schoolmaster's name) without creating the least suspicion in her mistress.	Так как лицо этой девушки можно было считать прекрасной порукой упомянутого рода, так как ее поведение всегда отличалось отменной скромностью - верное свидетельство ума в женщине, - то она прожила больше четырех лет у мистера Партриджа (так звали учителя), не возбудив ни малейшего подозрения в своей хозяйке.

Nay, she had been treated with uncommon kindness, and her mistress had permitted Mr Partridge to give her those instructions which have been before commemorated.	Больше того: обращение с ней было необыкновенно любезное, и миссис Партридж сама позволила мужу давать ей упомянутые выше уроки.
But it is with jealousy as with the gout: when such distempers are in the blood, there is never any security against their breaking out; and that often on the slightest occasions, and when least suspected.	Но ревность - та же подагра: если этот недуг в крови, никогда нельзя быть уверенным, что они не разразятся вдруг, и часто это случается по ничтожнейшим поводам, когда меньше всего этого ожидаешь,
Thus it happened to Mrs Partridge, who had submitted four years to her husband's teaching this young woman, and had suffered her often to neglect her work, in order to pursue her learning.	Так случилось и с миссис Партридж, которая в течение четырех лет позволяла мужу давать уроки молодой девушке и часто прощала ей неисправность в работе, когда она проистекала от прилежного учения.
For, passing by one day, as the girl was reading, and her master leaning over her, the girl, I know not for what reason, suddenly started up from her chair: and this was the first time that suspicion ever entered into the head of her mistress.	Однажды, зайдя в классную, миссис Партридж застала девушку за книгой, а учителя наклонившимся над ней; не знаю, по какой причине, Дженни вдруг вскочила со стула, - и это впервые заронило подозрение в душу ее хозяйки.
This did not, however, at that time discover itself, but lay lurking in her mind, like a concealed enemy, who waits for a reinforcement of additional strength before he openly declares himself and proceeds upon hostile operations: and such additional strength soon arrived to corroborate her suspicion; for not long after, the husband and wife being at dinner, the master said to his maid, Da mihi aliquid potum: upon which the poor girl smiled, perhaps at the badness of the Latin, and, when her mistress cast her eyes on her, blushed, possibly with a consciousness of having laughed at her master.	Однако в ту минуту оно не проявилось наружу, а залегло в сердце, как неприятель в засаде, ждущий подкрепления, чтобы выйти в открытое поле и приступить к военным действиям. Такое подкрепление вскоре и подоспело на подмогу ее подозрительности. Немного времени спустя, за супружеским обедом, хозяин сказал служанке: "Da mihi aliquid potum" [Дай мне чего-нибудь выпить (лат.).]. Бедная девушка улыбнулась в ответ - может быть, плохой латыни, - а когда хозяйка скинула на нее очи, покраснела -вероятно, от конфуза, что посмеялась над хозяином.
Mrs Partridge, upon this, immediately fell into a fury, and discharged the trencher on which she was eating, at the head of poor Jenny, crying out,	Миссис Партридж мгновенно пришла в бешенство и пустила тарелкой в бедную Дженни, закричав:
"You impudent whore, do you play tricks with my husband before my face?" and at the same instant rose from her chair with a knife in her hand, with which, most probably, she would have executed very tragical vengeance, had not the girl taken the advantage of being nearer the door than her mistress, and avoided her fury by running away: for, as to the poor husband, whether surprize had rendered him motionless, or fear (which is full as probable) had restrained him from venturing at any opposition, he sat staring and trembling in his chair; nor did he once offer to move or speak, till his wife, returning from the pursuit of Jenny, made some defensive measures necessary for his own preservation; and he likewise was obliged to retreat, after the example of the maid.	-Ах ты, бесстыдница!.. Перемигиваться при мне с моим мужем? И с этими словами она сорвалась со стула с ножом в руках, который, по всей вероятности, послужил бы ей орудием трагической мести, если бы Дженни не стояла, по счастью, ближе к двери и не спаслась бегством от разъяренной хозяйки. Что же касается бедного мужа, то удивление лишило его способности двигаться, или же (что весьма вероятно) страх удержал от всякой попытки к сопротивлению, только он остался на месте, выпучив глаза и дрожа всем телом; так он просидел, не шевелясь и не произнося ни одного слова, пока возвращение жены, пустившейся в погоню за Дженни, не заставило его принять необходимые меры для собственной безопасности, и он вынужден был, в свою очередь, по примеру служанки, обратиться в бегетво.

This good woman was, no more than Othello, of a disposition	Эта добрая женщина, не больше чем Отелло, была расположена
To make a life of jealousy And follow still the changes of the moon With fresh suspicions-	... ревностию жить □□И прибыль каждую луны и убыль □□Встречать все новым подозреньем...
With her, as well as him, -To be once in doubt, Was once to be resolvd- she therefore ordered Jenny immediately to pack up her alls and begone, for that she was determined she should not sleep that night within her walls.	Для нее, как и для мавра, - сомненье c решимостью бывало неразлучно, - и поэтому она приказала Дженни сию же минуту складывать свои пожитки и убираться вон, не допуская мысли, чтобы девушка провела еще хоть одну ночь в ее доме.
Mr Partridge had profited too much by experience to interpose in a matter of this nature.	Мистер Партридж был слишком научен опытом не вмешиваться в такого рода дела.
He therefore had recourse to his usual receipt of patience, for, though he was not a great adept in Latin, he remembered, and well understood, the advice contained in these words -Leve fit quod bene fertur onus in English: A burden becomes lightest when it is well borne-	Ему осталось только прибегнуть к обычному своему рецепту терпения, ибо, не будучи большим знатоком латыни, он все ж помнил и хорошо понимал совет, заключающийся в словах: leve fit, quod bene fertur onus, - то есть "груз делается легким, когда несешь его с умением".
which he had always in his mouth; and of which, to say the truth, he had often occasion to experience the truth.	Это правило он всегда держал на языке и, сказать правду, часто имел случай убедиться в его истине.
Jenny offered to make protestations of her innocence; but the tempest was too strong for her to be heard.	Дженни попробовала было торжественно поклясться, что ни в чем не повинна, но буря была слишком сильна, и девушку не стали слушать.
She then betook herself to the business of packing, for which a small quantity of brown paper sufficed, and, having received her small pittance of wages, she returned home.	Волей-неволей ей пришлось заняться укладкой своего добра, которое уместилось в нескольких листках оберточной бумаги, и Дженни, получив свое скудное жалованье, вернулась домой.
The schoolmaster and his consort passed their time unpleasantly enough that evening, but something or other happened before the next morning, which a little abated the fury of Mrs Partridge; and she at length admitted her husband to make his excuses: to which she gave the readier belief, as he had, instead of desiring her to recall Jenny, professed a satisfaction in her being dismissed, saying, she was grown of little use as a servant, spending all her time in reading, and was become, moreover, very pert and obstinate; for, indeed, she and her master had lately had frequent disputes in literature; in which, as hath been said, she was become greatly his superior.	Учитель и супруга его провели этот вечер довольно невесело; но ночью что-то такое случилось, отчего к утру бешенство миссис Партридж немного поутихло; в конце концов она дозволила мужу принести ей извинения, которым поверила тем охотнее, что учитель не стал просить о возвращении Дженни, а, напротив, был очень доволен тем, что она уволена, заметив, что служанка она теперь бесполезная, так как вечно сидит за книгами, да еще сделалась дерзкой и упрямой. Действительно, в последнее время она часто вступала со своим наставником в литературные споры, сделавшись, как уже было сказано, гораздо ученее этого наставника.
This, however, he would by no means allow; and as he called her persisting in the right, obstinacy, he began to hate her with no small inveteracy.	Он, однако, ни за что не хотел это признать и, приписав приверженность Дженни правильным взглядам ее упрямству, возненавидел ее с немалым ожесточением.
Chapter iv.	ГЛАВА IV,

- Containing one of the most bloody battles, or rather duels, that were ever recorded in domestic history.	содержащая описание одной из кровопролитнгйших битв, или, вернее, поединков, какие известны в хрониках семейной жизни
For the reasons mentioned in the preceding chapter, and from some other matrimonial concessions, well known to most husbands, and which, like the secrets of freemasonry, should be divulged to none who are not members of that honourable fraternity, Mrs Partridge was pretty well satisfied that she had condemned her husband without cause, and endeavoured by acts of kindness to make him amends for her false suspicion.	По причинам, указанным в предыдущей главе, и вследствие некоторых других супружеских уступок, хорошо известных большинству мужей, но, подобно масонским тайнам, не подлежащих разглашению среди нечленов этого почтенного братства, миссис Партридж вполне убедилась в несправедливости своих подозрений на счет мужа и постаралась загладить свою ошибку ласковостью.
Her passions were indeed equally violent, whichever way they inclined; for as she could be extremely angry, so could she be altogether as fond.	Страсти ее были одинаково бурными, какое бы направление они ни принимали: если гнев ее не знал меры, то не было пределов и ее нежности.
But though these passions ordinarily succeed each other, and scarce twenty-four hours ever passed in which the pedagogue was not, in some degree, the object of both; yet, on extraordinary occasions, when the passion of anger had raged very high, the remission was usually longer: and so was the case at present; for she continued longer in a state of affability, after this fit of jealousy was ended, than her husband had ever known before: and, had it not been for some little exercises, which all the followers of Xantippe are obliged to perform daily, Mr Partridge would have enjoyed a perfect serenity of several months.	Хотя эти страсти обыкновенно чередовались между собой и педагогу редко выпадали сутки, когда он не испытывал бы на себе в некоторой степени и той и другой, однако в исключительных случаях, когда гнев бушевал слишком сильно, послабление бывало более продолжительным. Так дело обстояло и теперь: по окончании припадка ревности миссис Партридж пребывала в состоянии благосклонности гораздо дольше, чем это случалось с ней когда-либо раньше, и не будь некоторых маленьких упражнений, которые всем последовательницам Ксантиппы приходится проделывать ежедневно, мистер Партридж в течение нескольких месяцев наслаждался бы безмятежным спокойствием.
Perfect calms at sea are always suspected by the experienced mariner to be the forerunners of a storm, and I know some persons, who, without being generally the devotees of superstition, are apt to apprehend that great and unusual peace or tranquillity will be attended with its opposite.	Полная тишина на море считается опытными моряками предвестницей бури, и я знаю людей, которые, будучи вовсе не суеверны, склоняются к мысли, что долгий и необыкновенный мир всегда сменяется распрями.
For which reason the antients used, on such occasions, to sacrifice to the goddess Nemesis, a deity who was thought by them to look with an invidious eye on human felicity, and to have a peculiar delight in overturning it.	По этой причине древние в таких случаях приносили жертвы Немезиде - богине, взирающей, по их мнению, завистливым оком на людское счастье и находящей особенное наслаждение в том, чтобы разрушать его.
As we are very far from believing in any such heathen goddess, or from encouraging any superstition, so we wish Mr John Fr--, or some other such philosopher, would bestir himself a little, in order to find out the real cause of this sudden transition from good to bad fortune, which hath been so often remarked, and of which we shall proceed to give an instance; for it is our province to relate facts, and we shall leave causes to persons of much higher genius.	Будучи весьма далеки от веры в эту языческую богиню и не желая поощрять никаких суеверий, мы были бы рады, если бы мистер Джон Фр... или другой подобный ему философ потрудился бы немного над отысканием истинной причины этих внезапных переходов от благополучия к несчастью, так часто наблюдающихся в жизни. Мы тоже приведем такой пример, ибо наше дело излагать факты, а рассуждать о причинах предоставим умам более высокого полета.

Mankind have always taken great delight in knowing and descanting on the actions of others.	Люди всегда находили большое удовольствие в том, чтобы разузнавать чужие дела и толковать о них.
Hence there have been, in all ages and nations, certain places set apart for public rendezvous, where the curious might meet and satisfy their mutual curiosity.	Вследствие этого во все времена и у всех народов существовали особые места для общественных сборищ, где любопытные могли встречаться и удовлетворять свое любопытство.
Among these, the barbers' shops have justly borne the pre-eminence.	Среди них цирюльни по справедливости занимали выдающееся место.
Among the Greeks, barbers' news was a proverbial expression; and Horace, in one of his epistles, makes honourable mention of the Roman barbers in the same light.	"Новости цирюльни" вошли у греков в пословицу, а Гораций в одном из своих посланий делает и о римских цирюльниках почетное упоминание в этом смысле.
Those of England are known to be no wise inferior to their Greek or Roman predecessors.	Английские брадобреи ничуть не уступают своим греческим и римским предшественникам.
You there see foreign affairs discussed in a manner little inferior to that with which they are handled in the coffee-houses; and domestic occurrences are much more largely and freely treated in the former than in the latter.	Иностранные дела обсуждаются у них почти с таким же важным видом, как и в кофейнях, а события отечественные - гораздо пространнее и непринужденнее.
But this serves only for the men. Now, whereas the females of this country, especially those of the lower order, do associate themselves much more than those of other nations, our polity would be highly deficient, if they had not some place set apart likewise for the indulgence of their curiosity, seeing they are in this no way inferior to the other half of the species.	Но их заведения служат только для мужчин; а так как и наши соотечественницы, особенно из низших классов, любят собраться и потолковать гораздо больше всех иноплеменниц, то английский общественный строй обладал бы большим недочетом, если бы и они не располагали таким местом, где могли бы удовлетворять свое любопытство, принимая во внимание, что в этом качестве слабый пол ничуть не уступает сильной половине человеческого рода.
In enjoying, therefore, such place of rendezvous, the British fair ought to esteem themselves more happy than any of their foreign sisters; as I do not remember either to have read in history, or to have seen in my travels, anything of the like kind.	Итак, в отношении места, где они могли бы собираться, британских дам нужно считать счастливее их иноплеменных сестер; ибо, насколько я припоминаю, мне не случалось ни читать в истории, ни наблюдать во время путешествий ничего подобного.
This place then is no other than the chandler's shop, the known seat of all the news; or, as it is vulgarly called, gossiping, in every parish in England.	Означенное место является не чем иным, как мелочной лавкой; там можно узнать все новости; в каждом английском приходе там собираются кумушки, вульгарно выражаясь, посплетничать.
Mrs Partridge being one day at this assembly of females, was asked by one of her neighbours, if she had heard no news lately of Jenny Jones?	Попав однажды в такое сборище женщин, миссис Партридж была спрошена одной из своих соседок, не слышала ли она чего-нибудь новенького о Дженни Джонс.
To which she answered in the negative. Upon this the other replied, with a smile, That the parish was very much obliged to her for having turned Jenny away as she did.	На ее отрицательный ответ спрашивавшая заметила с улыбкой, что приход очень обязан миссис Партридж за то, что она выгнала вон Дженни.

Mrs Partridge, whose jealousy, as the reader well knows, was long since cured, and who had no other quarrel to her maid, answered boldly, She did not know any obligation the parish had to her on that account; for she believed Jenny had scarce left her equal behind her.	Миссис Партридж, как известно читателю, уже давно излечившаяся от ревности и не имевшая других поводов к неудовольствию на свою служанку, развязно отвечала, что не понимает, за что тут быть обязанным: ведь другой такой девушки, как Дженни, пожалуй, и нет в приходе.
"No, truly," said the gossip, "I hope not, though I fancy we have sluts enow too.	- Будем надеяться, что нет, - сказала кумушка, -хоть и довольно у нас всякой дряни.
Then you have not heard, it seems, that she hath been brought to bed of two bastards? but as they are not born here, my husband and the other overseer says we shall not be obliged to keep them."	Так вы, видно, не слышали, что она разрешилась двойней? Впрочем, она родила их не здесь, поэтому муж мой и другой наш надзиратель за призреваемыми говорят, что мы не обязаны их воспитывать.
"Two bastards!" answered Mrs Partridge hastily: "you surprize me!	- Двойней! - с жаром воскликнула миссис Партридж. - Вы меня огорошили!
I don't know whether we must keep them; but I am sure they must have been begotten here, for the wench hath not been nine months gone away."	Не знаю, обязаны ли мы их воспитывать, но я уверена, что они произведены здесь: ведь нет еще девяти месяцев, как девчонка ушла отсюда.
Nothing can be so quick and sudden as the operations of the mind, especially when hope, or fear, or jealousy, to which the two others are but journeymen, set it to work.	Ничто не может сравниться с быстротой и внезапностью операций ума, особенно когда его приводит в действие ревность со своими помощницами - надеждой и страхом.
It occurred instantly to her, that Jenny had scarce ever been out of her own house while she lived with her.	Миссис Партридж мигом припомнила, что, живя в ее доме, Дженни почти никуда не отлучалась.
The leaning over the chair, the sudden starting up, the Latin, the smile, and many other things, rushed upon her all at once.	Наклонившийся над стулом муж, быстрота, с какой девушка вскочила с места, латынь, улыбка и многие другие вещи разом пришли ей в голову.
The satisfaction her husband expressed in the departure of Jenny, appeared now to be only dissembled; again, in the same instant, to be real; but yet to confirm her jealousy, proceeding from satiety, and a hundred other bad causes.	Удовольствие мужа по случаю ухода Дженни показалось ей теперь притворным и в то же время весьма искренним, проистекавшим от пресыщения и сотни других дурных причин, что только пуще разогревало ее ревность.
In a word, she was convinced of her husband's guilt, and immediately left the assembly in confusion.	Словом, теперь она была уверена в виновности своего мужа и немедленно, в большой тревоге, покинула собрание.
As fair Grimalkin, who, though the youngest of the feline family, degenerates not in ferocity from the elder branches of her house, and though inferior in strength, is equal in fierceness to the noble tiger himself, when a little mouse, whom it hath long tormented in sport, escapes from her clutches for a while, frets, scolds, growls, swears; but if the trunk, or box, behind which the mouse lay hid be again removed, she flies like lightning on her prey, and, with envenomed wrath, bites, scratches, mumbles, and tears the little animal.	Хотя домашняя кошка - и младшая в кошачьей породе, но она по свирепости не уступает старшим линиям своего семейства и, будучи гораздо слабее благородного тигра, равняется с ним в кровожадности; когда маленькая, измученная ею для забавы мышь на время ускользает от ее когтей, она беснуется, мяукает, ворчит, брюзжит и, если отодвинуть ящик или сундук, за которым спряталась мышка, как молния, бросается на свою добычу и с дикой яростью кусает, царапает, мнет и терзает бедного зверька.
Not with less fury did Mrs Partridge fly on the poor pedagogue. Her tongue, teeth, and hands, fell all upon him at once.	С неменьшим бешенством ринулась миссис Партридж на бедного педагога, обрушив на него сразу и язык, и зубы, и руки.

His wig was in an instant torn from his head, his shirt from his back, and from his face descended five streams of blood, denoting the number of claws with which nature had unhappily armed the enemy.	Парик мгновенно был сорван с его головы, рубашка - с плеч, и по лицу несчастного потекли пять кровавых ручьев - по числу когтей, которыми природа, по несчастью, вооружила неприятеля.
Mr Partridge acted for some time on the defensive only; indeed he attempted only to guard his face with his hands; but as he found that his antagonist abated nothing of her rage, he thought he might, at least, endeavour to disarm her, or rather to confine her arms; in doing which her cap fell off in the struggle, and her hair being too short to reach her shoulders, erected itself on her head; her stays likewise, which were laced through one single hole at the bottom, burst open; and her breasts, which were much more redundant than her hair, hung down below her middle; her face was likewise marked with the blood of her husband: her teeth gnashed with rage; and fire, such as sparkles from a smith's forge, darted from her eyes.	Мистер Партридж придерживался некоторое время чисто оборонительной тактики, стараясь только прикрыть руками лицо; но, видя, что ярость противника не утихает, он рассудил, что вправе наконец попробовать обезоружить его, то есть придержать его руки. В последовавшей схватке чепчик слетел с головы миссис Партридж, короткие, не достававшие до плеч волосы встали дыбом, корсет, зашнурованный только на одну нижнюю петлю, расстегнулся, и груди, гораздо более обильные, чем волосы, свесились ниже пояса; лицо ее было запачкано кровью мужа, зубы скрежетали от бешенства, и глаза метали огонь, как из кузнечного горна.
So that, altogether, this Amazonian heroine might have been an object of terror to a much bolder man than Mr Partridge.	Словом, эта воинственная амазонка привела бы в трепет и человека похрабрее мистера Партриджа.
He had, at length, the good fortune, by getting possession of her arms, to render those weapons which she wore at the ends of her fingers useless; which she no sooner perceived, than the softness of her sex prevailed over her rage, and she presently dissolved in tears, which soon after concluded in a fit.	Наконец бедняге посчастливилось овладеть ее руками и лишить таким образом оружия, которое она носила на кончиках пальцев; как только это случилось, так тотчас мягкость, свойственная ее полу, взяла в ней верх над бешенством: в ту же минуту она залилась слезами, а слезы кончились обмороком.
That small share of sense which Mr Partridge had hitherto preserved through this scene of fury, of the cause of which he was hitherto ignorant, now utterly abandoned him.	Небольшая доля самообладания, еще остававшаяся у мистера Партриджа во время этой дикой сцены, причины которой ему были непонятны, теперь окончательно покинула его.
He ran instantly into the street, hallowing out that his wife was in the agonies of death, and beseeching the neighbours to fly with the utmost haste to her assistance.	Он опрометью выбежал на улицу с криком, что жена его при смерти, и умолял соседей поспешить поскорее к ней на помощь.
Several good women obeyed his summons, who entering his house, and applying the usual remedies on such occasions, Mrs Partridge was at length, to the great joy of her husband, brought to herself.	Несколько добрых женщин вняли его мольбам, вошли в дом и, употребив обычные в таких случаях средства, привели в конце концов миссис Партридж в чувство, к великой радости ее мужа.
As soon as she had a little recollected her spirits, and somewhat composed herself with a cordial, she began to inform the company of the manifold injuries she had received from her husband; who, she said, was not contented to injure her in her bed; but, upon her upbraiding him with it, had treated her in the cruelest manner imaginable; had tore her cap and hair from her head, and her stays from her body, giving her, at the same time, several blows, the marks of which she should carry to the grave.	Едва только супруга, выпив успокоительного, немного пришла в себя, как начала выкладывать присутствующим многочисленные оскорбления, нанесенные ей мужем, изменник, жаловалась она, не только оскорбил ее супружеское ложе, но еще и обошелся с ней самым бесчеловечным образом, когда она его за это упрекнула: сорвал с нее чепчик и корсет, оттаскал за волосы да вдобавок отколотил так, что знаки от побоев она унесет с собой в могилу.

The poor man, who bore on his face many more visible marks of the indignation of his wife, stood in silent astonishment at this accusation; which the reader will, I believe, bear witness for him, had greatly exceeded the truth; for indeed he had not struck her once; and this silence being interpreted to be a confession of the charge by the whole court, they all began at once, una voce, to rebuke and revile him, repeating often, that none but a coward ever struck a woman.	Бедный муж, носивший на лице гораздо явственнейшие следы супружеского гнева, онемел от изумления при этом обвинении, столь мало согласном, как, надеюсь, засвидетельствует читатель, с истиной: ведь он ни разу не ударил ее. Его молчание было истолковано собравшимися женщинами как публичное признание, и все они разом стали, una voce[11 - В один голос (лат.).], упрекать и бранить его, приговаривая, что только подлецы способны бить женщину.
Mr Partridge bore all this patiently; but when his wife appealed to the blood on her face, as an evidence of his barbarity, he could not help laying claim to his own blood, for so it really was; as he thought it very unnatural, that this should rise up (as we are taught that of a murdered person often doth) in vengeance against him.	Мистер Партридж сносил все это терпеливо; но, когда жена призвала кровь на лице своем в свидетели его бесчеловечности, он не выдержал и заявил о своих правах на эту кровь, которая действительно принадлежала ему; бедняге показалось слишком противоестественным, чтобы она восстала мстить против него, как кровь убитого против убийцы.
To this the women made no other answer, than that it was a pity it had not come from his heart, instead of his face; all declaring, that, if their husbands should lift their hands against them, they would have their hearts' bloods out of their bodies.	Женщины ответили только: как жаль, что это кровь из его лица, а не из самого сердца, и объявили в один голос, что, если их мужья посмеют поднять на них руку, они выпустят им всю кровь из жил.
After much admonition for what was past, and much good advice to Mr Partridge for his future behaviour, the company at length departed, and left the husband and wife to a personal conference together, in which Mr Partridge soon learned the cause of all his sufferings.	После многих замечаний по поводу случившегося и множества добрых советов мистеру Партриджу насчет его будущего поведения общество наконец разошлось, оставив мужа наедине с женой, из беседы с коей мистер Партридж скоро узнал причину своих страданий.
Chapter v.	ГЛАВА V,
- Containing much matter to exercise the judgment and reflection of the reader.	в которой читателю есть что обсудить и над чем поразмыслить
I believe it is a true observation, that few secrets are divulged to one person only; but certainly, it would be next to a miracle that a fact of this kind should be known to a whole parish, and not transpire any farther.	Я считаю справедливым замечание, что тайна редко бывает достоянием только одного лица; но было бы почти чудом, если бы происшествие, подобное описанному, сделавшись известным целому приходу, не получило дальнейшей огласки.
And, indeed, a very few days had past, before the country, to use a common phrase, rung of the schoolmaster of Little Baddington; who was said to have beaten his wife in the most cruel manner.	И действительно, не прошло и нескольких дней, как во всем околотке, употребляя образное выражение, затрезвонили о зверском избиении жены учителем из Литтл-Бадингтона.
Nay, in some places it was reported he had murdered her; in others, that he had broke her arms; in others, her legs: in short, there was scarce an injury which can be done to a human creature, but what Mrs Partridge was somewhere or other affirmed to have received from her husband.	В иных местах передавали даже, что он ее убил, в других - что он переломал ей руки, в третьих -ноги. Словом, послушать эти толки, так миссис Партридж получила от мужа едва ли не все увечья, какие только можно нанести человеческому телу.

The cause of this quarrel was likewise variously reported; for as some people said that Mrs Partridge had caught her husband in bed with his maid, so many other reasons, of a very different kind, went abroad.	О причине этой ссоры рассказывали тоже различно; если, по словам некоторых, миссис Партридж застала мужа в кровати со служанкой, то ходили и совсем другие слухи.
Nay, some transferred the guilt to the wife, and the jealousy to the husband.	Некоторые переносили даже вину на супругу, а ревность приписывали мужу.
Mrs Wilkins had long ago heard of this quarrel; but, as a different cause from the true one had reached her ears, she thought proper to conceal it; and the rather, perhaps, as the blame was universally laid on Mr Partridge; and his wife, when she was servant to Mr Allworthy, had in something offended Mrs Wilkins, who was not of a very forgiving temper.	Миссис Вилкинс давно уже слышала об этой ссоре; но так как до слуха ее дошла версия, далекая от истины, то она сочла благоразумным молчать о ней, - главным образом потому, может быть, что все порицали мистера Партриджа; между тем его жена, еще будучи служанкой у мистера Олверти, чем-то оскорбила миссис Вилкинс, которая была не очень расположена прощать подобные вещи.
But Mrs Wilkins, whose eyes could see objects at a distance, and who could very well look forward a few years into futurity, had perceived a strong likelihood of Captain Blifil's being hereafter her master; and as she plainly discerned that the captain bore no great goodwill to the little foundling, she fancied it would be rendering him an agreeable service, if she could make any discoveries that might lessen the affection which Mr Allworthy seemed to have contracted for this child, and which gave visible uneasiness to the captain, who could not entirely conceal it even before Allworthy himself; though his wife, who acted her part much better in public, frequently recommended to him her own example, of conniving at the folly of her brother, which, she said, she at least as well perceived, and as much resented, as any other possibly could.	Но миссис Вилкинс обладала острым зрением и заглядывала на несколько лет вперед; она чувствовала, что со временем ее хозяином, по всей вероятности, станет капитан Блайфил. Видя же его нерасположение к найденышу, она вообразила, что окажет капитану приятную услугу, если ей удастся сделать какие-нибудь открытия, способные охладить привязанность мистера Олверти к этому ребенку, доставлявшую настолько явное неудовольствие капитану, что он не мог его скрывать даже в присутствии самого Олверти, хотя миссис Блайфил, игравшая свою роль при посторонних гораздо искуснее, часто ставила в пример мужу свое угождение причуде брата, которую, по ее словам, видела и осуждала ничуть не меньше других.
Mrs Wilkins having therefore, by accident, gotten a true scent of the above story,-though long after it had happened, failed not to satisfy herself thoroughly of all the particulars; and then acquainted the captain, that she had at last discovered the true father of the little bastard, which she was sorry, she said, to see her master lose his reputation in the country, by taking so much notice of.	Вот почему миссис Вилкинс, получив случайно, хоть и с большим запозданием, правильные сведения о ссоре учителя с женой, не замедлила разузнать досконально все подробности и доложила капитану, что ей удалось наконец открыть настоящего отца подкидыша; при этом она посетовала на слабость своего хозяина, который, говорила она, только роняет себя в мнении околотка, окружая такой заботливостью незаконного ребенка.
The captain chid her for the conclusion of her speech, as an improper assurance in judging of her master's actions: for if his honour, or his understanding, would have suffered the captain to make an alliance with Mrs Wilkins, his pride would by no means have admitted it.	Капитан побранил ее за эти заключительные слова, сказав, что слугам не пристало судить о поступках своих господ. Если бы даже чувство чести и разум позволили ему вступить в союз с миссис Вилкинс, то гордость ни за что бы этого не допустила.

And to say the truth, there is no conduct less politic, than to enter into any confederacy with your friend's servants against their master: for by these means you afterwards become the slave of these very servants; by whom you are constantly liable to be betrayed.	И по правде говоря, нет ничего опрометчивее входить в заговор со слугами вашего друга против их хозяина, потому что таким образом вы становитесь рабом этих самых слуг, способных в любую минуту предать вас.
And this consideration, perhaps it was, which prevented Captain Blifil from being more explicit with Mrs Wilkins, or from encouraging the abuse which she had bestowed on Allworthy.	Это соображение, должно быть, и удержало капитана Блайфила от излишней откровенности с миссис Вилкинс и не позволило ему поощрить ее критику поступков Олверти.
But though he declared no satisfaction to Mrs Wilkins at this discovery, he enjoyed not a little from it in his own mind, and resolved to make the best use of it he was able.	Однако, не выразив миссис Вилкинс никакого удовольствия по случаю этого открытия, он внутренне немало ему порадовался и решил извлечь из него как можно больше выгоды.
He kept this matter a long time concealed within his own breast, in hopes that Mr Allworthy might hear it from some other person; but Mrs Wilkins, whether she resented the captain's behaviour, or whether his cunning was beyond her, and she feared the discovery might displease him, never afterwards opened her lips about the matter.	Долго хранил он новость в тайне, надеясь, что мистер Олверти узнает ее от кого-нибудь другого; однако миссис Вилкинс, не то обидевшись на капитана, не то не поняв его тактики и боясь, что ее открытие действительно ему не понравилось, не проронила больше о нем ни слова.
I have thought it somewhat strange, upon reflection, that the housekeeper never acquainted Mrs Blifil with this news, as women are more inclined to communicate all pieces of intelligence to their own sex, than to ours.	Поразмыслив, я нахожу несколько странным, что домоправительница не поделилась своей новостью с миссис Блайфил, несмотря на то, что женщины делятся новостями друг с другом гораздо охотнее, чем с нами.
The only way, as it appears to me, of solving this difficulty, is, by imputing it to that distance which was now grown between the lady and the housekeeper: whether this arose from a jealousy in Mrs Blifil, that Wilkins showed too great a respect to the foundling; for while she was endeavouring to ruin the little infant, in order to ingratiate herself with the captain, she was every day more and more commending it before Allworthy, as his fondness for it every day increased.	Единственным, как мне кажется, объяснением этой загадки может служить отчужденность, установившаяся с некоторых пор между барыней и экономкой. Может быть, миссис Блайфил была недовольна слишком большим вниманием Вилкинс к найденышу, ибо, стараясь вредить ребенку, с целью снискать себе расположение капитана, Дебора в то же время с каждым днем все больше расхваливала его перед Олверти, потому что любовь к нему сквайра с каждым днем возрастала.
This, notwithstanding all the care she took at other times to express the direct contrary to Mrs Blifil, perhaps offended that delicate lady, who certainly now hated Mrs Wilkins; and though she did not, or possibly could not, absolutely remove her from her place, she found, however, the means of making her life very uneasy.	Это обстоятельство, вопреки всем стараниям экономки выказывать перед миссис Блайфил прямо противоположные чувства, должно быть, оскорбляло щепетильную барыню, положительно возненавидевшую миссис Вилкинс. Хотя она и не отказала ей от должности, может быть потому, что не могла этого сделать, однако находила множество способов отравлять ей существование.
This Mrs Wilkins, at length, so resented, that she very openly showed all manner of respect and fondness to little Tommy, in opposition to Mrs Blifil.	В конце концов это до того озлобило миссис Вилкинс, что, в пику своей барыне, она стала обращаться с маленьким Томми с подчеркнутым уважением и нежностью.
The captain, therefore, finding the story in danger of perishing, at last took an opportunity to reveal it himself.	Капитан, видя, что история таким образом, пожалуй, заглохнет, воспользовался наконец удобным случаем и рассказал ее сам.

He was one day engaged with Mr Allworthy in a discourse on charity: in which the captain, with great learning, proved to Mr Allworthy, that the word charity in Scripture nowhere means beneficence or generosity.	Однажды зашел у него с мистером Олверти разговор о милосердии; капитан с большим знанием дела доказывал мистеру Олверти, что в Священном писании слово "милосердие" нигде не обозначает благотворительности или щедрости.
"The Christian religion," he said, "was instituted for much nobler purposes, than to enforce a lesson which many heathen philosophers had taught us long before, and which, though it might perhaps be called a moral virtue, savoured but little of that sublime, Christian-like disposition, that vast elevation of thought, in purity approaching to angelic perfection, to be attained, expressed, and felt only by grace.	- Христианская религия, - говорил он, -установлена для целей более высоких, чем утверждение истин, задолго до нее преподанных многими языческими философами; истины эти, может быть, и достойны названия нравственных добродетелей, но еще весьма далеки от того возвышенного христианского умонастроения, того воспарения мысли, по чистоте своей приближающегося к ангельскому совершенству, которое достигается, выражается и испытывается только силой благодати.
Those," he said, "came nearer to the Scripture meaning, who understood by it candour, or the forming of a benevolent opinion of our brethren, and passing a favourable judgment on their actions; a virtue much higher, and more extensive in its nature, than a pitiful distribution of alms, which, though we would never so much prejudice, or even ruin our families, could never reach many; whereas charity, in the other and truer sense, might be extended to all mankind."	Те ближе подошли к смыслу Священного писания, - говорил он, - которые понимают под милосердием чистосердечие, благожелательное мнение о наших братьях и снисходительное суждение об их поступках, - добродетель более высокую и более объемлющую по своей природе, чем жалкое раздавание милостыни, которое, хотя бы мы разорились и пустили по миру свои семьи, никогда не может коснуться многих, тогда как в ином и более истинном значении милосердие может объять все человечество.
He said, "Considering who the disciples were, it would be absurd to conceive the doctrine of generosity, or giving alms, to have been preached to them.	Принимая во внимание, говорил он, кто такие были апостолы, нелепо предполагать, будто им было преподано правило щедрости или раздавания милостыни.
And, as we could not well imagine this doctrine should be preached by its Divine Author to men who could not practise it, much less should we think it understood so by those who can practise it, and do not.	Но если мы не можем представить себе, чтобы такое правило было преподано божественным нашим учителем людям, которые не могли применить его на деле, то тем более у нас нет оснований думать, чтобы его понимали таким образом те, которые могут применять его и не применяют.

"But though," continued he, "there is, I am afraid, little merit in these benefactions, there would, I must confess, be much pleasure in them to a good mind, if it was not abated by one consideration. I mean, that we are liable to be imposed upon, and to confer our choicest favours often on the undeserving, as you must own was your case in your bounty to that worthless fellow Partridge: for two or three such examples must greatly lessen the inward satisfaction which a good man would otherwise find in generosity; nay, may even make him timorous in bestowing, lest he should be guilty of supporting vice, and encouraging the wicked; a crime of a very black dye, and for which it will by no means be a sufficient excuse, that we have not actually intended such an encouragement; unless we have used the utmost caution in chusing the objects of our beneficence.	- Но хотя в таких добрых делах, - продолжал он, -боюсь я, и нет большой заслуги, однако должен признать, что они могли бы доставить доброму сердцу большое наслаждение, если бы его не отравляло то обстоятельство, что мы легко подвержены обману и часто оказываем лучшие наши благодеяния недостойным, как, признайтесь, случилось и с вами: этот низкий человек Партридж совсем не заслуживал вашей щедрости. Два-три таких примера должны сильно уменьшить внутреннее удовольствие, которое находит добрый человек в делах благотворительности, и даже внушить ему страх, как бы не оказаться виновным в попустительстве пороку и поощрении людей пропащих; преступление это очень тяжелое и ни в коем случае не может быть оправдано тем, что у нас и в мыслях не было заниматься таким попустительством, - разве только при выборе предметов для нашей благотворительности мы соблюдали сугубую осторожность.
A consideration which, I make no doubt, hath greatly checked the liberality of many a worthy and pious man."	Я не сомневаюсь, что это соображение сильно умеряло щедрость многих достойных и благочестивых людей.
Mr Allworthy answered, "He could not dispute with the captain in the Greek language, and therefore could say nothing as to the true sense of the word which is translated charity; but that he had always thought it was interpreted to consist in action, and that giving alms constituted at least one branch of that virtue.	Мистер Олверти отвечал капитану, что он не может состязаться с ним в знании греческого языка и потому ничего не может сказать насчет истинного значения слова, переведенного как "милосердие", но он всегда считал, что сущность его состоит в делах и что подаяние милостыни составляет по крайней мере одну ветвь этой добродетели.
"As to the meritorious part," he said, "he readily agreed with the captain; for where could be the merit of barely discharging a duty? which," he said, "let the word charity have what construction it would, it sufficiently appeared to be from the whole tenor of the New Testament.	Что же касается вопроса о заслуге, то он охотно соглашается с капитаном, ибо какая заслуга в простом исполнении долга? А долг этот, как ни толковать слово "милосердие", достаточно ясно вытекает из всего духа Нового завета.
And as he thought it an indispensable duty, enjoined both by the Christian law, and by the law of nature itself; so was it withal so pleasant, that if any duty could be said to be its own reward, or to pay us while we are discharging it, it was this.	Таким образом, он необходимо предписывается и христианскими законами, и законами самой природы; и при этом исполнение его настолько приятно, что если о каком-нибудь долге можно сказать, что он сам себе награда, то таким долгом является именно благотворение.

"To confess the truth," said he, "there is one degree of generosity (of charity I would have called it), which seems to have some show of merit, and that is, where, from a principle of benevolence and Christian love, we bestow on another what we really want ourselves; where, in order to lessen the distresses of another, we condescend to share some part of them, by giving what even our own necessities cannot well spare.	- Необходимо, однако, признать, - продолжал он, -что есть один род щедрости (я бы назвал его милосердием), которому действительно присуща некоторая видимость заслуги: именно, когда мы из доброжелательности и христианской любви отдаем другому то, в чем сами нуждаемся, когда, для облегчения несчастий ближнего, соглашаемся часть их взять на себя, отказываясь в его пользу от таких вещей, без которых нам самим очень трудно обойтись.
This is, I think, meritorious; but to relieve our brethren only with our superfluities; to be charitable (I must use the word) rather at the expense of our coffers than ourselves; to save several families from misery rather than hang up an extraordinary picture in our houses or gratify any other idle ridiculous vanity-this seems to be only being human creatures.	В этом, мне кажется, есть заслуга; а облегчать положение наших братьев только от избытка, быть милосердным (приходится употребить это слово) скорее за счет своей казны, чем себя самих, спасти несколько семейств от нищеты пеной отказа от приобретения редкой картины или удовлетворения иного суетного желания - это значит не больше, чем быть человеком.
Nay, I will venture to go farther, it is being in some degree epicures: for what could the greatest epicure wish rather than to eat with many mouths instead of one? which I think may be predicated of any one who knows that the bread of many is owing to his own largesses.	Я решусь даже сказать: это значит быть в некоторой мере эпикурейцем; ибо может ли величайший эпикуреец пожелать чего-либо большего, как есть многими ртами вместо одного? А так именно, по-моему, следует сказать о человеке, знающем, что многие обязаны хлебом насущным его щедрости.
"As to the apprehension of bestowing bounty on such as may hereafter prove unworthy objects, because many have proved such; surely it can never deter a good man from generosity.	Что же касается опасности облагодетельствовать человека, который впоследствии может оказаться недостойным, как это нередко случается, то, конечно, она не способна удержать благотворителя от свершения добрых дел.
I do not think a few or many examples of ingratitude can justify a man's hardening his heart against the distresses of his fellow-creatures; nor do I believe it can ever have such effect on a truly benevolent mind.	Я не допускаю, чтобы несколько и даже много примеров неблагодарности могли оправдать бесчувственность состоятельного человека к горю ближних, и не верю, чтобы они могли оказать подобное действие на истинно милосердное сердце.
Nothing less than a persuasion of universal depravity can lock up the charity of a good man; and this persuasion must lead him, I think, either into atheism, or enthusiasm; but surely it is unfair to argue such universal depravity from a few vicious individuals; nor was this, I believe, ever done by a man, who, upon searching his own mind, found one certain exception to the general rule."	Только убеждение во всеобщей порочности могло бы удержать человека отзывчивого; и такое убеждение должно привести его, мне кажется, или к атеизму, или к фанатизму. Однако недопустимо заключать о всеобщей порочности из факта существования небольшого числа порочных лиц, и я уверен, что такого вывода никогда не сделает тот, кто, исследуя собственное сердце, находит в нем явное исключение из этого общего правила.
He then concluded by asking, "who that Partridge was, whom he had called a worthless fellow?"	В заключение мистер Олверти спросил, кто такой этот Партридж, которого капитан назвал низким человеком.
"I mean," said the captain, "Partridge the barber, the schoolmaster, what do you call him?	- Я имею в виду, - отвечал капитан, - Партриджа -цирюльника, учителя... и не знаю, кем он еще состоит.

Partridge, the father of the little child whichyou found in your bed."	Партриджа - отца ребенка, которого вы нашли в своей постели.
Mr All worthy exprest great surprize at this account, and the captain as great at his ignorance of it; for he said he had known it above a month: and at length recollected with much difficulty that he was told it by Mrs Wilkins.	Мистер Олверти выразил большое удивление при этом известии, а капитан - не меньшее удивление, что его шурин этого не знал: он сказал, что новость известна ему уже более месяца, и припомнил, правда с большим трудом, что ее сообщила ему миссис Вилкинс.
Upon this, Wilkins was immediately summoned; who having confirmed what the captain had said, was by Mr Allworthy, by and with the captain's advice, dispatched to Little Baddington, to inform herself of the truth of the fact: for the captain exprest great dislike at all hasty proceedings in criminal matters, and said he would by no means have Mr Allworthy take any resolution either to the prejudice of the child or its father, before he was satisfied that the latter was guilty; for though he had privately satisfied himself of this from one of Partridge's neighbours, yet he was too generous to give any such evidence to Mr Allworthy.	Вилкинс была немедленно призвана и, после подтверждения ею сказанного капитаном, отправлена мистером Олверти, по его совету, в Литтл-Бадингтон - разузнать, правда ли все это, ибо капитан объявил себя противником всякой поспешности в уголовных делах, сказав, что ни в коем случае не желает подсказывать мистеру Олверти решение, неблагоприятное для ребенка или его отца, не удостоверившись предварительно в виновности последнего; хотя сам он втайне был убежден показаниями одного соседа Партриджа, но великодушие не позволило ему сообщать такие улики мистеру Олверти.
Chapter vi.	ГЛАВА VI
- The trial of Partridge, the schoolmaster, for incontinency; the evidence of his wife; a short reflection on the wisdom of our law; with other grave matters, which those will like best who understand them most.	Процесс Партриджа, школьного учителя, по обвинению его в распутстве; показание его жены; краткое размышление о мудрости наших законов и много иных важных материй, которые больше всего понравятся людям, наилучшим образом в них смыслящим
It may be wondered that a story so well known, and which had furnished so much matter of conversation, should never have been mentioned to Mr Allworthy himself, who was perhaps the only person in that country who had never heard of it.	Может показаться удивительным, что такая всем известная история, давшая столько материала для разговоров, не дошла до сих пор до мистера Олверти и что он являлся, должно быть, единственным человеком в околотке, никогда о ней не слышавшим.
To account in some measure for this to the reader, I think proper to inform him, that there was no one in the kingdom less interested in opposing that doctrine concerning the meaning of the word charity, which hath been seen in the preceding chapter, than our good man.	Чтобы до некоторой степени объяснить читателю такую странность, я считаю долгом сообщить ему, что никто в целом королевстве не был больше мистера Олверти далек от мысли поступать против учения о милосердии - в том смысле этого слова, как было рассмотрено в предыдущей главе.
Indeed, he was equally intitled to this virtue in either sense; for as no man was ever more sensible of the wants, or more ready to relieve the distresses of others, so none could be more tender of their characters, or slower to believe anything to their disadvantage.	Действительно, он практиковал эту добродетель и в положительном и в отрицательном ее значении: никто не был более отзывчив к нужде и более готов помочь другому в несчастье, никто не относился деликатнее к чужой репутации и недоверчивее - к разным невыгодным для нее слухам.

Scandal, therefore, never found any access to his table; for as it hath been long since observed that you may know a man by his companions, so I will venture to say, that, by attending to the conversation at a great man's table, you may satisfy yourself of his religion, his politics, his taste, and indeed of his entire disposition: for though a few odd fellows will utter their own sentiments in all places, yet much the greater part of mankind have enough of the courtier to accommodate their conversation to the taste and inclination of their superiors.	Поэтому злословие не имело доступа к его столу. Давно уже замечено, что человека можно узнать по его приятелям; я же беру на себя смелость утверждать, что из разговора за столом знатного человека можно узнать о его религиозности, политических убеждениях, вкусах и вообще всех наклонностях; ибо хотя и есть такие чудаки, которые везде будут высказывать свой образ мыслей, но у большинства людей достаточно силен инстинкт угодничества, для того чтобы сообразовать свой разговор со вкусами и наклонностями высших.
But to return to Mrs Wilkins, who, having executed her commission with great dispatch, though at fifteen miles distance, brought back such a confirmation of the schoolmaster's guilt, that Mr All worthy determined to send for the criminal, and examine him viva voce.	Возвратимся, однако, к миссис Вилкинс, которая, несмотря на пятнадцать миль расстояния, исполнила свое поручение чрезвычайно быстро и представила такое убедительное доказательство виновности учителя, что мистер Олверти распорядился послать за преступником и допросить его viva voce[12 - Устно (итал.).].
Mr Partridge, therefore, was summoned to attend, in order to his defence (if he could make any) against this accusation.	Итак, мистер Партридж был призван явиться лично и оправдаться (если только он может) против возведенных на него обвинений.
At the time appointed, before Mr Allworthy himself, at Paradise-hall, came as well the said Partridge, with Anne, his wife, as Mrs Wilkins his accuser.	В назначенное время предстали пред лицом самого мистера Олверти, в зале, называвшемся "Парадиз", как упомянутый Партридж с женой своей Анной, так и миссис Вилкинс, его обвинительница.
And now Mr Allworthy being seated in the chair of justice, Mr Partridge was brought before him.	Мистер Олверти воссел в судейское кресло, и мистер Партридж был подведен к нему.
Having heard his accusation from the mouth of Mrs Wilkins, he pleaded not guilty, making many vehement protestations of his innocence.	Выслушав обвинение из уст миссис Вилкинс, последний не признал себя виновным, с большим жаром утверждая, что он совершенно непричастен к этому делу.
Mrs Partridge was then examined, who, after a modest apology for being obliged to speak the truth against her husband, related all the circumstances with which the reader hath already been acquainted; and at last concluded with her husband's confession of his guilt.	Потом была допрошена миссис Партридж; после скромного извинения, что ей приходится говорить правду во вред своему мужу, она рассказала все обстоятельства, уже известные читателю, и в заключение сказала, что муж ей во всем сознался.
Whether she had forgiven him or no, I will not venture to determine; but it is certain she was an unwilling witness in this cause; and it is probable from certain other reasons, would never have been brought to depose as she did, had not Mrs Wilkins, with great art, fished all out of her at her own house, and had she not indeed made promises, in Mr Allworthy's name, that the punishment of her husband should not be such as might anywise affect his family.	Простила она ему или нет, этого я не берусь решить; верно только, что она неохотно выступила свидетельницей против мужа, и есть много оснований предполагать, что ее никогда не заставили бы дать эти показания, если бы миссис Вилкинс еще дома не выведала от нее с большой ловкостью всех подробностей и не пообещала ей от имени мистера Олверти, что наказание мужа не причинит никакого вреда его семейству.

Partridge still persisted in asserting his innocence, though he admitted he had made the above-mentioned confession; which he however endeavoured to account for, by protesting that he was forced into it by the continued importunity she used: who vowed, that, as she was sure of his guilt, she would never leave tormenting him till he had owned it; and faithfully promised, that, in such case, she would never mention it to him more.	Партридж упорно продолжал отрицать свою виновность, хотя и согласился, что действительно сделал жене упомянутое признание; он оправдывался тем, что был к нему вынужден ее неотступной назойливостью: она поклялась не оставлять его в покое, пока он не признается, так как у нее нет никаких сомнений насчет его виновности, и дала торжественное обещание в случае его признания никогда больше об этом не упоминать.
Hence, he said, he had been induced falsely to confess himself guilty, though he was innocent; and that he believed he should have confest a murder from the same motive.	Вот что довело учителя, по его словам, до ложного признания, хотя он и не был виноват; по этим соображениям он готов был признаться хоть в убийстве.
Mrs Partridge could not bear this imputation with patience; and having no other remedy in the present place but tears, she called forth a plentiful assistance from them, and then addressing herself to Mr Allworthy, she said (or rather cried),	Такого поклепа миссис Партридж не могла снести хладнокровно; не имея в настоящем положении никакого средства, кроме слез, она прибегла к их помощи, разрыдавшись в три ручья, и сказала (или, вернее, прокричала), обращаясь к мистеру Олверти:
"May it please your worship, there never was any poor woman so injured as I am by that base man; for this is not the only instance of his falsehood to me.	- С позволения вашей милости, ни одна еще женщина на свете не терпела таких оскорблений, как я от этого низкого человека!
No, may it please your worship, he hath injured my bed many's the good time and often.	Это не в первый раз он мне изменяет. Нет, с позволения вашей милости, он оскорблял мое ложе многое множество раз.
I could have put up with his drunkenness and neglect of his business, if he had not broke one of the sacred commandments.	Я могла бы еще терпеть его пьянство и нерадение по должности, не нарушай он священной заповеди брака.
Besides, if it had been out of doors I had not mattered it so much; but with my own servant, in my own house, under my own roof, to defile my own chaste bed, which to be sure he hath, with his beastly stinking whores.	Добро бы где-нибудь на стороне, что еще куда ни шло, но с моей служанкой, в моем доме, под моей крышей осквернять мое чистое ложе, - а, ей-богу, он валялся на нем со своими гнусными, вонючими потаскушками!
Yes, you villain, you have defiled my own bed, you have; and then you have charged me with bullocking you into owning the truth.	Да, негодник, ты осквернил мое ложе, осквернил! И смеешь после этого обвинять меня, что я стращала тебя и вынудила к признанию!
It is very likely, an't please your worship, that I should bullock him?	Ну, скажите, пожалуйста, можно ли поверить, чтоб я его стращала?
I have marks enow about my body to show of his cruelty to me.	Все мое тело в синяках от его жестокого обращения.
If you had been a man, you villain, you would have scorned to injure a woman in that manner.	Если бы ты был мужчиной, мерзавец, то постыдился бы так обижать женщину!
But you an't half a man, you know it.	Но какой же ты мужчина!
Nor have you been half a husband to me.	Ты и не муж мне!

You need run after whores, you need, when I'm sure-And since he provokes me, I am ready, an't please your worship, to take my bodily oath that I found them a-bed together.	Тебе нужно бегать за девками!.. Не отпирайся, когда я говорю! И раз уж он ведет себя так дерзко, то я готова, с позволения вашей милости, присягнуть, что застала их в кровати.
What, you have forgot, I suppose, when you beat me into a fit, and made the blood run down my forehead, because I only civilly taxed you with adultery! but I can prove it by all my neighbours.	Ты забыл, небось, как избил меня до беспамятства и все лицо раскровянил за то, что я мягко укорила тебя в прелюбодействе! Так я могу призвать в свидетели всех моих соседей.
You have almost broke my heart, you have, you have."	Ты до смерти меня обидел, да, да!..
Here Mr Allworthy interrupted, and begged her to be pacified, promising her that she should have justice; then turning to Partridge, who stood aghast, one half of his wits being hurried away by surprize and the other half by fear, he said he was sorry to see there was so wicked a man in the world.	Тут мистер Олверти перебил ее и попросил успокоиться, обещая ей восстановить справедливость; затем обратился к Партриджу, обалдевшему и потерявшему половину рассудка от изумления, половину от страха, и сказал, что ему прискорбно видеть такого падшего человека.
He assured him that his prevaricating and lying backward and forward was a great aggravation of his guilt; for which the only atonement he could make was by confession and repentance.	Он заявил ему, что это вилянье, эти признания и отпирательства сильно отягчают его вину и что ее могут загладить только откровенное признание и искреннее раскаяние.
He exhorted him, therefore, to begin by immediately confessing the fact, and not to persist in denying what was so plainly proved against him even by his own wife.	Поэтому он увещевал его немедленно сознаться в совершенном преступлении и не упорствовать в отрицании того, что так ясно доказано даже его женой.
Here, reader, I beg your patience a moment, while I make a just compliment to the great wisdom and sagacity of our law, which refuses to admit the evidence of a wife for or against her husband.	Здесь, читатель, прошу тебя минуточку потерпеть, пока я воздам справедливую хвалу великой мудрости и прозорливости наших законов, которые не принимают в расчет показаний жены ни за, ни против мужа.
This, says a certain learned author, who, I believe, was never quoted before in any but a law-book, would be the means of creating an eternal dissension between them. It would, indeed, be the means of much perjury, and of much whipping, fining, imprisoning, transporting, and hanging.	Это, - говорит один ученый автор, которого, насколько мне известно, цитировали до сих пор только в юридических сочинениях, - породило бы вечные раздоры между ними и послужило бы поводом для многих клятвопреступлений, а также многих побоев, штрафов, заключений в тюрьму, ссылок и повешений.
Partridge stood a while silent, till, being bid to speak, he said he had already spoken the truth, and appealed to Heaven for his innocence, and lastly to the girl herself, whom he desired his worship immediately to send for; for he was ignorant, or at least pretended to be so, that she had left that part of the country.	Партридж стоял некоторое время безмолвный, пока от него не потребовали ответа. Тогда он сказал, что его заявление правильно, и призвал в свидетели своей невиновности небо и самое Дженни, прося его милость немедленно послать за ней, ибо он не знал - или, по крайней мере, делал вид, что не знает, - о ее отъезде из этой местности.

Mr Allworthy, whose natural love of justice, joined to his coolness of temper, made him always a most patient magistrate in hearing all the witnesses which an accused person could produce in his defence, agreed to defer his final determination of this matter till the arrival of Jenny, for whom he immediately dispatched a messenger; and then having recommended peace between Partridge and his wife (though he addressed himself chiefly to the wrong person), he appointed them to attend again the third day; for he had sent Jenny a whole day's journey from his own house.	Врожденная любовь к справедливости в соединении со спокойным характером делала мистера Олверти терпеливейшим из судей и заставляла его выслушивать всех свидетелей, которых обвиняемый мог выставить в свою защиту. Поэтому он согласился отложить окончательный приговор по настоящему делу до приезда Дженни, за которой немедленно отправил нарочного, после чего, посоветовав Партриджу и жене его соблюдать мир (причем обращался преимущественно не к тому лицу, к какому следовало бы), велел им снова явиться к нему через два дня, ибо он выслал Дженни на целый день пути от своего дома.
At the appointed time the parties all assembled, when the messenger returning brought word, that Jenny was not to be found; for that she had left her habitation a few days before, in company with a recruiting officer.	В назначенное время все стороны собрались, когда вернулся нарочный с донесением, что не мог найти Дженни, так как несколько дней тому назад она покинула свое жилище в обществе одного офицера-вербовщика.
Mr Allworthy then declared that the evidence of such a slut as she appeared to be would have deserved no credit; but he said he could not help thinking that, had she been present, and would have declared the truth, she must have confirmed what so many circumstances, together with his own confession, and the declaration of his wife that she had caught her husband in the fact, did sufficiently prove.	Тогда мистер Олверти заявил, что показание такой распутницы, какой оказывается Дженни, не заслуживает никакого доверия, но что, по его твердому убеждению, если бы она была налицо и сказала бы правду, то, наверное, подтвердила бы факты, достаточно ясно доказанные множеством обстоятельств, в том числе собственным признанием обвиняемого и заявлением жены, что она застала мужа на месте преступления.
He therefore once more exhorted Partridge to confess; but he still avowing his innocence, Mr All worthy declared himself satisfied of his guilt, and that he was too bad a man to receive any encouragement from him.	Поэтому он снова стал увещевать Партриджа сознаться. Но когда тот продолжал утверждать, что он невиновен, мистер Олверти заявил, что теперь у него нет никаких сомнений в виновности учителя и что он считает такого дурного человека недостойным получать от него какое-нибудь вспомоществование.
He therefore deprived him of his annuity, and recommended repentance to him on account of another world, and industry to maintain himself and his wife in this.	Он лишил его поэтому ежегодного пособия и посоветовал раскаяться для спасения души своей на небе и трудиться для пропитания себя и жены на земле.
There were not, perhaps, many more unhappy persons than poor Partridge.	Не много, должно быть, найдется людей несчастнее бедного Партриджа.
He had lost the best part of his income by the evidence of his wife, and yet was daily upbraided by her for having, among other things, been the occasion of depriving her of that benefit; but such was his fortune, and he was obliged to submit to it.	Потеряв большую часть доходов вследствие показания жены, он ею же был попрекаем ежедневно за то, что наряду со многими другими лишил ее и этой милости. Но такова уж была его судьба, и ему пришлось покориться ей.
Though I called him poor Partridge in the last paragraph, I would have the reader rather impute that epithet to the compassion in my temper than conceive it to be any declaration of his innocence.	Хотя я назвал учителя в последнем абзаце "бедным Партриджем", но прошу читателя отнести этот эпитет на счет сострадательности моего сердца, не делая никаких заключений насчет невиновности потерпевшего.

Whether he was innocent or not will perhaps appear hereafter; but if the historic muse hath entrusted me with any secrets, I will by no means be guilty of discovering them till she shall give me leave.	Был он невиновен или нет, это, может быть, обнаружится впоследствии; но если уж муза истории доверила мне некоторые тайны, я ни за что не стану их разглашать, пока она не даст мне на это позволения.
Here therefore the reader must suspend his curiosity.	Итак, пусть читатель сдержит на время свое любопытство.
Certain it is that, whatever was the truth of the case, there was evidence more than sufficient to convict him before Allworthy; indeed, much less would have satisfied a bench of justices on an order of bastardy; and yet, notwithstanding the positiveness of Mrs Partridge, who would have taken the sacrament upon the matter, there is a possibility that the schoolmaster was entirely innocent: for though it appeared clear on comparing the time when Jenny departed from Little Baddington with that of her delivery that she had there conceived this infant, yet it by no means followed of necessity that Partridge must have been its father; for, to omit other particulars, there was in the same house a lad near eighteen, between whom and Jenny there had subsisted sufficient intimacy to found a reasonable suspicion; and yet, so blind is jealousy, this circumstance never once entered into the head of the enraged wife.	Верно лишь, то, что, как бы ни обстояло дело в действительности, у Олверти было более чем достаточно улик для объявления его виновным; любое судебное учреждение удовольствовалось бы и половиной их для постановления об его отцовстве. И все же, несмотря на категоричность утверждений миссис Партридж, которая готова была даже присягнуть, очень может статься, что учитель был совершенно не виноват; ибо хотя из сопоставления времени отъезда Дженни из Литтл-Бадингтона с временем ее родов ясно было, что она зачала ребенка еще в этом приходе, однако отсюда вовсе не следовало, что Партридж непременно был его отцом. Оставляя в стороне прочие мелочи, скажем только, что в том же самом доме жил малый лет восемнадцати, причем между ним и Дженни существовала достаточная короткость для того, чтобы дать повод к подозрениям; но ревность слепа, и это обстоятельство ни разу не остановило на себе внимания взбешенной супруги.
Whether Partridge repented or not, according to Mr Allworthy's advice, is not so apparent.	Раскаялся Партридж благодаря увещаниям мистера Олверти или нет, это не столь ясно.
Certain it is that his wife repented heartily of the evidence she had given against him: especially when she found Mrs Deborah had deceived her, and refused to make any application to Mr Allworthy on her behalf.	Несомненно только, что жена его искренне раскаивалась в сделанном ею показании, особенно когда убедилась, что миссис Дебора обманула ее и отказалась замолвить за нее слово мистеру Олверти.
She had, however, somewhat better success with Mrs Blifil, who was, as the reader must have perceived, a much better-tempered woman, and very kindly undertook to solicit her brother to restore the annuity; in which, though good-nature might have some share, yet a stronger and more natural motive will appear in the next chapter.	Несколько больший успех имела она у миссис Блайфил, которая, как заметил, должно быть, читатель, была женщина более добродушная и поэтому любезно взялась ходатайствовать перед братом о восстановлении пособия; впрочем, помимо сердечной доброты, ею руководило и другое сильнейшее и более естественное побуждение, которое выяснится в следующей главе.
These solicitations were nevertheless unsuccessful: for though Mr Allworthy did not think, with some late writers, that mercy consists only in punishing offenders; yet he was as far from thinking that it is proper to this excellent quality to pardon great criminals wantonly, without any reason whatever.	Ее ходатайства были, однако, безуспешны. Мистер Олверти хотя и не разделял мнения некоторых новейших писателей, что милосердие заключается в наказании виновных, но был также далек от мысли, что эта высокая добродетель требует прощать тяжких преступников за здорово живешь, без всякого на то основания.

Any doubtfulness of the fact, or any circumstance of mitigation, was never disregarded: but the petitions of an offender, or the intercessions of others, did not in the least affect him.	Сомнительность факта или какое-нибудь смягчающее вину обстоятельство никогда не оставлялись им без внимания. но просьбы правонарушителя или заступничество других нисколько его не трогали.
In a word, he never pardoned because the offender himself, or his friends, were unwilling that he should be punished.	Словом, он никогда не прощал по той причине, что наказание приходилось не по вкусу самому виновному или друзьям его.
Partridge and his wife were therefore both obliged to submit to their fate; which was indeed severe enough: for so far was he from doubling his industry on the account of his lessened income, that he did in a manner abandon himself to despair; and as he was by nature indolent, that vice now increased upon him, by which means he lost the little school he had; so that neither his wife nor himself would have had any bread to eat, had not the charity of some good Christian interposed, and provided them with what was just sufficient for their sustenance.	Партридж и жена его принуждены были покориться своей судьбе; а судьба эта была суровая: учитель не только не удвоил усердия к работе по случаю уменьшения доходов, но в некотором роде предался отчаянию; леность, всегда ему свойственный порок, в нем усилилась, вследствие чего он лишился своей маленькой школы и остался бы с женою без куска хлеба, если бы не помощь одного доброго христианина, снабдившего его небольшими средствами к существованию.
As this support was conveyed to them by an unknown hand, they imagined, and so, I doubt not, will the reader, that Mr Allworthy himself was their secret benefactor; who, though he would not openly encourage vice, could yet privately relieve the distresses of the vicious themselves, when these became too exquisite and disproportionate to their demerit.	Так как помощь эта посылалась супругам неизвестной рукой, то они, так же как, вероятно, и читатель, думали, что тайный их благодетель не кто иной, как сам мистер Олверти; не желая открыто покровительствовать пороку, он, возможно, решился втайне помочь самим порочным, когда их бедствия стали несоразмерно жестоки по сравнению с проступком.
In which light their wretchedness appeared now to Fortune herself; for she at length took pity on this miserable couple, and considerably lessened the wretched state of Partridge, by putting a final end to that of his wife, who soon after caught the small-pox, and died.	В таком свете бедственное их положение представилось и самой Фортуне: она сжалилась наконец над несчастной четой и чувствительно облегчила незавидную участь Партриджа, положивши конец страданиям его жены, которая вскоре захворала оспой и умерла.
The justice which Mr Allworthy had executed on Partridge at first met with universal approbation; but no sooner had he felt its consequences, than his neighbours began to relent, and to compassionate his case; and presently after, to blame that as rigour and severity which they before called justice.	Приговор, произнесенный мистером Олверти над Партриджем, сначала встречен был всеобщим одобрением; но едва только учитель стал испытывать на себе его последствия, как все соседи смягчились и начали жалеть бедняка и порицать, как суровость и жестокость, то, что сперва называли справедливостью.
They now exclaimed against punishing in cold blood, and sang forth the praises of mercy and forgiveness.	Они бранили судей, хладнокровно выносящих обвинительные приговоры, и пели похвалы милосердию и прощению.
These cries were considerably increased by the death of Mrs Partridge, which, though owing to the distemper above mentioned, which is no consequence of poverty or distress, many were not ashamed to impute to Mr All worthy's severity, or, as they now termed it, cruelty.	Эти негодующие крики еще более усилились по случаю смерти миссис Партридж. Хотя причиной смерти была только что упомянутая болезнь, порождаемая не бедностью и не горем, многие не постыдились приписать ее суровости или, как теперь говорили, жестокости мистера Олверти.

Partridge having now lost his wife, his school, and his annuity, and the unknown person having now discontinued the last-mentioned charity, resolved to change the scene, and left the country, where he was in danger of starving, with the universal compassion of all his neighbours.	Потеряв жену, школу и пособие и лишившись неизвестного благодетеля, переставшего посылать упомянутую выше помощь, Партридж решил переменить место действия и покинуть деревню, в которой, при всеобщем сострадании соседей, подвергался опасности умереть с голоду.
Chapter vii.	ГЛАВА VII
- A short sketch of that felicity which prudent couples may extract from hatred: with a short apology for those people who overlook imperfections in their friends.	Беглый небросок наслаждения, которое благоразумные супруги могут извлечь из ненависти, с присовокуплением нескольких слов в защиту людей, смотрящих сквозь пальцы на недостатки своих друзей
Though the captain had effectually demolished poor Partridge, yet had he not reaped the harvest he hoped for, which was to turn the foundling out of Mr Allworthy's house.	Капитан хотя и сокрушил бедного Партриджа, однако не пожал плодов, на которые надеялся: ему не удалось выжить найденыша из дома мистера Олверти.
On the contrary, that gentleman grew every day fonder of little Tommy, as if he intended to counterbalance his severity to the father with extraordinary fondness and affection towards the son.	Напротив, последний с каждым днем все больше привязывался к маленькому Томми, словно чрезмерной нежностью и ласковостью к сыну хотел загладить суровость к отцу.
This a good deal soured the captain's temper, as did all the other daily instances of Mr All worthy's generosity; for he looked on all such largesses to be diminutions of his own wealth.	Это обстоятельство, наравне с другими ежедневными примерами великодушия мистера Олверти, сильно портило самочувствие капитана, ибо в каждой такой щедрости он видел ущерб своему богатству.
In this, we have said, he did not agree with his wife; nor, indeed, in anything else: for though an affection placed on the understanding is, by many wise persons, thought more durable than that which is founded on beauty, yet it happened otherwise in the present case.	В этом, как мы сказали, он расходился со своей женой, как, впрочем, и во всем другом. Хотя любовь, основанная на рассудке, является, по мнению многих мудрых людей, более прочной, чем любовь, внушенная красотой, но в настоящем случае вышло не так.
Nay, the understandings of this couple were their principal bone of contention, and one great cause of many quarrels, which from time to time arose between them; and which at last ended, on the side of the lady, in a sovereign contempt for her husband; and on the husband's, in an utter abhorrence of his wife.	Как раз взгляды и суждения супругов сделались для них яблоком раздора и главной причиной ссор, от времени до времени возникавших между ними, пока, наконец, супруга не прониклась глубочайшим презрением к мужу, а супруг -безграничным отвращением к жене.
As these had both exercised their talents chiefly in the study of divinity, this was, from their first acquaintance, the most common topic of conversation between them.	Так как оба они упражняли свои способности главным образом на вопросах богословия, то с первого их знакомства оно и составляло главный предмет их беседы.
The captain, like a well-bred man, had, before marriage, always given up his opinion to that of the lady; and this, not in the clumsy awkward manner of a conceited blockhead, who, while he civilly yields to a superior in an argument, is desirous of being still known to think himself in the right.	Капитан, как человек благовоспитанный, до свадьбы всегда уступал своей собеседнице, и притом не неуклюже, как иной самодовольный дурак, который, вежливо преклоняясь перед доводами высшего, желает все же показать, что считает себя правым.

The captain, on the contrary, though one of the proudest fellows in the world, so absolutely yielded the victory to his antagonist, that she, who had not the least doubt of his sincerity, retired always from the dispute with an admiration of her own understanding and a love for his.	Напротив, капитан, хотя и был одним из спесивейших людей на свете, однако признавал свою противницу победительницей так безусловно, что мисс Бриджет, нисколько не сомневавшаяся в его искренности, всегда выносила из диспута удивление перед своим умом и любовь к его уму.
But though this complacence to one whom the captain thoroughly despised, was not so uneasy to him as it would have been had any hopes of preferment made it necessary to show the same submission to a Hoadley, or to some other of great reputation in the science, yet even this cost him too much to be endured without some motive.	Хотя эта угодливость особе, которую капитан презирал от всей души, была не так тяжела для него, как в том случае, когда, в надежде на повышение в чинах, ему пришлось бы проявить ее по отношению к Годли, или другому выдающемуся своей ученостью богослову, но и она обходилась ему слишком дорого, чтобы он мог терпеть ее без особых причин.
Matrimony, therefore, having removed all such motives, he grew weary of this condescension, and began to treat the opinions of his wife with that haughtiness and insolence, which none but those who deserve some contempt themselves can bestow, and those only who deserve no contempt can bear.	Поэтому, когда женитьба устранила все такие причины, он стал тяготиться своей уступчивостью и выслушивал мнения жены с тем наглым высокомерием, на какое способны только люди, сами заслуживающие презрения, и какое способны сносить только те, которые его совершенно не заслуживают.
When the first torrent of tenderness was over, and when, in the calm and long interval between the fits, reason began to open the eyes of the lady, and she saw this alteration of behaviour in the captain, who at length answered all her arguments only with pish and pshaw, she was far from enduring the indignity with a tame submission.	Когда первые потоки нежности иссякли и когда в спокойные и долгие промежутки между приступами страсти рассудок начал раскрывать глаза новобрачной и миссис Блайфил увидела, как изменилось обращение капитана, который под конец на все ее доводы только презрительно фыркал, то она не обнаружила никакого желания сносить оскорбление с кроткой покорностью.
Indeed, it at first so highly provoked her, that it might have produced some tragical event, had it not taken a more harmless turn, by filling her with the utmost contempt for her husband's understanding, which somewhat qualified her hatred towards him; though of this likewise she had a pretty moderate share.	В первый раз оно до такой степени взбесило ее, что дело могло бы принять очень трагический оборот, если бы гнев ее не вылился в более мягкой форме, преисполнив ее глубочайшим презрением к умственным способностям мужа, что несколько умерило ее ненависть к нему, которой, впрочем, она тоже запаслась в немалом количестве.
The captain's hatred to her was of a purer kind: for as to any imperfections in her knowledge or understanding, he no more despised her for them, than for her not being six feet high.	Ненависть капитана к жене была проще: за недостатки ума и знаний он презирал ее не больше, чем за то, что она не была шести футов росту.
In his opinion of the female sex, he exceeded the moroseness of Aristotle himself: he looked on a woman as on an animal of domestic use, of somewhat higher consideration than a cat, since her offices were of rather more importance; but the difference between these two was, in his estimation, so small, that, in his marriage contracted with Mr Allworthy's lands and tenements, it would have been pretty equal which of them he had taken into the bargain.	В своем суждении о женском поле капитан перещеголял даже брюзгу Аристотеля: он смотрел на женщину как на домашнее животное, немного поважнее кошки, потому что обязанности ее были несколько значительнее; но разница между ними, в его представлении, была так ничтожна, что при женитьбе на землях и угодьях мистера Олверти ему было почти безразлично, кого из них ему взять за ними в приданое.

And yet so tender was his pride, that it felt the contempt which his wife now began to express towards him; and this, added to the surfeit he had before taken of her love, created in him a degree of disgust and abhorrence, perhaps hardly to be exceeded.	Все же самолюбие его было чрезмерно, и он болезненно переносил презрение, которое начала теперь проявлять к нему жена; в соединении с любовью, какой она так неумеренно награждала его раньше, это породило в нем гадливость и отвращение, какие редко в ком можно встретить.
One situation only of the married state is excluded from pleasure: and that is, a state of indifference: but as many of my readers, I hope, know what an exquisite delight there is in conveying pleasure to a beloved object, so some few, I am afraid, may have experienced the satisfaction of tormenting one we hate.	Лишь одна ситуация супружеской жизни чужда наслаждению - состояние равнодушия. Но если многим моим читателям известно, надеюсь, как бесконечно приятно бывает угождать любимому человеку, то, боюсь, найдутся и такие, которые изведали удовольствие мучить ненавистного.
It is, I apprehend, to come at this latter pleasure, that we see both sexes often give up that ease in marriage which they might otherwise possess, though their mate was never so disagreeable to them.	В этом удовольствии, сдается мне, нужно видеть причину того, что муж и жена часто отказываются от покоя, которым могли бы наслаждаться в браке, как бы ни были они ненавистны друг другу.
Hence the wife often puts on fits of love and jealousy, nay, even denies herself any pleasure, to disturb and prevent those of her husband; and he again, in return, puts frequent restraints on himself, and stays at home in company which he dislikes, in order to confine his wife to what she equally detests.	Вот почему на жену часто находят припадки любви и ревности и она даже отказывает себе во всех удовольствиях, лишь бы разрушить и расстроить удовольствия мужа; а он в отместку подвергает себя всяческим стеснениям и сидит дома в неприятном для себя обществе, чтобы жена оставалась с человеком, которого она тоже терпеть не может.
Hence, too, must flow those tears which a widow sometimes so plentifully sheds over the ashes of a husband with whom she led a life of constant disquiet and turbulency, and whom now she can never hope to torment any more.	Отсюда также обильные слезы, нередко проливаемые вдовой над прахом мужа, с которым она не имела ни минуты мира и покоя в жизни, но которого ей теперь нельзя будет мучить.
But if ever any couple enjoyed this pleasure, it was at present experienced by the captain and his lady.	Но ни одна супружеская чета не испытывала этого наслаждения в такой мере, как капитан и его жена.
It was always a sufficient reason to either of them to be obstinate in any opinion, that the other had previously asserted the contrary.	Достаточно было одному из них высказать какое-нибудь мнение, чтобы другой стал упорно отстаивать мнение прямо противоположное.
If the one proposed any amusement, the other constantly objected to it: they never loved or hated, commended or abused, the same person. And for this reason, as the captain looked with an evil eye on the little foundling, his wife began now to caress it almost equally with her own child.	Если один предлагал какое-нибудь развлечение, другой непременно от него отказывался; они никогда не любили и не ненавидели, не хвалили и не бранили одного и того же человека; и вот почему, заметив, что капитан злобно посматривает на найденыша, жена его начала ласкать ребенка не меньше собственного сына.

The reader will be apt to conceive, that this behaviour between the husband and wife did not greatly contribute to Mr All worthy's repose, as it tended so little to that serene happiness which he had designed for all three from this alliance; but the truth is, though he might be a little disappointed in his sanguine expectations, yet he was far from being acquainted with the whole matter; for, as the captain was, from certain obvious reasons, much on his guard before him, the lady was obliged, for fear of her brother's displeasure, to pursue the same conduct.	Читатель легко поймет, что такие отношения между мужем и женой не слишком содействовали покою мистера Олверти, мало напоминая то безмятежное счастье, которое он мечтал устроить для всех троих при помощи этого брачного союза. Но нужно сказать, что, как он ни обманулся в своих радужных надеждах, все же он далеко не знал всей правды; ибо если у капитана было достаточно оснований держаться настороже в его присутствии, то и жене его приходилось, из боязни навлечь на себя неудовольствие брата, вести себя точно таким же образом.
In fact, it is possible for a third person to be very intimate, nay even to live long in the same house, with a married couple, who have any tolerable discretion, and not even guess at the sour sentiments which they bear to each other: for though the whole day may be sometimes too short for hatred, as well as for love; yet the many hours which they naturally spend together, apart from all observers, furnish people of tolerable moderation with such ample opportunity for the enjoyment of either passion, that, if they love, they can support being a few hours in company without toying, or if they hate, without spitting in each other's faces.	Действительно, третье лицо может быть очень близким и даже долго жить в одном доме с супружеской четой, проявляющей достаточную сдержанность, и нисколько не догадываться о горьких чувствах, питаемых супругами друг к другу. Бывает, конечно, что целого дня мало как для ненависти, так и для любви, однако долгие часы, обыкновенно проводимые вместе, без посторонних свидетелей, доставляют мало-мальски сдержанным супругам столько благоприятных случаев насладиться обеими названными страстями, что они свободно могут выдержать несколько часов в обществе и не миловаться, если они влюблены, или не плевать друг другу в лицо, если они друг друга ненавидят.
It is possible, however, that Mr Allworthy saw enough to render him a little uneasy; for we are not always to conclude, that a wise man is not hurt, because he doth not cry out and lament himself, like those of a childish or effeminate temper.	Возможно, впрочем, что мистер Олверти видел довольно для того, чтобы ему было немного не по себе; ибо если умный человек не кричит и не жалуется, как ребенок или женщина, то отсюда мы вовсе не должны заключить, что ему не больно.
But indeed it is possible he might see some faults in the captain without any uneasiness at all; for men of true wisdom and goodness are contented to take persons and things as they are, without complaining of their imperfections, or attempting to amend them.	Возможно также, что он видел некоторые недостатки в капитане и оставался к ним совершенно равнодушен; ибо истинно мудрые и добрые люди принимают людей и вещи такими, какие они есть, не жалуясь на их несовершенства и не пытаясь их исправить.
They can see a fault in a friend, a relation, or an acquaintance, without ever mentioning it to the parties themselves, or to any others; and this often without lessening their affection.	Они могут видеть недостаток в друге, в родственнике, в знакомом, не говоря об этом ни ему, ни другим, и часто это нисколько не мешает им любить его.
Indeed, unless great discernment be tempered with this overlooking disposition, we ought never to contract friendship but with a degree of folly which we can deceive; for I hope my friends will pardon me when I declare, I know none of them without a fault; and I should be sorry if I could imagine I had any friend who could not see mine.	Действительно, если бы широкий ум не умерялся подобной снисходительностью, то нам оставалось бы только дружить с глупцами, которых ничего не стоит обмануть; ведь, надеюсь, мои друзья простят мне, если я скажу, что не знаю ни одного из них без недостатков, и мне было бы очень прискорбно, если бы среди моих друзей нашелся такой, который не видел бы их во мне.
Forgiveness of this kind we give and demand in turn.	Оказывая подобную снисходительность, мы требуем, чтобы и другие оказывали ее нам.

It is an exercise of friendship, and perhaps none of the least pleasant.	Это - проявление дружбы, далеко не лишенное приятности.
And this forgiveness we must bestow, without desire of amendment.	И мы должны быть снисходительны без желания исправлять других.
There is, perhaps, no surer mark of folly, than an attempt to correct the natural infirmities of those we love.	Пожалуй, нет более верного признака глупости, чем старание исправлять естественные слабости тех, кого мы любим.
The finest composition of human nature, as well as the finest china, may have a flaw in it; and this, I am afraid, in either case, is equally incurable; though, nevertheless, the pattern may remain of the highest value.	Самая утонченная натура, подобно тончайшему фарфору, может иметь изъян, и в обоих случаях, боюсь, он неисправим, хотя часто нисколько не уменьшает высокой ценности экземпляра.
Upon the whole, then, Mr Allworthy certainly saw some imperfections in the captain; but as this was a very artful man, and eternally upon his guard before him, these appeared to him no more than blemishes in a good character, which his goodness made him overlook, and his wisdom prevented him from discovering to the captain himself.	Итак, мистер Олверти, разумеется, видел некоторые несовершенства в капитане. Но капитан был человек хитрый и всегда держался настороже в его присутствии, так что эти несовершенства казались мистеру Олверти не более как легкими пятнами на прекрасном характере; по доброте своей, он смотрел на них сквозь пальцы и из благоразумия не тыкал ими капитану в глаза.
Very different would have been his sentiments had he discovered the whole; which perhaps would in time have been the case, had the husband and wife long continued this kind of behaviour to each other; but this kind Fortune took effectual means to prevent, by forcing the captain to do that which rendered him again dear to his wife, and restored all her tenderness and affection towards him.	Мнения его сильно изменились, если бы он узнал всю правду, что, вероятно, и случилось бы со временем, если описанные отношения между супругами установились бы надолго; однако Фортуна решительным образом этому воспротивилась, заставив капитана совершить нечто такое, вследствие чего он снова стал дорог своей жене и вернул себе всю ее любовь и нежность.
Chapter viii.	ГЛАВА VIII
- A receipt to regain the lost affections of a wife, which hath never been known to fail in the most desperate cases.	Средство вернуть утраченную любовь жены, всегда действовавшее безошибочно даже в самых отчаянных случаях
The captain was made large amends for the unpleasant minutes which he passed in the conversation of his wife (and which were as few as he could contrive to make them), by the pleasant meditations he enjoyed when alone.	Капитан щедро вознаграждал неприятные минуты, проводимые в разговорах с женой (что он старался делать как можно реже), приятными размышлениями, которым он предавался наедине.

These meditations were entirely employed on Mr All worthy's fortune; for, first, he exercised much thought in calculating, as well as he could, the exact value of the whole: which calculations he often saw occasion to alter in his own favour: and, secondly and chiefly, he pleased himself with intended alterations in the house and gardens, and in projecting many other schemes, as well for the improvement of the estate as of the grandeur of the place: for this purpose he applied himself to the studies of architecture and gardening, and read over many books on both these subjects; for these sciences, indeed, employed his whole time, and formed his only amusement.	Эти размышления бывали всецело посвящены богатству мистера Олверти. Во-первых, он подолгу высчитывал, как мог, точные его размеры, причем часто открывал способ изменить их в свою пользу; во-вторых, и главным образом, тешил себя придумыванием разных перемен в доме и в садах и многими иными планами по части улучшений в поместье и придания ему большей пышности. С этой целью он принялся изучать архитектуру и садоводство и прочел много книг по этим предметам; эти занятия поглощали все его свободное время и были его единственным развлечением.
He at last completed a most excellent plan: and very sorry we are, that it is not in our power to present it to our reader, since even the luxury of the present age, I believe, would hardly match it.	В конце концов он составил великолепнейший план, и очень жаль, что мы не в силах изложить его читателю, настолько он затмевает по роскоши даже нынешнее время.
It had, indeed, in a superlative degree, the two principal ingredients which serve to recommend all great and noble designs of this nature; for it required an immoderate expense to execute, and a vast length of time to bring it to any sort of perfection.	Действительно, план капитана в сильнейшей степени обладал двумя главными качествами, отличающими все великие и благородные замыслы этого рода: он требовал непомерных издержек для осуществления и очень долгого времени для приведения в сколько-нибудь законченную форму.
The former of these, the immense wealth of which the captain supposed Mr Allworthy possessed, and which he thought himself sure of inheriting, promised very effectually to supply; and the latter, the soundness of his own constitution, and his time of life, which was only what is called middle-age, removed all apprehension of his not living to accomplish.	Что касается издержек, то огромное богатство, которым, по предположению капитана, владел мистер Олверти и которое капитан должен был унаследовать, обещало покрыть их с избытком; а крепкое здоровье и возраст - капитан был человек еще только средних лет - устраняли всякие опасения, что он не доживет до завершения своего плана.
Nothing was wanting to enable him to enter upon the immediate execution of this plan, but the death of Mr Allworthy; in calculating which he had employed much of his own algebra, besides purchasing every book extant that treats of the value of lives, reversions, &c.	Одного только недоставало, чтобы приступить к немедленному его выполнению: смерти мистера Олверти; высчитывая его сроки, капитан пускал в ход всю свою алгебру, а кроме того, скупал все книги о продолжительности жизни, об условных наследствах и т. п.
From all which he satisfied himself, that as he had every day a chance of this happening, so had he more than an even chance of its happening within a few years.	Из них он убедился, что смерть может случиться каждый день и через несколько лет последует почти наверное.
But while the captain was one day busied in deep contemplations of this kind, one of the most unlucky as well as unseasonable accidents happened to him.	Но однажды, когда капитан был погружен в глубокое размышление на эту тему, с ним приключилось весьма несчастное и несвоевременное происшествие.
The utmost malice of Fortune could, indeed, have contrived nothing so cruel, so mal-a-propos, so absolutely destructive to all his schemes.	Действительно, коварная Фортуна не могла придумать ничего жесточе, ничего так некстати, ничего гибельнее для всех его планов!

In short, not to keep the reader in long suspense, just at the very instant when his heart was exulting in meditations on the happiness which wouldaccrue to him by Mr Allworthy's death, he himself-died of an apoplexy.	Словом, - чтобы не томить больше читателя, - как раз в ту минуту, когда сердце его упивалось размышлениями о счастье, которое ему принесет смерть мистера Олверти, сам он... скончался от апоплексического удара.
This unfortunately befel the captain as he was taking his evening walk by himself, so that nobody was present to lend him any assistance, if indeed, any assistance could have preserved him.	К несчастью, это приключилось с капитаном во время одинокой вечерней прогулки, так что никто не мог подать ему помощь, да вряд ли она и спасла бы его.
He took, therefore, measure of that proportion of soil which was now become adequate to all his future purposes, and he lay dead on the ground, a great (though not a living) example of the truth of that observation of Horace:	Итак, он отмерил кусок земли, который был теперь достаточен для всех его планов, и лежал мертвый на дорожке, как великое (хотя и не живое) доказательство истины слов Горация:
Tu secanda marmora Locas sub ipsum funus; et sepulchri Immemor, struis domos.	Tu secanda marmora □ □ Locas sub ipsum funus: et sepulchri □□Immemor, struis domos,
Which sentiment I shall thus give to the English reader:	- которые я переведу читателю так:
"You provide the noblest materials for building, when a pickaxe and a spade are only necessary: and build houses of five hundred by a hundred feet, forgetting that of six by two."	"Ты заготовляешь благороднейшие строительные материалы, когда нужны только кирка и заступ, и строишь дом в пятьсот футов длиной и сто шириной, забыв о жилище в шесть футов".
Chapter ix.	ГЛАВА IX
- A proof of the infallibility of the foregoing receipt, in the lamentations of the widow; with other suitable decorations of death, such as physicians, &c., and an epitaph in the true stile.	Доказательство безошибочности вышеуказанного средства, явствующее из жалоб вдовы, а также другие аксессуары смерти, вроде врачей и т. п., и эпитафия в подобающем стиле
Mr Allworthy, his sister, and another lady, were assembled at the accustomed hour in the supper-room, where, having waited a considerable time longer than usual, Mr Allworthy first declared he began to grow uneasy at the captain's stay (for he was always most punctual at his meals); and gave orders that the bell should be rung without the doors, and especially towards those walks which the captain was wont to use.	Мистер Олверти, сестра его и еще одна дама собрались в обычный час в столовой; они провели в ожидании гораздо больше времени, чем принято, и мистер Олверти первый заявил, что его начинает беспокоить опоздание капитана (всегда аккуратно являвшегося к столу), и приказал позвонить на дворе, особенно в той стороне, куда капитан обычно ходил гулять.
All these summons proving ineffectual (for the captain had, by perverse accident, betaken himself to a new walk that evening), Mrs Blifil declared she was seriously frightened.	Когда все эти призывы оказались безуспешными (ибо, по несчастной случайности, капитан отправился в тот вечер совсем по другой дороге), миссис Блайфил объявила, что она серьезно встревожена.
Upon which the other lady, who was one of her most intimate acquaintance, and who well knew the true state of her affections, endeavoured all she could to pacify her, telling her-To be sure she could not help being uneasy; but that she should hope the best.	Тогда другая дама, принадлежавшая к числу самых близких ее знакомых и хорошо знавшая ее истинные чувства, усердно принялась ее успокаивать, говоря, что, конечно, тревога ее вполне понятна, но ничего худого случиться не могло.

That, perhaps the sweetness of the evening had inticed the captain to go farther than his usual walk: or he might be detained at some neighbour's.	Вечер такой прекрасный, что, по всей вероятности, капитан увлекся и зашел дальше обыкновенного, или, может быть, он задержался у кого-нибудь из соседей.
Mrs Blifil answered, No; she was sure some accident had befallen him; for that he would never stay out without sending her word, as he must know how uneasy it would make her.	Миссис Блайфил отвечала: нет, она уверена, что с ним что-нибудь случилось; он не остался бы в гостях, не приславши сказать ей об этом, так как должен же он знать, что она будет беспокоиться.
The other lady, having no other arguments to use, betook herself to the entreaties usual on such occasions, and begged her not to frighten herself, for it might be of very ill consequence to her own health; and, filling out a very large glass of wine, advised, and at last prevailed with her to drink it.	На это знакомая дама ничего не могла ей возразить и прибегла к обычным в таких случаях утешениям, прося ее не пугаться, так как это может дурно отозваться на ее здоровье; в заключение она налила большой бокал вина и уговорила миссис Блайфил выпить.
Mr Allworthy now returned into the parlour; for he had been himself in search after the captain.	В это время в столовую вернулся мистер Олверти, самолично отправившийся на розыски капитана.
His countenance sufficiently showed the consternation he was under, which, indeed, had a good deal deprived him of speech; but as grief operates variously on different minds, so the same apprehension which depressed his voice, elevated that of Mrs Blifil.	На лице его ясно видно было смятение, в сильной степени отнявшее у него дар речи. Но на разных людей горе действует различно, и те самые опасения, которые лишили его голоса, укрепили голосовые связки миссис Блайфил.
She now began to bewail herself in very bitter terms, and floods of tears accompanied her lamentations; which the lady, her companion, declared she could not blame, but at the same time dissuaded her from indulging; attempting to moderate the grief of her friend by philosophical observations on the many disappointments to which human life is daily subject, which, she said, was a sufficient consideration to fortify our minds against any accidents, how sudden or terrible soever.	Она начала горько жаловаться, сопровождая свои причитания потоком слез. Приятельница ее заявила, что не может ее бранить за эти слезы, но в то же время советовала ей не предаваться горю, пытаясь смягчить скорбь своей подруги философическими замечаниями насчет множества неприятностей, которым ежедневно подвержена человеческая жизнь, что, по ее мнению, является достаточным основанием для того, чтобы укрепить нас против всяких случайностей, как бы ни были они ужасны или внезапны.
She said her brother's example ought to teach her patience, who, though indeed he could not be supposed as much concerned as herself, yet was, doubtless, very uneasy, though his resignation to the Divine will had restrained his grief within due bounds.	Она поставила миссис Блайфил в пример терпение ее брата; правда, удар этот для него не может быть так чувствителен, как для нее, но и он, без сомнения, весьма опечален, а между тем удерживает свою скорбь в должных границах покорностью воле божьей.
"Mention not my brother," said Mrs Blifil;	- Не говорите мне о брате! - воскликнула миссис Блайфил.
"I alone am the object of your pity.	- Я одна достойна вашего сожаления!
What are the terrors of friendship to what a wife feels on these occasions?	Что значит горе друга по сравнению с чувствами жены в таких случаях?
Oh, he is lost!	Ах, он погиб!
Somebody hath murdered him-I shall never see him more!"-Here a torrent of tears had the same consequence with what the suppression had occasioned to Mr Allworthy, and she remained silent.	Его кто-нибудь убил... Я больше не увижу его! Тут поток слез произвел на нее то же действие, какое стойкость оказала на мистера Олверти, и она замолчала.

At this interval a servant came running in, out of breath, and cried out, The captain was found; and, before he could proceed farther, he was followed by two more, bearing the dead body between them.	В эту минуту вбежал, задыхаясь, слуга с криком: "Капитана нашли!.." И прежде чем он успел сообщить подробности, за ним вошли еще двое слуг, неся на руках мертвое тело.
Here the curious reader may observe another diversity in the operations of grief: for as Mr Allworthy had been before silent, from the same cause which had made his sister vociferous; so did the present sight, which drew tears from the gentleman, put an entire stop to those of the lady; who first gave a violent scream, and presently after fell into a fit.	Тут любознательный читатель может увидеть другой пример того, как различно действует на людей горе: если мистер Олверти до сих пор молчал по той же причине, по какой сестра его голосила, то вид бесчувственного тела, вызвавший у него слезы, вдруг остановил поток слез миссис Блайфил, которая сначала отчаянно взвизгнула и вслед за тем упала в обморок.
The room was soon full of servants, some of whom, with the lady visitant, were employed in care of the wife; and others, with Mr Allworthy, assisted in carrying off the captain to a warm bed; where every method was tried, in order to restore him to life.	Комната скоро наполнилась слугами, часть которых вместе с гостьей принялась хлопотать над вдовой, а остальные вместе с мистером Олверти помогли перенести капитана в теплую постель, где были испробованы все средства для возвращения его к жизни.
And glad should we be, could we inform the reader that both these bodies had been attended with equal success; for those who undertook the care of the lady succeeded so well, that, after the fit had continued a decent time, she again revived, to their great satisfaction: but as to the captain, all experiments of bleeding, chafing, dropping, &c., proved ineffectual.	Мы были бы очень рады, если бы могли сообщить читателю, что хлопоты над обоими бесчувственными телами увенчались одинаковым успехом: но в то время как старания привести в чувство миссис Блайфил оказались настолько удачны, что, пролежав приличное время в обмороке, она очнулась, к великому удовольствию окружающих, - все попытки кровопускания, растирания и т. п. , примененные к капитану, не привели ни к чему.
Death, that inexorable judge, had passed sentence on him, and refused to grant him a reprieve, though two doctors who arrived, and were fee'd at one and the same instant, were his counsel.	Смерть, неумолимый судья, произнесла над ним приговор и отказалась отменить его, несмотря на заступничество двух прибывших докторов, тотчас же по приезде получивших плату за совет.
These two doctors, whom, to avoid any malicious applications, we shall distinguish by the names of Dr Y. and Dr Z., having felt his pulse; to wit, Dr Y. his right arm, and Dr Z. his left; both agreed that he was absolutely dead; but as to the distemper, or cause of his death, they differed; Dr Y. holding that he died of an apoplexy, and Dr Z. of an epilepsy.	Эти два доктора, которых, во избежание всяких злобных инсинуаций, назовем доктор Y и доктор Z, пощупав пульс, - доктор Y на правой руке и доктор Z на левой, - единогласно объявили, что капитан безусловно мертв, но что касается болезни, явившейся причиной его смерти, то мнения их разошлись: доктор Y полагал, что он умер от апоплексии, а доктор Z - от эпилепсии.
Hence arose a dispute between the learned men, in which each delivered the reasons of their several opinions.	Это подало повод к диспуту между учеными мужами, в котором каждый из них представил доказательства в пользу своего мнения.
These were of such equal force, that they served both to confirm either doctor in his own sentiments, and made not the least impression on his adversary.	Доказательства эти оказались настолько равносильными, что лишь укрепили каждого доктора в своих мыслях и не произвели ни малейшего впечатления на противника.
To say the truth, every physician almost hath his favourite disease, to which he ascribes all the victories obtained over human nature.	Сказать правду, почти у каждого врача есть своя излюбленная болезнь, которой он приписывает все победы, одержанные над человеческим естеством.

The gout, the rheumatism, the stone, the gravel, and the consumption, have all their several patrons in the faculty; and none more than the nervous fever, or the fever on the spirits.	Подагра, ревматизм, камни, чахотка - все имеют своих патронов в ученой коллегии, особенно же нервная лихорадка или нервное возбуждение.
And here we may account for those disagreements in opinion, concerning the cause of a patient's death, which sometimes occur, between the most learned of the college; and which have greatly surprized that part of the world who have been ignorant of the fact we have above asserted.	Этим и объясняются разногласия относительно причины смерти пациента, возникающие иногда среди самых ученых докторов и так сильно удивляющие людей, которые не знают изложенного нами обстоятельства.
The reader may perhaps be surprized, that, instead of endeavouring to revive the patient, the learned gentlemen should fall immediately into a dispute on the occasion of his death; but in reality all such experiments had been made before their arrival: for the captain was put into a warm bed, had his veins scarified, his forehead chafed, and all sorts of strong drops applied to his lips and nostrils.	Читатель найдет, может быть, странным, что эти ученые господа, вместо того чтобы попытаться вернуть к жизни капитана, немедленно вступили в спор о причине его смерти; но все уже было испробовано еще до их прибытия: капитана уложили в теплую постель, отворили ему кровь, растерли лоб и пустили в рот и в нос все виды крепких капель.
The physicians, therefore, finding themselves anticipated in everything they ordered, were at a loss how to apply that portion of time which it is usual and decent to remain for their fee, and were therefore necessitated to find some subject or other for discourse; and what could more naturally present itself than that before mentioned?	Таким образом, врачи, увидя, что все эти средства уже были пущены в ход, затруднялись, чем заполнить время, которое, согласно обычаю и требованиям приличия, полагается провести у постели пациента за полученную плату, - вот им и пришлось придумать какую-нибудь тему для обсуждения; а какая тема могла быть естественнее только что упомянутой?
Our doctors were about to take their leave, when Mr Allworthy, having given over the captain, and acquiesced in the Divine will, began to enquire after his sister, whom he desired them to visit before their departure.	Наши доктора собрались уже уходить, когда мистер Олверти, оставив капитана и покорившись воле божьей, стал расспрашивать о состоянии здоровья сестры и попросил их перед уходом навестить ее.
This lady was now recovered of her fit, and, to use the common phrase, as well as could be expected for one in her condition.	Миссис Блайфил уже оправилась после обморока и чувствовала себя настолько сносно, насколько вообще могла себя чувствовать женщина в ее положении.
The doctors, therefore, all previous ceremonies being complied with, as this was a new patient, attended, according to desire, and laid hold on each of her hands, as they had before done on those of the corpse.	По выполнении всех предварительных церемоний, потому что это был новый пациент, доктора, согласно просьбе мистера Олверти, отправились к больной и завладели обеими ее руками совершенно так же, как раньше проделали это с руками трупа.
The case of the lady was in the other extreme from that of her husband: for as he was past all the assistance of physic, so in reality she required none.	Положение леди было прямо противоположно положению ее мужа: тому не могла уже помочь никакая медицина, а она не нуждалась ни в какой помощи.
There is nothing more unjust than the vulgar opinion, by which physicians are misrepresented, as friends to death.	Нет ничего несправедливее ходячего мнения, которое клевещет на врачей, будто они являются друзьями смерти.

On the contrary, I believe, if the number of those who recover by physic could be opposed to that of the martyrs to it, the former would rather exceed the latter.	Напротив, если сравнить число людей, поставленных на ноги медициной, с числом ее жертв, то, мне кажется, первое окажется более значительным.
Nay, some are so cautious on this head, that, to avoid a possibility of killing the patient, they abstain from all methods of curing, and prescribe nothing but what can neither do good nor harm.	Иные врачи даже столь щепетильны в этом отношении, что, во избежание возможности убить пациента, воздерживаются от всякого лечения и прописывают только такие лекарства, которые не приносят ни пользы, ни вреда.
I have heard some of these, with great gravity, deliver it as a maxim, "That Nature should be left to do her own work, while the physician stands by as it were to clap her on the back, and encourage her when she doth well."	Мне приходилось слышать, как иные из них с важностью изрекали, что "нужно предоставить природе делать свое дело, а врач должен только стоять рядом и поощрительно похлопывать ее по плечу, когда она хорошо справляется со своей обязанностью".
So little then did our doctors delight in death, that they discharged the corpse after a single fee; but they were not so disgusted with their living patient; concerning whose case they immediately agreed, and fell to prescribing with great diligence.	Наши доктора так мало любили смерть, что оставили в покое труп, удовольствовавшись платой только за один визит; но живой пациент далеко не внушал им такого отвращения; они немедленно пришли к соглашению касательно природы болезни миссис Блайфил и с большим усердием принялись прописывать ей рецепты.
Whether, as the lady had at first persuaded her physicians to believe her ill, they had now, in return, persuaded her to believe herself so, I will not determine; but she continued a whole month with all the decorations of sickness.	Убедили ли врачи миссис Блайфил в том, что она больна, подобно тому как она сама сначала убедила их в этом, я не берусь решить, только она целый месяц по всем правилам разыгрывала роль больной.
During this time she was visited by physicians, attended by nurses, and received constant messages from her acquaintance to enquire after her health.	В течение этого времени ее посещали доктора, за ней ухаживали сиделки и знакомые постоянно присылали узнавать о ее здоровье.
At length the decent time for sickness and immoderate grief being expired, the doctors were discharged, and the lady began to see company; being altered only from what she was before, by that colour of sadness in which she had dressed her person and countenance.	Наконец приличный срок для болезни и неутешного горя истек, доктора были отпущены, и миссис Блайфил снова начала появляться в обществе; единственным изменением в ней по сравнению с прежним был траурный цвет ее платья и лица.
The captain was now interred, and might, perhaps, have already made a large progress towards oblivion, had not the friendship of Mr Allworthy taken care to preserve his memory, by the following epitaph, which was written by a man of as great genius as integrity, and one who perfectly well knew the captain.	Капитана тем временем схоронили, и он, вероятно, уже далеко шагнул бы по дороге к забвению, если бы не дружеские чувства мистера Олверти, который позаботился сохранить память о нем при помощи следующей эпитафии, написанной человеком великого ума и правдивости, знавшим капитана в совершенстве:
HERE LIES, IN EXPECTATION OF A JOYFUL RISING, THE BODY OF	Здесь покоится, вожидании радостного воскресения, тело
CAPTAIN JOHN BLIFIL.	КАПИТАНА ДЖОНА БЛАЙФИЛА,
LONDON HAD THE HONOUR OF HIS BIRTH,	Лондон был почтен его рождением,

OXFORD OFHIS EDUCATION.	Оксфорд - его воспитанием.
HIS PARTS WERE AN HONOUR TO HIS PROFESSION AND TO HIS COUNTRY:	Его дарования сделали честь его званию и его отечеству,
HIS LIFE, TO HIS RELIGION AND HUMAN NATURE.	а жизнь - его религии и человеческой природе,
HE WAS A DUTIFUL SON, A TENDER HUSBAND, AN AFFECTIONATE FATHER, A MOST KIND BROTHER, A SINCERE FRIEND, A DEVOUT CHRISTIAN, AND A GOOD MAN.	Он был почтительный сын, нежный супруг, любящий отец, любезный брат, искренний друг, набожный христианин и добрый человек.
HIS INCONSOLABLE WIDOW HATH ERECTED THIS STONE, THE MONUMENT OF HIS VIRTUES AND OF HER AFFECTION.	Неутешная вдова его воздвигла сей камень в увековечение его добродетелей и своей любви.
BOOK III. - CONTAINING THE MOST MEMORABLE TRANSACTIONS WHICH PASSED IN THE FAMILY OF MR ALLWORTHY, FROM THE TIME WHEN TOMMY JONES ARRIVED AT THE AGE OF FOURTEEN, TILL HE ATTAINED THE AGE OF NINETEEN. IN THIS BOOK	КНИГА ТРЕТЬЯ, заключающая в себе достопамятнейшие события, происшедшие в семействе мистера Олверти с момента, когда Томми Джонсу исполнилось четырнадцать лет, и до достижения им девятнадцатилетнего возраста.
THE READER MAY PICK UP SOME HINTS CONCERNING THE EDUCATION OF CHILDREN.	Из этой книги читатель может выудить кое-какие мысли относительно воспитания детей
Chapter i.	ГЛАВА I,
- Containing little or nothing.	заключающая в себе мало или ничего
The reader will be pleased to remember, that, at the beginning of the second book of this history, we gave him a hint of our intention to pass over several large periods of time, in which nothing happened worthy of being recorded in a chronicle of this kind.	Читатель благоволит припомнить, что в начале второй книги этой истории мы намекнули ему о нашем намерении обходить молчанием обширные периоды времени, если в течение их не случилось ничего, достойного быть занесенным в нашу летопись.
In so doing, we do not only consult our own dignity and ease, but the good and advantage of the reader: for besides that by these means we prevent him from throwing away his time, in reading without either pleasure or emolument, we give him, at all such seasons, an opportunity of employing that wonderful sagacity, of which he is master, by filling up these vacant spaces of time with his own conjectures; for which purpose we have taken care to qualify him in the preceding pages.	Поступая таким образом, мы заботимся не только о собственной репутации и удобствах, но также о благе и интересах читателя: ведь этим способом мы избавляем его от потери времени, которое уходит на нудное и бесполезное чтение, а кроме того, доставляем ему случай, при всех таких пробелах, изощряться в столь свойственной ему удивительной проницательности, наполняя пустые промежутки времени собственными догадками, материал для которых мы постарались доставить ему на предыдущих страницах.

For instance, what reader but knows that Mr Allworthy felt, at first, for the loss of his friend, those emotions of grief, which on such occasions enter into all men whose hearts are not composed of flint, or their heads of as solid materials?	Например, кто из читателей не сообразит, что мистер Олверти, потеряв друга, испытывал сначала те чувства скорби, какие свойственны в таких случаях всем людям, У которых сердца не каменные и головы не кремневые?
Again, what reader doth not know that philosophy and religion in time moderated, and at last extinguished, this grief?	Опять-таки какой читатель не догадается, что философия и религия со временем умерили, а потом и вовсе потушили эту скорбь?
The former of these teaching the folly and vanity of it, and the latter correcting it as unlawful, and at the same time assuaging it, by raising future hopes and assurances, which enable a strong and religious mind to take leave of a friend, on his deathbed, with little less indifference than if he was preparing for a long journey; and, indeed, with little less hope of seeing him again.	Философия - показывая безрассудство и тщету ее; а религия - осуждая ее как грех и в то же время облегчая надеждами и заверениями, позволяющими стойкому и набожному человеку прощаться с другом на его смертном ложе почти с таким же спокойствием, как если бы тот собирался в далекое путешествие, и почти с такой же надеждой увидеться с ним снова.
Nor can the judicious reader be at a greater loss on account of Mrs Bridget Blifil, who, he may be assured, conducted herself through the whole season in which grief is to make its appearance on the outside of the body, with the strictest regard to all the rules of custom and decency, suiting the alterations of her countenance to the several alterations of her habit: for as this changed from weeds to black, from black to grey, from grey to white, so did her countenance change from dismal to sorrowful, from sorrowful to sad, and from sad to serious, till the day came in which she was allowed to return to her former serenity.	Сообразительному читателю не будет также стоить большого труда представить себе, что делала миссис Бриджет Блайфил; он может быть уверен, что в течение всего того срока, когда горю подобает проявляться в наружности человека, она строжайше соблюдала все требования обычая и приличий, согласуя выражение лица с изменениями туалета: как платье ее менялось с траурного на черное, с черного на серое, с серого на белое, так и выражение лица переходило от мрачного к скорбному, от скорбного к печальному, от печального к задумчивому, пока не наступил день, когда ей позволено было вернуться к своей прежней безмятежности.
We have mentioned these two, as examples only of the task which may be imposed on readers of the lowest class.	Мы привели эти два примера только в качестве образчика задачи, которую можно предложить читателям низшего разряда.
Much higher and harder exercises of judgment and penetration may reasonably be expected from the upper graduates in criticism.	Г ораздо более сложных выкладок и более высокой проницательности мы вправе ожидать от умов, более искушенных в области критики.
Many notable discoveries will, I doubt not, be made by such, of the transactions which happened in the family of our worthy man, during all the years which we have thought proper to pass over: for though nothing worthy of a place in this history occurred within that period, yet did several incidents happen of equal importance with those reported by the daily and weekly historians of the age; in reading which great numbers of persons consume a considerable part of their time, very little, I am afraid, to their emolument.	Множество замечательных открытий будет, я не сомневаюсь, сделано таковыми относительно событий, имевших место в семействе нашего почтенного сквайра в течение ряда лет, которые мы решили обойти молчанием; правда, в этот период не случилось ничего достойного занять место в настоящей истории, но все же бывали разные происшествия того же порядка, какие описываются газетными и журнальными историками нашего времени, на чтение которых множество людей тратит массу времени, с очень малой, боюсь, для себя пользой.

Now, in the conjectures here proposed, some of the most excellent faculties of the mind may be employed to much advantage, since it is a more useful capacity to be able to foretel the actions of men, in any circumstance, from their characters, than to judge of their characters from their actions.	Между тем на предлагаемые здесь догадки могут с большой выгодой быть употреблены лучшие способности нашего ума, ибо гораздо полезнее уметь предсказывать поступки людей при тех или иных обстоятельствах на основании их характера, чем судить об их характерах на основании их поступков.
The former, I own, requires the greater penetration; but may be accomplished by true sagacity with no less certainty than the latter.	Первое, сознаюсь, требует большей проницательности, но может быть произведено острым умом с не меньшей достоверностью, чем последнее.
As we are sensible that much the greatest part of our readers are very eminently possessed of this quality, we have left them a space of twelve years to exert it in; and shall now bring forth our heroe, at about fourteen years of age, not questioning that many have been long impatient to be introduced to his acquaintance.	Так как мы убеждены, что огромное большинство наших читателей в весьма высокой степени одарено этой способностью, то для упражнения ее предоставляем им период в целых двенадцать лет, а сами выведем наконец нашего героя уже четырнадцатилетним юношей, не сомневаясь, что многие давно горят нетерпением познакомиться с ним.
Chapter ii.	ГЛАВА II
- The heroe of this great history appears with very bad omens.	Герой нашей длинной истории появляется при весьма дурных предзнаменованиях.
A little tale of so LOW a kind that some may think it not worth their notice.	Коротенький рассказ столь низкого жанра, что иные могут счесть его недостойным внимания.
A word or two concerning a squire, and more relating to a gamekeeper and a schoolmaster.	Несколько слов об одном сквайре и более обстоятельные сведения о полевом стороже и учителе
As we determined, when we first sat down to write this history, to flatter no man, but to guide our pen throughout by the directions of truth, we are obliged to bring our heroe on the stage in a much more disadvantageous manner than we could wish; and to declare honestly, even at his first appearance, that it was the universal opinion of all Mr Allworthy's family that he was certainly born to be hanged.	Так как, садясь писать эту историю, мы решили никому не льстить, но направлять свое перо исключительно по указаниям истины, то нам приходится вывести нашего героя на сцену в гораздо более неприглядном виде, чем нам хотелось бы, и честно заявить уже при первом его появлении, что, по единогласному мнению всего семейства мистера Олверти, он был рожден для виселицы.
Indeed, I am sorry to say there was too much reason for this conjecture; the lad having from his earliest years discovered a propensity to many vices, and especially to one which hath as direct a tendency as any other to that fate which we have just now observed to have been prophetically denounced against him: he had been already convicted of three robberies, viz., of robbing an orchard, of stealing a duck out of a farmer's yard, and of picking Master Blifil's pocket of a ball.	К сожалению, я должен сказать, что оснований для этого мнения было более чем достаточно; молодчик с самых ранних лет обнаруживал тяготение ко множеству пороков, особенно к тому, который прямее прочих ведет к только что упомянутой, пророчески возвещенной ему участи: он уже трижды был уличен в воровстве, - именно, в краже фруктов из сада, в похищении утки с фермерского двора и мячика из кармана молодого Блайфила.

The vices of this young man were, moreover, heightened by the disadvantageous light in which they appeared when opposed to the virtues of Master Blifil, his companion; a youth of so different a cast from little Jones, that not only the family but all the neighbourhood resounded his praises.	Пороки этого юноши представлялись в еще более неблагоприятном свете при сравнении с добродетелями его товарища, молодого Блайфила - мальчика, столь резко отличавшегося от Джонса, что его осыпали похвалами не только родные, но и все соседи.
He was, indeed, a lad of a remarkable disposition; sober, discreet, and pious beyond his age; qualities which gained him the love of every one who knew him: while Tom Jones was universally disliked; and many expressed their wonder that Mr Allworthy would suffer such a lad to be educated with his nephew, lest the morals of the latter should be corrupted by his example.	В самом деле, характера паренек был замечательного: рассудительный, скромный и набожный не по летам - качества, стяжавшие ему любовь всех, кто его знал, - тогда как Том Джонс вызывал всеобщую неприязнь, и многие выражали удивление, как это мистер Олверти допускает, чтобы такой озорник воспитывался с его племянником, нрав-ственность которого могла пострадать от дурного примера.
An incident which happened about this time will set the characters of these two lads more fairly before the discerning reader than is in the power of the longest dissertation.	Происшествие, случившееся в это время, представит вдумчивому читателю характеры двух мальчиков гораздо лучше, чем это способно сделать самое длинное рассуждение.
Tom Jones, who, bad as he is, must serve for the heroe of this history, had only one friend among all the servants of the family; for as to Mrs Wilkins, she had long since given him up, and was perfectly reconciled to her mistress.	У Тома Джонса, который, как он ни плох, должен служить героем нашей истории, был среди слуг семейства только один приятель; ибо что касается миссис Вплкинс, то она давно уже его покинула и совершенно примирилась со своей госпожой.
This friend was the gamekeeper, a fellow of a loose kind of disposition, and who was thought not to entertain much stricter notions concerning the difference of meum and tuum than the young gentleman himself.	Приятель этот был полевой сторож, парень без крепких устоев, понятия которого насчет различия между meum и tuum[13 - Мое и твое (лат.).] были немногим тверже, чем понятия самого молодого джентльмена.
And hence this friendship gave occasion to many sarcastical remarks among the domestics, most of which were either proverbs before, or at least are become so now; and, indeed, the wit of them all may be comprised in that short Latin proverb,	Поэтому их дружба давала слугам много поводов к саркастическим замечаниям, большая часть которых была уже и раньше или по крайней мере сделалась теперь пословицами; соль всех их может быть вмещена в краткое латинское изречение:
"Noscitur a socio;" which, I think, is thus expressed in English,	"Noscitur a socio", которое, мне кажется, может быть переведено так:
"You may know him by the company he keeps."	"Скажи мне, с кем ты водишься, и я скажу тебе, кто ты".
To say the truth, some of that atrocious wickedness in Jones, of which we have just mentioned three examples, might perhaps be derived from the encouragement he had received from this fellow, who, in two or three instances, had been what the law calls an accessary after the fact: for the whole duck, and great part of the apples, were converted to the use of the gamekeeper and his family; though, as Jones alone was discovered, the poor lad bore not only the whole smart, but the whole blame; both which fell again to his lot on the following occasion.	Сказать по правде, кое-какие из этих ужасных пороков Джонса, три примера которых мы только что привели, были порождены наущениями приятеля, в двух или трех случаях являвшегося, выражаясь языком юстиции, причастным к делу: вся утка и большая часть яблок пошли на нужды полевого сторожа и его семьи; но так как попался один лишь Джонс, то на долю бедняги досталось не только все наказание, но и весь позор. Это случилось вот каким образом.

Contiguous to Mr Allworthy's estate was the manor of one of those gentlemen who are called preservers of the game.	Поместье мистера Олверти примыкало к землям одного из тех джентльменов, которых принято называть покровителями дичи.
This species of men, from the great severity with which they revenge the death of a hare or partridge, might be thought to cultivate the same superstition with the Bannians in India; many of whom, we are told, dedicate their whole lives to the preservation and protection of certain animals; was it not that our English Bannians, while they preserve them from other enemies, will most unmercifully slaughter whole horse-loads themselves; so that they stand clearly acquitted of any such heathenish superstition.	Люди этой породы так сурово мстят за смерть зайца или куропатки, что можно было подумать, будто они разделяют суеверие индийских банианов, часто посвящающих, как нам рассказывают, всю свою жизнь охране и защите какого-нибудь вида животных, - если бы наши английские банианы, охраняя животных от иных врагов, сами не истребляли их без всякого милосердия целыми стаями и не обеляли себя таким образом от всякой прикосновенности к языческим суевериям.
I have, indeed, a much better opinion of this kind of men than is entertained by some, as I take them to answer the order of Nature, and the good purposes for which they were ordained, in a more ample manner than many others.	Я держусь, однако, гораздо лучшего мнения о людях этого сорта, чем иные, так как считаю, что они лучше многих других отвечают порядку Природы и благим целям, для которых они были назначены.
Now, as Horace tells us that there are a set of human beings Fruges consumere nati, "Born to consume the fruits of the earth;" so I make no manner of doubt but that there are others Feras consumere nati, "Born to consume the beasts of the field;" or, as it is commonly called, the game; and none, I believe, will deny but that those squires fulfil this end of their creation.	Гораций говорит, что есть класс человеческих существ - Fruges consumere nati, - "рожденных потреблять плоды земные", - и я нисколько не сомневаюсь, что есть и другой класс - Feras consumere nati, - "рожденных потреблять полевых зверей", или, как их принято называть, дичь. Кто же станет отрицать, что наши сквайры в совершенстве исполняют это свое назначение?
Little Jones went one day a shooting with the gamekeeper; when happening to spring a covey of partridges near the border of that manor over which Fortune, to fulfil the wise purposes of Nature, had planted one of the game consumers, the birds flew into it, and were marked (as it is called) by the two sportsmen, in some furze bushes, about two or three hundred paces beyond Mr Allworthy's dominions.	Юный Джонс отправился однажды с полевым сторожем поохотиться; случилось так, что выводок куропаток, который они вспугнули у границы поместья, врученного Фортуной, во исполнение мудрых целей Природы, одному из таких потребителей дичи, - этот выводок куропаток полетел прямо на его землю и был, как говорится, взят нашими охотниками на прицел в кустах дрока, в двухстах или трехстах шагах за пределами владений мистера Олверти.
Mr Allworthy had given the fellow strict orders, on pain of forfeiting his place, never to trespass on any of his neighbours; no more on those who were less rigid in this matter than on the lord of this manor.	Мистер Олверти строжайше запретил полевому сторожу, под страхом увольнения со службы, заниматься браконьерством во владениях соседей, даже менее ревниво оберегающих свои права, чем хозяин названного поместья.
With regard to others, indeed, these orders had not been always very scrupulously kept; but as the disposition of the gentleman with whom the partridges had taken sanctuary was well known, the gamekeeper had never yet attempted to invade his territories.	По отношению к остальным соседям это приказание не всегда соблюдалось с большой пунктуальностью; но так как нрав джентльмена, у которого куропатки нашли убежище, был хорошо известен, то сторож ни разу еще не покушался вторгнуться в его земли.

Nor had he done it now, had not the younger sportsman, who was excessively eager to pursue the flying game, over-persuaded him; but Jones being very importunate, the other, who was himself keen enough after the sport, yielded to his persuasions, entered the manor, and shot one of the partridges.	Не сделал бы он этого и теперь, если бы не уговоры его юного товарища, горевшего желанием преследовать убегающую дичь. Джонс так горячо его упрашивал, что сторож, и сам весьма рьяный охотник, послушался его наконец, проник в соседское поместье и застрелил одну куропатку.
The gentleman himself was at that time on horse-back, at a little distance from them; and hearing the gun go off, he immediately made towards the place, and discovered poor Tom; for the gamekeeper had leapt into the thickest part of the furze-brake, where he had happily concealed himself.	На их беду, в это время невдалеке проезжал верхом сам хозяин; услышав выстрел, он немедленно поскакал туда и накрыл бедного Тома; полевой сторож успел шмыгнуть в густые кусты дрока и счастливо укрылся в них.
The gentleman having searched the lad, and found the partridge upon him, denounced great vengeance, swearing he would acquaint Mr Allworthy.	Обыскав юношу и найдя у него куропатку, джентльмен поклялся жестоко отомстить и довести до сведения мистера Олверти о проступке Тома.
He was as good as his word: for he rode immediately to his house, and complained of the trespass on his manor in as high terms and as bitter language as if his house had been broken open, and the most valuable furniture stole out of it.	Свои слова он сразу же претворил в дело: помчался к дому соседа и принес жалобу на браконьерство в его поместье в таких сильных выражениях и таким озлобленным тоном, точно воры вломились к нему в дом и унесли самое ценное из обстановки.
He added, that some other person was in his company, though he could not discover him; for that two guns had been discharged almost in the same instant.	Он прибавил, что Джонс был не один, но ему не удалось поймать его сообщника; сквайр ясно слышал два выстрела, раздавшиеся почти одновременно.
And, says he, "We have found only this partridge, but the Lord knows what mischief they have done."	- Мы нашли только одну эту куропатку, - сказал он, - но бог их знает, сколько они наделали вреда.
At his return home, Tom was presently convened before Mr Allworthy.	По возвращении домой Том немедленно был позван к мистеру Олверти.
He owned the fact, and alledged no other excuse but what was really true, viz., that the covey was originally sprung in Mr Allworthy's own manor.	Он признался в преступлении и совершенно правильно сослался в свое оправдание на то обстоятельство, что выводок поднялся с земли мистера Олверти.
Tom was then interrogated who was with him, which Mr Allworthy declared he was resolved to know, acquainting the culprit with the circumstance of the two guns, which had been deposed by the squire and both his servants; but Tom stoutly persisted in asserting that he was alone; yet, to say the truth, he hesitated a little at first, which would have confirmed Mr Allworthy's belief, had what the squire and his servants said wanted any further confirmation.	Затем Том был подвергнут допросу: кто с ним находился? Причем мистер Олверти объявил о своей твердой решимости дознаться, поставив обвиняемого в известность насчет показаний сквайра и двух его слуг, что они слышали два выстрела; но Том твердо стоял на своем, уверяя, что он был один; впрочем, сказать правду, сначала он немного колебался, что подтвердило бы убеждение мистера Олверти, если бы слова сквайра и его слуг нуждались в каком-либо подтверждении.

The gamekeeper, being a suspected person, was now sent for, and the question put to him; but he, relying on the promise which Tom had made him, to take all upon himself, very resolutely denied being in company with the young gentleman, or indeed having seen him the whole afternoon.	Затем был призван к допросу полевой сторож как лицо, на которое падало подозрение; но, полагаясь на данное ему Томом обещание взять все на себя, он решительно заявил, что не был с молодым барином и даже не видел его сегодня после полудня.
Mr All worthy then turned towards Tom, with more than usual anger in his countenance, and advised him to confess who was with him; repeating, that he was resolved to know.	Тогда мистер Олверти обратился к Тому с таким сердитым лицом, какое редко у него бывало, советуя ему сознаться, кто с ним был, ибо он решил непременно это выяснить.
The lad, however, still maintained his resolution, and was dismissed with much wrath by Mr All worthy, who told him he should have to the next morning to consider of it, when he should be questioned by another person, and in another manner.	Однако юноша упорно отказывался отвечать, и мистер Олверти с гневом прогнал его, сказав, что дает ему время подумать до следующего утра, иначе его подвергнут допросу другие и другим способом.
Poor Jones spent a very melancholy night; and the more so, as he was without his usual companion; for Master Blifil was gone abroad on a visit with his mother.	Бедный Джонс провел очень невеселую ночь, тем более невеселую, что его постоянный компаньон Блайфил был где-то в гостях со своей матерью.
Fear of the punishment he was to suffer was on this occasion his least evil; his chief anxiety being, lest his constancy should fail him, and he should be brought to betray the gamekeeper, whose ruin he knew must now be the consequence.	Страх грозившего наказания меньше всего мучил его; главной тревогой юноши было, как бы ему не изменила твердость и он не выдал полевого сторожа, который в таком случае был бы неминуемо обречен на гибель.
Nor did the gamekeeper pass his time much better.	Сторожу тоже было не по себе.
He had the same apprehensions with the youth; for whose honour he had likewise a much tenderer regard than for his skin.	Он мучился теми же страхами, что и юноша, тревожась больше за честь его, чем за кожу.
In the morning, when Tom attended the reverend Mr Thwackum, the person to whom Mr Allworthy had committed the instruction of the two boys, he had the same questions put to him by that gentleman which he had been asked the evening before, to which he returned the same answers.	Утром, явившись к его преподобию мистеру Твакому - особе, которой мистер Олверти поручил обучение обоих мальчиков, - Том услышал от этого джентльмена те же вопросы, какие ему были заданы накануне, и дал на них те же ответы.
The consequence of this was, so severe a whipping, that it possibly fell little short of the torture with which confessions are in some countries extorted from criminals.	Следствием этого была жестокая порка, мало чем отличавшаяся от тех пыток, при помощи которых в иных странах исторгаются признания у преступников.
Tom bore his punishment with great resolution; and though his master asked him, between every stroke, whether he would not confess, he was contented to be flead rather than betray his friend, or break the promise he had made.	Том выдержал наказание с большой твердостью; и хотя его наставник спрашивал после каждого удара, сознается ли он наконец, мальчик скорее позволил бы содрать с себя кожу, чем согласился бы выдать приятеля или нарушить данное обещание.

The gamekeeper was now relieved from his anxiety, and Mr Allworthy himself began to be concerned at Tom's sufferings: for besides that Mr Thwackum, being highly enraged that he was not able to make the boy say what he himself pleased, had carried his severity much beyond the good man's intention, this latter began now to suspect that the squire had been mistaken; which his extreme eagerness and anger seemed to make probable; and as for what the servants had said in confirmation of their master's account, he laid no great stress upon that.	Тревога полевого сторожа теперь прошла, и сам мистер Олверти начал проникаться состраданием к Тому; ибо, не говоря уже о том, что мистер Тваком, взбешенный безуспешностью своей попытки заставить мальчика сказать то, чего он от него добивался, поступил с ним гораздо суровее, чем того хотел добрый сквайр; мистер Олверти начал теперь думать, не ошибся ли его сосед, что легко могло случиться с таким крайне запальчивым и раздражительным человеком; а словам слуг, подтверждавшим показание своего господина, он не придавал большой цены.
Now, as cruelty and injustice were two ideas of which Mr Allworthy could by no means support the consciousness a single moment, he sent for Tom, and after many kind and friendly exhortations, said,	Жестокость и несправедливость были, однако, две такие вещи, сознавать которые в своих поступках мистер Олверти не мог ни одной минуты; он позвал Тома, дружески приласкал его и сказал:
"I am convinced, my dear child, that my suspicions have wronged you; I am sorry that you have been so severely punished on this account."	- Я убежден, дитя мое, что мои подозрения были несправедливы, и сожалею, что ты за это так сурово наказан.
And at last gave him a little horse to make him amends; again repeating his sorrow for what had past.	Чтобы загладить свою несправедливость, он даже подарил ему лошадку, повторив, что очень опечален случившимся.
Tom's guilt now flew in his face more than any severity could make it.	Тому стало теперь стыдно своей провинности.
He could more easily bear the lashes of Thwackum, than the generosity of Allworthy.	Никакая суровость не могла бы довести его до этого состояния; ему легче было вынести удары Твакома, чем великодушие Олверти.
The tears burst from his eyes, and he fell upon his knees, crying,	Слезы брызнули из глаз его, он упал на колени и воскликнул:
"Oh, sir, you are too good to me. Indeed you are.	- О, вы слишком, слишком добры ко мне, сэр!
Indeed I don't deserve it."	Право, я этого не заслуживаю!
And at that very instant, from the fulness of his heart, had almost betrayed the secret; but the good genius of the gamekeeper suggested to him what might be the consequence to the poor fellow, and this consideration sealed his lips.	И от избытка чувств он в эту минуту чуть было не выдал тайны; но добрый гений сторожа шепнул ему, какие суровые последствия может иметь для бедняги его признание, и эта мысль сомкнула ему уста.
Thwackum did all he could to persuade Allworthy from showing any compassion or kindness to the boy, saying, "He had persisted in an untruth;" and gave some hints, that a second whipping might probably bring the matter to light.	Тваком изо всех сил старался убедить Олверти не жалеть мальчика и не обращаться с ним ласково, говоря, что "он упорствует в неправде", и даже намекнул, что вторичная порка, вероятно, откроет все начистоту.
But Mr Allworthy absolutely refused to consent to the experiment.	Однако мистер Олверти решительно отказался дать свое согласие на этот опыт.
He said, the boy had suffered enough already for concealing the truth, even if he was guilty, seeing that he could have no motive but a mistaken point of honour for so doing.	Он сказал, что мальчик уже довольно наказан за сокрытие истины, даже если он виноват, так как, по-видимому, он поступил таким образом только из ложно понятого долга чести.

"Honour!" cryed Thwackum, with some warmth, "mere stubbornness and obstinacy!	- Чести?! - с жаром воскликнул Тваком. - Просто упрямство и непокорность!
Can honour teach any one to tell a lie, or can any honour exist independent of religion?"	Разве честь может учить человека лжи, разве честь может существовать независимо от религии?
This discourse happened at table when dinner was just ended; and there were present Mr Allworthy, Mr Thwackum, and a third gentleman, who now entered into the debate, and whom, before we proceed any further, we shall briefly introduce to our reader's acquaintance.	Беседа происходила за столом по окончании обеда; присутствовали мистер Олверти, мистер Тваком и еще третий джентльмен, вступивший теперь в разговор. Прежде чем идти дальше, бегло познакомим с ним читателя.
Chapter iii.	ГЛАВА III
- The character of Mr Square the philosopher, and of Mr Thwackum the divine; with a dispute concerning--	Характер мистера Сквейра, философа, имистера Твакома, богослова; их спор касательно...
The name of this gentleman, who had then resided some time at Mr Allworthy's house, was Mr Square.	Имя этого джентльмена, жившего уже некоторое время в доме мистера Олверти, было мистер Сквейр.
His natural parts were not of the first rate, but he had greatly improved them by a learned education.	Его природные дарования были не первого сорта, но он их сильно усовершенствовал учением.
He was deeply read in the antients, and a profest master of all the works of Plato and Aristotle.	Он был глубоко начитан в древних и большой знаток всех творений Платона и Аристотеля.
Upon which great models he had principally formed himself; sometimes according with the opinion of the one, and sometimes with that of the other.	По этим великим образцам он преимущественно и образовал себя, в одних случаях придерживаясь больше мнения первого, а в других - второго.
In morals he was a profest Platonist, and in religion he inclined to be an Aristotelian.	В области нравственности он был убежденнейший платоник, в религии же склонялся к учению Аристотеля.
But though he had, as we have said, formed his morals on the Platonic model, yet he perfectly agreed with the opinion of Aristotle, in considering that great man rather in the quality of a philosopher or a speculatist, than as a legislator.	Однако же, построив свои нравственные понятия по образцам Платона, он был совершенно согласен с Аристотелем во взгляде на этого великого человека и считал его скорее философом и спекулятивным мыслителем, чем законодателем.
This sentiment he carried a great way; indeed, so far, as to regard all virtue as matter of theory only.	Взгляд этот он простирал так далеко, Что всю добродетель считал предметом одной только теории.
This, it is true, he never affirmed, as I have heard, to any one; and yet upon the least attention to his conduct, I cannot help thinking it was his real opinion, as it will perfectly reconcile some contradictions which might otherwise appear in his character.	Правда, насколько мне известно, он никому этого не высказывал; однако стоило только немножко приглядеться к его поступкам, и невольно напрашивалась мысль, что его убеждения действительно таковы, ибо они прекрасно объясняли некоторые странные противоречия в его натуре.
This gentleman and Mr Thwackum scarce ever met without a disputation; for their tenets were indeed diametrically opposite to each other.	Встречи этого джентльмена с мистером Твакомом почти никогда не обходились без споров, потому что их взгляды на вещи были диаметрально противоположны.

Square held human nature to be the perfection of all virtue, and that vice was a deviation from our nature, in the same manner as deformity of body is.	Сквейр считал человеческую природу верхом всяческой добродетели, а порок - такой же ненормальностью, как физическое уродство.
Thwackum, on the contrary, maintained that the human mind, since the fall, was nothing but a sink of iniquity, till purified and redeemed by grace.	Тваком, наоборот, утверждал, что разум человеческий, после грехопадения, есть лишь вертеп беззакония, очищаемый и искупаемый только благодатью.
In one point only they agreed, which was, in all their discourses on morality never to mention the word goodness.	В одном лишь они были согласны - именно в том, что во время споров о нравственности никогда не употребляли слово "доброта".
The favourite phrase of the former, was the natural beauty of virtue; that of the latter, was the divine power of grace.	Любимым выражением философа было "естественная красота добродетели"; любимым выражением богослова - "божественная сила благодати".
The former measured all actions by the unalterable rule of right, and the eternal fitness of things; the latter decided all matters by authority; but in doing this, he always used the scriptures and their commentators, as the lawyer doth his Coke upon Lyttleton, where the comment is of equal authority with the text.	Философ мерил все поступки, исходя из непреложного закона справедливости и извечной гармонии вещей; богослов судил обо всем на основании авторитета, причем всегда прибегал к Священному писанию и его комментаторам, как юрист прибегает к комментариям Коука на Литтлтона, считая толкование и текст одинаково авторитетными.
After this short introduction, the reader will be pleased to remember, that the parson had concluded his speech with a triumphant question, to which he had apprehended no answer; viz., Can any honour exist independent on religion?	После этого краткого вступления читатель благоволит припомнить, что священник заключил свою речь торжествующим вопросом, на который, по его мнению, не было ответа, а именно: разве честь может существовать независимо от религии?
To this Square answered; that it was impossible to discourse philosophically concerning words, till their meaning was first established: that there were scarce any two words of a more vague and uncertain signification, than the two he had mentioned; for that there were almost as many different opinions concerning honour, as concerning religion.	Сквейр заявил на это, что, не установив предварительно значения слов, невозможно рассуждать о них философски и что едва ли найдутся два слова с более расплывчатым и неопределенным значением, чем слова, им упомянутые; ибо относительно чести существует почти столько же самых разнообразных мнений, как и относительно религии.
"But," says he, "if by honour you mean the true natural beauty of virtue, I will maintain it may exist independent of any religion whatever.	- Однако если под честью вы подразумеваете подлинную естественную красоту добродетели, то я берусь утверждать, что она может существовать независимо от всякой религии.
Nay," added he, "you yourself will allow it may exist independent of all but one: so will a Mahometan, a Jew, and all the maintainers of all the different sects in the world."	Да ведь вы и сами допускаете, что она может существовать независимо от всех религий, кроме одной; то же самое скажет и магометанин, и еврей, и последователь любой секты на свете.
Thwackum replied, this was arguing with the usual malice of all the enemies to the true Church.	Тваком отвечал, что это обычный лукавый довод всех врагов истинной церкви.

He said, he doubted not but that all the infidels and hereticks in the world would, if they could, confine honour to their own absurd errors and damnable deceptions; "but honour," says he, "is not therefore manifold, because there are many absurd opinions about it; nor is religion manifold, because there are various sects and heresies in the world.	Он сказал, что не сомневается в том, что всем неверующим и еретикам хотелось бы согласить честь со своими нелепыми заблуждениями и пагубными лжеучениями. - Однако честь, -ораторствовал он, - не является многоразличной вследствие того, что о ней существует много нелепых мнений, как не является многоразличной религия оттого, что на свете есть разные секты и ереси.
When I mention religion, I mean the Christian religion; and not only the Christian religion, but the Protestant religion; and not only the Protestant religion, but the Church of England.	Когда я говорю о религии, я имею в виду христианскую религию, и не просто христианскую религию, а религию протестантскую, и не просто протестантскую религию, а англиканскую церковь.
And when I mention honour, I mean that mode of Divine grace which is not only consistent with, but dependent upon, this religion; and is consistent with and dependent upon no other.	И когда я говорю о чести, я разумею род божественной благодати, который не только совместим с этой религией, но и зависит от нее, и в то же время несовместим ни с какой иной религией и от нее не зависит.
Now to say that the honour I here mean, and which was, I thought, all the honour I could be supposed to mean, will uphold, much less dictate an untruth, is to assert an absurdity too shocking to be conceived."	При таких условиях говорить, что подразумеваемая мной честь - а, мне кажется, ясно, что никакой иной чести я не мог подразумевать, - будет поддерживать и тем более предписывать неправду, значит утверждать самую возмутительную нелепость.
"I purposely avoided," says Square, "drawing a conclusion which I thought evident from what I have said; but if you perceived it, I am sure you have not attempted to answer it.	- Я умышленно избегал, - отвечал Сквейр, -выводить заключение, которое, мне кажется, с очевидностью следует из моих слов; однако, если вы и уловили его, вы не сделали никакой попытки на него возразить.
However, to drop the article of religion, I think it is plain, from what you have said, that we have different ideas of honour; or why do we not agree in the same terms of its explanation?	Впрочем, оставляя в стороне религию, из сказанного вами, я полагаю, ясно, что у нас различные понятия о чести; но почему бы нам не столковаться относительно определения ее в одних и тех же терминах?
I have asserted, that true honour and true virtue are almost synonymous terms, and they are both founded on the unalterable rule of right, and the eternal fitness of things; to which an untruth being absolutely repugnant and contrary, it is certain that true honour cannot support an untruth.	Я утверждал, что истинная честь и истинная добродетель почти синонимы и обе основаны на непреложном законе справедливости и вечной гармонии вещей, а так как неправда совершенно несовместима с ними и противоречит им, то ясно, что истинная честь не может терпеть неправду.
In this, therefore, I think we are agreed; but that this honour can be said to be founded on religion, to which it is antecedent, if by religion be meant any positive law-"	В этом, следовательно, мы согласны. Но говорить, что эта честь может основываться на религии, в то время как она ей предшествует, если под религией подразумевать положительный закон...
"I agree," answered Thwackum, with great warmth, "with a man who asserts honour to be antecedent to religion!	- Как! Я согласен с человеком, утверждающим, будто честь предшествует религии? - с жаром воскликнул Тваком.
Mr Allworthy, did I agree-?"	- Мистер Олверти, разве я согласился?

He was proceeding when Mr Allworthy interposed, telling them very coldly, they had both mistaken his meaning; for that he had said nothing of true honour.-It is possible, however, he would not have easily quieted the disputants, who were growing equally warm, had not another matter now fallen out, which put a final end to the conversation at present.	Тут мистер Олверти оборвал его речь, холодно заметив, что они оба неверно его поняли, потому что он ничего не говорил об истинной чести. Впрочем, ему, может быть, нелегко было бы успокоить спорщиков, которые в одинаковой степени разгорячились, если бы разговору не положило конец одно неожиданное происшествие.
Chapter iv.	ГЛАВА IV,
- Containing a necessary apology for the author; and a childish incident, which perhaps requires an apology likewise.	заключающаяв себе необходимое оправдание автораи детскую ссору, тоже, может быть, нуждающуюся в оправдании
Before I proceed farther, I shall beg leave to obviate some misconstructions into which the zeal of some few readers may lead them; for I would not willingly give offence to any, especially to men who are warm in the cause of virtue or religion.	Прежде чем идти дальше, прошу позволения предотвратить некоторые кривотолки, к которым может привести излишнее рвение иных читателей, ибо у меня нет ни малейшего желания кого-либо оскорблять, особенно людей, принимающих близко к сердцу интересы добродетели или религии.
I hope, therefore, no man will, by the grossest misunderstanding or perversion of my meaning, misrepresent me, as endeavouring to cast any ridicule on the greatest perfections of human nature; and which do, indeed, alone purify and ennoble the heart of man, and raise him above the brute creation.	Надеюсь поэтому, никто не допустит такого грубого непонимания и искажения моей мысли, чтобы вообразить, будто я стремлюсь подвергнуть осмеянию величайшие совершенства человеческой природы, которые одни только очищают и облагораживают человеческое сердце и возвышают человека над бессмысленными тварями.
This, reader, I will venture to say (and by how much the better man you are yourself, by so much the more will you be inclined to believe me), that I would rather have buried the sentiments of these two persons in eternal oblivion, than have done any injury to either of these glorious causes.	Смею уверить вас, читатель (и чем благороднее вы, тем охотнее мне поверите), что я скорее предал бы мнения двух упомянутых лиц вечному забвению, чем согласился высказаться неуважительно о таких священных предметах.
On the contrary, it is with a view to their service, that I have taken upon me to record the lives and actions of two of their false and pretended champions.	Напротив, я решился рассказать о жизни и действиях двух мнимых поборников добродетели и религии именно с той целью, чтобы содействовать прославлению столь высоких предметов.
A treacherous friend is the most dangerous enemy; and I will say boldly, that both religion and virtue have received more real discredit from hypocrites than the wittiest profligates or infidels could ever cast upon them: nay, farther, as these two, in their purity, are rightly called the bands of civil society, and are indeed the greatest of blessings; so when poisoned and corrupted with fraud, pretence, and affectation, they have become the worst of civil curses, and have enabled men to perpetrate the most cruel mischiefs to their own species.	Вероломный друг - самый опасный враг, и я смело скажу, что лицемеры обесславили религию и добродетель больше, чем самые остроумные хулители и безбожники. Более того: если добродетель и религия, в их чистом виде, справедливо называются скрепами гражданского общества и являются действительно благословеннейшими дарами, то, отравленные и оскверненные обманом, притворством и лицемерием, они сделались его злейшими проклятиями и толкали людей на самые черные преступления по отношению к их ближним.

Indeed, I doubt not but this ridicule will in general be allowed: my chief apprehension is, as many true and just sentiments often came from the mouths of these persons, lest the whole should be taken together, and I should be conceived to ridicule all alike.	Я не сомневаюсь, что такое осмеяние, вообще говоря, позволительно; но из уст двух описываемых мной лиц часто исходили самые верные и правильные суждения, и я боюсь главным образом того, как бы все не было свалено в одну кучу и читатель не подумал, будто я осмеиваю все огулом.
Now the reader will be pleased to consider, that, as neither of these men were fools, they could not be supposed to have holden none but wrong principles, and to have uttered nothing but absurdities; what injustice, therefore, must I have done to their characters, had I selected only what was bad!	Пусть он благоволит принять во внимание, что люди они были неглупые, и нельзя предполагать, будто они придерживались одних только ошибочных убеждений и высказывали одни только нелепости. Какое превратное дал бы я о них представление, если бы выбрал одни только дурные их черты!
And how horribly wretched and maimed must their arguments have appeared!	И какими жалкими и уродливыми показались бы все их рассуждения!
Upon the whole, it is not religion or virtue, but the want of them, which is here exposed.	Словом, здесь выставлены с дурной стороны не религия или добродетель, а их отсутствие.
Had not Thwackum too much neglected virtue, and Square, religion, in the composition of their several systems, and had not both utterly discarded all natural goodness of heart, they had never been represented as the objects of derision in this history; in which we will now proceed.	Если бы при построении своей системы Тваком не пренебрегал до такой степени добродетелью, а Сквейр - религией и если бы оба они не сбросили со счета естественную доброту сердца, они никогда не явились бы предметом насмешки в этой истории, к которой мы теперь и возвращаемся.
This matter then, which put an end to the debate mentioned in the last chapter, was no other than a quarrel between Master Blifil and Tom Jones, the consequence of which had been a bloody nose to the former; for though Master Blifil, notwithstanding he was the younger, was in size above the other's match, yet Tom was much his superior at the noble art of boxing.	Происшествием, положившим конец разговору, изложенному в последней главе, была ссора между молодым Блайфилом и Томом Джонсом, последствием которой явился окровавленный нос первого. Хоть и младший летами, Блайфил был ростом выше своего товарища, однако Том значительно превосходил его в благородном искусстве биться на кулачки.
Tom, however, cautiously avoided all engagements with that youth; for besides that Tommy Jones was an inoffensive lad amidst all his roguery, and really loved Blifil, Mr Thwackum being always the second of the latter, would have been sufficient to deter him.	Том, однако, тщательно избегал каких-либо столкновений с племянником мистера Олверти. Не говоря уже о том, что при всей своей проказливости Томми Джонс был юноша безобидный и искренне любил Блайфила, на него действовал сдерживающе мистер Тваком, всегда бравший сторону последнего.
But well says a certain author, No man is wise at all hours; it is therefore no wonder that a boy is not so.	Но справедливо сказал один писатель: "Нет человека, который был бы мудр в каждую минуту"; не удивительно поэтому, если мудрость иногда покидала мальчика.
A difference arising at play between the two lads, Master Blifil called Tom a beggarly bastard.	Заспорив о чем-то во время игры, молодой Блайфил назвал Тома нищим ублюдком.
Upon which the latter, who was somewhat passionate in his disposition, immediately caused that phenomenon in the face of the former, which we have above remembered.	В ответ на это Том, который был нрава горячего, тотчас же украсил его лицо только что упомянутым нами способом.

Master Blifil now, with his blood running from his nose, and the tears galloping after from his eyes, appeared before his uncle and the tremendous Thwackum.	И вот молодой Блайфил, с текущей из носа кровью и струящимися из глаз вслед за ней слезами, явился на суд дяди и грозного Твакома.
In which court an indictment of assault, battery, and wounding, was instantly preferred against Tom; who in his excuse only pleaded the provocation, which was indeed all the matter that Master Blifil had omitted.	В этом трибунале Джонсу тотчас же было предъявлено обвинение в оскорблении действием и ранении. Том в оправдание сослался только на вызывающие слова Блайфила, о которых, впрочем, последний умолчал в своей жалобе.
It is indeed possible that this circumstance might have escaped his memory; for, in his reply, he positively insisted, that he had made use of no such appellation; adding,	Очень может быть, что это обстоятельство действительно вылетело у него из памяти, потому что в своем ответе он решительно отрицал произнесение им обидных слов, воскликнув:
"Heaven forbid such naughty words should ever come out of his mouth!"	- Сохрани боже, чтобы из моих уст исходили когда-нибудь такие скверные слова!
Tom, though against all form of law, rejoined in affirmance of the words.	Том, в противность всем судебным формальностям, отвечал на возражение повторением брани Блайфила.
Upon which Master Blifil said,	Тогда последний сказал:
"It is no wonder.	- Чему тут удивляться.
Those who will tell one fib, will hardly stick at another.	Кто раз соврал, тот не посовестится соврать другой раз.
If I had told my master such a wicked fib as you have done, I should be ashamed to show my face."	Если бы я сказал моему учителю такую гадкую небылицу, как ты, я стыдился бы показаться на глаза людям.
"What fib, child?" cries Thwackum pretty eagerly.	- Какую небылицу, мой мальчик? - нетерпеливо спросил Тваком.
"Why, he told you that nobody was with him a shooting when he killed the partridge; but he knows" (here he burst into a flood of tears), "yes, he knows, for he confessed it to me, that Black George the gamekeeper was there.	- Да как же, он сказал вам, что с ним никого не было на охоте, когда он застрелил куропатку: а он знает (тут Блайфил залился слезами), да, он знает, сам же мне в этом признался, что с ним был сторож Черный Джордж.
Nay, he said-yes you did-deny it if you can, that you would not have confest the truth, though master had cut you to pieces."	И больше того, он сказал, - да, ты сказал, посмей-ка отрицать! - что ни за что не признаешься в этом учителю, хотя бы он тебя на куски изрезал.
At this the fire flashed from Thwackum's eyes, and he cried out in triumph-"Oh! ho! this is your mistaken notion of honour!	При этих словах глаза Твакома засверкали, и он торжествующе воскликнул: - Ого! Так вот она, ваша ложно понятая честь!
This is the boy who was not to be whipped again!"	Вот какого мальчишку нельзя было выпороть еще раз!
But Mr Allworthy, with a more gentle aspect, turned towards the lad, and said,	Но мистер Олверти обратился к юноше с более приветливым видом, спросив:
"Is this true, child?	- Это правда, мой мальчик?
How came you to persist so obstinately in a falsehood?"	Как же ты дошел до такого упорства во лжи?

Tom said, "He scorned a lie as much as any one: but he thought his honour engaged him to act as he did; for he had promised the poor fellow to conceal him: which," he said, "he thought himself farther obliged to, as the gamekeeper had begged him not to go into the gentleman's manor, and had at last gone himself, in compliance with his persuasions."	Джонс отвечал, что он презирает ложь не меньше всякого другого; но он считал, что честь обязывала его поступить так, как он поступил, ибо он обещал бедняге не выдавать его; тем более, он чувствовал себя обязанным молчать, продолжал он, что сторож уговаривал его не ходить на чужую землю и пошел туда только в угоду ему.
He said, "This was the whole truth of the matter, and he would take his oath of it;" and concluded with very passionately begging Mr Allworthy "to have compassion on the poor fellow's family, especially as he himself only had been guilty, and the other had been very difficultly prevailed on to do what he did.	Вот вся правда, как было дело, и он готов подтвердить свои слова присягой. И Джонс закончил свою речь горячей просьбой к мистеру Олверти пожалеть семью бедного сторожа, особенно принимая во внимание то, что он, Джонс, один был виноват, а сторож с большой неохотой согласился сделать то, что он сделал.
Indeed, sir," said he, "it could hardly be called a lie that I told; for the poor fellow was entirely innocent of the whole matter.	- Право же, сэр, - говорил он, - едва ли мое показание можно назвать ложью, потому что бедняк совершенно неповинен во всем случившемся.
I should have gone alone after the birds; nay, I did go at first, and he only followed me to prevent more mischief.	Я все равно пошел бы один за птицами, - я даже и пошел один, и он только последовал за мной, чтобы я не наделал еще большей беды.
Do, pray, sir, let me be punished; take my little horse away again; but pray, sir, forgive poor George."	Пожалуйста, сэр, накажите меня, отберите у меня лошадку, но прошу вас, сэр, простите бедного Джорджа.
Mr Allworthy hesitated a few moments, and then dismissed the boys, advising them to live more friendly and peaceably together.	После недолгого колебания мистер Олверти отпустил мальчиков, посоветовав им жить дружнее и миролюбивее.
Chapter v.	ГЛАВА V
- The opinions of the divine and the philosopher concerning the two boys; with some reasons for their opinions, and other matters.	Мнения богослова и философа о своих воспитанниках; несколько оснований для этих мнений и другие предметы
It is probable, that by disclosing this secret, which had been communicated in the utmost confidence to him, young Blifil preserved his companion from a good lashing; for the offence of the bloody nose would have been of itself sufficient cause for Thwackum to have proceeded to correction; but now this was totally absorbed in the consideration of the other matter; and with regard to this, Mr All worthy declared privately, he thought the boy deserved reward rather than punishment, so that Thwackum's hand was withheld by a general pardon.	Очень может статься, что, выдав тайну, сообщенную ему весьма конфиденциально, молодой Блайфил избавил своего товарища от хорошей порки, ибо и окровавленного носа было довольно для Твакома, чтобы взяться за розгу; но эту провинность теперь совершенно заслонил другой поступок; а касательно этого поступка мистер Олверти заявил Твакому с глазу на глаз, что, по его мнению, мальчик заслуживает скорее награды, чем наказания, и, таким образом, помилование остановило карающую руку богослова.
Thwackum, whose meditations were full of birch, exclaimed against this weak, and, as he said he would venture to call it, wicked lenity.	Тваком, все помыслы которого были наполнены березовыми прутьями, громко порицал эту снисходительность, решаясь назвать ее слабостью и даже безнравственностью.
To remit the punishment of such crimes was, he said, to encourage them.	Оставлять такие преступления безнаказанными, говорил он, значит поощрять их.

He enlarged much on the correction of children, and quoted many texts from Solomon, and others; which being to be found in so many other books, shall not be found here.	Он долго распространялся о пользе наказания детей, приведя много изречений из Соломона и других; так как изречения эти можно найти во множестве книг, то мы не станем их повторять здесь.
He then applied himself to the vice of lying, on which head he was altogether as learned as he had been on the other.	Потом он обратился к пороку лжи, обнаружив в этом предмете такую же осведомленность, как и в прочих.
Square said, he had been endeavouring to reconcile the behaviour of Tom with his idea of perfect virtue, but could not.	Сквейр сказал, что он пробовал согласить поведение Тома с идеей совершенной добродетели, но ему это не удалось.
He owned there was something which at first sight appeared like fortitude in the action; but as fortitude was a virtue, and falsehood a vice, they could by no means agree or unite together.	Он признался, что на первый взгляд в поступке Джонса есть нечто похожее на мужественную силу; но так как мужество - добродетель, а лживость - порок, то они ни в коем случае не могут быть примирены или соединены.
He added, that as this was in some measure to confound virtue and vice, it might be worth Mr Thwackum's consideration, whether a larger castigation might not be laid on upon the account.	В заключение он заметил, что так как поступок Джонса является в некоторой мере смешением добродетели и порока, то мистеру Твакому следовало бы подумать, не заслуживает ли его воспитанник по этому случаю суровейшего наказания.
As both these learned men concurred in censuring Jones, so were they no less unanimous in applauding Master Blifil.	Если оба ученые мужа единодушно осудили Джонса, то с не меньшим единодушием они одобрили молодого Блайфила.
To bring truth to light, was by the parson asserted to be the duty of every religious man; and by the philosopher this was declared to be highly conformable with the rule of right, and the eternal and unalterable fitness of things.	Разоблачение истины, по утверждению священника, было долгом каждого религиозного человека, а по заявлению философа - совершенно согласно с законом справедливости и нерушимой вечной гармонией вещей.
All this, however, weighed very little with Mr Allworthy.	Все это, однако, имело очень мало веса в глазах мистера Олверти.
He could not be prevailed on to sign the warrant for the execution of Jones.	Его так и не удалось уговорить подписать приказ об экзекуции над Джонсом.
There was something within his own breast with which the invincible fidelity which that youth had preserved, corresponded much better than it had done with the religion of Thwackum, or with the virtue of Square.	В груди его жило чувство, которому стойкая верность, проявленная юношей, была гораздо ближе, чем религия Твакома или добродетель Сквейра.
He therefore strictly ordered the former of these gentlemen to abstain from laying violent hands on Tom for what had past.	Поэтому он настрого приказал первому из этих господ воздержаться от расправы над Томом за прошлое.
The pedagogue was obliged to obey those orders; but not without great reluctance, and frequent mutterings that the boy would be certainly spoiled.	Педагог принужден был повиноваться приказаниям Олверти, хоть и с большой неохотой, ворча, что мальчика положительно портят.
Towards the gamekeeper the good man behaved with more severity.	С полевым сторожем сквайр поступил суровее.

He presently summoned that poor fellow before him, and after many bitter remonstrances, paid him his wages, and dismist him from his service; for Mr All worthy rightly observed, that there was a great difference between being guilty of a falsehood to excuse yourself, and to excuse another.	Он тотчас же призвал беднягу к себе, долго ему выговаривал в резких выражениях, заплатил жалованье и уволил со службы; мистер Олверти справедливо заметил, что солгать для оправдания себя и солгать для оправдания другого - большая разница.
He likewise urged, as the principal motive to his inflexible severity against this man, that he had basely suffered Tom Jones to undergo so heavy a punishment for his sake, whereas he ought to have prevented it by making the discovery himself.	Но главной причиной его непреклонной суровости по отношению к этому человеку было то, что ради своей выгоды он проявил низость, допустив, чтобы Тома Джонса подвергли такому тяжелому наказанию, между тем как мог предотвратить его добровольным признанием.
When this story became public, many people differed from Square and Thwackum, in judging the conduct of the two lads on the occasion.	Когда эта история получила огласку, многие оценили поведение юношей в день их ссоры совсем иначе, чем Сквейр и Тваком.
Master Blifil was generally called a sneaking rascal, a poor-spirited wretch, with other epithets of the like kind; whilst Tom was honoured with the appellations of a brave lad, a jolly dog, and an honest fellow.	Молодого Блайфила в один голос назывывали подлым доносчиком, мерзавцем, трусом и тому подобными эпитетами, тогда как Том почтен был лестными именами славного малого, веселого парня честной души.
Indeed, his behaviour to Black George much ingratiated him with all the servants; for though that fellow was before universally disliked, yet he was no sooner turned away than he was as universally pitied; and the friendship and gallantry of Tom Jones was celebrated by them all with the highest applause; and they condemned Master Blifil as openly as they durst, without incurring the danger of offending his mother.	Поступок с Черным Джорджем очень расположил к нему всех слуг; правда, полевого сторожа раньше никто не любил, но едва только его прогнали, как все начали жалеть его, все с величайшими похвалами прославляли дружбу и благородство Тома Джонса и совершенно открыто осуждали молодого Блайфила, остерегаясь только прогневить его мать.
For all this, however, poor Tom smarted in the flesh; for though Thwackum had been inhibited to exercise his arm on the foregoing account, yet, as the proverb says, It is easy to find a stick, &c.	Однако за все это бедный Том платился телесной болью; ибо хоть Твакому и было запрещено пускать в ход свои руки, но, как говорит пословица, "найти сучок в лесу нетрудно".
So was it easy to find a rod; and, indeed, the not being able to find one was the only thing which could have kept Thwackum any long time from chastising poor Jones.	Так точно нетрудно было найти розгу; а только совершенная невозможность найти ее удержала бы Твакома сколько-нибудь продолжительное время от порки бедного Джонса.
Had the bare delight in the sport been the only inducement to the pedagogue, it is probable Master Blifil would likewise have had his share; but though Mr Allworthy had given him frequent orders to make no difference between the lads, yet was Thwackum altogether as kind and gentle to this youth, as he was harsh, nay even barbarous, to the other.	Если бы единственным побуждением педагога было чистое наслаждение искусством, то, по всей вероятности, Блайфил тоже получал бы свою долю, но, несмотря на неоднократные приказания мистера Олверти не делать никакого различия между мальчиками, Тваком был столь же любезен и ласков с его племянником, сколько груб и даже жесток с Джонсом.

To say the truth, Blifil had greatly gained his master's affections; partly by the profound respect he always showed his person, but much more by the decent reverence with which he received his doctrine; for he had got by heart, and frequently repeated, his phrases, and maintained all his master's religious principles with a zeal which was surprizing in one so young, and which greatly endeared him to the worthy preceptor.	Сказать правду, Блайфил вполне заслужил любовь своего наставника - частью тем, что свидетельствовал ему всегда глубокое уважение, а еще больше скромной почтительностью, с которой он принимал его учение. Блайфил знал наизусть и часто повторял его фразы и отстаивал религиозные убеждения своего учителя с жаром, прямо-таки удивительным в таком молодом человеке и снискавшим большое благоволение к нему достойного наставника.
Tom Jones, on the other hand, was not only deficient in outward tokens of respect, often forgetting to pull off his hat, or to bow at his master's approach; but was altogether as unmindful both of his master's precepts and example.	С другой стороны, Том Джонс был не только нерачителен по части внешних знаков внимания, часто забывая снять шляпу или поклониться при встрече с учителем, но относился также без всякого внимания к его наставлениям и примеру.
He was indeed a thoughtless, giddy youth, with little sobriety in his manners, and less in his countenance; and would often very impudently and indecently laugh at his companion for his serious behaviour.	Это был беззаботный, ветреный юноша с очень вольными манерами и без всякой маски на лице; часто он самым бесстыдным и неприличным образом смеялся над степенностью своего товарища.
Mr Square had the same reason for his preference of the former lad; for Tom Jones showed no more regard to the learned discourses which this gentleman would sometimes throw away upon him, than to those of Thwackum.	По этим же самым причинам и мистер Сквейр отдавал предпочтение Блайфилу, ибо Том Джонс так же неуважительно относился к ученым рассуждениям этого джентльмена, когда тому случалось расточать их пред ним, как и к поучениям Твакома.
He once ventured to make a jest of the rule of right; and at another time said, he believed there was no rule in the world capable of making such a man as his father (for so Mr Allworthy suffered himself to be called).	Однажды он решился подшутить над законом справедливости, а в другой раз сказал, что, по его мнению, ни один закон в мире не способен создать такого человека, как его отец (мистер Олверти позволял ему называть себя этим именем).
Master Blifil, on the contrary, had address enough at sixteen to recommend himself at one and the same time to both these opposites.	Молодой Блайфил, напротив, имел в шестнадцать лет довольно ловкости для того, чтобы одновременно вкрасться в милость обоих этих непохожих друг на друга людей.
With one he was all religion, with the other he was all virtue.	С одним он был - весь религия, с другим - весь добродетель.
And when both were present, he was profoundly silent, which both interpreted in his favour and in their own.	А когда они оба были возле него, он хранил глубокое молчание, которое каждый из них истолковывал в его и свою пользу.

Nor was Blifil contented with flattering both these gentlemen to their faces; he took frequent occasions of praising them behind their backs to Allworthy; before whom, when they two were alone, and his uncle commended any religious or virtuous sentiment (for many such came constantly from him) he seldom failed to ascribe it to the good instructions he had received from either Thwackum or Square; for he knew his uncle repeated all such compliments to the persons for whose use they were meant; and he found by experience the great impressions which they made on the philosopher, as well as on the divine: for, to say the truth, there is no kind of flattery so irresistible as this, at second hand.	Блайфил не довольствовался лестью в глаза обоим этим джентльменам, он пользовался всяким случаем хвалить их Олверти в их отсутствие. Когда он бывал наедине с дядей и дядя одобрял какую-нибудь религиозную или моральную сентенцию (а Блайфил постоянно сыпал ими), он почти всегда приписывал ее добрым наставлениям Твакома и Сквейра. Он знал, что дядя передаст все эти отзывы лицам, для которых они были предназначены, и убедился на опыте в том, какое сильное впечатление они производят как на философа, так и на богослова. И точно: нет лести неотразимее той, что передается из вторых рук.
The young gentleman, moreover, soon perceived how extremely grateful all those panegyrics on his instructors were to Mr Allworthy himself, as they so loudly resounded the praise of that singular plan of education which he had laid down; for this worthy man having observed the imperfect institution of our public schools, and the many vices which boys were there liable to learn, had resolved to educate his nephew, as well as the other lad, whom he had in a manner adopted, in his own house; where he thought their morals would escape all that danger of being corrupted to which they would be unavoidably exposed in any public school or university.	Кроме того, молодой джентльмен скоро заметил, что все эти панегирики учителям чрезвычайно приятны самому мистеру Олверти, потому что в них слышалась открытая похвала избранному им своеобразному плану воспитания; ибо, заметив, как несовершенны наши публичные школы и сколько пороков приобретают в них мальчики, почтенный сквайр решил воспитывать племянника и найденыша, которого он некоторым образом усыновил, у себя дома, где нравственность их, думал он, избегнет всех опасностей развращения, которым она подвержена в публичных школах или университете.
Having, therefore, determined to commit these boys to the tuition of a private tutor, Mr Thwackum was recommended to him for that office, by a very particular friend, of whose understanding Mr Allworthy had a great opinion, and in whose integrity he placed much confidence.	Решив, таким образом, вверить мальчиков попечению домашнего учителя, мистер Олверти обратился за советом к одному очень близкому приятелю, об уме которого он был высокого мнения и на честность которого вполне полагался, и тот порекомендовал ему на эту должность мистера Твакома.
This Thwackum was fellow of a college, where he almost entirely resided; and had a great reputation for learning, religion, and sobriety of manners.	Этот Тваком был членом одного колледжа, где почти жил, и славился ученостью, набожностью и степенностью.
And these were doubtless the qualifications by which Mr Allworthy's friend had been induced to recommend him; though indeed this friend had some obligations to Thwackum's family, who were the most considerable persons in a borough which that gentleman represented in parliament.	Несомненно, названные качества и имел в виду приятель мистера Олверти, рекомендуя ему Твакома, хотя, впрочем, был многим обязан семье Твакома, самой видной в том местечке, представителем которого этот джентльмен был в парламенте.
Thwackum, at his first arrival, was extremely agreeable to Allworthy; and indeed he perfectly answered the character which had been given of him.	Тваком сразу по приезде чрезвычайно понравился Олверти; действительно, он вполне отвечал данной приятелем Олверти характеристике.

Upon longer acquaintance, however, and more intimate conversation, this worthy man saw infirmities in the tutor, which he could have wished him to have been without; though as those seemed greatly overbalanced by his good qualities, they did not incline Mr Allworthy to part with him: nor would they indeed have justified such a proceeding; for the reader is greatly mistaken, if he conceives that Thwackum appeared to Mr Allworthy in the same light as he doth to him in this history; and he is as much deceived, if he imagines that the most intimate acquaintance which he himself could have had with that divine, would have informed him of those things which we, from our inspiration, are enabled to open and discover.	Впрочем, после более долгого знакомства и более задушевных бесед почтенный сквайр заметил в наставнике недостатки, которых он не желал бы в нем видеть; но так как с виду его хорошие качества значительно перевешивали их, то мистер Олверти не пожелал с ним расстаться. Да эти недостатки и не давали ему на то права: читатель сильно ошибается, если думает, будто Тваком являлся мистеру Олверти в том же свете, как и ему на страницах этой истории; он заблуждается также, если воображает, будто самые короткие отношения с богословом могли бы открыть ему вещи, которые позволило нам открыть и разоблачить наше писательское вдохновение.
Of readers who, from such conceits as these, condemn the wisdom or penetration of Mr Allworthy, I shall not scruple to say, that they make a very bad and ungrateful use of that knowledge which we have communicated to them.	О читателях, которые на основании сказанного усомнятся в мудрости или проницательности мистера Олверти, я без стеснения скажу, что они дурно и неблагодарно пользуются сообщаемыми мною сведениями.
These apparent errors in the doctrine of Thwackum served greatly to palliate the contrary errors in that of Square, which our good man no less saw and condemned.	Эти явные погрешности в системе Твакома уравновешивали противоположные погрешности Сквейра, которые наш добрый сквайр тоже видел и осуждал.
He thought, indeed, that the different exuberancies of these gentlemen would correct their different imperfections; and that from both, especially with his assistance, the two lads would derive sufficient precepts of true religion and virtue.	Но он считал, что противоположные достоинства этих джентльменов будут исправлять их противоположные несовершенства и что мальчики почерпнут от них, особенно с его помощью, достаточно полезных наставлений в истинной религии и добродетели.
If the event happened contrary to his expectations, this possibly proceeded from some fault in the plan itself; which the reader hath my leave to discover, if he can: for we do not pretend to introduce any infallible characters into this history; where we hope nothing will be found which hath never yet been seen in human nature.	Если результаты не оправдали его ожиданий, то это, может быть, проистекало от какой-то ошибки в самом плане воспитания, которую мы и предоставляем обнаружить читателю, если он сумеет; ибо мы не задаемся целью выводить в этой истории людей непогрешимых и надеемся, что в ней не найдется ничего такого, чего никогда еще не наблюдалось в человеческой натуре.
To return therefore: the reader will not, I think, wonder that the different behaviour of the two lads above commemorated, produced the different effects of which he hath already seen some instance; and besides this, there was another reason for the conduct of the philosopher and the pedagogue; but this being matter of great importance, we shall reveal it in the next chapter.	Возвратимся, однако, к нашему предмету; мне кажется, читатель не удивится, что различное поведение упомянутых мальчиков производило различное впечатление на воспитателей, примеры чего мы уже видели; но была еще и другая причина различного отношения к ним философа и педагога; так как предмет этот очень важный, мы изложим его в следующей главе.
Chapter vi.	ГЛАВА VI,
- Containing a better reason still for the before-mentioned opinions.	в которой приводится еще более веское основание для вышеупомянутых мнений

It is to be known then, that those two learned personages, who have lately made a considerable figure on the theatre of this history, had, from their first arrival at Mr Allworthy's house, taken so great an affection, the one to his virtue, the other to his religion, that they had meditated the closest alliance with him.	Надо знать, что две названные ученые персоны, играющие в последнее время видную роль на сцене нашей истории, исполнились с самого прибытия в дом мистера Олверти такой великой любовью, один - к его добродетели, а другой к его благочестию, что задумали вступить с ним в теснейший союз.
For this purpose they had cast their eyes on that fair widow, whom, though we have not for some time made any mention of her, the reader, we trust, hath not forgot.	С этим намерением они остановили свои взоры на прекрасной вдове, которой, мы надеемся, не забыл еще читатель, хоть мы давно уже о ней не упоминали.
Mrs Blifil was indeed the object to which they both aspired.	Миссис Блайфил была предметом домогательства обоих наставников.
It may seem remarkable, that, of four persons whom we have commemorated at Mr All worthy's house, three of them should fix their inclinations on a lady who was never greatly celebrated for her beauty, and who was, moreover, now a little descended into the vale of years; but in reality bosom friends, and intimate acquaintance, have a kind of natural propensity to particular females at the house of a friend-viz., to his grandmother, mother, sister, daughter, aunt, niece, or cousin, when they are rich; and to his wife, sister, daughter, niece, cousin, mistress, or servant-maid, if they should be handsome.	Может показаться странным, что из четырех человек, проживавших в доме Олверти, трое почувствовали влечение к даме, никогда особенно не славившейся красотой и вдобавок теперь уже немного склонившейся под бременем лет; но обыкновенно задушевные друзья и короткие знакомые чувствуют род естественного влечения к женщинам, входящим в число домочадцев друга, как-то: к его бабушке, сестре, дочери, тетке, племяннице или кузине, когда они богаты, и к его жене, сестре, дочери, племяннице, кузине, любовнице или горничной, если они пригожи.
We would not, however, have our reader imagine, that persons of such characters as were supported by Thwackum and Square, would undertake a matter of this kind, which hath been a little censured by some rigid moralists, before they had thoroughly examined it, and considered whether it was (as Shakespear phrases it) "Stuff o' th' conscience," or no.	Да не вообразит, однако, читатель, что люди склада Твакома и Сквейра решились на такое предприятие, не вполне одобряемое строгими моралистами, не рассмотрев досконально заранее, противно оно совести или нет.
Thwackum was encouraged to the undertaking by reflecting that to covet your neighbour's sister is nowhere forbidden: and he knew it was a rule in the construction of all laws, that	Тваком оправдывал себя рассуждением, что желать сестру ближнего своего нигде не запрещено, и ему известно было правило, которым руководятся при составлении всех законов, именно:
"Expressum facit cessare tacitum." The sense of which is,	"Expressum facit cessare taciturn", смысл которого таков:
"When a lawgiver sets down plainly his whole meaning, we are prevented from making him mean what we please ourselves."	"Если законодатель ясно излагает всю свою мысль, то мы не вправе приписывать ему то, что нам вздумается".
As some instances of women, therefore, are mentioned in the divine law, which forbids us to covet our neighbour's goods, and that of a sister omitted, he concluded it to be lawful.	А так как божественный закон, запрещающий нам желать добро нашего ближнего, перечисляет разные виды женщин и сестра среди них не упоминается, то наш богослов заключил отсюда, что его желание вполне законно.

And as to Square, who was in his person what is called a jolly fellow, or a widow's man, he easily reconciled his choice to the eternal fitness of things.	А что касается Сквейра, который был что называется красавец мужчина и вдовий угодник, то он легко примирил свой выбор с вечной гармонией вещей.
Now, as both of these gentlemen were industrious in taking every opportunity of recommending themselves to the widow, they apprehended one certain method was, by giving her son the constant preference to the other lad; and as they conceived the kindness and affection which Mr Allworthy showed the latter, must be highly disagreeable to her, they doubted not but the laying hold on all occasions to degrade and vilify him, would be highly pleasing to her; who, as she hated the boy, must love all those who did him any hurt.	И вот наши джентльмены, не пропускавшие ни одного случая снискать расположение вдовы, сообразили, что вернейшим средством для этого будет отдавать предпочтение ее сыну перед Джонсом; и так как им казалось, что доброта и любовь мистера Олверти к приемышу должны быть крайне неприятны вдове, то они и не сомневались, что, унижая и понося Джонса при всяком удобном случае, они доставят ей большое удовольствие: она ненавидела мальчика, следовательно, должна была любить всех притеснявших его.
In this Thwackum had the advantage; for while Square could only scarify the poor lad's reputation, he could flea his skin; and, indeed, he considered every lash he gave him as a compliment paid to his mistress; so that he could, with the utmost propriety, repeat this old flogging line,	В этом отношении Тваком имел преимущество; ибо Сквейр мог вредить только доброму имени бедного юноши, а он - его коже; и действительно, он рассматривал каждый нанесенный Тому удар как знак внимания к своей возлюбленной, так что с полным правом мог бы применить к себе старое наставительное изречение:
"Castigo te non quod odio habeam, sed quod AMEM.	"Castigo te non quod odio habeam, sed quod amera" -
I chastise thee not out of hatred, but out of love."	"Наказываю тебя не из ненависти, а из любви".
And this, indeed, he often had in his mouth, or rather, according to the old phrase, never more properly applied, at his fingers' ends.	И действительно, оно часто бывало у него на устах, или, вернее, - по одному старинному выражению, как нельзя более подходящему к случаю, - на кончиках его пальцев.
For this reason, principally, the two gentlemen concurred, as we have seen above, in their opinion concerning the two lads; this being, indeed, almost the only instance of their concurring onany point; for, beside the difference of their principles, they had both long ago strongly suspected each other's design, and hated one another with no little degree of inveteracy.	Преимущественно по этой причине оба джентльмена были, как мы видели, согласны в своем мнении насчет порученных им воспитанников. И это был едва ли не единственный случай их единогласия, ибо, помимо коренного различия их образа мыслей, оба они давно уже сильно подозревали друг друга в желании покорить сердце вдовы и ненавидели друг друга жесточайшей ненавистью.
This mutual animosity was a good deal increased by their alternate successes; for Mrs Blifil knew what they would be at long before they imagined it; or, indeed, intended she should: for they proceeded with great caution, lest she should be offended, and acquaint Mr Allworthy.	Эта взаимная враждебность еще более распалялась их попеременными успехами, ибо миссис Блайфил смекнула, в чем дело, гораздо раньше, чем они воображали или имели в виду показать ей: соперники действовали с большой осторожностью, боясь, как бы она не обиделась и не пожаловалась мистеру Олверти.
But they had no reason for any such fear; she was well enough pleased with a passion, of which she intended none should have any fruits but herself. And the only fruits she designed for herself were, flattery and courtship; for which purpose she soothed them by turns, and a long time equally.	Но для таких опасений не было никаких поводов: вдова была довольна страстью, плоды которой намеревалась пожать она одна, а единственными плодами, на которые она рассчитывала, были лесть и поклонение, - по этой причине она поощряла каждого из них поочередно и долгое время в равной степени.

She was, indeed, rather inclined to favour the parson's principles; but Square's person was more agreeable to her eye, for he was a comely man; whereas the pedagogue did in countenance very nearly resemble that gentleman, who, in the Harlot's Progress, is seen correcting the ladies in Bridewell.	Она больше склонялась предпочесть убеждения богослова; но наружность Сквейра больше радовала ее взоры, ибо философ был мужчина благообразный, тогда как педагог очень напоминал джентльмена, наказывающего дам в исправительном доме на гравюре из серии "Путь прелестницы".
Whether Mrs Blifil had been surfeited with the sweets of marriage, or disgusted by its bitters, or from what other cause it proceeded, I will not determine; but she could never be brought to listen to any second proposals.	Была ли миссис Блайфил пресыщена сладостью супружеской жизни, почувствовала ли отвращение к ее горечи, или происходило это от иной причины - я не берусь решить, - только она и слышать не хотела о новом предложении.
However, she at last conversed with Square with such a degree of intimacy that malicious tongues began to whisper things of her, to which, as well for the sake of the lady, as that they were highly disagreeable to the rule of right and the fitness of things, we will give no credit, and therefore shall not blot our paper with them.	Впрочем, под конец у нее установились такие короткие отношения со Сквейром, что злые языки начали нашептывать о ней вещи, которым, вследствие нежелания порочить честь дамы, а также потому, что они совершенно несовместимы с законом справедливости и всеобщей гармонией, мы не будем придавать значения и не станем марать ими бумагу.
The pedagogue, 'tis certain, whipped on, without getting a step nearer to his journey's end.	Педагог же, как усердно ни подхлестывал, ни на шаг не приближался к цели своего путешествия.
Indeed he had committed a great error, and that Square discovered much sooner than himself.	Надо сказать, что он сделал большую ошибку, и Сквейр заметил это гораздо раньше него.
Mrs Blifil (as, perhaps, the reader may have formerly guessed) was not over and above pleased with the behaviour of her husband; nay, to be honest, she absolutely hated him, till his death at last a little reconciled him to her affections.	Миссис Блайфил (как, может быть, уже догадался читатель) не была в чрезмерном восторге от обращения мужа; говоря откровенно, она ненавидела его всей душой, пока наконец смерть немного не примирила ее с ним.
It will not be therefore greatly wondered at, if she had not the most violent regard to the offspring she had by him.	Поэтому нет ничего удивительного в том, что она не питала особенно бурной нежности к его детищу.
And, in fact, she had so little of this regard, that in his infancy she seldom saw her son, or took any notice of him; and hence she acquiesced, after a little reluctance, in all the favours which Mr Allworthy showered on the foundling; whom the good man called his own boy, and in all things put on an entire equality with Master Blifil.	Действительно, этой нежности было у нее так мало, что, когда ее сын был ребенком, она видела его редко и обращала на него мало внимания; без больших усилий примирилась она со всеми милостями, расточаемыми найденышу мистером Олверти, который называл его своим сыном и во всем держал наравне с маленьким Блайфилом.
This acquiescence in Mrs Blifil was considered by the neighbours, and by the family, as a mark of her condescension to her brother's humour, and she was imagined by all others, as well as Thwackum and Square, to hate the foundling in her heart; nay, the more civility she showed him, the more they conceived she detested him, and the surer schemes she was laying for his ruin: for as they thought it her interest to hate him, it was very difficult for her to persuade them she did not.	Это молчаливое согласие было истолковано соседями и домочадцами как уступка братниной прихоти, но все, не исключая Твакома и Сквейра, были убеждены, что в душе она ненавидит приемыша; и чем ласковее обращалась она с ним, тем больше они были уверены, что она озлоблена против Джонса и замышляет для него верную гибель; ей трудно было бы переубедить людей, считавших, что в ее интересах ненавидеть мальчика.

Thwackum was the more confirmed in his opinion, as she had more than once slily caused him to whip Tom Jones, when Mr Allworthy, who was an enemy to this exercise, was abroad; whereas she had never given any such orders concerning young Blifil.	Тваком еще более укрепился в своем мнении оттого, что она не раз коварно подавала ему мысль высечь Тома Джонса, когда мистера Олверти, враждебно относившегося к таким экзекуциям, не было дома; между тем она никогда не отдавала подобных приказаний относительно Блайфила.
And this had likewise imposed upon Square.	Это обстоятельство обратило на себя внимание также Сквейра.
In reality, though she certainly hated her own son-of which, however monstrous it appears, I am assured she is not a singular instance-she appeared, notwithstanding all her outward compliance, to be in her heart sufficiently displeased with all the favour shown by Mr Allworthy to the foundling.	Словом, хотя миссис Блайфил заведомо ненавидела своего родного сына - и, как это ни чудовищно, я уверен, что она в этом отношении далеко не исключение, - она, по-видимому, вопреки всей своей наружной угодливости, втайне сильно досадовала на благоволение мистера Олверти к приемышу.
She frequently complained of this behind her brother's back, and very sharply censured him for it, both to Thwackum and Square; nay, she would throw it in the teeth of Allworthy himself, when a little quarrel, or miff, as it is vulgarly called, arose between them.	Часто она в резких выражениях жаловалась на брата, за его спиной, Твакому и Сквейру и даже порой бросала упрек в лицо самому Олверти, когда между ними завязывались небольшие ссоры, или, вульгарно выражаясь, перебранки.
However, when Tom grew up, and gave tokens of that gallantry of temper which greatly recommends men to women, this disinclination which she had discovered to him when a child, by degrees abated, and at last she so evidently demonstrated her affection to him to be much stronger than what she bore her own son, that it was impossible to mistake her any longer.	Однако, когда Том вырос и стал отличаться удалью, так выгодно рисующей мужчину в глазах женщин, нерасположение, которое она обнаруживала к нему во время его детства, постепенно ослабело, и наконец она стала оказывать ему столь явное предпочтение перед родным сыном, что уже невозможно было ошибиться на этот счет.
She was so desirous of often seeing him, and discovered such satisfaction and delight in his company, that before he was eighteen years old he was become a rival to both Square and Thwackum; and what is worse, the whole country began to talk as loudly of her inclination to Tom, as they had before done of that which she had shown to Square: on which account the philosopher conceived the most implacable hatred for our poor heroe.	Она так желала видеть Джонса и испытывала такое живое удовольствие в его обществе, что, не достигнув еще восемнадцати лет, Том сделался соперником и Сквейра и Твакома; и, что еще хуже, весь околоток начал поговаривать о ее благосклонности к Тому так же громко, как раньше говорили о ее благосклонности к Сквейру; по этой причине философ воспылал жесточайшей ненавистью к нашему бедному герою.
Chapter vii.	ГЛАВА VII,
- In which the author himself makes his appearance on the stage.	в которой на сцену является сам автор
Though Mr Allworthy was not of himself hasty to see things in a disadvantageous light, and was a stranger to the public voice, which seldom reaches to a brother or a husband, though it rings in the ears of all the neighbourhood; yet was this affection of Mrs Blifil to Tom, and the preference which she too visibly gave him to her own son, of the utmost disadvantage to that youth.	Хотя сам мистер Олверти не торопился видеть вещи в неблагоприятном свете и оставался чужд голосу молвы, который редко достигает слуха брата или мужа, несмотря на то, что раздается в ушах всех соседей, все же благосклонность миссис Блайфил к Тому и предпочтение, слишком явно отдаваемое ему перед сыном, принесли много вреда нашему герою.

For such was the compassion which inhabited Mr Allworthy's mind, that nothing but the steel of justice could ever subdue it.	Мистер Олверти был преисполнен такой отзывчивости, что лишь требования справедливости могли бы подавить в нем это чувство.
To be unfortunate in any respect was sufficient, if there was no demerit to counterpoise it, to turn the scale of that good man's pity, and to engage his friendship and his benefaction.	Какого угодно несчастья, лишь бы только его не перевешивали дурные качества, было достаточно для того, чтобы пробудить в сердце этого доброго человека жалость и снискать его дружбу и благоволение.
When therefore he plainly saw Master Blifil was absolutely detested (for that he was) by his own mother, he began, on that account only, to look with an eye of compassion upon him; and what the effects of compassion are, in good and benevolent minds, I need not here explain to most of my readers.	Вот почему, убедившись с несомненностью, что маленький Блайфил находится в полной немилости у матери (а так оно и было в действительности), он начал смотреть на него с состраданием; а каково действие сострадания на умы добрые и благожелательные - этого, я думаю, мне нет надобности объяснять читателям.
Henceforward he saw every appearance of virtue in the youth through the magnifying end, and viewed all his faults with the glass inverted, so that they became scarce perceptible.	С этих пор мистер Олверти видел малейшее проявление добродетели в юноше в увеличительное стекло, а все его недостатки - в уменьшительное, так что они сделались едва заметными.
And this perhaps the amiable temper of pity may make commendable; but the next step the weakness of human nature alone must excuse; for he no sooner perceived that preference which Mrs Blifil gave to Tom, than that poor youth (however innocent) began to sink in his affections as he rose in hers.	Эту снисходительность жалости можно считать даже похвальной; но следующий шаг способна извинить только слабость человеческой натуры. Едва лишь мистер Олверти заметил, что сестра его оказывает Тому предпочтение, как благосклонность его к бедному, ни в чем не повинному юноше стала убывать по мере возрастания к нему привязанности вдовы.
This, it is true, would of itself alone never have been able to eradicate Jones from his bosom; but it was greatly injurious to him, and prepared Mr Allworthy's mind for those impressions which afterwards produced the mighty events that will be contained hereafter in this history; and to which, it must be confest, the unfortunate lad, by his own wantonness, wildness, and want of caution, too much contributed.	Правда, одна эта привязанность не могла бы вырвать Джонса из сердца сквайра, но она сильно ему повредила и подготовила мистера Олверти к тем впечатлениям, которые сделались впоследствии причиной важных событий, излагаемых на дальнейших страницах этой повести, и которые, нужно сказать откровенно, усилил сам неудачливый юноша своей взбалмошностью, опрометчивостью и неосторожностью.
In recording some instances of these, we shall, if rightly understood, afford a very useful lesson to those well-disposed youths who shall hereafter be our readers; for they may here find, that goodness of heart, and openness of temper, though these may give them great comfort within, and administer to an honest pride in their own minds, will by no means, alas! do their business in the world.	Несколько примеров в подтверждение этого послужат, если будут правильно поняты, полезным уроком благонамеренным юношам, которым случится впоследствии быть нашими читателями; они увидят, что доброта сердца и откровенный характер, хотя бы они давали большое душевное наслаждение и наполняли умы благородной гордостью, ни в коем случае - увы! -не ведут к преуспеянию в свете.
Prudence and circumspection are necessary even to the best of men.	Благоразумие и осмотрительность необходимы даже наилучшему из людей.
They are indeed, as it were, a guard to Virtue, without which she can never be safe.	Они являются как бы стражами добродетели, без которых она всегда в опасности.

It is not enough that your designs, nay, that your actions, are intrinsically good; you must take care they shall appear so.	Недостаточно, чтобы намерения ваши и даже ваши поступки были сами по себе благородны, -нужно еще позаботиться, чтобы они и казались такими.
If your inside be never so beautiful, you must preserve a fair outside also.	Как бы ни была прекрасна ваша внутренняя сущность, вы всегда должны сохранять приличную внешность.
This must be constantly looked to, or malice and envy will take care to blacken it so, that the sagacity and goodness of an Allworthy will not be able to see through it, and to discern the beauties within.	Необходимо постоянно следить за ней, иначе злоба и зависть постараются так вас очернить, что проницательность и доброта таких людей, как Олверти, неспособны будут проникнуть сквозь толщу клеветы и разглядеть внутреннюю красоту.
Let this, my young readers, be your constant maxim, that no man can be good enough to enable him to neglect the rules of prudence; nor will Virtue herself look beautiful, unless she be bedecked with the outward ornaments of decency and decorum.	Юные мои читатели, помните твердо, что самый лучший человек не вправе пренебрегать правилами благоразумия и сама добродетель не покажется приглядной без внешних украшений приличия и благопристойности.
And this precept, my worthy disciples, if you read with due attention, you will, I hope, find sufficiently enforced by examples in the following pages.	И я надеюсь, достойные ученики мои, если вы будете читать с должным вниманием, то найдете на дальнейших страницах достаточно примеров, подтверждающих эту истину.
I ask pardon for this short appearance, by way of chorus, on the stage.	Простите, что я сам выступаю на сцену в роли хора.
It is in reality for my own sake, that, while I am discovering the rocks on which innocence and goodness often split, I may not be misunderstood to recommend the very means to my worthy readers, by which I intend to show them they will be undone.	Этого требует забота о моем добром имени; указывая на рифы, о которые часто разбиваются невинность и доброта, я хочу, чтобы меня не истолковали превратно и не подумали, что я даю моим уважаемым читателям советы, для них заведомо гибельные.
And this, as I could not prevail on any of my actors to speak, I myself was obliged to declare.	А так как мне не удалось убедить никого из действующих лиц моей повести высказать это, то я принужден был заговорить сам.
Chapter viii.	ГЛАВА VIII
- A childish incident, in which, however, is seen a good-natured disposition in Tom Jones.	Детская выходка, показывающая, однако, природную доброту Тома Джонса
The reader may remember that Mr Allworthy gave Tom Jones a little horse, as a kind of smart-money for the punishment which he imagined he had suffered innocently.	Читатель помнит, как мистер Олверти подарил Тому Джонсу лошадку, словно желая вознаградить мальчика за невинно понесенное, по его мнению, наказание.
This horse Tom kept above half a year, and then rode him to a neighbouring fair, and sold him.	Этой лошадкой Том пользовался около полу год а, затем поехал на ней на ярмарку в соседнее местечко и продал ее.
At his return, being questioned by Thwackum what he had done with the money for which the horse was sold, he frankly declared he would not tell him.	По возвращении домой, на вопрос Твакома, что он сделал с деньгами, вырученными за лошадь, он откровенно заявил, что не скажет.

"Oho!" says Thwackum, "you will not! then I will have it out of your br-h;" that being the place to which he always applied for information on every doubtful occasion.	- Вот как! - воскликнул Тваком. - Ты не скажешь! Так я выведаю это у твоего зада. К этому месту он всегда обращался за сведениями в сомнительных случаях.
Tom was now mounted on the back of a footman, and everything prepared for execution, when Mr Allworthy, entering the room, gave the criminal a reprieve, and took him with him into another apartment; where, being alone with Tom, he put the same question to him which Thwackum had before asked him.	Том был уже посажен на спину лакея и все было приготовлено для экзекуции, когда в комнату вошел Олверти, отменил приговор и увел с собой преступника. Оставшись с Томом наедине, он задал мальчику вопрос, предложенный ранее Твакомом.
Tom answered, he could in duty refuse him nothing; but as for that tyrannical rascal, he would never make him any other answer than with a cudgel, with which he hoped soon to be able to pay him for all his barbarities.	Том отвечал, что он не вправе отказать ему ни в одной просьбе, но что касается этого мерзавца с деспотическими замашками, то он ответит ему только дубинкой, которой надеется вскоре отплатить за все его жестокости.
Mr Allworthy very severely reprimanded the lad for his indecent and disrespectful expressions concerning his master; but much more for his avowing an intention of revenge.	Мистер Олверти сделал ему суровый выговор за непристойные и непочтительные выражения по адресу своего воспитателя, особенно же за беззастенчиво высказанное намерение отомстить ему.
He threatened him with the entire loss of his favour, if he ever heard such another word from his mouth; for, he said, he would never support or befriend a reprobate.	Он пригрозил, что лишит его всех своих милостей, если еще раз услышит от него такие слова; ибо, заявил Олверти, он ни за что не станет оказывать поддержки или помощи закоренелому преступнику.
By these and the like declarations, he extorted some compunction from Tom, in which that youth was not over-sincere; for he really meditated some return for all the smarting favours he had received at the hands of the pedagogue.	При помощи таких увещаний и угроз он добился от Тома раскаяния, но не слишком чистосердечного, потому что юноша действительно подумывал о воздаянии за все жгучие ласки, полученные им от руки педагога.
He was, however, brought by Mr Allworthy to express a concern for his resentment against Thwackum; and then the good man, after some wholesome admonition, permitted him to proceed, which he did as follows:-	Однако под влиянием убеждений мистера Олверти Том выразил сожаление по поводу своей резкой выходки против Твакома, после чего, сделав еще несколько полезных наставлений, Олверти позволил ему продолжать, и Том сказал следующее:
"Indeed, my dear sir, I love and honour you more than all the world: I know the great obligations I have to you, and should detest myself if I thought my heart was capable of ingratitude.	- Я люблю и уважаю вас, сэр, больше всех на свете, знаю, как много обязан вам, и глубоко презирал бы себя, если бы считал себя способным на неблагодарность.
Could the little horse you gave me speak, I am sure he could tell you how fond I was of your present; for I had more pleasure in feeding him than in riding him.	Жаль, что подаренная вами лошадка не умеет говорить, а то она рассказала бы вам, как я дорожил вашим подарком: мне приятнее было кормить ее, чем кататься на ней.
Indeed, sir, it went to my heart to part with him; nor would I have sold him upon any other account in the world than what I did.	Право, сэр, мне тяжело было с ней расстаться, и я не продал бы ее ни за что на свете по какому-нибудь другому случаю.

You yourself, sir, I am convinced, in my case, would have done the same: for none ever so sensibly felt the misfortunes of others.	Я уверен, сэр, что на моем месте вы сами поступили бы точно так же, ибо нет человека, более отзывчивого к чужим несчастьям.
What would you feel, dear sir, if you thought yourself the occasion of them?	Но каково бы вы себя чувствовали, дорогой благодетель, если бы считали себя их виновником?
Indeed, sir, there never was any misery like theirs."	А такой нищеты, как у них, право же, никогда не было.
"Like whose, child?" says Allworthy:	- Как у кого, друг мой? - спросил Олверти.
"What do you mean?"	- О ком ты говоришь?
"Oh, sir!" answered Tom, "your poor gamekeeper, with all his large family, ever since your discarding him, have been perishing with all the miseries of cold and hunger: I could not bear to see these poor wretches naked and starving, and at the same time know myself to have been the occasion of all their sufferings.	-Ах, сэр! - отвечал Том. - Ваш несчастный полевой сторож погибает со всей своей семьей от голода и холода с тех пор, как вы его прогнали. Для меня было невыносимо видеть этих бедняг, раздетых, без куска хлеба, и сознавать, что я же являюсь причиной всех их страданий.
I could not bear it, sir; upon my soul, I could not." [Here the tears ran down his cheeks, and he thus proceeded.] "It was to save them from absolute destruction I parted with your dear present, notwithstanding all the value I had for it: I sold the horse for them, and they have every farthing of the money."	Я не мог этого вынести, сэр, - клянусь вам, не мог! - Тут слезы заструились у него по щекам, и он продолжал так: - Чтобы спасти этих людей от совершенной гибели, я решился расстаться с вашим подарком, как он мне ни дорог; ради них я продал лошадь и отдал им все деньги до последнего гроша.
Mr Allworthy now stood silent for some moments, and before he spoke the tears started from his eyes.	Несколько минут мистер Олверти не произносил ни слова, и слезы текли у него из глаз.
He at length dismissed Tom with a gentle rebuke, advising him for the future to apply to him in cases of distress, rather than to use extraordinary means of relieving them himself.	Наконец он отпустил Тома с мягким упреком, сказав ему, чтобы на будущее время он лучше обращался к нему в случаях подобной нужды, а не прибегал к таким необыкновенным средствам помощи.
This affair was afterwards the subject of much debate between Thwackum and Square.	Происшествие это послужило поводом к большому спору между Твакомом и Сквейром.
Thwackum held, that this was flying in Mr All worthy's face, who had intended to punish the fellow for his disobedience.	Тваком утверждал, что это просто вызов мистеру Олверти, который хотел наказать сторожа за неповиновение.
He said, in some instances, what the world called charity appeared to him to be opposing the will of the Almighty, which had marked some particular persons for destruction; and that this was in like manner acting in opposition to Mr Allworthy; concluding, as usual, with a hearty recommendation of birch.	Он говорил, пояснив свою мысль несколькими примерами, что так называемое милосердие кажется ему противным воле всемогущего, обрекающего некоторых людей на гибель, и что поступок Джонса в равной мере идет вразрез с желаниями мистера Олверти; по обыкновению, он заключил свою речь горячей похвалой березовым прутьям.
Square argued strongly on the other side, in opposition perhaps to Thwackum, or in compliance with Mr Allworthy, who seemed very much to approve what Jones had done.	Сквейр энергично отстаивал противное - может быть, из желания возражать Твакому, а может быть - с целью угодить мистеру Олверти, по-видимому вполне одобрявшему поступок Джонса.

As to what he urged on this occasion, as I am convinced most of my readers will be much abler advocates for poor Jones, it would be impertinent to relate it.	Однако приводить здесь доводы философа было бы неуместно, так как я убежден, что большинство моих Читателей сумеет гораздо искуснее защитить Джонса.
Indeed it was not difficult to reconcile to the rule of right an action which it would have been impossible to deduce from the rule of wrong.	Действительно, нетрудно было примирить с законом справедливости поступок, который никак нельзя было вывести из закона несправедливости.
Chapter ix.	ГЛАВА IX,
- Containing an incident of a more heinous kind, with the comments of Thwackum and Square.	заключающая выходку гораздо худшего свойства, с комментариями Твакома и Сквейра
It hath been observed by some man of much greater reputation for wisdom than myself, that misfortunes seldom come single.	Одним мудрым человеком, до которого мне далеко, было замечено, что беда редко приходит в одиночку.
An instance of this may, I believe, be seen in those gentlemen who have the misfortune to have any of their rogueries detected; for here discovery seldom stops till the whole is come out.	Примером этой истины могут, мне кажется, служить те господа, которые имели несчастье попасться в каком-нибудь грязном деле: подобное открытие редко остается одиноким и обыкновенно приводит к полному разоблачению человека.
Thus it happened to poor Tom; who was no sooner pardoned for selling the horse, than he was discovered to have some time before sold a fine Bible which Mr Allworthy gave him, the money arising from which sale he had disposed of in the same manner.	Так случилось и с бедным Томом: только что ему простили продажу лошади, как обнаружилось, что незадолго перед тем он продал другой подарок мистера Олверти - изящную Библию, а вырученные деньги употребил по тому же назначению.
This Bible Master Blifil had purchased, though he had already such another of his own, partly out of respect for the book, and partly out of friendship to Tom, being unwilling that the Bible should be sold out of the family at half-price.	Библию приобрел маленький Блайфил, хотя у него уже был другой точно такой же экземпляр; сделал он это отчасти из уважения к книге, а отчасти из дружбы к Тому, не желая, чтобы книга за половинную цену перешла в чужие руки.
He therefore deposited the said half-price himself; for he was a very prudent lad, and so careful of his money, that he had laid up almost every penny which he had received from Mr Allworthy.	Поэтому он заплатил означенную половинную цену сам, ибо он был юноша благоразумный и бережно обращался с деньгами, откладывая почти каждый пенс, полученный от мистера Олверти.
Some people have been noted to be able to read in no book but their own.	Г оворят, есть люди, которые могут читать только принадлежащие им книги.
On the contrary, from the time when Master Blifil was first possessed of this Bible, he never used any other.	Напротив, Блайфил, приобретя Библию Джонса, к другой больше не обращался.
Nay, he was seen reading in it much oftener than he had before been in his own.	Больше того: он проводил за чтением этой Библии гораздо больше времени, чем раньше за чтением своей.
Now, as he frequently asked Thwackum to explain difficult passages to him, that gentleman unfortunately took notice of Tom's name, which was written in many parts of the book.	А так как он часто просил Твакома объяснить ему трудные места, то педагог, к несчастью, обратил внимание на имя Тома, надписанное во многих местах книги.
This brought on an inquiry, which obliged Master Blifil to discover the whole matter.	Последовал допрос - и Блайфил принужден был во всем признаться.

Thwackum was resolved a crime of this kind, which he called sacrilege, should not go unpunished.	Тваком решил не оставлять безнаказанным это преступление, которое он называл святотатством.
He therefore proceeded immediately to castigation: and not contented with that he acquainted Mr Allworthy, at their next meeting, with this monstrous crime, as it appeared to him: inveighing against Tom in the most bitter terms, and likening him to the buyers and sellers who were driven out of the temple.	Поэтому он немедленно приступил к порке; не удовольствовавшись ею, он при первом же свидании рассказал мистеру Олверти о чудовищном, по его мнению, проступке Тома, ругая приемыша самыми последними словами и уподобляя его торговцам, изгнанным из храма.
Square saw this matter in a very different light.	Сквейр посмотрел на дело с совсем иной точки зрения.
He said, he could not perceive any higher crime in selling one book than in selling another. That to sell Bibles was strictly lawful by all laws both Divine and human, and consequently there was no unfitness in it.	Он говорил, что не видит, почему продать одну книгу большее преступление, чем продать другую; что продавать Библию не запрещено никаким законом, ни божеским, ни человеческим, и потому вполне позволительно.
He told Thwackum, that his great concern on this occasion brought to his mind the story of a very devout woman, who, out of pure regard to religion, stole Tillotson's Sermons from a lady of her acquaintance.	Великое негодование Твакома, сказал он, приводит ему на память случай с одной набожной женщиной, которая единственно из благочестия украла у своей знакомой проповеди Тиллотсона.
This story caused a vast quantity of blood to rush into the parson's face, which of itself was none of the palest; and he was going to reply with great warmth and anger, had not Mrs Blifil, who was present at this debate, interposed.	От этого сравнения кровь обильно прилила к лицу священника, и без того не бледному; он уже собрался ответить что-то очень горячее и сердитое, но тут вмешалась миссис Блайфил, присутствовавшая при споре.
That lady declared herself absolutely of Mr Square's side.	Почтенная дама объявила, что она всецело на стороне мистера Сквейра.
She argued, indeed, very learnedly in support of his opinion; and concluded with saying, if Tom had been guilty of any fault, she must confess her own son appeared to be equally culpable; for that she could see no difference between the buyer and the seller; both of whom were alike to be driven out of the temple.	Она выступила на поддержку его мнения с длинными учеными доводами, заключив свою речь утверждением, что если Джонс в чем-нибудь виноват, то столько же виноват и сын ее, ибо она не видит никакой разницы между продавцом и покупателем, и оба они одинаково должны быть изгнаны из храма.
Mrs Blifil having declared her opinion, put an end to the debate.	Высказанное миссис Блайфил мнение положило конец спору.
Square's triumph would almost have stopt his words, had he needed them; and Thwackum, who, for reasons before-mentioned, durst not venture at disobliging the lady, was almost choaked with indignation.	Торжество Сквейра почти отняло у него дар речи, если бы он в нем нуждался; а Тваком, не смевший по упомянутым выше причинам противоречить вдове, едва не задохся от возмущения.
As to Mr Allworthy, he said, since the boy had been already punished he would not deliver his sentiments on the occasion; and whether he was or was not angry with the lad, I must leave to the reader's own conjecture.	Что же касается мистера Олверти, то он не пожелал объявить своего мнения, сказав, что мальчик уже понес наказание; и гневался ли он на него или нет, это я предоставляю решить самому читателю.
Soon after this, an action was brought against the gamekeeper by Squire Western (the gentleman in whose manor the partridge was killed), for depredations of the like kind.	Вскоре после этого сквайр Вестерн (тот джентльмен, в имении которого была убита куропатка) подал в суд на полевого сторожа за подобное же правонарушение.

This was a most unfortunate circumstance for the fellow, as it not only of itself threatened his ruin, but actually prevented Mr Allworthy from restoring him to his favour: for as that gentleman was walking out one evening with Master Blifil and young Jones, the latter slily drew him to the habitation of Black George; where the family of that poor wretch, namely, his wife and children, were found in all the misery with which cold, hunger, and nakedness, can affect human creatures: for as to the money they had received from Jones, former debts had consumed almost the whole.	Это было большое несчастье для бедняка: оно не только грозило ему гибелью, но служило также серьезным препятствием для возвращения милостей мистера Олверти. Надо сказать, что однажды вечером добрый сквайр гулял с Блайфилом и Джонсом, и последний ловко привел его к дому Черного Джорджа, где он увидел семью бедняги, то есть жену его и детей, в самом бедственном положении - не имеющих одежды, терпящих голод и холод; ибо почти все деньги, полученные от Джонса, были истрачены на уплату прежних долгов.
Such a scene as this could not fail of affecting the heart of Mr Allworthy.	Такое зрелище не могло не тронуть мистера Олверти.
He immediately gave the mother a couple of guineas, with which he bid her cloath her children.	Он тотчас же дал матери две гинеи, приказав купить на них одежду детям.
The poor woman burst into tears at this goodness, and while she was thanking him, could not refrain from expressing her gratitude to Tom; who had, she said, long preserved both her and hers from starving.	Бедная женщина разрыдалась и, рассыпавшись в благодарностях, не могла удержаться от выражения признательности также и Тому, который, по ее словам, долго спасал и ее и всю семью от голодной смерти.
"We have not," says she, "had a morsel to eat, nor have these poor children had a rag to put on, but what his goodness hath bestowed on us."	- Если бы не его щедроты, у нас не было бы куска хлеба, не было бы лоскутка, чтобы прикрыть этих несчастных детей, - проговорила она.
For, indeed, besides the horse and the Bible, Tom had sacrificed a night-gown, and other things, to the use of this distressed family.	В самом деле, кроме лошади и Библии, Том пожертвовал на нужды пострадавшей семьи свой шлафрок и другие вещи.
On their return home, Tom made use of all his eloquence to display the wretchedness of these people, and the penitence of Black George himself; and in this he succeeded so well, that Mr Allworthy said, he thought the man had suffered enough for what was past; that he would forgive him, and think of some means of providing for him and his family.	По возвращении домой Том пустил в ход все свое красноречие, чтобы изобразить бедственное положение этих людей и раскаяние самого Джорджа. Слова его оказали действие на мистера Олверти, который сказал, что, пожалуй, сторож довольно пострадал за свой проступок, что он его простит и подумает, чем обеспечить его и его семью.
Jones was so delighted with this news, that, though it was dark when they returned home, he could not help going back a mile, in a shower of rain, to acquaint the poor woman with the glad tidings; but, like other hasty divulgers of news, he only brought on himself the trouble of contradicting it: for the ill fortune of Black George made use of the very opportunity of his friend's absence to overturn all again.	Джонс был этим так обрадован, что не выдержал и, несмотря на темноту и проливной дождь, побежал обратно за целую милю сообщить бедной женщине добрые вести; но, подобно другим нетерпеливым разносчикам новостей, он только поставил себя в неприятное положение человека, вынужденного противоречить себе, ибо злая судьба Черного Джорджа воспользовалась именно этим кратким отсутствием его друга, чтобы снова разрушить все его возрождавшееся благополучие.
Chapter x.	ГЛАВА X,
- In which Master Blifil and Jones appear in different lights.	в которой Блайфил и Джонс являются в различном свете

Master Blifil fell very short of his companion in the amiable quality of mercy; but he as greatly exceeded him in one of a much higher kind, namely, in justice: in which he followed both the precepts and example of Thwackum and Square; for though they would both make frequent use of the word mercy, yet it was plain that in reality Square held it to be inconsistent with the rule of right; and Thwackum was for doing justice, and leaving mercy to heaven.	Блайфил-младший сильно уступал своему товарищу в прекрасном чувстве милосердия, но зато сильно превосходил в другой, гораздо более высокой добродетели - правосудии, в каковом он следовал предписаниям и примеру как Твакома, так и Сквейра. Оба они, правда, часто пользовались словом "милосердие", но было очевидно, что Сквейр считал его несовместимым с законом справедливости, Тваком же стоял за правосудие, предоставляя милосердие небу.
The two gentlemen did indeed somewhat differ in opinion concerning the objects of this sublime virtue; by which Thwackum would probably have destroyed one half of mankind, and Square the other half.	Впрочем, джентльмены эти несколько расходились в мнениях насчет предметов этой возвышенной добродетели, так что Тваком, творя правосудие, истребил бы одну половину человеческого рода, а Сквейр - другую.
Master Blifil then, though he had kept silence in the presence of Jones, yet, when he had better considered the matter, could by no means endure the thought of suffering his uncle to confer favours on the undeserving.	Блайфил, хотя и хранил молчание в присутствии Джонса, однако, обсудив дело основательнее, не мог вынести мысли, что дядя окажет милость недостойному.
He therefore resolved immediately to acquaint him with the fact which we have above slightly hinted to the readers.	Он решил поэтому тотчас же рассказать ему факт, на который мы выше намекнули читателю.
The truth of which was as follows:	Состоял он в следующем.
The gamekeeper, about a year after he was dismissed from Mr Allworthy's service, and before Tom's selling the horse, being in want of bread, either to fill his own mouth or those of his family, as he passed through a field belonging to Mr Western espied a hare sitting in her form.	Примерно год спустя после увольнения со службы и еще до продажи Томом лошади полевой сторож, бывший тогда без куска хлеба и не знавший, как прокормить себя и свою семью, проходил по полю, принадлежащему мистеру Вестерну, и заметил сидящего в норе зайца.
This hare he had basely and barbarously knocked on the head, against the laws of the land, and no less against the laws of sportsmen.	Этого зайца он самым низким и варварским образом пристукнул по голове, в противность всем поземельным и охотничьим законам.
The higgler to whom the hare was sold, being unfortunately taken many months after with a quantity of game upon him, was obliged to make his peace with the squire, by becoming evidence against some poacher.	К несчастью, разносчик, которому продан был заяц, через несколько месяцев попался с порядочным запасом дичи и, чтобы не поссориться со сквайром, должен был указать на какого-либо браконьера.
And now Black George was pitched upon by him, as being a person already obnoxious to Mr Western, and one of no good fame in the country.	Выбор его случайно остановился на Черном Джордже, как на человеке, уже однажды повредившем мистеру Вестерну и пользовавшемся дурной славой в околотке.
He was, besides, the best sacrifice the higgler could make, as he had supplied him with no game since; and by this means the witness had an opportunity of screening his better customers: for the squire, being charmed with the power of punishing Black George, whom a single transgression was sufficient to ruin, made no further enquiry.	Кроме того, разносчику выгоднее всего было пожертвовать именно им, так как с тех пор сторож не снабжал его больше дичью; это был удобный предлог для свидетеля скрыть своих лучших поставщиков. Дело в том, что сквайр, обрадованный возможностью наказать Черного Джорджа, которого погубить мог один проступок, не стал производить дальнейшее расследование.

Had this fact been truly laid before Mr Allworthy, it might probably have done the gamekeeper very little mischief.	Если бы это происшествие было изложено мистеру Олверти правильно, оно, вероятно, не причинило бы большого вреда полевому сторожу.
But there is no zeal blinder than that which is inspired with the love of justice against offenders.	Но нет ничего слепее рвения, с которым любители правосудия преследуют обидчиков.
Master Blifil had forgot the distance of the time.	Блайфил забыл упомянуть о давности проступка.
He varied likewise in the manner of the fact: and by the hasty addition of the single letter S he considerably altered the story; for he said that George had wired hares.	Далее, он существенно видоизменил самое событие, употребив второпях множественное число вместо единственного, то есть сказав, что Джордж "таскал" зайцев.
These alterations might probably have been set right, had not Master Blifil unluckily insisted on a promise of secrecy from Mr Allworthy before he revealed the matter to him; but by that means the poor gamekeeper was condemned without having an opportunity to defend himself: for as the fact of killing the hare, and of the action brought, were certainly true, Mr Allworthy had no doubt concerning the rest.	Эти искажения были бы, вероятно, исправлены, если бы Блайфил не допустил промаха, взяв с мистера Олверти слово хранить в тайне все, что он ему расскажет. Таким образом, бедняга был осужден, не имея возможности защититься; что он убил зайца и что на него было подано в суд, не подлежало никакому сомнению, и потому мистер Олверти поверил и всему остальному.
Short-lived then was the joy of these poor people; for Mr Allworthy the next morning declared he had fresh reason, without assigning it, for his anger, and strictly forbad Tom to mention George any more: though as for his family, he said he would endeavour to keep them from starving; but as to the fellow himself, he would leave him to the laws, which nothing could keep him from breaking.	Непродолжительна была радость бедной семьи. На следующее утро Олверти, не объясняя, в чем дело, объявил, что имеет новую причину для недовольства, и строго запретил Тому упоминать впредь имя Джорджа; правда, что касается семьи, сказал он, то он позаботится о том, чтобы она не умерла с голоду, но самого Джорджа предаст в руки закона, который тот упорно нарушает, невзирая ни на какие предостережения.
Tom could by no means divine what had incensed Mr Allworthy, for of Master Blifil he had not the least suspicion.	Том положительно не мог догадаться, что так разгневало мистера Олверти, ибо насчет Блайфила у него не возникло ни малейшего подозрения.
However, as his friendship was to be tired out by no disappointments, he now determined to try another method of preserving the poor gamekeeper from ruin.	Однако дружбу его не могли поколебать никакие разочарования, и он решил попытать другой способ для спасения бедняги от гибели.
Jones was lately grown very intimate with Mr Western.	В последнее время Джонс очень сблизился с мистером Вестерном.
He had so greatly recommended himself to that gentleman, by leaping over five-barred gates, and by other acts of sportsmanship, that the squire had declared Tom would certainly make a great man if he had but sufficient encouragement.	Он так выгодно зарекомендовал себя перепрыгиванием через пятикратный барьер и другими охотничьими подвигами, что сквайр решительно заявил, что при должном поощрении из Тома выйдет великий человек.
He often wished he had himself a son with such parts; and one day very solemnly asserted at a drinking bout, that Tom should hunt a pack of hounds for a thousand pound of his money, with any huntsman in the whole country.	Часто он выражал сожаление, что у него нет такого сына, и однажды за попойкой сказал торжественно, что в псовой охоте - он готов поставить тысячу фунтов! - Том заткнет за пояс любого ловчего в околотке.

By such kind of talents he had so ingratiated himself with the squire, that he was a most welcome guest at his table, and a favourite companion in his sport: everything which the squire held most dear, to wit, his guns, dogs, and horses, were now as much at the command of Jones, as if they had been his own.	Подобного рода талантами Том снискал себе большое благоволение сквайра и был самым желанным гостем за его столом и любимым товарищем на охоте; все, чем сквайр дорожил больше всего на свете, именно: ружья, собаки и лошади - было теперь к услугам Джонса, как его собственность.
He resolved therefore to make use of this favour on behalf of his friend Black George, whom he hoped to introduce into Mr Western's family, in the same capacity in which he had before served Mr Allworthy.	Том решил воспользоваться этим благоволением и помочь своему другу Черному Джорджу: он надеялся устроить его у мистера Вестерна на той же должности, какую сторож занимал у мистера Олверти.
The reader, if he considers that this fellow was already obnoxious to Mr Western, and if he considers farther the weighty business by which that gentleman's displeasure had been incurred, will perhaps condemn this as a foolish and desperate undertaking; but if he should totally condemn young Jones on that account, he will greatly applaud him for strengthening himself with all imaginable interest on so arduous an occasion.	Принимая во внимание, во-первых, то, что человек этот уже навлек на себя недовольство мистера Вестерна, а во-вторых - серьезность проступка, послужившего причиной этого недовольства, читатель, может быть, осудит затею Джонса как глупую и безнадежную; но как ни осуждай его за это, все же юноша заслуживает самого высокого одобрения за свой горячий интерес к человеку, попавшему в столь трудное положение.
For this purpose, then, Tom applied to Mr Western's daughter, a young lady of about seventeen years of age, whom her father, next after those necessary implements of sport just before mentioned, loved and esteemed above all the world.	Для осуществления своего замысла Том обратился к дочери мистера Вестерна, семнадцатилетней девушке, которую отец любил и уважал больше всего на свете после только что упомянутых принадлежностей охоты.
Now, as she had some influence on the squire, so Tom had some little influence on her.	Таким образом, она имела влияние на сквайра, а Том имел маленькое влияние на нее.
But this being the intended heroine of this work, a lady with whom we ourselves are greatly in love, and with whom many of our readers will probably be in love too, before we part, it is by no means proper she should make her appearance at the end of a book.	Но так как мы намерены сделать ее героиней нашего произведения и очень ее любим, да и многие наши читатели, по всей вероятности, перед тем как мы расстанемся, тоже ее полюбят, то ей не пристало появляться в конце книги.
BOOK IV. - CONTAINING THE TIME OF A YEAR.	КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ, охватывающая год времени
Chapter i.	ГЛАВА I,
- Containing five pages of paper.	заключающая четыре страницы
As truth distinguishes our writings from those idle romances which are filled with monsters, the productions, not of nature, but of distempered brains; and which have been therefore recommended by an eminent critic to the sole use of the pastry-cook; so, on the other hand, we would avoid any resemblance to that kind of history which a celebrated poet seems to think is no less calculated for the emolument of the brewer, as the reading it should be always attended with a tankard of good ale-	Если сочинение наше правдивостью отличается от пустых романов, которые наполнены чудовищами, плодами расстроенного мозга, а не природы, и потому объявлены одним выдающимся критиком годными единственно на потребу пирожников, то, с другой стороны, мы хотели бы избежать всякого сходства с теми историческими пьесами, которые, по мнению нашего знаменитого поэта, в не меньшей степени идут на пользу пивоваров, так как читать их должно не иначе как с кружкой доброго пива:

While-history with her comrade ale, Soothes the sad series of her serious tale	Ведет история рассказ неторопливо ППИ, скуку чтоб прогнать, зовет на помощь пиво.
For as this is the liquor of modern historians, nay, perhaps their muse, if we may believe the opinion of Butler, who attributes inspiration to ale, it ought likewise to be the potation of their readers, since every book ought to be read with the same spirit and in the same manner as it is writ.	Ведь если пиво является напитком и, может быть, даже музой современных историков, по уверению Батлера, который утверждает, что оно есть источник вдохновения, то пиво должно быть также напитком их читателей, поскольку каждую книгу следует читать в том же умонастроении, в каком она написана.
Thus the famous author of Hurlothrumbo told a learned bishop, that the reason his lordship could not taste the excellence of his piece was, that he did not read it with a fiddle in his hand; which instrument he himself had always had in his own, when he composed it.	Вот почему славный автор "Герлотрамбо" сказал одному ученому епископу, что его преосвященство потому не может оценить достоинств его произведения, что читает его без скрипки, между тем как сам он во время сочинения не выпускал из рук этого инструмента.
That our work, therefore, might be in no danger of being likened to the labours of these historians, we have taken every occasion of interspersing through the whole sundry similes, descriptions, and other kind of poetical embellishments.	И вот, чтобы пресечь всякие попыткиуподобить настоящее произведение работам таких историков, мы при всяком удобном случае пересыпали рассказ наш разными сравнениями, описаниями и другими поэтическими украшениями.
These are, indeed, designed to supply the place of the said ale, and to refresh the mind, whenever those slumbers, which in a long work are apt to invade the reader as well as the writer, shall begin to creep upon him.	Эти вещи предназначены, таким образом, для замены вышеупомянутого пива и для освежения ума в минуты, когда им начинает овладевать дремота, которой легко поддаются и читатель и автор данного произведения.
Without interruptions of this kind, the best narrative of plain matter of fact must overpower every reader; for nothing but the ever lasting watchfulness, which Homer has ascribed only to Jove himself, can be proof against a newspaper of many volumes.	Без этих передышек самое искусное изложение голых фактов одолело бы любого читателя; ибо нужно вовсе не знать сна - каковым свойством, по мнению Гомера, обладает один только Юпитер, -чтобы выдержать чтение многотомной газеты.
We shall leave to the reader to determine with what judgment we have chosen the several occasions for inserting those ornamental parts of our work.	Предоставим читателю судить, насколько удачно мы выбирали поводы для введения этих орнаментальных частей нашего труда.
Surely it will be allowed that none could be more proper than the present, where we are about to introduce a considerable character on the scene; no less, indeed, than the heroine of this heroic, historical, prosaic poem.	Но, бесспорно, всякий согласится, что не может быть повода более подходящего, чем данный, когда мы готовимся вывести на сцену важное действующее лицо - самое героиню нашей героико-истори-ко-прозаической поэмы.
Here, therefore, we have thought proper to prepare the mind of the reader for her reception, by filling it with every pleasing image which we can draw from the face of nature.	Итак, мы сочли уместным подготовить читателя к встрече с ней, наполнив его воображение самыми прекрасными образами, какие способна доставить нам природа.
And for this method we plead many precedents.	В защиту этого метода мы можем сослаться на множество примеров.
First, this is an art well known to, and much practised by, our tragick poets, who seldom fail to prepare their audience for the reception of their principal characters.	Прежде всего он хорошо известен и часто применяется нашими трагическими поэтами, которые редко забывают подготовить зрителей к появлению главных действующих лиц.

Thus the heroe is always introduced with a flourish of drums and trumpets, in order to rouse a martial spirit in the audience, and to accommodate their ears to bombast and fustian, which Mr Locke's blind man would not have grossly erred in likening to the sound of a trumpet.	Так, герой всегда выводится на сцену под грохот барабанов и рев труб, чтобы пробудить воинственный дух публики и приспособить ее уши к напыщенным и трескучим речам, которые слепой мистера Локка мог бы без большой ошибки сравнить со звуками трубы.
Again, when lovers are coming forth, soft music often conducts them on the stage, either to soothe the audience with the softness of the tender passion, or to lull and prepare them for that gentle slumber in which they will most probably be composed by the ensuing scene.	Наоборот, выход на сцену любовников часто сопровождается нежными мелодиями - для того, чтобы усладить зрителей картинами страсти нежной или же убаюкать их и подготовить к той сладкой дремоте, в которую они, по всей вероятности, будут погружены последующей сценой.
And not only the poets, but the masters of these poets, the managers of playhouses, seem to be in this secret; for, besides the aforesaid kettle-drums, &c., which denote the heroe's approach, he is generally ushered on the stage by a large troop of half a dozen scene-shifters; and how necessary these are imagined to his appearance, may be concluded from the following theatrical story:-	Тайну эту постигли, кажется, не одни поэты, но и хозяева их, театральные режиссеры, ибо, помимо только что упомянутых литавр и прочих инструментов, возвещающих приближение героя, он обыкновенно выводится на сцену в сопровождении полудюжины статистов. Насколько они необходимы для его появления, можно судить по следующему театральному анекдоту.
King Pyrrhus was at dinner at an ale-house bordering on the theatre, when he was summoned to go on the stage.	Царь Пирр обедал в кабачке возле театра, когда ему пришли сказать, что пора выходить на сцену.
The heroe, being unwilling to quit his shoulder of mutton, and as unwilling to draw on himself the indignation of Mr Wilks (his brother-manager) for making the audience wait, had bribed these his harbingers to be out of the way. While Mr Wilks, therefore, was thundering out,	Г ерой, не желая расставаться с бараньей лопаткой н не желая также навлекать на себя неудовольствие мистера Вилкса (театрального режиссера) тем, что он заставляет зрителей сидеть в ожидании актеров, за некоторую мзду уговорил своих герольдов скрыться; и пока мистер Вилкс грохотал, крича:
"Where are the carpenters to walk on before King Pyrrhus?" that monarch very quietly eat his mutton, and the audience, however impatient, were obliged to entertain themselves with music in his absence.	"Где же эти плотники, которым надо выходить перед царем Пирром?" - названный монарх преспокойно доедал свою баранину, а зрители, несмотря на все свое нетерпение, принуждены были развлекаться во время его отсутствия музыкой.
To be plain, I much question whether the politician, who hath generally a good nose, hath not scented out somewhat of the utility of this practice.	Говоря откровенно, мне сильно сдается, что пользу этого приема почуяли также и политические деятели, у которых обоняние обыкновенно бывает тонкое.
I am convinced that awful magistrate my lord-mayor contracts a good deal of that reverence which attends him through the year, by the several pageants which precede his pomp.	Я убежден, например, что важная персона лондонского лорд-мэра немало обязана почтением, которым окружена целый год, пышной церемонии вступления в должность.
Nay, I must confess, that even I myself, who am not remarkably liable to be captivated with show, have yielded not a little to the impressions of much preceding state.	Больше того, я должен сознаться, что и сам я не раз поддавался обаянию пышной обстановки, хоть меня и не легко обморочить наружным блеском.

When I have seen a man strutting in a procession, after others whose business was only to walk before him, I have conceived a higher notion of his dignity than I have felt on seeing him in a common situation.	Видя человека, гордо выступающего в процессии вслед за другими, единственная обязанность которых - идти перед ним, я составлял себе гораздо более высокое понятие о его достоинствах, чем в тех случаях, когда видел его в будничной обстановке.
But there is one instance, which comes exactly up to my purpose.	Но есть один пример, который как нельзя более подходит к моим намерениям.
This is the custom of sending on a basket-woman, who is to precede the pomp at a coronation, and to strew the stage with flowers, before the great personages begin their procession.	Это обычай во время коронационных торжеств перед началом шествия высокопоставленных особ, чтобы женщина усыпала путь цветами.
The antients would certainly have invoked the goddess Flora for this purpose, and it would have been no difficulty for their priests, or politicians to have persuaded the people of the real presence of the deity, though a plain mortal had personated her and performed her office.	Древние непременно призвали бы в этом случае богиню Флору, и жрецам их или государственным деятелям не стоило бы труда уверить народ в действительном присутствии божества, несмотря на то, что роль его играла бы и обязанности исполняла простая смертная.
But we have no such design of imposing on our reader; and therefore those who object to the heathen theology, may, if they please, change our goddess into the above-mentioned basket-woman.	Но мы не имеем намерения обманывать читателя, и поэтому противники языческого богословия могут, если им угодно, превратить нашу богиню в вышеупомянутую цветочницу.
Our intention, in short, is to introduce our heroine with the utmost solemnity in our power, with an elevation of stile, and all other circumstances proper to raise the veneration of our reader.-Indeed we would, for certain causes, advise those of our male readers who have any hearts, to read no farther, were we not well assured, that how amiable soever the picture of our heroine will appear, as it is really a copy from nature, many of our fair countrywomen will be found worthy to satisfy any passion, and to answer any idea of female perfection which our pencil will be able to raise.	Словом, мы хотим только вывести на сцену нашу героиню с возможно большей торжественностью, пустив в ход возвышенный слог и разные иные средства, способные увеличить благоговение читателя. По некоторым причинам мы даже посоветовали бы нашим читателям мужского пола, имеющим чувствительное сердце, не читать далее, если бы не были твердо уверены, что, как ни привлекателен покажется портрет нашей героини, однако он точно списан с натуры, и потому среди наших прекрасных соотечественниц сыщется немало достойных самой беззаветной любви и вполне отвечающих идеалу женского совершенства, какое способна написать наша кисть.
And now, without any further preface, we proceed to our next chapter.	Итак, без дальнейших предисловий приступаем к следующей главе.
Chapter ii.	ГЛАВА II
- A short hint of what we can do in the sublime, and a description of Miss Sophia Western.	Легкий намек на то, что мы способны создать в возвышенном стиле, и описание мисс Софьи Вестерн
Hushed be every ruder breath.	Затихните, суровые дыхания!
May the heathen ruler of the winds confine in iron chains the boisterous limbs of noisy Boreas, and the sharp-pointed nose of bitter-biting Eurus.	Наложи железные цепи, о языческий повелитель ветров, на неистовые крылья шумящего Борея и выпяченные губы больно кусающегося Эвра!

Do thou, sweet Zephyrus, rising from thy fragrant bed, mount the western sky, and lead on those delicious gales, the charms of which call forth the lovely Flora from her chamber, perfumed with pearly dews, when on the 1st of June, her birth-day, the blooming maid, in loose attire, gently trips it over the verdant mead, where every flower rises to do her homage, till the whole field becomes enamelled, and colours contend with sweets which shall ravish her most.	А ты, нежный Зефир, поднимись с благоуханного ложа, взойди на закатный небосклон и выпусти сладостный ветерок, дуновение которого выманивает из ее горницы прекрасную Флору, надушенную жемчужными росинками, когда первого июня, в день своего рождения, легко несется она, цветущая дева, в развевающихся одеждах по зеленеющему лугу, где каждый цветок тянется с приветом к ней, все поле превращается в пестрый ковер, и краски спорят с ароматами: кто больше усладит ее чувства?
So charming may she now appear! and you the feathered choristers of nature, whose sweetest notes not even Handel can excell, tune your melodious throats to celebrate her appearance.	Да появится же теперь она во всей своей прелести! И вы, пернатые певцы природы, превосходящие сладчайшим искусством самого Генделя, приветствуйте ее появление своими мелодичными голосами!
From love proceeds your music, and to love it returns.	Любовь- источник ваших песен, и к любви они обращены.
Awaken therefore that gentle passion in every swain: for lo! adorned with all the charms in which nature can array her; bedecked with beauty, youth, sprightliness, innocence, modesty, and tenderness, breathing sweetness from her rosy lips, and darting brightness from her sparkling eyes, the lovely Sophia comes!	Пробудите же эту нежную страсть во всех юношах, - ибо вот, украшенная всеми прелестями, какие только может даровать природа, блистающая красотой, молодостью, весельем, невинностью, скромностью и нежностью, разливающая благоухание из розовых губок и свет из ясных очей, выходит любезная Софья!
Reader, perhaps thou hast seen the statue of the Venus de Medicis.	Читатель, может быть, ты видел Венеру Медицейскую.
Perhaps, too, thou hast seen the gallery of beauties at Hampton Court. Thou may'st remember each bright Churchill of the galaxy, and all the toasts of the Kit-cat. Or, if their reign was before thy times, at least thou hast seen their daughters, the no less dazzling beauties of the present age; whose names, should we here insert, we apprehend they would fill the whole volume.	Может быть, видел ты также галерею красавиц в Гемптон-Корте и помнишь всех блестящих леди Черчилль "Млечного пути" и всех красоток Кит-Кэта.Или, если царство их кончилось еще не на твоей памяти, ты видел по крайней мере дочерей их, столь же ослепительных красавиц нашего времени, имена которых, если бы их здесь напечатать, заняли бы, боюсь я, целый том.
Now if thou hast seen all these, be not afraid of the rude answer which Lord Rochester once gave to a man who had seen many things.	Если ты все это видел, не испугайся сурового ответа, данного однажды лордом Рочестером человеку, много видевшему.
No.	Нет.
If thou hast seen all these without knowing what beauty is, thou hast no eyes; if without feeling its power, thou hast no heart.	Если ты все это видел и не узнал, что такое красота, значит ты без глаз; а если, узнав, не испытал на себе ее власти, значит у тебя нет сердца.
Yet is it possible, my friend, that thou mayest have seen all these without being able to form an exact idea of Sophia; for she did not exactly resemble any of them.	И все же возможно, друг мой, что, видев все это, ты не в силах составить ясное представление о Софье, ибо она не походила в точности ни на одну из названных красавиц.

She was most like the picture of Lady Ranelagh: and, I have heard, more still to the famous dutchess of Mazarine; but most of all she resembled one whose image never can depart from my breast, and whom, if thou dost remember, thou hast then, my friend, an adequate idea of Sophia.	В ней было много сходства с портретом леди Ранела и еще больше, как я слышал, со знаменитой герцогиней Мазарини; но более всего она была похожа на ту, чей образ никогда не изгладится в моем сердце; и если ты ее знавал, друг мой, то у тебя есть верное представление о Софье.
But lest this should not have been thy fortune, we will endeavour with our utmost skill to describe this paragon, though we are sensible that our highest abilities are very inadequate to the task.	Но, весьма возможно, тебе не выпало этого счастья, и потому мы приложим все старания, чтобы нарисовать этот образец совершенства, хотя и сознаем всю непосиль-ность для нас такой задачи.
Sophia, then, the only daughter of Mr Western, was a middle-sized woman; but rather inclining to tall.	Итак, Софья, единственная дочь мистера Вестерна, была росту среднего или, пожалуй, чуть выше среднего.
Her shape was not only exact, but extremely delicate: and the nice proportion of her arms promised the truest symmetry in her limbs.	Сложена она была правильно и чрезвычайно изящно; по красивой форме ее рук можно было заключить о стройности всего тела.
Her hair, which was black, was so luxuriant, that it reached her middle, before she cut it to comply with the modern fashion; and it was now curled so gracefully in her neck, that few could believe it to be her own.	Ее пышные черные волосы, до того как она их остригла, следуя нынешним модам, доходили до пояса и завивались у нее на шее так грациозно, что с трудом можно было поверить в их неподдельность.
If envy could find any part of the face which demanded less commendation than the rest, it might possibly think her forehead might have been higher without prejudice to her.	Если бы зависть вздумала искать часть лица, менее прочих достойную восхищения, она, вероятно, указала бы на лоб, который без ущерба для обладательницы мог бы быть повыше.
Her eyebrows were full, even, and arched beyond the power of art to imitate.	Брови ее были густые, ровные и неподражаемо изогнутые.
Her black eyes had a lustre in them, which all her softness could not extinguish.	Блеска ее черных глаз не могла погасить вся нежность ее сердца.
Her nose was exactly regular, and her mouth, in which were two rows of ivory, exactly answered Sir John Suckling's description in those lines:-	Нос был совершенно правильный, а рот, скрывавший два ряда белых зубов, словно выточенных из слоноеой кости, в точности соответствовал описанию сэра Джона Саклинга:
Her lips were red, and one was thin, Compar'd to that was next her chin. Some bee had stung it newly.	Рот ал - и нижняя пышна □ □ Губа, как будто бы она □□Укушена пчелою.
Her cheeks were of the oval kind; and in her right she had a dimple, which the least smile discovered.	Лицо ее было правильного овала, и при малейшей улыбке на правой щеке появлялась ямочка.
Her chin had certainly its share in forming the beauty of her face; but it was difficult to say it was either large or small, though perhaps it was rather of the former kind.	Подбородок, без сомнения, тоже придавал красоту ее лицу, но трудно было сказать, велик он или мал; скорей, пожалуй, велик.

Her complexion had rather more of the lily than of the rose; but when exercise or modesty increased her natural colour, no vermilion could equal it. Then one might indeed cry out with the celebrated Dr Donne:	Цвет лица напоминал больше лилию, чем розу, но когда резвые движения или стыдливость усиливали ее естественную краску, никакая киноварь не могла сравниться с ней, и вы невольно воскликнули бы вместе со знаменитым доктором Донном:
-Her pure and eloquent blood Spoke in her cheeks, and so distinctly wrought That one might almost say her body thought.	... Чиста, красноречива кровь □□Ее ланит - ты скажешь, плоть сама □□ Согрета в ней дыханием ума.
Her neck was long and finely turned: and here, if I was not afraid of offending her delicacy, I might justly say, the highest beauties of the famous Venus de Medicis were outdone.	Шея у нее была длинная и красиво изогнутая; я мог бы даже сказать, если бы не боялся оскорбить ее скромности, что эта часть ее тела затмила красоты знаменитой Венеры Медицейской.
Here was whiteness which no lilies, ivory, nor alabaster could match.	Белизной с ней не могли соперничать никакие лилии, никакая слоновая кость или алебастр.
The finest cambric might indeed be supposed from envy to cover that bosom which was much whiter than itself.-It was indeed,	Тончайший батист, казалось, из зависти прикрывал ее грудь, гораздо белейшую, чем он сам. Она была действительно
Nitor splendens Pario marmore purius. A gloss shining beyond the purest brightness of Parian marble.	Nitor splendens Pario manmore purius[ Блеск, сверкающий чище паросского мрамора (лат.).].
Such was the outside of Sophia; nor was this beautiful frame disgraced by an inhabitant unworthy of it. Her mind was every way equal to her person; nay, the latter borrowed some charms from the former; for when she smiled, the sweetness of her temper diffused that glory over her countenance which no regularity of features can give.	Такова была наружность Софьи. И обитательница прекрасного жилища была вполне достойна его: душа Софьи ни в чем не уступала телу, больше того - придавала ему еще больше прелести; когда она улыбалась, то нежность сердца озаряла лицо ее красой, которой не могла бы придать ему никакая правильность черт.
But as there are no perfections of the mind which do not discover themselves in that perfect intimacy to which we intend to introduce our reader with this charming young creature, so it is needless to mention them here: nay, it is a kind of tacit affront to our reader's understanding, and may also rob him of that pleasure which he will receive in forming his own judgment of her character.	Но так как ни одно совершенство души ее не укроется от читателя во время предстоящего ему близкого общения с этой очаровательной девушкой, то их не для чего перечислять здесь; это было бы оскорблением проницательности читателя и лишило бы его удовольствия составить собственное суждение о ее характере.
It may, however, be proper to say, that whatever mental accomplishments she had derived from nature, they were somewhat improved and cultivated by art: for she had been educated under the care of an aunt, who was a lady of great discretion, and was thoroughly acquainted with the world, having lived in her youth about the court, whence she had retired some years since into the country.	Однако уместно будет, пожалуй, сказать, что все природные дарования Софьи были еще развиты и усовершенствованы искусством: она была воспитана под надзором тетки, женщины великого ума, прекрасно знавшей свет, так как в молодости эта дама жила при дворе и лишь несколько лет назад удалилась в деревню.
By her conversation and instructions, Sophia was perfectly well bred, though perhaps she wanted a little of that ease in her behaviour which is to be acquired only by habit, and living within what is called the polite circle.	Пользуясь ее беседами и наставлениями, Софья прекрасно научилась светскому обращению, хотя, быть может, ей недоставало немного той непринужденности, какая приобретается только привычкой и жизнью в так называемом высшем обществе.

But this, to say the truth, is often too dearly purchased; and though it hath charms so inexpressible, that the French, perhaps, among other qualities, mean to express this, when they declare they know not what it is; yet its absence is well compensated by innocence; nor can good sense and a natural gentility ever stand in need of it.	Нужно, впрочем, сказать, что эта непринужденность покупается иногда слишком дорогой ценой; и хотя ей свойственно столь невыразимое очарование, что французы среди других качеств, вероятно, имеют в виду именно ее, говоря, что это нечто, не поддающееся определению, однако отсутствие ее вполне возмещается невинностью, и к тому же здравый смысл и природное изящество никогда не испытывают в ней недостатка.
Chapter iii.	ГЛАВА III,
- Wherein the history goes back to commemorate a trifling incident that happened some years since; but which, trifling as it was, had some future consequences.	в которой рассказ возвращается вспять, чтобы упомя-нуть про один ничтожный случай, происшедший несколько лет назад, но, несмотря на всю свою ничтожность, имевший некоторые последствия
The amiable Sophia was now in her eighteenth year, when she is introduced into this history.	Прелестной Софье во время ее выступления в этой повести шел восемнадцатый год.
Her father, as hath been said, was fonder of her than of any other human creature.	Отец, как уже сказано, души в ней не чаял.
To her, therefore, Tom Jones applied, in order to engage her interest on the behalf of his friend the gamekeeper.	К ней-то и обратился Том Джонс с намерением расположить ее в пользу своего приятеля, полевого сторожа.
But before we proceed to this business, a short recapitulation of some previous matters may be necessary.	Но, прежде чем рассказывать об этом, необходимо вкратце сообщить некоторые обстоятельства, относящиеся к более раннему времени.
Though the different tempers of Mr Allworthy and of Mr Western did not admit of a very intimate correspondence, yet they lived upon what is called a decent footing together; by which means the young people of both families had been acquainted from their infancy; and as they were all near of the same age, had been frequent playmates together.	Различие характеров хотя и препятствовало установлению коротких отношений между мистером Олверти и мистером Вестерном, однако они были, как говорится, в приятельских отношениях; вследствие этого молодежь обеих семей была знакома с самого детства и часто устраивала совместные игры.
The gaiety of Tom's temper suited better with Sophia, than the grave and sober disposition of Master Blifil. And the preference which she gave the former of these, would often appear so plainly, that a lad of a more passionate turn than Master Blifil was, might have shown some displeasure at it. As he did not, however, outwardly express any such disgust, it would be an ill office in us to pay a visit to the inmost recesses of his mind, as some scandalous people search into the most secret affairs of their friends, and often pry into their closets and cupboards, only to discover their poverty and meanness to the world.	Веселый характер Тома был Софье больше по душе, чем степенность и рассудительность Блайфила, и она часто оказывала предпочтение приемышу столь явно, что юноше более пылкого темперамента, чем Блайфил, это едва ли пришлось бы по вкусу. Но так как он ничем не выказывал своего недовольства, то нам неприлично обшаривать укромные уголки его сердца, вроде того как некоторые любители позлословить роются в самых интимных делах своих приятелей и часто суют нос в их шкафы и буфеты только для того, чтобы открыть миру их бедность и скаредность.

However, as persons who suspect they have given others cause of offence, are apt to conclude they are offended; so Sophia imputed an action of Master Blifil to his anger, which the superior sagacity of Thwackum and Square discerned to have arisen from a much better principle.	Однако люди, считающие, что они дали другим гювод к обиде, бывают склонны предполагать, что те действительно обиделись; так и Софья приписала один поступок Блайфила злопамятству, хотя высшая проницательность Твакома и Сквейра усматривала его причину в более благородном побуждении.
Tom Jones, when very young, had presented Sophia with a little bird, which he had taken from the nest, had nursed up, and taught to sing.	Еще в отрочестве Том Джонс подарил Софье птичку, которую сам достал из гнезда, выкормил и научил петь.
Of this bird, Sophia, then about thirteen years old, was so extremely fond, that her chief business was to feed and tend it, and her chief pleasure to play with it.	Софья, которой было тогда лет тринадцать, так привязалась к птичке, что по целым дням кормила ее, ухаживала за ней, и ее любимым удовольствием было играть с ней.
By these means little Tommy, for so the bird was called, was become so tame, that it would feed out of the hand of its mistress, would perch upon the finger, and lie contented in her bosom, where it seemed almost sensible of its own happiness; though she always kept a small string about its leg, nor would ever trust it with the liberty of flying away.	Вследствие этого малютка Томми - так звали птичку - настолько приручился, что клевал из рук своей госпожи, садился ей на палец и спокойно забирался на грудь, как будто сознавая свое счастье; но он был привязан ленточкой за ножку, и хозяйка никогда не позволяла ему полетать на свободе.
One day, when Mr Allworthy and his whole family dined at Mr Western's, Master Blifil, being in the garden with little Sophia, and observing the extreme fondness that she showed for her little bird, desired her to trust it for a moment in his hands.	Однажды, когда мистер Олверти обедал со всей семьей у мистера Вестерна, Блайфил, гуляя в саду с Софьей и видя, с какой любовью ласкает она птичку, попросил позволения взять ее на минуту в руки.
Sophia presently complied with the young gentleman's request, and after some previous caution, delivered him her bird; of which he was no sooner in possession, than he slipt the string from its leg and tossed it into the air.	Софья тотчас же удовлетворила просьбу молодого человека и с большой осторожностью передала ему своего Томми; но едва тот взял птичку, как в ту же минуту снял ленточку с ноги и подбросил птицу в воздух.
The foolish animal no sooner perceived itself at liberty, than forgetting all the favours it had received from Sophia, it flew directly from her, and perched on a bough at some distance.	Почувствовав себя на свободе, глупышка мигом забыла все милости Софьи, полетела от нее прочь и села в некотором расстоянии на ветку.
Sophia, seeing her bird gone, screamed out so loud, that Tom Jones, who was at a little distance, immediately ran to her assistance.	Увидев, что птичка упорхнула, Софья громко вскрикнула, и Том Джонс, находившийся неподалеку, тотчас же бросился к ней на помощь.
He was no sooner informed of what had happened, than he cursed Blifil for a pitiful malicious rascal; and then immediately stripping off his coat he applied himself to climbing the tree to which the bird escaped.	Узнав, что случилось, он выбранил Блайфила подлым негодяем, мигом сбросил куртку и полез на дерево доставать птичку.
Tom had almost recovered his little namesake, when the branch on which it was perched, and that hung over a canal, broke, and the poor lad plumped over head and ears into the water.	Том почти уже добрался до своего маленького тезки, как свесившийся над каналом сук, на который он влез, обломился, и бедный рыцарь стремглав плюхнулся в воду.

Sophia's concern now changed its object. And as she apprehended the boy's life was in danger, she screamed ten times louder than before; and indeed Master Blifil himself now seconded her with all the vociferation in his power.	Беспокойство Софьи направилось теперь на другой предмет: испугавшись за жизнь Тома, она вскрикнула вдесятеро громче, чем в первый раз, причем ей изо всех сил начал вторить Блайфил.
The company, who were sitting in a room next the garden, were instantly alarmed, and came all forth; but just as they reached the canal, Tom (for the water was luckily pretty shallow in that part) arrived safely on shore.	Гости, сидевшие в комнате, которая выходила в сад, в сильной тревоге выбежали вон; но когда они приблизились к каналу, к счастью, в этом месте довольно мелкому, Том уже благополучно выходил на берег.
Thwackum fell violently on poor Tom, who stood dropping and shivering before him, when Mr Allworthy desired him to have patience; and turning to Master Blifil, said,	Тваком яростно накинулся на бедного Тома, который стоял перед ним промокший и дрожащий, но мистер Олверти попросил его успокоиться и, обратившись к Блайфилу, спросил:
"Pray, child, what is the reason of all this disturbance?"	- Скажи, пожалуйста, сынок, что за причина всей этой суматохи?
Master Blifil answered, "Indeed, uncle, I am very sorry for what I have done; I have been unhappily the occasion of it all.	- Мне очень жаль, дядя, - ответил Блайфил, - что я наделал столько шуму: к несчастью, я сам всему причина.
I had Miss Sophia's bird in my hand, and thinking the poor creature languished for liberty, I own I could not forbear giving it what it desired; for I always thought there was something very cruel in confining anything.	У меня в руках была птичка мисс Софьи; подумав, что бедняжке хочется на волю, я, признаюсь, не мог устоять и предоставил ей то, чего она хотела, так как всегда считал, что большая жестокость -держать кого-нибудь в заточении.
It seemed to be against the law of nature, by which everything hath a right to liberty; nay, it is even unchristian, for it is not doing what we would be done by; but if I had imagined Miss Sophia would have been so much concerned at it, I am sure I never would have done it; nay, if I had known what would have happened to the bird itself: for when Master Jones, who climbed up that tree after it, fell into the water, the bird took a second flight, and presently a nasty hawk carried it away."	Поступать так, по-моему, противно законам природы, согласно которым всякое существо имеет право наслаждаться свободой; и это даже противно христианству, потому что это значит обращаться с другими не так, как мы хотели бы, чтобы обращались с нами. Но если бы я знал, что это так расстроит мисс Софью, то, уверяю вас, я никогда бы этого не сделал; я не сделал бы этого и в том случае, если бы предвидел, что случится с самой птичкой: представьте себе, когда мистер Джонс, взобравшийся за ней на дерево, упал в воду, она вспорхнула и тотчас же попала в лапы негодного ястреба.
Poor Sophia, who now first heard of her little Tommy's fate (for her concern for Jones had prevented her perceiving it when it happened), shed a shower of tears.	Бедняжка Софья, услышав только теперь об участи маленького Томми (беспокойство за Джонса помешало ей заметить случившееся), залилась слезами.
These Mr Allworthy endeavoured to assuage, promising her a much finer bird: but she declared she would never have another.	Мистер Олверти принялся утешать ее, обещая подарить другую, гораздо лучшую птичку, но она заявила, чтодругой она ни за что не возьмет.
Her father chid her for crying so for a foolish bird; but could not help telling young Blifil, if he was a son of his, his backside should be well flead.	Отец побранил ее, что она так ревет из-за дрянной птички, но не мог удержаться отзамечания по адресу Блайфила, что будь он его сын,то получил бы здоровую порку.

Sophia now returned to her chamber, the two young gentlemen were sent home, and the rest of the company returned to their bottle; where a conversation ensued on the subject of the bird, so curious, that we think it deserves a chapter by itself.	После этого Софья ушла в свою комнату, мальчики были отосланы домой, а остальное общество вернулось к своим бутылкам, и тут по поводу птицы завязался такой любопытный разговор, что мы считаем его заслуживающим особой главы.
Chapter iv.	ГЛАВА IV,
- Containing such very deep and grave matters, that some readers, perhaps, may not relish it.	содержания такого глубокого и серьезного, что оно, может быть, придется не по вкусу иным читателям
Square had no sooner lighted his pipe, than, addressing himself to Allworthy, he thus began:	Закурив трубку, Сквейр обратился к Олверти со следующими словами:
"Sir, I cannot help congratulating you on your nephew; who, at an age when few lads have any ideas but of sensible objects, is arrived at a capacity of distinguishing right from wrong.	- Не могу не поздравить вас, сэр, с таким племянником: в возрасте, когда немногие имеют представление о чем-нибудь, кроме чувственно воспринимаемых предметов, он достиг уменья отличать справедливое от несправедливого.
To confine anything, seems to me against the law of nature, by which everything hath a right to liberty. These were his words; and the impression they have made on me is never to be eradicated.	"Держать какое-либо существо в заточении кажется мне противным законам природы, согласно которым все живое имеет право наслаждаться свободой", - это его подлинные слова; они произвели на меня неизгладимое впечатление.
Can any man have a higher notion of the rule of right, and the eternal fitness of things?	Можно ли иметь более высокое понятие о законе справедливости и вечной гармонии вещей?
I cannot help promising myself, from such a dawn, that the meridian of this youth will be equal to that of either the elder or the younger Brutus."	Наблюдая такую зарю, не могу не верить, что полдень жизни этого юноши не уступит полдню жизни Брута Старшего или Младшего.
Here Thwackum hastily interrupted, and spilling some of his wine, and swallowing the rest with great eagerness, answered,	Тут его нетерпеливо перебил Тваком, который, пролив часть своего вина и наспех проглотив остальное, возразил:
"From another expression he made use of, I hope he will resemble much better men.	- Основываясь на других словах мистера Блайфила, я надеюсь, что он будет походить на гораздо лучших людей.
The law of nature is a jargon of words, which means nothing.	"Законы природы" - пустой набор слов, лишенный всякого смысла.
I know not of any such law, nor of any right which can be derived from it.	Я не знаю ни одного такого закона и не знаю никакого права, которое может быть из него выведено.
To do as we would be done by, is indeed a Christian motive, as the boy well expressed himself; and I am glad to find my instructions have borne such good fruit."	Обращаться с другими так, как мы хотели бы, чтобы обращались с нами, - вот подлинно христианское побуждение, как правильно заметил мой воспитанник. Меня радует, что мои наставления принесли такой прекрасный плод.

"If vanity was a thing fit," says Square, "I might indulge some on the same occasion; for whence only he can have learnt his notions of right or wrong, I think is pretty apparent.	- Если бы тщеславие было согласимо с гармонией пещей, - сказал Сквейр, - то и я мог бы кое-чем похвастать; ведь, я думаю, ясно, откуда он мог позаимствовать понятия справедливости и несправедливости.
If there be no law of nature, there is no right nor wrong."	Если нет законов природы, нет ни справедливости, ни несправедливости.
"How!" says the parson, "do you then banish revelation?	- Как! - воскликнул священник. - Значит, вы исключаете откровение?
Am I talking with a deist or an atheist?"	С кем я говорю: с деистом или атеистом?
"Drink about," says Western.	- Пейте-ка лучше! - вмешался Вестерн.
"Pox of your laws of nature!	- К черту ваши законы природы!
I don't know what you mean, either of you, by right and wrong. To take away my girl's bird was wrong, in my opinion; and my neighbour Allworthy may do as he pleases; but to encourage boys in such practices, is to breed them up to the gallows."	Не знаю, что вы оба называете справедливым и несправедливым, только, по-моему, отнять у моей дочери ее птичку - несправедливо. Мой сосед Олверти может поступить, как ему угодно, но потакать мальчишкам в таких проделках - значит готовить их к виселице.
Allworthy answered, "That he was sorry for what his nephew had done, but could not consent to punish him, as he acted rather from a generous than unworthy motive."	Олверти ответил, что ему очень неприятен поступок племянника, но он не хочет наказывать его, потому что мальчик действовал скорее из благородных, чем из низких побуждений.
He said, "If the boy had stolen the bird, none would have been more ready to vote for a severe chastisement than himself; but it was plain that was not his design:" and, indeed, it was as apparent to him, that he could have no other view but what he had himself avowed. (For as to that malicious purpose which Sophia suspected, it never once entered into the head of Mr All worthy.) He at length concluded with again blaming the action as inconsiderate, and which, he said, was pardonable only in a child.	Если бы Блайфил украл птицу, то он первый бы высказался за самое суровое наказание, но ясно, что мальчик не имел такого намерения. И действительно, ему казалось, что у племянника не могло быть иных соображений, кроме тех, которые тот сам привел. (Ибо что касается злого умысла, в котором подозревала его Софья, то подобные вещи и в голову не приходили мистеру Олверти.) В заключение он снова побранил поступок как неосмотрительный, сказав, что его можно извинить только несовершеннолетнему.
Square had delivered his opinion so openly, that if he was now silent, he must submit to have his judgment censured.	Сквейр высказал свое мнение так недвусмысленно, что для него промолчать теперь значило бы признать себя побежденным.
He said, therefore, with some warmth, "That Mr Allworthy had too much respect to the dirty consideration of property.	Поэтому он с большим жаром заявил, что мистер Олверти относится с излишним уважением к таким низким вещам, как собственность.
That in passing our judgments on great and mighty actions, all private regards should be laid aside; for by adhering to those narrow rules, the younger Brutus had been condemned of ingratitude, and the elder of parricide."	При суждении о великих и славных делах мы должны оставлять в стороне все частные отношения: ведь, подчиняясь их узким законам, нам придется осудить Брута Младшего - как человека неблагодарного, а Старшего - как отцеубийцу.
"And if they had been hanged too for those crimes," cried Thwackum, "they would have had no more than their deserts.	- И если бы их обоих повесили за эти преступления, - воскликнул Тваком, - они лишь получили бы по заслугам.

A couple of heathenish villains!	Пара мерзких язычников!
Heaven be praised we have no Brutuses now-a-days!	Благодарение богу, теперь нет у нас Брутов!
I wish, Mr Square, you would desist from filling the minds of my pupils with such antichristian stuff; for the consequence must be, while they are under my care, its being well scourged out of them again.	Хорошо было бы, мистер Сквейр, если бы вы перестали забивать головы моих учеников подобной антихристианской дребеденью; результат тот, что мне приходится выколачивать из них всю эту дурь, когда они переходят под мое руководство.
There is your disciple Tom almost spoiled already.	Ваш воспитанник Том уже почти безнадежно испорчен.
I overheard him the other day disputing with Master Blifil that there was no merit in faith without works.	На днях я подслушал спор его с Блайфилом: молодчик утверждал, что нет никакой заслуги в вере без добрых дел.
I know that is one of your tenets, and I suppose he had it from you."	Я знаю, это один из ваших догматов, и, думаю, он позаимствовал его у вас.
"Don't accuse me of spoiling him," says Square.	- Не вам обвинять меня в том, что я его порчу, -отвечал Сквейр.
"Who taught him to laugh at whatever is virtuous and decent, and fit and right in the nature of things?	- Кто научил его смеяться над всем, что добродетельно и пристойно, что гармонично и справедливо в природе вещей?
He is your own scholar, and I disclaim him.	Он - ваш ученик, и я от него отрекаюсь.
No, no, Master Blifil is my boy.	Нет, нет, мой воспитанник - мистер Блайфил.
Young as he is, that lad's notions of moral rectitude I defy you ever to eradicate."	Хоть он и молод, а попробуйте-ка истребить в этом мальчике понятия о нравственной честности!
Thwackum put on a contemptuous sneer at this, and replied,	Тваком презрительно усмехнулся в ответ и сказал:
"Ay, ay, I will venture him with you.	- Ну, за него я не боюсь.
He is too well grounded for all your philosophical cant to hurt.	Он так основательно подготовлен, что ему нипочем вся ваша философская премудрость.
No, no, I have taken care to instil such principles into him-"	Да, я уж позаботился внедрить в него такие правила...
"And I have instilled principles into him too," cries Square.	- Да и я не забыл внедрить в него правила! -воскликнул Сквейр.
"What but the sublime idea of virtue could inspire a human mind with the generous thought of giving liberty?	- Что, как не возвышенная идея добродетели, могло внушить человеческому разуму благородную мысль даровать птице свободу?
And I repeat to you again, if it was a fit thing to be proud, I might claim the honour of having infused that idea."-	И я снова повторяю: если бы гордость была совместима с гармонией вещей, то я почитал бы для себя за честь, что пробудил в нем такие наклонности.
"And if pride was not forbidden," said Thwackum, "I might boast of having taught him that duty which he himself assigned as his motive."	- А если бы гордость не была грехом, - прервал его Тваком, - то я похвалился бы тем, что научил его долгу, который сам он признал за побудительную причину своего поступка.

"So between you both," says the squire, "the young gentleman hath been taught to rob my daughter of her bird.	- Следовательно, вы оба виновны в том, что научили молодого человека похитить у моей дочери птичку, - объявил Вестерн.
I find I must take care of my partridge-mew. I shall have some virtuous religious man or other set all my partridges at liberty."	- Надо будет получше присматривать за клетками для куропаток, а то явится какой-нибудь добродетельный святоша и выпустит всех моих куропаток на волю!
Then slapping a gentleman of the law, who was present, on the back, he cried out, "What say you to this, Mr Counsellor?	- И, хлопнув по плечу сидевшего рядом юриста, Вестерн крикнул: - Что вы скажете на это, господин адвокат?
Is not this against law?"	Разве это не нарушение закона?
The lawyer with great gravity delivered himself as follows:-	Юрист с важным видом изрек следующее:
"If the case be put of a partridge, there can be no doubt but an action would lie; for though this be ferae naturae, yet being reclaimed, property vests: but being the case of a singing bird, though reclaimed, as it is a thing of base nature, it must be considered as nullius in bonis.	- Если бы речь шла о куропатке, то, несомнеьно, можно было бы подать в суд; ибо хотя куропатка и ferae naturae[Дикой природы (лат.).], однако, будучи приручена, становится собственностью; но если речь идет о певчей птице, хотя бы и прирученной, то, как животное низкой природы, ее следует считать nullius in bonis[Ничьей собственностью (лат.).].
In this case, therefore, I conceive the plaintiff must be non-suited; and I should disadvise the bringing any such action."	Следовательно, в этом случае, я полагаю, истцу будет отказано, и я бы не советовал возбуждать такое дело.
"Well," says the squire, "if it be nullus bonus, let us drink about, and talk a little of the state of the nation, or some such discourse that we all understand; for I am sure I don't understand a word of this.	- Ну, ладно, - сказал сквайр, - если эта птичка nullus bonus, так давайте выпьем и потолкуем о политике или о чем-нибудь другом, для всех нас понятном, потому что в этой казуистике я, ей-богу, ни слова не смыслю.
It may be learning and sense for aught I know: but you shall never persuade me into it.	Оно, может быть, и учено и умно, да только вы меня в этом не убедите.
Pox! you have neither of you mentioned a word of that poor lad who deserves to be commended: to venture breaking his neck to oblige my girl was a generous-spirited action: I have learning enough to see that.	Тьфу! А почему никто из вас не заикнулся о молодце, который заслуживает всяческой похвалы? Как хотите, а рисковать своей шеей для того, чтобы доставить удовольствие моей девочке, - поступок великодушный, и у меня хватит настолько учености, чтобы понять это.
D-n me, here's Tom's health!	Черт побери, за здоровье Тома!
I shall love the boy for it the longest day I have to live."	За такую удаль я буду любить его по гроб жизни.
Thus was the debate interrupted; but it would probably have been soon resumed, had not Mr Allworthy presently called for his coach, and carried off the two combatants.	Так был прерван ученый спор; но он, вероятно, вскоре бы возобновился, когда б мистер Олверти не приказал подавать карету и не увез спорщиков.

Such was the conclusion of this adventure of the bird, and of the dialogue occasioned by it; which we could not help recounting to our reader, though it happened some years before that stage or period of time at which our history is now arrived.	Вот какой был конец происшествия с птицей и возникшего по его поводу диалога. Нам нельзя было обойти его молчанием, хотя оно случилось за несколько лет до периода, охватываемого событиями, к которым мы сейчас переходим.
Chapter v.	ГЛАВА V,
- Containing matter accommodated to every taste.	содержание которой придется всем по вкусу
"Parva leves capiunt animos-Small things affect light minds," was the sentiment of a great master of the passion of love.	"Parva leves capiunt animos" - "Мелочи прельщают легкомысленных", - сказал великий знаток в делах любви.
And certain it is, that from this day Sophia began to have some little kindness for Tom Jones, and no little aversion for his companion.	И действительно, с того дня Софья начала чувствовать некоторое расположение к Тому Джонсу и немалое отвращение к его товарищу.
Many accidents from time to time improved both these passions in her breast; which, without our recounting, the reader may well conclude, from what we have before hinted of the different tempers of these lads, and how much the one suited with her own inclinations more than the other.	Разные происшествия время от времени укрепляли в ней эти чувства; какие это были происшествия, читатель и сам легко догадается из сказанного о различии характеров обоих юношей и о том, что один из них был ей гораздо больше по нраву, чем другой.
To say the truth, Sophia, when very young, discerned that Tom, though an idle, thoughtless, rattling rascal, was nobody's enemy but his own; and that Master Blifil, though a prudent, discreet, sober young gentleman, was at the same time strongly attached to the interest only of one single person; and who that single person was the reader will be able to divine without any assistance of ours.	Сказать правду, Софья еще в детстве разглядела, что Том, ленивый и беспечный сорванец, был врагом только самому себе, а Блайфил, благоразумный, осмотрительный и здравомыслящий молодой человек, очень заботился о выгодах единственного лица на свете; кто было это единственное лицо, читатель догадается и без нашей помощи.
These two characters are not always received in the world with the different regard which seems severally due to either; and which one would imagine mankind, from self-interest, should show towards them.	Эти два характера не всегда встречают в свете разное к себе отношение, которого они как будто заслуживают и которое, надо бы думать, общество в собственных интересах должно к ним проявлять.
But perhaps there may be a political reason for it: in finding one of a truly benevolent disposition, men may very reasonably suppose they have found a treasure, and be desirous of keeping it, like all other good things, to themselves.	Впрочем, в этом есть, может быть, свой политический расчет: встретив истинно доброе и открытое сердце, люди вполне основательно полагают, что нашли сокровище, и желают приберечь его, как всякую другую хорошую вещь, каждый для себя.
Hence they may imagine, that to trumpet forth the praises of such a person, would, in the vulgar phrase, be crying Roast-meat, and calling in partakers of what they intend to apply solely to their own use.	По-видимому, они воображают, что трубить о достоинствах такого человека - все равно что, грубо говоря, скликатьгостей на жаркое, которым хотелось бы полакомиться в одиночку.
If this reason does not satisfy the reader, I know no other means of accounting for the little respect which I have commonly seen paid to a character which really does great honour to human nature, and is productive of the highest good to society.	Если это объяснение не удовлетворяет читателя, то я не знаю, чем еще объяснить постоянно наблюдающийся недостаток уважения к людям, делающим честь человеческой природе и приносящим величайшую пользу обществу.
But it was otherwise with Sophia.	Софья, однако, не была похожа в этом на других.

She honoured Tom Jones, and scorned Master Blifil, almost as soon as she knew the meaning of those two words.	Она стала уважать Тома Джонса и презирать Блайфила почти с той минуты, как поняла значение слов "уважение" и "презрение".
Sophia had been absent upwards of three years with her aunt; during all which time she had seldom seen either of these young gentlemen.	Софья гостила года три у своей тетки и в продолжение всего этого времени редко видела молодых люден.
She dined, however, once, together with her aunt, at Mr Allworthy's.	Впрочем, однажды она обедала со своей теткой у мистера Олверти.
This was a few days after the adventure of the partridge, before commemorated.	Случилось это через несколько дней после вышеописанного приключения с куропаткой.
Sophia heard the whole story at table, where she said nothing: nor indeed could her aunt get many words from her as she returned home; but her maid, when undressing her, happening to say,	Софья услышала рассказ о нем за столом и не сказала ни слова; тетка тоже мало чего добилась от нее по возвращении домой; но когда горничная, раздевая ее, спросила невзначай:
"Well, miss, I suppose you have seen young Master Blifil to-day?" she answered with much passion,	"Видели, барышня, молодого Блайфила?" - она с сердцем ответила:
"I hate the name of Master Blifil, as I do whatever is base and treacherous: and I wonder Mr Allworthy would suffer that old barbarous schoolmaster to punish a poor boy so cruelly for what was only the effect of his good-nature."	- Ненавижу самое имя Блайфил, как все низкое и вероломное, и удивляюсь, что мистер Олверти позволяет извергу учителю так жестоко наказывать бедного мальчика за поступок, подсказанный ему добрым сердцем.
She then recounted the story to her maid, and concluded with saying,	Она пересказала горничной всю историю и заключила ее словами:
"Don't you think he is a boy of noble spirit?"	- Ну, скажи, разве не благородная он душа?
This young lady was now returned to her father; who gave her the command of his house, and placed her at the upper end of his table, where Tom (who for his great love of hunting was become a great favourite of the squire) often dined.	Теперь молодая девушка вернулась к отцу, который поручил ей управление всем домом и посадил на хозяйское место за столом, где часто обедал Том (сделавшийся большим любимцем сквайра благодаря своей любви к охоте).
Young men of open, generous dispositions are naturally inclined to gallantry, which, if they have good understandings, as was in reality Tom's case, exerts itself in an obliging complacent behaviour to all women in general.	Молодые люди открытого и великодушного характера бывают обыкновенно расположены к любезности, и если вдобавок, подобно Тому, они обладают природным умом, то их любезность выражается в предупредительном и внимательном обращении со всеми женщинами вообще.
This greatly distinguished Tom from the boisterous brutality of mere country squires on the one hand, and from the solemn and somewhat sullen deportment of Master Blifil on the other; and he began now, at twenty, to have the name of a pretty fellow among all the women in the neighbourhood.	Это резко отличало Тома как от грубых и буйных деревенских сквайров, так и от чопорного и надутого Блайфила. Таким образом, в двадцать лет он начал приобретать среди окрестных дам репутацию любезного кавалера.
Tom behaved to Sophia with no particularity, unless perhaps by showing her a higher respect than he paid to any other.	Том не оказывал Софье никаких особенных знаков внимания, разве только относился к ней несколько почтительнее, чем к другим.

This distinction her beauty, fortune, sense, and amiable carriage, seemed to demand; but as to design upon her person he had none; for which we shall at present suffer the reader to condemn him of stupidity; but perhaps we shall be able indifferently well to account for it hereafter.	Этого требовали, казалось, ее красота, богатство, ум и любезное обхождение; но никаких видов на нее у него не было, так что читатель вправе будет назвать его глупцом; впрочем, со временем мы постараемся дать удовлетворительное объяснение этой странности.
Sophia, with the highest degree of innocence and modesty, had a remarkable sprightliness in her temper. This was so greatly increased whenever she was in company with Tom, that had he not been very young and thoughtless, he must have observed it: or had not Mr Western's thoughts been generally either in the field, the stable, or the dog-kennel, it might have perhaps created some jealousy in him: but so far was the good gentleman from entertaining any such suspicions, that he gave Tom every opportunity with his daughter which any lover could have wished; and this Tom innocently improved to better advantage, by following only the dictates of his natural gallantry and good-nature, than he might perhaps have done had he had the deepest designs on the young lady.	При всей своей невинности и скромности Софья обладала замечательной живостью характера, которая настолько усиливалась в присутствии Тома, что не будь он так молод и рассеян, то, наверное, заметил бы это, и, не будь мысли мистера Вестерна всецело поглощены полем, конюшней и псарней, это могло бы заронить и в нем некоторые подозрения. Но добрый сквайр был от них далек и доставлял Тому столько случаев оставаться с дочерью наедине, что тому позавидовал бы любой поклонник; а Том, в невинности своей следуя только голосу врожденной любезности и доброты, извлек из этого для себя больше выгоды, чем если бы действовал, имея самые серьезные виды на молодую девушку.
But indeed it can occasion little wonder that this matter escaped the observation of others, since poor Sophia herself never remarked it; and her heart was irretrievably lost before she suspected it was in danger.	Впрочем, нечего удивляться, что это ускользнуло от внимания других, если сама бедняжка Софья ничего не подозревала: сердце ее было безнадежно потеряно, прежде чем она заметила, что оно в опасности.
Matters were in this situation, when Tom, one afternoon, finding Sophia alone, began, after a short apology, with a very serious face, to acquaint her that he had a favour to ask of her which he hoped her goodness would comply with.	Таково было положение дел, когда в один прекрасный день Том, застав Софью одну, извинился и очень серьезным тоном сказал, что просит ее о большом одолжении, в котором она, наверное, по доброте своей, ему не откажет.
Though neither the young man's behaviour, nor indeed his manner of opening this business, were such as could give her any just cause of suspecting he intended to make love to her; yet whether Nature whispered something into her ear, or from what cause it arose I will not determine; certain it is, some idea of that kind must have intruded itself; for her colour forsook her cheeks, her limbs trembled, and her tongue would have faltered, had Tom stopped for an answer; but he soon relieved her from her perplexity, by proceeding to inform her of his request; which was to solicit her interest on behalf of the gamekeeper, whose own ruin, and that of a large family, must be, he said, the consequence of Mr Western's pursuing his action against him.	Хотя ни манеры молодого человека, ни тон, каким он изложил свою просьбу, не могли дать ей повода предполагать, что он намерен объясниться в любви, однако Природа ли шепнула ей что-нибудь на ухо, или случилось это по другой какой, непонятной для меня, причине, только, несомненно, какая-то мысль в этом роде у нее втайне возникла, потому что краска сбежала с ее лица, она затрепетала, и язык изменил бы ей, если бы Том приостановился в ожидании ответа; но он тут же избавил ее от замешательства, приступив к изложению своего дела, состоявшего в просьбе заступиться за полевого сторожа, которому вместе со всей многочисленной семьей, сказал он, угрожает полная нищета, если мистер Вестерн не прекратит возбужденного против него дела.
Sophia presently recovered her confusion, and, with a smile full of sweetness, said,	Софья мигом оправилась от своего смущения и сказала с приветливой улыбкой:
"Is this the mighty favour you asked with so much gravity?	- Так это и есть то большое одолжение, о котором вы просили таким серьезным тоном?

I will do it with all my heart.	Сделаю вам его от всего сердца.
I really pity the poor fellow, and no longer ago than yesterday sent a small matter to his wife."	Мне самой искренне жаль этого бедняка, и не далее как вчера я послала кой-какую мелочь его жене.
This small matter was one of her gowns, some linen, and ten shillings in money, of which Tom had heard, and it had, in reality, put this solicitation into his head.	Эта мелочь состояла из одного платья, белья и десяти шиллингов; Том слышал об этом, это и подало ему мысль обратиться со своей просьбой к Софье.
Our youth, now, emboldened with his success, resolved to push the matter farther, and ventured even to beg her recommendation of him to her father's service; protesting that he thought him one of the honestest fellows in the country, and extremely well qualified for the place of a gamekeeper, which luckily then happened to be vacant.	Ободренный успехом, наш герой решил пойти дальше: он набрался смелости и попросил Софью исхлопотать у отца службу для Черного Джорджа, заявив, что считает его честнейшим человеком в околотке и вполне подходящим для должности полевого сторожа, которая, кстати, в то время была свободна.
Sophia answered, "Well, I will undertake this too; but I cannot promise you as much success as in the former part, which I assure you I will not quit my father without obtaining.	- Хорошо, - отвечала Софья, - я похлопочу и об этом; но не могу вам обещать такого же успеха, как в первом случае; тут, будьте покойны, я не отстану от отца, пока не добьюсь исполнения вашей просьбы.
However, I will do what I can for the poor fellow; for I sincerely look upon him and his family as objects of great compassion.	Впрочем, я сделаю все, что в моих силах, для этого несчастного, потому что мне искренне жаль и его и всю его семью.
And now, Mr Jones, I must ask you a favour."	А теперь, мистер Джонс, я тоже хочу попросить вас об одолжении.
"A favour, madam!" cries Tom: "if you knew the pleasure you have given me in the hopes of receiving a command from you, you would think by mentioning it you did confer the greatest favour on me; for by this dear hand I would sacrifice my life to oblige you."	- Об одолжении, сударыня! - воскликнул Том. -Если бы вы знали, какое удовольствие доставляет мне одна надежда получить от вас приказание, вы дали бы его с полной уверенностью, что оказываете мне величайшую милость. Клянусь этой милой ручкой, я пожертвовал бы жизнью, чтобы услужить вам!
He then snatched her hand, and eagerly kissed it, which was the first time his lips had ever touched her.	С этими словами он схватил руку девушки и пылко поцеловал ее, в первый раз коснувшись ее губами.
The blood, which before had forsaken her cheeks, now made her sufficient amends, by rushing all over her face and neck with such violence, that they became all of a scarlet colour.	Кровь, перед этим отхлынувшая от щек, теперь устремилась к лицу и шее Софьи таким бурным потоком, что они стали ярко-пунцовыми.
She now first felt a sensation to which she had been before a stranger, and which, when she had leisure to reflect on it, began to acquaint her with some secrets, which the reader, if he doth not already guess them, will know in due time.	Впервые испытала она ощущение, до сих пор ей неведомое; и когда она стала на досуге размышлять над ним, оно открыло ей тайны, которые читатель, если сейчас еще не угадал, узнает в свое время.

Sophia, as soon as she could speak (which was not instantly), informed him that the favour she had to desire of him was, not to lead her father through so many dangers in hunting; for that, from what she had heard, she was terribly frightened every time they went out together, and expected some day or other to see her father brought home with broken limbs.	Оправившись настолько, чтобы владеть речью (что произошло не сразу), Софья сказала, что одолжение, окотором она просит, заключается в том, чтобы не завлекать отца в опасные положения на охоте; ибо, наслышавшись всяких ужасов, она сидит в страхе всякий раз, как они уезжают вместе, и ждет, что рано или поздно отца ее принесут домой искалеченным.
She therefore begged him, for her sake, to be more cautious; and as he well knew Mr Western would follow him, not to ride so madly, nor to take those dangerous leaps for the future.	Поэтому она умоляет его, из уважения к ней, быть осторожнее и, зная, что мистер Вестерн во всем будет следовать ему, не скакать впредь сломя голову и не затевать никаких опасных прыжков.
Tom promised faithfully to obey her commands; and after thanking her for her kind compliance with his request, took his leave, and departed highly charmed with his success.	Том торжественно обещал повиноваться ее приказаниям и, поблагодарив за любезную готовность исполнить его просьбу, простился и ушел в восторге от успеха своего дела.
Poor Sophia was charmed too, but in a very different way.	Бедняжка Софья тоже была в восторге, только по совсем другой причине.
Her sensations, however, the reader's heart (if he or she have any) will better represent than I can, if I had as many mouths as ever poet wished for, to eat, I suppose, those many dainties with which he was so plentifully provided.	Впрочем, сердце читателя или читательницы (если оно у них есть) лучше представит ее чувства, чем могу изобразить я, если бы даже я имел столько ртов, сколько когда-либо желал иметь поэт, для того, полагаю, чтобы съесть многочисленные лакомства, которыми его так обильно угощают.
It was Mr Western's custom every afternoon, as soon as he was drunk, to hear his daughter play on the harpsichord; for he was a great lover of music, and perhaps, had he lived in town, might have passed for a connoisseur; for he always excepted against the finest compositions of Mr Handel.	Мистер Вестерн имел привычку после обеда, навеселе, слушать игру дочери на клавикордах; сквайр был большой любитель музыки и, может быть, живи он в Лондоне, прослыл бы за знатока, ибо всегда высказывался против утонченнейших произведений мистера Генделя.
He never relished any music but what was light and airy; and indeed his most favourite tunes were Old Sir Simon the King, St George he was for England, Bobbing Joan, and some others.	Ему нравилась только легкая и веселая музыка: любимыми его вещами были "Старый король Саймон", "Святой Георгий за Англию дрался", "Вертушка Жанна" и тому подобные.
His daughter, though she was a perfect mistress of music, and would never willingly have played any but Handel's, was so devoted to her father's pleasure, that she learnt all those tunes to oblige him.	Хотя Софья была отличноймузыкантшей и любила только Генделя, но из угождения отцу, желая доставить ему удовольствие, выучила все эти песенки.
However, she would now and then endeavour to lead him into her own taste; and when he required the repetition of his ballads, would answer with a	Впрочем, время от времени она пробовала привить ему собственные вкусы и, когда отец требовал повторения какой-нибудь из любимых своих баллад, отвечала:
"Nay, dear sir;" and would often beg him to suffer her to play something else.	"Нет, папенька", - и часто просила его послушать что-нибудь другое.
This evening, however, when the gentleman was retired from his bottle, she played all his favourites three times over without any solicitation.	Но в тот вечер, дождавшись, когда мистер Вестерн расстался со своей бутылкой, она сыграла все его любимые вещи по три раза, без всякой его просьбы.

This so pleased the good squire, that he started from his couch, gave his daughter a kiss, and swore her hand was greatly improved.	Это так понравилось нашему сквайру, что он вскочил с дивана, поцеловал дочь и побожился, что руки ее совершенствуются с каждым днем.
She took this opportunity to execute her promise to Tom; in which she succeeded so well, that the squire declared, if she would give him t'other bout of Old Sir Simon, he would give the gamekeeper his deputation the next morning.	Софья воспользовалась этим случаем для исполнения своего обещания Тому. Успех был полный, и сквайр даже объявил, что если она еще разок сыграет ему "Старого Саймона", то за сторожем будет послано завтра же утром.
Sir Simon was played again and again, till the charms of the music soothed Mr Western to sleep.	"Саймон" был сыгран еще и еще раз, пока чары музыки не усыпили мистера Вестерна.
In the morning Sophia did not fail to remind him of his engagement; and his attorney was immediately sent for, ordered to stop any further proceedings in the action, and to make out the deputation.	Утром Софья не преминула напомнить отцу о его обещании, и он в ту же минуту послал за своим поверенным, распорядился о прекращении дела и определил сторожа на должность.
Tom's success in this affair soon began to ring over the country, and various were the censures passed upon it; some greatly applauding it as an act of good nature; others sneering, and saying,	Об успехе Тома в этом деле скоро пошла молва по всему околотку, причем мнения разделились: одни хвалили Джонса за великодушный поступок, другие подсмеивались, говоря:
"No wonder that one idle fellow should love another."	"Не диво, что один бездельник полюбил другого".
Young Blifil was greatly enraged at it.	Блайфил был взбешен.
He had long hated Black George in the same proportion as Jones delighted in him; not from any offence which he had ever received, but from his great love to religion and virtue;-for Black George had the reputation of a loose kind of a fellow.	Он давно ненавидел Черного Джорджа в такой же степени, в какой Джонс им восхищался, - и не потому, что сторож чем-нибудь оскорбил его, а из великой любви к религии и добродетели, ибо Джордж пользовался славой человека распущенного.
Blifil therefore represented this as flying in Mr Allworthy's face; and declared, with great concern, that it was impossible to find any other motive for doing good to such a wretch.	Поэтому Блайфил стал изображать все это дело как прямой вызов мистеру Олверти и с великим огорчением объявил, что невозможно найти другую причину для благодетельства такому негодяю.
Thwackum and Square likewise sung to the same tune.	Тваком и Сквейр равным образом пели ту же песенку.
They were now (especially the latter) become greatly jealous of young Jones with the widow; for he now approached the age of twenty, was really a fine young fellow, and that lady, by her encouragements to him, seemed daily more and more to think him so.	Теперь оба они (особенно последний) были очень злы на Джонса за благоволение к нему вдовы: Тому шел двадцатый год, он сделался красивым юношей, и миссис Блайфил, оказывая ему внимание, видимо, с каждым днем все больше и больше замечала это.
Allworthy was not, however, moved with their malice.	Злоба этих людей, однако же, не имела никакого действия на мистера Олверти.
He declared himself very well satisfied with what Jones had done.	Он объявил, что очень доволен поступком Джонса.
He said the perseverance and integrity of his friendship was highly commendable, and he wished he could see more frequent instances of that virtue.	Верность и преданность в дружбе, сказал он, достойны самых высоких похвал, и было бы желательно видеть почаще примеры этой добродетели.

But Fortune, who seldom greatly relishes such sparks as my friend Tom, perhaps because they do not pay more ardent addresses to her, gave now a very different turn to all his actions, and showed them to Mr Allworthy in a light far less agreeable than that gentleman's goodness had hitherto seen them in.	Но Фортуна, редко благосклонная к таким франтам, как мой друг Том, - может быть, потому, что они не очень пылко за ней ухаживают, - вдруг изменила значение всех его подвигов и представила их мистеру Олверти в гораздо менее приятном свете, чем тот, в котором он, по доброте своей, видел их до сих пор.
Chapter vi.	ГЛАВА VI
- An apology for the insensibility of Mr Jones to all the charms of the lovely Sophia; in which possibly we may, in a considerable degree, lower his character in the estimation of those men of wit and gallantry who approve the heroes in most of our modern comedies.	Оправдание нечувствительности мистера Джонса к прелестям милой Софьи и описание обстоятельств, которые, весьма вероятно, сильно уронят его в мнении тех остроумных и любезных господ, что восхищаются героями большинства нынешних комедий
There are two sorts of people, who, I am afraid, have already conceived some contempt for my heroe, on account of his behaviour to Sophia.	Два рода людей, боюсь я, уже прониклись некоторым презрением к моему герою за его поведение с Софьей.
The former of these will blame his prudence in neglecting an opportunity to possess himself of Mr Western's fortune; and the latter will no less despise him for his backwardness to so fine a girl, who seemed ready to fly into his arms, if he would open them to receive her.	Одни из них, наверно, порицают его за то, что он поступил неблагоразумно, упуская такой прекрасный случай завладеть состоянием мистера Вестерна, а другие в не меньшей степени осуждают за равнодушие к столь прекрасной девушке, которая, по-видимому, готова была упасть в его объятия, стоило ему только раскрыть их.
Now, though I shall not perhaps be able absolutely to acquit him of either of these charges (for want of prudence admits of no excuse; and what I shall produce against the latter charge will, I apprehend, be scarce satisfactory); yet, as evidence may sometimes be offered in mitigation, I shall set forth the plain matter of fact, and leave the whole to the reader's determination.	Хотя я, может быть, и не в силах буду совершенно снять с него оба эти обвинения (ибо недостаток благоразумия не допускает никаких оправданий, а все, что я скажу против второго обвинения, боюсь, покажется, малоубедительным), однако обстоятельства дела иногда смягчают вину, и поэтому я изложу все, как было, предоставляя решение самому читателю.
Mr Jones had somewhat about him, which, though I think writers are not thoroughly agreed in its name, doth certainly inhabit some human breasts; whose use is not so properly to distinguish right from wrong, as to prompt and incite them to the former, and to restrain and withhold them from the latter.	В мистере Джонсе было нечто такое, относительно чего между писателями, кажется, и нет полного согласия, как называть это, но что, несомненно, существует в сердцах иных людей и не столько научает их отличать справедливое от несправедливого, сколько влечет и склоняет к первому и предостерегает и удерживает от второго.
This somewhat may be indeed resembled to the famous trunk-maker in the playhouse; for, whenever the person who is possessed of it doth what is right, no ravished or friendly spectator is so eager or so loud in his applause: on the contrary, when he doth wrong, no critic is so apt to hiss and explode him.	Это нечто может быть уподоблено пресловутому сундучнику в театре: когда человек, обладающий им, делает что-либо хорошее, ни один восхищенный или друже-любно настроенный зритель не в состоянии с достаточным жаром и восторгом прокричать ему свое одобрение; напротив, когда он делает что-нибудь дурное, ни один критик не пожалеет своих сил, чтобы его освистать и ошикать.

To give a higher idea of the principle I mean, as well as one more familiar to the present age; it may be considered as sitting on its throne in the mind, like the Lord High Chancellor of this kingdom in his court; where it presides, governs, directs, judges, acquits, and condemns according to merit and justice, with a knowledge which nothing escapes, a penetration which nothing can deceive, and an integrity which nothing can corrupt.	Чтобы дать об этом начале более высокое представление, которое было бы также более во вкусе нашего времени, я скажу, что оно восседает в нашей душе на троне, подобно лорду верховному канцлеру Английского Королевства в высокой палате, где он председательствует, распоряжается, руководит, судит, оправдывает и осуждает сообразно заслугам и справедливости, с всеведением, от которого ничто не ускользает, с проницательностью, которую ничто не может обмануть, и с добросовестностью, которая недоступна для подкупа.
This active principle may perhaps be said to constitute the most essential barrier between us and our neighbours the brutes; for if there be some in the human shape who are not under any such dominion, I choose rather to consider them as deserters from us to our neighbours; among whom they will have the fate of deserters, and not be placed in the first rank.	Это деятельное начало поистине образует самую существенную грань между нами и соседями нашими, животными; ибо если есть существа в человеческом образе, ему неподвластные, то я смотрю на них скорее как на перебежчиков от нас к нашим соседям, среди которых они разделяют участь всех дезертиров, занимая место в задних рядах.
Our heroe, whether he derived it from Thwackum or Square I will not determine, was very strongly under the guidance of this principle; for though he did not always act rightly, yet he never did otherwise without feeling and suffering for it.	От кого заимствовал наш герой это начало - от Твакома или Сквейра, - я не берусь определить, только он находился под его могущественным влиянием; хотя не всегда он поступал справедливо, но, поступая несправедливо, он всегда это чувствовал, и это его мучило.
It was this which taught him, that to repay the civilities and little friendships of hospitality by robbing the house where you have received them, is to be the basest and meanest of thieves.	Именно это начало внушило ему, что ограбить дом в оплату за ласки и гостеприимство, которые ему в нем оказывали, есть самое низкое и подлое воровство.
He did not think the baseness of this offence lessened by the height of the injury committed; on the contrary, if to steal another's plate deserved death and infamy, it seemed to him difficult to assign a punishment adequate to the robbing a man of his whole fortune, and of his child into the bargain.	Он не считал, что низость такого преступления смягчается его размерами; напротив, ему казалось, что если кража серебряной посуды карается позорной смертью, то трудно даже придумать наказание, которого заслуживает похищение у соседа всего имущества с дочерью в придачу.
This principle, therefore, prevented him from any thought of making his fortune by such means (for this, as I have said, is an active principle, and doth not content itself with knowledge or belief only).	Таким образом, это начало осуждало в глазах Джонса всякую мысль устроить свою судьбу подобными средствами (ибо, как я уже сказал, начало это деятельное и не довольствуется чисто теоретическими правилами или убеждениями).
Had he been greatly enamoured of Sophia, he possibly might have thought otherwise; but give me leave to say, there is great difference between running away with a man's daughter from the motive of love, and doing the same thing from the motive of theft.	Будь он сильно влюблен в Софью, он, возможно, рассуждал бы иначе; однако позвольте мне сказать, что между похищением дочери соседа по любви и похищением ее по корыстным мотивам большая разница.

Now, though this young gentleman was not insensible of the charms of Sophia; though he greatly liked her beauty, and esteemed all her other qualifications, she had made, however, no deep impression on his heart; for which, as it renders him liable to the charge of stupidity, or at least of want of taste, we shall now proceed to account.	Но хотя герой наш не был нечувствителен к прелестям Софьи, хотя ему очень нравилась ее красота и он высоко ценил все прочие ее достоинства, однако она не производила глубокого впечатления на его сердце, а так как это равнодушие может дать повод к обвинению его в тупости или по крайней мере в недостатке вкуса, то нам необходимо объяснить его причины.
The truth then is, his heart was in the possession of another woman.	Дело в том, что сердце Тома принадлежало другой женщине.
Here I question not but the reader will be surprized at our long taciturnity as to this matter; and quite at a loss to divine who this woman was, since we have hitherto not dropt a hint of any one likely to be a rival to Sophia; for as to Mrs Blifil, though we have been obliged to mention some suspicions of her affection for Tom, we have not hitherto given the least latitude for imagining that he had any for her; and, indeed, I am sorry to say it, but the youth of both sexes are too apt to be deficient in their gratitude for that regard with which persons more advanced in years are sometimes so kind to honour them.	Я не сомневаюсь, что читатель будет удивлен, почему мы так долго обходили это молчанием, и окажется в полном недоумении, кто была эта особа, так как до сих пор мы ни словом не обмолвились ни об одной женщине, годной в соперницы Софье. Правда, мы сочли своим долгом упомянуть о расположении миссис Блайфил к Тому, но не дали ни малейшего повода думать, что он отвечал ей взаимностью: с прискорбием надо сказать, что молодые люди обоего пола не слишком склонны платить благодарностью за то внимание, которым подчас так любезно удостаивают их более пожилые особы.
That the reader may be no longer in suspense, he will be pleased to remember, that we have often mentioned the family of George Seagrim (commonly called Black George, the gamekeeper), which consisted at present of a wife and five children.	Чтобы не томить больше читателя, напомним ему об уже знакомом ему семействе Джорджа Сигрима (известного больше под именем полевого сторожа Черного Джорджа), которое состояло в то время из жены и пятерых детей.
The second of these children was a daughter, whose name was Molly, and who was esteemed one of the handsomest girls in the whole country.	Второй по возрасту была дочь по имени Молли, слывшая одной из первых красоток в околотке.
Congreve well says there is in true beauty something which vulgar souls cannot admire; so can no dirt or rags hide this something from those souls which are not of the vulgar stamp.	Истинная красота, как хорошо сказал Конгрив, заключает в себе нечто такое, чем не способны восхищаться низкие души; но никакая грязь и лохмотья не могут скрыть это нечто от душ, не отмеченных печатью низости.
The beauty of this girl made, however, no impression on Tom, till she grew towards the age of sixteen, when Tom, who was near three years older, began first to cast the eyes of affection upon her.	Впрочем, красота этой девушки не оказывала никакого действия на Тома, пока ей не исполнилось шестнадцать лет, только тогда Том, который был почти на три года старше, стал впервые смотреть на нее влюбленными глазами.
And this affection he had fixed on the girl long before he could bring himself to attempt the possession of her person: for though his constitution urged him greatly to this, his principles no less forcibly restrained him.	И нужно сказать, что девушка привлекла его чувства задолго до всяких попыток овладеть ею: хотя темперамент и сильно побуждал его к этому, однако убеждения с не меньшей силой его удерживали.

To debauch a young woman, however low her condition was, appeared to him a very heinous crime; and the good-will he bore the father, with the compassion he had for his family, very strongly corroborated all such sober reflections; so that he once resolved to get the better of his inclinations, and he actually abstained three whole months without ever going to Seagrim's house, or seeing his daughter.	Обольстить молодую женщину, даже самого низкого происхождения, казалось ему гнусностью, а расположение, которое он питал к ее отцу, в соединении с участием ко всей его семье, сильно укрепляло в нем все эти трезвые мысли, так что он даже решил однажды побороть свое чувство и действительно целых три месяца удерживался от посещения дома Сигрима и от встреч с его дочерью.
Now, though Molly was, as we have said, generally thought a very fine girl, and in reality she was so, yet her beauty was not of the most amiable kind.	Надобно сказать, что хотя Молли считалась красавицей и действительно была хороша собой, однако красота ее не отличалась большой нежностью.
It had, indeed, very little of feminine in it, and would have become a man at least as well as a woman; for, to say the truth, youth and florid health had a very considerable share in the composition.	В красоте этой было очень мало женственного, и она подходила бы мужчине ничуть не меньше, чем женщине; правду сказать, молодость и цветущее здоровье были ее главным очарованием.
Nor was her mind more effeminate than her person.	Характер Молли был женственным не больше, чем наружность.
As this was tall and robust, so was that bold and forward.	Высокая ростом и сильная, она была смела и решительна.
So little had she of modesty, that Jones had more regard for her virtue than she herself.	Скромности в ней было так мало, что о добродетели ее Джонс заботился больше, чем она сама.
And as most probably she liked Tom as well as he liked her, so when she perceived his backwardness she herself grew proportionably forward; and when she saw he had entirely deserted the house, she found means of throwing herself in his way, and behaved in such a manner that the youth must have had very much or very little of the heroe if her endeavours had proved unsuccessful.	По-видимому, Молли любила Тома столь же горячо, как и он любил ее; заметив его робость, она, напротив, осмелела, а когда он вовсе перестал посещать их дом, нашла способ попадаться ему на пути и вела себя таким образом, что молодому человеку надо было быть или пентюхом, или героем, чтобы ее старания остались безуспешны.
In a word, she soon triumphed over all the virtuous resolutions of Jones; for though she behaved at last with all decent reluctance, yet I rather chuse to attribute the triumph to her, since, in fact, it was her design which succeeded.	Словом, она скоро восторжествовала над всеми добродетельными решениями Джонса; ибо хотя напоследок ею было оказано подобающее сопротивление, все же я склонен приписать победу именно ей, потому что в сущности именно ее заветное желание увенчалось успехом.
In the conduct of this matter, I say, Molly so well played her part, that Jones attributed the conquest entirely to himself, and considered the young woman as one who had yielded to the violent attacks of his passion.	Итак, в этом деле Молли сыграла свою роль столь искусно, что Джонс приписывал победу исключительно себе и воображал, будто молодая женщина уступила бурному пылу его страсти.
He likewise imputed her yielding to the ungovernable force of her love towards him; and this the reader will allow to have been a very natural and probable supposition, as we have more than once mentioned the uncommon comeliness of his person: and, indeed, he was one of the handsomest young fellows in the world.	Он объяснял также уступчивость девушки неукротимой силой ее любви к нему, и -согласитесь, читатель, - предположение это было вполне естественным и правдоподобным, потому что, как мы не раз уже говорили, Том отличался необыкновенной привлекательностью и был одним из красивейших юношей на свете.

As there are some minds whose affections, like Master Blifil's, are solely placed on one single person, whose interest and indulgence alone they consider on every occasion; regarding the good and ill of all others as merely indifferent, any farther than as they contribute to the pleasure or advantage of that person: so there is a different temper of mind which borrows a degree of virtue even from self-love.	Есть люди, все заботы которых, как у Блайфила, направлены на одну-единственную особу, чьи интересы они только и блюдут, относясь к радостям и горестям всех прочих совершенно равнодушно, если они не содействуют удовольствиям или выгодам этой особы. Но есть люди и другого склада, у которых даже себялюбие является источником благородства.
Such can never receive any kind of satisfaction from another, without loving the creature to whom that satisfaction is owing, and without making its well-being in some sort necessary to their own ease.	Получая от других какое-либо удовольствие, они считают своим долгом любить человека, которому обязаны этим удовольствием, и бывают вполне счастливы, только когда уверены, что и ему хорошо.
Of this latter species was our heroe.	К числу последних принадлежал и наш герой.
He considered this poor girl as one whose happiness or misery he had caused to be dependent on himself.	По его представлениям, счастье или несчастье этой бедной девушки зависело теперь от него.
Her beauty was still the object of desire, though greater beauty, or a fresher object, might have been more so; but the little abatement which fruition had occasioned to this was highly overbalanced by the considerations of the affection which she visibly bore him, and of the situation into which he had brought her.	Его все еще привлекала красота ее, хотя женщина более красивая и более свежая привлекла бы его еще больше; однако легкое охлаждение, вызванное пресыщением, сильно перевешивалось в нем несомненной любовью девушки к нему и чувством ответственности за то положение, в которое он ее поставил.
The former of these created gratitude, the latter compassion; and both, together with his desire for her person, raised in him a passion which might, without any great violence to the word, be called love; though, perhaps, it was at first not very judiciously placed.	Любовь Молли наполняла его благодарностью, ее участь пробуждала в нем сострадание, а из обоих этих чувств, с присоединением еще чувственного желания, слагалась страсть, которую можно было, без особенной натяжки, назвать любовью, хотя, может быть, сперва она была и неразумна.
This, then, was the true reason of that insensibility which he had shown to the charms of Sophia, and that behaviour in her which might have been reasonably enough interpreted as an encouragement to his addresses; for as he could not think of abandoning his Molly, poor and destitute as she was, so no more could he entertain a notion of betraying such a creature as Sophia.	Вот в чем заключалась истинная причина нечувствительности Тома к прелестям Софьи и к ее обращению с ним, в котором не без основания можно было видеть поощрение его чувств, - ибо если он не мог и думать покинуть свою Молли, бедную и терпевшую лишения, то отвергал также всякую мысль обмануть прелестную Софью.
And surely, had he given the least encouragement to any passion for that young lady, he must have been absolutely guilty of one or other of those crimes; either of which would, in my opinion, have very justly subjected him to that fate, which, at his first introduction into this history, I mentioned to have been generally predicted as his certain destiny.	Но дать малейшую волю чувству к этой девушке -значило быть явно виновным в том или другом преступлении, а каждое из них, по моему мнению, вполне справедливо обрекало его на ту участь, которую, как я сказал при его первом появлении в этой повести, все в один голос ему пророчили.
Chapter vii.	ГЛАВА VII,
- Being the shortest chapter in this book.	самая короткая в этой книге

Her mother first perceived the alteration in the shape of Molly; and in order to hide it from her neighbours, she foolishly clothed her in that sack which Sophia had sent her; though, indeed, that young lady had little apprehension that the poor woman would have been weak enough to let any of her daughters wear it in that form.	Мать первая заметила округление стана Молли и, чтобы скрыть беду от соседей, довольно безрассудно нарядила ее в широкое платье, присланное Софьей, которая едва ли предполагала, что бедная женщина позволит себе дать его которой-нибудь из дочерей для такого случая.
Molly was charmed with the first opportunity she ever had of showing her beauty to advantage; for though she could very well bear to contemplate herself in the glass, even when dressed in rags; and though she had in that dress conquered the heart of Jones, and perhaps of some others; yet she thought the addition of finery would much improve her charms, and extend her conquests.	Молли очень обрадовалась этому первому в ее жизни случаю блеснуть своей красотой. Хотя она с удовольствием смотрелась в зеркало, даже когда была в лохмотьях, и покорила в этом наряде сердце Джонса и, может быть, некоторых других, но все же она думала, что платье Софьи еще более увеличит ее обаяние и расширит круг ее побед.
Molly, therefore, having dressed herself out in this sack, with a new laced cap, and some other ornaments which Tom had given her, repairs to church with her fan in her hand the very next Sunday.	И вот, нарядившись в это платье, новый кружевной чепчик и кое-какие другие безделки, подаренные ей Томом, Молли, с веером в руке, в первое же воскресенье отправилась в церковь.
The great are deceived if they imagine they have appropriated ambition and vanity to themselves.	Великие мира ошибаются, воображая, будто честолюбие и тщеславие являются их исключительной привилегией.
These noble qualities flourish as notably in a country church and churchyard as in the drawing-room, or in the closet.	Эти благородные страсти столь же пышно расцветают в деревенской церкви и на церковном дворе, как в гостиной и в будуаре.
Schemes have indeed been laid in the vestry which would hardly disgrace the conclave.	На приходских собраниях замышлялись такие вещи, которые не посрамили бы самого конклава.
Here is a ministry, and here is an opposition.	Тут есть и министерство, есть и оппозиция.
Here are plots and circumventions, parties and factions, equal to those which are to be found in courts.	Тут заговоры и происки, партии и клики, ничуть не хуже тех, какие встречаются в любом придворном кругу.
Nor are the women here less practised in the highest feminine arts than their fair superiors in quality and fortune.	Женщины здесь тоже ничем не уступают в ловкости своим знатным и богатым сестрам.
Here are prudes and coquettes.	И тут есть и недоступные, и кокетки.
Here are dressing and ogling, falsehood, envy, malice, scandal; in short, everything which is common to the most splendid assembly, or politest circle.	И тут наряжаются, строят глазки, лгут, завидуют, злословят и клевещут. Словом, тут есть все, что бывает в самых блестящих собраниях, в самом светском обществе.
Let those of high life, therefore, no longer despise the ignorance of their inferiors; nor the vulgar any longer rail at the vices of their betters.	Так пусть же люди высокопоставленные не презирают невежества черни, а простой народ не поносит пороков аристократии.
Molly had seated herself some time before she was known by her neighbours.	Некоторое время Молли сидела, не узнанная соседями.
And then a whisper ran through the whole congregation,	Шепот пробежал по собранию:

"Who is she?" but when she was discovered, such sneering, gigling, tittering, and laughing ensued among the women, that Mr Allworthy was obliged to exert his authority to preserve any decency among them.	"Кто это?" Но как только убедились, что это она, среди женщин поднялось такое шушуканье, хихиканье и фырканье, закончившееся громким смехом, что мистер Олверти принужден был прибегнуть к своей власти для восстановления порядка.
Chapter viii.	ГЛАВА VIII
- A battle sung by the muse in the Homerican style, and which none but the classical reader can taste.	Битва, воспетая музой в гомеровском стиле, которую может оценить лишь читатель, воспитанный на классиках
Mr Western had an estate in this parish; and as his house stood at little greater distance from this church than from his own, he very often came to Divine Service here; and both he and the charming Sophia happened to be present at this time.	У мистера Вестерна было в этом приходе имение, и так как приходская церковь была от его дома лишь немногим дальше, чем его собственная, то он часто приезжал сюда к службе. Случилось так, что в это воскресенье он был здесь с прелестной Софьей.
Sophia was much pleased with the beauty of the girl, whom she pitied for her simplicity in having dressed herself in that manner, as she saw the envy which it had occasioned among her equals.	Софья была восхищена красотой девушки и очень жалела, что, по простоте своей, та так разрядилась, возбудив своим нарядом зависть односельчанок.
She no sooner came home than she sent for the gamekeeper, and ordered him to bring his daughter to her; saying she would provide for her in the family, and might possibly place the girl about her own person, when her own maid, who was now going away, had left her.	Вернувшись домой, она сейчас же послала за сторожем и велела ему привести дочь, сказав, что устроит ее на службу в доме и, может быть, даже возьмет к себе, когда ее горничная, находившаяся теперь в отлучке, уйдет от нее.
Poor Seagrim was thunderstruck at this; for he was no stranger to the fault in the shape of his daughter.	Услышав это, бедный Сигрим был как громом поражен, ибо ему было известно, что талия дочери испортилась.
He answered, in a stammering voice, "That he was afraid Molly would be too awkward to wait on her ladyship, as she had never been at service."	Заикающимся голосом он выразил опасение, что Молли покажется слишком неуклюжей для прислуживания барышне, потому что никогда не была в горничных.
"No matter for that," says Sophia; "she will soon improve.	- Это неважно, - возразила Софья, - она скоро приучится.
I am pleased with the girl, and am resolved to try her."	Девушка мне понравилась, и я хочу испытать ее.
Black George now repaired to his wife, on whose prudent counsel he depended to extricate him out of this dilemma; but when he came thither he found his house in some confusion.	Черный Джордж отправился к жене, рассчитывая с помощью ее мудрого совета как-нибудь выпутаться из трудного положения. Но, придя домой, он застал всю семью в сильном волнении.

So great envy had this sack occasioned, that when Mr Allworthy and the other gentry were gone from church, the rage, which had hitherto been confined, burst into an uproar; and, having vented itself at first in opprobrious words, laughs, hisses, and gestures, betook itself at last to certain missile weapons; which, though from their plastic nature they threatened neither the loss of life or of limb, were however sufficiently dreadful to a well-dressed lady.	Платье Молли возбудило такую зависть, что после ухода из церкви мистера Олверти и других помещиков гнев соседок, сдерживаемый до тех пор их присутствием, разразился, как ураган; сперва он нашел выход в оскорбительных замечаниях, хохоте, свисте и угрожающих жестах, а потом было пущено в дело кое-какое метательное оружие, которое, вследствие своей пластичности, хотя и не угрожало ни смертоубийством, ни членовредительством, было, однако, достаточно страшным для изящно одетой дамы.
Molly had too much spirit to bear this treatment tamely.	Г орячая Молли не могла безропотно снести такое обращение.
Having therefore-but hold, as we are diffident of our own abilities, let us here invite a superior power to our assistance.	Итак... Но - стоп! Не доверяя собственным дарованиям, мы призовем здесь на помощь высшие силы.
Ye Muses, then, whoever ye are, who love to sing battles, and principally thou who whilom didst recount the slaughter in those fields where Hudibras and Trulla fought, if thou wert not starved with thy friend Butler, assist me on this great occasion.	О музы, любящие воспевать битвы, как бы вы там ни назывались, и особенно ты, поведавшая некогда о сечах на полях, где сражались Гудибрас и Трулла, если ты не умерла с голода со своим другом Батлером, помоги мне в этом важном деле!
All things are not in the power of all.	Один со всем не справишься.
As a vast herd of cows in a rich farmer's yard, if, while they are milked, they hear their calves at a distance, lamenting the robbery which is then committing, roar and bellow; so roared forth the Somersetshire mob an hallaloo, made up of almost as many squalls, screams, and other different sounds as there were persons, or indeed passions among them: some were inspired by rage, others alarmed by fear, and others had nothing in their heads but the love of fun; but chiefly Envy, the sister of Satan, and his constant companion, rushed among the crowd, and blew up the fury of the women; who no sooner came up to Molly than they pelted her with dirt and rubbish.	Как большое стадо коров на скотном дворе богатого фермера, заслышавши вдали, во время доения, мычание телят, жалующихся на похищение своей собственности, поднимает неистовый рев, так голоса сомерсетширской толпы слились в нестройный вопль, состоявший из стольких визгов, криков и других разнообразных звуков, сколько было человек в толпе, или, вернее, сколько было обуревавших ее страстей; одни вопили от бешенства, другие - от страха, а третьи - просто ради потехи; но больше всех усердствовала Зависть, сестра и неразлучная спутница Сатаны; вторгшись в толпу, она раздувала пламя ярости в женщинах, которые, догнав Молли, тотчас закидали ее грязью и мусором.
Molly, having endeavoured in vain to make a handsome retreat, faced about; and laying hold of ragged Bess, who advanced in the front of the enemy, she at one blow felled her to the ground.	После безуспешной попытки отступить в полном порядке Молли повернулась лицом к неприятелю и, схватившись с оборванной Бесс, возглавлявшей вражеский фронт, одним ударом повергла ее наземь.
The whole army of the enemy (though near a hundred in number), seeing the fate of their general, gave back many paces, and retired behind a new-dug grave; for the churchyard was the field of battle, where there was to be a funeral that very evening.	Вся неприятельская армия (хотя и состоявшая почти из сотни человек) при виде судьбы, постигшей ее генерала, отступила на несколько шагов назад и расположилась за свежевырытой могилой: полем битвы был погост, ивечером должны были состояться чьи-то похороны.

Molly pursued her victory, and catching up a skull which lay on the side of the grave, discharged it with such fury, that having hit a taylor on the head, the two skulls sent equally forth a hollow sound at their meeting, and the taylor took presently measure of his length on the ground, where the skulls lay side by side, and it was doubtful which was the more valuable of the two.	Развивая одержанный успех, Молли схватила череп, лежавший на краю могилы, и яростно метнула им в толпу, угодив в голову портного; от столкновения раздались два одинаково пустых звука, портной мигом растянулся во всю длину, оба черепа легли рядом, и трудно было решить, который из них безмозглее.
Molly then taking a thigh-bone in her hand, fell in among the flying ranks, and dealing her blows with great liberality on either side, overthrew the carcass of many a mighty heroe and heroine.	Тем временем Молли вооружилась берцовой костью, врезалась в ряды бегущего врага и, щедро отпуская удары направо и налево, повергла бездыханными трупами множество могущественных героев и героинь.
Recount, O Muse, the names of those who fell on this fatal day.	Назови же, о муза, имена павших в тот роковой день!
First, Jemmy Tweedle felt on his hinder head the direful bone.	Первый почувствовал на своем затылке ужасную кость Джемми Твидл.
Him the pleasant banks of sweetly-winding Stour had nourished, where he first learnt the vocal art, with which, wandering up and down at wakes and fairs, he cheered the rural nymphs and swains, when upon the green they interweaved the sprightly dance; while he himself stood fiddling and jumping to his own music.	Его вскормили ласковые берега мягко извивающегося Стура, где он впервые изучил вокальное искусство и, странствуя по храмовым праздникам и ярмаркам, услаждал им деревенских красоток и парней, когда на зеленых лужайках заводили они веселые танцы, а сам он играл на скрипке, притопывая в такт своей музыке.
How little now avails his fiddle!	Как мало пользы ему теперь от его скрипки!
He thumps the verdant floor with his carcass.	Безгласным трупом грохнулся он на траву.
Next, old Echepole, the sowgelder, received a blow in his forehead from our Amazonian heroine, and immediately fell to the ground.	Вслед за ним получил удар по лбу от нашей амазонки старый Ичпол, холостильщик свиней, и тоже был повержен во прах.
He was a swinging fat fellow, and fell with almost as much noise as a house.	Вследствие своей тучности он рухнул с таким шумом, точно обвалившийся дом.
His tobacco-box dropped at the same time from his pocket, which Molly took up as lawful spoils.	Во время падения из кармана у него выкатилась табакерка, и Молли завладела ею как законной добычей.
Then Kate of the Mill tumbled unfortunately over a tombstone, which catching hold of her ungartered stocking inverted the order of nature, and gave her heels the superiority to her head.	Несчастье постигло мельничиху Кет: задев спустившимся чулком за могильную плиту, она полетела вверх тормашками, так что, в нарушение закона природы, пятки ее очутились выше головы.
Betty Pippin, with young Roger her lover, fell both to the ground; where, oh perverse fate! she salutes the earth, and he the sky.	Бетти Пипин упала одновременно с юным любовником своим Роджером, и - о, ирония судьбы! - она уткнулась носом в землю, а он глядит в небеса.
Tom Freckle, the smith's son, was the next victim to her rage.	Том Фрекл, сын кузнеца, пал следующей жертвой ярости Молли.
He was an ingenious workman, and made excellent pattens; nay, the very patten with which he was knocked down was his own workmanship.	Он был искусный мастер, отлично делал деревянные калоши и был сражен теперь изделием собственных рук.

Had he been at that time singing psalms in the church, he would have avoided a broken head.	Что бы ему остаться в церкви и петь псалмы - он избежал бы пролома черепа!
Miss Crow, the daughter of a farmer; John Giddish, himself a farmer; Nan Slouch, Esther Codling, Will Spray, Tom Bennet; the three Misses Potter, whose father keeps the sign of the Red Lion; Betty Chambermaid, Jack Ostler, and many others of inferior note, lay rolling among the graves.	Мисс Кроу - дочь фермера, Джон Ги-диш - сам фермер, Нан Слауч, Эстер Кодлин, Вил Спрей, Том Беннет, три мисс Поттер, отец которых держит харчевню под вывеской "Красный Лев", Бетти Чэм-бермейд, Джек Остлер и множество других, помельче, легли вповалку между могилами.
Not that the strenuous arm of Molly reached all these; for many of them in their flight overthrew each other.	Впрочем, не все они были повержены мощной десницей Молли: многие сбили друг друга с ног во время бегства.
But now Fortune, fearing she had acted out of character, and had inclined too long to the same side, especially as it was the right side, hastily turned about: for now Goody Brown-whom Zekiel Brown caressed in his arms; nor he alone, but half the parish besides; so famous was she in the fields of Venus, nor indeed less in those of Mars.	Но тут Фортуна, испугавшись, что она вышла из роли, слишком долго помогая одной стороне, да к тому же еще правой, быстро переменила фронт. Вмешалась тетушка Браун, которую Зикиэл Браун ласкал в своих объятиях, - и не он один, а еще целая половина прихода: столь знаменита она была на полях Венеры, а равно и Марса.
The trophies of both these her husband always bore about on his head and face; for if ever human head did by its horns display the amorous glories of a wife, Zekiel's did; nor did his well-scratched face less denote her talents (or rather talons) of a different kind.	Ее трофеями всегда были украшены голова и лицо супруга, ибо вряд ли голова какого-либо мужчины свидетельствовала своими рогами о любовных успехах жены более красноречиво, нежели голова Зикиэла, а его расцарапанное лицо не менее красноречиво повествовало о талантах супруги совсем иного свойства.
No longer bore this Amazon the shameful flight of her party.	Эта амазонка не могла дольше выносить позорного бегства своих соратников.
She stopt short, and, calling aloud to all who fled, spoke as follows:	Она вдруг остановилась и громко воззвала к бегущим:
"Ye Somersetshire men, or rather ye Somersetshire women, are ye not ashamed thus to fly from a single woman?	- Не стыдно ли вам, о мужи, или, вернее, о жены сомерсетширские, бежать от одной женщины!
But if no other will oppose her, I myself and Joan Top here will have the honour of the victory."	Если никто не желает вступить с ней в единоборство, то я и Джоана Топ - мы вдвоем разделим честь победы!
Having thus said, she flew at Molly Seagrim, and easily wrenched the thigh-bone from her hand, at the same time clawing off her cap from her head.	Сказав это, она ринулась на Молли Сигрим, ловко вырвала из ее руки берцовую кость и сорвала с головы чепчик.
Then laying hold of the hair of Molly with her left hand, she attacked her so furiously in the face with the right, that the blood soon began to trickle from her nose.	Потом, вцепившись левой рукой в волосы своей противницы, она правой рукой так смазала ее по лицу, что у той тутже из носу потекла кровь.
Molly was not idle this while.	Тем временем и Молли не дремала.
She soon removed the clout from the head of Goody Brown, and then fastening on her hair with one hand, with the other she caused another bloody stream to issue forth from the nostrils of the enemy.	Она живо стащила повязку с головы тетушки Браун и, запустив ей в волосы одну руку, другой, в свою очередь, пустила ей из ноздрей кровавую струю.

When each of the combatants had borne off sufficient spoils of hair from the head of her antagonist, the next rage was against the garments.	После того как обе воительницы выдернули друг у друга по густому клоку волос, ярость их обратилась на платья.
In this attack they exerted so much violence, that in a very few minutes they were both naked to the middle.	В этой битве они действовали с таким ожесточением, что через несколько минут обе были обнажены до пояса.
It is lucky for the women that the seat of fistycuff war is not the same with them as among men; but though they may seem a little to deviate from their sex, when they go forth to battle, yet I have observed, they never so far forget, as to assail the bosoms of each other; where a few blows would be fatal to most of them.	Счастье для женщин, что во время кулачного боя они метят не в то место, что мужчины; правда, затевая драку, они несколько насилуют природу своего пола, однако я заметил, что женщины при этом никогда не забываются до такой степени, чтобы наносить друг другу удары в грудь, которые были бы роковыми для большинства из них.
This, I know, some derive from their being of a more bloody inclination than the males.	Насколько мне известно, некоторые объясняют это их большей кровожадностью по сравнению с мужчинами.
On which account they apply to the nose, as to the part whence blood may most easily be drawn; but this seems a far-fetched as well as ill-natured supposition.	Вот почему они избирают своей мишенью нос, как часть тела, откуда легче всего добыть кровь. Но такое объяснение кажется мне слишком натянутым и злостным.
Goody Brown had great advantage of Molly in this particular; for the former had indeed no breasts, her bosom (if it may be so called), as well in colour as in many other properties, exactly resembling an antient piece of parchment, upon which any one might have drummed a considerable while without doing her any great damage.	Тетушка Браун имела большое преимущество перед Молли по этой части: у нее вовсе не было грудей, а то, что обыкновенно называется грудью, как две капли воды походило и цветом и остальными свойствами на кусок старого пергамента, по которому можно барабанить сколько угодно, не причиняя ему большого вреда.
Molly, beside her present unhappy condition, was differently formed in those parts, and might, perhaps, have tempted the envy of Brown to give her a fatal blow, had not the lucky arrival of Tom Jones at this instant put an immediate end to the bloody scene.	Молли, напротив, не говоря уже о теперешнем своем несчастном положении, была сформирована в этой части тела совершенно иначе и, очень может быть, соблазнила бы Браун нанести роковой удар, если бы неожиданное появление Джонса не положило конец кровавой сцене.
This accident was luckily owing to Mr Square; for he, Master Blifil, and Jones, had mounted their horses, after church, to take the air, and had ridden about a quarter of a mile, when Square, changing his mind (not idly, but for a reason which we shall unfold as soon as we have leisure), desired the young gentlemen to ride with him another way than they had at first purposed.	Виновником этого счастливого случая был мистер Сквейр. Дело в том, что он, Блайфил и Джонс после службы поехали кататься верхом, но через четверть мили Сквейр, переменив первоначальное намерение (не зря, а с известным умыслом, который мы в своем месте раскроем читателю), предложил молодым людям свернуть на другую дорогу.
This motion being complied with, brought them of necessity back again to the churchyard.	Те согласились, и дорога эта вскоре привела их снова к погосту.
Master Blifil, who rode first, seeing such a mob assembled, and two women in the posture in which we left the combatants, stopt his horse to enquire what was the matter.	Ехавший впереди Блайфил, увидя толпу и двух женщин в только что описанном положении, остановил лошадь и спросил, что это значит.
A country fellow, scratching his head, answered him:	Крестьянин, к которому он обратился, ответил, почесывая затылок:

"I don't know, measter, un't I; an't please your honour, here hath been a vight, I think, between Goody Brown and Moll Seagrim."	- Не знаю, сударь. С позволения вашей милости, сдается мне, вышла драка между тетушкой Браун и Молли Сигрим.
"Who, who?" cries Tom; but without waiting for an answer, having discovered the features of his Molly through all the discomposure in which they now were, he hastily alighted, turned his horse loose, and, leaping over the wall, ran to her.	- Кем, кем? - закричал Том; но, узнавши черты своей Молли, несмотря на то, что они были так сильно обезображены, он не дождался ответа, быстро соскочил с лошади, бросил поводья и, перепрыгнув через ограду, побежал к ней.
She now first bursting into tears, told him how barbarously she had been treated.	Тогда Молли, в первый раз залившись слезами, рассказала ему, как жестоко с ней обошлись.
Upon which, forgetting the sex of Goody Brown, or perhaps not knowing it in his rage-for, in reality, she had no feminine appearance but a petticoat, which he might not observe-he gave her a lash or two with his horsewhip; and then flying at the mob, who were all accused by Moll, he dealt his blows so profusely on all sides, that unless I would again invoke the muse (which the good-natured reader may think a little too hard upon her, as she hath so lately been violently sweated), it would be impossible for me to recount the horse-whipping of that day.	Услышав это, Том позабыл о том, какого пола тетушка Браун, а может быть, в гневе и вовсе этого не разобрал, - ибо, по правде говоря, в наружности ее только и было женского, что юбка, на которую он мог не обратить внимания, - и раза два стегнул ее кнутом. Потом, бросившись на толпу, которую Молли обвинила всю огулом, он стал так щедро расточать ей удары, что, не обратившись снова к музе за помощью (каковую сердобольный читатель сочтет, пожалуй, слишком для нее обременительной, - и без того ведь она изрядно для нас попотела), я не в силах буду изобразить великое побоище, разыгравшееся в тот день.
Having scoured the whole coast of the enemy, as well as any of Homer's heroes ever did, or as Don Quixote or any knight-errant in the world could have done, he returned to Molly, whom he found in a condition which must give both me and my reader pain, was it to be described here.	Очистив поле от неприятеля, словно какой-нибудь гомеровский герой, а может быть, Дон Кихот или иной странствующий рыцарь, Том вернулся к Молли, которую нашел в таком положении, что описание его не доставило бы удовольствия ни мне, ни читателю.
Tom raved like a madman, beat his breast, tore his hair, stamped on the ground, and vowed the utmost vengeance on all who had been concerned.	Том бушевал как безумный, колотил себя в грудь, рвал на себе волосы, топал ногами и клялся жесточайше отомстить всем, замешанным в этом деле.
He then pulled off his coat, and buttoned it round her, put his hat upon her head, wiped the blood from her face as well as he could with his handkerchief, and called out to the servant to ride as fast as possible for a side-saddle, or a pillion, that he might carry her safe home.	Потом он снял с себя кафтан и накинул его на Молли, надел ей на голову свою шлкпу, отер кое-как своим платком кровь с ее лица и приказал слуге скорее скакать за дамским седлом или седельной подушкой, чтобы бережно отвезти ее домой.
Master Blifil objected to the sending away the servant, as they had only one with them; but as Square seconded the order of Jones, he was obliged to comply.	Блайфил стал было возражать, говоря, что с ними только один слуга, но Сквейр поддержал приказание Джонса, и ему пришлось покориться.
The servant returned in a very short time with the pillion, and Molly, having collected her rags as well as she could, was placed behind him.	Слуга скоро вернулся с подушкой, и Молли, прикрывшись кое-как лоскутьями своего платья, села позади него.
In which manner she was carried home, Square, Blifil, and Jones attending.	Таким способом она была доставлена домой в сопровождении Сквейра, Блайфила и Джонса.

Here Jones having received his coat, given her a sly kiss, and whispered her, that he would return in the evening, quitted his Molly, and rode on after his companions.	Тут Джонс надел опять свой кафтан, тайком поцеловал ее и, шепнув, что вечером вернется, покинул свою Молли и поскакал за спутниками.
Chapter ix.	ГЛАВА IX,
- Containing matter of no very peaceable colour.	в которой содержатся события далеко не мирного свойства
Molly had no sooner apparelled herself in her accustomed rags, than her sisters began to fall violently upon her, particularly her eldest sister, who told her she was well enough served.	Едва только Молли переоделась в свои обычные лохмотья, как на нее с ожесточением набросились сестры, особенно старшая, говорившая, что поделом ей досталось.
"How had she the assurance to wear a gown which young Madam Western had given to mother!	- Надо же иметь такую наглость: нарядиться в платье, которое барышня Вестерн подарила нашей матери! - кричала она.
If one of us was to wear it, I think," says she,	- Если уж кому из нас носить его, так, кажется, я скорее имею на это право!
"I myself have the best right; but I warrant you think it belongs to your beauty.	Но ты, конечно, решила, что оно принадлежит твоей красоте.
I suppose you think yourself more handsomer than any of us."-"Hand her down the bit of glass from over the cupboard," cries another;	Ведь ты, поди, не шутя уверена, что лучше нас всех. - Достань-ка ей из шкафа осколок зеркала, - подхватила другая.
"I'd wash the blood from my face before I talked of my beauty. "-"You'd better have minded what the parson says," cries the eldest, "and not a harkened after men voke."-"Indeed, child, and so she had," says the mother, sobbing: "she hath brought a disgrace upon us all. She's the vurst of the vamily that ever was a whore."	- Надо бы раньше смыть кровь с лица, а потом уж хвалиться красотой. - Лучше бы слушала священника, а не любезников, - не унималась старшая. - Твоя правда, дочка, - сказала, всхлипывая, мать. - Осрамила она всех нас. В нашей семье еще не бывало потаскух.
"You need not upbraid me with that, mother," cries Molly; "you yourself was brought-to-bed of sister there, within a week after you was married."	- Вы не имеете права попрекать меня, матушка! -закричала Молли. - Ведь моя старшая сестра родилась через неделю после вашей свадьбы.
"Yes, hussy," answered the enraged mother, "so I was, and what was the mighty matter of that?	- Так что ж за важность, что родилась, негодница ты этакая! - отвечала взбешенная мать.
I was made an honest woman then; and if you was to be made an honest woman, I should not be angry; but you must have to doing with a gentleman, you nasty slut; you will have a bastard, hussy, you will; and that I defy any one to say of me."	- Ведь я сделалась тогда честной женщиной. Кабы и ты собиралась стать честной, я бы не сердилась; но тебе непременно нужно связаться с барчуком, шлюха поганая! Вот и будешь иметь незаконное дитя, попомни мое слово. А пусть-ка кто-нибудь скажет, что у меня были незаконные!
In this situation Black George found his family, when he came home for the purpose before mentioned.	За этим спором застал их Черный Джордж, когда вернулся домой с упомянутым поручением.
As his wife and three daughters were all of them talking together, and most of them crying, it was some time before he could get an opportunity of being heard; but as soon as such an interval occurred, he acquainted the company with what Sophia had said to him.	Так как его жена и три дочери говорили все разом, и даже не говорили, а кричали, то прошло немало времени, прежде чем ему удалось вставить слово; воспользовавшись случаем, он изложил семье поручение Софьи.

Goody Seagrim then began to revile her daughter afresh.	Тетушка Сигрим снова напустилась на дочь:
"Here," says she, "you have brought us into a fine quandary indeed.	- В хорошенькое положение ты нас поставила!
What will madam say to that big belly?	Что скажет барышня о твоем брюхе?
Oh that ever I should live to see this day!"	Ну и дожила я до денечка!
Molly answered with great spirit, "And what is this mighty place which you have got for me, father?" (for he had not well understood the phrase used by Sophia of being about her person).	- Какое же это драгоценное местечко выхлопотали вы для меня, батюшка? - запальчиво спросила дочь (сторож не совсем понял фразу Софьи о том, что она хочет взять Молли к себе).
"I suppose it is to be under the cook; but I shan't wash dishes for anybody.	- Верно, прислуживать повару? Но я не стану мыть посуду для всякого.
My gentleman will provide better for me.	Мой барчук лучше обо мне позаботится.
See what he hath given me this afternoon.	Поглядите, что он мне сегодня подарил.
He hath promised I shall never want money; and you shan't want money neither, mother, if you will hold your tongue, and know when you are well."	Он сказал, что я никогда не буду нуждаться в деньгах; и вы тоже не будете нуждаться, матушка, если придержите свой язычок и будете понимать свою пользу.
And so saying, she pulled out several guineas, and gave her mother one of them.	С этими словами она достала несколько гиней и одну из них дала матери.
The good woman no sooner felt the gold within her palm, than her temper began (such is the efficacy of that panacea) to be mollified.	Едва только старуха почувствовала в своем кулаке золото, как сердце ее смягчилось (столь могущественно действие этой панацеи).
"Why, husband," says she, "would any but such a blockhead as you not have enquired what place this was before he had accepted it?	- Нужно же быть таким олухом, - напустилась она на мужа, - чтобы не спросить, на какое место ее хотят поставить, прежде чем давать свое согласие?
Perhaps, as Molly says, it may be in the kitchen; and truly I don't care my daughter should be a scullion wench; for, poor as I am, I am a gentlewoman.	Может быть, и взаправду, как Молли говорит, ее думают сунуть на кухню. Нет уж, не позволю моей дочери идти в судомойки! Хоть я и бедная, а благородная.
And thof I was obliged, as my father, who was a clergyman, died worse than nothing, and so could not give me a shilling of potion, to undervalue myself by marrying a poor man; yet I would have you to know, I have a spirit above all them things.	Я ведь из духовного звания; правда, отец мой умер в долгах и не дал мне в приданое ни шиллинга, так что мне пришлось выйти за бедняка, но я помню, кто я такая. Вот еще!
Marry come up! it would better become Madam Western to look at home, and remember who her own grandfather was.	Лучше бы барышня Вестерн на себя оглянулась да припомнила, кто был ее дедушка.
Some of my family, for aught I know, might ride in their coaches, when the grandfathers of some voke walked a-voot.	Небось пешком ходил, когда мой дедушка в собственной карете разъезжал.

I warrant she fancies she did a mighty matter, when she sent us that old gownd; some of my family would not have picked up such rags in the street; but poor people are always trampled upon.-The parish need not have been in such a fluster with Molly.	Прислала свое старое платье, а, побожусь, воображает - невесть какое благодеяние сделала! Да бабушка моя не нагнулась бы, чтобы такие лохмотья на улице подобрать! Но бедными людьми всегда помыкают. И чего, правда, приход так разъярился на Молли?
You might have told them, child, your grandmother wore better things new out of the shop."	Ты бы сказала им, дочка, что бабушка твоя носила платья и получше, да еще новенькие, прямо из лавки!
"Well, but consider," cried George, "what answer shall I make to madam?"	- Ну, так что же мне отвечать барышне? - спросил Джордж.
"I don't know what answer," says she; "you are always bringing your family into one quandary or other.	- А я почем знаю? - сказала жена. - Вечно нам от тебя одни только неприятности.
Do you remember when you shot the partridge, the occasion of all our misfortunes?	Помнишь, как ты застрелил куропатку, от которой пошли все наши не-166 счастья?
Did not I advise you never to go into Squire Western's manor?	Не я ли советовала тебе не ходить на землю сквайра Вестерна?
Did not I tell you many a good year ago what would come of it?	Я ли не твердила столько лет подряд, что добра от этого не будет?
But you would have your own headstrong ways; yes, you would, you villain."	Но тебе непременно надо делать все по-своему, мерзавец!
Black George was, in the main, a peaceable kind of fellow, and nothing choleric nor rash; yet did he bear about him something of what the antients called the irascible, and which his wife, if she had been endowed with much wisdom, would have feared.	Черный Джордж был вообще человек миролюбивый, не горячий и не вспыльчивый, но в его натуре было кое-что из того, что древние называли гневливостью и чего жена его, будь она благоразумнее, должна была бы опасаться.
He had long experienced, that when the storm grew very high, arguments were but wind, which served rather to increase, than to abate it.	Он давно знал по опыту, что если буря разбушевалась, то логические доводы - это ветер, который не успокаивает ее, а только пуще разъяряет.
He was therefore seldom unprovided with a small switch, a remedy of wonderful force, as he had often essayed, and which the word villain served as a hint for his applying.	Поэтому он почти всегда имел при себе хлыст -чудодейственное лекарство, многократно им использованное, и слово "мерзавец" послужило сигналом к его применению.
No sooner, therefore, had this symptom appeared, than he had immediate recourse to the said remedy, which though, as it is usual in all very efficacious medicines, it at first seemed to heighten and inflame the disease, soon produced a total calm, and restored the patient to perfect ease and tranquillity.	Итак, едва только появился этот симптом, как он тотчас же прибегнул к названному лекарству, которое, как это обыкновенно бывает со всеми сильнодействующими средствами, сначала как будто усилило и обострило болезнь, однако скоро принесло облегчение, вернув пациенту полное спокойствие и самообладание.

This is, however, a kind of horse-medicine, which requires a very robust constitution to digest, and is therefore proper only for the vulgar, unless in one single instance, viz., where superiority of birth breaks out; in which case, we should not think it very improperly applied by any husband whatever, if the application was not in itself so base, that, like certain applications of the physical kind which need not be mentioned, it so much degrades and contaminates the hand employed in it, that no gentleman should endure the thought of anything so low and detestable.	Средство это, однако, принадлежит к числу лошадиных, и, чтобы его переварить, требуется очень крепкое сложение; поэтому оно уместно только среди простого народа, за исключением одного только случая, именно - когда внезапно дает себя знать превосходство происхождения; мы считали бы, что в этом случае к нему вправе прибегнуть всякий муж, если бы его применение не являлось само по себе настолько гнусным и, подобно известным физическим операциям, называть которые не стоит, настолько унижающим и марающим руку, которая его пускает в ход, что для порядочного человека невыносима самая мысль о чем-то столь гадком и позорном.
The whole family were soon reduced to a state of perfect quiet; for the virtue of this medicine, like that of electricity, is often communicated through one person to many others, who are not touched by the instrument.	Скоро присмирела и вся семья, ибо сила употребленного сторожем средства, подобно силе электричества, часто передается от одного лица к другим, не вступающим в непосредственное соприкосновение с прибором.
To say the truth, as they both operate by friction, it may be doubted whether there is not something analogous between them, of which Mr Freke would do well to enquire, before he publishes the next edition of his book.	Невольно напрашивается мысль, уж нет ли между этими двумя силами, действующими обе посредством трения, чего-то общего? Хорошо, если бы мистер Фрик исследовал этот вопрос в новом издании своей книги.
A council was now called, in which, after many debates, Molly still persisting that she would not go to service, it was at length resolved, that Goody Seagrim herself should wait on Miss Western, and endeavour to procure the place for her eldest daughter, who declared great readiness to accept it: but Fortune, who seems to have been an enemy of this little family, afterwards put a stop to her promotion.	Было устроено совещание, на котором после долгих прений решили, что так как Молли упорно отказывается поступить на службу, то тетушка Сигрим сама пойдет к мисс Вестерн и постарается выхлопотать у нее место для старшей дочери, которая изъявила большую готовность занять его; но Фортуна, видно, была большим врагом семейства Сигрим и не позволила этой девице осуществить свое намерение.
Chapter x.	ГЛАВА X
- A story told by Mr Supple, the curate.	История, рассказанная мистером Соплом, приходским священником.
The penetration of Squire Western.	Проницательность сквайра Вестерна.
His great love for his daughter, and the return to it made by her.	Его великая любовь к дочери, за которую та платит ему взаимной любовью
The next morning Tom Jones hunted with Mr Western, and was at his return invited by that gentleman to dinner.	На другой день утром Том Джонс охотился с мистером Вестерном и по возвращении с охоты был приглашен этим джентльменом к обеду.
The lovely Sophia shone forth that day with more gaiety and sprightliness than usual.	Прелестная Софья сияла весельем и оживлением более чем обыкновенно.
Her battery was certainly levelled at our heroe; though, I believe, she herself scarce yet knew her own intention; but if she had any design of charming him, she now succeeded.	Ее батареи были явно направлены на нашего героя, хотя, мне кажется, сама она едва ли сознавала собственные намерения; но если она хотела пленить его, то теперь ей это удалось.

Mr Supple, the curate of Mr Allworthy's parish, made one of the company.	В числе гостей находился мистер Сапл, приходский священник в имении мистера Олверти.
He was a good-natured worthy man; but chiefly remarkable for his great taciturnity at table, though his mouth was never shut at it.	Это был добрый и почтенный человек, замечательный главным образом своей необыкновенной молчаливостью за столом, хотя рот его не закрывался ни на минуту.
In short, he had one of the best appetites in the world.	Короче говоря, он обладал превосходнейшим аппетитом.
However, the cloth was no sooner taken away, than he always made sufficient amends for his silence: for he was a very hearty fellow; and his conversation was often entertaining, never offensive.	Но едва только убирали со стола, как он щедро искупал свое молчание, ибо был человек душевный, и беседа его часто бывала занимательна и в то же время ни для кого не оскорбительна.
At his first arrival, which was immediately before the entrance of the roast-beef, he had given an intimation that he had brought some news with him, and was beginning to tell, that he came that moment from Mr Allworthy's, when the sight of the roast-beef struck him dumb, permitting him only to say grace, and to declare he must pay his respect to the baronet, for so he called the sirloin.	Войдя в столовую как раз перед подачей ростбифа, он объявил, что привез новости, и начал было уже рассказывать, что он сию минуту от мистера Олверти, как вид ростбифа поразил его немотой, позволив ему только преподать благословение и сказать, что он должен засвидетельствовать свое почтение баронету, как он величал говяжий филей.
When dinner was over, being reminded by Sophia of his news, he began as follows:	По окончании обеда Софья напомнила ему об обещанных новостях, и он рассказал следующее:
"I believe, lady, your ladyship observed a young woman at church yesterday at even-song, who was drest in one of your outlandish garments; I think I have seen your ladyship in such a one.	- Я думаю, сударыня, вчера в церкви на вечерне ваша милость заметили молодую женщину, одетую в одно из ваших заморских платьев; помнится, я как-то видел его на вашей милости.
However, in the country, such dresses are Rara avis in terris, nigroque simillima cygno. That is, madam, as much as to say,	Однако в деревне такой наряд Rara avis in terris, nigroque simillima cygno, - что означает, сударыня:
'A rare bird upon the earth, and very like a black swan.'	"Редкая на земле птица, вроде как черный лебедь".
The verse is in Juvenal.	Это стих Ювенала.
But to return to what I was relating.	Но вернемся к тому, о чем я хочу рассказать.
I was saying such garments are rare sights in the country; and perchance, too, it was thought the more rare, respect being had to the person who wore it, who, they tell me, is the daughter of Black George, your worship's gamekeeper, whose sufferings, I should have opined, might have taught him more wit, than to dress forth his wenches in such gaudy apparel.	Я сказал, что такой наряд - диковинное зрелище в деревне, особенно если принять во внимание, на ком он был надет. Мне передают, что в нем щеголяла дочь Черного Джорджа, полевого сторожа вашей милости; я было думал, что несчастья научат бедняка уму-разуму и он не станет наряжать своих девчонок в яркие тряпки.
She created so much confusion in the congregation, that if Squire Allworthy had not silenced it, it would have interrupted the service: for I was once about to stop in the middle of the first lesson.	Она вызвала такое волнение среди молящихся, что если бы сквайр Олверти не успокоил их, так пришлось бы прервать службу; я готов уже был остановиться на середине во время первого чтения Священного писания.

Howbeit, nevertheless, after prayer was over, and I was departed home, this occasioned a battle in the churchyard, where, amongst other mischief, the head of a travelling fidler was very much broken.	Но как бы там ни было, по окончании богослужения, когда я ушел домой, из-за этого платья на погосте завязалась баталия, и в свалке, наряду с другими увечьями, была проломлена голова одного странствующего скрипача.
This morning the fidler came to Squire Allworthy for a warrant, and the wench was brought before him.	Сегодня утром этот скрипач явился к сквайру Олверти с жалобой, и девчонка была вызвана в суд.
The squire was inclined to have compounded matters; when, lo! on a sudden the wench appeared (I ask your ladyship's pardon) to be, as it were, at the eve of bringing forth a bastard.	Сквайр хотел было покончить дело мировой, как вдруг (прошу извинения у вашей милости) обнаружилось, что красавица на сносях.
The squire demanded of her who was the father? But she pertinaciously refused to make any response.	Сквайр спросил ее, кто отец ребенка, но она наотрез отказалась отвечать.
So that he was about to make her mittimus to Bridewell when I departed."	Таким образом, когда я уехал, он уже собирался отдать приказ о заключении девушки в исправительный дом.
"And is a wench having a bastard all your news, doctor?" cries Western;	- Так эта брюхатая девчонка - все ваши новости? -воскликнул Вестерн.
"I thought it might have been some public matter, something about the nation."	- А я-то думал, вы нам расскажете что-нибудь о политике, о государственных делах.
"I am afraid it is too common, indeed," answered the parson; "but I thought the whole story altogether deserved commemorating.	- Пожалуй, случай действительно заурядный, -отвечал священник, - но мне казалось, что историю все же стоило рассказать.
As to national matters, your worship knows them best.	А что касается политических новостей, то ваша милость знает их лучше меня.
My concerns extend no farther than my own parish."	Мои сведения не простираются за пределы моего прихода.
"Why, ay," says the squire, "I believe I do know a little of that matter, as you say.	- Да, конечно, - сказал сквайр, - в политике я кое-что смыслю, как бы изволили сказать.
But, come, Tommy, drink about; the bottle stands with you."	Пей, Томми, бутылка перед тобой.
Tom begged to be excused, for that he had particular business; and getting up from table, escaped the clutches of the squire, who was rising to stop him, and went off with very little ceremony.	Том попросил извинения, сославшись на неотложное дело; он встал из-за стола, увернулся от лап сквайра, вскочившего, чтобы удержать его, и вышел без дальнейших церемоний.
The squire gave him a good curse at his departure; and then turning to the parson, he cried out,	Сквайр послал ему вслед крепкое словцо и, обратись к Саплу, воскликнул:
"I smoke it: I smoke it.	-Чую! Носом чую!
Tom is certainly the father of this bastard.	Том, наверно, отец этого ублюдка.
Zooks, parson, you remember how he recommended the veather o' her to me.	Ферт! Помните, как он расхваливал мне ее отца?
D-n un, what a sly b-ch 'tis.	Ловкач парень, разрази его гром!
Ay, ay, as sure as two-pence, Tom is the veather of the bastard."	Да, да, Том - отец пащенка; это верно, как дважды два!

"I should be very sorry for that," says the parson.	- Мне было бы очень прискорбно, если бы это оказалось правдой, - сказал священник.
"Why sorry," cries the squire:	- О чем тут скорбеть? - возразил сквайр.
"Where is the mighty matter o't?	- Экая важность, подумаешь!
What, I suppose dost pretend that thee hast never got a bastard?	Надеюсь, ты не станешь сказки рассказывать, что никогда не произвел на свет ублюдка?
Pox! more good luck's thine? for I warrant hast a done a therefore many's the good time and often."	Как бы не так! Побожусь, что это не раз с тобой случалось!
"Your worship is pleased to be jocular," answered the parson; "but I do not only animadvert on the sinfulness of the action-though that surely is to be greatly deprecated-but I fear his unrighteousness may injure him with Mr Allworthy.	- Ваша милость изволит шутить, - ответил священник. - Но я выражаю прискорбие не только потому, что вто грех, - хотя, конечно, такой поступок заслуживает всяческого сожаления, - но и потому, что это может повредить ему во мнении мистера Олверти.
And truly I must say, though he hath the character of being a little wild, I never saw any harm in the young man; nor can I say I have heard any, save what your worship now mentions.	Должен вам сказать, Джонса хоть и считают проказником, но я никогда не замечал ничего дурного в молодом человеке, да и не слышал ничего такого, исключая того, что ваша милость теперь говорит.
I wish, indeed, he was a little more regular in his responses at church; but altogether he seems Ingenui vultus puer ingenuique pudoris.	Мне было бы, конечно, приятно, чтобы его ответы в церкви на мои возгласы были правильнее, но при всем том, он мне кажется Ingenui vultus puer ingenuique pudoris.
That is a classical line, young lady; and, being rendered into English, is, 'a lad of an ingenuous countenance, and of an ingenuous modesty;' for this was a virtue in great repute both among the Latins and Greeks.	Это тоже из классиков, барышня, и в переводе будет: "Мальчик с прямодушным лицом и непритворной скромностью" - эта добродетель была в высокой чести и у римлян и у греков.
I must say, the young gentleman (for so I think I may call him, notwithstanding his birth) appears to me a very modest, civil lad, and I should be sorry that he should do himself any injury in Squire Allworthy's opinion."	Должен сказать, что этот молодой джентльмен (мне кажется, его можно назвать джентльменом, несмотря на его происхождение) представляется мне скромным и воспитанным юношей, и жаль будет, если он сам себе повредит во мнении сквайра Олверти.
"Poogh!" says the squire:	- Полноте! - воскликнул сквайр.
"Injury, with Allworthy!	- Повредит во мнении Олверти!
Why, Allworthy loves a wench himself.	Олверти и сам любит девчонок.
Doth not all the country know whose son Tom is?	Разве не знают все кругом, чей сын Том?
You must talk to another person in that manner.	Можете говорить это кому-нибудь другому.
I remember Allworthy at college."	Я знаю Олверти с колледжа.
"I thought," said the parson, "he had never been at the university."	- А я думал, что он никогда не был в университете, - сказал священник.
"Yes, yes, he was," says the squire: "and many a wench have we two had together.	- Был, был, - продолжал сквайр, - и сколько раз мы развлекались с девчонками вместе.

As arrant a whore-master as any within five miles o'un.	Такого отъявленного волокиты на пять миль кругом не было.
No, no.	Полноте, полноте!
It will do'n no harm with he, assure yourself; nor with anybody else.	Том ничуть не повредит себе ни в его мнении, ни в чьем бы то ни было.
Ask Sophy there-You have not the worse opinion of a young fellow for getting a bastard, have you, girl?	Спросите хоть Софью. Скажи, дочка, ведь молодой человек не уронит себя в твоих глазах, если ему случится сделать ребенка?..
No, no, the women will like un the better for't."	Нет, нет, женщины таких молодцов еще больше любят!
This was a cruel question to poor Sophia.	Этот вопрос жестоко задел бедную Софью.
She had observed Tom's colour change at the parson's story; and that, with his hasty and abrupt departure, gave her sufficient reason to think her father's suspicion not groundless.	Она заметила, как Том переменился в лице при рассказе священника, и это обстоятельство, вместе с его поспешным и бесцеремонным уходом, дало ей достаточное основание думать, что догадка отца имеет под собой некоторую почву.
Her heart now at once discovered the great secret to her which it had been so long disclosing by little and little; and she found herself highly interested in this matter.	Сердце вдруг разоблачило ей великую тайну, которую до сих пор приоткрывало лишь понемногу, и она обнаружила, что услышанная новость ее глубоко волнует.
In such a situation, her father's malapert question rushing suddenly upon her, produced some symptoms which might have alarmed a suspicious heart; but, to do the squire justice, that was not his fault.	При таких условиях неожиданно обращенный к ней циничный вопрос отца вызвал на ее лице некоторые симптомы, которые встревожили бы чуткое сердце; но сквайр, нужно отдать ему справедливость, не страдал этим недостатком.
When she rose therefore from her chair, and told him a hint from him was always sufficient to make her withdraw, he suffered her to leave the room, and then with great gravity of countenance remarked, "That it was better to see a daughter over-modest than over-forward; "-a sentiment which was highly applauded by the parson.	Поэтому когда Софья поднялась со своего места и сказала отцу, что по одному его намеку она всегда готова удалиться, он позволил ей уйти и потом как ни в чем не бывало, заметил, что видеть в дочери чрезмерную скромность куда приятнее, чем чрезмерную развязность, - суждение, которое было горячо одобрено священником.
There now ensued between the squire and the parson a most excellent political discourse, framed out of newspapers and political pamphlets; in which they made a libation of four bottles of wine to the good of their country: and then, the squire being fast asleep, the parson lighted his pipe, mounted his horse, and rode home.	После этого между сквайром и священником завязался оживленный разговор на политические темы, заимствованные из газет и злободневных брошюр, в продолжение которого собеседники выпили за благоденствие отечества четыре бутылки вина, а когда сквайр почти совсем заснул, священник закурил трубку, сел на лошадь и поехал домой.
When the squire had finished his half-hour's nap, he summoned his daughter to her harpsichord; but she begged to be excused that evening, on account of a violent head-ache.	Продремав полчаса, сквайр позвал Софью поиграть на клавикордах, но та попросила уволить ее на этот вечер, сославшись на сильную головную боль.

This remission was presently granted; for indeed she seldom had occasion to ask him twice, as he loved her with such ardent affection, that, by gratifying her, he commonly conveyed the highest gratification to himself.	Просьба дочери была тотчас же уважена, ибо сквайр редко заставлял ее просить себя дважды: он так горячо любил Софью, что, делая ей угодное, обыкновенно доставлял величайшее удовольствие и себе.
She was really, what he frequently called her, his little darling, and she well deserved to be so; for she returned all his affection in the most ample manner.	Она была действительно его любимой деточкой, как он часто называл ее, и вполне заслужила такую любовь, потому что отвечала на нее самой безграничной привязанностью.
She had preserved the most inviolable duty to him in all things; and this her love made not only easy, but so delightful, that when one of her companions laughed at her for placing so much merit in such scrupulous obedience, as that young lady called it, Sophia answered,	Пунктуальнейшим образом исполняла она все свои дочерние обязанности, и любовь делала их не только легкими, но и настолько приятными, что, когда одна из ее подруг вздумала посмеяться над ней за то, что она видит заслугу в своем мелочном, по выражению этой девицы, повиновении отцу, Софья отвечала:
"You mistake me, madam, if you think I value myself upon this account; for besides that I am barely discharging my duty, I am likewise pleasing myself.	- Вы ошибаетесь, сударыня, если думаете, что я считаю это заслугой: просто я исполняю свой долг и нахожу в этом большое удовольствие.
I can truly say I have no delight equal to that of contributing to my father's happiness; and if I value myself, my dear, it is on having this power, and not on executing it."	Право же, я не знаю высшего нлслаждения, чем умножать счастье моего отца, и если горжусь, дорогая г:оя, то не тем, что я делаю, а тем, что обладаю возможностью это делать.
This was a satisfaction, however, which poor Sophia was incapable of tasting this evening.	Однако в тот вечер бедняжка Софья был" не способна испытать это наслаждение.
She therefore not only desired to be excused from her attendance at the harpsichord, but likewise begged that he would suffer her to absent herself from supper.	Поэтому она не только уговорила отца освободить ее от клавикордов, но испросила также позволение не присутствовать за ужином.
To this request likewise the squire agreed, though not without some reluctance; for he scarce ever permitted her to be out of his sight, unless when he was engaged with his horses, dogs, or bottle.	И эту просьбу дочери сквайр уважил, хоть и не очень охотно, потому что любил всегда видеть ее возле себя, если только не был поглощен лошадьми, собаками или бутылкой.
Nevertheless he yielded to the desire of his daughter, though the poor man was at the same time obliged to avoid his own company (if I may so express myself), by sending for a neighbouring farmer to sit with him.	Тем не менее он уступил желанию дочери, хотя и принужден был, чтобы избавить себя, если можно так выразиться, от общества собственной персоны, послать за соседом-фермером и провести вечер с ним.
Chapter xi.	ГЛАВА XI
- The narrow escape of Molly Seagrim, with some observations for which we have been forced to dive pretty deep into nature.	Молли Сигрим удается спастись. Несколько замечаний, ради которых мы вынуждены глубоко копнуть человеческую природу
Tom Jones had ridden one of Mr Western's horses that morning in the chase; so that having no horse of his own in the squire's stable, he was obliged to go home on foot: this he did so expeditiously that he ran upwards of three miles within the half-hour.	Том Джонс охотился в то утро на лошади, принадлежащей мистеру Вестерну, а так как собственной его лошади на конюшне у сквайра не было, то ему пришлось возвращаться домой пешком; он так торопился, что пробежал больше трех миль в полчаса.

Just as he arrived at Mr Allworthy's outward gate, he met the constable and company with Molly in their possession, whom they were conducting to that house where the inferior sort of people may learn one good lesson, viz., respect and deference to their superiors; since it must show them the wide distinction Fortune intends between those persons who are to be corrected for their faults, and those who are not; which lesson if they do not learn, I am afraid they very rarely learn any other good lesson, or improve their morals, at the house of correction.	В самых воротах усадьбы мистера Олверти он встретил констебля и полицейских, которые вели Молли в тот дом, где людям низкого звания преподается добрый урок, именно - уважение и почтение к своим господам; там им наглядно показывают огромное различие, проводимое Фортуной между людьми, которые подлежат наказанию за свои промахи, и людьми, которые такому наказанию не подлежат; если этого урока они не усваивают, то, боюсь, исправительный дом вообще не дает им почти ничего поучительного и способствующего улучшению их нравственности.
A lawyer may perhaps think Mr Allworthy exceeded his authority a little in this instance.	Юристу может, пожалуй, показаться, что в настоящем случае мистер Олверти немного превысил свою власть.
And, to say the truth, I question, as here was no regular information before him, whether his conduct was strictly regular.	Откровенно говоря, и я не вполне убежден в совершенной правильности его решения, потому что им не было произведено формального расследования.
However, as his intention was truly upright, he ought to be excused in foro conscientiae; since so many arbitrary acts are daily committed by magistrates who have not this excuse to plead for themselves.	Но так как намерения у него были честные, то он должен быть оправдан in for conscientiae[Перед судом совести, (лат.)], особенно если принять во внимание, сколько произвольных решений выноситсяежедневно судьями, у которых нет и такого оправдания.
Tom was no sooner informed by the constable whither they were proceeding (indeed he pretty well guessed it of himself), than he caught Molly in his arms, and embracing her tenderly before them all, swore he would murder the first man who offered to lay hold of her.	Едва только Том узнал от констебля, куда они направляются (о чем, впрочем, он отлично догадался и сам), как заключил при всех Молли в свои объятия и, нежно прижав ее к груди, поклялся, что убьет первого, кто вздумает прикоснуться к ней.
He bid her dry her eyes and be comforted; for, wherever she went, he would accompany her.	Он велел ей отереть слезы и успокоиться, ибо, куда бы она ни пошла, он последует за ней.
Then turning to the constable, who stood trembling with his hat off, he desired him, in a very mild voice, to return with him for a moment only to his father (for so he now called Allworthy); for he durst, he said, be assured, that, when he had alledged what he had to say in her favour, the girl would be discharged.	Затем, обратившись к констеблю, который стоял весь дрожа, сняв шапку, он очень вежливо попросил его вернуться с ним на минуту к отцу (так называл он теперь Олверти), потому что он, Джонс, твердо уверен, что после тех показаний, которые он сделает в пользу этой девушки, она будет оправдана.
The constable, who, I make no doubt, would have surrendered his prisoner had Tom demanded her, very readily consented to this request.	Констебль, который - я в том не сомневаюсь -отпустил бы арестованную по требованию Тома, весьма охотно согласился исполнить его просьбу.
So back they all went into Mr Allworthy's hall; where Tom desired them to stay till his return, and then went himself in pursuit of the good man.	И вот все они вместе вернулись в зал, где мистер Олверти чинил суд. Том велел своим спутникам подождать, а сам пошел искать своего покровителя.
As soon as he was found, Tom threw himself at his feet, and having begged a patient hearing, confessed himself to be the father of the child of which Molly was then big.	Найдя его, он бросился ему в ноги и, попросив выслушать его терпеливо, признался, что он отец ребенка, которым беременна Молли.

He entreated him to have compassion on the poor girl, and to consider, if there was any guilt in the case, it lay principally at his door.	Он умолял о сострадании к бедной девушке, говоря, что если тут вообще есть вина, то она лежит главным образом на нем.
"If there is any guilt in the case!" answered Allworthy warmly:	- Если тут вообще есть вина! - с негодованием воскликнул Олверти.
"Are you then so profligate and abandoned a libertine to doubt whether the breaking the laws of God and man, the corrupting and ruining a poor girl be guilt?	- Неужели ты такой оголтелый и отъявленный распутник, что еще сомневаешься, есть ли какая-нибудь вина в нарушении законов божеских и человеческих, в обольщении бедной девушки и в ее падении?
I own, indeed, it doth lie principally upon you; and so heavy it is, that you ought to expect it should crush you."	Ты совершенно прав, говоря, что вина лежит главным образом на тебе, и вина эта настолько тяжелая, что ты должен ожидать самого сурового наказания.
"Whatever may be my fate," says Tom, "let me succeed in my intercessions for the poor girl.	- Пусть меня постигнет самая тяжелая кара, -сказал Том, - лишь бы мое ходатайство за бедняжку не оказалось напрасным!
I confess I have corrupted her! but whether she shall be ruined, depends on you.	Сознаюсь, я обольстил ее, но погибнет ли она, это зависит от вас.
For Heaven's sake, sir, revoke your warrant, and do not send her to a place which must unavoidably prove her destruction."	Ради самого неба, сэр, отмените ваше приказание и не посылайте ее туда, где ее гибель неотвратима.
Allworthy bid him immediately call a servant.	Олверти велел ему немедленно позвать слугу.
Tom answered there was no occasion; for he had luckily met them at the gate, and relying upon his goodness, had brought them all back into his hall, where they now waited his final resolution, which upon his knees he besought him might be in favour of the girl; that she might be permitted to go home to her parents, and not be exposed to a greater degree of shame and scorn than must necessarily fall upon her.	Том отвечал, что в этом нет надобности, потому что он, к счастью, встретил Молли под стражей у ворот и, полагаясь на доброту Олверти, привел ее обратно в судебный зал, где она теперь и ожидает его окончательного приговора; сам же он на коленях умоляет своего благодетеля о том, чтобы его приговор был милостив для девушки, чтобы ей было позволено вернуться в родительский дом и не подвергаться еще большему стыду и позору, чем тот, который и так падет на нее.
"I know," said he, "that is too much.	- Я знаю, - говорил он, - как это тяжело.
I know I am the wicked occasion of it.	Я знаю, что моя распущенность была виной всему.
I will endeavour to make amends, if possible; and if you shall have hereafter the goodness to forgive me, I hope I shall deserve it."	Постараюсь загладить свою вину, если это возможно, и если вы тогда будете настолько добры, что простите меня, то я надеюсь доказать, что достоин прощения.
Allworthy hesitated some time, and at last said,	После некоторого колебания Олверти сказал:
"Well, I will discharge my mittimus.-You may send the constable to me."	- Хорошо, я отменю свой приговор. Можешь позвать ко мне констебля.
He was instantly called, discharged, and so was the girl.	Явившийся констебль был тотчас отпущен; была отпущена также и Молли.

It will be believed that Mr Allworthy failed not to read Tom a very severe lecture on this occasion; but it is unnecessary to insert it here, as we have faithfully transcribed what he said to Jenny Jones in the first book, most of which may be applied to the men, equally with the women.	Читатель может не сомневаться, что мистер Олверти прочитал по этому случаю Тому строгое наставление; но нам нет нужды приводить его здесь, так как мы уже в точности передали в первой книге то, что было им сказано Дженни Джонс, и поскольку большая часть речи мистера Олверти годится для мужчин не хуже, чем для женщин.
So sensible an effect had these reproofs on the young man, who was no hardened sinner, that he retired to his own room, where he passed the evening alone, in much melancholy contemplation.	Выговор сквайра оказал такое сильное действие на юношу, который не был закоренелым грешником, что он удалился в свою комнату, где и провел весь сечер в мрачных размышлениях.
Allworthy was sufficiently offended by this transgression of Jones; for notwithstanding the assertions of Mr Western, it is certain this worthy man had never indulged himself in any loose pleasures with women, and greatly condemned the vice of incontinence in others.	Олверти был сильно возмущен проступком Джонса; ибо, несмотря на уверения мистера Вестерна, этот почтенный человек не предавался распутству с женщинами и сильно осуждал порок невоздержания в других.
Indeed, there is much reason to imagine that there was not the least truth in what Mr Western affirmed, especially as he laid the scene of those impurities at the university, where Mr Allworthy had never been.	Действительно, у нас есть полное основание думать, что в речах мистера Вестерна не было ни слова правды, тем более, что он сделал ареной подвигов своего друга университет, где мистер Олверти никогда не был.
In fact, the good squire was a little too apt to indulge that kind of pleasantry which is generally called rhodomontade: but which may, with as much propriety, be expressed by a much shorter word; and perhaps we too often supply the use of this little monosyllable by others; since very much of what frequently passes in the world for wit and humour, should, in the strictest purity of language, receive that short appellation, which, in conformity to the well-bred laws of custom, I here suppress.	Словом, добрейший сквайр, пожалуй, чересчур склонен был давать волю того рода балагурству, которое обыкновенно называется бахвальством, но которое с таким же правом можно было бы обозначить одним более коротким словечком. Мы, может быть, слишком часто заменяем это односложное словечко другими, и ко многому из того, что почитается в свете за остроумие и юмор, следовало бы, соблюдая чистоту языка, прилагать это краткое наименование, которого я, как человек благовоспитанный, здесь не привожу.
But whatever detestation Mr Allworthy had to this or to any other vice, he was not so blinded by it but that he could discern any virtue in the guilty person, as clearly indeed as if there had been no mixture of vice in the same character.	Но при всем отвращении как к этому, так и ко всякому другому пороку мистер Олверти не был настолько ослеплен своим чувством, чтобы не видеть в виновном также и хороших качеств с такой же ясностью, как если бы к ним вовсе не было примешано дурных.
While he was angry therefore with the incontinence of Jones, he was no less pleased with the honour and honesty of his self-accusation.	Поэтому, возмущаясь невоздержанностью Джонса, он от всей души радовался его честному и благородному самообвинению.
He began now to form in his mind the same opinion of this young fellow, which, we hope, our reader may have conceived.	В уме его начало складываться то понятие об этом юноше, какое, вероятно, уже составилось о нем у нашего читателя.
And in balancing his faults with his perfections, the latter seemed rather to preponderate.	Мысленно кладя на чашу весов его недостатки и достоинства, он считал, что перевешивают скорее последние.

It was to no purpose, therefore, that Thwackum, who was immediately charged by Mr Blifil with the story, unbended all his rancour against poor Tom.	Вот почему напрасно Тваком, получивший от мистера Блайфила подробный отчет о случившемся, ругал на чем свет стоит бедного Тома.
Allworthy gave a patient hearing to their invectives, and then answered coldly: "That young men of Tom's complexion were too generally addicted to this vice; but he believed that youth was sincerely affected with what he had said to him on the occasion, and he hoped he would not transgress again."	Терпеливо выслушав все его обвинения, Олверти холодно ответил, что вообще молодые люди такого темперамента, как Том, очень расположены к этому пороку; но он думает, что слова, сказанные им, Олверти, по этому поводу, искренне тронули юношу, и надеется, что Том больше грешить не будет.
So that, as the days of whipping were at an end, the tutor had no other vent but his own mouth for his gall, the usual poor resource of impotent revenge.	Так как дни порки миновали, то наставник мог излить свою желчь только при помощи языка -обычный жалкий способ бессильного мщения.
But Square, who was a less violent, was a much more artful man; and as he hated Jones more perhaps than Thwackum himself did, so he contrived to do him more mischief in the mind of Mr Allworthy.	Но Сквейр, человек не такой горячий, действовал хитрее: ненавидя Джонса, может быть, еще больше, чем Тваком, он придумал более тонкий способ повредить ему во мнении мистера Олверти.
The reader must remember the several little incidents of the partridge, the horse, and the Bible, which were recounted in the second book.	Читатель, может быть, помнит маленькие происшествия с куропаткой, лошадью и Библией, которые были изложены в третьей книге.
By all which Jones had rather improved than injured the affection which Mr Allworthy was inclined to entertain for him.	Своим тогдашним поведением Джонс скорее укрепил, чем поколебал привязанность, которую склонен был питать к нему мистер Олверти.
The same, I believe, must have happened to him with every other person who hath any idea of friendship, generosity, and greatness of spirit, that is to say, who hath any traces of goodness in his mind.	Те же чувства, мне кажется, он вызвал бы и во всяком, кто имеет какое-либо представление о дружбе, благородстве и величии духа, то есть в ком есть хоть капля доброты.
Square himself was not unacquainted with the true impression which those several instances of goodness had made on the excellent heart of Allworthy; for the philosopher very well knew what virtue was, though he was not always perhaps steady in its pursuit; but as for Thwackum, from what reason I will not determine, no such thoughts ever entered into his head: he saw Jones in a bad light, and he imagined Allworthy saw him in the same, but that he was resolved, from pride and stubbornness of spirit, not to give up the boy whom he had once cherished; since by so doing, he must tacitly acknowledge that his former opinion of him had been wrong.	Сквейру известно было, какое впечатление эти несколько примеров доброты произвели на благородное сердце Олверти, ибо философ прекрасно знал, что такое добродетель, хотя, быть может, и не всегда был стоек в ней. Но Твакому -по какой причине, решить не берусь - мысли эти никогда не приходили в голову; он видел Джонса в дурном свете и воображал, что и Олверти видит его в таком же свете и только из гордости и упрямства решил не отступаться от мальчика, которого с такой любовью воспитал, так как в противном случае сквайру пришлось бы молчаливо признать, что его первоначальное мнение о Томе было ошибочным.
Square therefore embraced this opportunity of injuring Jones in the tenderest part, by giving a very bad turn to all these before-mentioned occurrences.	И вот философ воспользовался настоящим случаем, чтобы исказить самые нежные чувства Джонса, истолковав все вышеупомянутые происшествия в дурном смысле.
"I am sorry, sir," said he, "to own I have been deceived as well as yourself.	- Мне очень прискорбно, сэр, - сказал он, -признаться в том, что, подобно вам, я поддался обману.

I could not, I confess, help being pleased with what I ascribed to the motive of friendship, though it was carried to an excess, and all excess is faulty and vicious: but in this I made allowance for youth.	Я не мог не чувствовать удовольствия при виде поступков, побудительной причиной которых считал дружбу; правда, дружба эта была неумеренно восторженная, а всякая неумеренность ошибочна и порочна; однако в молодости такие вещи простительны.
Little did I suspect that the sacrifice of truth, which we both imagined to have been made to friendship, was in reality a prostitution of it to a depraved and debauched appetite.	Мне и в голову не приходило, что истина, которую мы оба считали принесенной в жертву дружбе, была на самом деле поругана в угоду низкой и порочной страсти.
You now plainly see whence all the seeming generosity of this young man to the family of the gamekeeper proceeded.	Теперь вы ясно видите, где источник всего этого мнимого великодушия Джонса к семье сторожа.
He supported the father in order to corrupt the daughter, and preserved the family from starving, to bring one of them to shame and ruin.	Он поддерживал отца, чтобы легче было обольстить дочь, и спасал семью от голодной смерти, чтобы опозорить и погубить одного из членов этой семьи.
This is friendship! this is generosity!	Вот так дружба! Вот так великодушие!
As Sir Richard Steele says, 'Gluttons who give high prices for delicacies, are very worthy to be called generous.'	Как говорит сэр Ричард Стиль: "Гастрономы, платящие большие деньги за лакомства, вполне заслуживают названия людей щедрых".
In short I am resolved, from this instance, never to give way to the weakness of human nature more, nor to think anything virtue which doth not exactly quadrate with the unerring rule of right."	Словом, с этой минуты я решил никогда больше не поддаваться слабости человеческой природы и буду считать добродетелью лишь то, что согласно во всей точности с непогрешимым законом справедливости.
The goodness of Allworthy had prevented those considerations from occurring to himself; yet were they too plausible to be absolutely and hastily rejected, when laid before his eyes by another.	Доброта Олверти преградила этим соображениям доступ в его ум, однако они были слишком логичны для того, чтобы решительно их отвергнуть.
Indeed what Square had said sunk very deeply into his mind, and the uneasiness which it there created was very visible to the other; though the good man would not acknowledge this, but made a very slight answer, and forcibly drove off the discourse to some other subject.	Слова Сквейра глубоко запали в его душу, и порожденная ими тревога не укрылась от внимания философа, хотя Олверти и не хотел в ней признаться, ответив что-то незначительное, и круто перевел разговор на другую тему.
It was well perhaps for poor Tom, that no such suggestions had been made before he was pardoned; for they certainly stamped in the mind of Allworthy the first bad impression concerning Jones.	К счастью для Тома, эти предположения были высказаны уже после того, как он получил прощение, ибо, несомненно, оставленное ими в душе Олверти впечатление было впервые неблагоприятно для Джонса.
Chapter xii.	ГЛАВА XII,
- Containing much clearer matters; but which flowed from the same fountain with those in the preceding chapter.	содержащая предметы более ясные, но проистекающие из того же источника, что и изложенные в предыдущей главе
The reader will be pleased, I believe, to return with me to Sophia.	Читатель, думаю, с удовольствием вернется со мной к Софье.

She passed the night, after we saw her last, in no very agreeable manner.	Она провела не очень приятную ночь после нашего последнего свидания с ней.
Sleep befriended her but little, and dreams less.	Сон мало облегчил ее, а сновидения - еще меньше.
In the morning, when Mrs Honour, her maid, attended her at the usual hour, she was found already up and drest.	Утром, когда горничная ее, миссис Гонора, явилась к ней в обычный час, она застала ее уже на ногах и одетой.
Persons who live two or three miles' distance in the country are considered as next-door neighbours, and transactions at the one house fly with incredible celerity to the other.	В деревне лица, живущие за две или за три мили, считаются близкими соседями, и вести о случившемся в одном доме с невероятной быстротой перелетают в другой.
Mrs Honour, therefore, had heard the whole story of Molly's shame; which she, being of a very communicative temper, had no sooner entered the apartment of her mistress, than she began to relate in the following manner:-	Поэтому миссис Гонора знала уже во всех подробностях историю позора Молли; нрава она была очень общительного, так что не успела войти в комнату своей госпожи, как уже начала рассказывать ей следующее:
"La, ma'am, what doth your la'ship think? the girl that your la'ship saw at church on Sunday, whom you thought so handsome; though you would not have thought her so handsome neither, if you had seen her nearer, but to be sure she hath been carried before the justice for being big with child.	- Как вам это понравится, сударыня? Девушка, которую ваша милость видели в воскресенье в церкви и нашли ее такой хорошенькой, - впрочем, вы бы не нашли ее такой хорошенькой, если б увидели поближе, - так, верьте слову, ее водили к судье за то, что она брюхата.
She seemed to me to look like a confident slut: and to be sure she hath laid the child to young Mr Jones.	Мне она показалась заправской шлюхой, и, верьте слову, она указала на молодого мистера Джонса.
And all the parish says Mr Allworthy is so angry with young Mr Jones, that he won't see him.	И весь приход говорит, что мистер Олверти до того разгневался на молодого мистера Джонса, что на глаза его не пускает.
To be sure, one can't help pitying the poor young man, and yet he doth not deserve much pity neither, for demeaning himself with such kind of trumpery.	Верьте слову, так жаль бедненького, а только не стоит он того, чтоб жалеть: можно ли было с такой дрянью путаться!
Yet he is so pretty a gentleman, I should be sorry to have him turned out of doors.	А ведь красавчик какой! Жаль мне будет, если его выгонят из дому.
I dares to swear the wench was as willing as he; for she was always a forward kind of body.	Побожиться готова, что девка такая же прыткая, как и он. Ох, уж и прыткая!
And when wenches are so coming, young men are not so much to be blamed neither; for to be sure they do no more than what is natural.	А когда девчонки сами кидаются, так молодцов за что же бранить? Они делают то, что естество велит.
Indeed it is beneath them to meddle with such dirty draggle-tails; and whatever happens to them, it is good enough for them.	Право же, не пристало им с такими замарахами связываться, а если что случилось, так и поделом им.
And yet, to be sure, the vile baggages are most in fault.	А только, верьте слову, потаскухи эти больше виноваты.
I wishes, with all my heart, they were well to be whipped at the cart's tail; for it is pity they should be the ruin of a pretty young gentleman; and nobody can deny but that Mr Jones is one of the most handsomest young men that ever--"	Желала б я от всего сердца, чтоб ей хорошенько всыпали на задке телеги! Жалость какая: погубить такого красавчика! Ведь никто не посмеет отрицать, что мистер Джонс один из самых красивых молодых людей, какие только...

She was running on thus, when Sophia, with a more peevish voice than she had ever spoken to her in before, cried,	Так она тараторила бы без конца, если бы Софья не перебила ее, крикнув более раздраженным голосом, чем обычно:
"Prithee, why dost thou trouble me with all this stuff?	- Скажи, пожалуйста, что ты беспокоишь меня всеми этими дрязгами?
What concern have I in what Mr Jones doth?	Какое мне дело до похождений мистера Джонса?
I suppose you are all alike.	Все вы, наверно, одинаковы.
And you seem to me to be angry it was not your own case."	Право, кажется, тебе досадно, что это случилось не с тобой.
"I, ma'am!" answered Mrs Honour,	- Со мной, сударыня? - воскликнула миссис Гонора.
"I am sorry your ladyship should have such an opinion of me.	- Обидно слушать такие слова от вашей милости.
I am sure nobody can say any such thing of me.	Поклянусь, никто обо мне этого не скажет!
All the young fellows in the world may go to the divil for me.	По мне, хоть провались все молодые парни на свете.
Because I said he was a handsome man?	Что из того, что я назвала его красавчиком?
Everybody says it as well as I.	Все говорят это, не я одна.
To be sure, I never thought as it was any harm to say a young man was handsome; but to be sure I shall never think him so any more now; for handsome is that handsome does.	Верьте слову, никогда не думала, чтобы о молодом человеке нельзя было сказать, что он хорош собой; верьте слову, никогда больше не буду думать о нем так. Потому что хорош тот, кто хорошо себя ведет.
A beggar wench!-"	С нищей девчонкой...
"Stop thy torrent of impertinence," cries Sophia, "and see whether my father wants me at breakfast."	- Да перестань ты наконец вздор молоть! -закричала Софья. - Поди лучше узнай, не ждет ли меня батюшка к завтраку.
Mrs Honour then flung out of the room, muttering much to herself, of which	Миссис Гонора выскочила из комнаты, ворча что-то себе под нос.
"Marry come up, I assure you," was all that could be plainly distinguished.	"Ну и дела, доложу вам!" - вот все, что можно было разобрать.
Whether Mrs Honour really deserved that suspicion, of which her mistress gave her a hint, is a matter which we cannot indulge our reader's curiosity by resolving.	Действительно ли миссис Г онора заслуживала того подозрения, которое было высказано ее госпожой, насчет этого мы не в состоянии удовлетворить любопытство читателя.
We will, however, make him amends in disclosing what passed in the mind of Sophia.	Однако мы вознаградим его, изобразив то, что происходило в душе Софьи.
The reader will be pleased to recollect, that a secret affection for Mr Jones had insensibly stolen into the bosom of this young lady. That it had there grown to a pretty great height before she herself had discovered it.	Благоволите припомнить, читатель, как тайное влечение к мистеру Джонсу незаметно закралось в сердце молодой девушки и как оно там выросло в очень сильное чувство, прежде чем она успела его заметить.

When she first began to perceive its symptoms, the sensations were so sweet and pleasing, that she had not resolution sufficient to check or repel them; and thus she went on cherishing a passion of which she never once considered the consequences.	Когда Софья впервые начала сознавать его симптомы, ощущения ее были так сладки и приятны, что она не могла решиться подавить или прогнать их и продолжала лелеять страсть, о последствиях которой никогда не размышляла.
This incident relating to Molly first opened her eyes.	Происшествие с Молли впервые открыло ей глаза.
She now first perceived the weakness of which she had been guilty; and though it caused the utmost perturbation in her mind, yet it had the effect of other nauseous physic, and for the time expelled her distemper.	В первый раз сознала она слабость, в которой была повинна, и хотя это глубоко ее взволновало, но имело также действие рвотного: на время выгнало болезнь.
Its operation indeed was most wonderfully quick; and in the short interval, while her maid was absent, so entirely removed all symptoms, that when Mrs Honour returned with a summons from her father, she was become perfectly easy, and had brought herself to a thorough indifference for Mr Jones.	Процесс совершился с изумительной быстротой; за короткое время отсутствия горничной все симптомы болезни исчезли, так что, когда миссис Г онора вернулась сказать, что отец ждет ее, Софья уже вполне овладела собой и чувствовала полное равнодушие к мистеру Джонсу.
The diseases of the mind do in almost every particular imitate those of the body.	Болезни души почти во всех мелочах сходны с болезнями тела.
For which reason, we hope, that learned faculty, for whom we have so profound a respect, will pardon us the violent hands we have been necessitated to lay on several words and phrases, which of right belong to them, and without which our descriptions must have been often unintelligible.	По этой причине, надеемся, ученое сословие, к которому мы питаем глубочайшее уважение, извинит нас за похищение некоторых слов и выражений, по праву ему принадлежащих; мы вынуждены были прибегнуть к этому, иначе наши описания часто оставались бы непонятными.
Now there is no one circumstance in which the distempers of the mind bear a more exact analogy to those which are called bodily, than that aptness which both have to a relapse.	Но самое разительное сходство между недугами души и так называемыми телесными недугами заключается в наклонности тех и других к рецидивам.
This is plain in the violent diseases of ambition and avarice.	С особенной ясностью это видно на болезнях честолюбия и корыстолюбия.
I have known ambition, when cured at court by frequent disappointments (which are the only physic for it), to break out again in a contest for foreman of the grand jury at an assizes; and have heard of a man who had so far conquered avarice, as to give away many a sixpence, that comforted himself, at last, on his deathbed, by making a crafty and advantageous bargain concerning his ensuing funeral, with an undertaker who had married his only child.	Я знал честолюбцев, излеченных постоянными неудачами при дворе (которые являются единственным лекарством против этой болезни), но снова заболевших во время борьбы за место старшины совета присяжных; слышал я также об одном скряге, который настолько справился со своей болезнью, что издержал много шестипенсовиков, но на смертном ложе утешил себя напоследок, заключив ловкую и выгодную сделку насчет собственных похорон с гробовщиком, женатым на его единственной дочери.
In the affair of love, which, out of strict conformity with the Stoic philosophy, we shall here treat as a disease, this proneness to relapse is no less conspicuous.	В любовной страсти, которую в строгом согласии со стоической философией мы будем изображать здесь как болезнь, эта наклонность к рецидивам не меньше бросается в глаза.

Thus it happened to poor Sophia; upon whom, the very next time she saw young Jones, all the former symptoms returned, and from that time cold and hot fits alternately seized her heart.	Так случилось и с бедняжкой Софьей. После первой же встречи с Джонсом все прежние симптомы возобновились, и с той поры ее бросало то в жар, то в холод.
The situation of this young lady was now very different from what it had ever been before.	Положение молодой девушки теперь сильно отличалось от прежнего.
That passion which had formerly been so exquisitely delicious, became now a scorpion in her bosom.	Страсть, прежде доставлявшая ей тонкое наслаждение, стала теперь скорпионом в груди ее.
She resisted it therefore with her utmost force, and summoned every argument her reason (which was surprisingly strong for her age) could suggest, to subdue and expel it.	Она боролась с ней всеми силами и пользовалась всяким доводом, какой только приходил ей на ум (не по летам у нее сильный), чтобы одолеть и прогнать ее.
In this she so far succeeded, that she began to hope from time and absence a perfect cure.	Борьба была успешна, и Софья начала уже надеяться, что время и разлука совершенно излечат ее.
She resolved therefore to avoid Tom Jones as much as possible; for which purpose she began to conceive a design of visiting her aunt, to which she made no doubt of obtaining her father's consent.	Поэтому она решила по возможности избегать встреч с Томом Джонсом; с этой целью она стала строить план поездки к тетке, не сомневаясь, что отец даст на это свое согласие.
But Fortune, who had other designs in her head, put an immediate stop to any such proceeding, by introducing an accident, which will be related in the next chapter.	Но Фортуна, у которой были другие планы, в корне пресекла все эти замыслы, подготовив несчастный случай, который будет изложен в следующей главе.
Chapter xiii.	ГЛАВА XIII
- A dreadful accident which befel Sophia.	Ужасный случай с Софьей.
The gallant behaviour of Jones, and the more dreadful consequence of that behaviour to the young lady; with a short digression in favour of the female sex. -	Рыцарское поведение Джонса и еще более ужасные последствия этого поведения для молодой девушки, а также краткое отступление в честь женского пола
Mr Western grew every day fonder and fonder of Sophia, insomuch that his beloved dogs themselves almost gave place to her in his affections; but as he could not prevail on himself to abandon these, he contrived very cunningly to enjoy their company, together with that of his daughter, by insisting on her riding a hunting with him.	Нежное чувство мистера Вестерна к дочери росло с каждым днем, так что даже его любимые собаки начали уступать Софье первое место в его сердце; но так как он все-таки не мог с ними расстаться, то придумал очень хитрое средство наслаждаться их обществом одновременно с обществом дочери, уговорив ее ездить с ним на охоту.
Sophia, to whom her father's word was a law, readily complied with his desires, though she had not the least delight in a sport, which was of too rough and masculine a nature to suit with her disposition.	Софья, для которой слово отца было законом, с большой готовностью согласилась исполнить его желание, хотя это грубое мужское развлечение, мало отвечавшее ее наклонностям, не доставляло ей никакого удовольствия.
She had however another motive, beside her obedience, to accompany the old gentleman in the chase; for by her presence she hoped in some measure to restrain his impetuosity, and to prevent him from so frequently exposing his neck to the utmost hazard.	Но, кроме послушания, была еще и другая причина, побуждавшая ее сопровождать старика во время его выездов: своим присутствием она надеялась до некоторой степени охлаждать его пыл и оберегать от опасности сломать иею, которой он подвергался на каждом шагу.

The strongest objection was that which would have formerly been an inducement to her, namely, the frequent meeting with young Jones, whom she had determined to avoid; but as the end of the hunting season now approached, she hoped, by a short absence with her aunt, to reason herself entirely out of her unfortunate passion; and had not any doubt of being able to meet him in the field the subsequent season without the least danger.	Скорее всего ее могло удержать то обстоятельство, которое прежде было бы для нее приманкой, а именно: частые встречи с Джонсом, которого она решила избегать. Но приближался уже конец охотничьего сезона, и Софья надеялась, что кратковременное пребывание у тетки совершенно излечит ее от несчастной страсти; она уверяла себя, что в следующий сезон будет встречаться с ним без малейшей опасности.
On the second day of her hunting, as she was returning from the chase, and was arrived within a little distance from Mr Western's house, her horse, whose mettlesome spirit required a better rider, fell suddenly to prancing and capering in such a manner that she was in the most imminent peril of falling.	На второй день охоты Софья возвращалась домой и уже подъезжала к усадьбе мистера Вестерна, как вдруг ее лошадь, горячий нрав которой требовал более опытного седока, принялась скакать и брыкаться с такой резвостью, что всадница каждую минуту готова была выпасть из седла.
Tom Jones, who was at a little distance behind, saw this, and immediately galloped up to her assistance.	Том Джонс, ехавший на небольшом расстоянии, увидел это и поскакал к ней на помощь.
As soon as he came up, he leapt from his own horse, and caught hold of hers by the bridle.	Поравнявшись с Софьей, он соскочил на землю и схватил ее лошадь за узду.
The unruly beast presently reared himself an end on his hind legs, and threw his lovely burthen from his back, and Jones caught her in his arms.	Строптивое животное тотчас же взвилось на дыбы и сбросило свою драгоценную ношу прямо в объятия Джонса.
She was so affected with the fright, that she was not immediately able to satisfy Jones, who was very solicitous to know whether she had received any hurt.	Софья была так перепугана, что не сразу могла ответить Джонсу, заботливо спрашивавшему, не ушиблась ли она.
She soon after, however, recovered her spirits, assured him she was safe, and thanked him for the care he had taken of her.	Однако вскоре она пришла в себя, сказала, что с ней все благополучно, и поблагодарила его за внимание и помощь.
Jones answered, "If I have preserved you, madam, I am sufficiently repaid; for I promise you, I would have secured you from the least harm at the expense of a much greater misfortune to myself than I have suffered on this occasion."	- Если я оказал вам услугу, сударыня, - отвечал Джонс, - то я щедро вознагражден. Поверьте, я охотно охранил бы вас от малейшего ушиба ценой гораздо большего несчастья, чем то, которое случилось со мной.
"What misfortune?" replied Sophia eagerly;	- Какое несчастье? - встревоженно спросила Софья.
"I hope you have come to no mischief?"	- Надеюсь, ничего опасного?
"Be not concerned, madam," answered Jones.	- Не беспокойтесь, сударыня, - отвечал Джонс.
"Heaven be praised you have escaped so well, considering the danger you was in.	- Слава богу, что вы отделались так счастливо, принимая во внимание грозившую вам опасность.
If I have broke my arm, I consider it as a trifle, in comparison of what I feared upon your account."	Если я сломал руку, то это пустяк по сравнению с моим страхом за вас.
Sophia then screamed out, "Broke your arm! Heaven forbid."	- Сломали руку?! Упаси боже! - вскричала Софья.
"I am afraid I have, madam," says Jones: "but I beg you will suffer me first to take care of you.	- Боюсь, что это так, сударыня, - сказал Джонс. -Но прошу вас, позвольте мне сначала позаботиться о вас.

I have a right hand yet at your service, to help you into the next field, whence we have but a very little walk to your father's house."	Моя правая рука еще к вашим услугам, и я проведу вас через ближайшее поле, откуда близехонько до дома вашего батюшки.
Sophia seeing his left arm dangling by his side, while he was using the other to lead her, no longer doubted of the truth.	Увидя, что его левая рука висит без движения, между тем как правой рукой он ее поддерживает, Софья больше не сомневалась в том, что произошло.
She now grew much paler than her fears for herself had made her before. All her limbs were seized with a trembling, insomuch that Jones could scarce support her; and as her thoughts were in no less agitation, she could not refrain from giving Jones a look so full of tenderness, that it almost argued a stronger sensation in her mind, than even gratitude and pity united can raise in the gentlest female bosom, without the assistance of a third more powerful passion.	Она побледнела гораздо сильнее, чем несколько минут тому назад, когда испугалась за собственную участь, и затрепетала всем телом, так что Джонс с трудом мог поддерживать ее. Не менее велико было также смятение ее мыслей; в невольном порыве бросила она на Джонса взгляд, нежность которого свидетельствовала о чувстве, какого ни благодарность, ни сострадание, даже вместе взятые, не в силах пробудить в женской груди без помощи третьей, более могущественной страсти.
Mr Western, who was advanced at some distance when this accident happened, was now returned, as were the rest of the horsemen.	Мистер Вестерн, уехавший было вперед, когда случилось это происшествие, тотчас вернулся вместе с прочими всадниками.
Sophia immediately acquainted them with what had befallen Jones, and begged them to take care of him.	Софья немедленно известила о несчастье, постигшем Джонса, и просила позаботиться о нем.
Upon which Western, who had been much alarmed by meeting his daughter's horse without its rider, and was now overjoyed to find her unhurt, cried out,	Вестерн, который был сильно встревожен, увидев ее лошадь без седока, настолько обрадовался, найдя дочь невредимой, что воскликнул:
"I am glad it is no worse.	- Хорошо, что не случилось чего-нибудь хуже!
If Tom hath broken his arm, we will get a joiner to mend un again."	А если Том сломал руку, так мы пошлем за костоправом, и он ее починит.
The squire alighted from his horse, and proceeded to his house on foot, with his daughter and Jones.	Сквайр соскочил с лошади и пошел пешком домой с дочерью и Джонсом.
An impartial spectator, who had met them on the way, would, on viewing their several countenances, have concluded Sophia alone to have been the object of compassion: for as to Jones, he exulted in having probably saved the life of the young lady, at the price only of a broken bone; and Mr Western, though he was not unconcerned at the accident which had befallen Jones, was, however, delighted in a much higher degree with the fortunate escape of his daughter.	Непосвященный человек при встрече с ними, наверное, заключил бы по выражению их лиц, что пострадавшей является одна только Софья; у Джонса вид был ликующий: должно быть, он радовался, что спас жизнь девушки только ценой переломанной кости, а мистер Вестерн хотя и не был равнодушен к несчастью, постигшему Джонса, однако гораздо больше радовался тому, что дочь его счастливо миновала опасности.

The generosity of Sophia's temper construed this behaviour of Jones into great bravery; and it made a deep impression on her heart: for certain it is, that there is no one quality which so generally recommends men to women as this; proceeding, if we believe the common opinion, from that natural timidity of the sex, which is, says Mr Osborne, "so great, that a woman is the most cowardly of all the creatures God ever made; "-a sentiment more remarkable for its bluntness than for its truth.	По благородству своего характера Софья приписала поступок Джонса его великой отваге, и он произвел на ее сердце глубокое впечатление. И то сказать: ни одно качество мужчины так не пленяет женщин, как храбрость, что происходит, если верить ходячему мнению, от природной робости прекрасного пола, которая, по словам мистера Осборна, "так велика, что женщина самое трусливое из всех божьих созданий", - суждение замечательное больше своей грубостью, чем правильностью.
Aristotle, in his Politics, doth them, I believe, more justice, when he says,	Аристотель в своей "Политике", мне кажется, более справедлив к женщинам, когда говорит:
"The modesty and fortitude of men differ from those virtues in women; for the fortitude which becomes a woman, would be cowardice in a man; and the modesty which becomes a man, would be pertness in a woman."	"Скромность и храбрость мужчин отличаются от этих добродетелей в женщинах: храбрость, приличествующая женщине, была бы трусостью в мужчине; а скромность, приличествующая мужчине, была бы развязностью в женщине".
Nor is there, perhaps, more of truth in the opinion of those who derive the partiality which women are inclined to show to the brave, from this excess of their fear.	Немного также правды в мнении тех, кто выводит пристрастие женщин к храбрым мужчинам из их чрезмерной трусости.
Mr Bayle (I think, in his article of Helen) imputes this, and with greater probability, to their violent love of glory; for the truth of which, we have the authority of him who of all others saw farthest into human nature, and who introduces the heroine of his Odyssey, the great pattern of matrimonial love and constancy, assigning the glory of her husband as the only source of her affection towards him.	Мистер Бейль (кажется, в статье "Елена") с большим правдоподобием приписывает его крайней любви женщин к славе; в пользу этого мнения говорит авторитет того, кто глубже всех проникал в тайники человеческой природы: в изображении этого художника героиня "Одиссеи", величайший образец супружеской любви и верности, указывает на славу своего мужа как на единственный источник своей любви к нему .Как бы там ни было, это происшествие оставило глубокое впечатление в Софье.
However this be, certain it is that the accident operated very strongly on Sophia; and, indeed, after much enquiry into the matter, I am inclined to believe, that, at this very time, the charming Sophia made no less impression on the heart of Jones; to say truth, he had for some time become sensible of the irresistible power of her charms.	И после тщательного исследования всех обстоятельств я склоняюсь к мысли, что в то же самое время прелестная Софья оставила не меньшее впечатление в сердце Джонса; правду сказать, с некоторых пор он начал поддаваться непреодолимому обаянию ее прелести.
Chapter xiv.	ГЛАВА XIV
- The arrival of a surgeon.-His operations, and a long dialogue between Sophia and her maid.	Прибытие хирурга. Его мероприятия и длинный разговор Софьи со своей горничной
When they arrived at Mr Western's hall, Sophia, who had tottered along with much difficulty, sunk down in her chair; but by the assistance of hartshorn and water, she was prevented from fainting away, and had pretty well recovered her spirits, when the surgeon who was sent for to Jones appeared.	Когда они вошли в дом мистера Вестерна, Софья, которая еле передвигала ноги, повалилась в кресло; однако с помощью нюхательной соли и воды удалось предотвратить обморок, и к приходу хирурга, за которым было послано для Джонса, она совсем оправилась.

Mr Western, who imputed these symptoms in his daughter to her fall, advised her to be presently blooded by way of prevention.	Мистер Вестерн, приписывавший все эти болезненные явления ее падению, посоветовал ей в качестве меры предосторожности пустить кровь.
In this opinion he was seconded by the surgeon, who gave so many reasons for bleeding, and quoted so many cases where persons had miscarried for want of it, that the squire became very importunate, and indeed insisted peremptorily that his daughter should be blooded.	В этом мнении его поддержал и хирург, который привел столько доводов в пользу кровопускания и столько примеров несчастий вследствие пренебрежения этим средством, что сквайр проявил еще большую настойчивость и решительно потребовал от дочери, чтобы она согласилась.
Sophia soon yielded to the commands of her father, though entirely contrary to her own inclinations, for she suspected, I believe, less danger from the fright, than either the squire or the surgeon.	Софья уступила требованиям отца, хотя и совершенно против своей воли, ибо не ожидала, кажется, тех опасных последствий от испуга, каких боялись сквайр или хирург.
She then stretched out her beautiful arm, and the operator began to prepare for his work.	Она протянула свою прекрасную руку, и хирург начал приготовления к операции.
While the servants were busied in providing materials, the surgeon, who imputed the backwardness which had appeared in Sophia to her fears, began to comfort her with assurances that there was not the least danger; for no accident, he said, could ever happen in bleeding, but from the monstrous ignorance of pretenders to surgery, which he pretty plainly insinuated was not at present to be apprehended.	Пока слуги приносили все необходимое, хирург, объяснявший нежелание Софьи подвергнуться операции ее страхом, стал ее успокаивать, уверяя, что тут нет никакой опасности и что несчастье при кровопускании может быть лишь следствием какого-нибудь чудовищного невежества шарлатана, берущегося за хирургию, - ясный намек, что в настоящем случае ей бояться нечего.
Sophia declared she was not under the least apprehension; adding,	Софья ответила, что она ничуть не боится, добавив:
"If you open an artery, I promise you I'll forgive you."	- Если даже вы откроете мне артерию, я охотно прощу вам.
"Will you?" cries Western:	- Простишь?! - загремел Вестерн.
"D-n me, if I will.	- Да я-то, черт возьми, не прощу!
If he does thee the least mischief, d-n me if I don't ha' the heart's blood o'un out."	Если этот негодяй сделает тебе больно, так я ему самому всю кровь выпущу!
The surgeon assented to bleed her upon these conditions, and then proceeded to his operation, which he performed with as much dexterity as he had promised; and with as much quickness: for he took but little blood from her, saying, it was much safer to bleed again and again, than to take away too much at once.	Хирург согласился на эти условия и приступил к своей операции, которую сделал искусно и быстро, как обещал: он выпустил крови самую малость, сказав, что лучше повторить операцию раза два или три, чем отнять сразу слишком много крови.
Sophia, when her arm was bound up, retired: for she was not willing (nor was it, perhaps, strictly decent) to be present at the operation on Jones.	После перевязки Софья удалилась; она не хотела (да этого, пожалуй, не позволяли и приличия) присутствовать при операции Джонса.

Indeed, one objection which she had to bleeding (though she did not make it) was the delay which it would occasion to setting the broken bone. For Western, when Sophia was concerned, had no consideration but for her; and as for Jones himself, he "sat like patience on a monument smiling at grief."	Одним из ее возражений против кровопускания (хотя и не высказанным вслух) было то, что оно задержало бы вправку сломанной кости, ибо Вестерн, когда дело касалось дочери, не обращал никакого внимания на других, а сам Джонс "сидел, как статуя терпения на надгробном памятнике, с улыбкой переносящая горе".
To say the truth, when he saw the blood springing from the lovely arm of Sophia, he scarce thought of what had happened to himself.	Правду сказать, при виде крови, брызнувшей из прелестной руки Софьи, он совершенно позабыл обо всем, что случилось с ним самим.
The surgeon now ordered his patient to be stript to his shirt, and then entirely baring the arm, he began to stretch and examine it, in such a manner that the tortures he put him to caused Jones to make several wry faces; which the surgeon observing, greatly wondered at, crying,	Хирург первым делом приказал пациенту раздеться до рубашки, после чего, засучив ему рукав до плеча, принялся тянуть и ощупывать обнаженную руку с таким усердием, что Джонс от нестерпимой боли начал делать гримасы. Увидя это, хирург с большим удивлением спросил:
"What is the matter, sir?	- Что с вами, сэр?
I am sure it is impossible I should hurt you." And then holding forth the broken arm, he began a long and very learned lecture of anatomy, in which simple and double fractures were most accurately considered; and the several ways in which Jones might have broken his arm were discussed, with proper annotations showing how many of these would have been better, and how many worse than the present case.	Быть не может, чтобы я причинил вам боль, - и, продолжая держать сломанную руку, начал читать длинную и очень ученую лекцию по анатомии, в которой обстоятельно описал все простые и сложные переломы и подверг обсуждению, сколькими разными способами Джонс мог сломать себе руку, с надлежащим пояснением, какие из них были бы лучше и какие хуже настоящего случая.
Having at length finished his laboured harangue, with which the audience, though it had greatly raised their attention and admiration, were not much edified, as they really understood not a single syllable of all he had said, he proceeded to business, which he was more expeditious in finishing, than he had been in beginning.	Окончив наконец свою ученую речь, из которой слушатели, несмотря на благоговейное внимание, вынесли немного, потому что ничего не поняли, он приступил к делу и окончил его гораздо скорее, чем начал.
Jones was then ordered into a bed, which Mr Western compelled him to accept at his own house, and sentence of water-gruel was passed upon him.	После этого Джонсу приказали лечь в постель, которую мистер Вестерн предложил ему в своем доме, и приговорили его к кашке.
Among the good company which had attended in the hall during the bone-setting, Mrs Honour was one; who being summoned to her mistress as soon as it was over, and asked by her how the young gentleman did, presently launched into extravagant praises onthe magnanimity, as she called it, of his behaviour, which, she said, "was so charming in so pretty a creature."	В числе присутствовавших при вправке кости в зале была и миссис Гонора. Сейчас же по окончании операции ее позвали к госпоже, и на вопрос последней, как себя чувствует молодой джентльмен, она начала изо всех сил расхваливать великодушие, как она выражалась, с которым он держался и которое "уж так было к лицу такому красавчику!".
She then burst forth into much warmer encomiums on the beauty of his person; enumerating many particulars, and ending with the whiteness of his skin.	И Гонора разразилась пламенным панегириком красоте Джонса, перечислив все его прелести и закончив описанием белизны его кожи.

This discourse had an effect on Sophia's countenance, which would not perhaps have escaped the observance of the sagacious waiting-woman, had she once looked her mistress in the face, all the time she was speaking: but as a looking-glass, which was most commodiously placed opposite to her, gave her an opportunity of surveying those features, in which, of all others, she took most delight; so she had not once removed her eyes from that amiable object during her whole speech.	Речь эта вызвала изменения на лице Софьи, которые не укрылись бы, может быть, от внимания проницательной горничной, если бы в продолжение своего рассказа она хоть раз взглянула на свою госпожу; но очень удобно стоявшее напротив зеркало предоставило ей случай созерцать черты, которые доставляли ей самое большое наслаждение на свете, так что она ни на минуту не отводила глаз от этого любезного ее сердцу предмета.
Mrs Honour was so intirely wrapped up in the subject on which she exercised her tongue, and the object before her eyes, that she gave her mistress time to conquer her confusion; which having done, she smiled on her maid, and told her, "she was certainly in love with this young fellow."-"I in love, madam!" answers she: "upon my word, ma'am, I assure you, ma'am, upon my soul, ma'am, I am not."-"Why, if you was," cries her mistress,	Увлечение миссис Гоноры темой своей речи и предметом, находившимся перед ее глазами, позволило госпоже ее оправиться от смущения; она улыбнулась и сказала горничной, что та, "верно, влюблена в этого молодого человека". - Я влюблена, сударыня? - отвечала Г онора. -Господь с вами, сударыня! Уверяю вас, сударыня, ей-богу, сударыня, я не влюблена. - А если бы ты и влюбилась, - продолжала Софья, - не понимаю, чего тут стыдиться.
"I see no reason that you should be ashamed of it; for he is certainly a pretty fellow."-"Yes, ma'am," answered the other, "that he is, the most handsomest man I ever saw in my life. Yes, to be sure, that he is, and, as your ladyship says, I don't know why I should be ashamed of loving him, though he is my betters.	Ведь он молодец хоть куда! - Да, сударыня, -отвечала горничная, - истинная правда, я в жизнь свою не видела мужчины красивее его, верьте слову, не видела; и, правду говорит ваша милость, не знаю, чего мне стыдиться, если 6 я полюбила его, хотя он и неровня мне.
To be sure, gentlefolks are but flesh and blood no more than us servants.	Ведь господа из такого же мяса и крови, как и слуги.
Besides, as for Mr Jones, thof Squire Allworthy hath made a gentleman of him, he was not so good as myself by birth: for thof I am a poor body, I am an honest person's child, and my father and mother were married, which is more than some people can say, as high as they hold their heads.	А потом, хоть сквайр Олверти и сделал из мистера Джонса барина, он стоит ниже меня по рождению; я хоть и бедная, а дочь честной женщины: мои батюшка и матушка были повенчаны, а этого иные не могут сказать о своих родителях, хоть и высоко нос задирают.
Marry, come up!	Вот какие дела, доложу вам!
I assure you, my dirty cousin! thof his skin be so white, and to be sure it is the most whitest that ever was seen, I am a Christian as well as he, and nobody can say that I am base born: my grandfather was a clergyman, and would have been very angry, I believe, to have thought any of his family should have taken up with Molly Seagrim's dirty leavings."	Хоть у него и белая кожа - верьте слову, белее я никогда не видывала, - да я такая же христианка, как и он, и никто не смеет сказать, что я подлого звания: дед мой был священник и рассерчал бы на внучку, если б та польстилась на грязные обноски Молли Сигрим.
Perhaps Sophia might have suffered her maid to run on in this manner, from wanting sufficient spirits to stop her tongue, which the reader may probably conjecture was no very easy task; for certainly there were some passages in her speech which were far from being agreeable to the lady. However, she now checked the torrent, as there seemed no end of its flowing.	Может быть, Софья позволила бы миссис Гоноре продолжать в таком же роде, ибо у нее не хватало духу остановить ее расходившийся язычок, что, как может судить читатель, вообще было делом нелегким. Но кое-что в ее речах было столь неприятно для слуха госпожи, что она не вытерпела и остановила поток, которому, казалось, конца не будет.

"I wonder," says she, "at your assurance in daring to talk thus of one of my father's friends.	- Удивляюсь, - сказала она, - откуда это у тебя столько дерзости говорить так о приятеле моего отца!
As to the wench, I order you never to mention her name to me.	Что же касается девчонки, то приказываю никогда не произносить при мне ее имени.
And with regard to the young gentleman's birth, those who can say nothing more to his disadvantage, may as well be silent on that head, as I desire you will be for the future."	А кому нечем больше попрекнуть молодого джентльмена, кроме его происхождения, пусть лучше молчит, что и тебе советую на будущее.
"I am sorry I have offended your ladyship," answered Mrs Honour.	- Прошу прощения, что прогневила вашу милость, - отвечала миссис Гонора.
"I am sure I hate Molly Seagrim as much as your ladyship can; and as for abusing Squire Jones, I can call all the servants in the house to witness, that whenever any talk hath been about bastards, I have always taken his part; for which of you, says I to the footmen, would not be a bastard, if he could, to be made a gentleman of?	- Верьте слову, и я терпеть не могу Молли Сигрим, как и ваша милость. А что я нехорошо сказала о сквайре Джонсе, так призываю всех слуг в свидетели, что, когда заходит между ними речь о незаконнорожденных, я всегда держу его сторону.
And, says I, I am sure he is a very fine gentleman; and he hath one of the whitest hands in the world; for to be sure so he hath: and, says I, one of the sweetest temperedest, best naturedest men in the world he is; and, says I, all the servants and neighbours all round the country loves him.	Кто из вас, говорю я лакеям, не захотел бы быть незаконнорожденным, если б мог через то стать барином? А чем, говорю, он не барин? Таких белых рук ни у кого на свете не сыщешь, верьте слову, не сыщешь! И такой, говорю, он ласковый, такой добрый; все слуги, говорю, и все соседи кругом любят его.
And, to be sure, I could tell your ladyship something, but that I am afraid it would offend you. "-"What could you tell me, Honour?" says Sophia.	Вот, верьте слову, рассказала бы вашей милости кое-что, да, боюсь, прогневаетесь. - Что ты рассказала бы, Гонора? - спросила Софья.
"Nay, ma'am, to be sure he meant nothing by it, therefore I would not have your ladyship be offended."-"Prithee tell me," says Sophia; "I will know it this instant. "-"Why, ma'am," answered Mrs Honour, "he came into the room one day last week when I was at work, and there lay your ladyship's muff on a chair, and to be sure he put his hands into it; that very muff your ladyship gave me but yesterday.	- Нет, сударыня, верьте слову, это он без всякого умысла, - так я не хотела бы гневить вашу милость. - Пожалуйста, расскажи, - настаивала Софья, - я хочу знать сию минуту. - Извольте, сударыня, - отвечала миссис Гонора. - Вошел он однажды в комнату на прошлой неделе, когда я сидела за шитьем, а на стуле муфта вашей милости лежала, и верьте слову, засунул в нее руки, - та самая муфта, что ваша милость вчера только мне подарили.
La! says I, Mr Jones, you will stretch my lady's muff, and spoil it: but he still kept his hands in it: and then he kissed it-to be sure I hardly ever saw such a kiss in my life as he gave it."-"I suppose he did not know it was mine," replied Sophia.	"Оставьте, говорю, мистер Джонс, вы растянете барышнину муфту, да и попортите". А он все держит в ней руки, а потом взял да и поцеловал, -верьте слову, отроду такого горячего поцелуя не видывала! - Должно быть, он не знал, что это моя муфта, - - заметила Софья.
"Your ladyship shall hear, ma'am.	- Прошу вашу милость выслушать дальше.
He kissed it again and again, and said it was the prettiest muff in the world.	Он все целовал да целовал и сказал, что красивее муфты на свете нет.
La! sir, says I, you have seen it a hundred times.	"Полноте, сэр, говорю, вы ее сто раз видели". -

Yes, Mrs Honour, cried he; but who can see anything beautiful in the presence of your lady but herself?-Nay, that's not all neither; but I hope your ladyship won't be offended, for to be sure he meant nothing. One day, as your ladyship was playing on the harpsichord to my master, Mr Jones was sitting in the next room, and methought he looked melancholy.	"Да, миссис Гонора, говорит, но разве можно заметить что-нибудь прекрасное, когда перед тобой сама красавица?.." Нет, это еще не все, но, я надеюсь, ваша милость не прогневается, ведь, верьте слову, он это только так... Раз ваша милость играли для барина на клавикордах, а мистер Джонс сидел рядом в комнате, грустный такой.
La! says I, Mr Jones, what's the matter? a penny for your thoughts, says I.	"Послушайте, говорю, мистер Джонс, что с вами? О чем так призадумались?" -
Why, hussy, says he, starting up from a dream, what can I be thinking of, when that angel your mistress is playing?	"Плутовка, - говорит он, очнувшись, - можно ли о чем-нибудь думать, когда ваш ангел барышня играет?"
And then squeezing me by the hand, Oh!	А потом, стиснув мне руку:
Mrs Honour, says he, how happy will that man be!-and then he sighed.	"Ах, миссис Гонора, говорит, кто-то будет счастливец!.." - и вздохнул.
Upon my troth, his breath is as sweet as a nosegay.-But to be sure he meant no harm by it.	А вздох, вот побожусь, душистый, что твой букет! Но, верьте слову, это без всякого умысла.
So I hope your ladyship will not mention a word; for he gave me a crown never to mention it, and made me swear upon a book, but I believe, indeed, it was not the Bible."	Только, пожалуйста, ваша милость, не проговоритесь: он дал мне крону, чтоб я никому не говорила, и заставил поклясться на книге, - да, кажется, это была не Библия.
Till something of a more beautiful red than vermilion be found out, I shall say nothing of Sophia's colour on this occasion.	Пока не открыли ничего прекраснее алого цвета, я не скажу ни слова о румянце, выступившем на щеках Софьи при этом рассказе.
"Ho-nour," says she, "I-if you will not mention this any more to me-nor to anybody else, I will not betray you-I mean, I will not be angry; but I am afraid of your tongue.	- Го... но... ра... - проговорила она, - я... если ты не будешь больше говорить об этом мне... и другим тоже, я тебя не выдам... то есть не буду сердиться. Боюсь только твоего языка... Зачем, милая, ты даешь ему столько воли?
Why, my girl, will you give it such liberties? "-"Nay, ma'am," answered she, "to be sure, I would sooner cut out my tongue than offend your ladyship.	- Нет, нет, сударыня, - отвечала Г онора, - скорее я дам его отрезать, чем прогневаю вашу милость. Верьте, словечка не скажу, неугодного вашей милости.
To be sure I shall never mention a word that your ladyship would not have me."-"Why, I would not have you mention this any more," said Sophia, "for it may come to my father's ears, and he would be angry with Mr Jones; though I really believe, as you say, he meant nothing.	- Так, пожалуйста, больше об этом не рассказывай, - сказала Софья, - а то дойдет до ушей батюшки, и он рассердится на мистера Джонса, хоть я и уверена, что тот, как ты говоришь, делает это без всякого умысла.
I should be very angry myself, if I imagined-"-"Nay, ma'am," says Honour, "I protest I believe he meant nothing.	Я сама рассердилась бы, если бы... -Нет, нет, ручаюсь вам, сударыня, у него не было никакого умысла.
I thought he talked as if he was out of his senses; nay, he said he believed he was beside himself when he had spoken the words.	Мне показалось, он словно не в своем уме, да и сам он признался, что себя не помнил, когда говорил эти слова.

Ay, sir, says I, I believe so too. Yes, says he, Honour.-But I ask your ladyship's pardon; I could tear my tongue out for offending you."	"Да, сэр, говорю, я тоже так думаю". - "Да, да, Гонора", говорит... Прошу прощения у вашей милости. Скорее вырву себе язык, чем прогневаю вас.
"Go on," says Sophia; "you may mention anything you have not told me before."-"Yes, Honour, says he (this was some time afterwards, when he gave me the crown), I am neither such a coxcomb, or such a villain, as to think of her in any other delight but as my goddess; as such I will always worship and adore her while I have breath.-This was all, ma'am, I will be sworn, to the best of my remembrance.	- Ничего, продолжай, - отвечала Софья, - если ты еще не все рассказала. - "Да, говорит, Гонора (это было уже после того, как он дал мне крону), я не хлыщ и не негодяй, чтоб думать о ней иначе, как о богине, которой я буду поклоняться и молиться до последнего моего издыхания". Вот и все, сударыня. Ей-богу, все, больше ничего не припомню.
I was in a passion with him myself, till I found he meant no harm."-"Indeed, Honour," says Sophia, "I believe you have a real affection for me.	Я сама была на него сердита, пока не убедилась, что у него нет никакого дурного умысла. -Теперь, Гонора, я верю, что ты действительно меня любишь, - сказала Софья.
I was provoked the other day when I gave you warning; but if you have a desire to stay with me, you shall."-"To be sure, ma'am," answered Mrs Honour, "I shall never desire to part with your ladyship.	- Намедни я в сердцах отказала тебе, но если ты хочешь оставаться при мне, так оставайся.- Верьте слову, сударыня, - отвечала миссис Гонора, - я ввек не пожелаю расстаться с вашей милостью.
To be sure, I almost cried my eyes out when you gave me warning.	Верьте слову, я все глаза проплакала, когда вы мне отказали.
It would be very ungrateful in me to desire to leave your ladyship; because as why, I should never get so good a place again.	Нужно быть очень неблагодарной, чтобы пожелать уйти от вашей милости: такого хорошего места мне нигде не найти.
I am sure I would live and die with your ladyship; for, as poor Mr Jones said, happy is the man--"	Всю жизнь прожить и умереть готова при вашей милости. Правду сказал мистер Джонс, бедняжка: счастливец тот...
Here the dinner bell interrupted a conversation which had wrought such an effect on Sophia, that she was, perhaps, more obliged to her bleeding in the morning, than she, at the time, had apprehended she should be.	Обеденный колокол прервал на этом месте разговор, который произвел столь сильное впечатление на Софью, что утреннее кровопускание оказалось для нее, пожалуй, полезнее, чем думала она во время операции.
As to the present situation of her mind, I shall adhere to a rule of Horace, by not attempting to describe it, from despair of success.	Что же касается теперешнего состояния души ее, то я придерживаюсь правила Горация: не покушаться на описание чего бы то ни было, если нет надежды на успех.
Most of my readers will suggest it easily to themselves; and the few who cannot, would not understand the picture, or at least would deny it to be natural, if ever so well drawn.	Большая часть читателей легко представит его и собственными силами, а те немногие, которые не могут этого сделать, все равно не поймут его или сочтут неестественным, как бы хорошо я ни изобразил его.
BOOK V. - CONTAINING A PORTION OF TIME SOMEWHAT LONGER THAN HALF A YEAR.	КНИГА ПЯТАЯ охватывающая период времени немного больше полугода
Chapter i.	ГЛАВА 1
- Of the SERIOUS in writing, and for what purpose it is introduced.	О серьезном в литературе и с какой целью оно нами вводится

Peradventure there may be no parts in this prodigious work which will give the reader less pleasure in the perusing, than those which have given the author the greatest pains in composing.	Весьма возможно, что наименьшее удовольствие доставят читателю те части этого объемистого произведения, которые стоили автору наибольшего труда.
Among these probably may be reckoned those initial essays which we have prefixed to the historical matter contained in every book; and which we have determined to be essentially necessary to this kind of writing, of which we have set ourselves at the head.	К ним, вероятно, будут причислены вступительные очерки, помещенные нами перед повествовательной частью каждой книги и являющиеся, согласно принятому нами решению, существенно необходимым элементом этого созидаемого нами литературного жанра.
For this our determination we do not hold ourselves strictly bound to assign any reason; it being abundantly sufficient that we have laid it down as a rule necessary to be observed in all prosai-comi-epic writing.	Почему мы пришли к такому решению, этого, строго говоря, объяснять мы не обязаны; довольно будет сказать, что мы положили это необходимым правилом для всякого прозаико-комико-эпического сочинения.
Who ever demanded the reasons of that nice unity of time or place which is now established to be so essential to dramatic poetry?	Разве кто-нибудь спрашивал, на чем основано строгое единство времени и места, которое признается столь существенным для драматической поэзии?
What critic hath been ever asked, why a play may not contain two days as well as one? Or why the audience (provided they travel, like electors, without any expense) may not be wafted fifty miles as well as five?	Разве кому-нибудь из критиков задавали когда-нибудь вопрос, почему действие не может продолжаться два дня, а только один, или почему зрители (предполагая, что они, подобно избирателям, путешествуют даром) не могут переноситься за пятьдесят миль, а только за пять?
Hath any commentator well accounted for the limitation which an antient critic hath set to the drama, which he will have contain neither more nor less than five acts?	Разве хоть один из комментаторов растолковал, почему древний критик поставил драме границы, объявив, что она должна иметь не больше и не меньше пяти действий?
Or hath any one living attempted to explain what the modern judges of our theatres mean by that word low; by which they have happily succeeded in banishing all humour from the stage, and have made the theatre as dull as a drawing-room!	Разве пыталась хоть одна живая душа понять, что разумеют наши нынешние театральные судьи под словом низкое, с помощью которого им так счастливо удалось изгнать со сцены всякий юмор и сделать театр скучнее гостиной?
Upon all these occasions the world seems to have embraced a maxim of our law, viz., cuicunque in arte sua perito credendum est: for it seems perhaps difficult to conceive that any one should have had enough of impudence to lay down dogmatical rules in any art or science without the least foundation.	Во всех этих случаях люди следуют, по-видимому, правилу нашей юриспруденции, гласящему: cuicunque in arte sua perito credendum est[Всякому, опытному в искусстве своем, надлежит верить (лат.).]; ведь трудно себе представить, чтобы у кого-нибудь хватило бесстыдства устанавливать непреложные законы в какой-либо области науки или искусства без всякого на то основания.
In such cases, therefore, we are apt to conclude there are sound and good reasons at the bottom, though we are unfortunately not able to see so far.	Вот почему мы склонны думать, что в основе всех этих законов лежат здравые и разумные причины, хотя мы, к несчастью, не способны проникать взором в такую глубину.
Now, in reality, the world have paid too great a compliment to critics, and have imagined them men of much greater profundity than they really are.	Правду сказать, свет чересчур почтителен к критикам и вообразил их людьми гораздо более глубокими, чем они есть на самом деле.

From this complacence, the critics have been emboldened to assume a dictatorial power, and have so far succeeded, that they are now become the masters, and have the assurance to give laws to those authors from whose predecessors they originally received them.	Избалованные такой любезностью, критики бесцеремонно присвоили себе диктаторскую власть, стали господами и имеют дерзость предписывать законы писателям, от предшественников которых сами их получили.
The critic, rightly considered, is no more than the clerk, whose office it is to transcribe the rules and laws laid down by those great judges whose vast strength of genius hath placed them in the light of legislators, in the several sciences over which they presided.	Критик, говоря по совести, - не более чем писец, обязанность которого переписывать правила и законы, устанавливаемые великими судьями, силой гения вознесенными в степень законодателей в различных областях знания.
This office was all which the critics of old aspired to; nor did they ever dare to advance a sentence, without supporting it by the authority of the judge from whence it was borrowed.	Это все, к чему стремились критики прежнего времени; они не осмеливались высказать ни одного утверждения, не подкрепив его авторитетом судьи, от которого оно позаимствовано.
But in process of time, and in ages of ignorance, the clerk began to invade the power and assume the dignity of his master.	Но мало-помалу, с наступлением эпохи невежества, писец начал посягать на власть и присваивать права своего господина.
The laws of writing were no longer founded on the practice of the author, but on the dictates of the critic.	Законы литературного произведения стали устанавливаться не творчеством писателя, а предписаниями критика.
The clerk became the legislator, and those very peremptorily gave laws whose business it was, at first, only to transcribe them.	Писец сделался законодателем; люди, которые первоначально только записывали законы, начали повелительно давать их.
Hence arose an obvious, and perhaps an unavoidable error; for these critics being men of shallow capacities, very easily mistook mere form for substance.	Отсюда проистекло одно очевидное и, может быть, неизбежное недоразумение: названные критики, будучи людьми не блестящих способностей, часто принимали голую форму за сущность.
They acted as a judge would, who should adhere to the lifeless letter of law, and reject the spirit.	Они действовали подобно судье, который стал бы держаться мертвой буквы закона, совершенно не считаясь с духом его.
Little circumstances, which were perhaps accidental in a great author, were by these critics considered to constitute his chief merit, and transmitted as essentials to be observed by all his successors.	Незначительные мелочи, может быть, совершенно случайные у великого писателя, рассматривались этими критиками как его главная заслуга и передавались в качестве основных правил, соблюдение которых обязательно для всех последующих писателей.
To these encroachments, time and ignorance, the two great supporters of imposture, gave authority; and thus many rules for good writing have been established, which have not the least foundation in truth or nature; and which commonly serve for no other purpose than to curb and restrain genius, in the same manner as it would have restrained the dancing-master, had the many excellent treatises on that art laid it down as an essential rule that every man must dance in chains.	Время и невежество, два великих покровителя обманщиков, придали всем их утверждениям авторитетность, и, таким образом, было установлено множество правил, как следует писать, нисколько не основанных ни на истине, ни на природе и служащих исключительно лишь для того, чтобы стеснять и обуздывать гений, вроде того как стеснили бы балетмейстера самые великолепные трактаты по его искусству, если бы в них выставлялось главным требованием, чтобы каждый человек танцевал в кандалах.

To avoid, therefore, all imputation of laying down a rule for posterity, founded only on the authority of ipse dixit-for which, to say the truth, we have not the profoundest veneration-we shall here waive the privilege above contended for, and proceed to lay before the reader the reasons which have induced us to intersperse these several digressive essays in the course of this work.	И вот, во избежание всяких упреков в том, что мы устанавливаем для потомства закон, основанный единственно на авторитете ipse dixit[Сaм сказал (лат.).], - к коему, по правде говоря, мы не питаем особенно глубокого уважения, - мы отказываемся от вышеназванной привилегии и представим читателю причины, побудившие нас уснастить последовательное изложение нашей истории некоторым числом отступлений.
And here we shall of necessity be led to open a new vein of knowledge, which if it hath been discovered, hath not, to our remembrance, been wrought on by any antient or modern writer.	Для этого нам поневоле придется вскрыть новую жилу знания, которая хотя давно уже известна, однако, насколько мы припоминаем, еще не разрабатывалась никем из древних или новых писателей.
This vein is no other than that of contrast, which runs through all the works of the creation, and may probably have a large share in constituting in us the idea of all beauty, as well natural as artificial: for what demonstrates the beauty and excellence of anything but its reverse?	Жила эта - не что иное, как закон контраста; она проходит по всем творениям и, вероятно, немало способствует образованию в нас идеи красоты как естественной, так и искусственной; ибо что лучше раскрывает красоту и достоинство вещи, как не ее противоположность?
Thus the beauty of day, and that of summer, is set off by the horrors of night and winter.	Так, красота дня и лета оттеняется ужасами ночи и зимы.
And, I believe, if it was possible for a man to have seen only the two former, he would have a very imperfect idea of their beauty.	И я думаю, что если бы нашелся на свете человек, никогда их не видевший, то он имел бы весьма несовершенное представление об их красоте.
But to avoid too serious an air; can it be doubted, but that the finest woman in the world would lose all benefit of her charms in the eye of a man who had never seen one of another cast?	Но не будем пускаться в слишком серьезные материи и возьмем пример из другой области: можно ли сомневаться, что самая красивая женщина на свете лишится всего своего очарования в глазах мужчины, который никогда не видел женщин иной наружности?
The ladies themselves seem so sensible of this, that they are all industrious to procure foils: nay, they will become foils to themselves; for I have observed (at Bath particularly) that they endeavour to appear as ugly as possible in the morning, in order to set off that beauty which they intend to show you in the evening.	Дамы и сами, по-видимому, прекрасно это чувствуют, постоянно заботясь о создании выгодного для себя фона; они доходят даже до того, что в такой фон обращают себя самих. Я замечал (особенно в Бате), что по утрам они стараются казаться как можно безобразнее, чтобы тем сильнее поразить вас своей красотой вечером.
Most artists have this secret in practice, though some, perhaps, have not much studied the theory.	Многие художники придерживаются этого правила на практике, хотя, может быть, и редко изучали его в теории.
The jeweller knows that the finest brilliant requires a foil; and the painter, by the contrast of his figures, often acquires great applause.	Ювелиры знают, что самый лучший брильянт требует фольги, а живописцы часто стяжают себе похвалы изображением контрастных фигур.
A great genius among us will illustrate this matter fully.	Один великий отечественный гений поможет нам исчерпывающе объяснить это явление.

I cannot, indeed, range him under any general head of common artists, as he hath a title to be placed among those Inventas qui vitam excoluere per artes.Who by invented arts have life improved. I mean here the inventor of that most exquisite entertainment, called the English Pantomime.	Я не могу, правда, причислить его ни к одной из категорий обыкновенных художников, так как он имеет право занять место среди тех, Inventas qui vitam excoluere per artes - "которые украсили жизнь изобретенными ими искусствами", - я разумею изобретателя изысканнейшего развлечения, известного под названием Английской Пантомимы.
This entertainment consisted of two parts, which the inventor distinguished by the names of the serious and the comic.	Развлечение это состояло из двух частей: первую изобретатель называл серьезной, вторую -комической.
The serious exhibited a certain number of heathen gods and heroes, who were certainly the worst and dullest company into which an audience was ever introduced; and (which was a secret known to few) were actually intended so to be, in order to contrast the comic part of the entertainment, and to display the tricks of harlequin to the better advantage.	В серьезной части показывалось некоторое количество языческих богов и героев, - вероятно, самое дурное и тупоумное общество, в какое когда-либо попадали зрители, - и все это (тайна, известная лишь немногим) делалось умышленно, для того чтобы выгоднее оттенить комическую часть представления и придать больше яркости проделкам арлекина.
This was, perhaps, no very civil use of such personages: but the contrivance was, nevertheless, ingenious enough, and had its effect.	Это было, может быть, не очень учтивым обращением с такими важными особами, но выдумка все же была остроумной, и желательный эффект достигался.
And this will now plainly appear, if, instead of serious and comic, we supply the words duller and dullest; for the comic was certainly duller than anything before shown on the stage, and could be set off only by that superlative degree of dulness which composed the serious.	Объяснить его легко, стоит только слова "комическое" и "серьезное" заменить словами "глупейшее" и "самое глупое": комическая часть была, несомненно, глупее всего, что до сих пор показывалось на сцене, и могла вызывать смех только по контрасту с непроходимо глупой серьезной частью.
So intolerably serious, indeed, were these gods and heroes, that harlequin (though the English gentleman of that name is not at all related to the French family, for he is of a much more serious disposition) was always welcome on the stage, as he relieved the audience from worse company.	Боги и герои были так нестерпимо серьезны, что арлекину (хотя английский джентльмен, носящий это имя, не имеет ничего общего со своим французским тезкой, будучи гораздо более серьезного нрава) всегда оказывался самый радушный прием, потому что он избавлял зрителей от гораздо худшей компании.
Judicious writers have always practised this art of contrast with great success.	Умные писатели всегда с большим успехом пользовались приемом контраста.
I have been surprized that Horace should cavil at this art in Homer; but indeed he contradicts himself in the very next line: Indignor quandoque bonus dormitat Homerus; Verum opere in longo fas est obrepere somnum.	Меня очень удивляет, что Г ораций придирается за это к Гомеру; правда, в следующей же строке он противоречит себе: Indignor, quandoque bonus dermitat Homerus, Verum opere in longo fas est obrepere somnum. -
I grieve if e'er great Homer chance to sleep, Yet slumbers on long works have right to creep.	"Досадно мне, когда засыпает великий Гомер, хоть и позволительно вздремнуть над длинным трудом".
For we are not here to understand, as perhaps some have, that an author actually falls asleep while he is writing.	Ведь этого не должно понимать так, как понимают, быть может, иные, будто писателю случается заснуть в то время, как он пишет.

It is true, that readers are too apt to be so overtaken; but if the work was as long as any of Oldmixon, the author himself is too well entertained to be subject to the least drowsiness.	Читатели - те действительно весьма подвержены сонливости, но сам автор, хотя бы произведение его было такой же длины, как произведения Олд-миксона, бывает обыкновенно слишком увлечен своим трудом для того, чтобы им могла овладеть даже легкая дремота.
He is, as Mr Pope observes, Sleepless himself to give his readers sleep.	Как говорит мистер Поп: Не дремлет он, читателям чтоб спалось.
To say the truth, these soporific parts are so many scenes of serious artfully interwoven, in order to contrast and set off the rest; and this is the true meaning of a late facetious writer, who told the public that whenever he was dull they might be assured there was a design in it.	Правду сказать, такими снотворными частями нашего произведения являются серьезные места, искусно в него вплетенные с той целью, чтобы по контрасту выгоднее оттенить остальное; в этом и заключается истинный смысл слов одного покойного писателя-шутника, который просил публику помнить, что всякий раз, когда она будет находить его скучным, - это значит, что он умышленно стремится к этому.
In this light, then, or rather in this darkness, I would have the reader to consider these initial essays.	В этом свете, или, вернее в этой темноте, я желал бы, чтобы читатель рассматривал мои вступительные очерки.
And after this warning, if he shall be of opinion that he can find enough of serious in other parts of this history, he may pass over these, in which we profess to be laboriously dull, and begin the following books at the second chapter.	Если же он и после этого предупреждения будет находить, что серьезного и без того довольно в других частях моей истории, то может пропускать эти введения, в которых мы умышленно стремимся быть скучными, и начинать следующие книги прямо со второй главы.
Chapter ii.	ГЛАВА II,
- In which Mr Jones receives many friendly visits during his confinement; with some fine touches of the passion of love, scarce visible to the naked eye.	в которой мистер Джонс принимает во время болезни много дружеских визитов, а также приводится несколько тонких штрихов любовной страсти, едва заметных для невооруженного глаза
Tom Jones had many visitors during his confinement, though some, perhaps, were not very agreeable to him.	Во время болезни у Тома Джонса перебывало много посетителей, хотя, может быть, не все они были ему приятны.
Mr Allworthy saw him almost every day; but though he pitied Tom's sufferings, and greatly approved the gallant behaviour which had occasioned them; yet he thought this was a favourable opportunity to bring him to a sober sense of his indiscreet conduct; and that wholesome advice for that purpose could never be applied at a more proper season than at the present, when the mind was softened by pain and sickness, and alarmed by danger; and when its attention was unembarrassed with those turbulent passions which engage us in the pursuit of pleasure.	Мистер Олверти навещал его почти каждый день. Но хоть он и соболезновал Тому в постигшем его несчастии и горячо одобрял его рыцарское поведение, послужившее причиной этого несчастия, однако решил воспользоваться благоприятным случаем и образумить молодого человека, считая, что благодетельный совет не может быть преподан более своевременно, чем теперь, когда душа умягчена страданием и болезнью и напугана опасностью и когда внимание ее не поглощено бурными страстями, увлекающими нас в погоню за наслаждением.

At all seasons, therefore, when the good man was alone with the youth, especially when the latter was totally at ease, he took occasion to remind him of his former miscarriages, but in the mildest and tenderest manner, and only in order to introduce the caution which he prescribed for his future behaviour; "on which alone," he assured him, "would depend his own felicity, and the kindness which he might yet promise himself to receive at the hands of his father by adoption, unless he should hereafter forfeit his good opinion: for as to what had past," he said, "it should be all forgiven and forgotten.	Итак, всякий раз, когда добрый сквайр оставался наедине с юношей, особенно когда Том чувствовал себя хорошо, он пользовался случаем напомнить ему о его прежних оплошностях, но с величайшей мягкостью и ласковостью, только с целью предостеречь его на будущее время, говоря, что от него самого всецело зависят и его счастье и любовь приемного отца, на которую он еще может рассчитывать, если ничем не уронит себя в его мнении; ибо что касается прошлого, то все оно прощено и предано забвению.
He therefore advised him to make a good use of this accident, that so in the end it might prove a visitation for his own good."	Поэтому он, Олверти, советует ему извлечь для себя поучение из этого случая, дабы в конечном счете несчастие послужило ему во благо.
Thwackum was likewise pretty assiduous in his visits; and he too considered a sick-bed to be a convenient scene for lectures.	Тваком тоже довольно аккуратно навещал Джонса и тоже считал изголовье больного весьма подходящим местом для назиданий.
His stile, however, was more severe than Mr Allworthy's: he told his pupil, "That he ought to look on his broken limb as a judgment from heaven on his sins. That it would become him to be daily on his knees, pouring forth thanksgivings that he had broken his arm only, and not his neck; which latter," he said, "was very probably reserved for some future occasion, and that, perhaps, not very remote.	Тон его речи был, однако же, более суровым, чем у мистера Олверти; он говорил своему ученику, что тот должен смотреть на свое увечье, как на кару небесную за грехи, и что ему надлежит каждодневно на коленях воссылать благодарения за то, что он сломал только руку, а не шею, каковая, наверное, сохранена для другого случая, и случай этот, надо думать, ждать себя не заставит.
For his part," he said, "he had often wondered some judgment had not overtaken him before; but it might be perceived by this, that Divine punishments, though slow, are always sure."	Он, Тваком, часто удивлялся, почему никакое наказание не постигло Джонса ранее; однако отсюда надо сделать вывод, что десница божия карает хоть иногда и не скоро, но неуклонно.
Hence likewise he advised him, "to foresee, with equal certainty, the greater evils which were yet behind, and which were as sure as this of overtaking him in his state of reprobacy.	Он советовал ему также ожидать с полной уверенностью еще горших бедствий, которые запоздали, но постигнут закоснелого грешника с такой же неизбежностью, как и это.
These are," said he, "to be averted only by such a thorough and sincere repentance as is not to be expected or hoped for from one so abandoned in his youth, and whose mind, I am afraid, is totally corrupted.	- Бедствия эти, - говорил богослов, - могут быть предотвращены лишь глубоким и чистосердечным раскаянием, на какое нельзя надеяться и какого нельзя ожидать от беспутного юноши, развращенного, боюсь я, до мозга костей.
It is my duty, however, to exhort you to this repentance, though I too well know all exhortations will be vain and fruitless.	Мой долг, однако, увещевать тебя к такому раскаянию, хоть я и прекрасно знаю, что все увещания останутся тщетны и бесплодны.
But liberavi animam meam.	Но libera vi animam meara^ облегчил душу свою (лат.).].
I can accuse my own conscience of no neglect; though it is at the same time with the utmost concern I see you travelling on to certain misery in this world, and to as certain damnation in the next."	Никто не может обвинить меня в нерадении, хоть в то же время я с величайшим прискорбием вижу, что ты прямой дорогой идешь к бедствиям в сей и к погибели в будущей жизни.
Square talked in a very different strain; he said,	Сквейр разглагольствовал совсем в другом духе.

"Such accidents as a broken bone were below the consideration of a wise man. That it was abundantly sufficient to reconcile the mind to any of these mischances, to reflect that they are liable to befal the wisest of mankind, and are undoubtedly for the good of the whole."	Он говорил, что такая случайность, как перелом руки, не стоит внимания мудреца и что ум наш вполне примиряется с такими несчастьями, когда мы рассудим, что они постигают мудрейших из людей и, несомненно, служат для блага человечества.
He said, "It was a mere abuse of words to call those things evils, in which there was no moral unfitness: that pain, which was the worst consequence of such accidents, was the most contemptible thing in the world;" with more of the like sentences, extracted out of the second book of Tully's Tusculan questions, and from the great Lord Shaftesbury.	Это простое злоупотребление словами - называть бедствиями вещи, нисколько не нарушающие нравственной гармонии, ибо физическая боль -самое худшее последствие таких случайностей -достойна полнейшего презрения. Он приводил много подобных сентенций, извлеченных из второй части Цице-роновых "Тускуланских исследований" и из великого лорда Шефтсбери.
In pronouncing these he was one day so eager, that he unfortunately bit his tongue; and in such a manner, that it not only put an end to his discourse, but created much emotion in him, and caused him to mutter an oath or two: but what was worst of all, this accident gave Thwackum, who was present, and who held all such doctrine to be heathenish and atheistical, an opportunity to clap a judgment on his back.	Раз он, разгорячившись, даже прикусил себе язык, и так больно, что не только принужден был прекратить свою речь, но в сердцах еще пробормотал какое-то ругательство. Хуже всего было то, что присутствовавший при этом Тваком, который считал все подобные теории языческими и безбожными, воспользовался случаем и объявил, что это не иначе как кара божия.
Now this was done with so malicious a sneer, that it totally unhinged (if I may so say) the temper of the philosopher, which the bite of his tongue had somewhat ruffled; and as he was disabled from venting his wrath at his lips, he had possibly found a more violent method of revenging himself, had not the surgeon, who was then luckily in the room, contrary to his own interest, interposed and preserved the peace.	Замечание было сделано с таким злорадством, что философ, и без того раздосадованный тем, что прикусил себе язык, потерял всякое самообладание и, не будучи в состоянии излить гнев свой в словах, вероятно, нашел бы более действенное средство мщения, если бы не вмешательство хирурга, к счастью, оказавшегося в комнате, который водворил мир в ущерб собственным интересам.
Mr Blifil visited his friend Jones but seldom, and never alone.	Мистер Блайфил посещал своего друга редко и никогда не являлся один.
This worthy young man, however, professed much regard for him, and as great concern at his misfortune; but cautiously avoided any intimacy, lest, as he frequently hinted, it might contaminate the sobriety of his own character: for which purpose he had constantly in his mouth that proverb in which Solomon speaks against evil communication.	Сей достойный молодой человек, впрочем, выражал на словах большое участие к Джонсу и крайнее прискорбие по поводу постигшего его несчастья, но тщательно избегал всякого близкого с ним общения, опасаясь, как он часто намекал, за чистоту своей нравственности; по этому случаю у него постоянно было на языке изречение Соломона о дурном обществе.
Not that he was so bitter as Thwackum; for he always expressed some hopes of Tom's reformation; "which," he said, "the unparalleled goodness shown by his uncle on this occasion, must certainly effect in one not absolutely abandoned:" but concluded, "if Mr Jones ever offends hereafter, I shall not be able to say a syllable in his favour."	Не то чтобы он был столь же суров, как Тваком, ибо всегда выражал надежду на исправление Тома; беспримерная доброта, проявленная в настоящем случае дядей, говорил он, должна привести его к таковому, если он не совершенно погибший человек; однако в заключение замечал, что если мистер Джонс и после этого нагрешит, то он, Блайфил, не произнесет больше ни слова в его защиту.

As to Squire Western, he was seldom out of the sick-room, unless when he was engaged either in the field or over his bottle.	Что же касается сквайра Вестерна, то он редко покидал комнату больного, - только в тех случаях, когда выезжал на охоту да сидел за бутылкой.
Nay, he would sometimes retire hither to take his beer, and it was not without difficulty that he was prevented from forcing Jones to take his beer too: for no quack ever held his nostrum to be a more general panacea than he did this; which, he said, had more virtue in it than was in all the physic in an apothecary's shop.	Подчас даже и пиво он пил у Джонса, и тогда стоило немалого труда уговорить его не принуждать Джонса делить с ним бутылку, ибо ни один шарлатан не приписывал своему снадобью такой универсальной целебной силы, как сквайр пиву, которое, по его словам, действовало сильнее целой аптеки.
He was, however, by much entreaty, prevailed on to forbear the application of this medicine; but from serenading his patient every hunting morning with the horn under his window, it was impossible to withhold him; nor did he ever lay aside that hallow, with which he entered into all companies, when he visited Jones, without any regard to the sick person's being at that time either awake or asleep.	Впрочем, после долгих просьб его удалось отговорить от пользования больного этим лекарством; зато невозможно было удержать сквайра от серенад на охотничьем роге, которые он задавал под окном своего пациента каждое утро перед выездом в поле, и он не отказался также от своей привычки входить в комнату с охотничьим кликом "хэло!", не обращая никакого внимания, спит ли больной или нет.
This boisterous behaviour, as it meant no harm, so happily it effected none, and was abundantly compensated to Jones, as soon as he was able to sit up, by the company of Sophia, whom the squire then brought to visit him; nor was it, indeed, long before Jones was able to attend her to the harpsichord, where she would kindly condescend, for hours together, to charm him with the most delicious music, unless when the squire thought proper to interrupt her, by insisting on Old Sir Simon, or some other of his favourite pieces.	Это шумное поведение, чуждое, однако, всякого дурного умысла, к счастью, нисколько не повредило Джонсу и было щедро вознаграждено посещением Софьи, которую сквайр привел к больному, как только тот начал вставать с постели. Через короткое время Джонс уже мог провожать ее до клавикордов, и она любезно соглашалась по целым часам услаждать его превосходнейшей музыкой, прерывая ее только по требованию сквайра, когда тому приходила охота послушать "Сэра Саймона" или другую из своих любимых песенок.
Notwithstanding the nicest guard which Sophia endeavoured to set on her behaviour, she could not avoid letting some appearances now and then slip forth: for love may again be likened to a disease in this, that when it is denied a vent in one part, it will certainly break out in another.	Несмотря на все старания Софьи наблюдать за собой как можно строже, она не в силах была подавить прорывавшихся порой знаков своего чувства, - ибо любовь может быть уподоблена болезни также и в том, что, когда ей не дают выхода в одном месте, она обязательно пробивается в другом.
What her lips, therefore, concealed, her eyes, her blushes, and many little involuntary actions, betrayed.	О чем молчали уста Софьи, то выдавали ее глаза, румянец и множество едва заметных невольных движений.
One day, when Sophia was playing on the harpsichord, and Jones was attending, the squire came into the room, crying,	Однажды, когда Софья играла на клавикордах, а Джонс слушал, в комнату вошел сквайр, крича:
"There, Tom, I have had a battle for thee below-stairs with thick parson Thwackum.	-А я выдержал из-за тебя баталию с этим толстым попом Твакомом, Том!
He hath been a telling Allworthy, before my face, that the broken bone was a judgment upon thee.	Он только что сказал Олверти в моем присутствии, что сломанная кость - это ниспосланная тебе небесная кара.
D-n it, says I, how can that be?	"Враки, говорю, как это может быть?

Did he not come by it in defence of a young woman?	Ведь он сломал руку, когда спасал девушку!"
A judgment indeed!	Вот сморозил!
Pox, if he never doth anything worse, he will go to heaven sooner than all the parsons in the country.	Тьфу! "Да если мальчик в чем-нибудь не проштрафится, то попадет на небо скорее, чем все попы на свете!
He hath more reason to glory in it than to be ashamed of it."-"Indeed, sir," says Jones,	Ему гордиться надо своим поступком, а не стыдиться его!"
"I have no reason for either; but if it preserved Miss Western, I shall always think it the happiest accident of my life."-"And to gu," said the squire, "to zet Allworthy against thee vor it!	- Полноте, сэр, - отвечал Джонс, - тут нечем гордиться и нечего стыдиться; но если я спас мисс Вестерн, то всегда буду считать это счастливейшим событием в моей жизни. - И за это натравливать Олверти на тебя!
D-n un, if the parson had unt his petticuoats on, I should have lent un o flick; for I love thee dearly, my boy, and d-n me if there is anything in my power which I won't do for thee.	Если бы не бабьи юбки на этом попе, задал бы я ему трепку! Потому что я люблю тебя сердечно, паренек, и разрази меня гром, если я не сделаю для тебя всего, что в моей власти!
Sha't take thy choice of all the horses in my stable to-morrow morning, except only the Chevalier and Miss Slouch."	Выбирай себе завтра любую лошадь в моей конюшне, только не Рыцаря и не Мисс Слауч.
Jones thanked him, but declined accepting the offer.	Джонс поблагодарил сквайра, но отказался от подарка.
"Nay," added the squire, "sha't ha the sorrel mare that Sophy rode.	- Ну так возьми гнедую кобылу, на которой ездила Софья, - не унимался сквайр.
She cost me fifty guineas, and comes six years old this grass."	- Она стоила мне пятьдесят гиней, и этой весной ей будет только шесть лет.
"If she had cost me a thousand," cries Jones passionately, "I would have given her to the dogs."	- А по мне, если б она стоила хоть тысячу гиней, -с жаром воскликнул Джонс, - я отдал бы ее собакам на растерзание!
"Pooh! pooh!" answered Western; "what! because she broke thy arm?	- Фу! Фу! - вознегодовал Вестерн. - Неужели за то,что она сломала тебе руку?
Shouldst forget and forgive.	Забудь и прости ей.
I thought hadst been more a man than to bear malice against a dumb creature. "-Here Sophia interposed, and put an end to the conversation, by desiring her father's leave to play to him; a request which he never refused.	Какой же ты после этого мужчина, если сердишься на бессловесное животное! Тут вмешательство Софьи прекратило разговор: девушка попросила у отца позволения поиграть ему, а в этой просьбе он ей никогда не отказывал.
The countenance of Sophia had undergone more than one change during the foregoing speeches; and probably she imputed the passionate resentment which Jones had expressed against the mare, to a different motive from that from which her father had derived it.	Софья в продолжение только что изложенного разговора не раз менялась в лице; видимо, она объясняла раздражение и гнев Джонса на кобылу совсем другими причинами, чем ее отец.
Her spirits were at this time in a visible flutter; and she played so intolerably ill, that had not Western soon fallen asleep, he must have remarked it.	Она была в явном возбуждении и играла так невыносимо плохо, что если бы Вестерн вскоре не заснул, то непременно заметил бы это.

Jones, however, who was sufficiently awake, and was not without an ear any more than without eyes, made some observations; which being joined to all which the reader may remember to have passed formerly, gave him pretty strong assurances, when he came to reflect on the whole, that all was not well in the tender bosom of Sophia; an opinion which many young gentlemen will, I doubt not, extremely wonder at his not having been well confirmed in long ago.	Но Джонс бодрствовал, и его слух был напряжен не меньше, чем зрение; он сделал кое-какие наблюдения и, сопоставив их со всем тем, что случилось ранее и уже известно читателю, н мысленно охватив взором все эти мелочи, пришел к твердому убеждению, что в нежном сердце Софьи не все благополучно. Многие молодые джентльмены, несомненно, будут крайне удивлены, почему он не догадался об этом гораздо раньше.
To confess the truth, he had rather too much diffidence in himself, and was not forward enough in seeing the advances of a young lady; a misfortune which can be cured only by that early town education, which is at present so generally in fashion.	Если хотите знать правду, так это объяснялось его застенчивостью и недостаточной предприимчивостью при виде авансов молодой дамы - недостаток, от которого можно излечиться только ранним городским воспитанием, вошедшим ныне везде в большую моду.
When these thoughts had fully taken possession of Jones, they occasioned a perturbation in his mind, which, in a constitution less pure and firm than his, might have been, at such a season, attended with very dangerous consequences.	Всецело завладев умом Джонса, мысли эти произвели в нем большое смятение, которое в натуре не столь чистой и твердой могло бы в таком возрасте привести к весьма опасным последствиям.
He was truly sensible of the great worth of Sophia.	Он ясно сознавал высокие достоинства Софьи.
He extremely liked her person, no less admired her accomplishments, and tenderly loved her goodness.	Ему чрезвычайно нравилась внешность девушки, он дивился ее способностям и нежно любил в ней доброту.
In reality, as he had never once entertained any thought of possessing her, nor had ever given the least voluntary indulgence to his inclinations, he had a much stronger passion for her than he himself was acquainted with.	В действительности же, никогда не лелея мысли обладать ею и ни разу не дав волю своему влечению, он был влюблен в нее гораздо сильнее, чем сам о том подозревал.
His heart now brought forth the full secret, at the same time that it assured him the adorable object returned his affection.	Сердце раскрыло ему эту тайну в тот момент, когда оно его уверило, что обожаемый предмет отвечает ему взаимностью.
Chapter iii.	ГЛАВА III
- Which all who have no heart will think to contain much ado about nothing.	о которой люди без сердца подумают: много шуму из ничего
The reader will perhaps imagine the sensations which now arose in Jones to have been so sweet and delicious, that they would rather tend to produce a chearful serenity in the mind, than any of those dangerous effects which we have mentioned; but in fact, sensations of this kind, however delicious, are, at their first recognition, of a very tumultuous nature, and have very little of the opiate in them.	Читатель, может быть, вообразит, что чувства, пробудившиеся теперь в Джонсе, были так сладки и так ириятны, что скорее могли вызвать в его душе радостную безмятежность, чем породить какое-нибудь из только что упомянутых опасных следствий; в действительности, однако, чувства этого рода, несмотря на всю свою сладостность, отличаются при своем появлении весьма бурным характером и действуют далеко не усыпительно.

They were, moreover, in the present case, embittered with certain circumstances, which being mixed with sweeter ingredients, tended altogether to compose a draught that might be termed bitter-sweet; than which, as nothing can be more disagreeable to the palate, so nothing, in the metaphorical sense, can be so injurious to the mind.	Кроме того, в настоящем случае некоторые обстоятельства придавали им горечь и, смешиваясь с более сладкими ингредиентами, составляли в целом микстуру, которая может быть названа горько-сладкой; если ничего не может быть неприятнее для вкуса, то, в метафорическом смысле, ничего не может быть несноснее для души.
For first, though he had sufficient foundation to flatter himself in what he had observed in Sophia, he was not yet free from doubt of misconstruing compassion, or at best, esteem, into a warmer regard.	Прежде всего хотя он имел достаточно оснований гордиться всем подмеченным им в Софье, однако не вполне еще освободился от сомнений: а вдруг он ошибается и принимает сострадание или, в лучшем случае, уважение за другое, более теплое чувство?
He was far from a sanguine assurance that Sophia had any such affection towards him, as might promise his inclinations that harvest, which, if they were encouraged and nursed, they would finally grow up to require.	Он был далек от уверенности в том, что Софья настолько к нему расположена, чтобы влечение его могло рассчитывать на ту жертву, какой оно в конце концов потребовало бы, если бы он стал его поощрять и питать надеждами.
Besides, if he could hope to find no bar to his happiness from the daughter, he thought himself certain of meeting an effectual bar in the father; who, though he was a country squire in his diversions, was perfectly a man of the world in whatever regarded his fortune; had the most violent affection for his only daughter, and had often signified, in his cups, the pleasure he proposed in seeing her married to one of the richest men in the county.	Кроме того, если бы даже он мог надеяться, что не встретит препятствия к своему счастью со стороны дочери, то нисколько не сомневался в том, что натолкнется на самое решительное противодействие со стороны отца. Правда, в своих развлечениях мистер Вестерн был простым деревенским сквайром, но во всем, что касалось его состояния, вел себя как человек вполне светский; он горячо любил свою единственную дочь и часто за бокалом вина говорил об удовольствии видеть ее замужем за кем-нибудь из первых богачей графства.
Jones was not so vain and senseless a coxcomb as to expect, from any regard which Western had professed for him, that he would ever be induced to lay aside these views of advancing his daughter. He well knew that fortune is generally the principal, if not the sole, consideration, which operates on the best of parents in these matters: for friendship makes us warmly espouse the interest of others; but it is very cold to the gratification of their passions.	Джонс не был настолько тщеславным и пустоголовым фатом, чтобы ожидать, что из расположения к нему, в котором Вестерн так часто признавался, сквайр способен будет пренебречь своими видами на партию дочери; он прекрасно знал, что состояние является обыкновенно главным, если не единственным обстоятельством, с которым считаются в этих делах лучшие родители; дружба побуждает нас горячо принимать к сердцу интересы наших друзей, но относится очень холодно к угождению их страстям.
Indeed, to feel the happiness which may result from this, it is necessary we should possess the passion ourselves.	Ведь для того чтобы понимать, какое счастье это может доставить другому, надо самому загореться его страстью.
As he had therefore no hopes of obtaining her father's consent; so he thought to endeavour to succeed without it, and by such means to frustrate the great point of Mr Western's life, was to make a very ill use of his hospitality, and a very ungrateful return to the many little favours received (however roughly) at his hands.	А так как Джонс не надеялся на согласие отца Софьи, то считал, что стараться достигнуть своей цели помимо него и таким образом разрушить заветную мечту жизни мистера Вестерна значило бы злоупотребить его гостеприимством и отплатить неблагодарностью за все его многочисленные (хотя и грубоватые) ласки.

If he saw such a consequence with horror and disdain, how much more was he shocked with what regarded Mr Allworthy; to whom, as he had more than filial obligations, so had he for him more than filial piety!	Но если он не мог думать об этом без самого крайнего отвращения, то насколько же сильнее удерживали его отношения к мистеру Олверти, которому он был обязан больше, чем родному отцу, и к которому питал более чем сыновнее почтение!
He knew the nature of that good man to be so averse to any baseness or treachery, that the least attempt of such a kind would make the sight of the guilty person for ever odious to his eyes, and his name a detestable sound in his ears.	Он знал, что низость и предательство до такой степени противны его доброму сердцу, что малейшая попытка в этом роде сделает присутствие виновного невыносимым для его зрения, а имя его ненавистным для его слуха.
The appearance of such unsurmountable difficulties was sufficient to have inspired him with despair, however ardent his wishes had been; but even these were contruoled by compassion for another woman.	Одних этих непреодолимых затруднений было достаточно для того, чтобы наполнить Тома отчаянием, какими бы пылкими ни были его желания; но даже и пыл их охлаждался состраданием к другой женщине.
The idea of lovely Molly now intruded itself before him.	Образ любезной Молли возник перед его взором.
He had sworn eternal constancy in her arms, and she had as often vowed never to out-live his deserting her.	В ее объятиях он клялся ей в вечной верности, и она тоже божилась, что не переживет его измены.
He now saw her in all the most shocking postures of death; nay, he considered all the miseries of prostitution to which she would be liable, and of which he would be doubly the occasion; first by seducing, and then by deserting her; for he well knew the hatred which all her neighbours, and even her own sisters, bore her, and how ready they would all be to tear her to pieces.	Молли рисовалась ему в мучительной предсмертной агонии и, хуже того, - в ужасном положении проститутки, которое ей теперь угрожало и в котором он вдвойне был бы виновен: во-первых, потому, что соблазнил ее, а во-вторых, потому что покинул, ибо Джонс хорошо знал, как ненавидят ее все соседи и даже родные сестры и как рады они будут растерзать ее на клочки.
Indeed, he had exposed her to more envy than shame, or rather to the latter by means of the former: for many women abused her for being a whore, while they envied her her lover, and her finery, and would have been themselves glad to have purchased these at the same rate.	Ведь он не столько подверг ее позору, сколько сделал предметом зависти, или, лучше сказать, подверг позору, порожденному завистью: многие женщины бранили ее потаскухой и в то же время смотрели с завистью на ее любовника и ее наряды и с удовольствием приобрели бы и то и другое за ту же цену.
The ruin, therefore, of the poor girl must, he foresaw, unavoidably attend his deserting her; and this thought stung him to the soul.	Таким образом, гибель бедной девушки казалась ему неизбежной, в случае если он покинет ее, и эта мысль жестоко терзала Джонса.
Poverty and distress seemed to him to give none a right of aggravating those misfortunes.	Бедность и несчастие, по его мнению, не давали ему никакого права еще более отягчать эти бедствия.
The meanness of her condition did not represent her misery as of little consequence in his eyes, nor did it appear to justify, or even to palliate, his guilt, in bringing that misery upon her.	Низкое происхождение Молли ничуть не уменьшало их в его глазах и не оправдывало, даже не смягчало его вины, заключавшейся в том, что он навлек их на нее.
But why do I mention justification?	Но что я говорю об оправдании!

His own heart would not suffer him to destroy a human creature who, he thought, loved him, and had to that love sacrificed her innocence.	Его собственное сердце не позволило бы ему погубить человеческое существо, которое, думал он, любит его и пожертвовало ради этой любви своей невинностью.
His own good heart pleaded her cause; not as a cold venal advocate, but as one interested in the event, and which must itself deeply share in all the agonies its owner brought on another.	Его собственное сердце выступило на защиту, и не в роли бездушного наемного адвоката, а в роли кровно заинтересованного в деле ходатая, который болезненно чувствует все страдания, причиненные его клиентом подсудимому.
When this powerful advocate had sufficiently raised the pity of Jones, by painting poor Molly in all the circumstances of wretchedness; it artfully called in the assistance of another passion, and represented the girl in all the amiable colours of youth, health, and beauty; as one greatly the object of desire, and much more so, at least to a good mind, from being, at the same time, the object of compassion.	Пробудив в Джонсе живую жалость картиной горя и несчастий бедной Молли, этот могучий адвокат призвал на помощь другую страсть и представил девушку во всем блеске молодости, здоровья и красоты, привлекательность которых, по крайней мере для доброго сердца, еще больше увеличивалась возбуждаемым ею состраданием.
Amidst these thoughts, poor Jones passed a long sleepless night, and in the morning the result of the whole was to abide by Molly, and to think no more of Sophia.	В таких мыслях бедный Джонс провел долгую бессонную ночь, и наутро результатом их было решение не покидать Молли и не думать больше о Софье.
In this virtuous resolution he continued all the next day till the evening, cherishing the idea of Molly, and driving Sophia from his thoughts; but in the fatal evening, a very trifling accident set all his passions again on float, and worked so total a change in his mind, that we think it decent to communicate it in a fresh chapter.	В этой добродетельной решимости он пребывал целый день до рокового вечера, лелея образ Молли и прогоняя всякую мысль о Софье: но вечером одно ничтожное происшествие снова привело в смятение его чувства и произвело в его образе мыслей такую существенную перемену, что мы считаем долгом рассказать об этом в новой главе.
Chapter iv.	ГЛАВА IV
- A little chapter, in which is contained a little incident.	Маленькая глава, которая содержит одно маленькое происшествие
Among other visitants, who paid their compliments to the young gentleman in his confinement, Mrs Honour was one.	В числе прочих гостей, навещавших молодого джентльмена во время его болезни, была и миссис Гонора.
The reader, perhaps, when he reflects on some expressions which have formerly dropt from her, may conceive that she herself had a very particular affection for Mr Jones; but, in reality, it was no such thing.	Припоминая некоторые выражения, сорвавшиеся у нее в разговоре с Софьей, читатель, может быть, вообразит, что сама она была неравнодушна к мистеру Джонсу. Ничуть не бывало.
Tom was a handsome young fellow; and for that species of men Mrs Honour had some regard; but this was perfectly indiscriminate; for having being crossed in the love which she bore a certain nobleman's footman, who had basely deserted her after a promise of marriage, she had so securely kept together the broken remains of her heart, that no man had ever since been able to possess himself of any single fragment.	Том был красивый юноша, а к красавцам миссис Гонора относилась с некоторым вниманием; но это внимание распространялось на них всех без различия. Дело в том, что, испытав неудачу в своей любви к лакею одного знатного барина, который бессовестно ее бросил, пообещав жениться, она так заботливо собрала обломки своего разбитого сердца, что ни одному мужчине не удалось с тех пор овладеть ни малейшим его кусочком.

She viewed all handsome men with that equal regard and benevolence which a sober and virtuous mind bears to all the good.	Она смотрела на всех красивых мужчин с одинаковым вниманием и приветливостью, вроде того как здравомыслящие и добродетельные люди смотрят на все доброе.
She might indeed be called a lover of men, as Socrates was a lover of mankind, preferring one to another for corporeal, as he for mental qualifications; but never carrying this preference so far as to cause any perturbation in the philosophical serenity of her temper.	Можно сказать, что она любила мужчин той любовью, какой Сократ любил человечество, отдавая предпочтение одному перед другим за телесные, как Сократ за духовные, качества; но предпочтение это никогда не простиралось так далеко, чтобы возмутить философскую ясность ее духа.
The day after Mr Jones had that conflict with himself which we have seen in the preceding chapter, Mrs Honour came into his room, and finding him alone, began in the following manner:-"La, sir, where do you think I have been?	На другой день после пережитой Джонсом борьбы, которую мы описали в предыдущей главе, миссис Гонора вошла к нему в комнату и, застав его одного, сказала: - Ну, как вы думаете, сударь, где я была?
I warrants you, you would not guess in fifty years; but if you did guess, to be sure I must not tell you neither."-"Nay, if it be something which you must not tell me," said Jones,	Бьюсь об заклад, что в пятьдесят лет не отгадаете; да если б и отгадали, так, верьте слову, я не должна вам этого говорить. - Вот потому-то, что вы не должны, мне и хочется допросить вас, -отвечал Джонс.
"I shall have the curiosity to enquire, and I know you will not be so barbarous to refuse me."-"I don't know," cries she, "why I should refuse you neither, for that matter; for to be sure you won't mention it any more. And for that matter, if you knew where I have been, unless you knew what I have been about, it would not signify much.	- И я уверен, вы не будете настолько жестоки, чтобы отказать мне. - И правда, зачем вам отказывать? Ведь вы, верно, никому не перескажете. Да если и узнаете, где я была, но не узнаете зачем, так это мало что значит.
Nay, I don't see why it should be kept a secret for my part; for to be sure she is the best lady in the world."	И почему мне держать это в тайне? Право же, она самая добрая госпожа на свете.
Upon this, Jones began to beg earnestly to be let into this secret, and faithfully promised not to divulge it.	Тут Джонс начал усердно просить, чтобы она открыла ему эту тайну, поклявшись, что будет свято хранить ее.
She then proceeded thus:-"Why, you must know, sir, my young lady sent me to enquire after Molly Seagrim, and to see whether the wench wanted anything; to be sure, I did not care to go, methinks; but servants must do what they are ordered.-How could you undervalue yourself so, Mr Jones?-So my lady bid me go and carry her some linen, and other things.	- Изволите ли видеть, сударь, - сообщила Гонора, - госпожа моя послала меня к Молли Сигрим разузнать, не нужно ли чего этой девчонке. Верьте слову, уж так не хотелось мне идти, но ничего не поделаешь: слуги должны исполнять, что им приказано... И как только вы могли так унизиться, мистер Джонс?.. Словом, госпожа моя велела мне снести ей белья и еще кой-чего.
She is too good.	Слишком она добрая.
If such forward sluts were sent to Bridewell, it would be better for them. I told my lady, says I, madam, your la'ship is encouraging idleness. "-"And was my Sophia so good?" says Jones.	Таких негодниц надо в исправительный дом, это им на пользу пойдет... Я и говорю барышне: ваша милость потакаете праздности. - Неужели моя Софья была настолько добра?- воскликнул Джонс.
"My Sophia!	- "Моя Софья"!
I assure you, marry come up," answered Honour.	Скажите, пожалуйста! - отвечала Гонора.

"And yet if you knew all-indeed, if I was as Mr Jones, I should look a little higher than such trumpery as Molly Seagrim."	- Ах, если бы вы знали все... Право, будь я мистером Джонсом, так я метила бы чуточку повыше, чем на такую дрянь, как Молли Сигрим.
"What do you mean by these words," replied Jones, "if I knew all?"	- Что вы хотите этим сказать: если бы я знал все? -спросил Джонс.
"I mean what I mean," says Honour.	- Да уж что хочу, то и хочу, - ответила Гонора.
"Don't you remember putting your hands in my lady's muff once?	- Помните, как вы засунули однажды руки в муфту моей госпожи?
I vow I could almost find in my heart to tell, if I was certain my lady would never come to the hearing on't."	Ей-богу, охотно рассказала бы вам все, если б знала, что не дойдет до барышни.
Jones then made several solemn protestations. And Honour proceeded-"Then to be sure, my lady gave me that muff; and afterwards, upon hearing what you had done"-"Then you told her what I had done?" interrupted Jones.	Джонс произнес несколько торжественных клятв, и Г онора продолжала: - Верьте слову, барышня подарила мне эту муфту, а потом, когда услышала, что вы сделали... -Так вы рассказали ей? - перебил ее Джонс.
"If I did, sir," answered she, "you need not be angry with me.	- Да хоть бы и рассказала, все-таки сердиться вам нечего, сударь.
Many's the man would have given his head to have had my lady told, if they had known,-for, to be sure, the biggest lord in the land might be proud-but, I protest, I have a great mind not to tell you."	Многие господа головы своей не пожалели бы, только бы кто-нибудь рассказал об этом моей госпоже, - кабы они знали... ей-богу, первый лорд в королевстве мог бы гордиться... Нет, ни слова больше вам не скажу.
Jones fell to entreaties, and soon prevailed on her to go on thus.	Джонс принялся упрашивать, и ему не понадобилось для этого много времени.
"You must know then, sir, that my lady had given this muff to me; but about a day or two after I had told her the story, she quarrels with her new muff, and to be sure it is the prettiest that ever was seen.	- Извольте знать, сударь, что барышня подарила вту муфту мне, - продолжала Гонора, - а через два-три дня, когда я ей все рассказала, она возьми и рассердись на свою новую муфту, - а уж на что красивая, лучшей и не сыскать.
Honour, says she, this is an odious muff; it is too big for me, I can't wear it: till I can get another, you must let me have my old one again, and you may have this in the room on't-for she's a good lady, and scorns to give a thing and take a thing, I promise you that.	"Г онора, говорит, препротивная эта муфта, слишком велика мне, не могу носить ее; покамест достану другую, отдай мне старую, а вместо нее можешь взять эту". Барышня ведь добрая: подарила что-нибудь, так уж ни за что не возьмет назад.
So to be sure I fetched it her back again, and, I believe, she hath worn it upon her arm almost ever since, and I warrants hath given it many a kiss when nobody hath seen her."	Ну, понятное дело, отдала я ей муфту, и с тех пор она, кажется, ни на минуту с ней не разлучается, а когда никто не видит, так все целует ее и целует...
Here the conversation was interrupted by Mr Western himself, who came to summon Jones to the harpsichord; whither the poor young fellow went all pale and trembling.	Тут разговор был прерван появлением мистера Вестерна, который пришел звать Джонса послушать клавикорды; и бедный юноша последовал за ним, бледный и дрожащий.

This Western observed, but, on seeing Mrs Honour, imputed it to a wrong cause; and having given Jones a hearty curse between jest and earnest, he bid him beat abroad, and not poach up the game in his warren.	Вестерн это заметил, но, заставши у Джонса Г онору, приписал его растерянность совсем другой причине: крепко ругнув Тома, он полушутливо-полусерьезно посоветовал ему охотиться где-нибудь подальше и не воровать дичь в его заповеднике.
Sophia looked this evening with more than usual beauty, and we may believe it was no small addition to her charms, in the eye of Mr Jones, that she now happened to have on her right arm this very muff.	Софья была в этот вечер еще красивее, чем обыкновенно, и, надо думать, еще больше прелести придавала ей в глазах Джонса надетая на правую руку хорошо знакомая нам муфта.
She was playing one of her father's favourite tunes, and he was leaning on her chair, when the muff fell over her fingers, and put her out.	Она играла одну из любимых песенок отца, а сквайр слушал, облокотившись на спинку стула, как вдруг муфта соскользнула ей на пальцы и помешала играть.
This so disconcerted the squire, that he snatched the muff from her, and with a hearty curse threw it into the fire.	Это так рассердило сквайра, что он выхватил у дочери муфту и с крепким ругательством бросил ее в камин.
Sophia instantly started up, and with the utmost eagerness recovered it from the flames.	Софья моментально вскочила и с большой поспешностью спасла муфту из пламени.
Though this incident will probably appear of little consequence to many of our readers; yet, trifling as it was, it had so violent an effect on poor Jones, that we thought it our duty to relate it.	Случай этот большинству наших читателей покажется, вероятно, ничтожным, но он произвел на Джонса потрясающее впечатление, так что мы сочли долгом рассказать о нем.
In reality, there are many little circumstances too often omitted by injudicious historians, from which events of the utmost importance arise.	По правде говоря, недальновидные историки слишком часто опускают разные мелочи, из которых вырастают события чрезвычайной важности.
The world may indeed be considered as a vast machine, in which the great wheels are originally set in motion by those which are very minute, and almost imperceptible to any but the strongest eyes.	Ведь мир похож на огромную машину, в которой движение сообщается большим колесам самыми маленькими, заметными только для очень острого зрения.
Thus, not all the charms of the incomparable Sophia; not all the dazzling brightness, and languishing softness of her eyes; the harmony of her voice, and of her person; not all her wit, good-humour, greatness of mind, or sweetness of disposition, had been able so absolutely to conquer and enslave the heart of poor Jones, as this little incident of the muff.	И никакие прелести несравненной Софьи - ни ослепительный блеск и томная нежность ее глаз, ни мелодичность голоса и стройность стана, ни ум, ни доброта, ни возвышенность мыслей, ни ласковость - не были в состоянии настолько покорить и поработить сердце бедного Джонса, как это маленькое происшествие с муфтой.
Thus the poet sweetly sings of Troy-	То же самое поэт мелодически поет о Трое:
-Captique dolis lachrymisque coacti Quos neque Tydides, nec Larissaeus Achilles, Non anni domuere decem, non mille Carinae.	... captique dolis lacrimisque coacti □ □ Quos neque Tydides, nee Larissaeus Achilles □ □Non anni domuere decern, non mille carinae.
What Diomede or Thetis' greater son, A thousand ships, nor ten years' siege had done False tears and fawning words the city won.	... обманом пленив и слезами подвигнув, □ □Нас, кого одолеть ни Тидид, ни Ахилл Лариссейский Не были в силах, ни десять лет, ни тысяча килей.
The citadel of Jones was now taken by surprize.	Крепость Джонса взята была врасплох.

All those considerations of honour and prudence which our heroe had lately with so much military wisdom placed as guards over the avenues of his heart, ran away from their posts, and the god of love marched in, in triumph.	Все доводы чести и благоразумия, которые герой наш только что расставил на подступах к своему сердцу по всем правилам военного искусства, бежали со своих позиций, и бог любви с торжеством вступил в оставленные владения.
Chapter v.	ГЛАВА V
- A very long chapter, containing a very great incident.	Очень длинная глава, которая содержит очень важное происшествие
But though this victorious deity easily expelled his avowed enemies from the heart of Jones, he found it more difficult to supplant the garrison which he himself had placed there.	Но хотя победоносный бог легко изгнал из сердца Джонса своих заклятых врагов, ему было гораздо труднее вытеснить гарнизон, которым он сам когда-то туда поставил.
To lay aside all allegory, the concern for what must become of poor Molly greatly disturbed and perplexed the mind of the worthy youth.	Говоря без аллегорий, мысль о судьбе бедной Молли сильно тревожила и смущала достойного юношу.
The superior merit of Sophia totally eclipsed, or rather extinguished, all the beauties of the poor girl; but compassion instead of contempt succeeded to love.	Несравненные достоинства Софьи совершенно затмили или, лучше сказать, упразднили все прелести бедной девушки; но любовь заменилась не презрением, а состраданием.
He was convinced the girl had placed all her affections, and all her prospect of future happiness, in him only.	Джонс был убежден, что Молли отдала ему все свое сердце и что все ее надежды на будущее счастье сосредоточены только в нем.
For this he had, he knew, given sufficient occasion, by the utmost profusion of tenderness towards her: a tenderness which he had taken every means to persuade her he would always maintain.	Он дал ей для этого все основания своими бурными ласками и нежным вниманием, в неизменности которого уверял ее при всяком случае.
She, on her side, had assured him of her firm belief in his promise, and had with the most solemn vows declared, that on his fulfilling or breaking these promises, it depended, whether she should be the happiest or most miserable of womankind.	Она же, со своей стороны, постоянно говорила ему о непоколебимой вере в его обещания и с торжественными клятвами заявляла, что от исполнения или нарушения втих обещаний будет зависеть, быть ли ей счастливейшей или несчастнейшей из женщин.
And to be the author of this highest degree of misery to a human being, was a thought on which he could not bear to ruminate a single moment.	Между тем мысль о том, что он может явиться виновником тягчайшего для человека горя, была для него совершенно невыносима.
He considered this poor girl as having sacrificed to him everything in her little power; as having been at her own expense the object of his pleasure; as sighing and languishing for him even at that very instant.	Он видел в Молли женщину, пожертвовавшую ему всем, что находилось в ее маленькой власти, поплатившуюся за доставленное ему наслаждение и, может быть, в эту самую минуту вздыхающую и тоскующую о нем.
Shall then, says he, my recovery, for which she hath so ardently wished; shall my presence, which she hath so eagerly expected, instead of giving her that joy with which she hath flattered herself, cast her at once down into misery and despair?	"Так неужели же, - говорил он себе, - мое выздоровление, которого она желала так пламенно, неужели мое свидание с ней, которого она ждала с таким нетерпением, должны принести ей вместо предвкушаемой радости одно только горе и разочарование?
Can I be such a villain?	Неужели я способен быть таким негодяем?"

Here, when the genius of poor Molly seemed triumphant, the love of Sophia towards him, which now appeared no longer dubious, rushed upon his mind, and bore away every obstacle before it.	Но в минуты, когда добрый гений бедной Молли, казалось, уже торжествовал, в сердце юноши вторгалась любовь Софьи, в которой он больше не сомневался, и сметала на пути своем все препятствия.
At length it occurred to him, that he might possibly be able to make Molly amends another way; namely, by giving her a sum of money.	Наконец ему пришло на мысль, нельзя ли вознаградить Молли другим способом, именно -подарить ей достаточную сумму денег.
This, nevertheless, he almost despaired of her accepting, when he recollected the frequent and vehement assurances he had received from her, that the world put in balance with him would make her no amends for his loss.	Однако он почти отчаивался в ее согласии, припоминая, как часто и с каким жаром она уверяла его, что целый мир не вознаградит ее за его потерю.
However, her extreme poverty, and chiefly her egregious vanity (somewhat of which hath been already hinted to the reader), gave him some little hope, that, notwithstanding all her avowed tenderness, she might in time be brought to content herself with a fortune superior to her expectation, and which might indulge her vanity, by setting her above all her equals.	Лишь крайняя бедность Молли и особенно ее непомерное тщеславие (кое-какие примеры которого были уже приведены читателю) подавали ему слабую надежду, что, несмотря на все ее уверения в любви до гроба, со временем она, может быть, согласится принять денежное вознаграждение, которое польстит ее тщеславию, возвысив над людьми ее круга.
He resolved therefore to take the first opportunity of making a proposal of this kind.	Джонс решил при первом же удобном случае сделать ей такое предложение.
One day, accordingly, when his arm was so well recovered that he could walk easily with it slung in a sash, he stole forth, at a season when the squire was engaged in his field exercises, and visited his fair one.	И вот однажды, когда рука его уже настолько зажила, что он мог свободно ходить, подвязав ее шарфом, он воспользовался выездом сквайра на охоту и посетил свою любезную.
Her mother and sisters, whom he found taking their tea, informed him first that Molly was not at home; but afterwards the eldest sister acquainted him, with a malicious smile, that she was above stairs a-bed.	Ее мать и сестры, которых он застал за чаепитием, сказали ему сперва, что Молли нет дома; но потом старшая сестра с ехидной улыбкой сообщила, что она наверху, в постели.
Tom had no objection to this situation of his mistress, and immediately ascended the ladder which led towards her bed-chamber; but when he came to the top, he, to his great surprize, found the door fast; nor could he for some time obtain any answer from within; for Molly, as she herself afterwards informed him, was fast asleep.	Том ничего не имел против того, чтобы застать свою любовницу в этом положении, и мигом взбежал по лестнице, которая вела к ее спальне; но, дойдя до двери, к великому своему изумлению, увидел, что она заперта, и долго не мог даже добиться никакого ответа изнутри, потому что Молли, как она сказала потом, спала мертвым сном.
The extremes of grief and joy have been remarked to produce very similar effects; and when either of these rushes on us by surprize, it is apt to create such a total perturbation and confusion, that we are often thereby deprived of the use of all our faculties.	Замечено, что безутешное горе и бурная радость действуют на человека почти одинаково, и когда они обрушиваются на нас врасплох, то могут вызвать такое потрясение и замешательство, что мы часто лишаемся всех своих способностей.
It cannot therefore be wondered at, that the unexpected sight of Mr Jones should so strongly operate on the mind of Molly, and should overwhelm her with such confusion, that for some minutes she was unable to express the great raptures, with which the reader will suppose she was affected on this occasion.	Поэтому нет ничего удивительного, что неожиданное появление мистера Джонса так сильно поразило Молли и привело ее в такое смущение, что в течение нескольких минут она не в силах была выразить восторг, какого читатель вправе ожидать от нее в этом случае.

As for Jones, he was so entirely possessed, and as it were enchanted, by the presence of his beloved object, that he for a while forgot Sophia, and consequently the principal purpose of his visit.	Что же касается Джонса, то он был до такой степени захвачен и как бы очарован присутствием любимой женщины, что на время забыл о Софье, а следовательно - о цели своего визита.
This, however, soon recurred to his memory; and after the first transports of their meeting were over, he found means by degrees to introduce a discourse on the fatal consequences which must attend their amour, if Mr Allworthy, who had strictly forbidden him ever seeing her more, should discover that he still carried on this commerce.	Скоро, впрочем, он опомнился; и когда первые бурные проявления радости любовников по случаю их встречи миновали, он постепенно перевел разговор на роковые последствия, ожидающие их любовь, если мистер Олверти, настрого запретивший ему с ней видеться, узнает, что связь их продолжается.
Such a discovery, which his enemies gave him reason to think would be unavoidable, must, he said, end in his ruin, and consequently in hers.	Если же это произойдет, сказал Джонс, - а враги его, наверное, постараются довести обо всем до сведения сквайра, - тогда его, а следовательно, и ее гибель - неминуема.
Since therefore their hard fates had determined that they must separate, he advised her to bear it with resolution, and swore he would never omit any opportunity, through the course of his life, of showing her the sincerity of his affection, by providing for her in a manner beyond her utmost expectation, or even beyond her wishes, if ever that should be in his power; concluding at last, that she might soon find some man who would marry her, and who would make her much happier than she could be by leading a disreputable life with him.	Но раз уж суровая судьба определила им разлуку, то он советует ей перенести ее мужественно и клянется, что в течение всей своей жизни не пропустит ни одного случая доказать ей искренность своей привязанности, обеспечив ее так, как она никогда не ожидала и даже, может быть, не желала, если когда-нибудь это будет в его власти. Заключил он свою речь выражением уверенности, что она вскоре найдет себе мужа, который сделает ее гораздо счастливее, чем она могла бы быть, продолжая свою позорную связь с ним.
Molly remained a few moments in silence, and then bursting into a flood of tears, she began to upbraid him in the following words:	Несколько мгновений Молли молчала, а потом, залившись слезами, начала корить его:
"And this is your love for me, to forsake me in this manner, now you have ruined me!	- Так вот какова ваша любовь ко мне: погубили, а теперь бросаете!
How often, when I have told you that all men are false and perjury alike, and grow tired of us as soon as ever they have had their wicked wills of us, how often have you sworn you would never forsake me!	А сколько раз, когда я, бывало, говорила вам, что все мужчины обманщики и клятвопреступники и тяготятся нами, едва только добились от нас удовлетворения своих грязных желаний, - сколько раз вы клялись, что никогда меня не покинете!
And can you be such a perjury man after all?	И после этого вы способны на такое вероломство?
What signifies all the riches in the world to me without you, now you have gained my heart, so you have-you have-? Why do you mention another man to me?	Что для меня все богатства мира без вас, когда вы похитили мое сердце, - да, похитили, похитили... К чему эти речи о другом мужчине?
I can never love any other man as long as I live.	Пока я жива, я больше не полюблю другого.
All other men are nothing to me.	Другие мужчины для меня не существуют.
If the greatest squire in all the country would come a suiting to me to-morrow, I would not give my company to him.	Пусть самый первый сквайр в государстве придет ко мне завтра свататься, я с ним и разговаривать не стану.
No, I shall always hate and despise the whole sex for your sake."-	С этих пор я буду из-за вас ненавидеть и презирать всех мужчин на свете...

She was proceeding thus, when an accident put a stop to her tongue, before it had run out half its career.	Так она причитала, как вдруг одно происшествие остановило ее речь на самой середине.
The room, or rather garret, in which Molly lay, being up one pair of stairs, that is to say, at the top of the house, was of a sloping figure, resembling the great Delta of the Greeks.	Комната или, лучше сказать, чердак, где лежала Молли, находился на втором этаже, то есть под самой крышей, и благодаря покатым стенам напоминал своей формой прописную греческую дельту.
The English reader may perhaps form a better idea of it, by being told that it was impossible to stand upright anywhere but in the middle.	Английский читатель, может быть, еще лучше представит себе его, если мы скажем, что на нем можно было стоять, не сгибаясь, только посредине.
Now, as this room wanted the conveniency of a closet, Molly had, to supply that defect, nailed up an old rug against the rafters of the house, which enclosed a little hole where her best apparel, such as the remains of that sack which we have formerly mentioned, some caps, and other things with which she had lately provided herself, were hung up and secured from the dust.	Так как в этом помещении не было стенного шкафа, то взамен его Молли приколотила к стропилам старый плед, прикрывавший небольшое углубление, в котором висели и были защищены от пыли лучшие принадлежности ее туалета, вроде остатков знакомого нам нарядного платья, нескольких чепчиков и других вещиц, которыми она недавно обзавелась.
This enclosed place exactly fronted the foot of the bed, to which, indeed, the rug hung so near, that it served in a manner to supply the want of curtains.	Этот завешенный угол был расположен в ногах кровати, непосредственно примыкая к ней, так что плед в некотором роде заменял недостающий полог.
Now, whether Molly, in the agonies of her rage, pushed this rug with her feet; or Jones might touch it; or whether the pin or nail gave way of its own accord, I am not certain; but as Molly pronounced those last words, which are recorded above, the wicked rug got loose from its fastening, and discovered everything hid behind it; where among other female utensils appeared-(with shame I write it, and with sorrow will it be read)-the philosopher Square, in a posture (for the place would not near admit his standing upright) as ridiculous as can possibly be conceived.	И вот, то ли сама Молли в порыве бешенства толкнула его ногами, то ли задел его Джонс, или же гвоздь или булавки вывалились сами собой, не могу сказать наверное, только при последних словах Молли злополучный плед упал, открыв все, что было за ним. спрятано, и среди разной женской рухляди там оказался (со стыдом пишу я, и с прискорбием вы прочтете)... философ Сквейр, в самой смешной позе, какую можно себе представить (так как ограниченность места не позволяла ему стоять прямо).
The posture, indeed, in which he stood, was not greatly unlike that of a soldier who is tied neck and heels; or rather resembling the attitude in which we often see fellows in the public streets of London, who are not suffering but deserving punishment by so standing.	Поза эта весьма близко напоминала позу человека, посаженного на кол, в которой мы часто видим молодцов на улицах Лондона, не отбывающих наказание, но вполне его заслуживающих за такую непринужденность.
He had a nightcap belonging to Molly on his head, and his two large eyes, the moment the rug fell, stared directly at Jones; so that when the idea of philosophy was added to the figure now discovered, it would have been very difficult for any spectator to have refrained from immoderate laughter.	На голове философа был ночной чепец Молли, а широко раскрытые глаза его были в минуту падения пледа уставлены прямо на Джонса, так что если связать с внезапно представшей фигурой мысль о философии, то едва ли кто-нибудь при таком зрелище мог бы удержаться от громкого хохота.

I question not but the surprize of the reader will be here equal to that of Jones; as the suspicions which must arise from the appearance of this wise and grave man in such a place, may seem so inconsistent with that character which he hath, doubtless, maintained hitherto, in the opinion of every one.	Я не сомневаюсь, что изумление читателя не уступит изумлению Джонса, ибо мысли, невольно порождаемые появлением степенного философа в таком месте, с трудом можно совместить с тем представлением о его характере, какое, наверное, сложилось у каждого читателя.
But to confess the truth, this inconsistency is rather imaginary than real.	Однако, говоря по правде, эта несовместимость скорее воображаемая, чем действительная.
Philosophers are composed of flesh and blood as well as other human creatures; and however sublimated and refined the theory of these may be, a little practical frailty is as incident to them as to other mortals.	Философы состоят из такой же плоти и крови, как и остальные люди, и как бы ни были возвышенны и утонченны их теории, на практике они так же подвержены слабостям, как и все прочие смертные.
It is, indeed, in theory only, and not in practice, as we have before hinted, that consists the difference: for though such great beings think much better and more wisely, they always act exactly like other men.	Действительно, вся разница, как мы сказали, состоит только в теории, но не в практике, ибо хотя эти великие существа мыслят гораздо лучше и мудрее, но поступают совершенно так же, как и другие люди.
They know very well how to subdue all appetites and passions, and to despise both pain and pleasure; and this knowledge affords much delightful contemplation, and is easily acquired; but the practice would be vexatious and troublesome; and, therefore, the same wisdom which teaches them to know this, teaches them to avoid carrying it into execution.	Они прекрасно знают, каким образом обуздывать желания и страсти и презирать боль и удовольствие, и знание это, приобретаемое без труда, способствует многим приятным размышлениям; однако его практическое применение стеснительно и неудобно, так что та же самая мудрость, которая научает их ему, научает их также избегать применения его на деле.
Mr Square happened to be at church on that Sunday, when, as the reader may be pleased to remember, the appearance of Molly in her sack had caused all that disturbance.	Мистер Сквейр был в церкви в то самое воскресенье, когда, как благоволит припомнить читатель, появление Молли в щегольском платье наделало столько шуму.
Here he first observed her, and was so pleased with her beauty, that he prevailed with the young gentlemen to change their intended ride that evening, that he might pass by the habitation of Molly, and by that means might obtain a second chance of seeing her.	Там он впервые увидел ее и был так пленен ее красотой, что уговорил молодых людей поворотить во время прогулки на другую дорогу, надеясь проехать мимо дома Молли и таким образом получить случай еще раз увидеть ее.
This reason, however, as he did not at that time mention to any, so neither did we think proper to communicate it then to the reader.	Но так как в то время он никому не сказал о своих намерениях, то и мы не сочли нужным изложить их читателю.
Among other particulars which constituted the unfitness of things in Mr Square's opinion, danger and difficulty were two.	В числе прочих частностей, нарушавших, по мнению мистера Сквейра, гармонию вещей, находились также опасность и трудность.
The difficulty therefore which he apprehended there might be in corrupting this young wench, and the danger which would accrue to his character on the discovery, were such strong dissuasives, that it is probable he at first intended to have contented himself with the pleasing ideas which the sight of beauty furnishes us with.	Поэтому трудность, с которой, как ему казалось, было сопряжено обольщение этой девицы, и опасность, угрожавшая его репутации в случае огласки, так сильно его расхолаживали, что, по всей вероятности, он сначала намеревался ограничиться приятными мыслями, возбуждаемыми в нас созерцанием красоты.

These the gravest men, after a full meal of serious meditation, often allow themselves by way of dessert: for which purpose, certain books and pictures find their way into the most private recesses of their study, and a certain liquorish part of natural philosophy is often the principal subject of their conversation.	Ведь самые степенные люди, насытившись серьезными размышлениями, частенько не прочь полакомиться на десерт клубничкой; вот почему некоторые книжки и картинки находят себе приют в укромных уголках их рабочего кабинета и некоторые скромные части естествознания нередко служат главной темой их разговоров.
But when the philosopher heard, a day or two afterwards, that the fortress of virtue had already been subdued, he began to give a larger scope to his desires. His appetite was not of that squeamish kind which cannot feed on a dainty because another hath tasted it.	Но, прослышав дня через два, что твердыня добродетели уже взята, философ начал давать больше простора своим желаниям: он не принадлежал к числу тех привередливых людей, которые не прикасаются к лакомству, потому что другой уже отведал его.
In short, he liked the girl the better for the want of that chastity, which, if she had possessed it, must have been a bar to his pleasures; he pursued and obtained her.	Словом, потеря невинности делала красотку в его глазах лишь привлекательнее, так как невинность служила бы преградой для его вожделений. Он приволокнулся и достиг цели.
The reader will be mistaken, if he thinks Molly gave Square the preference to her younger lover: on the contrary, had she been confined to the choice of one only, Tom Jones would undoubtedly have been, of the two, the victorious person.	Читатель ошибается, если думает, что Молли предпочла Сквейра своему более юному любовнику. Напротив, если бы ей пришлось ограничить выбор только одним, то победа, несомненно, была бы одержана Томом Джонсом.
Nor was it solely the consideration that two are better than one (though this had its proper weight) to which Mr Square owed his success: the absence of Jones during his confinement was an unlucky circumstance; and in that interval some well-chosen presents from the philosopher so softened and unguarded the girl's heart, that a favourable opportunity became irresistible, and Square triumphed over the poor remains of virtue which subsisted in the bosom of Molly.	Мистер Сквейр не был также обязан своим успехом и той истине, что два лучше одного (хотя онаимела свой вес). Решающим обстоятельством было отсутствие Джонса во время болезни; этим перерывом и воспользовался философ: несколько удачно сделанных Подарков настолько смягчили и обезоружили сердце красавицы, что при первом же благоприятном случае Сквейр восторжествовал над жалкими остатками добродетели, еще хранившимися в груди Молли.
It was now about a fortnight since this conquest, when Jones paid the above-mentioned visit to his mistress, at a time when she and Square were in bed together.	Джонс явился к своей любовнице недели через две после этой победы и как раз в ту минуту, когда она была в постели со Сквейром.
This was the true reason why the mother denied her as we have seen; for as the old woman shared in the profits arising from the iniquity of her daughter, she encouraged and protected her in it to the utmost of her power; but such was the envy and hatred which the elder sister bore towards Molly, that, notwithstanding she had some part of the booty, she would willingly have parted with this to ruin her sister and spoil her trade.	Поэтому-то мать и сказала ему, что Молли нет дома: старуха получала свою долю от доходов дочери и всячески ее поощряла и покровительствовала ей. Однако старшая сестра полна была такой зависти и ненависти к Молли, что, несмотря на то, что ей кое-что перепадало, охотно пожертвовала бы этим, лишь бы погубить сестру и подорвать ее промысел, - вот почему она открыла Джонсу, что Молли наверху в постели: она надеялась, что он застанет ее в объятиях Сквейра.
Hence she had acquainted Jones with her being above-stairs in bed, in hopes that he might have caught her in Square's arms.	Но так как дверь была заперта, Молли удалось это предотвратить: она упрятала своего любовника за плед или одеяло в тот угол, где он и был теперь так несчастливо обнаружен.

This, however, Molly found means to prevent, as the door was fastened; which gave her an opportunity of conveying her lover behind that rug or blanket where he now was unhappily discovered.	Едва только Сквейр появился на сцену, как Молли снова бросилась в постель с криком, что она погибла, и предалась отчаянию.
Square no sooner made his appearance than Molly flung herself back in her bed, cried out she was undone, and abandoned herself to despair. This poor girl, who was yet but a novice in her business, had not arrived to that perfection of assurance which helps off a town lady in any extremity; and either prompts her with an excuse, or else inspires her to brazen out the matter with her husband, who, from love of quiet, or out of fear of his reputation-and sometimes, perhaps, from fear of the gallant, who, like Mr Constant in the play, wears a sword-is glad to shut his eyes, and content to put his horns in his pocket.	Бедняжка была новичком в своем деле и не приобрела еще спокойной уверенности, выручающей столичную даму при самых рискованных обстоятельствах, либо подсказывая ей оправдание, либо внушая самый вызывающий образ действий с мужем, который из любви к спокойствию или из страха за свою репутацию - а иногда, может быть, и из страха перед любовником, если, подобно мистеру Константу в театральной пьесе, тот носит шпагу, - рад бывает закрыть на все глаза и спрятать рога в карман.
Molly, on the contrary, was silenced by this evidence, and very fairly gave up a cause which she had hitherto maintained with so many tears, and with such solemn and vehement protestations of the purest love and constancy.	Молли, напротив, онемела при появлении этой живой улики и честно отказалась защищать дело, которое ва минуту перед тем отстаивала с обильными слезами и торжественными и пылкими уверениями в преданнейшей любви и верности.
As to the gentleman behind the arras, he was not in much less consternation.	Замешательство джентльмена, скрывавшегося за занавесом, было немногим меньше.
He stood for a while motionless, and seemed equally at a loss what to say, or whither to direct his eyes.	Некоторое время оя оставался без движения и, казалось, совершенно не знал, что сказать и куда устремить свои взоры.
Jones, though perhaps the most astonished of the three, first found his tongue; and being immediately recovered from those uneasy sensations which Molly by her upbraidings had occasioned, he burst into a loud laughter, and then saluting Mr Square, advanced to take him by the hand, and to relieve him from his place of confinement.	Джонс, изумленный, может быть, больше всех троих, первый обрел дар речи; живо оправившись от неприятных ощущении, вызванных упреками Молли, он разразился громким хохотом и затем с поклоном подошел и подал Сквейру руку, чтобы освободить его из заключения.
Square being now arrived in the middle of the room, in which part only he could stand upright, looked at Jones with a very grave countenance, and said to him,	Выйдя, таким образом, на середину комнаты, где он только и мог разогнуться, Сквейр серьезно посмотрел на Джонса и сказал:
"Well, sir, I see you enjoy this mighty discovery, and, I dare swear, take great delight in the thoughts of exposing me; but if you will consider the matter fairly, you will find you are yourself only to blame.	- Я вижу, сэр, что вы очень обрадованы этим великим открытием и, готов поклясться, с восторгом выставите меня на позор. Но если разобрать дело беспристрастно, то выйдет, что достойны порицания только вы.
I am not guilty of corrupting innocence.	Я не виновен в обольщении невинности.
I have done nothing for which that part of the world which judges of matters by the rule of right, will condemn me.	Я не совершил ничего такого, за что та часть человечества, которая судит на основании закона справедливости, могла бы осудить меня.
Fitness is governed by the nature of things, and not by customs, forms, or municipal laws.	Гармония определяется природой вещей, а не обычаями, формальностями или гражданскими законами.

Nothing is indeed unfit which is not unnatural."-"Well reasoned, old boy," answered Jones; "but why dost thou think that I should desire to expose thee?	Только неестественное нарушает ее. - Отличное рассуждение, дружище! - отвечал Джонс. -Только почему ты думаешь, что я намерен выставлять тебя на позор?
I promise thee, I was never better pleased with thee in my life; and unless thou hast a mind to discover it thyself, this affair may remain a profound secret for me."-"Nay, Mr Jones," replied Square, "I would not be thought to undervalue reputation.	Право, никогда в жизни ты не доставлял мне такого удовольствия, и если ты сам не вздумаешь проболтаться, то это дело останется глубокой тайной для всех. - О нет, мистер Джонс, - сказал Сквейр, - не думайте, что я так мало дорржу своей репутацией.
Good fame is a species of the Kalon, and it is by no means fitting to neglect it.	Добрая слава есть род прекрасного, и пренебрежение ею нисколько не способствует общей гармонии.
Besides, to murder one's own reputation is a kind of suicide, a detestable and odious vice.	Кроме того, губить свою репутацию - значит совершать в некотором роде самоубийство, порок гнусный и презренный.
If you think proper, therefore, to conceal any infirmity of mine (for such I may have, since no man is perfectly perfect), I promise you I will not betray myself.	Поэтому, если вы находите нужным молчать о моей слабости (а я тоже не без слабостей, ибо нет человека совершенно совершенного), то обещаю вам, что и я себя не выдам.
Things may be fitting to be done, which are not fitting to be boasted of; for by the perverse judgment of the world, that often becomes the subject of censure, which is, in truth, not only innocent but laudable. "-"Right!" cries Jones: "what can be more innocent than the indulgence of a natural appetite? or what more laudable than the propagation of our species?"-"To be serious with you," answered Square,	Есть вещи, делать которые вполне пристойно -непристойно лишь ими хвастаться; ибо свет обладает таким превратным суждением о вещах, что часто подвергает порицанию то, что по существу не только невинно, но и похвально. - Правильно! - воскликнул Джонс. - Что может быть невиннее снисходительности к природному влечению? И что может быть похвальнее размножения рода человеческого? - - Если говорить серьезно, - отвечал Сквейр, - то я всегда держался такого мнения.
"I profess they always appeared so to me."-"And yet," said Jones, "you was of a different opinion when my affair with this girl was first discovered."-"Why, I must confess," says Square, "as the matter was misrepresented to me, by that parson Thwackum, I might condemn the corruption of innocence: it was that, sir, it was that-and that-: for you must know, Mr Jones, in the consideration of fitness, very minute circumstances, sir, very minute circumstances cause great alteration."-"Well," cries Jones, "be that as it will, it shall be your own fault, as I have promised you, if you ever hear any more of this adventure.	- А между тем, - возразил Джонс, - вы говорили совсем иное, когда стали известны мои отношения с этой девушкой! - Что ж, я должен сознаться, -сказал Сквейр, - поскольку этот поп Тваком представил мне дело в ложном свете, я мог осудить обольщение невинности, - да, так это было, сэр, именно так... именно так. Ибо вы должны знать, мистер Джонс, что в рассуждении гармонии ничтожнейшие обстоятельства - да, сэр, ничтожнейшие обстоятельства - порождают великие изменения. - Ладно, пусть себе порождают! - воскликнул Джонс. - Помните только, что, как я вам сказал, вы сами будете виноваты, если узнают об этом приключении.
Behave kindly to the girl, and I will never open my lips concerning the matter to any one.	Ведите себя благородно с этой девушкой, и я никому не обмолвлюсь ни словом о случившемся.
And, Molly, do you be faithful to your friend, and I will not only forgive your infidelity to me, but will do you all the service I can."	А ты, Молли, будь верна своему другу, и я не только прощу тебе твою измену, но и буду помогать тебе, чем могу.

So saying, he took a hasty leave, and, slipping down the ladder, retired with much expedition.	С этими словами он быстро попрощался и, сбежав с лестницы, удалился скорыми шагами.
Square was rejoiced to find this adventure was likely to have no worse conclusion; and as for Molly, being recovered from her confusion, she began at first to upbraid Square with having been the occasion of her loss of Jones; but that gentleman soon found the means of mitigating her anger, partly by caresses, and partly by a small nostrum from his purse, of wonderful and approved efficacy in purging off the ill humours of the mind, and in restoring it to a good temper.	Сквейр был в восторге оттого, что приключение не имело худших последствий; а что касается Молли, то, оправившись от смущения, она первым делом принялась упрекать философа за то, что из-за него она потеряла Джонса; но этот джентльмен скоро нашел средство успокоить ее гнев - частью ласками, а частью лекарством, вынутым из кошелька и обладающим чудодейственной и испытанной силой прогонять дурное расположение духа и возвращать веселость и добродушие.
She then poured forth a vast profusion of tenderness towards her new lover; turned all she had said to Jones, and Jones himself, into ridicule; and vowed, though he once had the possession of her person, that none but Square had ever been master of her heart.	После этого Молли стала в изобилии расточать нежности своему новому любовнику, обратила в шутку все сказанное ею Джонсу, высмеяла самого Джонса и поклялась, что хотя тот и обладал ее телом, однако Сквейр является единственным обладателем ее сердца.
Chapter vi.	ГЛАВА VI,
- By comparing which with the former, the reader may possibly correct some abuse which he hath formerly been guilty of in the application of the word love.	при сравнении коей с предшествующей читатель, вероятно, исправит кое-какие ошибочные применения слова "любовь", в которых он прежде был повинен
The infidelity of Molly, which Jones had now discovered, would, perhaps, have vindicated a much greater degree of resentment than he expressed on the occasion; and if he had abandoned her directly from that moment, very few, I believe, would have blamed him.	Измена Молли, обнаруженная Джонсом, оправдала бы, может быть, в нем и гораздо большее раздражение, чем то, которое он выказал; и если бы он покинул ее в ту минуту, то, мне кажется, очень немногие стали бы порицать его.
Certain, however, it is, that he saw her in the light of compassion; and though his love to her was not of that kind which could give him any great uneasiness at her inconstancy, yet was he not a little shocked on reflecting that he had himself originally corrupted her innocence; for to this corruption he imputed all the vice into which she appeared now so likely to plunge herself.	Несомненно, однако, что он смотрел на девушку с состраданием, и хотя любовь его к Молли была не такова, чтобы ее неверность могла сильно его расстроить, все же он немало смущался при мысли, что был ее первым обольстителем, ибо этому обольщению приписывал он ту легкость, с какой она теперь вступила, казалось, на путь порока.
This consideration gave him no little uneasiness, till Betty, the elder sister, was so kind, some time afterwards, entirely to cure him by a hint, that one Will Barnes, and not himself, had been the first seducer of Molly; and that the little child, which he had hitherto so certainly concluded to be his own, might very probably have an equal title, at least, to claim Barnes for its father.	Мысль эта порядком его мучила, пока наконец несколько времени спустя старшая сестра Бетти, по доброте своей, не успокоила его совершенно, дав понять, что первым обольстителем Молли был вовсе не он, а некий Виль Барнес, и что ребенок, которого он до сих пор с полной уверенностью считал своим, может по меньшей мере с таким же правом считаться произведением Барнеса.
Jones eagerly pursued this scent when he had first received it; and in a very short time was sufficiently assured that the girl had told him truth, not only by the confession of the fellow, but at last by that of Molly herself.	Джонс рьяно пустился по этому следу, едва только напал на него, и через короткое время вполне убедился в том, что Бетти сказала ему правду: ручательством служило признание не только Барнеса, но и самой Молли.

This Will Barnes was a country gallant, and had acquired as many trophies of this kind as any ensign or attorney's clerk in the kingdom.	Этот В иль Барнес был деревенский сердцеед, и трофеев у него было не меньше, чем у какого-нибудь лихого прапорщика или судейского писаря.
He had, indeed, reduced several women to a state of utter profligacy, had broke the hearts of some, and had the honour of occasioning the violent death of one poor girl, who had either drowned herself, or, what was rather more probable, had been drowned by him.	Он толкнул нескольких женщин на путь порока, нескольким разбил сердце и удостоился чести быть причиной насильственной смерти одной бедной девушки, которая или утопилась, или, что более вероятно, была им утоплена.
Among other of his conquests, this fellow had triumphed over the heart of Betty Seagrim.	В числе побед этого молодчика было и покорение сердца Бетти Сигрим.
He had made love to her long before Molly was grown to be a fit object of that pastime; but had afterwards deserted her, and applied to her sister, with whom he had almost immediate success.	Он волочился за ней еще задолго до того, как Молли созрела для этого приятного времяпрепровождения; но потом ее бросил и принялся за младшую сестру, у которой сразу же добился успеха.
Now Will had, in reality, the sole possession of Molly's affection, while Jones and Square were almost equally sacrifices to her interest and to her pride.	По правде говоря, В иль был единственным обладателем сердца Молли, тогда как Джонс и Сквейр были почти в равной мере жертвами ее гордости и ее корысти.
Hence had grown that implacable hatred which we have before seen raging in the mind of Betty; though we did not think it necessary to assign this cause sooner, as envy itself alone was adequate to all the effects we have mentioned.	Вот откуда проистекала лютая ненависть, бушевавшая, как мы видели, в груди Бетти; мы не сочли нужным указать на этот источник раньше, так как все упомянутые нами проявления ненависти можно было удовлетворительно объяснить одной завистью.
Jones was become perfectly easy by possession of this secret with regard to Molly; but as to Sophia, he was far from being in a state of tranquillity; nay, indeed, he was under the most violent perturbation; his heart was now, if I may use the metaphor, entirely evacuated, and Sophia took absolute possession of it.	Итак, проникнув в эту тайну, Джонс совершенно успокоился насчет Молли; но что касается Софьи, то тут он был очень далек от покоя и, напротив, находился в сильнейшем возбуждении: сердце его, если можно употребить такую метафору, было начисто эвакуировано, и Софья полностью завладела им.
He loved her with an unbounded passion, and plainly saw the tender sentiments she had for him; yet could not this assurance lessen his despair of obtaining the consent of her father, nor the horrors which attended his pursuit of her by any base or treacherous method.	Любовь его была безгранична, и он ясно видел, что и Софья питает к нему нежные чувства; однако уверенность эта нисколько не прибавляла надежды добиться согласия ее отца и не ослабляла отвращения овладеть ею каким-либо низким или предательским способом.
The injury which he must thus do to Mr Western, and the concern which would accrue to Mr Allworthy, were circumstances that tormented him all day, and haunted him on his pillow at night.	Мысль об оскорблении, которое он неминуемо нанесет этим мистеру Вестерну, и огорчении, которое доставит мистеру Олверти, мучила его все дни и не давала покоя ночью.
His life was a constant struggle between honour and inclination, which alternately triumphed over each other in his mind.	Жизнь его превратилась в непрерывную борьбу между честью и влечением сердца, в которой попеременно брало верх то одно, то другое чувство.

He often resolved, in the absence of Sophia, to leave her father's house, and to see her no more; and as often, in her presence, forgot all those resolutions, and determined to pursue her at the hazard of his life, and at the forfeiture of what was much dearer to him.	В отсутствие Софьи он не раз принимал решение покинуть дом ее отца и больше ее не видеть, и столько же раз в ее присутствии забывал все эти решения и готов был добиваться ее руки, рискуя жизнью и жертвуя вещами, которые были для него еще дороже.
This conflict began soon to produce very strong and visible effects: for he lost all his usual sprightliness and gaiety of temper, and became not only melancholy when alone, but dejected and absent in company; nay, if ever he put on a forced mirth, to comply with Mr Western's humour, the constraint appeared so plain, that he seemed to have been giving the strongest evidence of what he endeavoured to conceal by such ostentation.	Скоро стали явственно и резко сказываться следствия этой душевной борьбы: исчезла обычная живость и веселость Джонса, он сделался не только грустен наедине, но также угрюм и рассеян в обществе, и когда, в угоду мистеру Вестерну, насильно старался быть веселым, принужденность бывала так очевидна, что скрываемые им чувства лишь ярче проступали под маской показных.
It may, perhaps, be a question, whether the art which he used to conceal his passion, or the means which honest nature employed to reveal it, betrayed him most: for while art made him more than ever reserved to Sophia, and forbad him to address any of his discourse to her, nay, to avoid meeting her eyes, with the utmost caution; nature was no less busy in counterplotting him.	Очень трудно решить, что изменяло ему больше: искусство, к которому он прибегал с целью скрыть свою страсть, или способы ее обнаружения, постоянно применяемые честной натурой; ибо в то время как это искусство заставляло его быть более чем когда-либо сдержанным с Софьей, запрещало ему заговаривать с ней и даже встречаться взглядами, природа то и дело его выдавала.
Hence, at the approach of the young lady, he grew pale; and if this was sudden, started.	При приближении девушки он бледнел, а если она подходила к нему неожиданно, вздрагивал.
If his eyes accidentally met hers, the blood rushed into his cheeks, and his countenance became all over scarlet.	Если взгляд его нечаянно встречался со взглядом Софьи, кровь приливала к его щекам и окрашивала ярким румянцем все лицо.
If common civility ever obliged him to speak to her, as to drink her health at table, his tongue was sure to falter.	Если обыкновенная вежливость заставляла его обращаться к ней с какими-нибудь слова-ИИ, например пить за ее здоровье, он всегда робел и вапинался.
If he touched her, his hand, nay his whole frame, trembled. And if any discourse tended, however remotely, to raise the idea of love, an involuntary sigh seldom failed to steal from his bosom.	Если ему случалось прикоснуться к ней, рука его дрожала, а иногда и весь он трепетал; и если в разговоре речь хотя бы издалека ваходила о любви, невольный вздох почти всегда вырывался из груди его.
Most of which accidents nature was wonderfully industrious to throw daily in his way.	Между тем, природа с удивительной изобретательностью ставила его ежедневно в такие положения.
All these symptoms escaped the notice of the squire: but not so of Sophia.	Все это ускользнуло от внимания сквайра, но не от Софьи.
She soon perceived these agitations of mind in Jones, and was at no loss to discover the cause; for indeed she recognized it in her own breast.	Она сразу заметила волнение Джонса и без труда догадалась о причине, потому что и сама чувствовала то же самое.
And this recognition is, I suppose, that sympathy which hath been so often noted in lovers, and which will sufficiently account for her being so much quicker-sighted than her father.	В этом, мне кажется, и состоит так часто отмечавшаяся симпатия любовников, которая служит достаточным объяснением большей зоркости Софьи по сравнению с отцом ее.

But, to say the truth, there is a more simple and plain method of accounting for that prodigious superiority of penetration which we must observe in some men over the rest of the human species, and one which will serve not only in the case of lovers, but of all others.	Но, по правде говоря, существует более простой и легкий способ объяснять удивительную проницательность, наблюдаемую в некоторых людях и встречающуюся не только у любовников.
From whence is it that the knave is generally so quick-sighted to those symptoms and operations of knavery, which often dupe an honest man of a much better understanding?	Отчего, например, мошенник так зорко видит проделки и плутни, на которые сплошь и рядом попадается честный человек гораздо более высокого ума?
There surely is no general sympathy among knaves; nor have they, like freemasons, any common sign of communication.	Между мошенниками, конечно, нет никакой симпатии, и они не узнают также друг друга, подобно франкмасонам, при помощи условных знаков.
In reality, it is only because they have the same thing in their heads, and their thoughts are turned the same way.	В действительности происходит это потому, что головы их заняты одним и тем же и мысли обращены в одну и ту же сторону.
Thus, that Sophia saw, and that Western did not see, the plain symptoms of love in Jones can be no wonder, when we consider that the idea of love never entered into the head of the father, whereas the daughter, at present, thought of nothing else.	Таким образом, не удивительно, что Вестерн не видел ясных симптомов любви Джонса, а Софья их видела: ведь мысль о любви и в голову не приходила отцу, тогда как дочь теперь больше ни о чем и не думала.
When Sophia was well satisfied of the violent passion which tormented poor Jones, and no less certain that she herself was its object, she had not the least difficulty in discovering the true cause of his present behaviour.	Вполне удостоверившись в бурной страсти, терзавшей бедного Джонса, и убедившись, что предмет этой любви она сама, Софья без малейшего труда открыла истинную причину его теперешнего поведения.
This highly endeared him to her, and raised in her mind two of the best affections which any lover can wish to raise in a mistress-these were, esteem and pity-for sure the most outrageously rigid among her sex will excuse her pitying a man whom she saw miserable on her own account; nor can they blame her for esteeming one who visibly, from the most honourable motives, endeavoured to smother a flame in his own bosom, which, like the famous Spartan theft, was preying upon and consuming his very vitals.	Это наполнило ее еще более горячей любовью к нему и пробудило в ней два лучших чувства, какие только можно пожелать в любимой женщине, именно: уважение и жалость, - ведь и суровейшая из женщин простит ей сострадание к человеку, который мучился не по ее вине, и не станет порицать за уважение к тому, кто из самых благородных побуждений явно старался потушить в груди своей пламя, которое, подобно знаменитой спартанской покраже, пожирало и палило его внутренности.
Thus his backwardness, his shunning her, his coldness, and his silence, were the forwardest, the most diligent, the warmest, and most eloquent advocates; and wrought so violently on her sensible and tender heart, that she soon felt for him all those gentle sensations which are consistent with a virtuous and elevated female mind. In short, all which esteem, gratitude, and pity, can inspire in such towards an agreeable man-indeed, all which the nicest delicacy can allow.	Таким образом, стремление Джонса уклониться от встреч с Софьей, его холодность и молчаливость были самыми ревностными, прилежными, горячими и красноречивыми его защитниками и подействовали на нежное и чувствительное сердце Софьи так сильно, что вскоре она прониклась к нему всеми благосклонными чувствами, на какие способна добродетельная и возвышенная женская душа, - короче говоря, всеми чувствами, какие могут породить в ней уважение, благодарность и сострадание к обаятельному мужчине; всеми чувствами, какие допускает самая строгая щепетильность.
In a word, she was in love with him to distraction.	Словом, Софья безумно влюбилась в Джонса.

One day this young couple accidentally met in the garden, at the end of the two walks which were both bounded by that canal in which Jones had formerly risqued drowning to retrieve the little bird that Sophia had there lost.	Однажды юная парочка случайно встретилась в саду, в конце двух аллей, тянувшихся вдоль канала, в котором Джонс когда-то чуть не утонул, пустившись за птичкой Софьи.
This place had been of late much frequented by Sophia.	В последнее время Софья очень часто посещала это место.
Here she used to ruminate, with a mixture of pain and pleasure, on an incident which, however trifling in itself, had possibly sown the first seeds of that affection which was now arrived to such maturity in her heart.	Здесь, с каким-то смешанным чувством горя и радости, любила она помечтать о случае, который при всей своей ничтожности заронил, вероятно, первые семена любви, достигшей теперь полной зрелости в ее сердце.
Here then this young couple met.	Итак, юная парочка встретилась здесь.
They were almost close together before either of them knew anything of the other's approach.	Они были уже почти лицом к лицу, когда заметили, что идут друг другу навстречу.
A bystander would have discovered sufficient marks of confusion in the countenance of each; but they felt too much themselves to make any observation.	Посторонний зритель обнаружил бы немало признаков смущения на лицах обоих, но молодые люди были слишком полны чувства, чтобы производить какие-нибудь наблюдения.
As soon as Jones had a little recovered his first surprize, he accosted the young lady with some of the ordinary forms of salutation, which she in the same manner returned; and their conversation began, as usual, on the delicious beauty of the morning.	Немного опомнившись от изумления, Джонс обратился к молодой девушке с обычным приветствием, на которое она отвечала ему тем же; и беседа их началась, как водится, с восхищения красотой утра.
Hence they past to the beauty of the place, on which Jones launched forth very high encomiums.	Потом разговор перешел на красоту места, и Джонс принялся усердно его расхваливать.
When they came to the tree whence he had formerly tumbled into the canal, Sophia could not help reminding him of that accident, and said,	Когда они подошли к дереву, с которого он когда-то свалился в канал, Софья не могла удержаться и напомнила ему этот случай, сказав:
"I fancy, Mr Jones, you have some little shuddering when you see that water."-"I assure you, madam," answered Jones, "the concern you felt at the loss of your little bird will always appear to me the highest circumstance in that adventure.	- Должно быть, и теперь вас дрожь берет, мистер Джонс, когда вы видите эту воду? - Уверяю вас, сударыня, - отвечал Джонс, - что ваша печаль по случаю потери птички всегда будет для меня самым драгоценным обстоятельством этого приключения.
Poor little Tommy! there is the branch he stood upon.	Бедняжка Томми! Вот та ветка, на которую он уселся.
How could the little wretch have the folly to fly away from that state of happiness in which I had the honour to place him?	Надо же быть таким дурачком, чтобы улететь от счастливой жизни, которую я имел честь доставить ему!
His fate was a just punishment for his ingratitude. "-"Upon my word, Mr Jones," said she, "your gallantry very narrowly escaped as severe a fate.	Постигшая его участь - справедливое наказание за такую неблагодарность! - Вы сами, мистер Джонс, с вашей услужливостью едва избегли столь же суровой участи.

Sure the remembrance must affect you."-"Indeed, madam," answered he, "if I have any reason to reflect with sorrow on it, it is, perhaps, that the water had not been a little deeper, by which I might have escaped many bitter heart-aches that Fortune seems to have in store for me."-"Fie, Mr Jones!" replied Sophia;	Должно быть, вепоминать об этом вам неприятно. - Право, сударыня, - отвечал Джонс, - если у меня есть о чем сожалеть по этому поводу, так только о том, что канал не оказался немного поглубже. Это избавило бы меня от многих сердечных страданий, которые Фортуна, видно, в изобилии припасла для меня. - Стыдитесь, мистер Джонс! - возразила Софья.
"I am sure you cannot be in earnest now.	- Я уверена, что вы говорите несерьезно.
This affected contempt of life is only an excess of your complacence to me.	Ваше деланное презрение к жизни - только слова, продиктованные вам любезностью.
You would endeavour to lessen the obligation of having twice ventured it for my sake. Beware the third time."	Вы хотите уменьшить в моих глазах цену вашей самоотверженности: два раза рисковали вы для меня жизнью, берегитесь рискнуть ею в третий раз!
She spoke these last words with a smile, and a softness inexpressible.	Она произнесла эти слова с улыбкой и невыразимо ласково.
Jones answered with a sigh, "He feared it was already too late for caution:" and then looking tenderly and stedfastly on her, he cried,	Джонс со вздохом ответил, что боится, не слишком ли поздно теперь предостерегать; потом, посмотрев на нее нежно и пристально, воскликнул:
"Oh, Miss Western! can you desire me to live?	- Ах, мисс Вестерн! Неужели вы можете желать, чтобы я жил?
Can you wish me so ill?"	Неужели вы способны желать мне такого зла?
Sophia, looking down on the ground, answered with some hesitation, "Indeed, Mr Jones, I do not wish you ill."-"Oh, I know too well that heavenly temper," cries Jones, "that divine goodness, which is beyond every other charm."-"Nay, now," answered she, "I understand you not.	- Право, мистер Джонс, я не желаю вам зла, -ответила Софья несколько нерешительно, потупив взоры. - О, я знаю вашу небесную кротость, вашу божественную доброту, эту драгоценнейшую из ваших прелестей! -воскликнул Джонс. - Честное слово, я вас не понимаю... - отвечала Софья.
I can stay no longer."-"I-I would not be understood!" cries he; "nay, I can't be understood.	- И мне пора уходить. -Я... я... тоже не хочу, чтобы вы меня поняли! - воскликнул Джонс. - Вы не должны меня понимать!
I know not what I say.	Я сам не знаю, что говорю.
Meeting you here so unexpectedly, I have been unguarded: for Heaven's sake pardon me, if I have said anything to offend you.	Встретив вас здесь так неожиданно, я был застигнут врасплох. Ради бога, простите, если я сказал что-нибудь оскорбительное.
I did not mean it.	Это вышло неумышленно.
Indeed, I would rather have died-nay, the very thought would kill me."-"You surprize me," answered she.	Право, я готов скорее умереть, - одна мысль, что я вас оскорбил, способна убить меня. - Вы удивляете меня, - отвечала Софья.
"How can you possibly think you have offended me?"-"Fear, madam," says he, "easily runs into madness; and there is no degree of fear like that which I feel of offending you.	- Почему вы думаете, что оскорбили меня?- Страх, сударыня, легко переходит в безумие, а для меня ничего не может быть страшнее мысли оскорбить вас.
How can I speak then?	Что ж я могу еще сказать?

Nay, don't look angrily at me: one frown will destroy me.	Не смотрите на меня так сердито: одна ваша нахмуренная бровь убьет меня.
I mean nothing.	Я не хотел сказать ничего худого.
Blame my eyes, or blame those beauties. What am I saying?	Браните глаза мои, браните свою красоту... Что я говорю?
Pardon me if I have said too much.	Простите, если я сказал лишнее!
My heart overflowed.	Сердце мое переполнено.
I have struggled with my love to the utmost, and have endeavoured to conceal a fever which preys on my vitals, and will, I hope, soon make it impossible for me ever to offend you more."	Я боролся со своей любовью изо всех сил, я старался скрыть снедающий меня жар, который, надеюсь, скоро навеки лишит меня возможности оскорблять вас.
Mr Jones now fell a trembling as if he had been shaken with the fit of an ague.	- И мистер Джонс весь задрожал, точно в лихорадке.
Sophia, who was in a situation not very different from his, answered in these words:	Софья, находившаяся в таком же состоянии, отвечала:
"Mr Jones, I will not affect to misunderstand you; indeed, I understand you too well; but, for Heaven's sake, if you have any affection for me, let me make the best of my way into the house.	- Не буду притворяться, будто я не понимаю вас, мистер Джонс, - напротив, я понимаю вас прекрасно. Но, ради бога, если вы хоть немного меня любите, позвольте, мне поскорее уйти домой.
I wish I may be able to support myself thither."	Лишь бы только у меня хватило силы дойти.
Jones, who was hardly able to support himself, offered her his arm, which she condescended to accept, but begged he would not mention a word more to her of this nature at present.	Джонс, который сам едва держался на ногах, предложил ей руку, и Софья согласилась взять ее, с условием, чтобы он не говорил больше ни слова на эту тему.
He promised he would not; insisting only on her forgiveness of what love, without the leave of his will, had forced from him: this, she told him, he knew how to obtain by his future behaviour; and thus this young pair tottered and trembled along, the lover not once daring to squeeze the hand of his mistress, though it was locked in his.	Он пообещал, но просил только простить его за слова, вырванные у него любовью помимо его воли, и Софья отвечала, что все будет зависеть от его будущего поведения. Так и побрела объятая трепетом молодая парочка, и кавалер ни разу даже не осмелился пожать у своей дамы руку, которая была заключена в его руке.
Sophia immediately retired to her chamber, where Mrs Honour and the hartshorn were summoned to her assistance.	Софья медленно удалилась в свою комнату, куда были приглашены ей на помощь миссис Г онора и нюхательная соль.
As to poor Jones, the only relief to his distempered mind was an unwelcome piece of news, which, as it opens a scene of different nature from those in which the reader hath lately been conversant, will be communicated to him in the next chapter.	Что же касается бедняги Джонса, то единственным лекарством для его расстроенных чувств была неприятная новость, которую мы сообщим читателю уже в следующей главе, так как она открывает сцену, совсем не похожую на те, среди которых читатель обретался в последнее время.
Chapter vii.	ГЛАВА VII,
- In which Mr Allworthy appears on a sick-bed.	в которой мистер Олверти является на одре болезни

Mr Western was become so fond of Jones that he was unwilling to part with him, though his arm had been long since cured; and Jones, either from the love of sport, or from some other reason, was easily persuaded to continue at his house, which he did sometimes for a fortnight together without paying a single visit at Mr Allworthy's; nay, without ever hearing from thence.	Мистер Вестерн так полюбил Джонса, что не желал с ним расстаться и после того, как рука молодого человека давно зажила. Джонс тоже, из любви ли к охоте, или по другой какой причине, любезно соглашался проживать в его доме недели по две, не наведываясь ни разу к мистеру Олверти и даже не получая от него никаких вестей.
Mr Allworthy had been for some days indisposed with a cold, which had been attended with a little fever.	Мистер Олверти простудился и уже несколько дней чувствовал недомогание, сопровождавшееся легким жаром.
This he had, however, neglected; as it was usual with him to do all manner of disorders which did not confine him to his bed, or prevent his several faculties from performing their ordinary functions;-a conduct which we would by no means be thought to approve or recommend to imitation; for surely the gentlemen of the Aesculapian art are in the right in advising, that the moment the disease has entered at one door, the physician should be introduced at the other: what else is meant by that old adage, Venienti occurrite morbo?	Однако он не обращал на него внимания, как обыкновенно это делал, когда болезнь не заставляла его слечь и не мешала его способностям нормально функционировать -поведение, которого мы ни в коем случае не одобряем и не советуем ему подражать, ибо правы господа, занимающиеся искусством Эскулапа, говоря, что если болезнь вошла в одну дверь, то врач должен войти в другую. Иначе что значила бы старинная пословица: "Venienti occurrite morbo" -
"Oppose a distemper at its first approach."	"Противоборствуйте болезни с самого ее появления"?
Thus the doctor and the disease meet in fair and equal conflict; whereas, by giving time to the latter, we often suffer him to fortify and entrench himself, like a French army; so that the learned gentleman finds it very difficult, and sometimes impossible, to come at the enemy.	При этих условиях доктор и болезнь встречаются в честном поединке, одинаково вооруженные; тогда как, давши недугу время, мы позволяем ему укрепиться и окопаться, подобно французской армии, и для ученого мужа бывает очень трудно, а подчас и невозможно подступиться к нему.
Nay, sometimes by gaining time the disease applies to the French military politics, and corrupts nature over to his side, and then all the powers of physic must arrive too late.	Порой даже, выиграв время, болезнь применяет французскую военную тактику, подкупая самое природу, и тогда все медицинские средства оказываются запоздалыми.
Agreeable to these observations was, I remember, the complaint of the great Doctor Misaubin, who used very pathetically to lament the late applications which were made to his skill, saying,	Так, помнится, знаменитый доктор Мизобен любил патетически жаловаться, что к его искусству обращаются слишком поздно, говоря:
"Bygar, me believe my pation take me for de undertaker, for dey never send for me till de physicion have kill dem."	"Мои пациенты, должно быть, принимают меня за гробовщика, потому что посылают за мной только уже после того, как врач убил их".
Mr Allworthy's distemper, by means of this neglect, gained such ground, that, when the increase of his fever obliged him to send for assistance, the doctor at his first arrival shook his head, wished he had been sent for sooner, and intimated that he thought him in very imminent danger.	Вследствие такой небрежности недомогание мистера Олверти настолько усилилось, что, когда нестерпимый жар заставил его наконец обратиться к медицинской помощи, доктор, войдя к больному, покачал головой, выразив сожаление, что за ним не послали раньше, и объявил, что, по его мнению, пациент в большой опасности.

Mr Allworthy, who had settled all his affairs in this world, and was as well prepared as it is possible for human nature to be for the other, received this information with the utmost calmness and unconcern.	Мистер Олверти, все дела которого в этом мире были устроены и который вполне приготовился к переходу в мир иной, выслушал это сообщение с величайшим спокойствием и невозмутимостью.
He could, indeed, whenever he laid himself down to rest, say with Cato in the tragical poem-	Он мог бы каждый день, отходя ко сну, говорить вместе с Катоном в известной трагедии:
Let guilt or fear Disturb man's rest: Cato knows neither of them; Indifferent in his choice to sleep or die.	Пускай вина иль страх □□ Тревожит вас, - не знает их Катон, □ □И для него равны и сон и смерть.
In reality, he could say this with ten times more reason and confidence than Cato, or any other proud fellow among the antient or modern heroes; for he was not only devoid of fear, but might be considered as a faithful labourer, when at the end of harvest he is summoned to receive his reward at the hands of a bountiful master.	И он мог говорить это даже с гораздо большим основанием и уверенностью, чем Катон или любой из надменных героев древности или современности, ибо он не только был чужд страха, но имел полное право, как добросовестный работник по окончании жатвы, рассчитывать на получение награды из рук щедрого хозяина.
The good man gave immediate orders for all his family to be summoned round him.	Мистер Олверти немедленно распорядился созвать всех своих домочадцев.
None of these were then abroad, but Mrs Blifil, who had been some time in London, and Mr Jones, whom the reader hath just parted from at Mr Western's, and who received this summons just as Sophia had left him.	Все были налицо, за исключением миссис Блайфил, несколько времени тому назад уехавшей в Лондон, и мистера Джонса, с которым читатель только что расстался в доме мистера Вестерна и которого пришли звать в ту самую минуту, когда его покинула Софья.
The news of Mr Allworthy's danger (for the servant told him he was dying) drove all thoughts of love out of his head.	Известие об опасности, угрожающей мистеру Олверти (слуга сказал, что он умирает), прогнало из головы Джонса всякую мысль о любви.
He hurried instantly into the chariot which was sent for him, and ordered the coachman to drive with all imaginable haste; nor did the idea of Sophia, I believe, once occur to him on the way.	Он тотчас же бросился в присланную за ним коляску и приказал кучеру гнать во весь опор; дорогой, я убежден, он ни разу, не вспомнил о Софье.
And now the whole family, namely, Mr Blifil, Mr Jones, Mr Thwackum, Mr Square, and some of the servants (for such were Mr Allworthy's orders) being all assembled round his bed, the good man sat up in it, and was beginning to speak, when Blifil fell to blubbering, and began to express very loud and bitter lamentations.	Когда вся семья, именно: мистер Блайфил, мистер Джонс, мистер Тваком, мистер Сквейр и некоторые из слуг (так приказал мистер Олверти), собралась вокруг постели, больной сел и начал было говорить, но ему помешали громкие рыдания и горькие жалобы Блайфила.
Upon this Mr Allworthy shook him by the hand, and said,	Мистер Олверти пожал ему руку и сказал:
"Do not sorrow thus, my dear nephew, at the most ordinary of all human occurrences.	- Не кручинься так, дорогой племянник, по случаю самого обыкновенного события, выпадающего на долю человека.

When misfortunes befal our friends we are justly grieved; for those are accidents which might often have been avoided, and which may seem to render the lot of one man more peculiarly unhappy than that of others; but death is certainly unavoidable, and is that common lot in which alone the fortunes of all men agree: nor is the time when this happens to us very material.	Когда друзей наших постигают несчастья, мы справедливо огорчаемся, потому что часто эти несчастья можно было бы предотвратить и они делают участь одного человека более тяжелой, чем участь других; но смерти избежать невозможно, это наш общий удел, который один только равняет всех людей, а приходит ли она раньше или позже - это несущественно.
If the wisest of men hath compared life to a span, surely we may be allowed to consider it as a day.	Если мудрейший из людей сравнивал продолжительность жизни с мгновеньем, то уж, конечно, нам позволительно смотреть на нее, как на один день.
It is my fate to leave it in the evening; but those who are taken away earlier have only lost a few hours, at the best little worth lamenting, and much oftener hours of labour and fatigue, of pain and sorrow.	Мне суждено покинуть ее вечером; но те, что были взяты раньше, потеряли лишь несколько часов, в самом лучшем случае мало стоящих сожаления, а гораздо чаще - это часы изнурительного труда, страданий и горя.
One of the Roman poets, I remember, likens our leaving life to our departure from a feast;-a thought which hath often occurred to me when I have seen men struggling to protract an entertainment, and to enjoy the company of their friends a few moments longer.	Один римский поэт, помнится, сравнивает нашу кончину с окончанием празднества, - мысль эта часто приходила мне в голову, когда я видел, как люди изо всех сил стараются продлить развлечение и насладиться обществом своих друзей несколько лишних минут.
Alas! how short is the most protracted of such enjoyments! how immaterial the difference between him who retires the soonest, and him who stays the latest!	Увы, как кратки самые продолжительные из этих удовольствий! Как ничтожна разница между уходящим прежде всех и уходящим последним!
This is seeing life in the best view, and this unwillingness to quit our friends is the most amiable motive from which we can derive the fear of death; and yet the longest enjoyment which we can hope for of this kind is of so trivial a duration, that it is to a wise man truly contemptible.	Но такой взгляд на жизнь еще самый благоприятный, и это нежелание расстаться с друзьями еще прекраснейшее из побуждений, заставляющих нас бояться смерти; и все же самое продолжительное, на какое мы можем рассчитывать, удовольствие этого рода так быстротечно, что не имеет никакой цены в глазах мудреца.
Few men, I own, think in this manner; for, indeed, few men think of death till they are in its jaws.	Немногие, должен сознаться, так думают, ибо немногие думают о смерти до того, как попадут в ее пасть.
However gigantic and terrible an object this may appear when it approaches them, they are nevertheless incapable of seeing it at any distance; nay, though they have been ever so much alarmed and frightened when they have apprehended themselves in danger of dying, they are no sooner cleared from this apprehension than even the fears of it are erased from their minds.	Как ни чудовищно грозна она для них при своем приближении, все-таки они не в состоянии видеть ее издали; больше того, несмотря на весь страх и трепет, охватывающие их в предсмертный час, всякая память об этом у них исчезает, как только опасность смерти миновала.
But, alas! he who escapes from death is not pardoned; he is only reprieved, and reprieved to a short day.	Но, увы, ускользнуть от смерти - не значит быть пощаженным ею; это только отсрочка, и притом отсрочка недолгая.

"Grieve, therefore, no more, my dear child, on this occasion: an event which may happen every hour; which every element, nay, almost every particle of matter that surrounds us is capable of producing, and which must and will most unavoidably reach us all at last, ought neither to occasion our surprize nor our lamentation.	Не печалься же, друг мой. Событие, которое может случиться каждый час, которое может быть вызвано каждой стихией, больше того - почти каждой частицей окружающей нас материи, и которое совершенно неизбежно для всех нас, не должно ни удивлять, ни огорчать нас.
"My physician having acquainted me (which I take very kindly of him) that I am in danger of leaving you all very shortly, I have determined to say a few words to you at this our parting, before my distemper, which I find grows very fast upon me, puts it out of my power.	Так как доктор сообщил мне (и я очень ему благодарен за это), что мне угрожает опасность скоро с вами расстаться, то я решил сказать вам на прощанье несколько слов, пока болезнь, которая, чувствую я, быстро берет власть надо мной, еще не лишила меня способности говорить.
"But I shall waste my strength too much.	Но мне приходится слишком напрягать свои силы.
I intended to speak concerning my will, which, though I have settled long ago, I think proper to mention such heads of it as concern any of you, that I may have the comfort of perceiving you are all satisfied with the provision I have there made for you.	Я намерен поговорить относительно моего завещания. Хотя оно давно уже мной составлено, но мне хочется сообщить его пункты, касающиеся каждого из вас, чтобы увериться, все ли вы довольны теми распоряжениями, которые я в нем сделал.
"Nephew Blifil, I leave you the heir to my whole estate, except only ?500 a-year, which is to revert to you after the death of your mother, and except one other estate of ?500 a-year, and the sum of ?6000, which I have bestowed in the following manner:	Вам, племянник Блайфил, я отказываю все свое состояние, за исключением пятисот фунтов годового дохода, которые перейдут вам после смерти вашей матери, и за исключением поместья с пятьюстами фунтами годового дохода и капитала в шесть тысяч фунтов, которые я разделил следующим образом:
"The estate of ?500 a-year I have given to you, Mr Jones: and as I know the inconvenience which attends the want of ready money, I have added ?1000 in specie.	Вам, мистер Джонс, я завещаю поместье с пятьюстамифунтами годового дохода; и так как я знаю, как неудобно оставаться без наличных денег, то прибавил к ним еще тысячу фунтов звонкой монетой.
In this I know not whether I have exceeded or fallen short of your expectation.	Не знаю, превзошел ли я или обманул ваши ожидания.
Perhaps you will think I have given you too little, and the world will be as ready to condemn me for giving you too much; but the latter censure I despise; and as to the former, unless you should entertain that common error which I have often heard in my life pleaded as an excuse for a total want of charity, namely, that instead of raising gratitude by voluntary acts of bounty, we are apt to raise demands, which of all others are the most boundless and most difficult to satisfy.-Pardon me the bare mention of this; I will not suspect any such thing."	Может быть, вам покажется этого мало, а свет не замедлит осудить меня, сказав, что я дал слишком много; но суждение света я презираю, а что касается вашего мнения, то, если вы не разделяете общераспространенного заблуждения, которое мне не раз доводилось слышать на своем веку в качестве оправдания скаредности, - именно, будто благодеяния, вместо того чтобы делать людей благодарными, делают их только бевгранично требовательными и вечно недовольными... Извините меня, что я об этом заговорил; я не подозреваю вас в таких чувствах.
Jones flung himself at his benefactor's feet, and taking eagerly hold of his hand, assured him his goodness to him, both now and all other times, had so infinitely exceeded not only his merit but his hopes, that no words could express his sense of it.	Джонс припал к ногам своего благодетеля и, горячо пожав ему руку, сказал, что доброта его, и в настоящем случае и прежде, настолько им не заслужена и настолько превосходит все его ожидания, что никакие слова не могут выразить его благодарности.

"And I assure you, sir," said he, "your present generosity hath left me no other concern than for the present melancholy occasion. Oh, my friend, my father!"	- И смею вас уверить, сэр, ваше великодушие тронуло меня до глубины души, и если бы не эта печальная минута... О друг мой, отец мой!
Here his words choaked him, and he turned away to hide a tear which was starting from his eyes.	От волнения он не мог больше говорить и отвернулся, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
All worthy then gently squeezed his hand, and proceeded thus:	Олверти дружески пожал ему руку и продолжал!
"I am convinced, my child, that you have much goodness, generosity, and honour, in your temper: if you will add prudence and religion to these, you must be happy; for the three former qualities, I admit, make you worthy of happiness, but they are the latter only which will put you in possession of it.	- Я убежден, друг мой, что ты добр, великодушен, благороден; если к этим качествам ты присоединишь еще благоразумие и благочестие, ты будешь счастлив. Первые три качества, я признаю, делают человека достойным счастья, но только последние два сделают действительно счастливым.
"One thousand pound I have given to you, Mr Thwackum; a sum I am convinced which greatly exceeds your desires, as well as your wants.	Тысячу фунтов даю я вам, мистер Тваком. Сумма эта, я уверен, намного превосходит ваши желания и ваши потребности.
However, you will receive it as a memorial of my friendship; and whatever superfluities may redound to you, that piety which you so rigidly maintain will instruct you how to dispose of them.	Однако примите ее на память о моих дружеских чувствах к вам; и если что окажется лишним, то ваше благочестие, которого вы держитесь так строго, научит вас, как распорядиться остатком.
"A like sum, Mr Square, I have bequeathed to you.	Такую же сумму даю я и вам, мистер Сквейр.
This, I hope, will enable you to pursue your profession with better success than hitherto.	Она, я надеюсь, даст вам возможность продолжать ваши занятия с большим успехом, чем до сих пор.
I have often observed with concern, that distress is more apt to excite contempt than commiseration, especially among men of business, with whom poverty is understood to indicate want of ability.	Я не раз замечал с прискорбием, что нужда чаще возбуждает презрение, чем сострадание, особенно в людях деловых, для которых бедность есть свидетельство недостатка практических способностей.
But the little I have been able to leave you will extricate you from those difficulties with which you have formerly struggled; and then I doubt not but you will meet with sufficient prosperity to supply what a man of your philosophical temper will require.	Те небольшие деньги, которые я могу предложить вам, освободят вас, однако, от затруднений, стоявших прежде на вашем пути, и я не сомневаюсь, что доставшиеся вам средства позволят удовлетворить все скромные потребности вашей философской натуры.
"I find myself growing faint, so I shall refer you to my will for my disposition of the residue.	Я чувствую, что силы покидают меня, и потому не упоминаю об остальных: все это вы найдете в моем завещании.
My servants will there find some tokens to remember me by; and there are a few charities which, I trust, my executors will see faithfully performed.	Там помянуты и слуги мои; кое-что оставлено и на дела благотворения; я уверен, что душеприказчики исполнят волю мою в точности.
Bless you all.	Да благословит всех вас господь!
I am setting out a little before you."-	Я отправляюсь в путь немножко раньше вас...

Here a footman came hastily into the room, and said there was an attorney from Salisbury who had a particular message, which he said he must communicate to Mr Allworthy himself: that he seemed in a violent hurry, and protested he had so much business to do, that, if he could cut himself into four quarters, all would not be sufficient.	Тут в комнату поспешно вошел лакей и доложил, что приехал стряпчий из Солсбери с важным поручением, которое, по его словам, он должен передать лично мистеру Олверти. Человек этот, сказал лакей, по-видимому, очень торопится и заявляет, что у него столько дел, что, разорвись он на четыре части, и то с ними не справится.
"Go, child," said Allworthy to Blifil, "see what the gentleman wants.	- Ступай, друг мой, и узнай, что нужно этому джентльмену, - обратился Олверти к Блайфилу.
I am not able to do any business now, nor can he have any with me, in which you are not at present more concerned than myself.	- Сейчас я не в состоянии заниматься делами, и притом это дело касается теперь больше тебя, чем меня.
Besides, I really am-I am incapable of seeing any one at present, or of any longer attention."	Я же решительно не в состоянии принять кого-нибудь в эту минуту и сосредоточить на чем-нибудь свое внимание.
He then saluted them all, saying, perhaps he should be able to see them again, but he should be now glad to compose himself a little, finding that he had too much exhausted his spirits in discourse.	После этого он простился со всеми, сказав, что, может быть, будет в силах снова свидеться со своими родными, но теперь ему хочется немного отдохнуть, так как произнесенная только что речь сильно его утомила.
Some of the company shed tears at their parting; and even the philosopher Square wiped his eyes, albeit unused to the melting mood.	Некоторые из собравшихся горько плакали, уходя из комнаты, и даже философ Сквейр отирал глаза, давно Отвыкшие наполняться слезами.
As to Mrs Wilkins, she dropt her pearls as fast as the Arabian trees their medicinal gums; for this was a ceremonial which that gentlewoman never omitted on a proper occasion.	Что же касается миссис Вилкинс, то она роняла капли слез, как аравийские деревья целительную камедь - церемония, без которой эта дама никогда не обходилась в подобающих случаях.
After this Mr Allworthy again laid himself down on his pillow, and endeavoured to compose himself to rest.	После этого мистер Олверти снова опустился на подушки и расположился поудобнее, чтобы соснуть.
Chapter viii.	ГЛАВА VIII,
- Containing matter rather natural than pleasing.	содержащая предметы скорее естественные, чем приятные
Besides grief for her master, there was another source for that briny stream which so plentifully rose above the two mountainous cheek-bones of the housekeeper.	Помимо сокрушения по случаю болезни хозяина, был еще другой источник соленых ключей, так обильно забивших над холмоподобными скулами домоправительницы.
She was no sooner retired, than she began to mutter to herself in the following pleasant strain:	Не успела она выйти из комнаты, как завела себе под нос такую приятную песню:
"Sure master might have made some difference, methinks, between me and the other servants.	- Кажется, хозяин мог бы сделать некоторое различие между мной и остальными слугами.
I suppose he hath left me mourning; but, i'fackins! if that be all, the devil shall wear it for him, for me.	На траур-то, я думаю, он мне оставил, но если это все, так пусть дьявол его носит по нем вместо меня!
I'd have his worship know I am no beggar.	Надо бы его милости знать, что я ведь не нищая.

I have saved five hundred pound in his service, and after all to be used in this manner.-It is a fine encouragement to servants to be honest; and to be sure, if I have taken a little something now and then, others have taken ten times as much; and now we are all put in a lump together.	Пять сотенок прикопила у него на службе, а он вот как со мной поступает... Славное поощрение для честных слуг! Если подчас я и брала кое-что лишнее, так другие брали в десять раз больше; а теперь все в одну кучу свалены!
If so be that it be so, the legacy may go to the devil with him that gave it.	Коли так, пусть все завещанное идет к черту вместе с самим завещателем!
No, I won't give it up neither, because that will please some folks.	Впрочем, нет - от своего я не откажусь, а то уж слишком обрадуется кое-кто.
No, I'll buy the gayest gown I can get, and dance over the old curmudgeon's grave in it.	Куплю себе платье поярче, да и пропляшу в нем на могиле этого скряги.
This is my reward for taking his part so often, when all the country have cried shame of him, for breeding up his bastard in that manner; but he is going now where he must pay for all.	Так вот какая мне награда за то, что постоянно вступалась за него, когда, бывало, все соседи примутся на чем свет ругать его за то, что так нянчится со своим ублюдком!
It would have become him better to have repented of his sins on his deathbed, than to glory in them, and give away his estate out of his own family to a misbegotten child.	Но теперь он идет туда, где за все придется расплачиваться. Лучше бы покаялся перед смертью в своих грехах, а он ими еще хвастает, отдает семейное добро незаконнорожденному.
Found in his bed, forsooth! a pretty story! ay, ay, those that hide know where to find.	Нашел его, видите ли, у себя в постели! Хорошенькое дело! Кто спрятал, тот знает, где найти.
Lord forgive him!	Господи, прости ему!
I warrant he hath many more bastards to answer for, if the truth was known.	Бьюсь об заклад, ему не за одного такого отвечать придется.
One comfort is, they will all be known where he is a going now.-'The servants will find some token to remember me by.' Those were the very words; I shall never forget them, if I was to live a thousand years.	Хоть то утешение, что там, куда он идет, ни одного не скроешь. "Помянуты и слуги мои" - вот его собственные слова; тысячу лет проживу, а их не забуду.
Ay, ay, I shall remember you for huddling me among the servants.	Припомню вам, сударь, что в одну кучу со всей челядью свалена!
One would have thought he might have mentioned my name as well as that of Square; but he is a gentleman forsooth, though he had not cloths on his back when he came hither first.	Мог бы, кажется, упомянуть меня отдельно, как, скажем, Сквейра; да тот, видите ли, джентльмен, хоть и пришел сюда в одних опорках!
Marry come up with such gentlemen! though he hath lived here this many years, I don't believe there is arrow a servant in the house ever saw the colour of his money.	Черт бы побрал таких джентльменов! Сколько лет в доме прожил, а никто из слуг не видел даже, какого цвета его деньги.
The devil shall wait upon such a gentleman for me."	Пусть черт прислуживает такому джентльмену, а меня увольте!
Much more of the like kind she muttered to herself; but this taste shall suffice to the reader.	Долго она еще приговаривала в таком роде, но для читателя довольно будет и этого образчика.
Neither Thwackum nor Square were much better satisfied with their legacies.	Тваком и Сквейр остались немногим более довольны завещанной им долей.

Though they breathed not their resentment so loud, yet from the discontent which appeared in their countenances, as well as from the following dialogue, we collect that no great pleasure reigned in their minds.	Правда, они не высказывали своего недовольства так явно, но по их кислым лицам, а также на основании нижеприведенного разговора мы заключаем, что они не были в большом восторге.
About an hour after they had left the sick-room, Square met Thwackum in the hall and accosted him thus:	Через час после ухода из комнаты больного Сквейр встретил Твакома в зале и обратился к нему с вопросом:
"Well, sir, have you heard any news of your friend since we parted from him?"-"If you mean Mr Allworthy," answered Thwackum, "I think you might rather give him the appellation of your friend; for he seems to me to have deserved that title."-"The title is as good on your side," replied Square, "for his bounty, such as it is, hath been equal to both."-"I should not have mentioned it first," cries Thwackum, "but since you begin, I must inform you I am of a different opinion.	- Вы не получали никаких вестей, сэр, о состоянии вашего друга, после того как мы расстались с ним? - Если вы подразумеваете мистера Олверти, - отвечал Тваком, - то, мне кажется, вы скорее вправе называть его вашим другом; он это вполне заслужил. - Так же, как и название вашего друга, - возразил Сквейр, - ведь он оделил нас в своем завещании одинаково. - Я не стал бы об этом заговаривать первый, - сказал повышенным тоном Тваком, - но раз уж вы начали, то должен вам заявить, что не разделяю вашего мнения.
There is a wide distinction between voluntary favours and rewards.	Существует огромная разница между добровольным даром и вознаграждением за труд.
The duty I have done in his family, and the care I have taken in the education of his two boys, are services for which some men might have expected a greater return.	Обязанности, которые я исполнял в семье, заботы по воспитанию двух мальчиков, казалось бы, дают право на большую награду.
I would not have you imagine I am therefore dissatisfied; for St Paul hath taught me to be content with the little I have. Had the modicum been less, I should have known my duty.	Не вздумайте, однако, заключить из моих слов, что я недоволен: апостол Павел научил меня довольствоваться тем малым, что у меня есть; и если бы полученная мною безделица была еще меньше, я не забыл бы своего долга.
But though the Scriptures obliges me to remain contented, it doth not enjoin me to shut my eyes to my own merit, nor restrain me from seeing when I am injured by an unjust comparison. "-"Since you provoke me," returned Square, "that injury is done to me; nor did I ever imagine Mr Allworthy had held my friendship so light, as to put me in balance with one who received his wages.	Но если Писание требует от меня оставаться довольным, то оно не обязывает закрывать глаза на собственные заслуги и не возбраняет чувствовать обиду при несправедливом сравнении с другими. - Уж если на то пошло, - возразил Сквейр, - так обида нанесена мне. Я никогда не предполагал, что мистер Олверти ценит мою дружбу так мало, чтобы ставить меня на одну доску с человеком, работающим за жалованье.
I know to what it is owing; it proceeds from those narrow principles which you have been so long endeavouring to infuse into him, in contempt of everything which is great and noble.	Но я знаю, откуда это идет: это все следствие тех узких правил, которые вы так усердно старались внедрить в него, наперекор всему великому и благородному.
The beauty and loveliness of friendship is too strong for dim eyes, nor can it be perceived by any other medium than that unerring rule of right, which you have so often endeavoured to ridicule, that you have perverted your friend's understanding."-"I wish," cries Thwackum, in a rage, "I wish, for the sake of his soul, your damnable doctrines have not perverted his faith.	Красота и изящество дружбы ослепляют слабое зрение и могут быть восприняты не иначе как посредством непогрешимого закона справедливости, который вы так часто осмеивали, что совсем сбили о толку вашего друга. - Я желаю только, - в ярости воскликнул Тваком, - я желаю только, ради спасения его души, чтобы ваше проклятое учение не подорвало в нем веры!

It is to this I impute his present behaviour, so unbecoming a Christian.	Вот чему я приписываю его теперешнее поведение, столь неприличное для христианина.
Who but an atheist could think of leaving the world without having first made up his account? without confessing his sins, and receiving that absolution which he knew he had one in the house duly authorized to give him?	Кто, кроме атеиста, мог бы помыслить уйти из этого мира, не представив отчета в делах своих, не исповедавшись в грехах и не получив отпущения, тогда как хорошо известно, что в доме есть человек, имеющий право дать это отпущение?
He will feel the want of these necessaries when it is too late, when he is arrived at that place where there is wailing and gnashing of teeth.	Он почувствует потребность в этих необходимых вещах, когда будет уже поздно, когда он окажется уже там, где раздаются плач и скрежет зубовный.
It is then he will find in what mighty stead that heathen goddess, that virtue, which you and all other deists of the age adore, will stand him.	Лишь тогда увнает он, много ли может помочь ему эта языческая богиня, вта добродетель, которой поклоняетесь вы и все другие деисты нашего века.
He will then summon his priest, when there is none to be found, and will lament the want of that absolution, without which no sinner can be safe. "-"If it be so material," says Square, "why don't you present it him of your own accord?"	Тогда потребует он священника, которого там не сыскать, и воскорбит об отпущении, без которого для грешника нет спасения. - Если оно так существенно, - заметил Сквейр, - тан почему вы не дадите его по собственному почину?
"It hath no virtue," cries Thwackum, "but to those who have sufficient grace to require it.	- Оно имеет силу только для людей, с верой его приемлющих.
But why do I talk thus to a heathen and an unbeliever?	Но что говорить об втом с язычником и неверующим!
It is you that taught him this lesson, for which you have been well rewarded in this world, as I doubt not your disciple will soon be in the other."-"I know not what you mean by reward," said Square; "but if you hint at that pitiful memorial of our friendship, which he hath thought fit to bequeath me, I despise it; and nothing but the unfortunate situation of my circumstances should prevail on me to accept it."	Ведь вы сами преподали ему этот урок, за который вознаграждены на этом свете столь же щедро, как, я не сомневаюсь, ученик ваш скоро будет вознагражден на том. - Не знаю, что вы разумеете под вознаграждением, - сказал Сквейр, - но если вы намекаете на жалкий дар нашей дружбе, который он соблаговолил отказать мне, то я его презираю, и если бы не мои стесненные обстоятельства, так ни за что бы его не принял.
The physician now arrived, and began to inquire of the two disputants, how we all did above-stairs?	В эту минуту вошел доктор и начал расспрашивать спорщиков, как обстоят дела наверху.
"In a miserable way," answered Thwackum.	- Плачевно, - отвечал Тваком.
"It is no more than I expected," cries the doctor: "but pray what symptoms have appeared since I left you?"-"No good ones, I am afraid," replied Thwackum: "after what past at our departure, I think there were little hopes."	- Так я и предвидел. Но скажите, пожалуйста, не появились ли какие-нибудь новые симптомы после моего ухода? - Боюсь, что неблагоприятные, - отвечал Тваком. - После того, что произошло при нашем уходе, мне кажется, обнадеживающего мало.

The bodily physician, perhaps, misunderstood the curer of souls; and before they came to an explanation, Mr Blifil came to them with a most melancholy countenance, and acquainted them that he brought sad news, that his mother was dead at Salisbury; that she had been seized on the road home with the gout in her head and stomach, which had carried her off in a few hours.	Врач плоти, должно быть, превратно понял целителя душ, но, прежде чем они успели объясниться, к ним подошел мистер Блайфил с чрезвычайно удрученным видом и объявил, что принес печальные вести: мать его скончалась в Солсбери: по дороге домой с ней случился припадок подагры, болезнь бросилась в голову и желудок, и через несколько часов ее не стало.
"Good-lack-a-day!" says the doctor.	-Увы! Увы!- воскликнул доктор.
"One cannot answer for events; but I wish I had been at hand, to have been called in.	- Поручиться, конечно, нельзя, но жаль, что меня там не было.
The gout is a distemper which it is difficult to treat; yet I have been remarkably successful in it."	Подагра - трудная для лечения болезнь, а все же мне удавалось достигать замечательных успехов.
Thwackum and Square both condoled with Mr Blifil for the loss of his mother, which the one advised him to bear like a man, and the other like a Christian.	Тваком и Сквейр выразили мистеру Блайфилу соболезнование по случаю постигшей его утраты, причем первый советовал ему перенести это несчастье с христианским смирением, а второй -со стойкостью мужчины.
The young gentleman said he knew very well we were all mortal, and he would endeavour to submit to his loss as well as he could. That he could not, however, help complaining a little against the peculiar severity of his fate, which brought the news of so great a calamity to him by surprize, and that at a time when he hourly expected the severest blow he was capable of feeling from the malice of fortune.	Молодой человек ответил, что ему хорошо известно, что все мы смертны, и что он постарается перенести утрату по мере своих сил, но не может все же не пожаловаться на чрезмерную суровость к нему судьбы, которая приносит врасплох такое прискорбное известие в то время, когда он с часу на час ожидает ужаснейшего из ударов, какими она может поразить его.
He said, the present occasion would put to the test those excellent rudiments which he had learnt from Mr Thwackum and Mr Square; and it would be entirely owing to them, if he was enabled to survive such misfortunes.	Настоящий случай, сказал он, покажет, насколько им усвоены наставления, преподанные мистером Твакомом и мистером Сквейром, и если ему удастся пережить столь великие несчастья, он будет всецело обязан этим своим наставникам.
It was now debated whether Mr Allworthy should be informed of the death of his sister.	Стали обсуждать, следует ли известить мистера Ол-верти о смерти сестры.
This the doctor violently opposed; in which, I believe, the whole college would agree with him: but Mr Blifil said, he had received such positive and repeated orders from his uncle, never to keep any secret from him for fear of the disquietude which it might give him, that he durst not think of disobedience, whatever might be the consequence.	Доктор резко этому воспротивился, в чем, я думаю, согласятся с ним все его коллеги; но Блайфил заявил, что он неоднократно получал от дяди самые решительные приказания никогда и ничего не утаивать от него из опасения разволновать его и что поэтому он не смеет и думать об ослушании, какие бы последствия ни произошли.
He said, for his part, considering the religious and philosophic temper of his uncle, he could not agree with the doctor in his apprehensions.	Что до него лично, сказал Блайфил, то, принимая во внимание философские и религиозные убеждения дяди, он не может согласиться с доктором и не разделяет его опасений.
He was therefore resolved to communicate it to him: for if his uncle recovered (as he heartily prayed he might) he knew he would never forgive an endeavour to keep a secret of this kind from him.	Поэтому он решил сообщить дяде полученное известие: ведь если мистер Олверти поправится (о чем он, Блайфил пламенно молит бога), то никогда не простит ему такого рода утайки.

The physician was forced to submit to these resolutions, which the two other learned gentlemen very highly commended.	Доктор принужден был подчиниться этому решению, горячо одобренному обоими учеными мужами, и отправился вместе с мистером Блайфилом в комнату больного.
So together moved Mr Blifil and the doctor toward the sick-room; where the physician first entered, and approached the bed, in order to feel his patient's pulse, which he had no sooner done, than he declared he was much better; that the last application had succeeded to a miracle, and had brought the fever to intermit: so that, he said, there appeared now to be as little danger as he had before apprehended there were hopes.	Войдя туда первым, он приблизился к постели мистера Олверти с целью пощупать ему пульс, после чего объявил, что больному гораздо лучше: последнее лекарство сделало чудеса, жар прекратился, и опасность теперь столь же ничтожна, сколь ничтожны были перед этим надежды на благополучный исход.
To say the truth, Mr Allworthy's situation had never been so bad as the great caution of the doctor had represented it: but as a wise general never despises his enemy, however inferior that enemy's force may be, so neither doth a wise physician ever despise a distemper, however inconsiderable.	По правде говоря, положение мистера Олверти никогда не было столь опасным, как изображал его чересчур осторожный доктор. Как умный генерал никогда не смотрит с пренебрежением на неприятеля, хотя бы он значительно уступал ему силами, так и умный врач никогда не относится пренебрежительно к самому ничтожному недомоганию.
As the former preserves the same strict discipline, places the same guards, and employs the same scouts, though the enemy be never so weak; so the latter maintains the same gravity of countenance, and shakes his head with the same significant air, let the distemper be never so trifling.	Если первый поддерживает строжайшую дисциплину, ставит караулы и посылает разведчиков, несмотря на слабость неприятеля, то второй сохраняет серьезное выражение лица и многозначительно покачивает головой при самом пустячном заболевании.
And both, among many other good ones, may assign this solid reason for their conduct, that by these means the greater glory redounds to them if they gain the victory, and the less disgrace if by any unlucky accident they should happen to be conquered.	И в числе других веских оснований такой тактики оба они могут привести то самое веское, что если им удастся одержать победу, то тем большей славой они себя покроют, а если вследствие какой-нибудь несчастной случайности окажутся побежденными, тем меньше им будет стыда.
Mr Allworthy had no sooner lifted up his eyes, and thanked Heaven for these hopes of his recovery, than Mr Blifil drew near, with a very dejected aspect, and having applied his handkerchief to his eye, either to wipe away his tears, or to do as Ovid somewhere expresses himself on another occasion	Едва только мистер Олверти возвел глаза к небу и поблагодарил бога за дарование этой надежды на выздоровление, как мистер Блайфил подошел к нему с удрученным видом и, приложив к глазам платок, для того ли, чтобы отереть слезы, или же для того, чтобы поступить по совету Овидия, который говорит:
Si nullus erit, tamen excute nullum,	Si nullus erit, tamen excute nullum -
If there be none, then wipe away that none, he communicated to his uncle what the reader hath been just before acquainted with.	"Коль нет слезы, утри пустое место", - сообщил дяде известие, о котором мы только что рассказали читателю.
Allworthy received the news with concern, with patience, and with resignation.	Олверти выслушал племянника с огорчением, кротостью и безропотностью.
He dropt a tender tear, then composed his countenance, and at last cried,	Он проронил слезу, но потом овладел собой и воскликнул:
"The Lord's will be done in everything."	- Да будет воля господня!

He now enquired for the messenger; but Blifil told him it had been impossible to detain him a moment; for he appeared by the great hurry he was in to have some business of importance on his hands; that he complained of being hurried and driven and torn out of his life, and repeated many times, that if he could divide himself into four quarters, he knew how to dispose of every one.	Чувствуя себя лучше, он пожелал теперь увидеть посланного, но Блайфил сказал, что его невозможно было удержать ни на минуту, так как, судя по его торопливости, у него на руках было какое-то важное дело; стряпчий жаловался, что его загнали до последней степени, и поминутно повторял, что если бы мог разорваться на четыре части, то для каждой из них нашлось бы дело.
Allworthy then desired Blifil to take care of the funeral.	Тогда Олверти попросил Блайфила взять на себя заботы о похоронах.
He said, he would have his sister deposited in his own chapel; and as to the particulars, he left them to his own discretion, only mentioning the person whom he would have employed on this occasion.	Он выразил желание, чтобы сестра была похоронена в их фамильном склепе; а что касается частностей, то предоставил их на усмотрение племянника, назначив только, какого священника пригласить для совершения обряда.
Chapter ix.	ГЛАВА IX,
- Which, among other things, may serve as a comment on that saying of Aeschines, that "drunkenness shows the mind of a man, as a mirrour reflects his person."	которая, между прочим, может служить комментарием к словам Эсхина, что "опьянение показывает душучеловека, как зеркало отражает его тело"
The reader may perhaps wonder at hearing nothing of Mr Jones in the last chapter.	Читатель, может быть, удивится, что в предыдущей главе ни слова не было сказано о мистере Джонсе.
In fact, his behaviour was so different from that of the persons there mentioned, that we chose not to confound his name with theirs.	Но его поведение было настолько отлично от поведения выведенных там лиц, что мы предпочли не упоминать его имени в связи с ними.
When the good man had ended his speech, Jones was the last who deserted the room.	Когда мистер Олверти кончил свою речь, Джонс вышел от него последний.
Thence he retired to his own apartment, to give vent to his concern; but the restlessness of his mind would not suffer him to remain long there; he slipped softly therefore to Allworthy's chamber-door, where he listened a considerable time without hearing any kind of motion within, unless a violent snoring, which at last his fears misrepresented as groans.	Он удалился в свою комнату, чтобы излить там наедине свое горе; но владевшее им беспокойство не позволило ему долго оставаться там, - он тихонько прокрался к комнате Олверти и долго прислушивался у дверей: изнутри доносился только громкий храп, в котором расстроенному воображению Джонса почудились стоны.
This so alarmed him, that he could not forbear entering the room; where he found the good man in the bed, in a sweet composed sleep, and his nurse snoring in the above mentioned hearty manner, at the bed's feet.	Это так его встревожило, что он не вытерпел и вошел к больному; он увидел, что благодетель его спит сладким сном, а сиделка, расположившаяся в ногах мистера Олверти, храпит во всю мочь.

He immediately took the only method of silencing this thorough bass, whose music he feared might disturb Mr Allworthy; and then sitting down by the nurse, he remained motionless till Blifil and the doctor came in together and waked the sick man, in order that the doctor might feel his pulse, and that the other might communicate to him that piece of news, which, had Jones been apprized of it, would have had great difficulty of finding its way to Mr Allworthy's ear at such a season.	Опасаясь, как бы эта басовая ария не разбудила больного, Джонс немедленно принял меры для ее прекращения, после чего расположился возле сиделки и не тронулся с места, пока вошедшие в комнату Блайфил и доктор не разбудили больного, чтобы пощупать ему пульс и сообщить известие, которое едва ли достигло бы слуха мистера Олверти в такую минуту, если бы Джонс знал его содержание.
When he first heard Blifil tell his uncle this story, Jones could hardly contain the wrath which kindled in him at the other's indiscretion, especially as the doctor shook his head, and declared his unwillingness to have the matter mentioned to his patient.	Услышав доклад Блайфила о печальном событии, Джонс с трудом сдержал гнев, вызванный в нем столь бесцеремонным поступком, тем более, что доктор покачал головой и запротестовал против того, чтобы такие вещи сообщались его пациенту.
But as his passion did not so far deprive him of all use of his understanding, as to hide from him the consequences which any violent expression towards Blifil might have on the sick, this apprehension stilled his rage at the present; and he grew afterwards so satisfied with finding that this news had, in fact, produced no mischief, that he suffered his anger to die in his own bosom, without ever mentioning it to Blifil.	Однако негодование не настолько отшибло у Тома рассудок, чтобы он не понимал, какой вред может причинить больному резкое замечание по адресу Блайфила, и сдержал свой пыл. Увидя же, что печальное известие вреда не наделало, он так обрадовался, что забыл всякий гнев и не сказал Блайфилу ни слова.
The physician dined that day at Mr Allworthy's; and having after dinner visited his patient, he returned to the company, and told them, that he had now the satisfaction to say, with assurance, that his patient was out of all danger: that he had brought his fever to a perfect intermission, and doubted not by throwing in the bark to prevent its return.	Доктор остался обедать в доме мистера Олверти; после обеда он посетил своего пациента и, возвратясь к обществу, сказал, что с удовольствием может теперь объявить больного вне всякой опасности; лихорадка совершенно прошла, и он не сомневается, что прописанная хина не позволит ей вернуться.
This account so pleased Jones, and threw him into such immoderate excess of rapture, that he might be truly said to be drunk with joy-an intoxication which greatly forwards the effects of wine; and as he was very free too with the bottle on this occasion (for he drank many bumpers to the doctor's health, as well as to other toasts) he became very soon literally drunk.	Это до такой степени обрадовало Джонса и привело его в такой неистовый восторг, что он буквально опьянел от счастья - возбуждение, сильно помогающее действию вина; а так как по этому случаю он усердно приложился к бутылке (именно: осушил несколько бокалов за здоровье доктора, а также и прочих сотрапезников), то вскоре опьянел уже по-настоящему.
Jones had naturally violent animal spirits: these being set on float and augmented by the spirit of wine, produced most extravagant effects.	Кровь Джонса от природы была горячая, а под влиянием винных паров она воспламенилась еще более, толкнув его на самые эксцентричные поступки.
He kissed the doctor, and embraced him with the most passionate endearments; swearing that next to Mr Allworthy himself, he loved him of all men living.	Он бросился целовать и душить в своих объятиях доктора, клятвенно уверяя, что после Олверти любит его больше всех людей налвехе.
"Doctor," added he, "you deserve a statue to be erected to you at the public expense, for having preserved a man, who is not only the darling of all good men who know him, but a blessing to society, the glory of his country, and an honour to human nature.	-Доктор!- вскричал он. - Вы заслуживаете, чтобы вам поставили на общественный счет статую за спасение человека, который не только любим всеми, кто его знает, но является благословением общества, славой своей родины и делает честь человеческой природе.

D-n me if I don't love him better than my own soul."	Будь я проклят, если я не люблю его больше собственной души!
"More shame for you," cries Thwackum.	- Тем больше срама для вас! - воскликнул Тваком.
"Though I think you have reason to love him, for he hath provided very well for you.	- Впрочем, я думаю, вы имеете все основания любить того, который наделил вас так щедро.
And perhaps it might have been better for some folks that he had not lived to see just reason of revoking hisgift."	Хотя, может быть, для кое-кого было бы лучше, чтобы он не дожил до той минуты, когда ему пришлось бы взять свой подарок обратно.
Jones now looking on Thwackum with inconceivable disdain, answered,	Джонс с неописуемым презрением взглянул на Твакома и ответил:
"And doth thy mean soul imagine that any such considerations could weigh with me?	- И ты воображаешь, низкая душа, что такие соображения что-нибудь значат для меня?
No, let the earth open and swallow her own dirt (if I had millions of acres I would say it) rather than swallow up my dear glorious friend."	Нет, пусть лучше земля разверзнется и поглотит свои нечистоты (имей я миллионы акров, все равно я сказал бы это), только бы остался жив мой дорогой, великодушный друг!
Quis desiderio sit pudor aut modus Tam chari capitis?	Quis desiderio sit pudor aut modus Tam cari capitis?[30 - Какая скромность или умеренность может поставить границы нашей тоске по столь дорогому другу? (лат.).] Слово desiderium перевести нелегко. Оно обозначает как желание снова насладиться обществом нашего друга, так и печаль, сопровождающую это желание.
The doctor now interposed, and prevented the effects of a wrath which was kindling between Jones and Thwackum; after which the former gave a loose to mirth, sang two or three amorous songs, and fell into every frantic disorder which unbridled joy is apt to inspire; but so far was he from any disposition to quarrel, that he was ten times better humoured, if possible, than when he was sober.	Вмешательство доктора предотвратило серьезные последствия ссоры, вспыхнувшей между Джонсом и Твакомом. После этого Джонс дал волю своим чувствам, пропел две или три любовных песни и стал творить всевозможные дурачества, какие способно внушить нам необузданное веселье; он ничуть не был расположен ссориться, а напротив, сделался в десять раз добродушнее, если только это было возможно, чем в трезвом состоянии.
To say truth, nothing is more erroneous than the common observation, that men who are ill-natured and quarrelsome when they are drunk, are very worthy persons when they are sober: for drink, in reality, doth not reverse nature, or create passions in men which did not exist in them before.	Правду сказать, нет ничего ошибочнее ходячего мнения, будто люди, злые и сварливые в пьяном состоянии, являются достойными всякого уважения, когда они трезвы; на самом деле опьянение не перерождает человека и не создает страстей, которых в нем не было прежде.
It takes away the guard of reason, and consequently forces us to produce those symptoms, which many, when sober, have art enough to conceal.	Оно лишь снимает стражу рассудка и вследствие этого толкает нас на такие поступки, от которых многие в трезвом виде имели бы довольно расчетливости удержаться.
It heightens and inflames our passions (generally indeed that passion which is uppermost in our mind), so that the angry temper, the amorous, the generous, the good-humoured, the avaricious, and all other dispositions of men, are in their cups heightened and exposed.	Оно усиливает и распаляет наши страсти (по большей части преобладающую страсть), так что гневливость, влюбчивость, великодушие, веселость, скупость и все прочие наклонности человека за бокалом вина выступают наружу гораздо явственнее.

And yet as no nation produces so many drunken quarrels, especially among the lower people, as England (for indeed, with them, to drink and to fight together are almost synonymous terms), I would not, methinks, have it thence concluded, that the English are the worst-natured people alive.	Но хотя ни в одной нации не бывает столько драк в пьяном виде, как в Англии, особенно среди простонародья (для которого слова "напиться" и "подраться" почти синонимы), я все-таки не сделал бы отсюда заключения, что англичане первые забияки на свете.
Perhaps the love of glory only is at the bottom of this; so that the fair conclusion seems to be, that our countrymen have more of that love, and more of bravery, than any other plebeians. And this the rather, as there is seldom anything ungenerous, unfair, or ill-natured, exercised on these occasions: nay, it is common for the combatants to express good-will for each other even at the time of the conflict; and as their drunken mirth generally ends in a battle, so do most of their battles end in friendship.	Может быть, это проистекает только от любви к славе, и правильнее было бы сказать, что в наших соотечественниках больше этой любви и больше отваги, чем в плебеях других национальностей; тем более, что в таких случаях редко совершается что-нибудь низкое, неблаговидное или злобное, напротив, даже во время драки противники проявляют друг к другу доброжелательность; и если пьяное веселье обыкновенно кончается у нас свалкой, то свалки в большинстве случаев кончаются дружбой.
But to return to our history.	Но вернемся к нашей истории.
Though Jones had shown no design of giving offence, yet Mr Blifil was highly offended at a behaviour which was so inconsistent with the sober and prudent reserve of his own temper.	Хотя у Джонса и в мыслях не было кого-нибудь оскорбить, однако мистер Блайфил чрезвычайно обиделся поведением, столь не вязавшимся с его собственной степенностью и сдержанностью.
He bore it too with the greater impatience, as it appeared to him very indecent at this season; "When," as he said, "the house was a house of mourning, on the account of his dear mother; and if it had pleased Heaven to give him some prospect of Mr Allworthy's recovery, it would become them better to express the exultations of their hearts in thanksgiving, than in drunkenness and riots; which were properer methods to encrease the Divine wrath, than to avert it."	Оно сильно его раздражало, так как казалось ему весьма неприличным в ту минуту, когда, по его словам, весь дом был погружен в траур по случаю смерти его дорогой матери; и если небу угодно было даровать некоторую надежду на выздоровление мистера Олверти, то ликование сердец было бы приличнее выразить благодарственными молитвами, а не пьяным разгулом, каковой способен скорее навлечь гнев божий, чем отвратить его.
Thwackum, who had swallowed more liquor than Jones, but without any ill effect on his brain, seconded the pious harangue of Blifil; but Square, for reasons which the reader may probably guess, was totally silent.	Тваком, выпивший больше Джонса, но сохранивший мозги свои ясными, поддержал благочестивую рацею Блайфила; Сквейр же, по причинам, о которых читатель, вероятно, догадывается, хранил полное молчание.
Wine had not so totally overpowered Jones, as to prevent his recollecting Mr Blifil's loss, the moment it was mentioned.	Вино, однако же, не настолько одолело Джонса, чтобы он не вспомнил об утрате мистера Блайфила, когда тот о ней упомянул.
As no person, therefore, was more ready to confess and condemn his own errors, he offered to shake Mr Blifil by the hand, and begged his pardon, saying, "His excessive joy for Mr Allworthy's recovery had driven every other thought out of his mind."	А будучи всегда готов признать и осудить свои ошибки, он протянул мистеру Блайфилу руку и попросил у него извинения, сказав, что его буйная радость по случаю выздоровления мистера Олверти прогнала у него все прочие мысли.
Blifil scornfully rejected his hand; and with much indignation answered, "It was little to be wondered at, if tragical spectacles made no impression on the blind; but, for his part, he had the misfortune to know who his parents were, and consequently must be affected with their loss."	Блайфил презрительно оттолкнул его руку и с большим негодованием отвечал: нисколько не удивительно, что трагические зрелища не производят никакого впечатления на слепого, но сам он имеет несчастье знать, кто были его родители, и потому не может оставаться равнодушным к их потере.

Jones, who, notwithstanding his good humour, had some mixture of the irascible in his constitution, leaped hastily from his chair, and catching hold of Blifil's collar, cried out,	Джонс, который при всем своем добродушии отличался вспыльчивостью, мгновенно вскочил со стула и, схватив Блайфила за шиворот, закричал:
"D-n you for a rascal, do you insult me with the misfortune of my birth?"	- Так ты, мерзавец, смеешь попрекать меня моим происхождением?
He accompanied these words with such rough actions, that they soon got the better of Mr Blifil's peaceful temper; and a scuffle immediately ensued, which might have produced mischief, had it not been prevented by the interposition of Thwackum and the physician; for the philosophy of Square rendered him superior to all emotions, and he very calmly smoaked his pipe, as was his custom in all broils, unless when he apprehended some danger of having it broke in his mouth.	- И сопроводил эти слова таким резким движением, что мистер Блайфил очень скоро позабыл о своем миролюбивом характере. Началась потасовка, которая могла бы иметь весьма печальные последствия, если б не была прекращена вмешательством Твакома и доктора; ибо что касается Сквейра, то философия возносила его над всеми треволнениями, и он преспокойно курил свою трубку, как всегда это делал во время ссор, теряя невозмутимость только в те мгновения, когда трубке угрожала опасность быть равбитой у него в зубах.
The combatants being now prevented from executing present vengeance on each other, betook themselves to the common resources of disappointed rage, and vented their wrath in threats and defiance.	Разъяренные противники, не имея возможности порешить спор врукопашную, прибегли к обычному в таких случаях способу изливать неутоленный гнев в брани и угрозах.
In this kind of conflict, Fortune, which, in the personal attack, seemed to incline to Jones, was now altogether as favourable to his enemy.	Фортуна, в рукопашной борьбе больше благоволившая Джонсу, перешла в этом словесном поединке всецело на сторону его врага.
A truce, nevertheless, was at length agreed on, by the mediation of the neutral parties, and the whole company again sat down at the table; where Jones being prevailed on to ask pardon, and Blifil to give it, peace was restored, and everything seemed in statu quo.	Однако при посредничестве нейтральных сторон в конце концов было заключено перемирие, и все снова сели за стол. Джонса уговорили попросить извинения, а Блайфила - простить его, и таким образом мир был восстановлен и все пришло in status quo[31 - В прежнее положение (лат.).].
But though the quarrel was, in all appearance, perfectly reconciled, the good humour which had been interrupted by it, was by no means restored.	Но хотя ссора была с виду совершенно прекращена, радостного оживления, нарушенного ею, восстановить не удалось.
All merriment was now at an end, and the subsequent discourse consisted only of grave relations of matters of fact, and of as grave observations upon them; a species of conversation, in which, though there is much of dignity and instruction, there is but little entertainment.	Веселье пропало, и дальнейшие разговоры состояли лишь из сухого изложения фактов и столь же сухих замечаний по их поводу, - род беседы весьма почтенный и поучительный, но очень мало занимательный.
As we presume therefore to convey only this last to the reader, we shall pass by whatever was said, till the rest of the company having by degrees dropped off, left only Square and the physician together; at which time the conversation was a little heightened by some comments on what had happened between the two young gentlemen; both of whom the doctor declared to be no better than scoundrels; to which appellation the philosopher, very sagaciously shaking his head, agreed.	А так как мы решили сообщать читателю лишь вещи занимательные, то эту часть разговоров опускаем; скажем лишь, что общество понемногу разошлось, остались только Сквейр да доктор; тогда беседа снова немного оживилась замечаниями по поводу ссоры молодых людей, причем доктор обозвал обоих негодяями, а философ, многозначительно кивнув головой, вполне с этим согласился.
Chapter x.	ГЛАВА X,

- Showing the truth of many observations of Ovid, and of other more grave writers, who have proved beyond contradiction, that wine is often the forerunner of incontinency.	подтверждающая справедливость многих замечаний Овидия и других, более серьезных писателей, неопровержимо доказавших, что вино часто является предтечей невоздержанности
Jones retired from the company, in which we have seen him engaged, into the fields, where he intended to cool himself by a walk in the open air before he attended Mr Allworthy.	Из общества, в котором мы его видели, Джонс ушел в поле, чтобы освежиться прогулкой на открытом воздухе перед тем, как снова сесть у постели мистера Олверти.
There, whilst he renewed those meditations on his dear Sophia, which the dangerous illness of his friend and benefactor had for some time interrupted, an accident happened, which with sorrow we relate, and with sorrow doubtless will it be read; however, that historic truth to which we profess so inviolable an attachment, obliges us to communicate it to posterity.	Здесь он предался мечтам о своей милой Софье, от которых его отвлекла на некоторое время опасная болезнь друга и благодетеля, как вдруг случилось одно происшествие, о котором мы сообщаем с прискорбием и о котором, несомненно, с таким же прискорбием будет прочитано; однако нерушимая верность истине, в которой мы поклялись, обязывает нас передать его потомству.
It was now a pleasant evening in the latter end of June, when our heroe was walking in a most delicious grove, where the gentle breezes fanning the leaves, together with the sweet trilling of a murmuring stream, and the melodious notes of nightingales, formed altogether the most enchanting harmony.	Был прелестный июньский вечер. Герой наш углубился в очаровательнуюрощу, где шелест листьев, колыхаемых легким ветерком, соединялся в чудесной гармонии со сладким журчанием ручейка и мелодичным пением соловьев.
In this scene, so sweetly accommodated to love, he meditated on his dear Sophia.	В этой обстановке, как нельзя более подходящей для любви, Джонс обратился мыслями к своей милой Софье.
While his wanton fancy roamed unbounded over all her beauties, and his lively imagination painted the charming maid in various ravishing forms, his warm heart melted with tenderness; and at length, throwing himself on the ground, by the side of a gently murmuring brook, he broke forth into the following ejaculation:	Резвые мечты его без стеснения блуждали по всем ее прелестям, живое воображение рисовало очаровательную девушку в самых восхитительных образах, и пылкое сердце юноши таяло от любви; наконец, бросившись на траву близ ласково журчащего ручья, он разразился следующей тирадой:
"O Sophia, would Heaven give thee to my arms, how blest would be my condition!	- О Софья, какое было бы блаженство, если бы небо привело тебя в мои объятия!
Curst be that fortune which sets a distance between us.	Будь проклята судьба, воздвигшая преграду между нами!
Was I but possessed of thee, one only suit of rags thy whole estate, is there a man on earth whom I would envy!	Если бы только я владел тобой, то, будь даже все твое богатство - рубище, ни один человек в мире не возбудил бы во мне зависти!
How contemptible would the brightest Circassian beauty, drest in all the jewels of the Indies, appear to my eyes!	Сколь презренной явилась бы в глазах моих ослепительнейшая красавица черкешенка, убранная во все драгоценности Индии!..
But why do I mention another woman?	Но что это я заговорил о другой женщине?
Could I think my eyes capable of looking at any other with tenderness, these hands should tear them from my head.	Если бы я считал глаза мои способными заглядеться на другую, вот эти руки вырвали бы их.

No, my Sophia, if cruel fortune separates us for ever, my soul shall doat on thee alone.	Нет, дорогая Софья, жестокая судьба хоть и разлучает нас навеки, но душа моя будет любить тебя одну.
The chastest constancy will I ever preserve to thy image.	Нерушимую верность тебе я буду хранить вечно.
Though I should never have possession of thy charming person, still shalt thou alone have possession of my thoughts, my love, my soul.	Хоть мне и не владеть никогда твоим прелестным телом, но ты одна будешь владычицей моих помыслов, моей любви, души моей.
Oh! my fond heart is so wrapt in that tender bosom, that the brightest beauties would for me have no charms, nor would a hermit be colder in their embraces.	Ах, сердце мое так полно нежностью к тебе, что первые красавицы мира лишены для меня всякой прелести, и я буду холоден, как отшельник, в их объятиях!
Sophia, Sophia alone shall be mine.	Софья, одна только Софья будет моей!
What raptures are in that name!	Сколько очарования в этом имени!
I will engrave it on every tree."	Я вырежу его на каждом дереве.
At these words he started up, and beheld-not his Sophia-no, nor a Circassian maid richly and elegantly attired for the grand Signior's seraglio.	С этими словами он вскочил и увидел - не Софью, нет, и не черкешенку, роскошно и изящно убранную для сераля восточного вельможи... нет.
No; without a gown, in a shift that was somewhat of the coarsest, and none of the cleanest, bedewed likewise with some odoriferous effluvia, the produce of the day's labour, with a pitchfork in her hand, Molly Seagrim approached.	Без платья, в одной рубашке грубого полотна, и притом не из самых чистых, увлажненная благоуханной испариной, выжатой из тела дневной работой, с вилами в руках - к нему приближалась Молли Сигрим.
Our hero had his penknife in his hand, which he had drawn for the before-mentioned purpose of carving on the bark; when the girl coming near him, cryed out with a smile,	Г ерой наш стоял с перочинным ножиком, вынутым из кармана, с вышеупомянутым намерением изрезать кору деревьев. Увидя это, девушка сказала с улыбкой:
"You don't intend to kill me, squire, I hope! "-"Why should you think I would kill you?" answered Jones.	- Надеюсь, вы не собираетесь зарезать меня, сквайр? - Откуда ты взяла, что я собираюсь тебя зарезать? - удивился Джонс.
"Nay," replied she, "after your cruel usage of me when I saw you last, killing me would, perhaps, be too great kindness for me to expect."	- После вашего жестокого поступка со мной во время последнего свидания это было бы для меня еще большей милостью, - отвечала она.
Here ensued a parley, which, as I do not think myself obliged to relate it, I shall omit.	И между ними завязался разговор, который я не считаю себя обязанным передавать, а потому опускаю.
It is sufficient that it lasted a full quarter of an hour, at the conclusion of which they retired into the thickest part of the grove.	Довольно будет сказать, что он продолжался целых четверть часа, и по окончании его парочка удалилась в самую густую часть рощи.
Some of my readers may be inclined to think this event unnatural.	Некоторым из моих читателей это происшествие, может быть, покажется неестественным.
However, the fact is true; and perhaps may be sufficiently accounted for by suggesting, that Jones probably thought one woman better than none, and Molly as probably imagined two men to be better than one.	Однако факт этот справедлив и может быть удовлетворительно объяснен тем, что Джонс, вероятно, считал, что одна женщина лучше, чем ничего, а Молли, должно быть, думала, что двое мужчин лучше, чем один.

Besides the before-mentioned motive assigned to the present behaviour of Jones, the reader will be likewise pleased to recollect in his favour, that he was not at this time perfect master of that wonderful power of reason, which so well enables grave and wise men to subdue their unruly passions, and to decline any of these prohibited amusements. Wine now had totally subdued this power in Jones.	Помимо этого соображения, читатель благоволит припомнить, что Джонс в это время не был полным господином той чудесной способности рассуждать, при помощи которой люди мудрые и степенные обуздывают свои беспорядочные страсти и воздерживаются от запретных удовольствий; вино совершенно лишило Джонса этой способности.
He was, indeed, in a condition, in which, if reason had interposed, though only to advise, she might have received the answer which one Cleostratus gave many years ago to a silly fellow, who asked him, if he was not ashamed to be drunk?	Он был в таком состоянии, что если бы рассудок вздумал хотя бы только увещевать его, то, вероятно, получил бы такой же ответ, какой дал много лет тому назад некий Клео-страт глупцу, спросившему, разве ему не стыдно быть пьяным:
"Are not you," said Cleostratus, "ashamed to admonish a drunken man?"-To say the truth, in a court of justice drunkenness must not be an excuse, yet in a court of conscience it is greatly so; and therefore Aristotle, who commends the laws of Pittacus, by which drunken men received double punishment for their crimes, allows there is more of policy than justice in that law.	- А тебе разве не стыдно увещевать пьяного? По правде говоря, перед судом государственным опьянение не может служить извинением, но перед судом совести оно сильно смягчает вину. Вот почему Аристотель, хваля законы Питтака, согласно которым пьяных наказывали за преступление вдвойне, сознается, что в законах этих больше государственной мудрости, чем справедливости.
Now, if there are any transgressions pardonable from drunkenness, they are certainly such as Mr Jones was at present guilty of; on which head I could pour forth a vast profusion of learning, if I imagined it would either entertain my reader, or teach him anything more than he knows already.	И если есть вообще какие-либо извинительные по случаю опьянения проступки, то это, без сомнения, такие, как тот, в котором был повинен в ту минуту мистер Джонс. На эту тему я мог бы представить обширное ученое рассуждение, если бы был уверен, что оно доставит читателю развлечение или сообщит ему нечто такое, чего он не знает.
For his sake therefore I shall keep my learning to myself, and return to my history.	Итак, из уважения к нему, я сохраню свою ученость при себе и вернусь к рассказу.
It hath been observed, that Fortune seldom doth things by halves.	Замечено, что Фортуна редко делает что-нибудь наполовину.
To say truth, there is no end to her freaks whenever she is disposed to gratify or displease.	Обыкновенно затеям ее нет конца - вздумает ли она побаловать нас или раздосадовать.
No sooner had our heroe retired with his Dido, but the parson and the young squire, who were taking a serious walk, arrived at the stile which leads into the grove, and the latter caught a view of the lovers just as they were sinking out of sight.	Не успел наш герой удалиться со своей Дидоной, как священник и молодой сквайр, вышедшие чинно прогуляться, показались на тропинке, ведущей в рощу, и Блайфил заметил парочку в ту минуту, когда она скрывалась из виду.
Blifil knew Jones very well, though he was at above a hundred yards' distance, and he was as positive to the sex of his companion, though not to the individual person.	Блайфил тотчас узнал Джонса, хотя был от него на расстоянии свыше ста ярдов, и явственно заметил пол его спутницы, не разглядев только, кто именно она была.
He started, blessed himself, and uttered a very solemn ejaculation.	Он затрепетал от радости, перекрестился и издал какое-то благочестивое восклицание.
Thwackum expressed some surprize at these sudden emotions, and asked the reason of them.	Тваком был удивлен этими неожиданными движениями и спросил, что они означают.

To which Blifil answered, "He was certain he had seen a fellow and wench retire together among the bushes, which he doubted not was with some wicked purpose."	На это Блайфил ответил, что он ясно видел какого-то молодчика, удалившегося в кусты вместе с девицей, и не сомневается, что это сделано с дурной целью.
As to the name of Jones, he thought proper to conceal it, and why he did so must be left to the judgment of the sagacious reader; for we never chuse to assign motives to the actions of men, when there is any possibility of our being mistaken.	Имя Джонса он предпочел умолчать, а почему -об этом предоставляем догадываться проницательному читателю, ибо мы никогда не указываем мотивы человеческих поступков, если есть какая-либо опасность совершить ошибку.
The parson, who was not only strictly chaste in his own person, but a great enemy to the opposite vice in all others, fired at this information.	Священник, который был не только человек строгих нравственных правил, но и непримиримый враг всякой распущенности, воспылал гневом при этом сообщении.
He desired Mr Blifil to conduct him immediately to the place, which as he approached he breathed forth vengeance mixed with lamentations; nor did he refrain from casting some oblique reflections on Mr Allworthy; insinuating that the wickedness of the country was principally owing to the encouragement he had given to vice, by having exerted such kindness to a bastard, and by having mitigated that just and wholesome rigour of the law which allots a very severe punishment to loose wenches.	Он попросил мистера Блайфила немедленно провести его к тому месту и по дороге все время расточал угрозы, перемешанные с жалобами, причем не мог удержаться от некоторых косвенных замечаний по адресу мистера Олверти, намекая, что распущенность местных нравов объясняется главным образом его потаканием пороку, выразившимся в благосклонности к этому ублюдку и в смягчении справедливой и благодетельной строгости закона, требующего самого сурового наказания для распутных женщин.
The way through which our hunters were to pass in pursuit of their game was so beset with briars, that it greatly obstructed their walk, and caused besides such a rustling, that Jones had sufficient warning of their arrival before they could surprize him; nay, indeed, so incapable was Thwackum of concealing his indignation, and such vengeance did he mutter forth every step he took, that this alone must have abundantly satisfied Jones that he was (to use the language of sportsmen) found sitting.	Дорога, по которой наши охотники пустились за дичью, густо поросла терновником, который сильно затруднял их движение и при этом так шуршал, что Джонс был заблаговременно предупрежден об их приближении; вдобавок Тваком был настолько не способен сдерживать свое негодование и изрыгал на каждом шагу такие проклятия, что одного этого было вполне достаточно для оповещения Джонса о том, что его застигли (выражаясь охотничьим языком) прямо в норе.
Chapter xi.	ГЛАВА XI,
- In which a simile in Mr Pope's period of a mile introduces as bloody a battle as can possibly be fought without the assistance of steel or cold iron.	в которой сравнение, выраженное при помощи семимильного периода в духе мистера Попа, вводит читателя в кровопролитнейшую битву, какая может произойти без применения железа или холодной стали

As in the season of rutting (an uncouth phrase, by which the vulgar denote that gentle dalliance, which in the well-wooded forest of Hampshire, passes between lovers of the ferine kind), if, while the lofty-crested stag meditates the amorous sport, a couple of puppies, or any other beasts of hostile note, should wander so near the temple of Venus Ferina that the fair hind should shrink from the place, touched with that somewhat, either of fear or frolic, of nicety or skittishness, with which nature hath bedecked all females, or hath at least instructed them how to put it on; lest, through the indelicacy of males, the Samean mysteries should be pryed into by unhallowed eyes: for, at the celebration of these rites, the female priestess cries out with her in Virgil (who was then, probably, hard at work on such celebration),	Как в период течки (грубое выражение, которым чернь обозначает нежные сцены, происходящие в густых лесах Гемпшира между любовниками звериной породы), если в минуту, когда круторогий олень замышляет любовную игру, пара щенков или иных враждебных ему хищников настолько приблизится к святилищу Венеры Звериной, что стройная лань шарахается в сторону в порыве не то страха, не то резвости, не то жеманства, не то игривости - чувства, которыми природа наградила весь женский пол или по крайней мере научила напускать на себя, дабы, по неделикатности самцов, не проникли в самосские мистерии глаза непосвященных, ибо при совершении этих обрядов жрица восклицает вслед за пророчицей Вергилия (находившейся, вероятно, в ту минуту за работой на таком литургийном действе):
-Procul, o procul este, profani;	Procul, о procul este profani,
Proclamat vates, totoque absistite luco.	Proclamat vates, totoque absistite luco!
-Far hence be souls profane,	Отойдите прочь, нечестивцы,
The sibyl cry'd, and from the grove abstain.-DRYDEN.	- так восклицает вещунья, - из всей изыдите рощи! (лат.)
If, I say, while these sacred rites, which are in common to genus omne animantium, are in agitation between the stag and his mistress, any hostile beasts should venture too near, on the first hint given by the frighted hind, fierce and tremendous rushes forth the stag to the entrance of the thicket; there stands he centinel over his love, stamps the ground with his foot, and with his horns brandished aloft in air, proudly provokes the apprehended foe to combat.	Если, говорю, во время совершения оленем и его возлюбленной этих священных обрядов, свойственных generi omni animantium[32 - Всему роду живых существ (лат.)], к ним отважатся приблизиться враждебные хищники - олень, по первому знаку, поданному испуганной ланью, бросается, грозный и яростный, ко входу в чащу, становится здесь на стражу своей любви, бьет в землю копытом, потрясает в воздухе рогами и гордо вызывает на бой устрашенного врага.
Thus, and more terrible, when he perceived the enemy's approach, leaped forth our heroe.	Так, и еще грознее, воспрянул наш герои, услышав приближение неприятеля.
Many a step advanced he forwards, in order to conceal the trembling hind, and, if possible, to secure her retreat.	Он выступил далеко вперед, чтобы скрыть трепещущую лань и по возможности обеспечить ей отступление.
And now Thwackum, having first darted some livid lightning from his fiery eyes, began to thunder forth,	Тут Тваком, метнув сначала молнию из воспламененных гневом очей, загремел:
"Fie upon it! Fie upon it!	- Срам и позор!

Mr Jones. Is it possible you should be the person?"-"You see," answered Jones, "it is possible I should be here."-"And who," said Thwackum, "is that wicked slut with you?"-"If I have any wicked slut with me," cries Jones, "it is possible I shall not let you know who she is. "-"I command you to tell me immediately," says Thwackum: "and I would not have you imagine, young man, that your age, though it hath somewhat abridged the purpose of tuition, hath totally taken away the authority of the master.	Мистер Джонс, возможно ли? Это вы? - Вы видите, что возможно, - отвечал Джонс. - А кто эта непотребная девка с вами? - спросил Тваком. - Если со мной есть непотребная девка, -воскликнул Джонс, - так, может быть, я вам и не скажу, кто она? - Приказываю вам немедленно сказать! - гремел Тваком. - И не воображайте, пожалуйста, молодой человек, будто ваши лета, ограничивши несколько круг моих прав воспитателя, вовсе уничтожили мою власть.
The relation of the master and scholar is indelible; as, indeed, all other relations are; for they all derive their original from heaven.	Взаимоотношения между учеником и учителем неуничто-жимы, как неуничтожимы и все прочие взаимоотношения между людьми, ибо все они берут свое начало свыше.
I would have you think yourself, therefore, as much obliged to obey me now, as when I taught you your first rudiments."-"I believe you would," cries Jones; "but that will not happen, unless you had the same birchen argument to convince me."-"Then I must tell you plainly," said Thwackum,	Поэтому вы и теперь обязаны мне повиноваться, как в то время, когда я учил вас азам. - Знаю, что вам втого хочется, - воскликнул Джонс, -только втому не бывать, потому что время убеждений березовыми доводами миновало.
"I am resolved to discover the wicked wretch. "-"And I must tell you plainly," returned Jones,	- Тогда я заявляю вам прямо, что я решил дознаться, кто эта непотребная девка.
"I am resolved you shall not."	- А я заявляю вам, что вы этого не узнаете, -возразил Джонс.
Thwackum then offered to advance, and Jones laid hold of his arms; which Mr Blifil endeavoured to rescue, declaring, "he would not see his old master insulted."	Тут Тваком хотел было двинуться вперед, но Джонс схватил его ва руки; мистер Блайфил бросился на выручку священнику, крича, что не позволит оскорблять своего старого учителя.
Jones now finding himself engaged with two, thought it necessary to rid himself of one of his antagonists as soon as possible.	Джонс, увидев, что ему приходится иметь дело с двумя, решил как можно скорее отделаться от одного их них.
He therefore applied to the weakest first; and, letting the parson go, he directed a blow at the young squire's breast, which luckily taking place, reduced him to measure his length on the ground.	Поэтому он сначала напал на слабейшего; оставив священника, он нанес молодому сквайру в грудь удар, который пришелся так счастливо, что тот сраау же растянулся на земле.
Thwackum was so intent on the discovery, that, the moment he found himself at liberty, he stept forward directly into the fern, without any great consideration of what might in the meantime befal his friend; but he had advanced a very few paces into the thicket, before Jones, having defeated Blifil, overtook the parson, and dragged him backward by the skirt of his coat.	Тваком был весь обуян желанием обнаружить спутницу Джонса и потому, почувствовав себя на свободе, устремился прямо в кусты, не заботясь о судьбе своего приятеля, но не успел он сделать нескольких шагов, как Джонс, расправившись с Блайфилом, догнал его и оттащил назад за полу кафтана.
This parson had been a champion in his youth, and had won much honour by his fist, both at school and at the university.	Богослов был в молодости искусным бойцом и стяжал себе кулаком большую славу как в школе, так и в университете.
He had now indeed, for a great number of years, declined the practice of that noble art; yet was his courage full as strong as his faith, and his body no less strong than either.	Теперь, правда, будучи в годах, он поотстал в этом благородном искусстве, однако отвага его была так же непоколебима, как и вера, и тело ничуть не утратило своей крепости.

He was moreover, as the reader may perhaps have conceived, somewhat irascible in his nature.	Вдобавок, как читатель, может быть, и сам догадался, он был темперамента вспыльчивого.
When he looked back, therefore, and saw his friend stretched out on the ground, and found himself at the same time so roughly handled by one who had formerly been only passive in all conflicts between them (a circumstance which highly aggravated the whole), his patience at length gave way; he threw himself into a posture of offence; and collecting all his force, attacked Jones in the front with as much impetuosity as he had formerly attacked him in the rear.	Оглянувшись и увидев приятеля поверженным, а полу своего кафтана бесцеремонно схваченной человеком, который во всех своих прежних столкновениях с ним играл чисто страдательную роль (обстоятельство, сильно отягчавшее ситуацию), он потерял всякое терпение, занял наступательную позицию и, напрягши все свои силы, атаковал Джонса во фронт не менее яростно, чем в былые дни атаковывал его с тылу.
Our heroe received the enemy's attack with the most undaunted intrepidity, and his bosom resounded with the blow.	Г ерой наш встретил вражескую атаку с величайшим бесстрашием, и грудь его зазвучала под ударом.
This he presently returned with no less violence, aiming likewise at the parson's breast; but he dexterously drove down the fist of Jones, so that it reached only his belly, where two pounds of beef and as many of pudding were then deposited, and whence consequently no hollow sound could proceed.	Он мгновенно вернул его с не меньшей силой, целясь тоже в грудь священника, но тот ловко отбил кулак Джонса, так что тот угодил ему только в брюхо, где в это время покоились два фунта говядины и столько же пудинга, и потому никакого гулкого звука отсюда не последовало.
Many lusty blows, much more pleasant as well as easy to have seen, than to read or describe, were given on both sides: at last a violent fall, in which Jones had thrown his knees into Thwackum's breast, so weakened the latter, that victory had been no longer dubious, had not Blifil, who had now recovered his strength, again renewed the fight, and by engaging with Jones, given the parson a moment's time to shake his ears, and to regain his breath.	Много мощных ударов, которые гораздо приятнее и легче наблюдать, чем описывать, было нанесено с обеих сторон, пока, наконец, бешеный выпад Джонса коленом в грудь Твакома не ослабил последнего до такой степени, что победа не могла бы дольше оставаться сомнительной, если бы Блайфил, успевший тем временем оправиться, не возобновил битвы и, сцепившись с Джонсом, не дал священнику возможности встряхнуться и перевести дух.
And now both together attacked our heroe, whose blows did not retain that force with which they had fallen at first, so weakened was he by his combat with Thwackum; for though the pedagogue chose rather to play solos on the human instrument, and had been lately used to those only, yet he still retained enough of his antient knowledge to perform his part very well in a duet.	Тогда оба они соединенными силами напали на нашего героя, удары которого не сохранили той силы, с какой они сыпались первоначально, настолько он ослабел в поединке с Твакомом, -ибо хотя педагог предпочитал разыгрывать соло на человеческом инструменте и в последнее время только и практиковал такой способ, все же он еще довольно хорошо помнил прежнее искусство, чтобы уверенно исполнить свою партию также и в дуэте.
The victory, according to modern custom, was like to be decided by numbers, when, on a sudden, a fourth pair of fists appeared in the battle, and immediately paid their compliments to the parson; and the owner of them at the same time crying out,	Победа, по-видимому, уже решалась, по нынешнему обычаю, численным перевесом сил, как вдруг в бой вступила четвертая пара кулаков и немедленно приветствовала священника, между тем как их владелец закричал:
"Are not you ashamed, and be d-n'd to you, to fall two of you upon one?"	- Ну, не стыдно ли вам, черт бы вас побрал, нападать вдвоем на одного?

The battle, which was of the kind that for distinction's sake is called royal, now raged with the utmost violence during a few minutes; till Blifil being a second time laid sprawling by Jones, Thwackum condescended to apply for quarter to his new antagonist, who was now found to be Mr Western himself; for in the heat of the action none of the combatants had recognized him.	И битва, которую, во внимание к ее размаху, следует назвать королевской, закипела с еще большей силой, пока Блайфил не был вторично повержен Джонсом, а Тваком не запросил пощады у своего нового противника, который оказался не кем иным, как мистером Вестерном, ибо в пылу сражения бойцы не узнали его.
In fact, that honest squire, happening, in his afternoon's walk with some company, to pass through the field where the bloody battle was fought, and having concluded, from seeing three men engaged, that two of them must be on a side, he hastened from his companions, and with more gallantry than policy, espoused the cause of the weaker party.	Действительно, почтенный сквайр, прогуливаясь в этот день с компанией, случайно зашел на поляну, где разыгрывалась кровопролитная битва; увидя троих сражающихся, он тотчас сообразил, что двое должны быть против одного, оставил общество и, проявив больше благородства, чем расчетливости, бросился на помощь слабейшей стороне.
By which generous proceeding he very probably prevented Mr Jones from becoming a victim to the wrath of Thwackum, and to the pious friendship which Blifil bore his old master; for, besides the disadvantage of such odds, Jones had not yet sufficiently recovered the former strength of his broken arm.	Рыцарский поступок его, по всей вероятности, спас мистера Джонса от ярости Твакома и благоговейной дружбы Блайфила к своему старому наставнику, ибо, не говоря уже о неравенстве сил, рука Джонса еще недостаточно оправилась после перелома и не обладала прежней мощью.
This reinforcement, however, soon put an end to the action, and Jones with his ally obtained the victory.	Неожиданное подкрепление, однако, скоро положило конец битве, и Джонс со своим союзником вышли из нее победителями.
Chapter xii.	ГЛАВА XII,
- In which is seen a more moving spectacle than all the blood in the bodies of Thwackum and Blifil, and of twenty other such, is capable of producing.	в которой дано зрелище, более волнующее, нежелиокровавленные тела Твакома и Блайфила и дюжиныим подобных
The rest of Mr Western's company were now come up, being just at the instant when the action was over.	Тут показались спутники мистера Вестерна, явившиеся как раз в ту минуту, когда сражение окончилось.
These were the honest clergyman, whom we have formerly seen at Mr Western's table; Mrs Western, the aunt of Sophia; and lastly, the lovely Sophia herself.	Это были почтенный священнослужитель, которого мы видели недавно за столом мистера Вестерна, миссис Вестерн - тетка Софьи, и, наконец, сама прекрасная Софья.
At this time, the following was the aspect of the bloody field.	Поле кровавой битвы представляло собой в это время следующую картину.
In one place lay on the ground, all pale, and almost breathless, the vanquished Blifil.	Побежденный Блайфил, весь бледный и почти бездыханный, был распростерт на земле.
Near him stood the conqueror Jones, almost covered with blood, part of which was naturally his own, and part had been lately the property of the Reverend Mr Thwackum. In a third place stood the said Thwackum, like King Porus, sullenly submitting to the conqueror.	Возле него стоял победитель Джонс, покрытый кровью, - частью своей собственной, а частью принадлежавшей недавно его преподобию мистеру Твакому, Поодаль названный Тваком, подобно царю Пору, мрачно сдавался победителю.
The last figure in the piece was Western the Great, most gloriously forbearing the vanquished foe.	Последним действующим лицом был Вестерн Великий, великодушно дававший пощаду побежденному врагу.

Blifil, in whom there was little sign of life, was at first the principal object of the concern of every one, and particularly of Mrs Western, who had drawn from her pocket a bottle of hartshorn, and was herself about to apply it to his nostrils, when on a sudden the attention of the whole company was diverted from poor Blifil, whose spirit, if it had any such design, might have now taken an opportunity of stealing off to the other world, without any ceremony.	Блайфил, почти без признаков жизни, первый стал предметом заботливости всех, а особенности миссис Вестерн; вынув из кармана скляночку с нюхательной солью, она собиралась уже поднести ее к носу пострадавшего, как вдруг внимание общества было отвлечено от бедного Блайфила, душе которого был предоставлен удобный случай отправиться, если бы ей вздумалось, без дальних церемоний на тот свет.
For now a more melancholy and a more lovely object lay motionless before them.	Дело в том, что предмет более прекрасный и более достойный сожаления лежал бея движения перед ними.
This was no other than the charming Sophia herself, who, from the sight of blood, or from fear for her father, or from some other reason, had fallen down in a swoon, before any one could get to her assistance.	То был не кто иной, как сама прелестная Софья, которая, при виде ли крови, из боязни ли за отца, или по какой другой причине, упала в обморок, прежде чем кто-нибудь мог поспеть ей на помощь.
Mrs Western first saw her and screamed.	Миссис Вестерн первая увидела это и вскрикнула.
Immediately two or three voices cried out,	Тотчас же раздалось два или три голоса:
"Miss Western is dead." Hartshorn, water, every remedy was called for, almost at one and the same instant.	"Мисс Вестерн умерла!" - и все сразу стали требовать нюхательной соли, воды и других лекарств.
The reader may remember, that in our description of this grove we mentioned a murmuring brook, which brook did not come there, as such gentle streams flow through vulgar romances, with no other purpose than to murmur.	Читатель, может быть, помнит, что при описании этой рощи мы упомянули о журчащем ручейке, который не в пример ручьям, изображаемым в пошлых романах, протекал здесь не для того только, чтобы журчать.
No!	Нет!
Fortune had decreed to ennoble this little brook with a higher honour than any of those which wash the plains of Arcadia ever deserved.	Фортуна удостоила этот ручеек высшей чести, чем какая выпадала когда-либо самым счастливым ручьям, орошающим равнины Аркадии.
Jones was rubbing Blifil's temples, for he began to fear he had given him a blow too much, when the words, Miss Western and Dead, rushed at once on his ear.	Джонс растирал Блайфилу виски, испугавшись, не слишком ли он поусердствовал во время борьбы, когда слова "мисс Вестерн" и "умерла" одновременно поразили его слух.
He started up, left Blifil to his fate, and flew to Sophia, whom, while all the rest were running against each other, backward and forward, looking for water in the dry paths, he caught up in his arms, and then ran away with her over the field to the rivulet above mentioned; where, plunging himself into the water, he contrived to besprinkle her face, head, and neck very plentifully.	Он вскочил, бросил Блайфила на произвол судьбы, помчался к Софье, и, в то время как остальные метались без толку взад и вперед в поисках воды на сухих дорожках, подхватил ее на руки и побежал через полянку к вышеупомянутому ручейку; войдя в воду, он принялся усердно обрызгивать ей лицо, голову и шею.
Happy was it for Sophia that the same confusion which prevented her other friends from serving her, prevented them likewise from obstructing Jones.	К счастью для Софьи, то самое замешательство, которое воспрепятствовало ее прочим спутникам оказать ей помощь, помешало им также удержать Джонса.

He had carried her half ways before they knew what he was doing, and he had actually restored her to life before they reached the waterside.	Он пробежал уже полдороги, прежде чем они сообразили, что он делает, и успел вернуть девушку к жизни, прежде чем они достигли берега ручья.
She stretched out her arms, opened her eyes, and cried,	Софья протянула руки, открыла глаза и воскликнула:
"Oh! heavens!" just as her father, aunt, and the parson came up.	"Боже мой!" - в ту самую минуту, когда подоспели отец ее, тетка и священник.
Jones, who had hitherto held this lovely burthen in his arms, now relinquished his hold; but gave her at the same instant a tender caress, which, had her senses been then perfectly restored, could not have escaped her observation.	Джонс, до сих пор державший дорогую ношу в своих объятиях, опустил ее на землю, но в то же самое мгновение нежно приласкал ее, что не могло бы ускользнуть от ее внимания, если бы она уже совершенно пришла в чувство.
As she expressed, therefore, no displeasure at this freedom, we suppose she was not sufficiently recovered from her swoon at the time.	Но так как она не обнаруживала никакого неудовольствия при этой вольности, то мы думаем, что в ту минуту она еще не совсем очнулась от обморока.
This tragical scene was now converted into a sudden scene of joy. In this our heroe was certainly the principal character; for as he probably felt more ecstatic delight in having saved Sophia than she herself received from being saved, so neither were the congratulations paid to her equal to what were conferred on Jones, especially by Mr Western himself, who, after having once or twice embraced his daughter, fell to hugging and kissing Jones.	Трагическая сцена вдруг обратилась в радостную, в которой герою нашему, несомненно, принадлежала главная роль; ибо если он чувствовал гораздо больший восторг по случаю спасения Софьи, чем сама она, то и поздравления, приносимые ей, не могли сравняться с ласками, посыпавшимися на Джонса; особенно неистовствовал мистер Вестерн, который, обняв раза два свою дочь, бросился на радостях душить и целовать Джонса.
He called him the preserver of Sophia, and declared there was nothing, except her, or his estate, which he would not give him; but upon recollection, he afterwards excepted his fox-hounds, the Chevalier, and Miss Slouch (for so he called his favourite mare).	Он называл его спасителем Софьи и объявил, что готов отдать ему все, за исключением ее и своего поместья; впрочем, немного придя в себя, он исключил также своих гончих, Кавалера и Мисс Слауч (так называлась его любимая кобыла).
All fears for Sophia being now removed, Jones became the object of the squire's consideration.-"Come, my lad," says Western, "d'off thy quoat and wash thy feace; for att in a devilish pickle, I promise thee. Come, come, wash thyself, and shat go huome with me; and we'l zee to vind thee another quoat."	Успокоившись окончательно насчет дочери, сквайр обратил свою заботливость на Джонса. - Скинь-ка, голубчик, кафтан да умой лицо, оно у тебя здорово разукрашено, - приговаривал Вестерн. - Живее, живей умывайся да пойдем ко мне, мы отыщем для тебя другое платье.
Jones immediately complied, threw off his coat, went down to the water, and washed both his face and bosom; for the latter was as much exposed and as bloody as the former.	Джонс беспрекословно повиновался, снял кафтан, подошел к воде и вымыл лицо и грудь, которая была избита и окровавлена в не меньшей степени.
But though the water could clear off the blood, it could not remove the black and blue marks which Thwackum had imprinted on both his face and breast, and which, being discerned by Sophia, drew from her a sigh and a look full of inexpressible tenderness.	Но, смывши кровь, вода не могла удалить черных и синих пятен, которыми его изукрасил Тваком. Заметив их, Софья невольно вздохнула и бросила на Джонса взгляд, полный невыразимой нежности.

Jones received this full in his eyes, and it had infinitely a stronger effect on him than all the contusions which he had received before.	Встреченный им взгляд этот произвел на него неизмеримо сильнейшее действие, чем все ушибы, полученные в драке.
An effect, however, widely different; for so soft and balmy was it, that, had all his former blows been stabs, it would for some minutes have prevented his feeling their smart.	Действие, однако, совсем иного свойства - столь благотворное и успокоительное, что если бы даже он был не избит, а изранен, то и тогда оно прогнало бы на несколько минут всякую боль.
The company now moved backwards, and soon arrived where Thwackum had got Mr Blifil again on his legs.	Общество отправилось теперь в обратный путь и вскоре дошло до того места, где Твакому удалось наконец поставить мистера Блайфила на ноги.
Here we cannot suppress a pious wish, that all quarrels were to be decided by those weapons only with which Nature, knowing what is proper for us, hath supplied us; and that cold iron was to be used in digging no bowels but those of the earth.	По этому случаю мы не можем не выразить благочестивого пожелания, чтобы все споры решались только тем оружием, которым снабдила нас Природа, знающая, что нам впору, и чтобы холодное железо вонзалось только во внутренности земли.
Then would war, the pastime of monarchs, be almost inoffensive, and battles between great armies might be fought at the particular desire of several ladies of quality; who, together with the kings themselves, might be actual spectators of the conflict. Then might the field be this moment well strewed with human carcasses, and the next, the dead men, or infinitely the greatest part of them, might get up, like Mr Bayes's troops, and march off either at the sound of a drum or fiddle, as should be previously agreed on.	Тогда война, любимое занятие монархов, сделалась бы почти безвредной и можно было бы давать сражения между многочисленными армиями по прихоти высокопоставленных дам, которые вместе с самими королями любовались бы зрелищем битвы; тогда поле ее можно было бы спокойно усеивать человеческими трупами, для того чтобы через несколько минут мертвецы, или значительнейшая часть их, подобно мистеру Байеса, встали и ушли церемониальным маршем под звуки барабана или скрипки, смотря по предварительному соглашению.
I would avoid, if possible, treating this matter ludicrously, lest grave men and politicians, whom I know to be offended at a jest, may cry pish at it; but, in reality, might not a battle be as well decided by the greater number of broken heads, bloody noses, and black eyes, as by the greater heaps of mangled and murdered human bodies?	Я желал бы избежать обвинения в юмористическом трактовании этой темы, иначе серьезные политики, которые, я знаю, шуток не любят, пожалуй, скорчат презрительную гримасу. Но, говоря серьезно, разве сражения не могли бы решаться большим числом поломанных черепов, расквашенных носов и подбитых глаз, как теперь они решаются большими кучами изувеченных и убитых человеческих тел?
Might not towns be contended for in the same manner?	Разве нельзя таким же способом брать города?
Indeed, this may be thought too detrimental a scheme to the French interest, since they would thus lose the advantage they have over other nations in the superiority of their engineers; but when I consider the gallantry and generosity of that people, I am persuaded they would never decline putting themselves upon a par with their adversary; or, as the phrase is, making themselves his match.	Конечно, предложение это чрезвычайно невыгодно для французов, потому что при этом они лишились бы преимущества перед другими нациями, доставляемого им высоким искусством их инженеров; но, принимая в соображение рыцарский характер и благородство этого народа, я убежден, что они не откажутся сражаться со своим противником равными силами, как это делается в поединках.
But such reformations are rather to be wished than hoped for: I shall content myself, therefore, with this short hint, and return to my narrative.	Однако, как ни желательны такие преобразования, мало надежды на проведение их в жизнь, поэтому я ограничиваюсь этим кратким наброском и возвращаюсь к прерванному рассказу.

Western began now to inquire into the original rise of this quarrel.	Вестерн стал расспрашивать о причинах ссоры.
To which neither Blifil nor Jones gave any answer; but Thwackum said surlily,	Ни Блайфил, ни Джонс ничего ему не ответили, Тваком же сказал со злобой:
"I believe the cause is not far off; if you beat the bushes well you may find her. "-"Find her?" replied Western: "what! have you been fighting for a wench?"-"Ask the gentleman in his waistcoat there," said Thwackum: "he best knows."	- Причина, я думаю, недалеко отсюда: пошарьте в кустах, и вы найдете ее. - Найдем ее? - удивился Вестерн. - Как! Неужели вы дрались из-за девчонки? - Спросите этого джентльмена в жилетке, он лучше знает, - отвечал Тваком.
"Nay then," cries Western, "it is a wench certainly.-Ah, Tom, Tom, thou art a liquorish dog.	- Ну, тогда, конечно, девчонка! - воскликнул Вестерн. - Ах, Том, Том, какой же ты сластена!
But come, gentlemen, be all friends, and go home with me, and make final peace over a bottle."	Однако, джентльмены, будемте друзьями и пойдем ко мне, выпьем мировую.
"I ask your pardon, sir," says Thwackum: "it is no such slight matter for a man of my character to be thus injuriously treated, and buffeted by a boy, only because I would have done my duty, in endeavouring to detect and bring to justice a wanton harlot; but, indeed, the principal fault lies in Mr Allworthy and yourself; for if you put the laws in execution, as you ought to do, you will soon rid the country of these vermin."	- Прошу извинить меня, сэр, - сказал Тваком, - это не пустяки для человека моего звания потерпеть такое оскорбление от мальчишки и быть избитым только за то, что я хотел исполнить свой долг и пытался открыть и привести к судье гулящую девку. Впрочем, главная вина тут падает на мистера Олверти и на вас: если б вы строже взыскивали за нарушение законов, как вам надлежит, то скоро очистили бы всю нашу местность от этой погани.
"I would as soon rid the country of foxes," cries Western.	- Скорее я очистил бы ее от лисиц, - отвечал Вестерн.
"I think we ought to encourage the recruiting those numbers which we are every day losing in the war.-But where is she?	- По-моему, мы должны поощрять пополнение убыли нашего населения, которую мы терпим каждый день на войне. Где же она, однако?
Prithee, Tom, show me."	Покажи ее, пожалуйста, Том.
He then began to beat about, in the same language and in the same manner as if he had been beating for a hare; and at last cried out,	И он принялся шарить по кустам таким же способом и с такими же возгласами, как если бы хотел поднять зайца. Через несколько минут раздался его крик:
"Soho!	-Го, го!
Puss is not far off.	Зайчик недалеко!
Here's her form, upon my soul; I believe I may cry stole away."	Клянусь честью, вот его нора. Только, сдается, дичь улизнула.
And indeed so he might; for he had now discovered the place whence the poor girl had, at the beginning of the fray, stolen away, upon as many feet as a hare generally uses in travelling.	Сквайр действительно обнаружил место, откуда бедная девушка при начале драки улепетнула со всех ног, не хуже зайца.
Sophia now desired her father to return home; saying she found herself very faint, and apprehended a relapse.	Тут Софья сталапросить отца вернуться домой, говоря, что ей нехорошо иона боится повторения обморока.
The squire immediately complied with his daughter's request (for he was the fondest of parents).	Сквайр тотчас исполнил еежелание (потому что был нежно любящим родителем) иснова пригласил к себе все общество отужинать.

He earnestly endeavoured to prevail with the whole company to go and sup with him: but Blifil and Thwackum absolutely refused; the former saying, there were more reasons than he could then mention, why he must decline this honour; and the latter declaring (perhaps rightly) that it was not proper for a person of his function to be seen at any place in his present condition.	Однако Блайфил и Тваком решительно отказались: первый сказал, что есть много причин, заставляющих его отклонить приглашение сквайра, но называть их сейчас ему неудобно, а второй объявил (может быть, справедливо), что человеку его звания неприлично являться куда-либо в таком виде.
Jones was incapable of refusing the pleasure of being with his Sophia; so on he marched with Squire Western and his ladies, the parson bringing up the rear.	Что же касается Джонса, то он был неспособен отка-ваться от удовольствия находиться возле своей Софьи, почему и продолжал путь вместе со сквайром Вестерном и его дамами, предоставив приходскому священнику замыкать шествие.
This had, indeed, offered to tarry with his brother Thwackum, professing his regard for the cloth would not permit him to depart; but Thwackum would not accept the favour, and, with no great civility, pushed him after Mr Western.	Этот последний хотел было остаться вТвакомом, говоря, что уважение к сану не позволяет ему покинуть собрата, но Тваком отклонил его заботливость и довольно нелюбезно заставил его идти с мистером Вестерном.
Thus ended this bloody fray; and thus shall end the fifth book of this history.	Так кончилась эта кровавая битва; и ею да закончится пятая книга нашей истории.
BOOK VI. - CONTAINING ABOUT THREE WEEKS.	КНИГА ШЕСТАЯ, охватывающая около трех недель
Chapter i.	ГЛАВА I
- Of love.	О любви
In our last book we have been obliged to deal pretty much with the passion of love; and in our succeeding book shall be forced to handle this subject still more largely.	В последней книге нам пришлось иметь довольно много дела с любовной страстью, а на следующих страницах мы должны будем говорить об этом предмете еще обстоятельнее.
It may not therefore in this place be improper to apply ourselves to the examination of that modern doctrine, by which certain philosophers, among many other wonderful discoveries, pretend to have found out, that there is no such passion in the human breast.	Поэтому здесь кстати, пожалуй, заняться исследованием новейшей теории, принадлежащей к числу многих других замечательных открытий наших философов, согласно которой такой страсти вовсе не существует в человеческом сердце.
Whether these philosophers be the same with that surprising sect, who are honourably mentioned by the late Dr Swift, as having, by the mere force of genius alone, without the least assistance of any kind of learning, or even reading, discovered that profound and invaluable secret that there is no God; or whether they are not rather the same with those who some years since very much alarmed the world, by showing that there were no such things as virtue or goodness really existing in human nature, and who deduced our best actions from pride, I will not here presume to determine.	Относятся ли эти философы к той самой удивительной секте, о которой с почтением отзывается покойный доктор Свифт на том основании, что они единственно силой гения, без малейшей помощи науки или даже просто чтения, открыли глубочайшую и драгоценнейшую тайну, что бога нет, или, может быть, скорее, они одного толка с теми, которые несколько лет назад переполошили весь мир, доказывая, что в человеческом естестве не содержится ничего похожего на добродетель и доброту, и выводя все наши хорошие поступки из гордости, - этого я не берусь здесьрешить.
In reality, I am inclined to suspect, that all these several finders of truth, are the very identical men who are by others called the finders of gold.	По правде говоря, я склонен подозревать, что все эти искатели истины как две капли воды похожи на людей, занятых поисками золота.

The method used in both these searches after truth and after gold, being indeed one and the same, viz., the searching, rummaging, and examining into a nasty place; indeed, in the former instances, into the nastiest of all places, A BAD MIND.	По крайней мере способ, применимый этими господами при отыскании истины и золота, одинаковый: и те и другие копаются, роются и возятся в пакостных местах, и первые в наипакостнейшем из всех - в грязной душе.
But though in this particular, and perhaps in their success, the truth-finder and the gold-finder may very properly be compared together; yet in modesty, surely, there can be no comparison between the two; for who ever heard of a gold-finder that had the impudence or folly to assert, from the ill success of his search, that there was no such thing as gold in the world? whereas the truth-finder, having raked out that jakes, his own mind, and being there capable of tracing no ray of divinity, nor anything virtuous or good, or lovely, or loving, very fairly, honestly, and logically concludes that no such things exist in the whole creation.	Но если в отношении метода, а, может быть, также и результатов, искатели истины и золотоискатели чрезвычайно похожи друг на друга, то по части скромности они между собой несравнимы. Слыхано ли когда-нибудь, чтобы алхимик, стремящийся получить золото, имел бесстыдство или глупость утверждать, убедившись в безуспешности своих опытов, что на свете нет такого вещества, как золото? Между тем искатель истины, покопавшись в помойной яме - в собственной душе - и не найдя там ни малейших проблесков божества и ничего похожего на добродетель, доброту, красоту и любовь, очень откровенно, очень честно и очень последовательно заключает отсюда, что ничего этого не существует во всем мироздании.
To avoid, however, all contention, if possible, with these philosophers, if they will be called so; and to show our own disposition to accommodate matters peaceably between us, we shall here make them some concessions, which may possibly put an end to the dispute.	Однако во избежание всяких пререканий с этими философами, если их можно так назвать, и чтобы доказать нашу готовность кмиролюбивому решению вопроса, мы сделаем им кое-какие уступки, которые, может быть, положат конец спору.
First, we will grant that many minds, and perhaps those of the philosophers, are entirely free from the least traces of such a passion.	Во-первых, мы допускаем, что есть души, и к ним, может быть, принадлежат души наших философов, совершенно чуждые малейших признаков вышеупомянутой страсти.
Secondly, that what is commonly called love, namely, the desire of satisfying a voracious appetite with a certain quantity of delicate white human flesh, is by no means that passion for which I here contend.	Во-вторых, то, что обыкновенно называется любовью, именно: желание утолить разыгравшийся аппетит некоторым количеством нежного белого человеческого мяса, ни в коем случае не есть та страсть, которую я здесь отстаиваю.
This is indeed more properly hunger; and as no glutton is ashamed to apply the word love to his appetite, and to say he LOVES such and such dishes; so may the lover of this kind, with equal propriety, say, he HUNGERS after such and such women.	То чувство правильнее будет назвать голодом; и если обжора без стеснения прилагает слово "любовь" к своему аппетиту и говорит, что он любит такие-то и такие-то блюда, то человек, любящий такой любовью, с одинаковым правом может сказать, что он алчет такой-то и такой-то женщины.
Thirdly, I will grant, which I believe will be a most acceptable concession, that this love for which I am an advocate, though it satisfies itself in a much more delicate manner, doth nevertheless seek its own satisfaction as much as the grossest of all our appetites.	В-третьих, я допускаю и считаю это самой приемлемой уступкой, что хотя та любовь, на защиту которой я выступаю, удовлетворяется гораздо более деликатным способом, однако и она ищет удовлетворения не меньше, чем самое грубое из всех наших влечений.

And, lastly, that this love, when it operates towards one of a different sex, is very apt, towards its complete gratification, to call in the aid of that hunger which I have mentioned above; and which it is so far from abating, that it heightens all its delights to a degree scarce imaginable by those who have never been susceptible of any other emotions than what have proceeded from appetite alone.	И, наконец, я допускаю, что эта любовь, когда она направлена на существо другого пола, весьма расположена для полного наслаждения приглашать себе на помощь только что мной упомянутый голод, и он не только ее не ослабляет, но, напротив, повышает все ее восторги до степени, едва доступной воображению людей, никогда не знавших иных волнений, кроме тех, что проистекают из одного лишь вожделения.
In return to all these concessions, I desire of the philosophers to grant, that there is in some (I believe in many) human breasts a kind and benevolent disposition, which is gratified by contributing to the happiness of others. That in this gratification alone, as in friendship, in parental and filial affection, as indeed in general philanthropy, there is a great and exquisite delight. That if we will not call such disposition love, we have no name for it. That though the pleasures arising from such pure love may be heightened and sweetened by the assistance of amorous desires, yet the former can subsist alone, nor are they destroyed by the intervention of the latter. Lastly, that esteem and gratitude are the proper motives to love, as youth and beauty are to desire, and, therefore, though such desire may naturally cease, when age or sickness overtakes its object; yet these can have no effect on love, nor ever shake or remove, from a good mind, that sensation or passion which hath gratitude and esteem for its basis.	Взамен этих уступок я требую от наших философов согласиться с тем, что в сердцах некоторых (я убежден, даже многих) людей живут добрые и благожелательные чувства, побуждающие их способствовать счастью других; что эта бескорыстная деятельность, подобно дружбе, подобно родительской и сыновней любви, подобно всякой вообще филантропии, доставляет сама по себе большое и изысканное наслаждение; что если мы не назовем этого чувства любовью, то у нас нет для него иного названия; что хотя восторги, проистекающие из такой чистой любви, могут быть повышены и услаждены чувственным желанием, однако они существуют и независимо от последнего, не разрушаясь его вторжением; и, наконец, что уважение и благодарность являются подлинными источниками любви, как молодость и красота служат источниками желания, и поэтому хотя такое желание и проходит естественным образом, когда годы или болезнь поражают его предмет, однако они не способны оказать никакого действия на любовь и бессильны поколебать или уничтожить в добром сердце чувство или страсть, в основе которого лежит благодарность и уважение.
To deny the existence of a passion of which we often see manifest instances, seems to be very strange and absurd; and can indeed proceed only from that self-admonition which we have mentioned above: but how unfair is this!	Отрицать существование страсти, наблюдая постоянно ее очевиднейшие проявления, представляется мне весьма странным и нелепым. Такое отрицание может проистекать только из рассмотренного нами самоослепления. Но как оно несправедливо!
Doth the man who recognizes in his own heart no traces of avarice or ambition, conclude, therefore, that there are no such passions in human nature?	Разве человек, не обнаруживающий в собственном сердце никаких следов корыстолюбия или честолюбия, заключает отсюда, что эти страсти вовсе не свойственны человеческой природе?
Why will we not modestly observe the same rule in judging of the good, as well as the evil of others?	Почему же тогда нам скромно не придерживаться одинакового правила при суждении как о пороках, так и о добродетелях людей?
Or why, in any case, will we, as Shakespear phrases it, "put the world in our own person?"	Почему нам непременно хочется, как говорит Шекспир, "вкладывать целый мир в нашу собственную особу"?

Predominant vanity is, I am afraid, too much concerned here.	Боюсь, это происходит от непомерного тщеславия.
This is one instance of that adulation which we bestow on our own minds, and this almost universally.	Это один из примеров лести, которую почти все мы расточаем собственному уму.
For there is scarce any man, how much soever he may despise the character of a flatterer, but will condescend in the meanest manner to flatter himself.	Едва ли найдется человек, который, при всем своем презрении к льстецам, не опускался бы до самой низкой лести перед самим собой.
To those therefore I apply for the truth of the above observations, whose own minds can bear testimony to what I have advanced.	Итак, я обращаюсь за подтверждением правоты моих замечаний к людям, сознающим в душе то, что мной здесь высказано.
Examine your heart, my good reader, and resolve whether you do believe these matters with me.	Исследуйте свое сердце, любезный читатель, и скажите, согласны вы со мной или нет.
If you do, you may now proceed to their exemplification in the following pages: if you do not, you have, I assure you, already read more than you have understood; and it would be wiser to pursue your business, or your pleasures (such as they are), than to throw away any more of your time in reading what you can neither taste nor comprehend.	Если согласны, то на следующих страницах вы найдете примеры, поясняющие слова мои; а если нет, то смею вас уверить, что вы уже сейчас прочли больше, чем можете понять; и вам было бы разумнее Заняться вашим делом или предаться удовольствиям (каковы бы они ни были), чем терять время на чтение книги, которой вы не способны ни насладиться, ни оценить.
To treat of the effects of love to you, must be as absurd as to discourse on colours to a man born blind; since possibly your idea of love may be as absurd as that which we are told such blind man once entertained of the colour scarlet; that colour seemed to him to be very much like the sound of a trumpet: and love probably may, in your opinion, very greatly resemble a dish of soup, or a surloin of roast-beef.	Г оворить вам о перипетиях любви было бы так же нелепо, как объяснять природу цветов слепорожденному, ибо ваше представление о любви может оказаться столь же превратным, как то представление, которое, как нам рассказывают, один слепой составил себе о пунцовом цвете: этот цвет казался ему очень похожим на звук трубы; любовь тоже может показаться вам очень похожей на тарелку супа или на говяжий филей.
Chapter ii.	ГЛАВА II
- The character of Mrs Western. Her great learning and knowledge of the world, and an instance of the deep penetration which she derived from those advantages.	Характеристика миссис Вестерн, ее великой учености и знания света, и пример ее глубокой проницательности, проистекавшей из этих качеств
The reader hath seen Mr Western, his sister, and daughter, with young Jones, and the parson, going together to Mr Western's house, where the greater part of the company spent the evening with much joy and festivity.	Читатель расстался с мистером Вестерном, его сестрой и дочерью, когда они возвращались с Джонсом и священником в дом мистера Вестерна, где большая часть этого общества и провела вечер в радости и веселье.
Sophia was indeed the only grave person; for as to Jones, though love had now gotten entire possession of his heart, yet the pleasing reflection on Mr All worthy's recovery, and the presence of his mistress, joined to some tender looks which she now and then could not refrain from giving him, so elevated our heroe, that he joined the mirth of the other three, who were perhaps as good-humoured people as any in the world.	Одна только Софья оставалась задумчивой; что же касается Джонса, то хотя любовь сделалась теперь полновластной владычицей его сердца, однако удовольствие по случаю выздоровления мистера Олверти и присутствие его возлюбленной да еще в придачу нежные взгляды, которыми она время от времени невольно дарила его, так оживили нашего героя, что он соединял в себе веселье остальных трех участников этой пирушки, может быть, самых веселых людей на свете.

Sophia retained the same gravity of countenance the next morning at breakfast; whence she retired likewise earlier than usual, leaving her father and aunt together.	Ту же задумчивость сохраняла Софья и на следующее утро за завтраком; она удалилась из-за стола тоже раньше обычного, оставив отца и тетку одних.
The squire took no notice of this change in his daughter's disposition.	Сквайр не обратил никакого внимания на перемену в расположении духа дочери.
To say the truth, though he was somewhat of a politician, and had been twice a candidate in the country interest at an election, he was a man of no great observation.	Хотя он и интересовался политикой и дважды был кандидатом от округа на выборах, но, по правде говоря, не отличался большой наблюдательностью.
His sister was a lady of a different turn.	Сестра его была дама другого сорта.
She had lived about the court, and had seen the world.	Она жила при дворе и видела свет.
Hence she had acquired all that knowledge which the said world usually communicates; and was a perfect mistress of manners, customs, ceremonies, and fashions.	Там она приобрела все знания, какие обыкновенно приобретаются в означенном свете, и ей в совершенстве были известны манеры, обычаи, церемонии и моды.
Nor did her erudition stop here.	Но этим не ограничивалась ее эрудиция.
She had considerably improved her mind by study; she had not only read all the modern plays, operas, oratorios, poems, and romances-in all which she was a critic; but had gone through Rapin's History of England, Eachard's Roman History, and many French M?moires pour servir ? l'Histoire: to these she had added most of the political pamphlets and journals published within the last twenty years.	Она значительно усовершенствовала свой ум учением и не только перечитала все современные комедии, оперы, оратории, поэмы и романы, о которых умела высказать при случае критическое замечание, но прочла также с начала до конца "Историю Англии" Рапена, римскую историю Ичарда, множество французских "Memoires pour servir a l'Histoire"[33 - "Мемуары, служащие пособием для изучения истории" (франц.).] и вдобавок большую часть политических памфлетов и журналов, появившихся за последние двадцать лет.
From which she had attained a very competent skill in politics, and could discourse very learnedly on the affairs of Europe.	Из них она почерпнула обширные сведения по части политики и могла рассуждать очень основательно о положении дел в Европе.
She was, moreover, excellently well skilled in the doctrine of amour, and knew better than anybody who and who were together; a knowledge which she the more easily attained, as her pursuit of it was never diverted by any affairs of her own; for either she had no inclinations, or they had never been solicited; which last is indeed very probable; for her masculine person, which was near six foot high, added to her manner and learning, possibly prevented the other sex from regarding her, notwithstanding her petticoats, in the light of a woman.	Кроме того, она была великолепно осведомлена в науке любви и лучше кого-либо знала, кто с кем состоит в каких отношениях, - знание, которое доставалось ей тем легче, что во время приобретения его она не отвлекалась собственными делами по этой части, - оттого ли, что не имела к ним расположения, или же оттого, что этого расположения у нее никто не добивался; последнее было вероятнее, ибо ее мужеподобная наружность и шесть футов роста в соединении с ее повадками и ученостью препятствовали, должно быть, мужчинам видеть в ней женщину, несмотря на юбки.

However, as she had considered the matter scientifically, she perfectly well knew, though she had never practised them, all the arts which fine ladies use when they desire to give encouragement, or to conceal liking, with all the long appendage of smiles, ogles, glances, &c., as they are at present practised in the beau-monde.	Тем не менее, благодаря научному подходу к вещам, миссис Вестерн в совершенстве знала, хотя на опыте и не испробовала, все штучки, пускаемые в ход дамами, когда они желают поощрить поклонника или скрыть свое чувство, со всем арсеналом улыбок, глазок и тому подобным, который нынче в употреблении в высшем свете.
To sum the whole, no species of disguise or affectation had escaped her notice; but as to the plain simple workings of honest nature, as she had never seen any such, she could know but little of them.	Словом, ни один дамский прием по части притворства и жеманства не ускользнул от ее наблюдений, но о простых и безыскусственных движениях сердца честной натуры она знала мало, потому что таких вещей ей никогда не приходилось видеть.
By means of this wonderful sagacity, Mrs Western had now, as she thought, made a discovery of something in the mind of Sophia.	Вооруженная этой удивительной осведомленностью, миссис Вестерн сделала, как ей казалось, важное открытие в душе Софьи.
The first hint of this she took from the behaviour of the young lady in the field of battle; and the suspicion which she then conceived, was greatly corroborated by some observations which she had made that evening and the next morning.	Первый намек подало ей поведение девушки на поле битвы; возникшие у нее тогда догадки были подтверждены кое-какими наблюдениями, произведенными в тот вечер и на другое утро.
However, being greatly cautious to avoid being found in a mistake, she carried the secret a whole fortnight in her bosom, giving only some oblique hints, by simpering, winks, nods, and now and then dropping an obscure word, which indeed sufficiently alarmed Sophia, but did not at all affect her brother.	Однако она очень боялась совершить ошибку и потому целые две недели носила тайну в груди своей, выдавая ее только косвенными намеками: кривыми улыбками, подмигиванием, кивками и роняемыми время от времени загадочными словами, что сильно встревожило Софью, но не произвело ни малейшего впечатления на ее отца.
Being at length, however, thoroughly satisfied of the truth of her observation, she took an opportunity, one morning, when she was alone with her brother, to interrupt one of his whistles in the following manner:-	Но, проникшись наконец твердым убеждением в справедливости своих догадок, миссис Вестерн однажды утром воспользовалась случаем, когда осталась наедине с братом, и прервала насвистываемую им песенку следующими словами:
"Pray, brother, have you not observed something very extraordinary in my niece lately?"-"No, not I," answered Western; "is anything the matter with the girl?"-"I think there is," replied she; "and something of much consequence too."-"Why, she doth not complain of anything," cries Western; "and she hath had the small-pox."-"Brother," returned she, "girls are liable to other distempers besides the small-pox, and sometimes possibly to much worse."	- Скажите, братец, вы не заметили в последнее время ничего особенного в моей племяннице?- Нет, не заметил, - отвечал Вестерн. - А разве с ней что-нибудь неладно? - Да, мне кажется, что неладно, - отвечала миссис Вестерн, - и очень даже неладно. - Странно: она ни на что не жалуется, - воскликнул Вестерн, - и оспа у нее уже была! - Братец, - возразила миссис Вестерн, - девушки подвержены и другим болезням, кроме оспы, подчас гораздо опаснейшим.
Here Western interrupted her with much earnestness, and begged her, if anything ailed his daughter, to acquaint him immediately; adding, "she knew he loved her more than his own soul, and that he would send to the world's end for the best physician to her."	Эти слова привели сквайра в сильное беспокойство, он серьезно попросил сестру не томить его и сказать, уж не заболела ли Софья, прибавив, что он, как ей известно, любит дочь больше жизни и пошлет для нее на край света ва лучшим доктором.

"Nay, nay," answered she, smiling, "the distemper is not so terrible; but I believe, brother, you are convinced I know the world, and I promise you I was never more deceived in my life, if my niece be not most desperately in love."-"How! in love!" cries Western, in a passion; "in love, without acquainting me!	- Полно, успокойтесь, - а отвечала сестра с улыбкой, - болезнь ее не такая страшная. Но, я думаю, братец, вы не сомневаетесь, что я знаю свет, так поверьте мне: или я ошибаюсь, как никогда в жизни, или моя племянница безнадежно влюблена. -Что? Влюблена?! - с гневом воскликнул Вестерн. - Влюблена без моего ведома?!
I'll disinherit her; I'll turn her out of doors, stark naked, without a farthing.	Да я лишу ее наследства, прогоню со двора нагишом, без гроша!
Is all my kindness vor 'ur, and vondness o'ur come to this, to fall in love without asking me leave?"-"But you will not," answered Mrs Western, "turn this daughter, whom you love better than your own soul, out of doors, before you know whether you shall approve her choice.	Как?! За всю мою доброту и за всю мою любовь влюблена, не спросив моего позволения?! -На деюсь, - возразила миссис Вестерн, - вы не прогоните дочери, которую любите больше жизни, не узнав раньше, на ком она остановила свой выбор.
Suppose she should have fixed on the very person whom you yourself would wish, I hope you would not be angry then?"-"No, no," cries Western, "that would make a difference.	Предположим, он пал на того, кого вы и сами пожелали бы ей в женихи, - надеюсь, вы не станете тогда на нее сердиться? - Понятно, нет, - вскричал Вестерн, - это другое дело!
If she marries the man I would ha' her, she may love whom she pleases, I shan't trouble my head about that."	Если она выйдет замуж за человека, которого укажу ей я, так пусть себе любит, кого ей вздумается, мне до этого дела нет.
"That is spoken," answered the sister, "like a sensible man; but I believe the very person she hath chosen would be the very person you would choose for her.	- Вот это разумно сказано, - отвечала сестра. - Но я думаю, что человек, на которого пал ее выбор, -тот самый, кого и вы для нее выбрали бы.
I will disclaim all knowledge of the world, if it is not so; and I believe, brother, you will allow I have some."-"Why, lookee, sister," said Western,	Если это не так, то все мое знание света никуда не годится, а согласитесь, братец, что я все-таки его довольно знаю.
"I do believe you have as much as any woman; and to be sure those are women's matters.	- Не буду спорить, сестрица, - сказал Вестерн, - вы знаете свет не хуже всякой другой: это по женской части.
You know I don't love to hear you talk about politics; they belong to us, and petticoats should not meddle: but come, who is the man?"-"Marry!" said she, "you may find him out yourself if you please.	Не люблю я только, когда вы толкуете о политике; это наше дело, и юбкам нечего в такие дела соваться. Но кто же, однако, ее избранник? - Так я вам и скажу! Нет, извольте догадаться сами.
You, who are so great a politician, can be at no great loss.	Такому великому политику, как вы, это нетрудно сделать.
The judgment which can penetrate into the cabinets of princes, and discover the secret springs which move the great state wheels in all the political machines of Europe, must surely, with very little difficulty, find out what passes in the rude uninformed mind of a girl."-"Sister," cries the squire, "I have often warn'd you not to talk the court gibberish to me.	Ум, который проникает в кабинеты государей и открывает тайные пружины, приводящие в движение государственные колеса всех политических машин Европы, конечно легко разгадает, что творится в простом и неискушенном сердце девушки. - Сестра, -нетерпеливо воскликнул сквайр, - я уже не раз просил вас оставить в разговоре со мной эту придворную тарабарщину!

I tell you, I don't understand the lingo: but I can read a journal, or the London Evening Post.	Говорю вам, что вашего жаргона я не понимаю, хоть и читаю журналы и "Лондонскую вечернюю почту".
Perhaps, indeed, there may be now and tan a verse which I can't make much of, because half the letters are left out; yet I know very well what is meant by that, and that our affairs don't go so well as they should do, because of bribery and corruption."-"I pity your country ignorance from my heart," cries the lady.-"Do you?" answered Western; "and I pity your town learning; I had rather be anything than a courtier, and a Presbyterian, and a Hanoverian too, as some people, I believe, are."-"If you mean me," answered she, "you know I am a woman, brother; and it signifies nothing what I am.	Случается, правда, что та или другая строчка поставит в тупик, потому что половина букв пропущена, а все же я прекрасно знаю, что это значит: знаю, что наши дела идут не так хорошо, кам следовало бы, и все из-ва взяток да подкупов.- Ваше деревенское невежество внушает мне истинное сожаление, - сказала миссис Вестерн.- Неужто? А мне так ваша столичная ученость внушает жалость. Чем угодно готов быть, только не придворным, не пресвитерианцем и но ганноверцем, как иные. - Если вы намекаете на меня, - отвечала сестра, - так ведь вы знаете, братец, что я женщина, и, стало быть, это не имеет никакого вначения.
Besides-"-"I do know you are a woman," cries the squire, "and it's well for thee that art one; if hadst been a man, I promise thee I had lent thee a flick long ago."-"Ay, there," said she, "in that flick lies all your fancied superiority.	Кроме того. , . - Я знаю, что ты женщина, -перебил ее сквайр, - и счастье твое, что женщина. Если бы ты была мужчиной, так я бы уж дал тебе щелчка. - В этих щелчках все ваше воображаемое превосходство.
Your bodies, and not your brains, are stronger than ours.	Кулак у вас действительно крепче нашего, в мозги - нисколько.
Believe me, it is well for you that you are able to beat us; or, such is the superiority of our understanding, we should make all of you what the brave, and wise, and witty, and polite are already-our slaves. "-"I am glad I know your mind," answered the squire. "But we'll talk more of this matter another time.	Счастье ваше, что вы можете нас прибить, иначе, поверьте, благодаря превосходству нашего ума мы сделали бы всех вас тем же, чем уже сделали стольких храбрых, мудрых, остроумных и образованных: нашими рабами. - Очень рад, что знаю ваши намерения, - отвечал сквайр, - но об втом потолкуем в другой раз.
At present, do tell me what man is it you mean about my daughter? "-"Hold a moment," said she, "while I digest that sovereign contempt I have for your sex; or else I ought to be angry too with you.	А теперь скажите, кто же он, однако, втот избранник дочери? - Минуточку терпения: дайте переварить величее"-венное презрение, которое я питаю к вашему полу, иначе я буду слишком на вас сердиться.
There-I have made a shift to gulp it down.	Ну, вот - я постаралась проглотить свой гнев.
And now, good politic sir, what think you of Mr Blifil?	А теперь, великий политик, что вы думаете о мистере Блайфиле?
Did she not faint away on seeing him lie breathless on the ground?	Разве Софья не лишилась чувств, увидя его лежащим без дыхания?
Did she not, after he was recovered, turn pale again the moment we came up to that part of the field where he stood?	Разве, придя в себя, она не побледнела снова, когда мы подошли к тому месту поляны, где он стоял?
And pray what else should be the occasion of all her melancholy that night at supper, the next morning, and indeed ever since?"-"'Fore George!" cries the squire, "now you mind me on't, I remember it all.	И какую вы укажете причину ее грусти в тот вечер ва ужином, на следующее утро, да и все вти дни? - Клянусь святым Георгием, - воскликнул сквайр, - теперь, когда вы меня надоумили, я все припоминаю!
It is certainly so, and I am glad on't with all my heart.	Разумеется, вто так, и я от всего сердца рад втому.

I knew Sophy was a good girl, and would not fall in love to make me angry.	Я знал, что Софья хорошая девочка и не доставит мне огорчения своей любовью.
I was never more rejoiced in my life; for nothing can lie so handy together as our two estates.	Никогда в жизни у меня еще не было такой радости - ведь наши поместья бок о бок.
I had this matter in my head some time ago: for certainly the two estates are in a manner joined together in matrimony already, and it would be a thousand pities to part them.	Я и сам об этом подумывал: оба поместья уже словно сочетались браком, и жаль было бы разлучить их.
It is true, indeed, there be larger estates in the kingdom, but not in this county, and I had rather bate something, than marry my daughter among strangers and foreigners.	Есть, конечно, в королевстве имения и побольше, да не в нашем графстве, и я готов лучше пойти на уступки, чем выдать дочь за чужого или иноземца.
Besides, most o' zuch great estates be in the hands of lords, and I heate the very name of themmun.	К тому же большая часть крупных поместий в руках лордов, а я самое слово это ненавижу.
Well but, sister, what would you advise me to do; for I tell you women know these matters better than we do?"-"Oh, your humble servant, sir," answered the lady: "we are obliged to you for allowing us a capacity in anything.	Как же, однако, мне поступить? Посоветуйте, сестрица. Потому что, повторяю, вы, женщины, смыслите в этих делах больше нашего. - Покорнейше вас благодарю, сэр, - отвечала миссис Вестерн, - премного вам признательна, что вы хоть на что-нибудь нас годными считаете.
Since you are pleased, then, most politic sir, to ask my advice, I think you may propose the match to Allworthy yourself.	Если вы удостаиваете спросить у меня совета, то, я полагаю, вам лучше всего самому сделать предложение Олверти.
There is no indecorum in the proposal's coming from the parent of either side.	Когда оно исходит от родителей, в нем нет ничего неприличного.
King Alcinous, in Mr Pope's Odyssey, offers his daughter to Ulysses.	В "Одиссее" мистера Попа царь Алкиной сам предлагал свою дочь в жены Уллису.
I need not caution so politic a person not to say that your daughter is in love; that would indeed be against all rules."-"Well," said the squire,	Мне, конечно, нет надобности предупреждать такого глубокого политика, что не следует говорить о том, что ваша дочь влюблена, - это было бы против всяких правил.
"I will propose it; but I shall certainly lend un a flick, if he should refuse me."	- Хорошо, - сказал сквайр, - сделаю предложение. Только уж задам я ему, если он мне откажет!
"Fear not," cries Mrs Western; "the match is too advantageous to be refused."	- Не беспокойтесь, - возразила миссис Вестерн, -партия слишком выгодная, чтобы встретить отказ.
"I don't know that," answered the squire:	- Ну, не знаю, - отвечал сквайр.
"Allworthy is a queer b-ch, and money hath no effect o'un."	- Олверти ведь чудак, и деньги для него ничего не значат.
"Brother," said the lady, "your politics astonish me.	- Какой же вы плохой политик, братец! -укоризненно заметила сестра.
Are you really to be imposed on by professions?	- Разве можно так слепо доверять словам?
Do you think Mr Allworthy hath more contempt for money than other men because he professes more?	Неужели вы думаете, что мистер Олверти презирает деньги больше других, потому что он заявляет об этом?

Such credulity would better become one of us weak women, than that wise sex which heaven hath formed for politicians.	Такое легковерие пристало бы больше нам, слабым женщинам, чем мудрому полу, который создан богом для того, чтобы заниматься политикой.
Indeed, brother, you would make a fine plenipo to negotiate with the French.	Право, братец, вас бы уполномочить вести переговоры с Францией.
They would soon persuade you, that they take towns out of mere defensive principles."	Французы тотчас вас убедили бы, что берут города исключительно с целью самозащиты.
"Sister," answered the squire, with much scorn, "let your friends at court answer for the towns taken; as you are a woman, I shall lay no blame upon you; for I suppose they are wiser than to trust women with secrets."	- Сестра, - презрительно оборвал ее сквайр, -пусть ваши придворные друзья отвечают за взятые города; вы женщина, и я не стану вас порицать, ибо, я полагаю, они все же настолько умны, чтобы не доверять секретов бабам.
He accompanied this with so sarcastical a laugh, that Mrs Western could bear no longer.	И он так саркастически рассмеялся, что миссис Вестерн не могла больше выдержать.
She had been all this time fretted in a tender part (for she was indeed very deeply skilled in these matters, and very violent in them), and therefore, burst forth in a rage, declared her brother to be both a clown and a blockhead, and that she would stay no longer in his house.	Слова брата задели ее за живое (ибо она действительно была хорошо осведомлена в этих делах и принимала их близко к сердцу), она вспыхнула, раскричалась, назвала брата шутом и олухом и объявила, что не желает дольше оставаться у него в доме.
The squire, though perhaps he had never read Machiavel, was, however, in many points, a perfect politician.	Сквайр, вероятно, никогда не читал Макиавелли, однако был во многих отношениях тонким политиком.
He strongly held all those wise tenets, which are so well inculcated in that Politico-Peripatetic school of Exchange-alley.	Он строго придерживался мудрых правил, усердно насаждаемых в политико-перипатетической школе биржи.
He knew the just value and only use of money, viz., to lay it up.	Он знал настоящую цену и единственное употребление денег, заключавшееся в том, чтобы копить их.
He was likewise well skilled in the exact value of reversions, expectations, &c., and had often considered the amount of his sister's fortune, and the chance which he or his posterity had of inheriting it.	Равным образом он был хорошо осведомлен в законах о наследстве, о переходе имения обратно к дарителю и тому подобном, часто высчитывал величину сестрина состояния и размышлял, достанется ли оно ему или его потомкам.
This he was infinitely too wise to sacrifice to a trifling resentment.	В сквайре было слишком много благоразумия, чтобы пожертвовать всем этим из-за пустой размолвки.
When he found, therefore, he had carried matters too far, he began to think of reconciling them; which was no very difficult task, as the lady had great affection for her brother, and still greater for her niece; and though too susceptible of an affront offered to her skill in politics, on which she much valued herself, was a woman of a very extraordinary good and sweet disposition.	Увидев, что дело зашло слишком далеко, он начал думать о примирении; задача была нетрудная, потому что миссис Вестерн очень любила брата и еще больше - племянницу; и хотя она болезненно воспринимала насмешки над ее знаниями в области политики, которыми очень гордилась, но была женщина необыкновенно добрая и покладистая.

Having first, therefore, laid violent hands on the horses, for whose escape from the stable no place but the window was left open, he next applied himself to his sister; softened and soothed her, by unsaying all he had said, and by assertions directly contrary to those which had incensed her.	Вот почему, отправившись первым делом на конюшню и заперев там всех лошадей, после чего их можно было вывести разве только через окно, сквайр вернулся потом к сестре; он принялся всячески ее ублажать и задабривать, взяв назад все, что сказал, и утверждая прямо противоположное тому, что так ее разгневало.
Lastly, he summoned the eloquence of Sophia to his assistance, who, besides a most graceful and winning address, had the advantage of being heard with great favour and partiality by her aunt.	Наконец он призвал себе на помощь красноречие Софьи, которая, помимо чарующего и подкупающего обращения, имела еще и то преимущество, что тетка всегда выслушивала ее любезно и благосклонно.
The result of the whole was a kind smile from Mrs Western, who said,	Результатом всего этого было то, что миссис Вестерн добродушно улыбнулась и сказала:
"Brother, you are absolutely a perfect Croat; but as those have their use in the army of the empress queen, so you likewise have some good in you.	- Вы настоящий кроат, братец. Но и кроаты на что-нибудь да годны в армии императрицы-королевы; так и вы не без добрых качеств.
I will therefore once more sign a treaty of peace with you, and see that you do not infringe it on your side; at least, as you are so excellent a politician, I may expect you will keep your leagues, like the French, till your interest calls upon you to break them."	Поэтому я попробую еще раз подписать с вами мирный договор, но только смотрите, не нарушайте его; по крайней мере, раз вы такой превосходный политик, я буду ожидать, что, подобно французам, вы не нарушите его до тех пор, пока этого не потребуют ваши интересы.
Chapter iii.	ГЛАВА III,
- Containing two defiances to the critics.	содержащая два вызова критикам
The squire having settled matters with his sister, as we have seen in the last chapter, was so greatly impatient to communicate the proposal to Allworthy, that Mrs Western had the utmost difficulty to prevent him from visiting that gentleman in his sickness, for this purpose.	Уладив дело с сестрой, как мы видели в предыдущей главе, сквайр хотел, не откладывая ни минуты, сделать предложение Олверти, так что миссис Вестерн стоило огромного труда отговорить брата от поездки с этой целью к соседу во время его болезни.
Mr Allworthy had been engaged to dine with Mr Western at the time when he was taken ill.	Мистер Олверти был приглашен отобедать к мистеру Вестерну, но болезнь помешала ему воспользоваться приглашением.
He was therefore no sooner discharged out of the custody of physic, but he thought (as was usual with him on all occasions, both the highest and the lowest) of fulfilling his engagement.	Поэтому, выйдя из-под опеки медицины, он собрался исполнить свое обещание, как делал это всегда и в важных делах, и в самых ничтожных.
In the interval between the time of the dialogue in the last chapter, and this day of public entertainment, Sophia had, from certain obscure hints thrown out by her aunt, collected some apprehension that the sagacious lady suspected her passion for Jones.	В промежутке между разговором, приведенным в предыдущей главе, и этим званым обедом Софья начала догадываться по некоторым неясным намекам, брошенным теткой, что эта проницательная дама заметила ее неравнодушие к Джонсу.
She now resolved to take this opportunity of wiping out all such suspicion, and for that purpose to put an entire constraint on her behaviour.	Она решила воспользоваться предстоящим случаем, чтобы рассеять все подобные подозрения, и с этой целью начала играть несвойственную ей роль.

First, she endeavoured to conceal a throbbing melancholy heart with the utmost sprightliness in her countenance, and the highest gaiety in her manner.	Первым делом она постаралась скрыть свою глубокую сердечную грусть под маской самого беззаветного веселья.
Secondly, she addressed her whole discourse to Mr Blifil, and took not the least notice of poor Jones the whole day.	Далее, она разговаривала исключительно с мистером Блайфилом и в течение целого дня ни разу даже не взглянула на беднягу Джонса.
The squire was so delighted with this conduct of his daughter, that he scarce eat any dinner, and spent almost his whole time in watching opportunities of conveying signs of his approbation by winks and nods to his sister; who was not at first altogether so pleased with what she saw as was her brother.	Сквайр был в таком восторге от дочери, что почти не прикасался к кушаньям и только то и делал, что кивал и подмигивал сестре в знак своего одобрения; но та сначала вовсе не была так обрадована, как ее брат, тем, что видела.
In short, Sophia so greatly overacted her part, that her aunt was at first staggered, and began to suspect some affectation in her niece; but as she was herself a woman of great art, so she soon attributed this to extreme art in Sophia.	Словом, Софья настолько переиграла свою роль, что заронила было в тетке некоторые сомнения, и миссис Вестерн начала подозревать тут притворство; однако, будучи женщиной весьма тонкого ума, скоро объяснила его тонкой политикой Софьи.
She remembered the many hints she had given her niece concerning her being in love, and imagined the young lady had taken this way to rally her out of her opinion, by an overacted civility: a notion that was greatly corroborated by the excessive gaiety with which the whole was accompanied.	Она вспомнила, сколько намеков сделала она племяннице насчет ее влюбленности, и вообразила, что девушка хочет таким образом разуверить ее при помощи преувеличенной вежливости, - мнение, которое еще больше подтверждала необыкновенная веселость Софьи, не покидавшая ее в течение целого дня.
We cannot here avoid remarking, that this conjecture would have been better founded had Sophia lived ten years in the air of Grosvenor Square, where young ladies do learn a wonderful knack of rallying and playing with that passion, which is a mighty serious thing in woods and groves an hundred miles distant from London.	Не можем здесь не заметить, что это пред-положение было бы более основательно, если бы Софья провела десяток лет в атмосфере Гровенор-сквера, где молодые дамы научаются удивительно ловко играть той страстью, которая является делом весьма серьезным в рощах и лесах за сто миль от Лондона.
To say the truth, in discovering the deceit of others, it matters much that our own art be wound up, if I may use the expression, in the same key with theirs: for very artful men sometimes miscarry by fancying others wiser, or, in other words, greater knaves, than they really are.	По правде говоря, при разоблачении плутовства других очень важно, чтобы наша собственная хитрость была, если можно так выразиться, настроена в тон с чужой: подчас самые тонкие мошенники попадают впросак, воображая других умнее или, лучше сказать, ловчее, чем они есть на самом деле.
As this observation is pretty deep, I will illustrate it by the following short story.	Так как замечание это отличается необыкновенной глубиной, то я поясню его такой сказочкой.
Three countrymen were pursuing a Wiltshire thief through Brentford.	Три крестьянина преследовали одного вильт-ширского вора по улицам Брентфорда.
The simplest of them seeing	Самый простоватый из них, увидя вывеску
"The Wiltshire House," written under a sign, advised his companions to enter it, for there most probably they would find their countryman. The second, who was wiser, laughed at this simplicity; but the third, who was wiser still, answered,	"Вильтширская гостиница", предложил своим товарищам зайти туда, в уверенности, что они найдут там своего земляка; другой, поумнее, посмеялся над его простотой; но третий, самый умный, сказал:

"Let us go in, however, for he may think we should not suspect him of going amongst his own countrymen."	"Давайте все-таки зайдем: может быть, он думает, что нам в голову не придет искать его между земляками".
They accordingly went in and searched the house, and by that means missed overtaking the thief, who was at that time but a little way before them; and who, as they all knew, but had never once reflected, could not read.	Они вошли и обшарили весь дом, а вор, которого уже почти нагнали, выиграл, таким образом, время и скрылся; между тем все эти крестьяне знали, да упустили из виду, что вор и читать-то не умеет.
The reader will pardon a digression in which so invaluable a secret is communicated, since every gamester will agree how necessary it is to know exactly the play of another, in order to countermine him.	Читатель простит мне отступление, в котором сообщается секрет неоценимой важности: ведь всякий игрок согласится, насколько необходимо знать в точности приемы игры противника, чтобы обыграть его.
This will, moreover, afford a reason why the wiser man, as is often seen, is the bubble of the weaker, and why many simple and innocent characters are so generally misunderstood and misrepresented; but what is most material, this will account for the deceit which Sophia put on her politic aunt.	Оно поможет также понять, почему дурак часто проводит умного и почему искренние движения простой души обыкновенно истолковываются превратно; но самое существенное то, что оно объяснит, почему Софье удалось обмануть свою тонкую тетушку.
Dinner being ended, and the company retired into the garden, Mr Western, who was thoroughly convinced of the certainty of what his sister had told him, took Mr Allworthy aside, and very bluntly proposed a match between Sophia and young Mr Blifil.	После обеда общество перешло в сад, и мистер Вестерн, совершенно убежденный в справедливости предположений сестры, отвел мистера Олверти в сторону и без обиняков предложил ему женить мистера Блайфила на Софье.
Mr Allworthy was not one of those men whose hearts flutter at any unexpected and sudden tidings of worldly profit.	Мистер Олверти был не из тех людей, сердца которых начинают биться ускоренно при известии о внезапно сваливающихся материальных выгодах.
His mind was, indeed, tempered with that philosophy which becomes a man and a Christian.	Душа его была закалена философией, приличествующей мужчине и христианину.
He affected no absolute superiority to all pleasure and pain, to all joy and grief; but was not at the same time to be discomposed and ruffled by every accidental blast, by every smile or frown of fortune.	Он не прикидывался, будто стоит выше всех радостей и горя, но в то же время не расстраивался и не хорохорился при неожиданных оборотах колеса фортуны, при ее гримасах или улыбках.
He received, therefore, Mr Western's proposal without any visible emotion, or without any alteration of countenance.	Поэтому он выслушал предложение мистера Вестерна с полным наружным спокойствием, нисколько не переменившись в лице.
He said the alliance was such as he sincerely wished; then launched forth into a very just encomium on the young lady's merit; acknowledged the offer to be advantageous in point of fortune; and after thanking Mr Western for the good opinion he had professed of his nephew, concluded, that if the young people liked each other, he should be very desirous to complete the affair.	Он сказал, что союз этот именно такой, какого он искренне желает, после чего принялся расхваливать достоинства молодой девушки; признал, что предложение очень выгодно и в материальном отношении, и в заключение, поблагодарив мистера Вестерна за доброе мнение о его племяннике, сказал, что если молодые люди друг другу понравятся, он с большим удовольствием порешит это дело.

Western was a little disappointed at Mr Allworthy's answer, which was not so warm as he expected. He treated the doubt whether the young people might like one another with great contempt, saying, "That parents were the best judges of proper matches for their children: that for his part he should insist on the most resigned obedience from his daughter: and if any young fellow could refuse such a bed-fellow, he was his humble servant, and hoped there was no harm done."	Вестерн был немного раздосадован ответом мистера Олверти, не найдя в нем той теплоты, какой ожидал, А к сомнениям мистера Олверти насчет того, понравятся ли друг другу молодые люди, отнесся весьма пренебрежительно, сказав, что родители лучше всех могут судить о подходящих партиях для своих детей; что со своей стороны он будет требовать совершеннейшей покорности от дочери, а если какой-нибудь молодчик откажется от такой женки, так, слуга покорный, он горевать не будет.
All worthy endeavoured to soften this resentment by many eulogiums on Sophia, declaring he had no doubt but that Mr Blifil would very gladly receive the offer; but all was ineffectual; he could obtain no other answer from the squire but-"I say no more-I humbly hope there's no harm done-that's all."	Олверти постарался загладить дурное впечатление от своих слов восторженными похвалами Софье, заявив, что мистер Блайфил, без сомнения, с радостью примет предложение. Но все было безуспешно: он не мог добиться от сквайра иного ответа, кроме: - Больше я - ни слова... Горевать не стану - вот и все.
Which words he repeated at least a hundred times before they parted.	Слова эти были им повторены по крайней мере сотню раз, перед тем как они расстались.
All worthy was too well acquainted with his neighbour to be offended at this behaviour; and though he was so averse to the rigour which some parents exercise on their children in the article of marriage, that he had resolved never to force his nephew's inclinations, he was nevertheless much pleased with the prospect of this union; for the whole country resounded the praises of Sophia, and he had himself greatly admired the uncommon endowments of both her mind and person.	Олверти слишком хорошо знал своего соседа, для того чтобы на него обидеться; хотя он порицал строгость, проявляемую некоторыми родителями к детям в отношении брака, и сам ни за что не стал бы навязывать свою волю племяннику, но все же с большим удовольствием думал о союзе молодых людей; в самом деле, кругом раздавалось столько похвал Софье, да и он тоже восхищался ее незаурядными дарованиями и красотой.
To which I believe we may add, the consideration of her vast fortune, which, though he was too sober to be intoxicated with it, he was too sensible to despise.	К этому, я полагаю, мы можем прибавить небезразличное отношение к ее богатству: хотя оно его и не ослепляло, но здравый смысл не позволял ему также пренебрегать им.
And here, in defiance of all the barking critics in the world, I must and will introduce a digression concerning true wisdom, of which Mr Allworthy was in reality as great a pattern as he was of goodness.	Здесь, невзирая на лай всех критиков на свете, я должен и хочу сделать отступление касательно истинной мудрости, коей Олверти мог служить таким же прекрасным примером, как и примером доброты.
True wisdom then, notwithstanding all which Mr Hogarth's poor poet may have writ against riches, and in spite of all which any rich well-fed divine may have preached against pleasure, consists not in the contempt of either of these.	Истинная мудрость - что бы ни писал нищий-позт мистера Хогарта против богатства и наперекор всем проповедям богатых, сытых попов против удовольствий, - истинная мудрость заключается не в презрении к этим благам.
A man may have as much wisdom in the possession of an affluent fortune, as any beggar in the streets; or may enjoy a handsome wife or a hearty friend, and still remain as wise as any sour popish recluse, who buries all his social faculties, and starves his belly while he well lashes his back.	Обладатель несметного богатства может быть столь же мудр, как и любой уличный нищий; можно наслаждаться обществом красавицы жены или преданного друга и быть не менее мудрым, чем какой-нибудь угрюмый папистский затворник, который убивает все свои общественные стремления и морит голодом брюхо, усердно бичуя свое седалище.

To say truth, the wisest man is the likeliest to possess all worldly blessings in an eminent degree; for as that moderation which wisdom prescribes is the surest way to useful wealth, so can it alone qualify us to taste many pleasures.	Правду сказать, истинно мудрый человек скорее прочих достигает обладания всеми мирскими благами в высочайшей степени: ведь если умеренность, предписываемая ему мудростью, есть вернейший путь к благосостоянию, то лишь она одна позволяет нам также вкусить разнообразных наслаждений.
The wise man gratifies every appetite and every passion, while the fool sacrifices all the rest to pall and satiate one.	Мудрый человек удовлетворяет каждое свое желание и каждую страсть, тогда как глупец жертвует всеми страстями ради утоления и насыщения только одной.
It may be objected, that very wise men have been notoriously avaricious.	Мне могут возразить, что некоторые мудрецы прославились своей скаредностью.
I answer, Not wise in that instance.	Я отвечаю: в этом отношении они не были мудрыми.
It may likewise be said, That the wisest men have been in their youth immoderately fond of pleasure.	Можно также сказать, что очень мудрые люди в молодости неумеренно предавались удовольствиям.
I answer, They were not wise then.	Я отвечаю: стало быть, тогда они не были мудры.
Wisdom, in short, whose lessons have been represented as so hard to learn by those who never were at her school, only teaches us to extend a simple maxim universally known andfollowed even in the lowest life, a little farther than that life carries it.	Словом, мудрость, наставления которой трудно усваиваются, по мнению людей, никогда не проходивших ее школы, учит нас лишь чуточку более широкому применению одной простой общеизвестной истины, которой следуют люди даже самого низкого происхождения.
And this is, not to buy at too dear a price.	Истина эта гласит: ничего не покупай по слишком дорогой цене.
Now, whoever takes this maxim abroad with him into the grand market of the world, and constantly applies it to honours, to riches, to pleasures, and to every other commodity which that market affords, is, I will venture to affirm, a wise man, and must be so acknowledged in the worldly sense of the word; for he makes the best of bargains, since in reality he purchases everything at the price only of a little trouble, and carries home all the good things I have mentioned, while he keeps his health, his innocence, and his reputation, the common prices which are paid for them by others, entire and to himself.	Кто запасается этой истиной, выходя на большой рынок света, и постоянно мерит ею почести, богатства, удовольствия и другие приятные вещи, предлагаемые этим рынком, тот - решаюсь я утверждать - человек мудрый и должен быть признан таковым в светском смысле этого слова; он делает самые выгодные покупки, так как приобретает любой предмет в сущности лишь ценой небольших хлопот и приносит домой все только что упомянутые мною приятные вещи, сохраняя в полной неприкосновенности свое здоровье, невинность и доброе имя, - обычная цена, которую платят за них другие.
From this moderation, likewise, he learns two other lessons, which complete his character.	Из этой умеренности равным образом извлекает он еще два урока, окончательно определяющие его характер.
First, never to be intoxicated when he hath made the best bargain, nor dejected when the market is empty, or when its commodities are too dear for his purchase.	Первый: никогда через меру не восхищаться выгодной покупкой; второй: не падать духом, когда рынок пуст или когда товары на нем слишком дороги для его кармана.
But I must remember on what subject I am writing, and not trespass too far on the patience of a good-natured critic.	Пора, однако, вспомнить о предмете моей книги и не злоупотреблять терпением доброжелательного критика.

Here, therefore, I put an end to the chapter.	Поэтому я кончаю настоящую главу.
Chapter iv.	ГЛАВА IV,
- Containing sundry curious matters.	содержащая разные любопытные происшествия
As soon as Mr Allworthy returned home, he took Mr Blifil apart, and after some preface, communicated to him the proposal which had been made by Mr Western, and at the same time informed him how agreeable this match would be to himself.	Вернувшись домой, мистер Олверти тотчас же отвел мистера Блайфила в сторону и после краткого вступления сообщил ему предложение мистера Вестерна, прибавив, что сам он был бы очень рад этому союзу.
The charms of Sophia had not made the least impression on Blifil; not that his heart was pre-engaged; neither was he totally insensible of beauty, or had any aversion to women; but his appetites were by nature so moderate, that he was able, by philosophy, or by study, or by some other method, easily to subdue them: and as to that passion which we have treated of in the first chapter of this book, he had not the least tincture of it in his whole composition.	Прелести Софьи не производили ни малейшего впечатления на Блайфила, - не потому, чтобы сердце его уже принадлежало другой, и не потому, чтобы он был совершенно нечувствителен к красоте или питал отвращение к женщинам, - но желания его от природы были так умеренны, что с помощью философии или учения, или каким-либо иным способом он легко их обуздывал; а что касается страсти, о которой мы рассуждали в первой главе настоящей книги, то ее не было и следов во всем его существе.
But though he was so entirely free from that mixed passion, of which we there treated, and of which the virtues and beauty of Sophia formed so notable an object; yet was he altogether as well furnished with some other passions, that promised themselves very full gratification in the young lady's fortune.	Но, несмотря на полное отсутствие в нем этого сложного чувства, для которого таким подходящим предметом являлись достоинства и красота Софьи, он был богато наделен другими страстями, которым очень улыбалось состояние молодой девушки.
Such were avarice and ambition, which divided the dominion of his mind between them.	То были корыстолюбие и честолюбие, делившие между собой власть над его душой.
He had more than once considered the possession of this fortune as a very desirable thing, and had entertained some distant views concerning it; but his own youth, and that of the young lady, and indeed principally a reflection that Mr Western might marry again, and have more children, had restrained him from too hasty or eager a pursuit.	Не раз подумывал он об обладании этим богатством, как о чем-то весьма желательном, и даже строил насчет этого некоторые отдаленные планы; но его молодость, равно шк и молодость Софьи, а главное - мысль о том, что мистер Вестерн может еще жениться и иметь других детей, удерживала его от чересчур поспешных и смелых шагов в этом направлении.
This last and most material objection was now in great measure removed, as the proposal came from Mr Western himself.	Это последнее и самое существенное препятствие было теперь в значительной степени устранено тем, что предложение исходило от самого мистера Вестерна.
Blifil, therefore, after a very short hesitation, answered Mr Allworthy, that matrimony was a subject on which he had not yet thought; but that he was so sensible of his friendly and fatherly care, that he should in all things submit himself to his pleasure.	Поэтому после очень недолгого колебания Блайфил ответил мистеру Олверти, что супружество - предмет, о котором он еще не думал, но что он настолько признателен за его дружескую и отеческую заботливость, что во всем подчинится его желаниям, лишь бы доставить ему удовольствие.

All worthy was naturally a man of spirit, and his present gravity arose from true wisdom and philosophy, not from any original phlegm in his disposition; for he had possessed much fire in his youth, and had married a beautiful woman for love.	Олверти был от природы человек пылкий, и теперешняя его степенность была следствием истинной мудрости и философии, а не флегматического характера; в молодости он был полон огня и женился на красивой женщине по любви, - поэтому ему не очень понравился холодный ответ племянника.
He was not therefore greatly pleased with this cold answer of his nephew; nor could he help launching forth into the praises of Sophia, and expressing some wonder that the heart of a young man could be impregnable to the force of such charms, unless it was guarded by some prior affection.	Он не мог удержаться от похвал Софье и не выразить некоторого удивления, что сердце молодого человека может оставаться нечувствительным к действию таких чар, если только оно не полонено другой женщиной.
Blifil assured him he had no such guard; and then proceeded to discourse so wisely and religiously on love and marriage, that he would have stopt the mouth of a parent much less devoutly inclined than was his uncle.	Блайфил уверил его, что оно никем не полонено, после чего принялся рассуждать о любви и браке так мудро и так благочестиво, что замкнул бы рот человеку и не столь набожному, как его дядя.
In the end, the good man was satisfied that his nephew, far from having any objections to Sophia, had that esteem for her, which in sober and virtuous minds is the sure foundation of friendship and love.	В конце концов добрый сквайр остался даже доволен, что его племянник, ничего не возражая против Софьи, свидетельствовал к ней уважение, служащее в трезвых и добродетельных душах надежной основой дружбы и любви.
And as he doubted not but the lover would, in a little time, become altogether as agreeable to his mistress, he foresaw great happiness arising to all parties by so proper and desirable an union.	И, не сомневаясь, что жених в короткий срок добьется благорасположения невесты, Олверти считал обеспеченным счастье обеих сторон в таком удачном и во всех отношениях желательном союзе.
With Mr Blifil's consent therefore he wrote the next morning to Mr Western, acquainting him that his nephew had very thankfully and gladly received the proposal, and would be ready to wait on the young lady, whenever she should be pleased to accept his visit.	Поэтому, с согласия мистера Блайфила, он на следующее же утро написал мистеру Вестерну, что племянник с большой благодарностью и радостью принимает его предложение и готов явиться с визитом к невесте, когда ей будет угодно принять его.
Western was much pleased with this letter, and immediately returned an answer; in which, without having mentioned a word to his daughter, he appointed that very afternoon for opening the scene of courtship.	Вестерн был очень обрадован этим письмом и тотчас же настрочил ответ, в котором, ни слова не сказав дочери, назначил сватовство в тот же день.
As soon as he had dispatched this messenger, he went in quest of his sister, whom he found reading and expounding the Gazette to parson Supple.	Отправив послание, он тотчас пошел разыскивать сестру, которую застал за чтением и разъяснением "Газеты" священнику Саплу.
To this exposition he was obliged to attend near a quarter of an hour, though with great violence to his natural impetuosity, before he was suffered to speak.	Эти объяснения сквайр принужден был выслушивать целых четверть часа, с великим трудом сдерживая свою природную стремительность, прежде чем ему позволено было заговорить.
At length, however, he found an opportunity of acquainting the lady, that he had business of great consequence to impart to her; to which she answered,	Наконец, воспользовавшись минутой молчания, он объявил сестре, что у него к ней очень важное дело, на что та ответила:

"Brother, I am entirely at your service.	- Я вся к вашим услугам, братец.
Things look so well in the north, that I was never in a better humour."	Дела наши на севере идут так хорошо, что я, кажется, плясать готова.
The parson then withdrawing, Western acquainted her with all which had passed, and desired her to communicate the affair to Sophia, which she readily and chearfully undertook; though perhaps her brother was a little obliged to that agreeable northern aspect which had so delighted her, that he heard no comment on his proceedings; for they were certainly somewhat too hasty and violent.	После ухода священника Вестерн рассказал сестре все случившееся и попросил ее передать это Софье, за что миссис Вестерн взялась охотно и весело; впрочем, может быть, именно благоприятное положение дел на севере, от которого она пришла в такой восторг, избавило сквайра от всяких замечаний насчет его образа действий, несомненно несколько стремительного и бурного.
Chapter v.	ГЛАВА V,
- In which is related what passed between Sophia and her aunt.	о которой сообщается о том, что произошло между Софьей и ее теткой
Sophia was in her chamber, reading, when her aunt came in.	Софья читала в своей комнате, когда тетка вошла к ней.
The moment she saw Mrs Western, she shut the book with so much eagerness, that the good lady could not forbear asking her, What book that was which she seemed so much afraid of showing?	Увидя миссис Вестерн, она так стремительно захлопнула книгу, что почтенная дама не могла удержаться от вопроса: что это за книга, которую она так боится показать?
"Upon my word, madam," answered Sophia, "it is a book which I am neither ashamed nor afraid to own I have read.	- Смею вас уверить, сударыня, - отвечала Софья, -я нисколько не боюсь и не стыжусь показать ее.
It is the production of a young lady of fashion, whose good understanding, I think, doth honour to her sex, and whose good heart is an honour to human nature."	Это произведение одной молодой светской дамы, здравый смысл которой, мне кажется, делает честь ее полу, а доброе сердце - человеческой природе вообще.
Mrs Western then took up the book, and immediately after threw it down, saying-"Yes, the author is of a very good family; but she is not much among people one knows.	Миссис Вестерн взяла книгу и тотчас же бросила ее, со словами: - Да, эта дама из прекрасной семьи, но ее что-то мало видно в свете.
I have never read it; for the best judges say, there is not much in it."-"I dare not, madam, set up my own opinion," says Sophia, "against the best judges, but there appears to me a great deal of human nature in it; and in many parts so much true tenderness and delicacy, that it hath cost me many a tear."-"Ay, and do you love to cry then?" says the aunt.	Я не читала этой книги, потому что лучшие судьи говорят, что в ней немного хорошего. - Не смею, сударыня, оспаривать мнение лучших судей, - отвечала Софья, - но, мне кажется, в ней есть глубокое понимание человеческой природы; многие места так трогательны и чувствительны, что я не раз плакала, читая ее. - Так ты любишь поплакать? - спросила тетка.
"I love a tender sensation," answered the niece, "and would pay the price of a tear for it at any time."-"Well, but show me," said the aunt, "what was you reading when I came in; there was something very tender in that, I believe, and very loving too.	- Я люблю нежные чувства, - отвечала племянница, - и охотно готова платить за них слезами. - Хорошо, - сказала тетка, - а покажи мне, что ты читала, когда я вошла: должно быть, что-нибудь трогательное, что-нибудь о любви?
You blush, my dear Sophia.	Ты краснеешь, дорогая Софья!

Ah! child, you should read books which would teach you a little hypocrisy, which would instruct you how to hide your thoughts a little better. "-"I hope, madam," answered Sophia,	Ах, друг мой, тебе следовало бы почитать книги, которые научили бы тебя немножко лицемерить, научили бы искусству лучше скрывать свои мысли.
"I have no thoughts which I ought to be ashamed of discovering."-"Ashamed! no," cries the aunt,	- Мне кажется, сударыня, - отвечала Софья, - у меня нет таких мыслей, которых надо стыдиться. - Стыдиться! - воскликнула тетка.
"I don't think you have any thoughts which you ought to be ashamed of; and yet, child, you blushed just now when I mentioned the word loving.	- Нет, я не думаю, чтобы тебе надо было стыдиться своих мыслей. Но все-таки, друг мой, ты только что покраснела при слове "любовь".
Dear Sophy, be assured you have not one thought which I am not well acquainted with; as well, child, as the French are with our motions, long before we put them in execution.	Поверь, милая Софья, все твои мысли передо мной - как на ладони, все равно что движения нашей армии перед французами задолго до их осуществления.
Did you think, child, because you have been able to impose upon your father, that you could impose upon me?	Неужели, душа моя, ты думаешь, что если тебе удалось провести отца, то удастся провести также и меня?
Do you imagine I did not know the reason of your overacting all that friendship for Mr Blifil yesterday?	Неужели ты воображаешь, что я не отгадала причины твоего преувеличенного внимания к мистеру Блайфилу на вчерашнем обеде?
I have seen a little too much of the world, to be so deceived.	Нет, я довольно видела свет, ты меня не обманешь.
Nay, nay, do not blush again.	Полно, не красней!
I tell you it is a passion you need not be ashamed of.	Уверяю тебя, нечего стыдиться этой страсти.
It is a passion I myself approve, and have already brought your father into the approbation of it.	Я ее вполне одобряю и уже склонила отца на твою сторону.
Indeed, I solely consider your inclination; for I would always have that gratified, if possible, though one may sacrifice higher prospects.	Я забочусь единственно о влечении твоего сердца и всегда готова прийти тебе на помощь, хотя бы для этого пришлось пожертвовать более высокими расчетами.
Come, I have news which will delight your very soul.	Знаешь, у меня есть новость, которая порадует тебя до глубины души.
Make me your confident, and I will undertake you shall be happy to the very extent of your wishes."	Доверь мне свои сокровенные мысли, и я ручаюсь тебе, что все твои заветные желания будут исполнены.
"La, madam," says Sophia, looking more foolishly than ever she did in her life, "I know not what to say-why, madam, should you suspect?"-"Nay, no dishonesty," returned Mrs Western.	- Право, сударыня, - отвечала Софья с крайне растерянным видом, - я не знаю, что вам сказать... В чем вы меня подозреваете? - Ни в чем непристойном, - успокоила ее миссис Вестерн.
"Consider, you are speaking to one of your own sex, to an aunt, and I hope you are convinced you speak to a friend.	- Помни, ты говоришь с женщиной, с теткой, и, надеюсь, ты веришь, что - с другом.
Consider, you are only revealing to me what I know already, and what I plainly saw yesterday, through that most artful of all disguises, which you had put on, and which must have deceived any one who had not perfectly known the world.	Помни, ты мне откроешь лишь то, что мне уже известно и что я ясно вчера разглядела, несмотря на твое искуснейшее притворство, которое обмануло бы каждого, кто не знает в совершенстве свет.

Lastly, consider it is a passion which I highly approve."	Помни, наконец, что твое чувство я вполне одобряю.
"La, madam," says Sophia, "you come upon one so unawares, and on a sudden. To be sure, madam, I am not blind-and certainly, if it be a fault to see all human perfections assembled together-but is it possible my father and you, madam, can see with my eyes?"	- Право, сударыня, - пролепетала Софья, - вы нападаете так врасплох, так внезапно... Разумеется, сударыня, я не слепая... и, конечно, если это проступок - видеть все человеческие совершенства, собранные в одном лице... Но возможно ли, чтобы отец и вы, сударыня, смотрели моими глазами?
"I tell you," answered the aunt, "we do entirely approve; and this very afternoon your father hath appointed for you to receive your lover."	- Повторяю, - отвечала тетка, - мы тебя вполне одобряем, и твой отец назначил тебе принять жениха не дальше как сегодня вечером.
"My father, this afternoon!" cries Sophia, with the blood starting from her face.-"Yes, child," said the aunt, "this afternoon.	-Отец... сегодня вечером?! - воскликнула Софья, и краска сбежала с ее лица. - Да, друг мой, сегодня вечером, - продолжала тетка.
You know the impetuosity of my brother's temper.	- Ты ведь знаешь стремительность моего брата.
I acquainted him with the passion which I first discovered in you that evening when you fainted away in the field.	Я рассказала ему о твоем чувстве, которое в первый раз заметила в тот вечер, когда ты упала в обморок на поляне, во время прогулки.
I saw it in your fainting. I saw it immediately upon your recovery. I saw it that evening at supper, and the next morning at breakfast (you know, child, I have seen the world).	Я видела это чувство и в твоем обмороке и после того, как ты очнулась, а также в тот вечер за ужином и на другое утро за завтраком (я, милая, все-таки знаю свет).
Well, I no sooner acquainted my brother, but he immediately wanted to propose it to Allworthy.	Я рассказала об этом брату, и, представь, он в ту же минуту хотел сделать предложение Олверти.
He proposed it yesterday, Allworthy consented (as to be sure he must with joy), and this afternoon, I tell you, you are to put on all your best airs."	Он сделал его вчера, Олверти согласился (разумеется, с радостью согласился), и сегодня вечером, повторяю, тебе надо получше принарядиться.
"This afternoon!" cries Sophia.	- Сегодня вечером! - воскликнула Софья - Вы меня пугаете, милая тетушка!
"Dear aunt, you frighten me out of my senses."	Я, кажется, лишусь чувств.
"O, my dear," said the aunt, "you will soon come to yourself again; for he is a charming young fellow, that's the truth on't."	- Ничего, душечка, - отвечала тетка, - скоро придешь в себя: он, надо отдать ему справедливость, очаровательный молодой человек.
"Nay, I will own," says Sophia, "I know none with such perfections.	- Да, - сказала Софья, - я не знаю никого лучше его.
So brave, and yet so gentle; so witty, yet so inoffensive; so humane, so civil, so genteel, so handsome!	Такой храбрый и при этом такой кроткий, такой остроумный и никого не задевает; такой обходительный, такой вежливый, такой любезный и так хорош собой!
What signifies his being base born, when compared with such qualifications as these?"	Какое может иметь значение его низкое происхождение по сравнению с такими качествами!
"Base born?	- Низкое происхождение?
What do you mean?" said the aunt,	Что ты хочешь этим сказать? - удивилась тетка.

"Mr Blifil base born!"	- Мистер Блайфил низкого происхождения!
Sophia turned instantly pale at this name, and faintly repeated it.	Софья побледнела как полотно при этом имени и едва слышным голосом повторила его.
Upon which the aunt cried, "Mr Blifil-ay, Mr Blifil, of whom else have we been talking?"	- Мистер Блайфил... ну да, мистер Блайфил, а то о ком же мы говорим? - с удивлением сказала тетка.
"Good heavens," answered Sophia, ready to sink, "of Mr Jones, I thought; I am sure I know no other who deserves-"	- Боже мой! - воскликнула Софья, чуть не лишаясь чувств. - Я думала о мистере Джонсе. Кто же, кроме него, заслуживает...
"I protest," cries the aunt, "you frighten me in your turn.	- Теперь ты меня пугаешь, - перебила ее тетка.
Is it Mr Jones, and not Mr Blifil, who is the object of your affection?"	- Неужели мистер Джонс, а не мистер Блайфил избранник твоего сердца?
"Mr Blifil!" repeated Sophia.	- Мистер Блайфил! - повторила Софья.
"Sure it is impossible you can be in earnest; if you are, I am the most miserable woman alive."	- Не может быть, чтобы вы говорили это серьезно, иначе я несчастнейшая женщина на свете!
Mrs Western now stood a few moments silent, while sparks of fiery rage flashed from her eyes.	Несколько минут миссис Вестерн стояла онемелая, со сверкающими от бешенства глазами.
At length, collecting all her force of voice, she thundered forth in the following articulate sounds:	Наконец, собрав всю силу своего голоса, прогремела, отчеканивая каждое слово:
"And is it possible you can think of disgracing your family by allying yourself to a bastard?	- Мыслимое ли это дело! Ты способна думать о том, чтобы опозорить твою семью союзом с незаконнорожденным?
Can the blood of the Westerns submit to such contamination?	Разве может кровь Вестернов потерпеть такое осквернение?!
If you have not sense sufficient to restrain such monstrous inclinations, I thought the pride of our family would have prevented you from giving the least encouragement to so base an affection; much less did I imagine you would ever have had the assurance to own it to my face."	Если у тебя не хватает здравого смысла обуздать такие чудовищные наклонности, так, я думала, хоть фамильная гордость побудит тебя не давать воли столь низкой страсти! Еще меньше я допускала, что у тебя достанет смелости признаться в ней мне!
"Madam," answered Sophia, trembling, "what I have said you have extorted from me.	- Сударыня, - отвечала дрожащая Софья, - вы сами вырвали у меня это признание.
I do not remember to have ever mentioned the name of Mr Jones with approbation to any one before; nor should I now had I not conceived he had your approbation.	Не помню, чтобы я когда-нибудь и кому-нибудь говорила с одобрением о мистере Джонсе; не сказала бы и теперь, если бы не вообразила, что вы одобряете мою любовь.
Whatever were my thoughts of that poor, unhappy young man, I intended to have carried them with me to my grave-to that grave where only now, I find, I am to seek repose."	Каково бы ни было мое мнение об этом несчастном молодом человеке, я намеревалась унести его с собой в могилу - единственное место, в котором я могу теперь найти покой.
Here she sunk down in her chair, drowned in her tears, and, in all the moving silence of unutterable grief, presented a spectacle which must have affected almost the hardest heart.	С этими словами она упала в кресло, заливаясь слезами, и в своем безмолвном, невыразимом словами горе представляла зрелище, способное тронуть самое каменное сердце.
All this tender sorrow, however, raised no compassion in her aunt.	Но эта глубокая скорбь не пробудила в тетке никакого сочувствия.

On the contrary, she now fell into the most violent rage.-"And I would rather," she cried, in a most vehement voice, "follow you to your grave, than I would see you disgrace yourself and your family by such a match.	Напротив, она еще пуще рассвирепела. - Да я скорее провожу тебя в могилу, - запальчиво вскричала она, - чем потерплю, чтобы ты опозорила себя и свою семью такой партией!
O Heavens! could I have ever suspected that I should live to hear a niece of mine declare a passion for such a fellow?	Господи, могла ли я когда-нибудь подумать, что доживу до признания родной племянницы в любви к такому человеку?
You are the first-yes, Miss Western, you are the first of your name who ever entertained so grovelling a thought.	Вы первая - да, мисс Вестерн, вы первая из нашей семьи, которой взбрела в голову такая унизительная мысль!
A family so noted for the prudence of its women"-here she ran on a full quarter of an hour, till, having exhausted her breath rather than her rage, she concluded with threatening to go immediately and acquaint her brother.	Род наш всегда отличался благоразумием своей женской половины... - И миссис Вестерн говорила без умолку целых четверть часа, пока, скорее надсадивши голос, чем утолив свое бешенство, не заключила угрозой, что сейчас же пойдет к брату и расскажет ему все.
Sophia then threw herself at her feet, and laying hold of her hands, begged her with tears to conceal what she had drawn from her; urging the violence of her father's temper, and protesting that no inclinations of hers should ever prevail with her to do anything which might offend him.	Тогда Софья бросилась к ее ногам и, схватив за руку, со слезами начала просить ее сохранить в тайне вырвавшееся нечаянно признание; она говорила о крутом нраве отца и клятвенно уверяла, что никакая страсть не заставит ее сделать что-нибудь ему неугодное.
Mrs Western stood a moment looking at her, and then, having recollected herself, said, "That on one consideration only she would keep the secret from her brother; and this was, that Sophia should promise to entertain Mr Blifil that very afternoon as her lover, and to regard him as the person who was to be her husband."	Миссис Вестерн с минуту смотрела на нее молча, потом, собравшись с мыслями, сказала, что скроет тайну от брата только при одном условии: именно, если Софья пообещает принять мистера Блайфила сегодня вечером как жениха и смотреть на него как на будущего мужа.
Poor Sophia was too much in her aunt's power to deny her anything positively; she was obliged to promise that she would see Mr Blifil, and be as civil to him as possible; but begged her aunt that the match might not be hurried on. She said, "Mr Blifil was by no means agreeable to her, and she hoped her father would be prevailed on not to make her the most wretched of women."	Бедная Софья была слишком во власти тетки, чтобы решительно отказать ей в чем-нибудь. Ей пришлось пообещать, что она выйдет к мистеру Блайфилу и будет с ним любезна, насколько это в ее силах, но она просила тетку не торопить свадьбу, сказав, что мистер Блайфил ей совсем не по сердцу и она надеется упросить отца не делать ее несчастнейшей из женщин.
Mrs Western assured her, "That the match was entirely agreed upon, and that nothing could or should prevent it.	На это миссис Вестерн отвечала ей, что свадьба -дело окончательно решенное, которого ничто не может и не должно расстроить.
I must own," said she, "I looked on it as on a matter of indifference; nay, perhaps, had some scruples about it before, which were actually got over by my thinking it highly agreeable to your own inclinations; but now I regard it as the most eligible thing in the world: nor shall there be, if I can prevent it, a moment of time lost on the occasion."	- Должна признаться, - сказала она, - я сначала смотрела на этот брак как на вещь несущественную, и даже, пожалуй, у меня были на этот счет кое-какие сомнения, которые, однако, рассеялись при мысли, что это вполне отвечает твоим собственным желаниям; теперь же я вижу в нем самую настоятельную необходимость и, насколько от меня зависит, не позволю терять даром ни одной минуты.

Sophia replied, "Delay at least, madam, I may expect from both your goodness and my father's.	- По крайней мере я вправе ожидать, сударыня, -возразила Софья, - что вы и отец будете настолько добры и дадите мне отсрочку.
Surely you will give me time to endeavour to get the better of so strong a disinclination as I have at present to this person."	Ведь надо же мне время, чтобы преодолеть мое отвращение к этому господину.
The aunt answered, "She knew too much of the world to be so deceived; that as she was sensible another man had her affections, she should persuade Mr Western to hasten the match as much as possible.	Тетка на это отвечала, что она слишком хорошо знает свет и на эту удочку не попадется: напротив, так как ей известно теперь, что другой человек пользуется расположением племянницы, то она постарается убедить мистера Вестерна всячески поторопиться со свадьбой.
It would be bad politics, indeed," added she, "to protract a siege when the enemy's army is at hand, and in danger of relieving it.	- Плохая была бы тактика, - прибавила она, -затягивать осаду, когда неприятельская армия под носом и каждую минуту может снять ее.
No, no, Sophy," said she, "as I am convinced you have a violent passion which you can never satisfy with honour, I will do all I can to put your honour out of the care of your family: for when you are married those matters will belong only to the consideration of your husband.	Нет, нет, Софи, если уж ты поддалась безрассудной страсти, которую не можешь удовлетворить без ущерба для своей чести, то я должна принять все меры, чтобы избавить нашу семью от заботы беречь твою честь, - ибо, когда ты выйдешь замуж, все это будет касаться только твоего мужа.
I hope, child, you will always have prudence enough to act as becomes you; but if you should not, marriage hath saved many a woman from ruin."	Надеюсь, душа моя, ты будешь достаточно благоразумна, чтобы вести себя прилично; а если нет, то замужество спасало многих женщин от гибели.
Sophia well understood what her aunt meant; but did not think proper to make her an answer.	Софья хорошо поняла, на что намекала тетка, но не сочла нужным отвечать ей.
However, she took a resolution to see Mr Blifil, and to behave to him as civilly as she could, for on that condition only she obtained a promise from her aunt to keep secret the liking which her ill fortune, rather than any scheme of Mrs Western, had unhappily drawn from her.	Так или иначе, она решила выйти к мистеру Блайфилу и быть с ним как можно любезнее, ибо только при этом условии тетка давала ей обещание хранить тайну ее любви, которая была так несчастливо раскрыта скорее злой судьбой Софьи, чем каким-нибудь тонким ходом миссис Вестерн.
Chapter vi.	ГЛАВА VI,
- Containing a dialogue between Sophia and Mrs Honour, which may a little relieve those tender affections which the foregoing scene may have raised in the mind of a good-natured reader.	содержащая разговор Софьи с миссис Гонорой, который немного умерит волнение доброго читателя, если он расчувствовался под влиянием только что описанной сцены
Mrs Western having obtained that promise from her niece which we have seen in the last chapter, withdrew; and presently after arrived Mrs Honour.	Получив от племянницы упомянутое обещание, миссис Вестерн ушла, и тотчас же вслед за ней явилась миссис Гонора.
She was at work in a neighbouring apartment, and had been summoned to the keyhole by some vociferation in the preceding dialogue, where she had continued during the remaining part of it.	Она сидела за работой в соседней комнате, и какая-то чересчур громкая фраза в разговоре миссис Вестерн с Софьей привлекла ее к замочной скважине, от которой она уже не отрывалась до самого конца разговора.

At her entry into the room, she found Sophia standing motionless, with the tears trickling from her eyes.	Войдя в комнату, она застала Софью стоящей неподвижно, со струившимися по лицу слезами.
Upon which she immediately ordered a proper quantity of tears into her own eyes, and then began,	Тогда миссис Гонора немедленно вызвала приличное количестве слез на свои глаза и спросила:
"O Gemini, my dear lady, what is the matter?"-"Nothing," cries Sophia.	- Боже милостивый, что с вами, дорогая барышня? - Ничего, - сквозь слезы отвечала Софья.
"Nothing!	- Ничего?..
O dear Madam!" answers Honour, "you must not tell me that, when your ladyship is in this taking, and when there hath been such a preamble between your ladyship and Madam Western."-"Don't teaze me," cries Sophia;	Нет, милая барышня, вы мне этого не говорите, -продолжала Гонора, - на вас лица нет! И у вашей милости был такой разговор с мадам Вестерн... - Не раздражай меня! - перебила ее Софья.
"I tell you nothing is the matter.	- Говорю тебе, что ничего особенного.
Good heavens! why was I born?"-"Nay, madam," says Mrs Honour, "you shall never persuade me that your la'ship can lament yourself so for nothing.	Боже мой, зачем я на свет родилась! - Нет, сударыня, - продолжала Гонора, - ни за что не поверю, чтобы ваша милость могли так убиваться из-за пустяков.
To be sure I am but a servant; but to be sure I have been always faithful to your la'ship, and to be sure I would serve your la'ship with my life."-"My dear Honour," says Sophia, "'tis not in thy power to be of any service to me.	Конечно, я простая служанка, но, верьте слову, я всегда была предана вашей милости и, верьте слову, жизни бы не пожалела ради вашей милости. - Нет, милая Гонора, - сказала Софья, -ты ничем мне не можешь помочь.
I am irretrievably undone. "-"Heaven forbid!" answered the waiting-woman; "but if I can't be of any service to you, pray tell me, madam-it will be some comfort to me to know-pray, dear ma'am, tell me what's the matter."-"My father," cries Sophia, "is going to marry me to a man I both despise and hate."-"O dear, ma'am," answered the other, "who is this wicked man? for to be sure he is very bad, or your la'ship would not despise him. "-"His name is poison to my tongue," replied Sophia: "thou wilt know it too soon."	Я погибла безвозвратно. - Боже упаси! -воскликнула горничная. - Но пусть даже я не могу ничем вам помочь, все-таки прошу вас, барышня, расскажите мне, что случилось, - на душе будет легче, когда узнаю. Пожалуйста, расскажите, дорогая барышня! - Батюшка хочет выдать меня за человека, которого я презираю и ненавижу, - отвечала Софья. - Вот беда-то! Кто же этот негодник? - спросила Гонора. - Уж верно дурной человек, если ваша милость презирает его. - Самое имя его мне противно, - отвечала Софья. - Ты скоро его узнаешь.
Indeed, to confess the truth, she knew it already, and therefore was not very inquisitive as to that point.	Сказать правду, Гонора уже знала, о ком идет речь, и потому не стала надоедать расспросами.
She then proceeded thus: "I don't pretend to give your la'ship advice, whereof your la'ship knows much better than I can pretend to, being but a servant; but, i-fackins! no father in England should marry me against my consent.	- Не смею давать совета вашей милости, -проговорила она, - ваша милость знает, что делать, лучше, чем я, простая служанка; только меня, ей-богу, никакой отец в Англии не выдал бы замуж против воли.
And, to be sure, the 'squire is so good, that if he did but know your la'ship despises and hates the young man, to be sure he would not desire you to marry him.	И, верьте слову, сквайр такой добрый, что если б только он узнал, как ваша милость презирает и ненавидит кавалера, так, верьте слову, не пожелал бы выдать вас за него.

And if your la'ship would but give me leave to tell my master so. To be sure, it would be more properer to come from your own mouth; but as your la'ship doth not care to foul your tongue with his nasty name-"-"You are mistaken, Honour," says Sophia; "my father was determined before he ever thought fit to mention it to me. "-"More shame for him," cries Honour: "you are to go to bed to him, and not master: and thof a man may be a very proper man, yet every woman mayn't think him handsome alike.	И если б ваша милость разрешили мне сказать об этом барину... оно, конечно, было бы пристойнее вашей милости самой поговорить с ним; но уж если ваша милость не хочет язык марать его грязным именем... - Ты ошибаешься, Гонора, -прервала ее Софья, - батюшка порешил дело, не сочтя нужным даже сказать мне об этом. - Стыда у него нет! - сказала Гонора. - Ведь вам с ним жить, а не барину. Бывает, что и пригожий человек, а не всякой женщине нравится.
I am sure my master would never act in this manner of his own head.	Поверьте, барин никогда не сделал бы этого по своему почину.
I wish some people would trouble themselves only with what belongs to them; they would not, I believe, like to be served so, if it was their own case; for though I am a maid, I can easily believe as how all men are not equally agreeable. And what signifies your la'ship having so great a fortune, if you can't please yourself with the man you think most handsomest?	Лучше бы иным не соваться не в свое дело; небось, им бы самим не понравилось, если б кто вздумал им так услужить; я хоть и горничная, но согласна, что не все мужчины одинаково нравятся. И на что тогда вашей милости богатство, если вы не можете тешиться с тем, кто для вас всех милее?
Well, I say nothing; but to be sure it is a pity some folks had not been better born; nay, as for that matter, I should not mind it myself; but then there is not so much money; and what of that? your la'ship hath money enough for both; and where can your la'ship bestow your fortune better? for to be sure every one must allow that he is the most handsomest, charmingest, finest, tallest, properest man in the world. "-"What do you mean by running on in this manner to me?" cries Sophia, with a very grave countenance.	Я это так говорю, а только жаль, что иные люди не господами родились; сама я не посмотрела бы на это. Денег только поменьше, ну так что ж? У вашей милости денег довольно для двоих. А с кем бы вы лучше ими распорядились? Ведь, верьте слову, всякий согласится, что он самый пригожий, самый очаровательный, самый приветливый, самый статный мужчина на свете. - Что это ты рекой разливаешься? - сказала Софья, нахмурившись.
"Have I ever given any encouragement for these liberties?"-"Nay, ma'am, I ask pardon; I meant no harm," answered she; "but to be sure the poor gentleman hath run in my head ever since I saw him this morning.	- Разве я подавала тебе когда-нибудь повод к таким вольностям? - Прошу прощения, сударыня, дурного у меня в мыслях не было, -отвечала Г онора. - Но, верьте слову, как встретила я его сегодня поутру, так все он, бедняжка, у меня из головы не выходит.
To be sure, if your la'ship had but seen him just now, you must have pitied him.	Верьте слову, и вашей милости жалко бы его стало, если б вы его видели.
Poor gentleman!	Бедняжка!
I wishes some misfortune hath not happened to him; for he hath been walking about with his arms across, and looking so melancholy, all this morning: I vow and protest it made me almost cry to see him."-"To see whom?" says Sophia.	Боюсь, как бы беды с ним не случилось: все утро он ходил, скрестив руки, грустный такой, что, ей-богу, я чуть не заплакала, на него глядя. - Глядя на кого? - спросила Софья.
"Poor Mr Jones," answered Honour.	- На бедного мистера Джонса, - отвечала Гонора,
"See him! why, where did you see him?" cries Sophia.	-Ты его видела? Где ты его видела?
"By the canal, ma'am," says Honour.	- У канала, сударыня.

"There he hath been walking all this morning, and at last there he laid himself down: I believe he lies there still.	Он там целое утро расхаживал, а потом прилег; верно, до сих пор лежит.
To be sure, if it had not been for my modesty, being a maid, as I am, I should have gone and spoke to him.	Если б только не моя девичья скромность, так, верьте слову, я бы подошла и поговорила с ним.
Do, ma'am, let me go and see, only for a fancy, whether he is there still."-"Pugh!" says Sophia.	Позвольте, сударыня, я схожу и взгляну, так, из любопытства, там ли он еще? - Что ты! -воскликнула Софья.
"There! no, no: what should he do there?	- Нет, нет! Что ему там делать?
He is gone before this time, to be sure.	Наверно, давно уж ушел.
Besides, why-what-why should you go to see? besides, I want you for something else.	Да кроме того... зачем... зачем тебе ходить? Кроме того, ты мне здесь нужна.
Go, fetch me my hat and gloves.	Поди принеси мне шляпу и перчатки.
I shall walk with my aunt in the grove before dinner."	Я пойду с тетушкой в рощу прогуляться перед обедом.
Honour did immediately as she was bid, and Sophia put her hat on; when, looking in the glass, she fancied the ribbon with which her hat was tied did not become her, and so sent her maid back again for a ribbon of a different colour; and then giving Mrs Honour repeated charges not to leave her work on any account, as she said it was in violent haste, and must be finished that very day, she muttered something more about going to the grove, and then sallied out the contrary way, and walked, as fast as her tender trembling limbs could carry her, directly towards the canal.	Гонора немедленно исполнила приказание, и Софья надела шляпу; но, посмотревшись в зеркало, она решила, что лента, которой повязана была шляпа, ей не к лицу, и снова послала горничную - за лентой другого цвета; потом, несколько раз повторив миссис Г оноре приказание ни под каким видом не оставлять работы, потому что она очень спешная и непременно должна быть окончена сегодня же, она пробормотала еще что-то о прогулке в рощу и со всей скоростью, какую позволяли ей дрожащие ноги, устремилась в кротивоположную сторону, прямо к каналу.
Jones had been there as Mrs Honour had told her; he had indeed spent two hours there that morning in melancholy contemplation on his Sophia, and had gone out from the garden at one door the moment she entered it at another.	Джонс действительно был там, как сказала миссис Г онора; он провел утром целых два часа в грустных размышлениях о своей Софье и вышел из сада в одну калитку в ту самую минуту, когда она входила в другую.
So that those unlucky minutes which had been spent in changing the ribbons, had prevented the lovers from meeting at this time;-a most unfortunate accident, from which my fair readers will not fail to draw a very wholesome lesson.	Таким образом, несколько несчастных минут, посвященных перемене ленты, помешали свиданию влюбленных - прискорбнейшая случайность, которая пусть послужит моим прекрасным читательницам благодетельным уроком.
And here I strictly forbid all male critics to intermeddle with a circumstance which I have recounted only for the sake of the ladies, and upon which they only are at liberty to comment.	А всем критикам мужского пола я строго запрещаю соваться в это дело, рассказанное в поучение дамам, которые одни только вольны делать по поводу него замечания.
Chapter vii.	ГЛАВА VII
- A picture of formal courtship in miniature, as it always ought to be drawn, and a scene of a tenderer kind painted at full length.	Изображение церемонною визита жениха к невесте, сделанное в миниатюре, как это и подобает, и сцена более нежная, нарисованная в натуральную величину

It was well remarked by one (and perhaps by more), that misfortunes do not come single.	Кем-то (может быть, даже многими) было справедливо замечено, что беда не приходит одна.
This wise maxim was now verified by Sophia, who was not only disappointed of seeing the man she loved, but had the vexation of being obliged to dress herself out, in order to receive a visit from the man she hated.	Это мудрое замечание оправдалось теперь на Софье, которой не только не удалось свидеться с любимым человеком, но пришлось еще скрепя сердце принарядиться, чтобы принять человека ей ненавистного.
That afternoon Mr Western, for the first time, acquainted his daughter with his intention; telling her, he knew very well that she had heard it before from her aunt.	К вечеру мистер Вестерн в первый раз сообщил дочери о своем намерении, прибавив, что ей уже, наверное, известно об этом от тетки.
Sophia looked very grave upon this, nor could she prevent a few pearls from stealing into her eyes.	Лицо Софьи опечалилось, и несколько слезинок невольно навернулось ей на глаза.
"Come, come," says Western, "none of your maidenish airs; I know all; I assure you sister hath told me all."	- Полно, полно, без этих девичьих штучек! -сказал Вестерн. - Я все знаю. Сестра мне все рассказала.
"Is it possible," says Sophia, "that my aunt can have betrayed me already?"-"Ay, ay," says Western; "betrayed you! ay.	- Возможно ли? - воскликнула Софья. - Неужели тетушка меня выдала? - Ну вот, уж и выдала!
Why, you betrayed yourself yesterday at dinner.	Сама ты себя выдала вчера за обедом.
You showed your fancy very plainly, I think.	Уж чего яснее показала, к кому лежит твое сердце.
But you young girls never know what you would be at. So you cry because I am going to marry you to the man you are in love with!	Но вы, девчонки, сами не знаете, чего хотите: плачет, что я собираюсь повенчать ее с тем, кого она любит!
Your mother, I remember, whimpered and whined just in the same manner; but it was all over within twenty-four hours after we were married: Mr Blifil is a brisk young man, and will soon put an end to your squeamishness.	Твоя мамаша, помню, совершенно так же ныла и хныкала, а через двадцать четыре часа после венца все как рукой сняло. Мистер Блайфил парень не промах и живо положит конец твоим причудам.
Come, chear up, chear up; I expect un every minute."	Ну-ну, ободрись, смотри веселей! Я жду его каждую минуту.
Sophia was now convinced that her aunt had behaved honourably to her: and she determined to go through that disagreeable afternoon with as much resolution as possible, and without giving the least suspicion in the world to her father.	Тут Софья убедилась, что тетка ее не подвела; она решила стойко выдержать испытание сегодняшнего визита, не подавая отцу ни малейшего повода к подозрению.
Mr Blifil soon arrived; and Mr Western soon after withdrawing, left the young couple together.	Мистер Блайфил вскоре приехал; побыв с ним недолго, мистер Вестерн оставил молодых людей наедине.
Here a long silence of near a quarter of an hour ensued; for the gentleman who was to begin the conversation had all the unbecoming modesty which consists in bashfulness.	Последовало глубокое молчание, продолжавшееся целых четверть часа: кавалер, который должен был начать разговор, оказался весьма некстати скромен и застенчив.
He often attempted to speak, and as often suppressed his words just at the very point of utterance.	Несколько раз он пытался заговорить, но проглатывал слова, прежде чем они успевали слететь у него с языка.

At last out they broke in a torrent of far-fetched and high-strained compliments, which were answered on her side by downcast looks, half bows, and civil monosyllables.	Наконец они вылились потоком натянутых и высокопарных комплиментов, на которые Софья отвечала потупленными взорами, полупоклонами и односложными фразами.
Blifil, from his inexperience in the ways of women, and from his conceit of himself, took this behaviour for a modest assent to his courtship; and when, to shorten a scene which she could no longer support, Sophia rose up and left the room, he imputed that, too, merely to bashfulness, and comforted himself that he should soon have enough of her company.	Неопытный в обращении с женщинами и самонадеянный, Блайфил принял все это за выражение скромного согласия на его предложение, и когда Софья встала и вышла из комнаты, чтобы сократить эту сцену, которую она не в силах была вынести дольше, он приписал это тоже простой застенчивости и утешился при мысли, что скоро будет наслаждаться ее обществом сколько ему вздумается.
He was indeed perfectly well satisfied with his prospect of success; for as to that entire and absolute possession of the heart of his mistress which romantic lovers require, the very idea of it never entered his head.	Он остался вполне удовлетворен перспективой счастливого будущего; ибо что касается полного и безраздельного обладания сердцем возлюбленной, к которому стремятся романтические поклонники, то самая мысль об этом никогда не приходила ему в голову.
Her fortune and her person were the sole objects of his wishes, of which he made no doubt soon to obtain the absolute property; as Mr Western's mind was so earnestly bent on the match; and as he well knew the strict obedience which Sophia was always ready to pay to her father's will, and the greater still which her father would exact, if there was occasion.	Единственным предметом его желаний было богатство Софьи и сама она, и он не сомневался, что и то, и другое скоро сделается его полной собственностью, поскольку мистер Вестерн твердо решил выдать за него дочь и поскольку он хорошо знал, что Софья всегда готова беспрекословно исполнять волю отца, даже если бы тот потребовал от нее гораздо большего.
This authority, therefore, together with the charms which he fancied in his own person and conversation, could not fail, he thought, of succeeding with a young lady, whose inclinations were, he doubted not, entirely disengaged.	Таким образом, отцовская власть в соединении с чарами его собственной наружности и обращенияне преминут, думал он, оказать должное действие на молодую девушку, сердце которой, он не сомневался, было совершенно свободно.
Of Jones he certainly had not even the least jealousy; and I have often thought it wonderful that he had not.	Он ни капельки не ревновал к Джонсу; иной раз это меня даже удивляло.
Perhaps he imagined the character which Jones bore all over the country (how justly, let the reader determine), of being one of the wildest fellows in England, might render him odious to a lady of the most exemplary modesty.	Может быть, он думал, что слава отъявленнейшего волокиты, ходившая кругом о Джонсе (насколько справедливо - пусть решает читатель), должна оттолкнуть от него девушку примерной скромности.
Perhaps his suspicions might be laid asleep by the behaviour of Sophia, and of Jones himself, when they were all in company together.	А может быть, его подозрения были усыплены поведением Софьи и самого Джонса, когда им случалось бывать всем вместе.
Lastly, and indeed principally, he was well assured there was not another self in the case.	Наконец, и главное, он был твердо уверен, что у него нет соперников.
He fancied that he knew Jones to the bottom, and had in reality a great contempt for his understanding, for not being more attached to his own interest.	Он воображал, что знает Джонса насквозь, и питал к нему глубокое презрение за недостаточную заботливость о собственных интересах.

He had no apprehension that Jones was in love with Sophia; and as for any lucrative motives, he imagined they would sway very little with so silly a fellow.	Он не допускал и мысли, что Джонс может любить Софью; а что касается корыстных соображений, то, по его мнению, они не могли играть большой роли у такого глупца.
Blifil, moreover, thought the affair of Molly Seagrim still went on, and indeed believed it would end in marriage; for Jones really loved him from his childhood, and had kept no secret from him, till his behaviour on the sickness of Mr Allworthy had entirely alienated his heart; and it was by means of the quarrel which had ensued on this occasion, and which was not yet reconciled, that Mr Blifil knew nothing of the alteration which had happened in the affection which Jones had formerly borne towards Molly.	Кроме того, Блайфил предполагал, что связь Джонса с Молли Сигрим все еще продолжается, и был убежден, что она кончится женитьбой. Надо сказать, что Джонс любил его с детства и не имел от него никаких тайн, пока поведение Блайфила во время болезни мистера Олверти окончательно не отшатнуло его от сверстника; ссора, возникшая между ними по этому поводу и еще не улаженная, была причиной полного неведения Блайфила об изменении прежних отношений Джонса и Молли.
From these reasons, therefore, Mr Blifil saw no bar to his success with Sophia.	По всем этим причинам мистер Блайфил не видел никаких препятствий для успешного завершения своего сватовства к Софье.
He concluded her behaviour was like that of all other young ladies on a first visit from a lover, and it had indeed entirely answered his expectations.	Он решил, что поведение Софьи ничем не отличалось от поведения любой барышни во время первого визита жениха, и оно вполне соответствовало его ожиданиям.
Mr Western took care to way-lay the lover at his exit from his mistress.	Мистер Вестерн позаботился подстеречь жениха при выходе его от невесты.
He found him so elevated with his success, so enamoured with his daughter, and so satisfied with her reception of him, that the old gentleman began to caper and dance about his hall, and by many other antic actions to express the extravagance of his joy; for he had not the least command over any of his passions; and that which had at any time the ascendant in his mind hurried him to the wildest excesses.	Сквайр нашел Блайфила в таком приподнятом состоянии от успеха, таким влюбленным в дочь его и довольным оказанным ему приемом, что на радостях пустился приплясывать, скакать и выделывать по зале самые странные курбеты, ибо совершенно не умел сдерживать своих страстей и всякое овладевшее им чувство толкало его на самые дикие выходки.
As soon as Blifil was departed, which was not till after many hearty kisses and embraces bestowed on him by Western, the good squire went instantly in quest of his daughter, whom he no sooner found than he poured forth the most extravagant raptures, bidding her chuse what clothes and jewels she pleased; and declaring that he had no other use for fortune but to make her happy. He then caressed her again and again with the utmost profusion of fondness, called her by the most endearing names, and protested she was his only joy on earth.	Сейчас же после отъезда Блайфила, который должен был предварительно выдержать сотню поцелуев и объятий Вестерна, добрый сквайр отправился к дочери и, найдя ее, осыпал самыми восторженными похвалами, предложил ей выбирать какие угодно платья и драгоценности и объявил, что отдаст все свое богатство, лишь бы сделать ее счастливой; затем снова и снова ласкал ее, не скупясь на проявления своих чувств, называл самыми нежными именами и поклялся, что она его единственная радость на свете.

Sophia perceiving her father in this fit of affection, which she did not absolutely know the reason of (for fits of fondness were not unusual to him, though this was rather more violent than ordinary), thought she should never have a better opportunity of disclosing herself than at present, as far at least as regarded Mr Blifil; and she too well foresaw the necessity which she should soon be under of coming to a full explanation.	При виде этого порыва нежности, причина которого была ей совершенно неизвестна (такие порывы были не редкостью у сквайра, хотя нынешний отличался особенно бурным характером), Софья подумала, что, пожалуй, не встретит более благоприятного случая открыть свои чувства, по крайней мере в отношении мистера Блайфила, тем более что рано или поздно ей все равно не миновать объяснения.
After having thanked the squire, therefore, for all his professions of kindness, she added, with a look full of inexpressible softness,	Итак, поблагодарив отца за всю его доброту, она прибавила с невыразимо нежным взглядом:
"And is it possible my papa can be so good to place all his joy in his Sophy's happiness?" which Western having confirmed by a great oath, and a kiss; she then laid hold of his hand, and, falling on her knees, after many warm and passionate declarations of affection and duty, she begged him "not to make her the most miserable creature on earth by forcing her to marry a man whom she detested.	- Так это правда, что для моего дорогого папы нет большей радости, чем видеть свою Софью счастливой? Вестерн подтвердил свои слова клятвой и поцелуем; тогда, схватив его за руку и упав на колени, Софья, после жарких заверений в своей любви и покорности, стала просить его не делать ее несчастнейшей из женщин, заставляя выйти за ненавистного ей человека.
This I entreat of you, dear sir," said she, "for your sake, as well as my own, since you are so very kind to tell me your happiness depends on mine."-"How! what!" says Western, staring wildly.	- Я умоляю вас об этом, дорогой папа, - сказала она, - столько же ради вас, сколько и ради себя: ведь вы были так добры сказать мне, что все ваше счастье зависит от моего. - Как? Что? -проговорил Вестерн, дико смотря на нее.
"Oh! sir," continued she, "not only your poor Sophy's happiness; her very life, her being, depends upon your granting her request.	- И не только счастье вашей бедной Софьи, -продолжала она, - но самая ее жизнь, ее существование зависят от исполнения этой просьбы.
I cannot live with Mr Blifil.	Я не могу жить с мистером Блайфилом.
To force me into this marriage would be killing me."-"You can't live with Mr Blifil?" says Western.	Принудить меня к этому браку - значит убить меня. - Ты не можешь жить с мистером Блайфилом? - изумился Вестерн.
"No, upon my soul I can't," answered Sophia.	- Не могу, клянусь вам жизнью! - отвечала Софья.
"Then die and be d-d," cries he, spurning her from him.	- Так умри и будь проклята! - закричал он, отталкивая от себя дочь.
"Oh! sir," cries Sophia, catching hold of the skirt of his coat, "take pity on me, I beseech you.	- Сжальтесь, батюшка, заклинаю вас! - взмолилась Софья, хватая отца за полу кафтана.
Don't look and say such cruel-Can you be unmoved while you see your Sophy in this dreadful condition?	- Не смотрите на меня так сурово, не говорите таких страшных слов... Неужели вас не трогает отчаяние вашей Софьи?
Can the best of fathers break my heart?	Неужели лучший из отцов разобьет мое сердце?
Will he kill me by the most painful, cruel, lingering death?"-"Pooh! pooh!" cries the squire; "all stuff and nonsense; all maidenish tricks.	Неужели он предаст меня мучительной, жестокой, медленной смерти? - Вздор! Не верю! - отвечал сквайр. - Девичьи фокусы!
Kill you, indeed!	Предам тебя смерти? Глупости какие!
Will marriage kill you?"-"Oh! sir," answered Sophia, "such a marriage is worse than death.	Разве замужество убьет тебя? - Ах, батюшка! Такое замужество хуже смерти.

He is not even indifferent; I hate and detest him."-"If you detest un never so much," cries Western, "you shall ha'un." This he bound by an oath too shocking to repeat; and after many violent asseverations, concluded in these words: "I am resolved upon the match, and unless you consent to it I will not give you a groat, not a single farthing; no, though I saw you expiring with famine in the street, I would not relieve you with a morsel of bread.	Я не просто равнодушна к нему: я его ненавижу, терпеть не могу! - Можешь ненавидеть сколько угодно, а все-таки будешь его женой! - закричал Вестерн, подкрепив свои слова таким непристойным ругательством, что мы не решаемся повторить его, и после целого каскада проклятие заключил свою речь словами: - Я решил сыграть эту свадьбу, и если ты не согласна, я не дам тебе ни гроша, ни полушки! Куска хлеба не подам, если увижу, что ты умираешь с голоду на улице!
This is my fixed resolution, and so I leave you to consider on it."	Это мое решение непреложно, и предлагаю тебе о нем поразмыслить.
He then broke from her with such violence, that her face dashed against the floor; and he burst directly out of the room, leaving poor Sophia prostrate on the ground.	Сказав это, он так резко рванулся от нее, что она упала лицом в землю, и выбежал из комнаты, оставив бедную Софью распростертой на полу.
When Western came into the hall, he there found Jones; who seeing his friend looking wild, pale, and almost breathless, could not forbear enquiring the reason of all these melancholy appearances.	Войдя в залу, Вестерн встретил Джонса, и тот, пораженный его диким взглядом, бледностью и прерывистым дыханием, с беспокойством спросил о причине столь горестного вида.
Upon which the squire immediately acquainted him with the whole matter, concluding with bitter denunciations against Sophia, and very pathetic lamentations of the misery of all fathers who are so unfortunate to have daughters.	Сквайр тотчас же рассказал ему все случившееся, закончив резкими обвинениями против Софьи и патетическими жалобами на горькую участь отцов, которых судьба наградила дочерьми.
Jones, to whom all the resolutions which had been taken in favour of Blifil were yet a secret, was at first almost struck dead with this relation; but recovering his spirits a little, mere despair, as he afterwards said, inspired him to mention a matter to Mr Western, which seemed to require more impudence than a human forehead was ever gifted with.	Джонс, ничего еще не знавший о счастье, выпавшем на долю Блайфила, в первую минуту был как громом поражен этим известием; но через минуту он немного овладел собой, и отчаяние, как говорил он после, внушило ему мысль обратиться к мистеру Вестерну с предложением, для которого, с первого взгляда, требовалось беспримерное бесстыдство.
He desired leave to go to Sophia, that he might endeavour to obtain her concurrence with her father's inclinations.	Он попросил разрешения пойти к Софье и попробовать добиться от нее подчинения воле отца.
If the squire had been as quicksighted as he was remarkable for the contrary, passion might at present very well have blinded him.	Даже если бы сквайр отличался проницательностью, равной его близорукости, то возбужденное состояние, в котором он находился в ту минуту, ослепило бы его.
He thanked Jones for offering to undertake the office, and said,	Он поблагодарил Джонса за предложение уладить это дело, сказав ему:
"Go, go, prithee, try what canst do;" and then swore many execrable oaths that he would turn her out of doors unless she consented to the match.	"Ступай, ступай, попробуй сделать, что можешь", - и в заключение несколько раз поклялся, что выгонит дочь со двора, если она не согласится на этот брак.
Chapter viii.	ГЛАВА VIII
- The meeting between Jones and Sophia.	Свидание Джонса с Софьей

Jones departed instantly in quest of Sophia, whom he found just risen from the ground, where her father had left her, with the tears trickling from her eyes, and the blood running from her lips.	Джонс в ту же минуту отправился к Софье и нашел ее только что поднявшейся на ноги, со струившимися из глаз слезами и кровью на губах.
He presently ran to her, and with a voice full at once of tenderness and terrour, cried,	Он бросился к ней и голосом, полным нежности и страха, спросил:
"O my Sophia, what means this dreadful sight?"	- Милая Софья! Что означает этот ужасный вид?
She looked softly at him for a moment before she spoke, and then said,	Она ласково посмотрела на него и сказала:
"Mr Jones, for Heaven's sake how came you here?-Leave me, I beseech you, this moment. "-"Do not," says he, "impose so harsh a command upon me-my heart bleeds faster than those lips.	- Мистер Джонс, ради бога, как вы сюда попали? Оставьте меня сию минуту, умоляю вас! - Не давайте мне такого жестокого приказания, -отвечал он. - Сердце мое обливается кровью больше, чем ваши губы.
O Sophia, how easily could I drain my veins to preserve one drop of that dear blood. "-"I have too many obligations to you already," answered she, "for sure you meant them such." Here she looked at him tenderly almost a minute, and then bursting into an agony, cried, "Oh, Mr Jones, why did you save my life? my death would have been happier for us both."-"Happier for us both!" cried he.	О Софья, с какой радостью я пролил бы всю свою кровь, чтобы спасти одну каплю вашей! -Я и без того уже слишком многим вам обязана, вы, конечно, это знаете, - сказала Софья, устремив на него долгий нежный взгляд, потом со страдальчески исказившимся лицом воскликнула: - Ах, мистер Джонс, зачем спасли вы мою жизнь? Смерть моя принесла бы нам обоим больше счастья! - Принесла бы больше счастья! -воскликнул Джонс.
"Could racks or wheels kill me so painfully as Sophia's-I cannot bear the dreadful sound.	- Мне легче было бы умереть на дыбе, на колесе, чем перенести... вашу... не могу даже вымолвить этого страшного слова!
Do I live but for her?"	Для кого же я живу, как не для вас?
Both his voice and looks were full of inexpressible tenderness when he spoke these words; and at the same time he laid gently hold on her hand, which she did not withdraw from him; to say the truth, she hardly knew what she did or suffered.	И голос и взгляд его были полны невыразимой нежности, когда он произносил эти слова; в то же время Джонс мягко взял Софью за руку, и она ее не отняла; по правде сказать, вряд ли она и сознавала, что делает или что с ней делается.
A few moments now passed in silence between these lovers, while his eyes were eagerly fixed on Sophia, and hers declining towards the ground: at last she recovered strength enough to desire him again to leave her, for that her certain ruin would be the consequence of their being found together; adding,	Несколько минут влюбленные провели в молчании; пылкие взоры Джонса были устремлены на Софью, а она стояла потупив глаза в землю. Наконец она собралась с силами и снова попросила его оставить ее, говоря, что она неминуемо погибла, если их застанут вместе.
"Oh, Mr Jones, you know not, you know not what hath passed this cruel afternoon."-"I know all, my Sophia," answered he; "your cruel father hath told me all, and he himself hath sent me hither to you."-"My father sent you to me!" replied she: "sure you dream."-"Would to Heaven," cries he, "it was but a dream!	- Ах, мистер Джонс, - прибавила она, - вы не знаете, какая ужасная вещь произошла сегодня!- Я знаю все, дорогая Софья, - отвечал он. -Жестокий отец ваш рассказал мне все и сам послал меня сюда к вам. - Отец прислал вас ко мне? - воскликнула она. - Да вы бредите! - Дай бог, чтобы все это было только бредом!
Oh, Sophia, your father hath sent me to you, to be an advocate for my odious rival, to solicit you in his favour.	Ах, Софья, отец ваш прислал меня выступить в защиту моего ненавистного соперника, расположить вас в его пользу.

I took any means to get access to you.	Я готов был пойти на все, лишь бы только быть допущенным к вам.
O speak to me, Sophia! comfort my bleeding heart.	Скажите же мне что-нибудь, Софья! Успокойте мое истерзанное сердце.
Sure no one ever loved, ever doated like me.	Еще никто на свете не любил так безумно, как я.
Do not unkindly withhold this dear, this soft, this gentle hand-one moment, perhaps, tears you for ever from me-nothing less than this cruel occasion could, I believe, have ever conquered the respect and awe with which you have inspired me."	Не отнимайте же так жестоко вашей дорогой, вашей милой, вашей нежной руки - одна минута оторвет вас от меня, может быть, навеки... Поверьте, только это ужасное событие могло заставить меня забыть почтительность и благоговение, которое вы всегда мне внушали.
She stood a moment silent, and covered with confusion; then lifting up her eyes gently towards him, she cried,	С минуту Софья молчала в смущении, затем, ласково взглянув на него, спросила:
"What would Mr Jones have me say?"-"O do but promise," cries he, "that you never will give yourself to Blifil. "-"Name not," answered she, "the detested sound.	- Что же мистер Джонс хотел бы услышать от меня? - Обещайте мне только, - отвечал он, -что вы никогда не отдадите вашей руки Блайфилу. - Не произносите этого ненавистного имени!
Be assured I never will give him what is in my power to withhold from him. "-"Now then," cries he, "while you are so perfectly kind, go a little farther, and add that I may hope."-"Alas!" says she,	Будьте спокойны, я никогда не отдам ему того, что в моей власти не отдавать. - А теперь, -продолжал Джонс, - раз уж вы так бесконечно добры, сделайте мне еще одно маленькое одолжение: скажите, что я могу надеяться. -Увы! - сказала она.
"Mr Jones, whither will you drive me?	- Куда увлекаете вы меня, мистер Джонс?
What hope have I to bestow?	Какую надежду могу я вам подать?
You know my father's intentions."-"But I know," answered he, "your compliance with them cannot be compelled. "-"What," says she, "must be the dreadful consequence of my disobedience?	Вы ведь знаете намерения моего отца. - И я знаю, - отвечал он, - что вас невозможно заставить подчиниться им. - Но к каким ужасным последствиям приведет мое непослушание!
My own ruin is my least concern.	Моя погибель тревожит меня меньше всего.
I cannot bear the thoughts of being the cause of my father's misery."-"He is himself the cause," cries Jones, "by exacting a power over you which Nature hath not given him.	Мысль быть причиной горя отца - вот что для меня невыносимо. - Он сам его причина, -сказал Джонс. - Пусть не применяет к вам власти, которая не дана ему природой.
Think on the misery which I am to suffer if I am to lose you, and see on which side pity will turn the balance."-"Think of it!" replied she: "can you imagine I do not feel the ruin which I must bring on you, should I comply with your desire?	Подумайте о моем горе, если я должен буду потерять вас, и скажите, на чью сторону жалость склонит ваше сердце. - Подумать о вашем горе! - отвечала Софья. - Неужели вы воображаете, что я не сознаю, сколько бедствий навлеку я на вас, если уступлю вашему желанию?
It is that thought which gives me resolution to bid you fly from me for ever, and avoid your own destruction."-"I fear no destruction," cries he, "but the loss of Sophia.	Именно эта мысль и придает мне решимость просить вас оставить меня навсегда, не идти навстречу собственной гибели. - Мне страшна не гибель, - воскликнул Джонс, - а потеря моей Софьи!
If you would save me from the most bitter agonies, recall that cruel sentence.	Если вы хотите избавить меня от самых горьких мучений, возьмите назад свое жестокое решение.

Indeed, I can never part with you, indeed I cannot."	Право, я не могу расстаться с вами, - нет, не могу!
The lovers now stood both silent and trembling, Sophia being unable to withdraw her hand from Jones, and he almost as unable to hold it; when the scene, which I believe some of my readers will think had lasted long enough, was interrupted by one of so different a nature, that we shall reserve the relation of it for a different chapter.	Влюбленные замолчали и стояли трепещущие. Софья не в силах была отнять у Джонса руку, а он тоже почти не имел силы держать ее, - как вдруг эта сцена, наверное показавшаяся некоторым моим читателям чересчур растянутой, была прервана сценой настолько от нее отличной, что нам следует уделить изложению ее особую главу.
Chapter ix.	ГЛАВА IX,
- Being of a much more tempestuous kind than the former.	гораздо более бурного свойства, чем предыдущая
Before we proceed with what now happened to our lovers, it may be proper to recount what had past in the hall during their tender interview.	Но прежде чем продолжать рассказ о том, что случилось с нашими влюбленными, мы должны сказать, что произошло в зале во время их любовных излияний.
Soon after Jones had left Mr Western in the manner above mentioned, his sister came to him, and was presently informed of all that had passed between her brother and Sophia relating to Blifil.	Вскоре после того как Джонс покинул мистера Вестерна и отправился к Софье, в залу явилась сестра сквайра, и он тотчас же посвятил ее во все подробности сцены, разыгравшейся между ним и Софьей по поводу Блайфила.
This behaviour in her niece the good lady construed to be an absolute breach of the condition on which she had engaged to keep her love for Mr Jones a secret. She considered herself, therefore, at full liberty to reveal all she knew to the squire, which she immediately did in the most explicit terms, and without any ceremony or preface.	Почтенная дама усмотрела в поведении племянницы полное нарушение условий, на которых она обещала хранить в тайне любовь ее к мистеру Джонсу, поэтому она сочла себя вправе рассказать сквайру все выведанное от племянницы, что тотчас же и сделала в самой резкой форме, без всяких церемоний и предисловий.
The idea of a marriage between Jones and his daughter, had never once entered into the squire's head, either in the warmest minutes of his affection towards that young man, or from suspicion, or on any other occasion.	Мысль о женитьбе Джонса на его дочери никогда не приходила в голову сквайру - ни в минуты самых горячих порывов нежности к молодому человеку, ни в других случаях, которые могли бы заронить в нем подозрения.
He did indeed consider a parity of fortune and circumstances to be physically as necessary an ingredient in marriage, as difference of sexes, or any other essential; and had no more apprehension of his daughter's falling in love with a poor man, than with any animal of a different species.	Он считал равенство состояний и общественного положения таким же физически необходимым условием брака, как различие пола или иные существенные обстоятельства, и любовь дочери к бедняку казалась ему столь же невозможной, как любовь ее к животному.
He became, therefore, like one thunderstruck at his sister's relation.	Поэтому рассказ сестры поразил его как гром среди ясного неба.
He was, at first, incapable of making any answer, having been almost deprived of his breath by the violence of the surprize.	Сначала он не способен был вымолвить ни слова в ответ, так ошеломила его эта новость.
This, however, soon returned, and, as is usual in other cases after an intermission, with redoubled force and fury.	Но скоро пришел в себя, и, как всегда бывает в подобных случаях, голос его зазвучал с удвоенной силой и бешенством.

The first use he made of the power of speech, after his recovery from the sudden effects of his astonishment, was to discharge a round volley of oaths and imprecations.	Первое, на что сквайр употребил вернувшийся к нему после столбняка дар речи, был целый залп проклятий и ругательств.
After which he proceeded hastily to the apartment where he expected to find the lovers, and murmured, or rather indeed roared forth, intentions of revenge every step he went.	Зверем ринулся он к комнате, где рассчитывал найти влюбленных, на каждом шагу бормоча, или, лучше сказать, изрыгая угрозы отомстить обидчику.
As when two doves, or two wood-pigeons, or as when Strephon and Phyllis (for that comes nearest to the mark) are retired into some pleasant solitary grove, to enjoy the delightful conversation of Love, that bashful boy, who cannot speak in public, and is never a good companion to more than two at a time; here, while every object is serene, should hoarse thunder burst suddenly through the shattered clouds, and rumbling roll along the sky, the frightened maid starts from the mossy bank or verdant turf, the pale livery of death succeeds the red regimentals in which Love had before drest her cheeks, fear shakes her whole frame, and her lover scarce supports her trembling tottering limbs. Or as when two gentlemen, strangers to the wondrous wit of the place, are cracking a bottle together at some inn or tavern at Salisbury, if the great Dowdy, who acts the part of a madman as well as some of his setters-on do that of a fool, should rattle his chains, and dreadfully hum forth the grumbling catch along the gallery; the frighted strangers stand aghast; scared at the horrid sound, they seek some place of shelter from the approaching danger; and if the well-barred windows did admit their exit, would venture their necks to escape the threatening fury now coming upon them. So trembled poor Sophia, so turned she pale at the noise of her father, who, in a voice most dreadful to hear, came on swearing, cursing, and vowing the destruction of Jones.	Подобно тому как две горлицы или два диких голубя, или как Стрефон и Филида (это сравнение будет самым подходящим), удалившиеся в приятную уединенную рощу насладиться восхитительной беседой Амура - этого застенчивого мальчика, неспособного выступать публично, но незаменимого собеседника для парочек, вдруг приходят в смятение, если среди безмятежной тишины, рассекая тучи, раздается страшный удар грома, далеко раскатывающийся по небу, а испуганная девушка вскакивает с покрытого мхом или зеленым дерном холмика, и при этом алый наряд, которым Амур покрыл ее щеки, сменяется бледными покровами смерти и все тело ее содрогается, а возлюбленный ее едва в силах поддерживать свою трепещущую подругу, -или подобно тому, как двое проезжих, незнакомых с удивительным местным остроумием какого-нибудь сольсберийского кабака или постоялого двора, где им вздумалось распить бутылочку, услышав вдруг лязг цепей и зловещий вой на галерее, словно там появился великий Дауди, который играет роль сумасшедшего столь же хорошо, как иные его почитатели роль дураков, в ужасе вскакивают с места, перепуганные необычайными звуками, и ищут, где бы укрыться от надвигающейся опасности, готовые рискнуть даже шеей и выскочить на улицу, если бы окна не были забраны крепкой железной решеткой, - так задрожала и побледнела бедная Софья, услышав голос отца, грозно гремящий проклятиями и клятвами уничтожить Джонса.
To say the truth, I believe the youth himself would, from some prudent considerations, have preferred another place of abode at this time, had his terror on Sophia's account given him liberty to reflect a moment on what any otherways concerned himself, than as his love made him partake whatever affected her.	Сказать правду, юноша и сам, верно, предпочел бы из благоразумия находиться в эту минуту где-нибудь в другом месте, если бы страх за Софью позволил ему хотя бы на мгновение подумать о собственных интересах и позабыть о положении, в котором находилась она.

And now the squire, having burst open the door, beheld an object which instantly suspended all his fury against Jones; this was the ghastly appearance of Sophia, who had fainted away in her lover's arms. This tragical sight Mr Western no sooner beheld, than all his rage forsook him; he roared for help with his utmost violence; ran first to his daughter, then back to the door calling for water, and then back again to Sophia, never considering in whose arms she then was, nor perhaps once recollecting that there was such a person in the world as Jones; for indeed I believe the present circumstances of his daughter were now the sole consideration which employed his thoughts.	Сквайр, с шумом распахнув дверь, вдруг увидел нечто, заставившее его мгновенно позабыть весь свой гнев на Джонса: то была мертвенно бледная Софья, без чувств лежащая в объятиях своего возлюбленного. При этом трагическом зрелище ярость мистера Вестерна улетучилась; он закричал во всю глотку: "На помощь!" - кинулся к дочери, потом к дверям, требуя воды, потом снова к Софье, не соображая, в чьих она объятиях, и, может быть, даже позабыв, что есть на свете такой человек, как Джонс, - ибо, я думаю, состояние дочери было единственным предметом, занимавшим все его помыслы.
Mrs Western and a great number of servants soon came to the assistance of Sophia with water, cordials, and everything necessary on those occasions.	Скоро на помощь Софье явились миссис Вестерн и множество служанок с водой, лекарствами и со всем необходимым в таких случаях.
These were applied with such success, that Sophia in a very few minutes began to recover, and all the symptoms of life to return.	Эти средства были применены с таким успехом, что через несколько минут Софья начала приходить в себя и к ней постепенно возвратились все признаки жизни.
Upon which she was presently led off by her own maid and Mrs Western: nor did that good lady depart without leaving some wholesome admonitions with her brother, on the dreadful effects of his passion, or, as she pleased to call it, madness.	Миссис Вестерн и горничная тотчас же увели ее из комнаты; но перед уходом эта почтенная дама не забыла сделать брату несколько нравоучительных замечаний насчет ужасных последствий его горячего - или, как ей угодно было выразиться, - сумасшедшего характера.
The squire, perhaps, did not understand this good advice, as it was delivered in obscure hints, shrugs, and notes of admiration: at least, if he did understand it, he profited very little by it; for no sooner was he cured of his immediate fears for his daughter, than he relapsed into his former frenzy, which must have produced an immediate battle with Jones, had not parson Supple, who was a very strong man, been present, and by mere force restrained the squire from acts of hostility.	Сквайр, должно быть, не понял ее наставления, преподанного в форме намеков, пожатия плечами и восклицательных междометий, а если даже и понял, то весьма мало им воспользовался; ибо не успели пройти его страхи насчет дочери, как он тотчас снова впал в бешенство и непременно затеял бы драку с Джонсом, если бы не вмешательство Сапла, человека атлетического сложения, который силой удержал сквайра от неприязненных действий.
The moment Sophia was departed, Jones advanced in a very suppliant manner to Mr Western, whom the parson held in his arms, and begged him to be pacified; for that, while he continued in such a passion, it would be impossible to give him any satisfaction.	Как только ушла Софья, Джонс почтительно подошел к мистеру Вестерну, которого священник держал в своих объятиях, и попросил его успокоиться, говоря, что он не может дать удовлетворения человеку в таком возбужденном состоянии.
"I wull have satisfaction o' thee," answered the squire; "so doff thy clothes.	-Вот я тебе задам удовлетворение! - отвечал сквайр. - Раздевайся!
At unt half a man, and I'll lick thee as well as wast ever licked in thy life."	Не я буду, если не вздрючу тебя по-свойски.

He then bespattered the youth with abundance of that language which passes between country gentlemen who embrace opposite sides of the question; with frequent applications to him to salute that part which is generally introduced into all controversies that arise among the lower orders of the English gentry at horse-races, cock-matches, and other public places.	И он осыпал Джонса словечками, которыми обмениваются деревенские джентльмены при разногласиях по какому-нибудь вопросу, усердно предлагая поцеловать ту часть тела, которая обыкновенно возникает во время всех споров, завязывающихся среди низших слоев английского джентри на скачках, петушиных боях и в других публичных местах.
Allusions to this part are likewise often made for the sake of the jest.	Намеки на эту часть тела часто делаются также в шутку.
And here, I believe, the wit is generally misunderstood.	И тут, мне кажется, соль шутки понимается обыкновенно превратно.
In reality, it lies in desiring another to kiss your a- for having just before threatened to kick his; for I have observed very accurately, that no one ever desires you to kick that which belongs to himself, nor offers to kiss this part in another.	В действительности она заключена в том, что вы просите другого поцеловать Вас в... за то, что перед тем вы грозили дать ему пинка в это место; ибо я решительно никогда не замечал, чтобы кто-нибудь просил вас дать ему самому пинка в означенное место или изъявлял готовность поцеловать его у вас.
It may likewise seem surprizing that in the many thousand kind invitations of this sort, which every one who hath conversed with country gentlemen must have heard, no one, I believe, hath ever seen a single instance where the desire hath been complied with;-a great instance of their want of politeness; for in town nothing can be more common than for the finest gentlemen to perform this ceremony every day to their superiors, without having that favour once requested of them.	Равным образом может показаться удивительным, что хотя каждому вращавшемуся среди деревенских джентльменов, наверное, тысячу раз доводилось слышать любезные приглашения этого рода, однако никто, я думаю, не наблюдал ни одного случая, когда просьба была бы уважена, - явное доказательство деревенской невоспитанности, ибо в столице вещь весьма заурядная для самых светских джентльменов ежедневно проделывать эту церемонию по отношению к особам высокопоставленным, без всякой со стороны последних просьбы о таком одолжении.
To all such wit, Jones very calmly answered,	На все это остроумие сквайра Джонс спокойно отвечал:
"Sir, this usage may perhaps cancel every other obligation you have conferred on me; but there is one you can never cancel; nor will I be provoked by your abuse to lift my hand against the father of Sophia."	- Сэр, ваше обращение освобождает меня от всякой признательности за прежние милости, которые вы мне оказывали; но одного я никогда не забуду: никакое оскорбление не заставит меня поднять руку на отца Софьи.
At these words the squire grew still more outrageous than before; so that the parson begged Jones to retire; saying,	Слова эти только пуще разъярили сквайра, так что священник попросил Джонса уйти, сказав:
"You behold, sir, how he waxeth wrath at your abode here; therefore let me pray you not to tarry any longer.	- Вы видите, сэр, что ваше присутствие выводит его из себя, поэтому я очень прошу вас покинуть нас.
His anger is too much kindled for you to commune with him at present.	Он слишком возбужден, чтобы разговаривать с вами в настоящую минуту.
You had better, therefore, conclude your visit, and refer what matters you have to urge in your behalf to some other opportunity."	Вам, стало быть, лучше проститься и отложить свое объяснение до более благоприятного случая.

Jones accepted this advice with thanks, and immediately departed.	Джонс с благодарностью последовал этому совету и ушел.
The squire now regained the liberty of his hands, and so much temper as to express some satisfaction in the restraint which had been laid upon him; declaring that he should certainly have beat his brains out; and adding, "It would have vexed one confoundedly to have been hanged for such a rascal."	Рукам сквайра была возвращена свобода, и он настолько успокоился, что выразил даже благодарность священнику за то, что тот удержал его, так как в противном случае он размозжил бы Джонсу голову; а было бы ужасно досадно угодить на виселицу из-за такого мерзавца.
The parson now began to triumph in the success of his peace-making endeavours, and proceeded to read a lecture against anger, which might perhaps rather have tended to raise than to quiet that passion in some hasty minds.	Священник торжествовал по случаю успеха своих миротворческих усилий и пустился читать поучение против гнева, которое, пожалуй, способно было скорее распалить, чем успокоить это чувство в горячей натуре.
This lecture he enriched with many valuable quotations from the antients, particularly from Seneca; who hath indeed so well handled this passion, that none but a very angry man can read him without great pleasure and profit.	Свое поучение он уснастил множеством замечательных Цитат из древних, особенно из Сенеки, так прекрасно описавшего гнев, что разве лишь сильно разгневанный человек не получит от чтения большого удовольствия и пользу.
The doctor concluded this harangue with the famous story of Alexander and Clitus; but as I find that entered in my common-place under title Drunkenness, I shall not insert it here.	Заключил свою речь богослов известным рассказом об Александре и Клите; но этот рассказ уже вошел в мои записки под заглавием "Пьянство", и потому я не буду приводить его здесь.
The squire took no notice of this story, nor perhaps of anything he said; for he interrupted him before he had finished, by calling for a tankard of beer; observing (which is perhaps as true as any observation on this fever of the mind) that anger makes a man dry.	Сквайр пропустил мимо ушей и этот рассказ, может быть, и все, что говорил священник, так как, не дождавшись окончания его речи, перебил его и потребовал кружку пива, говоря, что гнев возбуждает жажду (совершенно справедливое замечание об этом лихорадочном душевном состоянии).
No sooner had the squire swallowed a large draught than he renewed the discourse on Jones, and declared a resolution of going the next morning early to acquaint Mr Allworthy.	Отхлебнув порядочный глоток, сквайр снова завел речь о Джонсе и объявил о своем решении завтра же рано утром поехать к мистеру Олверти и все ему рассказать.
His friend would have dissuaded him from this, from the mere motive of good-nature; but his dissuasion had no other effect than to produce a large volley of oaths and curses, which greatly shocked the pious ears of Supple; but he did not dare to remonstrate against a privilege which the squire claimed as a freeborn Englishman.	Священник, по доброте сердечной, стал было отговаривать сквайра, но все его доводы привели лишь к потоку проклятий и ругательств, сильно оскорблявших благочестивые уши Сапла; он не решился, однако, оспаривать право сквайра на эту привилегию всякого свободнорожденного англичанина.
To say truth, the parson submitted to please his palate at the squire's table, at the expense of suffering now and then this violence to his ears.	Правду сказать, священник покупал удовольствие полакомиться за столом сквайра ценой снисходительного отношения к некоторым вольностям речи хозяина.
He contented himself with thinking he did not promote this evil practice, and that the squire would not swear an oath the less, if he never entered within his gates.	Сапл утешая себя мыслью, что вина лежит тут не на нем и что сквайр сквернословил бы ничуть не меньше, если б священник никогда не переступал его порога.

However, though he was not guilty of ill manners by rebuking a gentleman in his own house, he paid him off obliquely in the pulpit: which had not, indeed, the good effect of working a reformation in the squire himself; yet it so far operated on his conscience, that he put the laws very severely in execution against others, and the magistrate was the only person in the parish who could swear with impunity.	Тем не менее, воздерживаясь из учтивости от выговоров хозяину дома, священник отплачивал ему косвенным образом с церковной кафедры; это, впрочем, нисколько не исправило самого сквайра и оказало на его совесть лишь то действие, что он стал строже преследовать других за сквернословие, в результате чего сам блюститель закона остался единственным лицом в приходе, которое могло сквернословить безнаказанно.
Chapter x.	ГЛАВА X,
- In which Mr Western visits Mr Allworthy.	в которой мистер Вестерн делает визит мистеру Олверти
Mr Allworthy was now retired from breakfast with his nephew, well satisfied with the report of the young gentleman's successful visit to Sophia (for he greatly desired the match, more on account of the young lady's character than of her riches), when Mr Western broke abruptly in upon them, and without any ceremony began as follows:-	Мистер Олверти только что позавтракал с племянником, довольный рассказом молодого человека о приеме, оказанном ему Софьей (Олверти очень желал этого брака больше ради личных достоинств молодой девушки, чем ради ее богатства), как вдруг к ним с шумом ворвался мистер Вестерн и без всяких церемоний начал так:
"There, you have done a fine piece of work truly!	- Наделали вы дел, нечего сказать!
You have brought up your bastard to a fine purpose; not that I believe you have had any hand in it neither, that is, as a man may say, designedly: but there is a fine kettle-of-fish made on't up at our house."	На добро вырастили вашего ублюдка! Понятно, вы тут ни при чем, никакого умысла у вас не было, а только заварилась же каша в нашем доме!
"What can be the matter, Mr Western?" said Allworthy.	- В чем дело, мистер Вестерн? - спросил Олверти.
"O, matter enow of all conscience: my daughter hath fallen in love with your bastard, that's all; but I won't ge her a hapeny, not the twentieth part of a brass varden.	- О, дело самое чистенькое: дочь моя влюбилась в вашего ублюдка, вот и все. Но я не дам ей ни полушки, ломаного гроша не дам!
I always thought what would come o' breeding up a bastard like a gentleman, and letting un come about to vok's houses.	Я всегда думал, что зря люди черт знает чье отродье барином воспитывают и пускают в порядочные дома.
It's well vor un I could not get at un: I'd a lick'd un; I'd a spoil'd his caterwauling; I'd a taught the son of a whore to meddle with meat for his master.	Счастье его, что я не мог до него добраться, а то уж отодрал бы его, отбил бы у него охоту за бабами волочиться, отучил бы сукина сына в барское кушанье морду совать.
He shan't ever have a morsel of meat of mine, or a varden to buy it: if she will ha un, one smock shall be her portion.	Ни кусочка от меня не получит, ни гроша! Если она за него выйдет, только рубашка на плечах будет ей приданым.
I'd sooner ge my esteate to the zinking fund, that it may be sent to Hanover to corrupt our nation with."	Скорей отдам все свои деньги в казну, пусть посылают их хоть в Г анновер, на подкупы нашего народа!..
"I am heartily sorry," cries Allworthy.	- Искренне сожалею, - сказал Олверти.

"Pox o' your sorrow," says Western; "it will do me abundance of good when I have lost my only child, my poor Sophy, that was the joy of my heart, and all the hope and comfort of my age; but I am resolved I will turn her out o' doors; she shall beg, and starve, and rot in the streets.	- А черта мне в вашем сожалении! - в сердцах продолжал Вестерн. - Много мне от него толку, когда я потерял свою единственную дочь, свою бедную Софью, радость моего сердца, надежду и утешение моей старости! Но я решил выгнать ее из дому: пусть просит милостыню, пусть околеет и сгниет с голоду на улице.
Not one hapeny, not a hapeny shall she ever hae o' mine.	Ни полушки, ни одной полушки не получит от меня!
The son of a bitch was always good at finding a hare sitting, an be rotted to'n: I little thought what puss he was looking after; but it shall be the worst he ever vound in his life.	Собачий сын чуток был выискивать зайца, а мне и невдомек, на какого зайчика он зарится!
She shall be no better than carrion: the skin o'er is all he shall ha, and zu you may tell un."	Да только ошибся, братец: дохлого зверя поймал -кроме шкурки, ничего тебе не достанется, так и скажите ему.
"I am in amazement," cries Allworthy, "at what you tell me, after what passed between my nephew and the young lady no longer ago than yesterday."	- Я крайне удивлен вашими словами, - сказал Олверти, - после того, что произошло между моим племянником и молодой девушкой не дальше как вчера.
"Yes, sir," answered Western, "it was after what passed between your nephew and she that the whole matter came out.	- Да после того, что произошло между вашим племянником и моей дочерью, все и открылось, сударь, - - отвечал Вестерн.
Mr Blifil there was no sooner gone than the son of a whore came lurching about the house.	- Только что ушел мистер Блайфил, как этот сукин сын явился разнюхивать, что у меня в доме делается.
Little did I think when I used to love him for a sportsman that he was all the while a poaching after my daughter."	А я ведь любил в нем славного охотника, и на ум мне не приходило, что он все время около дочки увивается.

"Why truly," says Allworthy, "I could wish you had not given him so many opportunities with her; and you will do me the justice to acknowledge that I have always been averse to his staying so much at your house, though I own I had no suspicion of this kind." "Why, zounds," cries Western, "who could have thought it? What the devil had she to do wi'n? He did not come there a courting to her; he came there a hunting with me." "But was it possible," says Allworthy, "that you should never discern any symptoms of love between them, when you have seen them so often together?" "Never in my life, as I hope to be saved," cries Western: "I never so much as zeed him kiss her in all my life; and so far from courting her, he used rather to be more silent when she was in company than at any other time; and as for the girl, she was always less civil to'n than to any young man that came to the house. As to that matter, I am not more easy to be deceived than another; I would not have you think I am, neighbour." Allworthy could scarce refrain laughter at this; but he resolved to do a violence to himself; for he perfectly well knew mankind, and had too much good-breeding and good-nature to offend the squire in his present circumstances. He then asked Western what he would have him do upon this occasion. To which the other answered, "That he would have him keep the rascal away from his house, and that he would go and lock up the wench; for he was resolved to make her marry Mr Blifil in spite of her teeth." He then shook Blifil by the hand, and swore he would have no other son-in-law. Presently after which he took his leave; saying his house was in such disorder that it was necessary for him to make haste home, to take care his daughter did not give him the slip; and as for Jones, he swore if he caught him at his house, he would qualify him to run for the geldings' plate. When Allworthy and Blifil were again left together, a long silence ensued between them; all which interval the young gentleman filled up with sighs, which proceeded partly from disappointment, but more from hatred; for the success of Jones was much more grievous to him than the loss of Sophia. At length his uncle asked him what he was determined to do, and he answered in the following words:-" Alas! sir, can it be a question what step a lover will take, when reason and passion point different ways? I am afraid it is too certain he will, in that dilemma, always follow the latter. Reason dictates to me, to quit all thoughts of a woman who places her affections on another; my passion bids me hope she may in time change her inclinations in my favour. Here, however, I conceive an objection may be raised, which, if it could not fully be answered, would totally deter me from any further pursuit. I mean the injustice of endeavouring to supplant another in a heart of which he seems already in possession; but the determined - И правда, - сказал Олверти, - по-моему, не следовало давать ему столько случаев встречаться с ней. Когда вы были так опасно больны, когда я и все домашние проливали слезы, он предался разгулу и бесчинствовал, напился пьян, пел песни, орал во всю глотку; а когда я мягко намекнул ему на неприличие такого поведения, он пришел в ярость, страшно бранился, назвал меня подлецом и побил.

resolution of Mr Western shows that, in this case, I shall, by so doing, promote the happiness of every party; not only that of the parent, who will thus be preserved from the highest degree of misery, but of both the others, who must be undone by this match. The lady, I am sure, will be undone in every sense; for, besides the loss of most part of her own fortune, she will be not only married to a beggar, but the little fortune which her father cannot withhold from her will be squandered on that wench with whom I know he yet converses. Nay, that is a trifle; for I know him to be one of the worst men in the world; for had my dear uncle known what I have hitherto endeavoured to conceal, he must have long since abandoned so profligate a wretch." "How!" said Allworthy; "hath he done anything worse than I already know? Tell me, I beseech you?" "No," replied Blifil; "it is now past, and perhaps he may have repented of it." "I command you, on your duty," said Allworthy, "to tell me what you mean." "You know, sir," says Blifil, "I never disobeyed you; but I am sorry I mentioned it, since it may now look like revenge, whereas, I thank Heaven, no such motive ever entered my heart; and if you oblige me to discover it, I must be his petitioner to you for your forgiveness." "I will have no conditions," answered Allworthy; "I think I have shown tenderness enough towards him, and more perhaps than you ought to thank me for." "More, indeed, I fear, than he deserved," cries Blifil; "for in the very day of your utmost danger, when myself and all the family were in tears, he filled the house with riot and debauchery. He drank, and sung, and roared; and when I gave him a gentle hint of the indecency of his actions, he fell into a violent passion, swore many oaths, called me rascal, and struck me."
"How!" cries Allworthy; "did he dare to strike you?"	- Что? Он смел тебя бить?! - воскликнул Олверти
"I am sure," cries Blifil, "I have forgiven him that long ago. I wish I could so easily forget his ingratitude to the best of benefactors; and yet even that I hope you will forgive him, since he must have certainly been possessed with the devil: for that very evening, as Mr Thwackum and myself were taking the air in the fields, and exulting in the good symptoms which then first began to discover themselves, we unluckily saw him engaged with a wench in a manner not fit to be mentioned. Mr Thwackum, with more boldness than prudence, advanced to rebuke him, when (I am sorry to say it) he fell upon the worthy man, and beat him so outrageously that I wish he may have yet recovered the bruises.	- Право, я давно ему это простил, - отвечал Блайфил, - но не могу так легко забыть его неблагодарность к лучшему из благодетелей. Однако даже и это, я на деюсь, вы ему простите, потому что в него не иначе как вселился бес. В тот самый вечер я и мистер Тваком вышли подышать чистым воздухом, обрадованныепоявле нием первых признаков благоприятного перелома вашей болезни, и, на свое несчастье, застали его с какой-то девкой, в положении, о котором неприлично рассказывать Мистер Тваком, проявив больше смелости, чем благо разумия, подошел к нему с намерением сделать выговор, но Джонс (прискорбно рассказывать об этом!) набросился на нашего почтенного наставника и так жестоко избил его, что, вероятно, он и до сих пор еще покрыт синяками.

Nor was I without my share of the effects of his malice, while I endeavoured to protect my tutor; but that I have long forgiven; nay, I prevailed with Mr Thwackum to forgive him too, and not to inform you of a secret which I feared might be fatal to him.	Досталось и мне от его кулаков, когда я попробовал вступиться за своего учителя; я давно простил ему и уговорил мистера Твакома простить и ничего вам не рассказывать, опасаясь, что это может иметь для Джонса роковые последствия.
And now, sir, since I have unadvisedly dropped a hint of this matter, and your commands have obliged me to discover the whole, let me intercede with you for him."	Но если я уж сделал такую оплошность и проговорился об этом прискорбном случае, а затем, повинуясь вашему приказанию, рассказал вам все, то разрешите мне также, сэр, вступиться за него пред вами.
"O child!" said Allworthy, "I know not whether I should blame or applaud your goodness, in concealing such villany a moment: but where is Mr Thwackum?	- Не знаю, друг мой, - сказал Олверти, - бранить мне тебя или хвалить за то, что по доброте сердца ты скрывал от меня такую гнусность. Но где же мистер Тваком?
Not that I want any confirmation of what you say; but I will examine all the evidence of this matter, to justify to the world the example I am resolved to make of such a monster."	Мне нужно от него не подтверждение твоего рассказа, а всестороннее освещение дела, чтобы оправдать в глазах света примерное наказание, которому я решил подвергнуть это чудовище.
Thwackum was now sent for, and presently appeared.	Послали за Твакомом, и он сейчас же явился.
He corroborated every circumstance which the other had deposed; nay, he produced the record upon his breast, where the handwriting of Mr Jones remained very legible in black and blue.	Педагог полностью подтвердил весь рассказ Блайфила и даже показал памятку на своей груди в виде явственно сохранившейся подписи мистера Джонса синими и чер ними буквами.
He concluded with declaring to Mr Allworthy, that he should have long since informed him of this matter, had not Mr Blifil, by the most earnest interpositions, prevented him.	В заключение он сказал мистеру Олверти, что давно бы уже сообщил ему об этом событии, если бы не неотступные просьбы мистера Блайфила.
"He is," says he, "an excellent youth: though such forgiveness of enemies is carrying the matter too far."	- Превосходный юноша, - сказал он, - только слишком уж далеко заходит в своем прощении врагов.
In reality, Blifil had taken some pains to prevail with the parson, and to prevent the discovery at that time; for which he had many reasons.	Действительно, Блайфил приложил тогда немало усилий, чтобы уговорить священника не жаловаться мистеру Олверти, и имел на то достаточные основания.
He knew that the minds of men are apt to be softened and relaxed from their usual severity by sickness.	Он знал, что болезнь смягчает обычную суровость человека и делает его добрее.
Besides, he imagined that if the story was told when the fact was so recent, and the physician about the house, who might have unravelled the real truth, he should never be able to give it the malicious turn which he intended.	Кроме того, он думал, что если рассказать обо всем, когда дело свежо и в доме еще находится врач, который может открыть настоящую правду, то ему никогда не удастся придать случившемуся желательный для него дурной оборот.

Again, he resolved to hoard up this business, till the indiscretion of Jones should afford some additional complaints; for he thought the joint weight of many facts falling upon him together, would be the most likely to crush him; and he watched, therefore, some such opportunity as that with which fortune had now kindly presented him.	И Блайфил решил припрятать все это про запас, ожидая случая, когда какая-нибудь новая оплошность Джонса вызовет дополнительные жалобы, - ибо он рассчитал, что когда на Джонса обрушатся всей своей тяжестью сразу несколько обвинений, то они тем вернее его раздавят. Вот почему Блайфил стал дожидаться случая вроде того, каким судьба так любезно подарила его теперь.
Lastly, by prevailing with Thwackum to conceal the matter for a time, he knew he should confirm an opinion of his friendship to Jones, which he had greatly laboured to establish in Mr Allworthy.	Наконец, уговаривая Твакома молчать до времени, он знал, что таким способом укрепит в мистере Олверти мнение о своих дружеских чувствах к Джонсу, которое он всеми силами старался поддерживать.
Chapter xi.	ГЛАВА XI,
- A short chapter; but which contains sufficient matter to affect the good-natured reader.	коротенькая, но содержащая достаточно материала, чтобы растрогать сердобольного читателя
It was Mr All worthy's custom never to punish any one, not even to turn away a servant, in a passion.	У мистера Олверти было обыкновение никогда никого не наказывать, даже не рассчитывать слуг в пылу гнева.
He resolved therefore to delay passing sentence on Jones till the afternoon.	Он решил поэтому отложить исполнение приговора над Джонсом до после полудня.
The poor young man attended at dinner, as usual; but his heart was too much loaded to suffer him to eat.	Бедный юноша явился к обеду как обычно, но у него было слишком тяжело на сердце, и он почти не прикасался к еде.
His grief too was a good deal aggravated by the unkind looks of Mr Allworthy; whence he concluded that Western had discovered the whole affair between him and Sophia; but as to Mr Blifil's story, he had not the least apprehension; for of much the greater part he was entirely innocent; and for the residue, as he had forgiven and forgotten it himself, so he suspected no remembrance on the other side.	Неласковые взгляды мистера Олверти еще более омрачали его душевное состояние. Он пришел к заключению, что Вестерн сообщил Олверти все, что произошло между ним и Софьей, но об истории с мистером Блайфилом он совсем не думал: в большей части того, что было рассказано Блайфилом, он был совершенно неповинен; а что касается остального, то он сам давно все это простил и забыл и потому не предполагал, чтобы другие могли еще таить на него злобу.
When dinner was over, and the servants departed, Mr Allworthy began to harangue. He set forth, in a long speech, the many iniquities of which Jones had been guilty, particularly those which this day had brought to light; and concluded by telling him, "That unless he could clear himself of the charge, he was resolved to banish him his sight for ever."	Когда обед был окончен и слуги ушли, мистер Олверти взял слово и произнес длинную речь, в которой перечислил все проступки Джонса, особенно те, которые были обнаружены сегодня, и в заключение сказал, что если Джонс не опровергнет возведенных на него обвинений, то он решил навсегда прогнать его с глаз своих.

Many disadvantages attended poor Jones in making his defence; nay, indeed, he hardly knew his accusation; for as Mr Allworthy, in recounting the drunkenness, &c., while he lay ill, out of modesty sunk everything that related particularly to himself, which indeed principally constituted the crime; Jones could not deny the charge.	Джонс оказался в чрезвычайно неблагоприятном положении: трудно защищаться человеку, когда он плохо понимает, в чем его обвиняют. Нужно заметить, что мистер Олверти, говоря об опьянении Джонса и т. п. во время своей болезни, из скромности опустил все, что относилось собственно к нему, а в этом и заключалось главным образом преступление. Джонс не мог отрицать фактов, приведенных мистером Олверти.
His heart was, besides, almost broken already; and his spirits were so sunk, that he could say nothing for himself; but acknowledged the whole, and, like a criminal in despair, threw himself upon mercy; concluding,	Вдобавок сердце его было так истерзано, а состояние духа такое подавленное, что он ничего не мог сказать в свою защиту - все признал и, подобно преступнику, впавшему в отчаяние, просил только о снисхождении.
"That though he must own himself guilty of many follies and inadvertencies, he hoped he had done nothing to deserve what would be to him the greatest punishment in the world."	Закончил он заявлением, что хотя должен признать себя виновным во многих безрассудствах и оплошностях, однако не сделал ничего такого, что заслуживало бы величайшего из наказаний, какое только может постичь его на свете.
Allworthy answered, "That he had forgiven him too often already, in compassion to his youth, and in hopes of his amendment: that he now found he was an abandoned reprobate, and such as it would be criminal in any one to support and encourage.	Олверти отвечал, что он и так уже слишком часто прощал ему, жалея его молодость и в надежде на исправление, но что теперь находит его отпетым негодяем, которому было бы преступно оказывать какую-нибудь поддержку или поощрение.
Nay," said Mr Allworthy to him, "your audacious attempt to steal away the young lady, calls upon me to justify my own character in punishing you.	- Больше того, - продолжал сквайр, - ваша дерзкая попытка похитить молодую девушку требует, чтобы я наказал вас ради сохранения своего доброго имени.
The world who have already censured the regard I have shown for you may think, with some colour at least of justice, that I connive at so base and barbarous an action-an action of which you must have known my abhorrence: and which, had you had any concern for my ease and honour, as well as for my friendship, you would never have thought of undertaking.	Свет, уже бранивший меня за оказываемое вам внимание, может теперь подумать с некоторым правом, будто я потворствую столь низкому и грубому поступку - поступку, который между тем, как вам это отлично известно, вызывает во мне отвращение и которого вы никогда бы не совершили, если бы хоть немного считались с моим спокойствием и честью и дорожили моим дружеским к вам отношением.
Fie upon it, young man! indeed there is scarce any punishment equal to your crimes, and I can scarce think myself justifiable in what I am now going to bestow on you.	Стыдитесь, молодой человек! Едва ли есть наказание, которое равнялось бы вашим преступлениям, и я не знаю, как мне оправдаться перед самим собой в том, что я собираюсь вам назначить.
However, as I have educated you like a child of my own, I will not turn you naked into the world.	Однако я воспитал вас, как родного сына, и не хочу пускать вас по миру нагишом.

When you open this paper, therefore, you will find something which may enable you, with industry, to get an honest livelihood; but if you employ it to worse purposes, I shall not think myself obliged to supply you farther, being resolved, from this day forward, to converse no more with you on any account.	Когда вы вскроете этот бумажник, вы найдете в нем средства, которые помогут вам начать честную трудовую жизнь; но если вы их употребите на дурное, то я не буду считать себя обязанным оказывать вам поддержку и впредь, потому что решил с этого дня не иметь с вами никаких сношений.
I cannot avoid saying, there is no part of your conduct which I resent more than your ill-treatment of that good young man (meaning Blifil) who hath behaved with so much tenderness and honour towards you."	И еще я должен сказать, что больше всего в вашем поведении огорчает меня то, что вы так худо обошлись с этим прекрасным молодым человеком (он подразумевал Блайфила), который относился к вам с такой любовью и уважением.
These last words were a dose almost too bitter to be swallowed.	Эти последние слова похожи были на горькое лекарство, которое застревает в горле.
A flood of tears now gushed from the eyes of Jones, and every faculty of speech and motion seemed to have deserted him.	Слезы потоком полились из глаз Джонса, и он точно лишился всякой способности говорить и двигаться.
It was some time before he was able to obey All worthy's peremptory commands of departing; which he at length did, having first kissed his hands with a passion difficult to be affected, and as difficult to be described.	Понадобилось некоторое время, прежде чем он оказался в силах исполнить решительное приказание Олверти удалиться; наконец он это сделал, поцеловав сначала руки сквайра с жаром, который трудно подделать и еще труднее описать.
The reader must be very weak, if, when he considers the light in which Jones then appeared to Mr Allworthy, he should blame the rigour of his sentence.	Надо обладать слишком чувствительным сердцем, чтобы осудить мистера Олверти за суровость его приговора, учитывая, в каком свете представлялось ему тогда поведение Джонса.
And yet all the neighbourhood, either from this weakness, or from some worse motive, condemned this justice and severity as the highest cruelty.	А между тем все соседи, из чувствительности или из каких-либо худших побуждений, объявили эту справедливую строгость бесчеловечной жестокостью.
Nay, the very persons who had before censured the good man for the kindness and tenderness shown to a bastard (his own, according to the general opinion), now cried out as loudly against turning his own child out of doors.	Те самые люди, которые раньше порицали отзывчивого сквайра за его доброту и любовь к незаконнорожденному (его собственному, по общему мнению, сыну), теперь завопили против него за то, что он выгнал вон родное дитя.
The women especially were unanimous in taking the part of Jones, and raised more stories on the occasion than I have room, in this chapter, to set down.	В особенности женщины взяли единодушно сторону Джонса и распустили столько слухов по этому случаю, что, за недостатком места, мне их и не пересказать в этой главе.
One thing must not be omitted, that, in their censures on this occasion, none ever mentioned the sum contained in the paper which Allworthy gave Jones, which was no less than five hundred pounds; but all agreed that he was sent away penniless, and some said naked, from the house of his inhuman father.	Нельзя, однако же, умолчать, что при этих пересудах никто даже не заикнулся о сумме, лежавшей в бумажнике, который Олверти вручил Джонсу, а было там не меньше пятисот фунтов, -напротив, все в один голос говорили, что бесчеловечный отец выгнал его из дому без гроша и даже, по словам иных, нагишом.
Chapter xii.	ГЛАВА XII,
- Containing love-letters, &c.	содержащая любовные письма и т. п.

Jones was commanded to leave the house immediately, and told, that his clothes and everything else should be sent to him whithersoever he should order them.	Джонс получил приказание немедленно покинуть дом, и ему было обещано выслать платье и другие вещи, куда он укажет.
He accordingly set out, and walked above a mile, not regarding, and indeed scarce knowing, whither he went.	Повинуясь этому распоряжению, он отправился в путь и прошел с милю, не глядя и почти не соображая, куда он идет.
At length a little brook obstructing his passage, he threw himself down by the side of it; nor could he help muttering with some little indignation,	Наконец ручеек преградил ему дорогу; он бросился на землю, не удержавшись при этом от негодующего восклицания:
"Sure my father will not deny me this place to rest in!"	- Надеюсь, отец не запретит мне полежать на этой лужайке!
Here he presently fell into the most violent agonies, tearing his hair from his head, and using most other actions which generally accompany fits of madness, rage, and despair.	И он принялся рвать на себе волосы и совершать множество других действий, обыкновенно сопровождающих припадки безумия, бешенства и отчаяния.
When he had in this manner vented the first emotions of passion, he began to come a little to himself.	Дав таким образом выход своему волнению, Джонс начал понемногу приходить в себя.
His grief now took another turn, and discharged itself in a gentler way, till he became at last cool enough to reason with his passion, and to consider what steps were proper to be taken in his deplorable condition.	Г оре его приобрело другую, более мягкую форму, и он мог довольно хладнокровно обсудить, какие шаги следует ему предпринять в этом плачевном положении.
And now the great doubt was, how to act with regard to Sophia.	Он был в большой нерешительности, как ему вести себя по отношению к Софье.
The thoughts of leaving her almost rent his heart asunder; but the consideration of reducing her to ruin and beggary still racked him, if possible, more; and if the violent desire of possessing her person could have induced him to listen one moment to this alternative, still he was by no means certain of her resolution to indulge his wishes at so high an expense.	Мысль покинуть девушку раздирала его сердце; но сознание, что он будет причиной ее гибели и нищеты, было для него, пожалуй, еще большей пыткой. Кроме того, если пылкое желание обладать ею и могло побудить его остановиться на минуту на втой возможности, однако он вовсе не был уверен, что она решится на такую жертву для удовлетворения его страсти.
The resentment of Mr Allworthy, and the injury he must do to his quiet, argued strongly against this latter; and lastly, the apparent impossibility of his success, even if he would sacrifice all these considerations to it, came to his assistance; and thus honour at last backed with despair, with gratitude to his benefactor, and with real love to his mistress, got the better of burning desire, and he resolved rather to quit Sophia, than pursue her to her ruin.	Неудовольствие мистера Олверти и огорчение, которое он причинил бы ему, были сильными доводами против того, чтобы пуститься по этому пути. Наконец, очевидная невозможность добиться успеха, даже если бы он пренебрег всеми этими соображениями, оконча тельно отрезвила его. Таким образом, чувство чести, подкрепленное отчаянием, благодарностью к благодетелю и подлинной любовью к Софье, в заключение одержало верх над пламенным желанием, и Джонс решил лучше покинуть возлюбленную, чем погубить ее своими домогательствами.
It is difficult for any who have not felt it, to conceive the glowing warmth which filled his breast on the first contemplation of this victory over his passion.	Трудно тому, кто этого не испытывал, представить, какая жаркая волна прилила к груди юноши, когда он впервые осознал свою победу над страстью.

Pride flattered him so agreeably, that his mind perhaps enjoyed perfect happiness; but this was only momentary: Sophia soon returned to his imagination, and allayed the joy of his triumph with no less bitter pangs than a good-natured general must feel, when he surveys the bleeding heaps, at the price of whose blood he hath purchased his laurels; for thousands of tender ideas lay murdered before our conqueror.	Гордость так приятно щекотала его, что он наслаждался, пожалуй, полным счастьем; но счастье это было недолгое, Софья скоро снова заполнила его воображение и приправила радостное торжество той острой болью, какую испытывает добрый и чувствительный генерал при виде груды трупов, кровью которых куплены его лавры. Тысячи нежных помыслов лежали убитые у ног нашего победителя.
Being resolved, however, to pursue the paths of this giant honour, as the gigantic poet Lee calls it, he determined to write a farewel letter to Sophia; and accordingly proceeded to a house not far off, where, being furnished with proper materials, he wrote as follows:-	Решившись, однако, следовать по стопам чести -этого гиганта, по словам гигантского поэта Ли, -он задумал написать Софье прощальное письмо; с этим намерением он зашел в ближайший дом и, получив необходимые письменные принадлежности, написал следующее:
"MADAM,	"Сударыня!
"When you reflect on the situation in which I write, I am sure your good-nature will pardon any inconsistency or absurdity which my letter contains; for everything here flows from a heart so full, that no language can express its dictates.	Если Вы примете во внимание, в каком положении я пишу Вам это письмо, то, уверен, великодушно простите все несообразности и нелепости, которые в нем содержатся; каждая строка его вытекает прямо из сердца, настолько переполненного, что никакой язык не выразит моих чувств.
"I have resolved, madam, to obey your commands, in flying for ever from your dear, your lovely sight. Cruel indeed those commands are;	Я решил подчиниться Вашим приказаниям, сударыня, бежав навсегда от Вашего дорогого, Вашего милого общества.
but it is a cruelty which proceeds from fortune, not from my Sophia.	Жестоки эти приказания, но жестокость их исходит от судьбы, а не от моей Софьи.
Fortune hath made it necessary, necessary to your preservation, to forget there ever was such a wretch as I am.	Судьба сделала необходимым - необходимым для Вашего благополучия, - чтобы Вы навсегда забыли о существовании несчастного, которого зовут Джонсом.
"Believe me, I would not hint all my sufferings to you, if I imagined they could possibly escape your ears.	Поверьте, я бы и не заикнулся Вам о своих страданиях, если бы не был уверен, что весть о них все равно дойдет до Вашего слуха.
I know the goodness and tenderness of your heart, and would avoid giving you any of those pains which you always feel for the miserable.	Я знаю доброту и отзывчивость Вашего сердца и не хотел бы возбуждать в Вас сострадание, в котором Вы не отказываете никому из несчастных.
O let nothing, which you shall hear of my hard fortune, cause a moment's concern; for, after the loss of you, everything is to me a trifle.	Пусть же весть о моих злоключениях, как бы ни были они тяжелы, Вас не тревожит: потеряв Вас, я считаю все остальное безделицей.
"O Sophia! it is hard to leave you; it is harder still to desire you to forget me; yet the sincerest love obliges me to both.	О Софья! Тяжело Вас покинуть, еще тяжелее просить, чтобы Вы меня забыли; но искренняя любовь требует и того и другого.
Pardon my conceiving that any remembrance of me can give you disquiet; but if I am so gloriously wretched, sacrifice me every way to your relief.	Простите мне дерзкую мысль, что воспоминание обо мне способно причинить Вам тревогу; но если я могу утешиться этим в своем несчастье, пожертвуйте мной ради Вашего спокойствия.

Think I never loved you; or think truly how little I deserve you; and learn to scorn me for a presumption which can never be too	Вообразите, что я никогда не любил Вас, подумайте, как мало я Вас стою, и проникнитесь ко мне презрением за самонадеянность - порок, заслуживающий самого сурового наказания.
severely punished.-I am unable to say more.-May guardian angels protect you for ever!"	Больше ничего я не в силах сказать. Да оберегают каждый Ваш шаг ангелы-хранители!"
He was now searching his pockets for his wax, but found none, nor indeed anything else, therein; for in truth he had, in his frantic disposition, tossed everything from him, and amongst the rest, his pocket-book, which he had received from Mr Allworthy, which he had never opened, and which now first occurred to his memory.	Джонс хотел достать сургуч, обшарил карманы, но они оказались совершенно пусты: катаясь по траве в припадке отчаяния, он растерял все свои вещи, в том числе и полученный от мистера Олверти бумажник, который он еще не открывал и о котором сейчас только вспомнил.
The house supplied him with a wafer for his present purpose, with which, having sealed his letter, he returned hastily towards the brook side, in order to search for the things which he had there lost.	В доме нашлась, однако, облатка, которой Джонс запечатал письмо, после чего торопливо вернулся на берег ручья искать потерянные вещи.
In his way he met his old friend Black George, who heartily condoled with him on his misfortune; for this had already reached his ears, and indeed those of all the neighbourhood.	По дороге он встретил своего старого приятеля Черного Джорджа, который выразил ему сердечное сочувствие по случаю постигшего его несчастья, весть о котором уже разнеслась по всему околотку и достигла ушей сторожа.
Jones acquainted the gamekeeper with his loss, and he as readily went back with him to the brook, where they searched every tuft of grass in the meadow, as well where Jones had not been as where he had been; but all to no purpose, for they found nothing; for, indeed, though the things were then in the meadow, they omitted to search the only place where they were deposited; to wit, in the pockets of the said George; for he had just before found them, and being luckily apprized of their value, had very carefully put them up for his own use.	Джонс рассказал Черному Джорджу о своей потере, и оба вернулись к ручью, обшарили каждый кустик травы как там, где был Джонс, так и там, где его не было; но все поиски оказались напрасны, они ничего не нашли - по той простой причине, что хотя вещи находились на лужайке, но приятели забыли поискать в том месте, куда они были положены, то есть в кармане Черного Джорджа. Он нашел их перед самой встречей с Джонсом и, удостоверившись в их ценности, тщательно припрятал для собственного употребления.
The gamekeeper having exerted as much diligence in quest of the lost goods, as if he had hoped to find them, desired Mr Jones to recollect if he had been in no other place:	Проявив такое рвение, точно он и впрямь надеялся найти потерянное, сторож попросил Джожа припомнить, не был ли он еще где-нибудь.
"For sure," said he, "if you had lost them here so lately, the things must have been here still; for this is a very unlikely place for any one to pass by."	- Ведь если бы вы потеряли их здесь, и так недавно, то они, конечно, здесь бы и находились, -сказал он, - на эту поляну редко кто заглядывает.
And indeed it was by great accident that he himself had passed through that field, in order to lay wires for hares, with which he was to supply a poulterer at Bath the next morning.	И действительно, сам, он зашел сюда совершенно случайно, расставляя силки на зайцев, которых собирался доставить на следующее утро торговцу дичью в Бате.
Jones now gave over all hopes of recovering his loss, and almost all thoughts concerning it, and turning to Black George, asked him earnestly if he would do him the greatest favour in the world?	Джонс оставил всякую надежду найти потерянные вещи и даже перестал думать о них. Обратившись к Черному Джорджу, он с жаром спросил его, не желает ли тот оказать ему величайшую услугу на свете?

George answered with some hesitation,	Джордж отвечал в некотором замешательстве:
"Sir, you know you may command me whatever is in my power, and I heartily wish it was in my power to do you any service."	- Сэр, приказывайте мне все, что вам угодно: я от души готов оказать вам любую услугу, если это в моих силах.
In fact, the question staggered him; for he had, by selling game, amassed a pretty good sum of money in Mr Western's service, and was afraid that Jones wanted to borrow some small matter of him; but he was presently relieved from his anxiety, by being desired to convey a letter to Sophia, which with great pleasure he promised to do.	Вопрос Джонса смутил его: дело в том, что продажей дичи сторож скопил на службе у мистера Вестерна порядочную сумму денег и испугался, уж не хочет ли Джонс взять у него взаймы. Но опасения его тотчас рассеялись, когда Джонс попросил его доставить письмо Софье, что он с большим удовольствием обещал исполнить.
And indeed I believe there are few favours which he would not have gladly conferred on Mr Jones; for he bore as much gratitude towards him as he could, and was as honest as men who love money better than any other thing in the universe, generally are.	И действительно, мне кажется, Черный Джордж охотно готов был чем угодно услужить мистеру Джонсу, потому что питал к нему благодарность, насколько мог, и был честен, насколько вообще бывают честны люди, любящие деньги больше всего на свете.
Mrs Honour was agreed by both to be the proper means by which this letter should pass to Sophia.	Оба согласились, что самым подходящим посредником для передачи письма Софье будет миссис Гонора.
They then separated; the gamekeeper returned home to Mr Western's, and Jones walked to an alehouse at half a mile's distance, to wait for his messenger's return.	После этого они расстались; сторож вернулся в усадьбу мистера Вестерна, а Джонс направился в кабачок дожидаться возвращения посланного. Войдя в дом своего хозяина, Джордж тотчас же встретился с миссис Гонорой.
George no sooner came home to his master's house than he met with Mrs Honour; to whom, having first sounded her with a few previous questions, he delivered the letter for her mistress, and received at the same time another from her, for Mr Jones; which Honour told him she had carried all that day in her bosom, and began to despair of finding any means of delivering it.	После нескольких предварительных вопросов, сделанных из осторожности, он отдал ей письмо для Софьи и тут же получил от нее другое письмо, для мистера Джонса, которое Г онора, по ее словам, целый день носила за пазухой и уже отчаялась найти средство передать по назначению.
The gamekeeper returned hastily and joyfully to Jones, who, having received Sophia's letter from him, instantly withdrew, and eagerly breaking it open, read as follows:-	Сторож радостно поспешил с ним к Джонсу, а тот, взяв его, тотчас удалился, с нетерпением вскрыл и прочел следующее:
"SIR,	"Сэр!
"It is impossible to express what I have felt since I saw you.	Невозможно выразить, что я перечувствовала после того, как рассталась с Вами.
Your submitting, on my account, to such cruel insults from my father,	Навсегда буду Вам обязана за то, что Вы из-за меня так кротко перенесли грубые оскорбления моего отца.
lays me under an obligation I shall ever own. As you know his temper, I beg you will, for my sake, avoid him.	Вы знаете его характер, и потому прошу Вас, из уважения ко мне, избегайте с ним встречи.

I wish I had any comfort to send you; but believe this, that nothing but the last violence shall ever give my hand or heart where you would be sorry to see them bestowed."	Жаль, что не могу сообщить Вам ничего утешительного; но будьте уверены, что только разве самое грубое насилие заставит меня отдать руку и сердце тому, кого Вам было бы неприятно видеть рядом со мной".
Jones read this letter a hundred times over, and kissed it a hundred times as often.	Джонс сто раз перечитал это письмо и столько же раз поцеловал его.
His passion now brought all tender desires back into his mind.	Страсть оживила в нем все любовные помыслы.
He repented that he had writ to Sophia in the manner we have seen above; but he repented more that he had made use of the interval of his messenger's absence to write and dispatch a letter to Mr Allworthy, in which he had faithfully promised and bound himself to quit all thoughts of his love.	Он пожалел, что написал Софье свое письмо, но еще больше пожалел о написанном и отправленном в отсутствие Черного Джорджа письме к мистеру Олверти, в котором дал торжественное обещание и обязательство оставить всякую мысль о своей любви.
However, when his cool reflections returned, he plainly perceived that his case was neither mended nor altered by Sophia's billet, unless to give him some little glimpse of hope, from her constancy, of some favourable accident hereafter.	Когда к нему снова вернулась способность рассуждать хладнокровно, он ясно увидел, что письмо Софьи нисколько не улучшает и не изменяет его положения и разве только подает слабый проблеск надежды на благоприятный оборот дела в будущем, свилетельствуя о постоянстве его возлюбленной.
He therefore resumed his resolution, and taking leave of Black George, set forward to a town about five miles distant, whither he had desired Mr Allworthy, unless he pleased to revoke his sentence, to send his things after him.	Это укрепило его в прежнем решении, и, попрощавшись с Черным Джорджем, он направился в город, находившийся милях в пяти, куда он просил мистера Олверти переслать его вещи, если тому не будет угодно отменить свой приговор.
Chapter xiii.	ГЛАВА XIII
- The behaviour of Sophia on the present occasion; which none of her sex will blame, who are capable of behaving in the same manner. And the discussion of a knotty point in the court of conscience.	Поведение Софьи при сложившихся обстоятельствах, за которое ее не станет порицать ни одна представительница прекрасного пола, способная поступить таким же образом, а также разбор одного запутанного вопроса перед судом Совести
Sophia had passed the last twenty-four hours in no very desirable manner.	Софья провела последние сутки не очень завидно.
During a large part of them she had been entertained by her aunt with lectures of prudence, recommending to her the example of the polite world, where love (so the good lady said) is at present entirely laughed at, and where women consider matrimony, as men do offices of public trust, only as the means of making their fortunes, and of advancing themselves in the world.	Большую часть этого времени тетка развлекала ее поучениями о благоразумии, советуя ей брать пример с благовоспитанного общества, где в настоящее время любовь (по словам почтенной дамы) подвергается полному осмеянию и где женщины смотрят на брак совершенно так же, как мужчины - на общественные должности, - то есть только как на средство составить себе состояние и сделать карьеру в свете.
In commenting on which text Mrs Western had displayed her eloquence during several hours.	Миссис Вестерн несколько часов подряд упражняла свое красноречие, развивая эту тему.

These sagacious lectures, though little suited either to the taste or inclination of Sophia, were, however, less irksome to her than her own thoughts, that formed the entertainment of the night, during which she never once closed her eyes.	Как ни мало подходили к вкусам и наклонностям Софьи эти назидательные речи, они, однако, докучали ей меньше, чем собственные мысли, которые не покидали ее всю ночь, не позволив ни на минуту сомкнуть глаз.
But though she could neither sleep nor rest in her bed, yet, having no avocation from it, she was found there by her father at his return from Allworthy's, which was not till past ten o'clock in the morning.	И хотя она не могла ни заснуть, ни отдохнуть, однако, не имея никакого дела, лежала, так что отец, вернувшись от мистера Олверти в одиннадцатом часу, застал ее еще в постели.
He went directly up to her apartment, opened the door, and seeing she was not up, cried,	Он отправился прямо в ее комнату, отворил дверь и, увидя, что дочь еще не вставала, закричал:
"Oh! you are safe then, and I am resolved to keep you so."	- О, да ты здесь в целости! Так я тебя и сохраню в целости.
He then locked the door, and delivered the key to Honour, having first given her the strictest charge, with great promises of rewards for her fidelity, and most dreadful menaces of punishment in case she should betray her trust.	И с этими словами сквайр запер дверь и вручил ключ Г оноре, предварительно строжайшим образом наказав ей стеречь Софью, с обещанием награды за верную службу и угрозами страшного наказания в случае предательства.
Honour's orders were, not to suffer her mistress to come out of her room without the authority of the squire himself, and to admit none to her but him and her aunt; but she was herself to attend her with whatever Sophia pleased, except only pen, ink, and paper, of which she was forbidden the use.	Г оноре было отдано приказание не выпускать госпожу из комнаты без разрешения сквайра и не впускать к ней никого, кроме него самого и ее тетки, причем Г онора должна была исполнять все, что Софья от нее потребует, но только ни под каким видом не давать пера, чернил и бумаги.
The squire ordered his daughter to dress herself and attend him at dinner; which she obeyed; and having sat the usual time, was again conducted to her prison.	Сквайр велел дочери одеться и явиться к обеду. Софья повиновалась и, просидев положенное время, была снова отведена в свою темницу.
In the evening the gaoler Honour brought her the letter which she received from the gamekeeper.	Вечером тюремщица Г онора принесла ей письмо, полученное от полевого сторожа.
Sophia read it very attentively twice or thrice over, and then threw herself upon the bed, and burst into a flood of tears.	Софья внимательно прочла его два или три раза, после чего бросилась в постель, заливаясь слезами.
Mrs Honour expressed great astonishment at this behaviour in her mistress; nor could she forbear very eagerly begging to know the cause of this passion.	Миссис Г онора была крайне удивлена таким поведением своей госпожи и не могла удержаться от горячей просьбы открыть ей причину горя.
Sophia made her no answer for some time, and then, starting suddenly up, caught her maid by the hand, and cried,	Несколько минут Софья не отвечала, а потом, стремительно вскочив с постели, схватила горничную за руку и воскликнула:
"O Honour!	-Гонора!
I am undone."	Я погибла.
"Marry forbid," cries Honour:	- Боже упаси! - сказала Гонора.
"I wish the letter had been burnt before I had brought it to your la'ship.	- Лучше б это письмо сгорело и я не передавала его вашей милости.
I'm sure I thought it would have comforted your la'ship, or I would have seen it at the devil before I would have touched it."	Я-то думала, оно порадует вашу милость, черт бы его побрал! Я бы и не притронулась к нему.

"Honour," says Sophia, "you are a good girl, and it is vain to attempt concealing longer my weakness from you; I have thrown away my heart on a man who hath forsaken me."	- Г онора, - сказала Софья, - ты добрая девушка, и нечего мне дольше скрывать от тебя мою слабость. Я отдала свое сердце человеку, который покинул меня.
"And is Mr Jones," answered the maid, "such a perfidy man?"	- Неужели мистер Джонс такой предатель? -спросила горничная.
"He hath taken his leave of me," says Sophia, "for ever in that letter.	- В этом письме он навсегда со мной прощается, -сказала Софья.
Nay, he hath desired me to forget him.	- Он даже просит, чтобы я его забыла.
Could he have desired that if he had loved me?	Мог бы он просить об этом, если бы любил меня?
Could he have borne such a thought?	Мог бы он даже подумать об этом?
Could he have written such a word?"	Мог бы написать такие слова?
"No, certainly, ma'am," cries Honour; "and to be sure, if the best man in England was to desire me to forget him, I'd take him at his word.	- Разумеется, нет, - отвечала Г онора. - И, верьте слову, если бы даже первый человек в Англии попросил, чтобы я забыла его, я поймала бы его на слове.
Marry, come up!	Вот еще невидаль!
I am sure your la'ship hath done him too much honour ever to think on him;-a young lady who may take her choice of all the young men in the country.	Право, ваша милость делает ему слишком много чести, думая о нем, - ведь такая дама, как вы, может выбрать любого кавалера в стране.
And to be sure, if I may be so presumptuous as to offer my poor opinion, there is young Mr Blifil, who, besides that he is come of honest parents, and will be one of the greatest squires all hereabouts, he is to be sure, in my poor opinion, a more handsomer and a more politer man by half; and besides, he is a young gentleman of a sober character, and who may defy any of the neighbours to say black is his eye; he follows no dirty trollops, nor can any bastards be laid at his door.	И, верьте слову, если б у меня хватило дерзости подать мой убогий совет, так я бы указала вам на мистера Блай-фила: уж не говоря о том, что он происходит от честных родителей и будет одним из самых крупных помещиков в наших местах, он, верьте слову, по моему убогому мнению, и лицом краше и гораздо обходительнее; а кроме того, он и характером положительный, и уж никто из соседей ничего худого про него не скажет: не гоняется за замарашками, и ему не подбросят ничьего отродья.
Forget him, indeed!	Право же, забудьте мистера Джонса!
I thank Heaven I myself am not so much at my last prayers as to suffer any man to bid me forget him twice.	Благодарение богу, я сама не в такой крайности и не потерпела б, чтобы какой-нибудь молодчик попросил меня об этом дважды.
If the best he that wears a head was for to go for to offer to say such an affronting word to me, I would never give him my company afterwards, if there was another young man in the kingdom.	Да будь он раскрасавец, а если бы посмел такие оскорбительные слова сказать мне, я его после этого никогда бы на глаза к себе не пустила, пока есть другие молодые мужчины в Англии.
And as I was a saying, to be sure, there is young Mr Blifil."	Ну, взять хотя бы, как я сказала, мистера Блайфила...
"Name not his detested name," cries Sophia.	- Не произноси этого ненавистного имени, -прервала ее Софья.

"Nay, ma'am," says Honour, "if your la'ship doth not like him, there be more jolly handsome young men that would court your la'ship, if they had but the least encouragement.	- Что ж, сударыня, - продолжала Гонора, - если он не люб вашей милости, и без него есть много красавчиков, которые так и бросятся ухаживать за вашей милостью, взгляните только на них ласково.
I don't believe there is arrow young gentleman in this county, or in the next to it, that if your la'ship was but to look as if you had a mind to him, would not come about to make his offers directly."	Я думаю, нет такого скромного молодого джентльмена в нашем графстве, да и в соседнем, который не предложил бы вам свою руку сейчас же, стоит вам сделать вид, что он вам приглянулся.
"What a wretch dost thou imagine me," cries Sophia, "by affronting my ears with such stuff!	- За кого ты меня принимаешь, - вспылила Софья, - что оскорбляешь мой слух такими гадостями?
I detest all mankind."	Я ненавижу всех мужчин на свете!
"Nay, to be sure, ma'am," answered Honour, "your la'ship hath had enough to give you a surfeit of them.	- И правда, сударыня, - продолжала Г онора, -довольно-таки натерпелась от них ваша милость.
To be used ill by such a poor, beggarly, bastardly fellow."-"Hold your blasphemous tongue," cries Sophia: "how dare you mention his name with disrespect before me?	Сносить оскорбления от этого нищего, голоштанника без роду, без племени... - Придержи свой гадкий язык! - перебила ее Софья. - Как ты смеешь произносить так непочтительно его имя при мне?
He use me ill?	Он меня оскорбил?
No, his poor bleeding heart suffered more when he writ the cruel words than mine from reading them.	Нет, его бедное, измученное сердце страдало больше, когда он писал эти жестокие слова, чем мое, когда я читала их.
O! he is all heroic virtue and angelic goodness.	О, он - сама геройская доблесть и ангельская доброта!
I am ashamed of the weakness of my own passion, for blaming what I ought to admire.	Мне стыдно за свою слабость, что я порицала его за то, чем должна восхищаться.
O, Honour! it is my good only which he consults.	Давая свой совет, он хочет только добра мне.
To my interest he sacrifices both himself and me.	Ради моего счастья он приносит в жертву и себя и меня.
The apprehension of ruining me hath driven him to despair."	Боязнь погубить меня довела его до отчаяния.
"I am very glad," says Honour, "to hear your la'ship takes that into your consideration; for to be sure, it must be nothing less than ruin to give your mind to one that is turned out of doors, and is not worth a farthing in the world."	- Очень рада слышать, что ваша милость об этом не забывает, - сказала Гонора. - И правда, это значило бы погубить себя - отдать сердце человеку, которого выгнали за порог и у которого нет гроша за душой.
"Turned out of doors!" cries Sophia hastily: "how! what dost thou mean?"	- Выгнали за порог? - поспешно спросила Софья.- Что такое ты говоришь?
"Why, to be sure, ma'am, my master no sooner told Squire Allworthy about Mr Jones having offered to make love to your la'ship than the squire stripped him stark naked, and turned him out of doors!"	- Извольте знать, сударыня, что как только мой хозяин рассказал сквайру Олверти о том, что мистер Джонс осмелился ухаживать за вашей милостью, так сквайр велел раздеть его донага и выгнал вон из дому!
"Ha!" says Sophia,	- Как! - воскликнула Софья.

"I have been the cursed, wretched cause of his destruction!	- Это я, несчастная, окаянная, была причиной такого ужаса!
Turned naked out of doors!	Выгнали вон голого!
Here, Honour, take all the money I have; take the rings from my fingers.	Скорее, Гонора! Возьми все мои деньги, сними кольца с моих пальцев.
Here, my watch: carry him all.	Вот мои часы. Отнеси ему все.
Go find him immediately."	Ступай отыщи его сейчас же.
"For Heaven's sake, ma'am," answered Mrs Honour, "do but consider, if my master should miss any of these things, I should be made to answer for them.	- Ради бога, сударыня, - взмолилась миссис Гонора, - если барин заметит пропажу этих вещей, так ведь меня притянет к ответу.
Therefore let me beg your la'ship not to part with your watch and jewels.	Заклинаю вашу милость не отдавать часов и драгоценностей!
Besides, the money, I think, is enough of all conscience; and as for that, my master can never know anything of the matter."	К тому же денег, верно, за глаза будет довольно, а о них барин ничего не узнает.
"Here, then," cries Sophia, "take every farthing I am worth, find him out immediately, and give it him.	- Так возьми же все до копейки, - сказала Софья, -разыщи его сейчас же и отдай ему.
Go, go, lose not a moment."	Ступай же, ступай, не теряй ни минуты!
Mrs Honour departed according to orders, and finding Black George below-stairs, delivered him the purse, which contained sixteen guineas, being, indeed, the whole stock of Sophia; for though her father was very liberal to her, she was much too generous to be rich.	Миссис Г онора повиновалась и, встретив Черного Джорджа в сенях, вручила ему кошелек с шестнадцатью гинеями - всем богатством Софьи. Хотя отец не отказывал ей ни в чем, но собственная щедрость девушки мешала ей быть богатой.
Black George having received the purse, set forward towards the alehouse; but in the way a thought occurred to him, whether he should not detain this money likewise.	Получив деньги, Черный Джордж отправился в кабачок, где находился Джонс; но дорогой ему пришла в голову мысль: не удержать ли и их?
His conscience, however, immediately started at this suggestion, and began to upbraid him with ingratitude to his benefactor.	Однако Совесть тотчас же возмутилась против этого гнусного намерения и стала упрекать его в неблагодарности к своему благодетелю.
To this his avarice answered, That his conscience should have considered the matter before, when he deprived poor Jones of his ?500. That having quietly acquiesced in what was of so much greater importance, it was absurd, if not downright hypocrisy, to affect any qualms at this trifle.	На это Корысть возразила, что Совести следовало вспомнить об этом раньше, когда он присвоил пятьсот фунтов бедняги Джонса, и что раз уже спокойно допущено похищение такой крупной суммы, то церемониться с безделицей было бы глупостью и лицемерием.
In return to which, Conscience, like a good lawyer, attempted to distinguish between an absolute breach of trust, as here, where the goods were delivered, and a bare concealment of what was found, as in the former case.	В ответ на это Совесть, как хороший юрист, попробовала установить различие между явным злоупотреблением доверия, как в данном случае, когда ценность была передана из рук в руки, и простой утайкой найденного, как в прежнем.

Avarice presently treated this with ridicule, called it a distinction without a difference, and absolutely insisted that when once all pretensions of honour and virtue were given up in any one instance, that there was no precedent for resorting to them upon a second occasion. In short, poor Conscience had certainly been defeated in the argument, had not Fear stept in to her assistance, and very strenuously urged that the real distinction between the two actions, did not lie in the different degrees of honour but of safety: for that the secreting the ?500 was a matter of very little hazard; whereas the detaining the sixteen guineas was liable to the utmost danger of discovery.	Корысть тотчас же подняла Совесть на смех, назвала это различие несущественным и твердо стояла на том, что кто однажды отказался от всяких притязаний на честь и порядочность, тот уже не вправе обращаться к ним в другой раз. Словом, доводы бедной Совести, наверно, были бы разбиты, если б на помощь к ней на подоспел Страх, принявшийся горячо доказывать, что действительное различие между этими случаями заключается не в различных степенях честности, но в различных степенях безопасности: утаить пятьсот фунтов можно было почти без всякого риска, тогда как присвоение шестнадцати гиней сопряжено было с большой опасностью быть разоблаченным.
By this friendly aid of Fear, Conscience obtained a compleat victory in the mind of Black George, and, after making him a few compliments on his honesty, forced him to deliver the money to Jones.	Благодаря этой дружеской помощи Страха Совесть одержала полную победу в душе Черного Джорджа и, похвалив его за честность, заставила отдать деньги Джонсу.
Chapter xiv.	ГЛАВА XIV
- A short chapter, containing a short dialogue between Squire Western and his sister.	Короткая глава, содержащая короткий разговор между сквайром Вестерном и его сестрой
Mrs Western had been engaged abroad all that day.	Миссис Вестерн весь этот день не было дома.
The squire met her at her return home; and when she enquired after Sophia, he acquainted her that he had secured her safe enough.	Когда она вернулась, сквайр встретил ее на пороге и на расспросы о Софье сказал, что держит ее в надежном месте
"She is locked up in chamber," cries he, "and Honour keeps the key."	- Она заперта на замок в своей комнате, а ключ у Гоноры, - пояснил он.
As his looks were full of prodigious wisdom and sagacity when he gave his sister this information, it is probable he expected much applause from her for what he had done; but how was he disappointed when, with a most disdainful aspect, she cried,	Сквайр посматривал необыкновенно хитро и проницательно, делая это сообщение: вероятно, он ожидал от сестры горячего одобрения за умный поступок. Но каково же было его разочарование, когда миссис Вестерн с самым презрительным видом проговорила:
"Sure, brother, you are the weakest of all men.	- Право, братец, меня поражает ваша простота!
Why will you not confide in me for the management of my niece?	Почему вы не желаете доверить племянницу моему попечению?
Why will you interpose?	Зачем вы вмешиваетесь?
You have now undone all that I have been spending my breath in order to bring about.	Вы расстроили все, что я с таким трудом начала было налаживать.
While I have been endeavouring to fill her mind with maxims of prudence, you have been provoking her to reject them.	Я все время старалась внушить Софье правила благоразумия, а вы вызываете ее на то, чтобы она их отвергла.
English women, brother, I thank heaven, are no slaves.	Английские женщины, братец, благодарение богу, не рабыни.
We are not to be locked up like the Spanish and Italian wives.	Нас нельзя сажать под замок, как испанок или итальянок.

We have as good a right to liberty as yourselves.	Мы имеем такое же право на свободу, как и вы.
We are to be convinced by reason and persuasion only, and not governed by force.	На нас можно действовать только логикой и убеждением, а не насилием.
I have seen the world, brother, and know what arguments to make use of; and if your folly had not prevented me, should have prevailed with her to form her conduct by those rules of prudence and discretion which I formerly taught her."	Я видела свет, братец, и знаю, когда какие доводы пускать в ход; и если бы не ваше безрассудное вмешательство, то я, наверно, убедила бы племянницу вести себя сообразно с правилами благоразумия и приличия, которым всегда ее учила.
"To be sure," said the squire, "I am always in the wrong."	- Ну, конечно, я всегда не прав, - сказал сквайр.
"Brother," answered the lady, "you are not in the wrong, unless when you meddle with matters beyond your knowledge.	- Братец, - отвечала миссис Вестерн, - вы не правы, когда мешаетесь в дела, в которых ничего не смыслите.
You must agree that I have seen most of the world; and happy had it been for my niece if she had not been taken from under my care.	Вы должны признать, что я видела свет больше вашего; и как хорошо было бы для моей племянницы, если бы она не была взята из-под моего надзора!
It is by living at home with you that she hath learnt romantic notions of love and nonsense."	Это здесь, живя с вами, набралась она романтических бредней о любви.
"You don't imagine, I hope," cries the squire, "that I have taught her any such things."	- Надеюсь, вы не считаете, что я научил ее всему этому? - обиделся сквайр.
"Your ignorance, brother," returned she, "as the great Milton says, almost subdues my patience."	- Ваше невежество, братец, - отвечала миссис Вестерн, - истощает мое терпение, как сказал великий Мильтон.
"D-n Milton!" answered the squire: "if he had the impudence to say so to my face, I'd lend him a douse, thof he was never so great a man.	- К черту Мильтона! - воскликнул сквайр. - Если б он имел наглость сказать это мне в глаза, то я дал бы ему здоровую пощечину, не посмотрев на его величие.
Patience!	Терпение!
An you come to that, sister, I have more occasion of patience, to be used like an overgrown schoolboy, as I am by you.	Раз уж вы, сестрица, заговорили о терпении, так у меня его побольше вашего, потому что я позволяю вам обращаться со мной, как со школьником.
Do you think no one hath any understanding, unless he hath been about at court.	Вы думаете, если человек не побывал при дворе, то у него и в голове ничего нет?
Pox! the world is come to a fine pass indeed, if we are all fools, except a parcel of round-heads and Hanover rats.	Вздор! Мир совсем зашел в тупик, если все мы остолопы, исключая горсточки круглых голов и ганноверских крыс!
Pox!	Дудки!
I hope the times are a coming when we shall make fools of them, and every man shall enjoy his own.	Сейчас наступают времена, когда мы их оставим в дураках, и то-то мы порадуемся!
That's all, sister; and every man shall enjoy his own.	Да-с, сестрица, вволю потешимся!

I hope to zee it, sister, before the Hanover rats have eat up all our corn, and left us nothing but turneps to feed upon. "-"I protest, brother," cries she, "you are now got beyond my understanding.	Я, сестрица, надеюсь еще дожить до этого, прежде чем ганноверские крысы успеют съесть все наше зерно, оставив нам на пропитание одну только репу. - Признаюсь вам, братец, - отвечала миссис Вестерн, - то, что вы говорите, выше моего разумения. Читатель тоже истощит, пожалуй, свое терпение, если станет отыскивать это место в сочинениях Мильтона.
Your jargon of turneps and Hanover rats is to me perfectly unintelligible."-"I believe," cries he, "you don't care to hear o'em; but the country interest may succeed one day or other for all that."-"I wish," answered the lady, "you would think a little of your daughter's interest; for, believe me, she is in greater danger than the nation. "-"Just now," said he, "you chid me for thinking on her, and would ha' her left to you."-"And if you will promise to interpose no more," answered she,	Ваша репа и ганноверские крысы для меня совершенно непонятны. - Верю, что вам не очень приятно слышать о них, но интересы страны рано или поздно восторжествуют. - Мне хотелось бы, чтобы вы подумали немножко об интересах вашей дочери, - право, она в большей опасности, чем наша страна. - А только что вы бранили меня за то, что я слишком забочусь о ней, и выражали желание, чтобы я предоставил ее вам, - возразил сквайр.
"I will, out of my regard to my niece, undertake the charge. "-"Well, do then," said the squire, "for you know I always agreed, that women are the properest to manage women."	- Если вы обещали мне больше не вмешиваться, -отвечала миссис Вестерн, - то я ради племянницы возьму все на себя. - Прекрасно, берите, - сказал сквайр, - ведь вы знаете, я всегда был того мнения, что женщина скорее всего управится с женщиной.
Mrs Western then departed, muttering something with an air of disdain, concerning women and management of the nation.	После этого миссис Вестерн удалилась, презрительно бормоча что-то насчет женщин и управления государством.
She immediately repaired to Sophia's apartment, who was now, after a day's confinement, released again from her captivity.	Она направилась прямо в комнату Софьи, и та, после суточного заключения, была снова выпущена на свободу.
BOOK VII. - CONTAINING THREE DAYS.	КНИГА СЕДЬМАЯ, охватывающая три дня
Chapter i.	ГЛАВА I
- A comparison between the world and the stage.	Сравнение света с театром
The world hath been often compared to the theatre; and many grave writers, as well as the poets, have considered human life as a great drama, resembling, in almost every particular, those scenical representations which Thespis is first reported to have invented, and which have been since received with so much approbation and delight in all polite countries.	Свет часто сравнивали с театром, и многие серьезные писатели, а также поэты рассматривали человеческую жизнь как великую драму, похожую почти во всех своих подробностях на театральные представления, изобретенные, как говорят, Фесписом, а потом принятые с большим одобрением и удовольствием во всех цивилизованных странах.

This thought hath been carried so far, and is become so general, that some words proper to the theatre, and which were at first metaphorically applied to the world, are now indiscriminately and literally spoken of both; thus stage and scene are by common use grown as familiar to us, when we speak of life in general, as when we confine ourselves to dramatic performances: and when transactions behind the curtain are mentioned, St James's is more likely to occur to our thoughts than Drury-lane.	Сравнение это настолько привилось и стало таким обыкновенным, что некоторые чисто театральные выражения, сначала прилагавшиеся к жизни метафорически, теперь употребляются без всякого различия и в прямом смысле в обоих случаях. Так, слова "подмостки" и "сцена" сделались благодаря общему употреблению одинаково привычными для нас как в том случае, когда мы говорим о жизни в широком смысле, так и в том, когда мы имеем в виду собственно драматические представления; и если заходит речь о закулисных интригах, нам, пожалуй, придет на ум скорее Сент-Джемс, чем Друри-лейн.
It may seem easy enough to account for all this, by reflecting that the theatrical stage is nothing more than a representation, or, as Aristotle calls it, an imitation of what really exists; and hence, perhaps, we might fairly pay a very high compliment to those who by their writings or actions have been so capable of imitating life, as to have their pictures in a manner confounded with, or mistaken for, the originals.	Объяснить это, мне кажется, нетрудно, если принять во внимание, что театральная пьеса есть не более чем представление, или, как говорит Аристотель, подражание действительности; отсюда мы, очевидно, вправе воздавать высокие похвалы тем, кто своими произведениями или игрой умеет так искусно подражать жизни, что созданные ими копии могут, пожалуй, сойти за оригиналы.
But, in reality, we are not so fond of paying compliments to these people, whom we use as children frequently do the instruments of their amusement; and have much more pleasure in hissing and buffeting them, than in admiring their excellence. There are many other reasons which have induced us to see this analogy between the world and the stage.	В действительности, однако, мы не особенно любим хвалить таких людей и обращаемся с ними, как дети с игрушками; с гораздо большим удовольствием мы их освистываем и тузим, чем восхищаемся их искусством Есть также много других причин, внушающих нам это сравнение между светом и сценой.
Some have considered the larger part of mankind in the light of actors, as personating characters no more their own, and to which in fact they have no better title, than the player hath to be in earnest thought the king or emperor whom he represents.	Некоторые видят в большинстве людей актеров, поскольку они исполняют роли, им несвойственные, на которые они, строго говоря, имеют права не больше, чем комедиант на звание короля или императора, которых он играет на сцене.
Thus the hypocrite may be said to be a player; and indeed the Greeks called them both by one and the same name.	Так, лицемер может быть назван актером, и греки действительно называли обоих одним и тем же словом.
The brevity of life hath likewise given occasion to this comparison.	Скоротечность жизни также служила поводом для этого сравнения.
So the immortal Shakespear-	Так, бессмертный Шекспир сказал:
-Life's a poor player,	... Подобна жизнь актеру,
That struts and frets his hour upon the stage,	Что, отшумев на сцене срок недолгий,
And then is heard no more.	Забвенью предан всеми.
For which hackneyed quotation I will make the reader amends by a very noble one, which few, I believe, have read.	За эту избитую цитату я вознагражу читателя другой, весьма возвышенной, которая известна, кажется, очень немногим.

It is taken from a poem called the Deity, published about nine years ago, and long since buried in oblivion; a proof that good books, no more than good men, do always survive the bad.	Она взята из поэмы под заглавием "Божество", созданной лет девять назад и давно преданной забвению, - доказательство того, что хорошие книги, как и хорошие люди, не всегда переживают дурные.
From Thee[*] all human actions take their springs,	В тебе источник всей судьбы людей,
The rise of empires and the fall of kings!	Величье царств, паденье королей!
See the vast Theatre of Time display'd,	Театр времен открыт для нас тобой,
While o'er the scene succeeding heroes tread!	Где за героем вслед идет герой,
With pomp the shining images succeed,	За тенью тень являет пышный вид,
What leaders triumph, and what monarchs bleed!	Ликует вождь, и царь в крови лежит.
Perform the parts thy providence assign'd,	Все роль ведут, что им тобой дана.
Their pride, their passions, to thy ends inclin'd:	Их гордость, страсть уже предрешена.
Awhile they glitter in the face of day,	Их краток срок, по слову твоему
Then at thy nod the phantoms pass away;	Вступают в свет, скрываются во тьму.
No traces left of all the busy scene,	И нет следа от пышной сцены той, -
But that remembrance says-The things have been! [*] The Deity.	Одна лишь память пышности былой.
In all these, however, and in every other similitude of life to the theatre, the resemblance hath been always taken from the stage only.	Однако при всех этих и многих других уподоблениях гкиэни театру всегда принималась в расчет одна только сцена.
None, as I remember, have at all considered the audience at this great drama.	Никто, сколько я помню, не обратил внимания на зрителей этой великой драмы.
But as Nature often exhibits some of her best performances to a very full house, so will the behaviour of her spectators no less admit the above-mentioned comparison than that of her actors.	Но так как Природа часто дает свои лучшие представления при переполненном зале, то ее зрители служат не меньшим основанием для вышеупомянутого сравнения, чем актеры.
In this vast theatre of time are seated the friend and the critic; here are claps and shouts, hisses and groans; in short, everything which was ever seen or heard at the Theatre-Royal.	В обширном театре времени сидят друзья и критики, слышатся рукоплескания, возгласы одобрения, свистки и негодующие восклицания -словом, все, что можно видеть или слышать в королевском театре.
Let us examine this in one example; for instance, in the behaviour of the great audience on that scene which Nature was pleased to exhibit in the twelfth chapter of the preceding book, where she introduced Black George running away with the ?500 from his friend and benefactor.	Поясним это на каком-нибудь примере, хотя бы ка отношении большой публики к сцене, которую Природе угодно было исполнить для нее в двенадцатой главе предыдущей книги, где она вывела Черного Джорджа в роли вора, похищающего пятьсот фунтов у своего друга и благодетеля.
Those who sat in the world's upper gallery treated that incident, I am well convinced, with their usual vociferation; and every term of scurrilous reproach was most probably vented on that occasion.	Публика галерки, я убежден, встретила это приключение своими обычными воплями и, вероятно, наградила героя самой отборной бранью.

If we had descended to the next order of spectators, we should have found an equal degree of abhorrence, though less of noise and scurrility; yet here the good women gave Black George to the devil, and many of them expected every minute that the cloven-footed gentleman would fetch his own.	Спустившись ярусом ниже, мы увидели бы такое же негодование, но выраженное не столь шумно и грубо; все же и здесь почтенные женщины посылали Черного Джорджа к дьяволу, и многие из них каждую минуту ждали, что вот-вот появится джентльмен с раздвоенными копытами и унесет свою добычу.
The pit, as usual, was no doubt divided; those who delight in heroic virtue and perfect character objected to the producing such instances of villany, without punishing them very severely for the sake of example.	В партере, как водится, мнения разделились. Любители героических добродетелей и безупречных характеров протестовали против представления на сцене такого гнусного поступка, не получающего, примера ради, сурового наказания.
Some of the author's friends cryed,	Несколько друзей автора воскликнули:
"Look'e, gentlemen, the man is a villain, but it is nature for all that."	"Конечно, господа, Джордж негодяй, но он верно срисован с натуры".
And all the young critics of the age, the clerks, apprentices, &c., called it low, and fell a groaning.	А все молодые критики нашего времени, писцы, ученики и т. п., объявили сцену низкой и громко выражали свое неудовольствие.
As for the boxes, they behaved with their accustomed politeness.	Что касается лож, то публика в них вела себя со свойственной ей благовоспитанностью.
Most of them were attending to something else.	Большая часть ее была занята совершенно посторонними вещами.
Some of those few who regarded the scene at all, declared he was a bad kind of man; while others refused to give their opinion, till they had heard that of the best judges.	Кое-кто из тех немногих, которые поглядывали на сцену, объявили, что Джордж дурной человек, другие же отказывались выражать свое мнение, не выслушав мнения признанных судей.
Now we, who are admitted behind the scenes of this great theatre of Nature (and no author ought to write anything besides dictionaries and spelling-books who hath not this privilege), can censure the action, without conceiving any absolute detestation of the person, whom perhaps Nature may not have designed to act an ill part in all her dramas; for in this instance life most exactly resembles the stage, since it is often the same person who represents the villain and the heroe; and he who engages your admiration to-day will probably attract your contempt to-morrow.	Мы же, допущенные за кулисы этого великого театра Природы (а без этой привилегии ни один автор не смеет писать ничего, кроме словарей да букварей), можем подвергнуть порицанию поступок Джорджа, не осуждая бесповоротно человека, которому Природа, может быть, не во всех своих драмах назначила играть дурные роли, - ибо жизнь в точности похожа на театр еще и тем, что в ней часто один и тот же человек играет то злодея, то героя; и тот, кто вызывает в нас восхищение сегодня, может быть, завтра может стать предметом нашего презрения.
As Garrick, whom I regard in tragedy to be the greatest genius the world hath ever produced, sometimes condescends to play the fool; so did Scipio the Great, and Laelius the Wise, according to Horace, many years ago; nay, Cicero reports them to have been "incredibly childish."	Как Гаррик, которого я считаю величайшим трагическим актером, какого когда-либо производил свет, нисходит иногда до роли дурака, так много лет тому назад ею не гнушались, по словам Горация, Сципион Великий и Лелий Мудрый; Цицерон говорит даже, что "нельзя себе представить, как они ребячились".

These, it is true, played the fool, like my friend Garrick, in jest only; but several eminent characters have, in numberless instances of their lives, played the fool egregiously in earnest; so far as to render it a matter of some doubt whether their wisdom or folly was predominant; or whether they were better intitled to the applause or censure, the admiration or contempt, the love or hatred, of mankind.	Правда, они играли дураков, как и мой друг Гаррик, только в шутку, но многие выдающиеся люди бесчисленное число раз в своей жизни играли отъявленных дураков всерьез, так что довольно трудно решить, что в них преобладало: мудрость или глупость, и чего они больше заслуживают от людей - одобрения или порицания, восхищения или презрения, любви или ненависти.
Those persons, indeed, who have passed any time behind the scenes of this great theatre, and are thoroughly acquainted not only with the several disguises which are there put on, but also with the fantastic and capricious behaviour of the Passions, who are the managers and directors of this theatre (for as to Reason, the patentee, he is known to be a very idle fellow and seldom to exert himself), may most probably have learned to understand the famous nil admirari of Horace, or in the English phrase, to stare at nothing.	Люди, проведшие некоторое время за кулисами этого великого театра и в совершенстве знакомые не только с всевозможным переряживанием, которое там происходит, но и с причудливым и своенравным поведением Страстей, являющихся режиссерами и директорами этого театра (что касается Рассудка, истинного хозяина, то это особа очень ленивая и редко утруждающая себя работой), по всей вероятности, хорошо научились понимать смысл знаменитого nil admirari Г орация, или - в переводе на наш язык - ничем не поражаться.
A single bad act no more constitutes a villain in life, than a single bad part on the stage.	Один дурной поступок в жизни так же мало делает человека подлецом, как и одна дурная роль, сыгранная им на сцене.
The passions, like the managers of a playhouse, often force men upon parts without consulting their judgment, and sometimes without any regard to their talents.	Страсти, подобно театральным режиссерам, часто поручают людям роли, не спрашивая их согласия и подчас вовсе не считаясь с их способностями.
Thus the man, as well as the player, may condemn what he himself acts; nay, it is common to see vice sit as awkwardly on some men, as the character of Iago would on the honest face of Mr William Mills.	В жизни человек не хуже, чем актер, может осуждать свои поступки; сплошь и рядом случается видеть людей, которым порок так же мало к лицу, как роль Яго - честной физиономии мистера Вильяма Милса.
Upon the whole, then, the man of candour and of true understanding is never hasty to condemn.	Таким образом, человек беспристрастный и вдумчивый никогда не торопится произнести свой приговор.
He can censure an imperfection, or even a vice, without rage against the guilty party.	Он может осуждать недостаток и даже порок, не обрушиваясь с гневом на виновного.
In a word, they are the same folly, the same childishness, the same ill-breeding, and the same ill-nature, which raise all the clamours and uproars both in life and on the stage.	Словом, причиной криков и шума и в жизни, и в театре является та же самая глупость, то же детское недомыслие, та же невоспитанность, та же несдержанность.
The worst of men generally have the words rogue and villain most in their mouths, as the lowest of all wretches are the aptest to cry out low in the pit.	Как у дурных людей вечно на языке слова "негодяй" и "мерзавец", так и низменные души в партере готовы громче всех вопить о низменности зрелища, которое они видят на сцене.
Chapter ii.	ГЛАВА II,
- Containing a conversation which Mr Jones had with himself.	содержащая разговор мистера Джонса с самим собой

Jones received his effects from Mr Allworthy's early in the morning, with the following answer to his letter:-	Рано утром Джонс получил свои вещи от мистера Олверти со следующим ответом на свое письмо:
"SIR,	"Сэр!
"I am commanded by my uncle to acquaint you, that as he did not proceed to those measures he had taken with you, without the greatest deliberation, and after the fullest evidence of your unworthiness, so will it be always out of your power to cause the least alteration in his resolution.	Дядя поручил мне довести до вашего сведения, что принятые им относительно вас меры были следствием зрелого размышления и не оставляющих сомнения доказательств низости вашего характера, а потому вам нечего и пытаться в чем-нибудь изменить его решение.
He expresses great surprize at your presumption in saying you have resigned all pretensions to a young lady, to whom it is impossible you should ever have had any, her birth and fortune having made her so infinitely your superior.	Он крайне удивлен тем, что вы осмеливаетесь отказываться от всяких притязаний на особу, на которую вы и не могли никогда их иметь, потому что она стоит неизмеримо выше вас по своему происхождению и состоянию.
Lastly, I am commanded to tell you, that the only instance of your compliance with my uncle's inclinations which he requires, is, your immediately quitting this country.	Далее мне поручено сказать вам, что единственное доказательство вашего подчинения воле моего дяди, какого он от вас требует, заключается в том, чтобы вы немедленно покинули наши места.
I cannot conclude this without offering you my advice, as a Christian, that you would seriously think of amending your life.	В заключение не могу не преподать вам, как христианин, совета серьезно подумать о перемене вашего образа жизни.
That you may be assisted with grace so to do, will be always the prayer of "Your humble servant,	О ниспослании же вам свыше помощи для исправления всегда будет молиться ваш покорный слуга
"W. BLIFIL."	В. Блайфил".
Many contending passions were raised in our heroe's mind by this letter; but the tender prevailed at last over the indignant and irascible, and a flood of tears came seasonably to his assistance, and possibly prevented his misfortunes from either turning his head, or bursting his heart.	Письмо это возбудило в груди нашего героя самые противоположные чувства; более мягкие одержали в конце концов верх над негодующими и гневными, и поток слез кстати пришел Джонсу на помощь, воспрепятствовав горю свести его с ума или разбить ему сердце.
He grew, however, soon ashamed of indulging this remedy; and starting up, he cried,	Однако скоро он устыдился своей слабости и, вскочив с места, воскликнул:
"Well, then, I will give Mr All worthy the only instance he requires of my obedience. I will go this moment-but whither?-why, let Fortune direct; since there is no other who thinks it of any consequence what becomes of this wretched person, it shall be a matter of equal indifference to myself.	- Хорошо, я дам мистеру Олверти единственное доказательство моего повиновения, которого он требует: я отправлюсь в путь сию же минуту... Но куда? Не знаю. Пусть указывает Фортуна. Раз ни одна душа не обеспокоена участью обездоленного юноши, то и мне все равно, что со мной будет.
Shall I alone regard what no other-Ha! have I not reason to think there is another?-one whose value is above that of the whole world!-I may, I must imagine my Sophia is not indifferent to what becomes of me.	Неужто мне одному заботиться о том, чего никто другой... Но разве я вправе говорить, что нет другого... другой, которая для меня дороже целого мира?.. Я вправе, я обязан считать, что моя Софья неравнодушна к моей участи.
Shall I then leave this only friend-and such a friend?	Как же мне тогда покинуть моего единственного друга?.. И какого друга!

Shall I not stay with her?-Where-how can I stay with her?	Как же мне не остаться возле нее?.. Но где, как остаться?
Have I any hopes of ever seeing her, though she was as desirous as myself, without exposing her to the wrath of her father, and to what purpose?	Можно ли мне надеяться когда-нибудь увидеть ее - пусть даже она желает этого не меньше меня, -не навлекая на нее гнев отца? И для чего?
Can I think of soliciting such a creature to consent to her own ruin?	Мыслимо ли добиваться у любимой женщины согласия на ее собственную гибель?
Shall I indulge any passion of mine at such a price?	Допустимо ли покупать удовлетворение своей страсти такой ценой?
Shall I lurk about this country like a thief, with such intentions?-No, I disdain, I detest the thought.	Допустимо ли бродить украдкой, точно вор, вокруг ее дома с подобными намерениями?.. Нет, самая мысль об этом противна, ненавистна мне!..
Farewel, Sophia; farewel, most lovely, most beloved-" Here passion stopped his mouth, and found a vent at his eyes.	Прощай, Софья! Прощай, милая, любимая... Тут избыток чувств зажал ему рот и нашел выход в потоке слез.
And now having taken a resolution to leave the country, he began to debate with himself whither he should go.	И вот, приняв решение покинуть родные места, Джонс стал обсуждать, куда ему отправиться.
The world, as Milton phrases it, lay all before him; and Jones, no more than Adam, had any man to whom he might resort for comfort or assistance.	Весь мир, по выражению Мильтона, расстилался перед ним; и Джонсу, как Адаму, не к кому было обратиться за утешением или помощью.
All his acquaintance were the acquaintance of Mr Allworthy; and he had no reason to expect any countenance from them, as that gentleman had withdrawn his favour from him.	Все его знакомые были знакомые мистера Олверти, и он не мог ожидать от них никакой поддержки, после того как этот джентльмен лишил его своих милостей.
Men of great and good characters should indeed be very cautious how they discard their dependents; for the consequence to the unhappy sufferer is being discarded by all others.	Людям влиятельным и добросердечным следует с большой осторожностью подвергать опале подчиненных, потому что после этого от несчастного опального отворачиваются и все прочие.
What course of life to pursue, or to what business to apply himself, was a second consideration: and here the prospect was all a melancholy void.	Какой образ жизни избрать и чем заняться - было второй заботой юноши; тут открылась перед ним самая безрадостная перспектива.
Every profession, and every trade, required length of time, and what was worse, money; for matters are so constituted, that "nothing out of nothing" is not a truer maxim in physics than in politics; and every man who is greatly destitute of money, is on that account entirely excluded from all means of acquiring it.	Каждая профессия и каждое ремесло требовали долгой подготовки и, что еще хуже, денег, ибо мир так устроен, что аксиома "из ничего не бывает ничего" одинаково справедлива и в физике и в общественной жизни и человек без денег лишен всякой возможности приобрести их.
At last the Ocean, that hospitable friend to the wretched, opened her capacious arms to receive him; and he instantly resolved to accept her kind invitation. To express myself less figuratively, he determined to go to sea.	Оставался Океан - гостеприимный друг обездоленных, он открывал свои широкие объятия; и Джонс тотчас же решил принять его радушное приглашение: выражаясь менее образно, он задумал сделаться моряком.
This thought indeed no sooner suggested itself, than he eagerly embraced it; and having presently hired horses, he set out for Bristol to put it in execution.	Как только эта мысль пришла ему в голову, он с жаром ухватился за нее, нанял лошадей и отправился в Бристоль приводить ее в исполнение.

But before we attend him on this expedition, we shall resort awhile to Mr Western's, and see what further happened to the charming Sophia.	Но прежде чем сопровождать его в этом путешествии, мы должны на некоторое время вернуться в дом мистера Вестерна и посмотреть, что произошло с прелестной Софьей.
Chapter iii.	ГЛАВА III,
- Containing several dialogues.	содержащая разные разговоры
The morning in which Mr Jones departed, Mrs Western summoned Sophia into her apartment; and having first acquainted her that she had obtained her liberty of her father, she proceeded to read her a long lecture on the subject of matrimony; which she treated not as a romantic scheme of happiness arising from love, as it hath been described by the poets; nor did she mention any of those purposes for which we are taught by divines to regard it as instituted by sacred authority; she considered it rather as a fund in which prudent women deposit their fortunes to the best advantage, in order to receive a larger interest for them than they could have elsewhere.	В то самое утро, когда мистер Джонс отправился в путь, миссис Вестерн позвала Софью к себе в комнату и, сообщив сначала, что она добилась ее освобождения, приступила к чтению длинного поучения на тему о браке. Она изображала брак не романтической идиллией, где царят любовь и счастье, как он описывается у поэтов; не говорила она и о высоких целях, ради которых, как учат богословы, нам следует смотреть на него как на божественное установление, - она рассматривала его скорее как банк, куда благоразумной женщине наивыгоднее поместить свое состояние в расчете на самые высокие проценты, какие она вообще может получить.
When Mrs Western had finished, Sophia answered, "That she was very incapable of arguing with a lady of her aunt's superior knowledge and experience, especially on a subject which she had so very little considered, as this of matrimony."	Когда миссис Вестерн кончила, Софья отвечала, что ей не под силу спорить с женщиной, намного превосходящей ее знанием и опытностью, особенно в таком предмете, как брак, о котором она почти не думала.
"Argue with me, child!" replied the other; "I do not indeed expect it.	- Спорить! Я этого и не жду от тебя, - отвечала тетка.
I should have seen the world to very little purpose truly, if I am to argue with one of your years.	- Зря видела бы я свет, если бы принуждена была спорить с девушкой твоих лет.
I have taken this trouble, in order to instruct you.	Я говорила только для того, чтобы поучить тебя.
The antient philosophers, such as Socrates, Alcibiades, and others, did not use to argue with their scholars.	Древние философы, вроде Сократа, Алкивиада и других, не имели обыкновение спорить со своими учениками.
You are to consider me, child, as Socrates, not asking your opinion, but only informing you of mine."	Ты должна смотреть на меня, душа моя, как на Сократа, который твоего мнения не спрашивает, а только говорит себе свое.
From which last words the reader may possibly imagine, that this lady had read no more of the philosophy of Socrates, than she had of that of Alcibiades; and indeed we cannot resolve his curiosity as to this point.	Из каковых слов читатель, пожалуй, заключит, что эта леди была знакома с философией Сократа не больше, чем с философией Алкивиада; но мы, к сожалению, не можем удовлетворить его любопытства на сей счет.
"Madam," cries Sophia, "I have never presumed to controvert any opinion of yours; and this subject, as I said, I have never yet thought of, and perhaps never may."	- У меня и в мыслях не было опровергать ваши мнения, сударыня, - отвечала Софья. - К тому же, как я сказала, я никогда не думала о затронутом вами предмете, да, может быть, и думать не буду.
"Indeed, Sophy," replied the aunt, "this dissimulation with me is very foolish.	- Полно, Софи, - возразила тетка, - твоя попытка лицемерить со мной очень наивна.

The French shall as soon persuade me that they take foreign towns in defence only of their own country, as you can impose on me to believe you have never yet thought seriously of matrimony.	Скорее французы убедят меня, что они берут чужие города только для защиты своей страны, чем ты заставишь меня поверить, будто ты никогда серьезно не думала о замужестве.
How can you, child, affect to deny that you have considered of contracting an alliance, when you so well know I am acquainted with the party with whom you desire to contract it?-an alliance as unnatural, and contrary to your interest, as a separate league with the French would be to the interest of the Dutch!	Как ты можешь, милая, уверять меня, будто и не помышляла о подобном союзе, когда, как тебе прекрасно известно, я даже знаю, с кем ты желаешь заключить его?.. Союз столь же неестественный и противный твоим интересам, сколько был бы противен интересам Голландии сепаратный союз с Францией!
But however, if you have not hitherto considered of this matter, I promise you it is now high time, for my brother is resolved immediately to conclude the treaty with Mr Blifil; and indeed I am a sort of guarantee in the affair, and have promised your concurrence."	Впрочем, если до сих пор ты не размышляла об этом предмете, то теперь, предупреждаю тебя, очень своевременно о нем поразмыслить, потому что брат решил немедленно заключить твой брачный договор с мистером Блайфилом, и я вызвалась быть поручительницей в этом деле, обещав твое согласие.
"Indeed, madam," cries Sophia, "this is the only instance in which I must disobey both yourself and my father.	- Это единственный вопрос, сударыня, - отвечала Софья, - в котором я принуждена ослушаться и вас и отца.
For this is a match which requires very little consideration in me to refuse."	Мне не нужно много размышлять, чтобы отвергнуть эту партию.
"If I was not as great a philosopher as Socrates himself," returned Mrs Western, "you would overcome my patience.	- Не будь я таким философом, как сам Сократ, -возразила миссис Вестерн, - ты вывела бы меня из терпения.
What objection can you have to the young gentleman?"	Какое у тебя возражение против этого молодого человека?
"A very solid objection, in my opinion," says Sophia-"I hate him."	- Возражение очень серьезное, по моему мнению, - отвечала Софья. - Я его ненавижу.
"Will you never learn a proper use of words?" answered the aunt.	- Научишься ли ты когда-нибудь правильному употреблению слов? - сказала тетка.
"Indeed, child, you should consult Bailey's Dictionary.	- Я советовала бы тебе, милая, почаще справляться со словарем Бейли.
It is impossible you should hate a man from whom you have received no injury.	Нельзя ненавидеть человека, который ничем тебя не оскорбил.
By hatred, therefore, you mean no more than dislike, which is no sufficient objection against your marrying of him.	Какая тут ненависть? Он просто тебе не нравится, а это вовсе не препятствие для того, чтобы выйти за него замуж.
I have known many couples, who have entirely disliked each other, lead very comfortable genteel lives.	Я знала много супругов, которые друг другу совершенно не нравились, а между тем жили сносно и даже понятно.
Believe me, child, I know these things better than you.	Поверь, милая, я смыслю в этих делах больше тебя.
You will allow me, I think, to have seen the world, in which I have not an acquaintance who would not rather be thought to dislike her husband than to like him.	Ты, надеюсь, согласишься, что я видела свет, - а между тем у меня нет ни одной знакомой, которая не старалась бы, по крайней мере, делать вид, что муж ей скорее не нравится, чем нравится.

The contrary is such out-of-fashion romantic nonsense, that the very imagination of it is shocking."	Исключение из этого правила было бы такой старомодной романтической нелепостью, что одна мысль о нем шокирует.
"Indeed, madam," replied Sophia, "I shall never marry a man I dislike.	- Право, сударыня, - возразила Софья, - я никогда не выйду замуж за человека, который мне не нравится.
If I promise my father never to consent to any marriage contrary to his inclinations, I think I may hope he will never force me into that state contrary to my own."	Если я обещаю отцу не выходить замуж против его желания, то могу, мне кажется, надеяться, что и он не станет принуждать меня к замужеству против моего желания.
"Inclinations!" cries the aunt, with some warmth.	- Желания! - с жаром воскликнула тетка.
"Inclinations!	- Желания!..
I am astonished at your assurance.	Меня поражает твоя самоуверенность.
A young woman of your age, and unmarried, to talk of inclinations!	Молодая женщина твоих лет, еще не замужем, говорит о своих желаниях!
But whatever your inclinations may be, my brother is resolved; nay, since you talk of inclinations, I shall advise him to hasten the treaty.	Впрочем, какие б они ни были, твои желания, брат непоколебим в своем решении. И больше того, если ты заговорила о своих желаниях, то я буду советовать ему поторопиться.
Inclinations!"	Вот еще! Желания!
Sophia then flung herself upon her knees, and tears began to trickle from her shining eyes.	Софья бросилась на колени; слезы струились из ее ясных глаз.
She entreated her aunt, "to have mercy upon her, and not to resent so cruelly her unwillingness to make herself miserable;" often urging, "that she alone was concerned, and that her happiness only was at stake."	Она умоляла тетку пощадить ее и не мстить так жестоко за то, что она не хочет делать себя несчастной, несколько раз повторив, что это касается только ее одной и от этого зависит только ее счастье.
As a bailiff, when well authorized by his writ, having possessed himself of the person of some unhappy debtor, views all his tears without concern; in vain the wretched captive attempts to raise compassion; in vain the tender wife bereft of her companion, the little prattling boy, or frighted girl, are mentioned as inducements to reluctance.	Как судебный пристав, действующий на основании законных полномочий, смотрит безучастно на слезы несчастного должника, беря его под стражу: напрасно бедняга пытается пробудить в нем сострадание, напрасно просит отсрочки, указывая на нежную жену, лишающуюся опоры, на маленького лепечущего сына, на испуганную дочь.
The noble bumtrap, blind and deaf to every circumstance of distress, greatly rises above all the motives to humanity, and into the hands of the gaoler resolves to deliver his miserable prey.	Благородный исполнитель глух и слеп ко всем проявлениям горя, он выше всех человеческих слабостей и безжалостно отдает несчастную жертву в руки тюремщика.
Not less blind to the tears, or less deaf to every entreaty of Sophia was the politic aunt, nor less determined was she to deliver over the trembling maid into the arms of the gaoler Blifil.	Так же слепа к слезам Софьи, так же глуха ко всем ее мольбам была премудрая тетка, так же непреклонно решила она отдать трепещущую девушку в объятия тюремщика Блайфила.
She answered with great impetuosity,	С большой запальчивостью она отвечала:
"So far, madam, from your being concerned alone, your concern is the least, or surely the least important.	- Вы глубоко заблуждаетесь, сударыня, думая, будто дело касается только вас одной: вас оно касается меньше всего и в последнюю очередь.

It is the honour of your family which is concerned in this alliance; you are only the instrument.	В союзе этом затронута честь вашей семьи, вы же - не более как средство.
Do you conceive, mistress, that in an intermarriage between kingdoms, as when a daughter of France is married into Spain, the princess herself is alone considered in the match?	Неужели вы воображаете, сударыня, что при заключении брачных договоров между державами - например, когда французскую принцессу отдают за испанского принца, - во внимание принимают только интересы невесты?
No! it is a match between two kingdoms, rather than between two persons.	Нет, брачный союз заключается скорее между двумя королевствами, чем между двумя отдельными лицами.
The same happens in great families such as ours.	То же делается и в знатных фамилиях, таких, например, как наши.
The alliance between the families is the principal matter.	Родственная связь между фамилиями - самое главное.
You ought to have a greater regard for the honour of your family than for your own person; and if the example of a princess cannot inspire you with these noble thoughts, you cannot surely complain at being used no worse than all princesses are used."	Вы должны больше заботиться о чести вашей семьи, чем о ваших личных интересах. И если пример принцесс не способен внушить вам эти возвышенные мысли, то уж во всяком случае вы не можете пожаловаться, что с вами поступают хуже, чем с принцессой.
"I hope, madam," cries Sophia, with a little elevation of voice, "I shall never do anything to dishonour my family; but as for Mr Blifil, whatever may be the consequence, I am resolved against him, and no force shall prevail in his favour."	- Надеюсь, сударыня, что я никогда не обесчещу моей фамилии, - отвечала Софья, несколько возвысив голос. - Но что касается мистера Блайфила, то, каковы бы ни были последствия, я решила не выходить за него, и никакая сила не расположит меня к нему.
Western, who had been within hearing during the greater part of the preceding dialogue, had now exhausted all his patience; he therefore entered the room in a violent passion, crying, "D-n me then if shatunt ha'un, d-n me if shatunt, that's all-that's all; d-n me if shatunt."	Вестерн, подслушавший большую часть этого диалога, потерял всякое терпение, в сильнейшем возбуждении ворвался в комнату с криком: - Будь я проклят, если ты за него не выйдешь! Будь я проклят, если не выйдешь! Вот тебе и все, вот и все! Будь я проклят, если не выйдешь!
Mrs Western had collected a sufficient quantity of wrath for the use of Sophia; but she now transferred it all to the squire.	В сердце миссис Вестерн накипело немало гнева против Софьи, но весь он вылился на сквайра.
"Brother," said she, "it is astonishing that you will interfere in a matter which you had totally left to my negotiation.	- Меня крайне поражает, братец, - сказала она, -что вы суетесь в дело, которое всецело предоставили мне.
Regard to my family hath made me take upon myself to be the mediating power, in order to rectify those mistakes in policy which you have committed in your daughter's education.	Заботясь о чести нашей фамилии, я согласилась взять на себя посредничество, чтобы исправить допущенные вами ошибки в воспитании дочери.
For, brother, it is you-it is your preposterous conduct which hath eradicated all the seeds that I had formerly sown in her tender mind.	Ибо это вы, братец, вашим бестолковым поведением уничтожили все семена, брошенные мной в ее нежную душу.
It is you yourself who have taught her disobedience."-"Blood!" cries the squire, foaming at the mouth, "you are enough to conquer the patience of the devil!	Вы сами научили ее неповиновению. - Фу, черт! - завопил сквайр с пеной у рта. - Вы способны вывести из терпения самого дьявола!

Have I ever taught my daughter disobedience?-Here she stands; speak honestly, girl, did ever I bid you be disobedient to me?	Я научил дочь неповиновению? Вот она сама здесь. Скажи правду, дочка, приказывал я тебе когда-нибудь не слушаться меня?
Have not I done everything to humour and to gratify you, and to make you obedient to me?	Разве я тебе не угождал и не ублажал тебя всячески, лишь бы ты была послушна?
And very obedient to me she was when a little child, before you took her in hand and spoiled her, by filling her head with a pack of court notions.	Да она и была послушна, когда была маленькой, когда вы еще не взяли ее в свои руки и не испортили, набив ей голову придворной дребеденью.
Why-why-why-did I not overhear you telling her she must behave like a princess?	Да! да! да! Я сам собственными ушами слышал только что, как вы говорили ей, что она должна вести себя, как принцесса!
You have made a Whig of the girl; and how should her father, or anybody else, expect any obedience from her?"-"Brother," answered Mrs Western, with an air of great disdain, "I cannot express the contempt I have for your politics of all kinds; but I will appeal likewise to the young lady herself, whether I have ever taught her any principles of disobedience.	Вы сделали вига из моей дочки. Как же отцу или кому-нибудь другому ожидать от нее повиновения? - Братец, - отвечала миссис Вестерн с крайне высокомерным видом, - словами не выразишь, как жалки ваши политические рассуждения! Но и я обращусь к самой Софье, пусть она скажет: учила я ее когда-нибудь неповиновению?
On the contrary, niece, have I not endeavoured to inspire you with a true idea of the several relations in which a human creature stands in society?	Скажите, племянница, разве я не старалась, напротив, внушить вам отчетливое представление о разнообразных отношениях человека к обществу.
Have I not taken infinite pains to show you, that the law of nature hath enjoined a duty on children to their parents?	Разве я не затратила величайшего труда на доказательство того, что закон природы повелевает детям быть почтительными к своим родителям?
Have I not told you what Plato says on that subject?-a subject on which you was so notoriously ignorant when you came first under my care, that I verily believe you did not know the relation between a daughter and a father."-"'Tis a lie," answered Western.	Разве я вам не приводила слова Платона по этому предмету? Предмету, в котором вы были так баснословно невежественны, когда я взяла вас под свою опеку, что, я убеждена, не знали даже о родстве между дочерью и отцом. - Ложь! -восклигкнул Вестерн.
"The girl is no such fool, as to live to eleven years old without knowing that she was her father's relation."-"O! more than Gothic ignorance," answered the lady.	- Софья не такая дура, чтобы, дожив до одиннадцати лет, не знать, что она сродни отцу.- О варварское невежество! - отвечала столичная дама.
"And as for your manners, brother, I must tell you, they deserve a cane."-"Why then you may gi' it me, if you think you are able," cries the squire; "nay, I suppose your niece there will be ready enough to help you."-"Brother," said Mrs Western, "though I despise you beyond expression, yet I shall endure your insolence no longer; so I desire my coach may be got ready immediately, for I am resolved to leave your house this very morning."-"And a good riddance too," answered he;	- А что касается ваших манер, братец, так они, доложу вам, заслуживают палки! - Что ж, поколотите меня, если вы в силах, - сказалсквайр. - Племянница, я думаю, с удовольствием вам поможет. - Братец, - вспылила миссис Вестерн, - хотя я бесконечно презираю вас, однако не намерена терпеть долее вашу наглость и приказываю немедленно закладывать лошадей! Я решила уехать от вас сегодня же утром.- Скатертью дорога! - отвечал сквайр.
"I can bear your insolence no longer, an you come to that.	- Если на то пошло, так и я не могу больше сносить вашу наглость.

Blood! it is almost enough of itself to make my daughter undervalue my sense, when she hears you telling me every minute you despise me."-"It is impossible, it is impossible," cries the aunt; "no one can undervalue such a boor. "-"Boar," answered the squire,	Проклятие! Довольно и того, что вы меня унижаете и выставляете дураком перед дочкой, твердя каждую минуту о своем презрении ко мне. - Унижаю? Унижаю? - негодовала тетка. - Да мыслимо разве унизить мужика, у которого такой норов? - Боров! - воскликнул сквайр.
"I am no boar; no, nor ass; no, nor rat neither, madam.	- Нет, я не боров, и не осел, и не крыса, сударыня!
Remember that-I am no rat.	Запомните, что я - не крыса.
I am a true Englishman, and not of your Hanover breed, that have eat up the nation."-"Thou art one of those wise men," cries she, "whose nonsensical principles have undone the nation; by weakening the hands of our government at home, and by discouraging our friends and encouraging our enemies abroad."-"Ho! are you come back to your politics?" cries the squire: "as for those I despise them as much as I do a f-t."	Я - истый англичанин, не вашего ганноверского помета, который только опустошает нашу страну. - Ты один из тех мудрецов, бессмысленные убеждения которых привели Англию на край гибели, ослабляя власть нашего правительства внутри страны, приводя в уныние наших друзей и ободряя врагов за рубежом. - Хо-хо! Вы опять за свою политику?- воскликнул сквайр. - Да чихать я хочу на вашу политику, как на...
Which last words he accompanied and graced with the very action, which, of all others, was the most proper to it.	И он украсил последние слова телодвижением, как нельзя более для этого подходящим.
And whether it was this word or the contempt exprest for her politics, which most affected Mrs Western, I will not determine; but she flew into the most violent rage, uttered phrases improper to be here related, and instantly burst out of the house.	Что тут собственно больше задело миссис Вестерн - словечко ли брата, или же его презрительное отношение к ее политическим мнениям, - я не берусь решить, только она пришла в неописуемое бешенство, грубо выругалась и тотчас выбежала вон.
Nor did her brother or her niece think proper either to stop or to follow her; for the one was so much possessed by concern, and the other by anger, that they were rendered almost motionless.	Ни брат, ни племянница не подумали остановить ее или пойти за ней вслед: Софья была так опечалена, а сквайр так разгневан, что оба остались прикованными к своему месту.
The squire, however, sent after his sister the same holloa which attends the departure of a hare, when she is first started before the hounds.	Сквайр, впрочем, пустил сестре вдогонку возглас, которым охотники приветствуют зайца, только что подня того собаками.
He was indeed a great master of this kind of vociferation, and had a holla proper for most occasions in life.	Он был вообще большим искусником по части упражнения голосовых связок и имел особенны!! возглас почти на каждый случай жизни.
Women who, like Mrs Western, know the world, and have applied themselves to philosophy and politics, would have immediately availed themselves of the present disposition of Mr Western's mind, by throwing in a few artful compliments to his understanding at the expense of his absent adversary; but poor Sophia was all simplicity.	Женщины, знающие, подобно миссис Вестерн, свет и изучавшие философию и политику, мигом воспользовались бы душевным состоянием мистера Вестерна, обронив несколько лестных замечаний насчет его ума в ущерб его ушедшей противнице, но бедная Софья была слишком проста.

By which word we do not intend to insinuate to the reader, that she was silly, which is generally understood as a synonymous term with simple; for she was indeed a most sensible girl, and her understanding was of the first rate; but she wanted all that useful art which females convert to so many good purposes in life, and which, as it rather arises from the heart than from the head, is often the property of the silliest of women.	Этим мы не хотим сказать читателю, что она была глупа, хотя эти слова обыкновенно употребля ются как синонимы. Нет, Софья отличалась большим и незаурядным умом, но ей недоставало искусства, из которого женщины извлекают столько пользы в жизни и которое, проистекая скорее из сердца, чем из головы, часто бывает достоянием набитых дур.
Chapter iv.	ГЛАВА IV
- A picture of a country gentlewoman taken from the life.	Портрет вельской помещицы, срисованный с натуры
Mr Western having finished his holla, and taken a little breath, began to lament, in very pathetic terms, the unfortunate condition of men, who are, says he, "always whipt in by the humours of some d-n'd b- or other.	Кончив свои выклики и переведя дух, мистер Вестерн начал в очень патетических выражениях жаловаться на несчастную участь мужчин, которым, сказал он, "вечно приходится терпеть от причуд то одной проклятой бабы, то другой".
I think I was hard run enough by your mother for one man; but after giving her a dodge, here's another b-follows me upon the foil; but curse my jacket if I will be run down in this manner by any o'um."	- Кажется, уж довольно натерпелся от твоей матери, но не успел от нее увильнуть, как уже другая за ней следом бежит. Да шалишь! Таким способом меня ни одной бабе загнать не удастся!
Sophia never had a single dispute with her father, till this unlucky affair of Blifil, on any account, except in defence of her mother, whom she had loved most tenderly, though she lost her in the eleventh year of her age.	Софья никогда не спорила с отцом до несчастного сватовства Блайфила, разве только вступалась за мать, которую горячо любила, хотя и лишилась ее на одиннадцатом году своей жизни.
The squire, to whom that poor woman had been a faithful upper-servant all the time of their marriage, had returned that behaviour by making what the world calls a good husband.	Бедная женщина была преданной служанкой сквайра все время их брака, и за ее преданность он платил тем, что был, как говорится, хорошим мужем.
He very seldom swore at her (perhaps not above once a week) and never beat her; she had not the least occasion for jealousy, and was perfect mistress of her time; for she was never interrupted by her husband, who was engaged all the morning in his field exercises, and all the evening with bottle companions.	Он очень редко (пожалуй, не больше одного раза в неделю) бранил ее и никогда не бил; она не имела ни малейших поводов для ревности и была полной госпожой своего времени, потому что муж никогда ей не мешал, проводя все утро в охотничьих упражнениях, а вечер - за бутылкой с приятелями.
She scarce indeed ever saw him but at meals; where she had the pleasure of carving those dishes which she had before attended at the dressing.	Жена видела его только урывками за едой, когда имела удовольствие раскладывать по тарелкам те кушанья, за приготовлением которых перед тем наблюдала.
From these meals she retired about five minutes after the other servants, having only stayed to drink "the king over the water."	Из-за стола она уходила минут через пять после ухода прислуги, подождав, когда произнесут тост "за короля заморского".
Such were, it seems, Mr Western's orders; for it was a maxim with him, that women should come in with the first dish, and go out after the first glass.	Это делалось, по-видимому, по распоряжению мистера Вестерна, который держался того мнения, что женщины должны являться к столу с первым блюдом и уходить после первого бокала.

Obedience to these orders was perhaps no difficult task; for the conversation (if it may be called so) was seldom such as could entertain a lady.	Повиноваться этому распоряжению было дело нетрудное, ибо застольная беседа (если только то, что происходило, может быть названо беседой) редко могла занять даму.
It consisted chiefly of hallowing, singing, relations of sporting adventures, b-d-y, and abuse of women, and of the government.	Она состояла преимущественно из нестройных возгласов, пения, охотничьих рассказов, крепких словечек и брани по адресу женщин и правительства.
These, however, were the only seasons when Mr Western saw his wife; for when he repaired to her bed, he was generally so drunk that he could not see; and in the sporting season he always rose from her before it was light.	Только за едой мистер Вестерн и видел свою жену, ибо, приходя к ней в постель, он бывал обыкновенно настолько пьян, что ничего не различал, а в охотничий сезон вставал всегда до рассвета.
Thus was she perfect mistress of her time, and had besides a coach and four usually at her command; though unhappily, indeed, the badness of the neighbourhood, and of the roads, made this of little use; for none who had set much value on their necks would have passed through the one, or who had set any value on their hours, would have visited the other.	Таким образом, она распоряжалась своим временем как хотела и вдобавок имела к своим услугам карету четверней, но, к несчастью, пользовалась ею редко, потому что и соседи и дороги были плохи: кто сколько-нибудь дорожил своей шеей и своим временем, избегал ездить с визитами.
Now to deal honestly with the reader, she did not make all the return expected to so much indulgence; for she had been married against her will by a fond father, the match having been rather advantageous on her side; for the squire's estate was upward of ?3000 a year, and her fortune no more than a bare ?8000.	Надо, впрочем, сказать читателю откровенно: она не платила мужу той благодарностью, которой можно было бы ожидать за такую доброту; она была выдана замуж против воли нежно любящим отцом, который считал партию для нее выгодной: сквайр имел свыше трех тысяч фунтов годового дохода, а все ее состояние едва достигало восьми тысяч фунтов.
Hence perhaps she had contracted a little gloominess of temper, for she was rather a good servant than a good wife; nor had she always the gratitude to return the extraordinary degree of roaring mirth, with which the squire received her, even with a good-humoured smile.	Отсюда, может быть, проистекала некоторая сумрачность ее характера; она была для своего мужа скорее хорошей служанкой, чем доброй женой, и не всегда находила в себе столько признательности, чтобы отвечать на шумные ласки, расточаемые ей сквайром, хотя бы только приветливой улыбкой.
She would, moreover, sometimes interfere with matters which did not concern her, as the violent drinking of her husband, which in the gentlest terms she would take some of the few opportunities he gave her of remonstrating against.	Вдобавок она вмешивалась иногда в дела, которые ее не касались, - например, делала мужу мягкие замечания по поводу его дикого пьянства, если изредка ей представлялся для этого случай.
And once in her life she very earnestly entreated him to carry her for two months to London, which he peremptorily denied; nay, was angry with his wife for the request ever after, being well assured that all the husbands in London are cuckolds.	Однажды она вздумала горячо упрашивать сквайра свезти ее на два месяца в Лондон, в чем сквайр ей наотрез отказал и даже постоянно сердился потом на жену за эту просьбу, будучи уверен, что в Лондоне все мужья украшены рогами.

For this last, and many other good reasons, Western at length heartily hated his wife; and as he never concealed this hatred before her death, so he never forgot it afterwards; but when anything in the least soured him, as a bad scenting day, or a distemper among his hounds, or any other such misfortune, he constantly vented his spleen by invectives against the deceased, saying,	По этой причине, а также и по многим другим Вестерн в конце концов глубоко возненавидел свою жену, никогда не скрывая этой ненависти при ее жизни, он продолжал ее ненавидеть и после смерти. Стоило чем-нибудь его раздосадовать - например, выпадал плохой день для охоты, заболевали собаки или случалась какая-нибудь другая неприятность, - он вымещал свою досаду на покойнице, говоря:
"If my wife was alive now, she would be glad of this."	"Будь моя жена в живых, то-то обрадовалась бы".
These invectives he was especially desirous of throwing forth before Sophia; for as he loved her more than he did any other, so he was really jealous that she had loved her mother better than him.	Особенно любил он высказывать подобные замечания при Софье: дочь была для него дороже всего на свете, и сквайра очень задевало, что она любила мать больше, чем его.
And this jealousy Sophia seldom failed of heightening on these occasions; for he was not contented with violating her ears with the abuse of her mother, but endeavoured to force an explicit approbation of all this abuse; with which desire he never could prevail upon her by any promise or threats to comply.	Поведение Софьи в таких случаях обыкновенно только распаляло его ревность, ибо он не довольствовался тем, что оскорблял слух дочери бранью по адресу матери, но еще требовал от нее одобрения, которого, впрочем, никогда не мог добиться ни ласками, ни угрозами.
Hence some of my readers will, perhaps, wonder that the squire had not hated Sophia as much as he had hated her mother; but I must inform them, that hatred is not the effect of love, even through the medium of jealousy.	Некоторые из читателей выразят, может быть, удивление, почему же сквайр не возненавидел дочери, как он возненавидел ее мать. На это я должен сказать им, что ненависть не является следствием любви, даже сопровождаемой ревностью.
It is, indeed, very possible for jealous persons to kill the objects of their jealousy, but not to hate them.	Ревнивец вполне способен убить предмет своей ревности, но ненавидеть его он не может.
Which sentiment being a pretty hard morsel, and bearing something of the air of a paradox, we shall leave the reader to chew the cud upon it to the end of the chapter.	Этой заковыристой штучкой, похожей на парадокс, мы и закончим настоящую главу, предоставляя читателю поломать над ней голову.
Chapter v.	ГЛАВА V
- The generous behaviour of Sophia towards her aunt.	Благородное поведение Софьи по отношению к тетке
Sophia kept silence during the foregoing speech of her father, nor did she once answer otherwise than with a sigh; but as he understood none of the language, or, as he called it, lingo of the eyes, so he was not satisfied without some further approbation of his sentiments, which he now demanded of his daughter; telling her, in the usual way, "he expected she was ready to take the part of everybody against him, as she had always done that of the b- her mother."	Софья хранила молчание во время приведенной только что речи отца и отвечала на нее вздохом; но так как сквайр не понимал этого немого языка, или мимики, как он называл его, то ему хотелось непременно услышать членораздельное одобрение своих высказываний, которого он и потребовал от дочери, заявив ей, по обыкновению, что она, наверно, готова взять чью угодно сторону против него, как всегда брала сторону своей дрянной матери.
Sophia remaining still silent, he cryed out,	Софья молчала по-прежнему. Тогда он закричал:
"What, art dumb? why dost unt speak?	- Что ты, немая, что ли? Почему молчишь?

Was not thy mother a d-d b- to me? answer me that.	Разве твоя мать не обращалась со мной по-свински? Отвечай же!
What, I suppose you despise your father too, and don't think him good enough to speak to?"	Или ты, может быть, настолько презираешь отца, что считаешь ниже своего достоинства разговаривать с ним?
"For Heaven's sake, sir," answered Sophia, "do not give so cruel a turn to my silence.	- Ради бога, сэр, - отвечала Софья, - не истолковывайте так дурно моего молчание!
I am sure I would sooner die than be guilty of any disrespect towards you; but how can I venture to speak, when every word must either offend my dear papa, or convict me of the blackest ingratitude as well as impiety to the memory of the best of mothers; for such, I am certain, my mamma was always to me?"	Я готова скорее умереть, чем оказать вам неуважение; но как могу я найти в себе смелость заговорить, если каждое мое слово или прогневит моего дорогого папу, или будет черной неблагодарностью и оскорблением памяти лучшей из матерей? Ведь моя мама была всегда так добра ко мне!
"And your aunt, I suppose, is the best of sisters too!" replied the squire.	- И твоя тетка, стало быть, лучшая из сестер? -сказал сквайр.
"Will you be so kind as to allow that she is a b-?	- Может быть, ты будешь настолько добра, что хоть ее согласишься признать ведьмой?
I may fairly insist upon that, I think?"	Ведь, кажется, я имею право назвать ее ведьмой?
"Indeed, sir," says Sophia, "I have great obligations to my aunt.	- Я очень многим обязана моей тетушке, сэр, -отвечала Софья.
She hath been a second mother to me."	- Она была мне второй матерью.
"And a second wife to me too," returned Western; "so you will take her part too!	- А мне второй женой, - сказал Вестерн, - так заступайся и за нее!
You won't confess that she hath acted the part of the vilest sister in the world?"	Неужто ты будешь отрицать, что она поступила со мной, как самая негодная сестра?
"Upon my word, sir," cries Sophia, "I must belie my heart wickedly if I did.	- Право же, сэр, - воскликнула Софья, - я непростительно солгала бы перед своей совестью, если бы согласилась с вами.
I know my aunt and you differ very much in your ways of thinking; but I have heard her a thousand times express the greatest affection for you; and I am convinced, so far from her being the worst sister in the world, there are very few who love a brother better."	Я знаю, что тетушка и вы очень расходитесь в образе мыслей, но я тысячу раз слышала от нее выражения самой преданной любви к вам и убеждена, что она не только не самая негодная сестра на свете, но что мало найдется сестер, которые любили бы брата больше.
"The English of all which is," answered the squire, "that I am in the wrong.	- Говоря попросту, - сказал сквайр, - выходит, что я кругом виноват.
Ay, certainly.	Ну разумеется!
Ay, to be sure the woman is in the right, and the man in the wrong always."	Разумеется, женщина всегда права, а мужчина всегда виноват.
"Pardon me, sir," cries Sophia. "I do not say so."	- Простите, сэр, - возразила Софья, - я этого не говорю.
"What don't you say?" answered the father: "you have the impudence to say she's in the right: doth it not follow then of course that I am in the wrong?	- Чего ты не говоришь? - не унимался сквайр. -Ты имеешь бесстыдство утверждать, что она права, - разве отсюда не следует, что я виноват?

And perhaps I am in the wrong to suffer such a Presbyterian Hanoverian b- to come into my house.	Да, действительно я, может быть, виноват, что позволяю этой пресвитерианке, этой ганноверской ведьме переступать порог моего дома.
She may 'dite me of a plot for anything I know, and give my estate to the government."	Чего доброго, она еще обвинит меня в каком-нибудь заговоре, и правительство отберет мое имение в казну.
"So far, sir, from injuring you or your estate," says Sophia, "if my aunt had died yesterday, I am convinced she would have left you her whole fortune."	- Тетушка не только не собирается нанести вред вам или вашей собственности, - отвечала Софья, -но я убеждена, что если бы она вчера умерла, то завещала бы вам все свое состояние.
Whether Sophia intended it or no, I shall not presume to assert; but certain it is, these last words penetrated very deep into the ears of her father, and produced a much more sensible effect than all she had said before.	С намерением сказала это Софья или нет, я не берусь утверждать, только эти слова глубоко проникли в уши ее отца и произвели гораздо более ощутительный эффект, чем все сказанное ею раньше.
He received the sound with much the same action as a man receives a bullet in his head. He started, staggered, and turned pale.	Звук их был для него точно пуля, ударившая в голову: он вздрогнул, пошатнулся и побледнел.
After which he remained silent above a minute, and then began in the following hesitating manner:	Потом, помолчав с минуту, произнес неуверенным голосом:
"Yesterday! she would have left me her esteate yesterday! would she?	- Вчера! Вчера она завещала бы мне свое имение? Неужто?
Why yesterday, of all the days in the year?	Почему именно вчера из всех дней в году?
I suppose if she dies to-morrow, she will leave it to somebody else, and perhaps out of the vamily."-"My aunt, sir," cries Sophia, "hath very violent passions, and I can't answer what she may do under their influence."	Стало быть, если она умрет завтра, так откажет его кому-нибудь другому, пожалуй, даже не родственнику? - Тетушка очень вспыльчива, сэр, - отвечала Софья, - и я не ручаюсь, что она может сделать в припадке гнева.
"You can't!" returned the father: "and pray who hath been the occasion of putting her into those violent passions?	- Не ручаешься? - пролепетал сквайр. - А кто же, спрашивается, был причиной ее гнева?
Nay, who hath actually put her into them?	Да, да, кто ее довел до этого?
Was not you and she hard at it before I came into the room?	Разве не ты горячо с ней спорила перед тем, как я вошел в комнату?
Besides, was not all our quarrel about you?	Да и вся эта ссора разве не из-за тебя?
I have not quarrelled with sister this many years but upon your account; and now you would throw the whole blame upon me, as thof I should be the occasion of her leaving the esteate out o' the vamily.	Уже несколько лет все мои ссоры с сестрой бывают только из-за тебя, а теперь ты готова свалить всю вину на меня, точно я буду причиной, если ее имение уйдет на сторону.
I could have expected no better indeed; this is like the return you make to all the rest of my fondness."	Впрочем, ничего лучшего я и не мог ожидать: ты всегда платишь так за мою любовь.

"I beseech you then," cries Sophia, "upon my knees I beseech you, if I have been the unhappy occasion of this difference, that you will endeavour to make it up with my aunt, and not suffer her to leave your house in this violent rage of anger: she is a very good-natured woman, and a few civil words will satisfy her.	- В таком случае, умоляю вас, - воскликнула Софья, - на коленях умоляю: если я была злосчастной причиной вашей размолвки, постарайтесь примириться с тетушкой, не допустите, чтобы она покинула ваш дом в таком гневе! Сердце у нее доброе, и несколько ласковых слов успокоят ее.
Let me entreat you, sir."	Умоляю вас, сэр!
"So I must go and ask pardon for your fault, must I?" answered Western.	- Так я должен идти просить за тебя прощения? -сказал Вестерн.
"You have lost the hare, and I must draw every way to find her again?	- Ты упустила зайца, а мне бежать искать его?
Indeed, if I was certain"-Here he stopt, and Sophia throwing in more entreaties, at length prevailed upon him; so that after venting two or three bitter sarcastical expressions against his daughter, he departed as fast as he could to recover his sister, before her equipage could be gotten ready.	Конечно, если б я был уверен... Тут он замолчал, а Софья принялась снова его упрашивать и наконец уговорила; так что, отпустив по адресу дочери несколько едких, саркастических замечаний, сквайр со всех ног побежал задержать сестру, пока она не успела уехать.
Sophia then returned to her chamber of mourning, where she indulged herself (if the phrase may be allowed me) in all the luxury of tender grief.	Софья же вернулась в свою печальную комнату, где предалась наслаждению (если позволительно так выразиться) любовной грусти.
She read over more than once the letter which she had received from Jones; her muff too was used on this occasion; and she bathed both these, as well as herself, with her tears.	Несколько раз перечитала она письмо, полученное от Джонса, достала и муфту; оба предмета, а также лицо свое она оросила слезами.
In this situation the friendly Mrs Honour exerted her utmost abilities to comfort her afflicted mistress. She ran over the names of many young gentlemen: and having greatly commended their parts and persons, assured Sophia that she might take her choice of any.	Услужливая миссис Гонора всеми силами старалась утешить свою опечаленную госпожу: она назвала имена многих достойных ее внимания молодых джентльменов и, расхвалив их внутренние и внешние качества, сказала, что ее госпожа может выбрать любого.
These methods must have certainly been used with some success in disorders of the like kind, or so skilful a practitioner as Mrs Honour would never have ventured to apply them; nay, I have heard that the college of chambermaids hold them to be as sovereign remedies as any in the female dispensary; but whether it was that Sophia's disease differed inwardly from those cases with which it agreed in external symptoms, I will not assert; but, in fact, the good waiting-woman did more harm than good, and at last so incensed her mistress (which was no easy matter) that with an angry voice she dismissed her from her presence.	Надо думать, что эти методы применялись с успехом в подобных случаях, иначе такая искушенная особа, как миссис Г онора, никогда не решилась бы к ним прибегнуть; я даже слышал, что между камеристками они считаются наилучшим лекарством в женской аптеке, но оттого ли, что болезнь Софьи внутренне отличалась от недомоганий, на которые была похожа по внешним симптомам, или по другой причине - только доброжелательная горничная наделала больше вреда, чем пользы, , и в конце концов так рассердила свою госпожу (а это было нелегко), что та строго приказала ей выйти вон.
Chapter vi.	ГЛАВА VI,
- Containing great variety of matter.	содержания весьма разнообразного

The squire overtook his sister just as she was stepping into the coach, and partly by force, and partly by solicitations, prevailed upon her to order her horses back into their quarters.	Сквайр догнал свою сестру в ту минуту, когда она уже садилась в карету, и частью силой, частью просьбами добился от нее приказания отвести лошадей обратно в конюшню.
He succeeded in this attempt without much difficulty; for the lady was, as we have already hinted, of a most placable disposition, and greatly loved her brother, though she despised his parts, or rather his little knowledge of the world.	Это не стоило ему большого труда, ибо сестра, как мы уже указывали, была нрава самого миролюбивого и очень любила брата, хотя и презирала его недалекость, или, вернее, плохое знание света.
Poor Sophia, who had first set on foot this reconciliation, was now made the sacrifice to it.	Бедная Софья, устроившая это примирение, была принесена ему в жертву.
They both concurred in their censures on her conduct; jointly declared war against her, and directly proceeded to counsel, how to carry it on in the most vigorous manner.	Брат и сестра в один голос осудили ее поведение, сообща объявили ей войну и постановили вести ее самым решительным образом.
For this purpose, Mrs Western proposed not only an immediate conclusion of the treaty with Allworthy, but as immediately to carry it into execution; saying, "That there was no other way to succeed with her niece, but by violent methods, which she was convinced Sophia had not sufficient resolution to resist.	С этой целью миссис Вестерн предложила не только немедленно сговориться с Олверти, но и немедленно привести сговор в исполнение, сказав, что единственный способ справиться с племянницей - действовать круто, ибо, она убеждена, у Софьи недостанет решимости сопротивляться.
By violent," says she, "I mean rather, hasty measures; for as to confinement or absolute force, no such things must or can be attempted.	- А под крутыми мерами, - пояснила она, - я понимаю, собственно, быстрые меры; такие вещи, как лишение свободы или насилие, совершенно недопустимы.
Our plan must be concerted for a surprize, and not for a storm."	Наш план должен быть рассчитан на внезапное нападение, а не на открытый штурм.
These matters were resolved on, when Mr Blifil came to pay a visit to his mistress.	Когда все это было решено, приехал мистер Блайфил с визитом к невесте.
The squire no sooner heard of his arrival, than he stept aside, by his sister's advice, to give his daughter orders for the proper reception of her lover: which he did with the most bitter execrations and denunciations of judgment on her refusal.	Узнав о его приезде, сквайр тотчас же, по совету сестры, отправился приказать дочери, чтобы та прилично приняла жениха, сопроводив свои слова страшными клятвами и угрозами наказать ее з случае ослушания.
The impetuosity of the squire bore down all before him; and Sophia, as her aunt very wisely foresaw, was not able to resist him.	Бурный нрав сквайра все ниспровергал на своем пути, и Софья, как правильно предвидела тетка, не нашла в себе сил ему сопротивляться.
She agreed, therefore, to see Blifil, though she had scarce spirits or strength sufficient to utter her assent.	Она согласилась выйти к Блайфилу, но едва-едва могла выговорить слово, выражавшее это согласив.
Indeed, to give a peremptory denial to a father whom she so tenderly loved, was no easy task.	Действительно, ответить резким отказом нежно любимому отцу было для нее дело нелегкое.
Had this circumstance been out of the case, much less resolution than what she was really mistress of, would, perhaps, have served her; but it is no unusual thing to ascribe those actions entirely to fear, which are in a great measure produced by love.	Не будь этой любви, она, вероятно, настояла бы на своем и при гораздо меньшей решительности характера, чем та, какой она обладала, но сплошь и рядом мы объясняем исключительно страхом поступки, в значительной мере проистекающие из любви.

In pursuance, therefore, of her father's peremptory command, Sophia now admitted Mr Blifil's visit.	Итак, повинуясь настойчивому приказанию отца, Софья приняла мистера Блайфила.
Scenes like this, when painted at large, afford, as we have observed, very little entertainment to the reader. Here, therefore, we shall strictly adhere to a rule of Horace; by which writers are directed to pass over all those matters which they despair of placing in a shining light;-a rule, we conceive, of excellent use as well to the historian as to the poet; and which, if followed, must at least have this good effect, that many a great evil (for so all great books are called) would thus be reduced to a small one.	Подробное описание таких сцен, как мы заметили, доставляет очень мало удовольствия читателю, поэтому мы последуем правилу Г орация, который рекомендует писателям обходить молчанием все, что они отчаиваются изобразить в ярких красках, -правило, по нашему убеждению, весьма полезное как для историков, так и для поэтов; и если бы все они ему следовали, то его благотворным действием было бы по крайней мере то, что множество больших зол (а таковыми являются все большие книги) было бы сведено к злу маленькому.
It is possible the great art used by Blifil at this interview would have prevailed on Sophia to have made another man in his circumstances her confident, and to have revealed the whole secret of her heart to him; but she had contracted so ill an opinion of this young gentleman, that she was resolved to place no confidence in him; for simplicity, when set on its guard, is often a match for cunning.	Возможно, что искусное поведение Блайфила во время этого свидания заставило бы Софью, будь на его месте кто-нибудь другой, открыть перед ним все тайны ее сердца; но она составила себе такое дурное мнение об этом джентльмене, что решилась не делать ему никаких признаний, ибо простота, когда она настороже, часто может потягаться с хитростью.
Her behaviour to him, therefore, was entirely forced, and indeed such as is generally prescribed to virgins upon the second formal visit from one who is appointed for their husband.	Вследствие этого Софья держалась с ним чрезвычайно принужденно, как и полагается держаться девицам при втором официальном визите человека, назначенного им в мужья.
But though Blifil declared himself to the squire perfectly satisfied with his reception; yet that gentleman, who, in company with his sister, had overheard all, was not so well pleased.	Хотя Блайфил объявил сквайру, что он остался вполне доволен оказанным ему приемом, однако мистер Вестерн, подслушивавший вместе с сестрой у дверей, испытал гораздо меньшее удовлетворение.
He resolved, in pursuance of the advice of the sage lady, to push matters as forward as possible; and addressing himself to his intended son-in-law in the hunting phrase, he cried, after a loud holla,	Следуя совету своей мудрой сестры, он решил двинуть дело как можно скорее и обратился к своему будущему зятю со следующей охотничьей фразой, пустив сначала свое зычное "гола!":
"Follow her, boy, follow her; run in, run in; that's it, honeys.	- Ату ее, молодчик, ату!.. Пиль, пиль! Возьми!
Dead, dead, dead.	Вот так: держи, держи, держи!
Never be bashful, nor stand shall I, shall I?	Не робей, не церемонься!
Allworthy and I can finish all matters between us this afternoon, and let us ha' the wedding to-morrow."	Сегодня к вечеру мы с Олверти все покончим, а завтра и свадьбу сыграем.
Blifil having conveyed the utmost satisfaction into his countenance, answered,	Лицо Блайфила расплылось в довольной улыбке, и он отвечал:
"As there is nothing, sir, in this world which I so eagerly desire as an alliance with your family, except my union with the most amiable and deserving Sophia, you may easily imagine how impatient I must be to see myself in possession of my two highest wishes.	- Ничего на свете - за исключением только союза с любезнейшей и достойнейшей Софьей - я не желаю так страстно, сэр, как породниться с вашей семьей, и потому ры легко можете представить себе, с каким нетерпением Жду я минуты, когда исполнятся оба эти заветнейшие . мои желания.

If I have not therefore importuned you on this head, you will impute it only to my fear of offending the lady, by endeavouring to hurry on so blessed an event faster than a strict compliance with all the rules of decency and decorum will permit.	И если до сих пор я не докучал вам по этому поводу, то, поверьте, единственно из боязни оскорбить уважаемую леди чрезмерной торопливостью: я не желал нарушать правила приличия и благопристойности, ускоряя счастливейшее в моей жизни событие.
But if, by your interest, sir, she might be induced to dispense with any formalities-"	Но если при вашем содействии, сэр, она согласится обойтись без некоторых формальностей...
"Formalities! with a pox!" answered the squire.	- Формальностей!
"Pooh, all stuff and nonsense!	А ну их к черту! - отвечал сквайр. - Какой вздор!
I tell thee, she shall ha' thee to-morrow: you will know the world better hereafter, when you come to my age.	Говорю тебе, завтра же она будет твоей. Поживете с мое, молодой человек, так лучше узнаете свет.
Women never gi' their consent, man, if they can help it, 'tis not the fashion.	Женщины, милый мой, никогда не дают согласия, если его можно не дать, - так уж полагается.
If I had stayed for her mother's consent, I might have been a batchelor to this day.-To her, to her, co to her, that's it, you jolly dog.	Если бы я стал дожидаться согласия ее матери, так и по сей день оставался бы холостяком... Ату ее, ату, живей, молодчик!
I tell thee shat ha' her to-morrow morning."	Говорю тебе, завтра утром она будет твоя.
Blifil suffered himself to be overpowered by the forcible rhetoric of the squire; and it being agreed that Western should close with Allworthy that very afternoon, the lover departed home, having first earnestly begged that no violence might be offered to the lady by this haste, in the same manner as a popish inquisitor begs the lay power to do no violence to the heretic delivered over to it, and against whom the church hath passed sentence.	Блайфил поддался убеждениям шумной риторики сквайра; они условились, что Вестерн сегодня к вечеру окончательно столкуется с Олверти, и жених уехал, настоятельно попросив на прощанье не учинять при этой спешке никакого насилия над невестой, - точь-в-точь как папистский инквизитор, вручая светским властям еретика, уже осужденного церковью, просит не совершать над ним никакого насилия.
And, to say the truth, Blifil had passed sentence against Sophia; for, however pleased he had declared himself to Western with his reception, he was by no means satisfied, unless it was that he was convinced of the hatred and scorn of his mistress: and this had produced no less reciprocal hatred and scorn in him.	Правду сказать, Блайфил уже произнес приговор над Софьей. Хотя он и заявил Вестерну, что доволен ее приемом, но на самом деле вынес из него лишь убеждение в ненависти и презрении к нему невесты, что пробудило в нем такие же ответные чувства не меньшей силы.
It may, perhaps, be asked, Why then did he not put an immediate end to all further courtship?	Спросят, может быть: почему же он не покончил немедленно со своим сватовством?
I answer, for that very reason, as well as for several others equally good, which we shall now proceed to open to the reader.	Да именно по причине пробудившейся в нем ненависти, а также и по некоторым другим, столь же веским причинам, которые мы сейчас откроем читателю.
Though Mr Blifil was not of the complexion of Jones, nor ready to eat every woman he saw; yet he was far from being destitute of that appetite which is said to be the common property of all animals.	Хотя мистер Блайфил не обладал темпераментом Джонса, готового отведать каждой женщины, которую он видел, все же он далеко не был лишен вожделения, свойственного, как говорят, всем животным.

With this, he had likewise that distinguishing taste, which serves to direct men in their choice of the object or food of their several appetites; and this taught him to consider Sophia as a most delicious morsel, indeed to regard her with the same desires which an ortolan inspires into the soul of an epicure.	При этом он еще отличался разборчивым вкусом, руководящим людьми при выборе предмета или пищи для удовлетворения их разнообразных желаний; и вкус этот указывал ему на Софью, как на весьма лакомый кусочек, при виде которого у него текли слюнки, как у гастронома при виде аппетитно приготовленного Ортолайа.
Now the agonies which affected the mind of Sophia, rather augmented than impaired her beauty; for her tears added brightness to her eyes, and her breasts rose higher with her sighs.	А душевные страдания были не только не в ущерб красоте Софьи, но скорее к ее выгоде: слезы прибавляли блеска глазам ее, а грудь выше поднималась от вздохов.
Indeed, no one hath seen beauty in its highest lustre who hath never seen it in distress.	Можно сказать, тот не видел красоты во всем ее сиянии, кто Н е видел ее в горе.
Blifil therefore looked on this human ortolan with greater desire than when he viewed her last; nor was his desire at all lessened by the aversion which he discovered in her to himself. On the contrary, this served rather to heighten the pleasure he proposed in rifling her charms, as it added triumph to lust; nay, he had some further views, from obtaining the absolute possession of her person, which we detest too much even to mention; and revenge itself was not without its share in the gratifications which he promised himself.	Вот почему Блайфил смотрел теперь на этого ортолана в человеческом образе с большим вожделением, чем при последней встрече, и отвращение, замеченное им в Софье, нисколько не ослабило его желаний - напротив, оно скорее повысило предвкушаемое им удовольствие от похищения ее прелестей. Сластолюбие приправлялось, таким образом, мыслью о торжестве; больше того: добиваясь полного подчинения Софьи своей власти, он имел еще некоторые дальнейшие виды, настолько низкие, что нам противно и упоминать о них.
The rivalling poor Jones, and supplanting him in her affections, added another spur to his pursuit, and promised another additional rapture to his enjoyment.	Немалую роль в будущих удовольствиях, которые рисовало ему воображение, играла месть; наконец, посрамление соперника Джонса и вытеснение его из сердца Софьи тоже сильно его подзадоривали и сулили лишние радости в его конечном торжестве.
Besides all these views, which to some scrupulous persons may seem to savour too much of malevolence, he had one prospect, which few readers will regard with any great abhorrence.	Помимо всех этих видов, которые иным щепетильным особам покажутся, пожалуй, довольно подленькими, рассчитывал он еще на одну вещь, к которой едва ли многие читатели отнесутся с большим отвращением.
And this was the estate of Mr Western; which was all to be settled on his daughter and her issue; for so extravagant was the affection of that fond parent, that, provided his child would but consent to be miserable with the husband he chose, he cared not at what price he purchased him.	Я разумею имение мистера Вестерна, которое должно было перейти целиком к Софье и ее потомству: любовь этого нежного родителя к дочери была так безгранична, что он готов был купить ей мужа какой угодно ценой, лишь бы она согласилась быть несчастной с избранным им для нее человеком.
For these reasons Mr Blifil was so desirous of the match that he intended to deceive Sophia, by pretending love to her; and to deceive her father and his own uncle, by pretending he was beloved by her.	По этим причинам союз с Софьей показался мистеру Блайфилу настолько желательным, что он решил обмануть девушку, притворившись влюбленным, а заодно обмануть ее отца и своего дядю, дав им понять, что и она его любит.

In doing this he availed himself of the piety of Thwackum, who held, that if the end proposed was religious (as surely matrimony is), it mattered not how wicked were the means.	Поступая таким образом, он следовал благочестивым наставлениям Твакома, утверждавшего, что если поставленная нами цель одобряется религией (а таковой, несомненно, является брак), то для ее достижения можно применять и дурные средства.
As to other occasions, he used to apply the philosophy of Square, which taught, that the end was immaterial, so that the means were fair and consistent with moral rectitude.	В других же случаях молодой человек предпочитал руководствоваться философией Сквейра, учившего, что цель - вещь несущественная, лишь бы средства были приличны и согласны с нравственной справедливостью.
To say truth, there were few occurrences in life on which he could not draw advantage from the precepts of one or other of those great masters.	Правду сказать, едва ли встречалось ему в жизни такое положение, при котором он не мог бы воспользоваться уроками кого-либо из своих великих наставников.
Little deceit was indeed necessary to be practised on Mr Western; who thought the inclinations of his daughter of as little consequence as Blifil himself conceived them to be; but as the sentiments of Mr Allworthy were of a very different kind, so it was absolutely necessary to impose on him.	Надуть мистера Вестерна было дело нехитрое, потому что он так же мало считался с чувствами дочери, как и сам Блайфил; но мистер Олверти смотрел на эти вещи совсем иначе, и перед ним во что бы то ни стало надо было изобразить дело в ложном свете.
In this, however, Blifil was so well assisted by Western, that he succeeded without difficulty; for as Mr Allworthy had been assured by her father that Sophia had a proper affection for Blifil, and that all which he had suspected concerning Jones was entirely false, Blifil had nothing more to do than to confirm these assertions; which he did with such equivocations, that he preserved a salvo for his conscience; and had the satisfaction of conveying a lie to his uncle, without the guilt of telling one.	Тут, однако, Блайфилу была оказана такая существенная помощь будущим тестем, что он без труда достиг успеха: действительно, мистер Олверти получил от Вестерна клятвенные уверения в том, что Софья питает искреннее расположение к Блайфилу и что все его подозрения насчет Джонса совершенно ложны; и Блайфилу оставалось только подтвердить слова сквайра, что он и сделал в весьма двусмысленной форме, сохранив таким образом лазейку для своей совести и внушив дяде ложное убеждение так, что ни одного слова неправды им произнесено не было.
When he was examined touching the inclinations of Sophia by Allworthy, who said, "He would on no account be accessary to forcing a young lady into a marriage contrary to her own will;" he answered, "That the real sentiments of young ladies were very difficult to be understood; that her behaviour to him was full as forward as he wished it, and that if he could believe her father, she had all the affection for him which any lover could desire.	Когда Олверти спросил его относительно чувств Софьи, сказав, "что он ни в каком случае не намерен быть пособником в принуждении девушки выйти замуж против ее воли", то Блайфил отвечал, что истинные чувства молодых девиц понять очень трудно, что Софья обращалась с ним так непринужденно, как он того желал, и что если верить ее отцу, то она питает к нему расположение, какого только может желать жених.

As for Jones," said he, "whom I am loth to call villain, though his behaviour to you, sir, sufficiently justifies the appellation, his own vanity, or perhaps some wicked views, might make him boast of a falsehood; for if there had been any reality in Miss Western's love to him, the greatness of her fortune would never have suffered him to desert her, as you are well informed he hath.	- А что касается Джонса, - сказал он, - которого мне неприятно называть негодяем, несмотря на то, что его поведение по отношению к вам, сэр, дает на это полное право, - то из свойственного ему тщеславия, а может быть, даже и с дурным умыслом, он, вероятно, попросту налгал и нахвастал. Ведь если бы мисс Вестерн действительно любила его, то он, конечно, никогда бы не покинул ее, что, как вам хорошо известно, он сделал.
Lastly, sir, I promise you I would not myself, for any consideration, no, not for the whole world, consent to marry this young lady, if I was not persuaded she had all the passion for me which I desire she should have."	Наконец, смею вас уверить, сэр, я сам ни в каком случае и ни за что на свете не согласился бы жениться на этой девушке, если бы не был убежден, что она питает ко мне все те чувства, какие я желал бы видеть в ней.
This excellent method of conveying a falsehood with the heart only, without making the tongue guilty of an untruth, by the means of equivocation and imposture, hath quieted the conscience of many a notable deceiver; and yet, when we consider that it is Omniscience on which these endeavour to impose, it may possibly seem capable of affording only a very superficial comfort; and that this artful and refined distinction between communicating a lie, and telling one, is hardly worth the pains it costs them.	Этот превосходный способ лгать одной только душой, делая язык не повинным ки в одном слове неправды, при помощи двусмысленных выражений и плутовства, успокаивал совесть многих видных обманщиков; но если мы сообразим, что господа эти пытаются обмануть Всеведение, то, пожалуй, окажется, что способ этот дает лишь призрачное успокоение и что это хитрое и тонкое различие между внушенной и высказанной ложью вряд ли стоит трудов, какие на него затрачиваются.
Allworthy was pretty well satisfied with what Mr Western and Mr Blifil told him: and the treaty was now, at the end of two days, concluded.	Олверти остался вполне доволен сообщением мистера Вестерна и мистера Блайфила, и через два дня состоялся сговор.
Nothing then remained previous to the office of the priest, but the office of the lawyers, which threatened to take up so much time, that Western offered to bind himself by all manner of covenants, rather than defer the happiness of the young couple.	Теперь, для того чтобы приступить к церковному обряду, оставалось только совершить обряд юридический, но он грозил отнять столько времени, что Вестерн предложил взять на себя какие угодно обязательства, только бы не откладывать счастья молодых.
Indeed, he was so very earnest and pressing, that an indifferent person might have concluded he was more a principal in this match than he really was; but this eagerness was natural to him on all occasions: and he conducted every scheme he undertook in such a manner, as if the success of that alone was sufficient to constitute the whole happiness of his life.	Вообще он проявлял такое рвение и горячность, что посторонний зритель мог бы принять его за главное действующее лицо в этой церемонии; стремительность была основным свойством его натуры: всякое дело, за которое он брался, сквайр приводил в исполнение таким способом, точно от успеха этого дела зависело счастье его жизни.
The joint importunities of both father and son-in-law would probably have prevailed on Mr Allworthy, who brooked but ill any delay of giving happiness to others, had not Sophia herself prevented it, and taken measures to put a final end to the whole treaty, and to rob both church and law of those taxes which these wise bodies have thought proper to receive from the propagation of the human species in a lawful manner.	Соединенные усилия тестя и зятя, вероятно, одержали бы верх над мистером Олверти, не любившим отдалять минуту счастья, если бы не вмешательство самой Софьи, позаботившейся положить конец всем свадебным сборам и лишить церковь и юстицию даней, которые эти мудрые организации положили взимать за размножение рода человеческого законным порядком.
Of which in the next chapter.	Но об этом - в следующей главе.
Chapter vii.	ГЛАВА VII

- A strange resolution of Sophia, and a more strange stratagem of Mrs Honour.	Замечательное решение Софьи и еще более замечательный ход миссис Гоноры
Though Mrs Honour was principally attached to her own interest, she was not without some little attachment to Sophia.	Хотя миссис Г онора была привязанаглавным образом к собственным интересам, но чувствовала некоторую привязанность и к Софье.
To say truth, it was very difficult for any one to know that young lady without loving her.	Правду сказать, трудно было знать молодую девушку и не любить ее.
She no sooner therefore heard a piece of news, which she imagined to be of great importance to her mistress, than, quite forgetting the anger which she had conceived two days before, at her unpleasant dismission from Sophia's presence, she ran hastily to inform her of the news.	Поэтому, услышав новость, по ее мнению, очень важную для ее госпожи, Г онора совершенно позабыла обиду, полученную два дня тому назад, когда Софья так невежливо прогнала ее вон, и поспешила к госпоже своей с вестями.
The beginning of her discourse was as abrupt as her entrance into the room.	Начало ее речи было такое же стремительное, как и появление в комнате.
"O dear ma'am!" says she, "what doth your la'ship think?	- Милая барышня! - воскликнула она. - Как это понравится вашей милости?
To be sure I am frightened out of my wits; and yet I thought it my duty to tell your la'ship, though perhaps it may make you angry, for we servants don't always know what will make our ladies angry; for, to be sure, everything is always laid to the charge of a servant.	Верьте слову, я перепугалась до потери памяти, а все же подумала, что долг мой рассказать вашей милости, хоть вы, может быть, и рассердитесь; ведь мы, слуги, не всегда знаем, за что наши барыни рассердятся, а каждое слово ставится в вину слуге.
When our ladies are out of humour, to be sure we must be scolded; and to be sure I should not wonder if your la'ship should be out of humour; nay, it must surprize you certainly, ay, and shock you too."-"Good Honour, let me know it without any longer preface," says Sophia; "there are few things, I promise you, which will surprize, and fewer which will shock me."-"Dear ma'am," answered Honour, "to be sure, I overheard my master talking to parson Supple about getting a licence this very afternoon; and to be sure I heard him say, your la'ship should be married to-morrow morning."	Когда наши барыни не в духе, так уж нам не миновать брани; и, верьте слову, меня не удивит, если ваша милость будет не в духе; вы просто изумитесь и будете потрясены, когда я вам скажу... -Душа моя, говори, пожалуйста, без предисловий, - перебила ее Софья. - Уверяю тебя, мало есть таких вещей, которые изумили бы меня, и еще меньше таких, которые потрясли бы. - Милая барышня, - отвечала Г онора, - поверите ли, я подслушала, как барин говорил священнику Саплу, чтобы он сегодня же к вечеру достал брачное свидетельство, и, поверите ли, собственными ушами слышала, как он сказал ему, что завтра утром ваша милость должны быть обвенчаны.
Sophia turned pale at these words, and repeated eagerly,	При этих словах Софья побледнела и испуганно повторила:
"To-morrow morning!"-"Yes, ma'am," replied the trusty waiting-woman,	- Завтра утром? - Да, сударыня, - отвечала преданная горничная.
"I will take my oath I heard my master say so."-"Honour," says Sophia, "you have both surprized and shocked me to such a degree that I have scarce any breath or spirits left.	- Я присягнуть готова, что собственными ушами слышала это от барина. - Г онора, - сказала Софья, - ты действительно до того поразила и потрясла меня, что я не могу опомниться.
What is to be done in my dreadful situation?"-"I wish I was able to advise your la'ship," says she.	Что мне делать в этом ужасном положении? - От души хотела бы посоветовать вашей милости.

"Do advise me," cries Sophia; "pray, dear Honour, advise me.	- Посоветуй! - воскликнула Софья. - Ради бога, дорогая Гонора, посоветуй!
Think what you would attempt if it was your own case."-"Indeed, ma'am," cries Honour,	Скажи, что бы ты сделала, если бы с тобой такое случилось?
"I wish your la'ship and I could change situations; that is, I mean without hurting your la'ship; for to be sure I don't wish you so bad as to be a servant; but because that if so be it was my case, I should find no manner of difficulty in it; for, in my poor opinion, young Squire Blifil is a charming, sweet, handsome man."-"Don't mention such stuff," cries Sophia.	- Право, сударыня, - сказала Г онора, - от души хотела бы поменяться местами с вашей милостью, не в обиду вам будет сказано, - я, понятное дело, не желаю вам быть служанкой, я говорю только, что, будь я на вашем месте, я ни минуты не задумывалась бы: по моему убогому мнению, молодой сквайр Блайфил приятный и милый мужчина и собой хорош... -Перестань молоть глупости! - остановила ее Софья.
"Such stuff!" repeated Honour; "why, there.	- Глупости! - повторила Гонора. - Это как сказать.
Well, to be sure, what's one man's meat is another man's poison, and the same is altogether as true of women."-"Honour," says Sophia, "rather than submit to be the wife of that contemptible wretch, I would plunge a dagger into my heart."-"O lud! ma'am!" answered the other,	Оно конечно, что одному впрок, то другому отрава, и это точка в точку правильно и о женщинах. - Г онора, - сказала Софья, - я скорее поражу себя кинжалом в сердце, чем соглашусь быть женой этого презренного негодяя! - Господи, страсти какие! - воскликнула Гонора.
"I am sure you frighten me out of my wits now.	- Вы меня до полусмерти напугали!
Let me beseech your la'ship not to suffer such wicked thoughts to come into your head.	Разве можно такие дурные мысли до себя допускать?
O lud! to be sure I tremble every inch of me.	Господи! Все косточки у меня трясутся!
Dear ma'am, consider, that to be denied Christian burial, and to have your corpse buried in the highway, and a stake drove through you, as farmer Halfpenny was served at Ox Cross; and, to be sure, his ghost hath walked there ever since, for several people have seen him.	Подумайте только, милая барышня, ведь вас тогда по-христиански и хоронить не станут, а зароют ваше тело на большой дороге и колом насквозь проткнут, как фермера Гейпни в Оке-Кроссе; и, верьте слову, дух его все бродит там с тех пор, -многие его видели.
To be sure it can be nothing but the devil which can put such wicked thoughts into the head of anybody; for certainly it is less wicked to hurt all the world than one's own dear self; and so I have heard said by more parsons than one.	Верьте слову, не иначе как сам дьявол такие дурные мысли вкушает. Право, не так грешно на целый свет покуситься, как на собственную душу, - от нескольких священников это слышала.
If your la'ship hath such a violent aversion, and hates the young gentleman so very bad, that you can't bear to think of going into bed to him; for to be sure there may be such antipathies in nature, and one had lieverer touch a toad than the flesh of some people."-	Если уж ваша милость чувствует к нему такое отвращение и настолько ненавидит молодого джентльмена, что даже мысли не допускает в постель с ним лечь, - оно и правда, иной человек бывает так противен, что, кажется, скорее бы к жабе прикоснулся, чем...
Sophia had been too much wrapt in contemplation to pay any great attention to the foregoing excellent discourse of her maid; interrupting her therefore, without making any answer to it, she said,	Софья была слишком озабочена собственными мыслями, чтобы уделять внимание этой превосходной речи миссис Гоноры; она перебила ее и, не отвечая на ее слова, сказала:
"Honour, I am come to a resolution.	- Гонора, я приняла решение.

I am determined to leave my father's house this very night; and if you have the friendship for me which you have often professed, you will keep me company. "-"That I will, ma'am, to the world's end," answered Honour; "but I beg your la'ship to consider the consequence before you undertake any rash action.	Я решила уйти сегодня ночью из дома моего отца; и если ты питаешь ко мне дружеские чувства, в которых часто меня уверяла, то пойдешь со мной. - Хоть на край света, сударыня, - отвечала Г онора. - Но прежде чем решиться на такое безрассудство, прошу вас, подумайте о последствиях.
Where can your la'ship possibly go?"-"There is," replied Sophia, "a lady of quality in London, a relation of mine, who spent several months with my aunt in the country; during all which time she treated me with great kindness, and expressed so much pleasure in my company, that she earnestly desired my aunt to suffer me to go with her to London.	Куда ваша милость пойдет? - В Лондоне есть одна знатная дама, моя родственница, - отвечала Софья, - она гостила несколько месяцев в деревне у тетушки и была со мной очень добра; я ей так понравилась, что она настойчиво просила тетушку отпустить меня с ней в Лондон.
As she is a woman of very great note, I shall easily find her out, and I make no doubt of being very well and kindly received by her."-"I would not have your la'ship too confident of that," cries Honour; "for the first lady I lived with used to invite people very earnestly to her house; but if she heard afterwards they were coming, she used to get out of the way.	Это дама видная, разыскать ее будет нетрудно, и я не сомневаюсь, что она примет меня хорошо и радушно. - Не советую вашей милости слишком доверяться таким особам, - возразила Гонора. -Вот я служила раньше у одной барыни, - она всех, бывало, приглашает к себе в гости, а как услышит, что едут, так сразу вон из дому.
Besides, though this lady would be very glad to see your la'ship, as to be sure anybody would be glad to see your la'ship, yet when she hears your la'ship is run away from my master-"	Кроме того, пусть эта дама и рада видеть вашу милость, - кто же не рад вас видеть? - а как узнает, что ваша милость от барина бежали...
"You are mistaken, Honour," says Sophia: "she looks upon the authority of a father in a much lower light than I do; for she pressed me violently to go to London with her, and when I refused to go without my father's consent, she laughed me to scorn, called me silly country girl, and said, I should make a pure loving wife, since I could be so dutiful a daughter.	- Ты ошибаешься, Гонора, - перебила ее Софья, -она смотрит на отцовскую власть куда хуже, чем я: когда, несмотря на все ее настойчивые просьбы, я отказалась ехать с ней в Лондон без согласия отца, она меня высмеяла, назвала глупой деревенской девчонкой и сказала, что из такой покорной дочери выйдет примерная, любящая жена.
So I have no doubt but she will both receive me and protect me too, till my father, finding me out of his power, can be brought to some reason."	Вот почему я уверена, что она примет меня и даст мне защиту, а тем временем батюшка, может быть, немного образумится, увидев, что я уже не в его власти.
"Well, but, ma'am," answered Honour, "how doth your la'ship think of making your escape?	- Хорошо, сударыня, - отвечала Г онора. - Но как же ваша милость думает устроить побег?
Where will you get any horses or conveyance?	Где вы достанете лошадей и экипаж?
For as for your own horse, as all the servants know a little how matters stand between my master and your la'ship, Robin will be hanged before he will suffer it to go out of the stable without my master's express orders."	О вашей лошади нечего и думать: ведь всем слугам известно, что у вашей милости с барином нелады, и Робин скорее даст себя повесить, чем позволит вывести ее из конюшни без нарочитого приказания барина.
"I intend to escape," said Sophia, "by walking out of the doors when they are open.	- Я думаю уйти пешком, - сказала Софья, - прямо в ворота, когда они будут открыты.
I thank Heaven my legs are very able to carry me.	Ноги у меня, слава богу, достаточно крепкие.

They have supported me many a long evening"-"Yes, to be sure," cries Honour, "I will follow your la'ship through the world; but your la'ship had almost as good be alone: for I should not be able to defend you, if any robbers, or other villains, should meet with you.	Носили же они меня по целым вечерам под звуки скрипки с довольно неприятными партнерами -так, верно, помогут мне убежать от самого ненавистного партнера на всю жизнь. - Боже мой, сударыня! - воскликнула Гонора. - Да понимаете ли вы, что говорите? Вы собираетесь идти пешком по большой дороге ночью и одни? - Нет, не одна, - отвечала Софья. - Ведь ты обещала пойти со мной. - Я-то с вашей милостью хоть на край света, - сказала Гонора, -но для вашей милости это все равно, что идти одной. Ведь я вам не защита, если на вас нападут разбойники или другие злодеи.
Nay, I should be in as horrible a fright as your la'ship; for to be certain, they would ravish us both.	Я сама перепугаюсь не меньше вашей милости, потому что, будьте уверены, они надругаются над нами обеими.
Besides, ma'am, consider how cold the nights are now; we shall be frozen to death."-"A good brisk pace," answered Sophia, "will preserve us from the cold; and if you cannot defend me from a villain, Honour, I will defend you; for I will take a pistol with me. There are two always charged in the hall."-"Dear ma'am, you frighten me more and more," cries Honour: "sure your la'ship would not venture to fire it off!	К тому же, сударыня, не забывайте, что и ночи теперь холодные, мы с вами замерзнем. - Скорый, проворный шаг предохранит нас от холода, - отвечала Софья. - А если ты не можешь защитить меня от негодяя, Г онора, то я тебя защищу: я возьму с собой пистолет; в зале всегда висит пара заряженных пистолетов. - Милая барышня, вы пугаете меня все больше и больше! -воскликнула Г онора. - Конечно, ваша милость не решится стрелять!
I had rather run any chance than your la'ship should do that."-"Why so?" says Sophia, smiling; "would not you, Honour, fire a pistol at any one who should attack your virtue?"-"To be sure, ma'am," cries Honour, "one's virtue is a dear thing, especially to us poor servants; for it is our livelihood, as a body may say: yet I mortally hate fire-arms; for so many accidents happen by them."-"Well, well," says Sophia,	Я готова скорей на что угодно пойти, только бы избавить вашу милость от этого. - Зачем же? - с улыбкой сказала Софья. - Неужели, Гонора, ты не выстрелила бы в человека, который покусился бы на твою честь? - Конечно, сударыня, - отвечала Гонора, - честь - вещь драгоценная, особенно для нас, бедных слуг; можно сказать, мы ею только и живем; а все-таки я до смерти боюсь огнестрельного оружия: столько из-за него бывает несчастных случаев! - Полно! - успокоила ее Софья.
"I believe I may ensure your virtue at a very cheap rate, without carrying any arms with us; for I intend to take horses at the very first town we come to, and we shall hardly be attacked in our way thither.	- Я сберегу твою честь более простым способом, не запасаясь в дорогу оружием: в первом же городе я намерена взять лошадей, а по дороге в город вряд ли кто на нас нападет.
Look'ee, Honour, I am resolved to go; and if you will attend me, I promise you I will reward you to the very utmost of my power."	Послушай, Гонора, я твердо решила бежать, и если ты пойдешь со мной, то я ничего не пожалею, чтоб наградить тебя самым щедрым образом.
This last argument had a stronger effect on Honour than all the preceding.	Этот последний довод произвел на Гонору более сильное действие, чем все предыдущие.
And since she saw her mistress so determined, she desisted from any further dissuasions.	Видя такую решимость своей госпожи, она перестала ее отговаривать.
They then entered into a debate on ways and means of executing their project.	Обе они принялись обсуждать пути и способы осуществления своего проекта.

Here a very stubborn difficulty occurred, and this was the removal of their effects, which was much more easily got over by the mistress than by the maid; for when a lady hath once taken a resolution to run to a lover, or to run from him, all obstacles are considered as trifles.	Тут встретилось одно очень досадное затруднение, именно: как взять с собой вещи? Госпожа справилась с ним гораздо легче, чем служанка, потому что когда женщина решилась бежать к любовнику или от любовника, то все препятствия для нее нипочем.
But Honour was inspired by no such motive; she had no raptures to expect, nor any terrors to shun; and besides the real value of her clothes, in which consisted a great part of her fortune, she had a capricious fondness for several gowns, and other things; either because they became her, or because they were given her by such a particular person; because she had bought them lately, or because she had had them long; or for some other reasons equally good; so that she could not endure the thoughts of leaving the poor things behind her exposed to the mercy of Western, who, she doubted not, would in his rage make them suffer martyrdom.	Но такого побуждения у Гоноры не было, ее не ждали восторги любви и не гнали никакие ужасы; и, не говоря уже о большой ценности ее гардероба, составлявшего большую часть ее имущества, она питала нежную любовь к некоторым своим платьям и другим вещам -частью потому, что они были ей к лицу, частью потому, что ей подарила их такая-то и такая-то, частью потому, что она купила их недавно, частью потому, что давно уже их носит, а также и по многим другим, столь же веским причинам; таким образом, она не допускала и мысли оставить свои пожитки на произвол Вестерна, будучи уверена, что в порыве бешенства он изорвет их в клочки.
The ingenious Mrs Honour having applied all her oratory to dissuade her mistress from her purpose, when she found her positively determined, at last started the following expedient to remove her clothes, viz., to get herself turned out of doors that very evening.	Итак, потратив все свое красноречие, чтобы отговорить Софью, и убедившись в бесповоротности ее решения, изобретательная Гонора в конце концов придумала средство увезти с собой свои платья, а именно: она решила устроить так, чтобы ее прогнали со службы сегодня же вечером.
Sophia highly approved this method, but doubted how it might be brought about.	Софья горячо одобрила эту выдумку, но сомневалась насчет возможности ее осуществления.
"O, ma'am," cries Honour, "your la'ship may trust that to me; we servants very well know how to obtain this favour of our masters and mistresses; though sometimes, indeed, where they owe us more wages than they can readily pay, they will put up with all our affronts, and will hardly take any warning we can give them; but the squire is none of those; and since your la'ship is resolved upon setting out to-night, I warrant I get discharged this afternoon."	- Можете на меня положиться, сударыня, -отвечала Гонора. - Мы, слуги, очень хорошо знаем, как добиться этой милости от наших господ; правда, подчас, когда они задолжали нам жалованья больше, чем могут тотчас заплатить, они пропускают мимо ушей все наши дерзости и не принимают наших заявлений с требованием расчета; однако сквайр не из таких; и если ваша милость решили бежать ночью, ручаюсь вам, что добуду расчет сегодня же к вечеру.
It was then resolved that she should pack up some linen and a night-gown for Sophia, with her own things; and as for all her other clothes, the young lady abandoned them with no more remorse than the sailor feels when he throws over the goods of others, in order to save his own life.	После этого было решено, что Гонора уложит со своими вещами немного белья и ночную сорочку Софьи, а чтс касается остальных платьев, то молодая девушка оставляла их без малейшего сожаления, как матрос, выбрасывающий за борт чужое добро для спасения собственной жизни.
Chapter viii.	ГЛАВА VIII,
- Containing scenes of altercation, of no very uncommon kind.	изображающая сцены перебранки, - явление довольно заурядное

Mrs Honour had scarce sooner parted from her young lady, than something (for I would not, like the old woman in Quevedo, injure the devil by any false accusation, and possibly he might have no hand in it)-but something, I say, suggested itself to her, that by sacrificing Sophia and all her secrets to Mr Western, she might probably make her fortune.	Едва только миссис Гонора рассталась со своей госпожой, как что-то (я не хочу, подобно старухе у Кеведо оскорблять дьявола ложным обвинением, и он, может быть, тут совершенно ни при чем) - как что-то, говорю, шепнуло ей, что, пожертвовав Софьей и выдав все ее тайны мистеру Вестерну, она может составить себе состояние.
Many considerations urged this discovery.	Многое склоняло ее к этому предательству.
The fair prospect of a handsome reward for so great and acceptable a service to the squire, tempted her avarice; and again, the danger of the enterprize she had undertaken; the uncertainty of its success; night, cold, robbers, ravishers, all alarmed her fears.	Заманчивая перспектива приличной награды за столь значительную и драгоценную для сквайра услугу соблазняла ее корыстолюбие; с другой стороны, опасность затеянного побега, боязнь неудачи, ночь, холод, разбойники, насильники наполняли ее страхом.
So forcibly did all these operate upon her, that she was almost determined to go directly to the squire, and to lay open the whole affair.	Все эти соображения подействовали на нее так сильно, что она уже почти готова была идти прямо к сквайру и выложить ему все на-чистоту.
She was, however, too upright a judge to decree on one side, before she had heard the other.	Гонора была, однако, слишком честным судьей, чтобы произнести приговор, не выслушав и другой стороны.
And here, first, a journey to London appeared very strongly in support of Sophia.	И тут прежде всего путешествие в Лондон явилось горячим защитником Софьи.
She eagerly longed to see a place in which she fancied charms short only of those which a raptured saint imagines in heaven.	Гоноре страстно хотелось побывать в городе, где она воображала себе чудеса, уступающие разве только тем, какие рисуются восторженному святому на небе.
In the next place, as she knew Sophia to have much more generosity than her master, so her fidelity promised her a greater reward than she could gain by treachery.	Далее, Софья была гораздо щедрее ее господина, и, следовательно, за верность можно было ожидать большей награды, чем за предательство.
She then cross-examined all the articles which had raised her fears on the other side, and found, on fairly sifting the matter, that there was very little in them.	Она еще раз пересмотрела все обстоятельства, повергавшие ее в страх, и после тщательного исследования нашла, что они вовсе не так страшны.
And now both scales being reduced to a pretty even balance, her love to her mistress being thrown into the scale of her integrity, made that rather preponderate, when a circumstance struck upon her imagination which might have had a dangerous effect, had its whole weight been fairly put into the other scale.	В результате обе чаши весов оказались почти на одном уровне, так что, когда Г онора положила на чашу честности еще и любовь к своей госпоже, последняя стала уже перетягивать; как вдруг ей пришло на ум одно обстоятельство, которое могло бы повлечь за собой опасные следствия, если бы легло всей своей тяжестью на другую чашу.

This was the length of time which must intervene before Sophia would be able to fulfil her promises; for though she was intitled to her mother's fortune at the death of her father, and to the sum of ?3000 left her by an uncle when she came of age; yet these were distant days, and many accidents might prevent the intended generosity of the young lady; whereas the rewards she might expect from Mr Western were immediate.	Гонора вспомнила, что ей долго еще придется дожидаться, когда Софья будет иметь возможность исполнить свое обещание. Хотя она должна была получить состояние матери после смерти отца, а по достижении совершеннолетия -еще три тысячи фунтов, завещанные ей дядей, но до того и другого было еще далеко, и разные случайности могли помешать щедрости молодой девушки, тогда как от мистера Вестерна можно было ожидать награды немедленно.
But while she was pursuing this thought the good genius of Sophia, or that which presided over the integrity of Mrs Honour, or perhaps mere chance, sent an accident in her way, which at once preserved her fidelity, and even facilitated the intended business.	Но когда она была занята этой мыслью, добрый гений Софьи - или гений-хранитель честности миссис Г оноры, или, может быть, просто случай -послал ей происшествие, которое сразу спасло ее верность и облегчило исполнение задуманного шага.
Mrs Western's maid claimed great superiority over Mrs Honour on several accounts.	Горничная миссис Вестерн претендовала на значительное превосходство над миссис Гонорой по нескольким причинам.
First, her birth was higher; for her great-grandmother by the mother's side was a cousin, not far removed, to an Irish peer. Secondly, her wages were greater. And lastly, she had been at London, and had of consequence seen more of the world.	Во-первых, она была выше ее по происхождению: ее прабабушка с материнской стороны приходилась не очень отдаленной родственницей одному ирландскому пэру; во-вторых, она получала больше жалованья; и, наконец, она бывала в Лондоне и, следовательно, больше видела свет.
She had always behaved, therefore, to Mrs Honour with that reserve, and had always exacted of her those marks of distinction, which every order of females preserves and requires in conversation with those of an inferior order.	Памятуя это, она всегда относилась к миссис Гоноре с той сдержанностью и всегда ждала от нее тех знаков уважения, которые женщины всякого положения соблюдают и требуют в обращении с женщинами, ниже их стоящими.
Now as Honour did not at all times agree with this doctrine, but would frequently break in upon the respect which the other demanded, Mrs Western's maid was not at all pleased with her company; indeed, she earnestly longed to return home to the house of her mistress, where she domineered at will over all the other servants.	Между тем Гоноре это правило не всегда бывало по душе, и она часто не оказывала требуемого от нее уважения, так что ее общество вовсе не нравилось горничной миссис Вестерн, и та выражала серьезное желание вернуться в дом своей госпожи, где она своевольно владычествовала над остальными слугами.
She had been greatly, therefore, disappointed in the morning, when Mrs Western had changed her mind on the very point of departure; and had been in what is vulgarly called a glouting humour ever since.	Вот почему она была немало раздосадована в то утро, когда миссис Вестерн отменила свое решение в самую последнюю минуту, и с тех пор все время ходила, вульгарно говоря, надутая.
In this humour, which was none of the sweetest, she came into the room where Honour was debating with herself in the manner we have above related.	В этом расположении духа, не принадлежащем к числу наиприятнейших, она вошла в комнату Г оноры, когда та все еще пребывала в нерешительности, как ей поступить.
Honour no sooner saw her, than she addressed her in the following obliging phrase:	Увидя горничную, Гонора тотчас же обратилась к ней со следующими любезными словами:

"Soh, madam, I find we are to have the pleasure of your company longer, which I was afraid the quarrel between my master and your lady would have robbed us of."-"I don't know, madam," answered the other, "what you mean by we and us.	- А, так мы будем иметь удовольствие еще несколько времени находиться в вашем обществе, мадам! А я уж испугалась, что ссора между барином и вашей госпожой лишит нас его. - Не знаю, мадам, - отвечала та, - кого вы разумеете под словами мы и нас.
I assure you I do not look on any of the servants in this house to be proper company for me.	Только смею вас уверить, что я не считаю здешних слуг подходящим для себя обществом.
I am company, I hope, for their betters every day in the week.	У меня, позвольте вам сказать, есть общество и получше.
I do not speak on your account, Mrs Honour; for you are a civilized young woman; and when you have seen a little more of the world, I should not be ashamed to walk with you in St James's Park."-"Hoity toity!" cries Honour, "madam is in her airs, I protest.	Я не на ваш счет говорю, миссис Гонора: вы женщина благовоспитанная, и если бы немного побольше видели свет, то я не постыдилась бы пройтись с вами по Сент-Джемскому парку. - Фу-ты ну-ты!
Mrs Honour, forsooth! sure, madam, you might call me by my sir-name; for though my lady calls me Honour, I have a sir-name as well as other folks.	Какие мы важные! - воскликнула Гонора. - Я вам не миссис Гонора - можно бы, кажется называть меня по фамилии, мадам. Правда, госпожа зовет меня Гонорой, а все-таки у меня есть и фамилия, как и у всякой другой.
Ashamed to walk with me, quotha! marry, as good as yourself, I hope. "-"Since you make such a return to my civility," said the other,	Не постыдилась бы пройтись с мной? Эка! Да чем же я хуже вас?
"I must acquaint you, Mrs Honour, that you are not so good as me.	- Если вы так отвечаете на мою учтивость, то я должна вам заметить, миссис Г онора, что вы далеко не то, что я.
In the country, indeed, one is obliged to take up with all kind of trumpery; but in town I visit none but the women of women of quality.	Конечно, в деревне поневоле общаешься со всякой шушерой, но в Лондоне я вожу знакомство только с камеристками знатных особ.
Indeed, Mrs Honour, there is some difference, I hope, between you and me."-"I hope so too," answered Honour: "there is some difference in our ages, and-I think in our persons."	Да-с, миссис Г оноре, между нами, я полагаю, есть некоторая разница. - Я тоже так полагаю, -отвечала Гонора. - Между нами есть некоторая разница по части возраста, а также наружности.
Upon speaking which last words, she strutted by Mrs Western's maid with the most provoking air of contempt; turning up her nose, tossing her head, and violently brushing the hoop of her competitor with her own.	Проговорив это, она прошлась перед горничной миссис Вестерн с самым вызывающим видом: задрав нос, вскинув голову и сильно задев фижмами за фижмы своей соперницы.
The other lady put on one of her most malicious sneers, and said,	Столичная камеристка отвечала с самой язвительной усмешкой:
"Creature! you are below my anger; and it is beneath me to give ill words to such an audacious saucy trollop; but, hussy, I must tell you, your breeding shows the meanness of your birth as well as of your education; and both very properly qualify you to be the mean serving-woman of a country girl. "-"Don't abuse my lady," cries Honour:	- Деревенщина! Вы не достойны моего гнева, и я не стану опускаться до перебранки с какой-то вертихвосткой; но я должна сказать вам, негоднице, что ваши манеры свидетельствуют о низком происхождении и невоспитанности, с ними вы только и годитесь что в горничные провинциальной барышне. - Не смейте оскорблять мою госпожу! - воскликнула Гонора.

"I won't take that of you; she's as much better than yours as she is younger, and ten thousand times more handsomer."	- Я этого не потерплю! Она гораздо лучше вашей: и моложе и в десять раз красивее.
Here ill luck, or rather good luck, sent Mrs Western to see her maid in tears, which began to flow plentifully at her approach; and of which being asked the reason by her mistress, she presently acquainted her that her tears were occasioned by the rude treatment of that creature there-meaning Honour.	В эту минуту несчастный или, вернее, счастливый случай привел в комнату миссис Вестерн, и из глаз ее горничной тотчас же полились обильные слезы. На вопрос своей госпожи о причине их горничная не замедлила ответить, что ее расстроило грубое обращение этой девки, - она показала на Гонору.
"And, madam," continued she, "I could have despised all she said to me; but she hath had the audacity to affront your ladyship, and to call you ugly-Yes, madam, she called you ugly old cat to my face.	- Я бы, пожалуй, сударыня, не обратила внимания на то, что она мне сказала, но она имела наглость оскорбить вашу милость и назвать вас уродливой, - да, сударыня, она мне в глаза назвала вас старой уродливой кошкой.
I could not bear to hear your ladyship called ugly."-"Why do you repeat her impudence so often?" said Mrs Western.	Я не могла потерпеть, чтобы вашу милость называли уродливой. - Зачем же столько раз повторять ее дерзости? - сказал миссис Вестерн.
And then turning to Mrs Honour, she asked her "How she had the assurance to mention her name with disrespect?"-"Disrespect, madam!" answered Honour;	Затем, обращаясь к миссис Гоноре, спросила, как она смела говорить о ней так непочтительно. - Непочтительно, сударыня? - отвечала Гонора.
"I never mentioned your name at all: I said somebody was not as handsome as my mistress, and to be sure you know that as well as I."-"Hussy," replied the lady,	- Да я даже не упоминала вашего имени. Я сказала только, что кое-кто не так красив, как моя госпожа, а вы, понятно, знаете это не хуже меня.- Негодница! - вспыхнула миссис Вестерн.
"I will make such a saucy trollop as yourself know that I am not a proper subject of your discourse.	- Вот я тебя научу, дерзкая дрянь, как рассуждать о чем не следует!
And if my brother doth not discharge you this moment, I will never sleep in his house again.	И если брат не рассчитает тебя сию же минуту, я не останусь в этом доме даже до вечера.
I will find him out, and have you discharged this moment."-"Discharged!" cries Honour; "and suppose I am: there are more places in the world than one.	Иду к нему, и тебе сию минуту будет отказано. - Отказано?! - воскликнула Г онора. - Ну так что ж! Другое место найдется.
Thank Heaven, good servants need not want places; and if you turn away all who do not think you handsome, you will want servants very soon; let me tell you that."	Слава богу, хорошие слуги везде требуются. А если вы будете гнать всякого, кто не находит вас красавицей, так, позвольте вам сказать, скоро вовсе без прислуги останетесь.
Mrs Western spoke, or rather thundered, in answer; but as she was hardly articulate, we cannot be very certain of the identical words; we shall therefore omit inserting a speech which at best would not greatly redound to her honour.	Миссяс Вестерн что-то сказала, или, вернее, прогремела в ответ, но настолько нечленораздельно, что мы не в состоянии передать ее слова; приходится, стало быть, опустить эту речь, которая едва ли сделала бы ей много чести.
She then departed in search of her brother, with a countenance so full of rage, that she resembled one of the furies rather than a human creature.	Она отправилась на поиски брата, с лицом, пере кошенным бешенством до такой степени, что была похожа скорее на фурию, чем на человека.
The two chambermaids being again left alone, began a second bout at altercation, which soon produced a combat of a more active kind.	А камеристки, оставшись наедине, начали второй тур перебранки, которая вскоре перешла в рукопашнуь схватку.

In this the victory belonged to the lady of inferior rank, but not without some loss of blood, of hair, and of lawn and muslin.	В этой последней победа досталась менее именитой, хотя и не без потери крови, волос, батиста и муслина.
Chapter ix.	ГЛАВА IX
- The wise demeanour of Mr Western in the character of a magistrate.	Мудрое поведение мистера Вестерна в роли судьи.
A hint to justices of peace, concerning the necessary qualifications of a clerk; with extraordinary instances of paternal madness and filial affection.	Указание мировым судьям насчет качеств, требующихся от писца, а также удивительные примеры родительского безрассудства и дочерней любви
Logicians sometimes prove too much by an argument, and politicians often overreach themselves in a scheme.	Логики подчас доказывают своими доводами слишком много, и планы политиков нередко выходят слишком тонкими.
Thus had it like to have happened to Mrs Honour, who, instead of recovering the rest of her clothes, had like to have stopped even those she had on her back from escaping; for the squire no sooner heard of her having abused his sister, than he swore twenty oaths he would send her to Bridewell.	Это чуть было не случилось с миссис Гонорой которая, вместо того чтобы спасти все свои платья, едва спасла и то, что было на ней, ибо сквайр, услышав об оскорблении, нанесенном его сестре, поклялся двадцать раз кряду, что пошлет служанку в исправительный дом.
Mrs Western was a very good-natured woman, and ordinarily of a forgiving temper.	Миссис Вестерн была очень добросердечная женщина и обыкновенно легко прощала обиды.
She had lately remitted the trespass of a stage-coachman, who had overturned her post-chaise into a ditch; nay, she had even broken the law, in refusing to prosecute a highwayman who had robbed her, not only of a sum of money, but of her ear-rings; at the same time d-ning her, and saying,	Еще недавно простила она кучера почтовой кареты, вывалившего ее в канаву; однажды миссис Вестерн пошла даже на нарушение закона, отказавшись подать в суд на разбойника, отнявшего у нее на большой дороге не только деньги, но и серьги, да еще при этом выругавшего ее, сказавши:
"Such handsome b-s as you don't want jewels to set them off, and be d-n'd to you."	- Таким красоткам, как ты, не нужно никаких украшений, а потому убирайся к черту!
But now, so uncertain are our tempers, and so much do we at different times differ from ourselves, she would hear of no mitigation; nor could all the affected penitence of Honour, nor all the entreaties of Sophia for her own servant, prevail with her to desist from earnestly desiring her brother to execute justiceship (for it was indeed a syllable more than justice) on the wench.	Но теперь - о, сколь непостоянен наш характер и как часто мы изменяем ему! - теперь миссис Вестерн и слышать не хотела о послаблении; ни притворное раскаяние Г оноры, ни просьбы Софьи за свою горничную не оказали на нее никакого действия, и она непременно требовала от брата, чтобы он поступил с негодной девкой по всей строгости закона.
But luckily the clerk had a qualification, which no clerk to a justice of peace ought ever to be without, namely, some understanding in the law of this realm.	Но, к счастью, писец мистера Вестерна обладал качествами, какими должны бы обладать писцы всех мировых судей, а именно: он кое-что понимал в английских законах.
He therefore whispered in the ear of the justice that he would exceed his authority by committing the girl to Bridewell, as there had been no attempt to break the peace; "for I am afraid, sir," says he, "you cannot legally commit any one to Bridewell only for ill-breeding."	Поэтому он шепнул на ухо судье, что тот превысит власть, если отправит девушку в исправительный дом, так как ею не было произведено нарушения общественного порядка. "Ибо, мне кажется, сэр, - сказал он, - что, по закону, нельзя заключать в исправительный дом за простую неблаговоспитанность".

In matters of high importance, particularly in cases relating to the game, the justice was not always attentive to these admonitions of his clerk; for, indeed, in executing the laws under that head, many justices of peace suppose they have a large discretionary power, by virtue of which, under the notion of searching for and taking away engines for the destruction of the game, they often commit trespasses, and sometimes felony, at their pleasure.	В делах высокой важности, особенно во всем, что касается охоты, наш судья не всегда внимал советам своего письмоводителя; вообще многие мировые судьи полагают, что в этой области им предоставлена самая неограниченная власть, пользуясь которой они нередко под предлогом обыска и отобрания приспособлений для уничтожения дичи причиняют ущерб чужой собственности и даже совершают серьезные преступления.
But this offence was not of quite so high a nature, nor so dangerous to the society.	Но проступок Гоноры не был так важен и так опасен для общества.
Here, therefore, the justice behaved with some attention to the advice of his clerk; for, in fact, he had already had two informations exhibited against him in the King's Bench, and had no curiosity to try a third.	Судья поэтому отнесся с некоторым вниманием к совету письмоводителя: на сквайра и так уже были принесены две жалобы в верховный суд, и он не имел никакой охоты являться в это учреждение третий раз.
The squire, therefore, putting on a most wise and significant countenance, after a preface of several hums and hahs, told his sister, that upon more mature deliberation, he was of opinion, that "as there was no breaking up of the peace, such as the law," says he, "calls breaking open a door, or breaking a hedge, or breaking a head, or any such sort of breaking, the matter did not amount to a felonious kind of a thing, nor trespasses, nor damages, and, therefore, there was no punishment in the law for it."	Вот почему, напустив на себя весьма глубокомысленный и значительный вид и издав в качестве предисловия несколько "гм!", сквайр сказал сестре, что, по более здравом размышлении, он находит, что "так как тут не было нарушения общественного порядка, которое закон усматривает во взломе дверей, разломе изгороди, проломе головы и тому подобных поломках, то настоящий случай нельзя отнести к уголовным преступлениям и покушениям на чужое имущество, а стало быть, за него не полагается по закону никакого наказания".
Mrs Western said, "she knew the law much better; that she had known servants very severely punished for affronting their masters;" and then named a certain justice of the peace in London, "who," she said, "would commit a servant to Bridewell at any time when a master or mistress desired it."	Миссис Вестерн отвечала, что она лучше знает законы, что ей известны случаи строжайшего наказания слуг за оскорбление своих господ, и назвала одного лондонского мирового судью, который, по ее словам, "в любую минуту отправляет слуг в исправительный дом по просьбе их господ".
"Like enough," cries the squire; "it may be so in London; but the law is different in the country."	- В Лондоне - очень может быть, - возразил сквайр, - но у нас, в провинции, законы другие.
Here followed a very learned dispute between the brother and sister concerning the law, which we would insert, if we imagined many of our readers could understand it.	Тут между братом и сестрой последовал ученый диспут касательно заквнов, который мы поместили бы, если бы надеялись, что кто-нибудь из наших читателей поймет его.
This was, however, at length referred by both parties to the clerk, who decided it in favour of the magistrate; and Mrs Western was, in the end, obliged to content herself with the satisfaction of having Honour turned away; to which Sophia herself very readily and cheerfully consented.	В конце концов обе стороны передали спорный вопрос писцу, и тот решил его в пользу судьи, а миссис Вестерн принуждена была удовольствоваться тем, чтс Г оноре было отказано от места, с чем очень быстро и охотно согласилась сама Софья.

Thus Fortune, after having diverted herself, according to custom, with two or three frolicks, at last disposed all matters to the advantage of our heroine; who indeed succeeded admirably well in her deceit, considering it was the first she had ever practised.	Таким образом, Фортуна, позабавившись, по своему обыкновению, двумя или тремя шалостями, напоследок устроила все в пользу нашей героини; обман удался превосходно, особенно если принять в расчет, что она пускалась на него в первый раз.
And, to say the truth, I have often concluded, that the honest part of mankind would be much too hard for the knavish, if they could bring themselves to incur the guilt, or thought it worth their while to take the trouble.	Правду сказать, я не раз приходил к заключению, что мошенникам ни за что не совладать с порядочными людьми, если бы последние не отказывались кривить душой или считали это стоящим труда.
Honour acted her part to the utmost perfection.	Гонора сыграла свою роль в совершенстве.
She no sooner saw herself secure from all danger of Bridewell, a word which had raised most horrible ideas in her mind, than she resumed those airs which her terrors before had a little abated; and laid down her place, with as much affectation of content, and indeed of contempt, as was ever practised at the resignation of places of much greater importance.	Увидя, что опасность исправительного дома, одно название которого вызывало в ее уме самые страшные картины, благополучно миновала, она снова напустила на себя заносчивость, немного сбавленную страхом, и сложила свои обязанности с тем же напускным равнодушием и даже пренебрежением, какое всегда практикуется при отставке от гораздо высших должностей.
If the reader pleases, therefore, we chuse rather to say she resigned-which hath, indeed, been always held a synonymous expression with being turned out, or turned away.	Если читателю угодно, мы готовы даже сказать: она отказалась от места, что, впрочем, всегда считалось синонимом выражений "уволен" или "выгнан вон".
Mr Western ordered her to be very expeditious in packing; for his sister declared she would not sleep another night under the same roof with so impudent a slut.	Мистер Вестерн приказал ей убираться прочь как можно скорее, потому что сестра его не хотела и ночи провести под одной кровлей с такой наглой девкой.
To work therefore she went, and that so earnestly, that everything was ready early in the evening; when, having received her wages, away packed bag and baggage, to the great satisfaction of every one, but of none more than of Sophia; who, having appointed her maid to meet her at a certain place not far from the house, exactly at the dreadful and ghostly hour of twelve, began to prepare for her own departure.	Поэтому Гонора тотчас же принялась за дело, и так рьяно, что к вечеру все ее вещи были уложены; получив жалованье, она ушла со двора, захватив кошель и пожитки, к великому удовольствию всех вообще, а Софьи в особенности. Назначив Г оноре место недалеко от дома, где они должны были встретиться в страшный час полуночи, когда встают привидения, Софья начала сама готовиться к бегству.
But first she was obliged to give two painful audiences, the one to her aunt, and the other to her father.	Но прежде ей пришлось выдержать два тягостных посещения: одно - отца, другое - тетки.
In these Mrs Western herself began to talk to her in a more peremptory stile than before: but her father treated her in so violent and outrageous a manner, that he frightened her into an affected compliance with his will; which so highly pleased the good squire, that he changed his frowns into smiles, and his menaces into promises: he vowed his whole soul was wrapt in hers; that her consent (for so he construed the words,	Миссис Вестерн говорила с ней еще более решительным тоном, чем раньше, отец же обошелся так круто и грозно, что вынудил у нее страхом притворную покорность, которая так обрадовала сквайра, что хмурые взгляды сменились у него улыбкой, а угрозы - посулами; он поклялся, что принадлежит дочери всей душой, что ее согласие (так истолковал он слова ее:

"You know, sir, I must not, nor can, refuse to obey any absolute command of yours") had made him the happiest of mankind.	"Вы знаете, сэр, я не должна и не могу ослушаться ни одного вашего приказания") сделало его счастливейшим из людей.
He then gave her a large bank-bill to dispose of in any trinkets she pleased, and kissed and embraced her in the fondest manner, while tears of joy trickled from those eyes which a few moments before had darted fire and rage against the dear object of all his affection.	Он подарил ей крупный банковый билет на покупку каких она хочет безделушек, целовал и обнимал ее самым нежным образом, и слезы радости заструились из глаз, только минуту перед тем метавших огонь бешенства в предмет его восторженной любви.
Instances of this behaviour in parents are so common, that the reader, I doubt not, will be very little astonished at the whole conduct of Mr Western.	Такое отношение родителей к детям - вещь настолько обыкновенная, что читатель едва ли удивится поведению мистера Вестерна.
If he should, I own I am not able to account for it; since that he loved his daughter most tenderly, is, I think, beyond dispute.	А если удивится, то, признаюсь, я не в состоянии дать ему объяснение. Что сквайр сердечно любил свою дочь - это, мне кажется, не подлежит сомнению.
So indeed have many others, who have rendered their children most completely miserable by the same conduct; which, though it is almost universal in parents, hath always appeared to me to be the most unaccountable of all the absurdities which ever entered into the brain of that strange prodigious creature man.	Такая любовь свойственна очень многим родителям, делающим своих детей несчастными на всю жизнь. Хотя эта родительская слепота -почти всеобщее явление, она всегда казалась мне самой необъяснимой из всех нелепостей, какие только могут взбрести на ум удивительнейшего создания, называемого человеком.
The latter part of Mr Western's behaviour had so strong an effect on the tender heart of Sophia, that it suggested a thought to her, which not all the sophistry of her politic aunt, nor all the menaces of her father, had ever once brought into her head.	Заключительный поступок мистера Вестерна произвел столь сильное действие на нежное сердце Софьи, что заронил в ней мысль, которую неспособны были внушить ни софистика ее политичной тетки, ни угрозы сквайра.
She reverenced her father so piously, and loved him so passionately, that she had scarce ever felt more pleasing sensations, than what arose from the share she frequently had of contributing to his amusement, and sometimes, perhaps, to higher gratifications; for he never could contain the delight of hearing her commended, which he had the satisfaction of hearing almost every day of her life.	Она так благоговейно чтила отца и так горячо его любила, что едва ли когда испытывала более приятные ощущения, чем те, которые наполняли ее, когда она чем-нибудь способствовала его удовольствию, особенно удовольствию сколько-нибудь возвышенному: сквайр никогда не в силах был сдержать свое восхищение, слыша похвалы ей, а слышать их ему приходилось почти каждый день.
The idea, therefore, of the immense happiness she should convey to her father by her consent to this match, made a strong impression on her mind.	Вот почему мысль, что она осчастливит отца своим согласием на этот брак, произвела на нее сильное впечатление.
Again, the extreme piety of such an act of obedience worked very forcibly, as she had a very deep sense of religion.	К тому же такой акт послушания казался ей высоко богоугодным, чем не могла пренебречь такая религиозная девушка, как Софья.
Lastly, when she reflected how much she herself was to suffer, being indeed to become little less than a sacrifice, or a martyr, to filial love and duty, she felt an agreeable tickling in a certain little passion, which though it bears no immediate affinity either to religion or virtue, is often so kind as to lend great assistance in executing the purposes of both.	Наконец, представляя себе все, чтопридется ей вытерпеть, если она согласится сделаться почти что жертвой или мученицей дочернего Долга и дочерней любви, она чувствовала приятное щекотание одной маленькой страстишки, которая, не будучи особенно родственна ни религии, ни добродетели, часто оказывает большую помощь осуществлению их целей.

Sophia was charmed with the contemplation of so heroic an action, and began to compliment herself with much premature flattery, when Cupid, who lay hid in her muff, suddenly crept out, and like Punchinello in a puppet-show, kicked all out before him.	Софья упивалась созерцанием столь геройского под. вига и начала уже расточать себе преждевременные по хвалы, как вдруг Купидон, притаившийся в ее муфте. выскочил оттуда и, как Полишинель в театре марионеток, сокрушил все перед собой.
In truth (for we scorn to deceive our reader, or to vindicate the character of our heroine by ascribing her actions to supernatural impulse) the thoughts of her beloved Jones, and some hopes (however distant) in which he was very particularly concerned, immediately destroyed all which filial love, piety, and pride had, with their joint endeavours, been labouring to bring about.	На самом деле (мы считаем ниже своего достоинства обманывать читателя и оправдывать нашу героиню объяснением ее поступкоь сверхъестественными причинами), мысль о возлюбленном Джонсе и кое-какие (впрочем, отдаленные) надеж ды, в которых он играл весьма существенную роль, разом разрушили все то, над созданием чего соединенными усилиями трудились дочерняя любовь, благочестие и гордость.
But before we proceed any farther with Sophia, we must now look back to Mr Jones.	Но прежде чем следовать далее за Софьей, мы должны вернуться к мистеру Джонсу.
Chapter x.	ГЛАВА X,
- Containing several matters, natural enough perhaps, but low.	содержащая разные материи, может быть, и натуральные, но низкие
The reader will be pleased to remember, that we left Mr Jones, in the beginning of this book, on his road to Bristol; being determined to seek his fortune at sea, or rather, indeed, to fly away from his fortune on shore.	Читатель благоволит припомнить, что мы покинули мистера Джонса в начале этой книги на пути в Бристоль, когда он решил попытать счастья на море или. лучше сказать, бежать от злосчастья на суше.
It happened (a thing not very unusual), that the guide who undertook to conduct him on his way, was unluckily unacquainted with the road; so that having missed his right track, and being ashamed to ask information, he rambled about backwards and forwards till night came on, and it began to grow dark. Jones suspecting what had happened, acquainted the guide with his apprehensions; but he insisted on it, that they were in the right road, and added, it would be very strange if he should not know the road to Bristol; though, in reality, it would have been much stranger if he had known it, having never past through it in his life before.	Случилось (вещь не слишком необыкновенная), что проводник, взявшийся указать ему дорогу, к несчастью, сам плохо знал ее; поэтому, сбившись с правильного пути и стесняясь расспрашивать, он забирал то вправо, то влево, пока не наступил вечер и не начало темнеть Джонс, догадываясь, в чем дело, поделился с проводни ком своими опасениями, но тот уверял, что они на правильном пути, прибавив, что странно было бы ему не знать дороги в Бристоль, - хотя, вправду говоря, было бы более странно, если бы он ее знал, не проехав по ней ни разу в жизни.
Jones had not such implicit faith in his guide, but that on their arrival at a village he inquired of the first fellow he saw, whether they were in the road to Bristol.	Джонс не питал слепого доверия к проводнику и потому по прибытии в какую-то деревню спросил у первого встречного поселянина, действительно ли они едут по направлению к Бристолю.
"Whence did you come?" cries the fellow.	- Да откуда вы? - спросил крестьянин.
"No matter," says Jones, a little hastily;	- Это все равно, - поспешно ответил Джонс.

"I want to know if this be the road to Bristol?"-"The road to Bristol!" cries the fellow, scratching his head: "why, measter, I believe you will hardly get to Bristol this way to-night. "-"Prithee, friend, then," answered Jones, "do tell us which is the way."-"Why, measter," cries the fellow, "you must be come out of your road the Lord knows whither; for thick way goeth to Glocester."-"Well, and which way goes to Bristol?" said Jones.	- Я хочу знать, действительно ли это дорога в Бристоль? - Дорога в Бристоль? - повторил, почесывая затылок, крестьянин. - Гм! Я думаю, сударь, по этой дороге вам вряд ли добраться к ночи в Бристоль. - Так сделай милость, приятель, укажи настоящую дорогу, - попросил Джонс. - Да вы, сударь, должно быть, бог знает где сбились с пути, - отвечал крестьянин. - Эта дорога ведет в Глостер. -А какая же дорога ведет в Бристоль?
"Why, you be going away from Bristol," answered the fellow.	- Да та, по которой вы едете, только в обратную сторону.
"Then," said Jones, "we must go back again?"-" Ay, you must," said the fellow.	- Так, значит, нам надо повернуть назад? - сказал Джонс. - Да, назад.
"Well, and when we come back to the top of the hill, which way must we take?"-"Why, you must keep the strait road."-"But I remember there are two roads, one to the right and the other to the left."-"Why, you must keep the right-hand road, and then gu strait vorwards; only remember to turn vurst to your right, and then to your left again, and then to your right, and that brings you to the squire's; and then you must keep strait vorwards, and turn to the left."	- Ну, а когда мы доедем до вершины вон той горы, куда нам поворотить? - Зачем же поворачивать? Вам надо держать все прямо. - А мне помнится, там две дороги - одна направо, другая налево.- Ну да, возьмите вправо, а потом ступайте прямо; помните только, что сперва надо повернуть направо, а потом налево, а потом снова направо, и там будет господский дом; проедете его, так держитесь все прямо и поверните налево.
Another fellow now came up, and asked which way the gentlemen were going; of which being informed by Jones, he first scratched his head, and then leaning upon a pole he had in his hand, began to tell him, "That he must keep the right-hand road for about a mile, or a mile and a half, or such a matter, and then he must turn short to the left, which would bring him round by Measter Jin Bearnes's."-"But which is Mr John Bearnes's?" says Jones.	Тут к ним подошел другой крестьянин и спросил, куда едут джентльмены; получив от Джонса ответ, он также сначала почесал затылок, а потом оперся на палку и сказал, что они должны держаться по правой дороге с милю или полторы, или около того, а потом круто повернуть налево, и дорога приведет их прямо к мистеру Джону Бирнсу. - А кто такой этот мистер Джон Бирнс? - спросил Джонс.
"O Lord!" cries the fellow, "why, don't you know Measter Jin Bearnes?	- Господи! - воскликнул крестьянин. - Неужто вы не знаете мистера Джона Бирнса?
Whence then did you come?"	Да откуда вы?
These two fellows had almost conquered the patience of Jones, when a plain well-looking man (who was indeed a Quaker) accosted him thus:	Эти два крестьянина почти истощили терпение Джонса, когда к нему подошел просто одетый благообразный человек (оказавшийся квакером) и сказал:
"Friend, I perceive thou hast lost thy way; and if thou wilt take my advice, thou wilt not attempt to find it to-night.	-Я вижу, друг, ты сбился с дороги. Так послушайся моего совета: не старайся разыскивать ее ночью.
It is almost dark, and the road is difficult to hit; besides, there have been several robberies committed lately between this and Bristol.	Уже почти совсем стемнело и держаться правильного пути будет трудно; кроме того, между этой деревней и Бристолем недавно было несколько грабежей.
Here is a very creditable good house just by, where thou may'st find good entertainment for thyself and thy cattle till morning."	Вот здесь рядом есть порядочный постоялый двор, где ты можешь прекрасно подкрепиться и дать отдых и себе и лошадям до утра.

Jones, after a little persuasion, agreed to stay in this place till the morning, and was conducted by his friend to the public-house.	Джонс не заставил себя долго уговаривать, согласился переночевать, и доброжелатель проводил его на постоялый двор.
The landlord, who was a very civil fellow, told Jones, "He hoped he would excuse the badness of his accommodation; for that his wife was gone from home, and had locked up almost everything, and carried the keys along with her."	Хозяин, человек очень учтивый, выразил надежду, что гость извинит его, если не найдет больших удобств, потому что жена его ушла из дому, заперла почти все на замок и унесла ключи с собой.
Indeed the fact was, that a favourite daughter of hers was just married, and gone that morning home with her husband; and that she and her mother together had almost stript the poor man of all his goods, as well as money; for though he had several children, this daughter only, who was the mother's favourite, was the object of her consideration; and to the humour of this one child she would with pleasure have sacrificed all the rest, and her husband into the bargain.	Дело в том, что их любимая дочь только что обвенчалась и утром уехала с мужем, причем они вместе с мамашей почти дочиста обобрали добряка, увезя с собой и вещи и деньги; хотя у хозяев было несколько детей, но все заботы матери были направлены только на любимицу, и, чтобы ей угодить, она охотно готова была пожертвовать остальными детьми, с мужем в придачу.
Though Jones was very unfit for any kind of company, and would have preferred being alone, yet he could not resist the importunities of the honest Quaker; who was the more desirous of sitting with him, from having remarked the melancholy which appeared both in his countenance and behaviour; and which the poor Quaker thought his conversation might in some measure relieve.	Хотя Джонс вовсе не был расположен проводить время в обществе и предпочел бы остаться один, однако он не мог отделаться от честного квакера, который тем настойчивее хотел посидеть с ним, что и по лицу и по поступкам молодого человека заметил, что тот опечален, и надеялся, в простоте сердечной, немного развлечь его своей беседой.
After they had past some time together, in such a manner that my honest friend might have thought himself at one of his silent meetings, the Quaker began to be moved by some spirit or other, probably that of curiosity, and said,	Проведя с Джонсом несколько времени так, словно бы они находились на одном из безмолвных собраний секты, честный квакер почувствовал в себе движение какого-то духа, вероятнее всего духа любопытства, и сказал:
"Friend, I perceive some sad disaster hath befallen thee; but pray be of comfort.	- Друг, я вижу, тебя постигло какое-то тяжелое бедствие; прошу тебя, ободрись.
Perhaps thou hast lost a friend.	Может быть, ты потерял друга?
If so, thou must consider we are all mortal.	Если так, то вспомни, что все мы смертны.
And why shouldst thou grieve, when thou knowest thy grief will do thy friend no good?	Зачем тебе печалиться, если печаль твоя не принесет твоему другу никакой пользы?
We are all born to affliction.	Все мы рождены для скорби.
I myself have my sorrows as well as thee, and most probably greater sorrows.	У меня есть свои горести, как у тебя, и, вероятно, даже более тяжкие.
Though I have a clear estate of ?100 a year, which is as much as I want, and I have a conscience, I thank the Lord, void of offence; my constitution is sound and strong, and there is no man can demand a debt of me, nor accuse me of an injury; yet, friend, I should be concerned to think thee as miserable as myself."	Хотя я получаю сто фунтов чистого годового дохода, которых для меня вполне достаточно, совесть, благодарение богу, ни в чем не упрекает меня, здоровье хорошее, долгов нет, и никого я не обидел а все же, друг, я был бы очень огорчен, если бы оказалось, что ты столь же несчастен, как я.
Here the Quaker ended with a deep sigh; and Jones presently answered,	Квакер заключил свои слова глубоким вздохом, и Джонс отвечал ему:

"I am very sorry, sir, for your unhappiness, whatever is the occasion of it."-"Ah! friend," replied the Quaker, "one only daughter is the occasion; one who was my greatest delight upon earth, and who within this week is run away from me, and is married against my consent.	- Мне очень жаль, сэр, что вы так несчастны, какова бы ни была причина вашего несчастья. Ах, друг мой, - сказал квакер, - причиной его моя единственная дочь, моя единственная отрада на земле: на этой неделе она бежала от меня и вышла замуж без моего согласия.
I had provided her a proper match, a sober man and one of substance; but she, forsooth, would chuse for herself, and away she is gone with a young fellow not worth a groat.	Я присмотрел для нее подходящую партию, человека порядочного и состоятельного, но она, конечно, пожелала сделать выбор сама и ушла с молодчиком, который гроша не стоит.
If she had been dead, as I suppose thy friend is, I should have been happy."-"That is very strange, sir," said Jones.	Если бы она умерла, как, полагаю, умер твой друг, я был бы счастлив. - Это очень удивляет меня, сэр, - сказал Джонс.
"Why, would it not be better for her to be dead, than to be a beggar?" replied the Quaker: "for, as I told you, the fellow is not worth a groat; and surely she cannot expect that I shall ever give her a shilling.	- Разве не лучше для нее умереть, чем быть нищенкой? - возразил квакер. - Ведь, как я сказал, у молодчика гроша нет за душой, и, понятно, от меня ей тоже нечего ожидать ни одного шиллинга.
No, as she hath married for love, let her live on love if she can; let her carry her love to market, and see whether any one will change it into silver, or even into halfpence."-"You know your own concerns best, sir," said Jones.	Вышла замуж по любви - так и живи любовью, если можешь; вынеси свою любовь на рынок - и посмотришь, дадут ли за нее серебра или хотя бы медный грош. - Вам лучше знать ваши заботы, сэр, - сказал Джонс.
"It must have been," continued the Quaker, "a long premeditated scheme to cheat me: for they have known one another from their infancy; and I always preached to her against love, and told her a thousand times over it was all folly and wickedness.	- Должно быть, они давно задумали обмануть меня, потому что знакомы друг с другом с детства, - продолжал квакер. - Я всегда проповедовал ей против любви, тысячу раз говорил, что все это блажь и нечестие.
Nay, the cunning slut pretended to hearken to me, and to despise all wantonness of the flesh; and yet at last broke out at a window two pair of stairs: for I began, indeed, a little to suspect her, and had locked her up carefully, intending the very next morning to have married her up to my liking. But she disappointed me within a few hours, and escaped away to the lover of her own chusing; who lost no time, for they were married and bedded and all within an hour.	Хитрая девчонка делала вид, будто слушает меня и презирает всякую плотскую похоть, и все же кончила тем, что упорхнула через окно со второго этажа. Я, правду сказать, начал немного подозревать ее и запер на замок, собираясь на следующее утро обвенчать с тем человеком, которого для нее выбрал, но она в несколько часов разрушила все мои надежды и бежала со своим милым, который времени не терял, потому что не прошло и часу, как они уже стали мужем и женой.
But it shall be the worst hour's work for them both that ever they did; for they may starve, or beg, or steal together, for me. I will never give either of them a farthing."	Только - дурное дело к добру не приведет; по мне, пусть голодают, пусть просят милостыню или воруют, я не дам им ни гроша.
Here Jones starting up cried,	При этих словах Джонс быстро поднялся и сказал:
"I really must be excused: I wish you would leave me. "-"Come, come, friend," said the Quaker, "don't give way to concern.	- Пожалуйста, извините меня, я очень просил бы вас оставить меня одного. - Полно, друг, -сказал квакер, - не предавайтесь печали.
You see there are other people miserable besides yourself."-"I see there are madmen, and fools, and villains in the world," cries Jones.	Вы видите, на свете и кроме вас есть несчастные. - Я вижу, что на свете есть безумцы, глупцы и подлецы, - отвечал Джонс.

"But let me give you a piece of advice: send for your daughter and son-in-law home, and don't be yourself the only cause of misery to one you pretend to love."-"Send for her and her husband home!" cries the Quaker loudly;	- Позвольте дать вам совет: верните к себе вашу дочь и зятя и не будьте единственной причиной несчастья той, которую, по вашим словам, вы так любите. - Вернуть ее с мужем! - вскричал квакер.
"I would sooner send for the two greatest enemies I have in the world! "-"Well, go home yourself, or where you please," said Jones, "for I will sit no longer in such company."-"Nay, friend," answered the Quaker,	- Да я скорее приглашу к себе в дом двух самых заклятых врагов своих. - Если так, то ступайте сами домой или куда вам угодно, - сказал Джонс, -потому что я не желаю больше оставаться с вами.
"I scorn to impose my company on any one."	- Хорошо, друг, - отвечал квакер, - я никому не собираюсь навязываться.
He then offered to pull money from his pocket, but Jones pushed him with some violence out of the room.	С этими словами он опустил руку в карман, как бы с намерением достать денег, но Джонс довольно бесцеремонно вытолкал его из комнаты.
The subject of the Quaker's discourse had so deeply affected Jones, that he stared very wildly all the time he was speaking.	Рассказ широкополой шляпы так глубоко взволновал Джонса, что он слушал его с каким-то диким выражением во взгляде.
This the Quaker had observed, and this, added to the rest of his behaviour, inspired honest Broadbrim with a conceit, that his companion was in reality out of his senses.	Честный квакер это заметил и, сопоставив со всем поведением Джонса, вообразил, что его собеседник не в своем уме.
Instead of resenting the affront, therefore, the Quaker was moved with compassion for his unhappy circumstances; and having communicated his opinion to the landlord, he desired him to take great care of his guest, and to treat him with the highest civility.	Поэтому он не обиделся, а, напротив, проникся состраданием к человеку, находившемуся в таком горе. Высказав свое предположение хозяину, квакер попросил его обращаться как можно заботливее и учтивее со своим постояльцем.
"Indeed," says the landlord, "I shall use no such civility towards him; for it seems, for all his laced waistcoat there, he is no more a gentleman than myself, but a poor parish bastard, bred up at a great squire's about thirty miles off, and now turned out of doors (not for any good to be sure).	- Нет уж, ухаживать за ним я не стану, - отвечал хозяин. - Хоть он и в расшитом жилете, а такой же барин, как и я. Это человек без роду без племени; его воспитал один богатый сквайр в тридцати милях отсюда, а теперь выгнал вон из дому (не за доброе дело, надо думать).
I shall get him out of my house as soon as possible.	Я его выпровожу отсюда как можно скорее.
If I do lose my reckoning, the first loss is always the best.	Если он не заплатит, я, пожалуй, еще дешево отделаюсь.
It is not above a year ago that I lost a silver spoon."	В прошлом году вот такой же гусь стащил у меня серебряную ложку.
"What dost thou talk of a parish bastard, Robin?" answered the Quaker.	- Что ты толкуешь о каком-то безродном, Робин? -удивился квакер.
"Thou must certainly be mistaken in thy man."	- Ты, должно быть, принимаешь этого человека за кого-нибудь другого?
"Not at all," replied Robin; "the guide, who knows him very well, told it me."	- Нисколько, - возразил Робин, - мне сказал это его проводник, который его хорошо знает.
For, indeed, the guide had no sooner taken his place at the kitchen fire, than he acquainted the whole company with all he knew or had ever heard concerning Jones.	Действительно, заняв свое место у кухонного огонька, проводник немедленно поделился с находившимся налицо обществом всем, что знал или слышал относительно Джонса.

The Quaker was no sooner assured by this fellow of the birth and low fortune of Jones, than all compassion for him vanished; and the honest plain man went home fired with no less indignation than a duke would have felt at receiving an affront from such a person.	Едва только квакер получил подтверждения от проводника, что Джонс - бедняк темного происхождения, как все его сострадание к нему пропало; и этот простой честный человек вернулся домой в столь сильном негодовании по случаю обиды, полученной от такого ничтожества, словно был по крайней мере герцогом.
The landlord himself conceived an equal disdain for his guest; so that when Jones rung the bell in order to retire to bed, he was acquainted that he could have no bed there.	Хозяин проникся к своему постояльцу не меньшим презрением; и потому, когда Джонс позвонил, чтобы ему приготовили постель, ему отвечали, что никакой постели не будет.
Besides disdain of the mean condition of his guest, Robin entertained violent suspicion of his intentions, which were, he supposed, to watch some favourable opportunity of robbing the house.	Помимо презрения к постояльцу за его безрод-ность, Робин заподозрил его еще в намерении выждать благоприятную минуту и обокрасть дом.
In reality, he might have been very well eased of these apprehensions, by the prudent precautions of his wife and daughter, who had already removed everything which was not fixed to the freehold; but he was by nature suspicious, and had been more particularly so since the loss of his spoon.	По правде говоря, ему нечего было опасаться на этот счет, потому что жена и дочь, из благоразумной предосторожности, уже очистили помещение от всякой движимости, но он был от природы подозрителен, и это качество особенно усилилось в нем после пропажи ложки.
In short, the dread of being robbed totally absorbed the comfortable consideration that he had nothing to lose.	Словом, страх быть обворованным совершенно вышиб у него из головы то утешительное соображение, что воровать в доме было нечего.
Jones being assured that he could have no bed, very contentedly betook himself to a great chair made with rushes, when sleep, which had lately shunned his company in much better apartments, generously paid him a visit in his humble cell.	Убедившись, что постели ему не будет, Джонс преспокойно расположился в просторных камышовых креслах, и сон, еще недавно бежавший от него в гораздо лучших покоях, великодушно посетил его в этой убогой конурке.
As for the landlord, he was prevented by his fears from retiring to rest.	Что же касается хозяина, то он был в таком страхе, что даже не ложился.
He returned therefore to the kitchen fire, whence he could survey the only door which opened into the parlour, or rather hole, where Jones was seated; and as for the window to that room, it was impossible for any creature larger than a cat to have made his escape through it.	Он вернулся в кухню и сел к очагу, откуда мог надзирать за единственной дверью в комнату, или, вернее, дыру, занимаемую Джонсом; удрать же из нее через окно не могло ни одно живое существо крупнее кошки.
Chapter xi.	ГЛАВА XI
- The adventure of a company of soldiers.	Приключение с отрядом солдат
The landlord having taken his seat directly opposite to the door of the parlour, determined to keep guard there the whole night.	Усевшись против упомянутой нами двери, хозяин решил всю ночь не смыкать глаз.
The guide and another fellow remained long on duty with him, though they neither knew his suspicions, nor had any of their own.	Проводник и еще один постоялец долго сидели с ним, ничего не зная о его подозрениях и сами ни о чем не беспокоясь.

The true cause of their watching did, indeed, at length, put an end to it; for this was no other than the strength and goodness of the beer, of which having tippled a very large quantity, they grew at first very noisy and vociferous, and afterwards fell both asleep.	Истинная причина их бодрствования положила также и конец ему; состояла она не в чем ином, как в крепости и добротности пива, поглотив изрядное количество которого они сначала шумели и горланили, а потом заснули мертвецким сном.
But it was not in the power of liquor to compose the fears of Robin. He continued still waking in his chair, with his eyes fixed stedfastly on the door which led into the apartment of Mr Jones, till a violent thundering at his outward gate called him from his seat, and obliged him to open it; which he had no sooner done, than his kitchen was immediately full of gentlemen in red coats, who all rushed upon him in as tumultuous a manner as if they intended to take his little castle by storm.	Но никакой напиток в мире не в силах был прогнать страхи Робина, он продолжал бодрствовать в своем кресле, не сводя глаз с двери в комнату мистера Джонса. Как вдруг страшный стук в ворота заставил его встать и пойти отворить; в ту же минуту кухня наполнилась джентльменами в красных кафтанах, ворвавшимися такой шумной толпой, точно они брали гостиницу штурмом.
The landlord was now forced from his post to furnish his numerous guests with beer, which they called for with great eagerness; and upon his second or third return from the cellar, he saw Mr Jones standing before the fire in the midst of the soldiers; for it may easily be believed, that the arrival of so much good company should put an end to any sleep, unless that from which we are to be awakened only by the last trumpet.	Хозяин принужден был покинуть свой пост и подавать многочисленным гостям пиво, которое те усиленно требовали; возвратясь второй или третий раз из погреба, он увидел посреди солдат, перед огнем, мистера Джонса; само собой разумеется, что прибытие такой теплой компании должно было положить конец всякому сну, за исключением разве того, от которого мы будем пробуждены только трубой архангела.
The company having now pretty well satisfied their thirst, nothing remained but to pay the reckoning, a circumstance often productive of much mischief and discontent among the inferior rank of gentry, who are apt to find great difficulty in assessing the sum, with exact regard to distributive justice, which directs that every man shall pay according to the quantity which he drinks.	Наконец компания достаточно утолила свою жажду, и ей оставалось лишь заплатить по счету -обстоятельство, часто приводящее к большим неудовольствиям и разговорам между джентри низшего разряда, так как господам этим обычно стоит немалого труда распределить взносы в строгом согласии с требованиями справедливости: то есть так, чтобы каждый заплатил соответственно количеству выпитого.
This difficulty occurred upon the present occasion; and it was the greater, as some gentlemen had, in their extreme hurry, marched off, after their first draught, and had entirely forgot to contribute anything towards the said reckoning.	Такие затруднения возникли и в настоящем случае; их увеличивало еще то обстоятельство, что некоторые джентльмены ушли сейчас же после первой кружки и второпях совсем позабыли внести свою долю по упомянутому счету.
A violent dispute now arose, in which every word may be said to have been deposed upon oath; for the oaths were at least equal to all the other words spoken.	Поднялся ожесточенный спор, в котором, можно сказать, каждое слово подкреплялось ругательством; во всяком случае, число ругательств по меньшей мере равнялось числу прочих произнесенных слов.
In this controversy the whole company spoke together, and every man seemed wholly bent to extenuate the sum which fell to his share; so that the most probable conclusion which could be foreseen was, that a large portion of the reckoning would fall to the landlord's share to pay, or (what is much the same thing) would remain unpaid.	Во время этой перебранки вся компания говорила разом, и каждый всячески старался уменьшить сумму, приходившуюся на его долю; таким образом, вероятнее всего можно было ожидать, что большая часть платы по счету придется на долю хозяина или (что совершенно равносильно) останется неоплаченной.

All this while Mr Jones was engaged in conversation with the serjeant; for that officer was entirely unconcerned in the present dispute, being privileged by immemorial custom from all contribution.	Все это время мистер Джонс был занят беседой с сержантом, не принимавшим никакого участия в споре, потому что сержанты с незапамятных времен пользуются привилегией не производить никаких платежей.
The dispute now grew so very warm that it seemed to draw towards a military decision, when Jones, stepping forward, silenced all their clamours at once, by declaring that he would pay the whole reckoning, which indeed amounted to no more than three shillings and fourpence.	Спор между тем становился настолько жарким, что казалось неминуемым его решение силой оружия. Тогда Джонс выступил вперед и сразу привел к молчанию всех крикунов, объявив, что он оплачивает весь счет, составлявший, впрочем, всего три шиллинга и четыре пенса.
This declaration procured Jones the thanks and applause of the whole company. The terms honourable, noble, and worthy gentleman, resounded through the room; nay, my landlord himself began to have a better opinion of him, and almost to disbelieve the account which the guide had given.	Этот поступок снискал Джонсу одобрение и благодарность всей компании: слова "почтенный, благородный, достойный джентльмен" слышались отовсюду; даже у самого хозяина начало складываться более благоприятное мнение о нем вопреки рассказу проводника.
The serjeant had informed Mr Jones that they were marching against the rebels, and expected to be commanded by the glorious Duke of Cumberland.	Сержант сообщил мистеру Джонсу, что они идут против мятежников и надеются поступить под командование славного герцога Камберлендского.
By which the reader may perceive (a circumstance which we have not thought necessary to communicate before) that this was the very time when the late rebellion was at the highest; and indeed the banditti were now marched into England, intending, as it was thought, to fight the king's forces, and to attempt pushing forward to the metropolis.	Из этого читатель может заключить (обстоятельство, о котором мы не сочли нужным упомянуть ранее), что описываемые нами обытия происходили в самый разгар последнего мятежа -шайка разбойников вступила уже в Англию с очевидным намерением сразиться с королевскими войсками и продвинуться по направлению к столице.
Jones had some heroic ingredients in his composition, and was a hearty well-wisher to the glorious cause of liberty, and of the Protestant religion.	В характере Джонса были черты героические, и он ей душой желал успеха стороне, выступавшей на защиту свободы и протестантской веры.
It is no wonder, therefore, that in circumstances which would have warranted a much more romantic and wild undertaking, it should occur to him to serve as a volunteer in this expedition.	Неудивительно поэтому, что в настоящем положении, сулившем романические и бурные подвиги, ему пришло на ум поступить волонтером в эту экспедицию.
Our commanding officer had said all in his power to encourage and promote this good disposition, from the first moment he had been acquainted with it.	Наш командир всеми силами старался поддержать и укрепить в нем это доброе намерение, едва только узнал о нем.
He now proclaimed the noble resolution aloud, which was received with great pleasure by the whole company, who all cried out,	Он объявил во всеуслышание о благородном решении Джонса, которое было встречено с великим удовольствием всем отрядом, приветствовавшим его криками:
"God bless King George and your honour;" and then added, with many oaths,	"Да здравствует король Георг и ваше благородие!", подкрепилось затем клятвами:
"We will stand by you both to the last drops of our blood."	"Мы будем сражаться за вас обоих до последней капли крови!"
The gentleman who had been all night tippling at the alehouse, was prevailed on by some arguments which a corporal had put into his hands, to undertake the same expedition.	Джентльмен, всю ночь сосавший пиво, тоже был убежден некоторыми доводами, опущенными ему в руку капралом, присоединиться к экспедиции.

And now the portmanteau belonging to Mr Jones being put up in the baggage-cart, the forces were about to move forwards; when the guide, stepping up to Jones, said,	Чемодан мистера Джонса был положен на багажную телегу, и отряд уже готовился к выступлению, как вдруг проводник подошел к Джонсу и сказал:
"Sir, I hope you will consider that the horses have been kept out all night, and we have travelled a great ways out of our way."	- Надеюсь, вы не забудете, сэр, что лошади простояли всю ночь и что мы сделали много лишнего пути?
Jones was surprized at the impudence of this demand, and acquainted the soldiers with the merits of his cause, who were all unanimous in condemning the guide for his endeavours to put upon a gentleman. Some said, he ought to be tied neck and heels; others that he deserved to run the gantlope; and the serjeant shook his cane at him, and wished he had him under his command, swearing heartily he would make an example of him.	Джонс был поражен бесстыдством этого требования и рассказал солдатам, в чем дело; те в один голос осудили проводника за его попытку одурачить джентльмена: одни говорили, что ему следует привязать шею к пяткам, другие - что его надо бы прогнать сквозь строй; а сержант погрозил ему палкой и выразил сожаление, что тот не у него под началом, иначе узнал бы где раки зимуют.
Jones contented himself however with a negative punishment, and walked off with his new comrades, leaving the guide to the poor revenge of cursing and reviling him; in which latter the landlord joined, saying,	Джонс удовольствовался, однако, простыми угрозами и ушел с новыми товарищами, предоставив проводнику утешаться руганью и проклятиями, к которым присоединился и хозяин, говоря:
"Ay, ay, he is a pure one, I warrant you.	- Хорош гусь, нечего сказать!
A pretty gentleman, indeed, to go for a soldier!	Ну и джентльмен - в солдаты пошел!
He shall wear a laced wastecoat truly.	Таким и щеголять в расшитых жилетах!
It is an old proverb and a true one, all is not gold that glisters.	Правду говорит старая пословица: не все то золото, что блестит.
I am glad my house is well rid of him."	От души рад, что он убрался из моего дома.
All that day the serjeant and the young soldier marched together; and the former, who was an arch fellow, told the latter many entertaining stories of his campaigns, though in reality he had never made any; for he was but lately come into the service, and had, by his own dexterity, so well ingratiated himself with his officers, that he had promoted himself to a halberd; chiefly indeed by his merit in recruiting, in which he was most excellently well skilled.	Целый день сержант и новоиспеченный солдат шагали рядом; сержант, продувной парень, развлекал Джонса небылицами о своих походах, которых он никогда не совершал, потому что поступил на службу только недавно и благодаря своей ловкости настолько вкрался в милость начальства, что заслужил алебарду главным образом заслугами по вербовке рекрутов, в каковом деле отличался необыкновенным искусством.
Much mirth and festivity passed among the soldiers during their march.	Шумное веселье царило между солдатами в пути.
In which the many occurrences that had passed at their last quarters were remembered, and every one, with great freedom, made what jokes he pleased on his officers, some of which were of the coarser kind, and very near bordering on scandal.	Были вспомянуты разные приключения на последних квартирах, и каждый без стеснения отпускал остроты по адресу офицеров, часто непристойные и близко граничащие с клеветой.
This brought to our heroe's mind the custom which he had read of among the Greeks and Romans, of indulging, on certain festivals and solemn occasions, the liberty to slaves, of using an uncontrouled freedom of speech towards their masters.	Это привело на память нашему герою обычай греков и римлян предоставлять рабам в некоторые праздники и торжественные дни полную свободу говорить что угодно относительно своих господ.

Our little army, which consisted of two companies of foot, were now arrived at the place where they were to halt that evening.	Наша маленькая армия, состоявшая из двух рот пехоты, прибыла наконец к пункту, где ей предстояло сделать привал.
The serjeant then acquainted his lieutenant, who was the commanding officer, that they had picked up two fellows in that day's march, one of which, he said, was as fine a man as ever he saw (meaning the tippler), for that he was near six feet, well proportioned, and strongly limbed; and the other (meaning Jones) would do well enough for the rear rank.	Сержант доложил лейтенанту, командиру отряда, что они завербовали дорогой двух новых рекрутов, один из которых, сказал он, молодец на редкость (подразумевался пьяница): шести футов росту, статен и крепко сколочен; другой (подразумевался Джонс) годится в тыл.
The new soldiers were now produced before the officer, who having examined the six-feet man, he being first produced, came next to survey Jones: at the first sight of whom, the lieutenant could not help showing some surprize; for besides that he was very well dressed, and was naturally genteel, he had a remarkable air of dignity in his look, which is rarely seen among the vulgar, and is indeed not inseparably annexed to the features of their superiors.	Новых солдат представили офицеру, который, осмотрев сначала шестифутового детину, обратился затем к Джонсу и при первом взгляде на него не мог сдержать удивления, ибо, помимо того, что наш герой был прекрасно одет и обладал приятными манерами, в глазах его еще светилось сознание собственного достоинства, которое встречается и у людей простого звания и не является неотъемлемой принадлежностью высших классов.
"Sir," said the lieutenant, "my serjeant informed me that you are desirous of enlisting in the company I have at present under my command; if so, sir, we shall very gladly receive a gentleman who promises to do much honour to the company by bearing arms in it."	- Сэр, - сказал лейтенант, - сержант доложил мне, что вы желаете быть зачислены в роту, которой я в настоящее время командую; если это правда, сэр, мы будем очень рады принять джентльмена, готового оказать честь нашей роте вступлением в ее ряды.
Jones answered: "That he had not mentioned anything of enlisting himself; that he was most zealously attached to the glorious cause for which they were going to fight, and was very desirous of serving as a volunteer;" concluding with some compliments to the lieutenant, and expressing the great satisfaction he should have in being under his command.	Джонс отвечал, что он ни слова не говорил о поступлении на военную службу, но что, будучи ревностным сторонником славного дела, за которое они идут сражаться, он желает служить волонтером. В заключение он сказал несколько любезностей лейтенанту и выразил большое удовольствие по случаю того, что будет находиться под его командой.
The lieutenant returned his civility, commended his resolution, shook him by the hand, and invited him to dine with himself and the rest of the officers.	Лейтенант, в свою очередь, ответил Джонсу любезностями, похвалил его решение, пожал ему руку и пригласил отобедать с ним и остальными офицерами.
Chapter xii.	ГЛАВА XII
- The adventure of a company of officers.	Приключение с компанией офицеров
The lieutenant, whom we mentioned in the preceding chapter, and who commanded this party, was now near sixty years of age.	Упомянутому нами в предыдущей главе лейтенанту, командиру отряда, было лет под шестьдесят.
He had entered very young into the army, and had served in the capacity of an ensign at the battle of Tannieres; here he had received two wounds, and had so well distinguished himself, that he was by the Duke of Marlborough advanced to be a lieutenant, immediately after that battle.	Поступил он на военную службу очень молодым и участвовал в качестве прапорщика в сражении при Таньере; там он получил две раны и так отличился, что тотчас же после битвы герцог Мальборо произвел его в лейтенанты.

In this commission he had continued ever since, viz., near forty years; during which time he had seen vast numbers preferred over his head, and had now the mortification to be commanded by boys, whose fathers were at nurse when he first entered into the service.	В этом чине он и оставался с тех пор, то есть около сорока лет; за это время многие его сверстники далеко обогнали его, и он имел неприятность состоять под начальством мальчишек, отцы которых ходили еще на помочах, когда он поступил на службу.
Nor was this ill success in his profession solely owing to his having no friends among the men in power.	Эта неудача объяснялась не только тем, что у него не было приятелей среди власть имущих.
He had the misfortune to incur the displeasure of his colonel, who for many years continued in the command of this regiment.	Он имел несчастье навлечь на себя неудовольствие полковника, много лет командовавшего его полком.
Nor did he owe the implacable ill-will which this man bore him to any neglect or deficiency as an officer, nor indeed to any fault in himself; but solely to the indiscretion of his wife, who was a very beautiful woman, and who, though she was remarkably fond of her husband, would not purchase his preferment at the expense of certain favours which the colonel required of her.	Упорная неприязнь, которую питал к нему этот человек, была вызвана отнюдь не дурным или нерадивым исполнением служебных обязанностей и не какими-либо личными недостатками лейтенанта, но исключительно неблагоразумным поведением его красивой жены, ни за что не желавшей, несмотря на всю свою нежную любовь к мужу, покупать ему повышение ценой благосклонности, которой у нее добивался полковник.
The poor lieutenant was more peculiarly unhappy in this, that while he felt the effects of the enmity of his colonel, he neither knew, nor suspected, that he really bore him any; for he could not suspect an ill-will for which he was not conscious of giving any cause; and his wife, fearing what her husband's nice regard to his honour might have occasioned, contented herself with preserving her virtue without enjoying the triumphs of her conquest.	Положение бедного лейтенанта было тем более незавидное, что, терпя от неприязни полковника, он не знал и даже не подозревал, что тот действительно питает к нему враждебные чувства, ибо не мог предположить в своем начальнике недоброжелательство, для которого не подавал никакого повода; а жена, опасаясь бед, которых способна была наделать крайняя щепетильность мужа в вопросах чести, довольствовалась сохранением верности, не пожиная плодов своей победы.
This unfortunate officer (for so I think he may be called) had many good qualities besides his merit in his profession; for he was a religious, honest, good-natured man; and had behaved so well in his command, that he was highly esteemed and beloved not only by the soldiers of his own company, but by the whole regiment.	Этот несчастный офицер (мне кажется, его можно так назвать) обладал многими достоинствами, помимо чисто профессиональных: он был набожен, честен, добродушен и так образцово исполнял свои обязанности командира, что был уважаем и любим не только подчиненными ему солдатами, но и всем полком.
The other officers who marched with him were a French lieutenant, who had been long enough out of France to forget his own language, but not long enough in England to learn ours, so that he really spoke no language at all, and could barely make himself understood on the most ordinary occasions. There were likewise two ensigns, both very young fellows; one of whom had been bred under an attorney, and the other was son to the wife of a nobleman's butler.	В настоящем походе его сопровождали еще три офицера. Во-первых, лейтенант, француз по происхождению, успевший вследствие долгого пребывания в Англии забыть свой родной язык, но не успевший, однако, выучиться английскому, так что по-настоящему он не говорил ни на одном языке и с трудом объяснялся, даже когда речь шла о самых обыкновенных вещах; кроме того, два совсем юных прапорщика, один из которых воспитывался у стряпчего, а другой был сыном жены дворецкого в барском доме.

As soon as dinner was ended, Jones informed the company of the merriment which had passed among the soldiers upon their march; "and yet," says he, "notwithstanding all their vociferation, I dare swear they will behave more like Grecians than Trojans when they come to the enemy. "-"Grecians and Trojans!" says one of the ensigns, "who the devil are they?	По окончании обеда Джонс рассказал сотрапезникам, как веселились солдаты в пути. - И все же я готов побожиться, - прибавил он, -что, несмотря на всю их шумливость, при встрече с врагом они будут вести себя, как греки, а не как троянцы. - Греки и троянцы! Что это за звери? -спросил один из прапорщиков.
I have heard of all the troops in Europe, but never of any such as these."	- Я знаю все войска в Европе, а о таких не слышал.
"Don't pretend to more ignorance than you have, Mr Northerton," said the worthy lieutenant.	- Не притворяйтесь более невежественным, чем вы есть на самом деле, мистер Норсертон, - сказал почтенный лейтенант.
"I suppose you have heard of the Greeks and Trojans, though perhaps you never read Pope's Homer; who, I remember, now the gentleman mentions it, compares the march of the Trojans to the cackling of geese, and greatly commends the silence of the Grecians.	- Вы, наверное, слышали о греках и тро-янцах, хоть, может быть, и не читали Г омера в переводе Попа. Г омер сравнивает - мистер Джонс напомнил мне это место - троянских воинов с гогочущими гусями и очень хвалит молчаливость греков.
And upon my honour there is great justice in the cadet's observation."	Клянусь честью, замечание нашего волонтера совершенно справедливо.
"Begar, me remember dem ver well," said the French lieutenant: "me ave read them at school in dans Madam Daciere, des Greek, des Trojan, dey fight for von woman-ouy, ouy, me ave read all dat."	- Ей-богу, отлично это помню, - сказал француз, -мы читали это в школе мадам Дасье: греки, троянцы - они сражались за женщину; oui, oui, мы все это читали.
"D-n Homo with all my heart," says Northerton;	- Черт бы побрал этого Гомеришку! - воскликнул Норсертон.
"I have the marks of him on my a- yet. There's Thomas, of our regiment, always carries a Homo in his pocket; d-n me, if ever I come at it, if I don't burn it.	- Знаки от него до сих пор не зажили на моей... Вон Томас, наш однополчанин, вечно таскает с собой в кармане Г омера. Будь я проклят, если не сожгу его, попадись он мне только в руки!
And there's Corderius, another d-n'd son of a whore, that hath got me many a flogging."	Был там и другой сукин сын - Кордериус, за него тоже перепало мне немало розг.
"Then you have been at school, Mr Northerton?" said the lieutenant.	- Так вы были в школе, мистер Норсертон? -спросил лейтенант.
"Ay, d-n me, have I," answered he; "the devil take my father for sending me thither!	- Был, пропади она пропадом! - отвечал Норсертон. - Черт бы побрал моего родителя за то, что послал меня туда!
The old put wanted to make a parson of me, but d-n me, thinks I to myself, I'll nick you there, old cull; the devil a smack of your nonsense shall you ever get into me.	Старикан хотел сделать меня попом - да шалишь, старый хрыч, я тебя околпачу! Не такой я идиот, чтобы пичкать себя твоим вздором!
There's Jemmy Oliver, of our regiment, he narrowly escaped being a pimp too, and that would have been a thousand pities; for d-n me if he is not one of the prettiest fellows in the whole world; but he went farther than I with the old cull, for Jimmey can neither write nor read."	Вот и Джемми Оливер, из нашего полка, тот тоже чуть было не попал в попы, и как жаль было бы: он такой красавец! Но провел своего хрыча почище меня: ни читать, ни писать не умеет!

"You give your friend a very good character," said the lieutenant, "and a very deserved one, I dare say.	- Вы даете очень лестную характеристику вашему приятелю, - сказал лейтенант, - и вполне им заслуженную, смею сказать.
But prithee, Northerton, leave off that foolish as well as wicked custom of swearing; for you are deceived, I promise you, if you think there is wit or politeness in it.	Только оставьте пожалуйста, Норсертон, вашу глупую и дурную привычку сквернословить. Уверяю вас, вы ошибаетесь, если думаете, что это остроумно и приятно в обществе.
I wish, too, you would take my advice, and desist from abusing the clergy.	Послушайтесь также моего совета: перестаньте поносить духовенство.
Scandalous names, and reflections cast on any body of men, must be always unjustifiable; but especially so, when thrown on so sacred a function; for to abuse the body is to abuse the function itself; and I leave to you to judge how inconsistent such behaviour is in men who are going to fight in defence of the Protestant religion."	Оскорбительные прозвища и хула на целую корпорацию всегда несправедливы, особенно когда направлены на такие священные обязанности: ведь поносить корпорацию - Значит поносить ее обязанности. Предоставляю вам самим судить, насколько несообразно такое поведение в людях, идущих сражаться за протестантскую веру.
Mr Adderly, which was the name of the other ensign, had sat hitherto kicking his heels and humming a tune, without seeming to listen to the discourse; he now answered,	Мистер Аддерли (так звали второго прапорщика), который до сих пор напевал какую-то песенку, пристукивая каблуками, и, казалось, не слушал, о чем идет разговор, сказал теперь:
"O, Monsieur, on ne parle pas de la religion dans la guerre."-"Well said, Jack," cries Northerton: "if la religion was the only matter, the parsons should fight their own battles for me."	- Oh, monsieur, on ne parle pas de la religion dans la guerre[ Ах, сударь, на войне не говорят о религии (франц.).]. -Хорошо сказано, Джек,-поддержал его Норсертон. - Если бы все дело было только в la religion, так пусть попы и дерутся между собой вместо меня.
"I don't know, gentlemen," said Jones, "what may be your opinion; but I think no man can engage in a nobler cause than that of his religion; and I have observed, in the little I have read of history, that no soldiers have fought so bravely as those who have been inspired with a religious zeal: for my own part, though I love my king and country, I hope, as well as any man in it, yet the Protestant interest is no small motive to my becoming a volunteer in the cause."	- Не знаю, джентльмены, каково ваше мнение, -сказал Джонс, - но, по-моему, неможет быть ничего благороднее, как защищать свою религию, из немногих прочитанных мной книг по истории я сделал заключение, что храбрее всех сражались солдаты, одушевленные религиозным пылом. Что касается меня лично, то, хотя я люблю короля и отчизну, надеюсь, не меньше других, все же интересы протестантской религии являются немаловажной причиной, побудившей меня сделаться волонтером.
Northerton now winked on Adderly, and whispered to him slily,	Норсертон лукаво подмигнул Аддерли и шепнул ему:
"Smoke the prig, Adderly, smoke him."	- Давай-ка посмеемся над ним, Аддерли, проучим нахала!
Then turning to Jones, said to him, "I am very glad, sir, you have chosen our regiment to be a volunteer in; for if our parson should at any time take a cup too much, I find you can supply his place.	- Потом, обратившись к Джонсу, сказал: - Я очень рад, сэр, что вы поступили волонтером в наш полк, потому что, ежели наш поп хватит лишнее, вы с успехом можете заменить его.
I presume, sir, you have been at the university; may I crave the favour to know what college?"	Полагаю, вы были в университете, сэр; разрешите узнать, в каком колледже?

"Sir," answered Jones, "so far from having been at the university, I have even had the advantage of yourself, for I was never at school."	-Я не был не только в университете, сэр, - отвечал Джонс, - но даже и в школе: видите, какое у меня преимущество перед вами!
"I presumed," cries the ensign, "only upon the information of your great learning."-"Oh! sir," answered Jones, "it is as possible for a man to know something without having been at school, as it is to have been at school and to know nothing."	- Я высказал свое предположение лишь на основании ваших обширных познаний, - заметил прапорщик. - Ах, что касается познаний, сэр, -отвечал Джонс, - то их можно приобрести не бывши в школе, равно как и бывши в ней - не научиться ничему.
"Well said, young volunteer," cries the lieutenant.	-Прекрасно сказано, волонтер!- воскликнул лейтенант.
"Upon my word, Northerton, you had better let him alone; for he will be too hard for you."	- Право, Норсертон, лучше оставьте его в покое: не по зубам орешек!
Northerton did not very well relish the sarcasm of Jones; but he thought the provocation was scarce sufficient to justify a blow, or a rascal, or scoundrel, which were the only repartees that suggested themselves.	Язвительное замечание Джонса не очень понравилось Норсертону, но он счел его не настолько обидным, чтобы ответить на него ударом, либо словами "мерзавец" или "подлец" -единственные реплики, которые приходили ему на ум.
He was, therefore, silent at present; but resolved to take the first opportunity of returning the jest by abuse.	Словом, он промолчал, но решил при первом удобном случае ответить на шутку оскорблением.
It now came to the turn of Mr Jones to give a toast, as it is called; who could not refrain from mentioning his dear Sophia.	Пришла очередь мистеру Джонсу провозгласить, как говорится, тост; он не удержался и назвал свою дорогую Софью.
This he did the more readily, as he imagined it utterly impossible that any one present should guess the person he meant.	Сделал он это тем более охотно, что никто из присутствующих, казалось ему, не мог догадаться, кого он имеет в виду.
But the lieutenant, who was the toast-master, was not contented with Sophia only. He said, he must have her sir-name; upon which Jones hesitated a little, and presently after named Miss Sophia Western.	Но лейтенант, распорядитель пира, не удовлетворился одним именем и непременно пожелал знать фамилию Софьи. После минутного колебания Джонс назвал мисс Софью Вестерн.
Ensign Northerton declared he would not drink her health in the same round with his own toast, unless somebody would vouch for her.	Прапорщик Норсертон объявил, что не будет пить за ее здоровье в той же круговой, в которой бы пил свой тост, если кто-нибудь не поручится за нее.
"I knew one Sophy Western," says he, "that was lain with by half the young fellows at Bath; and perhaps this is the same woman."	- Я знал одну Софью Вестерн, - сказал он, -которая была в связи чуть не с половиной всех кавалеров в Бате; может быть, это та самая?
Jones very solemnly assured him of the contrary; asserting that the young lady he named was one of great fashion and fortune.	Джонс торжественно поклялся, что это не она, прибавив, что названная им леди - из лучшего общества и с крупным состоянием.
"Ay, ay," says the ensign, "and so she is: d-n me, it is the same woman; and I'll hold half a dozen of Burgundy, Tom French of our regiment brings her into company with us at any tavern in Bridges-street."	- Вот, вот, - не унимался прапорщик, - она самая! Будь я проклят, если это не она! Держу пари на полдюжины бургонского, что наш однополчанин Том Френч приведет ее к нам в любую таверну на Бридж-стрит.

He then proceeded to describe her person exactly (for he had seen her with her aunt), and concluded with saying, "that her father had a great estate in Somersetshire."	|И он в точности описал наружность Софьи (потому что действительно видел ее у тетки), прибавив в заключение, что у отца ее богатое поместье в Сомерсетшире.
The tenderness of lovers can ill brook the least jesting with the names of their mistresses. However, Jones, though he had enough of the lover and of the heroe too in his disposition, did not resent these slanders as hastily as, perhaps, he ought to have done.	Влюбленные обыкновенно не переносят никаких шуток по адресу своих возлюбленных, однако Джонс, несмотря на всю свою влюбленность и далеко не робкий характер, ответил негодованием на эту клевету не с такой поспешностью, как, может быть, следовало бы.
To say the truth, having seen but little of this kind of wit, he did not readily understand it, and for a long time imagined Mr Northerton had really mistaken his charmer for some other.	Правду говоря, ему редко доводилось слышать шутки подобного рода, так что он сначала плохо понял и искренне думал, что мистер Норсертон спутал его очарова-тельницу с кем-то другим.
But now, turning to the ensign with a stern aspect, he said,	Но теперь, внушительно поглядев на прапорщика, он сказал:
"Pray, sir, chuse some other subject for your wit; for I promise you I will bear no jesting with this lady's character."	- Прошу вас, сэр, избрать другой предмет для вашего остроумия, ибо, смею вас уверить, я не позволю вам насмехаться над этой леди.
"Jesting!" cries the other, "d-n me if ever I was more in earnest in my life.	- Насмехаться! Никогда в жизни я не говорил серьезнее.
Tom French of our regiment had both her and her aunt at Bath."	Том Френч имел в Бате и ее и ее тетку.
"Then I must tell you in earnest," cries Jones, "that you are one of the most impudent rascals upon earth."	- В таком случае я должен сказать вам совершенно серьезно, - отвечал Джонс, - что вы один из бесстыднейших наглецов на свете.
He had no sooner spoken these words, than the ensign, together with a volley of curses, discharged a bottle full at the head of Jones, which hitting him a little above the right temple, brought him instantly to the ground.	Не успел он произнести эти слова, как прапорщик с целым залпом проклятий пустил ему прямо в голову бутылку, которая, угодив Джонсу повыше правого виска, мгновенно повергла его на пол.
The conqueror perceiving the enemy to lie motionless before him, and blood beginning to flow pretty plentifully from his wound, began now to think of quitting the field of battle, where no more honour was to be gotten; but the lieutenant interposed, by stepping before the door, and thus cut off his retreat.	Победитель, видя, что враг лежит перед ним без движения и кровь ручьем льется из раны, начал думать о том, как бы покинуть поле битвы, где уже нельзя было стяжать новых лавров, но лейтенант, став перед дверью, отрезал ему отступление.
Northerton was very importunate with the lieutenant for his liberty; urging the ill consequences of his stay, asking him, what he could have done less?	Норсертон настойчиво требовал у лейтенанта выпустить его, указывая, что будут дурные последствия, если он останется, и спрашивая, мог ли он поступить иначе.
"Zounds!" says he,	- Черт возьми!
"I was but in jest with the fellow.	Ведь я только пошутил, - сказал он.
I never heard any harm of Miss Western in my life."	- Я отродясь не слыхал ничего дурного о мисс Вестерн.

"Have not you?" said the lieutenant; "then you richly deserve to be hanged, as well for making such jests, as for using such a weapon: you are my prisoner, sir; nor shall you stir from hence till a proper guard comes to secure you."	- Точно не слышали? - отвечал лейтенант. - В таком случае вас мало повесить - во-первых, за такие шутки, а во-вторых, за то, что вы прибегли к такому оружию.
Such an ascendant had our lieutenant over this ensign, that all that fervency of courage which had levelled our poor heroe with the floor, would scarce have animated the said ensign to have drawn his sword against the lieutenant, had he then had one dangling at his side: but all the swords being hung up in the room, were, at the very beginning of the fray, secured by the French officer.	Вы арестованы, сэр, и выйдете отсюда не иначе как под стражей. Влияние старого лейтенанта на прапорщика было так велико, что весь воинственный задор последнего, повергший нашего героя на пол, едва ли побудил бы его обнажить шпагу, если бы даже она болталась у него на боку; но все шпаги, повешенные на стену, были в самом начале столкновения припрятаны французом.
So that Mr Northerton was obliged to attend the final issue of this affair.	Таким образом, Норсертону пришлось покорно дожидаться исхода дела.
The French gentleman and Mr Adderly, at the desire of their commanding officer, had raised up the body of Jones, but as they could perceive but little (if any) sign of life in him, they again let him fall, Adderly damning him for having blooded his wastecoat; and the Frenchman declaring,	Француз и мистер Аддерли по приказанию своего начальника подняли бесчувственное тело Джонса, но, замечая в нем лишь весьма слабые признаки жизни, тотчас снова его опустили, причем Аддерли выругался по случаю того, что запачкал себе кровью жилет, а француз объявил:
"Begar, me no tush the Engliseman de mort: me have heard de Englise ley, law, what you call, hang up de man dat tush him last."	- Ей-богу, ни за что не прикоснусь к мертвому англичанину: я слышал, в Англии есть закон, чтобы вешать того, кто последний прикоснется к мертвому.
When the good lieutenant applied himself to the door, he applied himself likewise to the bell; and the drawer immediately attending, he dispatched him for a file of musqueteers and a surgeon.	Подойдя к двери, лейтенант позвонил и велел явившемуся слуге позвать взвод мушкетеров и хирурга.
These commands, together with the drawer's report of what he had himself seen, not only produced the soldiers, but presently drew up the landlord of the house, his wife, and servants, and, indeed, every one else who happened at that time to be in the inn.	Это приказание и рассказ слуги о том, что он увидел, войдя в комнату, привлекли туда не только солдат, но также хозяина, его жену, слуг и всех, кто находился в то время в гостинице.
To describe every particular, and to relate the whole conversation of the ensuing scene, is not within my power, unless I had forty pens, and could, at once, write with them all together, as the company now spoke.	Описать все подробности и передать все разговоры последовавшей затем сцены - выше моих сил, потому что для этого мне надо было бы иметь сорок перьев и писать всеми ими сразу.
The reader must, therefore, content himself with the most remarkable incidents, and perhaps he may very well excuse the rest.	Читателю придется поэтому удовольствоваться главнейшими эпизодами и извинить умолчание об остальном.
The first thing done was securing the body of Northerton, who being delivered into the custody of six men with a corporal at their head, was by them conducted from a place which he was very willing to leave, but it was unluckily to a place whither he was very unwilling to go.	Первым делом позаботились о Норсертоне: он был отдан под стражу шести мушкетерам под командой капрала и уведен из комнаты, которую оставил с большой охотой, в другую, куда отправился весьма неохотно.

To say the truth, so whimsical are the desires of ambition, the very moment this youth had attained the above-mentioned honour, he would have been well contented to have retired to some corner of the world, where the fame of it should never have reached his ears.	Правду сказать, порывы честолюбия так прихотливы, что не успел этот юноша совершить упомянутый выше подвиг, как с радостью готов был очутиться в самом отдаленном уголке мира, где слава об этом подвиге никогда не достигла бы его ушей.
It surprizes us, and so perhaps, it may the reader, that the lieutenant, a worthy and good man, should have applied his chief care, rather to secure the offender, than to preserve the life of the wounded person.	Нас удивляет только - и удивление наше разделит, вероятно, читатель, - что лейтенант, человек достойный и добрый, в первую очередь позаботился не о помощи раненому, а о заключении под стражу преступника.
We mention this observation, not with any view of pretending to account for so odd a behaviour, but lest some critic should hereafter plume himself on discovering it.	Мы делаем это замечание не для того, чтобы объяснить столь странное поведение, - на это мы не претендуем, - а для того, чтобы какой-нибудь критик не вздумал хвастаться тем, что заметил эту странность.
We would have these gentlemen know we can see what is odd in characters as well as themselves, but it is our business to relate facts as they are; which, when we have done, it is the part of the learned and sagacious reader to consult that original book of nature, whence every passage in our work is transcribed, though we quote not always the particular page for its authority.	Да будет известно господам критикам, что мы не хуже их видим странности некоторых поступков, но считаем своей обязанностью излагать факты, как они есть; и дело просвещенного и проницательного читателя справляться с книгой Природы, откуда списаны все события нашей истории, хоть и не всегда с точным обозначением страницы.
The company which now arrived were of a different disposition.	Компания, вошедшая в комнату вместе с солдатами, была, однако, настроена иначе.
They suspended their curiosity concerning the person of the ensign, till they should see him hereafter in a more engaging attitude.	Любопытство относительно особы прапорщика она попридержала, рассчитывая увидеть его впоследствии в более занятном положении.
At present, their whole concern and attention were employed about the bloody object on the floor; which being placed upright in a chair, soon began to discover some symptoms of life and motion.	Теперь же все заботы и внимание этих людей устремились на лежащее на полу окровавленное тело; будучи поднято и посажено в кресло, оно, впрочем, скоро стало проявлять некоторые признаки жизни.
These were no sooner perceived by the company (for Jones was at first generally concluded to be dead) than they all fell at once to prescribing for him (for as none of the physical order was present, every one there took that office upon him).	Едва только собравшиеся это заметили (сначала все они сочли его мертвым), как начали наперерыв предлагать разные средства (так как ни одного представителя врачебного сословия среди них не было, то каждый принял эти обязанности на себя).
Bleeding was the unanimous voice of the whole room; but unluckily there was no operator at hand; every one then cried,	Но все добровольные врачи сходились на том, что надо пустить кровь. К несчастью, произвести эту операцию было некому; все кричали:
"Call the barber;" but none stirred a step.	"Позовите цирюльника!" - и никто не трогался с места.
Several cordials was likewise prescribed in the same ineffective manner; till the landlord ordered up a tankard of strong beer, with a toast, which he said was the best cordial in England.	Предложения разных других лекарств были столь же безрезультатны, пока наконец хозяин не распорядился подать кружку крепкого пива с поджаренным ломтем хлеба - самое лучшее, по его словам, лекарство в Англии.

The person principally assistant on this occasion, indeed the only one who did any service, or seemed likely to do any, was the landlady: she cut off some of her hair, and applied it to the wound to stop the blood; she fell to chafing the youth's temples with her hand; and having exprest great contempt for her husband's prescription of beer, she despatched one of her maids to her own closet for a bottle of brandy, of which, as soon as it was brought, she prevailed on Jones, who was just returned to his senses, to drink a very large and plentiful draught.	Больше всех хлопотала при этой оказии хозяйка, она единственная подала какую-то помощь - так по крайней мере казалось: отрезав у себя прядь волос, она приложила ее к ране, чтобы остановить кровь, растерла Джонсу виски и, отозвавшись с крайним презрением о прописанном мужем пиве, велела одной из своих служанок достать из собственного ее шкафа бутылку водки, после чего заставила Джонса, который как раз в ту минуту пришел в себя, выпить большую рюмку этой живительной влаги.
Soon afterwards arrived the surgeon, who having viewed the wound, having shaken his head, and blamed everything which was done, ordered his patient instantly to bed; in which place we think proper to leave him some time to his repose, and shall here, therefore, put an end to this chapter.	Скоро явился и хирург, который, осмотрев рану, покачав головой и подвергнув порицанию все принятые меры, распорядился немедленно уложить раненого в постель, где мы находим полезным оставить его на некоторое время в покое, чем и закончим настоящую главу.
Chapter xiii.	ГЛАВА XIII,
- Containing the great address of the landlady, the great learning of a surgeon, and the solid skill in casuistry of the worthy lieutenant.	в которой содержится рассказ об удивительной ловкости хозяйки, великой учености хирурга и мастерской казуистике почтенного лейтенанта
When the wounded man was carried to his bed, and the house began again to clear up from the hurry which this accident had occasioned, the landlady thus addressed the commanding officer:	Когда раненого отнесли в постель и суматоха, вызванная происшествием, улеглась, хозяйка обратилась к лейтенанту с такими словами:
"I am afraid, sir," said she, "this young man did not behave himself as well as he should do to your honours; and if he had been killed, I suppose he had but his desarts: to be sure, when gentlemen admit inferior parsons into their company, they oft to keep their distance; but, as my first husband used to say, few of 'em know how to do it.	- Боюсь, сэр, что этот молодой человек вел себя перед вашими благородиями не так, как следует; если и умрет, так поделом ему: пригласили человека низкого звания в компанию к джентльменам, так пусть держится скромно. Но, как говаривал мой покойный муж, редко кто их таких умеет вести себя.
For my own part, I am sure I should not have suffered any fellows to include themselves into gentlemen's company; but I thoft he had been an officer himself, till the serjeant told me he was but a recruit."	Кабы я знала, то ни за что не позволила бы такому молодцу втереться в общество джентльменов; но я думала, он тоже офицер, пока сержант не сказал, что это просто рекрут.
"Landlady," answered the lieutenant, "you mistake the whole matter.	- Хозяюшка, - отвечал лейтенант, - вы ошибаетесь от начала до конца.
The young man behaved himself extremely well, and is, I believe, a much better gentleman than the ensign who abused him.	Молодой человек вел себя как нельзя лучше и больше заслуживает звания джентльмена, чем оскорбивший его прапорщик.
If the young fellow dies, the man who struck him will have most reason to be sorry for it: for the regiment will get rid of a very troublesome fellow, who is a scandal to the army; and if he escapes from the hands of justice, blame me, madam, that's all."	Если он умрет, то молодцу, запустившему в него бутылкой, придется очень пожалеть об этом, потому что полк отделается от буяна, который только срамит армию. А если этот забияка ускользнет из рук правосудия, я буду заслуживать порицания, сударыня.
"Ay! ay! good lack-a-day!" said the landlady; "who could have thoft it?	- Вот напасти-то! - воскликнула хозяйка. - Кто бы мог подумать?

Ay, ay, ay, I am satisfied your honour will see justice done; and to be sure it oft to be to every one.	Я довольна, что вы, ваше благородие, хотите отдать его под суд; так надо поступать с каждым обидчиком.
Gentlemen oft not to kill poor folks without answering for it.	Господа не имеют права безнаказанно убивать простых людей.
A poor man hath a soul to be saved, as well as his betters."	У простого человека душа такая же, она тоже спастись хочет.
"Indeed, madam," said the lieutenant, "you do the volunteer wrong: I dare swear he is more of a gentleman than the officer."	- Повторяю вам, сударыня, - перебил ее лейтенант, - вы ошибаетесь насчет волонтера; смею вас уверить, что он гораздо больше джентльмен, чем прапорщик.
"Ay!" cries the landlady; "why, look you there, now: well, my first husband was a wise man; he used to say, you can't always know the inside by the outside.	- Ну да! - продолжала хозяйка. - И то сказать! Мой первый муж - умный был человек, - бывало, говаривал: по лицевой стороне об изнанке не суди.
Nay, that might have been well enough too; for I never saw'd him till he was all over blood.	А он, может, и с лица человек порядочный; ведь когда я увидела его, он был весь в крови.
Who would have thoft it? mayhap, some young gentleman crossed in love.	Кто бы мог подумать? Может, этот молодой джентльмен и влюбленный!
Good lack-a-day, if he should die, what a concern it will be to his parents! why, sure the devil must possess the wicked wretch to do such an act.	Не дай бог, умрет, то-то горя будет родителям! Ну понятно, дьявол попутал того, толкнув на такое дело.
To be sure, he is a scandal to the army, as your honour says; for most of the gentlemen of the army that ever I saw, are quite different sort of people, and look as if they would scorn to spill any Christian blood as much as any men: I mean, that is, in a civil way, as my first husband used to say.	Правду говорит ваше благородие - он только армию срамит. Вот другие господа офицеры, сколько я их ни видела, совсем не то: посовестились бы проливать христианскую крозь, как простые смертные; я хочу сказать - проливать по-штатски, как говаривал мой первый муж.
To be sure, when they come into the wars, there must be bloodshed: but that they are not to be blamed for. The more of our enemies they kill there, the better: and I wish, with all my heart, they could kill every mother's son of them."	На войне, понятно, другое дело, там без кровопролития не обойдешься. Но за это винить нельзя: чем больше будет перебито неприятелей, тем лучше; от всего сердца желаю, чтобы всех их до одного отправили на тот свет.
"O fie, madam!" said the lieutenant, smiling; "all is rather too bloody-minded a wish."	- Ну, уж вы хватили, сударыня, - с улыбкой сказал Лейтенант. - Всех - это чересчур кровожадно.
"Not at all, sir," answered she; "I am not at all bloody-minded, only to our enemies; and there is no harm in that.	- Нисколько, сэр, - отвечала хозяйка, - я нисколько не кровожадна: я говорю это только о наших неприятелях, и никакой беды от этого нет.
To be sure it is natural for us to wish our enemies dead, that the wars may be at an end, and our taxes be lowered; for it is a dreadful thing to pay as we do.	Ведь это натурально - желать гибели наших врагов, - тогда и войне конец, и налоги станут полегче; страшно подумать, сколько мы теперь платим!
Why now, there is above forty shillings for window-lights, and yet we have stopt up all we could; we have almost blinded the house, I am sure.	Больше сорока шиллингов за одни окна, а мы еще заделали все, какие можно, верьте слову, в потемках живем.

Says I to the exciseman, says I, I think you oft to favour us; I am sure we are very good friends to the government: and so we are for sartain, for we pay a mint of money to 'um.	Я и говорю сборщику: "Вы бы к нам были милостивее, говорю, ведь мы же первые друзья правительства, и друзья надежные, потому что кучу денег платим ему".
And yet I often think to myself the government doth not imagine itself more obliged to us, than to those that don't pay 'um a farthing.	А правительство, я часто так думаю, не считает себя обязанным нам больше, чем тем, кто не платит ему ни гроша.
Ay, ay, it is the way of the world."	Так уж свет создан.
She was proceeding in this manner when the surgeon entered the room.	И она продолжала в таком же роде, пока в комнату не вошел хирург.
The lieutenant immediately asked how his patient did.	Лейтенант тотчас же осведомился, как здоровье больного.
But he resolved him only by saying,	Но хирург сказал ему только:
"Better, I believe, than he would have been by this time, if I had not been called; and even as it is, perhaps it would have been lucky if I could have been called sooner."-"I hope, sir," said the lieutenant, "the skull is not fractured."-"Hum," cries the surgeon: "fractures are not always the most dangerous symptoms.	- Я думаю, лучше, чем было бы без моей помощи, и, пожалуй, надо пожалеть, что меня не позвали раньше. - Череп, надеюсь, не поврежден? -спросил лейтенант. -Гм... Трещина не всегда самый опасный симптом.
Contusions and lacerations are often attended with worse phaenomena, and with more fatal consequences, than fractures.	Контузии и разрывы часто сопровождаются гораздо худшими процессами, а последствия их бывают более роковыми.
People who know nothing of the matter conclude, if the skull is not fractured, all is well; whereas, I had rather see a man's skull broke all to pieces, than some contusions I have met with."-"I hope," says the lieutenant, "there are no such symptoms here. "-"Symptoms," answered the surgeon, "are not always regular nor constant.	Не понимающие в медицине полагают, что если череп цел, то все благополучно, между тем я видывал такие контузии, что лучше бы весь череп был разбит на куски. - Надеюсь, однако, что тут нет таких дурных симптомов? - сказал лейтенант. - Симптомы, - отвечал хирург, - не всегда бывают правильны и постоянны.
I have known very unfavourable symptoms in the morning change to favourable ones at noon, and return to unfavourable again at night.	Мне случалось наблюдать, как симптомы, очень неблагоприятные поутру, в полдень сменялись благоприятными, а к ночи снова становились неблагоприятными.
Of wounds, indeed, it is rightly and truly said, Nemo repente fuit turpissimus. I was once, I remember, called to a patient who had received a violent contusion in his tibia, by which the exterior cutis was lacerated, so that there was a profuse sanguinary discharge; and the interior membranes were so divellicated, that the os or bone very plainly appeared through the aperture of the vulnus or wound.	О ранах справедливо и правильно сказано: Nemo repente fuit turpissimus[Никто не становится злодеем вдруг (лат.)] Помню, однажды позвали меня к раненому, получившему сильную контузию в tibia[Берцовую кость (лат.)], благодаря чему наружные cutes [Покровы (лат.).] были разорваны, так что произошло обильное кровоизлияние, а внутренние перепонки настолько раскромсаны, что os, или кость, явственно видна была в отверстие vulneris, или раны.
Some febrile symptoms intervening at the same time (for the pulse was exuberant and indicated much phlebotomy), I apprehended an immediate mortification.	В то же время появились симптомы лихорадки (потому что пульс был полный и указывал на необходимость обильного кровопускания), и я испугался, не начинается ли гангрена.

To prevent which, I presently made a large orifice in the vein of the left arm, whence I drew twenty ounces of blood; which I expected to have found extremely sizy and glutinous, or indeed coagulated, as it is in pleuretic complaints; but, to my surprize, it appeared rosy and florid, and its consistency differed little from the blood of those in perfect health.	Для предотвращения ее я тот час же сделал широкий надрез вены левой руки, откуда выпустил двадцать унций крови, ожидая, что она окажется клейкой и вязкой или даже свернувшейся, как при плевритических заболеваниях; но, к моему удивлению, она оказалась ярко-розовая и по консистенции мало отличалась от крови совершенно здорового человека.
I then applied a fomentation to the part, which highly answered the intention; and after three or four times dressing, the wound began to discharge a thick pus or matter, by which means the cohesion-But perhaps I do not make myself perfectly well understood?"-"No, really," answered the lieutenant,	Тогда я приложил к ране припарку, которая сильно способствовала заживлению, и после трех или четырех перевязок рана начала выделять густой гной, или материю, вследствие чего сцепление... Но, может быть, я говорю недостаточно понятно? - Совсем непонятно, -отвечал лейтенант.
"I cannot say I understand a syllable. "-"Well, sir," said the surgeon, "then I shall not tire your patience; in short, within six weeks my patient was able to walk upon his legs as perfectly as he could have done before he received the contusion."-"I wish, sir," said the lieutenant, "you would be so kind only to inform me, whether the wound this young gentleman hath had the misfortune to receive, is likely to prove mortal."-"Sir," answered the surgeon, "to say whether a wound will prove mortal or not at first dressing, would be very weak and foolish presumption: we are all mortal, and symptoms often occur in a cure which the greatest of our profession could never foresee."-"But do you think him in danger?" says the other.-"In danger! ay, surely," cries the doctor: "who is there among us, who, in the most perfect health, can be said not to be in danger?	- Не могу похвалиться, чтобы я понял хотя бы одно слово. - В таком случае я не буду испытывать ваше терпение, сэр, - сказал хирург. -Скажу вкратце, что через шесть недель мой пациент мог владеть своими ногами не хуже, чем до получения контузии. - Я попросил бы вас, сэр, только об одном одолжении: скажите мне, смертельна ли рана, полученная этим человеком, или нет? - Сэр, - отвечал хирург, - определить после первой перевязки, смертельна рана или нет, было бы чересчур самонадеянно. Все мы смертны, и во время лечения часто появляются симптомы, которых не в состоянии предвидеть и самый искусный представитель нашей профессии.- Однако он в опасности, по-вашему? - спросил лейтенант. - В опасности! - воскликнул хирург.- Разумеется, в опасности.
Can a man, therefore, with so bad a wound as this be said to be out of danger?	Да про кого же из нас, совершенно здорового, можно утверждать, что он вне опасности?
All I can say at present is, that it is well I was called as I was, and perhaps it would have been better if I had been called sooner.	Тем более можно ли говорить про человека, так тяжело раненного, что он вне опасности? Все, что я могу сказать сейчас: хорошо, что меня позвали, и было бы еще лучше, если бы позвали раньше.
I will see him again early in the morning; and in the meantime let him be kept extremely quiet, and drink liberally of water-gruel."-"Won't you allow him sack-whey?" said the landlady.-"Ay, ay, sack-whey," cries the doctor, "if you will, provided it be very small."-"And a little chicken broth too?" added she.-"Yes, yes, chicken broth," said the doctor, "is very good. "-"Mayn't I make him some jellies too?" said the landlady.-"Ay, ay," answered the doctor, "jellies are very good for wounds, for they promote cohesion."	Завтра рано утром я навещу его снова, а до тех пор нужно дать ему полный покой и кормить кашкой. - А сак-вей ему можно? - спросила хозяйка. - Сак-вей? Да, если вам угодно, только немного. - А бульону из цыпленка? - Да, да, бульон из цыпленка будет ему очень полезен, -разрешил доктор. - И желе тоже можно? - Да, - отвечал доктор, - желе очень полезно раненым: оно помогает заживлению ран.
And indeed it was lucky she had not named soup or high sauces, for the doctor would have complied, rather than have lost the custom of the house.	К счастью, хозяйка не спросила о супе и пряных соусах, потому что врач позволил бы все, лишь бы не потерять практики в доме.

The doctor was no sooner gone, than the landlady began to trumpet forth his fame to the lieutenant, who had not, from their short acquaintance, conceived quite so favourable an opinion of his physical abilities as the good woman, and all the neighbourhood, entertained (and perhaps very rightly); for though I am afraid the doctor was a little of a coxcomb, he might be nevertheless very much of a surgeon.	Как только доктор ушел, хозяйка начала расхваливать его лейтенанту, который из этого короткого свидания вынес далеко не столь лестное мнение о его врачебном искусстве, как то, какое сложилось (и, может быть, вполне справедливо) у почтенной женщины и ее соседей; правда, доктор был немного фат, но ведь это не помеха для того, чтобы быть хорошим хирургом.
The lieutenant having collected from the learned discourse of the surgeon that Mr Jones was in great danger, gave orders for keeping Mr Northerton under a very strict guard, designing in the morning to attend him to a justice of peace, and to commit the conducting the troops to Gloucester to the French lieutenant, who, though he could neither read, write, nor speak any language, was, however, a good officer.	Заключив из ученого разговора с ним, что положение мистера Джонса очень опасно, лейтенант приказал как можно строже стеречь мистера Норсертона, намереваясь препроводить его утром к мировому судье, а воинскую часть поручить вести в Глостер лейтенанту-французу, который хотя и не умел ни читать, ни писать, ни говорить ни на одном языке, но при всем том был хороший офицер.
In the evening, our commander sent a message to Mr Jones, that if a visit would not be troublesome, he would wait on him.	Вечером наш командир послал сказать мистеру Джонсу, что хочет навестить его, если вто посещение не побеспокоит больного.
This civility was very kindly and thankfully received by Jones, and the lieutenant accordingly went up to his room, where he found the wounded man much better than he expected; nay, Jones assured his friend, that if he had not received express orders to the contrary from the surgeon, he should have got up long ago; for he appeared to himself to be as well as ever, and felt no other inconvenience from his wound but an extreme soreness on that side of his head.	Получив ответ, что Джонс очень ему признателен за внимание и будет рад видеть его, лейтенант поднялся к раненому и нашел его в гораздо лучшем состоянии, чем ожидал; больше того: Джонс уверял своего друга, что, если бы не строгое приказание доктора, он давно бы встал с постели, потому что чувствует себя вполне здоровым и рана дает о себе знать только сильной болью в ушибленной части головы.
"I should be very glad," quoth the lieutenant, "if you was as well as you fancy yourself, for then you could be able to do yourself justice immediately; for when a matter can't be made up, as in case of a blow, the sooner you take him out the better; but I am afraid you think yourself better than you are, and he would have too much advantage over you."	- Я был бы очень рад, - сказал лейтенант, - если б вы в самом деле были так здоровы, как вам кажется, потому что тогда вы немедленно могли бы расправиться с обидчиком: когда дело, как в данном случае, не может быть улажено полюбовно, то чем скорее вы с ним покончите, тем лучше; но, я боюсь, вы воображаете себя болев здоровым, чем на самом деле, а это даст слишком большое преимущество вашему противнику.
"I'll try, however," answered Jones, "if you please, and will be so kind to lend me a sword, for I have none here of my own."	- Попробую все же, если вам угодно, - отвечал Джонс, - только попрошу вас одолжить мне шпагу, потому что у меня ее нет.
"My sword is heartily at your service, my dear boy," cries the lieutenant, kissing him; "you are a brave lad, and I love your spirit; but I fear your strength; for such a blow, and so much loss of blood, must have very much weakened you; and though you feel no want of strength in your bed, yet you most probably would after a thrust or two.	- Охотно! Моя шпага к вашим услугам, дорогой мой! - воскликнул лейтенант, целуя его. - Вы храбрый юноша, и мне нравится ваша смелость, но я боюсь за ваши силы: такой удар и такая потеря крови не могли не обессилить вас. Лежа в постели, вы, может быть, этого не чувствуете, но после двух или трех ударов шпагой почувствуете наверное.

I can't consent to your taking him out tonight; but I hope you will be able to come up with us before we get many days' march advance; and I give you my honour you shall have satisfaction, or the man who hath injured you shan't stay in our regiment."	Я не хочу, чтобы вы дрались с ним сегодня же, но надеюсь, что через несколько дней вы нас догоните, и, даю вам честное слово, вы получите удовлетворение; в противном случае ваш обидчик будет выгнан из полка.
"I wish," said Jones, "it was possible to decide this matter to-night: now you have mentioned it to me, I shall not be able to rest."	- А мне хотелось бы покончить с этим делом сегодня же, - сказал Джонс. - Теперь, когда вы мне напомнили о нем, я не буду спать спокойно.
"Oh, never think of it," returned the other: "a few days will make no difference.	- Полноте! - отвечал лейтенант. - Несколькими днями позже - какая разница?
The wounds of honour are not like those in your body: they suffer nothing by the delay of cure.	Раны чести не похожи на телесные раны: откладывая лечение, мы не ухудшаем их состояния.
It will be altogether as well for you to receive satisfaction a week hence as now."	Для вас будет совершенно безразлично, если вы получите удовлетворение через неделю.
"But suppose," says Jones, "I should grow worse, and die of the consequences of my present wound?"	- Но предположим, мне станет хуже и я умру от сложнений моей раны? - сказал Джонс.
"Then your honour," answered the lieutenant, "will require no reparation at all.	- Тогда и вовсе не потребуется восстанавливать вашу честь, - отвечал лейтенант.
I myself will do justice to your character, and testify to the world your intention to have acted properly, if you had recovered."	- Я сам позабочусь о вашем добром имени и засвидетельствую перед целым светом, что вы только ждали выздоровления, чтобы поступить надлежащим образом.
"Still," replied Jones, "I am concerned at the delay.	- Все же мне очень неприятна эта отсрочка, -сказал Джонс.
I am almost afraid to mention it to you who are a soldier; but though I have been a very wild young fellow, still in my most serious moments, and at the bottom, I am really a Christian."	- Боюсь даже признаться вам, ведь вы солдат, но все-таки скажу, что, несмотря на все мои прошлые проказы, в серьезные минуты я в душе истинный христианин.
"So am I too, I assure you," said the officer; "and so zealous a one, that I was pleased with you at dinner for taking up the cause of your religion; and I am a little offended with you now, young gentleman, that you should express a fear of declaring your faith before any one."	- Я тоже, смею вас уверить, - сказал офицер, -христианин настолько ревностный, что очень порадовался, когда вы за обедом вступились за свою религию; и даже несколько обижен, молодой человек, что вы боитесь открыть мне свои религиозные чувства.
"But how terrible must it be," cries Jones, "to any one who is really a Christian, to cherish malice in his breast, in opposition to the command of Him who hath expressly forbid it?	- Разве не ужасно для истинного христианина, -продолжал Джонс, - питать в груди своей злобу, наперекор заповеди того, кто решительно запретил это чувство?
How can I bear to do this on a sick-bed?	Каково мне питать его на одре болезни?
Or how shall I make up my account, with such an article as this in my bosom against me?"	Как представлю я отчет в своих поступках и помышлениях, нося своем сердце такое обвинение против себя?
"Why, I believe there is such a command," cries the lieutenant; "but a man of honour can't keep it.	- Да, есть такая заповедь, - согласился лейтенант, -но человек, дорожащий своей честью, не может ее соблюдать.

And you must be a man of honour, if you will be in the army.	А вы обязаны защищать свою честь, если хотите служить в армии.
I remember I once put the case to our chaplain over a bowl of punch, and he confessed there was much difficulty in it; but he said, he hoped there might be a latitude granted to soldiers in this one instance; and to be sure it is our duty to hope so; for who would bear to live without his honour?	Помню, однажды я разговорился об этом за бокалом пунша с нашим полковым священником, и он сознался, что вопрос заключает большие трудности, но выразил надежду, что к военным - в этом единственном случае - будет проявлена снисходительность; и, конечно, мы вправе надеяться на нее, ибо кто согласился бы жить, лишившись чести?
No, no, my dear boy, be a good Christian as long as you live; but be a man of honour too, and never put up an affront; not all the books, nor all the parsons in the world, shall ever persuade me to that.	Нет, нет, дорогой мой, будьте добрым христианином до последнего издыхания, но берегите также свою честь и никому не спускайте оскорблений; никакая книга, никакой священник на свете не убедят меня в необходимости обратного.
I love my religion very well, but I love my honour more.	Я очень люблю свою религию, но честь еще больше.
There must be some mistake in the wording the text, or in the translation, or in the understanding it, or somewhere or other.	Тут что-то не так; должно быть, вкралась ошибка в редакцию текста, в перевод или в толкование.
But however that be, a man must run the risque, for he must preserve his honour.	Но как бы там ни было, солдат должен идти на риск, ибо он обязан охранять свою честь.
So compose yourself to-night, and I promise you you shall have an opportunity of doing yourself justice." Here he gave Jones a hearty buss, shook him by the hand, and took his leave.	Спите же спокойно, и я ручаюсь, что у вас найдется случай посчитаться с вашим обидчиком, - с этими словами он крепко поцеловал Джонса и ушел.
But though the lieutenant's reasoning was very satisfactory to himself, it was not entirely so to his friend.	Но хотя рассуждение лейтенанта ему самому казалось вполне убедительным, оно не вполне убедило его приятеля.
Jones therefore, having revolved this matter much in his thoughts, at last came to a resolution, which the reader will find in the next chapter.	Поэтому Джонс долго еще обдумывал этот вопрос, пока не пришел наконец к решению, о котором читателю будет рассказано в следующей главе.
Chapter xiv.	ГЛАВА XIV
- A most dreadful chapter indeed; and which few readers ought to venture upon in an evening, especially when alone.	Глава чрезвычайно страшная, которую не следует читать на ночь, особенно в одиночестве
Jones swallowed a large mess of chicken, or rather cock, broth, with a very good appetite, as indeed he would have done the cock it was made of, with a pound of bacon into the bargain; and now, finding in himself no deficiency of either health or spirit, he resolved to get up and seek his enemy.	Джонс съел порядочную порцию бульона из цыпленка, или, вернее, из петуха, и притом с таким аппетитом, что охотно съел бы и самого петуха, с фунтом копченой грудинки в придачу, после чего, не чувствуя уже ровно никакого недомогания или недостатка бодрости, решил встать и отыскать своего врага.
But first he sent for the serjeant, who was his first acquaintance among these military gentlemen.	Однако сначала он послал за сержантом, с которым прежде других познакомился в той компании военных.

Unluckily that worthy officer having, in a literal sense, taken his fill of liquor, had been some time retired to his bolster, where he was snoring so loud that it was not easy to convey a noise in at his ears capable of drowning that which issued from his nostrils.	К несчастью, храбрый вояка хлебнул в буквальном смысле слова через край и удалился к себе на койку, где и храпел так раскатисто, что нелегко было внедрить в его уши звуки, способные заглушить те, что вылетали из его ноздрей.
However, as Jones persisted in his desire of seeing him, a vociferous drawer at length found means to disturb his slumbers, and to acquaint him with the message.	Но так как Джонс упорствовал в своем желании видеть его, то один голосистый буфетчик нашел наконец способ прогнать сон сержанта и передать ему приглашение Джонса.
Of which the serjeant was no sooner made sensible, than he arose from his bed, and having his clothes already on, immediately attended.	Разобрав, что от него требуют, сержант, который спал не раздеваясь, мигом вскочил с постели и отправился на зов.
Jones did not think fit to acquaint the serjeant with his design; though he might have done it with great safety, for the halberdier was himself a man of honour, and had killed his man.	Джонс не считал нужным рассказывать ему о своем намерении, хотя и мог бы сделать это совершенно безопасно, так как алебардщик понимал, что такое честь, и однажды убил солдата, находившегося под его командой.
He would therefore have faithfully kept this secret, or indeed any other which no reward was published for discovering.	Он свято хранил бы тайну Джонса, как и всякую другую, за разоблачение которой не объявлено денежной награды.
But as Jones knew not those virtues in so short an acquaintance, his caution was perhaps prudent and commendable enough.	Но Джонс не знал этих высоких качеств сержанта, и потому его осторожность была вполне благоразумна и похвальна.
He began therefore by acquainting the serjeant, that as he was now entered into the army, he was ashamed of being without what was perhaps the most necessary implement of a soldier; namely, a sword; adding, that he should be infinitely obliged to him, if he could procure one.	Наш герой начал с жалобы: сказал сержанту, что ему стыдно, поступив в армию, не иметь самой необходимой принадлежности солдата - шпаги, присовокупив, что будет ему бесконечно обязан, если сержант достанет ему это оружие.
"For which," says he, "I will give you any reasonable price; nor do I insist upon its being silver-hilted; only a good blade, and such as may become a soldier's thigh."	- Я вам заплачу за нее, сколько понадобится; эфес можно и не серебряный, лишь бы клинок был хорош; словом, чтоб подходила для солдата.
The serjeant, who well knew what had happened, and had heard that Jones was in a very dangerous condition, immediately concluded, from such a message, at such a time of night, and from a man in such a situation, that he was light-headed.	Сержант, знавший о случившемся и слышавший, что положение Джонса очень опасное, заключил из этой просьбы, исходившей в такое время ночи от тяжело раненного, что Джонс бредит.
Now as he had his wit (to use that word in its common signification) always ready, he bethought himself of making his advantage of this humour in the sick man.	А так как был он человек, как говорится, себе на уме, то решил поживиться за счет причуды больного.
"Sir," says he, "I believe I can fit you.	- Мне кажется, я могу услужить вам, сэр, - сказал он.
I have a most excellent piece of stuff by me.	- У меня есть отличная шпага.

It is not indeed silver-hilted, which, as you say, doth not become a soldier; but the handle is decent enough, and the blade one of the best in Europe.	Эфес, точно, не серебряный - да ведь серебряный и не подходит солдату, как вы сами заметили, - но все же приличный, а клинок - один из лучших в Европе.
It is a blade that-a blade that-in short, I will fetch it you this instant, and you shall see it and handle it.	Это такой клинок... такой клинок... Словом, я сейчас вам ее принесу - сами увидите и попробуете.
I am glad to see your honour so well with all my heart."	От души рад, что вашему благородию лучше.
Being instantly returned with the sword, he delivered it to Jones, who took it and drew it; and then told the serjeant it would do very well, and bid him name his price.	Через минуту он вернулся и вручил Джонсу шпагу. Джонс взял ее, обнажил, сказал, что хорошо, и спросил о цене.
The serjeant now began to harangue in praise of his goods.	Сержант принялся расхваливать свой товар.
He said (nay he swore very heartily), "that the blade was taken from a French officer, of very high rank, at the battle of Dettingen.	Он сказал (подкрепив свои слова клятвой), что шпага снята с французского генерала в сражении при Леттингене.
I took it myself," says he, "from his side, after I had knocked him o' the head.	- Я снял ее собственноручно, размозжив ему голову, - объявил он.
The hilt was a golden one.	- Эфес был золотой.
That I sold to one of our fine gentlemen; for there are some of them, an't please your honour, who value the hilt of a sword more than the blade."	Я продал его одному из наших франтов; ведь многие офицеры, знаете ли, ценят эфес больше клинка.
Here the other stopped him, and begged him to name a price.	Джонс остановил его и попросил назвать цену.
The serjeant, who thought Jones absolutely out of his senses, and very near his end, was afraid lest he should injure his family by asking too little.	Сержант, думая, что Джонс в бреду и при смерти, забоялся причинить ущерб своей семье, запросив слишком мало.
However, after a moment's hesitation, he contented himself with naming twenty guineas, and swore he would not sell it for less to his own brother.	Однако после минутного колебания он решил удовлетвориться двадцатью гинеями, побожившись, что не продал бы дешевле и родному брату.
"Twenty guineas!" says Jones, in the utmost surprize: "sure you think I am mad, or that I never saw a sword in my life.	- Двадцать гиней?! - воскликнул Джонс в величайшем изумлении. - Верно, вы принимаете меня за сумасшедшего или думаете, что я отроду не видел шпаги?
Twenty guineas, indeed!	Двадцать гиней!
I did not imagine you would endeavour to impose upon me.	Никак неожидал, что вы способны обмануть меня.
Here, take the sword-No, now I think on't, I will keep it myself, and show it your officer in the morning, acquainting him, at the same time, what a price you asked me for it."	Нате, берите свою шпагу назад... Или нет, пусть она останется у меня: я покажу ее завтра утром вашему командиру и сообщу ему, сколько вы за нее запросили.

The serjeant, as we have said, had always his wit (in sensu praedicto) about him, and now plainly saw that Jones was not in the condition he had apprehended him to be; he now, therefore, counterfeited as great surprize as the other had shown, and said,	Сержант, как мы уже сказали, был себе на уме: он ясно увидел, что Джонс вовсе не в таком состоянии, как он предполагал. Тогда он в свою очередь прикинулся крайне изумленным и сказал:
"I am certain, sir, I have not asked you so much out of the way.	- Смею вас уверить, сэр, я не запросил с вас лишнего.
Besides, you are to consider, it is the only sword I have, and I must run the risque of my officer's displeasure, by going without one myself.	Кроме того, прошу принять во внимание, что у меня только эта шпага и есть и я рискую получить замечание от своего начальника, явившись к нему без шпаги.
And truly, putting all this together, I don't think twenty shillings was so much out of the way."	Соображая все это, право, я думаю, что двадцать шиллингов совсем не так дорого.
"Twenty shillings!" cries Jones; "why, you just now asked me twenty guineas."-"How!" cries the serjeant, "sure your honour must have mistaken me: or else I mistook myself-and indeed I am but half awake.	-Двадцать шиллингов?! - воскликнул Джонс. -Ведь вы только что просили двадцать гиней! - Помилуйте! - отвечал сержант. - Ваше благородие, наверно, ослышались, а может, я и сам обмолвился со сна: ведь я еще не совсем проснулся.
Twenty guineas, indeed! no wonder your honour flew into such a passion.	Двадцать гиней! Немудрено, что ваше благородие так рассерчали.
I say twenty guineas too.	Так я сказал "двадцать гиней"?
No, no, I mean twenty shillings, I assure you.	Поверьте, я хотел сказать: двадцать шиллингов.
And when your honour comes to consider everything, I hope you will not think that so extravagant a price.	И если вы, ваше благородие, сообразите все обстоятельства, то, надеюсь, не найдете цену слишком высокой.
It is indeed true, you may buy a weapon which looks as well for less money.	Правда, такую же на вид шпагу вы можете купить и дешевле.
But--"	Но...
Here Jones interrupted him, saying,	Тут Джонс перебил его, сказав:
"I will be so far from making any words with you, that I will give you a shilling more than your demand."	- Нет, я не собираюсь торговаться и дам вам даже шиллингом больше, чем вы просите.
He then gave him a guinea, bid him return to his bed, and wished him a good march; adding, he hoped to overtake them before the division reached Worcester.	С этими словами он дал сержанту гинею, велел ему идти спать и пожелал доброго пути, прибавив, что надеется догнать отряд еще до Ворчестера.
The serjeant very civilly took his leave, fully satisfied with his merchandize, and not a little pleased with his dexterous recovery from that false step into which his opinion of the sick man's light-headedness had betrayed him.	Сержант вежливо раскланялся, очень довольный сделкой, а также находчивостью, позволившей ему исправить промах, который он допустил, воображая, что раненый в бреду.

As soon as the serjeant was departed, Jones rose from his bed, and dressed himself entirely, putting on even his coat, which, as its colour was white, showed very visibly the streams of blood which had flowed down it; and now, having grasped his new-purchased sword in his hand, he was going to issue forth, when the thought of what he was about to undertake laid suddenly hold of him, and he began to reflect that in a few minutes he might possibly deprive a human being of life, or might lose his own.	Как только сержант ушел, Джонс встал с постели и оделся, натянув также кафтан, на белом фоне которого отчетливо видны были пятна испачкавшей его крови. Схватив купленную шпагу, он уже собирался выйти из комнаты, как вдруг его остановила мысль о затеянном - о том, что через несколько минут он лишит жизни человека или сам лишится ее.
"Very well," said he, "and in what cause do I venture my life?	"Ради чего, собственно, собираюсь я рисковать своей жизнью? - подумал он.
Why, in that of my honour.	- Ради чести.
And who is this human being?	А кто мой противник?
A rascal who hath injured and insulted me without provocation.	Негодяй, оскорбивший меня словом и делом без всякого повода с моей стороны.
But is not revenge forbidden by Heaven?	Но разве месть не запрещена богом?
Yes, but it is enjoined by the world.	Конечно, запрещена, но ее требует общество.
Well, but shall I obey the world in opposition to the express commands of Heaven?	Должен ли я, однако, повиноваться предписаниям общества в нарушение отчетливо выраженных заповедей божьих?
Shall I incur the Divine displeasure rather than be called-ha-coward-scoundrel?-I'll think no more; I am resolved, and must fight him."	Неужели навлекать на себя гнев божий из боязни прослыть... гм... трусом... подлецом? Нет, прочь колебания! Я решился, я должен с ним драться!"
The clock had now struck twelve, and every one in the house were in their beds, except the centinel who stood to guard Northerton, when Jones softly opening his door, issued forth in pursuit of his enemy, of whose place of confinement he had received a perfect description from the drawer.	Пробило двенадцать, и все в доме спали за исключением часового у комнаты Норсертона, когда Джонс, тихонько открыв дверь, вышел на розыски своего врага, о месте заключения которого подробно разузнал у вышеупомянутого буфетчика.
It is not easy to conceive a much more tremendous figure than he now exhibited.	Трудно себе представить что-нибудь ужаснее фигуры Джонса в эту минуту.
He had on, as we have said, a light-coloured coat, covered with streams of blood.	На нем был, как мы сказали, светлый кафтан, покрытый пятнами крови.
His face, which missed that very blood, as well as twenty ounces more drawn from him by the surgeon, was pallid.	Лицо его, лишенное этой крови и еще двадцати унций, выпущенных хирургом, было мертвенно-бледно.
Round his head was a quantity of bandage, not unlike a turban.	Г олова была обвита бинтом, сильно напоминавшим тюрбан.
In the right hand he carried a sword, and in the left a candle.	В правой руке он держал шпагу, в левой - свечу.
So that the bloody Banquo was not worthy to be compared to him.	Таким образом, окровавленный призрак Банко был по сравнению с ним ничто.

In fact, I believe a more dreadful apparition was never raised in a church-yard, nor in the imagination of any good people met in a winter evening over a Christmas fire in Somersetshire.	Действительно, я думаю, более ужасное привидение не появлялось ни на одном кладбище и не возникало даже в воображении сомерсетшир-ских кумушек, собравшихся зимним вечером у рождественского камелька.
When the centinel first saw our heroe approach, his hair began gently to lift up his grenadier cap; and in the same instant his knees fell to blows with each other.	Когда часовой завидел приближение нашего героя, волосы его начали потихоньку приподымать гренадерский кивер, а колени застучали одно о другое.
Presently his whole body was seized with worse than an ague fit.	Все тело его затрепетало сильнее, чем в лихорадке.
He then fired his piece, and fell flat on his face.	Он выстрелил и упал ничком на пол.
Whether fear or courage was the occasion of his firing, or whether he took aim at the object of his terror, I cannot say.	Что заставило его стрелять - страх или храбрость, и целил ли он в напугавший его предмет, - не могу сказать.
If he did, however, he had the good fortune to miss his man.	Впрочем, если даже целил, то, к счастью, дал промах.
Jones seeing the fellow fall, guessed the cause of his fright, at which he could not forbear smiling, not in the least reflecting on the danger from which he had just escaped.	Увидев падение часового, Джонс догадался о причине его испуга и невольно улыбнулся, совсем не думая об опасности, которой сам только что избежал.
He then passed by the fellow, who still continued in the posture in which he fell, and entered the room where Northerton, as he had heard, was confined.	Он прошел мимо солдата, лежавшего не шевелясь, и вошел в комнату, где, по его сведениям, был заключен Норсертон.
Here, in a solitary situation, he found-an empty quart pot standing on the table, on which some beer being spilt, it looked as if the room had lately been inhabited; but at present it was entirely vacant.	Здесь, в полном одиночестве, он нашел... пустую кружку; пролитое на столе пиво свидетельствовало, что комната еще недавно была обитаема, но теперь в ней никого не было.
Jones then apprehended it might lead to some other apartment; but upon searching all round it, he could perceive no other door than that at which he entered, and where the centinel had been posted. He then proceeded to call Northerton several times by his name; but no one answered; nor did this serve to any other purpose than to confirm the centinel in his terrors, who was now convinced that the volunteer was dead of his wounds, and that his ghost was come in search of the murderer: he now lay in all the agonies of horror; and I wish, with all my heart, some of those actors who are hereafter to represent a man frighted out of his wits had seen him, that they might be taught to copy nature, instead of performing several antic tricks and gestures, for the entertainment and applause of the galleries.	Джонс подумал было, что из нее есть ход в другое помещение, но, осмотрев все кругом, не мог обнаружить другой двери, кроме той, через которую вошел и у которой стоял часовой; тогда он несколько раз громко позвал Норсертона по имени, но никто не откликнулся, и зов его только пуще напугал часового, который теперь окончательно проникся убеждением, что волонтер умер от ран и что дух его пришел искать своего убийцу; он лежал полумертвый от страха, и я от всей души желал бы, чтобы его видели в эту минуту актеры, которым приходится изображать обезумевших от ужаса: это научило бы их подражать природе, вместо того чтобы заниматься шутовской жестикуляцией и кривлянием на потеху и ради хлопков галерки.

Perceiving the bird was flown, at least despairing to find him, and rightly apprehending that the report of the firelock would alarm the whole house, our heroe now blew out his candle, and gently stole back again to his chamber, and to his bed; whither he would not have been able to have gotten undiscovered, had any other person been on the same staircase, save only one gentleman who was confined to his bed by the gout; for before he could reach the door to his chamber, the hall where the centinel had been posted was half full of people, some in their shirts, and others not half drest, all very earnestly enquiring of each other what was the matter.	Видя, что птичка улетела, по крайней мере отчаявшись найти ее, и справедливо опасаясь, что звук выстрела взбудоражит весь дом, герой наш задул свечу и тихонько прокрался назад в свою комнату, где снова лег в постель; однако ему не удалось бы уйти незамеченным, если бы на одном этаже с ним находился еще кто-нибудь, кроме одного джентльмена, прикованного к постели подагрой, - ибо прежде чем он успел добраться до дверей своей комнаты, зал, в котором был поставлен часовой, наполнился народом: кто прибежал в одной рубашке, кто полуодетый, и все взволнованно спрашивали друг друга, что случилось.
The soldier was now found lying in the same place and posture in which we just now left him.	Солдата нашли на том же месте и в том же положении, в каком мы только что оставили его.
Several immediately applied themselves to raise him, and some concluded him dead; but they presently saw their mistake, for he not only struggled with those who laid their hands on him, but fell a roaring like a bull.	Многие бросились его поднимать, а иные приняли за мертвого, но скоро убедились в своей ошибке, потому что он не только стал отбиваться от тех, кто его схватил, но еще и заревел, как бык.
In reality, he imagined so many spirits or devils were handling him; for his imagination being possessed with the horror of an apparition, converted every object he saw or felt into nothing but ghosts and spectres.	Ему представилось, что целое полчище духов или дьяволов напало на него: воображение бедняги, перепуганного призраком, обращало все видимые и ося-ваемые предметы в духов и привидения.
At length he was overpowered by numbers, and got upon his legs; when candles being brought, and seeing two or three of his comrades present, he came a little to himself; but when they asked him what was the matter? he answered,	Наконец, благодаря численному превосходству, с часовым справились и поставили его на ноги; были принесены свечи, и тогда, увидя двух или трех товарищей, он немного пришел в себя, но на вопрос, что случилось, отвечал:
"I am a dead man, that's all, I am a dead man, I can't recover it, I have seen him."	- Пропащий я человек! Конечно, пропащий! Ничего не поделаешь, я его видел!
"What hast thou seen, Jack?" says one of the soldiers.	- Кого ты видел, Джек? - спросил кто-то из солдат.
"Why, I have seen the young volunteer that was killed yesterday."	- Убитого вчера волонтера.
He then imprecated the most heavy curses on himself, if he had not seen the volunteer, all over blood, vomiting fire out of his mouth and nostrils, pass by him into the chamber where Ensign Northerton was, and then seizing the ensign by the throat, fly away with him in a clap of thunder.	И, побожившись самыми страшными клятвами, рассказал, как волонтер, весь в крови, извергая огонь изо рта и ноздрей, прошел мимо него в комнату, где был ваключен прапорщик Норсертон, после чего, схатив ваключенного ва горло, улетел с ним при громовом ударе.
This relation met with a gracious reception from the audience.	Рассказ этот был встречен собравшимися благожелательно.
All the women present believed it firmly, and prayed Heaven to defend them from murder.	Женщины, все до одной, приняли его за чистую истину и молили бога сохранить им живнь.
Amongst the men too, many had faith in the story; but others turned it into derision and ridicule; and a serjeant who was present answered very coolly,	Из мужчин тоже многие поверили рассказанному; но нашлись и такие, которые подняли часового на смех, а один сержант ваметил невозмутимо:

"Young man, you will hear more of this, for going to sleep and dreaming on your post."	- Я еще с вами потолкую об этом, молодой человек. Я вам покажу, как спать и грезить на часах!
The soldier replied, "You may punish me if you please; but I was as broad awake as I am now; and the devil carry me away, as he hath the ensign, if I did not see the dead man, as I tell you, with eyes as big and as fiery as two large flambeaux."	- Наказывайте меня, если вам угодно, - отвечал часовой, - но только я бодрствовал вот так же, как сейчас; и дьявол меня забери, как он забрал прапорщика, если я не видел мертвеца с большими огненными, как факелы, глазами!
The commander of the forces, and the commander of the house, were now both arrived; for the former being awake at the time, and hearing the centinel fire his piece, thought it his duty to rise immediately, though he had no great apprehensions of any mischief; whereas the apprehensions of the latter were much greater, lest her spoons and tankards should be upon the march, without having received any such orders from her.	Тут в комнату вошли командир отряда и командирша дома. Первый еще не спал, когда раздался выстрел часового, и счел своим долгом встать, хотя и не предполагал ничего серьезного; тогда как опасения последней были весьма серьезны: онл испугалась, как бы ее ложки и пивные кружки не выступили в поход без всякого с ее стороны приказания.
Our poor centinel, to whom the sight of this officer was not much more welcome than the apparition, as he thought it, which he had seen before, again related the dreadful story, and with many additions of blood and fire; but he had the misfortune to gain no credit with either of the last-mentioned persons: for the officer, though a very religious man, was free from all terrors of this kind; besides, having so lately left Jones in the condition we have seen, he had no suspicion of his being dead.	Бедняга часовой, для которого появление лейтенанта было немногим приятнее, чем недавнее появление призрака, снова рассказал о страшном происшествии, прибавив к нему еще больше крови и огня. Но, на его несчастье, ни один из его новых слушателей ему не поверил. Офицер, несмотря на всю свою религиозность, был вовсе чужд страхов подобного рода; к тому же, только что видев Джонса в описанном нами состоянии, он был уверен, что тот жив.
As for the landlady, though not over religious, she had no kind of aversion to the doctrine of spirits; but there was a circumstance in the tale which she well knew to be false, as we shall inform the reader presently.	Что же касается хозяйки, то она хоть и не отличалась большой религиозностью, все же допускала существование духов; однако в рассказе часового было обстоятельство, заведомо противоречившее истине, о чем мы сейчас поставим в известность читателя.
But whether Northerton was carried away in thunder or fire, or in whatever other manner he was gone, it was now certain that his body was no longer in custody.	Был ли Норсертон унесен среди грома и молнии, или ушел как-нибудь иначе, во всяком случае он не находился более под стражей.
Upon this occasion the lieutenant formed a conclusion not very different from what the serjeant is just mentioned to have made before, and immediately ordered the centinel to be taken prisoner.	По этому случаю лейтенант сделал заключение, почти совпадающее с тем, которое было сделано сержантом, и немедленно приказал арестовать часового.
So that, by a strange reverse of fortune (though not very uncommon in a military life), the guard became the guarded.	Таким образом, по странной превратности Фортуны (превратности, впрочем, довольно обычной в военной обстановке), страж сам попал под стражу.
Chapter xv.	ГЛАВА XV
- The conclusion of the foregoing adventure.	Финал описанного приключения

Besides the suspicion of sleep, the lieutenant harboured another and worse doubt against the poor centinel, and this was, that of treachery; for as he believed not one syllable of the apparition, so he imagined the whole to be an invention formed only to impose upon him, and that the fellow had in reality been bribed by Northerton to let him escape.	Помимо подозрения, что часовой заснул, у лейтенанта было насчет него и худшее подозрение, а именно: что он повинен в измене. Не поверив ни одному слову его рассказа о привидении, он подумал, что все это сочинено только для того, чтобы обмануть его, и что на самом деле часовой был подкуплен Норсертоном и выпустил последнего.
And this he imagined the rather, as the fright appeared to him the more unnatural in one who had the character of as brave and bold a man as any in the regiment, having been in several actions, having received several wounds, and, in a word, having behaved himself always like a good and valiant soldier.	Тем более что страх казался лейтенанту крайне неестественным в человеке, пользовавшемся славой первого храбреца и смельчака в полку, побывавшем в нескольких сражениях, получившем несколько ран, - словом, всегда с честью исполнявшем долг солдата.
That the reader, therefore, may not conceive the least ill opinion of such a person, we shall not delay a moment in rescuing his character from the imputation of this guilt.	Опасаясь, как бы и читатель не составил себе дурного мнения о часовом, мы, не откладывая ни минуты, снимем с него столь тяжелое обвинение.
Mr Northerton then, as we have before observed, was fully satisfied with the glory which he had obtained from this action.	Мистер Норсертон, как мы выше заметили, был вполне удовлетворен славой своего подвига.
He had perhaps seen, or heard, or guessed, that envy is apt to attend fame.	Надо думать, он наблюдал, или слышал, или предполагал, что зависть - неразлучная спутница славы.
Not that I would here insinuate that he was heathenishly inclined to believe in or to worship the goddess Nemesis; for, in fact, I am convinced he never heard of her name.	Я не хочу этим сказать, что он по-язычески склонен был верить и поклоняться богине Немезиде, ибо, по моему глубокому убеждению, он не слышал даже ее имени.
He was, besides, of an active disposition, and had a great antipathy to those close quarters in the castle of Gloucester, for which a justice of peace might possibly give him a billet.	Кроме того, обладая подвижной натурой, он питал большую антипатию к тесным зимним квартирам Глостерского замка, для постоя в которых мировой судья легко мог снабдить его билетом.
Nor was he moreover free from some uneasy meditations on a certain wooden edifice, which I forbear to name, in conformity to the opinion of mankind, who, I think, rather ought to honour than to be ashamed of this building, as it is, or at least might be made, of more benefit to society than almost any other public erection.	Не мог он также отделаться от неприятных размышлений насчет известного деревянного сооружения, которое я, по общепринятому у нас обычаю, воздержусь называть по имени, хотя, мне кажется, нам следовало бы не стыдиться, а скорее гордиться строением, которое приносит, или во всяком случае могло бы приносить, обществу больше пользы, чем почти все прочие публичные постройки.
In a word, to hint at no more reasons for his conduct, Mr Northerton was desirous of departing that evening, and nothing remained for him but to contrive the quomodo, which appeared to be a matter of some difficulty.	Словом, не приводя дальнейших мотивов его поведения, скажу просто, что мистер Норсертон очень желал уехать в этот же вечер, и ему оставалось только придумать, как это осуществить, что было делом далеко не легким.
Now this young gentleman, though somewhat crooked in his morals, was perfectly straight in his person, which was extremely strong and well made.	Надобно сказать, что этот молодой человек, несколько горбатый в нравственном отношении, станом был совершенно прям и сложен отменно крепко и ладно.

His face too was accounted handsome by the generality of women, for it was broad and ruddy, with tolerably good teeth.	Лицом он тоже был, по мнению большинства женщин, красив, потому что оно было у него широкое и полное, а зубы сравнительно хорошие.
Such charms did not fail making an impression on my landlady, who had no little relish for this kind of beauty.	Эти прелести оказали свое действие и на нашу хозяйку, которая была любительницей таких красавцев.
She had, indeed, a real compassion for the young man; and hearing from the surgeon that affairs were like to go ill with the volunteer, she suspected they might hereafter wear no benign aspect with the ensign.	Она прониклась искренним состраданием к молодому человеку и, услышав от хирурга, что дела волонтера плохи, сообразила, что и дела прапорщика также могут принять в недалеком будущем плохой оборот.
Having obtained, therefore, leave to make him a visit, and finding him in a very melancholy mood, which she considerably heightened by telling him there were scarce any hopes of the volunteer's life, she proceeded to throw forth some hints, which the other readily and eagerly taking up, they soon came to a right understanding; and it was at length agreed that the ensign should, at a certain signal, ascend the chimney, which communicating very soon with that of the kitchen, he might there again let himself down; for which she would give him an opportunity by keeping the coast clear.	Вот почему, испросив позволение навестить Нор-сертона и найдя его в довольно мрачном расположении духа, еще более омраченном известием о почти безнадежном состоянии волонтера, она обронила несколько намеков, которые с жадностью были подхвачены ее собеседником, после чего они скоро столковались, и было услов-лено, что по определенному сигналу прапорщик поднимется в дымоход, соединявшийся с кухонным дымоходом, куда он и сможет опуститься, воспользовавшись минутой, когда хозяйка очистит помещение.
But lest our readers, of a different complexion, should take this occasion of too hastily condemning all compassion as a folly, and pernicious to society, we think proper to mention another particular which might possibly have some little share in this action.	Но чтобы наши читатели иного склада мыслей, воспользовавшись этим поводом, не осудили слишком поспешно всякое сострадание как пагубное для общества безрассудство, мы считаем уместным упомянуть еще об одном обстоятельстве, весьма возможно имевшем некоторое влияние на эту ватею.
The ensign happened to be at this time possessed of the sum of fifty pounds, which did indeed belong to the whole company; for the captain having quarrelled with his lieutenant, had entrusted the payment of his company to the ensign. This money, however, he thought proper to deposit in my landlady's hand, possibly by way of bail or security that he would hereafter appear and answer to the charge against him; but whatever were the conditions, certain it is, that she had the money and the ensign his liberty.	У прапорщика случайно хранились в то время пятьдесят фунтов, принадлежавших всему отряду. Дело в том, что командир, повздорив с лейтенантом, поручил раздачу жалованья прапорщику, а тот счел за лучшее доверить эти деньги хозяйке - может быть, в виде ручательства или залога, что он впоследствии вернется и ответит перед судом за возведенные на него обвинения. Но каковы бы ни были условия, верно то, что хозяйка получила деньги, а прапорщик -свободу.

The reader may perhaps expect, from the compassionate temper of this good woman, that when she saw the poor centinel taken prisoner for a fact of which she knew him innocent, she should immediately have interposed in his behalf; but whether it was that she had already exhausted all her compassion in the above-mentioned instance, or that the features of this fellow, though not very different from those of the ensign, could not raise it, I will not determine; but, far from being an advocate for the present prisoner, she urged his guilt to his officer, declaring, with uplifted eyes and hands, that she would not have had any concern in the escape of a murderer for all the world.	Зная сострадательное сердце этой доброй женщины, читатель, может быть, ожидает, что она немедленно заступилась за бедного часового, услышав приказ об его аресте за преступление, в котором, как ей было известно, он не повинен; но истощила ли она все свое сострадание на Норсертона, или черты лица часового, немногим, впрочем, отличные от физиономии прапорщика, не в состоянии были пробудить его в ней - не берусь решить, только она и не подумала выступить в защиту арестованного, а, напротив, принялась горячо доказывать лейтенанту его виновность и объявила, воздев глава и руки к небу, что она ни за что на свете не согласилась бы способствовать бегству убийцы.
Everything was now once more quiet, and most of the company returned again to their beds; but the landlady, either from the natural activity of her disposition, or from her fear for her plate, having no propensity to sleep, prevailed with the officers, as they were to march within little more than an hour, to spend that time with her over a bowl of punch.	В доме опять все успокоилось, и большая часть собравшихся разошлась по комнатам продолжать прерванный сон; но хозяйка вследствие своей природной подвижности, или опасаясь за целость посуды, не чувствовала расположения ко сну и уговорила офицера провести с ней за чашей пунша часок, остававшийся до выступления в поход.
Jones had lain awake all this while, and had heard great part of the hurry and bustle that had passed, of which he had now some curiosity to know the particulars.	Все это время Джонс лежал не смыкая глаз и слышал шум и суматоху, поднявшиеся в доме.
He therefore applied to his bell, which he rung at least twenty times without any effect: for my landlady was in such high mirth with her company, that no clapper could be heard there but her own; and the drawer and chambermaid, who were sitting together in the kitchen (for neither durst he sit up nor she lie in bed alone), the more they heard the bell ring the more they were frightened, and as it were nailed down in their places.	Любопытствуя узнать подробности, он взялся за ручку ввонка и дернул ее по меньшей мере раз двадцать - но тщетно: у хозяйки царило такое веселье, что язык всякого колокола заглушался ее собственным языком, а буфетчик и горничная, сидевшие в это время в кухне (потому что ни он не решался бодрствовать, ни она ложиться спать в одиночестве), чем явственнее слышали звонок, тем больше наполнялись страхом и были точно пригвождены к своему месту.
At last, at a lucky interval of chat, the sound reached the ears of our good landlady, who presently sent forth her summons, which both her servants instantly obeyed.	Наконец, в один счастливый перерыв болтовни звон достиг ушей хозяйки, и она кликнула слуг, которые в ту же минуту явились на ее зов.
"Joe," says the mistress, "don't you hear the gentleman's bell ring?	- Неужели ты не слышишь, как звонят, Джо? -сказала она.
Why don't you go up?"-"It is not my business," answered the drawer, "to wait upon the chambers-it is Betty Chambermaid's."-"If you come to that," answered the maid, "it is not my business to wait upon gentlemen.	- Почему не идешь к джентльмену? - Это не мое дело - прислуживать в комнатах, - отвечал буфетчик, - пусть идет Бетти. - Если так, -отвечала горничная, - так знайте, что ходить за джентльменами и не мое дело.
I have done it indeed sometimes; but the devil fetch me if ever I do again, since you make your preambles about it."	Правда, иногда я им прислуживала, но никакой черт не заставит меня больше пальцем пошевелить для них, раз уж вы такое говорите.

The bell still ringing violently, their mistress fell into a passion, and swore, if the drawer did not go up immediately, she would turn him away that very morning.	Между тем колокольчик продолжал отчаянно звонить, и рассерженная хозяйка поклялась, что если Джо не поднимется сейчас же наверх, то она сегодня же выгонит его вон.
"If you do, madam," says he, "I can't help it. I won't do another servant's business."	- Как вам угодно, сударыня, - отвечал буфетчик, -а только чужих обязанностей я исполнять не стану.
She then applied herself to the maid, and endeavoured to prevail by gentle means; but all in vain: Betty was as inflexible as Joe.	Тогда хозяйка обратилась к горничной и постаралась подействовать на нее лаской; но все было напрасно: Бетти оставалась столь же непреклонной, как и Джо.
Both insisted it was not their business, and they would not do it.	Оба утверждали, что это не их дело, и не желали трогаться с места.
The lieutenant then fell a laughing, and said,	Тогда лейтенант рассмеялся и сказал:
"Come, I will put an end to this contention;" and then turning to the servants, commended them for their resolution in not giving up the point; but added, he was sure, if one would consent to go the other would.	- Позвольте, сейчас я положу конец этим пререканиям, - и, обратясь к слугам, похвалил их за то, что они твердо стоят на своем, но прибавил, что если один из них пойдет, то, вероятно, и другой не откажется сопровождать его.
To which proposal they both agreed in an instant, and accordingly went up very lovingly and close together.	На это они тотчас же согласились и отправились в комнату Джонса, тесно прижавшись друг к другу.
When they were gone, the lieutenant appeased the wrath of the landlady, by satisfying her why they were both so unwilling to go alone.	Когда они ушли, лейтенант рассеял гнев хозяйки, объяснив ей, почему они так упорно не желали идти поодиночке.
They returned soon after, and acquainted their mistress, that the sick gentleman was so far from being dead, that he spoke as heartily as if he was well; and that he gave his service to the captain, and should be very glad of the favour of seeing him before he marched.	Скоро Бетти и Джо вернулись и доложили своей госпоже, что больной джентльмен не только не умер, но с виду кажется совсем здоровым и что он свидетельствует свое почтение командиру и был бы очень рад увидеть его до выступления в поход.
The good lieutenant immediately complied with his desires, and sitting down by his bed-side, acquainted him with the scene which had happened below, concluding with his intentions to make an example of the centinel.	Почтенный лейтенант немедленно уважил просьбу Джонса и, сев у его постели, рассказал всю сцену, разыгравшуюся внизу, заявив в заключение, что хочет примерно наказать часового.
Upon this Jones related to him the whole truth, and earnestly begged him not to punish the poor soldier, "who, I am confident," says he, "is as innocent of the ensign's escape, as he is of forging any lie, or of endeavouring to impose on you."	Тогда Джонс признался ему в том, что произошло на самом деле, и горячо просил не наказывать бедного солдата, "который, я в этом уверен, -сказал он, - так же не виноват в побеге прапорщика, как и в попытке обмануть вас небылицей".
The lieutenant hesitated a few moments, and then answered:	После некоторого колебания лейтенант отвечал:
"Why, as you have cleared the fellow of one part of the charge, so it will be impossible to prove the other, because he was not the only centinel.	- Да, раз вы оправдали его в одной части обвинения, то невозможно доказать другую, потому что не он один стоял на часах.
But I have a good mind to punish the rascal for being a coward.	Но мне очень хочется наказать мошенника за трусость.

Yet who knows what effect the terror of such an apprehension may have? and, to say the truth, he hath always behaved well against an enemy.	Впрочем, кто знает, какое действие способны оказать на человека страхи подобного рода. А перед неприятелем он, правду сказать, всегда держался храбро.
Come, it is a good thing to see any sign of religion in these fellows; so I promise you he shall be set at liberty when we march.	К тому же приятно видеть в солдате хотя бы такое проявление религиозного чувства. Словом, я обещаю вам выпустить его на свободу, когда мы выступим в поход.
But hark, the general beats.	Но чудо! - забили сбор.
My dear boy, give me another buss.	Поцелуемся же еще раз, дорогой мой.
Don't discompose nor hurry yourself; but remember the Christian doctrine of patience, and I warrant you will soon be able to do yourself justice, and to take an honourable revenge on the fellow who hath injured you."	Не расстраивайтесь и не торопитесь; помните христианскую заповедь терпения, и я ручаюсь, что вы скоро получите возможность достойным образом рассчитаться с вашим обидчиком.
The lieutenant then departed, and Jones endeavoured to compose himself to rest.	С этими словами лейтенант ушел, а Джонс попытался заснуть.
BOOK VIII. - CONTAINING ABOUT TWO DAYS.	КНИГА ВОСЬМАЯ, охватывающая почти два дня
Chapter i.	ГЛАВА I
- A wonderful long chapter concerning the marvellous; being much the longest of all our introductory chapters.	Отменно длинная глава касательно чудесного -гораздо длиннее всех наших вводных глав
As we are now entering upon a book in which the course of our history will oblige us to relate some matters of a more strange and surprizing kind than any which have hitherto occurred, it may not be amiss, in the prolegomenous or introductory chapter, to say something of that species of writing which is called the marvellous.	Мы приступаем теперь к книге, в которой по ходу повествования нам придется изла-гать происшествия более странные и удивительные, чем всё, с чем мы встречались до сих пор, и потому в этой водной или вступительной главе не лишним будет сказать кое-что о литературном жанре, известном под названием чудесного.
To this we shall, as well for the sake of ourselves as of others, endeavour to set some certain bounds, and indeed nothing can be more necessary, as critics of different complexions are here apt to run into very different extremes; for while some are, with M. Dacier, ready to allow, that the same thing which is impossible may be yet probable, others have so little historic or poetic faith, that they believe nothing to be either possible or probable, the like to which hath not occurred to their own observation.	Как в наших собственных интересах, так для пользы других попробуем наметить этому жанру определенные границы; и в самом деле, в этом ощущается самая настоятельная потребность, поскольку критики различного склада склонны впадать в самые противоположные крайности: в то время как одни, вместе с господином Дасье, готовы допускать, что вещи невозvожные все-таки могут быть вероятными, другие на-только скептики в истории и поэзии, что отвергают возvожность или вероятность вещей, если им самим не случалось наблюдать ничего похожего. Здесь, как и в большинстве случаев, мы обозначаем этим оловом всех вообще читателей.
First, then, I think it may very reasonably be required of every writer, that he keeps within the bounds of possibility; and still remembers that what it is not possible for man to perform, it is scarce possible for man to believe he did perform.	Итак, во-первых, мне кажется весьма разумным требовать от каждого писателя, чтобы он держался в границах возможного и постоянно помнил, что человек едва ли способен поверить таким вещам, совершить которые ему не под силу.

This conviction perhaps gave birth to many stories of the antient heathen deities (for most of them are of poetical original).	Это убеждение и послужило, может быть, источником множества сказок о древних языческих богах (ибо большинство их поэтического происхождения).
The poet, being desirous to indulge a wanton and extravagant imagination, took refuge in that power, of the extent of which his readers were no judges, or rather which they imagined to be infinite, and consequently they could not be shocked at any prodigies related of it.	Поэт, желая дать волю своему прихотли- вому и буйному воображению, прибегал к существам, могущество которых не поддавалось измерению читателей, или, вернее, представлялось им безграничным, так что никакие чудеса в этой области их не поражали.
This hath been strongly urged in defence of Homer's miracles; and it is perhaps a defence; not, as Mr Pope would have it, because Ulysses told a set of foolish lies to the Phaeacians, who were a very dull nation; but because the poet himself wrote to heathens, to whom poetical fables were articles of faith.	Этот довод часто приводили в защиту чудес Гомера; довод, пожалуй, убедительный - не потому, как склонен думать мистер Поп, что Улисс рассказывает кучу небылиц феакам -народу, известному своей глупостью, но потому, что сам поэт писал для язычников, для которых поэтические басни были догматами веры.
For my own part, I must confess, so compassionate is my temper, I wish Polypheme had confined himself to his milk diet, and preserved his eye; nor could Ulysses be much more concerned than myself, when his companions were turned into swine by Circe, who showed, I think, afterwards, too much regard for man's flesh to be supposed capable of converting it into bacon.	Что касается меня лично, то, признаюсь, сердце у меня сострадательное, и я жалею, что Полифем не ограничился молочной пищей и не сохранил своего глаза, и Улисс не больше меня был опечален, когда товарищи его были превращены в свиней Цирцеей, выказавшей, впрочем, потом столько уважения к человеческой плоти, что, надо полагать, она совершила это превращение отнюдь не ради того, чтобы добыть окорока.
I wish, likewise, with all my heart, that Homer could have known the rule prescribed by Horace, to introduce supernatural agents as seldom as possible.	От всей души жалею я также, что Гомер не мог знать правила Горация о том, чтобы как можно реже выводить на сцену сверхъестественные силы.
We should not then have seen his gods coming on trivial errands, and often behaving themselves so as not only to forfeit all title to respect, but to become the objects of scorn and derision.	Тогда его боги не сходили бы на землю по разным пустякам и не вели бы себя часто так, что не только теряешь к ним всякое уважение, но и начинаешь даже их презирать и насмехаться над ними.
A conduct which must have shocked the credulity of a pious and sagacious heathen; and which could never have been defended, unless by agreeing with a supposition to which I have been sometimes almost inclined, that this most glorious poet, as he certainly was, had an intent to burlesque the superstitious faith of his own age and country.	Поведение это не могло не оскорблять благочестивых и здравомыслящих язычников и может быть оправдано только предположением, которое я порой почти готов разделить, а именно: что этот знаменитейший поэт умышленно выставлял в смешном виде суеверия своего века и своей страны.
But I have rested too long on a doctrine which can be of no use to a Christian writer; for as he cannot introduce into his works any of that heavenly host which make a part of his creed, so it is horrid puerility to search the heathen theology for any of those deities who have been long since dethroned from their immortality.	Но я слишком долго задержался на теории, не могущей принести никакой пользы писателю-христианину: ведь если ему нельзя вводить в свои произведения небесные силы, составляющие предмет его веры, то было бы детской наивностью заимствовать из языческой мифологии божества, давно уже развенчанные.

Lord Shaftesbury observes, that nothing is more cold than the invocation of a muse by a modern; he might have added, that nothing can be more absurd.	Лорд Шефтсбери замечает, что ничто не может быть безжизненнее обращений к музе современных поэтов; он мог бы прибавить, что ничего не может быть нелепее.
A modern may with much more elegance invoke a ballad, as some have thought Homer did, or a mug of ale, with the author of Hudibras; which latter may perhaps have inspired much more poetry, as well as prose, than all the liquors of Hippocrene or Helicon.	Современному поэту гораздо приличнее обращаться с воззванием к какой-нибудь балладе, как, по мнению некоторых, делал Гомер, или, вместе с автором Гудибраса, к кружке пива, которая вдохновила, пожалуй, гораздо больше стихов и прозы, чем все воды Гипокрены и Геликона.
The only supernatural agents which can in any manner be allowed to us moderns, are ghosts; but of these I would advise an author to be extremely sparing.	Единственные сверхъестественные силы, позволительные для нас, современных писателей, - это духи покойников; но и к ним я советовал бы прибегать как можно реже.
These are indeed, like arsenic, and other dangerous drugs in physic, to be used with the utmost caution; nor would I advise the introduction of them at all in those works, or by those authors, to which, or to whom, a horse-laugh in the reader would be any great prejudice or mortification.	Подобно мышьяку и другим рискованным медицинским средствам, ими следует пользоваться с крайней осторожностью; и я советовал бы вовсе их не касаться в тех произведениях или тем авторам, для которых гомерический хохот читателя является большой обидой или оскорблением.
As for elves and fairies, and other such mummery, I purposely omit the mention of them, as I should be very unwilling to confine within any bounds those surprizing imaginations, for whose vast capacity the limits of human nature are too narrow; whose works are to be considered as a new creation; and who have consequently just right to do what they will with their own.	Что же касается эльфов, фей и прочей фантастики, то я намеренно о них умалчиваю, потому что жаль было бы замыкать в определенные границы чудесные вымыслы тех поэтов, для творчества которых рамки человеческой природы слишком тесны; их произведения надо рассматривать как новые миры, в которых они вправе распоряжаться, как им угодно.
Man therefore is the highest subject (unless on very extraordinary occasions indeed) which presents itself to the pen of our historian, or of our poet; and, in relating his actions, great care is to be taken that we do not exceed the capacity of the agent we describe.	Итак, за крайне редкими исключениями, высочайшим предметом для пера наших историков и поэтов является человек; и, описывая его действия, мы должны тщательно остерегаться, как бы не переступить пределы возможного для него.
Nor is possibility alone sufficient to justify us; we must keep likewise within the rules of probability.	Но и возможность сама по себе еще не является для нас оправданием; мы должны держаться также в рамках вероятного.
It is, I think, the opinion of Aristotle; or if not, it is the opinion of some wise man, whose authority will be as weighty when it is as old, "That it is no excuse for a poet who relates what is incredible, that the thing related is really matter of fact."	Кажется, Аристотель сказал - а если не Аристотель, то другой умный человек, авторитет которого будет иметь столько же веса, когда сделается столь же древним, - что для поэта, рассказывающего невероятные вещи, не может служить оправданием то, что рассказываемое происходило в действительности.
This may perhaps be allowed true with regard to poetry, but it may be thought impracticable to extend it to the historian; for he is obliged to record matters as he finds them, though they may be of so extraordinary a nature as will require no small degree of historical faith to swallow them.	Но если это правило верно в отношении поэзии, то на историка его распространять не следует: ведь он обязан передавать события так, как они происходили, будь они даже настолько необычайны, что их невозможно принять без большого доверия к истории.

Such was the successless armament of Xerxes described by Herodotus, or the successful expedition of Alexander related by Arrian. Such of later years was the victory of Agincourt obtained by Harry the Fifth, or that of Narva won by Charles the Twelfth of Sweden.	Таковы были неудачное нашествие Ксеркса, описанное Г еродотом, или успешный поход Александра, рассказанный Аррианом, а в более близкое к нам время - победа, одержанная Г енрихом V при Азенкуре, или победа Карла XII, короля шведского, под Нарвой.
All which instances, the more we reflect on them, appear still the more astonishing.	Все эти события, чем больше над ними размышляешь, тем более кажутся удивительными.
Such facts, however, as they occur in the thread of the story, nay, indeed, as they constitute the essential parts of it, the historian is not only justifiable in recording as they really happened, but indeed would be unpardonable should he omit or alter them.	Подобные факты, поскольку они встречаются в ходе повествования и даже составляют существенную его часть, историк не только вправе передавать так, как они действительно случились, но ему было бы вовсе непростительно пропускать или изменять их.
But there are other facts not of such consequence nor so necessary, which, though ever so well attested, may nevertheless be sacrificed to oblivion in complacence to the scepticism of a reader.	Но есть и другие факты, не столь существенные и необходимые, которые, как бы хорошо они ни были засвидетельствованы, можно тем не менее предать забвению в угоду скептицизму читателя.
Such is that memorable story of the ghost of George Villiers, which might with more propriety have been made a present of to Dr Drelincourt, to have kept the ghost of Mrs Veale company, at the head of his Discourse upon Death, than have been introduced into so solemn a work as the History of the Rebellion.	Такова, например, знаменитая история с духом Джорджа Вильерса; вместо того чтобы вводить ее в такое серьезное сочинение, как "История революции",ее лучше бы подарить доктору Дреленкуру: она пришлась бы как раз у места в его "Рассуждении о смерти" наряду с историей о духе миссис Виль.
To say the truth, if the historian will confine himself to what really happened, and utterly reject any circumstance, which, though never so well attested, he must be well assured is false, he will sometimes fall into the marvellous, but never into the incredible.	Правду сказать, если историк будет ограничиваться тем, что действительно происходило, и, несмотря ни на какие свидетельства, беспощадно отбрасывать все, что, по его твердому убеждению, ложно, он будет иногда впадать в чудесное, но его рассказ никогда не покажется невероятным.
He will often raise the wonder and surprize of his reader, but never that incredulous hatred mentioned by Horace.	Он часто будет поражать читателя, но никогда не вызовет в нем той неприязненной недоверчивости, о которой говорит Гораций.
It is by falling into fiction, therefore, that we generally offend against this rule, of deserting probability, which the historian seldom, if ever, quits, till he forsakes his character and commences a writer of romance.	Таким образом, лишь пускаясь в область вымысла, мы чаще всего погрешаем против этого правила и выходим за пределы вероятного, которых историк не покидает, пока не изменит самому себе и не начнет писать роман.
In this, however, those historians who relate public transactions, have the advantage of us who confine ourselves to scenes of private life.	В этом отношении, однако, историки, повествующие об общественных событиях, имеют преимущество над нами, бытописателями частной жизни.
The credit of the former is by common notoriety supported for a long time; and public records, with the concurrent testimony of many authors, bear evidence to their truth in future ages.	Доверие к историкам удерживается надолго благодаря общеизвестности излагаемых ими фактов, а официальные документы и согласные свидетельства многих авторов подтверждают истину слов их в отдаленных веках.

Thus a Trajan and an Antoninus, a Nero and a Caligula, have all met with the belief of posterity; and no one doubts but that men so very good, and so very bad, were once the masters of mankind.	Так, позднейшие поколения все верили в существование Траяна и Антонина, Нерона и Калигулы, и никто не сомневается, что эти герои добродетели и порока были некогда повелителями человечества.
But we who deal in private character, who search into the most retired recesses, and draw forth examples of virtue and vice from holes andcorners of the world, are in a more dangerous situation.	Но мы, имеющие дело с частными лицами, шарящие в самых отдаленных закоулках и раскапывающие примеры добродетели и порока в разных трущобах и глухих углах, - мы находимся в более опасном положении.
As we have no public notoriety, no concurrent testimony, no records to support and corroborate what we deliver, it becomes us to keep within the limits not only of possibility, but of probability too; and this more especially in painting what is greatly good and amiable.	Так как нас не поддержат и не подтвердят излагаемых нами событий ни общеизвестность их, ни согласные свидетельства, ни документы, то мы должны держаться в границах не только возможного, но и вероятного, в особенности изображая возвышенные добродетели и благородство сердца.
Knavery and folly, though never so exorbitant, will more easily meet with assent; for ill-nature adds great support and strength to faith.	Низостям и глупости, как бы ни были они чудовищны, поверят скорее - наши порочные нравы сильно этому способствуют.
Thus we may, perhaps, with little danger, relate the history of Fisher; who having long owed his bread to the generosity of Mr Derby, and having one morning received a considerable bounty from his hands, yet, in order to possess himself of what remained in his friend's scrutore, concealed himself in a public office of the Temple, through which there was a passage into Mr Derby's chambers.	Так, мы спокойно можем рассказать дело Фишера. В течение долгого времени обязанный куском хлеба щедрости мистера Дерби и получив однажды утром из его рук крупную сумму денег, человек этот не удовлетворился ею и, с целью завладеть всем содержимым письменного стола своего друга, спрятался в канцелярии Темпля, из которой был ход в квартиру мистера Дерби.
Here he overheard Mr Derby for many hours solacing himself at an entertainment which he that evening gave his friends, and to which Fisher had been invited.	Оттуда он несколько часов подслушивал, как мистер Дерби веселился с друзьями - у него был званый вечер, на который получил приглашение и Фишер.
During all this time, no tender, no grateful reflections arose to restrain his purpose; but when the poor gentleman had let his company out through the office, Fisher came suddenly from his lurking-place, and walking softly behind his friend into his chamber, discharged a pistol-ball into his head.	В течение этого времени в груди Фишера ни разу не шевельнулось чувство признательности, которое удержало бы его от задуманного дела, и, когда благодетель его выпустил своих гостей через канцелярию, Фишер вышел из угла, в котором скрывался, и, тихонько прокравшись за своим другом в его комнату, всадил ему в голову пулю из пистолета.
This may be believed when the bones of Fisher are as rotten as his heart.	Этому все охотно будут верить и тогда, когда кости Фишера сгниют так же, как сгнило его сердце.
Nay, perhaps, it will be credited, that the villain went two days afterwards with some young ladies to the play of Hamlet; and with an unaltered countenance heard one of the ladies, who little suspected how near she was to the person, cry out,	Пожалуй, не вызовет сомнений даже и то, что негодяй, явившись через два дня с молодыми дамами в театр на представление "Гамлета", с невозмутимым лицом выслушал восклицание одной из спутниц, не подозревавшей, что убийца так близко:

"Good God! if the man that murdered Mr Derby was now present!" manifesting in this a more seared and callous conscience than even Nero himself; of whom we are told by Suetonius, "that the consciousness of his guilt, after the death of his mother, became immediately intolerable, and so continued; nor could all the congratulations of the soldiers, of the senate, and the people, allay the horrors of his conscience."	"Боже мой, если бы сейчас тут был человек, убивший мистера Дерби!", свидетельствуя, таким образом, о большей черствости своей совести, чем у самого Нерона, о котором Светоний говорит, что вскоре после смерти матери сознание виновности начало нестерпимо мучить его; долгое время никакие приветствия солдат, сената и народа не могли ослабить пыток его совести.
But now, on the other hand, should I tell my reader, that I had known a man whose penetrating genius had enabled him to raise a large fortune in a way where no beginning was chaulked out to him; that he had done this with the most perfect preservation of his integrity, and not only without the least injustice or injury to any one individual person, but with the highest advantage to trade, and a vast increase of the public revenue; that he had expended one part of the income of this fortune in discovering a taste superior to most, by works where the highest dignity was united with the purest simplicity, and another part in displaying a degree of goodness superior to all men, by acts of charity to objects whose only recommendations were their merits, or their wants; that he was most industrious in searching after merit in distress, most eager to relieve it, and then as careful (perhaps too careful) to conceal what he had done; that his house, his furniture, his gardens, his table, his private hospitality, and his public beneficence, all denoted the mind from which they flowed, and were all intrinsically rich and noble, without tinsel, or external ostentation; that he filled every relation in life with the most adequate virtue; that he was most piously religious to his Creator, most zealously loyal to his sovereign; a most tender husband to his wife, a kind relation, a munificent patron, a warm and firm friend, a knowing and a chearful companion, indulgent to his servants, hospitable to his neighbours, charitable to the poor, and benevolent to all mankind. Should I add to these the epithets of wise, brave, elegant, and indeed every other amiable epithet in our language, I might surely say,	Но если, с другой стороны, я скажу читателю, что знал человека, который благодаря проницательности своего ума приобрел большое состояние способом, до него еще никем не применявшимся; что он сделал это приобретение, нисколько не поступаясь своей честностью, и не только никого не обидел и не притеснил, но даже доставил огромные выгоды торговле и значительно увеличил поступления в государственную казну; что одну часть дохода от этого состояния он употребил на произведения искусства, в которых высокое достоинство сочеталось с благородной простотой, а другую -на благотворение людям, единственной рекомендацией которых были их заслуги или их нужда, - доказав, таким образом, наличие у него тонкого вкуса и доброго сердца; что он неутомимо разыскивал бедняков, с достоинством переносящих свои невзгоды, деятельно старался облегчить их участь, а потом заботливо (может быть, даже слишком заботливо) скрывал свои благодеяния; что его дом, обстановка, сады, стол, гостеприимство и благотворительность - все свидетельствовало о благородстве души, из которой оно проистекало, все было богато и со вкусом, но без мишуры, без внешнего блеска; что он исполнял все свои обязанности с пунктуальнейшей точностью; что он был набожнейшим христианином и лояльнейшим подданным своего государя, самым нежным супругом, добрым родственником, щедрым попечителем прихода, горячим и верным другом, занимательным и остроумным собеседником, снисходительным к слугам и гостеприимным хозяином, благотворителем бедных и доброжелательным ко всем людям; если ко всему этому я прибавлю еще эпитеты мудрого, храброго, изящного, вообще все хвалебные эпитеты, какие существуют на нашем языке, - то, наверное, я вправе буду сказать:
-Quis credet? nemo Hercule! nemo; Vel duo, vel nemo;	- Quis credet? Nemo, Hercule, nemo: Vel duo, vel nemo. [Кто втому поверит? Никто, о Геркулес, никто: Или двое, или никто (лат.).]
and yet I know a man who is all I have here described.	И все-таки я знаю человека, наделенного осеми описанными качествами.

But a single instance (and I really know not such another) is not sufficient to justify us, while we are writing to thousands who never heard of the person, nor of anything like him.	Но единственный пример (а другого я не знаю) еще не оправдывает нас, если мы пишем для тысячи никогда не слыхавших об этом человеке или о ком-либо подобном ему.
Such rarae aves should be remitted to the epitaph writer, or to some poet who may condescend to hitch him in a distich, or to slide him into a rhime with an air of carelessness and neglect, without giving any offence to the reader.	Таких гатае aves[Редких птиц (лат.)] следует предоставить авторам эпитафий или какому-либо поэту, который соизволит вплести редкое имя в двустишие или прицепить к рифме, небрежно и мимоходом, не оскорбляя читателя.
In the last place, the actions should be such as may not only be within the compass of human agency, and which human agents may probably be supposed to do; but they should be likely for the very actors and characters themselves to have performed; for what may be only wonderful and surprizing in one man, may become improbable, or indeed impossible, when related of another.	Наконец, изображаемые действия должны быть не только по силам человеку и согласны с его природой вообще, но еще и вязаться с характером лица, которое их совершает, ибо то, что может показаться в одном лишь странным и удивительным, в другом становится невероятным и даже невозможным.
This last requisite is what the dramatic critics call conversation of character; and it requires a very extraordinary degree of judgment, and a most exact knowledge of human nature.	Это последнее условие и есть то, что драматические критики называют выдержанностью характера; оно требует от автора очень верного суждения и безукоризненного знания человеческой природы.
It is admirably remarked by a most excellent writer, that zeal can no more hurry a man to act in direct opposition to itself, than a rapid stream can carry a boat against its own current.	Согласно превосходному замечанию одного отличного писателя, никакая страсть не в состоянии увлечь человека к действию, противоположному ее природе, как не может быстрый поток унести лодку против своего течения.
I will venture to say, that for a man to act in direct contradiction to the dictates of his nature, is, if not impossible, as improbable and as miraculous as anything which can well be conceived.	Я же осмелюсь утверждать, что поступки человека, находящиеся в прямом противоречии с внушениями его природы, если не невозможны, то во всяком случае невероятны и будут казаться в полном смысле слова чудесными.
Should the best parts of the story of M. Antoninus be ascribed to Nero, or should the worst incidents of Nero's life be imputed to Antoninus, what would be more shocking to belief than either instance? whereas both these being related of their proper agent, constitute the truly marvellous.	Припишите лучшие дела императора Антонина Нерону или худшие злодеяния Нерона Антонину -разве кто-нибудь этому поверит? Между тем, относя их по принадлежности, мы только дивимся им.
Our modern authors of comedy have fallen almost universally into the error here hinted at; their heroes generally are notorious rogues, and their heroines abandoned jades, during the first four acts; but in the fifth, the former become very worthy gentlemen, and the latter women of virtue and discretion: nor is the writer often so kind as to give himself the least trouble to reconcile or account for this monstrous change and incongruity.	Современные авторы комедий почти все впадают в указанную нами ошибку: герои их обыкновенно в течение первых четырех действий - отъявленные мерзавцы, а героини - откровенные распутницы: но в пятом - первые становятся благороднейшими джентльменами, а последние - скромными и добродетельными женщинами; между тем автор часто вовсе не утруждает себя объяснением этого чудовищного превращения и этой несообразности.

There is, indeed, no other reason to be assigned for it, than because the play is drawing to a conclusion; as if it was no less natural in a rogue to repent in the last act of a play, than in the last of his life; which we perceive to be generally the case at Tyburn, a place which might indeed close the scene of some comedies with much propriety, as the heroes in these are most commonly eminent for those very talents which not only bring men to the gallows, but enable them to make an heroic figure when they are there.	Да для втого и не укажешь другой причины, кроме той, что пьеса подходит к развязке, точно негодяю столь же естественно раскаяться в последнем действии пьесы, как в последнем акте своей жизни, что мы обыкновенно наблюдаем на Тайберне - месте, являющемся как нельзя более подходящей заключительной сценой для некоторых комедий, потому что герои их блещут обыкновенно талантами, которые не только приводят людей к виселице, но и позволяют им смотреть героями, когда петля уже надета на шею.
Within these few restrictions, I think, every writer may be permitted to deal as much in the wonderful as he pleases; nay, if he thus keeps within the rules of credibility, the more he can surprize the reader the more he will engage his attention, and the more he will charm him.	С этими немногими ограничениями, мне кажется, каждый писатель вправе вводить чудесное как ему вздумается; и даже чем больше он будет удивлять читателя, не переступая грани вероятного, тем больше привлечет он его внимание, тем больше пленит его.
As a genius of the highest rank observes in his fifth chapter of the Bathos, "The great art of all poetry is to mix truth with fiction, in order to join the credible with the surprizing."	Как замечает один первоклассный гений в пятой главе Батоса, "великое искусство поэзии состоит в уменье смешивать правду с вымыслом, с целью сочетать воедино вероятное с удивительным".
For though every good author will confine himself within the bounds of probability, it is by no means necessary that his characters, or his incidents, should be trite, common, or vulgar; such as happen in every street, or in every house, or which may be met with in the home articles of a newspaper.	Ибо хотя каждый хороший писатель заключает себя в границы вероятного, отсюда, однако, вовсе не следует, что изображаемые им характеры и события должны быть банальны, заурядны и пошлы - похожи на те, что встречаются на каждой улице, в каждом доме и в отделе ежедневной хроники каждой газеты.
Nor must he be inhibited from showing many persons and things, which may possibly have never fallen within the knowledge of great part of his readers.	Ему не возбраняется показывать лица и вещи, о которых значительная часть его читателей, может быть, не имеет никакого понятия.
If the writer strictly observes the rules above-mentioned, he hath discharged his part; and is then intitled to some faith from his reader, who is indeed guilty of critical infidelity if he disbelieves him.	Строго соблюдая вышеописанные правила, писатель выполнил свою обязанность и вправе требовать некоторого доверия со стороны читателя; и если последний этого доверия ему не оказывает, то он повинен в необоснованном скептицизме.
For want of a portion of such faith, I remember the character of a young lady of quality, which was condemned on the stage for being unnatural, by the unanimous voice of a very large assembly of clerks and apprentices; though it had the previous suffrages of many ladies of the first rank; one of whom, very eminent for her understanding, declared it was the picture of half the young people of her acquaintance.	Заговорив о читательском недоверии, я вспомнил, как многочисленная публика, состоящая из писцов и приказчиков, в один голос осудила роль молодой знатной дамы в одной пьесе, найдя ее ненатуральной, а между тем роль эта вызвала полное одобрение со стороны многих дам из высшего общества, одна из которых, особа выдающегося ума, объявила, что видит в ней портрет половины ее знакомых.
Chapter ii.	ГЛАВА II,
- In which the landlady pays a visit to Mr Jones.	в которой хозяйка гостиницы посещает мистера Джонса

When Jones had taken leave of his friend the lieutenant, he endeavoured to close his eyes, but all in vain; his spirits were too lively and wakeful to be lulled to sleep.	Простившись со своим другом лейтенантом, Джонс старался смежить глаза, но напрасно: ум его был слишком возбужден и встревожен, для того, чтобы его мог убаюкать сон.
So having amused, or rather tormented, himself with the thoughts of his Sophia till it was open daylight, he called for some tea; upon which occasion my landlady herself vouchsafed to pay him a visit.	Насладившись или, скорее, измучив себя мыслями о Софье, Джонс пролежал до самого утра и, наконец, потребовал чаю; по этому случаю хозяйка сама удостоила его своим посещением.
This was indeed the first time she had seen him, or at least had taken any notice of him; but as the lieutenant had assured her that he was certainly some young gentleman of fashion, she now determined to show him all the respect in her power; for, to speak truly, this was one of those houses where gentlemen, to use the language of advertisements, meet with civil treatment for their money.	Тут она впервые его увидела или по крайней мере обратила на него внимание; услышав от лейтенанта, что Джонс, по всей вероятности, джентльмен из хорошего общества, она решила оказать ему всяческое уважение, ибо гостиница, которую она содержала, была одной из тех, где, говоря языком объявлений, джентльмены могут получить за деньги самый заботливый уход.
She had no sooner begun to make his tea, than she likewise began to discourse:-"La! sir," said she,	Приступив к приготовлению чая, она разрешилась следующей речью:
"I think it is great pity that such a pretty young gentleman should under-value himself so, as to go about with these soldier fellows.	- Вот жалость-то! Такой красивый молодой джентльмен и ценит себя так мало, что связывается с солдатьем!
They call themselves gentlemen, I warrant you; but, as my first husband used to say, they should remember it is we that pay them.	Они, разумеется, тоже называют себя джентльменами, но, как говорил мой первый муж, не худо бы этим джентльменам помнить, что мы за них денежки платим.
And to be sure it is very hard upon us to be obliged to pay them, and to keep 'um too, as we publicans are.	Да, тяжеленько нам, хозяевам гостиниц: и плати за них, да еще принимай и угощай.
I had twenty of 'um last night, besides officers: nay, for matter o' that, I had rather have the soldiers than officers: for nothing is ever good enough for those sparks; and I am sure, if you was to see the bills; la! sir, it is nothing.	Двадцать человек у меня только что переночевало, не считая офицеров; но, по мне, уж лучше простые солдаты, чем офицеры: ведь этим франтам ничем не угодишь. А взглянули бы вы, сэр, на счет: сущие пустяки!
I have had less trouble, I warrant you, with a good squire's family, where we take forty or fifty shillings of a night, besides horses.	Ей-богу, куда меньше хлопот с семейством какого-нибудь сквайра, с которого получишь за ночлег шиллингов сорок или пятьдесят, не считая за лошадей.
And yet I warrants me, there is narrow a one of those officer fellows but looks upon himself to be as good as arrow a squire of ?500 a year.	А ведь каждый такой офицеришка считает себя не хуже сквайра с годовым доходом в пятьсот фунтов!
To be sure it doth me good to hear their men run about after 'um, crying your honour, and your honour.	Право, смешно смотреть, как солдаты увиваются вокруг них, приговаривая: "Ваше благородие, ваше благородие".
Marry come up with such honour, and an ordinary at a shilling a head.	Благодарю покорно за такое "благородие", вся цена ему - шиллинг в день!
Then there's such swearing among 'um, to be sure it frightens me out o' my wits: I thinks nothing can ever prosper with such wicked people.	А уж как ругаются между собой, слушать страшно! Нет, не жди добра от таких дурных людей!

And here one of 'um has used you in so barbarous a manner.	Вот и с вами один из них поступил так грубо.
I thought indeed how well the rest would secure him; they all hang together; for if you had been in danger of death, which I am glad to see you are not, it would have been all as one to such wicked people. They would have let the murderer go.	Я наперед знала, как хорошо остальные будут сторожить его: все это одна шайка; и если б даже ваша жизнь была в опасности, - слава богу, вы поправились! - то таким негодяям это было бы нипочем: выпустили бы убийцу.
Laud have mercy upon 'um; I would not have such a sin to answer for, for the whole world.	Господи, прости им! Вот уж ни за что на свете не взяла бы такого греха на душу.
But though you are likely, with the blessing, to recover, there is laa for him yet; and if you will employ lawyer Small, I darest be sworn he'll make the fellow fly the country for him; though perhaps he'll have fled the country before; for it is here to-day and gone to-morrow with such chaps.	Но, хоть вы, слава богу, и поправляетесь, на злодея все-таки найдется управа. Вы обратитесь к ходатаю Смолу: побожусь, что он его выживет из Англии, если только тот и сам не улепетнул; ведь такие молодцы сегодня здесь, а завтра - поминай как звали!
I hope, however, you will learn more wit for the future, and return back to your friends; I warrant they are all miserable for your loss; and if they was but to know what had happened-La, my seeming!	Надеюсь, однако, вперед вы будете поумнее и вернетесь к своим; бьюсь об заклад, все они в горе, что вы от них ушли; а если б еще знали, что случилось, - не дай бог!
I would not for the world they should.	Пусть уж лучше не знают... Полно, полно, мы понимаем, в чем дело!
Come, come, we know very well what all the matter is; but if one won't, another will; so pretty a gentleman need never want a lady.	Что за беда - не одна, так другая: у такого пригожего молодца недостатка в девицах не будет.
I am sure, if I was you, I would see the finest she that ever wore a head hanged, before I would go for a soldier for her.-Nay, don't blush so" (for indeed he did to a violent degree). "Why, you thought, sir, I knew nothing of the matter, I warrant you, about Madam Sophia."-"How," says Jones, starting up, "do you know my Sophia?"-"Do I! ay marry," cries the landlady; "many's the time hath she lain in this house."-"With her aunt, I suppose," says Jones.	Будь я на вашем месте, так пусть хоть первая красавица была передо мной, ни за что не пошла бы в солдаты из-за нее... Да не краснейте так! (Джонс действительно покраснел.) А вы думали, сэр, что я ничего не знаю, ничего не слышала о мисс Софье? -Как?! - воскликнул Джонс, вскакивая со своего места. - Вы знаете мою Софью? - Знаю ли? Еще бы! - отвечала хозяйка. - Сколько раз ночевала она под этой кровлей. - С теткой, не правда ли? - спросил Джонс.
"Why, there it is now," cries the landlady.	- Ну да, вот именно, - сказала хозяйка.
"Ay, ay, ay, I know the old lady very well.	- Да, да, да, я прекрасно знаю старую даму.
And a sweet young creature is Madam Sophia, that's the truth on't."-"A sweet creature," cries Jones;	Какая, однако, красавица мисс Софья, вот уже что правда, то правда. - Красавица! - воскликнул Джонс.
"O heavens!"	- О, небо!
Angels are painted fair to look like her.	Подобна ангельской ее краса.
There's in her all that we believe of heav'n,	В ней все небесное воплощено:
Amazing brightness, purity, and truth,	Любезность, чистота, правдивость,
Eternal joy and everlasting love.	И радость вечная, и вечная любовь.

"And could I ever have imagined that you had known my Sophia! "-"I wish," says the landlady, "you knew half so much of her.	Мог ли я воображать, что вы знаете мою Софью? - Да вам хоть бы вполовину знать ее так, как я знаю, - сказала хозяйка.
What would you have given to have sat by her bed-side?	- Небось, дорого бы дали, чтобы посидеть у ее постели?
What a delicious neck she hath!	Ах, что за прелесть ее шейка!
Her lovely limbs have stretched themselves in that very bed you now lie in."-"Here!" cries Jones: "hath Sophia ever laid here? "-"Ay, ay, here; there, in that very bed," says the landlady; "where I wish you had her this moment; and she may wish so too for anything I know to the contrary, for she hath mentioned your name to me."-"Ha!" cries he; "did she ever mention her poor Jones?	Так вот, эта красавица лежала в той самой постели, где вы сейчас лежите. -Здесь?! -воскликнул Джонс. - Здесь лежала Софья? - Да, да, здесь, - отвечала хозяйка, - на этой самой постели, где, желаю, чтоб и сейчас она очутилась! да она и сама этого желала бы, уж будьте уверены, ведь она произносила при мне ваше имя. - Неужели? Она произносила имя бедного Джонса?
You flatter me now: I can never believe so much."-"Why, then," answered she, "as I hope to be saved, and may the devil fetch me if I speak a syllable more than the truth, I have heard her mention Mr Jones; but in a civil and modest way, I confess; yet I could perceive she thought a great deal more than she said."-"O my dear woman!" cries Jones, "her thoughts of me I shall never be worthy of.	Нет, вы мне льстите, ни за что этому не поверю.- Ей-богу, произносила, клянусь спасением своей души! Пусть дьявол возьмет меня, если я сказала хоть одно слово неправды! Собственными ушами слышала, как она называла мистера Джонса; учтиво и скромно, не буду лгать, только я ясно видела, что думает она куда больше, чем говорит.- Дорогая хозяюшка! - воскликнул Джонс. -Если б вы знали, как я недостоин того, что она обо мне умает!
Oh, she is all gentleness, kindness, goodness!	Она - сама ласка, сама любезность, сама до-рота!
Why was such a rascal as I born, ever to give her soft bosom a moment's uneasiness?	Зачем я, несчастный, на свет родился, чтоб быть причиной хоть минутной тревоги ее нежного сердца?
Why am I cursed?	Зачем надо мной тяготеет такое проклятие? Ведь я готов претерпеть все муки и все бедствия, какие только может придумать для человека самый злой демон, лишь бы только доставить ей какую-нибудь радость.
I, who would undergo all the plagues and miseries which any daemon ever invented for mankind, to procure her any good; nay, torture itself could not be misery to me, did I but know that she was happy."-"Why, look you there now," says the landlady;	Пытка не была бы для меня пыткой, если бы только я знал, что она счастлива.

"I told her you was a constant lovier."-"But pray, madam, tell me when or where you knew anything of me; for I never was here before, nor do I remember ever to have seen you."-"Nor is it possible you should," answered she; "for you was a little thing when I had you in my lap at the squire's."-"How, the squire's?" says Jones: "what, do you know that great and good Mr Allworthy then?"-"Yes, marry, do I," says she: "who in the country doth not?"-"The fame of his goodness indeed," answered Jones, "must have extended farther than this; but heaven only can know him-can know that benevolence which it copied from itself, and sent upon earth as its own pattern.	- Вот, можете себе представить, - подхватила хозяйка, - я сама тоже ей говорила, что вы любите ее верной любовью. - Но скажите, пожалуйста, сударыня, где и когда вы слышали обо мне? Ведь я никогда здесь не бывал и не помню, чтобы где-нибудь вас видел. - Да и не можете помнить, - отвечала хозяйка, - ведь вы были совсем крошкой, когда я держала вас на коленях в доме сквайра. - Как в доме сквайра? - удивился Джонс. - Так вы знаете и доброго, великодушного мистера Олверти? - Ну, понятно, внаю. Кто же в вашей стороне его не знает? - Слух о его доброте разнесся, верно, и дальше, - отвечал Джопс, - но одно только небо знает его вполне -знает всю его благость, которая берет свое начало в небесах и ниспослана на землю в пример и подражание нам, грешным.
Mankind are as ignorant of such divine goodness, as they are unworthy of it; but none so unworthy of it as myself.	Люди не способны понять его божественную доброту и недостойны ее, и меньше всех достоин ее я.
I, who was raised by him to such a height; taken in, as you must well know, a poor base-born child, adopted by him, and treated as his own son, to dare by my follies to disoblige him, to draw his vengeance upon me.	Я, вознесенный им на такую высоту, бедняк низкого происхождения, взятый им к себе в дом, усыновленный им и воспитанный, как родное дитя, - я посмел своими безрассудствами прогневать его, я навлек на себя его немилость!
Yes, I deserve it all; for I will never be so ungrateful as ever to think he hath done an act of injustice by me.	Да, я наказан по заслугам и не буду настолько неблагодарен, чтобы считать это наказание несправедливым.
No, I deserve to be turned out of doors, as I am.	Да, я заслужил, чтобы меня выгнали вон.
And now, madam," says he, "I believe you will not blame me for turning soldier, especially with such a fortune as this in my pocket."	Теперь, сударыня, я думаю, вы не будете порицать меня за то, что я пошел в солдаты, особенно при том богатстве, которое лежит у меня в кармане.
At which words he shook a purse, which had but very little in it, and which still appeared to the landlady to have less.	С этими словами он встряхнул своим кошельком, который показался хозяйке еще более тощим, чем был на самом деле.
My good landlady was (according to vulgar phrase) struck all of a heap by this relation.	Хозяйка, как говорится, упала с неба на землю при этом сообщении.
She answered coldly, "That to be sure people were the best judges what was most proper for their circumstances.	Она холодно отвечала, что, конечно, каждый сам лучше видит, как ему поступить в том или ином положении.
But hark," says she,	- Не, чу! - воскликнула она.
"I think I hear somebody call.	- Мне послышалось, будто кто-то зовет.
Coming! coming! the devil's in all our volk; nobody hath any ears.	Сейчас, сейчас! Дьявол бы побрал всю нашу челядь: глухари какие-то!
I must go down-stairs; if you want any more breakfast the maid will come up.	Придется самой спуститься. Если хотите еще покушать, я вам пришлю служанку.
Coming!"	Сейчас!

At which words, without taking any leave, she flung out of the room; for the lower sort of people are very tenacious of respect; and though they are contented to give this gratis to persons of quality, yet they never confer it on those of their own order without taking care to be well paid for their pains.	И с этими словами хозяйка, не простившись, вылетела вон из комнаты. Люди низкого звания очень скупы насчет почтения; правда, они охотно отпускают его даром особам знатным, но никогда этого не делают по отношению к равным себе, не будучи вполне уверены, что им хорошо заплатят за труды.
Chapter iii.	ГЛАВА III,
- In which the surgeon makes his second appearance.	в которой хирург второй раз появляется на сцене
Before we proceed any farther, that the reader may not be mistaken in imagining the landlady knew more than she did, nor surprized that she knew so much, it may be necessary to inform him that the lieutenant had acquainted her that the name of Sophia had been the occasion of the quarrel; and as for the rest of her knowledge, the sagacious reader will observe how she came by it in the preceding scene.	Чтобы читатель не впал в заблуждение, вообразив, будто хозяйка знала больше, чем ей было известно на самом деле, и не удивился, откуда она столько знает, мы должны, прежде чем идти дальше, сказать ему, что из разговора с лейтенантом она узнала, что причиной ссоры было имя Софьи; что касается остальных ее сведений, то проницательный читатель и сам догадается из предыдущей сцены, откуда она их почерпнула.
Great curiosity was indeed mixed with her virtues; and she never willingly suffered any one to depart from her house, without enquiring as much as possible into their names, families, and fortunes.	Ко всем ее достоинствам примешивалось большое любопытство, и она никого не отпускала из дому, не разведав, сколько возможно, о его имени, семье и состоянии.
She was no sooner gone than Jones, instead of animadverting on her behaviour, reflected that he was in the same bed which he was informed had held his dear Sophia.	Как только она ушла, Джонс, позабыв осудить ее поведение, предался размышлениям на тему о том, что он лежит на той самой постели, где, как ему было сказано, лежала его дорогая Софья.
This occasioned a thousand fond and tender thoughts, which we would dwell longer upon, did we not consider that such kind of lovers will make a very inconsiderable part of our readers.	Это пробудило в нем тысячу нежных и приятных мыслей, на которых мы остановились бы подольше, если бы не были убеждены, что только самая ничтожная часть наших читателей способна влюбиться, как наш герой.
In this situation the surgeon found him, when he came to dress his wound.	В этом состоянии застал его хирург, пришедший перевязать рану.
The doctor perceiving, upon examination, that his pulse was disordered, and hearing that he had not slept, declared that he was in great danger; for he apprehended a fever was coming on, which he would have prevented by bleeding, but Jones would not submit, declaring he would lose no more blood; "and, doctor," says he, "if you will be so kind only to dress my head, I have no doubt of being well in a day or two."	Найдя пульс больного расстроенным и услышав, что он не спал, доктор объявил, что положение его очень опасно; он боялся лихорадки и хотел предупредить ее кровопусканием, но Джонс воспротивился, сказав, что не желает больше терять крови. - Попрошу вас, доктор, только положить мне повязку, и поверьте, что через два-три дня я буду совершенно здоров.
"I wish," answered the surgeon, "I could assure your being well in a month or two.	- Хорошо, если мне удастся вылечить вас месяца через два, - отвечал доктор.
Well, indeed!	- Ишь, какой прыткий!

No, no, people are not so soon well of such contusions; but, sir, I am not at this time of day to be instructed in my operations by a patient, and I insist on making a revulsion before I dress you."	Нет, от таких контузий скоро не поправляются. Позвольте вам заметить, сэр, что я не привык получать указания от своих пациентов и непременно должен пустить вам кровь, прежде чем делать перевязку.
Jones persisted obstinately in his refusal, and the doctor at last yielded; telling him at the same time that he would not be answerable for the ill consequence, and hoped he would do him the justice to acknowledge that he had given him a contrary advice; which the patient promised he would.	Джонс, однако, ни за что не желал дать своего согласия, и доктор в конце концов уступил, сказав, однако, что не отвечает за последствия и надеется, что в случае осложнений Джонс не откажется подтвердить, какой он давал ему совет. Джонс обещал.
The doctor retired into the kitchen, where, addressing himself to the landlady, he complained bitterly of the undutiful behaviour of his patient, who would not be blooded, though he was in a fever.	Доктор ушел в кухню и резко пожаловался хозяйке на непослушание больного, не позволившего пустить ему кровь, несмотря на лихорадку.
"It is an eating fever then," says the landlady; "for he hath devoured two swinging buttered toasts this morning for breakfast."	- Ну да, обжорную лихорадку, - сказала хозяйка. -Сегодня за завтраком он уписал два большущих куска хлеба с маслом.
"Very likely," says the doctor:	- Очень вероятно, - отвечал хирург.
"I have known people eat in a fever; and it is very easily accounted for; because the acidity occasioned by the febrile matter may stimulate the nerves of the diaphragm, and thereby occasion a craving which will not be easily distinguishable from a natural appetite; but the aliment will not be concreted, nor assimilated into chyle, and so will corrode the vascular orifices, and thus will aggravate the febrific symptoms.	- Мне известны случаи хорошего аппетита во время лихорадки, и это легко объяснить: кислота, вызванная лихорадочной материей, может раздражить нервы грудобрюшной преграды и тем самым возбудить алчность, которую нелегко отличить от нормального аппетита; но пища не переваривается, не усваивается желудочным соком и вследствие этого разъедает отверстия сосудов и усиливает лихорадочные симптомы.
Indeed, I think the gentleman in a very dangerous way, and, if he is not blooded, I am afraid will die."	Отсюда я заключаю, что положение джентльмена опасное, и если не пустить кровь, то, боюсь, он не выживет.
"Every man must die some time or other," answered the good woman; "it is no business of mine.	- Каждый должен рано или поздно умереть, -сказала хозяйка, - это не мое дело.
I hope, doctor, you would not have me hold him while you bleed him.	Надеюсь, доктор, вы не заставите меня держать его, когда будете бросать кровь?
But, hark'ee, a word in your ear; I would advise you, before you proceed too far, to take care who is to be your paymaster."	Но вот что шепну вам на ушко: прежде чем приступить к операции, не худо бы подумать, кто будет вашим казначеем.
"Paymaster!" said the doctor, staring; "why, I've a gentleman under my hands, have I not?"	- Казначеем?! - воскликнул пораженный доктор. -Разве я имею дело не с джентльменом?
"I imagined so as well as you," said the landlady; "but, as my first husband used to say, everything is not what it looks to be.	- Я сама так думала, - сказала хозяйка, - но, как говаривал мой первый муж, человек не всегда таков, каким с виду кажется.
He is an arrant scrub, I assure you.	Он гол как сокол, уверяю вас.
However, take no notice that I mentioned anything to you of the matter; but I think people in business oft always to let one another know such things."	Вы, пожалуйста, не подавайте виду, что я вам это сказала, но я считаю, что люди деловые не должны скрывать друг от друга такие вещи.

"And have I suffered such a fellow as this," cries the doctor, in a passion, "to instruct me?	- И этакий проходимец посмел давать мне указания! - с гневом воскликнул доктор.
Shall I hear my practice insulted by one who will not pay me?	- Неужели я позволю издеваться над моим искусством субъекту, который не в состоянии заплатить мне?!
I am glad I have made this discovery in time.	Большое вам спасибо, что вы вовремя меня предупредили.
I will see now whether he will be blooded or no."	Посмотрим теперь, даст он пустить себе кровь или нет!
He then immediately went upstairs, and flinging open the door of the chamber with much violence, awaked poor Jones from a very sound nap, into which he was fallen, and, what was still worse, from a delicious dream concerning Sophia.	Тут доктор побежал наверх, с шумом распахнул дверь и разбудил беднягу Джонса, которому наконец удалось сладко заснуть и увидеть во сне Софью.
"Will you be blooded or no?" cries the doctor, in a rage.	- Дадите вы пустить себе кровь или нет? - в бешенстве закричал доктор.
"I have told you my resolution already," answered Jones, "and I wish with all my heart you had taken my answer; for you have awaked me out of the sweetest sleep which I ever had in my life."	- Я уже вам сказал, что не дам, - отвечал Джонс -и искренне жалею, что вы не обратили внимания на мой ответ: ведь вы прервали самый сладкий сон в моей жизни.
"Ay, ay," cries the doctor; "many a man hath dozed away his life.	- Вот так многие проспали свою жизнь, - сказал доктор.
Sleep is not always good, no more than food; but remember, I demand of you for the last time, will you be blooded?"-"I answer you for the last time," said Jones, "I will not."-"Then I wash my hands of you," cries the doctor; "and I desire you to pay me for the trouble I have had already.	- Сон не всегда полезен, так же как и пища. Однако в последний раз спрашиваю вас: дадите вы пустить себе кровь? - В последний раз отвечаю вам: не дам. - В таком случае я умываю руки, - сказал доктор, - и прошу заплатить мне за труды.
Two journeys at 5 s. each, two dressings at 5 s. more, and half a crown for phlebotomy."-"I hope," said Jones, "you don't intend to leave me in this condition."-"Indeed but I shall," said the other.	За два визита по пяти шиллингов, да по пяти шиллингов за две перевязки, да полкроны за пускание крови. - Надеюсь, вы не оставите меня в этом положении? - сказал Джонс. - Непременно оставлю, - отвечал доктор.
"Then," said Jones, "you have used me rascally, and I will not pay you a farthing. "-"Very well," cries the doctor; "the first loss is the best.	- В таком случае, - сказал Джонс, - вы обошлись со мной по-свински, и я не заплачу вам ни гроша.- Прекрасно! - воскликнул доктор. - Слава богу, что дешево отделался.
What a pox did my landlady mean by sending for me to such vagabonds!"	И дернула же хозяйку нелегкая послать меня к такому проходимцу!
At which words he flung out of the room, and his patient turning himself about soon recovered his sleep; but his dream was unfortunately gone.	С этими словами доктор выбежал из комнаты, а его пациент, повернувшись на другой бок, скоро снова заснул; но упоительный сон, к несчастью, больше ему не приснился.
Chapter iv.	ГЛАВА IV,
- In which is introduced one of the pleasantest barbers that was ever recorded in history, the barber of Bagdad, or he in Don Quixote, not excepted.	в которой выводится один им забавнейших цирюльников, какие увековечены в истории, не исключая багдадского цирюльника и цирюльника в "Дон Кихоте"

The clock had now struck five when Jones awaked from a nap of seven hours, so much refreshed, and in such perfect health and spirits, that he resolved to get up and dress himself; for which purpose he unlocked his portmanteau, and took out clean linen, and a suit of cloaths; but first he slipt on a frock, and went down into the kitchen to bespeak something that might pacify certain tumults he found rising within his stomach.	Часы пробили пять, когда Джонс проснулся; он чувствовал себя настолько освеженным и подкрепленным семичасовым сном, что решил встать и одеться; с этой целью он раскрыл свой чемодан и достал чистое белье и костюм; но прежде чем одеться, накинул халат и спустился в кухню спросить чего-нибудь, что успокоило бы поднявшуюся в желудке тревогу.
Meeting the landlady, he accosted her with great civility, and asked,	Встретив хозяйку, он вежливо с ней поздоровался и спросил, нет ли чего-нибудь пообедать.
"What he could have for dinner?"-"For dinner!" says she; "it is an odd time a day to think about dinner.	- Пообедать? - отвечала она. - Подходящее время думать об обеде!
There is nothing drest in the house, and the fire is almost out."-"Well, but," says he,	Готового нет ничего, да и огонь уже почти потух.
"I must have something to eat, and it is almost indifferent to me what; for, to tell you the truth, I was never more hungry in my life."-"Then," says she,	- Хорошо, - сказал Джонс, - но надо же мне чего-нибудь поесть, все равно чего. Сказать вам правду, отроду я не бывал так голоден.
"I believe there is a piece of cold buttock and carrot, which will fit you."-"Nothing better," answered Jones; "but I should be obliged to you, if you would let it be fried."	- Что ж, я могу предложить вам кусок холодной говядины с морковью, - сказала хозяйка.- Ничего не может быть лучше, - отвечал Джонс, -но вы очень обязали бы меня, если бы велели ее разогреть.
To which the landlady consented, and said, smiling, "she was glad to see him so well recovered;" for the sweetness of our heroe's temper was almost irresistible; besides, she was really no ill-humoured woman at the bottom; but she loved money so much, that she hated everything which had the semblance of poverty.	Хозяйка согласилась и сказала с улыбкой, что рада видеть его здоровым. Действительно, обращение нашего героя невольно располагало к нему; хозяйка же в сущности была женщина незлая, только очень любила деньги и ненавидела все, имевшее хоть какую-нибудь видимость бедности.
Jones now returned in order to dress himself, while his dinner was preparing, and was, according to his orders, attended by the barber.	Джонс вернулся в свою комнату переодеться, пока готовился обед, а вслед за ним явился и цирюльник, которого он требовал.
This barber, who went by the name of Little Benjamin, was a fellow of great oddity and humour, which had frequently let him into small inconveniencies, such as slaps in the face, kicks in the breech, broken bones, &c.	Этот цирюльник, известный под именем Маленького Бенджамина, был большой чудак и любитель острых словечек, из-за которых частенько подвергался разным мелким неприятностям вроде пощечин, пинков, перелома костей и т. п.
For every one doth not understand a jest; and those who do are often displeased with being themselves the subjects of it.	Шутку понимает не каждый; да и тем, кто ее понимает, часто не нравится быть ее предметом.
This vice was, however, incurable in him; and though he had often smarted for it, yet if ever he conceived a joke, he was certain to be delivered of it, without the least respect of persons, time, or place.	Но этот недостаток был в нем неизлечим; сколько ни платился он за него - как только приходила ему на ум острота, он непременно ее выкладывал, нисколько не соображаясь ни с лицами, ни с местом, ни с временем.

He had a great many other particularities in his character, which I shall not mention, as the reader will himself very easily perceive them, on his farther acquaintance with this extraordinary person.	Было много и других особенностей в его характере, но я не буду их перечислять, потому что читатель сам легко их увидит при дальнейшем знакомстве с этой необыкновенной личностью.
Jones being impatient to be drest, for a reason which may be easily imagined, thought the shaver was very tedious in preparing his suds, and begged him to make haste; to which the other answered with much gravity, for he never discomposed his muscles on any account,	Желая, по понятным причинам, закончить свой туалет поскорее, Джонс находил, что брадобрей чересчур долго возится со своими приготовлениями, и попросил его поторопиться; на это цирюльник с большой серьезностью - он ни при каких обстоятельствах не растягивал лицевых мускулов - заметил:
"Festina lente, is a proverb which I learned long before I ever touched a razor."-"I find, friend, you are a scholar," replied Jones.	- Festina lente[Тише едешь - дальше будешь; буквально: спеши медленно (лат.).] - пословица, которую я заучил задолго до того, как прикоснулся к бритве. - Да вы, дружище, я вижу, ученый, - сказал Джонс.
"A poor one," said the barber, "non omnia possumus omnes."-"Again!" said Jones;	- Жалкий ученый, - отвечал цирюльник. - Non omnia possumus omnes[Не всякому все доступно (лат.).]. - Опять! - воскликнул Джонс.
"I fancy you are good at capping verses. "-"Excuse me, sir," said the barber, "non tanto me dignor honore." And then proceeding to his operation, "Sir," said he, "since I have dealt in suds, I could never discover more than two reasons for shaving; the one is to get a beard, and the other to get rid of one.	- Я думаю, вы можете говорить и стихами.- Извините, сэр, - сказал цирюльник, - non tanto me dignor honore [Такой чести не считаю себя достойным (лат.).], - и, приступив к бритью, продолжал: - С тех пор как я стал разводить мыльную пену, сэр, я мог открыть только две цели бритья: одна заключается в том, чтобы вырастить бороду, другая - чтобы отделаться от нее.
I conjecture, sir, it may not be long since you shaved from the former of these motives.	Полагаю, сэр, что еще недавно вы брились ради первой из этих целей.
Upon my word, you have had good success; for one may say of your beard, that it is tondenti gravior."-"I conjecture," says Jones, "that thou art a very comical fellow."-"You mistake me widely, sir," said the barber:	Можете поздравить себя с успехом, так как о бороде вашей можно сказать, что она tondenti gravior[Плохо поддается бритве (лат.).]. -А я полагаю, - сказал Джонс, - что ты большой забавник.
"I am too much addicted to the study of philosophy; hinc illae lacrymae, sir; that's my misfortune.	- И сильно ошибаетесь, сэр, - отвечал цирюльник, - я усердно занимаюсь философией; hinc illaelac rimae(Отсюда эти слезы (лат.).] , сэр, в том все мое несчастье.
Too much learning hath been my ruin."-"Indeed," says Jones,	Слишком большая любовь к наукам погубила меня.
"I confess, friend, you have more learning than generally belongs to your trade; but I can't see how it can have injured you."-"Alas! sir," answered the shaver, "my father disinherited me for it.	- Да, дружище, - сказал Джонс, - ты действительно ученее своих собратьев по ремеслу; но я не могу понять, почему твоя ученость повредила тебе? - Увы, сэр, - отвечал брадобрей, - из-за нее я лишился наследства.
He was a dancing-master; and because I could read before I could dance, he took an aversion to me, and left every farthing among his other children.-Will you please to have your temples-O la!	Отец мой был танцмейстер; и так как я научился читать раньше, чем танцевать, то он невзлюбил меня и оставил все до копейки другим своим детям... Угодно вам также и виски?..

I ask your pardon, I fancy there is hiatus in manuscriptis.	Прошу прощения, сэр, только я нахожу здесь hiatus in manuscriptis[Пробел в рукописях (лат.).].
I heard you was going to the wars; but I find it was a mistake."-"Why do you conclude so?" says Jones.	Я слышал, вы собираетесь на войну, но теперь вижу, что эти слухи вздорны. - Почему же?
"Sure, sir," answered the barber, "you are too wise a man to carry a broken head thither; for that would be carrying coals to Newcastle."	- Потому что вы, я полагаю, сэр, настолько рассудительны, что не пойдете сражаться с разбитой головой, - это было бы то же, что везти уголь в Ньюкасл.
"Upon my word," cries Jones, "thou art a very odd fellow, and I like thy humour extremely; I shall be very glad if thou wilt come to me after dinner, and drink a glass with me; I long to be better acquainted with thee."	- Ей-богу, ты большой чудак, - воскликнул Джонс, - и мне ужасно нравятся твои шутки. Я был бы очень рад, если бы ты зашел ко мне после обеда и выпил со мной чарочку; мне хочется поближе с тобой познакомиться.
"O dear sir!" said the barber, "I can do you twenty times as great a favour, if you will accept of it."-"What is that, my friend?" cries Jones.	- О, я готов оказать вам в двадцать раз большую любезность, если вам будет угодно принять ее.- Что ты хочешь этим сказать, дружище? -спросил Джонс.
"Why, I will drink a bottle with you if you please; for I dearly love good-nature; and as you have found me out to be a comical fellow, so I have no skill in physiognomy, if you are not one of the best-natured gentlemen in the universe."	- Я с удовольствием выпью с вами целую бутылку. Ужасно люблю доброту! И если вынашли меня забавником, то или я ничего не смыслю в лицах, или вы добрейший джентльмен на свете.
Jones now walked downstairs neatly drest, and perhaps the fair Adonis was not a lovelier figure; and yet he had no charms for my landlady; for as that good woman did not resemble Venus at all in her person, so neither did she in her taste.	Приодевшись понаряднее, Джонс сошел вниз; сам прекрасный Адонис не был, может быть, пригожее его. И все-таки красота его не оказала никакого действия на хозяйку: не обладая наружностью Венеры, эта женщина не обладала также ее вкусом.
Happy had it been for Nanny the chambermaid, if she had seen with the eyes of her mistress, for that poor girl fell so violently in love with Jones in five minutes, that her passion afterwards cost her many a sigh.	Какое счастье было бы для горничной Нанни, если бы она смотрела глазами хозяйки; но в какие-нибудь пять минут она по уши влюбилась в Джонса, что стоило ей потом многих вздохов.
This Nanny was extremely pretty, and altogether as coy; for she had refused a drawer, and one or two young farmers in the neighbourhood, but the bright eyes of our heroe thawed all her ice in a moment.	Эта Нанни была чудо как хороша собой и чрезвычайно скромна; - она отказала уже одному трактирному слуге и нескольким молодым фермерам по соседству, но ясные очи нашего героя в один миг растопили ее ледяное сердце.
When Jones returned to the kitchen, his cloth was not yet laid; nor indeed was there any occasion it should, his dinner remaining in statu quo, as did the fire which was to dress it.	Когда Джонс вошел в кухню, стол для него еще не был накрыт; да его и не к чему было накрывать, потому что обед и огонь, на котором он должен был готовиться, находились еще in status quo.
This disappointment might have put many a philosophical temper into a passion; but it had no such effect on Jones.	Такое разочарование вывело бы из себя не одного философа, но Джонс остался спокоен.
He only gave the landlady a gentle rebuke, saying, "Since it was so difficult to get it heated he would eat the beef cold."	Он только мягко упрекнул хозяйку, сказав, что если говядину так трудно разогреть, то он съест ее холодной.

But now the good woman, whether moved by compassion, or by shame, or by whatever other motive, I cannot tell, first gave her servants a round scold for disobeying the orders which she had never given, and then bidding the drawer lay a napkin in the Sun, she set about the matter in good earnest, and soon accomplished it.	Почувствовала ли хозяйка на этот раз сострадание, стыд или что другое, не могу сказать, только она первым делом резко выбранила слуг за неисполнение приказания, которого никогда не давала, а потом, велев слуге накрыть стол в Солнце, принялась за дело всерьез и скоро приготовила обед.
This Sun, into which Jones was now conducted, was truly named, as lucus a non lucendo; for it was an apartment into which the sun had scarce ever looked. It was indeed the worst room in the house; and happy was it for Jones that it was so.	Солнце, куда проводили Джонса, подлинно получило свое название, как lucus a non lucendo, это была комната, куда солнце едва ли когда-нибудь заглядывало, - можно сказать, самая худшая комната в доме. И счастье Джонса, что для него нашлась хоть такая.
However, he was now too hungry to find any fault; but having once satisfied his appetite, he ordered the drawer to carry a bottle of wine into a better room, and expressed some resentment at having been shown into a dungeon.	Впрочем, он был теперь слишком голоден, чтобы замечать какие-нибудь недостатки, но, насытившись, велел подать бутылку вина в лучшее помещение и выразил некоторое неудовольствие, что его привели в такой чулан.
The drawer having obeyed his commands, he was, after some time, attended by the barber, who would not indeed have suffered him to wait so long for his company had he not been listening in the kitchen to the landlady, who was entertaining a circle that she had gathered round her with the history of poor Jones, part of which she had extracted from his own lips, and the other part was her own ingenious composition; for she said "he was a poor parish boy, taken into the house of Squire Allworthy, where he was bred up as an apprentice, and now turned out of doors for his misdeeds, particularly for making love to his young mistress, and probably for robbing the house; for how else should he come by the little money he hath; and this," says she, "is your gentleman, forsooth! "-"A servant of Squire Allworthy!" says the barber; "what's his name?"-"Why he told me his name was Jones," says she: "perhaps he goes by a wrong name.	Слуга исполнил его приказание, а через некоторое время явился и цирюльник, который не заставил бы себя так долго ждать, если бы не заслушался в кухне хозяйку, рассказывавшую всем, кто там был, историю бедняги Джонса, одну часть которой она узнала от него, а другую остроумно сочинила сама. По ее словам выходило, что "Джонс бедный безродный юноша, которого взяли из милости в дом сквайра Олверти, обучили прислуживать, а теперь выгнали вон за нехорошие проделки, главным образом за шашии с молодой госпожой и, верно, также за кражу, - иначе откуда бы взялись те гроши, что у него есть?" - Да уж, джентльмен, нечего сказать! - заключила она свою речь. - Вот как! Слуга сквайра Олверти? -воскликнул цирюльник. - А как его зовут? - Он мне сказал, что его зовут Джонс, - отвечала хозяйка, - но, может быть, это выдуманное имя.
Nay, and he told me, too, that the squire had maintained him as his own son, thof he had quarrelled with him now."-" And if his name be Jones, he told you the truth," said the barber; "for I have relations who live in that country; nay, and some people say he is his son."-"Why doth he not go by the name of his father?"-"I can't tell that," said the barber; "many people's sons don't go by the name of their father."-"Nay," said the landlady, "if I thought he was a gentleman's son, thof he was a bye-blow, I should behave to him in another guess manner; for many of these bye-blows come to be great men, and, as my poor first husband used to say, never affront any customer that's a gentleman."	Он говорит даже, будто сквайр обращался с ним, как с родным сыном, хотя теперь и поссорился с ним. - Если его зовут Джонс, то он сказал вам правду, - заметил цирюльник, - у меня есть родственники в той стороне. Говорят даже, что это его сын. - Почему же тогда он не зовется по отцу? - Не могу вам сказать, - отвечал цирюльник, - только многие сыновья зовутся не по отцам. - Ну, если бы я знала, что он сын джентльмена, хоть и побочный, я обошлась бы с ним по-другому: ведь многие из таких побочных детей становятся большими людьми; и, как говаривал мой первый муж, - никогда не оскорбляй гостя-джентльмена.
Chapter v.	ГЛАВА V
- A dialogue between Mr Jones and the barber.	Диалог между мистером Джонсом и цирюльником

This conversation passed partly while Jones was at dinner in his dungeon, and partly while he was expecting the barber in the parlour.	Этот разговор происходил частью в то время, когда Джонс обедал в чулане, частью же, когда он ожидал цирюльника в лучшем помещении.
And, as soon as it was ended, Mr Benjamin, as we have said, attended him, and was very kindly desired to sit down.	Тотчас по его окончании мистер Бенджамин, как мы сказали, явился к Джонсу и получил приглашение садиться.
Jones then filling out a glass of wine, drank his health by the appellation of doctissime tonsorum.	Налив гостю стакан вина, Джонс выпил за его здоровье, назвав его: doctissiroe tonsorum[Ученейший из цирюльников (лат.).].
"Ago tibi gratias, domine" said the barber; and then looking very steadfastly at Jones, he said, with great gravity, and with a seeming surprize, as if he had recollected a face he had seen before, "Sir, may I crave the favour to know if your name is not Jones?"	- Ago tibi gratias, domine [Благодарю тебя, господин (лат.).], - отвечал цирюльник и, пристально посмотрев на Джонса, произнес серьезным тоном и с кажущимся изумлением, точно узнавая в его лице когда-то виденные черты: - Разрешите мне спросить вас, сэр, не Джонсом ли вас зовут?
To which the other answered, "That it was."-"Proh deum atque hominum fidem!" says the barber; "how strangely things come to pass!	- - Да, меня зовут Джонс. - - Pro deum atque hominum fidem![О боги и смертные (лат.).] -воскликнул цирюльник. - Какие странные бывают случаи!
Mr Jones, I am your most obedient servant.	Я ваш покорнейший слуга, мистер Джонс.
I find you do not know me, which indeed is no wonder, since you never saw me but once, and then you was very young.	Вижу, вы меня не узнаете, и не мучено: вы видели меня только раз и были тогда совсем еще ребенком.
Pray, sir, how doth the good Squire Allworthy? how doth ille optimus omnium patronus?"-"I find," said Jones, "you do indeed know me; but I have not the like happiness of recollecting you."-"I do not wonder at that," cries Benjamin; "but I am surprized I did not know you sooner, for you are not in the least altered.	Скажите, пожалуйста, сэр, как поживает почтеннейший сквайр Олверти? Как себя чувствует ille optimus omnium patronus? [Лучший из всех покровителей? (лат.)] - Я вижу, вы действительно меня знаете, - сказал Джонс, - но, к сожалению, не могу вас припомнить. - В этом нет ничего удивительного, - отвечал Бенджамин.- Меня удивляет только, как это я не узнал вас раньше: вы ни капельки не изменились.
And pray, sir, may I, without offence, enquire whither you are travelling this way?"-"Fill the glass, Mr Barber," said Jones, "and ask no more questions."-"Nay, sir," answered Benjamin,	Скажите, сэр, не будет с моей стороны нескромностью спросить вас, куда держите путь? - Налейте вина, господин цирюльник, - отвечал Джонс, - и не задавайте больше вопросов.
"I would not be troublesome; and I hope you don't think me a man of an impertinent curiosity, for that is a vice which nobody can lay to my charge; but I ask pardon; for when a gentleman of your figure travels without his servants, we may suppose him to be, as we say, in casu incognito, and perhaps I ought not to have mentioned your name."-"I own," says Jones,	- Право, сэр, я вовсе не желаю быть назойливым, и надеюсь, вы не принимаете меня за человека, страдающего нескромным любопытством; этого порока никто мне не поставит в вину; но, извините меня, если такой джентльмен, как вы, путешествует без прислуги, то, надо предполагать, он хочет остаться, как говорится, in casu incognito, и мне, может быть, не следовало произносить ваше имя.

"I did not expect to have been so well known in this country as I find I am; yet, for particular reasons, I shall be obliged to you if you will not mention my name to any other person till I am gone from hence."-"Pauca verba," answered the barber;" and I wish no other here knew you but myself; for some people have tongues; but I promise you I can keep a secret.	- Признаюсь, - сказал Джонс, - я не ожидал, чтобы меня так хорошо знали в этих местах; все же, по некоторым соображениям, вы меня обяжете, если никому не назовете моего имени, пока я отсюда не уйду. - Раиса verba[Поменьше слов (лат.).], -отвечал цирюльник, - и я был бы очень доволен, если бы никто, кроме меня, не знал вас здесь, потому что у иных людей очень длинные языки; но, уверяю вас, я умею хранить тайну.
My enemies will allow me that virtue."-"And yet that is not the characteristic of your profession, Mr Barber," answered Jones.	В этом и враги мои отдадут мне справедливость. - А все-таки, господин цирюльник, ваши собратья по ремеслу, кажется, не отличаются большой сдержанностью, - заметил Джонс.
"Alas! sir," replied Benjamin,	- Увы, сэр! - отвечал Бенджамин.
"Non si male nunc et olim sic erit.	- Non, si male nunc, et olim sic eritpara нынче дела обстоят плохо, отсюда не следует, что так будет и впредь (лат.).].
I was not born nor bred a barber, I assure you.	Уверяю вас, я не родился цирюльником и не готовился им стать.
I have spent most of my time among gentlemen, and though I say it, I understand something of gentility.	Большую часть жизни я провел между джентльменами и, хоть я сам это говорю, понимаю кое-что в благородном обращении.
And if you had thought me as worthy of your confidence as you have some other people, I should have shown you I could have kept a secret better.	И если бы вы удостоили меня своим доверием, как некоторых других то я доказал бы вам, что получше их умею хранить тайну.
I should not have degraded your name in a public kitchen; for indeed, sir, some people have not used you well; for besides making a public proclamation of what you told them of a quarrel between yourself and Squire Allworthy, they added lies of their own, things which I knew to be lies."-"You surprize me greatly," cries Jones.	Я не стал бы трепать ваше имя в кухне при всех; потому что, скажу вам, сэр, кое-кто поступил в отношении вас некрасиво: не только объявлено во всеуслышание то, что вы сами рассказали о ссоре со сквайром Олверти, но и прибавлено еще много собственного вранья, уж это я знаю наверное. - Вы меня очень удивляете, - сказал Джонс.
"Upon my word, sir," answered Benjamin, "I tell the truth, and I need not tell you my landlady was the person.	- Честное слово, сэр, - отвечал Бенджамин, - я говорю правду, и мне не надо пояснять вам, что речь идет о хозяйке.
I am sure it moved me to hear the story, and I hope it is all false; for I have a great respect for you, I do assure you I have, and have had ever since the good-nature you showed to Black George, which was talked of all over the country, and I received more than one letter about it.	Рассказ ее сильно взволновал меня; надеюсь, все это ложь. Я ведь отношусь к вам с большим уважением, уверяю вас, и всегда вас уважал с тех пор, как вы показали свою доброту в поступке с Черным Джорджем, о котором все кругом говорили и многие мне писали.
Indeed, it made you beloved by everybody.	Вы снискали этим всеобщую любовь.
You will pardon me, therefore; for it was real concern at what I heard made me ask many questions; for I have no impertinent curiosity about me: but I love good-nature and thence became amoris abundantia erga te."	Простите же меня: я задал вам свои вопросы, потому что был искренне огорчен рассказом хозяйки. Праздное любопытство мне вовсе чуждо, я люблю добрых людей, и отсюда проистекает amoris abundantia erga te[Великaя любовь к тебе (лат.).].

Every profession of friendship easily gains credit with the miserable; it is no wonder therefore, if Jones, who, besides his being miserable, was extremely open-hearted, very readily believed all the professions of Benjamin, and received him into his bosom.	Всякое изъявление дружбы легко завоевывает доверие человека, находящегося в несчастье; неудивительно поэтому, что Джонс, который, помимо того что был в беде, отличался еще чрезвычайно открытым сердцем, поверил словам Бенджамина и проникся к нему искренним расположением.
The scraps of Latin, some of which Benjamin applied properly enough, though it did not savour of profound literature, seemed yet to indicate something superior to a common barber; and so indeed did his whole behaviour.	Обрывки латыни, приводимые иногда Бенджамином довольно кстати, хоть и не свидетельствовали о глубоких литературных познаниях, однако показывали, что он стоит выше обыкновенного цирюльника, о том же говорило все его поведение.
Jones therefore believed the truth of what he had said, as to his original and education; and at length, after much entreaty, he said,	Джонс поверил всему, что Бенджамин сообщил о своем происхождении и воспитании, так что после долгих уговоров наконец сказал:
"Since you have heard, my friend, so much of my affairs, and seem so desirous to know the truth, if you will have patience to hear it, I will inform you of the whole."-"Patience!" cries Benjamin, "that I will, if the chapter was never so long; and I am very much obliged to you for the honour you do me."	- Раз уж вы, друг мой, слышали столько обо мне и желаете знать всю правду, то я расскажу вам все, что произошло, если у вас есть терпение выслушать. - Терпение? - воскликнул Бенджамин. - Да я готов слушать вас без конца и от всего сердца благодарю за честь, которую вы мне оказываете!
Jones now began, and related the whole history, forgetting only a circumstance or two, namely, everything which passed on that day in which he had fought with Thwackum; and ended with his resolution to go to sea, till the rebellion in the North had made him change his purpose, and had brought him to the place where he then was.	Джонс рассказал ему все, как было, опустив только несколько подробностей, а именно: обо всем, что случилось в день его поединка с Твакомом. Он закончил упоминанием о своем решении поступить в матросы, переменить которое заставили его и привели сюда вести о мятеже в Шотландии.
Little Benjamin, who had been all attention, never once interrupted the narrative; but when it was ended he could not help observing, that there must be surely something more invented by his enemies, and told Mr Allworthy against him, or so good a man would never have dismissed one he had loved so tenderly, in such a manner.	Бенджамин весь обратился в слух и ни разу не прервал рассказчика; но когда Джонс кончил, он не удержался от замечания, что враги, должно быть, наклепали на него что-нибудь поважнее и восстановили против него мистера Олверти, иначе такой добрый человек никогда не выгнал бы из дому своего воспитанника, которого так сердечно любил.
To which Jones answered, "He doubted not but such villanous arts had been made use of to destroy him."	На это Джонс отвечал, что он не сомневается в том, что были пущены в ход низкие происки с целью погубить его.

And surely it was scarce possible for any one to have avoided making the same remark with the barber, who had not indeed heard from Jones one single circumstance upon which he was condemned; for his actions were not now placed in those injurious lights in which they had been misrepresented to Allworthy; nor could he mention those many false accusations which had been from time to time preferred against him to All worthy: for with none of these he was himself acquainted. He had likewise, as we have observed, omitted many material facts in his present relation.	И действительно, всякий, вероятно, сделал бы то же замечание на месте цирюльника: ведь из рассказа Джонса не видно было, почему он заслужил наказание; его поступки не могли теперь представиться в том невыгодном свете, в каком они были изображены Олверти. Джонс не мог также ничего сообщить о тех наветах на него, которые время от времени поступали к Олверти, потому что сам ничего о них не знал; равным образом, как мы уже сказали, он умолчал в своем рассказе о некоторых существенных фактах.
Upon the whole, indeed, everything now appeared in such favourable colours to Jones, that malice itself would have found it no easy matter to fix any blame upon him.	Словом, все рисовалось теперь в столь благоприятных для Джонса красках, что сама злоба едва ли могла бы найти какой-нибудь повод для его обвинения.
Not that Jones desired to conceal or to disguise the truth; nay, he would have been more unwilling to have suffered any censure to fall on Mr Allworthy for punishing him, than on his own actions for deserving it; but, in reality, so it happened, and so it always will happen; for let a man be never so honest, the account of his own conduct will, in spite of himself, be so very favourable, that his vices will come purified through his lips, and, like foul liquors well strained, will leave all their foulness behind.	Нельзя сказать, чтобы Джонс хотел скрыть или приукрасить истину, напротив - осуждение собственных поступков, за которые он был наказан мистером Олверти, ему было бы приятнее, чем упрек в несправедливости по адресу этого достойного человека. Но так случилось, и так будет всегда: как бы ни был человек честен, а отчет о собственном поведении невольно окажется у него благоприятным; пороки выходят из его уст очищенными и, подобно хорошо процеженной мутной жидкости, оставляют всю свою грязь внутри.
For though the facts themselves may appear, yet so different will be the motives, circumstances, and consequences, when a man tells his own story, and when his enemy tells it, that we scarce can recognise the facts to be one and the same.	Факты могут быть одни и те же, но побудительные причины, обстановка и следствия настолько различны, что когда кто-нибудь сам рассказывает свою историю и когда ее рассказывает недоброжелатель, мы едва соглашаемся признать, что в обоих случаях речь идет об одном и том же.
Though the barber had drank down this story with greedy ears, he was not yet satisfied.	Хотя цирюльник проглотил историю Джонса с большой жадностью, но она не дала ему полного удовлетворения.
There was a circumstance behind which his curiosity, cold as it was, most eagerly longed for.	Было еще одно обстоятельство, которое, несмотря на всю его нелюбознательность, ему страшно хотелось узнать.
Jones had mentioned the fact of his amour, and of his being the rival of Blifil, but had cautiously concealed the name of the young lady.	Джонс говорил о своей любви и о соперничестве с Блайфилом, но тщательно избегал назвать имя дамы.
The barber, therefore, after some hesitation, and many hums and hahs, at last begged leave to crave the name of the lady, who appeared to be the principal cause of all this mischief.	Вот почему, после некоторого колебания и многократно откашлявшись, Бенджамин, наконец, попросил позволения узнать имя той, которая была, по-видимому, главной причиной всех несчастий.
Jones paused a moment, and then said,	Джонс помолчал с минуту и сказал:

"Since I have trusted you with so much, and since, I am afraid, her name is become too publick already on this occasion, I will not conceal it from you.	- Так как я столько уже вам доверил и так как имя ее, боюсь, стало известно уже слишком многим, то я не скрою его и от вас.
Her name is Sophia Western."	Ее зовут Софья Вестерн.
"Proh deum atque hominum fidem!	- Pro deum atque hominum fidem!
Squire Western hath a daughter grown a woman!"-"Ay, and such a woman," cries Jones, "that the world cannot match.	У сквайра Вестерна уже взрослая дочь? - Да, -отвечал Джонс, - и ничто в мире не может сравниться с ней.
No eye ever saw anything so beautiful; but that is her least excellence.	Такой красоты еще никто не видывал. Но красота - самое меньшее из ее совершенств.
Such sense! such goodness!	Что за ум! Что за доброта!
Oh, I could praise her for ever, and yet should omit half her virtues!"-"Mr Western a daughter grown up!" cries the barber:	За целый век мне не перечесть и половины ее достоинств! -У мистера Вестерна взрослая дочь! - продолжал изумляться цирюльник.
"I remember the father a boy; well, Tempus edax rerum."	- Я помню отца еще мальчиком; да, tempus edax rerum[Всепожирaющее время (лат.).].
The wine being now at an end, the barber pressed very eagerly to be his bottle; but Jones absolutely refused, saying,	Вино было выпито, и цирюльник непременно хотел поставить от себя бутылку.
"He had already drank more than he ought: and that he now chose to retire to his room, where he wished he could procure himself a book."-"A book!" cries Benjamin; "what book would you have? Latin or English?	Но Джонс наотрез отказался, сказав, что уже и без того выпил лишнее и теперь хочет вернуться к себе в комнату и достать какую-нибудь книгу. - Книгу? - подхватил Бенджамин. - Какую же, латинскую или английскую?
I have some curious books in both languages; such as Erasmi Colloquia, Ovid de Tristibus, Gradus ad Parnassum; and in English I have several of the best books, though some of them are a little torn; but I have a great part of Stowe's Chronicle; the sixth volume of Pope's Homer; the third volume of the Spectator; the second volume of Echard's Roman History; the Craftsman; Robinson Crusoe; Thomas a Kempis; and two volumes of Tom Brown's Works."	У меня есть интересные на обоих языках: Erasmi "Colloquia", Ovid "De Tristibus", "Gradus ad Parnassum", есть тоже несколько английских; правда, они немного потрепаны, но превосходные книги: большая часть хроник Стоу, шестой том Гомера в переводе Попа, третий том "Зрителя", второй том римской истории Ичарда, самоучитель ремесел, "Робинзон Крузо", "Фома Кемпийский" и два тома сочинений Тома Брауна.
"Those last," cries Jones, "are books I never saw, so if you please lend me one of those volumes."	- Этого писателя я никогда не читал, - сказал Джонс, - дайте мне, пожалуйста, один том.
The barber assured him he would be highly entertained, for he looked upon the author to have been one of the greatest wits that ever the nation produced.	Цирюльник заявил, что книга доставит ему большое удовольствие, так как считал автора ее одним из величайших умов, какие когда-либо порождала Англия.
He then stepped to his house, which was hard by, and immediately returned; after which, the barber having received very strict injunctions of secrecy from Jones, and having sworn inviolably to maintain it, they separated; the barber went home, and Jones retired to his chamber.	Дом Бенджамина был в двух шагах, и он в одну минуту сбегал за сочинениями Тома Брауна; Джонс еще раз строжайше наказал ему хранить тайну, Бенджамин поклялся, и они расстались: цирюльник ушел домой, а Джонс - к себе в комнату.
Chapter vi.	ГЛАВА VI,

- In which more of the talents of Mr Benjamin will appear, as well as who this extraordinary person was.	в которой раскрываются новые таланты мистера Бенджамина и будет сообщено, кто этот необыкновенный человек
In the morning Jones grew a little uneasy at the desertion of his surgeon, as he apprehended some inconvenience, or even danger, might attend the not dressing his wound; he enquired of the drawer, what other surgeons were to be met with in that neighbourhood.	На следующее утро Джонс почувствовал некоторое беспокойство по случаю дезертирства хирурга: он боялся, как бы не вышло осложнений, если рана не будет перевязана, поэтому спросил у слуги, нет ли поблизости других хирургов.
The drawer told him, there was one not far off; but he had known him often refuse to be concerned after another had been sent before him; "but, sir," says he, "if you will take my advice, there is not a man in the kingdom can do your business better than the barber who was with you last night.	Слуга сказал, что есть один, и недалеко, только он не любит, когда к нему обращаются после других врачей. - Позвольте, сударь, дать вам совет, -прибавил он, - никто в целой Англии не перевяжет вам раны лучше, чем ваш вчерашний цирюльник.
We look upon him to be one of the ablest men at a cut in all this neighbourhood.	Он считается у нас в околотке первым искусником, когда надо резать или кровь бросить.
For though he hath not been her above three months, he hath done several great cures."	Только три месяца, как он здесь, а уже вылечил нескольких тяжелобольных.
The drawer was presently dispatched for Little Benjamin, who being acquainted in what capacity he was wanted, prepared himself accordingly, and attended; but with so different an air and aspect from that which he wore when his basin was under his arm, that he could scarce be known to be the same person.	Слуга тотчас же был послан ва Бенджамином, и тот, узнав, зачем его требуют, приготовил все необходимое и явился к Джонсу, но его фигура и осанка при этом настолько отличались от вчерашнего, когда он держал таз под мышкой, что в нем едва можно было признать того же самого человека.
"So, tonsor," says Jones, "I find you have more trades than one; how came you not to inform me of this last night?"-"A surgeon," answered Benjamin, with great gravity, "is a profession, not a trade.	-Я вижу, tonsor[Цирюльник (лат.).], вы знаете несколько ремесел, - сказал Джонс. - Отчего вы мне не сообщили об этом вчера? - Хирургия, -важно отвечал Бенджамин, - профессия, а не ремесло.
The reason why I did not acquaint you last night that I professed this art, was, that I then concluded you was under the hands of another gentleman, and I never love to interfere with my brethren in their business.	Я не сообщил вам вчера, что занимаюсь этим искусством, потому что считал вас на попечении другого джентльмена, а я не люблю становиться поперек дороги моим собратьям.
Ars omnibus communis.	Ars omnibus communis[Искусство - всеобщее достояние (лат.).].
But now, sir, if you please, I will inspect your head, and when I see into your skull, I will give my opinion of your case."	А теперь, сэр, позвольте осмотреть вашу голову; пощупав ваш череп, я скажу вам мое мнение.
Jones had no great faith in this new professor; however, he suffered him to open the bandage and to look at his wound; which as soon as he had done, Benjamin began to groan and shake his head violently.	Джонс не очень доверял этому новому эскулапу, однако позволил ему снять повязку и взглянуть на рану. Осмотрев ее, Бенджамин начал охать и качать головой.
Upon which Jones, in a peevish manner, bid him not play the fool, but tell him in what condition he found him.	Тогда Джонс довольно раздраженным тоном попросил его не валять дурака и сказать, как он его находит.

"Shall I answer you as a surgeon, or a friend?" said Benjamin.	- Прикажете, чтобы я отвечал как хирург или как друг? - спросил Бенджамин.
"As a friend, and seriously," said Jones.	- Как друг и серьезно, - сказал Джонс.
"Why then, upon my soul," cries Benjamin, "it would require a great deal of art to keep you from being well after a very few dressings; and if you will suffer me to apply some salve of mine, I will answer for the success."	- Так даю вам честное слово, - отвечал Бенджамин, - что потребовалось бы большое искусство, чтобы помешать вам сделаться совершенно здоровым после двух-трех перевязок; и если вы позволите применить мое средство, то я ручаюсь за успех.
Jones gave his consent, and the plaister was applied accordingly.	Джонс дал согласие, и цирюльник наложил пластырь.
"There, sir," cries Benjamin: "now I will, if you please, resume my former self; but a man is obliged to keep up some dignity in his countenance whilst he is performing these operations, or the world will not submit to be handled by him.	- А теперь, сэр, - сказал Бенджамин, - разрешите мне снова сделаться профессионалом. Производя хирургические операции, человек должен напускать на себя важный вид, иначе никто не станет к нему обращаться.
You can't imagine, sir, of how much consequence a grave aspect is to a grave character.	Вы не можете себе представить, сэр, как много значит важный вид при исполнении важной роли.
A barber may make you laugh, but a surgeon ought rather to make you cry."	Цирюльнику позволительно смешить вас, но хирург должен заставить вас плакать.
"Mr Barber, or Mr Surgeon, or Mr Barber-surgeon," said Jones.	- Господин цирюльник, или господин хирург, или господин цирюльник-хирург... - начал Джонс.
"O dear sir!" answered Benjamin, interrupting him,	- Дорогой мой, - прервал его Бенджамин.
"Infandum, regina, jubes renovare dolorem.	Infandum, regina, jubes renovare dolorem[Невыразимую скорбь обновить велишь ты, царица (лат.).].
You recall to my mind that cruel separation of the united fraternities, so much to the prejudice of both bodies, as all separations must be, according to the old adage, Vis unita fortior; which to be sure there are not wanting some of one or of the other fraternity who are able to construe.	Вы напомнили мне о жестоком разобщении двух связанных между собой братств, губительном для них обоих, как и всякое разъединение, по старинной пословице: vis unita йЛю^Соединенные силы мощнее (лат.).], и найдется немало представителей того и другого братства, которые способны их совместить.
What a blow was this to me, who unite both in my own person!"	Какой удар это был для меня, соединяющего в себе оба звания!
"Well, by whatever name you please to be called," continued Jones, "you certainly are one of the oddest, most comical fellows I ever met with, and must have something very surprizing in your story, which you must confess I have a right to hear."-"I do confess it," answered Benjamin, "and will very readily acquaint you with it, when you have sufficient leisure, for I promise you it will require a good deal of time."	- Ладно, называйтесь, как вам угодно, - продолжал Джонс, - только вы, несомненно, один из самых забавных людей, каких я когда-либо встречал; в вашей жизни, наверно, есть немало удивительного, и, согласитесь, я имею некоторое право о ней узнать. - Я с вами согласен, -отвечал Бенджамин, - и охотно расскажу вам о себе, когда у вас будет досуг послушать, потому что, должен вас предупредить, это потребует немало времени.
Jones told him, he could never be more at leisure than at present.	Джонс сказал на это, что никогда у него не было столько досуга, как сейчас.

"Well, then," said Benjamin, "I will obey you; but first I will fasten the door, that none may interrupt us."	- Хорошо, в таком случав я вам повинуюсь, -сказал Бенджамин, - но сначала разрешите заперетьдверь, чтобы никто нам не помешал.
He did so, and then advancing with a solemn air to Jones, said:	Он запер дверь и, подойдя с торжественным видом к Джонсу, сказал:
"I must begin by telling you, sir, that you yourself have been the greatest enemy I ever had."	- Для начала должен объявить вам, сэр, что вы мой злейший враг.
Jones was a little startled at this sudden declaration.	Джонс так и привскочил при этом неожиданном заявлении.
"I your enemy, sir!" says he, with much amazement, and some sternness in his look.	- Я ваш враг, сэр? - сказал он с крайним изумлением и даже несколько нахмурившись.
"Nay, be not angry," said Benjamin, "for I promise you I am not.	- Нет, нет, не сердитесь, - успокоил его Бенджамин, - потому что, уверяю вас, сам я нисколько не сержусь.
You are perfectly innocent of having intended me any wrong; for you was then an infant: but I shall, I believe, unriddle all this the moment I mention my name.	Вы совершенно неповинны в намерении причинить мне зло, потому что были тогда ребенком; вы тотчас разгадаете загадку, как только я назову свое имя.
Did you never hear, sir, of one Partridge, who had the honour of being reputed your father, and the misfortune of being ruined by that honour?"	Вы никогда не слыхали, сэр, о некоем Партридже, который иметь честь прослыть вашим отцом и несчастье лишиться из-за этой чести куска хлеба?
"I have, indeed, heard of that Partridge," says Jones, "and have always believed myself to be his son."	- Как же, слышал, - отвечал Джонс, - и всегда считал себя его сыном.
"Well, sir," answered Benjamin, "I am that Partridge; but I here absolve you from all filial duty, for I do assure you, you are no son of mine."	- Этот Партридж - я, сэр, - сказал Бенджамин, - но я освобождаю вас от всяких сыновних обязанностей, потому что, смею вас уверить, вы не сын мой.
"How!" replied Jones, "and is it possible that a false suspicion should have drawn all the ill consequences upon you, with which I am too well acquainted?"	- Как! - воскликнул Джонс. - Возможно ли, чтобыо ложное подозрение навлекло на вас тяжелые последствия, так хорошо мне известные?
"It is possible," cries Benjamin, "for it is so: but though it is natural enough for men to hate even the innocent causes of their sufferings, yet I am of a different temper.	- Возможно, - отвечал Бенджамин, - потому что так оно и есть. Но хотя для человека довольно естественно ненавидеть даже невинные причины своих страданий, однако у меня другая натура.
I have loved you ever since I heard of your behaviour to Black George, as I told you; and I am convinced, from this extraordinary meeting, that you are born to make me amends for all I have suffered on that account.	Как я уже сказал, я полюбил вас с тех пор, как услышал о вашес на поступке с Черным Джорджем; и наша необыкновенная встреча служит ручательством, что вам суждено вознаградить меня за все невзгоды, которые я претерпел из-за вас.
Besides, I dreamt, the night before I saw you, that I stumbled over a stool without hurting myself; which plainly showed me something good was towards me: and last night I dreamt again, that I rode behind you on a milk-white mare, which is a very excellent dream, and betokens much good fortune, which I am resolved to pursue unless you have the cruelty to deny me."	Вдобавок, накануне нашей встречи мне снилось, что я споткнулся о табурет и не ушибся, - явно благоприятное предзнаменование; а прошедшую ночь мне опять снилось, будто я еду позади вас на белой, как молоко, кобыле, - тоже превосходный сон и предвещает мне большое счастье, которое я решил не упускать, если только вы не будете жестоки и не откажете мне.

"I should be very glad, Mr Partridge," answered Jones, "to have it in my power to make you amends for your sufferings on my account, though at present I see no likelihood of it; however, I assure you I will deny you nothing which is in my power to grant."	- Я был бы очень рад, если бы в моей власти было вознаградить вас, мистер Партридж, за все, что вы Претерпели из-за меня, но сейчас я не вижу к тому никакой возможности. Однако даю вам слово, я не откажу вам ни в чем, что мне по силам.
"It is in your power sure enough," replied Benjamin; "for I desire nothing more than leave to attend you in this expedition.	- О это вам по силам, - сказал Бенджамин, -позвольтемне только сопровождать вас в вашем походе.
Nay, I have so entirely set my heart upon it, that if you should refuse me, you will kill both a barber and a surgeon in one breath."	Это желание до такой степени захватило меня, что отказ ваш убьет разом и цирюльника и хирурга.
Jones answered, smiling, that he should be very sorry to be the occasion of so much mischief to the public.	Джонс с улыбкой отвечал, что ему было бы очень прискорбно быть причиной такого значительного ущерба обществу.
He then advanced many prudential reasons, in order to dissuade Benjamin (whom we shall hereafter call Partridge) from his purpose; but all were in vain.	Он принялся, однако, отговаривать Бенджамина (которого впредь мы будем называть Партриджем) от его намерения, но все было напрасно!
Partridge relied strongly on his dream of the milk-white mare.	Партридж твердо уповал на свой сон о молочно-белой кобыле.
"Besides, sir," says he, "I promise you I have as good an inclination to the cause as any man can possibly have; and go I will, whether you admit me to go in your company or not."	- Кроме того, заверяю вас, сэр, - сказал он, - я ничуть не меньше вашего привержен делу, ва которое вы идете сражаться, и все равно пойду, позволите ли вы мне идти с вами или нет.
Jones, who was as much pleased with Partridge as Partridge could be with him, and who had not consulted his own inclination but the good of the other in desiring him to stay behind, when he found his friend so resolute, at last gave his consent; but then recollecting himself, he said,	Джонс, которому Партридж пришелся по сердцу столько же, как и он Партриджу, и который, уговаривая цирюльника остаться, руководился не внутренним побуждением, а заботой об интересах ближнего, наконец дал свое согласие, видя твердую решимость своего друга, но потом опомнился и сказал:
"Perhaps, Mr Partridge, you think I shall be able to support you, but I really am not;" and then taking out his purse, he told out nine guineas, which he declared were his whole fortune.	- Вы, может быть, думаете, мистер Партридж, что я буду вас содержать? Так знайте, что мнеэто не по средствам, - и с втими словами он достал свой кошелек и вынул оттуда девять гиней, объявив, что это все его состояние.
Partridge answered, "That his dependence was only on his future favour; for he was thoroughly convinced he would shortly have enough in his power.	Партридж отвечал, что он уповает только на его будущие милости, ибо твердо убежден, что Джонс скоро будет иметь довольно средств.
At present, sir," said he, "I believe I am rather the richer man of the two; but all I have is at your service, and at your disposal.	- А теперь, сэр, - сказал он, - мне кажется, я богаче вас, и все, что я имею, - к вашим услугам и в вашем аспоряжении.
I insist upon your taking the whole, and I beg only to attend you in the quality of your servant; Nil desperandum est Teucro duce et auspice Teucro": but to this generous proposal concerning the money, Jones would by no means submit.	Пожалуйста, возьмите себе все и позвольте мне только сопровождать вас в качестве слуги. Nil desperandum es Teucro duce et auspice Teuc^^ должно быть отчаяния под предводительством и под ззездой Тевкра (лат.)]. Джонс, однако, самым решительным образом отклонил это великодушное предложение.

It was resolved to set out the next morning, when a difficulty arose concerning the baggage; for the portmanteau of Mr Jones was too large to be carried without a horse.	Решено было отправиться в путь на следующее утро, но тут встретилось затруднение насчет багажа: чемодан Джонса был слишком велик для того, чтобы его можно было тащить, не имея лошади.
"If I may presume to give my advice," says Partridge, "this portmanteau, with everything in it, except a few shirts, should be left behind.	- Если смею подать совет, - сказал Партридж, -этот чемодан со всем его содержимым лучше оставить здесь и взять с собой только немного белья.
Those I shall be easily able to carry for you, and the rest of your cloaths will remain very safe locked up in my house."	Мне нетрудно будет нести его, а прочие ваши вещи останутся в полной сохранности под замком в моем доме.
This method was no sooner proposed than agreed to; and then the barber departed, in order to prepare everything for his intended expedition.	Предложение это было немедленно принято, и цирюльник удалился приготовить все необходимое для задуманного путешествия.
Chapter vii.	ГЛАВА VII,
- Containing better reasons than any which have yet appeared for the conduct of Partridge; an apology for the weakness of Jones; and some further anecdotes concerning my landlady.	которая содержит более серьезные доводы в защиту поведения Партриджа; оправдание слабодушия Джонса и несколько новых анекдотов о хозяйке
Though Partridge was one of the most superstitious of men, he would hardly perhaps have desired to accompany Jones on his expedition merely from the omens of the joint-stool and white mare, if his prospect had been no better than to have shared the plunder gained in the field of battle.	Хотя Партридж был одним из суевернейших людей на свете, однако едва ли он пожелал бы сопровождать Джонса в его путешествии единственно вследствие приснившихся ему табурета и белой кобылы, если бы не имел в виду ничего лучшего, чем поживиться частью добычи, захваченной на поле сражения.
In fact, when Partridge came to ruminate on the relation he had heard from Jones, he could not reconcile to himself that Mr Allworthy should turn his son (for so he most firmly believed him to be) out of doors, for any reason which he had heard assigned.	Действительно, раздумывая над рассказом Джонса, он не мог допустить мысли, чтобы мистер Олверти прогнал своего сына (а он был твердо убежден, что Джонс его сын) по тем причинам, которые ему были указаны.
He concluded, therefore, that the whole was a fiction, and that Jones, of whom he had often from his correspondents heard the wildest character, had in reality run away from his father.	Отсюда он заключил, что весь рассказ Джонса -выдумка и что Джонс, о сумасбродствах которого ему часто писали, попросту бежал от своего отца.

It came into his head, therefore, that if he could prevail with the young gentleman to return back to his father, he should by that means render a service to Allworthy, which would obliterate all his former anger; nay, indeed, he conceived that very anger was counterfeited, and that Allworthy had sacrificed him to his own reputation. And this suspicion indeed he well accounted for, from the tender behaviour of that excellent man to the foundling child; from his great severity to Partridge, who, knowing himself to be innocent, could not conceive that any other should think him guilty; lastly, from the allowance which he had privately received long after the annuity had been publickly taken from him, and which he looked upon as a kind of smart-money, or rather by way of atonement for injustice; for it is very uncommon, I believe, for men to ascribe the benefactions they receive to pure charity, when they can possibly impute them to any other motive.	Тогда ему пришло на ум, что, уговорив молодого джентльмена вернуться домой, он окажет Олверти услугу и тем загладит свои прежние провинности; ему даже казалось, что весь гнев Олверти напускной и что сквайр принес Партриджа в жертву ради спасения своего доброго имени: чем же еще можно было объяснить отеческую заботливость о найденыше и крайнюю суровость к нему, Партриджу, который, не зная за собой никакой вины, не мог допустить, чтобы и другие могли считать его виновным; чем объяснить тайно оказываемую ему денежную поддержку, после того как он публично лишен был пенсии, -поддержку, на которую он смотрел как на своего рода отступное, или, лучше сказать, как на вознаграждение за несправедливость? Ибо людям несвойственно относить получаемые ими благодеяния на счет бескорыстного участия, если они могут приписать их какому-нибудь другому побуждению.
If he could by any means therefore persuade the young gentleman to return home, he doubted not but that he should again be received into the favour of Allworthy, and well rewarded for his pains; nay, and should be again restored to his native country; a restoration which Ulysses himself never wished more heartily than poor Partridge.	Если ему удастся, стало быть, убедить каким-либо способом молодого джентльмена вернуться домой, то он - в этом не могло быть сомнений -снова войдет в милость Олверти и будет щедро вознагражден за труды, даже, может быть, получит право снова поселиться в родной стороне, чего сам Улисс не желал пламеннее, чем бедняга Партридж.
As for Jones, he was well satisfied with the truth of what the other had asserted, and believed that Partridge had no other inducements but love to him, and zeal for the cause; a blameable want of caution and diffidence in the veracity of others, in which he was highly worthy of censure.	Что же касается Джонса, то он поверил каждому слову Партриджа и не сомневался, что единственными побуждениями цирюльника были любовь к нему и преданность делу, за которое он шел сражаться, - опрометчивость, заслуживающая самого строгого порицания, ибо никогда нельзя полагаться на чужую правдивость.
To say the truth, there are but two ways by which men become possessed of this excellent quality. The one is from long experience, and the other is from nature; which last, I presume, is often meant by genius, or great natural parts; and it is infinitely the better of the two, not only as we are masters of it much earlier in life, but as it is much more infallible and conclusive; for a man who hath been imposed on by ever so many, may still hope to find others more honest; whereas he who receives certain necessary admonitions from within, that this is impossible, must have very little understanding indeed, if he ever renders himself liable to be once deceived.	Откровенно говоря, превосходное качество -осмотрительность - люди получают только из двух источников: долгого опыта и натуры, под каковой, как мне кажется, следует подразумевать гениальность или большие природные дарования; и этот второй путь бесконечно лучше первого не только потому, что мы вступаем на него гораздо раньше, но и потому, что он гораздо безошибочнее и надежнее; ведь сколько бы раз нас ни обманывали другие, мы все-таки надеемся встретить честного человека; между тем как тот, кому внутренний голос говорит, что это невозможно, должен быть очень уж глуп, давая себя обмануть.

As Jones had not this gift from nature, he was too young to have gained it by experience; for at the diffident wisdom which is to be acquired this way, we seldom arrive till very late in life; which is perhaps the reason why some old men are apt to despise the understandings of all those who are a little younger than themselves.	Джонс не владел этим даром от природы и был слишком молод, чтобы приобрести его с помощью опыта, ибо к мудрой осмотрительности, добываемой этим путем, мы обыкновенно приходим только на склоне жизни; вот отчего, должно быть, иные старики относятся так презрительно к уму всякого, кто чуточку их помоложе.
Jones spent most part of the day in the company of a new acquaintance.	Большую часть дня Джонс провел в обществе нового знакомого.
This was no other than the landlord of the house, or rather the husband of the landlady.	Это был не кто иной, как хозяин дома, или, лучше сказать, муж хозяйки.
He had but lately made his descent downstairs, after a long fit of the gout, in which distemper he was generally confined to his room during one half of the year; and during the rest, he walked about the house, smoaked his pipe, and drank his bottle with his friends, without concerning himself in the least with any kind of business.	Он очень поздно спустился вниз после сильного припадка подагры, которая обыкновенно на целые полгода приковывала его к постели; другую половину года он прохаживался по дому, курил трубку и сидел за бутылкой с приятелями, не утруждая себя никакой работой.
He had been bred, as they call it, a gentleman; that is, bred up to do nothing; and had spent a very small fortune, which he inherited from an industrious farmer his uncle, in hunting, horse-racing, and cock-fighting, and had been married by my landlady for certain purposes, which he had long since desisted from answering; for which she hated him heartily.	Воспитан он был, как говорится, джентльменом, то есть для ничегонеделания, и промотал небольшое состояние, полученное им по наследству от дяди-фермера, увлекаясь охотой, конскими состязаниями и петушиными боями. Хозяйка гостиницы вышла за него замуж, питая кое-какие надежды, которые он давно уже не в силах был осуществлять, и возненавидела его за это от всего сердца.
But as he was a surly kind of fellow, so she contented herself with frequently upbraiding him by disadvantageous comparisons with her first husband, whose praise she had eternally in her mouth; and as she was for the most part mistress of the profit, so she was satisfied to take upon herself the care and government of the family, and, after a long successless struggle, to suffer her husband to be master of himself.	Но так как он был человек крутого нрава, то ей пришлось ограничиться частыми попреками и нелестными для него сравнениями с первым мужем, похвала которому вечно была у нее на устах. Распоряжаясь большей частью доходов, она взяла на себя заботы по управлению семейством и только управление мужем, после долгой и бесплодной борьбы, принуждена была предоставить ему самому.
In the evening, when Jones retired to his room, a small dispute arose between this fond couple concerning him:-"What," saysthe wife, "you have been tippling with the gentleman, I see?"-"Yes," answered the husband, "we have cracked a bottle together, and a very gentlemanlike man he is, and hath a very pretty notion of horse-flesh.	Вечером, когда Джонс удалился в свою комнату, между любящими супругами возник из-за него маленький спор. - Вы, я вижу, клюкнули с нашим джентльменом? - сказала жена. - Да, мы с ним осушили бутылочку, - отвечал муж. - Он настоящий джентльмен и знает толк в лошадях.
Indeed, he is young, and hath not seen much of the world; for I believe he hath been at very few horse-races. "-"Oho! he is one of your order, is he?" replies the landlady: "he must be a gentleman to be sure, if he is a horse-racer.	Правда, молод еще и мало видел свет, почти не бывал на скачках. - Эге, да он вашего поля ягода! - воскликнула жена. - Уж если лошадник, то, разумеется, джентльмен.
The devil fetch such gentry!	Черт бы побрал таких джентльменов!

I am sure I wish I had never seen any of them.	Лучше бы они мне никогда на глаза не попадались.
I have reason to love horse-racers truly! "-"That you have," says the husband; "for I was one, you know."-"Yes," answered she, "you are a pure one indeed.	И точно, есть мне за что любить лошадников! - Понятно, есть за что, - отвечал муж, - ведь я тоже им был. - Да, спору нет - вы чистокровный лошадник!
As my first husband used to say, I may put all the good I have ever got by you in my eyes, and see never the worse."-"D-n your first husband!" cries he.	Как говаривал мой первый муж, я могла бы поместить все ваше добро себе в глаз и видела бы ничуть не хуже. - К чертям вашего первого мужа!
"Don't d-n a better man than yourself," answered the wife: "if he had been alive, you durst not have done it."-"Then you think," says he,	- Не оскорбляйте человека, которого вы не стоите- сказала жена. - Если бы он был жив, вы бы не посмели так говорить.
"I have not so much courage as yourself; for you have d-n'd him often in my hearing."-"If I did," says she,	- Неужто вы думаете, что я трусливей вас? А ведь вы при мне и не так его честили.
"I have repented of it many's the good time and oft.	- Если я и говорила что дурное о нем, так потом долго каялась.
And if he was so good to forgive me a word spoken in haste or so, it doth not become such a one as you to twitter me.	И если он, по доброте своей, прощал мне то или другое сгоряча сказанное слово, то уж вам-то не пристало попрекать меня за это.
He was a husband to me, he was; and if ever I did make use of an ill word or so in a passion, I never called him rascal; I should have told a lie, if I had called him rascal."	Он был мне муж, настоящий муж; и если я иногда в сердцах и бранила его, то никогда не называла бездельником - нет, не буду клепать на себя, никогда не называла его бездельником.
Much more she said, but not in his hearing; for having lighted his pipe, he staggered off as fast as he could.	Она долго еще говорила в таком роде, но муж уже не слышал; закурив трубку, он проворно вышел вон, прихрамывая на обе ноги.
We shall therefore transcribe no more of her speech, as it approached still nearer and nearer to a subject too indelicate to find any place in this history.	Мы не будем передавать ее речи читателю, потому что она все больше и больше сбивалась на предметы, неудобные для помещения на страницах этой истории.
Early in the morning Partridge appeared at the bedside of Jones, ready equipped for the journey, with his knapsack at his back. This was his own workmanship; for besides his other trades, he was no indifferent taylor.	Рано поутру Партридж появился у постели Джонса, совсем снаряженный в путь, с дорожным мешком за плечами; это было его собственное изделие, ибо, помимо прочих своих талантов, Партридж был и порядочный портной.
He had already put up his whole stock of linen in it, consisting of four shirts, to which he now added eight for Mr Jones; and then packing up the portmanteau, he was departing with it towards his own house, but was stopt in his way by the landlady, who refused to suffer any removals till after the payment of the reckoning.	Он уже уложил в мешок весь запас своего белья, состоявший из четырех рубашек, к которым присоединил теперь восемь рубашек мистера Джонса; затем, упаковав чемодан, отправился было с ним к себе домой, но был остановлен на дороге хозяйкой, запретившей выносить какие-либо вещи, пока не будет заплачено по счету.

The landlady was, as we have said, absolute governess in these regions; it was therefore necessary to comply with her rules; so the bill was presently writ out, which amounted to a much larger sum than might have been expected, from the entertainment which Jones had met with.	Хозяйка была, как мы уже сказали, неограниченной повелительницей в стенах своего дома, и поэтому ее законам необходимо было подчиняться. Счет тотчас же был выписан и оказался гораздо внушительнее, чем Джонс мог ожидать, судя по угощению.
But here we are obliged to disclose some maxims, which publicans hold to be the grand mysteries of their trade.	По этому случаю мы должны разоблачить некоторые правила, почитаемые трактирщиками за великие тайны своего ремесла.
The first is, If they have anything good in their house (which indeed very seldom happens) to produce it only to persons who travel with great equipages. 2dly, To charge the same for the very worst provisions, as if they were the best. And lastly, If any of their guests call but for little, to make them pay a double price for everything they have; so that the amount by the head may be much the same.	Первое: если в их заведении есть что-нибудь хорошее (что случается чрезвычайно редко), то подавать его только особам, путешествующим с большой помпой; второе: за самую дрянную провизию назначать ту же цену, что и за хорошую; и третье: если постоялец требует мало, то брать с него за каждую вещь вдвое, так чтобы итог получался в общем одинаковый.
The bill being made and discharged, Jones set forward with Partridge, carrying his knapsack; nor did the landlady condescend to wish him a good journey; for this was, it seems, an inn frequented by people of fashion; and I know not whence it is, but all those who get their livelihood by people of fashion, contract as much insolence to the rest of mankind, as if they really belonged to that rank themselves.	Когда счет был выписан и оплачен, Джонс с Партриджем, нагруженным поклажей, отправились в дорогу. Хозяйка не удостоила даже пожелать им доброго пути, потому что ее гостиница предназначалась, как видно, для людей избранного общества, а все добывающие себе пропитание от особ высоко стоящих - не знаю почему - исполняются великого презрения к остальному человечеству, как если бы они сами были важными господами.
Chapter viii.	ГЛАВА VIII
- Jones arrives at Gloucester, and goes to the Bell; the character of that house, and of a petty-fogger which he there meets with.	Джонс прибывает в Глостер и останавливается в"Колоколе"; характеристика этого заведения, а также кляузника, с которым он там встречается
Mr Jones and Partridge, or Little Benjamin (which epithet of Little was perhaps given him ironically, he being in reality near six feet high), having left their last quarters in the manner before described, travelled on to Gloucester without meeting any adventure worth relating.	Покинув вышеописанным образом свою стоянку, мистер Джонс и Партридж, или Маленький Бенджамин (эпитет "маленький" прилагался к нему, по-видимому, иронически, потому что он был почти шести футов росту), отправились в Глостер, и по пути с ними не приключилось ничего, достойного упоминания.
Being arrived here, they chose for their house of entertainment the sign of the Bell, an excellent house indeed, and which I do most seriously recommend to every reader who shall visit this antient city.	Прибыв в Глостер, они остановились в гостинице под вывеской "Колокол" - заведении превосходном, которое я всячески рекомендую читателю, если ему случится посетить этот древний город.
The master of it is brother to the great preacher Whitefield; but is absolutely untainted with the pernicious principles of Methodism, or of any other heretical sect.	Хозяин его - брат великого проповедника Витфильда, но нисколько не запятнан пагубным учением методистов, а также и других еретических сект.
He is indeed a very honest plain man, and, in my opinion, not likely to create any disturbance either in church or state.	Это простой, честный человек, не способный, по-моему, доставить никаких неприятностей ни церкви, ни государству.

His wife hath, I believe, had much pretension to beauty, and is still a very fine woman.	У жены его были, кажется, большие претензии на красоту, да и теперь еще она очень недурна собой.
Her person and deportment might have made a shining figure in the politest assemblies; but though she must be conscious of this and many other perfections, she seems perfectly contented with, and resigned to, that state of life to which she is called; and this resignation is entirely owing to the prudence and wisdom of her temper; for she is at present as free from any Methodistical notions as her husband: I say at present; for she freely confesses that her brother's documents made at first some impression upon her, and that she had put herself to the expense of a long hood, in order to attend the extraordinary emotions of the Spirit; but having found, during an experiment of three weeks, no emotions, she says, worth a farthing, she very wisely laid by her hood, and abandoned the sect.	Ее наружность и манеры сделали бы ее заметной в самом избранном обществе, но, вполне сознавая как это, так и многие другие свои достоинства, она совершенно удовлетворена положением, в которое ее поставили обстоятельства. Такая покорность судьбе есть всецело следствие ее благоразумия и мудрости, ибо в настоящее время она столь же чужда методистского образа мыслей, как и ее муж, - я говорю: в настоящее время, потому что миссис Витфильд откровенно сознается, что доводы деверя первоначально произвели на нее известное впечатление и она обзавелась даже длинным покрывалом в чаянии восторгов, которые ей даст наитие духа святого, но, не испытав в результате трехнедельного опыта никаких восторгов, сколько-нибудь стоящих внимания, она весьма благоразумно отложила покрывало в сторону и отстала от секты.
To be concise, she is a very friendly good-natured woman; and so industrious to oblige, that the guests must be of a very morose disposition who are not extremely well satisfied in her house.	Короче говоря, это очень отзывчивая и добрая женщина, настолько услужливая, что только очень уж брюзгливые гости остаются недовольны ее заведением.
Mrs Whitefield happened to be in the yard when Jones and his attendant marched in.	Миссис Витфильд находилась во дворе, когда туда вошел Джонс со своим спутником.
Her sagacity soon discovered in the air of our heroe something which distinguished him from the vulgar.	Ее проницательный взгляд тотчас открыл в наружности нашего героя нечто, отличавшее его от простолюдина.
She ordered her servants, therefore, immediately to show him into a room, and presently afterwards invited him to dinner with herself; which invitation he very thankfully accepted; for indeed much less agreeable company than that of Mrs Whitefield, and a much worse entertainment than she had provided, would have been welcome after so long fasting and so long a walk.	Поэтому она немедленно приказала слугам отвести ему комнату, а затем пригласила его к себе обедать; приглашение было принято Джонсом с большой благодарностью, потому что после такого продолжительного поста и ходьбы он был бы рад и гораздо худшему угощению, а также и менее приятному обществу, чем общество миссис Витфильд.
Besides Mr Jones and the good governess of the mansion, there sat down at table an attorney of Salisbury, indeed the very same who had brought the news of Mrs Blifil's death to Mr Allworthy, and whose name, which I think we did not before mention, was Dowling: there was likewise present another person, who stiled himself a lawyer, and who lived somewhere near Linlinch, in Somersetshire.	Кроме мистера Джонса и доброй домоправительницы, за столом сидели еще стряпчий из Солсбери, тот самый, который привез мистеру Олверти известие о смерти миссис Блайфил и назывался Даулинг, - кажется, я еще не упоминал его имени, - а также еще один человек, величавший себя юристом и живший где-то возле Линлинча, в Сомерсетшире.
This fellow, I say, stiled himself a lawyer, but was indeed a most vile petty-fogger, without sense or knowledge of any kind; one of those who may be termed train-bearers to the law; a sort of supernumeraries in the profession, who are the hackneys of attorneys, and will ride more miles for half-a-crown than a postboy.	Этот субъект, говорю я, величал себя юристом, но был на самом деле дрянным кляузником и совершеннейшим невеждой - одним из тех, кого можно назвать прихвостнями закона, - чем-то вроде статиста в адвокатуре, состоящего на побегушках у стряпчих и готового скакать за полкроны дальше любого мальчишки-форейтора.

During the time of dinner, the Somersetshire lawyer recollected the face of Jones, which he had seen at Mr Allworthy's; for he had often visited in that gentleman's kitchen.	За обедом этот сомерсетширский юрист узнал Джонса, которого видел в доме мистера Олверти, потому что частенько бывал у этого джентльмена на кухне.
He therefore took occasion to enquire after the good family there with that familiarity which would have become an intimate friend or acquaintance of Mr Allworthy; and indeed he did all in his power to insinuate himself to be such, though he had never had the honour of speaking to any person in that family higher than the butler.	Воспользовавшись случаем, он принялся расспрашивать о семействе сквайра с такой непринужденностью, которая была бы под стать разве только близкому другу или знакомому мистера Олверти; действительно, он всеми своими силами старался таковым сделаться, однако ни разу не удостоился в доме сквайра разговора с кем-либо повыше дворецкого.
Jones answered all his questions with much civility, though he never remembered to have seen the petty-fogger before; and though he concluded, from the outward appearance and behaviour of the man, that he usurped a freedom with his betters, to which he was by no means intitled.	Джонс отвечал на все его вопросы очень учтиво, хотя не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел этого кляузника, и догадывался по его внешнему виду и поведению, что тот не имеет никакого праза на свою напускную развязность с людьми из xopotaero общества.
As the conversation of fellows of this kind is of all others the most detestable to men of any sense, the cloth was no sooner removed than Mr Jones withdrew, and a little barbarously left poor Mrs Whitefield to do a penance, which I have often heard Mr Timothy Harris, and other publicans of good taste, lament, as the severest lot annexed to their calling, namely, that of being obliged to keep company with their guests.	Так как разговор с подобными молодцами невыносим для человека умного, то сейчас же, как только убрали со стола, мистер Джонс ретировался, довольно жествко предоставив миссис Витфильд нести эпитимью, на которую я не раз слышал горькие жалобы от мистера Тимоти Гарриса и других просвещенных рестораторов, обязанных занимать своих гостей.
Jones had no sooner quitted the room, than the petty-fogger, in a whispering tone, asked Mrs Whitefield, "If she knew who that fine spark was?"	Едва только Джонс вышел из комнаты, как кляузник шепотом спросил миссис Витфильд, знает ли она, что это за франт.
She answered, "She had never seen the gentleman before."-"The gentleman, indeed!" replied the petty-fogger; "a pretty gentleman, truly!	Та отвечала, что ей никогда не случалось видеть этого джентльмена. - Да уж нечего сказать! -воскликнул кляузник. - Действительно джентльмен!
Why, he's the bastard of a fellow who was hanged for horse-stealing.	Незаконный сын молодца, повешенного за конокрадство.

He was dropt at Squire Allworthy's door, where one of the servants found him in a box so full of rain-water, that he would certainly have been drowned, had he not been reserved for another fate."-"Ay, ay, you need not mention it, I protest: we understand what that fate is very well," cries Dowling, with a most facetious grin.-"Well," continued the other, "the squire ordered him to be taken in; for he is a timbersome man everybody knows, and was afraid of drawing himself into a scrape; and there the bastard was bred up, and fed, and cloathified all to the world like any gentleman; and there he got one of the servant-maids with child, and persuaded her to swear it to the squire himself; and afterwards he broke the arm of one Mr Thwackum a clergyman, only because he reprimanded him for following whores; and afterwards he snapt a pistol at Mr Blifil behind his back; and once, when Squire Allworthy was sick, he got a drum, and beat it all over the house to prevent him from sleeping; and twenty other pranks he hath played, for all which, about four or five days ago, just before I left the country, the squire stripped him stark naked, and turned him out of doors."	Его подкинули на порог дома сквайра Олверти, где один из слуг нашел его в ящике, до такой степени наполненном дождевой водой, что мальчишка, наверное, утонул бы, если бы ему не была уготована иная участь... -Ну да, вы можете не продолжать, уверяю вас: мы прекрасно знаем, какая это участь, - прервал его Даулинг, весело оскалив зубы. - Сквайр, - продолжал кляузник, - приказал подобрать его: ведь всем известно, что он порядочный трус и испугался, как бы не попасть в какую-нибудь беду. Подкидыша вскормили, вспоили, обули и одели что твоего джентльмена, а он обрюхатил одну из служанок и уговорил ее присягнуть, будто отец ребенка - сам сквайр; потом перешиб руку некоему мистеру Твакому, священнослужителю, только за то, что тот отчитал его за распутство; выпалил из пистолета в спину мистера Блайфила; а однажды, во время болезни сквайра Олверти, взял барабан и начал колотить в него что есть мочи, чтобы не дать больному заснуть. Таких фокусов он выкинул десятка два, пока, наконец, -дней пять тому назад, как раз перед моим отъездом оттуда, - сквайр не выгнал его нагишом вон из дому,
"And very justly too, I protest," cries Dowling;	- И поделом негодяю! - воскликнул Даулинг.
"I would turn my own son out of doors, if he was guilty of half as much.	- Я выгнал бы родного сына, если бы он наделал хоть половину всего этого.
And pray what is the name of this pretty gentleman?"	А позвольте спросить, как зовут этого молодчика?
"The name o' un?" answered Petty-fogger; "why, he is called Thomas Jones."	- Как его зовут? Разве вы не слышали? Томас Джонс, - отвечал кляузник.
"Jones!" answered Dowling a little eagerly; "what, Mr Jones that lived at Mr Allworthy's? was that the gentleman that dined with us?"-"The very same," said the other.	- Джонс? - повторил Даулинг, немного опешив. -Как! Мистер Джонс, который жил у сквайра Олверти, сейчас обедал с нами? - Он самый.
"I have heard of the gentleman," cries Dowling, "often; but I never heard any ill character of him."-"And I am sure," says Mrs Whitefield, "if half what this gentleman hath said be true, Mr Jones hath the most deceitful countenance I ever saw; for sure his looks promise something very different; and I must say, for the little I have seen of him, he is as civil a well-bred man as you would wish to converse with."	- Я много слышал об этом джентльмене, - сказал Даулинг, - но никогда не слыхал ничего дурного.- Право, - заметила миссис Витфильд, - если хоть половина сказанного этим джентльменом правда, то у мистера Джонса самая обманчивая наружность, какую я когда-либо видела; глаза его обещают нечто совсем другое; признаюсь, судя по этой короткой встрече с ним, он показался мне как нельзя более учтивым и благовоспитанным.
Petty-fogger calling to mind that he had not been sworn, as he usually was, before he gave his evidence, now bound what he had declared with so many oaths and imprecations that the landlady's ears were shocked, and she put a stop to his swearing, by assuring him of her belief.	Тут кляузник, вспомнив, что он не предварил рассказа, по своему обыкновению, клятвой, принялся так усердно клясться и божиться, что шокированная хозяйка поспешила остановить его, заявив, что она не сомневается в правильности его слов.

Upon which he said, "I hope, madam, you imagine I would scorn to tell such things of any man, unless I knew them to be true.	- Смею вас уверить, сударыня, - отвечал он, - я ни за что не позволил бы себе рассказывать такие вещи, если бы не знал, что это сущая правда.
What interest have I in taking away the reputation of a man who never injured me?	Какая мне польза порочить человека, который не сделал мне ничего худого?
I promise you every syllable of what I have said is fact, and the whole country knows it."	Уверяю вас, каждое слово из того, что я сказал. -факт, известный всему околотку.
As Mrs Whitefield had no reason to suspect that the petty-fogger had any motive or temptation to abuse Jones, the reader cannot blame her for believing what he so confidently affirmed with many oaths.	Так как у миссис Витфильд не было никаких оснований подозревать кляузника в том, что он оклеветал Джонса по корыстным соображениям, то читатель не вправе осуждать ее за доверие к словам, подкрепленным многочисленными клятвами.
She accordingly gave up her skill in physiognomy, and hence-forwards conceived so ill an opinion of her guest, that she heartily wished him out of her house.	Она призналась себе, что ничего не понимает в физиономике, и составила самое дурное мнение о госте, от души желая, чтобы он поскорее убрался восвояси.
This dislike was now farther increased by a report which Mr Whitefield made from the kitchen, where Partridge had informed the company, "That though he carried the knapsack, and contented himself with staying among servants, while Tom Jones (as he called him) was regaling in the parlour, he was not his servant, but only a friend and companion, and as good a gentleman as Mr Jones himself."	Ее неприязнь еще более усилило сообщение мистера Витфильда, пришедшего из кухни, где Партридж во всеуслышание объявил, что хотя он и несет дорожный мешок и соглашается расположиться со слугами, тогда как Том Джонс (как назвал он его) роскошествует в парадных комнатах, однако он ему не слуга, а только друг и товарищ и такой же джентльмен, как и сам мистер Джонс.
Dowling sat all this while silent, biting his fingers, making faces, grinning, and looking wonderfully arch; at last he opened his lips, and protested that the gentleman looked like another sort of man.	Даулинг слушал все это молча, кусая ногти, строя гримасы, посмеиваясь и с видом человека себе на уме; наконец, он открыл рот и заявил, что джентльмен, о котором идет речь, представляется ему совсем иным.
He then called for his bill with the utmost haste, declared he must be at Hereford that evening, lamented his great hurry of business, and wished he could divide himself into twenty pieces, in order to be at once in twenty places.	Потом с чрезвычайной поспешностью потребовал счет, говоря, что непременно должен быть сегодня вечером в Герфорде, жаловался на кучу дел и выражал сожаление, что не может разорваться на двадцать частей, чтобы находиться в двадцати местах сразу.
The petty-fogger now likewise departed, and then Jones desired the favour of Mrs Whitefield's company to drink tea with him; but she refused, and with a manner so different from that with which she had received him at dinner, that it a little surprized him.	Кляузник тоже ушел, после чего Джонс попросил миссис Витфильд пожаловать к нему на чашку чаю; но она отказалась, и притом в выражениях настолько отличных от тех, в каких приглашала его к обеду, что это его несколько удивило.
And now he soon perceived her behaviour totally changed; for instead of that natural affability which we have before celebrated, she wore a constrained severity on her countenance, which was so disagreeable to Mr Jones, that he resolved, however late, to quit the house that evening.	Скоро он заметил полную перемену в ее обращении: вместо непринужденности и приветливости, которые мы только что восхваляли, на лице ее появились сдержанность и суровость; и это было настолько неприятно мистеру Джонсу, что, несмотря на поздний час, он решил сегодня же покинуть гостиницу.

He did indeed account somewhat unfairly for this sudden change; for besides some hard and unjust surmises concerning female fickleness and mutability, he began to suspect that he owed this want of civility to his want of horses; a sort of animals which, as they dirty no sheets, are thought in inns to pay better for their beds than their riders, and are therefore considered as the more desirable company; but Mrs Whitefield, to do her justice, had a much more liberal way of thinking.	Надо сказать, что он объяснял себе эту внезапную перемену не совсем благовидным мотивом, ибо, помимо несправедливых предположений насчет женского непостоянства и изменчивости, он начал подозревать, что обязан этим отсутствием учтивости отсутствию у него лошадей, - породы животных, с которых в гостиницах, - должно быть потому, что они не пачкают постельного белья, -взимают большую плату за ночлег, чем с их седоков, вследствие чего смотрят на них как на более желанных гостей.
She was perfectly well-bred, and could be very civil to a gentleman, though he walked on foot. In reality, she looked on our heroe as a sorry scoundrel, and therefore treated him as such, for which not even Jones himself, had he known as much as the reader, could have blamed her; nay, on the contrary, he must have approved her conduct, and have esteemed her the more for the disrespect shown towards himself. This is indeed a most aggravating circumstance, which attends depriving men unjustly of their reputation; for a man who is conscious of having an ill character, cannot justly be angry with those who neglect and slight him; but ought rather to despise such as affect his conversation, unless where a perfect intimacy must have convinced them that their friend's character hath been falsely and injuriously aspersed. This was not, however, the case of Jones; for as he was a perfect stranger to the truth, so he was with good reason offended at the treatment he received. He therefore paid his reckoning and departed, highly against the will of Mr Partridge, who having remonstrated much against it to no purpose, at last condescended to take up his knapsack and to attend his friend.	Но миссис Витфильд, надо отдать ей справедливость, была женщина более возвышенного образа мыслей; она получила прекрасное воспитание и могла быть весьма учтивой с джентльменами, хотя бы даже эти джентльмены ходили пешком. Все дело было в том, что она стала смотреть на нашего героя, как на жалкого проходимца, и соответственным образом с ним обращалась, за что ее не мог бы осудить и сам Джонс, хотя бы даже он знал столько же, сколько читатель; напротив, он должен был бы похвалить ее и проникнуться к ней еще большим уважением за ее непочтительное отношение к нему. Это одно из тех обстоятельств, которые сильно отягчают вину человека, несправедливо порочащего доброе имя другого; кто сознает свою вину, тот не вправе негодовать, если с ним обращаются пренебрежительно и неуважительно, и даже напротив - должен презирать тех, которые притворно оказывают ему внимание, если только они не располагают неопровержимыми доказательствами, что их друг несправедливо и злостно оклеветан. Джонс, однако, не был в таком положении; совершенно не зная истинных причин поведения хозяйки, он имел полное основание считать себя оскорбленным; вот почему он расплатился и ушел, к крайнему неудовольствию мистера Партриджа, который, после бесплодных попыток уговорить его остаться, наконец согласился взять на плечи мешок и идти за своим другом.
Chapter ix.	ГЛАВА IX,
- Containing several dialogues between Jones and Partridge, concerning love, cold, hunger, and other matters; with the lucky and narrow escape of Partridge, as he was on the very brink of making a fatal discovery to his friend.	содержащая несколько разговоров Джонса с Партриджем касательно любви, холода, голода и других материй и повествующая о том, как Партридж, находившийся уже на волосок от открытия своему другу роковой тайны, к счастью, вовремя удержался
The shadows began now to descend larger from the high mountains; the feathered creation had betaken themselves to their rest.	Тени высоких гор начали уже расстилаться шире; пернатые твари удалились на покой.

Now the highest order of mortals were sitting down to their dinners, and the lowest order to their suppers.	Высший класс смертных сидел за обедом, а низший - за ужином.
In a word, the clock struck five just as Mr Jones took his leave of Gloucester; an hour at which (as it was now mid-winter) the dirty fingers of Night would have drawn her sable curtain over the universe, had not the moon forbid her, who now, with a face as broad and as red as those of some jolly mortals, who, like her, turn night into day, began to rise from her bed, where she had slumbered away the day, in order to sit up all night.	Словом, пробило пять как раз в ту минуту, когда мистер Джонс покинул Глостер, - час, когда (была середина зимы) ночь уже задернула бы своими грязными пальцами черный полог над миром, если бы луна, широколицая и краснощекая, как те гуляки, что, подобно ей, обращают ночь в день, не помешала ей, начав в это время подниматься с постели, где проспала целый день, чтобы бодрствовать ночью.
Jones had not travelled far before he paid his compliments to that beautiful planet, and, turning to his companion, asked him if he had ever beheld so delicious an evening?	Пройдя немного, Джонс приветствовал прекрасную планету и, обратясь к своему спутнику, спросил его, наслаждался ли он когда-нибудь таким приятным вечером?
Partridge making no ready answer to his question, he proceeded to comment on the beauty of the moon, and repeated some passages from Milton, who hath certainly excelled all other poets in his description of the heavenly luminaries.	Партридж не тотчас ему ответил, и Джонс, продолжая рассуждать о красоте луны, продекламировал несколько мест из Мильтона, бесспорно превзошедшего всех прочих поэтов в своем описании небесных светил.
He then told Partridge the story from the Spectator, of two lovers who had agreed to entertain themselves when they were at a great distance from each other, by repairing, at a certain fixed hour, to look at the moon; thus pleasing themselves with the thought that they were both employed in contemplating the same object at the same time.	Потом он привел Партриджу рассказ из "Зрителя" о двух любовниках, которые условились, когда их постигнет разлука, общаться друг с другом, устремляя в назначенный час взоры на луну: им отрадна была мысль, что оба созерцают в одно и то же время один и тот же предмет.
"Those lovers," added he, "must have had souls truly capable of feeling all the tenderness of the sublimest of all human passions."-"Very probably," cries Partridge: "but I envy them more, if they had bodies incapable of feeling cold; for I am almost frozen to death, and am very much afraid I shall lose a piece of my nose before we get to another house of entertainment.	- У этих любовников, - прибавил он, - видно, были души, способные чувствовать всю прелесть самой возвышенной из всех человеческих страстей.- Очень возможно, - отвечал Партридж, - только я позавидовал бы им больше, если бы у них были тела, неспособные чувствовать холода: я совсем почти замерз и очень боюсь, как бы не лишиться кончика носа, прежде чем мы доберемся до другой гостиницы.
Nay, truly, we may well expect some judgment should happen to us for our folly in running away so by night from one of the most excellent inns I ever set my foot into.	Право, нам следует ожидать какой-нибудь кары небесной за то, что мы так глупо бежали ночью из превосходнейшей гостиницы, в какую когда-либо ступала мой нога.
I am sure I never saw more good things in my life, and the greatest lord in the land cannot live better in his own house than he may there.	Я в жизнь мою не видал лучшего помещения, и первый вельможа, я думаю, не пользуется такими удобствами в собственном доме, какие он нашел бы в этом заведении.

And to forsake such a house, and go a rambling about the country, the Lord knows whither, per devia rura viarum, I say nothing for my part; but some people might not have charity enough to conclude we were in our sober senses."-"Fie upon it, Mr Partridge!" says Jones, "have a better heart; consider you are going to face an enemy; and are you afraid of facing a little cold?	Покинуть его и пойти бродить по полям куда глаза глядят, per devia rura viarum^^ проселкам, в стороне от больших дорог! (лат.).] Мне-то все равно, но вот другие, пожалуй, не постесняются и скажут, что мы не в своем уме. - Стыдитесь, мистер Партридж! - сказал Джонс. - Надо быть мужественнее. Вспомните, что вы идете на неприятеля, так неужели вас устрашит небольшой холод?
I wish, indeed, we had a guide to advise which of these roads we should take."-"May I be so bold," says Partridge, "to offer my advice?	Жаль, не у кого спросить, по которой дороге нам надо идти. - Смею ли предложить мой совет? -сказал Партридж.
Interdum stultus opportuna loquitur"-"Why, which of them," cries Jones, "would you recommend?"-"Truly neither of them," answered Partridge.	- Interdum stultus opportune ^шШ^Подчас и дурак дельное скажет (лат.).]. - По которой же из этих дорог вы советуете пойти? - спросил Джонс. - Ни по которой, - отвечал Партридж.
"The only road we can be certain of finding, is the road we came.	- Единст" венная верная дорога - это та, по которой мы пришли.
A good hearty pace will bring us back to Gloucester in an hour; but if we go forward, the Lord Harry knows when we shall arrive at any place; for I see at least fifty miles before me, and no house in all the way."-"You see, indeed, a very fair prospect," says Jones, "which receives great additional beauty from the extreme lustre of the moon.	Через какой-нибудь час бодрый шаг приведет нас обратно в Глостер; а если мы пойдем вперед, так одному дьяволу известно, когда мы доберемся до жилья: мои глаза различают по крайней мере на пятьдесят миль вперед, и на всем этом пространстве я не вижу ни одного строения. - Значит, перед вами открывается чудесный вид, которому яркий свет луны еще больше прибавляет красоты, - сказал Джонс.
However, I will keep the left-hand track, as that seems to lead directly to those hills, which we were informed lie not far from Worcester.	- Однако же я возьму влево, так как эта дорога ведет, должно быть, прямо к горам, которые, как известно, тянутся недалеко от Ворчестера.
And here, if you are inclined to quit me, you may, and return back again; but for my part, I am resolved to go forward."	Если вам хочется покинуть меня, сделайте одолжение, возвращайтесь; а что касается меня, то я решил идти вперед.
"It is unkind in you, sir," says Partridge, "to suspect me of any such intention.	- Нехорошо, сэр, с вашей стороны подозревать меня в таком намерении, - сказал Партридж.
What I have advised hath been as much on your account as on my own: but since you are determined to go on, I am as much determined to follow.	- Я советовал столько же ради вас, как и ради себя; но если вы твердо решили идти вперед, то я так же твердо решаю следовать за вами.
I prae sequar te."	I prae, sequar te[Иди вперед, я буду следовать за тобой (лат.)].
They now travelled some miles without speaking to each other, during which suspense of discourse Jones often sighed, and Benjamin groaned as bitterly, though from a very different reason.	Онипрошли несколько миль, не разговаривая друг с другом, и во время этой паузы в беседе Джонс часто вздыхал, а Партридж жалобно стонал, хотя по совсем другой причине.
At length Jones made a full stop, and turning about, cries,	Наконец Джонс остановился и, обернувшись назад, сказал:

"Who knows, Partridge, but the loveliest creature in the universe may have her eyes now fixed on that very moon which I behold at this instant?"	- Кто знает, Партридж, может быть, прелестнейшее создание на свете тоже созерцает эту самую луну, на которую я смотрю в настоящую минуту.
"Very likely, sir," answered Partridge; "and if my eyes were fixed on a good surloin of roast beef, the devil might take the moon and her horns into the bargain."	- Очень может быть, - отвечал Партридж. - Но если бы я созерцал в настоящую минуту хороший кусок ростбифа, то охотно отдал бы дьяволу и луну и ее рога в придачу.
"Did ever Tramontane make such an answer?" cries Jones.	- Ну что за варварство говорить такие вещи! -возмутился Джонс.
"Prithee, Partridge, wast thou ever susceptible of love in thy life, or hath time worn away all the traces of it from thy memory?"	- Неужели, Партридж, ты никогда в жизни не любил, или время изгладило из твоей памяти все следы этого чувства?
"Alack-a-day!" cries Partridge, "well would it have been for me if I had never known what love was.	- Увы! - воскликнул Партридж. - Какое было бы счастье, если бы я не знал, что такое любовь!
Infandum regina jubes renovare dolorem.	Infandum, regina, jubes renovare dolorem.
I am sure I have tasted all the tenderness, and sublimities, and bitternesses of the passion."	Я испытал всю сладость, все восторги и всю горечь этой страсти.
"Was your mistress unkind, then?" says Jones.	- Значит, ваша возлюбленная была к вам немилостива?
"Very unkind, indeed, sir," answered Partridge; "for she married me, and made one of the most confounded wives in the world.	- Чрезвычайно немилостива, сэр, - отвечал Партридж, - она вышла за меня замуж и сделалась несноснейшей женой на свете!
However, heaven be praised, she's gone; and if I believed she was in the moon, according to a book I once read, which teaches that to be the receptacle of departed spirits, I would never look at it for fear of seeing her; but I wish, sir, that the moon was a looking-glass for your sake, and that Miss Sophia Western was now placed before it."	Теперь, слава богу, ее уже нет в живых; и если бы я верил, что она на луне, как читал я в одной книге, где сказано, что луна есть местопребывание душ покойников, то я никогда не глядел бы на луну, из страха увидеть там мою супругу; но для вас, сэр, я желаю, чтобы луна была зеркалом и чтобы мисс Софья смотрелась в него в эту минуту.
"My dear Partridge," cries Jones, "what a thought was there!	- О милый Партридж! - воскликнул Джонс. -Какую мысль ты высказал!
A thought which I am certain could never have entered into any mind but that of a lover.	Она могла родиться только в голове влюбленного.
O Partridge! could I hope once again to see that face; but, alas! all those golden dreams are vanished for ever, and my only refuge from future misery is to forget the object of all my former happiness."	О Партридж, если бы я мог надеяться увидеть ее лицо еще раз! Но, увы! эти золотые сны рассеялись навсегда, и мое единственное спасение от страданий в будущем - забыть ту, которая составляла некогда все мое счастье.
"And do you really despair of ever seeing Miss Western again?" answered Partridge; "if you will follow my advice I will engage you shall not only see her but have her in your arms."	- Неужели вы в самом деле отчаиваетесь увидеть когда-нибудь мисс Вестерн? - отвечал Партридж.- Если вы послушаетесь моего совета, то, ручаюсь вам, не только снова увидите ее, но и заключите ее в свои объятия.
"Ha! do not awaken a thought of that nature," cries Jones:	- Ах, не пробуждайте во мне подобных мыслей! -воскликнул Джонс.

"I have struggled sufficiently to conquer all such wishes already."	- Мне уже стоило такой борьбы преодолеть свои желания.
"Nay," answered Partridge, "if you do not wish to have your mistress in your arms you are a most extraordinary lover indeed."	- Странный же вы любовник, если не желаете заключить возлюбленную в свои объятия, -заметил Партридж.
"Well, well," says Jones, "let us avoid this subject; but pray what is your advice?"	- Полно, оставим этот разговор, - сказал Джонс. -Но что же, однако, вы хотите мне посоветовать?
"To give it you in the military phrase, then," says Partridge, "as we are soldiers, 'To the right about.'	- Выражаясь по-военному - ведь мы с вами солдаты, - "направо, кругом!".
Let us return the way we came; we may yet reach Gloucester to-night, though late; whereas, if we proceed, we are likely, for aught I see, to ramble about for ever without coming either to house or home."	Вернемся туда, откуда пришли. Мы, хоть и поздно, успеем дойти до Глостера, а если пойдем вперед, то, насколько могу видеть, до скончания века не доберемся до жилья.
"I have already told you my resolution is to go on," answered Jones; "but I would have you go back.	- Я уже заявил вам о своем решении идти вперед, - отвечал Джонс, - но вы, пожалуйста, возвращайтесь.
I am obliged to you for your company hither; and I beg you to accept a guinea as a small instance of my gratitude.	Очень вам признателен за компанию и прошу принять от меня гинею как слабый знак благодарности.
Nay, it would be cruel in me to suffer you to go any farther; for, to deal plainly with you, my chief end and desire is a glorious death in the service of my king and country."	Было бы даже жестокостью с моей стороны позволить вам идти дальше, потому что, сказать вам начистоту, главная цель моя и единственное мое желание - умереть славной смертью за короля и отечество.
"As for your money," replied Partridge, "I beg, sir, you will put it up; I will receive none of you at this time; for at present I am, I believe, the richer man of the two.	- Что касается денег, - возразил Партридж, - то, пожалуйста, спрячьте их; я не возьму от вас сейчас ни гроша, потому что, повторяю, я богаче вас.
And as your resolution is to go on, so mine is to follow you if you do.	И если вы решили идти вперед, то я решил следовать за вами.
Nay, now my presence appears absolutely necessary to take care of you, since your intentions are so desperate; for I promise you my views are much more prudent; as you are resolved to fall in battle if you can, so I am resolved as firmly to come to no hurt if I can help it.	Мое присутствие даже необходимо, чтобы за вами присмотреть, раз у вас такое отчаянное намерение. Собственные мои намерения, должен признаться, гораздо благоразумнее: если вы решили пасть, по возможности, на поле битвы, то я всеми силами постараюсь выйти из нее невредимым.
And, indeed, I have the comfort to think there will be but little danger; for a popish priest told me the other day the business would soon be over, and he believed without a battle."	Я даже утешаю себя мыслью, что угрожающая нам опасность невелика: один папистский священник сказал мне на днях, что скоро все будет покончено, и, по его мнению, даже без боя.
"A popish priest!" cries Jones,	- Папистский священник? - воскликнул Джонс.
"I have heard is not always to be believed when he speaks in behalf of his religion."	- Я слышал, что таким людям не всегда можно верить, если они говорят в пользу своей религии.

"Yes, but so far," answered the other, "from speaking in behalf of his religion, he assured me the Catholicks did not expect to be any gainers by the change; for that Prince Charles was as good a Protestant as any in England; and that nothing but regard to right made him and the rest of the popish party to be Jacobites."-"I believe him to be as much a Protestant as I believe he hath any right," says Jones; "and I make no doubt of our success, but not without a battle.	- Да, - сказал Партридж, - но какая же тут польза для его религии, если он уверял меня, что католики не ждут для себя ничего хорошего от переворота? Ведь принц Карл такой же добрый протестант, как и любой из нас, и только уважение к законным правам заставило этого священника и всю папистскую партию примкнуть к якобитам. - Я столько же верю в то, что он протестант, как и в его права, - сказал Джонс, - и не сомневаюсь в нашей победе, хотя она достанется нам не без борьбы.
So that I am not so sanguine as your friend the popish priest."	Вы видите, я смотрю на вещи более мрачно, чем ваш друг папистский священник.
"Nay, to be sure, sir," answered Partridge, "all the prophecies I have ever read speak of a great deal of blood to be spilt in the quarrel, and the miller with three thumbs, who is now alive, is to hold the horses of three kings, up to his knees in blood.	- Да, сэр, - подтвердил Партридж, - все пророчества, какие мне случалось читать, говорят, что в эту распрю будет великое кровопролитие и что трехпалый мельник, нынче живущий, будет держать лошадей трех королей, по колена в крови.
Lord, have mercy upon us all, and send better times!"	Господи, смилуйся над нами и пошли лучшие времена!
"With what stuff and nonsense hast thou filled thy head!" answered Jones: "this too, I suppose, comes from the popish priest.	- Каким, однако, вздором и чепухой набил ты себе голову! - воскликнул Джонс. - Все это, должно быть, тоже идет от папистского священника.
Monsters and prodigies are the proper arguments to support monstrous and absurd doctrines.	Чудища и чудеса - самые подходящие доводы в защиту чудовищного и нелепого учения.
The cause of King George is the cause of liberty and true religion.	Стоять за короля Георга - значит стоять за свободу и истинную религию.
In other words, it is the cause of common sense, my boy, and I warrant you will succeed, though Briarius himself was to rise again with his hundred thumbs, and to turn miller."	Другими словами, это значит стоять за здравый смысл, мой милый, и, бьюсь об заклад, мы одержим верх, хотя бы поднялся сам сторукий Бриарей, обернувшись в мельника.
Partridge made no reply to this.	Партридж на это ничего не ответил.
He was, indeed, cast into the utmost confusion by this declaration of Jones. For, to inform the reader of a secret, which he had no proper opportunity of revealing before, Partridge was in truth a Jacobite, and had concluded that Jones was of the same party, and was now proceeding to join the rebels.	Слова Джонса привели его в крайнее смущение, ибо - откроем читателю тайну, которой нам еще не было случая коснуться, - Партридж в душе был якобитом и предполагал, что Джонс тоже якобит и собирается присоединиться к мятежникам.
An opinion which was not without foundation.	Предположение это было не вовсе лишено повода.
For the tall, long-sided dame, mentioned by Hudibras-that many-eyed, many-tongued, many-mouthed, many-eared monster of Virgil, had related the story of the quarrel between Jones and the officer, with the usual regard to truth.	Высокая, долговязая дама, упоминаемая Гудибрасом, - это многоглазое, многоязычное, многоустое, многоухое чудовище Вергилия -рассказала ему, со своей обычной правдивостью, историю ссоры Джонса с офицером.
She had, indeed, changed the name of Sophia into that of the Pretender, and had reported, that drinking his health was the cause for which Jones was knocked down.	Она превратила имя Софьи в имя Претендента и изобразила дело так, что тост за его здоровье был причиной полученного Джонсом удара.

This Partridge had heard, and most firmly believed.	Вот что услышал Партридж и слепо всему поверил.
'Tis no wonder, therefore, that he had thence entertained the above-mentioned opinion of Jones; and which he had almost discovered to him before he found out his own mistake.	Неудивительно, что после этого у него сложилось вышеуказанное представление о Джонсе, которое он чуть было не высказал ему, прежде чем заметил свою ошибку.
And at this the reader will be the less inclined to wonder, if he pleases to recollect the doubtful phrase in which Jones first communicated his resolution to Mr Partridge; and, indeed, had the words been less ambiguous, Partridge might very well have construed them as he did; being persuaded as he was that the whole nation were of the same inclination in their hearts; nor did it stagger him that Jones had travelled in the company of soldiers; for he had the same opinion of the army which he had of the rest of the people.	Читатель найдет это вполне естественным, если соблаговолит припомнить двусмысленную фразу, в которой Джонс впервые сообщил мистеру Партриджу о своем решении. Впрочем, если бы даже слова Джонса и не были настолько двусмысленны, Партридж истолковал бы их таким же образом, будучи твердо убежден, что вся нация в душе разделяет его чувства; его не смущало и то обстоятельство, что Джонс шел с отрядом солдат, так как об армии он держался того же мнения, что и об остальном народе.
But however well affected he might be to James or Charles, he was still much more attached to Little Benjamin than to either; for which reason he no sooner discovered the principles of his fellow-traveller than he thought proper to conceal and outwardly give up his own to the man on whom he depended for the making his fortune, since he by no means believed the affairs of Jones to be so desperate as they really were with Mr Allworthy; for as he had kept a constant correspondence with some of his neighbours since he left that country, he had heard much, indeed more than was true, of the great affection Mr Allworthy bore this young man, who, as Partridge had been instructed, was to be that gentleman's heir, and whom, as we have said, he did not in the least doubt to be his son.	Но как бы он ни был привержен Иакову или Карлу, еще любезнее был ему Маленький Бенджамин, и потому, узнав убеждения своего спутника, Партридж счел благоразумным утаить собственные и наружно отказаться от них в угоду человеку, от которого зависело его счастье, потому что он нимало не верил, что дела Джонса с мистером Олверти в таком безнадежном положении, как это было в действительности. Покинув родные места, Партридж был в постоянной переписке с соседями сквайра и наслышался, даже слишком много, о большой привязанности мистера Олверти к молодому человеку, который, как писали Партриджу, назначен его наследником и которого, как мы сказали, сам Партридж считал его родным сыном.
He imagined therefore that whatever quarrel was between them, it would be certainly made up at the return of Mr Jones; an event from which he promised great advantages, if he could take this opportunity of ingratiating himself with that young gentleman; and if he could by any means be instrumental in procuring his return, he doubted not, as we have before said, but it would as highly advance him in the favour of Mr Allworthy.	Вот почему он был убежден, что, как бы мистер Олверти и Джонс ни поссорились, они непременно помирятся по возвращении Джонса, -событие, от которого он ожидал для себя больших выгод, если до тех пор ему удастся завоевать расположение молодого джентльмена, и, как мы уже сказали, не сомневался, что если сумеет посодействовать его возвращению домой, то это очень поможет ему снова войти в милость мистера Олверти.

We have already observed, that he was a very good-natured fellow, and he hath himself declared the violent attachment he had to the person and character of Jones; but possibly the views which I have just before mentioned, might likewise have some little share in prompting him to undertake this expedition, at least in urging him to continue it, after he had discovered that his master and himself, like some prudent fathers and sons, though they travelled together in great friendship, had embraced opposite parties.	Мы уже заметили, что Партридж был человек очень добродушный, и он сам объявил о своей горячей преданности Джонсу; но и только что упомянутые мною виды тоже, может быть, сыграли кой-какую роль в его решении предпринять этот поход или по крайней мере продолжать его, после того как Партридж обнаружил, что он и его господин придерживаются разных политических убеждений: ведь бывает же, что, несмотря на такое разногласие, благоразумные отцы и сыновья идут дружелюбно одной дорогой.
I am led into this conjecture, by having remarked, that though love, friendship, esteem, and such like, have very powerful operations in the human mind; interest, however, is an ingredient seldom omitted by wise men, when they would work others to their own purposes.	Меня навело на эту мысль сделанное мной наблюдение, что любовь, дружба, уважение и тому подобные чувства хотя и являются могущественными двигателями человеческих поступков, однако умные люди редко упускают из виду материальные выгоды, когда хотят побудить других действовать в их интересах.
This is indeed a most excellent medicine, and, like Ward's pill, flies at once to the particular part of the body on which you desire to operate, whether it be the tongue, the hand, or any other member, where it scarce ever fails of immediately producing the desired effect.	Это превосходный медикамент; подобно пилюлям Ворда, он мгновенно оказывает действие именно на ту часть тела, которую вы имели в виду, - на язык, на руку и так далее, и почти безошибочно заставляет ее делать то, чего вы от нее хотели.
Chapter x.	ГЛАВА X,
- In which our travellers meet with a very extraordinary adventure.	в которой описывается необыкновенное приключение наших путешественников
Just as Jones and his friend came to the end of their dialogue in the preceding chapter, they arrived at the bottom of a very steep hill.	Только что кончив изложенный в предыдущей главе диалог, Джонс со своим другом оказались у подножия очень крутой горы.
Here Jones stopt short, and directing his eyes upwards, stood for a while silent.	Джонс остановился и, устремив глаза вверх, с минуту пребывал в молчании.
At length he called to his companion, and said,	Наконец, обратись к своему спутнику, сказал:
"Partridge, I wish I was at the top of this hill; it must certainly afford a most charming prospect, especially by this light; for the solemn gloom which the moon casts on all objects, is beyond expression beautiful, especially to an imagination which is desirous of cultivating melancholy ideas."-"Very probably," answered Partridge; "but if the top of the hill be properest to produce melancholy thoughts, I suppose the bottom is the likeliest to produce merry ones, and these I take to be much the better of the two.	- Партридж, мне хотелось бы побывать на вершине этой горы: вид оттуда, должно быть, очаровательный, особенно при таком освещении, ибо меланхолическая мгла, набрасываемая луной на все предметы, невыразимо прекрасна, особенно для воображения, настроенного на печальный лад!- Очень может быть, - отвечал Партридж, - но если вершина горы очень способна навеять мрачные мысли, то ее подножие должно рождать веселье, а я во всех отношениях предпочитаю это.
I protest you have made my blood run cold with the very mentioning the top of that mountain; which seems to me to be one of the highest in the world.	Признаюсь, у меня кровь застыла в жилах от одних ваших слов о вершине этой горы, выше которой, кажется, нет на свете.

No, no, if we look for anything, let it be for a place under ground, to screen ourselves from the frost."-"Do so," said Jones; "let it be but within hearing of this place, and I will hallow to you at my return back."-"Surely, sir, you are not mad," said Partridge.-"Indeed, I am," answered Jones, "if ascending this hill be madness; but as you complain so much of the cold already, I would have you stay below.	Нет, нет, если уж чего-нибудь искать, так какого-нибудь подземелья, где можно было бы укрыться от мороза. - Что ж, ищите его, - сказал Джонс, - только на таком расстоянии, чтобы туда донесся мой голос: сойдя с горы, я вам аукну.- Да в уме ли вы, сэр! - ужаснулся Партридж.- Нет, не в уме, - отвечал Джонс, - если взойти на эту гору - безумие; но раз вы так жалуетесь на холод, то оставайтесь внизу. Не больше чем через час я вернусь к вам.
I will certainly return to you within an hour."-"Pardon me, sir," cries Partridge; "I have determined to follow you wherever you go."	- Простите меня, сэр, - воскликнул Партридж, - я решил следовать за вами, куда бы вы ни пошли!
Indeed he was now afraid to stay behind; for though he was coward enough in all respects, yet his chief fear was that of ghosts, with which the present time of night, and the wildness of the place, extremely well suited.	Теперь он боялся остаться один, ибо, будучи порядочным трусом во всех отношениях, больше всего он страшился привидений, для которых время ночи и пустынность места как нельзя больше подходили.
At this instant Partridge espied a glimmering light through some trees, which seemed very near to them.	В эту минуту Партридж заметил сквозь деревья мерцающий свет, который, по-видимому, находился совсем невдалеке от них.
He immediately cried out in a rapture, "Oh, sir!	- Слава богу, сэр! - с восхищением воскликнул он.
Heaven hath at last heard my prayers, and hath brought us to a house; perhaps it may be an inn.	- Наконец-то небо услышало мои молитвы и послало нам жилище, может быть гостиницу.
Let me beseech you, sir, if you have any compassion either for me or yourself, do not despise the goodness of Providence, but let us go directly to yon light.	Умоляю вас, сэр, если у вас есть хоть какая-нибудь жалость ко мне или к себе, не пренебрегайте этой благостью провидения и пойдемте прямо на огонек.
Whether it be a public-house or no, I am sure if they be Christians that dwell there, they will not refuse a little house-room to persons in our miserable condition."	Гостиница в конце концов это или нет, но если там живут христиане, они, наверно, не откажут в уголке путникам, находящимся в таком бедственном положении.
Jones at length yielded to the earnest supplications of Partridge, and both together made directly towards the place whence the light issued.	Джонс уступил в конце концов горячим просьбам Партриджа, и они направились прямо к тому месту, где светился огонек.
They soon arrived at the door of this house, or cottage, for it might be called either, without much impropriety.	Скоро пришли они к дверям дома, или коттеджа, потому что это здание можно было принять и за то и за другое.
Here Jones knocked several times without receiving any answer from within; at which Partridge, whose head was full of nothing but of ghosts, devils, witches, and such like, began to tremble, crying,	Джонс постучался несколько раз, но ответа не последовало; тогда Партридж, голова которого была полна привидений, чертей, ведьм и тому подобного, задрожал и воскликнул:
"Lord, have mercy upon us! surely the people must be all dead.	- Господи, спаси и помилуй! Наверное, все в доме мертвые.
I can see no light neither now, and yet I am certain I saw a candle burning but a moment before.-Well!	Я не вижу больше света в окнах, а минуту назад ясно видел горящую свечу. О таких вещах мне уже приходилось слышать.

I have heard of such things. "-"What hast thou heard of?" said Jones. "The people are either fast asleep, or probably, as this is a lonely place, are afraid to open their door."	- О каких вещах? - спросил Джонс - Попросту хозяева или крепко спят, или, что еще вероятнее, боятся открыть дверь, так как место здесь пустынное.
He then began to vociferate pretty loudly, and at last an old woman, opening an upper casement, asked, Who they were, and what they wanted?	Он начал крччать изо всех сил, и наконец какая-то старуха, открыв верхнее окошко, спросила, кто они и что им надо.
Jones answered, They were travellers who had lost their way, and having seen a light in the window, had been led thither in hopes of finding some fire to warm themselves.	Джонс отвечал, что они путешественники, сбились с дороги и, увидав свет в окошке, пришли, в надежде найти здесь огонь и обогреться.
"Whoever you are," cries the woman, "you have no business here; nor shall I open the door to any one at this time of night."	- Кто бы вы ни были, - отвечала старуха, - вам тут делать нечего, и я никому не открою дверь в такое позднее время.
Partridge, whom the sound of a human voice had recovered from his fright, fell to the most earnest supplications to be admitted for a few minutes to the fire, saying, he was almost dead with the cold; to which fear had indeed contributed equally with the frost.	Партридж, страх которого прогнали звуки человеческого голоса, начал слезно молить позволения войти всего на несколько минут, чтобы обогреться, говоря, что он полумертв от холода, чему страх был столько же причиной, как и мороз.
He assured her that the gentleman who spoke to her was one of the greatest squires in the country; and made use of every argument, save one, which Jones afterwards effectually added; and this was, the promise of half-a-crown;-a bribe too great to be resisted by such a person, especially as the genteel appearance of Jones, which the light of the moon plainly discovered to her, together with his affable behaviour, had entirely subdued those apprehensions of thieves which she had at first conceived.	Он клялся старухе, что говоривший с ней джентльмен - один из первых сквайров этих мест, и пускал в ход все доводы, за исключением самого убедительного, к которому прибегнул наконец Джонс, то есть к обещанию дать полкроны, - подачка слишком щедрая для того, чтобы старуха могла против нее устоять; притом же изящная фигура Джонса, ярко обрисовавшаяся перед ней в свете луны, и приветливое его обращение окончательно убедили ее, что она имеет дело не с ворами, за которых первоначально приняла наших путников.
She agreed, therefore, at last, to let them in; where Partridge, to his infinite joy, found a good fire ready for his reception.	Она согласилась наконец впустить их, и Партридж, к большой своей радости, нашел в доме жарко горевший огонь.
The poor fellow, however, had no sooner warmed himself, than those thoughts which were always uppermost in his mind, began a little to disturb his brain.	Но не успел бедняга обогреться, как известного рода мысли, которым он всегда легко поддавался, снова начали тревожить его мозг.
There was no article of his creed in which he had a stronger faith than he had in witchcraft, nor can the reader conceive a figure more adapted to inspire this idea, than the old woman who now stood before him.	Не было догмата, в который он верил бы так непоколебимо, как в колдовство, и читатель не может себе представить фигуру, более подходящую для внушения мысли о колдовстве, чем стоявшая теперь перед Партриджем старуха!
She answered exactly to that picture drawn by Otway in his Orphan. Indeed, if this woman had lived in the reign of James the First, her appearance alone would have hanged her, almost without any evidence.	Она точь-в-точь была похожа на ведьму, выведенную Отвеем в его "Сироте", и, живи она в царствование Иакова I, ее повесили бы без всяких улик, за одну наружность.
Many circumstances likewise conspired to confirm Partridge in his opinion.	Были и другие обстоятельства, укреплявшие подозрение Партриджа.

Her living, as he then imagined, by herself in so lonely a place; and in a house, the outside of which seemed much too good for her, but its inside was furnished in the most neat and elegant manner.	Она жила, как ему тогда представлялось, одна, в пустынном месте, да притом в доме, который и снаружи казался для нее слишком хорош, внутри же был убран с еще большим вкусом и изяществом.
To say the truth, Jones himself was not a little surprized at what he saw; for, besides the extraordinary neatness of the room, it was adorned with a great number of nicknacks and curiosities, which might have engaged the attention of a virtuoso.	Сказать правду, сам Джонс был немало удивлен тем, что увидел: комната была не только необыкновенно опрятна, но и украшена множеством безделушек и редкостей, достойных обратить на себя внимание знатока.
While Jones was admiring these things, and Partridge sat trembling with the firm belief that he was in the house of a witch, the old woman said,	Покамест Джонс дивился этим вещам, а Партридж сидел ни жив ни мертв, в твердой уверенности, что он находится в жилище колдуньи, старуха сказала:
"I hope, gentlemen, you will make what haste you can; for I expect my master presently, and I would not for double the money he should find you here."-"Then you have a master?" cried Jones.	- Прошу вас, джентльмены, не засиживаться, потому что с минуты на минуту я жду моего господина и за целую крону не пожелала бы, чтобы он застал вас здесь. - Так у вас есть господин?! - воскликнул Джонс.
"Indeed, you will excuse me, good woman, but I was surprized to see all those fine things in your house. "-"Ah, sir," said she, "if the twentieth part of these things were mine, I should think myself a rich woman.	- Извините меня, почтенная, я был удивлен, увидя у вас в доме столько прекрасных вещей. - Ах, сударь, - отвечала она, - если бы хоть двадцатая их часть принадлежала мне, я считала бы себя богатой.
But pray, sir, do not stay much longer, for I look for him in every minute."-"Why, sure he would not be angry with you," said Jones, "for doing a common act of charity?"-"Alack-a-day, sir!" said she, "he is a strange man, not at all like other people.	Однако прошу вас, сударь, не оставайтесь здесь дольше, потому что я жду его каждую минуту. - Неужели же он рассердится на вас за столь обыкновенный акт человеколюбия? - удивился Джонс. - К несчастью, да, - отвечала старуха, -он странный человек, совсем не похож на других.
He keeps no company with anybody, and seldom walks out but by night, for he doth not care to be seen; and all the country people are as much afraid of meeting him; for his dress is enough to frighten those who are not used to it.	Ни с кем не водится и почти всегда выходит из дому только ночью, стараясь, чтобы его никто не видел; да и все местные жители боятся с ним встретиться: одно его платье способно напугать с непривычки.
They call him, the Man of the Hill (for there he walks by night), and the country people are not, I believe, more afraid of the devil himself.	Его зовут Горным Отшельником (потому что по ночам он ходит на гору), и простой народ боится его, кажется, больше самого дьявола.
He would be terribly angry if he found you here."-"Pray, sir," says Partridge, "don't let us offend the gentleman; I am ready to walk, and was never warmer in my life.	Он ужасно рассердится, если застанет вас вдесь. - Не будем же его раздражать, сэр, - сказал Партридж. - Я согрелся, как никогда в жизни, и готов идти.
Do pray, sir, let us go.	Пожалуйста, пойдемте, сэр.
Here are pistols over the chimney: who knows whether they be charged or no, or what he may do with them?"-"Fear nothing, Partridge," cries Jones;	Вон над камином висят пистолеты: кто знает, может быть они заряжены, вдруг он возьмется за них? - Не бойся ничего, Партридж, - сказал Джонс, - я защищу тебя.

"I will secure thee from danger."-"Nay, for matter o' that, he never doth any mischief," said the woman; "but to be sure it is necessary he should keep some arms for his own safety; for his house hath been beset more than once; and it is not many nights ago that we thought we heard thieves about it: for my own part, I have often wondered that he is not murdered by some villain or other, as he walks out by himself at such hours; but then, as I said, the people are afraid of him; and besides, they think, I suppose, he hath nothing about him worth taking. "-"I should imagine, by this collection of rarities," cries Jones, "that your master had been a traveller."-"Yes, sir," answered she, "he hath been a very great one: there be few gentlemen that know more of all matters than he.	- Нет, насчет этого будьте спокойны, он никому куда не делает, - сказала старуха. - Ему приходится держать оружие для самозащиты: на наш дом уже не раз устраивали нападение; всего несколько ночей назад было слышно, как к нам подбираются воры. Удивляюсь я, как его давно не убили злоумышленники: ведь он ходит один в такие поздние часы! Правда, что все его боятся, да и поживиться от него, думают, нечем. - По этой коллекции редкостей я заключаю, что ваш господин много путешествовал, - заметил Джонс.- Да, сэр, очень много, - отвечала старуха, - мало найдется людей, которые знают больше, чем он.
I fancy he hath been crost in love, or whatever it is I know not; but I have lived with him above these thirty years, and in all that time he hath hardly spoke to six living people."	Должно быть, в любви был несчастен или что другое с ним стряслось, только я живу с ним уже больше тридцати лет, и за все это время он разговаривал вряд ли с шестью живыми людьми.
She then again solicited their departure, in which she was backed by Partridge; but Jones purposely protracted the time, for his curiosity was greatly raised to see this extraordinary person.	Она опять стала упрашивать их уйти, и Партридж поддержал ее просьбы. Но Джонс умышленно старался протянуть время, желая во что бы то ни стало увидеть этого необыкновенного человека.
Though the old woman, therefore, concluded every one of her answers with desiring him to be gone, and Partridge proceeded so far as to pull him by the sleeve, he still continued to invent new questions, till the old woman, with an affrighted countenance, declared she heard her master's signal; and at the same instant more than one voice was heard without the door, crying,	Хотя старуха заключала все свои ответы просьбой уйти, а Партридж дошел даже до того, что потянул его за рукав, Джонс придумывал все новые и новые вопросы, пока наконец старуха не объявила с испуганным лицом, что слышит сигнал хозяина. В то же самое время снаружи послышалось несколько голосов, кричавших:
"D-n your blood, show us your money this instant.	- Сию минуту подавай деньги, чертов сын!
Your money, you villain, or we will blow your brains about your ears."	Деньги, мерзавец, или мы тебе череп раскроим!
"O, good heaven!" cries the old woman, "some villains, to be sure, have attacked my master. O la! what shall I do? what shall I do?"-"How!" cries Jones, "how!-Are these pistols loaded?"-"O, good sir, there is nothing in them, indeed.	-Господи!- закричала старуха. - Что делать? Что делать? - Вот как! Вот как! - воскликнул Джонс. - Пистолеты эти заряжены? - Нет, не заряжены! Ей-богу, не заряжены!
O pray don't murder us, gentlemen!" (for in reality she now had the same opinion of those within as she had of those without).	Пощадите, не убивайте нас, джентльмены! -взмолилась старуха, приняв теперь тех, кого она впустила, за таких же разбойников, как и те, что были снаружи.
Jones made her no answer; but snatching an old broad sword which hung in the room, he instantly sallied out, where he found the old gentleman struggling with two ruffians, and begging for mercy.	Джонс ничего ей не ответил, схватил со стены старую широкую саблю и выскочил во двор, где увидел старика, подвергшегося нападению двух грабителей и просившего у них пощады.

Jones asked no questions, but fell so briskly to work with his broad sword, that the fellows immediately quitted their hold; and without offering to attack our heroe, betook themselves to their heels and made their escape; for he did not attempt to pursue them, being contented with having delivered the old gentleman; and indeed he concluded he had pretty well done their business, for both of them, as they ran off, cried out with bitter oaths that they were dead men.	Не тратя времени на расспросы, Джонс начал так усердно работать широкой саблей, что негодяи тотчас же оставили свою жертву и не думая нападать на нашего героя, пустились наутек и скрылись. Довольный освобождением старика, Джонс не пытался их преследовать; да к тому же по крику и отчаянным воплям убегавших он заключил, что дело им сделано на славу.
Jones presently ran to lift up the old gentleman, who had been thrown down in the scuffle, expressing at the same time great concern lest he should have received any harm from the villains.	Подбежав к старику, сбитому с ног во время драки, Джонс принялся поднимать его, озабоченно расспрашивая, не причинили ли ему какого-нибудь вреда разбойники.
The old man stared a moment at Jones, and then cried,	Старик с испугом посмотрел на Джонса и сказал:
"No, sir, no, I have very little harm, I thank you.	- Нет, сэр, благодарю вас; слава богу, я не ранен.
Lord have mercy upon me! "-"I see, sir," said Jones, "you are not free from apprehensions even of those who have had the happiness to be your deliverers; nor can I blame any suspicions which you may have; but indeed you have no real occasion for any; here are none but your friends present.	- Я вижу, сэр, - сказал Джонс, - вы смотрите с некоторой опасливостью даже на тех, кто имел счастье спасти вас. Я не осуждаю вас за недоверчивость, но в настоящем случае она лишена всякого основания: вы видите перед собой друзей.
Having mist our way this cold night, we took the liberty of warming ourselves at your fire, whence we were just departing when we heard you call for assistance, which, I must say, Providence alone seems to have sent you."-"Providence, indeed," cries the old gentleman, "if it be so."-"So it is, I assure you," cries Jones.	Сбившись с дороги в эту холодную ночь, мы взяли смелость обогреться у вашего камина и собирались уже уходить, когда услышали ваши крики о помощи, которую, должен сказать, послало вам само провидение. - Да, видно само провидение, если дело было так, - проговорил старик. - Уверяю вас, что все было именно так, -сказал Джонс.
"Here is your own sword, sir; I have used it in your defence, and I now return it into your hand."	- Вот ваша сабля, сэр, я воспользовался ею для вашей защиты и теперь возвращаю ее по принадлежности.
The old man having received the sword, which was stained with the blood of his enemies, looked stedfastly at Jones during some moments, and then with a sigh cried out,	Взяв саблю, обагренную кровью его врагов, старик несколько мгновений пристально смотрел на Джонса и потом сказал со вздохом:
"You will pardon me, young gentleman; I was not always of a suspicious temper, nor am I a friend to ingratitude."	- Извините меня, молодой человек, но я не всегда был недоверчив и не люблю неблагодарности.
"Be thankful then," cries Jones, "to that Providence to which you owe your deliverance: as to my part, I have only discharged the common duties of humanity, and what I would have done for any fellow-creature in your situation."-"Let me look at you a little longer," cries the old gentleman.	- Так благодарите провидение, которому вы обязаны своим спасением, - сказал Джонс, - я исполнил только самый обыкновенный долг человеколюбия и сделал то, что сделал бы для всякого в вашем положении. - Дайте же посмотреть на вас подольше, - сказал старик.
"You are a human creature then?	- Так вы точно человек?
Well, perhaps you are.	Да, может быть.

Come pray walk into my little hutt.	Войдите же в мою хижину.
You have been my deliverer indeed."	Вы действительно спасли мне жизнь.
The old woman was distracted between the fears which she had of her master, and for him; and Partridge was, if possible, in a greater fright.	Старуха была ни жива ни мертва: она боялась хозяина - и боялась за него; Партридж же перетрусил еще больше.
The former of these, however, when she heard her master speak kindly to Jones, and perceived what had happened, came again to herself; but Partridge no sooner saw the gentleman, than the strangeness of his dress infused greater terrors into that poor fellow than he had before felt, either from the strange description which he had heard, or from the uproar which had happened at the door.	Однако, услышав, что хозяин ласково разговаривает с Джонсом, и сообразив, что случилось, старая служанка ободрилась; но бедняга Партридж при виде странно одетой фигуры старика пришел в ужас, перед которым померкли его прежние страхи, вызванные рассказами старухи и шумной сценой, разыгравшейся у дверей.
To say the truth, it was an appearance which might have affected a more constant mind than that of Mr Partridge.	Сказать правду, внешность старика способна была напугать и большего смельчака, чем мистер Партридж.
This person was of the tallest size, with a long beard as white as snow.	Это был человек исполинского роста, с длинной белой, как снег, бородой.
His body was cloathed with the skin of an ass, made something into the form of a coat.	На нем было одеяние из ослиной кожи, отчасти похожее на кафтан.
He wore likewise boots on his legs, and a cap on his head, both composed of the skin of some other animals.	Сапоги и шапка были из кожи других животных.
As soon as the old gentleman came into his house, the old woman began her congratulations on his happy escape from the ruffians.	Едва только старик вошел в дом, как служанка принялась поздравлять его со счастливым избавлением от разбойников.
"Yes," cried he, "I have escaped, indeed, thanks to my preserver."-"O the blessing on him!" answered she: "he is a good gentleman, I warrant him.	- Да, - отвечал он, - я спасся благодаря вот этому моему избавителю. - Благослови его господь! -воскликнула старуха. - Он добрый джентльмен, готова поручиться.
I was afraid your worship would have been angry with me for letting him in; and to be certain I should not have done it, had not I seen by the moon-light, that he was a gentleman, and almost frozen to death.	Я боялась, что ваша милость прогневается на меня за то, что я его впустила; да я бы и не впустила, если бы не разглядела при свете месяца, что он джентльмен и замерз до полусмерти.
And to be certain it must have been some good angel that sent him hither, and tempted me to do it."	Не иначе как добрый ангел прислал его сюда и надоумил меня впустить его.
"I am afraid, sir," said the old gentleman to Jones, "that I have nothing in this house which you can either eat or drink, unless you will accept a dram of brandy; of which I can give you some most excellent, and which I have had by me these thirty years."	- Боюсь, сэр, - сказал старик, обращаясь к Джонсу, - что у меня в доме не найдется ничего, чем бы угостить вас. Не хотите ли разве рюмку водки? Могу предложить вам превосходной, которая стоит у меня уже тридцать лет.
Jones declined this offer in a very civil and proper speech, and then the other asked him, "Whither he was travelling when he mist his way?" saying,	Джонс отказался в самых учтивых и пристойных выражениях; тогда хозяин спросил, куда же он направлялся, когда сбился с дороги.
"I must own myself surprized to see such a person as you appear to be, journeying on foot at this time of night.	- Должен признаться, - сказал он, - меня удивляет, что такой человек, каким вы кажетесь с виду, идет пешком в глухую ночь.

I suppose, sir, you are a gentleman of these parts; for you do not look like one who is used to travel far without horses?"	Полагаю, сэр, вы живете где-нибудь поблизости, потому что не похожи на тех, которые имеют обыкновение путешествовать без лошадей,
"Appearances," cried Jones, "are often deceitful; men sometimes look what they are not.	- Наружность часто бывает обманчива, - возразил Джонс. - Люди иногда кажутся не тем, что они есть.
I assure you I am not of this country; and whither I am travelling, in reality I scarce know myself."	Могу вас уверить, что я не здешний и едва ли сам знаю, куда иду.
"Whoever you are, or whithersoever you are going," answered the old man, "I have obligations to you which I can never return."	- Кто бы вы ни были и куда бы ни шли, - отвечал старик, - я стольким вам обязан, что мне и не отблагодарить вас.
"I once more," replied Jones, "affirm that you have none; for there can be no merit in having hazarded that in your service on which I set no value; and nothing is so contemptible in my eyes as life."	- Еще раз повторяю, что вы мне не обязаны ничем, - запротестовал Джонс. - Нет никакой заслуги рисковать тем, чему я не придаю никакой цены: в моих глазах нет ничего презреннее жизни.
"I am sorry, young gentleman," answered the stranger, "that you have any reason to be so unhappy at your years."	- Сожалею, молодой человек, - отвечал незнакомец, - что в ваши годы у вас уже есть причины быть несчастным.
"Indeed I am, sir," answered Jones, "the most unhappy of mankind. "-"Perhaps you have had a friend, or a mistress?" replied the other.	- Так и есть, сэр, - сказал Джонс, - я несчастнейший из людей. - Может быть, у вас был друг или любимая женщина?
"How could you," cries Jones, "mention two words sufficient to drive me to distraction?"-"Either of them are enough to drive any man to distraction," answered the old man.	- Вы произнесли два слова, - сказал Джонс, -способные довести меня до безумия. - Каждое из них способно довести любого до безумия, -отвечал старик.
"I enquire no farther, sir; perhaps my curiosity hath led me too far already."	- Я не продолжаю своих расспросов, сэр; может быть, любопытство завлекло меня и так уже слишком далеко.
"Indeed, sir," cries Jones, "I cannot censure a passion which I feel at this instant in the highest degree.	- Нет, сэр, - сказал Джонс, - я не могу осудить чувство, которым сам одержим сейчас в величайшей степени.
You will pardon me when I assure you, that everything which I have seen or heard since I first entered this house hath conspired to raise the greatest curiosity in me.	Простите, если я скажу вам, что все, что я увидел и услышал, переступив порог этого дома, пробудило во мне живейшее любопытство.
Something very extraordinary must have determined you to this course of life, and I have reason to fear your own history is not without misfortunes."	Должно быть, что-нибудь необыкновенное заставило вас избрать такой образ жизни, и я решаюсь высказать предположение, что и вы не миновали несчастий.
Here the old gentleman again sighed, and remained silent for some minutes: at last, looking earnestly on Jones, he said,	Старик снова вздохнул и несколько минут не произносил ни слова; наконец, внимательно посмотрев на Джонса, сказал:
"I have read that a good countenance is a letter of recommendation; if so, none ever can be more strongly recommended than yourself.	- Читал я, что приятная наружность - то же, что рекомендательное письмо; если это правда, то никто не может быть отрекомендован лучше вас.

If I did not feel some yearnings towards you from another consideration, I must be the most ungrateful monster upon earth; and I am really concerned it is no otherwise in my power than by words to convince you of my gratitude."	Если бы я не почувствовал к вам расположения по другому поводу, я был бы неблагодарнейшим чудовищем на земле; и я искренне сожалею, что у меня нет другого способа доказать вам свою благодарность, как только выразив ее словесно.
Jones, after a moment's hesitation, answered, "That it was in his power by words to gratify him extremely.	После некоторого колебания Джонс отвечал, что именно словами незнакомец может отблагодарить егэ как нельзя более щедро.
I have confest a curiosity," said he, "sir; need I say how much obliged I should be to you, if you would condescend to gratify it?	- Я уже признался вам, сэр, - сказал он, - что сгораю от любопытства; надо ли говорить, как много был бы я вам обязан, если бы вы были так добры удовлетворить его.
Will you suffer me therefore to beg, unless any consideration restrains you, that you would be pleased to acquaint me what motives have induced you thus to withdraw from the society of mankind, and to betake yourself to a course of life to which it sufficiently appears you were not born?"	Позвольте же обратиться к вам с покорнейшей просьбой: скажите мне, если только вас не удерживают какие-либо соображения, что побудило вас удалиться от общества людей и начать род жизни, для которого вы, по-видимому, не рождены?
"I scarce think myself at liberty to refuse you anything after what hath happened," replied the old man.	- Я не считаю себя вправе отказать вам в чем бы то ни было после того, что случилось, - отвечал старик.
"If you desire therefore to hear the story of an unhappy man, I will relate it to you.	- Итак, если вы желаете выслушать историю несчастного человека, я расскажу ее вам.
Indeed you judge rightly, in thinking there is commonly something extraordinary in the fortunes of those who fly from society; for however it may seem a paradox, or even a contradiction, certain it is, that great philanthropy chiefly inclines us to avoid and detest mankind; not on account so much of their private and selfish vices, but for those of a relative kind; such as envy, malice, treachery, cruelty, with every other species of malevolence.	Вы правильно рассуждаете, полагая, что судьбу тех, которые убегают от общества, нельзя назвать обыкновенной; как это ни покажется парадоксальным или даже нелепым, но несомненно, что глубокое человеколюбие побуждает нас избегать и ненавидеть людей не столько за их личные, эгоистические пороки, сколько за пороки общественные: зависть, злобу, предательство, жестокость и все вообще виды недоброжелательства.
These are the vices which true philanthropy abhors, and which rather than see and converse with, she avoids society itself.	Истинный человеколюбец не переносит этих пороков и скорее готов отречься от общества, чем видеть их и иметь с ними дело.
However, without a compliment to you, you do not appear to me one of those whom I should shun or detest; nay, I must say, in what little hath dropt from you, there appears some parity in our fortunes: I hope, however, yours will conclude more successfully."	Однако - не примите этого за комплимент - вы, мне кажется, не из числа тех, которых должно избегать и ненавидеть; признаться да-ие, на основании немногих оброненных вами слов, мне сдается, что в наших судьбах есть нечто общее; надеюсь, впрочем, что ваша будет все же счастливее.
Here some compliments passed between our heroe and his host, and then the latter was going to begin his history, when Partridge interrupted him.	Тут герой наш и хозяин обменялись несколькими комплиментами, и последний собирался уже приступить к своему рассказу, но его прервал Партридж.

His apprehensions had now pretty well left him, but some effects of his terrors remained; he therefore reminded the gentleman of that excellent brandy which he had mentioned.	Опасения его совершенно рассеялись, но кое-какие следы только что владевших им чувств все же остались, - он поэтому напомнил хозяину об упомянутой превосходной водке.
This was presently brought, and Partridge swallowed a large bumper.	Водка была тотчас же подана, и Партридж осушил порядочный бокал.
The gentleman then, without any farther preface, began as you may read in the next chapter.	Тогда хозяин без дальнейших предисловий приступил к рассказу, начало которого вы найдете в следующей главе.
Chapter xi.	ГЛАВА XI,
- In which the Man of the Hill begins to relate his history.	о которой Г орный Отшельник начинает рассказывать свою историю
"I was born in a village of Somersetshire, called Mark, in the year 1657.	Я родился в тысяча шестьсот пятьдесят седьмом году, в Сомерсетшире, в деревне Марк.
My father was one of those whom they call gentlemen farmers.	Мой отец был из так называемых джентльменов-фермеров.
He had a little estate of about ?300 a year of his own, and rented another estate of near the same value.	Он имел небольшое поместье, приносившее около трехсот фунтов в год, и арендовал другое, дававшее почти столько же.
He was prudent and industrious, and so good a husbandman, that he might have led a very easy and comfortable life, had not an arrant vixen of a wife soured his domestic quiet.	Он был благоразумен, трудолюбив и так исправно вел хозяйство, что мог бы жить в покое и довольстве, если бы весь его домашний уют не был отравлен мегерой женой.
But though this circumstance perhaps made him miserable, it did not make him poor; for he confined her almost entirely at home, and rather chose to bear eternal upbraidings in his own house, than to injure his fortune by indulging her in the extravagancies she desired abroad.	Но хотя это обстоятельство сделало его, может быть, несчастным, оно не привело его к бедности, потому что он держал жену почти всегда у себя в деревне и предпочитал сносить вечные попреки в собственном доме, чем расстраивать свое состояние, потворствуя ее сумасбродствам на стороне.
"By this Xanthippe" (so was the wife of Socrates called, said Partridge)-"by this Xanthippe he had two sons, of which I was the younger.	От этой Ксантиппы... -Так называлась жена Сократа, - заметил Партридж. -... от этой Ксантиппы было у него два сына, из которых я -младший.
He designed to give us both good education; but my elder brother, who, unhappily for him, was the favourite of my mother, utterly neglected his learning; insomuch that, after having been five or six years at school with little or no improvement, my father, being told by his master that it would be to no purpose to keep him longer there, at last complied with my mother in taking him home from the hands of that tyrant, as she called his master; though indeed he gave the lad much less correction than his idleness deserved, but much more, it seems, than the young gentleman liked, who constantly complained to his mother of his severe treatment, and she as constantly gave him a hearing."	Отец намеревался дать нам обоим хорошее воспитание; но мой старший брат, к несчастью для него - любимец матери, решительно не хотел учиться; пробыв в школе лет пять или шесть, он сделал столь ничтожные успехи, что отец, уведомленный начальником заведения, что держать дольше его сына в школе бесполезно, уступил наконец желанию моей матери и взял брата домой из рук тирана, как она называла его наставника, хотя этот тиран наказывал мальчика гораздо меньше, чем заслуживала его леность, но все же больше, чем было по вкусу молодому джентльмену, вечно жаловавшемуся матери на суровое с ним обращение и постоянно встречавшему у нее поддержку.

"Yes, yes," cries Partridge, "I have seen such mothers; I have been abused myself by them, and very unjustly; such parents deserve correction as much as their children."	- Да, да, - воскликнул Партридж, - видел я таких матерей; мне тоже от них доставалось, и совершенно зря; такие родители заслуживают наказания наравне с их детьми.
Jones chid the pedagogue for his interruption, and then the stranger proceeded.	Джонс приказал педагогу не мешать, и незнакомец продолжал:
"My brother now, at the age of fifteen, bade adieu to all learning, and to everything else but to his dog and gun; with which latter he became so expert, that, though perhaps you may think it incredible, he could not only hit a standing mark with great certainty, but hath actually shot a crow as it was flying in the air.	- Итак, в пятнадцать лет брат сказал "прощай" учению и всему на свете, кроме своей собаки и ружья, которым научился владеть так ловко, что, хоть это может показаться вам невероятным, не только попадал без промаха в неподвижную цель, но бил также в ворону на лету.
He was likewise excellent at finding a hare sitting, and was soon reputed one of the best sportsmen in the country; a reputation which both he and his mother enjoyed as much as if he had been thought the finest scholar.	С таким же искусством отыскивал он заячьи норы и скоро прослыл одним из лучших охотников в наших местах - слава, которой он и мать его гордились столько же, как если бы он почитался величайшим ученым.
"The situation of my brother made me at first think my lot the harder, in being continued at school: but I soon changed my opinion; for as I advanced pretty fast in learning, my labours became easy, and my exercise so delightful, that holidays were my most unpleasant time; for my mother, who never loved me, now apprehending that I had the greater share of my father's affection, and finding, or at least thinking, that I was more taken notice of by some gentlemen of learning, and particularly by the parson of the parish, than my brother, she now hated my sight, and made home so disagreeable to me, that what is called by school-boys Black Monday, was to me the whitest in the whole year.	Продолжая школьное учение, я счел сперва участь мою тяжелее братниной, но скоро переменил это мнение; делая быстрые успехи в науках, я видел, что труд мой становится все более легким, и занимался с таким наслаждением, что праздники были для меня самыми неприятными днями. Мать, никогда меня не любившая, замечая теперь все растущую привязанность ко мне отца и находя, или по крайней мере воображая, что некоторые образованные люди, особенно приходский священник, отдают мне предпочтение перед братом, возненавидела меня и сделала для меня пребывание в родительском дэме настолько невыносимым, что день, называемый школьниками черным понедельником, был для меня самым белым днем в году.
"Having at length gone through the school at Taunton, I was thence removed to Exeter College in Oxford, where I remained four years; at the end of which an accident took me off entirely from my studies; and hence, I may truly date the rise of all which happened to me afterwards in life.	Окончив, наконец, школу в Тонтоне, я перешел оттуда в эксетерский колледж в Оксфорде, где пробыл четыре года; к концу этого времени один случай совершенно отвлек меня от занятий -случай, который положил начало всему, постигшему меня впоследствии.
"There was at the same college with myself one Sir George Gresham, a young fellow who was intitled to a very considerable fortune, which he was not, by the will of his father, to come into full possession of till he arrived at the age of twenty-five.	В том же колледже, где и я, учился некий сэр Джордж Грешем, молодой наследник весьма крупного состояния, в полное владение которым он не мог вступить, по завещанию отца, до достижения двадцатипятилетнего возраста.

However, the liberality of his guardians gave him little cause to regret the abundant caution of his father; for they allowed him five hundred pounds a year while he remained at the university, where he kept his horses and his whore, and lived as wicked and as profligate a life as he could have done had he been never so entirely master of his fortune; for besides the five hundred a year which he received from his guardians, he found means to spend a thousand more.	Впрочем, щедрость опекунов давала ему очень мало поводов жаловаться на чрезмерную осторожность отца: во время пребывания сэра Грешема в университете они выдавали ему по пятисот фунтов в год, позволявших этому юноше держать лошадей и любовниц и вести такую дурную и распутную жизнь, какую он мог бы вести, будучи полным хозяином своего состояния, ибо, кроме пятисот фунтов, получаемых от опекунов, он находил способы тратить еще тысячу.
He was above the age of twenty-one, and had no difficulty in gaining what credit he pleased.	Ему исполнился уже двадцать один год, и он не встречал никаких затруднений в получении какого угодно кредита.
"This young fellow, among many other tolerable bad qualities, had one very diabolical.	Наряду со множеством сравнительно терпимых дурных качеств этот молодой человек обладал одним, поистине дьявольским.
He had a great delight in destroying and ruining the youth of inferior fortune, by drawing them into expenses which they could not afford so well as himself; and the better, and worthier, and soberer any young man was, the greater pleasure and triumph had he in his destruction.	Он находил большое наслаждение разорять и губить юношей победнее его, вовлекая их в расходы, которые они не в состоянии были покрывать из своих средств, подобно ему; и чем лучше, чем достойнее, чем умереннее был юноша, тем радостнее торжествовал он его гибель.
Thus acting the character which is recorded of the devil, and going about seeking whom he might devour.	Так играл он свою дьявольскую роль, выискивая все новые и новые жертвы.
"It was my misfortune to fall into an acquaintance and intimacy with this gentleman.	На мое несчастье, я познакомился и сблизился с этим джентльменом.
My reputation of diligence in my studies made me a desirable object of his mischievous intention; and my own inclination made it sufficiently easy for him to effect his purpose; for though I had applied myself with much industry to books, in which I took great delight, there were other pleasures in which I was capable of taking much greater; for I was high-mettled, had a violent flow of animal spirits, was a little ambitious, and extremely amorous.	Репутация прилежного студента сделала меня особенно желанным предметом его злобных намерений. Привести их в исполнение не стоило ему большого труда благодаря моим собственным наклонностям; хотя я усердно занимался науками, находя в этом большое наслаждение, но были вещи для меня еще более привлекательные: я был горяч, сильно увлекался, отличался некоторым честолюбием и чрезвычайной влюбчивостью.
"I had not long contracted an intimacy with Sir George before I became a partaker of all his pleasures; and when I was once entered on that scene, neither my inclination nor my spirit would suffer me to play an under part.	Едва только сблизился я с сэром Джорджем, как уже сделался участником всех его удовольствий; а вступив однажды на это поприще, не мог, ни по своим наклонностям, ни по темпераменту, удовольствоваться второстепенной ролью.
I was second to none of the company in any acts of debauchery; nay, I soon distinguished myself so notably in all riots and disorders, that my name generally stood first in the roll of delinquents; and instead of being lamented as the unfortunate pupil of Sir George, I was now accused as the person who had misled and debauched that hopeful young gentleman; for though he was the ringleader and promoter of all the mischief, he was never so considered.	Я не отставал в разгуле ни от кого из нашей компании; скоро я стал даже настолько отличаться во всех буйствах и бесчинствах, что имя мое стояло обыкновенно первым в списке безобразников; и вместо того, чтобы пожалеть обо мне, как о несчастной жертве Джорджа, люди обвиняли меня в том, что я увлек и развратил этого многообещающего джентльмена, - ибо, хотя он был зачинщиком и заправилой всех мерзостей, никто его таковым не считал.

I fell at last under the censure of the vice-chancellor, and very narrowly escaped expulsion.	Наконец я получил строгий выговор от вице-канцлера и едва не был исключен из университета.
"You will easily believe, sir, that such a life as I am now describing must be incompatible with my further progress in learning; and that in proportion as I addicted myself more and more to loose pleasure, I must grow more and more remiss in application to my studies.	Вы, конечно, понимаете, сэр, что описываемый мной образ жизни был несовместим с дальнейшим совершенствованием в науках и что чем больше я предавался распутству, тем больше отставал в занятиях.
This was truly the consequence; but this was not all.	Следствие неизбежное; но это еще не все.
My expenses now greatly exceeded not only my former income, but those additions which I extorted from my poor generous father, on pretences of sums being necessary for preparing for my approaching degree of batchelor of arts.	Расходы мои теперь сильно превосходили не только постоянно получаемое содержание, но и прибавочные деньги, которые я вымогал у моего щедрого отца под предлогом издержек, необходимых для подготовки к экзамену на степень бакалавра словесных наук.
These demands, however, grew at last so frequent and exorbitant, that my father by slow degrees opened his ears to the accounts which he received from many quarters of my present behaviour, and which my mother failed not to echo very faithfully and loudly; adding, 'Ay, this is the fine gentleman, the scholar who doth so much honour to his family, and is to be the making of it.	Однако требования мои сделались наконец так часты и непомерны, что отец начал мало-помалу прислушиваться к рассказам о моем поведении, которые доходили до него со всех сторон и которые матушка не пропускала случая подхватывать и раздувать, приговаривая: "Вот вам и примерный джентльмен, вот вам и ученый, великая честь и слава всей семьи!
I thought what all this learning would come to.	Я наперед знала, к чему приведет все это ученье.
He is to be the ruin of us all, I find, after his elder brother hath been denied necessaries for his sake, to perfect his education forsooth, for which he was to pay us such interest: I thought what the interest would come to,' with much more of the same kind; but I have, I believe, satisfied you with this taste.	Он разорит нас всех, уж вы поверьте мне! А старшему брату отказывали в самом необходимом, чтобы усовершенствовать его образование: младший-де возвратит нам все с лихвой! Знала я, что это будет за лихва!" - и так далее, в таком же роде. Но, мне кажется, довольно вам будет и приведенного образца.
"My father, therefore, began now to return remonstrances instead of money to my demands, which brought my affairs perhaps a little sooner to a crisis; but had he remitted me his whole income, you will imagine it could have sufficed a very short time to support one who kept pace with the expenses of Sir George Gresham.	После этого отец начал присылать мне в ответ на мои требования вместо денег - выговоры, что несколько ускорило развязку; но если бы даже он пересылал мне все свои доходы, то и это, как вы понимаете, недолго могло бы поддерживать человека, который в своих издержках не отставал от сэра Джорджа Грешема.
"It is more than possible that the distress I was now in for money, and the impracticability of going on in this manner, might have restored me at once to my senses and to my studies, had I opened my eyes before I became involved in debts from which I saw no hopes of ever extricating myself.	Весьма вероятно, что нужда в деньгах и невозможность продолжать такой образ жизни образумили бы меня и заставили вернуться к занятиям, если бы глаза мои открылись до того, как я запутался в долгах настолько, что уже не было никакой надежды расплатиться.
This was indeed the great art of Sir George, and by which he accomplished theruin of many, whom he afterwards laughed at as fools and coxcombs, for vying, as he called it, with a man of his fortune.	В этом и заключалось великое искусство сэра Джорджа, при помощи которого он доводил людей до разорения, а потом смеялся над ними, как над глупцами и хлыщами, вздумавшими тягаться с таким богачом, как он.

To bring this about, he would now and then advance a little money himself, in order to support the credit of the unfortunate youth with other people; till, by means of that very credit, he was irretrievably undone.	С этой целью он сам время от времени давал им взаймы небольшие суммы, чтобы поддержать кредит несчастных юношей, пока они, именно благодаря его кредиту, не погибали безвозвратно.
"My mind being by these means grown as desperate as my fortune, there was scarce a wickedness which I did not meditate, in order for my relief.	Мое бедственное положение довело до отчаяния и мой разум: я готов был почти на всякую мерзость, лишь бы как-нибудь выпутаться.
Self-murder itself became the subject of my serious deliberation; and I had certainly resolved on it, had not a more shameful, though perhaps less sinful, thought expelled it from my head."-Here he hesitated a moment, and then cried out,	Я стал серьезно помышлять даже о самоубийстве и, наверное, решился бы на него, если бы меня не удержал один еще более постыдный, хотя, может быть, и менее греховный замысел. - Тут рассказчик помолчал несколько мгновений и потом воскликнул:
"I protest, so many years have not washed away the shame of this act, and I shall blush while I relate it."	- Сколько лет прошло уже с тех пор, но время не смыло постыдности этого поступка, и я не могу рассказывать о нем без краски на лице!
Jones desired him to pass over anything that might give him pain in the relation; but Partridge eagerly cried out,	Джонс попросил его пропустить неприятные для него подробности, но Партридж горячо воспротивился:
"Oh, pray, sir, let us hear this; I had rather hear this than all the rest; as I hope to be saved, I will never mention a word of it."	-Нет, пожалуйста, расскажите, сэр! Я готов скорее отказаться от всего остального. Клянусь спасением моей души, яникому ни слова не передам!
Jones was going to rebuke him, but the stranger prevented it by proceeding thus:	Джонс собирался уже сделать ему замечание, но незнакомец предупредил его, возобновив рассказ:
"I had a chum, a very prudent, frugal young lad, who, though he had no very large allowance, had by his parsimony heaped up upwards of forty guineas, which I knew he kept in his escritore.	- Я жил с одним однокашником, скромным и бережливым молодым человеком, скопившим, несмотря на небольшое содержание, свыше сорока гиней, которые, как мне было известно, он держал у себя в письменном столе.
I took therefore an opportunity of purloining his key from his breeches-pocket, while he was asleep, and thus made myself master of all his riches: after which I again conveyed his key into his pocket, and counterfeiting sleep-though I never once closed my eyes, lay in bed till after he arose and went to prayers-an exercise to which I had long been unaccustomed.	И вот однажды, воспользовавшись случаем, я вытащил у него во время сна из кармана штанов ключ и овладел всем его богатством, после чего положил ключ обратно в карман и притворился спящим, хотя на самом деле пролежал не смыкая глаз до тех пор, пока товарищ мой встал и начал молиться - занятие, от которого я давно уже отвык.
"Timorous thieves, by extreme caution, often subject themselves to discoveries, which those of a bolder kind escape.	Своей крайней осторожностью робкий вор часто выдает себя там, где вор дерзкий благополучно минует опасности.
Thus it happened to me; for had I boldly broke open his escritore, I had, perhaps, escaped even his suspicion; but as it was plain that the person who robbed him had possessed himself of his key, he had no doubt, when he first missed his money, but that his chum was certainly the thief.	Так случилось и со мной: если бы я смело взломал письменный стол моего сожителя, ему, может быть, не пришло бы даже в голову заподозрить меня; но так как было очевидно, что вор воспользовался его ключом, то товарищ мой, обнаружив пропажу, ни минуты не сомневался, что деньги его похищены мной.

Now as he was of a fearful disposition, and much my inferior in strength, and I believe in courage, he did not dare to confront me with my guilt, for fear of worse bodily consequences which might happen to him.	Однако, будучи характера боязливого и значительно уступая мне в физической силе, а также, кажется, в храбрости, он не посмел уличить меня в глаза, из опасения неприятных телесных последствий, к которым это могло бы привести.
He repaired therefore immediately to the vice-chancellor, and upon swearing to the robbery, and to the circumstances of it, very easily obtained a warrant against one who had now so bad a character through the whole university.	Он немедленно отправился к вице-канцлеру и, показав под присягой, что его обокрали и при каких обстоятельствах это случилось, без труда добился приказа о взятии под стражу человека, пользовавшегося теперь такой дурной славой во всем университете.
"Luckily for me, I lay out of the college the next evening; for that day I attended a young lady in a chaise to Witney, where we staid all night, and in our return, the next morning, to Oxford, I met one of my cronies, who acquainted me with sufficient news concerning myself to make me turn my horse another way."	К счастью, я провел следующую ночь вне колледжа, потому что провожал в коляске одну молодую даму в Витни, где мы и заночевали, а утром, когда мы возвращались в Оксфорд, встретил одного старого приятеля, который передал известие, заставившее меня повернуть лошадь на другую дорогу.
"Pray, sir, did he mention anything of the warrant?" said Partridge.	- Простите, сэр, - прервал его Партридж, - он сказал вам что-нибудь о приказе арестовать вас?
But Jones begged the gentleman to proceed without regarding any impertinent questions; which he did as follows:-	Но Джонс попросил рассказчика не обращать внимания на неуместные вопросы его спутника, и старик продолжал:
"Having now abandoned all thoughts of returning to Oxford, the next thing which offered itself was a journey to London.	- О возвращении в Оксфорд нечего было и думать, и первая мысль, которая напрашивалась сама собой, была - ехать в Лондон.
I imparted this intention to my female companion, who at first remonstrated against it; but upon producing my wealth, she immediately consented.	Я сообщил об этом намерении моей спутнице; она сначала запротестовала, но когда я показал ей мои богатства, немедленно согласилась.
We then struck across the country, into the great Cirencester road, and made such haste, that we spent the next evening, save one, in London.	Мы выехали полями на большую сайренчестерскую дорогу и гнали так, что на следующий день к вечеру были уже в Лондоне.
"When you consider the place where I now was, and the company with whom I was, you will, I fancy, conceive that a very short time brought me to an end of that sum of which I had so iniquitously possessed myself.	Если вы примете во внимание место, где я теперь оказался, и общество, в котором находился, то, думаю, легко себе представите, как быстро испарились деньги, которыми я так преступно завладел.
"I was now reduced to a much higher degree of distress than before: the necessaries of life began to be numbered among my wants; and what made my case still the more grievous was, that my paramour, of whom I was now grown immoderately fond, shared the same distresses with myself.	Я был доведен до гораздо большей крайности, чем раньше: отказывал себе в удовлетворении самых необходимых жизненных потребностей; но что делало мое положение еще более мучительным, так это то, что моя спутница, в которую я теперь влюбился без памяти, принуждена была терпеть те же лишения.

To see a woman you love in distress; to be unable to relieve her, and at the same time to reflect that you have brought her into this situation, is perhaps a curse of which no imagination can represent the horrors to those who have not felt it."-"I believe it from my soul," cries Jones, "and I pity you from the bottom of my heart:" he then took two or three disorderly turns about the room, and at last begged pardon, and flung himself into his chair, crying, "I thank Heaven, I have escaped that!"	Видеть любимую женщину в нужде, не быть в состоянии помочь ей и в то же время помнить, что ты сам довел ее до этого положения - это такая пытка, ужасов которой не может вообразить тот, кто ее не испытал. - Верю всей душой и жалею вас от всего сердца! - воскликнул Джонс; он прошелся несколько раз неровными шагами по комнате, извинился и сел на свое место, проговорив: - Благодарю бога, что меня это миновало!
"This circumstance," continued the gentleman, "so severely aggravated the horrors of my present situation, that they became absolutely intolerable.	- Это обстоятельство, - продолжал хозяин, - до такой степени усилило ужас моего положения, что оно стало решительно невыносимо.
I could with less pain endure the raging in my own natural unsatisfied appetites, even hunger or thirst, than I could submit to leave ungratified the most whimsical desires of a woman on whom I so extravagantly doated, that, though I knew she had been the mistress of half my acquaintance, I firmly intended to marry her.	Мне было бы гораздо легче переносить самые жестокие лишения, даже голод и жажду, чем оставлять без удовлетворения малейшие прихоти женщины, которую я полюбил так страстно, что твердо решил на ней жениться, хотя и знал, что она была любовницей половины моих знакомых.
But the good creature was unwilling to consent to an action which the world might think so much to my disadvantage.	Но доброе создание не пожелало дать свое согласие на шаг, за который свет сурово осудил бы меня.
And as, possibly, she compassionated the daily anxieties which she must have perceived me suffer on her account, she resolved to put an end to my distress.	Должно быть, пожалев меня за то, что я так из-за нее мучаюсь, она решила положить конец моим страданиям.
She soon, indeed, found means to relieve me from my troublesome and perplexed situation; for while I was distracted with various inventions to supply her with pleasures, she very kindly-betrayed me to one of her former lovers at Oxford, by whose care and diligence I was immediately apprehended and committed to gaol.	Скоро нашла она способ облегчить мое тягостное и затруднительное положение: покамест я ломал голову, прикидывая и так и этак, какое бы удовольствие ей доставить, она очень любезно... выдала меня одному из своих прежних оксфордских любовников, заботами и усердием которого я был немедленно арестован и посажен в тюрьму.
"Here I first began seriously to reflect on the miscarriages of my former life; on the errors I had been guilty of; on the misfortunes which I had brought on myself; and on the grief which I must have occasioned to one of the best of fathers.	Здесь впервые начал я серьезно размышлять о промахах, совершенных мной в жизни, о моих проступках, о несчастьях, навлеченных на себя, и о горе, причиненном лучшему из отцов.
When I added to all these the perfidy of my mistress, such was the horror of my mind, that life, instead of being longer desirable, grew the object of my abhorrence; and I could have gladly embraced death as my dearest friend, if it had offered itself to my choice unattended by shame.	И когда ко всему этому присоединилась мысль о предательстве моей любовницы, то на душе стало так тошно, что жизнь утратила для меня всякую привлекательность и я встретил бы смерть, как лучшего друга, если бы она не сопровождалась позором.
"The time of the assizes soon came, and I was removed by habeas corpus to Oxford, where I expected certain conviction and condemnation; but, to my great surprize, none appeared against me, and I was, at the end of the sessions, discharged for want of prosecution.	Пришло время судебной сессии, и по закону habeas corpus я был переведен в Оксфорд, где ждал неминуемого изобличения и приговора, но, к великому моему удивлению, никто не выступил против меня с обвинением, и в конце сессии я был освобожден вследствие неявки истца.

In short, my chum had left Oxford, and whether from indolence, or from what other motive I am ignorant, had declined concerning himself any farther in the affair."	Мой сожитель уехал из Оксфорда и, то ли вследствие лени, то ли по каким-либо другим соображениям, не пожелал утруждать себя дальнейшими хлопотами по этому делу.
"Perhaps," cries Partridge, "he did not care to have your blood upon his hands; and he was in the right on't.	- Должно быть, не захотел брать на свою совесть вашу кровь, - сказал Партридж, - и он был прав.
If any person was to be hanged upon my evidence, I should never be able to lie alone afterwards, for fear of seeing his ghost."	Если бы кого-нибудь повесили по моей жалобе, я после этого ни за что не решился бы спать один, из страха увидеть покойника.
"I shall shortly doubt, Partridge," says Jones, "whether thou art more brave or wise. "-"You may laugh at me, sir, if you please," answered Partridge; "but if you will hear a very short story which I can tell, and which is most certainly true, perhaps you may change your opinion.	- Право, не знаю, Партридж, - сказал Джонс, -чего в тебе больше: храбрости или ума.- Можете смеяться надо мной, сэр, если вам угодно, - отвечал Партридж, - однако если вы выслушаете одну маленькую, но совершенно правдивую историю, которую я могу вам рассказать, то перемените ваше мнение.
In the parish where I was born-" Here Jones would have silenced him; but the stranger interceded that he might be permitted to tell his story, and in the meantime promised to recollect the remainder of his own.	В приходе, где я родился... Тут Джонс хотел было оборвать его, но незнакомец попросил позволить рассказать эту историю, обещая тем временем припомнить остающуюся часть своей собственной.
Partridge then proceeded thus:	Тогда Партридж продолжал:
"In the parish where I was born, there lived a farmer whose name was Bridle, and he had a son named Francis, a good hopeful young fellow: I was at the grammar-school with him, where I remember he was got into Ovid's Epistles, and he could construe you three lines together sometimes without looking into a dictionary.	- В приходе, где я родился, жил фермер по прозванию Брайдл; у него был сын Френсис, юноша, подававший большие надежды; я учился с ним в грамматической школе, где, помню, он дошел до "Посланий" Овидия и мог иногда перевести строчки три подряд, не заглядывая в словарь.
Besides all this, he was a very good lad, never missed church o' Sundays, and was reckoned one of the best psalm-singers in the whole parish.	Помимо всего этого, он был прекрасный парень, никогда не пропускал церковной службы по воскресеньям и считался одним из лучших певчих в приходе.
He would indeed now and then take a cup too much, and that was the only fault he had."-"Well, but come to the ghost," cries Jones.	Любил, правда, иной раз выпить лишнее, только этот грех за ним и водился. - Хорошо. А где же покойник? - спросил Джонс.
"Never fear, sir; I shall come to him soon enough," answered Partridge.	- Не беспокойтесь, сэр, сейчас к тму перейду, -отвечал Партридж.
"You must know, then, that farmer Bridle lost a mare, a sorrel one, to the best of my remembrance; and so it fell out that this young Francis shortly afterward being at a fair at Hindon, and as I think it was on-, I can't remember the day; and being as he was, what should he happen to meet but a man upon his father's mare.	- Надо вам знать, что у фермера Брайдла пропала кобыла, гнедая, насколько мне помнится; вскоре потом молодому Френсису случилось быть на ярмарке в Гиндоне - это было, кажется в... нет, дня не могу припомнить; ну, да все равно, -только вдруг он видит: едет на отцовской кобыле какой-то человек.
Frank called out presently, Stop thief; and it being in the middle of the fair, it was impossible, you know, for the man to make his escape.	Франк крикнул тотчас же: "Держи вора!" Так как дело происходило в самой середине ярмарки, то, вы понимаете, молодчику невозможно было удрать.

So they apprehended him and carried him before the justice: I remember it was Justice Willoughby, of Noyle, a very worthy good gentleman; and he committed him to prison, and bound Frank in a recognisance, I think they call it-a hard word compounded of re and cognosco; but it differs in its meaning from the use of the simple, as many other compounds do.	Его схватили и привели к судье; судьей был, помню, Виллауби из Нойля, добрый, почтенный джентльмен; он посадил его в тюрьму, а с Франка взял письменное обязательство явиться в суд присяжных.
Well, at last down came my Lord Justice Page to hold the assizes; and so the fellow was had up, and Frank was had up for a witness.	Наконец приехал открыть заседание старший судья Пейдж, и в суд приводят арестованного и Франка в качестве свидетеля.
To be sure, I shall never forget the face of the judge, when he began to ask him what he had to say against the prisoner.	Ей-богу, никогда не забуду, с каким выражением судья спросил его, что он может сказать против арестованного.
He made poor Frank tremble and shake in his shoes. 'Well you, fellow,' says my lord, 'what have you to say?	Прямо в дрожь бросило бедного Франка. "Ну, молодец, что скажете? - говорит судья.
Don't stand humming and hawing, but speak out.'	- Да только не мямлите, не бормочите под нос, а говорите толково".
But, however, he soon turned altogether as civil to Frank, and began to thunder at the fellow; and when he asked him if he had anything to say for himself, the fellow said, he had found the horse. 'Ay!' answered the judge, 'thou art a lucky fellow: I have travelled the circuit these forty years, and never found a horse in my life: but I'll tell thee what, friend, thou wast more lucky than thou didst know of; for thou didst not only find a horse, but a halter too, I promise thee.'	Впрочем, потом обращался с Франком очень учтиво и загремел на арестованного: на его вопрос, может ли подсудимый сказать что-нибудь в свое оправдание, тот отвечал, что лошадь он нашел. "Вот какой счастливый! - сказал судья. -Я сорок лет объезжаю свой округ, и ни разу мне не случилось найти лошадь. Но скажу тебе, приятель, тебе посчастливилось больше, чем ты думаешь: ты нашел не только лошадь, но и повод".
To be sure, I shall never forget the word.	Ей-богу, никогда не забуду этих слов.
Upon which everybody fell a laughing, as how could they help it?	Все захохотали, да и нельзя было удержаться.
Nay, and twenty other jests he made, which I can't remember now.	Судья отпустил еще десятка два шуточек, да всех я не запомнил.
There was something about his skill in horse-flesh which made all the folks laugh.	Было что-то насчет того, что парень знает толк в лошадях, и от этой шутки все снова покатились со смеху.
To be certain, the judge must have been a very brave man, as well as a man of much learning.	Словом, молодец был судья и человек очень ученый.
It is indeed charming sport to hear trials upon life and death.	Занятнейшее это развлечение - ходить по судам да слушать, как людей приговаривают к смерти.
One thing I own I thought a little hard, that the prisoner's counsel was not suffered to speak for him, though he desired only to be heard one very short word, but my lord would not hearken to him, though he suffered a counsellor to talk against him for above half-an-hour.	Одно, признаюсь, показалось мне жестоко: адвокату подсудимого не позволили говорить, несмотря на то, что он хотел сказать только несколько слов; судья не пожелал его слушать, а между тем адвокату противной стороны позволил говорить больше получаса.

I thought it hard, I own, that there should be so many of them; my lord, and the court, and the jury, and the counsellors, and the witnesses, all upon one poor man, and he too in chains.	Мнепоказалось, признаюсь, жестоко, что столько людей выступало против одного: и судья, и члены суда, иприсяжные, и адвокаты, и свидетели - все напали на бедняка, да притом еще в оковах.
Well, the fellow was hanged, as to be sure it could be no otherwise, and poor Frank could never be easy about it.	Подсудимого, понятно, повесили, а бедняга Франк с тех пор не знал покоя.
He never was in the dark alone, but he fancied he saw the fellow's spirit."-"Well, and is this thy story?" cries Jones.	Как только он оставался один в темноте, так тотчас ему мерещился повешенный. - Это вся твоя история? - сказал Джонс.
"No, no," answered Partridge.	- Нет, погодите, - отвечал Партридж.
"O Lord have mercy upon me!	- Господи помилуй!
I am just now coming to the matter; for one night, coming from the alehouse, in a long, narrow, dark lane, there he ran directly up against him; and the spirit was all in white, and fell upon Frank; and Frank, who was a sturdy lad, fell upon the spirit again, and there they had a tussel together, and poor Frank was dreadfully beat: indeed he made a shift at last to crawl home; but what with the beating, and what with the fright, he lay ill above a fortnight; and all this is most certainly true, and the whole parish will bear witness to it."	Теперь я подошел к самому главному. Однажды ночью, возвращаясь из пивной по длинному узкому темному переулку, Франк наткнулся прямо на покойника; привидение было все в белом и напало на Франка. Франк, парень крепкий, дал сдачи, произошла потасовка, и бедняга Франк был жестоко избит; с большим трудом дополз он до дому, но от побоев и испуга пролежал больной больше двух недель. И все это сущая правда, весь приход вам засвидетельствует.
The stranger smiled at this story, and Jones burst into a loud fit of laughter; upon which Partridge cried,	Незнакомец улыбнулся, выслушав рассказ, а Джонс разразился громким хохотом.
"Ay, you may laugh, sir; and so did some others, particularly a squire, who is thought to be no better than an atheist; who, forsooth, because there was a calf with a white face found dead in the same lane the next morning, would fain have it that the battle was between Frank and that, as if a calf would set upon a man.	- Смейтесь, сэр, если вам угодно, - сказал Партридж, - другие тоже смеялись, особенно один сквайр, слывший завзятым безбожником. Представьте, он говорил даже, что Франк дрался с теленком, потому что на другое утро в переулке нашли мертвого теленка с белой головой! Как будто теленок станет нападать на человека!
Besides, Frank told me he knew it to be a spirit, and could swear to him in any court in Christendom; and he had not drank above a quart or two or such a matter of liquor, at the time.	Кроме того, Франк уверял меня, что это было привидение, и готов был подтвердить свои слова присягой перед любым христианским судом; и выпил он в тот вечер не больше двух кварт.
Lud have mercy upon us, and keep us all from dipping our hands in blood, I say!"	Г осподи, помилуй нас и не дай нам обагрить руки в крови!
"Well, sir," said Jones to the stranger, "Mr Partridge hath finished his story, and I hope will give you no future interruption, if you will be so kind to proceed."	- Теперь, сэр, - обратился Джонс к незнакомцу, -мистер Партридж кончил свою историю и, надеюсь, не станет больше прерывать вас, если вы будете так добры продолжать.
He then resumed his narration; but as he hath taken breath for a while, we think proper to give it to our reader, and shall therefore put an end to this chapter.	Старик возобновил свой рассказ; но так как он тем временем передохнул, то мы считаем уместным дать отдых также и читателю и по этой причине кончаем настоящую главу.
Chapter xii.	ГЛАВА XII,

- In which the Man of the Hill continues his history.	в которой Горный Отшельник продолжает свою историю
"I had now regained my liberty," said the stranger; "but I had lost my reputation; for there is a wide difference between the case of a man who is barely acquitted of a crime in a court of justice, and of him who is acquitted in his own heart, and in the opinion of the people.	- Я получил свободу, - сказал незнакомец, - но потерял свое доброе имя; потому что большая разница между человеком, оправдавшимся чисто юридически перед судом, и человеком, оправдавшимся перед своей совестью и общественным мнением.
I was conscious of my guilt, and ashamed to look any one in the face; so resolved to leave Oxford the next morning, before the daylight discovered me to the eyes of any beholders.	Я сознавал свою вину, и мне было стыдно смотреть в глаза людям; вот почему я решил покинуть Оксфорд на другой же день, до зари, прежде чем дневной свет успеет показать меня жителям города.
"When I had got clear of the city, it first entered into my head to return home to my father, and endeavour to obtain his forgiveness; but as I had no reason to doubt his knowledge of all which had past, and as I was well assured of his great aversion to all acts of dishonesty, I could entertain no hopes of being received by him, especially since I was too certain of all the good offices in the power of my mother; nay, had my father's pardon been as sure, as I conceived his resentment to be, I yet question whether I could have had the assurance to behold him, or whether I could, upon any terms, have submitted to live and converse with those who, I was convinced, knew me to have been guilty of so base an action.	Выйдя за пределы Оксфорда, я первым делом подумал вернуться домой и просить прощения у отца; но, не имея оснований сомневаться в том, что ему известно обо всем случившемся, и прекрасно зная его глубокое отвращение ко всякому бесчестному поступку, я не мог надеяться, что он меня примет, особенно при добрых услугах, которые не преминет оказать мне матушка; но если бы даже прощение отца было столь же несомненно, как его негодование, я все-таки далеко не был уверен, достанет ли у меня силы посмотреть ему в глаза и смогу ли я, на каких угодно условиях, жить и общаться с теми, которые, по моему глубокому убеждению, знали, что я виновен в столь низком поступке.
"I hastened therefore back to London, the best retirement of either grief or shame, unless for persons of a very public character; for here you have the advantage of solitude without its disadvantage, since you may be alone and in company at the same time; and while you walk or sit unobserved, noise, hurry, and a constant succession of objects, entertain the mind, and prevent the spirits from preying on themselves, or rather on grief or shame, which are the most unwholesome diet in the world; and on which (though there are many who never taste either but in public) there are some who can feed very plentifully and very fatally when alone.	Поэтому я поспешил вернуться в Лондон, это лучшее убежище для горя и позора, если только тот, кто его ищет, не обладает слишком громкой известностью, ибо там вы пользуетесь преимуществами пустыни, не терпя ее неудобств, там вы находитесь в одно и то же время и в одиночестве и среди людей; между тем как вы гуляете или сидите, никем не наблюдаемый, шум, суета и постоянная смена впечатлений развлекают ваш ум и препятствуют вашим мыслям снедать себя или, точнее, ваше горе и позор - самую вредную для здоровья пищу на свете, которую иные потребляют в изобилии и самым гибельным для себя образом, пребывая в одиночестве, хотя есть немало и таких, которые находят в ней вкус только на людях.
"But as there is scarce any human good without its concomitant evil, so there are people who find an inconvenience in this unobserving temper of mankind; I mean persons who have no money; for as you are not put out of countenance, so neither are you cloathed or fed by those who do not know you. And a man may be as easily starved in Leadenhall-market as in the deserts of Arabia.	Но так как едва ли есть на земле такое благо, которому не сопутствовало бы зло, то и это благодетельное невнимание к вам ближних сопряжено бывает с некоторыми неудобствами; я не имею в виду те случаи, когда у вас нет денег, -ведь если незнакомые вам люди вас не стесняют, то они вас также не оденут и не накормят, и вы можете умереть с голоду на Леденгольском рынке так же легко, как в пустынях Аравии.

"It was at present my fortune to be destitute of that great evil, as it is apprehended to be by several writers, who I suppose were overburthened with it, namely, money."-"With submission, sir," said Partridge,	А я в то время как раз был лишен великого зла, как называют его некоторые писатели, полагаю я, им переобремененные, - то есть был совершенно без денег.
"I do not remember any writers who have called it malorum; but irritamenta malorum.	- Прошу покорно прощения, сэр, - сказал Партридж, - я не помню, чтобы какой-нибудь писатель относил деньги к числу malorum Зол (лат.).], их называют irritamenta malorum( Возбудители, семена зол (лат.).].
Effodiuntur opes, irritamenta malorum"-"Well, sir," continued the stranger, "whether it be an evil, or only the cause of evil, I was entirely void of it, and at the same time of friends, and, as I thought, of acquaintance; when one evening, as I was passing through the Inner Temple, very hungry, and very miserable, I heard a voice on a sudden hailing me with great familiarity by my Christian name; and upon turning about, I presently recollected the person who so saluted me to have been my fellow-collegiate; one who had left the university above a year, and long before any of my misfortunes had befallen me.	Efrodiuntur opes, irritamenta malorum[ Люди копают землю, добывая золото, семя зол (лат.).]. - Являются ли они злом или причиной зла, сэр, -продолжал незнакомец, - только я не имел их вовсе, так же как и друзей, и даже простых знакомых. Однажды вечером, проходя, голодный и несчастный, по Внутреннему Темплу, я услышал чей-то голос, неожиданно окликнувший меня с большой непринужденностью, по имени; я оглянулся и тотчас узнал в приветствовавшем меня человеке одного из моих товарищей студентов, оставившего университет уже больше года назад, задолго до того, как на меня обрушились мои несчастья.
This gentleman, whose name was Watson, shook me heartily by the hand; and expressing great joy at meeting me, proposed our immediately drinking a bottle together.	Джентльмен этот, которого звали Вотсон, сердечно пожал мне руку и, выразив радость по случаю нашей встречи, предложил мне распить вместе бутылку.
I first declined the proposal, and pretended business, but as he was very earnest and pressing, hunger at last overcame my pride, and I fairly confessed to him I had no money in my pocket; yet not without framing a lie for an excuse, and imputing it to my having changed my breeches that morning.	Сначала я было отказался, сославшись на какое-то дело, но он не отставал со своей просьбой; наконец голод одолел во мне гордость, и я откровенно признался, что со мной нет денег, солгав в оправдание, будто я по ошибке надел сегодня не те брюки.
Mr Watson answered, 'I thought, Jack, you and I had been too old acquaintance for you to mention such a matter.' He then took me by the arm, and was pulling me along; but I gave him very little trouble, for my own inclinations pulled me much stronger than he could do.	Мистер Вотсон отвечал: "Мы с вами слишком старые знакомые, Джек, чтобы вам стоило церемониться из-за такого пустяка", - и, взяв меня под руку, потащил с собой; это, впрочем, не стоило ему большого труда, потому что мои собственные желания влекли меня туда же с гораздо большей силой.
"We then went into the Friars, which you know is the scene of all mirth and jollity.	Мы отправились на улицу Фрайере, где, как вы знаете, сосредоточены все увеселительные заведения.
Here, when we arrived at the tavern, Mr Watson applied himself to the drawer only, without taking the least notice of the cook; for he had no suspicion but that I had dined long since.	Когда мы вошли в таверну, мистер Вотсон обратился только к слуге, подававшему вино, оставив без малейшего внимания повара - в уверенности, что я давно уже пообедал.

However, as the case was really otherwise, I forged another falsehood, and told my companion I had been at the further end of the city on business of consequence, and had snapt up a mutton-chop in haste; so that I was again hungry, and wished he would add a beef-steak to his bottle."-"Some people," cries Partridge, "ought to have good memories; or did you find just money enough in your breeches to pay for the mutton-chop?"-"Your observation is right," answered the stranger, "and I believe such blunders are inseparable from all dealing in untruth.-But to proceed-I began now to feel myself extremely happy.	Но так как это не соответствовало действительности, то я сочинил другую ложь и сказал своему спутнику, что был в отдаленном конце города по важному делу и второпях перехватил только баранью котлетку, так что теперь снова проголодался, и хорошо было бы прибавить к бутылке еще бифштекс. - Какая дырявая у иных людей память! - воскликнул Партридж. - Или, может быть, в ваших брюках нашлось денег как раз столько, чтобы заплатить за баранью котлетку? - Ваши замечания справедливы, - отвечал незнакомец, - и, мне кажется, такие обмолвки неизбежны у каждого, кто начал лгать. Но возвратимся к рассказу. На душе у меня стало легко и радостно.
The meat and wine soon revived my spirits to a high pitch, and I enjoyed much pleasure in the conversation of my old acquaintance, the rather as I thought him entirely ignorant of what had happened at the university since his leaving it.	Мясо и вино скоро оживили и разгорячили меня, и я с наслаждением разговаривал со своим старым знакомым, тем более что считал все случившееся в университете после нашей разлуки для него неизвестным.
"But he did not suffer me to remain long in this agreeable delusion; for taking a bumper in one hand, and holding me by the other, 'Here, my boy,' cries he, 'here's wishing you joy of your being so honourably acquitted of that affair laid to your charge.'	Но он недолго оставлял меня в этом приятном заблуждении. Подняв бокал одной рукой и взяв меня за руку другой: "Поздравляю вас, дорогой мой, - воскликнул он, - поздравляю вас с тем, что вы так почетно разделались с возведенным на вас обвинением!"
I was thunderstruck with confusion at those words, which Watson observing, proceeded thus: 'Nay, never be ashamed, man; thou hast been acquitted, and no one now dares call thee guilty; but, prithee, do tell me, who am thy friend-I hope thou didst really rob him? for rat me if it was not a meritorious action to strip such a sneaking, pitiful rascal; and instead of the two hundred guineas, I wish you had taken as many thousand.	Я был поражен как громом и пришел в крайнее смущение, но Вотсон, заметив это, сказал: "Стыдиться тут нечего. Ты оправдан, и никто не смеет назвать тебя преступником. Но скажи мне по правде - ведь я твой друг, - ты все-таки его обокрал? По мне, так это самое похвальное дело -обобрать такого гадкого подхалима; только вместо двух сотен гиней хорошо было бы взять у него две тысячи.
Come, come, my boy, don't be shy of confessing to me: you are not now brought before one of the pimps.	Черт меня побери, если я не уважаю вас за это!
D-n me if I don't honour you for it; for, as I hope for salvation, I would have made no manner of scruple of doing the same thing.'	Клянусь спасением моей души, я ни минуты не поколебался бы сделать то же самое".
"This declaration a little relieved my abashment; and as wine had now somewhat opened my heart, I very freely acknowledged the robbery, but acquainted him that he had been misinformed as to the sum taken, which was little more than a fifth part of what he had mentioned.	Эти слова меня приободрили; и так как вино несколько развязало мне язык, то я откровенно признался в воровстве, заметив только, что мой спутник получил неправильные сведения о размерах похищенной суммы: на самом деле она составляла лишь немногим более пятой части названной им.
"'I am sorry for it with all my heart,' quoth he, 'and I wish thee better success another time.	"Жаль, искренне жаль, - сказал он, - желаю вам большей удачи в другой раз.
Though, if you will take my advice, you shall have no occasion to run any such risque.	Впрочем, если вы послушаетесь моего совета, то не подвергнетесь больше никакому риску.

Here,' said he, taking some dice out of his pocket, 'here's the stuff. Here are the implements; here are the little doctors which cure the distempers of the purse.	Вот, - сказал он, вынимая из кармана горсть игральных костей, - вот средство, вот доктора, вылечивающие болезни кошелька.
Follow but my counsel, and I will show you a way to empty the pocket of a queer cull without any danger of the nubbing cheat.'"	Следуйте только моему совету, и я покажу вам способ опустошать карманы простаков, не подвергаясь опасности воспарить в облака".
"Nubbing cheat!" cries Partridge: "pray, sir, what is that?"	- Воспарить в облака? - повторил Партридж. -Скажите, пожалуйста, сэр, что это значит?
"Why that, sir," says the stranger, "is a cant phrase for the gallows; for as gamesters differ little from highwaymen in their morals, so do they very much resemble them in their language.	- На воровском жаргоне это значит быть вздернутым на виселицу, - отвечал незнакомец. -Так как игроки в отношении своей морали очень мало отличаются от молодцов с большой дороги, то и язык у них почти что общий.
"We had now each drank our bottle, when Mr Watson said, the board was sitting, and that he must attend, earnestly pressing me at the same time to go with him and try my fortune.	Мы выпили по бутылке, когда мистер Вотсон заявил, что заседание уже началось и он должен на нем присутствовать, причем настойчиво требовал, чтобы и я пошел с ним попытать счастья.
I answered he knew that was at present out of my power, as I had informed him of the emptiness of my pocket.	Я отвечал, что в настоящее время я не могу этого сделать по причине уже известной ему пустоты моего кармана.
To say the truth, I doubted not from his many strong expressions of friendship, but that he would offer to lend me a small sum for that purpose, but he answered, 'Never mind that, man; e'en boldly run a levant' [Partridge was going to inquire the meaning of that word, but Jones stopped his mouth]: 'but be circumspect as to the man.	Правду говоря, я не сомневался после его многочисленных уверений в дружеских чувствах, что он предложит мне взаймы небольшую сумму на этот предмет, но он отвечал: "Ну вот, есть о чем беспокоиться! Смойтесь, и все тут. (Партридж собрался было спросить значение этого слова, но Джонс остановил его.) Только будьте осторожны в выборе партнера.
I will tip you the proper person, which may be necessary, as you do not know the town, nor can distinguish a rum cull from a queer one."	Я вам подам знак, с кем играть, - это необходимо: ведь вы не знаете столицы и не сумеете отличить шулера от простофили".
"The bill was now brought, when Watson paid his share, and was departing.	Подали счет; Вотсон заплатил свою долю и собрался уходить.
I reminded him, not without blushing, of my having no money.	Я ему напомнил, не без краски стыда, что у меня нет денег.
He answered, 'That signifies nothing; score it behind the door, or make a bold brush and take no notice.-Or-stay,' says he; 'I will go down-stairs first, and then do you take up my money, and score the whole reckoning at the bar, and I will wait for you at the corner.'	Он отвечал: "Это ничего не значит: зачеркните счет за дверью или смахните щеткой, как ни в чем не бывало... Или... постойте: я уйду первый, а вы возьмите мои деньги и заплатите у стойки; я подожду вас на углу".
I expressed some dislike at this, and hinted my expectations that he would have deposited the whole; but he swore he had not another sixpence in his pocket.	Я выразил некоторое неудовольствие по этому поводу и дал понять, что ждал от него уплаты за двоих; но он поклялся, что у него нет и шести пенсов лишних.

"He then went down, and I was prevailed on to take up the money and follow him, which I did close enough to hear him tell the drawer the reckoning was upon the table.	Вотсон ушел, а я принужден был взять деньги и последовать за ним почти по пятам, так что мог расслышать, как он говорил трактирному слуге, что деньги на столе.
The drawer past by me up-stairs; but I made such haste into the street, that I heard nothing of his disappointment, nor did I mention a syllable at the bar, according to my instructions.	Слуга прошел мимо меня, поднимаясь по лестнице; но я так поспешно выбежал на улицу, что до меня уже не долетели его ругательства; у стойки же я не проронил ни слова, согласно преподанным мне наставлениям.
"We now went directly to the gaming-table, where Mr Watson, to my surprize, pulled out a large sum of money and placed it before him, as did many others; all of them, no doubt, considering their own heaps as so many decoy birds, which were to intice and draw over the heaps of their neighbours.	Мы направились прямо к ломберному столу, и мистер Вотсон, к моему удивлению, достал из кармана крупную сумму и положил ее перед собой, как и многие другие, без сомнения, смотревшие на свои кучки как на своего рода приманных птиц, задачей которых было привлекать к себе кучки соседей.
"Here it would be tedious to relate all the freaks which Fortune, or rather the dice, played in this her temple.	Было бы скучно рассказывать о всех шалостях Фортуны (или, лучше сказать, костей), которые она творила в этом своем святилище.
Mountains of gold were in a few moments reduced to nothing at one part of the table, and rose as suddenly in another.	Горы золота молниеносно таяли на одном конце стола и столь же внезапно вырастали на другом.
The rich grew in a moment poor, and the poor as suddenly became rich; so that it seemed a philosopher could nowhere have so well instructed his pupils in the contempt of riches, at least he could nowhere have better inculcated the incertainty of their duration.	Богач в одно мгновение делался нищим, а нищий -богачом. Нигде философ не мог бы лучше научить своих учеников презрению к богатству, или по крайней мере нигде он не мог бы показать им нагляднее, насколько оно непрочно.
"For my own part, after having considerably improved my small estate, I at last entirely demolished it.	Что касается меня, то, значительно умножив свой скромный капитал, я в заключение потерял его начисто.
Mr Watson too, after much variety of luck, rose from the table in some heat, and declared he had lost a cool hundred, and would play no longer. Then coming up to me, he asked me to return with him to the tavern; but I positively refused, saying, I would not bring myself a second time into such a dilemma, and especially as he had lost all his money and was now in my own condition. 'Pooh!' says he, 'I have just borrowed a couple of guineas of a friend, and one of them is at your service.'	Мистер Вотсон тоже, после многих превратностей счастья, встал из-за стола в некотором возбуждении, объявив, что продул целую сотню и не желает больше играть; потом подошел ко мне и предложил вернуться в таверну. Но я решительно отказался, заявив, что не хочу вторично ставить себя в неловкое положение, особенно теперь, когда и он проиграл все свои деньги и ничуть не богаче меня. "Пустяки! - сказал он. - Я только что занял у приятеля две гинеи, и одна из них к вашим услугам".
He immediately put one of them into my hand, and I no longer resisted his inclination.	С этими словами он сунул мне в руку золотой, и я больше не противился его настояниям.

"I was at first a little shocked at returning to the same house whence we had departed in so unhandsome a manner; but when the drawer, with very civil address, told us, 'he believed we had forgot to pay our reckoning,' I became perfectly easy, and very readily gave him a guinea, bid him pay himself, and acquiesced in the unjust charge which had been laid on my memory.	Сначала меня несколько коробила мысль о возвращении в ту самую таверну, которую мы покинули таким некрасивым образом, но когда слуга сказал с учтивым поклоном, что мы, кажется, забыли заплатить по счету, я совершенно успокоился, без возражений дал ему гинею и велел взять из нее сколько нужно, приняв как должное это несправедливое обвинение в забывчивости.
"Mr Watson now bespoke the most extravagant supper he could well think of; and though he had contented himself with simple claret before, nothing now but the most precious Burgundy would serve his purpose.	Мистер Вотсон заказал между тем роскошнейший ужин, какой только мог придумать, и, хотя раньше довольствовался простым красным вином, теперь потребовал непременно самого дорогого бургундского.
"Our company was soon encreased by the addition of several gentlemen from the gaming-table; most of whom, as I afterwards found, came not to the tavern to drink, but in the way of business; for the true gamesters pretended to be ill, and refused their glass, while they plied heartily two young fellows, who were to be afterwards pillaged, as indeed they were without mercy.	Вскоре к нам присоединились еще несколько джентльменов из игорного дома, большая часть которых, как я убедился потом, пришла в таверну не пьянствовать, а обделывать свои дела: сославшись на нездоровье, они отказались от вина, но зато усердно угощали двух молодых людей, которых избрали себе в жертву и потом обобрали дочиста.
Of this plunder I had the good fortune to be a sharer, though I was not yet let into the secret.	Часть добычи посчастливилось получить и мне, хотя я не был еще посвящен в тайны их искусства.
"There was one remarkable accident attended this tavern play; for the money by degrees totally disappeared; so that though at the beginning the table was half covered with gold, yet before the play ended, which it did not till the next day, being Sunday, at noon, there was scarce a single guinea to be seen on the table; and this was the stranger as every person present, except myself, declared he had lost; and what was become of the money, unless the devil himself carried it away, is difficult to determine."	Эта игра в таверне сопровождалась одним замечательным явлением: деньги мало-помалу куда-то исчезали; таким образом, хотя в начале игры стол был наполовину покрыт золотом, но когда игра кончилась, что произошло только на следующий день (это было воскресенье) к полудню, на столе можно было увидеть всего лишь гинею. Это было тем более странно, что все присутствующие, за исключением меня, объявили о своем проигрыше; трудно понять, что случилось с деньгами, разве только их унес сам дьявол.
"Most certainly he did," says Partridge, "for evil spirits can carry away anything without being seen, though there were never so many folk in the room; and I should not have been surprized if he had carried away all the company of a set of wicked wretches, who were at play in sermon time.	- Так оно, вероятно, и было, - сказал Партридж, -потому что злые духи могут унести что угодно, не будучи видимыми, хотя бы в комнате находилась толпа народу. И меня нисколько не удивило бы, если бы дьявол унес всю эту компанию мошенников, занимавшихся игрой во время обедни.
And I could tell you a true story, if I would, where the devil took a man out of bed from another man's wife, and carried him away through the keyhole of the door.	Если бы я захотел, то мог бы рассказать вам истинное происшествие, как дьявол стащил одного мужчину с постели чужой жены и унес через замочную скважину.
I've seen the very house where it was done, and nobody hath lived in it these thirty years."	Я собственными глазами видел дом, где это случилось, и вот уже тридцать лет, как никто в нем не живет.
Though Jones was a little offended by the impertinence of Partridge, he could not however avoid smiling at his simplicity.	Хотя Джонса немного рассердила эта неучтивость Партриджа, он не мог, однако, сдержать улыбку.

The stranger did the same, and then proceeded with his story, as will be seen in the next chapter.	Незнакомец тоже улыбнулся простоте спутника Джонса и продолжал свой рассказ, который читатель найдет в следующей главе.
Chapter xiii.	ГЛАВА XIII,
- In which the foregoing story is farther continued.	в которой содержится продолжение истории Горного Отшельника
"My fellow-collegiate had now entered me in a new scene of life.	- Мой товарищ по колледжу открыл мне новое поприще.
I soon became acquainted with the whole fraternity of sharpers, and was let into their secrets; I mean, into the knowledge of those gross cheats which are proper to impose upon the raw and unexperienced; for there are some tricks of a finer kind, which are known only to a few of the gang, who are at the head of their profession; a degree of honour beyond my expectation; for drink, to which I was immoderately addicted, and the natural warmth of my passions, prevented me from arriving at any great success in an art which requires as much coolness as the most austere school of philosophy.	Скоро я познакомился со всем сообществом шулеров и был посвящен в их тайны, - я разумею те грубые приемы, которые годятся для одурачивания неопытных и простаков, потому что есть штуки и потоньше, известные только немногим членам шайки, мастерам своего искусства; на такую честь я не мог рассчитывать: пьянство, которому я неумеренно предавался, и природная пылкость чувств не позволили мне достигнуть больших успехов в искусстве, требующем столько же бесстрастия, как самая суровая философская школа.
"Mr Watson, with whom I now lived in the closest amity, had unluckily the former failing to a very great excess; so that instead of making a fortune by his profession, as some others did, he was alternately rich and poor, and was often obliged to surrender to his cooler friends, over a bottle which they never tasted, that plunder that he had taken from culls at the public table.	Мистер Вотсон, с которым я жил теперь в самой тесной дружбе, к несчастью, был человек еще более увлекающийся; вместо того чтобы составить себе состояние своей профессией, как делали другие, он бывал попеременно то богачом, то нищим; обыгравши неопытных новичков в игорном доме, он часто спускал весь выигрыш своим более хладнокровным приятелям за бутылкой вина, к которому те никогда не прикасались.
"However, we both made a shift to pick up an uncomfortable livelihood; and for two years I continued of the calling; during which time I tasted all the varieties of fortune, sometimes flourishing in affluence, and at others being obliged to struggle with almost incredible difficulties. To-day wallowing in luxury, and to-morrow reduced to the coarsest and most homely fare. My fine clothes being often on my back in the evening, and at the pawn-shop the next morning.	Однако мы кое-как ухитрялись добывать жалкие средства к существованию. Целых два года жил я этим ремеслом и изведал за это время все превратности счастья, иногда процветая, а иногда бывая вынужден бороться с невероятными трудностями - сегодня купаясь в роскоши, завтра сидя на хлебе и на воде; дорогое платье, в котором я был вечером, наутро сплошь и рядом переходило в лавку закладчика.
"One night, as I was returning pennyless from the gaming-table, I observed a very great disturbance, and a large mob gathered together in the street.	Однажды вечером, когда я возвращался из игорного дома без гроша в кармане, я увидел на улице большое смятение и толпу народа.
As I was in no danger from pickpockets, I ventured into the croud, where upon enquiry I found that a man had been robbed and very ill used by some ruffians.	Не опасаясь перспективы стать жертвой карманных воров, я протискался в самую давку и узнал при помощи расспросов, что какие-то громилы ограбили и сильно избили неизвестного человека.
The wounded man appeared very bloody, and seemed scarce able to support himself on his legs.	Раненый был весь в крови и, казалось, едва держался на ногах.

As I had not therefore been deprived of my humanity by my present life and conversation, though they had left me very little of either honesty or shame, I immediately offered my assistance to the unhappy person, who thankfully accepted it, and, putting himself under my conduct, begged me to convey him to some tavern, where he might send for a surgeon, being, as he said, faint with loss of blood.	Мой теперешний образ жизни и общество, в котором я вращался, не убили во мне человечности, хотя почти не оставили чувства честности и стыда, и я тотчас же предложил помощь несчастному, который с благодарностью ее принял и, опершись на мою руку, попросил отвести его в какую-нибудь таверну, где он мог бы послать за хирургом, так как чувствовал большую слабость от потери крови.
He seemed indeed highly pleased at finding one who appeared in the dress of a gentleman; for as to all the rest of the company present, their outside was such that he could not wisely place any confidence in them.	Он, по-видимому, очень обрадовался встрече с прилично одетым человеком; все остальные в окружавшей его толпе были с виду таковы, что довериться им было бы неосторожно.
"I took the poor man by the arm, and led him to the tavern where we kept our rendezvous, as it happened to be the nearest at hand.	Я взял пострадавшего под руку и привел в таверну, где мы устраивали наши свидания, - она была ближе всех от того места.
A surgeon happening luckily to be in the house, immediately attended, and applied himself to dressing his wounds, which I had the pleasure to hear were not likely to be mortal.	К счастью, там оказался и хирург, тотчас же явившийся; перевязав раны, он успокоил меня, сказав, что они не смертельны.
"The surgeon having very expeditiously and dextrously finished his business, began to enquire in what part of the town the wounded man lodged; who answered, 'That he was come to town that very morning; that his horse was at an inn in Piccadilly, and that he had no other lodging, and very little or no acquaintance in town.'	Справившись проворно и ловко со своим делом, хирург спросил раненого, в какой части города он живет; тот отвечал, что приехал в Лондон только сегодня утром, что лошадь оставлена им в гостинице на Пикадилли, что другого помещения у него нет, и нет или почти нет знакомых в городе.
"This surgeon, whose name I have forgot, though I remember it began with an R, had the first character in his profession, and was serjeant-surgeon to the king.	Хирург этот, фамилию которого я забыл и помню только, что она начинается с буквы Р, пользовался громкой известностью и был лейб-медиком.
He had moreover many good qualities, and was a very generous good-natured man, and ready to do any service to his fellow-creatures.	Он отличался, кроме того, множеством прекрасных качеств, был добрым и отзывчивым человеком, всегда готовым на услугу.
He offered his patient the use of his chariot to carry him to his inn, and at the same time whispered in his ear, 'That if he wanted any money, he would furnish him.'	Он предложил пострадавшему свой экипаж и шепнул на ухо, что если ему нужны деньги, то он охотно их даст.
"The poor man was not now capable of returning thanks for this generous offer; for having had his eyes for some time stedfastly on me, he threw himself back in his chair, crying, 'Oh, my son! my son!' and then fainted away.	Однако раненый неспособен был поблагодарить за это великодушное предложение: уже несколько минут он пристально смотрел на меня, потом упал в кресла, вскрикнув: "Сын мой, сын!" - и лишился чувств.
"Many of the people present imagined this accident had happened through his loss of blood; but I, who at the same time began to recollect the features of my father, was now confirmed in my suspicion, and satisfied that it was he himself who appeared before me.	Многие из присутствовавших объяснили этот случай потерей крови, но мне давно уже черты лица этого человека начали казаться знакомыми; теперь же я укрепился в своем предположении и более не сомневался, что передо мной действительно отец.

I presently ran to him, raised him in my arms, and kissed his cold lips with the utmost eagerness.	Я тотчас же подбежал к нему, заключил в свои объятия и горячо поцеловал в холодные губы.
Here I must draw a curtain over a scene which I cannot describe; for though I did not lose my being, as my father for a while did, my senses were however so overpowered with affright and surprize, that I am a stranger to what passed during some minutes, and indeed till my father had again recovered from his swoon, and I found myself in his arms, both tenderly embracing each other, while the tears trickled a-pace down the cheeks of each of us.	Тут я должен опустить занавес над сценой, которой описать не в состоянии, потому что, хотя я и не лишился чувств, подобно отцу, однако был настолько испуган и поражен, что несколько минут ничего не соображал; так продолжалось до тех пор, пока отец не очнулся, и я не увидел себя в его объятиях, нежно прижавшимся к нему, между тем как у нас обоих по щекам градом катились слезы.
"Most of those present seemed affected by this scene, which we, who might be considered as the actors in it, were desirous of removing from the eyes of all spectators as fast as we could; my father therefore accepted the kind offer of the surgeon's chariot, and I attended him in it to his inn.	Многие из присутствовавших расчувствовались при виде этой сцены, но мы, ее действующие лица, желали только как можно скорее скрыться с глаз зрителей; поэтому отец принял любезное предложение хирурга, сел в экипаж, и я проводил его до гостиницы, где он остановился.
"When we were alone together, he gently upbraided me with having neglected to write to him during so long a time, but entirely omitted the mention of that crime which had occasioned it.	Оставшись со мной наедине, он мягко пожурил меня за то, что я не удосужился написать ему в течение такого долгого времени, но ни словом не обмолвился о преступлении, послужившем причиной этого молчания.
He then informed me of my mother's death, and insisted on my returning home with him, saying, 'That he had long suffered the greatest anxiety on my account; that he knew not whether he had most feared my death or wished it, since he had so many more dreadful apprehensions for me.	Он известил меня о смерти моей матери и горячо упрашивал вернуться с ним домой, говоря, что сильно беспокоился об мне, - не знал, страшиться ли ему моей смерти, или желать ее, ввиду еще более ужасных опасений относительно моей участи.
At last, he said, a neighbouring gentleman, who had just recovered a son from the same place, informed him where I was; and that to reclaim me from this course of life was the sole cause of his journey to London.'	Наконец, сказал он, один сосед дворянин, только что вызволивший сына из того же места, сообщил ему, где я, и единственная цель его поездки в Лондон - вытащить меня из омута, в котором я провожу свою жизнь.
He thanked Heaven he had succeeded so far as to find me out by means of an accident which had like to have proved fatal to him; and had the pleasure to think he partly owed his preservation to my humanity, with which he profest himself to be more delighted than he should have been with my filial piety, if I had known that the object of all my care was my own father.	Он благодарил бога, что ему удалось так скоро найти меня - правда, вследствие происшествия, едва не оказавшегося для него роковым, - и выразив удовольствие, что отчасти обязан своим спасением моей отзывчивости, порадовавшей его гораздо больше, чем порадовала бы сыновняя любовь, если бы я знал, что предметом моих забот является родной отец.
"Vice had not so depraved my heart as to excite in it an insensibility of so much paternal affection, though so unworthily bestowed.	Порок еще не настолько ожесточил мое сердце, чтобы сделать его бесчувственным к такому трогательному проявлению родительской любви, которой к тому же я был совершенно недостоин.
I presently promised to obey his commands in my return home with him, as soon as he was able to travel, which indeed he was in a very few days, by the assistance of that excellent surgeon who had undertaken his cure.	Я тотчас же пообещал исполнить его просьбу возвратиться с ним домой, как только он будет в состоянии отправиться в дорогу; благодаря помощи превосходного хирурга, взявшего на себя его лечение, долго ждать ему не пришлось.

"The day preceding my father's journey (before which time I scarce ever left him), I went to take my leave of some of my most intimate acquaintance, particularly of Mr Watson, who dissuaded me from burying myself, as he called it, out of a simple compliance with the fond desires of a foolish old fellow.	Накануне отъезда (до тех пор я почти ни на минуту не расставался с отцом) я пошел попрощаться кое с кем из самых близких своих приятелей, особенно с мистером Вотсоном, который стал горячо уговаривать меня не хоронить себя заживо по прихоти выжившего из ума старика.
Such sollicitations, however, had no effect, and I once more saw my own home.	Его доводы не возымели, однако, действия, и я снова увидел свой родной дом.
My father now greatly sollicited me to think of marriage; but my inclinations were utterly averse to any such thoughts.	Отец очень советовал мне подумать о женитьбе, но сердце мое совсем не лежало к этому.
I had tasted of love already, and perhaps you know the extravagant excesses of that most tender and most violent passion."-Here the old gentleman paused, and looked earnestly at Jones; whose countenance, within a minute's space, displayed the extremities of both red and white. Upon which the old man, without making any observations, renewed his narrative.	Я уже изведал любовь, и вы, может быть, знаете, к каким сумасбродствам приводит эта самая нежная и самая бурная страсть... Тут старик помолчал и пристально посмотрел на Джонса, лицо которого на протяжении минуты из пунцово-красного сделалось мертвенно-бледным. Затем продолжал свой рассказ:
"Being now provided with all the necessaries of life, I betook myself once again to study, and that with a more inordinate application than I had ever done formerly.	- Обеспеченный всем необходимым, я снова предался учению с еще большим усердием, чем прежде.
The books which now employed my time solely were those, as well antient as modern, which treat of true philosophy, a word which is by many thought to be the subject only of farce and ridicule.	Книги, поглощавшие теперь все мое время, были как старые, так и новые трактаты по истинной философии - слово, которое у многих служит лишь мишенью для шуток и насмешек.
I now read over the works of Aristotle and Plato, with the rest of those inestimable treasures which antient Greece had bequeathed to the world.	Я прочел все произведения Аристотеля и Платона и прочие бесценные сокровища, завещанные миру Древней Грецией.
"These authors, though they instructed me in no science by which men may promise to themselves to acquire the least riches or worldly power, taught me, however, the art of despising the highest acquisitions of both.	Хотя эти писатели не преподали ни малейших указаний насчет того, каким образом приобретаются богатство и власть, они научили меня, однако, искусству презирать высочайшие их преимущества.
They elevate the mind, and steel and harden it against the capricious invasions of fortune.	Эти великие писатели возвышают ум, укрепляют и закаляют его против случайностей судьбы.
They not only instruct in the knowledge of Wisdom, but confirm men in her habits, and demonstrate plainly, that this must be our guide, if we propose ever to arrive at the greatest worldly happiness, or to defend ourselves, with any tolerable security, against the misery which everywhere surrounds and invests us.	Они не только наставляют в науке Мудрости, но тЗкже прививают нам ее привычки и неопровержимо доказывают, что она должна быть нашей водительницей, если мы предполагаем достичь когда-нибудь величайшего доступного на земле счастья или сколько-нибудь надежно оградить себя против бедствий, которые со всех сторон осаждают и одолевают нас.

"To this I added another study, compared to which, all the philosophy taught by the wisest heathens is little better than a dream, and is indeed as full of vanity as the silliest jester ever pleased to represent it.	Наряду с этим занимался я и другим предметом, по сравнению с которым вся философия, преподанная мудрейшими язычниками, не более как сон и поистине исполнена той суетности, какую силятся приписать ей самые пустоголовые насмешники.
This is that Divine wisdom which is alone to be found in the Holy Scriptures; for they impart to us the knowledge and assurance of things much more worthy our attention than all which this world can offer to our acceptance; of things which Heaven itself hath condescended to reveal to us, and to the smallest knowledge of which the highest human wit unassisted could never ascend.	Предмет этот - божественная мудрость, которую можно найти единственно в Священном писании: ибо оно сообщает нам знание и уверенность в вещах, гораздо более достойных нашего внимания, чем все, что посюсторонний мир может предложить нам на потребу, - вещах, которые само небо удостоило открыть нам и самого малого познания которых никогда не мог бы достичь без помощи свыше самый высокий человеческий ум.
I began now to think all the time I had spent with the best heathen writers was little more than labour lost: for, however pleasant and delightful their lessons may be, or however adequate to the right regulation of our conduct with respect to this world only; yet, when compared with the glory revealed in Scripture, their highest documents will appear as trifling, and of as little consequence, as the rules by which children regulate their childish little games and pastime.	Мне начало казаться теперь, что зремя, проведенное мною с лучшими языческими писателями, пропало даром: ибо как бы ни были приятны и полезны их наставления, как бы точно ни соответствовали они условиям нашей жизни здесь, на земле, все-таки по сравнению с тем, что открывает нам Писание, все их высочайшие наставления покажутся ничтожными и несущественными, - похожими на правила, которые устанавливают дети для своих игр и развлечений.
True it is, that philosophy makes us wiser, but Christianity makes us better men.	Верно, что философия делает нас более мудрыми, но христианская религия делает нас лучшими.
Philosophy elevates and steels the mind, Christianity softens and sweetens it.	Философия возвышает и закаляет душу, христианская религия умягчает и укрощает ее.
The former makes us the objects of human admiration, the latter of Divine love.	Первая делает нас предметом удивления людей, вторая - предметом божественной любви.
That insures us a temporal, but this an eternal happiness.-But I am afraid I tire you with my rhapsody."	Первая обеспечивает нам счастье преходящее, вторая - вечное... Но, боюсь, не наскучил ли я вам своими рассуждениями.
"Not at all," cries Partridge;	- Нисколько! - воскликнул Партридж.
"Lud forbid we should be tired with good things!"	- Боже упаси! Кому же могут наскучить умные речи?
"I had spent," continued the stranger, "about four years in the most delightful manner to myself, totally given up to contemplation, and entirely unembarrassed with the affairs of the world, when I lost the best of fathers, and one whom I so entirely loved, that my grief at his loss exceeds all description.	- Так провел я около четырех лет приятнейшим для меня образом, - продолжал незнакомец, -всецело отдавшись умозрению и не заботясь ни о чем житейском, как вдруг смерть отняла у меня лучшего из отцов, которого я любил так горячо, что горе мое по случаю его утраты не поддается описанию.
I now abandoned my books, and gave myself up for a whole month to the effects of melancholy and despair.	Я забросил свои книги и целый месяц предавался печали и отчаянию.

Time, however, the best physician of the mind, at length brought me relief."-"Ay, ay; Tempus edax rerum" said Partridge.-"I then," continued the stranger, "betook myself again to my former studies, which I may say perfected my cure; for philosophy and religion may be called the exercises of the mind, and when this is disordered, they are as wholesome as exercise can be to a distempered body.	Однако время, лучший врач в мире, наконец принесло мне облегчение. - Да, да. Tempus edax rerum, - заметил Партридж. - Тогда, -продолжал незнакомец, - я снова принялся за прерванные занятия, и они, могу сказать, вылечили меня окончательно, ибо философия и религия могут быть названы упражнениями души и, когда она в расстройстве, столь же для нее целительны, как физические упражнения для расслабленного тела.
They do indeed produce similar effects with exercise; for they strengthen and confirm the mind, till man becomes, in the noble strain of Horace-	Действие их сходно: они укрепляют и закаляют душу, пока человек не становится, согласно благородным строкам Горация:
Fortis, et in seipso totus teres atque rotundus,	Fortis ct inseipso totus teres atque rotundus,
Externi ne quid valeat per laeve morari;	Externi ne quid valeat per laeve morari; DDIn quern manca ruit semper Fortune. □□Целостен весь он в себе, до того округл без задорин,
In quem manca ruit semper Fortuna."[*]	Что извне на нем ничто задержаться не может;
[*] Firm in himself, who on himself relies, Polish'd and round, who runs his proper course And breaks misfortunes with superior force.-MR FRANCIS.	И Фортуна бессильна его побороть.
Here Jones smiled at some conceit which intruded itself into his imagination; but the stranger, I believe, perceived it not, and proceeded thus:-	При этих словах Джонс улыбнулся по случаю одной пришедшей ему в голову мысли, но незнакомец, кажется, этого не заметил и продолжал:
"My circumstances were now greatly altered by the death of that best of men; for my brother, who was now become master of the house, differed so widely from me in his inclinations, and our pursuits in life had been so very various, that we were the worst of company to each other: but what made our living together still more disagreeable, was the little harmony which could subsist between the few who resorted to me, and the numerous train of sportsmen who often attended my brother from the field to the table; for such fellows, besides the noise and nonsense with which they persecute the ears of sober men, endeavour always to attack them with affront and contempt.	- Обстоятельства мои сильно изменились после смерти этого лучшего из людей, потому что брат мой, ставший теперь хозяином в доме, настолько отличался от меня по своим вкусам и наши дороги в жизни настолько расходились, что трудно представить людей, менее ладивших друг с другом. Но что делало нашу совместную жизнь еще более неприятной, так это крайнее несоответствие между моими немногочисленными гостями и огромной ватагой охотников, которых брат часто приводил с собой обедать; ведь подобные господа не только вечно шумят и оскорбляют своими непристойностями слух людей скромных, но еще и стараются задеть их обидой или презрением.
This was so much the case, that neither I myself, nor my friends, could ever sit down to a meal with them without being treated with derision, because we were unacquainted with the phrases of sportsmen.	Сидя с ними за столом, и я и мои друзья неизменно подвергались насмешкам за свое незнание охотничьих прибауток.

For men of true learning, and almost universal knowledge, always compassionate the ignorance of others; but fellows who excel in some little, low, contemptible art, are always certain to despise those who are unacquainted with that art.	Вообще говоря, люди действительно образованные и обладающие обширными познаниями всегда бывают снисходительны к невежеству других, а господа, навострившиеся в каком-нибудь мелком, низменном, презренном искусстве, считают своим долгом смотреть свысока на всех, кто в этом искусстве не сведущ.
"In short, we soon separated, and I went, by the advice of a physician, to drink the Bath waters; for my violent affliction, added to a sedentary life, had thrown me into a kind of paralytic disorder, for which those waters are accounted an almost certain cure.	Словом, мы скоро расстались, и я отправился, по совету врача, на воды в Бат: сидячий образ жизни и глубокая удрученность привели меня к своего рода паралитическому состоянию, от которого батские воды считаются превосходным лекарством.
The second day after my arrival, as I was walking by the river, the sun shone so intensely hot (though it was early in the year), that I retired to the shelter of some willows, and sat down by the river side.	На другой день после моего приезда туда я вышел погулять вдоль реки, но солнце так немилосердно пекло (хотя была еще ранняя весна), что пришлось укрыться под тень прибрежных ив.
Here I had not been seated long before I heard a person on the other side of the willows sighing and bemoaning himself bitterly.	Посидев недолго, услышал я, как по другую сторону ивняка кто-то вздыхает и горько жалуется.
On a sudden, having uttered a most impious oath, he cried, 'I am resolved to bear it no longer,' and directly threw himself into the water.	Вдруг этот человек с кощунственным проклятием воскликнул: "Нет, больше не могу терпеть!" - и с размаху бросился в воду.
I immediately started, and ran towards the place, calling at the same time as loudly as I could for assistance.	Я мгновенно вскочил и побежал к тому месту, в то же время изо всех сил призывая на помощь.
An angler happened luckily to be a-fishing a little below me, though some very high sedge had hid him from my sight.	К счастью, какой-то рыболов, скрытый от меня высоким тростником, удил невдалеке рыбу.
He immediately came up, and both of us together, not without some hazard of our lives, drew the body to the shore.	Он тотчас же откликнулся, и мы оба, с опасностью для жизни, вытащили утопленника на берег.
At first we perceived no sign of life remaining; but having held the body up by the heels (for we soon had assistance enough), it discharged a vast quantity of water at the mouth, and at length began to discover some symptoms of breathing, and a little afterwards to move both its hands and its legs.	Сначала он не подавал никаких признаков жизни, но когда, подняв его за ноги (скоро к нам на помощь подоспело еще несколько человек), мы выкачали из него порядочное количество воды, он начал слабо дышать и двигать руками и ногами.
"An apothecary, who happened to be present among others, advised that the body, which seemed now to have pretty well emptied itself of water, and which began to have many convulsive motions, should be directly taken up, and carried into a warm bed.	Случившийся в числе прочих аптекарь посоветовал немедленно унести его и уложить в теплую постель - воды было выкачано уже достаточно, и частые судорожные движения показывали, что покушавшийся на самоубийство жив.
This was accordingly performed, the apothecary and myself attending.	Совет был приведен в исполнение под моим и аптекаря наблюдением.
"As we were going towards an inn, for we knew not the man's lodgings, luckily a woman met us, who, after some violent screaming, told us that the gentleman lodged at her house.	Когда мы направлялись в гостиницу, не зная, где живет спасенный, по счастью, нам встретилась женщина, которая, дико взвизгнув, сказала, что джентльмен остановился в ее доме.

"When I had seen the man safely deposited there, I left him to the care of the apothecary; who, I suppose, used all the right methods with him, for the next morning I heard he had perfectly recovered his senses.	Увидев, что незнакомец в безопасности, я оставил его на попечении аптекаря, применившего, надо думать, правильный метод лечения, потому что на следующее утро больной был уже совершенно здоров.
"I then went to visit him, intending to search out, as well as I could, the cause of his having attempted so desperate an act, and to prevent, as far as I was able, his pursuing such wicked intentions for the future.	Я пошел к нему, чтобы подробно разузнать о причинах, побудивших его к такому отчаянному поступку, и по мере сил моих удержать несчастного от повторения таких попыток в будущем.
I was no sooner admitted into his chamber, than we both instantly knew each other; for who should this person be but my good friend Mr Watson!	Едва только меня впустили в его комнату, как мы оба сразу узнали друг друга: то был не кто иной, как мой старый приятель мистер Вотсон!
Here I will not trouble you with what past at our first interview; for I would avoid prolixity as much as possible."-"Pray let us hear all," cries Partridge;	Я не буду докучать вам описанием всего, что произошло между нами в первые минуты встречи, потому что очень хотел бы избежать многословия. -Пожалуйста, расскажите нам все!-воскликнул Партридж.
"I want mightily to know what brought him to Bath."	- Мне ужасно хочется знать, что привело его в Бат.
"You shall hear everything material," answered the stranger; and then proceeded to relate what we shall proceed to write, after we have given a short breathing time to both ourselves and the reader.	- Вы услышите от меня все существенное, -отвечал незнакомец и продолжал свой рассказ, который мы и изложим в следующей главе, дав сначала маленький отдых себе и читателю.
Chapter xiv.	ГЛАВА XIV,
- In which the Man of the Hill concludes his history.	в которой Горный Отшельник заканчивает свой рассказ
"Mr Watson," continued the stranger, "very freely acquainted me, that the unhappy situation of his circumstances, occasioned by a tide of ill luck, had in a manner forced him to a resolution of destroying himself.	- Мистер Вотсон, - продолжал незнакомец, -откровенно признался мне, что решение покончить с собой вызвано было несчастно сложившимися обстоятельствами его жизни, дурным оборотом колеса Фортуны.
"I now began to argue very seriously with him, in opposition to this heathenish, or indeed diabolical, principle of the lawfulness of self-murder; and said everything which occurred to me on the subject; but, to my great concern, it seemed to have very little effect on him.	Тогда я начал горячо оспаривать языческое или, скорее, даже дьявольское мнение о позволительности самоубийства, сказал все, что мог припомнить по этому предмету, - однако, к великому моему сожалению, слова мои произвели на него очень слабое впечатление.
He seemed not at all to repent of what he had done, and gave me reason to fear he would soon make a second attempt of the like horrible kind.	Он не обнаружил никаких признаков раскаяния и внушил мне серьезные опасения, что вскоре повторит свою ужасную попытку.
"When I had finished my discourse, instead of endeavouring to answer my arguments, he looked me stedfastly in the face, and with a smile said, 'You are strangely altered, my good friend, since I remember you.	Когда я кончил свою речь, Вотсон, вместо того чтобы возражать, пристально посмотрел мне в глаза, улыбнулся и сказал" "Странную нахожу я в вас перемену после нашей разлуки, мой добрый друг.

I question whether any of our bishops could make a better argument against suicide than you have entertained me with; but unless you can find somebody who will lend me a cool hundred, I must either hang, or drown, or starve; and, in my opinion, the last death is the most terrible of the three.'	Я думаю, ни один из наших епископов не мог бы привести более красноречивых доводов против самоубийства, чем те, какие привели мне вы; но если вы не сыщете человека, который ссудил бы мне сто фунтов наличными, мне придется либо повеситься, либо утопиться, либо околеть с голоду, а эта последняя смерть, по-моему, самая ужасная из всех трех".
"I answered him very gravely that I was indeed altered since I had seen him last. That I had found leisure to look into my follies and to repent of them.	Я отвечал ему, что я действительно изменился после нашей разлуки, что на досуге я размышлял о моих безумствах и раскаялся в них.
I then advised him to pursue the same steps; and at last concluded with an assurance that I myself would lend him a hundred pound, if it would be of any service to his affairs, and he would not put it into the power of a die to deprive him of it.	Я посоветовал ему стать на тот же путь и заключил свою речь выражением готовности дать ему сто фунтов, если это его выручит и он не спустит их в кости.
"Mr Watson, who seemed almost composed in slumber by the former part of my discourse, was roused by the latter.	Мистер Вотсон, продремавший во время первой половины моей речи, при этих заключительных словах встрепенулся.
He seized my hand eagerly, gave me a thousand thanks, and declared I was a friend indeed; adding that he hoped I had a better opinion of him than to imagine he had profited so little by experience, as to put any confidence in those damned dice which had so often deceived him. 'No, no,' cries he; 'let me but once handsomely be set up again, and if ever Fortune makes a broken merchant of me afterwards, I will forgive her.'	Он горячо пожал мне руку, рассыпался в благодарностях и объявил, что я истинный друг, прибавив, что ждал от меня лучшего о нем мнения: горький опыт, по его словам, достаточно научил его, и он не будет больше доверяться проклятым костям, которые столько раз его обманывали. "Нет, нет! - воскликнул он. - Только бы мне стать как следует на ноги; и если Фортуна снова сделает меня банкротом, я прощу ей".
"I very well understood the language of setting up, and broken merchant.	Я отлично понял выражения "стать на ноги" и "банкрот", поэтому сказал ему очень серьезно:
I therefore said to him, with a very grave face, Mr Watson, you must endeavour to find out some business or employment, by which you may procure yourself a livelihood; and I promise you, could I see any probability of being repaid hereafter, I would advance a much larger sum than what you have mentioned, to equip you in any fair and honourable calling; but as to gaming, besides the baseness and wickedness of making it a profession, you are really, to my own knowledge, unfit for it, and it will end in your certain ruin.	"Мистер Вотсон, постарайтесь, пожалуйста, найти себе какую-нибудь работу или занятие, которое могло бы дать вам пропитание, и я обещаю вам, если только увижу хоть малейшую вероятность, что деньги будут мне возвращены, ссудить вам гораздо большую сумму, чем та, что была вами названа, что позволит вам прилично обставить себя для любой почетной и прибыльной профессии. А что касается игры, то, не говоря уже о постыдности и порочности этого занятия, вы, по моему убеждению, не годитесь для нее, и она неминуемо приведет вас к гибели".
"'Why now, that's strange,' answered he; 'neither you, nor any of my friends, would ever allow me to know anything of the matter, and yet I believe I am as good a hand at every game as any of you all; and I heartily wish I was to play with you only for your whole fortune: I should desire no better sport, and I would let you name your game into the bargain: but come, my dear boy, have you the hundred in your pocket?"	"Странно мне слышать это, - отвечал он. - Ни вы, ни кто другой из моих приятелей никогда не высказывали мне ничего подобного, а я сам думаю, что рука у меня в игре не хуже чем у других, и ужасно хотел бы сыграть с вами на все ваше состояние - ничего лучшего мне не надо; в придачу я предоставляю вам выбрать игру по своему усмотрению. Однако, милый мой, сто фунтов с вами?"

"I answered I had only a bill for ?50, which I delivered him, and promised to bring him the rest next morning; and after giving him a little more advice, took my leave.	Я отвечал, что со мной только билет в пятьдесят фунтов, который я и вручил мистеру Вотсону, обещав принести остальное на другой день утром; преподав ему еще несколько добрых советов, я ушел.
"I was indeed better than my word; for I returned to him that very afternoon.	Я был более пунктуален, чем обещал: принес ему деньги в тот же день к вечеру.
When I entered the room, I found him sitting up in his bed at cards with a notorious gamester.	Войдя в комнату, я застал своего приятеля сидящим в постели за картами с одним продувным игроком.
This sight, you will imagine, shocked me not a little; to which I may add the mortification of seeing my bill delivered by him to his antagonist, and thirty guineas only given in exchange for it.	Картина эта, вы сами понимаете, возмутила меня до глубины души, особенно когда я увидел свой билет в руках его противника, а перед ним только тридцать гиней.
"The other gamester presently quitted the room, and then Watson declared he was ashamed to see me; 'but,' says he, 'I find luck runs so damnably against me, that I will resolve to leave off play for ever.	Противник этот сейчас же ретировался, а Вотсон в замешательстве сказал, что ему страшно стыдно. "Я вижу, однако же, что мне чертовски не везет, и твердо решил оставить игру навсегда.
I have thought of the kind proposal you made me ever since, and I promise you there shall be no fault in me, if I do not put it in execution.'	Я много думал о вашем любезном предложении и обещаю вам, что не моя будет вина, если я не приведу его в исполнение".
"Though I had no great faith in his promises, I produced him the remainder of the hundred in consequence of my own; for which he gave me a note, which was all I ever expected to see in return for my money.	Хотя я не очень доверял обещаниям Вотсона, это не помешало мне исполнить свое собственное обещание, то есть дать ему остальные пятьдесят фунтов; он выдал мне расписку, и эта расписка была все, на что я рассчитывал от него взамен своих денег.
"We were prevented from any further discourse at present by the arrival of the apothecary; who, with much joy in his countenance, and without even asking his patient how he did, proclaimed there was great news arrived in a letter to himself, which he said would shortly be public, 'That the Duke of Monmouth was landed in the west with a vast army of Dutch; and that another vast fleet hovered over the coast of Norfolk, and was to make a descent there, in order to favour the duke's enterprize with a diversion on that side.'	Дальнейшей нашей беседе помешало появление аптекаря; не осведомившись о состоянии больного, он с радостным выражением объявил, что получил в письме важные новости, которые вскоре станут достоянием гласности, а именно: герцог Монмутский высадился на западе с сильной голландской армией, между тем как значительный флот маневрирует у берегов Норфолка и готовится к десанту с целью облегчить этой диверсией предприятие герцога.
"This apothecary was one of the greatest politicians of his time. He was more delighted with the most paultry packet, than with the best patient, and the highest joy he was capable of, he received from having a piece of news in his possession an hour or two sooner than any other person in the town.	Этот аптекарь был страстным политиком, и самая пустая новость радовала его больше, чем наилучший пациент; но величайшим для него удовольствием было получить какое-нибудь известие на час или два раньше, чем остальные жители города.
His advices, however, were seldom authentic; for he would swallow almost anything as a truth-a humour which many made use of to impose upon him.	Однако его сообщения редко бывали достоверны: он почти все принимал за правду, и этим многие пользовались, чтобы посмеяться над ним.

"Thus it happened with what he at present communicated; for it was known within a short time afterwards that the duke was really landed, but that his army consisted only of a few attendants; and as to the diversion in Norfolk, it was entirely false.	Так случилось и с его теперешней новостью: вскоре стало известно, что герцог действительно высадился, но с самым ничтожным отрядом; а что касается диверсии в Норфолке, то это была чистейшая выдумка.
"The apothecary staid no longer in the room than while he acquainted us with his news; and then, without saying a syllable to his patient on any other subject, departed to spread his advices all over the town.	Аптекарь зашел только для того, чтобы сообщить нам свою новость, после чего, не сказав ни слова своему пациенту, поспешно удалился распространять по городу полученные известия...
"Events of this nature in the public are generally apt to eclipse all private concerns.	События этого рода обыкновенно заслоняют собой все частные интересы.
Our discourse therefore now became entirely political.[*] For my own part, I had been for some time very seriously affected with the danger to which the Protestant religion was so visibly exposed under a Popish prince, and thought the apprehension of it alone sufficient to justify that insurrection; for no real security can ever be found against the persecuting spirit of Popery, when armed with power, except the depriving it of that power, as woeful experience presently showed.	И наша беседа перешла на чисто политические темы. С некоторых пор я был серьезно встревожен опасностью, столь явно угрожавшей протестантской религии со стороны короля-паписта, и считал, что она вполне оправдывает это восстание, ибо единственной гарантией против гонений на инакомыслящих, которые учиняет папизм, когда он вооружен властью, является лишение его этой власти, как вскоре показал прискорбный опыт.
You know how King James behaved after getting the better of this attempt; how little he valued either his royal word, or coronation oath, or the liberties and rights of his people.	Вы знаете ведь, как поступил король Иаков после подавления этого восстания: как мало уважал он свое королевское слово, присягу, данную при короновании, а также вольности и права народа.
But all had not the sense to foresee this at first; and therefore the Duke of Monmouth was weakly supported; yet all could feel when the evil came upon them; and therefore all united, at last, to drive out that king, against whose exclusion a great party among us had so warmly contended during the reign of his brother, and for whom they now fought with such zeal and affection."	Но на первых порах не все это предвидели, и потому герцог Монмутский встретил слабую поддержку. Только когда зло разразилось, все наконец объединились и изгнали этого короля, между тем как в царствование его брата значительная часть нашего населения горячо выступала против лишения его права на престол и теперь сражалась за него с таким рвением и преданностью.
"What you say," interrupted Jones, "is very true; and it has often struck me, as the most wonderful thing I ever read of in history, that so soon after this convincing experience which brought our whole nation to join so unanimously in expelling King James, for the preservation of our religion and liberties, there should be a party among us mad enough to desire the placing his family again on the throne."	- То, что вы говорите, совершенно справедливо, -заметил Джонс, - и меня часто поражало - я никогда не встречал ничего более удивительного ни в одной книге по истории, - что так скоро после этого наглядного примера, побудившего все наше население сплотиться и изгнать короля Иакова для сохранения нашей религии и вольностей, у нас находится партия безумцев, желающих восстановить на престоле его потомков.
"You are not in earnest!" answered the old man; "there can be no such party.	- Вы шутите! - воскликнул старик. - Такой партии не может быть!
As bad an opinion as I have of mankind, I cannot believe them infatuated to such a degree.	Как ни плохо мое мнение о людях, я не могу поверить, чтобы они до такой степени потеряли рассудок.

There may be some hot-headed Papists led by their priests to engage in this desperate cause, and think it a holy war; but that Protestants, that are members of the Church of England, should be such apostates, such felos de se, I cannot believe it; no, no, young man, unacquainted as I am with what has past in the world for these last thirty years, I cannot be so imposed upon as to credit so foolish a tale; but I see you have a mind to sport with my ignorance."-"Can it be possible," replied Jones, "that you have lived so much out of the world as not to know that during that time there have been two rebellions in favour of the son of King James, one of which is now actually raging in the very heart of the kingdom."	Кучка горячих папистов, подстрекаемых попами, еще может увлечься этим безнадежным делом и считать его священной войной; но чтобы протестанты, сторонники англиканской церкви, оказались такими отступниками, такими felos de se[ Самоубнйца; буквально: преступник против себя (лат.).], - этому я не могу поверить! Нет, нет, молодой человек, я не имею никаких сведений о том, что творилось на свете в течение последних тридцати лет, но все-таки вам не удастся одурачить меня такой глупой басней: я вижу, вы хотите потешиться надо мной, воспользовавшись моей неосведомленностью. - Возможно ли? -удивился Джонс. - Неужели вы так долго жили вдали от мира, что не знаете, что за это время произошло два восстания в пользу сына короля Иакова, одно из которых в настоящую минуту бушует в самом сердце королевства?
At these words the old gentleman started up, and in a most solemn tone of voice, conjured Jones by his Maker to tell him if what he said was really true; which the other as solemnly affirming, he walked several turns about the room in a profound silence, then cried, then laughed, and at last fell down on his knees, and blessed God, in a loud thanksgiving prayer, for having delivered him from all society with human nature, which could be capable of such monstrous extravagances.	При этих словах старик вскочил с места и торжественно попросил Джонса поклясться, что все сказанное им - правда. Когда Джонс дал эту клятву, он несколько раз в глубоком молчании прошелся по комнате, потом вскрикнул, рассмеялся и, наконец, упал на колени и в громкой молитве возблагодарил бога за то, что он избавил его от всякого общения с людьми, способными на такие чудовищные сумасбродства.
After which, being reminded by Jones that he had broke off his story, he resumed it again in this manner:-	После этого Джонс напомнил, что рассказ еще не кончен, и старик продолжал:
"As mankind, in the days I was speaking of, was not yet arrived at that pitch of madness which I find they are capable of now, and which, to be sure, I have only escaped by living alone, and at a distance from the contagion, there was a considerable rising in favour of Monmouth; and my principles strongly inclining me to take the same part, I determined to join him; and Mr Watson, from different motives concurring in the same resolution (for the spirit of a gamester will carry a man as far upon such an occasion as the spirit of patriotism), we soon provided ourselves with all necessaries, and went to the duke at Bridgewater.	-В те дни, о которых я рассказываю, человечество не докатилось еще до нынешнего безумия, -которого я миновал, видно, только потому, что жил в одиночестве, вдали от заразы, - началось значительное движение в пользу Монмута. Убеждения мои склоняли меня на его сторону, я решил присоединиться к восставшим; к тому же решению, хотя и по другим мотивам, пришел и мистер Вотсон (в таких случаях азарт игрока способен увлечь человека не хуже, чем патриотизм). Мы скоро обзавелись всем необходимым и присоединились к герцогу Монмутскому у Бриджвотера.
"The unfortunate event of this enterprize, you are, I conclude, as well acquainted with as myself.	Несчастный исход этого предприятия, я полагаю, известен вам не хуже, чем мне.
I escaped, together with Mr Watson, from the battle at Sedgemore, in which action I received a slight wound.	После сражения при Седжмуре, в котором я был легко ранен, я бежал вместе с мистером Вотсоном.

We rode near forty miles together on the Exeter road, and then abandoning our horses, scrambled as well as we could through the fields and bye-roads, till we arrived at a little wild hut on a common, where a poor old woman took all the care of us she could, and dressed my wound with salve, which quickly healed it."	Мы проскакали верхом около сорока миль по эксетерской дороге, а потом, сойдя с лошадей, стали пробираться по полям и проселочным дорогам и пришли наконец к лачужке, стоявшей на пустыре, хозяйка которой, бедная старуха, помогла нам, чем могла, и перевязала мне рану, положив на нее пластырь, быстро зажививший ее.
"Pray, sir, where was the wound?" says Partridge.	- А в какое место вы были ранены, сэр? - спросил Партридж.
The stranger satisfied him it was in his arm, and then continued his narrative.	Незнакомец ответил, что в руку, и продолжал свой рассказ:
"Here, sir," said he, "Mr Watson left me the next morning, in order, as he pretended, to get us some provision from the town of Collumpton; but-can I relate it, or can you believe it?-this Mr Watson, this friend, this base, barbarous, treacherous villain, betrayed me to a party of horse belonging to King James, and at his return delivered me into their hands.	- Здесь, сэр, мистер Вотсон покинул меня на следующее утро под предлогом, что хочет раздобыть провизии в городе Колломптоне; однако - можете ли вы этому поверить? - мистер Вотсон, мой друг, этот низкий, бесчеловечный, вероломный негодяй, донес на меня кавалерийскому разъезду армии короля Иакова и по возвращении выдал меня.
"The soldiers, being six in number, had now seized me, and were conducting me to Taunton gaol; but neither my present situation, nor the apprehensions of what might happen to me, were half so irksome to my mind as the company of my false friend, who, having surrendered himself, was likewise considered as a prisoner, though he was better treated, as being to make his peace at my expense.	Солдаты, их было шестеро, схватили меня и отвели в Тонтонскую тюрьму. Но ни положение, в котором я очутился, ни опасения за мою участь не беспокоили меня и не досаждали в такой степени, как общество этого вероломного друга, который тоже был заключен в тюрьму, хотя его содержали лучше, в награду за его предательство.
He at first endeavoured to excuse his treachery; but when he received nothing but scorn and upbraiding from me, he soon changed his note, abused me as the most atrocious and malicious rebel, and laid all his own guilt to my charge, who, as he declared, had solicited, and even threatened him, to make him take up arms against his gracious as well as lawful sovereign.	Сначала он попробовал было оправдаться, но, не получив от меня в ответ ничего, кроме презрения и упреков, он скоро переменил свое обращение, обозвал меня злобным и лютым бунтовщиком и переложил всю свою вину на меня, заявив, будто я уговорил его и даже заставил угрозами поднять оружие против нашего милостивого и законного государя.
"This false evidence (for in reality he had been much the forwarder of the two) stung me to the quick, and raised an indignation scarce conceivable by those who have not felt it.	Это ложное показание (потому что в действительности он был гораздо ретивее меня) задело меня за живое и возмутило до глубины души.
However, fortune at length took pity on me; for as we were got a little beyond Wellington, in a narrow lane, my guards received a false alarm, that near fifty of the enemy were at hand; upon which they shifted for themselves, and left me and my betrayer to do the same.	Однако судьба наконец сжалилась надо мной: когда мы проходили по узкой тропинке между изгородями, недалеко от Веллингтона, было получено ложное известие, будто вблизи находится неприятельский отряд человек в пятьдесят, и мои конвоиры дали тягу, предоставив мне и моему предателю последовать их примеру.
That villain immediately ran from me, and I am glad he did, or I should have certainly endeavoured, though I had no arms, to have executed vengeance on his baseness.	Негодяй тотчас же убежал, а то бы я, конечно, постарался, даром что был безоружный, отомстить ему за низкий поступок.

"I was now once more at liberty; and immediately withdrawing from the highway into the fields, I travelled on, scarce knowing which way I went, and making it my chief care to avoid all public roads and all towns-nay, even the most homely houses; for I imagined every human creature whom I saw desirous of betraying me.	Я снова оказался на свободе; свернув с большой дороги в сторону, я зашагал вперед, куда глаза глядят; главной моей заботой было избегать людных дорог, городов и даже самых простых деревенских домов: в каждом встречном я видел предателя.
"At last, after rambling several days about the country, during which the fields afforded me the same bed and the same food which nature bestows on our savage brothers of the creation, I at length arrived at this place, where the solitude and wildness of the country invited me to fix my abode.	Наконец, поскитавшись таким образом несколько дней, в течение которых поля и луга доставляли мне ту же постель и ту же пищу, какими природа оделяет наших меньших братьев - диких зверей, я пришел сюда и решил здесь поселиться, прельстившись пустынностью и дикостью места.
The first person with whom I took up my habitation was the mother of this old woman, with whom I remained concealed till the news of the glorious revolution put an end to all my apprehensions of danger, and gave me an opportunity of once more visiting my own home, and of enquiring a little into my affairs, which I soon settled as agreeably to my brother as to myself; having resigned everything to him, for which he paid me the sum of a thousand pounds, and settled on me an annuity for life.	Я нашел приют у матери этой старухи, которую вы видите, и укрывался у нее, пока известие о славной революции не рассеяло моих страхов. Тогда я вернулся домой, чтобы привести в порядок свои дела, и скоро уладил их, к удовольствию как брата, так и моему собственному: я отказался от своих прав в его пользу, а он выплатил мне тысячу фунтов и закрепил за мной пожизненную ренту.
"His behaviour in this last instance, as in all others, was selfish and ungenerous.	Его поведение в этом случае, как и вообще, было эгоистичным и неблагородным.
I could not look on him as my friend, nor indeed did he desire that I should; so I presently took my leave of him, as well as of my other acquaintance; and from that day to this, my history is little better than a blank."	Я не мог смотреть на него как на своего друга, да он этого и не хотел; вот почему я немедленно расстался и с ним и со всеми своими знакомыми. Начиная с того дня, моя история почти что пустой лист.
"And is it possible, sir," said Jones, "that you can have resided here from that day to this?"-"O no, sir," answered the gentleman;	- Неужели, сэр, вы могли с тех пор жить здесь безвыездно донастоящей минуты? - спросил Джонс.
"I have been a great traveller, and there are few parts of Europe with which I am not acquainted."	- Нет, сэр, - отвечал старик, - я много путешествовал, и в Европе мало найдется таких уголков, где бы я не побывал.
"I have not, sir," cried Jones, "the assurance to ask it of you now; indeed it would be cruel, after so much breath as you have already spent: but you will give me leave to wish for some further opportunity of hearing the excellent observations which a man of your sense and knowledge of the world must have made in so long a course of travels."-"Indeed, young gentleman," answered the stranger, "I will endeavour to satisfy your curiosity on this head likewise, as far as I am able."	- У меня не хватает решимости просить вас, сэр, рассказать и об этом, - проговорил Джонс, - вы так устали, что это было бы жестоко; но если представится случай, то я буду рад услышать интересные наблюдения, которые не мог не сделать во время своих долгих путешествий человек вашего ума и знаний. - Извольте, молодой человек, - отвечал незнакомец, - я постараюсь удовлетворить ваше любопытство, сколько могу, и в этом отношении.
Jones attempted fresh apologies, but was prevented; and while he and Partridge sat with greedy and impatient ears, the stranger proceeded as in the next chapter.	Джонс снова принялся было извиняться, но был остановлен, и, когда уселся, приготовившись с жадностью и нетерпением слушать, незнакомец продолжал свой рассказ, который вы найдете в следующей главе.

Chapter xv.	ГЛАВА XV
- A brief history of Europe; and a curious discourse between Mr Jones and the Man of the Hill.	Краткая история Европы и любопытный разговор между мистером Джонсом и Горным Отшельником
"In Italy the landlords are very silent.	- В Италии хозяева гостиниц очень молчаливы.
In France they are more talkative, but yet civil.	Во Франции они разговорчивее, но все же вежливы.
In Germany and Holland they are generally very impertinent.	В Германии и Голландии они по большей части большие грубияны.
And as for their honesty, I believe it is pretty equal in all those countries.	Что же касается честности, то в этом отношении, я полагаю, они почти везде одинаковы.
The laquais ? louange are sure to lose no opportunity of cheating you; and as for the postilions, I think they are pretty much alike all the world over.	Les laquais a louange никогда не пропускают случая надуть вас, а почтари, мне кажется, на всем свете похожи друг на друга.
These, sir, are the observations on men which I made in my travels; for these were the only men I ever conversed with.	Вот, сэр, наблюдения над людьми, какие я сделал во время моих путешествий, потому что только с названными представителями человечества я имел дело.
My design, when I went abroad, was to divert myself by seeing the wondrous variety of prospects, beasts, birds, fishes, insects, and vegetables, with which God has been pleased to enrich the several parts of this globe; a variety which, as it must give great pleasure to a contemplative beholder, so doth it admirably display the power, and wisdom, and goodness of the Creator.	Моей целью при поездке за границу было развлечь себя чудесным разнообразием видов природы, зверей, птиц, рыб, насекомых и растений, которыми богу угодно было украсить различные части земного шара, - разнообразие, которое, доставляя большое наслаждение внимательному зрителю, является в то же время замечательным свидетельством могущества, мудрости и благости творца.
Indeed, to say the truth, there is but one work in his whole creation that doth him any dishonour, and with that I have long since avoided holding any conversation."	Правду сказать, из всех его творений только одно не служит к его чести, и с ним я давно уже прекратил всякие сношения.
"You will pardon me," cries Jones; "but I have always imagined that there is in this very work you mention as great variety as in all the rest; for, besides the difference of inclination, customs and climates have, I am told, introduced the utmost diversity into human nature."	- Извините меня, - прервал его Джонс, - но я всегда считал, что и в творении, о котором вы говорите, содержится такое же разнообразие, как и во всех остальных; ибо, не говоря уже о различии характеров, обычаи и климат, как мне передавали, вносят крайнюю пестроту в человеческую природу.
"Very little indeed," answered the other: "those who travel in order to acquaint themselves with the different manners of men might spare themselves much pains by going to a carnival at Venice; for there they will see at once all which they can discover in the several courts of Europe. The same hypocrisy, the same fraud; in short, the same follies and vices dressed in different habits.	- Самую ничтожную, - отвечал старик. - Кто путешествует с целью ознакомиться с различными нравами, тот избавил бы себя от напрасного труда, ограничившись посещением венецианского карнавала: там он увидел бы сразу все, что можно открыть при разных европейских дворах, - то же лицемерие, тот же обман, - словом, те же нелепости и пороки, наряженные в разные костюмы.
In Spain, these are equipped with much gravity; and in Italy, with vast splendor.	В Испании их носят с большой важностью, в Италии - с большим блеском.

In France, a knave is dressed like a fop; and in the northern countries, like a sloven.	Во Франции плуты одеваются щеголями, а в северных странах - неряхами.
But human nature is everywhere the same, everywhere the object of detestation and scorn.	Но человеческая природа везде одинакова, везде достойна ненависти и презрения.
"As for my own part, I past through all these nations as you perhaps may have done through a croud at a shew-jostling to get by them, holding my nose with one hand, and defending my pockets with the other, without speaking a word to any of them, while I was pressing on to see what I wanted to see; which, however entertaining it might be in itself, scarce made me amends for the trouble the company gave me."	Что касается меня, то я прошел сквозь все эти народы, как вы прошли бы сквозь толпу у входа в театр, - прошел толкаясь, одной рукой заткнув нос, а другой придерживая карман, не говоря ни с кем ни слова и торопясь добраться до того, что я хотел увидеть и что, как ни интересно само по себе, едва ли вознаградило меня за неприятности, доставленные окружающими.
"Did not you find some of the nations among which you travelled less troublesome to you than others?" said Jones.	- Но неужели ни один из этих народов, среди которых вы путешествовали, не показался вам приятнее прочих? - спросил Джонс.
"O yes," replied the old man: "the Turks were much more tolerable to me than the Christians; for they are men of profound taciturnity, and never disturb a stranger with questions.	- Как же, - отвечал старик, - турки пришлись мне гораздо больше по душе, чем христиане: они по крайней мере молчаливы и никогда не докучают иностранцу вопросами.
Now and then indeed they bestow a short curse upon him, or spit in his face as he walks the streets, but then they have done with him; and a man may live an age in their country without hearing a dozen words from them.	Правда, случается, что иной из них вас ругнет или плюнет вам в лицо, когда вы проходите по улицам, но тем дело и кончается, и вы можете прожить у них целый век, не услышав и десятка слов.
But of all the people I ever saw, heaven defend me from the French!	Но из всех народов, какие я видел, сохрани меня бог от французов!
With their damned prate and civilities, and doing the honour of their nation to strangers (as they are pleased to call it), but indeed setting forth their own vanity; they are so troublesome, that I had infinitely rather pass my life with the Hottentots than set my foot in Paris again.	Со своим проклятым пустословием, со своей учтивостью, с вечным желанием блеснуть (как они выражаются) своей родиной перед иностранцами, то есть на самом деле выказать перед ними свое тщеславие, они так докучны, что я охотнее соглашусь провести всю жизнь с готтентотами, чем снова шагать по Парижу.
They are a nasty people, but their nastiness is mostly without; whereas, in France, and some other nations that I won't name, it is all within, and makes them stink much more to my reason than that of Hottentots does to my nose.	Готтентоты грязный народ, но грязь у них снаружи, тогда как во Франции и еще в некоторых странах, которых я не стану называть, вся она внутри и поражает зловонием мой разум гораздо сильнее, чем грязь готтентотов мой нос.
"Thus, sir, I have ended the history of my life; for as to all that series of years during which I have lived retired here, it affords no variety to entertain you, and may be almost considered as one day.	Вот вам, сэр, конец истории моей жизни; ибо чтэ касается длинного ряда лет, уединенно прожитых мной здесь, то они не представляют ничего занимательного для вас, так что на них можно смотреть, как на один день.
The retirement has been so compleat, that I could hardly have enjoyed a more absolute solitude in the deserts of the Thebais than here in the midst of this populous kingdom.	Я наслаждался таким полным уединением посреди нашего многолюдного королевства, какое едва ли мог бы найти даже в пустынях Фиваиды.

As I have no estate, I am plagued with no tenants or stewards: my annuity is paid me pretty regularly, as indeed it ought to be; for it is much less than what I might have expected in return for what I gave up.	Так как имения у меня нет, то мне не докучают арендаторы и управляющие; рента выплачивается мне аккуратно, как и следовало ожидать, потому что она гораздо меньше, чем я мог бы рассчитывать за все, что я отдал.
Visits I admit none; and the old woman who keeps my house knows that her place entirely depends upon her saving me all the trouble of buying the things that I want, keeping off all sollicitation or business from me, and holding her tongue whenever I am within hearing.	Посетителей я не принимаю, а старуха, ведущая мое хозяйство, знает, что вся ее должность заключается в том, чтобы избавить меня от необходимости самому покупать нужное для жизни и вести какие бы то ни было дела, да еще в том, чтобы держать язык за зубами, когда я могу ее услышать.
As my walks are all by night, I am pretty secure in this wild unfrequented place from meeting any company. Some few persons I have met by chance, and sent them home heartily frighted, as from the oddness of my dress and figure they took me for a ghost or a hobgoblin.	Так как я выхожу из дому только по ночам, то почти не подвержен опасности встретить кого-нибудь в этом диком и безлюдном месте, а если изредка это и случается, то все в страхе убегают, принимая меня за привидение или за лешего благодаря моему необычайному костюму и всей фигуре.
But what has happened to-night shows that even here I cannot be safe from the villany of men; for without your assistance I had not only been robbed, but very probably murdered."	Однако сегодняшний случай показывает, что даже и здесь я не нахожусь в безопасности от людской подлости: ведь не подоспей вы на помощь, я был бы не только ограблен, но и, по всей вероятности, убит.
Jones thanked the stranger for the trouble he had taken in relating his story, and then expressed some wonder how he could possibly endure a life of such solitude; "in which," says he, "you may well complain of the want of variety.	Джонс поблагодарил незнакомца за труд, который он взял на себя, рассказав свою историю, и выразил удивление, как он может выносить такое одиночество. - Здесь вы можете справедливо пожаловаться на отсутствие разнообразия, -сказал он.
Indeed I am astonished how you have filled up, or rather killed, so much of your time."	- Я положительно недоумеваю, как могли вы заполнить или, вернее, убить все это время.
"I am not at all surprized," answered the other, "that to one whose affections and thoughts are fixed on the world my hours should appear to have wanted employment in this place: but there is one single act, for which the whole life of man is infinitely too short: what time can suffice for the contemplation and worship of that glorious, immortal, and eternal Being, among the works of whose stupendous creation not only this globe, but even those numberless luminaries which we may here behold spangling all the sky, though they should many of them be suns lighting different systems of worlds, may possibly appear but as a few atoms opposed to the whole earth which we inhabit?	- Я нисколько не удивляюсь, - отвечал старик, -что человеку, чувства и мысли которого прикованы к миру, часы мои должны показаться незанимательными в этом пустынном месте; но есть одно занятие, для которого бесконечно мало всей человеческой жизни. В самом деле, разве может достать времени для созерцания и поклонения славному, бессмертному и вечному Существу, среди дивных творений которого не только наша земля, но даже бесчисленные светила, усеивающие свод небесный, хотя бы многие из них были солнцами, освещающими иные миры, - то же самое, что ничтожные атомы по сравнению с земным шаром, на котором мы живем?
Can a man who by divine meditations is admitted as it were into the conversation of this ineffable, incomprehensible Majesty, think days, or years, or ages, too long for the continuance of so ravishing an honour?	Разве может человек, допущенный божественным соизволением, так сказать, к общению с этим несказанным, непостижимым величием, считать дни, или годы, или века слишком долгими для наслаждения таким блаженством?

Shall the trifling amusements, the palling pleasures, the silly business of the world, roll away our hours too swiftly from us; and shall the pace of time seem sluggish to a mind exercised in studies so high, so important, and so glorious?	Если суетные забавы, удовольствия, приводящие к пресыщению, глупые мирские дела быстро уносят часы за часами, то неужели шаг времени покажется медленным уму, погруженному в столь высокое, столь важное, столь захватывающее занятие?
As no time is sufficient, so no place is improper, for this great concern.	Но если для такого великого предприятия недостаточно никакого времени, то нет места, которое являлось бы для него неподходящим.
On what object can we cast our eyes which may not inspire us with ideas of his power, of his wisdom, and of his goodness?	На какой предмет можем мы бросить наши взоры без того, чтобы он не внушал нам мысли о могуществе, мудрости и благости Создателя!
It is not necessary that the rising sun should dart his fiery glories over the eastern horizon; nor that the boisterous winds should rush from their caverns, and shake the lofty forest; nor that the opening clouds should pour their deluges on the plains: it is not necessary, I say, that any of these should proclaim his majesty: there is not an insect, not a vegetable, of so low an order in the creation as not to be honoured with bearing marks of the attributes of its great Creator; marks not only of his power, but of his wisdom and goodness.	Не нужно, чтобы восходящее солнце озаряло огненными лучами восточную половину неба; не нужно, чтобы шумные ветры вырывались из пещер своих и сотрясали высокие леса; не нужно, чтобы отверстые тучи проливали водяные потоки на равнины, - ничего этого не нужно для возвещения о его величии: нет букашки, нет былинки, самой ничтожной в лестнице творения, которая не была бы отмечена печатью своего великого Создателя - печатью не только его могущества, но также его мудрости и благости.
Man alone, the king of this globe, the last and greatest work of the Supreme Being, below the sun; man alone hath basely dishonoured his own nature; and by dishonesty, cruelty, ingratitude, and treachery, hath called his Maker's goodness in question, by puzzling us to account how a benevolent being should form so foolish and so vile an animal.	Один только человек, царь нашей земли, последнее и величайшее творение верховного существа в подсолнечном мире, - один человек гнусно позорит собственную природу и своим бесстыдством, своей жестокостью, неблагодарностью и вероломством подвергает сомнению благость своего Создателя, заставляя нас теряться в догадках, каким образом благое Существо могло сотворить столь глупое и подлое животное.
Yet this is the being from whose conversation you think, I suppose, that I have been unfortunately restrained, and without whose blessed society, life, in your opinion, must be tedious and insipid."	Да, таково то создание, от сношений с которым я, по вашему мнению, несчастливо отрешен и без благодатного общества которого жизнь кажется вам скучной и бесцветной.
"In the former part of what you said," replied Jones, "I most heartily and readily concur; but I believe, as well as hope, that the abhorrence which you express for mankind in the conclusion, is much too general.	- С первой половиной сказанного вами, - отвечал Джонс, - я соглашаюсь охотно и от всей души; но я думаю и надеюсь, что отвращение к человеческому роду, высказанное вами в заключительной части вашей речи, - плод слишком поспешного обобщения.
Indeed, you here fall into an error, which in my little experience I have observed to be a very common one, by taking the character of mankind from the worst and basest among them; whereas, indeed, as an excellent writer observes, nothing should be esteemed as characteristical of a species, but what is to be found among the best and most perfect individuals of that species.	Вы здесь впадаете в одну очень распространенную, насколько я могу судить по своему скромному жизненному опыту, ошибку: вы строите представление о людях на основании самых худших и низких разновидностей этой породы, тогда как, по справедливому замечанию одного прекрасного писателя, характерным для рода следует считать только то, что можно найти у лучших и совершеннейших его индивидуумов.

This error, I believe, is generally committed by those who from want of proper caution in the choice of their friends and acquaintance, have suffered injuries from bad and worthless men; two or three instances of which are very unjustly charged on all human nature."	Я думаю, эта ошибка совершается обыкновенно теми, которые вследствие неосторожного выбора друзей и знакомых пострадали от дурных и негодных людей; на основании двух-трех примеров несправедливо осуждается весь человеческий род.
"I think I had experience enough of it," answered the other: "my first mistress and my first friend betrayed me in the basest manner, and in matters which threatened to be of the worst of consequences-even to bring me to a shameful death."	- Мне кажется, у меня было довольно опыта, -отвечал старик. - Моя первая любовница и мой первый друг самым гнусным образом меня предали, и в такую минуту, когда их предательство грозило мне самыми худшими последствиями, когда оно могло привести меня даже к позорной смерти.
"But you will pardon me," cries Jones, "if I desire you to reflect who that mistress and who that friend were.	- Простите, - сказал Джонс, - но кто же была эта любовница и кто был этот друг?
What better, my good sir, could be expected in love derived from the stews, or in friendship first produced and nourished at the gaming-table?	Чего же можно было ожидать, сэр, от любви, родившейся в притоне разврата, и от дружбы, возникшей и выросшей за ломберным столом?
To take the characters of women from the former instance, or of men from the latter, would be as unjust as to assert that air is a nauseous and unwholesome element, because we find it so in a jakes.	Заключать о природе женщин на основании первого примера или о природе мужчин на основании второго было бы так же несправедливо, как утверждать, что воздух тошнотворен и вреден для здоровья, потому что таков он в отхожем месте.
I have lived but a short time in the world, and yet have known men worthy of the highest friendship, and women of the highest love."	Я мало живу на свете, а все же знавал мужчин, достойных самой преданной дружбы, и женщин, заслуживающих самой нежной любви.
"Alas! young man," answered the stranger, "you have lived, you confess, but a very short time in the world: I was somewhat older than you when I was of the same opinion."	- Увы, молодой человек, - отвечал незнакомец, -вы сами говорите, что мало жили на свете, а я, будучи старше вас, еще держался такого же мнения.
"You might have remained so still," replies Jones, "if you had not been unfortunate, I will venture to say incautious, in the placing your affections.	- И могли бы сохранить его и до сих пор, -возразил Джонс, - если бы не были так несчастливы или, смею сказать, так неосторожны в выборе предметов ваших привязанностей.
If there was, indeed, much more wickedness in the world than there is, it would not prove such general assertions against human nature, since much of this arrives by mere accident, and many a man who commits evil is not totally bad and corrupt in his heart.	Если бы даже свет был гораздо хуже, чем он есть на самом деле, то и тогда это не оправдывало бы таких общих отрицательных суждений о человеческой природе: ведь большинство наших наблюдений делается случайно, и люди часто совершают зло, не будучи в глубине души дурными и развращенными.
In truth, none seem to have any title to assert human nature to be necessarily and universally evil, but those whose own minds afford them one instance of this natural depravity; which is not, I am convinced, your case."	Нет, мне кажется, никто не имеет права утверждать, что природа человеческая необходима и везде испорчена, кроме тех, кто в собственной душе находит свидетельство этой непоправимой порчи; но ведь вы, я в этом убежден, не принадлежите к числу таких людей.
"And such," said the stranger, "will be always the most backward to assert any such thing.	- Как раз такие люди, - воскликнул незнакомец, -этого никогда и не скажут!

Knaves will no more endeavour to persuade us of the baseness of mankind, than a highwayman will inform you that there are thieves on the road.	Мошенники так же мало склонны убеждать вас в низости рода человеческого, как рыцари с больших дорог предупреждать, что на дороге пошаливают.
This would, indeed, be a method to put you on your guard, and to defeat their own purposes.	В противном случае вы были бы настороже и расстроили все их планы.
For which reason, though knaves, as I remember, are very apt to abuse particular persons, yet they never cast any reflection on human nature in general."	По этой причине мошенники, насколько я припоминаю, охотно чернят определенных лиц, но никогда не высказываются дурно о человеческой природе вообще.
The old gentleman spoke this so warmly, that as Jones despaired of making a convert, and was unwilling to offend, he returned no answer.	Старик произнес это с таким жаром, что Джонс, отчаявшись переубедить его и не желая обидеть, ничего не ответил.
The day now began to send forth its first streams of light, when Jones made an apology to the stranger for having staid so long, and perhaps detained him from his rest.	День начал уже посылать первые потоки света, когда Джонс попросил у старика извинения за то, что так у него засиделся и, может быть, помешал ему отдохнуть.
The stranger answered, "He never wanted rest less than at present; for that day and night were indifferent seasons to him; and that he commonly made use of the former for the time of his repose and of the latter for his walks and lucubrations.	Старик отвечал, что никогда он не испытывал так мало потребности в отдыхе, как сейчас, что для него нет разницы между днем и ночью и что он обыкновенно отдыхает днем, а ночь посвящает прогулкам и занятиям.
However," said he, "it is now a most lovely morning, and if you can bear any longer to be without your own rest or food, I will gladly entertain you with the sight of some very fine prospects which I believe you have not yet seen."	- К тому же, - сказал он, - утро сейчас прекрасное, и если вы можете еще обойтись без сна и пищи, то я охотно покажу вам несколько прекрасных панорам, каких вы, верно, никогда не видели.
Jones very readily embraced this offer, and they immediately set forward together from the cottage.	Джонс с готовностью принял предложение, и они тотчас же вышли вместе из домика.
As for Partridge, he had fallen into a profound repose just as the stranger had finished his story; for his curiosity was satisfied, and the subsequent discourse was not forcible enough in its operation to conjure down the charms of sleep.	Что же касается Партриджа, то он заснул глубоким сном как раз в ту минуту, когда старик кончил свой рассказ: любопытство его было удовлетворено, а последующий разговор не был настолько занимателен, чтобы прогнать чары сна.
Jones therefore left him to enjoy his nap; and as the reader may perhaps be at this season glad of the same favour, we will here put an end to the eighth book of our history.	Джонс поэтому не стал его тревожить; читатель тоже, может быть, будет рад, если и ему будет оказана такая же милость, и потому мы кончаем на этом восьмую книгу нашей истории.
BOOK IX. - CONTAINING TWELVE HOURS.	КНИГА ДЕВЯТАЯ, охватывающая двенадцать часов
Chapter i.	ГЛАВА I
- Of those who lawfully may, and of those who may not, write such histories as this.	О тех, кому позволительно и кому непозволительно писать истории, подобные этой

Among other good uses for which I have thought proper to institute these several introductory chapters, I have considered them as a kind of mark or stamp, which may hereafter enable a very indifferent reader to distinguish what is true and genuine in this historic kind of writing, from what is false and counterfeit.	В числе других соображений, побудивших меня к писанию этих вводных глав, было и то, что я смотрю на них, как на своего рода знак или клеймо, по которому самый заурядный читатель может в будущем отличить, что истинно и подлинно в таких исторических сочинениях и что в них фальшиво и поддельно.
Indeed, it seems likely that some such mark may shortly become necessary, since the favourable reception which two or three authors have lately procured for their works of this nature from the public, will probably serve as an encouragement to many others to undertake the like.	Подобный отличительный знак, кажется, сделается скоро необходимым, так как благосклонный прием, оказанный в последнее время публикой такого рода произведениям двух или трех писателей, поощрит, вероятно, многих других приняться за ту же работу.
Thus a swarm of foolish novels and monstrous romances will be produced, either to the great impoverishing of booksellers, or to the great loss of time and depravation of morals in the reader; nay, often to the spreading of scandal and calumny, and to the prejudice of the characters of many worthy and honest people.	Так появится рой глупых и нелепых романов, что повлечет за собой большие убытки книгопродавцев или большую потерю времени и порчу нравов читателей, а часто даже распространение клеветы и злословия и ущерб доброму имени многих достойных и почтенных людей.
I question not but the ingenious author of the Spectator was principally induced to prefix Greek and Latin mottos to every paper, from the same consideration of guarding against the pursuit of those scribblers, who having no talents of a writer but what is taught by the writing-master, are yet nowise afraid nor ashamed to assume the same titles with the greatest genius, than their good brother in the fable was of braying in the lion's skin.	Я не сомневаюсь, что остроумный редактор "Зрителя", ставя греческие и латинские эпиграфы во главе каждого номера, руководился преимущественно этим желанием охранить себя от посягательств тех бумагомарателей, которые, имея с писателями разве только то общее, что учитель чистописания научил их писать, нисколько не страшатся и не стыдятся присваивать себе то же звание, что и величайшие гении, уподобляясь достойному своему собрату из басни, без стеснения ревевшему по-ослиному в львиной шкуре.
By the device therefore of his motto, it became impracticable for any man to presume to imitate the Spectators, without understanding at least one sentence in the learned languages.	Благодаря этим эпиграфам подражание "Зрителю" сделалось невозможным для людей, не понимающих ни одной фразы на древних языках.
In the same manner I have now secured myself from the imitation of those who are utterly incapable of any degree of reflection, and whose learning is not equal to an essay.	Так и я обезопасил себя от подражаний тем, кто не способен к отвлеченным размышлениям и у кого нет даже настолько знаний, чтобы написать статью по общему вопросу.
I would not be here understood to insinuate, that the greatest merit of such historical productions can ever lie in these introductory chapters; but, in fact, those parts which contain mere narrative only, afford much more encouragement to the pen of an imitator, than those which are composed of observation and reflection.	Я не хочу этим сказать, будто главное достоинство такого рода повествований заключается в этих вводных главах; дело лишь в том, что части чисто повествовательные гораздо более удобны для подражания, чем те, которые состоят из наблюдений и размышлений.
Here I mean such imitators as Rowe was of Shakespear, or as Horace hints some of the Romans were of Cato, by bare feet and sour faces.	Здесь я имею в виду таких подражателей, как Роу, подражавший Шекспиру, или как те римляне, что, по словам Горация, подражали Катону, оставляя непокрытыми ноги и корча кислые рожи.

To invent good stories, and to tell them well, are possibly very rare talents, and yet I have observed few persons who have scrupled to aim at both: and if we examine the romances and novels with which the world abounds, I think we may fairly conclude, that most of the authors would not have attempted to show their teeth (if the expression may be allowed me) in any other way of writing; nor could indeed have strung together a dozen sentences on any other subject whatever.	Сочинять интересные истории и хорошо их рассказывать удается, может быть, только редким талантам, и, несмотря на это, я почти не встречал людей, которые поколебались бы взяться за то и другое; и если мы посмотрим романы и повести, которыми загружен рынок, то, я думаю, с полным правом сможем заключить, что большая часть их авторов не решилась бы попробовать свои зубы (если позволительно употребить такое выражение) на другом роде литературы и не могла бы связать десятка предложений о любом другом предмете.
Scribimus indocti doctique passim,[*] [*] -Each desperate blockhead dares to write: Verse is the trade of every living wight. may be more truly said of the historian and biographer, than of any other species of writing; for all the arts and sciences (even criticism itself) require some little degree of learning and knowledge.	Scribimus indocti doctique passim - можно справедливее сказать об историке и биографе, чем о каком-либо другом роде писателей, ибо все искусства и науки (и даже критика) требуют хотя бы малой степени образованности и знаний.
Poetry, indeed, may perhaps be thought an exception; but then it demands numbers, or something like numbers: whereas, to the composition of novels and romances, nothing is necessary but paper, pens, and ink, with the manual capacity of using them.	Исключение, может быть, составляет поэзия; но она требует гармонии или чего-нибудь похожего на гармонию, тогда как для сочинения романов и повестей нужны только бумага, перья и чернила да физическая способность ими пользоваться.
This, I conceive, their productions show to be the opinion of the authors themselves: and this must be the opinion of their readers, if indeed there be any such.	Как показывают их произведения, видимо, и авторы того же мнения; и таково же должно быть мнение их читателей, если только у них есть читатели.
Hence we are to derive that universal contempt which the world, who always denominate the whole from the majority, have cast on all historical writers who do not draw their materials from records.	Отсюда проистекает то всеобщее презрение, с каким свет, всегда судящий о целом по большинству, относится ко всем писателям-историкам, если они черпают свои материалы не из архивов.
And it is the apprehension of this contempt that hath made us so cautiously avoid the term romance, a name with which we might otherwise have been well enough contented.	Именно боязнь этого презрения заставила нас так тщательно избегать термина "роман", которым мы при других обстоятельствах были бы вполне удовлетворены.
Though, as we have good authority for all our characters, no less indeed than the vast authentic doomsday-book of nature, as is elsewhere hinted, our labours have sufficient title to the name of history.	Впрочем, труд наш имеет достаточное право называться историей, поскольку все наши действующие лица заимствованы из такого авторитетного источника, как великая книга самой Природы, о чем мы уже говорили в другом месте.
Certainly they deserve some distinction from those works, which one of the wittiest of men regarded only as proceeding from a pruritus, or indeed rather from a looseness of the brain.	Он, несомненно, заслуживает некоторого отличия от тех сочинений, которые один из остроумнейших людей рассматривал только как продукт некоего pruritus или, лучше сказать, расслабленного мозга.

But besides the dishonour which is thus cast on one of the most useful as well as entertaining of all kinds of writing, there is just reason to apprehend, that by encouraging such authors we shall propagate much dishonour of another kind; I mean to the characters of many good and valuable members of society; for the dullest writers, no more than the dullest companions, are always inoffensive. They have both enough of language to be indecent and abusive.	Но помимо бесчестья, бросаемого, таким образом, на один из полезнейших и занимательнейших литературных жанров, есть достаточно оснований опасаться, что, поощряя таких авторов, мы повинны будем еще и в иного рода бесчестье: я разумею доброе имя многих почтенных и достойных членов общества, - ибо тупоголовые писатели, подобно тупоголовым друзьям, не всегда бывают безобидны: у тех и у других достаточно длинный язык, чтобы сказать вещь непристойную или оскорбительную.
And surely if the opinion just above cited be true, we cannot wonder that works so nastily derived should be nasty themselves, or have a tendency to make others so.	И если высказанное нами мнение справедливо, то нечего удивляться, что произведения, выходящие из такого грязного источника, сами нечисты и способны замарать других.
To prevent therefore, for the future, such intemperate abuses of leisure, of letters, and of the liberty of the press, especially as the world seems at present to be more than usually threatened with them, I shall here venture to mention some qualifications, every one of which are in a pretty high degree necessary to this order of historians.	И вот, чтобы предотвратить на будущее время неумеренное злоупотребление досугом, литературой и свободой печати, особенно ввиду того, что оно грозит теперь свету более чем когда-либо, я осмелюсь указать здесь некоторые качества, каждое из которых в высокой степени необходимо для такого рода историков.
The first is, genius, without a full vein of which no study, says Horace, can avail us.	Первое из них - гений, без обильных пластов которого никакое прилежание, говорит Гораций, не принесет нам пользы.
By genius I would understand that power or rather those powers of the mind, which are capable of penetrating into all things within our reach and knowledge, and of distinguishing their essential differences.	Под гением я разумею ту силу или, вернее, те силы души, которые способны проникать все предметы, доступные нашему познанию, и схватывать их существенные особенности.
These are no other than invention and judgment; and they are both called by the collective name of genius, as they are of those gifts of nature which we bring with us into the world.	Силы эти - не что иное, как изобретательность и суждение; обе вместе они называются собирательным именем гений, потому что это дары природы, которые мы приносим с собой на свет.
Concerning each of which many seem to have fallen into very great errors; for by invention, I believe, is generally understood a creative faculty, which would indeed prove most romance writers to have the highest pretensions to it; whereas by invention is really meant no more (and so the word signifies) than discovery, or finding out; or to explain it at large, a quick and sagacious penetration into the true essence of all the objects of our contemplation.	По поводу каждой из них, кажется, многие впадали в большое заблуждение, ибо под изобретательностью, как я полагаю, обыкновенно понимают творческую способность, что давало бы право большинству сочинителей романов притязать на нее, между тем как в действительности под изобретательностью следует подразумевать (и таково точное значение этого слова) не более как способность открывать, находить, или, говоря точнее, способность быстро и глубоко проникать в истинную сущность всех предметов нашего ведения.

This, I think, can rarely exist without the concomitancy of judgment; for how we can be said to have discovered the true essence of two things, without discerning their difference, seems to me hard to conceive.	Способность эта, я полагаю, едва ли может существовать, не сопутствуемая суждением, ибо для меня непостижимо, каким образом можем мы открыть истинную сущность двух вещей, не познав их различия; последнее же, бесспорно, есть дело суждения.
Now this last is the undisputed province of judgment, and yet some few men of wit have agreed with all the dull fellows in the world in representing these two to have been seldom or never the property of one and the same person.	И все-таки некоторые умные люди заодно со всеми дураками на свете утверждали, будто эти способности редко или даже никогда не совмещаются в одном и том же лице.
But though they should be so, they are not sufficient for our purpose, without a good share of learning; for which I could again cite the authority of Horace, and of many others, if any was necessary to prove that tools are of no service to a workman, when they are not sharpened by art, or when he wants rules to direct him in his work, or hath no matter to work upon.	Но хотя бы они и совмещались, их еще недостаточно для достижения нашей цели, если нет доброй дозы образования; в подтверждение я мог бы снова привести авторитет Горация и многих других, если он необходим для доказательства того, что инструменты бесполезны рабочему, если они не отточены искусством или если он не знает, как их приложить к делу, или не имеет материала, над которым должен трудиться.
All these uses are supplied by learning; for nature can only furnish us with capacity; or, as I have chose to illustrate it, with the tools of our profession; learning must fit them for use, must direct them in it, and, lastly, must contribute part at least of the materials.	Все это дается образованием, ибо природа может снабдить нас только способностями или, как я предпочитаю выразиться образно, орудиями нашей профессии; образование должно приспособить их к употреблению, должно преподать правила, как ими пользоваться, и, наконец, должно доставить по крайней мере часть материала.
A competent knowledge of history and of the belles-lettres is here absolutely necessary; and without this share of knowledge at least, to affect the character of an historian, is as vain as to endeavour at building a house without timber or mortar, or brick or stone.	Основательные познания в истории и литературе для этого совершенно необходимы; разыгрывать роль историка, не обладая ими, так же тщетно, как пытаться построить дом, не имея бревен или известки, кирпича или камня.
Homer and Milton, who, though they added the ornament of numbers to their works, were both historians of our order, were masters of all the learning of their times.	Г омер и Мильтон, правда, украсили произведения свои гармонией, однако оба были историками в нашем смысле слова, оба были образованнейшими людьми своего времени.
Again, there is another sort of knowledge, beyond the power of learning to bestow, and this is to be had by conversation.	Но есть и другой род знаний, которых не в состоянии доставить никакое образование, а может дать только общение с живыми людьми.
So necessary is this to the understanding the characters of men, that none are more ignorant of them than those learned pedants whose lives have been entirely consumed in colleges, and among books; for however exquisitely human nature may have been described by writers, the true practical system can be learnt only in the world.	Они в такой мере необходимы для понимания человеческих характеров, что самыми глубокими невеждами в этом отношении являются ученые педанты, всю жизнь свою проведшие в колледжах над книгами: ибо, как бы тонко человеческая природа ни была изображена писателями, настоящие практические сведения о людях мы можем вынести только из общения с ними.
Indeed the like happens in every other kind of knowledge.	Подобным же образом дело обстоит со всеми другими знаниями.

Neither physic nor law are to be practically known from books.	Ни медицину, ни юриспруденцию невозможно изучить практически по книгам.
Nay, the farmer, the planter, the gardener, must perfect by experience what he hath acquired the rudiments of by reading.	Даже фермер, плантатор, садовник должны совершенствовать опытом начальные сведения, приобретенные ими из чтения.
How accurately soever the ingenious Mr Miller may have described the plant, he himself would advise his disciple to see it in the garden.	Как бы тщательно ни описал растение гениальный мастер Миллер, он сам посоветовал бы своему ученику посмотреть это растение в саду.
As we must perceive, that after the nicest strokes of a Shakespear or a Jonson, of a Wycherly or an Otway, some touches of nature will escape the reader, which the judicious action of a Garrick, of a Cibber, or a Clive, can convey to him; so, on the real stage, the character shows himself in a stronger and bolder light than he can be described.	Если мы должны признать, что самые тонкие штрихи Шекспира, Джонсона, Вичерли или Отвея не откроют читателю тех черт природы, какие покажет ему вдумчивая игра Г аррика, Сиббер или Клайв , то и на подмостках действительной жизни характер проявляется в более живом и резком свете, чем он может быть описан.
And if this be the case in those fine and nervous descriptions which great authors themselves have taken from life, how much more strongly will it hold when the writer himself takes his lines not from nature, but from books?	И если таковы даже тонкие и яркие описания великих писателей, взятые ими из жизни, то что же говорить о писателе, заимствующем свои образы не из природы, а из книг.
Such characters are only the faint copy of a copy, and can have neither the justness nor spirit of an original.	Его характеры - только бледная копия с копии и не могут иметь ни верности, ни живости оригинала.
Now this conversation in our historian must be universal, that is, with all ranks and degrees of men; for the knowledge of what is called high life will not instruct him in low; nor, e converso, will his being acquainted with the inferior part of mankind teach him the manners of the superior.	Это общение нашего историка с людьми должно быть самым широким - то есть он должен общаться с людьми всех званий и состояний, потому что знание так называемого высшего общества не научит его жизни людей низшего класса и, е converso Наоборот (лат.).], знакомство с низшей частью человечества не откроет ему нравов высшей его части.
And though it may be thought that the knowledge of either may sufficiently enable him to describe at least that in which he hath been conversant, yet he will even here fall greatly short of perfection; for the follies of either rank do in reality illustrate each other.	И хотя может показаться, что знания каждого из этих классов ему достаточно для описания по крайней мере того круга, в котором он вращается, однако ив этом случае он будет далек от совершенства: в самом деле, глупости каждого класса познаются на деле путем взаимного сравнения.
For instance, the affectation of high life appears more glaring and ridiculous from the simplicity of the low; and again, the rudeness and barbarity of this latter, strikes with much stronger ideas of absurdity, when contrasted with, and opposed to, the politeness which controuls the former.	Например, притворство высшего общества выступает выпуклее и уродливее на фоне простоты низшего; и обратно: грубость и неотесанность последнего сильнее бьют в глаза своей несуразностью при сопоставлении с учтивостью и обходительностью, свойственными первому.

Besides, to say the truth, the manners of our historian will be improved by both these conversations; for in the one he will easily find examples of plainness, honesty, and sincerity; in the other of refinement, elegance, and a liberality of spirit; which last quality I myself have scarce ever seen in men of low birth and education.	Кроме того, сказать правду, и манеры самого историка улучшатся от этого двойного общения: в одном кругу он легко найдет примеры естественности, честности и искренности, в другом - утонченности, изящества и свободомыслия - качества, которого я почти не наблюдал в людях низкого происхождения и воспитания.
Nor will all the qualities I have hitherto given my historian avail him, unless he have what is generally meant by a good heart, and be capable of feeling.	Однако все качества, которыми я до сих пор наделил моего историка, не принесут ему пользы, если у него нет того, что обыкновенно называется добрым сердцем, и если он лишен чувствительности.
The author who will make me weep, says Horace, must first weep himself.	Автор, желающий, чтобы я заплакал, говорит Гораций, должен сам плакать.
In reality, no man can paint a distress well which he doth not feel while he is painting it; nor do I doubt, but that the most pathetic and affecting scenes have been writ with tears.	Только тот может хорошо нарисовать горе, кто сам его чувствует, когда рисует; и я не сомневаюсь, что самые патетические и трогательные сцены написаны были слезами.
In the same manner it is with the ridiculous.	Точно так же дело обстоит с комическими.
I am convinced I never make my reader laugh heartily but where I have laughed before him; unless it should happen at any time, that instead of laughing with me he should be inclined to laugh at me.	Я убежден, что мне удавалось заставить читателя от души смеяться только тогда, когда я сам смеялся, - кроме разве тех случаев, когда, вместо того чтобы смеяться вместе со мной, читатель смеялся надо мной.
Perhaps this may have been the case at some passages in this chapter, from which apprehension I will here put an end to it.	Может быть, это случилось с ним даже при чтении некоторых мест этой главы, ввиду чего я ее кончаю.
Chapter ii.	ГЛАВА II,
- Containing a very surprizing adventure indeed, which Mr Jones met with in his walk with the Man of the Hill.	содержащая весьма замечательное приключение, случившееся с мистером Джонсом во время его прогулки с Горным Отшельником
Aurora now first opened her casement, Anglice the day began to break, when Jones walked forth in company with the stranger, and mounted Mazard Hill; of which they had no sooner gained the summit than one of the most noble prospects in the world presented itself to their view, and which we would likewise present to the reader, but for two reasons: first, we despair of making those who have seen this prospect admire our description; secondly, we very much doubt whether those who have not seen it would understand it.	Аврора только что открыла свое окошко, или, говоря попросту, начал заниматься день, когда Джонс вышел с незнакомцем и они взобрались на гору Мазард, с вершины которой, едва только они ее достигли, глазам их представился один из величественнейших видов на свете; мы представили бы читателю и его, если бы не два препятствия: первое заключается в том, что мы отчаиваемся привести в восторг нашим описанием бывавших на этой вершине, а второе - в том, что мы сильно сомневаемся, поймут ли нас не побывавшие на ней.
Jones stood for some minutes fixed in one posture, and directing his eyes towards the south; upon which the old gentleman asked, What he was looking at with so much attention?	Джонс несколько минут стоял неподвижно, устремив глаза на юг; заметив это, старик спросил, на что он глядит с таким вниманием.

"Alas! sir," answered he with a sigh, "I was endeavouring to trace out my own journey hither.	- Увы, сэр, - отвечал Джонс со вздохом, - я пытался разглядеть дорогу, которая привела меня сюда.
Good heavens! what a distance is Gloucester from us!	Боже мой, как далеко от нас Глостер!
What a vast track of land must be between me and my own home!"-"Ay, ay, young gentleman," cries the other, "and by your sighing, from what you love better than your own home, or I am mistaken.	Какое огромное пространство отделяет меня от родного дома! - Да, да, молодой человек, -сказал старик, - и, если я не ошибаюсь, от того, что вы любите больше родного дома.
I perceive now the object of your contemplation is not within your sight, and yet I fancy you have a pleasure in looking that way."	Я полагаю, предмет вашего внимания лежит вне вашего поля зрения; и все же, мне сдается, вам приятно смотреть в ту сторону.
Jones answered with a smile,	- Я вижу, почтенный друг мой, - с улыбкой отвечал Джонс, - что вами еще не забыты волнения вашей юности.
"I find, old friend, you have not yet forgot the sensations of your youth. I own my thoughts were employed as you have guessed."	Признаюсь, ваша догадка о направлении моих мыслей правильна.
They now walked to that part of the hill which looks to the north-west, and which hangs over a vast and extensive wood.	После этого они пошли к той части горы, которая была обращена на северо-запад и возвышалась над большим лесом.
Here they were no sooner arrived than they heard at a distance the most violent screams of a woman, proceeding from the wood below them.	Едва только приблизились они к этому месту, как услышали доносившийся из лесу отчаянный крик женщины.
Jones listened a moment, and then, without saying a word to his companion (for indeed the occasion seemed sufficiently pressing), ran, or rather slid, down the hill, and, without the least apprehension or concern for his own safety, made directly to the thicket, whence the sound had issued.	Джонс несколько мгновений прислушивался, потом, не сказав ни слова своему спутнику (обстоятельства не позволяли мешкать), побежал или, вернее, кубарем скатился с горы и, нимало не заботясь о своей безопасности,бросился в самую чащу, из которой исходили крики.
He had not entered far into the wood before he beheld a most shocking sight indeed, a woman stript half naked, under the hands of a ruffian, who had put his garter round her neck, and was endeavouring to draw her up to a tree.	Не успел он сделать несколько шагов, как увидел самое возмутительное зрелище: полуобнаженную женщину в руках какого-то негодяя, который, обмотав ей шею подвязкой, старался повесить ее на дереве.
Jones asked no questions at this interval, but fell instantly upon the villain, and made such good use of his trusty oaken stick that he laid him sprawling on the ground before he could defend himself, indeed almost before he knew he was attacked; nor did he cease the prosecution of his blows till the woman herself begged him to forbear, saying, she believed he had sufficiently done his business.	Не пускаясь в расспросы, Джонс мигом набросился на мерзавца и так удачно пустил в ход свою крепкую дубовую палку, что повалил его наземь, прежде чем тот успел защититься и даже сообразить, что на него напали. Джонс не переставал колотить негодяя до тех пор, пока сама женщина не попросила его остановиться, сказав, что, по ее мнению, он уже довольно поработал.
The poor wretch then fell upon her knees to Jones, and gave him a thousand thanks for her deliverance.	Несчастная упала перед Джонсом на колени и рассыпалась в благодарностях за то, что он освободил ее.

He presently lifted her up, and told her he was highly pleased with the extraordinary accident which had sent him thither for her relief, where it was so improbable she should find any; adding, that Heaven seemed to have designed him as the happy instrument of her protection.	Джонс же первым делом поднял ее и сказал, что чрезвычайно рад необыкновенному случаю, который привел его в это место, где она едва ли могла рассчитывать на помощь, прибавив, что, очевидно, само небо избрало его счастливым орудием ее спасения.
"Nay," answered she, "I could almost conceive you to be some good angel; and, to say the truth, you look more like an angel than a man in my eye."	- Да, - отвечала она, - я почти приняла вас за доброго ангела; да и точно, вы похожи скорее на ангела, чем на человека.
Indeed he was a charming figure; and if a very fine person, and a most comely set of features, adorned with youth, health, strength, freshness, spirit, and good-nature, can make a man resemble an angel, he certainly had that resemblance.	Действительно, Джонс был очень пригож собой; и если стройный стан и красивые черты лица, украшенные молодостью, здоровьем, силой, свежестью, живостью и добротой, могут уподобить человека ангелу, то он, конечно, обладал таким сходством.
The redeemed captive had not altogether so much of the human-angelic species: she seemed to be at least of the middle age, nor had her face much appearance of beauty; but her cloaths being torn from all the upper part of her body, her breasts, which were well formed and extremely white, attracted the eyes of her deliverer, and for a few moments they stood silent, and gazing at each other; till the ruffian on the ground beginning to move, Jones took the garter which had been intended for another purpose, and bound both his hands behind him.	Освобожденная пленница далеко не в такой степени походила на небожительницу: с виду это была женщина уже далеко не первой молодости, и лицо ее не отличалось красотой; но со всей верхней части ее тела платье было сорвано, и взоры избавителя привлекли ее груди, прекрасной формы и чрезвычайно белые. Несколько мгновений они стояли молча, созерцая друг друга, пока негодяй, лежавший на земле, не зашевелился, и тогда Джонс, схватив подвязку, предназначавшуюся для другого употребления, связал ему руки на спине.
And now, on contemplating his face, he discovered, greatly to his surprize, and perhaps not a little to his satisfaction, this very person to be no other than ensign Northerton.	Тут, разглядев его лицо, к великому своему удивлению, а может быть, и к немалому удовольствию, узнал в нем не кого иного, как прапорщика Норсертона.
Nor had the ensign forgotten his former antagonist, whom he knew the moment he came to himself.	Прапорщик тоже не забыл своего прежнего противника, которого узнал, как только пришел в себя.
His surprize was equal to that of Jones; but I conceive his pleasure was rather less on this occasion.	Удивление его равнялось удивлению Джонса, но, я думаю, он испытал по этому случаю гораздо меньше удовольствия.
Jones helped Northerton upon his legs, and then looking him stedfastly in the face,	Джонс помог Норсертону встать на ноги и, пристально глядя ему в глаза, сказал:
"I fancy, sir," said he, "you did not expect to meet me any more in this world, and I confess I had as little expectation to find you here.	- Мне кажется, сэр, вы не ожидали встретить меня на этом свете; признаюсь, и я так же мало ожидал найти вас здесь.
However, fortune, I see, hath brought us once more together, and hath given me satisfaction for the injury I have received, even without my own knowledge."	Однако, я вижу, судьба еще раз свела нас и дала мне удовлетворение за полученную обиду, даже без моего ведома.
"It is very much like a man of honour, indeed," answered Northerton, "to take satisfaction by knocking a man down behind his back.	- Действительно, - отвечал Норсертон, - как это достойно благородного человека: рассчитываться с противником, нанося ему удар в спину.

Neither am I capable of giving you satisfaction here, as I have no sword; but if you dare behave like a gentleman, let us go where I can furnish myself with one, and I will do by you as a man of honour ought."	И притом я не могу дать вам удовлетворение здесь, потому что у меня нет шпаги; но если вы не боитесь поступить как джентльмен, пойдем куда-нибудь, где я могу достать оружие, и я поступлю с вами, как подобает человеку чести.
"Doth it become such a villain as you are," cries Jones, "to contaminate the name of honour by assuming it? But I shall waste no time in discourse with you.	- Пристало ли такому мерзавцу, как вы, -воскликнул Джонс, - пятнать самое слово честь, присваивая ее себе!
Justice requires satisfaction of you now, and shall have it."	Теперь от вас потребует удовлетворения правосудие, и оно его получит.
Then turning to the woman, he asked her, if she was near her home; or if not, whether she was acquainted with any house in the neighbourhood, where she might procure herself some decent cloaths, in order to proceed to a justice of the peace.	Тут, обратись к женщине, он спросил, близко ли дом ее, и если нет, то, может быть, она знает кого-нибудь по соседству, у кого могла бы достать приличную одежду, чтобы явиться к мировому судье.
She answered she was an entire stranger in that part of the world.	Женщина отвечала, что она в этих местах совершенно чужая.
Jones then recollecting himself, said, he had a friend near who would direct them; indeed, he wondered at his not following; but, in fact, the good Man of the Hill, when our heroe departed, sat himself down on the brow, where, though he had a gun in his hand, he with great patience and unconcern had attended the issue.	Тогда Джонс, собравшись с мыслями, сказал, что у него недалеко есть друг, который поможет им советом; он удивился даже, что его спутник за ним не последовал: действительно, Горный Отшельник по уходе нашего героя присел на выступ скалы, где терпеливо и безучастно ожидал развязки этого приключения, несмотря на то, что в руках у него было ружье.
Jones then stepping without the wood, perceived the old man sitting as we have just described him; he presently exerted his utmost agility, and with surprizing expedition ascended the hill.	Выйдя из лесу, Джонс увидел старика в описанном нами положении; наш герой проявил все свое проворство и с поразительной быстротой взобрался на гору.
The old man advised him to carry the woman to Upton, which, he said, was the nearest town, and there he would be sure of furnishing her with all manner of conveniencies.	Старик посоветовал ему отвести женщину в Эптон, ближайший, по его словам, город, где он, наверное, достанет для нее все, что понадобится.
Jones having received his direction to the place, took his leave of the Man of the Hill, and, desiring him to direct Partridge the same way, returned hastily to the wood.	Получив указания, как туда дойти, и попросив прислать к нему Партриджа, Джонс простился с Горным Отшельником и поспешно вернулся в лес.
Our heroe, at his departure to make this enquiry of his friend, had considered, that as the ruffian's hands were tied behind him, he was incapable of executing any wicked purposes on the poor woman.	Отправляясь расспросить своего друга, герой наш оставил Норсертона со связанными за спиной руками, так что тот не мог причинить никакого зла бедной женщине.
Besides, he knew he should not be beyond the reach of her voice, and could return soon enough to prevent any mischief.	Кроме того, Джонс знал, что будет находиться на расстоянии человеческого голоса и может вернуться настолько быстро, что успеет предотвратить несчастье.
He had moreover declared to the villain, that if he attempted the least insult, he would be himself immediately the executioner of vengeance on him.	Наконец он пригрозил негодяю, что если тот попытается нанести женщине малейшее оскорбление, то он сам тут же возьмет на себя обязанности палача.

But Jones unluckily forgot, that though the hands of Northerton were tied, his legs were at liberty; nor did he lay the least injunction on the prisoner that he should not make what use of these he pleased.	Но он, к несчастью, позабыл, что хотя руки Норсертона были связаны, однако ноги оставались на свободе, и ни одним словом не воспретил ему употребить их по своему усмотрению.
Northerton therefore having given no parole of that kind, thought he might without any breach of honour depart; not being obliged, as he imagined, by any rules, to wait for a formal discharge.	А Норсертон, не дававший никаких обещаний такого рода, рассудил, что честь не будет нарушена, если он убежит, так как никакие правила не обязывают его ожидать формального освобождения.
He therefore took up his legs, which were at liberty, and walked off through the wood, which favoured his retreat; nor did the woman, whose eyes were perhaps rather turned toward her deliverer, once think of his escape, or give herself any concern or trouble to prevent it.	Итак, пустив в ход ноги, бывшие на свободе, он углубился в лес, благоприятствовавший его отступлению; женщина же, взоры которой, надо думать, были направлены в ту сторону, куда ушел ее избавитель, не обратила внимания на его бегство или же не взяла па себя труд помешать ему.
Jones therefore, at his return, found the woman alone.	Поэтому Джонс по своем возвращении нашел женщину одну.
He would have spent some time in searching for Northerton, but she would not permit him; earnestly entreating that he would accompany her to the town whither they had been directed.	Он хотел было потратить некоторое время на поиски Норсертона, но женщина этому воспротивилась, горячо умоляя своего избавителя проводить ее в названный Отшельником город.
"As to the fellow's escape," said she, "it gives me no uneasiness; for philosophy and Christianity both preach up forgiveness of injuries.	- Что же касается бегства этого человека, - сказала она, - то я им нисколько не опечалена, ибо философия и христианское учение велят нам прощать обиды.
But for you, sir, I am concerned at the trouble I give you; nay, indeed, my nakedness may well make me ashamed to look you in the face; and if it was not for the sake of your protection, I should wish to go alone."	Мне неприятно только, что я причиняю вам столько беспокойства, сэр; из-за моей наготы мне даже совестно смотреть вам в глаза, и если бы не нужда в вашем покровительстве, то я предпочла бы идти одна.
Jones offered her his coat; but, I know not for what reason, she absolutely refused the most earnest solicitations to accept it.	Джонс предложил ей свой кафтан, но, не знаю, по каким соображениям, она наотрез отказалась взять его, несмотря на самые горячие просьбы.
He then begged her to forget both the causes of her confusion.	Тогда он попросил ее забыть об обеих причинах ее смущения.
"With regard to the former," says he, "I have done no more than my duty in protecting you; and as for the latter, I will entirely remove it, by walking before you all the way; for I would not have my eyes offend you, and I could not answer for my power of resisting the attractive charms of so much beauty."	- Что касается первой, - сказал он, - то, оказывая вам покровительство, я только исполняю свой долг; а от второй я совершенно вас избавлю, потому что всю дорогу буду идти впереди: я не хочу оскорблять вас своими взглядами и в то же время не могу поручиться, что у меня хватит силы сопротивляться чарам такой ослепительной красоты.

Thus our heroe and the redeemed lady walked in the same manner as Orpheus and Eurydice marched heretofore; but though I cannot believe that Jones was designedly tempted by his fair one to look behind him, yet as she frequently wanted his assistance to help her over stiles, and had besides many trips and other accidents, he was often obliged to turn about.	Так герой наш и освобожденная им дама отправились в путь тем же способом, как древле шествовали Орфей и Эвридика. Но хотя я не могу поверить, чтобы красавица умышленно искушала его оглядываться, однако Джонс часто принужден был это делать, так как ей требовалась его помощь при переходе через изгороди, а также во многих других случаях.
However, he had better fortune than what attended poor Orpheus, for he brought his companion, or rather follower, safe into the famous town of Upton.	Тем не менее судьба его была счастливее судьбы несчастного Орфея, ибо он благополучно привел свою спутницу, или, лучше сказать, последовательницу, в славный город Эптон.
Chapter iii.	ГЛАВА III
- The arrival of Mr Jones with his lady at the inn; with a very full description of the battle of Upton.	Прибытие мистера Джонса и его спутницы в гостиницу и весьма обстоятельное описание эптонского сражения
Though the reader, we doubt not, is very eager to know who this lady was, and how she fell into the hands of Mr Northerton, we must beg him to suspend his curiosity for a short time, as we are obliged, for some very good reasons which hereafter perhaps he may guess, to delay his satisfaction a little longer.	Хотя читатель, несомненно, жаждет узнать, кто была эта дама и каким образом попала она в руки мистера Норсертона, однако мы попросим его немного потерпеть, потому что по некоторым важным причинам, о которых впоследствии он, может быть, догадается, нам придется на известное время отложить удовлетворение его любопытства.
Mr Jones and his fair companion no sooner entered the town, than they went directly to that inn which in their eyes presented the fairest appearance to the street.	Войдя в город, мистер Джонс и прекрасная его спутница направились прямо в гостиницу, которая показалась им наилучшей.
Here Jones, having ordered a servant to show a room above stairs, was ascending, when the dishevelled fair, hastily following, was laid hold on by the master of the house, who cried,	Джонс велел слуге показать комнату и стал подниматься по лестнице, но в эту минуту растрепанная красавица, поспешно за ним следовавшая, была остановлена хозяином, крикнувшим:
"Heyday, where is that beggar wench going?	- Эй, куда еще эта рвань лезет?
Stay below stairs, I desire you."	Прошу покорнейше остановиться.
But Jones at that instant thundered from above,	Но Джонс таким повелительным голосом загремел сверху:
"Let the lady come up," in so authoritative a voice, that the good man instantly withdrew his hands, and the lady made the best of her way to the chamber.	"Позвольте этой даме пройти!", что хозяин тотчас же убрал руки, и дама со всех ног побежала в отведенную комнату.
Here Jones wished her joy of her safe arrival, and then departed, in order, as he promised, to send the landlady up with some cloaths.	Джонс поздравил ее с благополучным прибытием и удалился, пообещав прислать хозяйку с платьем.
The poor woman thanked him heartily for all his kindness, and said, she hoped she should see him again soon, to thank him a thousand times more.	Бедная женщина сердечно поблагодарила его за доброту и сказала, что надеется скоро снова его увидеть, чтобы отблагодарить еще лучше.

During this short conversation, she covered her white bosom as well as she could possibly with her arms; for Jones could not avoid stealing a sly peep or two, though he took all imaginable care to avoid giving any offence.	Во время этого короткого разговора она старательно прикрывала руками свою белую грудь, потому что Джонс не мог удержаться и взглянул на нее украдкой два раза, хотя и принимал всевозможные предосторожности, чтобы не оскорбить свою спутницу.
Our travellers had happened to take up their residence at a house of exceeding good repute, whither Irish ladies of strict virtue, and many northern lasses of the same predicament, were accustomed to resort in their way to Bath.	Случилось так, что наши путешественники выбрали своим местопребыванием гостиницу, пользовавшуюся превосходной репутацией, где обыкновенно останавливались по пути в Бат добродетельные ирландские леди и многие девицы того же сорта из Северной Англии.
The landlady therefore would by no means have admitted any conversation of a disreputable kind to pass under her roof.	Поэтому хозяйка ни в коем случае не допустила бы под своей крышей предосудительных сношений.
Indeed, so foul and contagious are all such proceedings, that they contaminate the very innocent scenes where they are committed, and give the name of a bad house, or of a house of ill repute, to all those where they are suffered to be carried on.	И точно, все такие непотребства настолько грязны и заразительны, что пятнают самые невинные места, где они совершаются, сообщая славу дурного или подозрительного заведения всем домам, где только их терпят.
Not that I would intimate that such strict chastity as was preserved in the temple of Vesta can possibly be maintained at a public inn.	Я не хочу этим сказать, чтобы в публичных гостиницах можно было поддерживать строгое целомудрие храма Весты.
My good landlady did not hope for such a blessing, nor would any of the ladies I have spoken of, or indeed any others of the most rigid note, have expected or insisted on any such thing.	Хозяйка наша и не надеялась на такую благодать; да такой строгости не ожидала и не потребовала бы от нее ни одна из дам, о которых я говорил, или другие особы, еще более суровой нравственности.
But to exclude all vulgar concubinage, and to drive all whores in rags from within the walls, is within the power of every one.	Однако же всякий вправе не допускать в своих стенах грубого разврата и выгонять вон проституток в лохмотьях.
This my landlady very strictly adhered to, and this her virtuous guests, who did not travel in rags, would very reasonably have expected of her.	Этого правила моя хозяйка держалась строго, и ее добродетельные постояльцы, путешествовавшие не в лохмотьях, вполне основательно могли ожидать от нее соблюдения таких минимальных приличий.
Now it required no very blameable degree of suspicion to imagine that Mr Jones and his ragged companion had certain purposes in their intention, which, though tolerated in some Christian countries, connived at in others, and practised in all, are however as expressly forbidden as murder, or any other horrid vice, by that religion which is universally believed in those countries.	Между тем вовсе не требовалось чрезмерной подозрительности, чтобы подумать, что мистер Джонс и его оборванная спутница питают намерение заняться вещами, которые хотя терпятся в некоторых христианских странах, не замечаются в других и практикуются во всех, однако воспрещены исповедуемой в этих странах религией столь же решительно, как убийство или другие страшные преступления.
The landlady, therefore, had no sooner received an intimation of the entrance of the above-said persons than she began to meditate the most expeditious means for their expulsion.	Поэтому, только что хозяйка услышала о прибытии вышеназванных особ, как немедленно начала придумывать быстрейший способ их выпроводить.

In order to this, she had provided herself with a long and deadly instrument, with which, in times of peace, the chambermaid was wont to demolish the labours of the industrious spider. In vulgar phrase, she had taken up the broomstick, and was just about to sally from the kitchen, when Jones accosted her with a demand of a gown and other vestments, to cover the half-naked woman upstairs.	На этот предмет она запаслась длинным смертоносным орудием, которым служанка в мирное время обыкновенно разрушала работу трудолюбивого паука, - выражаясь вульгарно, она схватила метлу и собиралась ринуться с ней из кухни в ту самую минуту, как к ней подошел Джонс с просьбой дать какое-нибудь платье и другую одежду, необходимую для прикрытия полуобнаженной женщины, оставшейся наверху.
Nothing can be more provoking to the human temper, nor more dangerous to that cardinal virtue, patience, than solicitations of extraordinary offices of kindness on behalf of those very persons with whom we are highly incensed.	Ничто не может в такой степени вывести вас из себя, ничто так не опасно для кардинальной человеческой добродетели - терпения, как просьба о каком-нибудь особенном одолжении для тех самых лиц, против которых вы пылаете гневом.
For this reason Shakespear hath artfully introduced his Desdemona soliciting favours for Cassio of her husband, as the means of inflaming, not only his jealousy, but his rage, to the highest pitch of madness; and we find the unfortunate Moor less able to command his passion on this occasion, than even when he beheld his valued present to his wife in the hands of his supposed rival.	По этой причине Шекспир столь искусно изобразил обращенную Дездемоной к мужу росьбу о милостях для Кассио как средство не только воспламенить его ревность, но и довести до последней степени безумия; и мы видим, что в этом случае несчастный мавр был менее способен управлять своей страстью, чем даже тогда, когда увидел свой бесценный подарок жене в руках у предполагаемого соперника.
In fact, we regard these efforts as insults on our understanding, and to such the pride of man is very difficultly brought to submit.	Дело в том, что мы усматриваем в такого рода просьбах оскорбление нашему разуму, которое гордость человеческая переносит с величайшим трудом.
My landlady, though a very good-tempered woman, had, I suppose, some of this pride in her composition, for Jones had scarce ended his request, when she fell upon him with a certain weapon, which, though it be neither long, nor sharp, nor hard, nor indeed threatens from its appearance with either death or wound, hath been however held in great dread and abhorrence by many wise men-nay, by many brave ones; insomuch, that some who have dared to look into the mouth of a loaded cannon, have not dared to look into a mouth where this weapon was brandished; and rather than run the hazard of its execution, have contented themselves with making a most pitiful and sneaking figure in the eyes of all their acquaintance.	Хозяйка, хотя и очень добрая женщина, должно быть, не лишена была этой гордости, потому что не успел Джонс высказать свою просьбу, как она кинулась на него с неким оружкем, которое хотя не длинно, не остро, не твердо и с виду не угрожает ни смертью, ни увечьем, тем не менее внушало страх и ужас многим мудрым, больше того - многим храбрым людям до такой степени, что иные, бестрепетно взиравшие в пасть заряженной пушки, не осмеливались взглянуть в пасть, где вращалось это оружие, и готовы были предстать в самом жалком и позорном виде перед всеми своими знакомыми, только бы не подвергнуться его смертоносному действию.
To confess the truth, I am afraid Mr Jones was one of these; for though he was attacked and violently belaboured with the aforesaid weapon, he could not be provoked to make any resistance; but in a most cowardly manner applied, with many entreaties, to his antagonist to desist from pursuing her blows; in plain English, he only begged her with the utmost earnestness to hear him; but before he could obtain his request, my landlord himself entered into the fray, and embraced that side of the cause which seemed to stand very little in need of assistance.	Признаться откровенно, я боюсь, не принадлежал ли к числу таких людей и мистер Джонс, ибо хотя он был атакован и жестоко поражен означенным оружием, однако не нашел в себе смелости оказать сопротивление, а только трусливейшим образом умолял свою противницу прекратить удары, - выражаясь яснее, убедительно просил, чтобы его выслушали. Но прежде чем ему удалось добиться удовлетворения своей просьбы, в ссору вмешался сам хозяин и принял сторону того из противников, который, по-видимому, очень мало нуждался в помощи.

There are a sort of heroes who are supposed to be determined in their chusing or avoiding a conflict by the character and behaviour of the person whom they are to engage.	Есть разряд героев, решение которых принять бой или уклониться от него определяется, по-видимому, характером и поведением нападающего.
These are said to know their men, and Jones, I believe, knew his woman; for though he had been so submissive to her, he was no sooner attacked by her husband, than he demonstrated an immediate spirit of resentment, and enjoined him silence under a very severe penalty; no less than that, I think, of being converted into fuel for his own fire.	О таких говорят, что они знают своих противников; и Джонс, полагаю, знал свою противницу, - ибо, несмотря на ангельскую кротость по отношению к ней, он мгновенно возгорелся гневом, увидев нападение со стороны мужа, и приказал ему замолчать под страхом суровейшего наказания: ни более, ни менее, как быть брошенным вместо полена в его собственный камин.
The husband, with great indignation, but with a mixture of pity, answered,	Муж в крайнем негодовании, смешанном, однако же, с презрением, отвечал:
"You must pray first to be made able.	- Прежде помолитесь богу, чтоб он дал вам силы.
I believe I am a better man than yourself; ay, every way, that I am;" and presently proceeded to discharge half-a-dozen whores at the lady above stairs, the last of which had scarce issued from his lips, when a swinging blow from the cudgel that Jones carried in his hand assaulted him over the shoulders.	Я ведь почище вас буду, - да, да, во всех отношениях почище. И вслед за тем он выстрелил полдюжиной отборных эпитетов по адресу дамы, оставшейся наверху; но не успел последний из них слететь с его губ, как он получил по плечам удар наотмашь дубинкой, которую Джонс держал в руках.
It is a question whether the landlord or the landlady was the most expeditious in returning this blow.	Трудно решить, кто быстрее вернул ему этот удар: хозяин или хозяйка.
My landlord, whose hands were empty, fell to with his fist, and the good wife, uplifting her broom and aiming at the head of Jones, had probably put an immediate end to the fray, and to Jones likewise, had not the descent of this broom been prevented-not by the miraculous intervention of any heathen deity, but by a very natural though fortunate accident, viz., by the arrival of Partridge; who entered the house at that instant (for fear had caused him to run every step from the hill), and who, seeing the danger which threatened his master or companion (which you chuse to call him), prevented so sad a catastrophe, by catching hold of the landlady's arm, as it was brandished aloft in the air.	Хозяин, руки которого были пусты, стал действовать кулаком, супруга же его, подняв метлу и целясь в голову Джонса, вероятно, сразу покончила бы с дракой, а равно и с Джонсом, если бы отвесное движение метлы не было остановлено... не чудесным вмешательством какого-либо языческого божества, а самым прозаическим, хотя и счастливым случаем, -именно прибытием Партриджа, который в это мгновение вошел в гостиницу (от страха он бежал всю дорогу, улепетывая с горы) и, увидев опасность, угрожающую его господину или товарищу (называйте, как хотите), предотвратил печальную катастрофу, схватив хозяйку за руку в то время, как эта рука взметнулась вверх.
The landlady soon perceived the impediment which prevented her blow; and being unable to rescue her arm from the hands of Partridge, she let fall the broom; and then leaving Jones to the discipline of her husband, she fell with the utmost fury on that poor fellow, who had already given some intimation of himself, by crying,	Хозяйка скоро поняла, что за препятствие остановило удар; не в силах высвободить свою руку из рук Партриджа, она выронила метлу и, оставив Джонса попечению мужа, с неописуемой яростью кинулась на вошедшего, который уже дал о себе знать, закричав:
"Zounds! do you intend to kill my friend?"	- Силы небесные! Неужто вы хотите убить моего друга?

Partridge, though not much addicted to battle, would not however stand still when his friend was attacked; nor was he much displeased with that part of the combat which fell to his share; he therefore returned my landlady's blows as soon as he received them: and now the fight was obstinately maintained on all parts, and it seemed doubtful to which side Fortune would incline, when the naked lady, who had listened at the top of the stairs to the dialogue which preceded the engagement, descended suddenly from above, and without weighing the unfair inequality of two to one, fell upon the poor woman who was boxing with Partridge; nor did that great champion desist, but rather redoubled his fury, when he found fresh succours were arrived to his assistance.	Не отличаясь большими воинственными наклонностями, Партридж тем не менее не пожелал стоять сложа руки при виде нападения на своего друга; он не был также особенно недоволен тем участком боя, который достался на его долю, и вернул хозяйке удары сейчас же, как только получил их. Битва закипела с неослабевающим ожесточением на всех участках, и было неясно, на чью сторону склонится счастье, как вдруг обнаженная дама, услышавшая с верхнего этажа разговор, предшествовавший схватке, стремглав сбежала вниз и, не считаясь с тем, что недобросовестно двоим выступать против одного, напала на бедную женщину, бившуюся на кулачках с Партриджем; а сей великий воитель не сдал, но удвоил ярость при виде свежего подкрепления, прибывшего ему на помощь.
Victory must now have fallen to the side of the travellers (for the bravest troops must yield to numbers) had not Susan the chambermaid come luckily to support her mistress.	При таких условиях победа досталась бы нашим путешественникам (ведь и самые храбрые войска принуждены уступать численному перевесу), если бы горничная Сусанна счастливо не подоспела на помощь своей госпоже.
This Susan was as two-handed a wench (according to the phrase) as any in the country, and would, I believe, have beat the famed Thalestris herself, or any of her subject Amazons; for her form was robust and man-like, and every way made for such encounters.	Эта Сусанна умела работать руками, как никакая девица в этой местности, и одолела бы, я думаю, даже знаменитую Фалестриду или любую из ее подданных амазонок, потому что тело у нее было крепкое и мужеподобное, во всех отношениях приспособленное для таких схваток.
As her hands and arms were formed to give blows with great mischief to an enemy, so was her face as well contrived to receive blows without any great injury to herself, her nose being already flat to her face; her lips were so large, that no swelling could be perceived in them, and moreover they were so hard, that a fist could hardly make any impression on them.	Но если кулаки ее и руки были созданы для нанесения членовредительных ударов врагу, то лицо как нельзя лучше подходило для принятия таковых без особенного ущерба для нее самой, потому что нос ее уже был приплюснут, а губы отличались такой толщиной, что никакая опухоль не могла быть на них заметной, и такой твердостью, что кулак едва ли мог оставить на них след.
Lastly, her cheek-bones stood out, as if nature had intended them for two bastions to defend her eyes in those encounters for which she seemed so well calculated, and to which she was most wonderfully well inclined.	Наконец, скулы ее сильно выдавались, точно сама природа поместила их в виде двух бастионов, назначенных защищать глаза ее в схватках, для которых она так хорошо была приспособлена и к которым питала чрезвычайную склонность.
This fair creature entering the field of battle, immediately filed to that wing where her mistress maintained so unequal a fight with one of either sex.	Это прелестное создание, прибыв на поле сражения, немедленно устремилось к тому крылу, где хозяйка выдерживала столь неравный бой с двумя противниками обоих полов.
Here she presently challenged Partridge to single combat.	Тут она сейчас же вызвала Партриджа на единоборство.
He accepted the challenge, and a most desperate fight began between them.	Вызов был принят, и между ними завязался отчаяннейший бой.

Now the dogs of war being let loose, began to lick their bloody lips; now Victory, with golden wings, hung hovering in the air; now Fortune, taking her scales from her shelf, began to weigh the fates of Tom Jones, his female companion, and Partridge, against the landlord, his wife, and maid; all which hung in exact balance before her; when a good-natured accident put suddenly an end to the bloody fray, with which half of the combatants had already sufficiently feasted.	Уже спущенные с цепи псы Беллоны облизывались в предвкушении поживы; уже парила в воздухе золотокрылая Победа; уже Фортуна, взяв с полки весы и положив на одну чашку судьбу Тома Джонса, его спутницы и Партриджа, а на другую - судьбу хозяина, его жены и служанки, начала их взвешивать, и обе чашки находились в совершенном равновесии, как вдруг счастливый случай сразу положил конец кровавой схватке, которой половина бойцов уже насладилась вволю.
This accident was the arrival of a coach and four; upon which my landlord and landlady immediately desisted from fighting, and at their entreaty obtained the same favour of their antagonists: but Susan was not so kind to Partridge; for that Amazonian fair having overthrown and bestrid her enemy, was now cuffing him lustily with both her hands, without any regard to his request of a cessation of arms, or to those loud exclamations of murder which he roared forth.	Этот случай был прибытием кареты четверкой. Хозяин и хозяйка немедленно прекратили бой; это же, по их просьбе, сделали и их противники. Но Сусанна не была так милостива к Партриджу: эта прекрасная амазонка, повергнув и оседлав своего врага, изо всех сил тузила его обеими руками, не обращая ни малейшего внимания на его мольбы о перемирии и громкие вопли: "Убивают!"
No sooner, however, had Jones quitted the landlord, than he flew to the rescue of his defeated companion, from whom he with much difficulty drew off the enraged chambermaid: but Partridge was not immediately sensible of his deliverance, for he still lay flat on the floor, guarding his face with his hands; nor did he cease roaring till Jones had forced him to look up, and to perceive that the battle was at an end.	К счастью, Джонс, оставив хозяина, устремился на выручку к своему товарищу и с немалым трудом стащил с него озверевшую служанку; однако Партридж не сразу почувствовал свое освобождение, потому что все еще лежал, растянувшись на полу и закрыв лицо руками, и только тогда перестал вопить, когда Джонс принудил его открыть глаза и убедиться, что битва кончена.
The landlord, who had no visible hurt, and the landlady, hiding her well-scratched face with her handkerchief, ran both hastily to the door to attend the coach, from which a young lady and her maid now alighted.	Хозяин, не получивший никаких видимых повреждений, и хозяйка, прикрывая исцарапанное лицо носовым платком, поспешно побежали к дверям встречать карету, из которой вышли молодая дама и ее горничная.
These the landlady presently ushered into that room where Mr Jones had at first deposited his fair prize, as it was the best apartment in the house.	Хозяйка тотчас же провела их в ту комнату, куда мистер Джонс поместил было свою красавицу, так как комната эта была лучшая во всей гостинице.
Hither they were obliged to pass through the field of battle, which they did with the utmost haste, covering their faces with their handkerchiefs, as desirous to avoid the notice of any one.	Чтобы попасть туда, приезжим надо было пройти через поле битвы, что они сделали с чрезвычайной поспешностью, прикрывая лица платками, точно желали избежать посторонних взглядов.
Indeed their caution was quite unnecessary; for the poor unfortunate Helen, the fatal cause of all the bloodshed, was entirely taken up in endeavouring to conceal her own face, and Jones was no less occupied in rescuing Partridge from the fury of Susan; which being happily effected, the poor fellow immediately departed to the pump to wash his face, and to stop that bloody torrent which Susan had plentifully set a-flowing from his nostrils.	Однако их предосторожность была совершенно излишней, потому что несчастная Елена - роковая причина всего кровопролития - сама всячески старалась спрятать лицо, а Джонс был в не меньшей степени занят спасением Партриджа от ярости Сусанны; и только что он счастливо успел в этом, как пострадавший побежал прямо к насосу, чтобы умыть лицо и остановить кровавый поток, в изобилии пущенный Сусанной из его ноздрей.

Chapter iv.	ГЛАВА IV,
- In which the arrival of a man of war puts a final end to hostilities, and causes the conclusion of a firm and lasting peace between all parties.	в которой прибытие военного окончательно прекращает враждебные действия и приводит к заключению прочного и длительного мира между враждовавшими сторонами
A serjeant and a file of musqueteers, with a deserter in their custody, arrived about this time.	В это время в гостиницу прибыл сержант с отрядом мушкетеров, ведя с собой дезертира.
The serjeant presently enquired for the principal magistrate of the town, and was informed by my landlord, that he himself was vested in that office.	Сержант первым делом осведомился, где живет главный член городского магистрата, и получил ответ от хозяина, что исполнение этой обязанности возложено на него.
He then demanded his billets, together with a mug of beer, and complaining it was cold, spread himself before the kitchen fire.	Тогда сержант потребовал билетов на постой и кружку пива, после чего, пожаловавшись на холод, расположился перед кухонным очагом.
Mr Jones was at this time comforting the poor distressed lady, who sat down at a table in the kitchen, and leaning her head upon her arm, was bemoaning her misfortunes; but lest my fair readers should be in pain concerning a particular circumstance, I think proper here to acquaint them, that before she had quitted the room above stairs, she had so well covered herself with a pillowbeer which she there found, that her regard to decency was not in the least violated by the presence of so many men as were now in the room.	Мистер Джонс тем временем утешал свою приунывшую даму, которая села за стол в кухне и, подперши голову рукой, плакалась на свои несчастья. Но чтобы прекрасные мои читательницы не смущались насчет известного обстоятельства, я считаю своим долгом их успокоить: прежде чем выйти из своей комнаты, она так хорошо закуталась найденной там наволочкой, что ее чувство стыдливости нисколько не было оскорблено присутствием в кухне множества мужчин.
One of the soldiers now went up to the serjeant, and whispered something in his ear; upon which he stedfastly fixed his eyes on the lady, and having looked at her for near a minute, he came up to her, saying,	Один солдат подошел к сержанту и шепнул ему что-то на ухо; тогда последний остановил свой взгляд на женщине и, внимательно посмотрев на нее с минуту, обратился к ней со словами:
"I ask pardon, madam; but I am certain I am not deceived; you can be no other person than Captain Waters's lady?"	- Извините, сударыня, однако я уверен, что не ошибся: ведь вы супруга капитана Вотерса?
The poor woman, who in her present distress had very little regarded the face of any person present, no sooner looked at the serjeant than she presently recollected him, and calling him by his name, answered, "That she was indeed the unhappy person he imagined her to be;" but added, "I wonder any one should know me in this disguise."	Бедная женщина, предавшись своему горю, почти не смотрела ни на кого из окружающих, но тут, взглянув на сержанта, она тотчас узнала его и, назвав по имени, отвечала, что она действительно та несчастная, за которую он ее принял. - Однако я удивлена, - прибавила она, - что меня можно узнать в этом наряде.
To which the serjeant replied, "He was very much surprized to see her ladyship in such a dress, and was afraid some accident had happened to her. "-"An accident hath happened to me, indeed," says she, "and I am highly obliged to this gentleman" (pointing to Jones) "that it was not a fatal one, or that I am now living to mention it. "-"Whatever the gentleman hath done," cries the serjeant,	На это сержант отвечал, что он крайне поражен, видя ее благородие в такой одежде, и боится, не случилось ли с ней какого несчастья. - Несчастье со мной действительно случилось, -сказала она, - и я всецело обязана этому джентльмену (показала она на Джонса) тем, что оно не оказалось для меня роковым и что я еще в живых и могу говорить о нем.

"I am sure the captain will make him amends for it; and if I can be of any service, your ladyship may command me, and I shall think myself very happy to have it in my power to serve your ladyship; and so indeed may any one, for I know the captain will well reward them for it."	- Что бы ни сделал джентльмен, - сказал сержант, - капитан, я уверен, вознаградит его; и если я могу быть чем-нибудь полезен, то вашему благородию стоит только приказать. Я почту счастьем услужить вашему благородию, и всякий может смело последовать моему примеру, потому что, я знаю, капитан хорошо за это отблагодарит.
The landlady, who heard from the stairs all that past between the serjeant and Mrs Waters, came hastily down, and running directly up to her, began to ask pardon for the offences she had committed, begging that all might be imputed to ignorance of her quality: for,	Хозяйка гостиницы, слышавшая сверху весь разговор между сержантом и миссис Вотерс, поспешно спустилась вниз и, подбежав к этой даме, стала просить у нее прощения за нанесенные ей обиды, умоляя отнести все за счет неведения.
"Lud! madam," says she, "how should I have imagined that a lady of your fashion would appear in such a dress?	- Господи! - говорила она. - Могла ли я подумать, что особа вашего звания явится в таком наряде?
I am sure, madam, if I had once suspected that your ladyship was your ladyship, I would sooner have burnt my tongue out, than have said what I have said; and I hope your ladyship will accept of a gown, till you can get your own cloaths."	Поверьте, сударыня, догадайся я только, что ваше благородие есть ваше благородие, я бы себе скорей язык сожгла, чем сказала то, что сказала. И я надеюсь, ваше благородие примет от меня платье, покамест вы достанете свои собственные...
"Prithee, woman," says Mrs Waters, "cease your impertinence: how can you imagine I should concern myself about anything which comes from the lips of such low creatures as yourself?	- Перестаньте молоть вздор, любезная. - прервала ее миссис Вотерс. - Неужели вы думаете, что меня может обидеть то, что слетает с языка таких низких тварей, как вы?
But I am surprized at your assurance in thinking, after what is past, that I will condescend to put on any of your dirty things.	Меня поражает только ваша самоуверенность: воображать, что после всего случившегося я удостою надеть ваши грязные тряпки!
I would have you know, creature, I have a spirit above that."	Извольте знать, негодница, что у меня есть самолюбие.
Here Jones interfered, and begged Mrs Waters to forgive the landlady, and to accept her gown: "for I must confess," cries he, "our appearance was a little suspicious when first we came in; and I am well assured all this good woman did was, as she professed, out of regard to the reputation of her house."	Тут вмешался Джонс и попросил миссис Вотерс простить хозяйку и принять ее платье. - Я вполне согласен, - сказал он, - что вид у нас был немного подозрительный, когда мы вошли в эту гостиницу, и уверен, что все поступки этой почтенной женщины объясняются, как она говорит, заботой о репутации ее дома.
"Yes, upon my truly was it," says she: "the gentleman speaks very much like a gentleman, and I see very plainly is so; and to be certain the house is well known to be a house of as good reputation as any on the road, and though I say it, is frequented by gentry of the best quality, both Irish and English.	- Истинная правда, только этой заботой!-воскликнула хозяйка. - Джентльмен говорит, как настоящий джентльмен, и я ясно вижу, что он джентльмен. И точно, дом мой пользуется такой прекрасной репутацией, как ни одна гостиница по всей дороге, и хоть я сама хозяйка и говорю это, а только его посещают самые знатные господа - и ирландцы и англичане.
I defy anybody to say black is my eye, for that matter.	Пусть кто-нибудь попробует сказать о нем дурное!

And, as I was saying, if I had known your ladyship to be your ladyship, I would as soon have burnt my fingers as have affronted your ladyship; but truly where gentry come and spend their money, I am not willing that they should be scandalized by a set of poor shabby vermin, that, wherever they go, leave more lice than money behind them; such folks never raise my compassion, for to be certain it is foolish to have any for them; and if our justices did as they ought, they would be all whipt out of the kingdom, for to be certain it is what is most fitting for them.	И, как я сказала, знай я только, что ваше благородие есть ваше благородие, так я бы скорей пальцы себе сожгла, чем оскорбила ваше благородие, но, понятно, я не желаю, чтобы в доме, куда господа ходят и деньги платят, глаза их оскорбляла разная рвань, которая, где ни пройдет, больше вшей за собой оставит, чем денег. К такой мрази жалости у меня нет ни на грош, да и глупо было бы жалеть таких; если б только наши судьи действовали как следует, так все бы они были выгнаны вон из королевства, -ей-богу, это самое для них подходящее.
But as for your ladyship, I am heartily sorry your ladyship hath had a misfortune, and if your ladyship will do me the honour to wear my cloaths till you can get some of your ladyship's own, to be certain the best I have is at your ladyship's service."	А что касается вашего благородия, то мне от души жаль, что с вашим благородием приключилось несчастье; и если еашему благородию угодно будет оказать мне честь надеть мое платье, покамест вы достанете свои собственные, то, разумеется, все, что у меня есть лучшего, к услугам вашего благородия.
Whether cold, shame, or the persuasions of Mr Jones prevailed most on Mrs Waters, I will not determine, but she suffered herself to be pacified by this speech of my landlady, and retired with that good woman, in order to apparel herself in a decent manner.	Холод ли, стыд ли, или же уговоры мистера Джонса подействовали на миссис Вотерс - не берусь решить, только речь хозяйки укротила ее гнев, и она удалилась с этой почтенной женщиной одеться поприличнее.
My landlord was likewise beginning his oration to Jones, but was presently interrupted by that generous youth, who shook him heartily by the hand, and assured him of entire forgiveness, saying,	Хозяин тоже обратился к Джонсу с торжественной речью, но был тотчас остановлен великодушным юношей, который дружески пожал ему руку и уверил в полном прощении, сказав:
"If you are satisfied, my worthy friend, I promise you I am;" and indeed, in one sense, the landlord had the better reason to be satisfied; for he had received a bellyfull of drubbing, whereas Jones had scarce felt a single blow.	- Если вы удовлетворены, почтенный мой друг, то объявляю, что и я не питаю к вам никакой злобы. В самом деле, хозяин в некотором смысле имел больше основания считать себя удовлетворенным, потому что был весь избит, тогда как Джонсу достался разве что один удар.
Partridge, who had been all this time washing his bloody nose at the pump, returned into the kitchen at the instant when his master and the landlord were shaking hands with each other.	Партридж, все это время обмывавший у насоса свой расквашенный нос, вернулся в кухню как раз в ту минуту, когда его господин и хозяин гостиницы пожимали друг другу руки.
As he was of a peaceable disposition, he was pleased with those symptoms of reconciliation; and though his face bore some marks of Susan's fist, and many more of her nails, he rather chose to be contented with his fortune in the last battle than to endeavour at bettering it in another.	Так как был он нрава миролюбивого, то это выражение мирных чувств пришлось ему по душе: хотя лицо его носило знаки Сусанниных кулаков и особенно ногтей, однако он был доволен этим исходом битвы и не имел никакого желания начинать новую, с целью его улучшить.
The heroic Susan was likewise well contented with her victory, though it had cost her a black eye, which Partridge had given her at the first onset.	Героическая Сусанна тоже осталась довольна своей победой, хотя она стоила ей подбитого глаза, - увечье, причиненное ей Партриджем в самом начале схватки.

Between these two, therefore, a league was struck, and those hands which had been the instruments of war became now the mediators of peace.	Таким образом, между этими двумя противниками без труда было заключено соглашение, и те самые руки, которые только что были орудием войны, сделались теперь посредниками мира.
Matters were thus restored to a perfect calm; at which the serjeant, though it may seem so contrary to the principles of his profession, testified his approbation.	Словом, было восстановлено полное спокойствие, по случаю чего сержант, хотя это может показаться противным правилам его профессии, выразил свое полное одобрение.
"Why now, that's friendly," said he; "d-n me, I hate to see two people bear ill-will to one another after they have had a tussel.	- Вот это по-дружески! - сказал он. - Ненавижу, когда люди дуются, после того как задали друг другу встрепку.
The only way when friends quarrel is to see it out fairly in a friendly manner, as a man may call it, either with a fist, or sword, or pistol, according as they like, and then let it be all over; for my own part, d-n me if ever I love my friend better than when I am fighting with him!	Когда приятели повздорили, то единственный выход - уладить дело честно, по-приятельски: на кулаках ли, или на шпагах, или на пистолетах -кому как нравится, но чтоб потом об этом больше ни слова. Чтодо меня, так черт меня побери, если я не люблю друга больше после того, как подрался с ним!
To bear malice is more like a Frenchman than an Englishman."	Таить злобу пристало скорее французу, чем англичанину.
He then proposed a libation as a necessary part of the ceremony at all treaties of this kind.	Затем он предложил совершить возлияние, как необходимую часть церемониала при всех соглашениях такого рода.
Perhaps the reader may here conclude that he was well versed in antient history; but this, though highly probable, as he cited no authority to support the custom, I will not affirm with any confidence.	Может быть, читатель заключит отсюда, что он был начитан в древней истории. Хотя такое заключение весьма правдоподобно, но я не стану утверждать это с уверенностью, потому что сержант не сослался ни на чей авторитет в подтверждение этого обычая.
Most likely indeed it is, that he founded his opinion on very good authority, since he confirmed it with many violent oaths.	Надо думать, что мнение свое он действительно основывал на превосходном авторитете, потому что подкрепил его множеством страшных клятв.
Jones no sooner heard the proposal than, immediately agreeing with the learned serjeant, he ordered a bowl, or rather a large mug, filled with the liquor used on these occasions, to be brought in, and then began the ceremony himself.	Едва только услышав это предложение, Джонс тотчас же согласился с ученым сержантом и велел подать кубок, или, вернее, большую кружку, наполненную употребляющейся в таких случаях жидкостью, и затем сам начал церемонию.
He placed his right hand in that of the landlord, and, seizing the bowl with his left, uttered the usual words, and then made his libation. After which, the same was observed by all present.	Он положил правую руку на руку хозяина гостиницы, в левую взял кубок и, произнеся полагающиеся слова, совершил возлияние, после чего то же самое было проделано всеми присутствующими.
Indeed, there is very little need of being particular in describing the whole form, as it differed so little from those libations of which so much is recorded in antient authors and their modern transcribers.	Нет нужды передавать подробности всего ритуала, потому что он мало отличался от тех возлияний, описание которых столько раз встречается у древних авторов и их новейших переписчиков.

The principal difference lay in two instances; for, first, the present company poured the liquor only down their throats; and, secondly, the serjeant, who officiated as priest, drank the last; but he preserved, I believe, the antient form, in swallowing much the largest draught of the whole company, and in being the only person present who contributed nothing towards the libation besides his good offices in assisting at the performance.	Различие наблюдалось только в следующих двух отношениях: во-первых, участники лили жидкость только в собственные глотки и, во-вторых, сержант, отправлявший обязанности жреца, пил последним; но он, я полагаю, не уклонился от древнего ритуала, выпив более остальных и явившись единственным из присутствующих, который не участвовал в расходах, а помогал только своим усердием.
The good people now ranged themselves round the kitchen fire, where good humour seemed to maintain an absolute dominion; and Partridge not only forgot his shameful defeat, but converted hunger into thirst, and soon became extremely facetious.	Совершив возлияние, компания разместилась вокруг кухонного очага, где воцарилось безудержное веселье, и Партридж не только позабыл о своем постыдном поражении, но принялся обращать голод в жажду и скоро сделался чрезвычайно забавен.
We must however quit this agreeable assembly for a while, and attend Mr Jones to Mrs Waters's apartment, where the dinner which he had bespoke was now on the table.	Мы должны, однако, покинуть на некоторое время приятное общество и последовать за мистером Джонсом в комнату миссис Вотерс, где подан был заказанный им обед.
Indeed, it took no long time in preparing, having been all drest three days before, and required nothing more from the cook than to warm it over again.	Приготовление его не заняло много времени, потому что он был состряпан три дня назад и повару потребовалось только разогреть его.
Chapter v.	ГЛАВА V
- An apology for all heroes who have good stomachs, with a description of a battle of the amorous kind.	Апология всех героев, обладающих хорошим аппетитом, и описание битвы в любовном роде
Heroes, notwithstanding the high ideas which, by the means of flatterers, they may entertain of themselves, or the world may conceive of them, have certainly more of mortal than divine about them.	Герои, несмотря на высокое мнение, какое они могут возыметь о себе благодаря льстецам или какое может составить о них свет, все-таки больше похожи на смертных, чем на богов.
However elevated their minds may be, their bodies at least (which is much the major part of most) are liable to the worst infirmities, and subject to the vilest offices of human nature.	Как бы ни были возвышенны их души, тела их (то есть гораздо большая часть) во всяком случае подвержены наихудшим немощам и подчинены самым низким потребностям человеческой природы.
Among these latter, the act of eating, which hath by several wise men been considered as extremely mean and derogatory from the philosophic dignity, must be in some measure performed by the greatest prince, heroe, or philosopher upon earth; nay, sometimes Nature hath been so frolicsome as to exact of these dignified characters a much more exorbitant share of this office than she hath obliged those of the lowest order to perform.	Среди этих последних принятие пищи, иными мудрецами рассматриваемое как акт презренный и оскорбительный для философского достоинства, должно в какой-то степени производиться величайшими государями, героями и философами мира сего; проказница-природа подчас даже требует от этих великих особ удовлетворения означенных потребностей в гораздо значительнейших размерах, чем от людей самого низкого звания.

To say the truth, as no known inhabitant of this globe is really more than man, so none need be ashamed of submitting to what the necessities of man demand; but when those great personages I have just mentioned condescend to aim at confining such low offices to themselves-as when, by hoarding or destroying, they seem desirous to prevent any others from eating-then they surely become very low and despicable.	Правду сказать, если не известны на земле существа, более высокие, чем человек, то нечего и стыдиться удовлетворения нужд, свойственных человеку; но когда только что названные мной высокие особы снисходят до мысли ограничить удовлетворение этих низких потребностей кругом им подобных, - когда, например, посредством присвоения или истребления съестных припасов они как будто хотят запретить еду другим, - тогда они, несомненно, сами становятся весьма низкими и презренными.
Now, after this short preface, we think it no disparagement to our heroe to mention the immoderate ardour with which he laid about him at this season.	После этого краткого предисловия мы считаем нисколько не зазорным для нашего героя сказать, что он с большим жаром налег на еду.
Indeed, it may be doubted whether Ulysses, who by the way seems to have had the best stomach of all the heroes in that eating poem of the Odyssey, ever made a better meal.	Я сомневаюсь даже, удалось ли когда-нибудь обильнее покушать самому Улиссу, который, кстати сказать, обладал едва ли не лучшим аппетитом среди всех прочих героев этой обжорной поэмы -
Three pounds at least of that flesh which formerly had contributed to the composition of an ox was now honoured with becoming part of the individual Mr Jones.	"Одиссеи": по крайней мере три фунта мяса, раньше входившие в состав быка, теперь удостоились чести сделаться частью особы мистера Джонса.
This particular we thought ourselves obliged to mention, as it may account for our heroe's temporary neglect of his fair companion, who eat but very little, and was indeed employed in considerations of a very different nature, which passed unobserved by Jones, till he had entirely satisfied that appetite which a fast of twenty-four hours had procured him; but his dinner was no sooner ended than his attention to other matters revived; with these matters therefore we shall now proceed to acquaint the reader.	Мы сочли своим долгом упомянуть об этой подробности, потому что она может объяснить временное невнимание нашего героя к своей прекрасной сотрапезнице, которая ела очень мало, будучи занята мыслями совсем другого рода, -обстоятельство, оставшееся Джонсом не замеченным, пока он вполне не утолил голод, возбужденный в нем двадцатичетырехчасовым постом. Но по окончании обеда внимание его к другим предметам оживилось; с этими предметами мы теперь и познакомим читателя.
Mr Jones, of whose personal accomplishments we have hitherto said very little, was, in reality, one of the handsomest young fellows in the world.	Мистер Джонс, о физических совершенствах которого мы говорили до сих пор очень мало, был, надо сказать, одним из красивейших молодых людей на свете.
His face, besides being the picture of health, had in it the most apparent marks of sweetness and good-nature.	Лицо его, помимо того, что дышало здоровьем, носило на себе еще самую явственную печать ласковости и доброты.
These qualities were indeed so characteristical in his countenance, that, while the spirit and sensibility in his eyes, though they must have been perceived by an accurate observer, might have escaped the notice of the less discerning, so strongly was this good-nature painted in his look, that it was remarked by almost every one who saw him.	Качества эти были настолько для него характерны, что если ум и живость, светившиеся в его глазах, и не могли остаться не замеченными внимательным наблюдателем, однако легко ускользали от поверхностного взгляда, то добродушие бросалось в глаза почти каждому, кто его видел.

It was, perhaps, as much owing to this as to a very fine complexion that his face had a delicacy in it almost inexpressible, and which might have given him an air rather too effeminate, had it not been joined to a most masculine person and mien: which latter had as much in them of the Hercules as the former had of the Adonis.	Может быть, этому обстоятельству, а равным образом цвету кожи лицо Джонса было обязано невыразимой нежностью, которая придавала бы ему вид женственности, если бы с ним не соединялись чрезвычайно мужественные фигура и стан, в такой же степени напоминавшие Геркулеса, в какой лицо напоминало Адониса.
He was besides active, genteel, gay, and good-humoured; and had a flow of animal spirits which enlivened every conversation where he was present.	Вдобавок он был подвижен, любезен и весел; жизнерадостность его была такова, что оживляла каждое общество, в котором он появлялся.
When the reader hath duly reflected on these many charms which all centered in our heroe, and considers at the same time the fresh obligations which Mrs Waters had to him, it will be a mark more of prudery than candour to entertain a bad opinion of her because she conceived a very good opinion of him.	Если читатель должным образом оценит все эти обворожительные качества, соединявшиеся в нашем герое, да еще вспомнит, чем ему была обязана миссис Вотерс, то он проявит больше ханжества, чем чистосердечия, составив о ней дурное мнение на том основании, что у нее сложилось очень хорошее мнение о Джонсе.
But, whatever censures may be passed upon her, it is my business to relate matters of fact with veracity.	Но каким бы порицаниям ни давала повод эта дама, мое дело излагать факты со всей правдивостью.
Mrs Waters had, in truth, not only a good opinion of our heroe, but a very great affection for him.	Миссис Вотерс не только составила себе хорошее мнение о нашем герое, но также прониклась к нему большим расположением.
To speak out boldly at once, she was in love, according to the present universally-received sense of that phrase, by which love is applied indiscriminately to the desirable objects of all our passions, appetites, and senses, and is understood to be that preference which we give to one kind of food rather than to another.	Если уж выкладывать все начистоту, она его полюбила в общепринятом теперь значении этого слова, согласно которому оно прилагается без разбора к предметам всех наших страстей, желаний и чувств и выражает предпочтение, отдаваемое нами одному роду пищи перед другим.
But though the love to these several objects may possibly be one and the same in all cases, its operations however must be allowed to be different; for, how much soever we may be in love with an excellent surloin of beef, or bottle of Burgundy; with a damask rose, or Cremona fiddle; yet do we never smile, nor ogle, nor dress, nor flatter, nor endeavour by any other arts or tricks to gain the affection of the said beef, &c.	Но если и согласиться, что любовь к этим разнообразным предметам одна и та же во всех случаях, однако нельзя не признать, что проявления ее различны: ведь как бы мы ни любили говяжий филей, бургундское вино, дамасскую розу или кремонскую скрипку, мы никогда не прибегаем к улыбкам, нежным взглядам, нарядам, лести и иным ухищрениям для снискания благосклонности упомянутого филея ипр.
Sigh indeed we sometimes may; but it is generally in the absence, not in the presence, of the beloved object.	Случается, правда, что мы вздыхаем, но делаем мы это обыкновенно в отсутствии, а не в присутствии любимого предмета.

For otherwise we might possibly complain of their ingratitude and deafness, with the same reason as Pasiphae doth of her bull, whom she endeavoured to engage by all the coquetry practised with good success in the drawing-room on the much more sensible as well as tender hearts of the fine gentlemen there.	Ведь иначе нам пришлось бы жаловаться на его неблагодаряость и глухоту на том же основании, на каком Пасифая[ Пасифая - мифическая царица Крита, воспылавшая любовью к быку и родившая Минотавра - полубыка-получеловека.] сетовала на своего быка, которого пробовала расположить к себе всеми приемами кокетства, успешно применявшимися в тогдашних гостиных для покорения более чувствительных и нежных сердец светских джентльменов.
The contrary happens in that love which operates between persons of the same species, but of different sexes.	Иное наблюдаем мы в любви, проявляемой друг к другу особями одного и того же вида, но различного пола.
Here we are no sooner in love than it becomes our principal care to engage the affection of the object beloved.	В этом случае - не успели мы влюбиться, как главной нашей заботой становится приобрести расположение предмета нашего чувства.
For what other purpose indeed are our youth instructed in all the arts of rendering themselves agreeable?	Да и с какой другой целью наша молодежь обучается искусству быть приятным?
If it was not with a view to this love, I question whether any of those trades which deal in setting off and adorning the human person would procure a livelihood.	Если бы не было любви, то чем, спрашивается, добывали бы себе средства к существованию люди, промысел которых состоит в том, чтобы выгодно показать и украсить человеческое тело?
Nay, those great polishers of our manners, who are by some thought to teach what principally distinguishes us from the brute creation, even dancing-masters themselves, might possibly find no place in society.	И даже великие шлифовщики наших манер, которые, по мнению иных, учат нас тому, что преимущественно и отличает нас от скотов, - даже сами танцмейстеры, чего доброго, не нашли бы себе места в обществе.
In short, all the graces which young ladies and young gentlemen too learn from others, and the many improvements which, by the help of a looking-glass, they add of their own, are in reality those very spicula et faces amoris so often mentioned by Ovid; or, as they are sometimes called in our own language, the whole artillery of love.	Словом, все изящество, которое молодые леди и молодые джентльмены с таким усердием перенимают у других, и многие прикрасы, которые они сами придают себе с помощью зеркала, в сущности не что иное, как spicula et faces amoris[ Жало и пламя любви (лат.)], о которых так часто говорит Овидий, или, как их иногда называют на нашем языке, полyая любовная артиллерия.
Now Mrs Waters and our heroe had no sooner sat down together than the former began to play this artillery upon the latter.	И вот, только что миссис Вотерс и герой наш уселись рядышком, как эта дама открыла артиллерийский огонь по Джонсу.
But here, as we are about to attempt a description hitherto unassayed either in prose or verse, we think proper to invoke the assistance of certain a?rial beings, who will, we doubt not, come kindly to our aid on this occasion.	Но тут, предпринимая описание, до сих пор не испробованное ни в стихах, ни в прозе, мы считаем нужным воззвать за содействием к некоторым воздушным существам, которые, мы не сомневаемся, любезно явятся к нам на помощь по этому случаю.

"Say then, ye Graces! you that inhabit the heavenly mansions of Seraphina's countenance; for you are truly divine, are always in her presence, and well know all the arts of charming; say, what were the weapons now used to captivate the heart of Mr Jones."	Поведайте же нам, о Грации, - вы, обитающие в небесных чертогах Серафимы, вы, истинно божественные, всегда наслаждающиеся ее лицезрением и в совершенстве постигшие искусство пленять, - какое употреблено было оружие, чтобы полонить сердце мистера Джонса?
"First, from two lovely blue eyes, whose bright orbs flashed lightning at their discharge, flew forth two pointed ogles; but, happily for our heroe, hit only a vast piece of beef which he was then conveying into his plate, and harmless spent their force.	Прежде всего из двух прелестных голубых глаз, блестящие зрачки которых, стреляя, метнули молнии, пушены были два остро отточенных задорных взгляда, но, к счастью для нашего героя, попали они только в большой кусок говядины, который он переправлял тогда себе на тарелку, и без вреда для него истощили свою силу.
The fair warrior perceived their miscarriage, and immediately from her fair bosom drew forth a deadly sigh.	Прекрасная воительница заметила этот промах, и тотчас из прекрасной груди ее вырвался смертоносный вздох.
A sigh which none could have heard unmoved, and which was sufficient at once to have swept off a dozen beaus; so soft, so sweet, so tender, that the insinuating air must have found its subtle way to the heart of our heroe, had it not luckily been driven from his ears by the coarse bubbling of some bottled ale, which at that time he was pouring forth.	Вздох, который невозможно слышать безучастно и который способен поразить насмерть дюжину франтов - до того сладкий, до того мягкий, до того нежный, что его вкрадчивое дыхание, наверное, проложило бы путь к сердцу нашего героя, если бы, по счастью, звук его не был отведен от ушей его грубым шипением пива, которое он наливал в эту минуту.
Many other weapons did she assay; but the god of eating (if there be any such deity, for I do not confidently assert it) preserved his votary; or perhaps it may not be dignus vindice nodus, and the present security of Jones may be accounted for by natural means; for as love frequently preserves from the attacks of hunger, so may hunger possibly, in some cases, defend us against love.	Много другого оружия испробовала она, но бог еды (если только есть таковой, в чем я не уверен) охранял своего почитателя; или, может быть, то не был dignus vindice nodus [ Узел, достойный развязывания (лат.).], и невредимость Джонса можно объяснить естественным образом: ведь если любовь часто охраняет нас от приступов голода, то и голод в известных случаях способен защитить нас от любви.
"The fair one, enraged at her frequent disappointments, determined on a short cessation of arms.	Красавица, взбешенная столькими неудачами, решила на короткое время сложить оружие.
Which interval she employed in making ready every engine of amorous warfare for the renewing of the attack when dinner should be over.	Передышку эту она употребила на приведение в боевую готовность всех орудий любовного арсенала, чтобы возобновить атаку по окончании обеда.
"No sooner then was the cloth removed than she again began her operations.	Поэтому, как только со стола было убрано, она возобновила военные операции.
First, having planted her right eye sidewise against Mr Jones, she shot from its corner a most penetrating glance; which, though great part of its force was spent before it reached our heroe, did not vent itself absolutely without effect.	Первым делом, направив свой правый глаз наискось, в сторону мистера Джонса, она метнула из уголка его проникновеннейший взгляд, который хотя и потерял значительную часть своей силы, прежде чем достиг нашего героя, однако остался не вовсе без результата.

This the fair one perceiving, hastily withdrew her eyes, and levelled them downwards, as if she was concerned for what she had done; though by this means she designed only to draw him from his guard, and indeed to open his eyes, through which she intended to surprize his heart. And now, gently lifting up those two bright orbs which had already begun to make an impression on poor Jones, she discharged a volley of small charms at once from her whole countenance in a smile.	Приметя это, красавица поспешно отвела глаза и опустила их долу, словно встревоженная тем, чтб она наделала, - хотя таким способом намеревалась только ослабить его бдительность и заставить открыть глаза, через которые рассчитывала захватить врасплох его сердце, после чего, тихонько подняв два блестящих глаза, уже начинавших оказывать действие на бедного Джонса, она дала по нем залп маленьких чар, заключенных в улыбке.
Not a smile of mirth, nor of joy; but a smile of affection, which most ladies have always ready at their command, and which serves them to show at once their good-humour, their pretty dimples, and their white teeth.	Не в радостной или в веселой улыбке, а в улыбке приветливой, которая всегда бывает наготове у большинства женщин и служит им средством показать сразу хорошее расположение, грациозные ямочки и белые зубки.
"This smile our heroe received full in his eyes, and was immediately staggered with its force.	Улыбка эта угодила нашему герою прямо в глаза и сразу его пошатнула.
He then began to see the designs of the enemy, and indeed to feel their success.	Он начал прозревать планы неприятеля и чувствовать их успех.
A parley now was set on foot between the parties; during which the artful fair so slily and imperceptibly carried on her attack, that she had almost subdued the heart of our heroe before she again repaired to acts of hostility.	Между враждующими сторонами завязались переговоры, во время которых лукавая красавица так хитро и неприметно продолжала вести атаку, что почти покорила сердце нашего героя еще до возобновления военных действий.
To confess the truth, I am afraid Mr Jones maintained a kind of Dutch defence, and treacherously delivered up the garrison, without duly weighing his allegiance to the fair Sophia.	Признаться откровенно, я боюсь, что мистер Джонс придерживался голландского способа защиты и изменнически сдал гарнизон, не приняв должным образом во внимание своих обязательств по отношению к прекрасной Софье.
In short, no sooner had the amorous parley ended and the lady had unmasked the royal battery, by carelessly letting her handkerchief drop from her neck, than the heart of Mr Jones was entirely taken, and the fair conqueror enjoyed the usual fruits of her victory."	Словом, как только любовные переговоры кончились и дама вывела из укрытия главную батарею, нечаянно спустив с шеи платок, сердце мистера Джонса было совершенно покорено, и прекрасная победительница пожала обычные плоды своего торжества.
Here the Graces think proper to end their description, and here we think proper to end the chapter.	Здесь Грации полагают приличным кончить свое описание, мы же полагаем приличным кончить главу.
Chapter vi.	ГЛАВА VI
- A friendly conversation in the kitchen, which had a very common, though not very friendly, conclusion.	Дружеская беседа на кухне, окончившаяся очень обыкновенно, хотя и не очень дружески
While our lovers were entertaining themselves in the manner which is partly described in the foregoing chapter, they were likewise furnishing out an entertainment for their good friends in the kitchen.	Покамест наши любовники развлекались способом, отчасти описанным в предыдущей главе, они доставляли развлечение также и добрым друзьям своим на кухне.
And this in a double sense, by affording them matter for their conversation, and, at the same time, drink to enliven their spirits.	Развлечение двойное: давали им предмет для разговора и в то же время снабжали напитками, вносившими в общество приятное оживление.

There were now assembled round the kitchen fire, besides my landlord and landlady, who occasionally went backward and forward, Mr Partridge, the serjeant, and the coachman who drove the young lady and her maid.	Кроме хозяина и хозяйки, по временам отлучавшихся из комнаты, вокруг камелька на кухне собрались мистер Партридж, сержант и кучер, привезший молодую леди и ее горничную.
Partridge having acquainted the company with what he had learnt from the Man of the Hill concerning the situation in which Mrs Waters had been found by Jones, the serjeant proceeded to that part of her history which was known to him.	Когда Партридж рассказал обществу, со слов Г орного Отшельника, о положении миссис Вотерс, в котором ее нашел Джонс, сержант, в свою очередь, сообщил все, что ему было известно относительно этой дамы.
He said she was the wife of Mr Waters, who was a captain in their regiment, and had often been with him at quarters.	Он сказал, что она супруга мистера Вотерса, капитана его полка, за которым часто следовала вместе с мужем.
"Some folks," says he, "used indeed to doubt whether they were lawfully married in a church or no.	- Есть люди, - заметил он, - которые сомневаютсявтом, что они обвенчаны по всем правилам в церкви.
But, for my part, that's no business of mine: I must own, if I was put to my corporal oath, I believe she is little better than one of us; and I fancy the captain may go to heaven when the sun shines upon a rainy day.	Но я считаю, что это не мое дело. Должен только признаться, если б пришлось показывать под присягой в суде: по-моему, она немногим лучше нас с вами, и, мне кажется, капитан попадет на небо, когда солнышко в дождь засияет.
But if he does, that is neither here nor there; for he won't want company.	Да если и попадет, так все равно в компании у него недостатка не будет.
And the lady, to give the devil his due, is a very good sort of lady, and loves the cloth, and is always desirous to do strict justice to it; for she hath begged off many a poor soldier, and, by her good-will, would never have any of them punished.	А дамочка, надо правду сказать, славная, любит нашего брата и всегда готова оградить нас от несправедливости: она частенько выручала наших ребят, и если б от нее все зависело, так ни один не был бы наказан.
But yet, to be sure, Ensign Northerton and she were very well acquainted together at our last quarters; that is the very right and truth of the matter.	Только вот в последнюю нашу стоянку очень уж она сдружилась с прапорщиком Норсертоном, что правда то правда.
But the captain he knows nothing about it; and as long as there is enough for him too, what does it signify?	Капитан-то об этом ничего не знает; а раз и для него остается вдоволь, так какая в этом беда?
He loves her not a bit the worse, and I am certain would run any man through the body that was to abuse her; therefore I won't abuse her, for my part. I only repeat what other folks say; and, to be certain, what everybody says, there must be some truth in."-"Ay, ay, a great deal of truth, I warrant you," cries Partridge;	Он ее любит от этого ничуть не меньше и, я уверен, проткнет каждого, кто скажет про нее худое; поэтому и я ничего худого говорить не буду, я только повторяю то, что другие говорят; а если все говорят, так уж, верно, в этом есть хоть немного правды. - Да, да, много правды, ручаюсь вам, - заметил Партридж.
"Veritas odium parit"-"All a parcel of scandalous stuff," answered the mistress of the house.	- Veritas odium parit[ Истина рождает ненависть (лат.).]. -Вздор и клевета! - воскликнула хозяйка.

"I am sure, now she is drest, she looks like a very good sort of lady, and she behaves herself like one; for she gave me a guinea for the use of my cloaths."-"A very good lady indeed!" cries the landlord; "and if you had not been a little too hasty, you would not have quarrelled with her as you did at first."-"You need mention that with my truly!" answered she: "if it had not been for your nonsense, nothing had happened.	- Теперь, когда она приоделась, так выглядит самой благородной дамой, и обращение, как у благородной: дала мне гинею за то, что надела мое платье. - Прекрасная, благородная дама, -подхватил хозяин, - и если б не твоя запальчивость, так ты бы не поссорилась с ней вначале. - Не тебе бы говорить об этом! -возразила хозяйка. - Если б не твоя глупая голова, так ничего бы не случилось.
You must be meddling with what did not belong to you, and throw in your fool's discourse."-"Well, well," answered he; "what's past cannot be mended, so there's an end of the matter."-"Yes," cries she, "for this once; but will it be mended ever the more hereafter?	Просят тебя вечно соваться куда не следует и толковать обо всем по-дурацки! - Ну, ладно, ладно, - отвечал хозяин, - что прошло, того не воротишь, так и не будем больше толковать об этом. - Ну, не будем, а только ведь завтра все сызнова начнется.
This is not the first time I have suffered for your numscull's pate.	Уж не в первый раз терпеть приходится от твоей дурацкой башки.
I wish you would always hold your tongue in the house, and meddle only in matters without doors, which concern you.	Было бы хорошо, если бы в доме ты всегда держал язык за зубами и вмешивался только в то, что за воротами и что тебя касается.
Don't you remember what happened about seven years ago?"-"Nay, my dear," returned he, "don't rip up old stories.	Или ты забыл, что случилось семь лет тому назад? - Ах, милая, не откапызай старых историй! -сказал хозяин.
Come, come, all's well, and I am sorry for what I have done."	- Теперь все уладилось, и я жалею о том, что наделал.
The landlady was going to reply, but was prevented by the peace-making serjeant, sorely to the displeasure of Partridge, who was a great lover of what is called fun, and a great promoter of those harmless quarrels which tend rather to the production of comical than tragical incidents.	Хозяйка собиралась возразить, но была остановлена сержантом-миротворцем, к глубокому огорчению Партриджа, большого любителя потешиться и искусного поджигателя безобидных ссор, приводящих скорее к комическим, чем к трагическим положениям.
The serjeant asked Partridge whither he and his master were travelling?	Сержант спросил Партриджа, куда он направляется со своим господином.
"None of your magisters," answered Partridge;	- Никаких господ! - отвечал Партридж.
"I am no man's servant, I assure you; for, though I have had misfortunes in the world, I write gentleman after my name; and, as poor and simple as I may appear now, I have taught grammar-school in my time; sed hei mihi! non sum quod fui."-"No offence, I hope, sir," said the serjeant; "where, then, if I may venture to be so bold, may you and your friend be travelling?"-"You have now denominated us right," says Partridge. "Amici sumus.	- Я не слуга, смею вас уверить; хоть я и испытал несчастья в жизни, а все-таки называю себя джентльменом, когда подписываюсь. Сейчас я выгляжу бедным и простым, а было время, когда я держал грамматическую школу. Sed heu mihi! non sum quod fui[ Но, увы! теперь я не то, чем был (лат.).]. -Надеюсь, сэр, вы не обиделись,-сказал сержант. - Однако осмелюсь спросить, куда же вы направляетесь с вашим другом?- Теперь вы наименовали нас правильно, - отвечал Партридж: - amici sumus[ Мы друзья (лат.).].
And I promise you my friend is one of the greatest gentlemen in the kingdom" (at which words both landlord and landlady pricked up their ears).	И да будет вам известно, что мой друг - один из первых джентльменов в королевстве. (При этих словах хозяин гостиницы и жена его насторожились.) Он наследниик сквайра Олверти.

"He is the heir of Squire Allworthy. "-"What, the squire who doth so much good all over the country?" cries my landlady.	- Как! Сквайра, который делает столько добра во всей стране? - воскликнула хозяйка.
"Even he," answered Partridge.-"Then I warrant," says she, "he'll have a swinging great estate hereafter. "-"Most certainly," answered Partridge.-"Well," replied the landlady,	- Того самого, - отвечал Партридж. - Так я вам доложу, - продолжала она, - у него будет со временем громадное состояние. - Без всякого сомнения, - отвечал Партридж.
"I thought the first moment I saw him he looked like a good sort of gentleman; but my husband here, to be sure, is wiser than anybody."-"I own, my dear," cries he, "it was a mistake."-"A mistake, indeed!" answered she; "but when did you ever know me to make such mistakes?"-"But how comes it, sir," cries the landlord, "that such a great gentleman walks about the country afoot?"-"I don't know," returned Partridge; "great gentlemen have humours sometimes.	- Да, я с первого взгляда узнала в нем настоящего джентльмена, но мой муж, здесь присутствующий, изволите ли видеть, всегда умнее всех. - Милая, я признаю свою ошибку, -сказал хозяин. - Ошибку! - не унималась его супруга. - А сделала ли я хоть раз такую ошибку?- Но как же это, сэр, - удивился хозяин, - такой большой барин путешествует пешком? - Не знаю, - отвечал Партридж, - большие господа иногда чудят.
He hath now a dozen horses and servants at Gloucester; and nothing would serve him, but last night, it being very hot weather, he must cool himself with a walk to yon high hill, whither I likewise walked with him to bear him company; but if ever you catch me there again: for I was never so frightened in all my life.	Сейчас у него в Глостере двенадцать лошадей и лакеев, и ничем ему не угодишь, но прошлую ночь, когда стояла такая жара, ему непременно захотелось освежиться прогулкой на высокую гору, куда я тоже ходил с ним за компанию. Только теперь уж меня туда не заманишь: такого страху натерпелся я там.
We met with the strangest man there. "-"I'll be hanged," cries the landlord, "if it was not the Man of the Hill, as they call him; if indeed he be a man; but I know several people who believe it is the devil that lives there."-"Nay, nay, like enough," says Partridge; "and now you put me in the head of it, I verily and sincerely believe it was the devil, though I could not perceive his cloven foot: but perhaps he might have the power given him to hide that, since evil spirits can appear in what shapes they please. "-"And pray, sir," says the serjeant, "no offence, I hope; but pray what sort of a gentleman is the devil?	Мы встретились на горе с престранным человеком. - Г олову даю на отсечение, - сказал хозяин, - если это был не Горный Отшельник, как его здесь прозвали. Добро б еще это был человек, но я знаю многих, которые убеждены, что он -дьявол. - Да, да, очень похоже, - согласился Партридж, - и теперь, когда вы меня надоумили, я искренне убежден, что это был дьявол, хоть я и не заметил у него раздвоенных копыт; впрочем, может быть, он наделен силой прятать их: ведь злые духи принимают вид, какой им вздумается. - А позвольте, сэр, не в обиду вам будь сказано, -спросил сержант, - позвольте узнать: что это за гусь - дьявол?

For I have heard some of our officers say there is no such person; and that it is only a trick of the parsons, to prevent their being broke; for, if it was publickly known that there was no devil, the parsons would be of no more use than we are in time of peace."-"Those officers," says Partridge, "are very great scholars, I suppose."-"Not much of schollards neither," answered the serjeant; "they have not half your learning, sir, I believe; and, to be sure, I thought there must be a devil, notwithstanding what they said, though one of them was a captain; for methought, thinks I to myself, if there be no devil, how can wicked people be sent to him? and I have read all that upon a book."-"Some of your officers," quoth the landlord, "will find there is a devil, to their shame, I believe.	Некоторые наши офицеры говорят, что никакого дьявола нет и что его только попы выдумали, чтоб не остаться без работы: ведь если бы всему миру стало известно, что дьявола нет, так в попах не было бы никакой нужды, вроде как в нас в мирное время. - Эти офицеры, - заметил Партридж, -должно быть, очень ученые. - Ну, какие они ученые! - отвечал сержант. - Они, я думаю, и половины того не знают, сэр, что вы знаете; и я всегда в дьявола верил, несмотря на их уговоры, хоть один из них и капитан; ведь если б не было дьявола, думал я, как же тогда посылать к нему негодяев? Обо всем этом я в книге читал. - Кое-кто из ваших офицеров, я думаю, убедится, к стыду своему, в существовании дьязола, -заметил хозяин.
I don't question but he'll pay off some old scores upon my account.	- Я не сомневаюсь, что он заставит их уплатить мне по старым счетам.
Here was one quartered upon me half a year, who had the conscience to take up one of my best beds, though he hardly spent a shilling a day in the house, and suffered his men to roast cabbages at the kitchen fire, because I would not give them a dinner on a Sunday.	Вот один стоял у меня целых полгода, так у него хватило совести занять лучшую постель, а сам едва ли больше шиллинга в день издерживал, да еще позволял своим людям варить капусту на кухонном огне, потому что я не хотел отпускать им обед по воскресеньям.
Every good Christian must desire there should be a devil for the punishment of such wretches."-"Harkee, landlord," said the serjeant, "don't abuse the cloth, for I won't take it."-"D-n the cloth!" answered the landlord,	Каждый добрый христианин должен желать, чтобы был дьявол, который наказывал бы таких негодяев. - Послушайте-ка, хозяин, - сказал сержант, - не оскорбляйте мундира, я этого не допущу! - К черту мундир! - отвечал хозяин.
"I have suffered enough by them."-"Bear witness, gentlemen," says the serjeant, "he curses the king, and that's high treason."-"I curse the king! you villain," said the landlord.	- Довольно я от него натерпелся. - Будьте свидетелями, джентльмены, - сказал сержант, - он ругает короля, а это государственная измена. -Я ругаю короля? Ах, негодяй! - возмутился хозяин.
"Yes, you did," cries the serjeant; "you cursed the cloth, and that's cursing the king.	- Да, да, - сказал сержант, - вы ругали мундир, а это значит ругать короля.
It's all one and the same; for every man who curses the cloth would curse the king if he durst; so for matter o' that, it's all one and the same thing. "-"Excuse me there, Mr Serjeant," quoth Partridge, "that's a non sequitur."-"None of your outlandish linguo," answered the serjeant, leaping from his seat;	Это одно и то же: кто ругает мундир, тот и короля будет ругать, если посмеет, так что это совершенно одно и то же. - Извините, господин сержант, - заметил Партридж, - это non sequitur[ Слова эти, которые сержант, к несчастью, принял за оскорбление, - термин, употребляемый в логике и означающий, что вывод не следует из посылок.]. - А ну вас, с вашей чужеземной тарабарщиной! - воскликнул сержант, вскакивая с места.
"I will not sit still and hear the cloth abused. "-"You mistake me, friend," cries Partridge.	- Я не буду сидеть спокойно и слушать, как оскорбляют мундир.

"I did not mean to abuse the cloth; I only said your conclusion was a non sequitur."-"You are another," cries the serjeant," an you come to that.	- Вы плохо меня поняли, приятель, - сказал Партридж, - я и не думал оскорблять мундир; я сказал только, что ваше заключение non sequitur.- Сами вы sequitur, коли на то пошло, -разбушевался сержант.
No more a sequitur than yourself.	- А я вам не sequitur!
You are a pack of rascals, and I'll prove it; for I will fight the best man of you all for twenty pound."	Все вы прохвосты, и я докажу это. Ставлю двадцать фунтов, что никто из вас не устоит против меня.
This challenge effectually silenced Partridge, whose stomach for drubbing did not so soon return after the hearty meal which he had lately been treated with; but the coachman, whose bones were less sore, and whose appetite for fighting was somewhat sharper, did not so easily brook the affront, of which he conceived some part at least fell to his share.	Этот вызов привел к полному молчанию Партриджа, у которого после только что полученного жирного угощения еще не вернулся аппетит к потасовке.
He started therefore from his seat, and, advancing to the serjeant, swore he looked on himself to be as good a man as any in the army, and offered to box for a guinea.	Зато кучер, у которого кости не болели и зуда к драке было больше, не так легко перенес обиду, считая, что она частью относится и к нему: он поднялся с места и, подойдя к сержанту, поклялся, что считает себя не хуже любого военного, почему и предлагает ему драться на кулачках за гинею.
The military man accepted the combat, but refused the wager; upon which both immediately stript and engaged, till the driver of horses was so well mauled by the leader of men, that he was obliged to exhaust his small remainder of breath in begging for quarter.	Сержант принял предложение, но заклад отверг, после чего оба тотчас же скинули кафтаны и вступили в единоборство, - и погонщик лошадей был так отколочен водителем людей, что принужден был остаток сил своих употребить на мольбу о пощаде.
The young lady was now desirous to depart, and had given orders for her coach to be prepared; but all in vain, for the coachman was disabled from performing his office for that evening.	В это время молодая леди изъявила желание ехать и приказала закладывать карету, - но напрасно: весь этот вечер кучер был неспособен к исполнению своих обязанностей.
An antient heathen would perhaps have imputed this disability to the god of drink, no less than to the god of war; for, in reality, both the combatants had sacrificed as well to the former deity as to the latter.	В пору языческой древности такую неспособность объяснили бы, вероятно, действием бога вина в не меньшей степени, чем действием бога войны, так как оба бойца принесли жертвы одинаково и первому и второму.
To speak plainly, they were both dead drunk, nor was Partridge in a much better situation.	Выражаясь проще, оба были мертвецки пьяны, да и Партридж находился не в лучшем состоянии.
As for my landlord, drinking was his trade; and the liquor had no more effect on him than it had on any other vessel in his house.	Что же касается хозяина, то выпивка была его ремеслом, и напитки имели на него не больше действия, чем на любую другую посудину в его доме.

The mistress of the inn, being summoned to attend Mr Jones and his companion at their tea, gave a full relation of the latter part of the foregoing scene; and at the same time expressed great concern for the young lady, "who," she said, "was under the utmost uneasiness at being prevented from pursuing her journey.	Хозяйка гостиницы, приглашенная мистером Джонсом и его спутницей к чаю, представила им полный отчет о последней части предыдущей сцены и в то же время выразила горячее сожаление о молодой леди, "которая, - говорила она, - крайне обеспокоена тем, что не может продолжать свою поездку".
She is a sweet pretty creature," added she, "and I am certain I have seen her face before.	- Что за прелестное создание! - прибавила она. - Я уверена, что когда-то ее видела.
I fancy she is in love, and running away from her friends.	Сдается мне, что она влюблена и бежала от своих родных.
Who knows but some young gentleman or other may be expecting her, with a heart as heavy as her own?"	Кто знает, может быть, ее ждет молодой джентльмен, который тоже от нее без памяти.
Jones fetched a heavy sigh at those words; of which, though Mrs Waters observed it, she took no notice while the landlady continued in the room; but, after the departure of that good woman, she could not forbear giving our heroe certain hints on her suspecting some very dangerous rival in his affections.	При этих словах Джонс глубоко вздохнул. Хотя миссис Вотерс это заметила, она не подала виду, пока хозяйка была в комнате; однако после ухода этой почтенной женщины она не могла удержаться от некоторых намеков нашему герою, что подозревает существование очень сильной соперницы.
The aukward behaviour of Mr Jones on this occasion convinced her of the truth, without his giving her a direct answer to any of her questions; but she was not nice enough in her amours to be greatly concerned at the discovery. The beauty of Jones highly charmed her eye; but as she could not see his heart, she gave herself no concern about it.	Замешательство Джонса по этому случаю убедило ее в справедливости догадки, хотя он и не ответил прямо ни на один из ее вопросов. Впрочем, миссис Вотерс не была настолько щепетильна в любви, чтобы почувствовать большое огорчение от этого открытия: красота Джонса пленяла ее взоры, но так как сердце его она не могла видеть, то и не сокрушалась на этот счет.
She could feast heartily at the table of love, without reflecting that some other already had been, or hereafter might be, feasted with the same repast. A sentiment which, if it deals but little in refinement, deals, however, much in substance; and is less capricious, and perhaps less ill-natured and selfish, than the desires of those females who can be contented enough to abstain from the possession of their lovers, provided they are sufficiently satisfied that no one else possesses them.	Она прекрасно могла пировать за трапезой любви, не думая о том, что за ней уже сидела или сядет впоследствии другая, - чувство, которое, правда, не гонится за изысканностью, зато не пренебрегает существенностью; оно менее прихотливо и, может быть, менее жестоко и эгоистично, чем желания женщин, способных без труда удержаться от обладания своим возлюбленным, если они достаточно убеждены, что им не обладают другие.
Chapter vii.	ГЛАВА VII,
- Containing a fuller account of Mrs Waters, and by what means she came into that distressful situation from which she was rescued by Jones.	содержащая более обстоятельные сведения о миссисВотерс и о том, как она очутилась в плачевном положении, из которого была выручена Джонсом

Though Nature hath by no means mixed up an equal share either of curiosity or vanity in every human composition, there is perhaps no individual to whom she hath not allotted such a proportion of both as requires much arts, and pains too, to subdue and keep under;-a conquest, however, absolutely necessary to every one who would in any degree deserve the characters of wisdom or good breeding.	Хотя природа подмешала в каждый состав человеческий далеко не одинаковые дозы любопытства или суетности, однако нет, вероятно, ни одного человека, которого она оделила бы ими в столь малом количестве, что ему не стоило бы никакого искусства, а также усилий укрощать их и держать в повиновении, -победа, однако, совершенно необходимая для каждого, кто в какой-либо мере желает заслужить репутацию человека мудрого и благовоспитанного.
As Jones, therefore, might very justly be called a well-bred man, he had stifled all that curiosity which the extraordinary manner in which he had found Mrs Waters must be supposed to have occasioned.	Так как Джонса справедливо можно назвать благовоспитанным, то он задушил в себе все любопытство, естественно возбужденное в нем необыкновенными обстоятельствами, при которых он нашел миссис Вотерс.
He had, indeed, at first thrown out some few hints to the lady; but, when he perceived her industriously avoiding any explanation, he was contented to remain in ignorance, the rather as he was not without suspicion that there were some circumstances which must have raised her blushes, had she related the whole truth.	Сначала, правда, он обронил ей несколько намеков на этот счет; но, заметив, что она тщательно избегает всякого объяснения, удовлетворился пребыванием в неведении, тем более что предполагал в этом деле кое-какие обстоятельства, которые вызвали бы на лице ее краску, если бы она рассказала всю правду.
Now since it is possible that some of our readers may not so easily acquiesce under the same ignorance, and as we are very desirous to satisfy them all, we have taken uncommon pains to inform ourselves of the real fact, with the relation of which we shall conclude this book.	Но, может быть, наши читатели не так легко примирятся с подобным неведением; чтобы их удовлетворить, мы не пожалели трудов на расследование этого дела, изложением которого и заключим настоящую книгу.
This lady, then, had lived some years with one Captain Waters, who was a captain in the same regiment to which Mr Northerton belonged.	Итак, эта дама жила несколько лет с неким капитаном Вотерсом, служившим в том же полку, что и мистер Норсертон.
She past for that gentleman's wife, and went by his name; and yet, as the serjeant said, there were some doubts concerning the reality of their marriage, which we shall not at present take upon us to resolve.	Она считалась женой этого джентльмена и носила его имя, и тем не менее, как говорил сержант, существовали некоторые сомнения насчет действительности их брака, которых мы в настоящее время касаться не будем.
Mrs Waters, I am sorry to say it, had for some time contracted an intimacy with the above-mentioned ensign, which did no great credit to her reputation.	Миссис Вотерс, я должен сказать с прискорбием, уже некоторое время вступила с вышеупомянутым прапорщиком в весьма короткие отношения, мало способствовавшие укреплению ее репутации.
That she had a remarkable fondness for that young fellow is most certain; but whether she indulged this to any very criminal lengths is not so extremely clear, unless we will suppose that women never grant every favour to a man but one, without granting him that one also.	Что она питала очень нежные чувства к молодому человеку - это несомненно; но довела ли она их до преступного предела - уже далеко не столь ясно, если только не предположить, что женщины никогда не дарят мужчину всеми милостями, кроме одной, не подарив ему и этой последней.

The division of the regiment to which Captain Waters belonged had two days preceded the march of that company to which Mr Northerton was the ensign; so that the former had reached Worcester the very day after the unfortunate re-encounter between Jones and Northerton which we have before recorded.	Батальон полка, к которому принадлежал капитан Вотерс, на два дня опередил роту, где мистер Норсертон был прапорщиком; таким образом,капитан прибыл в Ворчестер как раз на другой день после несчастной стычки между Джонсом и Норсертоном, о которой мы в свое время рассказывали.
Now, it had been agreed between Mrs Waters and the captain that she would accompany him in his march as far as Worcester, where they were to take their leave of each other, and she was thence to return to Bath, where she was to stay till the end of the winter's campaign against the rebels.	Миссис Вотерс условилась с мужем, что будет сопровождать его с полком до Ворчестера, где супруги расстанутся, и она вернется в Бат и там останется до конца зимней кампании против мятежников.
With this agreement Mr Northerton was made acquainted.	Об этом соглашении мистер Норсертон был осведомлен.
To say the truth, the lady had made him an assignation at this very place, and promised to stay at Worcester till his division came thither; with what view, and for what purpose, must be left to the reader's divination; for, though we are obliged to relate facts, we are not obliged to do a violence to our nature by any comments to the disadvantage of the loveliest part of the creation.	Сказать правду, миссис Вотерс назначила ему свидание именно в этом городе и обещала ожидать там прибытия его роты - в каких видах и для какой цели, пусть догадывается сам читатель: мы хотя и обязаны излагать факты, но не обязаны насиловать нашу природу какими-либо толкованиями, порочащими прекрасную половину рода человеческого.
Northerton no sooner obtained a release from his captivity, as we have seen, than he hasted away to overtake Mrs Waters; which, as he was a very active nimble fellow, he did at the last-mentioned city, some few hours after Captain Waters had left her.	Не успел Норсертон освободиться из-под ареста описанным нам способом, как поспешил вдогонку за миссис Вотерс и, будучи человеком очень живым и проворным, очутился в Ворчестере всего через несколько часов после отбытия капитана Вотерса.
At his first arrival he made no scruple of acquainting her with the unfortunate accident; which he made appear very unfortunate indeed, for he totally extracted every particle of what could be called fault, at least in a court of honour, though he left some circumstances which might be questionable in a court of law.	Сейчас же по приходе он без стеснения рассказал своей даме о несчастном приключении, которое в его устах сделалось действительно несчастным, потому что он старательно обошел все, что можно было назвать преступлением, - по крайней мере, преступлением перед трибуналом чести, хотя и упомянул о некоторых обстоятельствах, сомнительных с точки зрения уголовного суда.
Women, to their glory be it spoken, are more generally capable of that violent and apparently disinterested passion of love, which seeks only the good of its object, than men.	Женщины, к чести их будь сказано, больше, чем мужчины, способны к той страстной и явно бескорыстной любви, которая заботится только о благе любимого существа.
Mrs Waters, therefore, was no sooner apprized of the danger to which her lover was exposed, than she lost every consideration besides that of his safety; and this being a matter equally agreeable to the gentleman, it became the immediate subject of debate between them.	Поэтому миссис Вотерс, узнав об опасности, угрожавшей ее возлюбленному, оставила все прочие интересы и стала думать лишь о том, чтобы спасти его, а так как это было по душе также и ее кавалеру, то они немедленно подвергли вопрос обсуждению.
After much consultation on this matter, it was at length agreed that the ensign should go across the country to Hereford, whence he might find some conveyance to one of the sea-ports in Wales, and thence might make his escape abroad.	После долгого совещания решено было наконец, что прапорщик отправится окольными путями в Герфорд, откуда поищет какой-нибудь способ переправиться в один из портовых городов Уэльса и бежать за границу.

In all which expedition Mrs Waters declared she would bear him company; and for which she was able to furnish him with money, a very material article to Mr Northerton, she having then in her pocket three bank-notes to the amount of ?90, besides some cash, and a diamond ring of pretty considerable value on her finger.	Миссис Вотерс объявила о своем желании сопутствовать ему в этой эксиедиции и снабдить его деньгами - обстоятельство, весьма существенное для мистера Норсертона, так как у нее в кармане было тогда три банковых билета на сумму в девяносто фунтов, не считая наличных и брильянтового кольца очень значительной ценности.
All which she, with the utmost confidence, revealed to this wicked man, little suspecting she should by these means inspire him with a design of robbing her.	Все это она с полной доверчивостью открыла негодяю, не подозревая, что внушит ему мысль ограбить ее.
Now, as they must, by taking horses from Worcester, have furnished any pursuers with the means of hereafter discovering their route, the ensign proposed, and the lady presently agreed, to make their first stage on foot; for which purpose the hardness of the frost was very seasonable.	Опасаясь, что отъезд из Ворчестера в почтовой карете наведет на след возможную погоню, прапорщик предложил - и его возлюбленная тотчас на это согласилась - дойти до первой станции пешком, тем более что очень кстати на дворе славно подморозило.
The main part of the lady's baggage was already at Bath, and she had nothing with her at present besides a very small quantity of linen, which the gallant undertook to carry in his own pockets.	Почти весь багаж миссис Вотерс находился уже в Бате, и с ней была только самая малость белья, которое кавалер ее взялся унести в своих карманах.
All things, therefore, being settled in the evening, they arose early the next morning, and at five o'clock departed from Worcester, it being then above two hours before day, but the moon, which was then at the full, gave them all the light she was capable of affording.	Устроив, таким образом, вечером все дела, они на другой день встали пораньше и вышли из Ворчестера в пять часов, то есть часа за два до зари, но полная луна светила им во всю свою мочь.
Mrs Waters was not of that delicate race of women who are obliged to the invention of vehicles for the capacity of removing themselves from one place to another, and with whom consequently a coach is reckoned among the necessaries of life.	Миссис Вотерс не принадлежала к тем изнеженным женщинам, которые обязаны способностью передвигаться с места на место изобретению повозок и для которых, следовательно, карета является насущной жизненной необходимостью.
Her limbs were indeed full of strength and agility, and, as her mind was no less animated with spirit, she was perfectly able to keep pace with her nimble lover.	Тело ее было полно силы и ловкости, да и душа в не меньшей мере оживлена бодростью, так что она вполне способна была идти в ногу со своим проворным любовником.
Having travelled on for some miles in a high road, which Northerton said he was informed led to Hereford, they came at the break of day to the side of a large wood, where he suddenly stopped, and, affecting to meditate a moment with himself, expressed some apprehensions from travelling any longer in so public a way.	Пройдя несколько миль по большой дороге, которая, по уверениям Норсертона, вела в Герфорд, они подошли на заре к опушке большого леса, где Норсертон вдруг остановился и, как бы под влиянием пришедшей ему в голову мысли, объявил, что считает опасным идти дальше по такой людной дороге.
Upon which he easily persuaded his fair companion to strike with him into a path which seemed to lead directly through the wood, and which at length brought them both to the bottom of Mazard Hill.	После этого он без труда убедил свою прекрасную спутницу свернуть на тропинку, которая, по его словам, вела напрямик через лес и по которой они дошли до подошвы горы Мазард.

Whether the execrable scheme which he now attempted to execute was the effect of previous deliberation, or whether it now first came into his head, I cannot determine.	Был ли гнусный план Норсертона результатом предварительного обдумывания, или он здесь впервые пришел ему в голову - не берусь решить.
But being arrived in this lonely place, where it was very improbable he should meet with any interruption, he suddenly slipped his garter from his leg, and, laying violent hands on the poor woman, endeavoured to perpetrate that dreadful and detestable fact which we have before commemorated, and which the providential appearance of Jones did so fortunately prevent.	Во всяком случае, дойдя до этого пустынного места, где было весьма невероятно встретить какую-нибудь помеху, прапорщик быстро снял с ноги подвязку и, набросившись на бедную женщину, пытался совершить то ужасное и отвратительное преступление, о котором мы упоминали и которое так счастливо было предупреждено появлением Джонса, предуготованным судьбой.
Happy was it for Mrs Waters that she was not of the weakest order of females; for no sooner did she perceive, by his tying a knot in his garter, and by his declarations, what his hellish intentions were, than she stood stoutly to her defence, and so strongly struggled with her enemy, screaming all the while for assistance, that she delayed the execution of the villain's purpose several minutes, by which means Mr Jones came to her relief at that very instant when her strength failed and she was totally overpowered, and delivered her from the ruffian's hands, with no other loss than that of her cloaths, which were torn from her back, and of the diamond ring, which during the contention either dropped from her finger, or was wrenched from it by Northerton.	Счастье миссис Вотерс, что она была женщина не слабая. Увидя, как ее спутник затягивает узел на подвязке, и услышав его угрозы, она тотчас поняла его адский замысел и решила энергично защищаться. Она с такой силой сопротивлялась неприятелю, все время призывая на помощь, что отдалила на несколько минут осуществление задуманного злодейства, и это позволило Джонсу подоспеть на помощь как раз в ту минуту, когда она выбилась из сил и совершенно изнемогала. Наш герой освободил ее из рук злодея целой и невредимой: пострадало только платье, разорванное на спине, да пропало брильянтовое кольцо, которое или слетело с пальца во время борьбы, или было сорвано Норсертоном.
Thus, reader, we have given thee the fruits of a very painful enquiry which for thy satisfaction we have made into this matter.	Вот, читатель, плоды трудного расследования, предпринятого нами для удовлетворения твоего любопытства.
And here we have opened to thee a scene of folly as well as villany, which we could scarce have believed a human creature capable of being guilty of, had we not remembered that this fellow was at that time firmly persuaded that he had already committed a murder, and had forfeited his life to the law.	Мы представили тебе картину безумства и подлости, на которые с трудом сочли бы способным человеческое существо, если бы не помнили, что злодей в это время был твердо убежден, что им совершено убийство и он уже приговорен законом к смерти.
As he concluded therefore that his only safety lay in flight, he thought the possessing himself of this poor woman's money and ring would make him amends for the additional burthen he was to lay on his conscience.	Видя свое спасение единственно в бегстве, он рассудил, что деньги и кольцо этой бедной женщины вознаградят его за новое бремя, которым он собирался отягчить свою совесть.
And here, reader, we must strictly caution thee that thou dost not take any occasion, from the misbehaviour of such a wretch as this, to reflect on so worthy and honourable a body of men as are the officers of our army in general.	Тут мы должны строго предостеречь тебя, читатель, не делать на основании гнусного поведения этого мерзавца неблагоприятного заключения о столь достойной и почтенной корпорации, как офицеры нашей армии в целом.
Thou wilt be pleased to consider that this fellow, as we have already informed thee, had neither the birth nor education of a gentleman, nor was a proper person to be enrolled among the number of such.	Изволь принять во внимание, что человек этот, как мы уже сообщали тебе, ни по происхождению, ни по воспитанию не был джентльменом и не подходил для зачисления в названную корпорацию.

If, therefore, his baseness can justly reflect on any besides himself, it must be only on those who gave him his commission.	Если, следовательно, его низкий поступок и может бросить тень на кого-либо, то лишь на тех, кто выдал ему офицерский патент.
BOOK X. - IN WHICH THE HISTORY GOES FORWARD ABOUT TWELVE HOURS.	Книга десятая, в которой история подвигается вперед еще на двенадцать часов
Chapter i. - Containing instructions very necessary to be perused by modern critics.	Г лава I, содержащая предписания, которые весьма необходимо прочесть нынешним критикам
Reader, it is impossible we should know what sort of person thou wilt be; for, perhaps, thou may'st be as learned in human nature as Shakespear himself was, and, perhaps, thou may'st be no wiser than some of his editors.	Читатель, нам невозможно знать, что ты за человек: может быть, ты сведущ в человеческой природе, как сам Шекспир, а может быть, не умнее некоторых редакторов его сочинений.
Now, lest this latter should be the case, we think proper, before we go any farther together, to give thee a few wholesome admonitions; that thou may'st not as grossly misunderstand and misrepresent us, as some of the said editors have misunderstood and misrepresented their author.	Опасаясь сего последнего, мы считаем нужным, прежде чем идти с тобой далее, преподать тебе несколько спасительных наставлений, дабы ты не исказил и не оклеветал нас так грубо, как иные из названных редакторов исказили и оклеветали великого писателя.
First, then, we warn thee not too hastily to condemn any of the incidents in this our history as impertinent and foreign to our main design, because thou dost not immediately conceive in what manner such incident may conduce to that design.	Итак, мы прежде всего предостерегаем тебя от слишком поспешного осуждения некоторых происшествий в этой истории, как неуместных и не имеющих отношения к нашей главной цели, потому что тебе не сообразить сразу, каким образом такие происшествия могут привести к указанной цели.
This work may, indeed, be considered as a great creation of our own; and for a little reptile of a critic to presume to find fault with any of its parts, without knowing the manner in which the whole is connected, and before he comes to the final catastrophe, is a most presumptuous absurdity.	Действительно, на произведение это можно смотреть как на некий великий, созданный нами мир; и для жалкого пресмыкающегося, именуемого критиком, осмеливаться находить погрешности в той или иной его части, не зная, каким способом связано целое, и не дойдя до заключительной катастрофы, - значит проявлять нелепую самоуверенность.
The allusion and metaphor we have here made use of, we must acknowledge to be infinitely too great for our occasion; but there is, indeed, no other, which is at all adequate to express the difference between an author of the first rate and a critic of the lowest.	Сравнение и метафору, употребленные нами, нельзя не признать чересчур величественными для данного случая, но, право, нет других, которые сколько-нибудь подходили бы для выражения расстояния между перворазрядным писателем и ничтожнейшим критиком.
Another caution we would give thee, my good reptile, is, that thou dost not find out too near a resemblance between certain characters here introduced; as, for instance, between the landlady who appears in the seventh book and her in the ninth.	Второе предостережение, которое мы хотим тебе сделать, любезное пресмыкающееся, заключается в том, чтобы ты не искал слишком близкого сходства между некоторыми выведенными здесь действующими лицами - например, между хозяйкой гостиницы, выступающей в седьмой книге, и хозяйкой гостиницы, выступающей в девятой.
Thou art to know, friend, that there are certain characteristics in which most individuals of every profession and occupation agree.	Надо тебе знать, мой друг, что есть характерные черты, свойственные большей части людей одной профессии и одного занятия.

To be able to preserve these characteristics, and at the same time to diversify their operations, is one talent of a good writer.	Способность сохранять эти характерные черты и в то же время разнообразить их проявление есть одно из достоинств хорошего писателя.
Again, to mark the nice distinction between two persons actuated by the same vice or folly is another; and, as this last talent is found in very few writers, so is the true discernment of it found in as few readers; though, I believe, the observation of this forms a very principal pleasure in those who are capable of the discovery; every person, for instance, can distinguish between Sir Epicure Mammon and Sir Fopling Flutter; but to note the difference between Sir Fopling Flutter and Sir Courtly Nice requires a more exquisite judgment: for want of which, vulgar spectators of plays very often do great injustice in the theatre; where I have sometimes known a poet in danger of being convicted as a thief, upon much worse evidence than the resemblance of hands hath been held to be in the law.	Другой его дар - уменье подмечать тонкие различия между двумя лицами, наделенными одинаковым пороком или одинаковой дурью; и если этот последний дар встречается у очень немногих писателей, то уменье по-настоящему его распознавать столь же редко встречается у читателей, хотя, мне кажется, подмечать подобные вещи большое удовольствие для тех, кто на это способен. Каждый, например, в состоянии отличить господина Селадона Толстосума от господина Щеголя Вертопраха; но для того чтобы заметить различие между господином Щеголем Вертопрахом и господином Любезником Миловзором, требуется суждение более острое, при отсутствии которого недалекие зрители часто бывают весьма несправедливы к театру, где, как я не раз наблюдал, поэт подвергается опасности быть обвиненным в воровстве на основании улик, гораздо менее убедительных, чем сходство почерка в глазах закона.
In reality, I apprehend every amorous widow on the stage would run the hazard of being condemned as a servile imitation of Dido, but that happily very few of our play-house critics understand enough of Latin to read Virgil.	Право, мне кажется, что каждая влюбленная вдова на сцене рисковала бы быть объявленной рабским подражанием Дидоне, но, к счастью, лишь немногие из наших театральных критиков настолько знают латынь, чтобы читать Вергилия.
In the next place, we must admonish thee, my worthy friend (for, perhaps, thy heart may be better than thy head), not to condemn a character as a bad one, because it is not perfectly a good one.	Далее. Мы всячески убеждаем тебя, достойный друг мой (ведь сердце у тебя, может быть, лучше, чем голова), не объявлять характер дурным на том основании, что он не безукоризненно хорош.
If thou dost delight in these models of perfection, there are books enow written to gratify thy taste; but, as we have not, in the course of our conversation, ever happened to meet with any such person, we have not chosen to introduce any such here.	Если тебе доставляют удовольствие подобные образцы совершенства, то существует довольно книг, которые могут усладить твой вкус; но нам за всю нашу жизнь ни разу не довелось встретить таких людей, поэтому мы их здесь и не выводили.
To say the truth, I a little question whether mere man ever arrived at this consummate degree of excellence, as well as whether there hath ever existed a monster bad enough to verify that	По правде сказать, я несколько сомневаюсь, чтобы простой смертный достигал когда-нибудь этой высшей степени совершенства, как сомневаюсь и в том, чтобы существовало на свете отъявленное чудовище,
--nulla virtute redemptum	nulla virtute redemptum
A vitiis—[*] [*] Whose vices are not allayed with a single virtue	A vitiis,

in Juvenal; nor do I, indeed, conceive the good purposes served by inserting characters of such angelic perfection, or such diabolical depravity, in any work of invention; since, from contemplating either, the mind of man is more likely to be overwhelmed with sorrow and shame than to draw any good uses from such patterns; for in the former instance he may be both concerned and ashamed to see a pattern of excellence in his nature, which he may reasonably despair of ever arriving at; and in contemplating the latter he may be no less affected with those uneasy sensations, at seeing the nature of which he is a partaker degraded into so odious and detestable a creature.	как говорит Ювенал. Право, я не вижу пользы вводить в произведения, созданные вымыслом, характеры такого ангельского совершенства или такой дьявольской порочности: ведь, созерцая их, ум человеческий скорее удручен будет скорбью и наполнится стыдом, чем извлечет из них что-нибудь поучительное, - в первом случае ему будет горько и стыдно видеть в природе своей образец совершенства, какого он заведомо не может достигнуть; в последнем же он не в меньшей степени будет угнетен теми же тягостными чувствами при виде унижения природы человеческой в столь гнусной и мерзостной твари.
In fact, if there be enough of goodness in a character to engage the admiration and affection of a well-disposed mind, though there should appear some of those little blemishes quas humana parum cavit natura, they will raise our compassion rather than our abhorrence.	Действительно, если характер заключает в себе довольно доброты, чтобы снискать восхищение и приязнь человека благорасположенного, то пусть даже в нем обнаружатся кое-какие изъяны, quas humana parum cavit natura, - они внушат нам скорее сострадание, чем отвращение.
Indeed, nothing can be of more moral use than the imperfections which are seen in examples of this kind; since such form a kind of surprize, more apt to affect and dwell upon our minds than the faults of very vicious and wicked persons.	И точно, ничто не приносит большей пользы нравственности, чем несовершенства, наблюдаемые нами в такого рода характерах: они поражают нас неожиданностью, способной сильнее подействовать на наш ум, чем поступки людей очень дурных и порочных.
The foibles and vices of men, in whom there is great mixture of good, become more glaring objects from the virtues which contrast them and shew their deformity; and when we find such vices attended with their evil consequence to our favourite characters, we are not only taught to shun them for our own sake, but to hate them for the mischiefs they have already brought on those we love.	Слабости и пороки людей, в которых вместе с тем есть много и хорошего, гораздо сильнее бросаются в глаза по контрасту с хорошими качествами, оттеняющими их уродливость. И когда мы видим гибельные последствия таких пороков для лиц, нам полюбившихся, то научаемся не только избегать их в своих собственных интересах, но и ненавидеть за зло, уже причиненное ими тем, кого мы любим.
And now, my friend, having given you these few admonitions, we will, if you please, once more set forward with our history.	А теперь, друг мой, преподав тебе эти добрые советы, мы будем, если тебе угодно, продолжать нашу историю.
Chapter ii. - Containing the arrival of an Irish gentleman, with very extraordinary adventures which ensued at the inn.	Глава II, повествующая о прибытии некоего ирландского джентльмена и о весьма необычайных приключениях в гостинице

Now the little trembling hare, which the dread of all her numerous enemies, and chiefly of that cunning, cruel, carnivorous animal, man, had confined all the day to her lurking-place, sports wantonly o'er the lawns; now on some hollow tree the owl, shrill chorister of the night, hoots forth notes which might charm the ears of some modern connoisseurs in music; now, in the imagination of the half-drunk clown, as he staggers through the churchyard, or rather charnelyard, to his home, fear paints the bloody hobgoblin; now thieves and ruffians are awake, and honest watchmen fast asleep; in plain English, it was now midnight; and the company at the inn, as well those who have been already mentioned in this history, as some others who arrived in the evening, were all in bed.	Был час, когда по лужайкам шаловливо резвится робкий зайчишка, которого боязнь многочисленных врагов, в особенности человека, этого хитрого, жестокого, плотоядного животного, удерживала целый день в потаенном месте; когда сова, пронзительная певунья ночи, усевшись на дуплистом дереве, издает звуки, способные пленить слух некоторых нынешних знатоков музыки; когда воображению полупьяного мужика, возвращающегося, пошатываясь, домой через погост или кладбище, страх рисует кровавое привидение; когда бодрствуют воры и разбойники, а честные сторожа спят крепким сном, - говоря попросту, была полночь, и постояльцы гостиницы, - как те, о которых уже упоминалось в этой истории, - так и некоторые другие, прибывшие вечером, - все улеглись спать.
Only Susan Chambermaid was now stirring, she being obliged to wash the kitchen before she retired to the arms of the fond expecting hostler.	Только горничная Сусанна еще возилась: ей надо было вымыть кухню, перед тем как отправиться в горячие объятия поджидавшего ее конюха.
In this posture were affairs at the inn when a gentleman arrived there post.	В таком положении находились дела в гостинице, когда к ней подъехал на почтовых неизвестный джентльмен.
He immediately alighted from his horse, and, coming up to Susan, enquired of her, in a very abrupt and confused manner, being almost out of breath with eagerness, Whether there was any lady in the house?	Он поспешно соскочил с лошади и, войдя, осведомился у Сусанны в очень отрывистых и несвязных выражениях, - он чуть не задыхался от нетерпения, - не остановилась ли в гостинице дама.
The hour of night, and the behaviour of the man, who stared very wildly all the time, a little surprized Susan, so that she hesitated before she made any answer; upon which the gentleman, with redoubled eagerness, begged her to give him a true information, saying, He had lost his wife, and was come in pursuit of her.	Ночной час и поведение этого человека, глаза которого все время дико блуждали, немного смутили Сусанну, так что она была в нерешительности, отвечать ли ему. Тогда посетитель еще нетерпеливее стал умолять ее открыть всю правду, говоря, что от него бежала жена и он гонится за ней.
"Upon my shoul," cries he, "I have been near catching her already in two or three places, if I had not found her gone just as I came up with her.	- Клянусь честью, - воскликнул он, - я уже два-три раза почти настиг ее, но она ускользнула у меня прямо из-под носа.
If she be in the house, do carry me up in the dark and show her to me; and if she be gone away before me, do tell me which way I shall go after her to meet her, and, upon my shoul, I will make you the richest poor woman in the nation."	Если она в гостинице, проводите меня к ней, не зажигая огня, а если уехала, укажите дорогу, по которой мне ехать, чтобы догнать ее, и, клянусь честью, я сделаю вас, бедную женщину, самой богатой во всей Англии.
He then pulled out a handful of guineas, a sight which would have bribed persons of much greater consequence than this poor wench to much worse purposes.	И он вытащил горсть гиней, вид которых соблазнил бы людей куда повыше бедной служанки на гораздо худшие дела.
Susan, from the account she had received of Mrs Waters, made not the least doubt but that she was the very identical stray whom the right owner pursued.	Сусанна, слышавшая рассказ сержанта о миссис Вотерс, ни капельки не сомневалась, что она-то и есть беглянка, преследуемая ее законным владельцем.

As she concluded, therefore, with great appearance of reason, that she never could get money in an honester way than by restoring a wife to her husband, she made no scruple of assuring the gentleman that the lady he wanted was then in the house; and was presently afterwards prevailed upon (by very liberal promises, and some earnest paid into her hands) to conduct him to the bedchamber of Mrs Waters.	Заключив поэтому весьма основательно, что никогда ей не случится добыть денег более честным путем, чем возвратив жену мужу, она без колебаний сообщила незнакомцу, что дама, о которой он спрашивает, находится сейчас в гостинице, после чего тому скоро удалось убедить Сусанну (щедрыми посулами, а также вручением некоторого задатка), чтобы она провела его в спальню миссис Вотерс.
It hath been a custom long established in the polite world, and that upon very solid and substantial reasons, that a husband shall never enter his wife's apartment without first knocking at the door.	В приличном обществе издавна принято - на это есть веские и существенные причины, - чтобы муж никогда не входил в комнату жены, не постучав предварительно в дверь.
The many excellent uses of this custom need scarce be hinted to a reader who hath any knowledge of the world; for by this means the lady hath time to adjust herself, or to remove any disagreeable object out of the way; for there are some situations in which nice and delicate women would not be discovered by their husbands.	Многочисленные выгоды этого превосходного обыкновения едва ли надо объяснять читателю, сколько-нибудь знающему свет: таким способом дама имеет время поправить свой туалет и убрать с дороги всякий неприятный предмет, ибо бывают положения, в которых щепетильные и деликатные женщины не хотели бы быть застигнуты своими мужьями.
To say the truth, there are several ceremonies instituted among the polished part of mankind, which, though they may, to coarser judgments, appear as matters of mere form, are found to have much of substance in them, by the more discerning; and lucky would it have been had the custom above mentioned been observed by our gentleman in the present instance.	Сказать правду, некоторые формальности, принятые в обществе воспитанных людей, для невежд кажутся совершенно пустыми, однако если внимательно к ним приглядеться, то оказывается, что они обладают весьма существенным содержанием. И было бы хорошо, если бы наш приезжий позаботился о соблюдении вышеупомянутого обыкновения в настоящую минуту.
Knock, indeed, he did at the door, but not with one of those gentle raps which is usual on such occasions.	Стукнуть в дверь он, правда, стукнул, но вовсе не так, как принято в подобных случаях, то есть деликатно и слегка.
On the contrary, when he found the door locked, he flew at it with such violence, that the lock immediately gave way, the door burst open, and he fell headlong into the room.	Напротив, увидя, что дверь заперта, он ударил в нее с такой силой, что замок не выдержал, дверь распахнулась и он с размаху грохнулся на пол.
He had no sooner recovered his legs than forth from the bed, upon his legs likewise, appeared-with shame and sorrow are we obliged to proceed-our heroe himself, who, with a menacing voice, demanded of the gentleman who he was, and what he meant by daring to burst open his chamber in that outrageous manner.	Только что поднялся он на ноги, как, тоже поднявшись с кровати, - к стыду и сожалению, должны мы признаться, - вырос перед ним сам герой наш и грозным голосом вопросил пришельца, кто он и как смел ворваться в комнату столь дерзким способом.
The gentleman at first thought he had committed a mistake, and was going to ask pardon and retreat, when, on a sudden, as the moon shone very bright, he cast his eyes on stays, gowns, petticoats, caps, ribbons, stockings, garters, shoes, clogs, &c., all which lay in a disordered manner on the floor.	Приезжий подумал сначала, что совершил ошибку, и уже собирался просить извинения и удалиться, как вдруг взгляд его упал на ярко освещенные луной корсеты, платья, юбки, чепчики, ленты, чулки, подвязки, башмаки, калоши и тому подобное, которые были в беспорядке разбросаны по полу.

All these, operating on the natural jealousy of his temper, so enraged him, that he lost all power of speech; and, without returning any answer to Jones, he endeavoured to approach the bed.	Предметы эти до такой степени воспламенили свойственную ему от природы ревность, что он совершенно потерял дар речи и, ни слова не отвечая Джонсу, попытался подойти к постели.
Jones immediately interposing, a fierce contention arose, which soon proceeded to blows on both sides.	Джонс немедленно загородил ему дорогу, и между ними завязалась горячая перебранка, которая скоро перешла в потасовку.
And now Mrs Waters (for we must confess she was in the same bed), being, I suppose, awakened from her sleep, and seeing two men fighting in her bedchamber, began to scream in the most violent manner, crying out murder! robbery! and more frequently rape! which last, some, perhaps, may wonder she should mention, who do not consider that these words of exclamation are used by ladies in a fright, as fa, la, la, ra, da, &c., are in music, only as the vehicles of sound, and without any fixed ideas.	Тут миссис Вотерс (ибо мы должны признаться, что она тоже лежала на этой постели), пробудившись, я полагаю, от сна и увидя двух дерущихся в ее спальне мужчин, завопила благим матом: "Караул! Разбой! Насилие! Насилие!" Это последнее восклицание, может быть, удивит читателя, если он упустит из виду, что испуганные дамы употребляют их, подобно фа, ля, ре, до в музыке, лишь в качестве носителей звука, не связывая с ними никаких отчетливых представлений.
Next to the lady's chamber was deposited the body of an Irish gentleman who arrived too late at the inn to have been mentioned before.	Рядом с комнатой миссис Вотерс расположилась персона одного ирландского джентльмена, прибывшего в гостиницу слишком поздно, так что мы еще не имели возможности о нем упомянуть.
This gentleman was one of those whom the Irish call a calabalaro, or cavalier.	Джентльмен этот был из тех, кого ирландцы зовут калабаларо, или кавалерами.
He was a younger brother of a good family, and, having no fortune at home, was obliged to look abroad in order to get one; for which purpose he was proceeding to the Bath, to try his luck with cards and the women.	На положении младшего брата в хорошей семье он не имел дома никакого состояния и принужден был искать его на стороне; с этой целью он направлялся теперь в Бат - попытать счастья в карточной игре и с женщинами.
This young fellow lay in bed reading one of Mrs Behn's novels; for he had been instructed by a friend that he would find no more effectual method of recommending himself to the ladies than the improving his understanding, and filling his mind with good literature.	Этот молодой человек читал в постели роман миссис Бэн: кто-то из приятелей внушил ему, что нет лучшего способа добиться успеха у дам, как усовершенствовав свой ум поглощением изящной литературы.
He no sooner, therefore, heard the violent uproar in the next room, than he leapt from his bolster, and, taking his sword in one hand, and the candle which burnt by him in the other, he went directly to Mrs Waters's chamber.	Услышав страшный шум за стеной, он моментально соскочил со своего ложа и, схватив в одну руку шпагу, а в другую горевшую возле него свечу, направился прямо в комнату миссис Вотерс.
If the sight of another man in his shirt at first added some shock to the decency of the lady, it made her presently amends by considerably abating her fears; for no sooner had the calabalaro entered the room than he cried out,	Если вид постороннего мужчины в одной рубашке в первую минуту еще больше оскорбил стыдливость этой дамы, то зато сильно уменьшил ее страхи, ибо не успел калабаларо переступить порог, как воскликнул:
"Mr Fitzpatrick, what the devil is the maning of this?"	- Мистер Фитцпатрик! Скажите, ради дьявола, что тут за кавардак?
Upon which the other immediately answered,	На что приезжий тотчас ответил:
"O, Mr Maclachlan!	- А, мистер Маклаклан!

I am rejoiced you are here.-This villain hath debauched my wife, and is got into bed with her."-"What wife?" cries Maclachlan; "do not I know Mrs Fitzpatrick very well, and don't I see that the lady, whom the gentleman who stands here in his shirt is lying in bed with, is none of her?"	Как рад я видеть вас здесь!.. Этот негодяй обольстил мою жену и лежал с ней в одной постели! - Какую жену? - удивился Маклаклан.- Разве я не знаю миссис Фитцпатрик очень хорошо и разве не вижу, что дама, с которой лежал этот джентльмен, стоящий здесь в одной рубашке, вовсе не она?
Fitzpatrick, now perceiving, as well by the glimpse he had of the lady, as by her voice, which might have been distinguished at a greater distance than he now stood from her, that he had made a very unfortunate mistake, began to ask many pardons of the lady; and then, turning to Jones, he said,	Фитцпатрик, взглянув на даму и прислушавшись к ее голосу, который можно было различить и на гораздо большем расстоянии, убедился в допущенной им прискорбной ошибке и рассыпался в извинениях перед миссис Вотерс, затем, обратясь к Джонсу, сказал:
"I would have you take notice I do not ask your pardon, for you have bate me; for which I am resolved to have your blood in the morning."	- Прошу обратить внимание, что у вас я не прошу извинения, потому что вы меня ударили, и завтра утром вы мне заплатите за это своей кровью.
Jones treated this menace with much contempt; and Mr Maclachlan answered,	Джонс выслушал эту угрозу с большим презрением, а мистер Маклаклан сказал приятелю:
"Indeed, Mr Fitzpatrick, you may be ashamed of your own self, to disturb people at this time of night; if all the people in the inn were not asleep, you would have awakened them as you have me.	- Постыдились бы вы, право, мистер Фитцпатрик: как можно беспокоить людей в такой час! Если бы в гостинице не спали, то вы подняли бы всех на ноги, как меня.
The gentleman has served you very rightly.	Джентльмен обошелся с вами по справедливости.
Upon my conscience, though I have no wife, if you had treated her so, I would have cut your throat."	У меня нет жены, но, поступи вы с ней таким образом, - даю слово, я перерезал бы вам горло.
Jones was so confounded with his fears for his lady's reputation, that he knew neither what to say or do; but the invention of women is, as hath been observed, much readier than that of men.	Боязнь за репутацию миссис Вотерс привела Джонса в такое замешательство, что он не знал, что сказать и что предпринять; но, как было замечено, женщины в подобных случаях гораздо находчивее мужчин.
She recollected that there was a communication between her chamber and that of Mr Jones; relying, therefore, on his honour and her own assurance, she answered,	Миссис Вотерс вспомнила, что из ее комнаты есть ход в комнату мистера Джонса; отстаивая свою женскую честь, она с негодованием воскликнула:
"I know not what you mean, villains!	- Не понимаю, о чем вы говорите, мерзавцы!
I am wife to none of you.	Никому из вас я не жена.
Help!	На помощь!
Rape!	Насилие!
Murder!	Разбой!
Rape!"-And now, the landlady coming into the room, Mrs Waters fell upon her with the utmost virulence, saying, "She thought herself in a sober inn, and not in a bawdy-house; but that a set of villains had broke into her room, with an intent upon her honour, if not upon her life; and both, she said, were equally dear to her."	Насилие! Когда на крик в комнату вбежала хозяйка, миссис Вотерс яростно накинулась на нее, говоря, что "она считала себя в приличной гостинице, а не в публичном доме, а вот шайка негодяев ворвалась к ней в комнату, покушаясь на ее честь, а может быть, даже на жизнь, между тем как и то и другое ей одинаково дорого".

The landlady now began to roar as loudly as the poor woman in bed had done before. She cried, "She was undone, and that the reputation of her house, which was never blown upon before, was utterly destroyed."	Тут хозяйка завопила еще пронзительней бедной женщины, лежавшей в постели, приговаривая, что "она погибла и что вконец замарана репутация ее заведения, до сих пор совершенно незапятнанная".
Then, turning to the men, she cried,	Потом, обратясь к мужчинам, крикнула:
"What, in the devil's name, is the reason of all this disturbance in the lady's room?"	- Да что же, черт возьми, значит вся эта сумятица в комнате леди?
Fitzpatrick, hanging down his head, repeated, "That he had committed a mistake, for which he heartily asked pardon," and then retired with his countryman.	Фитцпатрик, опустив голову, проговорил, что "допустил ошибку и от всего сердца просит извинения", после чего вышел вон со своим соотечественником.
Jones, who was too ingenious to have missed the hint given him by his fair one, boldly asserted, "That he had run to her assistance upon hearing the door broke open, with what design he could not conceive, unless of robbing the lady; which, if they intended, he said, he had the good fortune to prevent."	Джонс, мигом сообразив, чего от него хочет красавица, беззастенчиво объявил, что "прибежал на помощь, услышав, как выламывают дверь, с намерением, должно быть, обокрасть леди, и что если действительно таково было намерение этих господ, то он вовремя помешал им".
"I never had a robbery committed in my house since I have kept it," cries the landlady;	- Никогда в моем доме не случалось воровства, с тех пор как я держу гостиницу, - вознегодовала хозяйка.
"I would have you to know, sir, I harbour no highwaymen here; I scorn the word, thof I say it.	- Прошу вас, сэр, принять к сведению, что я не укрываю у себя грабителей и самое это слово ненавижу, хоть и приходится произносить его.
None but honest, good gentlefolks, are welcome to my house; and, I thank good luck, I have always had enow of such customers; indeed as many as I could entertain.	В мой дом допускаются только честные и порядочные джентльмены, и, благодарение судьбе, я никогда не терпела недостатка в таких постояльцах: их бывает у меня столько, сколько вмещает моя гостиница.
Here hath been my lord-," and then she repeated over a catalogue of names and titles, many of which we might, perhaps, be guilty of a breach of privilege by inserting.	Здесь останавливается лорд... - И она привела целый список имен и титулов, из которых многие мы, пожалуй, даже не вправе печатать, не нарушая парламентской привилегии.
Jones, after much patience, at length interrupted her, by making an apology to Mrs Waters, for having appeared before her in his shirt, assuring her "That nothing but a concern for her safety could have prevailed on him to do it."	Джонс терпеливо слушал, но наконец не выдержал и, прервав хозяйку, попросил извинения у миссис Вотерс, что вошел к ней в одной рубашке, уверяя, что только тревога за ее безопасность побудила его к такому шагу.
The reader may inform himself of her answer, and, indeed, of her whole behaviour to the end of the scene, by considering the situation which she affected, it being that of a modest lady, who was awakened out of her sleep by three strange men in her chamber.	Читатель может составить представление об ее ответе и обо всем ее поведении в конце описываемой сцены, если вспомнит, что она прикинулась скромной женщиной, которую разбудили от сна трое ворвавшихся в ее комнату незнакомых мужчин.
This was the part which she undertook to perform; and, indeed, she executed it so well, that none of our theatrical actresses could exceed her, in any of their performances, either on or off the stage.	Эту роль она взяла на себя и, надо сказать, исполнила так хорошо, что ни одна из наших театральных актрис не могла бы превзойти ее ни на сцене, ни в жизни.

And hence, I think, we may very fairly draw an argument, to prove how extremely natural virtue is to the fair sex; for, though there is not, perhaps, one in ten thousand who is capable of making a good actress, and even among these we rarely see two who are equally able to personate the same character, yet this of virtue they can all admirably well put on; and as well those individuals who have it not, as those who possess it, can all act it to the utmost degree of perfection.	Отсюда, мне кажется, мы можем извлечь прекрасный довод в доказательство того, насколько натуральна для прекрасного пола добродетель: хотя, может быть, из десяти тысяч женщин не найдется и одной, годной в хорошие актрисы, да и среди последних мы редко встретим двух способных с одинаковым искусством исполнить какую-нибудь роль, однако с ролью добродетели все они справляются великолепно: и те, у которых она есть, и те, у которых ее нет, -все разыгрывают добродетельных с неподражаемым совершенством.
When the men were all departed, Mrs Waters, recovering from her fear, recovered likewise from her anger, and spoke in much gentler accents to the landlady, who did not so readily quit her concern for the reputation of the house, in favour of which she began again to number the many great persons who had slept under her roof; but the lady stopt her short, and having absolutely acquitted her of having had any share in the past disturbance, begged to be left to her repose, which, she said, she hoped to enjoy unmolested during the remainder of the night.	Когда мужчины ушли, миссис Вотерс, оправившись от страха, оправилась и от гнева и уже гораздо благодушнее разговаривала с хозяйкой, которая не так легко совладала со своим беспокойством за репутацию заведения и снова пустилась перечислять в ее защиту всех знатных господ, ночевавших под этой крышей; однако гостья оборвала говорунью, заявив, что считает ее совершенно неповинной в случившемся беспорядке, и попросила дать ей возможность уснуть, выразив надежду, что до утра ее больше уже не потревожат.
Upon which the landlady, after much civility and many courtsies, took her leave.	После этого хозяйка покинула ее со многими поклонами и приседаниями.
Chapter iii.	Глава III
- A dialogue between the landlady and Susan the chamber-maid, proper to be read by all inn-keepers and their servants; with the arrival, and affable behaviour of a beautiful young lady; which may teach persons of condition how they may acquire the love of the whole world.	Диалог между хозяйкой и горничной Сусанной, который полезно прочесть всем содержателям гостиниц и их слугам. Прибытие молодой прекрасной дамы и ее приветливое обращение, могущее послужить для знатных особ уроком, как снискать всеобщую любовь
The landlady, remembering that Susan had been the only person out of bed when the door was burst open, resorted presently to her, to enquire into the first occasion of the disturbance, as well as who the strange gentleman was, and when and how he arrived.	Хозяйка гостиницы, вспомнив, что единственным человеком, еще не спавшим в то время, когда была выломана дверь, была Сусанна, тотчас же отправилась к ней разведать о причине беспорядка, а также о том, кто такой незнакомец и когда и как он приехал.
Susan related the whole story which the reader knows already, varying the truth only in some circumstances, as she saw convenient, and totally concealing the money which she had received.	Сусанна рассказала все, что уже известно читателю, уклонившись от истины лишь в некоторых подробностях, для нее неудобных, и совершенно умолчав о полученных деньгах.
But whereas her mistress had, in the preface to her enquiry, spoken much in compassion for the fright which the lady had been in concerning any intended depredations on her virtue, Susan could not help endeavouring to quiet the concern which her mistress seemed to be under on that account, by swearing heartily she saw Jones leap out from her bed.	Но так как хозяйка в предисловии к своим расспросам долго с участием говорила о страхах миссис Вотерс касательно замышлявшегося покушения на ее добродетель, то Сусанна попробовала было успокоить тревогу госпожи своей, в которой та, по-видимому, пребывала, поклявшись, что собственными глазами видела, как Джонс соскочил с постели миссис Вотерс.

The landlady fell into a violent rage at these words.	Эти слова привели хозяйку в крайнее раздражение.
"A likely story, truly," cried she, "that a woman should cry out, and endeavour to expose herself, if that was the case!	- Полно молоть вздор! - воскликнула она. - Разве женщина стала бы кричать и выдавать себя, если бы это было так?
I desire to know what better proof any lady can give of her virtue than her crying out, which, I believe, twenty people can witness for her she did?	Скажи на милость, разве этот крик, который слышали человек двадцать, не есть лучшее доказательство добродетели, какое может дать женщина?
I beg, madam, you would spread no such scandal of any of my guests; for it will not only reflect on them, but upon the house; and I am sure no vagabonds, nor wicked beggarly people, come here."	Прошу, сударыня, не распространять такой клеветы на моих постояльцев: ведь она вредит не только им, но и всему дому, а в нем нет места для бродяг и голодранцев.
"Well," says Susan, "then I must not believe my own eyes."	- Значит, прикажете не верить собственным глазам? - сказала Сусанна.
"No, indeed, must you not always," answered her mistress;	- Конечно, и глазам не всегда надо верить, -отвечала хозяйка.
"I would not have believed my own eyes against such good gentlefolks.	- Я бы и своим не поверила, когда дело идет о таких прекрасных людях.
I have not had a better supper ordered this half-year than they ordered last night; and so easy and good-humoured were they, that they found no fault with my Worcestershire perry, which I sold them for champagne; and to be sure it is as well tasted and as wholesome as the best champagne in the kingdom, otherwise I would scorn to give it 'em; and they drank me two bottles.	Уже полгода, как никто не заказывал мне такого ужина, какой я им подала вчера вечером; и такие они покладистые, такие невзыскательные, что нисколько не жаловались на мою ворчестерскую грушевку, которую я им продала за шампанское; да и то сказать: моя грушевка такая вкусная и для здоровья полезная, что не уступит лучшему шампанскому в королевстве, иначе я не посмела бы подать ее, а они выпили две бутылки.
No, no, I will never believe any harm of such sober good sort of people."	Нет, нет, никогда не подумаю худого о таких рассудительных, прекрасных людях.
Susan being thus silenced, her mistress proceeded to other matters.	Такими доводами Сусанна была приведена к молчанию, и госпожа ее перешла к другим предметам.
"And so you tell me," continued she, "that the strange gentleman came post, and there is a footman without with the horses; why, then, he is certainly some of your great gentlefolks too.	- Так ты говоришь, - продолжала она, - что этот незнакомый джентльмен приехал на почтовых и с лошадьми его остался слуга? Ну, значит, и он из господ.
Why did not you ask him whether he'd have any supper?	Почему же ты не спросила его, не хочет ли он поужинать?
I think he is in the other gentleman's room; go up and ask whether he called. Perhaps he'll order something when he finds anybody stirring in the house to dress it.	Кажется, он в комнатедругого джентльмена; поди же и спроси, не надо ли ему чего, может быть, он чего закажет, когда увидит, что в доме не все спят и есть кому приготовить.
Now don't commit any of your usual blunders, by telling him the fire's out, and the fowls alive.	Да только не наделай, как всегда, глупостей: не вздумай сказать ему, что огонь погас и куры еще не зарезаны.
And if he should order mutton, don't blab out that we have none.	Если он потребует барашка, не сболтни, что его у нас нет.

The butcher, I know, killed a sheep just before I went to bed, and he never refuses to cut it up warm when I desire it.	Мясник, я знаю, резал барана перед тем, как я собиралась идти спать, и, наверно, не откажется отрезать теплый кусочек, коли я попрошу.
Go, remember there's all sorts of mutton and fowls; go, open the door with, Gentlemen, d'ye call? and if they say nothing, ask what his honour will be pleased to have for supper?	Ступай же да помни, что у нас есть все сорта баранины и курятины. Иди отвори дверь и скажи: "Вы авали, джентльмены?" А если они ничего не ответят, спроси, что его милости угодно будет заказать на ужин.
Don't forget his honour.	Не забудь только прибавить: "его милости".
Go; if you don't mind all these matters better, you'll never come to anything."	Ступай! Если ты не будешь внимательней ко всем таким вещам, из тебя никогда ничего не выйдет.
Susan departed, and soon returned with an account that the two gentlemen were got both into the same bed.	Сусанна отправилась, но скоро вернулась, доложив, что оба джентльмена улеглись на одной постели.
"Two gentlemen," says the landlady, "in the same bed! that's impossible; they are two arrant scrubs, I warrant them; and I believe young Squire Allworthy guessed right, that the fellow intended to rob her ladyship; for, if he had broke open the lady's door with any of the wicked designs of a gentleman, he would never have sneaked away to another room to save the expense of a supper and a bed to himself.	- Два джентльмена на одной постели! -ужаснулась хозяйка. - Не может быть! Да это голь перекатная, а не джентльмены, бьюсь об заклад! И прав был молодой сквайр Олверти, подумав, что молодчик затеял ограбить ее милость; ведь если бы он взломал дверь в комнату дамы с преступными намерениями джентльмена, то не улизнул бы в комнату, занятую другим, чтобы сэкономить на ужине и постели.
They are certainly thieves, and their searching after a wife is nothing but a pretence."	Заведомые воры, а поиски жены - один только предлог.
In these censures my landlady did Mr Fitzpatrick great injustice; for he was really born a gentleman, though not worth a groat; and though, perhaps, he had some few blemishes in his heart as well as in his head, yet being a sneaking or a niggardly fellow was not one of them.	Хозяйка порицала мистера Фитцпатрика совершенно несправедливо, ибо он был природный дворянин, хотя и без гроша за душой, и если и мог в чем упрекнуть свое сердце и голову, то уж никак не в пресмыкательстве и не в скаредности.
In reality, he was so generous a man, that, whereas he had received a very handsome fortune with his wife, he had now spent every penny of it, except some little pittance which was settled upon her; and, in order to possess himself of this, he had used her with such cruelty, that, together with his jealousy, which was of the bitterest kind, it had forced the poor woman to run away from him.	Напротив, он отличался такой щедростью, что, получив за женой очень хорошее приданое, промотал его до последнего гроша, за исключением небольшого капитальца, записанного на ее имя; желая завладеть и им, он начал обращаться с женой так жестоко, вдобавок еще бешено ревнуя ее, что заставил несчастную бежать из дому.
This gentleman then being well tired with his long journey from Chester in one day, with which, and some good dry blows he had received in the scuffle, his bones were so sore, that, added to the soreness of his mind, it had quite deprived him of any appetite for eating.	Проделав в один день длинный утомительный путь из Честера да получив еще в схватке с Джонсом несколько увесистых ударов, джентльмен этот почувствовал себя настолько разбитым физически и удрученным душевно, что у него пропал всякий аппетит.

And being now so violently disappointed in the woman whom, at the maid's instance, he had mistaken for his wife, it never once entered into his head that she might nevertheless be in the house, though he had erred in the first person he had attacked.	После досадного приключения с миссис Вотерс, которую, доверившись указаниям служанки, он принял за свою жену, ему совершенно не пришло в голову, что миссис Фитцпатрик все же могла находиться в доме, хотя бы особа, к которой он ворвался, ею и не была.
He therefore yielded to the dissuasions of his friend from searching any farther after her that night, and accepted the kind offer of part of his bed.	Вот почему он послушался приятеля, посоветовавшего ему прекратить на сегодня дальнейшие поиски, и принял любезно предложенную им половину постели.
The footman and post-boy were in a different disposition.	Лакей и форейтор были в другом расположении духа.
They were more ready to order than the landlady was to provide; however, after being pretty well satisfied by them of the real truth of the case, and that Mr Fitzpatrick was no thief, she was at length prevailed on to set some cold meat before them, which they were devouring with great greediness, when Partridge came into the kitchen.	Они проявляли куда больше прыти на приказания, чем хозяйка на услуги; однако, получив от них удовлетворительные сведения о положении вещей и убедившись, что мистер Фитцпатрик не вор, она согласилась наконец подать им кусок холодной говядины, которую они уплетали с большой жадностью, когда в кухню вошел Партридж.
He had been first awaked by the hurry which we have before seen; and while he was endeavouring to compose himself again on his pillow, a screech-owl had given him such a serenade at his window, that he leapt in a most horrible affright from his bed, and, huddling on his cloaths with great expedition, ran down to the protection of the company, whom he heard talking below in the kitchen.	Сначала его разбудила только описанная суматоха, а когда он попытался снова заснуть, устроившись поудобнее на подушке, сова закатила ему под окном такую серенаду, что бедняга в неописуемом страхе соскочил с постели и, наскоро накинув на себя платье, бежал под защиту людей, голоса которых доносились из кухни.
His arrival detained my landlady from returning to her rest; for she was just about to leave the other two guests to the care of Susan; but the friend of young Squire Allworthy was not to be so neglected, especially as he called for a pint of wine to be mulled.	Приход его удержал хозяйку, которая уже собралась отправиться на покой, оставив двух гостей на попечение Сусанны; она рассудила, что с другом молодого сквайра Олверти нельзя обращаться так пренебрежительно, особенно после того как он потребовал пинту глинтвейна.
She immediately obeyed, by putting the same quantity of perry to the fire; for this readily answered to the name of every kind of wine.	Хозяйка тотчас же повиновалась, поставив на огонь заказанное количество грушевки, которая отлично сходила у нее за любую марку вина.
The Irish footman was retired to bed, and the post-boy was going to follow; but Partridge invited him to stay and partake of his wine, which the lad very thankfully accepted.	Лакей-ирландец отправился спать; его примеру хотел было последовать форейтор, но Партридж попросил его остаться и распить с ним вино, на что тот с благодарностью согласился.
The schoolmaster was indeed afraid to return to bed by himself; and as he did not know how soon he might lose the company of my landlady, he was resolved to secure that of the boy, in whose presence he apprehended no danger from the devil or any of his adherents.	Дело в том, что учитель боялся возвращаться в постель в одиночестве; не зная, как скоро он может лишиться общества хозяйки, он решил обеспечить себе общество форейтора, в присутствии которого не страшился ни черта, ни его прислужников.

And now arrived another post-boy at the gate; upon which Susan, being ordered out, returned, introducing two young women in riding habits, one of which was so very richly laced, that Partridge and the post-boy instantly started from their chairs, and my landlady fell to her courtsies, and her ladyships, with great eagerness.	В это время к воротам подъехал другой форейтор. Посланная на разведки Сусанна вернулась в сопровождении двух молодых женщин в амазонках, причем на одной из приезжих амазонка была так богато расшита, что Партридж и форейтор тотчас же повскакали с мест, а хозяйка рассыпалась в поклонах и любезных восклицаниях.
The lady in the rich habit said, with a smile of great condescension,	Дама в богатом костюме проговорила с приветливой улыбкой:
"If you will give me leave, madam, I will warm myself a few minutes at your kitchen fire, for it is really very cold; but I must insist on disturbing no one from his seat."	- Если вы позволите, сударыня, я несколько минут погреюсь у вашего кухонного огня, потому что на дворе очень холодно; но только, пожалуйста, пусть никто не беспокоится и не встает с места.
This was spoken on account of Partridge, who had retreated to the other end of the room, struck with the utmost awe and astonishment at the splendor of the lady's dress.	Последние слова были обращены к Партриджу, который отступил в дальний конец комнаты, охваченный благоговейным изумлением при виде роскошного платья дамы.
Indeed, she had a much better title to respect than this; for she was one of the most beautiful creatures in the world.	Последняя, однако, имела и большие права на уважение: она была одной из первых красавиц на свете.
The lady earnestly desired Partridge to return to his seat; but could not prevail. She then pulled off her gloves, and displayed to the fire two hands, which had every property of snow in them, except that of melting.	Дама настойчиво упрашивала Партриджа вернуться на свое место, но все ее просьбы были напрасны; тогда она сняла перчатки и протянула к огню руки, имевшие все свойства снега, за исключением способности таять.
Her companion, who was indeed her maid, likewise pulled off her gloves, and discovered what bore an exact resemblance, in cold and colour, to a piece of frozen beef.	Спутница ее, - это была не кто иная, как ее служанка, - последовала примеру своей госпожи и обнажила нечто по цвету и температуре в точности похожее на кусок мороженого мяса.
"I wish, madam," quoth the latter, "your ladyship would not think of going any farther to-night.	- Надеюсь, сударыня, - проговорила последняя, -вы не вздумаете ехать дальше сегодня ночью?
I am terribly afraid your ladyship will not be able to bear the fatigue."	Я ужасно боюсь, ваша милость, что вы не перенесете такой усталости.
"Why sure," cries the landlady, "her ladyship's honour can never intend it.	- Понятное дело! - воскликнула хозяйка. - Ее милость не может иметь такого намерения.
O, bless me! farther to-night, indeed! let me beseech your ladyship not to think on't--But, to be sure, your ladyship can't.	Боже мой! Ехать дальше ночью! Умоляю вас, ваша милость, и не думайте об этом!.. Разумеется, вашей милости нечего и думать об этом.
What will your honour be pleased to have for supper?	Что угодно будет вашей милости заказать на ужин?
I have mutton of all kinds, and some nice chicken."	У меня есть баранина всех сортов и превосходные цыплята.

"I think, madam," said the lady, "it would be rather breakfast than supper; but I can't eat anything; and, if I stay, shall only lie down for an hour or two. However, if you please, madam, you may get me a little sack whey, made very small and thin."	- Мне кажется, сударыня, - отвечала дама, - сейчас время скорее для завтрака, чем для ужина; но есть мне совершенно не хочется, и если я останусь, то только прилягу на час или на два; впрочем, если можно, сударыня, велите мне приготовить немного сак-вея, только пожиже и послабей.
"Yes, madam," cries the mistress of the house, "I have some excellent white wine."-"You have no sack, then?" says the lady.	- Слушаю, сударыня, - отвечала хозяйка, - у меня есть превосходное белое вино. - Так у вас нет сак-вея? - сказала дама.
"Yes, an't please your honour, I have; I may challenge the country for that-but let me beg your ladyship to eat something."	- Как не быть? Есть, если угодно вашей милости, во всей Англии такого не сыщешь... но позвольте просить вашу милость скушать чего-нибудь.
"Upon my word, I can't eat a morsel," answered the lady; "and I shall be much obliged to you if you will please to get my apartment ready as soon as possible; for I am resolved to be on horseback again in three hours."	- Право, не могу, - отвечала дама. - И я буду вам премного обязана, если вы велите поскорее приготовить мне комнату, потому что через три часа я снова отправлюсь в путь.
"Why, Susan," cries the landlady, "is there a fire lit yet in the Wild-goose?	- Эй, Сусанна! - крикнула хозяйка. - Топится ли еще камин в "Диком Гусе"?
I am sorry, madam, all my best rooms are full.	К сожалению, сударыня, все мои лучшие комнаты заняты.
Several people of the first quality are now in bed. Here's a great young squire, and many other great gentlefolks of quality."	Сегодня у меня ночует несколько больших господ: один знатный молодой сквайр и другие благородные господа.
Susan answered,	Сусанна отвечала, что в
"That the Irish gentlemen were got into the Wild-goose."	"Диком Гусе" остановились ирландцы.
"Was ever anything like it?" says the mistress; "why the devil would you not keep some of the best rooms for the quality, when you know scarce a day passes without some calling here?--If they be gentlemen, I am certain, when they know it is for her ladyship, they will get up again."	- Ну, на что это похоже? - воскликнула хозяйка. -Почему, скажи на милость, ты не оставила лучших комнат для знатных господ? Ведь ты же знаешь - дня не проходит, чтобы к нам не заехал важный барин!.. Впрочем, если они джентльмены, так, наверно, уступят свою комнату для леди.
"Not upon my account," says the lady; "I will have no person disturbed for me.	- Нет, не надо, - возразила дама, - я не хочу, чтобы кого-нибудь беспокоили ради меня.
If you have a room that is commonly decent, it will serve me very well, though it be never so plain.	Если у вас есть опрятная комната, хотя бы самая простая, то она прекрасно мне подойдет.
I beg, madam, you will not give yourself so much trouble on my account."	Пожалуйста, сударыня, не хлопочите так из-за меня.
"O, madam!" cries the other, "I have several very good rooms for that matter, but none good enough for your honour's ladyship.	- Конечно, сударыня, у меня есть такие комнаты, прекрасные комнаты, но они все-таки недостаточно хороши для вашей милости.
However, as you are so condescending to take up with the best I have, do, Susan, get a fire in the Rose this minute.	Впрочем, если вы настолько снисходительны, то я велю Сусанне сию минуту развести огонь в "Розе", - это лучшее, что я могу вам предложить.

Will your ladyship be pleased to go up now, or stay till the fire is lighted?"	Угодно будет вашей милости тотчас подняться наверх или вы желаете подождать, пока разгорится огонь?
"I think I have sufficiently warmed myself," answered the lady; "so, if you please, I will go now; I am afraid I have kept people, and particularly that gentleman (meaning Partridge), too long in the cold already.	- Мне кажется, я достаточно согрелась, - отвечала дама, - и готова идти тотчас же. Боюсь, что уж и без того я слишком долго продержала на холоду все общество, в особенности вот этого джентльмена (она указала на Партриджа).
Indeed, I cannot bear to think of keeping any person from the fire this dreadful weather."-She then departed with her maid, the landlady marching with two lighted candles before her.	При такой ужасной погоде мне, право, неловко прогонять людей от огня. С этими словами она удалилась со своей горничной, предшествуемая хозяйкой, которая несла две свечи.
When that good woman returned, the conversation in the kitchen was all upon the charms of the young lady.	По возвращении этой доброй женщины весь разговор в кухне сосредоточился на прелестях приехавшей молодой леди.
There is indeed in perfect beauty a power which none almost can withstand; for my landlady, though she was not pleased at the negative given to the supper, declared she had never seen so lovely a creature.	В самом деле, в совершенной красоте есть сила, против которой почти невозможно устоять; даже хозяйка, не слишком довольная отказом гостьи от ужина, объявила, что никогда в жизни она не видела такого очаровательного создания.
Partridge ran out into the most extravagant encomiums on her face, though he could not refrain from paying some compliments to the gold lace on her habit; the post-boy sung forth the praises of her goodness, which were likewise echoed by the other post-boy, who was now come in.	Партридж пустился расточать самые неумеренные похвалы ее наружности, хотя не мог также удержаться от некоторых комплиментов золотому шитью ее платья; форейтор превозносил ее доброту и был всецело поддержан другим форейтором, вошедшим теперь в кухню.
"She's a true good lady, I warrant her," says he; "for she hath mercy upon dumb creatures; for she asked me every now and tan upon the journey, if I did not think she should hurt the horses by riding too fast? and when she came in she charged me to give them as much corn as ever they would eat."	- Истинно добрая барыня, скажу я вам, - сказал последний, - даже бессловесную тварь жалеет: в дороге то и дело спрашивала меня, как, по-моему, не утрудит ли она лошадь такой быстрой ездой, а входя в гостиницу, строго наказала задать им овса вволю.
Such charms are there in affability, and so sure is it to attract the praises of all kinds of people.	Вот какие чары заключены в приветливости и какие похвалы вызывает она у людей всякого звания.
It may indeed be compared to the celebrated Mrs Hussey. [*] It is equally sure to set off every female perfection to the highest advantage, and to palliate and conceal every defect.	Право, ее можно сравнить с пресловутой миссис Хасси. Как и эта дама, она выставляет в самом выгодном свете достоинства женщины и скрашивает или скрывает ее недостатки.
A short reflection, which we could not forbear making in this place, where my reader hath seen the loveliness of an affable deportment; and truth will now oblige us to contrast it, by showing the reverse.[*] A celebrated mantua-maker in the Strand, famous for setting off the shapes of women.	Краткое размышление, от которого мы не могли здесь удержаться, показав читателю привлекательность любезного обращения; теперь же истина требует, чтобы мы противопоставили ему обратное явление.
Chapter iv. - Containing infallible nostrums for procuring universal disesteem and hatred.	Г лава IV, описывающая верные средства снискать всеобщее презрение и ненависть

The lady had no sooner laid herself on her pillow than the waiting-woman returned to the kitchen to regale with some of those dainties which her mistress had refused.	Как только приезжая легла в постель, горничная возвратилась в кухню угоститься лакомствами, отвергнутыми госпожой.
The company, at her entrance, shewed her the same respect which they had before paid to her mistress, by rising; but she forgot to imitate her, by desiring them to sit down again.	Компания в кухне встретила горничную с таким же почтением, как перед тем госпожу: все встали; но горничная не последовала примеру госпожи и не попросила вставших садиться.
Indeed, it was scarce possible they should have done so, for she placed her chair in such a posture as to occupy almost the whole fire.	Да это было для них едва ли и возможно, потому что она так поставила стул свой, что завладела почти всем огнем.
She then ordered a chicken to be broiled that instant, declaring, if it was not ready in a quarter of an hour, she would not stay for it.	Затем она приказала сию же минуту изжарить цыпленка, объявив, что не станет дожидаться, если он не будет готов через четверть часа.
Now, though the said chicken was then at roost in the stable, and required the several ceremonies of catching, killing, and picking, before it was brought to the gridiron, my landlady would nevertheless have undertaken to do all within the time; but the guest, being unfortunately admitted behind the scenes, must have been witness to the fourberie; the poor woman was therefore obliged to confess that she had none in the house; "but, madam," said she,	И хотя упомянутый цыпленок сидел еще в сарае на насесте и, прежде чем быть посаженным на вертел, требовал таких сложных операций, как поимка, умерщвление и ощипывание, тем не менее хозяйка взялась бы сделать все это к назначенному времени, если бы гостья, к несчастью, допущенная за кулисы, не оказалась поневоле свидетельницей fourberie; бедной женщине пришлось поэтому признаться, что цыплят на кухне нет.
"I can get any kind of mutton in an instant from the butcher's."	- Однако, сударыня, - прибавила она, - я мигом могу достать у мясника какой угодно кусок барашка.
"Do you think, then," answered the waiting-gentlewoman, "that I have the stomach of a horse, to eat mutton at this time of night?	- Вы, значит, полагаете, что у меня лошадиный желудок и я могу кушать баранину в такой час ночи? - возмутилась горничная-барыня.
Sure you people that keep inns imagine your betters are like yourselves.	- Вы, трактирщики, верно, воображаете, что люди выше вас похожи на вас.
Indeed, I expected to get nothing at this wretched place.	Да я и не ожидала найти ничего порядочного в такой гадкой харчевне.
I wonder my lady would stop at it.	Удивляюсь, почему моей госпоже вздумалось здесь остановиться.
I suppose none but tradesmen and grasiers ever call here."	Верно, одни только лавочники да прасолы и заезжают сюда.
The landlady fired at this indignity offered to her house; however, she suppressed her temper, and contented herself with saying, "Very good quality frequented it, she thanked heaven!"	Хозяйка вспыхнула, услышав такое оскорбление своей гостиницы, однако сдержала негодование и заметила только, что, благодарение богу, ее посещают самые знатные господа.
"Don't tell me," cries the other, "of quality!	-Уж мне-то вы не говорите о знати! - воскликнула горничная.

I believe I know more of people of quality than such as you.-But, prithee, without troubling me with any of your impertinence, do tell me what I can have for supper; for, though I cannot eat horse-flesh, I am really hungry."	- Кажется, я больше смыслю в благородных людях, чем вы. Нет, вы лучше не раздражайте меня своей наглостью, а скажите, что у вас есть на ужин; хоть я и не стану есть конину, а все-таки страшно голодна.
"Why, truly, madam," answered the landlady, "you could not take me again at such a disadvantage; for I must confess I have nothing in the house, unless a cold piece of beef, which indeed a gentleman's footman and the post-boy have almost cleared to the bone."	- Вот уж, можно сказать, не вовремя пожаловали, сударыня, - отвечала хозяйка. - Должна признаться, у меня сейчас ничего нет, кроме куска холодной говядины, да и тот обглодан почти до кости лакеем и форейтором одного джентльмена!
"Woman," said Mrs Abigail (so for shortness we will call her),	- Эй, трактирщица! - воскликнула миссис Авигея (так для краткости мы будем называть ее).
"I entreat you not to make me sick.	- Не выводите меня из терпения, прошу вас!
If I had fasted a month, I could not eat what had been touched by the fingers of such fellows.	Да если б я целый месяц постилась, то и тогда не стала бы есть то, что побывало в руках у таких смердов.
Is there nothing neat or decent to be had in this horrid place?"	Неужто нет ничего почище и поприличнее в этом ужасном доме?
"What think you of some eggs and bacon, madam?" said the landlady.	- Может быть, вам угодно будет яичницы с салом, сударыня? - сказала хозяйка.
"Are your eggs new laid? are you certain they were laid to-day? and let me have the bacon cut very nice and thin; for I can't endure anything that's gross.-Prithee try if you can do a little tolerably for once, and don't think you have a farmer's wife, or some of those creatures, in the house."-The landlady began then to handle her knife; but the other stopt her, saying,	- А свежи ли у вас яйца? Уверены ли вы, что они снесены сегодня? И нарежьте сало поаккуратнее и потоньше; не выношу ничего толстого. Пожалуйста, хоть раз попробуйте сделать что-нибудь порядочное и не думайте, что у вас жена фермер или кто-нибудь в этом роде. Хозяйка уже вооружилась ножом, но гостья остановила ее, сказав:
"Good woman, I must insist upon your first washing your hands; for I am extremely nice, and have been always used from my cradle to have everything in the most elegant manner."	-Голубушка, убедительно прошу вас: сначала вымойте руки, потому что я очень брезглива и с колыбели привыкла, чтобы мне прислуживали красиво и опрятно.
The landlady, who governed herself with much difficulty, began now the necessary preparations; for as to Susan, she was utterly rejected, and with such disdain, that the poor wench was as hard put to it to restrain her hands from violence as her mistress had been to hold her tongue.	Хозяйка, с большим трудом владевшая собой, начала необходимые приготовления, ибо Сусанна была решительно отвергнута, и с таким презрением, что бедной девушке стоило не меньшего труда удержать свои руки от насильственных действий, чем ее госпоже свой язык.
This indeed Susan did not entirely; for, though she literally kept it within her teeth, yet there it muttered many "marry-come-ups, as good flesh and blood as yourself;" with other such indignant phrases.	Но с языком Сусанне так и не удалось сладить, хоть она его буквально прикусила, однако у нее не раз сорвалось: "Подумаешь! У меня такая же кровь, как и у вас, сударыня", и другие негодующие фразы.
While the supper was preparing, Mrs Abigail began to lament she had not ordered a fire in the parlour; but, she said, that was now too late.	Пока готовился ужин, миссис Авигея стала сетовать, что не распорядилась затопить камин в общей комнате, а теперь уже слишком поздно.

"However," said she, "I have novelty to recommend a kitchen; for I do not believe I ever eat in one before."	- Впрочем, - продолжала она, - для разнообразия буду довольна и кухней: ведь я отроду в кухне не едала.
Then, turning to the post-boys, she asked them, "Why they were not in the stable with their horses?	Потом, обратись к форейторам, она спросила, почему они не в конюшне с лошадьми.
If I must eat my hard fare here, madam," cries she to the landlady, "I beg the kitchen may be kept clear, that I may not be surrounded with all the blackguards in town: as for you, sir," says she to Partridge, "you look somewhat like a gentleman, and may sit still if you please; I don't desire to disturb anybody but mob."	- Уж если мне приходится принимать мою грубую пищу здесь, - сказала она хозяйке, - так извольте, сударыня, очистить кухню: не сидеть же мне вместе с чернью! А что касается вас, сэр, -обратилась она к Партриджу, - то с виду вы похожи на джентльмена и потому, если угодно, можете остаться: я не хочу беспокоить порядочных людей.
"Yes, yes, madam," cries Partridge, "I am a gentleman, I do assure you, and I am not so easily to be disturbed.	- Да, сударыня, вы правы, - сказал Партридж, - я джентльмен, могу вас уверить, и меня не так легко побеспокоить.
Non semper vox casualis est verbo nominativus."	Non semper vox casualis est verbo nominativus.
This Latin she took to be some affront, and answered,	Эту латинскую реплику Авигея приняла за оскорбление и отвечала:
"You may be a gentleman, sir; but you don't show yourself as one to talk Latin to a woman."	- Может быть, вы и джентльмен, сэр, но только поступаете не по-джентльменски, разговаривая с женщиной по-латыни.
Partridge made a gentle reply, and concluded with more Latin; upon which she tossed up her nose, and contented herself by abusing him with the name of a great scholar.	Партридж сказал что-то учтивое, но опять заключил свои слова латынью; собеседница только задрала нос и обозвала его большим грамотеем.
The supper being now on the table, Mrs Abigail eat very heartily for so delicate a person; and, while a second course of the same was by her order preparing, she said, "And so, madam, you tell me your house is frequented by people of great quality?"	Тем временем ужин был подан, и миссис Авигея принялась уплетать с усердием, совсем не подходившим для такой деликатной особы. - Так вы говорите, сударыня, к вам часто заезжают знатные господа? спросила она, между тем как готовили, по ее приказанию, вторую порцию.
The landlady answered in the affirmative, saying, "There were a great many very good quality and gentlefolks in it now.	Хозяйка отвечала утвердительно, сказав, что в настоящее время в гостинице находится много знатных и благородных господ.
There's young Squire Allworthy, as that gentleman there knows."	- У нас остановился молодой сквайр Олверти. Вот этот джентльмен подтвердит вам.
"And pray who is this young gentleman of quality, this young Squire Allworthy?" said Abigail.	- Кто же этот молодой знатный джентльмен, этот сквайр Олверти? спросила Авигея.
"Who should he be," answered Partridge, "but the son and heir of the great Squire Allworthy, of Somersetshire!"	- Кем же ему быть, - отвечал Партридж, - как не сыном и не наследником известного сквайра Олверти из Сомерсетшира.
"Upon my word," said she, "you tell me strange news; for I know Mr Allworthy of Somersetshire very well, and I know he hath no son alive."	-Вот странные новости слышу! Я очень хорошо знаю мистера Олверти из Сомерсетшира, и, насколько мне известно, у него нет сына.
The landlady pricked up her ears at this, and Partridge looked a little confounded.	При этих словах хозяйка насторожила уши, а Партридж немного смутился.

However, after a short hesitation, he answered,	Однако после непродолжительного колебания он отвечал:
"Indeed, madam, it is true, everybody doth not know him to be Squire Allworthy's son; for he was never married to his mother; but his son he certainly is, and will be his heir too, as certainly as his name is Jones."	- Действительно, сударыня, не всем известно, что он сын сквайра Олверти, который никогда не был женат на его матери. Но он, несомненно, его сын и будет его наследником; это настолько же верно, как то, что его зовут Джонсом.
At that word, Abigail let drop the bacon which she was conveying to her mouth, and cried out,	При этих словах Авигея уронила кусок шпика, который отправляла в рот, и воскликнула:
"You surprize me, sir!	- Вы меня удивляете, сэр!
Is it possible Mr Jones should be now in the house?"	Возможно ли, чтобы мистер Джонс находился сейчас в этом доме?
"Quare non?" answered Partridge, "it is possible, and it is certain."	- Quare non? - отвечал Партридж. - И возможно, и несомненно.
Abigail now made haste to finish the remainder of her meal, and then repaired back to her mistress, when the conversation passed which may be read in the next chapter.	Авигея поспешно доела остатки ужина и бросилась в комнату своей госпожи, где произошел разговор, который будет передан в следующей главе.
Chapter v. - Showing who the amiable lady, and her unamiable maid, were.	Глава V, раскрывающая, кто были любезная дама и ее нелюбезная служанка
As in the month of June, the damask rose, which chance hath planted among the lilies, with their candid hue mixes his vermilion; or as some playsome heifer in the pleasant month of May diffuses her odoriferous breath over the flowery meadows; or as, in the blooming month of April, the gentle, constant dove, perched on some fair bough, sits meditating on her mate; so, looking a hundred charms and breathing as many sweets, her thoughts being fixed on her Tommy, with a heart as good and innocent as her face was beautiful, Sophia (for it was she herself) lay reclining her lovely head on her hand, when her maid entered the room, and, running directly to the bed, cried,	Как алая роза, случайно посаженная среди лилий, смешивает в июне свой румянец с их яркой белизной; или как резвая телка в прелестный майский день разливает свое благовонное дыхание по цветущим лугам; или как нежная, верная горлица в ясный апрельский день мечтает о своем дружке, сидя на красивой ветке, - Софья (то была она), блистая сотней прелестей, дыша ароматным дыханием, с мыслями, направленными на любезного Томми, и с сердцем, столь же добрым и невинным, сколь прекрасно было лицо ее, лежала, склонив очаровательную головку на руку; как вдруг вошла в комнату ее горничная и, подбежав прямо к постели, проговорила:
"Madam-madam-who doth your ladyship think is in the house?"	-Сударыня... сударыня... отгадайте, кто остановился в этой гостинице?
Sophia, starting up, cried,	Софья встрепенулась, воскликнув:
"I hope my father hath not overtaken us."	- Надеюсь, не отец настиг нас?!
"No, madam, it is one worth a hundred fathers; Mr Jones himself is here at this very instant."	- Нет, сударыня, тот, кто стоит сотни отцов; в эту самую минуту здесь находится сам мистер Джонс собственной персоной.
"Mr Jones!" says Sophia, "it is impossible!	- Мистер Джонс! Быть не может.
I cannot be so fortunate."	Не смею и думать о таком счастье!
Her maid averred the fact, and was presently detached by her mistress to order him to be called; for she said she was resolved to see him immediately.	Горничная подтвердила сказанное и была тотчас отряжена госпожой распорядиться позвать его: Софья объявила, что хочет немедленно видеть его.

Mrs Honour had no sooner left the kitchen in the manner we have before seen than the landlady fell severely upon her.	Едва только миссис Г онора покинула кухню вышеописанным образом, как хозяйка яростно обрушилась на ушедшую.
The poor woman had indeed been loading her heart with foul language for some time, and now it scoured out of her mouth, as filth doth from a mud-cart, when the board which confines it is removed.	В сердце бедной женщины уже немало времени накипала злоба, и теперь она полилась из уст ее потоком ругательств, как льются нечистоты из мусорной телеги, когда уберут доску, их удерживающую.
Partridge likewise shovelled in his share of calumny, and (what may surprize the reader) not only bespattered the maid, but attempted to sully the lily-white character of Sophia herself.	Партридж подбавил и свою долю злословия, причем обдал не только горничную, но (что может удивить читателя) пытался также замарать белоснежную репутацию самой Софьи.
"Never a barrel the better herring," cries he,	- Бочонок всегда отдает сельдями, - сказал он.
"Noscitur a socio, is a true saying.	- Noscitur a socio справедливая пословица.
It must be confessed, indeed, that the lady in the fine garments is the civiller of the two; but I warrant neither of them are a bit better than they should be.	Нельзя, конечно, отрицать, что дама в нарядном платье учтивее своей спутницы, но, ей-богу, обе они не многого стоят.
A couple of Bath trulls, I'll answer for them; your quality don't ride about at this time o' night without servants."	Две птички из Бата, ручаюсь вам; порядочные люди не путешествуют ночью верхом, да еще без слуг.
"Sbodlikins, and that's true," cries the landlady, "you have certainly hit upon the very matter; for quality don't come into a house without bespeaking a supper, whether they eat or no."	- Ей-ей, правда, - подхватила хозяйка, - вы попали прямо в точку. Благородные господа, останавливаясь в гостинице, всегда заказывают ужин, будут они кушать или нет.
While they were thus discoursing, Mrs Honour returned and discharged her commission, by bidding the landlady immediately wake Mr Jones, and tell him a lady wanted to speak with him.	Во время этого разговора в кухню вошла миссис Гонора; исполняя поручение Софьи, она велела хозяйке тотчас разбудить мистера Джонса и сказать ему, что с ним желает поговорить дама.
The landlady referred her to Partridge, saying, "he was the squire's friend: but, for her part, she never called men-folks, especially gentlemen," and then walked sullenly out of the kitchen.	Хозяйка направила ее к Партриджу, заметив, что он друг сквайра, а сама она никогда не заходит к мужчинам, в особенности к джентльменам, и с недовольным видом вышла из кухни.
Honour applied herself to Partridge; but he refused, "for my friend," cries he, "went to bed very late, and he would be very angry to be disturbed so soon."	Г онора обратилась к Партриджу, но тот отказался исполнить просьбу, "потому что друг мой, -сказал он, - лег очень поздно и будет крайне недоволен, если его потревожат так рано".
Mrs Honour insisted still to have him called, saying, "she was sure, instead of being angry, that he would be to the highest degree delighted when he knew the occasion."	Миссис Г онора все же упрашивала разбудить его, уверяя, что он не только не будет недоволен, а, напротив, страшно обрадуется, когда узнает, зачем его будят.
"Another time, perhaps, he might," cries Partridge; "but non omnia possumus omnes.	- В другое время, может быть, и обрадовался бы, -ответил Партридж, - но non omnia possumus omnes.
One woman is enough at once for a reasonable man."	Для рассудительного человека довольно и одной женщины зараз.
"What do you mean by one woman, fellow?" cries Honour.	- Что вы разумеете под одной женщиной, приятель? - воскликнула Гонора.

"None of your fellow," answered Partridge. He then proceeded to inform her plainly that Jones was in bed with a wench, and made use of an expression too indelicate to be here inserted; which so enraged Mrs Honour, that she called him jackanapes, and returned in a violent hurry to her mistress, whom she acquainted with the success of her errand, and with the account she had received; which, if possible, she exaggerated, being as angry with Jones as if he had pronounced all the words that came from the mouth of Partridge. She discharged a torrent of abuse on the master, and advised her mistress to quit all thoughts of a man who had never shown himself deserving of her. She then ripped up the story of Molly Seagrim, and gave the most malicious turn to his formerly quitting Sophia herself; which, I must confess, the present incident not a little countenanced.	- Я вам не приятель, - оборвал ее Партридж и без обиняков сообщил, что Джонс спит с женщиной, употребив при этом выражение, неудобное для печати. Оно так взбесило миссис Гонору, что горничная выругала Партриджа наглецом и стремглав побежала докладывать госпоже своей об успехе данного ей поручения и о добытых сведениях; вдобавок она их еще преувеличила, обозлившись на Джонса, словно он сам произнес слова, вырвавшиеся из уст Партриджа; она окатила юношу потоком ругательств и советовала госпоже своей не думать больше о человеке, который никогда не был ее достоин; потом припомнила историю с Молли Сигрим и изобразила в самом дурном свете его бегство от Софьи, чему, надо признаться, немало благоприятствовала сложившаяся теперь обстановка.
The spirits of Sophia were too much dissipated by concern to enable her to stop the torrent of her maid.	Софья была настолько огорчена, что и не думала останавливать поток речей своей горничной.
At last, however, she interrupted her, saying,	Но наконец она прервала ее, сказав:
"I never can believe this; some villain hath belied him.	- Никогда я этому не поверю: его оклеветал какой-нибудь негодяй.
You say you had it from his friend; but surely it is not the office of a friend to betray such secrets."	Ты говоришь, что узнала об этом от его друга; но какой же друг станет выдавать такие вещи!
"I suppose," cries Honour, "the fellow is his pimp; for I never saw so ill-looked a villain.	- Я думаю, - отвечала Г онора, - что этот молодчик его сводник: отроду не видала более гнусной рожи.
Besides, such profligate rakes as Mr Jones are never ashamed of these matters."	Впрочем, такие беспутные повесы, как мистер Джонс, нисколько не стыдятся подобных вещей.
To say the truth, this behaviour of Partridge was a little inexcusable; but he had not slept off the effect of the dose which he swallowed the evening before; which had, in the morning, received the addition of above a pint of wine, or indeed rather of malt spirits; for the perry was by no means pure.	Правду сказать, поведение Партриджа было несколько непростительно, но он еще не проспался как следует после выпитой им вчера дозы, к которой поутру прибавилось свыше пинты вина, или, вернее, солодового спирта, потому что грушевка была далеко не безупречной чистоты.
Now, that part of his head which Nature designed for the reservoir of drink being very shallow, a small quantity of liquor overflowed it, and opened the sluices of his heart; so that all the secrets there deposited run out.	А надо сказать, что та часть головы его, которую природа назначила вместилищем для напитков, была очень неглубока, и даже небольшое количество жидкости переливалось через ее края и прорывало шлюзы сердца, так что все заключенные в нем тайны вытекали наружу.
These sluices were indeed, naturally, very ill-secured.	Да и вообще шлюзы эти были у него очень ненадежны.
To give the best-natured turn we can to his disposition, he was a very honest man; for, as he was the most inquisitive of mortals, and eternally prying into the secrets of others, so he very faithfully paid them by communicating, in return, everything within his knowledge.	Представляя характер его в наивыгоднейшем свете, скажем, что Партридж был отменно честный человек, ибо, отличаясь крайней любознательностью и вечно суя нос в тайны других, он добросовестно им отплачивал, сообщая, в свою очередь, все, что знал сам.

While Sophia, tormented with anxiety, knew not what to believe, nor what resolution to take, Susan arrived with the sack-whey.	Между тем как Софья, терзаемая тоской, не знала, чему верить и на что решиться, вошла Сусанна с заказанным сак-веем.
Mrs Honour immediately advised her mistress, in a whisper, to pump this wench, who probably could inform her of the truth.	Миссис Гонора тотчас же шепотом посоветовала своей госпоже порасспросить служанку, которая, вероятно, может сообщить ей правду.
Sophia approved it, and began as follows:	Софья одобрила эту мысль.
"Come hither, child; now answer me truly what I am going to ask you, and I promise you I will very well reward you.	- Подите сюда, милая, - обратилась она к Сусанне, - ответьте чистосердечно на все, о чем я вас спрошу, и я обещаю вам, что вы получите хорошее вознаграждение.
Is there a young gentleman in this house, a handsome young gentleman, that--."	Нет ли сейчас в гостинице молодого джентльмена, красивого молодого джентльмена, который...
Here Sophia blushed and was confounded.	Тут Софья покраснела и смешалась.
"A young gentleman," cries Honour, "that came hither in company with that saucy rascal who is now in the kitchen?"	- Молодого джентльмена, который прибыл сюда в обществе дерзкого грубияна, сидящего в кухне, -подхватила Гонора.
Susan answered, "There was. "-"Do you know anything of any lady?" continues Sophia, "any lady? I don't ask you whether she is handsome or no; perhaps she is not; that's nothing to the purpose; but do you know of any lady?"	- Да, он здесь, - отвечала Сусанна. - А не знаете ли вы чего о даме... - продолжала Софья, - о даме... Я не спрашиваю вас, хороша ли она или не хороша; может быть, и нехороша, дело не в этом, только не знаете ли вы чего о даме?
"La, madam," cries Honour, "you will make a very bad examiner.	- Ах, сударыня, - вмешалась Г онора, - плохой же вы следователь.
Hark'ee, child," says she, "is not that very young gentleman now in bed with some nasty trull or other?"	Послушай-ка, голубушка, что этот молодой джентльмен сейчас в постели с какой-нибудь девкой или нет?
Here Susan smiled, and was silent.	Сусанна улыбнулась и ничего не ответила.
"Answer the question, child," says Sophia, "and here's a guinea for you. "-"A guinea! madam," cries Susan; "la, what's a guinea?	- Отвечайте же, голубушка, - обратилась к ней Софья, - вот вам гинея. - Г инея. А что мне в гинее, сударыня, - отвечала Сусанна.
If my mistress should know it I shall certainly lose my place that very instant."	- Если хозяйка проведает об этом, так я сию минуту место потеряю.
"Here's another for you," says Sophia, "and I promise you faithfully your mistress shall never know it."	- Вот вам еще гинея, - сказала Софья, - и я даю вам слово, что хозяйка ничего не узнает.
Susan, after a very short hesitation, took the money, and told the whole story, concluding with saying, "If you have any great curiosity, madam, I can steal softly into his room, and see whether he be in his own bed or no."	Сусанна минуту поколебалась, потом взяла деньги и рассказала все, что ей было известно. - Если вы так любопытствуете, сударыня, -проговорила она в заключение, - я могу тихонько пробраться в его комнату и посмотреть, лежит ли он у себя в постели или нет.
She accordingly did this by Sophia's desire, and returned with an answer in the negative.	Получив согласие Софьи, она отправилась на разведки и вернулась с отрицательным ответом.
Sophia now trembled and turned pale.	Софья вся затрепетала и побледнела.
Mrs Honour begged her to be comforted, and not to think any more of so worthless a fellow.	Миссис Г онора умоляла ее успокоиться и не думать больше о таком недостойном человеке.

"Why there," says Susan, "I hope, madam, your ladyship won't be offended; but pray, madam, is not your ladyship's name Madam Sophia Western?"	- Простите, сударыня, - сказала Сусанна, -надеюсь, вопрос мой не оскорбит вашу милость: не будете ли вы, ваша милость, мисс Софья Вестерн?
"How is it possible you should know me?" answered Sophia.	- Откуда вы можете знать меня? - удивилась Софья.
"Why that man, that the gentlewoman spoke of, who is in the kitchen, told about you last night.	- Да вот мужчина на кухне, о котором говорила эта дама, вечером рассказывал про вас.
But I hope your ladyship is not angry with me."	Но я надеюсь, сударыня, вы на меня не сердитесь?
"Indeed, child," said she, "I am not; pray tell me all, and I promise you I'll reward you."	- Право, голубушка, не сержусь, - отвечала Софья, - только, пожалуйста, расскажите мне все, а я в долгу не останусь.
"Why, madam," continued Susan, "that man told us all in the kitchen that Madam Sophia Western-indeed I don't know how to bring it out."-Here she stopt, till, having received encouragement from Sophia, and being vehemently pressed by Mrs Honour, she proceeded thus:-"He told us, madam, though to be sure it is all a lie, that your ladyship was dying for love of the young squire, and that he was going to the wars to get rid of you.	- Так вот, сударыня, - продолжала Сусанна, - этот мужчина рассказывал всем нам на кухне, что мисс Софья Вестерн... уж, право, не знаю, как и выговорить... Тут она замолчала, но, поощренная Софьей и настойчиво понуждаемая миссис Гонорой, продолжала: - Он рассказывал нам, сударыня, - хотя, понятно, все это ложь, -будто ваша милость умирает от любви к молодому сквайру и что сквайр идет на войну, чтобы отделаться от вас.
I thought to myself then he was a false-hearted wretch; but, now, to see such a fine, rich, beautiful lady as you be, forsaken for such an ordinary woman; for to be sure so she is, and another man's wife into the bargain. It is such a strange unnatural thing, in a manner."	Слушая его, я подумала: какой обманщик! Покинуть такую нарядную, богатую, красивую даму, как вы, из-за самой простой женщины, -ведь она самая простая женщина, да еще вдобавок чужая жена, - ей-богу, это странно, ну прямо неестественно.
Sophia gave her a third guinea, and, telling her she would certainly be her friend if she mentioned nothing of what had passed, nor informed any one who she was, dismissed the girl, with orders to the post-boy to get the horses ready immediately.	Софья дала Сусанне третью гинею и, сказав, что она может положиться на ее дружбу, если не будет болтать о случившемся и никому не сообщит ее имени, поручила ей приказать форейтору немедленно седлать лошадей.
Being now left alone with her maid, she told her trusty waiting-woman, "That she never was more easy than at present.	Оставшись наедине с Гонорой, Софья объявила верной своей горничной, что никогда еще не чувствовала себя такой спокойной, как сейчас.
I am now convinced," said she, "he is not only a villain, but a low despicable wretch.	- Теперь я убедилась, - сказала она, - что он не только негодяй, но и низкое, презренное существо.
I can forgive all rather than his exposing my name in so barbarous a manner.	Я готова простить ему все, только не это бесцеремонное разглашение моего имени.
That renders him the object of my contempt.	Теперь я потеряла к нему всякое уважение.
Yes, Honour, I am now easy; I am indeed; I am very easy;" and then she burst into a violent flood of tears.	Да, Гонора, теперь я спокойна, совсем, совсем спокойна... И слезы хлынули из глаз ее неудержимым потоком.

After a short interval spent by Sophia, chiefly in crying, and assuring her maid that she was perfectly easy, Susan arrived with an account that the horses were ready, when a very extraordinary thought suggested itself to our young heroine, by which Mr Jones would be acquainted with her having been at the inn, in a way which, if any sparks of affection for her remained in him, would be at least some punishment for his faults.	Через несколько минут, которые проведены были Софьейпреимущественно в слезах и обращенных к горничной уверениях в совершенном спокойствии, Сусанна возвратилась с докладом, что лошади готовы; как вдруг нашу юную героиню осенила весьма необыкновенная мысль: она пожелала подать мистеру Джонсу такую весть о своем пребывании в гостинице, которая явилась бы для него хоть некоторым наказанием за его провинности, если в нем оставалась еще искра любви к ней.
The reader will be pleased to remember a little muff, which hath had the honour of being more than once remembered already in this history.	Читатель благоволит вспомнить о маленькой муфте, которая удостоилась чести быть уже неоднократно упомянутой в настоящей истории.
This muff, ever since the departure of Mr Jones, had been the constant companion of Sophia by day, and her bedfellow by night; and this muff she had at this very instant upon her arm; whence she took it off with great indignation, and, having writ her name with her pencil upon a piece of paper which she pinned to it, she bribed the maid to convey it into the empty bed of Mr Jones, in which, if he did not find it, she charged her to take some method of conveying it before his eyes in the morning.	Муфта эта со времени отъезда мистера Джонса была постоянной спутницей Софьи днем и разделяла с ней постель ночью; в эту самую минуту муфта была у нее на руке, откуда Софья сорвала ее с крайним негодованием и, написав на клочке бумаги свое имя, приколола его к ней булавкой и уговорила Сусанну снести муфту в таком виде на пустую постель мистера Джонса, а если бы он ее не заметил, то постараться положить таким образом, чтобы она непременно попалась ему утром на глаза.
Then, having paid for what Mrs Honour had eaten, in which bill was included an account for what she herself might have eaten, she mounted her horse, and, once more assuring her companion that she was perfectly easy, continued her journey.	Потом, заплатив за съеденное миссис Гонорой по счету, в который включено было и то, что могла бы съесть она сама, Софья села на лошадь и, снова уверив горничную в совершенном своем спокойствии, продолжала путь.
Chapter vi. - Containing, among other things, the ingenuity of Partridge, the madness of Jones, and the folly of Fitzpatrick.	Глава VI, описывающая наряду с прочим сметливость Партриджа, исступление Джонса и глупость Фитцпатрика
It was now past five in the morning, and other company began to rise and come to the kitchen, among whom were the serjeant and the coachman, who, being thoroughly reconciled, made a libation, or, in the English phrase, drank a hearty cup together.	Был уже шестой час утра и начали вставать и появляться на кухне другие постояльцы, в том числе сержант и кучер; окончательно примирившиеся, они совершили возлияние, или, выражаясь проще, выпили вместе добрую толику.
In this drinking nothing more remarkable happened than the behaviour of Partridge, who, when the serjeant drank a health to King George, repeated only the word King; nor could he be brought to utter more; for though he was going to fight against his own cause, yet he could not be prevailed upon to drink against it.	При этом возлиянии самым замечательным было поведение Партриджа, который, когда сержант предложил тост за здоровье короля Георга, повторил только слово "короля"; большего от него нельзя было добиться, ибо, хотя он шел сражаться против стороны, которой сочувствовал, однако невозможно было заставить его пить за успех дела, которому он не сочувствовал.

Mr Jones, being now returned to his own bed (but from whence he returned we must beg to be excused from relating), summoned Partridge from this agreeable company, who, after a ceremonious preface, having obtained leave to offer his advice, delivered himself as follows:-	Мистер Джонс, вернувшийся тем временем в свою постель (откуда он вернулся, мы просим разрешения не рассказывать), отвлек Партриджа от этого приятного общества. Получив позволение подать свой совет, учитель после торжественного предисловия высказался следующим образом:
"It is, sir, an old saying, and a true one, that a wise man may sometimes learn counsel from a fool; I wish, therefore, I might be so bold as to offer you my advice, which is to return home again, and leave these horrida bella, these bloody wars, to fellows who are contented to swallow gunpowder, because they have nothing else to eat.	- Существует, сэр, старинная и справедливая пословица, что мудрецу случается иногда поучиться у дурака. Поэтому беру на себя смелость посоветовать вам вернуться домой и предоставить эти horrida bell, эти кровопролитные войны людям, которые вынуждены глотать порох за неимением другой еды.
Now, everybody knows your honour wants for nothing at home; when that's the case, why should any man travel abroad?"	Ведь всякому известно, что ваша милость дома ни в чем не нуждается; зачем же в таком случае странствовать по свету?
"Partridge," cries Jones, "thou art certainly a coward; I wish, therefore, thou wouldst return home thyself, and trouble me no more."	- Партридж, - сказал Джонс, - ты попросту трус, а потому ступай-ка, братец, домой и больше меня не тревожь.
"I ask your honour's pardon," cries Partridge; "I spoke on your account more than my own; for as to me, Heaven knows my circumstances are bad enough, and I am so far from being afraid, that I value a pistol, or a blunderbuss, or any such thing, no more than a pop-gun.	- Прошу прощения у вашей милости, - взмолился Партридж, - я говорил, имея в виду больше вас, чем себя: что касается меня, то богу известно, как незавидны мои обстоятельства, и я настолько далек от страха, что пистолет, мушкет и всякие такие вещи для меня не больше, чем детский пугач.
Every man must die once, and what signifies the manner how? besides, perhaps I may come off with the loss only of an arm or a leg.	Каждому из нас суждено когда-нибудь умереть, так не все ли равно, как это случится. Кроме того, я, может быть, и цел останусь, поплатившись только рукой или ногой.
I assure you, sir, I was never less afraid in my life; and so, if your honour is resolved to go on, I am resolved to follow you.	Уверяю вас, сэр, никогда в жизни я не испытывал так мало страха; поэтому, если ваша милость решили продолжать путь, то я решил за вами следовать.
But, in that case, I wish I might give my opinion.	Но в таком случае позвольте вам высказать мое мнение.
To be sure, it is a scandalous way of travelling, for a great gentleman like you to walk afoot.	Право, для такого большого барина, как вы, совершенно неприлично путешествовать пешком.
Now here are two or three good horses in the stable, which the landlord will certainly make no scruple of trusting you with; but, if he should, I can easily contrive to take them; and, let the worst come to the worst, the king would certainly pardon you, as you are going to fight in his cause."	Здесь в конюшне стоят два или три хороших коня, и хозяин, конечно, со спокойной совестью вам их поверит; но ежели бы у него возникли какие-нибудь сомнения, то я легко найду способ завладеть лошадьми; и допустим даже, дело примет самый худой оборот, - все равно он простит вас, раз вы идете за него сражаться.

Now, as the honesty of Partridge was equal to his understanding, and both dealt only in small matters, he would never have attempted a roguery of this kind, had he not imagined it altogether safe; for he was one of those who have more consideration of the gallows than of the fitness of things; but, in reality, he thought he might have committed this felony without any danger; for, besides that he doubted not but the name of Mr Allworthy would sufficiently quiet the landlord, he conceived they should be altogether safe, whatever turn affairs might take; as Jones, he imagined, would have friends enough on one side, and as his friends would as well secure him on the other.	Честность Партриджа, можно сказать, равнялась его сметливости - и то и другое сказывалось только в мелочах, - и он никогда не покусился бы на такого рода проделку, если бы не воображал ее совершенно безопасной, ибо был он из числа тех, которые больше считаются с виселицей, чем с пристойностью поступка; а ему казалось, что кражу эту он может совершить без всякого риска: во-первых, он не сомневался, что имени мистера Олверти будет достаточно, чтобы успокоить хозяина, а кроме того, полагал, что они не подвергнутся неприятностям, как бы ни обернулись дела; ведь у Джонса, думал он, найдется довольно друзей на одной стороне, а на другой он, Партридж, встретит защиту у своих друзей.
When Mr Jones found that Partridge was in earnest in this proposal, he very severely rebuked him, and that in such bitter terms, that the other attempted to laugh it off, and presently turned the discourse to other matters; saying, he believed they were then in a bawdy house, and that he had with much ado prevented two wenches from disturbing his honour in the middle of the night.	Убедившись, что Партридж делает это предложение серьезно, мистер Джонс его выбранил, и притом в таких резких выражениях, что брадобрей попытался обратить все в шутку и поспешно перевел разговор на другую тему, заметив, что они попали, видно, в какой-то вертеп и что ему стоило немалого труда помешать двум девкам потревожить его милость среди ночи.
"Heyday!" says he, "I believe they got into your chamber whether I would or no; for here lies the muff of one of them on the ground."	- Эге, - воскликнул он, - да они, никак, все же у вас побывали. Вон на полу муфта одной из них.
Indeed, as Jones returned to his bed in the dark, he had never perceived the muff on the quilt, and, in leaping into his bed, he had tumbled it on the floor.	Надо сказать, что, вернувшись к себе впотьмах, Джонс не заметил муфту на одеяле и, ложась в постель, скинул ее на пол.
This Partridge now took up, and was going to put into his pocket, when Jones desired to see it.	Партридж поднял ее и собирался уже положить в карман, но Джонс пожелал ее посмотреть.
The muff was so very remarkable, that our heroe might possibly have recollected it without the information annexed.	Муфта была настолько примечательна, что герой наш, наверно, припомнил бы ее и без приложенного объяснения.
But his memory was not put to that hard office; for at the same instant he saw and read the words Sophia Western upon the paper which was pinned to it.	Но ему не пришлось напрягать память, потому что с первого же взгляда он заметил приколотую бумажку и прочел на ней: "Софья Вестерн".
His looks now grew frantic in a moment, and he eagerly cried out,	Мгновенно глаза его помутились, и он вне себя воскликнул:
"Oh Heavens! how came this muff here?"	- Боже мой! Каким образом попала сюда эта муфта?
"I know no more than your honour," cried Partridge; "but I saw it upon the arm of one of the women who would have disturbed you, if I would have suffered them."	- Мне это известно не больше, чем вашей милости, - отвечал Партридж, но я видел ее на руке одной из женщин, которые вас потревожили бы, если бы я им не помешал.
"Where are they?" cries Jones, jumping out of bed, and laying hold of his cloaths.	- Где же они? - вскричал Джонс, соскочив с постели и хватая одежду.
"Many miles off, I believe, by this time," said Partridge.	- Да, пожалуй, сейчас уже за много миль отсюда, -отвечал Партридж.

And now Jones, upon further enquiry, was sufficiently assured that the bearer of this muff was no other than the lovely Sophia herself.	После дальнейших расспросов Джонс окончательно убедился, что владелицей муфты была не кто иная, как сама любезная Софья.
The behaviour of Jones on this occasion, his thoughts, his looks, his words, his actions, were such as beggar all description.	Поведение Джонса в эту минуту - мысли его, его вид, его слова, его движения - не поддается никакому описанию.
After many bitter execrations on Partridge, and not fewer on himself, he ordered the poor fellow, who was frightened out of his wits, to run down and hire him horses at any rate; and a very few minutes afterwards, having shuffled on his clothes, he hastened down-stairs to execute the orders himself, which he had just before given.	Осыпав Партриджа градом горьких упреков и изругав порядком самого себя, он велел бедняге, совсем растерявшемуся от страха, бежать вниз и во что бы то ни стало нанять лошадей; через несколько минут, кое-как одевшись, он и сам поспешно спустился вниз выполнять только что отданное им распоряжение.
But before we proceed to what passed on his arrival in the kitchen, it will be necessary to recur to what had there happened since Partridge had first left it on his master's summons.	Но, прежде чем рассказывать, что произошло в кухне при появлении Джонса, мы вернемся назад и опишем, что случилось в ней после того, как Партридж покинул ее, вызванный своим господином.
The serjeant was just marched off with his party, when the two Irish gentlemen arose, and came downstairs; both complaining that they had been so often waked by the noises in the inn, that they had never once been able to close their eyes all night.	Только что сержант удалился со своим отрядом, как встали и спустились вниз два ирландских джентльмена, жалуясь на беспрерывный шум в гостинице, который всю ночь не давал им сомкнуть глаз.
The coach which had brought the young lady and her maid, and which, perhaps, the reader may have hitherto concluded was her own, was, indeed, a returned coach belonging to Mr King, of Bath, one of the worthiest and honestest men that ever dealt in horse-flesh, and whose coaches we heartily recommend to all our readers who travel that road.	Карета, которая привезла молодую даму и ее служанку и которую читатель, может быть, принимал до сих пор за ее собственную, на самом деле возвращалась к хозяину и принадлежала мистеру Кингу из Бата, одному из почтеннейших и честнейших содержателей наемных лошадей, кареты которого мы искренне рекомендуем всем нашим читателям, если им случится ехать по этой дороге.
By which means they may, perhaps, have the pleasure of riding in the very coach, and being driven by the very coachman, that is recorded in this history.	Таким образом, они, может быть, будут иметь удовольствие сидеть в той же повозке и с тем же кучером, которые упомянуты в нашей истории.
The coachman, having but two passengers, and hearing Mr Maclachlan was going to Bath, offered to carry him thither at a very moderate price.	Кучер, у которого было только два пассажира, прослышав, что мистер Маклаклан едет в Бат, предложил отвезти его туда за самую умеренную плату.
He was induced to this by the report of the hostler, who said that the horse which Mr Maclachlan had hired from Worcester would be much more pleased with returning to his friends there than to prosecute a long journey; for that the said horse was rather a two-legged than a four-legged animal.	Мысль эта внушена ему была сообщением конюха, что лошадь, нанятая мистером Маклакланом в Ворчестере, с большим удовольствием прервала бы свое длинное путешествие и вернулась к своим тамошним приятелям, потому что, по словам конюха, названное животное было скорее о двух, чем о четырех ногах.
Mr Maclachlan immediately closed with the proposal of the coachman, and, at the same time, persuaded his friend Fitzpatrick to accept of the fourth place in the coach.	Мистер Маклаклан немедленно принял предложение кучера и в то же самое время уговорил друга своего Фитцпатрика занять четвертое место в карете.

This conveyance the soreness of his bones made more agreeable to him than a horse; and, being well assured of meeting with his wife at Bath, he thought a little delay would be of no consequence.	Кости последнего настолько болели, что этот способ передвижения показался ему приятнее, чем путешествие верхом; а так как он нимало не сомневался в предстоящей встрече в Бате с женой, то рассудил, что маленькая задержка в пути не будет иметь никакого значения.
Maclachlan, who was much the sharper man of the two, no sooner heard that this lady came from Chester, with the other circumstances which he learned from the hostler, than it came into his head that she might possibly be his friend's wife; and presently acquainted him with this suspicion, which had never once occurred to Fitzpatrick himself.	Маклаклан, который был гораздо проницательнее своего приятеля, узнав, что дама едет из Честера, и сопоставив кое-какие другие подробности, выведанные им у конюха, заподозрил, что это, пожалуй, и есть жена его приятеля. О своем подозрении он тотчас же сообщил Фитцпатрику, которому такая мысль не приходила в голову.
To say the truth, he was one of those compositions which nature makes up in too great a hurry, and forgets to put any brains into their head.	Правду сказать, он был из тех людей, которых природа фабрикует чересчур поспешно, так что второпях забывает вложить им в голову мозги.
Now it happens to this sort of men, as to bad hounds, who never hit off a fault themselves; but no sooner doth a dog of sagacity open his mouth than they immediately do the same, and, without the guidance of any scent, run directly forwards as fast as they are able.	Люди эти похожи на плохих охотничьих собак, которые сами никогда не заметят, что потеряли след, но стоит только чуткому псу открыть пасть, как они немедленно следуют его примеру и, нисколько не руководясь чутьем, бегут что есть мочи прямехонько вперед.
In the same manner, the very moment Mr Maclachlan had mentioned his apprehension, Mr Fitzpatrick instantly concurred, and flew directly up-stairs, to surprize his wife, before he knew where she was; and unluckily (as Fortune loves to play tricks with those gentlemen who put themselves entirely under her conduct) ran his head against several doors and posts to no purpose.	Так и мистер Фитцпатрик: не успел мистер Маклаклан высказать свое предположение, как он мгновенно с ним согласился и помчался прямо наверх, с целью застигнуть врасплох свою жену, не разузнав предварительно, где она находится, но, к несчастью (Фортуна любит играть скверные шутки с теми господами, которые всецело полагаются на ее руководство), ткнулся лбом в несколько дверей и дверных косяков без всякого результата.
Much kinder was she to me, when she suggested that simile of the hounds, just before inserted; since the poor wife may, on these occasions, be so justly compared to a hunted hare.	Более милостива богиня эта была ко мне, подсказав только что примененное сравнение с охотничьими собаками, тем более уместное, что бедную женщину в таких случаях можно справедливо сравнить с затравленным зайцем.
Like that little wretched animal, she pricks up her ears to listen after the voice of her pursuer; like her, flies away trembling when she hears it; and, like her, is generally overtaken and destroyed in the end.	Подобно этому маленькому жалкому зверьку, она настороженно прислушивается к голосу своего преследователя; подобно ему, в трепете убегает, заслышав страшный голос; и, подобно ему, под конец обыкновенно настигается и умерщвляется.
This was not however the case at present; for after a long fruitless search, Mr Fitzpatrick returned to the kitchen, where, as if this had been a real chace, entered a gentleman hallowing as hunters do when the hounds are at a fault.	В данном случае этого, однако, не случилось, ибо после долгих и бесплодных поисков мистер Фитцпатрик вернулся в кухню, куда в это время, точно и впрямь дело было на охоте, входил новый приезжий с улюлюканьем, каким поощряют собак, когда они потеряли след.
He was just alighted from his horse, and had many attendants at his heels.	Он только что соскочил с лошади и был окружен многочисленной свитой.

Here, reader, it may be necessary to acquaint thee with some matters, which, if thou dost know already, thou art wiser than I take thee to be.	Здесь, читатель, может быть, необходимо познакомить тебя с некоторыми событиями; если они тебе уже известны - значит, ты умнее, чем я предполагал.
And this information thou shalt receive in the next chapter.	Осведомление это ты получишь в следующей главе.
Chapter vii. - In which are concluded the adventures that happened at the inn at Upton.	Глава VII, в которой доводится до конца изложение приключений в эптонской гостинице
In the first place, then, this gentleman just arrived was no other person than Squire Western himself, who was come hither in pursuit of his daughter; and, had he fortunately been two hours earlier, he had not only found her, but his niece into the bargain; for such was the wife of Mr Fitzpatrick, who had run away with her five years before, out of the custody of that sage lady, Madam Western.	Скажем прежде всего, что этот только что прибывший джентльмен был не кто иной, как сам сквайр Вестерн, который явился сюда в погоне за дочерью; и поспей он двумя часами раньше, то застал бы не только дочь, но и племянницу в придачу, ибо ею и была жена мистера Фитцпатрика, который пять лет тому назад похитил ее из-под надзора премудрой леди Вестерн.
Now this lady had departed from the inn much about the same time with Sophia; for, having been waked by the voice of her husband, she had sent up for the landlady, and being by her apprized of the matter, had bribed the good woman, at an extravagant price, to furnish her with horses for her escape.	Супруга мистера Фитцпатрика уехала из гостиницы в одно время с Софьей: разбуженная голосом мужа, она велела позвать хозяйку и, узнав, в чем дело, упросила ее за неслыханную цену достать лошадей.
Such prevalence had money in this family; and though the mistress would have turned away her maid for a corrupt hussy, if she had known as much as the reader, yet she was no more proof against corruption herself than poor Susan had been.	Так могущественны были деньги в этом заведении, что хотя хозяйка выгнала бы вон свою служанку, обозвав ее продажной тварью, если бы знала столько, сколько знает читатель, однако сама оказалась не более стойкой против подкупа, чем бедная Сусанна.
Mr Western and his nephew were not known to one another; nor indeed would the former have taken any notice of the latter if he had known him; for, this being a stolen match, and consequently an unnatural one in the opinion of the good squire, he had, from the time of her committing it, abandoned the poor young creature, who was then no more than eighteen, as a monster, and had never since suffered her to be named in his presence.	Мистер Вестерн не знал своего племянника, да если бы и знал, то не обратил бы на него ни малейшего внимания, так как брак этот был тайным, а следовательно, по мнению почтенного сквайра, противоестественным, и с момента его совершения он отвернулся от бедной женщины, которой было тогда не более восемнадцати лет; он смотрел на нее с тех пор как на чудовище и запретил произносить ее имя в своем присутствии.
The kitchen was now a scene of universal confusion, Western enquiring after his daughter, and Fitzpatrick as eagerly after his wife, when Jones entered the room, unfortunately having Sophia's muff in his hand.	В кухне царило всеобщее смятение: Вестерн возбужденно расспрашивал о своей дочери, а Фитцпатрик о своей жене, когда туда вошел Джонс с злополучной муфтой в руке.
As soon as Western saw Jones, he set up the same holla as is used by sportsmen when their game is in view.	Едва только Вестерн увидел Джонса, как тотчас же огласил комнату тем звучным возгласом, какой издают охотники, завидя дичь.
He then immediately run up and laid hold of Jones, crying,	Подбежав к нему и схватив его за руку, он закричал:
"We have got the dog fox, I warrant the bitch is not far off."	- Лис попался, - об заклад бьюсь, что и лисичка недалеко!

The jargon which followed for some minutes, where many spoke different things at the same time, as it would be very difficult to describe, so would it be no less unpleasant to read.	Беспорядочную беседу, продолжавшуюся после этого в течение нескольких минут, было бы трудно передать, потому что все говорили разом, и притом каждый свое, да она бы и не доставила читателю никакого удовольствия.
Jones having, at length, shaken Mr Western off, and some of the company having interfered between them, our heroe protested his innocence as to knowing anything of the lady; when Parson Supple stepped up, and said,	Высвободившись наконец от мистера Вестерна с помощью находившихся в комнате людей, герой наш торжественно объявил, что решительно ничего не знает о даме, которую разыскивают. Но тут выступил священник Сапл и сказал:
"It is folly to deny it; for why, the marks of guilt are in thy hands.	- Нелепо отпираться: ведь доказательство преступления у тебя в руках.
I will myself asseverate and bind it by an oath, that the muff thou bearest in thy hand belongeth unto Madam Sophia; for I have frequently observed her, of later days, to bear it about her."	Я утверждаю и готов подкрепить слова свои клятвой, что муфта, которую ты держишь, принадлежит мисс Софье! последние дни я часто видел ее с этой муфтой.
"My daughter's muff!" cries the squire in a rage.	- Муфта моей дочери! - в бешенстве закричал сквайр.
"Hath he got my daughter's muff? bear witness the goods are found upon him.	- У него муфта моей дочери! Будьте свидетелями, что он пойман с поличным!
I'll have him before a justice of peace this instant.	Сию минуту я веду его к мировому судье.
Where is my daughter, villain?"	Где дочь моя, мерзавец?
"Sir," said Jones, "I beg you would be pacified.	- Прошу вас успокоиться, сэр, - отвечал Джонс.
The muff, I acknowledge, is the young lady's; but, upon my honour, I have never seen her."	- Муфта, я признаю, принадлежит вашей дочери, но, клянусь честью, вашу дочь я не видел.
At these words Western lost all patience, and grew inarticulate with rage.	При этих словах Вестерн потерял всякое терпение и от бешенства лишился членораздельной речи.
Some of the servants had acquainted Fitzpatrick who Mr Western was.	Кто-то из слуг сказал Фитцпатрику, что это мистер Вестерн.
The good Irishman, therefore, thinking he had now an opportunity to do an act of service to his uncle, and by that means might possibly obtain his favour, stept up to Jones, and cried out,	Тогда почтенный ирландец, вообразив, что ему представляется отличный случай оказать своему дяде услугу и тем, может быть, снискать его благосклонность, подошел к Джонсу и воскликнул:
"Upon my conscience, sir, you may be ashamed of denying your having seen the gentleman's daughter before my face, when you know I found you there upon the bed together."	- Право, сэр, постыдились бы вы отрицать на моих глазах, что видели дочь этого джентльмена: ведь вы же знаете, что я застал вас вместе с ней в постели.
Then, turning to Western, he offered to conduct him immediately to the room where his daughter was; which offer being accepted, he, the squire, the parson, and some others, ascended directly to Mrs Waters's chamber, which they entered with no less violence than Mr Fitzpatrick had done before.	Затем, обратись к Вестерну, он предложил немедленно отвести его в ту комнату, где остановилась его дочь; предложение было принято, и Фитцпатрик, сквайр и священник, вместе с некоторыми другими, направились прямо в комнату миссис Вотерс, куда и ввалились с не меньшим шумом, чем сам мистер Фитцпатрик незадолго до этого.

The poor lady started from her sleep with as much amazement as terror, and beheld at her bedside a figure which might very well be supposed to have escaped out of Bedlam.	Бедная женщина пробудилась от сна в изумлении и ужасе и увидела у своей постели рожу, владельца которой с полным основанием могла принять за выходца из Бедлама: так дико перекосилось от гнева лицо мистера Вестерна!
Such wildness and confusion were in the looks of Mr Western; who no sooner saw the lady than he started back, shewing sufficiently by his manner, before he spoke, that this was not the person sought after.	Но, рассмотрев даму, сквайр отшатнулся, ясно показав жестами, прежде даже, чем успел раскрыть рот, что это не та, которую он ищет.
So much more tenderly do women value their reputation than their persons, that, though the latter seemed now in more danger than before, yet, as the former was secure, the lady screamed not with such violence as she had done on the other occasion.	Женщины ценят свое доброе имя гораздо выше самой жизни, так что хотя последняя, по-видимому, подвергалась теперь большей опасности, чем незадолго до этого, однако миссис Вотерс, увидев, что за честь свою она может быть спокойна, завизжала далеко не так пронзительно, как в прошлый раз.
However, she no sooner found herself alone than she abandoned all thoughts of further repose; and, as she had sufficient reason to be dissatisfied with her present lodging, she dressed herself with all possible expedition.	Тем не менее, оставшись одна, она оставила всякую мысль о продолжении сна и, имея достаточно оснований быть недовольной своим помещением, принялась поспешно одеваться.
Mr Western now proceeded to search the whole house, but to as little purpose as he had disturbed poor Mrs Waters.	Тем временем мистер Вестерн продолжал обшаривать дом, но с таким же малым успехом, как и при вторжении к бедной миссис Вотерс.
He then returned disconsolate into the kitchen, where he found Jones in the custody of his servants.	Разочарованный, вернулся он в кухню, где слуги его стерегли Джонса.
This violent uproar had raised all the people in the house, though it was yet scarcely daylight.	Эта неистовая кутерьма подняла на ноги всех постояльцев гостиницы, хотя еще едва светало.
Among these was a grave gentleman, who had the honour to be in the commission of the peace for the county of Worcester.	В числе разбуженных был один степенный джентльмен, имевший честь состоять мировым судьей Ворчестерского графства.
Of which Mr Western was no sooner informed than he offered to lay his complaint before him.	Как только мистер Вестерн об этом узнал, так тотчас обратился к нему с жалобой.
The justice declined executing his office, as he said he had no clerk present, nor no book about justice business; and that he could not carry all the law in his head about stealing away daughters, and such sort of things.	Судья отказался от исполнения своей обязанности, заявив, что с ним нет ни письмоводителя, ни книги законов и что он не может держать в голове все постановления касательно похищения дочерей и тому подобного.
Here Mr Fitzpatrick offered to lend him his assistance, informing the company that he had been himself bred to the law. (And indeed he had served three years as clerk to an attorney in the north of Ireland, when, chusing a genteeler walk in life, he quitted his master, came over to England, and set up that business which requires no apprenticeship, namely, that of a gentleman, in which he had succeeded, as hath been already partly mentioned.)	Тогда мистер Фитцпатрик выступил с предложением своих услуг, объявив присутствующим, что он получил юридическое образование. (Действительно, Фитцпатрик три года был писцом у одного стряпчего в Северной Ирландии, после чего, предпочтя более благородное поприще, покинул своего патрона, переправился в Англию и занялся профессией, не требующей никакой выучки, а именно: профессией джентльмена, в которой и преуспел, как было уже отчасти рассказано.)

Mr Fitzpatrick declared that the law concerning daughters was out of the present case; that stealing a muff was undoubtedly felony, and the goods being found upon the person, were sufficient evidence of the fact.	Мистер Фитцпатрик объявил, что закон касательно дочерей к данному случаю не относится: что кража муфты есть, несомненно, тяжкое преступление и что нахождение предмета у обвиняемого служит вполне достаточной уликой.
The magistrate, upon the encouragement of so learned a coadjutor, and upon the violent intercession of the squire, was at length prevailed upon to seat himself in the chair of justice, where being placed, upon viewing the muff which Jones still held in his hand, and upon the parson's swearing it to be the property of Mr Western, he desired Mr Fitzpatrick to draw up a commitment, which he said he would sign.	Судья, ободренный столь ученым помощником и неотступными просьбами сквайра, согласился наконец воссесть на карульное кресло, после чего, обозрев муфту, которую Джонс еще держал в руках, и выслушав клятвенное утверждение священника, что это собственность мистера Вестерна, предложил мистеру Фитцпатрику написать приказ об аресте, заявив, что подпишет его.
Jones now desired to be heard, which was at last, with difficulty, granted him.	Тогда Джонс попросил слова и в конце концов, хоть и не без труда, получил его.
He then produced the evidence of Mr Partridge, as to the finding it; but, what was still more, Susan deposed that Sophia herself had delivered the muff to her, and had ordered her to convey it into the chamber where Mr Jones had found it.	Он привлек в качестве свидетеля мистера Партриджа, показавшего, что муфта им найдена; но еще важнее были показания Сусанны, которая объявила, что Софья сама дала ей муфту и велела отнести ее в комнату мистера Джонса, где он и нашел ее.
Whether a natural love of justice, or the extraordinary comeliness of Jones, had wrought on Susan to make the discovery, I will not determine; but such were the effects of her evidence, that the magistrate, throwing himself back in his chair, declared that the matter was now altogether as clear on the side of the prisoner as it had before been against him: with which the parson concurred, saying, the Lord forbid he should be instrumental in committing an innocent person to durance.	Природная ли любовь к справедливости или необыкновенно привлекательная наружность Джонса побудили Сусанну открыть истину - не берусь решить, только следствием ее показания было то, что судья, откинувшись на спинку кресла, объявил, что все говорит теперь так же очевидно в пользу подсудимого, как раньше говорило против него, с чем согласился и священник, сказав: "Да сохранит меня господь быть орудием заточения невинного в темницу".
The justice then arose, acquitted the prisoner, and broke up the court.	После этого судья встал, вынес подсудимому оправдательный приговор и закрыл заседание.
Mr Western now gave every one present a hearty curse, and, immediately ordering his horses, departed in pursuit of his daughter, without taking the least notice of his nephew Fitzpatrick, or returning any answer to his claim of kindred, notwithstanding all the obligations he had just received from that gentleman.	Мистер Вестерн, крепко обругав всех присутствующих, велел немедленно подать лошадей и помчался в погоню за дочерью, не обратив ни малейшего внимания на своего племянника Фитцпатрика и не удостоив ответом его притязание на родство, несмотря на все услуги, только что полученные от этого джентльмена.
In the violence, moreover, of his hurry, and of his passion, he luckily forgot to demand the muff of Jones: I say luckily; for he would have died on the spot rather than have parted with it.	Мало того: Вестерн был так возбужден, что второпях позабыл, к счастью, потребовать у Джонса муфту, - к счастью, говорю я, потому что герой наш скорее умер бы на месте, чем расстался со своим сокровищем.
Jones likewise, with his friend Partridge, set forward the moment he had paid his reckoning, in quest of his lovely Sophia, whom he now resolved never more to abandon the pursuit of.	Джонс, расплатившись по счету, тоже отправился с другом Партриджем за своей милой Софьей, решив теперь не прекращать поисков, пока не найдет ее.

Nor could he bring himself even to take leave of Mrs Waters; of whom he detested the very thoughts, as she had been, though not designedly, the occasion of his missing the happiest interview with Sophia, to whom he now vowed eternal constancy.	Он не в силах был заставить себя даже проститься с миссис Вотерс; самая мысль о ней сделалась ему ненавистна, потому что дама эта, хоть и ненамеренно, помешала счастливейшему свиданию его с Софьей, которой он теперь клялся в вечной верности.
As for Mrs Waters, she took the opportunity of the coach which was going to Bath; for which place she set out in company with the two Irish gentlemen, the landlady kindly lending her her cloaths; in return for which she was contented only to receive about double their value, as a recompence for the loan.	Что же касается миссис Вотерс, то она воспользовалась каретой, возвращавшейся в Бат, куда отправилась в обществе двух ирландских джентльменов, надев платье, любезно ссуженное ей хозяйкой, которая, в награду за одолжение, удовольствовалась самой малостью, а именно: взяла за него двойную цену.
Upon the road she was perfectly reconciled to Mr Fitzpatrick, who was a very handsome fellow, and indeed did all she could to console him in the absence of his wife.	Дорогой бывшая спутница Джонса совершенно примирилась с мистером Фитцпатриком, мужчиной очень недурным собой, и приложила все старания, чтобы утешить его в разлуке с женой.
Thus ended the many odd adventures which Mr Jones encountered at his inn at Upton, where they talk, to this day, of the beauty and lovely behaviour of the charming Sophia, by the name of the Somersetshire angel.	Так кончилось множество странных приключений, постигших мистера Джонса в эптонской гостинице, где до сих пор еще говорят о красоте и приветливом обращении милой Софьи и называют ее сомерсетширским ангелом.
Chapter viii. - In which the history goes backward.	Глава VIII, в которой история возвращается вспять
Before we proceed any farther in our history, it may be proper to look a little back, in order to account for the extraordinary appearance of Sophia and her father at the inn at Upton.	Прежде чем продолжать нашу историю, уместно будет оглянуться немного назад, с целью объяснить необыкновенное появление Софьи и отца ее в гостинице города Эптона.
The reader may be pleased to remember that, in the ninth chapter of the seventh book of our history, we left Sophia, after a long debate between love and duty, deciding the cause, as it usually, I believe, happens, in favour of the former.	Читатель благоволит вспомнить, что мы покинули Софью в девятой главе седьмой книги нашей истории, когда, после долгой борьбы между любовью и долгом, она, как это обыкновенно бывает, отдала предпочтение первой.
This debate had arisen, as we have there shown, from a visit which her father had just before made her, in order to force her consent to a marriage with Blifil; and which he had understood to be fully implied in her acknowledgment "that she neither must nor could refuse any absolute command of his."	Борьба эта, как было там показано, возникла вследствие посещения отца, явившегося к дочери, чтобы добиться от нее согласия на брак с Блайфилом, каковое, по его твердому убеждению, она и дала, заявив, что не должна и не может ослушаться ни одного отцовского приказания.
Now from this visit the squire retired to his evening potation, overjoyed at the success he had gained with his daughter; and, as he was of a social disposition, and willing to have partakers in his happiness, the beer was ordered to flow very liberally into the kitchen; so that before eleven in the evening there was not a single person sober in the house except only Mrs Western herself and the charming Sophia.	После этого посещения сквайр приступил к своей вечерней попойке, вне себя от радости по случаю успеха у дочери; будучи в очень общительном расположении духа и желая, чтобы и другие разделили его счастье, он распорядился не жалеть пива на кухне, так что к одиннадцати часам вечера в доме не было ни одного трезвого, за исключением миссис Вестерн и очаровательной Софьи.

Early in the morning a messenger was despatched to summon Mr Blifil; for, though the squire imagined that young gentleman had been much less acquainted than he really was with the former aversion of his daughter, as he had not, however, yet received her consent, he longed impatiently to communicate it to him, not doubting but that the intended bride herself would confirm it with her lips.	Рано утром отправлен был гонец к мистеру Блайфилу с приглашением; сквайр, правда, считал этого джентльмена гораздо менее осведомленным, чем то было в действительности, относительно первоначального отвращения к нему дочери, однако, зная, что Блайфил не получил еще от нее согласия, нетерпеливо желал сообщить о нем жениху, вполне уверенный, что невеста подтвердит его собственными устами.
As to the wedding, it had the evening before been fixed, by the male parties, to be celebrated on the next morning save one.	Что же касается свадьбы, то еще накануне вечером мужчины порешили сыграть ее через день.
Breakfast was now set forth in the parlour, where Mr Blifil attended, and where the squire and his sister likewise were assembled; and now Sophia was ordered to be called.	Завтрак подан был в гостиной, где находился мистер Блайфил, а также сквайр и сестра его; ведено было позвать Софью.
O, Shakespear! had I thy pen!	О Шекспир, если бы владел я пером твоим!
O, Hogarth! had I thy pencil! then would I draw the picture of the poor serving-man, who, with pale countenance, staring eyes, chattering teeth, faultering tongue, and trembling limbs,	О Хогарт, если бы владел я твоей кистью! Я нарисовал бы тогда портрет несчастного слуги, который, с бледным лицом, с обезумевшим взором, щелкая зубами и трясясь всем телом,
(E'en such a man, so faint, so spiritless,	(Точь-в-точь таков, весь бледен, без дыханья,
So dull, so dead in look, so woe-begone,	С потухшим взором, удручен, гонец
Drew Priam's curtains in the dead of night,	Отдернул полог и средь ночи крикнуть
And would have told him, half his Troy was burn'd)	Хотел Приаму, что в огне пол-Трон),
entered the room, and declared-That Madam Sophia was not to be found.	вошел в комнату и доложил... что мисс Софью не могут найти.
"Not to be found!" cries the squire, starting from his chair;	- Не могут найти! - загремел сквайр, срываясь с места.
"Zounds and d-nation!	- Проклятие! К черту!
Blood and fury!	Гром и молния!
Where, when, how, what-Not to be found!	Где, когда, как, что такое? Не могут найти!
Where?"	Где?
"La! brother," said Mrs Western, with true political coldness, "you are always throwing yourself into such violent passions for nothing.	- Полно, братец, - проговорила миссис Вестерн с истинно дипломатическим хладнокровием. -Вечно вы выходите из себя по пустякам.
My niece, I suppose, is only walked out into the garden.	Племянница, я полагаю, вышла в сад погулять.
I protest you are grown so unreasonable, that it is impossible to live in the house with you."	Положительно, вы стали так безрассудны, что с вами невозможно жить в одном доме.

"Nay, nay," answered the squire, returning as suddenly to himself, as he had gone from himself; "if that be all the matter, it signifies not much; but, upon my soul, my mind misgave me when the fellow said she was not to be found."	- Ах, вот что, - отвечал сквайр, успокоившись с такой же быстротой, с какой потерял самообладание. - Если все дело в этом, то беда невелика. Но, ей-богу, мне почудилось недоброе, когда этот болван сказал, что ее не могут найти.
He then gave orders for the bell to be rung in the garden, and sat himself contentedly down.	- И он, с облегчением усевшись в кресло, приказал позвонить в садовый колокол.
No two things could be more the reverse of each other than were the brother and sister in most instances; particularly in this, That as the brother never foresaw anything at a distance, but was most sagacious in immediately seeing everything the moment it had happened; so the sister eternally foresaw at a distance, but was not so quick-sighted to objects before her eyes.	Нельзя представить себе двух человек, столь диаметрально противоположных друг другу во всех отношениях, как мистер Вестерн и сестра его: если брат не отличался дальновидностью, но был необыкновенно проницателен насчет того, что случилось у него под носом, то сестра вечно заглядывала вперед, хотя далеко не могла похвастаться прозорливостью по части вещей, происходивших на ее глазах.
Of both these the reader may have observed examples: and, indeed, both their several talents were excessive; for, as the sister often foresaw what never came to pass, so the brother often saw much more than was actually the truth.	Примеры того и другого читатель наблюдал уже не раз; и действительно, противоположные дарования этой парочки были исключительны: если сестра часто предвидела такое, чего потом никогда не случалось, то брат сплошь и рядом видел гораздо больше, чем было на самом деле.
This was not however the case at present.	В данном случае, однако, он не ошибся.
The same report was brought from the garden as before had been brought from the chamber, that Madam Sophia was not to be found.	Из сада, как раньше из спальни, пришли с донесением, что мисс Софью не могут найти.
The squire himself now sallied forth, and began to roar forth the name of Sophia as loudly, and in as hoarse a voice, as whilome did Hercules that of Hylas; and, as the poet tells us that the whole shore echoed back the name of that beautiful youth, so did the house, the garden, and all the neighbouring fields resound nothing but the name of Sophia, in the hoarse voices of the men, and in the shrill pipes of the women; while echo seemed so pleased to repeat the beloved sound, that, if there is really such a person, I believe Ovid hath belied her sex.	Сквайр сам выбежал из дому и принялся звать Софью таким же зычными раскатистым голосом, каким некогда Геракл звал Гиласа; и подобно тому, как прибрежное эхо, по словам поэта, повторяло имя прекрасного юноши, - так дом, сад и все окрестные поля огласились именем Софьи, выкликаемые грубым басом мужчин и пронзительным фальцетом женщин, причем эхо с таким удовольствием повторяло сладостный звук, что если действительно есть такое существо, то уж не обманул ли нас Овидий насчет его пола.
Nothing reigned for a long time but confusion; till at last the squire, having sufficiently spent his breath, returned to the parlour, where he found Mrs Western and Mr Blifil, and threw himself, with the utmost dejection in his countenance, into a great chair.	Долгое время царила неразбериха. Наконец сквайр, порядком истощив свои легкие, вернулся в гостиную, где нашел миссис Вестерн и мистера Блайфила; с выражением крайнего уныния на лице сквайр бросился в кресло.
Here Mrs Western began to apply the following consolation:	Тогда миссис Вестерн обратилась к нему со следующим утешением:
"Brother, I am sorry for what hath happened; and that my niece should have behaved herself in a manner so unbecoming her family; but it is all your own doings, and you have nobody to thank but yourself.	- Братец, я очень огорчена случившимся и поведением моей племянницы, совершенно неприличным для нашей семьи; но все это ваших рук дело, и вы должны пенять только на себя.

You know she hath been educated always in a manner directly contrary to my advice, and now you see the consequence.	Вы знаете, что все ее воспитание шло вразрез с моими советами, и теперь видите последствия.
Have I not a thousand times argued with you about giving my niece her own will?	Не доказывала ли я вам тысячу раз, что вы даете племяннице слишком много воли!
But you know I never could prevail upon you; and when I had taken so much pains to eradicate her headstrong opinions, and to rectify your errors in policy, you know she was taken out of my hands; so that I have nothing to answer for.	Но мне, вы знаете, так и не удалось убедить вас; а когда я положила столько трудов на то, чтобы с корнем вырвать ее своенравные понятия и исправить ошибочную вашу политику, вы знаете, ее отмени отняли, - так что я не несу никакой ответственности.
Had I been trusted entirely with the care of her education, no such accident as this had ever befallen you; so that you must comfort yourself by thinking it was all your own doing; and, indeed, what else could be expected from such indulgence?"	Если бы заботы о ее воспитании были всецело доверены мне, то происшествие, подобное сегодняшнему, никогда бы не случилось; таким образом, вы должны утешаться мыслью, что все это ваших рук дело. В самом деле, чего же можно было ожидать от такого потворства...
"Zounds! sister," answered he, "you are enough to make one mad.	- Тьфу, пропасть! - не выдержал сквайр.
Have I indulged her?	- Вы хоть кого взбесите, сестра.
Have I given her her will?--It was no longer ago than last night that I threatened, if she disobeyed me, to confine her to her chamber upon bread and water as long as she lived.--You would provoke the patience of Job."	Я ей потворствовал... Я давал ей волю... Не дальше как вчера вечером я пригрозил, что запру ее в комнате и посажу на хлеб и воду, если она не послушается. Вы способны вывести из терпения самого Нова.
"Did ever mortal hear the like?" replied she.	- Слыхано ли что-нибудь подобное! - возмутилась миссис Вестерн.
"Brother, if I had not the patience of fifty Jobs, you would make me forget all decency and decorum.	Братец, не будь у меня терпения пятидесяти Иовов, вы заставили бы меня забыть всякие приличие и пристойность.
Why would you interfere?	Зачем вы вздумали вмешиваться?
Did I not beg you, did I not intreat you, to leave the whole conduct to me?	Не просила ли я вас, не умоляла ли предоставить все это дело мне?
You have defeated all the operations of the campaign by one false step.	Одним вашим неудачным маневром вы разрушили все мои стратегические операции.
Would any man in his senses have provoked a daughter by such threats as these?	Какой человек в здравом уме стал бы раздражать дочь подобными угрозами?
How often have I told you that English women are not to be treated like Ciracessian slaves.	Сколько раз говорила я вам, что с английскими женщинами нельзя обращаться так, как с рабынями-черкешенками.
We have the protection of the world; we are to be won by gentle means only, and not to be hectored, and bullied, and beat into compliance.	Мы находимся под покровительством света; нас можно покорить только деликатностью, а грубостью, застращиваньем и побоями от нас послушания не добьешься.
I thank Heaven no Salique law governs here.	Салический закон у нас, слава богу, не имеет силы.

Brother, you have a roughness in your manner which no woman but myself would bear.	Грубость вашего обращения, братец, не перенесет ни одна женщина, кроме меня.
I do not wonder my niece was frightened and terrified into taking this measure; and, to speak honestly, I think my niece will be justified to the world for what she hath done.	Я ничуть не удивлена, что племянница решилась на этот шаг вследствие ваших угроз и запугиванья; и, сказать по совести, думаю, что свет не осудит ее за этот поступок.
I repeat it to you again, brother, you must comfort yourself by rememb'ring that it is all your own fault.	Еще раз повторяю вам, братец: вы должны утешаться мыслью, что сами виноваты во всем.
How often have I advised-" Here Western rose hastily from his chair, and, venting two or three horrid imprecations, ran out of the room.	Сколько раз я вам советовала... Тут Вестерн шумно сорвался с места и, пустив два или три страшных проклятия, выбежал из комнаты.
When he was departed, his sister expressed more bitterness (if possible) against him than she had done while he was present; for the truth of which she appealed to Mr Blifil, who, with great complacence, acquiesced entirely in all she said; but excused all the faults of Mr Western, "as they must be considered," he said, "to have proceeded from the too inordinate fondness of a father, which must be allowed the name of an amiable weakness."	После его ухода миссис Вестерн выразила свое раздражение еще более резко (если это возможно), чем в его присутствии; в свидетели правоты своей она призвала мистера Блайфила, который с большой предупредительностью совершенно согласился с ней, однако извинил недостатки мистера Вестерна, "потому что, -сказал он, - на них надо смотреть как на следствие неумеренной отцовской любви, которую позволительно назвать милой слабостью".
"So much the more inexcuseable," answered the lady; "for whom doth he ruin by his fondness but his own child?"	- Тем более они непростительны, - возразила миссис Вестерн. - Ведь он губит своей любовью родную дочь!
To which Blifil immediately agreed.	С чем Блайфил немедленно согласился.
Mrs Western then began to express great confusion on the account of Mr Blifil, and of the usage which he had received from a family to which he intended so much honour.	После этого миссис Вестерн выразила мистеру Блайфилу свое крайнее сожаление по поводу приема, оказанного ему семейством, которому он намеревался сделать такую честь.
On this subject she treated the folly of her niece with great severity; but concluded with throwing the whole on her brother, who, she said, was inexcuseable to have proceeded so far without better assurances of his daughter's consent:	По этому поводу она подвергла суровому осуждению безрассудство племянницы, но в заключение возложила всю вину на отца, который, по ее словам, заслуживал особенного порицания за то, что зашел так далеко, не удостоверившись как следует насчет истинных чувств дочери.
"But he was (says she) always of a violent, headstrong temper; and I can scarce forgive myself for all the advice I have thrown away upon him."	- Впрочем, - сказала она, - он всегда отличался буйным и своевольным характером, и я с трудом могу простить себе, что потеряла столько времени, пытаясь его урезонить.
After much of this kind of conversation, which, perhaps, would not greatly entertain the reader, was it here particularly related, Mr Blifil took his leave and returned home, not highly pleased with his disappointment: which, however, the philosophy which he had acquired from Square, and the religion infused into him by Thwackum, together with somewhat else, taught him to bear rather better than more passionate lovers bear these kinds of evils.	После длинной беседы в таком же роде, подробный пересказ которой вряд ли особенно занял бы читателя, мистер Блайфил откланялся и вернулся домой, не слишком довольный постигшей его неудачей; впрочем, философия, перенятая им от Сквейра, и религиозные убеждения, насажденные в него Твакомом, наряду с кой-чем еще, помогли ему перенести эти неприятности несколько легче, чем их перенес бы более пылкий влюбленный.

Chapter ix.	Глава IX
- The escape of Sophia.	Бегство Софьи
It is now time to look after Sophia; whom the reader, if he loves her half so well as I do, will rejoice to find escaped from the clutches of her passionate father, and from those of her dispassionate lover.	Пора теперь вернуться к Софье; если читатель любит ее хоть наполовину столько, сколько я, то он порадуется ее освобождению из лап пылкого папаши и чересчур холодного поклонника.
Twelve times did the iron register of time beat on the sonorous bell-metal, summoning the ghosts to rise and walk their nightly round.--In plainer language, it was twelve o'clock, and all the family, as we have said, lay buried in drink and sleep, except only Mrs Western, who was deeply engaged in reading a political pamphlet, and except our heroine, who now softly stole down-stairs, and, having unbarred and unlocked one of the house-doors, sallied forth, and hastened to the place of appointment.	Двенадцать раз ударил железный счетчик времени по звучному металлу, вызывая привидения из могил и приглашая их начать ночной обход... Говоря попросту, пробило полночь, и все в доме, как мы сказали, погружены были в опьянение и в сон, исключая только миссис Вестерн, углубившейся в чтение политической брошюры, да нашей героини, которая беззвучно спустилась по лестнице, отомкнула одну из наружных дверей и поспешно устремилась к условленному месту.
Notwithstanding the many pretty arts which ladies sometimes practise, to display their fears on every little occasion (almost as many as the other sex uses to conceal theirs), certainly there is a degree of courage which not only becomes a woman, but is often necessary to enable her to discharge her duty.	Невзирая на множество милых уловок, применяемых иногда дамами, чтобы выказать страх свой по каждому пустячному поводу (уловок столь же разнообразных, как и те, к которым прибегает другой пол, чтобы всячески страх этот скрыть), в женщине, несомненно, есть то мужество, которое ей не только прилично, но часто и необходимо иметь для исполнения своих обязанностей.
It is, indeed, the idea of fierceness, and not of bravery, which destroys the female character; for who can read the story of the justly celebrated Arria without conceiving as high an opinion of her gentleness and tenderness as of her fortitude?	В самом деле, мысль о жестокости, а не о храбрости - вот единственно, что противоречит представлению о женском характере. Можно ли читать историю справедливо прославленной Аррии, не составив себе высокого понятия как о ее кротости и нежности, так и о мужестве?
At the same time, perhaps, many a woman who shrieks at a mouse, or a rat, may be capable of poisoning a husband; or, what is worse, of driving him to poison himself.	В то же время многие женщины, которые визжат при виде мыши или крысы, способны, может быть, отравить мужа или, что еще хуже, довести его до того, что он сам отравится.
Sophia, with all the gentleness which a woman can have, had all the spirit which she ought to have.	При всей кротости, свойственной женщине, Софья обладала также отвагой, подобающей прекрасному полу.
When, therefore, she came to the place of appointment, and, instead of meeting her maid, as was agreed, saw a man ride directly up to her, she neither screamed out nor fainted away: not that her pulse then beat with its usual regularity; for she was, at first, under some surprize and apprehension: but these were relieved almost as soon as raised, when the man, pulling off his hat, asked her, in a very submissive manner,	Поэтому, придя в назначенное место и увидя вместо своей горничной, как было условлено, незнакомого мужчину верхом, направившегося прямо к ней, она не завизжала и не упала в обморок; правда, пульс ее забился учащеннее, чем обыкновенно, потому что первыми ее чувствами были удивление и испуг, но они рассеялись почти так же быстро, как появились, когда мужчина, сняв шляпу, спросил ее очень почтительно:
"If her ladyship did not expect to meet another lady?" and then proceeded to inform her that he was sent to conduct her to that lady.	"Не рассчитывала ли ее милость встретить здесь другую даму?" - и сообщил, что ему поручено проводить ее к этой даме.

Sophia could have no possible suspicion of any falsehood in this account: she therefore mounted resolutely behind the fellow, who conveyed her safe to a town about five miles distant, where she had the satisfaction of finding the good Mrs Honour: for, as the soul of the waiting-woman was wrapt up in those very habiliments which used to enwrap her body, she could by no means bring herself to trust them out of her sight. Upon these, therefore, she kept guard in person, while she detached the aforesaid fellow after her mistress, having given him all proper instructions.	У Софьи не было оснований заподозрить здесь какой-нибудь подвох, она поэтому без колебаний села позади всадника, и тот благополучно доставил ее в город, расположенный милях в пяти, где героиня наша с удовольствием нашла почтенную миссис Гонору. Так как самая душа горничной облекалась в те самые одежды, в которые она облекала свое тело, то Гонора ни за что не могла решиться выпустить их из поля своего зрения; поэтому она осталась стеречь их самолично, а за госпожой отрядила упомянутого выше мужчину, снабдив его необходимыми указаниями.
They now debated what course to take, in order to avoid the pursuit of Mr Western, who they knew would send after them in a few hours.	Г оспожа и служанка принялись теперь совещаться, какую им избрать дорогу, чтобы не попасть в руки мистера Вестерна, будучи уверены, что через несколько часов он пошлет за ними погоню.
The London road had such charms for Honour, that she was desirous of going on directly; alleging that, as Sophia could not be missed till eight or nine the next morning, her pursuers would not be able to overtake her, even though they knew which way she had gone.	Лондонская дорога настолько прельщала Гонору, что она непременно желала отправиться прямо по ней; ведь отсутствие Софьи, говорила она, не может быть обнаружено раньше восьми или девяти часов утра, и, значит, преследователи не догонят ее, хотя бы даже знали, по какой дороге она поехала.
But Sophia had too much at stake to venture anything to chance; nor did she dare trust too much to her tender limbs, in a contest which was to be decided only by swiftness. She resolved, therefore, to travel across the country, for at least twenty or thirty miles, and then to take the direct road to London.	Но Софья ставила на карту слишком много, чтобы отважиться на малейший риск; она не смела также слишком полагаться на свое нежное сложение в состязании, исход которого всецело зависел от быстроты, - поэтому она решила проехать, по крайней мере, двадцать или тридцать миль проселком и только тогда свернуть на большую лондонскую дорогу.
So, having hired horses to go twenty miles one way, when she intended to go twenty miles the other, she set forward with the same guide behind whom she had ridden from her father's house; the guide having now taken up behind him, in the room of Sophia, a much heavier, as well as much less lovely burden; being, indeed, a huge portmanteau, well stuffed with those outside ornaments, by means of which the fair Honour hoped to gain many conquests, and, finally, to make her fortune in London city.	Она наняла лошадей, уговорившись сделать двадцать миль по одному направлению, но собираясь на самом деле ехать по-другому, и отправилась в путь с тем же самым проводником, на лошади которого приехала из отцовского дома; только теперь за спиной проводника помещалась вместо Софьи поклажа более тяжелая и гораздо менее приятная, а именно: громоздкий сундук, доверху набитый нарядами, с помощью которых прекрасная Гонора надеялась одержать множество побед и в заключение создать себе положение в Лондоне.
When they had gone about two hundred paces from the inn on the London road, Sophia rode up to the guide, and, with a voice much fuller of honey than was ever that of Plato, though his mouth is supposed to have been a bee-hive, begged him to take the first turning which led towards Bristol.	Не отъехали они и двухсот шагов от гостиницы по лондонской дороге, как Софья приблизилась к проводнику и голосом, более медовым, чем был голос самого Платона, хотя уста его были, говорят, пчелиным ульем, попросила парня на первом же перекрестке повернуть на Бристоль.
Reader, I am not superstitious, nor any great believer of modern miracles.	Читатель, я не суеверен и не слишком верю в нынешние чудеса.

I do not, therefore, deliver the following as a certain truth; for, indeed, I can scarce credit it myself: but the fidelity of an historian obliges me to relate what hath been confidently asserted.	Я отнюдь не выдаю следующего происшествия за достоверную истину, потому что мне самому оно кажется почти невероятным, но добросовестность историка обязывает меня передать то, что утверждают очевидцы.
The horse, then, on which the guide rode, is reported to have been so charmed by Sophia's voice, that he made a full stop, and expressed an unwillingness to proceed any farther.	Итак, лошадь, на которой ехал проводник, была, говорят, так очарована голосом Софьи, что остановилась как вкопанная и не изъявляла желания двигаться дальше.
Perhaps, however, the fact may be true, and less miraculous than it hath been represented; since the natural cause seems adequate to the effect: for, as the guide at that moment desisted from a constant application of his armed right heel (for, like Hudibras, he wore but one spur), it is more than possible that this omission alone might occasion the beast to stop, especially as this was very frequent with him at other times.	Впрочем, происшествие это, может быть, действительно случилось, но чудесного в нем меньше, чем рассказывают, потому что оно может быть объяснено самым естественным образом: так как проводник ослабил в ту минуту нажим своего ошпоренного правого каблука (а он, подобно Гудибрасу, носил одну только шпору), то более чем вероятно, что упущение это само по себе могло побудить коня остановиться, тем более что последнее вообще случалось с ним довольно часто.
But if the voice of Sophia had really an effect on the horse, it had very little on the rider. He answered somewhat surlily, "That measter had ordered him to go a different way, and that he should lose his place if he went any other than that he was ordered."	Но если голос Софьи и впрямь произвел действие на лошадь, то всадник остался к нему довольно бесчувственным: он грубовато отвечал, что хозяин приказал ему ехать другой дорогой и что он потеряет место, если поедет не туда, куда ему приказано.
Sophia, finding all her persuasions had no effect, began now to add irresistible charms to her voice; charms which, according to the proverb, makes the old mare trot, instead of standing still; charms! to which modern ages have attributed all that irresistible force which the antients imputed to perfect oratory.	Видя, что все ее уговоры напрасны, Софья придала своему голосу неотразимые чары - чары, которые, согласно пословице, старую кобылу с места снимают и в рысь поднимают и которым в наше время приписывают такую же неотразимую силу, какую древние приписывали ораторскому красноречию.
In a word, she promised she would reward him to his utmost expectation.	Короче говоря, она обещала наградить его свыше всяких ожиданий.
The lad was not totally deaf to these promises; but he disliked their being indefinite; for, though perhaps he had never heard that word, yet that, in fact, was his objection.	Парень остался не вовсе глух к этим посулам, но ему не нравилась их неопределенность; правда, слова этого он, может быть, отродясь не слыхивал, однако именно оно выражало его чувства.
He said, "Gentlevolks did not consider the case of poor volks; that he had like to have been turned away the other day, for riding about the country with a gentleman from Squire Allworthy's, who did not reward him as he should have done."	Он сказал, что господа не входят в положение бедных людей и что намедни его чуть было не прогнали за то, что он свез проселком одного джентльмена от сквайра Олверти и тот не наградил его, как следовало.
"With whom?" says Sophia eagerly.	- Какого джентльмена? - возбужденно проговорила Софья.

"With a gentleman from Squire Allworthy's," repeated the lad; "the squire's son, I think they call 'un."-"Whither? which way did he go?" says Sophia.-"Why, a little o' one side o' Bristol, about twenty miles off," answered the lad.-"Guide me," says Sophia, "to the same place, and I'll give thee a guinea, or two, if one is not sufficient."-"To be certain," said the boy, "it is honestly worth two, when your ladyship considers what a risk I run; but, however, if your ladyship will promise me the two guineas, I'll e'en venture: to be certain it is a sinful thing to ride about my measter's horses; but one comfort is, I can only be turned away, and two guineas will partly make me amends."	- Джентльмена от сквайра Олверти, - повторил парень, - сын сквайра, так, кажись, называют его.- Куда? По какой дороге он поехал? -продолжала расспрашивать Софья. - Да в сторону Бристоля, миль за двадцать отсюда, -отвечал парень. - Вези меня в это место, -сказала Софья, - и я дам тебе гинею, и даже две, если одной будет мало. - Да уж, по совести, двух стоит, - сказал парень. - Ведь посудите, ваша милость, какой опасности я подвергаюсь. Однако ж если ваша милость обещает мне две гинеи - так куда ни шло. Оно, конечно, не годится хозяйских лошадей гонять; одно утешение, если мне откажут от места: две гинеи будут.
The bargain being thus struck, the lad turned aside into the Bristol road, and Sophia set forward in pursuit of Jones, highly contrary to the remonstrances of Mrs Honour, who had much more desire to see London than to see Mr Jones: for indeed she was not his friend with her mistress, as he had been guilty of some neglect in certain pecuniary civilities, which are by custom due to the waiting-gentlewoman in all love affairs, and more especially in those of a clandestine kind.	Сделка была заключена, парень повернул на бристольскую дорогу, и Софья пустилась в погоню за Джонсом, не обращая внимания на протесты миссис Гоноры, которой гораздо больше хотелось видеть Лондон, чем мистера Джонса. Надо сказать, что в разговорах с госпожой она недружелюбно отзывалась о Джонсе, потому что он был виновен в несоблюдении некоторой денежной учтивости, каковая, по обычаю, полагается камеристкам во всех любовных делах, особливо же в секретных.
This we impute rather to the carelessness of his temper than to any want of generosity; but perhaps she derived it from the latter motive.	Объясняем мы это скорее его беззаботностью, чем недостатком щедрости; но Г онора, возможно, держалась другого мнения.
Certain it is that she hated him very bitterly on that account, and resolved to take every opportunity of injuring him with her mistress.	Во всяком случае, она его за это жестоко возненавидела и решила при каждом удобном случае пакостить ему перед своей госпожой.
It was therefore highly unlucky for her, that she had gone to the very same town and inn whence Jones had started, and still more unlucky was she in having stumbled on the same guide, and on this accidental discovery which Sophia had made.	Ей было поэтому очень не по нутру ехать в тот самый город и в ту самую гостиницу, куда отправился Джонс; и еще больше не по нутру-натолкнуться на того же самого проводника, который вдобавок еще сделал Софье нечаянное открытие.
Our travellers arrived at Hambrook at the break of day, where Honour was against her will charged to enquire the route which Mr Jones had taken.	Путники наши на рассвете прибыли в Гамбрук, где Г онора получила очень ей нежелательное поручение: выведать, по какой дороге поехал Джонс.
Of this, indeed, the guide himself could have informed them; but Sophia, I know not for what reason, never asked him the question.	Об этом, правда, мог бы сообщить им проводник, но Софья, не знаю почему, его не спросила.
When Mrs Honour had made her report from the landlord, Sophia, with much difficulty, procured some indifferent horses, which brought her to the inn where Jones had been confined rather by the misfortune of meeting with a surgeon than by having met with a broken head.	После того как миссис Г онора доложила сведения, полученные от трактирщика, Софья с большим трудом раздобыла плохоньких лошадей, которые доставили ее в ту гостиницу, где Джонс задержался скорее вследствие несчастной встречи с хирургом, чем вследствие контузии в голову.

Here Honour, being again charged with a commission of enquiry, had no sooner applied herself to the landlady, and had described the person of Mr Jones, than that sagacious woman began, in the vulgar phrase, to smell a rat.	Здесь Г онора, которой снова поручено было произвести разведки, обратилась к хозяйке и описала ей наружность мистера Джонса, а та, как женщина сметливая, сразу почуяла, чем дело пахнет.
When Sophia therefore entered the room, instead of answering the maid, the landlady, addressing herself to the mistress, began the following speech:	Поэтому, когда Софья вошла в комнату, хозяйка, вместо того чтобы отвечать служанке, обратилась прямо к госпоже со следующей речью:
"Good lack-a-day! why there now, who would have thought it?	- Господи, боже мой! Ну кто бы мог подумать!
I protest the loveliest couple that ever eye beheld.	Прелестнейшая парочка, какую только глаза видели!
I-fackins, madam, it is no wonder the squire run on so about your ladyship.	Ей-ей, сударыня, нет ничего удивительного, что сквайр так увивается вокруг вашей милости.
He told me indeed you was the finest lady in the world, and to be sure so you be.	Он сказал мне, что вы прекраснейшая леди на свете, и, право же, не солгал.
Mercy on him, poor heart!	Дай бог ему добра, бедняжке.
I bepitied him, so I did, when he used to hug his pillow, and call it his dear Madam Sophia.	Уж как мне его жалко было, когда он обнимал подушку и называл ее своей милой мисс Софьей.
I did all I could to dissuade him from going to the wars: I told him there were men enow that were good for nothing else but to be killed, that had not the love of such fine ladies."	Уж как я его увещевала не идти на войну, говорила, что довольно людей, которые только и годятся на то, чтобы их убили, и которых не любят такие красавицы.
"Sure," says Sophia, "the good woman is distracted."	- Должно быть, хозяюшка не в своем уме, -заметила Софья.
"No, no," cries the landlady,	- И полно! - воскликнула хозяйка.
"I am not distracted.	- Какая я сумасшедшая!
What, doth your ladyship think I don't know then?	Ужели ваша милость думает, что я ничего не знаю?
I assure you he told me all."	Уверяю вас, он мне все рассказал.
"What saucy fellow," cries Honour, "told you anything of my lady?"	- Какой наглец посмел вам говорить о моей госпоже? - вмешалась Гонора.
"No saucy fellow," answered the landlady, "but the young gentleman you enquired after, and a very pretty young gentleman he is, and he loves Madam Sophia Western to the bottom of his soul."	- Ничуть не наглец, - возразила хозяйка, - а тот самый молодой джентльмен, о котором вы меня расспрашивали: такой красавец и любит Софью Вестерн всей душой.
"He love my lady!	- Любит мою госпожу!
I'd have you to know, woman, she is meat for his master."-"Nay, Honour," said Sophia, interrupting her, "don't be angry with the good woman; she intends no harm."	Так знайте же, любезная, что этот орешек ему не по зубам. - Замолчи, Г онора. - перебила ее Софья, - не сердись на эту любезную женщину: она не думает обижать меня.

"No, marry, don't I," answered the landlady, emboldened by the soft accents of Sophia; and then launched into a long narrative too tedious to be here set down, in which some passages dropt that gave a little offence to Sophia, and much more to her waiting-woman, who hence took occasion to abuse poor Jones to her mistress the moment they were alone together, saying, "that he must be a very pitiful fellow, and could have no love for a lady, whose name he would thus prostitute in an ale-house."	- Боже меня сохрани, и в мыслях у меня этого не было, - отвечала хозяйка, ободренная ласковым тоном Софьи, и пустилась затем в длинный рассказ, слишком скучный, чтобы его передавать здесь; некоторые места в нем были немного обидны для Софьи и глубоко возмутили ее горничную, так что, оставшись наедине с госпожой, Гонора воспользовалась этим случаем, чтобы очернить в глазах Софьи бедного Джонса, назвав его презреннейшим человеком, который не может любить леди, если треплет этак по кабакам ее имя.
Sophia did not see his behaviour in so very disadvantageous a light, and was perhaps more pleased with the violent raptures of his love (which the landlady exaggerated as much as she had done every other circumstance) than she was offended with the rest; and indeed she imputed the whole to the extravagance, or rather ebullience, of his passion, and to the openness of his heart.	Однако поведение Джонса не представилось Софье в таком невыгодном свете, и она была, пожалуй, скорее польщена бурными проявлениями его любви (которые хозяйка еще преувеличила, как и все прочие обстоятельства), чем оскорблена остальными подробностями; она приписала все несдержанности, или, вернее, исступлению страсти Джонса и его открытой душе.
This incident, however, being afterwards revived in her mind, and placed in the most odious colours by Honour, served to heighten and give credit to those unlucky occurrences at Upton, and assisted the waiting-woman in her endeavours to make her mistress depart from that inn without seeing Jones.	Однако случай этот, впоследствии оживленный в ее памяти Гонорой и представленный в самых мрачных красках, немало способствовал тому, что Софья поверила несчастным происшествиям в Эптоне, сильно преувеличив их значение, и помог горничной в ее стараниях заставить свою госпожу уехать из этой гостиницы, не повидавшись с Джонсом.
The landlady finding Sophia intended to stay no longer than till her horses were ready, and that without either eating or drinking, soon withdrew; when Honour began to take her mistress to task (for indeed she used great freedom), and after a long harangue, in which she reminded her of her intention to go to London, and gave frequent hints of the impropriety of pursuing a young fellow, she at last concluded with this serious exhortation:	Хозяйка, узнав, что Софья намерена только подождать, покуда будут готовы лошади, и что ей не надо ни еды, ни питья, скоро удалилась; тогда Гонора принялась журить госпожу свою (позволяя себе большие вольности) и произнесла длинную речь, в которой напомнила о ее намерении ехать в Лондон и сделала немало намеков насчет того, как неприлично девушке гоняться за молодым человеком, заключила она горячим увещанием:
"For heaven's sake, madam, consider what you are about, and whither you are going."	- Ради бога, сударыня, подумайте, что вы собираетесь делать и куда направляетесь!
This advice to a lady who had already rode near forty miles, and in no very agreeable season, may seem foolish enough.	Такие слова, обращенные к даме, проехавшей уже около сорока миль верхом, притом в не слишком приятное время года, могут показаться довольно нелепыми.
It may be supposed she had well considered and resolved this already; nay, Mrs Honour, by the hints she threw out, seemed to think so; and this I doubt not is the opinion of many readers, who have, I make no doubt, been long since well convinced of the purpose of our heroine, and have heartily condemned her for it as a wanton baggage.	Позволительно предположить, что дама эта достаточно все взвесила и приняла твердое решение; мало того, миссис Г онора, судя по высказанным ею намекам, так и думала. Я не сомневаюсь, что мнение это разделяют и многие читатели, которые, я уверен, давно уже определили свою точку зрения насчет намерений нашей героини и бесповоротно ее осудили, как беспутную девицу.

But in reality this was not the case.	Но в действительности дело обстояло иначе.
Sophia had been lately so distracted between hope and fear, her duty and love to her father, her hatred to Blifil, her compassion, and (why should we not confess the truth?) her love for Jones; which last the behaviour of her father, of her aunt, of every one else, and more particularly of Jones himself, had blown into a flame, that her mind was in that confused state which may be truly said to make us ignorant of what we do, or whither we go, or rather, indeed, indifferent as to the consequence of either.	С недавнего времени Софья металась между надеждой и страхом, между долгом и дочерней любовью, между ненавистью к Блайфилу и состраданием и (отчего не сказать правду?) любовью к Джонсу, разгоревшейся ярким пламенем благодаря поведению отца, тетки и других, в особенности же самого Джонса; так что мысли ее были в том смятенном состоянии, когда мы поистине не сознаем, что делаем и куда идем, или, вернее, глубоко равнодушны к последствиям наших поступков.
The prudent and sage advice of her maid produced, however, some cool reflection; and she at length determined to go to Gloucester, and thence to proceed directly to London.	Осторожный и благоразумный совет горничной побудил ее, однако, рассуждать более трезво; в конце концов она решила ехать в Глостер, а оттуда направиться прямо в Лондон.
But, unluckily, a few miles before she entered that town, she met the hack-attorney, who, as is before mentioned, had dined there with Mr Jones.	Но, к несчастью, в нескольких милях от этого города она встретилась с тем самым кляузником, который, как было рассказано выше, обедал там с мистером Джонсом.
This fellow, being well known to Mrs Honour, stopt and spoke to her; of which Sophia at that time took little notice, more than to enquire who he was.	Субъект этот был хорошо знаком с миссис Г онорой и потому остановился и заговорил с ней; Софья почти не обратила на него внимания и только спросила, кто это.
But, having had a more particular account from Honour of this man afterwards at Gloucester, and hearing of the great expedition he usually made in travelling, for which (as hath been before observed) he was particularly famous; recollecting, likewise, that she had overheard Mrs Honour inform him that they were going to Gloucester, she began to fear lest her father might, by this fellow's means, be able to trace her to that city; wherefore, if she should there strike into the London road, she apprehended he would certainly be able to overtake her.	Но по приезде в Глостер, получив от Гоноры более подробные сведения об этом человеке и узнав, с какой быстротой привык он путешествовать, чем (как выше было замечено), по преимуществу, и был известен, припомнив также, что миссис Гонора ему сообщила, что они едут в Глостер, Софья начала опасаться, как бы отец ее не напал с помощью этого человека на след ее, ведущий к этому городу.
She therefore altered her resolution; and, having hired horses to go a week's journey a way which she did not intend to travel, she again set forward after a light refreshment, contrary to the desire and earnest entreaties of her maid, and to the no less vehement remonstrances of Mrs Whitefield, who, from good breeding, or perhaps from good nature (for the poor young lady appeared much fatigued), pressed her very heartily to stay that evening at Gloucester.	Ей показалось, что отец непременно ее догонит, если она из Глостера направится в Лондон, поэтому она переменила свое решение и, наняв лошадей на неделю, чтобы ехать в направлении, по которому она ехать не предполагала, снова пустилась в путь после короткого отдыха, вопреки желанию и настойчивым просьбам своей горничной и не менее горячим увещаниям миссис Вайтфильд, которая из учтивости, а может быть по доброте своей (у бедной девушки был очень утомленный вид), усердно уговаривала ее переночевать в Глостере.

Having refreshed herself only with some tea, and with lying about two hours on the bed, while her horses were getting ready, she resolutely left Mrs Whitefield's about eleven at night, and, striking directly into the Worcester road, within less than four hours arrived at that very inn where we last saw her.	Подкрепившись лишь чашкой чаю и полежав часа два в постели, пока готовили лошадей, Софья часов около одиннадцати вечера решительно покинула заведение миссис Вайтфильд и, направившись по ворчестерской дороге, менее чем через четыре часа прибыла в ту гостиницу, где мы ее видели в последний раз.
Having thus traced our heroine very particularly back from her departure, till her arrival at Upton, we shall in a very few words bring her father to the same place; who, having received the first scent from the post-boy, who conducted his daughter to Hambrook, very easily traced her afterwards to Gloucester; whence he pursued her to Upton, as he had learned Mr Jones had taken that route (for Partridge, to use the squire's expression, left everywhere a strong scent behind him), and he doubted not in the least but Sophia travelled, or, as he phrased it, ran, the same way.	Подробно проследив, таким образом, путь нашей героини от ее бегства до прибытия в Эптон, мы в нескольких словах приведем туда же ее отца. Получив первые указания от проводника, доставившего дочь его в Г амбрук, мистер Вестерн уже без труда выследил ее до Глостера, откуда устремился в Эптон, так как узнал, что маршрут этот избран был мистером Джонсом (Партридж, выражаясь языком сквайра, везде оставлял за собой крепкий дух), и нисколько не сомневался, что по той же дороге поехала, или, пользуясь его словами, "дала стрекача", Софья.
He used indeed a very coarse expression, which need not be here inserted; as fox-hunters, who alone will understand it, will easily suggest it to themselves.	Надо сказать, что он употребил еще более грубое выражение, которое мы не станем здесь приводить, - его поняли бы одни только охотники на лисиц, но они и сами без труда его отгадают.
BOOK XI. - CONTAINING ABOUT THREE DAYS.	Книга одиннадцатая, охватывающая около трех дней
Chapter i.	Глава I
- A crust for the critics.	Корка для критиков
In our last initial chapter we may be supposed to have treated that formidable set of men who are called critics with more freedom than becomes us; since they exact, and indeed generally receive, great condescension from authors.	Может показаться, что в нашей последней вступительной главе мы обошлись с грозным цехом людей, именуемых критиками, более непринужденно, чем нам приличествует: ведь они требуют от писателей большой угодливости, и это требование обыкновенно удовлетворяется.
We shall in this, therefore, give the reasons of our conduct to this august body; and here we shall, perhaps, place them in a light in which they have not hitherto been seen.	Поэтому в настоящей главе мы изложим этой высокой корпорации резоны нашего поведения, причем, может статься, представим господ критиков в таком свете, в каком до сих пор еще их не видели.
This word critic is of Greek derivation, and signifies judgment.	Слово "критика" происхождения греческого и означает - суд.
Hence I presume some persons who have not understood the original, and have seen the English translation of the primitive, have concluded that it meant judgment in the legal sense, in which it is frequently used as equivalent to condemnation.	Отсюда, я полагаю, люди, не понимающие оригинала и знакомые только с переводом, заключили, что оно означает суд в юридическом смысле, зачастую понимая это слово как синоним осуждения.
I am the rather inclined to be of that opinion, as the greatest number of critics hath of late years been found amongst the lawyers.	Я склоняюсь именно к этому мнению, так как значительнейшая часть критиков в последние годы состоит из юристов.

Many of these gentlemen, from despair, perhaps, of ever rising to the bench in Westminster-hall, have placed themselves on the benches at the playhouse, where they have exerted their judicial capacity, and have given judgment, i.e., condemned without mercy.	Многие из этих господ, отчаявшись, может быть, занять место на скамье в Вестминстер-Холле, расположились на театральных скамьях, где и принялись проявлять свои судейские способности и творить суд, то есть беспощадно осуждать.
The gentlemen would, perhaps, be well enough pleased, if we were to leave them thus compared to one of the most important and honourable offices in the commonwealth, and, if we intended to apply to their favour, we would do so; but, as we design to deal very sincerely and plainly too with them, we must remind them of another officer of justice of a much lower rank; to whom, as they not only pronounce, but execute, their own judgment, they bear likewise some remote resemblance.	Господа эти были бы, вероятно, чрезвычайно польщены, если бы мы ограничились этим сравнением их с одной из самых важных и почетных должностей в государстве, и мы бы так и поступили, если бы искали их расположения; но так как мы намерены обращаться с ними искренне и с прямотой, то должны им напомнить о другом должностном лице судебного ведомства, гораздо низшего ранга, с которым у них тоже есть некоторое отдаленное сходство, поскольку они не только произносят приговор, ной приводят его в исполнение.
But in reality there is another light, in which these modern critics may, with great justice and propriety, be seen; and this is that of a common slanderer.	Однако нынешних критиков можно с большой справедливостью и верностью представить также и в другом освещении, а именно: как публичных клеветников.
If a person who prys into the characters of others, with no other design but to discover their faults, and to publish them to the world, deserves the title of a slanderer of the reputations of men, why should not a critic, who reads with the same malevolent view, be as properly stiled the slanderer of the reputation of books?	Если субъект, сующий нос в дела других с единственной целью открыть чужие промахи и разгласить их всему свету, заслуживает названия клеветника, порочащего репутацию людей, то почему же критика, читающего книги с тем же злобным намерением, нельзя назвать клеветником, порочащим репутацию книг?
Vice hath not, I believe, a more abject slave; society produces not a more odious vermin; nor can the devil receive a guest more worthy of him, nor possibly more welcome to him, than a slanderer.	Мне кажется, нет более презренного раба порока, общество не порождает более отвратительной гадины, и у дьявола нет гостя, более его достойного и более ему желанного, чем клеветник.
The world, I am afraid, regards not this monster with half the abhorrence which he deserves; and I am more afraid to assign the reason of this criminal lenity shown towards him; yet it is certain that the thief looks innocent in the comparison; nay, the murderer himself can seldom stand in competition with his guilt: for slander is a more cruel weapon than a sword, as the wounds which the former gives are always incurable.	Свет, боюсь я, и наполовину не гнушается этого чудовища так, как оно заслуживает; и еще больше боюсь я объяснить причину этой преступной снисходительности к нему; несомненно, однако, что вор по сравнению с клеветником кажется невинным; даже убийца редко может с ним соперничать в отношении тяжести преступления: ведь клевета - оружие более ужасное, чем шпага, так как наносимые ею раны всегда неизлечимы.
One method, indeed, there is of killing, and that the basest and most execrable of all, which bears an exact analogy to the vice here disclaimed against, and that is poison: a means of revenge so base, and yet so horrible, that it was once wisely distinguished by our laws from all other murders, in the peculiar severity of the punishment.	Один только способ убийства, самый гнусный и подлый из всех, имеет точное сходство с пороком, против которого мы здесь ополчаемся, именно: отравление - способ мести, настолько презренный и отвратительный, что законы наши некогда мудро отличали его от всех других видов убийства особенно строгим наказанием.

Besides the dreadful mischiefs done by slander, and the baseness of the means by which they are effected, there are other circumstances that highly aggravate its atrocious quality; for it often proceeds from no provocation, and seldom promises itself any reward, unless some black and infernal mind may propose a reward in the thoughts of having procured the ruin and misery of another.	Помимо страшного вреда, причиняемого клеветой, и гнусности средств, ею употребляемых, есть и другие обстоятельства, придающие ей еще более отвратительный характер: ведь часто сеется она без всякого повода и почти никогда не сулит клеветнику награды, если исключить те черные, адские души, для которых наградой служит одна мысль о чужой гибели и несчастьях.
Shakespear hath nobly touched this vice, when he says-	Шекспир великолепно обрисовал этот порок, говоря:
"Who steals my purse steals trash; 't is something, nothing;	Кошель стащить - стащить пустяк, ничто:
'Twas mine, 'tis his, and hath been slave to thousands:	Был мой - чужим стал раб мильонов;
But he that filches from me my good name	Но, имя доброе мое похитив,
Robs me of that WHICH NOT ENRICHES HIM,	Богатым вор не станет, а меж тем
BUT MAKES ME POOR INDEED."	Он разорит меня.
With all this my good reader will doubtless agree; but much of it will probably seem too severe, when applied to the slanderer of books.	Со всем этим, без сомнения, согласится почтенный мой читатель; но многое из сказанного, вероятно, покажется ему слишком суровым в применении к людям, которые клевещут на книги.
But let it here be considered that both proceed from the same wicked disposition of mind, and are alike void of the excuse of temptation.	Так пусть учтено будет, что в обоих случаях клевета имеет источником один и тот же злобный умысел и одинаково не может быть оправдана соблазном.
Nor shall we conclude the injury done this way to be very slight, when we consider a book as the author's offspring, and indeed as the child of his brain.	И мы не вправе сказать, что ущерб, причиняемый такой клеветой, ничтожен, если рассматривать книгу как порождение автора, как дитя его мозга.
The reader who hath suffered his muse to continue hitherto in a virgin state can have but a very inadequate idea of this kind of paternal fondness.	Читатель, муза которого находится в девственном состоянии, может составить себе лишь весьма несовершенное представление об этом роде родительской любви.
To such we may parody the tender exclamation of Macduff,	Для такого читателя мы можем пародировать нежное восклицание Макдуфа:
"Alas! Thou hast written no book."	"Увы, ты не написал ни одной книги".
But the author whose muse hath brought forth will feel the pathetic strain, perhaps will accompany me with tears (especially if his darling be already no more), while I mention the uneasiness with which the big muse bears about her burden, the painful labour with which she produces it, and, lastly, the care, the fondness, with which the tender father nourishes his favourite, till it be brought to maturity, and produced into the world.	Но автор, муза которого уже рожала, поймет всю патетику этих слов и даже, может быть, прольет слезы (особенно если его любимчика нет уже в живых), когда я расскажу, с каким трудом муза вынашивает свое бремя, с какими муками разрешается от него и, наконец, с какой заботливостью и любовью нежный отец холит своего баловня, пока его не вырастит и не выпустит в свет.

Nor is there any paternal fondness which seems less to savour of absolute instinct, and which may so well be reconciled to worldly wisdom, as this.	И ни один из видов родительской любви не является менее безотчетным и слепым, ни один так хорошо не согласуется с житейской мудростью.
These children may most truly be called the riches of their father; and many of them have with true filial piety fed their parent in his old age: so that not only the affection, but the interest, of the author may be highly injured by these slanderers, whose poisonous breath brings his book to an untimely end.	Такие дети по всей справедливости могут быть названы богатством отца, многие из них с истинно сыновней преданностью кормили родителя в преклонные его годы; таким образом, не только заветные чувства, но и материальные интересы писателя могут быть сильно задеты этими клеветниками, ядовитое дыхание которых поражает книгу преждевременной смертью.
Lastly, the slander of a book is, in truth, the slander of the author: for, as no one can call another bastard, without calling the mother a whore, so neither can any one give the names of sad stuff, horrid nonsense, &c., to a book, without calling the author a blockhead; which, though in a moral sense it is a preferable appellation to that of villain, is perhaps rather more injurious to his worldly interest.	Наконец, кто чернит книгу - чернит в то же время ее автора, потому что, как нельзя назвать кого-нибудь ублюдком, не назвав мать его потаскухой, так нельзя сказать о книге: "жалкая сплетня, чудовищная нелепость", не назвав автора ее болваном, что в нравственном смысле хотя и предпочтительней наименования подлец, по в отношении житейских выгод, пожалуй, вреднее.
Now, however ludicrous all this may appear to some, others, I doubt not, will feel and acknowledge the truth of it; nay, may, perhaps, think I have not treated the subject with decent solemnity; but surely a man may speak truth with a smiling countenance.	Как ни смешно все это может показаться иным читателям, однако я не сомневаюсь, найдется немало и таких, которые почувствуют и признают правоту моих слов и даже, пожалуй, подумают, что я рассуждаю об этом предмете недостаточно торжественно, - но, право же, истину можно говорить и с улыбкой на лице.
In reality, to depreciate a book maliciously, or even wantonly, is at least a very ill-natured office; and a morose snarling critic may, I believe, be suspected to be a bad man.	Обесславить книгу из злобы или даже ради шутки - поступок по меньшей мере весьма неблаговидный; и угрюмый, брюзгливый критик справедливо, мне кажется, должен почитаться дурным человеком.
I will therefore endeavour, in the remaining part of this chapter, to explain the marks of this character, and to show what criticism I here intend to obviate: for I can never be understood, unless by the very persons here meant, to insinuate that there are no proper judges of writing, or to endeavour to exclude from the commonwealth of literature any of those noble critics to whose labours the learned world are so greatly indebted.	Я постараюсь поэтому в заключительной части настоящей главы охарактеризовать его и показать, какую критику я отвергаю, ибо, надеюсь, никто, кроме разве господ, о которых здесь идет речь, не понял меня так, будто я вообще не допускаю существования компетентных судей литературных произведений или пытаюсь устранить из области литературы кого-нибудь из тех благородных критиков, трудам которых столько обязан ученый мир.
Such were Aristotle, Horace, and Longinus, among the antients, Dacier and Bossu among the French, and some perhaps among us; who have certainly been duly authorised to execute at least a judicial authority in foro literario.	К числу их принадлежат Аристотель, Гораций и Лонгин - среди древних, Дасье и Боссю - у французов да, пожалуй, кое-кто у нас; все они обладали должной компетентностью для исполнения судебных обязанностей in foro litterario.

But without ascertaining all the proper qualifications of a critic, which I have touched on elsewhere, I think I may very boldly object to the censures of any one past upon works which he hath not himself read.	Но, не устанавливая всех качеств, какими должен обладать критик, о чем я говорил в другом месте, я смело могу, мне кажется, протестовать против хулы людей, не читавших осуждаемых ими сочинений.
Such censurers as these, whether they speak from their own guess or suspicion, or from the report and opinion of others, may properly be said to slander the reputation of the book they condemn.	Подобные хулители, высказываются ли они на основании собственных догадок или подозрений или же на основании отзывов и мнения других, справедливо могут быть названы клеветниками, порочащими репутацию осуждаемых ими книг.
Such may likewise be suspected of deserving this character, who, without assigning any particular faults, condemn the whole in general defamatory terms; such as vile, dull, d-d stuff, &c., and particularly by the use of the monosyllable low; a word which becomes the mouth of no critic who is not RIGHT HONOURABLE.	Этой характеристики, сдается мне, заслуживают также критики, которые, не указывая определенных недостатков, осуждают все произведение целиком, клеймя его ходячими поносными словами: гадость, глупость, дрянь и тому подобное, особенно эпитетом "низкий" -вовсе неприличным в устах критика, если только он не сиятельная особа.
Again, though there may be some faults justly assigned in the work, yet, if those are not in the most essential parts, or if they are compensated by greater beauties, it will savour rather of the malice of a slanderer than of the judgment of a true critic to pass a severe sentence upon the whole, merely on account of some vicious part.	Далее, пусть даже в произведении действительно обнаружены некоторые погрешности, но если они находятся не в самых существенных его частях и возмещаются большими красотами, то суровый приговор всему произведению единственно на основании некоторых неудачных частностей продиктован скорее злобой клеветника, чем суждением истинного критика.
This is directly contrary to the sentiments of Horace:	Это прямая противоположность взглядам Горация:
Verum ubi plura nitent in carmine, non ego paucis	Verum ubi plura nitent in carmine, non ego paucis
Offendor maculis, quas aut incuria fudit,	Offender maculis, quas aut incuria fudit,
Aut humana parum cavit natura-- But where the beauties, more in number, shine, I am not angry, when a casual line (That with some trivial faults unequal flows) A careless hand or human frailty shows.-MR FRANCIS.	Aut humana parum cavit natura.
For, as Martial says, Aliter non fit, Avite, liber. No book can be otherwise composed.	Ибо, как говорит Марциал, aliter non fit, Avite, liber - ни одна книга не пишется иначе.
All beauty of character, as well as of countenance, and indeed of everything human, is to be tried in this manner.	Всякая красота в характере, в наружности, а также во всем, что касается человека, должна оцениваться только таким образом.
Cruel indeed would it be if such a work as this history, which hath employed some thousands of hours in the composing, should be liable to be condemned, because some particular chapter, or perhaps chapters, may be obnoxious to very just and sensible objections.	В самом деле, было быжестоко, если бы произведение вроде этой истории, на сочинение которого ушло несколько тысяч часов, подверглось осуждению оттого, что одна какая-нибудь глава или даже ряд глав могут вызвать вполне справедливые и разумные возражения.

And yet nothing is more common than the most rigorous sentence upon books supported by such objections, which, if they were rightly taken (and that they are not always), do by no means go to the merit of the whole.	Между тем сплошь и рядом суровейший приговор книге основывается только на таких возражениях, которые, если они справедливы (а это бывает не всегда), нисколько не подрывают ее достоинства в целом.
In the theatre especially, a single expression which doth not coincide with the taste of the audience, or with any individual critic of that audience, is sure to be hissed; and one scene which should be disapproved would hazard the whole piece.	Особенно на театральных подмостках отдельное выражение, пришедшееся не по вкусу публике или какому-нибудь критику из публики, наверняка будет освистано, а одна не понравившаяся сцена может провалить всю пьесу.
To write within such severe rules as these is as impossible as to live up to some splenetic opinions: and if we judge according to the sentiments of some critics, and of some Christians, no author will be saved in this world, and no man in the next.	Писать, подчиняясь столь строим требованиям, так же невозможно, как жить согласно правилам желчных ригористов: послушать некоторых критиков и некоторых набожных христиан, так ни один писатель не спасется в этой жизни и ни один человек - в будущей.
Chapter ii.	Глава II
- The adventures which Sophia met with after her leaving Upton.	Приключения Софьи после отъезда из Эптона
Our history, just before it was obliged to turn about and travel backwards, had mentioned the departure of Sophia and her maid from the inn; we shall now therefore pursue the steps of that lovely creature, and leave her unworthy lover a little longer to bemoan his ill-luck, or rather his ill-conduct.	История наша, перед тем как нам пришлось повернуть назад и проделать путь, совершенный нашей героиней, остановилась на отъезде Софьи и ее горничной из гостиницы; последуем теперь за этой милой девушкой, предоставив ее недостойному возлюбленному оплакивать свою злую судьбу или, вернее, свое дурное поведение.
Sophia having directed her guide to travel through bye-roads, across the country, they now passed the Severn, and had scarce got a mile from the inn, when the young lady, looking behind her, saw several horses coming after on full speed.	Софья приказала проводнику ехать проселочными дорогами; они переправились через Северн и находились всего в миле от гостиницы, когда героиня наша, оглянувшись, увидела нескольких всадников, мчавшихся во весь опор.
This greatly alarmed her fears, and she called to the guide to put on as fast as possible.	Она очень испугалась и велела проводнику гнать как можно скорее.
He immediately obeyed her, and away they rode a full gallop.	Тот повиновался, и они поскакали галопом.
But the faster they went, the faster were they followed; and as the horses behind were somewhat swifter than those before, so the former were at length overtaken. A happy circumstance for poor Sophia; whose fears, joined to her fatigue, had almost overpowered her spirits; but she was now instantly relieved by a female voice, that greeted her in the softest manner, and with the utmost civility.	Но чем больше они прибавляли ходу, тем жарче их преследовали; и так как у догоняющих лошади были несколько резвее, чем у спасающихся от погони, то в конце концов первые догнали вторых - обстоятельство, счастливое для бедняжки Софьи, которая от страха и усталости почти обессилела; у нее сразу отлегло от сердца, когда раздался женский голос приветствовавший ее в самых ласковых и учтивых выражениях.
This greeting Sophia, as soon as she could recover her breath, with like civility, and with the highest satisfaction to herself, returned.	Отдышавшись, Софья тотчас же отвечала на приветствие столь же учтиво и с большим удовольствием.
The travellers who joined Sophia, and who had given her such terror, consisted, like her own company, of two females and a guide.	Всадники, настигшие Софью и так ее напугавшие, оказались, подобно ей, двумя женщинами с проводником.

The two parties proceeded three full miles together before any one offered again to open their mouths; when our heroine, having pretty well got the better of her fear (but yet being somewhat surprized that the other still continued to attend her, as she pursued no great road, and had already passed through several turnings), accosted the strange lady in a most obliging tone, and said, "She was very happy to find they were both travelling the same way."	Обе кавалькады проехали добрые три мили вместе, не проронив больше ни слова. Наконец наша героиня, почти совсем оправившись от страха (но несколько недоумевая, почему эта дама не отстает от нее, хотя они едут не по большой дороге и уже несколько раз свернули в сторону), обратилась к незнакомке и очень любезно ей сказала, что "она очень счастлива, что они едут вместе".
The other, who, like a ghost, only wanted to be spoke to, readily answered, "That the happiness was entirely hers; that she was a perfect stranger in that country, and was so overjoyed at meeting a companion of her own sex, that she had perhaps been guilty of an impertinence, which required great apology, in keeping pace with her."	Незнакомка, которая, казалось, только и ожидала, когда с ней заговорят, с готовностью отвечала, "что и она страшно счастлива; что местность эта ей совсем незнакома, и потому, встретив попутчицу, она на радостях решила не отставать от нее, хотя это, может быть, неучтиво, в чем она просит извинения".
More civilities passed between these two ladies; for Mrs Honour had now given place to the fine habit of the stranger, and had fallen into the rear.	Дамы обменялись еще несколькими любезностями, потому что миссис Г онора уступила место облаченной в изящную амазонку незнакомке, а сама удалилась в тыл.
But, though Sophia had great curiosity to know why the other lady continued to travel on through the same by e-roads with herself, nay, though this gave her some uneasiness, yet fear, or modesty, or some other consideration, restrained her from asking the question.	Но хотя Софья очень любопытствовала узнать, почему эта дама едет теми же окольными дорогами, что и она, и была даже этим немного встревожена, однако робость, или скромность, или иные причины удерживали ее от расспросов.
The strange lady now laboured under a difficulty which appears almost below the dignity of history to mention.	Незнакомая дама находилась в это время в затруднении, упоминать о котором почти что ниже достоинства историка.
Her bonnet had been blown from her head not less than five times within the last mile; nor could she come at any ribbon or handkerchief to tie it under her chin.	На протяжении последней мили ветер не меньше пяти раз срывал с нее шляпу, а она не могла достать ни ленты, ни платка, чтобы подвязать ее под подбородком.
When Sophia was informed of this, she immediately supplied her with a handkerchief for this purpose; which while she was pulling from her pocket, she perhaps too much neglected the management of her horse, for the beast, now unluckily making a false step, fell upon his fore-legs, and threw his fair rider from his back.	Узнав об этом, Софья тотчас же предложила ей платок; но, вынимая его из кармана, она, вероятно, слишком отпустила поводья, потому что лошадь как раз в эту минуту несчастливо оступилась, упала на передние ноги и сбросила свою прекрасную наездницу.
Though Sophia came head foremost to the ground, she happily received not the least damage: and the same circumstances which had perhaps contributed to her fall now preserved her from confusion; for the lane which they were then passing was narrow, and very much overgrown with trees, so that the moon could here afford very little light, and was moreover, at present, so obscured in a cloud, that it was almost perfectly dark.	Хотя Софья полетела стремглав на землю, но, к счастью, не ушиблась, и обстоятельства, способствовавшие, может быть, ее падению, пощадили ее стыдливость: проселочная дорога, по которой они теперь ехали, была очень узкая и густо обсажена деревьями, так что луна освещала ее скудно, а в ту минуту она скрылась за облаком, и было почти совсем темно.

By these means the young lady's modesty, which was extremely delicate, escaped as free from injury as her limbs, and she was once more reinstated in her saddle, having received no other harm than a little fright by her fall.	Благодаря этому скромность молодой девушки, необычайно стыдливой, нисколько не пострадала, как и ее тело, и она снова села на лошадь, поплатившись только легким испугом при падении.
Daylight at length appeared in its full lustre; and now the two ladies, who were riding over a common side by side, looking stedfastly at each other, at the same moment both their eyes became fixed; both their horses stopt, and, both speaking together, with equal joy pronounced, the one the name of Sophia, the other that of Harriet.	Наступил наконец день в своем ярком блеске, обе дамы, ехавшие бок о бок по выгону, пристально посмотрели друг на дружку, взоры их застыли в неподвижности, лошади в ту же минуту остановились, и обе они заговорили разом, произнеся одинаково радостно, одна: "Софья!", другая: "Гарриет!"
This unexpected encounter surprized the ladies much more than I believe it will the sagacious reader, who must have imagined that the strange lady could be no other than Mrs Fitzpatrick, the cousin of Miss Western, whom we before mentioned to have sallied from the inn a few minutes after her.	Неожиданная встреча удивила их гораздо больше, чем проницательного читателя, который, наверно, догадался, что незнакомка была не кто иная, как миссис Фитцпатрик, кузина мисс Вестерн: ведь мы упомянули, что она поспешно уехала из гостиницы через несколько минут после Софьи.
So great was the surprize and joy which these two cousins conceived at this meeting (for they had formerly been most intimate acquaintance and friends, and had long lived together with their aunt Western), that it is impossible to recount half the congratulations which passed between them, before either asked a very natural question of the other, namely, whither she was going?	Удивление и радость кузин по случаю встречи были так велики (прежде они были большими приятельницами и долго жили вместе у своей тетки Вестерн), что невозможно передать и половины приветствий, которыми они обменялись, перед тем как задать друг дружке весьма естественный вопрос: "Куда ты едешь?"
This at last, however, came first from Mrs Fitzpatrick; but, easy and natural as the question may seem, Sophia found it difficult to give it a very ready and certain answer. She begged her cousin therefore to suspend all curiosity till they arrived at some inn, "which I suppose," says she, "can hardly be far distant; and, believe me, Harriet, I suspend as much curiosity on my side; for, indeed, I believe our astonishment is pretty equal."	Первой сделала это наконец миссис Фитцпатрик. Но, несмотря на всю непринужденность и естественность вопроса, Софья затруднилась дать на него определенный ответ; она попросила кузину потерпеть со своим любопытством, пока они приедут в какую-нибудь гостиницу, "до которой, - сказала она, - осталось, я думаю, недалеко; и, поверь, Гарриет, я тоже сгораю от любопытства: ведь мы обе одинаково удивлены".
The conversation which passed between these ladies on the road was, I apprehend, little worth relating; and less certainly was that between the two waiting-women; for they likewise began to pay their compliments to each other.	Замечания, которыми обменивались дамы по дороге, пожалуй, не заслуживают, чтобы их передавать; и, конечно, еще меньше заслуживает этого разговор их горничных, ибо и те начали обмениваться между собою любезностями.
As for the guides, they were debarred from the pleasure of discourse, the one being placed in the van, and the other obliged to bring up the rear.	Что же касается проводников, то они лишены были удовольствия побеседовать, потому что один из них поместился в авангарде, а другому пришлось замыкать процессию.

In this posture they travelled many hours, till they came into a wide and well-beaten road, which, as they turned to the right, soon brought them to a very fair promising inn, where they all alighted: but so fatigued was Sophia, that as she had sat her horse during the last five or six miles with great difficulty, so was she now incapable of dismounting from him without assistance.	Так ехали они несколько часов, пока наездники не выбрались на широкую и хорошо убитую дорогу, которая после поворота направо скоро привела их к прекрасной, заманчивой на вид гостинице, где все они и остановились; но Софья была сильно утомлена: если ей последние пять или шесть миль трудно было держаться в седле, то теперь она была даже не в силах сойти на землю без посторонней помощи.
This the landlord, who had hold of her horse, presently perceiving, offered to lift her in his arms from her saddle; and she too readily accepted the tender of his service.	Хозяин, державший ее лошадь, тотчас это заметил и предложил снять ее с седла на руках, а ока слишком поспешно согласилась принять его услугу.
Indeed fortune seems to have resolved to put Sophia to the blush that day, and the second malicious attempt succeeded better than the first; for my landlord had no sooner received the young lady in his arms, than his feet, which the gout had lately very severely handled, gave way, and down he tumbled; but, at the same time, with no less dexterity than gallantry, contrived to throw himself under his charming burden, so that he alone received any bruise from the fall; for the great injury which happened to Sophia was a violent shock given to her modesty by an immoderate grin, which, at her rising from the ground, she observed in the countenances of most of the bye-standers.	Судьба, видно, решила заставить Софью краснеть в этот день, и коварная попытка удалась теперь лучше, чем в первый раз: только что хозяин принял девушку в свои объятия, как ноги его, недавно сильно потрепанные подагрой, подкосились, и он грохнулся наземь, но при этом с большой ловкостью и галантностью успел броситься под свою прелестную ношу, так что все синяки от падения достались только ему; правда, и Софья получила жестокий удар: он был нанесен ее стыдливости широкой насмешливой улыбкой, которую, поднявшись на ноги, она заметила на лицах большинства зрителей.
This made her suspect what had really happened, and what we shall not here relate for the indulgence of those readers who are capable of laughing at the offence given to a young lady's delicacy.	По этой улыбке она догадалась, что с ней случилось; мы не будем, однако, на этом останавливаться в угоду читателям, которые способны смеяться над оскорблением деликатных чувств молодой дамы.
Accidents of this kind we have never regarded in a comical light; nor will we scruple to say that he must have a very inadequate idea of the modesty of a beautiful young woman, who would wish to sacrifice it to so paltry a satisfaction as can arise from laughter.	Такие приключения никогда не рисовались нам в смешном свете, и мы не постесняемся сказать, что надо иметь весьма извращенное представление о стыдливости красивой молодой женщины, чтобы приносить ее в жертву мелкому удовольствию, доставляемому смехом.
This fright and shock, joined to the violent fatigue which both her mind and body had undergone, almost overcame the excellent constitution of Sophia, and she had scarce strength sufficient to totter into the inn, leaning on the arm of her maid.	Этот испуг и этот удар в соединении с крайним изнеможением как душевным, так и телесным почти сломили здоровый организм Софьи, и у нее едва хватило сил доплестись до гостиницы, опершись на руку своей горничной.
Here she was no sooner seated than she called for a glass of water; but Mrs Honour, very judiciously, in my opinion, changed it into a glass of wine.	Усевшись наконец, она тотчас спросила стакан воды; но миссис Гонора по-моему, весьма благоразумно - заменила его стаканом вина.
Mrs Fitzpatrick, hearing from Mrs Honour that Sophia had not been in bed during the two last nights, and observing her to look very pale and wan with her fatigue, earnestly entreated her to refresh herself with some sleep.	Узнав от миссис Гоноры, что Софья в последние две ночи не ложилась, и видя ее бледность и изнурение, миссис Фитцпатрик стала упрашивать ее соснуть и подкрепить свои силы.

She was yet a stranger to her history, or her apprehensions; but, had she known both, she would have given the same advice; for rest was visibly necessary for her; and their long journey through bye-roads so entirely removed all danger of pursuit, that she was herself perfectly easy on that account.	Она еще не знала истории Софьи и ее страхов, но если б и знала, все равно дала бы такой же совет, потому что отдых был Софье явно необходим; с другой стороны, проделанный ими длинный путь по проселочным дорогам настолько устранял всякую опасность преследования, что сама она была совершенно спокойна на этот счет.
Sophia was easily prevailed on to follow the counsel of her friend, which was heartily seconded by her maid.	Софья охотно согласилась последовать совету своей приятельницы, который был горячо поддержан Гонорой.
Mrs Fitzpatrick likewise offered to bear her cousin company, which Sophia, with much complacence, accepted.	Миссис Фитцпатрик предложила также составить компанию кузине, и Софья с большой готовностью приняла ее предложение.
The mistress was no sooner in bed than the maid prepared to follow her example. She began to make many apologies to her sister Abigail for leaving her alone in so horrid a place as an inn; but the other stopt her short, being as well inclined to a nap as herself, and desired the honour of being her bedfellow.	Как только госпожа легла в постель, горничная приготовилась последовать ее примеру: она принялась всячески извиняться перед камеристкой миссис Фитцпатрик, что оставляет ее одну в таком ужасном месте, как гостиница; но та остановила ее, будучи тоже не прочь соснуть и желая удостоиться чести разделить с нею ложе.
Sophia's maid agreed to give her a share of her bed, but put in her claim to all the honour.	Горничная Софьи согласилась уступить ей часть постели, сказав, что это, напротив, для нее большая честь.
So, after many courtsies and compliments, to bed together went the waiting-women, as their mistresses had done before them.	Так, после многих реверансов и комплиментов горничные пошли спать вместе, как это уже сделали их госпожи.
It was usual with my landlord (as indeed it is with the whole fraternity) to enquire particularly of all coachmen, footmen, postboys, and others, into the names of all his guests; what their estate was, and where it lay. It cannot therefore be wondered at that the many particular circumstances which attended our travellers, and especially their retiring all to sleep at so extraordinary and unusual an hour as ten in the morning, should excite his curiosity.	Хозяин имел обыкновение (подобно всем своим собратьям) подробно расспрашивать у всех кучеров, лакеев, форейторов и других об именах своих постояльцев и о том, какие у них поместья и где они расположены; неудивительно поэтому, что многие странности в поведении наших путешественниц, особенно же то, что они легли спать в такой необычайный час, как десять утра, возбудили в нем любопытство.
As soon, therefore, as the guides entered the kitchen, he began to examine who the ladies were, and whence they came; but the guides, though they faithfully related all they knew, gave him very little satisfaction. On the contrary, they rather enflamed his curiosity than extinguished it.	Вот почему, как только проводники вошли в кухню, он обратился к ним с вопросом, кто такие приезжие дамы и откуда они едут; но проводники хотя и добросовестно рассказали все, что знали, однако очень мало удовлетворили любопытство хозяина - напротив, они скорее разожгли его.
This landlord had the character, among all his neighbours, of being a very sagacious fellow. He was thought to see farther and deeper into things than any man in the parish, the parson himself not excepted.	Этот содержатель гостиницы слыл между соседями весьма смышленым малым, считалось, что он видит дальше и глубже всех в приходе, не исключая самого священника.
Perhaps his look had contributed not a little to procure him this reputation; for there was in this something wonderfully wise and significant, especially when he had a pipe in his mouth; which, indeed, he seldom was without.	Возможно, что такой репутации немало способствовала его внешность, потому что в лице его было что-то необыкновенно глубокомысленное и многозначительное, особенно когда во рту у него торчала трубка, - а с ней он почти не разлучался.

His behaviour, likewise, greatly assisted in promoting the opinion of his wisdom.	Его манера держать себя тоже сильно укрепляла представление о его мудрости.
In his deportment he was solemn, if not sullen; and when he spoke, which was seldom, he always delivered himself in a slow voice; and, though his sentences were short, they were still interrupted with many hums and ha's, ay ays, and other expletives: so that, though he accompanied his words with certain explanatory gestures, such as shaking or nodding the head, or pointing with his fore-finger, he generally left his hearers to understand more than he expressed; nay, he commonly gave them a hint that he knew much more than he thought proper to disclose.	Вид у него был важный, чтобы не сказать мрачный; когда он говорил, что случалось с ним редко, то делал это всегда не спеша, и хотя суждения его бывали кратки, он то и дело прерывал их разными "гм", "га", "да", "так" и тому подобными вставными частицами; таким образом, несмотря на то что слова его сопровождались некоторыми пояснительными телодвижениями, вроде покачивания головой, кивков или поднятия указательного пальца, он обыкновенно предоставлял своим слушателям понимать больше того, что было им сказано, и даже как бы намекал, что знает гораздо больше, чем счел нужным открыть.
This last circumstance alone may, indeed, very well account for his character of wisdom; since men are strangely inclined to worship what they do not understand.	Уже одно это обстоятельство может прекрасно объяснить, почему за ним установилась репутация человека глубокомысленного: люди удивительно склонны относиться с почтением к тому, чего они не понимают.
A grand secret, upon which several imposers on mankind have totally relied for the success of their frauds.	Вот тайна, на которой всецело строили успех своих плутней многочисленные обманщики рода человеческого.
This polite person, now taking his wife aside, asked her "what she thought of the ladies lately arrived?"	Этот тонкий политик, отведя жену в сторону, спросил, что она думает о только что приехавших дамах.
"Think of them?" said the wife, "why, what should I think of them?"	- Что я думаю? - отвечала жена. - Что же мне о них думать?
"I know," answered he, "what I think.	-А я знаю, что мне думать, - сказал он.
The guides tell strange stories.	- Проводники рассказывают странные вещи.
One pretends to be come from Gloucester, and the other from Upton; and neither of them, for what I can find, can tell whither they are going.	Один уверяет, что приехал из Глостера, а другой -что из Эптона, и ни тот, ни другой, насколько я могу судить, не в состоянии сказать, куда они едут.
But what people ever travel across the country from Upton hither, especially to London?	Но кто же когда-нибудь приезжал сюда из Эптона проселочными дорогами, особенно направляясь в Лондон?
And one of the maid-servants, before she alighted from her horse, asked if this was not the London road?	А одна из горничных, перед тем как сойти с лошади, спросила: не это ли дорога на Лондон?
Now I have put all these circumstances together, and whom do you think I have found them out to be?"	Вот я и сопоставил все эти обстоятельства, и как ты думаешь, к какому я пришел выводу насчет того, кто они?
"Nay," answered she, "you know I never pretend to guess at your discoveries."--"It is a good girl," replied he, chucking her under the chin;	- Ну, - отвечала жена, - где же мне отгадать твои открытия! - Славная девочка, - сказал муж, потрепав ее по подбородку.

"I must own you have always submitted to my knowledge of these matters.	- Должен признаться, что ты всегда полагалась на мою смышленость в таких вещах.
Why, then, depend upon it; mind what I say-depend upon it, they are certainly some of the rebel ladies, who, they say, travel with the young Chevalier; and have taken a roundabout way to escape the duke's army."	Так можешь быть уверена, - слушай, что я говорю, - можешь быть уверена, что эти дамы из мятежниц, которые, по слухам, сопровождают молодого Кавалера, и поехали окольными путями, чтобы избежать встречи с армией герцога.
"Husband," quoth the wife, "you have certainly hit it; for one of them is dressed as fine as any princess; and, to be sure, she looks for all the world like one.--But yet, when I consider one thing"--"When you consider," cries the landlord contemptuously--"Come, pray let's hear what you consider."--"Why, it is," answered the wife, "that she is too humble to be any very great lady: for, while our Betty was warming the bed, she called her nothing but child, and my dear, and sweetheart; and, when Betty offered to pull off her shoes and stockings, she would not suffer her, saying, she would not give her the trouble."	- Ей-ей, ты попал в самую точку, муженек! -сказала жена. - Одна из них такая нарядная, что твоя принцесса! Да и всякий, взглянув на нее, скажет, что принцесса... А все-таки, когда я соображаю... -Когда ты соображаешь!-презрительно перебил ее хозяин гостиницы. Пожалуйста, скажи, что такое ты соображаешь?- Да то, что она слишком скромна для такой знатной дамы, - ответила жена. - Сам посуди: когда наша Бетти грела ей постель, она все называла ее "милая", да "голубушка", да "душа моя", а когда Бетти предложила снять с нее башмаки и чулки, она не позволила, сказав, что не желает утруждать ее.
"Pugh!" answered the husband, "that is nothing.	- Ну, это ничего не значит, - сказал муж.
Dost think, because you have seen some great ladies rude and uncivil to persons below them, that none of them know how to behave themselves when they come before their inferiors?	- Если ты видела, как некоторые знатные дамы держатся грубо и неучтиво с теми, кто ниже их, так неужели ты думаешь, что ни одна из них не умеет обращаться с людьми низкого звания?
I think I know people of fashion when I see them-I think I do.	Мне кажется, я умею отличать людей высшего общества, когда взгляну на них, - как будто умею.
Did not she call for a glass of water when she came in?	Разве она не спросила стакан воды, когда вошла?
Another sort of women would have called for a dram; you know they would.	Женщина другого звания спросила бы рюмку водки, - уж верно, спросила бы?
If she be not a woman of very great quality, sell me for a fool; and, I believe, those who buy me will have a bad bargain.	Если это не самая знатная дама, продавай меня, как дурака, и тот, кто купит этакого дурачину, останется в большом накладе.
Now, would a woman of her quality travel without a footman, unless upon some such extraordinary occasion?"	Опять-таки, разве женщина высокого звания поехала бы без лакея, если бы не такой необыкновенный случай?
"Nay, to be sure, husband," cries she, "you know these matters better than I, or most folk."	- Разумеется, муженек! - воскликнула жена. - Ты смыслишь в этих вещах лучше меня, да и во многих других.
"I think I do know something," said he.	- Да, кое-что смыслю, - отвечал трактирщик.
"To be sure," answered the wife, "the poor little heart looked so piteous, when she sat down in the chair, I protest I could not help having a compassion for her almost as much as if she had been a poor body.	- Ей-ей, - продолжала жена, - так жалостно было глядеть на бедняжку, когда она села на стул; право, я ее от всей души пожалела, словно бы она была простая, бедная женщина.
But what's to be done, husband?	Но что женам делать, муженек?

If an she be a rebel, I suppose you intend to betray her up to the court. Well, she's a sweet-tempered, good-humoured lady, be she what she will, and I shall hardly refrain from crying when I hear she is hanged or beheaded."	Коли она мятежница, то ты, верно, хочешь выдать ее суду, а она такая кроткая, такая добрая дама; будь она чем хочет, а я не выдержу и разревусь, когда узнаю, что ее повесили или голову ей отрубили.
"Pooh!" answered the husband.--"But, as to what's to be done, it is not so easy a matter to determine.	- Вздор! - воскликнул муж. - Но все-таки не так-то легко решить, что нам делать.
I hope, before she goes away, we shall have the news of a battle; for, if the Chevalier should get the better, she may gain us interest at court, and make our fortunes without betraying her."	Пожалуй, еще раньше, чем она уедет, мы получим известие о сражении; и если Кавалер одержит победу, она может заступиться за нас при дворе и осчастливить нас, коли мы ее не выдадим.
"Why, that's true," replied the wife; "and I heartily hope she will have it in her power.	- Да, да, это правда, - согласилась жена, - от души желаю, чтобы это было в ее власти.
Certainly she's a sweet good lady; it would go horribly against me to have her come to any harm."	Право, она такая ласковая и добрая дама; я была бы в отчаянии, если бы с ней случилось что-нибудь нехорошее.
"Pooh!" cries the landlord, "women are always so tender-hearted.	- Ну, заладила! - скривил губы хозяин. - Вечно вы кого-нибудь жалеете.
Why, you would not harbour rebels, would you?"	Неужто ты стала бы укрывать мятежников?
"No, certainly," answered the wife; "and as for betraying her, come what will on't, nobody can blame us. It is what anybody would do in our case."	- Понятно, не стала бы, - отвечала жена. - А что до ее выдачи, то, будь что будет, никто не посмеет нас бранить: каждый бы на нашем месте сделал то же.
While our politic landlord, who had not, we see, undeservedly the reputation of great wisdom among his neighbours, was engaged in debating this matter with himself (for he paid little attention to the opinion of his wife), news arrived that the rebels had given the duke the slip, and had got a day's march towards London; and soon after arrived a famous Jacobite squire, who, with great joy in his countenance, shook the landlord by the hand, saying,	Пока наш политик-хозяин, вполне заслуженно, как мы видим, пользовавшийся между соседями репутацией великого мудреца, занят был обсуждением этого вопроса (мнению жены он уделял мало внимания), пришло известие, что мятежники ускользнули от герцога и выиграли день пути по направлению к Лондону; вскоре после этого приехал один сквайр, известный якобит, и, пожав с радостным видом руку хозяина, проговорил:
"All's our own, boy, ten thousand honest Frenchmen are landed in Suffolk.	- Наша взяла, голубчик. Десять тысяч честных французов высадились в Суффолке.
Old England for ever! ten thousand French, my brave lad!	Да здравствует Старая Англия! Десять тысяч французов, дорогой мой!
I am going to tap away directly."	Лечу прямехонько на соединение с ними.
This news determined the opinion of the wise man, and he resolved to make his court to the young lady when she arose; for he had now (he said) discovered that she was no other than Madam Jenny Cameron herself.	Весть эта определила мнение мудрого трактирщика, и он решил поухаживать за молодой дамой, когда та проснется; он (по его словам) убедился теперь, что это не кто иная, как сама леди Дженни Камерон.
Chapter iii.	Глава III
- A very short chapter, in which however is a sun, a moon, a star, and an angel.	Очень короткая глава, в которой, однако, есть солнце, луна, звезда и ангел

The sun (for he keeps very good hours at this time of the year) had been some time retired to rest when Sophia arose greatly refreshed by her sleep; which, short as it was, nothing but her extreme fatigue could have occasioned; for, though she had told her maid, and perhaps herself too, that she was perfectly easy when she left Upton, yet it is certain her mind was a little affected with that malady which is attended with all the restless symptoms of a fever, and is perhaps the very distemper which physicians mean (if they mean anything) by the fever on the spirits.	Солнце (оно появляется ненадолго в это время года) удалилось уже на покой, когда Софья встала, сильно освеженная сном. Отдых был краток, но и его она позволила себе лишь вследствие крайнего утомления; хотя при отъезде из Эптона она сказала своей горничной (а может быть, и сама так думала), что совершенно спокойна, однако же душа ее, несомненно, поражена была болезнью, сопровождающейся всеми беспокойными симптомами лихорадки и тождественной, может быть, с тем недугом, который известен у медиков под названием (если только они вкладывают в него какой-нибудь смысл) лихорадки душевной.
Mrs Fitzpatrick likewise left her bed at the same time; and, having summoned her maid, immediately dressed herself.	Одновременно с Софьей встала с постели миссис Фитцпатрик и, позвав горничную, тотчас оделась.
She was really a very pretty woman, and, had she been in any other company but that of Sophia, might have been thought beautiful; but when Mrs Honour of her own accord attended (for her mistress would not suffer her to be waked), and had equipped our heroine, the charms of Mrs Fitzpatrick, who had performed the office of the morning-star, and had preceded greater glories, shared the fate of that star, and were totally eclipsed the moment those glories shone forth.	Она была прехорошенькая и рядом с другой женщиной, а не Софьей, могла бы быть названа красавицей; но когда явилась по собственному почину миссис Гонора (госпожа ни за что не велела бы ее будить) и нарядила нашу героиню, то прелести миссис Фитцпатрик, исполнявшей роль утренней звезды, предвестницы более лучезарного светила, разделили участь этой звезды и совершенно померкли, когда засияло само светило.
Perhaps Sophia never looked more beautiful than she did at this instant.	Никогда, может быть, Софья не выглядела такой красавицей, как в эту минуту.
We ought not, therefore, to condemn the maid of the inn for her hyperbole, who, when she descended, after having lighted the fire, declared, and ratified it with an oath, that if ever there was an angel upon earth, she was now above-stairs.	Поэтому нам не следует осуждать гиперболу служанки гостиницы, которая, засветив огонь, спустилась вниз и клятвенно объявила, что если когда-нибудь являлся на земле ангел, то он сидит сейчас в комнате наверху.
Sophia had acquainted her cousin with her design to go to London; and Mrs Fitzpatrick had agreed to accompany her; for the arrival of her husband at Upton had put an end to her design of going to Bath, or to her aunt Western.	Софья сообщила кузине о своем намерении отправиться в Лондон, и миссис Фитцпатрик согласилась сопровождать ее, так как прибытие в Эптон ее мужа отбило у нее всякую охоту ехать в Бат иди к тетке Вестерн.
They had therefore no sooner finished their tea than Sophia proposed to set out, the moon then shining extremely bright, and as for the frost she defied it; nor had she any of those apprehensions which many young ladies would have felt at travelling by night; for she had, as we have before observed, some little degree of natural courage; and this, her present sensations, which bordered somewhat on despair, greatly encreased.	Софья предложила тронуться в путь сейчас же после чаю: луна светила ярко, а мороз был ей нипочем; не в пример многим молодым дамам, не боялась она также ночного путешествия, потому что, как мы уже заметили выше, в ней была некоторая доза природного мужества, сильно подкрепленного ее душевным состоянием, близким к отчаянию.
Besides, as she had already travelled twice with safety by the light of the moon, she was the better emboldened to trust to it a third time.	Кроме того, она уже дважды путешествовала благополучно при лунном свете, и это придавало ей смелости довериться ему в третий раз.

The disposition of Mrs Fitzpatrick was more timorous; for, though the greater terrors had conquered the less, and the presence of her husband had driven her away at so unseasonable an hour from Upton, yet, being now arrived at a place where she thought herself safe from his pursuit, these lesser terrors of I know not what operated so strongly, that she earnestly entreated her cousin to stay till the next morning, and not expose herself to the dangers of travelling by night.	Миссис Фитцпатрик была более трусливого нрава. Правда, больший страх превозмог в ней меньший, и присутствие мужа выгнало ее из Эптона в столь поздний час ночи; однако теперь, когда она добралась до места, где считала себя в безопасности от его преследования, этот меньший страх - неизвестно перед чем - овладел ею так сильно, что она принялась всячески упрашивать кузину подождать до утра и не подвергать себя опасностям ночного путешествия.
Sophia, who was yielding to an excess, when she could neither laugh nor reason her cousin out of these apprehensions, at last gave way to them.	Уступчивая Софья, видя, что ни насмешками, ни убеждениями она не в состоянии прогнать страхи кузины, наконец примирилась с ними.
Perhaps, indeed, had she known of her father's arrival at Upton, it might have been more difficult to have persuaded her; for as to Jones, she had, I am afraid, no great horror at the thoughts of being overtaken by him; nay, to confess the truth, I believe she rather wished than feared it; though I might honestly enough have concealed this wish from the reader, as it was one of those secret spontaneous emotions of the soul to which the reason is often a stranger.	Может быть, знай она о приезде отца в Эптон, уговорить ее было бы не так легко; ибо, что касается Джонса, то мысль быть им настигнутой, сдается мне, не внушала ей большого ужаса, и даже, сказать по правде, она скорее этого желала, чем опасалась; впрочем, я мог бы с чистой совестью утаить от читателей указанное желание, ибо оно принадлежало к числу тех невольных движений души, в которых обычно не участвует разум.
When our young ladies had determined to remain all that evening in their inn they were attended by the landlady, who desired to know what their ladyships would be pleased to eat.	Когда наши дамы решили провести весь этот вечер в гостинице, хозяйка явилась к ним узнать, чего их милостям угодно будет покушать.
Such charms were there in the voice, in the manner, and in the affable deportment of Sophia, that she ravished the landlady to the highest degree; and that good woman, concluding that she had attended Jenny Cameron, became in a moment a stanch Jacobite, and wished heartily well to the young Pretender's cause, from the great sweetness and affability with which she had been treated by his supposed mistress.	В голосе, манерах и ласковом обращении Софьи было столько прелести, что хозяйка была совершенно очарована; решив, что она имеет дело с Дженни Камерон, эта почтенная женщина мигом обратилась в ревностную якобитку и от души желала успеха молодому Претенденту, - так подействовало на нее приветливое и ласковое обхождение его воображаемой любовницы.
The two cousins began now to impart to each other their reciprocal curiosity to know what extraordinary accidents on both sides occasioned this so strange and unexpected meeting.	Оставшись одни, кузины дали волю своему любопытству, пожелав узнать друг у дружки, какие необыкновенные события привели их к этой странной и неожиданной встрече.
At last Mrs Fitzpatrick, having obtained of Sophia a promise of communicating likewise in her turn, began to relate what the reader, if he is desirous to know her history, may read in the ensuing chapter.	Наконец миссис Фитцпатрик, получив от Софьи обещание отплатить ей тем же, начала рассказывать то, что читатель, если ему угодно узнать ее историю, может прочесть в следующей главе.
Chapter iv.	Глава IV
- The history of Mrs Fitzpatrick.	История миссис Фитцпатрик
Mrs Fitzpatrick, after a silence of a few moments, fetching a deep sigh, thus began:	Немного помолчав, миссис Фитцпатрик глубоко вздохнула и начала так:

"It is natural to the unhappy to feel a secret concern in recollecting those periods of their lives which have been most delightful to them.	- Несчастному свойственно испытывать тайную скорбь при воспоминании о наиболее радостных периодах своей жизни.
The remembrance of past pleasures affects us with a kind of tender grief, like what we suffer for departed friends; and the ideas of both may be said to haunt our imaginations.	Память о минувших наслаждениях наполняет нас нежной грустью, как память о скончавшихся друзьях, мысль о тех и других, можно сказать, неотступно преследует наше воображение.
"For this reason, I never reflect without sorrow on those days (the happiest far of my life) which we spent together when both were under the care of my aunt Western.	По этой причине я всегда с сокрушением вспоминаю о днях (счастливейших днях моей жизни), проведенных нами вместе, когда мы были на попечении тетушки Вестерн.
Alas! why are Miss Graveairs and Miss Giddy no more?	Увы, почему больше нет мисс Серьезницы и мисс Ветреницы?
You remember, I am sure, when we knew each other by no other names.	Ты, наверно, помнить то время, когда мы иначе не называли друг друга.
Indeed, you gave the latter appellation with too much cause.	Как справедливо было придуманное тобой прозвище Ветреница!
I have since experienced how much I deserved it.	Опыт показал мне впоследствии, что я вполне его заслужила.
You, my Sophia, was always my superior in everything, and I heartily hope you will be so in your fortune.	Ты во всем и всегда меня превосходила, милая Софья, и я от души надеюсь, что ты превзойдешь меня и в счастье.
I shall never forget the wise and matronly advice you once gave me, when I lamented being disappointed of a ball, though you could not be then fourteen years old.--O my Sophy, how blest must have been my situation, when I could think such a disappointment a misfortune; and when indeed it was the greatest I had ever known!"	Никогда не забуду я умного, материнского совета, данного тобой однажды, когда я горевала, не попав на бал, хотя тебе не было тогда и четырнадцати лет... Ах, Софья, какое блаженное было то время, если такой пустяк мог казаться мне бедствием, если большего горя я тогда не знала!..
"And yet, my dear Harriet," answered Sophia, "it was then a serious matter with you. Comfort yourself therefore with thinking, that whatever you now lament may hereafter appear as trifling and contemptible as a ball would at this time."	-А все-таки, дорогая Гарриет, - сказала Софья, -это казалось тебе в то время делом серьезным; поэтому утешься мыслью, что то, о чем ты теперь сокрушаешься, впоследствии покажется тебе таким же ничтожным пустяком, как тот бал.
"Alas, my Sophia," replied the other lady, "you yourself will think otherwise of my present situation; for greatly must that tender heart be altered if my misfortunes do not draw many a sigh, nay, many a tear, from you.	- Ах, Софья, ты не скажешь так, когда узнаешь мое теперешнее положение, - возразила миссис Фитцпатрик. - Чувствительное сердце твое сильно изменилось, если мои горести не вызовут у тебя вздоха и не заставят прослезиться.
The knowledge of this should perhaps deter me from relating what I am convinced will so much affect you."	Мне даже, может быть, не следует рассказывать тебе вещи, которые, я убеждена, тебя расстроят.
Here Mrs Fitzpatrick stopt, till, at the repeated entreaties of Sophia, she thus proceeded:	Тут миссис Фитцпатрик замолчала и только после усиленных просьб Софьи продолжала так:

"Though you must have heard much of my marriage; yet, as matters may probably have been misrepresented, I will set out from the very commencement of my unfortunate acquaintance with my present husband; which was at Bath, soon after you left my aunt, and returned home to your father.	- Ты, должно быть, слышала о моем замужестве, но так как события были, верно, представлены тебе в искаженном виде, то я расскажу тебе все, с того самого момента, как началось мое несчастное знакомство с моим теперешним мужем; произошло оно в Бате, вскоре после того, как ты уехала от тетушки домой к отцу.
"Among the gay young fellows who were at this season at Bath, Mr Fitzpatrick was one.	Мистер Фитцпатрик был одним из веселых молодых людей, проводивших сезон в Бате.
He was handsome, d?gag?, extremely gallant, and in his dress exceeded most others.	Он был пригож собой, degage[60], усердно ухаживал за дамами и всех затмевал своим костюмом.
In short, my dear, if you was unluckily to see him now, I could describe him no better than by telling you he was the very reverse of everything which he is: for he hath rusticated himself so long, that he is become an absolute wild Irishman.	Словом, милая, если бы, по несчастью, ты увидела его сейчас, то я не могла бы лучше описать его тебе, как сказав, что он был полной противоположностью тому, что он теперь: он так долго жил в деревне, что совсем омужичился и сделался дикарем-ирландцем.
But to proceed in my story: the qualifications which he then possessed so well recommended him, that, though the people of quality at that time lived separate from the rest of the company, and excluded them from all their parties, Mr Fitzpatrick found means to gain admittance.	Но возвращаюсь к своему рассказу. Качества, которыми он тогда обладал, так прекрасно его рекомендовали, что хотя знать в то время держалась особняком от прочего общества и никого из посторонних не принимала, мистер Фитцпатрик ухитрился получить к ней доступ.
It was perhaps no easy matter to avoid him; for he required very little or no invitation; and as, being handsome and genteel, he found it no very difficult matter to ingratiate himself with the ladies, so, he having frequently drawn his sword, the men did not care publickly to affront him.	Впрочем, сторониться его было нелегко. Он очень мало или даже вовсе не нуждался в приглашениях: при его красоте и изящных манерах ему нетрудно было снискать расположение у дам; что же касается мужчин, то он так часто обнажал шпагу, что они избегали публично оскорблять его.
Had it not been for some such reason, I believe he would have been soon expelled by his own sex; for surely he had no strict title to be preferred to the English gentry; nor did they seem inclined to show him any extraordinary favour.	Не будь этого, они, вероятно, скоро его прогнали бы, потому что не было ровно никаких оснований отдавать ему предпочтение перед английскими дворянами, а сильный пол был мало расположен оказывать ему благосклонность.
They all abused him behind his back, which might probably proceed from envy; for by the women he was well received, and very particularly distinguished by them.	За глаза все они его бранили - может быть, впрочем, и из зависти, потому что он был прекрасно принят женщинами и имел у них большой успех.
"My aunt, though no person of quality herself, as she had always lived about the court, was enrolled in that party; for, by whatever means you get into the polite circle, when you are once there, it is sufficient merit for you that you are there.	Тетушка моя, не будучи сама знатной дамой, всегда жила при дворе и потому была вхожа в это общество; какими бы средствами вы ни получили доступ в высший свет, но если вы туда проникли, то это уже достаточная для вас заслуга, чтобы принадлежать к нему.
This observation, young as you was, you could scarce avoid making from my aunt, who was free, or reserved, with all people, just as they had more or less of this merit.	Несмотря на свою молодость, ты, наверно, заметила, что свобода или сдержанность тетушки в обращении с людьми определяется большей или меньшей их заслугой именно в этом отношении.

"And this merit, I believe, it was, which principally recommended Mr Fitzpatrick to her favour.	Заслуга эта и была, по-видимому, главной рекомендацией мистера Фитцпатрика в ее глазах.
In which he so well succeeded, that he was always one of her private parties.	Он снискал у тетушки такую благосклонность, что сделался завсегдатаем в ее доме.
Nor was he backward in returning such distinction; for he soon grew so very particular in his behaviour to her, that the scandal club first began to take notice of it, and the better-disposed persons made a match between them.	За эту милость он в долгу не оставался: его обращение с тетушкой сделалось настолько непринужденным, что привлекло к себе внимание клуба злословия, и люди добросердечные уже сватали их.
For my own part, I confess, I made no doubt but that his designs were strictly honourable, as the phrase is; that is, to rob a lady of her fortune by way of marriage.	Что касается меня, то я, признаться, не сомневалась, что у него, как говорится, самые честные намерения, то есть что он хочет обобрать женщину при помощи законного брака.
My aunt was, I conceived, neither young enough nor handsome enough to attract much wicked inclination; but she had matrimonial charms in great abundance.	Тетушка, правда, была уже не настолько молода и не настолько красива, чтобы возбуждать порочные желания, но брачными прелестями она была наделена в изобилии.
"I was the more confirmed in this opinion from the extraordinary respect which he showed to myself from the first moment of our acquaintance.	Еще больше утвердило меня в этой мысли необыкновенное почтение, оказанное им мне с первого же дня нашего знакомства.
This I understood as an attempt to lessen, if possible, that disinclination which my interest might be supposed to give me towards the match; and I know not but in some measure it had that effect; for, as I was well contented with my own fortune, and of all people the least a slave to interested views, so I could not be violently the enemy of a man with whose behaviour to me I was greatly pleased; and the more so, as I was the only object of such respect; for he behaved at the same time to many women of quality without any respect at all.	Я истолковала его как попытку уменьшить по возможности мое нерасположение к этому браку, которое естественно было во мне предположить, потому что он причинил бы ущерб моим материальным интересам. В известной степени маневр мистера Фитцпатрика увенчался успехом. Так как я была вполне довольна собственным состоянием и ничуть не корыстолюбива, то не могла почувствовать особенной вражды кчеловеку, обращение которого со мной мне очень нравилось; тем более что я была единственным предметом его уважения: со многими знатными дамами он в это самое время обращался крайне непочтительно.
"Agreeable as this was to me, he soon changed it into another kind of behaviour, which was perhaps more so.	Но как ни приятно было мне его обращение, он вскоре изменил его на другое, может быть, еще более приятное.
He now put on much softness and tenderness, and languished and sighed abundantly.	Он напустил на себя большую ласковость и нежность, томился и беспрестанно вздыхал.
At times, indeed, whether from art or nature I will not determine, he gave his usual loose to gaiety and mirth; but this was always in general company, and with other women; for even in a country-dance, when he was not my partner, he became grave, and put on the softest look imaginable the moment he approached me.	Порой, правда притворно или естественно, не могу решить, - он давал волю обычной своей беззаботной веселости, но это всегда случалось в обществе и при других женщинах; даже в контрдансе, когда он не был моим кавалером, он становился серьезен, но лишь только приближался ко мне, лицо его принимало самое нежное выражение.
Indeed he was in all things so very particular towards me, that I must have been blind not to have discovered it.	Словом, вел он себя со мной настолько странно, что надо было быть совсем слепой, чтобы этого не заметить.

And, and, and--"	И... и... и...
"And you was more pleased still, my dear Harriet," cries Sophia; "you need not be ashamed," added she, sighing; "for sure there are irresistible charms in tenderness, which too many men are able to affect."	- И ты была еще больше польщена, милая Гарриет, - сказала Софья. - Не стыдись этого, -прибавила она со вздохом, - есть неотразимые чары в нежности, которую многие мужчины так искусно на себя напускают.
"True," answered her cousin; "men, who in all other instances want common sense, are very Machiavels in the art of loving.	- Это правда, - отвечала кузина. - Мужчины, у которых на все другое не хватает здравого смысла, в искусстве любви настоящие Макиавелли.
I wish I did not know an instance.-Well, scandal now began to be as busy with me as it had before been with my aunt; and some good ladies did not scruple to affirm that Mr Fitzpatrick had an intrigue with us both.	Ах, если б миновал меня этот урок!.. Итак, на мой счет стали злословить не менее усердно, чем раньше злословили насчет тетушки, и некоторые почтенные дамы не постеснялись утверждать, что мистер Фитцпатрик ведет интрижку с нами обеими.
"But, what may seem astonishing, my aunt never saw, nor in the least seemed to suspect, that which was visible enough, I believe, from both our behaviours.	Но удивительнее всего, что тетушка не замечала и, по-видимому, вовсе не подозревала того, что, мне кажется, достаточно бросалось в глаза в нашем поведении.
One would indeed think that love quite puts out the eyes of an old woman. In fact, they so greedily swallow the addresses which are made to them, that, like an outrageous glutton, they are not at leisure to observe what passes amongst others at the same table.	Право, можно подумать, что любовь совсем застилает глаза пожилым женщинам: они с такой жадностью поглощают любезности, к ним обращенные, что, подобно ненасытному обжоре, не удосуживаются заметить, что делают другие за тем же самым столом.
This I have observed in more cases than my own; and this was so strongly verified by my aunt, that, though she often found us together at her return from the pump, the least canting word of his, pretending impatience at her absence, effectually smothered all suspicion.	Это я наблюдала не только в данном случае; тетушка была настолько ослеплена, что хотя часто заставала нас вместе, возвращаясь с источника, однако довольно Рыло малейшего его льстивого словечка, довольно было ему сделать вид, что он ждал ее с нетерпением, - и все ее подозрения рассеивались.
One artifice succeeded with her to admiration.	Одна его хитрость удалась на славу!
This was his treating me like a little child, and never calling me by any other name in her presence but that of pretty miss.	Он придумал обращаться со мной, как с ребенком, и никогда не называл меня при тетушке иначе, как крошкой.
This indeed did him some disservice with your humble servant; but I soon saw through it, especially as in her absence he behaved to me, as I have said, in a different manner.	Вначале это ему несколько повредило в глазах твоей покорной слуги, но скоро я все поняла, тем более что в отсутствие тетушки он вел себя со мной, как я сказала, совсем иначе.
However, if I was not greatly disobliged by a conduct of which I had discovered the design, I smarted very severely for it; for my aunt really conceived me to be what her lover (as she thought him) called me, and treated me in all respects as a perfect infant.	Но если меня не очень обижало поведение, цель которого я разгадала, то с тетушкой я сильно измучилась: приняв за чистую монету слова своего поклонника (каковым она его считала), она начала обращаться со мной, как с настоящим ребенком.
To say the truth, I wonder she had not insisted on my again wearing leading-strings.	Удивительно, как еще она не заставила меня ходить на помочах.

"At last, my lover (for so he was) thought proper, in a most solemn manner, to disclose a secret which I had known long before.	Наконец мой поклонник (он и был им в действительности) счел удобным торжественно открыть тайну, которая уже давно была мне известна.
He now placed all the love which he had pretended to my aunt to my account.	Он перенес на меня всю любовь, предметом которой была будто бы тетушка.
He lamented, in very pathetic terms, the encouragement she had given him, and made a high merit of the tedious hours in which he had undergone her conversation.-What shall I tell you, my dear Sophia?-Then I will confess the truth.	В самых чувствительных выражениях сетовал он, что тетушка так его поощряла, и вменил себе в большой подвиг скучные часы, выдержанные им в разговорах с ней... Знаешь, что я скажу тебе, дорогая Софья?.. Я сделаю тебе признание.
I was pleased with my man.	Мой поклонник мне нравился.
I was pleased with my conquest.	Победа доставляла мне удовольствие.
To rival my aunt delighted me; to rival so many other women charmed me.	Мысль, что я счастливая соперница тетушки, счастливая соперница многих других женщин, восхищала, прельщала меня.
In short, I am afraid I did not behave as I should do, even upon the very first declaration-I wish I did not almost give him positive encouragement before we parted.	Словом, боюсь, я повела себя не так, как бы следовало, уже после первого его признания... Боюсь, что, прежде чем мы расстались, я недвусмысленно его обнадежила.
"The Bath now talked loudly-I might almost say, roared against me.	Против меня открыто заговорил, - могу сказать, даже зарычал, - весь Бат.
Several young women affected to shun my acquaintance, not so much, perhaps, from any real suspicion, as from a desire of banishing me from a company in which I too much engrossed their favourite man.	Многие молодые женщины стали подчеркнуто сторониться меня, не столько, пожалуй, вследствие каких-либо подозрений, сколько желая изгнать меня из общества, где я слишком сильно приковывала внимание их фаворита.
And here I cannot omit expressing my gratitude to the kindness intended me by Mr Nash, who took me one day aside, and gave me advice, which if I had followed, I had been a happy woman. 'Child,' says he, 'I am sorry to see the familiarity which subsists between you and a fellow who is altogether unworthy of you, and I am afraid will prove your ruin.	Не могу здесь не вспомнить с благодарностью о доброте мистера Нэша, который отвел меня однажды в сторону и дал мне совет; если б я ему последовала, то была бы счастлива. "Дитя мое, -сказал он, - мне прискорбно видеть близость между вами и человеком, совершенно вас недостойным, который, боюсь, доведет вас до гибели.
As for your old stinking aunt, if it was to be no injury to you and my pretty Sophy Western (I assure you I repeat his words), I should be heartily glad that the fellow was in possession of all that belongs to her.	Что же касается вашей старой, прокисшей тетки, то, не будь от этого ущерба вам и прелестной Софи Вестерн (право, я передаю его подлинные слова), я бы от души пожелал ему завладеть всем ее состоянием.
I never advise old women: for, if they take it into their heads to go to the devil, it is no more possible than worth while to keep them from him.	Старухам я не даю советов: если уж они забрали себе в голову попасть к черту на рога, то удержать их невозможно, да и не стоит.
Innocence and youth and beauty are worthy a better fate, and I would save them from his clutches.	Но невинность, молодость и красота достойны лучшей участи, и мне хотелось бы спасти их от его когтей.
Let me advise you therefore, dear child, never suffer this fellow to be particular with you again.'	Послушайтесь же меня, дитя мое, не позволяйте больше этому человеку никаких вольностей".

Many more things he said to me, which I have now forgotten, and indeed I attended very little to them at the time; for inclination contradicted all he said; and, besides, I could not be persuaded that women of quality would condescend to familiarity with such a person as he described.	Много еще говорил он мне, но я слушала его невнимательно и теперь позабыла его слова: чувства мои им противоречили; кроме того, я никак не могла поверить, чтобы знатные дамы решались входить в короткие отношения с таким человеком, каким он его описывал.
"But I am afraid, my dear, I shall tire you with a detail of so many minute circumstances.	Но боюсь, милая, не утомил бы тебя такой подробный рассказ обо всех этих мелочах.
To be concise, therefore, imagine me married; imagine me with my husband, at the feet of my aunt; and then imagine the maddest woman in Bedlam, in a raving fit, and your imagination will suggest to you no more than what really happened.	Итак, чтобы быть краткой: вообрази себе, что я обвенчана, вообрази меня с мужем у ног тетушки, вообрази, наконец, самую безумную обитательницу Бедлама в припадке бешенства - и твое воображение ничуть не преувеличит того, что случилось в действительности.
"The very next day my aunt left the place, partly to avoid seeing Mr Fitzpatrick or myself, and as much perhaps to avoid seeing any one else; for, though I am told she hath since denied everything stoutly, I believe she was then a little confounded at her disappointment.	На следующий же день тетушка уехала из Бата, чтобы избежать встреч с мистером Фитцпатриком и со мной, а также, может быть, вообще всяких встреч, - хотя, как я слышала, она впоследствии с большой решительностью все отрицала, но я уверена, что неудача все же задела ее самолюбие.
Since that time, I have written to her many letters, but never could obtain an answer, which I must own sits somewhat the heavier, as she herself was, though undesignedly, the occasion of all my sufferings: for, had it not been under the colour of paying his addresses to her, Mr Fitzpatrick would never have found sufficient opportunities to have engaged my heart, which, in other circumstances, I still flatter myself would not have been an easy conquest to such a person.	С тех пор я неоднократно ей писала, но ни разу не могла добиться ответа: это, должна признаться, для пеня тем огорчительнее, что она же сама была, хоть и неумышленно, причиной всех моих страданий: ведь не предстань мне мистер Фитцпатрик в свете ухаживателя за ней, он никогда не нашел бы случая завладеть моим сердцем, так как при других обстоятельствах - я до сих пор льщу себя этой мыслью - меня нелегко было бы покорить такому человеку.
Indeed, I believe I should not have erred so grossly in my choice if I had relied on my own judgment; but I trusted totally to the opinion of others, and very foolishly took the merit of a man for granted whom I saw so universally well received by the women.	Я убеждена, что не ошиблась бы так грубо в своем выборе, если бы руководилась собственным суждением; но я всецело положилась на мнение других и самым глупым образом уверовала в достоинства человека, видя, какой прекрасный прием встречает он у всех женщин.
What is the reason, my dear, that we, who have understandings equal to the wisest and greatest of the other sex, so often make choice of the silliest fellows for companions and favourites?	Как объяснить, дорогая, что мы, нисколько не уступая умом самым мудрым и выдающимся мужчинам, так часто избираем себе в спутники и фавориты отъявленных глупцов?
It raises my indignation to the highest pitch to reflect on the numbers of women of sense who have been undone by fools."	Я возмущаюсь до глубины души при мысли о том, какое множество умных женщин было погублено дураками.
Here she paused a moment; but, Sophia making no answer, she proceeded as in the next chapter.	- Миссис Фитцпатрик замолчала: но Софья ничего не ответила, и она продолжала, как будет изложено в следующей главе.
Chapter v. - In which the history of Mrs Fitzpatrick is continued.	Глава V, в которой содержится продолжение истории миссис Фитцпатрик

"We remained at Bath no longer than a fortnight after our wedding; for as to any reconciliation with my aunt, there were no hopes; and of my fortune not one farthing could be touched till I was of age, of which I now wanted more than two years.	После свадьбы мы оставались в Бате не более двух недель, потому что на примирение с тетушкой не было никаких надежд, а из моего состояния я не могла истратить ни одного фартинга до совершеннолетия, которого приходилось ждать еще два года.
My husband therefore was resolved to set out for Ireland; against which I remonstrated very earnestly, and insisted on a promise which he had made me before our marriage that I should never take this journey against my consent; and indeed I never intended to consent to it; nor will anybody, I believe, blame me for that resolution; but this, however, I never mentioned to my husband, and petitioned only for the reprieve of a month; but he had fixed the day, and to that day he obstinately adhered.	Муж решил ехать в Ирландию; я горячо этому воспротивилась и настаивала на исполнении данного им перед свадьбой обещания не увозить меня туда без моего согласия; между тем я вовсе не собиралась соглашаться и, думаю, никто не станет меня порицать за такое решение, - однако я ни словом не обмолвилась об этом мужу и только просила его отсрочить отъезд на месяц, но он уже наметил день и наотрез отказался менять его.
"The evening before our departure, as we were disputing this point with great eagerness on both sides, he started suddenly from his chair, and left me abruptly, saying he was going to the rooms.	Вечером, накануне отъезда, мы на эту тему горячо поспорили; вдруг он порывисто поднялся с места и оставил меня одну, сказав, что идет в курзал.
He was hardly out of the house when I saw a paper lying on the floor, which, I suppose, he had carelessly pulled from his pocket, together with his handkerchief.	Только что он вышел из дому, как я заметила на полу бумагу, которую он, должно быть по рассеянности, выронил из кармана, вынимая носовой платок.
This paper I took up, and, finding it to be a letter, I made no scruple to open and read it; and indeed I read it so often that I can repeat it to you almost word for word.	Я подняла ее и, увидя, что это письмо, без всякого стеснения вскрыла его и прочла - прочла столько раз, что могу повторить его тебе почти слово в слово.
This then was the letter:	Вот оно;
'To Mr Brian Fitzpatrick.	"Мистеру Брайану Фитцпатрику.
'SIR, 'YOURS received, and am surprized you should use me in this manner, as have never seen any of your cash, unless for one linsey-woolsey coat, and your bill now is upwards of ?150.	Сэр, получил ваше письмо и очень удивлен вашим обращением со мной: ведь я не видел от вас никаких денег, кроме тех, что вы заплатили мне за полушерстяной кафтан, а ваш счет превысил уже сто пятьдесят фунтов.
Consider, sir, how often you have fobbed me off with your being shortly to be married to this lady and t'other lady; but I can neither live on hopes or promises, nor will my woollen-draper take any such in payment.	Вспомните, сэр, сколько уж раз вы меня надували, уверяя, что женитесь то на той, то на другой даме; но я не могу жить надеждами и обещаниями, да и продавец сукна не возьмет их от меня в уплату.
You tell me you are secure of having either the aunt or the niece, and that you might have married the aunt before this, whose jointure you say is immense, but that you prefer the niece on account of her ready money.	Вы мне говорите, что если не тетка, то племянница за вами обеспечена и что вы давно уже могли бы жениться на тетке, вдовье наследство которой, по вашим словам, огромно, но что вы предпочитаете племянницу, потому что у нее есть наличные.
Pray, sir, take a fool's advice for once, and marry the first you can get.	Прошу вас, сэр, послушайтесь раз в жизни моего глупого совета и женитесь на первой, на какой можете.

You will pardon my offering my advice, as you know I sincerely wish you well.	Извините, что я даю вам совет, - ведь вы знаете, что я искренне желаю вам добра.
Shall draw on you per next post, in favour of Messieurs John Drugget and company, at fourteen days, which doubt not your honouring, and am,	С ближайшей почтой выдам на вас вексель господам Джону Драггету и Ко, сроком на две недели, по которому, я не сомневаюсь, вы заплатите, остаюсь, сэр,
Sir, your humble servant, 'SAM. COSGRAVE.'	ваш покорный слуга Сам. Косгрейв".
"This was the letter, word for word.	Вот это письмо, от слова до слова.
Guess, my dear girl-guess how this letter affected me.	Можешь себе представить, дорогая моя, как оно меня расстроило!
You prefer the niece on account of her ready money!	"Вы предпочитаете племянницу, потому что у нее есть наличные!"
If every one of these words had been a dagger, I could with pleasure have stabbed them into his heart; but I will not recount my frantic behaviour on the occasion.	Если бы каждое из этих слов было кинжалом, с каким наслаждением я их всадила бы ему в сердце! Но не стану распространяться обо всех моих безумствах по этому поводу.
I had pretty well spent my tears before his return home; but sufficient remains of them appeared in my swollen eyes.	Я выплакалась еще до его возвращения, но о слезах достаточно свидетельствовали мои распухшие глаза.
He threw himself sullenly into his chair, and for a long time we were both silent.	Он угрюмо бросился в кресло, и мы долгое время молчали.
At length, in a haughty tone, he said, 'I hope, madam, your servants have packed up all your things; for the coach will be ready by six in the morning.'	Наконец он сказал заносчиво: - Надеюсь, сударыня, слуги уже уложили ваши вещи; ведь карета будет подана в шесть часов утра.
My patience was totally subdued by this provocation, and I answered, 'No, sir, there is a letter still remains unpacked;' and then throwing it on the table I fell to upbraiding him with the most bitter language I could invent.	Эти вызывающие слова окончательно вывели меня из терпения, и я отвечала: - Нет, сэр, остается еще спрятать вот это письмо. И, бросив его на стол, я осыпала мужа самыми горькими упреками.
"Whether guilt, or shame, or prudence, restrained him I cannot say; but, though he is the most passionate of men, he exerted no rage on this occasion. He endeavoured, on the contrary, to pacify me by the most gentle means.	Сознание ли вины, стыд или благоразумие удержали его, не могу сказать, но, несмотря на всю свою вспыльчивость, он нисколько не рассердился напротив, он пытался успокоить меня самыми деликатными способами.
He swore the phrase in the letter to which I principally objected was not his, nor had he ever written any such.	Клялся, что фраза, больше всего возмутившая меня в письме, вовсе не его и он никогда не писал ничего подобного.
He owned, indeed, the having mentioned his marriage, and that preference which he had given to myself, but denied with many oaths the having mentioned any such matter at all on account of the straits he was in for money, arising, he said, from his having too long neglected his estate in Ireland.	Признался, что действительно упомянул о своей женитьбе и об отданном мне предпочтении, но клятвенно отрицал всякие ссылки на указанную в письме причину и оправдывал упоминание об этих вещах только крайней нуждой в деньгах, проистекавшей, по его словам, от большой запущенности ирландского поместья.
And this, he said, which he could not bear to discover to me, was the only reason of his having so strenuously insisted on our journey.	Это и было, сказал он, единственной причиной его энергичных настояний на нашей поездке, хотя до сих пор он не решался мне в этом признаться.

He then used several very endearing expressions, and concluded by a very fond caress, and many violent protestations of love.	И он снова наговорил мне множество нежных слов, заключив свою речь жаркими ласками и клятвенными уверениями в любви.
"There was one circumstance which, though he did not appeal to it, had much weight with me in his favour, and that was the word jointure in the taylor's letter, whereas my aunt never had been married, and this Mr Fitzpatrick well knew.--As I imagined, therefore, that the fellow must have inserted this of his own head, or from hearsay, I persuaded myself he might have ventured likewise on that odious line on no better authority.	Одно обстоятельство, хотя он на него и не ссылался, сильно говорило в его пользу, именно: слова "вдовье наследство" в письме портного, между тем как тетушка никогда не была замужем, и мистер Фитцпатрик прекрасно знал это. Итак, решив, что портной просто все выдумал или писал на основании слухов, я уверила себя, что и для той гнусной фразы у него были такие же шаткие основания.
What reasoning was this, my dear? was I not an advocate rather than a judge?-But why do I mention such a circumstance as this, or appeal to it for the justification of my forgiveness?-In short, had he been guilty of twenty times as much, half the tenderness and fondness which he used would have prevailed on me to have forgiven him.	Как находишь ты мое рассуждение, дорогая моя? Не свойственно ли оно скорее адвокату, чем судье?.. Зачем, однако, упоминаю я об этом обстоятельстве и ищу в нем оправдания своей снисходительности... Словом, будь он в двадцать раз виновнее, и тогда половины проявленной им нежности и страстности было бы для меня достаточно, чтобы его простить.
I now made no farther objections to our setting out, which we did the next morning, and in a little more than a week arrived at the seat of Mr Fitzpatrick.	Я больше не противилась нашему отъезду: на следующее утро мы отправились в путь и меньше чем через неделю прибыли в жилище мистера Фитцпатрика.
"Your curiosity will excuse me from relating any occurrences which past during our journey; for it would indeed be highly disagreeable to travel it over again, and no less so to you to travel it over with me.	Позволь мне опустить подробности нашего путешествия; мне было бы очень неприятно совершать его мысленно еще раз, да и тебе не доставило бы удовольствия его описание.
"This seat, then, is an ancient mansion-house: if I was in one of those merry humours in which you have so often seen me, I could describe it to you ridiculously enough.	Жилищем моего мужа был старинный барский дом. Если бы я была в одном из тех припадков веселья, в которых ты так часто меня видела, то могла бы пресмешно описать тебе его внешний вид.
It looked as if it had been formerly inhabited by a gentleman.	Он был такой, точно в нем когда-то жил дворянин.
Here was room enough, and not the less room on account of the furniture; for indeed there was very little in it.	Было много простору, который не скрадывался обстановкой, так как она почти отсутствовала.
An old woman, who seemed coeval with the building, and greatly resembled her whom Chamont mentions in the Orphan, received us at the gate, and in a howl scarce human, and to me unintelligible, welcomed her master home.	У ворот нас встретила старуха, казавшаяся ровесницей дому и очень похожая на ту, о которой Чеймонт говорит в "Сироте"; почти нечеловеческим голосом, скорее - непонятным для меня мычанием, поздравила она барина с приездом.

In short, the whole scene was so gloomy and melancholy, that it threw my spirits into the lowest dejection; which my husband discerning, instead of relieving, encreased by two or three malicious observations. 'There are good houses, madam,' says he, ' as you find, in other places besides England; but perhaps you had rather be in a dirty lodgings at Bath.'	Словом, вся сцена была так мрачна и печальна, что повергла меня в глубокое уныние. Муж, заметив это, вместо того чтобы меня ободрить, расстроил еще больше несколькими едкими замечаниями. - Как видите, сударыня, - сказал он, - хорошие дома есть не только в Англии, но вы, должно быть, предпочитаете грязные меблированные комнаты в Бате.
"Happy, my dear, is the woman who, in any state of life, hath a cheerful good-natured companion to support and comfort her!	Счастлива, дорогая моя, та женщина, все равно какого состояния, у которой есть веселый и добрый спутник, чтобы поддержать ее и утешить.
But why do I reflect on happy situations only to aggravate my own misery? my companion, far from clearing up the gloom of solitude, soon convinced me that I must have been wretched with him in any place, and in any condition.	Но к чему думать о счастливых браках и только растравлять свое горе? Супруг мой, вместо того чтобы озарить светом мрачное одиночество, скоро привел меня к убеждению, что я буду с ним несчастна везде и в любых условиях.
In a word, he was a surly fellow, a character perhaps you have never seen; for, indeed, no woman ever sees it exemplified but in a father, a brother, or a husband; and, though you have a father, he is not of that character.	Словом, он оказался угрюмым и сварливым, -такого характера ты, пожалуй, никогда не наблюдала; ведь женщина может найти его лишь в отце, в брате или в муже; у тебя, правда, есть отец, но он совсем не похож на него.
This surly fellow had formerly appeared to me the very reverse, and so he did still to every other person.	А ведь этот тяжелый человек казался мне сначала совсем другим и продолжал казаться всем посторонним.
Good heaven! how is it possible for a man to maintain a constant lie in his appearance abroad and in company, and to content himself with shewing disagreeable truth only at home?	Господи боже, возможно ли, чтобы мужчины на людях и в обществе постоянно притворялись и открывали неприглядную истину только дома?
Here, my dear, they make themselves amends for the uneasy restraint which they put on their tempers in the world; for I have observed, the more merry and gay and good-humoured my husband hath at any time been in company, the more sullen and morose he was sure to become at our next private meeting.	Дома, дорогая моя, они вознаграждают себя за стеснительное принуждение, которому вынуждены подчинять себя в свете; я заметила, что чем оживленней, веселей и приветливей муж мой бывал в обществе, тем мрачней и угрюмее делался, оставаясь со мной с глазу на глаз.
How shall I describe his barbarity?	Как описать тебе его грубость?
To my fondness he was cold and insensible.	К моим ласкам он был холоден и бесчувствен.
My little comical ways, which you, my Sophy, and which others, have called so agreeable, he treated with contempt.	Потешные черточки моего характера, которые так веселили тебя, Софи, и других, вызывали в нем только презрительную усмешку.
In my most serious moments he sung and whistled; and whenever I was thoroughly dejected and miserable he was angry, and abused me: for, though he was never pleased with my good-humour, nor ascribed it to my satisfaction in him, yet my low spirits always offended him, and those he imputed to my repentance of having (as he said) married an Irishman.	Когда я бывала серьезна и сосредоточенна, он пел и свистал, а когда я падала духом и чувствовала себя совсем несчастной, он сердился и бранил меня: хотя он не любил видеть меня в веселом расположении духа, потому что не считал себя его виновником, однако моя подавленность всегда оскорбляла его, и он приписывал ее моему сожалению (как он говорил), что я вышла за ирландца.

"You will easily conceive, my dear Graveairs (I ask your pardon, I really forgot myself), that, when a woman makes an imprudent match in the sense of the world, that is, when she is not an arrant prostitute to pecuniary interest, she must necessarily have some inclination and affection for her man.	Ты легко поймешь, дорогая Серьезница (прости меня, я совсем забылась), что женщина, вступая в безрассудный, по понятиям света, брак, то есть не продаваясь мужчине по чисто денежным соображениям, должна чувствовать какую-то симпатию и приязнь к мужу.
You will as easily believe that this affection may possibly be lessened; nay, I do assure you, contempt will wholly eradicate it.	Ты легко поймешь также, что эта приязнь может уменьшиться и даже, уверяю тебя, быть с корнем вырвана презрением.
This contempt I now began to entertain for my husband, whom I now discovered to be-I must use the expression-an arrant blockhead.	Вот это презрение я и начала теперь чувствовать к мужу, в котором открыла прости за выражение -набитого дурака.
Perhaps you will wonder I did not make this discovery long before; but women will suggest a thousand excuses to themselves for the folly of those they like: besides, give me leave to tell you, it requires a most penetrating eye to discern a fool through the disguises of gaiety and good breeding.	Может быть, тебе покажется странным, что я не сделала этого открытия значительно раньше; но женщины умеют находить тысячу причин для оправдания глупости тех, кто им нравится; кроме того, позволь тебе сказать, надо иметь очень проницательный взгляд, чтобы различить дурака под маской жизнерадостности и хороших манер.
"It will be easily imagined that, when I once despised my husband, as I confess to you I soon did, I must consequently dislike his company; and indeed I had the happiness of being very little troubled with it; for our house was now most elegantly furnished, our cellars well stocked, and dogs and horses provided in great abundance.	Легко себе представить, что, начав презирать мужа, - а это, признаюсь тебе, случилось скоро, - я уже не могла находить удовольствия в его обществе; к счастью, он беспокоил меня довольно редко, потому что дом наш был теперь изящно обставлен, погреба полны вина, а псарни и конюшни - собак и лошадей.
As my gentleman therefore entertained his neighbours with great hospitality, so his neighbours resorted to him with great alacrity; and sports and drinking consumed so much of his time, that a small part of his conversation, that is to say, of his ill-humours, fell to my share.	Так как супруг мой весьма гостеприимно открыл двери соседям, то соседи просить себя не заставили: охота и пьянство поглощали у него столько времени, что на мою долю выпадало очень мало общения с ним, правильнее говоря, его дурного расположения.
"Happy would it have been for me if I could as easily have avoided all other disagreeable company; but, alas! I was confined to some which constantly tormented me; and the more, as I saw no prospect of being relieved from them.	Для меня было бы большим счастьем, если бы я могла так же легко избежать и другого неприятного собеседника, но, увы, он беспрестанно мучил меня; и хуже всего было то, что я не видела никакого способа от него избавиться.
These companions were my own racking thoughts, which plagued and in a manner haunted me night and day.	Собеседником этим были мои собственные мучительные мысли, которые досаждали мне и не давали покоя ни днем, ни ночью.
In this situation I past through a scene, the horrors of which can neither be painted nor imagined.	В таком положении я подверглась пытке, ужасы которой не поддаются описанию.
Think, my dear, figure, if you can, to yourself, what I must have undergone.	Подумай, дорогая моя, представь, если можешь, что я должна была перенести.
I became a mother by the man I scorned, hated, and detested.	Человек, которого я презирала, ненавидела, терпеть не могла, сделал меня матерью.

I went through all the agonies and miseries of a lying-in (ten times more painful in such a circumstance than the worst labour can be when one endures it for a man one loves) in a desert, or rather, indeed, a scene of riot and revel, without a friend, without a companion, or without any of those agreeable circumstances which often alleviate, and perhaps sometimes more than compensate, the sufferings of our sex at that season."	Я испытала все муки, все ужасы родов (при таких обстоятельствах в десять раз более тягостные, чем самое болезненное разрешенье от бремени, когда страдаешь за любимого человека) в пустыне, или, вернее, среди разгула и бесчинства, без друга, без товарища, без ласковых утешений, которые часто облегчают, а иногда даже больше чем вознаграждают женщину за все ее мучения в эти минуты.
Chapter vi. - In which the mistake of the landlord throws Sophia into a dreadful consternation.	Глава VI, в которой ошибка хозяина гостиницы повергает Софью в страх
Mrs Fitzpatrick was proceeding in her narrative when she was interrupted by the entrance of dinner, greatly to the concern of Sophia; for the misfortunes of her friend had raised her anxiety, and left her no appetite but what Mrs Fitzpatrick was to satisfy by her relation.	Миссис Фитцпатрик собиралась продолжать свой рассказ, но в эту минуту принесли обед и помешали ей, к большому огорчению Софьи: злоключения приятельницы взволновали нашу героиню и пробудили в ней тот голод, который способна была утолить не еда, а только окончание рассказа миссис Фитцпатрик.
The landlord now attended with a plate under his arm, and with the same respect in his countenance and address which he would have put on had the ladies arrived in a coach and six.	На этот раз прислуживал сам хозяин, с тарелкой под мышкой и с таким почтительным и внимательным видом, точно его гостьи приехали в карете шестерней.
The married lady seemed less affected with her own misfortunes than was her cousin; for the former eat very heartily, whereas the latter could hardly swallow a morsel.	Замужняя дама, видно, растрогалась своими несчастьями меньше, чем ее кузина, потому что кушала с большим аппетитом, тогда как Софья едва проглотила кусочек.
Sophia likewise showed more concern and sorrow in her countenance than appeared in the other lady; who, having observed these symptoms in her friend, begged her to be comforted, saying, "Perhaps all may yet end better than either you or I expect."	Равным образом лицо Софьи гораздо сильнее выражало огорчение и скорбь, чем лицо миссис Фитцпатрик, которая, заметив это, просила кузину утешиться, сказав, что, "может быть, все окончится лучше, чем мы с тобой ожидаем".
Our landlord thought he had now an opportunity to open his mouth, and was resolved not to omit it.	Хозяин счел, что теперь самая удобная минута открыть рот, и решил не упускать случая.
"I am sorry, madam," cries he, "that your ladyship can't eat; for to be sure you must be hungry after so long fasting.	- Мне очень жаль, сударыня, - сказал он, - что ваша милость так плохо кушает; ведь вы, верно, очень голодны после такого долгого поста.
I hope your ladyship is not uneasy at anything, for, as madam there says, all may end better than anybody expects.	Надеюсь, что вашей милости незачем тревожиться, потому что, как изволила сказать эта дама, все может кончиться лучше, чем ожидают.
A gentleman who was here just now brought excellent news; and perhaps some folks who have given other folks the slip may get to London before they are overtaken; and if they do, I make no doubt but they will find people who will be very ready to receive them."	Только что заезжал сюда один джентльмен, который привез отличные вести; и, пожалуй, кое-кто, ускользнув от кое-кого, успеет добраться до Лондона прежде, чем его догонят; а если так, то я не сомневаюсь, что он найдет людей, которые его радушно встретят.
All persons under the apprehension of danger convert whatever they see and hear into the objects of that apprehension.	Когда мы напуганы, то во всем, что мы видим и слышим, нам чудится связь с предметом нашего страха.

Sophia therefore immediately concluded, from the foregoing speech, that she was known, and pursued by her father.	Поэтому Софья немедленно заключила из слов хозяина, что ее узнали и что отец ее преследует.
She was now struck with the utmost consternation, and for a few minutes deprived of the power of speech; which she no sooner recovered than she desired the landlord to send his servants out of the room, and then, addressing herself to him, said,	Она совсем оторопела и на несколько минут лишилась способности речи; как только голос к ней вернулся, она тотчас же попросила хозяина удалить слуг и, обратившись к нему, сказала:
"I perceive, sir, you know who we are; but I beseech you-nay, I am convinced, if you have any compassion or goodness, you will not betray us."	- Я вижу, сударь, вы знаете, кто мы; но умоляю вас... да, я убеждена, если в вас есть хоть сколько-нибудь жалости или доброты, вы нас не выдадите.
"I betray your ladyship!" quoth the landlord; "no (and then he swore several very hearty oaths); I would sooner be cut into ten thousand pieces.	- Я выдам вашу милость? - воскликнул хозяин. -Никогда (и он подкрепил свои слова множеством клятв), скорее я дам себя разрубить на тысячу кусков!
I hate all treachery.	Я ненавижу всякое предательство.
I!	Помилуйте!
I never betrayed any one in my life yet, and I am sure I shall not begin with so sweet a lady as your ladyship.	Отродясь я никого еще не выдавал, так неужели сделаю почин с такой прелестной дамы, как ваша милость.
All the world would very much blame me if I should, since it will be in your ladyship's power so shortly to reward me.	Весь свет стал бы сурово порицать меня, если б я вас выдал, тем более что скоро ваша милость в состоянии будет вознаградить меня.
My wife can witness for me, I knew your ladyship the moment you came into the house: I said it was your honour, before I lifted you from your horse, and I shall carry the bruises I got in your ladyship's service to the grave; but what signified that, as long as I saved your ladyship?	Жена вам подтвердит: я узнал вашу милость, как только вы прибыли в мой дом; прежде чем я снял вас с лошади, я сказал, что это ваша честь, и до гроба носить буду синяки, полученные на службе вашей милости; но что они для меня, если я спас вашу милость?
To be sure some people this morning would have thought of getting a reward; but no such thought ever entered into my head.	Конечно, иной бы сегодня утром подумал, что недурно бы получить награду, но я об этом и не помышлял.
I would sooner starve than take any reward for betraying your ladyship."	Да я скорее с голоду сдохну, чем соглашусь взять награду за выдачу вашей милости.
"I promise you, sir," says Sophia, "if it be ever in my power to reward you, you shall not lose by your generosity."	- Обещаю вам, сударь, - сказала Софья, - что, если только в моей власти будет вознаградить вас, вы не пожалеете о своем великодушии.
"Alack-a-day, madam!" answered the landlord; "in your ladyship's power!	- Помилуйте, сударыня! - воскликнул хозяин. -Если будет в вашей власти!
Heaven put it as much into your will!	Лишь бы небо внушило вам это желание!

I am only afraid your honour will forget such a poor man as an innkeeper; but, if your ladyship should not, I hope you will remember what reward I refused-refused! that is, I would have refused, and to be sure it may be called refusing, for I might have had it certainly; and to be sure you might have been in some houses;-but, for my part, would not methinks for the world have your ladyship wrong me so much as to imagine I ever thought of betraying you, even before I heard the good news."	Только, боюсь, я, ваша честь позабудет бедного содержателя гостиницы; но если ваша милость не позабудет, то, надеюсь, вы вспомните, от какой награды я отказался... Отказался! Я хочу сказать: отказался бы, а, уж конечно, это можно назвать отказом, потому что я бы, наверно, получил награду, и тогда вы бы, пожалуй, очутились в другом доме... Но только, ради бога, не подумайте на меня, ваша милость, такой напраслины, будто я когда-либо помышлял вас выдать, даже до получения доброй вести.
"What news, pray?" says Sophia, something eagerly.	- Какой вести, скажите, пожалуйста? - с живостью спросила Софья.
"Hath not your ladyship heard it, then?" cries the landlord; "nay, like enough, for I heard it only a few minutes ago; and if I had never heard it, may the devil fly away with me this instant if I would have betrayed your honour! no, if I would, may I-" Here he subjoined several dreadful imprecations, which Sophia at last interrupted, and begged to know what he meant by the news.-He was going to answer, when Mrs Honour came running into the room, all pale and breathless, and cried out,	- Так ваша милость еще не знает? - сказал хозяин.- Да и немудрено: ведь я сам услышал эту новость несколько минут тому назад; но хотя бы и не услышал, так пусть черт унесет меня сию минуту, если бы я выдал вашу честь! Да, если б я выдал, так пусть... И он разразился самыми страшными проклятиями, которые Софья наконец остановила, спросив, о какой новости он говорит. Он уже собирался отвечать, как в комнату вбежала миссис Гонора, вся бледная и задыхающаяся, с криком:
"Madam, we are all undone, all ruined, they are come, they are come!"	- Сударыня, мы погибли. Конец нам. Они пришли, они пришли!
These words almost froze up the blood of Sophia; but Mrs Fitzpatrick asked Honour who were come?-"Who?" answered she, "why, the French; several hundred thousands of them are landed, and we shall be all murdered and ravished."	Слова эти бросили Софью в холод; но миссис Фитцпатрик спросила Гонору, кто пришел. - Кто? Известно, французы. Высадилось несколько сот тысяч французов, и все мы будем перебиты и изнасилованы.
As a miser, who hath, in some well-built city, a cottage, value twenty shillings, when at a distance he is alarmed with the news of a fire, turns pale and trembles at his loss; but when he finds the beautiful palaces only are burnt, and his own cottage remains safe, he comes instantly to himself, and smiles at his good fortunes: or as (for we dislike something in the former simile) the tender mother, when terrified with the apprehension that her darling boy is drowned, is struck senseless and almost dead with consternation; but when she is told that little master is safe, and the Victory only, with twelve hundred brave men, gone to the bottom, life and sense again return, maternal fondness enjoys the sudden relief from all its fears, and the general benevolence which at another time would have deeply felt the dreadful catastrophe, lies fast asleep in her mind;-so Sophia, than whom none was more capable of tenderly feeling the general calamity of her country, found such immediate satisfaction from the relief of those terrors she had of being overtaken by her father, that the arrival of the French scarce made any impression on her.	Как скряга, у которого в богатом городе есть лачуга ценой в двадцать шиллингов, услышав вдали от нее пожарную тревогу, бледнеет и трепещет за свое жалкое добро, но, убедившись, что сгорели только прекрасные дворцы, а его хижина уцелела, мгновенно приходит в себя и радуется своему счастью; или (это сравнение нам что-то не очень по вкусу) как нежная мать, перепуганная известием, что утонул любимый ее сын, падает без чувств и почти умирает от ужаса, но, услышав, что сын ее невредим и только "Победа" с тысячью двумястами храбрецов пошла ко дну, вдруг воскресает, к ней возвращаются чувства и жизнь, материнская любовь диктует, что страхи миновали, а сострадание, которое в другое время горячо откликнулось бы на ужасную катастрофу, крепко спит в ее сердце, так и Софья, способная живее всякого сочувствовать бедствиям своей родины, до того обрадовалась освобождению от опасности быть захваченной отцом, что высадка французов не произвела на нее почти никакого впечатления.

She gently chid her maid for the fright into which she had thrown her, and said "she was glad it was no worse; for that she had feared somebody else was come."	Она мягко побранила горничную за то, что та так напугала ее. - Хорошо, что не случилось ничего худшего, - прибавила Софья, так как она боялась прибытия совсем других людей.
"Ay, ay," quoth the landlord, smiling, "her ladyship knows better things; she knows the French are our very best friends, and come over hither only for our good.	- Да, да, - сказал с улыбкой хозяин, - их милость лучше знает положение дел; их милость знает, что французы - наши добрые друзья и высадились к нам только для нашего блага.
They are the people who are to make Old England flourish again.	Они вновь принесут процветание Старой Англии.
I warrant her honour thought the duke was coming; and that was enough to put her into a fright.	Бьюсь об заклад, что их милость подумала о прибытии герцога; от такой мысли, понятно, перепугаешься.
I was going to tell your ladyship the news.-His honour's majesty, Heaven bless him, hath given the duke the slip, and is marching as fast as he can to London, and ten thousand French are landed to join him on the road."	Его величество, да охранит его господь, ускользнул от герцога и быстрым маршем идет к Лондону, а десять тысяч высадившихся французов должны соединиться с ним по пути.
Sophia was not greatly pleased with this news, nor with the gentleman who related it; but, as she still imagined he knew her (for she could not possibly have any suspicion of the real truth), she durst not show any dislike.	Софье не очень понравилась эта новость, а также и сообщивший ее джентльмен, но так как она все еще воображала, что он ее знает (ведь не могла же она догадаться об истинном положении дела), то не посмела выказать своего неудовольствия.
And now the landlord, having removed the cloth from the table, withdrew; but at his departure frequently repeated his hopes of being remembered hereafter.	Тем временем хозяин убрал со стола и удалился, на прощание неоднократно выразив надежду, что о нем не забудут.
The mind of Sophia was not at all easy under the supposition of being known at this house; for she still applied to herself many things which the landlord had addressed to Jenny Cameron; she therefore ordered her maid to pump out of him by what means he had become acquainted with her person, and who had offered him the reward for betraying her; she likewise ordered the horses to be in readiness by four in the morning, at which hour Mrs Fitzpatrick promised to bear her company; and then, composing herself as well as she could, she desired that lady to continue her story.	Софью очень тревожила мысль, что ее знают в этом доме: она все еще относила к себе многое из того, что хозяин обращал к Дженни Камерон; поэтому она поручила горничной выведать, каким образом он получил о ней сведения и кто предлагал ему награду за ее выдачу; она распорядилась также, чтобы лошади были приготовлены к четырем часам утра, - миссис Фитцпатрик дала согласие выехать в это время, -после чего, кое-как успокоившись, Софья попросила свою спутницу продолжать рассказ.
Chapter vii. - In which Mrs Fitzpatrick concludes her history.	Глава VII, в которой миссис Фитцпатрик заканчивает свою историю
While Mrs Honour, in pursuance of the commands of her mistress, ordered a bowl of punch, and invited my landlord and landlady to partake of it, Mrs Fitzpatrick thus went on with her relation.	Между тем как миссис Г онора, исполняя приказания госпожи своей, велела подать чашу пунша и пригласила хозяина и хозяйку разделить ее с ней, миссис Фитцпатрик так продолжала рассказ:
"Most of the officers who were quartered at a town in our neighbourhood were of my husband's acquaintance.	- Почти все офицеры, расквартированные в соседнем городе, были знакомы с моим мужем.

Among these there was a lieutenant, a very pretty sort of man, and who was married to a woman, so agreeable both in her temper and conversation, that from our first knowing each other, which was soon after my lying-in, we were almost inseparable companions; for I had the good fortune to make myself equally agreeable to her.	В числе их был лейтенант, превосходнейший человек, женатый на женщине, настолько приятной характером и манерами, что с первой же нашей встречи, которая произошла вскоре после моих родов, мы сделались с ней почти неразлучны, потому что и я имела счастье прийтись ей по душе.
"The lieutenant, who was neither a sot nor a sportsman, was frequently of our parties; indeed he was very little with my husband, and no more than good breeding constrained him to be, as he lived almost constantly at our house.	Лейтенант, который не был ни пьяницей, ни любителем охоты, часто проводил с нами время; с мужем моим он встречался очень редко, не больше, чем того требовала вежливость, так как он почти постоянно жил в нашем доме.
My husband often expressed much dissatisfaction at the lieutenant's preferring my company to his; he was very angry with me on that account, and gave me many a hearty curse for drawing away his companions; saying, 'I ought to be d-n'd for having spoiled one of the prettiest fellows in the world, by making a milksop of him.'	Муж мой часто выражал недовольство, что лейтенант предпочитает его обществу мое; он был очень на меня сердит за это и постоянно бранился, говоря, что я переманиваю к себе его гостей и "черт бы меня побрал за то, что я испортила превосходнейшего человека, сделав из него тряпку".
"You will be mistaken, my dear Sophia, if you imagine that the anger of my husband arose from my depriving him of a companion; for the lieutenant was not a person with whose society a fool could be pleased; and, if I should admit the possibility of this, so little right had my husband to place the loss of his companion to me, that I am convinced it was my conversation alone which induced him ever to come to the house.	Ты ошибешься, милая Софья, если усмотришь причину гнева моего мужа в том, что я лишила его собеседника; лейтенант был не из тех людей, общество которых может нравиться дураку; но если даже допустить эту возможность, муж мой все-таки не имел никакогоправа жаловаться на меня, потому что, я убеждена, единственно мое общество привлекало лейтенанта в наш дом.
No, child, it was envy, the worst and most rancorous kind of envy, the envy of superiority of understanding.	Нет, душа моя, здесь была зависть, самый худший и злобный вид зависти: зависть к умственному превосходству.
The wretch could not bear to see my conversation preferred to his, by a man of whom he could not entertain the least jealousy.	Для негодяя было невыносимо предпочтение, оказываемое мне человеком, который не давал ни малейшего повода к ревности.
O my dear Sophy, you are a woman of sense; if you marry a man, as is most probable you will, of less capacity than yourself, make frequent trials of his temper before marriage, and see whether he can bear to submit to such a superiority.-Promise me, Sophy, you will take this advice; for you will hereafter find its importance."	Ах, милая Софья, ты женщина умная; если, что вполне вероятно, ты выйдешь за человека, уступающего тебе по уму, то до свадьбы подвергни его характер многократному испытанию и посмотри, в состоянии ли он покориться твоему превосходству... Обещай мне, Софи, последовать этому совету, - впоследствии ты поймешь всю его важность.
"It is very likely I shall never marry at all," answered Sophia; "I think, at least, I shall never marry a man in whose understanding I see any defects before marriage; and I promise you I would rather give up my own than see any such afterwards."	- Весьма вероятно, что я совсем не выйду замуж, -отвечала Софья, - по крайней мере, не выйду за человека, в уме которого замечу до свадьбы недостатки; и, право, я скорее откажусь от собственного ума, чем потерплю после свадьбы недомыслие в своем муже.
"Give up your understanding!" replied Mrs Fitzpatrick; "oh, fie, child!	- Откажешься от собственного ума! - ужаснулась миссис Фитцпатрик.
I will not believe so meanly of you.	- Фи, душа моя, я была о тебе лучшего мнения.

Everything else I might myself be brought to give up; but never this.	Если придется, я от чего угодно готова буду отказаться, только не от ума.
Nature would not have allotted this superiority to the wife in so many instances, if she had intended we should all of us have surrendered it to the husband.	Природа не наделяла бы так часто этим преимуществом жен, если бы хотела, чтобы все мы уступали его своим мужьям.
This, indeed, men of sense never expect of us; of which the lieutenant I have just mentioned was one notable example; for though he had a very good understanding, he always acknowledged (as was really true) that his wife had a better.	Умные мужчины никогда этого и не ждут от нас; только что упомянутый мной лейтенант тому прекрасный пример: хотя он был очень умен, но всегда признавал (и по справедливости), что жена умнее его.
And this, perhaps, was one reason of the hatred my tyrant bore her.	И это было, может быть, одной из причин ненависти к ней моего тирана.
"Before he would be so governed by a wife, he said, especially such an ugly b- (for, indeed, she was not a regular beauty, but very agreeable and extremely genteel), he would see all the women upon earth at the devil, which was a very usual phrase with him.	"Чем согласиться стать под начало жены, -говорил он, - особенно такой уродины (а она, правда, не была писаная красавица, но очень миловидная и необыкновенно изящная), я скорее начихаю на всех женщин; пусть все они провалятся к чертовой бабушке"; это любимое его выражение.
He said, he wondered what I could see in her to be so charmed with her company: since this woman, says he, hath come among us, there is an end of your beloved reading, which you pretended to like so much, that you could not afford time to return the visits of the ladies in this country; and I must confess I had been guilty of a little rudeness this way; for the ladies there are at least no better than the mere country ladies here; and I think I need make no other excuse to you for declining any intimacy with them.	Он удивлялся, что я могла найти в ней, чтобы так прельститься ее обществом. "С тех пор как эта женщина, - говорил он, - зачастила к нам, пришел конец любимому вашему чтению, которым вы якобы настолько увлечены, что у вас не находится времени отдавать визиты окрестным дамам". Надо сознаться, я была повинна в некоторой неучтивости по отношению к ним; ведь тамошние дамы, во всяком случае, ничуть не лучше здешних неотесанных сельских барынь; думаю, что для тебя этого достаточно, чтобы понять, почему я уклонялась от всякого сближения с ними.
"This correspondence, however, continued a whole year, even all the while the lieutenant was quartered in that town; for which I was contented to pay the tax of being constantly abused in the manner above mentioned by my husband; I mean when he was at home; for he was frequently absent a month at a time at Dublin, and once made a journey of two months to London: in all which journeys I thought it a very singular happiness that he never once desired my company; nay, by his frequent censures on men who could not travel, as he phrased it, without a wife tied up to their tail, he sufficiently intimated that, had I been never so desirous of accompanying him, my wishes would have been in vain; but, Heaven knows, such wishes were very far from my thoughts.	Наше знакомство продолжалось, однако, целый год - то есть все время, пока лейтенант квартировал в соседнем городе; но за это мне приходилось терпеть описанное выше обращение мужа, правда, только когда он бывал дома. Надо сказать, он часто отлучался на месяц в Дублин, а однажды уезжал в Лондон на два месяца; я почитала великим для себя счастьем, что при всех этих поездках он ни разу не предлагал мне сопровождать его; своими постоянными насмешками над людьми, которые не могут выехать из дому, не привязав к фалдам жену, как он выражался, он даже давал достаточно ясно попять, что, как бы мне ни хотелось сопровождать его, мое желание все равно останется неисполненным; но, богу известно, такое желание никогда у меня не возникало.
"At length my friend was removed from me, and I was again left to my solitude, to the tormenting conversation with my own reflections, and to apply to books for my only comfort.	Наконец подруга моя уехала, и я снова была предоставлена своему одиночеству да мучительным размышлениям и находила единственную отраду в книгах.

I now read almost all day long. How many books do you think I read in three months?"	Я читала целые дни напролет... Как ты думаешь, сколько книг прочла я за три месяца?
"I can't guess, indeed, cousin," answered Sophia.	- Правда, кузина, не могу угадать, - отвечала Софья.
"Perhaps half a score."	- Ну, может быть, десяток?
"Half a score! half a thousand, child!" answered the other.	- Десяток! Сотен пять, милая.
"I read a good deal in Daniel's English History of France; a great deal in Plutarch's Lives, the Atalantis, Pope's Homer, Dryden's Plays, Chillingworth, the Countess D'Aulnois, and Locke's Human Understanding.	Я прочла большую часть "Истории Франции" Даниэля в английском переводе, большую часть "Жизнеописаний" Плутарха, "Атлантиду" Гомера в переводе Попа, пьесы Драйдена, Чиллингворта, графиню д'Онуа и "Опыт о человеческом разуме" Локка.
"During this interval I wrote three very supplicating, and, I thought, moving letters to my aunt; but, as I received no answer to any of them, my disdain would not suffer me to continue my application."	За это время я написала тетушке три умоляющих и, мне кажется, очень трогательных письма, но так как ни на одно из них ответа не получила, то гордость не позволила мне более обращаться к ней с просьбами.
Here she stopt, and, looking earnestly at Sophia, said,	Тут она замолчала и, пристально посмотрев на Софью, заметила:
"Methinks, my dear, I read something in your eyes which reproaches me of a neglect in another place, where I should have met with a kinder return."	- Сдается мне, милая, я прочла в глазах твоих упрек в невнимании к другой особе, у которой я встретила бы больше отзывчивости.
"Indeed, dear Harriet," answered Sophia, "your story is an apology for any neglect; but, indeed, I feel that I have been guilty of a remissness, without so good an excuse.-Yet pray proceed; for I long, though I tremble, to hear the end."	- Право, милая Гарриет, - отвечала Софья, -история твоих бедствий служит достаточным оправданием твоего невнимания. Вот я так действительно виновата в нерадивости, не имея такого извинения. Но сделай милость, продолжай; хоть я вся замираю, но горю нетерпением услышать конец.
Thus, then, Mrs Fitzpatrick resumed her narrative:-"My husband now took a second journey to England, where he continued upwards of three months; during the greater part of this time I led a life which nothing but having led a worse could make me think tolerable; for perfect solitude can never be reconciled to a social mind, like mine, but when it relieves you from the company of those you hate.	После этого миссис Фитцпатрик так продолжала свой рассказ: - Муж мой отправился вторично в Англию, где пробыл свыше трех месяцев; в течение большей части этого времени я вела жизнь, которую могло сделать для меня переносимой только сравнение с еще худшей жизнью, которую я вела перед тем; ведь человек такого общительного характера, как я, способен примириться с полным одиночеством разве лишь в том случае, когда оно избавляет его от общества людей ему ненавистных.
What added to my wretchedness was the loss of my little infant: not that I pretend to have had for it that extravagant tenderness of which I believe I might have been capable under other circumstances; but I resolved, in every instance, to discharge the duty of the tenderest mother; and this care prevented me from feeling the weight of that heaviest of all things, when it can be at all said to lie heavy on our hands.	В довершение своего несчастия я потеряла ребенка. Я вовсе не хочу сказать, чтобы я чувствовала к нему ту безумную привязанность, на которую, мне кажется, была бы способна при других обстоятельствах, но, во всяком случае, я решила исполнять обязанности самой нежной матери, и эти заботы облегчали для меня ношу, которая кажется нам самой тяжелой, что есть на свете, когда ложится бременем на наши руки.

"I had spent full ten weeks almost entirely by myself, having seen nobody all that time, except my servants and a very few visitors, when a young lady, a relation to my husband, came from a distant part of Ireland to visit me. She had staid once before a week at my house, and then I gave her a pressing invitation to return; for she was a very agreeable woman, and had improved good natural parts by a proper education.	Целых десять недель провела я почти в полном одиночестве, не видя никого, кроме своих слуг и очень немногих гостей; и вот ко мне приехала из отдаленной части Ирландии молодая дама, родственница моего мужа, - она уже однажды гостила у меня неделю, и я горячо просила ее заехать снова. Очень милая женщина, усовершенствовавшая прекрасные природные дарования тщательным воспитанием.
Indeed, she was to me a welcome guest.	Словом, она была для меня желанной гостьей.
"A few days after her arrival, perceiving me in very low spirits, without enquiring the cause, which, indeed, she very well knew, the young lady fell to compassionating my case.	Через несколько дней по приезде, видя, что я подавлена, дама эта без всяких расспросов, так как ей все было отлично известно, принялась выражать соболезнование моей участи.
She said, 'Though politeness had prevented me from complaining to my husband's relations of his behaviour, yet they all were very sensible of it, and felt great concern upon that account; but none more than herself.'	Она сказала, что хотя благовоспитанность не позволяла мне жаловаться родным моего мужа на его поведение, однако все они очень огорчены и сочувствуют мне, особенно она сама.
And after some more general discourse on this head, which I own I could not forbear countenancing, at last, after much previous precaution and enjoined concealment, she communicated to me, as a profound secret-that my husband kept a mistress.	После нескольких общих рассуждений на эту тему, с которыми я не могла не согласиться, она, после многих предосторожностей и наказав хранить молчание, сообщила мне под строжайшим секретом... что муж мой содержит любовницу.
"You will certainly imagine I heard this news with the utmost insensibility-Upon my word, if you do, your imagination will mislead you.	Ты, вероятно, воображаешь, что я выслушала это известие совершенно равнодушно?.. Если так, то, честное слово, ты заблуждаешься.
Contempt had not so kept down my anger to my husband, but that hatred rose again on this occasion.	Презрение не до такой степени укротило мой гнев на мужа, чтобы он не вспыхнул по этому поводу с новой силой.
What can be the reason of this?	Что за причина этого явления?
Are we so abominably selfish, that we can be concerned at others having possession even of what we despise? Or are we not rather abominably vain, and is not this the greatest injury done to our vanity?	Неужели мы такие отвратительные эгоисты, что способны огорчаться, когда другие завладевают даже тем, что мы презираем, или так отвратительно тщеславны и считаем это величайшим оскорблением нашему тщеславию?
What think you, Sophia?"	Как ты думаешь, Софья?
"I don't know, indeed," answered Sophia; "I have never troubled myself with any of these deep contemplations; but I think the lady did very ill in communicating to you such a secret."	- Право, не знаю, - отвечала Софья, - я никогда еще не погружалась в такие глубокие размышления, но думаю, что та дама поступила очень дурно, открыв тебе эту тайну.
"And yet, my dear, this conduct is natural," replied Mrs Fitzpatrick; "and, when you have seen and read as much as myself, you will acknowledge it to be so."	- И все же, милая, это совершенно естественный поступок, - возразила миссис Фитцпатрик. -Когда ты увидишь и прочтешь столько, сколько прочла я, ты со мной согласишься.

"I am sorry to hear it is natural," returned Sophia; "for I want neither reading nor experience to convince me that it is very dishonourable and very ill-natured: nay, it is surely as ill-bred to tell a husband or wife of the faults of each other as to tell them of their own."	- Мне прискорбно слышать, что ты называешь такой поступок естественным, - сказала Софья. -По-моему, не нужно ни чтения, ни житейской опытности, чтобы быть убежденной в его бесчестности и злобности; и мало того, рассказывать мужу о проступках жены или же не о проступках мужа есть признак невоспитанности, - это все равно, что говорить им о их собственных недостатках.
"Well," continued Mrs Fitzpatrick, "my husband at last returned; and, if I am thoroughly acquainted with my own thoughts, I hated him now more than ever; but I despised him rather less: for certainly nothing so much weakens our contempt, as an injury done to our pride or our vanity.	- Как бы то ни было, - продолжала миссис Фитцпатрик, - муж мой наконец вернулся. Если я правильно разбираюсь в своих чувствах, то я возненавидела его больше, чем когда-нибудь, но презирала меньше: несомненно, ничто так не ослабляет нашего презрения, как обида, нанесенная нашей гордости или нашему тщеславию.
"He now assumed a carriage to me so very different from what he had lately worn, and so nearly resembling his behaviour the first week of our marriage, that, had I now had any spark of love remaining, he might, possibly, have rekindled my fondness for him.	Обращение его со мной теперь настолько переменилось против недавнего и сделалось настолько похожим на то, как он вел себя в первую неделю нашего супружества, что, сохранись во мне хоть искра любви, мое сердце могло бы снова загореться нежностью к нему.
But, though hatred may succeed to contempt, and may perhaps get the better of it, love, I believe, cannot.	Но если презрение может смениться ненавистью и даже быть вовсе ею вытеснено, то любовь, по-моему, вытеснить презрение не может.
The truth is, the passion of love is too restless to remain contented without the gratification which it receives from its object; and one can no more be inclined to love without loving than we can have eyes without seeing.	Дело в том, что любовь - страсть слишком неспокойная, она не может найти удовлетворения в предмете, который не приносит удовольствия; а испытывать желание любви и не любить невозможно, как невозможно иметь глаза и не видеть.
When a husband, therefore, ceases to be the object of this passion, it is most probable some other man-I say, my dear, if your husband grows indifferent to you-if you once come to despise him-I say-that is-if you have the passion of love in you-Lud! I have bewildered myself so-but one is apt, in these abstracted considerations, to lose the concatenation of ideas, as Mr Locke says:-in short, the truth is-in short, I scarce know what it is; but, as I was saying, my husband returned, and his behaviour, at first, greatly surprized me; but he soon acquainted me with the motive, and taught me to account for it.	Вот почему, когда муж перестает быть предметом этой страсти, то весьма вероятно, что кто-нибудь другой... Я хочу сказать, милая, если ты сделаешься к мужу равнодушна... если в сердце твоем горит огонь любви... Фу черт, я совсем запуталась... Впрочем, в таких отвлеченных рассуждениях немудрено потерять связь идей, как говорит мистер Локк. Словом, дело в том... Словом, я уже почти не соображаю, о чем говорю... Да, как я сказала, муж мой вернулся, и его поведение сначала удивило меня; но скоро открылась причина его, и для меня все стало ясно.
In a word, then, he had spent and lost all the ready money of my fortune; and, as he could mortgage his own estate no deeper, he was now desirous to supply himself with cash for his extravagance, by selling a little estate of mine, which he could not do without my assistance; and to obtain this favour was the whole and sole motive of all the fondness which he now put on.	Коротко говоря, он растратил и промотал все наличные деньги из моего приданого и так как не мог больше заложить свое поместье, то желал теперь раздобыть денег на кутежи продажей моего небольшого имения, чего не мог сделать без моего согласия: добиться от меня этой милости и было единственной причиной всей нежности, которую он напустил на себя.

"With this I peremptorily refused to comply.	Я наотрез отказала.
I told him, and I told him truly, that, had I been possessed of the Indies at our first marriage, he might have commanded it all; for it had been a constant maxim with me, that where a woman disposes of her heart, she should always deposit her fortune; but, as he had been so kind, long ago, to restore the former into my possession, I was resolved likewise to retain what little remained of the latter.	Я сказала ему - и сказала правду, - что, владей я перед нашей свадьбой целой Индией, она вся была бы отдана в его распоряжение: потому что я постоянно держалась такого правила, что кому женщина отдает свое сердце, тому она должна отдать также и состояние, а так как муж мой был настолько добр, что давно уже вернул мне сердце, то я и решила удержать те гроши, что еще оставались от моего приданого.
"I will not describe to you the passion into which these words, and the resolute air in which they were spoken, threw him: nor will I trouble you with the whole scene which succeeded between us.	Не буду описывать тебе бешенство, в которое привели его эти слова и решительный вид, с каким они были сказаны; не стану также докучать описанием разыгравшейся между нами сцены.
Out came, you may be well assured, the story of the mistress; and out it did come, with all the embellishments which anger and disdain could bestow upon it.	Всплыла на свет, само собой разумеется, и история с любовницей, - всплыла со всеми прикрасами, на какие только способны гнев и презрение.
"Mr Fitzpatrick seemed a little thunderstruck with this, and more confused than I had seen him, though his ideas are always confused enough, heaven knows.	Мистер Фитцпатрик, по-видимому, был несколько поражен и смутился больше, чем когда-либо, хотя мысли его, ей-богу, всегда были смутные.
He did not, however, endeavour to exculpate himself; but took a method which almost equally confounded me.	Впрочем, он не пытался оправдываться, а употребил прием, который, в свою очередь, сильно смутил меня.
What was this but recrimination? He affected to be jealous:-he may, for aught I know, be inclined enough to jealousy in his natural temper; nay, he must have had it from nature, or the devil must have put it into his head; for I defy all the world to cast a just aspersion on my character: nay, the most scandalous tongues have never dared censure my reputation.	Он предъявил мне встречное обвинение, ибо притворился ревнивым... Должно быть, от природы он был расположен к ревности, даже наверно так, или дьявол внушил ему это чувство: никто на свете не мог бы сказать обо мне ничего дурного; самые злые языки никогда не осмеливались чернить мое доброе имя.
My fame, I thank heaven, hath been always as spotless as my life; and let falsehood itself accuse that if it dare.	Благодарение богу, репутация моя всегда была такой же незапятнанной, как и моя жизнь; пусть сама ложь обвинит меня в чем-нибудь, если посмеет.
No, my dear Graveairs, however provoked, however ill-treated, however injured in my love, I have firmly resolved never to give the least room for censure on this account.-And yet, my dear, there are some people so malicious, some tongues so venomous, that no innocence can escape them.	Нет, дорогая Серьезница, несмотря на вызывающе дурное обращение мужа, несмотря на оскорбления, которые он наносил моей любви, я твердо решила никогда не давать ни малейшего повода для упреков в этом отношении... И тем не менее, дорогая моя, есть такие злые люди, такие ядовитые языки, что от них не укрыться самой невинности.
The most undesigned word, the most accidental look, the least familiarity, the most innocent freedom, will be misconstrued, and magnified into I know not what, by some people.	Самое неумышленное слово, самый случайный взгляд, малейшая непринужденность, невиннейшая вольность будут иными истолкованы вкривь, раздуты бог знает как.
But I despise, my dear Graveairs, I despise all such slander.	Но я презираю, милая Серьезница, - презираю всю эту клевету.

No such malice, I assure you, ever gave me an uneasy moment.	Уверяю тебя, я всегда оставалась совершенно равнодушной к этим злобным выходкам.
No, no, I promise you I am above all that.-But where was I?	Нет нет, уверяю тебя, я выше всего этого... Но на чем я остановилась?
O let me see, I told you my husband was jealous-And of whom, I pray?-Why, of whom but the lieutenant I mentioned to you before!	Ах да, я сказала, что муж мой ревновал. К кому же, спрашивается? Да к кому же, как не к упомянутому лейтенанту.
He was obliged to resort above a year and more back to find any object for this unaccountable passion, if, indeed, he really felt any such, and was not an arrant counterfeit in order to abuse me.	Ему пришлось вернуться на год с лишним назад, чтобы найти какой-нибудь предлог для своей непостижимой ревности, если только он вообще ее чувствовал, а не прибегал к бессовестному притворству, чтобы оскорбить меня.
"But I have tired you already with too many particulars.	Но я, наверно, утомила тебя таким множеством подробностей.
I will now bring my story to a very speedy conclusion.	Теперь я быстро закончу свою историю.
In short, then, after many scenes very unworthy to be repeated, in which my cousin engaged so heartily on my side, that Mr Fitzpatrick at last turned her out of doors; when he found I was neither to be soothed nor bullied into compliance, he took a very violent method indeed.	После многих сцен, слишком недостойных, чтобы их здесь пересказывать, в которых родственница моя так решительно стала на мою сторону, что мистер Фитцпатрик в заключение выгнал ее из дома, муж мой убедился, что меня невозможно уломать ни кротостью, ни запугиванием, и прибегнул к очень жестокому средству.
Perhaps you will conclude he beat me; but this, though he hath approached very near to it, he never actually did.	Ты, может быть, подумаешь - к побоям. Нет, до побоев дело не дошло, хотя он и был очень недалек от них.
He confined me to my room, without suffering me to have either pen, ink, paper, or book: and a servant every day made my bed, and brought me my food.	Он запер меня в мою комнату, не позволив мне иметь ни пера, ни чернил, ни бумаги, ни книг; служанка каждый день стелила мне постель и приносила пищу.
"When I had remained a week under this imprisonment, he made me a visit, and, with the voice of a schoolmaster, or, what is often much the same, of a tyrant, asked me, 'If I would yet comply?'	Когда я таким образом просидела в заключении неделю, он явился ко мне и тоном школьного учителя или, что часто одно и то же, тоном тирана спросил, не пожелаю ли я теперь согласиться.
I answered, very stoutly, 'That I would die first.' 'Then so you shall, and be d-nd!' cries he; 'for you shall never go alive out of this room.'	Я очень твердо ответила, что скорее соглашусь умереть. - Так умирай же, проклятая! -воскликнул он. - Живой из комнаты ты не выйдешь.

"Here I remained a fortnight longer; and, to say the truth, my constancy was almost subdued, and I began to think of submission; when, one day, in the absence of my husband, who was gone abroad for some short time, by the greatest good fortune in the world, an accident happened.-I-at a time when I began to give way to the utmost despair--everything would be excusable at such a time-at that very time I received--But it would take up an hour to tell you all particulars.-In one word, then (for I will not tire you with circumstances), gold, the common key to all padlocks, opened my door, and set me at liberty.	Я просидела взаперти еще две недели; сказать правду, моя стойкость была почти сломлена, и я начала подумывать о подчинении, как вдруг, в отсутствие мужа, отлучившегося ненадолго из дому, произошел счастливый случай... Я... в минуту, когда мной стало овладевать жесточайшее отчаяние.... в такую минуту все было бы извинительно... в эту самую минуту я получила... Но и за целый час я не пересказала бы тебе всех подробностей... Словом (я не хочу утомлять тебя обстоятельным рассказом), золото -универсальный ключ ко всем замкам - открыло мне двери и выпустило меня на волю.
"I now made haste to Dublin, where I immediately procured a passage to England; and was proceeding to Bath, in order to throw myself into the protection of my aunt, or of your father, or of any relation who would afford it me.	Я тотчас же поспешила в Дублин, откуда немедленно переправилась в Англию, и теперь еду в Бат, чтобы искать покровительства у тетушки, или у твоего отца, или у любого родственника, который согласился бы меня приютить.
My husband overtook me last night at the inn where I lay, and which you left a few minutes before me; but I had the good luck to escape him, and to follow you.	Прошлой ночью муж настиг меня в гостинице, где я остановилась и откуда ты уехала за несколько минут до меня; но мне посчастливилось ускользнуть от него и встретиться с тобой.
"And thus, my dear, ends my history: a tragical one, I am sure, it is to myself; but, perhaps, I ought rather to apologize to you for its dullness."	Вот и конец моей истории, милая Софья; для меня она, конечно, трагическая, но тебе, верно, показалась скучной, - пожалуйста, извини меня.
Sophia heaved a deep sigh, and answered,	Софья глубоко вздохнула и сказала:
"Indeed, Harriet, I pity you from my soul!--But what could you expect?	- Право, Гарриет, я от души тебя жалею!.. Но чего же могла ты ждать?
Why, why, would you marry an Irishman?"	Зачем, зачем вышла ты замуж за ирландца?
"Upon my word," replied her cousin, "your censure is unjust.	- Честное слово, твое порицание несправедливо, -возразила кузина.
There are, among the Irish, men of as much worth and honour as any among the English: nay, to speak the truth, generosity of spirit is rather more common among them.	Среди ирландцев есть столько же достойных и честных людей, как и среди англичан, и, говоря по правде, даже люди великодушные среди них встречаются чаще.
I have known some examples there, too, of good husbands; and I believe these are not very plenty in England.	Мне приходилось также наблюдать в Ирландии хороших мужей, которыми Англия как будто не так уж богата.
Ask me, rather, what I could expect when I married a fool; and I will tell you a solemn truth; I did not know him to be so."-"Can no man," said Sophia, in a very low and altered voice, "do you think, make a bad husband, who is not a fool?"	Ты лучше спроси меня, чего я могла ожидать, выйдя замуж за дурака; так скажу тебе печальную истину: я не знала, что он дурак. - Неужели, по-твоему, дурными мужьями бывают только дураки? произнесла Софья тихо, изменившимся голосом.
"That," answered the other, "is too general a negative; but none, I believe, is so likely as a fool to prove so.	- Ну, это утверждение было бы слишком общим; но дурак, я думаю, скорее всего таким и окажется.

Among my acquaintance, the silliest fellows are the worst husbands; and I will venture to assert, as a fact, that a man of sense rarely behaves very ill to a wife who deserves very well."	По крайней мере, среди моих знакомых наибольшие глупцы являются наихудшими мужьями; и я решаюсь утверждать как факт бесспорный, что человек умный редко обращается дурно с женой, если она женщина достойная.
Chapter viii.	Глава VIII
- A dreadful alarm in the inn, with the arrival of an unexpected friend of Mrs Fitzpatrick.	Страшный переполох в гостинице и приезд неожиданного друга миссис Фитцпатрик
Sophia now, at the desire of her cousin, related-not what follows, but what hath gone before in this history: for which reason the reader will, I suppose, excuse me for not repeating it over again.	Софья тоже, по просьбе кузины, рассказала... не то, что следует дальше, а то, что случилось прежде; поэтому читатель, надеюсь, извинит меня, если я не стану повторять происшествий, ему уже известных.
One remark, however, I cannot forbear making on her narrative, namely, that she made no more mention of Jones, from the beginning to the end, than if there had been no such person alive.	Не могу, впрочем, удержаться от одного замечания по поводу ее рассказа, а именно: от начала и до конца она ни разу не упомянула о Джонсе, как если бы такого человека вовсе не было на свете.
This I will neither endeavour to account for nor to excuse.	Я не буду пытаться объяснить пли оправдать это.
Indeed, if this may be called a kind of dishonesty, it seems the more inexcusable, from the apparent openness and explicit sincerity of the other lady.-But so it was.	Действительно, если умолчание Софьи можно назвать нечестным, то такая нечестность тем более непростительна при сравнении с подкупающей откровенностью и очевидной искренностью ее спутницы. Но ничего не поделаешь.

Just as Sophia arrived at the conclusion of her story, there arrived in the room where the two ladies were sitting a noise, not unlike, in loudness, to that of a pack of hounds just let out from their kennel; nor, in shrillness, to cats, when caterwauling; or to screech owls; or, indeed, more like (for what animal can resemble a human voice?) to those sounds which, in the pleasant mansions of that gate which seems to derive its name from a duplicity of tongues, issue from the mouths, and sometimes from the nostrils, of those fair river nymphs, ycleped of old the Na?ades; in the vulgar tongue translated oyster-wenches; for when, instead of the antient libations of milk and honey and oil, the rich distillation from the juniper-berry, or, perhaps, from malt, hath, by the early devotion of their votaries, been poured forth in great abundance, should any daring tongue with unhallowed license prophane, i.e., depreciate, the delicate fat Milton oyster, the plaice sound and firm, the flounder as much alive as when in the water, the shrimp as big as a prawn, the fine cod alive but a few hours ago, or any other of the various treasures which those water-deities who fish the sea and rivers have committed to the care of the nymphs, the angry Na?ades lift up their immortal voices, and the prophane wretch is struck deaf for his impiety.	Едва только Софья окончила свой рассказ, как в комнату, где сидели обе дамы, донесся шум, по своей оглушительности напоминающий лай собачьей своры, только что выпущенной из псарни, а по пронзительности - мяуканье котов во время кошачьей свадьбы, или завывание сов, или еще больше (ибо какое животное может подражать человеческому голосу?) - звуки, которые в очаровательных домиках Биллингсгейтского рынка вылетают из уст, а иногда и из ноздрей прекрасных речных нимф, в старину называвшихся наядами, а теперь на низком языке переименованных в торговок устрицами; ибо когда вместо античных возлияний молока, меда и масла благодаря усердию набожных поклонниц в изобилии прольется с самого утра крепкая жидкость, полученная от перегонки можжевеловых ягод или, может быть, солода, то стоит только дерзновенному языку со святотатственной вольностью профанировать, то есть недооценить нежную и жирную мильтоновскую устрицу, свежего плотного палтуса, живую, только что из воды, камбалу, креветку величиной с омара, прекрасную треску, еще несколько часов назад полную жизни, или другое из разнообразных сокровищ, вверенных этим нимфам богами вод, занятыми ловлей в морях и реках, - как гневные наяды тотчас возвышают божественные голоса, и несчастный святотатец поражается глухотой за свое нечестие.
Such was the noise which now burst from one of the rooms below; and soon the thunder, which long had rattled at a distance, began to approach nearer and nearer, till, having ascended by degrees upstairs, it at last entered the apartment where the ladies were.	Вот такой именно шум раздался теперь в одной из комнат нижнего этажа; скоро гром, долго грохотавший в отдалении, начал приближаться все больше и больше и, наконец, взобравшись по лестнице наверх, ворвался в комнату, где сидели наши дамы.
In short, to drop all metaphor and figure, Mrs Honour, having scolded violently below-stairs, and continued the same all the way up, came in to her mistress in a most outrageous passion, crying out,	Словом, оставляя всякие метафорические и образные выражения, миссис Г онора, яростно набушевав внизу и продолжая все время неистовствовать по пути наверх, влетела в неописуемом бешенстве к госпоже своей, крича:
"What doth your ladyship think? Would you imagine that this impudent villain, the master of this house, hath had the impudence to tell me, nay, to stand it out to my face, that your ladyship is that nasty, stinking wh-re (Jenny Cameron they call her), that runs about the country with the Pretender?	- Можете себе представить, ваша милость: этот бесстыжий подлец, хозяин, имел наглость сказать мне в глаза, - да что сказать - уверять! - что ваша милость та паршивая, вонючая шлюха (Дженни Камерон, кажется, зовут ее), что бегает по Англии за Претендентом!
Nay, the lying, saucy villain had the assurance to tell me that your ladyship had owned yourself to be so; but I have clawed the rascal; I have left the marks of my nails in his impudent face.	Мало того. Этот мерзавец, этот лжец не постеснялся уверить меня, что ваша милость сами ему в этом признались! Тут уж я не выдержала и изукрасила мошенника - оставила на его бесстыжей роже следы моих ногтей.

My lady! says I, you saucy scoundrel; my lady is meat for no pretenders.	"Госпожа моя, поганец ты этакий, - говорю ему, -госпожа моя не лакомство для претендентов.
She is a young lady of as good fashion, and family, and fortune, as any in Somersetshire.	Во всем Сомерсетшире не сыскать другой такой благовоспитанной, родовитой и богатой леди.
Did you never hear of the great Squire Western, sirrah?	Неужто ты, чурбан, никогда не слыхал о богатейшем сквайре Вестерне?
She is his only daughter; she is--, and heiress to all his great estate.	Она единственная дочь его, она... наследница всех его несметных богатств".
My lady to be called a nasty Scotch wh-re by such a varlet!-To be sure I wish I had knocked his brains out with the punch-bowl."	И этот прохвост смеет называть госпожу мою пакостной шотландской шлюхой... Ей-ей, жаль, что я ему голову не размозжила пуншевой чашей!
The principal uneasiness with which Sophia was affected on this occasion Honour had herself caused, by having in her passion discovered who she was.	Во всей этой истории Софью больше всего огорчила сама Гонора, открывшая в сердцах, кто она такая.
However, as this mistake of the landlord sufficiently accounted for those passages which Sophia had before mistaken, she acquired some ease on that account; nor could she, upon the whole, forbear smiling.	Впрочем, так как ошибка хозяина удовлетворительно объясняла некоторые его фразы, превратно истолкованные Софьей ранее, то она на этот счет несколько успокоилась, и на губах ее невольно появилась улыбка.
This enraged Honour, and she cried,	Это еще пуще разожгло гнев Гоноры.
"Indeed, madam, I did not think your ladyship would have made a laughing matter of it.	- Право, сударыня, - проговорила она, - я не думала, что ваша милость обратит все это в шутку.
To be called whore by such an impudent low rascal.	Позволять такому бесстыжему грубияну называть вас шлюхой!
Your ladyship may be angry with me, for aught I know, for taking your part, since proffered service, they say, stinks; but to be sure I could never bear to hear a lady of mine called whore.-Nor will I bear it.	Ваша милость может сердиться на меня, если угодно, за то, что я взяла вашу сторону, потому что оказанная услуга, как говорится, в нос бьет; но, воля ваша, не могла я потерпеть, чтоб мою барышню шлюхой называли, и никогда не потерплю.
I am sure your ladyship is as virtuous a lady as ever sat foot on English ground, and I will claw any villain's eyes out who dares for to offer to presume for to say the least word to the contrary.	Что бы мне ни говорили, а я думаю, ваша милость такая добродетельная, как ни одна дама, ступавшая по английской земле, и я глаза выцарапаю каждому негодяю, позволь он себе, посмей только сказать хоть словечко наперекор.
Nobody ever could say the least ill of the character of any lady that ever I waited upon."	Никто еще не мог сказать ничего дурного ни про одну даму, у которой я служила.
Hinc illae lachrymae; in plain truth, Honour had as much love for her mistress as most servants have, that is to say-But besides this, her pride obliged her to support the character of the lady she waited on; for she thought her own was in a very close manner connected with it.	Hinc illae lacrima. Говоря начистоту, Гонора любила госпожу свою столько, сколько слуги обыкновенно любят господ своих, то есть... Но, кроме того, гордость заставляла ее защищать доброе имя дамы, у которой она служила, потому что она считала, что с добрым именем госпожи тесно связано ее собственное доброе имя.

In proportion as the character of her mistress was raised, hers likewise, as she conceived, was raised with it; and, on the contrary, she thought the one could not be lowered without the other.	Чем ярче сияла добродетель госпожи, тем выше, думала она, стоит и ее собственная репутация, и наоборот - помрачаясь, одна неизбежно должна была бросать тень на другую.
On this subject, reader, I must stop a moment, to tell thee a story.	В связи с этим, читатель, я должен на минуту остановиться, чтоб рассказать тебе одну историйку.
"The famous Nell Gwynn, stepping one day, from a house where she had made a short visit, into her coach, saw a great mob assembled, and her footman all bloody and dirty; the fellow, being asked by his mistress the reason of his being in that condition, answered, 'I have been fighting, madam, with an impudent rascal who called your ladyship a wh-re.' 'You blockhead,' replied Mrs Gwynn, 'at this rate you must fight every day of your life; why, you fool, all the world knows it.' 'Do they?' cries the fellow, in a muttering voice, after he had shut the coach-door, 'they shan't call me a whore's footman for all that.'"	"Знаменитая Элен Гуин, выйдя однажды из дома, где пробыла недолго в гостях, и садясь в карету, увидела большую толпу, окружившую ее лакея, окровавленного, всего в грязи. На вопрос госпожи, почему он в таком неказистом виде, малый отвечал: "Я подрался с одним мерзавцем, сударыня, назвавшим вашу милость шлюхой". -"Вот болван, возразила миссис Гуин, - этак тебе придется всю жизнь каждый день драться, ведь это всему свету известно, дурак". - "Известно, -пробормотал лакей, захлопывая дверцу. - Мало ли что, все-таки они не смеют называть меня лакеем шлюхи".
Thus the passion of Mrs Honour appears natural enough, even if it were to be no otherwise accounted for; but, in reality, there was another cause of her anger; for which we must beg leave to remind our reader of a circumstance mentioned in the above simile.	Таким образом, гнев миссис Гоноры представляется довольно естественным, даже если бы его нельзя было объяснить иначе: но в действительности у него была и другая причина; чтобы ее понять, пусть читатель вспомнит одно обстоятельство, упомянутое в приведенном выше сравнении.
There are indeed certain liquors, which, being applied to our passions, or to fire, produce effects the very reverse of those produced by water, as they serve to kindle and inflame, rather than to extinguish.	Есть жидкости, которые, поливая наши страсти или пламя, производят действие, прямо противоположное действию воды, то есть скорее разжигают и увеличивают огонь, чем тушат его.
Among these, the generous liquor called punch is one.	К числу таких жидкостей принадлежит и благородный напиток, называемый пуншем.
It was not, therefore, without reason, that the learned Dr Cheney used to call drinking punch pouring liquid fire down your throat.	Следовательно, не без основания ученый доктор Чейн говорил, что пить пунш - это все равно, что лить жидкое пламя в горло.
Now, Mrs Honour had unluckily poured so much of this liquid fire down her throat, that the smoke of it began to ascend into her pericranium and blinded the eyes of Reason, which is there supposed to keep her residence, while the fire itself from the stomach easily reached the heart, and there inflamed the noble passion of pride.	А миссис Гонора, к несчастью, налила столько этого жидкого пламени в глотку, что дым от него начал подниматься в черепную коробку и застлал глаза Разуму, там пребывающему, тогда как самое пламя легко проникло из желудка в сердце и зажгло в нем благородное чувство гордости.
So that, upon the whole, we shall cease to wonder at the violent rage of the waiting-woman; though at first sight we must confess the cause seems inadequate to the effect.	Таким образом, после всего изложенного мы уже не будем удивляться бешеному гневу служанки, хотя на первый взгляд причина, нужно признать, кажется не соответствующей действию.
Sophia and her cousin both did all in their power to extinguish these flames which had roared so loudly all over the house.	Софья с кузиной приложили все старания, чтобы потушить это пламя, с таким шумом бушевавшее по всему дому.

They at length prevailed; or, to carry the metaphor one step farther, the fire, having consumed all the fuel which the language affords, to wit, every reproachful term in it, at last went out of its own accord.	В конце концов это им удалось, или, продолжая нашу метафору, огонь, истребив весь горючий материал, доставляемый языком, то есть все известные ему бранные слова, потух сам собой.
But, though tranquillity was restored above-stairs, it was not so below; where my landlady, highly resenting the injury done to the beauty of her husband by the flesh-spades of Mrs Honour, called aloud for revenge and justice.	Но если наверху спокойствие восстановилось, то внизу положение было другое: хозяйка, близко приняв к сердцу ущерб, нанесенный красоте ее супруга живыми скребками миссис Г оноры, вопияла о мщении и о правосудии.
As to the poor man, who had principally suffered in the engagement, he was perfectly quiet.	Что же до бедняги хозяина, больше всего потерпевшего в схватке, то он был совершенно спокоен.
Perhaps the blood which he lost might have cooled his anger: for the enemy had not only applied her nails to his cheeks, but likewise her fist to his nostrils, which lamented the blow with tears of blood in great abundance.	Может быть, потерянная им кровь охладила его пыл, ибо неприятель не только вонзил ногти ему в ЩРКИ, но еще и прикоснулся кулаком к его ноздрям, которые от этого заплакали горючими кровавыми слезами; сюда следует прибавить еще размышления по поводу допущенной им ошибки.
To this we may add reflections on his mistake; but indeed nothing so effectually silenced his resentment as the manner in which he now discovered his error; for as to the behaviour of Mrs Honour, it had the more confirmed him in his opinion; but he was now assured by a person of great figure, and who was attended by a great equipage, that one of the ladies was a woman of fashion, and his intimate acquaintance.	Но умиротворению его чувств больше всего содействовало, пожалуй, то, каким образом он открыл свой промах, - ибо, что касается поведения миссис Г оноры, то оно только подтвердило его мнение; разуверила же его одна важная особа, прибывшая с большой помпой и сообщившая ему, что одна из остановившихся у него дам - женщина светская и его близкая знакомая.
By the orders of this person, the landlord now ascended, and acquainted our fair travellers that a great gentleman below desired to do them the honour of waiting on them.	По приказанию этой особы хозяин поднялся наверх ir сообщил нашим прекрасным путешественницам, что один важный господин желает удостоить их своим посещением.
Sophia turned pale and trembled at this message, though the reader will conclude it was too civil, notwithstanding the landlord's blunder, to have come from her father; but fear hath the common fault of a justice of peace, and is apt to conclude hastily from every slight circumstance, without examining the evidence on both sides.	Услышав это, Софья побледнела и задрожала, хотя читатель найдет, что для отца ее, несмотря на неуклюжую речь хозяина, поручение было слишком учтивым; но страх постоянно грешит тем же, чем и мировые судьи: он строит поспешное заключение на основании самых ничтожных данных, не разобрав как следует показаний обеих сторон.
To ease the reader's curiosity, therefore, rather than his apprehensions, we proceed to inform him that an Irish peer had arrived very late that evening at the inn, in his way to London.	Поэтому, скорее для удовлетворения любопытства читателя, чем для того чтобы рассеять его опасения, сообщим ему, что поздно вечером в гостиницу, по пути в Лондон, прибыл один ирландский пэр.
This nobleman, having sallied from his supper at the hurricane before commemorated, had seen the attendant of Mrs Fitzpatrick, and upon a short enquiry, was informed that her lady, with whom he was very particularly acquainted, was above.	При звуках только что описанного нами урагана джентльмен этот вскочил из-за стола, не кончив ужина, увидел камеристку миссис Фитцпатрик и после краткого допроса узнал, что наверху находится госпожа ее, с которой он был очень коротко знаком.

This information he had no sooner received than he addressed himself to the landlord, pacified him, and sent him upstairs with compliments rather civiller than those which were delivered.	Получив это известие, он в ту же минуту обратился к хозяину, успокоил его и послал наверх с приветствием, поучтивее того, которое тот в действительности передал.
It may perhaps be wondered at that the waiting-woman herself was not the messenger employed on this occasion; but we are sorry to say she was not at present qualified for that, or indeed for any other office.	Читатель, может быть, удивится, почему поручение это не было возложено на самое камеристку; но мы с прискорбием должны сказать, что она тогда неспособна была исполнить ни это, ни вообще какое бы то ни было поручение.
The rum (for so the landlord chose to call the distillation from malt) had basely taken the advantage of the fatigue which the poor woman had undergone, and had made terrible depredations on her noble faculties, at a time when they were very unable to resist the attack.	Ром (так хозяину угодно было называть жидкость, полученную от перегонки солода) низким образом воспользовался усталостью, одолевавшей бедную женщину, и произвел самый сокрушительный натиск на ее благородные способности в то время, когда они бессильны были оказать ему сопротивление.
We shall not describe this tragical scene too fully; but we thought ourselves obliged, by that historic integrity which we profess, shortly to hint a matter which we would otherwise have been glad to have spared.	Мы не станем описывать эту трагическую сцену во всех подробностях; но историку подобает быть добросовестным, и потому мы сочли долгом вкратце намекнуть, как было дело, иначе с у довольствием обошли бы все это молчанием.
Many historians, indeed, for want of this integrity, or of diligence, to say no worse, often leave the reader to find out these little circumstances in the dark, and sometimes to his great confusion and perplexity.	Действительно, многие историки, лишенные этой добросовестности или аккуратности, чтобы не сказать хуже, часто предоставляют читателю самому разыскивать во мраке эти мелочи, что подчас очень его путает и сбивает с толку.
Sophia was very soon eased of her causeless fright by the entry of the noble peer, who was not only an intimate acquaintance of Mrs Fitzpatrick, but in reality a very particular friend of that lady.	Софья вскоре оправилась от своего неосновательного страха, когда к ним вошел благородный пэр, который был не только коротким знакомым миссис Фитцпатрик, но и самым преданным ее другом.
To say truth, it was by his assistance that she had been enabled to escape from her husband; for this nobleman had the same gallant disposition with those renowned knights of whom we read in heroic story, and had delivered many an imprisoned nymph from durance.	Сказать правду, его-то помощи последняя и была обязана тем, что ей удалось удрать от мужа, ибо сей благородный джентльмен отличался доблестями, украшавшими знаменитых рыцарей, о которых мы читаем в героических эпопеях, и освободил не одну томившуюся в заточении красавицу.
He was indeed as bitter an enemy to the savage authority too often exercised by husbands andfathers, over the young and lovely of the other sex, as ever knight-errant was to the barbarous power of enchanters; nay, to say truth, I have often suspected that those very enchanters with which romance everywhere abounds were in reality no other than the husbands of those days; and matrimony itself was, perhaps, the enchanted castle in which the nymphs were said to be confined.	Дикое насилие, так часто учиняемое мужьями и отцами над юными и миловидными представительницами другого пола, встречало в лице его еще более заклятого врага, чем грубая власть волшебников в лице странствующих рыцарей; по правде сказать, у меня часто даже возникало подозрение: не были ли эти пресловутые волшебники, которыми изобилуют все рыцарские романы, попросту мужьями того времени, а очарованный замок, в котором, говорят, томились красавицы, - самим замужеством?

This nobleman had an estate in the neighbourhood of Fitzpatrick, and had been for some time acquainted with the lady.	Этот благородный рыцарь был соседом Фитцпатрика по именин" и не так давно познакомился с его женой.
No sooner, therefore, did he hear of her confinement, than he earnestly applied himself to procure her liberty; which he presently effected, not by storming the castle, according to the example of antient heroes, but by corrupting the governor, in conformity with the modern art of war, in which craft is held to be preferable to valour, and gold is found to be more irresistible than either lead or steel.	Прослышав, что она заточена, он деятельно принялся за ее освобождение, которого вскоре и добился, - не при помощи штурма замка, по примеру древних героев, а через подкуп его правителя, согласно с нынешним военным искусством, которое ловкость предпочитает храбрости и находит золото более верным оружием, чем свинец или счаль.
This circumstance, however, as the lady did not think it material enough to relate to her friend, we would not at that time impart it to the reader. We rather chose to leave him a while under a supposition that she had found, or coined, or by some very extraordinary, perhaps supernatural means, had possessed herself of the money with which she had bribed her keeper, than to interrupt her narrative by giving a hint of what seemed to her of too little importance to be mentioned.	Так как, однако, миссис Фитцпатрик сочла это обстоятельство недостаточно существенным, чтобы упоминать о нем приятельнице, то и мы тогда не сообщили о нем читателю, - мы предпочли оставить его на некоторое время в убеждении, будто она нашла, или отчеканила, или другими какими-нибудь необыкновенными, даже, может быть, сверхъественными средствами раздобыла деньги, при помощи которых подкупила тюремщика, только бы не прерывать рассказ намеком на обстоятельство, казавшееся ей самой слишком ничтожным и не стоящим упоминания.
The peer, after a short conversation, could not forbear expressing some surprize at meeting the lady in that place; nor could he refrain from telling her he imagined she had been gone to Bath.	После краткого обмена приветствиями пэр не мог скрыть удивления, что встретил миссис Фитцпатрик в этом месте, между тем как был уверен, что она отправилась в Бат.
Mrs Fitzpatrick very freely answered, "That she had been prevented in her purpose by the arrival of a person she need not mention.	Миссис Фитцпатрик ответила очень непринужденно, что от принятого намерения ее отклонило прибытие особы, имя которой нет надобности называть.
In short," says she, "I was overtaken by my husband (for I need not affect to conceal what the world knows too well already).	- Словом, - сказала она, - я была настигнута мужем (к чему скрывать теперь то, что уже прекрасно известно всему свету).
I had the good fortune to escape in a most surprizing manner, and am now going to London with this young lady, who is a near relation of mine, and who hath escaped from as great a tyrant as my own."	Мне посчастливилось самым удивительным образом ускользнуть от него, и сейчас я еду в Лондон вместе с этой молодой дамой, моей близкой родственницей, которая вырвалась от такого же сурового тирана, как и мой муж.
His lordship, concluding that this tyrant was likewise a husband, made a speech full of compliments to both the ladies, and as full of invectives against his own sex; nor indeed did he avoid some oblique glances at the matrimonial institution itself, and at the unjust powers given by it to man over the more sensible and more meritorious part of the species.	Его светлость, вообразив, что и этот тиран тоже муж, произнес речь, в которой принес усердные поздравления обеим дамам и жестоко разбранил представителей сильного пола, высказав даже несколько косвенных замечаний по поводу самого института брака и несправедливых прав, предоставляемых мужчинам над более разумной и более достойной частью человеческого рода.
He ended his oration with an offer of his protection, and of his coach and six, which was instantly accepted by Mrs Fitzpatrick, and at last, upon her persuasions, by Sophia.	Слово свое он кончил предложением покровительства и кареты шестерней, каковое было немедленно принято миссис Фитцпатрик, а после ее уговоров также и Софьей.

Matters being thus adjusted, his lordship took his leave, and the ladies retired to rest, where Mrs Fitzpatrick entertained her cousin with many high encomiums on the character of the noble peer, and enlarged very particularly on his great fondness for his wife; saying, she believed he was almost the only person of high rank who was entirely constant to the marriage bed.	Когда все это было устроено, его светлость простился, а дамы улеглись в постель, где миссис Фитцпатрик произнесла кучу похвал характеру благородного пэра и чрезвычайно распространилась о его горячей любви к своей жене, говоря, что он, может быть, единственный человек высокого звания, совершенно не осквернивший супружеского дома.
"Indeed," added she, "my dear Sophy, that is a very rare virtue amongst men of condition.	- Ах, дорогая Софья, - прибавила она. - какая это редкая добродетель среди людей высокопоставленных!
Never expect it when you marry; for, believe me, if you do, you will certainly be deceived."	Не жди ее, когда выйдешь замуж, потому что, поверь, тебя постигнет разочарование.
A gentle sigh stole from Sophia at these words, which perhaps contributed to form a dream of no very pleasant kind; but, as she never revealed this dream to any one, so the reader cannot expect to see it related here.	Легкий вздох вылетел у Софьи при этих словах, которые были, может быть, причиной того, что ей приснился не очень приятный сон; но так как она никому своего сна не рассказывала, то читателю нечего рассчитывать найти его на этих страницах.
Chapter ix.	Глава IX
- The morning introduced in some pretty writing.	Утро, изображенное изысканным словом.
A stagecoach.	Почтовая карета.
The civility of chambermaids.	Учтивость горничных.
The heroic temper of Sophia.	Героический характер Софьи.
Her generosity.	Награжденная щедрость.
The return to it. The departure of the company, and their arrival at London; with some remarks for the use of travellers.	Отъезд всей компании и ее прибытие в Лондон. Некоторые замечания, полезные для путешественников
Those members of society who are born to furnish the blessings of life now began to light their candles, in order to pursue their daily labours for the use of those who are born to enjoy these blessings.	Члены общества, рожденные на то, чтобы производить жизненные блага, начали зажигать свечи, чтобы приняться за дневной труд свой на потребу тех, которые рождены наслаждаться означенными благами.
The sturdy hind now attends the levee of his fellow-labourer the ox; the cunning artificer, the diligent mechanic, spring from their hard mattress; and now the bonny housemaid begins to repair the disordered drum-room, while the riotous authors of that disorder, in broken interrupted slumbers, tumble and toss, as if the hardness of down disquieted their repose.	Дюжий батрак прислуживал при утреннем туалете своего товарища по труду - вола; искусный ремесленник, прилежный мастеровой вскакивали с жестких тюфяков, а жизнерадостная горничная начинала убирать приведенную в беспорядок большую залу, между тем как буйные виновники этого беспорядка метались и ворочались в беспокойном сне, как если бы пуховые перины тревожили их покой.
In simple phrase, the clock had no sooner struck seven than the ladies were ready for their journey; and, at their desire, his lordship and his equipage were prepared to attend them.	Говоря попросту, часы только пробили семь, а наши дамы уже собирались в дорогу; по их просьбе его светлость со свитой тоже были готовы к этому часу.

And now a matter of some difficulty arose; and this was how his lordship himself should be conveyed; for though in stage-coaches, where passengers are properly considered as so much luggage, the ingenious coachman stows half a dozen with perfect ease into the place of four; for well he contrives that the fat hostess, or well-fed alderman, may take up no more room than the slim miss, or taper master; it being the nature of guts, when well squeezed, to give way, and to lie in a narrow compass; yet in these vehicles, which are called, for distinction's sake, gentlemen's coaches, though they are often larger than the others, this method of packing is never attempted.	Тут возникло одно затруднение, а именно: где поместиться самому лорду. Правда, в почтовых каретах, где на пассажиров смотрят только как на груз, находчивый кучер совершенно свободно усаживает шестерых на пространстве, отведенном для четверых, он отлично ухитряется устроить так, чтобы дородная трактирщица или хорошо упитанный олдермен занимали не больше места, чем тоненькая мисс или похожий на свечку мальчик: ведь каждое брюхо, если его хорошенько стиснуть, уступит давлению и уместится на малом пространстве. Однако в тех экипажах, что для отличия называются барскими каретами, хотя они часто бывают просторнее наемных, этот способ упаковки никогда не применяется.
His lordship would have put a short end to the difficulty, by very gallantly desiring to mount his horse; but Mrs Fitzpatrick would by no means consent to it.	Его светлость очень любезно изъявил готовность ехать верхом, сказав, что таким путем затруднение сразу будет устранено; но миссис Фитцпатрик ни за что не пожелала согласиться с этим.
It was therefore concluded that the Abigails should, by turns, relieve each other on one of his lordship's horses, which was presently equipped with a side-saddle for that purpose.	Тогда было решено, что Авигеи будут попеременно ехать на одной из лошадей его светлости, которую мигом снабдили для этой цели дамским седлом.
Everything being settled at the inn, the ladies discharged their former guides, and Sophia made a present to the landlord, partly to repair the bruise which he had received under herself, and partly on account of what he had suffered under the hands of her enraged waiting-woman.	Расплатившись по счетам, дамы отпустили своих проводников, а Софья сделала подарок хозяину, в награду частью за синяки, полученные им при ее падении на него, а частью за то, что он претерпел от длани ее разъяренной камеристки.
And now Sophia first discovered a loss which gave her some uneasiness; and this was of the hundred-pound bank-bill which her father had given her at their last meeting; and which, within a very inconsiderable trifle, was all the treasure she was at present worth.	Тут Софья обнаружила пропажу, причинившую ей некоторое беспокойство: она потеряла стофунтовый банковый билет, подаренный ей отцом во время последнего свидания и в настоящую минуту составлявший, вместе с незначительной мелочью, все ее богатство.
She searched everywhere, and shook and tumbled all her things to no purpose, the bill was not to be found: and she was at last fully persuaded that she had lost it from her pocket when she had the misfortune of tumbling from her horse in the dark lane, as before recorded: a fact that seemed the more probable, as she now recollected some discomposure in her pockets which had happened at that time, and the great difficulty with which she had drawn forth her handkerchief the very instant before her fall, in order to relieve the distress of Mrs Fitzpatrick.	Она искала повсюду, перерыла и перетрясла все свои вещи, но безрезультатно: билета нигде не было; в конце концов она пришла к убеждению, что выронила его из кармана во время злополучного падения с лошади на тенистом проселке, как уже было изложено; тем более что, как она припоминала, в карманах у нее произошло в то время какое-то перемещение, а перед самым падением она с большим трудом достала оттуда платок, чтобы помочь миссис Фитцпатрик подвязать шляпу.
Misfortunes of this kind, whatever inconveniencies they may be attended with, are incapable of subduing a mind in which there is any strength, without the assistance of avarice.	Несчастья подобного рода, даже сопряженные с большими неприятностями, не способны обескуражить человека с твердым характером, если он не скупец.

Sophia, therefore, though nothing could be worse timed than this accident at such a season, immediately got the better of her concern, and, with her wonted serenity and cheerfulness of countenance, returned to her company.	Поэтому Софья, хотя потеря случилась чрезвычайно не ко времени, быстро преодолела свое огорчение и с обычным безмятежным и веселым видом вернулась к поджидавшему ее обществу.
His lordship conducted the ladies into the vehicle, as he did likewise Mrs Honour, who, after many civilities, and more dear madams, at last yielded to the well-bred importunities of her sister Abigail, and submitted to be complimented with the first ride in the coach; in which indeed she would afterwards have been contented to have pursued her whole journey, had not her mistress, after several fruitless intimations, at length forced her to take her turn on horseback.	Его светлость усадил в карету обеих дам, а также миссис Гонору, которая после долгих церемоний и отнекиваний наконец уступила учтивым настояниям горничной миссис Фитцпатрик и согласилась первая воспользоваться местом в карете, где охотно и осталась бы во все время пути, если бы Софья после многих бесплодных намеков не заставила ее наконец сесть, в свою очередь, на лошадь.
The coach, now having received its company, began to move forwards, attended by many servants, and led by two captains, who had before rode with his lordship, and who would have been dismissed from the vehicle upon a much less worthy occasion than was this of accommodating two ladies.	Когда таким образом все уселись, карета тронулась в сопровождении множества слуг, возглавляемых двумя капитанами, которые ранее ехали с его светлостью и могли бы быть высажены из кареты по гораздо менее уважительной причине, чем забота об удобствах двух дам.
In this they acted only as gentlemen; but they were ready at any time to have performed the office of a footman, or indeed would have condescended lower, for the honour of his lordship's company, and for the convenience of his table.	Тут они поступили просто как джентльмены, но готовы были в любую минуту взять на себя обязанности лакеев или даже согласиться на что-нибудь еще более низкое ради чести находиться в обществе его светлости и лакомиться за его столом.
My landlord was so pleased with the present he had received from Sophia, that he rather rejoiced in than regretted his bruise or his scratches.	Хозяин гостиницы остался так доволен подарком Софьи, что скорее рад был своим синякам и царапинам, чем горевал о них.
The reader will perhaps be curious to know the quantum of this present; but we cannot satisfy his curiosity.	Читатель, может быть, полюбопытствует узнать quantu этого подарка; но мы не в состоянии удовлетворить его любознательности.
Whatever it was, it satisfied the landlord for his bodily hurt; but he lamented he had not known before how little the lady valued her money;	Каковы бы ни были размеры подарка, он вознаграждал хозяина за все его увечья; трактирщик жалел лишь, что не знал раньше, как мало его гостья дорожит деньгами.
"For to be sure," says he, "one might have charged every article double, and she would have made no cavil at the reckoning."	"Ведь за каждую услугу, - говорил он. - можно было бы запросить вдвойне, и она не стала бы придираться к счету".
His wife, however, was far from drawing this conclusion; whether she really felt any injury done to her husband more than he did himself, I will not say: certain it is, she was much less satisfied with the generosity of Sophia.	Жена его, однако, была далека от такого вывода; точно ли она приняла ближе к сердцу, чем муж, нанесенную ему обиду, я не берусь сказать, но, несомненно, она была гораздо меньше удовлетворена щедростью Софьи.
"Indeed," cries she, "my dear, the lady knows better how to dispose of her money than you imagine.	- Поверь, друг мой, - сказала она, - дама эта знает лучше, чем ты воображаешь, как распоряжаться своими деньгами.

She might very well think we should not put up such a business without some satisfaction, and the law would have cost her an infinite deal more than this poor little matter, which I wonder you would take."	У ней были все основания думать, что мы так этого не оставим, и суд обошелся бы ей куда дороже, чем эта безделка, которую я удивляюсь, зачем ты принял.
"You are always so bloodily wise," quoth the husband: "it would have cost her more, would it? dost fancy I don't know that as well as thee? but would any of that more, or so much, have come into our pockets?	- Ах, какая же ты умница, - язвительно сказал муж. - Суд обошелся бы ей дороже! Я знаю это, милая, не хуже тебя. Но разве то, чем она поплатилась бы, попало бы в наши карманы?
Indeed, if son Tom the lawyer had been alive, I could have been glad to have put such a pretty business into his hands.	Понятно, если бы жив был сын мой Том, стряпчий, я бы с радостью всучил ему это дельце; уж он бы на нем поживился.
He would have got a good picking out of it; but I have no relation now who is a lawyer, and why should I go to law for the benefit of strangers?"	Но у меня нет теперь родственников стряпчих, так на кой же прах тягаться, чтобы чужие выгадывали!
"Nay, to be sure," answered she, "you must know best."	- Что ж, - отвечала жена, - тебе лучше знать.
"I believe I do," replied he.	- Я думаю.
"I fancy, when money is to be got, I can smell it out as well as another.	Уж если где деньгами пахнет, так я пронюхаю не хуже другого.
Everybody, let me tell you, would not have talked people out of this.	Не каждый, позволь тебе сказать, сумеет красным словцом денежки выманить.
Mind that, I say; everybody would not have cajoled this out of her, mind that."	Да, заметь себе, не каждому удалось бы заставить ее раскошелиться, хорошенько заметь.
The wife then joined in the applause of her husband's sagacity; and thus ended the short dialogue between them on this occasion.	Жена вполне присоединилась к этому мнению и начала расхваливать сметливость мужа; тем и кончился краткий разговор между супругами по этому случаю.
We will therefore take our leave of these good people, and attend his lordship and his fair companions, who made such good expedition that they performed a journey of ninety miles in two days, and on the second evening arrived in London, without having encountered any one adventure on the road worthy the dignity of this history to relate.	Расстанемся же с почтенной четой и последуем за пэром и его прекрасными спутницами, поездка которых была вполне благополучна, так что они сделали девяносто миль в два дня и прибыли в Лондон без всяких приключений, стоящих того, чтоб о них рассказывать.
Our pen, therefore, shall imitate the expedition which it describes, and our history shall keep pace with the travellers who are its subject.	Перо наше будет подражать темпам путешествия, которое оно описывает, и история пойдет в ногу с путешественниками, составляющими ее предмет.
Good writers will, indeed, do well to imitate the ingenious traveller in this instance, who always proportions his stay at any place to the beauties, elegancies, and curiosities which it affords.	И точно, хорошему читателю следовало бы брать пример с любознательного путешественника, который всегда соразмеряет продолжительность остановок с красотами, достопримечательностями и диковинками той или иной местности.
At Eshur, at Stowe, at Wilton, at Eastbury, and at Prior's Park, days are too short for the ravished imagination; while we admire the wondrous power of art in improving nature.	В Эшере, Стоу, Вильтоне, Истбери и Прайорс-Парке дни кажутся слишком короткими: так восхищает наше воображение зрелище природы, украшенной чудесной силой искусства.

In some of these, art chiefly engages our admiration; in others, nature and art contend for our applause; but, in the last, the former seems to triumph.	В некоторых из этих мест мы бываем поражены главным образом искусством; в других - природа и искусство оспаривают друг у друга наше одобрение; в третьих - одерживает верх природа.
Here Nature appears in her richest attire, and Art, dressed with the modestest simplicity, attends her benignant mistress.	Тут является она в самом богатом своем убранстве, а искусство, в одежде простой и скромной, сопровождает свою милостивую повелительницу.
Here Nature indeed pours forth the choicest treasures which she hath lavished on this world; and here human nature presents you with an object which can be exceeded only in the other.	Здесь внешняя природа расточает изысканнейшие сокровища, какие только есть в ее распоряжении на этом свете. А там природа человеческая представляет вам предмет, который может быть превзойден разве только на том свете.
The same taste, the same imagination, which luxuriously riots in these elegant scenes, can be amused with objects of far inferior note.	Тот же вкус и то же воображение, которые упиваются этими изысканными сценами, могут, однако, найти удовольствие и в предметах гораздо более скромных.
The woods, the rivers, the lawns of Devon and of Dorset, attract the eye of the ingenious traveller, and retard his pace, which delay he afterwards compensates by swiftly scouring over the gloomy heath of Bagshot, or that pleasant plain which extends itself westward from Stockbridge, where no other object than one single tree only in sixteen miles presents itself to the view, unless the clouds, in compassion to our tired spirits, kindly open their variegated mansions to our prospect.	Леса, реки, лужайки Девона и Дорсета привлекают внимание любознательного путешественника и заставляют его замедлить шаг; зато, чтоб наверстать упущенное время, он быстро проезжает мрачные пустыри Бэгшота или ту очаровательную равнину, что тянется к западу от Стокбриджа, где на пространстве в шестнадцать миль взору предстанет лишь одинокое дерево, и только облака, сжалившись над угнетенным путешественником, радуют его зрелищем воздвигаемых в небе роскошных дворцов.
Not so travels the money-meditating tradesman, the sagacious justice, the dignified doctor, the warm-clad grazier, with all the numerous offspring of wealth and dulness.	Не так путешествует торговец, погруженный в денежные выкладки, проницательный судья, прославленный доктор, тепло одетый прасол и все многочисленные дети богатства и тупости.
On they jog, with equal pace, through the verdant meadows or over the barren heath, their horses measuring four miles and a half per hour with the utmost exactness; the eyes of the beast and of his master being alike directed forwards, and employed in contemplating the same objects in the same manner.	Одинаково размеренно трусят они верхом и по зеленеющим лугам, и по бесплодным степям, со скоростью ровно четыре с половиной мили в час; тупо уставясь вперед, всадник и лошадь одинаковыми глазами созерцают попадающиеся им на пути предметы.
With equal rapture the good rider surveys the proudest boasts of the architect, and those fair buildings with which some unknown name hath adorned the rich cloathing town; where heaps of bricks are piled up as a kind of monument to show that heaps of money have been piled there before.	С одинаковым восторгом обозревает почтенный всадник и величественные создания архитектуры, и те превосходные здания, которыми неведомая рука украсила богатый мануфактурный город, где груды кирпичей нагромождены как бы в память того, что раньше здесь громоздились груды золота.
And now, reader, as we are in haste to attend our heroine, we will leave to thy sagacity to apply all this to the Boeotian writers, and to those authors who are their opposites.	А теперь, читатель, так как мы торопимся вернуться к нашей героине, предоставим твоей сметливости приложить все ото к писателям тупоумным и тем, что являются их противоположностью.

This thou wilt be abundantly able to perform without our aid.	Ты легко справишься с этим и без нашей помощи.
Bestir thyself therefore on this occasion; for, though we will always lend thee proper assistance in difficult places, as we do not, like some others, expect thee to use the arts of divination to discover our meaning, yet we shall not indulge thy laziness where nothing but thy own attention is required; for thou art highly mistaken if thou dost imagine that we intended, when we began this great work, to leave thy sagacity nothing to do; or that, without sometimes exercising this talent, thou wilt be able to travel through our pages with any pleasure or profit to thyself.	Пораскинь же умом; хотя в трудных местах мы всегда готовы подать тебе посильную помощь, так как не ждем, подобно иным нашим собратьям, что ты прибегнешь к гаданию для уразумения наших замыслов, однако не будем потакать твоей лени там, где от тебя требуется одно только внимание. Ты глубоко ошибаешься, если воображаешь, что, предприняв это великое творение, мы нисколько не рассчитывали на твою сообразительность или что ты получишь возможность с удовольствием и пользой для себя путешествовать по нашим страницам, ни разу не пустив в ход смекалки.
Chapter x. - Containing a hint or two concerning virtue, and a few more concerning suspicion.	Глава X, содержащая два-три замечания насчет добродетели и немного более насчет подозрительности
Our company, being arrived at London, were set down at his lordship's house, where, while they refreshed themselves after the fatigue of their journey, servants were despatched to provide a lodging for the two ladies; for, as her ladyship was not then in town, Mrs Fitzpatrick would by no means consent to accept a bed in the mansion of the peer.	Приехав в Лондон, наши дамы становились в доме его светлости, и, пока они отдыхали, утомленные путешествием, cnyiaM было приказано подыскать для них помещение; так как ее светлости не было тогда в городе, то миссис Фитцпатрик наотрез отказалась ночевать под кровом iupa.
Some readers will, perhaps, condemn this extraordinary delicacy, as I may call it, of virtue, as too nice and scrupulous; but we must make allowances for her situation, which must be owned to have been very ticklish; and, when we consider the malice of censorious tongues, we must allow, if it was a fault, the fault was an excess on the right side, and which every woman who is in the self-same situation will do well to imitate.	Иные читатели, может быть, осудят такую необыкновенную, если можно так выразиться, деликатность добродетели, как слишком манерную и преувеличенную; по мы должны принять в расчет положение миссис Фитцпатрик, которое нельзя не признать весьма щекотливым; а если еще вспомнить о существовании алых языков, то надо сказать, что пусть тут и было преувеличение - однако преувеличение в хорошую сторону, которому не мешало бы подражать каждой женщине, попавшей в такое положение.
The most formal appearance of virtue, when it is only an appearance, may, perhaps, in very abstracted considerations, seem to be rather less commendable than virtue itself without this formality; but it will, however, be always more commended; and this, I believe, will be granted by all, that it is necessary, unless in some very particular cases, for every woman to support either the one or the other.	Самая строгая внешняя добродетель, когда она только внешняя, может, пожалуй, при отвлеченном рассмотрении казаться не столь похвальной, как добродетель, у которой отсутствует эта строгая внешность, и все-таки первую всегда будут хвалить больше; но, во всяком случае, надеюсь, никто не станет возражать, что то или другое - добродетель или ее внешность - необходимы каждой женщине, кроме разве некоторых особых случаев.
A lodging being prepared, Sophia accompanied her cousin for that evening; but resolved early in the morning to enquire after the lady into whose protection, as we have formerly mentioned, she had determined to throw herself when she quitted her father's house.	Помещение было приготовлено, и Софья отправилась туда ночевать вместе с кузиной, но решила рано поутру навести справки о той даме, под покровительство которой, как мы уже говорили, намеревалась отдаться, покидая родительский дом.

And this she was the more eager in doing from some observations she had made during her journey in the coach.	Намерение эго еще более в ней укрепилось после некоторых наблюдений, сделанных во время путешествия в карете.
Now, as we would by no means fix the odious character of suspicion on Sophia, we are almost afraid to open to our reader the conceits which filled her mind concerning Mrs Fitzpatrick; of whom she certainly entertained at present some doubts; which, as they are very apt to enter into the bosoms of the worst of people, we think proper not to mention more plainly till we have first suggested a word or two to our reader touching suspicion in general.	Так как нам вовсе не хотелось бы наделять Софью неблагородным, подозрительным характером, то мы не без страха решаемся открыть читателю преследовавшее ее теперь странное представление о миссис Фитцпатрик, насчет которой у нее закрались некоторые сомнения; сомнения эти настолько свойственны самым дурным людям, что мы не считаем возможным изложить их подробнее, не высказав предварительно двух трех замечаний насчет подозрительности вообще.
Of this there have always appeared to me to be two degrees.	Мне всегда казалось, что есть две степени подозрительности.
The first of these I chuse to derive from the heart, as the extreme velocity of its discernment seems to denote some previous inward impulse, and the rather as this superlative degree often forms its own objects; sees what is not, and always more than really exists.	Причину первой я склонен выводить прямо из сердца, так как крайняя быстрота ее суждений, по-видимому, указывает на наличие некоторого внутреннего импульса, тем более что эта высшая степень подозрительности часто сама создает свои предметы: видит то, чего нет, и всегда больше того, что есть в действительности.
This is that quick-sighted penetration whose hawk's eyes no symptom of evil can escape; which observes not only upon the actions, but upon the words and looks, of men; and, as it proceeds from the heart of the observer, so it dives into the heart of the observed, and there espies evil, as it were, in the first embryo; nay, sometimes before it can be said to be conceived.	Это та дальнозоркая проницательность, от ястребиных глаз которой не ускользает ни одно проявление зла, которая наблюдает не только поступки, но слова и взгляды человека и, проистекая из сердца наблюдателя, глубоко погружается в сердце наблюдаемого и выслеживает там зло еще, так сказать, в зародыше, даже подчас раньше его зачатия.
An admirable faculty, if it were infallible; but, as this degree of perfection is not even claimed by more than one mortal being; so from the fallibility of such acute discernment have arisen many sad mischiefs and most grievous heart-aches to innocence and virtue.	Достойна восхищения способность, если б она была непогрешима; но о такой степени совершенства смертным нечего и помышлять, и ограниченность этой тонкой способности часто причиняет большие страдания и тяжелое горе невинности и добродетели.
I cannot help, therefore, regarding this vast quick-sightedness into evil as a vicious excess, and as a very pernicious evil in itself.	Поэтому я не могу не смотреть на эту прозорливость по части распознавания зла как на порочную крайность и как на весьма пагубное зло само по себе.
And I am the more inclined to this opinion, as I am afraid it always proceeds from a bad heart, for the reasons I have above mentioned, and for one more, namely, because I never knew it the property of a good one.	Я тем более укрепляюсь в своем мнении, что, боюсь, источником этой прозорливости всегда служит злое сердце, - по причинам, уже упомянутым выше, и еще одной, а именно: я никогда не встречал ее в добрых людях.
Now, from this degree of suspicion I entirely and absolutely acquit Sophia.	Такого рода подозрительность я целиком и начисто отвергаю в Софье.
A second degree of this quality seems to arise from the head.	Вторая степень этого качества, по-видимому, исходит от ума.

This is, indeed, no other than the faculty of seeing what is before your eyes, and of drawing conclusions from what you see.	Она есть не что иное, как способность видеть то, что происходит перед вашими глазами, и выводить заключения из того, что вы видите.
The former of these is unavoidable by those who have any eyes, and the latter is perhaps no less certain and necessary a consequence of our having any brains.	Первое является неотъемлемой принадлежностью каждого, у кого есть глаза, а второе, пожалуй, таким же несомненным и неизбежным следствием наличия в голове некоторого количества мозга.
This is altogether as bitter an enemy to guilt as the former is to innocence: nor can I see it in an unamiable light, even though, through human fallibility, it should be sometimes mistaken.	Эта подозрительность такой же заклятый враг преступления, как первая - заклятый враг невинности, и я не могу рассматривать ее в неблагоприятном свете, хотя бы даже по несовершенству человека она допускала иногда промахи.
For instance, if a husband should accidentally surprize his wife in the lap or in the embraces of some of those pretty young gentlemen who profess the art of cuckold-making, I should not highly, I think, blame him for concluding something more than what he saw, from the familiarities which he really had seen, and which we are at least favourable enough to when we call them innocent freedoms.	Например, если бы муж случайно застиг жену на коленях или в объятиях одного из тех красавчиков, что занимаются искусством ставить рога, то я, кажется, не стал бы особенно порицать его за выводы, заключающие больше того, что он видел, но сделанные на основании близости, которую он наблюдал собственными глазами и к которой мы проявили бы слишком милостивое отношение, если бы назвали ее невинной вольностью.
The reader will easily suggest great plenty of instances to himself; I shall add but one more, which, however unchristian it may be thought by some, I cannot help esteeming to be strictly justifiable; and this is a suspicion that a man is capable of doing what he hath done already, and that it is possible for one who hath been a villain once to act the same part again.	Читатель и сам легко придумает сколько угодно таких примеров; я прибавлю еще только один, который хотя и может иным показаться противным духу христианства, однако, с моей точки зрения, вполне простителен: я имею в виду подозрение, что человек способен сделать то, что он уже делал, и что если он поступил бесчестно однажды, то может поступить бесчестно и впредь.
And, to confess the truth, of this degree of suspicion I believe Sophia was guilty.	Признаться откровенно, в такого рода подозрительности Софья, я думаю, была повинна.
From this degree of suspicion she had, in fact, conceived an opinion that her cousin was really not better than she should be.	И действительно, эта подозрительность внушила ей мысль, что кузина ее не лучше, чем можно было ожидать.
The case, it seems, was this: Mrs Fitzpatrick wisely considered that the virtue of a young lady is, in the world, in the same situation with a poor hare, which is certain, whenever it ventures abroad, to meet its enemies; for it can hardly meet any other.	Дело, видно, обстояло так: миссис Фитцпатрик мудро рассудила, что добродетель молодой дамы в свете находится в положении бедного зайца, который, куда он ни кинься, везде встретит неприятеля, - потому что кого же еще ему встретить?

No sooner therefore was she determined to take the first opportunity of quitting the protection of her husband, than she resolved to cast herself under the protection of some other man; and whom could she so properly choose to be her guardian as a person of quality, of fortune, of honour; and who, besides a gallant disposition which inclines men to knight-errantry, that is, to be the champions of ladies in distress, had often declared a violent attachment to herself, and had already given her all the instances of it in his power?	И вот, вознамерившись при первом же удобном случае отказаться от покровительства мужа, она решила тотчас же отдаться под покровительство другого мужчины. Кого же ей приличнее было выбрать в опекуны, как не особу знатную, богатую, благородную? Кто - не говоря уже о галантных наклонностях, побуждающих людей делаться странствующими рыцарями, то есть защитниками угнетенных дам, - кто, спрашивается, чаще заявлял ей о своей безграничной преданности и уже представил все, какие были в его власти, доказательства этой преданности?
But, as the law hath foolishly omitted this office of vice-husband, or guardian to an eloped lady, and as malice is apt to denominate him by a more disagreeable appellation, it was concluded that his lordship should perform all such kind offices to the lady in secret, and without publickly assuming the character of her protector.	Но так как закон опрометчиво умалчивает об обязанностях заместителя мужа сбежавшей из дому жены или ее опекуна и так как человеческая злоба склонна бывает назвать эту роль более резким словом, то было решено, что его светлость будет отправлять свои приятные обязанности по отношению к миссис Фитцпатрик втайне, не принимая открыто звания покровителя.
Nay, to prevent any other person from seeing him in this light, it was agreed that the lady should proceed directly to Bath, and that his lordship should first go to London, and thence should go down to that place by the advice of his physicians.	И даже, чтобы не дать никому повода рассматривать его в этом свете, условлено было, что миссис Фитцпатрик проследует прямо в Бат, а его светлость раньше заедет в Лондон, а уже оттуда, по предписанию врачей, отправится в Бат.
Now all this Sophia very plainly understood, not from the lips or behaviour of Mrs Fitzpatrick, but from the peer, who was infinitely less expert at retaining a secret than was the good lady; and perhaps the exact secrecy which Mrs Fitzpatrick had observed on this head in her narrative served not a little to heighten those suspicions which were now risen in the mind of her cousin.	Софья узнала обо всем этом не из уст или поступков миссис Фитцпатрик, а от пэра, который в искусстве хранить тайну неизмеримо уступал этой милой даме; и, может быть, гробовое молчание миссис Фитцпатрик насчет этого пункта во время ее рассказа не в малой степени укрепило подозрения, возникшие теперь в уме ее кузины.
Sophia very easily found out the lady she sought; for indeed there was not a chairman in town to whom her house was not perfectly well known; and, as she received, in return of her first message, a most pressing invitation, she immediately accepted it.	Софья без всякого труда отыскала ту даму, у которой хотела остановиться, потому что в Лондоне не было носильщика портшеза, который бы не знал ее дома; получив в ответ на свое первое письмо очень горячее приглашение, она немедленно его приняла.
Mrs Fitzpatrick, indeed, did not desire her cousin to stay with her with more earnestness than civility required.	Миссис Фитцпатрик, надо сказать, упрашивала кузину остаться с ней ровно столько, сколько требовало приличие.
Whether she had discerned and resented the suspicion above-mentioned, or from what other motive it arose, I cannot say; but certain it is, she was full as desirous of parting with Sophia as Sophia herself could be of going.	Догадалась ли она о вышеупомянутых подозрениях и обиделась, или по другой какой причине, не могу сказать, но верно то, что она так же сильно хотела расстаться с Софьей, как Софья поскорее уехать.
The young lady, when she came to take leave of her cousin, could not avoid giving her a short hint of advice.	Придя попрощаться с кузиной, героиня наша не удержалась от того, чтобы дать ей маленький совет.

She begged her, for heaven's sake, to take care of herself, and to consider in how dangerous a situation she stood; adding, she hoped some method would be found of reconciling her to her husband.	Она умоляла ее во имя неба вести себя осмотрительно и не забывать, в каком опасном положении она находится, прибавив, что у нее, наверно, еще найдется способ примириться с мужем.
"You must remember, my dear," says she, "the maxim which my aunt Western hath so often repeated to us both; That whenever the matrimonial alliance is broke, and war declared between husband and wife, she can hardly make a disadvantageous peace for herself on any conditions.	- Припомни, дорогая моя, - сказала она, - правило тетушки Вестерн, которое она так часто повторяла нам обеим: когда брачный союз расторгнут и между мужем и женой объявлена война, то мир на любых условиях всегда будет выгоден для жены.
These are my aunt's very words, and she hath had a great deal of experience in the world."	Это подлинные слова тетушки, а ведь она женщина, хорошо знающая свет.
Mrs Fitzpatrick answered, with a contemptuous smile,	Миссис Фитцпатрик отвечала с презрительной улыбкой:
"Never fear me, child, take care of yourself; for you are younger than I.	- Не бойся за меня, душа моя, и присмотри лучше за собой: ты ведь моложе меня.
I will come and visit you in a few days; but, dear Sophy, let me give you one piece of advice: leave the character of Graveairs in the country, for, believe me, it will sit very awkwardly upon you in this town."	Через несколько дней я зайду навестить тебя; позволь, однако, дать и тебе маленький совет: оставь ты свою роль Серьезницы в деревне, потому что, поверь мне, в Лондоне ты будешь казаться в ней очень неуклюжей.
Thus the two cousins parted, and Sophia repaired directly to Lady Bellaston, where she found a most hearty, as well as a most polite, welcome.	На этом кузины расстались, и Софья отправилась прямо к леди Белластон, у которой встретила самый радушный и любезный прием.
The lady had taken a great fancy to her when she had seen her formerly with her aunt Western.	Она очень понравилась леди, еще когда та познакомилась с ней в гостях у тетки Вестерн.
She was indeed extremely glad to see her, and was no sooner acquainted with the reasons which induced her to leave the squire and to fly to London than she highly applauded her sense and resolution; and after expressing the highest satisfaction in the opinion which Sophia had declared she entertained of her ladyship, by chusing her house for an asylum, she promised her all the protection which it was in her power to give.	Леди Белластон была действительно чрезвычайно рада увидеть ее и, узнав о причинах, побудивших Софью покинуть сквайра и бежать в Лондон, горячо похвалила ее за здравый смысл и решительность действий; оставшись очень довольной доверием к ней Софьи, выбравшей дом ее в качестве убежища, она обещала молодой девушке все свое покровительство.
As we have now brought Sophia into safe hands, the reader will, I apprehend, be contented to deposit her there a while, and to look a little after other personages, and particularly poor Jones, whom we have left long enough to do penance for his past offences, which, as is the nature of vice, brought sufficient punishment upon him themselves.	Теперь, когда мы передали Софью в надежные руки, читатель, полагаю, согласится оставить ее там на время и взглянуть на других наших героев, в особенности на беднягу Джонса, которого мы покинули уже так давно, что он успел покаяться в своих прегрешениях; да они и сами по себе -такова природа порока - послужили ему достаточным наказанием.
BOOK XII. - CONTAINING THE SAME INDIVIDUAL TIME WITH THE FORMER.	Книга двенадцатая, охватывающая тот же самый промежуток времени, что и предыдущая книга
Chapter i. - Showing what is to be deemed plagiarism in a modern author, and what is to be considered as lawful prize.	Глава I, объясняющая, что следует считать плагиатом у нынешних писателей и что надо рассматривать как их законную добычу

The learned reader must have observed that in the course of this mighty work, I have often translated passages out of the best antient authors, without quoting the original, or without taking the least notice of the book from whence they were borrowed.	Просвещенный читатель, верно, заметил, что на протяжении этого грандиозного произведения я часто приводил отрывки из лучших древних писателей, не указывая подлинника и вообще не делая никаких ссылок на книгу, из которой их заимствовал.
This conduct in writing is placed in a very proper light by the ingenious Abb? Bannier, in his preface to his Mythology, a work of great erudition and of equal judgment.	Прекрасное объяснение этого приема мы можем найти у аббата Банье, в его предисловии к "Мифологии" - произведению великой учености и проницательности.
"It will be easy," says he, "for the reader to observe that I have frequently had greater regard to him than to my own reputation: for an author certainly pays him a considerable compliment, when, for his sake, he suppresses learned quotations that come in his way, and which would have cost him but the bare trouble of transcribing."	"Читатель легко заметит, - говорит он, - что часто я о нем заботился больше, чем о собственной репутации; разве автор не проявляет внимания к читателю, если в угоду ему удаляет ученые ссылки, которые напрашиваются в его работе и которые стоили бы ему столько труда, затрачиваемого на списывание".
To fill up a work with these scraps may, indeed, be considered as a downright cheat on the learned world, who are by such means imposed upon to buy a second time, in fragments and by retail, what they have already in gross, if not in their memories, upon their shelves; and it is still more cruel upon the illiterate, who are drawn in to pay for what is of no manner of use to them.	Уснащать свое произведение такими обрывками -значит, в сущности, нагло обманывать образованных людей, навязывая им в розницу и по мелочам товар, которым они запаслись уже оптом и хранят если не в своей памяти, то на полках своей библиотеки; еще более неучтиво это но отношению к людям необразованным, которым предлагают платить за вещи, для них совершенно бесполезные.
A writer who intermixes great quantity of Greek and Latin with his works, deals by the ladies and fine gentlemen in the same paultry manner with which they are treated by the auctioneers, who often endeavour so to confound and mix up their lots, that, in order to purchase the commodity you want, you are obliged at the same time to purchase that which will do you no service.	Писатель, щедро пересыпающий свои произведения греческими и латинскими цитатами, поступает с дамами и светскими кавалерами так же жульнически, как аукционеры, которые постоянно норовят так перемешать и составить такие комбинации из продажных вещей, что, желая приобрести необходимые, вы принуждены покупать вместе с тем и предметы, вам совершенно ненужные.
And yet, as there is no conduct so fair and disinterested but that it may be misunderstood by ignorance, and misrepresented by malice, I have been sometimes tempted to preserve my own reputation at the expense of my reader, and to transcribe the original, or at least to quote chapter and verse, whenever I have made use either of the thought or expression of another.	Но так как нет такого благородного и бескорыстного поступка, который не был бы понят ошибочно невежеством и истолкован вкривь злобой, то меня норой соблазняло желание поддержать свое доброе имя в ущерб читателю и списать подлинник или, по крайней мере, сделать ссылку на главу и стих, когда я пользовался чужой мыслью или выражением.
I am, indeed, in some doubt that I have often suffered by the contrary method; and that, by suppressing the original author's name, I have been rather suspected of plagiarism than reputed to act from the amiable motive assigned by that justly celebrated Frenchman.	И я, право, нахожусь в некотором сомнении, не пострадала ли моя репутация от применения противоположного метода и не заподозрили ли меня за утайку имен настоящих авторов скорее в плагиате, чем в тех благородных побуждениях, о которых правильно говорит прославленный француз.

Now, to obviate all such imputations for the future, I do here confess and justify the fact.	И вот, чтобы избежать всех таких обвинений на будущее время, я хочу здесь чистосердечно признаться в своем преступлении и оправдать его.
The antients may be considered as a rich common, where every person who hath the smallest tenement in Parnassus hath a free right to fatten his muse.	Древних писателей можно рассматривать как тучное пастбище, где каждый владеющий хотя бы небольшим клочком земли на Парнасе имеет полное право откармливать свою музу.
Or, to place it in a clearer light, we moderns are to the antients what the poor are to the rich.	Или, говоря начистоту, современные писатели по отношению к древним - то же, что бедняки по отношению к богачам.
By the poor here I mean that large and venerable body which, in English, we call the mob.	Под бедняками я разумею здесь ту многолюдную и почтенную корпорацию, которая обыкновенно называется чернью.
Now, whoever hath had the honour to be admitted to any degree of intimacy with this mob, must well know that it is one of their established maxims to plunder and pillage their rich neighbours without any reluctance; and that this is held to be neither sin nor shame among them.	А всякий, удостоившийся чести быть допущенным к более или менее короткому общению с этой чернью, отлично знает, что одно из ее первейших правил - без зазрения совести грабить и обирать богатых соседей, причем это не считается у нее ни грехом, ни позором.
And so constantly do they abide and act by this maxim, that, in every parish almost in the kingdom, there is a kind of confederacy ever carrying on against a certain person of opulence called the squire, whose property is considered as free-booty by all his poor neighbours; who, as they conclude that there is no manner of guilt in such depredations, look upon it as a point of honour and moral obligation to conceal, and to preserve each other from punishment on all such occasions.	Она так твердо придерживается этого правила и соответственно действует, что почти в каждом приходе нашего королевства существует сообщество, постоянно злоумышляющее против некоторого зажиточного лица, называемого сквайром, имущество которого рассматривается всеми бедняками соседями как их законная добыча; не видя в его расхищении ничего преступного, они считают делом чести и своей нравственной обязанностью укрывать и защищать друг друга от наказания во всех подобных случаях.
In like manner are the antients, such as Homer, Virgil, Horace, Cicero, and the rest, to be esteemed among us writers, as so many wealthy squires, from whom we, the poor of Parnassus, claim an immemorial custom of taking whatever we can come at.	Соответственным образом и нам, писателям, следует смотреть на древних, вроде Гомера, Вергилия, Горация, Цицерона и других, как на богатых сквайров, у которых мы, бедняки Парнаса, с незапамятных времен пользуемся правом брать все, что попадет нам под руку.
This liberty I demand, and this I am as ready to allow again to my poor neighbours in their turn.	Этого права я прошу и для себя, готовый, в свою очередь, признать его за своими неимущими ближними.
All I profess, and all I require of my brethren, is to maintain the same strict honesty among ourselves which the mob show to one another.	Все, на чем я настаиваю, чего я требую от своих собратьев, - это соблюдать в своем кругу такую же строгую честность, какая принята у черни.
To steal from one another is indeed highly criminal and indecent; for this may be strictly stiled defrauding the poor (sometimes perhaps those who are poorer than ourselves), or, to set it under the most opprobrious colours, robbing the spittal.	Воровать друг у друга действительно весьма преступно и неприлично, ведь такое воровство справедливо может быть названо обиранием бедняков (которые иногда беднее нас самих) или же - изобразим его в самом постыдном свете -ограблением больницы.

Since, therefore, upon the strictest examination, my own conscience cannot lay any such pitiful theft to my charge, I am contented to plead guilty to the former accusation; nor shall I ever scruple to take to myself any passage which I shall find in an antient author to my purpose, without setting down the name of the author from whence it was taken.	Если, таким образом, при самом тщательном исследовании совесть не может уличить меня ни в одной такой презренной краже, то я охотно признаю себя виновным в обирании богачей; никогда я также не постесняюсь заимствовать тот или иной отрывок у древних авторов, умолчав, у кого именно он взят.
Nay, I absolutely claim a property in all such sentiments the moment they are transcribed into my writings, and I expect all readers henceforwards to regard them as purely and entirely my own.	Мало того: я категорически настаиваю, что все такие мысли становятся моей неотъемлемой собственностью, как только они вписаны в мои сочинения, и прошу всех читателей с той минуты так на них и смотреть.
This claim, however, I desire to be allowed me only on condition that I preserve strict honesty towards my poor brethren, from whom, if ever I borrow any of that little of which they are possessed, I shall never fail to put their mark upon it, that it may be at all times ready to be restored to the right owner.	Однако я настаиваю на предоставлении мне этого права только при условии, что буду вести себя безукоризненно честно по отношению к моим бедным собратьям, и если мне случится заимствовать у них какую-нибудь безделицу, я никогда не забуду поставить на ней клеймо законного владельца, чтобы в любую минуту она могла быть возвращена по принадлежности.
The omission of this was highly blameable in one Mr Moore, who, having formerly borrowed some lines of Pope and company, took the liberty to transcribe six of them into his play of the Rival Modes.	В таком упущении чрезвычайно провинился некий мистер Мур; позаимствовав еще ранее несколько строк у Попа и компании, он набрался смелости вписать целых шесть из них в свою пьесу "Соперничество мод".
Mr Pope, however, very luckily found them in the said play, and, laying violent hands on his own property, transferred it back again into his own works; and, for a further punishment, imprisoned the said Moore in the loathsome dungeon of the Dunciad, where his unhappy memory now remains, and eternally will remain, as a proper punishment for such his unjust dealings in the poetical trade.	Впрочем, мистер Поп счастливо нашел их в означенной пьесе, извлек оттуда свою собственность и перенес обратно в свои произведения, а Мура, чтобы ему впредь неповадно было, заключил в ужасную тюрьму "Дунсиады", где память о нем и теперь живет и будет жить до скончания века в наказание за такое некрасивое воровство на рынке поэзии.
Chapter ii. - In which, though the squire doth not find his daughter, something is found which puts an end to his pursuit.	Глава II, в которой сквайр хотя и не находит своей дочери, зато находит нечто, полагающее конец ее преследованию
The history now returns to the inn at Upton, whence we shall first trace the footsteps of Squire Western; for, as he will soon arrive at an end of his journey, we shall have then full leisure to attend our heroe.	История наша снова приводит нас в эптонскую гостиницу, откуда мы сначала направимся по следам сквайра Вестерна; так как они нас далеко не заведут, то мы будем иметь довольно времени, чтобы заняться нашим героем.
The reader may be pleased to remember that the said squire departed from the inn in great fury, and in that fury he pursued his daughter.	Читатель благоволит вспомнить, что упомянутый сквайр покинул гостиницу вне себя от бешенства и в этом возбужденном состоянии пустился в погоню за дочерью.
The hostler having informed him that she had crossed the Severn, he likewise past that river with his equipage, and rode full speed, vowing the utmost vengeance against poor Sophia, if he should but overtake her.	Узнав от конюха, что она переправилась через Северн, он, в свою очередь, переправился со свитой через эту реку и поскакал во весь опор, грозя жестоко отомстить Софье, если ее настигнет.
He had not gone far before he arrived at a crossway.	Вскоре кавалькада очутилась у перекрестка.

Here he called a short council of war, in which, after hearing different opinions, he at last gave the direction of his pursuit to fortune, and struck directly into the Worcester road.	Сквайр поспешно созвал военный совет, на котором, выслушав разноречивые мнения, в конце концов предоставил выбор пути Фортуне и пустился прямо по ворчестерской дороге.
In this road he proceeded about two miles, when he began to bemoan himself most bitterly, frequently crying out,	Проехав мили две, он начал горько плакаться, то и дело приговаривая:
"What pity is it!	"Экая незадача!
Sure never was so unlucky a dog as myself!" And then burst forth a volley of oaths and execrations.	Чертовски не повезло!" - и сыпля, как из мешка, ругательствами и проклятиями.
The parson attempted to administer comfort to him on this occasion.	Священник попробовал его успокоить:
"Sorrow not, sir," says he, "like those without hope.	- Не кручиньтесь, сэр, и не теряйте надежды.
Howbeit we have not yet been able to overtake young madam, we may account it some good fortune that we have hitherto traced her course aright.	Хотя нам и не удалось еще догнать уважаемую дочь вашу, но все же посчастливилось взять верный путь и до сих пор с него не сбиться.
Peradventure she will soon be fatigated with her journey, and will tarry in some inn, in order to renovate her corporeal functions; and in that case, in all moral certainty, you will very briefly be compos voti."	Может статься, дочь вашу одолеет усталость и она остановится в какой-нибудь гостинице, чтобы дать отдых онемевшему телу; в этом случае вы с полной вероятностью вскоре будете compos voti.
"Pogh! d-n the slut!" answered the squire,	- Вздор! - отвечал сквайр.
"I am lamenting the loss of so fine a morning for hunting.	- Я жалею, что пропадает такое чудесное утро для охоты!
It is confounded hard to lose one of the best scenting days, in all appearance, which hath been this season, and especially after so long a frost."	Чертовски обидно терять один из лучших осенних дней для псовой охоты, да еще после такого долгого мороза!
Whether Fortune, who now and then shows some compassion in her wantonest tricks, might not take pity of the squire; and, as she had determined not to let him overtake his daughter, might not resolve to make him amends some other way, I will not assert; but he had hardly uttered the words just before commemorated, and two or three oaths at their heels, when a pack of hounds began to open their melodious throats at a small distance from them, which the squire's horse and his rider both perceiving, both immediately pricked up their ears, and the squire, crying,	Сжалилась ли над сквайром Фортуна, порой выказывающая сострадание во время самых буйных своих проказ, и вздумала за неудачу с дочерью вознаградить его каким-нибудь другим способом, не берусь утверждать; но не успел он произнести только что приведенную фразу и сопроводить ее двумя-тремя крепкими словами, как невдалеке от них раздались мелодичные голоса своры гончих. Заслышав их, конь сквайра и его седок мигом насторожились, и сквайр с криком:
"She's gone, she's gone!	"Попался, голубчик, попался!
Damn me if she is not gone!" instantly clapped spurs to the beast, who little needed it, having indeed the same inclination with his master; and now the whole company, crossing into a corn-field, rode directly towards the hounds, with much hallowing and whooping, while the poor parson, blessing himself, brought up the rear.	Будь я проклят, если это не так!" - дал коню шпоры, в чем тот вовсе и не нуждался, потому что имел одинаковые наклонности со своим хозяином. Тогда вся кавалькада с гиканьем и улюлюканьем помчалась на лай прямо по пашне, а бедный священник, крестясь, потрусил рысцой в арьергарде.

Thus fable reports that the fair Grimalkin, whom Venus, at the desire of a passionate lover, converted from a cat into a fine woman, no sooner perceived a mouse than, mindful of her former sport, and still retaining her pristine nature, she leaped from the bed of her husband to pursue the little animal.	Сказка рассказывает, как одна кошка, которую Венера по просьбе страстного воздыхателя превратила в прекрасную женщину, но не вытравила в ней кошачью природу, заслышав однажды мышь, вспомнила о своих прежних забавах, соскочила с супружеской постели и пустилась вдогонку за сереньким зверьком.
What are we to understand by this?	Как нам это понимать?
Not that the bride was displeased with the embraces of her amorous bridegroom; for, though some have remarked that cats are subject to ingratitude, yet women and cats too will be pleased and purr on certain occasions. The truth is, as the sagacious Sir Roger L'Estrange observes, in his deep reflections, that, "if we shut Nature out at the door, she will come in at the window; and that puss, though a madam, will be a mouser still."	Не то чтобы новобрачная не находила удовольствия в объятиях своего пылкого молодого мужа, - ибо хотя замечено, что кошки склонны к неблагодарности, однако в известных случаях они, как и женщины, любят ласкаться и мурлыкать, - вся суть тут в том, что, как замечает глубокомысленный сэр Роджер Л'Эстрендж, "если мы не пустим природу в дверь, она войдет в окно, и киска, хотя она и дама, всегда останется охотницей на мышей".
In the same manner we are not to arraign the squire of any want of love for his daughter; for in reality he had a great deal; we are only to consider that he was a squire and a sportsman, and then we may apply the fable to him, and the judicious reflections likewise.	Так и сквайра мы не обвиняем в недостатке любви к дочери напротив, он очень ее любил; только мы должны помнить, что был он и сквайр и охотник и что, следовательно, к нему можно приложить нашу сказочку и вытекающее из нее нравоучение.
The hounds ran very hard, as it is called, and the squire pursued over hedge and ditch, with all his usual vociferation and alacrity, and with all his usual pleasure; nor did the thoughts of Sophia ever once intrude themselves to allay the satisfaction he enjoyed in the chace, which, he said, was one of the finest he ever saw, and which he swore was very well worth going fifty miles for.	Гончие, как говорится, варом варили, а сквайр скакал за ними вдогонку через плетни и рвы с обычными своими воплями и в превосходном, как всегда в таких случаях, расположении духа; о Софье он и не вспоминал: ни разу мысль о дочери не испортила его наслаждения охотой, такой чудеснейшей, по его словам, что ради нее стоило ускакать из дому за пятьдесят миль.
As the squire forgot his daughter, the servants, we may easily believe, forgot their mistress; and the parson, after having expressed much astonishment, in Latin, to himself, at length likewise abandoned all farther thoughts of the young lady, and, jogging on at a distance behind, began to meditate a portion of doctrine for the ensuing Sunday.	Если сквайр не вспоминал о дочери, то слуги его и подавно забыли о госпоже; даже священник, выразив по-латыни свое недоумение, в конце концов тоже оставил попечение о молодой девушке и, следуя рысцой на довольно почтительном расстоянии за кавалькадой, принялся обдумывать часть проповеди к ближайшему воскресенью.
The squire who owned the hounds was highly pleased with the arrival of his brother squire and sportsman; for all men approve merit in their own way, and no man was more expert in the field than Mr Western, nor did any other better know how to encourage the dogs with his voice, and to animate the hunt with his holla.	Владелец гончих был в восторге от появления собрата, помещика и охотника: всякий из нас умеет ценить таланты другого в нашей профессии, а не было охотника более искусного, чем мистер Вестерн, и никто не умел лучше него порскать собакам и одушевлять всю охоту своим улюлюканьем.

Sportsmen, in the warmth of a chace, are too much engaged to attend to any manner of ceremony, nay, even to the offices of humanity: for, if any of them meet with an accident by tumbling into a ditch, or into a river, the rest pass on regardless, and generally leave him to his fate: during this time, therefore, the two squires, though often close to each other, interchanged not a single word.	Охотники в пылу преследования бывают настолько поглощены своим делом, что им не до церемоний, они забывают даже о самых простых обязанностях человеколюбия, - так, если кому-нибудь из них случится упасть в ров или в реку, остальные проезжают мимо, обыкновенно покидая пострадавшего на произвол судьбы; поэтому наши два сквайра, хотя они и часто съезжались во время охоты, не обменялись друг с другом ни одним словом.
The master of the hunt, however, often saw and approved the great judgment of the stranger in drawing the dogs when they were at a fault, and hence conceived a very high opinion of his understanding, as the number of his attendants inspired no small reverence to his quality.	Впрочем, хозяин своры не раз восхищался незнакомцем, видя, как ловко тот наводит собак на потерянный след, что внушало ему высокое представление о сметливости Вестерна, а число слуг последнего - немалое уважение к его богатству.
As soon, therefore, as the sport was ended by the death of the little animal which had occasioned it, the two squires met, and in all squire-like greeting saluted each other.	Вот почему, когда охота кончилась гибелью зверька, поднявшего всю эту кутерьму, оба сквайра съехались и поздоровались друг с другом по всем правилам помещичьего этикета.
The conversation was entertaining enough, and what we may perhaps relate in an appendix, or on some other occasion; but as it nowise concerns this history, we cannot prevail on ourselves to give it a place here.	Разговор их был довольно занимателен, и мы, может быть, передадим его в приложении или при каком-нибудь другом случае; но так как он не связан с нашей историей, то мы его здесь опускаем.
It concluded with a second chace, and that with an invitation to dinner.	Он кончился новой охотой, а новая охота -приглашением отобедать.
This being accepted, was followed by a hearty bout of drinking, which ended in as hearty a nap on the part of Squire Western.	Приглашение было принято, и обед сопровождался обильной выпивкой, после которой сквайр Вестерн крепко уснул.
Our squire was by no means a match either for his host, or for parson Supple, at his cups that evening; for which the violent fatigue of mind as well as body that he had undergone, may very well account, without the least derogation from his honour.	По части поглощения спиртных напитков сквайр наш в этот вечер совершенно не мог тягаться ни с хозяином дома, ни со священником Саплом, что, впрочем, прекрасно объясняется ею сильной усталостью, душевной и физической, и нисколько не умаляет его достоинств.
He was indeed, according to the vulgar phrase, whistle drunk; for before he had swallowed the third bottle, he became so entirely overpowered that though he was not carried off to bed till long after, the parson considered him as absent, and having acquainted the other squire with all relating to Sophia, he obtained his promise of seconding those arguments which he intended to urge the next morning for Mr Western's return.	Он был, как говорится, вдребезги пьян; за третьей бутылкой его так развезло, что хотя в постель его увели значительно позже, однако священник совершенно перестал с ним считаться, рассказал хозяину всю историю с Софьей и взял с него слово помочь ему завтра уговорить мистера Вестерна вернуться домой.

No sooner, therefore, had the good squire shaken off his evening, and began to call for his morning draught, and to summon his horses in order to renew his pursuit, than Mr Supple began his dissuasives, which the host so strongly seconded, that they at length prevailed, and Mr Western agreed to return home; being principally moved by one argument, viz., that he knew not which way to go, and might probably be riding farther from his daughter instead of towards her.	Только что почтенный сквайр проснулся поутру от вечерней попойки и, даже не опохмелившись, велел седлать лошадей, чтобы пуститься снова в погоню, как мистер Сапл, энергично поддержанный хозяином, начал убеждать его оставить это намерение и после долгих настояний добился наконец согласия мистера Вестерна вернуться домой. На сквайра подействовал главным образом тот довод, что он не знает, по какой дороге ехать, а поехав наудачу, очень легко может удалиться от дочери, вместо того чтобы настигнуть ее.
He then took leave of his brother sportsman, and expressing great joy that the frost was broken (which might perhaps be no small motive to his hastening home), set forwards, or rather backwards, for Somersetshire; but not before he had first despatched part of his retinue in quest of his daughter, after whom he likewise sent a volley of the most bitter execrations which he could invent.	Сквайр простился с собратом-охотником и, выразив большое удовольствие по случаю наступившей оттепели (которая, может быть, была главнейшей причиной, заставившей его торопиться домой), отправился вперед, или, вернее, назад в Сомерсетшир, отрядив, однако, часть своей свиты на поиски дочери и пустив вдогонку посланным целый залп самых отборных ругательств.
Chapter iii.	Глава III
- The departure of Jones from Upton, with what passed between him and Partridge on the road.	Отъезд Джонса из Эптона и что случилось с ним и с Партриджем по дороге
At length we are once more come to our heroe; and, to say truth, we have been obliged to part with him so long, that, considering the condition in which we left him, I apprehend many of our readers have concluded we intended to abandon him for ever; he being at present in that situation in which prudent people usually desist from enquiring any farther after their friends, lest they should be shocked by hearing such friends had hanged themselves.	Наконец-то мы возвращаемся к нашему герою. По правде сказать, нам пришлось расстаться с ним так давно, что, приняв во внимание обстоятельства, в которых мы его оставили, многие читатели заключили, пожалуй, что мы намерены покинуть его навсегда: ведь он попал в то положение, при котором благоразумные люди обыкновенно перестают осведомляться о своих друзьях, боясь услышать, что те повесились.
But, in reality, if we have not all the virtues, I will boldly say, neither have we all the vices of a prudent character; and though it is not easy to conceive circumstances much more miserable than those of poor Jones at present, we shall return to him, and attend upon him with the same diligence as if he was wantoning in the brightest beams of fortune.	Но если мы не можем похвалиться всеми добродетелями благоразумных людей, зато, я смело утверждаю, не страдаем также всеми их пороками; и хотя трудно представить себе обстоятельство более плачевное, чем то, в котором находился теперь бедняга Джонс, мы вернемся к своему герою и будем следить за ним так же внимательно, как если бы он купался в самых ярких лучах славы.
Mr Jones, then, and his companion Partridge, left the inn a few minutes after the departure of Squire Western, and pursued the same road on foot, for the hostler told them that no horses were by any means to be at that time procured at Upton.	Итак, мистер Джонс и его спутник Партридж покинули гостиницу через несколько минут после отъезда сквайра Вестерна и пошли по той же дороге пешком, потому что лошадей в это время, по словам конюха, невозможно было достать в Эптоне ни за какие деньги.

On they marched with heavy hearts; for though their disquiet proceeded from very different reasons, yet displeased they were both; and if Jones sighed bitterly, Partridge grunted altogether as sadly at every step.	Оба шагали понуро. Правда, причины невеселого расположения у каждого были разные, но оба были недовольны; и если Джонс горько вздыхал, то Партридж на каждом шагу не менее мрачно ворчал.
When they came to the cross-roads where the squire had stopt to take counsel, Jones stopt likewise, and turning to Partridge, asked his opinion which track they should pursue.	Подойдя к перекрестку, где до этого останавливался и держал военный совет сквайр, Джонс тоже остановился и спросил у Партриджа, какой, по его мнению, путь им следует избрать.
"Ah, sir," answered Partridge,	- О сэр, если бы ваша честь послушались моего совета, - отвечал Партридж.
"I wish your honour would follow my advice."	- Отчего ж не послушаться? - сказал Джонс.
"Why should I not?" replied Jones; "for it is now indifferent to me whither I go, or what becomes of me."	- Теперь мне все равно, куда идти и что со мной станется.
"My advice, then," said Partridge, "is, that you immediately face about and return home; for who that hath such a home to return to as your honour, would travel thus about the country like a vagabond?	- Тогда мой вам совет, - сказал Партридж, -немедленно повернуть налево кругом и идти домой. И что за охота человеку, у которого есть такой кров, как у вашей чести, странствовать по Англии, подобно бродяге?
I ask pardon, sed vox ea sola reperta est."	Извините меня, sed vox ea sola reperta est.
"Alas!" cries Jones,	-Увы! - воскликнул Джонс.
"I have no home to return to;-but if my friend, my father, would receive me, could I bear the country from which Sophia is flown?	- У меня нет этого крова. Но если бы даже, мой друг, мой отец захотел меня принять, то разве мог бы я жить в местах, откуда бежала моя Софья!
Cruel Sophia!	Жестокая Софья!
Cruel!	Жестокая!..
No; let me blame myself!-No; let me blame thee.	Нет, виноват во всем я!.. Нет, виноват ты.
D-nation seize thee-fool-blockhead! thou hast undone me, and I will tear thy soul from thy body."-At which words he laid violent hands on the collar of poor Partridge, and shook him more heartily than an ague-fit, or his own fears had ever done before.	Будь ты проклят... дурак... болван! Ты погубил меня, я вырву у тебя душу из тела! - С этими словами он изо всей силы схватил бедного Партриджа за ворот и тряхнул так, как никогда не трясли учителя ни лихорадка, ни страх.
Partridge fell trembling on his knees, and begged for mercy, vowing he had meant no harm-when Jones, after staring wildly on him for a moment, quitted his hold, and discharged a rage on himself, that, had it fallen on the other, would certainly have put an end to his being, which indeed the very apprehension of it had almost effected.	Партридж в ужасе упал на колени и запросил пощады, клянясь, что у него в мыслях не было ничего дурного. Джонс, свирепо посмотрев на него, выпустил свою добычу и обрушил весь гнев на себя с такой яростью, что, обрати он его на спутника, тому наверное пришел бы конец: несчастный был полумертв от одного только страха.

We would bestow some pains here in minutely describing all the mad pranks which Jones played on this occasion, could we be well assured that the reader would take the same pains in perusing them; but as we are apprehensive that, after all the labour which we should employ in painting this scene, the said reader would be very apt to skip it entirely over, we have saved ourselves that trouble.	Мы не поленились бы подробно описать все неистовства Джонса по этому случаю, если бы были уверены, что и читатель не поленится прочесть о них; но так как легко может статься, что после всех трудов, затраченных нами на изображение этой сцены, наш читатель возьмет да и пропустит ее всю целиком, то мы избавили себя от этих хлопот.
To say the truth, we have, from this reason alone, often done great violence to the luxuriance of our genius, and have left many excellent descriptions out of our work, which would otherwise have been in it.	Правду сказать, единственно по этой причине мы часто обуздывали буйную силу нашего гения и опускали множество великолепных описаний, которые иначе вошли бы в это сочинение.
And this suspicion, to be honest, arises, as is generally the case, from our own wicked heart; for we have, ourselves, been very often most horridly given to jumping, as we have run through the pages of voluminous historians.	А указанное подозрение, признаться откровенно, источником своим имеет, как это обыкновенно бывает, нашу собственную порочность: пробегая страницы многотомных историков, мы сами сплошь и рядом делали самые отчаянные скачки.
Suffice it then simply to say, that Jones, after having played the part of a madman for many minutes, came, by degrees, to himself; which no sooner happened, than, turning to Partridge, he very earnestly begged his pardon for the attack he had made on him in the violence of his passion; but concluded, by desiring him never to mention his return again; for he was resolved never to see that country any more.	Итак, довольно будет сказать, что Джонс, разыграв в течение нескольких минут роль сумасшедшего, мало-помалу овладел собой и, как только это произошло, тотчас попросил у Партриджа извинения за то, что обидел его в порыве гнева, но посоветовал никогда больше не говорить ему о возвращении домой, потому что он решил навсегда покинуть родные места.
Partridge easily forgave, and faithfully promised to obey the injunction now laid upon him.	Партридж все простил и обещал свято соблюдать данное ему предписание.
And then Jones very briskly cried out,	Джонс порывисто воскликнул:
"Since it is absolutely impossible for me to pursue any farther the steps of my angel-I will pursue those of glory.	- Если уж мне навсегда заказано следовать по стопам моего ангела, в таком случае я пойду по стопам славы.
Come on, my brave lad, now for the army:-it is a glorious cause, and I would willingly sacrifice my life in it, even though it was worth my preserving."	Вперед же, мой верный товарищ, разыщем армию: за наше славное дело я охотно пожертвую жизнью, даже если бы ее стоило беречь.
And so saying, he immediately struck into the different road from that which the squire had taken, and, by mere chance, pursued the very same through which Sophia had before passed.	С этими словами он поворотил на дорогу, противоположную той, по которой поехал сквайр, и случаю угодно было, чтобы она оказалась той, которую избрала Софья.
Our travellers now marched a full mile, without speaking a syllable to each other, though Jones, indeed, muttered many things to himself.	Наши путешественники прошагали целую милю, не сказав друг другу ни слова, хотя Джонс все время бормотал себе что-то под нос.
As to Partridge, he was profoundly silent; for he was not, perhaps, perfectly recovered from his former fright; besides, he had apprehensions of provoking his friend to a second fit of wrath, especially as he now began to entertain a conceit, which may not, perhaps, create any great wonder in the reader. In short, he began now to suspect that Jones was absolutely out of his senses.	Что же касается Партриджа, то он хранил глубокое молчание - должно быть, потому, что еще не совсем оправился от страха; а кроме того, брадобрей опасался опять рассердить своего друга, тем более что у него начало складываться теперь одно предположение, которое вряд ли очень удивит читателя: он начал подозревать, что Джонс совершенно спятил.

At length, Jones, being weary of soliloquy, addressed himself to his companion, and blamed him for his taciturnity; for which the poor man very honestly accounted, from his fear of giving offence.	Джонсу наконец надоело разговаривать с самим собой, и он обратился к спутнику с упреком за его молчаливость; тот откровенно сознался, что боится разгневать его.
And now this fear being pretty well removed, by the most absolute promises of indemnity, Partridge again took the bridle from his tongue; which, perhaps, rejoiced no less at regaining its liberty, than a young colt, when the bridle is slipt from his neck, and he is turned loose into the pastures.	Когда страх этот был достаточно рассеян торжественными обещаниями Джонса впредь вести себя сдержанно, Партридж снова снял узду со своего языка, который обрадовался возвращенной свободе, пожалуй, не меньше, чем молодой жеребец, спущенный с привязи на пастбище.
As Partridge was inhibited from that topic which would have first suggested itself, he fell upon that which was next uppermost in his mind, namely, the Man of the Hill.	Но так как говорить на ту тему, которая прежде всего напрашивалась, ему было запрещено, то он обратился к предмету, занимавшему в уме его второе место, - именно к Горному Отшельнику.
"Certainly, sir," says he, "that could never be a man, who dresses himself and lives after such a strange manner, and so unlike other folks.	- Поверьте мне, сэр, не может быть человеком тот, кто одевается и живет так странно и так непохоже на других людей.
Besides, his diet, as the old woman told me, is chiefly upon herbs, which is a fitter food for a horse than a Christian: nay, landlord at Upton says that the neighbours thereabouts have very fearful notions about him.	Кроме того, пища его, как говорила старуха, состоит преимущественно из трав, что больше подходит коню, чем христианину; а хозяин гостиницы в Эптоне говорит, что все кругом его крепко побаиваются.
It runs strangely in my head that it must have been some spirit, who, perhaps, might be sent to forewarn us: and who knows but all that matter which he told us, of his going to fight, and of his being taken prisoner, and of the great danger he was in of being hanged, might be intended as a warning to us, considering what we are going about? besides, I dreamt of nothing all last night but of fighting; and methought the blood ran out of my nose, as liquor out of a tap.	Мне почему-то упорно сдается, что это дух, посланный, может быть, чтобы нас предостеречь: кто знает, может быть, все, что он рассказывал -как он пошел воевать, как был взят в плен и едва не угодил на виселицу, - может быть, все это рассказано нам в острастку, если принять в соображение, куда мы затеяли отправиться. Всю прошедшую ночь мне только и снились одни сражения, и кровь лила у меня из носа, как вино из крана.
Indeed, sir, infandum, regina, jubes renovare dolorem."	Право, сэр, in-tandum, regina, jubes renovare dolorem.
"Thy story, Partridge," answered Jones, "is almost as ill applied as thy Latin.	- Твой рассказ, Партридж, так же мало кстати, как и твоя латынь.
Nothing can be more likely to happen than death to men who go into battle.	Смерть - вещь самая заурядная для людей, идущих в бой.
Perhaps we shall both fall in it-and what then?"	Может быть, мы оба падем в сражении... ну так что ж?
"What then?" replied Partridge; "why then there is an end of us, is there not? when I am gone, all is over with me.	- А то, - возразил Партридж, - что тогда придет нам конец. А когда меня не будет, мне все равно.
What matters the cause to me, or who gets the victory, if I am killed?	Что мне за дело, чья сторона возьмет верх и кто одержит победу, если я буду убит?
I shall never enjoy any advantage from it.	Ведь никакой выгоды от этой победы я не получу.

What are all the ringing of bells, and bonfires, to one that is six foot under ground? there will be an end of poor Partridge."	Что колокольный звон и праздничные костры для того, кто лежит на шесть футов под землей? Конец тогда бедному Партриджу.
"And an end of poor Partridge," cries Jones, "there must be, one time or other.	- Бедному Партриджу все равно рано или поздно придет конец, - отвечал Джонс.
If you love Latin, I will repeat you some fine lines out of Horace, which would inspire courage into a coward.	- Если тебе так нравится латынь, я продекламирую несколько строчек из Горация, способных вдохнуть храбрость и в труса:
'Dulce et decorum est pro patria mori	Dulce et decorum est pro patria mori:
Mors et fugacem persequitur virum	Mors et fugacem persequitur, virum,
Nec parcit imbellis juventae	Nec parcit imbelns juventae
Poplitibus, timidoque tergo.'"	Poplitibus, tiniidoque tegro.
"I wish you would construe them," cries Partridge; "for Horace is a hard author, and I cannot understand as you repeat them." "I will repeat you a bad imitation, or rather paraphrase, of my own," said Jones; "for I am but an indifferent poet: Who would not die in his dear country's cause? Since, if base fear his dastard step withdraws, From death he cannot fly:-One common grave Receives, at last, the coward and the brave.'"	- Переведите, пожалуйста, - сказал Партридж. -Гораций трудный автор, на слух я его не понимаю. - Хорошо. Только не взыщи, поэт я неважный: Смерть за отечество отрадна и сладка. Бежавший от нее в бою не уцелеет, И, верно, юношей изнеженных она Колен трепещущих и спин не пожалеет.
"That's very certain," cries Partridge.	- Это совершенно справедливо, - сказал Партридж.
"Ay, sure, Mors omnibus communis: but there is a great difference between dying in one's bed a great many years hence, like a good Christian, with all our friends crying about us, and being shot to-day or to-morrow, like a mad dog; or, perhaps, hacked in twenty pieces with the sword, and that too before we have repented of all our sins.	- Конечно, mors omnibus communis но большая разница умереть через много лет, как подобает доброму христианину-в своей кровати, среди плачущих друзей, или быть застреленным сегодня или завтра, как бешеная собака, а может быть, даже изрубленным на двадцать кусков, прежде чем успел покаяться в грехах.
O Lord, have mercy upon us! to be sure the soldiers are a wicked kind of people.	Господи, смилуйся над нами! Солдаты -нечестивый народ.
I never loved to have anything to do with them.	Я никогда не любил иметь с ними дело.
I could hardly bring myself ever to look upon them as Christians. There is nothing but cursing and swearing among them.	С трудом даже мог заставить себя смотреть на них как на христиан - только и знают, что ругаться да сквернословить.
I wish your honour would repent: I heartily wish you would repent before it is too late; and not think of going among them.-Evil communication corrupts good manners.	Одумайтесь, ваша честь. Право, одумайтесь, пока не поздно, и не якшайтесь с этими негодниками. Дурное общество портит добрые нравы.
That is my principal reason.	Потому-то я главным образом и говорю так.
For as for that matter, I am no more afraid than another man, not I; as to matter of that.	А что касается страха, так я боюсь не больше, чем другие, ничуть не больше.
I know all human flesh must die; but yet a man may live many years, for all that.	Я знаю, что все мы должны умереть, а все-таки иной может прожить еще много лет.

Why, I am a middle-aged man now, and yet I may live a great number of years.	Ну вот хоть бы я: я человек средних лет и могу прожить еще бог знает сколько.
I have read of several who have lived to be above a hundred, and some a great deal above a hundred.	Иные, читал я, доживают и до ста лет, а иные переваливали и далеко за сто.
Not that I hope, I mean that I promise myself, to live to any such age as that, neither.-But if it be only to eighty or ninety.	О, я нисколько не обольщаю себя надеждой дожить до такого возраста, нисколько. Но хотя бы до восьмидесяти или до девяноста.
Heaven be praised, that is a great ways off yet; and I am not afraid of dying then, no more than another man; but, surely, to tempt death before a man's time is come seems to me downright wickedness and presumption.	Слава богу, до этого еще очень далеко, и в такие годы умереть не страшно; а искушать смерть раньше положенного человеку срока, по-моему, и грешно и самонадеянно - добро б еще была от этого какая-нибудь польза!
Besides, if it was to do any good indeed; but, let the cause be what it will, what mighty matter of good can two people do? and, for my part, I understand nothing of it.	Ну, пусть даже наше дело самое правое, много ли проку от двоих? Тем более если говорить обо мне - так я совсем не знаю военного искусства.
I never fired off a gun above ten times in my life; and then it was not charged with bullets. And for the sword, I never learned to fence, and know nothing of the matter.	Я стрелял из ружья всего-то, может быть, минут десять на своем веку, да к тому ж оно и не было заряжено; а что касается шпаги, то я отроду фехтовать не учился и не умею.
And then there are those cannons, which certainly it must be thought the highest presumption to go in the way of; and nobody but a madman-I ask pardon; upon my soul I meant no harm; I beg I may not throw your honour into another passion."	А потом еще эти пушки: да ведь нужно совсем потерять голову, чтобы идти против наведенной пушки; и разве только сумасшедший... Прошу прощения! Ей-богу, я не желал сказать ничего обидного, боже меня упаси снова рассердить вашу честь.
"Be under no apprehension, Partridge," cries Jones; "I am now so well convinced of thy cowardice, that thou couldst not provoke me on any account."	- Не бойся, Партридж, - отвечал Джонс, - я теперь настолько убедился в твоей трусости, что ты больше ничем меня не рассердишь.
"Your honour," answered he, "may call me coward, or anything else you please.	- Ваша честь может называть меня трусом или кем угодно.
If loving to sleep in a whole skin makes a man a coward, non immunes ab illis malis sumus.	Если человек трус оттого, что ему хочется спать в своей коже, целым и невредимым, поп immunes ab illis malis sumu.
I never read in my grammar that a man can't be a good man without fighting.	Никогда мне не доводилось читать в своей грамматике, что нельзя быть порядочным человеком, не воевавши.
Vir bonus est quis?	Vir bonus est quis?
Qui consulta patrum, qui leges juraque servat.	Qui con-sulta patrurn, qui leges juraque servat?
Not a word of fighting; and I am sure the scripture is so much against it, that a man shall never persuade me he is a good Christian while he sheds Christian blood."	О том, чтобы сражаться, - ни слова; и, по-моему, Священное писание настолько против войны, что человек, проливающий христианскую кровь, никогда меня не убедит в том, что он добрый христианин.
Chapter iv.	Глава IV
- The adventure of a beggar-man.	Приключение с нищим

Just as Partridge had uttered that good and pious doctrine, with which the last chapter concluded, they arrived at another cross-way, when a lame fellow in rags asked them for alms; upon which Partridge gave him a severe rebuke, saying, "Every parish ought to keep their own poor."	Как раз в ту минуту, когда Партридж высказал здравую и благочестивую мысль, которой заключена предыдущая глава, они достигли нового перекрестка, где повстречали хромого нищего в лохмотьях, обратившегося к ним за подаянием. Партридж сурово его отчитал, сказав, что каждый приход обязан содержать своих бедняков.
Jones then fell a-laughing, and asked Partridge, "if he was not ashamed, with so much charity in his mouth, to have no charity in his heart.	Джонс расхохотался. - Стыдись! Столько милосердия на устах и так мало его в сердце.
Your religion," says he, "serves you only for an excuse for your faults, but is no incentive to your virtue.	Твоя религия, - сказал он, - служит тебе только оправданием для пороков, а к добродетели не побуждает нисколько.
Can any man who is really a Christian abstain from relieving one of his brethren in such a miserable condition?"	Можно ли, будучи истинным христианином, не помочь ближнему, находящемуся в таком бедственном положении?
And at the same time, putting his hand in his pocket, he gave the poor object a shilling.	С этими словами он достал из кармана шиллинг и подал его нищему.
"Master," cries the fellow, after thanking him, "I have a curious thing here in my pocket, which I found about two miles off, if your worship will please to buy it.	- Хозяин, - сказал нищий, поблагодарив его, - у меня в кармане лежит любопытная вещица, которую я нашел мили за две отсюда. Не угодно ли будет вашей милости купить?
I should not venture to pull it out to every one; but, as you are so good a gentleman, and so kind to the poor, you won't suspect a man of being a thief only because he is poor."	Я бы не решился показать ее первому встречному, но вы такой добрый господин и так милостивы к бедным, что не станете подозревать человека в воровстве только потому, что он нищий.
He then pulled out a little gilt pocket-book, and delivered it into the hands of Jones.	С этими словами он вручил Джонсу маленькую записную книжку с золотым обрезом.
Jones presently opened it, and (guess, reader, what he felt) saw in the first page the words Sophia Western, written by her own fair hand.	Джонс раскрыл ее и (вообразите, читатель, что он почувствовал) на первой странице увидел имя Софьи Вестерн, написанное ее собственной прелестной рукой.
He no sooner read the name than he prest it close to his lips; nor could he avoid falling into some very frantic raptures, notwithstanding his company; but, perhaps, these very raptures made him forget he was not alone.	Едва он это прочел, как тотчас же крепко прижал книжку к губам и не мог удержаться от бурных проявлений восторга, не смущаясь присутствием посторонних, - а может быть, именно этот восторг и заставил его позабыть, что он не один.
While Jones was kissing and mumbling the book, as if he had an excellent brown buttered crust in his mouth or as if he had really been a book-worm, or an author who had nothing to eat but his own works, a piece of paper fell from its leaves to the ground, which Partridge took up, and delivered to Jones, who presently perceived it to be a bank-bill.	Когда Джонс целовал книжку и впился в нее зубами, как в кусок вкусного хлеба с маслом или уподобляясь книжному червю, а то и писателю, которому нечего есть, кроме своих собственных произведений, оттуда выпал какой-то листок.
It was, indeed, the very bill which Western had given his daughter the night before her departure; and a Jew would have jumped to purchase it at five shillings less than ?100.	Партридж подобрал его и подал Джонсу: это был банковый билет - тот самый, который Вестерн подарил своей дочери накануне ее бегства. Жид запрыгал бы от радости, купив его за сто фунтов без пяти шиллингов.

The eyes of Partridge sparkled at this news, which Jones now proclaimed aloud; and so did (though with somewhat a different aspect) those of the poor fellow who had found the book; and who (I hope from a principle of honesty) had never opened it: but we should not deal honestly by the reader if we omitted to inform him of a circumstance which may be here a little material, viz. that the fellow could not read.	Г лаза Партриджа засверкали, когда Джонс громко объявил о находке, засверкали (только несколько иначе) и глаза бедняка, нашедшего книжку: он (я полагаю, из чувства честности) ее не раскрывал, -но мы сами поступили бы нечестно с читателем, не сообщив о том немаловажном в данном случае обстоятельстве, что нищий был неграмотен.
Jones, who had felt nothing but pure joy and transport from the finding the book, was affected with a mixture of concern at this new discovery; for his imagination instantly suggested to him that the owner of the bill might possibly want it before he should be able to convey it to her.	Джонс, почувствовавший беспредельную радость и восторг при виде книжки, был несколько встревожен при этом новом открытии: ему тотчас представилось, что владелица билета, может быть, будет терпеть нужду, пока он не возвратит ей находку.
He then acquainted the finder that he knew the lady to whom the book belonged, and would endeavour to find her out as soon as possible, and return it her.	Он сказал нищему, что знает даму, которой принадлежит книжка, и постарается как можно скорей ее разыскать и вручить ей собственность.
The pocket-book was a late present from Mrs Western to her niece; it had cost five-and-twenty shillings, having been bought of a celebrated toyman; but the real value of the silver which it contained in its clasp was about eighteen-pence; and that price the said toyman, as it was altogether as good as when it first issued from his shop, would now have given for it.	Эта записная книжка была недавно подарена Софье ее тетушкой; миссис Вестерн купила ее у модного торговца безделушками за двадцать пять шиллингов, но действительная цена серебра, содержавшегося в застежках, составляла всего около восемнадцати пенсов, - столько и дал бы теперь за нее упомянутый торговец, так как книжка была в отличной сохранности, словно только что из лавки.
A prudent person would, however, have taken proper advantage of the ignorance of this fellow, and would not have offered more than a shilling, or perhaps sixpence, for it; nay, some perhaps would have given nothing, and left the fellow to his action of trover, which some learned serjeants may doubt whether he could, under these circumstances, have maintained.	Впрочем, человек бережливый воспользовался бы невежеством нищего и предложил бы ему за его находку не больше шиллинга или даже шести пенсов, а то и вовсе ничего бы не дал, предоставив нищему взыскивать с него деньги судом, и многие ученые юристы, пожалуй, усомнились бы, смог ли истец при данных обстоятельствах доказать свои права.
Jones, on the contrary, whose character was on the outside of generosity, and may perhaps not very unjustly have been suspected of extravagance, without any hesitation gave a guinea in exchange for the book.	Однако Джонс, отличавшийся большой щедростью и, может быть, даже расточительностью, напротив, без всяких колебаний дал за книжку целую гинею.
The poor man, who had not for a long time before been possessed of so much treasure, gave Mr Jones a thousand thanks, and discovered little less of transport in his muscles than Jones had before shown when he had first read the name of Sophia Western.	Бедняк, давно уже не обладавший таким сокровищем, рассыпался в благодарностях, и на лице его выразилось едва ли меньшее восхищение, чем то, которое овладело Джонсом, когда он увидел имя Софьи Вестерн.

The fellow very readily agreed to attend our travellers to the place where he had found the pocket-book. Together, therefore, they proceeded directly thither; but not so fast as Mr Jones desired; for his guide unfortunately happened to be lame, and could not possibly travel faster than a mile an hour. As this place, therefore, was at above three miles' distance, though the fellow had said otherwise, the reader need not be acquainted how long they were in walking it.	Нищий охотно согласился проводить наших путников к тому месту, где он нашел записную книжку И вот все они двинулись прямо туда; но не так быстро, как хотелось бы мистеру Джонсу проводник его был, к несчастью, хром и мог делать не больше мили в час А так как до того места было свыше трех миль, хотя нищий назвал другую цифру, то читателю можно и не сообщать, сколько времени они туда шли.
Jones opened the book a hundred times during their walk, kissed it as often, talked much to himself, and very little to his companions.	По дороге Джонс несчетное число раз раскрывал и целовал книжку, все время разговаривал сам с собой и почти не обращался к своим спутникам.
At all which the guide exprest some signs of astonishment to Partridge; who more than once shook his head, and cryed, Poor gentleman! orandum est ut sit mens sana in corpore sano.	По этому поводу нищий знаками выразил удивление Партриджу, который только качал головой, приговаривая: - Бедняжка! Orandum est ut sit mens sana in corpore sano.
At length they arrived at the very spot where Sophia unhappily dropt the pocket-book, and where the fellow had as happily found it.	Наконец прибыли они на то самое место, где Софья имела несчастье обронить записную книжку, а нищий имел счастье ее подобрать.
Here Jones offered to take leave of his guide, and to improve his pace; but the fellow, in whom that violent surprize and joy which the first receipt of the guinea had occasioned was now considerably abated, and who had now had sufficient time to recollect himself, put on a discontented look, and, scratching his head, said, "He hoped his worship would give him something more.	Тут Джонс выразил желание попрощаться с проводником и прибавить шагу, но нищий, который успел уже опомниться и в котором изумление и радость по случаю получения гинеи сильно поубавились, скроил недовольную физиономию и, почесывая затылок, сказал, что надеялся получить с его милости больше.
Your worship," said he, "will, I hope, take it into your consideration that if I had not been honest I might have kept the whole." And, indeed, this the reader must confess to have been true. "If the paper there," said he, "be worth ?100, I am sure the finding it deserves more than a guinea.	- Ваша милость, надеюсь, возьмет во внимание, что, не будь я честен, я мог бы удержать все (Читатель не может не согласиться, по нищий говорил правду.) Если та бумажка стоит сто фунтов,то, право, за находку надо дать больше гинеи.
Besides, suppose your worship should never see the lady, nor give it her-and, though your worship looks and talks very much like a gentleman, yet I have only your worship's bare word; and, certainly, if the right owner ben't to be found, it all belongs to the first finder.	А может, ваша милость не увидит этой госпожи и не отдаст ей билета. Хотя ваша милость с виду джентльмен и говорит совсем по-джентльменски, но ведь порукой мне одно только слово вашей милости; а если законный владелец не отыщется, то, конечно, все принадлежит тому, кто нашел первый.
I hope your worship will consider of all these matters: I am but a poor man, and therefore don't desire to have all; but it is but reasonable I should have my share. Your worship looks like a good man, and, I hope, will consider my honesty; for I might have kept every farthing, and nobody ever the wiser."	Надеюсь, ваша милость все рассудит по справедливости: я бедняк, нищий и совсем не требую себе всего, но надо же, по справедливости, чтобы я получил свою долю Ваша милость с виду человек добрый и, надеюсь, вознаградит мою честность: ведь я мог бы взять себе все до копейки, и никто никогда не узнал бы об этом.
"I promise thee, upon my honour," cries Jones, "that I know the right owner, and will restore it her."	- Даю тебе честное слово, - отвечал Джонс, - я знаю законную владелицу этой книжки и верну ей все в целости.

"Nay, your worship," answered the fellow, "may do as you please as to that; if you will but give me my share, that is, one-half of the money, your honour may keep the rest yourself if you please;" and concluded with swearing, by a very vehement oath, "that he would never mention a syllable of it to any man living."	- Делайте, ваша милость, как вам угодно, - сказал нищий - Только отдайте мне, пожалуйста, мою долю, то есть половину денег, и тогда удержите себе остальное, если угодно вашей чести. И он заключил свои слова клятвой, что никогда никому не скажет об этом ни полслова.
"Lookee, friend," cries Jones, "the right owner shall certainly have again all that she lost; and as for any farther gratuity, I really cannot give it you at present; but let me know your name, and where you live, and it is more than possible you may hereafter have further reason to rejoice at this morning's adventure."	- Нет, приятель, - отвечал Джонс, - законная владелица получит потерянное сполна; а отблагодарить тебя еще чем-нибудь я в настоящее время совершенно не в состоянии. Скажи мне, как тебя зовут и где ты живешь, и очень может быть, что тебе еще представится случай порадоваться сегодняшнему приключению.
"I don't know what you mean by venture," cries the fellow; "it seems I must venture whether you will return the lady her money or no; but I hope your worship will consider-"	- Не знаю, что вы называете приключением, -проворчал нищий, - только, видно, мне приходится представить на ваше усмотрение отдать деньги потерявшей их даме или не отдать; но, надеюсь, ваша милость рассудите.
"Come, come," said Partridge, "tell his honour your name, and where you may be found; I warrant you will never repent having put the money into his hands."	- Полно, полно, - вмешался Партридж, - скажи-ка лучше его милости, как тебя зовут и где тебя можно найти Ручаюсь, ты не раскаешься, что доверил деньги этому джентльмену.
The fellow, seeing no hopes of recovering the possession of the pocket-book, at last complied in giving in his name and place of abode, which Jones writ upon a piece of paper with the pencil of Sophia; and then, placing the paper in the same page where she had writ her name, he cried out,	Видя всю безнадежность попыток завладеть снова записной книжкой, нищий согласился наконец назвать свое имя и место жительства, которое Джонс записал на листочке бумаги карандашом Софьи и, вложив этот листочек между теми страницами, где она надписала свое имя, воскликнул;
"There, friend, you are the happiest man alive; I have joined your name to that of an angel."	- Ты счастливейший из смертных, приятель, - я соединил твое имя с именем ангела!
"I don't know anything about angels," answered the fellow; "but I wish you would give me a little more money, or else return me the pocket-book."	- Ничего не знаю насчет ангелов, - отвечал нищий, - а только если бы вы прибавили мне немного или вернули книжку...
Partridge now waxed wrath: he called the poor cripple by several vile and opprobrious names, and was absolutely proceeding to beat him, but Jones would not suffer any such thing: and now, telling the fellow he would certainly find some opportunity of serving him, Mr Jones departed as fast as his heels would carry him; and Partridge, into whom the thoughts of the hundred pound had infused new spirits, followed his leader; while the man, who was obliged to stay behind, fell to cursing them both, as well as his parents; "for had they," says he, "sent me to charity-school to learn to write and read and cast accounts, I should have known the value of these matters as well as other people."	Эти слова окончательно вывели Партриджа из себя. Он обругал калеку разными нехорошими словами и собрался даже прибить его, но Джонс воспротивился и, сказав нищему, что, наверное, найдет случай помочь ему, поспешно зашагал прочь; Партридж, в которого мысль о сотне фунтов влила новые силы, последовал за своим вожатым, а нищий, принужденный остаться позади, принялся осыпать проклятиями наших героев, а также своих родителей. - Ведь если бы они посылали меня в школу, - сетовал бедняк, - и обучили читать, писать и считать, так я не хуже других знал бы цену этим вещам.
Chapter v. - Containing more adventures which Mr Jones and his companion met on the road.	Глава V, содержащая дальнейшие путевые приключения мистера Джонса и его спутника

Our travellers now walked so fast, that they had very little time or breath for conversation; Jones meditating all the way on Sophia, and Partridge on the bank-bill, which, though it gave him some pleasure, caused him at the same time to repine at fortune, which, in all his walks, had never given him such an opportunity of showing his honesty.	Путешественники наши зашагали так быстро, что им не хватало времени и дыхания для разговоров: Джонс всю дорогу мечтал о Софье, а Партридж-о банковом билете. Мечты эти немало радовали учителя, но в то же время заставляли его роптать на судьбу, ни разу в его странствиях не доставившую ему подобного случая выказать свою честность.
They had proceeded above three miles, when Partridge, being unable any longer to keep up with Jones, called to him, and begged him a little to slacken his pace: with this he was the more ready to comply, as he had for some time lost the footsteps of the horses, which the thaw had enabled him to trace for several miles, and he was now upon a wide common, where were several roads.	Так прошли они больше трех миль, и, наконец, Партридж, почувствовав, что ему не угнаться за Джонсом, обратился к своему спутнику с просьбой немного убавить шаг, на что тот согласился тем более охотно, что следы лошадиных копыт, которые на протяжении нескольких миль были явственно видны благодаря оттепели, теперь пропали: по широкому лугу, куда они вышли, расходилось в разные стороны несколько дорог.
He here therefore stopt to consider which of these roads he should pursue; when on a sudden they heard the noise of a drum, that seemed at no great distance.	Джонс остановился, чтобы сообразить, по какой из этих дорог ему надо идти, как вдруг где-то невдалеке послышались звуки барабана.
This sound presently alarmed the fears of Partridge, and he cried out,	Партридж тотчас же в испуге воскликнул:
"Lord have mercy upon us all; they are certainly a coming!"	- Господи, помилуй нас! Это, наверно, они!
"Who is coming?" cries Jones; for fear had long since given place to softer ideas in his mind; and since his adventure with the lame man, he had been totally intent on pursuing Sophia, without entertaining one thought of an enemy.	- Кто они? - спросил Джонс. Страх уже давно уступил место в душе его более приятным представлениям, а после приключения с хромым нищим он твердо решил догнать Софью, позабыв и думать о неприятеле.
"Who?" cries Partridge, "why, the rebels: but why should I call them rebels? they may be very honest gentlemen, for anything I know to the contrary.	- Как кто? - удивился Партридж. - Да мятежники. Впрочем, зачем называть их мятежниками. Они, может быть, вполне порядочные люди; ведь у меня нет никаких причин думать иначе.
The devil take him that affronts them, I say; I am sure, if they have nothing to say to me, I will have nothing to say to them, but in a civil way.	Пусть черт поберет того, кто их заденет; если они меня не тронут, то и я их не трону, а буду обращаться с ними по-хорошему.
For Heaven's sake, sir, don't affront them if they should come, and perhaps they may do us no harm; but would it not be the wiser way to creep into some of yonder bushes, till they are gone by?	Ради бога, сэр, не задевайте их, когда они придут, - тогда они, может быть, не сделают нам худа. Впрочем, не лучше ли нам спрятаться вот там, в кустах, пока они пройдут мимо.
What can two unarmed men do perhaps against fifty thousand?	Что могут сделать двое безоружных, может быть, против пятидесяти тысяч!
Certainly nobody but a madman; I hope your honour is not offended; but certainly no man who hath mens sana in corpore sano--" Here Jones interrupted this torrent of eloquence, which fear had inspired, saying, "That by the drum he perceived they were near some town."	Понятно, один только сумасшедший, не в обиду вашей чести будь сказано, - понятно, ни один человек, у которого mens sana in corpore sano Тут Джонс остановил поток этого красноречия, вызванного страхом, сказав, что, судя по барабану, они недалеко от какого-то города.

He then made directly towards the place whence the noise proceeded, bidding Partridge "take courage, for that he would lead him into no danger;" and adding, "it was impossible the rebels should be so near."	И он пошел прямо в том направлении, откуда доносились звуки, приказав Партриджу ободриться, потому что он не собирается подвергать его опасности, и заметив, что мятежники не могут быть так близко.
Partridge was a little comforted with this last assurance; and though he would more gladly have gone the contrary way, he followed his leader, his heart beating time, but not after the manner of heroes, to the music of the drum, which ceased not till they had traversed the common, and were come into a narrow lane.	Последнее замечание немного успокоило Партриджа; он куда охотнее пошел бы в противоположную сторону, но все же последовал за своим вожатым; сердце в груди его громко стучало, однако не героически, то есть не в такт барабану, который не умолкал, пока они не перешли выгон и не вступили на узкую тропинку между изгородями.
And now Partridge, who kept even pace with Jones, discovered something painted flying in the air, a very few yards before him, which fancying to be the colours of the enemy, he fell a bellowing,	Тут Партридж, не отстававший от Джонса, заметил в нескольких ярдах впереди что-то цветное, развевающееся в воздухе; вообразив, что это неприятельское знамя, он завопил:
"Oh Lord, sir, here they are; there is the crown and coffin.	- О господи, сэр, ведь это они! Смотрите: корона и гроб.
Oh Lord! I never saw anything so terrible; and we are within gun-shot of them already."	Г осподи, я отроду не видел ничего ужаснее; и мы от них ближе, чем на расстоянии ружейного выстрела.
Jones no sooner looked up, than he plainly perceived what it was which Partridge had thus mistaken.	Подняв глаза, Джонс тотчас понял, что Партридж принял за знамя.
"Partridge," says he, "I fancy you will be able to engage this whole army yourself; for by the colours I guess what the drum was which we heard before, and which beats up for recruits to a puppet-show."	- Партридж, - сказал он, - я думаю, что ты один справишься со всей этой армией. По знамени я догадываюсь, что за барабан мы слышали: он сзывал зрителей на представление кукольного театра.
"A puppet-show!" answered Partridge, with most eager transport.	- Кукольный театр! - воскликнул искренне обрадованный Партридж.
"And is it really no more than that?	Только-то?
I love a puppet-show of all the pastimes upon earth.	Я люблю кукольный театр больше всего на свете.
Do, good sir, let us tarry and see it.	Пожалуйста, сэр, остановимся и посмотрим.
Besides, I am quite famished to death; for it is now almost dark, and I have not eat a morsel since three o'clock in the morning."	Притом же я до смерти проголодался: ведь уже почти стемнело, а с трех часов утра у меня ни кусочка во рту не было.
They now arrived at an inn, or indeed an ale-house, where Jones was prevailed upon to stop, the rather as he had no longer any assurance of being in the road he desired.	Они подошли к гостинице, или, вернее, к трактиру, где Джонс согласился остановиться, тем более что не был уверен, по правильной ли дороге он идет.

They walked both directly into the kitchen, where Jones began to enquire if no ladies had passed that way in the morning, and Partridge as eagerly examined into the state of their provisions; and indeed his enquiry met with the better success; for Jones could not hear news of Sophia; but Partridge, to his great satisfaction, found good reason to expect very shortly the agreeable sight of an excellent smoaking dish of eggs and bacon.	Они направились прямо в кухню, где Джонс начал расспрашивать, не проезжали ли здесь поутру дамы, а Партридж произвел энергичную разведку насчет съестного, которая увенчалась лучшим успехом: Джонс ничего не узнал о Софье, Партридж же, к своему великому удовольствию, получил полное основание ожидать скорого появления большого блюда яичницы с салом, прямо с огня.
In strong and healthy constitutions love hath a very different effect from what it causes in the puny part of the species. In the latter it generally destroys all that appetite which tends towards the conservation of the individual; but in the former, though it often induces forgetfulness, and a neglect of food, as well as of everything else; yet place a good piece of well-powdered buttock before a hungry lover, and he seldom fails very handsomely to play his part.	На человека сильного и здорового любовь действует совсем иначе, чем на хилого и слабого: в последнем она обыкновенно уничтожает всякий аппетит, направленный к сохранению организма; в первом же хотя и порождает забывчивость и пренебрежение к пище, как и ко всему на свете, но поставьте перед таким любовником, когда он проголодался, хорошо зажаренный кусок говядины, и он станет его уписывать за обе щеки.
Thus it happened in the present case; for though Jones perhaps wanted a prompter, and might have travelled much farther, had he been alone, with an empty stomach; yet no sooner did he sit down to the bacon and eggs, than he fell to as heartily and voraciously as Partridge himself.	Так случилось и теперь: хотя Джонс, не будь у него соблазна, мог пройти и гораздо дальше с пустым желудком, но когда ему подали яичницу с салом, он начал истреблять ее с таким же усердием и жадностью, как и Партридж.
Before our travellers had finished their dinner, night came on, and as the moon was now past the full, it was extremely dark.	Когда наши путники пообедали, наступила ночь, и так как луна была на ущербе, то темень стояла непроглядная.
Partridge therefore prevailed on Jones to stay and see the puppet-show, which was just going to begin, and to which they were very eagerly invited by the master of the said show, who declared that his figures were the finest which the world had ever produced, and that they had given great satisfaction to all the quality in every town in England.	Поэтому Партридж упросил Джонса остаться и посмотреть представление кукольного театра, которое как раз начиналось. Хозяин театра убедительно просил их пожаловать, говоря, что куклы его - первейшего сорта и доставили большое удовольствие благородной публике во всех городах Англии.
The puppet-show was performed with great regularity and decency.	Кукольная пьеса была сыграна весьма корректно и благопристойно.
It was called the fine and serious part of the Provoked Husband; and it was indeed a very grave and solemn entertainment, without any low wit or humour, or jests; or, to do it no more than justice, without anything which could provoke a laugh.	Называлась она "Остроумное и серьезное действо об оскорбленном муже"; в самом деле, это было очень чинное и торжественное представление, без площадного остроумия, шуток и прибауток или, отдавая ему справедливость, без следа чего-нибудь такого, что могло вызвать смех.
The audience were all highly pleased.	Зрители остались чрезвычайно довольны.
A grave matron told the master she would bring her two daughters the next night, as he did not show any stuff; and an attorney's clerk and an exciseman both declared, that the characters of Lord and Lady Townley were well preserved, and highly in nature.	Одна почтенная матрона объявила хозяину, что завтра она приведет сюда двух дочерей, потому что гадостей он не показывает; а судейский писец и сборщик акциза в один голос сказали, что роли лорда и леди Столичных хорошо выдержаны и верны природе.
Partridge likewise concurred with this opinion.	К этому мнению присоединился и Партридж.

The master was so highly elated with these encomiums, that he could not refrain from adding some more of his own.	Похвалы так вскружили голову хозяину, что он не мог удержаться и добавил к ним от себя.
He said, "The present age was not improved in anything so much as in their puppet-shows; which, by throwing out Punch and his wife Joan, and such idle trumpery, were at last brought to be a rational entertainment.	- В наш век, - сказал он, - ничто не подверглось таким усовершенствованиям, как кукольный театр: после того как оттуда выкинуты Панч с женой Джоан и тому подобная ерунда, он наконец превратился в разумное развлечение.
I remember," said he, "when I first took to the business, there was a great deal of low stuff that did very well to make folks laugh; but was never calculated to improve the morals of young people, which certainly ought to be principally aimed at in every puppet-show: for why may not good and instructive lessons be conveyed this way, as well as any other?	Помню, когда я еще только что начинал работать, были в большом ходу низкие площадные шутки, которые очень смешили публику; но они не содействовали исправлению нравственности молодых людей, что должно быть главнейшей целью всякого кукольного представления, -почему, в самом деле, не преподавать благих и поучительных уроков этим путем так же, как и другими?
My figures are as big as the life, and they represent the life in every particular; and I question not but people rise from my little drama as much improved as they do from the great."	Мои куклы натуральной величины, они воспроизводят жизнь во всех подробностях, и я не сомневаюсь, что публика выносит из моих маленьких драм столько же пользы, как и из настоящего театра.
"I would by no means degrade the ingenuity of your profession," answered Jones, "but I should have been glad to have seen my old acquaintance master Punch, for all that; and so far from improving, I think, by leaving out him and his merry wife Joan, you have spoiled your puppet-show."	- Я нисколько не хочу унижать ваше искусство, -отвечал Джонс, - но все-таки с удовольствием посмотрел бы своего старого знакомого, мастера Панча; удалив этого весельчака с женой его Джоан, вы, по-моему, не только не улучшили, но испортили ваш кукольный театр.
The dancer of wires conceived an immediate and high contempt for Jones, from these words.	Слова эти внушили канатному плясуну глубочайшее презрение к Джонсу.
And with much disdain in his countenance, he replied,	Иронически скривив физиономию, он возразил;
"Very probably, sir, that may be your opinion; but I have the satisfaction to know the best judges differ from you, and it is impossible to please every taste.	- Очень может быть, сэр, что вы действительно держитесь этого мнения, но, к моему удовольствию, лучшие судьи думают иначе, а на всех не угодишь.
I confess, indeed, some of the quality at Bath, two or three years ago, wanted mightily to bring Punch again upon the stage.	Правда, года два или три тому назад некоторые знатные господа в Бате настойчиво требовали снова вывести Панча на сцену.
I believe I lost some money for not agreeing to it; but let others do as they will; a little matter shall never bribe me to degrade my own profession, nor will I ever willingly consent to the spoiling the decency and regularity of my stage, by introducing any such low stuff upon it."	Я даже понес убытки, не согласившись на это; но пусть другие поступают, как им угодно, а я из-за какой-то безделицы не стану унижать своего искусства и не соглашусь нарушать благопристойность и корректность в моем театре, вводя в него низкую площадную дребедень.
"Right, friend," cries the clerk, "you are very right.	- Верно, приятель, - подхватил писец, - вы совершенно правы.
Always avoid what is low.	Всегда избегайте низкого.

There are several of my acquaintance in London, who are resolved to drive everything which is low from the stage."	В Лондоне у меня есть много знакомых, которые решили изгнать все низкое со сцены.
"Nothing can be more proper," cries the exciseman, pulling his pipe from his mouth.	- Ничего не может быть похвальнее, - сказал сборщик акциза, вынимая изо рта трубку.
"I remember," added he, "(for I then lived with my lord) I was in the footman's gallery, the night when this play of the Provoked Husband was acted first.	- Помню (я служил тогда у лорда), я был в театре в местах для лакеев на первом представлении этой самой пьесы "Оскорбленный муж".
There was a great deal of low stuff in it about a country gentleman come up to town to stand for parliament-man; and there they brought a parcel of his servants upon the stage, his coachman I remember particularly; but the gentlemen in our gallery could not bear anything so low, and they damned it.	Там было много низких сцен с одним деревенским джентльменом, приехавшим в столицу добиваться избрания в парламент; в пьесе была выведена еще целая куча его слуг - особенно запомнился мне кучер; но публика нашей галереи не могла вынести таких низких вещей и ошикала пьесу.
I observe, friend, you have left all that matter out, and you are to be commended for it."	Я вижу, приятель, вы все это выкинули - и прекрасно сделали.
"Nay, gentlemen," cries Jones, "I can never maintain my opinion against so many; indeed, if the generality of his audience dislike him, the learned gentleman who conducts the show might have done very right in dismissing Punch from his service."	- Ну, господа, - сказал Джонс, - где же мне тягаться с таким количеством противников. Если большинству зрителей Панч не нравится, то просвещенный джентльмен, поставивший пьесу, поступил совершенно правильно, уволив его со службы.
The master of the show then began a second harangue, and said much of the great force of example, and how much the inferior part of mankind would be deterred from vice, by observing how odious it was in their superiors; when he was unluckily interrupted by an incident, which, though perhaps we might have omitted it at another time, we cannot help relating at present, but not in this chapter.	В ответ на это хозяин театра начал новую речь: он долго говорил о заразительности примера и о том, насколько низшие слои общества отвращаются от порока, видя его гнусность в высшем слое, - как вдруг был несчастливо прерван неожиданным случаем, который мы, пожалуй, опустили бы в другое время, но теперь не можем не рассказать, только отложим это до следующей главы.
Chapter vi. - From which it may be inferred that the best things are liable to be misunderstood and misinterpreted.	Глава VI, из которой видно, что самые лучшие вещи могут быть поняты и истолкованы превратно
A violent uproar now arose in the entry, where my landlady was well cuffing her maid both with her fist and tongue.	В дверях послышался страшный шум: это хозяйка отделывала свою служанку кулаками и языком.
She had indeed missed the wench from her employment, and, after a little search, had found her on the puppet-show stage in company with the Merry Andrew, and in a situation not very proper to be described.	Увидев, что девушки нет на месте, она после недолгих поисков нашла ее на сцене кукольного театра в такой позе с шутом, что и сказать неудобно.
Though Grace (for that was her name) had forfeited all title to modesty; yet had she not impudence enough to deny a fact in which she was actually surprized; she, therefore, took another turn, and attempted to mitigate the offence.	Хотя Грация (так звали служанку) потеряла всякое право на скромность, у нее все же не хватило бесстыдства отрицать факт, за которым ее застали; она поэтому прибегла к другой увертке и попыталась смягчить свою вину.
"Why do you beat me in this manner, mistress?" cries the wench.	- За что вы меня бьете, хозяйка? - говорила она.

"If you don't like my doings, you may turn me away.	- Если вам не нравится мое поведение, так откажите мне от места.
If I am a w-e" (for the other had liberally bestowed that appellation on her), "my betters are so as well as I.	Если я шлюха (хозяйка щедро честила ее этим словечком), то и благородные дамы не лучше меня.
What was the fine lady in the puppet-show just now?	Взять хотя бы ту леди, которая на театре представляла: что она такое?
I suppose she did not lie all night out from her husband for nothing."	Верно, не зря провела она целую ночь отдельно от мужа.
The landlady now burst into the kitchen, and fell foul on both her husband and the poor puppet-mover.	Услышав это, хозяйка ворвалась в кухню и грубо набросилась на мужа и бедного содержателя кукольного театра.
"Here, husband," says she, "you see the consequence of harbouring these people in your house.	- Вот, муженек, - говорила она, - приютишь у себя в доме этот народ, а потом полюбуйся, что выходит.
If one doth draw a little drink the more for them, one is hardly made amends for the litter they make; and then to have one's house made a bawdy-house of by such lousy vermin.	Выпьют на грош больше, а хлопот столько наделают, что и не оберешься; и потом из-за такой швали порядочный дом в вертеп обращается.
In short, I desire you would be gone to-morrow morning; for I will tolerate no more such doings.	Словом, прошу вас завтра же утром отсюда убраться, потому что таких вещей я долее терпеть не намерена.
It is only the way to teach our servants idleness and nonsense; for to be sure nothing better can be learned by such idle shows as these.	Только приучают наших слуг к праздности и глупостям: ничему лучшему ведь не научишься из таких пустых представлений.
I remember when puppet-shows were made of good scripture stories, as Jephthah's Rash Vow, and such good things, and when wicked people were carried away by the devil.	Помню, в старину в кукольных театрах представляли что-нибудь из Священного писания, например необдуманный обет Иеффая и другие поучительные истории, а злодеев всегда уносил дьявол.
There was some sense in those matters; but as the parson told us last Sunday, nobody believes in the devil now-a-days; and here you bring about a parcel of puppets drest up like lords and ladies, only to turn the heads of poor country wenches; and when their heads are once turned topsy-turvy, no wonder everything else is so."	В этих вещах был какой-то смысл. Но теперь, как говорил нам священник в прошлое воскресенье, никто больше не верит в дьявола, и вот вы выводите на сцену кукол, разряженных, как лорды и леди, только чтобы кружить головы бедным деревенским дурам; а когда голова у них завертелась, то не удивительно, что и все другое ходуном пойдет.
Virgil, I think, tells us, that when the mob are assembled in a riotous and tumultuous manner, and all sorts of missile weapons fly about, if a man of gravity and authority appears amongst them, the tumult is presently appeased, and the mob, which when collected into one body, may be well compared to an ass, erect their long ears at the grave man's discourse.	Кажется, Вергилий говорит, что, если перед буйной и мятежной толпой, пускающей в ход все виды метательного оружия, предстанет вдруг муж совета, человек всеми уважаемый, волнение мгновенно утихает, и толпа, которую, когда она соберется на небольшом пространстве, можно сравнить с ослом, поднимает свои длинные уши, внимая речам мудрого мужа.

On the contrary, when a set of grave men and philosophers are disputing; when wisdom herself may in a manner be considered as present, and administering arguments to the disputants; should a tumult arise among the mob, or should one scold, who is herself equal in noise to a mighty mob, appear among the said philosophers; their disputes cease in a moment, wisdom no longer performs her ministerial office, and the attention of every one is immediately attracted by the scold alone.	Напротив, когда ученый спор солидных людей и философов, которым, кажется, руководит сама мудрость, придумывая доводы для спорящих, прерывается ревом толпы или визгом одной сварливой бабы, по части шума не уступающей никакой толпе, то философские споры разом прекращаются, мудрость перестает исполнять свою правящую роль, и внимание всех привлекается исключительно к этой сварливой бабе.
Thus the uproar aforesaid, and the arrival of the landlady, silenced the master of the puppet-show, and put a speedy and final end to that grave and solemn harangue, of which we have given the reader a sufficient taste already.	Так упомянутый шум и появление хозяйки привели к молчанию содержателя кукольного театра и мгновенно положили конец его важной и торжественной речи, характер которой мы уже достаточно дали почувствовать читателю.
Nothing indeed could have happened so very inopportune as this accident; the most wanton malice of fortune could not have contrived such another stratagem to confound the poor fellow, while he was so triumphantly descanting on the good morals inculcated by his exhibitions.	Ничто не могло случиться так некстати, как это происшествие; самая изощренная злоба Фортуны не могла бы придумать лучшей уловки, чтобы привести в замешательство бедного оратора, когда он с таким торжествующим видом распространялся насчет добрых нравов, насаждаемых представлениями его театра.
His mouth was now as effectually stopt, as that of quack must be, if, in the midst of a declamation on the great virtues of his pills and powders, the corpse of one of his martyrs should be brought forth, and deposited before the stage, as a testimony of his skill.	Уста его сомкнулись так плотно, как сомкнулись бы уста лекаря-шарлатана, если бы в разгар декламации насчет чудодейственной силы изобретенных им пилюль и порошков вдруг вынесен был и поставлен перед публикой, в доказательство его искусства, труп одной из его жертв.
Instead, therefore, of answering my landlady, the puppet-show man ran out to punish his Merry Andrew; and now the moon beginning to put forth her silver light, as the poets call it (though she looked at that time more like a piece of copper), Jones called for his reckoning, and ordered Partridge, whom my landlady had just awaked from a profound nap, to prepare for his journey; but Partridge, having lately carried two points, as my reader hath seen before, was emboldened to attempt a third, which was to prevail with Jones to take up a lodging that evening in the house where he then was.	Вместо того чтобы дать ответ хозяйке, содержатель театра выбежал из кухни с намерением наказать шута. Тем временем луна начала разливать серебряный свет свой, как говорят поэты (хотя в эту минуту она была больше похожа на медный грош), Джонс потребовал счет и приказал Партриджу, только что разбуженному хозяйкой от глубокого сна, готовиться в путь; но Партридж, которому, как видел читатель, удалось только что достигнуть двух целей, решил попытаться достигнуть и третьей, то есть убедить Джонса переночевать в гостинице.
He introduced this with an affected surprize at the intention which Mr Jones declared of removing; and, after urging many excellent arguments against it, he at last insisted strongly that it could be to no manner of purpose whatever; for that, unless Jones knew which way the lady was gone, every step he took might very possibly lead him the farther from her; "for you find, sir," said he, "by all the people in the house, that she is not gone this way.	Начал он с того, что прикинулся изумленным по поводу намерения мистера Джонса трогаться в путь; приведя множество веских доводов против этого, он в заключение стал особенно упирать на то, что такая поспешность ни к чему не послужит, так как если Джонсу неизвестно, по какой дороге отправилась Софья, то каждый шаг может его еще более от нее удалить. - Ведь все в доме говорят, сэр. - сказал он, - что она этой дорогой не проезжала.

How much better, therefore, would it be to stay till the morning, when we may expect to meet with somebody to enquire of?"	Не лучше ли в таком случае остаться здесь до утра: тогда мы, может быть, встретим кого-нибудь, кто о ней знает.
This last argument had indeed some effect on Jones, and while he was weighing it the landlord threw all the rhetoric of which he was master into the same scale.	Этот последний довод возымел некоторое действие, и пока Джонс его взвешивал, хозяин бросил на ту же чашку весов всю силу своего красноречия.
"Sure, sir," said he, "your servant gives you most excellent advice; for who would travel by night at this time of the year?"	- Право, сэр. - сказал он, - слуга ваш дает вам превосходный совет: кому в самом деле, охота идти ночью в такое время года?
He then began in the usual stile to trumpet forth the excellent accommodation which his house afforded; and my landlady likewise opened on the occasion--But, not to detain the reader with what is common to every host and hostess, it is sufficient to tell him Jones was at last prevailed on to stay and refresh himself with a few hours' rest, which indeed he very much wanted; for he had hardly shut his eyes since he had left the inn where the accident of the broken head had happened.	И он принялся вовсю расхваливать удобства своего заведения; хозяйка усердно его поддержала... Чтобы не утомлять читателя изложением речей, свойственных всем хозяевам и хозяйкам гостиниц, скажем лишь, что Джонс в конце концов согласился остаться и разрешил себе непродолжительный отдых, в котором действительно очень нуждался: ведь он почти не смыкал глаз после ухода из той гостиницы, где был ранен в голову.
As soon as Jones had taken a resolution to proceed no farther that night, he presently retired to rest, with his two bedfellows, the pocket-book and the muff; but Partridge, who at several times had refreshed himself with several naps, was more inclined to eating than to sleeping, and more to drinking than to either.	Решив заночевать, Джонс тотчас же удалился на покой с двумя своими неразлучными спутниками: записной книжкой и муфтой; но Партридж, успевший уже не раз за это время крепко вздремнуть, был больше расположен покушать, чем поспать, и еще больше - выпить.
And now the storm which Grace had raised being at an end, and my landlady being again reconciled to the puppet-man, who on his side forgave the indecent reflections which the good woman in her passion had cast on his performances, a face of perfect peace and tranquillity reigned in the kitchen; where sat assembled round the fire the landlord and landlady of the house, the master of the puppet-show, the attorney's clerk, the exciseman, and the ingenious Mr Partridge; in which company past the agreeable conversation which will be found in the next chapter.	Теперь, когда буря, поднятая Грацией, улеглась и хозяйка гостиницы помирилась с содержателем театра, который, с своей стороны, простил неприличные замечания о его спектаклях, сделанные в сердцах почтенной женщиной, в кухне воцарились безмятежная тишина и спокойствие. Хозяин и хозяйка гостиницы, содержатель кукольного театра, судейский писец, сборщик акциза и остроумный мистер Партридж уселись вокруг огня, и между ними завязался приятный разговор, который читатель найдет в следующей главе.
Chapter vii. - Containing a remark or two of our own and many more of the good company assembled in the kitchen.	Глава VII, содержащая два-три наших собственных замечания и гораздо большее количество замечаний почтенной компании, собравшейся в кухне
Though the pride of Partridge did not submit to acknowledge himself a servant, yet he condescended in most particulars to imitate the manners of that rank.	Хотя гордость не позволяла Партриджу признать себя слугой, однако ухватки его были точь-в-точь такие же, как у людей этого звания.

One instance of this was, his greatly magnifying the fortune of his companion, as he called Jones: such is a general custom with all servants among strangers, as none of them would willingly be thought the attendant on a beggar: for, the higher the situation of the master is, the higher consequently is that of the man in his own opinion; the truth of which observation appears from the behaviour of all the footmen of the nobility.	Например, он сильно преувеличивал богатство своего товарища, как называл он Джонса. Это делают все слуги, попав в незнакомое общество, потому что никому из них не хочется быть принятым за слугу нищего: чем выше положение господина, тем выше, в его собственных глазах, положение слуги. Истину этого наблюдения можно проверить на всех лакеях знатных бар.
But, though title and fortune communicate a splendor all around them, and the footmen of men of quality and of estate think themselves entitled to a part of that respect which is paid to the quality and estate of their masters, it is clearly otherwise with regard to virtue and understanding.	Но хотя титул и богатство распространяют блеск на все кругом и лакеи знатных и богатых особ считают, что им по праву принадлежит часть почтения, оказываемого знатности и состоянию их господ, однако с добродетелью и умом дело, очевидно, обстоит иначе.
These advantages are strictly personal, and swallow themselves all the respect which is paid to them.	Достоинства эти чисто личные и поглощают без остатка все оказываемое им почтение.
To say the truth, this is so very little, that they cannot well afford to let any others partake with them.	Почтение, по правде сказать, такое маленькое, что им и невозможно делиться с кем бы то ни было.
As these therefore reflect no honour on the domestic, so neither is he at all dishonoured by the most deplorable want of both in his master.	Но если добродетель и ум господина не приносят никакой чести слугам, зато самое прискорбное отсутствие в нем этих качеств нисколько их не бесчестит.
Indeed it is otherwise in the want of what is called virtue in a mistress, the consequence of which we have before seen: for in this dishonour there is a kind of contagion, which, like that of poverty, communicates itself to all who approach it.	Понятно, иное дело отсутствие так называемой добродетели у госпожи, последствия чего мы рассматривали выше; в этом бесчестье есть какая-то заразительность: подобно бедности, оно передается всем, кто стоит близко возле него.
Now for these reasons we are not to wonder that servants (I mean among the men only) should have so great regard for the reputation of the wealth of their masters, and little or none at all for their character in other points, and that, though they would be ashamed to be the footman of a beggar, they are not so to attend upon a rogue or a blockhead; and do consequently make no scruple to spread the fame of the iniquities and follies of their said masters as far as possible, and this often with great humour and merriment.	По этим причинам нечего удивляться, что слуги (я говорю о слугах только у мужчин) так чувствительны к тому, чтобы господа их слыли богачами, и так равнодушны к их репутации в других отношениях, и что хотя считается зазорным быть лакеем у бедняка, но нет ничего зазорного служить мерзавцу или болвану; поэтому они ничуть не стесняются болтать где только можно о сумасбродствах и грязных проделках своих господ, нередко с большим юмором и покатываясь от смеха.
In reality, a footman is often a wit as well as a beau, at the expence of the gentleman whose livery he wears.	Лакей часто острит не хуже записного франта насчет джентльмена, ливрею которого носит.
After Partridge, therefore, had enlarged greatly on the vast fortune to which Mr Jones was heir, he very freely communicated an apprehension, which he had begun to conceive the day before, and for which, as we hinted at that very time, the behaviour of Jones seemed to have furnished a sufficient foundation.	Вот почему Партридж, наговорив всякой всячины о несметном богатстве, которое достанется по наследству мистеру Джонсу, очень непринужденно высказал опасение, зародившееся в нем накануне, для которого, как мы тогда намекнули, поведение Джонса давало достаточно поводов.

In short, he was now pretty well confirmed in an opinion that his master was out of his wits, with which opinion he very bluntly acquainted the good company round the fire.	Короче говоря, он теперь совершенно утвердился в мнении, что господин его не в своем уме и, как ни в чем не бывало, выложил это мнение всей честной компании, собравшейся у огня.
With this sentiment the puppet-show man immediately coincided.	Содержатель кукольного театра с ним немедленно согласился.
"I own," said he, "the gentleman surprized me very much, when he talked so absurdly about puppet-shows.	- Признаюсь, - сказал он, - джентльмен меня очень поразил своим нелепым суждением о кукольном театре.
It is indeed hardly to be conceived that any man in his senses should be so much mistaken; what you say now accounts very well for all his monstrous notions.	С трудом верится, чтвбы человек в здравом уме мог впасть в столь грубую ошибку; то, что вы говорите, прекрасно объясняет все его уродливые взгляды.
Poor gentleman!	Бедняга!
I am heartily concerned for him; indeed he hath a strange wildness about his eyes, which I took notice of before, though I did not mention it."	Мне от души его жаль. Я с самого начала заметил в глазах его что-то дикое, но промолчал.
The landlord agreed with this last assertion, and likewise claimed the sagacity of having observed it.	Хозяин гостиницы с этим согласился: он желал показать себя таким же проницательным и заявил, что это не укрылось и от его внимания.
"And certainly," added he, "it must be so; for no one but a madman would have thought of leaving so good a house to ramble about the country at that time of night."	- Да иначе и быть не может: ведь только сумасшедшему могло прийти в голову покинуть прекрасную гостиницу и потащиться черт знает куда в такой поздний час.
The exciseman, pulling his pipe from his mouth, said,	Сборщик акциза, вынув изо рта трубку, сказал:
"He thought the gentleman looked and talked a little wildly;" and then turning to Partridge, "if he be a madman," says he, "he should not be suffered to travel thus about the country; for possibly he may do some mischief.	- Да, джентльмен выглядит и говорит немного чудно. Если он сумасшедший, - продолжал он, обращаясь к Партриджу, - то ему нельзя ходить без призора: не ровен час, еще беды наделает.
It is a pity he was not secured and sent home to his relations."	Жаль, что его не взяли под стражу и не отправили домой к родным.
Now some conceits of this kind were likewise lurking in the mind of Partridge; for, as he was now persuaded that Jones had run away from Mr Allworthy, he promised himself the highest rewards if he could by any means convey him back.	Мысли такого рода мелькали и у Партриджа; будучи убежден, что Джонс бежал от мистера Олверти, он рассчитывал на большую награду, если ему удастся каким-нибудь способом препроводить его домой.
But fear of Jones, of whose fierceness and strength he had seen, and indeed felt, some instances, had however represented any such scheme as impossible to be executed, and had discouraged him from applying himself to form any regular plan for the purpose.	Но страх перед Джонсом, горячность и силу которого ему случалось не раз наблюдать и даже испытать на собственных боках, подрывал его веру в осуществимость таких планов и отбивал охоту заниматься их разработкой.
But no sooner did he hear the sentiments of the exciseman than he embraced that opportunity of declaring his own, and expressed a hearty wish that such a matter could be brought about.	Однако только он услышал мнение сборщика акциза, как воспользовался этим случаем, чтобы высказать собственное мнение, заявив, что был бы рад, если бы это дело могло быть приведено в исполнение.

"Could be brought about!" says the exciseman: "why, there is nothing easier."	- Могло быть приведено в исполнение! -воскликнул сборщик.
"Ah! sir," answered Partridge, "you don't know what a devil of a fellow he is.	- Помилуйте, да нет ничего легче. - О, вы не знаете, сэр, что это за дьявол! - отвечал Партридж.
He can take me up with one hand, and throw me out at window; and he would, too, if he did but imagine-"	- Он может поднять меня одной рукой и выбросить в окошко; да он бы это и сделал, если бы только вообразит...
"Pogh!" says the exciseman, "I believe I am as good a man as he.	- Ну, я тоже лицом в грязь не ударю, - прервал его сборщик.
Besides, here are five of us."	- Кроме того, нас здесь пятеро.
"I don't know what five," cries the landlady, "my husband shall have nothing to do in it.	- Не знаю, как это пятеро. - вмешалась хозяйка, -мой муж в этом деле не участник.
Nor shall any violent hands be laid upon anybody in my house.	И вообще никакого насилия над своими гостями я не допущу.
The young gentleman is as pretty a young gentleman as ever I saw in my life, and I believe he is no more mad than any of us.	Молодой джентльмен - красавец, какого я отроду не видала, и он такса АР сумасшедший, как мы с вами.
What do you tell of his having a wild look with his eyes? they are the prettiest eyes I ever saw, and he hath the prettiest look with them; and a very modest civil young man he is.	Что вы там толкуете о диком выражении его глаз? Чудесные глаза, и взгляд такой ласковый, а сам он скромный и обходительный.
I am sure I have bepitied him heartily ever since the gentleman there in the corner told us he was crost in love.	Я от души его пожалела, когда вот этот джентльмен в углу сказал нам, будто он несчастлив в любви.
Certainly that is enough to make any man, especially such a sweet young gentleman as he is, to look a little otherwise than he did before.	Понятно, что от этого взгляд у человека немного изменится, особенно у такого красавчика.
Lady, indeed! what the devil would the lady have better than such a handsome man with a great estate?	И что это, право, за женщина? Какого ей дьявола еще нужно? Писаный красавец и с преогромным состоянием.
I suppose she is one of your quality folks, one of your Townly ladies that we saw last night in the puppet-show, who don't know what they would be at."	Должно быть, одна из ваших знатных барынь, из тех столичных штучек, выведенных в вашем вчерашнем представлении, которые сами не знают, чего хотят.
The attorney's clerk likewise declared he would have no concern in the business without the advice of counsel.	Судейский писец тоже объявил, что он не станет мешаться в это дело без судебного постановления.
"Suppose," says he, "an action of false imprisonment should be brought against us, what defence could we make?	- Допустим, - сказал он, - против нас возбуждено будет дело за незаконный арест. Что могли бы мы привести в свое оправдание?
Who knows what may be sufficient evidence of madness to a jury?	Как знать, что будет признано присяжными за достаточное доказательство сумасшествия?
But I only speak upon my own account; for it don't look well for a lawyer to be concerned in these matters, unless it be as a lawyer.	Впрочем, я говорю только относительно себя: юристу не подобает принимать участие в таких делах иначе, как в качестве юриста.

Juries are always less favourable to us than to other people.	Присяжные к нам всегда придирчивее, чем к прочим гражданам.
I don't therefore dissuade you, Mr Thomson (to the exciseman), nor the gentleman, nor anybody else."	Поэтому я не отговариваю ни вас, мистер Томсон, (обратился он к сборщику), ни джентльмена, согласного с вами, и вообще никого из здесь присутствующих.
The exciseman shook his head at this speech, and the puppet-show man said,	Сборщик кивнул головой, а содержатель кукольного театра сказал:
"Madness was sometimes a difficult matter for a jury to decide: for I remember," says he,	- Присяжным иногда бывает трудно решить, действительно ли они имеют дело с сумасшедшим.
"I was once present at a tryal of madness, where twenty witnesses swore that the person was as mad as a March hare; and twenty others, that he was as much in his senses as any man in England.-And indeed it was the opinion of most people, that it was only a trick of his relations to rob the poor man of his right."	Помню, сам я однажды присутствовал при решении этого вопроса в суде, где двадцать человек присягнули, что человек безумен, как заяц в марте, а двадцать других - что он в полном уме, как любой англичанин. И действительно, большинство публики было того мнения, что это лишь происки родственников, желающих лишить несчастного гражданских прав.
"Very likely!" cries the landlady.	- Очень может статься! - воскликнула хозяйка.
"I myself knew a poor gentleman who was kept in a mad-house all his life by his family, and they enjoyed his estate, but it did them no good; for though the law gave it them, it was the right of another."	- Я сама, знала одного несчастного, которого семья продержала всю жизнь в сумасшедшем доме, а сама между тем пользовалась его состоянием. Да что толку-то? Закон признал его состояние за семьей, а по праву оно все-таки принадлежит не ей.
"Pogh!" cries the clerk, with great contempt, "who hath any right but what the law gives them?	-Вот вздор! - презрительно воскликнул писец. -Кому может принадлежать какое-нибудь право, как не тем, за которыми закон признал его?
If the law gave me the best estate in the country, I should never trouble myself much who had the right."	Если бы закон признал за мной лучшее поместье в государстве, так мне дела нет до того, есть ли у кого-нибудь право на это поместье.
"If it be so," saysPartridge, "Felix quem faciunt aliena pericula cautum."	- Если так, - заметил Партридж, - felix quern facinnt aliena pericula cautum.
My landlord, who had been called out by the arrival of a horseman at the gate, now returned into the kitchen, and with an affrighted countenance cried out,	Хозяин, выходивший к воротам встречать одного всадника, в эту минуту вернулся в кухню с испуганным лицом и сказал:
"What do you think, gentlemen? The rebels have given the duke the slip, and are got almost to London.	-Господа, можете себе представить: мятежники ускользнули от герцога и находятся почти у самого Лондона.
It is certainly true, for a man on horseback just now told me so."	Известие достоверное, мне сообщил его человек, только что приехавший верхом.
"I am glad of it with all my heart," cries Partridge; "then there will be no fighting in these parts."	- От души этому рад! - воскликнул Партридж. -Значит, в этой стороне боев не будет.
"I am glad," cries the clerk, "for a better reason; for I would always have right take place."	- Я тоже рад, - сказал писец, - но по более высоким побуждениям: я всегда за то, чтобы право торжествовало.

"Ay, but," answered the landlord, "I have heard some people say this man hath no right."	- А мне говорили, что у этого человека нет никаких прав, - заметил хозяин.
"I will prove the contrary in a moment," cries the clerk: "if my father dies seized of a right; do you mind me, seized of a right, I say; doth not that right descend to his son; and doth not one right descend as well as another?"	- Я в два счета докажу вам обратное! - воскликнул писец. - Если мой отец умирает, обладая каким-нибудь правом, - заметьте, я говорю: обладая каким-нибудь правом, - разве это право не переходит к сыну? И разве одно право не переходит точно так же, как и другое?
"But how can he have any right to make us papishes?" says the landlord.	- Но какое же он имеет право сделать вас папистами? - заметил хозяин.
"Never fear that," cries Partridge.	- Не бойтесь, не сделает, - сказал Партридж.
"As to the matter of right, the gentleman there hath proved it as clear as the sun; and as to the matter of religion, it is quite out of the case.	- Что касается права, то джентльмен доказал его яснее ясного, а что касается религии, то она тут совершенно ни при чем.
The papists themselves don't expect any such thing.	Сами паписты не ожидают ничего такого.
A popish priest, whom I know very well, and who is a very honest man, told me upon his word and honour they had no such design."	Один папистский священник, превосходнейший человек и мой хороший знакомый, честью меня уверял, что они вовсе этого не замышляют.
"And another priest, of my acquaintance," said the landlady, "hath told me the same thing; but my husband is always so afraid of papishes.	- И мне говорил то же самое другой священник, мой знакомый, - сказала хозяйка, - но муж мой вечно боится папистов.
I know a great many papishes that are very honest sort of people, and spend their money very freely; and it is always a maxim with me, that one man's money is as good as another's."	Я знаю очень многих папистов - превосходные люди и щедро сыплют деньгами; а у меня правило: деньги всегда хороши, от кого бы ни доставались.
"Very true, mistress," said the puppet-show man,	- Правильно, хозяйка, - сказал содержатель кукольного театра.
"I don't care what religion comes; provided the Presbyterians are not uppermost; for they are enemies to puppet-shows."	- По мне, все равно какая у нас религия, лишь бы только не взяли верх пресвитерианцы, потому что они враги кукольного театра.
"And so you would sacrifice your religion to your interest," cries the exciseman; "and are desirous to see popery brought in, are you?"	- Так вы готовы принести религию в жертву барышам и желаете водворения папизма? -воскликнул сборщик акциза.
"Not I, truly," answered the other;	- Нисколько не желаю. - отвечал содержатель театра.
"I hate popery as much as any man; but yet it is a comfort to one, that one should be able to live under it, which I could not do among Presbyterians.	- Я ненавижу папизм не меньше, чем другие; а все же утешительно то, что при нем можно жить, чего не скажешь про пресвитерианство.
To be sure, every man values his livelihood first; that must be granted; and I warrant, if you would confess the truth, you are more afraid of losing your place than anything else; but never fear, friend, there will be an excise under another government as well as under this."	Ведь всех нас заботит прежде всего вопрос о средствах существования: они должны быть обеспечены. Признайтесь откровенно: я об заклад побьюсь, что больше всего на свете вы боитесь потерять свое место. Успокойтесь, приятель: акциз сохранится при всяком правительстве.
"Why, certainly," replied the exciseman, "I should be a very ill man if I did not honour the king, whose bread I eat.	- Нет, я был бы негодяем, если бы не почитал короля, который дает мне кусок хлеба, - возразил сборщик.

That is no more than natural, as a man may say: for what signifies it to me that there would be an excise-office under another government, since my friends would be out, and I could expect no better than to follow them?	- Это так просто и естественно: что мне из того, что акцизное управление останется и при другом правительстве, если мои друзья будут уволены, а вслед за ними и мне придется убираться прочь?
No, no, friend, I shall never be bubbled out of my religion in hopes only of keeping my place under another government; for I should certainly be no better, and very probably might be worse."	Нет, нет, приятель, меня не проведешь, и я не отрекусь от своей религии из-за надежды удержать за собой должность при новом правительстве. Лучше мне, конечно, не будет; гораздо вероятнее, что будет хуже.
"Why, that is what I say," cries the landlord, "whenever folks say who knows what may happen!	- Это самое и я отвечаю, - сказал хозяин, - когда мне говорят: неизвестно, что может случиться!
Odsooks! should not I be a blockhead to lend my money to I know not who, because mayhap he may return it again?	Толкуйте! Разве я не был бы круглым дураком, если бы давал взаймы деньги бог знает кому, потому что он может отдать их назад?
I am sure it is safe in my own bureau, and there I will keep it."	У меня в конторке они будут сохраннее; там я и буду их держать.
The attorney's clerk had taken a great fancy to the sagacity of Partridge.	Судейский писец составил себе высокое понятие о сметливости Партриджа.
Whether this proceeded from the great discernment which the former had into men, as well as things, or whether it arose from the sympathy between their minds; for they were both truly Jacobites in principle; they now shook hands heartily, and drank bumpers of strong beer to healths which we think proper to bury in oblivion.	Проистекало ли это из его глубокого проникновения в человеческие души, а также в природу вещей или из симпатии к брадобрею, потому что и тот и другой были убежденными якобитами, - неизвестно, только писец и Партридж сердечно пожали друг другу руки и выпили по кружке крепкого пива с тостами, о которых мы предпочитаем умолчать.
These healths were afterwards pledged by all present, and even by my landlord himself, though reluctantly; but he could not withstand the menaces of the clerk, who swore he would never set his foot within his house again, if he refused.	Тосты эти были поддержаны и всеми прочими, даже хозяином, хотя и неохотно, - трактирщик не мог устоять против угроз писца, побожившегося, что ноги его не будет больше в этом доме, если тот откажется выпить.
The bumpers which were swallowed on this occasion soon put an end to the conversation.	Кружки, опорожненные по этому случаю, скоро положили конец разговору.
Here, therefore, we will put an end to the chapter.	А мы, пользуясь этим, закончим главу.
Chapter viii. - In which fortune seems to have been in a better humour with Jones than we have hitherto seen her.	Глава VIII, в которой Фортуна относится к Джонсу как будто благожелательнее, чем до сих пор
As there is no wholesomer, so perhaps there are few stronger, sleeping potions than fatigue.	Если нет сонного питья здоровее, чем усталость, то вряд ли найдется и такое, которое было бы крепче ее.
Of this Jones might be said to have taken a very large dose, and it operated very forcibly upon him.	Джонс, можно сказать, хватил порядочную порцию этого питья, и оно очень сильно на него подействовало.

He had already slept nine hours, and might perhaps have slept longer, had he not been awakened by a most violent noise at his chamber-door, where the sound of many heavy blows was accompanied with many exclamations of murder.	Он проспал девять часов и, может быть, проспал бы еще больше, если бы не был разбужен страшным шумом у дверей своей комнаты, который представлял собой сочетание тяжелых ударов с отчаянными воплями о помощи.
Jones presently leapt from his bed, where he found the master of the puppet-show belabouring the back and ribs of his poor Merry-Andrew, without either mercy or moderation.	Джонс мигом вскочил с постели и увидел содержателя кукольного театра, который нещадно дубасил бедного шута по спине и ребрам.
Jones instantly interposed on behalf of the suffering party, and pinned the insulting conqueror up to the wall: for the puppet-show man was no more able to contend with Jones than the poor party-coloured jester had been to contend with this puppet-man.	Джонс в ту же минуту вступился за слабейшего и прижал надменного победителя к стене. Содержатель театра был не в состоянии сопротивляться Джонсу, как пестрый шут -своему хозяину.
But though the Merry-Andrew was a little fellow, and not very strong, he had nevertheless some choler about him.	Но хотя шут был человечек маленький и бессильный, он отличался порядочной желчностью.
He therefore no sooner found himself delivered from the enemy, than he began to attack him with the only weapon at which he was his equal. From this he first discharged a volley of general abusive words, and thence proceeded to some particular accusations-"D-n your bl-d, you rascal," says he,	Почувствовав себя освобожденным из рук неприятеля, он в ту же минуту атаковал его единственным оружием, в котором мог с ним равняться: сначала он выпалил в него залпом общеупотребительных ругательств, а потом стал выкладывать некоторые конкретные обвинения: - Черт бы тебя побрал, мерзавец!
"I have not only supported you (for to me you owe all the money you get), but I have saved you from the gallows.	Я не только тебя содержал (потому что всеми доходами ты обязан единственно мне), но еще и спас от виселицы.
Did you not want to rob the lady of her fine riding-habit, no longer ago than yesterday, in the back-lane here?	Разве не собирался ты, не далее как вчера, ограбить даму, сняв с нее в закоулке богатую амазонку?
Can you deny that you wished to have her alone in a wood to strip her-to strip one of the prettiest ladies that ever was seen in the world? and here you have fallen upon me, and have almost murdered me, for doing no harm to a girl as willing as myself, only because she likes me better than you."	Не вздумаешь ли ты отрицать, что выразил пожелание встретиться с ней в лесу с глазу на глаз, чтобы раздеть ее... раздеть одну из первейших красавиц на свете? А теперь напал на меня и чуть не убил без всякой причины: ведь я не обидел девушку, она добровольно отдалась мне, -и только за то, что я ей понравился больше, чем ты.
Jones no sooner heard this than he quitted the master, laying on him at the same time the most violent injunctions of forbearance from any further insult on the Merry-Andrew; and then taking the poor wretch with him into his own apartment, he soon learned tidings of his Sophia, whom the fellow, as he was attending his master with his drum the day before, had seen pass by.	При этих словах Джонс оставил содержателя театра, строжайше наказав ему не трогать шута, и увел беднягу к себе в комнату, где и получил от него сведения о своей Софье: оказывается, сопровождая накануне с барабаном своего хозяина, шут видел ее проезжавшей мимо.
He easily prevailed with the lad to show him the exact place, and then having summoned Partridge, he departed with the utmost expedition.	Джонс легко добился от него согласия показать место, где они встретились, после чего позвал Картриджа и начал торопливо собираться в дорогу.

It was almost eight of the clock before all matters could be got ready for his departure: for Partridge was not in any haste, nor could the reckoning be presently adjusted; and when both these were settled and over, Jones would not quit the place before he had perfectly reconciled all differences between the master and the man.	Было почти восемь часов, когда все было готово к отбытию, потому что Партридж ничуть не спешил и счет был подведен не тотчас; а когда, наконец, со сборами и со счетом все было устроено, сам Джонс не хотел покинуть гостиницу, не добившись окончательного примирения между содержателем театра и шутом.
When this was happily accomplished, he set forwards, and was by the trusty Merry-Andrew conducted to the spot by which Sophia had past; and then having handsomely rewarded his conductor, he again pushed on with the utmost eagerness, being highly delighted with the extraordinary manner in which he received his intelligence.	Когда и это было счастливо улажено, он отправился в путь, и честный шут привел его на то место, где проезжала Софья. Щедро наградив своего провожатого, Джонс быстро зашагал вперед, в восторге от необыкновенных обстоятельств, при которых он получил весть о Софье.
Of this Partridge was no sooner acquainted, than he, with great earnestness, began to prophesy, and assured Jones that he would certainly have good success in the end: for, he said, "two such accidents could never have happened to direct him after his mistress, if Providence had not designed to bring them together at last."	Узнав, как было дело, Партридж с жаром начал пророчить Джонсу успех в его предприятии: потому что, сказал он, два таких происшествия, наводящих его на след его возлюбленной, никогда бы не могли случиться, если бы провидению не было угодно наконец соединить его с ней.
And this was the first time that Jones lent any attention to the superstitious doctrines of his companion.	Тут Джонс впервые уделил внимание суевериям своего спутника.
They had not gone above two miles when a violent storm of rain overtook them; and, as they happened to be at the same time in sight of an ale-house, Partridge, with much earnest entreaty, prevailed with Jones to enter, and weather the storm.	Не прошли они и двух миль, как налетела буря с проливным дождем; так как в это время они заметили вдали трактир, то Партридж уговорил Джонса зайти туда и переждать грозу.
Hunger is an enemy (if indeed it may be called one) which partakes more of the English than of the French disposition; for, though you subdue this never so often, it will always rally again in time; and so it did with Partridge, who was no sooner arrived within the kitchen, than he began to ask the same questions which he had asked the night before.	Голод - неприятель (если только его можно назвать так), больше похожий на английское, чем на французское войско: сколько вы его ни побеждайте, оно рано или поздно снова собирается. - так было и с Партриджем: едва только он вошел в кухню, как приступил к тем же расспросам, что и вчера.
The consequence of this was an excellent cold chine being produced upon the table, upon which not only Partridge, but Jones himself, made a very hearty breakfast, though the latter began to grow again uneasy, as the people of the house could give him no fresh information concerning Sophia.	Следствием этого было появление на столе превосходного холодного филея, за который с жаром принялся не только Партридж, но и Джонс, хотя последний начал снова беспокоиться, потому что никто в доме не мог дать ему никаких новых сведений о Софье.
Their meal being over, Jones was again preparing to sally, notwithstanding the violence of the storm still continued; but Partridge begged heartily for another mug; and at last casting his eyes on a lad at the fire, who had entered into the kitchen, and who at that instant was looking as earnestly at him, he turned suddenly to Jones, and cried,	Подкрепившись, Джонс приготовился продолжать путь, несмотря на то что гроза по-прежнему бушевала, но Партридж усердно просил его выпить еще кружку, потом, взглянув на человека у очага, только что вошедшего в кухню и в это мгновение так же пристально смотревшего на него, он вдруг обратился к Джонсу со словами:
"Master, give me your hand, a single mug shan't serve the turn this bout.	- Вашу руку, хозяин! Одной кружки теперь будет мало.

Why, here's more news of Madam Sophia come to town.	Пришли новые вести от мисс Софьи.
The boy there standing by the fire is the very lad that rode before her.	Вон этот парень у очага - тот самый, что провожал ее.
I can swear to my own plaister on his face."-"Heavens bless you, sir," cries the boy, "it is your own plaister sure enough; I shall have always reason to remember your goodness; for it hath almost cured me."	Побожусь, что на его лице мой пластырь. - Дай бог вам здоровья, сударь, - отозвался стоявший у огня. - Да, это точно ваш пластырь. Век буду помнить вашу доброту: он почти совсем залечил мою рану.
At these words Jones started from his chair, and, bidding the boy follow him immediately, departed from the kitchen into a private apartment; for, so delicate was he with regard to Sophia, that he never willingly mentioned her name in the presence of many people; and, though he had, as it were, from the overflowings of his heart, given Sophia as a toast among the officers, where he thought it was impossible she should be known; yet, even there, the reader may remember how difficultly he was prevailed upon to mention her surname.	При этих словах Джонс вскочил со стула и, приказав парню сейчас же следовать за ним, вышел из кухни в отдельную комнату: он был так деликатен по отношению к Софье, что никогда не произносил ее имени при посторонних. Правда, от избытка чувств он предложил тост за ее здоровье в кругу офицеров, где, ему казалось, никто ее знать не может; но читатель, конечно, помнит, с каким трудом и там уговорили его назвать ее фамилию.
Hard therefore was it, and perhaps, in the opinion of many sagacious readers, very absurd and monstrous, that he should principally owe his present misfortune to the supposed want of that delicacy with which he so abounded; for, in reality, Sophia was much more offended at the freedoms which she thought (and not without good reason) he had taken with her name and character, than at any freedoms, in which, under his present circumstances, he had indulged himself with the person of another woman; and to say truth, I believe Honour could never have prevailed on her to leave Upton without her seeing Jones, had it not been for those two strong instances of a levity in his behaviour, so void of respect, and indeed so highly inconsistent with any degree of love and tenderness in great and delicate minds.	Поэтому тем тяжелее и, может быть, по мнению многих рассудительных читателей, тем нелепее и чудовищнее было то, что теперешнее его несчастье проистекало от предполагаемого недостатка в нем той самой деликатности, которая его переполняла, ибо Софья была гораздо больше оскорблена вольностями, которые, по ее мнению (не лишенному основания), Джонс позволял себе по отношению к ее имени и репутации, чем его вольным обращением с другой женщиной, казавшимся ей простительным в его теперешнем положении. И, правду сказать, я думаю, что Гоноре не удалось бы уговорить свою госпожу уехать из Эптона, не повидавшись с Джонсом, если бы не эти два яркие доказательства его легкомысленного поведения, столь непочтительного и столь несовместимого с чувством любви и нежности в душах высоких и чутких.
But so matters fell out, and so I must relate them; and if any reader is shocked at their appearing unnatural, I cannot help it. I must remind such persons that I am not writing a system, but a history, and I am not obliged to reconcile every matter to the received notions concerning truth and nature.	Но дело было именно так, и я обязан рассказывать то, что было; а если какому-нибудь читателю тот или иной факт покажется неестественным, я ничего не могу поделать; должен напомнить таким читателям, что я пишу не теоретическое сочинение, а историю и не обязан согласовывать каждый факт с принятыми понятиями об истине и естественности.
But if this was never so easy to do, perhaps it might be more prudent in me to avoid it.	И если бы даже это было нетрудно, то не благоразумнее ли мне все-таки этого избегать?

For instance, as the fact at present before us now stands, without any comment of mine upon it, though it may at first sight offend some readers, yet, upon more mature consideration, it must please all; for wise and good men may consider what happened to Jones at Upton as a just punishment for his wickedness with regard to women, of which it was indeed the immediate consequence; and silly and bad persons may comfort themselves in their vices by flattering their own hearts that the characters of men are rather owing to accident than to virtue.	Например, факт, о котором идет речь, в том числе, в каком он нам теперь дан, без каких-либо моих толкований, может быть, с первого взгляда оскорбит иных читателей, однако, по более зрелом размышлении, должен всем понравиться, ибо люди мудрые и добродетельные усмотрят в случившемся с Джонсом в Эптоне справедливое наказание за безнравственное поведение с женщинами, коего оно было прямым следствием; дураки же и развратники найдут в нем утешение, льстя себя тем, что репутация человека зависит больше от случая, чем от добродетели.
Now, perhaps the reflections which we should be here inclined to draw would alike contradict both these conclusions, and would show that these incidents contribute only to confirm the great, useful, and uncommon doctrine, which it is the purpose of this whole work to inculcate, and which we must not fill up our pages by frequently repeating, as an ordinary parson fills his sermon by repeating his text at the end of every paragraph.	Однако мораль, которую мы сами склонны отсюда извлечь, окажется, пожалуй, одинаково противоречивой обоим этим выводам и будет гласить, что подобные случаи служат только подтверждением того великого, полезного и малоизвестного правила, внедрить которое есть цель всего этого произведения, но которое мы не обязаны повторять на каждой странице, как приходский священник повторяет после каждой фразы в своей проповеди выбранный им евангельский текст.
We are contented that it must appear, however unhappily Sophia had erred in her opinion of Jones, she had sufficient reason for her opinion; since, I believe, every other young lady would, in her situation, have erred in the same manner.	Для нас довольно того, что, как ни прискорбно было заблуждение Софьи насчет Джонса, все же оно имело достаточные основания, ибо, мне кажется, всякая другая молодая дама на ее месте ошиблась бы точно так же.
Nay, had she followed her lover at this very time, and had entered this very alehouse the moment he was departed from it, she would have found the landlord as well acquainted with her name and person as the wench at Upton had appeared to be.	Мало того, если бы она ехала теперь за своим возлюбленным и вошла бы в этот трактир в ту минуту, когда он оттуда вышел, то убедилась бы, что хозяин знает ее имя и положение не хуже, чем знала это горничная девка в Эптоне.
For while Jones was examining his boy in whispers in an inner room, Partridge, who had no such delicacy in his disposition, was in the kitchen very openly catechising the other guide who had attended Mrs Fitzpatrick; by which means the landlord, whose ears were open on all such occasions, became perfectly well acquainted with the tumble of Sophia from her horse, &c., with the mistake concerning Jenny Cameron, with the many consequences of the punch, and, in short, with almost everything which had happened at the inn whence we despatched our ladies in a coach-and-six when we last took our leaves of them.	Ибо в то время как Джонс шепотом в отдельной комнате расспрашивал проводника Софьи, Партридж, не отличавшийся такой деликатностью, во всеуслышание задавал в кухне вопросы другому проводнику, исполнявшему свою службу возле миссис Фитцпатрик; вследствие этого хозяин, уши которого были настороже во всех подобных случаях, подробно узнал о падении Софьи с лошади, о недоразумении с личностью Дженни Камерон, о последствиях выпитого пунша - словом, почти обо всем случившемся в гостинице, из которой мы отправили наших дам в карете шестеркой, когда в последний раз с ними виделись.
Chapter ix. - Containing little more than a few odd observations.	Глава IX, содержащая лишь несколько несвязных замечаний
Jones had been absent a full half-hour, when he returned into the kitchen in a hurry, desiring the landlord to let him know that instant what was to pay.	После получасового отсутствия Джонс поспешно вернулся в кухню и потребовал, чтобы хозяин немедленно подал ему счет.

And now the concern which Partridge felt at being obliged to quit the warm chimney-corner, and a cup of excellent liquor, was somewhat compensated by hearing that he was to proceed no farther on foot, for Jones, by golden arguments, had prevailed with the boy to attend him back to the inn whither he had before conducted Sophia; but to this however the lad consented, upon condition that the other guide would wait for him at the alehouse; because, as the landlord at Upton was an intimate acquaintance of the landlord at Gloucester, it might some time or other come to the ears of the latter that his horses had been let to more than one person; and so the boy might be brought to account for money which he wisely intended to put in his own pocket.	Огорчение Партриджа, которому приходилось покинуть теплый уголок у камина и кубок живительной влаги, отчасти вознаграждалось, впрочем, известием, что дальнейший путь он будет совершать уже не пешком, ибо Джонс при помощи золотых доводов уговорил проводника отвезти его в ту гостиницу, куда он перед этим завез Софью. Однако проводник согласился на это лишь при условии, что его товарищ подождет его в этом трактире. Дело в том, что содержатель гостиницы в Эптоне был близкий приятель содержателя гостиницы в Глостере, и до слуха последнего рано или поздно могло дойти, что лошади его предоставлялись нескольким лицам, -вследствие этого от проводника мог быть потребован отчет в деньгах, которые тот благоразумно собирался положить в собственный карман.
We were obliged to mention this circumstance, trifling as it may seem, since it retarded Mr Jones a considerable time in his setting out; for the honesty of this latter boy was somewhat high-that is, somewhat high-priced, and would indeed have cost Jones very dear, had not Partridge, who, as we have said, was a very cunning fellow, artfully thrown in half-a-crown to be spent at that very alehouse, while the boy was waiting for his companion.	Нам пришлось упомянуть об этом ничтожном, по существу, обстоятельстве потому, что оно задержало отъезд мистера Джонса: честность второго проводника оказалась более высокой, то есть выше оплачиваемой, и обошлась бы Джонсу очень недешево, если бы Партридж, человек с большой хитрецой, как мы уже говорили, не надумал предложить второму проводнику полкроны, с тем чтобы тот ее истратил в этом трактире в ожидании своего товарища.
This half-crown the landlord no sooner got scent of, than he opened after it with such vehement and persuasive outcry, that the boy was soon overcome, and consented to take half-a-crown more for his stay.	Едва только хозяин учуял эту полукрону, как пустился за ней с таким яростным и убедительным красноречием, что проводник скоро был побежден и согласился ждать за другую полукрону.
Here we cannot help observing, that as there is so much of policy in the lowest life, great men often overvalue themselves on those refinements in imposture, in which they are frequently excelled by some of the lowest of the human species.	По этому поводу мы не можем удержаться от замечания, что простые люди достаточно тонкие политики, и представители высшего круга напрасно бывают о себе слишком высокого мнения, думая, что они невесть какие хитрецы, между тем как сплошь и рядом их затыкает за пояс иной самый маленький человек.
The horses being now produced, Jones directly leapt into the side-saddle, on which his dear Sophia had rid.	Когда лошади были поданы, Джонс вскочил прямо в дамское седло, на котором ехала его дорогая Софья.
The lad, indeed, very civilly offered him the use of his; but he chose the side-saddle, probably because it was softer.	Проводник, правда, весьма предупредительно предложил ему свое, но герой наш предпочел дамское - вероятно, потому, что оно было мягче.

Partridge, however, though full as effeminate as Jones, could not bear the thoughts of degrading his manhood; he therefore accepted the boy's offer: and now, Jones being mounted on the side-saddle of his Sophia, the boy on that of Mrs Honour, and Partridge bestriding the third horse, they set forwards on their journey, and within four hours arrived at the inn where the reader hath already spent so much time.	Партридж хотя и любил понежиться не меньше Джонса, не мог, однако, снести мысли об унижении своего мужского достоинства и принял предложение проводника. Таким образом, Джонс в дамском седле Софьи, проводник в седле миссис Гоноры и Партридж верхом на третьей лошади тронулись в путь и через четыре часа прибыли в гостиницу, где читатель провел уже так много времени.
Partridge was in very high spirits during the whole way, and often mentioned to Jones the many good omens of his future success which had lately befriended him; and which the reader, without being the least superstitious, must allow to have been particularly fortunate.	Партридж всю дорогу был в очень приподнятом состоянии и то и дело напоминал Джонсу о многих добрых знамениях, в последнее время предсказывавших последнему удачу; действительно, даже совсем несуеверный читатель должен признать, что эти знамения были на редкость благоприятны.
Partridge was moreover better pleased with the present pursuit of his companion than he had been with his pursuit of glory; and from these very omens, which assured the pedagogue of success, he likewise first acquired a clear idea of the amour between Jones and Sophia; to which he had before given very little attention, as he had originally taken a wrong scent concerning the reasons of Jones's departure; and as to what happened at Upton, he was too much frightened just before and after his leaving that place to draw any other conclusions from thence than that poor Jones was a downright madman: a conceit which was not at all disagreeable to the opinion he before had of his extraordinary wildness, of which, he thought, his behaviour on their quitting Gloucester so well justified all the accounts he had formerly received.	Кроме того, нынешняя погоня Джонса больше нравилась Партриджу, чем погоня его за славой; равным образом, из этих предзнаменований, служивших для педагога ручательством удачи, он впервые вывел ясное представление о любви Джонса к Софье: до сих пор он уделял ей очень мало внимания, потому что, доискиваясь причин ухода Джонса из дому, пошел сначала по ложному пути; а что касается происшествий в Эптоне, то он как раз перед приходом туда и после отбытия оттуда был слишком перепуган, для того чтобы вывести какое-нибудь иное заключение, кроме того, что бедняга Джонс совсем рехнулся. Этот вывод нисколько не расходился с еще прежде составившимся у него мнением о крайнем сумасбродстве его спутника: педагогу казалось, что поведение последнего при отъезде из Глостера вполне оправдывает все слышанное о нем ранее.
He was now, however, pretty well satisfied with his present expedition, and henceforth began to conceive much worthier sentiments of his friend's understanding.	Теперешней поездкой Партридж, однако, был вполне доволен, и с этих пор в нем начало складываться гораздо более благоприятное представление об умственных способностях приятеля.
The clock had just struck three when they arrived, and Jones immediately bespoke post-horses; but unluckily there was not a horse to be procured in the whole place; which the reader will not wonder at when he considers the hurry in which the whole nation, and especially this part of it, was at this time engaged, when expresses were passing and repassing every hour of the day and night.	Часы как раз пробили три, когда они приехали, и Джонс немедленно заказал почтовых лошадей, но, к несчастью, во всем местечке нельзя было достать ни одной лошади. Читатель не найдет в этом ничего удивительного, если вспомнит возбуждение, царившее тогда во всем королевстве и особенно в этой части его, где день и ночь ежечасно во всех направлениях скакали курьеры.
Jones endeavoured all he could to prevail with his former guide to escorte him to Coventry; but he was inexorable.	Джонс всячески старался уговорить своего проводника довезти его до Ковентри, но тот был неумолим.

While he was arguing with the boy in the inn-yard, a person came up to him, and saluting him by his name, enquired how all the good family did in Somersetshire; and now Jones casting his eyes upon this person, presently discovered him to be Mr Dowling, the lawyer, with whom he had dined at Gloucester, and with much courtesy returned the salutation.	Во время этих переговоров во дворе гостиницы к нему подошел человек, он назвал Джонса по имени и спросил, как поживают его родные в Сомерсетшире. Взглянув на этого человека, Джонс тотчас же узнал в нем мистера Даулинга, стряпчего, с которым обедал в Глостере, и вежливо поклонился в ответ на приветствие.
Dowling very earnestly pressed Mr Jones to go no further that night; and backed his solicitations with many unanswerable arguments, such as, that it was almost dark, that the roads were very dirty, and that he would be able to travel much better by day-light, with many others equally good, some of which Jones had probably suggested to himself before; but as they were then ineffectual, so they were still: and he continued resolute in his design, even though he should be obliged to set out on foot.	Даулинг настойчиво уговаривал мистера Джонса не ехать дальше ночью, подкрепляя свою просьбу множеством неоспоримых доводов - вроде того, что спускаются сумерки, что дорога очень грязная и что гораздо удобнее будет ехать днем. Доводы превосходные, и они, вероятно, уже приходили в голову Джонсу; но если прежде они были бессильны, то такими же оказались и теперь: Джонс упорствовал в своем решении, готовый даже отправиться в путь пешком.
When the good attorney found he could not prevail on Jones to stay, he as strenuously applied himself to persuade the guide to accompany him.	Видя, что ему не переубедить Джонса, почтенный стряпчий с таким же усердием принялся уговаривать проводника поехать с ним.
He urged many motives to induce him to undertake this short journey, and at last concluded with saying,	Он привел ему множество причин, пытаясь заставить его согласиться на это короткое путешествие, и в заключение сказал:
"Do you think the gentleman won't very well reward you for your trouble?"	- Неужели ты сомневаешься, что джентльмен хорошо вознаградит тебя за беспокойство?
Two to one are odds at every other thing as well as at foot-ball.	Двое против одного возьмут верх в чем угодно, не только в футболе.
But the advantage which this united force hath in persuasion or entreaty must have been visible to a curious observer; for he must have often seen, that when a father, a master, a wife, or any other person in authority, have stoutly adhered to a denial against all the reasons which a single man could produce, they have afterwards yielded to the repetition of the same sentiments by a second or third person, who hath undertaken the cause, without attempting to advance anything new in its behalf.	Но превосходство объединенных сил в убеждениях или - просьбах очевидно для всякого внимательного наблюдателя: ведь вам, верно, не раз случалось видеть, как отец, хозяин, жена или иное влиятельное лицо самым решительным образом отвергают все доводы просителя, выступающего в одиночку, а потом соглашаются, услышав их от второго или третьего лица, пришедшего ему на помощь, но не сказавшего ровно ничего нового.
And hence, perhaps, proceeds the phrase of seconding an argument or a motion, and the great consequence this is of in all assemblies of public debate.	Отсюда, вероятно, происходит выражение "поддержать довод или предложение", что бывает так важно во всех публичных прениях.
Hence, likewise, probably it is, that in our courts of law we often hear a learned gentleman (generally a serjeant) repeating for an hour together what another learned gentleman, who spoke just before him, had been saying.	От этого также, должно быть, в наших судебных учреждениях часто приходится слышать, что какой-нибудь ученый муж (по большей части доктор прав) битый час повторяет то самое, что перед ним было сказано другим ученым мужем.

Instead of accounting for this, we shall proceed in our usual manner to exemplify it in the conduct of the lad above mentioned, who submitted to the persuasions of Mr Dowling, and promised once more to admit Jones into his side-saddle; but insisted on first giving the poor creatures a good bait, saying, they had travelled a great way, and been rid very hard.	Вместо того чтобы объяснять это явление, мы, по принятому нами методу, приведем в пример упомянутого выше проводника: он внял убеждениям мистера Даулинга и согласился опять посадить Джонса в дамское седло, но потребовал, чтобы сначала ему позволили хорошенько накормить лошадей, потому что те сделали большой конец и бежали резво.
Indeed this caution of the boy was needless; for Jones, notwithstanding his hurry and impatience, would have ordered this of himself; for he by no means agreed with the opinion of those who consider animals as mere machines, and when they bury their spurs in the belly of their horse, imagine the spur and the horse to have an equal capacity of feeling pain.	Впрочем, это требование проводника было излишним, потому что Джонс, несмотря на свою торопливость и нетерпение, и сам приказал бы задать им корму; он вовсе не разделял мнения тех, которые считают животных простыми машинами и, вонзая шпоры в брюхо своего коня, воображают, будто шпора и лошадь обладают одинаковой чувствительностью к боли.
While the beasts were eating their corn, or rather were supposed to eat it (for, as the boy was taking care of himself in the kitchen, the ostler took great care that his corn should not be consumed in the stable), Mr Jones, at the earnest desire of Mr Dowling, accompanied that gentleman into his room, where they sat down together over a bottle of wine.	Покамест лошади ели овес, или, вернее, покамест предполагалось, что они его едят (потому что проводник больше всего был озабочен тем, чтобы угоститься самому на кухне, а конюх этим воспользовался и принял меры, чтобы его овес остался цел в конюшне), мистер Джонс, уступая настоятельной просьбе мистера Даулинга, пошел в комнату этого джентльмена, где они и уселись за бутылкой вина.
Chapter x. - In which Mr Jones and Mr Dowling drink a bottle together.	Глава X, в которой мистер Джонс и мистер Даулинг распивают бутылочку
Mr Dowling, pouring out a glass of wine, named the health of the good Squire Allworthy; adding,	Мистер Даулинг, налив стакан вина, предложил тост за достопочтенного сквайра Олверти, добавив:
"If you please, sir, we will likewise remember his nephew and heir, the young squire: Come, sir, here's Mr Blifil to you, a very pretty young gentleman; and who, I dare swear, will hereafter make a very considerable figure in his country.	- Если вам угодно, сэр, выпьем и за здоровье его племянника и наследника, молодого сквайра. Да, сэр, мистер Блайфил, ваш родственник, прекрасный молодой джентльмен, и я готов поручиться, что он будет со временем играть весьма видную роль в своей округе.
I have a borough for him myself in my eye."	У меня уже есть для него на примете местечко для выборов в парламент.
"Sir," answered Jones, "I am convinced you don't intend to affront me, so I shall not resent it; but I promise you, you have joined two persons very improperly together; for one is the glory of the human species, and the other is a rascal who dishonours the name of man."	- Я убежден, сэр, - отвечал Джонс, - что вы не имеете намерения меня оскорблять, поэтому я на вас не обижен; но, право, вы очень некстати соединили два имени: ведь один из этих людей честь и слава рода человеческого, а другой -мерзавец, позорящий звание человека.
Dowling stared at this.	Даулинг был этим озадачен.
He said, "He thought both the gentlemen had a very unexceptionable character.	Он сказал, что считает обоих джентльменов людьми безупречными.
As for Squire Allworthy himself," says he, "I never had the happiness to see him; but all the world talks of his goodness.	- Что касается самого сквайра Олверти, - сказал он, - то я никогда не имел счастья его видеть; но кто же не слышал о его доброте?

And, indeed, as to the young gentleman, I never saw him but once, when I carried him the news of the loss of his mother; and then I was so hurried, and drove, and tore with the multiplicity of business, that I had hardly time to converse with him; but he looked so like a very honest gentleman, and behaved himself so prettily, that I protest I never was more delighted with any gentleman since I was born."	А молодого джентльмена я видел всего один раз, когда привез ему известие о смерти его матери; но тогда я так спешил, так торопился, разрываясь на части от множества дел, что просто не имел времени с ним побеседовать; однако он имел вид настоящего джентльмена и был так приветлив, что, признаюсь вам, мне еще отроду никто не доставлял такого удовольствия.
"I don't wonder," answered Jones, "that he should impose upon you in so short an acquaintance; for he hath the cunning of the devil himself, and you may live with him many years, without discovering him.	- Я ничуть не удивляюсь, что он сумел вас обворожить во время такого короткого свидания, -отвечал Джонс. - Он хитер, как сам дьявол, и вы можете прожить с ним много лет, не разгадав его.
I was bred up with him from my infancy, and we were hardly ever asunder; but it is very lately only that I have discovered half the villany which is in him.	Я рос с ним с самого детства, и мы почти никогда не разлучались; но только совсем недавно для меня открылось, и то лишь отчасти, что это за негодяй.
I own I never greatly liked him.	Признаться, я всегда его недолюбливал.
I thought he wanted that generosity of spirit, which is the sure foundation of all that is great and noble in human nature.	Мне казалось, что в нем не хватает душевного благородства, которое служит истинной основой всего великого и благородного в человеке.
I saw a selfishness in him long ago which I despised; but it is lately, very lately, that I have found him capable of the basest and blackest designs; for, indeed, I have at last found out, that he hath taken an advantage of the openness of my own temper, and hath concerted the deepest project, by a long train of wicked artifice, to work my ruin, which at last he hath effected."	Давно уж заметил я в нем презренный эгоизм; но лишь недавно, совсем недавно, обнаружил, на какие низкие и черные дела он способен: да, я наконец обнаружит, что, пользуясь моим открытым характером, он затеял погубить меня, долго строил адские козни и, наконец, привел свой план в исполнение.
"Ay! ay!" cries Dowling; "I protest, then, it is a pity such a person should inherit the great estate of your uncle Allworthy."	- Вот как! - воскликнул Даулинг - Как жаль тогда, что огромное состояние вашего дяди Олверти перейдет по наследству к такому субъекту.
"Alas, sir," cries Jones, "you do me an honour to which I have no title.	- Вы мне оказываете честь, сэр, на которую я, увы, не имею никакого права, - отвечал Джонс.
It is true, indeed, his goodness once allowed me the liberty of calling him by a much nearer name; but as this was only a voluntary act of goodness, I can complain of no injustice when he thinks proper to deprive me of this honour; since the loss cannot be more unmerited than the gift originally was.	- Правда, мистер Олверти был настолько добр, что однажды позволил мне называть его еще более дорогим именем, но так как он это сделал только по доброте своей, то я не могу жаловаться на его несправедливость, если он нашел нужным лишить меня этой чести: ведь лишение дара не может быть более незаслуженным, чем был ранее самый дар.

I assure you, sir, I am no relation of Mr Allworthy; and if the world, who are incapable of setting a true value on his virtue, should think, in his behaviour to me, he hath dealt hardly by a relation, they do an injustice to the best of men: for I-but I ask your pardon, I shall trouble you with no particulars relating to myself; only as you seemed to think me a relation of Mr Allworthy, I thought proper to set you right in a matter that might draw some censures upon him, which I promise you I would rather lose my life than give occasion to."	Уверяю вас, сэр, я не родственник мистера Олверти; и если свет, неспособный оценить по-настоящему его достоинства, найдет, что он поступил со мной слишком сурово и не по-родственному, то это будет несправедливостью к лучшему из людей; ведь я... Однако, извините, я не буду вам докучать подробностями о самом себе, но вы, видно, приняли меня за родственника мистера Олверти, и потому я счел долгом сказать вам правду о поступке, который может навлечь на него нарекания; я готов скорее пожертвовать жизнью, чем дать для этого какой-нибудь повод.
"I protest, sir," cried Dowling, "you talk very much like a man of honour; but instead of giving me any trouble, I protest it would give me great pleasure to know how you came to be thought a relation of Mr Allworthy's, if you are not.	- Ваши слова, сэр, звучат истинным благородством, - сказал Даулинг, - и вы мне не только не докучаете, но, напротив, доставили бы большое удовольствие, объяснив, как это вышло, что вас считают за родственника мистера Олверти, если вы ему не родственник?
Your horses won't be ready this half-hour, and as you have sufficient opportunity, I wish you would tell me how all that happened; for I protest it seems very surprizing that you should pass for a relation of a gentleman, without being so."	Ваши лошади будут готовы не раньше чем через полчаса, и у вас есть довольно времени; так расскажите же, пожалуйста, как это все случилось? Признаюсь, меня очень удивляет, почему вас принимают за родственника джентльмена, который вам совершенно не родня.
Jones, who in the compliance of his disposition (though not in his prudence) a little resembled his lovely Sophia, was easily prevailed on to satisfy Mr Dowling's curiosity, by relating the history of his birth and education, which he did, like Othello.	Сговорчивым характером (но отнюдь не осмотрительностью) Джонс немного напоминал свою возлюбленную Софью: он охотно согласился удовлетворить любопытство мистера Даулинга и рассказал ему историю своего рождения и воспитания, как Отелло,
—Even from his boyish years,	От детских лет до самого мгновенья,
To th' very moment he was bad to tell:	Когда его он слышать пожелал,
the which to hear, Dowling, like Desdemona, did seriously incline;	а Даулинг, подобно Дездемоне, выслушал его с большим вниманием,
He swore 'twas strange, 'twas passing strange;	Клянясь ему, что это странно, чудно
'Twas pitiful, 'twas wonderous pitiful.	И горестно, невыразимо горько.
Mr Dowling was indeed very greatly affected with this relation; for he had not divested himself of humanity by being an attorney. Indeed, nothing is more unjust than to carry our prejudices against a profession into private life, and to borrow our idea of a man from our opinion of his calling.	Мистер Даулинг был чрезвычайно тронут этим рассказом, - должность стряпчего не убила в нем человеческих чувств Нет ничего несправедливее, как переносить наше предубеждение о той или иной профессии на частную жизнь и судить о человеке на основании наших представлений о его занятиях.

Habit, it is true, lessens the horror of those actions which the profession makes necessary, and consequently habitual; but in all other instances, Nature works in men of all professions alike; nay, perhaps, even more strongly with those who give her, as it were, a holiday, when they are following their ordinary business.	Привычка, правда, ослабляет отвращение к действиям, которые требуются известной профессией и уже как бы входят в плоть и кровь человека, но в других случаях природа сказывается одинаково в людях всех профессий, и даже, может быть, могущественнее в тех, которые дают ей, так сказать, отдых, занимаясь своим всегдашним делом.
A butcher, I make no doubt, would feel compunction at the slaughter of a fine horse; and though a surgeon can feel no pain in cutting off a limb, I have known him compassionate a man in a fit of the gout.	Мясник, я уверен, не убьет красивой лошади без чувства сожаления, а хирург, хладнокровно отнимающий руку или ногу, выразит участие больному подагрой; я сам этому свидетель.
The common hangman, who hath stretched the necks of hundreds, is known to have trembled at his first operation on a head: and the very professors of human blood-shedding, who, in their trade of war, butcher thousands, not only of their fellow-professors, but often of women and children, without remorse; even these, I say, in times of peace, when drums and trumpets are laid aside, often lay aside all their ferocity, and become very gentle members of civil society.	Известно, что и публичный палач, свернувший шею сотням людей, дрожит, исполняя свои обязанности в первый раз; и даже мастера по части пролития человеческой крови, которые во время войны без зазрения совести избивают тысячи не только подобных себе мастеров, но часто также женщин и детей, даже они в мирное время, откладывая в сторону барабаны и трубы, часто откладывают в сторону и свирепость и делаются весьма кроткими членами гражданского общества.
In the same manner an attorney may feel all the miseries and distresses of his fellow-creatures, provided he happens not to be concerned against them.	Так и стряпчий может сочувствовать всем бедствиям и невзгодам своих ближних, если только ему не приходится выступать против них в суде.
Jones, as the reader knows, was yet unacquainted with the very black colours in which he had been represented to Mr Allworthy; and as to other matters, he did not shew them in the most disadvantageous light; for though he was unwilling to cast any blame on his former friend and patron; yet he was not very desirous of heaping too much upon himself.	Джонс, как известно читателю, не знал еще, в каких черных красках его представили мистеру Олверти; что же касается остальных событий, то он изложил их в не оченьневыгодном для себя свете: хотя он не желал обсуждать своего недавнего друга и покровителя, но не хотел взваливать слишком много и на себя.
Dowling therefore observed, and not without reason, that very ill offices must have been done him by somebody:	Поэтому Даулинг заметил не без основания, что кто-то оказал ему очень плохую услугу.
"For certainly," cries he, "the squire would never have disinherited you only for a few faults, which any young gentleman might have committed.	- Сквайр, конечно, не лишил бы вас наследства только за несколько провинностей, которые может совершить каждый молодой джентльмен.
Indeed, I cannot properly say disinherited: for to be sure by law you cannot claim as heir.	Впрочем, я говорю неправильно: "лишил наследства", потому что вы, разумеется, не имеете на него законных прав.
That's certain; that nobody need go to counsel for.	Это не подлежит сомнению; об этом не стоит и возбуждать дела.

Yet when a gentleman had in a manner adopted you thus as his own son, you might reasonably have expected some very considerable part, if not the whole; nay, if you had expected the whole, I should not have blamed you: for certainly all men are for getting as much as they can, and they are not to be blamed on that account."	Все же, если вас некоторым образом усыновили, приняли как родного сына, то вы, конечно, вправе были рассчитывать если не на все имение, то на значительную часть его; и даже если бы вы надеялись получить все, я не стал бы вас порицать: ведь все люди желают приобрести больше, и бранить их тут не за что.
"Indeed you wrong me," said Jones; "I should have been contented with very little: I never had any view upon Mr Allworthy's fortune; nay, I believe I may truly say, I never once considered what he could or might give me.	- Нет, вы ошибаетесь, приписывая мне такие намерения, - сказал Джонс, я удовольствовался бы самым малым. Я никогда не имел никаких видов на состояние мистера Олверти и могу по чистой совести сказать, никогда не задумывался над тем, что он может или вправе мне оставить.
This I solemnly declare, if he had done a prejudice to his nephew in my favour, I would have undone it again.	Торжественно объявляю: если бы он обделил своего племянника в мою пользу, я вернул бы ему все незаконно полученное.
I had rather enjoy my own mind than the fortune of another man.	Спокойную совесть я предпочитаю чужому богатству.
What is the poor pride arising from a magnificent house, a numerous equipage, a splendid table, and from all the other advantages or appearances of fortune, compared to the warm, solid content, the swelling satisfaction, the thrilling transports, and the exulting triumphs, which a good mind enjoys, in the contemplation of a generous, virtuous, noble, benevolent action?	Что значит жалкая гордость от обладания великолепными хоромами, множеством слуг, роскошным столом и всеми иными выгодами или видимостями богатства по сравнению с тем благодатным покоем, тем живым удовлетворением, теми упоительными восторгами и душевным ликованием, какими наслаждается добрая душа, созерцая великодушный, доблестный, благородный, милосердный поступок?
I envy not Blifil in the prospect of his wealth; nor shall I envy him in the possession of it.	Я не завидую Блайфилу с его перспективами на будущее богатство, не буду завидовать, когда он и получит его.
I would not think myself a rascal half an hour, to exchange situations.	Я бы и на полчаса не согласился быть негодяем, чтобы поменяться с ним местами.
I believe, indeed, Mr Blifil suspected me of the views you mention; and I suppose these suspicions, as they arose from the baseness of his own heart, so they occasioned his baseness to me.	Мне сдается, что мистер Блайфил подозревал меня в тех намерениях, о которых вы говорите; в этих своих подозрениях, порожденных душевной низостью, он, по всей вероятности, приписывал такую же низость и мне.
But, I thank Heaven, I know, I feel-I feel my innocence, my friend; and I would not part with that feeling for the world.	Но, благодарю бога, я сознаю, я чувствую... да, чувствую свою невинность, друг мой, и ни за что на свете не расстанусь с этим чувством.
For as long as I know I have never done, nor even designed, an injury to any being whatever,	Насколько я себя помню, я никому на свете не сделал ничего дурного и никогда даже не помышлял об этом.
Pone me pigris ubi nulla campis	Pone me pigris ubi nulla campis
Arbor aestiva recreatur aura,	Arbor aostiva recreatur aura,
Quod latus mundi nebulae, malusque	Quod latus mundi nebulae malusque
Jupiter urget.	Juppiter urget.

Pone sub curru nimium propinqui	Pone sub curru nimium piopinqui
Solis in terra dominibus negata;	Solis, in terra domibus negata:
Dulce ridentem Lalagen amabo,	Dulee ridentem Lalagen amabo,
Dulce loquentem.[*] [*] Place me where never summer breeze Unbinds the glebe, or warms the trees: Where ever-lowering clouds appear, And angry Jove deforms th' inclement year. Place me beneath the burning ray, Where rolls the rapid car of day; Love and the nymph shall charm my toils, The nymph who sweetly speaks, and sweetly smiles.	Dulce loquentem.
He then filled a bumper of wine, and drunk it off to the health of his dear Lalage; and, filling Dowling's glass likewise up to the brim, insisted on his pledging him.	Сказав это, он налил бокал вина и выпил за здоровье своей дорогой Лалаги, затем, наполнив также до краев бокал Даулинга, предложил и ему выпить.
"Why, then, here's Miss Lalage's health with all my heart," cries Dowling.	- За здоровье мисс Лалаги? Извольте, от всего сердца, - сказал Даулинг.
"I have heard her toasted often, I protest, though I never saw her; but they say she's extremely handsome."	- Я уже не раз слышал, как пили за ее здоровье, хотя никогда ее не видел; говорят, она удивительно хороша.
Though the Latin was not the only part of this speech which Dowling did not perfectly understand; yet there was somewhat in it that made a very strong impression upon him.	Хотя Даулинг не вполне понял не одну лишь латинскую часть этой речи, однако в ней были места, которые произвели на него очень сильное впечатление.
And though he endeavoured by winking, nodding, sneering, and grinning, to hide the impression from Jones (for we are as often ashamed of thinking right as of thinking wrong), it is certain he secretly approved as much of his sentiments as he understood, and really felt a very strong impulse of compassion for him.	Хотя он старался скрыть это впечатление от Джонса, подмигивая, кивая головой, усмехаясь и скаля зубы (мы часто стыдимся здравых мыслей не меньше, чем мыслей ошибочных), но, несомненно, он втайне одобрял все те утверждения молодого человека, которые были ему понятны, и проникся к нему самым живым участием.
But we may possibly take some other opportunity of commenting upon this, especially if we should happen to meet Mr Dowling any more in the course of our history.	Но, может быть, мы поговорим об этом при другом случае, особенно если еще встретимся с мистером Даулингом в течение этой истории.
At present we are obliged to take our leave of that gentleman a little abruptly, in imitation of Mr Jones; who was no sooner informed, by Partridge, that his horses were ready, than he deposited his reckoning, wished his companion a good night, mounted, and set forward towards Coventry, though the night was dark, and it just then began to rain very hard.	А теперь мы должны наспех проститься с этим джентльменом, по примеру мистера Джонса, который, услышав от Партриджа, что лошади готовы, тотчас же расплатился по счету, пожелал своему собутыльнику доброй ночи, вскочил на коня и направился в Ковентри, несмотря на темную ночь и начавшийся проливной дождь.
Chapter xi.	Глава XI
- The disasters which befel Jones on his departure for Coventry; with the sage remarks of Partridge.	Несчастья, постигшие Джонса на пути в Ковентри, и мудрые замечания Партриджа

No road can be plainer than that from the place where they now were to Coventry; and though neither Jones, nor Partridge, nor the guide, had ever travelled it before, it would have been almost impossible to have missed their way, had it not been for the two reasons mentioned in the conclusion of the last chapter.	Нет дороги ровнее той, что ведет в Ковентри от местечка, в котором они находились; и хотя ни Джонс, ни Партридж, ни проводник никогда по ней не проезжали, им было бы почти невозможно заблудиться, если бы не два обстоятельства, упомянутые в конце предыдущей главы.
These two circumstances, however, happening both unfortunately to intervene, our travellers deviated into a much less frequented track; and after riding full six miles, instead of arriving at the stately spires of Coventry, they found themselves still in a very dirty lane, where they saw no symptoms of approaching the suburbs of a large city.	Но так как оба эти обстоятельства, к несчастью, их сопровождали, то наши путешественники незаметно уклонились на боковую дорогу и, проехав целых шесть миль, все еще не добрались до стройных шпилей Ковентри, а находились на чрезвычайно грязном проселке, где не видно было никаких признаков близости предместий большого города.
Jones now declared that they must certainly have lost their way; but this the guide insisted upon was impossible; a word which, in common conversation, is often used to signify not only improbable, but often what is really very likely, and, sometimes, what hath certainly happened; an hyperbolical violence like that which is so frequently offered to the words infinite and eternal; by the former of which it is usual to express a distance of half a yard, and by the latter, a duration of five minutes.	Тогда Джонс заявил, что они, верно, сбились с пути, но проводник утверждал, что это невозможно, - слово, которое в обычном разговоре часто обозначает не только нечто невероятное, но часто и то, что вполне может случиться и даже действительно случилось: это такое же гиперболическое насилие, какому сплошь и рядом подвергаются слова "бесконечность" и "вечность", которыми обозначают расстояние в пол-ярда и пять минут времени.
And thus it is as usual to assert the impossibility of losing what is already actually lost.	Столь же распространено утверждение, что нельзя потерять вещь, которая на самом деле уже потеряна.
This was, in fact, the case at present; for, notwithstanding all the confident assertions of the lad to the contrary, it is certain they were no more in the right road to Coventry, than the fraudulent, griping, cruel, canting miser is in the right road to heaven.	Так было и теперь: несмотря на все уверения проводника, путешественники наши были в такой же мере на верной дороге к Ковентри, как жадный, жестокий, скупой мошенник-ханжа находился на верном пути на небо.
It is not, perhaps, easy for a reader, who hath never been in those circumstances, to imagine the horror with which darkness, rain, and wind, fill persons who have lost their way in the night; and who, consequently, have not the pleasant prospect of warm fires, dry cloaths, and other refreshments, to support their minds in struggling with the inclemencies of the weather.	Читателю, который никогда не бывал в подобных обстоятельствах, нелегко представить, каким ужасом наполняет темнота, дождь и ветер людей, заблудившихся глухой ночью и лишенных, следовательно, отрадной перспективы отогреться, осушиться и подкрепить свои силы, которая так ободряет в борьбе с суровыми стихиями.
A very imperfect idea of this horror will, however, serve sufficiently to account for the conceits which now filled the head of Partridge, and which we shall presently be obliged to open.	Но и самое несовершенное представление об этом ужасе достаточно объяснит мысли, забродившие в голове Партриджа, с которыми мы сейчас познакомим читателя.
Jones grew more and more positive that they were out of their road; and the boy himself at last acknowledged he believed they were not in the right road to Coventry; though he affirmed, at the same time, it was impossible they should have mist the way.	Джонс все больше и больше убеждался, что они сбились с дороги; наконец, и сам проводник признался, что, кажется, они действительно не на правильном пути к Ковентри, но в то же время утверждал, что они не могли заблудиться.
But Partridge was of a different opinion.	Однако Партридж был другого мнения.

He said, "When they first set out he imagined some mischief or other would happen.-Did not you observe, sir," said he to Jones, "that old woman who stood at the door just as you was taking horse?	По его словам, еще когда они трогались в путь, он ожидал, что случится что-нибудь недоброе. - Разве, сэр, вы не заметили старуху, стоявшую у двери как раз в ту минуту, когда вы садились на лошадь?
I wish you had given her a small matter, with all my heart; for she said then you might repent it; and at that very instant it began to rain, and the wind hath continued rising ever since.	Жаль, очень жаль, что вы не подали ей хоть безделицу; она сказала, что вы будете раскаиваться, - и в ту же минуту пошел дождь и поднялся ветер, который до сих пор не унимается.
Whatever some people may think, I am very certain it is in the power of witches to raise the wind whenever they please.	Пусть думают, что угодно, а я уверен, что ведьмы обладают силой поднять ветер, когда им вздумается.
I have seen it happen very often in my time: and if ever I saw a witch in all my life, that old woman was certainly one.	Мне не раз случалось это наблюдать; и если я когда-нибудь в своей жизни видел ведьму, так это, конечно, была та старуха.
I thought so to myself at that very time; and if I had had any halfpence in my pocket, I would have given her some; for to be sure it is always good to be charitable to those sort of people, for fear what may happen; and many a person hath lost his cattle by saving a halfpenny."	Я так и подумал в ту минуту, и будь у меня в кармане полпенса, я бы ей подал: таким людям всегда надо давать милостыню, иначе беду на себя накличешь; многие теряли скотину, поскупившись пожертвовать полпенса.
Jones, though he was horridly vexed at the delay which this mistake was likely to occasion in his journey, could not help smiling at the superstition of his friend, whom an accident now greatly confirmed in his opinion. This was a tumble from his horse; by which, however, he received no other injury than what the dirt conferred on his cloaths.	Джонс, хотя и был сильно раздосадован по случаю задержки, которую неминуемо должно было повлечь за собой это уклонение от правильного пути, не мог, однако, удержаться от улыбки по поводу суеверия приятеля, которого неожиданный случай еще больше укрепил в высказанном мнении: его лошадь оступилась и упала, - впрочем, от этого падения сам Партридж не пострадал и лишь испачкал свое платье.
Partridge had no sooner recovered his legs, than he appealed to his fall, as conclusive evidence of all he had asserted; but Jones finding he was unhurt, answered with a smile:	Поднявшись на ноги, педагог тотчас же усмотрел в своем падении непреложное доказательство истины своих слов; но Джонс, увидя, что он не ушибся, отвечал ему с улыбкой;
"This witch of yours, Partridge, is a most ungrateful jade, and doth not, I find, distinguish her friends from others in her resentment.	- Твоя ведьма, Партридж, должно быть, пренеблагодарная шельма: я вижу, она в злобе своей не отличает друзей от недругов.
If the old lady had been angry with me for neglecting her, I don't see why she should tumble you from your horse, after all the respect you have expressed for her."	Если эта почтенная леди обиделась на меня за невнимание к ней, так зачем же она сбросила с лошади тебя, после того как ты проявил к ней столько уважения?
"It is ill jesting," cries Partridge, "with people who have power to do these things; for they are often very malicious.	- Нехорошо шутить с огнем, способным выкидывать такие шутки. Часто особы эти ох какие злобные!
I remember a farrier, who provoked one of them, by asking her when the time she had bargained with the devil for would be out; and within three months from that very day one of his best cows was drowned.	Помню, мой знакомый кузнец разозлил одну ведьму, спросив, скоро ли истечет срок ее сделки с дьяволом. И что же? Через каких-нибудь три месяца у него утонула одна из лучших коров.

Nor was she satisfied with that; for a little time afterwards he lost a barrel of best-drink: for the old witch pulled out the spigot, and let it run all over the cellar, the very first evening he had tapped it to make merry with some of his neighbours.	Но этим она не удовольствовалась: вскоре у него выбежала целая бочка прекрасного пива, - старая ведьма вытащила втулку и до капельки разлила пиво по погребу в первый же вечер, когда хозяин почал бочку, собираясь попировать кое с кем из соседей.
In short, nothing ever thrived with him afterwards; for she worried the poor man so, that he took to drinking; and in a year or two his stock was seized, and he and his family are now come to the parish."	Словом, с тех пор кузнецу ни в чем не везло; она так извела беднягу, что тот запил; через год или два на его имущество был наложен арест, и теперь он с семьей находится на попечении прихода.
The guide, and perhaps his horse too, were both so attentive to this discourse, that, either through want of care, or by the malice of the witch, they were now both sprawling in the dirt.	Проводник, а может быть, и его лошадь так заслушались этим рассказом, что, по собственной неосторожности или по злобе ведьмы, оба тоже растянулись в грязи.
Partridge entirely imputed this fall, as he had done his own, to the same cause.	Партридж приписал и это падение всецело той же причине.
He told Mr Jones, "It would certainly be his turn next; and earnestly entreated him to return back, and find out the old woman, and pacify her.	Он сказал мистеру Джонсу, что теперь, наверно, будет его очередь, и принялся горячо его упрашивать вернуться, отыскать старуху, и помириться с ней.
We shall very soon," added he, "reach the inn; for though we have seemed to go forward, I am very certain we are in the identical place in which we were an hour ago; and I dare swear, if it was daylight, we might now see the inn we set out from."	- Мы скоро прибудем в гостиницу, - прибавил он, - нам казалось, что мы идем вперед, но я совершенно убежден, что мы находимся на том самом месте, где были час тому назад; и, будь сейчас светло, мы бы, ей-богу, увидели ту самую гостиницу, из которой выехали.
Instead of returning any answer to this sage advice, Jones was entirely attentive to what had happened to the boy, who received no other hurt than what had before befallen Partridge, and which his cloaths very easily bore, as they had been for many years inured to the like.	Ни слова не отвечая на это мудрое замечание, Джонс обратил все свое внимание на то, не случилось ли чего с проводником; но проводник пострадал не больше, чем Партридж, - то есть только вывалялся в грязи, которую, впрочем, его костюм легко перенес, так как имел к ней многолетнюю привычку.
He soon regained his side-saddle, and by the hearty curses and blows which he bestowed on his horse, quickly satisfied Mr Jones that no harm was done.	Он быстро вскочил опять в дамское седло, и крепкая брань и побои, посыпавшиеся на лошадь, живо доказали мистеру Джонсу, что седок не получил увечий.
Chapter xii. - Relates that Mr Jones continued his journey, contrary to the advice of Partridge, with what happened on that occasion.	Глава XII, повествующая о том, как мистер Джонс продолжал свое путешествие вопреки совету Партриджа и что с ним случилось
They now discovered a light at some distance, to the great pleasure of Jones, and to the no small terror of Partridge, who firmly believed himself to be bewitched, and that this light was a Jack-with-a-lantern, or somewhat more mischievous.	Тут вдали мелькнул огонь, к великому удовольствию Джонса и немалому ужасу Партриджа, твердо убежденного, что ведьма заворожила его и что это блуждающий огонь, а может, и что-нибудь похуже.

But how were these fears increased, when, as they approached nearer to this light (or lights as they now appeared), they heard a confused sound of human voices; of singing, laughing, and hallowing, together with a strange noise that seemed to proceed from some instruments; but could hardly be allowed the name of music! indeed, to favour a little the opinion of Partridge, it might very well be called music bewitched.	Как же, однако, его страхи увеличились, когда, подъехав ближе к этому огню (или огням, как теперь обнаружилось), наши путешественники услышали смутный гул людских голосов, смешанный со странным шумом, как будто издаваемым какими-то инструментами, но едва ли заслуживающим названия музыки - разве что музыки, которую можно услышать на шабаше ведьм, что до некоторой степени оправдывало предположение Партриджа.
It is impossible to conceive a much greater degree of horror than what now seized on Partridge; the contagion of which had reached the post-boy, who had been very attentive to many things that the other had uttered. He now, therefore, joined in petitioning Jones to return; saying he firmly believed what Partridge had just before said, that though the horses seemed to go on, they had not moved a step forwards during at least the last half-hour.	Невозможно себе представить, какой ужас обуял бедного педагога; им заразился и проводник, внимательно прислушивавшийся к его речам: он тоже стал упрашивать Джонса вернуться, утверждая, что Партридж совершенно прав и что, по крайней мере, за последние полчаса они не продвинулись ни на шаг, хотя им и кажется, будто лошади бегут.
Jones could not help smiling in the midst of his vexation, at the fears of these poor fellows.	При всей своей досаде Джонс не мог удержаться от улыбки, видя смятение своих спутников.
"Either we advance," says he, "towards the lights, or the lights have advanced towards us; for we are now at a very little distance from them; but how can either of you be afraid of a set of people who appear only to be merry-making?"	- Или мы приближаемся к огням, - сказал он, - или огни приближаются к нам, потому что теперь нас отделяет от них совсем ничтожное расстояние. Почему, однако, вы так боитесь людей, собравшихся, по-видимому, только для того, чтобы повеселиться?
"Merry-making, sir!" cries Partridge; "who could be merry-making at this time of night, and in such a place, and such weather?	-Повеселиться, сэр! - вскричал Партридж. - Да кому же придет в голову веселиться ночью на таком месте и в такую погоду?
They can be nothing but ghosts or witches, or some evil spirits or other, that's certain."	Это, наверно, привидения или ведьмы, если не сами злые духи.
"Let them be what they will," cries Jones, "I am resolved to go up to them, and enquire the way to Coventry.	- Пусть они будут кем им угодно, - сказал Джонс, - а я решил подойти к ним и расспросить о дороге в Ковентри.
All witches, Partridge, are not such ill-natured hags as that we had the misfortune to meet with last."	Не все же ведьмы, Партридж, такие злые твари, как та, с которой мы имели несчастье встретиться при отъезде.
"O Lord, sir," cries Partridge, "there is no knowing what humour they will be in; to be sure it is always best to be civil to them; but what if we should meet with something worse than witches, with evil spirits themselves?--Pray, sir, be advised; pray, sir, do.	- Господи, сэр, - отвечал Партридж, - никогда нельзя знать, в каком они расположении, и, понятно, лучше всего быть с ними повежливее. Но что, если мы натолкнемся на кой-кого похуже ведьм - на самих злых духов?.. Прошу вас, сэр, послушайтесь доброго совета, ради бога, послушайтесь.
If you had read so many terrible accounts as I have of these matters, you would not be so fool-hardy.--The Lord knows whither we have got already, or whither we are going; for sure such darkness was never seen upon earth, and I question whether it can be darker in the other world."	Если бы вы читали об этих вещах столько страшных рассказов, как я, вы бы не были так безрассудны... Господь его знает, куда мы заехали или куда мы едем: такой темноты, ей-богу, никогда не бывало на земле, да вряд ли и на том свете темнее.

Jones put forwards as fast as he could, notwithstanding all these hints and cautions, and poor Partridge was obliged to follow; for though he hardly dared to advance, he dared still less to stay behind by himself.	Но, не обращая внимания на все эти жалобы и предостережения, Джонс быстро поехал вперед, и бедный Партридж принужден был за ним следовать; правда, ему было страшно сдвинуться с места, но еще больше он боялся остаться в одиночестве.
At length they arrived at the place whence the lights and different noises had issued.	Наконец они прибыли к месту, откуда виднелись огни и неслись нестройные звуки.
This Jones perceived to be no other than a barn, where a great number of men and women were assembled, and diverting themselves with much apparent jollity.	Джонс увидел перед собой обыкновенный амбар, где собралось множество мужчин и женщин, по-видимому, предававшихся самому бурному веселью.
Jones no sooner appeared before the great doors of the barn, which were open, than a masculine and very rough voice from within demanded, who was there?-To which Jones gently answered, a friend; and immediately asked the road to Coventry.	Только что Джонс появился в открытых настежь дверях амбара, как чей-то грубый мужской голос спросил его изнутри: "Кто там?" Джонс учтиво отвечал: "Друг", и тотчас же спросил о дороге на Ковентри.
"If you are a friend," cries another of the men in the barn, "you had better alight till the storm is over" (for indeed it was now more violent than ever;) "you are very welcome to put up your horse; for there is sufficient room for him at the end of the barn."	- Если вы друг, - продолжал тот же голос из амбара, - так вам лучше сойти с лошади и переждать бурю (а буря действительно разбушевалась еще пуще прежнего). Милости просим вместе с лошадью; тут и для нее найдется местечко - в конце амбара.
"You are very obliging," returned Jones; "and I will accept your offer for a few minutes, whilst the rain continues; and here are two more who will be glad of the same favour."	- Вы очень добры, - отвечал Джонс, - я с удовольствием ненадолго воспользуюсь вашим предложением, пока не кончится дождь; со мной еще двое, которые будут очень рады, если вы позволите им войти.
This was accorded with more good-will than it was accepted: for Partridge would rather have submitted to the utmost inclemency of the weather than have trusted to the clemency of those whom he took for hobgoblins; and the poor post-boy was now infected with the same apprehensions; but they were both obliged to follow the example of Jones; the one because he durst not leave his horse, and the other because he feared nothing so much as being left by himself.	Испрашиваемое позволение было с большей готовностью дано, чем принято: Партридж охотнее согласился бы терпеть какую угодно суровость погоды, чем довериться милосердию тех, кого он считал нечистой силой; но волей-неволей обоим спутникам тоже пришлось последовать примеру Джонса: один не решался оставить свою лошадь, а другой ничего так не боялся, как остаться в одиночестве.
Had this history been writ in the days of superstition, I should have had too much compassion for the reader to have left him so long in suspense, whether Beelzebub or Satan was about actually to appear in person, with all his hellish retinue; but as these doctrines are at present very unfortunate, and have but few, if any believers, I have not been much aware of conveying any such terrors.	Если бы эта история писалась в эпоху суеверия, я пожалел бы читателя и не томил бы его так долго в неведении того, Вельзевул или Сатана явятся сейчас собственной персоной со своей адской свитой; но так как эти россказни теперь не в чести и им почти никто не верит, то я не очень озабочен изображением всех таких ужасов.

To say truth, the whole furniture of the infernal regions hath long been appropriated by the managers of playhouses, who seem lately to have laid them by as rubbish, capable only of affecting the upper gallery; a place in which few of our readers ever sit.	Правду сказать, вся обстановка инфернального царства давно уже присвоена директорами театров, которые нынче, по-видимому, сложили ее в подвалы, как старую рухлядь, способную производить впечатление только на публику галерки - место, которое занимают, я думаю, лишь немногие наши читатели.
However, though we do not suspect raising any great terror on this occasion, we have reason to fear some other apprehensions may here arise in our reader, into which we would not willingly betray him; I mean that we are going to take a voyage into fairy-land, and introduce a set of beings into our history, which scarce any one was ever childish enough to believe, though many have been foolish enough to spend their time in writing and reading their adventures.	И все же, нисколько не страшась того, что читатель будет повергнут в ужас нашим рассказом, мы не без основания боимся пробудить в нем некоторые иные опасения, чего нам вовсе не хотелось бы: чего доброго, он вообразит, будто мы собираемся прогуляться в волшебное царство и ввести в нашу историю компанию существ, в которых едва ли кто когда-либо серьезно верил, хотя многие безрассудно тратили свое время на описание и чтение их приключений.
To prevent, therefore, any such suspicions, so prejudicial to the credit of an historian, who professes to draw his materials from nature only, we shall now proceed to acquaint the reader who these people were, whose sudden appearance had struck such terrors into Partridge, had more than half frightened the post-boy, and had a little surprized even Mr Jones himself.	И вот, чтобы предотвратить всякие такие опасения, столь роняющие историка, торжественно обещавшею брать материалы только из природы, мы сейчас скажем читателю, кто были эти люди, внезапное появление которых повергло в такой ужас Партриджа, так напугало проводника и несколько озадачило даже мистера Джонса.
The people then assembled in this barn were no other than a company of Egyptians, or, as they are vulgarly called, gypsies, and they were now celebrating the wedding of one of their society.	Люди, собравшиеся в этом амбаре, были не кто иные, как египтяне, или, в просторечии, цыгане, и теперь они праздновали свадьбу одного из своих земляков.
It is impossible to conceive a happier set of people than appeared here to be met together.	Невозможно представить себе счастливейшую группу людей, чем здесь собравшиеся.
The utmost mirth, indeed, shewed itself in every countenance; nor was their ball totally void of all order and decorum.	На всех лицах сняло безграничное веселье, и бал их был не вовсе лишен порядка и пристойности.
Perhaps it had more than a country assembly is sometimes conducted with: for these people are subject to a formal government and laws of their own, and all pay obedience to one great magistrate, whom they call their king.	Может быть, даже он отличался большей чинностью, чем иные деревенские собрания, ибо у людей этих есть настоящее правительство и свои особые законы, и все они повинуются одному начальствующему лицу, которое называют своим королем.
Greater plenty, likewise, was nowhere to be seen than what flourished in this barn.	Нигде нельзя было также увидеть такого изобилия, как то, которым блистал этот амбар.
Here was indeed no nicety nor elegance, nor did the keen appetite of the guests require any.	Здесь не было изысканности и изящества, да их и не требовал здоровый аппетит гостей.
Here was good store of bacon, fowls, and mutton, to which every one present provided better sauce himself than the best and dearest French cook can prepare.	Зато здесь были горы свинины, птицы и баранины, и каждый приправлял их таким соусом, какого не состряпать самому лучшему дорогому французскому повару.
Aeneas is not described under more consternation in the temple of Juno,	Эней в храме Юноны

Dum stupet obtutuque haeret defixus in uno,	Dum stupet obtutuque haeret defixus in uno,
than was our heroe at what he saw in this barn.	был не больше ошеломлен, чем наш герой при виде открывшегося ему в амбаре зрелища.
While he was looking everywhere round him with astonishment, a venerable person approached him with many friendly salutations, rather of too hearty a kind to be called courtly.	Пока он с изумлением осматривался кругом, человек почтенной наружности подошел к нему с дружескими приветствиями, слишком сердечными для того, чтобы их можно было назвать церемонными.
This was no other than the king of the gypsies himself.	То был сам цыганский король.
He was very little distinguished in dress from his subjects, nor had he any regalia of majesty to support his dignity; and yet there seemed (as Mr Jones said) to be somewhat in his air which denoted authority, and inspired the beholders with an idea of awe and respect; though all this was perhaps imaginary in Jones; and the truth may be, that such ideas are incident to power, and almost inseparable from it.	Одеждой он мало отличался от своих подданных и не подкреплял своего величия никакими регалиями; все же в наружности его (по словам мистера Джонса) нечто как бы указывало на власть и внушало окружающим благоговенье и уважение; но, может быть, все это существовало только в воображении Джонса и объясняется тем, что подобные представления обыкновенно сопутствуют власти и почти неотделимы от нее.
There was somewhat in the open countenance and courteous behaviour of Jones which, being accompanied with much comeliness of person, greatly recommended him at first sight to every beholder.	В открытом лице и учтивом обращении Джонса было нечто такое, что в соединении с его миловидной наружностью очень располагало к нему всех с первого взгляда.
These were, perhaps, a little heightened in the present instance, by that profound respect which he paid to the king of the gypsies, the moment he was acquainted with his dignity, and which was the sweeter to his gypseian majesty, as he was not used to receive such homage from any but his own subjects.	В настоящем случае это, может быть, сказалось еще ярче; Джонс, узнав о сане подошедшего к нему человека, засвидетельствовал королю цыган особенно глубокое почтение, которое было его цыганскому величеству тем приятнее, что он не привык к таким знакам внимания со стороны людей, ему неподвластных.
The king ordered a table to be spread with the choicest of their provisions for his accommodation; and, having placed himself at his right hand, his majesty began to discourse with our heroe in the following manner:-	Король приказал накрыть для гостя стол и подать самые отборные кушанья; севши возле него по правую руку, его величество обратился к нашему герою со следующими словами:
"Me doubt not, sir, but you have often seen some of my people, who are what you call de parties detache: for dey go about everywhere; but me fancy you imagine not we be so considrable body as we be; and may be you will be surprize more when you hear de gypsy be as orderly and well govern people as any upon face of de earth.	- Я не сомневаюсь, сэр, что вам часто доводилось видеть моих одноплеменников: ведь они, как говорится, вольные люди и бродят повсюду; но вы, верно, не подозреваете, что мы составляем большой народ, и, может, будете еще больше удивлены, когда я вам скажу, что порядок и управление у цыган не хуже, чем у любого другого народа.
"Me have honour, as me say, to be deir king, and no monarch can do boast of more dutiful subject, ne no more affectionate.	Я имею честь быть их королем, и ни один монарх не может похвастать большей преданностью и любовью подданных.
How far me deserve deir good-will, me no say; but dis me can say, dat me never design anyting but to do dem good.	Насколько я заслуживаю это доброе отношение, не могу сказать; скажу только, что всегда стремлюсь делать им добро.

Me sall no do boast of dat neider: for what can me do oderwise dan consider of de good of dose poor people who go about all day to give me always de best of what dey get.	Я вовсе не желаю этим хвастаться: что же мне и делать, как не заботиться о благе этих бедняков, которые бродят целый день и всегда отдают мне лучшее, что им удалось добыть.
Dey love and honour me darefore, because me do love and take care of dem; dat is all, me know no oder reason.	Итак, они любят меня и почитают за то, что я их люблю и о них забочусь, - вот и все, другой причины их любви я не знаю.
"About a tousand or two tousand year ago, me cannot tell to a year or two, as can neider write nor read, dere was a great what you call-a volution among de gypsy; for dere was de lord gypsy in dose days; and dese lord did quarrel vid one anoder about de place; but de king of de gypsy did demolish dem all, and made all his subject equal vid each oder; and since dat time dey have agree very well; for dey no tink of being king, and may be it be better for dem as dey be; for me assure you it be ver troublesome ting to be king, and always to do justice; me have often wish to be de private gypsy when me have been forced to punish my dear friend and relation; for dough we never put to death, our punishments be ver severe.	Лет тысячу или две тому назад, в точности сказать не могу, потому что не умею ни читать, ни писать, у цыган произошла большая, как вы говорите, волюция; в те дни были у них вельможи, и эти вельможи ссорились между собой за место; но цыганский король усмирил их и сделал всех своих подданных равными. С тех пор цыгане живут в большом согласии, никто из них не помышляет сделаться королем, - и так, пожалуй, для них лучше: поверьте мне, быть королем и всегда творить суд - очень хлопотная штука; сколько раз желал я быть простым цыганом, когда мне приходилось наказывать закадычного друга или родственника: правда, смертной казни у нас нет, но мы наказываем очень строго.
Dey make de gypsy ashamed of demselves, and dat be ver terrible punishment; me ave scarce ever known de gypsy so punish do harm any more."	Цыгану от этого большой позор, а позор очень страшное наказание, - мне неизвестно, чтобы цыган, наказанный таким образом, снова совершил преступление.
The king then proceeded to express some wonder that there was no such punishment as shame in other governments.	Тут король выразил некоторое удивление, что другие правительства не прибегают к этому наказанию.
Upon which Jones assured him to the contrary; for that there were many crimes for which shame was inflicted by the English laws, and that it was indeed one consequence of all punishment.	Джонс стал уверять его, что он ошибается, так как есть много преступлений, за которые английские законы наказывают позором, и что позор есть следствие всякого вообще наказания.
"Dat be ver strange," said the king; "for me know and hears good deal of your people, dough me no live among dem; and me have often hear dat sham is de consequence and de cause too of many of your rewards.	- Это очень странно, - сказал король. - Я хоть и не живу среди вас, но много знаю и много слыхал о вашем народе, и мне не раз приходилось слышать, что у вас позор часто бывает также следствием и причиной награды.
Are your rewards and punishments den de same ting?"	Разве награда и наказание у вас одно и то же?
While his majesty was thus discoursing with Jones, a sudden uproar arose in the barn, and as it seems upon this occasion:-the courtesy of these people had by degrees removed all the apprehensions of Partridge, and he was prevailed upon not only to stuff himself with their food, but to taste some of their liquors, which by degrees entirely expelled all fear from his composition, and in its stead introduced much more agreeable sensations.	Пока его величество беседовал таким образом с Джонсом, в амбаре вдруг поднялся шум, - как оказалось, по следующему поводу. Обходительность этих людей мало-помалу рассеяла все опасения Партриджа, он согласился отведать не только их кушаний, но также и напитков, которые в конце концов прогнали весь его страх и заменили его гораздо более приятными ощущениями.

A young female gypsy, more remarkable for her wit than her beauty, had decoyed the honest fellow aside, pretending to tell his fortune.	Молодая цыганка, замечательная не столько красотой, сколько остроумием, сманила простосердечного малого в сторону под предлогом погадать ему.
Now, when they were alone together in a remote part of the barn, whether it proceeded from the strong liquor, which is never so apt to inflame inordinate desire as after moderate fatigue; or whether the fair gypsy herself threw aside the delicacy and decency of her sex, and tempted the youth Partridge with express solicitations; but they were discovered in a very improper manner by the husband of the gypsy, who, from jealousy it seems, had kept a watchful eye over his wife, and had dogged her to the place, where he found her in the arms of her gallant.	И вот, когда они находились одни в отдаленном углу амбара, - был ли тут причиной крепкий напиток, который легче всего разжигает чувственное желание после небольшой усталости, или же сама прекрасная цыганка, отбросив прочь деликатность и скромность своего пола, пыталась соблазнить Партриджа, - только они были застигнуты в самую неподходящую минуту мужем цыганки, который, видно, из ревности, держал соглядатая за женой и, подойдя к месту преступления, нашел жену в объятиях любовника.
To the great confusion of Jones, Partridge was now hurried before the king; who heard the accusation, and likewise the culprit's defence, which was indeed very trifling; for the poor fellow was confounded by the plain evidence which appeared against him, and had very little to say for himself. His majesty, then turning towards Jones, said,	К великому смущению Джонса, Партридж был приведен к королю. Выслушав обвинение, а также слово обвиняемого в свою защиту, которое было не очень складно, потому что очевидность улики совсем сбила беднягу с толку, его величество сказал, обращаясь к Джонсу:
"Sir, you have hear what dey say; what punishment do you tink your man deserve?"	- Вы слышали, сэр, что они говорят? Какого же наказания заслуживает он, по вашему мнению?
Jones answered, "He was sorry for what had happened, and that Partridge should make the husband all the amends in his power: he said, he had very little money about him at that time;" and, putting his hand into his pocket, offered the fellow a guinea.	Джонс выразил свое прискорбие по поводу случившегося и ответил, что Партридж должен дать мужу какое только может вознаграждение; у него же самого, к сожалению, сейчас очень мало денег, прибавил он, опуская руку в карман, и предложил цыгану гинею.
To which he immediately answered, "He hoped his honour would not think of giving him less than five."	На это цыган, не задумываясь, заявил, что "надеется, что его честь не думает дать ему меньше пяти".
This sum, after some altercation, was reduced to two; and Jones, having stipulated for the full forgiveness of both Partridge and the wife, was going to pay the money; when his majesty, restraining his hand, turned to the witness and asked him,	После небольшого препирательства они сошлись на двух гинеях, и Джонс, выговорив у цыгана полное прощение Партриджу и жене, собрался уже платить деньги, как его величество, удержав его руку, обратился к свидетелю с вопросом:
"At what time he had discovered the criminals?"	"В какое время застиг ты виновных?"
To which he answered, "That he had been desired by the husband to watch the motions of his wife from her first speaking to the stranger, and that he had never lost sight of her afterwards till the crime had been committed."	Свидетель отвечал, что муж просил его следить за всеми движениями жены с той минуты, как она заговорила с чужестранцем, и что после этого он не спускал с нее глаз, пока преступление не было совершено.
The king then asked, "if the husband was with him all that time in his lurking-place?"	Тогда король спросил, находился ли с ним в засаде и муж.
To which he answered in the affirmative.	Свидетель отвечал утвердительно.
His Egyptian majesty then addressed himself to the husband as follows:	Тогда его египетское величество обратился к мужу со следующими словами:

"Me be sorry to see any gypsy dat have no more honour dan to sell de honour of his wife for money.	- Прискорбно мне видеть цыгана, у которого хватает бесстыдства торговать честью своей жены.
If you had de love for your wife, you would have prevented dis matter, and not endeavour to make her de whore dat you might discover her.	Если бы ты любил жену, ты бы этого не допустил и не стал толкать ее на прелюбодейство, чтобы потом изобличить в неверности.
Me do order dat you have no money given you, for you deserve punishment, not reward; me do order derefore, dat you be de infamous gypsy, and do wear pair of horns upon your forehead for one month, and dat your wife be called de whore, and pointed at all dat time; for you be de infamous gypsy, but she be no less de infamous whore."	Я запрещаю тебе брать деньги, потому что ты заслуживаешь наказания, а не награды. Я объявляю тебя бесчестным цыганом и приказываю в течение месяца носить на лбу рога, а жена твоя пусть называется шлюхой, и пусть все показывают на нее пальцами, потому что ты гнусный цыган, а она гнусная шлюха.
The gypsies immediately proceeded to execute the sentence, and left Jones and Partridge alone with his majesty.	Цыгане тотчас же приступили к исполнению этого приговора и оставили Джонса и Партриджа наедине с его величеством.
Jones greatly applauded the justice of the sentence: upon which the king, turning to him, said,	Когда Джонс выразил восхищение справедливостью приговора, король, обратившись к нему, сказал:
"Me believe you be surprize: for me suppose you have ver bad opinion of my people; me suppose you tink us all de tieves."	- Вы как будто удивлены: должно быть, вы очень дурного мнения о моем народе; верно, всех нас считаете ворами.
"I must confess, sir," said Jones, "I have not heard so favourable an account of them as they seem to deserve."	- Признаюсь вам, сэр, - отвечал Джонс, - я никогда не слышал благоприятного мнения о цыганах, какого они, по-видимому, заслуживают.
"Me vil tell you," said the king, "how the difference is between you and us.	- Хотите, я скажу вам, - продолжал король, - в чем разница между нами и вамп?
My people rob your people, and your people rob one anoder."	Мой народ обкрадывает ваш народ, а вы обкрадываете друг друга.
Jones afterwards proceeded very gravely to sing forth the happiness of those subjects who live under such a magistrate.	После этого Джонс принялся громко расхваливать благоденствие подданных, живущих под властью такого короля.
Indeed their happiness appears to have been so compleat, that we are aware lest some advocate for arbitrary power should hereafter quote the case of those people, as an instance of the great advantages which attend that government above all others.	Действительно, благоденствие их кажется столь полным, что мы боимся, как бы какой-нибудь защитник неограниченной власти не сослался потом на этот народ в доказательство великих преимуществ этой формы правления перед веема другими.
And here we will make a concession, which would not perhaps have been expected from us, that no limited form of government is capable of rising to the same degree of perfection, or of producing the same benefits to society, with this.	Однако мы готовы сделать уступку, которой от нас, может быть, не ожидали, и допустить, что никакая ограниченная форма правления не способна достигнуть такой степени совершенства или доставить такие блага обществу, как эта.
Mankind have never been so happy, as when the greatest part of the then known world was under the dominion of a single master; and this state of their felicity continued during the reigns of five successive princes.	Никогда человечество так не благоденствовало, как в те времена, когда большая часть известного тогда мира находилась под властью одного государя; и это благоденствие продолжалось в течение пяти царствований подряд.

This was the true aera of the golden age, and the only golden age which ever had any existence, unless in the warm imaginations of the poets,from the expulsion from Eden down to this day.	То был подлинный золотой век - единственный, когда-либо существовавший на земле, а не в пылком воображении поэтов, - от изгнания из рая до наших дней.
In reality, I know but of one solid objection to absolute monarchy.	Собственно говоря, я знаю только одно серьезное возражение против неограниченной монархии.
The only defect in which excellent constitution seems to be, the difficulty of finding any man adequate to the office of an absolute monarch: for this indispensably requires three qualities very difficult, as it appears from history, to be found in princely natures: first, a sufficient quantity of moderation in the prince, to be contented with all the power which is possible for him to have. 2ndly, Enough of wisdom to know his own happiness. And, 3rdly, Goodness sufficient to support the happiness of others, when not only compatible with, but instrumental to his own.	Единственный недостаток, присущий этой превосходной форме правления, - это трудность найти человека, подходящего для исполнения обязанностей неограниченного монарха; ведь для этого совершенно необходимо иметь три качества, которые, как показывает история, чрезвычайно редко встречаются в королевских душах: во-первых, достаточное количество умеренности в монархе, чтобы довольствоваться той властью, какая для него возможна; во-вторых, достаточно мудрости, чтобы познать собственное счастье; в-третьих, достаточно доброты, чтобы выносить счастье других, которое не только совместимо с его собственным счастьем, но также его обусловливает.
Now if an absolute monarch, with all these great and rare qualifications, should be allowed capable of conferring the greatest good on society; it must be surely granted, on the contrary, that absolute power, vested in the hands of one who is deficient in them all, is likely to be attended with no less a degree of evil.	Но если допустить, что неограниченный монарх, обладающий всеми этими прекрасными и редкими качествами, способен принести обществу величайшее благо, то, с другой стороны, нельзя не признать, что неограниченная власть, попавшая в руки человека, лишенного этих достоинств, по всей вероятности принесет обществу величайшее зло.
In short, our own religion furnishes us with adequate ideas of the blessing, as well as curse, which may attend absolute power.	Впрочем, сама религия христианская дает нам ясное представление о благодатности и о гибельности неограниченной власти.
The pictures of heaven and of hell will place a verylively image of both before our eyes; for though the prince of the latter can have no power but what he originally derives from the omnipotent Sovereign in the former, yet it plainly appears from Scripture that absolute power in his infernal dominions is granted to their diabolical ruler.	Картины неба и ада рисуют нам их очень живыми красками; правда, вся власть князя тьмы берет начало у всемогущего господина небес, однако Писание ясно говорит, что повелителю ада дарована неограниченная власть в его инфернальном царстве.
This is indeed the only absolute power which can by Scripture be derived from heaven.	И надо сказать, что это единственная неограниченная власть, какую можно, на основании Писания, выводить с небес.
If, therefore, the several tyrannies upon earth can prove any title to a Divine authority, it must be derived from this original grant to the prince of darkness; and these subordinate deputations must consequently come immediately from him whose stamp they so expressly bear.	Если, следовательно, некоторые земные тираны в состоянии доказать божественный источник своей власти, то ее надо выводить из этого исконного дара князю тьмы; таким образом, все их полномочия исходят непосредственно от того, чью печать они так явственно носят.

To conclude, as the examples of all ages shew us that mankind in general desire power only to do harm, and, when they obtain it, use it for no other purpose; it is not consonant with even the least degree of prudence to hazard an alteration, where our hopes are poorly kept in countenance by only two or three exceptions out of a thousand instances to alarm our fears.	Итак, вся история показывает нам, что люди, вообще говоря, добиваются власти только для того, чтобы ею злоупотреблять, и, добившись, ни для чего другого ею не пользуются; поэтому до крайности неблагоразумно отваживаться на переворот, когда наши надежды едва-едва подкрепляются двумя или тремя исключениями из тысячи примеров, способных вселить в нас величайшую тревогу.
In this case it will be much wiser to submit to a few inconveniencies arising from the dispassionate deafness of laws, than to remedy them by applying to the passionate open ears of a tyrant.	При таком положении дела гораздо мудрее будет примириться с некоторыми неудобствами, проистекающими от бесстрастной глухоты законов, чем лечить их, обращаясь к чересчур страстному слуху тирана.
Nor can the example of the gypsies, though possibly they may have long been happy under this form of government, be here urged; since we must remember the very material respect in which they differ from all other people, and to which perhaps this their happiness is entirely owing, namely, that they have no false honours among them, and that they look on shame as the most grievous punishment in the world.	Не является убедительным и пример цыган, сколько бы веков они ни благоденствовали при этой форме правления; ведь мы не должны забывать чрезвычайно существенного различия между ними и всеми прочими народами, которому, может быть, они всецело обязаны этим своим благоденствием, а именно: они не знают никаких ложных почестей и считают позор самым тяжким наказанием на свете.
Chapter xiii.	Глава XIII
- A dialogue between Jones and Partridge.	Диалог между Джонсом и Партриджем
The honest lovers of liberty will, we doubt not, pardon that long digression into which we were led at the close of the last chapter, to prevent our history from being applied to the use of the most pernicious doctrine which priestcraft had ever the wickedness or the impudence to preach.	Честные приверженцы свободы, несомненно, извинят нам длинное отступление, которое мы позволили себе в заключение предыдущей главы, чтобы никто не вздумал пользоваться нашей историей для подтверждения самого пагубного и бессовестного учения, какое когда-либо проповедовало изворотливое духовенство.
We will now proceed with Mr Jones, who, when the storm was over, took leave of his Egyptian majesty, after many thanks for his courteous behaviour and kind entertainment, and set out for Coventry; to which place (for it was still dark) a gypsy was ordered to conduct him.	Обратимся теперь к мистеру Джонсу, который, когда буря утихла, попрощался с его египетским величеством, усердно поблагодарив за ласковое обращение и любезный прием, и отправился в Ковентри, куда одному из цыган ведено было его проводить (так как еще не рассвело).
Jones having, by reason of his deviation, travelled eleven miles instead of six, and most of those through very execrable roads, where no expedition could have been made in quest of a midwife, did not arrive at Coventry till near twelve.	Сбившись с пути, Джонс проехал вместо шести миль одиннадцать, большей частью по таким отвратительным дорогам, что спешить даже за повитухой не было бы никакой возможности.

Nor could he possibly get again into the saddle till past two; for post-horses were now not easy to get; nor were the hostler or post-boy in half so great a hurry as himself, but chose rather to imitate the tranquil disposition of Partridge; who, being denied the nourishment of sleep, took all opportunities to supply its place with every other kind of nourishment, and was never better pleased than when he arrived at an inn, nor ever more dissatisfied than when he was again forced to leave it.	Поэтому он прибыл в Ковентри только около двенадцати и до двух никак не мог снова сесть в седло, потому что почтовых лошадей достать было нелегко, а конюх и проводник вовсе не думали торопиться, подобно Джонсу, а скорее подражали спокойному Партриджу; последний же, лишенный возможности подкрепиться сном, пользовался каждым случаем подкрепляться всеми другими способами; ничто его так не радовало, как приближение к гостинице, и ничто так не печалило, как необходимость покинуть ее.
Jones now travelled post; we will follow him, therefore, according to our custom, and to the rules of Longinus, in the same manner.	Джонс поехал теперь на почтовых. Согласно нашему обычаю и правилам Лонгина, последуем и мы за ним на почтовых.
From Coventry he arrived at Daventry, from Daventry at Stratford, and from Stratford at Dunstable, whither he came the next day a little after noon, and within a few hours after Sophia had left it; and though he was obliged to stay here longer than he wished, while a smith, with great deliberation, shoed the post-horse he was to ride, he doubted not but to overtake his Sophia before she should set out from St Albans; at which place he concluded, and very reasonably, that his lordship would stop and dine.	Из Ковентри он отправился в Давентри, из Давентри в Стратфорд, а из Стратфорда в Данстебл, куда приехал на другой день почти ровно в полдень - через несколько часов после отъезда оттуда Софьи; и хотя ему пришлось пробыть там дольше, чем он желал, дожидаясь, пока неторопливый кузнец подкует для него лошадь, однако он твердо надеялся догнать свою возлюбленную в Сент-Олбенсе, основательно рассчитав, что его светлость остановится в этом городе пообедать.
And had he been right in this conjecture, he most probably would have overtaken his angel at the aforesaid place; but unluckily my lord had appointed a dinner to be prepared for him at his own house in London, and, in order to enable him to reach that place in proper time, he had ordered a relay of horses to meet him at St Albans.	Окажись его расчеты правильными, он, по всей вероятности, догнал бы своего ангела в названном городе; но, к несчастью, лорд приказал приготовить обед у себя в Лондоне и, чтобы поспеть туда вовремя, распорядился выслать ему навстречу свежих лошадей в Сент-Олбенс.
When Jones therefore arrived there, he was informed that the coach-and-six had set out two hours before.	Поэтому, когда Джонс туда прибыл, ему сказали, что карета шестеркой уехала уже часа два тому назад.
If fresh post-horses had been now ready, as they were not, it seemed so apparently impossible to overtake the coach before it reached London, that Partridge thought he had now a proper opportunity to remind his friend of a matter which he seemed entirely to have forgotten; what this was the reader will guess, when we inform him that Jones had eat nothing more than one poached egg since he had left the alehouse where he had first met the guide returning from Sophia; for with the gypsies he had feasted only his understanding.	Если бы даже были готовы свежие почтовые лошади, - а готовых лошадей не было, - то и тогда кареты, очевидно, уже нельзя было бы догнать, и потому Партридж решил, что приспело время напомнить спутнику о вещи, им как будто совсем забытой; что это была за вещь, читатель легко догадается, если мы ему сообщим, что с самого отъезда из трактира, где он встретился с проводником Софьи, Джонс съел всего только одно вареное яйцо, потому что на свадьбе у цыган пировал только его ум.

The landlord so entirely agreed with the opinion of Mr Partridge, that he no sooner heard the latter desire his friend to stay and dine, than he very readily put in his word, and retracting his promise before given of furnishing the horses immediately, he assured Mr Jones he would lose no time in bespeaking a dinner, which, he said, could be got ready sooner than it was possible to get the horses up from grass, and to prepare them for their journey by a feed of corn.	Хозяин всецело разделил мнение мистера Партриджа; услышав, как тот просит своего друга остаться и пообедать, он горячо его поддержал и, взяв назад ранее данное обещание немедленно достать лошадей, начал уверять мистера Джонса, что, заказав обед, он не потеряет ни одной минуты, так как обед будет готов гораздо раньше, чем лошадей приведут с пастбища и покормят на дорогу овсом.
Jones was at length prevailed on, chiefly by the latter argument of the landlord; and now a joint of mutton was put down to the fire.	Джонс наконец согласился подождать, убежденный главным образом последним доводом хозяина, и на огонь была поставлена баранья лопатка.
While this was preparing, Partridge, being admitted into the same apartment with his friend or master, began to harangue in the following manner.	Покуда она жарилась, Партридж, приглашенный своим другом или господином к нему в комнату, начал ораторствовать:
"Certainly, sir, if ever man deserved a young lady, you deserve young Madam Western; for what a vast quantity of love must a man have, to be able to live upon it without any other food, as you do?	- Поистине, сэр, вы заслужили любовь мисс Вестерн, если мужчина вообще может заслужить любовь женщины: ведь какие надо иметь запасы любви, чтобы, подобно вам, жить этим чувством без всякой иной пищи!
I am positive I have eat thirty times as much within these last twenty-four hours as your honour, and yet I am almost famished; for nothing makes a man so hungry as travelling, especially in this cold raw weather.	Я, наверное, съел за последние сутки в тридцать раз больше вашей чести и все же до смерти проголодался, потому что ничто так не возбуждает аппетит, как путешествие, особенно в такую холодную, сырую погоду.
And yet I can't tell how it is, but your honour is seemingly in perfect good health, and you never looked better nor fresher in your life.	А между тем ваша честь, не знаю отчего, пребывает, видно, в добром здравии: никогда еще не видел я вас таким молодцом и таким свеженьким, как сейчас.
It must be certainly love that you live upon."	Должно быть, действительно вас кормит любовь.
"And a very rich diet too, Partridge," answered Jones.	- И роскошно кормит, Партридж, - отвечал Джонс.
"But did not fortune send me an excellent dainty yesterday?	- Разве не послала мне вчера судьба великолепное лакомство?
Dost thou imagine I cannot live more than twenty-four hours on this dear pocket-book?"	Неужели ты думаешь, что этой драгоценной записной книжкой я не могу быть сыт гораздо более суток?
"Undoubtedly," cries Partridge, "there is enough in that pocket-book to purchase many a good meal.	- Разумеется, в ней есть довольно для того, чтобы много раз сытно покушать.
Fortune sent it to your honour very opportunely for present use, as your honour's money must be almost out by this time."	Судьба послала нам ее как раз в ту минуту, когда карман вашей чести, кажется, совсем опустел.
"What do you mean?" answered Jones;	- Что ты хочешь этим сказать? - вознегодовал Джонс.

"I hope you don't imagine that I should be dishonest enough, even if it belonged to any other person, besides Miss Western--"	- Надеюсь, ты не считаешь меня настолько бесчестным? Даже если бы деньги эти принадлежали кому-нибудь другому, а не мисс Вестерн...
"Dishonest!" replied Partridge, "heaven forbid I should wrong your honour so much! but where's the dishonesty in borrowing a little for present spending, since you will be so well able to pay the lady hereafter?	- Бесчестным! Сохрани бог, чтобы я подумал так о вашей чести! воскликнул Партридж. - Однако что ж тут бесчестного - позаимствовать малость на текущие расходы, если впоследствии у вас будет полная возможность вернуть деньги уважаемой леди?
No, indeed, I would have your honour pay it again, as soon as it is convenient, by all means; but where can be the harm in making use of it now you want it?	Ну, понятное дело, вам надо будет во что бы то ни стало их вернуть, и чем скорее, тем лучше; но что же худого попользоваться ими теперь, когда вы в них нуждаетесь?
Indeed, if it belonged to a poor body, it would be another thing; but so great a lady, to be sure, can never want it, especially now as she is along with a lord, who, it can't be doubted, will let her have whatever she hath need of.	Пусть бы еще эти деньги принадлежали бедняку, тогда другое дело; но такой богатой даме они, наверно, не нужны, особенно теперь, когда она едет с лордом, который, разумеется, доставит ей все, что понадобится.
Besides, if she should want a little, she can't want the whole, therefore I would give her a little; but I would be hanged before I mentioned the having found it at first, and before I got some money of my own; for London, I have heard, is the very worst of places to be in without money.	Но допустим даже, что она нуждается в безделице, так ведь всего-то ей не нужно; ну, я бы дал ей кое-что; только я позволил бы скорее себя повесить, но не заикнулся бы о находке перед тем, как получить собственные деньги; ведь в Лондоне, я слышал, без денег пропасть можно.
Indeed, if I had not known to whom it belonged, I might have thought it was the devil's money, and have been afraid to use it; but as you know otherwise, and came honestly by it, it would be an affront to fortune to part with it all again, at the very time when you want it most; you can hardly expect she should ever do you such another good turn; for fortuna nunquam perpetuo est bona.	Понятно, если бы я не знал, чьи это деньги, я бы, пожалуй, подумал, что они дьяволовы, и побоялся бы ими воспользоваться; но ведь владельца их вы знаете, и они достались вам честно; так расстаться с ними начисто, когда они вам до зарезу нужны, значило бы бросать вызов судьбе; вряд ли можно надеяться, что она еще раз так вас побалует; потому что fortuna nnnquam perpetuo est bona.
You will do as you please, notwithstanding all I say; but for my part, I would be hanged before I mentioned a word of the matter."	Делайте как угодно и не обращайте внимания на мои слова, только, повторяю, я дал бы скорей себя повесить, но не сказал бы о находке ни полслова.
"By what I can see, Partridge," cries Jones, "hanging is a matter non longe alienum a Scaevolae studiis."	- Из этого я могу заключить, Партридж, - сказал Джонс, - что вешать есть занятие поп longe alienum a Scaevolae studiis.
"You should say alienus," says Partridge,-"I remember the passage; it is an example under communis, alienus, immunis, variis casibus serviunt."	- Вы должны были сказать alienus, - перебил его Партридж. - Я помню это место из грамматики: communis, alienus, immunis variis casibus serviunt.
"If you do remember it," cries Jones,	- Помнишь, да не понимаешь, - возразил Джонс.
"I find you don't understand it; but I tell thee, friend, in plain English, that he who finds another's property, and wilfully detains it from the known owner, deserves, in foro conscientiae, to be hanged, no less than if he had stolen it.	- Но говорю тебе, друг, уже не по-латыни, что, кто нашел чужую собственность и, зная владельца, своевольно удержал ее, тот заслуживает in foro conscientiae виселицы не меньше, чем если бы украл ее.

And as for this very identical bill, which is the property of my angel, and was once in her dear possession, I will not deliver it into any hands but her own, upon any consideration whatever, no, though I was as hungry as thou art, and had no other means to satisfy my craving appetite; this I hope to do before I sleep; but if it should happen otherwise, I charge thee, if thou would'st not incur my displeasure for ever, not to shock me any more by the bare mention of such detestable baseness."	А что касается вот этого билета, составляющего собственность моего ангела и находившегося в ее милых ручках, то я ни под каким видом не отдам его никому, кроме нее, хотя бы даже был голоден, как ты, и не имел другого средства утолить свой зверский голод. Надеюсь, что мне удастся это сделать еще до того, как я лягу в постель; но если бы даже не удалось, я приказываю тебе, если ты не хочешь навлечь мое недовольство: не смей больше заикаться о такой презренной гнусности.
"I should not have mentioned it now," cries Partridge, "if it had appeared so to me; for I'm sure I scorn any wickedness as much as another; but perhaps you know better; and yet I might have imagined that I should not have lived so many years, and have taught school so long, without being able to distinguish between fas et nefas; but it seems we are all to live and learn.	- Я бы и не заикнулся, если бы считал это гнусностью, - отвечал Партридж, - потому что, поверьте, мне противна всякая подлость не меньше, чем другому; но вы, может быть, смыслите в этом лучше меня, хоть правду сказать, я не думал, что, прожив столько лет и пробыв так долго школьным учителем, я не в состоянии различить fas от nefa. Но, видно, век живи, век учись.
I remember my old schoolmaster, who was a prodigious great scholar, used often to say, Polly matete cry town is my daskalon. The English of which, he told us, was, That a child may sometimes teach his grandmother to suck eggs.	Помню, мой старый учитель, человек глубочайшей учености, говаривал, бывало: polly matete cry town is my daskalon, что в переводе означает, говорил он нам: "И внучек может иногда поучить бабушку яйца высасывать".
I have lived to a fine purpose, truly, if I am to be taught my grammar at this time of day.	Не много же вышло проку из моей жизни, если и теперь еще меня надо учить грамматике.
Perhaps, young gentleman, you may change your opinion, if you live to my years: for I remember I thought myself as wise when I was a stripling of one or two and twenty as I am now.	Может быть, молодой человек, вы еще перемените ваше мнение, когда доживете до моих лет; помню, когда я был молокососом двадцати двух или трех лет, я считал себя таким же умным, каков я теперь.
I am sure I always taught alienus, and my master read it so before me."	Поверьте, я всегда учил школьников читать alienus, и мой учитель поступал точно так же.
There were not many instances in which Partridge could provoke Jones, nor were there many in which Partridge himself could have been hurried out of his respect.	Партридж мало чем способен был рассердить Джонса, но мало что могло также поколебать самомнение Партриджа.
Unluckily, however, they had both hit on one of these.	К несчастью, однако, обоим это удалось.
We have already seen Partridge could not bear to have his learning attacked, nor could Jones bear some passage or other in the foregoing speech.	Мы уже видели, что Партридж не мог выносить нападений на свою ученость, а ДАОНС не мог отнестись спокойно к некоторым фразам вышеприведенной речи.
And now, looking upon his companion with a contemptuous and disdainful air (a thing not usual with him), he cried,	Посмотрев на своего спутника презрительно и зло (что случалось с ним довольно редко), Джонс сказал ему:
"Partridge, I see thou art a conceited old fool, and I wish thou art not likewise an old rogue.	- Партридж, я вижу, что ты старый самодовольный дурак, и будет прискорбно, если ты окажешься еще и старым плутом.

Indeed, if I was as well convinced of the latter as I am of the former, thou should'st travel no farther in my company."	Если я был бы убежден в последнем так же твердо, как убежден в первом, то давно бы уже с тобой расстался.
The sage pedagogue was contented with the vent which he had already given to his indignation; and, as the vulgar phrase is, immediately drew in his horns.	Благоразумный педагог дал уже выход своему негодованию и быстро присмирел.
He said, he was sorry he had uttered anything which might give offence, for that he had never intended it; but Nemo omnibus horis sapit.	Он попросил извинить его, если он сказал что-нибудь оскорбительное, потому что такого намерения у него никогда не было; но nemo omnibus horis sapit.
As Jones had the vices of a warm disposition, he was entirely free from those of a cold one; and if his friends must have confest his temper to have been a little too easily ruffled, his enemies must at the same time have confest, that it as soon subsided; nor did it at all resemble the sea, whose swelling is more violent and dangerous after a storm is over than while the storm itself subsists.	Джонс страдал многими пороками, свойственными людям с горячим нравом, но зато был совершенно чужд холодной злобы; если друзья не могли не сознаться, что темперамент у него немного вспыльчивый, то даже враги должны были признать, что он отходчив; он ничуть не был похож на море, чье волнение жесточе и опаснее, когда буря миновала, чем во время самой бури.
He instantly accepted the submission of Partridge, shook him by the hand, and with the most benign aspect imaginable, said twenty kind things, and at the same time very severely condemned himself, though not half so severely as he will most probably be condemned by many of our good readers.	Не раздумывая, Джонс принял извинение Партриджа, пожал ему руку, наговорил с самым милостивым видом кучу ласковых слов и в то же время осудил себя за свою выходку весьма сурово, - хотя, может быть, далеко не так сурово, как его, вероятно, осудят многие из наших почтенных читателей.
Partridge was now highly comforted, as his fears of having offended were at once abolished, and his pride completely satisfied by Jones having owned himself in the wrong, which submission he instantly applied to what had principally nettled him, and repeated in a muttering voice,	Партридж был чрезвычайно обрадован, потому что его опасения, не оскорбил ли он Джонса, рассеялись, а гордость была вполне удовлетворена извинением Джонса, которое он тотчас же отнес к наиболее задевшим его словам.
"To be sure, sir, your knowledge may be superior to mine in some things; but as to the grammar, I think I may challenge any man living.	- Разумеется, сэр, - ворчал он вполголоса, - ваши знания во многом превосходят мои; но что касается грамматики, то в этой области, мне кажется, я могу бросить вызов любому смертному.
I think, at least, I have that at my finger's end."	Да, мне кажется, что грамматику я знаю как свои пять пальцев.
If anything could add to the satisfaction which the poor man now enjoyed, he received this addition by the arrival of an excellent shoulder of mutton, that at this instant came smoaking to the table.	Ничто не могло в такой степени усилить удовольствие, которое бедняга в ту минуту испытывал, как появление на столе превосходной бараньей лопатки, от которой клубом шел пар.
On which, having both plentifully feasted, they again mounted their horses, and set forward for London.	Вдоволь угостившись, путешественники наши снова сели на лошадей и направились в Лондон.
Chapter xiv.	Глава XIV
- What happened to Mr Jones in his journey from St Albans.	Что случилось с мистером Джонсом по выезде из Сент-Олбенса

They were got about two miles beyond Barnet, and it was now the dusk of the evening, when a genteel-looking man, but upon a very shabby horse, rode up to Jones, and asked him whether he was going to London; to which Jones answered in the affirmative. The gentleman replied,	Милях в двух от Барнета, когда уже начало смеркаться, к Джонсу подъехал на дрянной лошади человек приличного вида и спросил, не в Лондон ли он едет. Получив утвердительный ответ, джентльмен этот продолжал:
"I should be obliged to you, sir, if you will accept of my company; for it is very late, and I am a stranger to the road."	- Вы меня очень обяжете, сэр, если позволите присоединиться к вам: время позднее, а я не знаю дороги.
Jones readily complied with the request; and on they travelled together, holding that sort of discourse which is usual on such occasions.	Джонс охотно дал свое согласие, и они поехали вместе, завязав между собой обычный в таких случаях разговор.
Of this, indeed, robbery was the principal topic: upon which subject the stranger expressed great apprehensions; but Jones declared he had very little to lose, and consequently as little to fear.	Главной его темой были, конечно, разбой и грабежи, которых незнакомец сильно опасался, но Джонс заявил, что ему почти нечего терять и, следовательно, почти нечего бояться.
Here Partridge could not forbear putting in his word.	Тут Партридж не удержался, чтобы не вставить свое слово:
"Your honour," said he, "may think it a little, but I am sure, if I had a hundred-pound bank-note in my pocket, as you have, I should be very sorry to lose it; but, for my part, I never was less afraid in my life; for we are four of us, and if we all stand by one another, the best man in England can't rob us.	- Для вашей чести это, может быть, и безделица, -сказал он, - если бы у меня в кармане лежал, как у вас, стофунтовый билет, то мне, право, было бы очень жалко потерять его. Впрочем, если говорить о себе, то я не чувствую ни малейшего страха: ведь нас четверо, и если мы будем действовать дружно, то и самому отчаянному головорезу в Англии не удастся нас ограбить.
Suppose he should have a pistol, he can kill but one of us, and a man can die but once.-That's my comfort, a man can die but once."	Положим даже, что у него будет пистолет; все равно убить им можно только одного и умереть можно только однажды, - да, только однажды, это очень утешительно.
Besides the reliance on superior numbers, a kind of valour which hath raised a certain nation among the moderns to a high pitch of glory, there was another reason for the extraordinary courage which Partridge now discovered; for he had at present as much of that quality as was in the power of liquor to bestow.	Впрочем, необыкновенная отвага, проявленная Партриджем, основывалась в настоящую минуту не только на его вере в численное превосходство -род доблести, вознесший одну из современных наций на вершину славы, - но еще и на другом обстоятельстве, а именно: на действии поглощенной им влаги.
Our company were now arrived within a mile of Highgate, when the stranger turned short upon Jones, and pulling out a pistol, demanded that little bank-note which Partridge had mentioned.	Кавалькада наша была уже в миле от Гайгейта, как вдруг незнакомец выхватил пистолет и, направив дуло на Джонса, потребовал от него тот жалкий банковый билет, о котором говорил Партридж.
Jones was at first somewhat shocked at this unexpected demand; however, he presently recollected himself, and told the highwayman, all the money he had in his pocket was entirely at his service; and so saying, he pulled out upwards of three guineas, and offered to deliver it; but the other answered with an oath, That would not do.	Это неожиданное требование в первую минуту несколько смутило Джонса, однако он тотчас овладел собой и сказал разбойнику, что все деньги, какие есть у него в кармане, к услугам последнего; с этими словами он достал три гинеи и подал ему. Но разбойник с ругательствами заявил, что этого мало.

Jones answered coolly, he was very sorry for it, and returned the money into his pocket.	Джонс невозмутимо выразил свое сожаление и положил деньги обратно в карман.
The highwayman then threatened, if he did not deliver the bank-note that moment, he must shoot him; holding his pistol at the same time very near to his breast.	Тогда разбойник пригрозил, что застрелит его, если он сию же минуту не отдаст ему банковый билет, и поднес пистолет к самой груди Джонса.
Jones instantly caught hold of the fellow's hand, which trembled so that he could scarce hold the pistol in it, and turned the muzzle from him.	Джонс поспешно схватил разбойника за руку, настолько дрожавшую, что тот едва держал в ней пистолет, и отвел дуло в сторону.
A struggle then ensued, in which the former wrested the pistol from the hand of his antagonist, and both came from their horses on the ground together, the highwayman upon his back, and the victorious Jones upon him.	Завязалась борьба, во время которой Джонсу удалось вырвать пистолет из рук противника, и оба они разом упали с лошадей на землю -разбойник на спину, а победоносный Джонс на него.
The poor fellow now began to implore mercy of the conqueror: for, to say the truth, he was in strength by no means a match for Jones.	Тут бедняга запросил пощады у победителя, потому что, по правде говоря, он был гораздо слабее Джонса.
"Indeed, sir," says he, "I could have had no intention to shoot you; for you will find the pistol was not loaded.	- Клянусь, сэр, - воскликнул он, - я совсем не собирался застрелить вас. Можете освидетельствовать: пистолет мой не заряжен.
This is the first robbery I ever attempted, and I have been driven by distress to this."	Первый раз в жизни я решился на такое дело: нужда заставила.
At this instant, at about a hundred and fifty yards' distance, lay another person on the ground, roaring for mercy in a much louder voice than the highwayman.	В то же мгновенье в ста пятидесяти ярдах от них грохнулся наземь еще один человек, завопив о пощаде гораздо громче, чем разбойник.
This was no other than Partridge himself, who, endeavouring to make his escape from the engagement, had been thrown from his horse, and lay flat on his face, not daring to look up, and expecting every minute to be shot.	То был не кто иной, как наш Партридж: при попытке удрать от схватки он упал с лошади и лежал ничком, не осмеливаясь поднять голову и ожидая каждую минуту пули в бок.
In this posture he lay, till the guide, who was no otherwise concerned than for his horses, having secured the stumbling beast, came up to him, and told him his master had got the better of the highwayman.	В этом положении пролежал он до тех пор, пока проводник, заботившийся только о своих лошадях, поймал споткнувшегося коня и, подойдя к упавшему, сказал, что его хозяин одолел разбойника.
Partridge leapt up at this news, and ran back to the place where Jones stood with his sword drawn in his hand to guard the poor fellow; which Partridge no sooner saw than he cried out,	При этом известии Партридж вскочил и побежал к месту битвы, где Джонс стоял над разбойником с обнаженной шпагой.
"Kill the villain, sir, run him through the body, kill him this instant!"	- Убейте злодея, сэр, проткните его насквозь, сию минуту убейте! воскликнул Партридж, увидя это зрелище.

Luckily, however, for the poor wretch, he had fallen into more merciful hands; for Jones having examined the pistol, and found it to be really unloaded, began to believe all the man had told him, before Partridge came up: namely, that he was a novice in the trade, and that he had been driven to it by the distress he mentioned, the greatest indeed imaginable, that of five hungry children, and a wife lying in of the sixth, in the utmost want and misery.	К счастью для незадачливого грабителя, он попал в более милосердные руки. Осмотрев пистолет и убедившись, что он действительно не заряжен, Джонс, еще раньше, чем к нему подбежал Партридж, начал проникаться доверием к рассказу разбойника, - именно, что он еще новичок в этом деле и что его толкнула на разбой, как он уже сказал, нужда, самая отчаянная нужда: пятеро голодных детей и жена, готовая разрешиться шестым и лежащая без всякой помощи.
The truth of all which the highwayman most vehemently asserted, and offered to convince Mr Jones of it, if he would take the trouble to go to his house, which was not above two miles off; saying, "That he desired no favour, but upon condition of proving all he had all alledged."	Разбойник клялся и божился, что говорит правду; он предложил мистеру Джонсу самому убедиться в этом, потрудившись заглянуть в его жилище, расположенное всего в двух милях отсюда; в заключение он заявил, что просит дать ему пощаду лишь при условии, если все им рассказанное подтвердится.
Jones at first pretended that he would take the fellow at his word, and go with him, declaring that his fate should depend entirely on the truth of his story.	Сначала Джонс хотел было поймать разбойника на слове и пойти с ним, объявив, что судьба его будет зависеть всецело от истины его рассказа.
Upon this the poor fellow immediately expressed so much alacrity, that Jones was perfectly satisfied with his veracity, and began now to entertain sentiments of compassion for him.	В ответ на это несчастный выказал такую живую готовность проводить Джонса, что герой наш проникся полной уверенностью в его правдивости и почувствовал к нему глубокое сострадание.
He returned the fellow his empty pistol, advised him to think of honester means of relieving his distress, and gave him a couple of guineas for the immediate support of his wife and his family; adding, "he wished he had more for his sake, for the hundred pound that had been mentioned was not his own."	Он вернул ему незаряженный пистолет, посоветовал придумать более честные способы облегчить свое тяжелое положение и дал две гинеи для оказания немедленной помощи жене и детям, прибавив, что, к сожалению, не может дать больше, потому что те сто фунтов, о которых было упомянуто, ему не принадлежат.
Our readers will probably be divided in their opinions concerning this action; some may applaud it perhaps as an act of extraordinary humanity, while those of a more saturnine temper will consider it as a want of regard to that justice which every man owes his country.	Мнения читателей наших по поводу этого поступка, вероятно, разделятся: одни, должно быть, одобрят его, как необыкновенно яркое проявление человеколюбия, а другие - люди более мрачного склада - усмотрят в нем недостаточное уважение к правосудию, которым должны быть проникнуты все добрые сыны своего отечества.
Partridge certainly saw it in that light; for he testified much dissatisfaction on the occasion, quoted an old proverb, and said, he should not wonder if the rogue attacked them again before they reached London.	Такой точки зрения, по-видимому, держался и Партридж, потому что он выразил большое неудовольствие, подкрепил его одной старой пословицей и сказал, что не удивится, если этот мерзавец нападет на них еще раз, прежде чем они доедут до Лондона.
The highwayman was full of expressions of thankfulness and gratitude.	Разбойник рассыпался в выражениях благодарности и признательности.
He actually dropt tears, or pretended so to do.	Он даже прослезился или притворился, что плачет.

He vowed he would immediately return home, and would never afterwards commit such a transgression: whether he kept his word or no, perhaps may appear hereafter.	Он поклялся, что немедленно вернется домой и никогда больше не покусится на такое дело. Сдержал он свое слово или нет - это, может быть, обнаружится впоследствии.
Our travellers having remounted their horses, arrived in town without encountering any new mishap.	Путешественники наши снова сели на лошадей и приехали в столицу без дальнейших неприятностей.
On the road much pleasant discourse passed between Jones and Partridge, on the subject of their last adventure: in which Jones exprest a great compassion for those highwaymen who are, by unavoidable distress, driven, as it were, to such illegal courses, as generally bring them to a shameful death:	По дороге произошел очень занимательный разговор между Джонсом и Партриджем по поводу последнего приключения. Джонс от души пожалел разбойников, которых толкает на преступления и обыкновенно приводит к позорной смерти безысходная нужда.
"I mean," said he, "those only whose highest guilt extends no farther than to robbery, and who are never guilty of cruelty nor insult to any person, which is a circumstance that, I must say, to the honour of our country, distinguishes the robbers of England from those of all other nations; for murder is, amongst those, almost inseparably incident to robbery."	- Я имею в виду только тех, - сказал он, - все преступление которых заключается в грабеже и которые совершенно неповинны в учинении над кем-либо жестокости или насилия -обстоятельство, к чести нашей родины, выгодно отличающее разбойников Англии от разбойников всех прочих стран; ведь у тех грабеж и убийство почти неразлучны.
"No doubt," answered Partridge, "it is better to take away one's money than one's life; and yet it is very hard upon honest men, that they can't travel about their business without being in danger of these villains.	- Разумеется, - отвечал Партридж, - лучше отнять деньги, чем жизнь; и все же нехорошо, что честные люди не могут ездить по своим делам, не подвергаясь опасности со стороны этих злодеев.
And to be sure it would be better that all rogues were hanged out of the way, than that one honest man should suffer.	И поверьте, что лучше бы перевешать всех этих мерзавцев, чем допустить, чтобы пострадал хотя бы один порядочный человек.
For my own part, indeed, I should not care to have the blood of any of them on my own hands; but it is very proper for the law to hang them all.	Сам я, конечно, не замараю рук своих ничьей кровью; но закон может преспокойно перевешать всю эту мразь.
What right hath any man to take sixpence from me, unless I give it him?	Разве имеет кто-нибудь право взять у меня хотя бы шестипенсовик, если я не даю его сам?
Is there any honesty in such a man?"	Разве у такого человека есть хоть капля совести?
"No, surely," cries Jones, "no more than there is in him who takes the horses out of another man's stable, or who applies to his own use the money which he finds, when he knows the right owner."	- Конечно, нет, - отвечал Джонс, - как нет ее и у того, кто уводит лошадей из чужой конюшни или присваивает себе найденные деньги, зная, кому они принадлежат.
These hints stopt the mouth of Partridge; nor did he open it again till Jones, having thrown some sarcastical jokes on his cowardice, he offered to excuse himself on the inequality of fire-arms, saying,	Эти намеки замкнули рот Партриджу, и он не размыкал его, пока несколько саркастических шуток Джонса насчет его трусости не заставили его нарушить молчание. Пытаясь оправдаться неравенством оружия, он сказал:
"A thousand naked men are nothing to one pistol; for though it is true it will kill but one at a single discharge, yet who can tell but that one may be himself?"	- Тысяча безоружных ничего не значит против одного пистолета; одним выстрелом он убьет, правда, только одного, - но кто же может поручиться, что не его именно?

BOOK XIII. - CONTAINING THE SPACE OF TWELVE DAYS.	Книга тринадцатая, охватывающая период в двенадцать дней
Chapter i.	Глава I
- An Invocation.	Обращение к высшим силам
Come, bright love of fame, inspire my glowing breast: not thee I will call, who, over swelling tides of blood and tears, dost bear the heroe on to glory, while sighs of millions waft his spreading sails; but thee, fair, gentle maid, whom Mnesis, happy nymph, first on the banks of Hebrus did produce. Thee, whom Maeonia educated, whom Mantua charmed, and who, on that fair hill which overlooks the proud metropolis of Britain, sat'st, with thy Milton, sweetly tuning the heroic lyre; fill my ravished fancy with the hopes of charming ages yet to come.	Приди, о светлая любовь, к славе, вдохнови мое пламенное сердце! Не к тебе взываю я, грозная дева, влекущая к славе героя по морю крови и слез, меж тем как вздохи миллионов надувают паруса его, но к тебе, прекрасная и ласковая дочь счастливой нимфы Мнемосины, родившей тебя на берегах Г ебра, к тебе, питомица Меонии, плененная Мантуей, к тебе, о муза, восседавшая на прелестном холме, что господствует над гордой столицей Британии, об руку с Мильтоном, когда сладкозвучно играл он на героической лире! Исполни восхищенные мечты мои надеждой на благосклонный прием у грядущих поколений!
Foretel me that some tender maid, whose grandmother is yet unborn, hereafter, when, under the fictitious name of Sophia, she reads the real worth which once existed in my Charlotte, shall from her sympathetic breast send forth the heaving sigh.	Предреки, что нежная дева, которой и бабушка еще не родилась на свет, разгадав под вымышленным именем Софьи истинные достоинства моей Шарлотты, испустит из груди своей сочувственный вздох!
Do thou teach me not only to foresee, but to enjoy, nay, even to feed on future praise.	Научи меня не только тешиться, но и пользоваться, даже кормиться будущими похвалами.
Comfort me by a solemn assurance, that when the little parlour in which I sit at this instant shall be reduced to a worse furnished box, I shall be read with honour by those who never knew nor saw me, and whom I shall neither know nor see.	Обнадежь торжественным обещанием, что когда эта небольшая комната, в которой я сижу в настоящую минуту, сменится еще более убогой каморкой, меня с уважением будут читать люди, никогда меня не знавшие и не видевшие и которых я никогда не узнаю и не увижу.
And thou, much plumper dame, whom no airy forms nor phantoms of imagination cloathe; whom the well-seasoned beef, and pudding richly stained with plums, delight: thee I call: of whom in a treckschuyte, in some Dutch canal, the fat ufrow gelt, impregnated by a jolly merchant of Amsterdam, was delivered: in Grub-street school didst thou suck in the elements of thy erudition.	Взываю и к тебе, дама более дебелая, облаченная не в воздушные формы и не в вымыслы воображения, которую способны усладить лишь вкусно приправленная говядина и обильно начиненный сливами пудинг, - к тебе, появившейся на свет на treckschuvt' e, где-нибудь на голландском канале, от толстой Jufvrouw gelt и веселого амстердамского купца и черпнувшей начатков учености в школе на Граб-стрит.
Here hast thou, in thy maturer age, taught poetry to tickle not the fancy, but the pride of the patron.	Там, уже в более зрелом возрасте, научила ты поэзию щекотать не воображение, но спесь богача-покровителя.
Comedy from thee learns a grave and solemn air; while tragedy storms aloud, and rends th' affrighted theatres with its thunders.	Комедия переняла от тебя чопорною важность и скуку, а трагедия яростно бушует и потрясает громами устрашенные театры.

To soothe thy wearied limbs in slumber, Alderman History tells his tedious tale; and, again, to awaken thee, Monsieur Romance performs his surprizing tricks of dexterity.	Баюкая ленивою твою дремоту, олдермен. История рассказывает тебе скучную сказку а чтобы тебя разбудить, Monsieur. Роман откалывает перед тобой удивительные свои трюки.
Nor less thy well-fed bookseller obeys thy influence.	Прихотям твоим повинуется и хорошо упитанный, подобно тебе, книгопродавец.
By thy advice the heavy, unread, folio lump, which long had dozed on the dusty shelf, piecemealed into numbers, runs nimbly through the nation.	По твоему совету, тяжелый, никем не читаемый фолиант, долго дремавший на пыльной полке, быстро расходится по всей стране, разбитый на тоненькие выписки.
Instructed by thee, some books, like quacks, impose on the world by promising wonders; while others turn beaus, and trust all their merits to a gilded outside.	По твоей указке иные книги, подобно лекарям шарлатанам, морочат людей, обещая им чудеса, тогда как другие наряжаются щеголихами и полагают все достоинство свое в золоченом переплете.
Come, thou jolly substance, with thy shining face, keep back thy inspiration, but hold forth thy tempting rewards; thy shining, chinking heap; thy quickly convertible bank-bill, big with unseen riches; thy often-varying stock; the warm, the comfortable house; and, lastly, a fair portion of that bounteous mother, whose flowing breasts yield redundant sustenance for all her numerous offspring, did not some too greedily and wantonly drive their brethren from the teat.	Приди, сдобная бабенка, с сияющим лицом. Мне не надо твоего вдохновения - не лиши меня только заманчивых твоих даров, блестящих звонких монет и легко размениваемых банковых билетов, таящих в себе невидимые богатства, не лиши переменчивых благ твоих, теплого уютного домика и вообще моей части из сокровищ щедрой матери нашей, пышные груди которой могли бы досыта накормить всех многочисленных детей ее если бы некоторые из них жадно и своевольно не отталкивали братьев своих от сосцов.
Come thou, and if I am too tasteless of thy valuable treasures, warm my heart with the transporting thought of conveying them to others.	Приди, и если я окажусь слишком равнодушным к богатствам твоим, согрей мое сердце восхищающей мыслью о наделении ими других.
Tell me, that through thy bounty, the pratling babes, whose innocent play hath often been interrupted by my labours, may one time be amply rewarded for them.	Поручись, что малютки, невинные игры которых часто прерывались моей работой, будут некогда обильно вознаграждены за нее твоими дарами.
And now, this ill-yoked pair, this lean shadow and this fat substance, have prompted me to write, whose assistance shall I invoke to direct my pen?	И вот нестройная пара эта - бесплотный призрак и тучное естество побуждают меня писать; кого же призову я руководить пером моим?
First, Genius; thou gift of Heaven; without whose aid in vain we struggle against the stream of nature. Thou who dost sow the generous seeds which art nourishes, and brings to perfection.	Прежде всего тебя, Гений, дар небес, без чьей помощи тщетна борьба наша со стихийным течением вещей, - тебя, сеющего благородные семена, взращиваемые и развиваемые искусством.
Do thou kindly take me by the hand, and lead me through all the mazes, the winding labyrinths of nature.	Возьми меня ласково за руку и проведи по всем закоулкам, по всему извилистому лабиринту природы.
Initiate me into all those mysteries which profane eyes never beheld.	Посвяти меня в тайны, недоступные взору профанов.
Teach me, which to thee is no difficult task, to know mankind better than they know themselves.	Научи меня - для тебя ведь это нетрудно познавать людей лучше, чем они сами знают себя.

Remove that mist which dims the intellects of mortals, and causes them to adore men for their art, or to detest them for their cunning, in deceiving others, when they are, in reality, the objects only of ridicule, for deceiving themselves.	Развей туман, застилающий умы смертных и побуждающий их преклоняться перед людьми или ненавидеть их за искусство обманывать других, между тем как в действительности они достойны только смеха, потому что обманывают самих себя.
Strip off the thin disguise of wisdom from self-conceit, of plenty from avarice, and of glory from ambition.	Сорви тонкую личину мудрости с самомнения, изобилия - со скупости и славы - с честолюбия.
Come, thou that hast inspired thy Aristophanes, thy Lucian, thy Cervantes, thy Rabelais, thy Moli?re, thy Shakespear, thy Swift, thy Marivaux, fill my pages with humour; till mankind learn the good-nature to laugh only at the follies of others, and the humility to grieve at their own.	Явись же, о вдохновитель Аристофана, Лукиана, Сервантеса, Рабле, Мольера, Шекспира, Свифта, Мариво, наполни страницы мои юмором, чтоб научить людей лишь беззлобно смеяться над чужими и уничиженно сокрушаться над собственными безрассудствами.
And thou, almost the constant attendant on true genius, Humanity, bring all thy tender sensations. If thou hast already disposed of them all between thy Allen and thy Lyttleton, steal them a little while from their bosoms.	А ты почти неразлучный спутник истинного гения, Человеколюбие, ниспошли мне все теплые твои чувства и если они уже отданы тобой все без остатка любимцам твоим, Аллену и Лигтлтону, похить их на малое время из их сердец.
Not without these the tender scene is painted.	Без них картина моя останется безжизненной.
From these alone proceed the noble, disinterested friendship, the melting love, the generous sentiment, the ardent gratitude, the soft compassion, the candid opinion; and all those strong energies of a good mind, which fill the moistened eyes with tears, the glowing cheeks with blood, and swell the heart with tides of grief, joy, and benevolence.	От них одних проистекают благородная бескорыстная дружба, горячая любовь, великодушие, пылкая благодарность, сострадание, прямота суждений и все высокие порывы доброй души, увлажняющие глаза слезами, устремляющие кровь к горячим щекам и переполняющие сердце скорбью, радостью и милосердием.
And thou, O Learning! (for without thy assistance nothing pure, nothing correct, can genius produce) do thou guide my pen. Thee in thy favourite fields, where the limpid, gently-rolling Thames washes thy Etonian banks, in early youth I have worshipped.	Руководи моим пером и ты, Ученость, - ведь без твоей помощи гению не создать ничего чистого, ничего верного Тебе поклонялся я в ранней юности, в излюбленном твоем святилище, где прозрачные, тихо струящиеся воды Темзы омывают твои Птонские владения.
To thee, at thy birchen altar, with true Spartan devotion, I have sacrificed my blood.	С истинно спартанским мужеством приносил я в жертву кровь мою на березовый твои алтарь.
Come then, and from thy vast, luxuriant stores, in long antiquity piled up, pour forth the rich profusion.	Приди же и надели меня в изобилии из твоих несметных сокровищ, собранных в далекой древности.
Open thy Maeonian and thy Mantuan coffers, with whatever else includes thy philosophic, thy poetic, and thy historical treasures, whether with Greek or Roman characters thou hast chosen to inscribe the ponderous chests: give me a while that key to all thy treasures, which to thy Warburton thou hast entrusted.	Раскрой свои мэонипские и мантуанские кладовые и предоставь все вообще твои сокровища философии, поэзии и истории - все равно, греческими или римскими буквами надписала ты увесистые свои сундуки. Дай мне на время ключ к твоей сокровищнице, который ты доверила любимцу твоему Ворбертону.
Lastly, come Experience,long conversant with the wise, the good, the learned, and the polite.	Наконец, приди и ты, Опытность, хорошо знакомая с людьми мудрыми, добрыми учеными, образованными.

Nor with them only, but with every kind of character, from the minister at his levee, to the bailiff in his spunging-house; from the dutchess at her drum, to the landlady behind her bar.	И не только с ними, а с людьми всех состояний -от министра на его приеме до тюремщика в долговом отделении, от герцогини на рауте до трактирщицы за стойкой.
From thee only can the manners of mankind be known; to which the recluse pedant, however great his parts or extensive his learning may be, hath ever been a stranger.	Только ты можешь ознакомить с нравами, которые навсегда останутся недоступными педанту-затворнику, как ни будь он умен и учен.
Come all these, and more, if possible; for arduous is the task I have undertaken; and, without all your assistance, will, I find, be too heavy for me to support.	Придите же вы все и приведите еще своих собратьев, ибо тяжел предпринятый мной труд, и без вашей помощи, боюсь, он будет мне не по силам.
But if you all smile on my labours I hope still to bring them to a happy conclusion.	Но если вы встретите его приветливой улыбкой, то я надеюсь довести его до благополучного завершения.
Chapter ii.	Глава II
- What befel Mr Jones on his arrival in London.	Что случилось с мистером Джонсом по прибытии в Лондон
The learned Dr Misaubin used to say, that the proper direction to him was To Dr Misaubin, in the World; intimating that there were few people in it to whom his great reputation was not known. And, perhaps, upon a very nice examination into the matter, we shall find that this circumstance bears no inconsiderable part among the many blessings of grandeur.	Ученый доктор Мизобен говаривал, что настоящий его адрес доктору Мизобену, в мир, подразумевая, таким образом, что мало найдется на свете людей, которым громкое имя его было бы неизвестно и, пожалуй, если вникнуть в дело поглубже, то окажется, что широкая известность не последнее из благ, даруемых величием.
The great happiness of being known to posterity, with the hopes of which we so delighted ourselves in the preceding chapter, is the portion of few.	Великое счастье быть известным будущим поколеньям, надеждами на которое мы так услаждались в предыдущей главе, достается в удел немногим.
To have the several elements which compose our names, as Sydenham expresses it, repeated a thousand years hence, is a gift beyond the power of title and wealth; and is scarce to be purchased, unless by the sword and the pen.	Ни титул, ни богатство не в состоянии обеспечить нам повторение через тысячу чет элементов, как выражается Сиднем, из которых складываются наши имена достигнуть этого едва ли можно иначе, как мечом или пером.
But to avoid the scandalous imputation, while we yet live, of being one whom nobody knows (a scandal, by the bye, as old as the days of Homer) will always be the envied portion of those, who have a legal title either to honour or estate.	Но зато избежать попрека, что вас никто не знает при жизни (бесславие, кстати сказать, известное уже во времена Г омера), всегда останется завидным уделом людей, законно наслаждающихся почестями и богатством.
From that figure, therefore, which the Irish peer, who brought Sophia to town, hath already made in this history, the reader will conclude, doubtless, it must have been an easy matter to have discovered his house in London without knowing the particular street or square which he inhabited, since he must have been one whom everybody knows. To say the truth, so it would have been to any of those tradesmen who are accustomed to attend the regions of the great; for the doors of the great are generally no less easy to find than it is difficult to get entrance into them.	По той роли, какую играл уже в нашей истории ирландский пэр, доставивший Софью в столицу читатель, без сомнения, заключит, что дом его в Лондоне было нетрудно найти, и не зная, на какой именно улице или площади он находится, ведь этот вельможа был человеком, которого всякий знает Правду сказать, так оно и было бы для любого лавочника, привыкшего посещать владения людей именитых, ибо найти их двери бывает обыкновенно столь же легко, как трудно в них войти.

But Jones, as well as Partridge, was an entire stranger in London; and as he happened to arrive first in a quarter of the town, the inhabitants of which have very little intercourse with the householders of Hanover or Grosvenor-square (for he entered through Gray's-inn-lane), so he rambled about some time before he could even find his way to those happy mansions where fortune segregates from the vulgar those magnanimous heroes, the descendants of antient Britons, Saxons, or Danes, whose ancestors, being born in better days, by sundry kinds of merit, have entailed riches and honour on their posterity.	Однако Джонс, равно как и Партридж, были совершенно чужие в Лондоне, и так как герою нашему случилось попасть прежде всего в такую часть города, жители которой не имеют почти никаких сношений с обитателями Ганноверской или Гровенорской площади (потому что Джонс въехал в Лондон по Грейс-Инн-лейну), то он немало побродил, пока нашел дорогу в те счастливые области, где Фортуна отделила от черни благородных героев происходящих от древних бриттов, саксов и данов, предки которых, рожденные в лучшие дни, укрепили за своими потомками при помощи разнообразных заслуг, богатство и почести.
Jones, being at length arrived at those terrestrial Elysian fields, would now soon have discovered his lordship's mansion; but the peer unluckily quitted his former house when he went for Ireland; and as he was just entered into a new one, the fame of his equipage had not yet sufficiently blazed in the neighbourhood; so that, after a successless enquiry till the clock had struck eleven, Jones at last yielded to the advice of Partridge, and retreated to the Bull and Gate in Holborn, that being the inn where he had first alighted, and where he retired to enjoy that kind of repose which usually attends persons in his circumstances.	Добравшись наконец до этих земных Елисейских Полей, Джонс отыскал бы жилище его светлости очень скоро, если бы, уезжая в Ирландию, пэр не покинул, к несчастью, прежнего дома и так как переехал он в новый дом лишь на днях, то молва о его пышности не успела еще распространиться в том квартале. После бесплодных поисков, продолжавшихся до одиннадцати часов, Джонс внял наконец совету Партриджа вернуться в гостиницу "на Гольборне" под вывеской "Бык и Ворота", где он остановился, и насладиться там отдыхом, какой обыкновенно ищут люди в его положении.
Early in the morning he again set forth in pursuit of Sophia; and many a weary step he took to no better purpose than before.	Рано поутру Джонс опять пустился разыскивать Софью, и долго поиски его были так же безрезультатны, как и накануне.
At last, whether it was that Fortune relented, or whether it was no longer in her power to disappoint him, he came into the very street which was honoured by his lordship's residence; and, being directed to the house, he gave one gentle rap at the door.	Наконец сжалилась ли над ним Фортуна, или устала водить его на нос, только он попал на улицу, удостоившуюся чести быть местопребыванием его светлости. Найдя по указаниям прохожих нужный дом, Джонс подошел к двери и тихонько постучат в дверь.
The porter, who, from the modesty of the knock, had conceived no high idea of the person approaching, conceived but little better from the appearance of Mr Jones, who was drest in a suit of fustian, and had by his side the weapon formerly purchased of the serjeant; of which, though the blade might be composed of well-tempered steel, the handle was composed only of brass, and that none of the brightest.	Швейцар, по скромности удара составивший невысокое представление о пришедшем, не изменил его к лучшему и увидевши мистера Джонса Джонс был в костюме из бумазеи, со шпагой, приобретенной у сержанта, клинок которой, может статься, был из отличной стали, но рукоять всего только из меди, да еще далеко не блестяще полированной.
When Jones, therefore, enquired after the young lady who had come to town with his lordship, this fellow answered surlily, "That there were no ladies there."	Поэтому на вопрос Джонса о молодой даме, приехавшей в Лондон с его светлостью, этот страж ответил довольно грубо, что "никаких дам здесь нет".
Jones then desired to see the master of the house; but was informed that his lordship would see nobody that morning.	Тогда Джонс изъявил желание увидеть хозяина дома, но получил в ответ, что сегодня его светлость никого не принимает.

And upon growing more pressing the porter said, "he had positive orders to let no person in; but if you think proper," said he, "to leave your name, I will acquaint his lordship; and if you call another time you shall know when he will see you."	А когда он принялся настаивать, швейцар сказал, что ему строго приказано никого не пускать. - Впрочем, если угодно, - продолжал он, - так скажите ваше имя, я доложу его светлости, а зайдете в другой раз - вам скажут, когда вас примут.
Jones now declared, "that he had very particular business with the young lady, and could not depart without seeing her."	Джонс возразил, что у него очень важное дело к молодой даме и он не может уйти, не повидавшись с ней.
Upon which the porter, with no very agreeable voice or aspect, affirmed, "that there was no young lady in that house, and consequently none could he see;" adding, "sure you are the strangest man I ever met with, for you will not take an answer."	На это швейцар не слишком любезным голосом подтвердил, что никакой молодой дамы в этом доме нет и, следовательно, не с кем видеться. - Отроду не встречал такого чудака, - развел он руками, - никаких резонов не принимает!
I have often thought that, by the particular description of Cerberus, the porter of hell, in the 6th Aeneid, Virgil might possibly intend to satirize the porters of the great men in his time; the picture, at least, resembles those who have the honour to attend at the doors of our great men.	Мне часто казалось, что Вергилий, подробно описывая в шестой книге "Энеиды" адского стража Цербера, имел, вероятно, в виду дать сатирическое изображение привратников именитых людей своего времени, во всяком случае, он точно рисует господ, имеющих честь стоять у дверей наших вельмож.
The porter in his lodge answers exactly to Cerberus in his den, and, like him, must be appeased by a sop before access can be gained to his master.	Швейцар в своей сторожке - РИ дать ни взять Цербер в своей пещере и, подобно последнему, нуждается в ублаготворении подачкой перед тем, как дать доступ к своему хозяину.
Perhaps Jones might have seen him in that light, and have recollected the passage where the Sibyl, in order to procure an entrance for Aeneas, presents the keeper of the Stygian avenue with such a sop.	Может быть, и Джонс увидел его в этом свете и вспомнил то место из "Энеиды", где Сивилла бросает стигийскому стражу такую подачку с целью открыть Энею вход.
Jones, in like manner, now began to offer a bribe to the human Cerberus, which a footman, overhearing, instantly advanced, and declared, "if Mr Jones would give him the sum proposed, he would conduct him to the lady."	Он стал подобным же образом предлагать взятку двуногому Церберу; заслышав о деньгах, к нему подскочил стоявший рядом лакей, говоря, что он "готов провести его к молодой даме, если мистер Джонс даст ему предлагаемую сумму".
Jones instantly agreed, and was forthwith conducted to the lodging of Mrs Fitzpatrick by the very fellow who had attended the ladies thither the day before.	Джонс немедленно согласился и тотчас был отведен на квартиру миссис Фитцпатрик тем самым человеком, который накануне проводил туда дам.
Nothing more aggravates ill success than the near approach to good.	Никогда неудача не бывает так огорчительна, как на пороге успеха.
The gamester, who loses his party at piquet by a single point, laments his bad luck ten times as much as he who never came within a prospect of the game.	Проигрыш партии в пикет из-за одного очка вдесятеро неприятнее, чем отсутствие всякой надежды на выигрыш.
So in a lottery, the proprietors of the next numbers to that which wins the great prize are apt to account themselves much more unfortunate than their fellow-sufferers.	Так и в лотерее владельцы номеров единицей больше или меньше того, на который пал большой выигрыш, склонны считать, что им гораздо больше не повезло, чем прочим проигравшим.

In short, these kind of hairbreadth missings of happiness look like the insults of Fortune, who may be considered as thus playing tricks with us, and wantonly diverting herself at our expense.	Словом, все эти неудачи на волосок от счастья смахивают на издевательство Фортуны, играющей с нами скверные шутки и зло потешающейся на наш счет.
Jones, who more than once already had experienced this frolicsome disposition of the heathen goddess, was now again doomed to be tantalized in the like manner; for he arrived at the door of Mrs Fitzpatrick about ten minutes after the departure of Sophia.	Джонс, неоднократно уже испытавший на себе игривое расположение языческой богини, был снова осужден ею на танталовы муки; к дому миссис Фитцпатрик он подошел через каких-нибудь десять минут после отъезда Софьи.
He now addressed himself to the waiting-woman belonging to Mrs Fitzpatrick; who told him the disagreeable news that the lady was gone, but could not tell him whither; and the same answer he afterwards received from Mrs Fitzpatrick herself.	Обратившись к горничной миссис Фитцпатрик, Джонс услышал от нее неприятное известие, что леди уехала неизвестно куда; тот же ответ он получил потом и от самой миссис Фитцпатрик.
For as that lady made no doubt but that Mr Jones was a person detached from her uncle Western, in pursuit of his daughter, so she was too generous to betray her.	Дама эта, по-видимому, приняла мистера Джонса за человека, посланного дядюшкой Вестерном в погоню за дочерью, а она была слишком благородна, чтобы выдавать кузину.
Though Jones had never seen Mrs Fitzpatrick, yet he had heard that a cousin of Sophia was married to a gentleman of that name.	Джонс никогда раньше не видел миссис Фитцпатрик, но слышал, что какая-то кузина Софьи вышла замуж за джентльмена, носящего эту фамилию.
This, however, in the present tumult of his mind, never once recurred to his memory; but when the footman, who had conducted him from his lordship's, acquainted him with the great intimacy between the ladies, and with their calling each other cousin, he then recollected the story of the marriage which he had formerly heard; and as he was presently convinced that this was the same woman, he became more surprized at the answer which he had received, and very earnestly desired leave to wait on the lady herself; but she as positively refused him that honour.	Однако в смятении чувств это обстоятельство совсем выскочило у него из памяти. Только когда провожавший его лакей ирландского пэра рассказал ему, что обе дамы очень дружны между собой и называют друг друга кузинами, Джонс припомнил слышанную им когда-то историю о замужестве подруги Софьи. Придя к убеждению, что это та самая женщина, он очень удивился полученному от горничной ответу и стал просить позволения поговорить с самой госпожой, но та наотрез отказалась удостоить его этой чести.
Jones, who, though he had never seen a court, was better bred than most who frequent it, was incapable of any rude or abrupt behaviour to a lady.	Джонс никогда не бывал при дворе, однако умел вести себя лучше многих постоянных его посетителей и неспособен был к грубому и резкому обращению с дамами.
When he had received, therefore, a peremptory denial, he retired for the present, saying to the waiting-woman, "That if this was an improper hour to wait on her lady, he would return in the afternoon; and that he then hoped to have the honour of seeing her."	Поэтому, получив решительный отказ, он не стал настаивать и сказал горничной, что если сейчас госпоже ее неудобно его принять, то он придет после полудня и надеется удостоиться чести ее увидеть.
The civility with which he uttered this, added to the great comeliness of his person, made an impression on the waiting-woman, and she could not help answering;	Учтивое обращение Джонса в соединении с его чрезвычайно приятной наружностью произвело хорошее впечатление на горничную, и она не могла удержаться, чтобы не сказать:
"Perhaps, sir, you may;" and, indeed, she afterwards said everything to her mistress, which she thought most likely to prevail on her to admit a visit from the handsome young gentleman; for so she called him.	"Может быть, сэр, госпожа вас и примет", - после чего всячески старалась уговорить свою госпожу принять красивого молодого джентльмена, как она называла Джонса.

Jones very shrewdly suspected that Sophia herself was now with her cousin, and was denied to him; which he imputed to her resentment of what had happened at Upton.	У Джонса явилось сильное подозрение, что Софья находится в доме кузины и отказывается его принять только потому, что сердится за случившееся в Эптоне.
Having, therefore, dispatched Partridge to procure him lodgings, he remained all day in the street, watching the door where he thought his angel lay concealed; but no person did he see issue forth, except a servant of the house, and in the evening he returned to pay his visit to Mrs Fitzpatrick, which that good lady at last condescended to admit.	Поэтому, поручив Партриджу подыскать помещение, он весь день провел на улице, карауля дверь, за которой, как ему казалось, скрывается его ангел; но, кроме одного слуги, никто не вышел из дому, и Джонс снова явился вечером к миссис Фитцпатрик с визитом, удостоившись на этот раз быть принятым.
There is a certain air of natural gentility, which it is neither in the power of dress to give, nor to conceal.	Наружность иных людей отличается врожденным благородством, которого не придаст и не скроет никакой наряд.
Mr Jones, as hath been before hinted, was possessed of this in a very eminent degree. He met, therefore, with a reception from the lady somewhat different from what his apparel seemed to demand; and after he had paid her his proper respects, was desired to sit down.	Мистер Джонс, как уже выше было замечено, обладал этим качеством в высокой степени, поэтому прием, оказанный ему хозяйкой, был любезнее, чем он мог бы ожидать по своему платью; когда он почтительно поклонился, его попросили сесть.
The reader will not, I believe, be desirous of knowing all the particulars of this conversation, which ended very little to the satisfaction of poor Jones.	Читатель едва ли полюбопытствует узнать подробности разговора, который доставил мало удовлетворения бедняге Джонсу.
For though Mrs Fitzpatrick soon discovered the lover (as all women have the eyes of hawks in those matters), yet she still thought it was such a lover, as a generous friend of the lady should not betray her to.	Правда, миссис Фитцпатрик сразу открыла в нем поклонника (на эти вещи у всех женщин ястребиный глаз), но приняла его за такого поклонника, которому было бы неблагородно выдать приятельницу.
In short, she suspected this was the very Mr Blifil, from whom Sophia had flown; and all the answers which she artfully drew from Jones, concerning Mr Allworthy's family, confirmed her in this opinion.	Словом, она заподозрила в нем мистера Блайфила, от которого Софья бежала, и ответы Джонса на ее искусные расспросы о семействе мистера Олверти только укрепили ее в этом предположении.
She therefore strictly denied any knowledge concerning the place whither Sophia was gone; nor could Jones obtain more than a permission to wait on her again the next evening.	Она объявила, что ровно ничего не знает о том, куда переехала Софья, и Джонсу пришлось удовольствоваться позволением миссис Фитцпатрик навестить ее еще раз завтра вечером.
When Jones was departed Mrs Fitzpatrick communicated her suspicion concerning Mr Blifil to her maid; who answered,	По уходе Джонса миссис Фитцпатрик поделилась с горничной своими подозрениями насчет мистера Блайфила, по та возразила:
"Sure, madam, he is too pretty a man, in my opinion, for any woman in the world to run away from.	- По-моему, сударыня, от такого красавчика не убежит ни одна женщина на свете.
I had rather fancy it is Mr Jones."-"Mr Jones!" said the lady, "what Jones?"	Я думаю, что это скорее мистер Джонс. - Мистер Джонс! - воскликнула госпожа. - Какой Джонс?
For Sophia had not given the least hint of any such person in all their conversation; but Mrs Honour had been much more communicative, and had acquainted her sister Abigail with the whole history of Jones, which this now again related to her mistress.	Читатель знает, что во всех своих разговорах с кузиной Софья не обмолвилась о нем ни одним словом, но миссис Г онора оказалась гораздо сообщительное и подробно рассказала горничной миссис Фитцпатрик всю историю Джонса, которую та и передала теперь своей госпоже.

Mrs Fitzpatrick no sooner received this information, than she immediately agreed with the opinion of her maid; and, what is very unaccountable, saw charms in the gallant, happy lover, which she had overlooked in the slighted squire.	Выслушав горничную, миссис Фитцпатрик тотчас же согласилась с ее мнением и - замечательная вещь! - нашла вдруг в статном счастливом любовнике прелести, какие проглядела в отвергнутом сквайре.
"Betty," says she, "you are certainly in the right: he is a very pretty fellow, and I don't wonder that my cousin's maid should tell you so many women are fond of him.	- Ты совершенно права, Бетти, - сказала она, - он очень пригож; и меня ничуть не удивляет, что многие женщины от него без ума, как говорила тебе горничная моей кузины.
I am sorry now I did not inform him where my cousin was; and yet, if he be so terrible a rake as you tell me, it is a pity she should ever see him any more; for what but her ruin can happen from marrying a rake and a beggar against her father's consent?	Теперь я жалею, что не сказала ему, где Софья. Впрочем, если он и впрямь такой ужасный повеса, так ей, пожалуй, лучше с ним не встречаться: в самом деле чего, кроме гибели, может она ожидать, выйдя замуж за нищего повесу против воли отца?
I protest, if he be such a man as the wench described him to you, it is but an office of charity to keep her from him; and I am sure it would be unpardonable in me to do otherwise, who have tasted so bitterly of the misfortunes attending such marriages."	Да, если он действительно такой, как тебе рассказывала горничная Софьи, то даже долг человеколюбия велит оградить от него кузину; поступить иначе было бы непростительно как раз мне, познавшей на опыте все бедствия подобного брака.
Here she was interrupted by the arrival of a visitor, which was no other than his lordship; and as nothing passed at this visit either new or extraordinary, or any ways material to this history, we shall here put an end to this chapter.	Речь ее была прервана приездом гостя, оказавшегося не кем иным, как его светлостью; но так как при этом посещении не случилось ничего нового и необычайного и вообще ничего касающегося настоящей истории, то мы и закончим здесь эту главу.
Chapter iii.	Глава III
- A project of Mrs Fitzpatrick, and her visit to Lady Bellaston.	Проект миссис Фитцпатрик и ее визит к леди Белластон
When Mrs Fitzpatrick retired to rest, her thoughts were entirely taken up by her cousin Sophia and Mr Jones.	Ложась спать, миссис Фитцпатрик только и думала что о Софье и мистере Джонсе.
She was, indeed, a little offended with the former, for the disingenuity which she now discovered.	Сказать по правде, она была немного обижена скрытностью кузины.
In which meditation she had not long exercised her imagination before the following conceit suggested itself; that could she possibly become the means of preserving Sophia from this man, and of restoring her to her father, she should, in all human probability, by so great a service to the family, reconcile to herself both her uncle and her aunt Western.	Раздумывая об этом, она вдруг напала на мысль, что если ей удастся уберечь Софью от этого человека и вернуть отцу, то такая великая услуга почтенному семейству, по всей вероятности, примирит ее с дядюшкой и тетушкой Вестерн.
As this was one of her most favourite wishes, so the hope of success seemed so reasonable, that nothing remained but to consider of proper methods to accomplish her scheme.	Так как это было одним из заветнейших желаний миссис Фитцпатрик, то надежда на успех казалась ей настолько несомненной, что оставалось лишь придумать наилучшие способы осуществления ее плана.

To attempt to reason the case with Sophia did not appear to her one of those methods: for as Betty had reported from Mrs Honour, that Sophia had a violent inclination to Jones, she conceived that to dissuade her from the match was an endeavour of the same kind, as it would be very heartily and earnestly to entreat a moth not to fly into a candle.	Попытку завести об этом речь с Софьей она не относила к числу таких способов: ведь если Софья чувствовала пылкое влечение к Джонсу, как говорила Бетти миссис Г онора, то отговаривать ее от этой партии было бы все равно, что просить и убеждать мотылька не лететь на свечу.
If the reader will please to remember that the acquaintance which Sophia had with Lady Bellaston was contracted at the house of Mrs Western, and must have grown at the very time when Mrs Fitzpatrick lived with this latter lady, he will want no information, that Mrs Fitzpatrick must have been acquainted with her likewise.	Если читатель соблаговолит припомнить, что знакомство Софьи с леди Белластон состоялось в доме миссис Вестерн, когда там жила и миссис Фитцпатрик, то ему не для чего говорить, что миссис Фитцпатрик была с ней знакома.
They were, besides, both equally her distant relations.	Кроме того, обе кузины были дальние родственницы леди.
After much consideration, therefore, she resolved to go early in the morning to that lady, and endeavour to see her, unknown to Sophia, and to acquaint her with the whole affair.	По зрелом размышлении миссис Фитцпатрик решила навестить рано поутру названную леди и рассказать ей всю историю по возможности так, чтобы Софья ничего не знала о ее посещении.
For she did not in the least doubt, but that the prudent lady, who had often ridiculed romantic love, and indiscreet marriages, in her conversation, would very readily concur in her sentiments concerning this match, and would lend her utmost assistance to prevent it.	Ибо она нисколько не сомневалась, что благоразумная леди, часто высмеивавшая в разговорах романтическую любовь и неразумные браки, вполне разделит ее мнение насчет этой партии и охотно поможет ее расстроить.
This resolution she accordingly executed; and the next morning before the sun, she huddled on her cloaths, and at a very unfashionable, unseasonable, unvisitable hour, went to Lady Bellaston, to whom she got access, without the least knowledge or suspicion of Sophia, who, though not asleep, lay at that time awake in her bed, with Honour snoring by her side.	Как миссис Фитцпатрик решила, так и сделала: на другой день, еще до восхода солнца, она наскоро оделась и отправилась к леди Белластон в крайне необычный час, когда совсем не принято делать визиты. О посещении этом Софья ничего не знала и не подозревала, хотя уже проснулась: она лежала в постели, возле которой храпела Гонора.
Mrs Fitzpatrick made many apologies for an early, abrupt visit, at an hour when, she said, "she should not have thought of disturbing her ladyship, but upon business of the utmost consequence."	Миссис Фитцпатрик долго извинялась за свой бесцеремонный визит в час, когда она "ни за что не осмелилась бы потревожить ее милость, если бы не такое важное дело".
She then opened the whole affair, told all she had heard from Betty; and did not forget the visit which Jones had paid to herself the preceding evening.	И она пересказала леди Белластон все, что услышала от Бетти, не забыв упомянуть о вчерашнем визите Джонса.
Lady Bellaston answered with a smile,	Леди Белластон с улыбкой отвечала:
"Then you have seen this terrible man, madam; pray, is he so very fine a figure as he is represented? for Etoff entertained me last night almost two hours with him.	- Так вы видели, сударыня, этого ужасного человека? Что же, он действительно так хорош собой, как говорят? Вчера моя Итоф целых два часа мне о нем болтала.
The wench I believe is in love with him by reputation."	Должно быть, она за глаза в него влюбилась.

Here the reader will be apt to wonder; but the truth is, that Mrs Etoff, who had the honour to pin and unpin the Lady Bellaston, had received compleat information concerning the said Mr Jones, and had faithfully conveyed the same to her lady last night (or rather that morning) while she was undressing; on which accounts she had been detained in her office above the space of an hour and a half.	Читатель, вероятно, будет удивлен, но дело в том, что миссис Итоф, имевшая честь зашпиливать и расшпиливать леди Белластон, была уже осведомлена во всех подробностях об упомянутом мистере Джонсе и рассказала о нем госпоже своей еще накануне вечером (или, вернее, сегодня поутру), раздевая ее перед сном, вследствие чего процедура эта растянулась на целых полтора часа.
The lady indeed, though generally well enough pleased with the narratives of Mrs Etoff at those seasons, gave an extraordinary attention to her account of Jones; for Honour had described him as a very handsome fellow, and Mrs Etoff, in her hurry, added so much to the beauty of his person to her report, that Lady Bellaston began to conceive him to be a kind of miracle in nature.	Леди Белластон, вообще с удовольствием слушавшая болтовню миссис Итоф в эти часы, проявила исключительный интерес к ее сообщению о Джонсе; Г онора расписала его красавцем, а миссис Итоф сгоряча столько же прибавила насчет его наружности от себя, так что леди Белластон вообразила его чудом природы.
The curiosity which her woman had inspired was now greatly increased by Mrs Fitzpatrick, who spoke as much in favour of the person of Jones as she had before spoken in dispraise of his birth, character, and fortune.	Любопытство, возбужденное в ней горничной, было теперь еще сильнее подогрето рассказами миссис Фитцпатрик, которая столь же лестно отозвалась о наружности Джонса, сколь дурно говорила ранее о его происхождении, характере и состоянии.
When Lady Bellaston had heard the whole, she answered gravely,	Выслушав гостью до конца, леди Белластон озабоченно проговорила:
"Indeed, madam, this is a matter of great consequence.	- Да, сударыня, дело действительно очень серьезное.
Nothing can certainly be more commendable than the part you act; and I shall be very glad to have my share in the preservation of a young lady of so much merit, and for whom I have so much esteem."	Вы взяли на себя чрезвычайно похвальную роль, и я рада буду помочь вам спасти эту достойную девушку, заслуживающую всяческого уважения.
"Doth not your ladyship think," says Mrs Fitzpatrick eagerly, "that it would be the best way to write immediately to my uncle, and acquaint him where my cousin is?"	- Как вам кажется, сударыня, - проговорила с жаром миссис Фитцпатрик, не будет ли лучше всего оповестить сейчас же моего дядю, где находится его дочь?
The lady pondered a little upon this, and thus answered-"Why, no, madam, I think not.	Леди немного подумала и отвечала: - Нет, сударыня, я не думаю.
Di Western hath described her brother to me to be such a brute, that I cannot consent to put any woman under his power who hath escaped from it.	Судя по описаниям миссис Вестерн, братец ее -такое животное, что я ни за что не соглашусь выдать ему бежавшую от него женщину, кто бы она ни была.
I have heard he behaved like a monster to his own wife, for he is one of those wretches who think they have a right to tyrannise over us, and from such I shall ever esteem it the cause of my sex to rescue any woman who is so unfortunate to be under their power.-The business, dear cousin, will be only to keep Miss Western from seeing this young fellow, till the good company, which she will have an opportunity of meeting here, give her a properer turn."	Я слышала, он и с женой обращался варварски, -такие изверги воображают, что имеют право нас тиранить; и я всегда буду почитать святою обязанностью спасать от них женщин, имеющих несчастье находиться в их власти... Надо только, дорогая кузина, помешать свиданию мисс Вестерн с этим молодчиком, пока хорошее общество, которое она найдет в моем доме, не даст более подходящего направления ее мыслям.

"If he should find her out, madam," answered the other, "your ladyship may be assured he will leave nothing unattempted to come at her."	- Если он проведает, где она, - отвечала миссис Фитцпатрик, - то, можете быть уверены, сударыня, он ни перед чем не остановится, чтобы проникнуть к ней.
"But, madam," replied the lady, "it is impossible he should come here-though indeed it is possible he may get some intelligence where she is, and then may lurk about the house-I wish therefore I knew his person.	- Будьте покойны, - возразила леди, - сюда он не проникнет... хотя, конечно, он может как-нибудь проведать, где она, и потом притаиться возле дома... Вот почему мне не мешало бы знать его в лицо.
"Is there no way, madam, by which I could have a sight of him? for, otherwise, you know, cousin, she may contrive to see him here without my knowledge."	Нельзя ли как-нибудь устроить, сударыня, чтобы я его повидала? Иначе, вы понимаете, кузина, она ухитрится с ним встречаться, и я не буду об этом знать.
Mrs Fitzpatrick answered, "That he had threatened her with another visit that afternoon, and that, if her ladyship pleased to do her the honour of calling upon her then, she would hardly fail of seeing him between six and seven; and if he came earlier she would, by some means or other, detain him till her ladyship's arrival."-Lady Bellaston replied,	Миссис Фитцпатрик отвечала, что он грозил снова прийти к ней сегодня вечером и что, если ее милости угодно будет почтить ее своим посещением, она почти наверно застанет его между шестью и семью; а если бы он пришел раньше, то всегда найдется средство задержать его до приезда ее милости.
"She would come the moment she could get from dinner, which she supposed would be by seven at farthest; for that it was absolutely necessary she should be acquainted with his person.	Леди Белластон обещала приехать, как только кончит обедать, что, по ее предположению, произойдет самое позднее в семь; но ей, во всяком случае, совершенно необходимо знать Джонса в лицо.
Upon my word, madam," says she, "it was very good to take this care of Miss Western; but common humanity, as well as regard to our family, requires it of us both; for it would be a dreadful match indeed."	- Поверьте, сударыня, - сказала она, - я высоко ценю ваши заботы о мисс Вестерн, но долг человеколюбия, а также добрая слава нашего дома требуют, чтобы и я вам помогла, потому что, конечно, эта партия ужасна.
Mrs Fitzpatrick failed not to make a proper return to the compliment which Lady Bellaston had bestowed on her cousin, and, after some little immaterial conversation, withdrew; and, getting as fast as she could into her chair, unseen by Sophia or Honour, returned home.	Миссис Фитцпатрик не преминула ответить леди Белластон любезностью на любезность; затем, после нескольких несущественных замечаний, откланялась, быстро уселась в свой портшез и вернулась домой, не замеченная ни Софьей, ни Гонорой.
Chapter iv. - Which consists of visiting.	Глава IV, вся наполненная визитами
Mr Jones had walked within sight of a certain door during the whole day, which, though one of the shortest, appeared to him to be one of the longest in the whole year.	Мистер Джонс расхаживал, не спуская глаз с заветной двери, в течение целого дня - одного из самых коротких в году, но показавшегося ему нескончаемо длинным.
At length, the clock having struck five, he returned to Mrs Fitzpatrick, who, though it was a full hour earlier than the decent time of visiting, received him very civilly; but still persisted in her ignorance concerning Sophia.	Наконец, когда пробило пять, он снова явился к миссис Фитцпатрик, которая приняла его весьма любезно, несмотря на то что оставался еще целый час до времени, принятого для визитов, но она по-прежнему утверждала, что ничего не знает о Софье.
Jones, in asking for his angel, had dropped the word cousin, upon which Mrs Fitzpatrick said,	Расспрашивая о своем ангеле, Джонс обронил слово "кузина".

"Then, sir, you know we are related: and, as we are, you will permit me the right of enquiring into the particulars of your business with my cousin."	- О, да вам известно, что мы в родстве! -воскликнула миссис Фитцпатрик. - Позвольте же мне на правах родственницы спросить вас, какое у вас дело к моей кузине.
Here Jones hesitated a good while, and at last answered, "He had a considerable sum of money of hers in his hands, which he desired to deliver to her."	После довольно продолжительного колебания Джонс ответил наконец, что у него есть крупная сумма, принадлежащая Софье, и он желал бы передать ей эти деньги в собственные руки.
He then produced the pocket-book, and acquainted Mrs Fitzpatrick with the contents, and with the method in which they came into his hands.	Тут он достал записную книжку, показал миссис Фитцпатрик ее содержимое и объяснил, каким образом она к нему попала.
He had scarce finished his story, when a most violent noise shook the whole house.	Только что кончил он свой рассказ, как весь дом задрожал от страшного шума.
To attempt to describe this noise to those who have heard it would be in vain; and to aim at giving any idea of it to those who have never heard the like, would be still more vain: for it may be truly said-	Описывать его тем, кто его слышал, было бы напрасно, а дать о нем представление никогда ничего подобного не слышавшему - задача еще более тщетная, потому что о нем справедливо можно сказать:
-Non acuta	Non acuta
Sic geminant Corybantes aera.	Sic geminant Corybantes aera.
The priests of Cybele do not so rattle their sounding brass.	"Жрецы Кибелы гораздо тише бряцают своей гремящей медью".
In short, a footman knocked, or rather thundered, at the door.	Словом, чей-то лакей застучал, или, вернее, загремел, у входной двери.
Jones was a little surprized at the sound, having never heard it before; but Mrs Fitzpatrick very calmly said, that, as some company were coming, she could not make him any answer now; but if he pleased to stay till they were gone, she intimated she had something to say to him.	Джонс, никогда еще не слышавший подобных звуков, был несколько удивлен, по миссис Фитцпатрик очень спокойно объяснила ему, что теперь, при гостях, ей неудобно будет говорить с ним, но, если ему угодно будет подождать, пока они уйдут, она кое-что расскажет ему.
The door of the room now flew open, and, after pushing in her hoop sideways before her, entered Lady Bellaston, who having first made a very low courtesy to Mrs Fitzpatrick, and as low a one to Mr Jones, was ushered to the upper end of the room.	В эту минуту двери широко растворились, и, протолкнув сначала свои фижмы, в комнату вошла леди Белластон. Она сделала низкий реверанс сначала миссис Фитцпатрик, а затем мистеру Джонсу, после чего была проведена в конец комнаты.
We mention these minute matters for the sake of some country ladies of our acquaintance, who think it contrary to the rules of modesty to bend their knees to a man.	Мы упоминаем эти мелкие подробности в поучение некоторым нашим знакомым деревенским барыням, которые считают противным правилам приличия приседать перед мужчиной.
The company were hardly well settled, before the arrival of the peer lately mentioned, caused a fresh disturbance, and a repetition of ceremonials.	Только что все вселись, как приезд известною нам пэра снова вызвал смятение, и описанная церемония была повторена.
These being over, the conversation began to be (as the phrase is) extremely brilliant.	По ее окончании завязался блестящий в полном смысле слова разговор.

However, as nothing past in it which can be thought material to this history, or, indeed, very material in itself, I shall omit the relation; the rather, as I have known some very fine polite conversation grow extremely dull, when transcribed into books, or repeated on the stage.	Так как, однако, в нем не содержалось ничего сколько-нибудь существенного для нашей истории, да и вообще ничего существенного, то я не стану его передавать, тем более что самые тонкие светские разговоры кажутся необыкновенно плоскими, когда их читаешь в книгах или слышишь со сцены.
Indeed, this mental repast is a dainty, of which those who are excluded from polite assemblies must be contented to remain as ignorant as they must of the several dainties of French cookery, which are served only at the tables of the great.	Действительно, эта духовная пища представляет собой лакомство, увы, недоступное для людей, не вхожих в светские гостиные, - вроде некоторых изысканных блюд французской кухни, подаваемых только за столом вельмож.
To say the truth, as neither of these are adapted to every taste, they might both be often thrown away on the vulgar.	Но, по правде говоря, угощать толпу лакомствами, рассчитанными не на каждый вкус, часто значит бросать их за окно.
Poor Jones was rather a spectator of this elegant scene, than an actor in it; for though, in the short interval before the peer's arrival, Lady Bellaston first, and afterwards Mrs Fitzpatrick, had addressed some of their discourse to him; yet no sooner was the noble lord entered, than he engrossed the whole attention of the two ladies to himself; and as he took no more notice of Jones than if no such person had been present, unless by now and then staring at him, the ladies followed his example.	Бедняга Джонс был скорее зрителем, чем действующим лицом этой изысканной сцены. Правда, в краткий промежуток времени перед приездом пэра сначала леди Белластон, а потом миссис Фитцпатрик обратились к нему с несколькими словами, но все их внимание поглощено было благородным лордом, едва только он вошел в комнату; а так как он не обращал никакого внимания на Джонса, словно такого человека и не было, и только время от времени вперял в него пристальный взгляд, то и дамы последовали его примеру.
The company had now staid so long, that Mrs Fitzpatrick plainly perceived they all designed to stay out each other.	Гости так засиделись, что миссис Фитцпатрик ясно поняла намерение каждого из них дождаться отъезда других.
She therefore resolved to rid herself of Jones, he being the visitant to whom she thought the least ceremony was due.	Поэтому она решила спровадить Джонса, считая, что с ним можно меньше всего церемониться.
Taking therefore an opportunity of a cessation of chat, she addressed herself gravely to him, and said, "Sir, I shall not possibly be able to give you an answer to-night as to that business; but if you please to leave word where I may send to you to-morrow--"	- Сэр, - озабоченно сказала она ему, воспользовавшись перерывом в разговоре, -сегодня мне едва ли удастся дать вам ответ по вашему делу, но если вы будете добры оставить ваш адрес, то завтра я, вероятно, извещу вас.
Jones had natural, but not artificial good-breeding. Instead therefore of communicating the secret of his lodgings to a servant, he acquainted the lady herself with it particularly, and soon after very ceremoniously withdrew.	Умея держаться в обществе, Джонс не знал, однако, условных правил приличия: вместо того чтобы раскрыть тайну своего местопребывания слуге, он подробно посвятил в нее самое хозяйку, после чего с церемонным поклоном удалился.

He was no sooner gone than the great personages, who had taken no notice of him present, began to take much notice of him in his absence; but if the reader hath already excused us from relating the more brilliant part of this conversation, he will surely be very ready to excuse the repetition of what may be called vulgar abuse; though, perhaps, it may be material to our history to mention an observation of Lady Bellaston, who took her leave in a few minutes after him, and then said to Mrs Fitzpatrick, at her departure,	Не успел он выйти, как важные господа, не обращавшие на него никакого внимания в его присутствии, тотчас занялись исключительно им. Но если читатель уже разрешил нам не пересказывать более блестящей части их разговора, то он, вероятно, охотно избавит нас от повторения того, что можно назвать пошлым злословием. Пожалуй, впрочем, существенно для нашей истории передать одно замечание леди Белластон, которая, поднявшись через несколько минут по уходе Джонса, сказала на прощанье миссис Фитцпатрик:
"I am satisfied on the account of my cousin; she can be in no danger from this fellow."	- Теперь я спокойна насчет моей родственницы: этот человек ей нисколько не опасен.
Our history shall follow the example of Lady Bellaston, and take leave of the present company, which was now reduced to two persons; between whom, as nothing passed, which in the least concerns us or our reader, we shall not suffer ourselves to be diverted by it from matters which must seem of more consequence to all those who are at all interested in the affairs of our heroe.	Мы последуем примеру леди Белластон и простимся с оставшимся у миссис Фитцпатрик обществом, которое уменьшилось теперь до двух человек; так как между ними не произошло ничего, имеющего хотя бы малейшее касательство к нам или к читателю, то мы не будем на этом задерживаться, отвлекаясь от вещей, гораздо более существенных для всякою, кто сколько-нибудь интересуется делами нашего героя.
Chapter v.	Глава V
- An adventure which happened to Mr Jones at his lodgings, with some account of a young gentleman who lodged there, and of the mistress of the house, and her two daughters.	Происшествие, приключившееся с мистером Джонсом в его новой квартире, и некоторые сведения о джентльмене, проживавшем там же, о хозяйке дома, и о двух ее дочерях
The next morning, as early as it was decent, Jones attended at Mrs Fitzpatrick's door, where he was answered that the lady was not at home; an answer which surprized him the more, as he had walked backwards and forwards in the street from break of day; and if she had gone out, he must have seen her.	На следующий день, так рано, как только позволяли приличия, Джонс явился к миссис Фитцпатрик, но ему сказали, что леди нет дома, -ответ, поразивший его тем более, что он с самого рассвета расхаживал взад и вперед по улице и не мог бы не видеть, если бы она уехала.
This answer, however, he was obliged to receive, and not only now, but to five several visits which he made her that day.	Ответ этот, однако, ему волей-неволей пришлось принять, и не только теперь, по и в пять других визитов, сделанных им в тот же день.
To be plain with the reader, the noble peer had from some reason or other, perhaps from a regard for the lady's honour, insisted that she should not see Mr Jones, whom he looked on as a scrub, any more; and the lady had complied in making that promise to which we now see her so strictly adhere.	Говоря начистоту, благородный пэр по тем или иным соображениям (заботясь, может быть, о репутации миссис Фитцпатрик) настоял на том, чтобы она не принимала больше мистера Джонса, который показался ему ничтожеством; миссис Фитцпатрик обещала, - и мы видим, как строго сдержала она свое слово.

But as our gentle reader may possibly have a better opinion of the young gentleman than her ladyship, and may even have some concern, should it be apprehended that, during this unhappy separation from Sophia, he took up his residence either at an inn, or in the street; we shall now give an account of his lodging, which was indeed in a very reputable house, and in a very good part of the town.	Но благосклонный читатель, вероятно, составил себе о молодом человеке лучшее мнение, чем ее милость, и, может быть, даже встревожен, уж не пришлось ли бедняге во время этой несчастной разлуки с Софьей остановиться на постоялом дворе или прямо на улице; чтобы его успокоить, скажем, что герой наш поселился в весьма почтенном доме, в одной из лучших частей города.
Mr Jones, then, had often heard Mr Allworthy mention the gentlewoman at whose house he used to lodge when he was in town.	Мистер Джонс часто слышал от мистера Олверти о хозяйке дома, в котором тот останавливался, бывая в Лондоне.
This person, who, as Jones likewise knew, lived in Bond-street, was the widow of a clergyman, and was left by him, at his decease, in possession of two daughters, and of a compleat set of manuscript sermons.	Женщина эта, проживавшая, как тоже знал Джонс, на Бонд-стрит, была вдовой священнослужителя, после смерти оставившего ей в наследство двух дочерей и полное собрание рукописных проповедей.
Of these two daughters, Nancy, the elder, was now arrived at the age of seventeen, and Betty, the younger, at that of ten.	Старшей из них, Нанси, было теперь семнадцать лет, а младшей, Белей, десять.
Hither Jones had despatched Partridge, and in this house he was provided with a room for himself in the second floor, and with one for Partridge in the fourth.	Сюда-то Джонс и отправил Партриджа и нанял у этой вдовы комнату для себя во втором этаже и другую - для Партриджа - в четвертом.
The first floor was inhabited by one of those young gentlemen, who, in the last age, were called men of wit and pleasure about town, and properly enough; for as men are usually denominated from their business or profession, so pleasure may be said to have been the only business or profession of those gentlemen to whom fortune had made all useful occupations unnecessary.	В первом этаже проживал один из тех молодых джентльменов, которых в прошлом веке называли остряками и гуляками, - и совершенно справедливо: ведь людей называют обыкновенно по их занятиям или профессии, а можно смело сказать, что удовольствия были единственным делом этих господ, избавленных Фортуной от необходимости заниматься чем-нибудь более полезным.
Playhouses, coffeehouses, and taverns were the scenes of their rendezvous.	Театры, кофейни и питейные дома быта местом их собраний.
Wit and humour were the entertainment of their looser hours, and love was the business of their more serious moments.	Остроты и шутки развлекали их в часы досуга, а в минуты более деловые они занимались любовью.
Wine and the muses conspired to kindle the brightest flames in their breasts; nor did they only admire, but some were able to celebrate the beauty they admired, and all to judge of the merit of such compositions.	Вино и музы воспламеняли сердца их, они не только обожали красавиц, но иные воспевали их, и все они умели ценить по достоинству такие произведения.
Such, therefore, were properly called the men of wit and pleasure; but I question whetherthe same appellation may, with the same propriety, be given to those young gentlemen of our times, who have the same ambition to be distinguished for parts.	Итак, людей этих справедливо называли остряками и гуляками; но еще вопрос, можно ли с таким же правом приложить это наименование к молодым джентльменам нашего времени, которые точно так же желают отличиться своими дарованиями.

Wit certainly they have nothing to do with. To give them their due, they soar a step higher than their predecessors, and may be called men of wisdom and vert? (take heed you do not read virtue).	Остроумие им, конечно, и во сне не снилось, но надо отдать им должное: они поднялись ступенью выше своих предшественников и заслуживают названия людей мудрых и доблестных.
Thus at an age when the gentlemen above mentioned employ their time in toasting the charms of a woman, or in making sonnets in her praise; in giving their opinion of a play at the theatre, or of a poem at Will's or Button's; these gentlemen are considering the methods to bribe a corporation, or meditating speeches for the House of Commons, or rather for the magazines.	Так, в том возрасте, когда упомянутые выше господа тратили время на тосты и сонеты за здравие и во славу красоток, высказывали в театре свое мнение о новой пьесе, а у Виля или Баттона -о новой поэме, наши молодые люди обдумывают способы купить голоса той или иной корпорации и занимаются сочинением речей для палаты общин или, скорее, для журналов.
But the science of gaming is that which above all others employs their thoughts.	Но больше всего мысли их заняты наукой игры.
These are the studies of their graver hours, while for their amusements they have the vast circle of connoisseurship, painting, music, statuary, and natural philosophy, or rather unnatural, which deals in the wonderful, and knows nothing of Nature, except her monsters and imperfections.	Они изучают ее серьезно в деловые свои часы, а досуги посвящают обширной области искусств, живописи, музыке, ваянию и естественной или, вернее, неестественной философии, промышляющей только чудесным и ничего не знающей о природе, кроме ее чудовищ и ублюдков.
When Jones had spent the whole day in vain enquiries after Mrs Fitzpatrick, he returned at last disconsolate to his apartment.	Потратив целый день на бесплодные попытки увидеться с миссис Фитцпатрик, Джонс вернулся наконец домой в подавленном состоянии.
Here, while he was venting his grief in private, he heard a violent uproar below-stairs; and soon after a female voice begged him for heaven's sake to come and prevent murder.	Он предавался наедине грустным размышлениям, как вдруг снизу раздался сильный шум и вслед за тем женский голос начал просить его ради бога спуститься и помешать совершению убийства.
Jones, who was never backward on any occasion to help the distressed, immediately ran down-stairs; when stepping into the dining-room, whence all the noise issued, he beheld the young gentleman of wisdom and vert? just before mentioned, pinned close to the wall by his footman, and a young woman standing by, wringing her hands, and crying out,	Джонс, никогда не медливший оказать помощь в несчастье, тотчас же бросился вниз. Войдя в столовую, откуда шел весь этот шум, он увидел лакея, прижавшего к стене вышеупомянутого молодого героя мудрости и добродетели, а рядом молодую женщину, ломавшую руки и восклицавшую:
"He will be murdered! he will be murdered!" and, indeed, the poor gentleman seemed in some danger of being choaked, when Jones flew hastily to his assistance, and rescued him, just as he was breathing his last, from the unmerciful clutches of the enemy.	"Он убьет его! Он убьет его!" Действительно, бедняге, казалось, грозила опасность быть задушенным, но, к счастью, Джонс поспешил ему на помощь и спас из беспощадных вражеских когтей в ту минуту, когда тот уже готов был испустить дух.

Though the fellow had received several kicks and cuffs from the little gentleman, who had more spirit than strength, he had made it a kind of scruple of conscience to strike his master, and would have contented himself with only choaking him; but towards Jones he bore no such respect; he no sooner therefore found himself a little roughly handled by his new antagonist, than he gave him one of those punches in the guts which, though the spectators at Broughton's amphitheatre have such exquisite delight in seeing them, convey but very little pleasure in the feeling.	Хотя лакей получил несколько пинков и тумаков от молодого джентльмена, отличавшегося больше горячностью, чем физической силой, он, однако, посовестился бить своего барина и хотел только его помять; но к Джонсу такого уважения у него не было, поэтому в ответ на несколько грубое обращение нового противника лакей ударил его кулаком прямо в живот - удар хотя и приводящий в восторг зрителей в цирке Браутона, но доставляющий весьма мало удовольствия тому, кто его получает.
The lusty youth had no sooner received this blow, than he meditated a most grateful return; and now ensued a combat between Jones and the footman, which was very fierce, but short; for this fellow was no more able to contend with Jones than his master had before been to contend with him.	Получив этот удар, пышущий силой юноша, не долго думая, дал сдачи; между Джонсом и лакеем последовала очень жаркая, но недолгая схватка: лакею было так же не под силу меряться с Джонсом, как барину с лакеем.
And now, Fortune, according to her usual custom, reversed the face of affairs.	И вот Фортуна, по всегдашнему своему обыкновению, перевернула все вверх дном.
The former victor lay breathless on the ground, and the vanquished gentleman had recovered breath enough to thank Mr Jones for his seasonable assistance; he received likewise the hearty thanks of the young woman present, who was indeed no other than Miss Nancy, the eldest daughter of the house.	Прежний победитель лежал бездыханный на полу, а побежденный джентльмен успел настолько перевести дух, что мог поблагодарить мистера Джонса за своевременную помощь Джонс получил также сердечную благодарность от молодой женщины, которая оказалась мисс Нанси, старшей дочерью хозяйки.
The footman, having now recovered his legs, shook his head at Jones, and, with a sagacious look, cried-" O d-n me, I'll have nothing more to do with you; you have been upon the stage, or I'm d-nably mistaken."	Лакей, поднявшись на ноги, поглядел на Джонса, покачал головой и сказал, прищурясь: - Нет, черт возьми, с вами я больше не буду связываться! По всему видать, что вы в цирке выступали.
And indeed we may forgive this his suspicion; for such was the agility and strength of our heroe, that he was, perhaps, a match for one of the first-rate boxers, and could, with great ease, have beaten all the muffled graduates of Mr Broughton's school.	Это предположение было вполне простительно: герой наш был так силен и ловок, что мог бы потягаться с перворазрядными боксерами и с легкостью одолел бы всех снабженных рукавицам питомцев школы мистера Браутона.
The master, foaming with wrath, ordered his man immediately to strip, to which the latter very readily agreed, on condition of receiving his wages.	Взбешенный господин приказал слуге немедленно убираться вон, на что последний изъявил полное согласие, при условии, если ему будет выдано жалованье.
This condition was presently complied with, and the fellow was discharged.	Условие это было выполнено, и лакей ушел.
And now the young gentleman, whose name was Nightingale, very strenuously insisted that his deliverer should take part of a bottle of wine with him; to which Jones, after much entreaty, consented, though more out of complacence than inclination; for the uneasiness of his mind fitted him very little for conversation at this time.	Молодой джентльмен, которого звали Найтингейл, принялся тогда упрашивать своего избавителя распить с ним бутылку вина, на что Джонс наконец согласился, - больше, однако, из любезности, потому что его душевное состояние мало располагало в ту минуту к беседе.

Miss Nancy likewise, who was the only female then in the house, her mamma and sister being both gone to the play, condescended to favour them with her company.	Мисс Нанси, единственная тогда женщина в доме, так как ее мать и сестра ушли в театр, в свою очередь, благосклонно согласилась составить им компанию.
When the bottle and glasses were on the table the gentleman began to relate the occasion of the preceding disturbance.	Когда вино и стаканы были поданы, молодой человек начал рассказывать, из-за чего произошла вся эта кутерьма.
"I hope, sir," said he to Jones, "you will not from this accident conclude, that I make a custom of striking my servants, for I assure you this is the first time I have been guilty of it in my remembrance, and I have passed by many provoking faults in this very fellow, before he could provoke me to it; but when you hear what hath happened this evening, you will, I believe, think me excusable.	- Надеюсь, сэр, - сказал он Джонсу, - вы не заключите из этого случая, что я имею обыкновение колотить своих слуг. Уверяю вас, что такой грех случается со мной в первый раз на моей памяти. Я ему спускал многие дерзости, пока наконец он не вывел меня из терпения; вы, вероятно, оправдаете меня, когда я вам расскажу, что случилось сегодня вечером.
I happened to come home several hours before my usual time, when I found four gentlemen of the cloth at whist by my fire;-and my Hoyle, sir-my best Hoyle, which cost me a guinea, lying open on the table, with a quantity of porter spilt on one of the most material leaves of the whole book.	Возвращаюсь я домой на несколько часов раньше обыкновенного и вижу - у меня перед камином играют в вист четыре ливреи, и мой Гойл, сэр, мой Г ойл в превосходном издании, стоивший мне гинею, лежит раскрытый на столе, и одна из важнейших во всей книге страниц залита портером.
This, you will allow, was provoking; but I said nothing till the rest of the honest company were gone, and then gave the fellow a gentle rebuke, who, instead of expressing any concern, made me a pert answer, 'That servants must have their diversions as well as other people; that he was sorry for the accident which had happened to the book, but that several of his acquaintance had bought the same for a shilling, and that I might stop as much in his wages, if I pleased.'	Разве не возмутительно? Однако я смолчал и, только когда честная компания разошлась, сделал своему слуге мягкий выговор; но тот, нимало не смутившись, нагло мне ответил, что и у слуг должны быть развлечения, как и у господ; что о несчастье, приключившемся с книгой, он жалеет, но что его знакомые покупали такую же книгу за шиллинг и что я могу, если мне угодно, вычесть шиллинг у него из жалованья.
I now gave him a severer reprimand than before, when the rascal had the insolence to--In short, he imputed my early coming home to--In short, he cast a reflection--He mentioned the name of a young lady, in a manner-in such a manner that incensed me beyond all patience, and, in my passion, I struck him."	За это я отчитал его уже строже, и негодяй имел нахальство... Словом, приписал мой ранний приход домой... Ну, словом, бросил тень... Назвал имя одной молодой дамы таким тоном... таким тоном, что всякое мое терпение лопнуло, и я в сердцах ударил его.
Jones answered, "That he believed no person living would blame him; for my part," said he,	Джонс отвечал, что, конечно, никто его за это не упрекнет.
"I confess I should, on the last-mentioned provocation, have done the same thing."	- Я сам на вашем месте сделал бы то же самое.
Our company had not sat long before they were joined by the mother and daughter, at their return from the play.	Скоро к нашему обществу присоединились вернувшиеся из театра хозяйка с дочерью.
And now they all spent a very chearful evening together; for all but Jones were heartily merry, and even he put on as much constrained mirth as possible.	Вечер прошел очень оживленно, потому что все, кроме Джонса, были в веселом расположении, да даже и он, сколько мог, старался быть веселым.

Indeed, half his natural flow of animal spirits, joined to the sweetness of his temper, was sufficient to make a most amiable companion; and notwithstanding the heaviness of his heart, so agreeable did he make himself on the present occasion, that, at their breaking up, the young gentleman earnestly desired his further acquaintance.	Действительно, и половины его природной живости в соединении с обаятельным характером было довольно, чтобы сделать его очень приятным собеседником; несмотря на лежавшую у него на сердце заботу, он произвел на всех такое прекрасное впечатление, что на прощанье молодой джентльмен горячо попросил его о продолжении знакомства.
Miss Nancy was well pleased with him; and the widow, quite charmed with her new lodger, invited him, with the other, next morning to breakfast.	Мисс Нанси он очень понравился, а вдова, совершенно очарованная своим новым жильцом, пригласила его на завтрак вместе с мистером Найтингейлом.
Jones on his part was no less satisfied.	Остался доволен и Джонс.
As for Miss Nancy, though a very little creature, she was extremely pretty, and the widow had all the charms which can adorn a woman near fifty.	Мисс Нанси, хотя и небольшого роста, была очень хорошенькая, а вдова наделена была всеми прелестями, какие могут украшать женщину под пятьдесят лет.
As she was one of the most innocent creatures in the world, so she was one of the most chearful. She never thought, nor spoke, nor wished any ill, and had constantly that desire of pleasing, which may be called the happiest of all desires in this, that it scarce ever fails of attaining its ends, when not disgraced by affectation.	Отличаясь чрезвычайным простодушием, она всегда была веселой и приветливой; ни в мыслях, ни в речах, ни в желаниях никогда у нее не было ничего дурного; она постоянно желала всем нравиться - желание поистине счастливейшее, потому что оно редко когда не исполняется, разве только бывая притворным.
In short, though her power was very small, she was in her heart one of the warmest friends. She had been a most affectionate wife, and was a most fond and tender mother.	Словом, несмотря на скудность своих дарований, она была преданнейшим другом, самой примерной женой и любящей нежной матерью.
As our history doth not, like a newspaper, give great characters to people who never were heard of before, nor will ever be heard of again, the reader may hence conclude, that this excellent woman will hereafter appear to be of some importance in our history.	Так как история наша не дает, подобно газете, крупных ролей людям, о которых раньше никто ничего не слышал и ничего не услышит впоследствии, то читатель может отсюда заключить, что эта превосходная женщина станет немаловажным действующим лицом в дальнейшем ходе нашей истории.
Nor was Jones a little pleased with the young gentleman himself, whose wine he had been drinking. He thought he discerned in him much good sense, though a little too much tainted with town-foppery; but what recommended him most to Jones were some sentiments of great generosity and humanity, which occasionally dropt from him; and particularly many expressions of the highest disinterestedness in the affair of love.	Джонсу очень понравился и молодой джентльмен, с которым он пил вино: он заметил в нем много здравого смысла, хотя и со слишком большим налетом столичного фатовства; но больше всего расположили Джонса к нему несколько суждений, мимоходом им высказанных и свидетельствовавших о большом душевном благородстве и человеколюбии, в особенности же о высоком бескорыстии молодого человека в делах любви.
On which subject the young gentleman delivered himself in a language which might have very well become an Arcadian shepherd of old, and which appeared very extraordinary when proceeding from the lips of a modern fine gentleman; but he was only one by imitation, and meant by nature for a much better character.	Об этом предмете молодой джентльмен говорил языком, который вполне подошел бы аркадскому пастушку старого времени, но звучал довольно странно в устах щеголя наших дней; впрочем, щеголем был он только из подражания, природа же назначила его для гораздо лучшей роли.

Chapter vi.	Глава VI
- What arrived while the company were at breakfast, with some hints concerning the government of daughters.	Что случилось за завтраком у почтенной вдовы и несколько мыслей касательно воспитания дочерей
Our company brought together in the morning the same good inclinations towards each other, with which they had separated the evening before; but poor Jones was extremely disconsolate; for he had just received information from Partridge, that Mrs Fitzpatrick had left her lodging, and that he could not learn whither she was gone.	Жильцы нашего дома собрались поутру с теми же дружескими чувствами друг к другу, с какими они расстались вчера вечером. Однако бедняга Джонс совсем упал духом: он только что получил от Партриджа известие, что миссис Фитцпатрик переменила квартиру, но куда переехала - тот не мог дознаться.
This news highly afflicted him, and his countenance, as well as his behaviour, in defiance of all his endeavours to the contrary, betrayed manifest indications of a disordered mind.	Известие это чрезвычайно огорчило Джонса; несмотря на все его усилия, лицо его и поведение ясно показывали, насколько он был расстроен.
The discourse turned at present, as before, on love; and Mr Nightingale again expressed many of those warm, generous, and disinterested sentiments upon this subject, which wise and sober men call romantic, but which wise and sober women generally regard in a better light.	Как и накануне, разговор зашел о любви, и мистер Найтингейл снова высказал об этом предмете много теплых, благородных и бескорыстных суждений, которые рассудительные и трезвые мужчины называют романтическими, но рассудительные и трезвые женщины обыкновенно рассматривают в более благоприятном свете.
Mrs Miller (for so the mistress of the house was called) greatly approved these sentiments; but when the young gentleman appealed to Miss Nancy, she answered only, "That she believed the gentleman who had spoke the least was capable of feeling most."	Миссис Миллер (так звали хозяйку дома) всецело его одобрила, но когда молодой джентльмен обратился к мисс Нанси, девушка сказала только, что, по ее мнению, джентльмен, говоривший меньше всех, способен к наиболее глубоким чувствам.
This compliment was so apparently directed to Jones, that we should have been sorry had he passed it by unregarded.	Похвала эта так явно относилась к Джонсу, что нам было бы досадно, если бы он пропустил ее мимо ушей.
He made her indeed a very polite answer, and concluded with an oblique hint, that her own silence subjected her to a suspicion of the same kind: for indeed she had scarce opened her lips either now or the last evening.	Вежливо ответив девушке, он косвенно намекнул в заключение, что ее собственная молчаливость с таким же правом заставляет отнести сказанное к ней самой. Действительно, молодая девушка почти не открывала рта ни в этот день, ни накануне.
"I am glad, Nanny," says Mrs Miller, "the gentleman hath made the observation; I protest I am almost of his opinion.	- Я рада, Нанси, что джентльмен сделал это замечание, - сказала миссис Миллер, - я готова с ним согласиться.
What can be the matter with you, child?	Что это с тобой, душенька?
I never saw such an alteration.	Я никогда не видела тебя такой скучной.
What is become of all your gaiety?	Куда девалась вся твоя веселость?
Would you think, sir, I used to call her my little prattler? She hath not spoke twenty words this week."	Поверите ли, сэр, я иначе, бывало, и не называю ее, как болтушкой, а за всю эту неделю она и двадцати слов не сказала.

Here their conversation was interrupted by the entrance of a maid-servant, who brought a bundle in her hand, which, she said, "was delivered by a porter for Mr Jones."	Тут разговор их был прерван появлением служанки со свертком в руке, врученным ей, по ее словам, каким-то посыльным для передачи мистеру Джонсу.
She added, "That the man immediately went away, saying, it required no answer."	Она прибавила, что человек этот тотчас же ушел, сказав, что ответа не нужно.
Jones expressed some surprize on this occasion, and declared it must be some mistake; but the maid persisting that she was certain of the name, all the women were desirous of having the bundle immediately opened; which operation was at length performed by little Betsy, with the consent of Mr Jones: and the contents were found to be a domino, a mask, and a masquerade ticket.	Джонс выразил некоторое удивление по этому случаю, заметив, что, верно, произошла какая-то ошибка; но служанка утверждала, что она очень отчетливо расслышала имя, и женщины предложили немедленно вскрыть сверток. Когда маленькая Бетси с разрешения мистера Джонса это проделала, там оказались домино, маска и билет в маскарад.
Jones was now more positive than ever in asserting, that these things must have been delivered by mistake; and Mrs Miller herself expressed some doubt, and said, "She knew not what to think."	Джонс тогда еще решительнее стал утверждать, что вещи эти попали к нему по недоразумению, и даже миссис Миллер несколько заколебалась, сказав, что она не знает, что и думать.
But when Mr Nightingale was asked, he delivered a very different opinion.	Но когда обратились с вопросом к мистеру Найтингейлу, то он высказал совсем другое мнение.
"All I can conclude from it, sir," said he, "is, that you are a very happy man; for I make no doubt but these were sent you by some lady whom you will have the happiness of meeting at the masquerade."	- Все, что я могу заключить отсюда, сэр, - сказал он Джонсу, - это то, что вы большой счастливец: я не сомневаюсь, что вещи эти присланы вам какой-нибудь дамой, с которой вы будете иметь счастье встретиться в маскараде.
Jones had not a sufficient degree of vanity to entertain any such flattering imagination; nor did Mrs Miller herself give much assent to what Mr Nightingale had said, till Miss Nancy having lifted up the domino, a card dropt from the sleeve, in which was written as follows:-	Джонс не был настолько тщеславен, чтобы тешить свое воображение такими мыслями, да и миссис Миллер не очень-то поверила мистеру Найтингейлу, но вдруг из рукава домино, приподнятого мисс Нанси, выпала карточка, на которой было написано следующее:
To MR JONES.	Мистеру Джонсу
The queen of the fairies sends you this;	От феи царицы дар сей, знай:
Use her favours not amiss.	Ее щедрот не прозевай.
Mrs Miller and Miss Nancy now both agreed with Mr Nightingale; nay, Jones himself was almost persuaded to be of the same opinion.	После этого миссис Миллер и мисс Нанси согласились с мистером Найтингейлом, и даже сам Джонс начал сильно склоняться к тому же мнению.
And as no other lady but Mrs Fitzpatrick, he thought, knew his lodging, he began to flatter himself with some hopes, that it came from her, and that he might possibly see his Sophia.	А так как, по убеждению Джонса, адрес его был известен только миссис Фитцпатрик, то он начал льстить себя надеждой, что этот подарок от нее и ему, может быть, удастся увидеть Софью.

These hopes had surely very little foundation; but as the conduct of Mrs Fitzpatrick, in not seeing him according to her promise, and in quitting her lodgings, had been very odd and unaccountable, he conceived some faint hopes, that she (of whom he had formerly heard a very whimsical character) might possibly intend to do him that service in a strange manner, which she declined doing by more ordinary methods.	Конечно, расчеты эти имели мало оснований, но так как поведение миссис Фитцпатрик, не пожелавшей, вопреки обещанию, принять его и переменившей квартиру, было очень странно и необъяснимо, то оно зародило в нем слабую надежду: не собирается ли эта дама (о прихотях которой он слышал уже раньше) оказать ему услугу способом причудливым, отклонив пути более обыкновенные.
To say the truth, as nothing certain could be concluded from so odd and uncommon an incident, he had the greater latitude to draw what imaginary conclusions from it he pleased.	По правде говоря, из этого диковинного и редкого подарка нельзя было вывести ничего достоверного, и, таким образом, Джонсу открывался широкий простор для каких угодно фантастических домыслов.
As his temper therefore was naturally sanguine, he indulged it on this occasion, and his imagination worked up a thousand conceits, to favour and support his expectations of meeting his dear Sophia in the evening.	Будучи от природы жизнерадостным и полным надежд, он дал волю своему воображению, тотчас нарисовавшему тысячу заманчивых картин сегодняшней встречи с милой его сердцу Софьей.
Reader, if thou hast any good wishes towards me, I will fully repay them by wishing thee to be possessed of this sanguine disposition of mind; since, after having read much and considered long on that subject of happiness which hath employed so many great pens, I am almost inclined to fix it in the possession of this temper; which puts us, in a manner, out of the reach of Fortune, and makes us happy without her assistance.	Читатель, если ты ко мне доброжелателен, я щедро тебе отплачу, пожелав, чтобы и ты обладал жизнерадостностью моего героя. Я много читал и долго размышлял на тему о счастье, занимавшую столько великих умов, и почти убежден, что оно заключается в жизнерадостном, живущем надеждами темпераменте, освобождающем нас в некотором роде от власти Фортуны и делающем счастливыми без ее помощи.
Indeed, the sensations of pleasure it gives are much more constant as well as much keener, than those which that blind lady bestows; nature having wisely contrived, that some satiety and languor should be annexed to all our real enjoyments, lest we should be so taken up by them, as to be stopt from further pursuits.	В самом деле, доставляемые им сладкие ощущения гораздо длительней и живее тех, которыми дарит нас эта слепая дама: мудрая природа устроила так, что все действительные наслаждения сменяются пресыщением и усталостью, дабы они не завладели нами всецело и не отбили у нас охоты заниматься другими делами.
I make no manner of doubt but that, in this light, we may see the imaginary future chancellor just called to the bar, the archbishop in crape, and the prime minister at the tail of an opposition, more truly happy than those who are invested with all the power and profit of those respective offices.	Я нисколько не сомневаюсь, что, с этой точки зрения, будущий верховный судья, только что начавший судебную карьеру, архиепископ, еще в священнической рясе, и первый министр, еще сидящий на последних скамьях оппозиции, гораздо счастливее тех людей, которые уже облечены властью и пользуются всеми выгодами названных должностей.
Mr Jones having now determined to go to the masquerade that evening, Mr Nightingale offered to conduct him thither.	Итак, мистер Джонс решил ехать вечером в маскарад, а мистер Найтингейл взялся его сопровождать.

The young gentleman, at the same time, offered tickets to Miss Nancy and her mother; but the good woman would not accept them. She said, "she did not conceive the harm which some people imagined in a masquerade; but that such extravagant diversions were proper only for persons of quality and fortune, and not for young women who were to get their living, and could, at best, hope to be married to a good tradesman. "--"A tradesman!" cries Nightingale, "you shan't undervalue my Nancy.	Джентльмен этот предложил также билеты мисс Нанси и ее матери, но почтенная женщина не пожелала их принять: она сказала, что не понимает, почему иные видят в маскарадах зло, но что эти шумные и блестящие развлечения подходят для знатных и богатых, а не для молодых женщин, которые должны зарабатывать себе на пропитание и могут, самое большее, надеяться выйти замуж за порядочного купца. - За купца! - воскликнул Найтингейл. - Не цените так низко мою Нанси.
There is not a nobleman upon earth above her merit."	Нет на земле такого дворянина, которому она не могла бы быть парой.
"O fie! Mr Nightingale," answered Mrs Miller, "you must not fill the girl's head with such fancies: but if it was her good luck" (says the mother with a simper) "to find a gentleman of your generous way of thinking, I hope she would make a better return to his generosity than to give her mind up to extravagant pleasures.	- Оставьте, мистер Найтингейл, - отвечала миссис Миллер, - не набивайте ей голову бреднями. Но если бы Нанси посчастливилось, - продолжала она с деланной улыбкой, - найти джентльмена с вашим благородным образом мыслей, то, надеюсь, она отблагодарила бы его за внимание гораздо лучше, чем предаваясь подобным удовольствиям.
Indeed, where young ladies bring great fortunes themselves, they have some right to insist on spending what is their own; and on that account I have heard the gentlemen say, a man has sometimes a better bargain with a poor wife, than with a rich one.--But let my daughters marry whom they will, I shall endeavour to make them blessings to their husbands :--I beg, therefore, I may hear of no more masquerades.	Понятно, молодые дамы с большим приданым имеют известное право тратить свои деньги, и по этой причине, говорят мужчины, выгоднее иногда жениться на бедной, чем на богатой... Но за кого бы ни вышли мои дочери, я постараюсь воспитать их так, чтобы они принесли счастье своим мужьям... Не будем же больше говорить о маскарадах, прошу вас.
Nancy is, I am certain, too good a girl to desire to go; for she must remember when you carried her thither last year, it almost turned her head; and she did not return to herself, or to her needle, in a month afterwards."	Нанси, я уверена, настолько благоразумна, что и сама не захочет пойти: она ведь помнит, как голова пошла у нее кругом, когда вы прошлый год свели ее туда; целый месяц она не могла опомниться и иголки в руки не брала.
Though a gentle sigh, which stole from the bosom of Nancy, seemed to argue some secret disapprobation of these sentiments, she did not dare openly to oppose them. For as this good woman had all the tenderness, so she had preserved all the authority of a parent; and as her indulgence to the desires of her children was restrained only by her fears for their safety and future welfare, so she never suffered those commands which proceeded from such fears to be either disobeyed or disputed.	Хотя легкий вздох, вырвавшийся из груди Нанси, показывал, что она втайне не согласна с этими суждениями, но она не посмела возражать открыто, ибо при всей своей нежности миссис Миллер умела сохранять материнский авторитет и, потворствуя дочерям своим во всем, что только не вредило их здоровью и не угрожало их будущему счастью, не терпела ни ослушания, ни возражений, запрещая им что-нибудь из страха за их безопасность.
And this the young gentleman, who had lodged two years in the house, knew so well, that he presently acquiesced in the refusal.	Все это было так хороню известно молодому человеку, уже два года жившему у нее в доме, что он принял отказ без возражений.

Mr Nightingale, who grew every minute fonder of Jones, was very desirous of his company that day to dinner at the tavern, where he offered to introduce him to some of his acquaintance; but Jones begged to be excused, "as his cloaths," he said, "were not yet come to town."	Мистер Найтингейл, расположение которого к Джонсу росло с каждой минутой, настойчиво просил его отобедать с ним сегодня в одном кабачке, где предлагал познакомить его с некоторыми из своих приятелей; но Джонс извинился, сославшись на то, что еще не прибыл его гардероб.
To confess the truth, Mr Jones was now in a situation, which sometimes happens to be the case of young gentlemen of much better figure than himself. In short, he had not one penny in his pocket; a situation in much greater credit among the antient philosophers than among the modern wise men who live in Lombard-street, or those who frequent White's chocolate-house.	Говоря откровенно, мистер Джонс находился теперь в положении, в какое подчас попадают и молодые джентльмены гораздо богаче его: словом, у него не было ни гроша - положение, гораздо больше уважавшееся древними философами, чем современными мудрецами, проживающими на Ломбард-стрит, или завсегдатаями кондитерской Байта.
And, perhaps, the great honours which those philosophers have ascribed to an empty pocket may be one of the reasons of that high contempt in which they are held in the aforesaid street and chocolate-house.	Может быть, даже это великое почтение древних философов к пустому карману как раз и служит причиной глубокого презрения, питаемого к ним на упомянутой улице и в кондитерской.
Now if the antient opinion, that men might live very comfortably on virtue only, be, as the modern wise men just above-mentioned pretend to have discovered, a notorious error; no less false is, I apprehend, that position of some writers of romance, that a man can live altogether on love; for however delicious repasts this may afford to some of our senses or appetites, it is most certain it can afford none to others.	Но если мнение древних, что человек очень удобно может жить одной добродетелью, оказывается, как открыли будто бы только что упомянутые современные мудрецы, явно несостоятельным, то не менее ошибочно, боюсь, и утверждение некоторых романистов, что человек может жить исключительно любовью: ведь какие бы роскошные наслаждения любовь ни доставляла некоторым нашим чувствам, как бы ни удовлетворяла наши потребности, зато другим нашим потребностям она, конечно, ничего дать не может.
Those, therefore, who have placed too great a confidence in such writers, have experienced their error when it was too late; and have found that love was no more capable of allaying hunger, than a rose is capable of delighting the ear, or a violin of gratifying the smell.	Люди, чересчур доверившиеся таким писателям, на опыте убеждаются в своей ошибке, когда уже слишком поздно ее исправить; они обнаруживают, что любовь так же мало способна утолить голод, как роза ласкать слух или скрипка - обоняние.
Notwithstanding, therefore, all the delicacies which love had set before him, namely, the hopes of seeing Sophia at the masquerade; on which, however ill-founded his imagination might be, he had voluptuously feasted during the whole day, the evening no sooner came than Mr Jones began to languish for some food of a grosser kind.	Поэтому, несмотря на роскошное лакомство, поданное Джонсу любовью, то есть несмотря на надежду увидеть в маскараде Софью - лакомство, которым он, при всей фантастичности нарисованных ему воображением картин, угощался в течение целого дня, - с наступлением вечера мистер Джонс почувствовал потребность в более грубой пище.
Partridge discovered this by intuition, and took the occasion to give some oblique hints concerning the bank-bill; and, when these were rejected with disdain, he collected courage enough once more to mention a return to Mr Allworthy.	Партридж догадался об этом по наитию и воспользовался случаем сделать кое-какие косвенные намеки на банковый билет, а когда они с презрением были отвергнуты, он набрался даже храбрости возобновить речь о возвращении к мистеру Олверти.

"Partridge," cries Jones, "you cannot see my fortune in a more desperate light than I see it myself; and I begin heartily to repent that I suffered you to leave a place where you was settled, and to follow me.	- Партридж! - воскликнул Джонс. - Судьба моя не может представиться тебе в более отчаянном свете, чем мне самому, и я начинаю искренне раскаиваться, что позволил тебе оставить место, где ты устроился, и следовать за мной.
However, I insist now on your returning home; and for the expense and trouble which you have so kindly put yourself to on my account, all the cloaths I left behind in your care I desire you would take as your own.	Но теперь я тебя настоятельно прошу вернуться домой, а в вознаграждение за труды, так самоотверженно принятые тобой ради меня, возьми, пожалуйста, всю мою одежду, которую я оставил у тебя на хранении.
I am sorry I can make you no other acknowledgment."	Мне очень жаль, что я больше ничем не могу отблагодарить тебя.
He spoke these words with so pathetic an accent, that Partridge, among whose vices ill-nature or hardness of heart were not numbered, burst into tears; and after swearing he would not quit him in his distress, he began with the most earnest entreaties to urge his return home.	Он произнес эти слова так патетически, что Партридж, к порокам которого злоба и жестокосердие не принадлежали, прослезился; поклявшись, что он никогда не покинет Джонса в беде, учитель принялся с еще большим жаром убеждать его вернуться домой.
"For heaven's sake, sir," says he, "do but consider; what can your honour do?-how is it possible you can live in this town without money?	- Ради бога, сэр, - взмолился он, - вы только рассудите: что ваша честь станет делать? Как можно жить в этом городе без денег?
Do what you will, sir, or go wherever you please, I am resolved not to desert you.	Делайте, что вам угодно, сэр, и поезжайте, куда вам вздумается, а только я решил вас не покидать.
But pray, sir, consider-do pray, sir, for your own sake, take it into your consideration; and I'm sure," says he, "that your own good sense will bid you return home."	Но, пожалуйста, поразмыслите, сэр, - прошу вас об этом в ваших собственных интересах, - и я уверен, что ваш здравый смысл велит вам возвращаться домой.
"How often shall I tell thee," answered Jones, "that I have no home to return to?	- Сколько раз надо повторять тебе. - отвечал Джонс, - что мне некуда ехать.
Had I any hopes that Mr Allworthy's doors would be open to receive me, I want no distress to urge me-nay, there is no other cause upon earth, which could detain me a moment from flying to his presence; but, alas! that I am for ever banished from.	Будь хоть малейшая надежда, что двери дома мистера Олверти откроются для меня, разве стал бы я ждать, пока к этому меня принудит горе? Нет, никакая сила на земле не могла бы удержать меня здесь, я помчался бы к нему сию же минуту. Но, увы, он прогнал меня навсегда.
His last words were-O, Partridge, they still ring in my ears-his last words were, when he gave me a sum of money-what it was I know not, but considerable I'm sure it was-his last words were-'I am resolved from this day forward, on no account to converse with you any more.'"	Последние его слова, - о Партридж, они до сих пор звучат у меня в ушах! - последние слова его, когда он дал мне на дорогу денег - сколько, не знаю, но, наверно, крупную сумму, последние слова его были: "Я решил с этого дня больше не иметь с вами никаких сношений".
Here passion stopt the mouth of Jones, as surprize for a moment did that of Partridge; but he soon recovered the use of speech, and after a short preface, in which he declared he had no inquisitiveness in his temper, enquired what Jones meant by a considerable sum-he knew not how much-and what was become of the money.	Тут избыток чувства сомкнул уста Джонса, между тем как Партридж онемел от изумления; впрочем, дар речи скоро к нему вернулся, и после краткого предуведомления, что по природе он нисколько не любопытен, педагог спросил, что Джонс разумеет под крупной суммой - сам он не представляет себе - и что сталось с деньгами.

In both these points he now received full satisfaction; on which he was proceeding to comment, when he was interrupted by a message from Mr Nightingale, who desired his master's company in his apartment.	На оба эти вопроса он получил удовлетворительный ответ и начал уже высказывать свои замечания, но был прерван слугой, явившимся просить Джонса к мистеру Найтингейлу.
When the two gentlemen were both attired for the masquerade, and Mr Nightingale had given orders for chairs to be sent for, a circumstance of distress occurred to Jones, which will appear very ridiculous to many of my readers.	Когда оба молодых человека оделись для маскарада и мистер Найтингейл распорядился послать за портшезами, Джонс пришел в замешательство, которое многим моим читателям покажется очень забавным: он не знал, как ему раздобыть шиллинг.
This was how to procure a shilling; but if such readers will reflect a little on what they have themselves felt from the want of a thousand pounds, or, perhaps, of ten or twenty, to execute a favourite scheme, they will have a perfect idea of what Mr Jones felt on this occasion.	Но если эти читатели припомнят, что сами они чувствовали, когда им недоставало тысячи или хотя бы десяти фунтов для осуществления заветного желания, то они будут иметь ясное представление, что чувствовал в ту минуту мистер Джонс.
For this sum, therefore, he applied to Partridge, which was the first he had permitted him to advance, and was the last he intended that poor fellow should advance in his service.	Он обратился за означенной суммой к Партриджу; это случилось в первый раз, и он твердо решил больше не беспокоить бедного педагога такими просьбами.
To say the truth, Partridge had lately made no offer of this kind. Whether it was that he desired to see the bank-bill broke in upon, or that distress should prevail on Jones to return home, or from what other motive it proceeded, I will not determine.	Правда и то, что в последнее время Партридж ни разу не предлагал ему денег, - хотел ли он таким образом побудить Джонса разменять банковый билет или вернуться поневоле домой или же руководствовался какими-либо другими мотивами, сказать не берусь.
Chapter vii. - Containing the whole humours of a masquerade.	Глава VII, описывающая маскарадные правы
Our cavaliers now arrived at that temple, where Heydegger, the great Arbiter Deliciarum, the great high-priest of pleasure, presides; and, like other heathen priests, imposes on his votaries by the pretended presence of the deity, when in reality no such deity is there.	Кавалеры наши прибыли в храм, где председательствует Гейдеггер, великий arbiter deliciarum, верховный жрец удовольствий, и, подобно прочим языческим жрецам, обманывает своих почитателей мнимым присутствием божества, которого на самом деле там нет.
Mr Nightingale, having taken a turn or two with his companion, soon left him, and walked off with a female, saying,	Мистер Найтингейл два-три раза обошел залы вместе со своим спутником, а потом подошел к какой-то даме, сказав Джонсу:
"Now you are here, sir, you must beat about for your own game."	- Ну-с, сэр, я вас привел, а теперь сами высматривайте для себя дичь.
Jones began to entertain strong hopes that his Sophia was present; and these hopes gave him more spirits than the lights, the music, and the company; though these are pretty strong antidotes against the spleen.	Джонс крепко забрал себе в голову, что его Софья находится здесь; надежда встретиться с ней одушевляла его больше огней, музыки и многолюдства - всех этих довольно сильных средств против хандры.
He now accosted every woman he saw, whose stature, shape, or air, bore any resemblance to his angel.	Он обращался к каждой женщине, сколько-нибудь похожей на его ангела ростом, осанкой или фигурой.

To all of whom he endeavoured to say something smart, in order to engage an answer, by which he might discover that voice which he thought it impossible he should mistake.	Каждой из них он пытался сказать что-нибудь остроумное, чтобы получить ответ и услышать, таким образом, голос, который, ему казалось, он не мог не узнать.
Some of these answered by a question, in a squeaking voice, Do you know me?	Иные из них отвечали ему пискляво: "Как, вы меня знаете?"
Much the greater number said, I don't know you, sir, and nothing more.	Но большая часть говорила: "Я с вами не знакома, сэр", - и ни слова больше.
Some called him an impertinent fellow; some made him no answer at all; some said, Indeed I don't know your voice, and I shall have nothing to say to you; and many gave him as kind answers as he could wish, but not in the voice he desired to hear.	Одни называли его нахалом, другие ничего не отвечали, третьи говорили: "Я не узнаю ваш голос, и мне нечего вам сказать", наконец четвертые отвечали как нельзя более любезно, но не тем голосом, какой он желал бы услышать.
Whilst he was talking with one of these last (who was in the habit of a shepherdess) a lady in a domino came up to him, and slapping him on the shoulder, whispered him, at the same time, in the ear,	Когда Джонс разговаривал с одной из последних (в костюме пастушки), к нему подошла дама в домино и, хлопнув его по плечу, шепнула на ухо:
"If you talk any longer with that trollop, I will acquaint Miss Western."	- Если вы не перестанете разговаривать с этой потаскухой, то я все расскажу мисс Вестерн.
Jones no sooner heard that name, than, immediately quitting his former companion, he applied to the domino, begging and entreating her to show him the lady she had mentioned, if she was then in the room.	Услышав это имя, Джонс тотчас же покинул свою собеседницу и обратился к домино, прося его и умоляя показать ему названную даму, если она здесь.
The mask walked hastily to the upper end of the innermost apartment before she spoke; and then, instead of answering him, sat down, and declared she was tired.	Не говоря ни слова, маска поспешно направилась в укромный угол самой дальней комнаты, уселась там и вместо ответа на заданный вопрос объявила, что она устала.
Jones sat down by her, and still persisted in his entreaties; at last the lady coldly answered,	Джонс сел рядом и продолжал ее упрашивать, пока она не ответила ему холодно;
"I imagined Mr Jones had been a more discerning lover, than to suffer any disguise to conceal his mistress from him."	- А я считала, что мистер Джонс проницательнее и никакой костюм не скроет от него любимой женщины.
"Is she here, then, madam?" replied Jones, with some vehemence.	- Значит, она здесь, сударыня? - с жаром спросил Джонс.
Upon which the lady cried-"Hush, sir, you will be observed.	- Тише, сэр. - отвечала маска, - вы привлекаете к себе внимание.
I promise you, upon my honour, Miss Western is not here."	Даю вам честное слово, что мисс Вестерн здесь нет.
Jones, now taking the mask by the hand, fell to entreating her in the most earnest manner, to acquaint him where he might find Sophia; and when he could obtain no direct answer, he began to upbraid her gently for having disappointed him the day before; and concluded, saying,	Тогда Джонс схватил маску за руку и настойчиво просил ее сказан, где может он найти Софью. Не добившись прямого ответа, он мягко упрекнул свою собеседницу за вчерашнее надувательство и сказал в заключение:
"Indeed, my good fairy queen, I know your majesty very well, notwithstanding the affected disguise of your voice.	- Да, уважаемая царица фей, как ни изменяйте своего голоса, а я прекрасно знаю ваше величество.

Indeed, Mrs Fitzpatrick, it is a little cruel to divert yourself at the expense of my torments."	Право, миссис Фитцпатрик, с вашей стороны немного жестоко забавляться моими мучениями.
The mask answered, "Though you have so ingeniously discovered me, I must still speak in the same voice, lest I should be known by others.	- Хотя вы остроумно догадались, кто я такая, -отвечала маска. - но я буду продолжать говорить тем же голосом, чтобы меня не узнали другие.
And do you think, good sir, that I have no greater regard for my cousin, than to assist in carrying on an affair between you two, which must end in her ruin, as well as your own?	Неужели вы думаете, милостивый государь, что я настолько равнодушна к счастью своей кузины, чтобы помогать интриге, которая может только и ее и вас привести к гибели?
Besides, I promise you, my cousin is not mad enough to consent to her own destruction, if you are so much her enemy as to tempt her to it."	Кроме того, поверьте, моя кузина не настолько потеряла голову, чтобы искать себе гибели, даже если бы вы, действуя как враг ее, попытались ее увлечь.
"Alas, madam!" said Jones, "you little know my heart, when you call me an enemy of Sophia."	- Как же мало вы знаете мое сердце, сударыня, если называете меня врагом Софьи!
"And yet to ruin any one," cries the other, "you will allow, is the act of an enemy; and when by the same act you must knowingly and certainly bring ruin on yourself, is it not folly or madness, as well as guilt?	- Согласитесь, однако же, что погубить женщину способен только ее враг; а если еще тем самым вы сознательно и заведомо губите самого себя разве это не безумие и не преступление?
Now, sir, my cousin hath very little more than her father will please to give her; very little for one of her fashion-you know him, and you know your own situation."	У кузины моей почти нет своего состояния, приличного ее званию, она всецело должна рассчитывать на отца, а вы знаете его и знаете свое положение.
Jones vowed he had no such design on Sophia, "That he would rather suffer the most violent of deaths than sacrifice her interest to his desires."	Джонс поклялся, что у него нет таких видов на Софью и что он готов скорее претерпеть самые жестокие мучения, чем принести ее интересы в жертву своим желаниям.
He said, "he knew how unworthy he was of her, every way, that he had long ago resolved to quit all such aspiring thoughts, but that some strange accidents had made him desirous to see her once more, when he promised he would take leave of her for ever.	Он сказал, что знает, насколько он недостоин ее во всех отношениях, и что он давно уже решил оставить все такие помыслы, но что некоторые обстоятельства заставляют его желать увидеться с ней еще раз, а затем он обещает проститься с ней навсегда.
No, madam," concluded he, "my love is not of that base kind which seeks its own satisfaction at the expense of what is most dear to its object.	- Нет, сударыня, - заключил он свою речь, -любовь моя чужда всего низменного, она не стремится получить удовлетворение ценой того, что всего дороже для ее предмета.
I would sacrifice everything to the possession of my Sophia, but Sophia herself."	Ради обладания Софьей я принес бы в жертву все на свете, кроме самой Софьи.
Though the reader may have already conceived no very sublime idea of the virtue of the lady in the mask; and though possibly she may hereafter appear not to deserve one of the first characters of her sex; yet, it is certain, these generous sentiments made a strong impression upon her, and greatly added to the affection she had before conceived for our young heroe.	Хотя читатель, вероятно, составил не очень высокое представление о добродетели дамы в маске и дама эта, может быть, действительно окажется впоследствии не на очень большой высоте в этом отношении, однако благородные чувства Джонса, несомненно, произвели на нее сильное впечатление и увеличили ее расположение к нашему юному герою, зародившееся в ней уже раньше.

The lady now, after silence of a few moments, said, "She did not see his pretensions to Sophia so much in the light ofpresumption, as of imprudence.	После минутного молчания она сказала, что находит его притязания на Софью не столько самонадеянностью, сколько неблагоразумием.
Young fellows," says she, "can never have too aspiring thoughts.	- Молодым людям. - прибавила она, - вообще свойственно метить высоко.
I love ambition in a young man, and I would have you cultivate it as much as possible.	Мне нравится в юноше честолюбие, и я бы вам советовала развивать это качество как можно больше.
Perhaps you may succeed with those who are infinitely superior in fortune; nay, I am convinced there are women--but don't you think me a strange creature, Mr Jones, to be thus giving advice to a man with whom I am so little acquainted, and one with whose behaviour to me I have so little reason to be pleased?"	Может быть, вам суждено будет одержать гораздо более блестящие победы; я даже убеждена, что многие женщины... Но не находите ли вы несколько странным, мистер Джонс, что я даю советы человеку, с которым так мало знакома и поведением которого имею так мало оснований быть довольной?
Here Jones began to apologize, and to hope he had not offended in anything he had said of her cousin.-To which the mask answered,	Джонс начал извиняться, выразив надежду, что не сказал ничего оскорбительного об ее кузине.
"And are you so little versed in the sex, to imagine you can well affront a lady more than by entertaining her with your passion for another woman?	- Как же мало знаете вы наш пол, - перебила его маска, - если вам невдомек, что ничто не может оскорбить женщину больше ваших разговоров об увлечении другой женщиной!
If the fairy queen had conceived no better opinion of your gallantry, she would scarce have appointed you to meet her at the masquerade."	Если бы царица фей не была лучшего мнения о вашей любезности, она едва ли назначила бы вам свидание в маскараде.
Jones had never less inclination to an amour than at present; but gallantry to the ladies was among his principles of honour; and he held it as much incumbent on him to accept a challenge to love, as if it had been a challenge to fight.	Джонс никогда не был так мало расположен к любовной интриге, как в ту минуту, но любезное обхождение с дамами было одним из правил его кодекса чести; принять вызов на любовь он считал столь же обязательным, как принять вызов на дуэль.
Nay, his very love to Sophia made it necessary for him to keep well with the lady, as he made no doubt but she was capable of bringing him into the presence of the other.	Да и самая его любовь к Софье требовала, чтобы он был вежлив с дамой, которая, по твердому его убеждению, могла свести их.
He began therefore to make a very warm answer to her last speech, when a mask, in the character of an old woman, joined them.	Поэтому он начал с жаром отвечать на ее последнее замечание, но тут к ним подошла маска в костюме старухи.
This mask was one of those ladies who go to a masquerade only to vent ill-nature, by telling people rude truths, and by endeavouring, as the phrase is, to spoil as much sport as they are able.	Это была одна из тех дам, которые ходят в маскарад только для того, чтобы дать выход своей брюзгливости, говоря людям в глаза неприятную для них правду и изо всех сил стараясь испортить чужое веселье.
This good lady, therefore, having observed Jones, and his friend, whom she well knew, in close consultation together in a corner of the room, concluded she could nowhere satisfy her spleen better than by interrupting them.	Вот почему эта почтенная дама, заметив, что Джонс увлечен в уголке разговором с хорошо ей знакомой женщиной, решила, что ни на чем ей лучше не отвести душу, как пометав этой парочке.

She attacked them, therefore, and soon drove them from their retirement; nor was she contented with this, but pursued them to every place which they shifted to avoid her; till Mr Nightingale, seeing the distress of his friend, at last relieved him, and engaged the old woman in another pursuit.	Она к ним пристала и скоро выжила их из укромного уголка; не довольствуясь этим, она преследовала их везде, где бы они ни пробовали от нее укрыться, пока наконец мистер Найтингейл не выручил приятеля, заняв старуху другой интригой.
While Jones and his mask were walking together about the room, to rid themselves of the teazer, he observed his lady speak to several masks, with the same freedom of acquaintance as if they had been barefaced.	Прохаживаясь взад и вперед по зале с целью отделаться от навязчивой маски, Джонс обратил внимание, что дама его заговаривает с многими масками так непринужденно и уверенно, как если бы лица их были открыты.
He could not help expressing his surprize at this; saying,	Он не мог скрыть свое удивление по этому поводу, сказав:
"Sure, madam, you must have infinite discernment, to know people in all disguises."	- Какой же у вас зоркий глаз, сударыня: вы всех узнаете под маской.
To which the lady answered,	На это спутница ему отвечала:
"You cannot conceive anything more insipid and childish than a masquerade to the people of fashion, who in general know one another as well here as when they meet in an assembly or a drawing-room; nor will any woman of condition converse with a person with whom she is not acquainted.	- Вы не можете себе представить, какой бесцветной и ребяческой игрой кажется маскарад светским людям; они обыкновенно с первого же взгляда узнают здесь друг друга, точно в собраниях или в гостиных, и ни одна порядочная женщина не заговорит здесь с человеком незнакомым.
In short, the generality of persons whom you see here may more properly be said to kill time in this place than in any other; and generally retire from hence more tired than from the longest sermon.	Словом, справедливо можно сказать, что большинство людей, которых вы здесь видите, убивают время ничуть не лучше, чем в других местах, и обыкновенно гости разъезжаются отсюда, еще раньше устав от скуки, чем после длинной проповеди.
To say the truth, I begin to be in that situation myself; and if I have any faculty at guessing, you are not much better pleased.	Правду сказать, я сама начинаю испытывать это состояние, и мне сильно сдается, что и вы не очень-то веселитесь.
I protest it would be almost charity in me to go home for your sake."	Согласитесь, что я поступила бы человеколюбиво, уехав сейчас домой ради вас?
"I know but one charity equal to it," cries Jones, "and that is to suffer me to wait on you home."	- Вы поступили бы еще человеколюбивее, -отвечал Джонс, - если бы позволили мне проводить вас.
"Sure," answered the lady, "you have a strange opinion of me, to imagine, that upon such an acquaintance, I would let you into my doors at this time of night.	- Странного же вы, однако, мнения обо мне, -возразила маска, - если полагаете, что после такого случайного знакомства я приму вас у себя в этот час ночи.
I fancy you impute the friendship I have shown my cousin to some other motive.	Должно быть, вы приписываете мое дружеское участие к Софье какой-нибудь иной причине.
Confess honestly; don't you consider this contrived interview as little better than a downright assignation?	Признайтесь честно: уж не смотрите ли вы на эту придуманную мной встречу, как на настоящее свидание?
Are you used, Mr Jones, to make these sudden conquests?"	Вы, верно, привыкли к быстрым победам, мистер Джонс?

"I am not used, madam," said Jones, "to submit to such sudden conquests; but as you have taken my heart by surprize, the rest of my body hath a right to follow; so you must pardon me if I resolve to attend you wherever you go."	- Я не привык, сударыня, чтобы меня так побеждали, - отвечал Джонс, - но раз уж вы захватили врасплох мое сердце, то и все мое тело имеет право за ним последовать; извините же меня, если я решил сопровождать вас, куда бы вы ни пошли.
He accompanied these words with some proper actions; upon which the lady, after a gentle rebuke, and saying their familiarity would be observed, told him, "She was going to sup with an acquaintance, whither she hoped he would not follow her; for if you should," said she,	Слова эти были подкреплены приличествующими жестами, и тогда дама после мягкого упрека, что короткость между ними может привлечь к себе внимание, сказала, что едет ужинать к одной знакомой, куда, надеется, он за ней не последует.
"I shall be thought an unaccountable creature, though my friend indeed is not censorious: yet I hope you won't follow me; I protest I shall not know what to say if you do."	- Иначе, - прибавила она, - обо мне бог знает что подумают, хоть моя приятельница и не очень строгих правил. Нет, нет, не провожайте меня; право, я не буду знать, что мне сказать.
The lady presently after quitted the masquerade, and Jones, notwithstanding the severe prohibition he had received, presumed to attend her.	С этими словами она покинула маскарад, а Джонс, несмотря на ее строгое запрещение, решил за ней следовать.
He was now reduced to the same dilemma we have mentioned before, namely, the want of a shilling, and could not relieve it by borrowing as before.	Тут перед ним возникло то затруднение, о котором мы говорили выше, именно: у него в кармане не было ни шиллинга и не у кого было его занять.
He therefore walked boldly on after the chair in which his lady rode, pursued by a grand huzza, from all the chairmen present, who wisely take the best care they can to discountenance all walking afoot by their betters.	Но делать было нечего, и он смело пошел за портшезом, преследуемый насмешливыми возгласами носильщиков, которые изо всех сил стараются отбить у прилично одетых людей всякую охоту ходить пешком.
Luckily, however, the gentry who attend at the Opera-house were too busy to quit their stations, and as the lateness of the hour prevented him from meeting many of their brethren in the street, he proceeded without molestation, in a dress, which, at another season, would have certainly raised a mob at his heels.	К счастью, челядь, дежурившая у входа в оперу, была слишком занята и не могла покинуть своих постов, а поздний час избавил Джонса от встречи с ее собратьями, и, таким образом, он беспрепятственно прошел по улицам в костюме, который в другое время неминуемо собрал бы вокруг него толпу.
The lady was set down in a street not far from Hanover-square, where the door being presently opened, she was carried in, and the gentleman, without any ceremony, walked in after her.	Дама вышла из портшеза на улице, выходящей на Г анноверскую площадь; двери дома тотчас отворились, и ее впустили, а Джонс без церемонии последовал за ней.
Jones and his companion were now together in a very well-furnished and well-warmed room; when the female, still speaking in her masquerade voice, said she was surprized at her friend, who must absolutely have forgot her appointment; at which, after venting much resentment, she suddenly exprest some apprehension from Jones, and asked him what the world would think of their having been alone together in a house at that time of night?	Оба они очутились в прекрасно убранной и жарко натопленной комнате; тут дама, все еще говорившая маскарадным голосом, выразила удивление, что не видит приятельницы, наверно забывшей о своем обещании; посетовав по этому случаю, она вдруг забеспокоилась и спросила Джонса, что о ней подумают, когда узнают, что она была с ним одна в доме в такой поздний час.

But instead of a direct answer to so important a question, Jones began to be very importunate with the lady to unmask; and at length having prevailed, there appeared not Mrs Fitzpatrick, but the Lady Bellaston herself.	Но вместо ответа на этот важный вопрос Джонс принялся настойчиво просить свою спутницу снять маску; когда наконец он этого добился, то увидел перед собой не миссис Фитцпатрик, а самое леди Белластон.
It would be tedious to give the particular conversation, which consisted of very common and ordinary occurrences, and which lasted from two till six o'clock in the morning.	Скучно было бы передавать в подробностях их разговор, начавшийся с самых обычных и заурядных вещей и продолжавшийся от двух часов ночи до шести часов утра.
It is sufficient to mention all of it that is anywise material to this history. And this was a promise that the lady would endeavour to find out Sophia, and in a few days bring him to an interview with her, on condition that he would then take his leave of her.	Довольно будет отметить то, что имеет отношение к нашей истории, а именно: леди обещала постараться разыскать Софью и через несколько дней устроить Джонсу свидание с ней, с тем, однако, чтобы это их свидание было последним.
When this was thoroughly settled, and a second meeting in the evening appointed at the same place, they separated; the lady returned to her house, and Jones to his lodgings.	Подробно об этом договорившись и условившись снова встретиться здесь в тот же вечер, они расстались: леди Белластон вернулась домой, а Джонс пошел на свою новую квартиру.
Chapter viii. - Containing a scene of distress, which will appear very extraordinary to most of our readers.	Глава VIII, содержащая тягостную сцену, которая большинству читателей покажется весьма необыкновенной
Jones having refreshed himself with a few hours' sleep, summoned Partridge to his presence; and delivering him a bank-note of fifty pounds, ordered him to go and change it.	Подкрепившись непродолжительным сном, Джонс позвал Партриджа, вручил ему банковый билет в пятьдесят фунтов и велел его разменять.
Partridge received this with sparkling eyes, though, when he came to reflect farther, it raised in him some suspicions not very advantageous to the honour of his master: to these the dreadful idea he had of the masquerade, the disguise in which his master had gone out and returned, and his having been abroad all night, contributed. In plain language, the only way he could possibly find to account for the possession of this note, was by robbery: and, to confess the truth, the reader, unless he should suspect it was owing to the generosity of Lady Bellaston, can hardly imagine any other.	У Партриджа глаза загорелись при виде денег, но, поразмыслив, он пришел к некоторым предположениям, не очень лестным для чести его господина; да и немудрено: маскарад рисовался ему чем-то ужасным, господин его ушел и вернулся переряженным и притом еще пропадал всю ночь... попросту говоря, он не мог объяснить себе появление этих денег иначе, как грабежом. Признайтесь, читатель, ведь и у вас мелькнула такая же мысль, если только вы не заподозрили тут щедрости леди Белластон.
To clear, therefore, the honour of Mr Jones, and to do justice to the liberality of the lady, he had really received this present from her, who, though she did not give much into the hackney charities of the age, such as building hospitals, &c., was not, however, entirely void of that Christian virtue; and conceived (very rightly I think) that a young fellow of merit, without a shilling in the world, was no improper object of this virtue.	Итак, чтобы спасти честь мистера Джонса и отдать должное щедрости леди Белластон, признаемся, что он действительно получил от нее этот подарок, ибо дама эта хотя и не питала особого расположения к шаблонной благотворительности нашего времени, вроде постройки больниц, однако не вовсе лишена была этой христианской добродетели. Она рассудила (и, кажется, очень справедливо), что молодой человек с дарованиями, но без шиллинга за душой является довольно подходящим объектом этой добродетели.
Mr Jones and Mr Nightingale had been invited to dine this day with Mrs Miller.	Мистер Джонс и мистер Найтингейл приглашены были в этот день к миссис Миллер обедать.

At the appointed hour, therefore, the two young gentlemen, with the two girls, attended in the parlour, where they waited from three till almost five before the good woman appeared.	В назначенный час молодые люди явились вместе с дочерьми хозяйки в гостиную, где и прождали от трех часов почти до пяти.
She had been out of town to visit a relation, of whom, at her return, she gave the following account.	Миссис Миллер была за городом у родственницы, о которой привезла следующее известие:
"I hope, gentlemen, you will pardon my making you wait; I am sure if you knew the occasion-I have been to see a cousin of mine, about six miles off, who now lies in.-It should be a warning to all persons (says she, looking at her daughters) how they marry indiscreetly.	- Надеюсь, господа, вы извините, что я заставила вас ждать, особенно когда узнаете причину моего опоздания: я была у одной родственницы в шести милях отсюда; она лежит больная после родов... Пусть будет это предостережением для всех девушек, - сказала она, взглянув на дочерей, неосмотрительно выходящих замуж.
There is no happiness in this world without a competency.	Без достатка нет счастья на этом свете.
O Nancy! how shall I describe the wretched condition in which I found your poor cousin? she hath scarce lain in a week, and there was she, this dreadful weather, in a cold room, without any curtains to her bed, and not a bushel of coals in her house to supply her with fire; her second son, that sweet little fellow, lies ill of a quinzy in the same bed with his mother; for there is no other bed in the house.	Ах, Нанси, как мне описать печальное положение, в котором я нашла твою кузину! Всего неделя, как она родила, а лежит при этой ужасной погоде в нетопленной комнате, кровать без полога, в доме нет ни куска угля, чтобы растопить камин; а второй ее сын, славный такой мальчуган, болен ангиной и лежит возле матери, потому что в доме нет другой кровати.
Poor little Tommy!	Бедняжка Томми!
I believe, Nancy, you will never see your favourite any more; for he is really very ill.	Боюсь, Нанси, ты больше не увидишь своего любимца: он очень плох.
The rest of the children are in pretty good health: but Molly, I am afraid, will do herself an injury: she is but thirteen years old, Mr Nightingale, and yet, in my life, I never saw a better nurse: she tends both her mother and her brother; and, what is wonderful in a creature so young, she shows all the chearfulness in the world to her mother; and yet I saw her-I saw the poor child, Mr Nightingale, turn about, and privately wipe the tears from her eyes."	Остальные дети здоровы, но Молли, того и гляди, сляжет. Ей всего тринадцать лет, но, право, мистер Найтингейл, никогда в жизни я не видела лучшей сиделки: она ухаживает и за матерью и за братом, и, что всего удивительнее в таком юном создании, - держится перед матерью весело и беззаботно, а между тем я видела... я видела, мистер Найтингейл, как бедная девочка, отвернувшись в сторону, украдкой утирала слезы.
Here Mrs Miller was prevented, by her own tears, from going on, and there was not, I believe, a person present who did not accompany her in them; at length she a little recovered herself, and proceeded thus:	Слезы, показавшиеся у самой миссис Миллер, заставили ее замолчать; у всех слушателей глаза тоже увлажнились; наконец она немного оправилась и продолжала:
"In all this distress the mother supports her spirits in a surprizing manner.	- В этом бедственном положении мать ведет себя удивительно стойко.
The danger of her son sits heaviest upon her, and yet she endeavours as much as possible to conceal even this concern, on her husband's account.	Больше всего ее тревожит болезнь сына, но даже и это она всячески старается скрыть, чтобы не огорчать мужа.
Her grief, however, sometimes gets the better of all her endeavours; for she was always extravagantly fond of this boy, and a most sensible, sweet-tempered creature it is.	Однако иногда силы изменяют ей - слишком уж горячо любит она мальчика, такой он у нее ласковый и умненький.

I protest I was never more affected in my life than when I heard the little wretch, who is hardly yet seven years old, while his mother was wetting him with her tears, beg her to be comforted. 'Indeed, mamma,' cried the child, 'I shan't die; God Almighty, I'm sure, won't take Tommy away; let heaven be ever so fine a place, I had rather stay here and starve with you and my papa than go to it.'	Этот малыш (ему только что исполнилось семь лет) до слез меня растрогал, успокаивая орошавшую его слезами мать. "Нет, мамочка, -говорил он, - я не умру; всемогущий господь не отнимет у тебя Томми; пусть на небе будет прекрасно, но я лучше останусь здесь и буду голодать с тобой и с папой".
Pardon me, gentlemen, I can't help it" (says she, wiping her eyes), "such sensibility and affection in a child.-And yet, perhaps, he is least the object of pity; for a day or two will, most probably, place him beyond the reach of all human evils.	Извините, господа, я не могу удержаться (продолжала рассказчица, отирая слезы): столько нежности и любви в ребенке... а он еще, может быть, меньше других достоин жалости: ведь завтра или послезавтра он, вероятно, навсегда избавится от всех людских зол.
The father is, indeed, most worthy of compassion. Poor man, his countenance is the very picture of horror, and he looks like one rather dead than alive.	Кого действительно нужно пожалеть - так это отца: бедняга обезумел от ужаса, он похож больше на мертвеца, чем на живого.
Oh heavens! what a scene did I behold at my first coming into the room!	Боже мой, какую сцену увидела я, входя в комнату!
The good creature was lying behind the bolster, supporting at once both his child and his wife.	Склонившись к изголовью, несчастный поддерживал и сына и мать.
He had nothing on but a thin waistcoat; for his coat was spread over the bed, to supply the want of blankets.-When he rose up at my entrance, I scarce knew him.	На нем была только жилетка - кафтан его служил вместо одеяла: он укрыл им больных. Когда он поднялся навстречу мне, я едва его узнала.
As comely a man, Mr Jones, within this fortnight, as you ever beheld; Mr Nightingale hath seen him. His eyes sunk, his face pale, with a long beard. His body shivering with cold, and worn with hunger too; for my cousin says she can hardly prevail upon him to eat.-He told me himself in a whisper-he told me-I can't repeat it-he said he could not bear to eat the bread his children wanted.	Поверите ли, мистер Джонс, две недели тому назад это был красивый и здоровый мужчина, -вот мистер Найтингейл его видел, - теперь глаза его впали, лицо побледнело, у нею отросла борода; он дрожит от холода и весь отощал. Кузина моя жалуется, что его никак нельзя уговорить поесть... а сам он шепнул мне... тяжело повторять... шепнул, что не может решиться отнять хлеб у детей.
And yet, can you believe it, gentlemen? in all this misery his wife has as good caudle as if she lay in the midst of the greatest affluence; I tasted it, and I scarce ever tasted better.-The means of procuring her this, he said, he believed was sent him by an angel from heaven.	Однако - поверите ли, господа? - при всей этой нищете у жены его такой прекрасный бульон, как будто она купается в богатстве; я пробовала: лучшего мне никогда не случалось отведывать... Средства на это, по словам мужа, были доставлены ему ангелом небесным.
I know not what he meant; for I had not spirits enough to ask a single question.	Не знаю, что разумел он под этим: у меня не хватило духу его расспрашивать...
"This was a love-match, as they call it, on both sides; that is, a match between two beggars.	Вот вам так называемый брак по взаимной любви - иными словами, брак нищих.
I must, indeed, say, I never saw a fonder couple; but what is their fondness good for, but to torment each other?"	Правда, более любящей пары я никогда не видела; но что толку в этой любви, если она служит им только для того, чтобы мучить друг друга?
"Indeed, mamma," cries Nancy, "I have always looked on my cousin Anderson" (for that was her name) "as one of the happiest of women."	- А я, мамочка, всегда смотрела на Андерсон (так звали их родственницу), как на счастливейшую из женщин! - воскликнула Нанси.

"I am sure," says Mrs Miller, "the case at present is much otherwise; for any one might have discerned that the tender consideration of each other's sufferings makes the most intolerable part of their calamity, both to the husband and wife.	- Ну, сейчас этого про нее не скажешь, - возразила миссис Миллер. - Ведь всякий поймет, что и мужу и жене в таком тяжелом положении больнее всего видеть страдания друг друга.
Compared to which, hunger and cold, as they affect their own persons only, are scarce evils.	По сравнению с этим голод и холод пустяки, если их приходится терпеть одному.
Nay, the very children, the youngest, which is not two years old, excepted, feel in the same manner; for they are a most loving family, and, if they had but a bare competency, would be the happiest people in the world."	Чувства родителей разделяют также и дети, за исключением младшего, которому нет еще двух лет. Это на редкость любящая семья; и располагай они хотя бы маленькими средствами, так были бы счастливейшими людьми на свете.
"I never saw the least sign of misery at her house," replied Nancy;	- Я никогда не замечала ни малейших признаков нужды в доме Андерсон, сказала Нанси.
"I am sure my heart bleeds for what you now tell me."-"O child," answered the mother, "she hath always endeavoured to make the best of everything.	- Сердце обливается кровью после вашего рассказа. - О, она искусно изворачивалась. -отвечала мать.
They have always been in great distress; but, indeed, this absolute ruin hath been brought upon them by others.	- Положение их всегда было очень незавидное, но до полного разорения довели их другие.
The poor man was bail for the villain his brother; and about a week ago, the very day before her lying-in, their goods were all carried away, and sold by an execution.	Бедняга Андерсон поручился за своего брата, негодяя, и неделю тому назад, как раз накануне родов жены, все их имущество было увезено и продано с молотка.
He sent a letter to me of it by one of the bailiffs, which the villain never delivered.-What must he think of my suffering a week to pass before he heard of me?"	Он мне об этом написал, отправив письмо через судебного пристава, но бездельник пристав мне не передал... Чего только он не думал обо мне, видя, что я целую неделю не откликаюсь!
It was not with dry eyes that Jones heard this narrative; when it was ended he took Mrs Miller apart with him into another room, and, delivering her his purse, in which was the sum of ?50, desired her to send as much of it as she thought proper to these poor people.	Джонс слушал этот рассказ со слезами на глазах, а когда миссис Миллер кончила, отвел ее в другую комнату и, вручив ей кошелек с пятьюдесятью фунтами, просил послать из этих денег несчастной семье, сколько она найдет нужным.
The look which Mrs Miller gave Jones, on this occasion, is not easy to be described.	Взгляд миссис Миллер, брошенный по этому случаю на Джонса, не поддается описанию.
She burst into a kind of agony of transport, and cryed out-"Good heavens! is there such a man in the world?"-But recollecting herself, she said,	В бурном восторге она воскликнула: - Боже мой! Неужели есть такие люди на свете? Впрочем, опомнившись, прибавила:
"Indeed I know one such; but can there be another?"	- Да, я знаю одного; но неужели нашелся и другой?
"I hope, madam," cries Jones, "there are many who have common humanity; for to relieve such distresses in our fellow-creatures, can hardly be called more."	- Я полагаю, сударыня, - отвечал Джонс, - что простое человеколюбие не такая уж редкость и помочь ближнему в подобной беде не большая заслуга.

Mrs Miller then took ten guineas, which were the utmost he could prevail with her to accept, and said, "She would find some means of conveying them early the next morning;" adding, "that she had herself done some little matter for the poor people, and had not left them in quite so much misery as she found them."	Миссис Миллер взяла десять гиней, - взять больше она наотрез отказалась, - и сказала, что найдет средство доставить несчастным эти деньги завтра утром; она и сама дала им кое-что, так что теперь они не в такой уж крайности.
They then returned to the parlour, where Nightingale expressed much concern at the dreadful situation of these wretches, whom indeed he knew; for he had seen them more than once at Mrs Miller's.	После этого они вернулись в гостиную, где Найтингейл сильно сокрушался по поводу ужасного положения несчастных, с которыми был знаком, потому что не раз встречался с ними у миссис Миллер.
He inveighed against the folly of making oneself liable for the debts of others; vented many bitter execrations against the brother; and concluded with wishing something could be done for the unfortunate family.	Он всячески поносил безрассудство людей, берущих на себя ответственность за чужие долги, крепко выругал брата Андерсона и сказал в заключение, что хорошо было бы чем-нибудь помочь пострадавшей семье.
"Suppose, madam," said he, "you should recommend them to Mr Allworthy?	- Не могли бы вы, например, - обратился он к миссис Миллер, - похлопотать о них перед мистером Олверти?
Or what think you of a collection?	Пли не устроить ли подписку?
I will give them a guinea with all my heart."	Я с большой готовностью пожертвую гинею.
Mrs Miller made no answer; and Nancy, to whom her mother had whispered the generosity of Jones, turned pale upon the occasion; though, if either of them was angry with Nightingale, it was surely without reason.	Миссис Миллер ничего не ответила, а Нанси, которой мать рассказала на ухо о щедрости Джонса, побледнела как полотно. Впрочем, сердясь на Найтингейла, мать и дочь были, конечно, неправы.
For the liberality of Jones, if he had known it, was not an example which he had any obligation to follow; and there are thousands who would not have contributed a single halfpenny, as indeed he did not in effect, for he made no tender of anything; and therefore, as the others thought proper to make no demand, he kept his money in his pocket.	Ведь если бы он даже знал о щедрости Джонса, то не обязан был подражать ему; тысячи других не пожертвовали бы ни полушки, как не пожертвовал и он, потому что никто ему этого не предложил; так как другие не сочли нужным обращаться к нему с просьбой, то деньги остались у него в кармане.
I have, in truth, observed, and shall never have a better opportunity than at present to communicate my observation, that the world are in general divided into two opinions concerning charity, which are the very reverse of each other. One party seems to hold, that all acts of this kind are to be esteemed as voluntary gifts, and, however little you give (if indeed no more than your good wishes), you acquire a great degree of merit in so doing. Others, on the contrary, appear to be as firmly persuaded, that beneficence is a positive duty, and that whenever the rich fall greatly short of their ability in relieving the distresses of the poor, their pitiful largesses are so far from being meritorious, that they have only performed their duty by halves, and are in some sense more contemptible than those who have entirely neglected it.	Признаться, я подметил - и считаю как нельзя более уместным поделиться этим своим наблюдением с читателями, - что в отношении благотворительности люди обыкновенно придерживаются двух диаметрально противоположных взглядов; одни полагают, что на всякое благотворение надо смотреть как на добровольное даяние, и как бы мало вы ни дали (даже если бы ограничились добрыми пожеланиями), поступок ваш заслуживает высоких похвал; другие, напротив, столь же твердо убеждены, что благотворение есть прямая обязанность и что если богач облегчает бедствия бедняка далеко не в такой степени, как мог бы, то он со своими жалкими щедротами не только не заслуживает похвалы за это половинчатое исполнение долга, но даже в некотором смысле достоин презрения больше, чем тот, кто не дал ничего.

To reconcile these different opinions is not in my power.	Примирить эти противоположные мнения не в моей власти.
I shall only add, that the givers are generally of the former sentiment, and the receivers are almost universally inclined to the latter.	Прибавлю только, что дающие держатся обыкновенно первого мнения, а получающие, почти все без исключения, склоняются ко второму.
Chapter ix. - Which treats of matters of a very different kind from those in the preceding chapter.	Глава IX, трактующая о материях, совершенно отличных от тех, которые обсуждались в предыдущей главе
In the evening Jones met his lady again, and a long conversation again ensued between them: but as it consisted only of the same ordinary occurrences as before, we shall avoid mentioning particulars, which we despair of rendering agreeable to the reader; unless he is one whose devotion to the fair sex, like that of the papists to their saints, wants to be raised by the help of pictures.	Вечером у Джонса снова было свидание с леди Белластон, и снова они долго разговаривали. Но так как и на этот раз разговор их касался самых обыденных вещей, то мы воздержимся от передачи его в подробностях, сомневаясь, чтоб они были занимательны для читателя, если только он не из тех господ, чье поклонение прекрасному полу, подобно поклонению папистов святым, нуждается в поддержке при помощи картин.
But I am so far from desiring to exhibit such pictures to the public, that I would wish to draw a curtain over those that have been lately set forth in certain French novels; very bungling copies of which have been presented us here under the name of translations.	Я далек от желания преподносить их публике и с удовольствием задернул бы занавесом и те, что в последнее время выставлены в некоторых французских романах, представленных нам в аляповатых копиях, известных под названием переводов.
Jones grew still more and more impatient to see Sophia; and finding, after repeated interviews with Lady Bellaston, no likelihood of obtaining this by her means (for, on the contrary, the lady began to treat even the mention of the name of Sophia with resentment), he resolved to try some other method.	Джонсу все больше и больше не терпелось увидеть Софью. Убедившись после нескольких свиданий с леди Белластон в невозможности добиться этого с ее помощью (дама эта начинала даже сердиться при одном упоминании имени Софьи), он решил попытать какой-нибудь другой способ.
He made no doubt but that Lady Bellaston knew where his angel was, so he thought it most likely that some of her servants should be acquainted with the same secret.	Джонс нимало не сомневался, что леди Белластон знает местопребывание его ангела, и, значит, оно, по всей вероятности, известно и кому-нибудь из ее слуг.
Partridge therefore was employed to get acquainted with those servants, in order to fish this secret out of them.	Вот почему Партриджу поручено было познакомиться со слугами леди и выудить у них тайну.

Few situations can be imagined more uneasy than that to which his poor master was at present reduced; for besides the difficulties he met with in discovering Sophia, besides the fears he had of having disobliged her, and the assurances he had received from Lady Bellaston of the resolution which Sophia had taken against him, and of her having purposely concealed herself from him, which he had sufficient reason to believe might be true; he had still a difficulty to combat which it was not in the power of his mistress to remove, however kind her inclination might have been. This was the exposing of her to be disinherited of all her father's estate, the almost inevitable consequence of their coming together without a consent, which he had no hopes of ever obtaining.	Трудно представить себе положение стеснительнее того, в каком очутился теперь бедняга Джонс. Ведь помимо трудностей, с которыми он встретился, разыскивая Софью, помимо страха, не обидел ли он ее, подкрепленного весьма похожими на правду борениями леди Белластон, что Софья на него сердита и нарочно от него прячется, - помимо всего этого, ему предстояло преодолеть одно затруднение, которое не в силах была устранить и его возлюбленная при всем своем расположении к нему, именно: он подвергал Софью опасности лишения наследства - опасности почти неминуемой, в случае ее брака без согласия отца, на которое у него не было никаких надежд.
Add to all these the many obligations which Lady Bellaston, whose violent fondness we can no longer conceal, had heaped upon him; so that by her means he was now become one of the best-dressed men about town; and was not only relieved from those ridiculous distresses we have before mentioned, but was actually raised to a state of affluence beyond what he had ever known.	Прибавьте к этому множество одолжений со стороны леди Белластон, бурной страсти которой мы долее не в силах скрывать. При ее помощи Джонс разоделся теперь не хуже первых щеголей столицы и не только избавился от вышеописанных смешных затруднений, но зажил в таком довольстве, какого никогда еще не знал.
Now, though there are many gentlemen who very well reconcile it to their consciences to possess themselves of the whole fortune of a woman, without making her any kind of return; yet to a mind, the proprietor of which doth not deserved to be hanged, nothing is, I believe, more irksome than to support love with gratitude only; especially where inclination pulls the heart a contrary way.	Хотя много есть джентльменов, не видящих ничего зазорного в том, чтобы пользоваться состоянием женщины, не отвечая на любовь ее взаимностью, но для души, обладатель которой не заслуживает виселицы, нет, я думаю, ничего тягостнее, как платить за любовь одной только благодарностью, особенно когда влечение сердца направлено в другую сторону.
Such was the unhappy case of Jones; for though the virtuous love he bore to Sophia, and which left very little affection for any other woman, had been entirely out of the question, he could never have been able to have made any adequate return to the generous passion of this lady, who had indeed been once an object of desire, but was now entered at least into the autumn of life, though she wore all the gaiety of youth, both in her dress and manner; nay, she contrived still to maintain the roses in her cheeks; but these, like flowers forced out of season by art, had none of that lively blooming freshness with which Nature, at the proper time, bedecks her own productions.	В таком несчастном положении находился Джонс. Ведь если бы даже не было речи о целомудренной любви его к Софье, оставлявшей очень мало места для нежных чувств к другой женщине, он все же неспособен был отвечать полной взаимностью на щедрую страсть дамы, которая, правда, была когда-то предметом желаний, но теперь, увы, достигла уже осени жизни. Блеск молодости еще сохранялся в ее одежде и обхождении, она умудрялась даже сохранять розы на щеках, - но, как все цветы, выращенные искусственно, не в свое время, они лишены были той пышной свежести, которой природа украшает свои произведения в положенный срок.
She had, besides, a certain imperfection, which renders some flowers, though very beautiful to the eye, very improper to be placed in a wilderness of sweets, and what above all others is most disagreeable to the breath of love.	Кроме того, у нее был еще один недостаток, делающий некоторые цветы, хотя бы и очень красивые с виду, совершенно непригодными для украшения ложа наслаждений и более всего неприятный для дыхания любви.

Though Jones saw all these discouragements on the one side, he felt his obligations full as strongly on the other; nor did he less plainly discern the ardent passion whence those obligations proceeded, the extreme violence of which if he failed to equal, he well knew the lady would think him ungrateful; and, what is worse, he would have thought himself so.	Несмотря на все эти расхолаживающие обстоятельства, Джонс чувствовал, насколько он обязан леди Белластон, и отлично видел, из какой бурной страсти проистекают все ее одолжения. Он хорошо знал, что леди сочтет его неблагодарным, если он не будет отвечать ей такими же пламенными чувствами, и, что еще хуже, он и сам счел бы это неблагодарностью.
He knew the tacit consideration upon which all her favours were conferred; and as his necessity obliged him to accept them, so his honour, he concluded, forced him to pay the price.	Он понимал, на каком молчаливом условии ему жалуются все эти милости; и если нужда заставляла его принимать их, то честь требовала, чтобы он платил чистоганом.
This therefore he resolved to do, whatever misery it cost him, and to devote himself to her, from that great principle of justice, by which the laws of some countries oblige a debtor, who is no otherwise capable of discharging his debt, to become the slave of his creditor.	Так он и решил поступить, каких бы лишений это ему ни стоило, решил посвятить себя леди, руководясь тем же великим принципом справедливости, в силу которого законы иных государств делают должника рабом заимодавца, если он не в состоянии заплатить свой долг другим способом.
While he was meditating on these matters, he received the following note from the lady:-	Размышляя об этих предметах, Джонс получил следующую записку от леди:
"A very foolish, but a very perverse accident hath happened since our last meeting, which makes it improper I should see you any more at the usual place.	"Случилось одно нелепое, но досадное происшествие, не позволяющее мне больше видеться с вами в обычном месте.
I will, if possible, contrive some other place by to-morrow.	Постараюсь по возможности подыскать на завтра другое.
In the meantime, adieu."	До тех пор прощайте".
This disappointment, perhaps, the reader may conclude was not very great; but if it was, he was quickly relieved; for in less than an hour afterwards another note was brought him from the same hand, which contained as follows:-	Огорчение Джонса - читатель сам может судить -было, вероятно, не очень велико; а если он и огорчился, то скоро утешился, потому что не прошло и часу, как ему принесли другую записку, написанную тем же почерком, следующего содержания:
"I have altered my mind since I wrote; a change which, if you are no stranger to the tenderest of all passions, you will not wonder at.	"Отправив вам письмо, я передумала: переменчивость эта вас не удивит, если вы немного знаете природу нежнейшей из страстей.
I am now resolved to see you this evening at my own house, whatever may be the consequence.	Теперь я решила свидеться с вами сегодня же вечером в моем доме - будь что будет.
Come to me exactly at seven; I dine abroad, but will be at home by that time.	Приводите ровно в семь. Я обедаю в гостях, но к этому времени буду дома.
A day, I find, to those that sincerely love, seems longer than I imagined.	Вижу, что для искренне любящего день оказывается длиннее, чем я предполагала.
"If you should accidentally be a few moments before me, bid them show you into the drawing-room."	Если вы случайно придете на несколько минут раньше меня, прикажите, чтобы вас провели в гостиную".

To confess the truth, Jones was less pleased with this last epistle than he had been with the former, as he was prevented by it from complying with the earnest entreaties of Mr Nightingale, with whom he had now contracted much intimacy and friendship.	По правде говоря, это последнее послание доставило Джонсу меньше удовольствия, чем первое, потому что мешало исполнить одну горячею просьбу мистера Найтингейла, с которым он очень сошелся и подружился.
These entreaties were to go with that young gentleman and his company to a new play, which was to be acted that evening, and which a very large party had agreed to damn, from some dislike they had taken to the author, who was a friend to one of Mr Nightingale's acquaintance.	Мистер Найтингейл просил Джонса пойти с ним и его приятелями в театр, где в юг вечер давали новую пьесу и многочисленная группа собиралась ее освистать из неприязни к автору - другу одного из знакомых мистера Найтингейла.
And this sort of fun, our heroe, we are ashamed to confess, would willingly have preferred to the above kind appointment; but his honour got the better of his inclination.	Забаву эту, нам стыдно признаться, герой наш охотно предпочел бы упомянутому приятному свиданию, но честь одержала верх над естественным влечением.
Before we attend him to this intended interview with the lady, we think proper to account for both the preceding notes, as the reader may possibly be not a little surprized at the imprudence of Lady Bellaston, in bringing her lover to the very house where her rival was lodged.	Прежде чем сопровождать Джонса на назначенное леди свидание, мы считаем нужным объяснить происхождение двух приведенных записок, так как читатель, может быть, немало подивится неблагоразумию леди Белластон, назначающей любовнику свидание в том самом доме, где жила ее соперница.
First, then, the mistress of the house where these lovers had hitherto met, and who had been for some years a pensioner to that lady, was now become a methodist, and had that very morning waited upon her ladyship, and after rebuking her very severely for her past life, had positively declared that she would, on no account, be instrumental in carrying on any of her affairs for the future.	Дело в том, что хозяйка того дома, где до сих пор встречались наши любовники, несколько лет получавшая пенсию от леди Белластон, вдруг сделалась методисткой; явившись утром к ее светлости и сурово пожурив ее за легкомысленный образ жития, она решительно объявила, что впредь ни под каким видом не намерена помогать леди в устроении ее любовных дел.
The hurry of spirits into which this accident threw the lady made her despair of possibly finding any other convenience to meet Jones that evening; but as she began a little to recover from her uneasiness at the disappointment, she set her thoughts to work, when luckily it came into her head to propose to Sophia to go to the play, which was immediately consented to, and a proper lady provided for her companion.	В смятении чувств, вызванном этим досадным происшествием, леди Белластон сперва совсем отчаялась найти какой-нибудь способ встретиться с Джонсом в тот же вечер, но потом, немного овладев собой она раскинула умом и счастливо напала на мысль предложить Софье пойти в театр, на что та тотчас же согласилась; найти для нее подходящую компанию не представило затруднений: миссис Гонора и миссис Итоф тоже были спроважены на это приятное развлечение.
Mrs Honour was likewise despatched with Mrs Etoff on the same errand of pleasure; and thus her own house was left free for the safe reception of Mr Jones, with whom she promised herself two or three hours of uninterrupted conversation after her return from the place where she dined, which was at a friend's house in a pretty distant part of the town, near her old place of assignation, where she had engaged herself before she was well apprized of the revolution that had happened in the mind and morals of her late confidante.	Таким образом, хозяйка дома могла свободно принять у себя мистера Джонса и без всякой помехи провести с ним часа два-три по возвращении от приятельницы, у которой она обедала. Приятельница эта проживала в довольно отдаленной части города, недалеко от места их прежних свиданий, и леди Белластон дала ей обещание еще прежде, чем узнала о перевороте в образе мыслей и морали своей недавней поверенной.

Chapter x.	Глава Х
- A chapter which, though short, may draw tears from some eyes.	Глава хоть и короткая, но способная вызвать слезы на глаза у иных читателей
Mr Jones was just dressed to wait on Lady Bellaston, when Mrs Miller rapped at his door; and, being admitted, very earnestly desired his company below-stairs, to drink tea in the parlour.	Только что мистер Джонс оделся и приготовился идти к леди Белластон, как в дверь его комнаты постучалась миссис Миллер; получив позволение войти, она принялась убедительно просить своего жильца спуститься вниз и выпить с ней чашку чаю.
Upon his entrance into the room, she presently introduced a person to him, saying,	Не успел Джонс переступить порог гостиной, как она познакомила его с находившимся там человеком, проговорив:
"This, sir, is my cousin, who hath been so greatly beholden to your goodness, for which he begs to return you his sincerest thanks."	- Вот, сэр, мой родственник, столько вам обязанный за вашу доброту, он желает принести вам свою искреннюю благодарность.
The man had scarce entered upon that speech which Mrs Miller had so kindly prefaced, when both Jones and he, looking stedfastly at each other, showed at once the utmost tokens of surprize.	Только что гость миссис Миллер собрался продолжать речь, так любезно начатую ею, как взор его встретился с пристальным взором Джонса, и на лицах обоих выразилось крайнее изумление.
The voice of the latter began instantly to faulter; and, instead of finishing his speech, he sunk down into a chair, crying,	Он тотчас же запнулся и, не кончив речи, опустился на стул, воскликнув:
"It is so, I am convinced it is so!"	- Да, это он. Я убежден, что это он!
"Bless me! what's the meaning of this?" cries Mrs Miller; "you are not ill, I hope, cousin?	- Боже мой, что это значит?- забеспокоилась миссис Миллер. - Вам худо, кузен?
Some water, a dram this instant."	Скорее воды, спирту!
"Be not frighted, madam," cries Jones, "I have almost as much need of a dram as your cousin.	- Не пугайтесь, сударыня, - сказал Джонс, - я почти столько же нуждаюсь в помощи, как и ваш родственник.
We are equally surprized at this unexpected meeting.	Мы оба одинаково поражены этой неожиданной встречей.
Your cousin is an acquaintance of mine, Mrs Miller."	Ваш родственник - мой знакомый, миссис Миллер.
"An acquaintance!" cries the man.-"Oh, heaven!"	- Знакомый!.. - повторил гость. - О, боже!
"Ay, an acquaintance," repeated Jones, "and an honoured acquaintance too.	- Да, знакомый, - продолжал Джонс, - и очень мною уважаемый.
When I do not love and honour the man who dares venture everything to preserve his wife and children from instant destruction, may I have a friend capable of disowning me in adversity!"	Если я постыжусь признаться, что люблю и уважаю человека, который решается на все для спасения жены и детей от немедленной гибели, то пусть мои друзья отрекутся от меня в несчастье!
"Oh, you are an excellent young man," cries Mrs Miller:-"Yes, indeed, poor creature! he hath ventured everything.-If he had not had one of the best of constitutions, it must have killed him."	- О, благородный юноша! - воскликнула миссис Миллер. - Да, он действительно ни перед чем не останавливался, бедняга... Только благодаря своему превосходному здоровью он и мог все это вынести.

"Cousin," cries the man, who had now pretty well recovered himself, "this is the angel from heaven whom I meant.	- Кузина, - проговорил гость, тем временем совершенно оправившийся, это и есть тот ангел небесный, о котором я вам говорил.
This is he to whom, before I saw you, I owed thepreservation of my Peggy.	Это ему обязан я спасением моей Пегги, перед тем как пришли вы.
He it was to whose generosity every comfort, every support which I have procured for her, was owing.	Все, что я мог достать, чтобы помочь ей и облегчить ее страдания, я достал благодаря его щедрости.
He is, indeed, the worthiest, bravest, noblest; of all human beings.	Это достойнейший, превосходнейший, благороднейший из людей!
O cousin, I have obligations to this gentleman of such a nature!"	Ах, если бы вы знали, какие одолжения...
"Mention nothing of obligations," cries Jones eagerly; "not a word, I insist upon it, not a word" (meaning, I suppose, that he would not have him betray the affair of the robbery to any person). "If, by the trifle you have received from me, I have preserved a whole family, sure pleasure was never bought so cheap."	- Не говорите об одолжениях, - остановил его Джонс, - ни слова, умоляю вас, ни слова! (Вероятно, таким образом он давал ему понять, что не желает разглашения истории с грабежом.) Если моя скудная помощь спасла целую семью, то, право, это удовольствие досталось мне чрезвычайно дешево.
"Oh, sir!" cries the man, "I wish you could this instant see my house.	- Ах, сударь, - воскликнул гость, - если бы вы могли в эту минуту увидеть мое жилище!
If any person had ever a right to the pleasure you mention, I am convinced it is yourself.	Если кто заслужил удовольствие, о котором вы говорите, так это именно вы.
My cousin tells me she acquainted you with the distress in which she found us.	Кузина говорит, что она вам рассказала о бедственном положении, в каком застала нас.
That, sir, is all greatly removed, and chiefly by your goodness.--My children have now a bed to lie on--and they have--they have--eternal blessings reward you for it!--they have bread to eat.	Знайте же, сэр, что все теперь переменилось, главным образом благодаря вашей щедрости... У детей моих есть теперь постель... и у них есть... у них есть... благослови вас господь до конца дней ваших!.. у них есть кусок хлеба.
My little boy is recovered; my wife is out of danger, and I am happy.	Мой малыш выздоровел, жена поправляется, и я счастлив.
All, all owing to you, sir, and to my cousin here, one of the best of women.	Всем, всем этим я обязан вам и моей кузине, добрейшей женщине на свете.
Indeed, sir, I must see you at my house.-Indeed my wife must see you, and thank you.-My children too must express their gratitude.--Indeed, sir, they are not without a sense of their obligation; but what is my feeling when I reflect to whom I owe that they are now capable of expressing their gratitude.--Oh, sir, the little hearts which you have warmed had now been cold as ice without your assistance."	Право, сэр, вы непременно должны побывать у нас... Жена должна непременно увидеть вас и поблагодарить... Дети тоже должны выразить свою благодарность... Право, сэр, они прекрасно понимают, насколько они вам обязаны. Но каковы же должны быть мои чувства, когда я думаю, кому обязан я тем, что они способны теперь выражать благодарность... Ах, сэр, согретые вами крохотные сердца их были бы теперь, без вашей помощи, холодны, как лед!
Here Jones attempted to prevent the poor man from proceeding; but indeed the overflowing of his own heart would of itself have stopped his words.	Джонс пытался остановить несчастного, но речь его и без того прервалась от полноты чувства.

And now Mrs Miller likewise began to pour forth thanksgivings, as well in her own name, as in that of her cousin, and concluded with saying, "She doubted not but such goodness would meet a glorious reward."	Миссис Миллер тоже рассыпалась в благодарностях как от своего имени, так и от имени своего родственника, сказав, что, без всякого сомнения, такая отзывчивость будет щедро вознаграждена.
Jones answered, "He had been sufficiently rewarded already.	Джонс отвечал, что он уже достаточно вознагражден.
Your cousin's account, madam," said he, "hath given me a sensation more pleasing than I have ever known.	- Рассказ вашего родственника, сударыня, - сказал он,- доставил мне такое удовольствие, какого я еще никогда не испытывал.
He must be a wretch who is unmoved at hearing such a story; how transporting then must be the thought of having happily acted a part in this scene!	Только негодяй способен остаться бесчувственным, выслушав такую историю; в какой же восторг должна привести мысль, что ты сам играл благодетельную роль в этой сцене!
If there are men who cannot feel the delight of giving happiness to others, I sincerely pity them, as they are incapable of tasting what is, in my opinion, a greater honour, a higher interest, and a sweeter pleasure than the ambitious, the avaricious, or the voluptuous man can ever obtain."	Если есть люди, неспособные радоваться, принося другим счастье то мне их искренне жаль, потому что для них остаются недоступными почести, выгоды и наслаждения, равных которым никогда не изведали ни честолюбцы, ни корыстолюбцы, ни сластолюбцы.
The hour of appointment being now come, Jones was forced to take a hasty leave, but not before he had heartily shaken his friend by the hand, and desired to see him again as soon as possible; promising that he would himself take the first opportunity of visiting him at his own house.	Между тем приближался час свидания, и Джонс принужден был поспешно проститься: он крепко пожал руку своему новому другу выразив желание поскорее снова увидеться с ним и пообещав навестить его при первой возможности.
He then stept into his chair, and proceeded to Lady Bellaston's, greatly exulting in the happiness which he had procured to this poor family; nor could he forbear reflecting, without horror, on the dreadful consequences which must have attended them, had he listened rather to the voice of strict justice than to that of mercy, when he was attacked on the high road.	Потом он сел в портшез и отправился к леди Белластон - в восторге, что осчастливил бедное семейство; не без ужаса подумал он при этом, какие страшные были бы последствия, если бы он не послушался голоса милосердия, а поступил согласно сухой справедливости, подвергшись нападению на большой дороге.
Mrs Miller sung forth the praises of Jones during the whole evening, in which Mr Anderson, while he stayed, so passionately accompanied her, that he was often on the very point of mentioning the circumstance of the robbery.	Миссис Миллер целый вечер расточала хвалы Джонсу, и ми стер Андерсон вторил так горячо, что его не раз подмывало рассказать о неудачном грабеже.
However, he luckily recollected himself, and avoided an indiscretion which would have been so much the greater, as he knew Mrs Miller to be extremely strict and nice in her principles. He was likewise well apprized of the loquacity of this lady; and yet such was his gratitude, that it had almost got the better both of discretion and shame, and made him publish that which would have defamed his own character, rather than omit any circumstances which might do the fullest honour to his benefactor.	К счастью, однако, он настолько владел собой, что удержался от признания, которое было бы тем неуместнее, что миссис Миллер была женщина щепетильная и очень строгих правил; равным образом ему была хорошо известна болтливость этой дамы. II все же признательность мистера Андерсона была так велика, что едва не одержала в нем верх над благоразумием и стыдом и не побудила разгласить вещи, позорившие его доброе имя, лишь бы только не опустить ни одного обстоятельства, выставлявшею в выгодном свете его благодетеля.
Chapter xi. - In which the reader will be surprized.	Глава XI, которая поразит читателя

Mr Jones was rather earlier than the time appointed, and earlier than the lady; whose arrival was hindered, not only by the distance of the place where she dined, but by some other cross accidents very vexatious to one in her situation of mind.	Мистер Джонс явился немного раньше назначенного времени и раньше, чем вернулась леди. Ее задержала не только отдаленность дома, в котором она обедала, но и разные другие обстоятельства, очень досадные для человека в таком душевном состоянии.
He was accordingly shown into the drawing-room, where he had not been many minutes before the door opened, and in came--no other than Sophia herself, who had left the play before the end of the first act; for this, as we have already said, being, a new play, at which two large parties met, the one to damn, and the other to applaud, a violent uproar, and an engagement between the two parties, had so terrified our heroine, that she was glad to put herself under the protection of a young gentleman who safely conveyed her to her chair.	Героя нашего провели поэтому в гостиную; и не успел он оглядеться, как дверь отворилась и в комнату вошла... не кто иная, как сама Софья, покинувшая театр до окончания первого действия. Как мы уже сказали, пьеса была новая, и две большие группы зрителей, одна шикавшая, а другая аплодировавшая, подняли в театре неистовый шум и даже драку, что перепуганная героиня наша рада была отдаться под покровительство одного молодого джентльмена, благополучно проводившего ее до портшеза.
As Lady Bellaston had acquainted her that she should not be at home till late, Sophia, expecting to find no one in the room, came hastily in, and went directly to a glass which almost fronted her, without once looking towards the upper end of the room, where the statue of Jones now stood motionless.--In this glass it was, after contemplating her own lovely face, that she first discovered the said statue; when, instantly turning about, she perceived the reality of the vision: upon which she gave a violent scream, and scarce preserved herself from fainting, till Jones was able to move to her, and support her in his arms.	Так как леди Белластон сказала, что вернется домой поздно, то Софья, не ожидая встретить кого-нибудь в гостиной, быстро вошла туда и направилась прямо к зеркалу напротив двери, ни разу не взглянув в дальний конец комнаты, где Джонс стоял застывшей без движения статуей. Разглядывая в зеркале свое прекрасное лицо, Софья заметила эту статую; оглянувшись, она убедилась, что перед ней не призрак, а явь, пронзительно вскрикнула и едва не упала без чувств, прежде чем Джонс подоспел к ней и подхватил в свои объятия.
To paint the looks or thoughts of either of these lovers, is beyond my power.	Изобразить взгляды и мысли любовников в эту минуту выше моих сил.
As their sensations, from their mutual silence, may be judged to have been too big for their own utterance, it cannot be supposed that I should be able to express them: and the misfortune is, that few of my readers have been enough in love to feel by their own hearts what past at this time in theirs.	Судя по наступившему молчанию, чувства их были так велики, что им самим не под силу было их выразить. Как же браться за эту задачу мне? К несчастью, лишь немногие из моих читателей бывали настолько влюблены, чтобы из собственного опыта заключить о происходившем в сердцах Джонса и Софьи.
After a short pause, Jones, with faultering accents, said-"I see, madam, you are surprized."-"Surprized!" answered she;	Наконец Джонс нарушил молчание, проговорив срывающимся голосом. - Я вижу, сударыня, вы удивлены...
"Oh heavens!	- Удивлена! - повторила Софья.
Indeed, I am surprized.	- Да, конечно удивлена.
I almost doubt whether you are the person you seem. "-"Indeed," cries he, "my Sophia, pardon me, madam, for this once calling you so, I am that very wretched Jones, whom fortune, after so many disappointments, hath, at last, kindly conducted to you.	Почти не верится, что вы тот самый человек, каким кажетесь. - Да, тот самый, моя Софья. -извините, сударыня, что я решился назвать вас так, - тот самый несчастный Джонс, которого, после стольких разочарований, судьба наконец милостиво привела к вам.

Oh! my Sophia, did you know the thousand torments I have suffered in this long, fruitless pursuit."-"Pursuit of whom?" said Sophia, a little recollecting herself, and assuming a reserved air.-"Can you be so cruel to ask that question?" cries Jones;	Ах, Софья, если бы знали вы, сколько мучений я вытерпел во время этой долгой, бесплодной погони! - Погони за кем? - спросила Софья, немного овладев собой и приняв сдержанный тон. - Зачем этот жестокий вопрос? - отвечал Джонс.
"Need I say, of you?"	- Нужно ли говорить, что за вами!
"Of me!" answered Sophia:	- За мной?
"Hath Mr Jones, then, any such important business with me?"-"To some, madam," cries Jones, "this might seem an important business" (giving her the pocket-book). "I hope, madam, you will find it of the same value as when it was lost."	Разве у мистера Джонса есть ко мне какое-нибудь важное дело? - Иным это дело может показаться важным, сударыня, - сказал Джонс, подавая ей записную книжку, - надеюсь, что вы найдете в ней все в сохранности.
Sophia took the pocket-book, and was going to speak, when he interrupted her thus:-"Let us not, I beseech you, lose one of these precious moments which fortune hath so kindly sent us.	Софья взяла записную книжку и хотела ответить, но он перебил ее: - Не будем, молю вас, терять драгоценных мгновений, так милостиво посылаемых нам судьбой.
O, my Sophia!	Ах, Софья!
I have business of a much superior kind.	У меня есть к вам дело гораздо более важное.
Thus, on my knees, let me ask your pardon. "-"My pardon!" cries she;	Позвольте мне просить у вас на коленях прощения! - Прощения?
"Sure, sir, after what is past, you cannot expect, after what I have heard."-"I scarce know what I say," answered Jones.	Но после всего случившегося, после всего, что мне говорили, разве можете вы ожидать, сэр... - Я едва соображаю, что говорю, - отвечал Джонс.
"By heavens!	- Боже мой!
I scarce wish you should pardon me.	Нет, я не решаюсь просить у вас прощения.
O my Sophia! henceforth never cast away a thought on such a wretch as I am.	Ах, Софья! С этой минуты забудьте даже и думать обо мне, несчастном.
If any remembrance of me should ever intrude to give a moment's uneasiness to that tender bosom, think of my unworthiness; and let the remembrance of what passed at Upton blot me for ever from your mind."	Если когда-нибудь воспоминание обо мне проникнет к вам украдкой и смутит ваш драгоценный покой, подумайте о моем недостойном поведении: пусть случай в Эптоне навсегда изгладит меня из вашей памяти.
Sophia stood trembling all this while.	Софья стояла вся трепещущая.
Her face was whiter than snow, and her heart was throbbing through her stays.	Лицо ее сделалось белее снега, а сердце готово было выскочить из груди.
But, at the mention of Upton, a blush arose in her cheeks, and her eyes, which before she had scarce lifted up, were turned upon Jones with a glance of disdain.	Но при упоминании об Эптоне румянец покрыл ее щеки, а глаза, до тех пор опущенные, обратились на Джонса с выражением презрения.
He understood this silent reproach, and replied to it thus:	Он понял этот молчаливый упрек и отвечал так:

"O my Sophia! my only love! you cannot hate or despise me more for what happened there than I do myself; but yet do me the justice to think that my heart was never unfaithful to you.	- Ах, Софья, единственная любовь моя. Вы не можете ненавидеть или презирать меня за то, что там случилось, больше, чем сам я ненавижу и презираю себя, но, право же, сердце мое всегда оставалось верным вам.
That had no share in the folly I was guilty of; it was even then unalterably yours.	Оно не принимало никакого участия в безрассудстве, которое я совершил; даже тогда оно неизменно принадлежало вам.
Though I despaired of possessing you, nay, almost of ever seeing you more, I doated still on your charming idea, and could seriously love no other woman.	Хотя я отчаялся когда-нибудь обладать вами, отчаялся даже увидеть вас, но ваш прелестный образ неотступно стоял передо мной, и я не мог серьезно полюбить другую женщину.
But if my heart had not been engaged, she, into whose company I accidently fell at that cursed place, was not an object of serious love.	Но если бы даже сердце мое было свободно, та, с которой я случайно сошелся в этом проклятом месте, не возбудила во мне серьезного чувства.
Believe me, my angel, I never have seen her from that day to this; and never intend or desire to see her again."	Поверьте, мой ангел, с того дня я ее ни разу больше не видел и не имею ни малейшего желания видеть.
Sophia, in her heart, was very glad to hear this; but forcing into her face an air of more coldness than she had yet assumed,	Софья в душе была очень рада это слышать, но, напустив на себя еще более холодный вид, она проговорила:
"Why," said she, "Mr Jones, do you take the trouble to make a defence where you are not accused?	- Зачем вы утруждаете себя защитой, мистер Джонс, если вас никто не обвиняет?
If I thought it worth while to accuse you, I have a charge of unpardonable nature indeed. "-"What is it, for heaven's sake?" answered Jones, trembling and pale, expecting to hear of his amour with Lady Bellaston.	Коли на то пошло, так я предъявила бы вам обвинение в действительно непростительном поступке. - В каком же, о, господи? - спросил Джонс, трепеща и бледнея: он боялся, что Софья намекает на его связь с леди Белластон.
"Oh," said she, "how is it possible! can everything noble and everything base be lodged together in the same bosom?"	- Боже! - воскликнула она. - Как возможно, чтобы в одной и той же груди уживались такое благородство и такая низость!
Lady Bellaston, and the ignominious circumstance of having been kept, rose again in his mind, and stopt his mouth from any reply.	Леди Белластон и его позорное согласие состоять у нее на содержании снова пришли на ум Джонсу и сковали ему уста.
"Could I have expected," proceeded Sophia, "such treatment from you?	- Могла ли я ожидать от вас такого поведения? -продолжала Софья.
Nay, from any gentleman, from any man of honour?	Могла ли я ожидать этого от джентльмена, от человека, дорожащего своей честью?
To have my name traduced in public; in inns, among the meanest vulgar! to have any little favours that my unguarded heart may have too lightly betrayed me to grant, boasted of there! nay, even to hear that you had been forced to fly from my love!"	Публично трепать мое имя в гостинице перед всяким сбродом! Хвастать ничтожными ласками, которые неискушенное мое сердце слишком легкомысленно вам подарило! Распустить слух, что вы принуждены были бежать от моей любви!
Nothing could equal Jones's surprize at these words of Sophia; but yet, not being guilty, he was much less embarrassed how to defend himself than if she had touched that tender string at which his conscience had been alarmed.	Удивлению Джонса при этих словах Софьи не было границ; однако, не зная за собой вины, он без труда нашелся, как ему защищаться, довольный, что не была задета гораздо более чувствительная для его совести струна.

By some examination he presently found, that her supposing him guilty of so shocking an outrage against his love, and her reputation, was entirely owing to Partridge's talk at the inns before landlords and servants; for Sophia confessed to him it was from them that she received her intelligence.	Несколько вопросов тотчас же показали ему, что всем этим обвинениям в столь возмутительном поругании чувства и доброго имени Софьи он обязан исключительно болтовне Партриджа в гостиницах перед содержателями этих заведений и их слугами: Софья призналась, что сведения свои она получила именно от них.
He had no very great difficulty to make her believe that he was entirely innocent of an offence so foreign to his character; but she had a great deal to hinder him from going instantly home, and putting Partridge to death, which he more than once swore he would do.	Джонс без особенного труда убедил Софью в своей полной невиновности в проступке, столь чуждом его характеру, и Софье стоило даже немалых усилий умерить его пыл: он хотел сию же минуту вернуться домой, чтобы убить Партриджа, и клялся, что непременно его убьет.
This point being cleared up, they soon found themselves so well pleased with each other, that Jones quite forgot he had begun the conversation with conjuring her to give up all thoughts of him; and she was in a temper to have given ear to a petition of a very different nature; for before they were aware they had both gone so far, that he let fall some words that sounded like a proposal of marriage.	Объяснившись по этому вопросу, они остались так довольны друг другом, что Джонс совсем забыл, как в начале разговора заклинал свою возлюбленную выкинуть всякую память о нем, а Софья готова была благосклонно выслушать просьбу совсем другого рода: они и не заметили, как дело дошло до того, что Джонс проронил несколько слов, похожих на предложение пожениться.
To which she replied, "That, did not her duty to her father forbid her to follow her own inclinations, ruin with him would be more welcome to her than the most affluent fortune with another man."	На это Софья ему ответила, что если бы не долг дочери, возбранявший ей следовать своим влечениям вопреки воле отца, то нищета с ним была бы ей гораздо больше по сердцу, чем какое угодно богатство с другим.
At the mention of the word ruin, he started, let drop her hand, which he had held for some time, and striking his breast with his own, cried out,	При слове "нищета" Джонс вздрогнул, выпустил ее руку, которую все время держал, и, ударив себя в грудь, воскликнул:
"Oh, Sophia! can I then ruin thee?	- Довести тебя до нищеты!
No; by heavens, no! I never will act so base a part.	Нет, Софья, клянусь небом, никогда не совершу я такой низости!
Dearest Sophia, whatever it costs me, I will renounce you; I will give you up; I will tear all such hopes from my heart as are inconsistent with your real good.	Нет, дражайшая Софья, чего бы это мне ни стоило, я откажусь от вас, я вас оставлю, я вырву из своего сердца всякую надежду, несовместимую с вашим благополучием.
My love I will ever retain, but it shall be in silence; it shall be at a distance from you; it shall be in some foreign land; from whence no voice, no sigh of my despair, shall ever reach and disturb your ears.	Любовь моя не угаснет никогда, но она останется безгласной, она будет гореть вдали от вас, она укроется на чужбине, откуда ни одна жалоба, ни один вздох мой не долетят до вас и не смутят вашего покоя.
And when I am dead"-He would have gone on, but was stopt by a flood of tears which Sophia let fall in his bosom, upon which she leaned, without being able to speak one word.	И когда я умру... Джонс хотел продолжать, но был остановлен рыданиями Софьи, припавшей к его груди, не в силах вымолвить ни слова.

He kissed them off, which, for some moments, she allowed him to do without any resistance; but then recollecting herself, gently withdrew out of his arms; and, to turn the discourse from a subject too tender, and which she found she could not support, bethought herself to ask him a question she never had time to put to him before, "How he came into that room?"	Он принялся осушать слезы ее поцелуями, и некоторое время она без сопротивления позволяла ему это, но потом, опомнившись, тихонько освободилась из его объятий и, чтобы перевести слишком волнующий разговор на другую тему, задала вопрос, о котором в смятении чувств до сих пор не подумала, именно: как попал он в эту комнату?
He began to stammer, and would, in all probability, have raised her suspicions by the answer he was going to give, when, at once, the door opened, and in came Lady Bellaston.	Джонс замялся и, по всей вероятности, своим ответом возбудил бы в ней подозрения, как вдруг дверь отворилась и вошла леди Белластон.
Having advanced a few steps, and seeing Jones and Sophia together, she suddenly stopt; when, after a pause of a few moments, recollecting herself with admirable presence of mind, she said-though with sufficient indications of surprize both in voice and countenance-"I thought, Miss Western, you had been at the play?"	Сделав несколько шагов и увидев Джонса с Софьей, она остановилась как вкопанная, но через несколько мгновений опомнилась и с поразительным самообладанием - впрочем, достаточно ясно обнаружив удивление и тоном голоса, и выражением лица - сказала: - А я думала что вы в театре мисс Вестерн!
Though Sophia had no opportunity of learning of Jones by what means he had discovered her, yet, as she had not the least suspicion of the real truth, or that Jones and Lady Bellaston were acquainted, so she was very little confounded; and the less, as the lady had, in all their conversations on the subject, entirely taken her side against her father.	Хотя Софья не успела еще угнать от Джонса как он ее отыскал, однако, нимало не догадываясь о действительном положении вещей и даже не предполагая, чтобы Джонс был знаком с леди Белластон, она не почувствовала никакого смущения, тем более что во всех разговорах на эту тему леди всецело принимала ее сторону против отца.
With very little hesitation, therefore, she went through the whole story of what had happened at the play-house, and the cause of her hasty return.	Нисколько не задумываясь, она рассказала все, что случилось в театре, и объяснила причину своего раннего возвращения.
The length of this narrative gave Lady Bellaston an opportunity of rallying her spirits, and of considering in what manner to act.	Этот рассказ дал леди Белластон время собраться с мыслями и сообразить, как ей действовать.
And as the behaviour of Sophia gave her hopes that Jones had not betrayed her, she put on an air of good humour, and said,	Так как все поведение Софьи свидетельствовало, что Джонс ее не выдал, то она приняла благодушный вид и сказала:
"I should not have broke in so abruptly upon you, Miss Western, if I had known you had company."	- Я не вошла бы так неожиданно, мисс Вестерн, если бы знал, что у вас гости.
Lady Bellaston fixed her eyes on Sophia whilst she spoke these words.	Произнося эти слова, леди Белластон пристально посмотрела на Софью.
To which that poor young lady, having her face overspread with blushes and confusion, answered, in a stammering voice,	Бедная девушка вспыхнула и в сильном смущении пробормотала.
"I am sure, madam, I shall always think the honour of your ladyship's company--"	- Поверьте, сударыня, что я всегда почитаю за честь видеть вашу светлость...
"I hope, at least," cries Lady Bellaston, "I interrupt no business."-"No, madam," answered Sophia, "our business was at an end.	- Надеюсь, что я вам не помешала, по крайней мере? - прервала ее леди Белластон. - Нет, сударыня. - отвечала Софья, - мы уже кончили нашу деловую беседу.

Your ladyship may be pleased to remember I have often mentioned the loss of my pocket-book, which this gentleman, having very luckily found, was so kind to return it to me with the bill in it."	Если вашей светлости угодно будет припомнить, я не раз говорила о пропаже своей записной книжки. Оказывается, этот джентльмен нашел ее и был так добр, возвратив ее мне вместе с находившимся в ней банковым билетом.
Jones, ever since the arrival of Lady Bellaston, had been ready to sink with fear.	При появлении леди Белластон Джонс от страха чуть не упал в обморок.
He sat kicking his heels, playing with his fingers, and looking more like a fool, if it be possible, than a young booby squire, when he is first introduced into a polite assembly.	Он сидел, постукивая каблуками и играя пальцами с самым дурацким видом, словно деревенский недоросль, впервые попавший в светское общество.
He began, however, now to recover himself; and taking a hint from the behaviour of Lady Bellaston, who he saw did not intend to claim any acquaintance with him, he resolved as entirely to affect the stranger on his part.	Мало-помалу он, однако, начал приходить в себя: поняв намек леди Белластон, которая не подавала виду, что она его знает, он тоже решил притвориться незнакомым с ней.
He said, "Ever since he had the pocket-book in his possession, he had used great diligence in enquiring out the lady whose name was writ in it; but never till that day could be so fortunate to discover her."	Он сказал, что, получив в свое распоряжение эту записную книжку, принялся старательно искать даму, имя которой было в ней написано, но до сегодняшнего дня ему не удавалось найти ее.
Sophia had indeed mentioned the loss of her pocket-book to Lady Bellaston; but as Jones, for some reason or other, had never once hinted to her that it was in his possession, she believed not one syllable of what Sophia now said, and wonderfully admired the extreme quickness of the young lady in inventing such an excuse. The reason of Sophia's leaving the playhouse met with no better credit; and though she could not account for the meeting between these two lovers, she was firmly persuaded it was not accidental.	Софья действительно говорила леди Белластон о потере записной книжки, но так как Джонс по той или иной причине ни разу не обмолвился ей, что книжка эта у него, то она не поверила ни одному слову Софьи и была немало поражена находчивостью молодой девушки, так быстро придумавшей извинение; причина ухода Софьи из театра тоже показалась ей выдумкой, и, не зная, как объяснить встречу влюбленных, она все-гаки была твердо убеждена, что встретились они не случайно.
With an affected smile, therefore, she said, "Indeed, Miss Western, you have had very good luck in recovering your money. Not only as it fell into the hands of a gentleman of honour, but as he happened to discover to whom it belonged.	- Какая же вы, однако, счастливая, - проговорила она с деланной улыбкой. - деньги ваши не только попали в руки честного человека, но ему еще посчастливилось установить, кому они принадлежат.
I think you would not consent to have it advertised.-It was great good fortune, sir, that you found out to whom the note belonged."	Ведь вы, кажется, не публиковали о пропаже. Вам на редкость повезло, сэр, что удалось отыскать, кому принадлежит банковый билет.
"Oh, madam," cries Jones, "it was enclosed in a pocket-book, in which the young lady's name was written."	- Но сударыня ведь он лежал в записной книжке, на которой было написано имя мисс Вестерн, -отвечал Джонс.
"That was very fortunate, indeed," cries the lady:-" And it was no less so, that you heard Miss Western was at my house; for she is very little known."	- Да, все сложилось чрезвычайно удачно! -воскликнула леди. - И не менее удивительно, что вы прослышали, где живет мисс Вестерн: ведь об этом мало кто знает.

Jones had at length perfectly recovered his spirits; and as he conceived he had now an opportunity of satisfying Sophia as to the question she had asked him just before Lady Bellaston came in, he proceeded thus:	Джонс уже совершенно овладел собой; он живо сообразил, что ому теперь представляется прекрасный случай ответить Софье на вопрос, заданный ею перед самым приходом леди Белластон.
"Why, madam," answered he, "it was by the luckiest chance imaginable I made this discovery.	- Действительно, сударыня. - сказал он. - мне это удалось благодаря необыкновенно счастливому стечению обстоятельств.
I was mentioning what I had found, and the name of the owner, the other night to a lady at the masquerade, who told me she believed she knew where I might see Miss Western; and if I would come to her house the next morning she would inform me, I went according to her appointment, but she was not at home; nor could I ever meet with her till this morning, when she directed me to your ladyship's house. I came accordingly, and did myself the honour to ask for your ladyship; and upon my saying that I had very particular business, a servant showed me into this room; where I had not been long before the young lady returned from the play."	На днях я сообщил о своей находке одной даме в маскараде, назвав ей имя владелицы книжки; та сказала, что, кажется, знает, где я могу видеть мисс Вестерн, и даст мне ее адрес, если я зайду к ней на другой день утром. Я пошел, но не застал ее дома; с тех пор я никак не мог с ней встретиться. - только сегодня мне посчастливилось, и она направила меня в дом вашей милости: когда я сказал, что у меня очень важное дело, слуга провел меня в эту комнату, а вскоре и мисс Вестерн вернулась из театра.
Upon his mentioning the masquerade, he looked very slily at Lady Bellaston, without any fear of being remarked by Sophia; for she was visibly too much confounded to make any observations.	При у поминании о маскараде он лукаво посмотрел на леди Белластон, не боясь быть замеченным Софьей, которая была слишком смущена, чтобы делать наблюдения.
This hint a little alarmed the lady, and she was silent; when Jones, who saw the agitation of Sophia's mind, resolved to take the only method of relieving her, which was by retiring; but, before he did this, he said,	Намек этот немного напугал леди и поверг ее в молчание; тогда Джонс, видевший волнение Софьи, решил прибегнуть к единственному средству успокоить ее, то есть уйти. Но перед уходом он сказал:
"I believe, madam, it is customary to give some reward on these occasions;-! must insist on a very high one for my honesty;-it is, madam, no less than the honour of being permitted to pay another visit here."	- Кажется, в таких случаях, сударыня, нашедшему принято выдавать награду: за свою честность я малым не удовольствуюсь и попрошу не меньше чем разрешения посетить вас еще раз.
"Sir," replied the lady, "I make no doubt that you are a gentleman, and my doors are never shut to people of fashion."	- Сэр, - отвечала леди, - я не сомневаюсь, что вы джентльмен, а для людей благовоспитанных двери моего дома всегда открыты.
Jones then, after proper ceremonials, departed, highly to his own satisfaction, and no less to that of Sophia; who was terribly alarmed lest Lady Bellaston should discover what she knew already but too well.	Церемонно раскланявшись, Джонс удалился, к своему великому удовольствию, а равно и к удовольствию Софьи, которая ужасно боялась, как бы леди Белластон не догадалась о том, что уже было ей прекрасно известно.
Upon the stairs Jones met his old acquaintance, Mrs Honour, who, notwithstanding all she had said against him, was now so well bred to behave with great civility.	На лестнице Джонс встретил свою старую знакомую, миссис Гонору, и та, как женщина благовоспитанная, обошлась с ним учтиво, несмотря на все свои россказни о нем.
This meeting proved indeed a lucky circumstance, as he communicated to her the house where he lodged, with which Sophia was unacquainted.	Встреча эта пришлась очень кстати: Джонс сообщил горничной свой адрес, которого Софья не знала.

Chapter xii. - In which the thirteenth book is concluded.	Глава XII, заключающая тринадцатую книгу
The elegant Lord Shaftesbury somewhere objects to telling too much truth: by which it may be fairly inferred, that, in some cases, to lie is not only excusable but commendable.	Изящный лорд Шефтсбери где-то возражает против излишней приверженности к истине, из чего с полным основанием можно заключить, что в иных случаях ложь не только извинительна, но и похвальна.
And surely there are no persons who may so properly challenge a right to this commendable deviation from truth, as young women in the affair of love; for which they may plead precept, education, and above all, the sanction, nay, I may say the necessity of custom, by which they are restrained, not from submitting to the honest impulses of nature (for that would be a foolish prohibition), but from owning them.	И, конечно, никто не может с большим правом притязать на это похвальное уклонение от истины, чем молодые женщины, когда речь идет о любви; в оправдание они могут сослаться на уроки старших, на воспитание и, превыше всего на силу, можно сказать даже - на незыблемость обычая, который не запрещает им следовать чистым природным влечениям (подобное запрещение было бы нелепостью), но запрещает в них признаваться.
We are not, therefore, ashamed to say, that our heroine now pursued the dictates of the above-mentioned right honourable philosopher.	Поэтому нам ничуть не стыдно сказать, что героиня наша последовала в настоящем случае советам сиятельного философа.
As she was perfectly satisfied then, that Lady Bellaston was ignorant of the person of Jones, so she determined to keep her in that ignorance, though at the expense of a little fibbing.	Будучи твердо убеждена, что леди Белластон не знает, кто такой Джонс, она решила оставить ее в этом неведении, хотя бы и ценой маленького обмана.
Jones had not been long gone, before Lady Bellaston cryed,	Не успел Джонс уйти, как леди Белластон воскликнула:
"Upon my word, a good pretty young fellow; I wonder who he is; for I don't remember ever to have seen his face before."	- Честное слово, прекрасный молодой человек! Кто бы ото мог быть? Что-то не припоминаю, чтобы я его когда-нибудь видела.
"Nor I neither, madam," cries Sophia.	- Я тоже, сударыня. - отвечала Софья.
"I must say he behaved very handsomely in relation to my note."	- Должна признать, что он поступил очень благородно, вернув мне деньги.
"Yes; and he is a very handsome fellow," said the lady: "don't you think so?"	- Да, и притом он очень хорош собой, - сказала леди, - как вы находите?
"I did not take much notice of him," answered Sophia, "but I thought he seemed rather awkward, and ungenteel than otherwise."	- Я не обратила на это внимания, - отвечала Софья, - он показался мне только немного неуклюжим и невоспитанным.
"You are extremely right," cries Lady Bellaston: "you may see, by his manner, that he hath not kept good company.	- Вы совершенно правы, - подтвердила леди Белластон, - по манерам его видно, что он не вращался в хорошем обществе.
Nay, notwithstanding his returning your note, and refusing the reward, I almost question whether he is a gentleman.--I have always observed there is a something in persons well born, which others can never acquire.--I think I will give orders not to be at home to him."	Хоть он и вернул деньги и отказался от вознаграждения, я все-таки сомневаюсь, чтобы он был благородного звания... Я давно заметила, что в людях хорошего происхождения есть что-то такое, чего другим никогда не приобрести... Пожалуй, не приказать ли, чтобы его не принимали, если он придет?

"Nay, sure, madam," answered Sophia, "one can't suspect after what he hath done;-besides, if your ladyship observed him, there was an elegance in his discourse, a delicacy, a prettiness of expression that, that--"	- Нет, почему же? - возразила Софья. - Какие могут быть у вас опасения, сударыня, после его поступка?.. Кроме того, разве вы не заметили? В речи его столько изящества, столько изысканности, такая красота выражений, что, что...
"I confess," said Lady Bellaston, "the fellow hath words--And indeed, Sophia, you must forgive me, indeed you must."	-Да, я согласна, он боек на язык... Только простите меня, пожалуйста, Софья, пожалуйста, простите...
"I forgive your ladyship!" said Sophia.	- Простить вашу милость! - воскликнула Софья.
"Yes, indeed you must," answered she, laughing; "for I had a horrible suspicion when I first came into the room--I vow you must forgive it; but I suspected it was Mr Jones himself."	- Да, пожалуйста, простите, - отвечала, смеясь, Белластон, - при взгляде на него у меня мелькнуло одно ужасное подозрение... умоляю вас, простите меня... я вообразила себе, что это не кто иной, как мистер Джонс.
"Did your ladyship, indeed?" cries Sophia, blushing, and affecting a laugh.	- В самом деле, сударыня? - проговорила Софья, покраснев и принужденно смеясь.
"Yes, I vow I did," answered she.	- Ей-богу, вообразила.
"I can't imagine what put it into my head: for, give the fellow his due, he was genteely drest; which, I think, dear Sophy, is not commonly the case with your friend."	Понять не могу, отчего это мне пришло в голову. Ведь надо отдать молодому человеку справедливость: одет он со вкусом, а мне кажется, дорогая Софья, приятелю вашему это мало привычно.
"This raillery," cries Sophia, "is a little cruel, Lady Bellaston, after my promise to your ladyship."	- С вашей стороны, леди Белластон, жестоко так насмехаться после данного мной обещания, -отвечала Софья.
"Not at all, child," said the lady;--"It would have been cruel before; but after you have promised me never to marry without your father's consent, in which you know is implied your giving up Jones, sure you can bear a little raillery on a passion which was pardonable enough in a young girl in the country, and of which you tell me you have so entirely got the better.	-Нисколько, дитя мое... Было бы жестоко -прежде; но после того как вы обещали не выходить замуж без согласия отца, а следовательно отказаться от Джонса, вам, я думаю, не может показаться обидной легкая насмешка над страстью, простительной только в провинциальной барышне и которую, по вашим словам, вы совершенно преодолели.
What must I think, my dear Sophy, if you cannot bear a little ridicule even on his dress?	Что мне подумать, дорогая моя Софи, если вы не выносите шутки даже насчет его одежды?
I shall begin to fear you are very far gone indeed; and almost question whether you have dealt ingenuously with me."	Я начинаю опасаться, не слишком ли далеко вы зашли, и спрашиваю себя: точно ли вы были со мной откровенны?
"Indeed, madam," cries Sophia, "your ladyship mistakes me, if you imagine I had any concern on his account."	- Право, сударыня, вы ошибаетесь, если думаете, что он сколько-нибудь меня интересует.
"On his account!" answered the lady:	- Интересует!
"You must have mistaken me; I went no farther than his dress;--for I would not injure your taste by any other comparison-I don't imagine, my dear Sophy, if your Mr Jones had been such a fellow as this-"	Вы дурно меня поняли: я говорила только о его одежде... и не решилась бы оскорбить вашего чувства дальнейшим сравнением... Мне кажется даже, дорогая моя Софи, что ее Т.Е. бы ваш мистер Джонс был похож на этого...

"I thought," says Sophia, "your ladyship had allowed him to be handsome"--	- Мне кажется, сударыня, - проговорила Софья, -вы признали, что он хорош собой...
"Whom, pray?" cried the lady hastily.	- Кто, кто хорош собой? - поспешно прервала ее леди.
"Mr Jones," answered Sophia;-and immediately recollecting herself,	- Мистер Джонс, - отвечала Софья, но тотчас же опомнилась.
"Mr Jones!-no, no; I ask your pardon;-I mean the gentleman who was just now here."	- Что я говорю - мистер Джонс!.. Нет, нет, извините... я хотела скачать, джентльмен, который только что был здесь.
"O Sophy! Sophy!" cries the lady; "this Mr Jones, I am afraid, still runs in your head."	- Ах. Софи, Софи! - воскликнула леди. - Боюсь, что мистер Джонс не выходит у вас из головы.
"Then, upon my honour, madam," said Sophia, "Mr Jones is as entirely indifferent to me, as the gentleman who just now left us."	- Даю слово, сударыня: мистер Джонс так же мне безразличен, как только что ушедший отсюда джентльмен.
"Upon my honour," said Lady Bellaston, "I believe it.	- Даю слово, что верю.
Forgive me, therefore, a little innocent raillery; but I promise you I will never mention his name any more."	Простите же мне мою маленькую невинную шутку. Обещаю всем никогда больше не произносить его имени.
And now the two ladies separated, infinitely more to the delight of Sophia than of Lady Bellaston, who would willingly have tormented her rival a little longer, had not business of more importance called her away.	Тут дамы расстались, к неизмеримо большему удовольствию Софьи, чем леди Белластон, которая охотно помучила бы свою соперницу и дольше, если бы но была отвлечена более важным делом.
As for Sophia, her mind was not perfectly easy under this first practice of deceit; upon which, when she retired to her chamber, she reflected with the highest uneasiness and conscious shame.	Что же касается Софьи, то этот первый в ее жизни обман оставил в ней чувство большой неловкости. Удалившись в свою комнату, она погрузилась в раздумье, и чувство это перешло в угрызения совести.
Nor could the peculiar hardship of her situation, and the necessity of the case, at all reconcile her mind to her conduct; for the frame of her mind was too delicate to bear the thought of having been guilty of a falsehood, however qualified by circumstances.	Затруднительность положения, не оставлявшая другого выхода, не служила в ее глазах оправданием ее поступка: душа Софьи была слишком чиста, чтобы она могла примириться с ложью, хотя бы и вынужденной обстоятельствами.
Nor did this thought once suffer her to close her eyes during the whole succeeding night.	Мысль эта не позволила ей сомкнуть глаз в течение всей ночи.
BOOK XIV. - CONTAINING TWO DAYS.	Книга четырнадцатая, охватывающая два дня
Chapter i.	Глава I
- An essay to prove that an author will write the better for having some knowledge of the subject on which he writes.	Попытка доказать, что сочинение выигрывает, если автор имеет некоторые познания в предмете, о котором он пишет

As several gentlemen in these times, by the wonderful force of genius only, without the least assistance of learning, perhaps, without being well able to read, have made a considerable figure in the republic of letters; the modern critics, I am told, have lately begun to assert, that all kind of learning is entirely useless to a writer; and, indeed, no other than a kind of fetters on the natural sprightliness and activity of the imagination, which is thus weighed down, and prevented from soaring to those high flights which otherwise it would be able to reach.	Так как некоторые господа заняли в последнее время видное положение в республике словесных искусств единственно удивительной силой своего гения, без малейшей помощи образования и даже, может быть, не умея читать, то нынешние критики, слышал я, с недавних пор начали утверждать, будто всякого рода знания совершенно бесполезны писателю, что это лишь цепи, сковывающие природную живость и бойкость воображения, обременяющие его и не дающие ему воспарить к тем высотам, которых без этой помехи оно могло бы достигнуть.
This doctrine, I am afraid, is at present carried much too far: for why should writing differ so much from all other arts?	Почтенные критики, боюсь я, чересчур увлеклись. В самом деле, почему литература должна так отличаться от других искусств?
The nimbleness of a dancing-master is not at all prejudiced by being taught to move; nor doth any mechanic, I believe, exercise his tools the worse by having learnt to use them.	Грациозности танцмейстера ничуть не вредит изучение танцевальных па; ремесленник толе, я думаю, владеет своим инструментом не хуле оттого, что выучился обращаться с ним.
For my own part, I cannot conceive that Homer or Virgil would have writ with more fire, if instead of being masters of all the learning of their times, they had been as ignorant as most of the authors of the present age.	С другой стороны, я не могу допустить, чтобы Гомер или Вергилий писали с большим огнем, если бы были не образованнейшими людьми своего времени, а такими же невеждами, как большинство писателей наших дней.
Nor do I believe that all the imagination, fire, and judgment of Pitt, could have produced those orations that have made the senate of England, in these our times, a rival in eloquence to Greece and Rome, if he had not been so well read in the writings of Demosthenes and Cicero, as to have transferred their whole spirit into his speeches, and, with their spirit, their knowledge too.	И я не верю, чтобы все пылкое воображение и блестящий ум Питта могли создать речи, обратившие английский сенат нашего времени в достойного соперника ареопагов Греции и Рима, если бы оратор не был прекрасно начитан в произведениях Демосфена и Цицерона и не перенес в свои собственные весь их дух и все и к знания.
I would not here be understood to insist on the same fund of learning in any of my brethren, as Cicero persuades us is necessary to the composition of an orator.	Отсюда, впрочем, вовсе не следует, чтобы я требовал от своих собратьев столько знаний, сколько, по мнению Цицерона, их необходимо иметь каждому оратору.
On the contrary, very little reading is, I conceive, necessary to the poet, less to the critic, and the least of all to the politician.	Напротив, мне кажется, поэт может обойтись очень небольшим кругом чтения, критик - еще меньшим, а политический деятель - совсем ничтожным.
For the first, perhaps, Byshe's Art of Poetry, and a few of our modern poets, may suffice; for the second, a moderate heap of plays; and, for the last, an indifferent collection of political journals.	Для первого довольно будет, пожалуй, поэтики Бисше и нескольких современных поэтов, для второю-умеренного количества драматических произведений, а для третьего - любой пачки политических газет.
To say the truth, I require no more than that a man should have some little knowledge of the subject on which he treats, according to the old maxim of law, Quam quisque n?rit artem in e? se exerceat.	Правду сказать, я требую от писателя лишь небольшого знания предмета, о котором он пишет, согласно старинному судебному правилу: "Quam quisque nont aitem in ea se exerceat.

With this alone a writer may sometimes do tolerably well; and, indeed, without this, all the other learning in the world will stand him in little stead.	С одним этим знанием писатель может дать подчас что-нибудь сносное, а без него вся мировая ученость принесет ему мало пользы.
For instance, let us suppose that Homer and Virgil, Aristotle and Cicero, Thucydides and Livy, could have met all together, and have clubbed their several talents to have composed a treatise on the art of dancing: I believe it will be readily agreed they could not have equalled the excellent treatise which Mr Essex hath given us on that subject, entitled, The Rudiments of Genteel Education.	Предположим например, что Гомер, Вергилий, Аристотель, Цицерон, Фукидид и Ливии собрались вместе и задумали общими силами написать трактат об искусстве танца. - я думаю, все согласятся, что произведение их не могло бы тягаться с превосходным руководством по этому предмету мистера Эссекса, под заглавием "Начатки светского воспитания".
And, indeed, should the excellent Mr Broughton be prevailed on to set fist to paper, and to complete the above-said rudiments, by delivering down the true principles of athletics, I question whether the world will have any cause to lament, that none of the great writers, either antient or modern, haveever treated about that noble and useful art.	И если бы удалось уговорить несравненного мистера Браутона приложить кулак к бумаге v дополнить названные "Начатки" основами атлетики, то свет едва ли имел бы причину жаловаться, что никто из великих писателей, древних и новых, не брался за изложение этого благородною и полезного искусства.
To avoid a multiplicity of examples in so plain a case, and to come at once to my point, I am apt to conceive, that one reason why many English writers have totally failed in describing the manners of upper life, may possibly be, that in reality they know nothing of it.	Дабы не умножать примеров по такому ясному вопросу и перейти сразу к цели, скажу прямо, что, по-моему, описание нравов высшего общества вышло у многих английских писателей неудачным вследствие их совершенного невежества в этой области.
This is a knowledge unhappily not in the power of many authors to arrive at.	К сожалению, знание высшего света доступно далеко не всякому писателю.
Books will give us a very imperfect idea of it; nor will the stage a much better: the fine gentleman formed upon reading the former will almost always turn out a pedant, and he who forms himself upon the latter, a coxcomb.	Книги дадут нам о нем очень несовершенное представление, а сцена, это представление мало чем улучшит. Джентльмен, просветивший себя чтением книг, почти всегда окажется педантом, а берущий уроки в театральном кресле хлыщом.
Nor are the characters drawn from these models better supported.	Характеры, написанные по этим образцам, тоже выйдут неудачными.
Vanbrugh and Congreve copied nature; but they who copy them draw as unlike the present age as Hogarth would do if he was to paint a rout or a drum in the dresses of Titian and of Vandyke.	Ванбру и Конгрив писали с натуры; но того, кто станет их копировать, изобразит нынешний век так же превратно, как сделал бы это Хогарт, если бы вздумал написать раут в одеждах Тициана или Ван-Дейка.
In short, imitation here will not do the business.	Словом, подражание здесь неуместно.
The picture must be after Nature herself.	Картина должна быть списана прямо с природы.
A true knowledge of the world is gained only by conversation, and the manners of every rank must be seen in order to be known.	Истинное знание света дается только живым общением, и, чтобы узнать нравы того или другого сословия, надо наблюдать их собственными глазами.
Now it happens that this higher order of mortals is not to be seen, like all the rest of the human species, for nothing, in the streets, shops, and coffee-houses; nor are they shown, like the upper rank of animals, for so much a-piece.	Между тем высшего разряда смертных нельзя видеть, как прочих представителей человеческого рода, даром - на улицах, в лавках и кофейнях; их не показывают также и за деньги, как высшие породы животного царства.

In short, this is a sight to which no persons are admitted without one or other of these qualifications, viz., either birth or fortune, or, what is equivalent to both, the honourable profession of a gamester.	Словом, к лицезрению их допускаются только лица, обладающие известными качествами, как-то: происхождением или братством, или же, что равносильно тому и другому, занимающиеся почетной профессией игрока.
And, very unluckily for the world, persons so qualified very seldom care to take upon themselves the bad trade of writing; which is generally entered upon by the lower and poorer sort, as it is a trade which many think requires no kind of stock to set up with.	Однако, к великому сожалению, подобные господа очень редко берутся за низкое ремесло писателя, обыкновенно предоставляя его беднякам и людям низшего звания - как дело, по мнению многих, не требующее никакого капитала.
Hence those strange monsters in lace and embroidery, in silks and brocades, with vast wigs and hoops; which, under the name of lords and ladies, strut the stage, to the great delight of attorneys and their clerks in the pit, and of the citizens and their apprentices in the galleries; and which are no more to be found in real life than the centaur, the chimera, or any other creature of mere fiction.	Отсюда, те странные чудища в кружевах и шитье, в шелках и парче, в огромных париках и фижмах, которые гордо выступают, под названием лордов и леди, на театральных подмостках, к великому удовольствию стряпчих и писцов в партере, ремесленников и подмастерьев на галереях; сыскать их в действительной жизни так же трудно, как кентавров, химер и другие создания чистой фантазии.
But to let my reader into a secret, this knowledge of upper life, though very necessary for preventing mistakes, is no very great resource to a writer whose province is comedy, or that kind of novels which, like this I am writing, is of the comic class.	Впрочем, признаться по секрету, это знание высшего общества хотя и крайне необходимо, чтобы избегать промахов, - однако оно принесет мало пользы сочинителю комедий и и романов комедийного типа, вроде предлагаемого мной читателю.
What Mr Pope says of women is very applicable to most in this station, who are, indeed, so entirely made up of form and affectation, that they have no character at all, at least none which appears.	Суждение мистера Попа о женщинах весьма приложимо к большей части людей высшего круга: форма и деланные чувства до такой степени наполняют их, что своего лица у них нет вовсе, по крайней мере, заметить его невозможно.
I will venture to say the highest life is much the dullest, and affords very little humour or entertainment.	Осмелюсь даже сказать, что великосветская жизнь - самая серая и тусклая и не содержит в себе ничего веселого и любопытного.
The various callings in lower spheres produce the great variety of humorous characters; whereas here, except among the few who are engaged in the pursuit of ambition, and the fewer still who have a relish for pleasure, all is vanity and servile imitation.	Разнообразие занятий порождает в низших слоях общества великое множество комических характеров, тогда как здесь, за исключением немногих честолюбцев и еще меньшего числа искателей наслаждений, люди только и знают что суетное тщеславие да рабскую подражательность.
Dressing and cards, eating and drinking, bowing and courtesying, make up the business of their lives.	Наряды и карты, еда и питье, поклоны и приседания составляют все содержание их жизни.

Some there are, however, of this rank upon whom passion exercises its tyranny, and hurries them far beyond the bounds which decorum prescribes; of these the ladies are as much distinguished by their noble intrepidity, and a certain superior contempt of reputation, from the frail ones of meaner degree, as a virtuous woman of quality is by the elegance and delicacy of her sentiments from the honest wife of a yeoman and shopkeeper.	Впрочем, есть среди них и такие, которых захватывает вихрь страсти и увлекает далеко за границы, полагаемые приличием; в особенности великосветские дамы своей благородной неустрашимостью и высокомерным пренебрежением к мнению других столько же отличаются в этом отношении от робких женщин простого звания, как добродетельная леди отличается изысканностью и деликатностью своих чувств от честной жены фермера или лавочника.
Lady Bellaston was of this intrepid character; but let not my country readers conclude from her, that this is the general conduct of women of fashion, or that we mean to represent them as such. They might as well suppose that every clergyman was represented by Thwackum, or every soldier by ensign Northerton.	Такой неустрашимостью отличалась и леди Белластон. Но пусть мои провинциальные читатели не заключат отсюда, что так ведут себя все фешенебельные дамы или что мы желаем представить их в таком свете: никто ведь не предположит, что все священники похожи на Твакома и все военные на - прапорщика Норсертона.
There is not, indeed, a greater error than that which universally prevails among the vulgar, who, borrowing their opinion from some ignorant satirists, have affixed the character of lewdness to these times.	Нет ничего нелепее заблуждения, широко распространенного среди массы читателей: заимствуя свои взгляды от невежественные сатириков, они воображают, будто мы живем в развращенном веке!
On the contrary, I am convinced there never was less of love intrigue carried on among persons of condition than now.	Напротив, я убежден, что любовные похождения никогда не были в меньшем почете среди людей высокого звания, чем в настоящее время.
Our present women have been taught by their mothers to fix their thoughts only on ambition and vanity, and to despise the pleasures of love as unworthy their regard; and being afterwards, by the care of such mothers, married without having husbands, they seem pretty well confirmed in the justness of those sentiments; whence they content themselves, for the dull remainder of life, with the pursuit of more innocent, but I am afraid more childish amusements, the bare mention of which would ill suit with the dignity of this history.	Нынешние женщины научены маменьками направлять свои помыслы только на честолюбие и тщеславие и презирать наслаждения любви, как недостойные их внимания; будучи выданы попечением таких маменек замуж, они, собственно, не имеют мужей и, таким образом, на опыте убеждаются в справедливости преподанных им уроков, довольствуясь на весь остаток своей скучной жизни более невинными, но, боюсь, и более ребяческими развлечениями, простое упоминание о которых будет неуместно в этой истории.
In my humble opinion, the true characteristic of the present beau monde is rather folly than vice, and the only epithet which it deserves is that of frivolous.	По моему скромному мнению, наш бомонд характеризуется скорее глупостью, чем пороками; суетный - вот единственный эпитет, которого он заслуживает.
Chapter ii. - Containing letters and other matters which attend amours.	Г лава II, которая содержит письма и, еще кое-что, касающееся любовных похождений
Jones had not been long at home before he received the following letter:-	Вскоре по возвращении домой Джонс получил следующее письмо:
"I was never more surprized than when I found you was gone.	"Я была крайне поражена, узнав, что вы ушли.

When you left the room I little imagined you intended to have left the house without seeing me again.	Когда вы оставили комнату, я никак не предполагала, что вы уйдете, не повидавшись сонной.
Your behaviour is all of a piece, and convinces me how much I ought to despise a heart which can doat upon an idiot; though I know not whether I should not admire her cunning more than her simplicity: wonderful both!	Поведение ваше неподражаемо и убеждает меня, что я должна презирать сердце, способное влюбиться в такую дурочку; впрочем, не знаю, чему в ней больше удивляться: простоте или лукавству, - она блещет обоими этими качествами!
For though she understood not a word of what passed between us, yet she had the skill, the assurance, the--what shall I call it? to deny to my face that she knows you, or ever saw you before.--Was this a scheme laid between you, and have you been base enough to betray me?--O how I despise	Не поняв ни слова из того, что произошло между нами, она все же имела смелость, имела бесстыдство, имела... - как бы это назвать? -заявить мне в глаза, что не знает вас и никогда вас не видела... Неужели между вами был сговор и вы оказались настолько низки, что выдали меня?..
her, you, and all the world, but chiefly myself! for--I dare not write what I should afterwards run mad to read; but remember, I can detest as violently as I have loved."	О, как я презираю ее, вас и весь мир, а больше всего себя за... нет, не решаюсь написать слово, которое сведет меня с ума, если попадется когда-нибудь на глаза; помните, однако, что я могу ненавидеть так же пламенно, как и любить".
Jones had but little time given him to reflect on this letter, before a second was brought him from the same hand; and this, likewise, we shall set down in the precise words.	Джонс едва имел время подумать над содержанием этого письма, как ему принесли другое, писанное той же рукой; приведем и его от слова до слова;
"When you consider the hurry of spirits in which I must have writ, you cannot be surprized at any expressions in my former note.-Yet, perhaps, on reflection, they were rather too warm.	"Если вы примете во внимание, в каком смятении чувств я вам писала, то не будете удивлены выражениями моей первой записки... Подумав, я и сама нахожу, что погорячилась.
At least I would, if possible, think all owing to the odious playhouse, and to the impertinence of a fool, which detained me beyond my appointment.--How easy is it to think well of those we love!--Perhaps you desire I should think so. I have resolved to see you to-night; so come to me immediately.	Надо полагать, что всему причиной этот проклятый театр и бестактность одной дуры, задержавшей меня против моей воли... Как приятно думать хорошо о том, кого любишь!.. Может быть, и вам приятно, чтобы я о вас так думала. Я решила видеть вас сегодня же; приходите немедленно.
"P.S.-I have ordered to be at home to none but yourself.	Р. S. Я приказала не принимать никого, кроме вас.
"P.S.-Mr Jones will imagine I shall assist him in his defence; for I believe he cannot desire to impose on me more than I desire to impose on myself.	Р. Р. S. Мистер Джонс может быть уверен, что я помогу ему оправдаться, ибо едва ли его желание обмануть меня сильнее, чем собственное мое желание обмануться.
"P.S.-Come immediately."	Р. Р. Р. S. Приходите сию минуту".
To the men of intrigue I refer the determination, whether the angry or the tender letter gave the greatest uneasiness to Jones.	Предоставляю решить людям, опытным в любовных делах, которое из этих двух писем -гневное или ласковое - причинило большее неудовольствие Джонсу.
Certain it is, he had no violent inclination to pay any more visits that evening, unless to one single person.	Несомненно только, что он не чувствовал ни малейшей охоты посещать кого бы то ни было в этот вечер, за исключением одной только особы.

However, he thought his honour engaged, and had not this been motive sufficient, he would not have ventured to blow the temper of Lady Bellaston into that flame of which he had reason to think it susceptible, and of which he feared the consequence might be a discovery to Sophia, which he dreaded.	Но он считал, что его обязывает честь; даже если бы мотив этот оказался недостаточным, Джонс не решился бы распалять гнев леди Белластон, которая вообще отличалась раздражительным характером и в сердцах могла все открыть Софье, между тем как одна мысль об этом повергала его в трепет.
After some discontented walks therefore about the room, he was preparing to depart, when the lady kindly prevented him, not by another letter, but by her own presence.	В досаде пройдясь несколько раз по комнате, он собирался уже идти на свидание, как вдруг леди любезно его предупредила - не новым письмом, а появлением своей собственной особы.
She entered the room very disordered in her dress, and very discomposed in her looks, and threw herself into a chair, where, having recovered her breath, she said-"You see, sir, when women have gone one length too far, they will stop at none.	Одежда ее была в большом беспорядке, и на лице изображалось сильнейшее расстройство; она бросилась в кресла и, переведя дух, сказала: - Видите, сэр, когда женщина зашла слишком далеко, она уже ни перед чем не останавливается.
If any person would have sworn this to me a week ago, I would not have believed it of myself."	Скажи мне это кто-нибудь неделю назад, я никогда бы не поверила.
"I hope, madam," said Jones, "my charming Lady Bellaston will be as difficult to believe anything against one who is so sensible of the many obligations she hath conferred upon him."	- Надеюсь, что очаровательная леди Белластон не поверит также и наговорам на человека, бесконечно признательного за все ее многочисленные одолжения, - отвечал Джонс.
"Indeed!" says she, "sensible of obligations!	- Признательного за одолжения!
Did I expect to hear such cold language from Mr Jones?"	Я не ожидала таких холодных слов от мистера Джонса.
"Pardon me, my dear angel," said he, "if, after the letters I have received, the terrors of your anger, though I know not how I have deserved it. "-"And have I then," says she, with a smile, "so angry a countenance?-Have I really brought a chiding face with me?"-"If there be honour in man," said he,	- Извините, мой ангел, - продолжал он. - если по получении ваших писем боязнь вашею гнева, не знаю, впрочем, чем вызванного... -Разве я смотрю так уж сердито? - улыбнулась леди Белластон. - Разве лицо мое пылает гневом?
"I have done nothing to merit your anger.-You remember the appointment you sent me; I went in pursuance. "-"I beseech you," cried she, "do not run through the odious recital.-Answer me but one question, and I shall be easy.	- Клянусь вам честью, я не сделал ничего, что могло бы навлечь ваш гнев. Ведь вы сами назначили мне свидание, и я пришел, как было условлено... - Ради бога, не пересказывайте этой мерзкой сцены... Ответьте мне только на один вопрос, и я буду спокойна.
Have you not betrayed my honour to her?"-Jones fell upon his knees, and began to utter the most violent protestations, when Partridge came dancing and capering into the room, like one drunk with joy, crying out,	Вы не выдали меня ей? Джонс упал на колени и начал клятвенно заверять, как вдруг Партридж, приплясывая и подпрыгивая, ворвался, шальной от радости, в комнату с криком:
"She's found! she's found!-Here, sir, here, she's here-Mrs Honour is upon the stairs."	-Нашлась! Нашлась!.. Она здесь, сэр, здесь!.. Миссис Гонора на лестнице!

"Stop her a moment," cries Jones-"Here, madam, step behind the bed, I have no other room nor closet, nor place on earth to hide you in; sure never was so damned an accident. "-"D-n'd indeed!" said the lady, as she went to her place of concealment; and presently afterwards in came Mrs Honour.	- Задержи ее минутку. - отвечал Джонс. - Сюда, сударыня; схоронитесь за полог: у меня нет больше ни одного укромного местечка, где бы вас спрятать. Чертовски неприятный случай!- Чертовски неприятный! - проворчала леди, скрываясь в свое убежище. В комнату тотчас вошла миссис Гонора.
"Hey-day!" says she,	- Новое дело!
"Mr Jones, what's the matter?-That impudent rascal your servant would scarce let me come upstairs.	Что это значит, мистер Джонс? - разразилась она. - Ваш наглец слуга еле впустил меня.
I hope he hath not the same reason to keep me from you as he had at Upton.-I suppose you hardly expected to see me; but you have certainly bewitched my lady.	Надеюсь, он задержал меня не по такой же причине, как в Эптоне?.. Что, не ожидали меня увидеть? Вы ведь совсем околдовали мою госпожу.
Poor dear young lady!	Бедная барышня!
To be sure, I loves her as tenderly as if she was my own sister.	Верьте слову, я люблю ее, бедняжку, как родную сестру.
Lord have mercy upon you, if you don't make her a good husband! and to be sure, if you do not, nothing can be bad enough for you."	Господь вам судья, если вы не будете ей добрым мужем; право, тогда и наказания вам не придумаешь.
Jones begged her only to whisper, for that there was a lady dying in the next room.	Джонс попросил ее говорить шепотом, потому что в соседней комнате лежит при смерти дама.
"A lady!" cries she; "ay, I suppose one of your ladies.-O Mr Jones, there are too many of them in the world; I believe we are got into the house of one, for my Lady Bellaston I darst to say is no better than she should be."-"Hush! hush!" cries Jones, "every word is overheard in the next room."	- Дама! Знаю я ваших дам!.. Ах., мистер Джонс, много их таких на свете! Вот и теперь мы, кажется, попали в дом к такой даме, потому что миледи Белластон, осмелюсь сказать, ничуть не лучше. - Те! Те! - прошептал Джонс. - В соседней комнате слышно каждое слово.
"I don't care a farthing," cries Honour,	- Ну так что ж, что слышно? - шумела Гонора.
"I speaks no scandal of any one; but to be sure the servants make no scruple of saying as how her ladyship meets men at another place-where the house goes under the name of a poor gentlewoman; but her ladyship pays the rent, and many's the good thing besides, they say, she hath of her."-Here Jones, after expressing the utmost uneasiness, offered to stop her mouth:-"Hey-day! why sure, Mr Jones, you will let me speak; I speaks no scandal, for I only says what I heard from others-and thinks I to myself, much good may it do the gentlewoman with her riches, if she comes by it in such a wicked manner.	- Я ни на кого не клевещу: верьте слову, все слуги без стеснения рассказывают, как ее светлость ходит на свидания с мужчинами в другой дом; хозяйкой его считается, правда, одна бедная женщина, а только платит за все ее светлость; да вдобавок, говорят, и подарочков немало перепадает от нее хозяйке. Тут Джонс, выразив величайшее недовольство, попытался зажать ей рот. - Экий вы, право, мистер Джонс! Отчего мне не говорить? Ведь я не клевещу ни на кого, а только повторяю то, что слышала от других... По-моему, что толку для барыни в ее богатствах, если она употребляет их на такое дурное дело.
To be sure it is better to be poor and honest."	Уж лучше быть бедным, да честным.
"The servants are villains," cries Jones, "and abuse their lady unjustly. "-"Ay, to be sure, servants are always villains, and so my lady says, and won't hear a word of it. "-"No, I am convinced," says Jones, "my Sophia is above listening to such base scandal."	- Слуги - мерзавцы. - сказал Джонс. - и возводят на леди внпраслину. - Ну да, понятно, слуги всегда мерзавцы; так говорит и моя барышня и слышать ничего не хочет. - Да, я убежден, что моя Софья никогда не станет слушать такую грязную клевету.

"Nay, I believe it is no scandal, neither," cries Honour, "for why should she meet men at another house?-It can never be for any good: for if she had a lawful design of being courted, as to be sure any lady may lawfully give her company to men upon that account: why, where can be the sense?"-"I protest," cries Jones,	- Помилуйте, какая же это клевета? - не унималась Г онора. - Ну зачем ей встречаться с мужчинами в другом доме?.. Уж верно, не для хороших дел; ведь если бы она желала, чтобы за ней ухаживали честно, так ведь всякая дама может принимать у себя кого ей угодно; какой же тогда смысл...
"I can't hear all this of a lady of such honour, and a relation of Sophia; besides, you will distract the poor lady in the next room.-Let me entreat you to walk with me down stairs."-"Nay, sir, if you won't let me speak, I have done.-Here, sir, is a letter from my young lady-what would some men give to have this?	- Я решительно заявляю, что не желаю слышать такие вещи о благородной даме, родственнице Софьи; кроме того, вы беспокоите больную в соседней комнате... Сойдемте, пожалуйста, вниз.- Что ж, сэр, если вам угодно, так я кончила... Вот вам письмо от моей барышни, сэр... А ведь дорого бы иные дали, чтобы получить такое письмо.
But, Mr Jones, I think you are not over and above generous, and yet I have heard some servants say--but I am sure you will do me the justice to own I never saw the colour of your money."	Да вы, мистер Джонс, видно, не очень-то тороваты. А все-таки другие слуги говорили мне... Но не станете же вы отрицать, что я и цвета ваших денег никогда не видала?
Here Jones hastily took the letter, and presently after slipped five pieces into her hand.	Джонс поспешно схватил письмо и сунул ей в руку пять монет.
He then returned a thousand thanks to his dear Sophia in a whisper, and begged her to leave him to read her letter: she presently departed, not without expressing much grateful sense of his generosity.	Затем, шепнув, чтобы она передала тысячу благодарностей Софье, попросил ее уйти и дать ему прочитать письмо. Гонора тотчас же удалилась, усердно поблагодарив за щедрость.
Lady Bellaston now came from behind the curtain.	Тут леди Белластон вышла из-за полога.
How shall I describe her rage?	Как описать ее ярость?
Her tongue was at first incapable of utterance; but streams of fire darted from her eyes, and well indeed they might, for her heart was all in a flame.	Сначала она не могла выговорить ни слова; только глаза метали потоки пламени, бушевавшего в ее груди.
And now as soon as her voice found way, instead of expressing any indignation against Honour or her own servants, she began to attack poor Jones.	Обретя наконец способность речи, она, вместо того чтобы разразиться гневом на Гонору или на своих слуг, напала на беднягу Джонса:
"You see," said she, "what I have sacrificed to you; my reputation, my honour-gone for ever!	- Видите, чем я для вас пожертвовала: мое доброе имя, честь моя погибли навеки!
And what return have I found?	А чем вы мне отплатили?
Neglected, slighted for a country girl, for an idiot."-"What neglect, madam, or what slight," cries Jones, "have I been guilty of?"-"Mr Jones," said she, "it is in vain to dissemble; if you will make me easy, you must entirely give her up; and as a proof of your intention, show me the letter."-"What letter, madam?" said Jones.	Пренебрежением, глумлением, променяли меня на деревенскую девчонку, на дурочку! - О каком пренебрежении, о каком глумлении говорите вы? - удивился Джонс. - Не прикидывайтесь простачком, мистер Джонс. Если вы желаете меня успокоить, вы должны совершенно отказаться от нее, а в доказательство вашей искренности извольте показать мне письмо. - Какое письмо, сударыня?
"Nay, surely," said she, "you cannot have the confidence to deny your having received a letter by the hands of that trollop. "-"And can your ladyship," cries he, "ask of me what I must part with my honour before I grant?	- Вы еще смеете отрицать, что получили письмо из рук этой негодяйки? - Неужели, сударыня, вы потребуете от меня вещи, для исполнения которой я прежде должен пожертвовать честью?

Have I acted in such a manner by your ladyship?	Разве я давал когда-нибудь вашей милости повод для таких предположений?
Could I be guilty of betraying this poor innocent girl to you, what security could you have that I should not act the same part by yourself?	Если я выдам вам эту невинную девушку, то какая порука, что я не поступлю точно таким же образом и с вами?
A moment's reflection will, I am sure, convince you that a man with whom the secrets of a lady are not safe must be the most contemptible of wretches."-"Very well," said she-"I need not insist on your becoming this contemptible wretch in your own opinion; for the inside of the letter could inform me of nothing more than I know already.	Минутное размышление, я уверен, убедит вас, что мужчина, не умеющий хранить тайн женщины, -презреннейший негодяй. - Хорошо, - сказала леди, - я не требую, чтобы вы сделались презренным негодяем в своих собственных глазах, тем более что содержание этого письма мне заранее известно.
I see the footing you are upon. "-Here ensued a long conversation, which the reader, who is not too curious, will thank me for not inserting at length.	Я прекрасно вижу, в каких вы с ней отношениях. Последовал длинный, но не слишком любопытный разговор, и читатель будет только благодарен мне за то, что я не передаю его во всех подробностях.
It shall suffice, therefore, to inform him, that Lady Bellaston grew more and more pacified, and at length believed, or affected to believe, his protestations, that his meeting with Sophia that evening was merely accidental, and every other matter which the reader already knows, and which, as Jones set before her in the strongest light, it is plain that she had in reality no reason to be angry with him.	Довольно будет сказать, что леди Белластон понемногу укротила свой гнев и, наконец, поверила или притворилась поверившей клятвам Джонса, что его сегодняшняя встреча с Софьей произошла чисто случайно; да и все прочее, о чем уже известно читателю, Джонс представил ей в таком благоприятном свете, что у леди не было больше никаких причин на него сердиться.
She was not, however, in her heart perfectly satisfied with his refusal to show her the letter; so deaf are we to the clearest reason, when it argues against our prevailing passions.	Впрочем, в душе она не совсем удовлетворилась доводами, которыми Джонс оправдал свой отказ отдать ей письмо: мы глухи к самым ясным доводам рассудка, когда они противоречат овладевшей нами страсти.
She was, indeed, well convinced that Sophia possessed the first place in Jones's affections; and yet, haughty and amorous as this lady was, she submitted at last to bear the second place; or, to express it more properly in a legal phrase, was contented with the possession of that of which another woman had the reversion.	Леди Белластон была твердо убеждена, что Софья занимает первое место в сердце нашего героя; но, как ни была она надменна и влюблена, в конце концов ей пришлось примириться со вторым местом, или, выражаясь юридически, она удовольствовалась обладанием того, что на правах собственности принадлежало другой женщине.
It was at length agreed that Jones should for the future visit at the house: for that Sophia, her maid, and all the servants, would place these visits to the account of Sophia; and that she herself would be considered as the person imposed upon.	На прощанье было условлено, чтобы впредь Джонс навещал леди в ее доме: Софья, ее горничная и прочие слуги будут думать, что эти посещения делаются ради Софьи, а сама она будет почитаться обманутой.
This scheme was contrived by the lady, and highly relished by Jones, who was indeed glad to have a prospect of seeing his Sophia at any rate; and the lady herself was not a little pleased with the imposition on Sophia, which Jones, she thought, could not possibly discover to her for his own sake.	План этот был придуман леди и пришелся очень по вкусу Джонсу, радовавшемуся всякой возможности увидеться со своей Софьей; а сама леди с удовольствием думала о том, как он будет обманывать Софью, потому что в своих же интересах едва ли решится открыть ей правду.

The next day was appointed for the first visit, and then, after proper ceremonials, the Lady Bellaston returned home.	Первый визит был назначен на следующий день, и леди Белластон, церемонно попрощавшись, вернулась домой.
Chapter iii. - Containing various matters.	Глава III, содержащая разнообразные материи
Jones was no sooner alone than he eagerly broke open his letter, and read as follows:-	Оставшись один, Джонс с жадностью вскрыл письмо и прочел следующее:
"Sir, it is impossible to express what I have suffered since you left this house; and as I have reason to think you intend coming here again, I have sent Honour, though so late at night, as she tells me she knows your lodgings, to prevent you.	"Сэр, невозможно выразить словами, что я вытерпела после того, как вы отсюда ушли; и так как у меня есть причины думать, что вы собираетесь зайти снова, то, несмотря на позднее время, я решаюсь послать к вам Гонору с этим письмом, - она говорит, что знает, где вы живете.
I charge you, by all the regard you have for me, not to think of visiting here; for it will certainly be discovered; nay, I almost doubt, from some things which have dropt from her ladyship, that she is not already without some suspicion.	Заклинаю вас, из уважения ко мне не смейте и думать об этом: вас непременно узнают; судя по некоторым словам, вырвавшимся у ее светлости, боюсь даже, что она уже и теперь догадывается, кто вы такой.
Something favourable perhaps may happen; we must wait with patience; but I once more entreat you, if you have any concern for my ease, do not think of returning hither."	Будем терпеливо ждать более благоприятного случая; но еще раз умоляю вас: если вы хоть немного дорожите моим спокойствием, не помышляйте о возвращении в этот дом".
This letter administered the same kind of consolation to poor Jones, which Job formerly received from his friends.	Письмо это дало бедному Джонсу приблизительно такое же утешение, какое некогда Иов получил от своих друзей.
Besides disappointing all the hopes which he promised to himself from seeing Sophia, he was reduced to an unhappy dilemma, with regard to Lady Bellaston; for there are some certain engagements, which, as he well knew, do very difficultly admit of any excuse for the failure; and to go, after the strict prohibition from Sophia, he was not to be forced by any human power.	Не только рушились все лелеянные им надежды на встречу с Софьей, но он еще оказался перед трудной задачей: как ему быть с леди Белластон; ведь существуют известные обязательства, нарушение которых, - он это прекрасно знал, - не допускает никаких оправданий; с другой стороны, после строгого запрещения Софьи никакая сила на свете не могла бы заставить его пойти на свидание.
At length, after much deliberation, which during that night supplied the place of sleep, he determined to feign himself sick: for this suggested itself as the only means of failing the appointed visit, without incensing Lady Bellaston, which he had more than one reason of desiring to avoid.	Наконец, после долгих размышлений, заменивших ему в эту ночь сон, он решил сказаться больным: это представлялось единственным средством уклониться от условленного свидания, не рассердив леди Белластон, чего он по многим причинам желал избежать.
The first thing, however, which he did in the morning, was, to write an answer to Sophia, which he inclosed in one to Honour.	Первой его заботой поутру было написать письмо Софье, которое он вложил в другое письмо, адресованное Гоноре.
He then despatched another to Lady Bellaston, containing the above-mentioned excuse; and to this he soon received the following answer:-	Потом он известил леди Белластон о своей болезни и скоро получил от нее следующий ответ:

"I am vexed that I cannot see you here this afternoon, but more concerned for the occasion; take great care of yourself, and have the best advice, and I hope there will be no danger.-I am so tormented all this morning with fools, that I have scarce a moment's time to write to you.	"Мне ужасно досадно, что я не могу видеть вас сегодня у себя, но еще более беспокоит меня ваша болезнь. Пригласите хорошего врача; надеюсь, что все обойдется благополучно. Мне до такой степени докучают сегодня разные глупцы, что я едва улучила минуту написать вам.
Adieu.	Прощайте.
"P.S.-I will endeavour to call on you this evening, at nine.-Be sure to be alone."	Р. S. Постараюсь навестить вас сегодня вечером, в девять часов. Устройте так, чтобы никто нам не помешал".
Mr Jones now received a visit from Mrs Miller, who, after some formal introduction, began the following speech:-"I am very sorry, sir, to wait upon you on such an occasion; but I hope you will consider the ill consequence which it must be to the reputation of my poor girls, if my house should once be talked of as a house of ill-fame.	Тут к мистеру Джонсу явилась миссис Миллер и, сухо поздоровавшись, обратилась к нему со следующими словами: - Мне очень грустно, сэр, являться к вам по такому неприятному поводу, но, надеюсь, вы сами поймете, как гибельно это отразится на репутации моих дочерей, если дом мой приобретет дурную славу.
I hope you won't think me, therefore, guilty of impertinence, if I beg you not to bring any more ladies in at that time of night.	Надеюсь поэтому, вы не сочтете с моей стороны дерзостью, если я попрошу вас не принимать у себя ночью дам.
The clock had struck two before one of them went away. "-"I do assure you, madam," said Jones, "the lady who was here last night, and who staid the latest (for the other only brought me a letter), is a woman of very great fashion, and my near relation. "-"I don't know what fashion she is of," answered Mrs Miller; "but I am sure no woman of virtue, unless a very near relation indeed, would visit a young gentleman at ten at night, and stay four hours in his room with him alone; besides, sir, the behaviour of her chairmen shows what she was; for they did nothing but make jests all the evening in the entry, and asked Mr Partridge, in the hearing of my own maid, if madam intended to stay with his master all night; with a great deal of stuff not proper to be repeated.	Часы уже про били два, когда ушла последняя из них. - Сверяю вас, сударыня, - отвечал Джонс. -что дама, заходившая ко мне прошлой ночью и остававшаяся дольше (другая только занесла мне письмо), принадлежит к самому высшему обществу и моя близкая родственница. - Не знаю, из какого она общества, - продолжала миссис Мимер, - но я уверена, что никакая порядочная женщина, разве только самая близкая родственница, не придет в гости к молодому человеку в десять часов вечера и не проведет с ним четыре часа сряду. Кроме того, сэр, поведение ее носильщиков ясно показывает, кто она такая: целый вечер они только и делали, что отпускали шуточки в прихожей и спрашивали у мистера Партриджа при моей горничной, уж не собирается ли мадам провести с его господином всю ночь; говорили еще много гадостей, таких, что и повторять неприлично.
I have really a great respect for you, Mr Jones, upon your own account; nay, I have a very high obligation to you for your generosity to my cousin.	Я искренне вас уважаю, мистер Джонс, и даже много вам обязана за щедрую помощь моему родственнику.
Indeed, I did not know how very good you had been till lately.	Только недавно я узнала, как великодушно вы с ним поступили.
Little did I imagine to what dreadful courses the poor man's distress had driven him.	Я и не воображала, на какой ужасный путь толкнула несчастного нужда.
Little did I think, when you gave me the ten guineas, that you had given them to a highwayman!	Когда вы дали мне десять гиней, я не знала, что вы даете их разбойнику!
O heavens! what goodness have you shown!	Боже мой, сколько в вас доброты!

How have you preserved this family!-The character which Mr Allworthy hath formerly given me of you was, I find, strictly true.-And indeed, if I had no obligation to you, my obligations to him are such, that, on his account, I should shew you the utmost respect in my power.-Nay, believe me, dear Mr Jones, if my daughters' and my own reputation were out of the case, I should, for your own sake, be sorry that so pretty a young gentleman should converse with these women; but if you are resolved to do it, I must beg you to take another lodging; for I do not myself like to have such things carried on under my roof; but more especially upon the account of my girls, who have little, heaven knows, besides their characters, to recommend them."	Вы прямо спасли это семейство!.. Я вижу, что отзывы о вас мистера Олверти были совершенно справедливы... Если бы даже я ничем не была вам обязана, зато ему я столько обязана, что ради него оказала бы вам величайшее уважение... Поверьте, дорогой мистер Джонс, даже если бы это не касалось репутации моих дочерей и моей собственной, я бы из одного участия к вам пожалела, что такой славный молодой человек водится с подобными женщинами. Но если вы намерены принимать их у себя, то я должна просить вас поискать себе другую квартиру, потому что не могу допустить, чтобы такие вещи происходили под моей крышей: ведь у дочерей моих нет за душой ничего, кроме их доброго имени.
Jones started and changed colour at the name of Allworthy.	При имени Олверти Джонс вздрогнул и изменился в лице.
"Indeed, Mrs Miller," answered he, a little warmly, "I do not take this at all kind.	- Право, миссис Миллер, - отвечал он не без запальчивости, - это не совсем основательное требование.
I will never bring any slander on your house; but I must insist on seeing what company I please in my own room; and if that gives you any offence, I shall, as soon as I am able, look for another lodging."-"I am sorry we must part then, sir," said she; "but I am convinced Mr Allworthy himself would never come within my doors, if he had the least suspicion of my keeping an ill house."-"Very well, madam," said Jones.-"I hope, sir," said she, "you are not angry; for I would not for the world offend any of Mr Allworthy's family.	У меня нет ни малейшего желания бесчестить ваш дом, но я считаю себя вправе принимать у себя в комнате кого мне вздумается; если это вас оскорбляет, я, конечно, постараюсь как можно скорее подыскать себе другую квартиру. - В таком случае мне очень прискорбно, сэр, что мы должны расстаться, сказала миссис Миллер, - но я убеждена, что даже мистер Олверти не переступит за мой порог, если у Него будет малейшее подозрение насчет репутации моего дома. - Прекрасно, сударыня, - проговорил Джонс. - Надеюсь, сэр, вы на меня не сердитесь? Я бы ни за что на свете не хотела обидеть человека, близкого мистеру Олверти.
I have not slept a wink all night about this matter."-"I am sorry I have disturbed your rest, madam," said Jones, "but I beg you will send Partridge up to me immediately;" which she promised to do, and then with a very low courtesy retired.	Из-за этого я всю ночь не смыкала глаз. - Очень жалею, что нарушил ваш покой, сударыня, -сказал Джонс. Сделайте одолжение, пошлите мне сейчас Партриджа. Миссис Миллер обещала исполнить его просьбу и с низким поклоном удалилась.
As soon as Partridge arrived, Jones fell upon him in the most outrageous manner.	Не успел Партридж войти, как Джонс яростно на него накинулся:
"How often," said he, "am I to suffer for your folly, or rather for my own in keeping you? is that tongue of yours resolved upon my destruction?"	- Сколько мне еще терпеть от твоей глупости или, вернее, от моей собственной, что я держу тебя. Ты, видно, решил вконец погубить меня своим проклятым языком?
"What have I done, sir?" answered affrighted Partridge.	- Что такое я сделал?- спросил испуганный Партридж.
"Who was it gave you authority to mention the story of the robbery, or that the man you saw here was the person?"	- Кто тебе позволил рассказывать историю с грабежом и говорить, что грабитель - ют самый человек, которого ты здесь видел?

"I, sir?" cries Partridge.	- Помилуйте, сэр!
"Now don't be guilty of a falsehood in denying it," said Jones.	-Уж не думаешь ли ты запираться?
"If I did mention such a matter," answers Partridge, "I am sure I thought no harm; for I should not have opened my lips, if it had not been to his own friends and relations, who, I imagined, would have let it go no farther."	- Если я и обмолвился об этом, - отвечал Партридж. - так, поверьте, без дурного умысла: я и рта бы не открыл, не будь мои слушатели его друзьями и родственниками, которые, думал я, не станут разглашать этого дальше.
"But I have a much heavier charge against you," cries Jones, "than this. How durst you, after all the precautions I gave you, mention the name of Mr Allworthy in this house?"	- Это не все: я должен предъявить тебе и более тяжелое обвинение, продолжал Джонс - Как смел ты, вопреки моему запрещению, произнести имя мистера Олверти в этом доме?
Partridge denied that he ever had, with many oaths.	Партридж поклялся, что он никогда этого не делал.
"How else," said Jones, "should Mrs Miller be acquainted that there was any connexion between him and me?	- Откуда же тогда миссис Миллер могла узнать о моих отношениях к нему?
And it is but this moment she told me she respected me on his account."	А только сию минуту она сказала мне, что уважает меня ради него.
"O Lord, sir," said Partridge,	- Ах, боже мой! - воскликнул Партридж.
"I desire only to be heard out; and to be sure, never was anything so unfortunate: hear me but out, and you will own how wrongfully you have accused me.	- Пожалуйста, выслушайте меня, сэр... ведь это прямо несчастье. Выслушайте меня только, и вы увидите, как несправедливо ваше обвинение.
When Mrs Honour came downstairs last night she met me in the entry, and asked me when my master had heard from Mr Allworthy; and to be sure Mrs Miller heard the very words; and the moment Madam Honour was gone, she called me into the parlour to her. 'Mr Partridge,' says she, 'what Mr Allworthy is it that the gentlewoman mentioned? is it the great Mr Allworthy of Somersetshire?' 'Upon my word, madam,' says I, 'I know nothing of the matter.' 'Sure,' says she, 'your master is not the Mr Jones I have heard Mr Allworthy talk of?' 'Upon my word, madam,' says I, 'I know nothing of the matter.' 'Then,' says she, turning to her daughter Nancy, says she, ' as sure as tenpence this is the very young gentleman, and he agrees exactly with the squire's description.'	Выйдя вчера от вас, миссис Г онора встретилась со мной в прихожей и спросила, давно ли вы получали известия от мистера Олверти; это услышала миссис Миллер и, как только миссис Гонора ушла, позвала меня к себе. "Мистер Партридж, говорит, о каком это мистере Олверти упоминала эта дама? Не о знаменитом ли мистере Олверти из Сомерсетшира?" "Честное слово, сударыня, - говорю я, - я ничего не знаю". - "И ваш господин уж не тот ли мистер Джонс, о котором я слышала от мистера Олверти?" "Честное слово, сударыня, говорю, я ничего не знаю". - "Ну да, - говорит, обращаясь к дочери своей Нанси, - бьюсь об заклад, что это тот самый молодой джентльмен, и он точь-в-точь походит на описание сквайра".
The Lord above knows who it was told her: for I am the arrantest villain that ever walked upon two legs if ever it came out of my mouth.	Господь ее знает, кто это ей сказал. Считайте меня отъявленнейшим негодяем на свете, если я проронил хоть слово об этом.
I promise you, sir, I can keep a secret when I am desired.	Клянусь вам, сэр, я умею держать язык за зубами, когда захочу.

Nay, sir, so far was I from telling her anything about Mr Allworthy, that I told her the very direct contrary; for, though I did not contradict it at that moment, yet, as second thoughts, they say, are best, so when I came to consider that somebody must have informed her, thinks I to myself, I will put an end to the story; and so I went back again into the parlour some time afterwards, and says I, upon my word, says I, whoever, says I, told you that this gentleman was Mr Jones; that is, says I, that this Mr Jones was that Mr Jones, told you a confounded lie: and I beg, says I, you will never mention any such matter, says I; for my master, says I, will think I must have told you so; and I defy anybody in the house ever to say I mentioned any such word.	Нет, сэр, я не только не говорил ей ни слова о мистере Олверти, но сказал прямо обратное: сначала я, правда, ей не возражал, а потом пораскинул умом - раскинуть умом всегда хорошо, - да и думаю себе: кто-нибудь сказал же ей это; дай-ка покончу все дело разом; и вот, немного погодя, воротился я к ней и говорю: "Ей-богу, говорю, если кто сказал вам, что этот джентльмен мистер Джонс, то есть, говорю, что этот мистер Джонс - тот мистер Джонс, - так это бесстыднейшая ложь, и прошу вас, говорю, никогда об этом не говорить, потому что мой господин, говорю, подумает, что это я вам сказал, а пусть-ка хоть кто-нибудь в доме скажет, будто я говорил это когда-нибудь!"
To be certain, sir, it is a wonderful thing, and I have been thinking with myself ever since, how it was she came to know it; not but I saw an old woman here t'other day a begging at the door, who looked as like her we saw in Warwickshire, that caused all that mischief to us.	Право, сэр, тут какие-то чудеса; я все думал и никак не мог додуматься: откуда это ей стало известно? Разве что вот старуха виновата, которая намедни просила милостыню у ворот: точь-в-точь как та ведьма, что наделала нам столько хлопот в Ворвикшире.
To be sure it is never good to pass by an old woman without giving her something, especially if she looks at you; for all the world shall never persuade me but that they have a great power to do mischief, and to be sure I shall never see an old woman again, but I shall think to myself, Infandum, regina, jubes renovare dolorem."	Да, нехорошо, нехорошо проходить мимо таких старух, не подав им, особенно когда они на вас смотрят. Никто на свете не разубедит меня, что они не могут наделать бед. Теперь каждый раз, как увижу старуху, непременно говорю про себя: "Infandum, regina, jubes renovare dolorem".
The simplicity of Partridge set Jones a laughing, and put a final end to his anger, which had indeed seldom any long duration in his mind; and, instead of commenting on his defence, he told him he intended presently to leave those lodgings, and ordered him to go and endeavour to get him others.	Простота Партриджа сильно насмешила Джонса и положила конец его гневу, который вообще редко бывал продолжительным. Не делая никаких замечаний по поводу его оригинального способа оправдываться, он сказал только, что намерен немедленно выехать отсюда, и велел ему идти искать другую квартиру.
Chapter iv. - Which we hope will be very attentively perused by young people of both sexes.	Глава IV, которую, мы надеемся, с большим вниманием прочтут молодые люди обоего пола
Partridge had no sooner left Mr Jones than Mr Nightingale, with whom he had now contracted a great intimacy, came to him, and, after a short salutation, said,	Только что Партридж покинул мистера Джонса, как к нашему герою вошел мистер Найтингейл, уже успевший с ним сдружиться, и, поздоровавшись, сказал:
"So, Tom, I hear you had company very late last night.	- Я слышал, Том, сегодня ночью у вас были гости.
Upon my soul you are a happy fellow, who have not been in town above a fortnight, and can keep chairs waiting at your door till two in the morning."	Честное слово, вам здорово везет: всего две недели в Лондоне, а у дверей уже портшезы стоят до двух часов утра!
He then ran on with much commonplace raillery of the same kind, till Jones at last interrupted him, saying,	И он продолжал подшучивать на тот же лад, пока наконец Джонс не прервал его, сказав:

"I suppose you have received all this information from Mrs Miller, who hath been up here a little while ago to give me warning.	- Должно быть, вы узнали обо всем этом от миссис Миллер; она только что была у меня и просила оставить ее дом.
The good woman is afraid, it seems, of the reputation of her daughters."	Почтеннейшая хозяйка боится за репутацию дочерей.
"Oh! she is wonderfully nice," says Nightingale, "upon that account; if you remember, she would not let Nancy go with us to the masquerade."	- О, на этот счет она ужасно щепетильна, - сказал Найтингейл, - помните, она не захотела отпустить Нанси с нами в маскарад.
"Nay, upon my honour, I think she's in the right of it," says Jones: "however, I have taken her at her word, and have sent Partridge to look for another lodging."	- Что ж, я думаю, она права, - отвечал Джонс. -Во всяком случае, я не стал ей возражать и послал Партриджа искать другую квартиру.
"If you will," says Nightingale, "we may, I believe, be again together; for, to tell you a secret, which I desire you won't mention in the family, I intend to quit thehouse to-day."	- Если хотите, мы можем опять поселиться вместе, - предложил Найтингейл, - потому что, сказать вам по секрету, - и вы, пожалуйста, никому не проговоритесь, - я сам собираюсь сегодня съехать отсюда.
"What, hath Mrs Miller given you warning too, my friend?" cries Jones.	- Как, миссис Миллер отказала и вам, мой друг?
"No," answered the other; "but the rooms are not convenient enough.	- Нет, - отвечал Найтингейл, - просто квартира здесь для меня не подходящая.
Besides, I am grown weary of this part of the town.	Кроме того, мне надоела эта часть города.
I want to be nearer the places of diversion; so I am going to Pall-mall."	Хочу быть поближе к развлечениям и потому решил переселиться на Пэл-Мэл.
"And do you intend to make a secret of your going away?" said Jones.	- И вы хотите переселиться тайком? - спросил Джонс.
"I promise you," answered Nightingale, "I don't intend to bilk my lodgings; but I have a private reason for not taking a formal leave."	- О, я не собираюсь увильнуть от уплаты за квартиру, но имею тайные причины не прощаться формально.
"Not so private," answered Jones;	- Ну, не очень тайные, - сказал Джонс.
"I promise you, I have seen it ever since the second day of my coming to the house.	- Уверяю вас, я все подметил уже на второй день своего пребывания здесь.
Here will be some wet eyes on your departure.	Ваш отъезд будет стоить кое-кому горьких слез.
Poor Nancy, I pity her, faith!	Бедняжка Нанси, мне от души жаль ее!
Indeed, Jack, you have played the fool with that girl. You have given her a longing, which I am afraid nothing will ever cure her of."	Вы одурачили эту девушку, Джек: привили ей болезнь, от которой, боюсь, ее ничем не вылечишь.
Nightingale answered, "What the devil would you have me do? would you have me marry her to cure her?"	- Что же мне теперь делать, по-вашему, черт возьми? Жениться на ней, чтобы ее вылечить?
"No," answered Jones, "I would not have had you make love to her, as you have often done in my presence.	- Нет, - отвечал Джонс, - по-моему, вам не следовало за ней ухаживать, как вы это частенько делали на моих глазах.
I have been astonished at the blindness of her mother in never seeing it."	Удивляюсь только слепоте мамаши, которая ничего не замечает.
"Pugh, see it!" cries Nightingale.	- Не замечает!

"What, the devil should she see?"	Да что же ей замечать-то?
"Why, see," said Jones, "that you have made her daughter distractedly in love with you.	- А то, что вы совсем вскружили голову ее дочери.
The poor girl cannot conceal it a moment; her eyes are never off from you, and she always colours every time you come into the room.	Бедная девушка совершенно не может этого скрыть: глаз с вас не сводит и краснеет всякий раз, как вы войдете в комнату.
Indeed, I pity her heartily; for she seems to be one of the best-natured and honestest of human creatures."	Право, мне от души ее жаль; это, кажется, добрейшее и простодушнейшее создание на свете.
"And so," answered Nightingale, "according to your doctrine, one must not amuse oneself by any common gallantries with women, for fear they should fall in love with us."	- Так по вашей теории, - отвечал Найтингейл, -нельзя позволить себе обыкновенного ухаживания за женщиной, из страха, что она в вас влюбится?
"Indeed, Jack," said Jones, "you wilfully misunderstand me; I do not fancy women are so apt to fall in love; but you have gone far beyond common gallantries."	- Право, Джек, вы нарочно не желаете понять меня. Я вовсе не считаю женщин настолько влюбчивыми, но вы далеко переступили границы обыкновенного ухаживания.
"What, do you suppose," says Nightingale, "that we have been a-bed together?"	- Неужели вы предполагаете, что я делил с ней ложе? - обиделся Найтингейл.
"No, upon my honour," answered Jones, very seriously,	- Нет, честное слово, таких дурных предположений у меня нет, серьезно отвечал Джонс.
"I do not suppose so ill of you; nay, I will go farther, I do not imagine you have laid a regular premeditated scheme for the destruction of the quiet of a poor little creature, or have even foreseen the consequence: for I am sure thou art a very good-natured fellow; and such a one can never be guilty of a cruelty of that kind; but at the same time you have pleased your own vanity, without considering that this poor girl was made a sacrifice to it; and while you have had no design but of amusing an idle hour, you have actually given her reason to flatter herself that you had the most serious designs in her favour.	- Больше того: я не думаю, чтобы вы умышленно стремились разрушить покой этого беззащитного создания или даже предвидели все последствия, -вы ведь, я знаю, добрый и неспособный к такой жестокости человек, но при всем том вы тешили свое тщеславие, не обращая внимания, что в жертву ему приносится молодая девушка; и между тем как для вас это было только приятное заполнение часов досуга, вы внушили ей надежду, что намерения ваши совершенно серьезны.
Prithee, Jack, answer me honestly; to what have tended all those elegant and luscious descriptions of happiness arising from violent and mutual fondness? all those warm professions of tenderness, and generous disinterested love?	Скажите чистосердечно, Джек: с какой целью вы так красиво и заманчиво расписывали счастье, проистекающее из горячего взаимного чувства, и с таким жаром говорили о великодушной и бескорыстной любви?
Did you imagine she would not apply them? or, speak ingenuously, did not you intend she should?"	Неужели вам не приходило в голову, что она может применить все это к себе? Или, признайтесь откровенно, вы, может быть, этого и желали?
"Upon my soul, Tom," cries Nightingale, "I did not think this was in thee.	- Ей-богу, Том, я не подозревал в тебе таких способностей.
Thou wilt make an admirable parson.	Из тебя вышел бы превосходный священник.
So I suppose you would not go to bed to Nancy now, if she would let you?"	Значит, ты отказался бы разделить ложе с Нанси, если бы она тебе позволила?

"No," cries Jones, "may I be d-n'd if I would."	- Разумеется! - с живостью проговорил Джонс. -Будь я проклят, если бы согласился.
"Tom, Tom," answered Nightingale, "last night; remember last night--	- Том, Том! - рассмеялся Найтингейл. - А эта ночь? Вспомни прошедшую ночь,
When every eye was closed, and the pale moon,	Когда уснули все и лишь луна
And silent stars, shone conscious of the theft."	Да звезды лили свет с немым укором...
"Lookee, Mr Nightingale," said Jones, "I am no canting hypocrite, nor do I pretend to the gift of chastity, more than my neighbours.	- Послушайте, мистер Найтингейл, мне противно всякое ханжество и лицемерие, и я не хочу прикидываться более целомудренным, чем мои ближние.
I have been guilty with women, I own it; but am not conscious that I have ever injured any.-Nor would I, to procure pleasure to myself, be knowingly the cause of misery to any human being."	Я грешил с женщинами, это правда, но не помню, чтобы которую-нибудь из них когда обидел... И я ни за что не решился бы ради собственного удовольствия разбить чью-нибудь жизнь.
"Well, well," said Nightingale, "I believe you, and I am convinced you acquit me of any such thing."	- Прекрасно, я вам верю. - отвечал Найтингейл, -но полагаю, что и меня вы не обвиняете в подобных вещах.
"I do, from my heart," answered Jones, "of having debauched the girl, but not from having gained her affections."	- Я искренне убежден, что вы неповинны в совращении этой девушки, но вы похитили ее сердце.
"If I have," said Nightingale, "I am sorry for it; but time and absence will soon wear off such impressions.	- Если так, то мне это очень прискорбно; однако время и разлука скоро изгладят эти впечатления.
It is a receipt I must take myself; for, to confess the truth to you-I never liked any girl half so much in my whole life; but I must let you into the whole secret, Tom.	В этом лекарстве нуждаюсь и я, потому что, признаться вам откровенно, никогда еще ни одна девушка мне и вполовину так не нравилась. Но я открою вам все. Том.
My father hath provided a match for me with a woman I never saw; and she is now coming to town, in order for me to make my addresses to her."	Отец выбрал мне в невесты женщину, которой я никогда не видел; на днях она приезжает в Лондон, и я должен буду явиться к ней с предложением.
At these words Jones burst into a loud fit of laughter; when Nightingale cried-"Nay, prithee, don't turn me into ridicule.	При этих словах Джонс громко расхохотался. - Пожалуйста, не смейтесь надо мной, - обиженно проговорил Найтингейл.
The devil take me if I am not half mad about this matter! my poor Nancy!	Я и так сам не свой от всей этой истории. Бедняжка Нанси!
Oh!	Ах.
Jones, Jones, I wish I had a fortune in my own possession."	Джонс, Джоне, если бы я мог распоряжаться своим состоянием!
"I heartily wish you had," cries Jones; "for, if this be the case, I sincerely pity you both; but surely you don't intend to go away without taking your leave of her?"	- От души вам этого желаю, - отвечал Джонс, - и искренне жалею вас обоих, если дело обстоит так, как вы говорите. Однако не собираетесь же вы уехать, не простившись с Нанси?

"I would not," answered Nightingale, "undergo the pain of taking leave, for ten thousand pounds; besides, I am convinced, instead of answering any good purpose, it would only serve to inflame my poor Nancy the more.	- И за десять тысяч фунтов не хотелось бы мне подвергаться мучительной сцене прощания. -сказал Найтингейл, - к тому же я убежден, что ничего хорошего из этого не выйдет и бедняжка Нанси только еще пуще расстроится.
I beg, therefore, you would not mention a word of it to-day, and in the evening, or to-morrow morning, I intend to depart."	Так, пожалуйста, не говорите об этом сегодня ни слова, а вечером или завтра утром я отсюда уеду.
Jones promised he would not; and said, upon reflection, he thought, as he had determined and was obliged to leave her, he took the most prudent method.	Джонс обещал молчать; немного подумав, он сказал, что раз Найтингейл твердо решился и вынужден обстоятельствами покинуть Нанси, так, пожалуй, его способ действия самый благоразумный.
He then told Nightingale he should be very glad to lodge in the same house with him; and it was accordingly agreed between them, that Nightingale should procure him either the ground floor, or the two pair of stairs; for the young gentleman himself was to occupy that which was between them.	Джонс прибавил, что с удовольствием поселится с ним в одном доме, и они условились, что Найтингейл предоставит ему первый или третий этаж, потому что сам собирался занять второй.
This Nightingale, of whom we shall be presently obliged to say a little more, was in the ordinary transactions of life a man of strict honour, and, what is more rare among young gentlemen of the town, one of strict honesty too; yet in affairs of love he was somewhat loose in his morals; not that he was even here as void of principle as gentlemen sometimes are, and oftener affect to be; but it is certain he had been guilty of some indefensible treachery to women, and had, in a certain mystery, called making love, practised many deceits, which, if he had used in trade, he would have been counted the greatest villain upon earth.	Этот Найтингейл, о котором нам вскоре придется говорить подробнее, отличался в обыкновенных житейских делах большим благородством и, что встречается между столичной молодежью еще реже, безукоризненной честностью; однако в делах любовных нравственность его сильно хромала; не то чтобы он был человеком совсем без правил, какими являются, а чаще прикидываются иные господа, но он допускал с женщинами вероломство, не имеющее никакого оправдания, и в тайнодействии, именуемом любовью, прибегал к плутням, за которые, проделай он их в торговле, его объявили бы первейшим мошенником на свете.
But as the world, I know not well for what reason, agree to see this treachery in a better light, he was so far from being ashamed of his iniquities of this kind, that he gloried in them, and would often boast of his skill in gaining of women, and his triumphs over their hearts, for which he had before this time received some rebukes from Jones, who always exprest great bitterness against any misbehaviour to the fair part of the species, who, if considered, he said, as they ought to be, in the light of the dearest friends, were to be cultivated, honoured, and caressed with the utmost love and tenderness; but, if regarded as enemies, were a conquest of which a man ought rather to be ashamed than to value himself upon it.	Но так как люди, не понимаю хорошенько -почему, обыкновенно смотрят на такие проделки сквозь пальцы, то Найтингейл не только не стыдился своего криводушия, но даже гордился им и частенько хвастал своим уменьем пленять женщин и покорять их сердца, за что уже и раньше получал упреки от Джонса, всегда сурово осуждавшего всякую непорядочность в обращении с прекрасным полом. Ведь если считать женщин, говорил он, как они того заслуживают, нашими милыми друзьями, то их должно чтить, холить и лелеять с величайшей любовью и нежностью: а если смотреть на них как на врагов - так мужчина должен скорее стыдиться победы над ними, чем гордиться ею.
Chapter v.	Глава V
- A short account of the history of Mrs Miller.	Краткая биография миссис Киллер

Jones this day eat a pretty good dinner for a sick man, that is to say, the larger half of a shoulder of mutton.	Джонс пообедал в тот день очень плотно для больною, а именно: скушал добрую половину бараньей лопатки.
In the afternoon he received an invitation from Mrs Miller to drink tea; for that good woman, having learnt, either by means of Partridge, or by some other means natural or supernatural, that he had a connexion with Mr Allworthy, could not endure the thoughts of parting with him in an angry manner.	После обеда он получил приглашение от миссис Миллер на чашку чаю. Эта почтенная женщина, узнав от Партриджа, а может быть, каким-нибудь другим естественным или сверхъестественным способом, о близости Джонса к мистеру Олверти, не могла примириться с мыслью, что расстается с ним недружелюбно.
Jones accepted the invitation; and no sooner was the tea-kettle removed, and the girls sent out of the room, than the widow, without much preface, began as follows:	Джонс принял ее приглашение. Когда со стола было убрано и девушки под каким-то предлогом удалены из комнаты, вдова без долгих предисловий начала так:
"Well, there are very surprizing things happen in this world; but certainly it is a wonderful business that I should have a relation of Mr Allworthy in my house, and never know anything of the matter.	- Поразительные вещи случаются на свете! Но уж чего удивительнее то, что у меня s доме живет родственник мистера Олверти, а я ничего об этом не знаю.
Alas! sir, you little imagine what a friend that best of gentlemen hath been to me and mine.	Ах, вы и представить себе не можете, сэр, сколько добра сделал мне и моей семье этот превосходный человек!
Yes, sir, I am not ashamed to own it; it is owing to his goodness that I did not long since perish for want, and leave my poor little wretches, two destitute, helpless, friendless orphans, to the care, or rather to the cruelty, of the world.	Да, сэр, я не стыжусь в этом сознаться: только благодаря его доброте нужда давно не свела меня в могилу и мои две бедные малютки, голодные, беспомощные, одинокие сиротки, не были брошены на произвол жестокой судьбы.
"You must know, sir, though I am now reduced to get my living by letting lodgings, I was born and bred a gentlewoman.	Надо вам сказать, сэр, что хоть я теперь и принуждена добывать пропитание сдачей внаем комнат, но родилась и была воспитана в благородной семье.
My father was an officer of the army, and died in a considerable rank: but he lived up to his pay; and, as that expired with him, his family, at his death, became beggars.	Отец мой был офицер и умер в значительном чине; но он жил на жалованье, и так как после его смерти оно прекратилось, то все мы остались нищими.
We were three sisters.	Нас было три сестры.
One of us had the good luck to die soon after of the small-pox; a lady was so kind as to take the second out of charity, as she said, to wait upon her.	Одной посчастливилось умереть от оспы. Другую любезно взяла к себе в горничные одна дама - из сострадания, как она говорила.
The mother of this lady had been a servant to my grand-mother; and, having inherited a vast fortune from her father, which he had got by pawnbroking, was married to a gentleman of great estate and fashion.	Мать этой дамы была служанкой у моей бабушки, а потом, получив в наследство от отца крупное состояние, накопленное ростовщичеством, вышла замуж за богатого и знатного джентльмена.
She used my sister so barbarously, often upbraiding her with her birth and poverty, calling her in derision a gentlewoman, that I believe she at length broke the heart of the poor girl.	Она обращалась с сестрой так грубо, коря ее происхождением и бедностью и называя в насмешку барыней, что, мне кажется, подорвала наконец силы бедной девушки.
In short, she likewise died within a twelvemonth after my father.	Словом, и эта сестра умерла через год после смерти отца.

Fortune thought proper to provide better for me, and within a month from his decease I was married to a clergyman, who had been my lover a long time before, and who had been very ill used by my father on that account: for though my poor father could not give any of us a shilling, yet he bred us up as delicately, considered us, and would have had us consider ourselves, as highly as if we had been the richest heiresses.	Судьба обошлась со мной милостивее: через месяц после его кончины я вышла замуж за священника, который давно уже за мной ухаживал и тем снискал себе неприязнь покойного отца: отец хоть не оставил нам ни шиллинга, но воспитывал нас по-барски, смотрел на нас так, внушая и нам самим взгляд, словно мы были богатейшими невестами на свете.
But my dear husband forgot all this usage, and the moment we were become fatherless he immediately renewed his addresses to me so warmly, that I, who always liked, and now more than ever esteemed him, soon complied.	Дорогой супруг мой забыл, однако, это дурное обращение и, когда мы остались сиротами, тотчас возобновил свое ухаживание; и так настойчиво, что я, всегда его любившая и уважавшая, скоро согласилась стать его женой.
Five years did I live in a state of perfect happiness with that best of men, till at last-Oh! cruel! cruel fortune, that ever separated us, that deprived me of the kindest of husbands and my poor girls of the tenderest parent.-O my poor girls! you never knew the blessing which ye lost.-I am ashamed, Mr Jones, of this womanish weakness; but I shall never mention him without tears."	Пять лет прожила я в полном счастье с этим превосходнейшим человеком, пока... о, жестокая, жестокая судьба, навсегда разлучившая нас, отнявшая у меня заботливейшего мужа, а у бедных девочек нежнейшего отца!.. Бедняжки, они не в состоянии понять, какого сокровища лишились!.. Мне стыдно, мистер Джонс, за свою женскую слабость, но я не могу говорить о нем без слез.
"I ought rather, madam," said Jones, "to be ashamed that I do not accompany you."	- Скорее мне должно быть стыдно, сударыня, что я не заплакал. - сказал Джонс.
"Well, sir," continued she, "I was now left a second time in a much worse condition than before; besides the terrible affliction I was to encounter, I had now two children to provide for; and was, if possible, more pennyless than ever; when that great, that good, that glorious man, Mr Allworthy, who had some little acquaintance with my husband, accidentally heard of my distress, and immediately writ this letter to me.	- Итак, сэр, - продолжала миссис Миллер, - второй раз оказалась я в положении еще более бедственном, чем раньше: не говоря уж о постигшем меня ужасном горе, я должна была еще прокормить двух детей и осталась, что называется, без гроша за душой. Но тут мистер Олверти, этот превосходный, добрый, великодушный человек, немного знавший моего мужа, случайно услышал о моем несчастье и тотчас же написал мне письмо.
Here, sir, here it is; I put it into my pocket to shew it you.	Вот оно, сэр; я положила его в карман, чтобы показать вам.
This is the letter, sir; I must and will read it to you.	Вот оно, вот оно. Я хочу и должна прочесть его вам.
"'Madam,	"Сударыня!
"'I heartily condole with you on your late grievous loss, which your own good sense, and the excellent lessons you must have learnt from the worthiest of men, will better enable you to bear than any advice which I am capable of giving.	Всей душой соболезную вам по случаю постигшей вас тяжелой утраты; собственное ваше благоразумие и превосходные наставления, преподанные вам достойнейшим вашим супругом, помогут вам перенести ее лучше всяких советов, какие только я способен вам дать.

Nor have I any doubt that you, whom I have heard to be the tenderest of mothers, will suffer any immoderate indulgence of grief to prevent you from discharging your duty to those poor infants, who now alone stand in need of your tenderness.	И я нисколько не сомневаюсь, что, будучи, как я слышал, нежнейшей матерью, вы не дадите скорби до такой степени овладеть вами, чтобы позабыть о своих обязанностях по отношению к бедным малюткам, которые именно теперь нуждаются в вашем попечении.
"'However, as you must be supposed at present to be incapable of much worldly consideration, you will pardon my having ordered a person to wait on you, and to pay you twenty guineas, which I beg you will accept till I have the pleasure of seeing you, and believe me to be, madam, &c.'	Однако в настоящую минуту вам, вероятно, не до житейских забот, и потому вы простите, что я поручил одному лицу посетить вас и передать двадцать гиней, которые прошу вас принять в ожидании, когда буду иметь удовольствие увидеть вас. Верьте, сударыня, и т. д.".
"This letter, sir, I received within a fortnight after the irreparable loss I have mentioned; and within a fortnight afterwards, Mr Allworthy-the blessed Mr Allworthy, came to pay me a visit, when he placed me in the house where you now see me, gave me a large sum of money to furnish it, and settled an annuity of ?50 a-year upon me, which I have constantly received ever since.	Письмо это, сэр, я получила через две недели после того, как понесла невознаградимую утрату, о которой я вам сказала. Еще через две недели мистер Олверти - да благословит его господь! -сам навестил меня, дал мне средства нанять и обставить этот дом и назначил мне ежегодный пенсион в пятьдесят фунтов, который я регулярно получаю с тех пор.
Judge, then, Mr Jones, in what regard I must hold a benefactor, to whom I owe the preservation of my life, and of those dear children, for whose sake alone my life is valuable.	Судите же, мистер Джонс, как велико должно быть мое уважение к этому человеку: ведь ему обязана я спасением собственной жизни и жизни дорогих детей моих, ради которых я только и дорожу земным своим существованием.
Do not, therefore, think me impertinent, Mr Jones (since I must esteem one for whom I know Mr Allworthy hath so much value), if I beg you not to converse with these wicked women.	Не сочтите поэтому дерзостью, мистер Джонс (я не могу не уважать человека, которого, я знаю, так высоко ставит мистер Олверти), мою просьбу к вам не иметь дела с этими дурными женщинами.
You are a young gentleman, and do not know half their artful wiles.	Вы еще молоды и не знаете всего их коварства.
Do not be angry with me, sir, for what I said upon account of my house; you must be sensible it would be the ruin of my poor dear girls.	Не гневайтесь на меня, сэр, и за то, что я сказала насчет репутации моего дома: вы сами понимаете, насколько гибельно это отразилось бы на судьбе моих бедных девочек.
Besides, sir, you cannot but be acquainted that Mr Allworthy himself would never forgive my conniving at such matters, and particularly with you."	Кроме того, сэр, вам должно быть хорошо известно, что и мистер Олверти никогда не простил бы мне потакания подобным вещам, особенно когда дело касается вас.
"Upon my word, madam," said Jones, "you need make no farther apology; nor do I in the least take anything ill you have said; but give me leave, as no one can have more value than myself for Mr Allworthy, to deliver you from one mistake, which, perhaps, would not be altogether for his honour; I do assure you, I am no relation of his."	- Честное слово, сударыня, все эти оправдания излишни, - отвечал Джонс, - и я не нахожу ничего обидного в том, что вы сказали. Однако из уважения, которым я проникнут к мистеру Олверти больше, чем кто бы то ни было, позвольте мне рассеять одно ваше заблуждение, может быть, не совсем выгодное для его чести: уверяю вас, я не родственник этого джентльмена.

"Alas! sir," answered she, "I know you are not, I know very well who you are; for Mr Allworthy hath told me all; but I do assure you, had you been twenty times his son, he could not have expressed more regard for you than he hath often expressed in my presence.	- Знаю, сэр, очень хорошо знаю, кто вы такой: мистер Олверти мне все рассказал; но, уверяю вас, будь вы двадцать раз его сыном, он не мог бы говорить о вас с большим уважением.
You need not be ashamed, sir, of what you are; I promise you no good person will esteem you the less on that account.	Вам нечего стыдиться вашего происхождения, сэр; поверьте, что ни один порядочный человек не откажет вам за это в своем уважении.
No, Mr Jones, the words 'dishonourable birth' are nonsense, as my dear, dear husband used to say, unless the word 'dishonourable' be applied to the parents; for the children can derive no real dishonour from an act of which they are intirely innocent."	Нет, мистер Джонс, слова "позорное происхождение" - нелепость, как говаривал мой незабвенный муж; слово "позор" в таких случаях если и применимо, то только по отношению к родителям: позор не может пасть на детей за действия, в которых они совершенно неповинны.
Here Jones heaved a deep sigh, and then said,	Джонс глубоко вздохнул и сказал:
"Since I perceive, madam, you really do know me, and Mr Allworthy hath thought proper to mention my name to you; and since you have been so explicit with me as to your own affairs, I will acquaint you with some more circumstances concerning myself."	- Вижу, сударыня, что вы действительно меня знаете и что мистеру Олверти угодно было назвать вам мое имя; а за то, что вы были со мной так откровенны, я хочу рассказать вам подробнее о своем собственном положении.
And these Mrs Miller having expressed great desire and curiosity to hear, he began and related to her his whole history, without once mentioning the name of Sophia.	Миссис Миллер приготовилась слушать с самым горячим интересом, и Джоне рассказал ей всю свою историю, ни разу не упомянув имени Софьи.
There is a kind of sympathy in honest minds, by means of which they give an easy credit to each other.	В честных душах живет своего рода симпатия, благодаря которой они легко друг другу верят.
Mrs Miller believed all which Jones told her to be true, and exprest much pity and concern for him.	Рассказ Джонса не возбудил в миссис Миллер никаких сомнений, и она выслушала его с самым глубоким участием.
She was beginning to comment on the story, but Jones interrupted her; for, as the hour of assignation now drew nigh, he began to stipulate for a second interview with the lady that evening, which he promised should be the last at her house; swearing, at the same time, that she was one of great distinction, and that nothing but what was intirely innocent was to pass between them; and I do firmly believe he intended to keep his word.	Впрочем, Джонс не дал ей высказаться по этому поводу: приближался час свидания с леди Белластон, и он попросил разрешения сегодня вечером принять у себя гостью, обещая, что это свидание будет последним, клятвенно уверяя, что его знакомая принадлежит к самому лучшему обществу и что встреча их будет самая невинная. Я искренне думаю, что у него было твердое намерение сдержать свое слово.
Mrs Miller was at length prevailed on, and Jones departed to his chamber, where he sat alone till twelve o'clock, but no Lady Bellaston appeared.	Миссис Миллер наконец согласилась, и Джонс ушел в свою комнату, где пробыл в одиночестве до двенадцати часов. Но леди Белластон не явилась.
As we have said that this lady had a great affection for Jones, and as it must have appeared that she really had so, the reader may perhaps wonder at the first failure of her appointment, as she apprehended him to be confined by sickness, a season when friendship seems most to require such visits.	Так как мы сказали, что эта леди чувствовала большое расположение к Джонсу, и, по всей видимости, так оно и было, то читатель, пожалуй, удивится, почему она не пришла на свидание именно теперь, когда считала его больным, то есть когда посещение друзей кажется особенно приятным.

This behaviour, therefore, in the lady, may, by some, be condemned as unnatural; but that is not our fault; for our business is only to record truth.	Иные, может быть, осудят поведение леди, найдя ее бессердечной; но это не наша вина: наше дело рассказывать правду.
Chapter vi. - Containing a scene which we doubt not will affect all our readers.	Глава VI, содержащая сцену, которая, мы не сомневаемся, растрогает всех нашит читателей
Mr Jones closed not his eyes during all the former part of the night; not owing to any uneasiness which he conceived at being disappointed by Lady Bellaston; nor was Sophia herself, though most of his waking hours were justly to be charged to her account, the present cause of dispelling his slumbers.	Мистер Джонс не смыкал глаз всю первою половину ночи. Происходило это не оттого, что его тревожила неаккуратность леди Белластон; сон его разогнала и не Софья, хотя в большинстве случаев именно она была причиной его бессонницы, нет.
In fact, poor Jones was one of the best-natured fellows alive, and had all that weakness which is called compassion, and which distinguishes this imperfect character from that noble firmness of mind, which rolls a man, as it were, within himself, and like a polished bowl, enables him to run through the world without being once stopped by the calamities which happen to others. He could not help, therefore, compassionating the situation of poor Nancy, whose love for Mr Nightingale seemed to him so apparent, that he was astonished at the blindness of her mother, who had more than once, the preceding evening, remarked to him the great change in the temper of her daughter, "who from being," she said, "one of the liveliest, merriest girls in the world, was, on a sudden, become all gloom and melancholy."	Бедняга Джонс был добрейшей души человек и в полной мере обладал слабостью, называемой состраданием и лишающей такие несовершенные характеры благородной душевной твердости, которая как бы замыкает человека в себе и позволяет ему катиться по свету полированным шаром, не цепляясь ни за чье чужое горе; он не мог поэтому не исполниться сожаления к участи бедной Нанси, любовь которой к мистеру Найтингейлу была для него столь очевидна, что он поражался слепоте матери, не раз в течение вчерашнего вечера обращавшей внимание на большую перемену в дочери: "Уж на что была живая и веселая девушка, и вдруг сделалась воплощеньем печали и уныния".
Sleep, however, at length got the better of all resistance; and now, as if he had already been a deity, as the antients imagined, and an offended one too, he seemed to enjoy his dear-bought conquest.-To speak simply, and without any metaphor, Mr Jones slept till eleven the next morning, and would, perhaps, have continued in the same quiet situation much longer, had not a violent uproar awakened him.	Напоследок, однако же, сон одолел всякое сопротивление и, точно и вправду он был божеством, как воображали его древние, да вдобавок божеством оскорбленным, пожелал, видно, всласть насытиться дорого купленной победой. Говоря попросту, без метафор, мистер Джонс проспал до одиннадцати часов утра и продолжал бы, может быть, покоиться в объятиях Морфея и дольше, если бы его не разбудил сильный шум.
Partridge was now summoned, who, being asked what was the matter, answered, "That there was a dreadful hurricane below-stairs; that Miss Nancy was in fits; and that the other sister, and the mother, were both crying and lamenting over her."	Он кликнул Партриджа, и тот на вопрос, что случилось, отвечал, что внизу бушует настоящий ураган, что мисс Нанси в обмороке и что сестра и мать плачут и голосят над ней.
Jones expressed much concern at this news; which Partridge endeavoured to relieve, by saying, with a smile, "he fancied the young lady was in no danger of death; for that Susan" (which was the name of the maid) "had given him to understand, it was nothing more than a common affair.	Джонс чрезвычайно встревожился при этом известии, но Партридж принялся его успокаивать, сказав с улыбкой, что молодая леди, по-видимому, вне опасности: Сусанна (так звали служанку) дала ему понять, что дело самое обыкновенное.

In short," said he, "Miss Nancy hath had a mind to be as wise as her mother; that's all; she was a little hungry, it seems, and so sat down to dinner before grace was said; and so there is a child coming for the Foundling Hospital."--"Prithee, leave thy stupid jesting," cries Jones.	- Короче говоря, мисс Нанси пожелала быть умней маменьки - вот и все; она немножко проголодалась и села за стол, не дожидаясь, когда прочтут молитву: вот в воспитательном доме и будет одним младенцем больше. - Ах, оставь, пожалуйста, свои глупые шутки, - оборвал его Джонс.
"Is the misery of these poor wretches a subject of mirth?	Разве прилично смеяться над горем этих несчастных?
Go immediately to Mrs Miller, and tell her I beg leave-Stay, you will make some blunder; I will go myself; for she desired me to breakfast with her."	Ступай сейчас же к миссис Миллер и скажи, что я прошу позволения... Нет, постой, ты опять чего-нибудь наврешь; я пойду сам: она приглашала меня к завтраку.
He then rose and dressed himself as fast as he could; and while he was dressing, Partridge, notwithstanding many severe rebukes, could not avoid throwing forth certain pieces of brutality, commonly called jests, on this occasion.	С этими словами он встал и начал поспешно одеваться, а Партридж, несмотря на его строгие замечания, не мог удержаться от некоторых грубых выпадов по поводу случившегося, называемых обыкновенно шуточками.
Jones was no sooner dressed than he walked downstairs, and knocking at the door, was presently admitted by the maid, into the outward parlour, which was as empty of company as it was of any apparatus for eating.	Наскоро одевшись, Джонс сбежал вниз и постучал в дверь: служанка тотчас ввела его в гостиную, где не было ни души и не замечалось никаких приготовлений к завтраку.
Mrs Miller was in the inner room with her daughter, whence the maid presently brought a message to Mr Jones, "That her mistress hoped he would excuse the disappointment, but an accident had happened, which made it impossible for her to have the pleasure of his company at breakfast that day; and begged his pardon for not sending him up notice sooner."	Миссис Миллер с дочерьми находилась в следующей комнате, откуда служанка вскоре возвратилась с поручением передать мистеру Джонсу, что хозяйка просит извинить ее за непорядок, но произошел непредвиденный случай, который не позволяет ей сегодня позавтракать в его приятном обществе; она просит также извинить ее, что не известила его об этом заранее.
Jones desired, "She would give herself no trouble about anything so trifling as his disappointment; that he was heartily sorry for the occasion; and that if he could be of any service to her, she might command him."	Джонс попросил передать, "чтобы она совершенно не беспокоилась о таком пустяке, как завтрак, и что он выражает искреннее сожаление по поводу случившегося и спрашивает, не может ли он быть ей чем-нибудь полезен: он весь к ее услугам".
He had scarce spoke these words, when Mrs Miller, who heard them all, suddenly threw open the door, and coming out to him, in a flood of tears, said,	Не успел он произнести эти слова, как миссис Миллер, все слышавшая, вдруг отворила дверь и, выйдя к нему вся в слезах, сказала:
"O Mr Jones! you are certainly one of the best young men alive.	- Ах, мистер Джонс, вы подлинно превосходной души человек!
I give you a thousand thanks for your kind offer of your service; but, alas! sir, it is out of your power to preserve my poor girl.-O my child! my child! she is undone, she is ruined for ever!"	Приношу вам тысячу благодарностей за ваше любезное предложение, но увы, сэр, вы не в силах спасти мою бедную девочку... О, дочь моя! Дочь моя! Она погибла, она навсегда обесчещена!

"I hope, madam," said Jones, "no villain"--"O Mr Jones!" said she, "that villain who yesterday left my lodgings, hath betrayed my poor girl; hath destroyed her.-I know you are a man of honour.	-Надеюсь, сударыня, что негодяй не... -Ах, мистер Джонс! Негодяй, уехавший вчера из моего дома, обманул мою бедную дочь, погубил ее... Я знаю, вы человек благородный.
You have a good-a noble heart, Mr Jones.	У вас доброе, великодушное сердце, мистер Джонс.
The actions to which I have been myself a witness, could proceed from no other.	Об этом свидетельствуют поступки, которые я видела собственными глазами.
I will tell you all: nay, indeed, it is impossible, after what hath happened, to keep it a secret.	Я расскажу вам все; да и невозможно более хранить тайну.
That Nightingale, that barbarous villain, hath undone my daughter.	Этот негодяй, этот мерзавец Найтингейл сгубил мою дочь.
She is-she is-oh! Mr Jones, my girl is with child by him; and in that condition he hath deserted her.	Она... она... ах, мистер Джонс, дочь моя от него беременна. И в этом положении он ее покинул!
Here! here, sir, is his cruel letter: read it, Mr Jones, and tell me if such another monster lives."	Вот вам, сэр, его жестокое письмо; прочтите, мистер Джонс, и скажите, есть ли еще на свете подобное чудовище.
The letter was as follows:	Письмо было следующее:
"DEAR NANCY,	"Дражайшая Нанси!
"As I found it impossible to mention to you what, I am afraid, will be no less shocking to you, than it is to me, I have taken this method to inform you, that my father insists upon my immediately paying my addresses to a young lady of fortune, whom he hath provided for my-I need not write the detested word.	Не имея сил говорить с вами о деле, которое, боюсь, потрясет вас не меньше, чем оно потрясло меня, пользуюсь этим способом известить вас, что отец мой требует от меня немедленно сделать предложение богатой молодой даме, выбранной им мне в... - нет надобности писать ненавистное слово.
Your own good understanding will make you sensible, how entirely I am obliged to an obedience, by which I shall be for ever excluded from your dear arms.	Ваш здравый смысл скажет вам, сколь беспрекословно обязан я повиноваться приказанию, которое навсегда исторгнет меня из ваших нежных объятий.
The fondness of your mother may encourage you to trust her with the unhappy consequence of our love, which may be easily kept a secret from the world, and for which I will take care to provide, as I will for you.	Матушка сердечно вас любит, и это даст вам мужество открыть ей несчастные последствия любви нашей; схоронить их от света будет нетрудно; я сам об этом позабочусь, как позабочусь и о вас.
I wish you may feel less on this account than I have suffered; but summon all your fortitude to your assistance, and forgive and forget the man, whom nothing but the prospect of certain ruin could have forced to write this letter.	О, если бы миновали вас мучения, испытанные при этом случае мной! Призовите же на помощь все ваше мужество, простите и забудьте человека, которого только угроза верной гибели могла заставить написать вам эти строки.
I bid you forget me, I mean only as a lover; but the best of friends you shall ever find in your faithful, though unhappy,	Итак, забудьте меня, забудьте во мне любовника; преданного же друга вы всегда найдете в верном вам несчастливце
"J.	Д.
N."	Н".

When Jones had read this letter, they both stood silent during a minute, looking at each other; at last he began thus:	После того как Джонс прочитал письмо, оба с минуту стояли молча, глядя друг на друга. Наконец Джонс проговорил:
"I cannot express, madam, how much I am shocked at what I have read; yet let me beg you, in one particular, to take the writer's advice.	- Не могу вам выразить, сударыня, как возмущен я прочитанным. Однако в одном, мне кажется, вы должны послушаться совета автора письма: спасти честь вашей дочери.
Consider the reputation of your daughter. "--"It is gone, it is lost, Mr Jones," cryed she, "as well as her innocence.	- Ах, мистер Джонс, честь ее потеряна безвозвратно, как и ее невинность! - воскликнула миссис Миллер.
She received the letter in a room full of company, and immediately swooning away upon opening it, the contents were known to every one present.	- Она получила письмо в переполненной комнате и, вскрыв его, тотчас же упала без чувств; понятно, что при таких обстоятельствах содержание его тотчас же сделалось известно всем присутствующим.
But the loss of her reputation, bad as it is, is not the worst; I shall lose my child; she hath attempted twice to destroy herself already; and though she hath been hitherto prevented, vows she will not outlive it; nor could I myself outlive any accident of that nature.-What then will become of my little Betsy, a helpless infant orphan? and the poor little wretch will, I believe, break her heart at the miseries with which she sees her sister and myself distracted, while she is ignorant of the cause.	Но, как ни ужасно потерять честь, еще ужаснее то, что я потеряю дочь: уже дважды она пыталась наложить на себя руки; правда, ее удалось удержать, но она клялась, что не переживет своего позора. А я не переживу ее смерти... Что же тогда станется с моей маленькой Бетси, беззащитной сироткой? Бедная девочка уже и теперь убивается, глядя на меня и на сестру, хоть и не понимает причины нашего горя.
O 'tis the most sensible, and best-natured little thing!	Ах, какая она умненькая и добрая!
The barbarous, cruel--hath destroyed us all.	Этот жестокий, бесчеловечный... погубил нас всех.
O my poor children!	Бедные мои дети!
Is this the reward of all my cares?	Так вот какова награда за все мои заботы!
Is this the fruit of all my prospects?	Вот каковы плоды моих попечений!
Have I so chearfully undergone all the labours and duties of a mother? Have I been so tender of their infancy, so careful of their education? Have I been toiling so many years, denying myself even the conveniences of life, to provide some little sustenance for them, to lose one or both in such a manner?"	Для того ли я радостно исполняла все тяжелые обязанности матери, для того ли лелеяла дочерей и заботилась об их воспитании, для того ли трудилась столько лот, отказывая себе в самом необходимом, лишь бы припасти им кусок хлеба, - чтобы теперь потерять их так жестоко?
"Indeed, madam," said Jones, with tears in his eyes, "I pity you from my soul."-"O!	- От души вас жалею, сударыня, - сказал Джонс со слезами на глазах.
Mr Jones," answered she, "even you, though I know the goodness of your heart, can have no idea of what I feel.	- Ах, мистер Джонс, - продолжала она, - даже и вы, при всей доброте вашего сердца, не можете понять, что я чувствую.
The best, the kindest, the most dutiful of children!	Такая ласковая, такая добрая, такая послушная!
O my poor Nancy, the darling of my soul! the delight of my eyes! the pride of my heart! too much, indeed, my pride; for to those foolish, ambitious hopes, arising from her beauty, I owe her ruin.	Бедняжка Нанси, сокровище мое, радость моя, гордость моя! Я слишком ею гордилась: мои глупые честолюбивые надежды, внушенные ее красотой, и были причиной ее гибели.

Alas! I saw with pleasure the liking which this young man had for her.	Мне было приятно видеть, что она нравится этому юноше.
I thought it an honourable affection; and flattered my foolish vanity with the thoughts of seeing her married to one so much her superior.	Я думала, что он любит ее честно, и тешила свое глупое тщеславие мечтами о том, что она будет женой джентльмена.
And a thousand times in my presence, nay, often in yours, he hath endeavoured to soothe and encourage these hopes by the most generous expressions of disinterested love, which he hath always directed to my poor girl, and which I, as well as she, believed to be real.	Тысячу раз при мне и нередко даже при вас поддерживал он эти надежды красивыми словами о бескорыстной любви, с которыми всегда обращался к бедной моей девочке и которым она, подобно мне, слепо верила.
Could I have believed that these were only snares laid to betray the innocence of my child, and for the ruin of us all? "-At these words little Betsy came running into the room, crying,	Могла ли я думать, что то были лишь сети для завлечения простодушной Нанси? Могла ли я думать, что они приведут всех нас к гибели? V эту минуту в комнату вбежала Бетси с криком:
"Dear mamma, for heaven's sake come to my sister; for she is in another fit, and my cousin can't hold her."	- Мамочка, ради бога, поспеши к сестрице: она опять в обмороке, и кузина с ней не справится.
Mrs Miller immediately obeyed the summons; but first ordered Betsy to stay with Mr Jones, and begged him to entertain her a few minutes, saying, in the most pathetic voice,	Миссис Миллер поспешила на помощь, но велела Бетси остаться с мистером Джонсом и попросила его занять девочку несколько минут, патетически воскликнув:
"Good heaven! let me preserve one of my children at least."	- Господи, дай мне спасти, по крайней мере, одну мою дочь!
Jones, in compliance with this request, did all he could to comfort the little girl, though he was, in reality, himself very highly affected with Mrs Miller's story.	Исполняя ее просьбу. Джонс всеми силами старался утешить девочку, хотя сам был взволнован несчастьем, которое стряслось над семейством миссис Миллер.
He told her "Her sister would be soon very well again; that by taking on in that manner she would not only make her sister worse, but make her mother ill too."	Он сказал Бетси, что сестра ее скоро оправится и что она не должна плакать, потому что огорчит мать, да и сестру расстроит еще больше.
"Indeed, sir," says she, "I would not do anything to hurt them for the world.	- Право, сэр, - отвечала она, - я ни за что на свете не хочу их огорчать.
I would burst my heart rather than they should see me cry.-But my poor sister can't see me cry.-I am afraid she will never be able to see me cry any more.	Я что угодно вытерплю, только бы они не видели моих слез... Только сестрица и не может теперь их увидеть... Боюсь, она никогда их больше не увидит.
Indeed, I can't part with her; indeed, I can't.-And then poor mamma too, what will become of her?-She says she will die too, and leave me: but I am resolved I won't be left behind."	Но я не могу с ней разлучиться; право же, не могу... Да и бедная мамочка, что с ней станется?.. Она говорит, что она тоже умрет и оставит меня одну; но я не останусь, я решила.
"And are you not afraid to die, my little Betsy?" said Jones.	- Разве тебе не страшно умереть, милая Бетси? -спросил Джонс.
"Yes," answered she, "I was always afraid to die; because I must have left my mamma, and my sister; but I am not afraid of going anywhere with those I love."	- Раньше было страшно, потому что надо было разлучаться с мамочкой и с сестрицей, - отвечала малютка. - Но уйти с теми, кого я люблю, не страшно.

Jones was so pleased with this answer, that he eagerly kissed the child; and soon after Mrs Miller returned, saying,	Джонсу так понравился этот ответ, что он крепко поцеловал Бетси.
"She thanked heaven Nancy was now come to herself.	Скоро возвратилась и миссис Миллер; она сказала, что Нанси, слава богу, пришла в себя.
And now, Betsy," says she, "you may go in, for your sister is better, and longs to see you."	- Теперь, Бетси, ты можешь идти к сестрице: ей лучше, и она желает тебя видеть.
She then turned to Jones, and began to renew her apologies for having disappointed him of his breakfast.	Потом она обратилась к Джонсу и снова стала просить извинения, что не может угостить его завтраком.
"I hope, madam," said Jones, "I shall have a more exquisite repast than any you could have provided for me.	- Я надеюсь, сударыня, - отвечал Джонс, -вознаградить себя за это гораздо изысканнейшим угощением, какого вы не могли состряпать.
This, I assure you, will be the case, if I can do any service to this little family of love.	Таким угощением будет для меня всякая услуга вашему милому семейству.
But whatever success may attend my endeavours, I am resolved to attempt it.	Добьюсь ли я успеха, или же меня постигнет неудача - я, во всяком случае, попробую.
I am very much deceived in Mr Nightingale, if, notwithstanding what hath happened, he hath not much goodness of heart at the bottom, as well as a very violent affection for your daughter.	Или я очень ошибаюсь насчет мистера Найтингейла, или, несмотря на все случившееся, он в глубине души все-таки очень добрый человек и горячо любит вашу дочь.
If this be the case, I think the picture which I shall lay before him will affect him.	Если это так, то картина, которую я ему нарисую, думаю, тронет его.
Endeavour, madam, to comfort yourself, and Miss Nancy, as well as you can. I will go instantly in quest of Mr Nightingale; and I hope to bring you good news."	Утешьтесь же, сударыня, и постарайтесь утешить мисс Нанси, а я сию минуту отправлюсь на поиски мистера Найтингейла и надеюсь принести вам добрые вести.
Mrs Miller fell upon her knees and invoked all the blessings of heaven upon Mr Jones; to which she afterwards added the most passionate expressions of gratitude.	Миссис Миллер упала на колени и призвалаблагословение небес на мистера Джонса, прибавив к этому самую горячую благодарность.
He then departed to find Mr Nightingale, and the good woman returned to comfort her daughter, who was somewhat cheared at what her mother told her; and both joined in resounding the praises of Mr Jones.	После этого герой наш удалился, а почтенная вдова пошла утешать дочь; слова ее немного приободрили Нанси, и обе они пустились превозносить и расхваливать мистера Джонса.
Chapter vii.	Глава VII
- The interview between Mr Jones and Mr Nightingale.	Свидание мистера Джонса с мистером Найтингейлом
The good or evil we confer on others very often, I believe, recoils on ourselves.	Добро и зло, которое мы делаем другим, мне кажется, часто отражается на нас самих.
For as men of a benign disposition enjoy their own acts of beneficence equally with those to whom they are done, so there are scarce any natures so entirely diabolical, as to be capable of doing injuries, without paying themselves some pangs for the ruin which they bring on their fellow-creatures.	Ведь если люди доброго характера радуются своим благодеяниям не меньше тех, кому они благодетельствуют, то едва ли есть натуры столь сатанинские, чтобы делать зло, нисколько не мучаясь судьбой ближних, доведенных ими до гибели.

Mr Nightingale, at least, was not such a person.	Мистер Найтингейл, по крайней мере, такой натурой не был.
On the contrary, Jones found him in his new lodgings, sitting melancholy by the fire, and silently lamenting the unhappy situation in which he had placed poor Nancy.	Напротив, Джонс, явившись к нему на новую квартиру, застал его у камина грустным и молча сокрушающимся о горестном положении, в которое он поставил бедную Нанси.
He no sooner saw his friend appear than he arose hastily to meet him; and after much congratulation said,	Увидя приятеля, он быстро встал и пошел к нему навстречу с горячими приветствиями.
"Nothing could be more opportune than this kind visit; for I was never more in the spleen in my life."	- Ваше любезное посещение пришлось как нельзя более кстати, - сказал он, - я отроду еще не испытывал такой тоски.
"I am sorry," answered Jones, "that I bring news very unlikely to relieve you: nay, what I am convinced must, of all other, shock you the most.	- К сожалению, - сказал Джонс, - я принес вам вести, очень мало способные развеселить вас; боюсь даже, что, узнав их, вы еще больше расстроитесь.
However, it is necessary you should know it.	Однако узнать их вам необходимо.
Without further preface, then, I come to you, Mr Nightingale, from a worthy family, which you have involved in misery and ruin."	Итак, говоря напрямик, я пришел к вам, мистер Найтингейл, от достойных людей, ввергнутых вами в пучину бедствия.
Mr Nightingale changed colour at these words; but Jones, without regarding it, proceeded, in the liveliest manner, to paint the tragical story with which the reader was acquainted in the last chapter.	При этих словах мистер Найтингейл переменился в лице, но Джонс, не обращая на это внимания, изобразил в самых ярких красках трагические события, уже известные читателю из предыдущей главы.
Nightingale never once interrupted the narration, though he discovered violent emotions at many parts of it.	Найтингейл не прерывал рассказ, хотя на лице его не раз изображалось сильное волнение.
But when it was concluded, after fetching a deep sigh, he said,	Когда Джонс кончил, он сказал с глубоким вздохом:
"What you tell me, my friend, affects me in the tenderest manner.	- Ваше сообщение, друг мой, потрясло меня до глубины души.
Sure there never was so cursed an accident as the poor girl's betraying my letter.	Ужасно досадно, что бедняжка выдала содержание моего письма.
Her reputation might otherwise have been safe, and the affair might have remained a profound secret; and then the girl might have gone off never the worse; for many such things happen in this town: and if the husband should suspect a little, when it is too late, it will be his wiser conduct to conceal his suspicion both from his wife and the world."	Владей она лучше собой, честь ее была бы спасена и вся эта история осталась бы в глубокой тайне; со временем все бы устроилось. Такие случаи в Лондоне не редкость; если у мужа иногда и закрадываются подозрения, когда уж делу не поможешь, то для него благоразумнее скрыть их и от жены и от света.
"Indeed, my friend," answered Jones, "this could not have been the case with your poor Nancy. You have so entirely gained her affections, that it is the loss of you, and not of her reputation, which afflicts her, and will end in the destruction of her and her family."	- Не в этом дело, друг мой, - отвечал Джонс. -Нанси привязалась к вам до такой степени, что ей больно потерять вас, а не доброе имя. Ее отчаяние погубит и ее, и все ее семейство.

"Nay, for that matter, I promise you," cries Nightingale, "she hath my affections so absolutely, that my wife, whoever she is to be, will have very little share in them."	- О, что касается до этого, - возразил Найтингейл, - то, уверяю вас, она так безраздельно завладела моим чувством, что на долю жены моей, кто бы она ни была, достанется очень мало.
"And is it possible then," said Jones, "you can think of deserting her?"	- В таком случае как же вы решаетесь ее покинуть?
"Why, what can I do?" answered the other.	- Что же мне делать?
"Ask Miss Nancy," replied Jones warmly.	- Об этом спросите у мисс Нанси, - с жаром проговорил Джоне.
"In the condition to which you have reduced her, I sincerely think she ought to determine what reparation you shall make her.	- В том положении, до которого вы ее довели, именно ей, по моему искреннему убеждению, принадлежит право указывать, чем вы должны загладить свою вину.
Her interest alone, and not yours, ought to be your sole consideration.	Вы должны принимать в расчет только ее интересы, а не свои.
But if you ask me what you shall do, what can you do less," cries Jones, "than fulfil the expectations of her family, and her own?	Но если хотите знать мое мнение, то я скажу вам, что вы должны осуществить надежды Нанси и всего ее семейства.
Nay, I sincerely tell you, they were mine too, ever since I first saw you together.	Искренне признаюсь, я сам ждал от вас того же, как только увидел вас вместе.
You will pardon me if I presume on the friendship you have favoured me with, moved as I am with compassion for those poor creatures.	Извините, я, может быть, злоупотребляю дружбой, которой вы меня удостоили, но я исполнен слишком горячего сострадания к этому несчастному семейству.
But your own heart will best suggest to you, whether you have never intended, by your conduct, to persuade the mother, as well as the daughter, into an opinion, that you designed honourably: and if so, though there may have been no direct promise of marriage in the case, I will leave to your own good understanding, how far you are bound to proceed."	Собственное ваше сердце лучше всего вам скажет, хотели ли вы своим поведением убедить как мать, так и дочь в честности своих намерений; а если так, то предоставляю вам самому решать, насколько вы связаны обязательствами, хотя бы и не было дано прямого обещания жениться.
"Nay, I must not only confess what you have hinted," said Nightingale; "but I am afraid even that very promise you mention I have given."	- Да, - сказал Найтингейл, - ваше рассуждение совершенно справедливо, и боюсь даже, что я дал обещание, о котором вы говорите.
"And can you, after owning that," said Jones, "hesitate a moment?"	- И после этого признания вы можете колебаться хотя бы минуту?! воскликнул Джонс.
"Consider, my friend," answered the other; "I know you are a man of honour, and would advise no one to act contrary to its rules; if there were no other objection, can I, after this publication of her disgrace, think of such an alliance with honour?"	- Рассудите, однако, друг мой, - отвечал Найтингейл, - я знаю, вы человек чести и никому не посоветуете поступать противно ее правилам. Даже если бы не было других препятствий, могу ли я с честью вступить в брак после этой огласки ее позора?
"Undoubtedly," replied Jones, "and the very best and truest honour, which is goodness, requires it of you.	- Несомненно! Этого даже требует от вас истинная честь, которая есть та же доброта.
As you mention a scruple of this kind, you will give me leave to examine it.	Раз у вас есть на этот счет колебания, давайте разберем вопрос повнимательнее.

Can you with honour be guilty of having under false pretences deceived a young woman and her family, and of having by these means treacherously robbed her of her innocence?	Разве совместимо с честью обмануть ложными уверениями молодую женщину и ее семейство и таким способом предательски похитить у нее невинность?
Can you, with honour, be the knowing, the wilful occasion, nay, the artful contriver of the ruin of a human being?	Разве совместимо с честью сознательно, умышленно и даже коварно погубить человека?
Can you, with honour, destroy the fame, the peace, nay, probably, both the life and soul too, of this creature? Can honour bear the thought, that this creature is a tender, helpless, defenceless, young woman? A young woman, who loves, who doats on you, who dies for you; who hath placed the utmost confidence in your promises; and to that confidence hath sacrificed everything which is dear to her?	Разве совместимо с честью лишить девушку доброго имени, спокойствия и, вероятно, самой жизни, зная, что она существо кроткое, беспомощное и беззащитное, что она любит вас, только вами и дышит, готова умереть за вас, что она слепо поверила вашим обещаниям и принесла в жертву своему доверию все самое для себя дорогое.
Can honour support such contemplations as these a moment?"	Разве может честь хоть на минуту примириться с такими предположениями?
"Common sense, indeed," said Nightingale, "warrants all you say; but yet you well know the opinion of the world is so contrary to it, that, was I to marry a whore, though my own, I should be ashamed of ever showing my face again."	- Здравый смысл служит порукой правильности ваших слов, - отвечал Найтингейл, - но вы хорошо знаете, что свет смотрит на вещи совершенно иначе: если я женюсь на шлюхе, хотя бы на своей собственной, мне стыдно будет показаться на глаза людям.
"Fie upon it, Mr Nightingale!" said Jones, "do not call her by so ungenerous a name: when you promised to marry her she became your wife; and she hath sinned more against prudence than virtue.	- Скажите лучше, как вам не стыдно, мистер Найтингейл, называть ее таким нехорошим словом? - возразил Джонс. - С той минуты, как вы обещали жениться на ней, она сделалась вашей женой, и если согрешила, то больше против благоразумия, чем против нравственности.
And what is this world which you would be ashamed to face but the vile, the foolish, and the profligate?	И что такое свет, которому вам стыдно будет показаться на глаза, как не скопище подлецов, глупцов и развратников?
Forgive me if I say such a shame must proceed from false modesty, which always attends false honour as its shadow.-But I am well assured there is not a man of real sense and goodness in the world who would not honour and applaud the action.	Простите, если я скажу, что стыд этот проистекает из ложной скромности, сопровождающей, как тень, ложную честь... Но я твердо уверен, что всякий здравомыслящий и добрый человек похвалит и одобрит ваш брак.
But, admit no other would, would not your own heart, my friend, applaud it?	Но положим, все вас осудят, - разве, друг мой, не оправдает вас ваше собственное сердце?
And do not the warm, rapturous sensations, which we feel from the consciousness of an honest, noble, generous, benevolent action, convey more delight to the mind than the undeserved praise of millions?	Разве горячее, восторженное чувство, испытываемое нами при совершении честного, благородного, великодушного, милосердного поступка, не доставляет душе более высокого наслаждения; чем незаслуженная похвала миллионов?
Set the alternative fairly before your eyes.	Сопоставьте мысленно последствия вашего отказа и согласия жениться.
On the one side, see this poor, unhappy, tender, believing girl, in the arms of her wretched mother, breathing her last.	Представьте себе бедную, несчастную, доверчивую девушку, умирающую на руках измученной матери.

Hear her breaking heart in agonies, sighing out your name; and lamenting, rather than accusing, the cruelty which weighs her down to destruction.	Прислушайтесь, как в предсмертной агонии шепчет она ваше имя, как сокрушается, не произнося ни одного упрека по поводу жестокого поступка, приведшего ее к гибели.
Paint to your imagination the circumstances of her fond despairing parent, driven to madness, or, perhaps, to death, by the loss of her lovely daughter.	Вообразите положение матери, обезумевшей от горя и, может быть, даже неспособной перенести потерю любимой дочери.
View the poor, helpless, orphan infant; and when your mind hath dwelt a moment only on such ideas, consider yourself as the cause of all the ruin of this poor, little, worthy, defenceless family.	Вообразите ее сестренку, оставшуюся беспомощной сиротой, и, запечатлев в уме все эти образы; вспомните, что вы - вы сами причина катастрофы, постигшей это несчастное, беззащитное, но заслуживающее всяческого уважения семейство.
On the other side, consider yourself as relieving them from their temporary sufferings.	С другой стороны, представьте, что вы их избавляете от всех этих бедствий.
Think with what joy, with what transports that lovely creature will fly to your arms. See her blood returning to her pale cheeks, her fire to her languid eyes, and raptures to her tortured breast.	Подумайте, с какой радостью, с каким восторгом бросится эта милая девушка в ваши объятия, какой румянец заиграет опять на побледневших щеках, как загорятся потухшие взоры, как учащенно забьется измученное сердце!
Consider the exultations of her mother, the happiness of all.	Вообразите ликование матери, всеобщую радость.
Think of this little family made by one act of yours completely happy.	Подумайте только: один ваш поступок осчастливит целое семейство.
Think of this alternative, and sure I am mistaken in my friend if it requires any long deliberation whether he will sink these wretches down for ever, or, by one generous, noble resolution, raise them all from the brink of misery and despair to the highest pitch of human happiness.	Сопоставьте обе эти картины - и я, право, жестоко ошибся в моем друге, если он будет долго колебаться: погубить ли ему безвозвратно этих несчастных, или же одним великодушным, благородным поступком исторгнуть их из бездны горя и отчаяния и поднять на вершину доступного человеку счастья.
Add to this but one consideration more; the consideration that it is your duty so to do-That the misery from which you will relieve these poor people is the misery which you yourself have wilfully brought upon them."	Присоедините сюда еще один довод: что этого требует от вас долг, что бедствия, от которых вы избавите несчастное семейство, сами же вы по собственной воле навлекли на него.
"O, my dear friend!" cries Nightingale, "I wanted not your eloquence to rouse me.	- Ах, друг мой, вовсе не нужно столько красноречия, чтобы заставить меня это почувствовать! - воскликнул Найтингейл.
I pity poor Nancy from my soul, and would willingly give anything in my power that no familiarities had ever passed between us.	- Мне от души жаль бедную Нанси, и чего бы только я не дал, чтобы между нами никогда не было близких отношений.
Nay, believe me, I had many struggles with my passion before I could prevail with myself to write that cruel letter, which hath caused all the misery in that unhappy family.	Поверьте, мне стоило огромной борьбы написать жестокое письмо, наделавшее столько бед в несчастной семье.

If I had no inclinations to consult but my own, I would marry her to-morrow morning: I would, by heaven! but you will easily imagine how impossible it would be to prevail on my father to consent to such a match; besides, he hath provided another for me; and to-morrow, by his express command, I am to wait on the lady."	Если бы все зависело от меня, я женился бы на пей хоть завтра, - ей-богу, женился бы! Но вы легко поймете, что добиться на это согласия у моего отца - вещь невозможная, тем более что он уже отыскал для меня другую невесту и завтра же мне приказано быть у нее.
"I have not the honour to know your father," said Jones; "but, suppose he could be persuaded, would you yourself consent to the only means of preserving these poor people?"	- Я не имею чести знать вашего отца. - сказал Джонс, - но, положим, его удастся уговорить, -сами-то вы согласитесь прибегнуть к единственному средству спасти этих несчастных?
"As eagerly as I would pursue my happiness," answered Nightingale: "for I never shall find it in any other woman.-O, my dear friend! could you imagine what I have felt within these twelve hours for my poor girl, I am convinced she would not engross all your pity.	- О, с такой же охотой, как если бы речь шла о моем собственном счастье, - отвечал Найтингейл, - потому что я не найду его ни с одной женщиной, кроме Нанси!.. Ах, друг мой, если бы вы знали, что я перечувствовал за эти двенадцать часов из-за моей бедняжки, вы, наверное, пожалели бы не одну только ее.
Passion leads me only to her; and, if I had any foolish scruples of honour, you have fully satisfied them: could my father be induced to comply with my desires, nothing would be wanting to compleat my own happiness or that of my Nancy."	Любовь влечет меня только к ней; а если у меня и были кое-какие сомнения, продиктованные ложно понятой честью, то вы их совершенно рассеяли. Ах, если мне удастся добиться согласия у отца, счастье мое и моей Нанси будет полным!
"Then I am resolved to undertake it," said Jones.	- В таком случае я берусь его уговорить. - сказал Джоне.
"You must not be angry with me, in whatever light it may be necessary to set this affair, which, you may depend on it, could not otherwise be long hid from him: for things of this nature make a quick progress when once they get abroad, as this unhappily hath already.	- Только вы, пожалуйста, на меня не сердитесь, в каком бы свете ни представил я ему это дело. Вес равно ведь вы его долго не могли бы от него скрыть: такие вещи, когда они выходят наружу. -как это, к несчастью, уже случилось, разглашаются с молниеносной быстротой.
Besides, should any fatal accident follow, as upon my soul I am afraid will, unless immediately prevented, the public would ring of your name in a manner which, if your father hath common humanity, must offend him.	Кроме того, стрясись тут беда, - чего я серьезно опасаюсь, если немедленно не будут приняты меры. - о вас пойдут звонить по городу такое, что и отцу вашему обидно будет, если в нем есть сколько-нибудь чувства.
If you will therefore tell me where I may find the old gentleman, I will not lose a moment in the business; which, while I pursue, you cannot do a more generous action than by paying a visit to the poor girl.	Так скажите мне, где я могу найти его, и я, не теряя ни минуты, иду к нему, а вы тем временем совершите благородный поступок - посетите Нанси.
You will find I have not exaggerated in the account I have given of the wretchedness of the family."	Вы убедитесь, что я ни капельки не преувеличил, рисуя вам картину отчаяния этого семейства.
Nightingale immediately consented to the proposal; and now, having acquainted Jones with his father's lodging, and the coffee-house where he would most probably find him, he hesitated a moment, and then said,	Найтингейл немедленно согласился на предложение Джонса. Он сообщил ому адрес отца, а также адрес кофейни, где всего вероятнее можно было застать его, потом минуту поколебался и сказал:
"My dear Tom, you are going to undertake an impossibility.	- Вы затеваете невозможное, дорогой Том.

If you knew my father you would never think of obtaining his consent.--Stay, there is one way-suppose you told him I was already married, it might be easier to reconcile him to the fact after it was done; and, upon my honour, I am so affected with what you have said, and I love my Nancy so passionately, I almost wish it was done, whatever might be the consequence."	Если бы вы знали моего отца, вам никогда не пришло бы в голову добиваться у него согласия... Постойте, разве такой вот способ... предположим, вы ему скажете, что я уже женился, может быть, он легче примирится с совершившимся фактом. Честное слово, слова ваши так меня тронули и я так страстно люблю свою Нанси, что сам желал бы быть уже женатым, невзирая ни на какие последствия.
Jones greatly approved the hint, and promised to pursue it.	Джонс горячо одобрил мысль Найтингейла и обещал воспользоваться ею.
They then separated, Nightingale to visit his Nancy, and Jones in quest of the old gentleman.	На этом они расстались: Найтингейл пошел к Нанси, а Джонс к отцу своего приятеля.
Chapter viii.	Глава VIII
- What passed between Jones and old Mr Nightingale; with the arrival of a person not yet mentioned in this history.	Что произошло между Джонсом и мистером Найтингейлом-старшим. Появление лица, о котором еще не было упомянуто в настоящей истории
Notwithstanding the sentiment of the Roman satirist, which denies the divinity of fortune, and the opinion of Seneca to the same purpose; Cicero, who was, I believe, a wiser man than either of them, expressly holds the contrary; and certain it is, there are some incidents in life so very strange and unaccountable, that it seems to require more than human skill and foresight in producing them.	Вопреки мнению римского сатирика, отрицающего божественность Фортуны, и такому же мнению Сенеки, Цицерон, который был, я думаю, умнее их обоих, держится прямо противоположного взгляда. И точно, в жизни бывают такие странные и необъяснимые случаи, что для создания их требуются некое сверхчеловеческое искусство и прозорливость.
Of this kind was what now happened to Jones, who found Mr Nightingale the elder in so critical a minute, that Fortune, if she was really worthy all the worship she received at Rome, could not have contrived such another.	Случай такого рода произошел теперь с Джонсом: он застал мистера Найтингейла-старшего в столь критическую минуту, что другой такой не могла бы придумать Фортуна, если даже она действительно достойна поклонения, воздававшегося ей в Риме.
In short, the old gentleman, and the father of the young lady whom he intended for his son, had been hard at it for many hours; and the latter was just now gone, and had left the former delighted with the thoughts that he had succeeded in a long contention, which had been between the two fathers of the future bride and bridegroom; in which both endeavoured to overreach the other, and, as it not rarely happens in such cases, both had retreated fully satisfied of having obtained the victory.	Словом, Найтингейл и отец молодой женщины, которую старик прочил в жены своему сыну, перед этим несколько часов подряд жарко торговались насчет предстоящей женитьбы; последний только что ушел, оставив первого в сладком убеждении, что ему удалось одержать верх в долгом споре, в котором оба родителя старались перехитрить друг друга, и оба, как нередко бывает в таких случаях, расстались очень довольные собой, потому что каждый считал себя победителем.
This gentleman, whom Mr Jones now visited, was what they call a man of the world; that is to say, a man who directs his conduct in this world as one who, being fully persuaded there is no other, is resolved to make the most of this.	Джентльмен, к которому явился мистер Джонс, был, как говорится, человеком, знающим свет, то есть человеком, который ведет себя на этом свете так, словно он вполне убежден, что другого света нет, и потому берет от жизни все, что только можно.

In his early years he had been bred to trade; but, having acquired a very good fortune, he had lately declined his business; or, to speak more properly, had changed it from dealing in goods, to dealing only in money, of which he had always a plentiful fund at command, and of which he knew very well how to make a very plentiful advantage, sometimes of the necessities of private men, and sometimes of those of the public.	В молодости он занимался торговлей, но, приобретя значительное состояние, отказался от этого занятия, или, говоря точнее, сменил торговлю товарами на торговлю деньгами; в последних у него никогда недостатка не было, и он умел пристраивать их очень выгодно, пользуясь затруднительным положением как частных лиц, так и общественных учреждений.
He had indeed conversed so entirely with money, that it may be almost doubted whether he imagined there was any other thing really existing in the world; this at least may be certainly averred, that he firmly believed nothing else to have any real value.	Он настолько поглощен был денежными оборотами, что сомнительно даже, существовало ли для него на свете еще что-нибудь, кроме денег; во всяком случае, можно с уверенностью сказать, что, кроме них, ничто не имело для него действительной ценности.
The reader will, I fancy, allow that Fortune could not have culled out a more improper person for Mr Jones to attack with any probability of success; nor could the whimsical lady have directed this attack at a more unseasonable time.	Читатель, полагаю, согласится, что Фортуна не могла сыскать человека, менее склонного сдаться на уговоры мистера Джонса; эта капризная дама не могла также выбрать для этого менее благоприятную минуту.
As money then was always uppermost in this gentleman's thoughts, so the moment he saw a stranger within his doors it immediately occurred to his imagination, that such stranger was either come to bring him money, or to fetch it from him.	Так как деньги всегда занимали главное место в мыслях старого джентльмена, то, увидя в дверях незнакомого человека, он тотчас же заключил, что незнакомец явился к нему или с деньгами, или за деньгами.
And according as one or other of these thoughts prevailed, he conceived a favourable or unfavourable idea of the person who approached him.	И смотря по тому, которое из этих предложений казалось ему более правдоподобным, он принимал посетителя благосклонно или неблагосклонно.
Unluckily for Jones, the latter of these was the ascendant at present; for as a young gentleman had visited him the day before, with a bill from his son for a play debt, he apprehended, at the first sight of Jones, that he was come on such another errand.	К несчастью для Джонса, при виде его у старика возникло второе предположение. Так как накануне к нему приходил молодой человек с распиской сына и требовал уплаты проигранных последним денег, то при первом взгляде на Джонса мистер Найтингейл подумал, что и он явился с таким же требованием.
Jones therefore had no sooner told him that he was come on his son's account than the old gentleman, being confirmed in his suspicion, burst forth into an exclamation,	Не успел поэтому Джонс сказать, что он пришел по делу его сына, как старик, утвердившись в своих подозрениях, резко оборвал его словами:
"That he would lose his labour."	- Даром только время потеряете.
"Is it then possible, sir," answered Jones, "that you can guess my business?"	- Неужели вы догадываетесь, сэр, в чем заключается это дело? - спросил Джонс.
"If I do guess it," replied the other, "I repeat again to you, you will lose your labour.	- И если догадываюсь правильно, - отвечал старик, - то, повторяю, даром только время потеряете.
What, I suppose you are one of those sparks who lead my son into all those scenes of riot and debauchery, which will be his destruction? but I shall pay no more of his bills, I promise you.	Ведь вы, кажется, один из тех фертов, что вовлекают моего сына в кутежи и распутство, которые кончатся его разорением?

I expect he will quit all such company for the future.	Но я больше не буду платить по его распискам, можете быть уверены.
If I had imagined otherwise, I should not have provided a wife for him; for I would be instrumental in the ruin of nobody."	Надеюсь, что в будущем он откажется от таких знакомств, иначе я не стал бы искать для него жену; я не желаю служить орудием чьего-либо несчастья.
"How, sir," said Jones, "and was this lady of your providing?"	- Как, сэр, - сказал Джонс, - это вы подыскали для него ту даму?
"Pray, sir," answered the old gentleman, "how comes it to be any concern of yours?"-"Nay, dear sir," replied Jones, "be not offended that I interest myself in what regards your son's happiness, for whom I have so great an honour and value.	- А какое вам дело до этого, сэр, позвольте вас спросить? - отвечал старик. - Пожалуйста, не обижайтесь, сэр, что я принимаю так близко к сердцу счастье вашего сына - человека, высоко мной чтимого и уважаемого.
It was upon that very account I came to wait upon you.	По этому-то поводу я и пришел к вам.
I can't express the satisfaction you have given me by what you say; for I do assure you your son is a person for whom I have the highest honour.-Nay, sir, it is not easy to express the esteem I have for you; who could be so generous, so good, so kind, so indulgent to provide such a match for your son; a woman, who, I dare swear, will make him one of the happiest men upon earth."	Не могу выразить удовольствия, доставленного мне вашими словами, потому что, повторяю, сына вашего я высоко чту и уважаю... Право, сэр, не могу выразить, как я восхищен вашим поступком: вы так великодушно, так благородно, так снисходительно, с такой любовью выбрали для сына супругу; готов поклясться, что он будет с ней одним из счастливейших людей на земле.
There is scarce anything which so happily introduces men to our good liking, as having conceived some alarm at their first appearance; when once those apprehensions begin to vanish we soon forget the fears which they occasioned, and look on ourselves as indebted for our present ease to those very persons who at first raised our fears.	Едва ли что-нибудь способно так расположить нас к человеку, как тревога, возникшая в нас при его появлении: когда наши страхи рассеиваются, мы скоро о ней забываем и приписываем воцарившееся в нас спокойствие тому самому лицу, которое нас сперва напугало.
Thus it happened to Nightingale, who no sooner found that Jones had no demand on him, as he suspected, than he began to be pleased with his presence.	Так случилось и с Найтингейлом: убедившись, что Джонс не собирается предъявлять никаких требований, он почувствовал к нему расположение.
"Pray, good sir," said he, "be pleased to sit down.	- Садитесь, пожалуйста, голубчик, - сказал он.
I do not remember to have ever had the pleasure of seeing you before; but if you are a friend of my son, and have anything to say concerning this young lady, I shall be glad to hear you.	- Я не припоминаю, чтобы когда-нибудь имел удовольствие вас видеть, но если вы друг моего сына и имеете что-нибудь сказать касательно молодой леди, я рад буду вас выслушать.
As to her making him happy, it will be his own fault if she doth not.	Что же до того, сделает ли она его счастливым, так он сам будет виноват, если этого не случится.
I have discharged my duty, in taking care of the main article.	Я свой долг исполнил, позаботившись о главном.
She will bring him a fortune capable of making any reasonable, prudent, sober man, happy."	Она принесет ему состояние, способное сделать счастливым всякого рассудительного, благоразумного, трезво смотрящего на вещи мужчину.

"Undoubtedly," cries Jones, "for she is in herself a fortune; so beautiful, so genteel, so sweet-tempered, and so well-educated; she is indeed a most accomplished young lady; sings admirably well, and hath a most delicate hand at the harpsichord."	- Несомненно, - отвечал Джонс, - она сама - целое состояние. Красавица, такая любезная в обращении, такая ласковая и так хорошо воспитана - она поистине само совершенство: вдобавок превосходно поет и удивительно играет на клавикордах!
"I did not know any of these matters," answered the old gentleman, "for I never saw the lady: but I do not like her the worse for what you tell me; and I am the better pleased with her father for not laying any stress on these qualifications in our bargain. I shall always think it a proof of his understanding.	- Я не знал за ней таких качеств, - сказал старик, -потому что никогда ее не видел; впрочем, если все это у нее есть, так тем лучше. И я очень доволен, что отец ее не выпячивал этих достоинств в пашей сделке, - для меня это лишнее доказательство его ума.
A silly fellow would have brought in these articles as an addition to her fortune; but, to give him his due, he never mentioned any such matter; though to be sure they are no disparagements to a woman."	Дурак поставил бы эти статьи наравне с приданым; но надо отдать ему справедливость, о них он и не заикнулся, хотя, понятно, женщину они не портят.
"I do assure you, sir," cries Jones, "she hath them all in the most eminent degree: for my part, I own I was afraid you might have been a little backward, a little less inclined to the match; for your son told me you had never seen the lady; therefore I came, sir, in that case, to entreat you, to conjure you, as you value the happiness of your son, not to be averse to his match with a woman who hath not only all the good qualities I have mentioned, but many more. "-"If that was your business, sir," said the old gentleman, "we are both obliged to you; and you may be perfectly easy; for I give you my word I was very well satisfied with her fortune."	- Уверяю вас, сэр, - сказал Джоне, - она обладает этими качествами в самой высокой степени. Я-то, признаться, боялся, что вы не особенно охотно согласитесь на эту партию, что она будет вам не совсем по вкусу, так как сын ваш говорил мне, что вы никогда не видели молодой леди, - вот почему я и пришел, сэр, молить, заклинать вас, если вы дорожите счастьем вашего сына, не противиться его союзу с женщиной, обладающей не только перечисленными мной достоинствами, но еще и многими другими. - В таком случае, сэр, мы оба вам обязаны, - отвечал старик. - Можете быть совершенно спокойны, так как, даю вам слово, я вполне удовлетворен ее состоянием.
"Sir," answered Jones, "I honour you every moment more and more.	- Сэр, с каждой минутой я проникаюсь к вам все большим и большим уважением.
To be so easily satisfied, so very moderate on that account, is a proof of the soundness of your understanding, as well as the nobleness of your mind."--"Not so very moderate, young gentleman, not so very moderate," answered the father.-" Still more and more noble," replied Jones; "and give me leave to add, sensible: for sure it is little less than madness to consider money as the sole foundation of happiness.	Удовлетвориться столь немногим, проявить такую умеренность разве это не доказательство здравого ума и благородного сердца? - Ну, не так уж я был умерен, молодой человек, не так уж умерен, отвечал отец. - Все больше и больше благородства, - умилялся Джонс, - и, разрешите прибавить, рассудительности: конечно, это почти безумство - считать единственным основанием счастья деньги.
Such a woman as this with her little, her nothing of a fortune"-"I find," cries the old gentleman, "you have a pretty just opinion of money, my friend, or else you are better acquainted with the person of the lady than with her circumstances.	Такая женщина с ее маленьким, ничтожным состоянием... - Хорошенькое же у вас мнение о деньгах, друг мой! - воскликнул старик. - Видно, вы знаете невесту лучше, чем приданое.
Why, pray, what fortune do you imagine this lady to have?"	Как вы думаете, сколько за ней?

"What fortune?" cries Jones, "why, too contemptible a one to be named for your son."-"Well, well, well," said the other, "perhaps he might have done better. "-"That I deny," said Jones, "for she is one of the best of women."-"Ay, ay, but in point of fortune I mean," answered the other.	- Сколько? Пустяк, не имеющий никакого значения для вашего сына. - Понятно, понятно, он мог бы сделать выбор и получше. - С этим я не согласен, - сказал Джонс, - лучшей жены ему не найти.
"And yet, as to that now, how much do you imagine your friend is to have?"-"How much?" cries Jones, "how much?	- Да, да, но я говорю в отношения приданого, -отвечал старик. - Так сколько же, вы думаете, приятель ваш за ней получит? - Сколько?
Why, at the utmost, perhaps ?200."	Вы хотите знать, сколько? Ну, самое большее фунтов двести.
"Do you mean to banter me, young gentleman?" said the father, a little angry.	- Вы изволите насмехаться надо мной, молодой человек?- проговорил старик с некоторым раздражением.
"No, upon my soul," answered Jones, "I am in earnest: nay, I believe I have gone to the utmost farthing.	- Нет, клянусь вам, я говорю серьезно. По-моему, я назвал крайнюю цифру.
If I do the lady an injury, I ask her pardon."	Если я обидел молодую леди, прошу у нее прощения.
"Indeed you do," cries the father;	- Разумеется, обидели.
"I am certain she hath fifty times that sum, and she shall produce fifty to that before I consent that she shall marry my son."	Уверяю вас, что у нее в пятьдесят раз больше, и она должна будет прибавить к этому еще пятьдесят, прежде чем я дам свое согласие на брак.
"Nay," said Jones, "it is too late to talk of consent now; if she had not fifty farthings your son is married."-"My son married!" answered the old gentleman, with surprize.	- Теперь уже поздно говорить о согласии: даже если бы у нее не было пятидесяти фартингов, все равно сын ваш уже обвенчан. - Мой сын обвенчан? - с удивлением проговорил старик.
"Nay," said Jones, "I thought you was unacquainted with it."	- Ну да, - отвечал Джонс, - я полагал, что вы этого еще не знаете.
"My son married to Miss Harris!" answered he again.	- Мой сын обвенчан с мисс Гаррис?!
"To Miss Harris!" said Jones; "no, sir; to Miss Nancy Miller, the daughter of Mrs Miller, at whose house he lodged; a young lady, who, though her mother is reduced to let lodgings-"-"Are you bantering, or are you in earnest?" cries the father, with a most solemn voice.	- С мисс Гаррис? Нет, сэр, он обвенчал с мисс Нанси Миллер, дочерью хозяйки того дома, где он проживал, - с девушкой, мать которой хоть и принуждена отдавать внаем... - Смеетесь вы или говорите серьезно? - торжественным голосом прервал его старик.
"Indeed, sir," answered Jones, "I scorn the character of a banterer.	- Роль насмешника ниже моего достоинства, сэр, -отвечал Джонс.
I came to you in most serious earnest, imagining, as I find true, that your son had never dared acquaint you with a match so much inferior to him in point of fortune, though the reputation of the lady will suffer it no longer to remain a secret."	- Я пришел к вам по самому серьезному делу, предполагая, как это и подтвердилось, что сын ваш не посмел сказать вам о женитьбе на особе, которая гораздо беднее его, между тем как честь ее не позволяет скрывать этого дольше.
While the father stood like one struck suddenly dumb at this news, a gentleman came into the room, and saluted him by the name of brother.	Старик стоял остолбенелый от этого известия, когда в комнату вошел какой-то джентльмен и поздоровался с ним, назвав братом.

But though these two were in consanguinity so nearly related, they were in their dispositions almost the opposites to each other.	Несмотря на столь близкое родство, братья по своему характеру были полной противоположностью.
The brother who now arrived had likewise been bred to trade, in which he no sooner saw himself worth ?6000 than he purchased a small estate with the greatest part of it, and retired into the country; where he married the daughter of an unbeneficed clergyman; a young lady, who, though she had neither beauty nor fortune, had recommended herself to his choice entirely by her good humour, of which she possessed a very large share.	Пришедший тоже занимался когда-то торговлей, но, нажив шесть тысяч фунтов, он потратил большую часть этой суммы на покупку поместья, поселился в деревне и женился на дочери бесприходного священника, девице некрасивой и небогатой, но полюбившейся ему за неистощимую веселость.
With this woman he had, during twenty-five years, lived a life more resembling the model which certain poets ascribe to the golden age, than any of those patterns which are furnished by the present times.	С этой женщиной прожил он двадцать пять лет, и жизнь их походила на поэтические описания золотого века больше других образцов этого рода, встречающихся в нынешнее время.
By her he had four children, but none of them arrived at maturity, except only one daughter, whom, in vulgar language, he and his wife had spoiled; that is, had educated with the utmost tenderness and fondness, which she returned to such a degree, that she had actually refused a very extraordinary match with a gentleman a little turned of forty, because she could not bring herself to part with her parents.	От нее у него было четверо детей, но все они умерли в младенчестве, за исключением одной только дочери, в которой и он, и жена его, как говорится, души не чаяли, то есть лелеяли ее и баловали; а она щедро отплатила им привязанностью, заставившей ее даже наотрез отказаться от необыкновенно выгодной партии с одним сорокалетним джентльменом из-за того, что она не в силах была разлучиться с родителями.
The young lady whom Mr Nightingale had intended for his son was a near neighbour of his brother, and an acquaintance of his niece; and in reality it was upon the account of his projected match that he was now come to town; not, indeed, to forward, but to dissuade his brother from a purpose which he conceived would inevitably ruin his nephew; for he foresaw no other event from a union with Miss Harris, notwithstanding the largeness of her fortune, as neither her person nor mind seemed to him to promise any kind of matrimonial felicity: for she was very tall, very thin, very ugly, very affected, very silly, and very ill-natured.	Молодая леди, назначенная мистером Найтингейлом в невесты сыну, была близкой соседкой его брата и знакомой его племянницы. Как раз по поводу предстоящей женитьбы брат мистера Найтингейла и приехал теперь в Лондон не с тем, однако, чтобы содействовать браку, а чтобы его расстроить, потому что, по его мнению, брак этот неизбежно должен был погубить племянника. Он не ожидал другого результата от союза с мисс Гаррис, несмотря на все ее богатство. Ни наружность ее, ни душевные качества не обещали семейного счастья: это была девица очень высокого роста, очень худая, очень некрасивая, очень жеманная, очень глупая и очень злая.
His brother, therefore, no sooner mentioned the marriage of his nephew with Miss Miller, than he exprest the utmost satisfaction; and when the father had very bitterly reviled his son, and pronounced sentence of beggary upon him, the uncle began in the following manner:	Вот почему, услышав от брата о женитьбе племянника на мисс Миллер, он выразил живейшее удовольствие; и когда отец, осыпав сына горькими упреками, объявил, что пустит его по миру, дядя сказал следующее:
"If you was a little cooler, brother, I would ask you whether you love your son for his sake or for your own.	- Будь вы немного спокойнее, братец, я бы вас спросил: ради него или ради себя любите вы вашего сына?

You would answer, I suppose, and so I suppose you think, for his sake; and doubtless it is his happiness which you intended in the marriage you proposed for him.	Вы мне ответите, полагаю: ради него; полагаю также, что, говоря это, вы скажете правду; и несомненно, выбирая ему супругу, вы заботились о его счастье.
"Now, brother, to prescribe rules of happiness to others hath always appeared to me very absurd, and to insist on doing this, very tyrannical.	Предписывать другим правила счастья всегда казалось мне нелепостью, братец, а настаивать на их выполнении - тиранством.
It is a vulgar error, I know; but it is, nevertheless, an error.	Заблуждение это всеобщее, я знаю, но оно все-таки заблуждение.
And if this be absurd in other things, it is mostly so in the affair of marriage, the happiness of which depends entirely on the affection which subsists between the parties.	И если оно нелепо вообще, то нелепее всего в отношении брака, в котором счастье покоится всецело на взаимной любви супругов.
"I have therefore always thought it unreasonable in parents to desire to chuse for their children on this occasion; since to force affection is an impossible attempt; nay, so much doth love abhor force, that I know not whether, through an unfortunate but uncurable perverseness in our natures, it may not be even impatient of persuasion.	Поэтому я всегда считал, что родители поступают неразумно, желая выбирать за детей: ведь заставить полюбить - затея безнадежная; больше того - любовь до такой степени ненавидит принуждение, что для нее в силу какой-то несчастной, во неисцелимой извращенности нашей природы, невыносимы даже уговоры.
"It is, however, true that, though a parent will not, I think, wisely prescribe, he ought to be consulted on this occasion; and, in strictness, perhaps, should at least have a negative voice.	Однако я согласен, что, хотя родители поступают неумно, пытаясь навязывать свою волю, с ними в таких случаях все же следует советоваться и, пожалуй, даже необходимо признать за ними право запрета.
My nephew, therefore, I own, in marrying, without asking your advice, hath been guilty of a fault.	Таким образом, я не спорю, что племянник мой, женившись без вашего ведома, провинился.
But, honestly speaking, brother, have you not a little promoted this fault?	Но скажите, положа руку на сердце: не вы ли сами отчасти этому способствовали?
Have not your frequent declarations on this subject given him a moral certainty of your refusal, where there was any deficiency in point of fortune?	Вы так часто и так решительно высказывали свои суждения о браке, что разве мог он не быть заранее уверенным в вашем отказе, если состояние его избранницы будет невелико?
Nay, doth not your present anger arise solely from that deficiency?	Да и теперь - не в этом ли единственная причина вашего гнева?
And if he hath failed in his duty here, did you not as much exceed that authority when you absolutely bargained with him for a woman, without his knowledge, whom you yourself never saw, and whom, if you had seen and known as well as I, it must have been madness in you to have ever thought of bringing her into your family?	И если он нарушил сыновний долг, то вы разве не превысили отцовской власти, сторговав ему невесту без его ведома - женщину, которую вы сами никогда не видели, а увидев и узнав так же хорошо, как я, сочли бы безумием принять ее в ваше семейство?
"Still I own my nephew in a fault; but surely it is not an unpardonable fault.	Тем не менее я признаю, что племянник мой провинился; однако вина его не непростительна.

He hath acted indeed without your consent, in a matter in which he ought to have asked it, but it is in a matter in which his interest is principally concerned; you yourself must and will acknowledge that you consulted his interest only, and if he unfortunately differed from you, and hath been mistaken in his notion of happiness, will you, brother, if you love your son, carry him still wider from the point?	Не спросясь у вас, он совершил поступок, для которого требовалось ваше согласие, - но поступок этот касался преимущественно его собственных интересов: вы сами, надеюсь, не будете отрицать, что действовали только в его интересах; и если он, к несчастью, разошелся с вами во взглядах на этот счет и составил себе ошибочное представление о счастье, то неужели вы, братец, любя сына, отрежете ему всякую возможность счастья?
Will you increase the ill consequences of his simple choice?	Неужели еще более усугубите тяжелые последствия этого брака?
Will you endeavour to make an event certain misery to him, which may accidentally prove so?	Неужели постараетесь сделать его наверняка несчастным, хотя этого можно избежать?
In a word, brother, because he hath put it out of your power to make his circumstances as affluent as you would, will you distress them as much as you can?"	Словом, братец, неужели вы ввергнете сына в нищету за то только, что он лишил вас возможности обогатить его согласно вашему желанию?
By the force of the true Catholic faith St Anthony won upon the fishes.	Силой христианской веры святой Антоний приобрел власть над рыбами.
Orpheus and Amphion went a little farther, and by the charms of music enchanted things merely inanimate.	Орфей и Амфион добились еще большего, заворожив чарами музыки даже бездушные вещи.
Wonderful, both! but neither history nor fable have ever yet ventured to record an instance of any one, who, by force of argument and reason, hath triumphed over habitual avarice.	Чудные дела! Но ни история, ни мифология совершенно не знают примера, чтобы доводы разума восторжествовали когда-нибудь над закоренелой скупостью.
Mr Nightingale, the father, instead of attempting to answer his brother, contented himself with only observing, that they had always differed in their sentiments concerning the education of their children.	Мистер Найтингейл-старший вместо ответа брату ограничился замечанием, что они всегда расходились во взглядах насчет воспитания детей.
"I wish," said he, "brother, you would have confined your care to your own daughter, and never have troubled yourself with my son, who hath, I believe, as little profited by your precepts, as by your example."	- Позаботьтесь лучше, братец, о своей дочери. -сказал он, - и оставьте моего сына в покое. Боюсь, что ни наставления ваши, ни ваш пример не принесли ему пользы.
For young Nightingale was his uncle's godson, and had lived more with him than with his father. So that the uncle had often declared he loved his nephew almost equally with his own child.	Надо сказать, что молодой Найтингейл был крестник своего дяди и жил больше с ним, чем с отцом, так что дядя часто говорил, что любит племянника почти наравне с собственной дочерью.
Jones fell into raptures with this good gentleman; and when, after much persuasion, they found the father grew still more and more irritated, instead of appeased, Jones conducted the uncle to his nephew at the house of Mrs Miller.	Джонс был в восторге от этого почтенного джентльмена; заметив, что все их доводы не успокаивают, а только пуще раздражают старика, онизамолчали, и Джонс повел дядю к племяннику, в дом миссис Миллер.
Chapter ix. - Containing strange matters.	Глава IX, содержащая странные происшествия
At his return to his lodgings, Jones found the situation of affairs greatly altered from what they had been in at his departure.	По возвращении домой Джонс нашел положение дел сильно изменившимся по сравнению с тем, в каком было при его уходе.

The mother, the two daughters, and young Mr Nightingale, were now sat down to supper together, when the uncle was, at his own desire, introduced without any ceremony into the company, to all of whom he was well known; for he had several times visited his nephew at that house.	Мать и обе дочери сидели за ужином вместе с мистером Найтингейлом-младшим, и дядя, по собственному его желанию, был запросто введен в это общество: он был хорошо знаком со всеми, потому что не раз навещал племянника в доме миссис Миллер.
The old gentleman immediately walked up to Miss Nancy, saluted and wished her joy, as he did afterwards the mother and the other sister; and lastly, he paid the proper compliments to his nephew, with the same good humour and courtesy, as if his nephew had married his equal or superior in fortune, with all the previous requisites first performed.	Старик подошел прямо к мисс Нанси, поздоровался с ней и поздравил ее, потом поздравил мать и сестру, в заключение сказал несколько приветственных слов племяннику - и все это с таким радушием и любезностью, как будто племянник его женился на ровне или особе, стоящей выше его, с соблюдением всех предварительных формальностей.
Miss Nancy and her supposed husband both turned pale, and looked rather foolish than otherwise upon the occasion; but Mrs Miller took the first opportunity of withdrawing; and, having sent for Jones into the dining-room, she threw herself at his feet, and in a most passionate flood of tears, called him her good angel, the preserver of her poor little family, with many other respectful and endearing appellations, and made him every acknowledgment which the highest benefit can extract from the most grateful heart.	Мисс Нанси и мнимый муж ее побледнели и чрезвычайно смутились, а миссис Миллер, воспользовавшись первым удобным случаем, вышла в другую комнату и велела позвать к себе Джонса; тут она упала к его ногам и с горячими слезами на глазах называла его своим добрым ангелом, спасителем ее несчастного семейства и другими почтительными и ласкательными словами, какие может исторгнуть из благодарного сердца величайшее благодеяние.
After the first gust of her passion was a little over, which she declared, if she had not vented, would have burst her, she proceeded to inform Mr Jones that all matters were settled between Mr Nightingale and her daughter, and that they were to be married the next morning; at which Mr Jones having expressed much pleasure, the poor woman fell again into a fit of joy and thanksgiving, which he at length with difficulty silenced, and prevailed on her to return with him back to the company, whom they found in the same good humour in which they had left them.	Когда первые восторги ее немного улеглись (а не найди ее чувство выхода, говорила она, так сердце ее бы не выдержало), миссис Миллер сказала Джонсу, что между мистером Найтингейлом и ее дочерью все уже слажено и что завтра утром они будут обвенчаны. Мистер Джонс выразил по этому поводу большое удовольствие, и бедная женщина снова начала рассыпаться в благодарностях, так что герою нашему стоило большого труда остановить ее и уговорить вернуться с ним в столовую, где они нашли всех в том же веселом расположении, в каком их оставили.
This little society now past two or three very agreeable hours together, in which the uncle, who was a very great lover of his bottle, had so well plyed his nephew, that this latter, though not drunk, began to be somewhat flustered; and now Mr Nightingale, taking the old gentleman with him upstairs into the apartment he had lately occupied, unbosomed himself as follows:-	Маленькое общество провело за столом еще несколько приятных часов, и дядя, большой приверженец бутылочки, так усердно подливал племяннику, что последний не то что опьянел, а почувствовал себя навеселе; в этом приподнятом состоянии он увел старика в свою прежнюю комнату и раскрыл перед ним свое сердце.
"As you have been always the best and kindest of uncles to me, and as you have shown such unparalleled goodness in forgiving this match, which to be sure may be thought a little improvident, I should never forgive myself if I attempted to deceive you in anything."	- Вы всегда обращались со мной, дядюшка, так по-родственному, ласково и так снисходительно простили мне этот брак, действительно несколько необдуманный, что с моей стороны было бы непростительно обманывать вас.
He then confessed the truth, and opened the whole affair.	И он рассказал все, как было в действительности.

"How, Jack?" said the old gentleman, "and are you really then not married to this young woman?"	- Как, Джек, - удивился старик, - ты не женат на этой девушке?
"No, upon my honour," answered Nightingale, "I have told you the simple truth."	- Нет, клянусь вам честью, - отвечал Найтингейл, -я сказал вам правду.
"My dear boy," cries the uncle, kissing him, "I am heartily glad to hear it.	- Как же ты меня обрадовал, дорогой мой! -воскликнул дядя, целуя племянника.
I never was better pleased in my life.	- Никогда еще не испытывал я такого удовольствия.
If you had been married I should have assisted you as much as was in my power to have made the best of a bad matter; but there is a great difference between considering a thing which is already done and irrecoverable, and that which is yet to do.	Если бы ты был уже обвенчан, я бы всеми силами помог тебе выпутаться из неприятного положения; однако большая разница между тем, что уже сделано и непоправимо, и тем, что еще только задумано.
Let your reason have fair play, Jack, and you will see this match in so foolish and preposterous a light, that there will be no need of any dissuasive arguments."	Подумай хорошенько, Джек, и ты сам увидишь всю нелепость и все неразумие этого брака так ясно, что мне не надо будет тебя разубеждать.
"How, sir?" replies young Nightingale, "is there this difference between having already done an act, and being in honour engaged to do it?"	- Помилуйте, сэр! Разве есть какая-нибудь разница между тем, что уже сделано, и тем, что обязывает сделать честь?
"Pugh!" said the uncle, "honour is a creature of the world's making, and the world hath the power of a creator over it, and may govern and direct it as they please.	- Ну, честь - создание света, и свет, на правах создателя, может распоряжаться и управлять ею по своему усмотрению.
Now you well know how trivial these breaches of contract are thought; even the grossest make but the wonder and conversation of a day.	А ты знаешь, какая заурядная вещь в свете -нарушение подобных обязательств: даже о самой чудовищной измене поговорят день-другой и забудут.
Is there a man who afterwards will be more backward in giving you his sister, or daughter? or is there any sister or daughter who would be more backward to receive you?	Разве найдется человек, который откажет тебе за это в руке сестры или дочери? Чья сестра или чья дочь отклонит после этого твое предложение?
Honour is not concerned in these engagements."	Честь в таких делах ни при чем.
"Pardon me, dear sir," cries Nightingale,	- Извините, дорогой дядя, я думаю иначе, -отвечал Найтингейл.
"I can never think so; and not only honour, but conscience and humanity, are concerned.	- Это дело не только чести, но также совести и человеколюбия.
I am well satisfied, that, was I now to disappoint the young creature, her death would be the consequence, and I should look upon myself as her murderer; nay, as her murderer by the cruellest of all methods, by breaking her heart."	Я совершенно убежден, что, если я обману теперь Нанси, она этого не переживет, и я должен буду смотреть на себя как на ее убийцу - убийцу самого жестокого, разбившего ее сердце.
"Break her heart, indeed! no, no, Jack," cries the uncle, "the hearts of women are not so soon broke; they are tough, boy, they are tough."	-Разбившего ее сердце! Какие громкие слова,-сказал дядя. - Нет, Джек, женские сердца не так легко разбить: они крепкие, милый! Ох, какие крепкие!

"But, sir," answered Nightingale, "my own affections are engaged, and I never could be happy with any other woman.	- Но я сам люблю ее, сэр, - возразил Найтингейл, -и не могу быть счастлив с другой женщиной.
How often have I heard you say, that children should be always suffered to chuse for themselves, and that you would let my cousin Harriet do so?"	Да и вы, помнится, не раз говорили, что дети сами должны выбирать себе жен и мужей и что вы предоставите это право кузине моей Гарриет.
"Why, ay," replied the old gentleman, "so I would have them; but then I would have them chuse wisely.-Indeed, Jack, you must and shall leave the girl. "--"Indeed, uncle," cries the other, "I must and will have her."	- Конечно, - подтвердил старик, - только пусть они выбирают с толком... Право, Джек, ты должен оставить, и ты оставишь эту девушку. - Право, дядюшка, я должен на ней жениться, и я женюсь.
"You will, young gentleman;" said the uncle;	- Что за разговор, молодой человек!
"I did not expect such a word from you.	Таких речей я от тебя не ожидал.
I should not wonder if you had used such language to your father, who hath always treated you like a dog, and kept you at the distance which a tyrant preserves over his subjects; but I, who have lived with you upon an equal footing, might surely expect better usage: but I know how to account for it all: it is all owing to your preposterous education, in which I have had too little share.	Я бы не удивился, если бы ты сказал это своему отцу, - он всегда обращался с тобой, как с собакой, и держал тебя на почтительном расстоянии, точно тиран своих подданных. Но я ведь относился к тебе как к равному и мог бы ожидать от тебя лучшего обращения. Впрочем, я знаю, откуда у тебя все это: от твоего нелепого воспитания, в котором я почти не принимал участия.
There is my daughter, now, whom I have brought up as my friend, never doth anything without my advice, nor ever refuses to take it when I give it her."	Вот дочь мою - ту я приучил видеть во мне друга: она ничего не делает без моего совета и никогда не отказывается ему следовать.
"You have never yet given her advice in an affair of this kind," said Nightingale; "for I am greatly mistaken in my cousin, if she would be very ready to obey even your most positive commands in abandoning her inclinations."	- Вы еще не подавали ей совета в подобном деле, -возразил Найтингейл. Я сильно сомневаюсь, чтобы моя кузина послушалась даже самого строгого вашего приказания, если бы вы потребовали, чтобы она поступила наперекор влечению сердца.
"Don't abuse my girl," answered the old gentleman with some emotion; "don't abuse my Harriet.	- Не клевещи на мою дочь, - с жаром сказал старик, - не клевещи на мою Гарриет!
I have brought her up to have no inclinations contrary to my own.	Я приучил ее не иметь никаких желаний, которые шли бы наперекор моим.
By suffering her to do whatever she pleases, I have enured her to a habit of being pleased to do whatever I like."	Позволяя ей делать что угодно, я приучил ее находить удовольствие только в том, что нравится мне.
"Pardon, me, sir," said Nightingale, "I have not the least design to reflect on my cousin, for whom I have the greatest esteem; and indeed I am convinced you will never put her to so severe a tryal, or lay such hard commands on her as you would do on me.-But, dear sir, let us return to the company; for they will begin to be uneasy at our long absence.	- Извините, сэр, - отвечал Найтингейл, - я не имею ни малейшего намерения порочить мою кузину, к которой питаю глубочайшее уважение, но убежден, что вы никогда не подвергнете ее такому суровому испытанию и не потребуете от нее того, чего требуете теперь от меня... Однако вернемся к покинутому нами обществу, дорогой дядя, а то там начнут беспокоиться по случаю нашего долгого отсутствия.

I must beg one favour of my dear uncle, which is that he would not say anything to shock the poor girl or her mother."	Только, пожалуйста, сделайте мне одолжение, не говорите ничего такого, что могло бы оскорбить бедную девушку или ее мать.
"Oh! you need not fear me," answered he, "I understand myself too well to affront women; so I will readily grant you that favour; and in return I must expect another of you."	- О, насчет этого будь спокоен, - отвечал дядя, - я еще настолько помню себя, чтобы быть учтивым с женщинами, и охотно сделаю тебе это одолжение, но взамен и ты сделай одолжение мне.
"There are but few of your commands, sir," said Nightingale, "which I shall not very chearfully obey."	- Говорите, я с радостью исполню всякое ваше приказание, сэр, - сказал Найтингейл.
"Nay, sir, I ask nothing," said the uncle, "but the honour of your company home to my lodging, that I may reason the case a little more fully with you; for I would, if possible, have the satisfaction of preserving my family, notwithstanding the headstrong folly of my brother, who, in his own opinion, is the wisest man in the world."	- Просьба моя самая маленькая: будь добр проводить меня домой, чтобы мы могли еще потолковать об этом деле. Мне хотелось бы иметь удовольствие оградить наше семейство от беды, несмотря на глупое упрямство брата, воображающего себя первейшим мудрецом на свете.
Nightingale, who well knew his uncle to be as headstrong as his father, submitted to attend him home, and then they both returned back into the room, where the old gentleman promised to carry himself with the same decorum which he had before maintained.	Найтингейл, прекрасно знавший, что дядя в упрямстве не уступит отцу, согласился исполнить его просьбу; потом они оба вернулись в столовую, где старик обещал вести себя так же любезно, как и раньше.
Chapter x. - A short chapter, which concludes the book.	Глава X, краткая и заключающая эту книгу
The long absence of the uncle and nephew had occasioned some disquiet in the minds of all whom they had left behind them; and the more, as, during the preceding dialogue, the uncle had more than once elevated his voice, so as to be heard downstairs; which, though they could not distinguish what he said, had caused some evil foreboding in Nancy and her mother, and, indeed, even in Jones himself.	Долгое отсутствие дяди и племянника вселило некоторое беспокойство в оставшихся, тем более что в изложенном разговоре дядя по временам возвышал голос до такой степени, что его было слышно внизу; правда, слов разобрать было нельзя, но все-таки это породило недобрые предчувствия в Нанси, в ее матери и даже в Джонсе.
When the good company, therefore, again assembled, there was a visible alteration in all their faces; and the good-humour which, at their last meeting, universally shone forth in every countenance, was now changed into a much less agreeable aspect.	Поэтому, когда гости и хозяева снова собрались вместе, на лицах у всех заметна была перемена: сиявшее на них прежде неподдельное веселье сменилось более принужденным выражением.
It was a change, indeed, common enough to the weather in this climate, from sunshine to clouds, from June to December.	Они изменились, как у нас нередко меняется погода, превращаясь из солнечной в пасмурную, из июньской в декабрьскую.
This alteration was not, however, greatly remarked by any present; for as they were all now endeavouring to conceal their own thoughts, and to act a part, they became all too busily engaged in the scene to be spectators of it.	Впрочем, никто из присутствующих не обратил на это большого внимания. Каждый думал теперь только о том, как бы скрыть собственные мысли, и был настолько поглощен исполнением свой роли, что не успевал быть еще и зрителем.

Thus neither the uncle nor nephew saw any symptoms of suspicion in the mother or daughter; nor did the mother or daughter remark the overacted complacence of the old man, nor the counterfeit satisfaction which grinned in the features of the young one.	Ни дядя, ни племянник не заметили никаких признаков волнения на лицах матери и дочери, а мать не заметила преувеличенной любезности старика и деланного довольства, изображавшегося на физиономии молодого человека.
Something like this, I believe, frequently happens, where the whole attention of two friends being engaged in the part which each is to act, in order to impose on the other, neither sees nor suspects the arts practised against himself; and thus the thrust of both (to borrow no improper metaphor on the occasion) alike takes place.	Нечто подобное, я думаю, часто случается, когда два приятеля, желая обмануть друг друга, сосредоточивают свое внимание в том или ином состоянии на своей игре: они не видят и не подозревают козней, которые строятся против них, вследствие чего фехтовальный прием каждого (воспользуемся этой подходящей к случаю метафорой) бывает одинаково метким.
From the same reason it is no unusual thing for both parties to be overreached in a bargain, though the one must be always the greater loser; as was he who sold a blind horse, and received a bad note in payment.	По той же причине стороны сплошь и рядом надувают друг друга в торговых сделках, хотя одна из них при этом всегда остается в большем убытке: примером может служить мошенник, продавший слепую лошадь и получивший за нее фальшивую бумажку.
Our company in about half an hour broke up, and the uncle carried off his nephew; but not before the latter had assured Miss Nancy, in a whisper, that he would attend her early in the morning, and fulfil all his engagements.	Через полчаса общество разошлось; дядя увел племянника, но перед уходом последний успел шепнуть Нанси, что завтра утром зайдет к ней и исполнит все свои обязательства.
Jones, who was the least concerned in this scene, saw the most.	Джонс, которого эта сцена касалась меньше прочих, проявил наибольшую наблюдательность.
He did indeed suspect the very fact; for, besides observing the great alteration in the behaviour of the uncle, the distance he assumed, and his overstrained civility to Miss Nancy; the carrying off a bridegroom from his bride at that time of night was so extraordinary a proceeding that it could be accounted for only by imagining that young Nightingale had revealed the whole truth, which the apparent openness of his temper, and his being flustered with liquor, made too probable.	Он догадывался, что произошло: не говоря уже о подмеченной им перемене в обращении дяди, его суховатости и натянутой любезности с мисс Нанси, самый увод жениха от невесты в такой час настолько нарушал все правила, что его нельзя было объяснить иначе, как предположив, что молодой Найтингейл, от природы откровенный, а теперь еще разгоряченный вином, рассказал дяде всю правду.
While he was reasoning with himself, whether he should acquaint these poor people with his suspicion, the maid of the house informed him that a gentlewoman desired to speak with him.--He went immediately out, and, taking the candle from the maid, ushered his visitant upstairs, who, in the person of Mrs Honour, acquainted him with such dreadful news concerning his Sophia, that he immediately lost all consideration for every other person; and his whole stock of compassion was entirely swallowed up in reflections on his own misery, and on that of his unfortunate angel.	Покамест Джонс размышлял, не следует ли ему поделиться своими подозрениями с миссис Миллер, вошла служанка и доложила, что с ним желает говорить какая-то дама. Он тотчас же вышел и, взяв у служанки свечу, проводил посетительницу наверх. Это была миссис Г онора, принесшая ему такие ужасные вести о Софье, что он в ту же минуту забыл думать о других; весь его запас жалости был без остатка поглощен сокрушением о собственных бедствиях и бедствиях его несчастной возлюбленной.

What this dreadful matter was, the reader will be informed, after we have first related the many preceding steps which produced it, and those will be the subject of the following book.	Что это были за ужасные вести, читатель узнает, прочитав изложение множества предваривших их событий, которые составят содержание следующей книги.
BOOK XV. - IN WHICH THE HISTORY ADVANCES ABOUT TWO DAYS.	Книга пятнадцатая, в которой наша история подвигается вперед еще на два дня
Chapter i. - Too short to need a preface.	ГЛАВА I, слишком краткая, чтобы нуждаться в заглавии
There are a set of religious, or rather moral writers, who teach that virtue is the certain road to happiness, and vice to misery, in this world.	Некоторые богословы, или, вернее, моралисты, учат, что на этом свете добродетель - прямая дорога к счастью, а порок- к несчастью.
A very wholesome and comfortable doctrine, and to which we have but one objection, namely, that it is not true.	Теория благотворная и утешительная, против которой можно сделать только одно возражение, а именно: она не соответствует истине.
Indeed, if by virtue these writers mean the exercise of those cardinal virtues, which like good housewives stay at home, and mind only the business of their own family, I shall very readily concede the point; for so surely do all these contribute and lead to happiness, that I could almost wish, in violation of all the antient and modern sages, to call them rather by the name of wisdom, than by that of virtue; for, with regard to this life, no system, I conceive, was ever wiser than that of the antient Epicureans, who held this wisdom to constitute the chief good; nor foolisher than that of their opposites, those modern epicures, who place all felicity in the abundant gratification of every sensual appetite.	Конечно, если под добродетелью писатели разумеют упражнение в тех кардинальных добродетелях, которые, подобно добрым хозяйкам, сидят дома и заботятся только о своих семейных делах, то я охотно с ними соглашусь: все эти добродетели действительно ведут прямо к счастью, так что я, наперекор всей древним и новым мудрецам, готов назвать их скорее именем мудрости, а не добродетели, ибо что касается земной жизни, то не было, кажется, системы мудрее системы древних эпикурейцев, полагавших в этой мудрости высшее благо, как не было ничего глупее системы их прямой противоположности нынешних эпикурейцев, считающих верхом блаженства обильное удовлетворение всех чувственных желаний.
But if by virtue is meant (as I almost think it ought) a certain relative quality, which is always busying itself without-doors, and seems as much interested in pursuing the good of others as its own; I cannot so easily agree that this is the surest way to human happiness; because I am afraid we must then include poverty and contempt, with all the mischiefs which backbiting, envy, and ingratitude, can bring on mankind, in our idea of happiness; nay, sometimes perhaps we shall be obliged to wait upon the said happiness to a jail; since many by the above virtue have brought themselves thither.	Но если под добродетелью разуметь (как это, по моему убеждению, и подобает) некоторое относительное качество, всегда действующее за порогом нашего дома и озабоченное благом других не меньше, чем нашим собственным, то я не могу так легко согласиться, что она есть вернейший путь к земному счастью: ведь в таком случае, боюсь, нам придется включить в представление о счастье и бедность, и презрение, и все бедствия, навлекаемые на человека злословием, завистью и неблагодарностью; пожалуй, мы иногда принуждены будем искать это счастье даже в тюрьме, поскольку упомянутая добродетель многих приводит и туда.

I have not now leisure to enter upon so large a field of speculation, as here seems opening upon me; my design was to wipe off a doctrine that lay in my way; since, while Mr Jones was acting the most virtuous part imaginable in labouring to preserve his fellow-creatures from destruction, the devil, or some other evil spirit, one perhaps cloathed in human flesh, was hard at work to make him completely miserable in the ruin of his Sophia.	Мне теперь недосуг пускаться в обширное поле рассуждений. открывающееся здесь передо мной; моим намерением было лишь убрать с дороги превратное учение, ибо, пока мистер Джонс совершал самые добродетельные поступки, стараясь спасти от гибели своих ближних, дьявол или иной злой дух, может быть, воплощенный в образе человека, изо всех сил трудился над тем, чтобы сделать его совершенно несчастным, погубив его Софью.
This therefore would seem an exception to the above rule, if indeed it was a rule; but as we have in our voyage through life seen so many other exceptions to it, we chuse to dispute the doctrine on which it is founded, which we don't apprehend to be Christian, which we are convinced is not true, and which is indeed destructive of one of the noblest arguments that reason alone can furnish for the belief of immortality.	Вот вам и исключение из упомянутого правила, если только действительно его можно назвать правилом. Но так как на жизненном пути нашем мы наблюдали столько подобных исключений, то предпочитаем оспаривать самое учение, на котором оно основано. как. по нашему убеждению, нехристианское, ошибочное и подрывающее одно из благороднейших доказательств веры в бессмертие. какое только может представить человеку его разум.
But as the reader's curiosity (if he hath any) must be now awake, and hungry, we shall provide to feed it as fast as we can.	Мы полагаем, однако, что любопытство читателя (если оно у res о есть) уже пробудилось и требует пищи; поспешим же его насытить.
Chapter ii. - In which is opened a very black design against Sophia.	ГЛАВА II, в которой возникает самый черный замысел против Софьи
I remember a wise old gentleman who used to say,	Один мой знакомый старик, большой умница, любил говорить:
"When children are doing nothing, they are doing mischief."	"Когда детям нечего делать, они проказят".
I will not enlarge this quaint saying to the most beautiful part of the creation in general; but so far I may be allowed, that when the effects of female jealousy do not appear openly in their proper colours of rage and fury, we may suspect that mischievous passion to be at work privately, and attempting to undermine, what it doth not attack above-ground.	Не буду распространять этого тонкого изречения на всю прекрасную половину рода человеческого, но справедливо, кажется сказать, что когда женская ревность не проявляется открыто в свойственной ей форме ярости и бешенства, то эта пагубная страсть почти наверняка действует тайком и пытается сделать подкоп под крепость. которую не в состоянии взять открытым штурмом.
This was exemplified in the conduct of Lady Bellaston, who, under all the smiles which she wore in her countenance, concealed much indignation against Sophia; and as she plainly saw that this young lady stood between her and the full indulgence of her desires, she resolved to get rid of her by some means or other; nor was it long before a very favourable opportunity of accomplishing this presented itself to her.	Примером может служить поведение леди Белластон: под ласковыми улыбками, игравшими на ее лице, таился сильный гнев на Софью; и, видя ясно. что эта девушка является помехой полному осуществлению ее желаний, она решила отделаться от нее тем или иным способом; вскоре ей представился к тому чрезвычайно благоприятный случай.

The reader may be pleased to remember, that when Sophia was thrown into that consternation at the playhouse, by the wit and humour of a set of young gentlemen who call themselves the town, we informed him, that she had put herself under the protection of a young nobleman, who had very safely conducted her to her chair.	Читатель благоволит припомнить, как Софья, перепугавшись в театре кутерьмы, поднятой кучкой остроумных молодых джентльменов, именующих себя столицей, отдалась под покровительство одного кавалера, благополучно проводившего ее до самого портшеза.
This nobleman, who frequently visited Lady Bellaston, had more than once seen Sophia there, since her arrival in town, and had conceived a very great liking to her; which liking, as beauty never looks more amiable than in distress, Sophia had in this fright so encreased, that he might now, without any great impropriety, be said to be actually in love with her.	Этот джентльмен, часто бывавший у леди Белластон, несколько раз видел Софью и почувствовал к ней большое расположение. Известно, что красота никогда не кажется' столь привлекательной, как в минуту испытываемого ею огорченья, и потому испуг Софьи настолько усилил его расположение к ней, что превратил его, можно сказать не преувеличивая, в настоящую влюбленность.
It may easily be believed, that he would not suffer so handsome an occasion of improving his acquaintance with the beloved object as now offered itself to elapse, when even good breeding alone might have prompted him to pay her a visit.	Легко себе представить, что влюбленный не пожелал упускать такого прекрасного случая познакомиться ближе с той. которая занимает его мысли; тем более даже простая благовоспитанность требовала, чтобы он сделал ей визит.
The next morning therefore, after this accident, he waited on Sophia, with the usual compliments, and hopes that she had received no harm from her last night's adventure.	Поэтому на следующее же утро после происшествия в театре он явился к Софье с обычными поздравлениями и выражением надежды, что она не чувствует никаких дурных последствий вчерашнего приключения.
As love, like fire, when once thoroughly kindled, is soon blown into a flame, Sophia in a very short time compleated her conquest.	Любовь, подобно огню. однажды загоревшись, скоро раздувается в пламя: Софья в самое короткое время довершила свою победу.
Time now flew away unperceived, and the noble lord had been two hours in company with the lady, before it entered into his head that he had made too long a visit.	Время летело незаметно, ы благородный лорд провел у молодой девушки целых два часа, не подумав, что засиживается слишком долго.
Though this circumstance alone would have alarmed Sophia, who was somewhat more a mistress of computation at present; she had indeed much more pregnant evidence from the eyes of her lover of what past within his bosom; nay, though he did not make any open declaration of his passion, yet many of his expressions were rather too warm, and too tender, to have been imputed to complacence, even in the age when such complacence was in fashion; the very reverse of which is well known to be the reigning mode at present.	Уже одного этого обстоятельства было довольно, чтобы встревожить Софью, которая в большей степени сохранила способность к наблюдению минут и часов; но взоры ее гостя говорили еще более красноречиво о происходящем в его груди: открытого признания в любви он, правда, не сделал, однако многие его выражения были слишком пылкими и слишком нежными, чтобы их можно было приписать учтивости даже в век, когда такая учтивость была в моде, - а всем хорошо известно, что в настоящее время в моде совершенно обратное.
Lady Bellaston had been apprized of his lordship's visit at his first arrival; and the length of it very well satisfied her, that things went as she wished, and as indeed she had suspected the second time she saw this young couple together.	Леди Белластон была извещена о визите лорда тотчас же по его прибытии; продолжительность этого визита красноречиво говорила ей, что все идет согласно ее желанию, и подтверждала правильность ее подозрения, возникшего при взгляде на юную парочку.

This business, she rightly I think concluded, that she should by no means forward by mixing in the company while they were together; she therefore ordered her servants, that when my lord was going, they should tell him she desired to speak with him; and employed the intermediate time in meditating how best to accomplish a scheme, which she made no doubt but his lordship would very readily embrace the execution of.	Она рассудила, и, кажется, совершенно справедливо, что делу этому она никоим образом не должна помогать, присутствуя сама при свидании; соответственно этому ею отдано было слугам распоряжение сказать лорду, когда он будет уходить, что она желает его видеть; а тем временем она принялась обдумывать план, не сомневаясь, что его светлость с большой готовностью возьмется за его осуществление.
Lord Fellamar (for that was the title of this young nobleman) was no sooner introduced to her ladyship, than she attacked him in the following strain:	Лорд Фелламар (так звали молодого человека) не успел войти к ней в комнату, как она атаковала его таким обращением:
"Bless me, my lord, are you here yet?	- Боже мой. милорд, вы еще здесь?
I thought my servants had made a mistake, and let you go away; and I wanted to see you about an affair of some importance."--"Indeed, Lady Bellaston," said he,	Я уже думала, что слуги забыли передать вам мое приглашение, между тем как мне нужно поговорить с вами о важном деле.
"I don't wonder you are astonished at the length of my visit; for I have staid above two hours, and I did not think I had staid above half-a-one."--"What am I to conclude from thence, my lord?" said she.	- Да, леди Белластон, вы имеете полное право удивляться продолжительности моего визита; я просидел больше двух часов, а мне показалось, что и полчаса не прошло. - Какие из этого следуют выводы, милорд?
"The company must be very agreeable which can make time slide away so very deceitfully. "--"Upon my honour," said he, "the most agreeable I ever saw.	Беседа ваша была, должно быть, очень приятна, если время пролетело так незаметно. - Клянусь честью, такой приятной беседы я не припомню, -отвечал он.
Pray tell me, Lady Bellaston, who is this blazing star which you have produced among us all of a sudden?"--"What blazing star, my lord?" said she, affecting a surprize.	Сделайте милость, леди Белластон, скажите, кто эта яркая звезда, так внезапно появившаяся среди нас? - О какой яркой звезде говорите вы, милорд?- спросила леди с напускным удивлением.
"I mean," said he, "the lady I saw here the other day, whom I had last night in my arms at the playhouse, and to whom I have been making that unreasonable visit."--"O, my cousin Western!" said she; "why, that blazing star, my lord, is the daughter of a country booby squire, and hath been in town about a fortnight, for the first time."--"Upon my soul," said he,	- О леди, с которой я намедни познакомился в вашем доме, которую почти вынес вчера из театра на руках и у которой пробыл сейчас так непозволительно долго. - Ах, кузина Вестерн! -сказала леди. - Эта яркая звезда, милорд, - дочь одного сельского сквайра-мужлана; она всего две недели в столице, где никогда раньше не была.
"I should swear she had been bred up in a court; for besides her beauty, I never saw anything so genteel, so sensible, so polite."--"O brave!" cries the lady, "my cousin hath you, I find."--"Upon my honour," answered he,	- А я, право, готов был побиться об заклад, что она выросла при дворе. Не говоря уже о красоте, столько в ней грации, ума, обходительности.- Браво! Значит, кузину можно поздравить с победой,
"I wish she had; for I am in love with her to distraction."--"Nay, my lord," said she, "it is not wishing yourself very ill neither, for she is a very great fortune: I assure you she is an only child, and her father's estate is a good ?3000 a-year."	- К сожалению, да: я влюбился в нее по уши.- Ну, жалеть вам об этом не приходится; она очень богата: единственная дочь, и поместья отца приносят три тысячи фунтов годового дохода.
"Then I can assure you, madam," answered the lord, "I think her the best match in England."	- В таком случае, сударыня, я считаю ее первой невестой в Англии.

"Indeed, my lord," replied she, "if you like her, I heartily wish you had her."	- Что же, если она вам нравится, милорд, от души желаю вам успеха.
"If you think so kindly of me, madam," said he, "as she is a relation of yours, will you do me the honour to propose it to her father?"	- Раз уж вы так добры, сударыня, то не могу ли я просить вас на правах родственницы сделать от моего имени предложение ее отцу.
"And are you really then in earnest?" cries the lady, with an affected gravity.	- Вы говорите это серьезно? - спросила леди с напускной важностью.
"I hope, madam," answered he, "you have a better opinion of me, than to imagine I would jest with your ladyship in an affair of this kind."	- Надеюсь, сударыня, вы не настолько дурного мнения обо мне, чтобы думать, будто я способен шутить с вашей светлостью в подобном деле.
"Indeed, then," said the lady, "I will most readily propose your lordship to her father; and I can, I believe, assure you of his joyful acceptance of the proposal; but there is a bar, which I am almost ashamed to mention; and yet it is one you will never be able to conquer.	- В таком случае я охотно передам ваше предложение ее отцу и могу вас уверить, что он с радостью его примет. Но тут есть одно препятствие, о котором мне стыдно даже сказать, а между тем оно для вас непреодолимо.
You have a rival, my lord, and a rival who, though I blush to name him, neither you, nor all the world, will ever be able to conquer."	У вас есть соперник, милорд, которого мне совестно даже назвать по имени, но которого никогда не одолеете ни вы и никто на свете.
"Upon my word, Lady Bellaston," cries he, "you have struck a damp to my heart, which hath almost deprived me of being."	- Право, леди Белластон, вы повергли меня в такое уныние, что мне жизнь стала немила.
"Fie, my lord," said she,	- Стыдитесь, милорд!
"I should rather hope I had struck fire into you.	Я думала, что это известие скорее воспламенит вас.
A lover, and talk of damps in your heart!	Влюбленный - и говорит об унынии!
I rather imagined you would have asked your rival's name, that you might have immediately entered the lists with him."	Я думала, что вы спросите имя вашего соперника и немедленно бросите ему вызов.
"I promise you, madam," answered he, "there are very few things I would not undertake for your charming cousin; but pray, who is this happy man?"-" Why, he is," said she, "what I am sorry to say most happy men with us are, one of the lowest fellows in the world.	- Уверяю вас, сударыня, я готов решиться на что угодно ради вашей прелестной кузины. Но кто же, однако, этот счастливец? - Он, как, к сожалению, большая часть счастливцев на свете, человек самого низкого звания.
He is a beggar, a bastard, a foundling, a fellow in meaner circumstances than one of your lordship's footmen."	Это нищий, незаконнорожденный, найденыш -словом, человек, который по своему положению ниже вашего последнего лакея.
"And is it possible," cried he, "that a young creature with such perfections should think of bestowing herself so unworthily?"	- Возможно ли. чтобы это юное создание, украшенное всеми совершенствами, решило отдать себя такому недостойному человеку?
"Alas! my lord," answered she, "consider the country-the bane of all young women is the country.	- Увы, милорд! Не забывайте, что она выросла в деревне, а деревня отрава для молодых женщин.
There they learn a set of romantic notions of love, and I know not what folly, which this town and good company can scarce eradicate in a whole winter."	Там они набираются романтических понятий о любви и всяких бредней, так что столица и хорошее общество едва только за целую зиму в состоянии очистить их головы от этой дури.

"Indeed, madam," replied my lord, "your cousin is of too immense a value to be thrown away; such ruin as this must be prevented."	- Ваша кузина, сударыня, слишком большая драгоценность, чтобы дать ей погибнуть; надо спасти ее во что бы то ни стало.
"Alas!" cries she, "my lord, how can it be prevented?	- Но каким образом, милорд?
The family have already done all in their power; but the girl is, I think, intoxicated, and nothing less than ruin will content her.	Родные сделали уже все, что в их власти, но она точно во хмелю и непременно хочет себя обесчестить.
And to deal more openly with you, I expect every day to hear she is run away with him."	Говоря откровенно, я каждый день жду, что она с ним убежит.
"What you tell me, Lady Bellaston," answered his lordship, "affects me most tenderly, and only raises my compassion, instead of lessening my adoration of your cousin.	- Ваши слова, леди Белластон, глубоко меня трогают г, ничуть не уменьшая моего преклонения перед вашей кузиной, только пробуждают во мне сострадание.
Some means must be found to preserve so inestimable a jewel.	Надо непременно найти средство спасти такое бесценное сокровище.
Hath your ladyship endeavoured to reason with her?"	Вы не пробовали ее образумить?
Here the lady affected a laugh, and cried, "My dear lord, sure you know us better than to talk of reasoning a young woman out of her inclinations?	- Образумить! - воскликнула леди Белластон с деланным смехом. Полноте, милорд, вы слишком хорошо нас знаете, чтобы серьезно говорить о попытке образумить молодую женщину.
These inestimable jewels are as deaf as the jewels they wear: time, my lord, time is the only medicine to cure their folly; but this is a medicine which I am certain she will not take; nay, I live in hourly horrors on her account.	Эти бесценные сокровища так же глухи, как драгоценности на их нарядах. Время, милорд, одно только время способно вылечить от этой дури. Но я убеждена, что кузина моя не согласится принять это лекарство; я живу в ежедневном страхе за нее.
In short, nothing but violent methods will do."	Словом, тут могут помочь только крутые меры.
"What is to be done?" cries my lord; "what methods are to be taken?-Is there any method upon earth?-Oh!	- Так что же делать?! - воскликнул лорд. - Какие принять меры? Есть ли какое-нибудь средство?..
Lady Bellaston! there is nothing which I would not undertake for such a reward."--"I really know not," answered the lady, after a pause; and then pausing again, she cried out-"Upon my soul, I am at my wit's end on this girl's account.-If she can be preserved, something must be done immediately; and, as I say, nothing but violent methods will do.--If your lordship hath really this attachment to my cousin (and to do her justice, except in this silly inclination, of which she will soon see her folly, she is every way deserving), I think there may be one way, indeed, it is a very disagreeable one, and what I am almost afraid to think of.-It requires a great spirit, I promise you."	Ах, леди Белластон, за такую награду на что бы только я не решился! - Не знаю, что вам и сказать, - отвечала леди, помолчав; потом, опять помолчав, продолжала: - Право, ума не приложу, что мне с этой девушкой делать... Если ее спасать, так надо предпринять что-нибудь немедленно, и, как я уже сказала, тут могут помочь только крутые меры... Если вы действительно чувствуете такую привязанность к моей кузине (а надо отдать ей справедливость: если бы не это глупое увлечение, в безрассудстве которого она сама вскоре убедится, она вполне бы этого заслуживала), так, по-моему, здесь есть только один способ - правда, очень неприятный, мне почти страшно и подумать о нем... он требует, надо сказать, много смелости.
"I am not conscious, madam," said he, "of any defect there; nor am I, I hope, suspected of any such.	- О, в смелости у меня нет недостатка, сударыня; надеюсь, никто меня в этом не заподозрит.

It must be an egregious defect indeed, which could make me backward on this occasion."	И надо быть порядочным трусом, чтобы пойти па попятный в настоящем случае.
"Nay, my lord," answered she, "I am so far from doubting you, I am much more inclined to doubt my own courage; for I must run a monstrous risque.	- В вас я не сомневаюсь, милорд; гораздо больше сомневаюсь я в собственной храбрости, потому что мне придется рисковать здесь многим.
In short, I must place such a confidence in your honour as a wise woman will scarce ever place in a man on any consideration."	Словом, я должна буду оказать слишком большое доверие вашей чести, па какое едва ли благоразумно решаться женщине.
In this point likewise my lord very well satisfied her; for his reputation was extremely clear, and common fame did him no more than justice, in speaking well of him.	И в этом отношении лорд Фелламар скоро рассеял ее сомнения, потому что имя его было незапятнано, и, будучи о нем хорошего мнения, свет лишь отдавал ему должное.
"Well, then," said she, "my lord,-I-I vow, I can't bear the apprehension of it.-No, it must not be.--At least every other method shall be tried.	-Ну, извольте... - продолжала леди Белластон. -Нет, страшно, не могу решиться... Нет. этого нельзя... По крайней мере, прежде нужно попробовать другие средства.
Can you get rid of your engagements, and dine here to-day?	Можете вы уклониться от всех приглашений и обедать сегодня у меня?
Your lordship will have an opportunity of seeing a little more of Miss Western.-I promise you we have no time to lose.	Вам представится случай еще больше насладиться обществом мисс Вестерн... Уверяю вас, вам нельзя терять времени.
Here will be nobody but Lady Betty, and Miss Eagle, and Colonel Hampsted, and Tom Edwards; they will all go soon-and I shall be at home to nobody.	У меня будут только леди Бетти, мисс Игл. полковник Гамстед и Том Эдварде; они скоро уйдут, а другим я велю отказывать.
Then your lordship may be a little more explicit. Nay, I will contrive some method to convince you of her attachment to this fellow."	Таким образом, вы можете объясниться окончательно, а я найду способ доказать вам привязанность к этому человеку.
My lord made proper compliments, accepted the invitation, and then they parted to dress, it being now past three in the morning, or to reckon by the old style, in the afternoon.	Милорд с благодарностью принял приглашение и поехал переодеться, потому что было уже три часа утра или, по старинному счету, три часа пополудни.
Chapter iii.	ГЛАВА III.
- A further explanation of the foregoing design.	Дальнейшее развитие того же замысла
Though the reader may have long since concluded Lady Bellaston to be a member (and no inconsiderable one) of the great world; she was in reality a very considerable member of the little world; by which appellation was distinguished a very worthy and honourable society which not long since flourished in this kingdom.	Читатель, вероятно, давно уже догадался, что леди Белластон принадлежала к высшему свету (в котором занимала довольно высокое положение); но она играла также весьма видную роль в малом свете, каковым именем называлось весьма достойное и почтенное общество, еще недавно процветавшее в нашем отечестве.

Among other good principles upon which this society was founded, there was one very remarkable; for, as it was a rule of an honourable club of heroes, who assembled at the close of the late war, that all the members should every day fight once at least; so 'twas in this, that every member should, within the twenty-four hours, tell at least one merry fib, which was to be propagated by all the brethren and sisterhood.	В числе прочих прекрасных правил, составлявших устав этого общества, было одно особенно замечательное: как в славном клубе героев, образовавшемся в конце последней войны, все члены обязаны были драться, по крайней мере, по разу в день, так и в нашем обществе каждый член должен был рассказать в течение суток, по крайней мере, одну забавную небылицу, которая и пускалась по городу общими силами всего братства.
Many idle stories were told about this society, which from a certain quality may be, perhaps not unjustly, supposed to have come from the society themselves.	Об этом обществе ходило много россказней, сочинявшихся, судя по некоторым приметам, самими же его членами.
As, that the devil was the president; and that he sat in person in an elbow-chair at the upper end of the table; but, upon very strict enquiry, I find there is not the least truth in any of those tales, and that the assembly consisted in reality of a set of very good sort of people, and the fibs which they propagated were of a harmless kind, and tended only to produce mirth and good humour.	Например, что председатель его сам дьявол, который лично ведет собрания, восседая в креслах на почетном конце стола; но после самого тщательного расследования я убедился, что в этих россказнях нет ни слова правды и что общество состояло из самых благонамеренных людей, а распространяемые ими небылицы были безобидного свойства и имели целью лишь повеселить и доставить развлечение.
Edwards was likewise a member of this comical society.	Эдварде тоже был член этого веселого общества.
To him therefore Lady Bellaston applied as a proper instrument for her purpose, and furnished him with a fib, which he was to vent whenever the lady gave him her cue; and this was not to be till the evening, when all the company but Lord Fellamar and himself were gone, and while they were engaged in a rubber at whist.	К нему-то и обратилась леди Белластон, как к лучшему исполнителю задуманного ею плана, и снабдила его небылицей, которою он должен был рассказывать по данной ею реплике; а реплику эту она намерена была подать лишь вечером, когда все, кроме него и лорда Фелламара, уйдут и они сядут играть в вист.
To this time then, which was between seven and eight in the evening, we will convey our reader; when Lady Bellaston, Lord Fellamar, Miss Western, and Tom, being engaged at whist, and in the last game of their rubbers, Tom received his cue from Lady Bellaston, which was,	Итак, к этой минуте, выпавшей между семью и восемью часами вечера, мы и перенесем читателя. Леди Белластон, лорд Фелламар, мисс Вестерн и Том играли в вист, и за последней сдачей леди подала Тому условленную реплику таким образом:
"I protest, Tom, you are grown intolerable lately; you used to tell us all the news of the town, and now you know no more of the world than if you lived out of it."	- Право, Том, вы начали невыносимо запаздывать: бывало, рассказываете нам все городские новости, а теперь ничего не знаете, точно с того света являетесь.
Mr Edwards then began as follows:	Мистер Эдварде начал оправдываться:
"The fault is not mine, madam: it lies in the dulness of the age, that doth nothing worth talking of.--O la! though now I think on't there hath a terrible accident befallen poor Colonel Wilcox.--Poor Ned.--You know him, my lord, everybody knows him; faith!	- Я не виноват, сударыня: свет теперь так скучен, что о нем нечего рассказывать... Ах да, вспомнил: какой ужасный случай произошел с бедным полковником Вилькоксом... Бедняга Нед!.. Вы его знаете, милорд, да и все его знают.
I am very much concerned for him."	Право, я о нем ужасно беспокоюсь.
"What is it, pray?" says Lady Bellaston.	- А что такое? - спросила леди Белластон.

"Why, he hath killed a man this morning in a duel, that's all."	- Сегодня утром он убил на дуэли своего противника - вот и все.
His lordship, who was not in the secret, asked gravely, whom he had killed?	Лорд Фелламар, не посвященный в заговор, озабоченно спросил, кого же он убил.
To which Edwards answered, "A young fellow we none of us know; a Somersetshire lad just came to town, one Jones his name is; a near relation of one Mr Allworthy, of whom your lordship I believe hath heard.	- Какого-то неизвестного молодого человека, недавно приехавшего из Сомерсетшира. - отвечал Эдварде. - Зовут его Джонсом; он близкий родственник мистера Олверти, о котором ваша светлость, вероятно, слышали.
I saw the lad lie dead in a coffee-house.-Upon my soul, he is one of the finest corpses I ever saw in my life!"	Я видел ею ipyn в кофейной. Ах, это был писаный красавец!
Sophia, who had just began to deal as Tom had mentioned that a man was killed, stopt her hand, and listened with attention (for all stories of that kind affected her), but no sooner had he arrived at the latter part of the story than she began to deal again; and having dealt three cards to one, and seven to another, and ten to a third, at last dropt the rest from her hand, and fell back in her chair.	Софья, начавшая было сдавать карты, когда Том заговорил об убийстве на дуэли, остановилась и прислушалась (истории такого рода всегда волновали ее); но только что рассказчик кончил, как она возобновила сдачу: дала одному три карты, другому семь и третьему десять, потом выронила колоду из рук и упала на спинку стула.
The company behaved as usually on these occasions.	Как обыкновенно бывает в таких случаях, поднялась суматоха, все поспешили на помощь.
The usual disturbance ensued, the usual assistance was summoned, and Sophia at last, as it is usual, returned again to life, and was soon after, at her earnest desire, led to her own apartment; where, at my lord's request, Lady Bellaston acquainted her with the truth, attempted to carry it off as a jest of her own, and comforted her with repeated assurances, that neither his lordship nor Tom, though she had taught him the story, were in the true secret of the affair.	Софья, как водится, пришла наконец в себя и выразила желание, чтобы ее отвели к ней в комнату. По просьбе лорда леди Белластон рассказала ей всю правду, то есть объяснила, что это шутка и что она сама ее придумала; она успокоила Софью уверением, что ни лорд, ни Том, хотя она его и подучила, не посвящены в тайну ее отношений с Джонсом.
There was no farther evidence necessary to convince Lord Fellamar how justly the case had been represented to him by Lady Bellaston; and now, at her return into the room, a scheme was laid between these two noble persons, which, though it appeared in no very heinous light to his lordship (as he faithfully promised, and faithfully resolved too, to make the lady all the subsequent amends in his power by marriage), yet many of our readers, we doubt not, will see with just detestation.	Лорду Фелламару не требовалось других доказательств, чтобы убедиться в полной справедливости утверждений леди Белластон. Когда эта почтенная дама вернулась от Софьи, они смастерили вдвоем план, который хотя и не показался лорду слишком гнусным (так как он твердо обещал и твердо решил загладить потом свой поступок женитьбой), однако большинству наших читателей, несомненно, покажется отвратительным.
The next evening at seven was appointed for the fatal purpose, when Lady Bellaston undertook that Sophia should be alone, and his lordship should be introduced to her.	Роковой замысел положено было привести в исполнение на другой день, в семь часов вечера. Леди Белластон взялась устроить так. чтобы Софья была одна и лорда провели прямо к ней.

The whole family were to be regulated for the purpose, most of the servants despatched out of the house; and for Mrs Honour, who, to prevent suspicion, was to be left with her mistress till his lordship's arrival, Lady Bellaston herself was to engage her in an apartment as distant as possible from the scene of the intended mischief, and out of the hearing of Sophia.	Все в доме предполагалось привести в согласие с задуманным планом: большую часть слуг услать, а миссис Гонору, чтобы не возбудить в ней подозрений, оставить при госпоже до самого приезда его светлости, после чего леди Белластон должна была отозвать ее как можно подальше от комнаты Софьи, так чтобы оттуда не донеслись никакие крики.
Matters being thus agreed on, his lordship took his leave, and her ladyship retired to rest, highly pleased with a project, of which she had no reason to doubt the success, and which promised so effectually to remove Sophia from being any further obstruction to her amour with Jones, by a means of which she should never appear to be guilty, even if the fact appeared to the world; but this she made no doubt of preventing by huddling up a marriage, to which she thought the ravished Sophia would easily be brought to consent, and at which all the rest of her family would rejoice.	Договорившись на этом, лорд распрощался, а леди Белластон удалилась на покой, чрезвычайно довольная проектом, в успехе которого не имела никаких оснований сомневаться: устраняя досадную помеху в лице Софьи, он сулил ей безмятежное наслаждение любовью с Джонсом, не подвергая ее при этом никаким нареканиям, если бы даже дело получило огласку. Впрочем, она твердо рассчитывала это предотвратить, состряпав свадьбу, на которую обесчещенная Софья, разумеется, легко согласится и от которой все ее родные будут в восторге.
But affairs were not in so quiet a situation in the bosom of the other conspirator; his mind was tost in all the distracting anxiety so nobly described by Shakespear-	Но в груди другого заговорщика было далеко не так спокойно - душа его металась в тревоге, так прекрасно описанной Шекспиром:
"Between the acting of a dreadful thing,	Меж совершеньем страшного злодейства
And the first motion, all the interim is	И первым побуждением к нему
Like a phantasma, or a hideous dream;	Проходит срок, подобный наважденью
The genius and the mortal instruments	Или кошмару; смертные орудья
Are then in council; and the state of man,	И дух совет между собою держат,
Like to a little kingdom, suffers then	И человек тогда подобен царству,
The nature of an insurrection."--	В котором вспыхнуло восстанье.
Though the violence of his passion had made him eagerly embrace the first hint of this design, especially as it came from a relation of the lady, yet when that friend to reflection, a pillow, had placed the action itself in all its natural black colours before his eyes, with all the consequences which must, and those which might probably attend it, his resolution began to abate, or rather indeed to go over to the other side; and after a long conflict, which lasted a whole night, between honour and appetite, the former at length prevailed, and he determined to wait on Lady Bellaston, and to relinquish the design.	Правда, в ослеплении страсти лорд с жадностью ухватился за предложенный план, особенно поскольку он исходил от Софьиной родственницы, но когда подушка, этот друг размышления, представила перед глазами лорда Фелламара затеянное им дело со всеми его черными сторонами и со всеми неизбежными и вероятными его последствиями - решимость его начала слабеть, или, вернее, склоняться в другую сторону; наконец, после продолжавшейся всю ночь борьбы честь одержала в нем верх над вожделением, и он решил пойти к леди Белластон и отказаться от предприятия.

Lady Bellaston was in bed, though very late in the morning, and Sophia sitting by her bed-side, when the servant acquainted her that Lord Fellamar was below in the parlour; upon which her ladyship desired him to stay, and that she would see him presently; but the servant was no sooner departed than poor Sophia began to intreat her cousin not to encourage the visits of that odious lord (so she called him, though a little unjustly) upon her account.	Леди Белластон, несмотря па поздний час, была еще в постели, и Софья сидела у ее изголовья, когда служанка доложила о прибытии лорда Фелламара; ее светлость приказала передать, что она его тотчас примет. Но только что служанка вышла, как Софья начала просить кузину не поощрять искательства этого гадкого (как сказала она, хотя не совсем справедливо) лорда.
"I see his design," said she; "for he made downright love to me yesterday morning; but as I am resolved never to admit it, I beg your ladyship not to leave us alone together any more, and to order the servants that, if he enquires for me, I may be always denied to him."	- Я вижу его намерения. - сказала она, - вчера он совершенно явно ухаживал за мной, но я твердо решила этого не допускать; прошу вашу светлость не оставлять пас больше наедине и велеть слугам, чтобы они ему отказывали, если он будет меня спрашивать.
"La! child," says Lady Bellaston, "you country girls have nothing but sweethearts in your head; you fancy every man who is civil to you is making love.	- Полно, душенька, - отвечала леди Белластон, - у вас, деревенских барышень, только и есть на уме что любовники; вы воображаете, что если мужчина с вами любезен, так он уж и ухаживает за вами.
He is one of the most gallant young fellows about town, and I am convinced means no more than a little gallantry.	Лорд Фелламар - один из самых обаятельных кавалеров в столице, и я убеждена, что это с его стороны обыкновенное внимание к молодой женщине.
Make love to you indeed!	Надо же такое выдумать!
I wish with all my heart he would, and you must be an arrant mad woman to refuse him."	Впрочем, я от души желаю, чтобы ваше предположение оправдалось, и вы будете совсем шальной, если ему откажете.
"But as I shall certainly be that mad woman," cries Sophia, "I hope his visits shall not be intruded upon me."	- Ну, так как я шальная, - сказала Софья, - то надеюсь, что он перестанет беспокоить меня своими визитами.
"O child!" said Lady Bellaston, "you need not be so fearful; if you resolve to run away with that Jones, I know no person who can hinder you."	- Чего же вам бояться, душенька? Если вы решили бежать с вашим Джонсом, кто же способен вас удержать?
"Upon my honour, madam," cries Sophia, "your ladyship injures me.	- Честное слово, сударыня, вы меня обижаете.
I will never run away with any man; nor will I ever marry contrary to my father's inclinations."	Я ни с кем не намерена бежать и не выйду замуж против желания отца.
"Well, Miss Western," said the lady, "if you are not in a humour to see company this morning, you may retire to your own apartment; for I am not frightened at his lordship, and must send for him up into my dressing-room."	- Хорошо, мисс Вестерн, - сказала леди, - если вы не расположены принимать гостей, так можете уйти к себе в комнату. Не в пример вам, я не боюсь лорда и велю просить его в свою туалетную.
Sophia thanked her ladyship, and withdrew; and presently afterwards Fellamar was admitted upstairs.	Софья поблагодарила ее и удалилась; тотчас же после этого Фелламар был проведен к леди.
Chapter iv. - By which it will appear how dangerous an advocate a lady is when she applies her eloquence to an ill purpose.	ГЛАВА IV, из которой будет видно, какой опасный адвокат женщина, когда она применяет свое красноречие в защиту дурного дела

When Lady Bellaston heard the young lord's scruples, she treated them with the same disdain with which one of those sages of the law, called Newgate solicitors, treats the qualms of conscience in a young witness.	Выслушав сомнения юного лорда, леди Белластон отнеслась к ним с таким же презрением, с каким мудрые знатоки закона, известные под именем ньюгетских ходатаев, обходятся с угрызениями совести новичка-свидетеля.
"My dear lord," said she, "you certainly want a cordial.	- Вы нездоровы, милорд, - сказала она, - вам нужно принять лекарство.
I must send to Lady Edgely for one of her best drams.	Придется послать к леди Эджли за каплями.
Fie upon it! have more resolution.	Стыдитесь! Надо иметь больше мужества.
Are you frightened by the word rape?	Неужели вас так пугает слово "похищение"?
Or are you apprehensive--?	Или вы так щепетильны?..
Well! if the story of Helen was modern, I should think it unnatural. I mean the behaviour of Paris, not the fondness of the lady; for all women love a man of spirit.	Право, случись история с Еленой в паше время, я бы ей не поверила, то есть не поверила бы смелости Париса, а не любви героини: все женщины любят отважных мужчин.
There is another story of the Sabine ladies-and that too, I thank heaven, is very antient.	Существует также история о похищении сабинянок, - но и она, слава богу, очень древняя.
Your lordship, perhaps, will admire my reading; but I think Mr Hook tells us, they made tolerable good wives afterwards.	Вашу светлость, может быть, удивит моя начитанность, но, помнится, мистер Гук говорит, что из них вышли потом отличные лены.
I fancy few of my married acquaintance were ravished by their husbands."	А из знакомых мне замужних дам немногие, кажется, были взяты своими мужьями насильно.
"Nay, dear Lady Bellaston," cried he, "don't ridicule me in this manner."	- Не смейтесь надо мной так безжалостно, дорогая леди Белластон, взмолился лорд Фелламар.
"Why, my good lord," answered she, "do you think any woman in England would not laugh at you in her heart, whatever prudery she might wear in her countenance?--You force me to use a strange kind of language, and to betray my sex most abominably; but I am contented with knowing my intentions are good, and that I am endeavouring to serve my cousin; for I think you will make her a husband notwithstanding this; or, upon my soul, I would not even persuade her to fling herself away upon an empty title.	- Да неужели вы думаете, дорогой мой, что в Англии найдется хоть одна женщина. которая в душе не посмеялась бы над вами, какой бы недотрогой она ни казалась с виду?.. Вы заставляете меня высказывать странные вещи и выдавать заветные тайны моего пола, но я утешаюсь сознанием честности своих намерений и тем, что стремлюсь оказать кузине услугу: ведь я все же рассчитываю, что вы будете ей. несмотря на это, хорошим мужем, - я ни за что не посоветовала бы ей отдать себя пустому титулу.
She should not upbraid me hereafter with having lost a man of spirit; for that his enemies allow this poor young fellow to be."	Мне было бы неприятно выслушивать потом ее упреки, что по моей милости она хпустта человека с характером, потому что даже враги не отрицают этого качества в вашем несчастном сопернике
Let those who have had the satisfaction of hearing reflections of this kind from a wife or a mistress, declare whether they are at all sweetened by coming from a female tongue.	Пусть те, кто имел удовольствие выслушивать подобные рассуждения от жены или любовницы, скажут, слаще ли они становятся оттого, что исходят из женских уст.
Certain it is, they sunk deeper into his lordship than anything which Demosthenes or Cicero could have said on the occasion.	Несомненно только, что они запали в душу лорда глубже всего того, что могли бы сказать по этому поводу Демосфен или Цицерон.

Lady Bellaston, perceiving she had fired the young lord's pride, began now, like a true orator, to rouse other passions to its assistance.	Заметив, что гордость юного лорда воспламенилась, леди Белластон, как искусный оратор, начала разжигать ей в помощь другие страсти.
"My lord," says she, in a graver voice, "you will be pleased to remember, you mentioned this matter to me first; for I would not appear to you in the light of one who is endeavouring to put off my cousin upon you. Fourscore thousand pounds do not stand in need of an advocate to recommend them."	- Милорд, - сказала она серьезным тоном, -благоволите вспомнить, что вы первый заговорили об этом, ибо мне вовсе не хотелось бы оставлять в вас впечатление, будто я навязываю вам свою кузину Восемьдесят тысяч фунтов говорят сами за себя. они не нуждаются в адвокате.
"Nor doth Miss Western," said he, "require any recommendation from her fortune; for, in my opinion, no woman ever had half her charms."	- Как и мисс Вестерн не нуждается в таком приданом, - отвечал лорд, - ни у одной женщины, по-моему, нет и половины ее прелестей.
"Yes, yes, my lord," replied the lady, looking in the glass, "there have been women with more than half her charms, I assure you; not that I need lessen her on that account: she is a most delicious girl, that's certain; and within these few hours she will be in the arms of one, who surely doth not deserve her, though I will give him his due, I believe he is truly a man of spirit."	- Ах, милорд, - возразила леди Белластон, смотрясь в зеркало, - смею вас уверить, были женщины и получше ее; впрочем, я ничуть не желаю умалять ее красоту: она действительно очаровательная девушка - и через несколько часов окажется в объятиях человека, который совершенно ее не заслуживает, хотя, надо отдать ему справедливость, характера он смелого.
"I hope so, madam," said my lord; "though I must own he doth not deserve her; for, unless heaven or your ladyship disappoint me, she shall within that time be in mine."	- Надеюсь, сударыня, - сказал лорд, - хоть и должен признать, что он ее не заслуживает, ибо если небо пли ваша светлость не обманут моих надежд, так она еще сегодня будет моей
"Well spoken, my lord," answered the lady;	- Хорошо сказано, милорд, - отвечала леди.
"I promise you no disappointment shall happen from my side; and within this week I am convinced I shall call your lordship my cousin in public."	- Можете быть спокойны, я вас не подведу и на этой же неделе надеюсь назвать вас публично родственником.
The remainder of this scene consisted entirely of raptures, excuses, and compliments, very pleasant to have heard from the parties; but rather dull when related at second hand.	Дальнейший их разговор состоял из восклицаний, извинений и комплиментов, которые приятно слышать от собеседника, ho очень скучно читать в пересказе.
Here, therefore, we shall put an end to this dialogue, and hasten to the fatal hour when everything was prepared for the destruction of poor Sophia.	Закончим же здесь этот диалог и перенесемся к роковому часу, когда все было подготовлено к гибели бедной Софьи.
But this being the most tragical matter in our whole history, we shall treat it in a chapter by itself.	Но так как это самое трагическое происшествие во всей нашей истории, то мы посвятим ему отдельную главу.
Chapter v. - Containing some matters which may affect, and others which may surprize, the reader.	ГЛАВА V, содержание которой отчасти возмутит, отчасти, поразит читателя
The clock had now struck seven, and poor Sophia, alone and melancholy, sat reading a tragedy.	Часы пробили семь. Бедная Софья, одинокая и печальная, сидела за чтением трагедии.
It was the Fatal Marriage; and she was now come to that part where the poor distrest Isabella disposes of her wedding-ring.	То был "Роковой брак", и она дошла до сцены, где несчастная Изабелла расстается со своим обручальным кольцом.

Here the book dropt from her hand, and a shower of tears ran down into her bosom.	Книга выпала у нее из рук, и слезы градом покатились на грудь.
In this situation she had continued a minute, when the door opened, and in came Lord Fellamar.	В этом положении она оставалась несколько минут, как вдруг дверь отворилась и вошел лорд Фелламар.
Sophia started from her chair at his entrance; and his lordship advancing forwards, and making a low bow, said,	Софья вскочила со стула при его появлении, а лорд, подойдя ближе, сказал с низким поклоном:
"I am afraid, Miss Western, I break in upon you abruptly."	- Боюсь, мисс Вестерн, я вторгаюсь к вам довольно бесцеремонно.
"Indeed, my lord," says she, "I must own myself a little surprized at this unexpected visit."	- Да, милорд, должна сознаться, я несколько удивлена вашим неожиданным посещением.
"If this visit be unexpected, madam," answered Lord Fellamar, "my eyes must have been very faithless interpreters of my heart, when last I had the honour of seeing you; for surely you could not otherwise have hoped to detain my heart in your possession, without receiving a visit from its owner."	- Если мое посещение неожиданно, сударыня, -отвечал лорд Фелламар, значит, мои глаза плохо выражали мои чувства, когда я в последний раз имел честь вас видеть, в противном случае вы нашли бы вполне естественным появление у вас человека, сердце которого вы похитили.
Sophia, confused as she was, answered this bombast (and very properly I think) with a look of inconceivable disdain.	Несмотря на все свое смущение, Софья ответила на эту напыщенную фразу (и вполне справедливо, мне кажется) презрительным взглядом.
My lord then made another and a longer speech of the same sort.	Лорд произнес тогда другую в том же роде, еще более витиеватую.
Upon which Sophia, trembling, said,	Софья, вся дрожа, отвечала:
"Am I really to conceive your lordship to be out of your senses?	- Вы, видно, с ума сошли, ваша светлость.
Sure, my lord, there is no other excuse for such behaviour."	Право, милорд, иначе нельзя оправдать ваше поведение.
"I am, indeed, madam, in the situation you suppose," cries his lordship; "and sure you will pardon the effects of a frenzy which you yourself have occasioned; for love hath so totally deprived me of reason, that I am scarce accountable for any of my actions."	- Да, я действительно не в своем уме, сударыня! -воскликнул он. - Но вы должны простить мне следствия безумства, которому вы сами причиной. Любовь совершенно отняла у меня рассудок, и я почти не соображаю, что делаю.
"Upon my word, my lord," said Sophia, "I neither understand your words nor your behaviour."	- Честное слово, милорд, я не понимаю ни ваших слов, ни вашего поведения.
"Suffer me then, madam," cries he, "at your feet to explain both, by laying open my soul to you, and declaring that I doat on you to the highest degree of distraction.	- Так позвольте же мне, сударыня, объясниться у ваших ног, позвольте открыть мою душу и сказать, что я влюблен в вас до потери чувств.
O most adorable, most divine creature! what language can express the sentiments of my heart?"	О дивное, божественное создание! Какой язык может выразить чувства моего сердца?
"I do assure you, my lord," said Sophia, "I shall not stay to hear any more of this."	- Уверяю вас, милорд, - сказала Софья, делая движение к выходу, - я не стану больше слушать ни одного вашего слова.

"Do not," cries he, "think of leaving me thus cruelly; could you know half the torments which I feel, that tender bosom must pity what those eyes have caused."	- О, не покидайте меня так жестоко! Если бы вы знали хоть половину моих мук, ваше нежное сердце пожалело бы то, что наделали ваши глаза.
Then fetching a deep sigh, and laying hold of her hand, he ran on for some minutes in a strain which would be little more pleasing to the reader than it was to the lady; and at last concluded with a declaration, "That if he was master of the world, he would lay it at her feet."	Тут, испустив глубокий вздох, он схватил ее за руку и несколько минут говорил в стиле, который доставит читателю столь же мало удовольствия, сколь он доставил его Софье; окончил лорд заявлением, что, будь он властелином мира, он поверг бы его к ее ногам.
Sophia then, forcibly pulling away her hand from his, answered with much spirit, "I promise you, sir, your world and its master I should spurn from me with equal contempt."	- А я, сэр, - гневно отвечала Софья, вырывая у него руку, - с одинаковым презрением отвергла бы и ваш мир, и его властелина.
She then offered to go; and Lord Fellamar, again laying hold of her hand, said,	С этими словами она направилась к двери, но лорд Фелламар опять схватил ее за руку и сказал:
"Pardon me, my beloved angel, freedoms which nothing but despair could have tempted me to take.--Believe me, could I have had any hope that my title and fortune, neither of them inconsiderable, unless when compared with your worth, would have been accepted, I had, in the humblest manner, presented them to your acceptance.--But I cannot lose you.-By heaven, I will sooner part with my soul!-You are, you must, you shall be only mine."	- Простите, ангел мой, вольность, до которой довело меня только отчаяние... Поверьте, если бы я мог надеяться, что вы согласитесь принять мое звание и мое состояние, ничтожные только по сравнению с вашими прелестями, я смиренно предложил бы их вам... Но я не в силах лишиться вас... Клянусь небом, я скорее расстанусь с жизнью!.. Вы моя, вы должны быть и будете моей!
"My lord," says she, "I intreat you to desist from a vain pursuit; for, upon my honour, I will never hear you on this subject.	- Умоляю вас, милорд, оставьте ваше домогательство, - отвечала Софья. Клянусь вам честью, я не хочу и слушать об этом.
Let go my hand, my lord; for I am resolved to go from you this moment; nor will I ever see you more."	Пустите мою руку, милорд; я ухожу сию минуту и не желаю больше вас видеть.
"Then, madam," cries his lordship, "I must make the best use of this moment; for I cannot live, nor will I live without you. "--"What do you mean, my lord?" said Sophia;	- В таком случае, сударыня, я не должен терять ни одного мгновения, потому что не могу и не хочу жить без вас... - Что это значит, милорд?
"I will raise the family."	Я подниму тревогу, позову людей.
"I have no fear, madam," answered he, "but of losing you, and that I am resolved to prevent, the only way which despair points to me. "-He then caught her in his arms: upon which she screamed so loud, that she must have alarmed some one to her assistance, had not Lady Bellaston taken care to remove all ears.	- Я ничего не боюсь, сударыня, только бы мне не лишиться вас: я предотвращу это несчастье единственным способом, какой остался в моем отчаянном положении. С этими словами он заключил ее в свои объятия, и Софья закричала так пронзительно, что кто-нибудь непременно прибежал бы ей на помощь, если бы леди Белластон не позаботилась удалить все уши.
But a more lucky circumstance happened for poor Sophia; another noise now broke forth, which almost drowned her cries; for now the whole house rang with,	Но счастливый случай выручил Софью: в ту же минуту раздался другой голос, почти заглушивший ее вопль; по всему дому гремело:
"Where is she?	-Где она?
D-n me, I'll unkennel her this instant.	Я мигом ее найду, черт возьми!

Show me her chamber, I say.	Покажи мне ее комнату, говорю!
Where is my daughter?	Где моя дочь?
I know she's in the house, and I'll see her if she's above-ground.	Я знаю, она здесь, в этом доме, и я увижу ее, если она жива!
Show me where she is."-At which last words the door flew open, and in came Squire Western, with his parson and a set of myrmidons at his heels.	Покажи, где она! С этими словами двери распахнулись, и в комнату вошел сквайр Вестерн в сопровождении священника и целого отряда мирмидонян.
How miserable must have been the condition of poor Sophia, when the enraged voice of her father was welcome to her ears!	Как плачевно должно было быть положение несчастной Софьи, если бешеный крик отца обрадовал слух ее!
Welcome indeed it was, and luckily did he come; for it was the only accident upon earth which could have preserved the peace of her mind from being for ever destroyed.	Действительно, появление его было для нее счастьем, потому что только оно одно на свете способно было спасти девушку от беды, которая навсегда лишила бы ее душевного мира.
Sophia, notwithstanding her fright, presently knew her father's voice; and his lordship, notwithstanding his passion, knew the voice of reason, which peremptorily assured him, it was not now a time for the perpetration of his villany.	Несмотря на испуг, Софья сразу узнала голос отца, а его светлость, несмотря на все ослепление страсти, узнал голос рассудка, повелительно заявившего ему, что сейчас не время совершать задуманную гнусность.
Hearing, therefore, the voice approach, and hearing likewise whose it was (for as the squire more than once roared forth the word daughter, so Sophia, in the midst of her struggling, cried out upon her father), he thought proper to relinquish his prey, having only disordered her handkerchief, and with his rude lips committed violence on her lovely neck.	Услышав, таким образом, приближающийся голос и поняв, чей он (потому что сквайр не раз прокричал слово "дочь", равно как и Софья в разгаре борьбы звала отца), Фелламар счел благоразумным оставить свою добычу, успев только измять ее шейный платок и насильно прижаться губами к ее нежной шее.
If the reader's imagination doth not assist me, I shall never be able to describe the situation of these two persons when Western came into the room.	Если мне не придет на помощь воображение самого читателя, я не в состоянии буду описать положение нашей парочки в минуту появления Вестерна.
Sophia tottered into a chair, where she sat disordered, pale, breathless, bursting with indignation at Lord Fellamar; affrighted, and yet more rejoiced, at the arrival of her father.	Софья кое-как добрела по стула и упала на него, растерзанная, бледная, запыхавшаяся, пылая негодованием на лорда Фелламара, испуганная и в то же время обрадованная приходом отца.
His lordship sat down near her, with the bag of his wig hanging over one of his shoulders, the rest of his dress being somewhat disordered, and rather a greater proportion of linen than is usual appearing at his bosom.	Его светлость сидел возле нее, парик его съехал на плечо, костюм был в беспорядке, из-под кафтана выглядывало белье больше, чем требовала мода.
As to the rest, he was amazed, affrighted, vexed, and ashamed.	Сам он был изумлен, испуган, раздосадован и пристыжен.
As to Squire Western, he happened at this time to be overtaken by an enemy, which very frequently pursues, and seldom fails to overtake, most of the country gentlemen in this kingdom.	Что же касается сквайра Вестерна, то в эту минуту он был сражен врагом, так часто преследующим и почти все 1 да одолевающим деревенских джентльменов нашего королевства. - попросту говоря, он был пьян.

He was, literally speaking, drunk; which circumstance, together with his natural impetuosity, could produce no other effect than his running immediately up to his daughter, upon whom he fell foul with his tongue in the most inveterate manner; nay, he had probably committed violence with his hands, had not the parson interposed, saying,	Обстоятельство это в соединении с его природной запальчивостью могло иметь следствием только то, что он немедленно подбежал к дочери и накинулся на нее с самой площадной бранью; он пустил бы в ход и кулаки, если бы не вмешался священник, обратившийся к нему с таким увещанием:
"For heaven's sake, sir, animadvert that you are in the house of a great lady.	- Ради бога. сэр, не забывайте, что вы в доме знатной дамы.
Let me beg you to mitigate your wrath; it should minister a fulness of satisfaction that you have found your daughter; for as to revenge, it belongeth not unto us.	Прошу вас, укротите свой гнев; сердце ваше должно наполниться радостью по случаю обретения вашей дочери. Оставьте мщение, оно принадлежит не нам.
I discern great contrition in the countenance of the young lady. I stand assured, if you will forgive her, she will repent her of all past offences, and return unto her duty."	Я вижу на лице мисс Софьи глубокое сокрушенье и уверен, что, если вы ее простите, она раскается во всех прошлых грехах и возвратится к повиновению.
The strength of the parson's arms had at first been of more service than the strength of his rhetoric.	Сила мышц священника принесла Софье больше пользы, чем сила его красноречия.
However, his last words wrought some effect, and the squire answered,	Впрочем, последние его слова произвели известное действие, и сквайр отвечал:
"I'll forgee her if she wull ha un.	- Я прощу ей, если она за него пойдет.
If wot ha un, Sophy, I'll forgee thee all. Why dost unt speak?	Если ты пойдешь за него, Софья, я все тебе прощу Чего ж ты молчишь?
Shat ha un! d-n me, shat ha un!	Ты выйдешь за него, черт меня побери, выйдешь!
Why dost unt answer?	Чего ж, ты не отвечаешь?
Was ever such a stubborn tuoad?"	Экая упрямая стерва!
"Let me intreat you, sir, to be a little more moderate," said the parson; "you frighten the young lady so, that you deprive her of all power of utterance."	- Прошу вас, сэр, будьте сдержанней на язык, -сказал священник, - вы так напугали вашу дочь, что она не в силах произнести ни слова.
"Power of mine a-," answered the squire.	- Убирайся ты к...! - отвечал сквайр.
"You take her part then, you do?	- Значит, ты берешь ее сторону?
A pretty parson, truly, to side with an undutiful child!	Хорош священник, нечего сказать: заступается за непокорную дочь!
Yes, yes, I will gee you a living with a pox.	Теперь черта с два получишь от меня приход!
I'll gee un to the devil sooner."	Скорее отдам его самому дьяволу!
"I humbly crave your pardon," said the parson; "I assure your worship I meant no such matter."	- Покорнейше прошу прощения, - проговорил священник, - смею уверить вашу милость, я совсем не то разумел.
My Lady Bellaston now entered the room, and came up to the squire, who no sooner saw her, than, resolving to follow the instructions of his sister, he made her a very civil bow, in the rural manner, and paid her some of his best compliments.	В эту минуту в комнату вошла леди Белластон и направилась прямо к сквайру, который, следуя наставлениям сестры, низко ей поклонился на деревенский лад, сказал несколько любезностей и тотчас же перешел к жалобам:

He then immediately proceeded to his complaints, and said, "There, my lady cousin; there stands the most undutiful child in the world; she hankers after a beggarly rascal, and won't marry one of the greatest matches in all England, that we have provided for her."	- Вот, дражайшая кузина, вот перед вами самая непокорная дочь на свете; влюбилась по уши в нищего бродягу и не хочет выйти за одного из лучших женихов в Англии, за которого мы ее просватали.
"Indeed, cousin Western," answered the lady, "I am persuaded you wrong my cousin.	- Право, любезный кузен, вы несправедливы к вашей дочери, - отвечала леди.
I am sure she hath a better understanding. I am convinced she will not refuse what she must be sensible is so much to her advantage."	- Поверьте, что она не так неблагоразумна и, конечно, не откажется от партии, выгоды которой не может не сознавать.
This was a wilful mistake in Lady Bellaston, for she well knew whom Mr Western meant; though perhaps she thought he would easily be reconciled to his lordship's proposals.	Леди Белластон умышленно делала ошибку: она хорошо знала, кого имеет в виду мистер Вестерн, но, вероятно, считала, что его легко будет склонить к принятию предложения лорда.
"Do you hear there," quoth the squire, "what her ladyship says?	- Слышишь, что говорит миледи? - обрадовался сквайр.
All your family are for the match.	- Все твои родные за эту партию.
Come, Sophy, be a good girl, and be dutiful, and make your father happy."	Полно, Софи, будь умницей, будь послушной, осчастливь своего отца.
"If my death will make you happy, sir," answered Sophia, "you will shortly be so."	- Если смерть моя может вас осчастливить, -отвечала Софья, - то вы скоро будете счастливы.
"It's a lye, Sophy; it's a d-n'd lye, and you know it," said the squire.	- Это ложь, Софи, гнусная ложь, ты это знаешь, -сказал сквайр.
"Indeed, Miss Western," said Lady Bellaston, "you injure your father; he hath nothing in view but your interest in this match; and I and all your friends must acknowledge the highest honour done to your family in the proposal."	- Да, мисс Вестерн, вы оскорбляете своего отца, -заметила леди Белластон. - Ведь он заботится только о вашем благе, настаивая на этом браке. Я и все ваши друзья не можем не признать большой честью для всех нас сделанное вам предложение.
"Ay, all of us," quoth the squire; "nay, it was no proposal of mine.	- Да, все мы, все, - подхватил сквайр. - Ведь не я это затеял.
She knows it was her aunt proposed it to me first.-Come, Sophy, once more let me beg you to be a good girl, and gee me your consent before your cousin."	Леди знает, что мысль была мне подана твоей теткой... Полно же, Софи, еще раз прошу тебя: будь умницей и дай мне сейчас, при кузине, свое согласие.
"Let me give him your hand, cousin," said the lady.	- Позвольте мне соединить ваши руки, кузина, -сказала леди Белластон.
"It is the fashion now-a-days to dispense with time and long courtships."	Теперь не в моде терять время па ухаживанье.
"Pugh!" said the squire, "what signifies time; won't they have time enough to court afterwards?	- П правильно! - сказал сквайр. - Разве мало будет времени заняться этим потом?
People may court very well after they have been a-bed together."	После венца извольте, никто вам не помешает!
As Lord Fellamar was very well assured that he was meant by Lady Bellaston, so, never having heard nor suspected a word of Blifil, he made no doubt of his being meant by the father.	Прекрасно зная, что леди Белластон имеет в виду его, и никогда не слышав ни слова о Блайфиле, лорд Фелламар был в полной уверенности, что и отец Софьи говорит о нем.

Coming up, therefore, to the squire, he said,	Поэтому он подошел к сквайру и сказал:
"Though I have not the honour, sir, of being personally known to you, yet, as I find I have the happiness to have my proposals accepted, let me intercede, sir, in behalf of the young lady, that she may not be more solicited at this time."	- Хотя я и не имею чести, сэр, быть с вами знакомым, но так как вы соблаговолили принять мое предложение, то позвольте мне вступиться, сэр, и просить вас не вынуждать согласия у вашей дочери сию минуту.
"You intercede, sir!" said the squire; "why, who the devil are you?"	- Вступиться! - воскликнул сквайр. - Да кто вы такой, милостивый государь?
"Sir, I am Lord Fellamar," answered he, "and am the happy man whom I hope you have done the honour of accepting for a son-in-law."	- Я лорд Фелламар, сэр; я тот счастливец, кого, надеюсь, вы удостоите чести назвать своим зятем.
"You are a son of a b--," replied the squire, "for all your laced coat.	- Вот сукин сын, даром что в расшитом кафтане! -выругался сквайр.
You my son-in-law, and be d-n'd to you!"	Зятем! Да убирайся ты к черту!
"I shall take more from you, sir, than from any man," answered the lord; "but I must inform you that I am not used to hear such language without resentment."	- Конечно, я снесу от вас, сэр, больше, чем от всякого другого, отвечал лорд, - но должен сказать вам, что я не привык к подобному языку и обижен.
"Resent my a-," quoth the squire.	- Ну и обижайся на здоровье! - продолжал сквайр.
"Don't think I am afraid of such a fellow as thee art! because hast got a spit there dangling at thy side.	- Не думай, что я испугался такого ферта, как ты, оттого что у тебя прут сбоку болтается!
Lay by your spit, and I'll give thee enough of meddling with what doth not belong to thee.	Скинь-ка его, и я тебе покажу, как не в свои дела соваться!
I'll teach you to father-in-law me.	Я тебя научу, как тестем меня звать!
I'll lick thy jacket."	Повыколочу твой кафтан!
"It's very well, sir," said my lord, "I shall make no disturbance before the ladies.	- Довольно, сэр, - сказал милорд, - я не позволю себе бесчинства в присутствии дам.
I am very well satisfied.	Я вполне удовлетворен.
Your humble servant, sir; Lady Bellaston, your most obedient."	Ваш покорный слуга, сэр! Леди Белластон, мое вам нижайшее!
His lordship was no sooner gone, than Lady Bellaston, coming up to Mr Western, said,	Когда он вышел, леди Белластон укоризненно сказала:
"Bless me, sir, what have you done?	- Боже мой, сэр, что вы наделали!
You know not whom you have affronted; he is a nobleman of the first rank and fortune, and yesterday made proposals to your daughter; and such as I am sure you must accept with the highest pleasure."	Вы не знаете, кого вы оскорбили: это человек очень знатный и богатый; вчера он сделал вашей дочери предложение, и я не сомневаюсь, что вы его приняли бы с величайшим удовольствием.
"Answer for yourself, lady cousin," said the squire, "I will have nothing to do with any of your lords.	- Распоряжайтесь за себя, любезнейшая кузина, -отвечал сквайр, - а я не желаю иметь дела с вашими лордами.
My daughter shall have an honest country gentleman; I have pitched upon one for her-and she shall ha' un.-I am sorry for the trouble she hath given your ladyship with all my heart."	Дочь моя выйдет за честного деревенского джентльмена; я ей отыскал жениха, и она будет его женой. Сердечно жалею, что она причинила вашей светлости столько беспокойства.

Lady Bellaston made a civil speech upon the word trouble; to which the squire answered-"Why, that's kind-and I would do as much for your ladyship. To be sure relations should do for one another.	Леди Белластон произнесла какую-то учтивую фразу насчет беспокойства, на которую сквайр отвечал: - Вы очень добры, и я всегда готов столько же услужить вашей светлости, - на то мы и родственники.
So I wish your ladyship a good night.-Come, madam, you must go along with me by fair means, or I'll have you carried down to the coach."	Засим желаю вам покойной ночи... Идем, сударыня! Если не пойдешь волей, так я велю внести тебя в карету.
Sophia said she would attend him without force; but begged to go in a chair, for she said she should not be able to ride any other way.	Софья отвечала, что уедет добровольно, но попросила разрешения сесть в портшез, потому что не в состоянии передвигаться другим способом.
"Prithee," cries the squire, "wout unt persuade me canst not ride in a coach, wouldst?	- Уж не вздумаешь ли, голубушка, уверять меня, что не можешь ехать в карете?
That's a pretty thing surely!	Скажите какие нежности!
No, no, I'll never let thee out of my sight any more till art married, that I promise thee."	Нет, нет, будь покойна: теперь глаз с тебя не спущу, пока не выйдешь замуж!
Sophia told him, she saw he was resolved to break her heart.	Софья отвечала, что видит, что отец решил разбить ей сердце.
"O break thy heart and be d-n'd," quoth he, "if a good husband will break it.	- Велика важность, если тебе его разобьет хороший муж! - воскликнул сквайр.
I don't value a brass varden, not a halfpenny, of any undutiful b- upon earth."	- Гроша медного, полушки не дам за непокорную дочь!
He then took violent hold of her hand; upon which the parson once more interfered, begging him to use gentle methods.	- И он силой потащил ее за руку. Тут снова вмешался священник, прося сквайра обращаться с дочерью деликатнее.
At that the squire thundered out a curse, and bid the parson hold his tongue, saying,	Мистер Вестерн только громко выругался и приказал ему придержать свой язык.
"At'nt in pulpit now? when art a got up there I never mind what dost say; but I won't be priest-ridden, nor taught how to behave myself by thee.	- Ты ведь не на церковной кафедре. Там можешь себе врать, что угодно, а я не позволю попам ездить на мне верхом и учить, как себя вести.
I wish your ladyship a good-night.	Желаю вам спокойной ночи, сударыня!
Come along, Sophy; be a good girl, and all shall be well.	Пойдем, Софи! Будь умницей, и все будет хорошо.
Shat ha' un, d-n me, shat ha' un!"	Выйдешь за него, голубушка, выйдешь!
Mrs Honour appeared below-stairs, and with a low curtesy to the squire offered to attend her mistress; but he pushed her away, saying,	Внизу встретила их миссис Гонора и, низко поклонившись сквайру, изъявила желание сопровождать свою госпожу; но он оттолкнул ее со словами:
"Hold, madam, hold, you come no more near my house."	- Проваливай, сударыня, проваливай. Чтоб ноги твоей больше не было в моем доме!
"And will you take my maid away from me?" said Sophia.	- Как, вы отнимаете у меня и мою горничную? -сказала Софи.

"Yes, indeed, madam, will I," cries the squire: "you need not fear being without a servant; I will get you another maid, and a better maid than this, who, I'd lay five pounds to a crown, is no more a maid than my grannum.	- Да, сударыня, отнимаю, - отвечал сквайр. - Не бойся, без горничной не останешься, достану тебе другую девушку, получше этой. Девушка! Ставлю пять фунтов против пяти шиллингов, что она такая же девушка, как моя бабушка.
No, no, Sophy, she shall contrive no more escapes, I promise you."	Нет, Софи, больше она не будет устраивать побегов, дудки!
He then packed up his daughter and the parson into the hackney coach, after which he mounted himself, and ordered it to drive to his lodgings.	И сквайр усадил дочь и священника в наемную карету, сел сам и приказал кучеру ехать в дом, где он остановился.
In the way thither he suffered Sophia to be quiet, and entertained himself with reading a lecture to the parson on good manners, and a proper behaviour to his betters.	Дорогой он оставил Софью в покое и развлекался чтением наставлений священнику, как должно вести себя перед людьми, выше нас стоящими.
It is possible he might not so easily have carried off his daughter from Lady Bellaston, had that good lady desired to have detained her; but, in reality, she was not a little pleased with the confinement into which Sophia was going; and as her project with Lord Fellamar had failed of success, she was well contented that other violent methods were now going to be used in favour of another man.	Возможно, что ему не удалось бы так легко увезти дочь от леди Белластон, если бы эта почтенная дама пожелала ее удержать, но леди только радовалась предстоящему заточению Софьи; и так как ее план в отношении лорда Фелламара потерпел крушение, то она была очень довольна, что соперницу собираются насильно выдать за другого.
Chapter vi. - By what means the squire came to discover his daughter.	ГЛАВА VI Каким образом сквайру удалось отыскать свою дочь
Though the reader, in many histories, is obliged to digest much more unaccountable appearances than this of Mr Western, without any satisfaction at all; yet, as we dearly love to oblige him whenever it is in our power, we shall now proceed to shew by what method the squire discovered where his daughter was.	Хотя читателю приходится безропотно мириться с присутствием во многих книгах и более непостижимых событий, чем появление мистера Вестерна, мы от всего сердца готовы сделать ему любое удовольствие и потому расскажем, каким образом сквайр открыл местопребывание своей дочери.
In the third chapter, then, of the preceding book, we gave a hint (for it is not our custom to unfold at any time more than is necessary for the occasion) that Mrs Fitzpatrick, who was very desirous of reconciling her uncle and aunt Western, thought she had a probable opportunity, by the service of preserving Sophia from committing the same crime which had drawn on herself the anger of her family.	В третьей главе тринадцатой книги мы намекнули (ибо не в нашем обычае сообщать раньше времени более того, что требуется по ходу повествования), что миссис Фитцпатрик, очень желавшая примириться с дядей и теткой Вестерн, сочла, что ей представляется для этого удобный случай, если она окажет им услугу, удержав Софью от того самого поступка, который навлек на нее гнев родных.
After much deliberation, therefore, she resolved to inform her aunt Western where her cousin was, and accordingly she writ the following letter, which we shall give the reader at length, for more reasons than one.	После долгих размышлений миссис Фитцпатрик решила уведомить тетушку Вестерн о местонахождении Софьи и с этой целью написала ей следующее письмо, которое мы по многим причинам приводим дословно:
"HONOURED MADAM,	"Досточтимая тетушка!

"The occasion of my writing this will perhaps make a letter of mine agreeable to my dear aunt, for the sake of one of her nieces, though I have little reason to hope it will be so on the account of another.	Причина, побуждающая меня взяться за перо, заставит, может быть, дорогую тетушку принять благосклонно мое письмо, хотя бы ради одной из ее племянниц. - другая имеет мало оснований надеяться на такое счастье.
"Without more apology, as I was coming to throw my unhappy self at your feet, I met, by the strangest accident in the world, my cousin Sophy, whose history you are better acquainted with than myself, though, alas! I know infinitely too much; enough indeed to satisfy me, that unless she is immediately prevented, she is in danger of running into the same fatal mischief, which, by foolishly and ignorantly refusing your most wise and prudent advice, I have unfortunately brought on myself.	Итак, без дальнейших предисловий скажу, что, отправившись в путь с намерением броситься к вашим ногам, я, по самому странному стечению обстоятельств, встретилась с кузиной Софьей, история которой вам известна лучше, чем мне, хотя, увы, и я знаю ее слишком достаточно -достаточно, чтобы видеть, как близка кузина, если не принять немедленных мер, к повторению роковой ошибки, которую, на свое несчастье, совершила я, по глупости и неведению не пожелав последовать вашим мудрым и предусмотрительным советам.
"In short, I have seen the man, nay, I was most part of yesterday in his company, and a charming young fellow I promise you he is.	Словом, я его видела, я провела почти весь вчерашний день в его обществе, и должна признаться, что это обаятельный молодой человек.
By what accident he came acquainted with me is too tedious to tell you now; but I have this morning changed my lodgings to avoid him, lest he should by my means discover my cousin; for he doth not yet know where she is, and it is adviseable he should not, till my uncle hath secured her.--No time therefore is to be lost; and I need only inform you, that she is now with Lady Bellaston, whom I have seen, and who hath, I find, a design of concealing her from her family.	Как он со мной познакомился, скучно сейчас рассказывать, но сегодня утром я переменила квартиру, чтобы он не открыл при помощи свидания со мной, где живет кузина. Он этого еще не знает и не должен знать, пока дядя не принял мер для ее безопасности. Поэтому нельзя терять времени, и мне надо лишь сообщить вам, что она у леди Белластон, с которой я виделась и которая, кажется, намерена скрыть ее от родных.
You know, madam, she is a strange woman; but nothing could misbecome me more than to presume to give any hint to one of your great understanding and great knowledge of the world, besides barely informing you of the matter of fact.	Вы знаете, сударыня, странности этой женщины; однако мне меньше всего пристало давать советы особе столь проницательного ума и обладающей таким великим знанием света, - потому сообщаю вам только голый факт.
"I hope, madam, the care which I have shewn on this occasion for the good of my family will recommend me again to the favour of a lady who hath always exerted so much zeal for the honour and true interest of us all; and that it may be a means of restoring me to your friendship, which hath made so great a part of my former, and is so necessary to my future happiness.	Надеюсь, сударыня, что это доказательство заботливости моей о благе родных поможет мне снова снискать благосклонность особы, всегда с таким усердием ограждавшей честь и истинные выгоды нас всех, и послужит средством вернуть ваше дружеское расположение, составлявшее такую существенную часть моего счастья в прошлом и столь необходимое для него в будущем.
"I am, with the utmost respect, honoured madam,	С глубочайшим почтением, досточтимая тетушка,
your most dutiful obliged niece, and most obedient humble servant,	ваша благодарная, почтительная племянница и покорнейшая слуга
HARRIET FITZPATRICK."	Гарриет Фитцпатрик".

Mrs Western was now at her brother's house, where she had resided ever since the flight of Sophia, in order to administer comfort to the poor squire in his affliction.	Миссис Вестерн находилась теперь в доме брата, где жила со времени бегства Софьи, чтобы доставлять утешение бедному сквайру в постигшем его несчастье.
Of this comfort, which she doled out to him in daily portions, we have formerly given a specimen.	Какого рода было это утешение, отпускавшееся ею ежедневными порциями, читатель уже знает из предшествующих глав.
She was now standing with her back to the fire, and, with a pinch of snuff in her hand, was dealing forth this daily allowance of comfort to the squire, while he smoaked his afternoon pipe, when she received the above letter; which she had no sooner read than she delivered it to him, saying,	Письмо миссис Фитцпатрик было ей подано как раз в ту минуту, когда она, стоя спиной к камину со щепоткой нюхательного табаку, преподносила сквайру, курившему послеобеденную трубку, эту ежедневную дозу утешения. Прочитав письмо, она тотчас же передала его брату со словами:
"There, sir, there is an account of your lost sheep.	- Вот, сэр, известие о вашей заблудшей овечке.
Fortune hath again restored her to you, and if you will be governed by my advice, it is possible you may yet preserve her."	Судьба возвращает вам ее; и если вы послушаетесь моих советов, так, может быть, ее удастся еще спасти.
The squire had no sooner read the letter than he leaped from his chair, threw his pipe into the fire, and gave a loud huzza for joy. He then summoned his servants, called for his boots, and ordered the Chevalier and several other horses to be saddled, and that parson Supple should be immediately sent for.	Пробежав письмо, сквайр сорвался с места, швырнул трубку в огонь и от радости закричал "ура"; потом кликнул слуг, велел подать себе ботфорты, приказал оседлать Кавалера и других лошадей и немедленно послать за священником Саплом.
Having done this, he turned to his sister, caught her in his arms, and gave her a close embrace, saying,	Отдав эти распоряжения, он бросился к сестре и сжал ее в объятиях.
"Zounds! you don't seem pleased; one would imagine you was sorry I have found the girl."	- Черт возьми, да вы как будто недовольны! -воскликнул он. - Можно подумать, вам досадно, что я нашел дочь.
"Brother," answered she, "the deepest politicians, who see to the bottom, discover often a very different aspect of affairs, from what swims on the surface.	- Братец, - отвечала она, - глубокие политики, смотрящие в корень, открывают часто перспективы, совершенно непохожие па то, что видно на поверхности вещей.
It is true, indeed, things do look rather less desperate than they did formerly in Holland, when Lewis the Fourteenth was at the gates of Amsterdam; but there is a delicacy required in this matter, which you will pardon me, brother, if I suspect you want.	Правда, дело ваше не так отчаянно, как были дела Голландии, когда Людовик XIV стоял у ворот Амстердама, но оно требует деликатности, которой, извините меня, братец, вам сильно недостает.
There is a decorum to be used with a woman of figure, such as Lady Bellaston, brother, which requires a knowledge of the world, superior, I am afraid, to yours."	В обращении с дамой, занимающей такое высокое положение в свете, как леди Белластон, надо соблюдать приличия, которые требуют, боюсь, лучшего знания света, чем ваше.
"Sister," cries the squire, "I know you have no opinion of my parts; but I'll shew you on this occasion who is a fool.	- Я знаю, сестрица, что вы невысокого мнения о моих дарованиях, но в этом деле я покажу вам, какой я дурак.
Knowledge, quotha!	Знание света - подумаешь!
I have not been in the country so long without having some knowledge of warrants and the law of the land.	Прожив так долго в деревне, я приобрел кой-какие знания насчет законов и обычаев страны.

I know I may take my own wherever I can find it.	Я знаю, что имею право взять свое, где бы я его ни нашел.
Shew me my own daughter, and if I don't know how to come at her, I'll suffer you to call me a fool as long as I live.	Покажите мне, где моя дочь, и если я не сумею ее достать, то можете называть меня дураком до конца дней моих.
There be justices of peace in London, as well as in other places."	В Лондоне есть мировые судьи, как и в других местах.
"I protest," cries she, "you make me tremble for the event of this matter, which, if you will proceed by my advice, you may bring to so good an issue.	- Право, вы заставляете меня дрожать за исход предприятия, которое, если вы послушаетесь моего совета, может быть успешно доведено до конца.
Do you really imagine, brother, that the house of a woman of figure is to be attacked by warrants and brutal justices of the peace?	Неужели вы действительно воображаете, братец, что в дом знатной женщины можно проникнуть с приказами об аресте и с помощью этих скотов, мировых судей.
I will inform you how to proceed.	Я вас научу, как поступить.
As soon as you arrive in town, and have got yourself into a decent dress (for indeed, brother, you have none at present fit to appear in), you must send your compliments to Lady Bellaston, and desire leave to wait on her.	Приехав в столицу и прилично одевшись (а надо сказать, братец, что для этого не годится ни один из ваших теперешних костюмов), вы должны послать приветствие леди Белластон и просить позволения явиться к пей.
When you are admitted to her presence, as you certainly will be, and have told her your story, and have made proper use of my name (for I think you just know one another only by sight, though you are relations), I am confident she will withdraw her protection from my niece, who hath certainly imposed upon her.	Когда вы будете к ней допущены, - а она, разумеется, вас примет, - изложите ей ваше дело, не забыв при этом упомянуть мое имя (потому что вы хоть и родственники, а едва ли в лицо Друг Друга видели), и я уверена, что она лишит своего покровительства племянницу, которая, наверно, ее обманула.
This is the only method.-Justices of peace, indeed! do you imagine any such event can arrive to a woman of figure in a civilised nation?"	Это единственный способ действия... Мировые судьи! Да неужто вы думаете, что в цивилизованном государстве допустимо такое обращение с знатной дамой?
"D-n their figures," cries the squire; "a pretty civilised nation, truly, where women are above the law.	- Черт бы побрал всех этих барынь! - не унимался сквайр. - Нечего сказать, хорошо цивилизованное государство, где женщина выше закона!
And what must I stand sending a parcel of compliments to a confounded whore, that keeps away a daughter from her own natural father?	И с какой стати буду я посылать приветствия какой-то паршивой шлюхе, которая прячет дочь от родного отца?
I tell you, sister, I am not so ignorant as you think me--I know you would have women above the law, but it is all a lye; I heard his lordship say at size, that no one is above the law.	Повторяю вам, сестра, я не такой невежда, как вы думаете... Я знаю, вам бы хотелось поставить женщин выше закона, - да шалишь! Я слышал собственными ушами, как главный судья графства сказал на сессии, что в Англии нет человека, который стоял бы выше закона.
But this of yours is Hanover law, I suppose."	Но ваш закон, видно, ганноверский!
"Mr Western," said she, "I think you daily improve in ignorance.--I protest you are grown an arrant bear."	- Я вижу, мистер Вестерн, что вы делаетесь с каждым днем все невежественнее. Ну настоящий медведь!

"No more a bear than yourself, sister Western," said the squire.-"Pox! you may talk of your civility an you will, I am sure you never shew any to me.	- Я такой же медведь, как вы медведица, сестра, -возразил сквайр. Толкуйте сколько угодно о своей учтивости, только я, ей-ей. не вижу ее в обращении со мной.
I am no bear, no, nor no dog neither, though I know somebody, that is something that begins with a b; but pox!	Я не медведь и не кобель, хоть и знаю кой-кого, чье имя начинается с буквы с... Но к дьяволу это!
I will show you I have got more good manners than some folks."	Я докажу вам, что умею вести себя получше других!
"Mr Western," answered the lady, "you may say what you please, je vous mesprise de tout mon coeur.	- Можете говорить, что вам угодно, мистер Вестерн, - отвечала сестрица.- Je vous mepnse de tout mon coeur и потому не буду сердиться.
I shall not therefore be angry.--Besides, as my cousin, with that odious Irish name, justly says, I have that regard for the honour and true interest of my family, and that concern for my niece, who is a part of it, that I have resolved to go to town myself upon this occasion; for indeed, indeed, brother, you are not a fit minister to be employed at a polite court.-Greenland-Greenland should always be the scene of the tramontane negociation."	Впрочем, как справедливо говорит моя племянница с этой ужасной ирландской фамилией, мне так дороги честь и истинные выгоды моих родных, что ради спасения Софьи я решила сама ехать в Лондон, потому что, ей-ей, братец, вы неподходящий посол при цивилизованном дворе... Гренландия, Гренландия - вот где вести переговоры такому мужлану, как вы.
"I thank Heaven," cries the squire, "I don't understand you now. You are got to your Hanoverian linguo.	- Слава богу, я перестал вас понимать: опять вы принялись за свою ганноверскую тарабарщину.
However, I'll shew you I scorn to be behind-hand in civility with you; and as you are not angry for what I have said, so I am not angry for what you have said.	Однако же по части учтивости я вам не уступлю, и если вы не сердитесь за мои слова, то и я не сержусь за то, что вы сказали.
Indeed I have always thought it a folly for relations to quarrel; and if they do now and then give a hasty word, why, people should give and take; for my part, I never bear malice; and I take it very kind of you to go up to London; for I never was there but twice in my life, and then I did not stay above a fortnight at a time, and to be sure I can't be expected to know much of the streets and the folks in that time.	Я всегда думал, что родственникам глупо ссориться между собой; оно, конечно, случается иногда погорячиться, но потом отходишь; я не злопамятен. Это очень мило, что вы едете в Лондон, я был там всего два раза в жизни, и то недели по две - не больше, и, понятно, не успел за это время познакомиться как следует с улицами и людьми.
I never denied that you know'd all these matters better than I.	Я никогда не отрицал, что вы знаете все это лучше меня.
For me to dispute that would be all as one as for you to dispute the management of a pack of dogs, or the finding a hare sitting, with me. "-"Which I promise you," says she, "I never will."-"Well, and I promise you," returned he, "that I never will dispute the t'other."	Мне спорить об этом с вами было бы все равно, что вам спорить со мной, как вести свору гончих или искать зайца. - Могу вас уверить, что никогда об этом спорить не буду. - Ну и я никогда не буду спорить о том.
Here then a league was struck (to borrow a phrase from the lady) between the contending parties; and now the parson arriving, and the horses being ready, the squire departed, having promised his sister to follow her advice, and she prepared to follow him the next day.	Тут между враждующими сторонами, употребляя выражение миссис Вестерн, был заключен союз. Вскоре явился священник, были поданы лошади, и сквайр уехал, обещав последовать наставлению сестры, а сама она начала готовиться к отъезду на следующий день.

But having communicated these matters to the parson on the road, they both agreed that the prescribed formalities might very well be dispensed with; and the squire, having changed his mind, proceeded in the manner we have already seen.	Дорогой сквайр рассказал священнику положение дела, и они сообща решили, что можно спокойно обойтись и без предписанных формальностей; сквайр поэтому передумал и по приезде распорядился, как уже было описано.
Chapter vii. - In which various misfortunes befel poor Jones.	Г ЛАВА VII, в которой беднягу Джонса постигают разные несчастья
Affairs were in the aforesaid situation when Mrs Honour arrived at Mrs Miller's, and called Jones out from the company, as we have before seen, with whom, when she found herself alone, she began as follows:-	В таком положении находились дела, когда миссис Гонора явилась, как мы видели, в дом миссис Миллер и вызвала Джонса. Оставшись с ним наедине, она начала так:
"O, my dear sir! how shall I get spirits to tell you; you are undone, sir, and my poor lady's undone, and I am undone."	- Мистер Джонс, голубчик! Прямо сил нет рассказать' Пропали мы все - и вы, сэр, и бедная моя барышня, и я!
"Hath anything happened to Sophia?" cries Jones, staring like a madman.	- Случилось что-нибудь с Софьей? - спросил Джонс, посмотрев на нее безумными глазами.
"All that is bad," cries Honour:	- Да уж хуже и быть не может! - отвечала Гонора.
"Oh, I shall never get such another lady!	- Ах, другой такой госпожи мне не сыскать!
Oh that I should ever live to see this day!"	Довелось же дожить до такого дня!
At these words Jones turned pale as ashes, trembled, and stammered; but Honour went on-"O!	При этих словах Джонс побледнел как полотно, задрожал, и слова застряли у него в горле. Между тем Гонора продолжала;
Mr Jones, I have lost my lady for ever."	- Ах, мистер Джонс, я навсегда потеряла свою барышню!
"How? what! for Heaven's sake, tell me.	- Как? Что? Ради бога, говорите!
O, my dear Sophia!"	О, моя милая Софья!
"You may well call her so," said Honour; "she was the dearest lady to me.	- Что правда, то правда, - такая уж она была милая со мной!
I shall never have such another place. "--"D-n your place!" cries Jones; "where is-what-what is become of my Sophia?"	Другого такою места уж не сыскать! - К черту ваше место! - воскликнул Джонс. - Где... что... что случилось с Софьей?
"Ay, to be sure," cries she, "servants may be d-n'd.	- Ну да, конечно, слуг можно посылать к черту, -обиделась Гонора.
It signifies nothing what becomes of them, though they are turned away, and ruined ever so much.	- Вам все равно, что бы с ними ни случилось, хоть бы их выгнали вон па улицу.
To be sure they are not flesh and blood like other people. No, to be sure, it signifies nothing what becomes of them."	Мы ведь не из такой же плоти и крови, как другие люди, - так не все ли равно, что с нами станется.
"If you have any pity, any compassion," cries Jones, "I beg you will instantly tell me what hath happened to Sophia?"	- Если у вас есть хоть капля жалости или сострадания, - воскликнул Джонс, - скажите мне сейчас же, что случилось с Софьей!

"To be sure, I have more pity for you than you have for me," answered Honour; "I don't d-n you because you have lost the sweetest lady in the world.	- Верьте слову, я жалею вас больше, чем вы меня, - отвечала Гонора. ведь я не посылаю вас к черту оттого, что вы потеряли такое золото-барышню.
To be sure you are worthy to be pitied, and I am worthy to be pitied too: for, to be sure, if ever there was a good mistress--"	Да, вас нужно пожалеть и меня тоже; честное слово, если была когда-нибудь добрая госпожа...
"What hath happened?" cries Jones, in almost a raving fit.	- Да что случилось?! - закричал взбешенный Джонс.
"What?-What?" said Honour:	- Что?.. Что? - отвечала Гонора.
"Why, the worst that could have happened both for you and for me.-Her father is come to town, and hath carried her away from us both."	- Да то, чего хуже не может быть ни для вас, ни для меня: отец приехал в Лондон и Авез ее от вас.
Here Jones fell on his knees in thanksgiving that it was no worse.	Джонс упал на колени и возблагодарил бога, что не случилось ничего хуже.
"No worse!" repeated Honour; "what could be worse for either of us?	- Да что же может быть хуже для нас с вами?
He carried her off, swearing she should marry Mr Blifil; that's for your comfort; and, for poor me, I am turned out of doors."	Он увез ее, поклявшись, что она будет женой мистера Блайфила, - вот вам подарочек; а меня, несчастную, совсем выгнал вон.
"Indeed, Mrs Honour," answered Jones, "you frightened me out of my wits.	- Право, миссис Г онора, вы перепугали меня до полусмерти.
I imagined some most dreadful sudden accident had happened to Sophia; something, compared to which, even seeing her married to Blifil would be a trifle; but while there is life there are hopes, my dear Honour.	Я вообразил, что с Софьей случилось что-нибудь ужасное - что-нибудь такое, по сравнению с чем даже ее брак с Блайфилом пустяки. Но она жива, а где жизнь, там и надежда, дорогая Гонора.
Women in this land of liberty, cannot be married by actual brutal force."	В нашей стране свободы женщину нельзя выдать замуж насильно.
"To be sure, sir," said she, "that's true.	- Ваша правда, сэр.
There may be some hopes for you; but alack-a-day! what hopes are there for poor me? And to be sure, sir, you must be sensible I suffer all this upon your account.	Вы можете еще надеяться; но, увы, какие надежды могут быть у меня, несчастной, и надо вам знать, сэр, я страдаю все по вашей милости.
All the quarrel the squire hath to me is for taking your part, as I have done, against Mr Blifil."	Сквайр разгневался на меня за то, что я взяла вашу сторону против мистера Блайфила.
"Indeed, Mrs Honour," answered he, "I am sensible of my obligations to you, and will leave nothing in my power undone to make you amends."	- Поверьте, миссис Г онора, я живо чувствую все ваши услуги и всеми силами постараюсь вознаградить вас.
"Alas! sir," said she, "what can make a servant amends for the loss of one place but the getting another altogether as good?"	- Но, сэр, что может вознаградить слугу за потерю места, кроме поучения другою - такого же хорошего?
"Do not despair, Mrs Honour," said Jones, "I hope to reinstate you again in the same."	- Не отчаивайтесь, миссис Г онора, я надеюсь восстановить вас на прежнем.

"Alack-a-day, sir," said she, "how can I flatter myself with such hopes when I know it is a thing impossible? for the squire is so set against me: and yet, if you should ever have my lady, as to be sure I now hopes heartily you will; for you are a generous, good-natured gentleman; and I am sure you loves her, and to be sure she loves you as dearly as her own soul; it is a matter in vain to deny it; because as why, everybody, that is in the least acquainted with my lady, must see it; for, poor dear lady, she can't dissemble: and if two people who loves one another a'n't happy, why who should be so?	- Увы, сэр, могу ли я ласкать себя такими надеждами, зная, что они несбыточны? Ведь сквайр крепко зол на меня. Вот разве вы женитесь па моей барышне, - теперь я твердо надеюсь, что женитесь: вы такой щедрый, такой добрый барин; и я уверена, вы ее любите, и она души в вас не чает, - ни к чему это отрицать, ведь всякий, кто хоть немного знаком с моей барышней, это увидит: она, бедняжка, притворяться не умеет; а кому же и быть счастливыми, если не тем, кто друг друга любит?
Happiness don't always depend upon what people has; besides, my lady has enough for both.	Счастье не всегда в богатстве, - а впрочем, у моей барышни достанет его на двоих.
To be sure, therefore, as one may say, it would be all the pity in the world to keep two such loviers asunder; nay, I am convinced, for my part, you will meet together at last; for, if it is to be, there is no preventing it.	Уж как жаль будет, если такую парочку да разведут. Но нет, я уверена, что напоследок вы все-таки сойдетесь: чему быть, того не миновать.
If a marriage is made in heaven, all the justices of peace upon earth can't break it off.	Если брак совершен на небесах, так уж никакому мировому судье его не развести.
To be sure I wishes that parson Supple had but a little more spirit, to tell the squire of his wickedness in endeavouring to force his daughter contrary to her liking; but then his whole dependance is on the squire; and so the poor gentleman, though he is a very religious good sort of man, and talks of the badness of such doings behind the squire's back, yet he dares not say his soul is his own to his face.	Хорошо, кабы отец Сапл был посмелее да сказал бы сквайру, что грешно силой выдавать дочь против ее желания; но он в полной зависимости от сквайра; он, бедняга, хоть и очень набожный и говорит, что нехорошо так делать, да только за спиной у сквайра, а в глаза ему и пикнуть не смеет.
To be sure I never saw him make so bold as just now; I was afeard the squire would have struck him.	На сей раз, правда, он немного расхрабрился: я никогда его таким не видела, боялась, что сквайр его прибьет.
I would not have your honour be melancholy, sir, nor despair; things may go better, as long as you are sure of my lady, and that I am certain you may be; for she never will be brought to consent to marry any other man.	Не грустите, сэр, не отчаивайтесь, все еще может обернуться к лучшему: пока вы уверены в моей барышне, - а в ней вы можете быть уверены, она ни за что не согласится выйти за другого.
Indeed I am terribly afeared the squire will do her a mischief in his passion, for he is a prodigious passionate gentleman; and I am afeared too the poor lady will be brought to break her heart, for she is as tender-hearted as a chicken. It is pity, methinks, she had not a little of my courage.	Только я до смерти боюсь, как бы сквайр сгоряча не сделал ей худа: он ведь ух какой горячий! Боюсь, разобьет он бедной барышне сердечко, потому что оно у нее нежное, как у цыпленка Жаль, что у пей нет ни на волос моей смелости.
If I was in love with a young man, and my father offered to lock me up, I'd tear his eyes out but I'd come at him; but then there's a great fortune in the case, which it is in her father's power either to give her or not; that, to be sure, may make some difference."	Кабы я кого любила, а отец вздумал бы посадить меня под замок, я бы глаза ему выцарапала, а уж до дружка своего добралась бы. Правда, приходится еще о приданом подумать: отец захочет - даст, не захочет - не даст, а это, понятно, меняет дело.

Whether Jones gave strict attention to all the foregoing harangue, or whether it was for want of any vacancy in the discourse, I cannot determine; but he never once attempted to answer, nor did she once stop till Partridge came running into the room, and informed him that the great lady was upon the stairs.	Слушал ли Джонс эти разглагольствования с напряженным вниманием, или же в речи Гоноры не было ни единой паузы - не знаю, только он ни разу не вставил ни слова от себя, а она говорила без умолку, пока в комнату не вбежал Партридж с известием, что приехала та важная дама.
Nothing could equal the dilemma to which Jones was now reduced.	Джонс попал в положение, отчаяннее которою невозможно себе представить.
Honour knew nothing of any acquaintance that subsisted between him and Lady Bellaston, and she was almost the last person in the world to whom he would have communicated it. In this hurry and distress, he took (as is common enough) the worst course, and, instead of exposing her to the lady, which would have been of little consequence, he chose to expose the lady to her; he therefore resolved to hide Honour, whom he had but just time to convey behind the bed, and to draw the curtains.	Гонора ничего не знала о его знакомстве с леди Белластон, и ей всех меньше желал бы он в этом признаться. Второпях, будучи подавлен полученными известиями, он придумал (как это обыкновенно бывает) самый худший выход и, вместо того чтобы выдать Гонору леди, что не имело бы никаких важных последствий, предпочел выдать леди Гоноре, - словом, он решил спрятать горничную, поспешно увел ее за кровать и задернул полог.
The hurry in which Jones had been all day engaged on account of his poor landlady and her family, the terrors occasioned by Mrs Honour, and the confusion into which he was thrown by the sudden arrival of Lady Bellaston, had altogether driven former thoughts out of his head; so that it never once occurred to his memory to act the part of a sick man; which, indeed, neither the gaiety of his dress, nor the freshness of his countenance, would have at all supported.	Хлопоты в течение целого дня по делу хозяйки и ее семьи, испуг, вызванный сообщением миссис Гоноры, и замешательство по случаю внезапного приезда леди Белластон совсем вышибли из памяти Джонса принятые им раньше решения; он и думать перестал, что ему следует играть роль больного, да с этой ролью не вязались ни нарядный костюм ею, ни свежий вид.
He received her ladyship therefore rather agreeably to her desires than to her expectations, with all the good humour he could muster in his countenance, and without any real or affected appearance of the least disorder.	Поэтому прием, оказанный им леди, больше отвечал ее желаниям, чем ожиданиям: лицо Джонса дышало напускным радушием и не носило ни малейших следов действительной или притворной болезни.
Lady Bellaston no sooner entered the room, than she squatted herself down on the bed:	Войдя в комнату, леди Белластон первым делом уселась на кровать
"So, my dear Jones," said she, "you find nothing can detain me long from you.	- Вы видите, голубчик Джонс, - сказала она, -ничто не в силах удержать меня надолго вдали от вас.
Perhaps I ought to be angry with you, that I have neither seen nor heard from you all day; for I perceive your distemper would have suffered you to come abroad: nay, I suppose you have not sat in your chamber all day drest up like a fine lady to see company after a lying-in; but, however, don't think I intend to scold you; for I never will give you an excuse for the cold behaviour of a husband, by putting on the ill-humour of a wife."	Может быть, мне следовало рассердиться на вас за то, что я целый день вас не видела и не получала никаких известий. Между тем, если судить по вашей наружности, болезнь не подмешала бы вам выйти, да вряд ли вы и сидели целый день дома, разнаряженный, как молодая дама, принимающая гостей после родов. Не думайте, однако, что я намерена вас корить: я не хочу брать на себя роль докучной жены, чтобы не дать вам повода разыграть роль холодного мужа.
"Nay, Lady Bellaston," said Jones, "I am sure your ladyship will not upbraid me with neglect of duty, when I only waited for orders.	- Помилуйте, леди Белластон, - возразил Джонс, -как можно упрекать человека в невнимании, когда он был весь к вашим услугам?

Who, my dear creature, hath reason to complain?	Кто из нас, дорогая, имеет основание жаловаться?
Who missed an appointment last night, and left an unhappy man to expect, and wish, and sigh, and languish?"	Кто вчера не сдержал слова и заставил несчастного любовника ждать, тосковать, вздыхать и томиться?
"Do not mention it, my dear Mr Jones," cried she.	- Ах, не говорите, дорогой мистер Джонс! -воскликнула леди.
"If you knew the occasion, you would pity me.	- Если бы вы знали, что мне помешало, вы бы меня пожалели.
In short, it is impossible to conceive what women of condition are obliged to suffer from the impertinence of fools, in order to keep up the farce of the world.	Вы не можете себе представить, сколько даме из общества приходится терпеть от назойливости глупцов, если она желает разыгрывать светскую комедию.
I am glad, however, all your languishing and wishing have done you no harm; for you never looked better in your life.	Я рада. однако, что ваша скука и тоска вам не повредили: никогда я еще не видела вас таким цветущим.
Upon my faith! Jones, you might at this instant sit for the picture of Adonis."	Честное слово, Джонс, вы можете сейчас позировать для статуи Адониса!
There are certain words of provocation which men of honour hold can properly be answered only by a blow.	Есть обидные слова, на которые человек, дорожащий своей честью, может ответить только пощечиной.
Among lovers possibly there may be some expressions which can be answered only by a kiss.	С другой стороны, у любовников есть, надо думать, выражения, на которые можно ответить только поцелуем.
Now the compliment which Lady Bellaston now made Jones seems to be of this kind, especially as it was attended with a look, in which the lady conveyed more soft ideas than it was possible to express with her tongue.	Таков, по-видимому, был комплимент леди Белластон Джонсу, особенно если принять во внимание сопровождавший его нежный взгляд, который был выразительнее всяких слов.
Jones was certainly at this instant in one of the most disagreeable and distressed situations imaginable; for, to carry on the comparison we made use of before, though the provocation was given by the lady, Jones could not receive satisfaction, nor so much as offer to ask it, in the presence of a third person; seconds in this kind of duels not being according to the law of arms.	Джонс, бесспорно, находился в эту минуту в неприятнейшем и тягостнейшем положении, какое можно себе представить, ибо, продолжая наше сравнение, мы можем сказать, что, несмотря на брошенный леди вызов, Джонс не мог получить и даже потребовать удовлетворения в присутствии третьего лица: поединки этого рода обыкновенно происходят без секундантов.
As this objection did not occur to Lady Bellaston, who was ignorant of any other woman being there but herself, she waited some time in great astonishment for an answer from Jones, who, conscious of the ridiculous figure he made, stood at a distance, and, not daring to give the proper answer, gave none at all.	Так как это возражение не приходило в голову леди Белластон, не знавшей о присутствии в комнате еще одной женщины, то она была очень удивлена, не получив от Джонса никакого ответа; а Джонс, сознавая свое смешное положение, стоял поодаль и, не смея ответить как следует, молчал.
Nothing can be imagined more comic, nor yet more tragical, than this scene would have been if it had lasted much longer.	Нельзя было бы себе представить ничего комичнее и в то же время трагичнее этой сцены, если бы она затянулась еще дольше.

The lady had already changed colour two or three times; had got up from the bed and sat down again, while Jones was wishing the ground to sink under him, or the house to fall on his head, when an odd accident freed him from an embarrassment out of which neither the eloquence of a Cicero, nor the politics of a Machiavel, could have delivered him, without utter disgrace.	Леди уже раза два-три переменилась в лице, вскочила с кровати и опять на нее села, а Джонс желал, чтобы пол под ним провалился или потолок па него обрушился, как вдруг неожиданный случай освободил его из затруднения, из которого ни красноречие Цицерона, ни политика Макиавелли его не выручили бы без великого срама.
This was no other than the arrival of young Nightingale, dead drunk; or rather in that state of drunkenness which deprives men of the use of their reason without depriving them of the use of their limbs.	Этим спасительным случаем было прибытие Найтингейла-младшего, мертвецки пьяного, или, вернее, находившегося в том состоянии, когда человек перестает владеть рассудком, но еще владеет ногами.
Mrs Miller and her daughters were in bed, and Partridge was smoaking his pipe by the kitchen fire; so that he arrived at Mr Jones's chamber-door without any interruption.	Миссис Миллер и дочери ее уже спали, а Партридж курил трубку у кухонного очага; таким образом, Найтингейл беспрепятственно дошел до дверей комнаты мистера Джонса.
This he burst open, and was entering without any ceremony, when Jones started from his seat and ran to oppose him, which he did so effectually, that Nightingale never came far enough within the door to see who was sitting on the bed.	Он их распахнул и уже собирался войти без церемонии, но Джонс сорвался с места и бросился ему навстречу настолько стремительно, что Найтингейл не успел даже переступить порог и разглядеть, кто сидит на кровати.
Nightingale had in reality mistaken Jones's apartment for that in which himself had lodged; he therefore strongly insisted on coming in, often swearing that he would not be kept from his own bed.	Найтингейл спьяна принял комнату Джонса за свою, поэтому он во что бы то ни стало хотел войти, громко заявляя, что его не имеют права не пускать в собственную постель.
Jones, however, prevailed over him, and delivered him into the hands of Partridge, whom the noise on the stairs soon summoned to his master's assistance.	Джонс, однако, с ним справился и передал в руки Партриджа, поспешившего явиться на шум.
And now Jones was unwillingly obliged to return to his own apartment, where at the very instant of his entrance he heard Lady Bellaston venting an exclamation, though not a very loud one; and at the same time saw her flinging herself into a chair in a vast agitation, which in a lady of a tender constitution would have been an hysteric fit.	После этого Джонсу поневоле пришлось вернуться к себе в комнату. Только что он перешагнул порог, как услышал возглас леди Белластон правда, не очень громкий - и в ту же минуту увидел, как она бросилась в кресло в таком волнении, что на ее месте женщина понежнее непременно лишилась бы чувств.
In reality the lady, frightened with the struggle between the two men, of which she did not know what would be the issue, as she heard Nightingale swear many oaths he would come to his own bed, attempted to retire to her known place of hiding, which to her great confusion she found already occupied by another.	Дело в том, что, испуганная завязавшейся возней, исхода которой она не могла предвидеть, и слыша угрозы Найтингейла добраться до постели, леди попыталась спрятаться в знакомый ей уголок, но, к великому своему конфузу, нашла, что место уже занято.
"Is this usage to be borne, Mr Jones?" cries the lady.-"Basest of men?--What wretch is this to whom you have exposed me?"	- Разве так делают порядочные люди, мистер Джонс! - воскликнула она. Какая низость!.. Осрамить меня перед какой-то дрянью!
"Wretch!" cries Honour, bursting in a violent rage from her place of concealment-"Marry come up!--Wretch forsooth?--as poor a wretch as I am, I am honest; this is more than some folks who are richer can say."	-Дрянью!- вскричала взбешенная Гонора, выскакивая из-за полога. - Ах, вот оно что!.. Дрянь, говорите?.. Хоть я и бедная и дрянь, да я честная, а это не всякая богачка может про себя сказать.

Jones, instead of applying himself directly to take off the edge of Mrs Honour's resentment, as a more experienced gallant would have done, fell to cursing his stars, and lamenting himself as the most unfortunate man in the world; and presently after, addressing himself to Lady Bellaston, he fell to some very absurd protestations of innocence.	Джонс, вместо того чтобы сразу же утихомирить миссис Гонору, как сделал бы более опытный волокита, принялся проклинать свою звезду и называть себя несчастнейшим человеком на свете, а потом, обратись к леди Белластон, начал довольно неуклюже уверять ее в своей невинности.
By this time the lady, having recovered the use of her reason, which she had as ready as any woman in the world, especially on such occasions, calmly replied:	Тем временем к леди успело вернуться самообладание, свойственное всякой светской женщине, особенно в таких случаях, и она спокойно отвечала:
"Sir, you need make no apologies, I see now who the person is; I did not at first know Mrs Honour: but now I do, I can suspect nothing wrong between her and you; and I am sure she is a woman of too good sense to put any wrong constructions upon my visit to you; I have been always her friend, and it may be in my power to be much more hereafter."	- Сэр, ваши извинения совершенно излишни: я вижу теперь, кто эта особа. Сначала я не узнала миссис Гоноры, но теперь я, разумеется, не могу подозревать вас ни в чем дурном, а она, я в том уверена, женщина слишком рассудительная, чтобы дурно истолковать мое посещение; я всегда была к ней расположена и при случае докажу это расположение на деле.
Mrs Honour was altogether as placable as she was passionate.	Миссис Г онора была столько же вспыльчива, сколько и отходчива.
Hearing, therefore, Lady Bellaston assume the soft tone, she likewise softened hers.--"I'm sure, madam," says she,	Ласковый тон леди Белластон сразу укротил ее гнев.
"I have been always ready to acknowledge your ladyship's friendships to me; sure I never had so good a friend as your ladyship--and to be sure, now I see it is your ladyship that I spoke to, I could almost bite my tongue off for very mad.-I constructions upon your ladyship-to be sure it doth not become a servant as I am to think about such a great lady-I mean I was a servant: for indeed I am nobody's servant now, the more miserable wretch is me.-I have lost the best mistress--" Here Honour thought fit to produce a shower of tears.-"Don't cry, child," says the good lady; "ways perhaps may be found to make you amends. Come to me to-morrow morning."	- Я знаю, сударыня, - отвечала она, - и я всегда была признательна вашей светлости за доброту, никто ко мне так хорошо не относился, как ваша светлость теперь, когда я вижу, что это ваша светлость, я, ей богу, готова язык себе откусить за такие слова. Чтобы я дурно поду мала о вашей светлости? Да разве служанке пристало судить о том, что делает такая леди?. Впрочем, что я говорю? Бывшая служанка я теперь никому больше не служу, несчастная... Я потеряла лучшую госпожу на свете... Тут Гонора сочла уместным разразиться рыданиями. - Не плачьте, душенька, - сказала добросердечная леди, - может быть, мне удастся вам помочь Приходите ко мне завтра утром.
She then took up her fan which lay on the ground, and without even looking at Jones walked very majestically out of the room; there being a kind of dignity in the impudence of women of quality, which their inferiors vainly aspire to attain to in circumstances of this nature.	С этими словами она подняла с полу свой веер и, не удостоив Джонса даже взглядом, величественно вышла из комнаты: бесстыдство знатных женщин исполнено своего рода достоинства, которое тщетно пытаются проявить в подобных обстоятельствах простые смертные.
Jones followed her downstairs, often offering her his hand, which she absolutely refused him, and got into her chair without taking any notice of him as he stood bowing before her.	Джонс проводил леди по лестнице, не раз предложив ей руку, но она решительно отказалась от всяких ус туг и седа в портшез, не обращая внимания на его низкие поклоны

At his return upstairs, a long dialogue past between him and Mrs Honour, while she was adjusting herself after the discomposure she had undergone.	По возвращении Джонса к себе в комната произошел длинный разговор между ним н миссис Гонорей, приходившей понемногу в себя после испытанных ею волнений.
The subject of this was his infidelity to her young lady; on which she enlarged with great bitterness; but Jones at last found means to reconcile her, and not only so, but to obtain a promise of most inviolable secrecy, and that she would the next morning endeavour to find out Sophia, and bring him a further account of the proceedings of the squire.	Предметом разговора была неверность Джонса ее барышне. Гонора долго и укоризненно говорила на эту гему, пока Джонс не нашел наконец средство умиротворить ее и даже добился у нее обещания хранить все это в строжайшей тайне, постараться завтра же отыскать Софью и известить его о дальнейших шагах сквайра.
Thus ended this unfortunate adventure to the satisfaction only of Mrs Honour; for a secret (as some of my readers will perhaps acknowledge from experience) is often a very valuable possession: and that not only to those who faithfully keep it, but sometimes to such as whisper it about till it come to the ears of every one except the ignorant person who pays for the supposed concealing of what is publickly known.	Так кончилось это неприятное приключение, к удовольствию одной лишь миссис Гоноры, ибо тайна (как, может быть, известно из опыта некоторым моим читателям) есть приобретение часто весьма выгодное не только для того, кто свято ее хранит, но и для того, кто шепотом передает ее первому встречному, пока она не доходит до ушей всех и каждого, за исключением простака, щедро заплатившего за мнимое сокрытие того, что известно всему свету.
Chapter viii. - Short and sweet.	ГЛАВА VIII, краткая и приятная
Notwithstanding all the obligations she had received from Jones, Mrs Miller could not forbear in the morning some gentle remonstrances for the hurricane which had happened the preceding night in his chamber.	Несмотря па все услуги, оказанные ей Джонсом, миссис Миллер не могла удержаться на следующее утро от мягких замечаний своему жильцу по поводу урагана, бушевавшего ночью в его комнате.
These were, however, so gentle and so friendly, professing, and indeed truly, to aim at nothing more than the real good of Mr Jones himself, that he, far from being offended, thankfully received the admonition of the good woman, expressed much concern for what had past, excused it as well as he could, and promised never more to bring the same disturbances into the house.	Но эти замечания были так умеренны и дружественны, они так явно диктовались заботой о благе самого мистера Джонса, что последний, нимало не обидевшись, принял увещание почтенной дамы с благодарностью, выразил большое сожаление по поводу случившегося, извинился, как мог, и обещал не производить больше такого беспорядка в ее доме.
But though Mrs Miller did not refrain from a short expostulation in private at their first meeting, yet the occasion of his being summoned downstairs that morning was of a much more agreeable kind, being indeed to perform the office of a father to Miss Nancy, and to give her in wedlock to Mr Nightingale, who was now ready drest, and full as sober as many of my readers will think a man ought to be who receives a wife in so imprudent a manner.	Но хотя миссис Миллер не могла обойтись без этой маленькой головомойки при встрече со своим жильцом, однако он был приглашен вниз для гораздо приятнейшего дела, а именно: для исполнения обязанностей посаженого отца мисс Нанси на церемонии ее бракосочетания с мистером Найтингейлом, который был уже одет и настолько трезв, насколько должен быть трезв человек, получающий жену таким безрассудным способом.
And here perhaps it may be proper to account for the escape which this young gentleman had made from his uncle, and for his appearance in the condition in which we have seen him the night before.	Здесь, может быть, следует рассказать, как этот молодой джентльмен ускользнул от своего дяди и почему он явился ночью домой в описанном выше состоянии

Now when the uncle had arrived at his lodgings with his nephew, partly to indulge his own inclinations (for he dearly loved his bottle), and partly to disqualify his nephew from the immediate execution of his purpose, he ordered wine to be set on the table; with which he so briskly plyed the young gentleman, that this latter, who, though not much used to drinking, did not detest it so as to be guilty of disobedience or want of complacence by refusing, was soon completely finished.	Накануне, приехав с племянником к себе на квартиру, дядя велел подать вина. отчасти для ублаготворения собственной персоны (ибо был большим приверженцем бутылки), отчасти же чтобы удержать племянника от немедленного осуществления его намерения, он стал усердно потчевать молодого человека, а тог хоть и не питал большой склонности к вину, но и не гнушался им настолько, чтобы ослушаться дяди или огорчить его отказом, и в скором времени был совершенно пьян.
Just as the uncle had obtained this victory, and was preparing a bed for his nephew, a messenger arrived with a piece of news, which so entirely disconcerted and shocked him, that he in a moment lost all consideration for his nephew, and his whole mind became entirely taken up with his own concerns.	Только что дядя одержал эту победу и готовился уложить племянника в постель, как прибыл гонец с известием, которое настолько расстроило и потрясло старика, что он позабыл и думать о племяннике и всецело погрузился в собственные заботы.
This sudden and afflicting news was no less than that his daughter had taken the opportunity of almost the first moment of his absence, and had gone off with a neighbouring young clergyman; against whom, though her father could have had but one objection, namely, that he was worth nothing, yet she had never thought proper to communicate her amour even to that father; and so artfully had she managed, that it had never been once suspected by any, till now that it was consummated.	Это неожиданное прискорбное известие состояло в том, что дочь его почти тотчас по отъезде отца убежала с молодым священником, их соседом; хотя у отца могло быть одно только возражение против ее выбора - именно, что священник не имеет гроша за душой, однако она не сочла нужным сообщить о своей любви даже столь снисходительному родителю, и вела она себя так ловко, что никто ничего не подозревал до самой минуты, когда все было кончено.
Old Mr Nightingale no sooner received this account, than in the utmost confusion he ordered a post-chaise to be instantly got ready, and, having recommended his nephew to the care of a servant, he directly left the house, scarce knowing what he did, nor whither he went.	Старик Найтингейл по получении этого известия, в крайнем расстройстве, велел сию же минуту нанять почтовую карету и, поручив племянника попечению слуги, поспешно уехал, едва соображая, что он делает и куда едет.
The uncle thus departed, when the servant came to attend the nephew to bed, had waked him for that purpose, and had at last made him sensible that his uncle was gone, he, instead of accepting the kind offices tendered him, insisted on a chair being called; with this the servant, who had received no strict orders to the contrary, readily complied; and, thus being conducted back to the house of Mrs Miller, he had staggered up to Mr Jones's chamber, as hath been before recounted.	По отъезде дяди слуга пришел укладывать племянника в постель, для этого он его разбудил и с большим трудом растолковал, что дядюшка уехал; однако племянник, вместо того чтобы принять предлагаемые ему услуги, потребовал портшез, и слуга, не получивший насчет этого никаких распоряжений, охотно исполнил его желание. Доставленный таким образом в дом миссис Миллер, племянник кое-как добрался до комнаты мистера Джонса, о чем было уже рассказано.

This bar of the uncle being now removed (though young Nightingale knew not as yet in what manner), and all parties being quickly ready, the mother, Mr Jones, Mr Nightingale, and his love, stept into a hackney-coach, which conveyed them to Doctors' Commons; where Miss Nancy was, in vulgar language, soon made an honest woman, and the poor mother became, in the purest sense of the word, one of the happiest of all human beings.	Когда препятствие в лице дяди было устранено (хотя молодой Найтингейл не знал еще, каким образом), стороны быстро закончили свои приготовления, и мать, мистер Джонс, мистер Найтингейл и его невеста сели в наемную карету, которая отвезла их в "Докторскую коллегию"; там мисс Нанси скоро была сделана, как говорится, честной женщиной, а бедная мать ее, в истинном смысле слова, счастливейшей из смертных.
And now Mr Jones, having seen his good offices to that poor woman and her family brought to a happy conclusion, began to apply himself to his own concerns; but here, lest many of my readers should censure his folly for thus troubling himself with the affairs of others, and lest some few should think he acted more disinterestedly than indeed he did, we think proper to assure our reader, that he was so far from being unconcerned in this matter, that he had indeed a very considerable interest in bringing it to that final consummation.	Увидя, что его хлопоты в пользу миссис Миллер и ее семьи увенчались полным успехом, мистер Джонс обратился к собственным делам. Но тут, чтобы читатели мои не назвали его глупцом за такую заботливость о других, а иные не усмотрели в его поведении больше бескорыстия, чем было в действительности, мы считаем нужным их уверить, что герой наш был далеко не бескорыстен и, доводя это предприятие до благополучного конца, получал значительную выгоду.
To explain this seeming paradox at once, he was one who could truly say with him in Terence, Homo sum: humani nihil a me alienum puto.	Этот кажущийся парадокс объясняется тем, что герой наш справедливо мог сказать про себя вместе с Теренцием: "Homo sum: humani nihil a me alienum puto".
He was never an indifferent spectator of the misery or happiness of any one; and he felt either the one or the other in great proportion as he himself contributed to either.	Он никогда не бывал равнодушным зрителем чужогогоря или радости и чувствовал то и другое особенно сильно, когда сам в какой-то степени являлся их причиной.
He could not, therefore, be the instrument of raising a whole family from the lowest state of wretchedness to the highest pitch of joy without conveying great felicity to himself; more perhaps than worldly men often purchase to themselves by undergoing the most severe labour, and often by wading through the deepest iniquity.	Он не мог, следовательно, исторгнуть целую семью из глубочайшего отчаяния и вознести на вершину счастья, не испытывая сам великого наслаждения - большего, пожалуй, чем то, какое часто доставляет людям окончание тяжелой работы или преодоление вопиющей несправедливости.
Those readers who are of the same complexion with him will perhaps think this short chapter contains abundance of matter; while others may probably wish, short as it is, that it had been totally spared as impertinent to the main design, which I suppose they conclude is to bring Mr Jones to the gallows, or, if possible, to a more deplorable catastrophe.	Читатели, похожие по своему душевному складу на нашего героя, найдут, я думаю, краткую главу эту весьма содержательной, тогда как другие были бы, вероятно, очень довольны, если бы, несмотря на свою краткость, она была вовсе опущена, как не ведущая к развязке - то есть, если я их правильно понимаю, не приближающая мистера Джонса к виселице или к какому-нибудь еще более ужасному концу.
Chapter ix. - Containing love-letters of several sorts.	ГЛАВА IX, содержащая любовные письма разного рода
Mr Jones, at his return home, found the following letters lying on his table, which he luckily opened in the order they were sent.	По возвращении домой мистер Джонс нашел у себя на столе следующие письма, которые, по счастью, вскрыл в том порядке, в каком они были отправлены.
LETTER I.	Письмо первое

"Surely I am under some strange infatuation; I cannot keep my resolutions a moment, however strongly made or justly founded.	"Положительно я в каком-то странном умопомрачении: как бы ни были тверды и основательны мои решения, через минуту я их меняю.
Last night I resolved never to see you more; this morning I am willing to hear if you can, as you say, clear up this affair.	Прошедшей ночью я решила не видеть вас больше, а сегодня поутру готова выслушать, если вы можете, как говорится, обелить себя.
And yet I know that to be impossible.	Между тем я знаю, что это неосуществимо.
I have said everything to myself which you can invent.--Perhaps not.	Я мысленно перебрала все, что вы можете придумать... А может быть, и не все.
Perhaps your invention is stronger.	Может быть, вы изобретательнее.
Come to me, therefore, the moment you receive this.	Приходите, следовательно, тотчас же по получении этого письма.
If you can forge an excuse I almost promise you to believe it.	Если вы состряпаете какое-нибудь извинение, я почти обещаю вам поверить.
Betrayed too--I will think no more.--Come to me directly.--This is the third letter I have writ, the two former are burnt--I am almost inclined to burn this too--I wish I may preserve my senses.--Come to me presently."	Скомпрометировать меня перед... Нет, не могу и думать об этом... Приходите сейчас же... Это третье письмо, что я вам пишу: два первых сожжены... я почти готова сжечь и это... Ах, я совсем теряю рассудок... Приходите сию минуту".
LETTER II.	Письмо второе
"If you ever expect to be forgiven, or even suffered within my doors, come to me this instant."	"Если вы лелеете хоть какую-нибудь надежду на прощение пли хотя бы на то, чтобы вас приняли в моем доме, приходите сию минуту".
LETTER III.	Письмо третье
"I now find you was not at home when my notes came to your lodgings.	"Оказывается, вас не было дома, когда вам принесли мои записки.
The moment you receive this let me see you;-I shall not stir out; nor shall anybody be let in but yourself.	Как только получите эту, приходите ко мне... Я подвинусь из дома и не велю принимать никого, кроме вас.
Sure nothing can detain you long."	Конечно, ничто вас не может задержать надолго".
Jones had just read over these three billets when Mr Nightingale came into the room.	Джонс только что прочитал эти три записки, как вошел мистер Найтингейл.
"Well, Tom," said he, "any news from Lady Bellaston, after last night's adventure?" (for it was now no secret to any one in that house who the lady was).	- Что это, Том? - спросил он. - Верно, послания от леди Белластон по поводу ночного приключения? (В доме уже все знали, кто была гостья.)
"The Lady Bellaston?" answered Jones very gravely.--"Nay, dear Tom," cries Nightingale, "don't be so reserved to your friends. Though I was too drunk to see her last night, I saw her at the masquerade.	- От леди Белластон? - переспросил Джонс довольно суровым тоном. - Полно, Том, не таитесь перед друзьями, хотя я был вчера слишком пьян, чтобы ее разглядеть, но я видел ее в маскараде.
Do you think I am ignorant who the queen of the fairies is?"	Или вы думаете, я не знаю, кто такая царица фей?

"And did you really then know the lady at the masquerade?" said Jones.	- И вы действительно узнали ее в маскараде?
"Yes, upon my soul, did I," said Nightingale, "and have given you twenty hints of it since, though you seemed always so tender on that point, that I would not speak plainly.	- Честное слово, узнал и намекал вам об этом раз двадцать потом, да вы всегда были так скрытны на этот счет, что я не решался говорить прямо.
I fancy, my friend, by your extreme nicety in this matter, you are not so well acquainted with the character of the lady as with her person.	Ваша крайняя щепетильность в этом деле, друг мой, показывает, что репутация леди не настолько знакома вам, как сама она.
Don't be angry, Tom, but upon my honour, you are not the first young fellow she hath debauched.	Не сердитесь, Том, по, клянусь вам, вы не первый молодой человек, которого она обольстила.
Her reputation is in no danger, believe me."	Поверьте, честь ее не подвергается сейчас никакой опасности.
Though Jones had no reason to imagine the lady to have been of the vestal kind when his amour began; yet, as he was thoroughly ignorant of the town, and had very little acquaintance in it, he had no knowledge of that character which is vulgarly called a demirep; that is to say, a woman who intrigues with every man she likes, under the name and appearance of virtue; and who, though some over-nice ladies will not be seen with her, is visited (as they term it) by the whole town, in short, whom everybody knows to be what nobody calls her.	Хотя с самого начала своей интриги Джонс не имел никаких оснований принимать леди за весталку, однако, совершенно не зная столицы и почти не имея в ней знакомых, он не подозревал о существовании так называемых женщин легкого поведения, то есть таких, которые, сохраняя всю видимость добродетели, завязывают интригу с каждым приглянувшимся мужчиной и которых, за исключением немногих, слишком щепетильных дам, посещает, как говорится, весь город, -словом, которых все считают такими, какими, однако, никто их не называет.
When he found, therefore, that Nightingale was perfectly acquainted with his intrigue, and began to suspect that so scrupulous a delicacy as he had hitherto observed was not quite necessary on the occasion, he gave a latitude to his friend's tongue, and desired him to speak plainly what he knew, or had ever heard of the lady.	Убедившись теперь, что Найтингейл знает подробно о его похождениях, и догадываясь, что чрезмерная деликатность, которой он отличался до сих пор, в данном случае, пожалуй, не требуемся, Джонс дал волю языку приятеля и попросил его рассказать откровенно все, что тот знает или слышал о леди.
Nightingale, who, in many other instances, was rather too effeminate in his disposition, had a pretty strong inclination to tittle-tattle.	Найтингейл, в характере которого вообще было много женского, имел большую слабость: любил поболтать и посплетничать.
He had no sooner, therefore, received a full liberty of speaking from Jones, than he entered upon a long narrative concerning the lady; which, as it contained many particulars highly to her dishonour, we have too great a tenderness for all women of condition to repeat.	Поэтому, получив от Джонса позволение говорить не стесняясь, он начал длинный рассказ о леди; но рассказ этот содержал столько подробностей, не делавших ей чести, что из уважения к светским женщинам мы не станем его здесь повторять.
We would cautiously avoid giving an opportunity to the future commentators on our works, of making any malicious application and of forcing us to be, against our will, the author of scandal, which never entered into our head.	Мы не хотим подавать будущим нашим комментаторам ни малейшего повода для каких-либо злобных заключений и для выставления нас в роли клеветников, о которой мы и не помышляли.
Jones, having very attentively heard all that Nightingale had to say, fetched a deep sigh; which the other, observing, cried,	Внимательно выслушав рассказ Найтингейла, Джонс глубоко вздохнул. Заметив это, Найтингейл воскликнул:
"Heyday! why, thou art not in love, I hope!	- Эге! Да уж не влюблен ли ты, голубчик.

Had I imagined my stories would have affected you, I promise you should never have heard them."	Если бы я знал, что история моя тебя огорчит, я бы и рта не раскрыл.
"O my dear friend!" cries Jones, "I am so entangled with this woman, that I know not how to extricate myself.	- Ах, дорогой мой, я так далеко зашел с этой женщиной, что не знаю, как и выпутаться.
In love, indeed! no, my friend, but I am under obligations to her, and very great ones.	Влюблен! Нет, друг мой, но я ей обязан, очень многим обязан.
Since you know so much, I will be very explicit with you.	Раз вы столько знаете, я буду с вами совершенно откровенен.
It is owing, perhaps, solely to her, that I have not, before this, wanted a bit of bread.	Может быть, лишь благодаря ей у меня был это время кусок хлеба.
How can I possibly desert such a woman? and yet I must desert her, or be guilty of the blackest treachery to one who deserves infinitely better of me than she can; a woman, my Nightingale, for whom I have a passion which few can have an idea of.	Как же мне ее покинуть? А я должен это сделать, иначе буду повинен в самой черной измене другой женщине, неизмеримо более достойной, -женщине, дорогой Найтингейл. любимой мною со страстью, о какой немногие имеют понятие.
I am half distracted with doubts how to act."	Я с ума схожу, не знаю, что предпринять.
"And is this other, pray, an honourable mistress?" cries Nightingale.	- А эта другая, простите, порядочная женщина? -спросил Найтингейл.
"Honourable!" answered Jones; "no breath ever yet durst sully her reputation.	- Порядочная? - воскликнул Джонс. - Ничье грязное дыхание не смело коснуться ее имени.
The sweetest air is not purer, the limpid stream not clearer, than her honour.	Горный воздух не чище, прозрачный ручей не светлее, чем ее честь.
She is all over, both in mind and body, consummate perfection.	И телом и душой она само совершенство.
She is the most beautiful creature in the universe: and yet she is mistress of such noble elevated qualities, that, though she is never from my thoughts, I scarce ever think of her beauty but when I see it."-"And can you, my good friend," cries Nightingale, "with such an engagement as this upon your hands, hesitate a moment about quitting such a-"	Она прекраснейшее создание во вселенной и вместе с тем наделена такими благородными и возвышенными качествами души, что хотя я думаю о ней беспрестанно, но вспоминаю о красоте ее, лишь когда ее вижу. - Так неужели, друг мой, владея подобным сокровищем, вы можете хоть минуту колебаться, оставить ли вам такую...
"Hold," said Jones, "no more abuse of her: I detest the thought of ingratitude."	- Замолчите! Не оскорбляйте ее, - остановил его Джонс. - Я ненавижу неблагодарность.
"Pooh!" answered the other, "you are not the first upon whom she hath conferred obligations of this kind.	- Ну, не вам первому она делает такого рода одолжения.
She is remarkably liberal where she likes; though, let me tell you, her favours are so prudently bestowed, that they should rather raise a man's vanity than his gratitude."	Она замечательно щедра, если кто ей понравится; но позвольте мне сказать вам: она при этом так расчетлива, что ее щедрость скорее должна пробудить в мужчине тщеславие, чем внушить ему благодарность.

In short, Nightingale proceeded so far on this head, and told his friend so many stories of the lady, which he swore to the truth of, that he entirely removed all esteem for her from the breast of Jones; and his gratitude was lessened in proportion.	И Найтингейл так увлекся, заговорив на эту тему, и рассказал приятелю столько историй о леди Белластон, ручаясь за их достоверность, что в сердце Джонса погасло всякое к ней уважение, и также чувство признательности.
Indeed, he began to look on all the favours he had received rather as wages than benefits, which depreciated not only her, but himself too in his own conceit, and put him quite out of humour with both.	Джонс начал видеть в ее милостях скорее жалованье, чем подарок, что роняло в его глазах не только дарительницу, но и его самого, и вызывало в нем сильнейшую досаду.
From this disgust, his mind, by a natural transition, turned towards Sophia; her virtue, her purity, her love to him, her sufferings on his account, filled all his thoughts, and made his commerce with Lady Bellaston appear still more odious.	От этого неприятного предмета мысли его, естественно, обратились к Софье; он живо представил себе ее добродетель, чистоту, любовь к нему, все, что ей пришлось из-за него вытерпеть, - и связь с леди Белластон показалась ему еще гнуснее.
The result of all was, that, though his turning himself out of her service, in which light he now saw his affair with her, would be the loss of his bread; yet he determined to quit her, if he could but find a handsome pretence: which being communicated to his friend, Nightingale considered a little, and then said,	Следствием того было то, что Джонс решил, если только найдется благовидный предлог, отказаться от своей должности - так смотрел он теперь та свои отношения к ней, - хотя это и лишало его куска хлеба. Он сообщил о своем решении приятелю, и Найтингейл, подумав немного, сказал:
"I have it, my boy!	- Нашел, голубчик!
I have found out a sure method; propose marriage to her, and I would venture hanging upon the success."	Я нашел вернейшее средство: предложите ей быть вашей женой. Голову даю на отсечение, что это подействует.
"Marriage?" cries Jones.	- Сделать ей предложение? - воскликнул Джонс.
"Ay, propose marriage," answered Nightingale, "and she will declare off in a moment.	- Да, да, сделайте предложение, и она мигом от вас откажется.
I knew a young fellow whom she kept formerly, who made the offer to her in earnest, and was presently turned off for his pains."	Я знал одного молодого человека, которого она когда-то содержала; он всерьез сделал ей предложение и был в ту же минуту оставлен.
Jones declared he could not venture the experiment.	Джонс объявил, что у него не хватит смелости проделать такой опыт.
"Perhaps," said he, "she may be less shocked at this proposal from one man than from another.	- Может быть, мое предложение не так ее шокирует, - сказал он.
And if she should take me at my word, where am I then? caught, in my own trap, and undone for ever."	- Ну, а если она согласится, что тогда? Я попал в собственные сети и погиб навеки.
"No;" answered Nightingale, "not if I can give you an expedient by which you may at any time get out of the trap."--"What expedient can that be?" replied Jones.	- Нет, я дам вам средство, с помощью которого вы можете выпутаться в любую минуту. - Какое средство?
"This," answered Nightingale.	- А вот какое.

"The young fellow I mentioned, who is one of the most intimate acquaintances I have in the world, is so angry with her for some ill offices she hath since done him, that I am sure he would, without any difficulty, give you a sight of her letters; upon which you may decently break with her; and declare off before the knot is tyed, if she should really be willing to tie it, which I am convinced she will not."	Молодой человек, о котором я вам сказал, один из самых близких моих друзей. Леди успела с тех пор так ему напакостить, что он ужасно на нее зол и, я уверен, охотно покажет вам ее письма. Это послужит вам благовидным предлогом порвать с ней и отказаться от своего слова, пока узел еще не завязан, если она действительно вздумает его завязать. Но я убежден, что она этого не сделает.
After some hesitation, Jones, upon the strength of this assurance, consented; but, as he swore he wanted the confidence to propose the matter to her face, he wrote the following letter, which Nightingale dictated:-	После некоторого колебания Джонс согласился последовать совету приятеля, но объявил, что у него не хватит смелости сделать предложение устно. Тогда Найтингейл продиктовал ему следующее письмо:
"MADAM,	"Милостивая государыня!
"I am extremely concerned, that, by an unfortunate engagement abroad, I should have missed receiving the honour of your ladyship's commands the moment they came; and the delay which I must now suffer of vindicating myself to your ladyship greatly adds to this misfortune.	Я чрезвычайно огорчен, что злосчастная отлучка из дому помешала мне получить вовремя приказания вашей светлости; а мое вынужденное промедление с оправданиями только усугубляет вашу досаду.
O, Lady Bellaston! what a terror have I been in for fear your reputation should be exposed by these perverse accidents!	Ах, леди Белластон, я в ужасе от мысли, какой опасности подвергают вашу репутацию досадные случайности!
There is one only way to secure it.	Есть только одно средство оградить ее.
I need not name what that is.	Мне нет надобности его называть.
Only permit me to say, that as your honour is as dear to me as my own, so my sole ambition is to have the glory of laying my liberty at your feet; and believe me when I assure you, I can never be made completely happy without you generously bestow on me a legal right of calling you mine for ever.-I am,	Позвольте мне только сказать, что я дорожу вашей честью, как своей собственной, и мое единственное желание - удостоиться милости повергнуть свою свободу к вашим ногам. Поверьте, я не могу быть вполне счастлив, если вы великодушно не предоставите мне законного права назвать вас навсегда моей.
madam, with most profound respect, your ladyship's most obliged, obedient, humble servant,	Пребываю, милостивая государыня, с глубочайшим почтением, вашей светлости премного обязанный покорнейший, нижайший слуга
THOMAS JONES."	Томас Джонс".
To this she presently returned the following answer:	На это письмо он немедленно получил следующий ответ:
"SIR,	"Сэр!
"When I read over your serious epistle, I could, from its coldness and formality, have sworn that you already had the legal right you mention; nay, that we had for many years composed that monstrous animal a husband and wife.	Читая ваше торжественное послание, такое холодное и церемонное, я готова была поклясться, что вы уже имеете то законное право, о котором говорите: что мы уже много лет составляем вместе уродливое существо, именуемое мужем и женой.
Do you really then imagine me a fool? or	Так вы в самом деле считаете меня дурой?

do you fancy yourself capable of so entirely persuading me out of my senses, that I should deliver my whole fortune into your power, in order to enable you to support your pleasures at my expense?	Или воображаете себя способным настолько свести меня с ума, что я отдам в ваше распоряжение все свои средства, которые позволят вам жить в свое удовольствие?
Are these the proofs of love which I expected?	Это ли доказательства любви, которых я ожидала?
Is this the return for-?	Этим вы благодарите за...?
but I scorn to upbraid you, and am in great admiration of your profound respect.	Впрочем, считаю ниже своего достоинства укорять вас и восхищена вашим глубочайшим почтением.
"P.S.	Р. S.
I am prevented from revising:--Perhaps I have said more than	Мне нет времени перечитать это письмо. Может быть, я сказала больше, чем хотела.
I meant.--Come to me at eight this evening."	Приходите вечером в восемь часов".
Jones, by the advice of his privy-council, replied:	Джонс, по совету своего адвоката, отвечал;
"MADAM,	"Милостивая государыня!
"It is impossible to express how much I am shocked at the suspicion you entertain of me.	Невозможно выразить, как оскорбило меня ваше подозрение.
Can Lady Bellaston have conferred favours on a man whom she could believe capable of so base a design? or can she treat the most solemn tie of love with contempt?	Как могла леди Белластон подарить благосклонным вниманием человека, которого считает способным на такую низость? Как может она отзываться о священнейших узах любви с таким презрением?
Can you imagine, madam, that if the violence of my passion, in an unguarded moment, overcame the tenderness which I have for your honour, I would think of indulging myself in the continuance of an intercourse which could not possibly escape long the notice of the world; and which, when discovered, must prove so fatal to your reputation?	Неужели вы думаете, сударыня, что если, охваченный пылом страсти, я позабыл о подобающем уважении к вашей чести, то позволю себе продолжать сношения, которые едва ли могут долго укрыться от внимания света и, следовательно, окажутся роковыми для вашей репутации?
If such be your opinion of me, I must pray for a sudden opportunity of returning those pecuniary obligations, which I have been so unfortunate to receive at your hands; and for those of a more tender kind, I shall ever remain, &c."	Если вы такого мнения обо мне, то я при первой же возможности возвращу вам денежные подарки, которые имел несчастье получить от вас; за дары же более нежные навсегда пребуду и т. д.".
And so concluded in the very words with which he had concluded the former letter.	Письмо заключалось точно такими же словами, как и первое.
The lady answered as follows:	Леди ответила так:
"I see you are a villain! and I despise you from my soul.	"Вижу, что вы мерзавец, и презираю вас от всей души.
If you come here I shall not be at home."	Если вы ко мне явитесь, то не будете приняты".
Though Jones was well satisfied with his deliverance from a thraldom which those who have ever experienced it will, I apprehend, allow to be none of the lightest, he was not, however, perfectly easy in his mind.	Как ни велика была радость Джонса по случаю освобождения от рабства, бремя которого, как знают все его носившие, далеко не из легких, все-таки на душе его было не совсем спокойно.

There was in this scheme too much of fallacy to satisfy one who utterly detested every species of falshood or dishonesty: nor would he, indeed, have submitted to put it in practice, had he not been involved in a distressful situation, where he was obliged to be guilty of some dishonour, either to the one lady or the other; and surely the reader will allow, that every good principle, as well as love, pleaded strongly in favour of Sophia.	План этот заключал в себе слишком много коварства, чтобы им остался доволен человек, ненавидящий всякую ложь и нечестность; да Джонс никогда бы и не прибегнул к нему, не окажись он в таком отчаянном положении, когда ему волей-неволей приходилось поступить бесчестно либо с одной дамой, либо с другой; а читатель согласится, что как нравственные побуждения, так и любовь говорили ему гораздо сильнее в пользу Софьи.
Nightingale highly exulted in the success of his stratagem, upon which he received many thanks and much applause from his friend.	Найтингейл был в восторге от успеха своей выдумки, за которую получил множество благодарностей и похвал от своего приятеля.
He answered, "Dear Tom, we have conferred very different obligations on each other.	- Мы оказали друг другу прямо противоположные услуги, дорогой Том, сказал он.
To me you owe the regaining your liberty; to you I owe the loss of mine.	- Вы мне обязаны возвращением свободы. а я вам- утратой ее.
But if you are as happy in the one instance as I am in the other, I promise you we are the two happiest fellows in England."	Но если вы столько же счастливы, как и я, то мы, право, счастливейшие люди в целой Англии.
The two gentlemen were now summoned down to dinner, where Mrs Miller, who performed herself the office of cook, had exerted her best talents to celebrate the wedding of her daughter.	Тут оба джентльмена приглашены были к обеду, в приготовление которого миссис Миллер, сама исполнявшая обязанности кухарки, постаралась вложить все свое искусство, чтобы достойно отпраздновать свадьбу дочери.
This joyful circumstance she ascribed principally to the friendly behaviour of Jones, her whole soul was fired with gratitude towards him, and all her looks, words, and actions, were so busied in expressing it, that her daughter, and even her new son-in-law, were very little objects of her consideration.	Это радостное событие она приписывала главным образом дружеской помощи Джонса; она была преисполнена благодарности к нему, и все взгляды, слова и действия почтенной вдовы так усердно выражали это чувство, что на долю дочери и даже новоиспеченного зятя перепадало очень мало внимания.
Dinner was just ended when Mrs Miller received a letter; but as we have had letters enow in this chapter, we shall communicate its contents in our next.	Сейчас же после обеда миссис Миллер получила письмо; но в этой главе уже и без того довольно было писем, а потому мы сообщим содержание его в следующей.
Chapter x. - Consisting partly of facts, and partly of observations upon them.	ГЛАВА X, состоящая частью из фактов, частью из замечаний по их поводу
The letter then which arrived at the end of the preceding chapter was from Mr Allworthy, and the purport of it was, his intention to come immediately to town, with his nephew Blifil, and a desire to be accommodated with his usual lodgings, which were the first floor for himself, and the second for his nephew.	Письмо, полученное в конце предыдущей главы, было от мистера Олверти. Он извещал, что едет в Лондон с племянником своим Блайфилом и просит, как всегда, приготовить для него помещение в первом этаже, а для племянника во втором.
The chearfulness which had before displayed itself in the countenance of the poor woman was a little clouded on this occasion.	Веселье, озарявшее до сих пор лицо бедной женщины, при этом известии немного омрачилось.
This news did indeed a good deal disconcert her.	Письмо порядком смутило ее.

To requite so disinterested a match with her daughter, by presently turning her new son-in-law out of doors, appeared to her very unjustifiable on the one hand; and on the other, she could scarce bear the thoughts of making any excuse to Mr Allworthy, after all the obligations received from him, for depriving him of lodgings which were indeed strictly his due; for that gentleman, in conferring all his numberless benefits on others, acted by a rule diametrically opposite to what is practised by most generous people. He contrived, on all occasions, to hide his beneficence, not only from the world, but even from the object of it.	Отблагодарить новоиспеченного зятя за столь бескорыстный союз с дочерью, выпроводив его тотчас после свадьбы за двери, казалось ей непозволительным; с другой стороны, она не допускала и мысли отказать под каким-нибудь предлогом своему благодетелю в квартире, которая, в сущности, была его же собственностью. Надо сказать, что мистер Олверти, делая людям бесчисленные благодеяния, держался правил, диаметрально противоположных тем, какими руководится большая часть благотворителей: он всячески скрывал свою щедрость не только от посторонних, но и от тех, кому помогал.
He constantly used the words Lend and Pay, instead of Give; and by every other method he could invent, always lessened with his tongue the favours he conferred, while he was heaping them with both his hands.	Слово "дать" он постоянно заменял словами "ссудить" или "заплатить" и, благодетельствуя человеку полными пригоршнями, словесно всегда старался умалить значение сделанного.
When he settled the annuity of ?50 a year therefore on Mrs Miller, he told her, "it was in consideration of always having her first-floor when he was in town (which he scarce ever intended to be), but that she might let it at any other time, for that he would always send her a month's warning."	Так, назначая миссис Миллер пенсию в пятьдесят фунтов стерлингов, он сказал, что платит эти деньги за квартиру в первом этаже, где будет останавливаться, приезжая в Лондон (чего почти вовсе не имел в виду), но в другое время она может ее сдавать, так как он всегда будет извещать ее о своем приезде за месяц.
He was now, however, hurried to town so suddenly, that he had no opportunity of giving such notice; and this hurry probably prevented him, when he wrote for his lodgings, adding, if they were then empty; for he would most certainly have been well satisfied to have relinquished them, on a less sufficient excuse than what Mrs Miller could now have made.	Теперь, однако, он так торопился в столицу, что не имел возможности предупредить ее заранее и, вероятно, второпях забыл оговорить, что рассчитывает на свою квартиру только в том случае, если она свободна, потому что охотно отказался бы от нее и не по такой важной причине, как новоселье молодых.
But there are a sort of persons, who, as Prior excellently well remarks, direct their conduct by something	Есть, однако, люди, которые, как превосходно замечает Прайор, руководятся в своих поступках кое-чем повыше
Beyond the fix'd and settled rules	Морали правил прописных,
Of vice and virtue in the schools,	Застылых, внешних, неживых,
Beyond the letter of the law.	Закона букву не блюдут...
To these it is so far from being sufficient that their defence would acquit them at the Old Bailey, that they are not even contented, though conscience, the severest of all judges, should discharge them.	Этих людей не удовлетворяет оправдательный приговор в Олд-Бейли и даже молчание суровейшего из судей - совести.
Nothing short of the fair and honourable will satisfy the delicacy of their minds; and if any of their actions fall short of this mark, they mope and pine, are as uneasy and restless as a murderer, who is afraid of a ghost, or of the hangman.	Только благородное и честное им по душе, и если поступок их хоть немного ниже идеала, они томятся и тоскуют, не находя покоя, точно убийца, которого страшит призрак убитого или образ палача.
Mrs Miller was one of these.	Миссис Миллер была из их числа.

She could not conceal her uneasiness at this letter; with the contents of which she had no sooner acquainted the company, and given some hints of her distress, than Jones, her good angel, presently relieved her anxiety.	Она не могла скрыть тревоги, вызванной письмом; но едва только она познакомила присутствующих с его содержанием и намекнула на то, что ее в нем смущало, как Джонс, ее добрый ангел, тотчас же вывел ее из затруднения.
"As for myself, madam," said he, "my lodging is at your service at a moment's warning; and Mr Nightingale, I am sure, as he cannot yet prepare a house fit to receive his lady, will consent to return to his new lodging, whither Mrs Nightingale will certainly consent to go."	- Не тревожьтесь, сударыня. - сказал он. - мои комнаты в любую минуту к вашим услугам, а мистер Найтингейл. покуда он еще не приготовил приличного помещения для супруги, согласится, я уверен, вернуться в свою новую квартиру, куда не откажется последовать с ним и миссис Найтингейл.
With which proposal both husband and wife instantly agreed.	Предложение это тотчас было принято мужем и женой.
The reader will easily believe, that the cheeks of Mrs Miller began again to glow with additional gratitude to Jones; but, perhaps, it may be more difficult to persuade him, that Mr Jones having in his last speech called her daughter Mrs Nightingale (it being the first time that agreeable sound had ever reached her ears), gave the fond mother more satisfaction, and warmed her heart more towards Jones, than his having dissipated her present anxiety.	Читатель легко поверит, что лицо миссис Миллер снова осветилось признательностью к Джонсу, пожалуй, труднее будет его убедить, что герой наш доставил любящей матери больше удовольствия и прямо-таки умилил ее не столько тем, что вывел из затруднения, сколько тем, что назвал дочь ее миссис Найтингейл, впервые поразив ее слух этим приятным именем.
The next day was then appointed for the removal of the new-married couple, and of Mr Jones, who was likewise to be provided for in the same house with his friend.	Следующий день был назначен для переезда молодых, а также мистера Джонса, нанявшего себе помещение в том же доме. где поселился его приятель.
And now the serenity of the company was again restored, and they past the day in the utmost chearfulness, all except Jones, who, though he outwardly accompanied the rest in their mirth, felt many a bitter pang on the account of his Sophia, which were not a little heightened by the news of Mr Blifil's coming to town (for he clearly saw the intention of his journey); and what greatly aggravated his concern was, that Mrs Honour, who had promised to inquire after Sophia, and to make her report to him early the next evening, had disappointed him.	Все успокоились и провели день очень весело, за исключением Джонса, который наружно, правда, присоединился к общему веселью, однако сердце его не раз мучительно сжималось при мысли о Софье, особенно в связи с известиями о мистере Блайфиле (ибо он прекрасно понимал цель его поездки в Лондон); в довершение всего миссис Г онора, обещавшая разузнать о положении Софьи и принести ему известия на следующий вечер, обманула и не пришла.
In the situation that he and his mistress were in at this time, there were scarce any grounds for him to hope that he should hear any good news; yet he was as impatient to see Mrs Honour as if he had expected she would bring him a letter with an assignation in it from Sophia, and bore the disappointment as ill.	При нынешних обстоятельствах Джонс едва ли мог надеяться на приятные вести; и все-таки он с мучительным нетерпением ждал миссис Гонору, точно она должна была явиться с письмом от Софьи, в котором ему назначалось свидание.
Whether this impatience arose from that natural weakness of the human mind, which makes it desirous to know the worst, and renders uncertainty the most intolerable of pains; or whether he still flattered himself with some secret hopes, we will not determine.	Проистекало ли это нетерпение от естественной слабости человеческого ума, пробуждающей в нас желание знать самое худшее, только бы прекратить невыносимое состояние неизвестности, или из тайно лелеемой в душе надежды- решить не беремся.
But that it might be the last, whoever has loved cannot but know.	Но всякий, кто любил, отлично знает, как велика в таких случаях роль надежды.

For of all the powers exercised by this passion over our minds, one of the most wonderful is that of supporting hope in the midst of despair.	Ибо из всех способностей, создаваемых в душе любовью, удивительнее всего способность не терять надежды среди самого мрачного отчаяния.
Difficulties, improbabilities, nay, impossibilities, are quite overlooked by it; so that to any man extremely in love, may be applied what Addison says of Caesar,	Трудного, невероятного и даже невозможного для нее совершенно не существует, так что к без памяти влюбленному приложимы слова Аддисона о Цезаре:
"The Alps, and Pyrenaeans, sink before him!"	Пред ним крошатся Альпы, Пиренеи.
Yet it is equally true, that the same passion will sometimes make mountains of molehills, and produce despair in the midst of hope; but these cold fits last not long in good constitutions.	Впрочем, правда и то, что эта самая страсть делает горы из кротовых куч и ввергает человека в отчаяние среди самых блестящих надежд; но такие приступы уныния у здоровых натур непродолжительны.
Which temper Jones was now in, we leave the reader to guess, having no exact information about it; but this is certain, that he had spent two hours in expectation, when, being unable any longer to conceal his uneasiness, he retired to his room; where his anxiety had almost made him frantick, when the following letter was brought him from Mrs Honour, with which we shall present the reader verbatim et literatim.	В каком душевном состоянии находился теперь Джонс, предоставляем догадываться читателю, потому что точными сведениями на этот счет не располагаем; верно только то, что, проведя два часа в ожидании, он не в силах был дольше скрывать свое беспокойство и удалился к себе в комнату. Тревога чуть не свела его с ума, но наконец пришло долгожданное письмо от миссис Гоноры, которое мы приводим дословно:
"SIR,	"Сэр!
"I shud sartenly haf kaled on you a cordin too mi prommiss haddunt itt bin that hur lashipp prevent mee; for to bee sur, Sir, you nose very well that evere persun must luk furst at ome, and sartenly such anuther offar mite not have ever hapned, so as I shud ave bin justly to blam, had I not excepted of it when her lashipp was so veri kind as to offar to mak mee hur one uman without mi ever askin any such thing, to be sur shee is won of thee best ladis in thee wurld, and pepil who sase to the kontrari must bee veri wiket pepil in thare harts.	Я бы непременно пришла к вам, согласно своему обещанию, если бы мне не помешала ее светлость; ведь вы хорошо знаете, сэр, что каждый заботится прежде всего о себе, а другого такого случая мне никогда не дождаться, и дура была бы я, кабы не приняла любезного предложения ее светлости взять меня в горничные, когда я ее и не просила об этом. Ей-богу, она прекраснейшая барыня на свете, и кто говорит обратное, тот в душе дурной человек.
To bee sur if ever I ave sad any thing of that kine it as bin thru ignorens, and I am hartili sorri for it.	Может статься, я и сама говорила что-нибудь такое, - так это по невежеству, и я искренне об этом жалею.
I nose your onur to be a genteelman of more onur and onesty, if I ever said ani such thing, to repete it to hurt a pore servant that as alwais add thee gratest respect in thee wurld for ure onur.	Я знаю, вы джентльмен благородный, и если я когда сболтнула что-нибудь такое, так вы не станете этого повторять и не захотите повредить бедной служанке, которая почитает вас больше всего на свете.

To be sur won shud kepe wons tung within wons teeth, for no boddi nose what may hapen; and to bee sur if ani boddi ad tolde mee yesterday, that I shud haf bin in so gud a plase to day, I shud not haf beleeved it; for to be sur I never was a dremd of any such thing, nor shud I ever have soft after ani other bodi's plase; but as her lashipp wass so kine of her one a cord too give it mee without askin, to be sur Mrs Etoff herself, nor no other boddi can blam mee for exceptin such a thing when it fals in mi waye.	Правду говорят: держи язык за зубами, потому что как знать, что может случиться; ведь скажи мне кто-нибудь вчера, что сегодня я буду на таком хорошем месте, так я бы ни за что не поверила; мне, ей-богу, и во сне этого не снилось, да я никогда и не метила ни на чье место; но раз уж ее светлость была так добра предоставить мне его сама, без моей просьбы, так ни миссис Итоф и никому другому бранить меня не за что! Я только беру то, что само падает мне в руки.
I beg ure Onur not to menshion ani thing of what I haf sad, for I wish ure Onur all thee gud luk in the wurld; and I don't cuestion butt thatt u will haf Madam Sofia in the end; butt ass to miself ure onur nose I kant bee of ani farder sarvis to u in that matar, nou bein under thee cumand off anuther parson, and nott mi one mistress, I begg ure Onur to say nothing of what past, and	Пожалуйста, никому ни слова о том, что я вам сказала, а я желаю вашей чести всякого добра на свете, и, поверьте моему слову, мисс Софья вам все-таки достанется. Ну, а я, вы сами понимаете, по могу вам больше служить в этом деле, потому у меня есть теперь госпожа и я не вольна собою распоряжаться, и прошу вашу честь никому не рассказывать о том, что было.
belive me to be, sir, ure Onur's umble servant to cumand till deth,	И верьте, сэр, остаюсь по гроб вашей чести покорная слуга
"HONOUR BLACKMORE."	Гонора Блакмор".
Various were the conjectures which Jones entertained on this step of Lady Bellaston; who, in reality, had little farther design than to secure within her own house the repository of a secret, which she chose should make no farther progress than it had made already; but mostly, she desired to keep it from the ears of Sophia; for though that young lady was almost the only one who would never have repeated it again, her ladyship could not persuade herself of this; since, as she now hated poor Sophia with most implacable hatred, she conceived a reciprocal hatred to herself to be lodged in the tender breast of our heroine, where no such passion had ever yet found an entrance.	Джонс терялся в догадках насчет этого шага леди Белластон, между тем как она хотела только удержать в стенах своего дома человека, знавшего ее тайну, и тем положить конец дальнейшему се распространению; но главное леди было нежелательно, чтобы тайна ее дошла до Софьи. Хотя молодая девушка была почти единственным лицом, которое ни за что не стало бы передавать ее другим, однако ее светлость не могла этому поверить: воспламенившись непримиримой ненавистью к Софье, она воображала, что подобное же чувство должно таиться и в нежном сердце нашей героини, куда оно на самом деле никогда не находило доступа.
While Jones was terrifying himself with the apprehension of a thousand dreadful machinations, and deep political designs, which he imagined to be at the bottom of the promotion of Honour, Fortune, who hitherto seems to have been an utter enemy to his match with Sophia, tried a new method to put a final end to it, by throwing a temptation in his way, which in his present desperate situation it seemed unlikely he should be able to resist.	Между тем как Джонсу мерещились тысячи злобных козней и тонких хитросплетений, которыми он объяснял себе служебную карьеру Г оноры, Фортуна, все время столь враждебная его союзу с Софьей, попытала новый способ окончательно расстроить это дело, поставив на пути нашему герою искушение, против которого он, казалось, не мог устоять в нынешних своих отчаянных обстоятельствах.
Chapter xi. - Containing curious, but not unprecedented matter.	ГЛАВА XI, содержащая события любопытные, но не беспримерные
There was a lady, one Mrs Hunt, who had often seen Jones at the house where he lodged, being intimately acquainted with the women there, and indeed a very great friend to Mrs Miller.	Одна дама, некая миссис Г ант, короткая приятельница миссис Миллер, часто ее навещавшая, не раз встречала у нее Джонса.

Her age was about thirty, for she owned six-and-twenty; her face and person very good, only inclining a little too much to be fat.	Ей было лет тридцать, так как сама она давала себе двадцать шесть; лицом и фигурой она могла еще нравиться, несмотря на некоторую склонность к полноте.
She had been married young by her relations to an old Turkey merchant, who, having got a great fortune, had left off trade.	Родные выдали ее совсем юной за старика купца, который, нажив большое состояние на Востоке, оставил торговлю.
With him she lived without reproach, but not without pain, in a state of great self-denial, for about twelve years; and her virtue was rewarded by his dying and leaving her very rich.	С ним она прожила двенадцать лет примерной женой, хотя это стоило ей труда и большого самоотречения; добродетель ее была вознаграждена смертью мужа и получением большого наследства.
The first year of her widowhood was just at an end, and she had past it in a good deal of retirement, seeing only a few particular friends, and dividing her time between her devotions and novels, of which she was always extremely fond.	Теперь только что истек год ее вдовства, который она провела в глубоком уединении, встречаясь лишь с немногими близкими друзьями и деля свое время между исполнением религиозных обрядов и чтением романов, всегда составлявшим любимое ее занятие.
Very good health, a very warm constitution, and a good deal of religion, made it absolutely necessary for her to marry again; and she resolved to please herself in her second husband, as she had done her friends in the first.	Прекрасное здоровье, горячий темперамент и религиозный образ мыслей делали для нее новый брак совершенно необходимым, и она решила пожить со вторым мужем в свое удовольствие, как в первый раз вышла замуж, чтобы доставить удовольствие родным.
From her the following billet was brought to Jones:-	Джонс получил от нее следующее письмо:
"SIR,	"Сэр!
"From the first day I saw you, I doubt my eyes have told you too plainly that you were not indifferent to me; but neither my tongue nor my hand should have ever avowed it, had not the ladies of the family where you are lodged given me such a character of you, and told me such proofs of your virtue and goodness, as convince me you are not only the most agreeable, but the most worthy of men.	С первого же дня. как я вас увидела, вы. мне кажется, могли ясно прочесть в глазах моих, что я к вам неравнодушна; но ни язык мой, ни рука моя ни за что бы вам в этом не признались, если бы я не наслышалась о вас столько хорошего от ваших хозяек: рассказы и о вашем великодушии и доброте убеждают меня, что вы человек не только в высшей степени привлекательный, но и весьма достойный.
I have also the satisfaction to hear from them, that neither my person, understanding, or character, are disagreeable to you.	От них же я имела удовольствие узнать, что ни наружность моя, ни образ мыслей, ни характер мой вам не противны.
I have a fortune sufficient to make us both happy, but which cannot make me so without you.	Состояния моего довольно для счастья нас обоих, но без вас оно не может сделать меня счастливой.
In thus disposing of myself, I know I shall incur the censure of the world; but if I did not love you more than I fear the world, I should not be worthy of you.	Знаю, что поступок этот навлечет на меня порицание, но я была бы недостойна вас. если бы страх перед мнением света пересилил во мне любовь.
One only difficulty stops me: I am informed you are engaged in a commerce of gallantry with a woman of fashion.	Одно только препятствие меня останавливает: мне говорили, что вы заняты интригой с какой-то знатной дамой.

If you think it worth while to sacrifice that to the possession of me, I am yours; if not, forget my weakness, and let this remain an eternal secret between you and	Если вы готовы ею пожертвовать ради обладания мной, я ваша - если нет, то забудьте мою слабость, и пусть это останется вечной тайной между вами и
"ARABELLA HUNT."	Арабеллой Гант)".
At the reading of this, Jones was put into a violent flutter.	Письмо это привело Джонса в сильное волнение.
His fortune was then at a very low ebb, the source being stopt from which hitherto he had been supplied.	Обстоятельства его были очень плачевны, так как источник, из которого он до сих пор черпал, иссяк.
Of all he had received from Lady Bellaston, not above five guineas remained; and that very morning he had been dunned by a tradesman for twice that sum.	От всех подарков леди Белластон у него оставалось не больше пяти гиней, а еще сегодня утром один поставщик требовал уплаты вдвое большей суммы.
His honourable mistress was in the hands of her father, and he had scarce any hopes ever to get her out of them again.	Возлюбленная Софья была во власти отца, и на ее освобождение он не имел почти никакой надежды.
To be subsisted at her expense, from that little fortune she had independent of her father, went much against the delicacy both of his pride and his love.	Жить на ее счет, на небольшие средства, принадлежавшие ей независимо от отца, Джонсу не позволяли ни гордость, ни любовь.
This lady's fortune would have been exceeding convenient to him, and he could have no objection to her in any respect. On the contrary, he liked her as well as he did any woman except Sophia.	Таким образом, состояние миссис Гант пришлось бы ему чрезвычайно кстати, и он, в сущности, не мог ничего возразить против ее предложения напротив, она ему нравилась больше других женщин, за исключением Софьи.
But to abandon Sophia, and marry another, that was impossible; he could not think of it upon any account, Yet why should he not, since it was plain she could not be his?	Но покинуть Софью и жениться на другой, - нет, это было невозможно, он не мог и думать об этом. Впрочем, отчего же и не подумать, если Софья не может быть его женой?
Would it not be kinder to her, than to continue her longer engaged in a hopeless passion for him?	Не будет ли это даже благороднее, чем поддерживать в ней безнадежную страсть?
Ought he not to do so in friendship to her?	Разве не требуют этого дружеские чувства к ней?
This notion prevailed some moments, and he had almost determined to be false to her from a high point of honour: but that refinement was not able to stand very long against the voice of nature, which cried in his heart that such friendship was treason to love.	На минуту эти доводы одержали верх, и Джонс уже решил было изменить Софье из высоких соображений чести; но все эти тонкости не могли устоять против голоса сердца, отчетливо называвшего такую дружбу изменой любви.
At last he called for pen, ink, and paper, and writ as follows to Mrs Hunt:-	Кончилось тем, что он потребовал перо, чернил и бумаги и написал миссис Гант следующее:
"MADAM,	"Сударыня!
"It would be but a poor return tothe favour you have done me to sacrifice any gallantry to the possession of you, and I would certainly do it, though I were not disengaged, as at present I am, from any affair of that kind.	Пожертвовать интригой ради обладания вами было бы только слабой благодарностью за ваше благосклонное внимание, и я бы, разумеется, так и сделал, хотя бы и не был свободен, как в настоящее время, от всяких подобных дел.

But I should not be the honest man you think me, if I did not tell you that my affections are engaged to another, who is a woman of virtue, and one that I never can leave, though it is probable I shall never possess her.	Но я не оправдаю вашего доброго мнения обо мне, если не скажу вам напрямик, что сердце мое принадлежит другой - женщине высокой добродетели, от которой я не могу отказаться, хотя ора, вероятно, никогда не будет моей.
God forbid that, in return of your kindness to me, I should do you such an injury as to give you my hand when I cannot give my heart.	Избави боже. чтобы в ответ на ваше милое предложение я оскорбил вас, отдав вам мою руку, не имея власти отдать вместе с ней и сердце.
No; I had much rather starve than be guilty of that.	Нет. скорее умру с голоду, чем совершу такую низость.
Even though my mistress were married to another, I would not marry you unless my heart had entirely effaced all impressions of her.	Если бы даже моя возлюбленная вышла за другого, и тогда я не женился бы на вас, пока образ ее совершенно не изгладился бы из моего сердца.
Be assured that your secret was not more safe in your own breast, than in that of your most obliged, and grateful humble servant,	Будьте уверены, что тайна ваша будет свято сохранена в груди премного вам обязанного и благодарного, покорного слуги вашего
"T. JONES."	Т. Джонса".
When our heroe had finished and sent this letter, he went to his scrutore, took out Miss Western's muff, kissed it several times, and then strutted some turns about his room, with more satisfaction of mind than ever any Irishman felt in carrying off a fortune of fifty thousand pounds.	Написав и отправив это письмо, герой наш подошел к письменному столу, достал оттуда муфту мисс Вестерн, покрыл ее поцелуями и зашагал по комнате с гордостью и самодовольством ирландца, нашедшего невесту с пятьюдесятью тысячами фунтов приданого.
Chapter xii. - A discovery made by Partridge.	ГЛАВА XII Открытие, сделанное Партриджем
While Jones was exulting in the consciousness of his integrity, Partridge came capering into the room, as was his custom when he brought, or fancied he brought, any good tidings.	Пока Джонс восторгался, таким образом, благородством своего поступка, к нему в комнату вприпрыжку вбежал Партридж, как он это обыкновенно делал, принося, или воображая, что приносит, хорошие вести.
He had been despatched that morning by his master, with orders to endeavour, by the servants of Lady Bellaston, or by any other means, to discover whither Sophia had been conveyed; and he now returned, and with a joyful countenance told our heroe that he had found the lost bird.	Он был послан поутру Джонсом выведать от слуг леди Белластон или иным способом, куда увезли Софью, и теперь вернулся с сияющим лицом доложить нашему герою, что пропавшая птичка нашлась.
"I have seen, sir," says he, "Black George, the gamekeeper, who is one of the servants whom the squire hath brought with him to town.	- Я видел полевого сторожа, Черного Джорджа, сэр, - сказал он, - его взял в Лондон сквайр Вестерн в числе своих слуг.
I knew him presently, though I have not seen him these several years; but you know, sir, he is a very remarkable man, or, to use a purer phrase, he hath a most remarkable beard, the largest and blackest I ever saw.	Я сразу узнал Джорджа, хотя не видел его уже много лет; он, знаете, человек замечательный, или, говоря точнее, борода у него замечательная: такой огромной и черной я никогда не видывал.
It was some time, however, before Black George could recollect me."	А Черный Джордж, однако, узнал меня не сразу.
"Well, but what is your good news?" cries Jones; "what do you know of my Sophia?"	- Хорошо, а где же твои приятные новости? -спросил Джонс. - Что ты узнал о Софье?

"You shall know presently, sir," answered Partridge, "I am coming to it as fast as I can.	- Погодите, - отвечал Партридж, - я сейчас расскажу все по порядку.
You are so impatient, sir, you would come at the infinitive mood before you can get to the imperative.	Вы ужасно нетерпеливы, сэр, вам хочется добраться до неопределенного наклонения, минуя повелительное.
As I was saying, sir, it was some time before he recollected my face."-"Confound your face!" cries Jones, "what of my Sophia?"	Так я сказал, сэр: он не сразу вспомнил мое лицо. - К черту твое лицо! - воскликнул Джонс. - Что с Софьей?
"Nay, sir," answered Partridge, "I know nothing more of Madam Sophia than what I am going to tell you; and I should have told you all before this if you had not interrupted me; but if you look so angry at me you will frighten all of it out of my head, or, to use a purer phrase, out of my memory.	- Ах, боже мой, сэр, я узнал о мисс Софье только то, что собираюсь рассказать, и давно бы уже рассказал, если бы вы не перебивали меня. Только не смотрите на меня так сердито, а то со страху у меня все выскочит из головы, или, правильнее, из памяти.
I never saw you look so angry since the day we left Upton, which I shall remember if I was to live a thousand years."-"Well, pray go on your own way," said Jones: "you are resolved to make me mad I find."	Никогда вы не смотрели так сердито с самого дня нашего отъезда из Эптона: тысячу лет проживу, а уж этого дня не забуду. - Ладно, рассказывай, как знаешь; ты, видно, решил свести меня с ума.
"Not for the world," answered Partridge,	- Боже упаси и помилуй!
"I have suffered enough for that already; which, as I said, I shall bear in my remembrance the longest day I have to live."	Это мне уже дорого стоило: как я сказал, по гроб жизни помнить буду.
"Well, but Black George?" cries Jones.	- Так что же Черный Джордж? - сгорал от нетерпения Джонс.
"Well, sir, as I was saying, it was a long time before he could recollect me; for, indeed, I am very much altered since I saw him.	- Он, значит, припомнил меня не скоро. Да и точно, я с тех пор, как видел его, очень переменился.
Non sum qualis eram.	Non sum qualis eram.
I have had troubles in the world, and nothing alters a man so much as grief.	Много я перетерпел за это время, а ничто так не меняет человека, как горе.
I have heard it will change the colour of a man's hair in a night.	Говорят, от горя в одну ночь седеют.
However, at last, know me he did, that's sure enough; for we are both of an age, and were at the same charity school.	Так или иначе, но он наконец меня узнал, отрицать не буду; ведь мы с ним одних лет и вместе в школу ходили.
George was a great dunce, but no matter for that; all men do not thrive in the world according to their learning.	Джордж был ужасный тупица, ну, да это не важно: успех в жизни не зависит от знаний.
I am sure I have reason to say so; but it will be all one a thousand years hence.	Я имею полное право утверждать это; впрочем, через тысячу лет все к одному придет.
Well, sir, where was I?-O-well, we no sooner knew each other, than, after many hearty shakes by the hand, we agreed to go to an alehouse and take a pot, and by good luck the beer was some of the best I have met with since I have been in town.	Да, так на чем бишь я остановился?.. Ах да... узнали мы друг друга, крепко пожали друг другу руки и решили зайти в пивную распить по кружечке, - к счастью, пиво оказалось превосходное, какого я в Лондоне еще не встречал.

Now, sir, I am coming to the point; for no sooner did I name you, and told him that you and I came to town together, and had lived together ever since, than he called for another pot, and swore he would drink to your health; and indeed he drank your health so heartily that I was overjoyed to see there was so much gratitude left in the world; and after we had emptied that pot I said I would buy my pot too, and so we drank another to your health; and then I made haste home to tell you the news."	Ну, вот теперь, сэр, я дошел до главного: не успел я произнести ваше имя и сказать, что приехал в Лондон вместе с вами и вместе с вами живу здесь, как Джордж потребовал еще по кружке, объявив, что хочет выпить за ваше здоровье. И надо правду сказать, пил он так усердно, что сердце у меня радовалось: есть еще, думал я, благодарность на свете. Ну вот, выпили мы, и тогда я, чтоб в долгу не остаться, потребовал еще пива, и мы снова выпили за ваше здоровье, а потом я поспешил домой поделиться с вами новостью.
"What news?" cries Jones, "you have not mentioned a word of my Sophia!"	- Какой новостью? Ты ведь ни слова не сказал мне о Софье.
"Bless me!	- Господи!
I had like to have forgot that.	Чуть было не забыл.
Indeed, we mentioned a great deal about young Madam Western, and George told me all; that Mr Blifil is coming to town in order to be married to her.	Разумеется, была речь о молодой госпоже Вестерн, и Джордж мне все рассказал: мистер Блайфил едет сюда на ней жениться.
He had best make haste then, says I, or somebody will have her before he comes; and, indeed, says I, Mr Seagrim, it is a thousand pities somebody should not have her; for he certainly loves her above all the women in the world.	Так пусть же, говорю, спешит, не то кое-кто перехватит раньше, чем он поспеет, и ох как жаль будет, говорю, мистер Сигрим, если это кое-кому не удастся, потому что кое-кто любит ее больше всех женщин на свете.
I would have both you and she know, that it is not for her fortune he follows her; for I can assure you, as to matter of that, there is another lady, one of much greater quality and fortune than she can pretend to, who is so fond of somebody that she comes after him day and night."	Только по думайте, говорю, и пусть она не думает, чтобы он это ради денег; что касается этого, так, уверяю вас, есть тут другая леди, куда познатнее и побогаче, - влюбилась кое в кого так, что ни днем ни ночью покоя ему не дает.
Here Jones fell into a passion with Partridge, for having, as he said, betrayed him; but the poor fellow answered, he had mentioned no name:	Джонс вспыхнул и начал бранить Партриджа за то, что он его выдал, но педагог оправдывался тем, что никого не назвал по имени.
"Besides, sir," said he, "I can assure you George is sincerely your friend, and wished Mr Blifil at the devil more than once; nay, he said he would do anything in his power upon earth to serve you; and so I am convinced he will.	- Кроме того, сэр, - прибавил он, - поверьте мне, Джордж искренне вам предан и несколько раз посылал мистера Блайфила к черту; больше того, он говорил, что на все пойдет, чтобы только вам услужить; и это не пустые слова, ручаюсь вам.
Betray you, indeed! why, I question whether you have a better friend than George upon earth, except myself, or one that would go farther to serve you."	Выдал вас, вот тоже сказали! Да если не считать меня, так у вас нет на свете друга, преданнее Джорджа, который бы так готов был на всякую услугу.
"Well," says Jones, a little pacified, "you say this fellow, who, I believe, indeed, is enough inclined to be my friend, lives in the same house with Sophia?"	- Ладно, - сказал Джонс, немного успокоившись, -так этот человек, пожалуй, действительно ко мне расположенный, живет в одном доме с Софьей?
"In the same house!" answered Partridge; "why, sir, he is one of the servants of the family, and very well drest I promise you he is; if it was not for his black beard you would hardly know him."	- В том же самом! Ведь он служит у них, и уж как разодет! Если бы не черная борода, вы бы его не узнали.

"One service then at least he may do me," says Jones: "sure he can certainly convey a letter to my Sophia."	- В одной услуге он мне, во всяком случае, не откажет: наверно, согласится передать письмо Софье.
"You have hit the nail ad unguem" cries Partridge; "how came I not to think of it?	- Вы попали в точку, ad unguem. Как это мне не пришло в голову?
I will engage he shall do it upon the very first mentioning."	Ручаюсь, он сделает это по первому вашему слову.
"Well, then," said Jones, "do you leave me at present, and I will write a letter, which you shall deliver to him to-morrow morning; for I suppose you know where to find him."	- Хорошо, оставь меня. Я напишу письмо, а ты передашь ему завтра утром; ведь ты знаешь, где его найти?
"O yes, sir," answered Partridge, "I shall certainly find him again; there is no fear of that.	- Разумеется, я найду его, сэр, можете не беспокоиться.
The liquor is too good for him to stay away long.	Пиво пришлось ему по вкусу, и уж теперь он без него не обойдется.
I make no doubt but he will be there every day he stays in town."	Наверно, каждый день будет туда заглядывать.
"So you don't know the street then where my Sophia is lodged?" cries Jones.	-Так ты не знаешь, на какой улице живет Софья?
"Indeed, sir, I do," says Partridge.	- Как не знать, сэр, знаю.
"What is the name of the street?" cries Jones.	- Как же она называется, эта улица?
"The name, sir? why, here, sir, just by," answered Partridge, "not above a street or two off.	- Как она называется, сэр? Да она совсем рядом, улицы через две отсюда, не дальше.
I don't, indeed, know the very name; for, as he never told me, if I had asked, you know, it might have put some suspicion into his head.	Названия ее я, правда, не знаю, он мне не сказал, а я не спросил, - знаете, чтобы не внушить подозрения.
No, no, sir, let me alone for that.	Нет, нет, сэр, это уж предоставьте мне одному.
I am too cunning for that, I promise you."	Я достаточно хитер, меня не проведешь.
"Thou art most wonderfully cunning, indeed," replied Jones; "however, I will write to my charmer, since I believe you will be cunning enough to find him to-morrow at the alehouse."	- Да, ты удивительный хитрец. Но я все же напишу моему божеству, в надежде, что у тебя хватит хитрости найти сторожа завтра в пивной.
And now, having dismissed the sagacious Partridge, Mr Jones sat himself down to write, in which employment we shall leave him for a time. And here we put an end to the fifteenth book.	И, отпустив проницательного Партриджа, мистер Джонс сел писать, за каковым занятием мы оставим его на время... И закончим на этом пятнадцатую книгу.
BOOK XVI. CONTAINING THE SPACE OF FIVE DAYS.	КНИГА ШЕСТНАДЦАТАЯ, ОХВАТЫВАЮЩАЯ ПЕРИОД В ПЯТЬ ДНЕЙ
Chapter i. - Of prologues.	ГЛАВА I О прологах
I have heard of a dramatic writer who used to say, he would rather write a play than a prologue; in like manner, I think, I can with less pains write one of the books of this history than the prefatory chapter to each of them.	Слышал я об одном драматурге, говорившем, что ему легче написать пьесу, чем пролог; так и мне стоит меньше труда написать целую книгу этой истории, чем вступительную главу к книге.

To say the truth, I believe many a hearty curse hath been devoted on the head of that author who first instituted the method of prefixing to his play that portion of matter which is called the prologue; and which at first was part of the piece itself, but of latter years hath had usually so little connexion with the drama before which it stands, that the prologue to one play might as well serve for any other.	По правде говоря, я думаю, много проклятий тяготеет над головой автора, впервые установившего обычай предварять пьесу куском словесности, известным под названием пролога; сначала он составлял часть самой пьесы, но в последние годы имеет обыкновенно так мало связи с драмой, перед которой его помещают, что пролог, написанный к одной пьесе, отлично может быть приставлен к любой другой.
Those indeed of more modern date, seem all to be written on the same three topics, viz., an abuse of the taste of the town, a condemnation of all contemporary authors, and an eulogium on the performance just about to be represented.	Наши теперешние прологи повторяют все те же три темы, именно: поношение вкусов столичной публики, осуждение всех современные писателей и восхваление данной пьесы.
The sentiments in all these are very little varied, nor is it possible they should; and indeed I have often wondered at the great invention of authors, who have been capable of finding such various phrases to express the same thing.	Высказываемые при этом мысли почти не меняются, да и как им меняться? Я и то изумляюсь великой изобретательности их авторов, ухитряющихся придумывать столько разных фраз для выражения одной и той же мысли.
In like manner I apprehend, some future historian (if any one shall do me the honour of imitating my manner) will, after much scratching his pate, bestow some good wishes on my memory, for having first established these several initial chapters; most of which, like modern prologues, may as properly be prefixed to any other book in this history as to that which they introduce, or indeed to any other history as to this.	Подобным же образом какой-нибудь будущий повествователь (если он окажет мне честь подражанием моей манере), боюсь, и меня помянет, после долгого почесывания в затылке, каким-нибудь добрым словом за изобретение этих вступительных глав, большая часть которых, подобно нынешним прологам, может предварять любую книгу этой истории и даже чьи-нибудь чужие произведения.
But however authors may suffer by either of these inventions, the reader will find sufficient emolument in the one as the spectator hath long found in the other.	Но сколько бы ни страдали авторы от двух этих нововведений, читатель найдет довольно для себя пользы в одном из них, как зритель давно уже нашел ее в другом.
First, it is well known that the prologue serves the critic for an opportunity to try his faculty of hissing, and to tune his cat-call to the best advantage; by which means, I have known those musical instruments so well prepared, that they have been able to play in full concert at the first rising of the curtain.	Во-первых, всем хорошо известно, что пролог дает критикам прекрасный повод испытать свое уменье свистеть и проверить захваченные с собой свистки; таким образом, эти музыкальные инструменты настолько прочищаются, что при первом же поднятии занавеса способны действовать дружным хором.
The same advantages may be drawn from these chapters, in which the critic will be always sure of meeting with something that may serve as a whetstone to his noble spirit; so that he may fall with a more hungry appetite for censure on the history itself.	Такие же выгоды можно извлечь из вступительных глав, в которых всегда найдутся предметы, могущие послужить оселком для благородного пыла критика и помочь ему с тем большим остервенением накинуться на самую книгу.
And here his sagacity must make it needless to observe how artfully these chapters are calculated for that excellent purpose; for in these we have always taken care to intersperse somewhat of the sour or acid kind, in order to sharpen and stimulate the said spirit of criticism.	Я думаю, нет надобности обращать внимание этих проницательных людей, как искусно эти главы построены для указанной превосходной цели: мы всячески старались приправить их чем-нибудь остреньким и кисленьким, чтобы возбудить и обострить аппетит господ критиков.

Again, the indolent reader, as well as spectator, finds great advantage from both these; for, as they are not obliged either to see the one or read the others, and both the play and the book are thus protracted, by the former they have a quarter of an hour longer allowed them to sit at dinner, and by the latter they have the advantage of beginning to read at the fourth or fifth page instead of the first, a matter by no means of trivial consequence to persons who read books with no other view than to say they have read them, a more general motive to reading than is commonly imagined; and from which not only law books, and good books, but the pages of Homer and Virgil, of Swift and Cervantes, have been often turned over.	Ленивый зритель или читатель тоже найдет здесь большую выгоду так как он не обязан смотреть прологи или читать вступления, затрагивающие театральные представления и удлиняющие книги, то первый может посидеть лишнюю четверть часа за обедом, а второй начать книгу с четвертой или пятой страницы вместо первой - обстоятельство, далеко не маловажное для людей, читающих книги только затем, чтобы сказать, что они их читали. Таких читателей гораздо больше, чем принято думать: не только своды законов и другие полезные книги, но даже творения Гомера и Вергилия, Свифта и Сервантеса часто перелистываются именно с этой целью.
Many other are the emoluments which arise from both these, but they are for the most part so obvious, that we shall not at present stay to enumerate them; especially since it occurs to us that the principal merit of both the prologue and the preface is that they be short.	В прологах и вступлениях есть и другие выводы, но они по большей части настолько очевидны, что мы не станем их перечистить, тем более что главнейшим достоинством тех и других, считаем краткость.
Chapter ii. - A whimsical adventure which befel the squire, with the distressed situation of Sophia.	ГЛАВА II Курьезное приключение со сквайром и бедственное положение Софьи
We must now convey the reader to Mr Western's lodgings, which were in Piccadilly, where he was placed by the recommendation of the landlord at the Hercules Pillars at Hyde Park Corner; for at the inn, which was the first he saw on his arrival in town, he placed his horses, and in those lodgings, which were the first he heard of, he deposited himself.	Теперь мы должны перенести читателя в квартиру мистера Вестерна на Пикадилли, где он остановился по совету хозяина гостиницы "Геркулесовы столпы", на углу Гайд-парка. Что касается гостиницы, первой попавшейся ему на глаза по приезде в Лондон, то он поместил там своих лошадей, а на квартире - первой, о которой он услышал, - расположился сам.
Here, when Sophia alighted from the hackney-coach, which brought her from the house of Lady Bellaston, she desired to retire to the apartment provided for her; to which her father very readily agreed, and whither he attended her himself.	Приехав сюда от леди Белластон в наемной карете, Софья выразила желание удалиться в назначенную для нее комнату, на что отец охотно дал согласие и проводил ее туда сам.
A short dialogue, neither very material nor pleasant to relate minutely, then passed between them, in which he pressed her vehemently to give her consent to the marriage with Blifil, who, as he acquainted her, was to be in town in a few days; but, instead of complying, she gave a more peremptory and resolute refusal than she had ever done before.	Тут у них последовал краткий разговор, не настолько содержательный или приятный, чтобы подробно его пересказывать: отец с жаром потребовал у дочери согласия на брак с Блайфилом, объявив, что через несколько дней жених ее будет в Лондоне, но, вместо того чтобы дать согласие, Софья отказала еще тверже и решительнее, чем прежде.
This so incensed her father, that after many bitter vows, that he would force her to have him whether she would or no, he departed from her with many hard words and curses, locked the door, and put the key into his pocket.	Этот ответ так взбесил отца, что он в самых резких выражениях поклялся выдать дочь силой, хочет она или не хочет, выпустил заряд самых крепких словечек и ругательств и \шел, замкнув дверь и спрятав ключ в карман.

While Sophia was left with no other company than what attend the closest state prisoner, namely, fire and candle, the squire sat down to regale himself over a bottle of wine, with his parson and the landlord of the Hercules Pillars, who, as the squire said, would make an excellent third man, and could inform them of the news of the town, and how affairs went; for to be sure, says he, he knows a great deal, since the horses of many of the quality stand at his house.	Между тем как Софья, подобно посаженному в одиночку государственному преступнику, осталась лишь в обществе огня и свечи, сквайр принялся за бутылочку со священником Саплом и хозяином "Геркулесовых столпов". Последний, по мнению сквайра, был превосходным собеседником: он мог рассказать им все городские новости и изложить положение дел "Как мне этого не знать, - говорил он, - ведь у меня стоят лошади самой первой масти".
In this agreeable society Mr Western past that evening and great part of the succeeding day, during which period nothing happened of sufficient consequence to find a place in this history.	В этом приятном обществе мистер Вестерн провел весь вечер и доброю часть следующего дня, и за это время не случилось ничего, достойного упоминания в нашей истории.
All this time Sophia past by herself; for her father swore she should never come out of her chamber alive, unless she first consented to marry Blifil; nor did he ever suffer the door to be unlocked, unless to convey her food, on which occasions he always attended himself.	Софья по-прежнему находилась в одиночестве: отец поклялся, что она не выйдет из заточения живой, если не согласится на брак с Блайфилом, и позволяет отпирать двери только для того, чтобы передать ей пищу, причем всегда присутствовал при этом сам.
The second morning after his arrival, while he and the parson were at breakfast together on a toast and tankard, he was informed that a gentleman was below to wait on him.	На второе утро после его приезда, когда он завтракал со священником гренками и пивом, слуга доложил, что его желает милость какой-то джентльмен.
"A gentleman!" quoth the squire, "who the devil can he be?	- Джентльмен? - удивился сквайр. - Кого же что черт принес?
Do, doctor, go down and see who 'tis.	Сходи-ка, доктор, посмотри, кто там такой.
Mr Blifil can hardly be come to town yet.-Go down, do, and know what his business is."	Мистер Блайфил едва ли может приехать так скоро... Сходи, пожалуйста, узнай, что ему нужно.
The doctor returned with an account that it was a very well-drest man, and by the ribbon in his hat he took him for an officer of the army; that he said he had some particular business, which he could deliver to none but Mr Western himself.	Доктор вернулся с известием, что посетитель хорошо одет и по ленте на шляпе его можно принять за офицера; у него есть важное дело к мистеру Вестерну, которое он может передать только ем лично.
"An officer!" cries the squire; "what can any such fellow have to do with me?	- Офицер! - воскликнул сквайр. - Какое может быть до меня дело офицеру?
If he wants an order for baggage-waggons, I am no justice of peace here, nor can I grant a warrant.-Let un come up then, if he must speak to me."	Если он хочет получить наряд на подводы, так я здесь не мировой судья и не могу выдать... Раз ему нужно поговорить со мной, пусть войдет
A very genteel man now entered the room; who, having made his compliments to the squire, and desired the favour of being alone with him, delivered himself as follows:-	В комнату вошел изящно одетый мужчина и, поклонившись сквайру, попросил разрешения остаться с ним наедине.
"Sir, I come to wait upon you by the command of my Lord Fellamar; but with a very different message from what I suppose you expect, after what past the other night."	- Я являюсь к вам, сэр, - сказал он, - по поручению лорда Фелламара, но совсем не с тем, чего вы, вероятно, ожидаете после сцены, разыгравшейся третье! о дня.
"My lord who?" cries the squire;	- Лорда какого? - спросил сквайр.

"I never heard the name o'un."	- Никогда не слышал этого имени.
"His lordship," said the gentleman, "is willing to impute everything to the effect of liquor, and the most trifling acknowledgment of that kind will set everything right; for as he hath the most violent attachment to your daughter, you, sir, are the last person upon earth from whom he would resent an affront; and happy is it for you both that he hath given such public demonstrations of his courage as to be able to put up an affair of this kind without danger of any imputation on his honour.	- Его светлость, - продолжал посетитель, - готов все это приписать действию вина и удовлетворится легким извинением с вашей стороны. Питая самые нежные чувства к вашей дочери, сэр, он меньше всего на свете желал бы помнить нанесенную ему вами обиду; счастье для вас обоих, что он не раз уже давал публичные доказательства своей храбрости и потому может предать это дело забвению, но опасаясь никакого ущерба для своей чести.
All he desires, therefore, is, that you will before me make some acknowledgment; the slightest in the world will be sufficient; and he intends this afternoon to pay his respects to you, in order to obtain your leave of visiting the young lady on the footing of a lover."	Все, чего он желает от вас, это простого признания вашей вины в моем присутствии: он будет удовлетворен двумя вашими словами Сегодня после полудня он намерен засвидетельствовать вам свое почтение, в надежде, что вы ему позволите посещать вашу дочь на правах жениха.
"I don't understand much of what you say, sir," said the squire; "but I suppose, by what you talk about my daughter, that this is the lord which my cousin, Lady Bellaston, mentioned to me, and said something about his courting my daughter.	- Я плохо вас понимаю, сэр, - отвечал сквайр, - но, судя по тому, что вы говорите о моей дочери, это, должно быть, тот самый лорд, которого мне называла леди Белластон, сказав что-то о его видах на Софью.
If so be that how that be the case-you may give my service to his lordship, and tell un the girl is disposed of already."	Если это так, то передайте его светлости мое почтение и скажите, что дочь моя уже просватана.
"Perhaps, sir," said the gentleman, "you are not sufficiently apprized of the greatness of this offer. I believe such a person, title, and fortune would be nowhere refused."	- Может быть, сэр, - возразил посетитель, - вы недооцениваете значительности этого предложения Я полагаю, такая особа, такой титул и такое богатство нигде бы не встретили отказа.
"Lookee, sir," answered the squire; "to be very plain, my daughter is bespoke already; but if she was not, I would not marry her to a lord upon any account; I hate all lords; they are a parcel of courtiers and Hanoverians, and I will have nothing to do with them."	- Послушайте, сэр, скажу вам начистоту: дочь моя уже помолвлена, да если б и не была, я бы ни за что не выдал ее за лорда Терпеть не могу этих лордов! Блюдолизы придворные, ганноверцы! Не желаю иметь с ними никакого дела.
"Well, sir," said the gentleman, "if that is your resolution, the message I am to deliver to you is that my lord desires the favour of your company this morning in Hyde Park."	- В таком случае, сэр, если решение ваше окончательное, то я должен пригласить вас от имени лорда сегодня же утром на свидание с ним в Гайд-парке.
"You may tell my lord," answered the squire, "that I am busy and cannot come.	- Можете ему передать, что я занят и не могу прийти.
I have enough to look after at home, and can't stir abroad on any account."	У меня и дома забот по горло, мне некогда разгуливать.

"I am sure, sir," quoth the other, "you are too much a gentleman to send such a message; you will not, I am convinced, have it said of you, that, after having affronted a noble peer, you refuse him satisfaction. His lordship would have been willing, from his great regard to the young lady, to have made up matters in another way; but unless he is to look on you as a father, his honour will not suffer his putting up such an indignity as you must be sensible you offered him."	- Я полагаю, сэр, вы джентльмен и такого ответа не дадите Вы не пожелаете, я убежден, чтобы о вас говорили, он оскорбил благородного лорда и отказывается дать ему удовлетворение Из уважения к вашей дочери его светлость желал бы покончить дело иначе; но если он не может смотреть на вас как на тестя, то честь по позволяет ему оставить без ответа нанесенное вами оскорбление.
"I offered him!" cries the squire; "it is a d-n'd lie!	-Я его оскорбил! - воскликнул сквайр - Гнусная ложь.
I never offered him anything."	Никогда и ничем я не оскорблял его.
Upon these words the gentleman returned a very short verbal rebuke, and this he accompanied at the same time with some manual remonstrances, which no sooner reached the ears of Mr Western, than that worthy squire began to caper very briskly about the room, bellowing at the same time with all his might, as if desirous to summon a greater number of spectators to behold his agility.	Посетитель ответил на это энергичным телодвижением, сопроводив его коротеньким словечком, которое, достигши уха мистера Вестерна, сообщило почтенному сквайру юношескую резвость: он вприпрыжку забегал по комнате, заорал благим матом, как бы скликая побольше зрителей подивиться его проворству.
The parson, who had left great part of the tankard unfinished, was not retired far; he immediately attended therefore on the squire's vociferation, crying,	Священник, еще не допивший своей кружки, был недалеко; он мигом явился на вопли сквайра, спрашивая:
"Bless me! sir, what's the matter? "-"Matter!" quoth the squire, "here's a highwayman, I believe, who wants to rob and murder me-for he hath fallen upon me with that stick there in his hand, when I wish I may be d-n'd if I gid un the least provocation."	- Господи, сэр, что случилось? - Что случилось? Вот этот разбойник хочет, как видно, убить меня и ограбить... Ни с того ни с сего накинулся на меня с палкой, которая у него в руке, между тем как я, ей-богу, не подач ему ни малейшего повода.
"How, sir," said the captain, "did you not tell me I lyed?"	- Как, сэр? - возразил капитан. - Не вы ли мне сказали, что я лгу?
"No, as I hope to be saved," answered the squire, "-I believe I might say,	- Нет, клянусь спасением души моей, - отвечал сквайр, - я, может быть, сказал:
'Twas a lie that I had offered any affront to my lord-but I never said the word, 'you lie.'-I understand myself better, and you might have understood yourself better than to fall upon a naked man.	"Ложь, что я нанес оскорбление лорду, но не думал говорить: "Вы лжете". Я соображаю, что я говорю. да и вам следовало бы соображать, что вы делаете, а не нападать на безоружного.
If I had a stick in my hand, you would not have dared strike me.	Будь у меня палка в руке, вы бы не посмели меня ударить.
I'd have knocked thy lantern jaws about thy ears. Come down into yard this minute, and I'll take a bout with thee at single stick for a broken head, that I will; or I will go into naked room and box thee for a belly-full.	Я бы тебе своротил рыло на сторону 1 Сойдем во двор сию минуту; там я тебе одним ударом башку раскрою; а не то в пустой комнате на кулаках переведаемся.
At unt half a man, at unt, I'm sure."	Знатно проучу, век помнить будешь!
The captain, with some indignation, replied, "I see, sir, you are below my notice, and I shall inform his lordship you are below his.	- Я вижу, сэр, - с негодованием сказал капитан, -что иметь с вами дело ниже моего достоинства; передам это и лорду.

I am sorry I have dirtied my fingers with you."	Жалею, что замарал о вас свою руку.
At which words he withdrew, the parson interposing to prevent the squire from stopping him, in which he easily prevailed, as the other, though he made some efforts for the purpose, did not seem very violently bent on success.	С этими словами он удалился; священник помешал сквайру его остановить и успел в этом без труда, потому что мистер Вестерн хотя и порывался, но, кажется, не очень склонен был осуществить свое намерение.
However, when the captain was departed, the squire sent many curses and some menaces after him; but as these did not set out from his lips till the officer was at the bottom of the stairs, and grew louder and louder as he was more and more remote, they did not reach his ears, or at least did not retard his departure.	Впрочем, когда капитан скрылся, он послал ему вдогонку несколько угроз и проклятий; но так как они сорвались с языка сквайра, когда офицер уже сошел с лестницы, и звучали все громче и громче по мере удаления последнего, то не достигли его слуха и, во всяком случае, не замедлили его шага
Poor Sophia, however, who, in her prison, heard all her father's outcries from first to last, began now first to thunder with her foot, and afterwards to scream as loudly as the old gentleman himself had done before, though in a much sweeter voice. These screams soon silenced the squire, and turned all his consideration towards his daughter, whom he loved so tenderly, that the least apprehension of any harm happening to her, threw him presently into agonies; for, except in that single instance in which the whole future happiness of her life was concerned, she was sovereign mistress of his inclinations.	Бедная Софья, слышавшая из своей комнаты вопли отца от первого до последнего, сперва принялась топать ногами, а потом накричала так же громко, как и сквайр, только более мелодичным голосом Крик ее тотчас же заставил сквайра умолкнуть и обратил все его мысли к дочери, которую он любил так горячо, что боязнь малейшего грозящего ей несчастья мгновенно повергала его в трепет, ибо за исключением выбора жениха, от которого зависело счастье всей ее дальнейшей жизни, мистер Вестерн беспрекословно исполнял все ее желания.
Having ended his rage against the captain, with swearing he would take the law of him, the squire now mounted upstairs to Sophia, whom, as soon as he had unlocked and opened the door, he found all pale and breathless.	Прекратив свою брань по адресу капитана и поклявшись, что притянет его к суду, сквайр поднялся к Софье, которую, войдя к ней, застал бледной и полуживой.
The moment, however, that she saw her father, she collected all her spirits, and, catching him hold by the hand, she cryed passionately,	Однако при виде отца она собрала все свои силы и, схватив его за руку, сказала:
"O my dear sir, I am almost frightened to death!	- Ах, как я перепугалась, папочка!
I hope to heaven no harm hath happened to you."	Надеюсь, с вами ничего не случилось?
"No, no," cries the squire, "no great harm.	- Нет, нет, ничего особенного, - успокоил ее сквайр.
The rascal hath not hurt me much, but rat me if I don't ha the la o' un."	- Мошенник ударил меня не больно, но будь я проклят, если не притяну его к суду.
"Pray, dear sir," says she, "tell me what's the matter; who is it that hath insulted you?"	- Боже мой, да что же случилось? Кто вас обидел?
"I don't know the name o' un," answered Western; "some officer fellow, I suppose, that we are to pay for beating us; but I'll make him pay this bout, if the rascal hath got anything, which I suppose he hath not.	- Не знаю его имени, - отвечал Вестерн, - офицер какой-то. Мы платим за них налоги, а они нас бьют! Но я заставлю его заплатить за этот удар, если только у мошенника есть чем, - только вряд ли есть.
For thof he was drest out so vine, I question whether he had got a voot of land in the world."	Одет-то он с иголочки, да, наверно, вершка земли своей нет.

"But, dear sir," cries she, "what was the occasion of your quarrel?"	- Но, ради бога, из-за чего вышла вся эта ссора?
"What should it be, Sophy," answered the squire, "but about you, Sophy?	- Да из-за чего же, Софи, как не из-за тебя?
All my misfortunes are about you; you will be the death of your poor father at last.	Все горе мое от тебя; ты скоро отца в гроб сведешь.
Here's a varlet of a lord, the Lord knows who, forsooth! who hath a taan a liking to you, and because I would not gi un my consent, he sent me a kallenge.	Приглянулась ты какому-то мерзавцу лорду, -черт его знает, кто он такой, - и за то, что я ему отказал, он посылает мне вызов.
Come, do be a good girl, Sophy, and put an end to all your father's troubles; come, do consent to ha un; he will be in town within this day or two; do but promise me to marry un as soon as he comes, and you will make me the happiest man in the world, and I will make you the happiest woman; you shall have the finest cloaths in London, and the finest jewels, and a coach and six at your command.	Послушай, Софи, будь умницей, прекрати мучения своего отца: согласись быть женой Блайфила; он будет в Лондоне сегодня или завтра; обещай за него выйти, как только он приедет, и ты сделаешь меня счастливейшим человеком на свете, а я сделаю тебя счастливейшей женщиной: у тебя будут роскошнейшие платья в Лондоне, и брильянты, и кареты шестерней.
I promised All worthy already to give up half my estate-od rabbet it!	Я уж обещал Олверти отдать за тобой половину имения - сделаю больше!
I should hardly stick at giving up the whole."	Ни перед чем не остановлюсь, все отдам!
"Will my papa be so kind," says she, "as to hear me speak?"-"Why wout ask, Sophy?" cries he, "when dost know I had rather hear thy voice than the musick of the best pack of dogs in England.-Hear thee, my dear little girl!	- Может быть, папа будет так добр и выслушает меня? - робко спросила Софья. - Что за вопрос, Софи? Разве ты не знаешь, что твой голос мне слаще, чем лай лучшей своры в Англии... Выслушать тебя, дорогая деточка?
I hope I shall hear thee as long as I live; for if I was ever to lose that pleasure, I would not gee a brass varden to live a moment longer. Indeed, Sophy, you do not know how I love you, indeed you don't, or you never could have run away and left your poor father, who hath no other joy, no other comfort upon earth, but his little Sophy."	Я надеюсь слушать тебя до гробовой доски; и если, не дай бог, лишусь когда-нибудь этого удовольствия, так гроша медного не дам, чтобы прожить хоть минутой дольше... Право, Софи, ты не знаешь, как я тебя люблю, - нет, не знаешь, иначе ты бы не убежала и не покинула несчастного отца, для которого его маленькая Софи - одна только радость, одно утешение на свете.
At these words the tears stood in his eyes; and Sophia (with the tears streaming from hers) answered,	При этих словах глаза его наполнились слезами, и Софья (тоже со слезами на глазах) отвечала:
"Indeed, my dear papa, I know you have loved me tenderly, and heaven is my witness how sincerely I have returned your affection; nor could anything but an apprehension of being forced into the arms of this man have driven me to run from a father whom I love so passionately, that I would, with pleasure, sacrifice my life to his happiness; nay, I have endeavoured to reason myself into doing more, and had almost worked up a resolution to endure the most miserable of all lives, to comply with your inclination.	- Я знаю, дорогой папа, что вы горячо меня любите, и бог свидетель, как искренне я люблю вас. Только страх быть насильно выданной за этого человека мог заставить меня бежать от отца, которого я люблю так беззаветно, что для его счастья с радостью пожертвовала бы жизнью; больше того: я пыталась пересилить себя доводами рассудка и почти уже готова была согласиться на самую плачевную жизнь, лишь бы только угодить вам.
It was that resolution alone to which I could not force my mind; nor can I ever."	Но это единственная вещь, которой я не могла сделать и никогда не сделаю.

Here the squire began to look wild, and the foam appeared at his lips, which Sophia, observing, begged to be heard out, and then proceeded:	Тут глаза сквайра засверкали, на губах его выступила пена; Софья это заметила, но попросила дослушать.
"If my father's life, his health, or any real happiness of his was at stake, here stands your resolved daughter; may heaven blast me if there is a misery I would not suffer to preserve you!-No, that most detested, most loathsome of all lots would I embrace.	- Если бы была поставлена на карту жизнь моего отца, его здоровье или действительное счастье, -продолжала она, - то дочь не остановилась бы ни перед чем; будь я проклята, если не перетерплю какой угодно муки, чтобы спасти вас... Я согласилась бы даже на самое ненавистное, самое отвратительное: ради вашего спасения я отдала бы руку Блайфилу...
I would give my hand to Blifil for your sake. "-"I tell thee, it will preserve me," answers the father; "it will give me health, happiness, life, everything.-Upon my soul I shall die if dost refuse me; I shall break my heart, I shall, upon my soul."-"Is it possible," says she, "you can have such a desire to make me miserable?"-"I tell thee noa," answered he loudly, "d-n me if there is a thing upon earth I would not do to see thee happy."-"And will not my dear papa allow me to have the least knowledge of what will make me so?	- Говорю тебе, что как раз это-то меня и спасет: даст мне здоровье, счастье, жизнь, все, что угодно... Ей-богу, я умру, если ты мне откажешь; сердце не выдержит, ей-богу, не выдержит.- Возможно ли это? Возможно ли, чтобы вы желали сделать меня несчастной? - Нет, говорю тебе! - заорал сквайр. - Будь я проклят, если не сделаю чего угодно, чтобы только видеть тебя счастливой. - Неужели же мой дорогой папа не допускает, что я знаю, в чем состоит мое счастье?
If it be true that happiness consists in opinion, what must be my condition, when I shall think myself the most miserable of all the wretches upon earth?"	Если правда, что счастлив тот, кто считает себя счастливым, то каково же будет мое положение, если я буду считать себя несчастнейшей женщиной на свете?
"Better think yourself so," said he, "than know it by being married to a poor bastardly vagabond."	- Лучше воображать себя несчастной, чем узнать несчастье на деле, вышедши замуж за нищего бродягу без роду, без племени.
"If it will content you, sir," said Sophia, "I will give you the most solemn promise never to marry him, nor any other, while my papa lives, without his consent.	- Если вас это удовлетворит, сэр, - сказала Софья, - я торжественно даю вам слово, пока вы живы, не выходить без вашего согласия ни за него, ни за кого другого.
Let me dedicate my whole life to your service; let me be again your poor Sophy, and my whole business and pleasure be, as it hath been, to please and divert you."	Позвольте мне посвятить всю свою жизнь исключительно вам; позвольте мне снова стать вашей Софи, позвольте, как это было до сих пор, думать и заботиться только о том, чтобы доставлять вам удовольствие и развлекать вас.
"Lookee, Sophy," answered the squire, "I am not to be choused in this manner.	- Нет, голубушка, меня этим не проведешь.
Your aunt Western would then have reason to think me the fool she doth.	Твоя тетушка Вестерн имела бы тогда полное право считать меня дураком.
No, no, Sophy, I'd have you to know I have a got more wisdom, and know more of the world, than to take the word of a woman in a matter where a man is concerned."	Нет, нет, Софи, поверь, что я умнее, чем она думает, и настолько знаю людей, чтобы не полагаться на слово женщины, когда дело касается мужчины.

"How, sir, have I deserved this want of confidence?" said she; "have I ever broke a single promise to you? or have I ever been found guilty of a falsehood from my cradle?" "Lookee, Sophy," cries he; "that's neither here nor there.	- Чем же я заслужила такое недоверие, сэр? Разве я когда-нибудь нарушила данное вам слово? Солгала хоть раз в жизни? -Так что ж из этого?
I am determined upon this match, and have him you shall, d-n me if shat unt.	Я решил сыграть эту свадьбу и сыграю, - будь я проклят, если не сыграю!
D-n me if shat unt, though dost hang thyself the next morning."	Будь я проклят, если не сыграю, хотя бы ты повесилась на другое утро!
At repeating which words he clinched his fist, knit his brows, bit his lips, and thundered so loud, that the poor afflicted, terrified Sophia sunk trembling into her chair, and, had not a flood of tears come immediately to her relief, perhaps worse had followed.	Повторяя эти слова, сквайр сжал кулаки, нахмурил брови, прикусил губы и так загремел, что приведенная в отчаяние, перепуганная Софья дрожа упала на стул, и если бы ее не облегчили слезы, то с ней случилось бы что-нибудь похуже.
Western beheld the deplorable condition of his daughter with no more contrition or remorse than the turnkey of Newgate feels at viewing the agonies of a tender wife, when taking her last farewel of her condemned husband; or rather he looked down on her with the same emotions which arise in an honest fair tradesman, who sees his debtor dragged to prison for ?10, which, though a just debt, the wretch is wickedly unable to pay.	Вестерн смотрел на терзания дочери так же спокойно и равнодушно, как смотрит ньюгетский тюремщик на отчаянье любящей жены при последнем свидании с приговоренным к смерти мужем или, скорее, так же, как честный лавочник, наблюдающий, как тащат в тюрьму бедняка из-за десяти фунтов, которые тот ему, бесспорно, должен, но лишен возможности заплатить.
Or, to hit the case still more nearly, he felt the same compunction with a bawd, when some poor innocent, whom she hath ensnared into her hands, falls into fits at the first proposal of what is called seeing company.	Пли, чтобы быть еще более точным, его душевное состояние похоже было на 10, которое испытывает сводня, когда попавшаяся в ее сети невинная девушка падает в обморок, получая от нее впервые приглашение выйти к гостям.
Indeed this resemblance would be exact, was it not that the bawd hath an interest in what she doth, and the father, though perhaps he may blindly think otherwise, can, in reality, have none in urging his daughter to almost an equal prostitution.	Сходство было бы полным, если бы не то обстоятельство, что сводне выгодно поступать таким образом, отец же, хотя бы в своем ослеплении он думал иначе, решительно ничего не выгадывает, побуждая дочь к почти такой же проституции.
In this condition he left his poor Sophia, and, departing with a very vulgar observation on the effect of tears, he locked the room, and returned to the parson, who said everything he durst in behalf of the young lady, which, though perhaps it was not quite so much as his duty required, yet was it sufficient to throw the squire into a violent rage, and into many indecent reflections on the whole body of the clergy, which we have too great an honour for that sacred function to commit to paper.	В этом положении сквайр покинул бедную Софью; сделав какое-то плоское замечание насчет слез, он вышел, запер дверь на ключ и вернулся к священнику, который сказал в защиту заключенной все, что только посмел сказать; долг требовал от него, пожалуй, и большего, но и того, что он сказал, было достаточно, чтобы привести сквайра в бешенство и заставить его разразиться самыми неприличными замечаниями по адресу всего духовного сословия, которое мы слишком уважаем, чтобы переносить его замечания на бумагу.
Chapter iii. - What happened to Sophia during her confinement.	ГЛАВА III Что случилось с Софьей во время ее заключения

The landlady of the house where the squire lodged had begun very early to entertain a strange opinion of her guests.	Хозяйка дома, где остановился сквайр, очень скоро составила странное мнение о своих постояльцам.
However, as she was informed that the squire was a man of vast fortune, and as she had taken care to exact a very extraordinary price for her rooms, she did not think proper to give any offence; for, though she was not without some concern for the confinement of poor Sophia, of whose great sweetness of temper and affability the maid of the house had made so favourable a report, which was confirmed by all the squire's servants, yet she had much more concern for her own interest than to provoke one, whom, as she said, she perceived to be a very hastish kind of a gentleman.	Но, получив сведения, что сквайр очень богат, и позаботившись содрать с него за комнаты несуразную цену, она сочла за лучшее воздержаться от всяких замечаний. Хотя ей прискорбно было видеть заточение Софьи, о ласковости и приветливости которой она столько наслышалась от своей горничной и слуг сквайра, но было бы еще прискорбнее пожертвовать интересами своего кармана, и потому она не решилась раздражать постояльца, тем более что он ей показался джентльменом очень вспыльчивым.
Though Sophia eat but little, yet she was regularly served with her meals; indeed, I believe, if she had liked any one rarity, that the squire, however angry, would have spared neither pains nor cost to have procured it for her; since, however strange it may appear to some of my readers, he really doated on his daughter, and to give her any kind of pleasure was the highest satisfaction of his life.	Хотя Софья ела очень мало, но кушанье ей приносили исправно. Я даже думаю, если бы ей захотелось какого-нибудь изысканного блюда, то сквайр, несмотря на свой гнев. не пожалел бы ни трудов, ни денег для удовлетворения ее прихоти, -ведь как это ни покажется странным иному читателю, а он до безумия любил свою дочь и всячески угождать ей было для него величайшим наслаждением в жизни.
The dinner-hour being arrived, Black George carried her up a pullet, the squire himself (for he had sworn not to part with the key) attending the door.	С наступлением обеденного часа Черный Джордж понес ей курицу и сквайр (поклявшийся не расставаться с ключом от ее комнаты; собственноручно открыл ему дверь.
As George deposited the dish, some compliments passed between him and Sophia (for he had not seen her since she left the country, and she treated every servant with more respect than some persons shew to those who are in a very slight degree their inferiors).	Поставив кушанье, Джордж обменялся с Софьей приветствиями (он ее не видел со времени ее бегства из деревни и знал, что она обращается со слугами с большим уважением, чем иные господа обходятся с людьми, стоящими чуть ниже их).
Sophia would have had him take the pullet back, saying, she could not eat; but George begged her to try, and particularly recommended to her the eggs, of which he said it was full.	Софья велела ему убрать кушанье, говоря, что не в состоянии есть, но Джордж стал уговаривать се и в особенности рекомендовал ей яйца, которыми, по его словам, начинена была курица.
All this time the squire was waiting at the door; but George was a great favourite with his master, as his employment was in concerns of the highest nature, namely, about the game, and was accustomed to take many liberties.	Все это время сквайр сторожил у дверей, но Джордж с этим не считался: исправляя высокую должность надсмотрщика за дичью, он был большим любимцем хозяина и позволял себе много вольностей.
He had officiously carried up the dinner, being, as he said, very desirous to see his young lady; he made therefore no scruple of keeping his master standing above ten minutes, while civilities were passing between him and Sophia, for which he received only a good-humoured rebuke at the door when he returned.	Он выпросил разрешение отнести Софье обед, говоря, что очень хочет ее видеть, и без стеснения заставил хозяина простоять у дверей более десяти минут, пока обменивался с Софьей ласковыми словами, за что сквайр только добродушно пожурил его, когда он выходил из комнаты.
The eggs of pullets, partridges, pheasants, &c., were, as George well knew, the most favourite dainties of Sophia.	Яйца кур, куропаток, фазанов, как хорошо знал Джордж, были любимым лакомством Софьи.

It was therefore no wonder that he, who was a very good-natured fellow, should take care to supply her with this kind of delicacy, at a time when all the servants in the house were afraid she would be starved; for she had scarce swallowed a single morsel in the last forty hours.	Не удивительно, что по доброте своей он позаботился доставить ей это лакомство в то время, когда все слуги в доме боялись, что она уморит себя голодом: за последние сорок часов она почти не прикасалась к пище.
Though vexation hath not the same effect on all persons as it usually hath on a widow, whose appetite it often renders sharper than it can be rendered by the air on Bansted Downs, or Salisbury Plain; yet the sublimest grief, notwithstanding what some people may say to the contrary, will eat at last.	Хотя огорчение не на всех действует так, как на вдов, аппетит которых разыгрывается от него больше, чем от воздуха Банстедских возвышенностей или Солсберийской равнины, но и в самом безысходном горе, что бы ни говорили, человек наконец захочет есть.
And Sophia, herself, after some little consideration, began to dissect the fowl, which she found to be as full of eggs as George had reported it.	Так и Софья, подумав немного, принялась разрезать курицу, действительно начиненную яйцами, как говорил Джордж.
But, if she was pleased with these, it contained something which would have delighted the Royal Society much more; for if a fowl with three legs be so invaluable a curiosity, when perhaps time hath produced a thousand such, at what price shall we esteem a bird which so totally contradicts all the laws of animal oeconomy, as to contain a letter in its belly?	Но кроме яиц, очень понравившихся Софье, в пен содержалось нечто, от чего Королевское общество пришло бы просто в восторг: ведь если курица с тремя ногами считается неоценимой редкостью, хотя природа создала, может быть, сотни таких, то чего же должна стоить птица, настолько нарушающая все законы птичьей анатомии, чтобы в желудке своем заключать письмо?
Ovid tells us of a flower into which Hyacinthus was metamorphosed, that bears letters on its leaves, which Virgil recommended as a miracle to the Royal Society of his day; but no age nor nation hath ever recorded a bird with a letter in its maw.	Овидий рассказывает о цветке с буквами на лепестках, в который превращен был Гиацинт, и Вергилий рекомендует цветок этот вниманию тогдашнего Королевского общества как чудо; но ни одна эпоха и ни один народ не видывали еще птицы с письмом в зобу.
But though a miracle of this kind might have engaged all the Acad?mies des Sciences in Europe, and perhaps in a fruitless enquiry; yet the reader, by barely recollecting the last dialogue which passed between Messieurs Jones and Partridge, will be very easily satisfied from whence this letter came, and how it found its passage into the fowl.	Хотя подобное чудо способно заинтересовать все европейские Academies des Sciences, которые, вероятно, так бы и не доискались до его причины, однако читатель, припомнив последний диалог между господами Джонсом и Партриджем, легко догадается, откуда явилось это письмо и как оно попало в курицу.
Sophia, notwithstanding her long fast, and notwithstanding her favourite dish was there before her, no sooner saw the letter than she immediately snatched it up, tore it open, and read as follows:-	Несмотря на долгий пост и любимое кушанье, стоявшее перед ней, Софья, увидя письмо, поспешно схватила его, вскрыла и прочла следующее:
"MADAM,	"Сударыня!
"Was I not sensible to whom I have the honour of writing, I should endeavour, however difficult, to paint the horrors of my mind at the account brought me by Mrs Honour; but as tenderness alone can have any true idea of the pangs which tenderness is capable of feeling, so can this most amiable quality, which my Sophia possesses in the most eminent degree, sufficiently inform her what her Jones must have suffered on this melancholy occasion.	Если бы я не понимал, к кому имею честь писать, я постарался бы, как это ни трудно, изобразить вам весь ужас, с которым выслушал я рассказ миссис Гоноры о вашем положении. Только любящий способен составить истинное представление о муках любви, и, значит, моя Софья, в сердце которой столько нежности, без труда поймет, что должен был перечувствовать ее Джонс при этом печальном известии.

Is there a circumstance in the world which can heighten my agonies, when I hear of any misfortune which hath befallen you?	Может ли что-нибудь на свете быть для меня мучительнее мысли, что вас постигло несчастье?
Surely there is one only, and with that I am accursed.	Только одно, а именно: ужасное сознание, что я сам всему виной!
It is, my Sophia, the dreadful consideration that I am myself the wretched cause.	Это сознание, дорогая Софья, не дает мне покоя.
Perhaps I here do myself too much honour, but none will envy me an honour which costs me so extremely dear.	Может быть. я оказываю себе слишком много чести, но честь эта стоит мне так дорого, что никто, я думаю, ей не позавидует.
Pardon me this presumption, and pardon me a greater still, if I ask you, whether my advice, my assistance, my presence, my absence, my death, or my tortures can bring you any relief?	Простите мне эту самонадеянность, простите еще большую самонадеянность, если я спрошу вас, не могут ли облегчить вашу участь совет мой, моя помощь, мое присутствие или отсутствие, моя смерть пли мое страдание?
Can the most perfect admiration, the most watchful observance, the most ardent love, the most melting tenderness, the most resigned submission to your will, make you amends for what you are to sacrifice to my happiness?	Не могу г ли самое высокое благоговение, самое безграничное уважение, самая пламенная любовь, самая трогательная нежность, самая беззаветная покорность вашей воле вознаградить вас за жертву, которую вам пришлось бы принести для моего счастья?
If they can, fly, my lovely angel, to those arms which are ever open to receive and protect you; and to which, whether you bring yourself alone, or the riches of the world with you, is, in my opinion, an alternative not worth regarding.	Если могут, поспешите, дорогая, в объятия человека, всегда готового принять и защитить вас и не придающего никакого значения - придете ли вы к нему одна или принесете с собой богатства целого мира.
If, on the contrary, wisdom shall predominate, and, on the most mature reflection, inform you, that the sacrifice is too great; and if there be no way left to reconcile your father, and restore the peace of your dear mind, but by abandoning me, I conjure you drive me for ever from your thoughts, exert your resolution, and let no compassion for my sufferings bear the least weight in that tender bosom.	Если же, напротив, в душе вашей одержит верх благоразумие и, по зрелом размышлении, вы найдете, что жертва эта слишком велика, - если нет у вас иного способа умиротворить отца вашего и вернуть мир вашей собственной душе, как только отказавшись от меня, - заклинаю вас, изгоните меня навсегда из ваших мыслей, проявите решимость, и пусть сострадание ко мне не находит доступа в ваше нежное сердце.
Believe me, madam, I so sincerely love you better than myself, that my great and principal end is your happiness.	Верьте, сударыня, я люблю вас настолько сильнее, чем себя, что ваше счастье есть главнейшая цель моей жизни.
My first wish (why would not fortune indulge me in it?) was, and pardon me if I say, still is, to see you every moment the happiest of women; my second wish is, to hear you are so; but no misery on earth can equal mine, while I think you owe an uneasy moment to him who is, Madam, in every sense, and to every purpose, your devoted,	Первым моим желанием (отчего судьба не захотела его исполнить?) было и есть-простите, что я это говорю, - видеть вас каждую минуту счастливейшей из женщин; мое второе желание -слышать, что вы счастливы; но никакие мучения не сравнятся с моими - при мысли, что вы обязаны хоть одной неприятной минутой всецело и во всех отношениях вам преданному, сударыня,
THOMAS JONES."	Томасу Джонсу".

What Sophia said, or did, or thought, upon this letter, how often she read it, or whether more than once, shall all be left to our reader's imagination.	Что Софья сказала, или сделала, или подумала по поводу этого письма, сколько раз ею перечитала и перечитывала ли вообще - все это предоставляем решить воображению читателя.
The answer to it he may perhaps see hereafter, but not at present: for this reason, among others, that she did not now write any, and that for several good causes, one of which was this, she had no paper, pen, nor ink.	Ответ ее он, может быть, увидит впоследствии, но не теперь, по той причине (между прочим), что теперь она вовсе не отвечала, тоже по многим основательным причинам, в частности, потому, что у нее не было ни бумаги, ни чернил.
In the evening, while Sophia was meditating on the letter she had received, or on something else, a violent noise from below disturbed her meditations.	Вечером Софья сидела, задумавшись о полученном письме, а может быть, о чем-нибудь другом, как вдруг страшный шум внизу прервал ее размышления.
This noise was no other than a round bout at altercation between two persons.	Шум этот был не чем иным, как ожесточенной перебранкой двух людей.
One of the combatants, by his voice, she immediately distinguished to be her father; but she did not so soon discover the shriller pipes to belong to the organ of her aunt Western, who was just arrived in town, where having, by means of one of her servants, who stopt at the Hercules Pillars, learned where her brother lodged, she drove directly to his lodgings.	По голосу одного из них она тотчас же узнала отца, но не вдруг догадалась, что визгливые ноты другого издаются органом тетушки Вестерн, которая только что приехала в Лондон и, узнав от одного из своих слуг, остановившегося в "Геркулесовых столпах", адрес брата, отправилась прямо к нему.
We shall therefore take our leave at present of Sophia, and, with our usual good-breeding, attend her ladyship.	Простимся поэтому с Софьей и, со свойственной нам учтивостью, уделим внимание приехавшей даме.
Chapter iv. - In which Sophia is delivered from her confinement.	ГЛАВА IV, в которой Софью освобождают из заточения
The squire and the parson (for the landlord was now otherwise engaged) were smoaking their pipes together, when the arrival of the lady was first signified.	Сквайр и священник (хозяина постоялого двора с ними на этот раз не было) курили трубки, когда их уведомили о приезде миссис Вестерн.
The squire no sooner heard her name, than he immediately ran down to usher her upstairs; for he was a great observer of such ceremonials, especially to his sister, of whom he stood more in awe than of any other human creature, though he never would own this, nor did he perhaps know it himself.	Едва услышав ее имя, сквайр тотчас же бросился ей навстречу, чтобы проводить наверх. Надо сказать, что он строго соблюдал все такие церемонии, особенно по отношению к сестре, которой боялся больше всего на свете, хотя никогда в этом не признавался, а может быть, и сам того не знал.
Mrs Western, on her arrival in the dining-room, having flung herself into a chair, began thus to harangue:	Миссис Вестерн, войдя в столовую, опустилась в кресло и начала жаловаться:
"Well, surely, no one ever had such an intolerable journey.	- Ну и путешествие! Ужас что такое!
I think the roads, since so many turnpike acts, are grown worse than ever.	Дороги, кажется, сделались еще хуже, с тех пор как столь усердно издаются законы об их благоустройстве.

La, brother, how could you get into this odious place? no person of condition, I dare swear, ever set foot here before."	Послушайте, братец, как вы попали в такую трущобу? Готова побожиться, что ни один порядочный человек не переступал еще за порог этого дона.
"I don't know," cries the squire, "I think they do well enough; it was landlord recommended them.	- Ничего не знаю, - отвечал сквайр, - по-моему, дом как Дом. Хозяин постоялого двора мне посоветовал.
I thought, as he knew most of the quality, he could best shew me where to get among um."	Ведь он тут всех бар знает, ну я и решил положиться на него.
"Well, and where's my niece?" says the lady; "have you been to wait upon Lady Bellaston yet?"	- А где же племянница? - продолжала миссис Вестерн. - Побывали вы уже с визитом у леди Белластон?
"Ay, ay," cries the squire, "your niece is safe enough; she is upstairs in chamber."	- Племянница ваша в безопасности; она наверху, в своей комнате.
"How!" answered the lady, "is my niece in this house, and does she not know of my being here?"	- Как! Она здесь и не знает о моем приезде?
"No, nobody can well get to her," says the squire, "for she is under lock and key.	- Нет, к ней никто не имеет доступа, потому что она сидит под замком.
I have her safe; I vetched her from my lady cousin the first night I came to town, and I have taken care o' her ever since; she is as secure as a fox in a bag, I promise you."	Она жива и здорова! Я взял ее у леди Белластон в тот же вечер, как приехал, и смотрю за ней во все глаза! Теперь я за нее спокоен: она у меня, как лисица в мешке.
"Good heaven!" returned Mrs Western, "what do I hear?	- Боже мой, что я слышу!
I thought what a fine piece of work would be the consequence of my consent to your coming to town yourself; nay, it was indeed your own headstrong will, nor can I charge myself with having ever consented to it.	Я так и думала, что вы чего-нибудь натворите, если я пущу вас в Лондон одного! Но вы поставили на своем, и я умываю руки, потому что не давала согласия на ваш отъезд.
Did not you promise me, brother, that you would take none of these headstrong measures?	Разве вы не обещали мне, братец, не применять никаких насильственных мер?
Was it not by these headstrong measures that you forced my niece to run away from you in the country?	Разве не эти насильственные меры заставили племянницу бежать из вашего дома?
Have you a mind to oblige her to take such another step?"	Вы, верно, хотите, чтобы это снова случилось?
"Z-ds and the devil!" cries the squire, dashing his pipe on the ground; "did ever mortal hear the like? when I expected you would have commended me for all I have done, to be fallen upon in this manner!"	- Тьфу, черт! Слыхали вы что-нибудь подобное?! - воскликнул сквайр, хватив трубкой об пол. - Я ждал, что вы меня за это похвалите, а вы вон как накинулись!
"How, brother!" said the lady, "have I ever given you the least reason to imagine I should commend you for locking up your daughter?	- Помилуйте, братец! Когда же давала я вам хотя бы малейший повод думать, что я одобрю заточение племянницы?
Have I not often told you that women in a free country are not to be treated with such arbitrary power?	Сколько раз твердила я вам, что в свободном государстве с женщинами нельзя обращаться деспотически!

We are as free as the men, and I heartily wish I could not say we deserve that freedom better.	Мы так же свободны, как и мужчины, и, должна сказать, заслуживаем этой свободы больше, чем они.
If you expect I should stay a moment longer in this wretched house, or that I should ever own you again as my relation, or that I should ever trouble myself again with the affairs of your family, I insist upon it that my niece be set at liberty this instant."	Если вы желаете, чтобы я хоть на минуту осталась в этом проклятом доме, чтобы я продолжала признавать вас своим родственником или заниматься вашими семейными делами, так позвольте сию же минуту освободить племянницу.
This she spoke with so commanding an air, standing with her back to the fire, with one hand behind her, and a pinch of snuff in the other, that I question whether Thalestris, at the head of her Amazons, ever made a more tremendous figure.	Она сказала это таким повелительным тоном, стоя спиной к камину и заложив одну руку за спину, а другою захватив щепоть табаку, что сама Фалестрида во главе амазонок была едва ли грознее ее.
It is no wonder, therefore, that the poor squire was not proof against the awe which she inspired.	Неудивительно, что у бедного сквайра от страха душа в пятки ушла.
"There," he cried, throwing down the key, "there it is, do whatever you please.	- Вот он! - сказал он, бросая ключ на стол. -Делайте с ним, что хотите.
I intended only to have kept her up till Blifil came to town, which can't be long; and now if any harm happens in the mean time, remember who is to be blamed for it."	Я хотел только продержать ее до приезда Блайфила, который ждать себя не заставит. Но если до тех пор случится какая беда, так меня, пожалуйста, не вините.
"I will answer it with my life," cried Mrs Western, "but I shall not intermeddle at all, unless upon one condition, and that is, that you will commit the whole entirely to my care, without taking any one measure yourself, unless I shall eventually appoint you to act.	- Головой отвечаю за все, - отвечала миссис Вестерн. - Но я вмешиваюсь в это дело не иначе, как с условием, чтобы вы всецело предоставили его моим заботам и ничего не предпринимали самостоятельно, без моих указаний.
If you ratify these preliminaries, brother, I yet will endeavour to preserve the honour of your family; if not, I shall continue in a neutral state."	Если вы ратифицируете эти условия, братец, я постараюсь спасти честь вашей фамилии, если нет - сохраняю нейтралитет.
"I pray you, good sir," said the parson, "permit yourself this once to be admonished by her ladyship: peradventure, by communing with young Madam Sophia, she will effect more than you have been able to perpetrate by more rigorous measures."	- Прошу вас, сэр, - сказал священник, -послушайтесь на этот раз совета миссис Вестерн: может статься, словами убеждения она добьется от мисс Софьи большего, чем вы могли бы учинить при помощи суровейших мер.
"What, dost thee open upon me?" cries the squire: "if thee dost begin to babble, I shall whip thee in presently."	- Ты чего суешься? - закричал сквайр. - Если еще скажешь хоть слово, я тебя тут же плетью хвачу.
"Fie, brother," answered the lady, "is this language to a clergyman?	- Стыдитесь, братец! Разве можно разговаривать таким языком со священнослужителем?
Mr Supple is a man of sense, and gives you the best advice; and the whole world, I believe, will concur in his opinion; but I must tell you I expect an immediate answer to my categorical proposals.	Мистер Сапл человек рассудительный и говорит вам дело; всякий, думаю, с ним согласится. Но, должна вам сказать, я жду немедленного ответа на мой категорический вопрос.
Either cede your daughter to my disposal, or take her wholly to your own surprizing discretion, and then I here, before Mr Supple, evacuate the garrison, and renounce you and your family for ever."	Или предоставьте вашу дочь в мое распоряжение, или возьмите ее всецело под ваше сумасбродное руководство, и в таком случае я, при мистере Сапле, вывожу гарнизон из крепости и навсегда отрекаюсь от вас и вашего семейства.

"I pray you let me be a mediator," cries the parson, "let me supplicate you."	- Разрешите мне быть посредником, - снова выступил священник, разрешите молить вас...
"Why, there lies the key on the table," cries the squire.	- Да ведь ключ лежит на столе, - сказал сквайр.
"She may take un up, if she pleases: who hinders her?"	- Она может взять его, если угодно. Кто ей мешает?
"No, brother," answered the lady, "I insist on the formality of its being delivered me, with a full ratification of all the concessions stipulated."	- Нет, братец, - отвечала миссис Вестерн, - я требую, чтобы он был вручен мне по форме, с полной ратификацией всех выговоренных условий.
"Why then I will deliver it to you.-There 'tis," cries the squire.	- Извольте, вручаю его вам. Вот он, - сказал сквайр.
"I am sure, sister, you can't accuse me of ever denying to trust my daughter to you.	- И я полагаю, сестрица, вы не вправе меня винить в нежелании доверить вам дочь.
She hath a-lived wi' you a whole year and muore to a time, without my ever zeeing her."	Ведь жида же она с вами целый год, а то и больше, так что я ее и в глаза не видел.
"And it would have been happy for her," answered the lady, "if she had always lived with me.	- И как было бы для нее хорошо, - отвечала миссис Вестерн, - если бы она жила у меня всегда.
Nothing of this kind would have happened under my eye."	Под моим присмотром с ней не случилось бы ничего подобного.
"Ay, certainly," cries he,	- Ну конечно, во всем я виноват!
"I only am to blame."	- Да, виноваты, братец.
"Why, you are to blame, brother," answered she. "I have been often obliged to tell you so, and shall always be obliged to tell you so.	Мне уже не раз приходилось вам это замечать, и впредь я буду делать это каждый раз, когда понадобится.
However, I hope you will now amend, and gather so much experience from past errors, as not to defeat my wisest machinations by your blunders.	Впрочем, надеюсь, вы теперь исправитесь, и сделанные вами промахи научат вас не портить своим неуклюжим вмешательством моих тонких ходов.
Indeed, brother, you are not qualified for these negociations.	Право, братец, вы не годитесь для подобных негоциации.
All your whole scheme of politics is wrong.	Вся система вашей политики в корне порочна.
I once more, therefore, insist, that you do not intermeddle.	Поэтому я еще раз требую, чтобы вы в это дело не мешались.
Remember only what is past."--	Вспомните только о прошедшем...
"Z-ds and bl-d, sister," cries the squire, "what would you have me say?	- Да ну вас к черту! - не выдержал сквайр. - Чего вам от меня надобно?
You are enough to provoke the devil."	Вы хоть самого дьявола выведете из терпения.
"There, now," said she, "just according to the old custom.	- Ну вот, опять старая песня!
I see, brother, there is no talking to you.	Вижу, братец, что с вами не сговоришься.

I will appeal to Mr Supple, who is a man of sense, if I said anything which could put any human creature into a passion; but you are so wrongheaded every way."	Призываю в свидетели мистера Сапла, он человек рассудительный: сказала я что-нибудь такое, за что можно рассердиться? Но с вашей упрямой башкой...
"Let me beg you, madam," said the parson, "not to irritate his worship."	- Ради бога, сударыня, - взмолился священник, -не раздражайте вашего почтенного братца.
"Irritate him?" said the lady; "sure, you are as great a fool as himself.	- Да разве я его раздражаю? - возразила миссис Вестерн. - Видно, вы такой же сумасброд, как и он.
Well, brother, since you have promised not to interfere, I will once more undertake the management of my niece.	Ну ладно, братец, раз вы обещали не вмешиваться, я еще раз берусь уладить дело с племянницей.
Lord have mercy upon all affairs which are under the directions of men!	Помилуй господи, когда за что возьмется мужчина!
The head of one woman is worth a thousand of yours."	Голова одной женщины стоит тысячи ваших.
And now having summoned a servant to show her to Sophia, she departed, bearing the key with her.	И, произнеся эту сентенцию, она позвала служанку, велела проводить ее в комнату Софьи и ушла с ключом в руке.
She was no sooner gone, than the squire (having first shut the door) ejaculated twenty bitches, and as many hearty curses against her, not sparing himself for having ever thought of her estate; but added,	Только что она скрылась, как сквайр (сначала тщательно затворив дверь) изверг по ее адресу десятка два проклятий и выругал ее площадными словами, не пощадив и себя за то, что вечно ей уступает, помня о наследстве.
"Now one hath been a slave so long, it would be pity to lose it at last, for want of holding out a little longer.	- Ну, да если уж так долго унижался, - прибавил он, - так жалко будет упустить его из-за того, что напоследок не хватило терпения.
The bitch can't live for ever, and I know I am down for it upon the will."	Не вечно жить мерзавке, а завещание, я знаю, сделано на мое имя.
The parson greatly commended this resolution: and now the squire having ordered in another bottle, which was his usual method when anything either pleased or vexed him, did, by drinking plentifully of this medicinal julap, so totally wash away his choler, that his temper was become perfectly placid and serene, when Mrs Western returned with Sophia into the room.	Священник весьма похвалил это рассуждение, и сквайр потребовал еще бутылку вина - средство, к которому он неизменно прибегал и на радостях и с досады. В этой целительной влаге, поглощенной им в изрядной дозе, он окончательно затопил весь гнев, так что миссис Вестерн, возвратясь в столовую с Софьей, застала его в самом кротком и миролюбивом расположении.
The young lady had on her hat and capuchin, and the aunt acquainted Mr Western, "that she intended to take her niece with her to her own lodgings; for, indeed, brother," says she, "these rooms are not fit to receive a Christian soul in."	Софья была в шляпке и накидке, и тетка объявила мистеру Вестерну о своем намерении увезти племянницу к себе па квартиру, "потому что в такой трущобе порядочным людям жить не годится".
"Very well, madam," quoth Western, "whatever you please.	- Как вам угодно, сударыня, - отвечал Вестерн.

The girl can never be in better hands than yours; and the parson here can do me the justice to say, that I have said fifty times behind your back, that you was one of the most sensible women in the world."	- Дочери нигде лучше не будет, чем у вас; вот и священник может засвидетельствовать, что я все время в ваше отсутствие называл вас умнейшей женщиной на свете.
"To this," cries the parson, "I am ready to bear testimony."	- О да, - подтвердил священник, - я готов это засвидетельствовать.
"Nay, brother," says Mrs Western, "I have always, I'm sure, given you as favourable a character.	- Я тоже всегда считала вас превосходнейшим человеком, братец, сказала миссис Вестерн.
You must own you have a little too much hastiness in your temper; but when you will allow yourself time to reflect I never knew a man more reasonable."	- Вы не станете, конечно, отрицать, что немного вспыльчивы, но когда вы даете себе труд размышлять, то я не знаю человека более рассудительного.
"Why then, sister, if you think so," said the squire, "here's your good health with all my heart.	- Ну, если так, сестрица, - сказал сквайр, - то позвольте мне от всего сердца выпить за ваше здоровье.
I am a little passionate sometimes, but I scorn to bear any malice.	Я иногда горяч, но не злопамятен.
Sophy, do you be a good girl, and do everything your aunt orders you."	Софи, будь же умницей и делай все, что прикажет тебе тетка.
"I have not the least doubt of her," answered Mrs Western.	- О, я в этом ни капельки не сомневаюсь, -отвечала миссис Вестерн.
"She hath had already an example before her eyes in the behaviour of that wretch her cousin Harriet, who ruined herself by neglecting my advice.	- У нее уж был перед глазами пример несчастной кузины Г арриет, которая погубила себя, не послушавшись моего совета.
O brother, what think you?	Да, братец, как вам это покажется?
You was hardly gone out of hearing, when you set out for London, when who should arrive but that impudent fellow with the odious Irish name-that Fitzpatrick.	Только что вы уехали вчера в Лондон, как явился этот наглец с противной ирландской фамилией -Фитцпатрик.
He broke in abruptly upon me without notice, or I would not have seen him. He ran on a long, unintelligible story about his wife, to which he forced me to give him a hearing; but I made him very little answer, and delivered him the letter from his wife, which I bid him answer himself.	Он ворвался ко мне без доклада, иначе бы я его не приняла, и пустился рассказывать какую-то длинную невразумительную историю о своей жене, силой заставив меня его выслушать; но я вместо ответа подала ему ее письмо и приказала отвечать.
I suppose the wretch will endeavour to find us out, but I beg you will not see her, for I am determined I will not."	Я думаю, эта несчастная Г арриет попытается разыскать нас, но вы, пожалуйста, ее не принимайте, потому что я решила ей отказать.
"I zee her!" answered the squire; "you need not fear me.	- Чтоб я ее принял? Нет, на этот счет будьте спокойны.
I'll ge no encouragement to such undutiful wenches.	Я таким озорницам не потатчик.
It is well for the fellow, her husband, I was not at huome. Od rabbit it, he should have taken a dance thru the horse-pond, I promise un.	Счастье для ее мужа, что меня не было дома, а то я бы его, сукина сына, выкупал в пруду!
You zee, Sophy, what undutifulness brings volks to.	Видишь, Софи, к чему приводит непослушание?
You have an example in your own family."	Пример у тебя перед глазами.

"Brother," cries the aunt, "you need not shock my niece by such odious repetitions.	- Братец, - остановила его тетка, - не оскорбляйте слуха моей племянницы повторением этих мерзостей.
Why will you not leave everything entirely to me?"	Почему вы не хотите предоставить все это дело мне?
"Well, well, I wull, I wull," said the squire.	- Хорошо, предоставляю, предоставляю, - отвечал сквайр.
And now Mrs Western, luckily for Sophia, put an end to the conversation by ordering chairs to be called.	Тут миссис Вестерн, к счастью для Софи, прекратила этот разговор, распорядившись позвать портшезы.
I say luckily, for had it continued much longer, fresh matter of dissension would, most probably, have arisen between the brother and sister; between whom education and sex made the only difference; for both were equally violent and equally positive: they had both a vast affection for Sophia, and both a sovereign contempt for each other.	Говорю "к счастью", потому что, продолжись он еще, возник бы, вероятно, новый повод для перепалки между братом и сестрой, которые отличались друг от друга только полом и воспитанием: оба Сычи одинаково вспыльчивы и упрямы, оба горячо любили Софью и оба безгранично презирали друг друга.
Chapter v. - In which Jones receives a letter from Sophia, and goes to a play with Mrs Miller and Partridge.	ГЛАВА V, в которой Джонс получает письмо от Софьи и идет в театр с миссис Миллер и Партриджем
The arrival of Black George in town, and the good offices which that grateful fellow had promised to do for his old benefactor, greatly comforted Jones in the midst of all the anxiety and uneasiness which he had suffered on the account of Sophia; from whom, by the means of the said George, he received the following answer to his letter, which Sophia, to whom the use of pen, ink, and paper was restored with her liberty, wrote the very evening when she departed from her confinement:	Прибытие в Лондон Черного Джорджа и услуги, обещанные этим признательным человеком своему благодетелю, много утешили Джонса посреди его тревог и беспокойства насчет участи Софьи; при посредстве упомянутого Джорджа он получил ответ на свое письмо, написанный Софьей в первый же вечер после освобождения из неволи: вместе со свободой ей возвращено было право пользоваться пером, чернилами и бумагой.
"Sir,	"Сэр!
"As I do not doubt your sincerity in what you write, you will be pleased to hear that some of my afflictions are at an end, by the arrival of my aunt Western, with whom I am at present, and with whom I enjoy all the liberty I can desire.	Так как я не сомневаюсь в искренности вами написанного, то вы. верно, обрадуетесь, узнав, что я отчасти избавилась от своих неприятностей вследствие приезда тетушки Вестерн, у которой теперь живу, пользуясь самой широкой свободой.
One promise my aunt hath insisted on my making, which is, that I will not see or converse with any person without her knowledge and consent.	Тетушка лишь взяла с меня слово, что я ни с кем не буду видеться и сноситься без ее ведома и согласия.
This promise I have most solemnly given, and shall most inviolably keep: and though	Я ей торжественно дала это слово и свято его сдержу.
she hath not expressly forbidden me writing, yet that must be an omission from forgetfulness; or this, perhaps, is included in the word conversing.	Она, правда, не запретила мне писать, но упущение это было сделано, вероятно, по забывчивости, а может быть, запрет сноситься с кем бы то ни было уже подразумевал запрет писать.

However, as I cannot but consider this as a breach of her generous confidence in my honour, you cannot expect that I shall, after this, continue to write myself or to receive letters, without her knowledge.	Во всяком случае, я не могу смотреть на это иначе, как па злоупотребление ее великодушным доверием ко мне. и потому вам нечего рассчитывать на продолжение переписки со мной без ее ведома.
A promise is with me a very sacred thing, and to be extended to everything understood from it, as well as to what is expressed by it; and this consideration may, perhaps, on reflection, afford you some comfort.	Обещания для меня священны и касаются всего, что под ними подразумевается и что ими выражено; подумайте хорошенько, и взгляд этот, может быть, послужит вам утешением.
But why should I mention a comfort to you of this kind; for though there is one thing in which I can never comply with the best of fathers, yet am I firmly resolved never to act in defiance of him, or to take any step of consequence without his consent.	Но зачем говорю я вам о подобном утешении? Хотя в одном случае я ни за что не уступлю желанию моего отца, но все же я твердо решила не делать ничего ему не угодного и не предпринимать ни одного важного шага без его согласия.
A firm persuasion of this must teach you to divert your thoughts from what fortune hath (perhaps) made impossible.	Так пусть же непреклонность моего решения отвратит ваши помыслы от того, что (может быть) не суждено нам судьбой.
This your own interest persuades you.	Этого от вас требуют ваши собственные интересы.
This may reconcile, I hope, Mr Allworthy to you; and if it will, you have my injunctions to pursue it.	Это может, я надеюсь, примирить с вами мистера Олверти, а если так, то прямо приказываю вам позаботиться об этом.
Accidents have laid some obligations on me, and your good intentions probably more.	Я вам очень обязана благодаря случайности и, вероятно, еще больше благодаря вашим добрым намерениям.
Fortune may, perhaps, be some time kinder to us both than at present.	Может быть, когда-нибудь судьба будет к нам милостивее, чем теперь.
Believe this, that I shall always think of you as I think you deserve, and am,	Верьте, что я всегда буду думать о вас, как, по-моему, вы того заслуживаете.
Sir, your obligedhumble servant,	Обязанная вам, нижайшая слуга ваша, сэр,
Sophia Western.	Софья Вестерн.
"I charge you write to me no more-at present at least; and accept this, which is now of no service to me, which I know you must want,	Прошу вас не писать мне больше - по крайней мере, теперь - и принять прилагаемое, в котором я теперь вовсе не нуждаюсь, между тем как вам оно очень пригодится.
and think you owe the trifle only to that fortune by which you found it."	Благодарите за эту безделицу только Фортуну, пославшую ее вам в руки".
A child who hath just learnt his letters would have spelt this letter out in less time than Jones took in reading it.	Ребенок, только что выучивший азбуку, потратил бы на чтение этого письма меньше времени, чем Джонс.

The sensations it occasioned were a mixture of joy and grief; somewhat like what divide the mind of a good man when he peruses the will of his deceased friend, in which a large legacy, which his distresses make the more welcome, is bequeathed to him.	Чувство, пробужденное им в нем, было смесью радости и печали; оно несколько напоминало то, которое испытывает добрый человек, читая завещание умершего друга, где ему отказана крупная сумма, очень для него полезная ввиду его стесненных обстоятельств.
Upon the whole, however, he was more pleased than displeased; and, indeed, the reader may probably wonder that he was displeased at all; but the reader is not quite so much in love as was poor Jones; and love is a disease which, though it may, in some instances, resemble a consumption (which it sometimes causes), in others proceeds in direct opposition to it, and particularly in this, that it never flatters itself, or sees any one symptom in a favourable light.	В общем, однако, Джонс остался скорее доволен, чем опечален. Читатель, может быть, даже придет в недоумение, чем тут вообще быть недовольным; по читатель не влюблен, как бедняга Джонс, а любовь - болезнь, кое в чем, может быть, похожая на чахотку (которую иногда порождает), но во многом ей прямо противоположная, особенно в том, что никогда не обольщается и не изъясняет своих симптомов в благоприятном смысле.
One thing gave him complete satisfaction, which was, that his mistress had regained her liberty, and was now with a lady where she might at least assure herself of a decent treatment.	Одно доставило ему полное удовлетворение -именно то, что его возлюбленная получила свободу и живет у тетки, где с ней, по крайней мере, будут пристойно обращаться.
Another comfortable circumstance was the reference which she made to her promise of never marrying any other man; for however disinterested he might imagine his passion, and notwithstanding all the generous overtures made in his letter, I very much question whether he could have heard a more afflicting piece of news than that Sophia was married to another, though the match had been never so great, and never so likely to end in making her completely happy.	Другим утешительным обстоятельством было обещание Софьи не выходить замуж за другого, ибо, как ни бескорыстна казалась ему его любовь, как ни великодушны были все сделанные им в письме уверения, а я сильно сомневаюсь, чтобы что-нибудь могло огорчить его сильнее известия о замужестве Софьи, хотя бы партия была самая блестящая и сулила ей самое безмятежное счастье.
That refined degree of Platonic affection which is absolutely detached from the flesh, and is, indeed, entirely and purely spiritual, is a gift confined to the female part of the creation; many of whom I have heard declare (and, doubtless, with great truth), that they would, with the utmost readiness, resign a lover to a rival, when such resignation was proved to be necessary for the temporal interest of such lover.	Высокая степень платонической любви, вовсе отрешенной от всего плотского и всецело и насквозь духовной, есть дар, посылаемый лишь прекрасной половине рода человеческого; многие женщины, я слышал, изъявляли (и, вероятно, не шутя) величайшую готовность уступить любовника сопернице, если такая жертва необходима для его житейского благополучия.
Hence, therefore, I conclude that this affection is in nature, though I cannot pretend to say I have ever seen an instance of it.	Отсюда я заключаю, что подобная любовь существует в природе, хоть и не могу похвалиться, что видел когда-нибудь пример ее.
Mr Jones having spent three hours in reading and kissing the aforesaid letter, and being, at last, in a state of good spirits, from the last-mentioned considerations, he agreed to carry an appointment, which he had before made, into execution. This was, to attend Mrs Miller, and her younger daughter, into the gallery at the play-house, and to admit Mr Partridge as one of the company.	Истратив три часа на чтение и целование вышеуказанного письма, мистер Джонс наконец пришел от этих мыслей в прекрасное расположение и согласился исполнить данное ранее обещание пойти с миссис Миллер и ее младшей дочерью в театр, на галерею, взяв с собой также мистера Партриджа.

For as Jones had really that taste for humour which many affect, he expected to enjoy much entertainment in the criticisms of Partridge, from whom he expected the simple dictates of nature, unimproved, indeed, but likewise unadulterated, by art.	Обладая подлинным чувством юмора, которое у многих лишь притворное, Джонс ожидал много забавного от критических замечаний Партриджа, не изощренного в искусстве, по зато и не испорченного им п потому способного к простым и непосредственным впечатлениям.
In the first row then of the first gallery did Mr Jones, Mrs Miller, her youngest daughter, and Partridge, take their places.	Итак, мистер Джонс, миссис Миллер, ее младшая дочь и Партридж заняли места в первом ряду первой галереи.
Partridge immediately declared it was the finest place he had ever been in.	Партридж тотчас объявил, что это красивейшее место, в каком он когда-нибудь бывал.
When the first music was played, he said,	Когда заиграл оркестр, он сказал:
"It was a wonder how so many fiddlers could play at one time, without putting one another out."	- Удивительно, как столько скрипачей могут играть все вместе, не сбивая друг друга.
While the fellow was lighting the upper candles, he cried out to Mrs Miller, "Look, look, madam, the very picture of the man in the end of the common-prayer book before the gunpowder-treason service."	- Потом, увидя служителя, зажигавшего свечи на верхнем ярусе, воскликнул, обращаясь к миссис Миллер; - Глядите, глядите, сударыня: точь-в-точь как на картинке в конце требника, перед молебном об избавлении от Порохового заговора.
Nor could he help observing, with a sigh, when all the candles were lighted, "That here were candles enough burnt in one night, to keep an honest poor family for a whole twelvemonth."	А когда все свечи были зажжены, не удержался и со вздохом заметил, что здесь в одну ночь сгорает такая пропасть свечей, что честной семье бедняка их достало бы на целый год.
As soon as the play, which was Hamlet, Prince of Denmark, began, Partridge was all attention, nor did he break silence till the entrance of the ghost; upon which he asked Jones,	Как только началось представление (давали "Гамлета, принца датского"), Партридж весь обратился в слух и не прерывал молчания до самого появления призрака; тут он спросил Джонса:
"What man that was in the strange dress; something," said he, "like what I have seen in a picture.	- Что это за человек в такой странной одежде? Помнится, я видел такого где-то на картине.
Sure it is not armour, is it?"	Он в доспехах, не правда ли?
Jones answered, "That is the ghost."	- Это призрак, - отвечал Джонс.
To which Partridge replied with a smile, "Persuade me to that, sir, if you can.	-Рассказывайте, сэр!- с улыбкой возразил Партридж.
Though I can't say I ever actually saw a ghost in my life, yet I am certain I should know one, if I saw him, better than that comes to.	- Правда, мне никогда в жизни не случалось видеть призрака, но если б случилось, то, поверьте, я бы сразу узнал.
No, no, sir, ghosts don't appear in such dresses as that, neither."	Какой это призрак? Нет, нет, призраки не являются в таком наряде.
In this mistake, which caused much laughter in the neighbourhood of Partridge, he was suffered to continue, till the scene between the ghost and Hamlet, when Partridge gave that credit to Mr Garrick, which he had denied to Jones, and fell into so violent a trembling, that his knees knocked against each other.	В этом заблуждении, сильно насмешившем соседей, Партридж оставался до сцены между призраком и Гамлетом. Игре мистера Гаррика он поверил больше, чем словам Джонса, и его бросило в такую дрожь, что коленки застучали друг о друга.

Jones asked him what was the matter, and whether he was afraid of the warrior upon the stage?	Джонс спросил, что это с ним, - неужели он испугался облаченного в доспехи человека на сцене?
"O la! sir," said he, "I perceive now it is what you told me.	- Ах, сэр, теперь я вижу, что вы сказали правду.
I am not afraid of anything; for I know it is but a play.	Я ничего не боюсь: я знаю, что все это только представление.
And if it was really a ghost, it could do one no harm at such a distance, and in so much company; and yet if I was frightened, I am not the only person."	Да если это и вправду призрак, то на таком расстоянии и при народе он не может сделать никакого вреда.
"Why, who," cries Jones, "dost thou take to be such a coward here besides thyself?"	Впрочем, если я испугался, то испугался не один.
"Nay, you may call me coward if you will; but if that little man there upon the stage is not frightened, I never saw any man frightened in my life. Ay, ay: go along with you: Ay, to be sure!	- Вот как! Кто же здесь, по-твоему, еще такой же трус? - спросил Джонс. - Называйте меня трусом, если вам угодно; но если тот человечек на сцене не перепуган, значит, я отроду не видел испуганных людей... Как бы не так! Пойти с тобой!
Who's fool then?	Нет, таких дураков не сыщешь! Как?
Will you?	Все-таки идешь?
Lud have mercy upon such fool-hardiness!-Whatever happens, it is good enough for you.--Follow you?	Господи, да ведь это же безумие!.. Теперь, если что случится, сам будешь виноват... Идти за тобой?
I'd follow the devil as soon.	Да я за чертом скорее пойду.
Nay, perhaps it is the devil--for they say he can put on what likeness he pleases.-Oh! here he is again.--No farther!	А может, это и есть сам дьявол... Говорят, он может принимать образ, какой ему вздумается... Ах, вот он опять!.. Ни шагу дальше!
No, you have gone far enough already; farther than I'd have gone for all the king's dominions."	Ты и так уж далеко зашел; дальше, чем я бы решился за все королевские владения.
Jones offered to speak, but Partridge cried	Джонс попробовал что-то сказать, но Партридж остановил его:
"Hush, hush! dear sir, don't you hearhim?"	-Те! Те! Разве вы не слышите, сэр: он заговорил.
And during the whole speech of the ghost, he sat with his eyes fixed partly on the ghost and partly on Hamlet, and with his mouth open; the same passions which succeeded each other in Hamlet, succeeding likewise in him.	В продолжение всей речи призрака он сидел, разинув рот и но сводя глаз с призрака и с Гамлета; на лице его отражались все чувства, сменявшиеся в Гамлете.
When the scene was over Jones said,	По окончании этой сцены Джонс сказал ему:
"Why, Partridge, you exceed my expectations. You enjoy the play more than I conceived possible."	- Ты превзошел мои ожидания, Партридж: никогда не думал, чтобы пьеса могла доставить тебе столько удовольствия.

"Nay, sir," answered Partridge, "if you are not afraid of the devil, I can't help it; but to be sure, it is natural to be surprized at such things, though I know there is nothing in them: not that it was the ghost that surprized me, neither; for I should have known that to have been only a man in a strange dress; but when I saw the little man so frightened himself, it was that which took hold of me."	- Я не виноват, сэр, что вы не боитесь черта, -отвечал Партридж, - а только это натурально -дивиться таким вещам, хоть я и знаю, что ничего такого в них нет; да призрак ничуть и не испугал меня: ведь это обыкновенный человек в диковинном наряде; только как я увидел, что тот маленький испугался, так и меня в дрожь бросило.
"And dost thou imagine, then, Partridge," cries Jones, "that he was really frightened?"	- И ты думаешь, Партридж, что он действительно испугался?
"Nay, sir," said Partridge, "did not you yourself observe afterwards, when he found it was his own father's spirit, and how he was murdered in the garden, how his fear forsook him by degrees, and he was struck dumb with sorrow, as it were, just as I should have been, had it been my own case?-But hush!	- Конечно, сэр, - отвечал Партридж, - неужто вы сами не заметили, что, когда он узнал в призраке дух своего отца и услышал, как его умертвили в саду, страх его постепенно прошел и сменился немой скорбью: точь-в-точь как было бы со мной, будь я на его месте! Те!
O la! what noise is that?	Те! Что это за шум?
There he is again.--Well, to be certain, though I know there is nothing at all in it, I am glad I am not down yonder, where those men are." Then turning his eyes again upon Hamlet,	Никак, он опять... Хоть я и понимаю, что все это не всерьез, а, ей-богу, рад, что сижу здесь, а не внизу, вон там, где те люди... Да, да, вытаскивай меч! продолжал он, устремив взор на Гамлета.
"Ay, you may draw your sword; what signifies a sword against the power of the devil?"	- Что ты сделаешь мечом против нечистой силы?
During the second act, Partridge made very few remarks.	В продолжение второго действия Партридж не делал почти никаких замечаний.
He greatly admired the fineness of the dresses; nor could he help observing upon the king's countenance.	Он только дивился красоте костюмов и не мог удержаться, видя выражение лица короля:
"Well," said he, "how people may be deceived by faces!	- Как же обманчиво может быть лицо человека!
Nulla fides fronti is, I find, a true saying.	Nulla fides й^^^-по-моему, правильно сказано.
Who would think, by looking in the king's face, that he had ever committed a murder?"	Кто б мог подумать, посмотрев на короля, что он совершил убийство?
He then enquired after the ghost; but Jones, who intended he should be surprized, gave him no other satisfaction, than, "that he might possibly see him again soon, and in a flash of fire."	Потом он спросил о призраке, но Джонс, желая видеть, как он будет поражен, сказал только, что, может быть, он скоро увидит его в блеске пламени.
Partridge sat in a fearful expectation of this; and now, when the ghost made his next appearance, Partridge cried out,	Партридж с трепетом ждал этой сцены; а когда призрак появился снова, он воскликнул:
"There, sir, now; what say you now? is he frightened now or no?	- Вот он, сэр! Что вы теперь скажете? Испугался тот или нет?
As much frightened as you think me, and, to be sure, nobody can help some fears.	Испугался не меньше меня. Да и как тут не струсить?
I would not be in so bad a condition as what's his name, squire Hamlet, is there, for all the world.	Ни за что на свете не хотел бы я быть на месте -как бишь его? - сквайра Гамлета.
Bless me! what's become of the spirit?	Господи помилуй! Куда же девался дух?

As I am a living soul, I thought I saw him sink into the earth."	Побожусь, мне показалось, что под землю провалился!
"Indeed, you saw right," answered Jones.	- Да, глаза тебя не обманули, - отвечал Джонс.
"Well, well," cries Partridge, "I know it is only a play: and besides, if there was anything in all this, Madam Miller would not laugh so; for as to you, sir, you would not be afraid, I believe, if the devil was here in person.-There, there-Ay, no wonder you are in such a passion, shake the vile wicked wretch to pieces.	- Ну да, я понимаю, это только представление, -продолжал Партридж, кроме того, будь это взаправду, так миссис Миллер не смеялась бы, потому что вы-то, сэр, самого черта не испугаетесь... Постойте, постойте... Да, не удивительно, что ты в таком гневе: раскромсай ее, злодейку, на куски!
If she was my own mother, I would serve her so.	Будь она мне родная мать, я бы не пощадил ее.
To be sure all duty to a mother is forfeited by such wicked doings.--Ay, go about your business, I hate the sight of you."	После таких дел какая же может быть речь о почтении к матери?.. Ступай с богом, мне противно смотреть на тебя.
Our critic was now pretty silent till the play, which Hamlet introduces before the king.	Сказав это, наш критик сидел молча до представления, которое Гамлет дает королю.
This he did not at first understand, till Jones explained it to him; but he no sooner entered into the spirit of it, than he began to bless himself that he had never committed murder. Then turning to Mrs Miller, he asked her, "If she did not imagine the king looked as if he was touched; though he is," said he, "a good actor, and doth all he can to hide it.	Этой сцены он сначала не понял, но когда Джонс разъяснил ему смысл ее, он благословил судьбу, что никогда не совершил убийства; потом, обратившись к миссис Миллер, спросил, не показалось ли ей, что король встревожен, хоть он хороший актер и всеми силами старается это скрыть.
Well, I would not have so much to answer for, as that wicked man there hath, to sit upon a much higher chair than he sits upon.	- Вот уж не взял бы на душу греха этого злодея, даже чтобы сесть в кресло и повыше того, в котором он сидит.
No wonder he ran away; for your sake I'll never trust an innocent face again."	Не мудрено, что дал тягу. Из-за тебя больше не буду верить самой честной физиономии.
The grave-digging scene next engaged the attention of Partridge, who expressed much surprize at the number of skulls thrown upon the stage. To which Jones answered, "That it was one of the most famous burial-places about town."	Внимание Партриджа привлекла далее сцена с могильщиками. Он был очень удивлен количеством выброшенных на сцену черепов, но Джонс объяснил ему, что действие происходит на одном из известнейших кладбищ столицы.
"No wonder then," cries Partridge, "that the place is haunted.	- Ну, так и не мудрено, что тут встают привидения, - отвечал Партридж.
But I never saw in my life a worse grave-digger.	Но хуже этого могильщика я отроду не видывал.
I had a sexton, when I was clerk, that should have dug three graves while he is digging one.	Когда я был причетником, так наш пономарь выкопал бы три могилы, пока этот возится с одной.
The fellow handles a spade as if it was the first time he had ever had one in his hand.	Он действует заступом так, точно первый раз в жизни взял его в руки.
Ay, ay, you may sing.	Пой, голубчик, пой!
You had rather sing than work, I believe."-Upon Hamlet's taking up the skull, he cried out,	Видно, петь легче, чем работать. Увидя, как Гамлет берет череп, он воскликнул:

"Well! it is strange to see how fearless some men are: I never could bring myself to touch anything belonging to a dead man, on any account.-He seemed frightened enough too at the ghost, I thought.	- Удивительно, какие смельчаки на свете бывают! Я не ног бы заставить себя прикоснуться к останкам мертвеца ни за что на свете... А призрака все-таки испугался.
Nemo omnibus horis sapit."	Neino omnibus horis sapit.
Little more worth remembering occurred during the play, at the end of which Jones asked him, "Which of the players he had liked best?" To this he answered, with some appearance of indignation at the question,	Больше в продолжение спектакля не случилось ничего, достойного упоминания. Когда представление кончилось, Джонс спросил Партриджа, кто из актеров понравился ему больше всех, и педагог отвечал, несколько даже обидевшись за такой вопрос:
"The king, without doubt."	- Разумеется, король.
"Indeed, Mr Partridge," says Mrs Miller, "you are not of the same opinion with the town; for they are all agreed, that Hamlet is acted by the best player who ever was on the stage."	- Значит, вы расходитесь с общим мнением, мистер Партридж. - заметила миссис Миллер. -Все в один голос говорят, что Гамлета играет лучший актер, какой когда-либо выступал на сцене.
"He the best player!" cries Partridge, with a contemptuous sneer, "why, I could act as well as he myself.	- Лучший актер? - повторил Партридж с презрительной усмешкой. - Да я сам сыграл бы не хуже.
I am sure, if I had seen a ghost, I should have looked in the very same manner, and done just as he did.	Если бы мне явился призрак, я поступил бы точь-в-точь, как он.
And then, to be sure, in that scene, as you called it, between him and his mother, where you told me he acted so fine, why, Lord help me, any man, that is, any good man, that had such a mother, would have done exactly the same.	А в сцене, как вы это называете, между ним и матерью, когда вы сказали, что он так тонко играет, - господи, да ведь каждый порядочный человек, имея дело с такой матерью, поступил бы точно так же.
I know you are only joking with me; but indeed, madam, though I was never at a play in London, yet I have seen acting before in the country; and the king for my money; he speaks all his words distinctly, half as loud again as the other.-Anybody may see he is an actor."	Вы, я вижу, подшучиваете надо мной. Правда, я никогда не бывал в лондонских театрах, но я видел, как играют в провинции. Король - дело другое: каждое слово произносит внятно, вдвое громче, чем Гамлет. Сразу видно, что актер.
While Mrs Miller was thus engaged in conversation with Partridge, a lady came up to Mr Jones, whom he immediately knew to be Mrs Fitzpatrick.	Между тем как миссис Миллер разговаривала с Партриджем, к мистеру Джонсу подошла дама. в которой он тотчас же узнал миссис Фитцпатрик.
She said, she had seen him from the other part of the gallery, and had taken that opportunity of speaking to him, as she had something to say, which might be of great service to himself.	Она сказала, что увидела его с другой стороны галереи и решила воспользоваться этим случаем, так как располагает сведениями, которые могут оказаться ему очень полезными.
She then acquainted him with her lodgings, and made him an appointment the next day in the morning; which, upon recollection, she presently changed to the afternoon; at which time Jones promised to attend her.	Она сообщила ему свой адрес и назначила свидание на другой день утром, но затем передумала и попросила зайти после полудня. Джонс обещал исполнить ее просьбу.

Thus ended the adventure at the playhouse; where Partridge had afforded great mirth, not only to Jones and Mrs Miller, but to all who sat within hearing, who were more attentive to what he said, than to anything that passed on the stage.	Так кончилось это посещение театра, где Партридж сильно позабавил не только Джонса и миссис Миллер, но и всех соседей, которые уделяли больше внимания его словам, чем тому, что происходило на сцене.
He durst not go to bed all that night, for fear of the ghost; and for many nights after sweated two or three hours before he went to sleep, with the same apprehensions, and waked several times in great horrors, crying out,	Боясь появления призрака, Партридж в эту ночь не ложился в постель и еще много следующих ночей, перед тем как лечь, часа два или три от страха обливался потом, а потом несколько раз в ужасе просыпался, крича:
"Lord have mercy upon us! there it is."	"Господи помилуй! Вот он!"
Chapter vi. - In which the history is obliged to look back.	ГЛАВА VI, в которой наша история должна вернуться назад
It is almost impossible for the best parent to observe an exact impartiality to his children, even though no superior merit should bias his affection; but sure a parent can hardly be blamed, when that superiority determines his preference.	И наилучший отец не в состоянии соблюсти полное беспристрастие к своим детям, даже если превосходство которого-нибудь из них не влияет на его чувства; тем более мы не вправе порицать отца, когда его предпочтение обусловлено таким превосходством.
As I regard all the personages of this history in the light of my children; so I must confess the same inclination of partiality to Sophia; and for that I hope the reader will allow me the same excuse, from the superiority of her character.	Так как на всех действующих лиц этой истории я смотрю, как на своих детей, то должен признаться в своем пристрастии к Софье и надеюсь, что читатель извинит мне эту слабость ради высоких душевных качеств молодой девушки.
This extraordinary tenderness which I have for my heroine never suffers me to quit her any long time without the utmost reluctance.	Необыкновенная нежность, которой я преисполнен к своей героине, не позволяет мне без крайнего сожаления надолго с ней расставаться.
I could now, therefore, return impatiently to enquire what hath happened to this lovely creature since her departure from her father's, but that I am obliged first to pay a short visit to Mr Blifil.	Поэтому я с нетерпением взялся бы разузнать, что случилось с этим очаровательным созданием после ее отъезда из родительского дома, если бы не необходимость нанести коротенький визит мистеру Блайфилу.
Mr Western, in the first confusion into which his mind was cast upon the sudden news he received of his daughter, and in the first hurry to go after her, had not once thought of sending any account of the discovery to Blifil.	Вследствие смятения мыслей, произведенного неожиданным известием о бегстве дочери, а также поспешного отъезда в погоню за ней, мистер Вестерн совсем позабыл уведомить Блайфила о своем открытии беглянки.
He had not gone far, however, before he recollected himself, and accordingly stopt at the very first inn he came to, and dispatched away a messenger to acquaint Blifil with his having found Sophia, and with his firm resolution to marry her to him immediately, if he would come up after him to town.	Но, отъехав недалеко от дому, он сообразил, какую сделал оплошность, и из первой же гостиницы послал к молодому человеку гонца с известием, что Софья найдена и что он твердо решил немедленно обвенчать ее с Блайфилом, если последнему угодно поехать вслед за ним в Лондон.

As the love which Blifil had for Sophia was of that violent kind, which nothing but the loss of her fortune, or some such accident, could lessen, his inclination to the match was not at all altered by her having run away, though he was obliged to lay this to his own account.	Так как Блайфил любил Софью той пылкой любовью, которую охладить могла бы разве только потеря ее состояния или подобное этому событие, то его наклонность к женитьбе ничуть не ослабела вследствие бегства невесты, хотя ему и приходилось считать себя его виновником.
He very readily, therefore, embraced this offer.	Поэтому он охотно принял предложение мистера Вестерна.
Indeed, he now proposed the gratification of a very strong passion besides avarice, by marrying this young lady, and this was hatred; for he concluded that matrimony afforded an equal opportunity of satisfying either hatred or love; and this opinion is very probably verified by much experience.	В женитьбе на Софье Блайфил видел средство утолить сильнейшую свою страсть после корыстолюбия, именно: ненависть; ибо брак, казалось ему, давал одинаково удобный случай для удовлетворения как ненависти, так и любви -мнение весьма правдоподобное и подтверждаемое многочисленными примерами.
To say the truth, if we are to judge by the ordinary behaviour of married persons to each other, we shall perhaps be apt to conclude that the generality seek the indulgence of the former passion only, in their union of everything but of hearts.	Впрочем, судя по обычному обращению друг с другом супругов, мы вправе, пожалуй, заключить, что большинство из них ищет в брачном союзе, соединяющем все, кроме сердец, утоления одной только ненависти.
There was one difficulty, however, in his way, and this arose from Mr Allworthy.	На пути его было, однако, одно препятствие - в лице мистера Олверти.
That good man, when he found by the departure of Sophia (for neither that, nor the cause of it, could be concealed from him), the great aversion which she had for his nephew, began to be seriously concerned that he had been deceived into carrying matters so far.	Почтенный сквайр, заключив по бегству Софьи (ибо ни это бегство, ни причина его не могли от него укрыться) о крайнем отвращении ее к племяннику, начал серьезно тревожиться, не завел ли он дело слишком далеко, обманутый ложными уверениями.
He by no means concurred with the opinion of those parents, who think it as immaterial to consult the inclinations of their children in the affair of marriage, as to solicit the good pleasure of their servants when they intend to take a journey; and who are by law, or decency at least, withheld often from using absolute force.	Он нисколько не разделял мнение тех родителей, которые полагают несущественным считаться при заключении брака с сердечным влечением детей, точно так же как, собираясь в дорогу, находят лишним спрашивать согласия слуг и от применения силы часто удерживаются, только боясь закона или нарушения приличий.
On the contrary, as he esteemed the institution to be of the most sacred kind, he thought every preparatory caution necessary to preserve it holy and inviolate; and very wisely concluded, that the surest way to effect this was by laying the foundation in previous affection.	Напротив, признавая институт брака священным, мистер Олверти считал необходимым всячески ограждать его святость и нерушимость и очень мудро рассуждал, что вернейшее средство достигнуть этого - заключать брак на основе взаимной любви.
Blifil indeed soon cured his uncle of all anger on the score of deceit, by many vows and protestations that he had been deceived himself, with which the many declarations of Western very well tallied; but now to persuade All worthy to consent to the renewing his addresses was a matter of such apparent difficulty, that the very appearance was sufficient to have deterred a less enterprizing genius; but this young gentleman so well knew his own talents, that nothing within the province of cunning seemed to him hard to be achieved.	Блайфил скоро рассеял подозрения дяди насчет обмана, клятвенно его уверив, что сам был обманут, с чем прекрасно согласовались многочисленные заявления Вестерна. Но добиться от Олверти согласия на возобновление его исканий казалось делом настолько трудным, что одна мысль об этом способна была удержать человека менее предприимчивого. Мистер Блайфил, однако, отлично знал свои дарования и был убежден, что в области коварства для него нет ничего недостижимого.

Here then he represented the violence of his own affection, and the hopes of subduing aversion in the lady by perseverance.	Он красноречиво изобразил дяде пылкость своей любви и выразил надежду постоянством преодолеть отвращение невесты.
He begged that, in an affair on which depended all his future repose, he might at least be at liberty to try all fair means for success.	Он просил, чтобы в деле, от которого зависит все его будущее благополучие, ему предоставили, по крайней мере, свободу испытать все дозволенные средства для достижения успеха.
Heaven forbid, he said, that he should ever think of prevailing by any other than the most gentle methods!	Боже сохрани, у него и в мыслях нет действовать сколько-нибудь неблаговидным образом!
"Besides, sir," said he, "if they fail, you may then (which will be surely time enough) deny your consent."	"К тому же, сэр, - говорил он, - если я потерплю неудачу, вы всегда будете иметь возможность (ведь времени для этого достаточно) отказать в своем согласии".
He urged the great and eager desire which Mr Western had for the match; and lastly, he made great use of the name of Jones, to whom he imputed all that had happened; and from whom, he said, to preserve so valuable a young lady was even an act of charity.	Он сослался также на горячее и настойчивое желание мистера Вестерна заключить этот брак и, наконец, просклонял во всех падежах имя Джонса, изобразив его виновником всего случившегося, уберечь от которого столь достойную девушку повелевает само человеколюбие.
All these arguments were well seconded by Thwackum, who dwelt a little stronger on the authority of parents than Mr Blifil himself had done.	Все эти доводы нашли энергичную поддержку со стороны Твакома, еще подробнее, чем мистер Блайфил, распространившегося о значении родительской власти.
He ascribed the measures which Mr Blifil was desirous to take to Christian motives; "and though," says he, "the good young gentleman hath mentioned charity last, I am almost convinced it is his first and principal consideration."	Богослов приписал желание мистера Блайфила продолжать начатое дело истинно христианским побуждениям. - Хотя почтенный юноша, -сказал он, - упомянул о человеколюбии лишь напоследок, но я твердо убежден, что оно играет первую и главную роль в его поведении.
Square, possibly, had he been present, would have sung to the same tune, though in a different key, and would have discovered much moral fitness in the proceeding: but he was now gone to Bath for the recovery of his health.	Сквейр, будь он налицо, запел бы, вероятно, ту же песню, хотя и на другой лад, и открыл бы в поведении Блайфила глубокую нравственную гармонию, - но он уехал в Бат для поправления здоровья.
Allworthy, though not without reluctance, at last yielded to the desires of his nephew.	Олверти, хоть и не очень охотно, уступил наконец желанию племянника.
He said he would accompany him to London, where he might be at liberty to use every honest endeavour to gain the lady:	Он сказал, что поедет с ним в Лондон и предоставит ему все честные средства добиться благосклонности Софьи.
"But I declare," said he, "I will never give my consent to any absolute force being put on her inclinations, nor shall you ever have her, unless she can be brought freely to compliance."	- Но я решительно тебе заявляю, - сказал он, - что ни за что не соглашусь ни на какое насилие над ее чувствами, и ты на чей не женишься, если она не пойдет за тебя добровольно.
Thus did the affection of Allworthy for his nephew betray the superior understanding to be triumphed over by the inferior; and thus is the prudence of the best of heads often defeated by the tenderness of the best of hearts.	Так любовь Олверти к племяннику позволила более низким соображениям восторжествовать над более высокими; и самую умную голову часто сбивает с толку чувствительность слишком доброго сердца.

Blifil, having obtained this unhoped-for acquiescence in his uncle, rested not till he carried his purpose into execution.	Блайфил, неожиданно добившись этой уступки от дяди, не успокоился, пока не привел своего намерения в исполнение.
And as no immediate business required Mr Allworthy's presence in the country, and little preparation is necessary to men for a journey, they set out the very next day, and arrived in town that evening, when Mr Jones, as we have seen, was diverting himself with Partridge at the play.	Так как у мистера Олверти не было дел, которые требовали бы его присутствия в деревне, а сборы в дорогу не отнимают у мужчин много времени, то они выехали на другой же день и прибыли в Лондон в тот самый вечер, когда мистер Джонс развлекался с Партриджем на представлении "Гамлета".
The morning after his arrival Mr Blifil waited on Mr Western, by whom he was most kindly and graciously received, and from whom he had every possible assurance (perhaps more than was possible) that he should very shortly be as happy as Sophia could make him; nor would the squire suffer the young gentleman to return to his uncle till he had, almost against his will, carried him to his sister.	На следующее утро мистер Блайфил явился к мистеру Вестерну и был принят как нельзя более ласково и любезно. Он получил от сквайра всевозможные (может быть, даже невозможные) заверения, что в самое короткое время Софья сделает его счастливым, насколько она может сделать счастливым человека; и сквайр почти насильно увез его к сестре, не позволив возвращаться к дяде, прежде чем не будет улажено все дело.
Chapter vii. - In which Mr Western pays a visit to his sister, in company with Mr Blifil.	ГЛАВА VII, в которой мистер Вестерн является с визитом к сестре в сопровождении мистера Блайфила
Mrs Western was reading a lecture on prudence, and matrimonial politics, to her niece, when her brother and Blifil broke in with less ceremony than the laws of visiting require.	Миссис Вестерн читала племяннице лекцию о благоразумии и супружеской политике, когда брат ее и Блайфил вошли в ком-па; у более бесцеремонно, чем полагается по этикету.
Sophia no sooner saw Blifil than she turned pale, and almost lost the use of all her faculties; but her aunt, on the contrary, waxed red, and, having all her faculties at command, began to exert her tongue on the squire.	Увидя Блайфила, Софья мгновенно побледнела и чуть не лишилась чувств; тетка же ее, напротив, покраснела и, вполне владея всеми чувствами, яростно обрушилась на сквайра.
"Brother," said she, "I am astonished at your behaviour; will you never learn any regard to decorum?	- Братец, - сказала она, - я удивлена вашим поведением. Неужели вы никогда не научитесь соблюдать приличия?
Will you still look upon every apartment as your own, or as belonging to one of your country tenants?	Неужели вы всегда будете смотреть на чужую квартиру, как на свою собственную или как на квартиру одного из ваших фермеров?
Do you think yourself at liberty to invade the privacies of women of condition, without the least decency or notice?"--"Why, what a pox is the matter now?" quoth the squire; "one would think I had caught you at-"-"None of your brutality, sir, I beseech you," answered she.--"You have surprized my poor niece so, that she can hardly, I see, support herself.--Go, my dear, retire, and endeavour to recruit your spirits; for I see you have occasion."	Неужели вы считаете себя вправе вторгаться к порядочным женщинам без всяких церемоний и даже без доклада? - Ну, чего раскудахталась? -отвечал сквайр. - Можно подумать, застал тебя за... -Пожалуйста, без грубостей, сэр, сделайте одолжение, - остановила его миссис Вестерн. -Вы так напугали бедную племянницу, что она едва на ногах стоит... Поди, голубушка, и постарайся успокоиться: я вижу, тебе это необходимо.
At which words Sophia, who never received a more welcome command, hastily withdrew.	Получив это приятное приказание, Софья поспешила удалиться.

"To be sure, sister," cries the squire, "you are mad, when I have brought Mr Blifil here to court her, to force her away."	- Помилуйте, сестрица, вы с ума сошли! -воскликнул сквайр. - Я привез мистера Блайфила, чтобы он за ней поухаживал, а вы высылаете ее вон.
"Sure, brother," says she, "you are worse than mad, when you know in what situation affairs are, to--I am sure I ask Mr Blifil's pardon, but he knows very well to whom to impute so disagreeable a reception.	- Вы, братец, хуже сумасшедшего. Ведь вам известно положение дел, а вы... Прошу мистера Блайфила извинить меня, но он прекрасно понимает, кому надо быть обязанным столь нелюбезным приемом.
For my own part, I am sure I shall always be very glad to see Mr Blifil; but his own good sense would not have suffered him to proceed so abruptly, had you not compelled him to it."	Что до меня, то я всегда рада видеть мистера Блайфила, но, я уверена, он настолько благовоспитан, что никогда бы не позволил себе войти неожиданно, если бы вы его не втащили.
Blifil bowed and stammered, and looked like a fool; but Western, without giving him time to form a speech for the purpose, answered,	Блайфил поклонился и что-то пробормотал; вид у пего был самый дурацкий. Но Вестерн, не дав ему времени сочинить подобающую речь, отвечал:
"Well, well, I am to blame, if you will, I always am, certainly; but come, let the girl be fetched back again, or let Mr Blifil go to her.--He's come up on purpose, and there is no time to be lost."	- Ну да, ну да, я виноват, если вам угодно, я всегда виноват! А все-таки велите дочери вернуться; или пусть мистер Блайфил пойдет к ней... Ведь он затем и приехал, и каждая минута дорога.
"Brother," cries Mrs Western, "Mr Blifil, I am confident, understands himself better than to think of seeing my niece any more this morning, after what hath happened.	- Братец, - сказала миссис Вестерн, - мистер Блайфил, я уверена, настолько благовоспитан, что не думает больше видеться с племянницей сегодня утром, после того что случилось.
Women are of a nice contexture; and our spirits, when disordered, are not to be recomposed in a moment.	Женщины - существа деликатные; и когда чувства паши потрясены, мы не можем успокоиться вдруг.
Had you suffered Mr Blifil to have sent his compliments to my niece, and to have desired the favour of waiting on her in the afternoon, I should possibly have prevailed on her to have seen him; but now I despair of bringing about any such matter."	Если бы вы предложили мистеру Блайфилу прежде прислать письмо, в котором он, свидетельствуя свое почтение, просил бы мою племянницу позволить ему явиться к ней после полудня, то мне, может быть, удалось бы уговорить ее принять молодого человека, но теперь я не имею на это никакой надежды.
"I am very sorry, madam," cried Blifil, "that Mr Western's extraordinary kindness to me, which I can never enough acknowledge, should have occasioned-"	- Мне очень жаль, сударыня, - сказал Блайфил, -что необыкновенная доброта мистера Вестерна, за которую я не в силах достаточно его отблагодарить, была причиной...
"Indeed, sir," said she, interrupting him, "you need make no apologies, we all know my brother so well."	- Вам не для чего извиняться, сэр, - прервала его миссис Вестерн, - мы все хорошо знаем брата.
"I don't care what anybody knows of me," answered the squire;--"but when must he come to see her? for, consider, I tell you, he is come up on purpose, and so is Allworthy."-"Brother," said she, "whatever message Mr Blifil thinks proper to send to my niece shall be delivered to her; and I suppose she will want no instructions to make a proper answer.	- Мне нужды мало. - отвечал сквайр, - только когда же ему прийти с ней повидаться? Ведь он, повторяю вам, нарочно за этим приехал, да еще с Олверти. - Братец, о чем бы мистер Блайфил ни счел нужным просить мою племянницу, его просьба будет ей передана; и, полагаю, племянница не нуждается в наставлениях, что она должна ответить.

I am convinced she will not refuse to see Mr Blifil at a proper time."-"The devil she won't!" answered the squire.-"Odsbud!-Don't we know-I say nothing, but some volk are wiser than all the world.--If I might have had my will, she had not run away before: and now I expect to hear every moment she is guone again.	Я уверена, она не откажется принять мистера Блайфила в подходящее время. - Попробовала бы! - воскликнул сквайр. - Я бы ей показал... Разве мы не знаем... Не скажу ничего, только есть люди, которые умнее всех на свете... Если бы мне позволили действовать по-своему, так она бы не сбежала, а теперь, того и жди, опять улизнет.
For as great a fool as some volk think me, I know very well she hates--"	Считайте меня каким угодно дураком, а я прекрасно знаю, что она ненавидит...
"No matter, brother," replied Mrs Western, "I will not hear my niece abused.	- Все равно, братец, - возразила миссис Вестерн, -я не желаю слушать клеветы на свою племянницу.
It is a reflection on my family.	Вы порочите этим всю нашу фамилию.
She is an honour to it; and she will be an honour to it, I promise you.	Софья делает ей честь и никогда ее не обесславит, уверяю вас.
I will pawn my whole reputation in the world on her conduct.--I shall be glad to see you, brother, in the afternoon; for I have somewhat of importance to mention to you.-At present, Mr Blifil, as well as you, must excuse me; for I am in haste to dress."	Я готова поручиться за ее поведение всей моей репутацией... Мне приятно будет видеть вас, братец, после полудня, потому что я имею сообщить вам кое-что важное... А теперь прошу мистера Блайфила и вас извинить меня: я должна одеваться.
"Well, but," said the squire, "do appoint a time."	- Хорошо, мы уходим, - отвечал сквайр, - по назначьте час.
"Indeed," said she, "I can appoint no time.	- Часа я назначить не могу.
I tell you I will see you in the afternoon."-"What the devil would you have me do?" cries the squire, turning to Blifil;	Приходите после полудня. - Ну что с ней поделаешь? - сказал сквайр, обращаясь к Блайфилу.
"I can no more turn her, than a beagle can turn an old hare.	- Мне с ней так же не справиться, как гончей со старым русаком.
Perhaps she will be in a better humour in the afternoon. "-"I am condemned, I see, sir, to misfortune," answered Blifil; "but I shall always own my obligations to you."	Может быть, после полудня она будет сговорчивее. - Как видно, я осужден на неудачи, сэр, - отвечал Блайфил, - но всегда буду считать себя вам обязанным.
He then took a ceremonious leave of Mrs Western, who was altogether as ceremonious on her part; and then they departed, the squire muttering to himself with an oath, that Blifil should see his daughter in the afternoon.	Он церемонно поклонился миссис Вестерн, которая ему ответила таким же церемонным поклоном, и они уехали. Дорогой сквайр клялся вполголоса, что дочь его непременно примет сегодня Блайфила.
If Mr Western was little pleased with this interview, Blifil was less.	Если мистер Вестерн остался не очень доволен этим свиданием, то Блайфил и подавно.
As to the former, he imputed the whole behaviour of his sister to her humour only, and to her dissatisfaction at the omission of ceremony in the visit; but Blifil saw a little deeper into things. He suspected somewhat of more consequence, from two or three words which dropt from the lady; and, to say the truth, he suspected right, as will appear when I have unfolded the several matters which will be contained in the following chapter.	Все поведение сестры сквайр объяснял тем, что она была не в духе, обидевшись на них за несоблюдение этикета; но Блайфил видел глубже: два-три слова, оброненные миссис Вестерн, внушили ему подозрение, что тут кроется что-нибудь поважнее. И, правду сказать, эти подозрения были основательны, как это обнаружится из содержания следующей главы.

Chapter viii. - Schemes of Lady Bellaston for the ruin of Jones.	ГЛАВА VIII Замысел леди Белластон погубить Джонса
Love had taken too deep a root in the mind of Lord Fellamar to be plucked up by the rude hands of Mr Western.	Любовь пустила слишком глубокие корни в сердце лорда Фелламара, чтобы ее могли вырвать грубые руки мистера Вестерна.
In the heat of resentment he had, indeed, given a commission to Captain Egglane, which the captain had far exceeded in the execution; nor had it been executed at all, had his lordship been able to find the captain after he had seen Lady Bellaston, which was in the afternoon of the day after he had received the affront; but so industrious was the captain in the discharge of his duty, that, having after long enquiry found out the squire's lodgings very late in the evening, he sat up all night at a tavern, that he might not miss the squire in the morning, and by that means missed the revocation which my lord had sent to his lodgings.	Правда, в пылу гнева лорд дал капитану Эглейну поручение к сквайру, но капитан далеко переступил границы своих полномочий. Поручение было бы даже взято назад, если бы лорд мог найти капитана после свидания с леди Белластон, которое произошло на другой день после его столкновения с Вестерном. Но капитан принялся за дело так рьяно, что, разыскав после долгих расспросов квартиру мистера Вестерна уже поздно вечером, он просидел всю ночь в соседнем кабачке, чтобы не упустить сквайра на следующее утро, и потому не получил отправление на дом записки лорда с отменой возложенною на него поручения.
In the afternoon then next after the intended rape of Sophia, his lordship, as we have said, made a visit to Lady Bellaston, who laid open so much of the character of the squire, that his lordship plainly saw the absurdity he had been guilty of in taking any offence at his words, especially as he had those honourable designs on his daughter.	На другой день после неудачного покушения на невинность Софьи лорд Фелламар, как мы сказали, посетил л(ди Белластон, и та описала ему характер сквайра с такими подробностями, что он ясно увидел, как нелепо было обижаться на старика, особенно имея честные виды на его дочь.
He then unbosomed the violence of his passion to Lady Bellaston, who readily undertook the cause, and encouraged him with certain assurance of a most favourable reception from all the elders of the family, and from the father himself when he should be sober, and should be made acquainted with the nature of the offer made to his daughter.	Он признался леди Белластон в пылких чувствах к Софье, и леди с готовностью снялась ему помочь, ободрив его уверением, что он будет самым благосклонным образом принят не только старшими членами семьи, но и самим отцом, когда тот протрезвится и пошлет. какого рода предложение делают его дочери.
The only danger, she said, lay in the fellow she had formerly mentioned, who, though a beggar and a vagabond, had, by some means or other, she knew not what, procured himself tolerable cloaths, and past for a gentleman.	Единственная опасность, сказала она, кроется в человеке, которого она ему уже называла. Этот нищий и бродяга каким-то способом, - ей это неизвестно. раздобыл приличное платье и слывет за джентльмена.
"Now," says she, "as I have, for the sake of my cousin, made it my business to enquire after this fellow, I have luckily found out his lodgings;" with which she then acquainted his lordship.	- Заботясь о кузине, - продолжала она, - я поставила себе в обязанность разузнать о нем подробнее, и мне посчастливилось даже достать его адрес (который она тут же сообщила лорду).
"I am thinking, my lord," added she "(for this fellow is too mean for your personal resentment), whether it would not be possible for your lordship to contrive some method of having him pressed and sent on board a ship.	Вот что, лорд: человек этот настолько ничтожен, что связываться с ним было бы ниже вашего достоинства, - так не можете ли вы придумать какой-нибудь способ завербовать его в матросы?

Neither law nor conscience forbid this project: for the fellow, I promise you, however well drest, is but a vagabond, and as proper as any fellow in the streets to be pressed into the service; and as for the conscientious part, surely the preservation of a young lady from such ruin is a most meritorious act; nay, with regard to the fellow himself, unless he could succeed (which Heaven forbid) with my cousin, it may probably be the means of preserving him from the gallows, and perhaps may make his fortune in an honest way."	Это не противно ни закону, ни совести, потому что, несмотря на приличный костюм, он просто проходимец, и его можно завербовать не хуже любого парня на улице. А что касается совести, то ведь спасение молодой девушки от гибели есть дело весьма похвальное; да и его самого, если только ему не удастся (сохрани боже!) похитить кузину, это, может быть, спасет от виселицы и позволит ему выйти на честную дорогу.
Lord Fellamar very heartily thanked her ladyship for the part which she was pleased to take in the affair, upon the success of which his whole future happiness entirely depended.	Лорд Фелламар сердечно поблагодарил ее светлость за столь любезное участие в деле, от успеха которого зависело все его будущее счастье.
He said, he saw at present no objection to the pressing scheme, and would consider of putting it in execution.	Он сказал, что в данный момент не видит никаких препятствий завербовать Джонса в матросы и обдумает, как привести это в исполнение.
He then most earnestly recommended to her ladyship to do him the honour of immediately mentioning his proposals to the family; to whom he said he offered a carte blanche, and would settle his fortune in almost any manner they should require.	Потом он обратился к леди с горячей просьбой сделать ему честь немедленно передать его предложение родным Софьи и сказать, что он дает им carte blanche и согласен на любые условия, какие будут ему поставлены.
And after uttering many ecstasies and raptures concerning Sophia, he took his leave and departed, but not before he had received the strongest charge to beware of Jones, and to lose no time in securing his person, where he should no longer be in a capacity of making any attempts to the ruin of the young lady.	Наконец, рассыпавшись в восторженных похвалах по адресу Софьи, лорд раскланялся и ушел, на прощанье получив от леди совет тщательно остерегаться Джонса и, не теряя времени, приступить к осуществлению плана, который положит конец всем его покушениям на молодую девушку.
The moment Mrs Western was arrived at her lodgings, a card was despatched with her compliments to Lady Bellaston; who no sooner received it than, with the impatience of a lover, she flew to her cousin, rejoiced at this fair opportunity, which beyond her hopes offered itself, for she was much better pleased with the prospect of making the proposals to a woman of sense, and who knew the world, than to a gentleman whom she honoured with the appellation of Hottentot; though, indeed, from him she apprehended no danger of a refusal.	Приехав к себе на квартиру, миссис Вестерн тотчас же послала поклон леди Белластон, и леди с нетерпением любовника в ту же минуту помчалась к кузине, радуясь столь счастливому стечению обстоятельств. Ей было больше по душе сделать предложение умной и знающей свет женщине, чем джентльмену, которого она честила готтентотом, хотя, впрочем, и от него не опасалась получить отказ.
The two ladies being met, after very short previous ceremonials, fell to business, which was indeed almost as soon concluded as begun; for Mrs Western no sooner heard the name of Lord Fellamar than her cheeks glowed with pleasure; but when she was acquainted with the eagerness of his passion, the earnestness of his proposals, and the generosity of his offer, she declared her full satisfaction in the most explicit terms.	Обменявшись коротенькими приветствиями, дамы приступили прямо к делу и мигом его порешили. При одном звуке имени лорда Фелламара миссис Вестерн зарделась от удовольствия, а узнав о его пылкой страсти, серьезных намерениях и великодушном предложении, самым решительным образом высказалась в его пользу.

In the progress of their conversation their discourse turned to Jones, and both cousins very pathetically lamented the unfortunate attachment which both agreed Sophia had to that young fellow; and Mrs Western entirely attributed it to the folly of her brother's management.	Потом речь зашла о Джонсе, и обе кузины начали горячо сокрушаться о несчастной привязанности к нему Софьи, причем миссис Вестерн отнесла это всецело за счет бестолкового обращения с нею брата.
She concluded, however, at last, with declaring her confidence in the good understanding of her niece, who, though she would not give up her affection in favour of Blifil, will, I doubt not, says she, soon be prevailed upon to sacrifice a simple inclination to the addresses of a fine gentleman, who brings her both a title and a large estate:	Однако она заключила свою речь уверенностью, что племянница в этом деле проявит благоразумие. - Правда, она не пожелала отказаться от своей привязанности ради Блайфила, но, без сомнения, пожертвует простой склонностью предложениям светского джентльмена, который даст ей имя и огромное состояние.
"For, indeed," added she, "I must do Sophy the justice to confess this Blifil is but a hideous kind of fellow, as you know, Bellaston, all country gentlemen are, and hath nothing but his fortune to recommend him."	Ибо, прибавила миссис Вестерн, я должна отдать Софье справедливость: этот Блайфил порядочный мужлан, как и все наши деревенские джентльмены; вас это не удивит, Белластон, - в нем только и есть положительного что деньги.
"Nay," said Lady Bellaston, "I don't then so much wonder at my cousin; for I promise you this Jones is a very agreeable fellow, and hath one virtue, which the men say is a great recommendation to us.	- В таком случае, меня ничуть не удивляет поведение моей кузины, отвечала леди Белластон, - ведь этот Джонс молодец собой и обладает качеством, которое больше всего нравится нам в мужчинах.
What do you think, Mrs Western-I shall certainly make you laugh; nay, I can hardly tell you myself for laughing-will you believe that the fellow hath had the assurance to make love to me?	Можете себе представить, миссис Вестерн, - это, наверно, вас рассмешит, я сама с трудом сдерживаю смех, рассказывая об этом, - поверите ли, этот молодчик имел дерзость ухаживать за мной!
But if you should be inclined to disbelieve it, here is evidence enough, his own handwriting, I assure you."	Если вы считаете это выдумкой, так вот вам доказательство: документ, написанный его собственной рукой.
She then delivered her cousin the letter with the proposals of marriage, which, if the reader hath a desire to see, he will find already on record in the XVth book of this history.	С этими словами она вручила кузине письмо, в котором Джонс предлагал ей свою руку; читатель, если ему угодно, найдет его приведенным дословно в пятнадцатой книге этой истории.
"Upon my word I am astonished," said Mrs Western; "this is, indeed, a masterpiece of assurance.	- Я положительно ошеломлена, - сказала миссис Вестерн. - Это прямо шедевр бесстыдства!
With your leave I may possibly make some use of this letter."	Однако, с вашего позволения, я могла бы извлечь из этого письма кое-какую пользу.
"You have my full liberty," cries Lady Bellaston, "to apply it to what purpose you please.	- Предоставляю его в ваше полное распоряжение, - отвечала леди Белластон.
However, I would not have it shewn to any but Miss Western, nor to her unless you find occasion."	- Только мне не хотелось бы, чтобы вы показывали его кому-нибудь, кроме мисс Вестерн, да и то лишь при удобном случае.
"Well, and how did you use the fellow?" returned Mrs Western.	- Хорошо. А как же вы распорядились с молодчиком? - спросила миссис Вестерн.
"Not as a husband," said the lady;	- В мужья я его не взяла. - отвечала леди.

"I am not married, I promise you, my dear.	- Я не собираюсь замуж, уверяю вас, голубушка.
You know, Bell, I have tried the comforts once already; and once, I think, is enough for any reasonable woman."	Вы ведь знаете. Бель, я уже однажды испытала это удовольствие; для рассудительной женщины одного раза, по-моему, довольно.
This letter Lady Bellaston thought would certainly turn the balance against Jones in the mind of Sophia, and she was emboldened to give it up, partly by her hopes of having him instantly dispatched out of the way, and partly by having secured the evidence of Honour, who, upon sounding her, she saw sufficient reason to imagine was prepared to testify whatever she pleased.	Леди Белластон рассчитывала, что письмо это уронит Джонса в глазах Софьи, и взяла на себя смелость передать его - отчасти в надежде, что Джонса вскоре удастся убрать с дороги, о отчасти в уверенности, что Г онора, которую она достаточно испытала, готова будет засвидетельствовать все, что от нее потребуют.
But perhaps the reader may wonder why Lady Bellaston, who in her heart hated Sophia, should be so desirous of promoting a match which was so much to the interest of the young lady.	Однако читатель, может быть, удивится, почему леди Белластон, в душе ненавидевшая Софью, так усердно старалась устроить очень выгодную для нее партию.
Now, I would desire such readers to look carefully into human nature, page almost the last, and there he will find, in scarce legible characters, that women, notwithstanding the preposterous behaviour of mothers, aunts, &c., in matrimonial matters, do in reality think it so great a misfortune to have their inclinations in love thwarted, that they imagine they ought never to carry enmity higher than upon these disappointments; again, he will find it written much about the same place, that a woman who hath once been pleased with the possession of a man, will go above halfway to the devil, to prevent any other woman from enjoying the same.	Я предложил бы такому читателю внимательно пересмотреть книгу человеческой природы: там почти на последней странице едва разборчивым почерком написано, что женщины, несмотря на все превратные суждения маменек и тетушек, в действительности считают брак вопреки влечению сердца таким великим несчастьем, что худшего огорчения не в силах придумать никакая злоба; и на той же странице написано далее, что женщина, наслаждавшаяся однажды любовью мужчины, пройдет больше половины дороги в преисподнюю, лишь бы не дать насладиться тем же и другой.
If he will not be contented with these reasons, I freely confess I see no other motive to the actions of that lady, unless we will conceive she was bribed by Lord Fellamar, which for my own part I see no cause to suspect.	Если эти объяснения читателя не удовлетворяют, то, откровенно признаюсь, поведение леди Белластон для меня непонятно, - разве только предположить, что она была подкуплена лордом Фелламаром; по такое предположение, по-моему, совершенно неосновательно.
Now this was the affair which Mrs Western was preparing to introduce to Sophia, by some prefatory discourse on the folly of love, and on the wisdom of legal prostitution for hire, when her brother andBlifil broke abruptly in upon her; and hence arose all that coldness in her behaviour to Blifil, which, though the squire, as was usual with him, imputed to a wrong cause, infused into Blifil himself (he being a much more cunning man) a suspicion of the real truth.	Это и было дело, о котором миссис Вестерн собиралась поговорить с Софьей, предварив свою речь рассуждением о безрассудстве любви и о мудрости узаконенной проституции за плату, -когда так бесцеремонно вошли ее брат и Блайфил. Отсюда проистекала и ее холодность в обращении с Блайфилом; сквайр, по своему обыкновению, истолковал ее превратно, но Блайфил (человек гораздо более сметливый) начал догадываться об истинном положении вещей.
Chapter ix. - In which Jones pays a visit to Mrs Fitzpatrick.	ГЛАВА IX, в которой Джонс делает визит миссис Фитцпатрик

The reader may now, perhaps, be pleased to return with us to Mr Jones, who, at the appointed hour, attended on Mrs Fitzpatrick; but before we relate the conversation which now past it may be proper, according to our method, to return a little back, and to account for so great an alteration of behaviour in this lady, that from changing her lodging principally to avoid Mr Jones, she had now industriously, as hath been seen, sought this interview.	Пусть читатель соблаговолит теперь вернуться с нами к мистеру Джонсу, который в назначенный час явился к миссис Фитцпатрик; но прежде чем передавать их разговор, мы находим нужным, согласно принятому нами методу, оглянуться немного назад и объяснить столь резкую перемену в поведении этой дамы, которая сначала переехала даже на другую квартиру, чтобы избежать посещений мистера Джонса, а теперь, как мы видели, сама упорно искала встречи с ним.
And here we shall need only to resort to what happened the preceding day, when, hearing from Lady Bellaston that Mr Western was arrived in town, she went to pay her duty to him, at his lodgings at Piccadilly, where she was received with many scurvy compellations too coarse to be repeated, and was even threatened to be kicked out of doors.	Для этого нам нужно только рассказать, что случилось с ней накануне. Услышав от леди Белластон о приезде в Лондон мистера Вестерна, она отправилась к нему с поклоном на Пикадилли, где была встречена градом непечатных словечек и даже угрозами вытолкать ее в шею.
From hence, an old servant of her aunt Western, with whom she was well acquainted, conducted her to the lodgings of that lady, who treated her not more kindly, but more politely; or, to say the truth, with rudeness in another way.	Один старый слуга ее тетки, которого она хорошо знала, проводил ее оттуда до квартиры этой дамы, принявшей ее нисколько не ласковее, хотя и учтивее, - то есть так же неприветливо, только на другой лад.
In short, she returned from both, plainly convinced, not only that her scheme of reconciliation had proved abortive, but that she must for ever give over all thoughts of bringing it about by any means whatever.	Словом, она вернулась от дяди и тетки убежденная не только в неудаче своей попытки примирения, но и в том, что ей уже не добиться этого примирения никакими средствами.
From this moment desire of revenge only filled her mind; and in this temper meeting Jones at the play, an opportunity seemed to her to occur of effecting this purpose.	С этой минуты все ее помыслы заняты были одним только желанием отомстить. Встретившись в таком состоянии с Джонсом в театре, она решила воспользоваться счастливым случаем для исполнения своего намерения.
The reader must remember that he was acquainted by Mrs Fitzpatrick, in the account she gave of her own story, with the fondness Mrs Western had formerly shewn for Mr Fitzpatrick at Bath, from the disappointment of which Mrs Fitzpatrick derived the great bitterness her aunt had expressed toward her.	Читатель, наверно, помнит из рассказа миссис Фитцпатрик Софье, сколь благосклонное внимание миссис Вестерн оказала на первых порах в Бате мистеру Фитцпатрику. Именно крушению ее видов на этого джентльмена миссис Фитцпатрик приписывала теперь страшное озлобление против нее тетки.
She had, therefore, no doubt but that the good lady would as easily listen to the addresses of Mr Jones as she had before done to the other; for the superiority of charms was clearly on the side of Mr Jones; and the advance which her aunt had since made in age, she concluded (how justly I will not say), was an argument rather in favour of her project than against it.	Она не сомневалась, что почтенная дама окажется столь же чувствительной к знакам внимания со стороны мистера Джонса. как это было некогда в отношении ее мужа, тем более что все преимущества были явно на стороне мистера Джонса; а что тетушке с тех пор прибавилось несколько лет, то в этом она видела довод (насколько справедливо, не знаю) скорее в пользу своих замыслов, чем против них.

Therefore, when Jones attended, after a previous declaration of her desire of serving him, arising, as she said, from a firm assurance how much she should by so doing oblige Sophia; and after some excuses for her former disappointment, and after acquainting Mr Jones in whose custody his mistress was, of which she thought him ignorant; she very explicitly mentioned her scheme to him, and advised him to make sham addresses to the older lady, in order to procure an easy access to the younger, informing him at the same time of the success which Mr Fitzpatrick had formerly owed to the very same stratagem.	Вот почему, когда Джонс явился, миссис Фитцпатрик первым делом объявила о своем желании быть ему полезной, проистекавшем, как она сказала, из твердой уверенности, что очень обяжет этим Софью. Потом, извинившись за свое прошлое поведение и сообщив мистеру Джонсу, под чьим надзором находится его возлюбленная (она думала, что это ему неизвестно), миссис Фитцпатрик откровенно изложила ему свой план и посоветовала приволокнуться за теткой, чтобы обеспечить себе таким образом доступ к племяннице; при этом она рассказала, как блестяще эта уловка удалась некогда мистеру Фитцпатрику.
Mr Jones expressed great gratitude to the lady for the kind intentions towards him which she had expressed, and indeed testified, by this proposal; but, besides intimating some diffidence of success from the lady's knowledge of his love to her niece, which had not been her case in regard to Mr Fitzpatrick, he said, he was afraid Miss Western would never agree to an imposition of this kind, as well from her utter detestation of all fallacy as from her avowed duty to her aunt.	Мистер Джонс горячо поблагодарил ее за участие к нему, так ярко засвидетельствованное этим предложением, но выразит некоторое сомнение насчет успеха задуманного, потому что миссис Вестерн знала о любви его к Софье, тогда как при ухаживании за нею мистера Фитцпатрика положение было иное; кроме того, сказал он, сама Софья не согласится на такую комедию из отвращения ко всякому обману и из искреннего уважения к тетке.
Mrs Fitzpatrick was a little nettled at this; and indeed, if it may not be called a lapse of the tongue, it was a small deviation from politeness in Jones, and into which he scarce would have fallen, had not the delight he felt in praising Sophia hurried him out of all reflection; for this commendation of one cousin was more than a tacit rebuke on the other.	Миссис Фитцпатрик была этим немного задета; и точно, если не видеть в этом обмолвки, то Джонс несколько нарушил правила вежливости, что едва ли допустил бы, если бы не был увлечен желанием похвалить Софью: забывшись, он не сообразил, что восхваление одной кузины является молчаливым порицанием другой.
"Indeed, sir," answered the lady, with some warmth, "I cannot think there is anything easier than to cheat an old woman with a profession of love, when her complexion is amorous; and, though she is my aunt, I must say there never was a more liquorish one than her ladyship.	- Право, сэр, - с некоторой горячностью отвечала миссис Фитцпатрик, мне кажется, нет ничего легче, как обмануть пожилую женщину уверениями в любви, особенно если она расположена их слушать; а я должна сказать, что миссис Вестерн, хоть она мне и тетка, ох какая лакомка па этот счет!
Can't you pretend that the despair of possessing her niece, from her being promised to Blifil, has made you turn your thoughts towards her?	Разве вы не можете сделать вид, что, отчаявшись получить руку племянницы, обещанную Блайфилу, обратили свое внимание на тетку?
As to my cousin Sophia, I can't imagine her to be such a simpleton as to have the least scruple on such an account, or to conceive any harm in punishing one of these haggs for the many mischiefs they bring upon families by their tragi-comic passions; for which I think it is a pity they are not punishable by law.	А что касается моей кузины, то, поверьте, она не такая дурочка, чтобы щепетильничать по пустякам или видеть что-нибудь дурное в наказании одной из старых ведьм, трагикомические страсти которых причиняют столько зла в семьях. Как жаль, что эти старухи не подлежат наказанию по закону!
I had no such scruple myself; and yet I hope my cousin Sophia will not think it an affront when I say she cannot detest every real species of falsehood more than her cousin Fitzpatrick.	В свое время я с самой спокойной совестью согласилась на эту хитрость, и все же, надеюсь, Софья не обидится, если я скажу, что ее кузина Фитцпатрик ничуть не меньше ее ненавидит всякий обман в настоящем смысле этого слова.

To my aunt, indeed, I pretend no duty, nor doth she deserve any.	Я не похвалюсь мнимым уважением к тетке, да она его и не заслуживает.
However, sir, I have given you my advice; and if you decline pursuing it, I shall have the less opinion of your understanding-that's all."	Вот вам мой совет, сэр, и если вы откажетесь ему последовать, я буду более низкого мнения о вашем уме, - вот и все.
Jones now clearly saw the error he had committed, and exerted his utmost power to rectify it; but he only faultered and stuttered into nonsense and contradiction.	Джонс теперь ясно увидел свою оплошность и приложил все старания, чтобы поправиться, но запутался еще больше и наговорил кучу нелепостей.
To say the truth, it is often safer to abide by the consequences of the first blunder than to endeavour to rectify it; for by such endeavours we generally plunge deeper instead of extricating ourselves; and few persons will on such occasions have the good-nature which Mrs Fitzpatrick displayed to Jones, by saying, with a smile,	Правду сказать, часто бывает выгоднее примириться с последствиями первого промаха, чем пытаться его исправить, ибо попытки эти обыкновенно нас не спасают, а лишь глубже топят; и не всегда можно ожидать в подобных случаях столько доброты, сколько проявила ее миссис Фитцпатрик, которая, видя смущение Джонса, сказала ему с улыбкой:
"You need attempt no more excuses; for I can easily forgive a real lover, whatever is the effect of fondness for his mistress."	- Вам не для чего столько извиняться, ибо я охотно прощаю влюбленному все промахи, совершенные им в порыве искреннего чувства.
She then renewed her proposal, and very fervently recommended it, omitting no argument which her invention could suggest on the subject; for she was so violently incensed against her aunt, that scarce anything was capable of affording her equal pleasure with exposing her; and, like a true woman, she would see no difficulties in the execution of a favourite scheme.	И она снова принялась горячо советовать Джонсу обратиться к предложенному ею средству, пустив в ход все доводы, какие могло изобрести ее воображение. Она была так разгневана на тетку, что только и мечтала о том, как бы осрамить старуху, и, как настоящая женщина, не желала видеть никаких затруднений в осуществлении заветной мысли.
Jones, however, persisted in declining the undertaking, which had not, indeed, the least probability of success.	Джонс, однако, твердо отклонил эту затею, действительно не имевшую ни малейших шансов на успех.
He easily perceived the motives which induced Mrs Fitzpatrick to be so eager in pressing her advice.	Он без труда догадался, что побуждало миссис Фитцпатрик так горячо настаивать на исполнении своего замысла.
He said he would not deny the tender and passionate regard he had for Sophia; but was so conscious of the inequality of their situations, that he could never flatter himself so far as to hope that so divine a young lady would condescend to think on so unworthy a man; nay, he protested, he could scarce bring himself to wish she should.	Он сказал, что не собирается отречься от нежных и страстных чувств к Софье, но, ясно сознавая все неравенство их положений, не может льстить себя надеждой, чтобы такое божественное создание снизошло до благосклонности к такому недостойному человеку; он объявил даже, что не смеет этого желать.
He concluded with a profession of generous sentiments, which we have not at present leisure to insert.	Закончил он выражением чувств, которые нам некогда теперь пересказывать.

There are some fine women (for I dare not here speak in too general terms) with whom self is so predominant, that they never detach it from any subject; and, as vanity is with them a ruling principle, they are apt to lay hold of whatever praise they meet with; and, though the property of others, convey it to their own use.	Есть хорошенькие женщины (я не смею сказать -просто женщины), в которых мысль о себе настолько поглощает все, что они не могут от нее отрешиться, какого бы предмета ни коснулись; находясь всецело во власти тщеславия, они имеют обыкновение подхватывать каждую похвалу, какую только услышат, и присваивают ее себе, несмотря на то что она составляет чужую собственность.
In the company of these ladies it is impossible to say anything handsome of another woman which they will not apply to themselves; nay, they often improve the praise they seize; as, for instance, if her beauty, her wit, her gentility, her good humour deserve so much commendation, what do I deserve, who possess those qualities in so much more eminent a degree?	В обществе такой дамы нельзя сказать ни одного лестного слова о другой женщине - она тотчас же отнесет его к себе, нередко даже усилив его значение. Если красота, ум, любезность и веселость этой дамы заслуживают таких похвал, думает она, то чего же достойна я, обладающая этими качествами в гораздо большей степени?
To these ladies a man often recommends himself while he is commending another woman; and, while he is expressing ardour and generous sentiments for his mistress, they are considering what a charming lover this man would make to them, who can feel all this tenderness for an inferior degree of merit.	Перед такой дамой мужчина часто выставляет себя в выгодном свете, хваля другую женщину. Выражая пылкие и благородные чувства по адресу своей возлюбленной, он внушает ей мысль, каким очаровательным любовником был бы человек, который с такой нежностью относится к женщине, не могущей выдержать сравнения с нею самой.
Of this, strange as it may seem, I have seen many instances besides Mrs Fitzpatrick, to whom all this really happened, and who now began to feel a somewhat for Mr Jones, the symptoms of which she much sooner understood than poor Sophia had formerly done.	Как это ни странно, я наблюдал такие вещи нередко, и миссис Фитцпатрик, с которой это теперь случилось, не является исключением. Она начала чувствовать к мистеру Джонсу нечто, симптомы чего распознала в себе гораздо скорее, чем когда-то бедняжка Софья.
To say the truth, perfect beauty in both sexes is a more irresistible object than it is generally thought; for, notwithstanding some of us are contented with more homely lots, and learn by rote (as children to repeat what gives them no idea) to despise outside, and to value more solid charms; yet I have always observed, at the approach of consummate beauty, that these more solid charms only shine with that kind of lustre which the stars have after the rising of the sun.	Надо сознаться, что совершенная красота в мужчине, как и в женщине, действует гораздо неотразимее, чем принято думать. Несмотря на то что иные из нас довольствуются более скромным жребием и затверживают (как дети непонятный урок). что наружность надо презирать и ценить более существенные прелести, однако я всегда замечал, что при появлении подлинной красоты с этими более существенными прелестями делается то же, что с сиянием звезд после восхода солнца.
When Jones had finished his exclamations, many of which would have become the mouth of Oro?ndates himself, Mrs Fitzpatrick heaved a deep sigh, and, taking her eyes off from Jones, on whom they had been some time fixed, and dropping them on the ground, she cried,	Когда Джонс кончил свои восклицания, из которых многие сделали бы честь устам самого Орондата, миссис Фитцпатрик глубоко вздохнула, отвела глаза от Джонса, на которого они были некоторое время устремлены, и, опустив их в землю, проговорила:
"Indeed, Mr Jones, I pity you; but it is the curse of such tenderness to be thrown away on those who are insensible of it.	- Ах, как мне жаль вас. мистер Джонс! Но, видно, людям суждено расточать нежные чувства как раз перед теми, кто не умеет их ценить.

I know my cousin better than you, Mr Jones, and I must say, any woman who makes no return to such a passion, and such a person, is unworthy of both."	Я знаю кузину лучше, чем вы, мистер Джонс, и должна сказать, что женщина, не платящая взаимностью за такую любовь такого человека, не достойна ни его любви, ни его самого.
"Sure, madam," said Jones, "you can't mean--"	-Но вы, конечно, не думаете, сударыня... - начал было Джонс.
"Mean!" cries Mrs Fitzpatrick,	- Думаю! - прервала его миссис Фитцпатрик.
"I know not what I mean; there is something, I think, in true tenderness bewitching; few women ever meet with it in men, and fewer still know how to value it when they do.	- Я сама не знаю, что я думаю. В истинной любви, мне кажется, есть какое-то волшебство; женщина редко встречает ее в мужчине и еще реже умеет ее ценить, если ей выпадет такое счастье.
I never heard such truly noble sentiments, and I can't tell how it is, but you force one to believe you.	Я никогда еще не слышала таких истинно благородных суждений, и не знаю почему, но вы принуждаете верить вам.
Sure she must be the most contemptible of women who can overlook such merit."	Достойна всяческого презрения женщина, которая остается к этому безучастной.
The manner and look with which all this was spoke infused a suspicion into Jones which we don't care to convey in direct words to the reader.	Тон, которым это было сказано, и взгляды говорившей заронили в Джонсе подозрение, которое мы не выскажем читателю прямо.
Instead of making any answer, he said,	Не отвечая на ее замечание, он сказал:
"I am afraid, madam, I have made too tiresome a visit;" and offered to take his leave.	- Боюсь, сударыня, я слишком наскучил вам своим посещением... - и встал, собравшись уходить.
"Not at all, sir," answered Mrs Fitzpatrick.-"Indeed I pity you, Mr Jones; indeed I do: but if you are going, consider of the scheme I have mentioned-I am convinced you will approve it-and let me see you again as soon as you can.-To-morrow morning if you will, or at least some time to-morrow.	- Нисколько, сэр, - отвечала миссис Фитцпатрик.- Ах, если бы вы знали, как мне жаль вас, мистер Джонс! Но если вы уходите, подумайте о моем предложении... Я убеждена, что вы его одобрите... Поскорей приходите снова ко мне... Приходите завтра утром, если хотите; или в другое время, только завтра.
I shall be at home all day."	Я буду целый день дома.
Jones, then, after many expressions of thanks, very respectfully retired; nor could Mrs Fitzpatrick forbear making him a present of a look at parting, by which if he had understood nothing, he must have had no understanding in the language of the eyes.	Выразив ей глубокую благодарность, Джонс с почтительным поклоном удалился, а госпожа Фитцпатрик не удержалась и на прощанье подарила его взглядом, значение которого не понял бы разве только тот, кто совершенно ничего не смыслит в красноречивом языке глаз.
In reality, it confirmed his resolution of returning to her no more; for, faulty as he hath hitherto appeared in this history, his whole thoughts were now so confined to his Sophia, that I believe no woman upon earth could have now drawn him into an act of inconstancy.	Этот взгляд укрепил Джонса в решении больше сюда не возвращаться, ибо, хотя на страницах этой истории он являлся большим повесой, все его помыслы были теперь так заняты Софьей, что, я думаю, ни одна женщина на земном шаре не была бы в состоянии вовлечь его в измену.

Fortune, however, who was not his friend, resolved, as he intended to give her no second opportunity, to make the best of this; and accordingly produced the tragical incident which we are now in sorrowful notes to record.	Однако Фортуна, всегда к нему недружелюбная, зная о его намерении не давать ей другого случая потешиться, решила воспользоваться настоящим и вовлекла его в трагическое приключение, о котором мы вынуждены с прискорбием рассказать.
Chapter x. - The consequence of the preceding visit.	ГЛАВА Х Последствия описанного визита
Mr Fitzpatrick having received the letter before mentioned from Mrs Western, and being by that means acquainted with the place to which his wife was retired, returned directly to Bath, and thence the day after set forward to London.	Мистер Фитцпатрик, получив от миссис Вестерн вышеупомянутое письмо и узнав, таким образом, о местопребывании своей жены, вернулся прямо в Бат, а оттуда на другой же день отправился в Лондон.
The reader hath been already often informed of the jealous temper of this gentleman.	Мы уже не раз говорили читателю о ревнивом характере этого джентльмена.
He may likewise be pleased to remember the suspicion which he had conceived of Jones at Upton, upon his finding him in the room with Mrs Waters; and, though sufficient reasons had afterwards appeared entirely to clear up that suspicion, yet now the reading so handsome a character of Mr Jones from his wife, caused him to reflect that she likewise was in the inn at the same time, and jumbled together such a confusion of circumstances in a head which was naturally none of the clearest, that the whole produced that green-eyed monster mentioned by Shakespear in his tragedy of Othello.	Благоволите также припомнить о подозрениях, зародившихся у него по поводу Джонса в Эптоне, когда он застал его в комнате миссис Вотерс. Правда, впоследствии мистер Фитцпатрик имел случай убедиться в совершенной неосновательности этих подозрений, однако, прочитав теперь лестный отзыв жены о мистере Джонсе, он задумался и сообразил, что и она ведь была в гостинице в то самое время. От этого в голове у него, и без того не очень светлой, все пошло кругом, и из хаоса родилось зеленоглазое чудовище, о котором говорит Шекспир в трагедии "Отелло".
And now, as he was enquiring in the street after his wife, and had just received directions to the door, unfortunately Mr Jones was issuing from it.	Он спрашивал у стоящих на улице, как ему пройти к жене; и как раз ему указали на ее двери, когда из них, к несчастью, вышел мистер Джонс.
Fitzpatrick did not yet recollect the face of Jones; however, seeing a young well-dressed fellow coming from his wife, he made directly up to him, and asked him what he had been doing in that house? "for I am sure," said he, "you must have been in it, as I saw you come out of it."	Фитцпатрик сначала не узнал нашего героя, однако, увидев молодого, хорошо одетого человека, выходящего от лены, направился прямо к нему и спросил, что он делал в этом доме. - Я знаю, что вы были там, - прибавил он, - я видел, как вы вышли.
Jones answered very modestly, "That he had been visiting a lady there."	Джонс спокойно ответил, что был с визитом у одной дамы.
To which Fitzpatrick replied,	Тогда Фитцпатрик поспешно спросил:
"What business have you with the lady?"	- А что за дело у вас к этой даме?
Upon which Jones, who now perfectly remembered the voice, features, and indeed coat, of the gentleman, cried out--"Ha, my good friend! give me your hand; I hope there is no ill blood remaining between us, upon a small mistake which happened so long ago."	- Да, никак, это вы, приятель! - воскликнул Джонс, припомнив вдруг голос, лицо и даже одежду незнакомца. - Вашу руку. Надеюсь, маленькое недоразумение, случившееся когда-то между нами, не оставило в вас дурного воспоминания.
"Upon my soul, sir," said Fitzpatrick, "I don't know your name nor your face."	- Ей-богу, сэр, не знаю, кто вы такой, и не припомню вашего лица, отвечал Фитцпатрик.

"Indeed, sir," said Jones, "neither have I the pleasure of knowing your name, but your face I very well remember to have seen before at Upton, where a foolish quarrel happened between us, which, if it is not made up yet, we will now make up over a bottle."	- Я тоже, сэр, не имею удовольствия знать ваше имя, но прекрасно помню, что видел вас в Эптоне, где между нами произошло глупое столкновение; если вы его не забыли, давайте выпьем мировою
"At Upton!" cried the other;--"Ha! upon my soul, I believe your name is Jones?"	- В Эптоне?! - воскликнул Фитцпатрик. - Э! Да у ж не Джонс ли вы?
"Indeed," answered he, "it is."-"O! upon my soul," cries Fitzpatrick, "you are the very man I wanted to meet.-Upon my soul I will drink a bottle with you presently; but first I will give you a great knock over the pate.	- Он самый. - Так тебя-то мне и надо! Выпить с тобой я выпью, но сначала дам тебе по морде.
There is for you, you rascal.	Вот, получай, мерзавец!
Upon my soul, if you do not give me satisfaction for that blow, I will give you another."	Если ты мне сейчас же не дашь за это удовлетворения, так я тебя еще раз ударю.
And then, drawing his sword, put himself in a posture of defence, which was the only science he understood.	- И, обнажив шпагу, он стал в оборонительную позицию: единственное искусство, в котором он кое-что смыслил.
Jones was a little staggered by the blow, which came somewhat unexpectedly; but presently recovering himself he also drew, and though he understood nothing of fencing, prest on so boldly upon Fitzpatrick, that he beat down his guard, and sheathed one half of his sword in the body of the said gentleman, who had no sooner received it than he stept backwards, dropped the point of his sword, and leaning upon it, cried,	Джонс слегка пошатнулся от неожиданного удара, но живо оправился и, в свою очередь, обнажил шпагу. Несмотря на полное неуменье фехтовать, он напал на Фитцпатрика так стремительно, что сбил его с позиции и до половины воткнул клинок в его тело, получив удар, ирландец попятился, опустил шпагу и, опершись на нее, воскликнул:
"I have satisfaction enough: I am a dead man."	- Теперь я вполне удовлетворен: вы меня прикончили!
"I hope not," cries Jones, "but whatever be the consequence, you must be sensible you have drawn it upon yourself."	- Надеюсь, что нет, - отвечал Джонс, - но что бы ни случилось, не забудьте, что вы сами всему причиной.
At this instant a number of fellows rushed in and seized Jones, who told them he should make no resistance, and begged some of them at least would take care of the wounded gentleman.	В эту минуту несколько человек набросились на Джонса и схватили его, но он объявил, что не будет сопротивляться, а просит позаботиться о раненом.
"Ay," cries one of the fellows, "the wounded gentleman will be taken care enough of; for I suppose he hath not many hours to live.	- Ну, о нем, пожалуй, заботиться уже нечего, -отвечал один из напавших, - через час-другой он на тот свет отправится.
As for you, sir, you have a month at least good yet."	A вот у вас, сэр, так еще. по крайней мере, целый месяц впереди.

"D-n me, Jack," said another, "he hath prevented his voyage; he's bound to another port now;" and many other such jests was our poor Jones made the subject of by these fellows, who were indeed the gang employed by Lord Fellamar, and had dogged him into the house of Mrs Fitzpatrick, waiting for him at the corner of the street when this unfortunate accident happened.	- Черт бы его побрал, Джек, - сказал другой, -расстроил он свою поездку; теперь отправится в другую гавань. И бедняге Джонсу пришлось выслушать немало таких шуточек от окруживших его молодцов, которые были не кем иным, как партией матросов, подосланных лордом Фелламаром: они выследили, как он вошел в дом миссис Фитцпатрик, и поджидали его за углом, когда произошла эта несчастная стычка.
The officer who commanded this gang very wisely concluded that his business was now to deliver his prisoner into the hands of the civil magistrate.	Командир отряда очень мудро рассудил, что теперь ею дето передать арестованного в руки гражданских властей.
He ordered him, therefore, to be carried to a public-house, where, having sent for a constable, he delivered him to his custody.	Он приказал поэтому отвести его в ближайшую харчевню, послал за констеблем и сдал ему Джонса.
The constable, seeing Mr Jones very well drest, and hearing that the accident had happened in a duel, treated his prisoner with great civility, and at his request dispatched a messenger to enquire after the wounded gentleman, who was now at a tavern under the surgeon's hands.	Констебль видя хороший костюм мистера Джонса и слыша, что несчастье случилось на дуэли, обошелся с арестованным очень УЧТИВО и по его просьбе послал узнать о состоянии раненого, который находился теперь в гостинице на попечении хирурга.
The report brought back was, that the wound was certainly mortal, and there were no hopes of life.	Посланный вернулся с известием, что рана, несомненно, смертельна и нег никакой надежды па спасение.
Upon which the constable informed Jones that he must go before a justice.	Тогда констебль объявил Джонсу, что должен отвести его к судье.
He answered, "Wherever you please; I am indifferent as to what happens to me; for though I am convinced I am not guilty of murder in the eye of the law, yet the weight of blood I find intolerable upon my mind."	- Куда вам угодно, - отвечал Джонс, - мне все равно, что со мной будет, хоть я и убежден, что в глазах закона я не убийца, но пролитая кровь невыносимо тяготит мою совесть.
Jones was now conducted before the justice, where the surgeon who dressed Mr Fitzpatrick appeared, and deposed that he believed the wound to be mortal; upon which the prisoner was committed to the Gatehouse.	Джонс был приведен к судье, куда явился и хирург, оказавший помощь уцстеру Фитцпатрик; он заявил, что считает рану смертельной. После этого арестованного провели в тюрьму.
It was very late at night, so that Jones would not send for Partridge till the next morning; and, as he never shut his eyes till seven, so it was near twelve before the poor fellow, who was greatly frightened at not hearing from his master so long, received a message which almost deprived him of his being when he heard it.	Вследствие позднего времени Джонс не захотел посылать за Партриджем до следующего утра, но так как он уснул только в семь часов, то был уже полдень, когда бедняга Партридж, чрезвычайно напуганный продолжительным отсутствием хозяина, получил известие, почт вконец его сразившее.
He went to the Gatehouse with trembling knees and a beating heart, and was no sooner arrived in the presence of Jones than he lamented the misfortune that had befallen him with many tears, looking all the while frequently about him in great terror; for as the news now arrived that Mr Fitzpatrick was dead, the poor fellow apprehended every minute that his ghost would enter the room.	Он отправился в тюрьму с трясущимися коленями и с сильно бьющимся сердцем и, войдя, начал горько плакать и сокрушаться по поводу постигшего Джонса несчастья, беспрестанно с ужасом озираясь вокруг себя: дело в том, что пришло известие о смерти мистера Фитцпатрика, и бедняга каждую минуту ждал появления его духа.

At last he delivered him a letter, which he had like to have forgot, and which came from Sophia by the hands of Black George.	От страха он чуть не забыл передать письмо, принесенное от Софьи Черным Джорджем.
Jones presently dispatched every one out of the room, and, having eagerly broke open the letter, read as follows:-	Джонс тотчас же выслал всех вон из комнаты и, торопливо вскрыв письмо, прочел следующее:
"You owe the hearing from me again to an accident which I own surprizes me.	"Вы обязаны этим новым известием от меня случаю, который, признаться, поразил меня.
My aunt hath just now shown me a letter from you to Lady Bellaston, which contains a proposal of marriage.	Тетушка только что показывала мне ваше письмо к леди Белластон, в котором вы предлагаете ей быть вашей женой.
I am convinced it is your own hand; and what more surprizes me is, that it is dated at the very time when you would have me imagine you was under such concern on my account.-I leave you to comment on this fact.	Я не сомневаюсь, что оно написано вашей рукой и, что еще удивительнее, в то самое время, когда вы хотели меня уверить в вашем ко мне участии. Предоставляю вам истолковать этот факт.
All I desire is, that your name may never more be mentioned to "S. W."	Все, чего я желаю, это никогда более не слышать вашего имени. С. В.".
Of the present situation of Mr Jones's mind, and of the pangs with which he was now tormented, we cannot give the reader a better idea than by saying, his misery was such that even Thwackum would almost have pitied him.	Мы не можем дать читателю лучшего представления о душевном состоянии мистера Джонса и о его мучениях, как сказав, что в ту минуту его пожалел бы даже Тваком.
But, bad as it is, we shall at present leave him in it, as his good genius (if he really had any) seems to have done.	Но, несмотря на всю безотрадность положения нашего героя, нам приходится теперь его покинуть, как покинул его добрый гений (если только он у него был).
And here we put an end to the sixteenth book of our history.	На этом мы кончаем шестнадцатую книгу нашей истории.
BOOK XVII. CONTAINING THREE DAYS.	КНИГА СЕМНАДЦАТАЯ, ОХВАТЫВАЮЩАЯ ТРИ ДНЯ
Chapter i. - Containing a portion of introductory writing.	ГЛАВА I, содержащая обрывок вступления
When a comic writer hath made his principal characters as happy as he can, or when a tragic writer hath brought them to the highest pitch of human misery, they both conclude their business to be done, and that their work is come to a period.	Комедийный писатель, сделав главных своих героев счастливыми, и автор трагедии, ввергнув их в глубочайшую пучину несчастья, - оба считают дело свое выполненным и произведения свои доведенными до конца.

Had we been of the tragic complexion, the reader must now allow we were very nearly arrived at this period, since it would be difficult for the devil, or any of his representatives on earth, to have contrived much greater torments for poor Jones than those in which we left him in the last chapter; and as for Sophia, a good-natured woman would hardly wish more uneasiness to a rival than what she must at present be supposed to feel.	Если бы я был писателем трагедийного склада, читателю пришлось бы признать, что конец мною уже почти достигнут, поскольку трудно было бы самому дьяволу или кому-нибудь из его представителей на земле придумать что-нибудь ужаснее тех мучений, в которых мы оставили беднягу Джонса в последней главе; что же касается Софьи, то ни одна добросердечная женщина не пожелала бы своей сопернице большего отчаяния, чем то, какое моя героиня, надо думать, теперь испытывала.
What then remains to complete the tragedy but a murder or two and a few moral sentences!	Что же тогда оставалось бы для развязки трагедии, как не парочка убийств да несколько моральных наставлений?
But to bring our favourites out of their present anguish and distress, and to land them at last on the shore of happiness, seems a much harder task; a task indeed so hard that we do not undertake to execute it.	Но выручить наших героев из постигшего их горя и мук и благополучно высадить их на берег счастья представляется делом более трудным -настолько трудным, что мы даже за него не беремся.
In regard to Sophia, it is more than probable that we shall somewhere or other provide a good husband for her in the end-either Blifil, or my lord, or somebody else; but as to poor Jones, such are the calamities in which he is at present involved, owing to his imprudence, by which if a man doth not become felon to the world, he is at least a felo de se; so destitute is he now of friends, and so persecuted by enemies, that we almost despair of bringing him to any good; and if our reader delights in seeing executions, I think he ought not to lose any time in taking a first row at Tyburn.	Для Софьи, пожалуй, еще можно было бы подыскать напоследок хорошего мужа -Блайфила, лорда или кого другого. Но что касается несчастного Джонса, то, по милости своей неосмотрительности сделавшись уголовным преступником если не в глазах света, то в своих собственных, он попал в столь бедственное положение, оставленный друзьями и преследуемый врагами, что мы почти отчаиваемся как-нибудь ему помочь; и если читатель охотник до публичных казней, то я советую ему, не теряя времени, достать место в первом ряду на Тайберне.
This I faithfully promise, that, notwithstanding any affection which we may be supposed to have for this rogue, whom we have unfortunately made our heroe, we will lend him none of that supernatural assistance with which we are entrusted, upon condition that we use it only on very important occasions.	Во всяком случае, я твердо обещаю читателю, что, невзирая на всю привязанность, какую можно предположить во мне к этому негодяю, так несчастливо избранному мной в герои, я не прибегну для его спасения к сверхъестественной помощи, предоставленной писателям с тем условием, чтобы мы ею пользовались только в чрезвычайных случаях.
If he doth not therefore find some natural means of fairly extricating himself from all his distresses, we will do no violence to the truth and dignity of history for his sake; for we had rather relate that he was hanged at Tyburn (which may very probably be the case) than forfeit our integrity, or shock the faith of our reader.	Поэтому, если он не найдет естественных средств выпутаться из беды. мы не допустим ради нею насилия над правдой и достоинством повествования; скорее мы расскажем, как его повесили на Тайберне (что, вероятнее всего, и случится), чем решимся прикрасить истину и поколебать доверие читателя.
In this the antients had a great advantage over the moderns.	В этом отношении древние писатели имели большое преимущество перед нами.

Their mythology, which was at that time more firmly believed by the vulgar than any religion is at present, gave them always an opportunity of delivering a favourite heroe.	Мифология, в сказания которой народ веровал когда больше, чем верует теперь в догматы какой угодно религии, всегда давала им возможность выручить любимого героя.
Their deities were always ready at the writer's elbow, to execute any of his purposes; and the more extraordinary the invention was, the greater was the surprize and delight of the credulous reader.	Боги всегда находились под рукой писателя, готовые исполнить малейшее его желание, и чем необыкновеннее была его выдумка, тем больше пленяла и восхищала она доверчивого читателя.
Those writers could with greater ease have conveyed a heroe from one country to another, nay from one world to another, and have brought him back again, than a poor circumscribed modern can deliver him from a jail.	Тогдашним писателям легче было перенести героя из страны в страну и даже переправить на тот свет и обратно, чем нынешним освободить его из тюрьмы.
The Arabians and Persians had an equal advantage in writing their tales from the genii and fairies, which they believe in as an article of their faith, upon the authority of the Koran itself.	Такую же помощь арабы и персы, сочиняя свои сказки, получали от гениев и фей, вера в которых у них зиждется на авторитете самого Корана.
But we have none of these helps.	Но мы не располагаем подобными средствами.
To natural means alone we are confined; let us try therefore what, by these means, may be done for poor Jones; though to confess the truth, something whispers me in the ear that he doth not yet know the worst of his fortune; and that a more shocking piece of news than any he hath yet heard remains for him in the unopened leaves of fate.	Нам приходится держаться естественных объяснений. Попробуем же сделать что можно для бедняги Джонса, не прибегая к помощи чудесного, хотя, надо сознаться, некий голос и шепчет мне на ухо, что он еще не изведал самого худшего и что ужаснейшее известие еще ждет ею на нераскрытых листках книги судеб.
Chapter ii. - The generous and grateful behaviour of Mrs Miller.	ГЛАВА II Великодушное и благородное поведение миссис Миллер
Mr Allworthy and Mrs Miller were just sat down to breakfast, when Blifil, who had gone out very early that morning, returned to make one of the company.	Мистер Олверти и миссис Миллер сидели за завтраком, когда возвратился Блайфил, вышедший из дому очень рано.
He had not been long seated before he began as follows: "Good Lord! my dear uncle, what do you think hath happened?	-Господи! - воскликнул он, подсев к столу. -Можете себе представить, дядюшка, что случилось?
I vow I am afraid of telling it you, for fear of shocking you with the remembrance of ever having shewn any kindness to such a villain."	Мне страшно даже рассказывать, чтобы не растравлять неприятных воспоминаний: ведь вы когда-то благодетельствовали этому негодяю.
"What is the matter, child?" said the uncle.	- В чем дело, голубчик? - спросил Олверти.
"I fear I have shewn kindness in my life to the unworthy more than once.	- Боюсь, я не раз в своей жизни делал добро недостойным.
But charity doth not adopt the vices of its objects."	Но милосердие не усыновляет пороков тех людей, которым оно оказано.
"O, sir!" returned Blifil, "it is not without the secret direction of Providence that you mention the word adoption.	-Ах, сэр! Видно, само провидение подсказало вам слово "усыновляет".
Your adopted son, sir, that Jones, that wretch whom you nourished in your bosom, hath proved one of the greatest villains upon earth."	Да, сэр, усыновленный вами Джонс, этот несчастный, которого вы вскормили на груди своей, оказался величайшим негодяем на свете.

"By all that's sacred 'tis false," cries Mrs Miller.	- Клянусь всем святым, это ложь! - воскликнула миссис Миллер.
"Mr Jones is no villain.	- Мистер Джонс вовсе не негодяй.
He is one of the worthiest creatures breathing; and if any other person had called him villain, I would have thrown all this boiling water in his face."	Он достойнейший человек. И если бы кто-нибудь другой назвал его негодяем, так я плеснула бы ему в лицо вот этим кипятком.
Mr Allworthy looked very much amazed at this behaviour. But she did not give him leave to speak, before, turning to him, she cried,	Мистер Олверти посмотрел на нее с большим удивлением, но миссис Миллер, не давая ему произнести ни слова, проговорила:
"I hope you will not be angry with me; I would not offend you, sir, for the world; but, indeed, I could not bear to hear him called so."	- Надеюсь, вы на меня не сердитесь; я ни за что на свете не захотела бы вас прогневить, но не могу слышать, чтобы мистера Джонса называли негодяем.
"I must own, madam," said Allworthy, very gravely, "I am a little surprized to hear you so warmly defend a fellow you do not know."	- Должен вам признаться, сударыня, - сказал мистер Олверти очень серьезным тоном, - меня несколько удивляет, что вы так горячо вступаетесь за молодчика, которого не знаете.
"O! I do know him, Mr Allworthy," said she, "indeed I do; I should be the most ungrateful of all wretches if I denied it.	- Помилуйте, мистер Олверти, - отвечала она, - я его знаю, очень даже знаю! Было бы крайней неблагодарностью с моей стороны, если б я от него отреклась.
O! he hath preserved me and my little family; we have all reason to bless him while we live.-And I pray Heaven to bless him, and turn the hearts of his malicious enemies.	Ведь он спас меня и мою семью, и нам всем надо благословлять его до конца жизни. Да пошлет ему бог всякого счастья, и да смягчит он сердце его злых врагов!
I know, I find, I see, he hath such."	Я знаю, я вижу, что у него есть враги.
"You surprize me, madam, still more," said Allworthy; "sure you must mean some other.	- Вы все больше и больше удивляете меня, сударыня, - сказал Олверти, по всей вероятности, вы имеете в виду кого-то другого.
It is impossible you should have any such obligations to the man my nephew mentions."	Не может быть, чтобы вы были столько обязаны человеку, о котором говорит мой племянник.
"Too surely," answered she, "I have obligations to him of the greatest and tenderest kind. He hath been the preserver of me and mine.	- Клянусь, - отвечала миссис Миллер, - я ему обязана чрезвычайно: он спас меня и мою семью.
Believe me, sir, he hath been abused, grossly abused to you; I know he hath, or you, whom I know to be all goodness and honour, would not, after the many kind and tender things I have heard you say of this poor helpless child, have so disdainfully called him fellow.-Indeed, my best of friends, he deserves a kinder appellation from you, had you heard the good, the kind, the grateful things which I have heard him utter of you.	Поверьте, сэр, его перед вами оклеветали, бессовестно оклеветали. Я в этом не сомневаюсь, иначе вы, сама доброта и справедливость, не называли бы презрительно "молодчиком" бедного, беззащитного мальчика, о котором когда-то говорили с такой нежной любовью. Клянусь вам, благодетель мой, он заслуживает с вашей стороны лучшего отношения, и вы бы так о нем не отзывались, если бы слышали, с каким уважением, с какой любовью, с какой благодарностью говорит он о вас.
He never mentions your name but with a sort of adoration.	С каким благоговением произносит он всегда ваше имя!

In this very room I have seen him on his knees, imploring all the blessings of heaven upon your head.	В этой самой комнате видела я его, на коленях призывающего на вас благословение небес.
I do not love that child there better than he loves you."	Он любит вас не меньше, чем я люблю мою дочку.
"I see, sir, now," said Blifil, with one of those grinning sneers with which the devil marks his best beloved, "Mrs Miller really doth know him.	- Теперь я вижу, сэр, что миссис Миллер действительно его знает, заметил Блайфил с одной из тех язвительных усмешек, какими дьявол отмечает своих любимцев.
I suppose you will find she is not the only one of your acquaintance to whom he hath exposed you.	- Я полагаю, что он жаловался на вас не ей одной, по и другим нашим знакомым.
As for my character, I perceive, by some hints she hath thrown out, he hath been very free with it, but I forgive him."	Что касается меня, то по некоторым намекам миссис Миллер я вижу, что он со мною не церемонился; но я ему прощаю.
"And the Lord forgive you, sir!" said Mrs Miller; "we have all sins enough to stand in need of his forgiveness."	- А вам да простит господь, - сказала миссис Миллер, - все мы грешники и нуждаемся в господнем милосердии.
"Upon my word, Mrs Miller," said Allworthy, "I do not take this behaviour of yours to my nephew kindly; and I do assure you, as any reflections which you cast upon him must come only from that wickedest of men, they would only serve, if that were possible, to heighten my resentment against him: for I must tell you, Mrs Miller, the young man who now stands before you hath ever been the warmest advocate for the ungrateful wretch whose cause you espouse.	- Признаться, миссис Миллер, - сказал Олверти, -ваше обращение с моим племянником мне не очень нравится; и так как оно могло быть внушено вам только тем отъявленным негодяем, то смею вас вверить, что вы таким образом раздражаете меня против него еще больше, если это возможно, ибо должен вам сказать, миссис Миллер, что молодой человек, которого вы видите перед собой, всегда был горячим защитником неблагодарного, сторону которого вы берете.
This, I think, when you hear it from my own mouth, will make you wonder at so much baseness and ingratitude."	Слыша эти слова из моих уст, вы, я думаю, будете поражены глубиной человеческой низости и неблагодарности.
"You are deceived, sir," answered Mrs Miller; "if they were the last words which were to issue from my lips, I would say you were deceived; and I once more repeat it, the Lord forgive those who have deceived you!	- Вас обманули, сэр, - отвечала миссис Миллер. -Если б это были последние слова мои, я бы сказала: вас обманули; и еще раз повторяю: да простит господь тем, кто вас обманул.
I do not pretend to say the young man is without faults; but they are all the faults of wildness and of youth; faults which he may, nay, which I am certain he will, relinquish, and, if he should not, they are vastly overbalanced by one of the most humane, tender, honest hearts that ever man was blest with."	Я вовсе не утверждаю, что молодой человек лишен недостатков, но это недостатки юношеской несдержанности, недостатки, от которых, я уверена, он со временем освободится; а если бы даже этого не случилось, то они в нем щедро искупаются благороднейшим, отзывчивым и полным любви сердцем.
"Indeed, Mrs Miller," said Allworthy, "had this been related of you, I should not have believed it."	- Право, миссис Миллер. - сказал Олверти, - если бы я слышал ото не от вас самой, я бы не поверил.

"Indeed, sir," answered she, "you will believe everything I have said, I am sure you will: and when you have heard the story which I shall tell you (for I will tell you all), you will be so far from being offended, that you will own (I know your justice so well), that I must have been the most despicable and most ungrateful of wretches if I had acted any other part than I have."	- А я поручусь, сэр, - отвечала она, - что вы поверите всему, что я вам сказала, чем угодно поручись; и когда вы выслушаете до конца все, что я вам расскажу (а я расскажу вам все), то не только не прогневаетесь, а, напротив, признаете (я хорошо знаю вашу справедливость), что я была бы презреннейшей и неблагодарнейшей женщиной, если бы поступила иначе.
"Well, madam," said Allworthy, "I shall be very glad to hear any good excuse for a behaviour which, I must confess, I think wants an excuse.	- Да, сударыня, я буду очень рад услышать от вас оправдание поведения, которое, мне кажется, очень нуждается в оправдании.
And now, madam, will you be pleased to let my nephew proceed in his story withoutinterruption.	Но сначала позвольте моему племяннику досказать начатое.
He would not have introduced a matter of slight consequence with such a preface.	Верно, это что-нибудь важное, иначе он не сделал бы такого предисловия.
Perhaps even this story will cure you of your mistake."	Может быть, даже его рассказ устранит наше недоразумение.
Mrs Miller gave tokens of submission, and then Mr Blifil began thus:	Миссис Миллер сделала знак, что готова повиноваться, и мистер Блайфил начал так:
"I am sure, sir, if you don't think proper to resent the ill-usage of Mrs Miller, I shall easily forgive what affects me only.	- Если вы, сэр, не обижаетесь на миссис Миллер, то я и подавно прощаю ей все, чем она задела меня лично.
I think your goodness hath not deserved this indignity at her hands."	Только, мне кажется, ваша доброта заслуживала бы с ее стороны лучшего отношения.
"Well, child," said Allworthy, "but what is this new instance?	- Хорошо, голубчик, - прервал его Олверти, - но какая же у тебя новость?
What hath he done of late?"	Что он еще натворил?
"What," cries Blifil, "notwithstanding all Mrs Miller hath said, I am very sorry to relate, and what you should never have heard from me, had it not been a matter impossible to conceal from the whole world.	- Несмотря на все сказанное миссис Миллер, я с большим прискорбием сообщаю то, чего вы никогда бы не услышали от меня, не будь это такое дело, которого не скроешь ни от кого на свете.
In short he hath killed a man; I will not say murdered-for perhaps it may not be so construed in law, and I hope the best for his sake."	Словом, он убил человека. Я не скажу: умышленно, - закон, может быть, посмотрит на это иначе; я от души этого ему желаю.
Allworthy looked shocked, and blessed himself; and then, turning to Mrs Miller, he cried,	Олверти был потрясен; он перекрестился и сказал, обращаясь к миссис Миллер:
"Well, madam, what say you now?"	- Что вы на это скажете, сударыня?
"Why, I say, sir," answered she, "that I never was more concerned at anything in my life; but, if the fact be true, I am convinced the man, whoever he is, was in fault.	- Скажу, сэр. что еще никогда в жизни не была так опечалена. Но если это верно, то, кто бы ни был убитый, я убеждена, что он сам виноват.
Heaven knows there are many villains in this town who make it their business to provoke young gentlemen.	У нас в Лондоне много негодяев, которые только и ищут, как бы задеть молодых джентльменов.

Nothing but the greatest provocation could have tempted him; for of all the gentlemen I ever had in my house, I never saw one so gentle or so sweet-tempered.	Только самое вызывающее поведение могло толкнуть его на такое дело: из всех моих постояльцев он был самый смирный и мягкий в обращении.
He was beloved by every one in the house, and every one who came near it."	Его любили все в моем доме и все, кто его здесь видел.
While she was thus running on, a violent knocking at the door interrupted their conversation, and prevented her from proceeding further, or from receiving any answer; for, as she concluded this was a visitor to Mr Allworthy, she hastily retired, taking with her her little girl, whose eyes were all over blubbered at the melancholy news she heard of Jones, who used to call her his little wife, and not only gave her many playthings, but spent whole hours in playing with her himself.	Но тут сильный стук в дверь прервал их разговор и помешал миссис Миллер продолжать свою речь или слушать ответ на нее, ибо, догадавшись, что это пришел кто-то к мистеру Олверти, она поспешила удалиться и увести с собой дочку. Глаза малютки наполнились слезами при печальном известии о Джонсе, который обыкновенно называл ее своей маленькой женой и не только дарил ей игрушки, но и сам играл с нею по целым часам.
Some readers may, perhaps, be pleased with these minute circumstances, in relating of which we follow the example of Plutarch, one of the best of our brother historians; and others, to whom they may appear trivial, will, we hope, at least pardon them, as we are never prolix on such occasions.	Может быть, иным читателям доставят удовольствие эти мелочи, на которых мы иногда останавливаемся, по примеру одного из лучших наших собратьев-историков, Плутарха; другие же, которым они покажутся обыденными, мы надеемся, извинят нас хотя бы потому, что мы никогда не останавливаемся на них слишком долго.
Chapter iii. - The arrival of Mr Western, with some matters concerning the paternal authority.	ГЛАВА III Посещение мucmepa Вестерна и несколько замечаний относительно отцовской власти
Mrs Miller had not long left the room when Mr Western entered; but not before a small wrangling bout had passed between him and his chairmen; for the fellows, who had taken up their burden at the Hercules Pillars, had conceived no hopes of having any future good customer in the squire; and they were moreover farther encouraged by his generosity (for he had given them of his own accord sixpence more than their fare); they therefore very boldly demanded another shilling, which so provoked the squire, that he not only bestowed many hearty curses on them at the door, but retained his anger after he came into the room; swearing that all the Londoners were like the court, and thought of nothing but plundering country gentlemen.	Вскоре поело ухода миссис Миллер в комнату вошел мистер Вестерн Его задержала маленькая ссора с носильщиками портшеза: ребята эти. взяв свою ношу в "Геркулесовых столпах", решили, что сквайр вряд ли будет у них постоянным заказчиком; поощренные вдобавок его щедростью (он дал им на шесть пенсов больше положенного), они весьма развязно потребовали с него еще шиллинг. Это до того взбесило сквайра, что он не только крепко их выругал возле дверей, но и вошел в комнату в сильно возбужденном состоянии, приговаривая, что все лондонцы похожи на нынешний двор и только думают, как бы обобрать сельских сквайров.
"D-n me," says he, "if I won't walk in the rain rather than get into one of their hand-barrows again.	- Будь я проклят, - горячился он, - если я еще когда-нибудь сяду в эти чертовы носилки!
They have jolted me more in a mile than Brown Bess would in a long fox-chase."	Лучше пешком в дождь пойду. На одной миле растрясло хуже, чем за целую лисью охоту на моей карей Бесс.
When his wrath on this occasion was a little appeased, he resumed the same passionate tone on another.	Когда гнев его на портшезы немного утих, он перенес его на другой предмет.

"There," says he, "there is fine business forwards now.	- Вот так дельце затеяно, нечего сказать! -воскликнул он.
The hounds have changed at last; and when we imagined we had a fox to deal with, od-rat it, it turns out to be a badger at last!"	- Собаки в последнюю минуту рванули в сторону: мы думали, что травим лисицу, ан выходит -барсук!
"Pray, my good neighbour," said Allworthy, "drop your metaphors, and speak a little plainer."	- Сделайте одолжение, сосед, оставьте ваши метафоры и говорите яснее, прервал его Олверти.
"Why, then," says the squire, "to tell you plainly, we have been all this time afraid of a son of a whore of a bastard of somebody's, I don't know whose, not I. And now here's a confounded son of a whore of a lord, who may be a bastard too for what I know or care, for he shall never have a daughter of mine by my consent.	- Извольте, дорогой мой. До сих пор все мы боялись одного пащенка, чьего-то ублюдка, не знаю чьего, а тут откуда ни возьмись другой такой пащенок - лорд. Черт его знает, чей он, да я и знать не хочу, потому что никогда моей дочери за ним не бывать.
They have beggared the nation, but they shall never beggar me.	Эти ферты разорили страну, только меня им не разорить!
My land shall never be sent over to Hanover."	Нет, шалишь, мои поместья не уйдут за море, в Ганновер!
"You surprize me much, my good friend," said Allworthy.	- Вы меня поражаете, мой друг, - сказал Олверти.
"Why, zounds! I am surprized myself," answered the squire.	-Да я и сам поражен, - отвечал сквайр.
"I went to zee sister Western last night, according to her own appointment, and there I was had into a whole room full of women.	- Зашел вчера вечером к сестре, по ее приглашению, и попал в настоящее бабье царство.
There was my lady cousin Bellaston, and my Lady Betty, and my Lady Catherine, and my lady I don't know who; d-n me, if ever you catch me among such a kennel of hoop-petticoat b-s!	Тут была и кузина, миледи Белластон, и миледи Бетти, и миледи Катрин, и миледи бог знает кто. Будь я проклят, если когда-нибудь дам себя заманить в этакую сучью псарню!
D-n me, I'd rather be run by my own dogs, as one Acton was, that the story-book says was turned into a hare, and his own dogs killed un and eat un.	Пусть лучше, черт возьми, мои же собаки меня затравят, как того Актона, про которого в книжке рассказывается, что он был превращен в зайца, загрызен и съеден собственными собаками.
Od-rabbit it, no mortal was ever run in such a manner; if I dodged one way, one had me; if I offered to clap back, another snapped me. 'O! certainly one of the greatest matches in England,' says one cousin (here he attempted to mimic them); 'A very advantageous offer indeed,' cries another cousin (for you must know they be all my cousins, thof I never zeed half o' um before). 'Surely,' says that fat a-se b-, my Lady Bellaston, ' cousin, you must be out of your wits to think of refusing such an offer.'"	Ей-богу, кажется, никого еще так не травили, как меня вчера: увернусь в одну сторону - меня схватит одна, метнусь назад - другая цапнет. "Помилуйте, да это лучшая партия в Англии!" -говорит одна кузина. - сквайр начал их передразнивать. "Какое лестное предложение!" откликается другая (а надо вам сказать, все они оказались моими кузинами, хоть я и в глаза их никогда не видел). "Да, братец, - говорит толстая стерва, миледи Белластон, - надо совсем ума лишиться, чтобы отказать такому жениху".
"Now I begin to understand," says Allworthy; "some person hath made proposals to Miss Western, which the ladies of the family approve, but is not to your liking."	- Теперь я начинаю понимать, - сказал Олверти. -Кто-то сделал мисс Вестерн предложение, которое все эти леди-родственницы одобряют, а вам оно не по вкусу.

"My liking!" said Western, "how the devil should it?	- Не по вкусу! Да как же, к черту, может оно быть мне по вкусу!..
I tell you it is a lord, and those are always volks whom you know I always resolved to have nothing to do with.	Г оворят вам, что это лорд, а с лордами, вы знаете, я решил не иметь никакого дела.
Did unt I refuse a matter of vorty years' purchase now for a bit of land, which one o' um had a mind to put into a park, only because I would have no dealings with lords, and dost think I would marry my daughter zu?	Разве одному из них, желавшему взять на сорок лет клочок земли под парк, не отказал я только потому, что не желаю связываться с лордами? И чтоб я выдал за лорда свою дочь?
Besides, ben't I engaged to you, and did I ever go off any bargain when I had promised?"	Кроме того, разве я не обещал вам? А когда же я отступался от своего слова?
"As to that point, neighbour," said Allworthy, "I entirely release you from any engagement.	- Что касается вашего слова, сосед, - сказал Олверти, - то я освобождаю вас от всяких обязательств.
No contract can be binding between parties who have not a full power to make it at the time, nor ever afterwards acquire the power of fulfilling it."	Никакой договор не может иметь силы, если заключающие его стороны не полномочны его исполнить и никогда таких полномочий не приобретут.
"Slud! then," answered Western,	-Я не полномочен его исполнить?
"I tell you I have power, and I will fulfil it.	Что вы говорите! Сию минуту исполню.
Come along with me directly to Doctors' Commons, I will get a licence; and I will go to sister and take away the wench by force, and she shall ha un, or I will lock her up, and keep her upon bread and water as long as she lives."	Едемте сейчас же в "Докторскую коллегию" за брачным свидетельством, а оттуда к сестре, и я силой достану от нее невесту. Она за него выйдет, иначе я на всю жизнь посажу ее под замок на хлеб и на воду.
"Mr Western," said Allworthy, "shall I beg you will hear my full sentiments on this matter? "-"Hear thee; ay, to be sure I will," answered he.	- Мистер Вестерн, - обратился к нему Олверти, -угодно будет вам выслушать мое откровенное мнение по этому предмету? - Выслушать тебя?
"Why, then, sir," cries Allworthy,	А как же? Разумеется.
"I can truly say, without a compliment either to you or the young lady, that when this match was proposed, I embraced it very readily and heartily, from my regard to you both.	- Итак, сэр, скажу по совести, нисколько не льстя ни вам, ни вашей дочери, что я охотно и с радостью принял сделанное мне предложение из уважения к вам обоим.
An alliance between two families so nearly neighbours, and between whom there had always existed so mutual an intercourse and good harmony, I thought a most desirable event; and with regard to the young lady, not only the concurrent opinion of all who knew her, but my own observation assured me that she would be an inestimable treasure to a good husband.	Брачный союз между двумя семьями, живущими в таком близком соседстве, в постоянном общении и добром согласии, я считал весьма желательным, что же касается вашей дочери, то не только единогласное мнение всех, кто ее знает, но и мои собственные наблюдения служат мне порукой, что она будет бесценным сокровищем для хорошего мужа.

I shall say nothing of her personal qualifications, which certainly are admirable; her good nature, her charitable disposition, her modesty, are too well known to need any panegyric: but she hath one quality which existed in a high degree in that best of women, who is now one of the first of angels, which, as it is not of a glaring kind, more commonly escapes observation; so little indeed is it remarked, that I want a word to express it.	Не буду ничего говорить о ее личных достоинствах - они говорят сами за себя: ее доброта, ее отзывчивость, ее скромность слишком всем известны и не нуждаются в похвалах. Но в ней есть одно качество, которым в высокой степени обладала лучшая из женщин, теперь причтенная к лику ангелов, - качество не блестящее и потому обыкновенно не бросающееся в глаза; его так мало замечают, что не существует даже слова для его обозначения.
I must use negatives on this occasion.	Чтобы описать его, я должен прибегнуть к помощи отрицаний.
I never heard anything of pertness, or what is called repartee, out of her mouth; no pretence to wit, much less to that kind of wisdom which is the result only of great learning and experience, the affectation of which, in a young woman, is as absurd as any of the affectations of an ape.	Я никогда не слышал из ее уст развязности, так называемых бойких ответов, никогда не замечал в ней притязания на остроумие и еще меньше на глубокомыслие, которое может быть лишь результатом широкого образования и жизненного опыта, а в молодой девушке нелепо и напоминает обезьяньи ухватки.
No dictatorial sentiments, no judicial opinions, no profound criticisms.	Никаких безапелляционных суждений, никаких критических замечаний.
Whenever I have seen her in the company of men, she hath been all attention, with the modesty of a learner, not the forwardness of a teacher.	Сколько мне ни случалось видеть ее в обществе мужчин, она была вся внимание, слушала со скромностью ученика, а не вмешивалась в разговор с уверенностью учителя.
You'll pardon me for it, but I once, to try her only, desired her opinion on a point which was controverted between Mr Thwackum and Mr Square.	Извините меня, но однажды, желая ее испытать, я спросил ее мнение о вопросе, составлявшем предмет спора между мистером Твакомом и мистером Сквейром.
To which she answered, with much sweetness, 'You will pardon me, good Mr Allworthy; I am sure you cannot in earnest think me capable of deciding any point in which two such gentlemen disagree.'	"Извините, уважаемый мистер Олверти, -отвечала она со свойственной ей скромностью, - я уверена, вы сами не думаете всерьез, что я способна разрешить вопрос, относительно которого расходятся такие ученые люди".
Thwackum and Square, who both alike thought themselves sure of a favourable decision, seconded my request.	Тваком и Сквейр, оба одинаково ожидавшие решения в свою пользу, поддержали мою просьбу.
She answered with the same good humour, 'I must absolutely be excused: for I will affront neither so much as to give my judgment on his side.'	Она им ответила с тем же добродушием: "Нет, пожалуйста, увольте меня: я не хочу брать на себя смелость поддерживать кого бы то ни было".
Indeed, she always shewed the highest deference to the understandings of men; a quality absolutely essential to the making a good wife.	Да, она всегда выказывала глубокое уважение к уму мужчины - качество, совершенно необходимое, чтобы сделаться хорошей женой.
I shall only add, that as she is most apparently void of all affectation, this deference must be certainly real."	И так как дочь ваша, очевидно, чужда всякого притворства, то это уважение в ней, безусловно, искреннее.

Here Blifil sighed bitterly; upon which Western, whose eyes were full of tears at the praise of Sophia, blubbered out, "Don't be chicken-hearted, for shat ha her, d-n me, shat ha her, if she was twenty times as good."	При этих словах Блайфил горько вздохнул. - Не унывай, дружок, - сказал ему Вестерн, чуть не плача от этих похвал Софье, - она будет твоей, головой ручаюсь, хоть была бы в двадцать раз лучше.
"Remember your promise, sir," cried Allworthy, "I was not to be interrupted."	- Вспомните ваше слово, сэр, - сказал Олверти, -вы обещали не прерывать меня.
"Well, shat unt," answered the squire; "I won't speak another word."	- Молчу, молчу, - отвечал сквайр, - больше не скажу ни слова.
"Now, my good friend," continued Allworthy, "I have dwelt so long on the merit of this young lady, partly as I really am in love with her character, and partly that fortune (for the match in that light is really advantageous on my nephew's side) might not be imagined to be my principal view in having so eagerly embraced the proposal.	- Я так долго говорил о достоинствах молодой девушки, друг мой, продолжал Олверти, - отчасти потому, что мне действительно очень нравится ее характер, а отчасти, чтобы вы не подумали, будто, принимая так охотно ваше предложение, я имел в виду главным образом ее богатство (потому что в этом отношении брак очень выгоден моему племяннику).
Indeed, I heartily wished to receive so great a jewel into my family; but though I may wish for many good things, I would not, therefore, steal them, or be guilty of any violence or injustice to possess myself of them. Now to force a woman into a marriage contrary to her consent or approbation, is an act of such injustice and oppression, that I wish the laws of our country could restrain it; but a good conscience is never lawless in the worst regulated state, and will provide those laws for itself, which the neglect of legislators hath forgotten to supply.	Конечно, я от всей души желал, чтобы такая жемчужина сделалась членом моей семьи, но из того, что мне хочется иметь много хороших вещей, не следует, что я готов украсть их или присвоить каким-нибудь насильственным или несправедливым способом Между тем заставить женщину выйти замуж вопреки ее желанию и согласию есть столь вопиющая несправедливость и насилие, что было бы желательно запрещение подобных вещей законом. К счастью, наряду с законами государственными есть еще законы совести, восполняющие упущения законодательства.
This is surely a case of that kind; for, is it not cruel, nay, impious, to force a woman into that state against her will; for her behaviour in which she is to be accountable to the highest and most dreadful court of judicature, and to answer at the peril of her soul? To discharge the matrimonial duties in an adequate manner is no easy task; and shall we lay this burthen upon a woman, while we at the same time deprive her of all that assistance which may enable her to undergo it?	Настоящий случай как раз и подпадает под действие таких законов В самом деле, разве не жестоко, разве не грешно принуждать женщину к вступлению в брак против ее воли, тогда как за свое поведение в звании жены она должна будет дать ответ перед высочайшим и страшным судилищем, рискуя вечной гибелью'1 Достойно исполнять супружеские обязанности дело нелегкое; как же смеем мы возлагать такое бремя на женщин; лишая ее при этом всего, что могло бы ей помочь нести его?
Shall we tear her very heart from her, while we enjoin her duties to which a whole heart is scarce equal?	Как смеем мы терзать ее сердце, поручая ей обязанности, которые и неистерзанному сердцу едва по силам?
I must speak very plainly here.	Буду говорить с полной откровенностью.

I think parents who act in this manner are accessories to all the guilt which their children afterwards incur, and of course must, before a just judge, expect to partake of their punishment; but if they could avoid this, good heaven! is there a soul who can bear the thought of having contributed to the damnation of his child?	Я считаю, что родители, поступающие таким образом, являются соучастниками всех последующих преступлений детей и, конечно, должны по справедливости делить с ними и наказание; но если бы даже они его избежали, так кто же, скажите на милость, примирится с мыслью, что содействовал осуждению на вечную гибель собственного дитяти?
"For these reasons, my best neighbour, as I see the inclinations of this young lady are most unhappily averse to my nephew, I must decline any further thoughts of the honour you intended him, though I assure you I shall always retain the most grateful sense of it."	По этим причинам, любезнейший сосед, видя, к несчастью, отвращение вашей дочери к моему племяннику, я должен отклонить ваше лестное предложение, о котором, однако, вы можете быть уверены, навсегда сохраню благодарную память.
"Well, sir," said Western (the froth bursting forth from his lips the moment they were uncorked), "you cannot say but I have heard you out, and now I expect you'll hear me; and if I don't answer every word on't, why then I'll consent to gee the matter up.	- Хорошо, сэр, - сказал Вестерн (брызгая пеной из наконец-то откупоренного рта), - вы не можете меня упрекнуть в том, что я слушал вас невнимательно, прошу теперь выслушать меня; и если я не отвечу вам на каждое слово, то согласен считать дело поконченным.
First then, I desire you to answer me one question-Did not I beget her? did not I beget her? answer me that.	Прежде всего попрошу вас ответить на вопрос: произвел я ее на свет или нет? Да или нет? Отвечайте.
They say, indeed, it is a wise father that knows his own child; but I am sure I have the best title to her, for I bred her up.	Говорят: мудр тот отец, который знает своих детей; но я имею на нее все права, потому что я вскормил ее и вспоил.
But I believe you will allow me to be her father, and if I be, am I not to govern my own child?	Так. надеюсь, вы не оспариваете, что я ее отец, а если я отец, то разве я не вправе руководить своей родной дочерью?
I ask you that, am I not to govern my own child? and if I am to govern her in other matters, surely I am to govern her in this, which concerns her most. And what am I desiring all this while? Am I desiring her to do anything for me? to give me anything?-Zu much on t'other side, that I am only desiring her to take away half my estate now, and t'other half when I die.	А если я вправе руководить ею в других делах, то в таком важном деле и подавно. И чего, спрашивается, я от нее требую все это время? Разве я требую от нее чего-нибудь для себя? Требую, чтобы дала мне что-нибудь? Как раз напротив: я прошу ее взять половину моего состояния сейчас же, а другую половину оставляю ей после смерти.
Well, and what is it all vor?	И все это зачем?
Why, is unt it to make her happy?	Разве не затем, чтобы она быта счастлива?
It's enough to make one mad to hear volks talk; if I was going to marry myself, then she would ha reason to cry and to blubber; but, on the contrary, han't I offered to bind down my land in such a manner, that I could not marry if I would, seeing as narro' woman upon earth would ha me.	Послушать иных, так прямо с ума сойдешь! Если бы я сам затеял жениться, так было бы отчего ей плакать и хныкать, а тут наоборот: я предлагаю так распорядиться поместьем, что если бы я захотел, то не мог бы жениться: какая же дура пойдет за меня на таких условиях?
What the devil in hell can I do more?	Мог ли я, скажите на милость, сделать что-нибудь большее?
I contribute to her damnation!-Zounds!	Я содействую ее вечной гибели! Проклятье!

I'd zee all the world d-n'd bevore her little vinger should be hurt. Indeed, Mr Allworthy, you must excuse me, but I am surprized to hear you talk in zuch a manner, and I must say, take it how you will, that I thought you had more sense."	Да, по мне, лучше светопреставление, чем она повредит себе мизинец Право, мистер Олверти, вы меня извините, а только мне удивительно слышать от вас такие вещи; я, признаться, не в обиду будь вам сказано, предполагал в вас больше здравого смысла
Allworthy resented this reflection only with a smile; nor could he, if he would have endeavoured it, have conveyed into that smile any mixture of malice or contempt.	Олверти отвечал на это рассуждение только улыбкой, которой, однако, даже при всех условиях не мог бы придать оттенок злобы или презрения.
His smiles at folly were indeed such as we may suppose the angels bestow on the absurdities of mankind.	Он улыбался глупости - как, надо думать, улыбаются ангелы, глядя на сумасбродства людей.
Blifil now desired to be permitted to speak a few words.	Тогда Блайфил попросил разрешения сказать несколько слов.
"As to using any violence on the young lady, I am sure I shall never consent to it.	- Что касается применения насилия по отношению к мисс Вестерн, то я, разумейся, ни за что на это не соглашусь.
My conscience will not permit me to use violence on any one, much less on a lady for whom, however cruel she is to me, I shall always preserve the purest and sincerest affection; but yet I have read that women are seldom proof against perseverance.	Совесть возбраняет мне всякое насилие вообще, а тем более насилие над женщиной, к которой, несмотря на всю ее жестокость со мной, я всегда сохраню самое чистое и самое искреннее чувство. Однако я читал, что женщину почти всегда можно покорить постоянством.
Why may I not hope then by such perseverance at last to gain those inclinations, in which for the future I shall, perhaps, have no rival; for as for this lord, Mr Western is so kind to prefer me to him; and sure, sir, you will not deny but that a parent hath at least a negative voice in these matters; nay, I have heard this very young lady herself say so more than once, and declare that she thought children inexcusable who married in direct opposition to the will of their parents.	Так почему же и мне не надеяться снискать наконец ее расположение, в котором со временем я, может быть, не буду иметь соперников? Ведь что касается лорда, то мистер Вестерн любезно отдает предпочтение мне; а я полагаю, сэр, вы не будете оспаривать, что отцу принадлежит в этих делах, по крайней мере, отрицательный голос: я не раз даже слышал это мнение из уст самой мисс Вестерн, которая считает недопустимым брак против воли родителей.
Besides, though the other ladies of the family seem to favour the pretensions of my lord, I do not find the lady herself is inclined to give him any countenance; alas!	Кроме того, хотя все тетушки и кузины, по-видимому, покровительствуют притязаниям лорда, сама она как будто не расположена его поощрять.
I am too well assured she is not; I am too sensible that wickedest of men remains uppermost in her heart."	Увы, я слишком в этом уверен! Для меня нет сомнения, что известный вам негодяй все же занимает первое место в ее сердце.
"Ay, ay, so he does," cries Western.	- Да, да, занимает, - подтвердил Вестерн.
"But surely," says Blifil, "when she hears of this murder which he hath committed, if the law should spare his life--"	- Но когда она услышит о совершенном им убийстве, - продолжал Блайфил, то, если даже закон пощадит его жизнь...
"What's that?" cries Western.	- Что такое? - воскликнул Вестерн.

"Murder! hath he committed a murder, and is there any hopes of seeing him hanged?-Tol de rol, tol lol de rol." Here he fell a singing and capering about the room.	- Убийство? Он совершил убийство, и есть надежда увидеть, как его будут вешать?.. Трам-тарам, трам-там-тарам! запел он и пустился в пляс по комнате.
"Child," says Allworthy, "this unhappy passion of yours distresses me beyond measure.	- Твоя несчастная страсть, дитя мое, чрезвычайно огорчает меня, сказал Олверти, обращаясь к Блайфилу.
I heartily pity you, and would do every fair thing to promote your success."	- Мне искренне тебя жаль, и я готов всеми честными средствами помочь тебе добиться успеха.
"I desire no more," cries Blifil; "I am convinced my dear uncle hath a better opinion of me than to think that I myself would accept of more."	- Большего я и не желаю, - отвечал Блайфил, - мой дорогой дядя. Я уверен, вы не настолько дурного мнения обо мне, чтобы предполагать, будто для меня приемлемо что-нибудь бесчестное.
"Lookee," says Allworthy, "you have my leave to write, to visit, if she will permit it-but I insist on no thoughts of violence.	- Вот что, - сказал Олверти, - я разрешаю тебе писать ей, посещать ее, если она тебе позволит, но не смей и думать ни о каком принуждении.
I will have no confinement, nothing of that kind attempted."	Я не хочу и слышать о заключении и тому подобных мерах.
"Well, well," cries the squire, "nothing of that kind shall be attempted; we will try a little longer what fair means will effect; and if this fellow be but hanged out of the way-Tol lol de rol!	- Ладно, ладно, - сказал сквайр, - ничего такого не будет. Попытаемся еще немного, авось добьемся своего по-хорошему. Только бы этого молодца повесили! Трам-там-тарам!
I never heard better news in my life-I warrant everything goes to my mind.-Do, prithee, dear Allworthy, come and dine with me at the Hercules Pillars: I have bespoke a shoulder of mutton roasted, and a spare-rib of pork, and a fowl and egg-sauce.	Отродясь не получал более приятной весточки... На душе легче стало... Сделайте одолжение, дорогой Олверти, поедемте ко мне обедать в "Геркулесовы столпы". Я заказал жареного барашка, свиные котлеты, курицу и салат с яйцами.
There will be nobody but ourselves, unless we have a mind to have the landlord; for I have sent Parson Supple down to Basingstoke after my tobacco-box, which I left at an inn there, and I would not lose it for the world; for it is an old acquaintance of above twenty years' standing.	Кроме нас, никого не будет, разве вздумаем пригласить хозяина. Священника Сапла я послал в Бейзингсток за табакеркой забыл в гостинице, а бросить ее ни за что не хочу: старая моя спутница, больше двадцати лет служит.
I can tell you landlord is a vast comical bitch, you will like un hugely."	Хозяин, доложу вам, презабавнейший малый, непременно вам понравится.
Mr Allworthy at last agreed to this invitation, and soon after the squire went off, singing and capering at the hopes of seeing the speedy tragical end of poor Jones.	Мистер Олверти в конце концов принял приглашение, и сквайр ушел, распевая и приплясывая на радостях, что скоро увидит трагический конец бедняги Джонса.
When he was gone, Mr Allworthy resumed the aforesaid subject with much gravity.	Когда он вышел, мистер Олверти с большой серьезностью заговорил снова о затронутом предмете.
He told his nephew, "He wished with all his heart he would endeavour to conquer a passion, in which I cannot," says he, "flatter you with any hopes of succeeding.	Он выразил желание, чтобы племянник постарался подавить эту страсть. - Не льсти себя надеждой на успех, - сказал он.

It is certainly a vulgar error, that aversion in a woman may be conquered by perseverance.	- Большое заблуждение думать, будто отвращение в женщине может быть побеждено постоянством.
Indifference may, perhaps, sometimes yield to it; but the usual triumphs gained by perseverance in a lover are over caprice, prudence, affectation, and often an exorbitant degree of levity, which excites women not over-warm in their constitutions to indulge their vanity by prolonging the time of courtship, even when they are well enough pleased with the object, and resolve (if they ever resolve at all) to make him a very pitiful amends in the end.	Постоянство, пожалуй, еще преодолевает иногда равнодушие; но в таких случаях победа одерживается обыкновенно над причудами, осторожностью, притворством и часто над крайним легкомыслием, побуждающим женщин не очень горячего темперамента, в угоду своему тщеславию, затягивать ухаживание подольше, даже если поклонник пм нравится и они решили (если они вообще что-нибудь решают) в заключение увенчать его усилия жалкой наградой.
But a fixed dislike, as I am afraid this is, will rather gather strength than be conquered by time.	Но решительная неприязнь, которая, боюсь я, имеет место в настоящем случае, скорее усиливается, чем преодолевается временем.
Besides, my dear, I have another apprehension which you must excuse. I am afraid this passion which you have for this fine young creature hath her beautiful person too much for its object, and is unworthy of the name of that love which is the only foundation of matrimonial felicity.	Кроме того, - ты меня извини, дорогой мой, - у меня есть еще и другое опасение: боюсь, твоя страсть к этой прелестной девушке внушена тебе в значительной степени ее красотой и недостойна называться любовью, которая одна только составляет основу супружеского счастья.
To admire, to like, and to long for the possession of a beautiful woman, without any regard to her sentiments towards us, is, I am afraid, too natural; but love, I believe, is the child of love only; at least, I am pretty confident that to love the creature who we are assured hates us is not in human nature.	Восхищаться, любоваться и желать обладания красивой женщиной, но обращая внимания на ее чувство к нам, пожалуй, дело очень естественное; но любовь, я считаю, есть дитя одной только любви; по крайней мере, я сильно склонен думать, что любить того, кто очевидно нас ненавидит, не в природе человека.
Examine your heart, therefore, thoroughly, my good boy, and if, upon examination, you have but the least suspicion of this kind, I am sure your own virtue and religion will impel you to drive so vicious a passion from your heart, and your good sense will soon enable you to do it without pain."	Исследуй их внимательно свое сердце, мой мальчик, и если в тебе зародится малейшее подозрение подобного рода, то, я уверен, религия и добродетель дадут тебе достаточно силы изгнать из сердца столь порочную страсть, а здравый смысл поможет сделать это безболезненно.
The reader may pretty well guess Blifil's answer; but, if he should be at a loss, we are not at present at leisure to satisfy him, as our history now hastens on to matters of higher importance, and we can no longer bear to be absent from Sophia.	Читатель, верно, догадается, что ответил Блайфил; но если бы даже он был в затруднении, нам сейчас некогда оказывать ему помощь, потому что история наша спешит к предметам более важным, и мы не можем долее выносить разлуку с Софьей.
Chapter iv. - An extraordinary scene between Sophia and her aunt.	ГЛАВА IV Необычайная сцена между Софьей и ее теткой
The lowing heifer and the bleating ewe, in herds and flocks, may ramble safe and unregarded through the pastures.	Мычащая телка и блеющая овечка могут безопасно бродить в стадах по пастбищам, не привлекая к себе внимания.
These are, indeed, hereafter doomed to be the prey of man; yet many years are they suffered to enjoy their liberty undisturbed.	Хоть им и суждено со временем сделаться добычей человека, однако много лет беспрепятственно наслаждаются они свободой.

But if a plump doe be discovered to have escaped from the forest, and to repose herself in some field or grove, the whole parish is presently alarmed, every man is ready to set his dogs after her; and, if she is preserved from the rest by the good squire, it is only that he may secure her for his own eating.	Но когда жирная лань выбежит из лесу и приляжет отдохнуть на поляне или лужайке, тотчас весь приход поднимается на ноги, и каждый готов выпустить на нее собак, а если и заступится за несчастную добросердечный сквайр, то единственно затем, чтобы она вернее попала на его собственный стол.
I have often considered a very fine young woman of fortune and fashion, when first found strayed from the pale of her nursery, to be in pretty much the same situation with this doe.	Мне часто приходит на ум такая лань при виде богатой и знатной красавицы, впервые покинувшей стены родительского дома.
The town is immediately in an uproar; she is hunted from park to play, from court to assembly, from assembly to her own chamber, and rarely escapes a single season from the jaws of some devourer or other; for, if her friends protect her from some, it is only to deliver her over to one of their own chusing, often more disagreeable to her than any of the rest; while whole herds or flocks of other women securely, and scarce regarded, traverse the park, the play, the opera, and the assembly; and though, for the most part at least, they are at last devoured, yet for a long time do they wanton in liberty, without disturbance or controul.	Весь город приходит в волнение; ее преследуют из парка в театр, из дворца в собрание, из собрания в ее собственную комнату, и редко избегает она даже в течение одного сезона пасти какого-нибудь хищника, ибо если друзья и защищают ее от одного, то лишь для того, чтобы отдать другому, которого они сами выбрали и который ей часто ненавистнее всех прочих. А целые стада других женщин блуждают между тем безопасно и почти безнадзорно по паркам, театрам, операм и собраниям; правда, и они по большей части делаются наконец добычей хищников, но долго перед тем резвятся на свободе, никем не стесняемые и не оберегаемые.
Of all these paragons none ever tasted more of this persecution than poor Sophia.	Из всех этих женщин ни одна не подвергалась стольким преследованиям. как наша бедная Софья.
Her ill stars were not contented with all that she had suffered on account of Blifil, they now raised her another pursuer, who seemed likely to torment her no less than the other had done.	Злая судьба ее не насытилась мучениями бедняжки из-за Блайфила и наслала на нее нового преследователя, видимо, собиравшегося мучить ее не меньше, чем прежний.
For though her aunt was less violent, she was no less assiduous in teizing her, than her father had been before.	Правда, тетка ее не применяла таких крутых мер, как отец, но приставала к ней с не меньшим усердием.
The servants were no sooner departed after dinner than Mrs Western, who had opened the matter to Sophia, informed her, "That she expected his lordship that very afternoon, and intended to take the first opportunity of leaving her alone with him."	Только что слуги были отпущены после обеда, как миссис Вестерн, уже открывшая Софье свои намерения, сообщила ей, что ждет сегодня лорда и воспользуется первым удобным случаем, чтобы оставить их наедине.
"If you do, madam," answered Sophia, with some spirit, "I shall take the first opportunity of leaving him by himself."	- Если так, - отвечала Софья в сердцах, - то и я воспользуюсь первым удобным случаем, чтобы ею покинуть.
"How! madam!" cries the aunt; "is this the return you make me for my kindness in relieving you from your confinement at your father's?"	- Вот как, сударыня! - воскликнула тетка. - И это благодарность за мою доброту, за то, что я освободила тебя от заключения у отца?

"You know, madam," said Sophia, "the cause of that confinement was a refusal to comply with my father in accepting a man I detested; and will my dear aunt, who hath relieved me from that distress, involve me in another equally bad?"	- Вы знаете, сударыня, - отвечала Софья, - что причиной этого заключения был мой отказ выйти по требованию батюшки за человека, которою я ненавижу; неужели дорогая тетушка, вызволившая меня из этой беды, навлечет на меня другую?
"And do you think then, madam," answered Mrs Western, "that there is no difference between my Lord Fellamar and Mr Blifil?"	- Так, по-твоему, сударыня. - вспылила миссис Вестерн, - между лордом Фелламаром и мистером Блайфилом нет никакой разницы?
"Very little, in my opinion," cries Sophia; "and, if I must be condemned to one, I would certainly have the merit of sacrificing myself to my father's pleasure."	- По-моему, очень маленькая, - отвечала Софья, -и если уж мне быть обреченной одному из них, так я бы, конечно, предпочла принести себя в жертву желанию батюшки.
"Then my pleasure, I find," said the aunt, "hath very little weight with you; but that consideration shall not move me.	- Значит, мое желание, я вижу, имеет в твоих глазах очень мало веса. Впрочем, это меня нисколько не задевает.
I act from nobler motives.	Я действую по более высоким побуждениям.
The view of aggrandizing my family, of ennobling yourself, is what I proceed upon.	Возвеличить свой род, возвысить тебя - вот что мною руководит.
Have you no sense of ambition?	Неужели у тебя нет никакого честолюбия?
Are there no charms in the thoughts of having a coronet on your coach?"	Неужели тебя не прельщает мысль, что на дверце твоей кареты будет красоваться корона?
"None, upon my honour," said Sophia.	- Клянусь честью, нисколько!
"A pincushion upon my coach would please me just as well."	Подушечкой для булавок я была бы довольна не меньше, чем короной.
"Never mention honour," cries the aunt. "It becomes not the mouth of such a wretch.	- Пожалуйста, не упоминай о чести Толковать об этом совсем не пристало такой негоднице, как ты.
I am sorry, niece, you force me to use these words, but I cannot bear your groveling temper; you have none of the blood of the Westerns in you.	Я жалею, что ты заставляешь меня произносить грубые слова, но твой низкий образ мыслей для меня невыносим: в тебе совсем не сказывается кровь Вестернов.
But, however mean and base your own ideas are, you shall bring no imputation on mine.	Впрочем, как бы пошлы и вульгарны ни были твои вкусы, это не может затронуть меня.
I will never suffer the world to say of me that I encouraged you in refusing one of the best matches in England; a match which, besides its advantage in fortune, would do honour to almost any family, and hath, indeed, in title, the advantage of ours."	Я не допущу, чтобы про меня говорили, будто я побудила тебя отказаться от одной из лучших партий в Англии, от партии, которая, не говоря уж о богатстве, сделала бы честь любой фамилии в государстве, а по знатности она даже выше нашей

"Surely," says Sophia, "I am born deficient, and have not the senses with which other people are blessed; there must be certainly some sense which can relish the delights of sound and show, which I have not; for surely mankind would not labour so much, nor sacrifice so much for the obtaining, nor would they be so elate and proud with possessing, what appeared to them, as it doth to me, the most insignificant of all trifles."	- Видно, я родилась уродом, - отвечала Софья, - и лишена чувств, которыми награждены другие; наверно, есть же чувство, при помощи которого другие воспринимают прелесть громких звуков и показного блеска, - чувство, которого мне недостает; иначе не стали бы люди затрачивать столько труда и приносить столько жертв для достижения того, что представлялось бы им, как представляется мне, ничтожнейшим пустяком, а достигнув этого, не чванились бы так и не гордились.
"No, no, miss," cries the aunt; "you are born with as many senses as other people; but I assure you you are not born with a sufficient understanding to make a fool of me, or to expose my conduct to the world; so I declare this to you, upon my word, and you know, I believe, how fixed my resolutions are, unless you agree to see his lordship this afternoon, I will, with my own hands, deliver you to-morrow morning to my brother, and will never henceforth interfere with you, nor see your face again."	- Полно врать, сударыня, - остановила ее тетка, -ты родилась с такими же чувствами, как и все люди; но будь уверена, что ты родилась не с таким умом, чтобы одурачить меня и выставить на посмешище перед всем светом. Объявляю тебе самым торжественным образом, - а ты, я думаю, знаешь, как непреложны мои решения, - что, ежели ты не согласна принять сегодня его светлость, я завтра же утром собственными руками передам тебя отцу и больше не желаю вмешиваться в твои дела и даже тебя видеть.
Sophia stood a few moments silent after this speech, which was uttered in a most angry and peremptory tone; and then, bursting into tears, she cryed,	Выслушав эту речь, произнесенную весьма гневным и решительным тоном, Софья несколько мгновений не произносила ни слова, потом залилась слезами и воскликнула:
"Do with me, madam, whatever you please; I am the most miserable undone wretch upon earth; if my dear aunt forsakes me where shall I look for a protector?"	- Делайте со мной, что вам угодно, сударыня, я несчастнейшее существо на свете! Если моя дорогая тетушка от меня отступается, где же тогда найти мне защитника?
"My dear niece," cries she, "you will have a very good protector in his lordship; a protector whom nothing but a hankering after that vile fellow Jones can make you decline."	- Любезная племянница, ты найдешь прекрасного защитника в его светлости - защитника, которого способно оттолкнуть от тебя разве только твое увлечение этим грязным Джонсом.
"Indeed, madam," said Sophia, "you wrong me.	- Вы меня обижаете, сударыня! - воскликнула Софья.
How can you imagine, after what you have shewn me, if I had ever any such thoughts, that I should not banish them for ever?	- После того, что вы мне показали, как можете вы предполагать, что я не изгнала навсегда всякие мысли о нем, если даже они у меня и были?
If it will satisfy you, I will receive the sacrament upon it never to see his face again."	Если вам нужно, я готова присягнуть, что никогда больше не буду с ним видеться.
"But, child, dear child," said the aunt, "be reasonable; can you invent a single objection?"	- Так будь же рассудительной, душенька. Можешь ты привести хоть одно возражение против лорда?
"I have already, I think, told you a sufficient objection," answered Sophia.	- Я, кажется, уже приводила вам достаточно веское возражение, отвечала Софья.
"What?" cries the aunt;	- Какое же? - удивилась тетка.
"I remember none."	- Я что-то не припоминаю.

"Sure, madam," said Sophia, "I told you he had used me in the rudest and vilest manner."	- Ведь я говорила вам, сударыня, что он вел себя со мной самым грубым и непристойным образом.
"Indeed, child," answered she, "I never heard you, or did not understand you:-but what do you mean by this rude, vile manner?"	- Или я ни слова об этом не слышала, или не поняла тебя, душенька. Но что ты подразумеваешь под словом "грубым и непристойным образом"?
"Indeed, madam," said Sophia, "I am almost ashamed to tell you.	- И рассказать стыдно, сударыня.
He caught me in his arms, pulled me down upon the settee, and thrust his hand into my bosom, and kissed it with such violence that I have the mark upon my left breast at this moment."	Он схватил меня в объятия, повалил на диван, засунул руку за лиф и принялся целовать с такой яростью, что у меня до сих пор на левой груди есть знак.
"Indeed!" said Mrs Western.	- Полно! - воскликнула миссис Вестерн.
"Yes, indeed, madam," answered Sophia; "my father luckily came in at that instant, or Heaven knows what rudeness he intended to have proceeded to."	- Да, да, сударыня! Счастье, что в эту минуту вошел батюшка, а то бог знает, до чего бы он довел свою дерзость.
"I am astonished and confounded," cries the aunt.	- Неслыханно! Возмутительно! - воскликнула тетка.
"No woman of the name of Western hath been ever treated so since we were a family.	- Еще ни с одной женщиной из рода Вестернов не обращались таким образом.
I would have torn the eyes of a prince out, if he had attempted such freedoms with me.	Я бы самому принцу выцарапала глаза, если бы он позволил себе такие вольности со мной.
It is impossible! sure, Sophia, you must invent this to raise my indignation against him."	Это немыслимо! Нет, Софья, ты, верно, все это выдумала, чтобы восстановить меня против него.
"I hope, madam," said Sophia, "you have too good an opinion of me to imagine me capable of telling an untruth.	- Надеюсь, сударыня, - отвечала Софья, - вы не настолько дурного мнения обо мне, чтобы считать меня способной лгать.
Upon my soul it is true."	Клянусь вам, это правда.
"I should have stabbed him to the heart, had I been present," returned the aunt.	- Я бы всадила ему нож в сердце, если бы там была!
"Yet surely he could have no dishonourable design; it is impossible! he durst not: besides, his proposals shew he hath not; for they are not only honourable, but generous.	Однако у него не могло быть бесчестного намерения, это невозможно! Он бы не посмел. Да за это говорит и его предложение: намерения его не только честные, но и великодушные.
I don't know; the age allows too great freedoms.	Почем я знаю: в нынешнее время молодые люди позволяют себе слишком большие вольности.
A distant salute is all I would have allowed before the ceremony.	Почтительный поклон - вот все, что я позволила бы до свадьбы.
I have had lovers formerly, not so long ago neither; several lovers, though I never would consent to marriage, and I never encouraged the least freedom.	У меня тоже былипоклонники, но я не захотела выйти замуж и никогда не позволяла им ни малейшей вольности.
It is a foolish custom, and what I never would agree to.	Это нелепый обычай, он всегда был мне не по душе.
No man kissed more of me than my cheek.	Мужчины целовали меня только в щеку.

It is as much as one can bring oneself to give lips up to a husband; and, indeed, could I ever have been persuaded to marry, I believe I should not have soon been brought to endure so much."	Пожалуй, еще мужу можно позволить целовать себя в губы, да и то, если бы я когда-нибудь вышла замуж, то, думаю, мне нелегко было бы решиться на это.
"You will pardon me, dear madam," said Sophia, "if I make one observation: you own you have had many lovers, and the world knows it, even if you should deny it.	- Простите мне, дорогая тетушка, - сказала Софья, - если я сделаю одно замечание. Вы говорите, что у вас было много поклонников; это всем известно, даже если бы вы вздумали это отрицать.
You refused them all, and, I am convinced, one coronet at least among them."	Вы отказали им всем, а в их числе, я уверена, был не один с гербом, украшенным короной.
"You say true, dear Sophy," answered she; "I had once the offer of a title."	- Это правда, милая Софи, однажды мне сделала предложение особа титулованная.
"Why, then," said Sophia, "will you not suffer me to refuse this once?"	- Так почему же вы не позволяете мне отказать этому лорду?
"It is true, child," said she, "I have refused the offer of a title; but it was not so good an offer; that is, not so very, very good an offer."-"Yes, madam," said Sophia; "but you have had very great proposals from men of vast fortunes.	- Да, душенька, я отказала человеку титулованному, но то предложение не было такое блестящее: я хочу сказать, оно не было таким блестящим, как то, которое делают тебе.- Хорошо, тетушка, но ведь вы получали предложения и от людей очень богатых.
It was not the first, nor the second, nor the third advantageous match that offered itself."	Таких выгодных предложений вам было сделано не одно, не два и не три.
"I own it was not," said she.	- Да, несколько.
"Well, madam," continued Sophia, "and why may not I expect to have a second, perhaps, better than this?	- Отчего же и мне, тетушка, не подождать другого, может быть, более лестного?
You are now but a young woman, and I am convinced would not promise to yield to the first lover of fortune, nay, or of title too.	Вы еще молодая женщина и, конечно, не отдадите руки первому, кто за вас посватается, будь он богат и даже знатен.
I am a very young woman, and sure I need not despair."	А ведь я совсем молоденькая и отчаиваться мне рано.
"Well, my dear, dear Sophy," cries the aunt, "what would you have me say?"	- Это верно, голубушка, - растаяла тетка, - но чего же ты от меня хочешь?
"Why, I only beg that I may not be left alone, at least this evening; grant me that, and I will submit, if you think, after what is past, I ought to see him in your company."	- Я прошу вас не оставлять меня одну с лордом, по крайней мере, сегодня. Сделайте мне это одолжение, и я к нему выйду, если вы считаете это возможным после того, что произошло.
"Well, I will grant it," cries the aunt.	- Хорошо, я согласна.
"Sophy, you know I love you, and can deny you nothing.	Ты ведь знаешь, Софи, что я тебя люблю и ни в чем не могу тебе отказать.
You know the easiness of my nature; I have not always been so easy.	Не всегда я была так сговорчива.
I have been formerly thought cruel; by the men, I mean. I was called the cruel Parthenissa.	Прежде меня считали жестокой - мужчины, конечно, - меня называли жестокой Парфениссой.
I have broke many a window that has had verses to the cruel Parthenissa in it.	Немало вскрыла я конвертов, заключавших в себе стихи к жестокой Парфениссе.

Sophy, I was never so handsome as you, and yet I had something of you formerly.	Софи, я никогда не была так хороша собой, как ты, и все же я чем-то на тебя походила.
I am a little altered.	Теперь я немножко изменилась.
Kingdoms and states, as Tully Cicero says in his epistles, undergo alterations, and so must the human form."	Державы и царства, как говорит Туллий Цицерон в своих письмах, претерпевают изменения; той же участи подвержен и человек.
Thus run she on for near half an hour upon herself, and her conquests, and her cruelty, till the arrival of my lord, who, after a most tedious visit, during which Mrs Western never once offered to leave the room, retired, not much more satisfied with the aunt than with the niece; for Sophia had brought her aunt into so excellent a temper, that she consented to almost everything her niece said; and agreed that a little distant behaviour might not be improper to so forward a lover.	И целые полчаса говорила она о себе, о своих победах и своей жестокости, до самого приезда милорда, который, высидев очень скучный визит, потому что миссис Вестерн ни на минуту не покидала комнаты, удалился, недовольный как теткой, так и племянницей. Софья привела тетку в такое превосходное расположение духа, что та почти во всем с ней соглашалась, в частности, и в том, что такого предприимчивого поклонника следует держать на почтительном расстоянии.
Thus Sophia, by a little well-directed flattery, for which surely none will blame her, obtained a little ease for herself, and, at least, put off the evil day.	Таким образом, героиня наша благодаря умело пущенной в ход лести, за которую, верно, никто не будет ее порицать, добилась маленькой поблажки во всяком случае, сбыла с плеч этот тяжелый день.
And now we have seen our heroine in a better situation than she hath been for a long time before, we will look a little after Mr Jones, whom we left in the most deplorable situation that can be well imagined.	А теперь, оставив Софью в лучшем положении, чем то, в каком она находилась уже долгое время, обратимся к мистеру Джонсу, покинутому нами в положении самом безотрадном.
Chapter v. - Mrs Miller and Mr Nightingale visit Jones in the prison.	ГЛАВА V Миссис Миллер и мистер Найтингейл навещают Джонса в тюрьме
When Mr Allworthy and his nephew went to meet Mr Western, Mrs Miller set forwards to her son-in-law's lodgings, in order to acquaint him with the accident which had befallen his friend Jones; but he had known it long before from Partridge (for Jones, when he left Mrs Miller, had been furnished with a room in the same house with Mr Nightingale).	Когда мистер Олверти уехал с племянником к мистеру Вестерну, миссис Миллер отправилась к своему зятю, чтобы сообщить ему о несчастье, постигшем его друга Джонса; но тот давно уже знал об этом от Партриджа (Джонс, съехав от миссис Миллер, поселился в одном доме с мистером Найтингейлом).
The good woman found her daughter under great affliction on account of Mr Jones, whom having comforted as well as she could, she set forwards to the Gatehouse, where she heard he was, and where Mr Nightingale was arrived before her.	Почтенная вдова нашла свою дочь в глубоком огорчении по поводу случившегося с Джонсом; кое-как ее утешив, она отправилась в тюрьму, куда мистер Найтингейл прибыл уже раньше.
The firmness and constancy of a true friend is a circumstance so extremely delightful to persons in any kind of distress, that the distress itself, if it be only temporary, and admits of relief, is more than compensated by bringing this comfort with it.	Верность и постоянство истинного друга -явления, настолько отрадные для человека, попавшего в беду, что самая беда, если она преходяща и допускает облегчение, ими более чем вознаграждается!
Nor are instances of this kind so rare as some superficial and inaccurate observers have reported.	Примеры подобного рода не так редки, как кажется поверхностным и невнимательным наблюдателям.

To say the truth, want of compassion is not to be numbered among our general faults.	Надо признаться, что недостаток сочувствия не принадлежит к числу широко распространенных нравственных изъянов.
The black ingredient which fouls our disposition is envy.	Губительным ядом, отравляющим наши души. является зависть.
Hence our eye is seldom, I am afraid, turned upward to those who are manifestly greater, better, wiser, or happier than ourselves, without some degree of malignity; while we commonly look downwards on the mean and miserable with sufficient benevolence and pity.	Поэтому глаза наши, боюсь, редко поднимаются без зложелательства на тех, кто явно выше, лучше, умнее и счастливее нас, тогда как мы охотно опускаем их на низшего и несчастного с участием и жалостью.
In fact, I have remarked, that most of the defects which have discovered themselves in the friendships within my observation have arisen from envy only: a hellish vice; and yet one from which I have known very few absolutely exempt.	Действительно. я заметил, что дружбу подрывает по большей части именно зависть - адский порок; но я крайне редко встречал людей, совершенно от него свободных.
But enough of a subject which, if pursued, would lead me too far.	Однако довольно о предмете, который, если в него углубляться, завел бы меня слишком далеко.
Whether it was that Fortune was apprehensive lest Jones should sink under the weight of his adversity, and that she might thus lose any future opportunity of tormenting him, or whether she really abated somewhat of her severity towards him, she seemed a little to relax her persecution, by sending him the company of two such faithful friends, and what is perhaps more rare, a faithful servant. For Partridge, though he had many imperfections, wanted not fidelity; and though fear would not suffer him to be hanged for his master, yet the world, I believe, could not have bribed him to desert his cause.	Опасалась ли Фортуна, что Джонс окончательно сломится под тяжестью своих невзгод и таким образом лишит ее возможности мучить его в будущем или же действительно несколько умерила свою суровость к нему, только она как будто перестала его преследовать, прислав к нему двух верных его друзей и, что случается еще реже, верного слугу, ибо Партридж, при всех своих недостатках, отличался верностью; и хотя страх не позволил бы ему пойти в петлю за хозяина, однако, мне кажется, золото всего мира не могло бы заставить его изменить ему.
While Jones was expressing great satisfaction in the presence of his friends, Partridge brought an account that Mr Fitzpatrick was still alive, though the surgeon declared that he had very little hopes.	Между тем как Джонс выражал большую радость по случаю встречи с друзьями, явился Партридж с известием, что мистер Фитцпатрик еще жив, хотя хирург считает положение его почти безнадежным.
Upon which, Jones fetching a deep sigh, Nightingale said to him,	Услышав это, Джонс глубоко вздохнул, а Найтингейл сказал ему:
"My dear Tom, why should you afflict yourself so upon an accident, which, whatever be the consequence, can be attended with no danger to you, and in which your conscience cannot accuse you of having been the least to blame?	- Что вы так огорчаетесь, дорогой Том? Ведь чем бы это происшествие ни кончилось, опасаться вам нечего, и совесть ваша не может вас ни в чем упрекнуть.
If the fellow should die, what have you done more than taken away the life of a ruffian in your own defence?	Если даже он умрет, так вы только лишили жизни буяна в порядке самозащиты.
So will the coroner's inquest certainly find it; and then you will be easily admitted to bail; and, though you must undergo the form of a trial, yet it is a trial which many men would stand for you for a shilling."	Так на это посмотрит и судебное следствие, и вас охотно отдадут на поруки. Правда, вас будут судить; но такой процесс - пустая формальность, и любой ходатай согласится защищать вас за шиллинг.

"Come, come, Mr Jones," says Mrs Miller, "chear yourself up. I knew you could not be the aggressor, and so I told Mr Allworthy, and so he shall acknowledge too, before I have done with him."	- Полно, мистер Джонс, - сказала миссис Миллер, - ободритесь; я знаю, что не вы были зачинщик. Я уже говорила это мистеру Олверти, и он должен будет со мной согласиться, иначе я от него не отстану.
Jones gravely answered, "That whatever might be his fate, he should always lament the having shed the blood of one of his fellow-creatures, as one of the highest misfortunes which could have befallen him.	Джонс с грустью на это ответил, что, какова бы ни была его участь, он всегда будет горевать, что пролил кровь ближнего, и считать это величайшим несчастьем своей жизни.
But I have another misfortune of the tenderest kind--O! Mrs Miller, I have lost what I held most dear upon earth."	- Но на меня свалилось и другое горе, к которому я гораздо более чувствителен... Ах, миссис Миллер, я потерял то, что было для меня дороже всего на свете!
"That must be a mistress," said Mrs Miller; "but come, come; I know more than you imagine" (for indeed Partridge had blabbed all); "and I have heard more than you know.	- Должно быть. возлюбленную, - сказала миссис Миллер. - Но полно, ободритесь: я знаю больше, чем вы думаете (Партридж разболтал ей все), и слышала больше, чем вы знаете.
Matters go better, I promise you, than you think; and I would not give Blifil sixpence for all the chance which he hath of the lady."	Ваши дела совсем не так плохи, уверяю вас: я не поставила бы и шести пенсов за Блайфила.
"Indeed, my dear friend, indeed," answered Jones, "you are an entire stranger to the cause of my grief.	- Ах, дорогая хозяюшка, я вижу, вы совсем не знаете истинной причины моего горя.
If you was acquainted with the story, you would allow my case admitted of no comfort.	Если бы вы знали, в чем дело, вы бы согласились, что положение мое безнадежно.
I apprehend no danger from Blifil.	Блайфил меня не тревожит.
I have undone myself."	Я сам погубил себя.
"Don't despair," replied Mrs Miller; "you know not what a woman can do; and if anything be in my power, I promise you I will do it to serve you.	- Не отчаивайтесь. - сказала миссис Миллер, - вы не знаете, что может сделать женщина, и если я могу быть чем-нибудь полезна, то сделаю все, чтобы услужить вам.
It is my duty.	Это мой долг.
My son, my dear Mr Nightingale, who is so kind to tell me he hath obligations to you on the same account, knows it is my duty.	Мой зять, дорогой мистер Найтингейл, который признался мне, сколь многим он вам обязан по такому же поводу, знает, что это мой долг.
Shall I go to the lady myself?	Не пойти ли мне самой к мисс Софье?
I will say anything to her you would have me say."	Я передам ей все, что вы прикажете.
"Thou best of women," cries Jones, taking her by the hand, "talk not of obligations to me;-but as you have been so kind to mention it, there is a favour which, perhaps, may be in your power.	- О лучшая из женщин! - воскликнул Джонс, пожав ей руку. - Не говорите мне об одолжениях... Но если уж вы так добры, то у меня есть одна просьба, которую вы, вероятно, можете исполнить.
I see you are acquainted with the lady (how you came by your information I know not), who sits, indeed, very near my heart.	Я вижу, что вы знаете даму (как это получилось, мне неизвестно), которая владеет моим сердцем.
If you could contrive to deliver this (giving her a paper from his pocket), I shall for ever acknowledge your goodness."	Если вы найдете способ передать ей вот это (он вынул из кармана письмо), я навсегда сохраню к вам признательность за вашу доброту.

"Give it me," said Mrs Miller. "If I see it not in her own possession before I sleep, may my next sleep be my last!	- Давайте, - сказала миссис Миллер, - и если я не вручу ей ото письмо до вечера, лучше мне больше не просыпаться!
Comfort yourself, my good young man! be wise enough to take warning from past follies, and I warrant all shall be well, and I shall yet see you happy with the most charming young lady in the world; for I so hear from every one she is."	Утешьтесь, дорогой друг! Будьте умницей, извлеките урок из прошлых ваших безрассудств, и я ручаюсь вам, что все пойдет хорошо. Я еще увижу вас счастливым супругом очаровательнейшей женщины на свете, как все про нее говорят.
"Believe me, madam," said he, "I do not speak the common cant of one in my unhappy situation.	- Поверьте, сударыня, я не собираюсь петь вам песенку, какую обыкновенно поют люди, попавшие в мое положение.
Before this dreadful accident happened, I had resolved to quit a life of which I was become sensible of the wickedness as well as folly.	Еще до этого ужасного случая я решил оставить прежний образ жизни, уяснив себе все его безумие и порочность.
I do assure you, notwithstanding the disturbances I have unfortunately occasioned in your house, for which I heartily ask your pardon, I am not an abandoned profligate.	Уверяю вас, что, несмотря на беспорядок, к прискорбию учиненный мной в вашем доме, за что искренне прошу у вас прощения, я не отпетый преступник.
Though I have been hurried into vices, I do not approve a vicious character, nor will I ever, from this moment, deserve it."	Я, может быть, чересчур отдавался пороку, но не одобряю безнравственного поведения и с этой минуты не дам никому повода для упреков.
Mrs Miller expressed great satisfaction in these declarations, in the sincerity of which she averred she had an entire faith; and now the remainder of the conversation past in the joint attempts of that good woman and Mr Nightingale to cheer the dejected spirits of Mr Jones, in which they so far succeeded as to leave him much better comforted and satisfied than they found him; to which happy alteration nothing so much contributed as the kind undertaking of Mrs Miller to deliver his letter to Sophia, which he despaired of finding any means to accomplish; for when Black George produced the last from Sophia, he informed Partridge that she had strictly charged him, on pain of having it communicated to her father, not to bring her any answer.	Миссис Миллер с большим удовлетворением выслушала этот зарок, в искренности которого нимало не сомневалась, и остальной разговор прошел в соединенных усилиях этой почтенной женщины и мистера Найтингейла развеселить упавшего духом мистера Джонса, в чем они и успели настолько, что оставили нашего героя почти совершенно утешенным и успокоенным. Этой счастливой перемене больше всего содействовала готовность миссис Миллер передать Софье его письмо, которое Джонс совсем было отчаялся переправить по назначению: дело в том, что Черный Джордж, принеся последнее письмо от Софьи, сказал Партриджу, что барышня строжайше запретила ему, под страхом открыть все отцу, возвращаться с ответом.
He was, moreover, not a little pleased to find he had so warm an advocate to Mr Allworthy himself in this good woman, who was, in reality, one of the worthiest creatures in the world.	Кроме того, Джонсу было весьма отрадно найти в лице миссис Миллер, этой действительно достойнейшей женщины, горячую заступницу перед мистером Олверти.
After about an hour's visit from the lady (for Nightingale had been with him much longer), they both took their leave, promising to return to him soon; during which Mrs Miller said she hoped to bring him some good news from his mistress, and Mr Nightingale promised to enquire into the state of Mr Fitzpatrick's wound, and likewise to find out some of the persons who were present at the rencounter.	Визит MXicciic Миллер продолжался целый час (Найтингейл пробыл у Джонса еще дольше); наконец оба гостя попрощались с Джонсом, обещая вскоре навестить его снова. Миссис Миллер выразила при этом надежду принести ему добрые вести от Софьи, i мистер Найтингейл обещал узнать о состоянии здоровья мистера Фитцпатрика и, кроме того, разыскать кого-нибудь из свидетелей поединка.

The former of these went directly in quest of Sophia, whither we likewise shall now attend her.	Миссис Миллер отправилась прямо к Софье, куда и мы за ней последуем.
Chapter vi. - In which Mrs Miller pays a visit to Sophia.	ГЛАВА VI, в которой миссис Миллер посещает Софью
Access to the young lady was by no means difficult; for, as she lived now on a perfect friendly footing with her aunt, she was at full liberty to receive what visitants she pleased.	Получить доступ к Софье было нетрудно: так как она находилась теперь в самых дружеских отношениях с теткой, то могла принимать кого угодно.
Sophia was dressing when she was acquainted that there was a gentlewoman below to wait on her.	Софья одевалась, когда ей доложили, что ее желает видеть какая-то дама.
As she was neither afraid, nor ashamed, to see any of her own sex, Mrs Miller was immediately admitted.	Так как она не боялась и не стыдилась свидания с женщиной, то миссис Миллер тотчас же была принята.
Curtsies and the usual ceremonials between women who are strangers to each other, being past, Sophia said,	После поклонов и формальностей, обыкновенных при встрече незнакомых между собой женщин, Софья сказала:
"I have not the pleasure to know you, madam."	-Я не имею удовольствия знать вас, сударыня.
"No, madam," answered Mrs Miller, "and I must beg pardon for intruding upon you.	- Да, вы меня не знаете, сударыня, - отвечала миссис Миллер, - и я должна попросить у вас извинения, что так бесцеремонно к вам вхожу.
But when you know what has induced me to give you this trouble, I hope--"	Но когда вы узнаете, что заставило меня вас побеспокоить, то надеюсь...
"Pray, what is your business, madam?" said Sophia, with a little emotion.	- Что же вам угодно, сударыня? - спросила Софья с некоторым волнением.
"Madam, we are not alone," replied Mrs Miller, in a low voice.	- Мы не одни, сударыня, - отвечала вполголоса миссис Миллер.
"Go out, Betty," said Sophia.	- Оставьте нас, Бетти, - приказала Софья.
When Betty was departed, Mrs Miller said, "I was desired, madam, by a very unhappy young gentleman, to deliver you this letter."	- Я пришла к вам по просьбе одного несчастного молодого человека вот с этим письмом, - сказала миссис Миллер, когда Бетти вышла.
Sophia changed colour when she saw the direction, well knowing the hand, and after some hesitation, said-"I could not conceive, madam, from your appearance, that your business had been of such a nature.-Whomever you brought this letter from, I shall not open it.	Софья, увидя адрес и узнав почерк, переменилась в лице и, помолчав немного, сказала: - Никак не могла предположить, сударыня, по вашему виду, чтобы вы пришли по такому делу... От кого бы ни было это письмо, я его не распечатаю.
I should be sorry to entertain an unjust suspicion of any one; but you are an utter stranger to me."	Мне было бы неприятно поселять в ком бы то ни было ложные подозрения; я вас совсем не знаю.
"If you will have patience, madam," answered Mrs Miller, "I will acquaint you who I am, and how I came by that letter."	- Минутку терпения, сударыня, - отвечала миссис Миллер, - я расскажу вам, кто я и как попало в мои руки это письмо.
"I have no curiosity, madam, to know anything," cries Sophia; "but I must insist on your delivering that letter back to the person who gave it you."	- Ни то, ни другое меня не интересует, сударыня, -сказала Софья, возвысив голос, - и я настоятельно прошу вас вернуть письмо тому, от кого вы его получили.

Mrs Miller then fell upon her knees, and in the most passionate terms implored her compassion; to which Sophia answered:	При этих словах миссис Миллер упала на колени и в самых прочувствованных выражениях принялась умолять Софью сжалиться. На это Софья отвечала:
"Sure, madam, it is surprizing you should be so very strongly interested in the behalf of this person.	- Право, сударыня, мне удивительно: почему вы так усердно хлопочете за этого человека?
I would not think, madam"-"No, madam," says Mrs Miller, "you shall not think anything but the truth.	Мне бы не хотелось предполагать, сударыня... - Все ваши предположения отпадут, когда вы узнаете истину, сударыня. прервала ее миссис Миллер.
I will tell you all, and you will not wonder that I am interested.	- Я расскажу вам все, и вы перестанете удивляться, почему я так хлопочу.
He is the best-natured creature that ever was born. "-She then began and related the story of Mr Anderson.-After this she cried,	Это прекраснейшей души человек, - и она рассказала всю историю с мистером Андерсоном, заключив ее словами: - Вот до чего простирается его доброта, сударыня!
"This, madam, this is his goodness; but I have much more tender obligations to him.	Но я обязана ему еще гораздо большим: он спас мою дочь.
He hath preserved my child. "-Here, after shedding some tears, she related everything concerning that fact, suppressing only those circumstances which would have most reflected on her daughter, and concluded with saying,	Тут она со слезами на глазах подробно изложила, как это произошло, опустив только обстоятельства, которые могли бы повредить репутации дочери, и заключила свою речь словами:
"Now, madam, you shall judge whether I can ever do enough for so kind, so good, so generous a young man; and sure he is the best and worthiest of all human beings."	- Судите же теперь, могу ли я когда-нибудь заслуженно отблагодарить такого отзывчивого, доброго, такого великодушного человека, лучшего и достойнейшего из всех людей!
The alterations in the countenance of Sophia had hitherto been chiefly to her disadvantage, and had inclined her complexion to too great paleness; but she now waxed redder, if possible, than vermilion, and cried,	До сих пор изменения, совершавшиеся на лице Софьи, были к ее невыгоде: она слишком сильно бледнела; но теперь она зарделась ярче киновари и проговорила:
"I know not what to say; certainly what arises from gratitude cannot be blamed-But what service can my reading this letter do your friend, since I am resolved never--" Mrs Miller fell again to her entreaties, and begged to be forgiven, but she could not, she said, carry it back.	- Не знаю, что и сказать. Конечно, нельзя порицать поступки, проистекающие из благодарности... Но какая же польза будет вашему другу, если я прочту это письмо, раз я решила никогда... Миссис Миллер снова принялась упрашивать Софью, сказав, что ни в коем случае не может отнести письмо назад.
"Well, madam," says Sophia, "I cannot help it, if you will force it upon me.-Certainly you may leave it whether I will or no."	- Ну что же, сударыня, видно, ничего не поделаешь, если вы хотите навязать его мне... -сказала Софья. - Вы ведь можете его оставить, хочу я этого или нет.
What Sophia meant, or whether she meant anything, I will not presume to determine; but Mrs Miller actually understood this as a hint, and presently laying the letter down on the table, took her leave, having first begged permission to wait again on Sophia; which request had neither assent nor denial.	Что разумела в данном случае Софья и разумела ли она что-нибудь - не берусь решить, только миссис Миллер приняла слова за намек, положила письмо на стол п простилась, предварительно попросив разрешения навестить Софью еще раз, на что не получила ни согласия, ни отказа.

The letter lay upon the table no longer than till Mrs Miller was out of sight; for then Sophia opened and read it.	Письмо пролежало на столе лишь до той минуты, пока миссис Миллер не скрылась из виду; после этого Софья вскрыла его и прочла.
This letter did very little service to his cause; for it consisted of little more than confessions of his own unworthiness, and bitter lamentations of despair, together with the most solemn protestations of his unalterable fidelity to Sophia, of which, he said, he hoped to convince her, if he had ever more the honour of being admitted to her presence; and that he could account for the letter to Lady Bellaston in such a manner, that, though it would not entitle him to her forgiveness, he hoped at least to obtain it from her mercy.	Письмо это принесло очень мало пользы нашему герою, ибо все почти состояло из горьких сокрушении по поводу его низости и торжественных клятв в нерушимой верности Софье; Джонс выражал надежду убедить ее в этом, если он удостоится когда-нибудь чести быть к ней допущенным, а относительно письма к леди Белластон обещал представить такие объяснения, что Софья если и не оправдает, то, во всяком случае, простит его.
And concluded with vowing that nothing was ever less in his thoughts than to marry Lady Bellaston.	Заключал он уверением, что у него и в мыслях никогда не было жениться на леди Белластон.
Though Sophia read the letter twice over with great attention, his meaning still remained a riddle to her; nor could her invention suggest to her any means to excuse Jones. She certainly remained very angry with him, though indeed Lady Bellaston took up so much of her resentment, that her gentle mind had but little left to bestow on any other person.	Хотя Софья перечла это письмо два раза с большим вниманием. оно все-таки осталось для нее загадкой; при всех своих усилиях она не могла найти никакого оправдания поступку Джонса и продолжала на него сердиться, хотя леди Белластон отняла у нее столько злобы, что в кроткой ее душе оставалось очень мало этого чувства на долю других.
That lady was most unluckily to dine this very day with her aunt Western, and in the afternoon they were all three, by appointment, to go together to the opera, and thence to Lady Thomas Hatchet's drum.	К несчастью, леди Белластон должна била в этот день обедать у миссис Вестерн, а после обеда они условились пойти втроем в оперу и оттуда на драм к леди Томас Гатчет.
Sophia would have gladly been excused from all, but would not disoblige her aunt; and as to the arts of counterfeiting illness, she was so entirely a stranger to them, that it never once entered into her head.	Софья с удовольствием отказалась бы от всех этих удовольствий, но не хотела сердить тетку, а что касается искусства притворяться больной, то ОБО было настолько ей чуждо, что она о нем даже не подумала.
When she was drest, therefore, down she went, resolved to encounter all the horrors of the day, and a most disagreeable one it proved; for Lady Bellaston took every opportunity very civilly and slily to insult her; to all which her dejection of spirits disabled her from making any return; and, indeed, to confess the truth, she was at the very best but an indifferent mistress of repartee.	Окончив туалет, она сошла вниз, решив мужественно встретить все ожидающие ее неприятности. А день действительно выпал для нее крайне неприятный, ибо леди Белластон пользовалась каждым случаем, чтобы очень вежливо ее уколоть, между тем как подавленное состояние делало Софью неспособной отражать удары, не говоря уже о том, что она и вообще весьма посредственно владела искусством словесного поединка.
Another misfortune which befel poor Sophia was the company of Lord Fellamar, whom she met at the opera, and who attended her to the drum.	Другой неприятностью для бедной Софьи была встреча в опере с лордом Фелламаром, поехавшим с ней и на драм.

And though both places were too publick to admit of any particularities, and she was farther relieved by the musick at the one place, and by the cards at the other, she could not, however, enjoy herself in his company; for there is something of delicacy in women, which will not suffer them to be even easy in the presence of a man whom they know to have pretensions to them which they are disinclined to favour.	Правда, театр и гостиная были местами слишком людными, чтобы он мог позволить себе какую-нибудь нескромность, и Софья была несколько развлечена музыкой в одном месте и картами в другом, но ей все же не могло быть весело в его обществе: в женщинах есть деликатность, которая не позволяет им чувствовать себя непринужденно в присутствии человека, имеющего на них виды, но не пользующегося их благосклонностью.
Having in this chapter twice mentioned a drum, a word which our posterity, it is hoped, will not understand in the sense it is here applied, we shall, notwithstanding our present haste, stop a moment to describe the entertainment here meant, and the rather as we can in a moment describe it.	Дважды упомянув в этой главе о драме слово, которое, надо думать, будет непонятным в том смысле, как оно здесь употреблено, - мы, при всей своей торопливости, остановимся на минуту, чтобы описать это развлечение, тем более что мигом справимся с этой задачей.
A drum, then, is an assembly of well-dressed persons of both sexes, most of whom play at cards, and the rest do nothing at all; while the mistress of the house performs the part of the landlady at an inn, and like the landlady of an inn prides herself in the number of her guests, though she doth not always, like her, get anything by it.	Итак, драм - это собрание нарядно одетых людей обоего пола, большая часть которых играет в карты, а прочие ничего не делают; хозяйка же исполняет роль трактирщицы и, подобно последней, гордится числом своих гостей, хотя, не в пример последней, не всегда выигрывает от этого.
No wonder then, as so much spirits must be required to support any vivacity in these scenes of dulness, that we hear persons of fashion eternally complaining of the want of them; a complaint confined entirely to upper life.	Требуется очень много находчивости, чтобы поддержать оживление в таких нелепых собраниях; не удивительно поэтому, что светские люди вечно жалуются на скуку, - жалоба, свойственная исключительно людям высшего круга.
How insupportable must we imagine this round of impertinence to have been to Sophia at this time; how difficult must she have found it to force the appearance of gaiety into her looks, when her mind dictated nothing but the tenderest sorrow, and when every thought was charged with tormenting ideas!	Можно себе представить, как невыносима была для Софьи эта бессмысленная толчея и какого труда стоило ей притворяться веселой, когда на душе у нее было так грустно и ее так неотступно преследовали мучительные мысли!
Night, however, at last restored her to her pillow, where we will leave her to soothe her melancholy at least, though incapable we fear of rest, and shall pursue our history, which, something whispers us, is now arrived at the eve of some great event.	Ночь, однако, позволила ей наконец вернуться домой и лечь спать. Тут мы ее и оставим, пожелав ей хоть немного забыться, так как боимся, что настоящего покоя она не найдет и в постели, а сами будем продолжать нашу историю, которая, - какой-то голос шепчет нам, - подошла теперь к порогу больших событий.
Chapter vii. - A pathetic scene between Mr Allworthy and Mrs Miller.	ГЛАВА VII Патетическая сцена между мистером Олверти и миссис Миллер
Mrs Miller had a long discourse with Mr Allworthy, at his return from dinner, in which she acquainted him with Jones's having unfortunately lost all which he was pleased to bestow on him at their separation; and with the distresses to which that loss had subjected him; of all which she had received a full account from the faithful retailer Partridge.	По возвращении мистера Олверти с обеда миссис Миллер имела с ним длинный разговор, в котором сообщила ему, что Джонс, к несчастью, потерял все подученное им на прощанье от своего благодетеля и что эта потеря поставила его в тяжелое положение; обо всем этом. по ее словам, она узнала в подробностях от добросовестного Партриджа.

She then explained the obligations she had to Jones; not that she was entirely explicit with regard to her daughter; for though she had the utmost confidence in Mr Allworthy, and though there could be no hopes of keeping an affair secret which was unhappily known to more than half a dozen, yet she could not prevail with herself to mention those circumstances which reflected most on the chastity of poor Nancy, but smothered that part of her evidence as cautiously as if she had been before a judge, and the girl was now on her trial for the murder of a bastard.	Потом она перечислила услуги, оказанные ей Джонсом, опустив, впрочем, кое-что касавшееся ее дочери; хотя она питала полное доверие к мистеру Олверти и к тому же не могла надеяться сохранить в тайне дело, к несчастью, уже известное полудюжине посторонних, но все же не решилась сообщить ему обстоятельства, бросавшие тень на доброе имя бедной Нанси, и заботливо обошла молчанием эту сторону дела в своих показаниях, как будто давала их судье на процессе об убийстве девушкой незаконного ребенка.
Allworthy said, there were few characters so absolutely vicious as not to have the least mixture of good in them.	Олверти отвечал, что существует очень мало людей, настолько порочных, чтобы в них нельзя было найти никаких проблесков добра.
"However," says he, "I cannot deny but that you have some obligations to the fellow, bad as he is, and I shall therefore excuse what hath past already, but must insist you never mention his name to me more; for, I promise you, it was upon the fullest and plainest evidence that I resolved to take the measures I have taken."	- Как бы то ни было, - сказал он, - я не могу отрицать, что этот человек, несмотря на всю его порочность, оказал вам некоторые услуги, и потому прощаю вам ваше заступничество. но настоятельно прошу вас больше не произносить при мне его имени. Могу вас уверить, что я решил поступить с ним так, как я поступил, лишь на основании исчерпывающих и очевиднейших улик.
"Well, sir," says she, "I make not the least doubt but time will shew all matters in their true and natural colours, and that you will be convinced this poor young man deserves better of you than some other folks that shall be nameless."	- Пусть так, - сказала миссис Миллер, - но у меня нет ни малейшего сомнения, что рано или поздно время откроет истину и вы убедитесь, что этот несчастный юноша гораздо больше заслуживает вашего расположения, чем другие, имени которых я не назову.
"Madam," cries Allworthy, a little ruffled, "I will not hear any reflections on my nephew; and if ever you say a word more of that kind, I will depart from your house that instant.	- Сударыня. - объявил Олверти несколько повышенным тоном, - я не желаю слушать оскорбительных намеков по адресу моего племянника; и если вы скажете еще хоть слово в этом роде, я в ту же минуту покину ваш дом.
He is the worthiest and best of men; and I once more repeat it to you, he hath carried his friendship to this man to a blameable length, by too long concealing facts of the blackest die.	Это прекрасный и достойный человек; и я еще раз повторяю вам: он простер свою дружбу к неблагодарному непозволительно далеко, слишком долго скрывая факты самого грязного свойства.
The ingratitude of the wretch to this good young man is what I most resent; for, madam, I have the greatest reason to imagine he had laid a plot to supplant my nephew in my favour, and to have disinherited him."	Больше всего меня возмущает неблагодарность негодяя к этому превосходному молодому человеку, ибо я имею, сударыня, серьезные основания думать, что он замышлял оклеветать передо мной племянника и завладеть таким образом его наследством.

"I am sure, sir," answered Mrs Miller, a little frightened (for, though Mr Allworthy had the utmost sweetness and benevolence in his smiles, he had great terror in his frowns), "I shall never speak against any gentleman you are pleased to think well of. I am sure, sir, such behaviour would very little become me, especially when the gentleman is your nearest relation; but, sir, you must not be angry with me, you must not indeed, for my good wishes to this poor wretch.	- Конечно, сэр, - отвечала немного оробевшая миссис Миллер (ибо хотя мистер Олверти был весьма ласков и приветлив в добром расположении, но в гневе внушал людям страх), -я никогда не скажу дурного слова против того, о ком вам угодно думать хорошо, - это было бы с моей стороны непристойно, особенно когда дело идет о вашем близком родственнике; однако вы не должны на меня сердиться, сэр, за то, что я желаю добра этому несчастному.
Sure I may call him so now, though once you would have been angry with me if I had spoke of him with the least disrespect.	Да, я теперь вправе назвать его так, хотя в прежнее время вы бы на меня разгневались за малейшее непочтительное слово о нем.
How often have I heard you call him your son?	Сколько раз слышала я, как вы называли его сыном!
How often have you prattled to me of him with all the fondness of a parent?	Сколько раз вы умилялись, глядя на него, при мне, как любящий отец!
Nay, sir, I cannot forget the many tender expressions, the many good things you have told me of his beauty, and his parts, and his virtues; of his good-nature and generosity.	Никогда я не забуду, в каких теплых выражениях и с какой похвалой говорили вы мне о его красоте, о его одаренности, о его высоких нравственных качествах - доброте и благородстве.
I am sure, sir, I cannot forget them, for I find them all true.	Нет, сэр, я не могу этого забыть, потому что все это правда.
I have experienced them in my own cause.	Я убедилась в этом на опыте.
They have preserved my family.	Он спас мою семью.
You must pardon my tears, sir, indeed you must.	Простите мои слезы, сэр, будьте ко мне снисходительны.
When I consider the cruel reverse of fortune which this poor youth, to whom I am so much obliged, hath suffered; when I consider the loss of your favour, which I know he valued more than his life, I must, I must lament him.	Думая о жестоких превратностях судьбы, испытанных этим несчастным юношей, которому я стольким обязана, представляя, как больно было ему лишиться вашей благосклонности, которой, я знаю, он дорожил больше своей жизни, я не могу не горевать о нем.
If you had a dagger in your hand, ready to plunge into my heart, I must lament the misery of one whom you have loved, and I shall ever love."	Будь даже у вас в руке кинжал, готовый поразить меня в сердце, я все-таки горевала бы о несчастии человека, которого вы когда-то любили и которого я всегда буду любить!
All worthy was pretty much moved with this speech, but it seemed not to be with anger; for, after a short silence, taking Mrs Miller by the hand, he said very affectionately to her,	Олверти был очень взволнован этой речью, но выслушал ее, по-видимому, без гнева, потому что, помолчав немного, он с чувством пожал руку миссис Миллер и сказал:
"Come, madam, let us consider a little about your daughter.	- Полно, сударыня, поговорим теперь о вашей дочери.
I cannot blame you for rejoicing in a match which promises to be advantageous to her, but you know this advantage, in a great measure, depends on the father's reconciliation.	Я не могу порицать вас за то, что вы радуетесь этой свадьбе, сулящей ей много хорошего, но все эти выгоды в значительной степени зависят от примирения с отцом.

I know Mr Nightingale very well, and have formerly had concerns with him; I will make him a visit, and endeavour to serve you in this matter.	Я хорошо знаю мистера Найтингейла: когда-то я имел с ним дела; я побываю у него и постараюсь помочь вам в этой! деле.
I believe he is a worldly man; but as this is an only son, and the thing is now irretrievable, perhaps he may in time be brought to reason.	Он, мне кажется, человек очень корыстный, но так как ваш зять - его единственный сын и дело сделано бесповоротно, то, может быть, его удастся образумить.
I promise you I will do all I can for you."	Я обещаю вам сделать все, что в моих силах.
Many were the acknowledgments which the poor woman made to Allworthy for this kind and generous offer, nor could she refrain from taking this occasion again to express her gratitude towards Jones, "to whom," said she, "I owe the opportunity of giving you, sir, this present trouble."	Миссис Миллер долго благодарила мистера Олверти за его великодушное предложение и воспользовалась этим случаем, чтобы снова выразить признательность Джонсу, "которому, -сказала она, - я обязана тем, сэр, что имею повод причинить вам это беспокойство".
Allworthy gently stopped her; but he was too good a man to be really offended with the effects of so noble a principle as now actuated Mrs Miller; and indeed, had not this new affair inflamed his former anger against Jones, it is possible he might have been a little softened towards him, by the report of an action which malice itself could not have derived from an evil motive.	Олверти мягко ее остановил; но он был слишком добрый человек, чтобы серьезно обидеться за это проявление благородного чувства, одушевлявшего миссис Миллер; может быть, даже, если бы не принесенное Блайфилом известие, подогревшее его прежний гнев на Джонса, он и смягчился бы к своему воспитаннику, выслушав рассказ о поступке, который сама злоба не могла бы истолковать в дурную сторону.
Mr Allworthy and Mrs Miller had been above an hour together, when their conversation was put an end to by the arrival of Blifil and another person, which other person was no less than Mr Dowling, the attorney, who was now become a great favourite with Mr Blifil, and whom Mr Allworthy, at the desire of his nephew, had made his steward; and had likewise recommended him to Mr Western, from whom the attorney received a promise of being promoted to the same office upon the first vacancy; and, in the meantime, was employed in transacting some affairs which the squire then had in London in relation to a mortgage.	Беседа мистера Олверти и миссис Миллер, продолжавшаяся более часа, была прервана приходом Блайфила в сопровождении уже известного мистера Даулинга, стряпчего, сделавшегося теперь большим любимцем мистера Блайфила. По желанию племянника, мистер Олверти назначил его своим управителем и рекомендовал также мистеру Вестерну, который обещал предоставить стряпчему и у себя ту же должность, как только она освободится, а тем временем поручил ему в Лондоне произвести взыскание по одной закладной.
This was the principal affair which then brought Mr Dowling to town; therefore he took the same opportunity to charge himself with some money for Mr Allworthy, and to make a report to him of some other business; in all which, as it was of much too dull a nature to find any place in this history, we will leave the uncle, nephew, and their lawyer concerned, and resort to other matters.	Это дело главным образом и привело мистера Даулинга в столицу; он воспользовался этим случаем, чтобы доставить деньги мистеру Олверти и доложить ему о некоторых других делах; но так как они слишком прозаичны, чтобы найти место в этой истории, то предоставим их дяде, племяннику и их поверенному, а сами обратимся к другим предметам.
Chapter viii. - Containing various matters.	ГЛАВА VIII, содержания разнообразного
Before we return to Mr Jones, we will take one more view of Sophia.	Прежде чем вернуться к мистеру Джонсу, бросим взгляд на Софью.

Though that young lady had brought her aunt into great good humour by those soothing methods which we have before related, she had not brought her in the least to abate of her zeal for the match with Lord Fellamar.	Хотя с помощью лести, описанной нами выше, ей и удалось привести тетку в отличное расположение духа, но умерить рвение последней выдать ее замуж за лорда Фелламара было Софье не по силам.
This zeal was now inflamed by Lady Bellaston, who had told her the preceding evening, that she was well satisfied from the conduct of Sophia, and from her carriage to his lordship, that all delays would be dangerous, and that the only way to succeed was to press the match forward with such rapidity that the young lady should have no time to reflect, and be obliged to consent while she scarce knew what she did; in which manner, she said, one-half of the marriages among people of condition were brought about.	Рвение это еще больше подогрела леди Белластон, сказавшая, что из поведения Софьи и ее обращения с лордом она совершенно убедилась в недопустимости никаких отсрочек и что единственный способ достигнуть успеха - это сыграть свадьбу как можно скорее, - так, чтобы племянница миссис Вестернне успела опомниться и принуждена была дать согласие, не соображая хорошенько, что она делает; так, говорила леди, совершается половина браков в светском обществе.
A fact very probably true, and to which, I suppose, is owing the mutual tenderness which afterwards exists among so many happy couples.	Утверждение, по-видимому, правильное и хорошо объясняющее нежные отношения между счастливыми супругами нашего времени.
A hint of the same kind was given by the same lady to Lord Fellamar; and both these so readily embraced the advice that the very next day was, at his lordship's request, appointed by Mrs Western for a private interview between the young parties.	Подобный же намек леди сделала лорду Фелламару. И миссис Вестерн, и лорд приняли совет ее с такой готовностью, что миссис Вестерн, по просьбе лорда, назначила на следующий же день свидание молодых людей.
This was communicated to Sophia by her aunt, and insisted upon in such high terms, that, after having urged everything she possibly could invent against it without the least effect, she at last agreed to give the highest instance of complacence which any young lady can give, and consented to see his lordship.	Тетка объявила об этом Софье таким резким и решительным тоном, что та, испробовав - без малейшего успеха - все возражения, какие только могла придумать, вынуждена была наконец проявить высшее доказательство покорности, на какое способна девушка, и согласилась принять лорда.
As conversations of this kind afford no great entertainment, we shall be excused from reciting the whole that past at this interview; in which, after his lordship had made many declarations of the most pure and ardent passion to the silent blushing Sophia, she at last collected all the spirits she could raise, and with a trembling low voice said,	Так как разговоры подобного рода не могут представлять большой занимательности, то на нас не посетуют, если мы не передадим всего, что произошло на этом свидании; скажем только, что после многих уверений его светлости в чистейшей и пламеннейшей любви Софья, сидевшая молча и сгорая со стыда, собрала наконец все свои силы и тихим, дрожащим голосом сказала;
"My lord, you must be yourself conscious whether your former behaviour to me hath been consistent with the professions you now make."	- Вы должны сами сознавать, милорд, совместимо ли ваше прежнее обхождение со мной с вашими теперешними уверениями?
"Is there," answered he, "no way by which I can atone for madness? what I did I am afraid must have too plainly convinced you, that the violence of love had deprived me of my senses."	- Неужели нет никакого способа загладить минуту безумия? Ведь поступок мой, кажется,ясно доказывает, что страсть лишила меня рассудка.
"Indeed, my lord," said she, "it is in your power to give me a proof of an affection which I much rather wish to encourage, and to which I should think myself more beholden."	- Я думаю, милорд, что вы можете мне дать доказательство приязни, которую я охотно бы поощрила и за которую была бы более признательна.
"Name it, madam," said my lord, very warmly.	- Назовите его, сударыня, - с жаром сказал лорд.

"My lord," says she, looking down upon her fan, "I know you must be sensible how uneasy this pretended passion of yours hath made me."	- Милорд, - отвечала Софья, рассматривая свой веер, - я уверена, что вы не можете не сознавать, как тяжела мне ваша притворная страсть.
"Can you be so cruel to call it pretended?" says he.	- Как можете вы быть настолько жестоки, чтобы называть ее притворной?
"Yes, my lord," answered Sophia, "all professions of love to those whom we persecute are most insulting pretences.	- Да, милорд, все уверения в любви, обращаемые к человеку, которого преследуешь, - лишь оскорбительное притворство.
This pursuit of yours is to me a most cruel persecution: nay, it is taking a most ungenerous advantage of my unhappy situation."	А вы жестоко преследуете меня своими домогательствами; больше того: вы самым недостойным образом злоупотребляете моим несчастным положением.
"Most lovely, most adorable charmer, do not accuse me," cries he, "of taking an ungenerous advantage, while I have no thoughts but what are directed to your honour and interest, and while I have no view, no hope, no ambition, but to throw myself, honour, fortune, everything at your feet."	- Прекрасная, обожаемая очаровательница, не обвиняйте меня в недостойных поступках, когда, напротив, все помыслы мои направлены к ограждению вашей чести и ваших интересов и когда у меня одно только желание, одна надежда -повергнуть к ногам вашим мое имя, мою честь, мое богатство и все, чем я владею.
"My lord," says she, "it is that fortune and those honours which gave you the advantage of which I complain.	- Милорд, именно это богатство и эти почести дают вам преимущество, которым вы так недостойно пользуетесь.
These are the charms which have seduced my relations, but to me they are things indifferent.	Они-то и соблазнили моих родных, но я к ним совершенно равнодушна.
If your lordship will merit my gratitude, there is but one way."	Если вашей светлости угодно заслужить мою благодарность, то для этого есть одно только средство.
"Pardon me, divine creature," said he, "there can be none.	- Простите, божественная, такого средства нет.
All I can do for you is so much your due, and will give me so much pleasure, that there is no room for your gratitude."	Все, что я могу для вас сделать, составляет мой долг и настолько мне приятно, что о благодарности с вашей стороны не может быть и речи.
"Indeed, my lord," answered she, "you may obtain my gratitude, my good opinion, every kind thought and wish which it is in my power to bestow; nay, you may obtain them with ease, for sure to a generous mind it must be easy to grant my request.	- Повторяю, милорд, - продолжала Софья, - вы заслужите мою благодарность, самое лестное мнение о вас, самые лучшие пожелания - и это не будет стоить вам никакого труда, потому что человеку великодушному легко исполнить мою просьбу.
Let me beseech you, then, to cease a pursuit in which you can never have any success.	Позвольте же мне просить вас прекратить ваши домогательства, которые все равно ни к чему не приведут.
For your own sake as well as mine I entreat this favour; for sure you are too noble to have any pleasure in tormenting an unhappy creature.	Столько же ради вас, как и ради себя, я молю вас об этой милости; ведь вы слишком благородны, чтобы вам доставляло удовольствие терзать несчастную женщину.

What can your lordship propose but uneasiness to yourself, by a perseverance, which, upon my honour, upon my soul, cannot, shall not prevail with me, whatever distresses you may drive me to."	Чего, кроме неприятностей, можете ожидать вы, упорствуя в своем намерении, когда, клянусь честью, клянусь жизнью, никакие муки не заставят меня уступить вам.
Here my lord fetched a deep sigh, and then said-"Is it then, madam, that I am so unhappy to be the object of your dislike and scorn; or will you pardon me if I suspect there is some other?"	В ответ на это лорд глубоко вздохнул и сказал; - Неужели я так несчастлив, сударыня, что навлек на себя ваши презрение и неприязнь? Или -извините меня, если я выскажу подозрение, что тут замешан другой...
Here he hesitated, and Sophia answered with some spirit,	Он остановился в нерешительности, и Софья с некоторым раздражением отвечала:
"My lord, I shall not be accountable to you for the reasons of my conduct.	- Милорд, я не обязана давать вам отчет о причинах моих поступков.
I am obliged to your lordship for the generous offer you have made; I own it is beyond either my deserts or expectations; yet I hope, my lord, you will not insist on my reasons, when I declare I cannot accept it."	Я очень признательна вашей светлости за великодушное предложение, которым вы меня почтили, - я его не заслужила и на него не рассчитывала; но надеюсь, милорд, вы не станете спрашивать меня о причинах, когда я скажу, что не могу его принять.
Lord Fellamar returned much to this, which we do not perfectly understand, and perhaps it could not all be strictly reconciled either to sense or grammar; but he concluded his ranting speech with saying, "That if she had pre-engaged herself to any gentleman, however unhappy it would make him, he should think himself bound in honour to desist."	Лорд Фелламар отвечал на это пространным излиянием, довольно неудобопонятным и плохо согласуемым со здравым смыслом и грамматикой; свою высокопарную речь он заключил словами: если она уже обещала другому джентльмену, то, как это ему ни тяжело, он считает долгом чести отказаться от своего намерения.
Perhaps my lord laid too much emphasis on the word gentleman; for we cannot else well account for the indignation with which he inspired Sophia, who, in her answer, seemed greatly to resent some affront he had given her.	Вероятно, милорд сделал слишком сильное ударение на слове "джентльмену", иначе мы не в состоянии объяснить негодование Софьи, которая в своем ответе с силой дала почувствовать, насколько она оскорблена.
While she was speaking, with her voice more raised than usual, Mrs Western came into the room, the fire glaring in her cheeks, and the flames bursting from her eyes.	В тот момент, когда она отвечала лорду Фелламару так мало ей свойственным повышенным тоном, в комнату вошла миссис Вестерн, вся красная, со сверкающими глазами.
"I am ashamed," says she, "my lord, of the reception which you have met with.	- Мне стыдно, милорд. - сказала она, - за оказанный вам прием.
I assure your lordship we are all sensible of the honour done us; and I must tell you, Miss Western, the family expect a different behaviour from you."	Могу уверить вашу светлость, что все мы польщены сделанным вами предложением. А вам, мисс Вестерн, я должна сказать, что родные ваши ожидают от вас другого поведения.
Here my lord interfered on behalf of the young lady, but to no purpose; the aunt proceeded till Sophia pulled out her handkerchief, threw herself into a chair, and burst into a violent fit of tears.	Тут милорд вступился за молодую девушку, но безуспешно: тетка не умолкала, пока Софья не вынула носовой платок, не бросилась в кресло и громко не разрыдалась.
The remainder of the conversation between Mrs Western and his lordship, till the latter withdrew, consisted of bitter lamentations on his side, and on hers of the strongest assurances that her niece should and would consent to all he wished.	Остальная часть разговора между миссис Вестерн и его светлостью состояла с его стороны в горьких жалобах, а с ее - в горячих уверениях, что племянница должна согласиться и непременно согласится на все его желания.

"Indeed, my lord," says she, "the girl hath had a foolish education, neither adapted to her fortune nor her family.	- Изволите видеть, милорд, - говорила тетка, - она получила нелепое воспитание, не соответствующее ни ее состоянию, ни происхождению.
Her father, I am sorry to say it, is to blame for everything.	Во всем виноват, с прискорбием должна сказать, ее отец.
The girl hath silly country notions of bashfulness.	У девчонки глупые деревенские понятия насчет стыдливости.
Nothing else, my lord, upon my honour; I am convinced she hath a good understanding at the bottom, and will be brought to reason."	Ничего больше, милорд, даю вам слово. Я глубоко убеждена, что от природы она не глупа и ее нетрудно будет образумить.
This last speech was made in the absence of Sophia; for she had some time before left the room, with more appearance of passion than she had ever shown on any occasion; and now his lordship, after many expressions of thanks to Mrs Western, many ardent professions of passion which nothing could conquer, and many assurances of perseverance, which Mrs Western highly encouraged, took his leave for this time.	Все это было сказано уже в отсутствие Софьи, которая незадолго перед этим оставила комнату в таком гневе, какого она еще никогда не испытывала, а его светлость простился, рассыпаясь в благодарностях миссис Вестерн, которая его горячо ободряла, и клянясь, что ничто в мире не может поколебать его страсти и верности своей избраннице.
Before we relate what now passed between Mrs Western and Sophia, it may be proper to mention an unfortunate accident which had happened, and which had occasioned the return of Mrs Western with so much fury, as we have seen.	Прежде чем рассказывать, что произошло после этого между миссис Вестерн и Софьей, уместно будет упомянуть о несчастном случае, послужившем причиной описанного нами бурного появления миссис Вестерн перед Софьей и лордом.
The reader then must know that the maid who at present attended on Sophia was recommended by Lady Bellaston, with whom she had lived for some time in the capacity of a comb-brush: she was a very sensible girl, and had received the strictest instructions to watch her young lady very carefully.	Да будет известно читателю, что горничная, прислуживавшая теперь Софье, была рекомендована на эту должность леди Белластон, у которой она некоторое время служила камеристкой. Она была девушка очень сметливая и получила строжайший наказ следить за каждым шагом Софьи.
These instructions, we are sorry to say, were communicated to her by Mrs Honour, into whose favour Lady Bellaston had now so ingratiated herself, that the violent affection which the good waiting-woman had formerly borne to Sophia was entirely obliterated by that great attachment which she had to her new mistress.	Наказ этот, с прискорбием должны мы сказать, был ей передан через миссис Гонору, которую леди Белластон так обласкала, что горячая любовь, некогда питаемая этой почтенной камеристкой к Софье, была теперь совершенно вытеснена из ее сердца привязанностью к новой госпоже.
Now, when Mrs Miller was departed, Betty (for that was the name of the girl), returning to her young lady, found her very attentively engaged in reading a long letter, and the visible emotions which she betrayed on that occasion might have well accounted for some suspicions which the girl entertained; but indeed they had yet a stronger foundation, for she had overheard the whole scene which passed between Sophia and Mrs Miller.	Итак, когда миссис Миллер удалилась, Бетти (так звали горничную) вернулась к молодой госпоже своей и застала ее погруженной в чтение длинного письма. Уже один взволнованный вид Софьи мог заронить в горничной кое-какие подозрения, однако они имели гораздо более прочное основание, потому что Бетти подслушала весь разговор Софьи с миссис Миллер.

Mrs Western was acquainted with all this matter by Betty, who, after receiving many commendations and some rewards for her fidelity, was ordered, that, if the woman who brought the letter came again, she should introduce her to Mrs Western herself.	Бетти не замедлила рассказать обо всем миссис Вестерн и вместе с похвалами и наградой за верную службу получила приказание проводить женщину, принесшую письмо, если она придет в другой раз, прямо к ней.
Unluckily, Mrs Miller returned at the very time when Sophia was engaged with his lordship.	К несчастью, миссис Миллер пришла как раз в то время, когда Софья была занята с лордом.
Betty, according to order, sent her directly to the aunt; who, being mistress of so many circumstances relating to what had past the day before, easily imposed upon the poor woman to believe that Sophia had communicated the whole affair; and so pumped everything out of her which she knew relating to the letter and relating to Jones.	Бетти, согласно приказанию, направила ее к тетке, которая, зная столько подробностей относительно происходившего накануне, без труда убедила простодушную женщину, будто Софья все ей рассказала, и таким образом выведала у вдовы все, что той было известно о письме и о Джонсе.
This poor creature might, indeed, be called simplicity itself.	Миссис Миллер была, что называется, сама простота.
She was one of that order of mortals who are apt to believe everything which is said to them; to whom nature hath neither indulged the offensive nor defensive weapons of deceit, and who are consequently liable to be imposed upon by any one who will only be at the expense of a little falshood for that purpose.	Она принадлежала к тому разряду смертных, которые готовы верить всему, что им ни скажешь, которым природа не отпустила ни наступательного, ни оборонительного оружия притворства и которых поэтому обманывает всякий, кто только возьмет на себя труд солгать.
Mrs Western, having drained Mrs Miller of all she knew, which, indeed, was but little, but which was sufficient to make the aunt suspect a great deal, dismissed her with assurances that Sophia would not see her, that she would send no answer to the letter, nor ever receive another; nor did she suffer her to depart without a handsome lecture on the merits of an office to which she could afford no better name than that of procuress.-This discovery had greatly discomposed her temper, when, coming into the apartment next to that in which the lovers were, she overheard Sophia very warmly protesting against his lordship's addresses.	Миссис Вестерн, выпытав у миссис Миллер все, что той было известно, - то есть не бог весть что, но достаточно, чтобы пробудить в миссис Вестерн сильные подозрения, - отпустила вдову с уверениями, будто Софья не желает ни видеть ее, ни отвечать на письмо, ни принимать новые письма, и на прощанье не преминула сделать ей внушительное наставление насчет непристойности занятия, которое она не может назвать иначе, как сводничеством. Открытие это сильно испортило хорошее расположение духа миссис Вестерн, и тут-то, войдя в комнату, смежную с той, в которой Софья принимала лорда, она услышала горячие возражения племянницы на просьбы его светлости.
At which the rage already kindled burst forth, and she rushed in upon her niece in a most furious manner, as we have already described, together with what past at that time till his lordship's departure.	Не в силах долее сдерживать свой гнев, она шумно ворвалась к племяннице, как уже было описано, после чего разыгралась сцена, кончившаяся уходом лорда.
No sooner was Lord Fellamar gone than Mrs Western returned to Sophia, whom she upbraided in the most bitter terms for the ill use she had made of the confidence reposed in her; and for her treachery in conversing with a man with whom she had offered but the day before to bind herself in the most solemn oath never more to have any conversation.	Только что лорд Фелламар удалился, как миссис Вестерн отправилась к Софье и осыпала ее резкими упреками за злоупотребление оказанным доверием переписку с человеком, с которым она еще накануне торжественно поклялась прекратить всякие сношения.
Sophia protested she had maintained no such conversation.	Софья возразила, что она не поддерживает с ним никаких отношений.

"How, how! Miss Western," said the aunt; "will you deny your receiving a letter from him yesterday?"	- Как! - воскликнула тетка. - Вы изволите отрицать, мисс Вестерн, что получили от него вчера письмо?
"A letter, madam!" answered Sophia, somewhat surprized.	- Письмо? - спросила несколько озадаченная Софья.
"It is not very well bred, miss," replies the aunt, "to repeat my words.	- Это невоспитанность, мисс, повторять мои слова.
I say a letter, and I insist upon your showing it me immediately."	Да, письмо, и я требую, чтобы вы мне его сейчас же показали.
"I scorn a lie, madam," said Sophia;	- Мне противно лгать, сударыня, - отвечала Софья.
"I did receive a letter, but it was without my desire, and, indeed, I may say, against my consent."	- Я точно получила письмо, но не по моему желанию и, могу даже сказать, вопреки моей воле.
"Indeed, indeed, miss," cries the aunt, "you ought to be ashamed of owning you had received it at all; but where is the letter? for I will see it."	- Постыдились бы, мисс, признаваться в этом! Где же письмо? Я желаю его видеть.
To this peremptory demand, Sophia paused some time before she returned an answer; and at last only excused herself by declaring she had not the letter in her pocket, which was, indeed, true; upon which her aunt, losing all manner of patience, asked her niece this short question, whether she would resolve to marry Lord Fellamar, or no? to which she received the strongest negative.	Софья не сразу нашлась, что ответить на это решительное требование, но наконец, порывшись в кармане, попросила извинения, сказав что письма при ней нет; это была правда. Тут тетка, потеряв всякое терпение, спросила племянницу напрямик: желает ли она выйти за лорда Фелламара или нет, на что Софья твердо ответила ей, что не желает.
Mrs Western then replied with an oath, or something very like one, that she would early the next morning deliver her back into her father's hand.	Тогда миссис Вестерн поклялась, что завтра же рано утром отошлет ее к отцу.
Sophia then began to reason with her aunt in the following manner:-"Why, madam, must I of necessity be forced to marry at all?	Софья принялась следующим образом уговаривать тетку: - Зачем вы хотите, сударыня, непременно выдать меня замуж?
Consider how cruel you would have thought it in your own case, and how much kinder your parents were in leaving you to your liberty.	Подумайте, какой жестокостью сочли бы вы подобное принуждение по отношению к вам самим и насколько благоразумнее были ваши родные, предоставив вам в этом деле полную свободу.
What have I done to forfeit this liberty?	Чем я провинилась, что вы запрещаете мне ею пользоваться?
I will never marry contrary to my father's consent, nor without asking yours--And when I ask the consent of either improperly, it will be then time enough to force some other marriage upon me."	Я никогда не выйду замуж без согласия батюшки и без вашего позволения... Если вы найдете мой выбор неподходящим, то ведь будет еще довольно времени навязать мне другую партию.
"Can I bear to hear this," cries Mrs Western, "from a girl who hath now a letter from a murderer in her pocket?"	- Можно ли спокойно выслушивать такие вещи от девушки, в кармане у которой письмо от убийцы?
"I have no such letter, I promise you," answered Sophia; "and, if he be a murderer, he will soon be in no condition to give you any further disturbance."	- У меня нет этого письма, уверяю вас; и если он убийца, то скоро не будет больше в состоянии причинять вам беспокойство.

"How, Miss Western!" said the aunt, "have you the assurance to speak of him in this manner; to own your affection for such a villain to my face?"	- И вы смеете, мисс Вестерн, так говорить о нем? Без всякого стеснения признаваться мне в любви к этому злодею?
"Sure, madam," said Sophia, "you put a very strange construction on my words."	- Право, сударыня, вы очень странно истолковываете мои слова.
"Indeed, Miss Western," cries the lady, "I shall not bear this usage; you have learnt of your father this manner of treating me; he hath taught you to give me the lie.	- Нет, мисс Вестерн, - вспылила тетка, - это совершенно невыносимо. Вы, верно, у отца научились так обращаться со мной; это он научил вас уличать меня во лжи.
He hath totally ruined you by this false system of education; and, please heaven, he shall have the comfort of its fruits; for once more I declare to you, that to-morrow morning I will carry you back.	Он вконец погубил вас нелепой системой воспитания - пусть же наслаждается ее плодами, так как, еще раз повторяю, завтра утром вы будете возвращены к нему.
I will withdraw all my forces from the field, and remain henceforth, like the wise king of Prussia, in a state of perfect neutrality.	Я увожу все свои силы с поля сражения и, подобно мудрому прусскому королю, буду соблюдать отныне строжайший нейтралитет.
You are both too wise to be regulated by my measures; so prepare yourself, for to-morrow morning you shall evacuate this house."	Вы оба чересчур умны, где уж мне вами руководить! Ступайте же соберите свои вещи, потому что завтра утром вы должны будете оставить этот дом.
Sophia remonstrated all she could; but her aunt was deaf to all she said.	Софья защищалась, как могла, но тетка осталась глуха ко всем ее доводам.
In this resolution therefore we must at present leave her, as there seems to be no hopes of bringing her to change it.	При этом решении нам приходится теперь ее оставить, так как, по-видимому, нет никакой надежды переубедить почтенную даму.
Chapter ix. - What happened to Mr Jones in the prison.	ГЛАВА IX Что случилось с мистером Джонсом в тюрьме
Mr Jones passed about twenty-four melancholy hours by himself, unless when relieved by the company of Partridge, before Mr Nightingale returned; not that this worthy young man had deserted or forgot his friend; for, indeed, he had been much the greatest part of the time employed in his service.	Мистер Джонс провел двадцать четыре томительных часа в одиночестве, скрашиваемом иногда обществом Партриджа, прежде чем вернулся мистер Найтингейл. Этот достойный человек не покинул и не забыл своего друга, но, напротив, большую часть времени употребил на хлопоты по его делу.
He had heard, upon enquiry, that the only persons who had seen the beginning of the unfortunate rencounter were a crew belonging to a man-of-war which then lay at Deptford.	Он узнал из расспросов, что единственными свидетелями начала несчастного поединка были матросы с военного корабля, стоявшего тогда на якоре в Дептфорде.
To Deptford therefore he went in search of this crew, where he was informed that the men he sought after were all gone ashore. He then traced them from place to place, till at last he found two of them drinking together, with a third person, at a hedge-tavern near Aldersgate.	Он отправился в Дептфорд искать этих матросов; там ему сказали, что все они сошли на берег; он пустился по их следам и наконец нашел двоих, выпивавших с кем-то третьим в кабачке близ Олдерсгейта.
Nightingale desired to speak with Jones by himself (for Partridge was in the room when he came in).	Найтингейл выразил желание поговорить с Джонсом наедине (войдя к нему, он застал у него Партриджа).

As soon as they were alone, Nightingale, taking Jones by the hand, cried,	Как только они остались одни, Найтингейл взял Джонса за руку и сказал;
"Come, my brave friend, be not too much dejected at what I am going to tell you--I am sorry I am the messenger of bad news; but I think it my duty to tell you."	- Ну, друг мой, выслушайте мужественно то, что я вам скажу... К сожалению, я принес дурные вести, но считаю своим долгом сообщить вам их.
"I guess already what that bad news is," cries Jones. "The poor gentleman then is dead."-"I hope not," answered Nightingale. "He was alive this morning; though I will not flatter you; I fear, from the accounts I could get, that his wound is mortal.	- Я догадываюсь, что это за вести, - сказал Джонс, - мой несчастный противник скончался.- Надеюсь, что нет, - отвечал Найтингейл, - утром он был еще жив; но не буду вас обнадеживать: боюсь, что, судя по собранным мной сведениям, рана его смертельна.
But if the affair be exactly as you told it, your own remorse would be all you would have reason to apprehend, let what would happen; but forgive me, my dear Tom, if I entreat you to make the worst of your story to your friends. If you disguise anything to us, you will only be an enemy to yourself."	Но если дело было в точности так, как вы рассказываете, то. что бы ни случилось. вы можете опасаться только угрызений вашей совести. Однако простите меня, дорогой Том, если я попрошу вас ничего не таить от ваших друзей: если вы что-нибудь от нас скроете, вы себе только повредите.
"What reason, my dear Jack, have I ever given you," said Jones, "to stab me with so cruel a suspicion?"	- Разве я давал вам когда-нибудь повод, дорогой Джек, для такого оскорбительного подозрения? -обиделся Джоне.
"Have patience," cries Nightingale, "and I will tell you all.	- Имейте терпение, - отвечал Найтингейл, - и я расскажу вам все.
After the most diligent enquiry I could make, I at last met with two of the fellows who were present at this unhappy accident, and I am sorry to say, they do not relate the story so much in your favour as you yourself have told it."	После прилежных розысков мне удалось наконец найти двух человек, которые были свидетелями этого несчастного происшествия, но должен, к сожалению, вам сказать, что они излагают дело в очень неблагоприятном для вас свете - не так, как вы сами излагали.
"Why, what do they say?" cries Jones.	- Что же они говорят? - спросил Джонс.
"Indeed what I am sorry to repeat, as I am afraid of the consequence of it to you.	- Мне очень неприятно повторять их слова: боюсь, история эта может иметь для вас плохие последствия.
They say that they were at too great a distance to overhear any words that passed between you: but they both agree that the first blow was given by you."	Они говорят, что были слишком далеко и не могли расслышать ваши слова, но оба в один голос утверждают, что первый удар нанесли вы
"Then, upon my soul," answered Jones, "they injure me. He not only struck me first, but struck me without the least provocation.	- Клянусь честью, они клевещут! - воскликнул Джонс - Он не только ударил меня первый - он ударил меня без малейшего с моей стороны повода.
What should induce those villains to accuse me falsely?"	Что побудило этих негодяев возводить на меня ложное обвинение?
"Nay, that I cannot guess," said Nightingale, "and if you yourself, and I, who am so heartily your friend, cannot conceive a reason why they should belie you, what reason will an indifferent court of justice be able to assign why they should not believe them?	- Этого я не могу понять, - отвечал Найтингейл. -но если ни вам самому, ни мне, вашему искреннему другу, непонятны причины, побудившие их клеветать на вас, то какие же будут основания у равнодушного суда не поверить им?

I repeated the question to them several times, and so did another gentleman who was present, who, I believe, is a seafaring man, and who really acted a very friendly part by you; for he begged them often to consider that there was the life of a man in the case; and asked them over and over, if they were certain; to which they both answered, that they were, and would abide by their evidence upon oath.	Я повторил им свой вопрос несколько раз, и то же сделал сидевший с ними незнакомец, по виду моряк, который выказал к вам большое участие; он горячо просил их не забывать, что от их показаний зависит жизнь человека, он снова и снова спрашивал их, вполне ли они уверены в правильности этих показаний, на что оба отвечали утвердительно, изъявив готовность подкрепить свои слова присягой.
For heaven's sake, my dear friend, recollect yourself; for, if this should appear to be the fact, it will be your business to think in time of making the best of your interest.	Ради бога, дорогой друг, припомните хорошенько: ведь если суду их показания покажутся убедительными, то вам следует подумать своевременно, как лучше всего оградить свои интересы.
I would not shock you; but you know, I believe, the severity of the law, whatever verbal provocations may have been given you."	Я не хочу вас запугивать, но вы знаете, как строг в этом случае закон: оскорбление словами не может оправдать в его шазах вашего поступка.
"Alas! my friend," cries Jones, "what interest hath such a wretch as I?	- Ах, друг мой, какие могут быть интересы у такого отщепенца, как я?
Besides, do you think I would even wish to live with the reputation of a murderer?	Кроме того, неужели вы думаете, что жизнь сохранит для меня какую-нибудь цену, когда меня ославят убийцей?
If I had any friends (as, alas! I have none), could I have the confidence to solicit them to speak in the behalf of a man condemned for the blackest crime in human nature?	Если бы даже у меня были друзья (а их, увы, пет!), то разве достало бы у меня смелости просить их выступить на защиту человека, признанного виновным в самом гнусном преступлении?
Believe me, I have no such hope; but I have some reliance on a throne still greatly superior; which will, I am certain, afford me all the protection I merit."	Поверьте, я не питаю такой надежды, но я твердо уповаю на всевышнего: он окажет мне помощь, какую я заслуживаю.
He then concluded with many solemn and vehement protestations of the truth of what he had at first asserted.	И он заключил свою речь горячими уверениями в истинности своего первоначального показания.
The faith of Nightingale was now again staggered, and began to incline to credit his friend, when Mrs Miller appeared, and made a sorrowful report of the success of her embassy; which when Jones had heard, he cried out most heroically,	Пошатнувшееся было доверие Найтингейла к своему другу начало восстанавливаться, когда явилась миссис Миллер с печальным известием о результатах своей миссии. Выслушав ее, Джонс воскликнул героически:
"Well, my friend, I am now indifferent as to what shall happen, at least with regard to my life; and if it be the will of Heaven that I shall make an atonement with that for the blood I have spilt, I hope the Divine Goodness will one day suffer my honour to be cleared, and that the words of a dying man, at least, will be believed, so far as to justify his character."	- Ну, друг мой. теперь мне все равно, что бы со мной ни случилось, - по крайней мере, касательно моей жизни! И если богу угодно, чтобы я искупил пролитую кровь, то я надеюсь, что божественная благость обелит когда-нибудь мою честь и что люди поверят, по крайней мере, словам умирающего.
A very mournful scene now past between the prisoner and his friends, at which, as few readers would have been pleased to be present, so few, I believe, will desire to hear it particularly related.	Тут между заключенным и его друзьями произошла очень грустная сцена, при которой вряд ли моим читателям было бы приятно присутствовать, и вряд ли они пожелают услышать подробное ее описание.

We will, therefore, pass on to the entrance of the turnkey, who acquainted Jones that there was a lady without who desired to speak with him when he was at leisure.	Перейдем поэтому прямо к появлению тюремного сторожа, доложившего Джонсу, что какая-то дама желает с ним поговорить, если у него есть время.
Jones declared his surprize at this message.	Джонс был очень удивлен этим сообщением.
He said, "He knew no lady in the world whom he could possibly expect to see there."	Он сказал, что нет ни одной дамы на свете, посещения которой он ожидал бы в этом месте.
However, as he saw no reason to decline seeing any person, Mrs Miller and Mr Nightingale presently took their leave, and he gave orders to have the lady admitted.	Однако, не имея причины отказать, он простился с миссис Миллер и мистером Найтингейлом и велел ввести посетительницу.
If Jones was surprized at the news of a visit from a lady, how greatly was he astonished when he discovered this lady to be no other than Mrs Waters!	Если Джонс был поражен известием о приходе какой-то дамы, то каково же было его удивление, когда он увидел перед собой не кого иного, как миссис Вотерс!
In this astonishment then we shall leave him awhile, in order to cure the surprize of the reader, who will likewise, probably, not a little wonder at the arrival of this lady.	Однако оставим его теряться в догадках и поспешим на помощь читателю, который тоже, вероятно, немало удивится неожиданному появлению этой дамы.
Who this Mrs Waters was, the reader pretty well knows; what she was, he must be perfectly satisfied.	Кто такая миссис Вотерс, читатель хорошо знает, а чем она была, это станет для него ясно теперь.
He will therefore be pleased to remember that this lady departed from Upton in the same coach with Mr Fitzpatrick and the other Irish gentleman, and in their company travelled to Bath.	Мы просим читателя вспомнить, что она уехала из Эптона в одной карете с мистером Фитцпатриком и другим ирландским джентльменом и в их обществе направилась в Бат.
Now there was a certain office in the gift of Mr Fitzpatrick at that time vacant, namely that of a wife: for the lady who had lately filled that office had resigned, or at least deserted her duty.	Надо сказать, что в распоряжении мистера Фитцпатрика была в то время одна вакантная должность - именно должность жены, ибо занимавшая ее дама ушла в отставку или, по крайней мере, уклонялась от исполнения своих обязанностей.
Mr Fitzpatrick therefore, having thoroughly examined Mrs Waters on the road, found her extremely fit for the place, which, on their arrival at Bath, he presently conferred upon her, and she without any scruple accepted.	Мистер Фитцпатрик, дорогой всесторонне исследовав свою спутницу, нашел се чрезвычайно подходящей для вакантного места и немедленно по приезде в Бат предложил ей его занять, а она беспрекословно согласилась.
As husband and wife this gentleman and lady continued together all the time they stayed at Bath, and as husband and wife they arrived together in town.	В течение всего пребывания в Бате они жили как муж с женой и как муж с женой приехали вместе в Лондон.

Whether Mr Fitzpatrick was so wise a man as not to part with one good thing till he had secured another, which he had at present only a prospect of regaining; or whether Mrs Waters had so well discharged her office, that he intended still to retain her as principal, and to make his wife (as is often the case) only her deputy, I will not say; but certain it is, he never mentioned his wife to her, never communicated to her the letter given him by Mrs Western, nor ever once hinted his purpose of repossessing his wife; much less did he ever mention the name of Jones. For, though he intended to fight with him wherever he met him, he did not imitate those prudent persons who think a wife, a mother, a sister, or sometimes a whole family, the safest seconds on these occasions.	Был ли мистер Фитцпатрик настолько умен, что не желал расстаться с одним лакомым куском, не обеспечив себе прежде другой, который он теперь только еще надеялся вернуть, или же миссис Вотерс исправляла свою должность так хорошо, что он намеревался удержать ее в роли главноуправляющей, а жену сделать (как это часто бывает) только ее заместительницей - не могу сказать, только он никогда не упоминал ей о жене, не показывал ей письма, переданного ему миссис Вестерн, и ни разу не заикнулся о своем намерении вернуться к жене; и уж подавно не произносил при ней имени Джонса, ибо, решившись драться с ним при первой же встрече, он отнюдь не подражал тем благоразумным людям, которые полагают, что самые надежные секунданты в таких случаях - жена, мать, сестра, а подчас и вся семья.
The first account therefore which she had of all this was delivered to her from his lips, after he was brought home from the tavern where his wound had been drest.	Поэтому миссис Вотерс впервые услышала обо всем этом от Фитцпатрика, когда его принесли домой из таверны, где была сделана перевязка.
As Mr Fitzpatrick, however, had not the clearest way of telling a story at any time, and was now, perhaps, a little more confused than usual, it was some time before she discovered that the gentleman who had given him this wound was the very same person from whom her heart had received a wound, which, though not of a mortal kind, was yet so deep that it had left a considerable scar behind it.	Но так как мистер Фитцпатрик никогда не умел толково рассказывать, а теперь говорил сбивчивее, чем когда-либо, то миссис Вотерс не скоро сообразила, что ему нанес рану тот самый джентльмен, который и ее ранил в сердце - хотя не смертельно. но так глубоко, что рана до сих пор еще не зарубцевалась.
But no sooner was she acquainted that Mr Jones himself was the man who had been committed to the Gatehouse for this supposed murder, than she took the first opportunity of committing Mr Fitzpatrick to the care of his nurse, and hastened away to visit the conqueror.	Но едва только узнала она, что человек, посаженный в тюрьму за предполагаемое убийство, был сам мистер Джонс, как воспользовалась первым случаем оставить мистера Фитцпатрика на попечении сиделки и поспешила навестить победителя.
She now entered the room with an air of gaiety, which received an immediate check from the melancholy aspect of poor Jones, who started and blessed himself when he saw her.	Она вошла в тюремную камеру с очень веселым видом, но веселость ее сразу прогнал грустный вид бедняги Джонса, который при ее появлении вскочил с места и перекрестился.
Upon which she said, "Nay, I do not wonder at your surprize; I believe you did not expect to see me; for few gentlemen are troubled here with visits from any lady, unless a wife.	- Меня нисколько не поражает ваше удивление, -сказала миссис Вотерс, вы, наверное, не ожидали меня видеть; я думаю, дамы редко кого здесь беспокоят своими визитами, разве что жены.
You see the power you have over me, Mr Jones.	Судите же, мистер Джонс, как велика ваша власть надо мной.
Indeed, I little thought, when we parted at Upton, that our next meeting would have been in such a place."	Не думала я, расставаясь с вами в Эптоне, что нам доведется встретиться вновь, да еще в таком месте.

"Indeed, madam," says Jones, "I must look upon this visit as kind; few will follow the miserable, especially to such dismal habitations."	- Очень вам признателен за ваше посещение, сударыня, - отвечал Джонс, немногие так добры, чтобы последовать за несчастным, особенно в это мрачное помещение.
"I protest, Mr Jones," says she, "I can hardly persuade myself you are the same agreeable fellow I saw at Upton.	- С трудом верится, мистер Джонс, что вы - тот самый любезный молодой человек, которого я видела в Эптоне.
Why, your face is more miserable than any dungeon in the universe.	Ваше лицо мрачнее всех тюрем на свете.
What can be the matter with you?"	Что с вами? Почему вы такой?
"I thought, madam," said Jones, "as you knew of my being here, you knew the unhappy reason."	- Я думаю, сударыня, - отвечал Джонс, - что если вам известно мое пребывание здесь, то вы знаете также грустное событие, которое меня сюда привело.
"Pugh!" says she, "you have pinked a man in a duel, that's all."	-Ну уж и грустное! Вы ткнули противника шпагой на дуэли - вот и все.
Jones exprest some indignation at this levity, and spoke with the utmost contrition for what had happened.	Такое легкомыслие несколько возмутило Джонса, и он с большим сокрушением рассказал о случившемся.
To which she answered, "Well, then, sir, if you take it so much to heart, I will relieve you; the gentleman is not dead, and, I am pretty confident, is in no danger of dying.	- Если вы принимаете это так близко к сердцу, сэр, - сказала миссис Вотерс, - то я вас успокою: противник ваш не умер и, насколько мне известно, вне опасности.
The surgeon, indeed, who first dressed him was a young fellow, and seemed desirous of representing his case to be as bad as possible, that he might have the more honour from curing him: but the king's surgeon hath seen him since, and says, unless from a fever, of which there are at present no symptoms, he apprehends not the least danger of life."	Дело в том, что первая помощь была ему подана молодым хирургом, который, по-видимому, желал представить его положение в самом мрачном свете, чтобы излечение принесло ему больше чести; но теперь его пользует придворный хирург, по словам которого если у раненого не будет лихорадки, - а ее нет и признаков, - то жизнь его спасена.
Jones shewed great satisfaction in his countenance at this report; upon which she affirmed the truth of it, adding,	Джонс выслушал это известие с большим облегчением. В подтверждение его достоверности миссис Вотерс добавила:
"By the most extraordinary accident in the world I lodge at the same house; and have seen the gentleman, and I promise you he doth you justice, and says, whatever be the consequence, that he was entirely the aggressor, and that you was not in the least to blame."	- По странной случайности, я живу в том же самом доме и видела его. Могу вас уверить, что он отдает вам справедливость и говорит, что, каковы бы ни были последствия, зачинщиком был он и вы нисколько не виноваты.
Jones expressed the utmost satisfaction at the account which Mrs Waters brought him. He then informed her of many things which she well knew before, as who Mr Fitzpatrick was, the occasion of his resentment, &c.	Сведения миссис Вотерс совсем успокоили Джонса, и он рассказал ей о многом, что ей было уже хорошо известно: например, кто такой мистер Фитцпатрик, что было причиной его злобы и т. д.
He likewise told her several facts of which she was ignorant, as the adventure of the muff, and other particulars, concealing only the name of Sophia.	Но были и такие вещи, которых она не знала: приключение с муфтой и другие мелочи. Джонс утаил только имя Софьи.

He then lamented the follies and vices of which he had been guilty; every one of which, he said, had been attended with such ill consequences, that he should be unpardonable if he did not take warning, and quit those vicious courses for the future.	Потом он принялся сокрушаться в своих проказах и грехах, из которых каждый, но его словам, имел весьма прискорбные последствия, так что с его стороны было бы непростительно пренебречь полученными уроками и продолжать порочную жизнь.
He lastly concluded with assuring her of his resolution to sin no more, lest a worse thing should happen to him.	Поэтому он принял твердое решение впредь не грешить, чтобы не навлечь на себя еще худшей беды.
Mrs Waters with great pleasantry ridiculed all this, as the effects of low spirits and confinement.	Миссис Вотерс подняла его на смех, приписав все эти зароки действию тюрьмы и упадку духа.
She repeated some witticisms about the devil when he was sick, and told him, "She doubted not but shortly to see him at liberty, and as lively a fellow as ever; and then," says she,	Она повторила некоторые остроты насчет простудившегося дьявола и сказала, что, без всякого сомнения, в самом скором времени увидит его на свободе таким же жизнерадостным, как и прежде.
"I don't question but your conscience will be safely delivered of all these qualms that it is now so sick in breeding."	- И тогда, я уверена, вы окончательно освободитесь от угрызений совести, которые не дают вам здесь покоя.
Many more things of this kind she uttered, some of which it would do her no great honour, in the opinion of some readers, to remember; nor are we quite certain but that the answers made by Jones would be treated with ridicule by others.	Она высказала еще несколько замечаний в этом роде, которые едва ли принесут ей много чести в глазах некоторых читателей; с другой стороны, мы боимся, что ответы Джонса вызовут улыбку у других.
We shall therefore suppress the rest of this conversation, and only observe that it ended at last with perfect innocence, and much more to the satisfaction of Jones than of the lady; for the former was greatly transported with the news she had brought him; but the latter was not altogether so pleased with the penitential behaviour of a man whom she had, at her first interview, conceived a very different opinion of from what she now entertained of him.	Поэтому опустим остальную часть их разговора, заметив только, что свидание кончилось самым невинным образом, к большему удовольствию Джонса, чем его посетительницы, ибо герой наш был чрезвычайно обрадован принесенными ему известиями, а миссис Вотерс осталась порядком разочарованной покаянным поведением человека, о котором, при первом знакомстве с ним, она составила совсем другое мнение.
Thus the melancholy occasioned by the report of Mr Nightingale was pretty well effaced; but the dejection into which Mrs Miller had thrown him still continued.	Таким образом, грусть Джонса, вызванная рассказами мистера Найтингейла, почти совсем рассеялась; однако уныние, в которое повергла его миссис Миллер, по-прежнему его одолевало.
The account she gave so well tallied with the words of Sophia herself in her letter, that he made not the least doubt but that she had disclosed his letter to her aunt, and had taken a fixed resolution to abandon him.	Слова вдовы так хорошо согласовались с тем, что писала в последнем письме Софья, что Джонс нимало не сомневался в том, что она показала его письмо тетке и приняла твердое решение с ним порвать.
The torments this thought gave him were to be equalled only by a piece of news which fortune had yet in store for him, and which we shall communicate in the second chapter of the ensuing book.	Мучения, причиненные ему этой мыслью, могли сравниться лишь с ударом, который судьба еще припасала для него и о котором мы расскажем во второй главе следующей книги.
BOOK XVIII. CONTAINING ABOUT SIX DAYS.	КНИГА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, ОХВАТЫВАЮЩАЯ ОКОЛО ШЕСТИ ДНЕЙ
Chapter i. - A farewel to the reader.	ГЛАВА I Прощание с читателем

We are now, reader, arrived at the last stage of our long journey.	Вот мы доехали, читатель, до последней станции нашего долгого путешествия.
As we have, therefore, travelled together through so many pages, let us behave to one another like fellow-travellers in a stage coach, who have passed several days in the company of each other; and who, notwithstanding any bickerings or little animosities which may have occurred on the road, generally make all up at last, and mount, for the last time, into their vehicle with chearfulness and good humour; since after this one stage, it may possibly happen to us, as it commonly happens to them, never to meet more.	Проехав вместе так много страниц, поступим по примеру пассажиров почтовой кареты, несколько дней друг с другом не расстававшихся: если им и случалось немного повздорить и посердиться дорогой, они обыкновенно под конец все забывают и садятся в последний раз в карету веселые и благодушные - ведь, проехав этот остаток пути, мы, как и они, может быть, никогда больше не встретимся.
As I have here taken up this simile, give me leave to carry it a little farther.	Раз уж я прибегнул к этому сравнению, позвольте мне его продолжить.
I intend, then, in this last book, to imitate the good company I have mentioned in their last journey.	Итак, я намерен в этой последней книге подражать почтенным людям, едущим вместе в почтовой карете.
Now, it is well known that all jokes and raillery are at this time laid aside; whatever characters any of the passengers have for the jest-sake personated on the road are now thrown off, and the conversation is usually plain and serious.	Всем известно, что шутка и насмешки на последней станции прекращаются; как бы ни дурачился потехи ради какой-нибудь пассажир, веселость его проходит и разговор становится прост и серьезен.
In the same manner, if I have now and then, in the course of this work, indulged any pleasantry for thy entertainment, I shall here lay it down.	Так и я, если и позволял себе время от времени на протяжении этого труда кое-какие шутки для твоего развлечения, читатель, то теперь отбрасываю их в сторону.
The variety of matter, indeed, which I shall be obliged to cram into this book, will afford no room for any of those ludicrous observations which I have elsewhere made, and which may sometimes, perhaps, have prevented thee from taking a nap when it was beginning to steal upon thee.	Мне надо впихнуть в эту книгу столько разнообразного материала, что в ней не останется места для шутливых замечаний, которые я делал в других книгах и которые, может быть, не раз разгоняли сон, готовый сомкнуть твои глаза.
In this last book thou wilt find nothing (or at most very little) of that nature.	В этой последней книге ты не найдешь ничего, или почти ничего, подобного.
All will be plain narrative only; and, indeed, when thou hast perused the many great events which this book will produce, thou wilt think the number of pages contained in it scarce sufficient to tell the story.	Тут будет только голое повествование. И, увидев великое множество событий, заключенных в этой книге, ты подивишься, как все они могли уложиться на столь немногих страницах.
And now, my friend, I take this opportunity (as I shall have no other) of heartily wishing thee well.	Пользуюсь этим случаем, друг мой (так как другого уж не представится), чтобы от души пожелать тебе всего хорошего.
If I have been an entertaining companion to thee, I promise thee it is what I have desired.	Если я был тебе занимательным спутником, то, уверяю тебя, этого я как раз и желал.
If in anything I have offended, it was really without any intention.	Если я чем-нибудь тебя обидел, то это вышло неумышленно.
Some things, perhaps, here said, may have hit thee or thy friends; but I do most solemnly declare they were not pointed at thee or them.	Кое-что из сказанного здесь, может быть, задело тебя или твоих друзей, но я торжественно объявляю, что не метил ни в тебя, ни в них.

I question not but thou hast been told, among other stories of me, that thou wast to travel with a very scurrilous fellow; but whoever told thee so did me an injury.	В числе других небылиц, которых ты обо мне наслышался, тебе, наверно, говорили, что я -грубыйнасмешник; но кто бы это ни сказал - это клевета.
No man detests and despises scurrility more than myself; nor hath any man more reason; for none hath ever been treated with more; and what is a very severe fate, I have had some of the abusive writings of those very men fathered upon me, who, in other of their works, have abused me themselves with the utmost virulence.	Никто не презирает н не ненавидит насмешек больше, чем я, и никто не имеет на то больше причин, потому что никто от них не терпел столько, сколько я; по злой иронии судьбы мне часто приписывались ругательные сочинения тех самых людей, которые в других своих статьях сами ругали меня на чем свет стоит.
All these works, however, I am well convinced, will be dead long before this page shall offer itself to thy perusal; for however short the period may be of my own performances, they will most probably outlive their own infirm author, and the weakly productions of his abusive contemporaries.	Впрочем, все такие произведения, я уверен, будут давно забыты, когда эта страница еще будет привлекать к себе внимание читателей: как ни недолговечны мои книги, а все-таки они, вероятно, переживут и немощного своего автора, и хилые порождения его бранчливых современников.
Chapter ii. - Containing a very tragical incident.	ГЛАВА II, содержащая весьма трагическое происшествие
While Jones was employed in those unpleasant meditations, with which we left him tormenting himself, Partridge came stumbling into the room with his face paler than ashes, his eyes fixed in his head, his hair standing an end, and every limb trembling.	Когда Джонс сидел, погруженный в нерадостные мысли, с которыми мы его оставили, в комнату вошел Партридж, бледный как полотно, едва держась на ногах и дрожа всем телом; глаза его были неподвижно устремлены в одну точку, а волосы встали дыбом.
In short, he looked as he would have done had he seen a spectre, or had he, indeed, been a spectre himself.	Словом, он выглядел так, точно ему явилось привидение, или, вернее, точно сам он был привидением.
Jones, who was little subject to fear, could not avoid being somewhat shocked at this sudden appearance.	Джонс, человек не из трусливых, немного оробел при этом внезапном появлении.
He did, indeed, himself change colour, and his voice a little faultered while he asked him, What was the matter?	Он тоже побледнел и запинающимся голосом спросил: - Что с тобой? В чем дело?
"I hope, sir," said Partridge, "you will not be angry with me.	- Пожалуйста, сэр, вы на меня не сердитесь, -отвечал Партридж.
Indeed I did not listen, but I was obliged to stay in the outward room.	Ей-богу, я не подслушивал, но мне пришлось поместиться в соседней комнате.
I am sure I wish I had been a hundred miles off, rather than have heard what I have heard."	Право, я желал бы находиться за сто миль отсюда, только бы не слышать того, что я слышал.
"Why, what is the matter?" said Jones.	- Боже мой, да в чем же дело? - воскликнул Джонс.
"The matter, sir?	- В чем дело, сэр?
O good Heaven!" answered Partridge, "was that woman who is just gone out the woman who was with you at Upton?"	Скажите мне, женщина, только что отсюда вышедшая, та самая, с которой вы были в Эптоне?
"She was, Partridge," cried Jones.	- Да, Партридж, - отвечал Джонс.

"And did you really, sir, go to bed with that woman?" said he, trembling.-"I am afraid what past between us is no secret," said Jones.-"Nay, but pray, sir, for Heaven's sake, sir, answer me," cries Partridge.	- И вы точно, сэр, спали с этой женщиной? -спросил Партридж дрожащим голосом. - Боюсь, что мои отношения с ней не являются тайной, -отвечал Джонс. - Нет, ради бога, сэр, отвечайте мне прямо!
"You know I did," cries Jones.	- Ну да, спал, ты же знаешь! - воскликнул Джонс.
"Why then, the Lord have mercy upon your soul, and forgive you," cries Partridge; "but as sure as I stand here alive, you have been a-bed with your own mother."	- Да смилуется над вами господь и да простит вас! Ибо вы спали с родной матерью - это так же верно, как то, что я жив и стою перед вами!
Upon these words Jones became in a moment a greater picture of horror than Partridge himself.	При этих словах Джонс мгновенно обратился в еще более яркое олицетворение ужаса, нежели сам Партридж.
He was, indeed, for some time struck dumb with amazement, and both stood staring wildly at each other.	Он онемел от изумления, и некоторое время оба стояли молча, дико выпучив глаза друг на друга.
At last his words found way, and in an interrupted voice he said,	Наконец к нашему герою вернулся дар речи, и прерывающимся голосом он пролепетал:
"How! how! what's this you tell me?"	- Как? Что? Что ты сказал?
"Nay, sir," cries Partridge, "I have not breath enough left to tell you now, but what I have said is most certainly true.-That woman who now went out is your own mother.	- Ах, сэр, - отозвался Партридж, - не могу говорить, у меня дух захватило; но то, что я вам сказал, - совершенная правда... Женщина, только что вышедшая отсюда, - ваша мать.
How unlucky was it for you, sir, that I did not happen to see her at that time, to have prevented it!	Такое несчастье, сэр, что мне не случилось тогда ее увидеть и предупредить вас!
Sure the devil himself must have contrived to bring about this wickedness."	Не иначе как сам дьявол попутал и вовлек вас в такой грех.
"Sure," cries Jones, "Fortune will never have done with me till she hath driven me to distraction.	- Да, видно Фортуна решила не оставлять меня в покое, пока не сведет с ума! - воскликнул Джонс.
But why do I blame Fortune?	- Но зачем браню я Фортуну?
I am myself the cause of all my misery.	Я сам виновник всех своих несчастий.
All the dreadful mischiefs which have befallen me are the consequences only of my own folly and vice.	Все беды, постигавшие меня, лишь следствие моего безрассудства и порочности.
What thou hast told me, Partridge, hath almost deprived me of my senses!	Твое открытие, Партридж, чуть не лишило меня рассудка!
And was Mrs Waters, then-but why do I ask? for thou must certainly know her-If thou hast any affection for me, nay, if thou hast any pity, let me beseech thee to fetch this miserable woman back again to me.	Так, значит, миссис Вотерс... Но зачем этот вопрос? Ведь ты, конечно, должен ее знать... Если ты хоть немного меня любишь- нет, если в тебе есть хоть капля жалости ко мне, - умоляю тебя, возврати сюда эту несчастную женщину.
O good Heavens! incest--with a mother!	Праведный боже! Кровосмешение... с матерью!
To what am I reserved!"	Вот какой участи я обречен!

He then fell into the most violent and frantic agonies of grief and despair, in which Partridge declared he would not leave him; but at last, having vented the first torrent of passion, he came a little to himself; and then, having acquainted Partridge that he would find this wretched woman in the same house where the wounded gentleman was lodged, he despatched him in quest of her.	И он с таким неистовством отдался горю и отчаянию, что Партридж отказался его покинуть в этом состоянии. Но наконец, дав выход первым приливам чувства. Джонс немного овладел собой, после чего, сказав Партриджу, что эта несчастная женщина живет в одном доме с раненым джентльменом, отправил его на розыски.
If the reader will please to refresh his memory, by turning to the scene at Upton, in the ninth book, he will be apt to admire the many strange accidents which unfortunately prevented any interview between Partridge and Mrs Waters, when she spent a whole day there with Mr Jones.	Если читатель соблаговолит освежить в своей памяти эптонские события, описанные в девятой книге, то, наверно, будет поражен несчастным стечением обстоятельств, помешавших встрече Партриджа и миссис Вотерс, несмотря на то что она провела там с мистером Джонсом целые сутки.
Instances of this kind we may frequently observe in life, where the greatest events are produced by a nice train of little circumstances; and more than one example of this may be discovered by the accurate eye, in this our history.	Подобные случаи часто наблюдаются в жизни, где величайшие события порождаются причудливой связью ничтожных мелочей; не один такой пример может быть отыскан внимательным читателем и в настоящей истории.
After a fruitless search of two or three hours, Partridge returned back to his master, without having seen Mrs Waters.	После бесплодных поисков в течение двух или трех часов Партридж вернулся к своему хозяину, не повидав миссис Вотерс.
Jones, who was in a state of desperation at his delay, was almost raving mad when he brought him his account.	Джонс, уже и без того пришедший в отчаяние от этой медлительности, чуть не обезумел, услышав сообщение своего спутника.
He was not long, however, in this condition before he received the following letter:	К счастью, вскоре ему подали следующее письмо;
"SIR,	"Сэр!
"Since I left you I have seen a gentleman, from whom I have learned something concerning you which greatly surprizes and affects me; but as I have not at present leisure to communicate a matter of such high importance, you must suspend your curiosity till our next meeting, which shall be the first moment I am able to see you.	Выйдя от вас, я встретила одного джентльмена, который рассказал о вас вещи, очень меня поразившие и взволновавшие; но сейчас я не имею времени писать о деле такой высокой важности, и вам придется потерпеть до следующего нашего свидания, которое я постараюсь устроить как можно скорее.
O, Mr Jones, little did I think, when I past that happy day at Upton, the reflection upon which is like to embitter all my future life, who it was to whom I owed such perfect happiness.	Ах, мистер Джонс, мне и в голову не приходило в тот счастливый день в Эптоне, воспоминание о котором способно отравить мне всю жизнь, - мне и в голову не приходило, кому я обязана таким совершенным счастьем.
Believe me to be ever sincerely your unfortunate	Верьте, что я навсегда останусь преданной вам, несчастная
"J. WATERS."	Д. Вотерс.
"P.S.	Р. S.

I would have you comfort yourself as much as possible, for Mr Fitzpatrick is in no manner of danger; so that whatever other grievous crimes you may have to repent of, the guilt of blood is not among the number."	Хочу вас обрадовать: мистер Фитцпатрик теперь совершенно вне опасности; таким образом, в каких бы тяжелых преступлениях вам ни пришлось раскаиваться, убийство не принадлежит к их числу".
Jones having read the letter, let it drop (for he was unable to hold it, and indeed had scarce the use of any one of his faculties).	Письмо выпало из рук Джонса (он был не в силах его держать и вообще лишился способности к какому бы то ни было действию).
Partridge took it up, and having received consent by silence, read it likewise; nor had it upon him a less sensible effect.	Партридж поднял его и, с молчаливого согласия Джонса, прочел, в свою очередь.
The pencil, and not the pen, should describe the horrors which appeared in both their countenances.	Кисти, а не перу надлежало бы изобразить ужас, отпечатлевшийся на их лицах.
While they both remained speechless the turnkey entered the room, and, without taking any notice of what sufficiently discovered itself in the faces of them both, acquainted Jones that a man without desired to speak with him.	В то время как они оба погрузились в глубокое молчание, вошел тюремный сторож и, не обращая никакого внимания на очевидные признаки их душевного потрясения, доложил Джонсу, что какой-то человек желает с ним говорить.
This person was presently introduced, and was no other than Black George.	Джонс попросил ввести его, и вошедший оказался не кем иным, как Черным Джорджем.
As sights of horror were not so usual to George as they were to the turnkey, he instantly saw the great disorder which appeared in the face of Jones.	Не привыкший, подобно сторожу, к картинам ужаса, Джордж тотчас же заметил расстройство на лице Джонса.
This he imputed to the accident that had happened, which was reported in the very worst light in Mr Western's family; he concluded, therefore, that the gentleman was dead, and that Mr Jones was in a fair way of coming to a shameful end.	Он приписал его происшествию, обстоятельства которого передавались в доме Вестерна в самом мрачном освещении, и решил, что противник мистера Джонса скончался, а его самого ждет позорная смерть.
A thought which gave him much uneasiness; for George was of a compassionate disposition, and notwithstanding a small breach of friendship which he had been over-tempted to commit, was, in the main, not insensible of the obligations he had formerly received from Mr Jones.	Мысль эта сильно встревожила Джорджа, ибо он был человек сострадательный и, несмотря на неблаговидный поступок, на который толкнуло его однажды слишком сильное искушение, не был в общем нечувствителен к услугам, оказанным ему некогда мистером Джонсом.
The poor fellow, therefore, scarce refrained from a tear at the present sight.	Бедняга едва удержался от слез при этом печальном зрелище.
He told Jones he was heartily sorry for his misfortunes, and begged him to consider if he could be of any manner of service.	Он сказал Джонсу, что искренне сожалеет о постигшем его несчастье, и спросил, не может ли он быть ему чем-нибудь полезен.
"Perhaps, sir," said he, "you may want a little matter of money upon this occasion; if you do, sir, what little I have is heartily at your service."	- Может быть, сэр, - спросил он, - вам нужно денег? В таком случае мои скромные сбережения к вашим услугам.
Jones shook him very heartily by the hand, and gave him many thanks for the kind offer he had made; but answered, "He had not the least want of that kind."	Джонс с чувством пожал ему руку и горячо поблагодарил за любезное предложение, но отвечал, что в деньгах он совершенно не нуждается.
Upon which George began to press his services more eagerly than before.	Тогда Джордж еще усерднее начал предлагать свои услуги.

Jones again thanked him, with assurances that he wanted nothing which was in the power of any man living to give.	Джонс опять поблагодарил его, уверяя, что то, в чем он нуждается, не в состоянии дать ему ни один человек в мире.
"Come, come, my good master," answered George, "do not take the matter so much to heart.	- Полно, полно, добрый мой господин, - отвечал Джордж, - не принимайте этого так близко к сердцу.
Things may end better than you imagine; to be sure you an't the first gentleman who hath killed a man, and yet come off."	Дело может кончиться благополучнее, чем вы думаете; вам не первому случилось убить человека, и, однако же, другие выпутывались.
"You are wide of the matter, George," said Partridge, "the gentleman is not dead, nor like to die.	- Вы ошибаетесь, Джордж, - сказал Партридж. -тот джентльмен не умер, и жизнь его вне опасности.
Don't disturb my master, at present, for he is troubled about a matter in which it is not in your power to do him any good."	Не докучайте моему господину: у него теперь другая забота, которую вы бессильны облегчить.
"You don't know what I may be able to do, Mr Partridge," answered George; "if his concern is about my young lady, I have some news to tell my master."	- Этого вы не знаете, мистер Партридж, - отвечал Джордж, - если он озабочен насчет моей барышни, то у меня есть для него новость.
"What do you say, Mr George?" cried Jones.	- Что вы говорите, мистер Джордж?! - воскликнул Джонс.
"Hath anything lately happened in which my Sophia is concerned?	- Случилось что-нибудь с моей Софьей?
My Sophia! how dares such a wretch as I mention her so profanely."	Моей Софьей! Я, несчастный, смею так осквернять ее имя!
"I hope she will be yours yet," answered George.	- Надеюсь, что она все же будет ваша, - отвечал Джордж.
"Why yes, sir, I have something to tell you about her.	- Да, сэр, у меня есть кое-что сказать вам про нее.
Madam Western hath just brought Madam Sophia home, and there hath been a terrible to do.	Миссис Вестерн только что привезла мисс Софью к отцу, и у них была жестокая схватка.
I could not possibly learn the very right of it; but my master he hath been in a vast big passion, and so was Madam Western, and I heard her say, as she went out of doors into her chair, that she would never set her foot in master's house again.	Я не мог хорошенько дознаться, в чем дело, но мой барин ужасно разгневался, и миссис Вестерн тоже, и я слышал, как она, выйдя на улицу и садясь в портшез, сказала, что ноги ее не будет больше в нашем доме.
I don't know what's the matter, not I, but everything was very quiet when I came out; but Robin, who waited at supper, said he had never seen the squire for a long while in such good humour with young madam; that he kissed her several times, and swore she should be her own mistress, and he never would think of confining her any more.	Не знаю, что у них случилось, только, когда я вышел из дому, там все было тихо и мирно. Робин, прислуживавший за ужином, сказал, что давно уже не видел сквайра в таких добрых отношениях с барышней: барин часто ее целовал и клялся, что предоставит ей полную волю и больше никогда не будет сажать ее под замок.
I thought this news would please you, and so I slipped out, though it was so late, to inform you of it."	Я подумал, что эта весть вас обрадует, и потихоньку ускользнул из дому, несмотря на позднее время, чтобы рассказать вам об этом.

Mr Jones assured George that it did greatly please him; for though he should never more presume to lift his eyes toward that incomparable creature, nothing could so much relieve his misery as the satisfaction he should always have in hearing of her welfare.	Мистер Джонс поблагодарил Джорджа, сказав, что он действительно очень его обрадовал, ибо хотя он никогда больше не дерзнет поднять глаза на это дивное создание, но ничто не смогло бы так его утешить в нынешнем печальном положении, как добрые вести о Софье.
The rest of the conversation which passed at the visit is not important enough to be here related.	Остальной разговор касался предметов, не стоящих того, чтобы его здесь пересказывать.
The reader will, therefore, forgive us this abrupt breaking off, and be pleased to hear how this great good-will of the squire towards his daughter was brought about.	Пусть поэтому читатель извинит нас. если мы оборвем описываемую сцену, и соблаговолит выслушать, что было причиной этой великой благосклонности сквайра к дочери.
Mrs Western, on her first arrival at her brother's lodging, began to set forth the great honours and advantages which would accrue to the family by the match with Lord Fellamar, which her niece had absolutely refused; in which refusal, when the squire took the part of his daughter, she fell immediately into the most violent passion, and so irritated and provoked the squire, that neither his patience nor his prudence could bear it any longer; upon which there ensued between them both so warm a bout at altercation, that perhaps the regions of Billingsgate never equalled it.	Миссис Вестерн по приезде к брату немедленно начала расписывать великую честь и выгоды, какие принесет их семье родство с лордом Фелламаром, которому племянница ее наотрез отказала. Когда же сквайр в этом деле взял сторону дочери, она пришла в неописуемое бешенство и наговорила брату столько дерзостей и оскорблений, что и у того лопнуло терпение, и между братом и сестрой последовала такая жаркая перебранка, какой, пожалуй, никогда не оглашались даже окрестности Биллинсгейта.
In the heat of this scolding Mrs Western departed, and had consequently no leisure to acquaint her brother with the letter which Sophia received, which might have possibly produced ill effects; but, to say truth, I believe it never once occurred to her memory at this time.	Вся пылая негодованием, миссис Вестерн ушла, не успев показать брату полученное Софьей письмо, которое, вероятно, имело бы очень дурные последствия; я даже думаю, по правде сказать, что почтенная дама вовсе о нем позабыла в пылу схватки
When Mrs Western was gone, Sophia, who had been hitherto silent, as well indeed from necessity as inclination, began to return the compliment which her father had made her, in taking her part against her aunt, by taking his likewise against the lady.	Когда миссис Вестерн удалилась, Софья, до тех пор молчавшая, как по необходимости, так и из отвращения к ссорам, отблагодарила отца за заступничество, взяв его сторону против тетки.

This was the first time of her so doing, and it was in the highest degree acceptable to the squire. Again, he remembered that Mr Allworthy had insisted on an entire relinquishment of all violent means; and, indeed, as he made no doubt but that Jones would be hanged, he did not in the least question succeeding with his daughter by fair means; he now, therefore, once more gave a loose to his natural fondness for her, which had such an effect on the dutiful, grateful, tender, and affectionate heart of Sophia, that had her honour, given to Jones, and something else, perhaps, in which he was concerned, been removed, I much doubt whether she would not have sacrificed herself to a man she did not like, to have obliged her father. She promised him she would make it the whole business of her life to oblige him, and would never marry any man against his consent; which brought the old man so near to his highest happiness, that he was resolved to take the other step, and went to bed completely drunk.	Первый раз поступала она таким образом и доставила сквайру огромное удовольствие, вдобавок он вспомнил настоятельную просьбу мистера Олверти отказаться от всяких насильственных мер А так как он нимало не сомневался, что Джонса повесят, то с полной уверенностью рассчитывал взять дочь лаской, поэтому он дал волю своей родительской любви, и это произвело такое впечатление на почтительное, благодарное, нежное и любящее сердце Софьи, что если бы не слово, данное ею Джонсу, и, может быть, кое-что еще, в чем герой наш был замешан, то, мне сильно сдается, она из угождения отцу принесла бы себя в жертву человеку, который ей не нравился: она сказала, что отныне поставит себе единственной целью жизни угождать отцу и никогда не выйдет замуж без его согласия Это вознесло старика почти на самую вершину счастья, так что он решил кончить это дело и лег в постель совершенно пьяный.
Chapter iii. - Allworthy visits old Nightingale; with a strange discovery that he made on that occasion.	ГЛАВА III Олверти посещает старика Найтингейла; странное открытие, которое он при этом сделал
The morning after these things had happened, Mr Allworthy went, according to his promise, to visit old Nightingale, with whom his authority was so great, that, after having sat with him three hours, he at last prevailed with him to consent to see his son.	На другое утро после описанных событий мистер Олверти отправился, как обещал, к старику Найтингейлу, на которого имел такое влияние, что, проведя с ним три часа, уговорил его согласиться на свидание с сыном.
Here an accident happened of a very extraordinary kind; one indeed of those strange chances whence very good and grave men have concluded that Providence often interposes in the discovery of the most secret villany, in order to caution men from quitting the paths of honesty, however warily they tread in those of vice.	В это время случилось весьма необыкновенное происшествие - один из тех странных случаев, на основании которых серьезные и честные люди заключают, что провидение часто помогает разоблачить самые скрытые злодеяния - в предостережение смертным, дабы не совращать их с путей добродетелей и не допускать, чтобы они считали, будто хитрецы могут безопасно отдаваться пороку.
Mr Allworthy, at his entrance into Mr Nightingale's, saw Black George; he took no notice of him, nor did Black George imagine he had perceived him.	Мистер Олверти, входя к мистеру Найтингейлу, встретил Черного Джорджа, но не обратил на него никакого внимания, так что Джордж подумал, что он его не заметил.
However, when their conversation on the principal point was over, Allworthy asked Nightingale, Whether he knew one George Seagrim, and upon what business he came to his house?	Однако, столковавшись с Найтингейлом насчет главного, Олверти спросил его, знает ли он Джорджа Сигрима и по какому делу приходил к нему этот человек.
"Yes," answered Nightingale, "I know him very well, and a most extraordinary fellow he is, who, in these days, hath been able to hoard up ?500 from renting a very small estate of ?30 a year."	- Да, - отвечал Найтингейл, - я знаю его очень хорошо. Удивительный ловкач: сумел скопить в наше время пятьсот фунтов, арендуя ферму, которая приносит в год не больше тридцати фунтов.

"And is this the story which he hath told you?" cries Allworthy.	- Эту историю он вам сам рассказал? - спросил Олверти.
"Nay, it is true, I promise you," said Nightingale, "for I have the money now in my own hands, in five bank-bills, which I am to lay out either in a mortgage, or in some purchase in the north of England."	- Да. Уверяю вас, что он не лжет, - отвечал Найтингейл. - Деньги сейчас у меня в пяти банковых билетах, и я взялся либо поместить их под хорошую закладную, либо употребить на покупку земли в Северной Англии.
The bank-bills were no sooner produced at Allworthy's desire than he blessed himself at the strangeness of the discovery.	Отверти попросил показать ему билеты и, взглянув на них, был поражен неожиданным открытием.
He presently told Nightingale that these bank-bills were formerly his, and then acquainted him with the whole affair. As there are no men who complain more of the frauds of business than highwaymen, gamesters, and other thieves of that kind, so there are none who so bitterly exclaim against the frauds of gamesters, &c., as usurers, brokers, and other thieves of this kind; whether it be that the one way of cheating is a discountenance or reflection upon the other, or that money, which is the common mistress of all cheats, makes them regard each other in the light of rivals; but Nightingale no sooner heard the story than he exclaimed against the fellow in terms much severer than the justice and honesty of Allworthy had bestowed on him.	Он признался Найтингейлу, что эти билеты раньше принадлежали ему, и рассказал все, как было Как никто не жалуется на мошенничества в делах громче, чем разбойники с большой дороги, игроки и другие воры того же рода, так никто не поносит с большим озлоблением плутни игроков и т. п., чем ростовщики, маклеры и другие подобные им воры - потому ли, что один вид плутовства изобличает и бесчестит другой, или же потому, что деньги - эта любовница всех плутов -заставляют их видеть друг в друге соперников; во всяком случае, Найтингейл, выслушав этот рассказ, выбранил Джорджа гораздо сильнее, чем это позволил себе справедливый и честный Олверти.
Allworthy desired Nightingale to retain both the money and the secret till he should hear farther from him; and, if he should in the meantime see the fellow, that he would not take the least notice to him of the discovery which he had made.	Олверти попросил Найтингейла хранить деньги и тайну, пока не получит от него дальнейших указаний, и не показывать Джорджу вида о сделанном открытии, если до тех пор с ним встретится.
He then returned to his lodgings, where he found Mrs Miller in a very dejected condition, on account of the information she had received from her son-in-law.	Потом он возвратился к себе на квартиру и застал миссис Миллер очень удрученной сообщением, полученным от зятя.
Mr Allworthy, with great chearfulness, told her that he had much good news to communicate; and, with little further preface, acquainted her that he had brought Mr Nightingale to consent to see his son, and did not in the least doubt to effect a perfect reconciliation between them; though he found the father more sowered by another accident of the same kind which had happened in his family.	Мистер Олверти весело сказал, что принес очень приятные вести, и без дальнейших предисловий объявил, что ему удалось добиться от мистера Найтингейла согласия на свидание с сыном и что старик, без сомнения, пойдет на мировую, хотя и опечален другим подобным же происшествием в своей семье.
He then mentioned the running away of the uncle's daughter, which he had been told by the old gentleman, and which Mrs Miller and her son-in-law did not yet know.	И он рассказал, что у дяди молодого человека сбежала дочь, о чем еще не было известно ни миссис Миллер, ни ее зятю.

The reader may suppose Mrs Miller received this account with great thankfulness, and no less pleasure; but so uncommon was her friendship to Jones, that I am not certain whether the uneasiness she suffered for his sake did not overbalance her satisfaction at hearing a piece of news tending so much to the happiness of her own family; nor whether even this very news, as it reminded her of the obligations she had to Jones, did not hurt as well as please her; when her grateful heart said to her,	Можете себе представить, с какой глубокой благодарностью и какой радостью миссис Миллер выслушала известие о решении старого Найтингейла; но ее дружеские чувства к Джонсу были так сильны, что беспокойство за его участь едва ли не перевешивало в ней удовольствия по случаю такого счастливого оборота семейных дел, и даже, может быть, приятная новость, напомнив ей о многочисленных услугах Джонса, опечалила ее в не меньшей степени, чем обрадовала. Полное благодарности сердце говорило ей:
"While my own family is happy, how miserable is the poor creature to whose generosity we owe the beginning of all this happiness!"	"Твоя семья теперь счастлива, и как несчастен бедняк, отзывчивости которого мы обязаны теперешнему счастливому обороту событий!"
Allworthy, having left her a little while to chew the cud (if I may use that expression) on these first tidings, told her he had still something more to impart, which he believed would give her pleasure.	Олверти, дав ей время хорошенько разжевать (если можно так выразиться) сообщенное им известие, сказал, что у него есть еще кое-какие новости, которые, вероятно, тоже ее порадуют.
"I think," said he, "I have discovered a pretty considerable treasure belonging to the young gentleman, your friend; but perhaps, indeed, his present situation may be such that it will be of no service to him."	- Я, кажется, нашел, - сказал он, - большую сумму денег, принадлежавшую вашему молодому другу. Боюсь только, что в теперешнем положении он не в состоянии будет ею воспользоваться.
The latter part of the speech gave Mrs Miller to understand who was meant, and she answered with a sigh,	Сообразив по этим словам, о ком идет речь, миссис Миллер со вздохом отвечала:
"I hope not, sir."	- Я еще не потеряла надежды, сэр.
"I hope so too," cries Allworthy, "with all my heart; but my nephew told me this morning he had heard a very bad account of the affair."--"Good Heaven! sir," said she-"Well, I must not speak, and yet it is certainly very hard to be obliged to hold one's tongue when one hears."-"Madam," said Allworthy, "you may say whatever you please, you know me too well to think I have a prejudice against any one; and as for that young man, I assure you I should be heartily pleased to find he could acquit himself of everything, and particularly of this sad affair.	- Я тоже от всего сердца желаю ему всякого добра, - сказал Олверти, однако племянник сказал мне утром, что дело его приняло очень дурной оборот. - Боже мой! - воскликнула миссис Миллер. - Увы, я должна молчать, как это ни тяжело, особенно когда слышишь...- Сударыня, - сказал Олверти, - вы можете говорить, что вам угодно: вы меня слишком хорошо знаете, и вам известно, что я ни против кого не предубежден; а что касается этого молодого человека, то, уверяю вас, я был бы искренне рад, если бы ему удалось оправдаться, особенно в этом прискорбном деле.
You can testify the affection I have formerly borne him.	Вы ведь можете засвидетельствовать, как горячо я его любил.
The world, I know, censured me for loving him so much.	Свет, я знаю, осуждал меня за эту чрезмерную любовь.
I did not withdraw that affection from him without thinking I had the justest cause.	И если я от него отвернулся, то имел для этого довольно оснований.
Believe me, Mrs Miller, I should be glad to find I have been mistaken."	Поверьте, миссис Миллер, я был бы рад убедиться, что мной была допущена ошибка.

Mrs Miller was going eagerly to reply, when a servant acquainted her that a gentleman without desired to speak with her immediately.	Миссис Миллер собралась с жаром отвечать, но в эту минуту служанка доложила, что с ней хочет говорить какой-то джентльмен.
Allworthy then enquired for his nephew, and was told that he had been for some time in his room with the gentleman who used to come to him, and whom Mr Allworthy guessing rightly to be Mr Dowling, he desired presently to speak with him.	Тогда Олверти спросил о племяннике, и ему сказали, что мистер Блайфил довольно долго был в своей комнате с тем господином, который часто к нему приходит; мистер Олверти догадался, что речь идет о мистере Даулинге, и приказал тотчас же пригласить его к себе.
When Dowling attended, Allworthy put the case of the bank-notes to him, without mentioning any name, and asked in what manner such a person might be punished.	Когда Даулинг явился, Олверти, не называя никого по имени, рассказал ему про случай с банкнотами и спросил, какому наказанию подлежит человек, совершивший такой проступок.
To which Dowling answered, "He thought he might be indicted on the Black Act; but said, as it was a matter of some nicety, it would be proper to go to counsel.	Даулинг отвечал, что, по его мнению, здесь можно было бы применить черный закон, но что дело довольно тонкое, и потому лучше будет обратиться к адвокатам.
He said he was to attend counsel presently upon an affair of Mr Western's, and if Mr Allworthy pleased he would lay the case before them."	Он сказал, что как раз сейчас он идет на консультацию по одному делу мистера Вестерна и, если угодно мистеру Олверти, представит на обсуждение адвокатов этот случай.
This was agreed to; and then Mrs Miller, opening the door, cried,	Олверти дал согласие. В эту минуту в комнату заглянула миссис Миллер, но, увидев Даулинга, воскликнула:
"I ask pardon, I did not know you had company;" but Allworthy desired her to come in, saying he had finished his business.	- Простите, я не знала, что вы не одни. Однако Олверти попросил ее войти, сказав, что уже кончил свое дело.
Upon which Mr Dowling withdrew, and Mrs Miller introduced Mr Nightingale the younger, to return thanks for the great kindness done him by Allworthy: but she had scarce patience to let the young gentleman finish his speech before she interrupted him, saying,	Тогда мистер Даулинг удалился, а миссис Миллер ввела мистера Найтингейла-младшего, который пришел поблагодарить Олверти за его любезность; но вдова, не дав зятю докончить, перебила его:
"O sir! Mr Nightingale brings great news about poor Mr Jones: he hath been to see the wounded gentleman, who is out of all danger of death, and, what is more, declares he fell upon poor Mr Jones himself, and beat him.	- Мистер Найтингейл, сэр, принес добрые вести о несчастном мистере Джонсе: он только что от раненого, который теперь вне всякой опасности и, что еще важнее, сказал ему, что напал первый на мистера Джонса и ударил его.
I am sure, sir, you would not have Mr Jones be a coward.	Не потребуете же вы, сэр, от мистера Джонса, чтобы он был трусом!
If I was a man myself, I am sure, if any man was to strike me, I should draw my sword.	Будь я мужчиной, я непременно обнажила бы шпагу, если бы кто-нибудь меня ударил.
Do pray, my dear, tell Mr Allworthy, tell him all yourself."	Пожалуйста, голубчик, расскажите сами мистеру Олверти все, как было!

Nightingale then confirmed what Mrs Miller had said; and concluded with many handsome things of Jones, who was, he said, one of the best-natured fellows in the world, and not in the least inclined to be quarrelsome.	Найтингейл подтвердил сказанное миссис Миллер и заключил свой рассказ самым лестным отзывом о Джонсе, который, по его словам, был добродушнейший человек на свете и ничуть не задира.
Here Nightingale was going to cease, when Mrs Miller again begged him to relate all the many dutiful expressions he had heard him make use of towards Mr Allworthy.	Он уже хотел замолчать, но миссис Миллер снова попросила его пересказать мистеру Олверти все почтительные суждения, которые он слышал о сквайре от Джонса.
"To say the utmost good of Mr Allworthy," cries Nightingale, "is doing no more than strict justice, and can have no merit in it: but indeed, I must say, no man can be more sensible of the obligations he hath to so good a man than is poor Jones.	- Отзываться наилучшим образом о мистере Олверти, - сказал Найтингейл, значит только отдавать ему справедливость, и в этом нет никакой заслуги; но я должен сказать, что нет человека, который бы глубже чувствовал признательность за сделанное вами добро, чем несчастный Джонс.
Indeed, sir, I am convinced the weight of your displeasure is the heaviest burthen he lies under.	Уверяю вас, сэр, что его больше всего удручает сейчас ваше неудовольствие.
He hath often lamented it to me, and hath as often protested in the most solemn manner he hath never been intentionally guilty of any offence towards you; nay, he hath sworn he would rather die a thousand deaths than he would have his conscience upbraid him with one disrespectful, ungrateful, or undutiful thought towards you.	Он часто горевал по этому поводу и самым торжественным образом уверял меня, что он никогда ничем не оскорбил вас умышленно; больше того, клялся, что готов скорее тысячу раз умереть, чем жить с упреками совести хотя бы за одну неуважительную, неблагодарную и непочтительную мысль о вас.
But I ask pardon, sir, I am afraid I presume to intermeddle too far in so tender a point."	Но прошу прощения, сэр, я, кажется, позволил себе коснуться слишком деликатного вопроса.
"You have spoke no more than what a Christian ought," cries Mrs Miller.	- Вы сказали не больше того, что от вас требует христианский долг! воскликнула миссис Миллер.
"Indeed, Mr Nightingale," answered Allworthy, "I applaud your generous friendship, and I wish he may merit it of you.	- Да, мистер Найтингейл, - отвечал Олверти, -ваше благородное заступничество достойно всякого одобрения, и дай бог, чтобы он его заслуживал.
I confess I am glad to hear the report you bring from this unfortunate gentleman; and, if that matter should turn out to be as you represent it (and, indeed, I doubt nothing of what you say), I may, perhaps, in time, be brought to think better than lately I have of this young man; for this good gentlewoman here, nay, all who know me, can witness that I loved him as dearly as if he had been my own son.	Признаюсь, я рад слышать известие, принесенное вами от раненого; и если дело окажется таким, как вы его изображаете (в чем я нисколько не сомневаюсь), то нынешнее мое мнение об этом молодом человеке со временем, может быть, изменится к лучшему. Вот эта почтенная дама и все, кто меня знает, могут засвидетельствовать, что я любил его, как родного сына.
Indeed, I have considered him as a child sent by fortune to my care.	Действительно, я смотрел на него, как на дитя, самой судьбой порученное моему попечению.
I still remember the innocent, the helpless situation in which I found him. I feel the tender pressure of his little hands at this moment.	До сих пор помню, как я нашел его беспомощным, невинным малюткой у себя на постели, до сих пор чувствую нежное пожатие его маленькой ручки.
He was my darling, indeed he was."	Да, он точно был моим любимцем.

At which words he ceased, and the tears stood in his eyes.	- Тут Олверти замолчал, и на глазах у него выступили слезы.
As the answer which Mrs Miller made may lead us into fresh matters, we will here stop to account for the visible alteration in Mr Allworthy's mind, and the abatement of his anger to Jones.	Так как ответ миссис Миллер на его слова заставит нас коснуться нового предмета, то мы на этом остановимся, чтобы объяснить явную перемену в образе мыслей мистера Олверти и смягчение его гнева на Джонса.
Revolutions of this kind, it is true, do frequently occur in histories and dramatic writers, for no other reason than because the history or play draws to a conclusion, and are justified by authority of authors; yet, though we insist upon as much authority as any author whatever, we shall use this power very sparingly, and never but when we are driven to it by necessity, which we do not at present foresee will happen in this work.	Подобного рода "перевороты, правда, часто встречаются в повестях и драматических произведениях потому только, что дело приближается к развязке, и оправдываются властью автора распоряжаться своим созданием. Но мы, нисколько не отказываясь от этой авторской власти, будем пользоваться ею очень осмотрительно, лишь там, где этого потребует необходимость, чего мы не видим в настоящем произведении.
This alteration then in the mind of Mr Allworthy was occasioned by a letter he had just received from Mr Square, and which we shall give the reader in the beginning of the next chapter.	Перемена в образе мыслей мистера Олверти была вызвана только что полученным им письмом от мистера Сквейра, которое мы сообщим читателю в начале следующей главы.
Chapter iv. - Containing two letters in very different stiles.	ГЛАВА IV, содержащая два письма в совершенно различном стиле
"MY WORTHY FRIEND,-I informed you in my last that I was forbidden the use of the waters, as they were found by experience rather to increase than lessen the symptoms of my distemper.	"Достопочтенный друг! Я уже извещал вас, что мне запрещено пользоваться водами, потому что, как показал опыт, они скорее усиливают, чем ослабляют симптомы моей болезни.
I must now acquaint you with a piece of news, which, I believe, will afflict my friends more than it hath afflicted me. Dr Harrington and Dr Brewster have informed me that there is no hopes of my recovery.	Теперь сообщу вам известие, которое, я думаю, огорчит друзей моих больше, чем оно огорчило меня: доктор Гаррингтон и доктор Брьюстер объявили мне; что нет никакой надежды на мое выздоровление.
"I have somewhere read, that the great use of philosophy is to learn to die.	Я где-то читал, что великая польза философии заключается в том, что она учит умирать.
I will not therefore so far disgrace mine as to shew any surprize at receiving a lesson which I must be thought to have so long studied.	Не хочу поэтому посрамлять свою специальность, удивляясь при получении урока, который мне давно должен быть известен.
Yet, to say the truth, one page of the Gospel teaches this lesson better than all the volumes of antient or modern philosophers.	И все же, сказать правду, одна страница Евангелия преподает этот урок лучше, чем все книги древних или новых философов.

The assurance it gives us of another life is a much stronger support to a good mind than all the consolations that are drawn from the necessity of nature, the emptiness or satiety of our enjoyments here, or any other topic of those declamations which are sometimes capable of arming our minds with a stubborn patience in bearing the thoughts of death, but never of raising them to a real contempt of it, and much less of making us think it is a real good.	Уверенность в будущей жизни, которой оно нас наполняет, служит более могущественной поддержкой здравому уму, чем все утешения, почерпаемые из необходимости законов природы, из тщеты наших наслаждений и пресыщения, к которому они приводят, и из всех вообще избитых фраз, хотя и способных научить умы наши стойко встречать мысль о смерти, но никогда не возвышающих нас до истинного презрения к смерти, а тем более до взгляда на нее как на подлинное благо.
I would not here be understood to throw the horrid censure of atheism, or even the absolute denial of immortality, on all who are called philosophers.	Я не хочу этим бросить всем, кто именует себя философом, ужасное обвинение в безбожии или хотя бы в полном отрицании бессмертия.
Many of that sect, as well antient as modern, have, from the light of reason, discovered some hopes of a future state; but in reality, that light was so faint and glimmering, and the hopes were so incertain and precarious, that it may be justly doubted on which side their belief turned.	Многие из философов, как древние, так и новые, открыли при помощи света разума некоторые надежды на будущую жизнь; но, правду сказать, свет этот был столь слабым и тусклым, а надежды - столь неверными и зыбкими, что нельзя решить с достоверностью, в какую же сторону склонялась их вера.
Plato himself concludes his Phaedon with declaring that his best arguments amount only to raise a probability; and Cicero himself seems rather to profess an inclination to believe, than any actual belief in the doctrines of immortality.	Даже Платон объявляет в заключение своего "Федона", что самые сильные его доводы придают его мнению лишь вероятность, а Цицерон как будто выражает скорее желание верить, чем действительно верит в бессмертие.
As to myself, to be very sincere with you, I never was much in earnest in this faith till I was in earnest a Christian.	Что же касается меня, то, признаться вам откровенно, я никогда серьезно в него не верил, пока не сделался всерьез христианином.
"You will perhaps wonder at the latter expression; but I assure you it hath not been till very lately that I could, with truth, call myself so.	Вас, может быть, удивят мои последние слова, но смею вас уверить, что только с недавнего времени я вправе называть себя так.
The pride of philosophy had intoxicated my reason, and the sublimest of all wisdom appeared to me, as it did to the Greeks of old, to be foolishness. God hath, however, been so gracious to shew me my error in time, and to bring me into the way of truth, before I sunk into utter darkness forever.	Разум мой был отравлен философской гордостью, и высочайшая мудрость казалась мне, как древним грекам, глупостью, но бог был так милостив, что вовремя открыл мне мое заблуждение и направил меня на путь истины, пока я еще не погрузился навеки в тьму кромешную.
"I find myself beginning to grow weak, I shall therefore hasten to the main purpose of this letter.	Однако я чувствую, что силы мои слабеют, и потому спешу перейти к главной цели настоящего письма.
"When I reflect on the actions of my past life, I know of nothing which sits heavier upon my conscience than the injustice I have been guilty of to that poor wretch your adopted son.	Мысленно обозревая свою прошедшую жизнь, я нахожу, что ничто не лежит таким камнем на моей совести, как несправедливость, учиненная этому несчастному юноше, вашему приемному сыну.
I have, indeed, not only connived at the villany of others, but been myself active in injustice towards him.	Я не только смотрел сквозь пальцы на гнусные дела других, но и сам был к нему несправедлив.

Believe me, my dear friend, when I tell you, on the word of a dying man, he hath been basely injured.	Поверьте, дорогой друг, словам умирающего -Джонса самым низким образом оклеветали.
As to the principal fact, upon the misrepresentation of which you discarded him, I solemnly assure you he is innocent.	Что касается главного его преступления, за которое вы его изгнали, то я торжественно объявляю, что он не виноват и что вам представили дело в ложном свете.
When you lay upon your supposed deathbed, he was the only person in the house who testified any real concern; and what happened afterwards arose from the wildness of his joy on your recovery; and, I am sorry to say it, from the baseness of another person (but it is my desire to justify the innocent, and to accuse none).	Когда все считали вас умирающим, только он один в целом доме чувствовал непритворное огорчение; причиной же случившегося с ним впоследствии была его бурная радость по поводу вашего выздоровления, а также, с прискорбием должен сказать, низость другого человека (умолчу его имя, потому что я желаю лишь оправдать невинного и не намерен никого обвинять).
Believe me, my friend, this young man hath the noblest generosity of heart, the most perfect capacity for friendship, the highest integrity, and indeed every virtue which can ennoble a man.	Поверьте, друг мой, у этого молодого человека благороднейшее сердце, он способен быть самым преданным другом, он неподкупно честен и наделен всеми лучшими качествами, которые служат украшением человека.
He hath some faults, but among them is not to be numbered the least want of duty or gratitude towards you.	Есть у него и недостатки, но к числу их ни в коем случае не принадлежит непочтительность или неблагодарность к вам.
On the contrary, I am satisfied, when you dismissed him from your house, his heart bled for you more than for himself.	Напротив, я убежден. что. когда вы его выгнали из дому, он гораздо больше болел душой о вас, чем о себе.
"Worldly motives were the wicked and base reasons of my concealing this from you so long; to reveal it now I can have no inducement but the desire of serving the cause of truth, of doing right to the innocent, and of making all the amends in my power for a past offence.	Мирские побуждения самого низменного и грязного свойства заставляли меня так долго скрывать это от вас; единственной причиной, которая руководит сейчас мной, является желание послужить делу истины, оправдать невинного и всеми средствами, какие есть в моей власти, загладить допущенную мной несправедливость.
I hope this declaration, therefore, will have the effect desired, and will restore this deserving young man to your favour; the hearing of which, while I am yet alive, will afford the utmost consolation to,	Надеюсь поэтому, что мое признание произведет желательное действие и вернет вашу благосклонность достойному молодому человеку; услышать об этом, пока я еще жив, будет величайшим утешением, сэр,
Sir, Your most obliged, obedient humble servant,	премного вам обязанному, нижайшему и покорнейшему слуге вашему,
THOMAS SQUARE."	ТомасуСквейру".
The reader will, after this, scarce wonder at the revolution so visibly appearing in Mr Allworthy, notwithstanding he received from Thwackum, by the same post, another letter of a very different kind, which we shall here add, as it may possibly be the last time we shall have occasion to mention the name of that gentleman.	Ознакомившись с этим письмом, читатель, вероятно, перестанет удивляться разительной перемене, происшедшей в мистере Олверти, несмотря на то что он с той же почтой получил другое письмо, от Твакома, написанное в совершенно ином духе, которое мы здесь и приведем, тем более что нам, по-видимому, не представится больше случая упоминать имя этого джентльмена.
"SIR,	"Сэр!

"I am not at all surprized at hearing from your worthy nephew a fresh instance of the villany of Mr Square the atheist's young pupil.	Меня ничуть не поразило сообщение вашего достопочтенного племянника о новой гнусности питомца такого безбожника, как мистер Сквейр.
I shall not wonder at any murders he may commit; and I heartily pray that your own blood may not seal up his final commitment to the place of wailing and gnashing of teeth.	Я не буду удивлен, если услышу о совершении им убийства, и усердно молю бога, как бы ваша собственная кровь не скрепила окончательного приговора, ввергающего его туда, где будет плач и скрежет зубовный.
"Though you cannot want sufficient calls to repentance for the many unwarrantable weaknesses exemplified in your behaviour to this wretch, so much to the prejudice of your own lawful family, and of your character; I say, though these may sufficiently be supposed to prick and goad your conscience at this season, I should yet be wanting to my duty, if I spared to give you some admonition in order to bring you to a due sense of your errors.	Хотя вы имеете достаточно поводов раскаиваться в непростительной слабости, так часто проявлявшейся вами к этому мерзавцу в ущерб вашей законной семье и вашему доброму имени, и хотя, надо полагать, все это в настоящее время изрядно мучит вашу совесть, все же я нарушил бы свой долг, если бы воздержался преподать вам некоторое наставление, чтобы довести вас до надлежащего сознания ваших ошибок.
I therefore pray you seriously to consider the judgment which is likely to overtake this wicked villain; and let it serve at least as a warning to you, that you may not for the future despise the advice of one who is so indefatigable in his prayers for your welfare.	Поэтому прошу вас серьезно призадуматься над приговором, который, по всей вероятности, ожидает этого отпетого негодяя; пусть он, по крайней мере, послужит вам уроком, чтоб впредь вы не пренебрегали советами человека, который непрестанно молится о вашем благе.
"Had not my hand been withheld from due correction, I had scourged much of this diabolical spirit out of a boy, of whom from his infancy I discovered the devil had taken such entire possession.	Если бы никто не удерживал руки моей от справедливого наказания, я выбил бы этот дьявольский дух из мальчика, которым, видно, с самого детства безраздельно завладел враг рода человеческого.
But reflections of this kind now come too late.	Но теперь уже слишком поздно сокрушаться по этому поводу.
"I am sorry you have given away the living of Westerton so hastily.	Жаль, что вы так поспешно распорядились вестертонским приходом.
I should have applied on that occasion earlier, had I thought you would not have acquainted me previous to the disposition.--Your	Я обратился бы к вам с просьбой заблаговременно, если бы мог думать, что вы примете решение, не известив об этом меня.
objection to pluralities is being righteous over-much.	В ваших возражениях против совместительства вы хватили через край.
If there were any crime in the practice, so many godly men would not agree to it.	Если бы этот обычай заслуживал порицания, то его не придерживалось бы столько благочестивых людей.
If the vicar of Aldergrove should die (as we hear he is in a declining way), I hope you will think of me, since I am certain you must be convinced of my most sincere attachment to your highest welfare-a welfare to which all worldly considerations are as trifling as the small tithes mentioned in Scripture are, when compared to the weighty matters of the law.	Если олдергравский викарий умрет (как слышно, он очень плох), то, надеюсь, вы вспомните обо мне, искренне пекущемся о вашем истинном благе - благе, по сравнению с коим все мирские блага столь же ничтожны, как лепта, упоминаемая в Писании, по сравнению с основными требованиями закона.
I am, sir, Your faithful humble servant,	Преданный вам, сэр, нижайший слуга ваш

ROGER THWACKUM."	Роджер Тваком".
This was the first time Thwackum ever wrote in this authoritative stile to Allworthy, and of this he had afterwards sufficient reason to repent, as in the case of those who mistake the highest degree of goodness for the lowest degree of weakness.	В первый раз Тваком писал Олверти таким повелительным тоном, в чем имел потом достаточно оснований раскаяться, как это часто случается с людьми, которые по ошибке принимают самую высокую доброту за самую низкую слабость.
Allworthy had indeed never liked this man.	Олверти никогда не любил Твакома.
He knew him to be proud and ill-natured; he also knew that his divinity itself was tinctured with his temper, and such as in many respects he himself did by no means approve; but he was at the same time an excellent scholar, and most indefatigable in teaching the two lads.	Он знал, что это человек надменный и недобрый; он знал также, что и религиозные его убеждения носят на себе печать его личности, и во многих отношениях их совершенно не одобрял. Но при всем том священник отлично знал свое дело и весьма ревностно занимался обучением двух порученных ему юношей.
Add to this, the strict severity of his life and manners, an unimpeached honesty, and a most devout attachment to religion.	Вдобавок он был человек самой строгой нравственности, безупречно честный и глубоко преданный религии.
So that, upon the whole, though Allworthy did not esteem nor love the man, yet he could never bring himself to part with a tutor to the boys, who was, both by learning and industry, extremely well qualified for his office; and he hoped, that as they were bred up in his own house, and under his own eye, he should be able to correct whatever was wrong in Thwackum's instructions.	Таким образом, хотя Олверти не любил и не уважал его как человека, он, однако, не решался расстаться с наставником молодых людей, по своим знаниям и усердию незаменимым в своей должности; а так как юноши воспитывались у него в доме и у него на глазах, то ему казалось, что если наставления Твакома и причинят им какой-нибудь вред, его всегда легко можно будет исправить.
Chapter v. - In which the history is continued.	ГЛАВА V, в которой наша история продолжается
Mr Allworthy, in his last speech, had recollected some tender ideas concerning Jones, which had brought tears into the good man's eyes.	Последняя речь мистера Олверти пробудила в нем самом трогательные воспоминания о Джонсе, и на глазах его выступили слезы.
This Mrs Miller observing, said,	Заметив это, миссис Миллер сказала;
"Yes, yes, sir, your goodness to this poor young man is known, notwithstanding all your care to conceal it; but there is not a single syllable of truth in what those villains said.	- Да, да, сэр, добрые ваши чувства к этому юноше нам хорошо известны, как бы заботливо вы их ни скрывали; но в словах тех негодяев нет ни на волос правды.
Mr Nightingale hath now discovered the whole matter.	Мистер Найтингейл разузнал теперь доподлинно, как было дело.
It seems these fellows were employed by a lord, who is a rival of poor Mr Jones, to have pressed him on board a ship.-I assure them I don't know who they will press next.	По-видимому, эти молодцы были подосланы одним лордом, соперником несчастного мистера Джонса, чтобы насильно завербовать его в матросы... Не знаю, кто будет их следующей жертвой.
Mr Nightingale here hath seen the officer himself, who is a very pretty gentleman, and hath told him all, and is very sorry for what he undertook, which he would never have done, had he known Mr Jones to have been a gentleman; but he was told that he was a common strolling vagabond."	Мистер Найтингейл говорил с самим командиром отряда, который оказался человеком очень порядочным и рассказал ему все; он очень жалеет, что взялся за это дело, чего никогда бы не сделал, если бы знал, что мистер Джонс джентльмен, но ему сказали, что это простой бродяга.

Allworthy stared at all this, and declared he was a stranger to every word she said.	Олверти широко раскрыл глаза и объявил, что не понимает ни одного ее слова.
"Yes, sir," answered she,	- Верю, сэр, - отвечала миссис Миллер.
"I believe you are.--It is a very different story, I believe, from what those fellows told this lawyer."	- Эта история, я думаю, совсем не похожа на то, что они рассказали вашему стряпчему.
"What lawyer, madam? what is it you mean?" said Allworthy.	- Какому стряпчему? О чем вы говорите? -продолжал недоумевать Олверти.
"Nay, nay," said she, "this is so like you to deny your own goodness: but Mr Nightingale here saw him."	- Ну да, сэр, это так на вас похоже - отрекаться от доброго дела! Но вот мистер Найтингейл видел его своими глазами.
"Saw whom, madam?" answered he.	- Кого видел, сударыня?
"Why, your lawyer, sir," said she, "that you so kindly sent to enquire into the affair."	- Да вашего стряпчего, сэр, которого вы были так добры послать на разведки по этому делу.
"I am still in the dark, upon my honour," said Allworthy.	- Честное слово, ничего не понимаю! - воскликнул Олверти.
"Why then do you tell him, my dear sir," cries she.	- Так объясните ему, голубчик, - сказала миссис Миллер, обратившись к зятю.
"Indeed, sir," said Nightingale, "I did see that very lawyer who went from you when I came into the room, at an alehouse in Aldersgate, in company with two of the fellows who were employed by Lord Fellamar to press Mr Jones, and who were by that means present at the unhappy rencounter between him and Mr Fitzpatrick."	- Да, сэр, - сказал Найтингейл, - вот этого самого стряпчего, который вышел от вас, когда я сюда вошел, я видел в кабачке на Олдерсгейте в обществе двух молодцов, подосланных лордом Фелламаром завербовать мистера Джонса в матросы и попавших, таким образом, в свидетели несчастного поединка его с мистером Фитцпатриком.
"I own, sir," said Mrs Miller, "when I saw this gentleman come into the room to you, I told Mr Nightingale that I apprehended you had sent him thither to inquire into the affair."	- Каюсь, сэр, - сказала миссис Миллер, - когда я увидела, как этот джентльмен вошел к вам, я высказала мистеру Найтингейлу предположение, что это вы послали его туда разузнать, как было дело.
All worthy shewed marks of astonishment in his countenance at this news, and was indeed for two or three minutes struck dumb by it.	На лице Олверти выразилось большое изумление, и в течение двух или трех минут он не мог выговорить ни слова.
At last, addressing himself to Mr Nightingale, he said,	Немного овладев собой, он обратился к Найтингейлу:
"I must confess myself, sir, more surprized at what you tell me than I have ever been before at anything in my whole life.	- Должен вам признаться, сэр, ваш рассказ меня крайне озадачил: в жизни не испытывал ничего подобного.
Are you certain this was the gentleman?"	Вы уверены, что это тот самый человек?
"I am most certain," answered Nightingale.	- Совершенно уверен, - отвечал Найтингейл.
"At Aldersgate?" cries Allworthy.	- На Олдерггейте, говорите вы?
"And was you in company with this lawyer and the two fellows?"-"I was, sir," said the other, "very near half an hour."	И вы были там с этим стряпчим и двумя свидетелями поединка? - Да, сэр. я пробыл с ними целых полчаса.

"Well, sir," said Allworthy, "and in what manner did the lawyer behave? did you hear all that past between him and the fellows?"	- Как же этот стряпчий вел себя с ними? Вы слышали, о чем они разговаривали?
"No, sir," answered Nightingale, "they had been together before I came.-In my presence the lawyer said little; but, after I had several times examined the fellows, who persisted in a story directly contrary to what I had heard from Mr Jones, and which I find by Mr Fitzpatrick was a rank falshood, the lawyer then desired the fellows to say nothing but what was the truth, and seemed to speak so much in favour of Mr Jones, that, when I saw the same person with you, I concluded your goodness had prompted you to send him thither. "-"And did you not send him thither?" says Mrs Miller.-"Indeed I did not," answered Allworthy; "nor did I know he had gone on such an errand till this moment."-"I see it all!" said Mrs Miller, "upon my soul, I see it all!	- Нет, сэр, - отвечал Найтингейл, - вероятно, они успели поговорить до моего прихода. При мне стряпчий говорил мало; но когда на мои повторные вопросы молодцы эти упорно излагали дело совсем иначе по сравнению с тем, что я слышал от мистера Джонса - то есть, как я убедился из признания самого мистера Фитцпатрика, бессовестно лгали, стряпчий усердно убеждал их говорить правду и так горячо вступался за мистера Джонса, что, увидев его здесь, я решил, что это вы по доброте своей посылали его туда. - А разве вы его не посылали? - спросила миссис Миллер. - Нет, не посылал, - отвечал Олверти, - и до настоящей минуты даже ничего не знал об этом. - Теперь я понимаю! - воскликнула миссис Миллер. -Честное слово, теперь я все понимаю!
No wonder they have been closeted so close lately.	Недаром они так старательно запирались в последнее время.
Son Nightingale, let me beg you run for these fellows immediately--find them out if they are above-ground.	Г олубчик Найтингейл, ради бога, бегите и немедленно отыщите этих людей... Достаньте их хоть из-под земли!
I will go myself"-"Dear madam," said Allworthy, "be patient, and do me the favour to send a servant upstairs to call Mr Dowling hither, if he be in the house, or, if not, Mr Blifil."	Я сама пойду за ними... -Не волнуйтесь, голубушка, - сказал Олверти, - сделайте мне одолжение, пошлите наверх слугу позвать сюда мистера Даулинга, если он здесь, а если его нет, так мистера Блайфила.
Mrs Miller went out muttering something to herself, and presently returned with an answer, "That Mr Dowling was gone; but that the t'other," as she called him, "was coming."	Миссис Миллер вышла, что-то бормоча себе под нос, и скоро вернулась с известием, что мистер Даулинг ушел, но что другой - как выразилась она о Блайфиле - сейчас придет.
Allworthy was of a cooler disposition than the good woman, whose spirits were all up in arms in the cause of her friend. He was not however without some suspicions which were near akin to hers.	Олверти проявил больше спокойствия, чем почтенная вдова, вся горевшая желанием выступить на защиту своего друга, однако и в нем зародились некоторые подозрения, очень похожие на то, что подумала миссис Миллер.
When Blifil came into the room, he asked him with a very serious countenance, and with a less friendly look than he had ever before given him, "Whether he knew anything of Mr Dowling's having seen any of the persons who were present at the duel between Jones and another gentleman?"	Когда Блайфил вошел в комнату, Олверти, вопреки обыкновению, встретил его неприветливым взглядом и строго спросил: не известно ли ему чего о том, что мистер Даулинг виделся со свидетелями поединка между Джонсом и другим джентльменом?
There is nothing so dangerous as a question which comes by surprize on a man whose business it is to conceal truth, or to defend falshood.	Для человека, поставившего себе целью скрывать истину и отстаивать ложь, нет ничего опаснее заданного врасплох вопроса.

For which reason those worthy personages, whose noble office it is to save the lives of their fellow-creatures at the Old Bailey, take the utmost care, by frequent previous examination, to divine every question which may be asked their clients on the day of tryal, that they may be supplyed with proper and ready answers, which the most fertile invention cannot supply in an instant.	По этой причине почтенные господа, занимающиеся благородным делом спасения жизни ближних в Олд-Бейли, прилагают огромные старания угадать путем предварительной разведки все вопросы, какие могут быть предложены их клиентам в суде, чтобы снабдить последних подобающими готовыми ответами, которых не придумает вдруг и самое богатое воображение.
Besides, the sudden and violent impulse on the blood, occasioned by these surprizes, causes frequently such an alteration in the countenance, that the man is obliged to give evidence against himself.	Кроме того, внезапное и бурное движение крови, вызванное подобными неожиданностями, нередко заставляет обвиняемого настолько перемениться в лице, что он себя невольно выдает.
And such indeed were the alterations which the countenance of Blifil underwent from this sudden question, that we can scarce blame the eagerness of Mrs Miller, who immediately cryed out,	Это случилось и теперь: Блайфил так оторопел при неожиданном вопросе Олверти, что мы не решаемся упрекнуть миссис Миллер за вырвавшееся у нее восклицание:
"Guilty, upon my honour! guilty, upon my soul!"	- Виновен, ей-богу, виновен!
Mr All worthy sharply rebuked her for this impetuosity; and then turning to Blifil, who seemed sinking into the earth, he said,	Мистер Олверти сделал ей резкое замечание и обратился к Блайфилу, казалось готовому провалиться сквозь землю, со следующими словами:
"Why do you hesitate, sir, at giving me an answer?	- Отчего вы колеблетесь, сэр? Отчего не отвечаете на мой вопрос?
You certainly must have employed him; for he would not, of his own accord, I believe, have undertaken such an errand, and especially without acquainting me."	Конечно, это вы поручили мистеру Даулингу подобное дело, ибо по собственному почину, полагаю, он за него не взялся бы, особенно не посоветовавшись со мной.
Blifil then answered,	Тогда Блайфил отвечал:
"I own, sir, I have been guilty of an offence, yet may I hope your pardon?"-"My pardon," said Allworthy, very angrily.-"Nay, sir," answered Blifil,	- Да, я виноват перед вами, сэр, но могу ли я надеяться на то, что вы меня простите? -Простить вас! - гневно сказал Олверти. -Да, сэр, - отвечал Блайфил.
"I knew you would be offended; yet surely my dear uncle will forgive the effects of the most amiable of human weaknesses.	- Я знал, что вы разгневаетесь; но я уверен, что мой дорогой дядя простит мне самую невинную человеческую слабость.
Compassion for those who do not deserve it, I own is a crime; and yet it is a crime from which you yourself are not entirely free.	Сострадание к тем, кто его не заслуживает, я согласен, преступно, но ведь и вы сами не вовсе чисты от этого преступления.
I know I have been guilty of it in more than one instance to this very person; and I will own I did send Mr Dowling, not on a vain and fruitless enquiry, but to discover the witnesses, and to endeavour to soften their evidence.	Сознаюсь, я уже не раз был в нем виноват по отношению к человеку, о котором идет речь, и не буду отрицать, что действительно посылал мистера Даулинга не на праздные и бесплодные разведки, а затем, чтобы он отыскал свидетелей и постарался смягчить их показания.
This, sir, is the truth; which, though I intended to conceal from you, I will not deny."	Вот вам вся правда, сэр; хотя я и намеревался скрыть это от вас, но отпираться не стану.

"I confess," said Nightingale, "this is the light in which it appeared to me from the gentleman's behaviour."	- Должен сознаться, - сказал Найтингейл, - по поведению мистера Даулинга и мне все это представилось в таком же свете.
"Now, madam," said Allworthy,	- Ну что, сударыня? - сказал Олверти.
"I believe you will once in your life own you have entertained a wrong suspicion, and are not so angry with my nephew as you was."	- Полагаю, хоть раз в жизни вы признаете несправедливость ваших подозрений и не будете больше сердиться на моего племянника?
Mrs Miller was silent; for, though she could not so hastily be pleased with Blifil, whom she looked upon to have been the ruin of Jones, yet in this particular instance he had imposed upon her as well as upon the rest; so entirely had the devil stood his friend.	Миссис Миллер молчала: хотя она не могла так быстро примириться с Блайфилом, в котором видела виновника несчастий Джонса, но в настоящем случае он одурачил ее не меньше, чем остальных, - дьявол хорошо услужил своему приятелю.
And, indeed, I look upon the vulgar observation, "That the devil often deserts his friends, and leaves them in the lurch," to be a great abuse on that gentleman's character.	И точно, я считаю широко распространенное мнение, будто дьявол часто покидает своих друзей в беде и предоставляет им самим выпутываться, великой клеветой на этого джентльмена.
Perhaps he may sometimes desert those who are only his cup acquaintance; or who, at most, are but half his; but he generally stands by those who are thoroughly his servants, and helps them off in all extremities, till their bargain expires.	Может быть, он иногда и отступается от своих случайных знакомцев или людей, только наполовину ему преданных, но зато горой стоит за верных своих слуг и помогает им выбраться из самых отчаянных положений, пока не истечет срок их сделки.
As a conquered rebellion strengthens a government, or as health is more perfectly established by recovery from some diseases; so anger, when removed, often gives new life to affection.	Как подавление мятежа усиливает правительство или как выздоровление после некоторых болезней укрепляет здоровье, так и гнев, если он утих, часто дает новую силу любви.
This was the case of Mr Allworthy; for Blifil having wiped off the greater suspicion, the lesser, which had been raised by Square's letter, sunk of course, and was forgotten; and Thwackum, with whom he was greatly offended, bore alone all the reflections which Square had cast on the enemies of Jones.	Это случилось и с мистером Олверти: когда Блайфил рассеял главное подозрение, то другие подозрения, возбужденные письмом Сквейра, исчезли сами собой и были забыты. Тваком, которым больше всего возмущен был Олверти, принял на себя все неодобрительные замечания, высказанные Сквейром относительно врагов Джонса.
As for that young man, the resentment of Mr Allworthy began more and more to abate towards him.	Что же касается нашего героя, то неудовольствие на него мистера Олверти уменьшалось с каждой минутой.
He told Blifil, "He did not only forgive the extraordinary efforts of his good-nature, but would give him the pleasure of following his example."	Он сказал Блайфилу, что не только прощает ему этот редкий поступок, продиктованный добрыми чувствами, но и сам с удовольствием последует его примеру.
Then, turning to Mrs Miller with a smile which would have become an angel, he cryed,	Затем, обратись к миссис Миллер с улыбкой, достойной ангела, сказал:
"What say you, madam? shall we take a hackney-coach, and all of us together pay a visit to your friend?	- Как вы думаете, сударыня? Не взять ли нам карету и не съездить ли всем навестить нашего общего друга?

I promise you it is not the first visit I have made in a prison."	Могу вас уверить, что мне не в первый раз приходится ехать с визитом в тюрьму.
Every reader, I believe, will be able to answer for the worthy woman; but they must have a great deal of good-nature, and be well acquainted with friendship, who can feel what she felt on this occasion.	Всякий читатель догадается, я думаю, каков был ответ достойной женщины; но надо иметь очень доброе сердце и хорошо знать, что такое дружба, чтобы почувствовать то, что почувствовала она в эту минуту.
Few, I hope, are capable of feeling what now passed in the mind of Blifil; but those who are will acknowledge that it was impossible for him to raise any objection to this visit.	Напротив, немногие, надеюсь, способны представить, что происходило в душе Блайфила; но кто способен, тот согласится, что ему невозможно было возражать против этого посещения.
Fortune, however, or the gentleman lately mentioned above, stood his friend, and prevented his undergoing so great a shock; for at the very instant when the coach was sent for, Partridge arrived, and, having called Mrs Miller from the company, acquainted her with the dreadful accident lately come to light; and hearing Mr Allworthy's intention, begged her to find some means of stopping him:	Однако Фортуна или джентльмен, только что нами упомянутый, выручили своего приятеля и избавили его от крайне щекотливого положения: в ту самую минуту, когда посылали за каретой, пришел Партридж и, отозвав миссис Миллер в сторону, рассказал ей о только что сделанном ужасном открытии; услышав же, что мистер Олверти хочет ехать в тюрьму, просил ее как-нибудь его отговорить.
"For," says he, "the matter must at all hazards be kept a secret from him; and if he should now go, he will find Mr Jones and his mother, who arrived just as I left him, lamenting over one another the horrid crime they have ignorantly committed."	- Всю эту историю, - сказал он, - нужно во что бы то ни стало от него скрыть; если он сейчас поедет, он застанет у мистера Джонса его мать, которая прибыла как раз в ту минуту, когда я уходил, и оба они теперь горько сокрушаются о содеянном ими по неведению страшном преступлении.
The poor woman, who was almost deprived of her senses at his dreadful news, was never less capable of invention than at present.	Бедная миссис Миллер, совсем потерявшая голову при этом ужасном известии, была менее, чем когда-либо, способна что-нибудь придумать.
However, as women are much readier at this than men, she bethought herself of an excuse, and, returning to Allworthy, said,	Но так как женщины все же гораздо находчивее мужчин в таких случаях, то она придумала отговорку и, возвратясь к Олверти, сказала:
"I am sure, sir, you will be surprized at hearing any objection from me to the kind proposal you just now made; and yet I am afraid of the consequence of it, if carried immediately into execution.	- Вы, конечно, будете удивлены, сэр, услышав, что я возражаю против вашего милого предложения, но я боюсь последствий, если мы поедем к мистеру Джонсу сейчас же.
You must imagine, sir, that all the calamities which have lately befallen this poor young fellow must have thrown him into the lowest dejection of spirits; and now, sir, should we all on a sudden fling him into such a violent fit of joy, as I know your presence will occasion, it may, I am afraid, produce some fatal mischief, especially as his servant, who is without, tells me he is very far from being well."	Надо полагать, сэр, что все эти бедствия, обрушившиеся на беднягу в последнее время, повергли его в крайнее уныние, и если мы теперь вдруг его обрадуем, - а ваше посещение, сэр. не может не вызвать в нем бурной радости, - то я боюсь, не будет ли это иметь для него роковых последствий, тем более что прибывший сейчас слуга его говорит, что мистеру Джонсу очень нехорошо.
"Is his servant without?" cries Allworthy; "pray call him hither.	- Здесь находится его слуга? - спросил Олверти. -Пожалуйста, позовите его.
I will ask him some questions concerning his master."	Я хочу задать ему несколько вопросов о его господине.

Partridge was at first afraid to appear before Mr Allworthy; but was at length persuaded, after Mrs Miller, who had often heard his whole story from his own mouth, had promised to introduce him.	Сначала Партридж боялся показаться на глаза мистеру Олверти, но когда миссис Миллер, не раз слышавшая от него историю его жизни, пообещала его представить, он согласился.
Allworthy recollected Partridge the moment he came into the room, though many years had passed since he had seen him.	Олверти узнал Партриджа с первого же взгляда, хотя много лет прошло со времени их последней встречи.
Mrs Miller, therefore, might have spared here a formal oration, in which, indeed, she was something prolix; for the reader, I believe, may have observed already that the good woman, among other things, had a tongue always ready for the service of her friends.	Поэтому миссис Миллер могла бы обойтись без своей рекомендательной речи, в которой на слова не поскупилась: читатель уже, я думаю, заметил, что язык этой почтенной женщины всегда готов был к услугам для друзей.
"And are you," said Allworthy to Partridge, "the servant of Mr Jones?"	- Так вы слуга мистера Джонса? - обратился Олверти к Партриджу.
"I can't say, sir," answered he, "that I am regularly a servant, but I live with him, an't please your honour, at present.	- Не могу сказать, сэр, - отвечал Партридж, -чтобы я был настоящим его слугой, но, с позволения вашей милости, теперь я живу вместе с ним.
Non sum qualis eram, as your honour very well knows."	Non sum qualis eram, как изволит знать ваша милость.
Mr Allworthy then asked him many questions concerning Jones, as to his health, and other matters; to all which Partridge answered, without having the least regard to what was, but considered only what he would have things appear; for a strict adherence to truth was not among the articles of this honest fellow's morality or his religion.	Мистер Олверти принялся подробно его расспрашивать о здоровье Джонса и о других вещах; и на все его вопросы Партридж отвечал, нисколько не считаясь с действительным положением дел, а только с тем, как он желал бы их видеть, ибо строгая приверженность истине не принадлежала к числу нравственных или религиозных заповедей этого честного малого.
During this dialogue Mr Nightingale took his leave, and presently after Mrs Miller left the room, when Allworthy likewise despatched Blifil; for he imagined that Partridge when alone with him would be more explicit than before company.	Во время этого диалога мистер Найтингейл удалился, а вслед за ним и миссис Миллер покинула комнату, откуда Олверти выслал также Блайфила, полагая, что Партридж при беседе наедине будет откровеннее.
They were no sooner left in private together than Allworthy began, as in the following chapter.	Как только они остались одни, Олверти обратился к нему со словами, которые читатель найдет в следующей главе.
Chapter vi. - In which the history is farther continued	Г ЛАВА VI, в которой наша история продолжается дальше
"Sure, friend," said the good man, "you are the strangest of all human beings.	- Право, приятель, - сказал Олверти, - вы престранный человек.
Not only to have suffered as you have formerly for obstinately persisting in a falshood, but to persist in it thus to the last, and to pass thus upon the world for a servant of your own son!	Мало вам того, что вы прежде пострадали за упорство во лжи, вы и теперь продолжаете лгать, выдавая себя везде за слугу своего собственного сына!
What interest can you have in all this?	Какая вам от этого польза?
What can be your motive?"	Что побуждает вас это делать?

"I see, sir," said Partridge, falling down upon his knees, "that your honour is prepossessed against me, and resolved not to believe anything I say, and, therefore, what signifies my protestations? but yet there is one above who knows that I am not the father of this young man."	- Я вижу, сэр, - отвечал Партридж, падая на колени, - что вы против меня предубеждены и решили не верить ни одному моему слову; так какое же значение будет иметь то, что я вам скажу? Но есть над нами некто, кто знает, что я не отец этого молодого человека.
"How!" said Allworthy, "will you yet deny what you was formerly convicted of upon such unanswerable, such manifest evidence?	- Как! Вы все еще отпираетесь от того, в чем были некогда уличены так явно, так неопровержимо?
Nay, what a confirmation is your being now found with this very man, of all which twenty years ago appeared against you!	Разве теперешняя совместная ваша жизнь с этим человеком не подтверждает всего, что было установлено двадцать лет тому назад?
I thought you had left the country! nay, I thought you had been long since dead.-In what manner did you know anything of this young man?	Я думал, вы уехали из наших мест, думал даже, что вы давно умерли!.. Каким же образом узнали вы об этом молодом человеке?
Where did you meet with him, unless you had kept some correspondence together?	Как вы встретились с ним, если не поддерживали с ним отношений?
Do not deny this; for I promise you it will greatly raise your son in my opinion, to find that he hath such a sense of filial duty as privately to support his father for so many years."	Не отпирайтесь: смею вас уверить, сын ваш много выиграет в моем мнении, если в нем было столько почтительности, что долгие годы он тайно поддерживал своего отца.
"If your honour will have patience to hear me," said Partridge, "I will tell you all. "-Being bid go on, he proceeded thus:	- Если ваша милость будет иметь терпение выслушать меня, - сказал Партридж, - я расскажу вам все. Получив приказание говорить, он продолжал:
"When your honour conceived that displeasure against me, it ended in my ruin soon after; for I lost my little school; and the minister, thinking I suppose it would be agreeable to your honour, turned me out from the office of clerk; so that I had nothing to trust to but the barber's shop, which, in a country place like that, is a poor livelihood; and when my wife died (for till that time I received a pension of ?12 a year from an unknown hand, which indeed I believe was your honour's own, for nobody that ever I heard of doth these things besides)-but, as I was saying, when she died, this pension forsook me; so that now, as I owed two or three small debts, which began to be troublesome to me, particularly one which an attorney brought up by law-charges from 15s. to near ?30, and as I found all my usual means of living had forsook me, I packed up my little all as well as I could, and went off.	- Навлекши на себя вашу немилость, сэр, я скоро попал в самое бедственное положение: моя маленькая школа закрылась, и священник, думая, вероятно, сделать вам приятное, отставил меня от должности причетника; осталась у меня только цирюльня, а этим в такой деревушке не проживешь. Когда же умерла жена моя, при жизни которой я получал пенсион в двенадцать фунтов в год неизвестно от кого, - полагаю, от вашей милости, потому что, насколько я знаю, никто другой таких вещей не делает, - когда умерла жена, я лишился и этого пособия; пришлось сделать два или три небольших долга, которые начали меня беспокоить, особенно один из них, выросший с пятнадцати шиллингов до тридцати фунтов благодаря судебным издержкам, искусно навороченным моим стряпчим; таким образом, все источники моего существования исчерпались, и я собрал свои пожитки и ушел.
"The first place I came to was Salisbury, where I got into the service of a gentleman belonging to the law, and one of the best gentlemen that ever I knew, for he was not only good to me, but I know a thousand good and charitable acts which he did while I staid with him; and I have known him often refuse business because it was paultry and oppressive."	Прежде всего я остановился в Солсбери, где поступил на службу к одному юристу, прекраснейшему человеку; он был добр не только ко мне, но, как мне известно, совершил тысячу благотворении во время моего пребывания у него; и я знаю, что он часто отказывался вести дела, если находил их грязными и разорительными.

"You need not be so particular," said Allworthy; "I know this gentleman, and a very worthy man he is, and an honour to his profession."-"Well, sir," continued Partridge, "from hence I removed to Lymington, where I was above three years in the service of another lawyer, who was likewise a very good sort of a man, and to be sure one of the merriest gentlemen in England.	- Можете не вдаваться в подробности, - прервал его Олверти, - я знаю этого юриста, он действительно человек достойный и делает честь своей профессии. - Слушаю, сэр, - продолжал Партридж. - Оттуда я переселился в Лимингтон, где провел года три на службе у другого юриста, тоже очень хорошего человека, одного из первых весельчаков в Англии.
Well, sir, at the end of the three years I set up a little school, and was likely to do well again, had it not been for a most unlucky accident.	Словом, сэр, через три года я завел маленькую школу и снова зажил бы хорошо, если бы не один пренеприятный случай.
Here I kept a pig; and one day, as ill fortune would have it, this pig broke out, and did a trespass, I think they call it, in a garden belonging to one of my neighbours, who was a proud, revengeful man, and employed a lawyer, one-one-I can't think of his name; but he sent for a writ against me, and had me to size.	Держал я у себя поросенка, и однажды, на мое несчастье, поросенок этот забежал в соседский сад и нанес, как говорится, ущерб чужой собственности; сосед был человек спесивый, мстительный, он обратился к стряпчему - как бишь его?.. не припомню имени, - только он притянул меня в суд.
When I came there, Lord have mercy upon me-to hear what the counsellors said!	Когда я явился туда - господи, чего только я не услышал от адвокатов!
There was one that told my lord a parcel of the confoundedest lies about me; he said that I used to drive my hogs into other folk's gardens, and a great deal more; and at last he said, he hoped I had at last brought my hogs to a fair market.	Один из них наговорил про меня судье кучу отвратительной лжи: сказал, будто я постоянно гоняю своих свиней в чужие сады. и много другого вздора, а заключил свою речь выражением надежды, что наконец я угодил со своими свиньями куда следует.
To be sure, one would have thought that, instead of being owner only of one poor little pig, I had been the greatest hog-merchant in England.	Поверить ему, так выходило, что я первый свипоторговец в Англии, а у меня всего-то был один несчастный поросенок.
Well-"	Словом...
"Pray," said Allworthy, "do not be so particular, I have heard nothing of your son yet."	- Пожалуйста, не так подробно, - снова прервал его Олверти. - Вы еще ни слова не сказали о своем сыне.
"O it was a great many years," answered Partridge, "before I saw my son, as you are pleased to call him.--I went over to Ireland after this, and taught school at Cork (for that one suit ruined me again, and I lay seven years in Winchester jail)."-"Well," said Allworthy, "pass that over till your return to England. "-"Then, sir," said he, "it was about half a year ago that I landed at Bristol, where I staid some time, and not finding it do there, and hearing of a place between that and Gloucester where the barber was just dead, I went thither, and there I had been about two months when Mr Jones came thither."	- О, прошло много лет, прежде чем я увидел моего сына, как вы изволите его называть... После этого я переселился в Ирландию и завел школу в Корке (надо сказать, что эта тяжба снова разорила меня, и я семь лет просидел в тюрьме в Винчестере).- Хорошо, - сказал Олверти, - пропустите все до вашего возвращения в Англию. - Вернулся я только полгода назад и сначала пробыл некоторое время в Бристоле, но, не найдя там работы и услышав, что в одном местечке по дороге в Глостер умер цирюльник, отправился туда, а месяца через два встретился там с мистером Джонсом.

He then gave Allworthy a very particular account of their first meeting, and of everything, as well as he could remember, which had happened from that day to this; frequently interlarding his story with panegyrics on Jones, and not forgetting to insinuate the great love and respect which he had for Allworthy.	Потом он подробно рассказал Олверти об их встрече и обо всем, что случилось с тех пор, насколько мог припомнить, обильно уснащая рассказ спой панегириками Джонсу и не забывая отметить, с какой любовью и почтением молодой человек всегда отзывался об Олверти.
He concluded with saying,	Заключил он словами:
"Now, sir, I have told your honour the whole truth."	- Вот и все, сэр; я рассказал вам чистую правду.
And then repeated a most solemn protestation, "That he was no more the father of Jones than of the Pope of Rome;" and imprecated the most bitter curses on his head, if he did not speak truth.	После чего торжественно побожился, что он такой же отец Джонса, как римский папа, и призывал на свою голову все проклятия, если сказал неправду.
"What am I to think of this matter?" cries Allworthy.	- Не знаю, что мне и думать! - произнес Олверти.
"For what purpose should you so strongly deny a fact which I think it would be rather your interest to own?"	- Зачем вы так упорно отрицаете факт, в котором, по-моему, вам выгоднее было бы сознаться?
"Nay, sir," answered Partridge (for he could hold no longer), "if your honour will not believe me, you are like soon to have satisfaction enough.	- Хорошо, сэр, - отвечал Партридж (больше он не мог выдержать), - если вы мне не верите, то скоро получите другие доказательства.
I wish you had mistaken the mother of this young man, as well as you have his father."-And now being asked what he meant, with all the symptoms of horror, both in his voice and countenance, he told Allworthy the whole story, which he had a little before expressed such desire to Mrs Miller to conceal from him.	Дай бог, чтобы вы ошиблись в матери этого молодого человека, как ошибаетесь в его отце. И на вопрос Олверти, что он хочет этим сказать, Партридж с выражением ужаса на лице и в голосе рассказал ему всю историю, которую только что перед этим так усердно просил миссис Миллер никому не передавать.
All worthy was almost as much shocked at this discovery as Partridge himself had been while he related it.	Олверти был потрясен этим открытием не меньше самого Партриджа.
"Good heavens!" says he, "in what miserable distresses do vice and imprudence involve men!	- Праведный боже! - воскликнул сквайр. - В какие ужасные бедствия вовлекают людей пороки и невоздержание!
How much beyond our designs are the effects of wickedness sometimes carried!"	Как сильно подчас расходятся с нашими намерениями последствия дурных поступков!
He had scarce uttered these words, when Mrs Waters came hastily and abruptly into the room.	Только что произнес он эти слова, как в комнату поспешно и без доклада вошла миссис Вотерс.
Partridge no sooner saw her than he cried,	При виде ее Партридж воскликнул:
"Here, sir, here is the very woman herself.	-Вот она сама, сэр!
This is the unfortunate mother of Mr Jones.	Вот несчастная мать Джонса!
I am sure she will acquit me before your honour.	Я уверен, она оправдает меня перед вашей милостью.
Pray, madam--"	Пожалуйста, сударыня...
Mrs Waters, without paying any regard to what Partridge said, and almost without taking any notice of him, advanced to Mr Allworthy.	Миссис Вотерс, не обращая никакого внимания на слова Партриджа и почти не замечая его самого, подошла прямо к мистеру Олверти.

"I believe, sir, it is so long since I had the honour of seeing you, that you do not recollect me."	- Я так давно не имела чести видеть вас, сэр, что вы, вероятно, меня не узнаете.
"Indeed," answered Allworthy, "you are so very much altered, on many accounts, that had not this man already acquainted me who you are, I should not have immediately called you to my remembrance.	- Действительно, - отвечал Олверти, - вы так сильно изменились во многих отношениях, что, если бы вот этот человек не сказал мне, кто вы, я бы не сразу вас узнал.
Have you, madam, any particular business which brings you to me?"	У вас есть, сударыня, какое-нибудь личное дело ко мне?
Allworthy spoke this with great reserve; for the reader may easily believe he was not well pleased with the conduct of this lady; neither with what he had formerly heard, nor with what Partridge had now delivered.	Олверти сказал это очень сдержанно: как легко поймет читатель, он был не слишком доволен поведением этой дамы, - ни то, что он слышал о ней прежде, ни теперешнее сообщение Партриджа не могли расположить его к ней.
Mrs Waters answered-"Indeed, sir, I have very particular business with you; and it is such as I can impart only to yourself.	- Да, сэр, - ответила миссис Вотерс, - у меня к вам сугубо личное дело, и притом такое, о котором я могу сказать вам только с глазу на глаз.
I must desire, therefore, the favour of a word with you alone: for I assure you what I have to tell you is of the utmost importance."	Поэтому попрошу вас выслушать меня наедине; смею уверить, я должна сообщить вам вещи чрезвычайно важные.
Partridge was then ordered to withdraw, but before he went, he begged the lady to satisfy Mr Allworthy that he was perfectly innocent.	Партриджу приказано было выйти вон, но, прежде чем их покинуть, он попросил миссис Вотерс засвидетельствовать перед мистером Олверти его полную невиновность.
To which she answered, "You need be under no apprehension, sir; I shall satisfy Mr All worthy very perfectly of that matter."	- Не беспокойтесь, сэр, - отвечала она, - я представлю на этот счет мистеру Олверти подробные объяснения.
Then Partridge withdrew, and that past between Mr All worthy and Mrs Waters which is written in the next chapter.	Партридж удалился, и между мистером Олверти и миссис Вотерс произошел разговор, который мы сообщим в следующей главе.
Chapter vii. - Continuation of the history.	ГЛАВА VII Продолжение нашей истории
Mrs Waters remaining a few moments silent, Mr Allworthy could not refrain from saying,	Миссис Вотерс несколько минут хранила молчание, так что мистер Олверти не мог удержаться и сказал:
"I am sorry, madam, to perceive, by what I have since heard, that you have made so very ill a use--"	- С сожалением убеждаюсь, сударыня, на основании всего, что я слышал, что вы так дурно употребили...
"Mr Allworthy," says she, interrupting him, "I know I have faults, but ingratitude to you is not one of them.	- Мистер Олверти, - прервала его она, - я знаю, что у меня есть недостатки, но неблагодарность к вам не принадлежит к их числу.
I never can nor shall forget your goodness, which I own I have very little deserved; but be pleased to wave all upbraiding me at present, as I have so important an affair to communicate to you concerning this young man, to whom you have given my maiden name of Jones."	Я никогда не забывала и не забуду вашей доброты, мной, признаюсь, так мало заслуженной; но сделайте одолжение, отложите ваши упреки: я пришла сообщить вам очень важные вещи касательно молодого человека, которого вы назвали Джонс - моей девичьей фамилией.
"Have I then," said Allworthy, "ignorantly punished an innocent man, in the person of him who hath just left us?	- Неужели я по неведению наказал невинного в лице человека, только что нас покинувшего?

Was he not the father of the child?"	Неужели не он - отец ребенка?
"Indeed he was not," said Mrs Waters.	- Нет, не он, - отвечала миссис Вотерс.
"You may be pleased to remember, sir, I formerly told you, you should one day know; and I acknowledge myself to have been guilty of a cruel neglect, in not having discovered it to you before.	- Благоволите припомнить, сэр, я сказала вам когда-то, что со временем вы все узнаете; теперь я сознаюсь в непростительной небрежности: я должна была открыть вам это раньше.
Indeed, I little knew how necessary it was."	Я не знала, насколько это было необходимо.
"Well, madam," said Allworthy, "be pleased to proceed."	- Продолжайте, продолжайте, сударыня, - сказал Олверти.
"You must remember, sir," said she, "a young fellow, whose name was Summer."	- Вы, наверно, помните, сэр, молодого человека по имени Самер?
"Very well," cries Allworthy, "he was the son of a clergyman of great learning and virtue, for whom I had the highest friendship."	- Прекрасно помню, - отвечал Олверти, - сын священника, очень образованного и достойного, к которому я питал самые дружеские чувства.
"So it appeared, sir," answered she; "for I believe you bred the young man up, and maintained him at the university; where, I think, he had finished his studies, when he came to reside at your house; a finer man, I must say, the sun never shone upon; for, besides the handsomest person I ever saw, he was so genteel, and had so much wit and good breeding."	- Надо думать, сэр. Ведь вы, кажется, дали воспитание его сыну и содержали его в университете, откуда по окончании курса он и приехал к вам. Прекраснее этого человека, должно быть, никогда на свете не было - и любезный, и остроумный, и воспитанный, а о том, что красавец, и говорить нечего.
"Poor gentleman," said Allworthy, "he was indeed untimely snatched away; and little did I think he had any sins of this kind to answer for; for I plainly perceive you are going to tell me he was the father of your child."	- Да, вы правы, - сказал Олверти, - жаль только, смерть унесла его так рано, бедняжку! Но я никогда не думал, что за ним водились такие грехи; вы, верно, хотите сказать, что он отец вашего ребенка?
"Indeed, sir," answered she, "he was not."	- Нет, сэр, вы ошибаетесь, - отвечала миссис Вотерс.
"How!" said Allworthy, "to what then tends all this preface?"	- К чему же ведет все это предисловие?
"To a story," said she, "which I am concerned falls to my lot to unfold to you.	- К делу, которое вам сообщить, к сожалению, выпало на мою долю.
O, sir! prepare to hear something which will surprize you, will grieve you."	Приготовьтесь же, сэр, услышать вещь, которая вас поразит и опечалит.
"Speak," said Allworthy, "I am conscious of no crime, and cannot be afraid to hear."	-Говорите: на моей совести нет преступлений, и мне нечего бояться.
"Sir," said she, "that Mr Summer, the son of your friend, educated at your expense, who, after living a year in the house as if he had been your own son, died there of the small-pox, was tenderly lamented by you, and buried as if he had been your own; that Summer, sir, was the father of this child."	- Сэр, этот мистер Самер, сын вашегодруга, воспитанный на ваши деньги, который, прожив у вас год на положении родного сына, умер от оспы и был вами оплакан и похоронен, как родное дитя, - этот Самер, сэр, отец вашего воспитанника.
"How!" said Allworthy; "you contradict yourself."	- Но вы ведь противоречите себе!
"That I do not," answered she; "he was indeed the father of this child, but not by me."	- Нет, нисколько: он его отец, но я не мать его.

"Take care, madam," said Allworthy, "do not, to shun the imputation of any crime, be guilty of falshood.	- Смотрите, сударыня, не берите на душу лжи, пытаясь выгородить себя от обвинения в другом преступлении.
Remember there is One from whom you can conceal nothing, and before whose tribunal falshood will only aggravate your guilt."	Вспомните, что есть бог, от которого ничто не укроется и перед судом которого ложь только отягчит вашу вину.
"Indeed, sir," says she, "I am not his mother; nor would I now think myself so for the world."	- Право, сэр, я не мать его и ни за что на свете не хотела бы быть теперь его матерью.
"I know your reason," said Allworthy, "and shall rejoice as much as you to find it otherwise; yet you must remember, you yourself confest it before me."	- Я знаю, почему, и буду не меньше вашего радоваться, если ваши слова окажутся правдой; но вспомните, что вы мне сами в этом признались.
"So far what I confest," said she, "was true, that these hands conveyed the infant to your bed; conveyed it thither at the command of its mother; at her commands I afterwards owned it, and thought myself, by her generosity, nobly rewarded, both for my secrecy and my shame."	- Признание мое было справедливо только в том, что я собственными руками положила ребенка к вам на постель, положила по приказанию его матери, по ее же приказанию я признала себя матерью ребенка, считая, что буду щедро вознаграждена за сохранение тайны и за свой позор.
"Who could this woman be?" said Allworthy.	- Кто же могла быть эта женщина? - спросил Олверти.
"Indeed, I tremble to name her," answered Mrs Waters.	- Мне страшно назвать ее, - отвечала миссис Вотерс.
"By all this preparation I am to guess that she was a relation of mine," cried he.	- По всем этим недомолвкам я заключаю, что она моя родственница...
"Indeed she was a near one."	- И даже очень близкая.
At which words Allworthy started, and she continued-"You had a sister, sir."	- При этих словах Олверти сделал движение, а она продолжала: - У вас была сестра, сэр!
"A sister!" repeated he, looking aghast.-" As there is truth in heaven," cries she, "your sister was the mother of that child you found between your sheets."	- Сестра! - повторил он, оторопев. - Клянусь вам небом, - продолжала миссис Вотерс, - ваша сестра - мать ребенка, которого вы нашли у себя на постели.
"Can it be possible?" cries he,	- Возможно ли?
"Good heavens!"	Боже праведный!
"Have patience, sir," said Mrs Waters, "and I will unfold to you the whole story.	- Имейте терпение, cap, - отвечала миссис Вотерс, - и я расскажу вам все по порядку.
Just after your departure for London, Miss Bridget came one day to the house of my mother.	Вскоре после вашего отъезда в Лондон мисс Бриджет пришла однажды к моей матери.
She was pleased to say she had heard an extraordinary character of me, for my learning and superior understanding to all the young women there, so she was pleased to say.	Она изволила сказать, что наслышалась много удивительного о моей учености и выдающемся для простой девушки уме - так ей было угодно сказать.
She then bid me come to her to the great house; where, when I attended, she employed me to read to her.	Она велела мне прийти к ней в комнаты и, когда я явилась, поручила мне читать вслух.

She expressed great satisfaction in my reading, shewed great kindness to me, and made me many presents.	Чтение мое ей понравилось, она меня обласкала и сделала мне много подарков.
At last she began to catechise me on the subject of secrecy, to which I gave her such satisfactory answers, that, at last, having locked the door of her room, she took me into her closet, and then locking that door likewise, she said she should convince me of the vast reliance she had on my integrity, by communicating a secret in which her honour, and consequently her life, was concerned.	По прошествии некоторого времени она начала меня спрашивать, умею ли я хранить тайну, и ответы мои показались ей настолько удовлетворительны, что она заперла на замок дверь, привела меня к себе в спальню, заперла и спальню и сказала, что желает доказать мне свое полное доверие, сообщив мне тайну, от которой зависит ее честь и, следовательно, самая жизнь.
She then stopt, and after a silence of a few minutes, during which she often wiped her eyes, she enquired of me if I thought my mother might safely be confided in.	Тут она помолчала несколько минут, часто отирая глаза платком, и спросила, как, по-моему. можно ли безопасно довериться моей матери.
I answered, I would stake my life on her fidelity.	Я отвечала, что готова поручиться жизнью за ее преданность.
She then imparted to me the great secret which laboured in her breast, and which, I believe, was delivered with more pains than she afterwards suffered in child-birth.	Тогда она поведала мне великую тайну, схороненную в ее сердце, которую открыть, думаю, стоило ей больших мук, чем впоследствии родить ребенка.
It was then contrived that my mother and myself only should attend at the time, and that Mrs Wilkins should be sent out of the way, as she accordingly was, to the very furthest part of Dorsetshire, to enquire the character of a servant; for the lady had turned away her own maid near three months before; during all which time I officiated about her person upon trial, as she said, though, as she afterwards declared, I was not sufficiently handy for the place.	Мы порешили, что при родах будем только я с матерью и что миссис Вилкинс будет куда-нибудь удалена, что и было сделано: мисс Бриджет отправила ее в самую отдаленную часть Дорсетшира - разузнать о нравственности одной служанки. Надо сказать, что месяца за три перед тем мисс Бриджет отказала своей горничной, и все это время я была, по ее словам, на испытании, но оказалась, как она потом объявила, непригодной для этой должности.
This, and many other such things which she used to say of me, were all thrown out to prevent any suspicion which Wilkins might hereafter have, when I was to own the child; for she thought it could never be believed she would venture to hurt a young woman with whom she had intrusted such a secret.	Это и многое другое говорила она только затем, чтобы устранить всякие подозрения миссис Вилкинс впоследствии, когда я признаю ребенка своим, ибо она считала, что никто не поверит, чтобы она решилась отозваться дурно о женщине, которой доверила такую тайну.
You may be assured, sir, I was well paid for all these affronts, which, together with being informed with the occasion of them, very well contented me.	Понятное дело, сэр, за все это бесчестье я была щедро вознаграждена и, зная подкладку дела, осталась вполне довольна.
Indeed, the lady had a greater suspicion of Mrs Wilkins than of any other person; not that she had the least aversion to the gentlewoman, but she thought her incapable of keeping a secret, especially from you, sir; for I have often heard Miss Bridget say, that, if Mrs Wilkins had committed a murder, she believed she would acquaint you with it.	Больше всех других мисс Бриджет опасалась миссис Вилкинс: не то чтобы она питала к ключнице неприязнь, но считала ее неспособной хранить тайну, особенно от вас, сэр. Помню, мисс Бриджет не раз говорила, что. если бы миссис Вилкинс совершила убийство, она бы и в этом вам призналась.

At last the expected day came, and Mrs Wilkins, who had been kept a week in readiness, and put off from time to time, upon some pretence or other, that she might not return too soon, was dispatched.	Наконец ожидаемый день настал, и миссис Вилкинс, уже неделю как приготовившаяся к отъезду, но беспрестанно задерживаемая под тем или иным предлогом, чтобы не возвратилась слишком рано, была отправлена в путь.
Then the child was born, in the presence only of myself and my mother, and was by my mother conveyed to her own house, where it was privately kept by her till the evening of your return, when I, by the command of Miss Bridget, conveyed it into the bed where you found it.	Произошли роды, при которых присутствовали только я и моя мать, причем младенец был тотчас взят матерью к нам в дом, где мать моя и продержала его тайно до вашего приезда. В этот день вечером я снесла его, по приказанию мисс Бриджет, к вам на постель, где вы его и нашли.
And all suspicions were afterwards laid asleep by the artful conduct of your sister, in pretending ill-will to the boy, and that any regard she shewed him was out of meer complacence to you."	Впоследствии сестра ваша искусно отвела от себя все подозрения: помните, как она притворялась, будто не любит мальчика и заботится о нем исключительно в угоду вам.
Mrs Waters then made many protestations of the truth of this story, and concluded by saying,	Закончила миссис Вотерс торжественной клятвой, что все сказанное ею правда, и прибавила:
"Thus, sir, you have at last discovered your nephew; for so I am sure you will hereafter think him, and I question not but he will be both an honour and a comfort to you under that appellation."	- Итак, сэр, вы нашли племянника, ибо я не сомневаюсь, что с этой минуты вы будете считать его племянником, а он, в свою очередь, сделает честь своему дяде и будет ему утешением.
"I need not, madam," said Allworthy, "express my astonishment at what you have told me; and yet surely you would not, and could not, have put together so many circumstances to evidence an untruth.	- Нечего и говорить о том, сударыня, - сказал Олверти, - как я поражен вашим рассказом, а между тем вы бы не стали, да и не могли сочинить все эти подробности в подтверждение неправды!
I confess I recollect some passages relating to that Summer, which formerly gave me a conceit that my sister had some liking to him.	Признаться, я и сам вспоминаю кое-какие мелочи относительно этого Самера, давшие мне в свое время повод думать, что сестра неравнодушна к нему.
I mentioned it to her; for I had such a regard to the young man, as well on his own account as on his father's, that I should willingly have consented to a match between them; but she exprest the highest disdain of my unkind suspicion, as she called it; so that I never spoke more on the subject.	Я сказал ей об этом, потому что очень любил молодого человека за его высокие душевные качества и в память об его отце охотно согласился бы на брак сестры с ним; однако сестра чрезвычайно обиделась моим неприличным, как она сказала, подозрением, так что я никогда больше не говорил на эту тему.
Good heavens! Well! the Lord disposeth all things.-Yet sure it was a most unjustifiable conduct in my sister to carry this secret with her out of the world."	Боже, ты все устраиваешь к лучшему!.. А все-таки сестра поступила непростительно, унеся с собой в могилу эту тайну.
"I promise you, sir," said Mrs Waters, "she always profest a contrary intention, and frequently told me she intended one day to communicate it to you.	- Смею вас уверить, сэр, - сказала миссис Вотерс, - что она никогда не имела такого намерения и, напротив, часто говорила мне о своем решении когда-нибудь во всем вам признаться.

She said, indeed, she was highly rejoiced that her plot had succeeded so well, and that you had of your own accord taken such a fancy to the child, that it was yet unnecessary to make any express declaration. Oh! sir, had that lady lived to have seen this poor young man turned like a vagabond from your house: nay, sir, could she have lived to hear that you had yourself employed a lawyer to prosecute him for a murder of which he was not guilty--Forgive me, Mr Allworthy, I must say it was unkind.-Indeed, you have been abused, he never deserved it of you."	Она, правда, была очень рада, что ее затея так хорошо удалась и что ребенок так вам понравился, что покамест незачем открывать тайну, - но, доживи она до того дня, когда этот несчастный молодой человек был выгнан, как бродяга, из вашего дома, больше того услышь она, что вы сами поручили адвокату обвинить его перед судом в убийстве, в котором он не виноват... Простите меня, мистер Олверти, я должна вам сказать, - это нехорошо... Вам наклеветали на него, он этого не заслужил.
"Indeed, madam," said Allworthy, "I have been abused by the person, whoever he was, that told you so."	- Это вам, сударыня, наклеветал на меня тот, от кого вы все это услышали.
"Nay, sir," said she, "I would not be mistaken, I did not presume to say you were guilty of any wrong.	- Мне бы не хотелось, чтобы вы поняли меня превратно: я вовсе не желаю обвинять вас в несправедливости, сэр.
The gentleman who came to me proposed no such matter; he only said, taking me for Mr Fitzpatrick's wife, that, if Mr Jones had murdered my husband, I should be assisted with any money I wanted to carry on the prosecution, by a very worthy gentleman, who, he said, was well apprized what a villain I had to deal with.	Приходивший ко мне джентльмен не предлагал мне ничего дурного: он сказал мне только, приняв меня за жену мистера Фитцпатрика, что если мистер Джонс убил моего мужа, то один почтенный джентльмен, хорошо знающий, что это за мерзавец, готов дать мне сколько угодно денег на преследование его судебным порядком.
It was by this man I found out who Mr Jones was; and this man, whose name is Dowling, Mr Jones tells me is your steward.	От этого человека я и узнала, кто такой мистер Джонс. Человека этого зовут Даулинг, и мистер Джонс сказал мне, что это ваш управляющий.
I discovered his name by a very odd accident; for he himself refused to tell it me; but Partridge, who met him at my lodgings the second time he came, knew him formerly at Salisbury."	Я узнала его имя случайно; сам он отказался назвать себя, но Партридж, встретивший его у меня во время его второго посещения, оказывается, знал его когда-то в Солсбери.
"And did this Mr Dowling," says Allworthy, with great astonishment in his countenance, "tell you that I would assist in the prosecution?"-"No, sir," answered she, "I will not charge him wrongfully.	- И этот мистер Даулинг, - спросил Олверти с выражением крайнего изумления, - сказал, что я готов помочь вам вести процесс? - Нет, сэр, я не хочу несправедливо обвинять его.
He said I should be assisted, but he mentioned no name.	Он сказал только, что мне будет оказана помощь, но кем именно, не сказал.
Yet you must pardon me, sir, if from circumstances I thought it could be no other."-"Indeed, madam," says Allworthy, "from circumstances I am too well convinced it was another.	Извините, сэр, что, сопоставив все обстоятельства, я подумала, что это не кто другой, как вы. - А я, - отвечал Олверти, - сопоставив обстоятельства, прихожу к твердому убеждению, что его послал к вам кто-то другой.
Good Heaven! by what wonderful means is the blackest and deepest villany sometimes discovered!-Shall I beg you, madam, to stay till the person you have mentioned comes, for I expect him every minute? nay, he may be, perhaps, already in the house."	Праведный боже, каким чудесным путем разоблачается иногда самое черное и коварное злодейство! Позвольте попросить вас, сударыня, остаться здесь до прихода человека, которого вы назвали: я жду его каждую минуту. Может быть, он даже уже здесь.

Allworthy then stept to the door, in order to call a servant, when in came, not Mr Dowling, but the gentleman who will be seen in the next chapter.	И Олверти пошел к двери позвать слугу, но в это время в двери вошел не мистер Даулинг, а другой джентльмен, о котором мы скажем в следующей главе.
Chapter viii. - Further continuation.	ГЛАВА VIII Снова продолжение
The gentleman who now arrived was no other than Mr Western.	Вошедший джентльмен был не кто иной, как мистер Вестерн.
He no sooner saw Allworthy, than, without considering in the least the presence of Mrs Waters, he began to vociferate in the following manner:	Едва он увидел Олверти, как, не обращая ни малейшего внимания на присутствие миссис Вотерс, завопил благим матом:
"Fine doings at my house!	- Славные дела творятся в моем доме!
A rare kettle of fish I have discovered at last! who the devil would be plagued with a daughter?"	Вот уж неразбериха, не приведи господи! Наказание мне с дочерью!
"What's the matter, neighbour?" said Allworthy.	- В чем дело, сосед? - спросил Олверти.
"Matter enough," answered Western: "when I thought she was just a coming to; nay, when she had in a manner promised me to do as I would ha her, and when I was a hoped to have had nothing more to do than to have sent for the lawyer, and finished all; what do you think I have found out? that the little b-hath bin playing tricks with me all the while, and carrying on a correspondence with that bastard of yours.	- А в том, что когда я думал, что она уже стала шелковая, когда она обещала мне исполнить все мои желания и я уже надеялся, что остается только послать за нотариусом и покончить дело, -можете себе представить, что я обнаружил? Эта сучка все время водила меня за нос и переписывалась с вашим пащенком.
Sister Western, whom I have quarrelled with upon her account, sent me word o't, and I ordered her pockets to be searched when she was asleep, and here I have got un signed with the son of a whore's own name.	Сестра, с которой я из-за нее побранился, черкнула мне об этом, и я велел обыскать ее карманы, когда она спала; и точно, нашлось письмо за собственноручной подписью прохвоста.
I have not had patience to read half o't, for 'tis longer than one of parson Supple's sermons; but I find plainly it is all about love; and indeed what should it be else?	У меня не хватило терпения дочитать и до половины, так как оно длиннее проповеди священника Сапла, но я вижу ясно, что все оно о любви; да и о чем же больше им переписываться?
I have packed her up in chamber again, and to-morrow morning down she goes into the country, unless she consents to be married directly, and there she shall live in a garret upon bread and water all her days; and the sooner such a b- breaks her heart the better, though, d-n her, that I believe is too tough.	Я опять посадил ее под замок и завтра утром отправлю в деревню, если она не согласится сейчас же пойти под венец. До конца дней своих она будет жить на чердаке и питаться хлебом и водой; и чем скорей окочурится, тем лучше.
She will live long enough to plague me."	Да только она живуча, подлая, много еще хлопот мне доставит.
"Mr Western," answered Allworthy, "you know I have always protested against force, and you yourself consented that none should be used."	- Вы знаете, мистер Вестерн, - отвечал Олверти, -я всегда возражал против насилия, и вы мне обещали к нему не прибегать.
"Ay," cries he, "that was only upon condition that she would consent without.	- Ну да, но только при условии, что она и без того даст свое согласие.
What the devil and doctor Faustus! shan't I do what I will with my own daughter, especially when I desire nothing but her own good?"	Тысяча чертей! Разве я не вправе делать с родной дочерью, что хочу, особенно для ее же добра?

"Well, neighbour," answered Allworthy, "if you will give me leave, I will undertake once to argue with the young lady."	- Вот что, сосед, - отвечал Олверти, - если вы позволите, я попробую поговорить с вашей дочерью.
"Will you?" said Western; "why that is kind now, and neighbourly, and mayhap you will do more than I have been able to do with her; for I promise you she hath a very good opinion of you."	- В самом деле? - воскликнул Вестерн. - Вот это по-дружески и по-соседски! Авось вы с ней успеете больше моего: она о вас очень высокого мнения.
"Well, sir," said Allworthy, "if you will go home, and release the young lady from her captivity, I will wait upon her within this half-hour."	- Если так, то поезжайте домой и освободите мисс Софью, а я буду у нее через полчаса.
"But suppose," said Western, "she should run away with un in the meantime?	- А что, если она тем временем сбежит с ним? -сказал Вестерн.
For lawyer Dowling tells me there is no hopes of hanging the fellow at last; for that the man is alive, and like to do well, and that he thinks Jones will be out of prison again presently."	Стряпчий Даулинг говорит, что нет никакой надежды на то, чтобы молодчика повесили: раненый жив и, вероятно, поправится, а Джонса скоро выпустят на свободу.
"How!" said Allworthy; "what, did you employ him then to enquire or to do anything in that matter?"	- Так, значит, это вы поручили расследовать это дело и предпринять разные шаги?
"Not I," answered Western, "he mentioned it to me just now of his own accord."	- Нет, я ему ничего не поручал: он сам сказал мне это сейчас.
"Just now!" cries Allworthy, "why, where did you see him then?	- Сейчас? Где же вы его видели?
I want much to see Mr Dowling."	Мне самому необходимо видеть мистера Даулинга.
"Why, you may see un an you will presently at my lodgings; for there is to be a meeting of lawyers there this morning about a mortgage.	- Вы его увидите, когда приедете ко мне: у меня на квартире сейчас происходит совещание адвокатов по поводу одной закладной.
'Icod! I shall lose two or dree thousand pounds, I believe, by that honest gentleman, Mr Nightingale."	По милости этого честного джентльмена, мистера Найтингейла, я, того и гляди, потеряю две или три тысячи фунтов.
"Well, sir," said Allworthy, "I will be with you within the half-hour."	- Хорошо, сэр, - сказал Олверти, - я буду у вас через полчаса.
"And do for once," cries the squire, "take a fool's advice; never think of dealing with her by gentle methods, take my word for it those will never do.	- И послушайтесь хоть раз моего глупого совета, -продолжал Вестерн, мягкие меры вы с ней оставьте: помяните мое слово - они ни к чему не приведут.
I have tried 'um long enough.	Я уж их пробовал.
She must be frightened into it, there is no other way.	Ее надо застращать, другого способа нет.
Tell her I'm her father; and of the horrid sin of disobedience, and of the dreadful punishment of it in t'other world, and then tell her about being locked up all her life in a garret in this, and being kept only on bread and water."	Скажите ей, что я ее отец, что непослушание отцу большой грех и что на том свете ее ждет за это страшное наказание, а потом пригрозите, что здесь она будет посажена на всю жизнь под замок - на хлеб и на воду.
"I will do all I can," said Allworthy; "for I promise you there is nothing I wish for more than an alliance with this amiable creature."	- Сделаю все, что могу, - отвечал Олверти, -потому что, повторяю, я был бы чрезвычайно рад породниться с этим милым созданием.

"Nay, the girl is well enough for matter o' that," cries the squire; "a man may go farther and meet with worse meat; that I may declare o'her, thof she be my own daughter.	- Да, на этот предмет девка что надо! - воскликнул сквайр. - Такой лакомый кусочек не скоро сыщешь: говорю это, хоть она моя родная дочь.
And if she will but be obedient to me, there is narrow a father within a hundred miles o' the place, that loves a daughter better than I do; but I see you are busy with the lady here, so I will go huome and expect you; and so your humble servant."	И если только она будет меня слушаться, так за сто миль не найдется такого отца, который бы любил свою дочь больше моего. Но вы, я вижу, заняты с дамой, так что я ухожу и жду вас. Ваш покорный слуга.
As soon as Mr Western was gone Mrs Waters said,	Когда мистер Вестерн ушел, миссис Вотерс сказала:
"I see, sir, the squire hath not the least remembrance of my face.	- Я вижу, сэр, сквайр совсем забыл меня.
I believe, Mr Allworthy, you would not have known me neither.	Думаю, что и вы, мистер Олверти, меня бы не узнали.
I am very considerably altered since that day when you so kindly gave me that advice, which I had been happy had I followed."	Я сильно изменилась с того дня, как вы изволили дать мне совет, последовав которому, я была бы счастлива.
"Indeed, madam," cries Allworthy, "it gave me great concern when I first heard the contrary."	- Поверьте, сударыня, я был очень огорчен, узнав, что вы пошли по другому пути.
"Indeed, sir," says she, "I was ruined by a very deep scheme of villany, which if you knew, though I pretend not to think it would justify me in your opinion, it would at least mitigate my offence, and induce you to pity me: you are not now at leisure to hear my whole story; but this I assure you, I was betrayed by the most solemn promises of marriage; nay, in the eye of heaven I was married to him; for, after much reading on the subject, I am convinced that particular ceremonies are only requisite to give a legal sanction to marriage, and have only a worldly use in giving a woman the privileges of a wife; but that she who lives constant to one man, after a solemn private affiance, whatever the world may call her, hath little to charge on her own conscience."	- Поверьте, сэр, я попалась в предательски расставленную мне ловушку; и если бы вы знали все подробности, то это хотя и не могло бы оправдать меня в ваших глазах, но послужило бы для меня смягчающим обстоятельством и тронуло бы ваше сердце. Теперь вам некогда меня слушать, но уверяю вас, что я была обманута торжественнейшими обещаниями жениться; перед небом я была с ним обвенчана. Я много читала по этому предмету и пришла к убеждению, что обряд нужен только для узаконения брака и имеет чисто мирское значение, давая женщине привилегии жены; но та, которая остается верной одному мужчине, торжественно дав ему слово, мало в чем может упрекнуть себя перед своей совестью, что бы о ней ни говорили люди.
"I am sorry, madam," said Allworthy, "you made so ill a use of your learning.	- Очень жаль, сударыня, что вы извлекли такой плохой урок из ваших чтений.
Indeed, it would have been well that you had been possessed of much more, or had remained in a state of ignorance.	Вам надо было получить или гораздо больше знаний, и. in остаться совсем невежественной.
And yet, madam, I am afraid you have more than this sin to answer for."	И кроме того, сударыня, боюсь, что у вас на душе не один этот грех.
"During his life," answered she, "which was above a dozen years, I most solemnly assure you I had not.	- Клянусь вам всем святым, что при его жизни, в течение двенадцати лет, я не знала других грехов.

And consider, sir, on my behalf, what is in the power of a woman stript of her reputation and left destitute; whether the good-natured world will suffer such a stray sheep to return to the road of virtue, even if she was never so desirous.	Но поставьте себя, сэр, на мое место: что может сделать женщина, лишившаяся доброго имени и оставленная без поддержки? Разве добрые люди потерпят возвращение заблудшей овцы на путь добродетели, как бы она этого ни желала?
I protest, then, I would have chose it had it been in my power; but necessity drove me into the arms of Captain Waters, with whom, though still unmarried, I lived as a wife for many years, and went by his name.	И, конечно, я бы избрала этот путь, если бы это было в моей власти; но нужда толкнула меня в объятия капитана Вотерса, с которым, правда, еще не обвенчавшись, я живу несколько лет как жена и ношу его имя.
I parted with this gentleman at Worcester, on his march against the rebels, and it was then I accidentally met with Mr Jones, who rescued me from the hands of a villain.	Я рассталась с ним в Ворчестере, когда он отправился в поход против мятежников, и после этого случайно встретилась с мистером Джонсом, освободившим меня из рук одного мерзавца.
Indeed, he is the worthiest of men.	Это человек, достойный во всех отношениях.
No young gentleman of his age is, I believe, freer from vice, and few have the twentieth part of his virtues; nay, whatever vices he hath had, I am firmly persuaded he hath now taken a resolution to abandon them."	Я думаю, нет юноши в его возрасте более чуждого порока, и очень немногие обладают десятой долей его добродетелей; к тому же, сколько бы он ни нагрешил, я твердо убеждена, что он принял сейчас непоколебимое решение исправиться.
"I hope he hath," cries Allworthy, "and I hope he will preserve that resolution.	- Надеюсь, что это так и что он не отступится от своего решения.
I must say, I have still the same hopes with regard to yourself.	Добавлю, что я питаю те же надежды и по отношению к вам.
The world, I do agree, are apt to be too unmerciful on these occasions; yet time and perseverance will get the better of this their disinclination, as I may call it, to pity; for though they are not, like heaven, ready to receive a penitent sinner; yet a continued repentance will at length obtain mercy even with the world.	Я с вами согласен: люди в таких случаях действительно беспощадны; все-таки время и настойчивость в конце концов одержат верх над их, если можно так сказать, нерасположением к состраданию, ибо хотя они не обладают готовностью, как отец наш небесный, принимать кающегося грешника, однако чистосердечное раскаяние смягчает в конце концов самые черствые сердца.
This you may be assured of, Mrs Waters, that whenever I find you are sincere in such good intentions, you shall want no assistance in my power to make them effectual."	Во всяком случае, можете быть уверены, миссис Вотерс, что если я увижу искренность ваших добрых намерений, то всеми силами помогу вам в них укрепиться.
Mrs Waters fell now upon her knees before him, and, in a flood of tears, made him many most passionate acknowledgments of his goodness, which, as she truly said, savoured more of the divine than human nature.	Миссис Вотерс упала на колени и со слезами на глазах, в самых прочувствованных выражениях поблагодарила мистера Олверти за его доброту, которая, как она правильно заметила, походила больше на ангельскую, чем на человеческую.

Allworthy raised her up, and spoke in the most tender manner, making use of every expression which his invention could suggest to comfort her, when he was interrupted by the arrival of Mr Dowling, who, upon his first entrance, seeing Mrs Waters, started, and appeared in some confusion; from which he soon recovered himself as well as he could, and then said he was in the utmost haste to attend counsel at Mr Western's lodgings; but, however, thought it his duty to call and acquaint him with the opinion of counsel upon the case which he had before told him, which was that the conversion of the moneys in that case could not be questioned in a criminal cause, but that an action of trover might be brought, and if it appeared to the jury to be the moneys of plaintiff, that plaintiff would recover a verdict for the value.	Олверти поднял ее и очень ласково, подбирая самые нежные слова, принялся утешать, когда в комнату вошел мистер Даулинг. Увидев миссис Вотерс, он остановился, немного опешив, но скоро овладел собой и сказал, что страшно спешит на совещание к мистеру Вестерну, однако счел долгом зайти сообщить Олверти мнение юристов о рассказанном ему случае. Они полагают, что дело с банковыми билетами не является преступлением, но что можно вчинить иск против утаенной находки, и если присяжные признают найденные деньги собственностью истца, то суд постановит вернуть их ему.
Allworthy, without making any answer to this, bolted the door, and then, advancing with a stern look to Dowling, he said,	Не отвечая ни слова, Олверти запер дверь, подошел к Даулингу и, строго посмотрев на него, сказал:
"Whatever be your haste, sir, I must first receive an answer to some questions.	- Как бы вы ни спешили, сэр, прежде я должен получить от вас ответ на некоторые вопросы.
Do you know this lady?"-"That lady, sir!" answered Dowling, with great hesitation.	Знаете вы эту даму? - Эту даму, сэр? - отвечал Даулинг в большой нерешительности.
Allworthy then, with the most solemn voice, said,	Тогда Олверти торжественно сказал:
"Look you, Mr Dowling, as you value my favour, or your continuance a moment longer in my service, do not hesitate nor prevaricate; but answer faithfully and truly to every question I ask.--Do you know this lady?"-"Yes, sir," said Dowling, "I have seen the lady."	- Слушайте, мистер Даулинг, если вы дорожите моим расположением, если не хотите, чтобы я сию же минуту уволил вас со службы, не виляйте и не лукавьте, а отвечайте прямо и правдиво на все мои вопросы. Знаете вы эту даму? - Да, сэр, - отвечал Даулинг, - я ее видел.
"Where, sir?"	-Где. сэр?
"At her own lodgings."-"Upon what business did you go thither, sir; and who sent you?"	- У нее на квартире. - По какому же делу вы к ней ходили, сэр, и кто вас посылал.
"I went, sir, to enquire, sir, about Mr Jones."	- Я ходил, сэр, разузнать, сэр, насчет мистера Джонса.
"And who sent you to enquire about him?"	- Кто вас посылал?
"Who, sir? why, sir, Mr Blifil sent me."	- Кто, сэр? Меня посылал мистер Блайфил, сэр.
"And what did you say to the lady concerning that matter?"	- Что же вы говорили этой даме по его поручению?
"Nay, sir, it is impossible to recollect every word."	- Извините, сэр, я не могу припомнить все от слова до слова.
"Will you please, madam, to assist the gentleman's memory?"	- Не угодно ли вам, сударыня, помочь памяти этого джентльмена?
"He told me, sir," said Mrs Waters, "that if Mr Jones had murdered my husband, I should be assisted by any money I wanted to carry on the prosecution, by a very worthy gentleman, who was well apprized what a villain I had to deal with.	- Он говорил мне, сэр, - сказала миссис Вотерс, -что если мистер Джонс убил моего мужа, то один почтенный джентльмен, хорошо знающий, что это за мерзавец, готов дать мне сколько угодно денег на преследование его судебным порядком.

These, I can safely swear, were the very words he spoke."-"Were these the words, sir?" said Allworthy.	Могу присягнуть, что это его подлинные слова. - Вы это говорили, сэр? - спросил Олверти.
"I cannot charge my memory exactly," cries Dowling, "but I believe I did speak to that purpose."-"And did Mr Blifil order you to say so?"	- Не могу припомнить в точности, но что-то в этом роде. - И это велел вам сказать мистер Блайфил?
"I am sure, sir, I should not have gone on my own accord, nor have willingly exceeded my authority in matters of this kind.	- Разумеется, сэр, я не пошел бы по собственному почину и в делах такого рода не превысил бы по своей воле данных мне полномочий.
If I said so, I must have so understood Mr Blifil's instructions."	Если я это сказал, значит, именно так понял предписания мистера Блайфила.
"Look you, Mr Dowling," said Allworthy; "I promise you before this lady, that whatever you have done in this affair by Mr Blifil's order I will forgive, provided you now tell me strictly the truth; for I believe what you say, that you would not have acted of your own accord and without authority in this matter.--Mr Blifil then likewise sent you to examine the two fellows at Aldersgate?"-"He did, sir."	- Послушайте, мистер Даулинг, - сказал Олверти, -обещаю вам перед этой дамой, что я готов простить вам все, предпринятое вами в этом деле по приказанию мистера Блайфила, но при условии, если вы мне скажете всю правду, ибо я верю, что вы не стали бы действовать по собственному почину, не имея надлежащих полномочий. Мистер Блайфил поручал вам также расспросить двух молодцов с Олдерсгейта?- Поручал, сэр.
"Well, and what instructions did he then give you?	- Какие же предписания дал он вам?
Recollect as well as you can, and tell me, as near as possible, the very words he used. "-"Why, sir, Mr Blifil sent me to find out the persons who were eye-witnesses of this fight.	Припомните хорошенько и передайте как можно точнее его слова. - Извольте, сэр. Мистер Блайфил поручил мне отыскать свидетелей поединка.
He said, he feared they might be tampered with by Mr Jones, or some of his friends.	Он сказал, что опасается, как бы мистер Джонс или его друзья не подкупили их.
He said, blood required blood; and that not only all who concealed a murderer, but those who omitted anything in their power to bring him to justice, were sharers in his guilt.	Кровь, сказал он, требует крови, и не только укрыватели убийцы, но и те, кто недостаточно помогает предать его в руки правосудия, являются его сообщниками.
He said, he found you was very desirous of having the villain brought to justice, though it was not proper you should appear in it."	Он сказал также, что вы очень желаете привлечения этого негодяя к суду, хотя вам и неудобно действовать самому.
"He did so?" says Allworthy.-"Yes, sir," cries Dowling;	- Он это сказал? - спросил Олверти. - Да, сэр. -отвечал Даулинг.
"I should not, I am sure, have proceeded such lengths for the sake of any other person living but your worship."-"What lengths, sir?" said Allworthy.-"Nay, sir," cries Dowling,	- Я, конечно, ни для кого на свете, кроме вашей милости, не пошел бы так далеко. - А как далеко, сэр? - спросил Олверти.
"I would not have your worship think I would, on any account, be guilty of subornation of perjury; but there are two ways of delivering evidence.	- Не подумайте, пожалуйста, сэр, чтобы я согласился наущать к лжесвидетельству; но есть два способа давать показания.
I told them, therefore, that if any offers should be made them on the other side, they should refuse them, and that they might be assured they should lose nothing by being honest men, and telling the truth.	Я им предложил поэтому отказаться от награды, если она была им обещана противной стороной, и дал понять, что они не останутся в убытке, честно показывая правду.

I said, we were told that Mr Jones had assaulted the gentleman first, and that, if that was the truth, they should declare it; and I did give them some hints that they should be no losers."-"I think you went lengths indeed," cries Allworthy.-"Nay, sir," answered Dowling,	Я сказал, что мистер Джонс, как нам передавали, начал первый и что если это правда, то чтобы они так и показали; и я намекнул им, что от этого они ничего не потеряют. - Да, вы действительно зашли далеко, - сказал Олверти.
"I am sure I did not desire them to tell an untruth;--nor should I have said what I did, unless it had been to oblige you. "-"You would not have thought, I believe," says Allworthy, "to have obliged me, had you known that this Mr Jones was my own nephew. "-"I am sure, sir," answered he, "it did not become me to take any notice of what I thought you desired to conceal."-"How!" cries Allworthy, "and did you know it then?"-"Nay, sir," answered Dowling, "if your worship bids me speak the truth, I am sure I shall do it.-Indeed, sir, I did know it; for they were almost the last words which Madam Blifil ever spoke, which she mentioned to me as I stood alone by her bedside, when she delivered me the letter I brought your worship from her. "-"What letter?" cries All worthy.-"The letter, sir," answered Dowling, "which I brought from Salisbury, and which I delivered into the hands of Mr Blifil."-"O heavens!" cries Allworthy:	- Поверьте, сэр, я не побуждал их говорить неправду, да не решился бы и на то, что я сделал, если бы не думал, что доставлю вам удовольствие.- Вероятно, вы бы этого не думали, если бы знали, что этот мистер Джонс мой родной племянник. - Я полагал, сэр, что мне не подобает считаться с тем, что вы, по-видимому, желаете держать втайне. - Как! - воскликнул Олверти. - Неужели вам это было известно?- Если ваша милость приказывает мне говорить, я скажу всю правду. Да, сэр, я это знал; ведь это были едва ли не последние слова миссис Блайфил, которые она произнесла на ложе смерти, вручая мне письмо, доставленное вашей милости.- Какое письмо? - удивился Олверти. - То письмо, сэр, которое я привез из Солсбери и передал в руки мистера Блайфила. - Боже!
"Well, and what were the words? What did my sister say to you? "-"She took me by the hand," answered he, "and, as she delivered me the letter, said, 'I scarce know what I have written.	Что же сказала вам сестра? Повторите мне ее слова. - Она взяла меня за руку и сказала, вручая мне письмо; "Я едва соображаю, что я написала.
Tell my brother, Mr Jones is his nephew-He is my son.-Bless him,' says she, and then fell backward, as if dying away.	Скажите брату, что мистер Джонс - его племянник... Что он мой сын... Дай бог ему счастья", - и с этими словами упала на изголовье в предсмертной агонии.
I presently called in the people, and she never spoke more to me, and died within a few minutes afterwards. "-All worthy stood a minute silent, lifting up his eyes; and then, turning to Dowling, said,	Я тотчас кликнул людей, но она уже ничего не могла сказать и через несколько минут скончалась. Олверти некоторое время хранил молчание, возведя глаза к небу, потом обратился к Даулингу с вопросом:
"How came you, sir, not to deliver me this message?"	- Как же вы не отдали мне этого письма?
"Your worship," answered he, "must remember that you was at that time ill in bed; and, being in a violent hurry, as indeed I always am, I delivered the letter and message to Mr Blifil, who told me he would carry them both to you, which he hath since told me he did, and that your worship, partly out of friendship to Mr Jones, and partly out of regard to your sister, would never have it mentioned, and did intend to conceal it from the world; and therefore, sir, if you had not mentioned it to me first, I am certain I should never have thought it belonged to me to say anything of the matter, either to your worship or any other person."	- Благоволите вспомнить, сэр, что вы в то время были больны и лежала в постели; я же, как всегда, страшно торопился и передал письмо и поручение мистеру Блайфилу, пообещавшему доставить их вам. После он говорил мне, что все это исполнил, но что ваша милость отчасти из любви к мистеру Джонсу, отчасти из уважения к вашей почтенной сестре не желает предавать дела гласности; поэтому, сэр, если бы вы не заговорили о нем первый, я, разумеется, не счел бы себя вправе коснуться этого предмета как в разговоре с вашей милостью, так и с кем-либо другим.

We have remarked somewhere already, that it is possible for a man to convey a lie in the words of truth; this was the case at present; for Blifil had, in fact, told Dowling what he now related, but had not imposed upon him, nor indeed had imagined he was able so to do.	Нам уже случилось где-то заметить, что человек способен облекать ложь в слова правды; так было и в настоящем случае. Блайфил действительно сказал Даулингу то, о чем тот доложил Олверти, но не вводил его в заблуждение и даже не считал себя на это способным.
In reality, the promises which Blifil had made to Dowling were the motives which had induced him to secrecy; and, as he now very plainly saw Blifil would not be able to keep them, he thought proper now to make this confession, which the promises of forgiveness, joined to the threats, the voice, the looks of Allworthy, and the discoveries he had made before, extorted from him, who was besides taken unawares, and had no time to consider of evasions.	На самом деле единственным побуждением, заставлявшим Даулинга хранить тайну, были обещания Блайфила; теперь же, ясно увидев, что Блайфил не может их сдержать, он счел уместным сделать свое признание, чему немало содействовали обещание простить его, грозные взгляды и властный тон Олверти, а также открытия, сделанные им ранее, и то обстоятельство, что он был захвачен врасплох и не имел времени придумать увертку.
Allworthy appeared well satisfied with this relation, and, having enjoined on Dowling strict silence as to what had past, conducted that gentleman himself to the door, lest he should see Blifil, who was returned to his chamber, where he exulted in the thoughts of his last deceit on his uncle, and little suspected what had since passed below-stairs.	Олверти, по-видимому, остался очень доволен рассказом Даулинга и, строго приказав ему никому не говорить о том, что между ними произошло, проводил его до самых дверей, чтобы он не мог повидаться с Блайфилом. А Блайфил между тем ликовал в своей комнате, что так ловко обманул дядю, совсем не подозревая, что происходит внизу.
As Allworthy was returning to his room he met Mrs Miller in the entry, who, with a face all pale and full of terror, said to him,	Возвращаясь к себе, Олверти встретил на пороге миссис Миллер; бледная и с перекошенным от ужаса лицом, она сказала ему:
"O! sir, I find this wicked woman hath been with you, and you know all; yet do not on this account abandon the poor young man.	- Боже мой, сэр, эта безнравственная женщина была у вас, и вы знаете все! Но, ради бога, не отворачивайтесь по этому случаю от несчастного юноши.
Consider, sir, he was ignorant it was his own mother; and the discovery itself will most probably break his heart, without your unkindness."	Поймите, сэр, что он не знал, что это его мать; это открытие само по себе, наверно, повергло его в глубочайшее отчаяние; пощадите его!
"Madam," says Allworthy, "I am under such an astonishment at what I have heard, that I am really unable to satisfy you; but come with me into my room.	- Сударыня, - отвечал Олверти, - я так поражен тем, что сейчас услышал, что не в состоянии что-нибудь сказать вам. Пожалуйте ко мне в комнату.
Indeed, Mrs Miller, I have made surprizing discoveries, and you shall soon know them."	Да, миссис Миллер, я открыл удивительные вещи, и вы скоро все узнаете.
The poor woman followed him trembling; and now All worthy, going up to Mrs Waters, took her by the hand, and then, turning to Mrs Miller, said,	Бедная женщина последовала за ним, дрожа всем телом, а Олверти подошел к миссис Вотерс, взял ее за руку и, обратись к миссис Миллер, сказал:
"What reward shall I bestow upon this gentlewoman, for the services she hath done me?-O!	- Чем наградить мне эту благородную женщину за оказанную мне услугу?
Mrs Miller, you have a thousand times heard me call the young man to whom you are so faithful a friend, my son.	Вы тысячу раз слышали, миссис Миллер, как я называл молодого человека, которому вы так преданы, своим сыном.

Little did I then think he was indeed related to me at all.-Your friend, madam, is my nephew; he is the brother of that wicked viper which I have so long nourished in my bosom.-She will herself tell you the whole story, and how the youth came to pass for her son.	Но у меня и в мыслях не было, что он мне сродни... Ваш друг, сударыня, - мой племянник; он брат этой гадины, которую я так долго пригревал на своей груди... Миссис Вотерс сама вам расскажет все подробности и как случилось, что мальчик прослыл ее сыном.
Indeed, Mrs Miller, I am convinced that he hath been wronged, and that I have been abused; abused by one whom you too justly suspected of being a villain.	Да, миссис Миллер, теперь я вижу, что его оклеветали; оклеветал человек, в котором вы совершенно справедливо подозревали мерзавца.
He is, in truth, the worst of villains."	Да, он действительно мерзавец и подлец.
The joy which Mrs Miller now felt bereft her of the power of speech, and might perhaps have deprived her of her senses, if not of life, had not a friendly shower of tears come seasonably to her relief.	Радость, охватившая миссис Миллер, отняла у нее способность речи, и вдова лишилась бы даже чувств, если бы на помощь ей своевременно не подоспел благодетельный поток слез.
At length, recovering so far from her transport as to be able to speak, she cried,	Наконец, немного придя в себя и вновь обретя дар слова, она сказала:
"And is my dear Mr Jones then your nephew, sir, and not the son of this lady?	- Так, значит, любезнейший мистер Джонс - ваш племянник, сэр, а не сын этой дамы?
And are your eyes opened to him at last? And shall I live to see him as happy as he deserves?"	И я увижу его наконец счастливым, как он того заслуживает?
"He certainly is my nephew," says Allworthy, "and I hope all the rest."-"And is this the dear good woman, the person," cries she, "to whom all this discovery is owing?"-"She is indeed," says Allworthy.-"Why, then," cried Mrs Miller, upon her knees, "may Heaven shower down its choicest blessings upon her head, and for this one good action forgive her all her sins, be they never so many!"	- Он точно мой племянник, - отвечал Олверти, - и я надеюсь, что ваше желание сбудется. - И вы обязаны таким важным открытием этой достопочтенной даме? продолжала миссис Миллер. - Да, ей. - Так да благословит же господь и да пошлет он ей всякого счастья! воскликнула миссис Миллер, упав на колени. - И да простит ей за одно это доброе дело все грехи ее, как бы много их ни было!
Mrs Waters then informed them that she believed Jones would very shortly be released; for that the surgeon was gone, in company with a nobleman, to the justice who committed him, in order to certify that Mr Fitzpatrick was out of all manner of danger, and to procure his prisoner his liberty.	Тогда миссис Вотерс сообщила, что Джонс, вероятно, скоро будет выпущен на волю. потому что хирург пошел с одним дворянином к судье, посадившему его в тюрьму, засвидетельствовать, что мистер Фитцпатрик вне всякой опасности, и добиться освобождения заключенного.
Allworthy said he should be glad to find his nephew there at his return home; but that he was then obliged to go on some business of consequence.	Олверти сказал, что рад будет, возвратясь домой, застать у себя племянника, но что сейчас ему нужно уйти по одному важному делу.
He then called to a servant to fetch him a chair, and presently left the two ladies together.	Он велел слуге кликнуть портшез и простился с дамами.
Mr Blifil, hearing the chair ordered, came downstairs to attend upon his uncle; for he never was deficient in such acts of duty.	Мистер Блайфил, услышав, что заказан портшез, спустился проводить дядю: он никогда не забывал исполнить этот долг вежливости.

He asked his uncle if he was going out, which is a civil way of asking a man whither he is going: to which the other making no answer, he again desired to know when he would be pleased to return?-Allworthy made no answer to this neither, till he was just going into his chair, and then, turning about, he said-"Harkee, sir, do you find out, before my return, the letter which your mother sent me on her death-bed."	Он спросил дядю, не уезжает ли он, - что было вежливой формой вопроса, куда он едет. Но так как дядя не отвечал ни слова, то Блайфил пожелал узнать, когда ему угодно будет возвратиться. Олверти не дал ответа и на этот вопрос, и только уже садясь в портшез, обернулся ипроговорил: - Послушайте, сэр, позаботьтесь отыскать к моему возвращению письмо ко мне вашей матери, написанное ею на смертном ложе.
Allworthy then departed, and left Blifil in a situation to be envied only by a man who is just going to be hanged.	С этими словами Олверти уехал, оставив Блайфила в положении, которому мог бы позавидовать лишь человек, поднимающийся на виселицу.
Chapter ix. - A further continuation.	ГЛАВА IX Снова продолжение
All worthy took an opportunity, whilst he was in the chair, of reading the letter from Jones to Sophia, which Western delivered him; and there were some expressions in it concerning himself which drew tears from his eyes.	Сидя в портшезе, Олверти прочел письмо Джонса к Софье, оставленное ему Вестерном; некоторые выражения в этом письме, относившиеся к нему лично, тронули его до слез.
At length he arrived at Mr Western's, and was introduced to Sophia.	Наконец он прибыл в дом мистера Вестерна и велел провести себя прямо к Софье.
When the first ceremonies were past, and the gentleman and lady had taken their chairs, a silence of some minutes ensued; during which the latter, who had been prepared for the visit by her father, sat playing with her fan, and had every mark of confusion both in her countenance and behaviour.	Обменявшись приветствиями, они сели и несколько минут молчали. Софья, предупрежденная отцом о посещении Олверти, перебирала веер, выдавая каждой черточкой своего лица и всеми своими манерами крайнее смущение.
At length Allworthy, who was himself a little disconcerted, began thus:	Наконец Олверти, который и сам чувствовал некоторое замешательство, проговорил:
"I am afraid, Miss Western, my family hath been the occasion of giving you some uneasiness; to which, I fear, I have innocently become more instrumental than I intended.	- Боюсь, мисс Вестерн, что семья моя причинила вам неприятности, чему и сам я невольно содействовал в большей степени, чем предполагал.
Be assured, madam, had I at first known how disagreeable the proposals had been, I should not have suffered you to have been so long persecuted.	Поверьте, сударыня, если бы я знал с самого начала, как неприятно вам предложение моего племянника, я бы не допустил, чтобы вас так долго преследовали.
I hope, therefore, you will not think the design of this visit is to trouble you with any further solicitations of that kind, but entirely to relieve you from them."	Поэтому, надеюсь, вы поймете, что я пришел не с тем, чтобы докучать вам новыми домогательствами в подобном роде, а чтобы совершенно набавить вас от них.

"Sir," said Sophia, with a little modest hesitation, "this behaviour is most kind and generous, and such as I could expect only from Mr Allworthy; but as you have been so kind to mention this matter, you will pardon me for saying it hath, indeed, given me great uneasiness, and hath been the occasion of my suffering much cruel treatment from a father who was, till that unhappy affair, the tenderest and fondest of all parents.	- Сэр, - отвечала Софья скромно и нерешительно, - поступок ваш исполнен благородства, какого можно было ожидать только от мистера Олверти; но поскольку вы были так добры коснуться этого сватовства, то простите, если я скажу, что оно действительно доставило мне много неприятностей и было причиной жестокого обращения со мной отца, который до тех пор обходился со мной как нельзя более нежно и ласково.
I am convinced, sir, you are too good and generous to resent my refusal of your nephew.	Я убеждена, сэр, что вы слишком добры и благородны и не будете на меня в обиде за отказ вашему племяннику.
Our inclinations are not in our own power; and whatever may be his merit, I cannot force them in his favour."	Наши чувства не в нашей власти, и, несмотря на все достоинства мистера Блайфила, я не могу заставить себя полюбить его.
"I assure you, most amiable young lady," said Allworthy, "I am capable of no such resentment, had the person been my own son, and had I entertained the highest esteem for him.	- Уверяю вас, любезнейшая мисс Вестерн, - сказал Олверти, - я не обиделся бы на вас, если бы даже он был моим сыном и я питал к нему величайшее уважение.
For you say truly, madam, we cannot force our inclinations, much less can they be directed by another."	Вы справедливо заметили, что мы не властны над нашими чувствами; тем менее могут управлять ими за нас другие.
"Oh! sir," answered Sophia, "every word you speak proves you deserve that good, that great, that benevolent character the whole world allows you.	- О сэр, каждое ваше слово доказывает, сколь вы заслуживаете всеми признанной за вами репутации человека доброго, великодушного и отзывчивого!
I assure you, sir, nothing less than the certain prospect of future misery could have made me resist the commands of my father."	Поверьте, что только страх перед будущим несчастьем мог заставить меня ослушаться приказаний отца.
"I sincerely believe you, madam," replied Allworthy, "and I heartily congratulate you on your prudent foresight, since by so justifiable a resistance you have avoided misery indeed!"	- Искренне верю вам, сударыня, - отвечал Олверти, - и сердечно поздравляю с такой прозорливостью: ваше ослушание действительно спасло вас от большого несчастья!
"You speak now, Mr Allworthy," cries she, "with a delicacy which few men are capable of feeling! but surely, in my opinion, to lead our lives with one to whom we are indifferent must be a state of wretchedness.--Perhaps that wretchedness would be even increased by a sense of the merits of an object to whom we cannot give our affections.	- Благодарю вас, мистер Олверти: мало кто способен на такую деликатность! Но, право же, жить с человеком, к которому совершенно равнодушна, - жалкая участь... И, пожалуй, еще хуже, когда сознаешь достоинства этого человека, но не можешь отдать ему своего сердца.
If I had married Mr Blifil-"	Если бы я вышла замуж за мистера Блайфила...
"Pardon my interrupting you, madam," answered Allworthy, "but I cannot bear the supposition.-Believe me, Miss Western, I rejoice from my heart, I rejoice in your escape.-I have discovered the wretch for whom you have suffered all this cruel violence from your father to be a villain."	- Простите, что я вас прерву, сударыня, но ваше предположение для меня невыносимо. Поверьте, мисс Вестерн, я радуюсь, от всего сердца радуюсь, что вы избежали этой участи... Я обнаружил, что человек, из-за которого вы натерпелись столько неприятностей от вашего отца, - негодяй.

"How, sir!" cries Sophia-"you must believe this surprizes me."-"It hath surprized me, madam," answered Allworthy, "and so it will the world.--But I have acquainted you with the real truth."	- Вот как! - воскликнула Софья. - Вы меня поражаете. - Я сам был поражен этим открытием, сударыня, и все будут поражены. Но я вам сказал истинную правду.
"Nothing but truth," says Sophia, "can, I am convinced, come from the lips of Mr Allworthy.--Yet, sir, such sudden, such unexpected news.--Discovered, you say--may villany be ever so! "-"You will soon enough hear the story," cries Allworthy;-"at present let us not mention so detested a name.-I have another matter of a very serious nature to propose.-O!	- О, я убеждена, что из уст мистера Олверти исходит только правда... И все-таки, сэр, такая неожиданная новость... Вы обнаружили, говорите вы... О, если бы каждое злодейство выходило наружу!.. - Вы скоро узнаете все подробности, -сказал Олверти, - а теперь не будем больше упоминать это ненавистное имя.
Miss Western, I know your vast worth, nor can I so easily part with the ambition of being allied to it.-I have a near relation, madam, a young man whose character is, I am convinced, the very opposite to that of this wretch, and whose fortune I will make equal to what his was to have been.	У меня к вам другое, очень важное дело... Ах, мисс Вестерн, я знаю все ваши достоинства и не могу легко расстаться с честолюбивой мыслью породниться с вами... У меня есть близкий родственник, сударыня, молодой человек, характер которого, я убежден, является полной противоположностью характеру этого негодяя и которому я отдам состояние, назначенное прежде для первого.
Could I, madam, hope you would admit a visit from him?"	Могу ли я надеяться, сударыня, что вы разрешите ему посетить вас?
Sophia, after a minute's silence, answered,	Помолчав немного, Софья отвечала:
"I will deal with the utmost sincerity with Mr Allworthy.	- Я хочу быть совершенно откровенной с мистером Олверти.
His character, and the obligation I have just received from him, demand it.	Этого требуют характер его и оказанная мне им услуга.
I have determined at present to listen to no such proposals from any person.	Я решила не принимать сейчас таких предложений ни от кого на свете.
My only desire is to be restored to the affection of my father, and to be again the mistress of his family.	Единственное мое желание - вернуть любовь отца и снова сделаться хозяйкой в его доме.
This, sir, I hope to owe to your good offices.	Надеюсь, сэр, что это желание вы мне поможете осуществить.
Let me beseech you, let me conjure you, by all the goodness which I, and all who know you, have experienced, do not, the very moment when you have released me from one persecution, do not engage me in another as miserable and as fruitless."	Позвольте же просить вас, заклинаю вас всей вашей добротой, которую испытали на себе и я и всякий, кто вас знает, не подвергайте меня в ту самую минуту, когда вы избавили меня от одного преследования, не подвергайте меня новому преследованию, которое будет мне так же тягостно и окажется таким же бесплодным.
"Indeed, Miss Western," replied Allworthy, "I am capable of no such conduct; and if this be your resolution, he must submit to the disappointment, whatever torments he may suffer under it."	- Поверьте, мисс Вестерн, - отвечал Олверти, - я не способен на подобные вещи, и если таково ваше решение, мой родственник должен с ним примириться, как ни мучительно ему отказываться от своих надежд.
"I must smile now, Mr Allworthy," answered Sophia, "when you mention the torments of a man whom I do not know, and who can consequently have so little acquaintance with me."	- Не могу не улыбнуться, мистер Олверти, слыша, как вы говорите о мучениях человека, которого я не знаю и который поэтому может знать меня лишь очень мало.

"Pardon me, dear young lady," cries Allworthy, "I begin now to be afraid he hath had too much acquaintance for the repose of his future days; since, if ever man was capable of a sincere, violent, and noble passion, such, I am convinced, is my unhappy nephew's for Miss Western."	- Извините, дорогая мисс Вестерн, боюсь, он знает вас слишком хорошо, чтобы навсегда утратить покой; ибо если есть на земле человек, способный к искренней, пылкой и благородной страсти, то это, я убежден, мой племянник с его страстью к мисс Вестерн.
"A nephew of your's, Mr Allworthy!" answered Sophia.	- Ваш племянник, мистер Олверти! - воскликнула Софья.
"It is surely strange.	- Как это странно.
I never heard of him before."	Я никогда до сих пор о нем не слышала.
"Indeed, madam," cries Allworthy, "it is only the circumstance of his being my nephew to which you are a stranger, and which, till this day, was a secret to me.-Mr Jones, who has long loved you, he! he is my nephew!"	- Вам неизвестно, сударыня, только то, что он мой племянник, обстоятельство, которого и сам я не знал до сего дня. Мистер Джонс, который любит вас так давно, мистер Джонс - мой племянник.
"Mr Jones your nephew, sir!" cries Sophia, "can it be possible?"-"He is, indeed, madam," answered Allworthy; "he is my own sister's son-as such I shall always own him; nor am I ashamed of owning him.	- Мистер Джонс - ваш племянник, сэр! -воскликнула Софья. - Возможно ли? - Да, сударыня, - отвечал Олверти, - он сын моей родной сестры, я всегда буду признавать его своим племянником и не стыжусь этого.
I am much more ashamed of my past behaviour to him; but I was as ignorant of his merit as of his birth.	Гораздо больше стыжусь я своего прежнего обращения с ним, но я так же не знал его достоинств, как и его происхождения.
Indeed, Miss Western, I have used him cruelly--Indeed I have."-Here the good man wiped his eyes, and after a short pause proceeded-"I never shall be able to reward him for his sufferings without your assistance.--Believe me, most amiable young lady, I must have a great esteem of that offering which I make to your worth.	Да, мисс Вестерн, я поступил с ним жестоко... слишком жестоко. Тут почтенный сквайр отер слезы и после короткого молчания продолжал: - Без вашей помощи я не в силах вознаградить его за все, что он перенес. Поверьте, любезнейшая мисс Вестерн, я его глубоко уважаю, если решаюсь сделать это предложение такой достойной девушке.
I know he hath been guilty of faults; but there is great goodness of heart at the bottom.	Он, я знаю, не без недостатков, но сердце у пего очень доброе.
Believe me, madam, there is."	Поверьте мне, сударыня.
Here he stopped, seeming to expect an answer, which he presently received from Sophia, after she had a little recovered herself from the hurry of spirits into which so strange and sudden information had thrown her:	И он замолчал, как бы в ожидании ответа, который и получил после того, как Софья немного оправилась от волнения, вызванного этим странным и непредвиденным известием.
"I sincerely wish you joy, sir, of a discovery in which you seem to have such satisfaction.	- От души поздравляю вас, сэр, с открытием, доставившим вам столько удовольствия, - сказала она.
I doubt not but you will have all the comfort you can promise yourself from it.	- Я не сомневаюсь, что он не обманет ваших надежд и будет вам отрадой.

The young gentleman hath certainly a thousand good qualities, which makes it impossible he should not behave well to such an uncle."-"I hope, madam," said Allworthy, "he hath those good qualities which must make him a good husband.-He must, I am sure, be of all men the most abandoned, if a lady of your merit should condescend-"	У этого молодого джентльмена тысячи хороших качеств, не позволяющих сомневаться в его благородном отношении к такому дяде. - Надеюсь, сударыня, - отвечал Олверти, - у него нет недостатка и в тех качествах, которые должны сделать его хорошим мужем. Конечно, он был бы негоднейшим человеком, если бы, удостоившись получить от такой женщины...
"You must pardon me, Mr Allworthy," answered Sophia;	- Пожалуйста, простите меня, мистер Олверти, -сказала Софья.
"I cannot listen to a proposal of this kind.	- Я не могу принять ваше предложение.
Mr Jones, I am convinced, hath much merit; but I shall never receive Mr Jones as one who is to be my husband-Upon my honour I never will."-"Pardon me, madam," cries Allworthy, "if I am a little surprized, after what I have heard from Mr Western-I hope the unhappy young man hath done nothing to forfeit your good opinion, if he had ever the honour to enjoy it.-Perhaps, he may have been misrepresented to you, as he was to me.	Мистер Джонс, я уверена, достойнейший человек, но я отказываюсь принять его как жениха... Я не могу, честное слово... -Простите, сударыня, я несколько удивлен вашими словами, после того что слышал от мистера Вестерна... Надеюсь, несчастный юноша не сделал ничего такого, что лишило бы его вашего благоволения, если когда-нибудь он имел честь им пользоваться... Может быть, его оклеветали перед вами, как оклеветали передо мной.
The same villany may have injured him everywhere.-He is no murderer, I assure you; as he hath been called."-"Mr Allworthy," answered Sophia, "I have told you my resolution.	Те же гнусные происки могли повредить ему где угодно... Уверяю вас, он не убийца, как его ославили. - Мистер Олверти, - отвечала Софья, - вы слышали мое решение.
I wonder not at what my father hath told you; but, whatever his apprehensions or fears have been, if I know my heart, I have given no occasion for them; since it hath always been a fixed principle with me, never to have married without his consent.	Меня не удивляет то, что вам сказал отец, но, каковы бы ни были его опасения и страхи, я не подала к ним, насколько я знаю свое сердце, никакого повода, потому что я твердо держалась и держусь правила не выходить замуж без его согласия.
This is, I think, the duty of a child to a parent; and this, I hope, nothing could ever have prevailed with me to swerve from.	Я считаю это своим долгом по отношению к отцу, и ничто, надеюсь, не заставит меня от него уклониться.
I do not indeed conceive that the authority of any parent can oblige us to marry in direct opposition to our inclinations.	Но я не думаю, чтобы родители имели право выдавать нас замуж вопреки влечениям нашего сердца.
To avoid a force of this kind, which I had reason to suspect, I left my father's house, and sought protection elsewhere.	Чтобы избежать подобного насилия, опасаться которого у меня были основания, я покинула родительский дом и искала защиты в другом месте.
This is the truth of my story; and if the world, or my father, carry my intentions any farther, my own conscience will acquit me."	Вот вам вся правда. И если свет или отец мой подозревают меня в других намерениях, то совесть ни в чем меня не упрекает.
"I hear you, Miss Western," cries Allworthy, "with admiration.	- Я слушаю вас, мисс Вестерн, с восхищением.
I admire the justness of your sentiments; but surely there is more in this.	Я восхищен верностью ваших суждений, но вы чего-то не досказываете.

I am cautious of offending you, young lady; but am I to look on all which I have hitherto heard or seen as a dream only?	Я не хотел бы вас оскорбить, сударыня, по неужели все, что я слышал и видел до сих пор, не больше как сон?
And have you suffered so much cruelty from your father on the account of a man to whom you have been always absolutely indifferent?"	Неужели вы терпели преследования отца ради человека, к которому вы всегда были совершенно равнодушны?
"I beg, Mr Allworthy," answered Sophia, "you will not insist on my reasons;-yes, I have suffered indeed; I will not, Mr Allworthy, conceal--I will be very sincere with you-I own I had a great opinion of Mr Jones-I believe-I know I have suffered for my opinion-I have been treated cruelly by my aunt, as well as by my father; but that is now past-I beg I may not be farther pressed; for, whatever hath been, my resolution is now fixed.	- Умоляю вас, мистер Олверти. не требуйте от меня объяснений... Да, я много натерпелась. Я не буду скрывать, мистер Олверти... я хочу быть с вами вполне откровенной: да, у меня было высокое мнение о мистере Джонсе... Я думаю... я знаю, что я за это пострадала... и тетка и отец обращались со мной жестоко; но теперь это прошло... я прошу, чтобы меня оставили в покое, ибо решение мое бесповоротно.
Your nephew, sir, hath many virtues-he hath great virtues, Mr Allworthy.	У вашего племянника, сэр, много достоинств... у него большие достоинства, мистер Олверти.
I question not but he will do you honour in the world, and make you happy."-"I wish I could make him so, madam," replied Allworthy; "but that I am convinced is only in your power.	Я не сомневаюсь, что он сделает вам честь и осчастливит вас. - И я желал бы сделать его счастливым, сударыня; но я глубоко убежден, что это зависит единственно от вас.
It is that conviction which hath made me so earnest a solicitor in his favour."	Это убеждение и побуждает меня так горячо за него ходатайствовать.
"You are deceived indeed, sir; you are deceived," said Sophia.	- Вы заблуждаетесь, сэр; уверяю вас, заблуждаетесь!
"I hope not by him.	Надеюсь, впрочем, что не он ввел вас в заблуждение.
It is sufficient to have deceived me.	Довольно и того, что он обманул меня.
Mr Allworthy, I must insist on being pressed no farther on this subject.	Мистер Олверти, я настоятельно прошу вас не говорить мне больше об этом предмете.
I should be sorry-nay, I will not injure him in your favour. I wish Mr Jones very well.	Мне было бы прискорбно... Нет, я не хочу ронять его в вашем мнении... Я желаю мистеру Джонсу добра.
I sincerely wish him well; and I repeat it again to you, whatever demerit he may have to me, I am certain he hath many good qualities.	Я искренне желаю ему добра и повторяю вам: как ни провинился он передо мной, я все же уверена, что у него много хороших качеств.
I do not disown my former thoughts; but nothing can ever recal them.	Я не отрицаю, что прежде была о нем другого мнения, но мнения этого теперь уже не вернуть.
At present there is not a man upon earth whom I would more resolutely reject than Mr Jones; nor would the addresses of Mr Blifil himself be less agreeable to me."	Теперь нет на земле человека, от предложения которого я отказалась бы более решительно, чем от предложения мистера Джонса; сватовство самого мистера Блайфила было бы мне приятнее.
Western had been long impatient for the event of this conference, and was just now arrived at the door to listen; when, having heard the last sentiments of his daughter's heart, he lost all temper, and, bursting open the door in a rage, cried out-"It is a lie!	Вестерн между тем с нетерпением ждал, чем кончится этот разговор, и подошел наконец к двери. Услышав последние слова дочери, он потерял всякое самообладание, в бешенстве распахнул дверь и заорал: -Это ложь!

It is a d-n'd lie!	Гнусная ложь!
It is all owing to that d-n'd rascal Jones; and if she could get at un, she'd ha un any hour of the day."	Всему виновник этот мерзавец Джонс, и если б только она могла до него добраться, так сию минуту дала бы тягу.
Here Allworthy interposed, and addressing himself to the squire with some anger in his look, he said, "Mr Western, you have not kept your word with me.	Тут вмешался Олверти. - Мистер Вестерн, -сказал он сквайру, гневно взглянув на него, - вы не сдержали своего слова.
You promised to abstain from all violence."-"Why, so I did," cries Western, "as long as it was possible; but to hear a wench telling such confounded lies--Zounds! doth she think, if she can make vools of other volk, she can make one of me?-No, no, I know her better than thee dost."	Вы обещали воздержаться от всякого насилия. - И воздерживался, пока было можно, - отвечал Вестерн, - по слышать от девчонки такую наглую ложь - нет, слуга покорный! Уж не думает ли она, что если дурачит других, так и меня можно одурачить?.. Нет, нет, я знаю ее лучше вас.
"I am sorry to tell you, sir," answered Allworthy, "it doth not appear, by your behaviour to this young lady, that you know her at all.	- К сожалению, должен сказать вам, сэр, что, судя по вашему обращению с этой девушкой, вы ее вовсе не знаете.
I ask pardon for what I say: but I think our intimacy, your own desires, and the occasion justify me.	Извините, что я так говорю, но думаю, что наша дружба, ваше собственное желание и обстоятельства дают мне на это право.
She is your daughter, Mr Western, and I think she doth honour to your name.	Она - ваша дочь, мистер Вестерн, и, мне кажется, делает честь вашему имени.
If I was capable of envy, I should sooner envy you on this account than any other man whatever."-"Odrabbit it!" cries the squire,	Если бы я способен был завидовать, я позавидовал бы вам больше, чем кому-нибудь другому.
"I wish she was thine, with all my heart-wouldst soon be glad to be rid of the trouble o' her."	- Голубчик, от всего сердца желаю, чтоб она была твоей, - как рад бы ты был тогда избавиться от хлопот с ней!
"Indeed, my good friend," answered Allworthy, "you yourself are the cause of all the trouble you complain of.	- Поверьте, дорогой друг, что вы сами причина всех хлопот, на которые вы жалуетесь.
Place that confidence in the young lady which she so well deserves, and I am certain you will be the happiest father on earth."-"I confidence in her?" cries the squire. "'Sblood! what confidence can I place in her, when she won't do as I would ha' her?	Имейте к вашей дочери доверие, которого она вполне заслуживает, и, я убежден, вы будете счастливейшим отцом на свете. - Иметь к ней доверие? Только этого недоставало! Какое может быть доверие, когда она не желает делать, как ей велят?
Let her gi' but her consent to marry as I would ha' her, and I'll place as much confidence in her as wouldst ha' me. "-"You have no right, neighbour," answered Allworthy, "to insist on any such consent.	Пусть согласится выйти, за кого хочу, так я буду иметь к ней сколько угодно доверия. - Вы не вправе, сосед, требовать от нее этого согласия.
A negative voice your daughter allows you, and God and nature have thought proper to allow you no more."-"A negative voice!" cries the squire,	Ваша дочь признает за вами право запрета, а больших прав не дали вам ни бог, ни природа. - Право запрета!
"Ay! ay!	Ха-ха!
I'll show you what a negative voice I ha.-Go along, go into your chamber, go, you stubborn--."	Я вам покажу, что это за право. Убирайся вон, ступай в свою комнату, упрямица!

"Indeed, Mr Western," said Allworthy, "indeed you use her cruelly-I cannot bear to see this-you shall, you must behave to her in a kinder manner.	- Право, мистер Вестерн, вы обращаетесь с ней жестоко... Я не могу этого видеть... Вам надо быть с ней ласковее.
She deserves the best of treatment."	Она заслуживает лучшего обращения.
"Yes, yes," said the squire, "I know what she deserves: now she's gone, I'll shew you what she deserves.	- Ладно, ладно, я знаю, чего она заслуживает, -сказал мистер Вестерн. Теперь, когда она ушла, я покажу вам, чего она заслуживает.
See here, sir, here is a letter from my cousin, my Lady Bellaston, in which she is so kind to gi' me to understand that the fellow is got out of prison again; and here she advises me to take all the care I can o' the wench.	Вот, взгляните, сэр, - письмо моей кузины, миледи Белластон: она меня предупреждает, что молодчик уже выпущен из тюрьмы, и советует глядеть за девчонкой в оба.
Odzookers! neighbour Allworthy, you don't know what it is to govern a daughter."	Нет, черт возьми, вы не знаете, что такое иметь дело с дочерью, сосед Олверти!
The squire ended his speech with some compliments to his own sagacity; and then Allworthy, after a formal preface, acquainted him with the whole discovery which he had made concerning Jones, with his anger to Blifil, and with every particular which hath been disclosed to the reader in the preceding chapters.	И сквайр заключил речь похвалами своей дальновидности. Тогда Олверти после надлежащего предисловия подробно сообщил ему о своем открытии относительно Джонса, о гневе на Блайфила и вообще обо всем, что было рассказано в предыдущих главах.
Men over-violent in their dispositions are, for the most part, as changeable in them.	Люди чрезмерно бурного темперамента по большей части легко меняют свой образ мыслей.
No sooner then was Western informed of Mr Allworthy's intention to make Jones his heir, than he joined heartily with the uncle in every commendation of the nephew, and became as eager for her marriage with Jones as he had before been to couple her to Blifil.	Едва только узнав о намерении мистера Олверти сделать Джонса своим наследником, Вестерн от всего сердца присоединился к дядиным похвалам племяннику и с таким же жаром выступил в пользу союза дочери с Джонсом, с каким раньше хлопотал о том, чтобы она вышла за Блайфила.
Here Mr Allworthy was again forced to interpose, and to relate what had passed between him and Sophia, at which he testified great surprize.	Мистер Олверти снова принужден был умерить его пыл, рассказав о своем разговоре с Софьей, чем Вестерн был крайне поражен.
The squire was silent a moment, and looked wild with astonishment at this account.-At last he cried out, "Why, what can be the meaning of this, neighbour Allworthy?	Несколько минут он хранил молчание, дико выпучив глаза. - Да что же это может значить, сосед Олверти? - проговорил он наконец.
Vond o'un she was, that I'll be sworn to.--Odzookers!	- Что она была влюблена в него, в этом я готов поклясться... Ага!
I have hit o't.	Понимаю.
As sure as a gun I have hit o' the very right o't.	Как бог свят, это так.
It's all along o' zister.	Сестриных рук дело!
The girl hath got a hankering after this son of a whore of a lord.	Девчонка втюрилась в этого сукина сына - лорда.
I vound 'em together at my cousin my Lady Bellaston's.	Я застал их вместе у кузины, миледи Белластон.

He hath turned the head o' her, that's certain-but d-n me if he shall ha her-I'll ha no lords nor courtiers in my vamily."	Он вскружил ей голову, это ясно... Но будь я проклят, если я ее за него выдам!.. Ни лордам, ни придворным в семье моей не бывать!
Allworthy now made a long speech, in which he repeated his resolution to avoid all violent measures, and very earnestly recommended gentle methods to Mr Western, as those by which he might be assured of succeeding best with his daughter.	В ответ на это Олверти произнес длинную речь, в которой снова выразил порицание всем насильственным мерам и настойчиво советовал мистеру Вестерну обращаться с дочерью ласковее, сказав, что этим способом он, наверное, добьется успеха.
He then took his leave, and returned back to Mrs Miller, but was forced to comply with the earnest entreaties of the squire, in promising to bring Mr Jones to visit him that afternoon, that he might, as he said, "make all matters up with the young gentleman."	Потом он попрощался и вернулся к миссис Миллер, но прежде, уступая горячим просьбам сквайра, должен был дать слово привезти к нему сегодня же мистера Джонса, "чтобы тут же все с ним и порешить".
At Mr Allworthy's departure, Western promised to follow his advice in his behaviour to Sophia, saying,	Расставаясь с мистером Олверти, Вестерн, в свою очередь, обещал последовать его совету и переменить обращение с Софьей.
"I don't know how 'tis, but d-n me, Allworthy, if you don't make me always do just as you please; and yet I have as good an estate as you, and am in the commission of the peace as well as yourself."	- Не знаю, как это у вас выходит, Олверти, только вы всегда заставляете меня делать по-вашему, а ведь мое поместье не хуже вашего и я такой же мировой судья, как и вы.
Chapter x. - Wherein the history begins to draw towards a conclusion.	ГЛАВА X, в которой наша история начинает близиться к развязке
When Allworthy returned to his lodgings, he heard Mr Jones was just arrived before him.	Вернувшись домой, Олверти узнал, что только что перед ним явился мистер Джонс.
He hurried therefore instantly into an empty chamber, whither he ordered Mr Jones to be brought to him alone.	Он поспешил в пустую комнату, куда велел пригласить мистера Джонса, чтобы остаться с ним наедине.
It is impossible to conceive a more tender or moving scene than the meeting between the uncle and nephew (for Mrs Waters, as the reader may well suppose, had at her last visit discovered to him the secret of his birth).	Нельзя себе представить ничего чувствительнее и трогательнее сцены свидания дяди с племянником (ибо миссис Вотерс, как читатель догадывается, открыла Джонсу при последнем посещении тайну его рождения).
The first agonies of joy which were felt on both sides are indeed beyond my power to describe: I shall not therefore attempt it.	Первые проявления охватившей обоих радости я описать не в силах; не буду поэтому и пытаться.
After Allworthy had raised Jones from his feet, where he had prostrated himself, and received him into his arms,	Подняв Джонса, упавшего к его ногам, и заключив его в свои объятия, Олверти воскликнул:
"O my child!" he cried, "how have I been to blame! how have I injured you!	- О дитя мое, какого порицания я заслуживаю! Как оскорбил я тебя!
What amends can I ever make you for those unkind, those unjust suspicions which I have entertained, and for all the sufferings they have occasioned to you?"	Чем могу я загладить мои жестокие, мои несправедливые подозрения и вознаградить причиненные ими тебе страдания?
"Am I not now made amends?" cries Jones.	- Разве я уже не вознагражден? - отвечал Джонс.
"Would not my sufferings, if they had been ten times greater, have been now richly repaid?	- Разве мои страдания, будь они в десять раз больше, не возмещены теперь сторицей?

O my dear uncle, this goodness, this tenderness overpowers, unmans, destroys me.	Дорогой дядя, ваша доброта, ваши ласки подавляют, уничтожают, сокрушают меня.
I cannot bear the transports which flow so fast upon me.	Я не в силах вынести охватившую меня радость.
To be again restored to your presence, to your favour; to be once more thus kindly received by my great, my noble, my generous benefactor."-"Indeed, child," cries Allworthy,	Быть снова с вами, быть снова в милости у моего великодушного, моего благородного благодетеля!
"I have used you cruelly."--He then explained to him all the treachery of Blifil, and again repeated expressions of the utmost concern, for having been induced by that treachery to use him so ill.	- Да, дитя мое, я поступил с тобой жестоко, -повторил Олверти и рассказал ему все козни Блайфила, выражая крайнее сожаление, что поддался обману и поступил с Джонсом так дурно.
"O, talk not so!" answered Jones; "indeed, sir, you have used me nobly.	- Не говорите так! - возразил Джонс. - Право, сэр, вы поступили со мной благородно.
The wisest man might be deceived as you were; and, under such a deception, the best must have acted just as you did.	Мудрейший из людей мог бы быть обманут, подобно вам, а будучи обманутым, поступил бы со мною так же, как вы.
Your goodness displayed itself in the midst of your anger, just as it then seemed.	Доброта ваша проявилась даже ив гневе -справедливом, как тогда казалось.
I owe everything to that goodness, of which I have been most unworthy.	Я всем обязан этой доброте, которой был так недостоин.
Do not put me on self-accusation, by carrying your generous sentiments too far.	Не заставляйте меня мучиться упреками совести, простирая свое великодушие слишком далеко.
Alas! sir, I have not been punished more than I have deserved; and it shall be the whole business of my future life to deserve that happiness you now bestow on me; for, believe me, my dear uncle, my punishment hath not been thrown away upon me: though I have been a great, I am not a hardened sinner; I thank Heaven, I have had time to reflect on my past life, where, though I cannot charge myself with any gross villany, yet I can discern follies and vices more than enough to repent and to be ashamed of; follies which have been attended with dreadful consequences to myself, and have brought me to the brink of destruction."	Увы, сэр, я был наказан не больше, чем того заслуживал, и вся моя жизнь будет отныне посвящена тому, чтобы заслужить счастье, которое вы мне даруете; поверьте, дорогой дядя, ваше наказание было наложено на меня не втуне: я был великим, хоть и не закоренелым грешником; благодарение богу, я имел, таким образом, время поразмыслить о моей прошедшей жизни, и хотя на моей совести не лежит ни одного тяжелого преступления, все же я знаю за собой довольно безрассудств и пороков, которых надо стыдиться и в которых надо раскаиваться, безрассудств, имевших для меня ужасные последствия и приведших меня на край гибели.
"I am rejoiced, my dear child," answered Allworthy, "to hear you talk thus sensibly; for as I am convinced hypocrisy (good Heaven! how have I been imposed on by it in others!) was never among your faults, so I can readily believe all you say.	- Очень рад, милый мой мальчик, слышать от тебя такие разумные слова, отвечал Олверти. - Так как я убежден, что лицемерие (боже, как я был обманут им в других!) никогда не принадлежало к числу твоих недостатков, то я искренне верю всему, что ты сказал.
You now see, Tom, to what dangers imprudence alone may subject virtue (for virtue, I am now convinced, you love in a great degree).	Теперь ты видишь, Том, каким опасностям простое неблагоразумие может подвергать добродетель (а для меня теперь ясно, как высоко ты чтишь добродетель).

Prudence is indeed the duty which we owe to ourselves; and if we will be so much our own enemies as to neglect it, we are not to wonder if the world is deficient in discharging their duty to us; for when a man lays the foundation of his own ruin, others will, I am afraid, be too apt to build upon it.	Действительно, благоразумие есть наш долг по отношению к самим себе; и если мы настолько враги себе, что им пренебрегаем, то нечего удивляться, что свет тогда и подавно пренебрегает своими обязанностями к нам; когда человек сам закладывает основание собственной гибели, другие, боюсь я, только того и ждут, чтобы на нем строить.
You say, however, you have seen your errors, and will reform them.	Ты говоришь, однако, что сознал свои ошибки и хочешь исправиться.
I firmly believe you, my dear child; and therefore, from this moment, you shall never be reminded of them by me. Remember them only yourself so far as for the future to teach you the better to avoid them; but still remember, for your comfort, that there is this great difference between those faults which candor may construe into imprudence, and those which can be deduced from villany only.	Вполне тебе верю, друг мой, и потому с настоящей минуты никогда больше не буду о них напоминать, но сам ты о них помни, чтобы научиться тем вернее избегать их в будущем. Однако в утешение себе помни также и то, что есть большая разница между проступками, вытекающими из неблагоразумия, и теми, которые диктуются подлостью.
The former, perhaps, are even more apt to subject a man to ruin; but if he reform, his character will, at length, be totally retrieved; the world, though not immediately, will in time be reconciled to him; and he may reflect, not without some mixture of pleasure, on the dangers he hath escaped; but villany, my boy, when once discovered is irretrievable; the stains which this leaves behind, no time will wash away.	Первые, пожалуй, даже вернее ведут человека к гибели, но если он исправится, то с течением времени может надеяться на полное перерождение; свет хотя и не сразу, но все-таки под конец с ним примирится, и он не без приятности будет размышлять о том, каких опасностей ему удалось избежать. Но подлость, друг мой, однажды разоблаченную, невозможно загладить ничем; оставляемые ею пятна не смоет никакое время.
The censures of mankind will pursue the wretch, their scorn will abash him in publick; and if shame drives him into retirement, he will go to it with all those terrors with which a weary child, who is afraid of hobgoblins, retreats from company to go to bed alone.	Негодяй навсегда будет осужден в мнении людей, в обществе он будет окружен всеобщим презрением, и если стыд заставит его искать уединения, он и там не освободится от страха, подобного тому, который преследует утомленного ребенка, боящегося домовых, когда он покидает общество и идет лечь спать один в темной комнате.
Here his murdered conscience will haunt him.-Repose, like a false friend, will fly from him.	Больная совесть не даст ему покоя. Сон покинет его, как ложный друг.
Wherever he turns his eyes, horror presents itself; if he looks backward, unavailable repentance treads on his heels; if forward, incurable despair stares him in the face, till, like a condemned prisoner confined in a dungeon, he detests his present condition, and yet dreads the consequence of that hour which is to relieve him from it.	Куда он ни обратит свои взоры, повсюду будет встречать только ужасы: оглянется назад -бесплодное сокрушение преследует его по пятам; посмотрит вперед - безнадежность и отчаяние вперяют в него взоры; как заключенный в тюрьму преступник, клянет он нынешнее свое состояние, но в то же время страшится последствий часа, который освободит его из неволи.
Comfort yourself, I say, my child, that this is not your case; and rejoice with thankfulness to him who hath suffered you to see your errors, before they have brought on you that destruction to which a persistance in even those errors must have led you.	Утешься же, друг мой, что участь твоя не такова; радуйся и благодари того, кто дал тебе увидеть твои ошибки прежде, чем они довели тебя до гибели, неминуемо постигающей всякого, кто упорствует в них.

You have deserted them; and the prospect now before you is such, that happiness seems in your own power."	Ты от них отрешился, и теперь обстоятельства складываются так, что счастье зависит исключительно от тебя.
At these words Jones fetched a deep sigh; upon which, when Allworthy remonstrated, he said,	При этих словах Джонс испустил глубокий вздох и на замечание, сделанное по этому поводу Олверти, отвечал:
"Sir, I will conceal nothing from you: I fear there is one consequence of my vices I shall never be able to retrieve.	- Не хочу таиться от вас, сор: одно следствие моего распутства, боюсь, непоправимо.
O, my dear uncle! I have lost a treasure."	Дорогой дядя, какое сокровище я потерял!
"You need say no more," answered Allworthy;	- Можешь не продолжать, - отвечал Олверти.
"I will be explicit with you; I know what you lament; I have seen the young lady, and have discoursed with her concerning you.	- Скажу тебе откровенно: я знаю, о чем ты горюешь; я видел ее и говорил с ней о тебе.
This I must insist on, as an earnest of your sincerity in all you have said, and of the stedfastness of your resolution, that you obey me in one instance. To abide intirely by the determination of the young lady, whether it shall be in your favour or no.	И вот в залог искренности всего тобой сказанного и твердости твоего решения я в одном требую от тебя безоговорочного повиновения: ты должен всецело руководиться волей Софьи, будет ли она в твою пользу или нет.
She hath already suffered enough from solicitations which I hate to think of; she shall owe no further constraint to my family: I know her father will be as ready to torment her now on your account as he hath formerly been on another's; but I am determined she shall suffer no more confinement, no more violence, no more uneasy hours."	Она уже довольно натерпелась от домогательств, о которых мне противно вспоминать; я не желаю, чтобы кто-нибудь из моей семьи послужил для нее причиной новых притеснений. Я знаю, отец готов теперь мучить ее ради тебя, как раньше мучил ради твоего соперника, но я решил оградить ее впредь от всех заточений, от всех неприятностей, от всякого насилия.
"O, my dear uncle!" answered Jones, "lay, I beseech you, some command on me, in which I shall have some merit in obedience.	- Умоляю вас, дорогой дядя, дайте мне приказание, исполнить которое было бы с моей стороны заслугой.
Believe me, sir, the only instance in which I could disobey you would be to give an uneasy moment to my Sophia.	Поверьте, сэр, я мог бы ослушаться только в одном: если бы вы пожелали, чтобы я сделал Софье что-нибудь неприятное.
No, sir, if I am so miserable to have incurred her displeasure beyond all hope of forgiveness, that alone, with the dreadful reflection of causing her misery, will be sufficient to overpower me.	Нет, сэр, если я имел несчастье навлечь на себя ее неудовольствие без всякой надежды на прощение, то этого одного, наряду с ужасной мыслью, что я являюсь причиной ее страданий, будет достаточно, чтобы уничтожить меня.
To call Sophia mine is the greatest, and now the only additional blessing which heaven can bestow; but it is a blessing which I must owe to her alone."	Назвать Софью моей было бы величайшим и единственным в настоящую минуту счастьем, которое небо может даровать мне в добавление к тому, что оно уже послало; но этим счастьем я желаю быть обязан только ей.
"I will not flatter you, child," cries Allworthy;	- Не хочу тебя обнадеживать, друг мой, - сказал Олверти.

"I fear your case is desperate: I never saw stronger marks of an unalterable resolution in any person than appeared in her vehement declarations against receiving your addresses; for which, perhaps, you can account better than myself."	- Боюсь, что дела твои незавидны: никогда не приходилось мне слышать такого непреклонного тона, каким она отвергает твои искательства; отчего - ты, может быть, знаешь лучше, чем я.
"Oh, sir! I can account too well," answered Jones;	- Да, сэр, знаю слишком хорошо, - отвечал Джонс.
"I have sinned against her beyond all hope of pardon; and guilty as I am, my guilt unfortunately appears to her in ten times blacker than the real colours.	- Я настолько провинился перед ней, что не имею никакой надежды на прощение; но как я ни виноват, вина моя, к несчастью, представляется ей в десять раз чернее, чем она есть на самом деле.
O, my dear uncle! I find my follies are irretrievable; and all your goodness cannot save me from perdition."	Ах, дядя, я вижу, что мои безрассудства непоправимы и вся ваша доброта не спасет меня от гибели!
A servant now acquainted them that Mr Western was below-stairs; for his eagerness to see Jones could not wait till the afternoon.	В эту минуту слуга доложил о приезде мистера Вестерна: он с таким нетерпением желал увидеть Джонса, что не мог дождаться назначенного часа.
Upon which Jones, whose eyes were full of tears, begged his uncle to entertain Western a few minutes, till he a little recovered himself; to which the good man consented, and, having ordered Mr Western to be shewn into a parlour, went down to him.	Джонс, глаза которого были полны слез, попросил дядю занять Вестерна несколько минут, пока сам он немного придет в себя. Олверти согласился и, приказав провести мистера Вестерна в гостиную, вышел к нему.
Mrs Miller no sooner heard that Jones was alone (for she had not yet seen him since his release from prison) than she came eagerly into the room, and, advancing towards Jones, wished him heartily joy of his new-found uncle and his happy reconciliation; adding,	Миссис Миллер, узнав, что Джонс один (она еще не видела его после освобождения из тюрьмы), тотчас же вошла к нему в комнату и в прочувствованных словах поздравила с новообретенным дядей и счастливым примирением с ним.
"I wish I could give you joy on another account, my dear child; but anything so inexorable I never saw."	- Хотелось бы мне поздравить вас еще кое с чем, дорогой друг, прибавила она, - но такой неумолимой я еще не встречала.
Jones, with some appearance of surprize, asked her what she meant.	Джонс с некоторым удивлением спросил ее, что она хочет сказать.
"Why then," says she, "I have been with your young lady, and have explained all matters to her, as they were told to me by my son Nightingale.	- Да то, что я была у мисс Вестерн и объяснила ей все, как рассказал мне мой зять Найтингейл.
She can have no longer any doubt about the letter; of that I am certain; for I told her my son Nightingale was ready to take his oath, if she pleased, that it was all his own invention, and the letter of his inditing.	Насчет письма у нее не может быть больше сомнений, я в этом уверена: я сказала, что зять мой готов присягнуть, если ей угодно, что он сам все это придумал и сам продиктовал письмо.
I told her the very reason of sending the letter ought to recommend you to her the more, as it was all upon her account, and a plain proof that you was resolved to quit all your profligacy for the future; that you had never been guilty of a single instance of infidelity to her since your seeing her in town: I am afraid I went too far there; but Heaven forgive me! I hope your future behaviour will be my justification.	Я сказала, что причины, заставившие вас послать это письмо, говорят в вашу пользу, потому что это было сделано ради нее и служит явным доказательством вашей решимости оставить легкомысленный образ жизни; сказала, что вы ни разу ей не изменили с тех пор, как встретились с ней в Лондоне, - боюсь, я зашла тут слишком далеко, но бог меня простит: ваше будущее поведение, надеюсь, послужит мне оправданием.

I am sure I have said all I can; but all to no purpose.	Словом, я сказала все, что могла, но это не привело ни к чему.
She remains inflexible.	Она непреклонна.
She says, she had forgiven many faults on account of youth; but expressed such detestation of the character of a libertine, that she absolutely silenced me.	Она говорит, что многое прощала вашей молодости, но выразила такое отвращение к распутству, что я принуждена была замолчать.
I often attempted to excuse you; but the justness of her accusation flew in my face.	Я всячески пыталась защищать вас, но справедливость ее обвинений слишком била в глаза.
Upon my honour, she is a lovely woman, and one of the sweetest and most sensible creatures I ever saw.	Ей-богу, она прелестна; мне редко доводилось встречать такую очаровательную и такую рассудительную девушку!
I could have almost kissed her for one expression she made use of.	Я чуть не расцеловала ее за одну ее фразу.
It was a sentiment worthy of Seneca, or of a bishop. 'I once fancied madam.' and she, 'I had discovered great goodness of heart in Mr Jones; and for that I own I had a sincere esteem; but an entire profligacy of manners will corrupt the best heart in the world; and all which a good-natured libertine can expect is, that we should mix some grains of pity with our contempt and abhorrence.'	Это суждение, достойное Сенеки или епископа; "Я вообразила себе когда-то, - сказала она, - что у мистера Джонса очень доброе сердце, и за это, признаюсь, прониклась к нему искренним уважением; однако распущенность испортит самое лучшее сердце, и все, чего может ожидать от доброй души распутник, - это несколько крупиц жалости, примешанных к презрению и отвращению".
She is an angelic creature, that is the truth on't."	Она истинный ангел, что правда, то правда.
"O, Mrs Miller!" answered Jones, "can I bear to think that I have lost such an angel?"	- Ах, миссис Миллер, - воскликнул Джонс, - могу ли я примириться с мыслью, что потерял такого ангела!
"Lost! no," cries Mrs Miller; "I hope you have not lost her yet.	- Потеряли!Нет, - отвечала миссис Миллер, -надеюсь, вы ее еще не потеряли.
Resolve to leave such vicious courses, and you may yet have hopes, nay, if she would remain inexorable, there is another young lady, a sweet pretty young lady, and a swinging fortune, who is absolutely dying for love of you.	Оставьте раз навсегда свои дурные привычки, и вы можете еще надеяться. Ну, а если она все-таки останется неумолимой, так есть другая молодая дама, очень милая и недурная собой, страшно богатая, которая буквально умирает от любви к вам.
I heard of it this very morning, and I told it to Miss Western; nay, I went a little beyond the truth again; for I told her you had refused her; but indeed I knew you would refuse her.	Я узнала это сегодня утром и сказала об этом мисс Вестерн; признаться, я и тут немножко перехватила: сказала, что вы ей отказали; но я была уверена, что откажете.
And here I must give you a little comfort; when I mentioned the young lady's name, who is no other than the pretty widow Hunt, I thought she turned pale; but when I said you had refused her, I will be sworn her face was all over scarlet in an instant; and these were her very words: 'I will not deny but that I believe he has some affection for me.'"	Тут могу вас немного утешить: когда я назвала имя молодой дамы - это не кто иная, как вдовушка Гант, - то мне показалось, мисс Софья побледнела; а когда я прибавила, что вы ответили ей отказом, то, клянусь, щеки ее мгновенно покрылись ярким румянцем, и она проговорила: "Не буду отрицать: он, кажется, чувствует ко мне некоторую привязанность".

Here the conversation was interrupted by the arrival of Western, who could no longer be kept out of the room even by the authority of Allworthy himself; though this, as we have often seen, had a wonderful power over him.	Тут разговор их был прерван появлением Вестерна, которого не мог дольше удержать даже сам Олверти, несмотря на всю свою власть над ним, как мы уже не раз это видели.
Western immediately went up to Jones, crying out,	Вестерн подошел прямо к Джонсу и заорал:
"My old friend Tom, I am glad to see thee with all my heart! all past must be forgotten; I could not intend any affront to thee, because, as Allworthy here knows, nay, dost know it thyself, I took thee for another person; and where a body means no harm, what signifies a hasty word or two?	- Здорово, Том, старый приятель! Сердечно рад тебя видеть. Забудем прошлое. У меня не могло быть намерения оскорбить тебя, потому что - вот Олверти это знает, да и сам ты знаешь - я принимал тебя за другого; а когда нет желания обидеть, так что за важность, если сгоряча сорвется необдуманное словечко?
One Christian must forget and forgive another."	Христианин должен забывать и прощать обиды.
"I hope, sir," said Jones, "I shall never forget the many obligations I have had to you; but as for any offence towards me, I declare I am an utter stranger."	- Надеюсь, сэр, - отвечал Джонс, - я никогда не забуду ваших бесчисленных одолжений; а что касается обид, так я их вовсе не помню.
"A't," says Western, "then give me thy fist; a't as hearty an honest cock as any in the kingdom.	- Так давай же руку! Ей-ей, молодчага: такого бабьего угодника, как ты, во всей Англии не сыскать!
Come along with me; I'll carry thee to thy mistress this moment."	Пойдем со мной: сию минуту сведу тебя к твоей крале.
Here Allworthy interposed; and the squire being unable to prevail either with the uncle or nephew, was, after some litigation, obliged to consent to delay introducing Jones to Sophia till the afternoon; at which time Allworthy, as well in compassion to Jones as in compliance with the eager desires of Western, was prevailed upon to promise to attend at the tea-table.	Тут вмешался Олверти, и сквайр, будучи не в силах уговорить ни дядю, ни племянника, принужден был после некоторого препирательства отложить свидание Джонса с Софьей до вечера. Из сострадания к Джонсу и в угоду пылкому Вестерну Олверти в конце концов согласился приехать к нему пить чай.
The conversation which now ensued was pleasant enough; and with which, had it happened earlier in our history, we would have entertained our reader; but as we have now leisure only to attend to what is very material, it shall suffice to say that matters being entirely adjusted as to the afternoon visit Mr Western again returned home.	Дальнейший разговор их был довольно занятен, и, случись он где-нибудь раньше в нашей истории, мы бы угостили им читателя, но теперь нам приходится ограничиваться самым существенным и потому скажем лишь, что, договорившись подробно насчет вечернего визита, мистер Вестерн возвратился домой.
Chapter xi. - The history draws nearer to a conclusion.	ГЛАВА XI Наша история подходит еще ближе к развязке
When Mr Western was departed, Jones began to inform Mr Allworthy and Mrs Miller that his liberty had been procured by two noble lords, who, together with two surgeons and a friend of Mr Nightingale's, had attended the magistrate by whom he had been committed, and by whom, on the surgeons' oaths, that the wounded person was out of all manner of danger from his wound, he was discharged.	По уходе мистера Вестерна Джонс рассказал мистеру Олверти и миссис Миллер, что своим освобождением он обязан двум благородным лордам: они явились вместе с двумя хирургами и одним приятелем мистера Найтингейла к судье, посадившему его в тюрьму, и тот после клятвенного показания хирургов, что раненый вне всякой опасности, приказал отпустить Джонса.

One only of these lords, he said, he had ever seen before, and that no more than once; but the other had greatly surprized him by asking his pardon for an offence he had been guilty of towards him, occasioned, he said, entirely by his ignorance who he was.	Только одного из этих лордов, сказал Джонс, он видел раньше, да и то всего один раз, но другой очень его удивил, попросив у него извинения за обиду, которую ему нанес, - по его словам, единственно потому, что не знал, с кем имеет дело.
Now the reality of the case, with which Jones was not acquainted till afterwards, was this:-The lieutenant whom Lord Fellamar had employed, according to the advice of Lady Bellaston, to press Jones as a vagabond into the sea-service, when he came to report to his lordship the event which we have before seen, spoke very favourably of the behaviour of Mr Jones on all accounts, and strongly assured that lord that he must have mistaken the person, for that Jones was certainly a gentleman; insomuch that his lordship, who was strictly a man of honour, and would by no means have been guilty of an action which the world in general would have condemned, began to be much concerned for the advice which he had taken.	Объяснилось это, как Джонс узнал впоследствии, следующим образом: офицер, которому лорд Фелламар поручил, по совету леди Белластон, завербовать Джонса как бродягу в матросы, явившись к лорду с докладом об известном уже нам поединке, отозвался с большой похвалой о поведении мистера Джонса и всячески уверял лорда, что произошла какая-то ошибка, ибо этот Джонс, несомненно, джентльмен. Он говорил так убедительно, что лорд, человек весьма щепетильный в вопросах чести и ни в коем случае не желавший быть обвиненным в поступке, предосудительном в глазах света, начал сильно на себя досадовать, что последовал совету леди.
Within a day or two after this, Lord Fellamar happened to dine with the Irish peer, who, in a conversation upon the duel, acquainted his company with the character of Fitzpatrick; to which, indeed, he did not do strict justice, especially in what related to his lady.	Дня через два после этого лорду Фелламару случилось обедать с ирландским пэром, и последний, когда разговор зашел о дуэли, рассказал, что за человек Фитцпатрик, но рассказал не вполне беспристрастно, особенно о том, что касалось его отношений к жене.
He said she was the most innocent, the most injured woman alive, and that from compassion alone he had undertaken her cause.	По его словам, миссис Фитцпатрик была невиннейшей женщиной на свете, терпевшей жестокие обиды, и он за нее вступается единственно из сострадания.
He then declared an intention of going the next morning to Fitzpatrick's lodgings, in order to prevail with him, if possible, to consent to a separation from his wife, who, the peer said, was in apprehensions for her life, if she should ever return to be under the power of her husband.	Он объявил далее о своем намерении отправиться завтра утром на квартиру к Фитцпатрику и постараться уговорить его развестись с женой, которая, сказал пэр, опасается за свою жизнь, если ей придется возвратиться под власть мужа.
Lord Fellamar agreed to go with him, that he might satisfy himself more concerning Jones and the circumstances of the duel; for he was by no means easy concerning the part he had acted.	Лорд Фелламар предложил пойти с ним вместе, чтобы подробнее разузнать о Джонсе и обстоятельствах поединка, ибо он был крайне недоволен ролью, которую сыграл в этом деле.
The moment his lordship gave a hint of his readiness to assist in the delivery of the lady, it was eagerly embraced by the other nobleman, who depended much on the authority of Lord Fellamar, as he thought it would greatly contribute to awe Fitzpatrick into a compliance; and perhaps he was in the right; for the poor Irishman no sooner saw these noble peers had undertaken the cause of his wife than he submitted, and articles of separation were soon drawn up and signed between the parties.	Едва только лорд намекнул о своей готовности помочь освобождению миссис Фитцпатрик. как пэр с жаром ухватился за эту мысль: он возлагал большие надежды на влияние лорда Фелламара, полагая, что оно очень поможет добиться согласия у Фитцпатрика, - и, пожалуй, был прав: по крайней мере, бедный ирландец, увидя, что два благородных пэра так хлопочут за его жену, скоро сдался, и тут же были составлены и подписаны обеими сторонами статьи разводного акта.

Fitzpatrick, who had been so well satisfied by Mrs Waters concerning the innocence of his wife with Jones at Upton, or perhaps, from some other reasons, was now become so indifferent to that matter, that he spoke highly in favour of Jones to Lord Fellamar, took all the blame upon himself, and said the other had behaved very much like a gentleman and a man of honour; and upon that lord's further enquiry concerning Mr Jones, Fitzpatrick told him he was nephew to a gentleman of very great fashion and fortune, which was the account he had just received from Mrs Waters after her interview with Dowling.	Фитцпатрик, получив от миссис Вотерс самые убедительные доказательства невинного поведения жены его с Джонсом в Эптоне, а может быть, и по другим причинам, проникся таким равнодушием к этому делу, что дал лорду Фелламару самый благоприятный отзыв о Джонсе, взял всю вину на себя и сказал, что противник его вел себя, как подобает джентльмену и человеку, дорожащему своей честью; а в ответ на дальнейшие расспросы лорда относительно мистера Джонса сообщил, что Джонс - племянник одного очень знатного и богатого джентльмена, как передала ему только что миссис Вотерс со слов Даулинга.
Lord Fellamar now thought it behoved him to do everything in his power to make satisfaction to a gentleman whom he had so grossly injured, and without any consideration of rivalship (for he had now given over all thoughts of Sophia), determined to procure Mr Jones's liberty, being satisfied, as well from Fitzpatrick as his surgeon, that the wound was not mortal.	После этого лорд Фелламар счел своим долгом сделать все от него зависевшее, чтобы загладить свою вину перед джентльменом, которого так грубо оскорбил; оставив всякое помышление о соперничестве (ибо теперь он отказался от всяких видов на Софью), лорд решил выхлопотать мистеру Джонсу свободу, тем более что нанесенная им рана, по уверению хирурга и самого Фитцпатрика, была не смертельна.
He therefore prevailed with the Irish peer to accompany him to the place where Jones was confined, to whom he behaved as we have already related.	Поэтому он уговорил ирландского пэра поехать с ним в место заточения Джонса, где они и побывали, как было сказано выше.
When Allworthy returned to his lodgings, he immediately carried Jones into his room, and then acquainted him with the whole matter, as well what he had heard from Mrs Waters as what he had discovered from Mr Dowling.	Возвратясь домой, Олверти тотчас же увел Джонса к себе в комнату и рассказал ему все, что узнал от миссис Вотерс и мистера Даулинга.
Jones expressed great astonishment and no less concern at this account, but without making any comment or observation upon it.	Джонс выслушал его рассказ с большим удивлением и не меньшим огорчением, но не сказал ни слова.
And now a message was brought from Mr Blifil, desiring to know if his uncle was at leisure that he might wait upon him.	В это время мистер Блайфил прислал спросить, может ли дядя его принять.
Allworthy started and turned pale, and then in a more passionate tone than I believe he had ever used before, bid the servant tell Blifil he knew him not.	Олверти вздрогнул и побледнел, а затем совершенно несвойственным ему раздраженным тоном приказал слуге передать Блайфилу, что он его не знает.
"Consider, dear sir," cries Jones, in a trembling voice.	- Подумайте, сэр... - начал было Джонс дрожащим голосом.
"I have considered," answered Allworthy, "and you yourself shall carry my message to the villain.	- Я уже все обдумал, - прервал его Олверти, - и ты сам передашь мой ответ этому мерзавцу.
No one can carry him the sentence of his own ruin so properly as the man whose ruin he hath so villanously contrived."	Лучше всего, если он услышит приговор от человека, гибель которого он так подло замышлял.

"Pardon me, dear sir," said Jones; "a moment's reflection will, I am sure, convince you of the contrary.	- Простите, сэр, - сказал Джонс, - небольшое размышление, я уверен, заставит вас отказаться от этого плана.
What might perhaps be but justice from another tongue, would from mine be insult; and to whom?-my own brother and your nephew.	То, что было бы, может быть, справедливым в других устах, - сказанное мною будет оскорблением; и кого приказываете вы мне оскорбить? Моего брата и вашего племянника.
Nor did he use me so barbarously-indeed, that would have been more inexcusable than anything he hath done.	Он не поступал со мной так жестоко, - право, с моей стороны это было бы непростительнее всех его проступков.
Fortune may tempt men of no very bad dispositions to injustice; but insults proceed only from black and rancorous minds, and have no temptations to excuse them.	Корыстолюбие может соблазнить и не очень дурного человека на дурное дело, но оскорбления исходят только от душ злобных и мстительных и не могут быть оправданы никакими соблазнами.
Let me beseech you, sir, to do nothing by him in the present height of your anger.	Умоляю вас, сэр, ничего не предпринимайте против него сейчас, в порыве гнева!
Consider, my dear uncle, I was not myself condemned unheard."	Вспомните, дорогой дядя, что даже меня вы не судили, не выслушав моих оправданий.
Allworthy stood silent a moment, and then, embracing Jones, he said, with tears gushing from his eyes,	Олверти несколько мгновений хранил молчание, потом заключил Джонса в объятия и сказал со слезами, хлынувшими из глаз:
"O my child! to what goodness have I been so long blind!"	- Милый мальчик! И я так долго мог быть слеп к такой доброте!
Mrs Miller entering the room at that moment, after a gentle rap which was not perceived, and seeing Jones in the arms of his uncle, the poor woman in an agony of joy fell upon her knees, and burst forth into the most ecstatic thanksgivings to heaven for what had happened; then, running to Jones, she embraced him eagerly, crying,	В эту минуту в комнату вошла миссис Миллер; предварительно она тихонько постучалась, но ее стука не услышали. Увидев Джонса в объятиях дяди, добрая женщина вне себя от радости упала на колени и вознесла пламенные благодарения богу за случившееся, затем, подбежав к Джонсу, крепко его обняла и воскликнула:
"My dearest friend, I wish you joy a thousand and a thousand times of this blest day."	- Дорогой друг, желаю вам тысячу и тысячу раз радоваться, вспоминая этот благословенный день!
And next Mr Allworthy himself received the same congratulations. To which he answered,	Потом она принесла такие же поздравления мистеру Олверти, который ей отвечал:
"Indeed, indeed, Mrs Miller, I am beyond expression happy."	- Да, да, миссис Миллер, я невыразимо счастлив!
Some few more raptures having passed on all sides, Mrs Miller desired them both to walk down to dinner in the parlour, where she said there were a very happy set of people assembled-being indeed no other than Mr Nightingale and his bride, and his cousin Harriet with her bridegroom.	Последовало еще несколько выражений восторга со стороны каждого из присутствующих, а затем миссис Миллер пригласила дядю и племянника спуститься в столовую пообедать, сказав, что там уже собрался целый кружок счастливых людей, а именно: мистер Найтингейл с молодой женой и его кузина Гарриет с молодым мужем.

Allworthy excused himself from dining with the company, saying he had ordered some little thing for him and his nephew in his own apartment, for that they had much private business to discourse of; but would not resist promising the good woman that both he and Jones would make part of her society at supper.	Олверти попросил извинения, сказав, что ему нужно поговорить с племянником о многих своих делах и потому он уже велел подать закусить у себя в комнатах, зато пообещал отужинать с Джонсом в ее обществе.
Mrs Miller then asked what was to be done with Blifil? "for indeed," says she,	Тогда миссис Миллер спросила, как быть с Блайфилом.
"I cannot be easy while such a villain is in my house."-Allworthy answered,	- Я не могу быть спокойна, пока этот негодяй у меня в доме, - объяснила она.
"He was as uneasy as herself on the same account."	Олверти отвечал, что он вполне разделяет ее чувства.
"Oh!" cries she, "if that be the case, leave the matter to me, I'll soon show him the outside out of my doors, I warrant you.	- О, если так, - сказала миссис Миллер, - так предоставьте мне самой с ним разделаться: я живо укажу ему двери, будьте спокойны.
Here are two or three lusty fellows below-stairs."	У меня найдется два-три дюжих молодца среди слуг.
"There will be no need of any violence," cries Allworthy; "if you will carry him a message from me, he will, I am convinced, depart of his own accord."	- Нет, вам не придется прибегать к насилию, -сказал Олверти. - Если вы пожелаете передать ему мое поручение, он, я убежден, уйдет добровольно.
"Will I?" said Mrs Miller;	- Пожелаю ли я? - отвечала миссис Миллер.
"I never did anything in my life with a better will."	- Я в жизни своей ничего не делала с большей охотой.
Here Jones interfered, and said, "He had considered the matter better, and would, if Mr Allworthy pleased, be himself the messenger.	Тут вмешался Джонс, сказав, что, по зрелом размышлении, он, если угодно мистеру Олверти, согласен сам передать Блайфилу его волю.
I know," says he, "already enough of your pleasure, sir, and I beg leave to acquaint him with it by my own words.	- Теперь я хорошо знаю ваше желание, сэр, -сказал он, - и прошу вас позволить мне ознакомить его с ним лично.
Let me beseech you, sir," added he, "to reflect on the dreadful consequences of driving him to violent and sudden despair.	Подумайте, пожалуйста, сэр, какие ужасные последствия может иметь для него жестокое и внезапное отчаяние.
How unfit, alas! is this poor man to die in his present situation."	Какая неподходящая минута для смерти этого несчастного!
This suggestion had not the least effect on Mrs Miller. She left the room, crying,	Это предостережение не оказало ни малейшего действия на миссис Миллер, она вышла из комнаты, воскликнув:
"You are too good, Mr Jones, infinitely too good to live in this world."	- Вы бесконечно добры, мистер Джонс, слишком добры, чтобы жить в этом мире!
But it made a deeper impression on Allworthy.	Зато оно произвело сильное впечатление на Олверти.
"My good child," said he, "I am equally astonished at the goodness of your heart, and the quickness of your understanding.	- Любезный друг, - сказал он, - я давно дивлюсь доброте твоего сердца и проницательности твоего ума.

Heaven indeed forbid that this wretch should be deprived of any means or time for repentance!	Сохрани бог лишить этого несчастного средств и времени раскаяться!
That would be a shocking consideration indeed.	Это было бы действительно ужасно.
Go to him, therefore, and use your own discretion; yet do not flatter him with any hopes of my forgiveness; for I shall never forgive villany farther than my religion obliges me, and that extends not either to our bounty or our conversation."	Пойди к нему и действуй по своему усмотрению, но не вселяй в него надежды на мое прощение: я никогда не буду снисходителен к подлости больше, чем того требует от меня религия, а она не требует ни великодушия к подлецу, ни общения с ним.
Jones went up to Blifil's room, whom he found in a situation which moved his pity, though it would have raised a less amiable passion in many beholders.	Джонс поднялся в комнату Блайфила и застал его в положении, возбудившем в нем жалость, хотя в других зрителях оно возбудило бы, пожалуй, другое чувство.
He cast himself on his bed, where he lay abandoning himself to despair, and drowned in tears; not in such tears as flow from contrition, and wash away guilt from minds which have been seduced or surprized into it unawares, against the bent of their natural dispositions, as will sometimes happen from human frailty, even to the good; no, these tears were such as the frighted thief sheds in his cart, and are indeed the effects of that concern which the most savage natures are seldom deficient in feeling for themselves.	Блайфил лежал на кровати, предавшись отчаянию, и плакал навзрыд: но то не были слезы сокрушения, смывающие с души тяжесть проступка, совершенного нами неумышленно, вопреки нашим природным склонностям, как это подчас случается, вследствие слабости человеческой, и с праведниками, - нет, то были слезы ужаса, слезы вора, которого ведут на казнь, слезы тревоги за свою участь, нередко испытываемой даже самыми закоренелыми злодеями.
It would be unpleasant and tedious to paint this scene in full length.	Было бы неприятно и скучно изображать эту сцену во всех подробностях.
Let it suffice to say, that the behaviour of Jones was kind to excess.	Довольно будет сказать, что Джонс простер доброту свою до крайних пределов.
He omitted nothing which his invention could supply, to raise and comfort the drooping spirits of Blifil, before he communicated to him the resolution of his uncle that he must quit the house that evening.	Он пустил в ход всю свою изобретательность, чтобы ободрить и утешить упавшего духом Блайфила, прежде чем объявил ему распоряжение дяди, чтобы он сегодня же вечером оставил этот дом.
He offered to furnish him with any money he wanted, assured him of his hearty forgiveness of all he had done against him, that he would endeavour to live with him hereafter as a brother, and would leave nothing unattempted to effectuate a reconciliation with his uncle.	Он предлагал ему денег, сколько понадобится, уверял, что искренне прощает все его козни против него, что готов впоследствии жить с ним как с братом и приложит все усилия, чтобы примирить его с дядей.
Blifil was at first sullen and silent, balancing in his mind whether he should yet deny all; but, finding at last the evidence too strong against him, he betook himself at last to confession.	Сначала Блайфил угрюмо молчал, соображая, не следует ли ему отпереться от всего, но, увидя, что улики против него слишком сильны, решил наконец принести повинную.
He then asked pardon of his brother in the most vehement manner, prostrated himself on the ground, and kissed his feet; in short he was now as remarkably mean as he had been before remarkably wicked.	Плачущим голосом начал он молить брата о прощении, упав перед ним на колени и целуя ему ноги, - словом, проявил безграничную низость, равнявшуюся его прежней безграничной злобе.

Jones could not so far check his disdain, but that it a little discovered itself in his countenance at this extreme servility.	При виде этого пресмыкательства Джонс не в силах был подавить невольно выразившееся на лице его презрение.
He raised his brother the moment he could from the ground, and advised him to bear his afflictions more like a man; repeating, at the same time, his promises, that he would do all in his power to lessen them; for which Blifil, making many professions of his unworthiness, poured forth a profusion of thanks; and then, he having declared he would immediately depart to another lodging, Jones returned to his uncle.	Он поспешил поднять брата и посоветовал ему переносить несчастья мужественнее, повторив свое обещание сделать все возможное, чтобы облегчить их. В ответ на это Блайфил, признавая всю гнусность своего поведения, разразился целым потоком благодарностей и в заключение объявил, что немедленно переезжает на другую квартиру. Тогда Джонс покинул его и возвратился к дяде.
Among other matters, Allworthy now acquainted Jones with the discovery which he had made concerning the ?500 bank-notes.	Разговаривая с Джонсом, Олверти сообщил ему о сделанном им открытии насчет банковых билетов на пятьсот фунтов.
"I have," said he, "already consulted a lawyer, who tells me, to my great astonishment, that there is no punishment for a fraud of this kind.	- Я уже советовался с юристом, - сказал он, - и, к великому моему удивлению, узнал, что за подобную утайку не полагается никакого наказания.
Indeed, when I consider the black ingratitude of this fellow toward you, I think a highwayman, compared to him, is an innocent person."	Право, я нахожу, что по сравнению с черной неблагодарностью этого человека к тебе разбой на большой дороге есть самое невинное дело.
"Good Heaven!" says Jones, "is it possible?-! am shocked beyond measure at this news.	-Боже мой, возможно ли это?!- воскликнул Джонс. - Меня крайне поражает это известие.
I thought there was not an honester fellow in the world.--The temptation of such a sum was too great for him to withstand; for smaller matters have come safe to me through his hand.	Я считал его честнейшим человеком на свете... Видно, соблазн был велик и он не мог устоять: меньшие суммы всегда доходили до меня в целости через его руки.
Indeed, my dear uncle, you must suffer me to call it weakness rather than ingratitude; for I am convinced the poor fellow loves me, and hath done me some kindnesses, which I can never forget; nay, I believe he hath repented of this very act; for it is not above a day or two ago, when my affairs seemed in the most desperate situation, that he visited me in my confinement, and offered me any money I wanted.	Право, дорогой дядя, вы должны согласиться, что это скорее слабость, чем неблагодарность; я убежден, что бедняга меня любит: он оказывал мне услуги, которых я никогда не забуду; я даже думаю, что он раскаялся в своем поступке, потому что не далее как день или два тому назад, когда дела мои находились в самом плачевном состоянии, он посетил меня в тюрьме и предлагал денег, сколько мне понадобится.
Consider, sir, what a temptation to a man who hath tasted such bitter distress, it must be, to have a sum in his possession which must put him and his family beyond any future possibility of suffering the like."	Подумайте, сэр, какой соблазн для человека, испытавшего самую ужасную нищету, увидеть в своем распоряжении сумму, которая способна на всю жизнь обеспечить его самого и его семью.
"Child," cries Allworthy, "you carry this forgiving temper too far.	- Ты простираешь снисходительность слишком далеко, друг мой, - сказал Олверти.
Such mistaken mercy is not only weakness, but borders on injustice, and is very pernicious to society, as it encourages vice.	- Твое ошибочное милосердие не только слабость, но граничит с несправедливостью и весьма пагубно для общества, потому что поощряет порок.
The dishonesty of this fellow I might, perhaps, have pardoned, but never his ingratitude.	Нечестность я бы еще мог, пожалуй, ему простить, но неблагодарность никогда.

And give me leave to say, when we suffer any temptation to atone for dishonesty itself, we are as candid and merciful as we ought to be; and so far I confess I have gone; for I have often pitied the fate of a highwayman, when I have been on the grand jury; and have more than once applied to the judge on the behalf of such as have had any mitigating circumstances in their case; but when dishonesty is attended with any blacker crime, such as cruelty, murder, ingratitude, or the like, compassion and forgiveness then become faults.	И позволь тебе сказать: когда мы склоняемся проявить снисходительность к нечестному поступку, то в нашем милосердии нет ничего дурного - я сам, бывши членом большого совета присяжных, часто проникался состраданием к участи разбойников и не раз ходатайствовал за них перед судьей, если находил какие-нибудь смягчающие обстоятельства их вины; но когда нечестный поступок сопровождается худшим преступлением, например, жестокостью, убийством, неблагодарностью, то сострадание и снисходительность недопустимы.
I am convinced the fellow is a villain, and he shall be punished; at least as far as I can punish him."	Я убежден, что этот человек негодяй, и он должен быть наказан; по крайней мере, я приложу к этому все старания.
This was spoken with so stern a voice, that Jones did not think proper to make any reply; besides, the hour appointed by Mr Western now drew so near, that he had barely time left to dress himself.	Это было сказано таким непреклонным тоном, что Джонс счел всякие возражения неуместными; кроме того, час, назначенный для посещения ими мистера Вестерна, был уже так близок, что ему едва оставалось время одеться.
Here therefore ended the present dialogue, and Jones retired to another room, where Partridge attended, according to order, with his cloaths.	Таким образом, разговор дяди с племянником на этом закончился, и Джонс удалился в другую комнату, где приказал Партриджу ожидать его с платьем.
Partridge had scarce seen his master since the happy discovery.	Партридж почти не видел своего господина со времени счастливого открытия.
The poor fellow was unable either to contain or express his transports.	Бедняга неспособен был ни сдержать, ни выразить свой восторг.
He behaved like one frantic, and made almost as many mistakes while he was dressing Jones as I have seen made by Harlequin in dressing himself on the stage.	Он вел себя как помешанный и делал ошибку за ошибкой, подавая Джонсу платье, вроде того как это делает арлекин, одеваясь перед публикой на сцене.
His memory, however, was not in the least deficient. He recollected now many omens and presages of this happy event, some of which he had remarked at the time, but many more he now remembered; nor did he omit the dreams he had dreamt the evening before his meeting with Jones; and concluded with saying,	Память, однако, ему нисколько не изменила: он припомнил множество предзнаменований этого счастливого события, из которых иные были им отмечены тогда же, но большая часть пришла на память только сейчас; не забыл он и сна, виденного им накануне встречи с Джонсом, и в заключение сказал:
"I always told your honour something boded in my mind that you would one time or other have it in your power to make my fortune."	- Я всегда говорил вашей милости о моем предчувствии, что рано или поздно, а вы меня облагодетельствуете.
Jones assured him that this boding should as certainly be verified with regard to him as all the other omens had been to himself; which did not a little add to all the raptures which the poor fellow had already conceived on account of his master.	Джонс отвечал, что предчувствие это, наверное, оправдается на Партридже, как все прочие предзнаменования оправдались на нем самом, что немало усилило восторги педагога, охватившие его по случаю радостного оборота дел Джонса.
Chapter xii. - Approaching still nearer to the end.	ГЛАВА XII Все ближе к концу
Jones, being now completely dressed, attended his uncle to Mr Western's.	Закончив свой туалет, Джонс поехал с дядей к мистеру Вестерну.

He was, indeed, one of the finest figures ever beheld, and his person alone would have charmed the greater part of womankind; but we hope it hath already appeared in this history that Nature, when she formed him, did not totally rely, as she sometimes doth, on this merit only, to recommend her work.	Он был красавец хоть куда, и одна его внешность могла обворожить большую часть представительниц прекрасного пола; но читатель, надеемся мы, заметил в продолжение этой истории, что природа, создавая его, не ограничилась, как это нередко бывает, одним этим даром, а украсила его также и другими.
Sophia, who, angry as she was, was likewise set forth to the best advantage, for which I leave my female readers to account, appeared so extremely beautiful, that even Allworthy, when he saw her, could not forbear whispering Western, that he believed she was the finest creature in the world.	Софья, несмотря на весь свой гнев, тоже принарядилась, - почему, представляю найти причину моим читательницам, - и явилась такой писаной красавицей, что даже Олверти, увидя ее, не удержался и шепнул Вестерну, что, по его мнению, она красивейшая в мире женщина.
To which Western answered, in a whisper, overheard by all present,	На что Вестерн отвечал ему тоже шепотом, но таким, что его слышали все присутствующие:
"So much the better for Tom;-for d-n me if he shan't ha the tousling her."	- Тем лучше для Тома! Будь я неладен, если он не найдет в ней чем полакомиться.
Sophia was all over scarlet at these words, while Tom's countenance was altogether as pale, and he was almost ready to sink from his chair.	При этих словах Софья покраснела, как маков цвет, а Том сделался белее полотна и готов был сквозь землю провалиться.
The tea-table was scarce removed before Western lugged Allworthy out of the room, telling him he had business of consequence to impart, and must speak to him that instant in private, before he forgot it.	Едва только убрали со стола, как Вестерн потащил Олверти в другую комнату, сказав, что у него есть к нему важное дело, о котором он должен сейчас же поговорить с соседом наедине, чтобы не позабыть.
The lovers were now alone, and it will, I question not, appear strange to many readers, that those who had so much to say to one another when danger and difficulty attended their conversation, and who seemed so eager to rush into each other's arms when so many bars lay in their way, now that with safety they were at liberty to say or do whatever they pleased, should both remain for some time silent and motionless; insomuch that a stranger of moderate sagacity might have well concluded they were mutually indifferent; but so it was, however strange it may seem; both sat with their eyes cast downwards on the ground, and for some minutes continued in perfect silence.	Влюбленные остались одни, и многим читателям покажется, без сомнения, странным, что те, которые имели сказать друг другу так много, когда раз! сваривать было опасно и трудно, и, казалось, так страстно желали броситься в объятия друг друга, когда на пути лежало столько препятствий, оставались теперь, имея полную волю говорить и делать что угодно, некоторое время безмолвны и неподвижны; настолько, что не слишком проницательный наблюдатель мог бы подумать, что они друг к другу равнодушны. Но было именно так, как ни странно это может показаться: оба сидели опустив глаза в землю и несколько минут хранили полное молчание.
Mr Jones during this interval attempted once or twice to speak, but was absolutely incapable, muttering only, or rather sighing out, some broken words; when Sophia at length, partly out of pity to him, and partly to turn the discourse from the subject which she knew well enough he was endeavouring to open, said-	Мистер Джонс раз или два сделал попытку заговорить, но это ему совершенно не удалось, и он только пробормотал или, вернее, испустил в виде вздоха несколько бессвязных слов. Наконец Софья, частью из жалости к нему, частью желая отклонить разговор от того предмета, о котором, как она ясно чувствовала, Джонс собирался заговорить, сказала:
"Sure, sir, you are the most fortunate man in the world in this discovery."	- Это открытие, сэр, верно, сделало вас счастливейшим человеком на свете?

"And can you really, madam, think me so fortunate," said Jones, sighing, "while I have incurred your displeasure?"-"Nay, sir," says she, "as to that you best know whether you have deserved it."	- Неужели вы действительно можете считать меня счастливым, сударыня, отвечал Джонс со вздохом, - в то время как я навлек на себя ваше неудовольствие? - Что до этого, сэр, то вам лучше знать, заслужили ли вы его.
"Indeed, madam," answered he, "you yourself are as well apprized of all my demerits.	- Право, сударыня, вы тоже хорошо осведомлены о всех моих провинностях.
Mrs Miller hath acquainted you with the whole truth.	Миссис Миллер рассказала вам всю правду.
O! my Sophia, am I never to hope for forgiveness? "-"I think, Mr Jones," said she, "I may almost depend on your own justice, and leave it to yourself to pass sentence on your own conduct."-"Alas! madam," answered he, "it is mercy, and not justice, which I implore at your hands.	Ах, Софья, неужели нет надежды на прощение? - Мне кажется, мистер Джонс, я могу обратиться к вашему собственному чувству справедливости и предложить вам самому произнести приговор вашему поведению. - Увы, сударыня, я молю вас о милосердии, а не о справедливости.
Justice I know must condemn me.-Yet not for the letter I sent to Lady Bellaston.	Справедливость, я знаю, признает меня виновным, однако не в том, что я написал леди Белластон.
Of that I most solemnly declare you have had a true account."	Насчет этого письма я торжественно объявляю: вам сказали чистую правду.
He then insisted much on the security given him by Nightingale of a fair pretence for breaking off, if, contrary to their expectations, her ladyship should have accepted his offer; but confest that he had been guilty of a great indiscretion to put such a letter as that into her power, "which," said he, "I have dearly paid for, in the effect it has upon you."	И он с жаром заговорил об уверениях мистера Найтингейла в том, что всегда найдется предлог отступиться, если бы, вопреки их ожиданиям, леди согласилась принять его предложение; однако признался, что поступил очень неосторожно, дав ей в руки такое письмо, "за что, - сказал он, - я дорого поплатился, как видно по впечатлению, которое оно на вас произвело".
"I do not, I cannot," says she, "believe otherwise of that letter than you would have me.	- Я думаю об этом письме, - отвечала Софья, -именно так, как вам желательно, и не могу думать иначе.
My conduct, I think, shews you clearly I do not believe there is much in that.	Мое поведение, кажется, ясно вам показывает, что я не придаю ему большого значения.
And yet, Mr Jones, have I not enough to resent?	И все же, мистер Джонс, разве у меня нет других поводов на вас сердиться?
After what past at Upton, so soon to engage in a new amour with another woman, while I fancied, and you pretended, your heart was bleeding for me?	После всего, что произошло в Эптоне, так скоро завести интригу с другой женщиной, когда я думала, как вы уверяли, что сердце ваше переполнено любовью ко мне!
Indeed, you have acted strangely.	Какое странное поведение!
Can I believe the passion you have profest to me to be sincere?	Могу ли я поверить в искренность любви, о которой вы мне столько твердили?
Or, if I can, what happiness can I assure myself of with a man capable of so much inconstancy?"	Да если бы я и поверила, что ожидает меня с человеком, способным быть настолько непостоянным?
"O! my Sophia," cries he, "do not doubt the sincerity of the purest passion that ever inflamed a human breast.	- Ах, Софья, не сомневайтесь в искренности чистейшего чувства, какое когда-либо пылало в человеческом сердце!

Think, most adorable creature, of my unhappy situation, of my despair.	Подумайте, дорогая, в каком я был ужасном положении, какое овладело мной отчаяние!
Could I, my Sophia, have flattered myself with the most distant hopes of being ever permitted to throw myself at your feet in the manner I do now, it would not have been in the power of any other woman to have inspired a thought which the severest chastity could have condemned.	Если бы я мог, обожаемая Софья, льстить себя самой слабой надеждой, что мне когда-нибудь позволено будет броситься к вашим ногам, как бросаюсь я теперь, то никакая женщина в мире не в силах была бы пробудить во мне и тени сколько-нибудь предосудительных в нравственном отношении помыслов.
Inconstancy to you!	Быть неверным вам!
O Sophia! if you can have goodness enough to pardon what is past, do not let any cruel future apprehensions shut your mercy against me.	О Софья, если вы можете быть настолько добры, чтобы простить прошедшее, да не остановят "вашего милосердия опасения за будущее!
No repentance was ever more sincere.	Никогда не было более искреннего раскаяния.
O! let it reconcile me to my heaven in this dear bosom."	О, пусть примирит оно меня с небом - небом, заключенным в вашем сердце!
"Sincere repentance, Mr Jones," answered she, "will obtain the pardon of a sinner, but it is from one who is a perfect judge of that sincerity.	- Искреннее раскаяние, мистер Джонс, дает прощение грешнику, но его прощает судия, для которого открыты все наши помыслы.
A human mind may be imposed on; nor is there any infallible method to prevent it.	А человека можно обмануть, и нет никакого верного средства избежать обмана.
You must expect, however, that if I can be prevailed on by your repentance to pardon you, I will at least insist on the strongest proof of its sincerity."	Вы должны поэтому ожидать, что если раскаяние ваше побудит меня простить вас, то я потребую от вас убедительного доказательства вашей искренности.
"Name any proof in my power," answered Jones eagerly.	- Требуйте любого доказательства, какое только в моей власти, - с жаром сказал Джонс.
"Time," replied she; "time alone, Mr Jones, can convince me that you are a true penitent, and have resolved to abandon these vicious courses, which I should detest you for, if I imagined you capable of persevering in them."	- Время, только время, мистер Джонс, может убедить меня в том, что вы действительно раскаиваетесь и твердо решили отказаться от порочных привычек, за которые я бы вас возненавидела, если бы считала, что они укоренились в вашей натуре.
"Do not imagine it," cries Jones.	- Не считайте меня таким дурным!
"On my knees I intreat, I implore your confidence, a confidence which it shall be the business of my life to deserve." "Let it then," said she, "be the business of some part of your life to shew me you deserve it.	На коленях прошу, умоляю вас оказать мне доверие, и всю свою жизнь я посвящу на то, чтобы его оправдать. - Посвятите хотя бы часть ее.
I think I have been explicit enough in assuring you, that, when I see you merit my confidence, you will obtain it.	Кажется, я довольно ясно сказала, что не откажу вам в доверии, когда увижу, что вы его заслуживаете.
After what is past, sir, can you expect I should take you upon your word?"	После всего случившегося, сэр, разве могу я полагаться на одни ваши слова?
He replied, "Don't believe me upon my word; I have a better security, a pledge for my constancy, which it is impossible to see and to doubt."	- Хорошо, не верьте моим словам, - отвечал Джонс, - я располагаю более надежной порукой -залогом моей верности, - и он рассеет все ваши сомнения.

"What is that?" said Sophia, a little surprized.	- Каким залогом? - спросила Софья с некоторым удивлением.
"I will show you, my charming angel," cried Jones, seizing her hand and carrying her to the glass.	- Сейчас я покажу вам его, мой прелестный ангел, - сказал Джонс, беря Софью за руку и подводя ее к зеркалу.
"There, behold it there in that lovely figure, in that face, that shape, those eyes, that mind which shines through these eyes; can the man who shall be in possession of these be inconstant?	- Вот он, взгляните на эту очаровательную фигуру, на это лицо, на этот стан, на эти глаза, в которых светится ум. Может ли обладатель этих сокровищ быть им неверным?
Impossible! my Sophia; they would fix a Dorimant, a Lord Rochester.	Нет, это невозможно, милая Софья; они навеки приковали бы самого Дориманта, самого лорда Рочестера.
You could not doubt it, if you could see yourself with any eyes but your own."	Вы бы в этом не сомневались, если бы могли смотреть на себя чужими глазами.
Sophia blushed and half smiled; but, forcing again her brow into a frown-"If I am to judge," said she, "of the future by the past, my image will no more remain in your heart when I am out of your sight, than it will in this glass when I am out of the room."	Софья покраснела и не могла удержаться от улыбки, но потом опять нахмурила брови и сказала: - Если судить о будущем по прошедшему, то образ мой так же исчезнет из вашего сердца, когда я скроюсь с ваших глаз, как исчезает он в этом зеркале, когда я ухожу из комнаты.
"By heaven, by all that is sacred!" said Jones, "it never was out of my heart.	- Клянусь небом, клянусь всем святым, он никогда не исчезнет из моего сердца!
The delicacy of your sex cannot conceive the grossness of ours, nor how little one sort of amour has to do with the heart."	Ваша женская деликатность не может понять мужской грубости и того, как мало участвует сердце в известного рода любви.
"I will never marry a man," replied Sophia, very gravely, "who shall not learn refinement enough to be as incapable as I am myself of making such a distinction."	- Я никогда не выйду замуж за человека, - сказала Софья очень серьезно, - который не научится быть настолько деликатным, чтобы перестать чувствовать это различие.
"I will learn it," said Jones. "I have learnt it already.	- Я научусь, - отвечал Джонс, - я уже научился.
The first moment of hope that my Sophia might be my wife taught it me at once; and all the rest of her sex from that moment became as little the objects of desire to my sense as of passion to my heart."	То мгновение, когда у меня появилась надежда, что Софья может стать моей женой, сразу этому научило; и с этого мгновения ни одна женщина, кроме вас, не способна возбудить во мне ни грубого желания, ни сердечного чувства.
"Well," says Sophia, "the proof of this must be from time.	- Справедливость этих слов покажет время.
Your situation, Mr Jones, is now altered, and I assure you I have great satisfaction in the alteration.	Ваше положение, мистер Джонс, теперь изменилось, и, могу вас уверить, я этому очень рада.
You will now want no opportunity of being near me, and convincing me that your mind is altered too."	Теперь у вас будет довольно случаев встречаться со мной и доказать мне, что и ваш образ мыслей тоже изменился.
"O! my angel," cries Jones, "how shall I thank thy goodness!	- Вы ангел! - воскликнул Джонс. - Как мне отблагодарить вас за вашу доброту?

And are you so good to own that you have a satisfaction in my prosperity?--Believe me, believe me, madam, it is you alone have given a relish to that prosperity, since I owe to it the dear hope--O! my Sophia, let it not be a distant one.-I will be all obedience to your commands.	И вы говорите, что вас радует благополучная перемена в моей жизни... Поверьте же, сударыня, поверьте, что вы одна дали цену этому благополучию, поскольку я ему обязан надеждой... Ах, Софья, не откладывайте ее осуществления! Я буду беспрекословно вам повиноваться.
I will not dare to press anything further than you permit me. Yet let me intreat you to appoint a short trial.	Не смею ничего вынуждать у вас больше, чем вы позволяете, но, умоляю вас, сократите срок испытания.
O! tell me when I may expect you will be convinced of what is most solemnly true."	Скажите, когда могу я ожидать, что вы убедитесь в истине того, что, клянусь вам, есть святая истина?
"When I have gone voluntarily thus far, Mr Jones," said she, "I expect not to be pressed.	- Согласившись пойти так далеко, я прошу вас, мистер Джонс, не вынуждать у меня никаких обещаний.
Nay, I will not."-"O! don't look unkindly thus, my Sophia," cries he.	Убедительно прошу. - Ради бога, не смотрите на меня так сердито, дорогая Софья!
"I do not, I dare not press you.-Yet permit me at least once more to beg you would fix the period.	Я ничего у вас не вынуждаю, не смею вынуждать. Позвольте мне только еще раз просить вас назначить срок.
O! consider the impatience of love."-"A twelvemonth, perhaps," said she.	Будьте милосердны: любовь так нетерпелива. - Ну, может быть... год.
"O! my Sophia," cries he, "you have named an eternity."-"Perhaps it may be something sooner," says she; "I will not be teazed.	- Боже мой, Софья, вы назвали целую вечность!- Может быть, немного раньше, - отстаньте от меня.
If your passion for me be what I would have it, I think you may now be easy."-"Easy!	Если ваша любовь ко мне такая, как я желаю, то, мне кажется, вы должны быть теперь довольны. - Доволен!
Sophia, call not such an exulting happiness as mine by so cold a name.--O! transporting thought! am I not assured that the blessed day will come, when I shall call you mine; when fears shall be no more; when I shall have that dear, that vast, that exquisite, ecstatic delight of making my Sophia happy? "-"Indeed, sir," said she, "that day is in your own power."-"O! my dear, my divine angel," cried he, "these words have made me mad with joy.--But I must, I will thank those dear lips which have so sweetly pronounced my bliss."	Не называйте моего ликующего счастья этим холодным словом... О, сладкая надежда! Бытьуверенным, что придет благословенный день, когда я назову вас моей, когда все страхи исчезнут, когда я буду иметь высокую, несказанную, безмерную, упоительную отраду заботиться о счастье моей Софьи!- Наступление этого дня зависит от вас, сэр.- Ангел мой, божество мое! Слова эти сводят меня с ума от радости... Я должен, я не могу не поблагодарить милые уста, даровавшие мне блаженство.
He then caught her in his arms, and kissed her with an ardour he had never ventured before.	И он заключил Софью в объятия и стал целовать так пылко, как никогда раньше не осмеливался.
At this instant Western, who had stood some time listening, burst into the room, and, with his hunting voice and phrase, cried out,	В эту минуту Вестерн, подслушивавший некоторое время у дверей, ворвался в комнату и закричал на охотничий лад:
"To her, boy, to her, go to her.--That's it, little honeys, O that's it!	- Ату ее, малый, ату, ату! Вот так, вот так, горько!

Well! what, is it all over?	Ну что, покончили?
Hath she appointed the day, boy?	Назначила она день?
What, shall it be to-morrow or next day?	Когда же - завтра или послезавтра?
It shan't be put off a minute longer than next day, I am resolved."	Не вздумайте откладывать и на минуту дольше - я уже решил.
"Let me beseech you, sir," says Jones, "don't let me be the occasion"--"Beseech mine a--," cries Western. "I thought thou hadst been a lad of higher mettle than to give way to a parcel of maidenish tricks.--I tell thee 'tis all flimflam.	- Позвольте вас просить, сэр, - сказал Джонс, - не заставляйте меня быть поводом... - Ступай ты со своими просьбами... Я думал, в тебе больше огня н ты не поддашься на девичьи штучки... Все это вздор, поверь мне.
Zoodikers! she'd have the wedding to-night with all her heart.	Фигли-мигли! Она готова под ненец хоть сейчас.
Would'st not, Sophy?	Разве не правда, Софи?
Come, confess, and be an honest girl for once.	Ну признайся же, скажи хоть раз в жизни правду!
What, art dumb?	Что ж ты молчишь?
Why dost not speak?"	Почему не отвечаешь?
"Why should I confess, sir," says Sophia, "since it seems you are so well acquainted with my thoughts? "--"That's a good girl," cries he, "and dost consent then?"	- Зачем же мне признаваться, сэр, - отвечала Софья, - если вы так хорошо знаете мои мысли?- Дельно сказано! Так ты согласна?
"No, indeed, sir," says Sophia, "I have given no such consent."--"And wunt not ha un then to-morrow, nor next day?" says Western.-"Indeed, sir," says she,	- Нет, сэр, я своего согласия не давала. - Так ты не хочешь за него ни завтра, ни послезавтра?
"I have no such intention."	- Нет, сэр, у меня нет такого желания.
"But I can tell thee," replied he, "why hast nut; only because thou dost love to be disobedient, and to plague and vex thy father."	- И я скажу тебе почему: потому что тебе нравится быть непослушной, мучить и раздражать твоего отца.
"Pray, sir," said Jones, interfering--"I tell thee thou art a puppy," cries he.	-Пожалуйста, сэр... - вмешался Джонс. -Да и ты тоже - щенок, не больше того! - остановил его Вестерн.
"When I vorbid her, then it was all nothing but sighing and whining, and languishing and writing; now I am vor thee, she is against thee.	Когда я ей запрещал, так только и было, что вздохи, да слезы, да тоска, да письма. Теперь я за тебя, а она - прочь.
All the spirit of contrary, that's all.	Лишь бы наперекор.
She is above being guided and governed by her father, that is the whole truth on't.	Она, видишь ли, выше того, чтобы подчиняться приказаниям отца и слушаться его советов, все дело в этом.
It is only to disoblige and contradict me."	Ей бы только досаждать и перечить отцу.
"What would my papa have me do?" cries Sophia.	- Чего же папеньке от меня угодно?- спросила Софья.
"What would I ha thee do?" says he, "why, gi' un thy hand this moment."-"Well, sir," says Sophia, "I will obey you.-There is my hand, Mr Jones."	- Чего мне от тебя надо? Дай ему руку сию минуту! -Извольте, сэр, я вам повинуюсь. Вот моя рука, мистер Джонс.

"Well, and will you consent to ha un to-morrow morning?" says Western.-"I will be obedient to you, sir," cries she.-"Why then to-morrow morning be the day," cries he.	- И ты согласна идти под венец завтра утром?- Я готова вам повиноваться, сэр, - отвечала Софья. - Ну, так завтра же утром сыграем свадьбу! - воскликнул Вестерн.
"Why then to-morrow morning shall be the day, papa, since you will have it so," says Sophia.	- Хорошо, папенька, я согласна, если такова ваша воля.
Jones then fell upon his knees, and kissed her hand in an agony of joy, while Western began to caper and dance about the room, presently crying out-"Where the devil is Allworthy?	Тут Джонс упал на колени и принялся в исступлении покрывать поцелуями руки Софьи, а Вестерн заплясал и запрыгал по комнате, восклицая: - Да куда же провалился Олверти?
He is without now, a talking with that d-d lawyer Dowling, when he should be minding other matters."	Все возится с этим крючкотвором Даулингом, когда тут есть дело поважнее!
He then sallied out in quest of him, and very opportunely left the lovers to enjoy a few tender minutes alone.	И он побежал отыскивать Олверти, очень кстати оставив влюбленных на несколько минут наедине.
But he soon returned with Allworthy, saying,	Скоро, однако, он возвратился с Олверти, приговаривая"
"If you won't believe me, you may ask her yourself.	- Если не верите мне, спросите у нее самой.
Hast nut gin thy consent, Sophy, to be married to-morrow?"	Ведь ты согласилась, Софья, завтра же обвенчаться?
"Such are your commands, sir," cries Sophia, "and I dare not be guilty of disobedience."	- Таково ваше приказание, сэр, - отвечала Софья, -и я не смею вас ослушаться.
"I hope, madam," cries Allworthy, "my nephew will merit so much goodness, and will be always as sensible as myself of the great honour you have done my family.	- Надеюсь, сударыня, - сказал Олверти, -племянник мой будет достоин вашей доброты и сумеет, подобно мне, оценить великую честь, которую вы оказываете моей семье.
An alliance with so charming and so excellent a young lady would indeed be an honour to the greatest in England."	Союз с такой очаровательной и прекрасной девушкой сделал бы честь самым знатным людям Англии.
"Yes," cries Western, "but if I had suffered her to stand shill I shall I, dilly dally, you might not have had that honour yet a while; I was forced to use a little fatherly authority to bring her to."	- Да, - подхватил Вестерн, - а позволь я ей мяться да колебаться, так долго бы еще не видать вам этой чести! Я принужден был прибегнуть к отцовской власти.
"I hope not, sir," cries Allworthy, "I hope there is not the least constraint."	- Надеюсь, сэр, здесь нет никакого принуждения? - спросил Олверти.
"Why, there," cries Western, "you may bid her unsay all again if you will.	- Что же, если вам угодно, велите ей взять слово назад.
Dost repent heartily of thy promise, dost not, Sophia?"	Ты очень раскаиваешься, что дала его, или нет? Скажи, Софья.
"Indeed, papa," cries she, "I do not repent, nor do I believe I ever shall, of any promise in favour of Mr Jones."	- Нет, не раскаиваюсь, папенька, - отвечала Софья, - и думаю, что никогда не раскаюсь ни в одном обещании, которое я дала ради мистера Джонса.
"Then, nephew," cries Allworthy, "I felicitate you most heartily; for I think you are the happiest of men.	- В таком случае, племянник, поздравляю тебя от всей души, - сказал Олверти. - Ты счастливейший из смертных.

And, madam, you will give me leave to congratulate you on this joyful occasion: indeed, I am convinced you have bestowed yourself on one who will be sensible of your great merit, and who will at least use his best endeavours to deserve it."	Позвольте поздравить и вас, сударыня, по случаю этого радостного события: я уверен, что вы отдали свою руку человеку, который оценит ваши достоинства и приложит все старания, чтобы заслужить вашу любовь.
"His best endeavours!" cries Western, "that he will, I warrant un.--Harkee, Allworthy, I'll bet thee five pounds to a crown we have a boy to-morrow nine months; but prithee tell me what wut ha!	- Приложит старания! Да, он постарается, за это я поручусь! воскликнул Вестерн. - Слушай, Олверти: держу пять фунтов против кроны, что ровно через девять месяцев с завтрашнего дня мы будем иметь внучка.
Wut ha Burgundy, Champaigne, or what? for, please Jupiter, we'll make a night on't."	Однако скажи, чего велеть подать: бургундского, шампанского или чего другого?
"Indeed, sir," said Allworthy, "you must excuse me; both my nephew and I were engaged before I suspected this near approach of his happiness. "-"Engaged!" quoth the squire, "never tell me.-I won't part with thee to-night upon any occasion.	Чего-нибудь надо, потому что, клянусь Юпитером, мы сегодня же отпразднуем помолвку. - Извините, сэр, - отвечал Олверти, - я с племянником уже дал слово, не подозревая, что дело придет к развязке так скоро. - Дал слово! -воскликнул сквайр. - Как бы не так! Я ни за что на свете не отпущу тебя сегодня.
Shalt sup here, please the lord Harry."	Ты у меня поужинаешь, - знать ничего не хочу.
"You must pardon me, my dear neighbour!" answered Allworthy; "I have given a solemn promise, and that you know I never break."	- Нет, извините, дорогой сосед: я дал слово, а вы знаете, что я всегда держу свое слово.
"Why, prithee, who art engaged to?" cries the squire.--Allworthy then informed him, as likewise of the company.--"Odzookers!" answered the squire,	- Да кому же ты обещал? - спросил сквайр, и когда Олверти ответил, к кому он идет и с кем будет, он воскликнул: - Черт возьми!
"I will go with thee, and so shall Sophy! for I won't part with thee to-night; and it would be barbarous to part Tom and the girl."	Так и я поеду с тобой и Софья поедет! Сегодня я с тобой не расстанусь, а разлучать Тома с невестой было бы жестоко.
This offer was presently embraced by Allworthy, and Sophia consented, having first obtained a private promise from her father that he would not mention a syllable concerning her marriage.	Это предложение было тотчас же принято Олверти. Софья тоже согласилась, взяв сначала с отца обещание ни слова не говорить о ее помолвке.
Chapter the last. In which the history is concluded.	ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ, в которой наша история, заканчивается
Young Nightingale had been that afternoon, by appointment, to wait on his father, who received him much more kindly than he expected.	Найтингейл-младший, как было условлено, явился в этот день к отцу и был принят гораздо ласковее, чем ожидал.
There likewise he met his uncle, who was returned to town in quest of his new-married daughter.	У него застал он и дядю, возвратившегося в Лондон отыскивать свою только что обвенчавшуюся дочь.
This marriage was the luckiest incident which could have happened to the young gentleman; for these brothers lived in a constant state of contention about the government of their children, both heartily despising the method which each other took.	Брак этот случился как нельзя более на руку молодому человеку. Дело в том, что братья - его отец и дядя - вели между собой непрерывные споры по поводу воспитания своих детей, и каждый от всей души презирал метод другого.

Each of them therefore now endeavoured, as much as he could, to palliate the offence which his own child had committed, and to aggravate the match of the other.	Теперь оба они старались по мере сил обелить проступок собственных детей и очернить брак племянников.
This desire of triumphing over his brother, added to the many arguments which Allworthy had used, so strongly operated on the old gentleman that he met his son with a smiling countenance, and actually agreed to sup with him that evening at Mrs Miller's.	Желание одержать победу над братом и многочисленные доводы Олверти так сильно подействовали на старика, что он встретил сына с улыбкой и даже согласился поужинать с ним сегодня у миссис Миллер.
As for the other, who really loved his daughter with the most immoderate affection, there was little difficulty in inclining him to a reconciliation.	Что касается другого брата, души не чаявшего в своей дочери, то его нетрудно было уговорить примириться с нею.
He was no sooner informed by his nephew where his daughter and her husband were, than he declared he would instantly go to her.	Узнав от племянника, где живет дочь с мужем, он объявил, что сию минуту к ней едет.
And when he arrived there he scarce suffered her to fall upon her knees before he took her up, and embraced her with a tenderness which affected all who saw him; and in less than a quarter of an hour was as well reconciled to both her and her husband as if he had himself joined their hands.	Дочь пала перед ним на колени, но он тотчас ее поднял и обнял с нежностью, тронувшей всех, кто это видел; не прошло и четверти часа, как он уже настолько примирился и с дочерью, и с ее мужем, как будто сам соединил их руки.
In this situation were affairs when Mr Allworthy and his company arrived to complete the happiness of Mrs Miller, who no sooner saw Sophia than she guessed everything that had happened; and so great was her friendship to Jones, that it added not a few transports to those she felt on the happiness of her own daughter.	В таком положении были дела, когда мистер Олверти со спутниками приехал к миссис Миллер - для полноты ее счастья. Увидев Софью, она тотчас обо всем догадалась; и дружеские чувства к Джонсу были в ней так сильны, что это обстоятельство прибавило немало жару к ее восторгам по случаю счастья собственной дочери.
There have not, I believe, been many instances of a number of people met together, where every one was so perfectly happy as in this company.	Редко, я думаю, можно увидеть группу людей, в которой каждый был бы так счастлив, как в кружке, собравшемся у миссис Миллер.
Amongst whom the father of young Nightingale enjoyed the least perfect content; for, notwithstanding his affection for his son, notwithstanding the authority and the arguments of Allworthy, together with the other motive mentioned before, he could not so entirely be satisfied with his son's choice; and, perhaps, the presence of Sophia herself tended a little to aggravate and heighten his concern, as a thought now and then suggested itself that his son might have had that lady, or some other such. Not that any of the charms which adorned either the person or mind of Sophia created the uneasiness; it was the contents of her father's coffers which set his heart a longing.	Меньше других радовался отец молодого Найтингейла, ибо, несмотря на любовь к сыну, несмотря на влияние и на доводы Олверти и другие упомянутые выше мотивы, он не совсем был доволен выбором сына; этому, может быть, содействовало присутствие Софьи, то и дело внушая ему мысль, что сын его мог бы жениться на ней или на другой такой же девушке. Но огорчался он не тем, что красота и ум Софьи достаются другому, - нет: предметом его сокрушений было содержимое сундуков ее отца.
These were the charms which he could not bear to think his son had sacrificed to the daughter of Mrs Miller.	Он не мог примириться с мыслью, что сын его пожертвовал такой соблазнительной вещью ради дочери миссис Миллер.

The brides were both very pretty women; but so totally were they eclipsed by the beauty of Sophia, that, had they not been two of the best-tempered girls in the world, it would have raised some envy in their breasts; for neither of their husbands could long keep his eyes from Sophia, who sat at the table like a queen receiving homage, or, rather, like a superior being receiving adoration from all around her.	Обе новобрачные были очень хороши собой, но красота их до такой степени затмевалась красотой Софьи, что, не будь они добрейшие девушки в мире, в сердцах их пробудилась бы зависть, ибо мужья обеих почти не в силах были отвести глаза от Софьи, которая сидела за столом подобно королеве, принимающей почести, или, лучше сказать, подобно высшему существу, принимающему поклонение всех окружающих.
But it was an adoration which they gave, not which she exacted; for she was as much distinguished by her modesty and affability as by all her other perfections.	Но поклонялись они добровольно, она этого от них не требовала: скромность и приветливость украшали ее не меньше, чем прочие совершенства.
The evening was spent in much true mirth.	Вечер прошел в самом неподдельном веселье.
All were happy, but those the most who had been most unhappy before.	Все были счастливы, но всех больше те, которые ранее были наиболее несчастны.
Their former sufferings and fears gave such a relish to their felicity as even love and fortune, in their fullest flow, could not have given without the advantage of such a comparison.	Прошедшие горести и страхи придавали особенный вкус их радости, которого не могли бы дать даже самая пылкая любовь и несметное богатство без этого контраста.
Yet, as great joy, especially after a sudden change and revolution of circumstances, is apt to be silent, and dwells rather in the heart than on the tongue, Jones and Sophia appeared the least merry of the whole company; which Western observed with great impatience, often crying out to them,	Но так как великая радость, особенно после внезапной и крутой перемены обстоятельств, бывает обыкновенно безмолвна и сосредоточивается скорее в сердце, чем на языке, то Джонс и Софья казались наименее веселыми во всей компании. Это очень раздражало Вестерна, то и дело приговаривавшего:
"Why dost not talk, boy?	- Что ж ты молчишь, дружок?
Why dost look so grave?	Что смотришь так мрачно?
Hast lost thy tongue, girl?	А ты почему язык проглотила, дочка?
Drink another glass of wine; sha't drink another glass."	Выпей еще рюмочку, ну-ка выпей!
And, the more to enliven her, he would sometimes sing a merry song, which bore some relation to matrimony and the loss of a maidenhead.	И чтобы оживить ее, он затягивал веселую песню, имевшую некоторое отношение к бракосочетанию и потере девственности.
Nay, he would have proceeded so far on that topic as to have driven her out of the room, if Mr Allworthy had not checkt him, sometimes by looks, and once or twice by a	Он зашел бы в этом отношении так далеко, что заставил бы Софью выйти из комнаты, если бы мистер Олверти не останавливал его то взглядом, то замечанием:
"Fie! Mr Western!"	- Фи, стыдитесь, мистер Вестерн!
He began, indeed, once to debate the matter, and assert his right to talk to his own daughter as he thought fit; but, as nobody seconded him, he was soon reduced to order.	Сквайр попробовал было затеять спор и отстоять свое право говорить дочери все, что он считает нужным, но так как никто его не поддержал, то он скоро остепенился.
Notwithstanding this little restraint, he was so pleased with the chearfulness and good-humour of the company, that he insisted on their meeting the next day at his lodgings.	Несмотря на это маленькое стеснение, он остался так доволен веселым обществом, что пригласил всех на завтра к себе.

They all did so; and the lovely Sophia, who was now in private become a bride too, officiated as the mistress of the ceremonies, or, in the polite phrase, did the honours of the table.	Приглашение было принято, и все приехали; и любезная Софья, тоже сделавшаяся тем временем втихомолку молодой женой, распоряжалась в качестве хозяйки - иными словами, угощала гостей за столом.
She had that morning given her hand to Jones, in the chapel at Doctors'-Commons, where Mr Allworthy, Mr Western, and Mrs Miller, were the only persons present.	Утром она отдала свою руку Джонсу в домовой церкви "Докторской коллегии" в присутствии только мистера Олверти, мистера Вестерна и миссис Миллер.
Sophia had earnestly desired her father that no others of the company, who were that day to dine with him, should be acquainted with her marriage.	Софья горячо просила отца не говорить о ее свадьбе никому из гостей, приглашенных им к обеду.
The same secrecy was enjoined to Mrs Miller, and Jones undertook for Allworthy.	Миссис Миллер и Олверти, по просьбе Джонса, тоже обещали молчать.
This somewhat reconciled the delicacy of Sophia to the public entertainment which, in compliance with her father's will, she was obliged to go to, greatly against her own inclinations.	Это несколько примирило Софью со званым обедом, на котором ей пришлось присутствовать в угоду отцу, хотя это было ей вовсе не по душе.
In confidence of this secrecy she went through the day pretty well, till the squire, who was now advanced into the second bottle, could contain his joy no longer, but, filling out a bumper, drank a health to the bride.	Положившись на обещания, она чувствовала себя весь день довольно хорошо, пока наконец сквайр, перейдя ко второй бутылке, не мог дольше сдерживать свою радость и, наполнив бокал, выпил за здоровье новобрачной.
The health was immediately pledged by all present, to the great confusion of our poor blushing Sophia, and the great concern of Jones upon her account.	Тост был горячо поддержан всеми приглашенными, к великому смущению покрасневшей Софьи и великому огорчению Джонса за свою жену.
To say truth, there was not a person present made wiser by this discovery; for Mrs Miller had whispered it to her daughter, her daughter to her husband, her husband to his sister, and she to all the rest.	Сказать правду, открытие это никого не поразило; миссис Миллер успела уже шепнуть о нем дочери, дочь мужу, муж своей сестре, а сестра всем прочим.
Sophia now took the first opportunity of withdrawing with the ladies, and the squire sat in to his cups, in which he was, by degrees, deserted by all the company except the uncle of young Nightingale, who loved his bottle as well as Western himself.	Софья воспользовалась первым удобным случаем, чтобы удалиться из комнаты с дамами, а сквайр остался со своими бутылками, мало-помалу покинутый всеми, за исключением дяди молодого Найтингейла, любившего хмельное не меньше Вестерна.
These two, therefore, sat stoutly to it during the whole evening, and long after that happy hour which had surrendered the charming Sophia to the eager arms of her enraptured Jones.	Они отважно просидели вдвоем весь вечер, далеко за тот счастливый час, который отдал прелестную Софью в пылкие объятия восхищенного Джонса.
Thus, reader, we have at length brought our history to a conclusion, in which, to our great pleasure, though contrary, perhaps, to thy expectation, Mr Jones appears to be the happiest of all humankind; for what happiness this world affords equal to the possession of such a woman as Sophia, I sincerely own I have never yet discovered.	Таким образом, читатель, мы довели наконец нашу историю до развязки, в которой, к нашему великому удовольствию, хотя, может быть, и против твоего ожидания, мистер Джонс является счастливейшим из смертных, - ибо, признаюсь откровенно, я не знаю, какое счастье на этом свете может сравниться с обладанием женщиной, подобной Софье.

As to the other persons who have made any considerable figure in this history, as some may desire to know a little more concerning them, we will proceed, in as few words as possible, to satisfy their curiosity.	Что касается других лиц, игравших сколько-нибудь значительную роль в этой истории, то мы постараемся в нескольких словах удовлетворить любопытство тех, кто пожелал бы узнать больше о их судьбе.
Allworthy hath never yet been prevailed upon to see Blifil, but he hath yielded to the importunity of Jones, backed by Sophia, to settle ?200 a-year upon him; to which Jones hath privately added a third.	Олверти до сих пор не желает ничего слышать о свидании с Блайфилом, но по неотступным просьбам Джонса, поддержанным Софьей, согласился назначить ему двести фунтов в год, к которым Джонс прибавил тайно от себя третью сотню.
Upon this income he lives in one of the northern counties, about 200 miles distant from London, and lays up ?200 a-year out of it, in order to purchase a seat in the next parliament from a neighbouring borough, which he has bargained for with an attourney there.	На эти средства Блайфил живет в одном из северных графств, милях в двухстах от Лондона, откладывая каждый год по двести фунтов, с целью купить себе на ближайших выборах в парламент место депутата от соседнего местечка, о чем он уже торгуется с одним тамошним стряпчим.
He is also lately turned Methodist, in hopes of marrying a very rich widow of that sect, whose estate lies in that part of the kingdom.	Недавно он сделался также методистом, рассчитывая жениться на одной очень богатой вдове, сектантке этого толка, поместье которой находится в той части королевства.
Square died soon after he writ the before-mentioned letter; and as to Thwackum, he continues at his vicarage.	Сквейр умер вскоре после отправления вышеупомянутого письма; а что касается Твакома, то он продолжает быть священником в своем приходе.
He hath made many fruitless attempts to regain the confidence of Allworthy, or to ingratiate himself with Jones, both of whom he flatters to their faces, and abuses behind their backs. But in his stead, Mr Allworthy hath lately taken Mr Abraham Adams into his house, of whom Sophia is grown immoderately fond, and declares he shall have the tuition of her children.	Он делал много бесплодных попыток вернуть доверие Олверти и вкрасться в милость Джонса, льстя им обоим в глаза д понося их за спиной, но на его место мистер Олверти недавно взял к себе в дом мистера Абраама Адамса, которого Софья чрезвычайно полюбила и которому намерена поручить воспитание своих детей.
Mrs Fitzpatrick is separated from her husband, and retains the little remains of her fortune.	Миссис Фитцпатрик развелась со своим мужем и сохранила кое-какие остатки своего состояния.
She lives in reputation at the polite end of the town, and is so good an economist, that she spends three times the income of her fortune, without running into debt.	Она ведет широкий образ жизни в аристократической части Лондона и обнаружила большие экономические способности: проживает втрое больше своих доходов, не входя в долги.
She maintains a perfect intimacy with the lady of the Irish peer; and in acts of friendship to her repays all obligations she owes her husband.	Она поддерживает самые короткие отношения с женой ирландского пэра и отплачивает ей дружескими услугами за все одолжения ее мужа.
Mrs Western was soon reconciled to her niece Sophia, and hath spent two months together with her in the country.	Миссис Вестерн скоро помирилась с Софьей и провела у нее в деревне два месяца.
Lady Bellaston made the latter a formal visit at her return to town, where she behaved to Jones as a perfect stranger, and, with great civility, wished him joy on his marriage.	Леди Белластон сделала Софье визит по возвращении ее в Лондон, причем обращалась с Джонсом как с незнакомым и очень учтиво поздравила его с женитьбой.

Mr Nightingale hath purchased an estate for his son in the neighbourhood of Jones, where the young gentleman, his lady, Mrs Miller, and her little daughter reside, and the most agreeable intercourse subsists between the two families.	Мистер Найтингейл купил своему сыну поместье по соседству с землями Джонса, где молодой человек и поселился с женой, миссис Миллер и ее младшей дочерью, поддерживая дружеские отношения с семьей Джонса.
As to those of lower account, Mrs Waters returned into the country, had a pension of ?60 a-year settled upon her by Mr Allworthy, and is married to Parson Supple, on whom, at the instance of Sophia, Western hath bestowed a considerable living.	Что касается героев второстепенных, то миссис Вотерс возвратилась в деревню, получает от Олверти пенсию в шестьдесят фунтов и вышла замуж за священника Сапла, которому Вестерн предоставил, по просьбе Софьи, богатый приход.
Black George, hearing the discovery that had been made, ran away, and was never since heard of; and Jones bestowed the money on his family, but not in equal proportions, for Molly had much the greatest share.	Черный Джордж, прослышав о сделанном открытии, бежал и с тех пор не подает о себе никаких вестей. Присвоенные им деньги Джонс разделил между его женой и детьми, но не поровну; Молли получила больше всех.
As for Partridge, Jones hath settled ?50 a-year on him; and he hath again set up a school, in which he meets with much better encouragement than formerly, and there is now a treaty of marriage on foot between him and Miss Molly Seagrim, which, through the mediation of Sophia, is likely to take effect.	Что касается Партриджа, то Джонс назначил ему пятьдесят фунтов в год; он снова открыл школу, встретив на этот раз гораздо больше сочувствия своему делу, чем прежде, и сейчас идут переговоры о бракосочетании его с миссис Молли Сигрим; благодаря посредничеству Софьи они, вероятно, закончатся успехом.
We now return to take leave of Mr Jones and Sophia, who, within two days after their marriage, attended Mr Western and Mr Allworthy into the country.	Возвратимся теперь к мистеру Джонсу и Софье, чтобы попрощаться с ними. Через два дня после свадьбы они уехали с мистером Вестерном и мистером Олверти в деревню.
Western hath resigned his family seat, and the greater part of his estate, to his son-in-law, and hath retired to a lesser house of his in another part of the country, which is better for hunting.	Вестерн уступил свое родовое именье и большую часть своих земель зятю, а сам переселился в другую часть графства, где охота лучше.
Indeed, he is often as a visitant with Mr Jones, who, as well as his daughter, hath an infinite delight in doing everything in their power to please him.	Он часто приезжает в гости к мистеру Джонсу, который, как и его жена, находит великое удовольствие в том, чтобы всячески ему угождать.
And this desire of theirs is attended with such success, that the old gentleman declares he was never happy in his life till now.	Это им удается блестяще; по крайней мере, старик утверждает, что никогда еще не был так счастлив, как теперь.
He hath here a parlour and ante-chamber to himself, where he gets drunk with whom he pleases: and his daughter is still as ready as formerly to play to him whenever he desires it; for Jones hath assured her that, as, next to pleasing her, one of his highest satisfactions is to contribute to the happiness of the old man; so, the great duty which she expresses and performs to her father, renders her almost equally dear to him with the love which she bestows on himself.	В доме Джонса для него отведены особая гостиная и приемная, где он напивается, с кем ему угодно, а дочь его по-прежнему готова ему играть, когда он ни попросит: Джонс ее уверил, что после угождения ей для него нет большего удовольствия, как видеть счастливым старого сквайра; поэтому готовность Софьи угождать отцу дорога Джонсу почти так же, как и ее любовь к нему самому.

Sophia hath already produced him two fine children, a boy and a girl, of whom the old gentleman is so fond, that he spends much of his time in the nursery, where he declares the tattling of his little grand-daughter, who is above a year and a half old, is sweeter music than the finest cry of dogs in England.	Софья уже подарила ему двух прелестных малюток, мальчика и девочку; старый сквайр настолько от них без ума, что по целым дням просиживает в детской, объявляя, что лепет маленькой внучки, которой скоро будет два года, для него слаще лая лучшей своры в Англии.
Allworthy was likewise greatly liberal to Jones on the marriage, and hath omitted no instance of shewing his affection to him and his lady, who love him as a father.	Олверти тоже щедро одарил Джонса после свадьбы и не упускает случая засвидетельствовать любовь к нему и к его жене, которая любит его, как отца.
Whatever in the nature of Jones had a tendency to vice, has been corrected by continual conversation with this good man, and by his union with the lovely and virtuous Sophia.	Порочные наклонности Джонса исчезли благодаря постоянному общению с этим достойным человеком и союзу с прекрасной и добродетельной Софьей.
He hath also, by reflection on his past follies, acquired a discretion and prudence very uncommon in one of his lively parts.	Размышляя о прежних своих, безрассудствах, герой наш проникся скромностью и благоразумием, какие редко встречаются в человеке со столь живым темпераментом.
To conclude, as there are not to be found a worthier man and woman, than this fond couple, so neither can any be imagined more happy.	Словом, как нельзя сыскать людей достойнее этой любящей пары, так нельзя вообразить никого счастливее их.
They preserve the purest and tenderest affection for each other, an affection daily encreased and confirmed by mutual endearments and mutual esteem.	Они исполнены чистой и нежной любви друг к другу, которая растет и крепнет с каждым днем, поддерживаемая взаимной нежностью и взаимным уважением.
Nor is their conduct towards their relations and friends less amiable than towards one another. And such is their condescension, their indulgence, and their beneficence to those below them, that there is not a neighbour, a tenant, or a servant, who doth not most gratefully bless the day when Mr Jones was married to his Sophia.	Так же любезны и внимательны они к своим родным и друзьям, а их снисходительность, приветливость и щедрость по отношению к низшим таковы, что нет ни одного соседнего фермера, ни одного слуги, который горячо не благословлял бы день, когда мистер Джонс женился на своей Софье.