Духовное просветление — прескверная штука [Джед МакКенна] (fb2) читать постранично, страница - 2

^[2] .

Я умолк, и благодарность стеснила мне грудь, пока передо мной открывались смыслы, один за другим. «Чудесно, — думаю я. — Чудесно, чудесно, чудесно».

Юная девушка передо мной кивает, понимая эти слова настолько, насколько способна. Она знает, что они принадлежат Кришне, а обращается он к Арджуне, могучему воину, который выронил оружие, вместо того чтобы дать сигнал к началу битвы, которая наверняка опалит землю и обратит его собственную семью в прах. Она знает, что Кришна открывает Арджуне истину о том, как устроен мир, и еще она знает, что когда этот разговор — Бхагавадгита — закончится, заблуждение Арджуны будет развеяно и он начнет битву.

Однако ее понимание, возможно, этим и ограничивается. Сомневаюсь, что она отождествляет себя с Арджуной, который обездвижен замешательством в начале «Гиты». Сомневаюсь, что для нее просветление равно непосредственному переживанию реальности в ее бесконечных формах. Сомневаюсь в ее понимании того, что скоро в ее собственной жизни разразится война и сейчас она в одном шаге от того, чтобы дать сигнал, который раздует пламя и испепелит ее мир. Я смотрю на юную девушку и знаю, что она понятия не имеет, куда на самом деле ведет этот путь.

Я улыбаюсь.

— Сознание единства — это прекрасно, — говорю я, и напряжение в ее взгляде сходит на нет. — Мистическое единение, быть единой со вселенной, непосредственное переживание бесконечного. Блаженство, экстаз — привкус рая. Вне времени, вне пространства, там, где слова бессильны что-либо описать. Покой, превосходящий любое понимание.

— Ого, — говорит она, и это уместное замечание. Ее зовут Сара. Она молода, ей чуть больше двадцати, и я только что нажал на все кнопки ее духовности. Будь я гуру, это была бы моя работа на полную ставку. Я мысленно ежусь.

— Ага, — хватается она за сказанное, — это в точности...

— Но это не просветление.

— Да ну.

— Просветление — это не когда ты идешь туда, а когда то приходит сюда. Это не место, которое ты посещаешь, а потом с тоской вспоминаешь и куда пытаешься вернуться. Это не поход в гости к истине, это пробуждение истины в тебе. Это не мимолетное состояние сознания, это постоянное осознание истины — пребывание в недвойственном сознании. Это не какое-то место, куда ты идешь, это место, откуда ты пришла сюда. Например, сам я просветлен, прямо здесь, прямо сейчас. Я свободен от заблуждений и не связан эго, и хотя мне не раз везло пережить мистическое единство, сейчас я не в этом состоянии и не планирую в него возвращаться. Никто не остается в состоянии постоянного блаженства, Сара, это просто ловкий маркетинговый ход.

— Ух ты, — говорит она, справляясь с волнением.

— Все, что я пытаюсь сделать, Сара, — это вернуть тебя на исходную позицию. Ты взяла курс — как и все прочие — в одну сторону, а просветление лежит в другой. Что тебе нужно сделать — так это понять, чего ты на самом деле хочешь. Хочешь ли ты посвятить свою жизнь погоне за переживанием мистического сознания? Или ты хочешь пробудиться к истине самой себя?

Она недолго размышляет об этом, а затем производит на меня впечатление своим ответом.

— Наверное, разумнее первым делом разобраться, что истинно, а иначе зачем все это? — говорит она. — Первым делом самое важное, верно? Я имею в виду, разобравшись в том, что истинно, я же все еще могу пытаться достичь сознания единства, верно?

— Ого, — смеюсь я одобрительно, — хороший ответ. Да, разберись, что истинно, а потом можешь делать, что пожелаешь.

Несмотря на хорошие ответы, на самом деле Сара еще не приняла решения, как она полагает. Никто не делает выбора между осознанием истины и мистическим единением, как между супом и салатом. На самом деле вообще никто не выбирает просветление. Наоборот, человек становится, скорее, его жертвой, как если бы его сбил автобус. Арджуна не просыпался в своей постели в надежде увидеть вселенскую форму Кришны, это был просто еще один трудный день в офисе, когда вдруг вселенная обнажилась перед ним.

Время отправить мяч на половину Сары.

— Итак, ты занимаешься всеми этими духовными штуками, потому что хочешь отправиться в определенном направлении, верно?

Она кивает.

— Ты хочешь развиться духовно, или оказаться ближе к Богу, или отправиться в рай, или стать просветленной, что-то из этих основных направлений?

Она снова кивает и выглядит слегка озадаченной.

— Короче говоря, ты движешься, развиваешься, верно? Ты направляешься в одну сторону подальше от другой?

Еще кивок.

— Это именно то, чем заняты все, в более широком смысле, не так ли? Движутся к чему-то прочь от чего-то еще?

Еще один осторожный кивок, недоверчивый, словно я готовлю для нее ловушку, что, разумеется, я и делаю.

— Вот что я хотел бы услышать от тебя, Сара: расскажи мне, от чего именно ты движешься прочь и к чему направляешься. Подумай над этим, спешить некуда. Отнесись