Седьмое желание [Валерий Алексеевич Алексеев] (fb2) читать постранично, страница - 2

желания мне не уложиться. Устроил свои текущие, так сказать, делишки — и прозябай далее? Надо и про запас что-нибудь оставить, Станешь взрослым, мало ли чего еще захочется!

Мотороллер, как минимум. Вот и будешь потом мучиться: „Ах, на что извел желание!“ Нет, конечно, семь желаний надо иметь. И потом для человечества тоже кое-что не мешало бы сделать. Человечеству это необходимо.»

Левка ускорил шаги. Долговязый все удалялся. Стиснув зубы и вынув руки из карманов, Левка пустился рысцой. Ага, дрогнул. Интервал между ними стал медленно сокращаться.

«И вот молодой бегун, — комментировал свой рывок Левка, — мощным движением плеч словно бы раздвинул ветер и устремился за лидером. Рывок, еще рывок! На трибунах привстали. Ну, ну! Финиш.»

Долговязый вдруг резко остановился у табачного киоска. Левка пролетел мимо него по инерции. толкая плечом прохожих а перепрыгивая через лужи.

«Да, — подумал Левка. — в семь желаний вполне можно прилично уложиться. С запасом.»

4

Левке нравилось загадывать.

«Вот, — говорил он себе, — если по дороге в школу мне не встретятся ни одна черная „Волга“, значит, по геометрии я сегодня получу пару.»

В троллейбусе он каждый раз считает номера билетов и злится, когда счастливый билетик на один или два номера впереди. Прошлым летом Левка ехал на письменный экзамен по математике и оторвал уникальный билет: 555 555. Правда, написал он в этот день на трояк, но это уже другая сторона медали.

В это время Левка заметил, что долговязый снова поравнялся с ним. Обгоняя Левку, он даже как-то хитро взглянул на него и усмехнулся: а ну-ка, брат, догони.

Вот это спринт! Левка даже свистнул от восхищения. И ведь не грубый бег, а отточенная, мастерская, высокой культуры ходьба. Плечи даже не дрогнут, корпус прямой, не то что какой-нибудь там увалень, который виляет задом и покачивается, как бакен на реке. На ходу высокий закурил, бросил спичку, и она, подхваченная ветром, улеглась точно в урну. Он еще раз покосился на Левку, словно приглашая потягаться, подмигнул ему и зашагал еще быстрее, энергично взмахивая полусогнутой в локте рукой.

Левка глубоко вздохнул, напряг все свои силы и, выпятив грудь, помчался вдогонку, поминутно переходя на телячью рысцу. Деревья так и мелькала у его левого локтя, асфальт под ногами больно обжигал пятки, доставая даже сквозь резину подошв, но разрыв между Левкой и длинным оставался все таким же.

«Вот жмет, гадюка, — думал Левка, — Ну ничего, догоню — и тогда… Догоню — и пусть исполняются мои семь желаний. Ну, а если не догоню, значит, ничего и никогда у меня не получится в жизни. И Лариска меня не любит».

Странное дело, долговязый нигде не задерживался, и все перекрестки зажигали перед ним зеленые огни. Это был красивый парень. Белая рубашка его с закатанными до локтей рукавами чуть светилась изнутри розоватым огнем. Голова была красиво вскинута, золотые волосы, казалось, тоже излучали свет.

Левка понял; в жизни для него нет ничего важнее, чем догнать этого человека. Они пулей пролетели весь проспект, пересекли площадь перед линией почтительно остановившихся машин и в крутом вираже, на котором Левка выиграл два-три метра, врезались в узкую, тесную Сретенку.

Улица была забита людьми.

И темп долговязого стал ослабевать. Он все чаще обходил цепочки девушек, все чаще извинялся перед старухами, и его розоватая рубашка заалела самым настоящим внутренним огнем. Несколько раз он сердито посмотрел через плечо на Левку, брови его сдвинулись: семь желаний отдавать ему было явно нелегко.

Все равно отдашь!

И Левка прибавил скорость. Теперь он летел почти вприпрыжку, разбивая стайки девчат. Левка уже чувствовал жар, которым веяло от плеч незнакомца. Вот они уже в трех метрах, вот Левка в первый раз наступил ему на пятки сандалий, и огонь внутри белой рубашки стал багровым, как закат. Вот они уже почти рядом. Левка быстро взглянул на него снизу вверх. Ну и высоченный, как гостиница «Ленинград»! Незнакомец тоже повернулся и, не сбавляя шага, опустил на Левку свой огромный синий взгляд. Взгляд был именно синим, как июньская туча, душным и тяжелым. Вот высокий отстал на шаг, на другой, а темно-синяя шапка его взгляда все висела над Левкой, все жгла ему правое плечо — и вдруг электрический заряд такой силы тряхнул Левку с макушки до пят, что Левка, остолбенев, остановился и чуб его вздыбился. Словно он наступил на оголенный электрический провод. Постояв секунду, Левка опустил глаза: под ногами его ничего не было, обыкновенная асфальтовая трещина. Не могло же… Да нет, она залита гудроном. Левка посмотрел направо: незнакомец исчез. Долговязый исчез в своей белой рубашке, под которой горел огонь, исчез со своими грозовыми глазами, а Левку еще долго трясло от возбуждения, как от тока.

«Где это я?» — спросил он себя наконец.

5

Он стоял на углу у Сретенских ворот. Налево пышно расцветал сквер, ведущий к почтамту, направо, за домами, темнел другой, спускающийся к