Звездная одиссея [Алексей Сазонов] (fb2) читать постранично

Алексей Сазонов Звездная одиссея

Вместо предисловия

Когда наступает ночь, во всем своем спокойствии и величии предстает перед нами таинственный звездный мир.

Сто двадцать миллиардов звезд окружает нас, образуя великий Млечный Путь — галактику. Ее размеры таковы, что нужно сто тысяч лет мчаться со скоростью в триста тысяч километров в секунду, чтобы пересечь ее от края и до края. Это скорость света — высшая из возможных в природе. Исключение составляет только мысль, способная переносить нас в одно мгновение в далекое прошлое, в будущее, преодолевать любые расстояния.

Если мысленно представить себе Млечный Путь, он покажется нам похожим на слабо светящийся диск, медленно вращающийся вокруг своего центра. Сколько же таких галактик во Вселенной?

Нет им числа!

Человеческий глаз, вооруженный совершеннейшими оптическими приборами, увидел множество иных миров, отстоящих от Земли на миллиарды световых лет, и не обнаружил границ Вселенной.

На одной из окраин Млечного Пути, среди множества звезд, затерялось наше Солнце со своим семейством из девяти планет. Одна из них — Земля, твоя родина!

Человек и Вселенная — ничтожно малое и бесконечно большое. Человеческая мысль измеряется мгновением, а жизнь Вселенной — вечностью. Сопоставимы ли эти величины? Да. И в пользу Человека. Разум определяет его бесконечное превосходство над материей, которую он познает и покоряет. И этот процесс ничто не может приостановить, — он больше, чем вечность мертвой природы, он — жизнь!

Глава первая

На исходе второй половины двадцатого века усовершенствованная радиосвязь Земли приняла таинственные сигналы из космоса. Эти сигналы с интервалом в тридцать одни земные сутки исходили из района орбиты Марса, одной из самых близких к Земле планет. Все попытки расшифровать сигналы с помощью электронно-решающих машин не дали никаких результатов.

И тогда, по решению Академии наук Союза социалистических стран, к Марсу была направлена экспедиция — первая глубокая разведка за пределы уже освоенных трасс — кольцевой, вокруг Земли, и маршрута Земля-Луна, давшего так много для изучения нашей планеты.

Наш рассказ застает межпланетный корабль как бы застывшим среди бесчисленных разноцветных звезд, горящих ровным, немигающим светом. Но действительно ли он неподвижен? Далеко нет. Его скорость в десятки раз быстрее орудийного снаряда. Но как ничтожна она по сравнению с гигантскими масштабами пространства и времени космоса! Так звезды, двигающиеся со скоростями в десятки тысяч километров в секунду, тысячелетиями представляются человеку гвоздями, вбитыми в небесную твердь в виде причудливых созвездий, очертания которых за истекшие времена почти не изменились…

Возле кормовой части корабля копошились две фигурки в скафандрах.

Возле кормовой части корабля копошатся две фигурки в скафандрах. При помощи небольших реактивных движков на сжиженном газе они свободно передвигаются в пространстве. Тот, кто парит в нескольких метрах от хвостового оперения, — командир корабля Михаил Иванович Брагин — «покоритель Луны», как прозвали его за первые дерзкие полеты к земному спутнику. А рядом его верный помощник, штурман и бортинженер Саша Швачко. Про него злые языки говорят, что он научился летать раньше, чем ходить, и прожил на Земле меньше, чем в космосе.

Швачко выскользнул из сопла двигателя корабля и подул в микрофон.

Швачко выскользнул из сопла двигателя корабля и, выдвинув на шлеме усик антенны, подул в микрофон. Убедившись по звуку, что рация в порядке, он спросил:

— Алло, вы меня слышите, Михаил Иванович?

— Да.

— Вы меня слышите, Михаил Иванович?

— Да, — ответил Брагин.

— Газовые рули в порядке. Пришлось сменить только одну графитную пластину, изрядно выгорела при старте. На Земле нас давно бы оштрафовали за превышение скорости…

— Ну, то на Земле, Саша, — улыбнулся Брагин и, будучи по характеру скупым на слова, сразу же закруглил разговор: — Пошли на корабль.

Взявшись за руки, космонавты подлетели к открытому люку переходного тамбура и, миновав его. оказались в жилом отсеке.

В отличие от космопланов ближнего радиуса полета, где все подчинено строжайшей экономии размеров и веса, помещение, в которое вошли Брагин и Швачко, поражало необычайно уютной, обжитой обстановкой. Мягкий свет, струящийся с потолка, удобные кресла, полки с книгами, картины создавали полное впечатление благоустроенной квартиры.

И это не роскошь. В многомесячном космическом полете на расстоянии сотен миллионов километров от Земли самая большая нагрузка падает на волю и разум человека. Поэтому комфорт, на первый взгляд как