На планете драгоценных камней [Кордвейнер Смит] (fb2) читать постранично

Кордвейнер Смит НА ПЛАНЕТЕ ДРАГОЦЕННЫХ КАМНЕЙ

Представьте себе лошадь. Она взобралась через расселины на утес из драгоценных камней. И любовь человека была той силой, которая двигала ее.

Представьте себе Миззер, планету утешения, где наследный правитель, полковник Уэддер, поставил все явления общественной жизни в такие жесткие рамки, что малейший отход от стандарта стал рассматриваться как преступление.

Представьте себе Женевьеву, которая была так богата, что стала пленницей собственного богатства; которая была так прекрасна, что стала жертвой собственной красоты; которая была так умна, что знала: ничего, абсолютно ничего нельзя поделать со своей судьбой.

Представьте себе Кэшера О`Нейла, блуждавшего среди планет, жаждавшего справедливости и в глубине души таившего надежду, что справедливость и месть — разные вещи.

Представьте себе Понтопидан, планету из драгоценных камней, где люди были слишком богаты и заняты, чтобы иметь хорошую пищу, свежий воздух и здоровые развлечения. Все, что у них было, — это алмазы, рубины, турмалины и изумруды.

Соедините все это и вы узнаете одну из самых странных историй, которую рассказывают в различных мирах.

1

Когда Кэшер О`Нейл прибыл на Понтопидан, он узнал, что ее столица называлась Андерсен. Шло второе столетие Возрождения Человека. Повсюду люди выискивали себе старинные имена, разговаривали на мертвых языках, следовали древним обычаям. И происходило это с такой быстротой, с какой роботы и люди-животные-гомункулы могли извлекать информацию из всякой рухляди на заброшенных звездных путях или в подземных руинах самой колыбели Человека.

Возрождение сыграло роковую роль в судьбе Кэшера. На его родной планете Миззер оно привело к революции и его изгнанию. Кэшер был племянником бывшего правителя планеты, Курафа, чья коллекция фильмов об обычаях разных планет считалась богатейшей в заселенной части Галактики. Кэшер оставался в стороне от политической борьбы, выражая впрочем молчаливое одобрение, когда полковники Джибна и Уэддер взяли планету в свои руки во имя реформы. Он обратился с мольбой о помощи к Содействию лишь тогда, когда Уэддер стал тираном, но безрезультатно. И вот теперь он путешествовал среди звезд в поисках людей и оружия, чтобы уничтожить Уэддера и сделать столицу Миззера Кахир богатым и прекрасным городом, каким он был прежде.

О`Нейл почувствовал, что его дело безнадежно, когда приземлился на Понтопидане. Люди здесь были добросердечны, дружелюбны и умны, у них не было причин для войн, не было оружия для борьбы и не было врагов, с которыми следовало сражаться. Уровень общественного сознания был здесь не слишком высок. Понтопидан занимали в основном мелкие повседневные дела.

Во время его прибытия, понтопидане находились в состоянии крайнего возбуждения из-за лошади. Какая ерунда! Ну кто из миззериан стал бы волноваться из-за какой-то лошади?!

Именно так и заявил Кэшер О`Нейл:

— К чему столько волнений из-за лошади? У нас на Миззере масса лошадей. Это существа с четырьмя руками, и весят они в восемь раз больше человека. На каждой руке у них по одному пальцу. Ноготь на пальце очень прочный, и поэтому они быстро бегают. Наш народ держит их для езды.

— А зачем ездить? — удивился герцог Уинсент, наследный правитель Понтопидана. — Зачем ездить, если можно летать? У вас что, нет орнитоптеров?

— Мы не ездим на них, — возразил Кэшер с негодованием. — Мы заставляем их бегать наперегонки, и та, что выигрывает, получает приз.

— Но тогда, — заметил Филипп Уинсент, получается как-то нелогично. Испытав этих четырехпальцевых созданий, вы узнаете, кто из них самый быстрый. И что дальше? Какой в этом смысл?

Племянница его прервала. Это было маленькое хрупкое создание. Кэшер О`Нейл любил женщин покрупнее с ясными серыми глазами, тщательно очерченными бровями, изысканной прической из серебристых волос и маленьким, очень чувственным ротиком. В соответствии с местной модой лицо племянницы покрывала какая-то пудра или мазь, розовая, под цвет лица, но с оттенком сиреневого. Женщину двадцати двух лет такой оттенок уже бы старил, и она выглядела бы как потасканная кокетка. На Женевьеву же приятно было смотреть, хотя ее экстравагантность и била в глаза. Она производила впечатление счастливого ребенка, играющего во взрослого, и это у нее хорошо получалось. Кэшер знал, что на этих отдаленных планетах порой трудно угадать возраст их обитателей. Женевьева могла оказаться и шикарной дамой далеко не первой молодости. Однако вновь взглянув на нее, Кэшер усомнился в своем предположении. Говорила она с юношеской дерзостью.

— Но дядя, они же животные!

— Знаю, — пробормотал дядя.

— Но дядя, разве ты не понимаешь?

— Перестань говорить «но дядя», и скажи, что ты имеешь в виду, проворчал с теплотой в голосе диктатор.

— О животных ничего нельзя сказать наверняка.

— Ну конечно, — согласился дядя.