Чудесная пестрокрылка [Павел Иустинович Мариковский] (fb2) читать постранично, страница - 2

казаться в воздухе насекомым, имеющим жало. А на колючем осоте это уже не так нужно: муху поймать на цветке нелегко. Но тут обнаруживается совсем неожиданное. Ноги у сирфиды самые обыкновенные, и нет на них никакого утолщения, похожего на обножку.

Чувство удивления так велико, что невольно думаешь: «Не показалось ли все это?» Но, как и прежде, над цветами реют сирфиды, и у всех толстые ноги — как будто с обножкой.

Нет, не показалось, и сейчас сомнения просто разрешатся. Нужно только усесться на одном месте, не двигаться, совсем замереть, подождать, когда поближе подлетит муха, и хорошенько рассмотреть ее вблизи.

Когда так горячо нетерпение и хочется скорее понять непонятное, особенно томительно тянется время и кажется, будто назло всюду так много летает мух, а рядом их нет ни одной. Наконец совсем близко появляется в воздухе сирфида — и всего лишь одна секунда напряженного внимания. Потом откуда-то прилетает другая сирфида, раздается звон крыльев — и перед глазами молниеносно мелькают насекомые. Как тут что-либо заметить!

Но в памяти все же осталось запечатленное, и его нужно только проверить, чтобы не ошибиться. Еще час-два наблюдений — и тайна будет открыта.

Тут только я замечаю, что рядом со мной стоят два молодых колхозника и внимательно рассматривают странного человека, обвешанного со всех сторон загадочными предметами.

Наконец один из молодых людей прерывает неловкое молчание.

— Что, — говорит он насмешливо, — козявками, мушками, таракашками интересуетесь?

— А что вы думаете! — отвечаю я. — Козявки и таракашки разве не важны для всех нас?

И начинаю рассказывать своим неожиданным слушателям об энтомологии. Насекомых очень много видов, и мир их крайне разнообразен. Многие насекомые приносят вред человеку и домашним животным. Клопы, комары, слепни, мухи-жигалки, мошки — целая шайка разбойников нападает на нас и пьет кровь. А сколько эти кровососы переносят болезней! Специалисты по насекомым — энтомологи — изучают кровососов, их образ жизни, повадки и, познав врага, изобретают средства борьбы с ним. Вон какой страшной была малярия, а теперь она в нашей стране ликвидирована почти совсем!

И так со многими другими болезнями.

Ну, а на полях и в садах сколько захребетников водится! Тут даже за день всего не перечислишь. И каждый тайно и незаметно урывает долю урожая, а иногда, сильно размножившись, уничтожает его весь. Только сейчас такие случаи стали большой редкостью, а раньше не раз голодали крестьяне из-за нашествия насекомых. Теперь же за насекомыми-вредителями всюду следят зоркие глаза энтомологов, и, вероятно, в вашем колхозе также не раз вели борьбу с различными вредителями сельского хозяйства. Немало врагов-насекомых и в наших лесах. Теперь мы боремся с ними не только на земле, а и с воздуха, используя самолеты.

Немало среди насекомых и полезных. Хищные жуки, осы, наездники очень сильно помогают нам в уничтожении вредителей лесного и сельского хозяйства.

И, наконец, мы часто изучаем насекомых, даже безразличных для нашей практической деятельности. Ведь надо же человеку — покорителю природы — знать, что его окружает. И часто при этом обнаруживается что-нибудь очень важное и необходимое для человека. В жизни насекомых так много интересного и еще неизвестного!

— Что, получил! — шопотом говорит своему товарищу парень.

— Вон, видите, — продолжаю я объяснять, будто не замечая шопота: — там летает насекомое. И вон еще. Смотрите, какие у него ноги. Похоже, что пчела тащит пыльцу?

— Похоже! — дружно отвечают молодые колхозники.

— Но как вы думаете, пчела ли это? — спрашиваю я.

— Пчела! — без тени сомнения отвечают они.

— И я думал тоже, что это пчела. А в действительности нет, и все дело в сходстве. Вот такая «пчела» у меня поймана (и я вынимаю сирфиду-эристалию из морилки). Видите, вот она. Крыльев у нее не четыре, а два. Не пчела, а муха, и ноги у нее обычные тонкие, мушиные. Но во время полета она прижимает голень к бедру, отставляет задние ноги книзу да, кроме того, слегка вибрирует ими. Вот и получаются ноги будто у пчелы. Этому еще помогают густые волоски. Наверно, они только для этого и существуют. Ну как, ловкая подделка?

— Очень ловкая! — соглашаются со мной молодые люди.

И я предлагаю поймать вместе несколько обманщиц. Мои новые знакомые с жаром принимаются ловить сирфид-эристалий. И тут оказывается, что у каждой мухи имеется свой район. Половишь в одном месте — распугаешь насекомых, мухи улетают с этого места, и приходится долго ждать, когда залетят на незанятые участки новые, еще не пуганные сирфиды. Кроме того, нелегко ловить таких хороших летунов. Тем не менее через десять минут у меня их уже добрая дюжина.

— Поймал, еще поймал! — слышу я радостный возглас.

Но пока я спешу с морилкой в руках, раздается крик боли, охотник за мухами трясет в воздухе рукой и трет ужаленный палец. В складках материи сачка вместо мухи-сирфиды жалобно поет крыльями большая