Звездные часы человечества. [Стефан Цвейг] (fb2) читать постранично

Стефан Цвейг ЗВЕЗДНЫЕ ЧАСЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Текст печатается по изданию:

Стефан Цвейг. Собрание сочинений в четырех томах. Тома первый и четвертый. М. «Художественная литература», 1982, 1983.

Звездные часы человечества: Новеллы, эссе. — Переводы с немецкого. — Алма-Ата, «Жазушы». 1987.

©Состав. Оформление. «Жазушы», 1987.

НОВЕЛЛЫ

Жгучая тайна

Перевод П. Бернштейн.

Партнер

Паровоз хрипло засвистел: поезд достиг Земмеринга. Черные вагоны на минуту останавливаются в серебристом высокогорном свете, несколько пассажиров входят, другие выходят, перекликаются сердитые голоса, и уже снова свистит впереди осипшая машина, увлекая за собой в пещеру туннеля черную громыхающую цепь. Опять вокруг расстилается чисто выметенный влажным ветром ясный, мирный ландшафт.

Один из прибывших — молодой человек, выгодно отличавшийся от других изяществом одежды и легкой, непринужденной походкой, — обогнав всех остальных, первым нанял фиакр и поехал в гостиницу. Лошади не спеша затрусили по крутой горной дороге. В воздухе чувствовалась весна. В небе порхали облака, белые, резвые, какими они бывают только в мае и июне, когда, беспечные, юные, они мчатся, играя, по синей дороге, то прячутся за высокие горы, то обнимаются и убегают, то сжимаются в платочек, то разрываются на полоски и, наконец, дурачась, нахлобучивают белые шапки на вершины гор. Не отставал от них и ветер: он так буйно раскачивал тощие, еще влажные после дождя деревья, что они похрустывали суставами и, словно искры, рассыпали тысячи капель. Порою с вершин доносился свежий запах снега, и тогда воздух становился одновременно и сладким и терпким. Все в небе и на земле было полно движения и нетерпеливо бродивших сил. Лошади, пофыркивая, весело бежали теперь под гору, далеко разносился звон их бубенцов.

В гостинице молодой человек первым делом просмотрел список приезжих, но тут же отложил его. «Зачем, собственно, я приехал сюда? — с досадой спросил он себя. — Сидеть тут на горе, без общества — это, право, хуже, чем в канцелярии. Очевидно, я приехал не то слишком рано, не то слишком поздно. Вот всегда так — не везет с отпуском. Ни одной знакомой фамилии не нашел. Хоть бы какие-нибудь женщины, на худой конец — маленький, невинный флирт, чтобы не проскучать всю неделю».

Молодой человек — барон, принадлежавший к не слишком родовитой семье австрийской чиновной знати, — служил в правительственном учреждении; в отдыхе он не нуждался, но взял недельный отпуск потому, что все коллеги выхлопотали себе весенние каникулы, и он тоже пожелал воспользоваться этим правом.

Его нельзя было назвать пустым малым, но без общества он жить не мог; всеобщий любимец, повсюду принимаемый с распростертыми объятиями, он не переносил одиночества и отлично знал это. Не имея ни малейшей склонности оставаться наедине с самим собою, он по возможности избегал этих встреч, ибо отнюдь не стремился к более близкому знакомству со своей особой. Он знал, что ему нужно соприкосновение с людьми, чтобы могли развернуться все его таланты — его любезность, его темперамент; в одиночестве он был холоден и бесполезен, как спичка в коробке.

Он слонялся по пустому вестибюлю, то рассеянно перелистывал журналы, то заходил в гостиную, садился за рояль и наигрывал вальс, — но ритм ему не давался. Наконец, раздосадованный, он уселся у окна и стал смотреть, как медленно спускались сумерки и из-за сосен, клубясь, подымался седой туман. Так убил он, злясь и нервничая, целый час, потом отправился в столовую.

Там было занято всего несколько столиков: он быстро окинул их взором. Тщетно! Ни одного знакомого. Вон там — он небрежно ответил на поклон — берейтор с ипподрома да еще одно знакомое лицо с Рингштрассе — и больше никого. Ни одной женщины, никакой надежды хотя бы на мимолетное приключение. Это еще больше обозлило его. Он принадлежал к числу тех — молодых людей, которые благодаря своей красивой наружности пользуются успехом и всегда готовы к новым победам, всегда ищут приключений; их ничто не смущает, ибо все заранее рассчитано, ни одна добыча не ускользнет от них; уже первый взгляд, который они бросают на женщину, оценивает ее с этой стороны — будь то жена друга или ее горничная. Про таких людей часто говорят с презрительной усмешкой, не отдавая себе отчета, как метко это сказано, что они охотники за женщинами, ибо с не меньшей страстью и жестокостью, чем охотники за дичью, они выслеживают, травят свою жертву. Они всегда начеку, всегда готовы идти по следу, куда бы он их ни завел. В них всегда тлеет огонь, но это не жар любящего сердца, а страсть игрока, холодная, расчетливая и опасная. Среди таких людей есть упорные, для которых не только юность, но вся жизнь до старости — сплошная цепь любовных похождений; их