Праздник Весны: Роман. Факсимильное изд. – Б.м.:
Salamandra P.V.V., 2016. – 225 с. – (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. СXL).
В новом выпуске серии «Polaris» к читателю возвращается
фантастический роман прозаика и драматурга Н. Ф. Олигера
(1882-1919) «Праздник Весны». Впервые увидевший свет в 1910
году, этот роман стал одной из самых заметных утопий предреволюционной России. Роман представлен в факсимильном переиздании c приложением отрывков из работ исследователей фантастики А. Ф. Бритикова и В. А. Ревича.
В. Ревич
Из книги «Не быль, но и не выдумка: Фантастика в русской
дореволюционной литературе»
(М., 1979)
В опубликованном в 1910 году «Празднике весны» Николая Олигера, писателя демократического направления, хотя и с крупными противоречиями в мировоззрении, заслуживает внимания попытка создать утопию чисто художественными средствами без экскурсантов и экскурсоводов, без статистических выкладок и пространных экономических объяснений. Вместо этого Олигер дает групповой портрет гармонического общества, точнее, не всего общества, действие происходит
только в среде скульпторов, живописцев, поэтов – творческой интеллигенции. Конечно, это особая группа, и по ее изображению трудно
судить о том, что представляет общество в целом. Автор иногда упоминает, что на Земле есть и заводы, и рабочие, и ученые. Но он их
почти не изображает.
Автору удалось показать некоторое психологическое отличие тамошних людей от нынешних, что, между прочим, не такая уж легкая задача. Другое дело – устроит ли нас, понравится ли нам их мораль. Они
настолько свободны в проявлении своей воли, что когда один из них
пожелал умереть в день Праздника Весны, то, хотя его и пытались довольно вяло отговаривать, никто не усомнился в законности этого решения. Или, например, их исключительное прямодушие. Они ничего не
скрывают друг от друга. Так, скульптор Коро говорит любящей его
Формике, что настал час его любви с другой. Право же, этой откровенностью они часто ранят друг друга сильнее, чем мы своей недоговоренностью или притворством.
Но далеко не все хорошо в этом счастливом обществе. Какой-то
червь подтачивает людей.
Правда, нерефлектирующие, не надломленные люди все же есть и
там. Это, например, Мастер света, который от неразделенной любви
уезжает на Север строить маяк, разгоняющий полярную ночь, и за этим
нужным делом находит свое истинное призвание, и душевное успокоение, и новую любовь. Вероятно, объяснение некоторой ущербности
героев и таится в их недостаточной социальной определенности, в слишком глубоком погружении в индивидуальные переживания, в слишком уж локальные художественные задачи.
Книга Олигера поэтична, грустна, хотя и не пессимистична. В общемто она противостоит мистико-шовинистической писанине, но назвать
ее удавшейся социалистической утопией мы не можем. Олигер просто
не принадлежал к самым передовым кругам русских литераторов.
А. Бритиков
Из книги «Русский советский научно-фантастический роман»
(Л., 197о)
В 1910 г. появился утопический роман Н. Олигера «Праздник Весны». Олигер был второразрядным беллетристом, но он, в меру своего
таланта, возражал тем, кому в обетованном завтра мерещилось возвращение насилия и собственничества «на круги своя». Не употребляя
по цензурным соображениям слово «революция», но явно намекая на
смятение перед нею русской интеллигенции, он убеждал читателя, что
жизнь продолжает нести «свое пламенное знамя среди серого тумана», что надо уметь видеть не только «красный луч, который остр, как
оружие»1, но и освещаемое им будущее. «Разве там ничего? – спрашивал он и отвечал: – Там – мечта. Там – то, чего еще не было» (6).
Не лишне вспомнить, что появившийся тремя годами позже роман
В. Ропшина (Савинкова) озаглавлен был теми же словами: «То, чего не
было», но в прямо противоположном значении – с ренегатским намеком на то, что революция 1905 г. была фантомом.
В «Празднике Весны» есть сознательные полемические переклички.
Мы упоминали выпад против декадентского индивидуализма. Олигер
оспаривает также мысль купринского «Тоста». Он тоже допускает в
будущее личность, тоскующую по прошлому, по его людям, жестоким
и нечутким, но сильным и смелым, выкованным звериной борьбой за
существование. Но у Олигера этому тоскующему герою отвечают, что
такие, как он, идеализаторы прошлого всегда тянули человечество
назад.
Олигера упрекали за то, что его утопия не содержала ни социального, ни эстетического идеала. Потому что нельзя же считать эстетическим «идеалом то фразистое и праздное “воображательство” о статуях, картинах, необыкновенно грандиозных храмах и бесконечных купаньях, общими обывательскими
Последние комментарии
14 часов 3 минут назад
14 часов 13 минут назад
3 дней 9 часов назад
4 дней 1 час назад
4 дней 10 часов назад
4 дней 10 часов назад