Восточный фронт. Война на море, 1941–1945 гг. [Юрг Майстер] (fb2) читать онлайн

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

Уважаемые читатели, вашему вниманию предлагается первая часть книги известного швейцарского военно-морского историка Юрга Майстера «Восточный фронт — война на море 1941–1945 гг.». Для истинных любителей истории флота этот труд не нуждается в рекламе. Долгое время он, несмотря на свою сравнительно высокую достоверность и объективность, являлся подлинным жупелом для официальных историков советского ВМФ. Не случайно первый перевод его книги, сделанный вскоре после ее опубликования военными переводчиками, так и остался закрытым на долгие годы.

Сразу после своего выхода за рубежом несколько экземпляров оригинала попали в СССР, но хранились в спецхранах (один из них в настоящий момент хранится в РГБ). Вскоре книга была переведена на русский язык переводным бюро Центральной военно-морской библиотеки и размножена на печатной машинке для нужд Исторического отдела Главного штаба ВМФ тиражом не более 10 экземпляров. В дальнейшем на страницах своих исследований советские историки постоянно «боролись» с «буржуазным фальсификатором» Ю. Майстером (иногда он даже назывался «битым гитлеровским адмиралом», хотя автор, будучи швейцарцем по происхождению, никогда не служил в вооруженных силах Германии), даже несмотря на то, что подавляющее большинство их читателей не знали, о какой работе идет речь. В результате книга Майстера стала настоящим жупелом для официальной науки, оставалась совершенно неизвестной широким кругам читателей, которые тем не менее были весьма о ней наслышаны.

Есть ли сейчас смысл в публикации этого исследования, написанного по «горячим следам» войны и содержащего определенное число неточностей? Мы считаем, безусловно есть.

«Восточный фронт — война на море 1941–1945 гг.» до настоящего времени является фактически единственным всеобъемлющим зарубежным исследованием Великой Отечественной войны на море. Если не брать зарубежные архивы, которые по ряду причин продолжают оставаться недоступными не только для наших любителей истории, но и для профессиональных историков, то только из данного труда мы можем почерпнуть сведения о задачах, группировках и действиях ВМС противника и, что наиболее ценно, о его оценках эффективности действий советского ВМФ. Читая Майстера, мы как бы по-новому переосмысливаем многие решения и события того времени, и если и не соглашаемся с автором, то зачастую отказываемся от имевшегося ранее однобокого взгляда на историю войны.

В качестве источника для написания своего труда Ю. Майстер использовал немецкие, итальянские, финские и румынские официальные документы и свидетельства очевидцев. На просьбу к советской стороне допустить его к нашим документам, даже несмотря на период хрущевской оттепели», он получил решительный отказ. По возможности он использовал нашу официальную и мемуарную литературу, но, по собственному признанию, почерпнул в ней мало заслуживающей доверия информации. Несмотря на эту вынужденную однобокость, труд Ю. Майстера представляет огромный интерес, поскольку является одной из базовых книг для любого, кто хочет составить истинное представление о событиях того времени.

Хотелось бы обратить ваше внимание на ряд особенностей и сложных моментов, с которыми нам пришлось столкнуться при подготовке к изданию этого труда.

Мы постарались максимально сохранить стилистику авторского текста, однако все названия географических пунктов соответствуют принятым в СССР в годы войны.

Было решено не публиковать приложения к оригинальному труду, раскрывающие потери корабельного состава флотов противоборствующих сторон. Дело в том, что эти данные содержат значительное количество неточностей, в связи с чем повторный ввод их в научный оборот едва ли имеет смысл. Дополнения к основному тексту, содержащиеся в конце оригинального издания, помещены нами на тех страницах, к которым они адресованы на правах примечаний автора.

Определенную сложность мы испытали при переводе названий должностей, частей и подразделений, классов и типов кораблей, которые в оригинале, как правило, даются условными сокращениями и аббревиатурами. Поскольку по ряду этих сокращений не существует установленных стандартов перевода, нам пришлось установить собственные, хотя они могут не всегда соответствовать дословному переводу, а иногда даже резать слух.

Само редактирование также представляло известную трудность. Нам пришлось привлечь огромное количество источников и литературы, изданной как в нашей стране, так и за рубежом. Исследование, написанное, как уже было отмечено, в первые послевоенные годы, естественно, не могло с достаточной точностью охватить все интересующие моменты не только в действиях советского флота, но даже в действиях его противников. Следует также принимать во внимание неизбежные преувеличения в оценках собственных успехов тех сил, на документах которых основывается книга, хотя итоговые анализы автора удивительно точны. Мы не ставили своей целью превратить первое русскоязычное издание книги Ю. Майстера во всеобъемлющее описание Великой Отечественной войны на море. В своих комментариях мы стремились лишь уточнить приводимые автором факты с позиции современных знаний. Что касается отдельных спорных выводов, то полемизировать с ними — право каждого читателя. Хотелось бы верить, что мы усвоили уроки прошлого и в будущем наш флот застрахован от подобных оценок.

В заключение хотелось бы высказать благодарность А.Е. Волкову, А.Ф. Воронову, Г.А. Кибардину и Б.В. Соломонову, оказавшим весьма ценную помощь при подготовке издания к публикации.

МОРОЗОВ Мирослав Эдуардович, кандидат исторических наук

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Два обстоятельства побудили автора, швейцарца по национальности, взяться за написание книги о боевых действиях на море на восточноевропейских театрах: это, во-первых, обострение отношений между союзными державами англо-американского блока и Советским Союзом, которое проявилось уже осенью 1945 г. и крайне усиливает опасность возникновения третьей мировой войны; второе обстоятельство — колоссальное перевооружение советского флота, мощь которого сейчас уступает лишь мощи флота США. Отсюда возникает необходимость дать в конце концов кругам, заинтересованным в правильной оценке ударной силы советского флота, книгу, которая исчерпывающе и возможно более объективно освещает важнейшие события восточноевропейской морской войны 1941–1945 годов.

Главная трудность была связана со стремлением к полной объективности в изложении событий, объективности, которой, очевидно, нельзя требовать от непосредственных их участников. К тому же руководящие круги германского ВМФ до самых последних лет по политическим и экономическим причинам вряд ли были в состоянии предпринять такого рода работу, о русских нечего и говорить.

Эта работа, начатая в 1949 г., была закончена лишь в 1956 г., т. к. собрать необходимые материалы оказалось чрезвычайно трудно. Из немецких источников, помимо нескольких подлинных, но разрозненных журналов боевых действий, например 31-й и 3-й флотилий тральщиков, в распоряжении автора имелись выдержки из журналов боевых действий других частей, а также многочисленные сообщения участников войны, написанные специально для этой работы. Ряд вопросов был уточнен в устных беседах. Многим моим немецким корреспондентам, чьи имена, по вполне понятным причинам, названы быть не могут, я приношу свою сердечную благодарность.

Особую благодарность и симпатию автор выражает своим финским друзьям, которые щедро предоставили в его распоряжение ценнейшие документы.

Равным образом оказалась весьма полезной официальная история итальянского ВМФ; наконец, автор выражает свою признательность двум венгерским эмигрантам в Австрии, а также Соединенным Штатам за любезную и неустанную поддержку. К сожалению, оказалось невозможным получить подробные сведения о действиях румынского ВМФ в самой Румынии или от эмигрировавших офицеров ВМФ.

Получение надежных сведений о деятельности советского флота оказалось значительно более трудным делом. Опубликованные в Советском Союзе во время и после войны книги и статьи о Великой Отечественной морской войне в военно-историческом отношении не представляют, к сожалению, никакой ценности. Многократные просьбы о предоставлении годных для использования исторических данных, направлявшиеся в морское министерство в Москве и советскому военно-морскому атташе в Лондоне, оставались без ответа, так же как и аналогичная просьба к Булганину и Хрущеву. Между тем, как известно, они в прочувствованных словах выражали сожаление о фальсификации истории, допущенной Сталиным. Таким образом, данные о советском флоте взяты частично из немецких документов, которые, в свою очередь, основываются на трофейных советских документах и данных вполне заслуживающей доверия службы радиоразведки, а частично из основательно просеянных и проверенных материалов из советских источников. При таких обстоятельствах Советы вряд ли имеют моральное основание упрекнуть автора в преднамеренно одностороннем освещении событий.

Исторический отдел Британского Адмиралтейства также, к сожалению, отклонил просьбу автора сообщить ему кое-какие подробности, а также предоставить на время в его распоряжение немецкие дела из взятых в 1945 г. в качестве трофеев документов германского ВМФ. Кое-какие материалы, тем не менее, удалось привлечь, благодаря любезному содействию английских, французских, бельгийских, голландских, датских и шведских друзей и «любителей флота». Следует, однако, помнить, что суждения и оценки, высказываемые автором, отнюдь не всегда совпадают с мнениями, выраженными в немецких, финских, итальянских и венгерских источниках. Изложение дается по отдельным театрам в хронологическом порядке, хотя в связи с недостатком документов и специфическим характером действий на море на восточных театрах отдельные операции, как, например, действия подводных лодок, конвойная служба и пр., рассматриваются особо, что позволило четче разграничить различные аспекты деятельности морских, воздушных и сухопутных сил воюющих сторон. Дополнительные данные, полученные после сдачи книги в печать, даются в специальном дополнении.

В связи с появлением новых изданий и переводов автор будет весьма признателен читателям, если они обратят его внимание на имеющиеся в его работе пробелы и неточности.

Ницца, март 1957 г.

Перевод немецких сокращений и аббревиатур

Немецкое сокращение	Отечественное сокращение	Перевод
Боевые корабли и катера
AF	–	артиллерийская баржа
F (MFP)	БДБ	быстроходная десантная баржа
FR-boot	КАТЩ	речной катер-тральщик
К-boot	КЛ	канонерская лодка
KFK	–	военный рыболовный катер — многоцелевой проект корпуса, который мог достраиваться в варианте тральщика, охотника за подводными лодками или сторожевого корабля
КМ-boot	–	прибрежный минный заградитель
KS-boote	ТКА	малый торпедный катер
КТ	–	военный транспорт
LAT	–	легкая плавучая батарея
MAL	–	морской артиллерийский лихтер
MAS	ТКА	торпедный катер (итальянский)
М-boot	ТЩ	тральщик
MRS	ПЛБ КАТЩ	плавбаза катеров-тральщиков
МТВ	ТКА	торпедный катер (кроме немецких и итальянских)
RA-boot	КАТЩ	трофейный катер-тральщик
R-boot	МТЩ	моторный тральщик
SAT	–	тяжелая плавбатарея
S-boot	ТКА	торпедный катер (немецкий)
Т-boot	ММ	миноносец
TF-boot	–	торпедолов
TS-boot	–	учебный торпедный корабль
U-boot	ПЛ	подводная лодка
U-jager	БО	большой охотник за подводными лодками
V-boot	СКР	сторожевой корабль
VS-boot	–	сторожевой корабль или сторожевой катер в зависимости от водоизмещения
WBS	–	судно разведки погоды
ZPK	–	полицейский катер

Названия должностей и флотилий кораблей

Немецкое сокращение	Перевод, принятый в настоящей работе
ASM	Адмирал Черного моря
AT-flottille	флотилия артиллерийских кораблей
BdAusb	Командующий вводившимися в строй крейсерами
BdK	Командующий крейсерами
BdS	Командующий линейными кораблями
BSO	Командующий силами охранения в Балтийском море
FdM	Командующий соединениями тральщиков
FdT	Начальник миноносцев
FdZ	Начальник эсминцев
HS-flottille	флотилия охраны гаваней
К.S.V. (Kustenscherungsverband)	соединение охраны побережья
KS-flottille	флотилия охраны побережья
L-flottille	десантная флотилия
Marbef	Морской командующий
MGK	Группа ВМС
МОК	Военно-морское командование
Sp-flottille	флотилия прорывателей минных заграждений
VS-flottille	охранно-сторожевая флотилия

МОРСКАЯ ВОЙНА НА БАЛТИЙСКОМ МОРЕ

Действия в 1941 г

Приказ об исполнении плана «Барбаросса» от 18 декабря 1940 г. вытекал из убеждения Гитлера в том, что война против Англии могла быть выиграна только в случае, если для Германии не будет опасности с Востока. Предположение о возможном в ближайшем времени нападении Советского Союза на Германию, видимо, оказалось ошибочным, если принять во внимание ту позицию, которую в то время занимал Сталин. Это стало особенно ясно в свете последних данных по этому вопросу. С другой стороны, Советский Союз, естественно, не был заинтересован в полной победе национал-социалистической Германии. Однако русские до 1941 г. делали большие усилия, чтобы помочь Германии сырьем и другими услугами. Так, после начала войны в 1939 г. германский флот имел тайную базу, расположенную вблизи Полярного. Вспомогательный крейсер «Комет» совершил переход Северным морским путем в Тихий океан. Проводка его осуществлялась советскими лоцманами, за что русские просили уплатить 1 миллион марок. Германия продала Советскому Союзу незаконченный постройкой тяжелый крейсер «Лютцов», а также чертежи по проектам линейных кораблей и другие материалы, связанные со строительством кораблей. И наряду с этим Гитлер отклонил предложение о покупке советских подводных лодок для Германии; не состоялось также приобретение двух эстонских подводных лодок.

Поскольку в войне на море основные усилия были направлены против Англии, то для ведения боевых действий против Советского Союза в начале войны имелись, кроме нескольких подводных лодок и торпедных катеров, только вспомогательные и малые военные корабли. Эти силы должны были обеспечить оборону своего побережья и коммуникаций, а также затруднить выход русских в Балтийское море, а в остальном все расчеты строились на захвате армией Ленинграда и выключении таким образом из сферы действий советского флота.

Положение германского военно-морского флота летом 1941 г. было довольно неблагоприятным. «Бисмарк» был потоплен, «Тирпиц» еще ни разу не выходил в море, оба линейных крейсера и «Принц Ойген» были блокированы в Бресте, «Лютцов» на месяцы выведен из строя попаданием торпеды, а из новых эсминцев и миноносцев лишь некоторые находились в боеспособном состоянии. Они были сильно потрепаны на Западном театре и в Норвегии, а из 4 легких крейсеров только «Нюрнберг» и «Кёльн» были полностью боеспособны; тяжелые крейсера «Адмирал Хиппер» и «Адмирал Шеер» летом 1941 г. еще находились в ремонте. Таким образом, к началу войны на Востоке в Балтийском море могло быть использовано лишь небольшое число крейсеров и миноносцев из состава германских тяжелых ВМС; тем не менее можно было рассчитывать на успешные действия их против русских. Фактически крейсера, эсминцы и миноносцы вошли в восточную часть Балтийского моря только в сентябре — октябре. Так как эти корабли, в первую очередь крейсера, на Западном театре в этот промежуток времени не действовали, то может возникнуть вопрос, почему они не использовались на Балтике с самого начала. Имеющиеся документы не дают удовлетворительного ответа на этот вопрос. Чтобы воспрепятствовать прорыву советских военно-морских сил через датские проливы и проникновению английских кораблей, «Зунд» и «Большой Бельт» были защищены минными полями, сетевыми заграждениями и артиллерией старых линкоров «Шлезиен» и «Шлезвиг-Гольштейн». В случае необходимости на помощь им могла прийти 6-я флотилия торпедных катеров.

Организация военно-морских сил была, как обычно, довольно сложной. Группа ВМС «Север», возглавляемая генерал-адмиралом Карлсом, подчинила Балтийский театр командующему крейсерами вице-адмиралу Шмундту, тогда как ответственность за действия в Финском заливе была возложена на командующего миноносцами капитана 1 ранга Бютова^[1]. Позднее были введены должности морских начальников «С» и «D», которым надлежало организовать береговую оборону в захваченных районах. 6 ноября 1941 г. должность морского начальника «С» была упразднена и его функции переданы морскому начальнику «D» вице-адмиралу Бурхарди, который стал именоваться морским начальником Прибалтики (Ostland) с местопребыванием в Таллине^[2]. Командующему силами охранения «Восток» вице-адмиралу Моотцу подчинялись не только корабли, использующиеся для защиты датских проливов, а также учебные соединения и пункты базирования флота. Начальник тралыциков капитан 1 ранга Бемер был подчинен командующему крейсерами^[3].

Финская организация командования была еще менее подвижной, так как корабельные силы, береговая артиллерия, а также части охраны побережья были подчинены одному и тому же генералу. Только некоторые современные по тому времени корабли были сведены в соединения и имели небольшие штабы, которые вследствие географического разделения районов действий (Финского залива и района Аландских островов) не всегда достаточно быстро могли согласовать свои действия.

Всесторонние большие подготовительные мероприятия, которые проводились немцами перед войной, не могли быть неизвестны для русских, а в значении проводимых немцами мероприятий не могло быть сомнений. 70 немецких инженеров и техников во главе с адмиралом Файгом, которые помогали русским в достройке крейсера «Лютцов», в конце мая были отозваны из Ленинграда. С 14 июня ни одно германское судно не вышло в Россию. Одновременно с этим было приказано возвратиться всем судам, находящимся в Советском Союзе. Напротив, под всякими причинами принимались меры к тому, чтобы задержать советские суда, находящиеся в германских гаванях, и не допускать их выхода. К тому же с 12 июня минные заградители, моторные тральщики, торпедные катера и сторожевые корабли передислоцировались в финские шхеры.

Заграждение «Вартбург» из 1500 мин ЕМС и 1800 минных защитников устанавливалось с 18 июня 1941 г. до 21 июня. Наконец, вечером 21 июня было приостановлено все торговое судоходство к востоку от Гедсера и находящиеся в море суда получили приказ войти в ближайшие немецкие, финские или шведские порты. Уже начиная с 12 июня немецкие корабли стояли на позициях передового охранения в центральной части Балтийского моря.

13 июня учебные флотилии и соединение вводившихся в строй крейсеров были перебазированы из западной части Балтийского моря в Норвегию. Эта предосторожность оказалась излишней.

Несмотря на то что для советской разведки был совершенно ясен характер проводимых мероприятий, Сталин не поверил сообщениям о предстоящем открытии военных действий. Мероприятия с советской стороны ограничились тем, что в мае и июне было отказано в пребывании в Москве посольствам государств, которые были оккупированы немцами. Эти действия были применены и к посольству Югославии, с которой за два месяца до этого Советский Союз заключил договор о дружбе.

С начала мая до 15 июня 1941 г. по Балтийскому морю было перевезено 43 000 человек германских войск, из них 32 000 — в Финляндию и остальные — в Норвегию. Однако эти подготовительные мероприятия, так же как и начавшаяся с 17 июня в Финляндии полным ходом мобилизация, для Кремля казались малоубедительными.

Русский операционный план в своей основе был похож на план действий сил в Первой мировой войне: упорная оборона Рижского залива, создание линии обороны в Финском заливе по линии Ханко — о. Осмуссар — Таллин, ведение боевых действий подводными лодками и авиацией в средней части Балтийского моря, а при благоприятных условиях обстановки — постановка мин крейсерами и миноносцами, в то время как тяжелые и устаревшие корабли должны были решать задачу обороны узких проливов. С 1943 г. советский флот мог рассчитывать на увеличение корабельного состава линейным кораблем в 35 000 т, четырьмя крейсерами, одним авианосцем, двенадцатью эскадренными миноносцами и 50 подводными лодками, а также многочисленными малыми кораблями, в то время как в Германии строительство больших кораблей уже давно было прекращено.

Занятые Советским Союзом в 1939–1940 годах базы в Балтийских государствах не были оборудованы и располагали наряду с устаревшими артиллерийскими системами только несколькими современными береговыми батареями калибра 130–280 мм. Войска в Балтийских государствах были частично укомплектованы из местного населения и в первые дни войны перешли к немцам, как это имело место с литовским армейским корпусом. Таким образом, советские позиции находились на зыбкой почве и полностью были поколеблены, когда они неожиданно получили удар в спину. На участие в войне Финляндии русские вообще не рассчитывали, хотя осенью 1940 г. Молотов, в противоположность Гитлеру, потребовал окончательного урегулирования финской проблемы.

Минная война

Вследствие слабости собственных военно-морских сил немецкие оперативные планы строились в значительной степени из расчета применения мин. Помимо постановки заграждений у балтийских баз, надлежало по возможности полностью заградить Финский залив, чтобы ограничить свободу передвижения советского флота, заставить его нести потери при прохождении минных полей и тем самым облегчить движение транспортных судов из Германии в Финляндию. Так как основное ядро советских военно-морских сил — корабли новейших типов — находилось в портах Балтийского моря, то эта мера могла оказаться эффективной только в том случае, если бы германские сухопутные силы быстро заняли эти порты со стороны суши и заставили бы этим советский флот вернуться в Финский залив.

В дополнение к этому еще до начала военных действий 5-й флотилией тральщиков были поставлены большие минные поля, простиравшиеся от южной оконечности острова Эланд до литовско-латвийской границы и защитные заграждения перед портами Мемель, Пиллау и Кольберг. Эти заграждения «Вартбург» были совершенно ненужными, так как советские подводные корабли никогда не заходили так далеко на юг. Более того, минные поля затрудняли действия немцев на море и были причиной гибели по крайней мере 10 немецких торговых судов и 2 тральщиков еще до конца 1941 г. И это еще не все: по настоянию немцев шведы в пределах своих собственных территориальных вод в дополнение к немецким заграждениям «Вартбург» поставили свое минное поле, на котором в июле подорвалось и затонуло 3 немецких минных заградителя. Между тем русские не потеряли на всех этих минных полях, на сооружение которых было истрачено столько сил и средств, ни одного корабля^[4]. Зато немецким минным заградителям удалось при постановке «Вартбургских заграждений» незадолго до начала военных действий и вскоре после него захватить несколько ничего не подозревавших советских торговых судов^[5].

Крупной минной операцией немцев была постановка двух минных заграждений у входа в Финский залив, произведенная внезапно перед объявлением войны Советскому Союзу. Уже начиная с 12 июня 1941 г. немецкие корабельные соединения, предназначенные для действий в Финском заливе, частично замаскированные под торговые суда, начали передислокацию в финские шхеры и закончили ее к 18 июня.

В шхерах Або стояла группа минных заградителей «Норд» в составе минзагов «Танненберг», «Бруммер», «Ханзештадт Данциг», 2-й флотилии торпедных катеров и половины 5-й флотилии моторных тральщиков. Хорошо замаскированная группа «Кобра» в составе минных заградителей «Кобра», «Кенигин Луизе», «Кайзер», 1-й флотилии торпедных катеров и оставшейся части 5-й флотилии моторных тральщиков укрывалась в шхерах Порккала.

Все германские ВМС в Финском заливе подчинялись энергичному капитану 1 ранга Бютову, который руководил операцией из Хельсинки. Хотя финны еще не находились в состоянии войны с Советским Союзом, они, естественно, понимали, что происходит, но до последнего момента им, по-видимому, не сообщали о дне и часе наступления^[6].

Из советских изданий неясно, были ли русские осведомлены в полном объеме о передислокации минных заградителей и других кораблей в финские шхеры перед началом войны. Во всяком случае, Советский флот в июне 1941 г. развил большую активность в Финском заливе. Финские и немецкие наблюдательные посты перед началом войны постоянно видели военные корабли и самолеты.

Минные заградители получили приказ о переходе в боевую готовность 19 июня, а 21 июня был дан условный сигнал на проведение операции. Постановка мин должна была начаться в 23.30 в ночь с 21 на 22 июня. Группа минных заградителей «Норд» под охраной 6 моторных тральщиков и 4 торпедных катеров поставила в несколько приемов заграждение «Апольда» между Эре и Такхоной. При этом они заметили сначала один советский эсминец, а затем 3 сторожевых корабля; вслед за этим светлой северной ночью они прошли всего в 3500 м от берега Хиума на северо-восток, чтобы поставить мины, и здесь в 02.21 были атакованы пулеметным огнем двух советских самолетов. Немецкий зенитный огонь оказался безрезультатным, и летающая лодка продолжала преследовать соединение, которое близ Уте заметило еще один советский лидер.

Однако через 80 минут после начала войны (в 03.00) соединение вошло в финские шхеры и стало на новой, хорошо замаскированной якорной стоянке^[7]. Примерно в 30 морских милях от этого пункта минная группа «Кобра» под охраной 5 катерных тральщиков и 6 торпедных катеров поставила заграждение «Корбета» между Калбодагрунд и м. Пакринем. Еще 21 июня эта группа заметила советский линкор, идущий на запад, и даже после выхода, около 21.40, были замечены суда, в том числе по крайней мере три военных корабля. Во время постановки мин советские береговые станции несколько раз вызывали сигналами по Морзе и с помощью прожекторов немецкие корабли, которые, разумеется, не отвечали на эти сигналы, «Кайзер», однако, зажег позиционные огни. Ввиду движения русских кораблей заграждения были поставлены с некоторым отклонением от первоначального плана, после чего немецкие корабли без каких-либо инцидентов вернулись в шхеры Финляндии. Советские материалы дают довольно туманное освещение этих событий; якобы один русский тральщик в ночь с 21 на 22 июня преследовал показавшийся ему подозрительным немецкий транспорт, но был отвлечен появлением трех финских сторожевых кораблей и в конце концов с трудом выбрался с только что установленного минного поля^[8].

В ночь с 21 на 22 июня были установлены минные заграждения также в районе Лиепаи и Вентспилса, Соэлозунда и Моонзунда и в Ирбенском проливе кораблями 2-й и 3-й флотилий торпедных катеров и 5-й флотилии моторных тральщиков. Эти минные поля были расширены в следующие ночи, но ввиду последовавшего вскоре взятия латвийских портов эта мера оказалась излишней; тем не менее минные заграждения перед Лиепаей способствовали деморализации и самозатоплению советских кораблей. После объявления Финляндией войны Советскому Союзу финны поставили минные поля «Кипинола» и «Куолеманъярви». Командование финских ВМС скептически относилось к массовому применению мин в Финском заливе, опасаясь, что они стеснят их собственную свободу движения. Однако ему пришлось подчиниться воле немцев.

Союзники теперь непрерывно расширяли минные заграждения в Финском заливе и северной части Рижского залива. Во время постановки мин юго-восточнее заграждения «Апольд», производившегося «Бруммером» и катерами 5-й флотилии моторных тральщиков и 2-й флотилии торпедных катеров ночью 22 июня, два торпедных катера подорвались на минах и погибли^[9]. 3 июля «Бруммер» с моторными тральщиками и торпедными катерами без инцидентов произвел постановку мин к востоку от заграждений «Корбет». В конце июня финны поставили заграждения «Валкъярви», а 21 июля — «Муолаа».

8 июля германские минные заградители «Ганненберг», «Пройссен» и «Ханзештадт Данциг» в сопровождении нескольких моторных тральщиков вышли из шхер Або, направляясь в Германию. По недоразумению командир соединения не был предупрежден Главным командованием ВМС о минных полях, поставленных шведами по настоянию немцев в шведских территориальных водах, а потому не обратил внимания на предупредительные сигналы, которые ему еще своевременно были поданы со шведских сторожевых кораблей. 3 минных заградителя, шедших строем фронта, 9 июля около 18.55 наскочили на шведские мины и быстро затонули с большим числом людей. Двух привлеченных к ответственности офицеров судили военно-полевым судом.

Хотя постановка и расширение заграждений «Апольда» и «Корбета» благодаря необъяснимой пассивности русских были произведены с минимальными потерями, вскоре выяснилось, что русские знают проходы в заграждениях и что лишь относительно незначительное число русских кораблей затонуло на этих полях. Сообщение между Таллином и Кронштадтом было затруднено, но не прервано. Начальник миноносцев с самого начала возражал против постановки заграждений «Апольда» и «Корбета, так как они сильно мешали его свободе движения, и взамен предложил поставить заграждения «Юминда» восточнее Таллина. В конце концов Штаб руководства войной на море разрешил использовать нужное количество мин для постановки мощного заграждения между мысом Юминда и Калбодой при использовании поставленных ранее небольших немецких и финских полей.

После занятия немецкими войсками эстонского берега у Кунды 7 августа 1941 г. создались также географические предпосылки для сооружения заграждений «Юминда». 9 августа заградитель «Кобра», охраняемый моторными тральщиками и торпедными катерами, начал постановку мин, а 14 дней спустя немецкими и финскими минными кораблями было уже поставлено в общей сложности 19 полей. Заграждение было в основном закончено. Соединения советских тральщиков несколько раз пытались проложить проходы, но практически заграждение «Юминда» осталось невредимым и при эвакуации Таллина в конце августа сыграло решающую роль.

Хотя русские точно знали, что немцы и финны каждую ночь работают над усилением заграждений, советский крейсер и дюжина эсминцев, стоявших в Таллине, не сделали ни одной серьезной попытки разогнать или потопить минные заградители. Лишь однажды, в ночь с 20 на 21 августа. «Кобра», отделившаяся вследствие дурной погоды от своего охранения, после постановки мин вступила в короткий огневой бой с 2 советскими сторожевыми кораблями^[10]. В последнюю неделю августа в ожидании эвакуации Таллина было поставлено еще 12 минных полей и заграждений и установлена береговая батарея из 170-мм пехотных орудий на мысе Юминда.

20 августа немецкие войска перешли в наступление на укрепленный Таллин, который обороняли 3 советские дивизии и части ВМФ. С тяжелыми боями удалось к 26 августа достигнуть окраины города. 27 августа в оборону Таллина включились также советские корабли, в том числе крейсер «Киров»^[11]. И все же, несмотря на это, 28-ro немецкие войска вошли в Таллин. В то время как город очищали от остатков советских соединений, в порту русские погрузили на 170 военных кораблей и торговых судов остатки 10, 16-й и 22-й дивизий. Огонь советских орудий и дымовая завеса, поставленная эскадренными миноносцами, позволили судам осуществить эту погрузку; что же касается немецкой полевой артиллерии, то было достигнуто лишь несколько попаданий. Около 15 часов советские корабли покинули Таллин. Первый конвой состоял из поврежденного крейсера «Киров», буксируемого тремя эскадренными миноносцами, 15 эскадренных миноносцев, 6 миноносцев и эскортных кораблей, 28 тральщиков, 6 подводных лодок, 1 танкер и 25 пароходов. Второй конвой, кроме 6 тральщиков, состоял из 12 сторожевых катеров и охотников за подводными лодками, а также 60 торговых судов и транспортов^[12]. На борту этих судов и кораблей, кроме 20 000 солдат и советских служащих, находилось большое количество насильно погруженных эстонцев. Командующий советским Балтийским флотом адмирал Трибуц за несколько дней до сдачи города заявил, что Таллин не будет сдан, а затем сам своевременно вылетел в Ленинград.

Первый успех на заграждении «Юминда» был достигнут уже 15 августа, когда конвой, шедший на запад в составе 2-х больших и 5 малых грузовых судов, 1 буксира вместе с баржей и траулерами и 5 дозорных катеров, наскочил на мины и потерял 2 небольших грузовых судна и 1 траулер, а бомбой было разбито небольшое грузовое судно. Обстрел немецких позиций на мысе Юминда двумя советскими эскадренными миноносцами 15 августа не имел большого успеха, а уже 21 августа на заграждении подорвались еще 2 парохода. 22 августа русские понесли новые потери, и 24 августа немцы сообщили о потоплении одного эскадренного миноносца, 2 тральщиков и 3 пароходов русских 170-мм береговой батареей во время обстрела ею конвоя. 28 августа около 17 часов конвои, покинувшие Таллин, в составе около 170 боевых кораблей и торговых судов подошли к заграждению и попытались сделать в нем проход.

При хорошей погоде и облаках дыма от горевших лесов в Эстонии советские корабли под командованием вице-адмирала Дрозда, построившись в несколько колонн, врезались в заграждения. Во главе колонн шли прорыватели минных заграждений и тральщики.

Южная колонна насчитывала крейсер «Киров» и несколько эскадренных миноносцев, в средней колонне находились подводные лодки, а севернее группами стояли торговые суда. После первых взрывов мин в тралах соединение остановилось, все тральщики пытались проделать проход в заграждении. В это время береговая артиллерия сухопутной армии открыла огонь по конвою с расстояния 15 000 метров, и одновременно на него налетели 7 самолетов «Ju-88». «Киров» ответил метким огнем и уничтожил стоявшую на берегу батарею сухопутной армии, что помешало немцам достигнуть большего успеха. Между тем русские, несмотря на то, что проход в заграждении еще не был проделан, пытались продвинуться вперед; при этом затонуло большое число судов, наскочивших на мины, а многие были повреждены. Остальные здесь же встали на якорь, а на следующее утро стали продвигаться вперед, при этом затонуло еще большее число судов. До 26 августа было сообщено, что на минном заграждении подорвались и затонули 1 эскадренный миноносец, 7 тральщиков, 14 судов и 2 баржи, 27 августа затонули еще 2 судна, 29 августа — еще один эскадренный миноносец, 2 тральщика, 5 судов и 1 судно неизвестного типа. Командование авиации также полагало, что авиацией потоплены 1 эскадренный миноносец и 5 пароходов, а береговая батарея сухопутной армии докладывала об уничтожении еще одного транспорта. Финские торпедные катера потопили 1 парусно-моторное судно и захватили 2 каботажных судна. В результате сильного заградительного огня советских орудий немецкие торпедные катера не смогли подойти к конвою. В общей сложности на заграждении русские потеряли 12 боевых кораблей и 35 торговых судов, тогда как по меньшей мере были повреждены 3 боевых корабля и 11 торговых судов. 6 судов были захвачены и отбуксированы. «Киров» все же пришел в Кронштадт.

В Таллине русские потопили старый минный заградитель «Амур», одну подводную лодку и несколько небольших торговых судов^[13]. Разбитые части советских войск около Виртсу, Хаапсалу и Палдиски были прижаты к берегу и уничтожены. Русские, кажется, даже не пытались своевременно эвакуировать эти части по морю. Большинство торговых судов, включенных русскими в конвой, принадлежало Прибалтийским государствам.

«Минный бой у Таллина» был самой успешной операцией Второй мировой войны. До конца августа в заграждение «Юминда» было установлено 2828 мин и 1487 минных защитников, ряды которых находились на расстоянии 8-10 метров друг от друга. Благодаря нечувствительности русских к потерям, основным силам конвоя удалось прорваться сквозь заграждение. Использование более сильных соединений авиации и артиллерии дало бы еще более ощутимые результаты в поражении военных судов

Заграждение «Юминда» все время укреплялось и должно было, с одной стороны, препятствовать прорыву советского флота в Швецию, а с другой — мешать перевозкам и рейсам по эвакуации на Ханко. Во время захода в Хельсинки при возвращении с одной из таких операций, затонул минный заградитель «Кенигин Луизе», наскочивший 25 сентября на противолодочную советскую мину. Последний раз минное заграждение было усилено 3 ноября «Кайзером» и 12 ноября финскими минными заградителями. 11 ноября немецкие минные заградители покинули Финляндию и 16 ноября пришли в Готенхафен. С немецкой стороны также была предпринята попытка заминировать район Кронштадта. Люфтваффе в ходе пяти операций поставили 29 мин. Значительно оригинальнее было минирование, проведенное штурмботами в Ленинградском морском канале. Штурмботы действовали группами по два корабля, причем первый бот буксировал второй, груженный миной, из района между Ленинградом и Ораниенбаумом до Морского канала, где штурмбот с миной затапливался. После этого второй штурмбот возвращался назад, ориентируясь по двум выставленным на берегу прожекторам. После замерзания Кронштадтской бухты мины на буксируемых людьми санях доставлялись к Морскому каналу, где пробивалась прорубь и сани с миной затапливались. В 1941 г. в Морской канал было сброшено около 15 мин, и после потери одной подводной лодки в 1942 г. русские перебросили исходный пункт своих кораблей из Морского канала в район севернее Кронштадта.

Чтобы помешать подвозу в Кронштадтской бухте и воспрепятствовать отдельным попыткам русских прорваться, 8 сентября 14 немецких моторных тральщиков и торпедных катеров вышли из Котки с целью постановки мин. Им удалось обойти многочисленные сторожевые корабли и незамеченными дойти до района боевого задания, но затем моторный тральщик «R 58» наскочил на минное заграждение русских, поставленное неглубоко под водой. Все же, несмотря на тяжелые повреждения, его удалось отбуксировать. В дальнейшем, до падения острова Койвисто, немцы отказались от постановки мин в этом районе.

На картах видны все немецкие и финские минные заграждения, поставленные в 1941 г. Удачное использование союзниками мин принесло русским не только большие потери, но также сковало весь советский флот и позволило немцам взять инициативу в свои руки.

В то время как русские эскадренные миноносцы и крейсера были скованы действиями немецких и финских минных заградителей, русские тральщики действовали более успешно и осенью смогли проделать более или менее надежный путь к Ханко. Русские, зная трудности при прохождении своих минных полей и полей противника, все же шли на прямой риск, не считаясь с жертвами.

Активные действия немецких торпедных катеров, подводных лодок и авиации

Первоначальные германские планы предусматривали использование 6 немецких подводных лодок в центральной части Балтийского моря, между Аландскими островами и входом в Финский залив, а 5 финских подводных лодок должны были действовать в Финском заливе восточнее минных заграждений. Перед Лиепаей и Вентспилсом предполагалось поставить по одной подводной лодке. Фактически там с 22 июня 1941 г. действовало всего 5 немецких и 5 финских подводных лодок, которые, однако, нашли немного целей. Лодка «U 144» уже 23 июня, действуя перед Вентспилсом, торпедировала советскую подводную лодку^[14]. «U 149» 28 июня перед Финским заливом потопила еще одну подводную лодку и, наконец, «U 140» 22 июля южнее мыса Ристна одержала верх над советской подводной лодкой «С-11», с которой было спасено несколько человек^[15]. Германское командование пришло к заключению, что использование подводных лодок ввиду малочисленности целей не оправдывает себя и в конце августа 1941 г. отозвало их. Однако «U 144» подорвалась на мине у Хиума 9 августа^[16].

Финские подводные лодки действовали вФинском заливе, базируясь на Эмсале, и до 5 июля поставили сначала восемь малых минных полей у эстонского берега у островов Мохни, Рускери, Малый Тютерс и на русских коммуникациях. «Весикко» и «Саукко» патрулировали восточнее острова Гогланд, но впервые только 3 июля они перешли к наступательным действиям. «Ветехинен» близ о. Вайндло пыталась потопить артиллерийским огнем советский транспорт, но охранение заставило ее погрузиться. «Весикко» оказалась более удачливой: ей удалось южнее Сомерса потопить советский транспорт двумя торпедами^[17]. В тот же день «Саукко» хотела выпустить торпеду в гавани Сомерса, но двигатель торпеды начал работать еще в аппарате и вырвавшиеся оттуда газы отравили экипаж лодки, которую советские сторожевики заставили погрузиться. Двое оставшихся боеспособными членов экипажа привели лодку на базу.

Несмотря на успехи 3 июля, финское командование ВМС, ввиду энергичных русских оборонительных мероприятий, уже 5 июля приказало лодкам вернуться на базу — убежище в шхерах, где лодки ремонтировались до начала августа. Только «Ику-Турсо» еще поставила минное заграждение «13» у Лобиниеми. Лишь 2 августа большие лодки из Баре возобновили действия на советских коммуникациях между портами Палдиски и Ханко, а «Весикко» и «Саукко» из Кирконмаа возобновили патрулирование к востоку от Гогланда.

2 августа «Весихииси» поставила минные заграждения между Осмуссаром и материком. Подводная лодка у Палдиски выпустила торпеду по немногочисленному хорошо охраняемому конвою, но не попала. Советские корабли сопровождения (сторожевики) удовлетворились тем, что бросили несколько глубинных бомб, но отказались от систематической борьбы с подводными лодками и сразу же последовали за конвоем^[18].

В связи с эвакуацией Ханко в начале декабря три финские подводные лодки из Хельсинки применялись против советских транспортов. Две большие по ночам патрулировали в надводном положении в районе Хельсинки — Таллин, а маленькая подлодка «Саукко» сменяла их днем. Первая попытка атаки в ночь на 30 ноября была безуспешной, так как быстроходный конвой ушел от подлодок во время маневра под водой. Во избежание подобного «Ветехинен» в ночь с 3 на 4 декабря попыталась атаковать у Порккала возвращавшийся в Кронштадт конвой в надводном положении с дистанции 15 000 м, но из-за сильного огня русских не было попаданий ни одной из 4 выпущенных торпед.

Немецко-финская подводная война 1941 г. не была слишком энергичной и велась без особой фантазии, поэтому были достигнуты очень скромные результаты. По-видимому, стоило бы в Финском заливе использовать современные немецкие подводные лодки с действующими торпедами, чем можно было бы оказать дополнительное давление на советские перевозки на Ханко и в Таллин.

Несколько успешнее проходили операции торпедных катеров немцев и их союзников. 1, 2-я и 3-я немецкие флотилии торпедных катеров в ходе германского наступления перебазировались в Вентспилс (3-я), на остров Пенсар близ Турку (2-я) и в Хельсинки (1-я) и прежде всего приняли участие в многочисленных минных операциях. Недостаточная оснащенность пунктов базирования ослабляла боеспособность катеров, и в светлые летние ночи было мало надежд на их успешные действия. Позднее русские в этом районе использовали только малые суда, не представлявшие собой важных целей. Из собственно боевых ударов заслуживают упоминания следующие операции:

1-я флотилия торпедных катеров:

4 июля — при рейде на Ханко вместе с финскими торпедными катерами атакованы советскими бомбардировщиками; два корабля получили легкие повреждения.

5 июля — охранение высадки группы Целлариуса в Эстонии.

10 июля — атакован конвой близ о. Мохни, попадание торпеды в транспорт^[19].

13 августа — северо-восточнее Большого Врангеля атакован русский тральщик № 101 на пути из Таллина в Кронштадт и потоплен интенсивным артиллерийским огнем^[20].

29 августа — попытка направить большой конвой, вышедший из Таллина, на заграждение «Юминда» не удалась вследствие сильного артиллерийского огня советских кораблей.

2-я флотилия торпедных катеров:

23 июня — потоплены 1 эстонский транспорт и 1 плавучий маяк^[21].

3-я флотилия торпедных катеров:

22 июня — в районе Вентспилса потоплены 1 транспорт и 1 траулер^[22].

24 июня — в районе Вентспилса потоплена советская подводная лодка «С-3» и нанесены такие повреждения торпедному катеру № 47, что впоследствии оказалось возможным захватить его^[23].

25 июня — в районе Вентспилса потоплен транспорт тоннажем 2000 брт^[24].

27 июня — ночная атака на советское соединение из 7 боевых единиц в Ирбенском проливе. Было передано донесение о потоплении 2 эсминцев и 1 миноносца. Фактически, вероятно, был потоплен 1 эсминец и 2 миноносца^[25].

6 июля — выход из Лиепаи для оказания помощи плавбазе тральщиков, переоборудованной из торгового судна («MRS 11»), ведшей бой с 3 эскадренными миноносцами; в бой не вступали.

14 июля — эскадренный миноносец типа «С» получил повреждение в результате попадания торпеды в Рижском заливе^[26].

22 июля — в жестоком артиллерийском бою ледокол «Лачплесис» и торпедный катер «ДТ-71» были потоплены восточнее Куресааре^[27].

26 июля — в результате атаки группы кораблей в северной части Рижского залива потоплен 1 советский эскадренный миноносец (возможно, просто миноносец) в момент, когда он ставил мины^[28].

27 июля — в районе Куресааре обстреляны 3 стоявших на якоре тральщика и 1 миноносец.

2 августа — 3 старых эскадренных миноносца в Рижском заливе подверглись торпедной атаке, окончившейся безрезультатно. Благодаря хорошей маневренности миноносцам удалось избежать попаданий и они открыли прицельный оборонительный огонь. Позднее был потоплен 1 сторожевой корабль в Моонзундском проливе^[29].

Успешные действия немецких торпедных катеров, и прежде всего 3-й флотилии торпедных катеров, сковывали активность советских эскадренных миноносцев в Рижском заливе. Несмотря на это, большинство торпедных катеров уже осенью было отведено на Запад, таким образом, русским не мешали снабжать и эвакуировать Ханко. 7 старых небольших финских торпедных катеров, имевшихся в распоряжении в 1941 г., можно было использовать только при особо благоприятных обстоятельствах. Наряду с разведывательными походами между Гогландом и Хельсинки, финские торпедные катера, имеющие пункт базирования на о. Пеллинг, выполнили также следующие операции:

6 июля — 2 торпедных катера атаковали 3 парусно-моторных судна глубинными бомбами; одно судно при этом было потоплено^[30].

9 июля — охранение группы Целлариуса на переходе в Эстонию; на пути катера вступили в огневой бой с советским конвоем^[31].

13-14 июля — новая попытка высадить диверсионную партию в Эстонии; помешал эскадренный миноносец «Артем», торпедные катера были вынуждены отойти под прикрытием дымовой завесы.

19-20 июля — некоторые торпедные катера наткнулись в районе о. Пеллинг — Калбода на советский эскадренный миноносец класса «Г», который нанес повреждения торпедному катеру «Винха», однако после того, как «Сюексю» выпустил по нему торпеду, он был вынужден повернуть назад, после чего оказалось возможным отбуксировать «Винху»^[32].

29 августа — 4 дополнительно вооруженных торпедами финских дозорных катера потопили в районе заграждений «Юминда» парусно-моторное судно, нагруженное боеприпасами, и захватили 2 других судна^[33].

1 сентября — финские торпедные катера торпедировали в районе Койвисто советский пароход тоннажем 2000 брт^[34].

22 сентября — торпедный катер «Сюексю» потопил восточнее Гогланда советский тральщик^[35].

1-2 октября — торпедные катера «Сису» и «Вуоли» потопили в районе Гогланда 2 советских тральщика^[36].

В восточной части Финского залива не использовались излишне мощные немецкие подводные лодки и торпедные катера. Использование бухты Усть-Луги из-за недостатка сооружений не могло быть осуществлено.

Атаки торпедными катерами Кронштадта, которые так успешно были проведены англичанами в 1919 г., в 1941-м не могли быть ни запланированы, ни проведены.

Хотя крейсера и линейные корабли советского флота до сих пор были очень пассивны, командующий флотом, воспользовавшись совещанием в штабе фюрера, состоявшимся 9 июля 1941 г., потребовал, чтобы шведы немедленно отдали интернированные советские корабли.

15 сентября штаб руководства войной на море счел возможность прорыва советского флота на запад маловероятной, однако, несмотря на это, слухам поверили и 20 сентября был отдан приказ о создании так называемого Балтийского флота. Под командованием командующего линейными кораблями вице-адмирала Цилиакса «Тирпиц», «Адмирал Шеер», «Кёльн» и «Нюрнберг» с эскадренными миноносцами «Z 25», «Z 26», «Z 27», 2-й флотилией миноносцев (в составе 5 миноносцев) и 3-й флотилией торпедных катеров вышли по направлению к Аландским шхерам. После этого южная группа в составе «Эмдена», «Лейпцига» и нескольких торпедных катеров была передислоцирована в Лиепаю. Обе группы 23 сентября вышли из Свинемюнде, без всяких столкновений прибыли к указанным пунктам и заняли выжидательные позиции. Так как авиация 22 сентября вывела из строя линейный ко-рабль «Петропавловск», а советский флот так и не дал повода думать, что он хочет прорваться, чтобы оказать помощь находящимся в тяжелом положении русским частям на о. Сарема или интернироваться в Швеции, то концентрация немецких сил оказалась излишней. Поэтому «Тирпиц» и «Адмирал Шеер» с 2 миноносцами и 5 торпедными катерами уже 25 сентября вернулись в Лиепаю. 27 сентября Гитлер также пришел к выводу, что советский флот не предпримет активной попытки прорваться, так что оставшиеся боевые единицы северной группы — «Нюрнберг», «Кёльн» и 3 эскадренных миноносца вместе с несколькими торпедными катерами — были также отозваны обратно в Готенхафен. Южная группа между тем получила приказ поддерживать сухопутные войска на островах Сарема и Хиума. Передислокация мощных кораблей «Тирпиц» и «Адмирал Шеер» к Аландским островам была очень рискованным делом, т. к. все же могло случиться, что случайный подрыв на мине, попадание бомбы или торпеды могли на долгое время вывести из строя боевые единицы, составлявшие костяк германского флота.

Немецкая авиация иногда также использовалась в Балтийском море против советских кораблей. Правда, 1-й воздушный флот мог выделить для этой цели лишь малочисленные соединения. В распоряжении авиационного командования «Балтийское море» находилась морская разведывательная группа SAGr 125, имевшая на вооружении самолеты «Не-60», а также по одной эскадрилье «Аг-158» и «Ar-95», которые в ходе продвижения через Латвию и Эстонию были перебазированы в Финляндию и, наряду с ведением разведки, выполняли также небольшие боевые задания. Вскоре после этого ему были подчинены еще 806-я береговая авиационная группа, части 1-й бомбардировочной эскадры и 54-й истребительной эскадры. Только до 31 августа немецкие самолеты сообщили о том, что во время 1775 вылетов ими были потоплены 5 эскадренных миноносцев, 1 миноносец, 1 сторожевой корабль, 2 торпедных катера и одно судно, а также торговые суда общим тоннажем 66 000 брт. Еще 34 военных корабля и суда общим тоннажем приблизительно 150 000 брт получили повреждения в Рижском заливе. Часто при этом имели место воздушные бои с советскими летающими лодками и Rata-истребителями^[37]. При этом было сбито 46 советских самолетов и 12 уничтожено на земле; в результате действий противника немцы потеряли 10 самолетов.

Особенно действенными оказались налеты 7 «Ju-88» 2-й эскадрильи 77-й бомбардировочной эскадры с 25 по 28 августа 1941 г. на советские корабли в районе заграждений «Юминда». Эскадрилья должна была вначале атаковать цели в канале им. Сталина, но не могла выполнить эту задачу из-за плохой погоды и по срочному решению командующего миноносцами, который взял всю ответственность на себя, чтобы избежать задержки в инстанциях, ей было дано задание атаковать корабли. Вслед за этим в сентябре имели место интенсивные воздушные налеты на советский флот в районе Кронштадта, огонь которого мешал продвижению немецких частей. Первые бомбардировки 500-кг бомбами не принесли успехов. Лишь после того, как 21 сентября прибыли 1000-кг бомбы, удалось нанести тяжелые повреждения линейному кораблю «Петропавловск», крейсеру «Максим Горький» и нескольким эскадренным миноносцам. Линкор «Октябрьская революция» получил несколько более легкие повреждения; в него попала 1000-кг бомба, которая, однако, не взорвалась. Уже 2 октября немецкая авиация прекратила свои налеты на Кронштадт^[38].

После того как немецкие войска дошли до Ленинграда и окружили его, морские и сухопутные береговые батареи заняли такие позиции, чтобы продолжать мешать судоходству и ремонтным работам. Когда 15 сентября советские крейсера и эскадренные миноносцы стали передислоцироваться в Кронштадтской бухте по направлению на запад, они попали под огонь противника и после этого вернулись на свои хорошо замаскированные якорные стоянки. Возможно, эта попытка выйти в море явилась поводом для предположения, что советский флот хочет якобы прорваться в Швецию, и это привело тогда к созданию немецкого «Балтийского флота». 25 сентября орудийным огнем был поврежден советский эскадренный миноносец. В общем немецкие береговые батареи (768-й дивизион тяжелой артиллерии) осенью 1941 г. действовали довольно активно; им удалось уничтожить несколько кораблей, нефтяных цистерн и пр. сооружения, но им не удалось подавить и уничтожить советскую береговую артиллерию, а также и корабельную артиллерию, действовавших согласованно.

2-му дивизиону 38-ro зенитного полка, занимавшему позиции на Неве, удалось в различных операциях в сентябре потопить 7 канонерских лодок и 1 паром, а также повредить несколько кораблей.

Положение Ленинграда в 1941 г. было исключительно тяжелым. Численный состав гарнизона был невелик, недоставало продовольствия, горючего и прочих предметов снабжения. Правда, из сильно потрепанных дивизий, отступивших из Таллина и Ханко, были выделены подкрепления для Ленинградского гарнизона, а зимой 1941/42 г. в окопы были отправлены даже моряки. Однако и немецкие войска уже не располагали достаточными силами для занятия ослабевшего и павшего духом города, а позднее необходимые для этого дивизии довольно часто были обещаны, но постоянно использовались где-то в другом месте.

Операции вдоль побережья Балтийского моря

Немецкий оперативный план предусматривал блокирование советских военных кораблей минными заграждениями и вслед за этим занятие портов Балтийского моря со стороны суши.

Одновременно немецкие войска продвигались на восток и окружили вначале Лиепаю. Советский опорный пункт отчаянно защищался, и русские решились в конце концов на прорыв; но прорваться удалось лишь остаткам гарнизона. 28 июня немецким соединениям, среди которых находились также морские части, которые использовались на суше с большими потерями, удалось овладеть Лиепаей. В порту были найдены старый эскадренный миноносец «Ленин» и 5 подводных лодок, которые затопили себя. Вентспилс пал 1 июля, Рига — 4-го, Пярну — 8 июля, но затем немецкое наступление в середине июля из-за стойкого сопротивления советских войск вдоль побережья прекратилось. Войсковая береговая батарея в Виртсу сначала 14 июля вынуждена была покинуть позицию, 16-го снова заняла свои позиции, а 17 июля должна была вновь освободить город.

В то время как русским удавалось задержать продвижение немцев вдоль побережья, немецкие части продвигались дальше с восточной стороны на север и 7 августа достигли берега Финского залива в районе Кунды. Таким образом, Эстония была отрезана от остальной территории Советского Союза.

В действительности на северном побережье Эстонии уже раньше высаживались десантные отряды немцев и их союзников. Еще до начала русской кампании эстонцы, жившие в Финляндии, обучались в десантных диверсионных отрядах, затем были сосредоточены на острове Пеллинг. Из рыболовных судов и моторных шлюпок, а также двух финских дозорных катеров был сформирован отряд десантных судов, который попытался 5 июля высадить 80 человек на побережье Эстонии. Однако вследствие шторма эту операцию пришлось прекратить. 7 июля операция была повторена, при этом суда столкнулись с сильно охраняемым советским караваном судов^[39]. Быстроходным моторным шлюпкам удалось незамеченными пробиться через конвой и повернуть обратно, поскольку предполагалось, что операция прекращена; рыболовные суда, не имеющие такой скорости, были отогнаны конвоем, отклонились от курса и вошли в бухту Локса, натолкнулись там на советские дозорные катера и должны были также ни с чем вернуться обратно. Группе финских сторожевых катеров стали сигналить русские, но они повернули на запад, пропустили мимо себя конвой, затем присоединились к нему, а в районе бухты Кунда незаметно отделились от советского конвоя и высадили на берег в районе бухты 40 эстонцев под командованием полковника. 10 июля была сделана попытка высадить 40 остальных эстонцев вместе с двумя немецкими офицерами, при этом кораблям пришлось вступить в бой с численно превосходящими советскими военно-морскими силами, и им снова пришлось вернуться обратно^[40]. Попытки высадиться больше не предпринимались. Оставшиеся 40 человек были сброшены на парашютах. Эстонцы присоединились к более крупным группам «Лесных братьев» и снабжали 18-ю армию сведениями. Операция, проводившаяся под командованием немецкого капитана 3 ранга Целлариуса, носила условное наименование «Эрна» и считалась редкой операцией такого типа, т. к. немцы в начале войны не были заинтересованы в использовании восточных народов.

Верховное немецкое командование недооценивало трудности снабжения, возникшие в результате быстрого продвижения вперед. Уже вскоре после начала войны армия в этом отношении предъявляла требования флоту, так что следовало как можно скорее установить движение конвоев вдоль побережья по направлению к портам, занятым немцами. Но сначала эти пути следования конвоев и порты должны были быть очищены от немецких и советских мин.

Уже 1 июля 5-я флотилия тральщиков создала проход в заграждениях в районе Лиепаи, и 3 июля, благодаря участию в операции 31-й флотилии тральщиков, было сообщено, что путь подвоза от Мемеля до Лиепаи очищен от мин. 4 июля было открыто судоходство торговых судов в Балтийском море через Зунд в шведских территориальных водах до самой Финляндии.

5-я флотилия тральщиков и прорыватели минных заграждений «Sp 6» и «Sp 11» к 5 июля закончили прокладку прохода в заграждениях в районе Вентспилса, где 6 июля их атаковали советские бомбардировщики и нанесли им повреждения. Несмотря на это, 9 июля первый немецкий конвой в составе 4 каботажных судов, 4 люгеров и 4 тральщиков взял курс на Ригу, однако был атакован советской авиацией, береговой артиллерией и легкими военно-морскими силами, действия которых были настолько эффективными, что на время отказались от отправления других конвоев, хотя все 14 кораблей прибыли без потерь^[41].

12 июля часть «Экспериментального соединения» и несколько тральщиков передислоцировались в Ригу^[42]. Под обстрелом батареи с мыса Церель и атакуемые с воздуха и торпедными катерами суда 13 июля достигли Двинска^[43]. Только 1 десантный катер был потоплен и 25 других получили повреждения осколками. (По советским данным, «Опытное соединение» было атаковано 13 июля эсминцами «Энгельс», «Гордый», «грозящий», «Стойкий», «Сильный», «Сердитый», «Стерегущий», миноносцами «Туча», «Снег» под командованием контр-адмирала Дрозда. Наряду с ВВС и береговой артиллерией конвой атаковали торпедные катера, и советская сторона и сегодня утверждает, что из 48 немецких кораблей были потоплены 10 транспортов и один эсминец (а 13 транспортов и эсминец — повреждены! — Прим. авт.) Плавбазе тральщиков «MRS 11» 16 июля удалось сделать проход в новом заграждении русских, в районе Усть-Двинска, и уже 17 июля в Усть-Двинск вышел конвой, в составе которого были танкеры; 18 июля ему удалось незадолго до появления советского эскадренного миноносца дойти до порта. Все же немецкое командование советовало в будущем не создавать больших конвоев, а отправлять на север каботажные суда по одному каждые 12 часов на небольшом расстоянии от берега. До конца июля рейсы для подвоза снабжения приходилось несколько раз отменять на некоторое время из-за советских мин, однако соединениям немецких моторных тральщиков удавалось каждый раз, несмотря на артиллерийские обстрелы, налеты и атаки торпедных катеров, очищать пути, и, таким образом, подвоз вновь возобновлялся. 4 августа снова началось движение каботажных судов в Ригу, но 7 августа из-за советских воздушных налетов их пришлось прекратить. Тем не менее в августе удалось несколькими волнами переправить в Ригу отряд десантных барж, необходимых для высадки на Моонзундские острова. 16 августа открылось судоходство из Данцига в Швецию по охраняемому пути, и начиная с поздней осени немецкие корабли курсировали по Балтийскому морю даже за пределами шведских территориальных вод без эскортирования.

В 1941 г. в районе Балтийского побережья было потоплено 10 немецких тральщиков, моторных тральщиков и других небольших кораблей, а также 6 торговых судов^[44]. Всего приблизительно 30 использовавшихся в операциях каботажных судов перевезли приблизительно 50 000 т военного имущества и позволили, таким образом, воюющим в Эстонии немецким частям продолжать наступление на Таллин. После Таллинской операции в конце августа советские попытки помешать в Рижском заливе подвозу снабжения стали значительно более слабыми и ограничивались отдельными воздушными налетами и атаками торпедных катеров, а также обстрелами береговых батарей. После того как были заняты Моонзундские острова, движение судов с середины октября происходило вообще беспрепятственно.

Хотя общий тоннаж транспортного соединения «Балтийское море» к 1 октября 1941 г. составлял уже 732 000 брт и при этом должно было еще осуществлять задачи во время десантных операций, возможности перевозки морем были еще не полностью использованы верховным командованием. Дивизии, действовавшие против Ленинграда, из-за трудностей со снабжением не продвигались вперед, плохое состояние советских автомобильных и железных дорог не допускало увеличения масштаба перевозок. Между тем, если бы здесь действовали более мощные военно-морские силы и несколько соединений авиации, то торговые суда несомненно смогли бы быстро перевезти большое количество довольствия в эстонские порты Финского залива и тем самым обеспечить большее воодушевление наступающих немецких частей. Однако, т. к., согласно немецким планам, сухопутные операции должны были носить наступательный характер, а морские — оборонительный. это противоречие так и не было разрешено и даже наступательная минная война немцев в Финском заливе привела в конце концов к тому, что стало невозможным использовать боеспособные надводные силы в масштабе, необходимом для охранения больших караванов судов.

Прочие действия

Финские Аландские острова, согласно договору с русскими от 11 октября 1940 г., были полностью разоружены. Чтобы избежать советской оккупации, финны до начала войны сосредоточили торговые корабли в Або (Турку), Ништадте и в Раума, в то время как оба броненосца стояли в Корпо. Охранение конвоев осуществлялось легкими силами. Перевозка 5000 человек, 24 минометов, 55 полевых и 14 береговых орудий была по приказу назначена в ночь с 21 на 22 июня, однако корабли, уже вышедшие в море, получили приказ вернуться обратно. Лишь в 03.00 22 июня был наконец получен приказ о проведении этой операции, и между 05.30 и 22.30 все части без инцидентов были перевезены на Аландские острова. Одновременно были поставлены минные поля в районе Нихамна и Кекара, а вслед за этим поставлено еще одно заграждение в районе Мякет 24 июня. 1 июля была создана оборона Аландских островов, и финские морские силы передислоцировались в пункты базирования западнее Ханко. Переход дальше на восток мимо Ханко пока не рекомендовался, т. к. там находились минные заграждения русских, а также их береговые батареи и корабли. Этим объясняется слабость финских военно-морских сил в восточной части Финского залива. Лишь 24 августа финские канонерские лодки получили приказ попробовать прорваться на восток. Немецкие тральщики должны были сопровождать финские корабли до границы немецко-финского оперативного района, а там уже финские минные заградители должны были взять на себя эскортирование. Во время плохой погоды 24 и 27 августа были сделаны попытки прорваться, но взаимодействие между финнами и немцами, по-видимому, не было налажено, так как выходы каждый раз признавались неудачными и превращались. 27-го вышли в море финские минные заградители «Руотсинсалми» и «Риилахти» и, не встретив остальных кораблей в назначенном месте, прошли через минные заграждения на восток и достигли Оре. В ночь на 29 августа финские корабли без поддержки немецких кораблей и без всяких инцидентов вернулись на восток. Так еще раз русские упустили возможность с легкостью добиться успеха, использовав свои находящиеся в Таллине и у Ханко ВМС, намного превосходящие силы противника.

Начиная с конца августа, финские войска периодически добивались успеха в сухопутных боях в районе Выборга, на морском фланге, поддерживаемые только 7 старыми торпедными катерами. Все чаще и чаще здесь в операциях использовались канонерские лодки, передислоцированные сюда с Аландских островов. Правда, «Карьяла» 6 октября была атакована немецкими самолетами и получила тяжелые повреждения. Пилот сообщил о 360-тонном корабле, что это якобы был транспорт тоннажем 4000 брт. Оперативный район немецких военно-морских сил тянулся до широты и долготы острова Нерва, однако немецкие военно-морские силы здесь почти не появлялись и финны не должны были здесь действовать. Вообще, финны никогда не были довольны разделением оперативных районов между ними и немцами.

Запланированная финнами высадка на острове Койвусаари была в начале сентября отложена, и приведенные для этой цели в боевую готовность торпедные катера, дозорные катера, канонерские лодки и минные заградители были передислоцированы в базы, расположенные дальше к западу.

Канонерские лодки «Хямеенмаа» и «Уусимаа» в ночь с 10 на 11 октября нанесли удар из Котки по острову Сомерс, обстреляв советские позиции и не попав при этом под огонь советских частей. Лишь после того, как операция была повторена в ночь с 13 на 14 октября, русские ответили огнем зенитных 40-мм орудий.

Чтобы помочь финнам в отношении недостающего железнодорожного оборудования, немцы намеревались передать в их распоряжение часть захваченных в Эстонии трофейных русских железнодорожных вагонов для широкой колеи. Для этого немецкие моторные тральщики и эскадренные тральщики в конце сентября разминировали путь из Таллина в Хельсинки и затем должны были эскортировать в Хельсинки 11-ю флотилию охотников за подводными лодками. По дороге, однако, встречалось еще очень много мин, и после потери охотника за подводными лодками «Uj 117» эту попытку пришлось оставить^[45]. Финские и немецкие соединения тральщиков провели еще несколько операций и 11 октября сообщили о том, что путь следования караванов расчищен и по нему 13 октября прибыл в Хельсинки пароход «Хохенхерн», следующим был «Порто-Алегро», пришедший в начале ноября. Когда 21 ноября буксирный катер — минный заградитель «Фен» подорвался на мине, тральщики «М 4» и «М 7» попробовали при плохой погоде еще раз проверить путь следования караванов; однако это задание им удалось провести только с помощью двух финских минных заградителей.

16-17 ноября финнам в первый раз удалось провести мимо Ханко транспорт с углем, а в ночь со 2 на 3 декабря прошли еще 4 парохода с углем, для охранения которых использовались минные заградители, а также корабли отряда «Р», которые не участвовали поэтому в нападении на большой советский конвой, идущий в это время с Ханко в Кронштадт. Часто бывало, что финны и русские действовали одновременно на относительно узком водном пространстве, и, несмотря на это, бои между ними случались редко.

После занятия шхер Виролахти финские соединения береговой обороны получили задание пересечь Выборгский залив и установить связь с частями, расположенными дальше на восток. Для этого необходимо было захватить острова Тейкарсаари и Тупурасаари. 2-й финский береговой батальон в составе 425 человек высадился 29 августа с Вилаеки тремя волнами на западное побережье Тейкарсаари и уничтожил находящуюся там усиленную советскую роту. Приблизительно в 11 часов несколько советских канонерских лодок и небольших судов приблизились к этому месту, но вынуждены были отойти из-за огня финнов, открытого из захваченных орудий.

1 декабря финны высадились с помощью штурмовых ботов в районе Койвисто на острова и произвели вслед за тем траление в этих водах русских мин. При этом 1 катер-тральщик и связной корабль наскочили на мины^[46].

Захват балтийских островов

После того как русские оставили Таллин, в морском районе Ханко и в районе Моонзундских островов оставалось лишь несколько советских торпедных катеров и небольших судов. Немцы сконцентрировали все свои силы для захвата этих островов, на которые немецкие части успешно высаживались еще в 1917 г.

Советский гарнизон на о. Сарема состоял из 2-й пехотной дивизии, 3-й отдельной стрелковой бригады, четырех артиллерийских, одного зенитного дивизиона, различных отдельных технических батальонов, а также некоторых отдельных рот. Береговая артиллерия имела в своем составе 2 280-мм, 7 180-мм орудий, 6 130-мм и 4 корабельные пушки, а кроме того, 24 122-мм и 43 76-мм полевых орудия, 36 противотанковых орудий и 38 зенитных 76-мм орудий. Всего на Сарема было приблизительно 15 000 человек. 180-мм башни летом 1941 г. были, видимо, еще не готовы для использования.

На о. Муху находились: 1 батальон морской пехоты, 37-й и 91-й отдельные технические батальоны, одна химическая рота, 1 батальон моряков-добровольцев, 1 морская рота, 1 рота самокатчиков, 136-й саперный батальон и 3-й отдельный стрелковый батальон, т. е. приблизительно от 4000 до 5000 человек.

Оккупационные части на о. Хиума имели в своем распоряжении примерно 4 180-мм (неготовых к бою), 4 152-мм, 12 130-мм, 10 122-мм, 4 105-мм, 6 75-мм орудий и 10 76-мм зенитных орудий, а также несколько противотанковых пушек. О войсках более подробных сведений нет, но, видимо, там находилось около 5000 человек.

На аэродромах стояло несколько (5) истребителей, и к тому же здесь стартовало небольшое число (5-10) советских бомбардировщиков дальнего действия, которые летом и осенью, совершая одиночные вылеты, сбрасывали бомбы и листовки над Восточной Пруссией и над Бранденбургом^[47].

Германское командование сухопутных сил предлагало сразу же после начала войны захватить Моонзундские острова со стороны моря, однако командование военно-морского флота вынуждено было отклонить это предложение, т. к. советский флот был еще очень сильным. В то время как 291-я немецкая пехотная дивизия взяла на себя береговую оборону в Эстонии, 61-я пехотная дивизия вела подготовку к высадке на острова. Позднее в распоряжении имелись 904, 905-я и 906-я команды штурмовых ботов, 630-й морской артиллерийской дивизии, 509-я и 512-я морские батареи и батарея «Неттельбек».

Для морской части операции в распоряжении имелись 182 штурмовых бота, 26 паромов типа «Зибель», 7 тяжелых плавучих батарей, 30 моторных катеров, 12 буксирных караванов и несколько каботажных моторных и десантных барж.

Несколько островов вблизи побережья были без особого сопротивления русских в конце августа и начале сентября захвачены немецкими частями. Так, например, были заняты Аэгна и Найсаар 254-й дивизией, Вормси — 217-й дивизией и остров Виртсу 4 сентября — частями 61-й пехотной дивизии. В ночь с 9 на 10 сентября эскадрон 161-го разведывательного батальона захватил остров Шильдау^[48]. Таким образом, были созданы предпосылки для высадки десанта на остров Муху.

Так как мины в южном выходе из Моонзундского пролива еще не были вытралены, то ввиду того, что советские батареи на о-вах Муху и Сарема мешали проводить систематическое траление, высадка на о. Муху должна была производиться исключительно со штурмовых ботов. Утром 14 сентября первая волна 151-го пехотного полка из Виртсу под прикрытием огня немецкой артиллерии и авиации, а также дымовой завесы, преодолев приблизительно 10 км ширины Моонзундского пролива, высадилась на остров Муху. Хотя одна рота, имея примитивные навигационные приборы, отклонилась от курса, двум другим ротам удалось создать плацдарм в районе Куйвасту. Около 07.50 прибыла вторая волна, которая имела в пути потери из-за обстрела из зенитных орудий и пулеметов, а также бомбардировок. Советскую контратаку удалось отразить, и около 12 часов и после полудня прибыли еще 3 батальона, которые вечером удерживали узкий плацдарм длиной 6 км. При возрастающем волнении на море перевозка шла медленно, и из 90 штурмовых ботов, которые использовались ночью, вследствие повреждений, полученных в море, и воздействия русских, годных для использования оставалось лишь 50.

Чтобы распылить силы советской обороны, одновременно в районе Номкюла высадили 161-й разведывательный батальон при помощи плавсредств группы Целлариуса, который был перевезен из бухты Матсала и прошел 15 морских миль. Для перехода в распоряжении батальона имелось около 60 эстонских рыболовных катеров и приблизительно 50 финских моторных судов, включая пароход «Порккала» и два буксира. Хотя часть судов из-за повреждений двигателей и повреждений, полученных в море, не была годна для использования, соединению под командованием немецких, финских и эстонских морских офицеров с помощью лоций удалось высадиться в нужных местах. В течение дня на Муху был переброшен отряд эстонских добровольцев. На суше между тем продолжались ожесточенные бои. 15 сентября на паромах типа «Зибель» и на десантных баржах удалось перевезти средства доставки боепитания, и постоянно усиливающиеся немецкие части продолжали теснить русских. Утром 17 сентября последние русские части, преследуемые немецкими частями, отошли назад по узкой каменной дамбе, тянущейся на 4 км и связывающей острова Муху и Сарема. После приведения в порядок мест, где дамба была разрушена подрывными зарядами, еще вечером 17 сентября немцам удалось на самом о. Сарема захватить прочный плацдарм.

Чтобы облегчить немецким частям переправу на о. Муху, необходимо было подавить советскую береговую батарею в районе Кюбоссаре и таким образом исключить ее воздействие^[49]. Штаб авиации хотел провести эту операцию своими силами, и в ночь на 14 сентября из исходного пункта Патсула на рыболовных катерах и каботажно-моторных судах вышла группа Бенеша. Из-за недостатка опыта кораблевождения один ее отряд сбился с курса на 1 км, другие же — почти на 9 км. Последняя группа, отбившаяся от своего соединения, вернулась на континент, хотя и без потерь, но и без успехов. Первая группа подошла к берегу и попыталась штурмовать батарею в Кюбоссаре, однако подошедшие советские подкрепления поставили ее в затруднительное положение. Затем вступила в действие немецкая авиация, она бомбардировала Кюбоссаре и одновременно сбросила надувные лодки. В ночь с 14 на 15 сентября 2 плавбатареи обстреляли батарею, и вслед за этим им удалось взять на борт всю боевую группу Бенеша, кроме личного состава одной из лодок. И наконец, после полудня 15 сентября батарея снова была успешно обстреляна флагманским кораблем начальника тральщиков «Хай» (быв. эскортный корабль «F 3») и четырьмя плавбатареями.

Для того чтобы ослабить оборону острова Сарема и распылить ее силы, немецкий флот инсценировал три демонстративных десантных операции. Под условным наименованием «Западный ветер» 2-я флотилия миноносцев, 2-я и 3-я флотилии торпедных катеров, 3 транспорта, 3 охотника за подводными лодками и 3 моторных тральщика под тактическим руководством командира 11-й флотилии охотников за подводными лодками вышли из Либавы и направились к юго-западной оконечности Сарема. Вслед за этим 13 сентября после полудня соединение подверглось безрезультатному обстрелу с полуострова Сырве. После этого в вечерних и утренних сумерках 13 и 14 сентября позиции русских по всему западному побережью были накрыты огнем, и их обманули тем, что показали транспорты, имеющие якобы намерение высадить десант. Русские ответили слабым артиллерийским огнем со стороны Сырве, а также атакой двух торпедных катеров, которая была отбита. (В атаке торпедных катеров вечером 13 сентября участвовали 2 катера под командованием капитан-лейтенанта С.А. Осипова. Советская сторона твердо уверена, что они потопили 3 транспорта водоизмещением от 4000 до 8000 брт каждый. — Прим. авт.)^[50]. В течение 14 сентября к побережью прибыла советская полевая артиллерия; таким образом, демонстрация немцев добилась своей цели. У немцев потерь не было.

Силами, вышедшими из Риги и Пярну под руководством начальника тральщиков, были проведены три ложные высадки на южное побережье Саремы под условным наименованием «Южный ветер». Под руководством командира 5-й флотилии тральщиков 4 эскадренных и 4 моторных тральщика и 2 плавбатареи, которые сопровождались 7 буксирами, выйдя из Риги утром 14 сентября, обстреляли укрепленный остров Абрука. Из Риги в ночь с 13 на 14 сентября вышли в море также 7 тральщиков, 2 тяжелые плавбатареи и 4 буксирных каравана; под командованием командира 17-й флотилии тральщиков они обстреляли район восточнее Куресааре. Наконец, 4 тральщика и 14 больших транспортных моторных катеров симулировали попытку высадить десант в бухте Кийгусте. Чтобы этим инсценированным высадкам придать больше веса, в предыдущие недели в занятых портах часто проводились учения по погрузке частей на суда и в отдельных случаях нагруженные транспорты выходили в море, но затем в спокойном месте высаживали части на берег. По просьбе командования сухопутными войсками инсценирование высадки «Южный ветер» было повторено 16 и 17 сентября в той же форме, но только без буксиров и каботажных судов. При этом тральщик «М 1707» наскочил на мину, в него попал артиллерийский снаряд, и он погиб^[51].

Советские сообщения об этих операциях доказывают, что русские полностью приняли всерьез ложные маневры, и даже сегодня, спустя 15 лет, все еще твердо продолжают верить, что будто бы немцы хотели высадиться со стороны моря и что их прогнал только огонь русских. Русские считают, что ими было потоплено всего 8 транспортов, 12 десантных судов, 2 сторожевых судна, 1 миноносец, 1 вспомогательный крейсер, 3 эскадренных миноносца и большое число моторных шлюпок. В действительности же погибли лишь вспомогательный тральщик, несколько штурмовых ботов и рыболовных судов.

Напротив, менее удачно была проведена операция «Северный ветер». Вначале было намечено, что финские и немецкие суда, выйдя из Уте, проведут ложную высадку на о. Хиума в районе мыса Ристна. Однако финны не захотели бессмысленно вводить в игру ядро своего флота — оба современных броненосца, и поэтому было решено совершить атаку в южном направлении и при наступлении темноты приблизительно на расстоянии 30 морских миль юго-западнее Уте повернуть обратно. Путь, по которому должны были пройти корабли, еще до полудня был проверен в отношении мин вспомогательными тральщиками. Всего в этой операции принимали участие 23 корабля: броненосцы «Ильмаринен» и «Вяйнямейнен» вместе с 4 сторожевыми катерами в сопровождении немецкого минного заградителя «Бруммер» и тральщиков — буксиров «Тайфун» и «Монзун», 5 сторожевых кораблей, финские ледоколы «Екарху» и «Тармо», пароход «Аранда» и другие суда. Из-за сложной и запутанной финской системы отдачи приказов буксиры-тральщики, стоявшие в Уте, слишком поздно получили приказ о выходе в море, таким образом, тральщики и основные силы не могли одновременно прибыть к пункту поворота, находящемуся в 25 морских милях от Уте. Принимая во внимание это обстоятельство, а также донесение буксиров-тральщиков, будто в 20 милях от Уте что-то испортилось в трале-искателе, было решено в последний момент продвинуться по фарватеру Уте на 17,5 морской мили, а затем 7,5 морской мили идти на запад-юго-запад к пункту поворота. В 18 часов вышли 23 корабля, во главе которых шли броненосцы береговой обороны с параван-охранителями. В 20.30, приблизительно в 22 морских милях юго-юго-западнее Уте было приказано повернуться правым бортом для боя. При этом броненосец береговой обороны «Ильмаринен» подорвался на мине и получил повреждения правого борта в кормовой части. Корабль опрокинулся в одну минуту и в течение 6 минут затонул, погиб 271 человек, 133 удалось спасти. Остальные корабли без всяких других происшествий вернулись обратно на Уте; советские суда их не заметили. Возможно, «Ильмаринен» наскочил на дрейфующую мину, и в результате взорвалась часть боеприпасов, находящихся на борту. На месте его гибели не было русских минных полей, и советские подводные лодки не действовали в этом районе.

В Финляндии до сих пор не могут выяснить техническую причину этой потери. Однако это случилось наверняка из-за тактической ошибки и слабого взаимодействия с финскими катерными тральщиками и того обстоятельства, что самые мощные корабли двигались во главе. К тому же основная цель этой операции — отвлечь внимание русских — все равно не была достигнута, т. к. ни одинсоветский самолет или подводная лодка не заметили этого соединения. Поскольку корабли не приблизились к о. Хиума, то их не могли заметить также и с суши. К тому же самый большой эффект, который могло дать появление кораблей в Финском заливе вечером 13 сентября, — это своевременное объявление тревоги русскими на островах, а о влиянии на тактические действия в районе о. Муху не могло быть и речи. Это знали также и русские.

С 9 сентября 42 корабля союзников находились в Уте. Если на советские войска эта концентрация (вероятно, замеченная авиаразведкой) не производила впечатления, то, конечно, и приближение только 23 боевых единиц не могло дать положительных результатов. Операция «Северный ветер» союзников была одной из самых бессмысленных, она вызвала многочисленные человеческие потери и усилила в финнах отрицательное отношение к чересчур сложным комбинациям.

На Сареме тем временем продолжались тяжелые бои. Курессаре 21 сентября был взят 61-й дивизией. и русские отступили на полуостров Сырве. Чтобы сломить сильное сопротивление советских войск, 26 и 28 сентября в бой вступили крейсера «Лейпциг» и «Эмден», 3 миноносца и 1 торпедный катер под командованием командующего крейсерами^[52]. 26-го атаки на советские позиции производились 6 раз, и в течение 5 часов по ним велся беспокоящий огонь. Русские отвечали на это огнем береговых батарей, однако безуспешно. 27 сентября вновь была проведена операция, известная под условным наименованием «Западный штурм», которая продолжалась три часа: но в этот раз 4 советских торпедных катера атаковали немецкие корабли с юга. 2 советских торпедных катера были потоплены (4 торпедных катера, которые под командованием капитан-лейтенанта Гуманенко 27 сентября в 09.35–10.30 атаковали немецкие корабли в бухте Лыу, доложили о потоплении 2 эсминцев, 1 крейсера и повреждения одного эсминца! — Прим. авт.). Хотя немецкие тральщики и самолеты защищали боевую группу от атак подводных лодок — 2 советские подводные лодки выпустили торпеды, которые, правда, не попали в цель^[53].

Ночью немецкие тральщики обстреляли русские позиции и днем 29 сентября их продолжали обстреливать 5 тральщиков 5-й флотилии. Несмотря на это, русские храбро сопротивлялись. Советские самолеты еще 30 сентября атаковали немецкие части, и огонь тяжелой батареи на острове Абрука был особенно беспокоящим. 3 октября этот остров без сопротивления был занят 2 саперными ротами и небольшой группой пехотинцев, которые были переброшены на 75 штурмовых ботах, действия которых поддерживали 3 плавбатареи.

Лишь 5 октября сдались оставшиеся 4000 русских на южной оконечности полуострова Сырве. Много разных лодок с отступающими русскими было потоплено или перевернуто, однако советскому командующему удалось добраться на торпедном катере на о. Хиума.

Не теряя времени, немцы занялись оккупацией о. Хиума. И здесь оказалось необходимым обмануть русских. Так, группа Целлариуса на своих рыболовных судах и штурмовых ботах вышла из Вормсии 12 октября, провела два «нападения» на восточный берег Хиумы и отвлекла стоящие там советские батареи; суда подошли к берегу на расстояние 3 морских миль, были заняты небольшие острова на Кассарском плесе. Под условным наименованием «Вестфален» 12 октября был проведен обстрел советских позиций и батарей у мыса Ристна крейсером «Кёльн», 2-й флотилией миноносцев в составе 4 кораблей, 1-й и 4-й флотилиями тральщиков в составе 7 тральщиков. Эта группа ВМС должна была подойти к берегу лишь после проведения высадки на юге Хиумы и тем самым произвести впечатление, будто она также намерена предпринять высадку. Боевая группа под усиливающимся огнем русских совершила три набега. Одновременно 2-я флотилия моторных тральщиков обстреляла советскую батарею восточнее Кертель.

Фактически высадка была произведена восточнее и западнее Серу, в то время как в районе Памерорт боты только инсценировали высадку, которая, по расчету русских, должна была быть произведена в Серу. Перевозки осуществлялись на паромах типа «Зибель», десантных баржах и других судах «Экспериментального соединения» под защитой плавбатарей. Совсем близко от берега штурмовые боты спускались на воду и, несмотря на отчаянное сопротивление русских, начиная с 04.30, они высадили части 61-й пехотной дивизии. Немцы успешно атаковали позиции русских, и лишь в северной части острова они столкнулись с ожесточенным сопротивлением.

Между тем боевая группа «Кёльн» в составе миноносцев и тральщиков 13 октября повторила обстрел мыса Ристна с расстояния 25 000 м, и в этот раз она не подверглась обстрелу русских. 5-я флотилия тральщиков 12-го и 13-го действовала на западном побережье против советской батареи в районе Тоффри, при этом лидер флотилии получил повреждение от артиллерийского снаряда^[54].

Так как начиная с 16 октября по различным признакам стало ясно, что советские войска пытаются на катерах уйти на Ханко, то с северной и западной стороны о. Хиума были введены в действие моторные тральщики и тральщики, которые, несмотря на плохую погоду, захватили рыболовный катер и отметили большое количество опрокинутых небольших судов. 21 октября последние русские в районе мыса Такхуна сдались. Из двух оставшихся советских торпедных катеров один удалось потопить силами авиации, в то время как другой с высшим командным составом на борту с боями прорвался к Ханко^[55].

На островах Муху и Сарема были захвачены 12 530 человек, 161 орудие, а на о. Хиума — 2853 пленных и 51 орудие, всего 15 388 человек, 212 орудий, 70 минометов, 309 пулеметов, 18 танков, 602 грузовых автомобиля и 2 самолета. Не считая более слабых советских соединений, которые еще до начала немецкого наступления были переведены на Ханко, лишь очень небольшому количеству русских удалось уйти. Советские части на полуострове Сырве надеялись удержать свои позиции приблизительно еще 2 месяца и затем прорваться в Эстонию или быть замененными советскими парашютно-десантными частями.

Немецкие потери составляли на островах Муху и Сарема 2154 человека и на острове Хиума — приблизительно 700 человек убитыми и ранеными.

О боях за Хиума русские опять-таки сообщали сильно преувеличенные сведения о своих успехах.

Десантные операции на Моонзундских островах проводились немецкими войсками и военно-морским флотом быстро и с относительно небольшими потерями. Взаимодействие между различными частями вооруженных сил было неплохим. Лишь авиация в результате неудачного использования группы Бенеша создала себе излишние трудности, а использование «гигантского» грузового планера на о. Сарема оказалось совершенно ненужным. К тому же авиация лишь иногда участвовала в боях за острова Муху и Сарема, так что постоянная поддержка сухопутных войск в общем осуществлялась лишь самолетами морской авиации, которые делали до 5 вылетов в день^[56].

Так как советские войска не поддерживались больше собственными военно-морскими силами, им не удалось, несмотря на имевшееся вначале численное превосходство, не допустить захвата островов. И все же быстрый успех немцев частично следует приписать плохому управлению боевыми действиями советским командованием; немцы сами с удивлением отмечали, как быстро храбро воюющие советские войска прекращали сопротивление.

Действия в районе Ханко

Арендованный в 1940 г. у финнов советский опорный пункт Ханко в 1941 г. вел в известной степени одинокое существование и лишь в очень ограниченной степени участвовал в других операциях. На Ханко летом 1941 г. были большие запасы продовольствия, боеприпасов, хотя сухопутные и береговые укрепления далеко еще не были закончены. Всего на Ханко находилось от 25 000 до 30 000 человек. Ядро гарнизона составляли усиленная 8-я пехотная отдельная бригада, большое количество специальных соединений, 4 зенитных дивизиона, 13-й полк истребительной авиации в составе 50 истребителей и морской разведывательный отряд с несколькими летающими лодками. Береговая артиллерия имела в своем распоряжении свыше 45 45-мм и 13 130-мм стационарных орудий, а также три 305-мм, три 100-мм и четыре 180-мм орудия на железнодорожных установках. Из военных кораблей к началу войны там находился только 2-й дивизион 1-й бригады торпедных катеров, далее, приблизительно 8 речных сторожевых кораблей, 6 буксиров и 5 лихтеров на самом Ханко; позднее то здесь, то там на короткое время к базе подходили отдельные подводные лодки и транспорты со своим эскортом^[57].

Первоначально п-ов Ханко был захвачен русскими с намерением не только завершить отсюда заграждение Финского залива, но и для того, чтобы в случае войны с него можно бы было быстро продвинуться в глубь Финляндии. Вследствие неблагоприятного развития обстоятельств сразу же после начала войны русские отказались от каких-либо крупных наступательных операций на сухопутном фронте. Финны направили вначале 17-ю пехотную дивизию против Ханко, однако затем отказались от атаки советского анклава и вместо этого бросили все силы на Карельский перешеек. Поскольку русские продолжали оставаться пассивными, то две трети этой дивизии в августе были передислоцированы на восток и заменены лишь парой батальонов береговой обороны и шведским отрядом добровольцев. В противовес царящему на суше спокойствию продолжались в большом количестве морские операции вокруг Ханко, во время которых велись ожесточенные бои за отдельные острова.

Уже 22 июня советская артиллерия, находящаяся на Ханко, обстреляла финские позиции, и 25 июня были обстреляны финские острова Моргонланд, Юссаре, Бромарф и др. Напротив, русские добровольно ушли с острова Хорсе, который 29 июня был занят финнами. Но 10 июля русские после сильной артиллерийской подготовки и воздушных налетов снова высадились на острове и изгнали оттуда защитников^[58]. 13 июля финнам удалось отбить атаку 43 катеров, напавших на остров Рамсхольм^[59]. Меньше повезло финскому гарнизону на Маргонланде (6 человек), которых захватили в плен 16 июля. И наконец, в ночь на 18 июля русские захватили еще остров Хесте-Бусе, при этом финны потеряли 63 человека^[60].

Все эти операции были направлены на то, чтобы заставить финнов уйти с их наблюдательных позиций и увеличить глубину советских позиций.

Следующая атака была направлена 27 июня на маяк Бенгтшер и привела к «Битве за Бенгтшер» (советская атака против Бенгтшера была предпринята сторожевыми катерами № 238, 239, 311 и 312 под командованием капитана 2 ранга Полежаева. — Прим. авт.)^[61]. Приблизительно 130 русских в 01.30 во время тумана высадились на небольшом острове и заставили слабый финский гарнизон, продолжавший ожесточенно бороться, перейти на верхние этажи этого маяка. Финское командование немедленно послало канонерские лодки «Хямеенмаа» и «Уусимаа», а также сторожевой катер «VMV 13», которые в 03.00 прибыли к острову и вынудили отойти 3 советских сторожевых катера. Финские канонерские лодки высадили всего лишь 13 человек на берег, но были при этом атакованы советской авиацией, которая потопила корабельный ял вместе со всеми боеприпасами. Приблизительно около 9 часов на 4 старых катерах-тральщиках и нескольких рыболовных судах прибыли финские подкрепления с континента, которые в течение дня после ожесточенных боев уничтожили высадившиеся русские части. Тем временем финские канонерские лодки продолжали препятствовать дальнейшим высадкам русских и потопили при этом советский дозорный катер. Русские произвели 32 воздушных налета на финские корабли и потеряли при этом один самолет, но нанесли кое-какие повреждения и убили или ранили 48 человек. Финские самолеты также участвовали в боях. На суше финны потеряли 21 человека убитыми и 22 — ранеными^[62].

Зато 30 июля русским удалось захватить острова Гуннарсхольм и Фуруе в районе Хорсе. Наконец, наступила пауза, и лишь 14 октября русские сделали попытку захватить еще Стоске-Кохольм, но были отбиты. Последняя попытка атаковать финнов имела место 23 октября в районе Соммаре^[63]. Энергично проведенная финнами контратака заставила русских снова уйти в море; при этом они потеряли 91 человека убитыми и 20 пленными, а также 6 моторных лодок.

В конце ноября русские эвакуировались с Хорсе во второй раз, и остров 2 декабря заняли финны.

Так как финны были слабы также в отношении сухопутной артиллерии, финские броненосцы в ночь на 4 июля, 12 и 14 июля, 2 сентября и 15 ноября обстреляли советскую военно-морскую базу.

Хотя советские позиции на Ханко очень сильно тормозили немецко-финское судоходство, русские после борьбы за Моонзундские острова и гибели или повреждений большинства надводных кораблей, убедились, что необходимо эвакуировать этот опорный пункт до того момента, как Финский залив замерзнет. Во время боев за Сарему и Муху, а также во время небольших десантных операций большинство стоявших около Ханко торпедных катеров и прочих небольших судов погибло, и лишь очень немногие части и корабли, которые участвовали в боях за Моонзундские острова, смогли своевременно добраться до Ханко^[64]. Снабжение или эвакуация гарнизона ставило перед русскими большие требования; нужно было пройти вдоль всего Финского залива, и при этом силы союзников могли нападать на русские корабли с обеих сторон; кроме того, надо было преодолеть большое число минных заграждений. Советские соединения тральщиков продолжали траление немецко-финских заграждений, и совершенно неизвестно, почему эти тральщики не были энергично атакованы и почему их не вынудили отойти.

2 ноября были обнаружены 8 советских кораблей, державших курс на запад, их безуспешно обстреляла финская береговая артиллерия, которая уже устарела и имела много технических недостатков (эвакуация советских войск с Ханко проводилась с 28 октября. 2 ноября на запад вышли «Марти», 2 эсминца, 2 тральщика и 3 торговых парохода. Среди кораблей, потопленных 4 ноября при возвращении, был один тральщик, экипаж которого был спасен «Гафелем» (Т-205). — Прим. авт.). Вышедшие в море немецкие торпедные катера также не могли нигде найти советский конвой, однако 4 ноября многие суда на обратном пути подорвались на минах^[65].

С 11 по 15 ноября советские рейсы на Ханко и обратно продолжались. По пути опять подорвались на минах 4 советских военных корабля^[66]. Попытки немцев ночью на судах с очень небольшой осадкой найти и расстрелять поставленные русскими фарватерные знаки в заграждении «Юминда» не имели успеха. Начиная с 23 ноября наблюдались пожары и взрывы^[67]. Несмотря на это, немецкое командование из-за наступившего замерзания и тяжелых зимних условий погоды решило передислоцировать из Финляндии в Германию также и 1-ю флотилию торпедных катеров.

Таким образом, для русских наступил момент эвакуировать под прикрытием долгих зимних ночей оставшихся еще на Ханко 20 000 человек. На обратном пути должны были быть прихвачены гарнизоны Осмуссара и Гогланда и нескольких небольших островов и отправлены в Ленинград.

Чтобы помешать советским конвоям совершать свои рейсы, финны еще в октябре передислоцировали соединения «Р» в Порккала — Хельсинки. Слабые корабли, имеющие недостаточную скорость, были, однако, не в состоянии задержать русских, и к тому же очень часто привлекались для участия в выполнении задач конвоирования. Несмотря на это, в конце ноября дело дошло до столкновения, которое известно под названием «боя у Руссаре». 30 ноября был обнаружен советский конвой в составе 2 торговых судов, 2 канонерских лодок и 1 миноносца западнее Гогланда. В 15.00 был замечен еще один советский конвой в составе 2 транспортов, 2 тральщиков типа «Фугас» и 2 сторожевых катеров, идущий на запад северо-восточнее Рускери^[68]. Отряд «Р» получил приказ атаковать этот конвой. Канонерские лодки «Уусимаа» и «Хямеенмаа» вместе со сторожевыми катерами «VMV 9», «VMV 11», «VMV 13» и «VMV 17» в 20.03 вышли из Порккала и отправились на запад. По пути они лишь в 23.40 встретились с двумя немецкими сторожевыми кораблями, которые должны были присоединиться к ним еще в 22.00 для участия в операции. Однако немецкие и финские командиры уже не смогли обсудить предстоящую атаку. Приблизительно в 23.30 пришло донесение, что русские якобы стоят севернее банки Ревельштейн, после чего соединение, находившееся под командованием капитан-лейтенанта М. Викберга, взяло курс на юго-запад. Между 23.32 и 00.25 было видно, как тяжелая финская береговая артиллерия в Мякилуото накрывала огнем советские корабли. Вскоре после этого батарея сообщила, что она будто бы попала в эскадренный миноносец и в транспортное судно северо-восточнее острова Найсаар.

В 03.10 на расстоянии 5000 м были замечены 4 советских корабля, идущих на запад. Союзное флотское соединение прошло со скоростью 12 узлов на юго-юго-восток от lOccape в следующем составе: «Уусимаа», сторожевой катер «VMV 13» и «Хямеенмаа» кильватерной колонной и на расстоянии 500 м с правого борта от нее три сторожевых катера, вооруженных торпедами.

«VMV 9», «VMV 11» и «VMV 17», оба немецких сторожевых корабля держались все еще на расстоянии 2000 м за финнами. В 03.18 соединение «Р» легло на обратный курс и сбавило ход, в то время как оба немецких корабля тоже легли на обратный курс, но остались при своей прежней скорости, а поэтому они вскоре оказались на расстоянии 4000 м перед финскими кораблями. В 03.20 финны открыли огонь с расстояния 4500 м по третьему, самому большому русскому кораблю, затем перенесли его на 4-й корабль, на котором после 4-го залпа было отмечено попадание и корабль окутал дым. Советский огонь был очень нерешительным и часто прерывался, видимо, корабли союзников было трудно различить на темном горизонте. Сторожевые катера «VMV 9» и «VMV 17» тотчас же перешли к торпедной атаке, но успеха не имели и в 03.40 отошли назад, так как торпеды невозможно было применить из-за холода. Уже в 03.30 финны прекратили огонь и изменили свой курс, повернув на юг, чтобы следовать за русскими, идущими зигзагами.

В 03.40 канонерские лодки снова взяли курс на запад, открыли огонь и добились нескольких попаданий в торговое судно. Однако из-за советского маневра уклонения уже в 03.52 пришлось прекратить обстрел и канонерские лодки снова взяли курс на юго-юго-запад. Приблизительно около 04.00 подошли наконец и немецкие сторожевые корабли и открыли огонь через финские корабли, так что уже в 04.02 капитан-лейтенант Викберг вынужден был просить немцев прекратить огонь и отошел со своими кораблями на запад. В то время как немецкий сторожевой корабль последовал указанию финнов, другой продолжал вести огонь, но не добился никаких попаданий. С 04.07 до 04.25 соединение «Р» еще раз открывало огонь по русским и добилось нескольких попаданий в советский транспорт, правда, не причинивших большого ущерба, так как его быстро замаскировали дымовой завесой дозорные катера.

Бой пришлось прекратить, так как корабли союзников приближались к собственным минным заграждениям, которые, правда, были уже пройдены русскими. Положение советского соединения было весьма выгодным и все более улучшалось благодаря его очень высокой скорости. Финны вернулись в Порккала, немцы — в Таллин, а русский конвой дошел до Ханко. Финский расход боеприпасов составил 102 выстрела из 102-мм орудий и 362 — из 40-мм орудий и, кроме того, 3 торпеды. Бой закончился для союзников с неважными результатами, что отчасти было вызвано тем, что в дело были введены слишком слабые силы, отчасти — техническими неполадками, а кроме того — недостаточно хорошим взаимодействием между немецкими и финскими кораблями. Поскольку, видимо, использовать финские торпедные катера было невозможно, немецкое военно-морское командование должно было бы оставить в Финском заливе несколько миноносцев до окончательного разрешения вопроса с Ханко. Даже участие финского броненосца «Вяйнямейнен» было бы возможным, но финны, видимо, не очень хотели подвергать свой последний бронированный корабль риску случайного подрыва на мине^[69].

В ночь со 2-го на 3 декабря три советских конвоя покинули Ханко (транспортный флот состоял из двух пассажирских моторных судов, 4 больших и 6 малых пароходов, а также кораблей охранения под командованием вице-адмирала Дрозда. — Прим. авт.). На борту находился весь без исключения личный состав гарнизона, а также часть военного имущества, остаток его был подожжен в Ханко или сброшен в море в порту (в том числе 800 грузовых автомашин). На пути на восток многие корабли подорвались на минах^[70]. Новое пассажирское судно «Иосиф Сталин» несколько раз подряд подрывалось на минах в районе заграждения «Кипинола», однако сохранило способность маневрировать и дошло до эстонского берега. Советские конвойные суда шли вдоль борта и взяли на борт несколько офицеров с большими чинами и комиссаров, а также 500 солдат, а оставшихся предоставили превратностям судьбы. Оставшиеся в живых советские солдаты взбунтовались, расстреляли или повесили еще оставшихся на борту офицеров и сдались без сопротивления двум немецким сторожевым кораблям, которые попытались отбуксировать тяжело поврежденный корабль приблизительно с 4000 убитыми в результате подрыва на минах русскими и 2000 еще оставшихся в живых. «Иосиф Сталин», однако, сел на мель, и лишь несколько лет спустя был поднят, отправлен в Таллин и затем сдан на слом^[71]. Больше повезло судну «Вячеслав Молотов», которое, несмотря на то, что подорвалось на мине, дошло до Кронштадта^[72]. Из возвратившихся конвоев, как сообщала немецкая береговая батарея, было потоплено еще одно грузовое судно, и, возможно, еще несколько небольших судов погибли, подорвавшись на минах. Все же приблизительно 10 000 человек добрались до Кронштадта^[73]. В общем, советским ВМС удалось перевезти обратно в Ленинград приблизительно треть имевшегося вначале на Ханко личного состава. Русские части под командованием генерала Кабанова проявили во время обороны Ханко, а также при организации и проведении конвоев совершенно необычную для советских войск инициативу и энергию. Вывоз гарнизона был первым тактическим, стратегическим и моральным успехом советского флота. Союзники, видимо, недооценили русских. И наконец, ледоколу «Ермак» удалось освободить 16 советских кораблей, вмерзших в лед в районе Лавенсари, и проводить их в Ленинград, чем и закончилась морская война на Балтийском море в 1941 г.

Гарнизон маленького острова Осмуссар состоял из личного состава, 3 береговых батарей, а также зенитных орудий; этот остров представлял собой южный опорный пункт советского оборонительного треугольника Кронштадт — Ханко — Осмуссар. Уже 22 октября началась подготовка немцев к занятию острова сухопутными войсками, однако «Экспериментальное соединение» несколько недель было небоеспособным вследствие повреждений, полученных во время шторма, и неполадок в моторах. Когда 14 ноября тральные баркасы с плавучей базы «MRS 11» тралили мины в районе Осмуссара, их обстреляла береговая артиллерия русских. В результате прямого попадания один баркас затонул, 5 других получили повреждения. К тому же русские с острова в начале сентября предприняли внезапное нападение на континент и периодически выводили из строя немецкую батарею^[74]. Русские батареи мешали немцам подвозить довольствие из Таллина в эстонские порты, расположенные дальше к западу, так что у немцев имелось достаточно причин, чтобы желать устранения советского опорного пункта. Но так как расположение мин еще точно не было выяснено и русские береговые батареи действовали очень активно, то немцы решили оставить остров в покое и выждать, пока русские из-за голода не будут вынуждены сдаться или смогут эвакуироваться по льду.

В действительности русские не стали ждать такого печального исхода и эвакуировали гарнизон одновременно с эвакуацией Ханко. 25 декабря немецкие морские ударные подразделения высадились, не встречая сопротивления, на сильно заминированный остров. Помимо нескольких худых лошадей, там была найдена только братская могила, в которой похоронены расстрелянные советскими властями 13 из 16 живших на этом острове гражданских лиц-эстонцев.

Активные действия Советского флота

После того как советские войска оправились после внезапного начала войны и связанные с этой внезапностью тактические возможности были окончательно исчерпаны, начались первые агрессивные действия русских против официально нейтральной Финляндии. Воздушные атаки на финские корабли и опорные пункты в шхерах привели к тому, что 26 июня 1941 г. Финляндии пришлось объявить войну Советскому Союзу. Русских нельзя упрекнуть за эти действия, поскольку Финляндия, допускавшая использование немцами ее прибрежных вод, сделавшая им ряд других уступок, фактически являлась союзницей Германии. Но из-за того, что финны, видимо, еще 25 июня хотели официально объявить о своем нейтралитете, то для русских было бы лучше не торопиться с действиями^[75].

Оба советских линкора, которые были обнаружены в ночь с 21-ro на 22 июня в Финском заливе, появились лишь 3 июля на короткое время и затем окончательно ушли обратно в Кронштадт^[76]. Оба современных советских крейсера ко времени начала войны находились, видимо, в Прибалтийских республиках. «Киров» в ночь с 21-го на 22 июня, по-видимому, находился западнее Лиепаи в море, но немедленно отошел в Таллин, вел себя там пассивно и, наконец, стал костяком огромного советского конвоя, который в конце августа прорвался на восток. Осенью крейсер был тяжело поврежден во время немецкого налета и стал снова боеспособен лишь в 1943 г. Похожий на него «Максим Горький» вскоре после начала войны наскочил на мину северо-западнее Сарема. При этом нос был разбит на 15 метров в длину. Корабль удалось отбуксировать в Таллин и там произвести самые необходимые исправления и затем перевести его в Кронштадт, где до 1942 г. производился окончательный ремонт^[77].

28 советских эскадренных миноносцев развили более интенсивные действия, чем тяжелые корабли. Так, например, 2 июля несколько эскадренных миноносцев и тральщиков с минным крейсером «Марти» вышли из Кронштадта на запад и были при этом обстреляны финской батареей в Мякилуото. Потерь не было. 6 июля эскадренные миноносцы «Сильный» и «Сердитый» атаковали в Ирбенском проливе плавучую базу тральных баркасов «MRS 11» и тральщик «М 31», но немецким кораблям удалось во время длительного артиллерийского боя не подпустить русских и повредить эскадренный миноносец^[78]. Русские прекратили бой и побросали все имеющиеся у них мины куда попало за борт. Оба немецких корабля, несмотря на постоянные воздушные налеты, без повреждений прибыли в Усть-Двинск.

13 июля советская авиация, торпедные катера и батарея Церель атаковали конвой с судами «Экспериментального соединения» и кораблями 2-й флотилии катерных тральщиков, однако конвой, потеряв один штурмовой бот и получив некоторые повреждения, дошел до Усть-Двинска^[79]. Русские сообщили, что ими потоплены 2 эскадренных миноносца, 13 транспортов и 1 нефтеналивная баржа. В последующие дни береговая артиллерия сухопутной армии в районе Виртсу обстреливала различные эскадренные миноносцы, однако 17 июля должна была прекратить действия вследствие усиленного давления русских.

Довольно агрессивным проявил себя советский эскадренный миноносец «Стерегущий», он 18 июля храбро преследовал немецкий конвой, который, кроме того, непрерывно подвергался воздушным налетам. Отвлекающую атаку 4 катеров 3-й флотилии торпедных катеров пришлось прекратить на расстоянии 3000 м вследствие точности оборонительного огня, который велся из-за искусственной дымовой завесы. Конвой еле дошел до Усть-Двинска. После этого эскадренный миноносец в течение часа обстреливал вход в порт, который не был защищен береговой батареей.

Только присутствие двух стоявших у входа торпедных катеров помешало эскадренному миноносцу войти в порт и уничтожить конвой. 20 июля 5-й флотилией катерных тральщиков была отбита атака советских торпедных катеров, попытавшихся напасть на очередной конвой^[80].

Закончилась также полной неудачей атака четырех советских торпедных катеров и двух эскадренных миноносцев на 1-ю флотилию тральщиков в районе Домеснеса, которая имела место 1 августа. После того как один торпедный катер был потоплен немецким огнем, русские повернули обратно и скрылись^[81]. 7 августа русские заняли остров Рухну, который эвакуировали раньше, однако 25 сентября он был снова занят эстонскими силами самообороны. Немецкая батарея «Маркграфен» 8 августа была обстреляна двумя советскими эскадренными миноносцами, которые уже 6 августа перестреливались с батареей в Айнажи^[82]. Два эскадренных миноносца обстреляли 15 августа также немецкие позиции в районе мыса Юминда. Еще 17 августа два советских эскадренных миноносца находились в районе Моонзундских островов и четыре торпедных катера — около Домеснеса. Так же безуспешно окончилось столкновение с двумя другими эскадренными миноносцами в Рижском заливе 21 августа^[83]. И наконец, 26 августа два торпедных катера попытались торпедировать финский маяк в районе Калбода. Каждый раз немцы отмечали активные действия русских, хотя попытки русских торпедных катеров атаковать в районе Малого Ирбенского пролива 27 августа, в районе Церель 2 сентября и в Ирбенском проливе 4 сентября госпитальное судно и финские минные заградители в районе Орренгрунд оказались безуспешными^[84]. (О бое 6 июля между «Сердитым», «Сильным» под командованием капитана 2 ранга Абашвили и «MRS 11», «М 31» русские доложили, что потоплены 2 немецких эсминца, поврежден крейсер и отогнаны транспорты!

Эсминец «Стерегущий» после боя 18 июля доложил о 5 потопленных артиллерийским огнем немецких транспортах, еще 6 транспортах, потопленных ВВС, и одном танкере, подорвавшемся на мине!

Бомбардировки немецких позиций 6 и 8 августа были проведены эсминцами «Суровый» и «Статный».

Попытка атаки 21 августа была предпринята эсминцами «Артем» и «Суровый», доложено о 5 потопленных немецких кораблях.

Последняя атака торпедных катеров в Рижском заливе, поддержанная советской береговой артиллерией, была проведена 2 сентября в 12.25 4 торпедными катерами, в докладе говорилось о потоплении одного эсминца и одного транспорта! — Прим. авт.)

Напротив, 24 сентября сообщалось о потоплении торпедами двух торпедных катеров в 20 морских милях северо-западнее Гогланда сторожевого корабля «V 308», при этом один торпедный катер был потоплен вторым немецким кораблем^[85].

Смелая попытка четырех советских торпедных катеров атаковать 27 сентября немецкий крейсер и миноносцы, которые обстреливали Сырве, закончилась гибелью по крайней мере двух торпедных катеров. Эта попытка была одновременно последней наступательной операцией советских надводных сил^[86].

Правда, русские сообщали, что 26 июня их торпедные катера потопили один транспорт, 13 июля — еще два транспорта, одно десантное судно и один миноносец и 23 сентября — еще один транспорт; в действительности ими был потоплен лишь один сторожевой корабль, советские же потери составили по меньшей мере 16 торпедных катеров. По сравнению с царским флотом в 1914–1916 гг. советский флот был очень пассивен и минную войну против немцев или, по меньшей мере, против занятых немцами портов, вел неэнергично.

Действия советских подводных лодок находились под особенно несчастливой звездой. К началу войны в Балтийском море находилось 94 готовые и 34 строящиеся подводные лодки. Приблизительно 19 более крупных готовых лодок сразу после начала войны были передислоцированы на другие театры военных действий, большинство через канал им. Сталина в Белое море; некоторые, может быть, для учебных целей, — в Каспийское море. Оставшиеся в Балтийском море 75 подводных лодок были организованы в четыре бригады из 20 дивизионов^[87]. 4-я бригада находилась в районе Кронштадт — Ораниенбаум, и в ее состав входили учебные, а также достраивающиеся лодки. Негодными для использования на фронте были 6 старых, 7 современных учебных и, безусловно, находившиеся в ремонте или достройке подводные лодки.

Остальные 46 подводных лодок находились в трех бригадах в составе 17 дивизионов в Лиепае, на Моонзундских островах и в базах Таллин — Палдиски. Из-за таяния льдов текущее обучение этих подводных лодок могло начаться лишь в мае, так что 11, 14, 15, 17-й и 22-й дивизионы подводных лодок, в составе которых было 16 более крупных и несколько малых подводных лодок, могли быть готовы к действиям лишь начиная с июля — августа^[88]. В действительности, следовательно 22 июня 1941 г., в распоряжении русских для немедленного использвания имелось лишь 25 подводных лодок, из которых, однако, ни одна не находилась своевременно на выжидательной позиции, т. к. советское правительство не предполагало абсолютно никакой возможности возникновения войны с Германией^[89].

Сразу же после начала войны началось избиение советских подводных лодок. Из 12 лодок 1-й бригады в Лиепае пять пришлось взорвать в конце июня, т. к. они не были готовы к выходу, а пять других были при эвакуации порта уничтожены торпедными катерами или подорвались на минах^[90]. Только двум удалось уйти в базы, расположенные дальше к северу.

Продвижение немецких войск вдоль побережья вскоре заставило русских уйти из Вентспилса и Риги, т. к. Ханко находился в финской сфере, а опорные пункты на Моонзундских островах еще не были полностью подготовлены, то русские в июле сконцентрировали свои подводные лодки в районе Таллина и Палдиски. Во время этих передислокаций погибло еще пять лодок. Постепенно русские пришли в себя после неожиданного нападения и, начиная с 24 июня, подводные лодки обнаруживались в Аландском море, позднее также в Ботническом заливе и 19 июля — в районе Паланги. «С-4» и «С-7» проводили операции в июле в центральной части Балтийского моря, а другое соединение — в Рижском заливе; однако немцы не наблюдали никаких атак. Две другие подводные лодки были потоплены при попытке проникнуть в центральную часть Балтийского моря^[91]. Между тем немцы окружили Таллин и заставили русских в конце августа эвакуировать этот их последний крупный опорный пункт. В то время как одну из подводных лодок, как неготовую к выходу, пришлось взорвать в Таллине, две другие погибли, подорвавшись на минных заграждениях «Юминда»^[92].

Поскольку теперь Ханко и Моонзундские острова оказались отрезанными от незанятой немцами советской территории, то русские использовали подводные лодки, чтобы снабжать эти опорные пункты. При этом затонули две подводные лодки-транспорта, подорвавшись на минных заграждениях, остальным, правда, повезло^[93]. Так, например, последняя подводная лодка «П-3» 29 сентября была обнаружена в Рижском заливе, и во многих донесениях сообщалось о попытках торпедировать немецкие корабли, которые инсценировали десантные операции во время захвата Моонзундских островов. Крейсер «Лейпциг» заметил 28 сентября западнее Сырве перископ и два следа от торпед; подводные лодки были обнаружены также в середине октября в районе западнее мыса Ристна, они, однако, не выпускали торпед^[94].

Оставшиеся советские подводные лодки в начале сентября организовали свои опорные пункты в Кронштадте, Усть-Луге, а также в районе островов Финского залива и интенсивно развивали свои действия^[95]. Так, например, были поставлены мины в районе Хельсинки, западнее Ханко и в районе мыса Брюстерорт^[96]. В районе Хельсинки затонул немецкий минный заградитель «Кенигин Луизе», а в районе Ханко охотник за подводными лодками «Uj 1107», заграждение же в районе Брюстерорта было обнаружено случайно лишь в конце апреля 1942 г. Лишь в октябре советским подводным лодкам удалось торпедировать пароход «Балтенланд» западнее острова Эланд^[97]. Напротив, 24 октября несколько торпед, выпущенных по пароходу «Хохенхерн» в Финском заливе, не попали в цель^[98]. Это было последним действием советских подводных лодок в Балтийском море, которое было отмечено в 1941 г. Еще одна советская подводная лодка затонула в октябре, подорвавшись на мине в районе Гогланда, и на этом их использование закончилось. Гибели 27 подводных лодок противостояли 2 потопленных вспомогательных военных корабля, погибших от мин, поставленных подводными лодками, и 1 пароход. (За 1941 г. советская сторона еще в 1957 г. заявляла о потоплении торговых кораблей общим тоннажем 30 000 брт и одной подводной лодки. При этом одна только подводная лодка капитана 3 ранга Иванцова во время одного похода якобы потопила 3 парохода и 2 танкера! Подводная лодка «Л-3» 19 июля 1941 г. поставила минное заграждение у Брюстерорта, на котором якобы были потоплены 2 парохода. При этом советские подводные лодки в июне — июле 1941 г. якобы потопили только 2 парохода, а в августе — сентябре 1941 года — 5 пароходов у берегов Швеции, 1 пароход в Данцигской бухте и еще один пароход поблизости от Таллина! — Прим. авт.) 6 подводных лодок были затоплены экипажами, 15 подорвались на минах, 3 были потоплены немецкими подводными лодками, 1 — авиацией и 2 — торпедными катерами^[99]. Однако соединения охотников за подводными лодками вследствие своей слабости и малочисленности не могли отметить своих успехов.

Действия советских подводных лодок в 1941 г. были сплошной неудачей, причина которой крылась частично в неподготовленности к войне и недостаточно хорошей обученности, частично в потере удобно расположенных баз.

В распоряжении советской морской авиации к началу войны имелось в Балтийском море свыше 500 самолетов устаревшей конструкции и летающих лодок, которые иногда поддерживались бомбардировщиками и истребительной авиацией. Советские налеты были многочисленны, но в тактическом отношении примитивны, в большинстве случаев атаки проводились с большой высоты с выключенным мотором. В то время как в Финском заливе советские самолеты атаковали немецкие и финские корабли еще в ночь с 21 на 22 июня и в первые утренние часы, в центральной части Балтийского моря первый воздушный налет на 5-ю флотилию тральщиков имел место лишь 4 июля в районе Лиепаи. Бомбы, сброшенные на каботажные моторные суда в районе Малого Ирбенского пролива 7 августа, заставляли немцев периодически прекращать подвоз снабжения. Всего в 1941 г. в результате бомбардировок был потоплен один катерный тральщик, два военных корабля и одно торговое судно были тяжело повреждены, 32 военных корабля получили легкие повреждения^[100]. Успехи по сравнению с потерями были невелики, если считать необходимые затраты на длительную подготовку пилотов. Русские смогли лишь начиная с 1942 г. заменить старые сбитые модели современными, но они постоянно нуждались в хорошо обученном личном составе.

После того как Ленинград был окружен немецкими войсками, русские предприняли некоторые операции ударными частями против побережья, занятого немцами. В ночь на 7 октября приблизительно 100 солдат морской пехоты приблизились на моторных лодках к берегу в районе Стрельны (между Ленинградом и Ораниенбаумом), чтобы пройти вброд по холодной воде. Малочисленному немецкому охранению удалось частично уничтожить и взять в плен остальных русских, которые тренировались всего пару дней. Уже в ночь 300 русских попытались снова высадиться в том же самом месте, но они также были отбиты уже усиленными частями немцев. Не поумневшие после понесенных потерь русские повторили операцию на третью ночь, в ней приняли участие уже 800 человек, и снова после кровавых потерь они вынуждены были отступить^[101]. Наконец, на следующий день два танка попытались прорваться сухопутным путем из Ленинграда в Ораниенбаум, но были подбиты. Если бы русские сразу в первую ночь высадили 1000 человек и провели одновременную атаку со стороны Ораниенбаума и Ленинграда, тогда бы, видимо, немцы на плацдарме в районе Кронштадтской бухты были хотя бы временно вынуждены отступить. В ноябре русские попытались перейти через Неву, но и здесь с большими потерями в личном составе и судах были отброшены. Последней попыткой советского флота провести наступательную операцию явилась отправка большой подводной лодки «К-51» в декабре в Балтийское море. Подводная лодка должна была в течение трех месяцев нападать на торговые суда и лишь после таяния льдов вернуться обратно. План, однако, не был выполнен, так как «К-51» во время выхода западнее Гогланда была повреждена льдами и вынуждена вернуться.

Стремления русских к наступательным операциям в 1941 г. не могли противостоять военным мероприятиям немцев и их союзников и мешать подвозу довольствия. Советское Верховное командование не могло справиться со своей задачей и не смогло использовать имеющиеся возможности. Постоянные отступления стоили больших потерь.

Советская минная война

В 1914–1916 гг. русские вели блестящую с тактической и технической точек зрения минную войну, которая дорого стоила Германии. Но, хотя в 1941 г. они имели в своем распоряжении большое число минных кораблей, немцы не боялись советских минных операций. Действительный ход событий подтверждает это.

Помимо оборонительных минных заграждений в Кронштадтской бухте, которые выполнили свое назначение, т. к. они до определенного времени вынуждали немцев и их союзников воздерживаться от проведения дальнейших наступательных операций, русские сразу же после начала войны поставили мощноезаграждение (2150 мин) от Ханко до Осмуссара. В ночь с 27 на 28 июня русские летчики сбросили первые авиационные мины в районе Флисэ, а в последующие месяцы заминировали, правда в небольшом объеме, финские прибрежные воды^[102]. После этого минная война сконцентрировалась в Ирбенском проливе и в Рижском заливе. В действительности же русские начали минирование Ирбенского пролива лишь после того, как немцы уже заняли Ригу. Советские эскадренные миноносцы и миноносцы, которые использовались в этих операциях, понесли большие потери, вызванные действиями немецких торпедных катеров и немецкими минами. И все же русские продолжали минировать Ирбенский пролив вплоть до самых мелководных мест и пробовали прогнать соединения катерных тральщиков, совершая воздушные налеты, атаки торпедных катеров и вели огонь с батареи на мысе Церель. 16 июля были обнаружены мины в районе Усть-Двинска, а 19 июля всплыли русские мины в районе Лиепаи^[103]. В конце сентября было вытралено русское заграждение у южного выхода из Моонзундского пролива. К тому же прибавились ранее упомянутые минные заграждения, поставленные подводными лодками, и большое количество оборонительных заграждений в районе Моонзундских островов, Ханко и в районах отдельных портов. Но в основном русские концентрировали свои усилия на минировании Ирбенского пролива и Усть-Двинска, но эти заграждения были поставлены слишком поздно. В 1941 г. на русских минах всего подорвалось 18 немецких и 3 финских военных корабля и 10 торговых судов^[104]. Русские в 1941 г. поставили приблизительно 8000 мин и минных защитников, в основном в виде плохо защищенных оборонительных минных полей^[105]. Донные мины не использовались, якорные мины было легко вытралить, минные защитники же, напротив, доставляли много неприятностей.

1941 год был для всех ведущих военные действия в Балтийском море стран годом упущенных возможностей. Со стороны немцев не были достаточно использованы возможности перевозок. К тому же можно было задать вопрос, во что вылилась бы война на море, если бы в ночь с 21 на 22 июня внезапно появились крейсера и миноносцы в шхерах Финского залива, чтобы вслед за этим начать операции в самом Финском заливе. Подобное сосредоточение немецких и финских военно-морских сил в Финском заливе, возможно, исключило бы всякие рейсы советских кораблей в Таллин и на Ханко. Таким образом, эвакуация их гарнизонов в Ленинград была бы невозможна. Благодаря этому опять же гарнизон Ленинграда оказался бы в три раза слабее, что облегчило бы задачи немецких сухопутных войск. Наверняка стоило бы также использовать немецкие торпедные катера и подводные лодки в восточной части Финского залива, а также постоянно выделять военно-воздушные силы для действий в этом районе.

Финны же со своими двумя броненосцами не знали, что им следует предпринять. 29 июня финский начальник морской обороны приказал, правда, использовать броненосцы против советских конвоев в районе Ханко, что, однако, правильно было отклонено командиром группы броненосцев, т. к. это было очень рискованно. По случаю «битвы за Бенгтшер» броненосцы двинулись в путь, но получили небольшие повреждения из-за налета советской авиации^[106]. Присутствие броненосцев во время финской высадки на Аландские острова было излишним, т. к. вряд ли в этом деле русские в начале войны могли бы проявить инициативу сами, зато позднее этих броненосцев недоставало в восточной части Финского залива. И наконец, «старушка» «Вяйнямейнен» в основном служила зенитной батареей в Або. Финские подводные лодки также действовали без больших успехов, и во время действий против русских конвоев в районе Ханко немцы действовали так же плохо, как и финны.

Слишком далеко пришлось бы зайти, если начать перечислять все шансы, которые прозевали русские. Помимо того что можно было потопить немецкие минные заградители сразу же после начала войны, прежде всего имелась возможность с помощью современных крейсеров и эскадренных миноносцев, стоявших в Прибалтике, предпринять энергичную атаку на Данцигскую бухту. Германия в июне 1941 г. не имела ни готовых к выходу крейсеров, ни эскадренных миноносцев в центральной части Балтийского моря, а в распоряжении имелось лишь несколько подводных лодок и заграждение «Вартбург» для защиты от советских наступательных операций. Хотя такая операция, быть может, и была бы проведена впустую, к тому же могли иметь место потери и от мин, все же имелась бы надежда укрепить моральное состояние русского флота и заставить немецкое командование быть осторожнее в плане подвоза снабжения. Наряду с этим имелась возможность, как это было в 1914–1916 гг., поставить мины в немецких водах.

Так как советская армия была не в состоянии успешно защищать прибалтийские порты со стороны суши, советский флот вынужден был испытывать на себе все последствия этого обстоятельства, выражалось ли это в скорой потере важнейших опорных пунктов или в том, что ему пришлось бросить все свои силы на снабжение или эвакуацию окруженных армий. К тому же «Красный флот» летом 1941 г. еще только строился, многие новые корабли не были полностью освоены, и прежде всего подводные лодки с точки зрения техники и обученности личного состава не были готовы к ведению боевых действий. И все же тактические ошибки современных эскадренных миноносцев во многих боях с немецкими вспомогательными судами, тральщиками и моторными тральщиками остаются непонятными. Советская минная война и действия подводных лодок тоже не оправдали опасений немцев.

Благодаря своей отваге и неприхотливости русским удалось передислоцировать остатки своего флота в конце 1941 г. в Ленинград (хотя это было весьма относительное спасение) и, т. к. немецкая армия не смогла взять Ленинград, у них сохранились корабли. И здесь также ход войны на суше оставил свой отпечаток на морских операциях.

Действия в 1942–1944 гг

Действия в 1942 г.

После того как Финский залив покрылся твердой коркой льда, открылись новые оперативные возможности для обеих сторон. У русских, правда, не было необходимых воинских частей для того, чтобы повторить столь успешно проведенные на льду во время прошлой зимней кампании атаки финнов. Оборона Ленинграда требовала использования всех средств, включая экипажи кораблей, даже незаменимые специалисты с подводных лодок были отправлены в окопы. Гитлер предложил между тем захватить острова, находящиеся в Финском заливе, и 6 февраля 1942 г. группа армий «Север» получила указание от главного командования сухопутных войск в феврале или марте занять острова Сескар, Пенисари, Лавенсари и Тютерс. Финны, в свою очередь, хотели захватить остров Гогланд. Немецкий военно-морской флот обещал впоследствии удержать эти острова своими силами.

Командование группы армий «Север» полагало, однако, что снабжение островов могло осуществляться лишь воздушным путем и из-за напряженного положения на сухопутных фронтах отговаривало главное командование проводить эту операцию. Вместо этого было предложено очистить ораниенбаумский «котел». Тем не менее главное командование сухопутной армии 8 марта приказало подготовить наступление, предполагая при этом использовать части 5-й горной дивизии. По весьма достоверным материалам, русские гарнизоны на различных островах состояли из 1–2 стрелковых батальонов, имевших немного артиллерии и зенитных орудий. Наступление, намеченное на 17 марта, должно было осуществиться с помощью одного усиленного батальона на Сескар и двух усиленных батальонов на Лавенсари. Базируясь на этих островах, в дальнейшем следовало захватить Пенисари, Исо и Тютерс. В действительности же обещанные части прибыли с опозданием, и их начиная с 24 марта 18-я армия использовала для того, чтобы исправить положение в районе Погостья. Группа армий «Север» не пострадала от этого, да и Гитлер считал эти операции не особенно срочными, так как Геринг обещал ему, что авиация помешает советскому флоту выйти в море. Флот был, как и раньше, заинтересован в захвате островов и выделил для этой операции морской артиллерийский дивизион в 700 человек. Так как немецкое командование вынуждено было использовать войсковые части в другом районе и вследствие этого должно было отказаться от захвата островов, финны решили сами провести эту операцию. Они только просили, чтобы их поддерживала немецкая авиация, которая после преодоления различных трудностей в небольшом количестве была обещана финнам для захвата острова Лавенсари в день «Х», а также на следующий день.

В декабре 1941 г. советское командование вскоре после выполнения задачи на Ханко эвакуировало свои войска с Гогланда, после чего небольшой финский отряд занял этот остров. Но в начале января русские, имея численно превосходящие силы, разгромили финский гарнизон, и с тех пор на Гогланде постоянно находились русские войска. Небольшой скалистый остров Сомерс был 31 декабря 1941 г. занят финским патрулем в составе 26 человек, которым удалось отбить атаку советского дозора, состоявшего из 9 человек, но им пришлось уйти оттуда после вторичного захвата русскими Гогланда.

После того как выяснилось, что русские еще не заняли Сомерс, финны послали туда 22-ю роту охраны побережья в составе 149 человек с двумя 75-мм орудиями, которые без боя захватили остров. 1 апреля 1942 г. им удалось захватить советский патруль из 11 человек.

Так как лед уже начал таять, нужно было поторапливаться с нападением на Гогланд, для чего в ночь с 26 на 27 марта группа «Р» с третьим пехотным батальоном под руководством штаба 18-й дивизии на лыжах вышли из Котки и направились к острову, находящемуся на расстоянии 40 км. За ними следовали сани, запряженные лошадьми, грузовики и легкая зенитная артиллерия. Русские заметили приближающуюся колонну и попросили прислать им поддержку из Кронштадта. Направлением главного удара финны выбрали западный берег острова и 27 марта в 03.30 напали на него. Снежная буря помогла финнам, и приблизительно 600 находившихся там русских в ожесточенных боях были медленно оттеснены к северной и южной оконечностям острова.

После обеда буран прекратился, и в действие вступила советская авиация. Финны потеряли часть личного состава в результате бомбардировок, однако финскими истребителями и огнем зенитных орудий было сбито 27 русских самолетов^[107]. Финны также потеряли несколько самолетов. Вечером 28 марта последние русские капитулировали на южной оконечности Гогланда, а небольшому числу оставшихся при этом в живых удалось добраться на Большой Тютерс^[108]. 30 марта финны отправили на Большой Тютерс, где находилось около 100 русских, разведывательный отряд. Позднее была отправлена в наступление финская рота, которая окружила русских, занимавшихся постройкой укреплений в районе маяка. Русские также пытались подтянуть подкрепления на остров, однако прибывшую слабую колонну удалось 1 апреля рассеять. 2 апреля еще одна финская рота с минометами и зенитной артиллерией была переправлена на остров. В то же самое время со стороны Асери к Большому Тютерсу приблизился немецкий батальон в составе двух рот, имевших на вооружении 88-мм зенитную батарею, и отряд эстонцев. Эти части прибыли 3 апреля около полудня и 4 апреля уничтожили 60 русских, попавших в окружение в районе маяка. На острове находилось приблизительно 150 финнов и около 1350 немцев.

Наконец началась контратака советских войск. 5 апреля было замечено 2000 человек, шедших по льду, и финская авиация вместе с немецкой атаковала 3 лагеря. Несмотря на это, 7 апреля 6 русских батальонов, пользуясь туманной погодой, пошли в наступление. Но их атака была отбита. 4 батальона повторили атаку 8 апреля, при этом русским удалось в некоторых местах вклиниться в немецко-финские позиции, однако они были отброшены, потеряв при этом около 500 человек убитыми. Союзники потеряли примерно 20 человек. Русские наконец прекратили операцию, начатую слишком поздно, и отошли^[109]. 9 апреля основные силы немецких частей отошли на континент, который они достигли с большим трудом из-за наступления оттепели. Уже 10 апреля на лед невозможно было ступить. Налеты русской авиации с 13 по 15 апреля не нанесли никакого ущерба, и 14 апреля немецкий военно-морской флот занял остров, на котором, помимо береговой артиллерии, строительных рот и радиоизмерительной аппаратуры, разместился отряд финских связистов.

Небольшой остров Малый Тютерс, расположенный по соседству, был занят 24 мая, противника там не оказалось. И напротив, финны отказались захватить остров Нерва, который до 1944 г. никому не принадлежал. Лавенсари, Пенисари и Сескар продолжали прочно находиться в руках русских.

Благодаря действиям финнов исходное положение по отношению к русским для командования военно-морскими силами значительно улучшилось. С другой стороны, советские войска укрепились, конечно, на тех островах, обладание которыми обеспечивало им минимальную возможность свободы передвижения. Возможно, что им не удалось бы удержать Лавенсари, Пенисари и Сескар, если бы немцы своевременно атаковали их численно превосходящими силами. Немцы прозевали здесь возможность почти полностью окружить в этом районе советский флот. Части 5-й и 7-й горных дивизий бессмысленно использовались где-то в другом месте.

Геринг наконец захотел выполнить свое обещание и приказал 1-му воздушному флоту уничтожить находившиеся в Ленинграде военные корабли еще до того, как лед вскроется. Командование воздушного флота отговаривало его от этой операции, так как все силы нужно было сосредоточить в других местах, но все же 4 апреля операцию пришлось провести, и она не принесла больших успехов (во время немецкой воздушной атаки 4 апреля действовали 132 бомбардировщика и 59 истребителей, было сделано по одному попаданию в «Октябрьскую революцию», «Киров» и «Максим Горький». Более слабый налет был предпринят 24 апреля, попадания — в «Октябрьскую революцию» и «Максим Горький». — Прим. авт.). Повторного проведения удалось избежать благодаря вмешательству Гитлера 12 апреля^[110].

Для того чтобы удовлетворить всем требованиям при создавшемся положении, всеми командующими были предприняты кое-какие организационные перестановки. Командующий финским военно-морским флотом взял на себя руководство операциями в Финском заливе, его штаб находился в Котке, а командующему «Морской обороной» были подчинены военно-морские силы в районе Аландских островов — Турку. Начиная с 6 мая финский флот подразделялся на группу «Вяйнямейнен», соединение легких сил, отряд подводных лодок и отряд тральщиков. На основании плохих результатов использования русских подводных лодок в предыдущем году немцы очень низко расценивали их возможности в 1942 г. Однако переговоры между немецкими и финскими инстанциями, имевшие место 12 марта 1942 г., обозначили некоторое расхождение мнений по этому вопросу. Немцы полагали, что им удастся заблокировать Финский залив с помощью мин и охотников за подводными лодками, а финны считали эти меры недостаточными и стремились уговорить немцев поставить там сетевое заграждение. Но в 1942 г. ни в Финляндии, ни в Германии не имелось подходящих для этого сетей.

В соответствии с запланированными минными операциями и противолодочной обороной командование военно-морского флота начиная с 25 апреля 1942 г. передислоцировало в Финский залив следующие соединения: 1-ю флотилию моторных тральщиков, 18, 31-ю и 34-ю флотилии тральщиков, 12-ю флотилию охотников за подводными лодками, 3-ю флотилию сторожевых кораблей, 27-ю десантную флотилию, 2 плавучие базы тральных баркасов с 32 моторными лодками, 1 прорыватель минных заграждений и 2 минных заградителя — «Кайзер» и «Роланд», большое число вспомогательных судов и флотилию для охраны побережья «Остланд», а затем на короткий срок также 17-ю флотилию тральщиков.

В течение зимы 1941/42 года действовал штаб связи ВМС «Финляндия» под командованием немецкого морского атташе в Хельсинки контр-адмирала фон Бонина. Весной командир тральщиков «Восток» капитан 1 ранга Бемер взял на себя командование морскими боевыми силами. Из-за суровой зимы таяние льдов несколько задержалось, и первые минные заграждения можно было поставить лишь 9 и 1О мая кораблями, базировавшимися на Хельсинки и Таллин. Таким образом, весной и летом были поставлены и усилены следующие заграждения (см. карту):

«Насхорн 1–5» немецкими минными заградителями между Порккала-Удд и островом Найсаар двумя рядами, позднее прибавлено еще 9 частей, всего 1915 мин.

«Зееигель 1–8», поставлены немецкими минными заградителями, тральщиками и быстроходными десантными баржами из Котки и Усть-Нарвы. За период с 21 до 25 мая было поставлено 2522 мины, затем было добавлено 41 заграждение, и всего стало 5779 мин, 1450 минных защитников и 200 подрывных шашек. Заграждения были поставлены юго-восточнее Гогланда, расстояние между минами равнялось 22–44 метрам, ширина минного поля — 6 морских миль.

«Рукаярви А-С», было поставлено финнами с 15 по 30 июня северо-восточнее Гогланда — в нем было 559 мин, затем добавлено 18 заграждений с 1326 минами и 221 минными защитниками.

«Онтаярвин I–II» — поставлено финнами для защиты Сомерса, в заграждение входило 100 мин, поставленных 29 июля и 26 августа, а также «Норппа», поставленное 4 августа западнее Сомерса.

«Зеехунд I–IV» — северо-восточнее заграждений «Зееигель» было поставлено 4, 23 и 24 августа немецкими и финскими кораблями.

«Лакс 1–8» на фарватере восточнее шхер Аспе.

«Визепакка» поставлено финнами осенью против подводных лодок в Аландском море — 167 мин.

Всего в 1942 г. в Финском заливе немцы поставили 12 873 мины в оборонительных заграждениях.

Немецкие военно-морские силы взяли на себя задачу охранять заграждение южнее Гогланда и между Порккала и островом Найсаар. Финны патрулировали севернее Гогланда, группа «Вяйнямейнен» — западнее маяка Рускери, соединение легких сил — восточнее его. За пределами Порккала находилась станция подслушивания, и 6-я финская авиационная эскадрилья вела наблюдение над всем Финским заливом.

Немецкие и финские охотники за подводными лодками занимали позиции западнее минных заграждений.

В соответствующих квадратах 1-я флотилия моторных тральщиков до 7 июня провела траление. Финские катерные тральщики проверили фарватеры в шхерах от Аландских островов до Койвисто.

Когда к середине мая Финский залив полностью очистился ото льда, заграждения и корабли союзников были готовы к тому, чтобы атаковать советские подводные лодки с подготовленных позиций.

Советский флот еще не оправился от тяжелых потерь 1941 г. К концу 1941 г. годны для использования были 3–4 эскадренных миноносца, 6 эскортных кораблей, 43 торпедных катера и приблизительно 210 небольших боевых кораблей, тральщиков и вспомогательных судов.

19 марта воздушной разведкой в районе Ленинграда и Кронштадта было обнаружено 48 подводных лодок и 1 мая 1942 г. всего, видимо, имелось у русских 57 подводных лодок, из которых для выполнения операций можно было рассчитывать только на 33. С середины мая в морском районе между Кронштадтом и Лавенсари были замечены приблизительно 25 подводных лодок, совершавших небольшие испытательные выходы. Лодки для защиты от антенных мин имели деревянные бортики, и к выступающим частям были прикреплены кринолины для того, чтобы отводить тросы якорных мин. В конце мая и в начале июня первые подводные лодки были под охраной сторожевых катеров отправлены на Лавенсари, где они получили последние указания. Минные заграждения должны были формироваться либо близко к берегу, либо у самого дна, в особенно глубоких местах. В Балтийском море им разрешалось вести неограниченную подводную войну, вступая в бой со всеми встречающимися кораблями противника, однако шведские корабли, находившиеся в территориальных водах, не должны были подвергаться нападениям. На финские корабли разрешалось нападать, даже если они находились в трехмильной полосе шведских территориальных вод.

Советское военно-морское командование в 1942 г. основную ставку делало на ведение подводной войны. Русские надеялись таким образом вызвать потери немецких морских транспортов, отправлявшихся в Балтийское море и в Финляндию, чтобы значительно ослабить сухопутные силы немцев, сосредоточенные вокруг Ленинграда. Как только стали заметны первые признаки наступательных действий советских субмарин, немецкие охотники за подводными лодками заняли свои позиции. По два охотника патрулировали южнее Гогланда и южнее банки Вигрунд, а на пути «Оранж», расположенном в заграждении «Насхорн», патрулировали еще 4 охотника за подводными лодками. К последним в начале июня прибавилось еще 8 охотников. Русские все чаще использовали авиацию против немецких моторных тральщиков и охотников за подводными лодками, чтобы тем самым облегчить своим подводным лодкам проводить намеченные прорывы. И, хотя лишь летом имело место одно успешное потопление, эти атаки каждый раз наносили значительные потери в людской силе и большой ущерб, так что 2 июня пришлось передислоцировать 1-ю флотилию моторных тральщиков из Нарвского залива в финские шхеры.

В связи с первыми попытками прорыва подводных лодок иногда имели место столкновения между кораблями союзников и легкими советскими военно-морскими силами. В ночь с 12 на 13 июня минные заградители «Руотсинсалми» и «Риилахти», канонерские лодки «Хямеенмаа» и «Уусимаа» и 3 финских сторожевых катера в районе Гогланда наткнулись на советские сторожевые катера, которые после непродолжительного боя повернули обратно^[111].

В ночь на 14 июня финские торпедные катера, сторожевые катера и немецкие моторные тральщики в Кронштадтском заливе наткнулись на советские корабли и потопили 1 сторожевой корабль^[112].

Одновременно немецкие охотники за подводными лодками севернее Гогланда втянули в бой 8 советских дозорных кораблей. Бой окончился безрезультатно для обеих сторон^[113]. И наконец, 16 июня советские торпедные катера напали на канонерскую лодку «Хямеенмаа» между Гогландом и банкой Луппи, они нанесли ущерб, но потеряли при этом 1 торпедный катер^[114].

Первое нападение на советскую подводную лодку имело место 28 мая в десяти морских милях западнее заграждения «Зееигель» — при этом финский самолет сбросил на погружающуюся подводную лодку глубинные бомбы и повредил ее^[115]. Другая подводная лодка 10 июня получила повреждения после того, как была обстреляна береговой артиллерией во время выхода в Морской канал между Ленинградом и Кронштадтом^[116].

В ночь на 13 июня первые советские подводные лодки прорвали заграждения «Зееигель», в течение дня пролежали на дне, на следующую ночь всплыли, чтобы зарядить батареи и вслед за этим прорвали заграждения «Насхорн». Попытка задержать прорвавшиеся подводные лодки на пути «Оранж» с помощью 8 охотников за подводными лодками и 7 люгеров флотилии береговой обороны не увенчалась успехом. Из 7 или 8 подводных лодок, которые между 13 и 16 июня сделали попытку прорваться, 3 прошли в Балтийское море. Одна или две подводные лодки подорвались на минах, остальные, получив повреждения, вернулись в Кронштадт^[117].

Одна из прорвавшихся лодок — возможно, «Лембит» — в последующие несколько дней поставила мины в районе Таллина, из которых 2 были найдены и вытралены^[118]. Вторая подводная лодка (возможно, «Щ-320») оперировала в районе шведского побережья и потопила 3 парохода^[119]. Немцы отправили туда 7 кораблей 3-й флотилии сторожевиков и 18-й флотилии тральщиков, однако пятидневная охота за подводными лодками не принесла никаких результатов. Третья подводная лодка («Щ-304») в западной части Финского залива попыталась атаковать различные военные корабли («Кайзер», плавбазу тральщиков «MRS 12» и т. д.). Так как подводная лодка каждый раз выпускала торпеду, высовываясь рубкой из воды, то корабли были своевременно предупреждены и могли избежать попаданий. Появление этих трех лодок было достаточным, чтобы заставить союзников принять меры для защиты судоходства. Немецкие торговые суда получили указание идти только в шведских прибрежных водах или, в крайнем случае, проходить в районе Моонзундских островов.

Финны взяли на себя эскортирование кораблей в Ботническом заливе между Финляндией и Швецией.

Тем временем к прорыву подготовилась 2-я группа советских подводных лодок. В ночь на 23 июня русские катерные тральщики вклинились в заграждение «Зееигель», а в то же самое время торпедные катера атаковали охотники за подводными лодками в районе Гогланда. Еще три подводные лодки прорвались в Балтийское море, но стало известно, что две из них были потоплены немецкими и финскими летчиками^[120]. «Щ-303» сменила «Щ-304» в западной части Финского залива, однако, должна была раньше намеченного срока вернуться в Кронштадт, так как восточнее Уте села на мель, получила вмятину в носовой части и повредила находящийся там торпедный аппарат. «Щ-317» и «Щ-406» подошли к шведскому берегу, где они, видимо, потопили еще 4 судна. В начале июля из Кронштадта вышла третья группа, состоявшая из трех подводных лодок, из которых одна была потоплена, другая повреждена, а «С-7» удалось прорваться. Она действовала в районе шведского и латвийского побережья и потопила три парохода, повредила четвертый и напала на три других, правда, безрезультатно. 12 августа лодка легла на обратный курс и без всяких инцидентов вернулась обратно в Кронштадт, где ее командиру было присвоено звание Героя Советского Союза^[121]. Хотя немецкое командование усилило конвоирование в Балтийском море, советские подводные лодки почти без всяких помех могли проводить операции, так как у немцев в распоряжении находилось приблизительно только 23 бывших рыболовецких парохода. К тому же русские пока нападали на суда, шедшие в одиночку, и поэтому имели большие шансы на успех.

Между тем усиление минных заграждений «Зееигель» успешно продолжалось, благодаря чему расстояние между минами в ширину и вверх составляло лишь 25 метров. Заграждения «Рукаярви» тоже были закончены, и 1-я флотилия моторных тральщиков и финские дозорные катера ставили заграждение «Сауна» на советских путях между Шепелевским маяком и Сескаром. Севернее и южнее Гогланда стояли по 2 тральщика, и район охоты за подводными лодками был расширен до острова Рускери. Шведский военно-морской флот провел энергичные мероприятия, чтобы изгнать советские подводные лодки из своих территориальных вод.

Дорога вдоль побережья от Мемеля до Ирбенского пролива находилась под охраной бывших рыболовецких катеров немецкой 31-й флотилии тральщиков. Правда, эти суда, на вооружении которых находилось одно 20-мм орудие и три глубинные бомбы, не представляли серьезной опасности для русских подводных лодок, имевших лучшее артиллерийское вооружение. Так же безуспешно действовали немецкие суда-ловушки № 47 и № 7.

В середине июля первые подводные лодки вернулись в Кронштадт, одна подводная лодка 20 июля в районе Уте первый раз напала на немецкий конвой и повредила один пароход^[122]. Возможно, при этом в результате подрыва на мине одна подводная лодка была потоплена или повреждена.

После того как лодки первой волны вернулись в Кронштадт, действия подводных лодок стали менее интенсивными. 6 и 15 августа крупные соединения советских штурмовиков напали на немецкие тральщики и охотники за подводными лодками западнее заграждений «Зееигель». Одновременно катерные тральщики создали проход в заграждениях, по которому прошли «Щ-406» и «С-7». Во время преследования обнаруженной советской подводной лодки охотник за подводными лодками «Uj 1211» наскочил в районе между островами Большой и Малый Тютерс на русское минное заграждение и затонул.

В середине августа вышла 4-я волна советских подводных лодок. «Щ-320» удалось прорваться, «Щ-308» подорвалась на мине в районе Гогланда и затонула. «Щ-320» участвовала в операциях во время своего второго выхода в районе шведского побережья и потопила один пароход^[123].

Трем подводным лодкам, действовавшим после нее, не повезло: «Щ-304» должна была прервать свой второй поход уже у Лавенсари из-за повреждений в машинном отделении, «М-97» подорвалась на мине в районе Гогланда, и «Щ-405» подорвалась на русской мине в районе Сомерса^[124].

Во второй половине августа выходили другие подводные лодки. Во время связанных с их действиями нападений торпедных катеров на сторожевые катера был торпедирован и потоплен охотник за подводными лодками «Uj 1206» в районе банки Викла. «Ш-306» и «Ш-407» оперировали в Аландском море, а «С-9» — в Ботническом заливе. В Аландском море в это время проходили транспорты с войсками из Германии в Финляндию, поэтому туда были немедленно отправлены 3 тральщика из 1-й флотилии тральщиков для усиления охраны. 31 августа немецкому тральщику «М-37» в районе Симпнесклубб глубинной бомбой удалось уничтожить «Ш-306»^[125]. «С-9» в сентябре потопила 3 парохода в Ботническом заливе. «Ш-407» вначале безуспешно атаковала конвой, но затем повредила немецкий транспорт, на котором находилось 992 человека, из них, правда, удалось спасти 986^[126]. На обратном пути «Щ-407» получила повреждения, подорвавшись на мине в районе заграждения «Насхорн». Приблизительно 20 сентября лодка вторично подорвалась в районе Гогланда, из-за чего получила тяжелые повреждения в носовой части, но командиру удалось вернуться на базу^[127]. Четвертая прорвавшаяся лодка также потопила в Ботническом заливе один пароход.

Тем временем немецкие соединения охотников за подводными лодками получили подкрепление. С запада и с юга от заграждений «Зееигель» теперь постоянно в течение дня находились разделенные на три группы 8 тральщиков и охотников за подводными лодками, чтобы иметь возможность лучше защищаться от налетов советской авиации; ночью они делились на четыре звена и усиливались одной тяжелой плавучей батареей, использовавшейся в качестве плавучего маяка. Западнее заграждений «Насхорн» стояли четыре охотника за подводными лодками, четыре малых торпедных катера и один финский минный заградитель. Финские дозорные катера патрулировали в районе заграждений «Рукаярви». В Балтийском море суда проходили с эскортом на следующих маршрутах: Таллин — Хельсинки, Симпнесклубб — Нюхамн, Турку — Нойфарвассер, Рига — Нойфарвассер и Моонзундские острова — Таллин.

В начале сентября плохая погода вынуждала к замедленному темпу проведения операций, но в середине месяца, как обычно, торпедные катера атаковали немецкие охотники за подводными лодками в районе банки Вигрунд, в то время как советские подводные лодки попытались прорваться севернее Гогланда. «Ш-310» в средней части Балтийского моря потопила один пароход, «Щ-406» в Аландском море потопила одно моторное каботажное судно и повредила одно грузовое^[128].

Немецкие и финские летчики сообщали о том, что ими за летние месяцы потоплено много подводных лодок, но в большинстве случаев речь шла о повреждениях. Несколько успешнее действовали финские военно-морские силы. Сторожевые катера «VMV 1» и «VMV 2» напали ночью около 12 часов 2 сентября на всплывшую подводную лодку южнее Тиискери, и им удалось потопить ее с помощью глубинных бомб и артиллерийского огня^[129].

Сторожевой катер «VMV 13» 6 сентября в 22 часа сообщил о том, что им потоплена еще одна подводная лодка юго-западнее Хельсинки.

19 сентября, 12 и 15 октября финские дозорные катера наткнулись на всплывшие подводные лодки, которым, однако, своевременно удалось скрыться^[130].

В сентябре на Балтийском море возникли затруднения в связи с тем, что для эскортирования не хватало кораблей. Различные порты были переполнены пароходами, и условия улучшились лишь в начале октября после отправки личного состава отрядов «Эрна» и «Ирун».

Ввиду отсутствия кораблей для эскортирования, чтобы устранить возрастающее давление со стороны советских кораблей, мешавших судоходству в Аландском и Балтийском морях, финны передислоцировали свои подводные лодки в Мариенхамн и начиная с 9 августа занимались охотой за подводными лодками. Финские лодки должны были с помощью своих гидрофонов выслеживать советские субмарины и, когда они всплывут, внезапно их торпедировать. Помимо этого они брали с собой глубинные бомбы, которые, однако, мешали финским подводным лодкам погружаться на большую глубину.

В середине октября несколько подводных лодок снова вернулось из Балтийского моря в Кронштадт, и по масляным пятнам над минными заграждениями союзники заключили, что имели место несколько потоплений или повреждений. В действительности, по крайней мере, «Щ-310» получила повреждения в районе заграждений «Рукаярви», подорвавшись там на мине, но, несмотря на то, что в ее корпус поступала вода, ей все же удалось вернуться на свою базу^[131].

Одновременно несколько других подводных лодок отправилось в Балтийское море, при этом «Щ-302» подорвалась на мине в районе заграждений «Зееигель» и затонула, «Щ-311» была потоплена финскими кораблями, но двум или трем другим подводным лодкам, среди которых находилась также «С-7», все же удалось прорваться вторично^[132]. «С-7» около 30 дней оперировала в морском районе между Уте и шведскими водами^[133]. Подводная лодка покинула Кронштадт вечером 16 октября. 17 октября около 01.00 прибыла в Лавенсари и здесь, получив последние указания, легла на грунт, оставаясь в таком положении в течение дня. В 01.30 18-го она продолжила свой путь частично в погруженном, а иногда в полупогруженном состоянии, без инцидентов достигла выходов из Финского залива. 21 октября в 19 часов в 5 морских милях от пролива Седер она всплыла и, взяв курс на север, отправилась в Аландское море. «С-7» не знала, что финская подводная лодка «Весихииси» с помощью своих гидрофонов уже некоторое время ее преследует. В 19.42 финны выпустили по ней торпеду. «С-7» затонула в течение двух минут. Однако капитану 2 ранга Лисину и трем матросам, находившимся на мостике, удалось спастись. Остальные советские подводные лодки потопили в средней части Балтийского моря 4 парохода и повредили еще 2.

20 октября «Щ-304» и «Щ-320» были отправлены в Балтийское море, и, как обычно, прорыв поддерживали крупные соединения советской штурмовой авиации. «Щ-304», которой удалось прорваться, потопила финский пароход в Аландском море, но он успел сообщить о себе, после чего была выслана подводная лодка «Ику-Турсо». Обе подводные лодки встретились вечером, будучи в надводном положении. «Ику-Турсо» открыла огонь из 76-мм пушки и добилась попадания, после чего продолжала поиски и наконец с помощью гидроакустики вновь обнаружила противника. Она преследовала советскую подводную лодку до тех пор, пока та в полночь 27 октября не всплыла. «Ику-Турсо» выпустила по ней торпеду, а также открыла артиллерийский огонь и потопила ее^[134]. «Щ-320» провела неудачное нападение на конвой в районе Уте 25 октября. Тральщики 1-й флотилии заставили ее повернуть обратно. Наконец 5 ноября она была обнаружена в районе Уиско и противолодочным силам было сообщено о ее местонахождении. Немедленно была выслана финская подводная лодка, на этот раз — «Ветехинен», которой после длительного преследования в ближнем бою, используя орудия и пулеметы, удалось протаранить и потопить советскую подводную лодку^[135].

Из-за плохой погоды осенью 1942 г. погибли два немецких охотника за подводными лодками, и усиление минных заграждений не могло проводиться планомерно. Советские подводные лодки использовали это время для того, чтобы проходить заграждения в обоих направлениях. Все же число операций, в которых участвовали подводные лодки, а также число потоплений значительно снизились. 17 ноября подводная лодка атаковала немецкий конвой, и ей удалось потопить один пароход. Менее удались операции против финских минных заградителей «Лоухи» 25 августа и «Руотсинсалми» 12 ноября. Этот корабль увидел следы торпед в 17.45, в 19.50 и 02.27, и ему удалось избежать попаданий. Четвертая, слишком поздно обнаруженная торпеда в 04.45 прошла под кораблем почти под самым мостиком^[136].

Русские подводные лодки из-за начинающегося замерзания моря вернулись обратно, однако последняя подводная лодка, проводившая операции в начале декабря в Балтийском море, успела потопить еще 4 небольших парохода. В середине декабря подводная война была закончена^[137].

В течение 6 месяцев советские подводные лодки потопили 23 немецких, финских и нейтральных торговых судна общим тоннажем около 52 000 брт.

Еще 4 небольших судна, в конце 1942 г. пропавшие без вести, видимо, также стали жертвами советских подводных лодок (862 брт). Кроме того, было повреждено около 16 торговых судов. Но эти цифры следует рассматривать в связи с общим объемом морского судоходства в Балтийском море. Финские внешние перевозки в Аландском море и в Ботническом заливе только за период с 18 июня по 31 декабря 1942 г. составили 3985 рейсов. Финны с 19 июня 1942 г. до 8 февраля 1943 г. отэскортировали всего 2129 судов, из которых во время 7 атак 2 парохода были потоплены. На отдельные немецкие суда было совершено по меньшей мере 7 атак. Другие успехи были достигнуты во время атак нейтральных судов. Торпедами было наверняка потоплено 20 судов, огнем артиллерии — 3. Мины, поставленные подводными лодками, практически не вызвали больших потерь, возможно, что 4 пропавших без вести небольших судна подорвались на минах^[138].

Из прорвавшихся подводных лодок 5 торпедировали каждая по 4 корабля, 4 — по 2 корабля и остальные — по 1 торговому судну.

Немецкий грузооборот в месяц в среднем составлял 720 000 брт, в августе, однако, возрос до 1 500 000 брт и в январе 1943 г. упал до 300 000 брт.

В немецких конвоях в Балтийском море в 1942 г. прошло 203 боевых корабля, 75 госпитальных судов и 1868 торговых судов общим тоннажем 5 592 189 брт, на которых было перевезено 405 459 солдат, 15 454 лошадей, 12 866 транспортных средств и 377 856 т военного имущества. Потери поэтому составили меньше чем 1 %, и их почти не стоило принимать во внимание.

Напротив, советские потери были весьма значительны. Правда, они не достигали сообщенных в то время цифр 32, 37 и 39 подводных лодок (только один финский летчик сообщил о 8 потопленных), но все же было потоплено по меньшей мере 10 подводных лодок^[139]. Из около 25 подводных лодок, участвовавших в операциях, 2 или 3 выполнили по 3 похода, и ни одной из них не удалось вернуться обратно без повреждений. Среди подводных лодок, которые совершили по 2 похода, только 2 или 3 снова вернулись в Кронштадт. Некоторые подводные лодки были потоплены уже в первом походе.

В лучшем случае, подводным лодкам, прорвавшимся в Балтийском море, удалось выполнить около 25 походов. Следовательно, на каждый поход противника приходилось по одному потопленному кораблю, или около четырех кораблей за месяц, в течение которого проводились операции. Число подводных лодок, которые в это время оперировали в Балтийском море, составляло летом максимально 9, в начале сентября снизилось до двух, до конца октября еще раз повысилось до 4–5 и затем постоянно снижалось, пока к концу декабря не осталась лишь одна подводная лодка.

По советским данным, в Балтийском море 70 % всех нападений совершалось на конвои противника и 30 % — на отдельные суда. Советские подводные лодки смело и энергично с упрямым бесстрашием предпринимали попытки прорваться в Балтийское море, и их не отпугивали большие потери (около 40 % использовавшихся в операциях подводных лодок за 6 месяцев). Те подводные лодки, которым удавалось прорваться в Балтийское море, действовали там, имея незначительные успехи, так как тактика проведения атак и техника их проведения у советских командиров была весьма слабой. Такими же неудачными были, правда, результаты охоты за подводными лодками. Если на минных заграждениях и в результате налетов авиации в Финском заливе были достигнуты основные успехи в потоплении лодок противника, то немецкие охотники за подводными лодками смогли сообщить лишь то, что ими потоплена всего 1 подводная лодка. И напротив, следует отметить, что 3 советские подводные лодки были потоплены финскими подводными лодками в течение двух недель^[140]. Русские по сравнению с 1941 годом стали значительно энергичнее проводить атаки и не старались больше избегать встреч с конвоями и военными кораблями. Правда, советские сообщения о числе совершенных потоплений (свыше 100 потопленных судов общим тоннажем около 950 000 брт) были значительно преувеличены.

Чтобы по возможности своевременно топить советские подводные лодки, финские и немецкие небольшие суда в различных местах на маршрутах движения, используемых русскими, ставили мины. Начиная с 1 июня две быстроходных десантных баржи, эскортируемые финскими торпедными катерами и сторожевыми катерами, в районе Койвисто поставили заграждение «Тигер I» и «II» и вслед за тем 6 июня — «Брумбер». При этом им пришлось столкнуться и вступить в непродолжительный бой с советскими сторожевыми кораблями, из которых один наскочил на мину и затонул^[141]. В июле финны поставили заграждение «Сауна». По немецким данным, на этих заграждениях подорвались и затонули 4 дозорных катера или каких-то других небольших корабля.

В Ленинградском Морском канале немецкие штурмботы в течение 5 выходов поставили 60 донных мин. В ночь с 28 на 29 сентября немцы под охраной финских торпедных и сторожевых катеров попытались уничтожить Шепелевский маяк с помощью русских перебежчиков. Но эта вылазка под условным наименованием «Реуматизмус» не удалась, т. к. часть нагруженных штурмботов опрокинулась, еще не доходя до берега,после чего русские открыли огонь и заставили остальных вернуться назад^[142].

Малый минный заградитель «KM 27» в ночь с 21 на 22 октября в районе Лавенсари поставил 4 мины, но при этом приблизился к стоящему на якоре советскому дозорному катеру, сел на мель и, несмотря на все усилия, не смог сняться с нее. Наконец на надувной лодке к мирно стоявшему дозорному катеру был протянут трос и закреплен на нем.

Затем, выбрав трос при помощи лебедки, удалось сняться с мели. Во время ухода под носовую часть русским была подложена бомба-сюрприз, и, несмотря на то, что немецкий корабль имел тяжелые повреждения винтов, ему все же удалось дойти до Котки^[143]. Эта операция была повторена в ночь с 18 на 19 ноября, причем советские сторожевые катера и сигнальные станции обнаружили корабль и потребовали дать опознавательные сигналы. После короткого боя со сторожевыми кораблями «КМ 27» повернул обратно. Он смог еще проследить за торпедной атакой трех финских торпедных катеров^[144].

Финны в действительности решили вести наступательные операции против русских. Имеющиеся в их распоряжении торпедные катера и один русский трофейный уже устарели, да и в минных операциях их сильно потрепали. Однако после того, как воздушная разведка сообщила 17 ноября о том, что советская канонерская лодка «Красное Знамя» находится в Лавенсари, был отдан приказ атаковать ее. Финские торпедные катера в 21.35 ринулись в плохо защищенный порт, но вынуждены были констатировать отсутствие в нем канонерской лодки и незаметно ушли обратно.

На следующий день летчики снова сообщили, что «Красное Знамя» и 5 тральщиков снова находятся в порту, после чего 3 готовых к походу торпедных катера в 16.30 вышли из Кламилы, встретились у Сомерса с «KM 27» и в 19.30 отправились дальше в Лавенсари. На небольшой скорости финские торпедные катера приблизились к острову и смогли увидеть, как внимание русских привлек «KM 27». Три торпедных катера вошли в порт, но не заметили там канонерской лодки, поэтому финны отправились дальше со скоростью четырех узлов. В 21.13 стоявшая у берега «Красное Знамя» была замечена, торпедные катера увеличили скорость и выпустили 4 торпеды. Русские немедленно открыли беспорядочный заградительный огонь (однако снаряды ложились слишком далеко), который прекратился только после того, как в канонерскую лодку попало по меньшей мере 2 торпеды. Финские торпедные катера на большой скорости стали удаляться.

При этом «Вихури» ставил дымовые завесы и мешал таким образом вести огонь советским дозорным катерам. Когда финские корабли были уже на значительном удалении, советские береговые батареи при поддержке прожекторов открыли огонь, который был малоэффективен. В старую канонерскую лодку «Красное Знамя» попало, кажется, 4 торпеды, и она затонула, но, по некоторым сообщениям, русские ее подняли, отбуксировали и отремонтировали^[145].

Немецкая авиация могла лишь частично компенсировать слабость немецко-финских наступательных операций на море. Правда, немецкие летчики сообщили, что ими в 1942 г. было потоплено по меньшей мере 12 торпедных катеров, катерных тральщиков и дозорных катеров, но эти потери, конечно, не могли оказать влияния на создавшееся положение в целом.

Советская авиация действовала интенсивно и отвлекала немецкие соединения прежде всего в то время, когда подводные лодки предпринимали очередную попытку прорыва. При этом имели место потери в людях, тем не менее немцы очень низко расценивали уровень подготовки и выучку русских летчиков. В отдельных случаях в операциях участвовали также первые самолеты-торпедоносцы. Помимо небольшого числа мин, поставленных советскими подводными лодками в районе Таллина, русские торпедные катера ставили мины на путях подвоза снабжения Котка — Гогланд и у входа в Койвисто. Другие места, где русские ставили мины, не были известны союзникам. В 1942 г. на русских минах, поставленных с подводных лодок и самолетов, а также на старых минных заграждениях подорвалось и затонуло 14 торговых судов общим тоннажем в 14 190 брт, 3 немецких охотника за подводными лодками и 1 моторный тральщик.

И хотя 20 сентября финские военно-морские силы получили странный приказ всеми силами помешать советскому Балтийскому флоту совершить прорыв, русские, если не считать передвижения подводных лодок и связанных с ними атак торпедных катеров, держали себя очень пассивно. Единственная попытка провести наступательную операцию — захватить остров Сомерс — может быть связана с операциями подводных лодок, так как остров представлял собой удобно расположенный финский наблюдательный пункт.

Начиная с мая Сомерс обстреливался советской береговой артиллерией, находившейся на Лавенсари. Финский гарнизон состоял из 92 военнослужащих, 1 лотты (женщины из вспомогательной службы) и 1 лошади в 4 опорных пунктах. На вооружении имелось всего два 75-мм, три 45-мм и семь 20-мм противотанковых пушек и зенитных орудий, два 81-мм миномета, 7 тяжелых и 5 легких пулеметов. Длина Сомерса — около 950 метров и ширина — 450, он очень скалистый, и наибольшая возвышенность его достигает 15 метров над уровнем моря.

Незадолго до полуночи 7 июля советская авиация внезапно 5 волнами совершила налет и сбросила около 100 бомб. Одновременно со стороны Лавенсари приблизились 7 торпедных катеров и обстреляли опорный пункт Итепее. Другие советские сторожевые катера обстреляли остров с большого расстояния. Вначале русским удалось с двух торпедных катеров высадить около 20 человек под прикрытием прибрежных скал. На третьем торпедном катере после обстрела финнами возник пожар, и он взорвался, однако русским удалось на четырех других катерах высадить подкрепления и пополнить его состав, кроме того, была совершена высадка с двух катеров на северном побережье. Приблизительно 80 русских атаковали в темноте опорный пункт Итепее, который был эвакуирован после трехчасового боя и потери всех орудий. Только троим из находившихся там 26 человек удалось пробиться^[146].

Между тем финское военно-морское командование в 01.40 8 июля получило сообщение относительно высадки русских и немедленно выслало к Сомерсу легкий отряд, состоявший из 2 канонерских лодок и 5 сторожевых катеров. Первой вышла канонерская лодка «Уусимаа», которая по пути в течение целого часа отражала атаки торпедных катеров, и при этом ей удалось потопить один из них^[147]. После присоединения «VMV 10» были отбиты следующие три торпедных катера. Начиная с 03.10 в бою участвовали «Хямеенмаа» и сторожевой катер «VMV 17». Они сорвали атаку двух других советских торпедных катеров. Едва успев объединиться, 4 финских корабля между 03.20 и 03.50 снова должны были маневрировать во время яростных атак советских торпедных катеров. При этом «Хямеенмаа» обстреляла 2 катера, и они загорелись. Тем временем русские предприняли ряд мер по захвату Сомерса. Около 03.30 был совершен налет истребительной авиации самолетами типа «И-153». Вслед за этим 2 торпедных катера попытались высадить ударные подразделения в районе опорного пункта Маякка для того, чтобы уничтожить два 75-мм орудия. На расстоянии 50 м от берега войска, находившиеся на их борту, были сметены в море пулеметным огнем. До 03.50 75-мм орудия потопили 2 торпедных катера и 3 другим нанесли повреждения. Атака двух других была отбита орудийным огнем опорного пункта Ленсийиркка, а 20-мм орудия опорного пункта Похьяиспее 4 раза отбили атаки 2 сторожевых катеров, которые пытались добраться до плацдарма в районе северной якорной стоянки острова. Советская канонерская лодка класса «Москва» безуспешно пыталась заставить замолчать 75-мм орудия.

Когда сторожевой катер «VMV 8» в 03.15 первым появился в районе Сомерса, он обнаружил вокруг острова всего 27 советских кораблей. Под давлением многочисленных русских кораблей ему пришлось отойти вместе с прибывшим к тому времени сторожевым катером «VMV 9» и присоединиться к приближавшимся финским канонерским лодкам. После того как прибыла канонерская лодка «Турунмаа», было приказано отправиться в Улко-Таммио для того, чтобы охранять прибывающие воинские части. Остальные корабли за время с 05.10 и до 05.19 отогнали в общей сложности 14 советских кораблей от восточного берега острова и вслед за этим обстреливали с 05.27 минут до 05.41 высадившиеся русские части. После того как прибыл торпедный катер «Васама» и сторожевой катер «VMV 12», финские корабли в 05.48 отбили еще одну торпедную атаку 4 советских катеров, однако канонерские лодки израсходовали свой боезапас. «VMV 10» был отправлен обратно, так как обнаружились повреждения в моторе, а торпедный катер «Васама» занимался перевозкой раненых на континент.

В 04.15 русским еще раз удалось с двух кораблей высадить подкрепление в районе Итепее. Еще одна попытка часом позднее повторить эту операцию не увенчалась успехом, а в 09.00 два других корабля были уничтожены в результате прямых попаданий из 75-мм орудия. Около полудня в действие вступили финские летчики и сбили два советских самолета. Тем временем в 06.30 прибыл первый немецкий корабль-тральщик «М 18», который принял участие в уничтожении высадившихся русских частей.

Приблизительно в 10.50 на канонерской лодке «Турунмаа» и на 8 катерах прибыла финская рота в составе 109 человек, имеющая на вооружении пулеметы, и в 11.30 выгрузка их в западной части острова была закончена. В ожидании дальнейших боев командование финских ВМС отправило минные заградители «Риилахти» и «Руотсинсалми» в Котку, а по отряду «Вяйнямейнен» была объявлена боевая тревога. Катерные тральщики «Карпи» и «Куха» между 11 и 12 часами подвезли боеприпасы для канонерских лодок, так что все три лодки вместе с тральщиком «М 18» и сторожевыми катерами с 13.00 до 13.10 могли снова обстреливать позиции русских. Благодаря этой огневой поддержке в 13.10 финским войскам удалось перейти в контратаку и медленно оттеснить советские подразделения. Когда русские заметили, что их десантные части попали в тяжелое положение, они снова между 13.50 и 14.50 тремя волнами пустили в ход торпедные катера против канонерских лодок, которые периодически появлялись с северной стороны острова. Финнам удалось избежать попадания торпед, а также потопить два торпедных катера. Около 15.00 финские части снова пришлось поддержать артиллерийским огнем. Тем временем подоспела советская канонерская лодка класса «Москва», два миноносца класса «Гроза» и несколько тральщиков типа «Фугас». Они с 14.50 до 16.30 с дистанции 13 000 м обстреляли финские корабли, у которых к тому времени уже не хватало боеприпасов^[148].

Русские использовали ослабление финского огня с тем, чтобы около 16.40 предпринять еще одну попытку высадиться. Двум катерам удалось высадить войска в районе Итепее, в то время как два других катера получили повреждения от огня береговых орудий и вынуждены были повернуть обратно^[149].

Тем временем под прикрытием дымовой завесы финские корабли отошли на северо-запад и встретились там в 17 часов с катерными тральщиками, нагруженными боеприпасами, благодаря чему четвертью часа позднее в сопровождении минных заградителей «Риилахти» и «Руотсинсалми» они вернулись на поле боя. С 18.05 до 18.24 канонерские лодки поочередно обстреливали русские позиции и корабли. Своим сосредоточенным огнем они отогнали советскую канонерскую лодку на расстояние 9300 м.

По требованию финнов прибыла немецкая тяжелая плавучая батарея «SAT 28» («Ост») и плавбаза моторных тральщиков «Неттельбек», а также тральщик «М 37», который около 18 часов сменил «М 18», поврежденный бомбами. Так как сопротивление русских на суше не ослабевало, финские части в 18.45 снова попросили поддержать их артиллерийским огнем, после чего в 19.15 вначале оба финских минных заградителя, а с 20.30 еще и тральщик «М 37» обстреляли Итепее. Немецкий тральщик, непрерывно стреляя, подошел к берегу на расстояние 500 метров, отправил на берег ударный отряд из 10 человек и выгрузил несколько ящиков с ручными гранатами для финнов. Вскоре после этого первые русские стали сдаваться в плен, и их взял на борт тральщик «М 37». Хотя несколько раз были обнаружены советские миноносцы и канонерские лодки, а также тральщики типа «Фугас», эти русские корабли недостаточно энергично действовали в последних боях. Только 130-мм батарея с Лавенсари продолжала обстреливать Сомерс. В 23.15 финны сообщили, что ситуация находится под их контролем. Советскому командованию, видимо, не была ясна общая картина боевых действий, так как в 03.45 еще раз была предпринята попытка с трех сторожевых катеров высадить воинские части. Оборонительным огнем финны потопили один сторожевой катер и повредили другой, после чего была окончательно сломлена попытка русских осуществить десантную операцию^[150]. Тральщики типа «Фугас» ночью обстреляли остров, а утром в этих действиях участвовала также канонерская лодка класса «Москва». Тем временем последние 53 русских в 12.45 вынуждены были сдаться.

В течение всей ночи шли спорадические бои между финскими, немецкими и советскими кораблями. Сильный, довольно точно направленный огонь русских орудий заставил финские канонерские лодки после короткой перестрелки в 01.38 и в 02.50 поставить дымовую завесу и прекратить бой. В 03.44 финские корабли участвовали в отражении последней попытки русских еще раз произвести высадку. При этом они, видимо, потопили еще два сторожевых и один торпедный катер. Утром 9 июля финские катерные тральщики были вынуждены в третий раз заняться подвозом боеприпасов. В течение всего дня 9 июля финская авиация несколько раз атаковала советские корабли. Она потопила канонерскую лодку «Кама» и 2 сторожевых катера. Несмотря на это, русские до вечера 11 июля пытались установить связь со своими частями, находящимися на Сомерсе, так как они, видимо, все еще не знали, что оставшиеся в живых давно уже находились в плену. В большинстве случаев советские корабли вели огонь с больших дистанций, поэтому финны не могли открыть ответный огонь. Только тяжелая плавучая батарея «SAT 28» («Ост») была в состоянии вести ответный огонь, так как на ней имелась дальнобойная артиллерия.

В течение четырехдневных боев русские потеряли 128 человек убитыми на острове и приблизительно еще 200 человек, которые утонули вместе с погибшими кораблями. Финны и немцы захватили в плен 149 человек. Финской береговой артиллерией было уничтожено всего 8 советских кораблей. Финский флот сообщил, что им потоплено 7 советских кораблей, и еще 1 канонерская лодка и 2 катера были потоплены финской авиацией.

В результате 14 советских налетов получили повреждения тральщик «М 18», «Хямеенмаа» и «Турунмаа». Потери в финском флоте составляли 6 убитых и 18 раненых, в армии — 15 убитых и 45 раненых^[151].

Причины неудачи русских совершенно ясны. Из-за воздушного налета, имевшего место до начала высадки, русские утратили фактор внезапности нападения, их торпедные и сторожевые катера совершенно не годились для высадки на скалистое побережье, а силы, прикрывавшие операцию, прежде всего канонерские лодки и миноносцы, действовали в боях недостаточно энергично. Поэтому им не удалось прогнать корабли союзников из района острова. Русские повсеместно недооценили силу позиций, а также быстроту реакции финнов. Десантные части, хотя и недостаточно многочисленные, как и торпедные катера, сражались очень храбро, но им не удалось спасти положение в этой неправильно организованной операции. Чтобы избежать в дальнейшем угрозы для Сомерса, финны поставили заграждения «Онтаярвин» и «Норппо» восточнее и южнее этого острова.

Особенно неудачно для немцев проходили операции в районе Ленинграда. Правда, Главное командование сухопутных сил после падения Севастополя планировало захватить Ленинград с помощью освободившихся там частей и тяжелой артиллерии. Да и финский маршал Маннергейм, который всегда особенно правильно оценивал перспективы, настоятельно требовал провести операцию «Лаксфанг». Гарнизон Ленинграда и гражданское население тяжело страдали зимой 1941/42 г. от холода, голода и обстрелов и, по высказываниям военнопленных и перебежчиков, к весне 1942 г. они были совершенно изнурены. Правда, немцы зимой в районе Тихвина были отбиты, но кольцо окружения сохранилось, и наступательные операции свежих немецких дивизий, возможно, позволили бы захватить город, что привело бы к полному поражению всего советского фронта от Северного Ледовитого океана до озера Ильмень. Но немецкое командование, которое в 1941 г. безуспешно пыталось захватить Москву, вместо Ленинграда предпочло на этот раз бросить все свои силы на Сталинград, а поэтому на Волжском направлении и на Кавказе использовались также дивизии, предназначенные для захвата Ленинграда. Только тяжелая артиллерия была подтянута к городу и занималась обстрелом важных стратегических целей. Не было сделано даже попытки очистить Ораниенбаумский котел, который так беспокоил немцев. Несмотря на это, все лето положение окруженного города продолжало оставаться тяжелым, и русским только благодаря успешным действиям советской Ладожской флотилии удавалось осуществлять подвоз снабжения. Иногда проводимая артиллерийская перестрелка и действия разведывательных отрядов на Ленинградском фронте не могли повлиять на общее положение. Даже если бы летом 1942 г. удалось взять Ленинград, то все еще оставалась на острове крепость Кронштадт, которая, возможно, еще несколько месяцев продолжала бы сопротивление.

И та, и другая стороны не использовали полностью своих возможностей. Результаты подводной войны и обороны как для русских, так и для немцев были неудовлетворительными. Дальнейший ход морской войны намного зависел от событий на сухопутных фронтах. После потерь, понесенных немцами под Сталинградом, перспективы для русских значительно улучшились. В стратегическом отношении Германия уже в 1942 г. в морской войне на Балтийском море была вынуждена перейти к обороне.

Действия в 1943 г.

Замерзание Финского залива зимой 1942/43 года позволило воюющим сторонам отремонтировать свои корабли и составить новые планы действий на наступающий год. Немцы в первую очередь стремились помешать возобновлению попыток русских подводных лодок прорваться в Балтийское море. Поэтому решено было по возможности герметично закрыть выход из Финского залива сетевыми заграждениями и расширенными минными полями.

Заготовка сетей, большого числа мин и необходимых специальных судов требовала от германского ВМФ значительных затрат. Помимо действовавших в Финском заливе уже в 1942 г. 25-й и 31-й флотилий тральщиков, а также 3-й сторожевой флотилии, в марте 1943 г. сюда была переброшена также 24-я десантная флотилия из Норвегии, в мае вновь сформирована 28-я десантная флотилия, а в августе — 3-я флотилия тральщиков. Все эти соединения были подчинены командующему тральщиками Восточного театра, штаб которого позднее был переименован в 9-ю дивизию охранения^[152].

Финны ввели в строй 6 построенных в Финляндии и 9 купленных в Италии торпедных катеров, несколько катерных тральщиков типа «Куха», вспомогательные тральщики «Нарви» и «Сомери», а также две вспомогательные канонерские лодки «Виена» и «Аунус».

Советы, со своей стороны, сконцентрировали всю свою энергию на повторном прорыве своих подводных лодок в Балтийское море и одновременно на усиленной деятельности соединений тральщиков, торпедных катеров и авиации.

Возможные соображения немцев, связанные с планируемыми наземными операциями по взятию Ленинграда, носили пока еще чисто теоретический характер. Напротив, русским удалось зимою 1942/43 года отодвинуть фронт от Ленинграда на восток и тем самым ослабить немецкую наземную блокаду.

Кроме того, русским удалось отремонтировать несколько поврежденных в 1941–1942 годах эсминцев, подводных лодок и эскортных кораблей, а также изготовить большое количество сторожевых кораблей. Особенно заметным стало усиление авиации частично американскими самолетами.

Финское командование ВМС предлагало вести в восточной части Финского залива энергичные действия против транспортных судов на путях подвоза к островам Лавенсари и Сескар, тогда как немцы, по-видимому, надеялись, что после падения Ленинграда эти острова и без того капитулируют.

Штаб финского флота разместился на штабном корабле «Мерикота», который большей частью стоял в бухте Кламила. 1-я флотилия канонерских лодок и часть 2-й сторожевой флотилии были передислоцированы в Хаапасаари, откуда они должны были действовать против подводных лодок. Для ведения охоты против подводных лодок также предназначалась группа «Вяйнямейнен», действовавшая из шхер в Борге, и, кроме того, 4-я финская флотилия катерных тральщиков, базировавшаяся на Мекилуото. Обе флотилии отряда эскорта базировались в районе Або-Аландских островов и патрулировали частично в северной части Балтийского моря, а частично — в Финском заливе. От наступательных действий подводных лодок в Балтийском море отказались, так что 5 финских подводных лодок в течение всего года проводили только учебные походы в Ботническом заливе.

В конце концов финны соорудили 18 апреля 1943 г. станцию подслушивания на Гогланде (2 микрофона) для обнаружения русских подводных лодок.

Было ясно, что сразу же после того, как растает лед, возможно, еще до того, как будут поставлены сетевые заграждения, русские подводные лодки попытаются прорваться. В связи с этим постановку сетей и минных заграждений следовало произвести как можно раньше. Так как лед в Финском заливе тает неодновременно — в западной части раньше, чем в восточной, — то финские и немецкие корабли уже оказывались в состоянии плавать, когда русские еще были связаны льдом.

Соединение сетевых заградителей «Восток» поставило в апреле тяжелые двойные противолодочные сети глубиной около 60 метров^[153]. Слабо вооруженные малые и вспомогательные суда, участвовавшие в этой длительной операции, ни разу не подверглись нападению советских самолетов или военных кораблей^[154]. Сеть длиной в 30 морских миль между о. Найсаар и Порккала была дополнена несколькими минными заграждениями, в постановке которых участвовало большое число кораблей. Помимо 2 минных заградителей, 2 минных транспортов, 1 сетевого заградителя, 8 катеров охраны гаваней и 24 десантных барж 24-й десантной флотилии, использовались также 2 тендера, 14 эскадренных, 50 вспомогательных и 18 моторных тральщиков, 6 тяжелых плавучих батарей и 14 сторожевых кораблей. Эти корабли — общим числом 141 — находились с середины марта в Таллине и Палдиски, имея на борту около 10 000 мин. 1-й воздушный флот обеспечивал довольно слабое по численности прикрытие, несколькими звеньями истребителей. Немецкая разведка над морем была представлена не более чем 12 самолетами «Арадо» с эстонскими экипажами^[155]. Разведывательные самолеты долетали до Сескара и мыса Колганне. Кроме того, командование ВВС обещало энергично атаковать подводные лодки в Ленинграде. В действительности за весь 1943 г. в водном районе Ленинград — Кронштадт было поставлено всего 144 мины. 24 марта 1943 г. корабли 24-й десантной флотилии поставили первое из 10 частей заграждений «Насхорн» (699 противолодочных мин UMA). Хотя море еще было покрыто плавучими льдинами, остальные части заграждения были поставлены в последующие дни и недели без потерь кораблей. Затем последовали 5 заграждений позиции «Зееигель», а число оставшихся с 1942 г. заграждений минных защитников было увеличено с 31 до 34. Таким образом, противолодочная сеть оказалась несколько лучше защищенной минами от внезапных нападений советских надводных сил. Одновременно эти мины представляли собой дополнительную опасность для русских подводных лодок на пути к обеим стоящим рядом сетям. Перед и за сетями, кроме того, патрулировали многочисленные охотники за подводными лодками, а сама сеть постоянно охранялась переоборудованными рыболовными катерами и другими вспомогательными судами. Чтобы предохранить сеть от повреждений во время шторма, длину ее рассчитывали так, чтобы она не доходила до дна (65 м). Для того чтобы советские подводные лодки не могли проскользнуть в узкую щель между грунтом и сетью, было выставлено еще 200 донных мин.

К 9 мая сети и защищавшие их минные заграждения были поставлены (всего 9834 мины, 11 244 минных защитника)^[156]. Финны также поставили несколько минных полей. «Руотсинсалми» 22 апреля поставил заграждение «Рукаярви U», а с 26 по 28 апреля 1943 г. дополнил его при участии 5 сторожевых катеров заграждениями «R» и «S».

Наконец, к 20 июня минным заградителем «Миина» и тремя катерами типа «Куха» было поставлено заграждение «Рукаярви V» и позднее «Рукаярви VI», служившие защитой для острова Гогланд. Небольшие усиления имеющихся заграждений были произведены также к 26 мая. Кроме того, для заграждения фарватеров у Выборга немцы 26 апреля выставили 70 противолодочных мин типа UMВ и 100 контактных мин ЕМС и, кроме того, финны уступили им 73 мины типа RMB, 3 мины ЕМА и 79 мин S/42. Поставленные у Хуовари заграждения «Сола А» и «В» не давали советским подводным лодкам возможности воспользоваться Выборгским фарватером. Оборонительные заграждения у острова Сомерс были усилены новым заграждением «Кильпи».

Наступательные немецко-финские минно-заградительные операции были как по своему объему, так и по своей успешности значительно скромнее. Заграждения «Фрошляйх» ставились финнами с помощью торпедных катеров уже начиная с 18 апреля. Приказ о постановке заграждений «Лукко» был дан в мае; они были поставлены между Шепелево и маяком Толбухина, а в последующие месяцы все больше расширялись. При этом 15 июня торпедный катер «Райю» наскочил на противокатерное заграждение в Кронштадтской бухте и погиб^[157]. Начиная с 24 августа финские торпедные и сторожевые катера ставили заграждение «Салпа I–IV» между Шепелевским маяком и Лавенсари. Мелководное прибрежное заграждение у Ино служило его окончанием.

Во время этих операций в Кронштадтской бухте произошло несколько столкновений с советскими сторожевыми кораблями. Так, 30 мая финские торпедные катера, вышедшие из Койвисто, вступили с 20 русскими сторожевыми кораблями в бой, в котором 2 финских торпедных катера получили повреждения в результате столкновения, а третий — в результате попадания^[158].

В 1943 г. немцы снова стали использовать малые минные заградители. В начале мая «KM 6», «KM 28», «KM 29» и «KM 30» прибыли из Германии и были доставлены на о. Муссало на плавучей базе «Ругард». Имели место следующие ночные операции.

7-8 мая «KM 6», «KM 28», «KM 29» и «KM 30», замаскированные под буксиры и лихтеры, запланировали постановку мин в северной бухте Лавенсари. Во время боя с советскими сторожевыми судами произошло столкновение между «KM 6» и «KM 29», которые вынуждены были прекратить бой из-за полученных повреждений. Два других корабля, выполнив задание, были под конец обстреляны русской береговой артиллерией и подверглись налету истребителя. «KM 28» получил легкие повреждения^[159].

5 июня «KM 6», «KM 28» и «KM 29» закончили начатую 7–8 мая постановку мин, при этом им пришлось выдержать ожесточенный ближний бой с внезапно напавшим на них советским бронекатером, который получил повреждения^[160]. Вследствие повреждений моторов и светлых ночей все большее и большее количество малых минных заградителей посылается в Германию, и лишь в августе они вновь вошли в Финский залив.

20/21 августа 4 корабля прибыли на остров Сомерс. Там перед одной из операций во время налета советской авиации и обстрела 130-мм батареи, расположенной на о. Лавенсари, «KM 6», «KM 28» и «KM 30» были уничтожены^[161].

Во время последней попытки поставить мины в Морском канале Ленинград — Кронштадт с помощью штурмботов немецкие катера натолкнулись на советский сторожевой корабль, открыли пулеметный огонь и заставили отойти русский корабль, имевший более мощное артиллерийское вооружение^[162].

После того как прибыли дополнительно еще 4 малых заградителя и закончился ремонт поврежденного «KM 29», имели место следующие операции:

15-16 октября произошло столкновение на фарватере севернее Шепелевского маяка. Был проведен бой с тремя русскими сторожевыми кораблями, который окончился безрезультатно, однако воспрепятствовал постановке мин^[163].

27-28 октября была повторена операция в судоходном районе севернее Шепелево, в которой приняло участие 5 заградителей; они встретились в общей сложности с 4 советскими сторожевыми кораблями, которые, однако, не обратили на них внимания и не открыли по ним огонь.

3-4 ноября снова производилась наступательная операция четырьмя заградителями в районе Шепелево. Вследствие плохой видимости и других причин наступательная операция была прекращена, но приказ об этом не был понят 2 кораблями, и они провели операцию так, как предполагалось по плану.

4-5 ноября повторение подобной операции с участием 4 кораблей, при этом они чуть не стали на мель у острова Толбухин.

19-20 ноября 5 заградителей поставили еще одно заграждение севернее Шепелево.

2 декабря «KM 27» затонул в Койвисто после взрыва бензинового бака.

3-4 ноября «KM 8», «KM 19» и «KM 29» поставили в районе Кронштадта еще одно заграждение^[164].

Всего малые минные заградители в 1943 г. в советских водах в районе между о. Лавенсари и Кронштадтом поставили 91 мину различных типов, которые для русских представляли дополнительные трудности, но, несмотря на это, не вызвали больших потерь.

Действия немецко-финских соединений по постановке и тралению мин в большой степени зависело от районов, где были поставлены мины советской авиацией и от действий торпедных катеров. Помимо постоянного наблюдения за фарватерами в шхерах и вдоль берегов в центральной и северной частях Балтийского моря, были решены еще следующие, более трудные задачи.

Начиная с 21 апреля 1943 г. использовались 6 эскадренных тральщиков для траления старых минных полей в районе Малый Тютерс — Рускери — Луоерунни; в дальнейшем здесь использовались также катерные тральщики.

Начиная с 25 апреля частично были вытралены старые участки заграждений «Зееигель», «Корбета 3» — всего 6 мин.

Конец июня: финские сторожевые суда и катерные тральщики действовали западнее Койвисто.

Июль: были запланированы тральные галсы финских судов (сторожевые катера, «AV-138»), включая Кронштадтскую бухту, но они иногда переносились на другое время из-за повреждений механизмов.

26 июля сторожевые катера «VMV 12», «VMV 17» и «AV 138» производили траление мин между Койвисто и Сейвисто.

7 августа — выход с целью траления мин 4 катеров типа VMV и «AV 138» в Кронштадтскую бухту.

Следующие заграждения в Финском заливе были уничтожены немецкими кораблями.

Русские: 13 мин типа «М 08»

29 минных защитников

18 авиационных мин типа «2»

7 мин типа «М-12»

6 мин типа «ELM-J».

Финские: 4 антенных мины.

Немецкие: 45 мин типа ЕМС

2 мины типа UMA

3 мины типа UMB

547 минных защитников.

Хотя ничего не было известно об оборонительных минных операциях Советского Союза в 1943 г., можно было отметить, однако, усиленное использование мин в качестве наступательного оружия. Основными постановщиками мин были русские самолеты, которые сбрасывали английские авиационные мины во все возрастающем количестве перед входом в финские и балтийские порты и на немецко-финские пути следования конвоев. На этих минах получили повреждения финский ледокол «Сису» и пароход «Дионе», три средних и три небольших немецких торговых судна в Балтийском море. В конце концов немцам пришлось установить ночной наблюдательный патруль у входа в Таллин с помощью шести катеров типа KFK для того, чтобы помешать постановке мин.

Особенно агрессивно действовали советские торпедные катера и другие небольшие суда при наступательных операциях. Они все время пытались находить входы в фарватеры шхер и минировать их. Так, например, после набега шести советских судов с 19 июля пришлось закрывать фарватер Киускери — Ристиниеми на несколько дней. Во время новой операции по постановке мин 6 советскими судами в районе севернее Сомерса 21 июля они вступили в бой с 4 финскими торпедными катерами, который окончился безрезультатно. Уже 22 июля 6 советских торпедных катеров поставили мины на расстоянии 1 морской мили от Хуовери. На основании этой и других обнаруженных операций по постановке мин финны могли заключить, что было проведено большое число других наступательных операций, которые не были обнаружены. Потерь эти мины не вызвали. Наиболее успешной минной операцией русских в 1943 г. была, видимо, постановка минных заграждений авиацией, продолжавшаяся 2 недели на пути следования конвоев Котка — Хельсинки^[165].

Примечательной была и операция русских по тралению мин, которая прежде всего была нацелена на то, чтобы обеспечить русским подводным лодкам надежный путь для наступления до заграждения «Насхорн». В отличие от немцев и финнов, русским при этом пришлось действовать у охраняемых заграждений, что приводило к разного рода столкновениям. В июле советские катерные тральщики сконцентрировали свое внимание на оборонительных заграждениях в районе Гогланда. Поддерживаемые канонерскими лодками и другими небольшими судами около 20 тральщиков и быстроходных тральщиков работали одновременно около немецко-финских позиций. Сторожевые суда союзников пробовали прогнать русских, но только 2 дня, когда была низкая облачность и не было опасности нападения с воздуха, они смогли использовать свою зенитную артиллерию для обстрела советских кораблей и потопили при этом 6 из них.

14 сентября 3-я флотилия быстроходных тральщиков, охранявшая заграждения «Зееигель», имела три боя с советскими катерными тральщиками и торпедными катерами, при этом «М 22» потопил торпедный катер^[166]. Уже 15 сентября «М 22» на несколько месяцев вышел из строя из-за подрыва на авиационной мине. После безрезультатной перестрелки с двумя советскими сторожевыми катерами 8 октября немецкие быстроходные тральщики 19 октября вступили в бой с 23 советскими катерными тральщиками, которые они заставили отойти. 24 октября еще 24 катерных тральщика на большом расстоянии от заграждений были вынуждены прекратить операцию. Чтобы заставить назойливые немецкие тральщики отойти, русские ввели в действие для дневной атаки 30 октября 11 торпедных катеров, которые под немецким огнем, потеряв 3 торпедных катера, вынуждены были прекратить операцию^[167] (наконец, 25-я десантная флотилия заявила о потоплении трех советских моторных канонерских лодок у банки Намси. — Прим. авт.).

В августе и сентябре тральщики типа «Фугас» обстреляли несколько раз остров Большой Тютерс. 4 сентября огнем немецких батарей там был потоплен один из этих русских тральщиков и поврежден другой, 8 сентября огонь батарей вынудил отойти еще 3 тральщика, из которых один, согласно немецким сообщениям, также затонул^[168].

Русские, однако, и в 1943 г. не использовали всех возможностей для наступления. Внезапный рейд быстроходных тральщиков, торпедных катеров и трех находящихся в Кронштадте эскадренных миноносцев на заграждения, даже учитывая возможные потери, мог бы пройти успешно, так как основным костяком немецкой обороны в Финском заливе были несколько тихоходных плавучих батарей 150-мм орудий. Однако рейды «а'lа Otranto» (австро-венгерские корабли в 1917 г. неоднократно атаковывали союзные сторожевые силы в проливе Отранто. — Прим. авт.) советские корабли вообще не совершали.

Несмотря на преимущество в воздухе и на всю храбрость советских тральных соединений, русские соединения катерных тральщиков в 1943 г. не могли сломить все еще мощную и боеспособную немецкую оборону.

Советский подводный флот после тяжелых потерь 1941–1942 гг. был полностью реорганизован. Остатки четырех бригад подводных лодок в составе 20 дивизионов были объединены в одну бригаду из четырех дивизионов в составе приблизительно 25 боеспособных подводных лодок^[169]. Эти подводные лодки были покрыты особым толстым слоем краски и не намагничивались. Вместе с сетеотводами это должно было дать им возможность прорваться через минные и сетевые заграждения. Запас горючего подводных лодок типа «Щ» был увеличен, чтобы эти подводные лодки вместо 20 дней могли находиться в море 90 дней, так как предполагалось, что при подводном бесшумном проползании со скоростью от одного до двух узлов прорыв из Финского залива должен будет длиться 8–9 дней. Как только состояние льда позволило, приблизительно три лодки в начале мая сделали попытку прорваться. К этому времени сетевые и минные заграждения были уже поставлены.

Уже в 23.30 30 апреля станция подслушивания на Гогланде сообщила о появлении подводной лодки, которая держала курс на запад^[170].

10 мая была замечена еще одна лодка и начиная с 13 мая немецкие корабли предприняли охоту за подводными лодками в районе между 26°40′ и 24°30′ восточной долготы.

Одной из первых к немецким заграждениям приблизилась вышедшая 6 мая из Кронштадта советская подводная лодка «Щ-303». Лодка была замечена во многих пунктах, и за ней начали охотиться; 18 мая она дважды попадалась в первое сетевое заграждение. Ей удалось освободиться, но не прорваться. Отважный командир хотел предпринять дальнейшую попытку, однако для трюмного мастера Лабитина это было уже слишком, и когда ночью лодка всплыла, он прыгнул за борт, и ему невероятно повезло — его подобрал немецкий сторожевой корабль. Подводная лодка «Щ-303» продолжала свои попытки и 21 мая имела столкновение с немецкими сторожевыми кораблями, которые заставили ее уйти под воду^[171]. 22 мая в 03.26 6 финских сторожевых катеров и «Риилахти» сбросили на «Щ-303» глубинные бомбы и сообщили в 06.32 о том, что были замечены поднимающиеся пузыри, масляные пятна и куски дерева. Несмотря на полученные повреждения, подводная лодка попробовала бесшумно двигаться под водой дальше, но ее услышали финские суда, и в 14.50 они снова сбросили на нее глубинные бомбы. В 01.18 23 мая с «Риилахти» сообщили, что подводная лодка не движется, однако в 01.40 «Щ-303» снова взяла курс на запад. Рано утром 23 мая вступил в действие финский самолет и бомбардировал подводную лодку; кроме того, в 10.45 группа охотников за подводными лодками была усилена заградителем «Руотсинсалми». Когда в 14.11 положение подводной лодки было точно установлено, снова на нее были сброшены глубинные бомбы. Но еще в 21.20 по шуму можно было заключить, что подводная лодка, получившая тяжелые повреждения, попыталась проползти дальше или по меньшей мере всплыть. Лишь 24 мая лодка уже больше не двигалась, и на поверхности появилось большое количество масла и пузырей, и 25 мая охота была признана успешной и прекращена^[172].

Немецкие вооруженные силы сообщили в апреле — мае о потоплении 5 подводных лодок. Финны в мае — июне 1943 г. в общем уничтожили 5 подводных лодок. Таким образом, была разбита и отброшена первая волна советских подводных лодок. Но русские не пали духом и уже в начале июня к немецко-финским заграждениям подошли новые подводные лодки. Финны утверждали, что они уничтожили по меньшей мере 2 подводные лодки в июне и 1 в августе, в то время как немцы говорят о том, что ими потоплено 5. Особенно агрессивной проявила себя 24-я десантная флотилия, она приписывала себе 9 потоплений^[173]. Военно-морское командование «Балтийское море» признало «только» 5 из них, но и это число следует считать преувеличенным^[174]. Обломки судов, которыми заполнен Финский залив, видимо, часто вводили в заблуждение охотников за подводными лодками, и о некоторых советских лодках стало известно, что они были повреждены, но вернулись в Кронштадт.

Несмотря на потери и неудачи, имевшие место до этих пор, подводные лодки в сентябре были использованы для последней попытки, но после повреждения по меньшей мере еще двух лодок эта попытка потерпела неудачу.

20 сентября 1943 г. районы охоты за подводными лодками были снова разграничены. Финнам достался район западнее заграждений «Насхорн», южнее 59°42′ с. ш. и к востоку от 25°25′ в. д., а также район подслушивания Гогланда. Немцы действовали восточнее 25°20′ в. д. между заграждениями «Зееигель» и районом подслушивания Гогланда.

16 октября 1943 г. немецкий район действия был сдвинут еще на 3 морские мили на север, но подводных лодок больше не было видно.

Ни одной советской подводной лодке, несмотря на храбрость и мужество экипажей, не удалось прорваться через заграждения в Балтийском море.

Десантные суда проявили себя в относительно узком водном пространстве Финского залива вполне годными для использования в качестве охотников за подводными лодками; их хорошо поддерживали самолеты 127-й разведывательной эскадрильи. Несмотря на это, количество кораблей, потопленных немцами и финнами, было значительно меньше, чем об этом сообщалось; по-видимому, потоплено было только 2 подводные лодки, большое количество подводных лодок было повреждено^[175].

Советские подводные лодки были вынуждены ограничивать свои действия постановкой нескольких мин восточнее заграждений, а также высадкой агентов на островах Финского залива^[176]. Так, например, осенью 1943 г. на Большом Тютерсе были взяты в плен два агента, высаженных с подводной лодки^[177]. Непонятно, почему русские подводные лодки упустили возможность вступить в бой с немецкими и финскими военно-морскими силами, которые патрулировали восточнее заграждений, чтобы здесь свести с ними счеты.

Напротив, намного успешнее русские вели войну в воздухе. Благодаря лучше поставленному обучению, новым моделям самолетов и близко расположенным аэродромам на Лавенсари и Сескаре, активность их по сравнению с 1942 годом значительно повысилась и привела к тому, чтонемецко-финские сторожевые корабли при благоприятной летной погоде в дневное время приходилось уводить в шхеры и в бухту Локса.

В первую очередь налеты военно-морской авиации русских производились на немецко-финские сторожевые корабли. Финские военные корабли 20 апреля, 21 апреля, 2 мая, 17 мая и 31 августа подверглись бомбардировке; в этих операциях принимали участие в зависимости от обстоятельств от двух до десяти самолетов. Финны сбили 6 самолетов и отметили гибель 28 членов экипажей. При этом были легко повреждены 7 финских кораблей, а 2 мая канонерская лодка «Турунмаа» была настолько тяжело повреждена, что при буксировке ее пришлось посадить на мель и замаскировать, лишь 17 сентября она смогла снова войти в строй. Летом налеты советской авиации производились, прежде всего, на корабли охранения германского флота. Некоторые корабли были легко повреждены, а тяжелая плавучая батарея «SAT 28» («Ост») 4 августа 1943 г. была потоплена^[178]. Только одна 3-я флотилия тральщиков за период с 28 августа по 19 ноября по меньшей мере 32 раза подвергалась нападению на море; при этом 9 самолетов было сбито, 3 быстроходных тральщика получили тяжелые и 2 — легкие повреждения, а тяжелая плавучая батарея «SAT 2» («Вест») 15 сентября была потоплена^[179]. В общем в 1943 г. корабли начальника тральных соединений «Восток» сбили 26 самолетов и при обороне потеряли убитыми 139 человек и ранеными 199. (Несмотря на это, советская сторона утверждает и сейчас, что в 1943 году в Балтийском море потопила подводными лодками и самолетами 54 корабля стран оси! — Прим. авт.)

Осенью русские летчики опять начали действовать против финских кораблей и 16 сентября потопили авиационной торпедой эскортный корабль «Уиско». Корабль находился севернее острова Кери на посту подслушивания, и его атаковал один-единственный самолет типа «Бостон», который считали возвратившимся на базу^[180].

Особенно успешным оказался налет советской авиации на порт Котка 4 ноября. Финская баржа с углем, буксир «Хел», судно-склад «LA 2» и тральщик «Лиеска» затонули, а германский тральщик «М 16» получил такие тяжелые повреждения, что до конца войны уже не смог стать боеспособным. Наряду с этими налетами, которые прежде всего ослабляли охранение заграждений, советские самолеты совершали также налеты по ту сторону минных полей на союзные торговые суда в Балтийском море. Помимо мин и бомб (в августе при их помощи был потоплен 1 корабль), начиная с сентября использовались еще и авиаторпеды. Во время 9 налетов торпедоносной авиации в сентябре, 14 — в октябре и 6 — в ноябре, которые производились главным образом в районе Ирбенского пролива, было потоплено 2 корабля и один был поврежден^[181]. Потопление советской авиацией 15 кораблей в 1943 г. могло послужить серьезным предупреждением немцам на 1944 год.

Немецко-финская авиация, которая качественно в лучшем случае была равноценна русской, из-за своей малочисленности могла с успехом применяться только для охоты за подводными лодками и для разведки. Немецкие летчики сообщили, что во время этих действий ими были потоплены 1 или 2 небольших советских корабля^[182]. Финские летчики весной начали действовать с нового аэродрома Кими в районе Котки и начиная с 18 мая организовали наблюдательные пункты для 34-й авиафлотилии на Гогланде и Большом Тютерсе. В распоряжении немецкой авиации не было больше достаточного числа самолетов, чтобы успешно бомбить советские суда и верфи, находящиеся в Кронштадте.

Так как в Финском заливе не было немецких торпедных катеров или других кораблей, годных для наступательных операций, то эта задача целиком ложилась на финнов.

23 мая. Бой между финскими сторожевыми катерами и 5 советскими сторожевыми катерами между Сейвисто и Шепелево. 2 русских катера были потоплены, «VMV 17» — поврежден^[183].

2 июня. 5 финских сторожевых катеров преследовали дозорный советский катер, обнаруженный южнее Сейвисто, который был в районе банки Диамант подожжен, но под прикрытием дымовой завесы подоспели 9 советских кораблей и в горящем виде оттащили его^[184].

17 июля. 3 финских торпедных катера вели бой с 2 русскими дозорными катерами. Потоплений не отмечалось^[185].

21 июля. 4 финских торпедных катера попытались перехватить 6 советских торпедных катеров при их возвращении с минной постановки. Они вступили в огневой бой с 2 русскими катерами, из которых 1 был поврежден, но финнам пришлось прекратить бой после того, как русские собрались преградить им пути отступления^[186].

19 августа. 4 торпедных катера типа «Тайсто» напали около Шепелево на русский конвой, состоящий из 3 лихтеров, буксиров и 16 сторожевых катеров. «Т 1» и «Т 5» открыли огонь; из 4 торпед одна попала в лихтер, который затонул^[187].

22 августа. Нападение 1-й финской флотилии торпедных катеров севернее Демантстейской банки на советский конвой, состоящий из 4 буксиров и лихтеров, 2 тральщиков типа «Иманта» и 23 сторожевых катеров. Несмотря на усиленное применение русскими дымовых завес, финны выпустили 7 торпед и отметили 3 попадания^[188].

6 сентября. 3 торпедных катера типа «Тайсто» и 2 типа «Джими» атаковали в районе Шепелево конвой, вышедший из Кронштадтской бухты и направляющийся на запад. Конвой состоял из 1 тральщика, 10 сторожевых катеров, 1 торпедного катера, 4 лихтеров и 4 буксиров. Уже в самом начале операции финский торпедный катер «J 2» вышел из строя вследствие аварии в машинном отделении. Когда финские корабли приблизительно в полночь приблизились к русским, по ним открыли огонь, и им пришлось отойти. На «Т 4» возник пожар, и неподвижно стоящий катер подвергся сильному обстрелу, но ему удалось поджечь русский корабль.

Финские корабли рассеялись, «Т 2» и «Т 6» позднее сделали еще раз попытку подойти к конвою, но получили новые повреждения в машинных отделениях. Приблизительно около 01.24 финские корабли собрались южнее Сааренпе. «Т 4» и «J 2» были отправлены на базы, в то время как три других корабля снова начали атаковать русских и на этот раз смогли незаметно с южной стороны прорвать незащищенный фланг конвоя. 2 лихтера и один буксир получили повреждения и затонули^[189].

Благодаря достаточной численности и повышенной бдительности советских эскортных кораблей удалось провести лишь относительно небольшое число атак. По той же причине пришлось отказаться от минирования в широком масштабе русских путей подвоза на Лавенсари и Сескар.

Советские торпедные катера, напротив, днем и ночью активно действовали в морском районе немецких и финских заграждений. Помимо уже упоминавшихся минных операций и попыток совершать нападения на соединения немецких кораблей охранения, которые не принесли русским успеха, советские торпедные катера часто вступали в бой с финскими ВМС. Так, 22 августа около Сомерса и Сескара несколько раз между финскими и советскими кораблями происходила безрезультатная артиллерийская перестрелка; в 23.40 4 торпедных катера напали на канонерскую лодку «Хямеенмаа» в районе банки Луппи. У русских ни одна торпеда не попала в цель, и они вынуждены были сами констатировать повреждение одного своего корабля.

С другой стороны, атака тремя торпедными катерами 23 августа в 02.05 минного заградителя «Риилахти», который стоял южнее Тиискери и вел подслушивание, имела полный успех. Хотя финский корабль заметил русских и открыл огонь, в него попала торпеда прежде, чем он смог уклониться и отойти. «Риилахти» затонул^[190].

Наконец, повысилась активность русских в районе Ленинградского фронта. Небольшие корабли, которые в 1942 г. еще стояли замаскированными на Неве, были в начале 1943 г. переведены в Кронштадт, где летом находились 3, видимо, готовых к выходу, эскадренных миноносца. Стоящие еще в Ленинграде крейсера и эскадренные миноносцы летом 1943 г. почти ежедневно по 20 минут обстреливали немецкие позиции в районах Мги и Синявино, при этом они вели огонь с Невы и водного района Ленинграда. Отдельные залпы тяжелой артиллерии не давали больших результатов. Здесь инициатива также перешла к русским. Многократно планировавшийся захват Ораниенбаумского котла из-за недостатка частей не мог быть осуществлен, и после замерзания Кронштадтской бухты русские в декабре провели по льду в район окруженных частей 8 пехотных дивизий и военно-морских штурмовых частей.

Операция советских «командос» в Лужской губе 5 сентября была, однако, отражена, и при этом 2 русских десантных катера были обстреляны и загорелись^[191].

Ни немецко-финские, ни советские успехи в 1943 г. не были значительными. Советские усилия были направлены на то, чтобы провести подводные лодки в Балтийское море через заграждения, а немецко-финские союзные силы пытались воспрепятствовать этому. Несмотря на храбрость русских, их подводные лодки не смогли выйти в Балтийское море. Но при этом не следует забывать о том, что советское командование военно-морских и военно-воздушных сил постоянно совершенствовалось и усиливалось и что мероприятия немцев ограничивались лишь обороной. Так как они больше не имели возможности вести наступление на русских ввиду малочисленности корабельного состава и преимуществ географического положения последних в Финском заливе, то уже можно было предвидеть сроки абсолютного советского преобладания. 1943 год был «самым спокойным», когда было достигнуто равновесие между обеими воюющими сторонами. Но это было грустное затишье перед штормом, как показали последующие события, начиная с 1944 г.

Действия в 1944 г.

На основании опыта 1942–1943 годов командующий немецкими военно-морскими силами в Финском заливе контр-адмирал Бемер^[192] в своем отчете о проведенной операции в конце 1943-го — начале 1944 г. указывал на ожидавшееся усиление активности советской авиации, торпедных катеров и тральщиков и на то, что охрана заграждений в 1944 г. будет возможна лишь при оказании поддержки со стороны немецких истребителей. Цель дальнейшей подготовки заключалась в том, чтобы всеми средствами удержать немецко-финский сухопутный фронт около Ленинграда и в Финском заливе.

После усиления в конце 1943 г. своих гарнизонов в Ораниенбауме и Ленинграде русские в начале января перешли в большое наступление с целью прорвать блокаду Ленинграда, освободить войска, находившиеся в окружении в районе Ораниенбаума и отбросить сухопутный немецкий фронт на запад в Прибалтику.

Жаль, что немецкое командование никогда не располагало ни временем, ни средствами, чтобы ликвидировать «котел» в районе Ораниенбаума. Район Ораниенбаума, простиравшийся на 32×45 км, русские отстаивали с большим упорством и весьма успешно; большую помощь оказывали им береговая артиллерия Кронштадта и еще действовавшие башни «Петропавловска» (бывший «Марат»). В этом окружении находились по меньшей мере 10 советских дивизий, которым противостояли лишь 2 «позиционных» дивизии немцев. Атакам предшествовал сильный огонь корабельной и береговой артиллерии. Так, 15 января «Октябрьская революция», стоявшая на Неве, обстреляла немецкие позиции, а недостроенный крейсер «Полтава»^[193] и прочие крейсера и эскадренные миноносцы держали под огнем Мгу и другие объекты. Немцы держали вокруг Ленинграда и Ораниенбаума многочисленные береговые батареи. В том числе там находились 32 армейские береговые батареи калибра от 155 до 305 мм, морские батареи от 100 до 280 мм, 802-й и 856-й артиллерийские полки, 530, 531, 708-й и 768-й дивизионы тяжелой артиллерии, 914-й дивизион береговой артиллерии сухопутной армии и прочие батареи.

Стремительное и успешное наступление превосходящих сил русских увенчалось быстрым и полным успехом, и блокада Ленинграда была прорвана. 17 января русские войска вырвались из окружения в районе Ораниенбаума и соединились с войсками Ленинградского фронта. При этом был окружен 530-й дивизион немецкой морской артиллерии, который, однако, через 2 дня вырвался из окружения. После того как в последующие дни связь между немецкими войсками и финскими частями на Карельском перешейке была прервана, германскому командованию не оставалось ничего, как отступать в направлении Нарвы. Большей части войск удалось избежать окружения русскими, но немцы были вынуждены оставить почти всю свою тяжелую артиллерию.

31 января русские уже находились на подступах к Нарве, а 9 февраля перешли через Нарову в нескольких местах. Хотя зима 1943/44 г. была сравнительно теплой и Финский залив был покрыт льдом лишь от Ленинграда до линии восточнее Гогланда, немецкие военные корабли не могли в эти решающие дни оказать поддержку сухопутному фронту, так как они в конце 1943 г. были направлены для ремонта на немецкие верфи. 14 февраля 1944 г. первое соединение кораблей в составе 1-й флотилии тральщиков и 3 эскадренных миноносцев прибыло в Таллин. Русские сразу же воспользовались таянием льда и 13 февраля предприняли попытку высадить десант в составе 500 человек в немецком тылу около Усть-Наровы. Высадочное соединение состояло из 12 десантных судов.

Участники этой операции, снабженные прорезиненными комбинезонами, среди них также женщины, должны были прыгнуть в воду, в которой еще плавали глыбы льда, на расстоянии нескольких сот метров от берега и под огнем немецкой артиллерии идти к нему вброд. Немецкая артиллерия потопила большинство десантных судов, а те русские, которые достигли берега, были уничтожены в ожесточенных боях^[194].

Советская авиация в феврале совершила налеты на финские портовые города. Прежде всего — на Котку и Хельсинки.

5 марта первые немецкие сторожевые корабли смогли занять свои позиции, но уже 9 марта их атаковали 30 советских самолетов. Помимо флотилий, действовавших на Балтийском море еще в 1943 г., начальник тральных соединений «Восток» располагал теперь 6-й флотилией эскадренных миноносцев, 2 миноносцами и 6-й флотилией торпедных катеров. Для поддержки немецких войск, сдерживавших атаки советских войск у Нарвы, 11–12 марта и в конце мая эскадренные миноносцы обстреляли советский передний край обороны у Усть-Наровы^[195]. 13 марта вновь было установлено противолодочное сетевое заграждение Нарген-Порккала, теперь оно было снабжено специальными аэростатами заграждения против советских самолетов.

Одновременно старые минные заграждения были обновлены и усовершенствованы. Начиная с 13 марта минные заградители «Линц», «Роланд» и «Бруммер», эсминцы «Z 25», «Z 28», «Z 35», «Z 39», 24-я десантная флотилия, тральщики и катерные тральщики провели различные минные операции и до конца мая установили 101 донную, 4489 якорных, 3009 контактных мин и 2795 минных защитников. Минные поля устанавливались прежде всего для усиления заграждений «Зееигель», и постановка мин продолжалась все лето. Эти заграждения должны были мешать новым действиям советских подводных лодок и, кроме того, прикрывать сухопутный фронт от возможного нападения советских военно-морских сил. Заграждения длиной свыше 17 морских миль простирались от Усть-Наровы до острова Большой Тютерс. В районе Усть-Наровы мины были установлены ночью на расстоянии 600 метров от побережья, в то время как немецкая сухопутная артиллерия вела отвлекающий огонь по советским позициям.

Между 13 марта и 26 апреля эскадренные миноносцы 6-й флотилии эскадренных миноносцев принимали участие в 8 минных операциях, тогда как минные заградители за это же время провели по меньшей мере 6 операций. Так как крупные заграждения должны были быть установлены за несколько выходов, то каждый раз конец заграждения обозначали буем.

Русские заметили эти буи и сбросили вблизи них авиационные мины. 21 апреля 1944 г. минный заградитель «Роланд», взяв курс для постановки мин, наскочил на 2 такие мины и сразу же затонул со значительной частью команды^[196].

В мае установка заграждений была закончена. Заграждение «А», имевшее 1628 мин и 950 минных защитников, прикрывало Нарвский залив и тянулось на Запад, тогда как заграждение «В» длиной 9 морских миль и состоявшее из 600 мин и 210 минных защитников, охватывало район между Гогландом и большим Тютерсом. Тем самым была создана предпосылка для вторичного успешного блокирования советских подводных лодок. Одновременно заграждения, установленные для прикрытия сухопутного фланга в Нарвской бухте, заставили немцев нести их постоянную охрану, а корабли охранения вскоре стали объектами крупных налетов советской авиации. Начиная с середины мая налеты стали особенно интенсивными, 19 мая 60 самолетов совершили первую атаку на бреющем полете, в результате чего было потоплено 2 корабля^[197]. Русская авиация теперь сконцентрировала удары на кораблях охранения минных заграждений в Нарвском заливе.

Ежедневно совершалось от 3 до 4 налетов, так что боеприпасы для зенитной стрельбы, которыми располагали эти корабли, вскоре оказывались расстрелянными. Как только русские чувствовали ослабление заградительного огня, они сразу же переходили к атакам на бреющем полете и с пикирования, и таким образом им удавалось повредить и потопить много кораблей. В результате обстрела с самолетов немецкие корабли ежедневно теряли до 50 человек личного состава. В состав русских авиационных соединений обычно входило от 10 до 70 самолетов.

25 марта в 21 налете принимали участие свыше 150 самолетов. В результате атак последовательными волнами личный состав немецких кораблей был чрезмерно переутомлен, а сами корабли очень сильно потрепаны. Правда, зенитная артиллерия сбила несколько самолетов, но это не произвело на русских сильного впечатления. До самого июля немцы не располагали истребителями, затем на некоторое время в Раквере была переброшена 54-я истребительная эскадра, а после ее передислокации в распоряжении ВМС была оставлена одна эскадрилья, которая смогла несколько ослабить удары русской авиации по немецким кораблям^[198].

Вскоре в борьбу со сторожевыми кораблями, охранявшими Нарвский залив, вступили легкие военно-морские силы русских. 30 мая 5 советских торпедных катеров впервые атаковали 3-ю флотилию тральщиков, но безрезультатно^[199]. В последующие месяцы, несмотря на наличие немецких кораблей, русские тральные соединения пытались сделать проход в заграждении «Зееигель», в связи с этим имели место многочисленные бои.

5 июня попаданием торпеды с советского торпедного катера удалось потопить немецкий тральщик «М 37», что явилось показателем улучшения тактики русских^[200].

В ночь с 7 июня 3-я флотилия тральщиков вела перестрелку с 19 советскими тральщиками и потопила при этом 1 корабль. В следующую ночь русские включили в свою группу кораблей еще 5 торпедных катеров, во время очередного боя они потеряли 2 катера, тогда как немецкие корабли потеряли 3 человек ранеными и получили лишь легкие повреждения. Во всех этих боях русские показали себя с наилучшей стороны. На своих катерах с бензиновыми моторами они подходили к немецким кораблям на расстояние нескольких метров, а также под сильным артиллерийским огнем старались спасти личный состав подбитых и горящих торпедных катеров. Во время повторного нападения ночью 19 июня вновь был подбит 1 торпедный катер^[201]. Не обращая внимания на потери, русские вновь и вновь вводили в бой свои торпедные катера, что было дополнительной нагрузкой для немецких сторожевых кораблей, охранявших заграждения. Немецкая группа (тральщики, KFK^[202], артиллерийские баржи, быстроходные десантные баржи, моторные тральщики, охотники за подводными лодками), включавшая около 15 кораблей, в зависимости от обстановки должна была днем и ночью патрулировать в различных построениях, находясь западнее заграждения. Как правило, через 4 дня происходила ее замена. Обычно в результате воздушных налетов большинство кораблей уже через 24 часа оказывалось без боеприпасов для зенитной стрельбы. 1 июля немецкие корабли вели огневой бой через заграждения с 3 канонерскими лодками класса «Москва» и миноносцами, но он закончился безрезультатно. В течение июня имели место 8 боев с надводными советскими кораблями, тогда как в июле их было уже 16, а в августе — 15. Несмотря на потери, нарвский заградительный участок был удержан и тем самым морской фланг немцев был защищен от действий русских. Немцам все же не удалось помешать русским постепенно проделать проход в заграждении «Зееигель».

Но для советских подводных лодок оно все же оставалось непреодолимым препятствием. Например, когда 12 мая было передано сообщение о подводной лодке, шедшей южнее Хельсинки в западном направлении, немцы смогли уже 15 мая закончить постановку сетевого заграждения, и подводная лодка, шедшая с разведывательными целями, должна была безрезультатно вернуться в Кронштадт^[203]. В противоположность 1943 г. русские в 1944 г., располагая 34 подводными лодками, из которых по меньшей мере 7 были небоеспособны, опасались потерять их в малоэффективных действиях в районе минных заграждений^[204]. Поэтому в этом плане не было сделано никаких попыток. Русские надеялись взять вражеские базы в Финском заливе в ходе сухопутных операций и таким образом открыть своим подводным лодкам путь в Балтийское море. Финский флот 24 апреля начал повторную проверку фарватера в шхерах и в открытом море и с 12 мая усиливал минные поля около Гогланда.

Минные заградители «Руотсинсалми», «Лоухи» и небольшие корабли были подготовлены 20 мая, а 3 июня они поставили заграждение севернее острова. Финские торпедные катера доходили до путей подвоза советских кораблей Кронштадт — Лавенсари и отмечали редкое, но хорошо охраняемое движение кораблей, однако в перестрелку не вступали. Более успешными были действия 6-й флотилии германских торпедных катеров, потопившей в ночь с 13 на 14 мая около Лавенсари советский дозорный катер, а 26 мая повредившей еще 2 дозорных катера в Кронштадтской бухте^[205].

Советские торпедные катера и другие небольшие суда также интенсивно ставили мины в финских шхерах, причем каждый раз за счет превосходства в скорости им удавалось уйти от угрозы со стороны финских кораблей. 9 июня русские перешли к ожидавшемуся крупному наступлению на Карельском перешейке. Непосредственная военная цель наступления состояла в расширении советской береговой полосы на северном берегу Финского залива, политическая цель — путем перемирия вывести Финляндию из войны.

В ожесточенных боях русским удалось оттеснить финнов. Чтобы предотвратить использование советских военно-морских сил на морском фланге узкого сухопутного фронта, финны установили новые минные заграждения южнее пролива Койвисто до Халли и между Сейвесте и Ино. Все эти воды нельзя было заминировать, т. к. в случае необходимости в отдельных фарватерах должны были действовать финские военно-морские силы. Заграждение «Пистин I» было установлено 10–11 июня, причем со стороны моря в это время нес охранение «легкий отряд» и финские торпедные катера. В это время южнее Сейвесте были замечены два советских отряда в составе 34 катеров, занимавшихся тралением мин.

Минный заградитель «Руотсинсалми» усилил заграждения 14 июня и в последующие ночи, тогда как торпедные катера, перед которыми не было поставлено ни разведывательных задач, ни задач охранения, 16 июня поставили магнитные донные мины западнее Сейвисте и в бухтах Таммикко и Лаутатархан. Русские не предпринимали ничего, чтобы помешать этим операциям, а короткий бой между несколькими финскими и десятью советскими торпедными катерами, имевший место 14 июня около Грегова, окончился безрезультатно^[206]. В противоположность этому севернее Халли дозорные катера 2-й финской флотилии сторожевых катеров рано утром 17 июня сумели оттеснить четыре советских торпедных катера, которые, очевидно, намеревались атаковать финский конвой. Был поврежден один торпедный катер, потерявший ход. Русские спасли команду и отошли, а финны подобрали поврежденный катер и через некоторое время включили его в состав своего военно-морского флота^[207].

Обстановка на Карельском фронте усложнилась настолько, что был оставлен Выборг. Финские торговые суда, 2-я эскортная флотилия и 2 немецкие десантные баржи принимали участие в эвакуации. Чтобы ускорить постановку новых минных заграждений, немцы подтянули сначала 4, а позднее еще некоторое число десантных барж и минного вооружения. 20 июня советская авиация совершила налет на склад мин на Киркомансари и находившиеся там минные заградители. Немецкий минный транспорт «Оттер» затонул вместе с находившимися на нем 146 минами ЕМС, а финская баржа «Паргас 17» — со 124 минами KMA. На суше во время этого налета было уничтожено 200 мин ЕМС, 54 мины FMC, 66 мин КМА, 107 минных защитников и 49 минных защитников взрывного типа. Десантная баржа «F 140» была повреждена бомбой, а другие — при посадках на мель. Эти материальные потери, а также быстро менявшаяся обстановка на суше вынуждали союзников прибегать к различного рода отвлекающим, ложным маневрам при отступлении. Несмотря на это, до конца июня удалось установить важнейшие минные заграждения в Выборгском заливе.

18 июня 2-й финский полк береговой артиллерии вынужден был оставить Койвисто. Сведения об этом попали в руки русских. В результате массированного воздушного налета вблизи Койвисто был потоплен сторожевой катер «VMV-17». Наступление советских войск заставило финнов перебазировать основные опорные пункты финских флотилий дальше на запад. 1-я флотилия торпедных катеров была переправлена из Ураса в Кламилу. Во время перехода советские пикирующие бомбардировщики потопили каботажный танкер «Шелл 4». Немцы для усиления флотилии выделили дополнительные корабли. Наряду с десятью десантными баржами для минирования и транспортных перевозок 17 июня на о. Муссало были переведены новые миноносцы «Т 30» и «Т 31», которые в ночь с 19-ro на 20-е предприняли атаку под условным наименованием «Дроссельфанг» в район Выборгского залива с целью помешать предполагавшейся десантной операции на островах Бьерке и Пийсари. Идя по курсу, оба миноносца встретили советские торпедные катера и отогнали их назад к Лавенсари, но затем севернее о. Нерва в легком тумане корабли были атакованы 15 торпедными катерами, которые около полуночи попаданием двух торпед потопили миноносец «Т 31». Во время ведения немцами оборонительного огня было потоплено много торпедных катеров, но в целом успех был на стороне русских^[208]. 1-я и 2-я финские флотилии торпедных катеров вскоре после боя подошли в этот район и спасли 86 человек. Так как русские все-таки смогли высадиться на остров Бьерке, пройдя через узкий пролив Бьеркезунд, совершенно непригодный для движения военных кораблей, немецкая наступательная операция стала бессмысленной^[209]. Финны ожидали этой высадки русских, и уже 15 июня был подготовлен тоннаж для эвакуации островного гарнизона. В северной части пролива Бьеркезунд стояли 4 немецкие артиллерийские баржи и финская канонерская лодка «Виена», тогда как 7 немецких десантных барж и многочисленные финские буксиры и мотоботы с 22 июня грузили на суда войска в Тиуринсари. В море охранение должны были нести «легкий отряд», флотилия торпедных катеров и немецкие тральщики «М 17» и «М 30». Позднее немцы перебросили в Ейстила артиллерийские баржи, которые во время перехода и позднее подвергались налетам советской авиации, в результате чего суда были повреждены, а личный состав понес потери. 18 июня баржи перебазировались в Ессаари, но там подверглись бомбардировке и 20 июня вернулись в Котку. 21 июня на смену им в район Бьерке прибыли еще 4 артиллерийских баржи. Между тем русские высадились на Пийсари в районе Алватиниеми. Финны направили в северную часть пролива Бьеркезунд 2-ю флотилию канонерских лодок в охранении торпедных катеров, которые должны были предотвратить новую высадку. Немцы направили с Ессаари в район Бьерке плавбазу «Неттельбек», тральщик «М 29» и 4 моторных тральщика. Утром 21 июня немецкие артиллерийские баржи вели бой с отдельными советскими кораблями в районе Ристиниеми, а затем в результате неправильно истолкованного приказа вошли в фарватер между Тиуринсари и Пийсари, где они получили указание немедленно идти в район восточнее Пийсари и уничтожить находящиеся там советские десантные суда. Между тем в пролив прибыли 1-я и 2-я флотилии финских торпедных катеров. 2-я флотилия совершила атаку, во время которой был поврежден один финский катер, но огонь с русского плацдарма был на некоторое время подавлен. 1-я флотилия торпедных катеров, поддерживаемая вспомогательными канонерскими лодками «Аунус» и «Виена», к полудню подошла к Алватти и затем подверглась налетам советской авиации. Попаданием бомбы «Аунус» была сильно повреждена, а торпедный катер «Таисто-1» — потоплен. Тем временем немецкие корабли обстреляли восточный берег Пийсари и на некоторое время подавили оборонительный огонь русских. При этом «Неттельбек» был поврежден авиационной бомбой, а артиллерийская баржа «AF 49» и тральщик «М 29» — огнем замаскированной береговой артиллерии русских^[210]. В ночь с 21 на 22 июня 3 финских торпедных катера патрулировали между Киускери и Бьерке, а 22-го защиту района между Пуккио и Ристиниеми вновь взяли на себя артиллерийские баржи, ходившие принимать боеприпасы в Котку.

Эвакуация с островов началась 22 июня. Предусмотренные для погрузки пункты оказались непригодными, так как корабли не могли подойти к ним. Другие посадочные площадки из-за полного господства русских в воздухе, недостатка времени и горючего разведать своевременно не удалась. Предполагая, что имеется достаточное количество мотоботов для переброски войск с суши на корабли, командующий финскими ВМС отказался от перемены пунктов погрузки с западного берега Тиуринсари на восточный. Между тем мотоботы, шедшие в этот район, были использованы штабом береговой обороны для других целей, что значительно затруднило эвакуацию острова.

Однако около 18 часов советская авиация перенацелила свои действия на Свирский фронт. Благодаря этому суда союзников смогли в ночь с 22 на 23 июня вывезти финские части из бухты Пакахами и с Тиуринсари. Ночью финские торпедные катера и канонерские лодки трижды отгоняли советские торпедные катера, пытавшиеся прорвать охранение транспортов.

После отхода из пролива Бьеркезунд для защиты Выборгского залива были установлены новые минные заграждения. Заграждение «Пистин 5», установленное 20 июня «Руотсинсалми» и канонерскими лодками за период с 22 по 26 июня, было дополнено заграждениями «Виипури А, В, С», в это же время торпедные катера ставили магнитные мины в проливе Урас. Для усиления охранения финских минных заградителей 30 июня немцы выделили 4 тральщика, которые при поддержке 4 финских торпедных катеров патрулировали в районе острова Халли. Во время ночной атаки этой группы четырьмя советскими торпедными катерами, один из нападавших был потоплен, а два других — подожжены^[211].

20 июня русские заняли безлюдный остров Нерва. Союзники полагали захватить этот наблюдательный пост и поэтому выделили для выполнения этой цели значительные силы: 3 миноносца («Т 30», «Т 8» и «Т 10»), 5 тральщиков 5-й флотилии тральщиков, 4 корабля 1-й флотилии моторных тральщиков и 4 артиллерийских баржи немецких ВМС, а также 10 торпедных катеров и 10 катеров береговой охраны финского флота.

Миноносцы и тральщики должны были провести артиллерийскую подготовку, тогда как финские торпедные катера по плану несли охранение. Затем финская рота «Береговой бригады восточной части Финского залива» должна была переправиться с материка на 10 моторных катерах под прикрытием 10 финских катеров береговой охраны на остров и там уничтожить последних русских. Эта операция под условным названием «Штейнхагер» началась в ночь с 27 на 28 июня. Отпор со стороны русских был сильнее, чем ожидалось, в 22.43 3 русских 75-мм орудия открыли огонь по миноносцам, находившимся еще на расстоянии 6 км; последние также начали стрельбу. Около 22.51 немецкие корабли прекратили огонь, так как стало ясно, что русскую артиллерию подавить не удастся. В 23.17 немецкие корабли обстреляли 5 советских судов, шедших под прикрытием дымовой завесы восточнее острова. В 23.42 вновь был обстрелян дозорный катер, который вскоре после полуночи затонул западнее острова после сильного взрыва. В 00.08 немецкие корабли получили радиограмму — приказ прекратить операцию и отойти. Во время отхода от 00.25 до 00.31 они подвергались безуспешным атакам торпедных катеров. Финские войска, которые, очевидно, уже высадились, вновь погрузились на корабли и без всяких инцидентов повернули назад к материку^[212].

Из числа немецких кораблей тральщик «М 19» получил 4 попадания, а другие были слегка повреждены. Ввиду того что не был назначен единый командующий, ответственный за всю операцию, взаимодействие немцев и финнов было налажено очень плохо. По сообщению командира немецкой флотилии, остров был занят крупным гарнизоном, а советские орудия еще вели огонь, на основании чего командир 9-й дивизии охранения дал приказ прекратить операцию, хотя находившийся на месте командир флотилии, очевидно, мог бы захватить остров, тем более что финны, очевидно, уже были высажены. С самого начала операция была недостаточно организована и продумана. Она стал второй неудачей немцев в Финском заливе.

Русские, медленно продвигаясь по северному побережью Финского залива на запад, все время совершали воздушные налеты на немецкие корабли, охранявшие вход в Нарвский залив. Во время этих налетов было потоплено несколько катеров и большое число повреждено. В июне немцы потеряли 68 человек убитыми, а 144 было ранено, в июле погибли 148 человек, ранено было 269 человек. Несмотря на это, заграждение «Зееигель» было еще больше укреплено: в июне — заграждениями «VIb», «VIIb» и «VIIIb», в июле — заграждениями «Зюйд А, В, С, D», которые были установлены главным образом 24-й десантной флотилией.

С другой стороны, советские тральщики как раньше, так и теперь, упорно старались проделать коридор в немецко-финских минных полях. Русские тралили главным образом заграждения в восточной части Нарвского залива около Вигрунда вне пределов досягаемости немецких береговых орудий. Дальнобойным орудиям немецких сторожевых кораблей очень редко удавалось прогонять советские тральщики. Предпринятые 2 и 5 июня попытки отогнать советские корабли налетами 30 пикирующих бомбардировщиков большого успеха не имели. После того как русские вытралили 82 мины и 122 минных защитника, они смогли сообщить о прорыве заграждения «Зееигель VIIb» и отметить еще один значительный успех. Так как здесь заграждения простирались на 7 морских миль, то военно-морские силы могли быть использованы лишь после прорыва заграждения, но теперь немцы не располагали ни эскадренными миноносцами, ни миноносцами, которые поддерживали с моря сухопутный фронт, а 30 июля и 20 августа были использованы около Риги. Проделанный русскими проход в заграждении находился в полосе шириной 2 морских мили, которые были вне пределов досягаемости немецких батарей на Большом Тютерсе и на Кургальском полуострове. Против советских соединений, занимавшихся тралением, могли быть использованы лишь тральщики.

Между тем русские вновь перешли в наступление на южном берегу Финского залива и вынудили немецкие войска с 23 июня отходить на запад, а 25 июня оставить Усть-Нарову. Несмотря на это, немцы продолжали охранять заграждения, неся при этом большие материальные и людские потери.

Чтобы помешать русским использовать проход в заграждении, немецкие корабли, прикрываемые в виде исключения 2-й эскадрильей 54-й истребительной эскадры, двинулись в район южнее заграждения «Зееигель Ib». Так как это заграждение мешало немецким военно-морским силам подойти к советским кораблям, находившимся у заграждения «VIIb», то против советских кораблей 8 и 9 августа была использована 1-я эскадрилья 5-й штурмовой эскадры^[213]. Сообщалось, что во время налетов был потоплен 1 танкер и 5 небольших кораблей. Третий налет был совершен на аэродром Лавенсари, но затем самолеты были отозваны для взаимодействия с сухопутными войсками.

Чтобы справиться с возросшими оперативными требованиями, в Финский залив были направлены вновь сформированные 6-я флотилия миноносцев, 5-я флотилия торпедных катеров, а также несколько подводных лодок^[214].

Стягивание крупных немецких военно-морских сил в Финском заливе, которым не могли придать достаточного истребительного прикрытия, вынудило немцев переправить старый крейсер «Ниобе» в качестве плавучей зенитной батареи в Котку. Там корабль был тактически неправильно поставлен на якорь и погиб 16 июля во время налета 108 советских самолетов. В него попало по меньшей мере 2 авиаторпеды и большое число бомб, вскоре он опрокинулся на 11-метровой глубине и пошел ко дну вместе с экипажем в 400 человек^[215]. 25 июля около Тряске в результате попадания авиаторпеды затонул финский тральщик «Вильнула».

После сообщения немецкой воздушной разведки 6 июля об обнаружении около о. Нерва двух советских эскадренных миноносцев (финны приняли их за сторожевые корабли) для нападения на них из Киускери в направлении Нервы вышли 3 немецких тральщика под прикрытием 4 моторных тральщиков.

1-я финская флотилия торпедных катеров двинулась к Нерве для оказания поддержки. Немцы обстреляли остров, отдельные встретившиеся советские торпедные катера, после чего провели свою бесцельную, но довольно рискованную операцию^[216].

Остров Нерва всегда привлекал внимание немцев: так, 15–16 июля был предпринят рейд под условным названием «Бухенвальд» с участием миноносцев «Т 8», «Т 10» и «Т 30», а также финских торпедных катеров в восточном районе Финского залива севернее Лавенсари, когда о. Нерва был обстрелян. Во время этого рейда произошел бой с советскими дозорными катерами и тральщиками класса «Фугас», 2 из которых, очевидно, были потоплены^[217].

20 июля 4 эскадренных, 5 моторных тральщиков и 4 финских торпедных катера повторили рейд, но на сей раз они не встретили советских кораблей. В ночь с 25 на 26 июля должна была быть произведена смена гарнизона Сомерса и проверен в отношении мин фарватер у Киускери. Так как две немецкие подводные лодки должны были выйти в море, то канонерские лодки «Уусимаа» и «Аунус» получили приказ, действуя из фарватера Хуовари, уничтожить советские прожектора на о. Нерва. Обе финские канлодки в сопровождении 5 сторожевых катеров и 5 катеров-тральщиков типа «Ахвен» в 22.25 вышли на линию Хуовари, но лишь в 22.38 смогли открыть огонь по светящим советским прожекторам, находившимся на расстоянии 9800 м. Русские сразу же выключили их, но, как только финны прекратили огонь, вновь включили. Эта игра продолжалась до 01.59, и лишь после того, как русским досталось вволю, финские корабли отошли^[218].

Между тем русские продолжали операции в Выборгском заливе и 25 июня заняли остров Туппурансари. Под прикрытием дымовой завесы на берегу десантные суда сосредоточились у восточного берега Пулиниеми и 30 июня в 22 часа подвергли артиллерийскому обстрелу и бомбардировке остров Тейкарсари. Одновременно под прикрытием дымовой завесы к острову приблизились 20 советских десантных судов, поддерживаемых 17 канонерскими лодками и дозорными катерами. На Тейкарсари находились 2 финские роты, располагавшие несколькими 45-мм и 20-мм орудиями (всего 350 человек), а на Мелансари — 1 рота. После разрушения оборонительных позиций 1 июля в 01.30 русские высадили десант численностью около 500 человек, но к 5 часам финны оттеснили противника на восточный берег, где оставшиеся в живых русские погрузились на суда. В 8 часов при поддержке наземной и корабельной артиллерии русские начали новое наступление, но подходившие 5 десантных судов на расстоянии 100 м были взяты финнами под обстрел и вынуждены были повернуть^[219]. Финская авиация также принимала участие в боях. На моторных катерах финны перебросили на остров подкрепление из Вилайоки, так что теперь гарнизон насчитывал 645 человек. Для действий в Выборгском заливе финские ВМС сформировали боевую группу в составе 4 канонерских лодок, 5 сторожевых и 2 торпедных катеров, а также 4 немецких артиллерийских барж, которые должны были действовать двумя группами. Установленные там многочисленные минные поля стесняли действия кораблей союзников. Из-за опасности нападения с воздуха и возможности наскочить на мину пришлось отказаться от использования более мощных в артиллерийском отношении броненосца «Вяйнемейнен» или немецких эскадренных миноносцев.

Вечером 3 июля финская воздушная разведка донесла о движении около 100 судов восточнее Пулиниеми. Финские самолеты вылетели для нанесения удара и финско-немецкий отряд флота также взял курс на этот район.

В 01.45 4 июля артиллерийский огонь противника достиг максимальной мощности и заставил финнов замолчать, а в 09.00 русские одновременно высадились на Тейкарсари и Мелансари. Двумя волнами из 20 и 25 судов на Тейкарсари высадился 163-й стрелковый полк, имевший на вооружении 6 орудий, 16 минометов и 3 противотанковые пушки. На Мелансари высадился батальон. Контратаки финнов не везде останавливали продвижение русских, подкрепление же финны получили лишь к полудню 4 июля.

Учитывая обстановку, флотилия союзников в 09.45 вышла из Пуккио к месту боевых действий. 1-я группа должна была усилить оборону на Тейкарсари, 2-я группа должна была идти в пролив Бьеркезунд. По пути под прикрытием дымовой завесы они были в 15.51 атакованы советскими торпедными катерами, но безуспешно, ни одна торпеда не достигла цели.

Несколько позднее финны заметили стоявшие у Пулиниеми 14 советских дозорных и торпедных катеров. На расстоянии 9300 м 1-я группаоткрыла огонь по советским кораблям, которые сразу же поставили дымовую завесу, а несколько торпедных катеров перешли в атаку. Финские дозорные катера отразили атаку, но из-за минного заграждения 1-я группа не могла отогнать русские корабли. 2-я группа в 15.54 также подверглась атаке со стороны двух торпедных катеров. «Хямеенмаа» начала огневой бой сначала с одним, а затем с тремя советскими тральщиками класса «Фугас», находившимися в проливе Туппур, немцы потерь не понесли, а русские под прикрытием дымовой завесы вскоре скрылись. Одновременно 2-я группа обстреляла севернее Алватниеми 5 советских дозорных и 4 торпедных катера, которые затем ушли. Начиная с 16.20 советские самолеты совершали налеты на корабли союзников. Для защиты требовалось значительно большее количество боеприпасов, и все же нельзя было избежать значительных потерь личного состава и материальной части. Наконец, советская батарея из 75-мм орудий на Пулиниеми обстреляла финские корабли и в 16.49 при повороте 2-й группы дважды попала в «Уусимаа», после чего финские корабли поставили дымовую завесу. Канонерская лодка в 17.20 вынуждена была вернуться на базу. Другие корабли в 17 часов начали обстрел советских катеров в проливе Бьеркезунд, в 17.08 — советских самолетов, в 17.16 — вновь катеров, из которых один был потоплен в 17.20. После одного из поворотов в 17.30 финское соединение было атаковано группой советских торпедных катеров, появившихся из-за дымовой завесы. Но огнем 2-й группы торпедные катера были отогнаны. Вслед за этим налетевшие 30 самолетов «Ил-2» атаковали корабли и повредили близкими разрывами «Хемеенмаа» и «Турунмаа». Они также вынуждены были оставить район боевых действий и уйти на базу. В 18.20 50 самолетов «Ил-2» вновь совершили налет. Из 4 немецких артиллерийских барж лишь 1 была еще боеспособна, поэтому отряд решил идти в пролив Бьеркезунд и уничтожить находившиеся там русские корабли. В 20.45 корабли союзников вновь зашли в Пуккио, а сильно поврежденные корабли были направлены в Котку.

Между тем финны сумели оттеснить русских, высадившихся на Мелансари, окружить их и после тяжелых ночных боев в 06.15 5 июля советский батальон был уничтожен, в плен были взяты 17 раненых русских.

Вскоре после полуночи боеспособные корабли 2-й флотилии сторожевых катеров вышли из Пуккио, вновь взяв курс на Тейкарсари — 4 сторожевых и 1 торпедный катер; за время с 03.53 до 04.30 подверглись обстрелу русских батарей на Туппурансари и Пулиниеми, но финские корабли ответного огня не открыли из-за отсутствия точно установленных целей. В 06.30 они получили приказ идти к восточному берегу Ристиниеми и там ждать дальнейшего усиления. Между тем в соответствии с приказом была введена в бой канонерская лодка «Аунус» и вместе с «Виеной», двумя артиллерийскими баржами и одним торпедным катером образовала новую боевую группу — «Группу Викберг», которая 5 июля в 09.55 вышла из Пуккио в направлении Ристиниеми.

По пути между 11.40 и 11.48 около Алватиниеми она обстреляла советские дозорные и торпедные катера, которые сразу же поставили дымовую завесу и под ее прикрытием пошли вслед за финским соединением. Около Ристиниеми «Группа Викберг» соединилась со 2-й флотилией сторожевых катеров и в 11.56 взяла курс на северо-восток. Советские торпедные катера маневрировали под прикрытием дымовой завесы, и огонь артиллерии 2-й флотилии сторожевых катеров не мог их отогнать. В 12.20 4 советских торпедных катера вышли из-под прикрытия дымовой завесы и начали торпедную атаку. Финский командир соединения кораблей отдал распоряжение, в котором приказывал кораблям повернуть, но приказ не был понят, все же торпеды русских не задели финские корабли. В 12.50 появились 18 советских самолетов. Финские корабли взяли курс на запад и из-за узкого фарватера снизили скорость. Тремя неразорвавшимися бомбами и внезапно вспыхнувшим пожаром была повреждена канонерская лодка «Аунус», и соединение было вынуждено вернуться в Пуккио. Но так как на Тейкарсари продолжались ожесточенные бои, то соединению было приказано вновь выйти в море. До того как корабли приступили к выполнению приказа, русские совершили еще один воздушный налет, в результате которого «Виена» была настолько сильно повреждена, что ее пришлось посадить на мель. Так как все корабли были выведены из строя, финнам пришлось отказаться от дальнейшего использования флота.

Между тем на Тейкарсари финны, получив подкрепление, действовали успешно. В 18 часов 4 июля контрнаступление достигло своего апогея и закончилось утром 5 июля полным уничтожением 163-го советского стрелкового полка.

Но не успели еще 600 оставшихся в живых финнов успокоиться и привести себя в порядок, как русские в 09.30 начали сильный артиллерийский обстрел и бомбардировку и одновременно высадились с 40 судов в двух пунктах на Тейкарсари. Тем самым финские войска оказались разделенными на 2 группы, но они пробились к северной части острова, где, однако, попали под сильный огонь русской артиллерии и удары с воздуха. Хотя финский командир был убит, все же контратаками удалось выиграть время и местность и таким образом удержаться на острове. Тяжело раненные были вывезены в 14.25 на четырех моторных катерах, все время преследуемых советскими самолетами. Другие катера и паром переправляли основную часть защитников острова. Последние финны покидали остров вплавь под непрерывным огнем русской артиллерии. Вечером финны оставили также и Мелансари. Потери русских при захвате этих двух островов составили свыше 3000 человек, финны потеряли около 400 человек^[220].

Бои за острова у входа в Выборгский залив дорого обошлись русским, хотя и закончились успешно для них. Несмотря на упорство, финско-немецким кораблям все же не удалось пробиться к советским кораблям, производившим высадку. Союзное соединение все время находилось под воздействием советских военно-морских сил, авиации и береговых батарей, которые в конечном итоге заставили союзников отойти. Очень часто собственные минные заграждения мешали финским кораблям преследовать русские корабли. Финские войска на островах сражались самоотверженно, но, конечно, не могли долго противостоять мощи русских. Наступление русских на суше и на море не было образцом тактики ведения войны, так как она была разработана ими недостаточно. Успех был достигнут лишь благодаря использовавшимся средствам и храбрости русских. Впервые за эту войну около Тейкарсари русским удалось в течение одного дня сломить сопротивление соединения кораблей противника. Теперь, заняв острова, русские могли угрожать с тыла западному берегу Выборгского залива и финскому фронту. Для того чтобы удержать эти острова, союзникам пришлось бы прибегнуть к использованию крупных авиационных, морских и сухопутных сил, хотя это было уже невозможно, так как крупные силы русских находились уже близко на материке.

Между тем русские усилили нажим на немецкие войска, стоявшие на южном берегу Финского залива, и на корабли, охранявшие Нарвский залив. Немецкое командование хотело усилить заграждение «Зееигель» еще одним заграждением «Xb» и отдало приказ 3-й флотилии миноносцев провести эту операцию в ночь с 18 на 19 августа^[221]. Вслед за этим миноносец «Т 30» (флагман) и миноносцы «Т 22», «Т 23» и «Т 32» покинули вечером финские шхеры и пошли со скоростью 30 узлов на юг, затем взяли курс на восток и намеревались, двигаясь по фронту на расстоянии 100 м друг от друга со скоростью 12 узлов, поставить новые заграждения шириной в 1 морскую милю западнее старых минных полей. При хорошей погоде и отличной видимости у головного корабля «Т 30» незадолго до начала установки заграждения под первым котельным отделением взорвалась мина, одновременно взорвались боеприпасы, и корабль вскоре затонул. Миноносец «Т 32» аварийным ходом сразу же пытался выйти из опасной зоны, но все же не избежал подрыва на мине и вскоре затонул. У миноносца «Т 22» мина взорвалась под кормой, оторвав винты и руль. Корабль оборонялся весь следующий день от многочисленных советских самолетов и лишь утром 20 августа был затоплен своей командой^[222]. Только четвертому кораблю-миноносцу «Т 23» — удалось невредимым вернуться на базу. Самолет «Do 24» поисково-спасательной службы за несколько рейсов подобрал на борт 91 человека из числа команд погибших кораблей, но из-за перегрузки сам не мог двигаться и вынужден был передать спасенных на следующий корабль. Около 100 человек команды миноносца «Т 30» в течение трех дней продвигались на плотах на восток, многие умерли от истощения. Русские сообщили о пленении 106 человек.

Немецкие миноносцы несомненно подорвались на собственных минных полях, установленных десантными баржами. Последние располагали очень примитивными навигационными средствами, так что в местоположении минных полей были допущены неточности. В приказах это обстоятельство не учитывалось, и немецкий командир флотилии протестовал против опасного усиления старых заграждений. Наряду со значительными людскими потерями немцы потеряли также 3 больших новых миноносца. Русские добились легкого успеха. В результате гибели этих кораблей потери немцев в живой силе в августе составили 473 убитыми и 215 ранеными.

Действия советской авиации летом 1944 г. наложили отпечаток на немецкие операции. В июне в Ирбенском проливе были атакованы 2 конвоируемых и 4 неконвоируемых парохода. На 3 корабля, шедшие из Таллина, совершали налеты отдельные самолеты-торпедоносцы, но безуспешно. Более успешными были действия против охранения в Нарвском заливе: артиллерийская баржа «AF 32» и минный транспорт «Оттер» были потоплены, эскадренный миноносец «Z 39» (находился в ремонте до января 1945 г.), тральщики «М 15», «М 29», «М 3112» (переоборудованный «KFK 160»), десантная баржа «F 194» и корабль противовоздушной обороны «Fj 26» (быв. таможенный крейсер «Неттельбек». — Прим. авт.) были сильно повреждены.

В июле в общей сложности на суда, проходившие западнее заграждений «Зееигель», было совершено 18 налетов: в Ирбенском проливе — 7, в Нарвском заливе — 3, в Финском заливе — 3, около Таллина — 3 и по одному — в районах Лиепаи и Риги. Из 49 самолетов, участвовавших в налетах, было сбито 7, тогда как из числа 26 атакованных судов и кораблей эскорта было потоплено 1 грузовое судно и 2 корабля слегка повреждены.

Большие потери приходилось терпеть при налетах на позицию охранения. Тральщики «М 20», «М 413», десантные баржи «F 273», «F 498» и сторожевой корабль «V 1707» (рыболовное судно. — Прим. авт.), а также плавучая зенитная батарея «Ниобе» были потоплены, а тральщики «М 3», «М 14», «М 15», «М 19», «М 29», «М 30», «М 453», «М 460», «М 3114» (переоборудованный «KFK 155»), сторожевые корабли «V 1703», «V 1705» (китобойные суда. — Прим. авт.) и десантное судно «F 259» — повреждены.

В августе советская авиация еще больше развернула свои действия.

20 судов 7 раз были атакованы 39 самолетами, при этом был потоплен 1 плавучий док и повреждено 1 санитарное судно, но ни один корабль из состава охранения заграждения «Зееигель» не был выведен из строя.

Повреждены были лишь тральщики «М 14», «М 443», «М 3109» (переоборудованный «KFK 159»), «М 3128» («KFK 172»), «М 3137» («KFK 181»), десантная баржа «F 258», артиллерийская баржа «AF 21» и моторный тральщик «R 67»^[223].

В то время как немцы ограничивались лишь укреплением оборонительных минных заграждений, русские ставили мины с наступательными целями. В июне-июле авиация сбросила большое количество мин перед балтийскими портами, из которых 7 были вытралены тральщиками, а 6 — самолетами типа «Мауси», и все же 1 землечерпалка подорвалась и затонула^[224]. В августе советские дозорные и торпедные катера поставили мины в финских шхерах, отчасти в непосредственной близости от островов, и преградили немецким подводным лодкам пути отхода из Выборгского залива. В то время как в июне немецкие соединения по разминированию выловили лишь одну мину и 3 минных защитника, а в июле было уничтожено 13 мин, в августе 1-я флотилия моторных тральщиков обезвредила 18 якорных мин и 1 минный защитник на путях движения конвоев, а другие тральщики обнаружили 16 мин типа ELJ (принятое у немцев обозначение английской авиационной донной мины. — Прим. ред.) около Таллина и еще 5 — около Риги.

Немецкая авиация, основное ядро которой составляли 1-я эскадра дальней разведки, 1-я эскадрилья 31-й ближнеразведывательной группы и 1-я эскадрилья 127-й морской разведывательной группы, могли проводить воздушную разведку над Кронштадтом, Ленинградом, Нарвским заливом и следить за действиями подводных лодок западнее заграждения «Зееигель», а после придачи им истребителей и штурмовиков начали атаковать советские корабли. Данные о потоплении 1 прибрежного танкера и по меньшей мере 7 небольших судов не могли повлиять на ход событий в целом.

В июле 1944 г. 5-я флотилия торпедных катеров (6 катеров и плавбаза «Герман фон Висман») прибыла в финские шхеры в качестве замены 6-й флотилии торпедных катеров, 13 июня 1944 г. ушедшей во Францию. Эта вновь сформированная флотилия из-за белых ночей могла быть использована лишь для спасения команд трех миноносцев, потопленных 18 августа. Позднее 5-я флотилия торпедных катеров, увеличенная до 10 единиц, совершив 99 боевых выходов, потопила 2 советских сторожевых катера и 2 катера-тральщика, а также повредила еще 2 судна^[225].

28 июня в Котку прибыл «Особый штаб подводных лодок», чтобы взять на себя руководство действиями немецких лодок в Финском заливе. Уже 16 июня в Таллин прибыли подводные лодки «U 481», «U 748» и «U 1193», которые в июле были дополнены еще двумя лодками^[226]. Первые 3 подводные лодки раньше входили в состав учебного соединения, а остальные 7 действовали на линии охранения около Норвегии. Это были лодки типа «VIIс», все они, кроме легких зенитных орудий, имели по одной 88-мм пушке, но ни одна из них не имела устройства «шнорхель». Уже 26 июня подводная лодка «U 481» вышла на разведку шхер.

Первоначально в июле подводные лодки получили следующие задачи:

а) предотвращение внезапной высадки советских десантов на островах западнее Выборгского залива путем создания двух наблюдательных позиций:

1) «Тринидад» — напротив пролива Бьеркезунд;

2) «Бенгалия» — восточнее острова Гогланд;

b) нападения на советские корабли в проливе Бьеркезунд;

с) охранение заграждений «Зееигель» после того, как в июле охранение надводными кораблями в связи с усилением налетов советской авиации стало невозможно.

Каждая подводная лодка должна была находиться на позициях «Тринидад» и «Бенгалия», по меньшей мере 24 часа, а 2 лодки несколько дней находились в Нарвском заливе. В финских шхерах были созданы многочисленные места стоянок.

В связи со сложностью плавания и господством русских в воздухе, подводные лодки были очень скованы в своих действиях, а командиры подводных лодок сожалели об отсутствии «шнорхеля», так как зарядка батарей в светлые ночи была связана с большим риском. Торпедами были поражены лишь незначительные цели, а артиллерию приходилось использовать очень редко из-за действий советских самолетов. 30 июля немцы перестали вести наблюдение с позиции «Тринидад», вместо этого они усилили активность в Нарвском заливе. В это время имели место следующие бои.

14 июля. Бой подводной лодки «U 679» с 3 торпедными катерами; 2 катера получили попадания, подводная лодка получила 1 попадание, убито 3 человека^[227].

23 июля. Подводная лодка «U 479» атаковала восточнее о. Нерва 2 сторожевых корабля; торпеды в цель не попали, но лодка была слегка повреждена глубинными бомбами.

26 июля. Подводная лодка «U 348» безуспешно атаковала сторожевой корабль южнее о. Бьерке; легко повреждена глубинными бомбами.

27 июля. Подводная лодка «U 481» подверглась безуспешной атаке советских истребителей-бомбардировщиков.

27 июля. Подводная лодка «U 479» была безуспешно атакована сторожевыми кораблями в районе о. Бьерке.

28 июля. Подводная лодка «U 475» потопила восточнее о. Нерва катер-тральщик^[228].

30 июля. Акустическими торпедами подводная лодка «U 481» потопила севернее Пюхайое 2 катера-тральщика^[229].

30 июля. Подводная лодка «U 250» потопила в северном выходе пролива Бьеркезунд минный заградитель, непосредственно затем она сама была потоплена советскими охотниками за подводными лодками, 6 человек были взяты в плен^[230].

30 июля. Подводная лодка «U 348» южнее о. Бьерке подверглась безрезультатной атаке глубинными бомбами.

30 июля. Подводная лодка «U 481» в Нарвском заливе подверглась безуспешной атаке истребителей-бомбардировщиков.

31 июля. Подводная лодка «U 370» потопила катер-тральщик южнее пролива Бьеркезунд^[231].

2 августа. Подводная лодка «U 475» подверглась воздушному налету, но безуспешно.

5 августа. Подводная лодка «U 479» неудачно атаковала акустическими торпедами катер-тральщик севернее Пюхайое.

5 августа. Подводная лодка «U 679» вела огневой бой со сторожевыми кораблями около о. Нерва.

20 августа. Подводная лодка «U 242» потопила между Шепелево и Сескаром 1 спасательный буксир грузоподъемностью 600 брт и 1 паром.

25 августа. Подводная лодка «U 242» потопила 1 сторожевой корабль^[232].

26 августа. Подводная лодка «U 745» потопила около о. Нерва сторожевой корабль^[233].

26 августа. Подводные лодки «U 348» и «U 370» севернее Пюхайое вели бой с 15 советскими кораблями.

Так как немецкое командование полагало, что русские смогут поднять затонувшую подводную лодку «U 250», то 5-й флотилии торпедных катеров было поручено в ночь с 31 августа на 1 сентября сбросить на нее 30 глубинных бомб и поставить в этом районе 12 неконтактных мин типа ТМВ. Возвращаясь с задания, торпедный катер «S 80» наскочил на мину и затонул. В Финском заливе до середины июня действовали также 5 финских подводных лодок. 3 большие лодки действовали в районе южнее Бьерке, две другие небольшие лодки — западнее Тиуринсари. В связи с длительным переходом и из-за многочисленных сторожевых кораблей русских подводные лодки, двигаясь в район боевого задания и из него, должны были часто погружаться, так что в самом районе боевых действий они могли находиться очень недолго.

4 июля около Пенисари после атаки глубинными бомбами в течение часа «Весихииси» поставила минное заграждение «Ека 1».

«Ветехинен» 2 июля совершила поход в пролив Бьеркезунд, но, встретив там лишь дозорные и торпедные катера, вернулась в свой пункт базирования, приняла мины и 5 июля поставила заграждение «Еко 1». Во время операции она была обстреляна, отдельные осколки попали на палубу.

8 июля «Весихииси» поставила новое заграждение на пути к Лавенсари, севернее Пенисари.

Затем финские подводные лодки вели разведку в районе севернее Лавенсари. 23 августа вышла из строя «Ику-Турсо». Пытаясь атаковать около Лавенсари торговое судно, о котором она получила сообщение, лодка попала в противолодочную сеть и освободилась из нее с большим трудом. В результате взрыва подрывного патрона были разрушены многие батареи, но все же лодке удалось дойти до своей базы.

Из-за отсутствия выгодных целей немецко-финская подводная война 1944 г. большого успеха не имела и едва ли могла повлиять на общую обстановку. Русская противолодочная оборона была агрессивной, но не очень искусной.

В то время как сухопутные и военно-морские силы союзников с трудом сдерживали русских на обоих берегах Финского залива, а на море на линии приблизительно западнее Нарва — Лавенсари до района западнее Выборгского залива, новая опасность возникла в Латвии и Финляндии. Начиная с 25 июля крупные сухопутные соединения русских прорвались в направлении Риги и Лиепаи и пытались отрезать северную часть Прибалтики. Верховное немецкое командование надеялось остановить продвижение русских и пока довольствовалось тем, что с 30 июля началось формирование оперативной группы в Балтийском море, носившей наименование 2-й боевой группы, из кораблей учебного соединения. Немецкие эскадренные миноносцы впервые обстреляли в районе Риги советские войска. 19 августа русские прошли болотистой местностью западнее города, прорвали узкую полоску, находившуюся в руках немцев, и вышли к Балтийскому морю. 2-я боевая группа в составе «Принца Ойгена», эскадренных миноносцев «Z 25», «Z 28», «Z 35», «Z 36» и миноносцев «Т 23» и «Т 28» сразу же покинула Готенхафен и 20 августа обстреляла русские войска в 3 районах около Тукумса, причем лишь один «Принц Ойген» произвел 265 выстрелов из 203-мм орудий. Затем немцам все же удалось оттеснить русских и установить связь с северной группировкой.

Еще более интенсивно развивались события на северном берегу Финского залива. После эвакуации с островов у входа в Выборгский залив финны ожидали высадки советских войск на западном берегу и поэтому заминировали побережье в районах Каукиаланлахти и Сатамалахти, в то время как их торпедные катера минировали пути движения советских конвоев. Но русские не предпринимали никаких десантных операций. 2 сентября финский флот получил приказ обстрелять советские прожектора на острове Нерва, но он не был выполнен, так как 4 сентября 1944 г. Финляндия заключила перемирие с Советским Союзом.

Недавно избранный на пост президента маршал Маннергейм пришел к выводу, что положение Финляндии и Германии улучшить было невозможно и что только немедленное соглашение могло спасти Финляндию от оккупации Советским Союзом и присоединения к нему. Это было правильное решение, так как Германия, находясь в очень тяжелом положении, уже не могла оказывать поддержку Финляндии.

Так как для немцев это перемирие не было неожиданным, то они сразу же смогли предпринять целый ряд мер, обеспечивающих частичную нейтрализацию северного побережья Финского залива.

Немецкие корабли, базировавшиеся на финских базах, были перебазированы в Таллин, а финские штабы связи из Эстонии вернулись в Хельсинки. Затем немцы поставили большое количество минных заграждений, лишь в сентябре ими было установлено 1490 мин и 738 минных защитников.

Хотя в первые 8 месяцев 1944 г. военно-морским силам союзников удавалось наносить удары по советскому флоту, стоявшему в Кронштадтской бухте, для характеристики этих действий можно привести примечания, сделанные кайзером Вильгельмом II относительно войны в Балтийском море 1914–1917 годов — «много потерь, мало успехов». Со стратегической и материальной стороны обстановка развивалась медленно, но все же в пользу русских. Тактическое превосходство союзников в большинстве боев не могло ничего изменить.

Большинство операций, проводимых немцами, было плохо продумано и неудачно проведено. Командующий 9-й дивизией охранения контр-адмирал Бемер был отчасти повинен в этом, так как в силу склада своего характера он не смог наладить необходимое оперативное руководство.

На суше между тем развивались следующие события. Прорыв немецкого фронта под Ленинградом и вынужденный отход в Эстонию и на Карельский перешеек были для немецкого командования большим ударом, чем изнуряющие налеты на корабли охранения в Нарвском заливе. Так как советские крейсера и эсминцы, даже если бы не были установлены минные заграждения, едва ли вели бы продолжительный обстрел морского фланга, становится ясно, что роль заграждений и дорого стоившего охранения не столь уж велика. Подводные лодки могли бы действовать еще западнее, русские же тральные соединения, несмотря на охранение, смогли сделать проход в заграждении. Успех в тралении минных полей, так же как подавление охранения в Нарвском заливе систематическими налетами авиации и удачная высадка десантов на острова Выборгского залива, обеспечили успех Советской армии.

После заключения Финляндией перемирия немцы пытались внезапным нападением захватить остров Гогланд. После этой неудачной операции они вынуждены были оставить Финский залив, так как его невозможно было удерживать, не располагая финскими базами. Затем фактическое вступление Финляндии в войну с Германией сильно усложнило обстановку.

Германо-финская морская война 1944–1945 гг

В течение лета 1944 г. военное и политическое положение Финляндии сильно ухудшилось, а ограниченная помощь Германии не могла улучшить его. Чтобы спасти нацию, маршал Маннергейм заключил 4 сентября 1944 г. перемирие с Советским Союзом, согласно которому до 15 сентября немцы должны были уйти с занимаемой ими финской территории.

Немецкое командование уже в течение нескольких месяцев чувствовало стремление Финляндии заключить перемирие с Советским Союзом, поэтому оно стремилось помешать этому или, по крайней мере, свести его на нет.

Штаб руководства войной на море в ставке фюрера еще 24 апреля 1944 г. предлагал, с одной стороны, оказывать давление на финнов путем задержки транспортов с боезапасом и зерном, а с другой — не спешить с переводом крупных военно-морских сил в финские воды. В мае после переговоров было заключено соглашение и на период с 7 по 28 июня в финские шхеры севернее Уте был направлен крейсер «Принц Ойген», который вместе с отрядом легких сил был готов к различного рода операциям^[234].

Еще в марте на случай заключения Финляндией перемирия немцы разработали планы оккупации Аландских островов («Танне-Вест») и острова Гогланд («Танне-Ост»). Аландские острова, удерживаемые финским гарнизоном в составе 3500 человек и 11 батарей, должны были быть захвачены 416-й пехотной дивизией, дислоцировавшейся тогда в Дании, сухопутными береговыми и морскими батареями из Норвегии, а также 6-м парашютно-десантным полком. Остров Гогланд должен был быть захвачен внезапно группой армий «Север», 500-м парашютно-десантным батальоном войск СС, 531-м дивизионом морской артиллерии, 68-м полком автоматчиков и другими частями.

В течение лета 1944 г. Гитлер несколько раз отдавал приказ о полной боевой готовности к обеим операциям «Танне», но лишь ночью 4 сентября 1944 г. был отдан окончательный приказ о проведении операции «Танне-Ост», однако вскоре она была приостановлена.

В связи с заключенным Финляндией перемирием Германия порвала 2 сентября дипломатические отношения с нею, и 3 сентября немцы и финны стали мешать торговым судам, пытавшимся уйти в свои воды, покидать порты Германии и Финляндии. Благодаря искусным переговорам генерала Эрфурта и разумному отношению маршала Маннергейма, удалось без крупных инцидентов вывезти немецкие войска и военные материалы из портов на юге Финляндии. С 7 по 13 сентября из финских портов на немецких кораблях были вывезены 303-я бригада самоходных орудий, 164-я пехотная дивизия и все немецкие учреждения. 6 сентября немецкие военно-морские силы покинули базу в Котке и наблюдательные посты на Гогланде.

Более сложной оказалась переброска около 200 000 человек, составлявших 20-ю немецкую горную армию, на складах которой находились запасы, рассчитанные на срок от 4 до 9 месяцев. Части этой армии должны были быть эвакуированы через порты Ботнического залива. Чтобы проделать фарватер, немецкие моторные и финские катерные тральщики с 4 по 12 сентября проводили траление собственных минных заграждений в Аландском море. Одновременно немецкие военно-морские силы были направлены к Аландским островам, чтобы обеспечить проход немецких транспортов через финские воды. С 13 по 18 сентября крейсер «Принц Ойген» вместе с несколькими эскадренными миноносцами стоял между Уте и Коткой^[235].

По финским данным, в случае, если бы финны не выпустили немецкие корабли, находившиеся в Або (Турку), крейсер должен был 15 сентября обстрелять Уте. Но все обошлось без инцидентов. Одновременно 3-я флотилия миноносцев с 15 по 17 сентября действовала в Аландском море. В случаях, когда немецкие миноносцы заходили в финские прибрежные воды на расстояние 1 морской мили, финские батареи открывали по ним огонь, однако немецкие корабли не отвечали. Наконец флотилия была отозвана, на пути в Таллин она намеревалась обыскать судно с эстонскими беженцами. Внезапно в этот момент стоявший неподвижно миноносец «Т 18» был атакован 2 русскими бомбардировщиками. В результате прямого попадания двух планирующих бомб корабль сразу затонул^[236].

В сентябре в Аландском море плавал также тяжелый крейсер «Лютцов»^[237]. Так, 16 сентября финны сообщали о нахождении южнее Уте одного немецкого крейсера, 5 эскадренных миноносцев и 5 миноносцев, а 17 сентября — 2 миноносцев и 3 тральщиков. Одновременно в Аландском море находились и подводные лодки немцев. С 21 по 25 сентября тяжелый крейсер «Принц Ойген» вместе с легкими силами вновь находился в районе Аландских островов, чтобы провести конвой из тринадцати кораблей и 3 десантных барж через пролив Седра-Кваркен. В общей сложности с 4 по 21 сентября из финских восточных портов было вывезено 4049 солдат, 3336 раненых, 332 эвакуированных, 746 автомашин и 42 144 тонны военного имущества. Из них 13 064 тонны не дошли до места назначения, так как финские суда сворачивали с курса и шли в финские или нейтральные воды. Около 110 000 тонн военного имущества немцы не смогли своевременно погрузить на суда и вынуждены были уничтожить на месте.

Последние немецкие корабли (1 тральщик, 3 моторных тральщика, 5 десантных барж), покинув Котку 14 сентября, поставили у входа в порт мины^[238]. По этому факту финны могли судить о враждебном отношении немцев к ним. Было также ясно, что к 15 сентября невозможно осуществить вывоз Лапландской армии. Несмотря ни на что, все же было бы возможно без особых инцидентов эвакуировать из Финляндии основную массу немецких войск, если бы внезапно Гитлер не пришел 4 сентября к своему решению. 13 сентября внезапно был отдан приказ о начале операции «Танне-Ост», 14-го, в то время как от операции «Танне-Вест» из-за возможной реакции Швеции пришлось отказаться, Гитлер приказал напасть на контролируемые финнами районы и их войска еще до наступления срока, указанного в перемирии, — 15 сентября.

Немецкое нападение на остров Гогланд 14 сентября 1944 г.

Немецкий план нападения на Гогланд исходил из ложных предположений, что финские войска лишь ожидали возможности продолжать войну на стороне немцев. Оккупация острова должна была дать возможность немецким военно-морским силам удержать господство в Финском заливе для того, чтобы не выпустить подводные лодки русских в Балтийское море. Так как в связи с перемирием сухопутный фронт на финском берегу Финского залива более не существовал, а в Эстонии он откатился далеко на запад, то Гогланд находился вдали от немецкого фронта, но в то же время в поле деятельности сил русских, и, таким образом, его можно было бы удержать лишь с помощью мощных военно-морских и военно-воздушных сил.

Хотя местные командиры немецких войск не советовали производить нападение на остров, операция была проведена в соответствии с категорическим приказом Гитлера. Финский гарнизон состоял из 1712 человек и имел 2 средние и 2 легкие полевые пушки, 24 зенитных и 14 береговых орудий, 9 минометов и 24 пулемета. Из первоначального состава гарнизона около 2500 человек, 3 тяжелые береговые батареи, прожектора и свыше половины тяжелого пехотного вооружения в конце августа были переправлены на материк.

На острове еще находился немецкий взвод радистов и радиотехников, которые согласно положению о перемирии должны были быть вывезены до полуночи 14 сентября. Около полудня 14 сентября финский командующий на Гогланде получил радиограмму от немецкого «Адмирала Балтийского моря», согласно которой немецких радистов должны были забрать 15 сентября в 2 часа ночи^[239]. В ответ на протест финской стороны немецкое командование обещало, что за радистами прибудут до полуночи. Около 19 часов финнам стало известно, что немецкие корабли поставили мины у входа в порт Котка, поэтому они сразу же заняли свои боевые позиции. На острове вечером немцы были доставлены на причальный мостик около Сууркюля, где они должны были ожидать прибытия немецких катеров. Финны заблаговременно подготовили 2 сторожевых катера, которые в случае необходимости могли бы вывезти немецкую радиокоманду еще до полуночи.

В это время крупное соединение немцев уже находилось на пути к Гогланду. Корабли 3-й и 25-й флотилий тральщиков, 13-я, 21-я и 24-я десантные флотилии, 7-я флотилия артиллерийских кораблей, 1-я флотилия моторных тральщиков и 5-я флотилия торпедных катеров перебрасывали основную массу десантных войск из Таллина и еще занятых немцами островов Финского залива на Гогланд. По финским сообщениям, было замечено по меньшей мере 35 боевых кораблей, в то время как 2 десантные роты саперов на более чем 20 десантных катерах из резерва ОКВ готовились помочь высадке войск на скалистый берег. Несколько западнее в качестве прикрытия должны были находиться 3 эскадренных миноносца, но немцы не рассчитывали на энергичное вмешательство финских или советских военно-морских сил.

К 23 часам немецкие корабли не пришли, и финский комендант острова подполковник Мартти отдал приказ вывезти немецкую радиокоманду на финских сторожевых катерах. Пытаясь отойти от острова, оба финских катера встретились с тремя немецкими моторными тральщиками под командой капитана 3 ранга Киффера, пытавшегося переговорить с финским командованием острова.

Немецкий офицер потребовал от финнов немедленно сдать остров, что было отклонено. Угрозы немцев применить превосходящие военно-морские силы не произвели большого впечатления на хладнокровных финнов. Финский и немецкий командующий запросили дальнейших указаний у своего руководства. Финское правительство приказало удерживать остров всеми силами, а из ставки фюрера пришла директива взять остров любой ценой. Финны приказали немецким кораблям покинуть порт, находившиеся же на борту немецкие солдаты высадились на берег и установили пулеметы, в ответ на этот враждебный акт финны открыли огонь. Финские зенитные орудия из Маякаллио открыли огонь по многочисленным немецким кораблям у входа в порт, к которым присоединились покинувшие его 3 моторных тральщика. Спустя некоторое время началась крупная попытка немцев высадить десант вблизи Сууркюля, во время которой огнем финских орудий и минометов многие корабли были повреждены. Все же большей части войск удалось высадиться, хотя тяжелое военное имущество не выгрузили, так как поврежденные или выброшенные на берег корабли мешали другим кораблям подойти к пирсу. Слабые попытки высадить десант имели место на северной части острова и у Каппельниеми. Первая попытка высадить десант у Хирскаллио была отражена, но около 4 часов ночи финны вынуждены были оставить эту позицию, после чего немцы смогли высадить здесь крупные силы. Напротив, попытки немцев высадить десант у Вяхасоерикки и Селькяапайниеми были отражены огнем орудий, а попытка четырех быстроходных штурмботов атаковать район Линеяниеми — пулеметным огнем.

С 01.05 до 05.00 немецкие боевые корабли обстреливали финские позиции, в результате чего была нарушена телефонная связь и уничтожено одно 122-мм орудие. Финская артиллерия, которой недоставало прожекторов, повредила 4 тральщика и несколько штурмботов. Зенитная батарея Маякаллио, занимавшая выгодную позицию, но не располагавшая боеприпасами для поражения морских целей, повредила 2 десантных шлюпки, а финская батарея минометов уничтожила 3 немецких десантных баржи. В ходе ожесточенной борьбы в порту Сууркюля были потоплены 2 финских сторожевых катера и 2 финских буксира.

Утром оставшиеся неповрежденными корабли немцев отошли от острова. В 05.00 финны заметили 1 тральщик, 1 десантную баржу и 4 моторных тральщика, в 6 часов — еще 5 тральщиков и 5 десантных барж, которые в 06.45 были атакованы 36 советскими самолетами. Еще одна группа в составе 12 десантных барж покинула остров в 07.00 и в 07.45 была атакована 34 советскими самолетами, потопившими одну десантную баржу^[240].

Немецкие корабли, очевидно, были вынуждены отойти в результате ночных атак финских торпедных катеров, а также возможности налетов советской авиации днем.

Финны, получив сообщение о нападении немцев на Гогланд, направили в Ванханкилянмяя на выжидательную позицию 1-ю флотилию торпедных катеров из Котки и 2-ю флотилию торпедных катеров из Кламилы. Финские торпедные катера полным ходом шли к району боевых действий, прошли строем фронта в 5 морских милях от Похйоискорки и напали на немецкие корабли. Атака финских катеров была полной неожиданностью для немцев, которые сконцентрировали все свое внимание не острове и не рассчитывали на нападение финского флота. Между 03.00 и 04.30 имели место отдельные стычки между финскими торпедными катерами и немецкими тральщиками и моторными тральщиками, причем обе стороны прибегали к артиллерии и дымовым завесам. Финские торпедные катера потопили по меньшей мере 2 немецких корабля. Несколько торпед взорвалось у скалистого берега Гогланда, причем эти взрывы были неправильно поняты командирами финских торпедных катеров, полагавших, что взрывы были связаны с повреждениями и потоплениями новых немецких кораблей. Около 6 часов 5 финских торпедных катеров прибыли на свою базу, из них лишь катер «V 2» получил 4 попадания и потерял 1 члена команды легкораненым.

Высадившиеся немецкие войска были в очень затруднительном положении. Немецкие корабли ушли, и теперь артиллерийская поддержка с них исключалась. Выгрузить удалось лишь одно 75-мм орудие и минометный взвод, все части перемешались, и в этой суматохе была потеряна радиостанция. Финны, имевшие в резерве еще 577 человек, перешли в контратаку. Налет двух немецких самолетов «Ju-87» не мог повлиять на исход борьбы, и через несколько часов немецкие вооруженные силы в совершенно безнадежном положении были окружены в нескольких районах. В 17 часов командующий немецкими войсками капитан 1 ранга Мекке сообщил финнам о желании немцев капитулировать. Так как около 19 часов западнее Гогланда появились 12 немецких кораблей, немцы попытались еще раз оттянуть капитуляцию, но все же в 21 час наступило перемирие. Между тем с востока к острову подошли 2 советских сторожевых катера, которые посредством прожекторных передач по семафору пытались предложить финнам свои услуги.

Немецкие и финские потери на острове составляли:

	Финны	Немцы
Убито	37	155
Ранено	79	175 (попали в плен)
Пропали без вести	8	?
Попали в плен	7	1056

В дальнейшем в качестве трофеев финны захватили около 10 немецких штурмботов и 2 выброшенные на берег десантные шлюпки. 5 немецких судов были потоплены, а 7 сильно повреждены^[241].

Немецкие военнопленные через 3 дня были направлены в Финляндию, интернированы в Вякси и затем должны были быть переданы русским. Через несколько дней после неудачной немецкой операции русские направили на Гогланд свои войска и интернировали там финский гарнизон!

Операция «Танне-Ост» с военной, политической и психологической точек зрения окончилась полным провалом. Немецким десантным войскам, должно быть, говорили, что финны обороняться не будут и вся операция будет сводиться лишь к тому, чтобы пострелять в воздух, и это позволит финнам капитулировать с достоинством. Численность финского гарнизона по ошибке предполагалась в 6000 человек. Хотя на острове находились немецкие специалисты, немцы, видимо, не знали, что в районе Селькяапайниеми финны установили новую зенитную батарею 75-мм орудий.

Немецкий десант не получил должной поддержки ни со стороны авиации, ни со стороны сил прикрытия. Тральщики и моторные тральщики, действовавшие у острова, прибегали к использованию прожекторов и ходовых огней и поэтому представляли собой легкие цели для финской артиллерии и торпедных катеров. Из 1450 немцев, высадившихся на Гогланде, 1386 были взяты в плен или убиты и лишь 64 человека, и в их числе командир 7-й флотилии артиллерийских кораблей капитан-лейтенант Зоннеман, смогли вернуться на свои суда. Другие 900 человек и 2 полевые батареи высадить на остров не удалось или они были потеряны еще на борту кораблей. Три эскадренных миноносца немцев не получили необходимых приказов и в боевых действиях участия не приняли.

16 сентября немецкие истребители безуспешно атаковали с бреющего полета финские торпедные катера, а в последующие дни немцы без всяких инцидентов оставили занимаемые ими опорные пункты на острове Большой Тютерс. Тем самым была закончена эвакуация немецких войск за пределы Финского залива.

Действия немецких подводных лодок против финского судоходства

После нападения немецких войск на Гогланд и постановки мин у Котки между Германией и Финляндией фактически начались военные действия и немецко-финские отношения ухудшились. 21 сентября последний немецкий конвой в составе 6 транспортов вышел из Кеми, разрушив там железнодорожные линии, молы и мосты. В последующие дни немцы взорвали также мосты через Кииминки и Либрюкен и тем самым прервали железнодорожную и шоссейную связь в направлении Кеми и Торнио. После того как в конце сентября в средней и северной Финляндии развернулись ожесточенные бои между сухопутными силами финнов и немцев, немецкие подводные лодки стали совершать нападения на транспорты снабжения и каботажные суда финнов.

Маршруты финских конвоев в направлении Оулу — Кеми — Торнио шли по внутреннему фарватеру через Улко — Крунни. Нападений подводных лодок здесь отмечено не было, хотя немцы сообщали о торпедировании одного грузового судна около Реиття. Несколько раз финны замечали немецкие подводные лодки, последний раз — 11 ноября 1944 г., но крупных событий не произошло. Так, канонерская лодка «Турунмаа» в начале декабря в сумерках наскочила на немецкую подводную лодку в Аландском море. Финская канонерская лодка начала атаку глубинными бомбами и вынудила противника уйти под воду. Не говоря о безрезультатном воздушном налете вечером 29 сентября на танкер «Микен», предназначенный дляСоветского Союза, это был единственный бой в Ботническом заливе.

Несколько более успешными были действия немецких подводных лодок в Финском заливе. В соответствии с условиями перемирия финны к концу сентября должны были предоставить союзникам (русским) для дальнейшего использования 100 моторных катеров и 100 торговых судов. Финнам все же удалось уменьшить эти требования наполовину.

30 сентября финское командование отдало этим судам приказ ко 2 октября сосредоточиться в Ханко. Гражданские команды судов отказались идти в Россию, и правительство было вынуждено отправить на них офицеров и команды ВМС, а также личный состав береговой артиллерии. 2, 3 и 4 октября суда отчалили, двигаясь различными группами, имея при себе провизию на 10 дней, взяв курс к эстонскому побережью. Там они предназначались для подвоза снабжения во время десантной операции на Моонзундские острова. Во время этих походов все финские суда, мало приспособленные для плавания по открытому морю, вышли из строя, были выброшены на берег, наскочили на что-либо или же получили повреждения силовой установки.

9 октября финский вооруженный буксир «764» эскортировал финское каботажное судно из Ханко в Осмуссар. Немецкая подводная лодка выпустила торпеду, прошедшую между двумя кораблями. Вслед за этим лодка всплыла и открыла орудийный огонь по обоим финским судам. Как только финский буксир ответил из своих 20-мм орудий, немецкая подводная лодка немедленно погрузилась.

Более успешными были действия немецких подводных лодок около Осмуссара, где 12–15 октября артиллерийским огнем были потоплены 3 финских каботажных судна^[242]. 24 октября немецкая подводная лодка торпедировала буксируемое из-за аварии руля каботажное судно «Линнеа» и повредила огнем орудий буксир «Пиккие»^[243]. 28 октября финский пароход «Ригель» наскочил около Порккала на мину, поставленную подводной лодкой «U 242». 12 января 1945 г. в районе с координатами 59°42′ с. ш., 23°07′ в. д. затонул финский минный заградитель «Лоухи», но точно не установлено, наскочил ли он на мину. После перемирия во время траления погибли 3 финских катера-тральщика с командами общим числом 45 человек.

Так как после выхода Финляндии из войны немецкие подводные лодки не могли действовать восточнее заграждений «Зееигель», то наблюдение за этими заграждениями было усилено четырьмя подводными лодками, а кроме того, 21 сентября и в октябре тремя лодками были поставлены новые заграждения под условным наименованием «Кукуксей I–III», чтобы закрыть проходы в заграждениях около Порккала.

Под давлением русских финны были вынуждены осенью 1944 г. поддерживать интенсивное, но недостаточно прикрытое движение судов по подвозу снабжения в Эстонию, а также в Ботническом заливе. Потери от немецких лодок были тем не менее незначительными.

Финская высадка у Кеми

После заключения финско-советского перемирия 20-я немецкая горная армия, по-видимому, намеревалась создать фронт от Ботнического залива до Северного Ледовитого океана и под его прикрытием перебросить войска и скопившиеся запасы на сократившийся фронт в Северной Норвегии.

Так как Германия по техническим причинам не могла очистить Финляндию до 15 сентября 1944 г. и с другой стороны напала на Гогланд и произвела разрушения в районе Кеми, то финны в ожидании дальнейших событий двинули на север 1 танковую, 3 пехотные дивизии и 2 бригады. Плохие дороги и многочисленные разрушения, произведенные немцами, замедляли движение финских частей, поэтому финское командование задумало высадить крупную боевую группу из Оулу в тылу немецких войск около Кеми и Торнио. Эта операция удалась бы, если можно было застать немцев врасплох до того, как крупные немецкие части с юга подойдут к Кеми.

27 сентября в Топпиле в распоряжении капитана 1 ранга К. Зедерхольма, назначенного на пост командующего морскими силами, имелись 2 пассажирских парохода и 7 грузовых судов, на которые можно было погрузить около 9000 человек. Согласно первоначальному плану войска 3-й пехотной дивизии должны были высадиться в Кеми и в порту Торнио — Рейття. Находившиеся в этих пунктах финские войска — в Кеми один полк, а в районе Торнио около 300 человек — незадолго до запланированной высадки должны были поднять восстание, занять район порта и интернировать сравнительно слабые немецкие войска (в Торнио — около 500 человек). Из-за плохой погоды операцию вынуждены были перенести с 29 на 30 сентября и так как немецкие войска в Кеми были, очевидно, предупреждены о возможной высадке десанта, то от операции там пришлось отказаться.

30 сентября в 16 часов район порта Топпила был оцеплен, и началась погрузка кораблей. Гражданские лица и чиновники Топпилы были отпущены лишь на следующий день после окончания высадки десанта. В 20 часов первые 3 корабля с 2900 человек 11-ro пехотного полка, но без тяжелого вооружения и обозов, вышли в море и в 07.00 1 октября без особых инцидентов прибыли в порт Рейття.

В 02.00 там вспыхнуло восстание финских войск и начался захват Торнио. Немцы вскоре перебросили в город по железной дороге один батальон, и финские войска были втянуты в тяжелые уличные бои. Первые финские подразделения высадились в 7 часов и через 35 минут на захваченном у немцев поезде отправились в Торнио. Около полудня финские транспорты были разгружены и отбыли, взяв курс на Оулу. Вечером 1 октября Рейття, Торнио и Кюляйоки надежно удерживались 11-м пехотным полком, тогда как Кеми вместе с портом Айос были захвачены своими финскими гарнизонами.

2 октября в 10 часов в Рейття прибыли еще 4 финских корабля со штабом 3-й пехотной дивизии, отдельными транспортными ротами, снабжением, лошадьми, боеприпасами, предметами первой необходимости, 3-м батальоном 53-ro пехотного полка и 13-й минометной ротой, всего 2500 человек. Третья волна в составе остальных батальонов 53-го пехотного полка, одной саперной роты, роты полковой артиллерии, войск административно-хозяйственной службы и легких танков, в общей сложности около 2600 человек, прибыла в Рейття на трех кораблях в 07.30 3 октября.

Между тем немецкие войска подготовились к контратаке. После разведки, произведенной дозорами в ночь со 2 на 3 октября, в полдень при поддержке танков и артиллерии немцы перешли в атаку в направлении Кеми и Карунки и вынудили финские войска отойти на линию реки в 3,5 км восточнее Торнио.

Во время налета в 16.56 шесть пикирующих бомбардировщиков, прикрываемых истребителями, повредили пароход «Хесперус».

4 октября в Рейття прибыли еще 4 парохода с обозом 53-го пехотного полка, легким зенитным дивизионом, егерской ротой, специальным батальоном, 3-м батальоном 50-го пехотного полка и военными материалами — в общей сложности около 2800 человек. Финны просили прикрывать разгрузку этого ценного конвоя самолетами, но из-за неблагоприятной погоды это осуществить не удалось. Немцам она помешала в меньшей степени, так как в 13.30 15 немецких бомбардировщиков совершили налет на порт и потопили 2 парохода, при этом финны потеряли 30 человек, 117 лошадей и военные материалы. Находившаяся около Лайваниями 88-мм немецкая батарея взяла под обстрел район порта, в результате чего было затруднено движение кораблей и их разгрузка. В полдень 5 октября в Рейття прибыли еще 4 парохода с остальными 2400 человеками, в том числе два батальона 50-го пехотного полка и штаб 11-й пехотной дивизии. Несмотря на шторм (сила ветра — 9 баллов), немецкий орудийный огонь и налет 9 пикирующих бомбардировщиков, корабли все же удалось разгрузить, при этом осколками был поврежден транспорт «Канопус».

Хотя финны высадили значительные контингенты войск, из-за недостатка артиллерии они оказались в весьма затруднительном положении. Очень своевременно в 16 часов 6 октября в Рейття прибыли канонерские лодки «Уусимаа» и «Хямеенмаа» со сторожевыми катерами «VMV 15» и «VMV 16» и двумя пароходами. Канонерские лодки отразили атаку двух пикирующих бомбардировщиков и затем открыли огонь по немецкой батарее, сильно мешавшей действиям финнов около Лайваниями. В течение 6–7 октября канонерские лодки с помощью артиллерийского наблюдательного поста, находившегося на фабричной трубе, заставили немецкую батарею прекратить огонь и не допустили новых ударов немецких бомбардировщиков по району порта. Одновременно финны укрепились на своих позициях, а на реке Торнио около Алавойаккала окружили немецкую боевую группу. 6 октября финнам удалось на баржах доставить свою артиллерию. В дальнейшем в район боевых действий были направлены 2 сторожевых катера, вспомогательная канонерская лодка «Аунус» (одно 130-мм орудие), несколько транспортов и спасательных судов. В результате ожесточенных боев к 10 октября финны отбросили немцев на север, вновь заняли Кеми, свой аэродром и подвергли бомбардировке аэродром Рованиеми, после чего налеты немецкой авиации прекратились^[244].

Немецкие войска (бригада лыжников «Финляндия», полк СС «Север», танки, артиллерия, а также дивизионная группа Кройтлера) с боями отошли на север, преследуемые 3-м финским армейским корпусом (3-я и 11-я пехотные дивизии, 15-я бригада).

С 12 октября по морю в Кеми и Рейття были дополнительно переброшены еще 15-я пехотная дивизия, 1 батальон самоходных орудий, 1 авиагруппа и прочие подразделения. К концу октября для этих целей было задействовано 20 торговых судов и 5 больших паромов общим тоннажем 35 000 брт. Суда были вооружены 20– и 40-мм зенитными орудиями.

После того как основная часть финского флота была сосредоточена в Аландском море, там были установлены минные заграждения против немецких подводных лодок и надводных кораблей и после 10 октября не было зарегистрировано ни одного воздушного налета. 19 октября канонерские лодки «Хямеенмаа» и «Уусимаа» были отозваны. С 30 сентября по 25 октября в ходе этой операции было проведено 90 транспортов общим тоннажем 138 000 брт. С 27 октября по 27 ноября финские торговые суда подвозили главным образом снабжение, а на обратном пути брали на борт демобилизованных. Хотя 8 пароходов финны должны были передать русским в качестве репараций, все же за это время им удалось сделать 79 рейсов. Наконец, 13 ноября вспомогательная канонерская лодка «Аунус» и 2 сторожевых катера покинули Ботнический залив, и тем самым немецко-финская война на море закончилась.

Эвакуация из Прибалтики

После того как неудача внезапного нападения на Гогланд и падение финских опорных пунктов стали очевидными, 16 сентября был отдан приказ об эвакуации из Эстонии. Одновременно 5-я флотилия торпедных катеров из Таллина совершила разведывательный поход к Гогланду и забрала с Большого Тютерса 17 сентября отдельных оставшихся в живых участников неудавшейся операции «Танне-Ост». Вслед за тем остров был оставлен, батареи взорваны, так что русские 20-го и, соответственно, 25 сентября 1944 г. смогли занять Большой Тютерс и Малый Тютерс, не встретив никакого сопротивления.

23 сентября немцы вынуждены были оставить Таллин и Палдиски. Большой конвой, на кораблях которого находилось 9000 человек, в составе четырех пароходов, 1 госпитального судна и миноносцев «Т 20», «Т 13», «Т 17» и «Т 19» во время перехода был дважды атакован советской авиацией. Во время эвакуации миноносец «Т 23» курсировал на рейде Таллина, обеспечивая защиту от ударов с воздуха. Немецкие войска, вывезенные из Эстонии, частично были высажены на Моонзундских островах, частично в Курляндии или Восточной Пруссии. Отход войск и их переброска были организованы довольно хорошо, поэтому имели место сравнительно небольшие потери личного состава и имущества. Неблагоприятным было лишь то обстоятельство, что переброшенные в Эстонию в начале сентября из финских баз флотилии снова должны были перебазироваться в Вентспилс, Лиепаю и Готенхафен. Воздушная разведка не проводилась приблизительно в течение трех недель. Вслед за тем немецкие боевые корабли установили следующие минные заграждения, которые должны были мешать проникновению русских.

«Зееигель Х В» — 1-й флотилией моторных тральщиков и 24-й десантной флотилией.

«Шнельшлус I», «Зюйд 1, 2, 3», перекрывавшие прибрежные воды между Финляндией и заграждением «Зееигель».

«Кукуксей I и II», которые перекрывали береговые воды севернее заграждения «Насхорн», были выставлены у Порккала 21 сентября подводными лодками «U 242» и «U 1001».

«Нилхорн I и II» — для заграждения вод западнее позиции «Насхорн».

«Ладеншлус I и II» — должно было загораживать Таллинский залив от советских кораблей.

16 мин типа «ТМВ» были выставлены 14 сентября 5-й флотилией торпедных катеров западнее Аспе.

Все эти заграждения без особых затруднений поставили минные заградители «Линц» и «Бруммер», миноносцы «Т 23», «Т 28», тральщики «М 18» и «М 19», 24-я десантная флотилия, 5-я флотилия торпедных катеров и 1-я флотилия моторных тральщиков, но они были не нужны, так как немцы вынуждены были оттянуть охранение от этих заграждений, а русские с середины сентября могли пользоваться фарватером в финских шхерах.

После вступления в силу перемирия в финском флоте еще действовал приказ, согласно которому финские части ВМС должны были в случае необходимости прибегать к силе оружия, чтобы помешать русским вести траление заграждений «Рукаярви» и «Насхорн» так же, как пролетать над финскими водами или проходить по ним. Финны изменили эти положения только после внезапного нападения немцев на Гогланд 14 сентября. Они подвергались сильному давлению со стороны русских и их союзников. Финский флот был вынужден направить своих офицеров на Лавенсари, которые в последующие недели должны были проводить советские подводные лодки, дозорные катера и тральщики через шхеры в Уте. Флагманским кораблем 1-й советской бригады подводных лодок был тральщик «Т-212»^[245]. В конце сентября вместе с двадцатью подводными лодками он взял курс на Уте, сопровождаемый многочисленными сторожевыми и торпедными катерами, отдельными тральщиками класса «Фугас» и 3 плавбазами подводных лодок, создававшими базы в финских портах^[246]. Позднее русские направляли на финские верфи и в порты эскадренные миноносцы и канонерские лодки, нуждавшиеся в ремонте.

С начала октября советские подводные лодки и небольшие корабли действовали уже в Балтийском море.

1 октября контр-адмирал Бемер, сопровождаемый на охоте около Вентспилса немцами и латышами, был застрелен латышскими партизанами. Его преемником на посту командующего 9-й дивизией охранения стал капитан 1 ранга фон Бланк.

Немцы оставили Хаапсалу 21, а Рогокюлу 24 сентября. С 9 по 23 сентября на Сарему прибывали части 23-й пехотной дивизии, сопровождаемые 530-м дивизионом морской артиллерии, 239-м дивизионом морской зенитной артиллерии, 202-й бригадой штурмовых орудий и другими особыми частями. Часть артиллерии и батальон автоматчиков 23-й дивизии 15 сентября были переправлены на Хиума. 20 сентября гражданское управление островами было подчинено немецким вооруженным силам. 21 сентября эстонцы пытались поднять свой национальный флаг, что привело к столкновению с немецкими частями. Остров Вормси был добровольно оставлен 25 сентября. Уже 26 сентября советская артиллерия обстреляла из Виртсу мол и дороги около Куйвасте, откуда 27 сентября немцы закончили эвакуацию гражданского населения. После массированного налета на порт Курессаре 29 сентября около 18 часов русские высадились широким фронтом на Муху.

Находившиеся там слабые немецкие силы были 30 сентября переправлены на Сарему, а дамба взорвана. 1 и 2 октября на Сарему прибыла 218-я пехотная дивизия. Русские не теряли времени и при поддержке самолетов, атаковавших с бреющего полета, высадились 2 октября в 15 часов на Хиуму. После ожесточенных боев в южной части острова уже 3 октября немцы были вынуждены оставить Хиуму. Плацдарм в районе Серу немцы удерживали до 15 часов, в результате чего при поддержке саперов-десантников и кораблей охранения транспортным судам удалось перебросить действовавшие на Хиуме войска с остатками имущества вновь на Сарему. Туда также прибыли 531-й и 532-й дивизионы морской артиллерии. 4 октября была уничтожена переправлявшаяся с Муху советская ударная группа^[247].

8-я советско-эстонская армия под умелым командованием генерала Пярна 5 октября высадилась на Сареме и сразу же заняла все его северное побережье^[248]. 6 октября советские войска при поддержке танков прорвали немецкие позиции около Кунигусте, а 7-го немцы вынуждены были оставить Курессаре. Одновременно имел место один из многочисленных воздушных налетов на небольшой порт Мынту, который еще использовался немцами для снабжения своих войск на острове. (Так, у Мынту 9 октября после попадания бомб затонули три транспорта. — Прим. авт.) До 8 октября немецкие войска в составе двух гренадерских полков еще удерживали позиции у Салме, но уже 9-ro после тяжелых боев вынуждены были отойти и с 10 октября заняли оборону на укороченном оборонительном рубеже Аристо. 11 октября советские и эстонские войска хотели с запада высадиться с помощью танков-амфибий около маяка Леу, но были сразу же уничтожены частями 67-го гренадерского и 23-го артиллерийского полков. Несмотря на это, 300-й советский пехотный полк пытался высадиться 12 октября около Таессо, но в ходе ожесточенных боев был уничтожен 386-м гренадерским полком, 218-м саперным батальоном и 531-м дивизионом морской артиллерии, при этом было потоплено большое число десантных шлюпок и взято в плен 215 человек^[249].

Между тем 10 октября советская армия вышла к Балтийскому морю севернее Мемеля, прервав тем самым сухопутную связь между Курляндией и Восточной Пруссией. Плацдарм можно было теперь обеспечивать через порты Лиепаю, Вентспилс и Ригу. Пока полуостров Сырве находился в руках у немцев, русские не имели возможности препятствовать прохождению немецких транспортов со снабжением в Ригу и использовать Ирбенский пролив для подвоза боеприпасов и снабжения своим войскам. Поэтому обе стороны были заинтересованы в обладании полуостровом. Немцы 13 октября переправили назад в Вентспилс штаб и части 218-й пехотной дивизии, но 23 октября заменили их частями 12-й авиаполевой дивизии.

20 октября советские войска оттеснили немцев с рубежа Аристо на оборонительную позицию у Лео. Эту позицию нужно было удерживать любой ценой, для чего немцы решили использовать тяжелые корабли.

Первоначально 22 и 23 октября миноносцы «Т 23» и «Т 28» обстреливали советские позиции, приближаясь к ним 4 раза. Затем 23 и 24 октября огонь по русским позициям вела 2-я боевая группа в составе тяжелого крейсера «Лютцов», эскадренных миноносцев «Z 28» и «Z 35», миноносцев «Т 31», «Т 19», «Т 21», «Т 23» и «Т 28». Русские ответили воздушными налетами, во время которых были сбиты 3 самолета, а в эскадренный миноносец «Z 28» попала бомба. Соединение немецких кораблей выпустило по советским позициям свыше 1100 снарядов и на время крупное наступление русских было приостановлено^[250].

Так как с 17 по 21 октября и с 25 октября по 14 ноября стояла плохая погода и нельзя было прибегнуть ни к воздушной, ни к морской разведке, русские использовали это время для усиления своих войск на Сареме на 4–5 дивизий, приведение в готовность авиации и подтягивание тральщиков, канонерских лодок, сторожевых кораблей и торпедных катеров через пролив Моонзунд в Курессаре и другие небольшие порты. После слабой разведки русские пытались сделать еще один прорыв через оборонительный рубеж «Лео», но были отброшены. За исключением действий дозоров и диверсионных частей, до 17 ноября на фронте царило спокойствие и немцы даже переправили отдельные части назад в Вентспилс.

Советская авиация в октябре потопила бомбами 4 небольших немецких вспомогательных тральщика и повредила 17 боевых кораблей бомбами, а еще 9 — пушечно-пулеметным огнем^[251]. В распоряжении немцев, кроме разведывательных самолетов, находилась 3-я эскадрилья 54-й истребительной эскадры, тогда как с аэродрома в Пярну действовали 236 одномоторных самолетов русских^[252].

Минные заграждения, поставленные немцами в северном и южном выходах пролива Моонзунд, канале Куке у острова Вормси и в районе Пералайд, должны были мешать действиям легких советских военно-морских сил.

Западная Двина и ее устье были заминированы, в районе Порккала подводная лодка «U 242» поставила 12 мин. Деятельность советских сил по постановке мин в октябре была незначительной, в сентябре немецкие соединения тральщиков обезвредили между Таллином и Хиумой всего лишь 7 мин, а западнее Ирбенского пролива — 3 мины. Кроме того, были обнаружены выставленные русскими 2 немецкие якорные мины. В октябре не было найдено ни одной мины, а в ноябре обнаружены лишь отдельные. В декабре число вытраленных мин достигло 20^[253].

В связи с отступлением на запад, плохой погодой и наличием лишь третьесортных аэродромов, немецкая авиация смогла провести полную фоторазведку Финского залива и эстонских портов только 23 октября; аэрофотоснимки показали наличие в последних большого числа советских подводных лодок и небольших боевых кораблей. Все остальное время немецкая авиация контролировала Рижский залив и морской район у Саремы и в отдельных случаях атаковала советские самолеты и корабли. В результате 20 налетов авиации была сорвана одна из попыток русских высадить десант, при этом был потоплен 1 катер, а 7 — повреждены^[254].

18 ноября в 07.30 русские перешли в большое наступление на оборонительный рубеж «Лео». Наряду с танками, артиллерией и авиацией со стороны моря (Балтийского), в боевых действиях принимали участие советские канонерские лодки и тральщики, что было новшеством в ведении боевых действий. С немецкой стороны в оборону сразу же включились торпедные катера и тральщики.

Одновременно советские войска пытались высадить десант на побережье Балтийского моря, но немецкие военно-морские силы сорвали этот план, после чего русские высадили свои войска непосредственно за линией своего фронта.

После полудня 18 ноября немецкие тральщики, моторные тральщики, торпедные катера и сторожевые корабли вступили в бой с легкими военно-морскими силами русских. Сначала были опознаны 4 тральщика типа «Фугас», которые через 10 минут в 14.43 прекратили огонь и поставили дымовую завесу. Постоянные налеты советской авиации и огонь советской береговой батареи не смогли помешать тральщику «М 328» в 15.02 остановить 4 советские бронированные канонерские лодки и, несмотря на поставленную дымовую завесу, с дистанции 4000 метров поджечь одну лодку. Тральщики типа «Фугас» и береговые орудия вновь и вновь открывали заградительный огонь, пока в 15.50 под прикрытием дымовой завесы немецкие корабли не удалились. В 18.12 они отразили атаку трех советских торпедных катеров^[255].

Чтобы предотвратить более крупные операции советского флота, которые на самом деле едва ли были запланированы, и помочь немецким войскам в отражении советских атак с суши, уже 18 ноября к полуострову прибыли миноносцы «Т 23» и «Т 28». Несмотря на бои с малыми советскими кораблями и 6 воздушных налетов, оба миноносца приняли активное участие в поддержке сухопутных войск, что тем не менее не смогло предотвратить потерю оборонительного рубежа «Лео» и провал контрнаступления 20 ноября. В этот день в боевые действия включилась 2-я боевая группа в составе «Адмирала Шеера» и миноносцев «Т 5», «Т 9», «Т 13» и «Т 16», обстрелявшая позиции противника. Но и это не смогло помешать успешному наступлению русских. 23 ноября, очевидно, пришел «Лютцов», но он не нашел здесь применения^[256]. Несмотря на отдельные налеты авиации, операции 2-й боевой группы в водах у полуострова Сырве протекали почти без потерь. Советские торпедные катера и подводные лодки, кажется, даже не пытались атаковать^[257].

20 ноября немецким войскам на полуострове Сырве удалось оборудовать новую оборонительную линию Полума — Кверштрассе — Кули, с которой в следующую ночь сильно потрепанные соединения смогли отойти на оборонительный рубеж «Торкенгоф». Морские фланги немецких позиций охраняла 7-я флотилия артиллерийских кораблей и другие соединения военно-морских сил, которые проводили совместные огневые налеты на исходные позиции русских.

21 ноября тральщик «М 328» вновь вел бой с легкими кораблями русских, в ходе которого вынудил одну канонерскую лодку выброситься на берег, а пяти торпедным катерам нанес повреждения. В 13.10 тральщик «М 328» внезапно встретился с четырьмя советскими тральщиками типа «Фугас».

Двумя 105-мм снарядами он добился прямых попаданий в один из них, который сразу же после взрыва затонул. Остальные советские тральщики продолжали вести бой и добились попадания в сторожевой корабль «V 5713» (бывшее паровое рыболовное судно «Судетенланд». — Прим. авт.), который из-за большой пробоины должен был направиться в Вентспилс в сопровождении сторожевого корабля «V 302» (бывшее паровое рыболовное судно «Бремен». — Прим. авт.). В разное время 4 советских торпедных катера пытались торпедировать тральщики «М 328» и «М 423», но их вновь и вновь отгоняли за защитную дымовую завесу. Русские катера совершили кратковременный огневой налет на немецкие позиции и взяли курс на север. Затем оба немецких тральщика обстреляли позиции русских и направились в Вентспилс. Всего в боях у полуострова Сырве русские использовали около 25 кораблей^[258].

19 ноября 5 советским торпедным катерам удалось дойти до порта Мынту и поставить там мины^[259]. Между немецкими и советскими легкими военно-морскими силами происходили непродолжительные перестрелки. В большинстве случаев они заканчивались победой немецких кораблей, но русские проявляли при этом необычайный боевой дух, предприимчивость и действовали, не боясь риска.

В то время как 2-я боевая группа западнее полуострова Сырве, а легкие немецкие военно-морские силы — восточнее его старались поддержать пошатнувшийся фронт, советская авиация совершила серию атак последовательными волнами на суда снабжения около Мынту и на немецкие войска. 22 ноября русские вновь попытались высадить десант непосредственно за немецкой линией фронта, но эта попытка была отражена сухопутными войсками и легкими военно-морскими силами^[260]. И все же было ясно, что Сырве теперь не удержать, особенно после 21 ноября, когда Мынту стал подвергаться артиллерийскому обстрелу. 23 ноября около 11 часов русским войскам, использовавшим танки, удалось прорвать немецкий фронт в нескольких местах и дойти до Таммуны и Кахусанду, так что в 13.22 был отдан приказ о начале операции по эвакуации войск под условным названием «Дельфин». В 19 часов войска заняли рубеж «Эдельшталь», а в 22.30 — рубеж «Железные ворота», в то же время прибыли первые десантные баржи, которые были сразу же нагружены. Последний рубеж обороны в районе местечка Церель был занят в 03.15 24 ноября, а в 06.15 последние немецкие арьергарды на саперных штурмботах покинули Сарему, взяв с собой незначительную часть пригодных к употреблению военных материалов.

Из использовавшихся 19 десантных барж, эвакуировавших в общей сложности 4491 человека, 1 была потоплена, а 2 — легко повреждены.

Во время боев за Моонзундские острова из-за посадок на мель или повреждений, полученных в море, наряду с многочисленными штурмботами немцы потеряли также 3 десантных баржи, 1 артиллерийскую баржу — в результате налета авиации, а 1 еще одну — от огня артиллерии. Кроме того, противник повредил 12 других судов, а еще 5 вышли из строя в результате несчастных случаев^[261].

После эвакуации Сырве имели место новые минные операции, которые в связи с изменившейся обстановкой должны были служить новым целям, и прежде всего преграждать проход в Ирбенский пролив.

Во время боевых действий за Моонзундские острова русские наряду с многочисленными десантными судами потеряли также около 10 финских каботажно-моторных судов, 4 торпедных катера, 2 канонерские лодки и 1 тральщик типа «Фугас»^[262].

Высадка десантов на Моонзундские острова и завершающие бои были проведены советскими войсками необычайно быстро, энергично и с подъемом. Командование войсками на суше было превосходным. Немцы располагали слишком незначительным количеством войск, чтобы стойко оборонять все острова. Возможно, именно поэтому классические трамплины Муху и Хиума были захвачены русскими очень быстро. В момент высадки на Сарему советских войск в численном отношении было меньше, и тем не менее им удалось отбросить немцев, подумывавших уже об отступлении, на полуостров Сырве. Вызывает удивление и то обстоятельство, что, несмотря на поддержку 2-й боевой группы, немецкие оборонительные рубежи на Сырве не удерживались достаточно долго, тем более что удавалось осуществлять подвоз через Мынту, и на сравнительно узком фронте стояли 2 дивизии, из которых на передней линии действовала всегда лишь одна. Русские предприняли там несколько если не всегда удачных, то во всяком случае, рискованных десантных операций и, несмотря на наличие немецких кораблей, использовали свои легкие военно-морские силы вдоль восточного побережья, но, как только в них отмечались попадания с немецких кораблей, они сразу же оттягивались назад.

С другой стороны, «Адмирал восточной части Балтийского моря», вице-адмирал Бурхарди верил, что можно рискнуть и осуществить более длительное использование 2-й боевой группы в районе боевых действий, так как опыт показывал, что советскому командованию для приспособления к новой обстановке требовался срок от 3 до 4 дней. Таким образом, не приходилось рассчитывать на то, что немедленно начнутся массированные налеты советской авиации, хотя немецкие крейсера и отмечали большое количество советских самолетов, совершавших налеты на войска и порт Мынту.

Так как Рига была оставлена немцами еще 12 октября, то потеряла свой смысл и борьба за остров Сарему и тем самым за господство на морском пути в Ригу. Таким образом, учитывая общую обстановку, вызывает сомнение следующее обстоятельство: было ли целесообразно в конечном счете для немецкого военного командования продолжать борьбу за Сырве или же не приносившие пользы действовавшие там дивизии и военно-морские силы можно было использовать где-нибудь в другом районе? Во всяком случае, русские действовали успешно, несмотря на то, что при отходе с полуострова Сырве потери немцев были невелики. Одними лишь более или менее планомерными отходами войну в 1944 г. выиграть было нельзя!

Независимо от операций на Сареме нужно было отбить советские войска, наступавшие клином севернее Мемеля. В этом районе 10 октября русские вышли на побережье Балтийского моря и теперь пытались захватить Мемель. В ходе тяжелых оборонительных боев немцам удалось остановить русских у самого города. Во время этих боев существенную поддержку сухопутным войскам оказали боевые корабли 2-й боевой группы. «Принц Ойген» в течение 5 дней с 10 по 12 и с 14 по 15 октября держал под огнем 23 советских объекта, выпустив по ним 1196 снарядов калибра 203-мм. Несмотря на воздушные налеты, позиции русских у Мемеля и Керкельбека одновременно обстреливали «Лютцов», эскадренные миноносцы «Z 25», «Z 35» и «Z 36», а также миноносцы «Т 16», «Т 21», «Т 13» и «Т 20». После этого на некоторое время наступление русских несколько ослабло, но уже 23 и 24 октября в районе Мемеля вновь пришлось использовать «Лютцов» и несколько эскадренных миноносцев и миноносцев.

Слабые налеты советской авиации повреждений не причиняли^[263].

Из имевшихся тяжелых немецких кораблей, которые с 1943 г. использовались в составе учебных соединений, в 1944 г. можно было использовать «Лютцов», «Адмирал Шеер» и «Принц Ойген». «Адмирал Хиппер», еще не отремонтированный после повреждений, полученных им в морском бою 31 декабря 1942 г., нельзя было использовать на фронте. Легкому крейсеру «Эмден» поручали лишь минные операции в датских водах, такие же задачи выполнял и «Нюрнберг». Легкий крейсер «Лейпциг», который со времени попадания английской торпеды в декабре 1939 г. ходил со скоростью 22 узла, был настолько сильно протаранен 15 октября 1944 г. в тумане перед Готенхафеном «Принцем Ойгеном», что его можно было использовать лишь в порту. Трем немецким тяжелым крейсерам, шести эскадренным миноносцам и от шести до десяти миноносцам советский флот после ремонта 1941–1942 годов мог противопоставить в лучшем случае 2 крейсера, 12 эскадренных миноносцев и 10 крупных эскортных кораблей и миноносцев, а также при особо благоприятных обстоятельствах — линкор «Октябрьская революция», но в отношении подготовки советский флот из-за длительной стоянки на базах сильно уступал немецкому и еще не располагал в средней части Балтийского моря пригодными для использования портами. Действительно, ни один крупный советский корабль не был замечен за пределами Финского залива.

Советская сторона ограничивалась борьбой с многочисленными транспортами, используя для этого лишь самолеты и подводные лодки. Первая подводная лодка была замечена 5 октября, а до конца октября русские подводные лодки потопили 8 пароходов и вспомогательных боевых судов^[264]. К 9 октября в Балтийском море находились 10 подводных лодок, а 18 октября уже действовали 1 лодка типа «К», 1 лодка типа «Д», 3 лодки типа «С» и 4 лодки типа «Щ». Между 21 и 27 октября 2 лодки типа «Щ», 1 лодка типа «К» и 1 лодка типа «Д» вернулись на базу Мариенхамн (12 советских подводных лодок зимой 1944/45 г. действовали из Мариенхамна (Аландские острова). — Прим. авт.). В последующие месяцы в море одновременно находились, смотря по обстоятельствам, еще около 5 подводных лодок, чем частично объясняется снижение количества потоплений^[265]. В ноябре были потоплены еще 2 парохода, а в декабре — 3 или 4^[266]. Русские, однако, сообщают, что за период с 23 октября по 16 декабря их подводными лодками потоплено 33 судна!

Советские подводные лодки чаще всего пытались атаковать боевые и вспомогательные корабли, но имели успех лишь в случае с учебным судном «Нордштерн» (бывшнй теплоход «Минос» (пароходство «Нептун», Бремен). — Прим. авт.). «Нордштерн» вместе с тяжелой плавбатареей «Остзее» (бывшее каботажно-моторное судно) и учебным судном «Наутик» (бывший теплоход «Латонна» (пароходство «Нептун», Бремен). — Прим. авт.), имея на борту беженцев, шел своим курсом из Вентспилса в Готенхафен, когда в 10.06 6 октября в него попала торпеда. Через 2 минуты пароход затонул. «Остзее» в 10.07 едва избежала попаданий 2-й торпеды, а в 10.08 3-я торпеда прошла лишь в 20 метрах от носа этой тяжелой плавучей батареи. С помощью глубинных бомб, ручных гранат и орудий лодку держали под водой, но в 12.12, когда она все же всплыла, ее обстреляли из 105-мм орудий и вынудили вновь погрузиться. Тяжелая плавбатарея «Остзее» израсходовала 6 глубинных бомб, выпустила 117 снарядов из 105-мм пушек и использовала 60 ручных гранат, в то же время она получила многочисленные повреждения от взрывной волны и сотрясения при стрельбе орудий^[267].

Стоит также упомянуть о попытке одной советской подводной лодки атаковать конвой. Тяжелые плавучие батареи «Полярис» и «Нинбург» 21 декабря 1944 г. вышли из Лиепаи, конвоируя пароходы «Ейфель», «Элла Хорн», «Луиза Шрёдер», «Зюдзее» и «Вейсель», державшие курс на Пиллау.

Ночью в тумане конвой растянулся, чем и воспользовалась подводная лодка. Около 02.55 22 декабря она всплыла в середине конвоя и обстреляла суда огнем своей артиллерии. Лишь в 4 часа немецкому сторожевому кораблю удалось заставить ее уйти под воду. Позднее советскую подводную лодку видела немецкая подводная лодка «U 1063», но торпед по ней не выпустила^[268].

Результаты охоты немцев за подводными лодками в открытом районе Балтийского моря были неутешительны. Хотя немцы встречали советские подводные лодки и преследовали их, но ни одну лодку потопить не удалось. Для создания боеспособных самостоятельных групп ПЛО имевшихся в распоряжении соединений охотников за подводными лодками было недостаточно, так как они в это время были связаны решением задач по конвоированию. Длительные периоды плохой погоды часто вынуждали небольшие суда искать укрытия около берега. Эскортные корабли, находившиеся в западной части Балтийского моря и принадлежавшие 10-й дивизии охранения, были, кроме всего прочего, недостаточно подготовлены.

Советская авиация, сдерживаемая время от времени плохой погодой и размягченным грунтом на аэродромах, в сентябре потопила 2 парохода, в октябре — 8, а в декабре — 7. По мере сближения восточного и западного театров военных действий и усиления активности авиации союзников в Балтийском море, причину потерь, начиная с лета 1944 г., установить очень сложно, поскольку в западной части Балтийского моря они могли быть вызваны минами или бомбами западных держав. В дальнейшем советская авиация в ноябре потопила 1, а в декабре — 2 военных корабля и, соответственно, повреждены были в ноябре 14, а в декабре — 6 судов. В результате подрывов на советских авиационных минах, сброшенных главным образом около Лиепаи, в течение 1944 г. затонули 9 военных кораблей и 12 торговых судов^[269]. Но если брать картину морских перевозок немцев на Балтийском море (немецкие морские перевозки в Балтийском море в 1944 г.: лишь в районе начальника тральных соединений «Восток» (впоследствии 9-й дивизии охранения) — 3275 судов общим тоннажем 8 787 000 брт, из них без потерь в июне — 369 000 брт, в июле — 998 450 брт, в августе — 2 390 970 брт, а в сентябре при доставке 1 809 670 брт было потоплено лишь одно судно. — Прим. авт.) в целом, то потери, вызванные советскими вооруженными силами, были сравнительно невелики.

С другой стороны, дополнительной нагрузкой для Кригсмарине было снабжение дивизий, отстаивавших плацдарм в Курляндии. Эти дивизии с большой пользой можно было бы использовать в другом районе, а использовавшиеся для транспортировки и конвоирования в этом районе торговые суда и эскортные корабли можно было бы использовать для эвакуации различных плацдармов в Восточной Пруссии, где очень остро ощущался их недостаток.

Наступательные операции немецких военно-морских сил против Советского Союза в 1944 г. были прекращены. В сентябре в Вентспилс была переброшена 2-я флотилия торпедных катеров с 8 торпедными катерами и плавбазой «Циндао». С осени 1944 г. вместе с 5-й флотилией торпедных катеров, помимо различных минных операций, они предпринимали поиски до Ханко, но не встретили ни одного советского судна. Торпедные катера часто использовались для эвакуации отрезанных немецких частей (батальон береговой обороны из бухты Кихельконна на Сарема), для высадки агентов (17 декабря на восточное побережье Рижского залива) или ведения обманных действий наступательного характера (неудачная торпедная атака советского тральщика и обстрел вокзала в Пабажи 21 декабря 1944 г. — Прим. авт.).

Столь же безуспешными были операции немецких подводных лодок. После капитуляции Финляндии было невозможно использовать немецкие подводные лодки восточнее заграждений. Прежде всего охранение заграждения «Зееигель» было усилено на 4 подводные лодки, в дальнейшем около Порккала в сентябре было установлено два, а в октябре — одно минное заграждение. Лишь затем немецкие подводные лодки стали действовать против финского прибрежного судоходства и каботажно-моторных судов, использовавшихся русскими для перевозок. Подводные лодки, базировавшиеся с начала сентября до 14 сентября в Таллине, с 21-го числа передислоцировали свои базы в Вентспилс, Лиепаю и Мемель. Во время походов за период с октября по декабрь 1944 г. им удавалось атаковывать суда, подвозившие снабжение, и вести наблюдение за деятельностью русских вдоль Балтийского побережья. Так как за пределы Финского залива русские выпускали лишь небольшие каботажно-моторные суда и военные корабли, то больших успехов в отношении потоплений достигнуть было невозможно.

(Сентябрь: 1 тральщик^[270].

Октябрь:

17. Х — подводной лодкой «U 1165» — 1 тральщик, обстреляны 1 сторожевой корабль, 1 катерный тральщик, 1 небольшой пароход, 2 буксира, 4 лихтера, 4 парусника, 1 судно (учитывая финские суда)^[271].

8. Х — южнее Ханко подводная лодка «U 370» потопила 1 канонерскую лодку водоизмещением около 500 т^[272].

Ноябрь: 1 дозорный корабль^[273].

18. XI — в 9 милях северо-западнее Палдиски подводная лодка «U 679» потопила 1 дозорный корабль^[274].

19. XI — в 8 милях от Осмуссара подводная лодка «U 481» потопила лихтер тоннажем около 1000 брт^[275].

27. ХI — подводная лодка «U 679» атаковала около Палдиски соединение советских тральщиков, потопила 1 тральщик типа «Фугас» и торпедировала два других^[276].

Декабрь: 2 дозорных корабля и лихтер^[277]. — Прим. авт.)

12 декабря в Финский залив зашла подводная лодка «U 497», на базу она больше не вернулась, очевидно, подорвалась на мине^[278].

Немецкая авиация к концу 1944 г. была вообще не в состоянии вести наступательные действия над Балтийским морем.

Последний рейд немецких надводных кораблей окончился новой катастрофой. Несмотря на урок, полученный во время летней минной операции и стоивший потери трех миноносцев, высшие береговые штабы, не имевшие представления об условиях и своеобразии ведения морской войны в Балтийском море, приказывали восстановить и укрепить минные заграждения восточнее Таллина. Операция должна была быть проведена смешанным соединением эскадренных миноносцев и миноносцев под командованием капитана 1 ранга Коте.

Утром 11 декабря корабли, принимавшие участие в этой операции — эскадренный миноносец «Z 35» со штабом 6-й флотилии эскадренных миноносцев на борту, эскадренные миноносцы «Z 36», «Z 43» и миноносцы «Т 23» и «Т 28», покинули Пиллау(Пейзе).

Переход протекал без инцидентов. С наступлением темноты соединение прошло мимо северной оконечности острова Готланд. Около 23 часов появился горевший маяк Палдиски. Это помогало ориентации. Обе боевые вахты были на боевых постах, мины подготовлены, и в 24 часа корабли из походного порядка перестроились в строй пеленга, взяв перед этим курс на юго-юго-запад. Прежде чем была начата постановка мин, в 2 часа ночи у левого борта эскадренного миноносца «Z 35» произошел подводный взрыв в районе 4-го орудия; при этом один отсек наполнился водой, а машина левого борта вышла из строя. Несмотря на значительные повреждения, кораблю не угрожала серьезная опасность, и на нем сразу же началась борьба за живучесть.

Через некоторое время было отмечено, что эскадренный миноносец «Z 36» наскочил на мину. Это сопровождалось высоким столбом огня в районе кормы, что было, очевидно, вызвано взрывом котла или порохового погреба. После этого эскадренный миноносец «Z 36» очень быстро затонул. Вскоре после этого «Z 35» наскочил на вторую мину, поразившую корабль в районе кормового торпедного аппарата. Сразу же взорвался котел, загорелся боезапас 37-мм орудий, корабль накренился на левый борт и начал тонуть. Все было подготовлено к тому, чтобы покинуть корабль, на воду были спущены плоты и т. д., но из-за крена и повреждений шлюпбалок уже было нельзя спустить моторные катера и шлюпки. После того как оставшиеся в живых сошли с корабля, эскадренный миноносец затонул с сильным дифферентом на корму. Командир флотилии не захотел покидать эсминец и добровольно пошел ко дну вместе с ним.

Как только 3 других корабля узнали, что эскадренные миноносцы «Z 35» и «Z 36» подорвались на минах, в соответствии с приказами, подходящими к подобной обстановке, они повернули и, не сбросив ни одной мины, но и без инцидентов, взяли курс на немецкие порты.

В воде находилось свыше 600 человек, температура ее была от 3 до 5 градусов тепла, дул северо-восточный ветер силой 3–4 балла; позднее стал дуть южный ветер силой 5 баллов, то есть около 3–4 м/сек. Имевшиеся плоты были разбросаны, так что в темноте и при волнении моря многие люди просто не нашли их и через некоторое время умерли в холодной воде. Ветер и волнение на море вскоре отнесли плоты и катер, и они пропали из поля зрения. На борту спасательных средств многие раненые скончались от холода или попадания нефти в пищевод.

13 декабря появились первые огни финского побережья и 14-ro около 5 часов отдельные, оставшиеся в живых люди высадились в финских шхерах, где они были тепло встречены финскими рыбаками и крестьянами. Но вскоре за ними были присланы русские солдаты, доставившие их в Хельсинки, где они были допрошены тремя советскими адмиралами и затем 67 оставшихся в живых немцев были направлены в Таллин. Рейд окончился потерей двух современных эскадренных миноносцев и гибелью около 600 человек^[279]. Операция была бесцельной, так как не прикрытое ни береговой артиллерией, ни сторожевыми кораблями минное заграждение должно было быть известно русским сразу же после первой потери судна и затем в случае необходимости тайно вытралено. Восстановление старых минных заграждений всегда было опасно и не оправдывало себя. Советские тральщики и подводные лодки использовали фарватеры в финских шхерах, и не могло быть речи о том, чтобы превратить Таллин в порт снабжения, так как русские дивизии, окружившие Курляндский котел, снабжались по суше. Положение старого минного заграждения было известно русским, так что бессмысленно было бы устанавливать новые минные заграждения. У автора нет такого обстоятельного, интересного изложения, по которому можно было бы судить о том, что русские отбуксировали маркировочные буи этого старого минного заграждения с помощью мелкосидящих катеров на несколько сот метров в глубь минного поля, чтобы тем самым потопить немецкие корабли^[280].

Таким образом, 1944 год окончился еще одной неудачей. В связи с продвижением Советской армии немецкие вооруженные силы были вынуждены оставить важные базы и многочисленные суда, отчасти по собственной вине. Русские отвоевали выход к Балтийскому морю. Вместе с тем неимоверно возросли задачи военно-морских сил, так как в результате негибкого командования Гитлера на побережье Балтийского моря образовались многочисленные «котлы» и плацдармы, войска и гражданское население которых можно было снабжать и вывозить лишь по морю.

Действия в 1945 г

12 января советские армии вновь начали наступление, 20 января они прорвали оборону германских войск в Восточной Пруссии, 22 января вышли на реку Одер, 25-го ее форсировали, а 28 января вторглись в Померанию. 27 февраля пал Мемель и 9 февраля — Эльбинг. Западная и Восточная Пруссия оказались, таким образом, отрезанными, и образовался новый огромный «котел».

Если на Курляндском побережье германским войскам удавалось в тяжелых боях удерживать свои позиции до самой капитуляции, то на немецкой территории удержать русских оказалось невозможным. Курляндская армия нуждалась в периодическом подвозе снабжения, что обеспечивалось кораблями 9-й дивизии охранения, несмотря на атаки советской авиации, минные постановки и атаки подводных лодок. В начале Курляндская группировка получала из Германии даже пополнение войсками, но затем, в последние месяцы войны, транспорты с войсками двигались в обратном направлении^[281]. При этом перевозка войск осуществлялась без существенных потерь. В стратегическом отношении плацдарм на Курляндском побережье уже не играл какой-либо роли, поскольку в то время уже не хватало сил для обороны страны и отсутствовала возможность организовать с этого плацдарма контрнаступление в тыл советских войск. Для снабжения 20 дивизий Курляндской группировки необходимо было иметь большое количество торговых судов и кораблей охранения, в которых возникла также большая нужда при проведении эвакуации Западной и Восточной Пруссии. С другой стороны, судя по наступательным боям, которые велись русскими, нельзя было сомневаться в том, что они намеревались уничтожить Курляндскую группировку, хотя с капитуляцией последняя целиком попала в их руки.

В условиях быстроизменяющейся обстановки корабли 2-й боевой группы часто использовались для обстрела береговых целей. В период с 29 января по 5 мая 1945 г. они привлекались для обстрела 61 объекта. В конце января из Северной Норвегии в Балтийское море перешла 4-я флотилия эскадренных миноносцев, а в последние недели войны сюда были собраны все миноносцы, торпедные катера и эскортные корабли, которые предполагалось использовать в качестве транспортных средств.

Немцы собрались ввести в строй старые линейные корабли «Шлезиен» и «Шлезвиг-Гольштейн» после того, как закончится их перевооружение зенитной артиллерией (вместо 88-мм зенитных пушек на линкоры поставили 105-мм спаренные зенитные установки и, кроме того, в дополнение к этому были установлены десять 40-чм пушек «Бофорс». — Прим. авт.). Перевооружение «Шлезвиг-Гольштейна» закончилось 18 декабря 1944 г. после того, как он был атакован авиацией союзников. В результате попадания трех бомб линкор получил тяжелые повреждения и лег на грунт.

Тяжелые, легкие плавучие батареи и артиллерийские баржи были подчинены командованию 2-й боевой группы и вместе с другими малыми кораблями приняли участие в боевых действиях против советских войск.

«Принц Ойген», действуя совместно с эсминцами «Z 25» и «Пауль Якоби», в период с 29 по 31 января обстрелял 35 различных целей, израсходовав при этом 871 снаряд калибром 203-мм^[282]. Миноносцы «Т 23», «Т 33» и «Т 35» продолжали обстрел этих целей в период 4 и 5 февраля. В это время в районе Эльбинга создалось критическое положение. 8 февраля «Лютцов», «Т 8», «Т 28» и «Т 33» пытались артиллерийским огнем задержать наступление русских (израсходовано 350 280-мм снарядов. — Прим. авт.). 9 февраля на смену этим кораблям прибыли «Адмирал Шеер», «Z 34», «Т 36» и два других миноносца, которые оказывали артиллерийскую поддержку своим войскам еще в течение 10 февраля. 19 февраля «Адмирал Шеер» вел огонь по отдельным целям в районе Пиллау, в связи с наступлением русских на Кенигсберг. Наконец, 23 февраля малые корабли во главе с эсминцем «Z 43» оказывали поддержку своим войскам в наступлении у Хайдекруга в Земланде^[283].

Вскоре обрисовались два основных направления ударов русских войск, которые как клеши охватывали Восточную Пруссию, районы Кенигсберга и Данцигской бухты. Основные силы 2-й боевой группы после продолжительного отдыха перешли в период 21–22 марта из Свинемюнде в Готенхафен. До этого начиная с 10 марта «Принц Ойген» совместно с малыми кораблями каждый день обстреливал в районе Орденсланд русские позиции, батареи и пункты сосредоточения войск (в период с 10 марта по 4 апреля 1945 г. «Принц Ойген» в районе Данциг — Готенхафен и Земланд обстрелял 240 различных целей, израсходовав при этом 2025 снарядов калибра 203-мм и 2446 снарядов калибра 105-мм. — Прим. авт.). С 23 марта в боевых действиях в районе Данцигской бухты приняли участие «Лютцов», «Z 31» и «Z 34», которые вели огонь по наступающим советским войскам в районах Сопота, Оливы, Готенхафена и других пунктов.

Давление русских войск заметно ослабевало на тех направлениях, на которых они встречали противодействие тяжелой корабельной артиллерии. Но одна корабельная артиллерия не могла на продолжительное время улучшить положение. После того как русским удалось прорвать на нескольких направлениях фронт германских войск в Восточной Пруссии, образовалось несколько малых «котлов», что потребовало от 2-й боевой группы, 3-й и 7-й флотилий артиллерийских кораблей выполнения ряда боевых задач, связанных с эвакуацией окруженных и прижатых к побережью войск. Нижеследующее описание представляет картину тех разнообразных задач, которые должны были выполнять корабли в сжатое время:

30 января SAT «Полярис» и «Джост» вошли в Кенигсбергский морской канал с задачей обстрелять прорвавшиеся в город русские танки и оставались там на занимаемых позициях до 1 февраля, а затем были вынуждены возвратиться в Пиллау за снабжением.

3 февраля они перевезли раненых в Нойкурен. 4 февраля SAT «Полярис» села на мель и была доставлена обратно в Пиллау буксиром «Фундбуденвег». Там она подверглась атаке советских самолетов, получила два попадания бомбами и тотчас же затонула со значительной частью экипажа^[284]. Оставшиеся в живых перешли на «F 802».

7 и 8 февраля SAT «Джост» и «Параат» снова пришли в морской канал, приняли беженцев и доставили их в Готенхафен.

11 марта SAT «Соэмба» вместе с «Vs 323» и «Vs 326» вышли из Готенхафена, в 10.45 12 марта прибыли в Гроссендорф и стали здесь у мола, присоединившись к артиллерийской барже «AF 21». В период с 15.35 до 17.30 они обстреляли ряд сухопутных целей в районе Путциг — Зюйд. Во время обстрела SAT «Соэмба» израсходовала 43 снаряда калибра 105-мм и была безуспешно атакована советскими самолетами «Ил-2». 13 марта корабли вели артиллерийский огонь по Шварцау, Линденталю, Танненгофу и Хабихтсбергу. SAT «Соэмба» расстреляла в период с 05.27 по 17.18 235 снарядов калибра 105-мм. Германские корабли сами неоднократно попадали под огонь русских танков, полевой артиллерии и пулеметов. В 07.00 14 марта SAT «Соэмба», «AF 21» и «Vs 305» вышли в Готенхафен для пополнения боезапаса и прибыли туда в 11.03 этого же дня; затем они до 22.30 принимали боезапас. Но топлива принять им не удалось, так как здесь в ожидании приема угля и мазута стояло около 40 судов. В этот день под сильным артиллерийским огнем русских удалось заправиться всего лишь трем судам.

В 23.00 вместе с «Vs 328» вышли SAT «Соэмба» и SAT «Джост». В 04.20 15 марта они стали на якорь в районе Куссфельда, где уже находились SAT «Остзее» и учебный артиллерийский корабль «Драхе». На каждом из кораблей находились группы связи от сухопутных войск, которые должны были обеспечить управление артиллерийским огнем. В период с 11.10 до 20.34 этого дня корабли неоднократно обстреливали Цигенхаген, Гроссендорф и выявленные советские артиллерийские батареи. SAT «Соэмба», помимо 37-мм зенитного боезапаса, израсходовала при стрельбе 83 105-мм снаряда. Связь с сухопутными частями обеспечивалась катерами. В 16.15 корабли подошли к Цигенхагену и стали там на якорь. 16 марта с 04.00 до 04.04 корабли произвели короткий огневой налет по Шварцау, при этом каждый из кораблей произвел 8 залпов, а в 14.15 по Гроссендорфу было дано 4 залпа. 17 марта советские 122-мм батареи, в свою очередь, открыли огонь по германским кораблям, залпы падали в удалении до 30 метров. SAT «Соэмба» открыла огонь по этой батарее и 12 залпами вывела ее из строя.

После возвращения к Хелю корабли подверглись многочисленным воздушным атакам русских, которые в это время производили бомбежку всего района Данциг — Готенхафен — Хель. При этом SAT «Соэмба» 19 марта сбила один «Ил-2».

22 марта SAT «Соэмба» и «АЕ 21» вновь вышли в море для выполнения задания; на переходе морем между 09.04 и 15.00 они непрерывно атаковывались советскими самолетами. Корабли сбили один самолет типа «Бостон», но вынуждены были возвратиться к Хелю. 23 марта к Хелю из Готенхафена прибыло несколько плавбатарей 3-й флотилии, в том числе тяжелая «Вестфландрен» и легкая «Беатрикс». Кроме того, туда прибыл эскортный корабль «F 3», 2 торпедных катера и другие малые боевые корабли. В это время SAT «Нинбург» продолжала действовать в Кенигсбергском морском канале. 25 марта Готенхафен был полностью окружен советскими войсками, вход в порт постоянно находился под артиллерийским огнем советских батарей, вследствие чего в гавань можно было войти только ночью. В 19.50 SAT «Соэмба» вышла из Хеля в Готенхафен и приняла там на борт 600 беженцев, которых доставила в 23.55 в Хель. Для выполнения той же задачи она вышла в 00.45 26 марта, прибыла в Готенхафен в 03.11, приняла 500 беженцев и в 06.30 в Хеле выгрузила их на берег. Затем в течение дня она доставила еще 500 беженцев на стоящую на рейде плавучую казарму «Потсдам» (до 1944 г. «Потсдам» — плавучая казарма 2-й учебной дивизии подводных лодок в Готенхафене. — Прим. авт.), хотя все это производилось в условиях непрерывных атак советской авиации и под огнем береговых батарей. 28 марта SAT «Соэмба», «Джост» и «Нинбург» пошли в Хексенгрунд, где между 03.30 и 05.10 принимали войска. На переходе морем они попали под меткий огонь сталинской артиллерии и понесли тяжелые потери в личном составе. В ближайшую ночь предполагалось перебросить 650 беженцев на корабли, стоящие на рейде на якорях, но эта попытка не удалась. Только после полудня 29 марта их удалось доставить группами на пароход «Шарлотта» (бывшая «Атланта», 4480 брт. — Прим. авт.). 30 марта перевезли еще 450 беженцев на «Урунди» (корабль-цель, 5791 брт. — Прим. авт.) и в послеобеденное время еще 1020 человек на другие пароходы. Вечером этого же дня SAT «Джост», «Нинбург» и «Соэмба» снова прибыли в Хексенгрунд, откуда они, несмотря на сильный артиллерийский огонь, погрузили и перевезли в Хель очередную группу беженцев, солдат и пленных. Там они в условиях мощных и продолжительных воздушных атак в течение дня перегружали людей на стоявшие на рейде пароходы. Погрузка на борт парохода «Матиас Штиннес» (теплоход, 5337 бpт. — Прим. авт.) 70 тяжелораненых продолжалась 4,5 часа!

1 апреля SAT «Соэмба» и «F 858» снова грузили в Хексенгрунде солдат и доставляли их в Хель. И опять они не избежали артиллерийского обстрела. Тем временем русские установили прожектора на стоявшем в Готенхафене взорванном линейном корабле «Гнейзенау» (корабль не имел хода, вследствие чего 28 марта он был взорван. — Прим. авт.) и в темное время освещали район Хексенгрунда. Тем не менее подобные переходы повторялись и в три последующие ночи — на 3, 4 и 5 апреля. Вслед за этим пал Хексенгрунд — последний германский опорный пункт в районе Данцига.

6 апреля из Хела вышли SAT «Соэмба» (за время обстрела с 08.15 до 11.58 израсходовала 40 105-мм снарядов. — Прим. авт.) и «Остзее» с задачей обстрела русских позиций в районе Гроссендорфа.

7 апреля SAT «Роберт Мюллер 6» и SAT «Соэмба» (до 20.10 расстреляла 65 105-мм снарядов. — Прим. авт.) снова обстреливали советские позиции; во время этих действий вблизи кораблей упало около 80 снарядов калибра 175-мм^[285]. С воздуха они подверглись бомбежке и обстрелу бортового оружия 20 истребителей-бомбардировщиков.

8 апреля эти действия повторились. При поддержке эсминца «Z 43» и миноносца «Т 33» корабли в 02.15 вышли из Хеля и в период с 07.30 до 20.00 произвели обстрел русских позиций в районе Гроссендорфа (в этих действиях только SAT «Соэмба» израсходовала 165 105-мм снарядов. — Прим. авт.). Мощная артиллерийская поддержка позволила германским войскам перейти в контратаку и несколько продвинуться вперед, потеснив русских. Следующие одна за другой воздушные атаки русских, в результате которых было уничтожено вспомогательное судно «Франкен», заставили использовать артиллерийскую баржу «AF 21» и два катера «KFK» в качестве кораблей ПВО^[286]. В 20.50 германские корабли стали на якорь в районе Цигенхагена, а на следующий день возвратились в Хель. Там в результате мощных воздушных атак русских получил попадание бомбой пароход «Матиас Штиннес» и, чтобы не затонуть, вынужден был выброситься на берег^[287]. Атаки советских самолетов в этом районе продолжали нарастать, и в связи с этим 10 апреля SAT «Соэмба», «Остзее», «Нинбург» и «Роберт Мюллер 6», а также «AF 21», тральщики «М 57», «М 391», «М 203», эсминцы «Z 43», «Z 39» и миноносец «Т 33» взяли на себя противовоздушную оборону судов, стоявших вблизи Хеля. Тем не менее немцы потеряли госпитальное судно «Позен», а большой пароход «Дойчланд» (в прошлом — пассажирский пароход, а до 1944 г. — плавучая казарма. — Прим. авт.) получил повреждения^[288].

11 апреля атаки русских самолетов продолжались, над районом Хеля постоянно находилось от 50 до 60 самолетов, и к тому же этот район находился под огнем русской артиллерии.

После одной из атак на госпитальном судне «Берлин» (в прошлом — пассажирский пароход. — Прим. авт.) возник пожар^[289]. К борту судна подошла SAT «Соэмба» и в течение 13 минут приняла 250 тяжелораненых, которые в последующем были переданы на пароход «Роберт Борнхофен» и сторожевой корабль «V 1708». В тот же день в Хеле были потоплены танкер, 2 транспорта, моторный тральщик «R 69», охотник «Uj 1102» и тральщик «М 376».

С 12 апреля SAT «Соэмба» и SAT «Остзее» прекратили обстрел Шварцау и обеспечивали ПВО судов, находившихся на рейде Хеля. Несмотря на это, госпитальное судно «Претория» (до 1944 г. — блокшив 1-й учебной флотилии ПЛ в Пиллау. — Прим. авт.) получило более 15 попаданий, однако вечером смогло уйти своим ходом^[290].

Вечером 16 апреля SAT «Соэмба», «Нинбург», «Остзее», «Роберт Мюллер 6», «Кемфан» и учебное судно «Драхе» вышли в Пиллау, где они в 21.30 встретились и с 19.50 до 20.50 произвели обстрел русских позиций. Ночью стали на якорь. Особенно успешной оказалась бомбардировка советских штабов в Вилла Порр и в Фишхаузене, произведенная кораблями с 02.13 до 03.50 18 апреля. В 05.50 германские корабли подняли якоря и встали на рейде Пиллау. С 08.55 до 11.13 и с 11.15 до 11.30 соединение подвергалось неоднократным атакам советских самолетов «Бостон», «Ил-2» и «Пе-2», которые использовали при этом бомбы, торпеды и бортовое оружие. В атаках приняло участие до 110 самолетов, из которых 3 были сбиты артиллерией кораблей. В 11.42 при новой атаке самолетов SAT «Роберт Мюллер 6» получила два попадания бомбами и одно — торпедой и начала тонуть. К ее борту подошла SAT «Соэмба» и сняла 35 человек. Но уже в 13.00, когда состоялась очередная атака советских самолетов, и эта SAT получила два попадания бомбами по 250 кг, которые прошли насквозь через палубы корабля и взорвались в воде. Вслед за этим в SAT попала еще одна бомба, затем она была обстреляна автоматическим оружием, в результате чего имели место потери в личном составе, а сама SAT получила еще ряд повреждений. Но когда в 13.10 учебное судно «Драхе», получив два попадания бомбами, начало тонуть, «Соэмба», несмотря на полученные повреждения, подошла на малом ходу к борту судна, с которого на «Соэмбу» в первую очередь перегрузили боезапас (!), а затем забрали всех оставшихся в живых. В последующем в 19.40 суда, получившие повреждения, были приведены на рейд Хеля с помощью буксира «Монсун», действия которого обеспечивали SAT «Нинбург» и «Остзее».

Советы сообщили, что они в районе Пиллау в период с 9 по 30 апреля уничтожили 5 эскадренных миноносцев, 12 эскортных кораблей, 16 сторожевых кораблей, 3 тральщика, 4 десантных баржи и 59 транспортов и танкеров общим тоннажем свыше 300 000 брт!^[291]

Наступающие русские войска вышли к Балтийскому морю в районе Кольберга: с 11 по 18 марта для действий против советских войск попеременно использовались эсминцы «Z 34», «Z 43» и миноносец «Т 33». После того как русские 6 марта вышли к Балтийскому морю в районе к северу от Кезлина, Померания окончательно оказалась разрезанной на части, и образовался новый «котел». С 9 марта «Z 34» и «Адмирал Шеер» прикрывали свои войска в районе Дивенова, противодействующие высадке десанта на остров Воллин. Одновременно с этим эскадренные миноносцы привлекались для обороны Кольберга, благодаря чему 2300 солдат, не имевших вооружения в достаточном количестве, в течение 14 дней удерживали город, который подвергался атакам трех польских дивизий и специальных советских соединений. В ночь на 17 марта в самый последний момент эскадренные миноносцы и десантные баржи эвакуировали войска и значительную часть гражданского населения города в Свинемюнде.

Вслед за этим в Киль пришлось отпустить крейсер «Адмирал Шеер» для замены стволов орудий, которые к этому времени оказались полностью изношенными (9 апреля 1945 г. в Вильгельмсхафене крейсер подвергся атакам самолетов и был потоплен. — Прим. авт.^[292]). Тем временем вошел в строй старый линейный корабль «Шлезиен», который прошел модернизацию. Но использование линкора затруднялось недостатком подходящего боезапаса калибра 280-мм для его орудий. Снаряды такого калибра, применявшиеся в армейской артиллерии, можно было использовать для орудий линкора только после удаления с них ведущих поясков.

Основные усилия наступающих советских войск временно сосредоточились на направлении Кенигсберг — Земландский полуостров — Пиллау, и за счет этого несколько уменьшилось давление русских на германские позиции в Померании. Плавбатареи и артиллерийские баржи постоянно привлекались для обстрела советских войск, которым в том или ином месте удавалось осуществить прорыв. Для поддержки действий этих кораблей 20, 23 и 25 февраля использовались эсминцы «Z 38», «Z 43» и миноносец «Т 28».

Решающие бои развернулись в районе Данцигской бухты, и прежде всего в районе Донабергеса, затем в низовьях Вислы к востоку от Данцига и в конце марта западнее Готенхафена. Для ведения боевых действий в Данцигской бухте в период с 15 до 23 марта привлекался также линейный корабль «Шлезиен». 23 марта советские танки, несмотря на сильное противодействие германских войск, поддержанных артиллерией эсминцев «Z 31» и «Z 34», захватили Сопот, и тем самым закончилось окружение и изоляция Данцига, который в скором времени пришлось эвакуировать. Гитлер часто выражал сомнения в том, что флот достаточно эффективно взаимодействует с армией, и очень интересовался вопросом возможно большего использования артиллерийского огня кораблей в интересах сухопутных войск. Фактически флот предпринимал все возможное в его силах, чтобы оказать помощь своим войскам, и часто его действия в районах, опасных в минном отношении, были связаны с большим риском. Но позиции немецких войск были уже настолько плохи, а части настолько измотаны и слабы, что флот даже в прибрежной полосе лишь на короткое время мог сдержать наступление русских.

В связи с недостатком топлива 8 апреля тяжелые крейсера, а вместе с ними корабли охранения, были переведены в Свинемюнде. Еще раньше небоеспособные «Адмирал Хиппер» и «Лейпциг» ушли на запад с беженцами на борту^[293].

До 15 апреля в Данцигской бухте оставались еще эскадренные миноносцы («Z 34», «Z 39», «Z 43», «Пауль Якоби») и миноносцы («Т 33», «Т 36»), которые имели своей задачей обстрел объектов в районе Гроссендорфа и Оксхефта. Многие из этих кораблей получили повреждения и 16 апреля также ушли на запад^[294]. Таким образом, только корабли 9-й дивизии охранения могли еще оказать помощь германским войскам, оборонявшим район Хеля и низовья Вислы.

10 апреля капитулировал Кенигсберг, а 25 апреля русские ликвидировали предмостное укрепление на Земландском полуострове. С марта 1945 г. в Штеттинер-Хаф (отделенный косой залив в районе городе Штеттина) действовали артиллерийские баржи 5-й флотилии, которые неоднократно вели огонь по советским позициям в районе Дивенова и Воллина. С 1 апреля сюда также прибыла 8-я флотилия артиллерийских кораблей в составе 6 барж и нескольких вспомогательных судов. Баржи охраняли фарватер в Штеттинер-Хаф и отбуксировали большой плавучий док из Штеттина в Свинемюнде. При этом состоялись неоднократные артиллерийские дуэли с русскими, вышедшими на побережье Штеттинер-Хафа и восточнее побережья реки Одер. В конце апреля 8-я флотилия участвовала в обороне и эвакуации Волгаста; 2 мая во время этих действий баржа «AF 102» выскочила на берег и погибла. Несколько барж продолжали еще охранение бухты Грайфсвальдер и вели перестрелку с советскими танками и батареями. Однако вечером 4 мая они вынуждены были оставить этот район и перешли в Копенгаген. Таким же образом поступили и остальные артиллерийские баржи, которые наряду с эвакуацией 2 мая Свинемюнде помешали русским осуществить переправу в районе Карнина.

Для разрушения мостов на Одере, которые навели русские, использовались боевые пловцы военно-морского флота. Но эти операции, так же как использование плавающих мин и малых минных и торпедных катеров в водах Восточной Пруссии, не имели большого практического значения.

Последним кораблем, действовавшим против береговых объектов, оказался линейный корабль «Шлезиен». До конца апреля корабль находился в Свинемюнде. 2 мая он перешел в Грайфсвальд для того, чтобы из бухты порта обстрелять железнодорожный мост через реку Пиин в районе Волгаста. В 02.30 3 мая, находясь вблизи Грайфсвальда, корабль подорвался на мине и получил тяжелые повреждения; эскадренный миноносец «Z 39» отбуксировал линкор обратно в Свинемюнде, где его поставили таким образом, что подходы к городу могли быть обстреляны кормовой башней. Но уже 4 мая, после того, как линкор подвергся неоднократным атакам с воздуха, его пришлось взорвать^[295]. Крейсер «Лютцов» оказался жертвой совершенного 16 апреля налета авиации союзников на Свинемюнде (в результате бомбардировок с воздуха погибли 30 марта в Вильгельсхафене крейсер «Кельн» и 3 мая в Киле «Адмирал Хиппер». — Прим. авт.)^[296]. После этих потерь в составе германского флота к маю остались крейсера «Принц Ойген» и «Нюрнберг», которые в это время базировались в Копенгагене и бездействовали в связи с недостатком топлива.

Отход германского флота на запад и привлечение всех кораблей 9-й дивизии охранения к решению задачи снабжения войск и их эвакуации позволили русским в ночь на 26 апреля высадить десант на косу Фрише-Нерунг. При этом советские торпедные катера произвели высадку в районе Мевенхакен, а другие малые суда производили перевозку войск через залив и высаживали их в Каддикхакене. В результате этого русским удалось отрезать остатки войск 4-й германской армии, которые были эвакуированы из Пиллау и от устья Вислы. В последующем этим частям удалось выйти из окружения и соединиться со своими войсками, но было уже поздно — 9 мая они попали в плен к русским.

Боевые действия кораблей 2-й боевой группы были отмечены достижением местных и временных успехов, однако они уже не могли изменить общей неблагоприятно складывающейся для Германии обстановки. Сами действия, которые непосредственно увязывались с решением главных задач флота в 1945 г., заключавшихся в снабжении прижатых к морю и отрезанных германских войск и их эвакуации, представляли значительный интерес и имели большое значение.

Использование сил германского флота встречало различные трудности. 4 февраля Гитлеру доложили, что запасов 203-мм снарядов осталось на 10 суток боя, а 280-мм — на 13 суток боя одного корабля. При этом дальнейшее производство этих снарядов не осуществлялось. 14 марта он информировал, что им отдан приказ об изготовлении снарядов для тяжелой корабельной артиллерии, но приказ запоздал, и едва ли его можно было принимать в расчет. 21 марта Гитлеру сообщили, что армия может поставить 844 фугасных снаряда для линкора «Шлезиен» и 2556 бронебойных снарядов калибра 280-мм для тяжелого крейсера «Лютцов».

Неразрешимые трудности возникали и в снабжении кораблей топливом, и они оказались второй определяющей причиной для отказа от использования флота в боевых действиях. Наряду с этим приходилось учитывать постоянные, хотя и не вполне эффективные, атаки русских. Советская авиация производила атаки главным образом по гаваням, которые находились еще в руках немцев. В конце марта усилия авиации концентрировались на атаках крейсеров и эскадренных миноносцев (всего 23 атаки), независимо от того, находились ли последние на огневых позициях или просто стояли на якорях, не производя каких-либо действий. Вскоре в результате этих атак все корабли получили те или иные повреждения от бомб или автоматического оружия самолетов. Но, кроме артиллерийских барж и учебных судов, ни один из кораблей 2-й боевой группы не был потерян^[297]. 1 апреля легкие повреждения от бомб получил «Принц Ойген», с 8 на 9 апреля он же и «Z 13» получили бомбовые попадания при осуществлении ими перехода на запад^[298].

Германские корабли часто обстреливались советскими артиллерийскими батареями, в результате чего «Лютцов» и «Пауль Якоби» получили по одному попаданию; вскоре после открытия огня батареями корабли, в свою очередь, открывали по ним ответную стрельбу и приводили их к молчанию.

За все время действий 2-й боевой группы только один раз ее корабли подверглись атаке подводной лодки, но и эта единственная оказалась безуспешной^[299].

В январе погибли одно вспомогательное судно в результате воздушной бомбардировки и три военных корабля на минах («Мими Хорн» и «М 3145», «U 679», «F 5». — Прим. авт.^[300]). В феврале погибли еще 7 военных кораблей, из которых один корабль — от авиационных бомб и шесть других — на своих или советских минах («SAT 15» («Поларис») и «U 745», «%1RS 11», «М 4211», «U 676», «R 177», «М 3607». — Прим. авт.^[301]). Потери кораблей в марте продолжали увеличиваться: 14 военных кораблей погибло от бомб и 7 — на минах или от несчастных случаев («Uj 307», «V 1205», «V 2003», «Ясмунд», «R 227», «Uj 1109», «R 243», «R 260», «R 145», «Заснитц», «V 2022», «Бутьядинген», «Vs 301», «Uj 305», «М 3137», «Т 3», «Т 5», «Vs 1014», «Vs 326», «М 3138». — Прим. авт.^[302]). В апреле потери кораблей достигли максимума — 15 кораблей погибли от советских самолетов и 9 на минах и от других причин («Орион» (бывш. «Гектор»), «Франкен», «Uj 301», «R 69», «Позен», «Uj 1102», «М 376», «Драхе», SAT «Роберт Мюллер 6», «Ганс Альбрехт Ведель», «Vs 215», «Зимсон», «Квинтус», «Лоссен», «Сиктус», «М 3828», «R 256», «Гойя», «U 78», «Боельке», «V 2019», «Vs 112», «Горх Фок», «Хендрик Гернер». — Прим. авт.^[303]). Потери в кораблях, которые понес германский флот в первые дни мая до капитуляции, установить не удалось, но они были относительно малыми^[304].

Все эти потери нельзя связывать с бурной боевой деятельностью советской авиации. На этот счет у русских были иллюзорные представления. Еще в 1955 г. можно было слышать утверждения русских о том, что в 1944–1945 годах они потопили на Балтике учебный линейный корабль (!), 5 эскадренных миноносцев, 19 минных заградителей, 12 подводных лодок, 85 эскортных кораблей, 1 канонерскую лодку, 63 тральщика, 92 сторожевых корабля, 93 десантных баржи и 394 транспорта и танкера общим тоннажем свыше 1 500 000 брт!

10 апреля у побережья Восточной Пруссии впервые появились советские торпедные катера; они пытались в районе Кальберга несколько раз атаковать десантные баржи и потеряли при этом два катера^[305]. В дальнейшем русским удалось создать базу торпедных катеров в Адлерхорсте, отсюда катера неоднократно проводили атаки германских кораблей, снабжавших войска на Курляндском плацдарме, но достигли относительно небольших успехов.

Ночью 15 апреля в районе Хеля два советских торпедных катера атаковали эскадренный миноносец «Z 34», который в результате попадания одной торпеды получил тяжелые повреждения и в дальнейшем, несмотря на многочисленные атаки авиации, был отбуксирован в Свинемюнде миноносцем «Т 36» и тральщиком «М 204».

28 апреля пароходу «Эмиль Заубер», торпедированному катерами, пришлось выброситься на берег.

Удивительно малыми оказались также потери на минах, хотя русские много раз производили постановку магнитных мин перед портами в Данцигской бухте и в районе побережья, на котором еще удерживались части окруженных с суши германских войск^[306]. За 1945 год эти потери составляли 15 торговых судов и 18 военных кораблей. Тяжелой потерей оказалась гибель миноносцев «Т 3» и «Т 5», которые 14 марта при обеспечении перехода быстроходного конвоя один за другим подорвались на минах в районе Хеля^[307]. Они тотчас же затонули, из экипажей удалось спасти 173 человека. Кроме того, спаслись 134 беженца.

10 апреля при подрыве на минах получил тяжелые повреждения «Z 43» (в последующем эскадренный миноносец находился в бухте Гелтингер, ремонта не проходил и 3 мая был затоплен командой. — Прим. авт.), который был отбуксирован в Свинемюнде кораблями «Z 39», «Т 36» и «Т 33». К этому времени заправка больших кораблей топливом и приемка ими боезапаса, которая до сих пор производилась в портах Данцигской бухты, оказались невозможными ввиду возросшей опасности с воздуха и критического положения на сухопутном фронте. В связи с этим пополнение запасов крейсерами и эскадренными миноносцами производилось ночью, со вспомогательных судов, при стоянке кораблей на рейде. Надо отметить, что в этом вопросе германское командование проявило инициативу и большую изобретательность.

В течение 1945 г. советские подводные лодки и авиация достигли некоторых успехов в действиях против германских перевозок войск, различных видов снабжения и беженцев.

В январе подводные лодки и авиация потопили, соответственно, 2 и 4 торговых суда. Жертвой подводных лодок оказался «Вильгельм Густлофф», который, имея на борту 6100 беженцев и военнослужащих, 30 января вышел из Готенхафена. Вследствие плохой погоды пришлось отпустить на базу корабли сторожевого охранения — миноносец «Леве» и торпедолов «TF 19». Судно должно было с выходом в открытое море встретиться с другими судами и в дальнейшем в составе конвоя идти в Киль и Фленсбург.

Вечером того же дня «Вильгельм Густлофф» прибыл в точку рандеву, никого здесь не встретил, застопорил ход и стал дожидаться парохода «Ганза» и обещанных кораблей охранения. Наконец получили радиограмму, в которой сообщалось, что из-за неисправности рулей на одном из конвойных кораблей выход последних задерживается. После этого «Вильгельм Густлофф» дал ход и продолжил переход самостоятельно. В дальнейшем в 21.15 в районе между Риксхефт и Штольпемюнде он подвергся атаке подводной лодки и получил три попадания торпедами, вследствие чего начал быстро тонуть. Вскоре в район гибели «Вильгельма Густлоффа» прибыли тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», который имел на борту 1500 беженцев, и миноносец «Т 36» со 150 беженцами. Они пытались спасти судно, уже в значительной мере погрузившееся в воду. Пока «Вильгельм Густлофф», имея на борту несколько тысяч человек, погружался правым бортом в воду, подошел тральщик «М 341», который также принял участие в спасательных работах. В это время германские корабли шумопеленгаторами вновь обнаружили советскую подводную лодку, выходящую в атаку, в связи с чем «Адмирал Хиппер» вынужден был оставить район гибели парохода. «Т 36» продолжал спасение людей и попутно дважды уклонялся от торпед, выпущенных второй неожиданно появившейся лодкой^[308]. «Т 36», «М 341», а также вскоре подошедшие миноносец «Леве», торпедолов «TF 19» и пароход «Геттинген» спасли всего 904 человека^[309].

В феврале подводные лодки потопили 3 и авиация 4 торговых судна. Среди них оказался один полностью загруженный транспорт. В 15.30 9 февраля из Пиллау вышел пассажирский пароход «Штойбен» с 3000 ранеными и беженцами под конвоем миноносца «Т 196». Около 01.00 в районе банки Штольпе пароход атаковала подводная лодка и попала в него одной торпедой, после чего он быстро затонул. Спасено было всего 300 человек^[310].

В марте советские подводные лодки потопили 3 и авиация 16 судов, на которых, однако, находилось небольшое количество беженцев^[311].

В апреле подводные лодки потопили 2, а авиация — 10 судов^[312]. Вместе с пароходом «Гойя» погибло большое количество людей. Погибший пароход находился в составе конвоя из 8 судов и эскортных кораблей, который вечером 16 апреля вышел из Хеля. В 23.00 в 60 милях мористее Штольпе пароход получил два попадания торпедами и затонул в течение нескольких минут. Одному из кораблей эскорта удалось спасти 94 солдат и 4 гражданских, позднее торпедные катера спасли еще 82 человека.

Приблизительно 7000 человек погибли вместе с пароходом «Гойя». До 1945 г. еще не было случая гибели такого количества людей при потере всего одного корабля. На этом боевая деятельность советских подводных лодок закончилась, но в мае советской авиации удалось потопить еще 6 судов^[313].

Если судить по тоннажу потопленных судов, успехи русских в действиях на коммуникациях были незначительны. Незначительными оказались также потери в людях, которые составили менее 0,75 % от числа всех перевезенных на судах беженцев и, соответственно, менее 1 % личного состава германских войск. Напротив, необходимость двигаться в сопровождении и по вынужденным курсам означала дополнительную нагрузку на и без того ограниченный судовой тоннаж и количество эскортных кораблей. Это повлекло за собой задержки в транспортном обеспечении.

Имели место отдельные постановки мин подводными лодками; так, в начале декабря в районе северо-западнее Брюстерорта они поставили 12 мин в четыре ряда. То же самое произошло в Данцигской бухте^[314].

В конце декабря советская подводная лодка безуспешно атаковала эсминец «Пауль Якоби» и миноносец «Т 35», которые в районе Борнхольма производили учебные атаки глубинными бомбами^[315]. Также безуспешными оказались атаки 31 января двух советских подводных лодок против тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер» и миноносца «Т 36», тем не менее нельзя было не заметить наступательного духа советских подводных лодок^[316].

Германские противолодочные силы получили подкрепление в виде вновь сформированной 3-й флотилии охотников за подводными лодками в составе 24 катеров типа «KFK». Кроме того, три противолодочных корабля влились в состав 12-й флотилии охотников, а 21-я флотилия тральщиков, выполнявшая задачи ПЛО, получила 3 тральщика. И несмотря на это, противолодочные силы в 1945 г. в борьбе с подводными лодками имели весьма скромные успехи^[317]. К тому же в распоряжении противолодочных сил находилось еще 70 кораблей, принадлежавших флотилии береговой обороны «Остланд», которая в последующем была преобразована в 3-ю и 14-ю дивизии охранения^[318]. Сильные холода и штормовая погода в январе помешали использованию этих кораблей в борьбе с подводными лодками.

3 января в районе мыса Брюстерорт миноносец «Т 3» таранил советскую подводную лодку «С-13»^[319]. Однако эта подводная лодка, видимо, не затонула, так как в феврале она находилась в Финляндии. 4 февраля в районе Кранца миноносец «Т 28» преследовал подводную лодку^[320]. Миноносец «Т 36» и эсминец «Z 39» 22 марта преследовали подводную лодку в районе острова Бронхольм, а 26 марта «TS 3» сообщил о потоплении подводной лодки в районе Кольберга^[321]. «Z 34» и «Т 36» 13 апреля преследовали подводную лодку к северу от Хеля. 22 апреля тральщик «М 322» донес о потоплении еще одной подводной лодки в районе Кольберга^[322]. Также и «М 328» докладывал в январе и феврале о потоплении им по одной подводной лодке в районе Либавы и Пиллау. Фактически же в 1945 г. германские противолодочные силы могли потопить самое большее лишь одну русскую подводную лодку.

В то время как советские крейсера и эскадренные миноносцы до самого конца войны не выходили из баз, торпедные катера продолжали энергичную боевую деятельность. Они действовали в районе Вентспилса и Лиепаи против перевозок морем, обеспечивающих снабжение окруженной Курляндской группировки войск, а также против перевозок беженцев из портов Восточной Пруссии. При этом неоднократно происходили боевые столкновения торпедных катеров с германскими легкими силами. По германским сообщениям, в 1945 г. они потопили, по меньшей мере, 12 советских торпедных катеров и один тральщик. Заслуживает внимания бой, состоявшийся в ночь с 26 на 27 марта в районе Мемеля. Советские торпедоносцы 26 марта с 06.00 до 10.30 атаковали танкеры, шедшие из Пиллау в Лиепаю в охранении 4 моторных тральщиков, и в конце концов им удалось потопить танкер «Заснитц» и 3 моторных тральщика. После того как в район боя прибыло 8 истребителей 54-й истребительной эскадры, которые сбили 11 советских самолетов, русские отстали от последнего моторного тральщика^{title="">[323]}. Советские торпедоносцы сбрасывали торпеды с малой высоты и на небольшом удалении от кораблей. Известно, что в один из тральщиков попала невзорвавшаяся торпеда и буквально прошила насквозь этот корабль. Из Лиепаи в район боя вышли торпедные катера 1-й флотилии и спасли личный состав с погибших кораблей, затем они снова возвратились в район боя, предполагая встретить там советские корабли, которые обычно имели привычку вылавливать сигнальные книги и другие подобные предметы. И действительно, на месте гибели танкера, корма которого еще торчала из воды и была объята пламенем, катера 1-й флотилии встретили 9 советских торпедных катеров, внимание которых было приковано к спасению остатков погибших кораблей. В связи с этим и несмотря на полнолуние, советские торпедные катера обнаружили три немецких катера всего лишь на расстоянии 120 метров и открыли огонь. В последующем двухчасовом бою германские катера потопили по меньшей мере 2 советских торпедных катера, третий катер был захвачен; в плен взяли 9 матросов и 5 офицеров, в том числе командира 2-й советской флотилии торпедных катеров^[324].

Напротив, наступательная деятельность германского флота в 1945 г. была сведена к нулю в связи с тем, что он, с одной стороны, выполнял задачи огневой поддержки своих войск и обеспечения морских перевозок, а с другой стороны — для него не было соответствующих советских объектов, против которых можно было бы действовать. К тому же районы базирования германских сил были очень удалены от советских морских путей, и действия на них германских кораблей исключались. Германские торпедные катера привлекались к решению задач сторожевого охранения и обеспечению проводки конвоев.

Германские военно-воздушные силы оказались к этому времени настолько слабы, что их нельзя было применить для активных действий, и они расходовали свои последние силы в боях в районе побережья Восточной Пруссии. Германские подводные лодки продолжали нарушать неинтенсивные советские морские перевозки, осуществляемые в прибрежном районе, и вели разведку. В январе «U 745» удалось потопить два буксира в районе Таллина, другая подводная лодка сообщила об уничтожении ею одного минного заградителя^[325]. Это были последние успехи германских подводных лодок в Балтийском море.

За эти успехи пришлось заплатить слишком дорогую цену: 10 января «U 679» погибла на минах на подходах к Палдиски; 12 февраля «U 676» доложила о получении ею повреждений при действиях в ледовых условиях, а 19 февраля она подорвалась на минах и затонула; с 4 февраля подводная лодка «U 745», действовавшая в Финском заливе, также пропала без вести^[326].

В 1945 г. германская сторона почти прекратила минные постановки и производила их лишь в отдельных случаях. Так, при оставлении Восточной Пруссии было выставлено 100 мин в Кенигсбергском морском канале; предположительно немцы также поставили мины в тех портах и гаванях, которые они оставляли. Но эти минные постановки не оказали какого-либо влияния на ход военных действий, так как русские до конца войны не использовали занятые ими порты. Кроме того, германские минные заградители «Линц», «Остмарк», «Лотринген», эскадренные миноносцы, миноносцы и моторные тральщики в течение января и марта поставили несколько заграждений в Скагерраке в целях предупредить возможный прорыв английского флота в Балтийское море через Датские проливы. В действительности в последние месяцы войны на Балтийском море от бомбардировок и мин союзников погибло намного больше военных кораблей и торговых судов, чем от действий советского флота и ВВС. О направлении военных кораблей в Балтийское море западные державы даже и не думали.

В 1945 г. большой нагрузкой на германский флот легла важнейшая задача, состоявшая в транспортировке людей. Выполнение оперативных планов германского командования, главным образом, определялось возможностями транспортировки войск и военных материалов. Командование вынуждено было ограничить себя решением задачи эвакуации войск Курляндской группировки, а также войск на изолированных плацдармах, которые один за другим возникали в ходе наступления русских в Восточной и Западной Пруссии, с расчетом в дальнейшем перебросить их на фронт на Одере. Одновременно с этим приходилось перевозить на восток снабжение и военные материалы для окруженных и прижатых к побережью войск.

Уже 20 января Гитлер отдал приказ об эвакуации 5 дивизий Курляндской армии, для этой цели в Лиепае находились в готовности 9 транспортов. Затем было принято решение о переброске батальона танков «Тигр» из Мемеля в Пиллау. 6 февраля Гитлер дал согласие на использование в Померании 181-й и 381-й пехотных дивизий, перебрасывавшихся из Курляндии в Готенхафен. 3-й танковый корпус СС был переброшен из Лиепаи в Штеттин^[327]. С 1 по 13 февраля 1945 г. Курляндская армия получила около 13 000 тонн грузов, а более крупная группа армий «Север» — только 8000 тонн. Фактически имеющимся тоннажем судов могло быть перевезено значительно больше грузов, однако в портах погрузки не было достаточного количества боеприпасов и других необходимых вещей. Всего из имевшихся ранее в наличии 35 дивизий Курляндской армии на запад были переброшены морем 8 пехотных дивизий и один танковый корпус^[328]. Еще 18 февраля Гитлер считал, что Курляндская армия состоит из 18 дивизий, насчитывавших 300 000 человек, и ставил вопрос о том, сколько потребуется времени для переброски этих войск в Германию. Командование ВМС ответило, что в его распоряжении имеются 35 транспортов, которые за один рейс туда и обратно (7 суток) могут перевезти 25 000 человек, 5600 лошадей и 3500 единиц транспортной техники. Таким образом, для эвакуации армии требовалось 90 суток. 17 марта проблема эвакуации снова обсуждалась в ставке Гитлера, при этом командование ВМС оценило транспортные возможности флота как 2000 человек, 600 лошадей и 300 транспортных средств в день, то есть значительно ниже, чем месяц назад.

18 марта гросс-адмирал Дениц уточнил данные и доложил, что для эвакуации имеется 28 судов общим тоннажем 110 729 брт. При оборачиваемости судов в 9 суток за один рейс могло быть перевезено 23 250 человек, 4250 лошадей и 3610 единиц самоходной техники. Гитлер не принял никакого решения. 20 марта было решено переправить с Курляндского побережья на остров Борнхольм 8 батарей береговой артиллерии. 28 марта командование ВМС отклонило предложение Гитлера об использовании подводных лодок в перевозках снабжения Курляндской группировке. Оно считало, что для использования подводных лодок в этих целях не было достаточных оснований, поскольку каждая подводная лодка могла принять лишь 50 тонн грузов и, кроме того, транспорты, осуществлявшие переходы в составе конвоев, пока еще не несли больших потерь.

Вторым по своему значению плацдармом оказался район Кенигсберг — Пиллау; вскоре в таком же положении оказались Земландский полуостров и побережье залива Фриш-Хаф. Позднее, в конце января, русским удалось продвинуться до Фриш-Хафа и отрезать в районе Кенигсберга 4-ю армию от 3-й. При этом остатки 4-й армии вместе с беженцами были прижаты к заливу, затем они по льду перешли на косу Фриш-Нерунг и уже оттуда были переправлены в Данциг. Снабжение для 4-й армии, видимо, шло от Пиллау на Розенберг и Бранденбург. По мере того как русские дробили части германских войск, прижатых к побережью, приходилось их эвакуировать. 20 марта Гитлер оценивал численность 4-й армии в 150 000 человек. Командование группы армий «Север» намеревалось эвакуировать все части 4-й армии вместе с техникой в Пиллау в течение пяти ночей, а командование ВМС считало, что в лучшем случае окажется возможным за ночь эвакуировать всего лишь 4000–7000 человек. 21 марта Гитлер приказал 4-й армии удерживать плацдарм и эвакуировать в Пиллау лишь часть артиллерии. 25 марта разрешение на эвакуацию все же удалось реализовать.

Русские наседали, и в ночь на 29 марта последние обороняющиеся — 2350 немецких и 3300 других солдат, а также 2830 раненых — на моторных лодках переправились на косу Фриш-Нерунг.

Третий плацдарм, образовавшийся с 23 января, охватывал районы Кенигсберг и Земландский полуостров. Через косу Куриш-Нерунг поддерживалась связь с плацдармом в районе Мемеля, 27 января русские взяли Мемель. Германские войска отступили через косу Куриш-Нерунг на Земландский полуостров. Тяжелые грузы перевозились морским путем на 10 транспортах и 2 миноносцах. Гитлер уже 22 января дал согласие на эвакуацию Мемеля, но гавань была лишь частично пригодна к такому использованию.

На Земландском полуострове 31 января русским удалось отрезать Кенигсберг от Пиллау и окружить эту старую крепость. Две германские роты при поддержке корабельной артиллерии в районе Кранц удерживали оборону подступов к косе Куриш-Нерунг до тех пор, пока последние части гарнизона Мемеля, и том числе 58-й дивизии, осуществлявшие отход под непрерывными атаками авиации, не присоединились к своим войскам в Земланде. Русские пытались несколько раз подряд взять Пиллау, поскольку от этого города зависело снабжение Кенигсберга и 4-й армии. Но всякий раз их атаки отбивались германскими войсками. Коммуникация Пиллау — Кенигсберг обеспечивалась десантными баржами и другими кораблями, несмотря на то, что морской канал временно покрылся льдом.

19 февраля кольцо окружения вокруг Кенигсберга еще раз было прорвано одновременной атакой 58-й и 93-й пехотных дивизий Земландской группировки и 5-й танковой дивизии из Кенигсберга. Этот прорыв был успешно поддержан действиями крейсера «Адмирал Шеер» в районе Пиллау, двумя SAT и учебным кораблем «Драхе» со стороны морского канала.

Уже 6 апреля русские перешли в новое наступление на Кенигсберг, и им удалось осуществить прорыв, в результате которого город вновь попал в окружение и был отрезан от войск в Земланде и Пиллау. Гитлер отклонил предложение о прорыве войск из Кенигсберга на соединение с войсками Земландского фронта. В дальнейшем в результате атак и продвижения русских крепость 10 апреля капитулировала. Флот в последней фазе этой борьбы, видимо, оказался уже не в состоянии эвакуировать войска и гражданское население.

14 апреля русские направили свои основные усилия против Земландского фронта и начали наступление против 9-ro и 26-ro армейских корпусов. В связи с этим войска и беженцы начали отход в Пиллау. 25 апреля после тяжелых оборонительных боев германские войска оставили Пиллау и перешли на косу Фриш-Нерунг с расчетом в дальнейшем присоединиться к войскам, действующим в низовьях Вислы.

Там находилась 2-я германская армия, которая в результате начавшихся с 1 марта атак русских была отрезана от других войск, далеко отошедших на запад. Вскоре за этим «котел», в котором оказались германские войска, расширился от подошвы полуострова Хель до Штудгофа на побережье Фриш-Хафа, но по прошествии нескольких дней русские прорвали фронт южнее Хеля и изолировали полуостров. 21 марта русские вышли к Данцигской бухте в районе севернее Сопота и окружили Готенхафен и прилегающие к нему деревни. Через несколько дней немцы эвакуировали Готенхафен, остатки войск и беженцы отошли на Оксхефт и Хексенгрунд. 28 марта Гитлер назвал Оксхефт крепостью, но независимо от этого немцам не удалось удержать город. В нем ожидали эвакуации 8000 солдат 7-го танкового корпуса и около 30 000 беженцев. Эвакуация должна была производиться на полуостров Хель. Посадку на плавсредства эвакуировавшихся из Оксхефта войск и защитников позиций «Игель» намечалось произвести 4 апреля в порту Хексенгрунд и с других причалов, располагавшихся в этом районе. Для проведения эвакуации можно было использовать 25 KFK (на каждое судно можно было принять до 200 человек без техники), 27 MFP (по 700 человек без техники), 5 SAT (по 600 человек), а также еще 5 судов (всего 3300 человек). Таким образом, за один рейс можно было эвакуировать 30 200 человек. В случае погрузки на MFP танков и автомобилей число эвакуировавшихся людей уменьшилось бы на 17 000 человек. Эта операция, получившая условное наименование «Вальпургиенахт» была планомерно выполнена в течение двух ночей.

27 марта пал Данциг, который также был объявлен крепостью, войска отошли в низовья Вислы. Эта последняя позиция германских войск в Западной Пруссии была несколько усилена за счет взрыва 27 марта дамбы реки Вислы. С 28 марта непрерывно на полуостров Хель из Шивенхорста переправлялись войска и беженцы; на обратном пути суда доставляли боезапас и другие виды снабжения еще борющимся войскам. С начала мая на полуостров Хель были доставлены последние беженцы; предполагалось туда же доставить еще 40 000 солдат 2-й армии с расчетом в дальнейшем перебросить их на запад. Капитуляция, которая наступила 8 мая, не позволила выполнить этот план.

Другой «котел» возник в районе Кольберга: 7 марта русские окружили здесь войска, которые при поддержке кораблей флота удерживали город до 17 марта, а затем с помощью их производилась эвакуация 35 000 жителей города и 35 000 беженцев. Кроме того, на кораблях эвакуировали 2000 оставшихся в живых защитников города.

Далее на западе флот поддерживал переход через реку Диванов на остров Волин разбитых дивизий и беженцев, а в мае он обеспечивал эвакуацию Свинемюнде и Померанских островов.

После смерти Гитлера в условиях безнадежного положения было принято решение о капитуляции.

До 3 мая командование ВМС по радио передало распоряжение кораблям о самозатоплении. 4 мая командование восточнопрусский группировки войск сообщило об эвакуации 225 000 солдат и 25 000 беженцев, из которых 150 000 солдат и 25 000 беженцев были эвакуированы на полуострове Хель, остальные оказались в низовьях Вислы, где в ожидании отправки на транспортах находилось свыше 200 000 человек, из них 77 000 беженцев, небоеспособных и раненых солдат. Приказ об отмене самозатопления кораблей был отдан 5 мая^[329].

Вечером 5 мая из Лиепаи к полуострову Хель вышли торпедные катера «S 216» и «S 217», имея на борту адмирала^[330]; по пути они встретили советские торпедные катера, которые, очевидно, не заметили немцев. В ночь на 7 мая 5-я флотилия торпедных катеров передислоцировалась из Лиепаи в Ренне. В бою 7 мая, который оказался последним, немцы повредили советский торпедный катер, попавший в их руки; после снятия с катера 8 человек он был затоплен^[331]. Вечером 4 мая полностью эвакуировали Свинемюнде. К перевозке 35 000 человек на запад были привлечены 5 пароходов, 4 эскадренных миноносца, 2 миноносца и многочисленные малые суда. На рейде и в гавани Свинемюнде в результате мощных воздушных атак погибли плавбатарея «Хуммель», вспомогательный крейсер «Орион» и миноносец «Т 36».

5 мая из Копенгагена к Хелю вышли минный заградитель «Линц», вспомогательный крейсер «Ганза», эскадренные миноносцы «Карл Гальстер», «Ганс Лоди», «Теодор Ридель», «Z 25» и миноносец «Т 23».

6 мая они приняли там около 23 000 человек («Ганза» — 12 000, «Линц» — 4600, каждый из эскадренных миноносцев — по 1500 и «Т 23» — около 700!) и без всяких происшествий вернулись обратно в Копенгаген.

До вступления в силу протокола о капитуляции (01.00 9 мая) корабли имели еще возможность эвакуировать войска из Хеля, куда вновь вышли «Карл Гальстер», «Фридрих Ин», «Ганс Лоди», «Теодор Ридель», «Z 25», «Z 38», «Z 39», «Т 17», «Т 19», «Т 23», «Т 28» и «Т 33». Все корабли в период 06.00–07.00 7 мая прибыли к Хелю и приняли свыше 20 000 человек с десантных барж и катеров в условиях непрерывных атак с воздуха и под огнем с берега^[332]. На обратном пути военные корабли охраняли несколько груженых торговых судов и, не будучи атакованными русскими, вечером 8 мая прибыли в Глюксбург. Все документы и журналы боевых действий были уничтожены, так как с наступлением времени капитуляции и по ее условиям все суда, которые окажутся на 00.00 8 мая восточнее Борнхольма, подлежали передаче русским. Эвакуация 20 000 человек оказалась возможной потому, что некоторые английские офицеры весьма добродушно интерпретировали условия капитуляции.

60 000 человек, оставшиеся в Хеле, попали в плен к русским, такое же положение было и с 40 000, которые оставались в низовьях Вислы.

Более неблагоприятно сложилась обстановка для войск Курляндской группировки. 18 слабых германских дивизий все еще противостояли 100 советским пехотным дивизиям и более чем 20 танковым соединениям. Германская сторона необоснованно надеялась на то, что шведы в начале мая поставят уголь, и можно будет ввести в действие суда, стоявшие без хода, для эвакуации 18-й и 16-й армий. Перевозку войск этих армий предполагалось осуществить без тяжелой техники. Естественно, шведы не пошли на поставку угля, в связи с чем германский флот удовольствовался использованием еще боеспособных кораблей 9-й дивизии охранения для эвакуации части войск Курляндской группировки. Преимущества для эвакуации получили 11-я пехотная и 14-я танковая дивизии, представлявшие собой резерв группировки, раненые, а также один офицер и 125 солдат каждой дивизии, главным образом имеющих семьи.

Планом предусматривалась погрузка 11 400 человек в Лиепае и 5500 — в Вентспилсе. Погрузка на корабли началась в 14.00 8 мая и была закончена к вечеру, несмотря на постоянные атаки с воздуха. Погрузка была произведена из расчета: на каждый торпедный катер — 110 человек, моторный тральщик — 140, тральщик — 600, охотник за подводными лодками — 300, KFK — 120, артиллерийскую баржу и SAT — 300, десантную баржу — 600, плавбазу «Циндао» — 2000. В число погруженных вошли 1200 раненых.

В 20.30 вышел первый конвой, на котором находилось 2900 человек, состоявший из «Vs 1450» и 26 кораблей 14-й охранно-сторожевой флотилии, шедших 8-узловым ходом. Вслед за ним в 21.00 вышел второй конвой (5720 человек), в составе которого находились тральщик «М 3», баржа «AF 34», SAT «Нинбург», 8 KFK 31-й флотилии тральщиков, 3 буксира, танкер, 3 самоходных парома типа «Зибель», 2 MFP, MNL, 2 баржи, катерный тральщик, мотобот и каботажное судно «Курланд». Второй конвой шел со скоростью всего лишь 7 узлов.

Третий конвой (3780 человек) в составе «Циндао», 3 моторных тральщиков 3-й флотилии и 2 плавбаз гидроавиации оставил Лиепаю в 21.30 и на переходе развил скорость 15 узлов. Прикрытие перехода конвоя от ударов с севера обеспечивалось 19 катерами (2000 человек) 1, 5-й и 2-й учебных флотилий торпедных катеров, которые вышли в 22 часа.

Необходимость этого вызывалась выходом из Ирбенского пролива советского крейсера и других кораблей, шедших юго-западным курсом^[333].

В то время как 2-й и 3-й конвои и 4-й конвой продолжали движение, несмотря на штормовую погоду, первый конвой после обнаружения в 03.35 его советскими самолетами-разведчиками в 05.50 подвергся атаке 25 самолетов «Бостон» и «Ил-2». В 08.47 конвой вновь атаковали 20 самолетов, но и на этот раз он не понес каких-либо потерь^[334].

В 23.00 из Вентспилса вышел 5-й конвой (6300 человек), состоявший из 13 «KFK», люгеров 31-й флотилии тральщиков и 14-й охранно-сторожевой флотилии, а также танкера «Родольф Альбрехт»; вслед за ним вышел последний — 6-й — конвой из 2 «KFK» и 45 саперных высадочных катеров.

Около 21.00 9 мая, когда усилился ветер, 1-й конвой соединился с 5-м. SAT «Нинбург» и буксиры вынуждены были буксировать 3 самоходных парома «Зибель», машины которых вышли из строя. Около полудня 10 мая «М 3» потопил один из лихтеров после снятия с него 500 человек. В 14.00 11 мая суда стали на якорь в бухте Штрандер.

Несколько кораблей 5-го конвоя вследствие плохой погоды постепенно отстали и позже были захвачены советскими торпедными катерами^[335]. Сведения о судьбе 6-ro конвоя отсутствуют. 65 судов, вышедших из Лиепаи, имели на борту 14 400 человек, на судах, которые шли из Вентспилса, в Германию попало около 11 000 человек.

Всего на корабли и суда вместо 16 900 погрузили 25 700 человек. В Лиепае в гавани осталось всего 100 человек, которым не нашлось места на кораблях. Кроме того, двум буксирам не удалось выйти из морского канала до того, как он оказался в руках русских.

На долю 35 самолетов «Ju-52», которые прибыли из Норвегии и с 8 мая были размещены на аэродроме в Гробине, выпала наихудшая судьба. Значительная часть из них — 32 самолета — была уничтожена на земле советскими истребителями. Только трем самолетам, которые приняли раненых, удалось улететь в Германию. После отхода 6-ro конвоя многие солдаты пытались выйти в море на маломореходных катерах и судах. Некоторые из них попали в Швецию или добрались до Германии, а другие попали в плен к русским или погибли. Три парома «Зибель», прибывшие в Швецию, были интернированы, но затем по дипломатическим каналам был решен вопрос о передаче их вместе с экипажами русским. При этом русские ссылались на сделанные Швецией уступки, когда она в 1941 г. под давлением Германии перевезла одну германскую дивизию из Норвегии в Финляндию, а также на указание Гитлера Риббентропу о том, что в случае интернирования Швецией советских судов, потребовать от нее немедленной их выдачи Германии.

Между тем советская авиация неоднократно бомбила занятый немцами датский остров Борнхольм, чем вызвала излишние жертвы. У острова действовали советские торпедные катера; 9 мая командир германского гарнизона капитулировал, после чего остров был «освобожден» морской пехотой русских. С этими событиями был связан последний бой 9-й дивизии охранения, состоявшийся 9 мая, когда три советских торпедных катера, шедших параллельным курсом с флагманским кораблем «Ругард» после безрезультатных переговоров о его сдаче, начали торпедные атаки, не достигнув при этом успеха^[336]. С германского корабля на атаки катеров ответили артиллерийским огнем. Одновременно с этим торпедные катера и моторные тральщики подвергались атакам советской авиации; на «S 216» один человек был убит и 13 — ранено.

В течение 1944–1945 годов на побережье Балтийского моря возникло всего 10 больших «котлов». Семь из них (не без потерь) были эвакуированы силами военного и торгового флотов: Эстония, полуостров Сырве, Мемель, полуостров Земланд, Оксхефт, Кольберг и Померанские острова. Наряду с солдатами производилась эвакуация гражданского населения. Эвакуацию трех остальных «котлов» (район позиции «Игель», низовья Вислы, Хель), видимо, можно было завершить до конца мая. Только один Кенигсберг не получил помощи флота вследствие особенностей его географического расположения. В настоящее время нет точных данных о количестве эвакуированных войск и беженцев, поскольку в последние дни войны многие документы погибли или были уничтожены. Тем не менее имеются нижеследующие данные, которые примерно правильно отражали действительный ход событий.

Вопрос об эвакуации беженцев впервые был поставлен 22 января 1945 г. на совещании у фюрера. Для эвакуации можно было использовать всего лишь 18 пароходов, которые были обеспечены углем на три недели. В связи с этим Гитлер отказался от использования судов для эвакуации беженцев и приказал их транспортировку производить попутно, когда суда возвращаются из районов, подлежащих эвакуации; предполагалось использовать в этих целях таким же порядком военные корабли. До 28 января морским путем было эвакуировано 62 000 человек.

Позднее перевозки морем нарастали, и в апреле оказалось возможным эвакуировать с полуострова Хель 387 000 человек, при этом только 21 апреля было эвакуировано 28 000. 6 мая число эвакуированных за один день достигло наибольшей цифры — 43 000 человек.

Отдельные суда принимали эвакуированных с большой перегрузкой: так, лайнер «Дойчланд» 20 февраля принял 12 000 и 1 апреля — 10 000 человек! Военные корабли также производили перевозки войск и беженцев в большом объеме. Эсминец «Z 34» 16 марта при эвакуации Кольберга принял на борт 250 тяжелораненых и 1200 беженцев, что в значительной мере снизило его боеспособность. После гибели «Штойбена» ставился вопрос об отказе от использования для эвакуации больших пассажирских судов. Но это могло привести к снижению эвакуации раненых с 57 000 до 17 000 в месяц, в связи с чем это предложение отклонили. До 11 февраля санитарные суда эвакуировали из Курляндии и с других плацдармов 76 000 раненых, из которых около 3000 умерли на переходе морем. С 27 февраля эвакуации подлежали только тяжелораненые.

В протоколе совещания, проведенного у фюрера 21 марта, имелись указания о необходимости доставки войскам боеприпасов. Всего планировалось к доставке 1960 тонн в Пиллау и 454 — в Готенхафен, куда в последующем предполагалось перевезти еще 233 тонны. 1 апреля в главной квартире фюрера было выражено мнение, что к числу причин, вызвавших отступление германских войск в районе Данцига, можно было отнести плохое снабжение войск боеприпасами и недостаточную огневую поддержку войск кораблями 2-й боевой группы.

10 апреля Гитлер высказывал сомнение относительно возможности дальнейшего сопротивления в районе Хеля и 15 апреля приказал командующему ВМС в течение 6 дней перебросить 7-ю танковую дивизию с Хеля в Свинемюнде.

Между 21 марта и 10 апреля флот эвакуировал с востока на запад 157 270 раненых. После гибели парохода «Гойя», по данным, которые были сообщены на совещании у фюрера 18 апреля, потери составили всего лишь 0,49 %.

Из Пиллау с 25 января морем эвакуировалось около 450 000 беженцев и кроме того, на косу Фриш-Нерунг было перевезено еще 200 000 человек. Из района, обороняемого 4-й армией, по льду и судами через залив Фриш-Хаф на косу перешло приблизительно 450 000 человек.

С косы Фриш-Нерунг и из района устья Вислы до 3 мая эвакуировалось 265 000 человек и еще 14 000 эвакуировали с 3 по 6 мая. Перед самой капитуляцией — еще 21 000 беженцев и раненых.

Из Оксхефта на Хель 25 марта доставили 35 000 и в начале апреля — 40 000 человек. Всего из портов Данцигской бухты и Хеля удалось перевезти на запад 900 000 беженцев. Из Кольберга перевезли 70 000 человек, а из Свинемюнде и с Померанских островов — приблизительно 80 000. Всего в Данию и Северную Германию морским транспортом доставили 1 500 000 беженцев. Кроме того, 560 000 беженцев попытались эвакуироваться сухопутным транспортом и примерно 2 миллиона более или менее добровольно остались в Восточной и Западной Пруссии и Померании. При перевозке морем погибло менее 10 000 беженцев.

Кроме полутора миллионов беженцев, за последние 5 месяцев ВМФ перевез на запад около 300 000 раненых военнослужащих и приблизительно 700 000 солдат с плацдармов, многие из них, впрочем, попали в окружение на Хеле и в других районах, погибли или попали в плен к русским. Тем не менее потери на море составили менее 10 000 человек.

Временное снабжение и эвакуация с большинства плацдармов были возможны лишь благодаря господству Кригсмарине на море. При этом действия судов были затруднены недостатком горючего, минной опасностью и постоянными бомбардировками портов. Поскольку необходимо было еще осуществить переброску войск из Норвегии в Данию и ее охранение, а на востоке плацдармы множились, словно грибы после дождя, одновременно выполнить все задачи было уже невозможно. Потери промежуточных баз и необходимость в связи с наступлением советских войск проводить перебазирование дальше на запад увеличивали потребность в судах и кораблях.

Все это позволяет дать высокую оценку деятельности флота, который в течение 4 месяцев в условиях тяжелой обстановки обеспечил перевозку около 2 500 000 человек. И здесь русские вновь упустили представившийся им редкий случай ввести свои крейсера и эсминцы в среднюю часть Балтийского моря и помешать тем самым перевозкам на запад последних 500 000 человек, которые осуществлялись немцами в условиях, когда их крейсера уже бездействовали из-за недостатка топлива и воздушных налетов союзников.

Только недостаток в кораблях и топливе, а также недостаток времени не позволили германскому флоту до 9 мая осуществить эвакуацию на запад солдат, оставшихся на Хеле, в низовьях Вислы и в Курляндии в количестве 300 000 человек и освободить их, таким образом, от русского плена. Военно-морскому флоту удалось все-таки в последний период с 1 по 9 мая эвакуировать свыше 150 000 человек. При этом флот взял на себя большую военную и политическую ответственность и осуществил перевозку войск с небольшими потерями, что объясняется обычной для русских пассивностью.

В противоположность 1918 г. флот оставался боеспособным до самого конца войны. Однако 16 марта 1945 г. команда одного базового сторожевого катера № 31 (один офицер и 5 членов экипажа) взбунтовалась и, после того как был убит офицер, ушла на катере в Швецию. Кроме того, после смерти Гитлера и вступления в силу достигнутого соглашения о прекращении огня на одном тральщике и нескольких торпедных катерах были подняты красные флаги. Тем не менее с приведением в исполнение смертных приговоров дисциплина на кораблях поддерживалась на высоком уровне до самой капитуляции.

Недостаток имеющихся данных с советской стороны о действиях русских кораблей не дает нам твердого убеждения и позволяет считать маловероятным, чтобы русские крейсера и миноносцы 8 мая действительно вышли из Ирбенского пролива для действий против перевозок войск, осуществляемых немцами в последний момент. Вероятнее всего, обнаруженные военные корабли были тральщиками типа «Полухин», один из которых позднее появился вблизи Борнхольма^[337].

На этом морская война на Балтийском море подошла к концу. В борьбе за Берлин и на реке Шпрее русские использовали мотоботы, экипажи которых комплектовались из моряков. Красной армией были созданы условия для расширения деятельности флота, в результате чего корабли 1-го Балтийского флота получили возможность войти в разрушенные гавани и порты западного побережья Балтийского моря.

Одним из следствий наступления русских войск было постоянное сужение районов в средней части Балтийского моря, в которых экипажи подводных лодок могли проходить боевую подготовку. Гросс-адмирал Дениц постоянно указывал на необходимость иметь в своих руках относительно глубокие районы моря, а также Мемель и Готенхафен, что позволило бы без помех проводить обучение подводников.

Подобно русским в 1941–1942 годах, в 1945 г. немцы были вынуждены активно использовать личный состав ВМС для действий на берегу. Так, экипаж учебного линкора «Шлезвиг-Гольштейн» был использован для обороны Мариенбурга и в январе был полностью потерян.

Уже 18 января 1945 г. командующий ВМС предложил Гитлеру использовать находившийся на побережье Северного моря 3-й полк морской пехоты в составе 3000 человек для действий на Восточном фронте в районе Тильзита. 20 января было предложено использовать 20 000 моряков для замены резервных батальонов 22-й армии, находившихся в Дании, которые должны были направиться на Восточный фронт. 21 января гросс-адмирал Дениц подчинил армии 533-й дивизион морской артиллерии в Пиллау и 620-й дивизион в Готенхафене. 22 января аналогичное распоряжение поступило в отношении 900 унтер-офицеров и 600 специалистов учебного дивизиона подводного плавания в Готенхафене, но Гитлер отклонил это предложение, поскольку оно касалось труднозаменимого обученного личного состава. Три находившихся на побережье Северного моря полка морской пехоты (7000 человек) 30 января (за исключением одного батальона, состоявшего на 70 % из радистов) также были посланы на Восточный фронт и действовали в районе Штеттина. Позднее на восток была послана часть из 20 000 матросов, находившихся в Дании. При этом возникли серьезные трудности в оснащении этих частей легким и тяжелым вооружением. 2 февраля командующий ВМС информировал Гитлера, что штаб командующего флотом уменьшен с 8000 до 2800 человек и что еще 4000 моряков могут быть использованы в случае угрожающей ситуации.

В начале февраля на фронте в районе Шведта действовала 1-я дивизия морской пехоты. При формировании и оснащении 2-й дивизии возникли большие трудности. В начале марта 1-я дивизия морской пехоты дислоцировалась в Грайфенхагене. 4 марта в районе Дивенова были введены в действие еще четыре морских части; здесь было сосредоточено 178 орудий калибра 75 мм. К этому времени 2-я дивизия морской пехоты все еще не была боеспособной из-за недостатка вооружения. Более того, даже 1-я дивизия морской пехоты к 12 марта еще испытывала недостаток в вооружении (100 пистолетов-пулеметов, 30 пулеметов и 30 минометов).

В конце марта, когда 2-я дивизия морской пехоты находилась уже в строю, было принято решение эту дивизию и две пехотных дивизии направить на запад в связи с тем, что главное командование сухопутных войск предполагало высадку союзников в районе Эмдена. Вообще главное командование сухопутных войск постоянно верило в возможность высадки союзниками какого-либо десанта — то оно предполагало высадку десанта в Дании, то в Нарвике; даже Курляндская армия, окруженная и прижатая к побережью, считала возможной высадку русскими десанта в районе Ирбенского пролива, потому что осенью 1944 г. русские поспешно установили несколько батарей вблизи этого района.

Дивизия, находившаяся в Итцехое до начала апреля, была направлена на Восточный фронт, где во второй половине апреля 3000 плохо вооруженных матросов действовали позади советского фронта в качестве «истребителей танков». По-видимому, в последние недели войны была сформирована еще и 3-я дивизия морской пехоты и подобно другим дивизиям брошена на уничтожение в одну из многочисленных брешей фронта, которые уже невозможно было закрыть. Немецкое главное командование находилось в 1945 г. в состоянии, близком к помрачению рассудка, игнорируя политическую и военную реальность. Ближайшее окружение Гитлера продолжало укреплять его волю к сопротивлению, представляло ему обстановку оптимистичнее, чем она складывалась на самом деле, и пыталось организационными трюками преодолеть все более безнадежное положение с горючим и боеприпасами в ожидании наступления «чуда».

Неудивительно, что главное командование забыло о 300 000 человек, оставшихся в Курляндии, на Хеле и в устье Вислы. Отказавшись от переброски дивизий из Норвегии, которая все равно не могла повлиять на исход войны, но потребовала большого количества тоннажа судов и горючего, по-видимому, было возможно до 9 мая 1945 г. полностью эвакуировать все плацдармы на востоке и таким образом закончить войну на Балтийском море по крайней мере с психологическим и моральным успехом.

ДЕЙСТВИЯ В МОРЯХ СЕВЕРНОГО ЛЕДОВИТОГО ОКЕАНА

После того как 22 июня 1941 г. немецкие войска перешли советскую границу, побережье Северной Норвегии и моря, лежащие к северу от него, также стали театром военных действий. Только узкая полоса финской территории около Петсамо разделяла советские и немецкие сухопутные силы, но и этот слабый барьер рухнул уже в первые дни войны. Немецкие войска с разрешения финнов перешли границу, пересекли финскую территорию и вторглись в Советскую Россию^[338]. Хотя и было известно, что Советский Союз начиная с 1933 г. имел в Баренцевом море военно-морские базы и корабли, число которых продолжало расти, немцы не подготовили с самого начала план ведения боевых действий в этих водах. Немецкое военно-морское командование, видимо, не рассчитывало на то, что Англия немедленно начнет помогать Советскому Союзу, поставляя через северные порты военные материалы и продовольствие.

В гитлеровском плане «Барбаросса» не учитывалась возможность операций немецких или советских военно-морских сил в северных морях. В результате 22 июня 1941 г. в Норвегии находились только небольшие и самые слабые немецкие «Соединения обороны побережья»^[339]. Советский Северный флот, напротив, имел в своем составе примерно 10 эскадренных миноносцев, 40 подводных лодок, 3 миноносца, 10 эскортных кораблей, 20 тральщиков, 30 торпедных катеров и приблизительно около 50 вспомогательных боевых кораблей^[340]. Лишь 11 июля 1941 г. в Киркенес прибыла 6-я флотилия эскадренных миноносцев в составе 5 кораблей, а затем подводные лодки «U 451» и «U 566»^[341] и артиллерийский учебный корабль «Бремзе». Советский флот имел три недели, когда он практически мог оспаривать господство на море в этих районах, дни, которые он не использовал для атак силами надводных кораблей немецких судов, доставлявших снабжение, и для нападений на норвежское побережье^[342].

Действия немецких крейсеров, эскадренных миноносцев и минных заградителей в Баренцевом море

Так как немцы предполагали, что русским еще неизвестно о прибытии в Киркенес 6-й флотилии эскадренных миноносцев, командир флотилии капитан 1 ранга Шульце-Хинрикс и генерал Дитль запланировали внезапный удар по советским каботажным перевозкам. Однако мотоциклист, который должен был доставить этот приказ, случайно переехал линию фронта, из-за чего пришлось отказаться от проведения этой операции.

Первый поход немецких эсминцев состоялся 12–13 июля и длился 35 часов. Всего было пройдено 710 морских миль. Выйдя из Киркенеса, корабли сначала направились на север, затем, в разведывательных целях, на восток, где находились до наступления темноты. После этого они сосредоточились и, разделившись на две группы, направились к побережью. Немцы отказались от первоначально запланированного выдвижения на северо-восток до Гензе-банк, чтобы захватить находившиеся там, по слухам, советские рыболовные суда, после того как флотилия по пути туда трижды атаковывалась русскими летающими лодками, и можно было предположить, что русские, несмотря на то, что немецкие корабли неоднократно ложились на ложный курс, правильно определили цель нападения. Во время возвращения у побережья в районе Териберки был уничтожен советский конвой, состоящий, по меньшей мере, из двух сторожевых кораблей и нескольких вооруженных буксиров и барж. Только одному буксиру удалось выброситься на берег в районе Териберки. По советским данным, при этом был потоплен эскортный корабль «Пассат». Чтобы избежать обнаружения советской авиацией, немецкие эскадренные миноносцы вошли в Тана-фьорд^[343].

Уже 15–16 июля 5 немецких эсминцев предприняли второй поход, проследовав строем фронта на северо-восток, чтобы в промысловых районах захватить рыболовные суда и помешать движению пароходов. Однако, не считая охоты за подводной лодкой^[344], которая не дала результатов, немецкие эсминцы не вступили в соприкосновение с советскими военно-морскими и воздушными силами и снова вернулись в Киркенес.

Следующая атака проводилась с 22 по 24 июля четырьмя эсминцами. «Ганс Лоди» остался в порту, так как у него ремонтировался котел. Маршрут этого набега должен был пролегать далеко на севере, чтобы, несмотря на дневное солнце и в большинстве случаев хорошую видимость, избежать обнаружения. По пути были встречены подводные лодки «U 451» и «U 566». Позднее немецкое соединение заметили и атаковали две советские летающие лодки, но безуспешно. Хотя эскадренные миноносцы, видимо, своевременно легли на обратный курс, следовало рассчитывать на то, что на берегу была объявлена тревога^[345]. Учитывая данное обстоятельство, флотилия продвинулась еще дальше по направлению на северо-восток и приблизительно на 24 часа скрылась под завесой тумана. Вечером 23 июля корабли изменили курс с северо-восточного на южный и направились ко входу в Белое море, а затем пошли вдоль побережья Кольского полуострова на запад. Сразу же после наступления полуночи 24 июля артиллерийским огнем был уничтожен советский танкер водоизмещением приблизительно в 2000 брт. Густой дым и огромное черное облако были видны на расстоянии 30 миль. Две советские летающие лодки приблизились и выпустили красные опознавательные сигналы, на которые немецкий командир эскадренного миноносца немедленно ответил таким же сигналом, после чего самолеты полетели дальше на восток. Спустя некоторое время снова появились две летающие лодки, которым эскадренные миноносцы снова дали звездный сигнальный знак, уже производившийся ранее. После этого один самолет сел на воду недалеко от немецких кораблей и немедленно был уничтожен артиллерийским огнем, открытым с одного из эсминцев. Так как приходилось рассчитывать на то, что на советском побережье объявлена тревога, то пришлось отказаться от приближения к Мурманску. Эскадренные миноносцы снова направились на север и вскоре после этого подверглись интенсивной бомбардировке. Сначала на высоте 5000 метров в бледно-голубом небе были замечены приблизительно 15 бомбардировщиков. Немцы предполагали, что все это сделано лишь один раз для устрашения, но спустя 20 минут поняли, что ошиблись, так как появилось и сбросило бомбы еще одно крупное соединение бомбардировщиков, опять летевших на высоте, непостигаемой для зенитных орудий. Тогда эскадренные миноносцы снова скрылись в полосе тумана, которую они обнаружили несколько дней тому назад, но, прежде чем они успели до нее добраться, им в третий раз пришлось испытать на себе воздушный налет, не давший, правда, результатов. Затем корабли без дальнейших происшествий добрались до Киркенеса^[346].

Немцам было известно, что с начала августа начинается судоходство по Северно-Сибирскому морскому пути и в водах южнее Новой Земли; поэтому планировалось провести атаку на торговые суда, которые ожидалось встретить в этом районе. Поход имел место 30 и 31 июля 1941 г., но на широте острова Колгуев он был прерван, так как поступило много сообщений по радио о налетах палубных самолетов англичан на корабли, стоявшие в Киркенесе и Петсамо^[347]. Эскадренные миноносцы находились в неприятном положении, так как, с одной стороны, приходилось считаться с уничтожением в Северной Норвегии имеющихся запасов топлива, а с другой стороны, возникла опасность, что немецкие корабли при возвращении на запад будут перехвачены охранением авианосцев. В действительности флотилия несколько раз пересекала курс отходящих англичан и должна была бы быть обнаружена британской военной разведкой. Немецкая радиосвязь между берегом и кораблями, находящимися в море, работала довольно плохо, и к тому же на эскадренные миноносцы напали стартовавшие немецкие бомбардировщики, и только благодаря дымовой завесе им удалось спастись от последствий этой ошибки, когда их спутали с соединением английских авианосцев. Эскадренные миноносцы вошли в Тана-фьорд и позднее вместе с конвоемпередислоцировались в Киркенес.

Между тем со всех концов поступали жалобы немецких частей, продвинувшихся до реки Лица, относительно действий советских военно-морских сил в Мотовском заливе. Так, например, уже в середине июля сообщалось о том, что советский крейсер открыл в этом районе огонь по немецким позициям. Однако в действительности речь могла идти в лучшем случае лишь о советских эскадренных миноносцах и канонерских лодках. Хотя было известно, что полуостров Рыбачий и район Кольского залива имели сильные укрепления, и к тому же приходилось рассчитывать на наличие там минных заграждений и на всякого рода военно-морские силы, немецкое командование решило нанести удар, чтобы облегчить положение сухопутной армии. В рейде 9-10 августа приняли участие только эскадренные миноносцы «Ганс Лоди», «Фридрих Эккольдт» и «Рихард Байтцен». Немецкие корабли вышли вечером и, идя с большой скоростью, прибыли в устье Кольского залива. Приблизительно в 10 морских милях от острова Кильдин удалось напасть на советский сторожевой корабль «Туман» и уничтожить его артиллерийским огнем. После этого эскадренные миноносцы прошли на расстоянии видимости у устья Кольского залива на запад и приблизительно через полчаса повернули на север. Как только русские узнали, что немецкие корабли повернули обратно, тяжелые батареи открыли огонь. Кроме 4 самых тяжелых батарей, по уходящим зигзагообразным курсом на предельной скорости эскадренным миноносцам, использовавшим дымовую завесу, открыли огонь орудия среднего калибра с острова Кильдин, полуострова Рыбачий и мурманского побережья. Последние падения советских снарядов вблизи кораблей флотилии имели еще место на расстоянии 38 000 метров^[348]. Вслед за этим советские самолеты несколькими волнами совершили налеты, в результате которых из-за близкого разрыва «Рихард Байтцен» получил тяжелые повреждения в машинном отделении^[349]. «Ганс Лоди» ушел в Киркенес, а два других эскадренных миноносца — в Тромсе. Так как у «Германа Шамана» была неисправна машина, пришлось этот эскадренный миноносец вместе с «Рихардом Байтценом» отпустить в Германию.

После ремонта в Нарвике три оставшихся немецких эскадренных миноносца использовались преимущественно для конвоирования, и после того, как 30 августа британская подводная лодка «Трайдент» из конвоя, охраняемого одним из этих эсминцев^[350], торпедировала и потопила два транспорта в районе острова Сольвен, эскадренные миноносцы взяли на себя транспортировку частей из Тромсе до Киркенеса (360 миль за 15 часов).

По истечении сентября эскадренный миноносец «Ганс Лоди» вследствие длительных течей в котле должен был быть отпущен в Германию, а эскадренный миноносец «Фридрих Эккольдт» при сопровождении конвоя на рейде Тромсе получил тяжелые повреждения в результате столкновения и тоже был отослан на родину^[351]. Наконец, в ноябре пришлось отправить в Германию для ремонта на верфи последний эскадренный миноносец «Карл Гальстер» после того, как он прошел 32 000 морских миль.

Так как немецкие ударные надводные военно-морские силы из-за выхода из строя эскадренных миноносцев оказались сведены к нулю, в декабре в Киркенес была передислоцирована 8-я флотилия эскадренных миноносцев в составе пяти кораблей. Между тем из Германии прибыли наконец первые годные для наступательных операций мины, снабженные очень длинными минрепами. Новый поход 8-й флотилии эскадренных миноносцев под командованием капитана 1 ранга Пенитца должен был стать первым и единственным во Второй мировой войне боем между немецкими и советскими эскадренными миноносцами.

16 декабря 1941 г. пять немецких эскадренных миноносцев^[352] покинули Киркенес, получив задание поставить мины перед входом в Кольский залив, что и было планомерно осуществлено в ночь с 16 на 17 декабря (Для участия в немецкой операции по постановке мин 16 декабря выходил также и «Х 26», но из-за неполадок с машиной вскоре вынужден был вернуться на базу. 110 данным из других источников, бой произошел до постановки чинного заграждения, поэтому от дальнейшего продолжения операции пришлось отказаться. — Прим. авт.)^[353]. На обратном пути 17 декабря 8-я флотилия эскадренных миноносцев во время арктических сумерек и снежной пурги натолкнулась на неохраняемое соединение советских кораблей. Они были вначале обнаружены с помощью немецких аппаратов «DT», а затем визуально на расстоянии 2000–3000 метров. При этом речь шла наверняка о двух, а возможно, даже о четырех советских эскадренных миноносцах современного класса «Г». Русские корабли, видимо, полностью попали врасплох, они шли на небольшой скорости с орудиями, развернутыми по-походному. Немецкие эскадренные миноносцы, напротив, своевременно перешли на скорость 26 узлов и сразу же при появлении русских выпустили шесть торпед и открыли огонь. Эсминец «Z 27», выпустивший четыре торпеды, по истечении времени их прохождения заметил взрыв. Советские эсминцы тем временем увеличили скорость, видимо, также до 26 узлов, и, идя почти параллельным курсом, открыли ответный огонь, но попаданий не добились.

Немцы открыли огонь в 17.35, но через 13 минут, в 17.48, вынуждены были прекратить его, так как из-за арктических сумерек и тумана контакт не только с противником, но и между своими кораблями был прерван. Из-за плохой видимости и большой скорости немецких эскадренных миноносцев командир флотилии был вынужден маневрировать осторожно, стараясь избегать ситуаций, в которых какой-нибудь из его кораблей мог быть протаранен. Вследствие этого он постепенно снижал скорость так, что контакт с советскими кораблями был потерян и не мог быть больше восстановлен.

Морской бой имел место в квадрате 2377-AW северо-восточнее мыса Городецкий. По мнению немцев, торпедой и попаданием артиллерийского снаряда был поврежден русский эскадренный миноносец (по всей вероятности, он затонул), в то время как второму поврежденному эскадренному миноносцу под прикрытием тумана удалось скрыться.

Советскими сведениями об этом бое пользоваться невозможно. Название, вероятно, потопленного эсминца точно установлено не было^[354].

По сведениям англичан, командир советской флотилии эскадренных миноносцев «был ликвидирован», так как он должен был действовать энергично!^[355] Возможно, это смещение с должности связано с боем 17 декабря; во всяком случае советские эскадренные миноносцы до осени 1944 г. почти не проводили операций западнее полуострова Рыбачий, за исключением тех случаев, когда им приходилось взаимодействовать с британскими военными кораблями^[356].

Некоторые немецкие источники уже в 1941 г. выражали сомнение в том, что обнаруженные корабли являлись эскадренными миноносцами противника. Более вероятно то, что обстрелянные корабли являлись сторожевыми кораблями, которые, видимо, были лишь повреждены. Однако так как в этом случае русские наверняка опубликовали бы сообщение об успешно проведенном бое своих слабых сторожевых кораблей с четырьмя немецкими эскадренными миноносцами, следует предположить, что противником были два русских эсминца. Так как Гитлер «интуитивно» предполагал, что союзники высадятся в Норвегии, то в начале 1942 г. туда были посланы немецкие военно-морские силы. Эти корабли должны были играть не только стратегическую роль и отражать все попытки противника высадиться там, но и атаковать транспорты союзников, которые во все больших и больших количествах следовали в Мурманск.

Первую атаку предприняли линкор «Тирпиц» и эсминцы 5-й флотилии «Фридрих Ин», «Герман Шёман» и «Z 25» под командованием вице-адмирала Цилиакса. Корабли 6 марта 1942 г. в 12.30 вышли в море, а вечером в 18.01 их обнаружила британская подводная лодка «Силайон», сообщившая о них. Эскадренные миноносцы, которые с разведывательными целями шли несколько впереди, держа курс на север, в послеполуденное время 7 марта увидели советское грузовое судно «Ижора», отставшее от английского конвоя QP-8 и вначале принявшее немецкие корабли за союзников. Однако русские были проучены, когда «Фридрих Ин» дал залп и попал в носовую часть судна, которое застопорило ход, но в 16.32 по радиотелеграфу сообщило о том, что заметило корабли противника. После этого немецкие эскадренные миноносцы выпустили две торпеды, не попавшие в цель, так как на море было сильное волнение. Пароход, груженный, видимо, древесиной, был еще интенсивнее обстрелян тремя эскадренными миноносцами в течение получаса и в конце концов, после того, как недалеко от него была взорвана глубинная бомба, затонул.

Немецкие эскадренные миноносцы 8 марта до полудня были отправлены в Тромсе для пополнения запаса горючего. «Тирпиц» в очень плохую погоду один продолжал двигаться на север, но не стал продолжать операцию, так как были замечены признаки сосредоточения британских ВМС. Действительно, британский флот метрополии находился в море, и утром 9 марта недалеко от Лофотенских островов имели место несколько энергичных, хотя и неудачных, воздушных налетов британских ВВС; на линкор были сброшены торпеды^[357].

Другая атака имела место 29 марта 1942 г., когда эскадренные миноносцы «Z 26», «Z 24» и «Z 25» напали на конвой союзников, шедший в Мурманск, при этом британский крейсер «Тринидад» и эскадренный миноносец «Эклипс» получили повреждения, а один танкер был потоплен. Во время этого боя огнем британских корабельных орудий был потоплен эскадренный миноносец «Z 26»^[358].

После того как 30 апреля подводной лодке «U 456» удалось тяжело повредить английский крейсер «Эдинбург», находившийся в эскорте конвоя QP-11, в кормовую часть которого попали две торпеды, эскадренные миноносцы «Герман Шёман», «Z 24» и «Z 25» (они сформировали новую группу эскадренных миноносцев «Арктика») вышли в море и попытались подойти к британскому конвою. Британское ближнее охранение, состоявшее из четырех эскадренных миноносцев, защищало суда весьма удачно, используя дымовые завесы, так что немецким эскадренным миноносцам удалось в ходе пяти атак потопить только одно советское грузовое судно «Циолковский» и артиллерийским огнем повредить английский эскадренный миноносец «Амазон».

Возвращаясь 2 мая, три немецких корабля натолкнулись на «Эдинбург», находившийся в аварийном состоянии, и его охранение. Крейсер, носовые башни которого еще могли вести огонь, буксировался советским буксиром. Два английских и советский эскадренный миноносец и четыре английских тральщика попытались защитить поврежденный крейсер, потерявший управление и идущий со скоростью лишь 8 узлов, от немецких эсминцев. В «Эдинбург» попала еще одна торпеда, и его пришлось бросить, но в машинные отделения эскадренного миноносца «Герман Шаман» с дистанции 7800 м попали снаряды, он потерял ход и после снятия экипажа был потоплен.

Английские эскадренные миноносцы «Форсайт» и «Форестер», а также немецкий эскадренный миноносец «Z 25» получили повреждения вследствие попадания в них артиллерийских снарядов.

Следующая операция немецких военно-морских сил являлась примером самого мощного сосредоточения немецких военных кораблей во Второй мировой войне. Нападение под условным наименованием «Россельшпрунг» было направлено на уничтожение союзнического конвоя PQ-17. Кроме линейного корабля «Тирпиц», тяжелых крейсеров «Лютцов», «Адмирал Шеер» и «Адмирал Хиппер», а также 12 эскадренных миноносцев (немецкое охранение состояло из 7 эсминцев и 2 миноносцев. — Прим. авт.), атаковать конвой должны были авиация и подводные лодки. После интенсивных налетов немецкой авиации британское ближнее и дальнее охранение конвоя было отозвано, а торговые суда получили приказ немедленно взорвать самих себя^[359]. Когда это стало известно немцам, их надводные корабли в ночь на 5 июля вышли в море и стали продвигаться на север. При этом «Лютцов» и эскадренные миноносцы «Ганс Лоди», «Карл Гальстер» и «Теодор Ридель» наскочили на неизвестные скалы в норвежских фьордах и получили тяжелые повреждения, так что им около шести месяцев пришлось простоять в ремонте. Немецкая боевая группа, которая после ухода поврежденных кораблей состояла из одного линейного корабля, двух тяжелых крейсеров и девяти эскадренных миноносцев, вышла в 15.00 5 июля в районе Рольфсё из норвежских шхер и уже в 17 часов советская подводная лодка «К-21» сообщила о ней, после чего Штаб руководства войной на море учел положение и перспективу уничтожения торговых судов подводными лодками и авиацией и счел излишним подвергать опасности дорогостоящие надводные корабли. Поэтому боевая группа под командованием вице-адмирала Шнивинда в 21.51 получила приказ вернуться и в 10.00 6 июля 1942 г. снова вошла в Альтен-фьорд. Разгром и уничтожение конвоя привели во время и после войны к серьезным разногласиям между англичанами и русскими. Но так как советский флот ничего не предпринял, чтобы, использовав свои силы, помочь торговым судам пробиться в Мурманск, то упреки англичан в этом случае, конечно, были направлены на то, что у русских не хватает сообразительности^[360]. Все же было бы интересно узнать из английского источника, почему охранение конвоя держалось вначале севернее от судов, а затем было отозвано назад.

После того как «Адмирал Хиппер» был передислоцирован из Альтен-фьорда в бухту Боген Уфут-фьорда, с 5 по 9 ноября 1942 г. имела место операция, направленная против советского судоходства и носившая условное наименование «Хоффунунг». Она была в основном направлена на уничтожение отдельных судов в Норвежском и Баренцевом морях. 5 ноября боевая группа в составе крейсера «Адмирал Хиппер» и эскадренных миноносцев «Z 27», «Z 30», «Фридрих Эккольдт» и «Ричард Байтцен» вышла в море и прочесала район между мысом Нордкап и островом Медвежий по направлению на восток. При этом 7 ноября в 05.15 в квадрате 3819-АС они встретили советский охотник за подводными лодками № 78, который даже не оборонялся и был потоплен. Его команда, состоявшая из 43 человек, включая 7 офицеров, была захвачена в плен^[361]. В 14.50 был задержан танкер «Донбасс», потопленный тремя торпедами, выпущенными эскадренным миноносцем «Z 27». Капитан, один офицер и 14 матросов были взяты в плен. Так как немцы предполагали, что операция боевой группы не стала известна русским, они отказались от публикации сведений по этому вопросу.

Когда в конце 1942 г. английский конвой JW-51B приблизился к Мурманску, группа немецких кораблей под командованием вице-адмирала Кумеца в составе тяжелых крейсеров «Лютцов» и «Адмирал Хиппер», а также эскадренных миноносцев «Z 39», «Z 30», «Z 31», «Теодор Ридель», «Фридрих Эккольдт» и «Рихард Байтцен» пыталась атаковать его. Операция проводилась под условным наименованием «Регенбоген» с 30 декабря 1942 г. по 1 января 1943 г., но она, как, впрочем, и все немецкие операции, из-за недостаточной свободы для принятия каких-либо решений у командующего, скованного приказами Гитлера, потерпела неудачу. Правда, немцам удалось атаковать конвой и его эскорт, состоящий из пяти эскадренных миноносцев, двух корветов, тральщика и двух траулеров, а также двух крейсеров, находившихся в дальнем охранении, и потопить эскадренный миноносец «Акейтес» и тральщик «Брэмбл», при этом «Адмирал Хиппер» получил неприятное попадание под ватерлинию в котельное отделение, а эскадренный миноносец «Фридрих Эккольдт» был потоплен со всем экипажем артиллерийским огнем британского крейсера.

Этот сам по себе незначительный бой имел для немецкого флота в дальнейшем большие последствия. Гитлер, недовольный неудовлетворительным исходом атаки и тем, что об этом событии англичане сообщили раньше, чем он узнал сам, настолько рассердился, что приказал немецким крейсерам и линкорам вообще прекратить действия. Напрасно адмирал Редер пытался отменить эту меру, которая позволила бы Англии оттянуть тяжелые корабли на Средиземное море и на Дальний Восток. В конечном итоге Редер вынужден был подать в отставку, и его пост занял командующий подводными силами адмирал Дениц. Ему, правда, впоследствии удалось добиться у Гитлера разрешения использовать тяжелые корабли, но больше не имели места никакие операции против упомянутых объектов русских. Рейд на Шпицберген «Тирпица» и «Шарнхорста» с 10 эскадренными миноносцами 5-й и 4-й флотилий с 6 по 9 сентября 1943 г., а также операция «Шарнхорста» и 5 эскадренных миноносцев 4-й флотилии против шедшего в Мурманск британского конвоя JW-558 с 25 на 26 декабря 1943 г. во время которой «Шарнхорст» был потоплен, не помешали в дальнейшем союзническим конвоям двигаться вдоль побережья на севере России. После того как «Тирпиц» вышел из строя на несколько месяцев в результате атаки британских сверхмалых подводных лодок 22 сентября 1943 г., а тяжелые крейсера отправились в Германию для проведения ремонта, наступательные операции немецких надводных кораблей в морях Северного Ледовитого океана прекратились.

Операция «Вундерланд»

Возможность проведения операции с целью помешать советским судам следовать в водах северо-восточного морского пути интересовала командование немецких ВМС с самого начала войны с Советским Союзом. Командование исходило из опыта успешного рейса вспомогательного крейсера «Комет», который с помощью советских ледоколов прошел в этих водах в 1940 г., и основывалось на интересном докладе, который был использован соответствующими инстанциями. С момента начала войны между Японией и США возник проект установления регулярного судоходства и осуществления рейсов военных кораблей и торговых судов по Северному морскому пути между Японией и Германией, чтобы таким образом противодействовать блокаде союзников. Для этого немецкие военные корабли должны были оказывать давление на советский флот в Карском море и так далее, что позволило бы немецко-японским торговым судам без помех проходить путь длиной около 6300 миль. Этот интересный проект не был, однако, осуществлен^[362]. В мае 1942 г. командование группы ВМС «Север» получило указание составить докладную записку о возможности проведения операции тяжелыми крейсерами в северо-сибирских водах. Германский адмирал Норвежского моря высказался по поводу того, что в распоряжении не имелось достаточного материала о результатах разведки. Командование группы ВМС «Север», напротив, лучше оценивало возможности проведения операции и предлагало другие варианты; особенно подчеркивалась необходимость осуществления разведки подводными лодками, двумя рыболовными судами английского типа и самолетами. Одновременно служба радиоразведки получила задание следить за службой связи на советских кораблях и ледоколах.

В июле 1942 г. командование группы ВМС «Север» представило на рассмотрение проект операции тяжелых крейсеров в Карском море, в котором особенно подчеркивалось следующее.

1) Наибольшие трудности при ведении войны в Карском море вызывались процессами замерзания и таяния льдов, которые за последние 10 лет происходили очень неравномерно.

2) Немецкая служба радиоразведки почти не в состоянии правильно расшифровать сведения, передаваемые с советских кораблей и ледоколов на северно-сибирском морском пути, поэтому необходимо создать свою собственную немецкую метеослужбу и ледовую службу, привлекая для этого рыболовные пароходы (№ 13 и № 24), которые смогли бы передавать донесения короткими сигналами.

3) Необходимо учесть, что оперативный район не намного шире, чем Балтийское море, в то время как длина его настолько велика, что наступление или отступление потребуют нескольких дней. Незаметный выход в море и внезапность нападения крейсера при ограниченном времени пребывания в оперативном районе являются основными предпосылками успеха. Воздействие противника в оперативном районе мало вероятно, но следует рассчитывать на то, что противник сможет преградить обратный путь.

Эта докладная записка была одобрена Штабом руководства войной на море. Операция тяжелого крейсера «Адмирал Шеер» была назначена на середину августа. Первоначально планировалось провести рейд «Адмирала Шеера» и «Лютцова», однако «Лютцов» из-за повреждений, полученных во время операции «Россельшпрунг» (из-за касания грунта) на несколько месяцев выбыл из строя.

Из оперативного приказа следует упомянуть следующие важные пункты:

а) условное наименование «Вундерланд» доказывает, насколько необычными и новыми были условия, в которых проводилась операция^[363];

Ь) основная задача заключалась в том, чтобы парализовать советское судоходство в Карском море, при этом предпочтительнее было нападать на конвои, следующие с востока. Возможно, что пришлось бы неожиданно сталкиваться с одиночными эскадренными миноносцами. Запасной задачей был обстрел порта Амдерма. Немцы предполагали, что этому порту вследствие воздушных налетов на Мурманск придается большое значение при разгрузке конвоев, прибывающих из Англии^[364];

с) вместо рыболовных пароходов задачу проведения ледовой разведки взяли на себя подводные лодки. Одна подводная лодка должна была производить разведку севернее Новой Земли до границы ледового района. Вторая подводная лодка должна была оперировать в направлении островов Белый и Диксон. Было решено не брать с собой эскадренные миноносцы, так как радиус их действия слишком мал и эти легко построенные корабли почти невозможно было использовать во льдах.

В начале августа японцы сообщили, что советский конвой в составе 4 ледоколов и 19 грузовых судов 1 августа прошел через Берингов пролив в северном направлении. По расчетам немцев, конвой ожидался в Карском море около 22 августа.

16 августа вечером «Адмирал Шеер» (командир — капитан 1 ранга В. Меендсен-Болькен) в сопровождении четырех эскадренных миноносцев вышел из Скомм-фьорда в районе Нарвика и взял курс на север. 17 августа в полдень южнее острова Медвежий эскадренные миноносцы повернули обратно, и крейсер один продолжил путь на север. При этом 18-го было замечено одно груженое торговое судно, которое держало курс на Мурманск; крейсеру было дано указание не обнаруживать себя^[365]. 18 августа в 23.40 «Адмирал Шеер» встретился севернее Новой Земли с находившейся в том районе с разведывательными целями подводной лодкой «U 601», которая сообщила, что граница ледового покрова находилась приблизительно на расстоянии 80 морских миль севернее острова. «Адмирал Шеер» совершил сначала разведывательный поход севернее мыса Желания, а затем — в направлении острова Уединения — пролива Вилькицкого, при этом против всякого ожидания там не было обнаружено движение судов, зато пришлось столкнуться с труднопроходимыми ледяными полями. Корабль медленно и осторожно продвигался на восток. Бортовой самолет стартовал, чтобы найти свободную от льдов воду, но приблизительно в 100 милях западнее острова Уединения командир решил повернуть обратно, так как ледовые условия, казалось, не становились лучше. Подводная лодка «U 601» сообщила между тем, что, как и раньше, никакого движения судов противника в этом районе не наблюдается и, таким образом, для «Адмирала Шеера» не было причины оперировать в этом районе.

Крейсер вышел из льдов на запад, надеясь пройти в южном направлении вдоль границы замерзания и попасть в Западно-Сибирское море, где на следующий день была намечена встреча с подводной лодкой «U 251». В 04.30 20 августа подводная лодка подошла к борту, оба корабля остановились, и «Адмирал Шеер» передал на «U 251» горючее и получил за это хороший кофе, но подводная лодка не могла сообщить каких-либо интересных сведений.

Вскоре после этого крейсер взял курс на юг в направлении островов Известия ЦИК и, приближаясь к берегу, ясно заметил, что лед становится рыхлым, а затем появилась вода, свободная ото льдов, и таким образом можно было постепенно продолжать идти в направлении пролива Вилькицкого.

Несмотря на авиаразведку, до обеда все еще не было обнаружено движения каких-либо судов, но после обеда экипаж самолета сообщил, что им замечен конвой, состоящий из пароходов, приблизительно на расстоянии 60 морских миль, который шел на юго-запад и находился северо-восточнее острова Киакова. Немцы предполагали, что речь шла о конвое, следовавшем на юго-запад^[366]. Чтобы помешать торговым судам осуществить возможный проход через фарватер, находившийся между континентом и островами Мона, который трудно было бы пройти крейсеру, самолет стартовал с заданием нападать на пароходы, пытавшиеся пройти, и продолжать наблюдение за передвижениями конвоя. Вскоре после вылета самолета поступило донесение, что с востока быстро надвигается большая полоса тумана, которая почти уже укрыла весь конвой, так что продолжать наблюдение уже невозможно. После еще одного вылета, уже после того, как «Адмирал Шеер» был окутан туманом, самолет в последний момент вернулся обратно.

Капитан 1 ранга Меендсен-Болькен решился, наконец, занять выжидательную позицию недалеко от банки Ермак на внешнем фарватере, где, используя радиолокационные приборы, корабль курсировал с севера на юг. Когда после длительного ожидания русские корабли не были обнаружены с помощью радиолокационных приборов, да и служба радиоперехвата не сообщала о приближении кораблей, немцы начали сомневаться, правильно ли был сообщен курс. Так как служба радиоперехвата обнаружила радиопереговоры, ведущиеся в северо-восточном направлении, то было решено, несмотря на туман при видимости едва в 100 м и ненадежные ледовые условия, продолжать продвижение вперед в направлении пролива Норденшельда. После того как туман рассеялся, самолет снова стартовал для разведки района моря в направлении пролива Норденшельда. Однако авиаразведка, несмотря на видимость до самого пролива Вилькицкого, не обнаружила никаких судов; зато было сообщено, что весь этот район свободен от льдов. Из-за поломки поплавка самолет периодически терял курс. Поэтому следующая авиаразведка была назначена на утро 22 августа.

Тем временем «Адмирал Шеер» подошел на расстояние 10 миль к проливу Норденшельда, благодаря чему морской район просматривался теперь от западного края этого водного пути до Скота-Ханзен и при этом движения судов обнаружено не было, что вызвало новые сомнения в правильности данных авиаразведки от 21 августа. Можно было по меньшей мере предполагать, что экипаж самолета ошибся в курсе обнаруженного конвоя, и это предположение подтвердилось после того, как было получено донесение службы наблюдений; ей удалось подслушать и расшифровать приказ командира советского корабля, в котором предлагалось грузовым судам идти курсом 43 со скоростью в 5 узлов. После пеленгования стало ясно, что корабли направляются к восточному выходу пролива Вилькицкого. Утверждаемое предположение, что замеченный конвой шел на восток, не могло быть немедленно проверено из-за того, что самолет не был готов к вылету из-за вновь наступившего ухудшения видимости.

Рано утром 22 августа самолет стартовал с целью пролететь по треугольному маршруту над районом пролив Норденшельда — пролив Вилькицкого, но очень скоро вернулся обратно из-за сильного тумана. Лишь несколькими часами позднее, после того, как видимость значительно улучшилась, можно было вылететь для разведки пролива Шокальского, острова Русского и дальше на запад в направлении острова Уединения. В районе самого южного острова из группы островов Фирилея был обнаружен небольшой пароход, гидрографическое судно или ледокол, но конвой, который так искали, обнаружить не удалось. Как всегда сообщались данные о состоянии льда: район архипелага Норденшельда до входа в пролив Вилькицкого был свободен от льдов, имелось лишь одно ледяное поле в районе острова Кабак, в районе восточного выхода пролива Вилькицкого наблюдалось сильное таяние льдов, в самом проливе имелись льды и крупные айсберги и, наконец, ледяное поле в юго-западном углу Северной Земли, которое тянулось на 40 миль севернее островов Русский и Ютащенко. В то время как крейсер занимался разведкой дальше в северо-западном направлении к Русским островам (при этом встречались дрейфующие льды, передвигающиеся в северном направлении, которые представляли большую опасность для корабля), корабельный самолет в полдень 23 августа еще раз вылетел на разведку. Когда крейсер проходил между двумя ледяными полями, в воду бросился белый медведь и попытался переплыть на другую льдину. По приказу командира, большого любителя зверей, корабль застопорил ход, так что король Арктики добрался до места невредимым и побежал, не удостоив «Адмирала Шеера» даже взгляда! Тем временем служба радиоперехвата приняла большое число русских радиодонесений, при этом особенно интенсивно работала береговая станция на острове Диксон^[367]. Далее Адмирал Норвежского моря сообщил, что будто бы с востока движется конвой в составе 4 ледоколов и 19 судов. Воздушная разведка в этот раз, наконец, дала ожидаемые результаты: было замечено 10 советских пароходов, стоявших на якорях юго-западнее острова Ганзен в южной стороне пролива Вилькицкого. Пароход, обнаруженный 22 августа, все еще находился на том же месте. Далее сообщалось, что средняя часть пролива Вилькицкого до дрейфующих льдов на востоке была свободной от льда, а у восточного выхода находился проч-ный ледовый барьер. На севере граница пакового льда проходила от юго-западного угла острова Большевик прямо до точки, расположенной в 30 морских милях от острова Русский, а перед этой границей паковых льдов в направлении на север и на юг была свободная от льдов полоса шириной приблизительно в 5 миль, которая в районе острова Русский достигала ширины 15 миль.

Для того чтобы окончательно решиться на прорыв в пролив Вилькицкого с целью уничтожить конвой противника, командирам немецких кораблей нужны были еще дополнительные сведения о состоянии льдов в районе острова Русский, так как лишь на этом пути можно было напасть на конвой. Пройти через пролив Норденшельда невозможно было также и по навигационным причинам: у «Адмирала Шеера» на борту не имелось специальных карт, да и к тому же таким путем можно было лишиться фактора внезапности при нападении.

Итак, 24 августа крейсер занимался разведкой в районе северо-западнее и севернее острова Русский, так как из-за недостатка горючего самолет можно было использовать лишь в крайних случаях. Требовалось найти исходную точку севернее этой группы островов, откуда можно было бы внезапно напасть на конвой. Последняя разведка, проведенная на самолете до полудня, из-за тумана не дала никаких результатов. После полудня из-за перемены направления ветра на западное «Адмирал Шеер» внезапно был окутан туманом. Дрейфующие льды пришли в движение и вскоре окружили корабль, который попал из-за этого в неприятное, а вскоре даже и в опасное положение. Крупные глыбы уже начали давить, но, к счастью, наступило некоторое прояснение, которое позволило крейсеру маневрировать таким образом, чтобы выбраться в район более рыхлых льдов. Этот случай со всей ясностью показал, в какое тяжелое положение мог бы попасть «Адмирал Шеер» при проходе через пролив Вилькицкого во время дувшего там западного ветра. Примерно за 9 часов льды, соединяясь, образовали ледяное поле размером в 10 миль.

Но, несмотря на это, после того, как Адмирал Норвежского моря по радиотелеграфу предоставил крейсеру свободу действий в Карском море, на 25 августа было запланировано войти в пролив Вилькицкого для атаки конвоя. Самолет снова вылетел на разведку ледовой обстановки и уточнения географических координат в район пролива Вилькицкого и острова Ганзен. Определить место было важно, так как за 48 часов не было представлено точных астрономических данных и обнаружился снос под влиянием течения.

Но самолет вскоре вернулся обратно, потому что из-за плохой видимости задача не могла быть выполнена. При посадке на воду случилась авария, экипаж удалось спасти, а самолет пришлось потопить огнем 20-мм зенитного орудия.

Из-за потери единственного самолета «Адмирал Шеер» лишился одного из важнейших своих разведывательных средств и был вынужден отказаться от нападения на советский конвой. Вместо этого он сам произвел разведку в морском районе архипелага Норденшельда на юго-запад до широты острова Монай — банки Ермака.

Во время этой операции погода заметно улучшилась. Около полудня «Адмирал Шеер» заметил одиночно двигавшееся судно, направлявшееся с юго-запада к проливу Норденшельда. Речь шла о советском грузовом ледоколе «Сибиряков» (1909 г., 1384 брт), скорость которого равнялась 12 узлам, на борту стояли три 76-мм орудия и несколько зенитных пулеметов, а экипаж состоял из 128 человек, среди которых было 35 советских моряков и несколько метеорологов. «Сибиряков» находился на пути к метеорологической станции на мысе Молотова, на нем был большой груз и даже несколько моторных шлюпок. «Адмирал Шеер» немедленно повернулся носом к русским, чтобы по возможности дольше не дать противнику опознать себя, выбросил американский флаг и запросил «Сибирякова» прожекторами по-русски: «Кто вы, куда вы направляетесь, подойдите ближе». После этого русские передали по радио на о. Диксон следующее странное сообщение: «Вижу незнакомый вспомогательный крейсер, пожалуйста, наблюдайте за нами». Тогда «Адмирал Шеер» начал заглушать волну, на которой вело передачи торговое судно и одновременно в 12.02 с расстояния примерно 12 000 метров открыл огонь. Следует предположить, что русские не приняли эту радиограмму^[368]. «Сибиряков» немедленно повернул к берегу острова Белуха, расположенного приблизительно на расстоянии 10 миль, и очень удачно замаскировался с помощью дымовых шашек, одновременно открыв огонь по немецкому крейсеру из всех орудий. «Адмиралу Шееру» удалось вторым залпом попасть в цель. Всего было произведено шесть залпов из 280-мм орудий, из них половину — обеими башнями. В советский ледокол попало, видимо, четыре снаряда, и он после некоторого маневрирования потерял ход. «Адмирал Шеер» в 12.45 прекратил огонь и приблизился к нему приблизительно на 4000 м, а «Сибиряков» продолжал стрелять, охваченный пламенем, но не добился попаданий. И наконец, в 13.15 русское судно затонуло на ровном киле; «Адмирал Шеер» спустил шлюпку, которая спасла 21 человека, среди которых были инженер и метеоролог. Другие русские побоялись сесть в шлюпку^[369].

В тот же вечер был замечен советский самолет, который на большом расстоянии на бреющем полете летел над морем, возможно, для того, чтобы разыскать пропавший без вести «Сибиряков», и одновременно немецкая наблюдательная служба перехватила радиограмму «Всем, всем». «В районе побережья Харитона Лаптева появился вспомогательный крейсер противника. Для осведомления всех командиров кораблей, находящихся в Карском море». Однако, как выяснилось из дальнейших донесений службы наблюдения, русские не могли себе представить ясно судьбу ледокола и действия немецкого «вспомогательного крейсера».

«Адмирал Шеер» отправился после этого на северо-запад для того, чтобы оперировать в районе между мысом Желания и островом Диксон. На пути в этот район пришлось преодолеть большое число ледовых полей и даже пройти через ледяной барьер — доказательство молниеносных изменений ледовой обстановки в этом районе, которые прежде всего следовало отнести за счет перемены ветра. Командир решился совершить нападение на советский береговой опорный пункт, и выбор пал на Диксон, который во всех отношениях представлял собой центр Западно-Сибирского морского пути. Из-за потери самолета и недостатка сведений, имевшихся в картах (старая английская карта масштаба 1:200000 в проекции Меркатора) эта операция ставила большие навигационные требования перед командованием корабля. Было запланировано захватить остров Диксон внезапно, чтобы взять там пленных и ценные военные материалы.

Для этого из экипажа «Адмирала Шеера» должны были быть высажены на берег 160–180 человек, но так, чтобы это не влияло на боеспособность корабля. Советский гарнизон состоял, кажется, из 60 человек ГПУ и милиции.

После запланированного перехода сразу же после полуночи 27 августа был совершен прорыв во внутренний рейд порта Диксон. Русская радиостанция, находившаяся там, сообщила немедленно «Всем, всем» о том, что приблизился немецкий крейсер, но «Адмирал Шеер» заглушил передачу. Видимость опять ухудшилась, что очень мешало опознавать советские корабли, стоявшие в порту. «Адмирал Шеер» открыл огонь по советскому ледоколу «Таймыр» (1909 г., 1290 брт, 12 узлов) и по танкеру «Валериан Куйбышев» (1914 г., 4629 брт, 10 узлов, дизель). Оба советских судна были вооружены и открыли ответный огонь, при этом танкер вел точный и быстрый огонь, а «Таймыр» ставил дымовую завесу. Затем открыла огонь еще одна, до сих пор неизвестная береговая батарея, находившаяся на континенте напротив острова Диксон, так что «Адмирал Шеер» был вынужден два часа спустя прекратить бой. В оба русских судна имели место попадания, вследствие которых танкер взорвался и затонул. В немецкий крейсер попаданий не было, однако удачное задымление «Таймыра» помешало продолжить действия в районе порта, и из-за этого пришлось отказаться от высадки десантного отряда. Советская береговая батарея выпустила около 40 снарядов, которые ложились рядом с целью. «Адмирал Шеер» прошел вдоль острова, лег на обратный курс и с запада повернул на север, обстреливая при этом удобно расположенные сигнальные установки на Медвежьем, различные маяки и радиопеленгаторы. Вслед за этим он обстрелял радиостанции и другие здания на острове, используя при этом всю артиллерию; в это время советская береговая батарея снова начала действовать, но она не добилась попаданий^[370].

Обстрел порта Диксон

I обстрел: 00.37–00.46, с дистанции 6000–6500 м по пароходам (при этом израсходовано 25 снарядов тяжелой, 21 — средней и 32 — зенитной артиллерии)^[371].

II обстрел: 01.14–01.23, с дистанции 3600 м и обстрелян остров Медвежий, при этом выпущено 226 снарядов зенитных орудий.

III обстрел: 01.19–01.24 и в 01.40–01.45, с дистанции 7500 м обстреляна северо-западная часть главного острова (израсходовано 76 снарядов средней артиллерии).

IV обстрел: 01.31–01.43, с дистанции 5000–4800 м обстреляна радиостанция (при этом израсходовано 35 снарядов тяжелой и 24 — средней артиллерии).

V обстрел: 01.48–01.57, с дистанции 8400 м обстреляна восточная часть острова Диксон (при этом израсходовано 17 снарядов тяжелой артиллерии).

Всего было выпущено 77 снарядов тяжелой, 153 снаряда средней и 226 снарядов зенитной артиллерии. Советская береговая артиллерия стреляла с расстояния 13 000 м, однако снаряды падали от 500 до 2000 м от цели. Огонь, видимо, велся из 130-мм орудий.

По советским данным, опубликованным после войны, в обороне участвовал также ледокол — грузовое судно «Семен Дежнев», на борту которого находилось одно орудие, у него при этом были потери среди личного состава, а также им были получены повреждения^[372].

Вскоре после 02.00 «Адмирал Шеер» покинул место боевых действий и ушел обратно в направлении Земли Франца Иосифа.

Настал, наконец, момент на борту немецкого крейсера вновь дать оценку положению и принять новые решения. Обстреливая Диксон «Адмиралу Шееру» стало, конечно, ясно, что ввиду недостаточно сильной обороны в этом районе возможно продолжать боевые действия. Предварительным условием для этого было улучшение средств разведки, прежде всего приобретение нового самолета и горючего или летающей лодки типа «BV-138».

Необходимо было также создать возможность тактического взаимодействия с подводными лодками, при этом отправка этих лодок на выполнение задания должна была производиться не адмиралом Норвежского моря, а командиром корабля «Адмирал Шеер». Еще один момент должен был быть учтен командованием немецких ВМС. Несколько дней тому назад появились признаки того, что соединения союзнических ВМС действовали в Баренцевом море. В действительности речь шла о тяжелом крейсере США «Тускалуза», который в сопровождении эскадренных миноносцев «Родмэн» (США), «Эммонс» (США) и «Онслот» (Англия) доставлял военные материалы и госпиталь (последний русские отказались принять и не разрешили личному составу спуститься на берег в Ваенге и в Архангельске). Получив сведения о действиях неизвестного военного корабля в Карском море, командующий британским флотом метрополии адмирал сэр Джон С.Тови намеревался оставить американский тяжелый крейсер в северной России, что, однако, сразу же было отклонено соответствующим британским морским офицером, который при этом сослался на постоянные немецкие воздушные налеты. После этого «Тускалуза» и три эсминца, а также вновь прибывшие британские эскадренные миноносцы «Мартин» и «Марн» 24 августа снова вышли в море. При этом 3 британских эскадренных миноносца 25 августа в 22.34 на расстоянии приблизительно 100 миль восточнее острова Медвежий потопили немецкий минный заградитель «Ульм»^[373]. 28 августа корабли союзников вернулись в Исландию.

В то время как «Адмирал Шеер», согласно плану, действовал севернее Новой Земли, служба радиоразведки сообщила, что станция Диксон на вызов не отвечает, из чего можно было заключить, что радиостанция разрушена. Из-за очень плохой видимости не удалось связаться с подводной лодкой «U 255», имевшей задание вести наблюдение за льдами в районе севернее Новой Земли, да и к тому же лодка находилась южнее, чем это предполагалось. Кроме того, когда она увидела «Адмирала Шеера», то сообщила, что видела быстроходный, одиночно следовавший корабль противника! Однако встреча с подводной лодкой была бы очень желательной, так как командование корабля хотело бы послать радиограмму, в которой сообщались бы его успехи и предложения относительно дальнейшего проведения операции во взаимодействии с подводными лодками «U 601», «U 251» и «U 255». Эти лодки должны были действовать в качестве боевых и разведывательных кораблей и, наконец, необходимо было передать запрос относительно придания нового корабельного самолета или летающей лодки BV-138 с запасом горючего. Это донесениеподводная лодка должна была передать дальше на запад, чтобы крейсер сам не был замечен англичанами или русскими во время передачи радиограмм, что выдало бы его местоположение. Почти одновременно поступила радиограмма от адмирала Норвежского моря, в которой сообщалось, что в Норвегии объявлена тревога, так как у ее берегов был замечен корабль противника. Поэтому «Адмирал Шеер» хранил полное радиомолчание. Утром 28 августа инцидент в Норвегии был выяснен. Прибыло радиодонесение от адмирала Норвежского моря, в котором сообщалось, что 29 августа в полдень следовало начать отход. До этого в Карском море в районе 73 градуса с. ш. следовало предпринять еще одну атаку, если не было других, заслуживающих внимания целей. Этот приказ по радио противоречил в некотором смысле указаниям от 24 августа, которые исключали всякие агрессивные действия в Карском море. Видимо, в высших инстанциях мнения относительно возможностей проведения операции сильно изменились; это было тем более удивительно, что подводные лодки «U 251» и «U 601» уже несколько дней ничего не могли сообщить о морском районе Диксон — Белый.

Чтобы выяснить ситуацию и добиться разрешения произвести поиск судов в направлении Шпицбергена, был дан короткий сигнал с указанием местоположения. Адмирал Шмундт ответил на этот запрос и приказал «Адмиралу Шееру» до возвращения произвести атаку в Карском море, а возвращаться раньше только в том случае, если крейсер будет обнаружен противником. Действия в Карском море должны были вестись без всяких ограничений. Этот приказ спустя несколько часов был подтвержден по радио с прямым указанием провести операцию в Карском море даже тогда, когда столкновение уже имело место. Прекратить следование по курсу нужно было только в том случае, если корабль был бы обнаружен или если бы возникли какие-либо другие веские причины для этого. Радиограмма адмирала Норвежского моря, в которой указывалось, что «Адмирал Шеер» должен обстрелять Амдерму, если ничего другого не случится, тоже не вносила ясности в положение. Только более длинная радиограмма, данная с крейсера, могла бы тут помочь, но при неизвестном положении противника вследствие опасности быть запеленгованным от этого нужно было отказаться. Поэтому был дан лишь короткий сигнал: «Обстрелял Диксон, для продолжения операции на морском пути в Сибирь необходим самолет с горючим», но смысл последней группы в сигнале был неправильно понят. Спустя несколько часов от адмирала Шмундта пришел приказ прекратить операцию. Возвращение проходило без всяких инцидентов 29 и 30 августа, при этом три эскадренных миноносца 29 августа в 19 часов у острова Медвежий встретили «Адмирала Шеера» и эскортировали его через Харстад в Нарвик, куда он прибыл в 18 часов 30 августа. Так закончилась эта операция.

Одновременно или во взаимосвязи с действиями «Адмирала Шеера» в северо-сибирских водах имели место также другие немецкие операции. 4 немецкие подводные лодки, которые должны были прикрывать «Адмирала Шеера» с запада, находились в районе между островом Медвежий и Новой Землей. О действиях этих подводных лодок ничего особенного сообщить нельзя^[374]. Лодка «U 255» 25 августа в 04.30 по собственной инициативе обстреляла русскую радиостанцию в районе мыса Желания, что привело, правда, с одной стороны, к замешательству противника, так как «Адмирал Шеер» в тот же день намного восточнее потопил «Сибирякова», но с другой стороны плохо повлияло на засекреченность действий крейсера. «Предприимчивый» командир подводной лодки при возвращении заработал себе этим хороший выговор.

Операции немецких подводных лодок продолжались в этом районе и после 30 августа. Относительно русских оборонительных мероприятий, предпринятых после 25 августа, ничего не известно. Они, видимо, ограничились полным прекращением движения кораблей, а также тревогой, объявленной всем береговым батареям. Русское морское командование, которое чувствовало, что оно несет какую-то ответственность, возможно, попыталось бы с помощью подводных лодок помешать немецкому крейсеру уйти обратно, или использовало бы против «Адмирала Шеера» флотилию современных эскадренных миноносцев. Ничего этого не случилось. Если бы крейсер наткнулся на конвой, то, вне всякого сомнения, это привело бы к крупному сражению, так как советские ледоколы были вооружены 130-мм орудиями^[375].

Еще раньше чем командир «Адмирала Шеера» получил подробный приказ об операции, штаб ВМС запланировал вторую операцию в Карском море под наименованием «Доппельшлаг». В соответствии с этим планом «Адмирал Шеер» и «Адмирал Хиппер» уже 3 сентября 1942 г. должны были выйти в море в сопровождении трех эскадренных миноносцев. При этом «Адмирал Шеер» имел задание нападать на торговые суда в районе между островами Норденшельда — о. Диксон — устьем Енисея и заниматься обстрелом побережья. «Адмирал Хиппер», со своей стороны, должен был оперировать в районе устья реки Обь и в западной части Карского моря. Пребывание в Карском море должно было продолжаться всего 2–3 дня. После этого обоим крейсерам следовало вернуться обратно, а затем в районе между Новой Землей и Шпицбергеном охотиться за одиночными судами и кораблями союзников. Но после того, как было получено сообщение командира крейсера о действительных трудностях, связанных с вопросами навигации и разведки во льдах, а также сообщения о том, что двигательная установка нуждается в ремонте, командование поступило правильно, отказавшись от проведения операции «Доппельшаг». Вместо этого капитан 1 ранга Меендсен-Болькен предложил заминировать все фарватеры в районе пролива Вилькицкого и острова Диксон с помощью быстроходных минных заградителей, но командование ВМС не согласилось осуществлять этот проект, видимо, из-за нехватки кораблей, необходимых для этой операции^[376]. Там были оставлены лишь подводные лодки «U 601» и «U 251». В остальном планировались различные атаки крейсеров и эскадренных миноносцев в направлении Новой Земли и Западно-Сибирского моря, но и эти проекты из-за больших сроков, которых требовало приведение в боевую готовность другого крейсера, не были выполнены. Самому «Адмиралу Шееру» срочно требовалось проверить двигатели, так как он мог развить скорость лишь 24 узла по сравнению с 27,5 узла, которые он делал в середине августа.

Операция, запланированная на 1943 год вместе с «Лютцовом» и подводными лодками, из-за общего положения не могла быть осуществлена.

Ход операции «Вундерланд» позволяет сделать несколько интересных заключений. Прежде всего следует раз и навсегда запомнить, что нормальный военный корабль для операций в водах, покрытых льдами, мало пригоден. Винты и рули очень чувствительны к сжатию льдами. Да и отдельные большие ледяные блоки или поля могут погнуть их. Что же касается условий на «Адмирале Шеере», то приходится констатировать, что на нем недоставало карт, а информация, которой он пользовался, была далеко не достаточной: так, например, были обнаружены два рифа, не отмеченные ни на одной карте!

Особенно скверно обстояло дело с авиаразведкой. На борту «Адмирала Шеера» находился всего лишь один самолет типа «Арадо» и два экипажа для него, которые могли сменять друг друга. Обычно совершалось два вылета — один утром, а другой вечером. Большая польза была бы в том случае, если бы можно было захватить с собой еще второй самолет, а также больший запас бензина; но командир корабля не распоряжался этим.

Ошибкой оказалось и то, что подводные лодки, предназначенные для разведывательных целей, подчинялись адмиралу Арктики, который из-за радиомолчания не мог быть тотчас же информирован о событиях и поэтому использовал лодки не так целесообразно, как это мог бы сделать сам командир крейсера.

Решающее влияние на все операции в сибирских водах оказывало положение льдов и погода. Часто командир корабля из-за быстро менявшейся ледовой обстановки попадал в неожиданные ситуации. Воды, которые только что были совершенно свободны от льдов, превращались внезапно из-за перемены ветра в белые ледяные поля, которые снова исчезали, как только менялся ветер. Часто возникал туман и мешал походу корабля. И напротив, во время ясной погоды видимость доходила до 90 000 м. Еще одно затруднение вызывали неправильные наблюдения и донесения наблюдателей, которые, обманутые миражами и освещением, часто полагали, что видели подводные лодки и самолеты.

Радиолокатор на «Адмирале Шеере» работал тоже неудовлетворительно, а компасная установка на самолете вообще не действовала в течение всего плавания!^[377] Хотя в результате проведения операции «Вундерланд» было потоплено мало судов, эту операцию следует все же считать успешной^[378]. Экипаж корабля сумел с малопригодными для этой цели приборами пройти в воды, которые до сих пор не посещал ни один германский корабль. Несмотря на неполадки в механизмах, он справился со всеми трудностями. Только гибель самолета спасла советский конвой от больших потерь. Русские могли как положительное явление отметить лишь храбрость командира «Сибирякова», который принял безнадежный для себя бой и вел его, пока не был потоплен. Уже имел место случай, когда «Адмирал Шеер» сталкивался с активным сопротивлением вооруженного торгового судна. Это был британский вспомогательный крейсер «Джервис Бей» в 1941 г. в Атлантике. «Джервис Бей» был намного больше и гораздо лучше вооружен, чем «Сибиряков», к тому же бой британского корабля имел смысл, поскольку он прикрывал отход торговых судов союзников, который удался большей части грузовых судов. Капитан 1 ранга Фиджен, командир британского вспомогательного крейсера, получил посмертно Крест Виктории. О награждении такого же храброго советского командира ничего не известно. Также бросается далее в глаза, что «Сибиряков» дал себя обмануть «Адмиралу Шееру», который по азбуке Морзе (флажками) представил себя как корабль Соединенных Штатов «Тускалуза» и к тому же о типичном военном корабле сообщил как о вспомогательном крейсере^[379]. Таблицы с силуэтами иностранных военных кораблей, имевшиеся на борту советских кораблей, должно быть, были очень плохими или их вообще не было.

Внезапное нападение на остров Диксон «Адмиралу Шееру» не удалось, но, несмотря на это, огонь советских береговых батарей и трех вооруженных судов не мог помешать ему разрушить все важнейшие сооружения на дистанциях от 5000 до 10 000 метров.

Удивительно, что русские не защитили свои важнейшие сибирские опорные пункты минными заграждениями; правда, и немцы не рассчитывали на то, что таковые там имеются!

И наконец, советское военно-морское командование после потопления «Сибирякова» и обстрела Диксона оставалось пассивным и не приняло энергичных мер, чтобы задержать немецкий военный корабль на обратном пути с помощью союзнических ВМС в районе севера России или около Исландии.

Русские вскоре после этого поставили несколько минных заграждений и организовали патрулирование эскадренных миноносцев и подводных лодок в Карском море, и было одновременно ускорено усиление находившихся в том районе береговых батарей и гарнизонов. Однако это не помешало немецким подводным лодкам в 1943–1944 гг. добиться в Карском море, а также в водах близлежащих районов новых успехов.

Минные постановки немцев

В течение 1942 г. немцы все чаще и чаще занимались минированием советских портов и фарватеров. Первую минную постановку, имевшую место 13 января 1942 г., выполнила 8-я флотилия эскадренных миноносцев в составе «Z 23», «Z 24» и «Z 25». Всего было поставлено 100 контактных мин ЕМС в четырех полях у входа в западный фарватер Белого моря восточнее мыса Каховский. Лидером флотилии был эскадренный миноносец «Z 25», а два других корабля ставили мины. Русские, видимо, не заметили эту операцию^[380].

Группа минных заградителей «Север» под командованием капитана 1 ранга Шенермарка 19 марта 1942 г. поставила заграждение «Бантос А». В операции участвовали минные заградители «Бруммер» и «Кобра», которые выставили четыре поля, состоявшие из 400 мин ЕМС. При этом заградители сопровождались охотниками за подводными лодками «Uj 1108», «Uj 1109», тральщиком «М 1506» и сторожевым кораблем «Поларкрейс», а также четырьмя катерами 8-й флотилии торпедных катеров. Заграждение, поставленное северо-восточнее полуострова Рыбачий, должно было мешать движению советских кораблей и создать для немцев в известной степени охрану с фланга. Постановка, по-видимому, также не была обнаружена русскими^[381].

Операция «Россельшпрунг» привела к рассредоточению конвоя PQ-17, некоторые транспорты укрылись в прибрежных водах Новой Земли и несколькими неделями позже достигли русских портов. Чтобы помешать подобной возможности отхода, Штаб руководства войной на море решил поставить мины вокруг этой группы островов. Но первая операция все же не удалась.

Новый минный заградитель «Ульм» получил задание перекрыть прибрежный фарватер западнее северной части Новой Земли в районе мыса Большая заграждением из 260 мин. Хотя операция «Вундерланд», а также действия немецких подводных лодок вызвали повышение бдительности у русских и англичан, минный заградитель 23 августа 1942 г. вышел из своей базы и отправился на север. 26 августа около 23 часов «Ульм» находился приблизительно в 150 милях восточнее острова Медвежьего. Погода была дождливой и пасмурной, ветер — северо-западный силой 5–6 баллов. Когда солнце находилось в самой низкой точке над горизонтом, в 23 часа небо стало постепенно проясняться, и вскоре после этого на расстоянии 5000 метров были замечены 3 эскадренных миноносца, которые тотчас же сманеврировали, чтобы окружить «Ульм». У немцев создалось впечатление, что минный заградитель запеленгован и что англичане точно знали, с каким кораблем они имеют дело^[382].

«Ульм», которым командовал капитан Бит, на предельной скорости стал уходить в юго-западном направлении и укрылся дымовой завесой, но вскоре был накрыт сильным артиллерийским огнем эсминцев и потоплен. Одно за другим выходили из строя орудия, но, видимо, один из британских эсминцев получил попадание. После того как имели место большие потери в личном составе, командир сам приказал затопить «Ульм», при этом в быстро погружавшийся корабль в последний момент попали еще одна или две английские торпеды, выпущенные с дистанции 200 метров. Из экипажа англичане спасли 70 человек, а спасательную шлюпку найти не удалось, и она удалилась в направлении Норвегии. Эта спасательная шлюпка 10 днями позже прибыла в Норвегию, в ней находились 4 живых и 21 мертвый; благодаря этому немецкое командование смогло получить более подробные сведения о судьбе корабля. Относительно потерь на английских эсминцах «Мартин», «Марна» и «Онслот» ничего не известно^[383]. Возможно, что англичане и в самом деле имели какие-то данные о запланированной операции и поэтому им удалось поймать минный заградитель.

Вследствие этого отпала необходимость проведения 6–8 других минных операций, запланированных для «Ульма», которые предусматривали минирование фарватеров, используемых союзническими и советскими кораблями. Немцы отказались в дальнейшем от использования тихоходных и слабо вооруженных минных заградителей и стали проводить операции вдали от своих берегов только с помощью крейсеров (операция «Царин»).

С 4 по 8 сентября 1942 г. 5-я флотилия эскадренных миноносцев в составе «Рихарда Байтцена», «Z 29» и «Z 30» выставила активное минное заграждение у побережья Кольского полуострова. Операция была повторена эскадренными миноносцами «Рихард Байтцен», «Фридрих Эккольдт», «Z 27» и «Z 30» с 13 по 15 октября 1942 г. у входа в Белое море в районе мыса Канин Нос^[384].

Операция «Царин» была направлена на минирование района северо-западнее Новой Земли тяжелым крейсером «Адмирал Хиппер».

24 сентября 1942 г. в 21 час крейсер, а также эскадренные миноносцы «Z 23», «Z 28», «Z 29» и «Z 30» 8-й флотилии во главе с командующим крейсерами вышли из Каа-фьорда и отправились на северо-восток.

26 сентября в 09.00 после прохождения квадрата 5265 эскадренные миноносцы были отпущены, а «Адмирал Хиппер» отправился дальше со скоростью 25 узлов, и в 14.15 он уже находился на расстоянии видимости с Новой Землей. В 17.30 с крейсера заметили створный знак у мыса Спидвилл, и с 18.30 до 22.35 с корабля было поставлено 96 неконтактных якорных мин EMF в шести заграждениях по 15 мин в каждом и одного из шести мин (минное углубление 17 метров при 300-метровой длине минрепа). Затем при усиливавшемся ветре «Адмирал Хиппер» вернулся на запад, и 27 сентября в 11.50 он встретился с эскадренными миноносцами, которые с 05.00 находились в дозоре. 28 сентября в 04.07 корабли вернулись на базу^[385]. Однако от запланированных на зиму 1942/43 г. операций по постановке мин и нападению на торговые суда с участием легкого крейсера «Нюрнберг» из-за недостаточной остойчивости этого типа корабля пришлось все же отказаться.

С 4 по 6 февраля 1943 г. эскадренные миноносцы «Теодор Ридель» и «Z 31» совместно с минным заградителем «Бруммер» в районе острова Кильдин предприняли очередную активную минную операцию. Так как «Бруммер» имел скорость только 20 узлов при не слишком надежных машинах, а мины должны были быть поставлены в советском тылу, немцы шли на очень большой риск. Участвующие в этой операции корабли во время похода держали наготове тросы, чтобы в случае необходимости взять «Бруммер» на буксир. Возможно, что русские эти минные операции немцев не заметили^[386] (20 января 1943 г. минные заградитель «Скагеррак», 2 тральщика, 2 охотника в 21.20 восточнее Маккаура на дальности около 3,5 км вели огневой бой с двумя советскими эсминцами; поставив дымовую завесу, им удалось быстро уйти от противника и невредимыми дойти до Сюльте-фьорда. Минная операция с 4 по 6 февраля 1943 г. носила кодовое наименование «Бантос-В». В два ряда были установлены мины типа EMF. — Прим. авт.). Охранение этого морского района русскими, их действия в воздухе и на море велись не очень энергично. С другой стороны, немецкие минные заграждения не особенно мешали русским проводить операции и не привели к каким-либо серьезным потерям их кораблей.

Последнюю минную операцию под условным наименованием «Катарина» должна была проводить 4-я флотилия эскадренных миноносцев в составе четырех кораблей (1 обеспечивающий и 3 заградителя, на каждом — по 50 неконтактных мин EMF и 20 минных защитников). Планировалась постановка трех заграждений в районе мыса Канин Нос у восточного выхода из Белого моря. На обратном пути было запланировано произвести внезапное нападение на советские корабли между мысом Канин Нос и Мурманском. Эскадренные миноносцы вышли 27 октября 1943 г. в 20 часов из Альтен-фьорда и направились вначале на север, а затем на восток; в течение дня их сопровождали самолеты морской авиаразведки. В принятых по радио в 12.25 28 октября донесениях разведки сообщалось об обнаружении двух легких крейсеров союзников, девяти эсминцев и шести сторожевых кораблей, находящихся в 205 милях от Канина Носа, что соответствовало дистанции в 255 миль до 4-й флотилии эскадренных миноносцев^[387]. Однако, хотя сообщалось, что обнаруженные корабли идут на небольшой скорости кильватерной колонной, замаскированные дымовой завесой, командир 4-й флотилии капитан 1-го ранга Иоганнессон предположил, что речь, видимо, идет о конвое, и решил проводить операцию дальше. В 16.20 был получен приказ адмирала Норвежского моря прекратить операцию. Так как командир не сомневался в том, что может провести операцию успешно, то дважды короткими сигналами испросили разрешения продолжать операцию, что снова было отклонено. В 09.10 29 октября эскадренные миноносцы стали на якорь в Каа-фьорде.

Позднее выяснилось, что обнаруженные корабли были, видимо, американскими десантными судами и охотниками за подводными лодками, переданными по ленд-лизу и переводившимися советскими экипажами из английских портов на север России. Эти корабли не представляли опасности для запланированной минной операции, так что в прекращении похода, как выяснилось впоследствии, не было необходимости.

Немецкие заградители, и прежде всего «Бруммер» и «Кайзер», в 1942-43 годах поставили большое количество оборонительных минных заграждений для того, чтобы защитить входы в норвежские фьорды. Эти постановки производились у Тронхейма, Нарвика и Тромсе^[388].

Весной 1943 г. немецкое командование учитывало возможность проведения русскими высадки в районе Петсамо с полуострова Рыбачий. Поэтому было необходимо поставить минное заграждение перед юго-западной оконечностью полуострова Рыбачий. Первоначально операцию планировали провести в длинные февральские ночи, но вследствие долгого прохождения по инстанциям она задержалась до середины апреля; после наступления белых ночей пришли к выводу, что ее осуществить невозможно. Тем не менее в конце концов эту задачу поручили капитану 3 ранга Бриллю. Заграждение должно было находиться на расстоянии трех морских миль от многочисленных советских береговых батарей, и проходить параллельно берегу. Со стороны суши с помощью немецких и финских береговых батарей расположение советских береговых батарей было установлено с максимальной точностью. После этого во время специального рейса «Бруммера» по нему был открыт огонь с закрытых позиций, в результате чего появилась надежда запеленговать русские батареи, укрытые туманом и сумерками. Наблюдение в течение дня позволило вычислить определенные моменты времени, когда русские дают отдельные группы залпов; отправной точкой расчета являлся курс постановки минных заграждений, а поэтому необходимой предпосылкой его правильности была точная навигация. В соответствии с этим, исходя из падений каждой группы залпов, было установлено место кораблей. Местонахождение русских береговых батарей, по данным разведки, было очень точно известно, и поэтому, заранее зная места расположения кораблей, можно было установить направление по градусам и расстояние по таблице, при этом, конечно, точно можно было внести и упреждение по направлению по всем документам для каждой группы залпов.

Операцию «Сагитта» провели 17 апреля 1943 г. минные заградители «Бруммер» и «Скагеррак», охранявшиеся тральщиками «М 31», «М 154», «М 202», «М 251» и четырьмя кораблями 5-й флотилии моторных тральщиков, а также охотниками за подводными лодками, которые находились у Петсамо на отсечной позиции. Приблизительно за полчаса до начала постановки мин немецкий пароход (транспорт продовольствия) «Альтенфельс» и моторный тральщик «R 57» направились в Петсамо. Русские, как обычно, открыли сокрушительный заградительный огонь с освещением входа в Петсамо, но после удачного прорыва транспорта прекратили его. Вскоре после этого соединение немецких кораблей, по возможности используя искусственное задымление, легло на курс минной постановки и уже начало постановку мин, когда было обнаружено русскими и вслед за этим подверглось интенсивному обстрелу. «Бруммер», имевший сильное артиллерийское вооружение, вел ответный огонь по батареям противника. Снаряды часто перелетали, но попадания были только осколочными. Операция по постановке мин проводилась почти в течение 20 минут, на расстоянии 5000 метров от русских батарей, при этом «Бруммер» накрыл по меньшей мере одну из них. На обратном пути немецкие минные заградители в 01.15 были атакованы русскими торпедными катерами, торпеды которых взорвались у отвесных скал^[389]. Тщательно подготовленная немцами операция была для русских неожиданной. В ходе войны часто оказывалось, что при условии полной внезапности можно было идти на большой тактический и стратегический риск в действиях против русских.

При дальнейших постановках оборонительных минных заграждений, например 17 апреля 1943 г. десантной баржей «F 276» и 13 апреля заградителем «Скагеррак», столкновений с русскими не происходило. Всего за время постановки оборонительных минных заграждений в районе ответственности «Адмирала полярного побережья» было выставлено 6000 мин в 65 заграждениях.

Действия немецких подводных лодок в Баренцевом море

Так как немцы в начале войны с Советским Союзом не ожидали, что союзники станут оказывать русским великодушную помощь, то для участия в боевых действиях в морях Северного Ледовитого океана имелись лишь три подводные лодки. Лодки «U 81», «U 451» и «U 682» были позднее дополнены «U 566», «U 134» и «U 454». В ноябре 1941 г. «U 566» и «U 451» пришлось отдать командующему подводными лодками группы «Запад», взамен в Нарвик прибыла «U 584». (Затем в декабре на Северный Ледовитый океан были переведены «U 131», «U 134» и «U 454», потом их заменили «U 132», «U 567», «U 578» и «U 757». — Прим. авт.)^[390].

Разумеется, такими слабыми силами невозможно было сковать движение союзных конвоев, которые вскоре начали прибывать в северные русские порты. Все же немецкие подводные лодки в 1941 г. добились двух достоверных и одного вероятного потопления советских торговых судов. И, хотя позднее основные действия немецких военно-морских сил были направлены против союзных конвоев, в 1942–1945 годах отдельные подводные лодки все же использовались в районах восточнее Мурманска, где можно было встретить исключительно советские военные корабли и торговые суда.

В 1942 г. в полярных морях действовали 32 немецкие подводные лодки. Число лодок, имевшихся в распоряжении в течение месяца, составляло в январе — 4, в феврале — 14, в марте — 21, в апреле — 21, в мае — 16, в июне — 20, в июле — 23, в августе — 23, в сентябре — 23, в октябре — 20, в ноябре — 26 и в декабре — 23. Они подчинялись начальнику подводных лодок в Норвегии, а начиная с 1944 г. — начальнику подводных лодок в Арктике.

В операциях против союзнических поставок подводным лодкам удалось потопить 31 корабль, при этом пять лодок погибло^[391].

В связи с операцией «Вундерланд» три подводные лодки действовали в Карском море в качестве разведчиков и, кажется, еще и потопили при этом несколько судов. Всего якобы в 1942 г. восточнее Мурманска было уничтожено три буксира, два лихтера, три парохода тоннажем 8000 брт^[392]. Далее, подводная лодка «U 584» 10 января 1942 г. в квадрате АС 8493 торпедировала советскую подводную лодку «М-175». Четыре советских грузовых судна погибли в составе союзных конвоев в результате нападения немецких лодок.

В 1942 г. немецкие субмарины впервые поставили мины на различных советских фарватерах и у входов в порты. В результате пяти операций были заминированы входы в проливы Югорский и Маточкин Шар^[393]. Наряду с этим подводные лодки обстреливали русские станции на безлюдных берегах морей, омывающих Сибирь. «U 601» 27 июля 1942 г. в районе радиостанции на острове Кармакульский уничтожила артиллерийским огнем две находившихся на воде летающих лодки типа «Консолидейтед».

Во время операции «Вундерланд» подводная лодка «U 225» 25 августа 1942 г. обстреляла русскую радиостанцию в районе мыса Желания, однако это действие не нашло одобрения в Штабе руководства войной на море.

8 сентября 1942 г. подводная лодка «U 251» уничтожила радиостанцию на острове Уединения у северного побережья Северной Земли.

18 сентября 1943 г. «U 711» разрушила радиостанцию «Правда», а 24 сентября — радиостанцию «Благополучие».

Наконец, в 1944 г. для уничтожения радиостанции восточнее мыса Стерлигова производилась высадка десанта. 24 сентября эту операцию провели субмарины «U 711», «U 957» и «U 739». Наряду с захваченными пленными подводники добыли интересные данные. В связи с ухудшением погоды высаженные команды не сразу удалось принять обратно. Десантники в течение двух дней управляли радиостанцией и поддерживали радиосвязь, чего русские, видимо, не заметили.

Советская оборона в этих удаленных районах оказалась очень слабой и носила временный характер. 19 августа 1942 г. подводная лодка «U 209», находившаяся у северного входа в пролив Костин Шар, была безрезультатно обстреляна артиллерией четырех сторожевых кораблей, а «U 251» 20 августа 1942 г. наблюдала на позиции 77°20′ с. ш. и 75°20′ в. д. советский малый охотник за подводными лодками. В отдельных случаях наблюдались самолеты.

20 августа 1942 г. в квадрате 4881 АТ «U 456» безрезультатно атаковала советский ледокол^[394].

В 1943 г. немецкие подводные силы, действовавшие в морях Северного Ледовитого океана, увеличились. Всего имелось 39 подводных лодок, но их число уменьшилось, так как часть из них была отдана начальнику подводных лодок «Запад», а часть погибла во второй половине года. В январе имелась 21 лодка, в феврале — 18, в марте и апреле — 17, и начиная с мая их оставалось только 12. Основные действия немецких подводных лодок были опять направлены против конвоев союзников, идущих в Мурманск. В результате этих действий западнее Мурманска погибло пять союзных грузовых судов, среди которых не было ни одного транспорта под советским флагом.

Летом и осенью 1943 г. немецкие подводные лодки проводили операции в Западно-Сибирском и Карском морях. Выяснилось, что русские, проводя весьма скромные оборонительные мероприятия, были не в состоянии своевременно реагировать на быстрое перемещение направления главного удара немецких подводных сил.

В конце июля две немецкие подводные лодки вначале выполнили две успешные атаки в районе Спорого Навлока и Костина Шара. В августе их действия сконцентрировались в основном в Западно-Сибирском море, где две субмарины потопили два парохода и повредили один. В октябре основной удар был нанесен в Карском море, где в начале месяца внезапным нападением четыре подводные лодки потопили пять советских судов^[395].

В общей сложности в 1943 г. было произведено 14 минных операций подводных лодок, во время которых в Печорском море, в Югорском проливе, у портов Амдерма и Диксон, в устьях Оби и Енисея было поставлено приблизительно 16–20 мин типов ТМС или ТМВ. После проведения операции «Зеехунд» — минирования основного устья Оби 24 минами ТМВ, которая, по-видимому, проводилась в ночь с 17 на 18 августа 1943 г., по неизвестной причине не вернулась на базу «U 639» (с 21 августа считается пропавшей без вести). Это была единственная погибшая немецкая подводная лодка в морях Северного Ледовитого океана в 1943 г. (По советским данным, «U 639» 30 августа 1943 г. была торпедирована советской подводной лодкой.

«U 737» потопила 800-тонный корабль охранения, тогда как «U 957» претендовала на уничтожение океанографического судна «Норд» и эсминца. — Прим. авт.)^[396].

Кроме того, пять подводных лодок, использовавшихся для постановки мин восточнее Новой Земли, принимали участие в шести походах, чтобы помешать советскому судоходству. Так, например, «U 960» после проведения минной операции потопила севернее Диксона из конвоя с 30 сентября на 1 октября 1943 г. два парохода и сторожевое судно.

После того как в конце 1943 г. два последних немецких линейных корабля вышли из строя, борьба с конвоями, идущими в Мурманск, велась исключительно подводными лодками и авиацией. Действующих подводных лодок было всего 50, из которых, однако, 23 погибли в 1944 г. Было потоплено 15 союзных торговых судов — среди них одно советское грузовое судно — из состава конвоев, направлявшихся в Мурманск.

В августе и сентябре 1944 г. возобновились действия подводных лодок в сибирских водах и в Карском море. Там действовала группа «Грайф» из шести единиц. Всего эти подводные лодки, согласно их донесениям, потопили один транспорт, четыре сторожевых, одно конвойное и одно гидрографическое судно, а также эскадренный миноносец^[397]. Несколько пароходов получили повреждения. Далее, подводные лодки поставили шесть минных заграждений по 12 мин ТМС в районах мыса Канин Нос, остров Колгуев, губа Белушья, на подходах к Печорской губе и Югорскому проливу^[398].

Советская противолодочная оборона, которая усилилась большим количеством кораблей, полученных по ленд-лизу, впервые достигла успеха: 6 сентября 1944 г. в районе острова Кракова «U 362» была атакована и уничтожена глубинными бомбами^[399].

Подводные лодки, действовавшие в этом районе, докладывали о многочисленных неисправностях в торпедах и промахах, что было, видимо, вызвано низкими температурами и дрейфующими льдами.

23 августа 1944 г. «U 711» атаковала военные корабли, ранее принадлежавшие союзникам и шедшие из Англии в Мурманск под русскими флагами с советскими командами. В 06.50 подводная лодка обнаружила в перископ линейный корабль «Архангельск» и по меньшей мере восемь эскадренных миноносцев типа «Деятельный» (бывш. «Черчилль»). Три самолета кружили над соединением, которое шло со скоростью от 12 до 14 узлов. В 07.20 «U 711» с дистанции 3500 метров произвела двухторпедный залп, а в 07.28 последовал взрыв торпеды. В перископ было видно, что в момент взрыва из передней трубы линкора пошел густой дым, на мачтах подняли сигнал, а по данным акустика, корабль дал задний ход. Два советских эскадренных миноносца начали сбрасывать глубинные бомбы. Тем не менее в 07.29 «U 711» с дистанции 10 000 метров выстрелила торпеду по третьему эскадренному миноносцу, который находился в охранении с правого борта линкора. Спустя 8 минут 32 секунды наблюдался взрыв торпеды, у цели поднялся большой столб воды, а сам эскадренный миноносец стал опускаться кормой. В 07.41 подводная лодка, которой казалось, что она наблюдала гибель эскадренного миноносца, оставила район боя, в то время, как другой советский эсминец продолжал сбрасывать глубинные бомбы на безопасном расстоянии, а воздушное охранение, усиленное шестью самолетами, тщетно пыталось найти подводную лодку. В действительности вторая торпеда, видимо, попала в другой корабль, поскольку все корабли, включая и поврежденный, прибыли на базу^[400]. Во всяком случае русские возвратили англичанам через несколько лет после войны только 8 кораблей, девятый, по их признанию, был потоплен в 1945 г. Деятельность германских подводных лодок в 1945 г. протекала в условиях растущего превосходства сил союзников. И все-таки подводным лодкам удалось потопить еще 8 союзных транспортов, в том числе один советский, а также 5 конвойных кораблей. Эти потери союзников при создавшейся тогда обстановке оказались незначительными.

16 января 1945 г. вблизи Кольского полуострова подводная лодка потопила советский эсминец «Деятельный». Доклад «U 293» о потоплении ею 21 января еще одного миноносца до сих пор не подтвердился^[401].

В апреле 1945 г. 14-я флотилия подводных лодок в Нарвике имела в своем составе «U 427», «U 711», «U 968», «U 295», «U 286», «U 307», «U 481», «U 312», «U 369», «U 313», «U 716», «U 294» и «U 997». Эти лодки атаковали конвой из семи транспортов и охранения, шедший в Мурманск. Субмарины вышли из Нарвика 21 апреля, осуществляя в дальнейшем переход в надводном положении в район, расположенный в 70 милях к западу от полуострова Рыбачий. Затем они погрузились под шнорхель и развернулись на назначенных им позициях. Позицию, расположенную непосредственно у входа в Кольский залив, занимала «U 711», дальше от нее в море были развернуты еще четыре лодки. В открытом море развернулись три группы подводных лодок по три единицы в каждой. Каждой группе выделялся квадрат в 3 мили. Группы располагались вблизи друг друга. 24 апреля «U 294» донесла о потоплении у входа в Порсангер-фьорд советского эскадренного миноносца, в то время как «U 997» предположительно потопила один транспорт к северу от Мурманска. Эти подводные лодки вслед за тем стали возвращаться на базу. 26 апреля конвой вошел в Мурманск. Результаты действий «U 711», которой удалось выпустить торпеды, остались неизвестными. «U 716» подверглась атаке самолета, получила повреждения от бомб и возвратилась в базу. 26, 27, 28 и 29 апреля подводные лодки неоднократно атаковывались противолодочными кораблями, траулерами и самолетами. Несмотря на это, они ожидали выхода из Мурманска конвоя из 42 транспортов, который пришел туда в марте. В 19.00 29 апреля у входа в Кольский залив «U 968» предположительно торпедировала эскадренный миноносец. Несколькими часами позже вышел конвой, по которому «U 427» выпустила веером три торпеды, одна из которых взорвалась у цели. После этого она подверглась длительному преследованию эскадренным миноносцем и другими кораблями. За пять с половиной часов на нее было сброшено 678 глубинных бомб, и она получила повреждения. Подводная лодка все-таки смогла вернуться на базу, несмотря на неоднократные атаки авиации, которым она подвергалась на переходе морем. «U 313» пыталась прийти на помощь «U 427», но была атакована советскими торпедными катерами, которые вышли из базы для захвата подводной лодки «U 427». В дальнейшем «U 313» едва удалось уйти от преследования. Корабли охранения английского конвоя 29 апреля потопили подводные лодки «U 286» и «U 307»^[402].

В 1945 г. германским подводным лодкам не ставилась задача действовать на советских коммуникациях, проходящих к востоку от Мурманска. Отдельные выходы субмарин и их действия носили демонстративный характер и преследовали цель вынудить русских к тому, чтобы они и в этом удаленном районе развернули соответствующую систему обороны. Наряду с этим подводные лодки исходя из обстановки должны были стремиться к атакам наиболее ценных конвоев. Фактически достигнутые подводными лодками успехи оказались незначительными. Об успехах в минно-заградительных действиях что-либо определенное сказать нельзя.

Хотя действия подводных лодок против мурманских конвоев отмечались большими успехами, особенно в 1942 г., им все-таки не удалось прервать эту очень важную коммуникацию. В период 1944–1945 годов в борьбе со все более усиливающимся охранением конвоев подводные лодки понесли тяжелые потери.

При оценке действий подводных лодок у Сибирского побережья необходимо помнить, что германские лодки не строились в расчете на возможное их использование в северных морях и что эти подводные лодки, по крайней мере до 1942 г., не имели опыта плавания в ледовых условиях.

Попытки германских сверхмалых подводных лодок атаковать Мурманск

В течение 1943–1944 гг. в связи с постоянным ростом сил охранения союзных конвоев, идущих в Мурманск, силы германских подводных лодок и авиации сравнительно падали, так что уже нельзя было рассчитывать на достижение решающих боевых результатов от этих сил. С уничтожением линкора «Тирпиц», сокращением, а затем и отводом надводных кораблей с Севера боевые возможности сил, действующих против конвоев, сокращались.

В конце 1944 г. германская сторона стала размышлять над способами действий против конвоев в этих новых условиях. Возник план, заключавшийся в том, чтобы нападение на суда конвоя организовать после того, как последний придет в Мурманск, но еще до начала разгрузки транспортов, которые к этому времени будут находиться на рейде Мурманска. Для подобного нападения предполагалось использовать сверхмалые подводные лодки типа «Бибер». С этой целью в начале ноября 1944 г. через Любек в северную Норвегию передислоцировалась 256-я флотилия сверхмалых подводных лодок, которая ранее с успехом использовалась на западе. В качестве базы для этих подводных лодок был избран район расположения батарей береговой артиллерии Тронденес вблизи Харстада.

Боевые действия планировались следующим образом: на палубы трех субмарин типа VIIC принималось шесть сверхмалых подводных лодок. Выход из Харстада намечался за трое суток до начала атаки. Переход — прибрежными фарватерами в надводном положении. В лунную ночь — покладка на грунт в Ланг-фьорде. На следующий день — продолжение перехода на большом расстоянии от побережья. Конечный пункт перехода намечался к северо-западу от острова Кильдин в 40 милях от района атаки. Отсюда за 12 часов до начала атаки сверхмалые подводные лодки начинают самостоятельный поход в район действий — бухту Ваенга. Атака (выпуск торпед) намечалась на 03.00. В период 02.30–03.30 планировался налет на Ваенгу нескольких самолетов в расчете отвлечь внимание русских. Ожидалось, что подводные лодки встретят большие трудности в бухте Ваенга и в ближайших районах, поскольку у германской стороны не было данных о минных заграждениях в этих водах. Предполагалось наличие минного заграждения у мыса Сеть-Наволок. Далее было известно, что у острова Сальный имелся бревенчатый бон. Следовало рассчитывать также и на то, что такие ценные корабли, как, например, линейный корабль «Архангельск», окажутся прикрыты сетями («U 315» выходила из Хаммерфеста для безрезультатной атаки находившегося в Кольском заливе линкора «Архангельск» еще 14 сентября 1944 г. — Прим. авт.), а в их охранении будут находиться многочисленные катера. Считалось, что внимание русских постов наблюдения к 03.00 резко падало.

Особенно тщательно планировалось снятие экипажей с подводных лодок «Бибер» после проведения ими атак, поскольку эти подводные лодки вследствие малого радиуса действия самостоятельно не могли дойти до ближайших германских баз, расположенных к западу от Порсангер-фьорда. Через 4 часа после начала атаки, вблизи мыса Сеть-Наволок, намечалось первое рандеву с лодками типа «Бибер», которые должны были всплывать по сигналу субмарины типа VlIC. В обусловленное время с подводной лодки типа «Бибер» должны были подаваться сигналы ударами молотка по корпусу. Лодка типа VlIC, приняв сигналы, должна была приблизиться, а затем дать сигнал на всплытие. В дальнейшем «Биберы» затоплялись, а их личный состав принимался на лодку типа VIIC. В случае, если подводная лодка типа «Бибер» не успевала в назначенное время прийти к первому пункту встречи, то на следующий день она должна была быть во втором пункте, расположенном восточнее полуострова Рыбачий. При этом предусматривалась аналогичная организация встречи. Если же и в этом случае встреча не состоялась, то «Биберы» должны были пересечь Варангер-фьорд и идти в Перс-фьорд. Там экипажи должны были затопить подводные лодки и идти в необжитые места побережья (в это время немцы эвакуировали Финляндию), откуда в обусловленное время их могли снять подводные лодки. Вкрайнем случае команды могли направиться внутрь страны на запад с расчетом дойти до немецких позиций или выйти в населенные места Швеции. Такой путь разрешал вопрос с продуктами питания.

Успешное проведение атаки в значительной мере зависело от подготовки людей, которая проводилась с исключительной энергией и необходимой осмотрительностью. Из 30 подводных лодок 256-й флотилии для намеченных действий были выделены восемь единиц с наиболее устойчивыми командами. Подводные лодки передислоцировались в Харстад на специально оборудованном судне «Блек Уотч». Вскоре подводные лодки приступили к тренировкам, которые постепенно все более усложнялись. Для подводных лодок создавалась обстановка, при которой они должны действовать в неизвестном для них фьорде, с преодолением сетевых заграждений Харстада. При учебных атаках многим подводным лодкам удалось подойти незамеченными на расстояние менее 100 метров к «Блек Уотч», который охранялся катерами.

Затем прибыли три субмарины, каждая из которых должна была транспортировать по два «Бибера». Ими отрабатывалась погрузка и спуск на воду «Биберов» и прием плавающих команд. В ходе тренировок выявились трудности приема сигналов «Биберов» даже на очень малых расстояниях, и в связи с этим — трудности организации встречи, несмотря на то, что большие подводные лодки использовали свою гидроакустику. Неожиданно долгим оказался поиск команд, плавающих в условиях полной темноты.

Во время тренировок произошли два несчастья, причины возникновения которых потом стали основой неудачи намеченных действий. При длительной транспортировке сверхмалых подводных лодок нарушалась герметичность подводящих бензиновых трубопроводов, вследствие чего в лодках появились бензиновые пары, хотя и в небольшом количестве. При погружении и переходе с бензиновых двигателей на электромоторы от электрической искры пары бензина воспламенились. В одном случае при спасении подводной лодки, которую охватило пламя, командир получил ожоги, а во втором случае удалось спасти «неповрежденного» командира, но зато подводная лодка затонула.

Схема 1. Война на Балтийском море, 1941 г.

Схема 2.

Схема 3. Война на Балтийском море, 1942 г.

Схема 4. Война на Балтийском море, 1943 г.

Схема 5. Война на Балтийском море, 1944 г.

Схема 6. Балтийское море.

Схема 7. Действия в Баренцевом море 1941–1945 гг.

Схема 8. Операция «Вундерланд».

Схема 9. Советские десантные операции в Баренцевом море.

Схема 10. Ладожское и Онежское озера.

Схема 11. Война на Черном море 1941–1945 гг.

Схема 12. Действия на Азовском море 1941–1943 гг.

Схема 13. Действия на Дунае 1941–1945 гг.

Схема 14. Борьба за Будапешт.

Отряд германских минных заградителей в Балтийском море, 1941 г.

Моряки с потопленного советского торгового суда на борту немецкого торпедного катера. Балтика, июнь 1941 г.

Пассажирский лайнер «Вильгельм Густлов», потопленный 30.1.1945 г. советской подводной лодкой С-13 (довоенное фото).

Солдаты немецкой 17-й армии эвакуипуются из Севастополя на быстроходной десантной барже, май 1944 г.

Наряду с практическими тренировками команды систематически работали над повышением своих теоретических знаний. Кроме общих сведений по району действий, командирам дали для изучения зарисовки берегов, а также силуэты побережья, каким оно представляется с определенных дистанций и высоты глаза наблюдателя в 80 см от поверхности. Повторялись и заучивались наизусть названия и виды известных пунктов побережья, уровень воды, время восхода луны и направления, курсы и расстояния, которые должны быть пройдены на соответствующих курсах. Свои знания района действий командиры совершенствовали путем изучения фотоснимков, сделанных самолетами, и материалов разведки. Наконец, команды готовились к боевым действиям и в физическом отношении путем специальных физических упражнений, организации полноценного сна, разнообразного питания. После четырехнедельного обучения представлялась возможность окончательно выбрать шесть командиров для проведения намеченной операции. Тем временем большая подводная лодка провела разведку района предстоящих действий и установила, что «Биберы» лучше всего спускать на воду для их самостоятельного движения в район действий на расстоянии 10–15 миль от побережья, полагая, что на эти действия потребуется всего лишь 10 минут. На рейде Мурманска в районе острова Сальный и по обе стороны от него против обычных подводных лодок установлены боны и сети, кроме того, имеются многочисленные световые заграждения, расположение минных заграждений не установлено. Между островом Кильдин и мысом Сеть-Наволок патрулируют многочисленные русские быстроходные катера. Данных об охранении бонов и сетей, а также о рекомендованных в этом районе курсах получено не было.

1 января 1945 г. гросс-адмирал Дениц информировал Гитлера об обсуждении запланированных действий против русского линкора. Кроме того, в этой операции объектами атак могли оказаться конвойный авианосец, груженые транспорты и эскадренные миноносцы. Всего подводные лодки типа «Бибер» могли принять 12 торпед.

Ранним вечером 5 января 1945 г. из базы вышли три субмарины с шестью карликовыми лодками; на переходе до Тромсе они обеспечивались флотилией моторных тральщиков, а затем пошли самостоятельно. С восходом луны они в соответствии с планом зашли в Ланг-фьорд и легли на грунт. В утренние часы следующего дня переход был продолжен. Затем обнаружилось, что в две карликовые лодки попала вода и появились бензиновые пары, что могло быть вызвано вибрацией корпуса подводной лодки-носителя во время длительного перехода. Эти неисправности удалось устранить корабельными средствами. После выхода из норвежских шхер подводные лодки продолжили переход в открытом море в рассредоточенных порядках. В связи с ветром в 3–4 балла подводные лодки шли умеренным ходом, чтобы исключить возможные повреждения карликовых лодок. Дважды пришлось погружаться в связи с воздушной опасностью. При подходе к Нордкапу на двух карликовых лодках обнаружились повреждения и появление бензиновых паров. Переход продолжался с расчетом использовать остальные четыре лодки. Через некоторое время вышла из строя третья, а затем и четвертая карликовые лодки, в связи с чем операция была отменена. Подводные лодки возвратились в Харстад. Бензиновые трубопроводы, видимо, не были рассчитаны на большие скорости хода. При последующем осмотре эти неисправности устранили, но момент возможного использования сверхмалых подводных лодок против русских был упущен. Интересно, что в дальнейшем по поводу этой операции в германском флоте распространились слухи, согласно которым были предприняты две попытки проведения атак русских кораблей и что в обоих случаях подводные лодки-носители подверглись преследованию и получили повреждения. Во втором варианте этих слухов двум карликовым подводным лодкам удалось пройти через сети, выставленные для обороны линкора «Архангельск», но плохая подготовка команд привела к тому, что оружие использовано не было и им пришлось уйти.

Подготовка намеченных действий проводилась основательно, а неудача операции объяснялась техническими неполадками карликовых подводных лодок. Это была единственная попытка использования германских сверхмалых подводных лодок против защищенных портов противника. В дальнейшем использовались германские человеко-торпеды типа «Мардер» и «Негер» против транспортов в Киркенесе. Командир большой подводной лодки «U 995» старший лейтенант Хесс выразил пожелание выполнить эти атаки и торпедировал два вражеских судна в Киркенесе^[403]. Эти действия стали для русских предупреждением о возможных новых способах действий против них, так что от последующего использования сверхмалых подводных лодок пришлось отказаться.

Кроме того, успешная операция против Мурманска уже не могла повлиять на выход из войны. Одно было ясно, что русские рисковали потерять линкор «Архангельск», который с момента прихода из Англии постоянно находился в гавани и бездействовал.

Действия германской авиации на Севере

В июне 1941 г. германская авиация в Северной Норвегии имела в своем составе эскадрилью дальних разведчиков «Do-18», эскадрилью ближних разведчиков «Не-60», звено дальних разведчиков «Ju-88», а также части 5-й эскадры пикирующих бомбардировщиков, вооруженной самолетами «Ju-87», и 5-й истребительной эскадры (самолеты «Ме-109»), всего около 120 самолетов^[404].

Этими небольшими силами обеспечивалась оборона побережья Северной Норвегии и прилегавшего к нему водного пространства. Авиация вела разведку до острова Ян-Майен и южного побережья Шпицбергена, а также в районе Архангельска. При этом во многих случаях обнаруживались английские и советские военно-морские силы.

Весной 1942 г. решение оперативных задач в районах Мурманского побережья обеспечивалось авиационным командованием «Финланд». Действия авиации концентрировались, главным образом, на районе Мурманск — полуостров Рыбачий, в то время как действия в других районах были связаны с операциями против союзных конвоев и специальными операциями германских военно-морских сил. В отдельных случаях разведка проводилась на север до пролива Ольга и на восток до пролива Вилькицкого. Специальные вылеты, производимые почти ежедневно из Киркенеса в Баренцево море с целью выяснения погоды, давали дополнительные разведывательные данные.

Вскоре после начала войны с Советским Союзом авиационные соединения в Северной Норвегии начали постепенно пополняться, и летом 1942 г. число самолетов увеличилось до 250, и до конца войны этот состав оказался наибольшим. К числу прибывших соединений относилась 3-я группа 30-й бомбардировочной эскадры, 2-я группа торпедоносцев 26-й бомбардировочной эскадры, 1-я эскадрилья 906-й береговой авиагруппы и часть 40-й бомбардировочной эскадры. В дальнейшем количественный состав германской авиации постепенно уменьшался до 30 самолетов в декабре 1943 г., но еще раз увеличился до 90 машин в сентябре 1944 г.^[405].

К основным задачам германской авиации относились действия против союзных конвоев и бомбардировка советских портов разгрузки. При атаках союзных конвоев в море в 1942 г. авиация потопила 36 транспортов и 5 транспортов (из них один советский) были уничтожены в Мурманске^[406].

В 1943 г. в открытом море не было потоплено ни одного судна союзников, лишь было уничтожено одно грузовое судно в Мурманске. В 1944 г. условия были еще менее благоприятными, так как авиация вообще не потопила ни одного судна. Единственное и последнее потопление в открытом море имело место в 1945 г.^[407].

Если налеты на торговые суда союзников, находящиеся в открытом море, совершали соединения бомбардировочной и торпедоносной авиации, пикирующие бомбардировщики, главным образом, совершали налеты на мурманский порт. В 1942 г. в день производилось по 16–18 вылетов, несмотря на большое число прибывающих грузовых судов, русские (в основном — женщины) своевременно успевали все разгрузить. Немецкие истребители-бомбардировщики в 1943 г. в дневное время нападали на суда, доставлявшие снабжение между Мурманском и полуостровом Рыбачий и потопили несколько малых судов^[408].

Точных цифровых данных относительно потерь немецкой авиации еще не имеется. Самые большие потери немцы несли в 1943 г. при налетах на Мурманскую железную дорогу до района Кандалакши, так как русские имели здесь хорошую службу воздушного наблюдения, а также зенитные батареи и истребители. Однако значительный процент сбитых немецких пилотов удалось спасти самолетами «Шторх» и гидросамолетами аварийно-спасательной службы.

Во время обороны при налетах советской авиации на немецкие аэродромы, порты и конвои часто приходилось вступать в воздушные бои. Немцы с мая до октября 1943 г. во время обороны от налетов советской авиации приблизительно на 45 конвоев удалось сбить в общей сложности 700 русских самолетов^[409].

Воздушные налеты на советские военные корабли были только второстепенной задачей для немецкой авиации. Первый налет имел место 30 июня 1941 г. на шесть советских эскадренных миноносцев, которые поддерживали высадку русских частей южнее полуострова Рыбачий. При этом два эскадренных миноносца получили повреждения^[410]; еще в два эсминца, находившихся восточнее Рыбачьего, 26 августа попали бомбы, сброшенные пикирующими бомбардировщиками^[411]. Сообщение о потоплении советского эскадренного миноносца, находящегося в Полярном, прямым попаданием бомбы 22 августа, напротив, казалось сомнительным^[412]. 16 сентября 1941 г. главное командование вермахта сообщило о еще одном эскадренном миноносце, который был поврежден самолетом восточнее Колы^[413]. Два ледокола, среди них один типа «И. Сталин», 15 января 1942 г. в Западном проливе Белого моря подверглись налету немецкой авиации и получили повреждения^[414]. В последующие годы войны авиация сообщала об успешных потоплениях советских судов, хотя эти сведения не всегда были точными.

Разведывательным действиям немецких летчиков, наблюдавших за конвоями и их силами прикрытия, постоянно мешали неблагоприятные метеорологические условия и недостаточный по численности состав соединений. Военно-морской флот постоянно жаловался на недостаточность результатов разведки и слабое прикрытие истребителями. Операции немецких военно-морских сил в марте и декабре 1942 г., в декабре 1943 г. со всей ясностью показали последствия недостаточности данных авиаразведки.

Командование ВВС организовало некоторые интересные специальные операции. Так, например, самолет «Юнкерс» 25 сентября 1941 г. высадил 10 метеорологов в Банзо на Шпицбергене и в конце июня 1942 г. забрал их обратно. Зато попытка установить автоматическую метеорологическую станцию на Новой Земле и подготовить ее, сбросив туда парашютистов, потерпела полную неудачу из-за действий советской авиации. Группу метеорологов на Земле Франца Иосифа, заболевших от употребления в пищу сырой медвежатины, пришлось в июне 1944 г. эвакуировать на самолете. Поздним летом 1943 г., после предварительной рекогносцировки местности с воздуха, двумя подводными лодками был оборудован пункт базирования на Новой Земле севернее пролива Маточкин Шар, который служил базой для летающих лодок «BV-138». Эти самолеты производили разведку в Карском море в восточном направлении и в течение трех недель искали советский конвой, о котором имелись сведения. Несмотря на советскую воздушную разведку, база работала без помех и лишь после окончания операции она прекратила свое действие. Всего было выполнено восемь разведывательных полетов, которые проводились в направлении острова Диксон — острова Белый и до пролива Вилькицкого. В отдельных случаях русские порты минировались авиацией. Так, например, 10 мин было сброшено 29 августа 1942 г. перед Архангельском в связи с операцией «Вундерланд»^[415].

С 1944 г. в связи с возникновением материальных трудностей прекратились дальние полеты разведывательной авиации на запад и восток. В 1945 г. германская авиация начала использовать при атаках самолеты новых типов, но и в этом случае больших успехов достигнуто не было. При последней атаке союзного конвоя в конце марта 1945 г. германские самолеты не смогли его найти вследствие недостатка самолетов наведения и вынуждены были ни с чем возвратиться на аэродромы.

Боевая деятельность германских эскортных сил в Баренцевом море

К началу войны с Советским Союзом в Северной Норвегии находились два соединения обороны побережья — 1-е и 2-е соединения охраны побережья. В дальнейшем в ходе войны туда прибыли многочисленные соединения и флотилии, в том числе 5, 7-я и 21-я флотилии моторных тральщиков; 11-я, 12-я и часть 17-й флотилии охотников за подводными лодками; 5-я и 22-я флотилии тральщиков; 21-я флотилия сторожевых кораблей; 21-я и 22-я флотилии десантных кораблей и многие другие.

На короткое время немцы передислоцировали в Северную Норвегию и торпедные катера. Четыре единицы 8-й флотилии торпедных катеров с плавбазой «Адольф Людериц» с ноября 1941 г. до августа 1942 г. находились в Киркенесе, а шесть торпедных катеров с плавбазой «Карл Петерс» с декабря 1942 г. по июнь 1943 г. — в Буде. Немецкие торпедные катера не имели, однако, возможности нападать на советские корабли западнее полуострова Рыбачий. От операций восточнее полуострова Рыбачий, где имелось достаточно целей стратегического значения, отказались, предполагая, что условия погоды и небольшой радиус действия сделают невозможным их осуществление.

Соединения, предназначенные для охраны побережья, а также для конвойной службы, в ходе войны постоянно усиливались. Основная их задача заключалась в эскортировании транспортов, доставлявших снабжение 20-й горной армии генерала Дитля. Наряду с этим они использовались для очистки фарватеров от мин, для обеспечения выхода в море линейных кораблей и эскадренных миноносцев и по возможности для нападения на караулившие советские подводные лодки.

Так как капитальный ремонт не мог быть проведен в северных норвежских базах даже с помощью плавучих мастерских, то каждую действующую флотилию по истечении года приходилось отправлять в Германию; для переходов туда и обратно, а также во время стоянки на верфях расходовалось много времени и горючего. К тому же атаки англичан в районе Средней и Южной Норвегии на проходившие туда и обратно суда вызывали некоторые потери. Также играло роль то обстоятельство, что различные флотилии, участвовавшие в операциях в морях Северного Ледовитого океана, заменялись на другие соединения, которые до того действовали в Бискайском заливе и в Балтийском море. Эти передислокации на большие расстояния сильно трепали корабли и требовали больших затрат горючего и времени.

В отдельных случаях немецкие конвойные силы выполняли некоторые боевые задачи. Например, в ноябре 1942 г. 7-я флотилия моторных тральщиков совместно с другими силами поставила минное заграждение для защиты водного пути из Киркенеса в Петсамо, причем при абсолютно ясной погоде мины ставились на расстоянии 5000–8000 метров от русского берега. Удивительно, что со стороны русских не было предпринято никаких оборонительных действий.

Другая операция, запланированная на ноябрь 1942 г. при взаимодействии военно-морского флота с авиацией и направленная против полуострова Рыбачий, не была проведена, так как авиация отказалась принять в ней участие из-за плохих метеорологических условий. Во время этой операции моторные тральщики должны были вызвать на себя артиллерийский огонь и свет прожекторов, а авиация — атаковать позиции русских пикирующими бомбардировщиками.

Организация немецких конвоев не всегда была удачной. Например, с большим трудом груженный бомбами пароход прибыл в Петсамо, где выяснилось, что он, собственно говоря, был предназначен для отправки в Киркенес, где он до этого уже находился 60 дней! Другой пароход, груженный углем, прибыл в Киркенес. Ввиду того что там не нашли для него применения, пароход отправился обратно и в районе мыса Нордкин был потоплен русской подводной лодкой. Картофель и овощи выгружались зимой во многих портах, и при этом продовольствие замерзало и становилось непригодным для употребления, но, несмотря на это, все-таки удалось наполнить продовольственные склады 20-й немецкой армии на Крайнем Севере запасами, по крайней мере на шесть месяцев. Во время эвакуации Лапландии большая часть продовольствия не могла быть вывезена, и ее пришлось оставить.

Германские эскадренные миноносцы, базирующиеся в Северной Норвегии, в 1943–1944 годах проявляли гораздо меньшую активность, чем в 1941–1942 годах. Это частично объяснялось усилением обороны союзников, а также техническим несовершенством германских эскадренных миноносцев и плохими условиями базирования в Северной Норвегии. Фактически эскадренные миноносцы не отвечали требованиям плавания в бурных северных морях и были весьма чувствительны к этим условиям в связи с тем, что они имели машинные установки, работавшие на паре высокого давления и требующие очищенной от примесей котельной воды. Серьезные ремонты могли выполняться исключительно на верфях Германии. Из-за недостатка топлива не только сокращалось число переходов в Германию, но и в ходе боевых действий проводилась экономия энергетических ресурсов кораблей, их полные возможности не использовались. Пребывание в Северной Норвегии крупных германских кораблей заставляло одновременно держать там большое количество эскадренных миноносцев, и только после уничтожения «Тирпица» необходимость в этом отпала.

4-я флотилия эскадренных миноносцев (капитан 1 ранга Иоханессон), состоявшая из «Z 29», «Z 31», «Z 33», «Z 34» и «Z 38», базировавшаяся на Каа-фьорде, 19 октября 1944 г. вышла в Смал-фьорд и в 05.00 21 октября стала на якорь на подходах к Тана. Во время этого перехода советские торпедные катера атаковали два конвоя в районе мыса Кибергнес, при этом два германских судна были потоплены и два повреждены. Эскадренные миноносцы тем временем находились слишком далеко от места боя, чтобы оказать помощь. В это время главной задачей флотилии была борьба с советскими десантами, поскольку русские пытались упредить отход германских войск высадками в тыл. Так как место стоянки эскадренных миноносцев неоднократно просматривалось советскими самолетами, то они 22 октября перешли в Хопс-фьорд и вечером того же дня вышли в море с расчетом прикрыть от атак советских торпедных катеров германский конвой, идущий на запад. Конвой, эсминцы и советские торпедные катера разминулись, и удар сорвался, после чего эсминцы вернулись в Хопс-фьорд. 23 октября эскадренные миноносцы вновь вышли в море, чтобы прикрыть идущий на запад конвой в составе шести пароходов, 12 конвойных кораблей и девяти моторных тральщиков от восьми находящихся в море торпедных катеров. Конвой, суда которого разошлись на значительные расстояния друг от друга, неоднократно атаковывался советскими самолетами и подводными лодками, но, по имеющимся данным, не понес каких-либо потерь. 24 октября эскадренные миноносцы вошли в Смал-фьорд.

В последующие дни германская разведка получила данные о выходе в море советских эскадренных миноносцев^[416]. 4-я флотилия 26 октября предприняла попытку перехватить советские эсминцы, но успеха не имела и 27 октября стала на якорь в Ско-фьорде. (В действительности 4 советских эсминца 26 октября 1944 года в 04 часа сделали по Вардё около 30 выстрелов. — Прим. авт.) В тот же день эскадренные миноносцы участвовали в эвакуации Мессерсанд. 29 октября расположенную в районе мыса Кибергнес батарею взорвали, а личный состав эвакуировали на трех моторных тральщиках, охранение которых взяли на себя два эскадренных миноносца. Вследствие плохой погоды пришлось в море производить перегрузку на эскадренные миноносцы принятых на моторные тральщики людей (380 человек). 30 октября эскадренные миноносцы привлекались к эвакуации Варде, а 31 октября «Z 33» поставил 20 мин ЕМС в районе мыса Маккаур^[417].

6 ноября разведка получила данные, согласно которым по крайней мере 30 русских кораблей ведут атаку против мыса Берлевог^[418]. В связи с этим в море вышли эскадренные миноносцы, в течение нескольких часов они маневрировали в районе мыса Нордкин, а затем возвратились к месту стоянки.

4-я флотилия под командованием капитана 1 ранга Вангенхайма совершила еще несколько выходов в море для обеспечения эвакуации германских войск из Северной Норвегии, в ходе которых не имела ни одного боевого столкновения с русскими. Позднее эта флотилия передислоцировалась на юг; на переходе морем 17 января 1945 г. у западного побережья Норвегии флотилия провела успешный бой с превосходящими английскими военно-морскими силами^[419].

Можно полагать, что пять эскадренных миноносцев могли облегчить отход германских войск из Северной Норвегии и с побережья. Русские миноносцы выходили в море и обстреливали отдельные гавани и острова, занятые германскими войсками, но уклонялись от встречи и боя с германскими эсминцами. Так как русские имели всего пять современных кораблей этого класса, но с более слабым вооружением, такое предположение имеет под собой основания и становится понятным.

Напротив, менее понятной являлась пассивность англичан. Они имели достаточные военно-морские силы, чтобы не допустить германских перевозок морем и исключить их осуществление по единственному идущему преимущественно вдоль побережья пути, используя для этого артиллерийский огонь, мины и высадку десантов на островах. Решение немцев об использовании даже в темное время суток имевшихся в небольшом количестве ценных эскадренных миноносцев против советских торпедных катеров, видимо, было вызвано критическим положением, созданным этими постоянными атаками.

Во всех опубликованных материалах русские подчеркивали, что германские конвои имели сильное охранение. Такое мнение следует считать правильным применительно к 1942 и 1943 годам. Немцами было установлено, что советские подводные лодки атаковали, главным образом, корабли внешнего охранения и редко прорывались к самим транспортам. Например, по русским материалам, германский конвой, который наблюдался 12 октября 1943 г. в районе Тана-фьорда, состоял из трех транспортов, двух эскадренных миноносцев, 12 траулеров, пяти базовых и 10 катерных тральщиков. Из другого конвоя, который охранялся четырьмя эскадренными миноносцами, восемью траулерами, двумя мотоботами и двумя моторными тральщиками, русская подводная лодка типа «М», видимо, потопила, несмотря на такое охранение, один транспорт.

Во всяком случае, до 1944 г. немцы имели потери в границах допустимого. Только с отходом Лапландской армии и вводом в действие англичанами своих палубных самолетов для ударов по конвоям^[420] немцы начали нести тяжелые потери. После окончания немцами эвакуации для них сложились более благоприятные условия для ведения боевых действий, поскольку протяженность коммуникаций уменьшилась, а русские должны были действовать на значительно большем удалении от своих баз.

Действия финнов в Баренцевом море

Исходя из опыта зимней войны, в июне 1941 г., когда обострились советско-финские отношения, финское командование решило сформировать отряд военно-морских сил в Баренцевом море. В результате мирного договора, заключенного в 1940 г. в Москве, Финляндия вынуждена была отказаться от прав на полуостров Рыбачий, но в ее владении оставался имеющий важное значение Петсамо-фьорд с портом Лиинахамари (Петсамо).

Финский морской отряд был создан 14 июня 1941 г. и состоял из трех офицеров и 75 рядовых и унтер-офицеров. Корабельные силы были представлены сторожевым судном «Турья», пароходами «Сурсари» и «Аунус», траулером «Руйя», который использовался в качестве минного заградителя, а также моторными катерами «Фарт» и «Зигге». Управление портом вместе с шестью лоцманами, а также электростанцией Петсамо отошло к флоту. Осенью 1941 г. планировалось перевести на север 5-ю бригаду обороны побережья с целью защиты Петсамо-фьорда. Бригаду, часть которой уже прибыла на Север 10 октября 1941 г., тем не менее перевели на Онежское озеро.

Финские морские силы принимали участие в охране конвоев на участке от Киркенеса до Петсамо, а также в обороне Петсамо. Финны имели батарею береговой артиллерии, установленную в районе Ристиниеми. Далее, на финской территории находились аэродромы Лоустари, Салмиярви и Наутси. Порт Петсамо непрерывно атаковывался русскими с воздуха и обстреливался береговой артиллерией с полуострова Рыбачий. При входе в Петсамо каждого конвоя завязывался бой с участием значительных сил. Например, 22 августа 1943 г. из Киркенеса вышел германский конвой, состоявший из семи транспортов, буксира, шести моторных тральщиков и сторожевого судна «Турья». Три летающие лодки и шесть истребителей обеспечивали воздушное охранение. На переходе для прикрытия конвоя моторные тральщики и самолеты ставили дымовые завесы. Береговые батареи полуострова Рыбачий, не имея возможности вести прицельный огонь по конвою, открыли огонь по входу во фьорд, израсходовав при этом 300 снарядов, и по самому порту Петсамо, на обстрел которого было израсходовано 40 снарядов. Вскоре порт подвергся налету шести советских самолетов. В 02.10 23 августа конвой обнаружил дрейфующую мину. В то время как вход в Петсамо-фьорд прикрывался дымовой завесой с береговых постов Нуменсати и Пайтахамина, батарея с мыса Ристиниеми и германская батарея 210-мм орудий обстреливали русские позиции на Рыбачьем.

Финны жаловались, что немецкая сторона плохо информирует их об обстановке. В связи с этим летом 1943 г. они создали собственный пост наблюдения в районе Вуореми.

После того как в сентябре 1944 г. Финляндия вышла из войны, сторожевое судно «Турья» 6 сентября получило приказ подготовиться к переходу вокруг Норвегии в южную Финляндию. 8 сентября этот приказ отменили, а на следующий день сторожевое судно, с которого было снято вооружение, передали Германии. Видимо, и остальные суда попали в руки немцев, а финский морской отряд оставил Петсамо и сухим путем направился в Турку. Петсамо заняли немцы, но его использование немцами исключалось, поскольку русские 12 октября высадили десант у входа в Петсамо-фьорд. Вскоре Петсамо заняли высаженные русские части. О дальнейшей судьбе финских военных и торговых судов, захваченных немцами, данные отсутствуют.

Советские десантные операции на Северном театре

22 июня 1941 г. германские войска перешли норвежско-финскую границу и переправились на саперных паромах через Петсамо-фьорд. 27 июня германские войска вторглись на советскую территорию и 30 июня форсировали реку Титовка, тем самым полуостров Рыбачий был отрезан от остальной советской территории. 1 июля германские войска достигли реки Лица, а 4 июля форсировали и остановились на этом рубеже.

Еще 30 июня шесть советских эскадренных миноносцев вошли в Мотовский залив, обстреляли находившиеся там германские войска и высадили слабые десантные части. После шестичасового обстрела германских позиций эскадренные миноносцы вместе с охранявшими их сторожевыми катерами вынуждены были отойти в связи с атакой 40 германских самолетов, в результате которой два эскадренных миноносца получили повреждения. Находившиеся на берегу выносные посты наблюдения, обеспечивавшие стрельбу кораблей, снимались сторожевыми катерами в условиях ожесточенного огня со стороны немцев и воздушных атак^[421]. Уже 7 июля русские вновь высадили десант в Мотовском заливе в тыл германских войск. Так как германские войска в этот период не располагали резервами, то борьба с этим десантом легла на финский 14-й пехотный полк, который издалека был доставлен к району высадки советского десанта. Только в ходе ожесточенных и продолжительных боев финнам удалось сбросить советский десант^[422].

В ночь с 28 на 29 апреля 1942 г. русские снова высадили в Мотовском заливе две бригады морской пехоты. Высадка была поддержана действиями Северного флота. Одновременно с этим русские начали наступление на фронте на рубеже реки Лица и предприняли попытку зайти с тыла через открытую тундру. Развернулась тяжелая продолжительная борьба, в ходе которой удалось к 15 мая 1942 г. ликвидировать высаженный десант. Видимо, на этот раз русские отказались снять высаженные части^[423].

Русские часто предпринимали набеговые десантные действия против изолированных германских батарей береговой артиллерии и наблюдательных постов, а в отдельных случаях и против аэродромов. Так, только один десантный отряд под командованием капитан-лейтенанта В.Н. Леонова провел свыше 50 различных операций и при этом уничтожил 10 орудий, большое количество различных боевых машин и военных материалов, а также захватил 80 пленных. К этому надо прибавить, что германские войска потеряли от этих действий свыше 1000 человек убитыми. Неудачно закончилась попытка русских 20 июля 1943 г. высадить десант в районе Виберг. Также потерпела неудачу попытка русских 22 декабря 1943 г. высадить десант в районе между устьями рек Титовка и Лица^[424].

Оживленная боевая деятельность русской морской пехоты, в том числе операция 28 марта 1944 г. между Варде и Вадсе^[425], и постоянная угроза высадки большого русского десанта в тыл германских войск, приковывали значительные германские силы к обороне побережья. Сумев удержать достигнутые в 1941 г. рубежи, немцы оказались не в силах отбросить русских на Кольском полуострове и занять важнейший порт Мурманск и Полярный.

В 1944 г. русские сконцентрировали на севере сильные части, подготовленные к ведению боевых действий в данных условиях, рассчитывая с выходом Финляндии из войны начать наступление на германские позиции.

Советский 99-й штурмовой корпус в составе 14, 65-й Новгородской, 10-й гвардейской стрелковых дивизий и тяжелыми танками должны были прорвать позиции 2-й германской горнострелковой дивизии, повернуть на север, выйти в тыл 6-й горнострелковой дивизии и затем всей массой перейти в наступление к побережью. 126-й легкий стрелковый корпус с 31-й лыжной бригадой, 72-й бригадой морской пехоты, полком гаубичной артиллерии и полком тяжелых минометов получили задачу на марш со всем вооружением, боеприпасами и снабжением из района Челивноберг в тыл 2-й германской горнострелковой дивизии. Предусматривались демонстративные действия 52-й и 153-й стрелковых дивизий на фронте реки Лица и 1, 2-й и 63-й бригад морской пехоты с полуострова Рыбачий. Наступление достигло определенного успеха, вынудило германские войска к отходу и освобождению советской и финской территории, но русским не удалось окружить германские войска.

Первые русские атаки на сухопутном фронте состоялись 7 октября 1944 г. и уже 9 октября советские десантные части высадились в районе Муста-Тундри (у основания полуострова Рыбачий). 12 октября советские торпедные катера высадили штурмовые группы в Петсамо-фьорде, а военно-морские силы атаковали некоторые базы в тылу германских войск. Так, германский опорный пункт на мысе Крестовский оказался в руках штурмовых отрядов капитана Барченко и капитан-лейтенанта Леонова, которые в течение двух суток шли к позициям германских войск. Попытки немцев забрать обратно эти позиции привели к трехдневным ожесточенным боям и не увенчались успехом. При этом русские захватили соседнюю германскую батарею и взяли в плен 60 человек. В ночь с 12 на 13 октября советские сторожевые катера и торпедные катера под командованием капитан-лейтенанта Шабалина высадили части морской пехоты у пристани в Петсамо, несмотря на мощный артиллерийский обстрел. В ходе тяжелых боев, которые велись до 15 октября, русские полностью овладели Петсамо.

Таким образом, русским удалось перекрыть единственный путь отхода германских войск, идущий от Петсамо на Киркенес, и немцам вновь пришлось бороться за его освобождение. Тем не менее русские, несмотря на предпринятые немцами атаки, не освободили захваченного ими плацдарма. И уже после того, как русские высадили десанты к северу и северо-востоку от Киркенеса^[426], германским войскам более ничего не оставалось, как освободить этот порт и занятую ими норвежскую провинцию Финмарк.

На этом закончились десантные операции русских войск на севере. Не все они давали ожидаемый результат, но они сковывали германское командование и заставляли при принятии того или иного решения считаться с возможностью высадки десанта. Кроме того, значительную часть войск и артиллерии приходилось выделять для обороны побережья, что тем не менее не исключало многочисленных высадок десантов. Вследствие отказа германской стороны от использования своих военно-морских сил в Мотовском заливе, советские эскадренные миноносцы и канонерские лодки получили возможность обстрела германских позиций и проведения десантных операций при отсутствии серьезных помех. По многим причинам германская сторона отказалась от использования в этом районе торпедных катеров и подводных лодок против советских кораблей.

Германская сторона не произвела ни одной десантной операции в районах северных морей; для этого отсутствовали войска, корабли и даже подходящие места для высадки, которые имели бы коммуникации с внутренними районами. Поэтому немцы считали, что высаживать десант не имеет смысла и что высадка в таких условиях могла бы привести только к потере судов, обеспечивающих снабжение высаженного десанта.

Действия советских подводных лодок в Баренцевом море

В ходе Второй мировой войны, а также после окончания военных действий русские сообщали о исключительно больших успехах своих подводных лодок в северных морях. И хотя оценка по документам немецкого военно-морского флота подтверждает только дробное число по отношению к советским данным об их успехах, в послевоенных сообщениях Советского Союза об успехах даются сильно преувеличенные данные. (Только советская подводная лодка М-172 за 18 боевых походов потопила якобы 13 кораблей общим тоннажем 73 000 бpт… — Прим. авт.)

После начала войны советский подводный флот в морях Северного Ледовитого океана был усилен 19 подводными лодками с Балтийского моря (4 подводные лодки типа «К», 2 — типа «Л» и 13 — типа «С») и в конечном итоге были сформированы 5 флотилий^[427]. Однако их действия в начале войны не имели никакого значения, так как им прежде всего следовало многому научиться в тактическом отношении. В начале августа в Полярный прибыли английские подводные лодки «Тайгрис» и «Трайдент» и до конца 1941 г. им удалось добиться нескольких потоплений немецких судов, подвозивших снабжение. Пользуясь британскими советами, а также в результате приобретения собственного опыта до конца 1941 г. русским также удалось потопить первые немецкие корабли^[428]. Растущая предприимчивость русских показала себя впервые тогда, когда подлодка «М-171» 26 сентября 1941 г. пробилась в порт Петсамо. Она не могла пройти узкий фьорд под водой и вынуждена была идти, наполовину погрузившись. Так как порт был пуст, лодка выпустила по причалам 2 торпеды, которые, однако, не взорвались. Несмотря на огонь, который был открыт немецкими частями, лодке удалось уйти. Эта попытка была повторена 2 октября 1941 г., русские при этом сообщили, что ими были торпедированы два транспорта, что не соответствовало действительности^[429]. Во всяком случае русские подводные лодки позднее, 12 января и 10 июля 1943 г., входили в Петсамо-фьорд, но не предпринимали никаких атак^[430].

В 1941 г. 12-я флотилия охотников за подводными лодками и три корабля 17-й флотилии охотников за подводными лодками находились в Заполярье. Эти корабли базировались в порту Хаммерфест и охраняли морской район от Тромсе до Петсамо. Немецкие охотники за подводными лодками в то время имели на вооружении лишь 20-мм зенитные орудия, что скоро стало известно советским подводным лодкам, в силу чего они пытались где могли навязывать немцам надводный артиллерийский бой. Уже 3 ноября 1941 г. охотник за подводными лодками «Uj 1231», вышедший из Хоннигсворга, был торпедирован и потоплен^[431], а охотник за подводными лодками «Uj 1708» погиб со всем экипажем 3 декабря в районе Хаммерфеста. Советская подводная лодка типа «К» всплыла после этого и приняла артиллерийский бой с двумя другими немецкими охотниками за подводными лодками. При этом русские чуть было не потопили еще один охотник за подводными лодками, и только вступление в бой третьего корабля, вооруженного 88-мм пушкой, заставило советскую подводную лодку повернуть обратно^[432].

Необычное происшествие в истории подводного флота во Второй мировой войне имело место 18 февраля 1942 г. в районе мыса Нордкап, когда минный заградитель «Бруммер» в сопровождении двух кораблей 15-й флотилии тральщиков шел из Киркенеса в Тромсе. На крейсерском ходу, идя со скоростью 8 узлов, он в полночь на расстоянии 400–500 метров увидел всплывшую подводную лодку, которая застопорила ход. «Бруммер» дал полный вперед и хотел протаранить ее, но подводная лодка пришла в движение и, обойдя большой дугой с правого борта «Бруммер», прошла у него под носом. Во время ее прохождения несколько человек стояли на палубе подводной лодки, размахивая руками и крича «Русские, русские», полагая, что имеют дело с кораблями союзников! Так как «Бруммеру» не удалось таранить лодку, то тральщик «М 1503» прошел со стороны левого борта шедшего большим ходом «Бруммера» и спустя несколько минут таранил ее за рубкой под углом 45 градусов. Команда бросилась в рубку, остался лишь командир, которому преждевременно закрывшейся крышкой люка придавило ногу. После тарана подводная лодка еще некоторое времянаходилась рядом с тральщиком «М 1503», при этом один из унтер-офицеров без приказа с помощью бросательного конца перепрыгнул на лодку и доставил раненого русского на борт тральщика. Сразу после этого лодка, оставляя за собой след и пузыри, начала погружаться. «Бруммер» бросил несколько глубинных бомб, но подводной лодке «Щ-403» удалось уйти, хотя она и получила повреждения. Взятый в плен командир лодки оказался капитан-лейтенантом Коваленко. Немцы получили в качестве трофея не только знаменитую фуражку, но и самого командира, хотя, несмотря на это, лодке удалось скрыться^[433].

Аналогичный случай имел место еще раз 11 апреля 1943 г. в районе Свейнсгрунна, когда советская подводная лодка «К-21» (которой командовал капитан 2 ранга Попов), вышедшая 3 апреля из Полярного, открыла артиллерийский огонь по двум норвежским рыболовным катерам. Но внезапно появившиеся немецкие военные корабли заставили ее быстро погрузиться, при этом матрос-старшина упал за борт и был подобран немецкими кораблями^[434].

В январе 1942 г. с Балтийского моря в Хаммерфест прибыла 11-я флотилия охотников за подводными лодками в составе 7 кораблей и сменила 12-ю флотилию охотников за подводными лодками, которая в марте 1942 г. была отправлена на Балтику. Начиная с 1943 г. 12-я флотилия охотников за подводными лодками снова действовала в Заполярье.

13 мая 1942 г. до полудня севернее мыса Нордкап была обнаружена всплывшая русская подводная лодка. Три корабля 11-й флотилии охотников за подводными лодками начали ее преследовать и заставили вновь погрузиться. Однако небольшой масляный след выдавал ее и позволил трем немецким кораблям, временами поддерживаемым самолетами, продолжать преследование, а после обеда лодку удалось уничтожить глубинными бомбами, при этом было выловлено свыше шестидесяти обломков^[435].

Подводные лодки типов «Д» и «Л» ставили также мины на маршрутах следования немецких конвоев и у входов в норвежские порты^[436].

По советским данным, в морях Северного Ледовитого океана 85 % всех атак подводных лодок было проведено на немецкие конвои и лишь 15 % — на одиночно следовавшие корабли. 40 % всех немецких потерь кораблей у входа в северные норвежские порты следует отнести за счет действия русских подводных лодок. Самым талантливым был командир подводной лодки Николай Лунин, который потопил 16 кораблей, а также Стариков, Колышкин и Фисанович.

Особенно успешно действовала, по сообщениям русских, подводная лодка «Д-3», так как она за время одного похода потопила 3 немецких транспорта и 1 танкер. «К-22» также действовала успешно. Несмотря на это, число побед, которое опубликовалось русскими, было сильно преувеличенным^[437]. До 1 мая 1942 г. русские сообщили, что ими потоплено около 0,5 миллиона брт и до 1 июня 1943 г. — уже 1,5 миллиона брт.

В действительности было потоплено лишь 20 % от указанной цифры. Но хотя успехи русских были значительно меньше, чем они сообщали, постоянная угроза на путях следования конвоев заставляла немцев продолжать увеличивать число кораблей охранения. Правда, немецкие конвои на некоторых участках использовали фарватеры внутри норвежских фьордов и между островами, а на других участках защищались минными заграждениями и огнем береговых батарей, но все еще оставалось большое число незащищенных морских районов, где постоянно находились русские подводные лодки, ведущие наблюдение. В общем, однако, в море никогда не находилось одновременно более 5–8 советских подводных лодок. Русские в своих сообщениях всегда повторяли, насколько сильным было охранение немецких конвоев. Немецкие охотники за подводными лодками стали значительно лучше вооружаться, так что русские подводные лодки после того, как им в 1942 г. еще раз удалось потопить один охотник за подводными лодками в артиллерийском бою^[438], стали избегать надводных боев. Охота за подводными лодками проводилась часто с большой храбростью; так, например, на подводную лодку «М-172» под командованием капитана 2 ранга Фисановича, было сброшено 324 глубинных бомбы, и все же с повреждениями, но ей удалось уйти^[439].

Советские подводные лодки использовались также для разведывательных целей и высаживали в различных пунктах норвежского побережья, занятого немцами, агентов и команды радиосвязи.

У немцев охоте за подводными лодками, наряду с недостатком кораблей, мешали также гидрологические условия, так как более теплые воды Гольфстрима смешивались с более холодной пресной водой таявших норвежских глетчеров, и из-за этого шумы винтов погрузившихся подводных лодок исчезали.

С 1 апреля 1941 г. по 1 апреля 1944 г. вдоль норвежского побережья в оба конца прошли приблизительно суда общим тоннажем 30 миллионов брт. За этот период примерно от 0,5 до 1 % перевезенного тоннажа погибло. Лишь за последние 6 или 8 месяцев цифры потерь увеличились примерно до 10 % вследствие атак британских самолетов.

Оперативные районы советских подводных лодок находились севернее Нарвика^[440]. В 1944 г. англичане передали русским 4 современных подводных лодки типа «U», из которых «В-1» погибла во время перехода в северные русские порты^[441].

В течение всей войны в операциях постоянно участвовали британские, французские и норвежские подводные лодки, нападая на немецкие суда, подвозившие снабжение в Петсамо и Киркенес, и, хотя пока не имеется окончательного списка потерь, англичане могли приписать себе 60–70 %^[442]. Команды английских подводных лодок, действовавшие из советских баз, констатировали, что советские подводные лодки хорошо построены и содержатся в хорошем состоянии, да и с точки зрения морской практики хорошо справлялись с боевыми задачами в суровых условиях Арктики, но в тактическом отношении оставляли желать много лучшего. Связь между русскими подводными лодками, самолетами и базами также была недостаточно хорошей. Слишком малы были успехи советских подводных лодок в борьбе с немецкими кораблями. Помимо 3 или 4 потопленных охотников за подводными лодками и эскортного корабля, русские утверждали, что 5 июля 1942 г. в связи с операцией «Россельшпрунг» ими якобы был поврежден линкор «Тирпиц» и потоплен эсминец. Это фальшивое заявление было во время войны, да и после нее, принято союзниками и опубликовано ими, и его можно найти даже сегодня во всех советских книгах. Поэтому эта операция заслуживает того, чтобы на ней остановиться подробно.

Атака на «Тирпиц»

После того как немецкая боевая группа под командованием адмирала Шнивинда в 15.00 5 июля 1942 г. вышла из шхер в районе Рольвсе, уже в 17.00 о ней сообщалось советской подводной лодкой «К-21» и в 20.30 английской «Р-54»^[443]. У союзников на случай выхода в море немецких кораблей были предусмотрены две линии подводных лодок (9 английских и 2 русские подводные лодки) между мысом Нордкап и островом Медвежий. «К-21» с 28 июня 1942 г. находилась в своем секторе. Погода была хорошей, видимость также, было облачно, ветер 4–5 баллов, волнение на море 2–3 балла. После того как в 16.30 был услышан шум винтов (пеленг 212 rp.), «К-21» погрузилась на перископную глубину и в 17 часов на расстоянии около 50 кабельтовых увидела немецкий корабль, который, правда, она вначале приняла за подводную лодку. Вскоре после этого были замечены 2 эскадренных миноносца, они остановились с правого борта в 70 кабельтовых на пеленге 5-10 rp. При этом речь шла об авангарде немецкой боевой группы. Советская подводная лодка сманеврировала, чтобы занять позицию для атаки по отношению к эскадренным миноносцам, и в это время — в 17.18 — на пеленге 202 гр. на расстоянии 10 миль появился дым и верхушки мачт, из чего можно было сделать вывод о присутствии тяжелых немецких кораблей. Командир подводной лодки капитан 2 ранга Лунин решил не атаковать эскадренные миноносцы и обратил свое внимание на большие корабли. Вскоре можно было различить два из них, двигавшиеся параллельными курсами на траверзе и эскортировавшиеся семью эскадренными миноносцами. Немецкие корабли держали курс на северо-запад и шли в сопровождении самолета. Оба эскадренных миноносца, замеченных ранее, которые держали курс на северо-запад, вскоре легли на противоположный курс и снова примкнули к эскорту больших немецких кораблей.

Тем временем подводная лодка увеличила скорость и в 17.36 установила посредством перископа, что немецкие корабли левым бортом повернулись на северо-запад. Спустя 10 минут снова был поднят перископ и обнаружено, что немецкая боевая группа со скоростью 20 узлов на расстоянии около 4 5 мили по пеленгу 212 гр. (магнитный) с правого борта направлялась к северо-западу. С правого борта «Тирпица» шли на зигзаге 2 эскадренных миноносца, в то время как на самом линейном корабле развевались сигнальные флаги, которые, по мнению русских, указывали на предстоящий поворот. Таким образом, положение подводной лодки становилось неблагоприятным, и в 17.50 немецкие корабли действительно сделали поворот и, казалось, на короткое время выстроились в кильватерную колонну. «К-21» в 17.54 на максимальной скорости стала сближаться с кораблями, и, когда вновь был поднят перископ, командир смог увидеть, что он находится в окружении немецких кораблей. Акустики подводной лодки указывали на сильные шумы проходивших мимо кораблей. Со стороны правого борта «Тирпица» также шли два эскадренных миноносца. Необходимо было незаметно держаться внутри немецкого строя, пока нос немецкого линейного корабля не покажется в перекрестье прицела. В 18.02 «К-21» выпустила торпеды, и спустя 2 минуты 15 секунд был услышан характерный звук двух взрывов. Немецкая боевая группа шла со скоростью 26 узлов, 7 эскадренных миноносцев на траверзе тяжелых кораблей, которые также с траверзов и с флангов охранялись миноносцами, по одному с каждого фланга^[444]. Начиная с 17.36 боевая группа легла на компасный курс 90 гр. В 17.12 Лунин увидел немецкие эскадренные миноносцы на расстоянии приблизительно 13 000 метров, а в 17.54, то есть вскоре после того, как немцы изменили курс, эскорт находился за минным заграждением. Между 18.31 и 18.38 Лунину казалось, что он слышал взрывы глубинных бомб, но в 19.08 он всплыл и передал радиограмму, которая была расшифрована немецкой службой радиоразведки (здесь дается советское время, немецкое время отстает на 1 час). Так как немецкие корабли не заметили торпедную атаку, советскому командиру удалось привести подводную лодку невредимой на свою базу, после чего он получил звание Героя Советского Союза^[445]. Эти сведения взяты из советского источника, и в них имеются кое-какие тактические неточности и противоречия.

Странно, что в советских сообщениях постоянно фигурировали только «Тирпиц» и «Адмирал Шеер», а «Адмирала Хиппера» они, видимо, не заметили.

После того как немецкая боевая группа в 21.51 5 июля 1942 г. получила приказ прекратить операцию, из-за навигационных неточностей не сразу был найден вход во фьорд, и, таким образом, дорогостоящие корабли почти 2 часа вынуждены были курсировать вдоль побережья. Здесь русским подводным лодкам еще раз представлялся блестящий шанс для атаки, но, по всей вероятности, поблизости больше не было подводных лодок.

Из советских сообщений, возможно, заслуживают внимания упоминания о следующих атаках:

4 марта 1944 г. подводная лодка типа «С» атаковала германский конвой из одного транспорта тоннажем 6000 брт и 5 кораблей охранения. В 04.02 были выпущены 2 торпеды, и через 45 секунд были услышаны взрывы торпед, на основании чего делался вывод о потоплении транспорта. По германским данным, русские не достигли ни одного попадания^[446].

17 марта 1944 г. подводная лодка типа «М» потопила транспорт. Но в германских документах нет соответствующих указаний об этом случае^[447].

Также, по германским данным, не увенчалась успехом атака подводной лодки типа «С», которая 20 июня 1944 г. потопила транспорт и повредила один корабль охранения. Этот конвой, атакованный подводной лодкой с 15.36 по 17.27, состоял из 6 транспортов и по крайней мере из 8 кораблей охранения^[448].

Другой конвой, обнаруженный подводной лодкой типа «М» в 18.37 14 июля 1944 г., по русским данным, состоял из 12 транспортов, 2 эскадренных миноносцев, 2 конвойных судов, 6 траулеров, 6 охотников за подводными лодками и 10 катерных тральщиков. Подводная лодка преследовала этот конвой, и, наконец, в 07.27 15 июля ей удалось выйти в атаку и потопить один транспорт в 5000 брт. По немецким данным, было потоплено два малых суда тоннажем 240 брт^[449].

Успешной оказалась атака подводной лодки типа «С», которая 12 октября 1944 г. обнаружила конвой в составе 6 транспортов и 10 кораблей охранения. Подводная лодка обнаружила германские суда в 12.14 на дистанции 90 кабельтовых и быстро заняла выгодную позицию для торпедной атаки. В 13.17 с дистанции менее 40 кабельтовых был произведен торпедный залп, которым, по русским данным, были потоплены транспорт тоннажем 7000 брт и один корабль охранения. Фактически подводная лодка потопила пароход «Лумме» тоннажем 1730 брт^[450]. Уже в 12.20 германский конвой подвергся бомбардировке с самолетов, а в 13.32 бомбардировка повторилась.

Действия советских торпедных катеров

Русские опубликовали большое число сообщений о значительных успехах своих торпедных катеров. По немецким данным, русские действительно могли начиная с 1943 г. отметить целый ряд успешных действий, хотя их число не соответствовало значительно преувеличенным цифрам, которые были ими опубликованы. Все же немцы с удивлением отмечали, что относительно небольшие и не обладавшие хорошими мореходными качествами русские торпедные катера действовали западнее полуострова Рыбачий вплоть до Нордкина с необычной для русских предприимчивостью. Имеются отдельные данные о следующих операциях: о первом своем успехе русские сообщили в сентябре 1941 г., когда ими был потоплен немецкий транспорт тоннажем 7000 брт; победу одержал торпедный катер под командованием А.О. Шабалина. Уже к середине октября этот командир потопил еще один транспорт^[451].

Хотя в 1942 г. советские торпедные катера чаще бывали в море, достоверных сведений относительно успехов и потерь за этот период не имеется^[452]. Лишь с 1943 г. русские торпедные катера стали постоянной угрозой для немецких конвоев. Правда, сильная атака, имевшая место 7 апреля 1943 г., была отбита^[453], но начиная с лета 1943 г. русские катера почти каждую ночь действовали между Петсамо и Киркенесом и потопили 3 немецких грузовых суда.

4 торпедных катера 18 декабря 1943 г. атаковали конвой, но были отбиты, потеряв при этом один корабль. Уже 22 декабря флотилия под командованием Шабалина с наступлением темноты снова атаковала немцев и, по сообщенным данным, потопила два судна из немецкого конвоя. По сообщениям немцев, во время этого боя было уничтожено три русских торпедных катера, а два других получили повреждения^[454].

По сильно преувеличенным русским данным, сообщалось, что во время атаки трех торпедных катеров 25 декабря 1943 г. были потоплены миноносец, два траулера и транспорт, в то время как у русских получил повреждение только один торпедный катер^[455].

9 апреля 1944 г. 4 советских торпедных катера атаковали конвой, идущий в Киркенес, и якобы потопили танкер, транспорт и корабль охранения. По германским данным, в этом бою был уничтожен один торпедный катер^[456]. По русским данным, при атаке другого конвоя, шедшего 28 июня 1944 г. в районе между Киркенесом и Петсамо, три торпедных катера торпедировали танкер, транспорт, тральщик и сторожевое судно. Фактически в этом бою торпедные катера потопили германский транспорт «Нерисса». Кроме того, в этом бою участвовали авиация и береговая артиллерия с полуострова Рыбачий^[457].

Русские сообщали, что в большом бою, который состоялся в ночь с 18 на 19 августа 1944 г. в районе Варде, когда 15 советских торпедных катеров атаковали германский конвой, состоявший из 26 судов, было уничтожено 2 миноносца, 3 тральщика, 7 малых конвойных кораблей и 2 больших транспорта. Немцы же сообщили об уничтожении 3 русских торпедных катеров и потере одного транспорта и двух сторожевых кораблей. (После боя 22 декабря 1943 г. было захвачено 5 советских пленных. В сентябре 1944 г. были отражены две атаки и захвачено 11 пленных, но один немецкий сторожевой корабль затонул 25 сентября 1944 г., а еще четыре были повреждены. — Прим. авт.)^[458]

Более успешной оказалась атака советскими торпедными катерами конвоя, шедшего 20 октября 1944 г. в районе Киберга, в результате которой был потоплен тральщик «М 31» и поврежден моторный тральщик «R 311». С рассветом этот же конвой атаковала авиация, которая уничтожила еще один тральщик — «М 151» — и повредила спасательный буксир «Ясон». По германским данным, в этом бою 6 тральщиков 21-й флотилии потопили советский торпедный катер и повредили несколько других^[459].

Осенью 1944 г. деятельность торпедных катеров усилилась, но им не всегда удавалось выйти в атаку на конвои. Так, 23 октября германскому конвою, шедшему из Киркенеса на запад в составе 6 транспортов, 12 сторожевых судов, 9 моторных тральщиков и канонерской лодки «К 3», удалось обойти советские торпедные катера, развернутые для атаки в районе Варде. Только в результате налета советской авиации некоторые корабли этого конвоя получили повреждения и имелись некоторые потери в личном составе. (После того как 11 октября 1944 г. немецкий тральщик «М 303» был потоплен торпедным катером, немцы смогли в боях 13, 16 и 18 октября уничтожить четыре советских торпедных катера. — Прим. авт.) Несмотря на значительные потери в торпедных катерах^[460], боевая деятельность их достигла осенью 1944 г. наивысшего уровня, чем значительно затруднялась эвакуация германских войск. Наряду с безвозвратными потерями, многие суда, получив повреждения, на многие месяцы выходили из строя в связи с отсутствием на месте дееспособных верфей.

Несмотря на то что успехи в донесениях русских были сильно завышены, постоянная угроза германским коммуникациям, созданная советскими торпедными катерами, заставляла немцев усиливать охранение конвоев. Русские катера нападали на конвои и днем и ночью, часто они ожидали подхода конвоев, находясь вблизи скал и в малых бухтах. В связи с тем, что торпедные катера действовали на значительном удалении от своих баз, можно было полагать, что для них имелись скрытые базы снабжения на побережье Норвегии или они обеспечивались топливом, получая его от подводных лодок^[461].

Немцам, не имевшим артиллерийских катеров по типу британских MGB, было трудно бороться с торпедными катерами в условиях севера, которые характеризовались плохой видимостью и туманами. Относительно успешно против торпедных катеров действовали самолеты, которые часто достигали успехов. Неподтвержденное германское сообщение говорило даже о том, что истребители-бомбардировщики буквально загнали на берег 4 советских торпедных катера^[462].

Действия советских военно-воздушных сил в Арктике

Как и на других театрах военных действий, советская авиация в Арктике в первое время в тактическом отношении сильно уступала авиационным соединениям немцев. Несмотря на это, советские летчики немедленно начали активные действия и продолжали их в течение войны, невзирая на большие потери в самолетах. Помимо обороны русских портов, железных дорог и воинских частей, русские иногда участвовали и в истребительном прикрытии прибывающих караванов судов союзников. Наряду с этим более мелкие соединения бомбардировщиков нападали на занятые немцами финские и норвежские порты и аэродромы. Так, например, уже 27 июня 1941 г. во время воздушного налета русских была уничтожена радиоустановка на финском маяке в Нурменсетти и фьорде Трифона, а 29 июня 3 русских самолета повредили погрузочные эстакады и нефтяные цистерны в Петсамо. 15 советских бомбардировщиков снова совершили налет на порт 30 июля, при этом был потоплен стоящий у причала норвежский пароход и вообще был нанесен большой ущерб^[463]. Далее были успешно проведены налеты 20 октября 1941 г., 17 января (повреждены центральная электростанция и радиостанция) и 28 января 1942 г. Особенно успешным оказался налет на порт 16 июня 1944 г. 36 советских самолетов, в результате которого русские уничтожили большое количество различных материалов. 27 и 28 июня 1944 г. в Петсамо до 30 раз объявлялась воздушная тревога. В это же время русские сообщили об уничтожении ими в Киркенесе 4 транспортов^[464]. В дальнейшем основными целями воздушных атак русских оказались порт и аэродром Киркенес, а также другие аэродромы. При этом русские обычно производили атаки с бреющего полета, имея в строю до 10 истребителей и истребителей-бомбардировщиков.

По советским данным, 7 истребителей морской авиации Северного флота 15 сентября 1941 г. сбили 13 немецких самолетов из числа совершавших налет 52 бомбардировщиков. Эскадрилья истребителей под командованием советского летчика Бориса Т. Сафонова сообщила в первые три месяца войны, что ею сбито 52 немецких самолета. Если оценивать действия советских летчиков в связи с участием в охранении конвоев союзников, можно установить большие различия между тем, как это комментируется англичанами и русскими. Англичане, правда, удивлялись способности русских проводить операции при неблагоприятных метеорологических условиях с примитивно устроенных полевых аэродромов, но считали, что русские действовали слишком близко к берегу и что их операции с тактической точки зрения не приносили особенных результатов. Русские, однако, придерживались того мнения, что лишь благодаря действиям их авиации грузовые суда союзников могли благополучно прибывать в порты назначения. На всякий случай англичане считали необходимым для себя отправить соединение английских истребителей на север России, а в августе 1942 г. еще 24 самолета-торпедоносца, которые должны были пытаться нападать на выходившие в море немецкие военные корабли^[465]. Русские, кажется, сосредоточили к этому же времени 19 бомбардировщиков, 10 торпедоносцев, 43 истребителя дальнего и 42 истребителя ближнего радиуса действия. Видимо, в это время в Арктике существовало равновесие между немецкими и британско-русскими ВВС^[466].

В 1941–1942 гг. русские совершали атаки либо с высоколетящих бомбардировщиков, либо с одиночных самолетов, летавших на бреющем полете, но из-за недостаточной обученности и сравнительной технической слабости, а также вследствие сильной немецкой обороны они не достигли значительных успехов.

15 января 1943 г. 2 советских торпедоносца якобы потопили 1 транспорт тоннажем 4000 брт из состава конвоя, состоявшего из 3 грузовых судов, 1 миноносца и 2 эскортных кораблей. Вскоре после этого тот же конвой был атакован двумя другими торпедоносцами, которые сообщили, что они будто бы потопили оставшиеся два транспорта, тоннажем по 6000 брт каждый. Атаки 20 советских торпедоносцев 4, 19 и 24 июля 1943 г., напротив, успеха не имели^[467].

Все более интенсивно советская морская авиация атаковала суда, доставлявшие снабжение в Киркенес. При этом русским, по-видимому, удалось добиться значительных успехов. Так, например, сообщалось, что в 1943 г. там было потоплено два транспорта и траулер из состава одного конвоя и сбито 14 самолетов. В июне 1944 г. русские сообщили об уничтожении 7 транспортов, танкера, 2 траулеров и 3 сторожевых кораблей из состава двух конвоев и о том, что они сбили 13 самолетов^[468].

Действительные успехи русской морской авиации, которые стали известны теперь, были значительно скромнее, чем те, о которых сообщалось ранее. Все же деятельность советской авиации, подводных лодок, торпедных катеров в сочетании с минными заграждениями и огнем береговых батарей сильно мешали немцам доставлять снабжение и отвлекали большую часть немецких сил для оборонительных действий, так что начиная с 1943 г. конвои союзников, следующие в Мурманск, значительно меньше подвергались атакам^[469].

Советская воздушная разведка проводилась довольно схематично. В большинстве случаев она проводилась в направлении Нордкап до Хаммерфеста, а иногда до Тромсе в целях обнаружения конвоев, идущих в Петсамо и Киркенес. С обнаружением на этом маршруте конвоя, в дальнейшем разведка дополнительно проводилась по определенным секторам. Только с осени 1944 г., когда германские войска начали эвакуацию Северной Норвегии, русские предприняли два раза в один день разведку мест якорных стоянок эскадренных миноносцев. Разведка морского направления производилась в 200-мильной прибрежной полосе. Русские полагались в первую очередь на созданную ими в Норвегии собственную сеть разведчиков, а также на соответствующую сеть союзников, которые использовали для разведки норвежских бойцов движения Сопротивления. Русские организовали вдоль всего северного побережья полуострова Варангер сеть агентов, которые взаимодействовали с подводной лодкой, имевшей якорную стоянку в одной из бухт. Летом 1943 г. агенты этой организации неожиданно были пойманы, у них были найдены радиостанции и отобраны кодовые материалы; подводной лодке все же удалось ускользнуть. В дальнейшем русские своих агентов засылали на самолетах и сбрасывали их на парашютах. Наконец, осенью 1944 г. русские предоставили англичанам аэродром, с которого они осуществляли в этот период воздушные удары по линкору «Тирпиц».

Оборона советских коммуникаций в Арктике

В связи с конвоями, отправлявшимися в Мурманск, и движением советских судов по северо-восточному морскому пути русские вынуждены были взять на себя задачу эскортирования этих судов. Судоходство в Западно-Сибирском и Карском морях, а также движение судов вдоль северного побережья России проводились исключительно советскими кораблями^[470]. По этой причине, а также потому, что Советы не хотели давать возможность западным державам получить возможность близко ознакомиться с северными морями своей страны, советский военно-морской флот полностью взял на себя эскортирование судов, осуществлявших в этих районах морские перевозки.

Большие конвои, прибывавшие с Тихого океана, в большинстве случаев сопровождались ледоколами, на вооружении которых находились 130-мм пушки. Так, например, японский флот сообщил немецкому Штабу руководства войной на море, что советский конвой в составе 4 ледоколов и 19 торговых судов общим тоннажем 75 000 брт 1 августа 1942 г. прошел через Берингов пролив, что заставило немцев предпринять операцию «Вундерланд». Судоходство по всему северо-восточному морскому пути возможно было, в лучшем случае, в августе и сентябре, так что число советских судов, прибывавших с востока, оставалось относительно небольшим. В 1942–1944 гг. из гаваней Западного побережья США вышло 89 русских (бывших американских) судов с военными материалами, которые должны были идти в тихоокеанские порты Советского Союза. Только 10 судов из этого количества направлялись северо-восточными путями прямо в европейские порты России.

В отдельных случаях русские в Карском море, видимо, использовали эскадренные миноносцы^[471] и, наряду с этим, охраняли важнейшие участки на гидрографических и других вспомогательных судах. Конвои, состоявшие из каботажных судов, ходившие вдоль побережья Кольского полуострова и направлявшиеся на полуостров Рыбачий, сопровождались эскортными кораблями, имевшими дополнительное вооружение.

Русские, согласно англо-русским договорам, должны были оказывать помощь конвоям, прибывавшим из Англии и Исландии, высылать им навстречу эскадренные миноносцы и сопровождать их. По английским и американским данным, русские делали это не всегда, а если и делали, то плохо. Британские и американские служебные инстанции сегодня уже не в состоянии указать точно, какие советские корабли участвовали в эскортировании. Так, например, эскадренные миноносцы «Сокрушительный» и «Гремящий» должны были сопровождать конвой QP-11, но англичане не смогли установить, почему участие в бою за «Эдинбург» 2 мая 1942 г. принимал лишь один эскадренный миноносец и какой именно^[472]. Ясно, что обычно любовь русских все засекречивать делала невозможным удачное взаимодействие между советскими и английскими военными кораблями^[473]. В общем имеются следующие данные относительно действия советских кораблей во время встречи мурманских конвоев: 1 эскадренный миноносец встречал конвой PQ-13 в марте 1942 г., он же принимал участие в бою 29 марта с тремя немецкими эскадренными миноносцами. Этот бой закончился безрезультатно^[474]. 2 эскадренных миноносца встречали конвой PQ-17 в июле 1942 г., 1 эскадренный миноносец встречал американскую боевую группу с крейсером «Тускалуза» 23 августа 1942 г., а 4 эскадренных миноносца встречали конвой PQ-18 в советских прибрежных водах в сентябре 1942 г. В этих действиях участвовали также несколько тральщиков. И с 1943 до 1945 г. действия советских военно-морских сил при эскортировании союзнических конвоев на пути от мыса Нордкап до Мурманска велись незначительным числом кораблей^[475].

В апреле 1944 г. на 41 транспорте и 21 военном корабле из Кольского залива в Англию было доставлено большое количество советского морского персонала. Там они обучались управлению военными кораблями, которые передавались Советскому Союзу по ленд-лизу^[476]. В августе 1944 г. основная часть этих кораблей прибыла в северные базы России. Еще с осени 1943 г. на советские базы прибывали небольшими группами конвойные суда, противолодочные корабли, тральщики и десантные суда. Эти слабые отряды, осуществлявшие самостоятельные переходы, могли бы стать легкой добычей германских эскадренных миноносцев в случае их обнаружения германской воздушной разведкой^[477].

После того как русские перевели с Тихоокеанского флота северным путем 3 эскадренных миноносца и получили 9 англо-американских эскадренных миноносцев, они имели с 1944 г. материальный перевес над немцами, но должного применения этой силе так и не нашли^[478]. Английские попытки организовать взаимодействие между английскими и русскими конвойными кораблями потерпели неудачу^[479].

Советские береговые батареи

Русские береговые батареи на полуострове Рыбачий в течение всей войны играли большую роль. По немецким данным, там имелось по меньшей мере до 14 различных батарей, частично состоявших из орудий крупного калибра и пяти прожекторов^[480]. Полуостров Рыбачий был сразу же отрезан во время немецкого наступления от русского фронта и мог снабжаться продовольствием и боеприпасами лишь морским путем. Русский гарнизон состоял в основном из 1, 2 и 63-й морских пехотных бригад на сухопутном фронте и, видимо, из 12-й и 254-й морских бригад, размещенных на побережье. Возможно, что на полуострове находилось также несколько отрезанных частей войск Красной армии.

У русских батарей имелись две задачи: преградить вход в Петсамо с целью предотвращения доставки немцами снабжения и заградить залив Мотовский, расположенный восточнее полуострова Рыбачий, от немецких надводных кораблей.

Русские, видимо, обстреливали практически каждое судно, входящее в Петсамо-фьорд. Начиная с 1942 г. огонь русских, несмотря на туман, даже ночью был очень точным, так что можно предположить, что русские уже тогда использовали радиолокационные установки союзников^[481].

Ночью мощный прожектор каждые десять минут освещал морской район. Если обнаруживался немецкий корабль, то начинали светить все остальные прожектора, чтобы получить такой скрещенный пеленг, по которому могли открыть огонь батареи. Несмотря на это, результаты для русских были малоутешительными. Немецкие корабли, прикрываясь искусственной дымовой завесой, постоянно входили во фьорд, а сопровождавшие их моторные тральщики бросали за борт резервуары, наполненные горящей ветошью, чтобы таким образом инсценировать попадания. Часть немецких военных и торговых кораблей получила повреждения из-за попаданий и осколков^[482].

О постоянных обстрелах Петсамо уже говорилось. Приблизительно 17 декабря 1942 г. советский огонь достиг даже Трифона, а позднее также и Киркенеса. Часто немецкие конвои, не доходя до входа в Петсамо-фьорд из-за сильного артиллерийского огня, вынуждены были поворачивать обратно и могли достигнуть порта лишь со второй или третьей попытки. Так, например, 19 октября 1943 г. конвой, на одном из кораблей которого находился немецкий вице-адмирал Краузер, вынужден был повернуть обратно. Русские в течение войны все время сообщали о больших успехах своих береговых батарей. Как сообщалось, батарея в первые дни войны потопила 3 немецких корабля, после чего немецкие орудия выпустили по русским позициям в одну ночь 872 снаряда.

30 ноября 1942 г. русские снова сообщили о том, что два немецких транспорта, которые пытались под прикрытием тумана войти во фьорд, были потоплены^[483]. Совершая налеты пикирующих бомбардировщиков, немцы пытались отвлечь огонь советских батарей, чтобы таким образом помочь важнейшим транспортам пройти в критических местах по возможности без помех^[484]. Когда норвежское грузовое судно «Линеа» в сопровождении четырех моторных тральщиков вошло в устье Петсамо-фьорда, русские обстреляли его, выпустив 138 снарядов. Но попаданий не было, и судно вернулось невредимым.

Если советским батареям не удавалось помешать немцам доставлять снабжение в Петсамо, то они не допускали немецкие эскадренные миноносцы в Мотовский залив^[485]. Там советские эскадренные миноносцы и канонерские лодки под прикрытием огня береговых батарей и минных заграждений могли спокойно заниматься обстрелом немецких позиций и производить высадку войск. Немецкий план — совершить туда рейд эскадренных миноносцев — был отклонен, так как советские береговые батареи считались очень мощными.

Немцы также установили вдоль северо-норвежского побережья большое число батарей, только в районе Киркенеса их было 8. Однако из-за того, что русские держались в отдалении от них, им редко приходилось стрелять. Лишь осенью 1944 г. некоторые батареи незадолго до их эвакуации и взрыва вступали в бой с легкими советскими кораблями.

Иногда легкие немецкие корабли вступали в бой с советскими батареями, например, десантные суда 21-й десантной флотилии 20 июня 1942 г. обстреляли русские позиции на полуострове Рыбачий. Уже 22 июня операция была повторена; было совершено нападение, при этом между был дан 91 залп. Русские немедленно ответили и добились при этом двух попаданий в десантную баржу «F 116». 10 июля 1942 г. десантные баржи и моторный тральщик «R 58» пять раз вступали в перестрелку с русскими батареями. Между 15.02 и 15.17 десантная баржа «F 105» сделала 5, «F 109» — 10, «F 163» — 70, а «F 264» — 14 выстрелов, всего выпустив 99 снарядов. Следующие артиллерийские бои имели место 17 июля, 1, 24 и 27 августа, 20, 21 и 28 сентября 1942 г. Конечно, десантные баржи, имевшие слабое вооружение, во время этих и последующих обстрелов могли достигнуть лишь незначительных успехов по сравнению с тяжелыми, хорошо замаскированными и частично бронированными русскими батареями.

Если теперь сделать вывод об операциях в Северном Ледовитом океане, то можно сказать, что они ни для одной из воюющих сторон не были успешными^[486]. Русские, правда, с 1933 г. систематически и с большой энергией создавали там свои военно-морские силы, но использовали их в течение 1941–1945 годов очень сдержанно и недейственно. И напротив, русской армии удалось остановить наступление немецких дивизий в районе Мурманска. Этим был доказан неоспоримый успех русских при обороне.

Морские операции немцев страдали из-за недостатка необходимых сил и хороших, близко расположенных баз. И все же в 1942 г. немецкие подводные лодки, эскадренные миноносцы и самолеты сумели настолько сильно атаковать некоторые конвои союзников, что доставка снабжения на долгое время прекратилась. Но уже в 1943 г. союзникам удалось воспрепятствовать немцам в действиях по конвоям, хотя последние в это время имели здесь 2 линейных корабля, тяжелый крейсер и до 12 эскадренных миноносцев. Видимо, для немцев было тяжело вести действия в столь удаленном районе и обеспечивать их там топливом. После того как англичане в 1943 г. повредили «Тирпиц» и потопили «Шарнхорст», действия германского флота в Заполярье не имели большого значения и устремлялись, главным образом, на защиту своих морских перевозок в Петсамо, что потребовало усилий всех германских военно-морских сил, сосредоточенных в северных районах. К этому времени русские имели линкор, легкий крейсер и до 15 эскадренных миноносцев, что позволяло им отрезать снабжение морем германской Лапландской армии, а в связи с капитуляцией Финляндии эта армия могла оказаться в очень тяжелом положении.

Английский флот на этом театре также был занят выполнением задач, связанных с проводкой конвоев, и выполнял эти задачи успешно, за исключением проводки конвоя PQ-17. Предпринятая в 1941 г. попытка помешать немцам в осуществлении перевозок в Петсамо не удалась и оказалась без последствий. Тем не менее действия британских сил в 1942 и 1943 годах по германским каботажным перевозкам оказались весьма чувствительными. Английские набеговые и десантные действия против побережья Норвегии не имели какого-либо значения^[487]. Потери немцев на северо-норвежских коммуникациях стали быстро увеличиваться, когда в 1944 г. англичане ввели в действие ударные авианосные группы.

Почти половина военных материалов, поставлявшихся союзниками в Россию, шла по маршруту через Мурманск, здесь сочетались относительно короткое расстояние — благоприятный фактор и отрицательная сторона — большая опасность. По английским данным, в составе сорока одного конвоя в Мурманск прошли 792 торговых судна, из которых 62 (7,8 %) были потоплены. Из возвращающихся 739 судов были потоплены еще 28 (3,8 %). За период 1941–1942 годов в Мурманск было доставлено 24 400 грузовых автомашин союзников, 3276 танков, 2665 самолетов, 614 664 тонны боеприпасов и прочего военного имущества, а также 69 483 тонны нефти. За тот же отрезок времени на борту потопленных торговых судов погибли 8422 грузовые автомашины, 1226 танков, 656 самолетов, 232 433 тонны боеприпасов и военного имущества и 7373 тонны нефти. Начиная с 1943 г. ситуация, однако, решительно улучшилась для союзников, и потери в открытом море составляли лишь незначительный процент. На 20 военных кораблях союзников погибло 1840 человек личного состава ВМС, а на 90 торговых судах — 829 моряков. В северных русских портах за 1941–1945 годы было выгружено свыше 3,5 миллиона тонн военного имущества.

Советский торговый флот за 1941–1943 годы потерял в морях Северного Ледовитого океана всего 324 000 брт торгового тоннажа, но эти сведения из немецкого источника могут быть сильно преувеличены^[488].

ДЕЙСТВИЯ НА РУССКИХ ВНУТРЕННИХ ВОДНЫХ ПУТЯХ

В Европейской части России находится много больших и малых рек и озер. Очень многие из них были пройдены немцами и их союзниками в 1941–1942 гг., за другие бои шли месяцами и даже годами.

Советский Союз еще и в мирное время имел на Дунае, Днепре, Ладожском и Чудском озерах сильные флотилии^[489] и обладал к тому же большим опытом организации импровизированных операций и использования речных и озерных флотилий, полученным еще во время Первой мировой войны, войны с Польшей и Гражданской войны.

Немцы склонялись вначале к тому, чтобы все проблемы ведения войны на внутренних водах предоставить решать саперам сухопутных частей. И действительно, эти саперы на бесчисленных реках и озерах из штурмовых ботов и других найденных подручных средств создавали местные флотилии, однако подробно останавливаться на таких операциях в рамках этой книги невозможно.

В то время как немцы в общем боялись использовать моряков на небольших внутренних водных пространствах, русские в большом количестве использовали матросов при создании новых флотилий на озерах и реках.

Русские использовали вооруженные суда на каналах и реках даже под Москвой в период ее обороны осенью 1941 г. Имеются основания считать, что малые сторожевые катера использовались русскими в 1941 г. на Пруте, Днестре и Дону. Эти суда частично были уничтожены в ходе наступления германских войск, а частично они затоплялись своими командами. В ходе ведения войны русские очень умело организовывали новые речные и озерные флотилии. Они использовали для комплектования флотилий не только многочисленные речные гражданские суда, но и специальные суда, хорошо приспособленные для действий на речных театрах. Сильно развитая система внутренних водных путей сообщения позволяла русским при необходимости перебрасывать целые флотилии с одного театра военных действий на другой. Так, например, канонерские лодки Волжской флотилии действовали в 1941 г. на Москве-реке, а Ладожской флотилии в 1944 г. в Азовском море, потом и на Дунае. Также в борьбе за Берлин весной 1945 г. русские использовали малые суда, которые действовали на реках и озерах.

Немцы в мирное время располагали только одной слабой Дунайской флотилией. В ходе войны предпринимались попытки создавать флотилии на Рейне, Маасе и Роне, осенью 1944 г. — на озерах Восточной Пруссии.

Вопрос о том, мог ли военно-морской флот для этого предоставить в распоряжение эвакуированные с Чудского озеракатера КМ и KS, должен быть снят, если учесть степень изношенности этих судов. О боях на этом озере подробных данных нет. Сообщение, что еще в апреле 1945 г. немецкие взрывающиеся катера применялись на мелководном Нойзицлерзее, расположенном на австрийско-венгерской границе, требует подтверждения. Применявшиеся Германией и Финляндией военно-морские силы в различных внутренних водах всегда были малы по численности и непригодны для выполнения поставленных задач.

В 1941–1942 гг. удалось, правда, заставить советские военно-морские силы прекратить действия на Чудском озере, на Дунае и на Днепре, используя превосходящие силы авиации, а также благодаря тому, что удалось занять побережья этих водных районов частями сухопутной армии. На таком важном в стратегическом отношении Ладожском озере, напротив, русским с успехом удалось закрепиться. Волжской флотилии в районе Сталинграда также удалось действенно поддержать находящиеся в том районе русские части и таким образом помешать немецким атакам. Без результата окончились боевые операции на озере Ильмень и на Онежском озере, если рассматривать эти действия с точки зрения общей военной обстановки.

Было очевидно, что сильные ВВС обеспечивали господство над озерами и реками. В остальном силы флота на внутренних водах полностью зависели от обстановки на примыкающих сухопутных фронтах. Надежда немцев, что сильные озерные флотилии придадут большую устойчивость фронтам, не оправдалась.

Прежде всего для использования на внутренних водах годятся небольшие, имеющие небольшую осадку бронированные и вооруженные тяжелыми орудиями моторные лодки, которые легко замаскировать. Для Германии неблагоприятным оказался тот факт, что на различных озерах проводили операции не только разные нации (Германия, Финляндия, Италия, Венгрия), но и различные рода вооруженных сил (сухопутные войска, флот, авиация) и, кроме того, не был назначен главнокомандующий, руководящий операциями всех вооруженных сил. Если анализировать все вместе, русское командование военно-морскими силами на внутренних водах в 1941–1945 гг. проводилось успешнее, чем у противника русских.

Действия на озерах Сайма и Янисярви в 1941 г.

Уже начиная с самого начала войны в 1941 г. финны на оз. Сайма создали флотилию, имеющую свой опорный пункт в Варкаусе. В ее состав входило несколько буксиров, на вооружении которых находились 2 47-мм и 1 20-мм орудия. Начиная с 15.06.1941 были конфискованы еще 5 буксиров и вооружены 47-мм и 75-мм орудиями, а также зенитными пулеметами. В распоряжении флотилии находились также свыше 18 моторных лодок.

Вследствие успешных наступательных операций финнов, которые заставили русских немедленно отойти на восток^[490], все возможности использования этой флотилии отпали. В начале июля моторные лодки были передислоцированы в Пункасалм, откуда их затем по суше и по железной дороге отправили в Янисярви. После того как они в течение недели занимались на этом озере подвозом довольствия, их 24 июля по суше переправили в Ляскеля на Ладогу.

За исключением буксиров, все остальные суда этой флотилии использовались затем в операциях на Ладожском озере и на оз. Сайма. Флотилия была расформирована.

Позднее финны в качестве трофея захватили на озере Сеесярви тоже один буксир, который до момента эвакуации с озера подвозил довольствие для финской армии.

Действия на Ладожском озере в 1941–1944 гг.

К моменту начала войны в 1941 г. Ладожское озеро, занимавшее площадь 18 700 квадратных километров, полностью находилось в пределах советских государственных границ.

После того как продвигавшиеся финские части в конце июля — начале августа достигли Ладожского озера, немедленно началось создание финских военно-морских сил. До 6 августа 1941 г. финны переправили сухопутным путем на Ладожское озеро приблизительно 150 моторных лодок, 2 небольших буксира и 4 парома. Командный пункт Ладожской флотилии 2 августа 1941 г. был создан в Ляскеля и получил указание наряду с разведкой и охранением принимать участие в операциях на побережье Ладожского озера, а также в перевозках довольствия.

Большие суда были вооружены 20– и 47-мм пушками, небольшие — пулеметами. Некоторые суда были переоборудованы для постановки минных заграждений, и Ладожская флотилия 7 августа получила вначале 100 мин S/08^[491], которые были перевезены на склад в Ситу. 10 августа финны заняли порт Лахденпохья и окружили получившую подкрепления 168-ю советскую стрелковую дивизию в районе Рауталахти. Слабые финские морские вооруженные силы не могли вступить в бой с советской Ладожской флотилией, которая состояла по меньшей мере из 3 канонерских лодок, миноносцев, приблизительно 20 сторожевых кораблей и большого количества других судов^[492].

15 августа 1941 г. финнами был захвачен город Сортавала, и одновременно были реорганизованы ВМС, действовавшие на Ладожском озере. Кроме отрядов кораблей, действовавших под командованием капитана 3 ранга Е. Копонена, сюда присоединили 11-ю и 12-ю береговые бригады под командованием полковника Е.И. Ервинена. Штаб Ладожской флотилии 17 августа был передислоцирован в Сортавала, в то время как другие соединения 22 августа были размещены в Лахденпохья.

23-24 июля 1941 г. советские войска высадили специально сформированную для этого морскую пехотную бригаду, состоявшую из курсантов-офицеров, на острова Мантисинсари и Мункула, которые были заняты слабым финским охранением, имеющим всего 2 орудия. Русским удалось захватить как трофей 1 орудие; однако приблизительно 100 финнам удалось удержаться, пока не прибыл еще один финский батальон. Русских после исключительно упорных боев удалось вытеснить, и стоящий на якоре сторожевой корабль был потоплен финской береговой батареей. Корабль удалось затем поднять, но действовала только одна 75-мм пушка^[493].

Неясно, почему русские транжирили столь ценные человеческие кадры, как, например, исключительно храбро сражавшиеся ленинградские курсанты, для захвата двух островов, совершенно неважных в стратегическом отношении. Высадившиеся части не получили достаточной артиллерийской поддержки, и численно превосходящая советская Ладожская флотилия была даже не в состоянии помешать финнам перевезти подкрепления.

16 и 17 июля 1941 г. 12 финских кораблей, из которых три имели каждый по 47-мм орудию на борту, а остальные были вооружены пулеметами, поддержали высадку финской роты на острове Маркатсима, занятом советскими частями. При этом катер № 28 погиб, два человека были убиты и один ранен.

Остров Рахмасари был атакован финнами 7 сентября 1941 г. 26 финских катеров, из которых 2 были вооружены 47-мм орудиями и 5 — пулеметами, принимали участие в этой операции (60 моряков). Вначале в 03 часа высадился морской штурмовой отряд, состоявший из 51 человека. Он потерял 5 человек убитыми и 5 ранеными. Затем высаживались другие части, которых поддерживала береговая артиллерия. Советская Ладожская флотилия попыталась помешать финской десантной операции, при этом 9 сентября вступил в бой русский миноносец^[494], однако советские корабли были отогнаны орудийным огнем финнов. Финны потеряли 3 катера: LU 3, HI 24 и HI 7, при этом погиб 1 человек и двое получили ранения. Русским удалось своевременно эвакуироваться с этих островов. Остров, на котором находится известный Валаамский монастырь, 20 сентября был взят финнами без сопротивления русских.

Вследствие общего положения на фронтах русские решили добровольно эвакуировать западный берег озера, а также большое число других островов. Русским удалось также эвакуировать большую часть 142-й и 198-й стрелковых дивизий, прижатых в районе Килпола к берегу.

Таким образом, закончились основные крупные бои на озере, вследствие всеобщей стабильности на сухопутных фронтах. 22 сентября 1941 г. финнам сдался латвийский пароход «Илга» (1908, 211 брт), экипаж которого восстал и арестовал русскую охрану, благодаря чему финский транспортный отряд получил ценное пополнение. Захваченные русские карты указывали на расположение советских минных заграждений в районе Путсари, Куркийоки и Коневиста, однако эти минные заграждения не были обнаружены, несмотря на немедленно предпринятое траление в этих районах. Штаб Ладожской флотилии 26 сентября был передислоцирован в Лахденпохья и отдал 10 катеров и 38 человек вновь организуемой Онежской флотилии. Верфь в Сортавала, а также большое число маячных огней и навигационных знаков начали функционировать, и началось поднятие финских кораблей, потопленных во время Зимней войны. В состав созданной 15 декабря 1941 г. Ладожской береговой бригады входили, наряду со штабом и 2 батальонами, также плавучие средства, которые, в свою очередь, подразделялись на штаб, складскую роту, морскую транспортную роту, роту катеров, состоящую из 4 взводов, а также ремонтную мастерскую. Два других взвода моторных лодок подчинялись береговой артиллерии.

Береговая артиллерия должна была быть создана полностью заново, 3-й и 13-й полки береговой артиллерии сформировали в течение ближайших месяцев и лет приблизительно 20 легких и средних батарей, которые, однако, в большинстве случаев имели на вооружении устаревшие или трофейные орудия.

Не считая благополучной транспортировки остатков трех советских дивизий, русская Ладожская флотилия в 1941 г. была исключительно пассивной^[495] и почти не пыталась мешать финнам подвозить по озеру довольствие или нападать на захваченные финнами острова. Из-за недостатка подходящих кораблей финны, со своей стороны, были не в состоянии проводить наступательные операции по отношению к русским. Правда, в 1942 г. были подняты несколько финских кораблей, затопленных в ходе Зимней войны, однако их можно было использовать лишь для перевозок (землечерпалка «Лаатокас», буксир «Войма»).

Попытка организовать блокаду Ладожского озера в 1942–1944 гг.

Зимой 1941/42 г. Ладожское озеро полностью замерзло. Русские создали трассу и узкоколейную железную дорогу по льду от Кабоны до Осиновца, и с ее помощью им удалось, несмотря на частые немецкие воздушные налеты, обеспечить снабжение 3–4 миллионов солдат и гражданского населения, находящихся в ленинградском котле. Одновременно русские делали большие усилия, чтобы по возможности привести в боевую готовность большое число кораблей и увеличивали число портовых сооружений и подъездных путей в Кабоне. Немцы намеревались не позднее осени 1942 г. занять Ленинград (операция «Лаксфанг»^[496]), для чего сюда была доставлена тяжелая артиллерия, использовавшаяся при осаде Севастополя. Немцы знали, что воинские части и население имели сравнительно хорошее вооружение, но было недостаточно снабжено продовольствием и горючим. Если бы летом 1942 г. удалось заставить русских прекратить подвоз довольствия через Ладожское озеро, то Ленинград, полностью окруженный со стороны суши, вынужден был бы вскоре капитулировать из-за голода, или по меньшей мере его удалось бы взять, не понеся при этом больших жертв.

Финны же не очень воодушевлялись идеей для того, чтобы участвовать во взятии Ленинграда своими силами. Из финских военных кораблей на Ладожском озере был перебазирован только старый торпедный катер «Сису».

Немцы летом 1942 г. запланировали передвинуть сухопутный фронт, который в южной части Ладожского озера у Шлиссельбурга примыкал к озеру, на восток к Тихвину, чтобы благодаря этому взять под свой контроль важнейшие погрузочные порты для подвоза довольствия по Ладоге^[497]. Эта операция, видимо, вообще даже не начиналась из-за недостатка воинских частей. Для уничтожения множества русских дозорных катеров и бронекатеров и для постановки мин на русских путях подвоза довольствия должны были быть переправлены на озеро 6 немецких прибрежных минных заградителей (длина 16 м, скорость 24–30 узлов, вооружение — 4 мины и 1 15-мм зенитный пулемет). Между тем эти корабли имели много технических недостатков и в тактическом отношении также мало годились для запланированной операции. Командир 31-й флотилии тральщиков капитан 2 ранга фон Рамм, которому подчинялись эти корабли, отклонил предложение об их применении, после чего ему был передан приказ самого фюрера. 7 июля 1942 г. 4 корабля прибыли в железнодорожных вагонах в Лахденпохья. Все усилия соответствующих немецких офицеров отодвинуть проведение операций с использованием этих кораблей, страдавших большим числом детских болезней, на август (при этом имелись в виду белые летние ночи) не увенчались успехом.

Прибрежные минные заградители «КМ 3», «КМ 4», «КМ 8» и «КМ 22» под командованием старшего лейтенанта Реймана образовали группу «С» 31-й флотилии тральщиков; два других предусмотренных для операции минных заградителя вообще не прибыли.

Помимо обычного участия в наступательных действиях паромов типа «Зибель», к которым мы еще вернемся, прибрежные минные заградители предприняли 5 попыток поставить мины. Вначале корабли до 8 августа из-за многочисленных повреждений сцеплений, вмятин на корпусе, смещения винтов при ударах о дно и т. д. стояли на верфи в Сортавале, откуда их до 10 августа отправили на базу в Сортанлахти. Немецкие мины лежали на складах в Кивисалми.

20 августа 3 минных заградителя первый раз вышли в море, но вернулись, так как все эти три корабля нуждались в ремонте на верфи. Еще одна операция трех кораблей 4 сентября также завершилась неудачей. 26 сентября в море вышли минные заградители «КМ 3», «КМ 4» и «КМ 22» с заданием поставить мины на пути следования конвоев Новая Ладога — ленинградский котел. Корабли, вышедшие в 21 час, должны были поставить 12 донных мин севернее Кобоны. Прибыв туда, они установили, что на расстоянии 1200 м от того места, где необходимо было поставить мины, стояла советская канонерская лодка и 2 дозорных катера. Несмотря на это, немецкие корабли поставили предназначенные мины на параллельном курсе. Русские корабли медленно приблизились до 800 м, но не открывали огня^[498]. После того как немецкие корабли закончили постановку мин, они легли на обратный курс и замаскировались дымовой завесой и одновременно дали радиограмму итальянским торпедным катерам. В 06 часов минные заградители вернулись на базу. И хотя авиаразведка уже после обеда сообщила о том, что ею обнаружены канонерская лодка и грузовое судно в накренившемся положении в районе постановки мин, следует все же предположить, что русские заметили операцию по их постановке, в особенности после того, как 30 сентября одна из мин взорвалась за кормой советского дозорного катера. Русские по меньшей мере на 3 недели закрыли этот путь следования конвоев, а возможно, даже перенесли его в другое место.

Позднее минные заградители, с которыми часто случались аварии, предприняли еще две попытки поставить мины, однако им и тогда пришлось отказаться от них. Между 23 и 25 октября эти корабли передислоцировались в Лахденпохья, и оттуда они были отправлены в Германию. 12 поставленных мин, место постановки которых было к тому же известно русским, конечно, не играли никакой роли в создавшемся общем положении. Особенно глупо было использовать магнитные мины, так как было известно, что русские на море почти всегда используют деревянные суда.

Еще более «скромно» и менее успешно протекала финская операция. Старый торпедный катер «Сису» 2 июня 1942 г. прибыл в Лахденпохья и 13 июня перешел в Сортанлахти, откуда 24 июля его перевели в Вителе. Вскоре после этого, ввиду полной невозможности его использования, он был отправлен на родину. Остальные финские суда служили исключительно для перевозок и выполняли задачи охранения, а 12 катеров-тральщиков типа «Муикку» 3-й морской саперной роты использовались в различных местах для траления мин, но безрезультатно.

Итальянцы прислали 12-ю флотилию MAS под командованием капитана 3 ранга Г. Бианчини и 125 матросов, а также торпедные катера «MAS 526», «MAS 527», «MAS 528» и «MAS 529». Как корабли, так и команды были первоклассными, однако они не были приучены действовать в белые ночи на севере. Так как русские использовали для подвоза довольствия исключительно мелкую южную часть Ладожского озера, то катера в условиях глубин в 4 или 5 метров редко могли удачно выпустить торпеду.

Итальянские корабли были отправлены сухопутным путем в Штеттин, оттуда на немецком пароходе в Хельсинки, затем приведены на буксире в Выборг, а оттуда по Сайменскому каналу в Пункасалми, где они были погружены в железнодорожные вагоны и отправлены в Лахденпохья. Несмотря на этот долгий и трудный путь, итальянцы первыми подготовились к бою. 22 июня все итальянские корабли были спущены на воду и сосредоточены в исходной базе Сортанлахти. Всего катера приняли участие в 17 операциях. «MAS 526» 25 июля в районе Мёкериккё выскочил на мель и получил тяжелые повреждения, вследствие чего до 8 октября находился на верфи.

В ночь на 15 августа «MAS 527» атаковал в бухте Морье русский конвой, направлявшийся в Ленинград и состоявший из трех канонерских лодок типа «Бира», при этом он торпедировал и потопил одно судно^[499]. «MAS 528» удалось в ночь на 28 августа потопить лихтер водоизмещением около 1300 брт, выпустив по нему торпеду^[500]; его буксировали 3 буксира. «MAS 529» был атакован до полудня 1 сентября на широте острова Верккомари двумя моторными катерами. В разыгравшемся бою один русский катер получил повреждения, а на «MAS 529» вышел из строя правый мотор^[501].

Остальные операции катеров «MAS» заключались в охоте на советские подводные лодки, о которых поступали донесения, но которые так ни разу и не были обнаружены. Катера также охраняли немецкие прибрежные минные заградители и паромы Зибеля, а также высаживали агентов.

27 октября 1942 г. итальянские катера покинули Ладожское озеро, выйдя из Лахденпохья с тем, чтобы через Хельсинки попасть в Таллин и там перезимовать. В мае 1943 г. эти 4 корабля были переданы финнам и использовались в Финском заливе, будучи обозначены как класс «J».

Итальянские торпедные катера больше всех других ВМС участвовали в операциях и добились относительно хороших успехов. Другие запланированные операции не были проведены, так как финны не могли обеспечить истребительного прикрытия, как этого требовали итальянцы.

Костяком союзных военно-морских сил на Ладожском озере должны были служить немецкие паромы Зибеля. Эти части, находящиеся под командованием полковника Зибеля, были организованы как «Оперативный штаб паромов Ост-EFO». Производство паромов Зибеля было первоначально организовано талантливым техником полковником Зибелем для запланированного вторжения в Англию с целью пополнить военно-морской флот. Паромы имели то преимущество, что их можно было разбирать и перевозить по железной дороге. Это обстоятельство, а также, видимо, желание Геринга иметь собственный флот привели к созданию этого соединения на Ладожском озере. Однако со стороны ВМС указывалось на то, что «EFO» не имеет единого тактического командования и он недостаточно обучен с точки зрения морской, навигационной и артиллерийской (стрельба по морским целям). Да и связь часто страдала. Страшный шум моторов мешал незаметному приближению к противнику и с тактической стороны делал невозможным внезапное нападение.

Использование паромов Зибеля было первоначально запланировано потому, что считалось, что артиллерийское вооружение паромов более мощно, чем у русских канонерских лодок. Однако, когда позднее выяснилось, что русские канонерские лодки были не только быстроходнее, но и вооружены более дальнобойными орудиями, в использовании паромов отпал всякий смысл. Предложение вооружить по крайней мере один паром вместо 88-мм зенитного орудия 105-мм было отклонено.

Хотя паромы типа «Зибель» в большинстве случаев были укомплектованы малоопытным личным составом и были не особенно пригодны для операций на море, полковнику Зибелю и его офицерам удалось, несмотря на это, сделать «EFO» костяком военно-морских сил, действовавших на Ладоге.

Паромы в железнодорожных вагонах прибыли в Лахденпохья и 13 июня и 12 июля сошли со стапелей. Первые паромы были готовы для участия в операциях к началу августа. Вначале первая полуфлотилия паромов стояла в Сортанлахти, однако после налетов русской авиации она была передислоцирована 4 сентября в Тайвалахти, где паромы в замаскированном виде стояли прижавшись к скалистому берегу. Вторая полуфлотилия паромов стояла в Кякисалми.

В ночь на 26 августа 2-я полуфлотилия паромов, усиленная катерами «MAS 527» и «MAS 528», прошла из Кякисалма до средней Ладоги, приблизительно в 35 км восточнее от о. Коневец и при этом русских не встретила. 1-я флотилия паромов из-за повреждений и потерь, полученных во время налетов авиации, была еще не в состоянии вступить в действие. В ночь на 31 августа вся полуфлотилия паромов вместе с «MAS 527» и «MAS 528» прошла до самой южной части Ладожского озера, и при этом она опять не обнаружила советских кораблей.

Наступила пауза, которая длилась почти месяц, немцы ссылались при этом на то, что они имели много повреждений в машинных отделениях паромов. Одновременно между различными заинтересованными штабами шел спор относительно дальнейшего оперативного использования паромов. Авиация хотела в районе устья Волхова внезапно высадить 400-1400 человек для того, чтобы уничтожить находившиеся там портовые сооружения. Но так как внезапно это было сделать совершенно невозможно, то этот опасный план был отменен. Финское предложение выманить дозорные катера при помощи катеров «MAS» и прибрежных минных заградителей между двумя полуфлотилиями паромов тоже казалось неперспективным из-за того, что советские корабли были более быстроходными и трудно было ожидать успехов.

Наконец, немецкое командование ВМС внесло предложение: паромы типа «Зибель» должны были ограничиться тем, что они обстреляют русский сухопутный фронт, чтобы возможно помочь финнам передвинуть несколько вперед линию фронта. Так как катера КМ оказались полностью непригодными, капитан фон Рам предложил поставить в общей сложности 70 мин с морских паромов. Хотя это предложение и было одобрено, его так и не выполнили.

Залогом успешного проведения любых операций на Ладожском озере было господство в воздухе. Это основное условие выразили все соответствующие финские и немецкие штабы. 1-й немецкий воздушный флот обещал не только необходимую поддержку истребителями, но и выведение из строя особенно опасных кораблей противника, как, например, быстроходный и вооруженный более мощными орудиями советский миноносец «Пурга».

Широта 60 градусов 30 минут с. ш. являлась границей участия немецких и финских ВВС. Две финские эскадрильи 3-го авиаполка, оперирующие на севере, имели свои базы в Суолаярви, Петеярви и Килпасилте. Немецкая авиация действовала силами 54-й истребительной эскадры, начиная с 3 июля базировалась на аэродроме в Менсуваара. Одна эскадрилья истребителей, находившаяся в Петеярви, состоящая из «Ме-109», получила задание уничтожить опорные пункты русских на суше и загнать корабли в Шлиссельбургскую бухту. 4 «Арадо-196» (гидросамолеты) находились в Кякисалми и совершали разведывательные и спасательные рейсы. Всего в немецких ВВС 15 июля 1942 г. имелось 15 «Ме-109», 4 «Арадо-196» и 1 «Юнкерс-52». Этим трудно было гордиться.

В дальнейшем в отдельных случаях немцы периодически использовали также другие соединения бомбардировщиков и пикирующих бомбардировщиков против советских кораблей. Немецкие и финские летчики были, однако, не в состоянии прикрывать в достаточной степени собственные военно-морские силы, находившиеся в портах или в море.

54-я истребительная эскадра полностью занималась тем, что обороняла боевые паромы во время монтажа на верфи, а затем их базы. Из-за тяжелых боев в районе ленинградского котла и на Волховском фронте немецкой авиации не удалось добиться над морем превосходства в воздухе, хотя, кажется, за август и сентябрь ей удалось сбить 19 советских самолетов. Только во время некоторых наступательных операций в течение дня паромам могло быть предоставлено более или менее достаточное прикрытие истребителями, в то время как торпедные катера и прибрежные минные заградители без прикрытия истребителями могли проводить операции лишь ночью. Русские бомбардировщики каждую ночь бомбили базы союзников и добивались разрушений, при этом имелись человеческие жертвы. Особенно успешным был налет днем на бреющем полете советских бомбардировщиков «Ил-2», который был произведен в начале сентября на Сортанлахти, в результате чего немцы были вынуждены оставить эту базу.

В ночь на 25 сентября паромы предприняли новую наступательную операцию, однако не встретились при этом с советскими кораблями. Другую операцию, 28–29 сентября, пришлось прекратить из-за плохой погоды. Уже 30 сентября паромы снова вышли в море, и 1 октября в районе южной Ладоги они натолкнулись на советскую канонерскую лодку и приблизительно на 10 дозорных катеров. Русские выпустили около 40 снарядов с дистанции 4500 м, замаскировались дымовой завесой и отошли. Кажется, в бою принимала участие советская береговая батарея^[502].

Во время новой наступательной операции в ночь на 5 октября соприкосновения с противником не было. 9 октября в море вышли 7 тяжелых паромов, 5 легких паромов, 4 парома-транспорта, 2 парома-плавучие мастерские, 2 звена тральщиков, один штабной паром, один паром-госпиталь, 3 торпедных катера и 2 минных заградителя, которые намеревались обстрелять батарею на острове Сухо. Погодные условия и неточное определение позиции провалили план. При возвращении 10 октября с 06.22 по 08.28 произошли семь огневых боев с советским сторожевым катером и 6–8 катерами охранения. Советский катер охранения «МО-175» был потоплен артиллерийским огнем, 9 человек его команды взяты в плен.

Так как от применявшихся на Ладожском озере сил союзников, прежде всего от соединения паромов, вышестоящие штабы, не знавшие о непригодности корабельного состава, постоянно требовали что-либо предпринять, было решено возобновить атаку Сухо. 21 октября в 16 часов вышли 7 тяжелых паромов, 4 легких парома, 3 парома-транспорта, 1 штабной паром, 1 паром-госпиталь, 7 катеров для перевозки личного состава и катер «MAS 528». На рассвете 22-го они встали у этого небольшого островка. На острове у русских помимо маяка находилась береговая батарея с несколькими 100-мм орудиями. С 06.15 до 06.47 тяжелые паромы обстреляли батарею на о. Сухо, которая открыла ответный огонь в 06.17. (Советским гарнизоном на Сухо командовал старший лейтенант Гусев. С самого начала гарнизон поддерживал тральщик «ТЩ-100», которым командовал лейтенант Каргин. — Прим. авт.) Вскоре после того, как она открыла огонь в направлении Новой Ладоги, показались 2 советские канонерские лодки и несколько дозорных катеров, на которые паромы перенесли свой огонь. Тем временем в 06.35 по о. Сухо открыли огонь также и легкие паромы. Между 06.50 и 06.55 катера для перевозки личного состава высадили на о. Сухо 3 штурмовых отряда и группу саперов; в это время один из легких паромов сел на мель. Тяжелый паром, который хотел прийти на помощь легкому, в 07 часов также сел на мель. После того как в 07.04 другой легкий паром получил прямое попадание снаряда с батареи о. Сухо и тоже сел на мель, в 07.10 операция была прекращена и высадившиеся войска отозваны обратно. Между 09.00 и 09.11 три парома, севшие на мель, были взорваны, и в 09.14 начался отход. В течение всего этого времени все остальные паромы продолжали вести огневой бой с береговой батареей и с советскими кораблями. При этом в 10.12 удалось прямым попаданием заставить замолчать последнее орудие батареи о. Сухо^[503]. На обратном пути немецкие суда до 15.17 подвергались атакам советских самолетов и военных кораблей. При этом в ходе 96 самолето-атак было сброшено около 400 бомб. Кажется, русские во время этого боя потеряли 20 самолетов, из которых немецкими истребителями было сбито 11, финскими истребителями — 4 и зенитными орудиями паромов — 5^[504]. Немцы по пути потеряли тяжелый паром из-за неполадок в моторе и катер для перевозки личного состава. Потопить тяжелый паром с помощью подрывного заряда из-за большого числа водонепроницаемых переборок не удалось^[505]. Общие потери немцев составляли 2 тяжелых парома и 2 легких парома, 1 катер для перевозки личного состава, 18 убитых и 43 раненых. Русские сообщили, что из 38 атакованных ими кораблей им удалось потопить 20 и сбить 15 самолетов.

Немецкие части, высадившиеся на о. Сухо, уничтожили 2 орудия, 2 блиндажа, маяк и радиостанцию, а также несколько пулеметных гнезд и захватили 5 пленных.

Немецкие корабли в 03.15 23 октября вернулись на свои базы. Этим закончилась последняя операция на Ладожском озере. Так как назначенное на 10 октября крупное наступление на Ленинград из-за общего военного положения на фронтах не могло быть проведено и осенние штормы не позволяли больше использовать суда, не обладающие хорошими мореходными качествами, была начата эвакуация союзных кораблей. Финны купили два парома («Т 2» и «Т 17»), а остальные были разобраны на части в Лахденпохья и по железной дороге до 30 ноября отправлены обратно.

Немцы объясняли причину неудачи в районе о. Сухо тем, что у них были очень плохие карты, на которых не были отмечены мели, жертвой которых стали 3 парома, а также неверным предсказанием хорошей погоды, которая не улучшилась впоследствии. С другой стороны, можно отметить, что не только гарнизон о. Сухо (100 человек), но и советские корабли правильно действовали в тактическом отношении и храбро оборонялись. Советские канонерские лодки очень быстро прибыли на место и несколько часов преследовали немецкие корабли, отходившие со скоростью 5 узлов, правда, не добившись больших успехов в ведении артиллерийского огня.

Русские ВМС на озере в течение 1942 г. не проводили наступательных операций. В ночь на 10 августа русский отряд в составе канонерской лодки и 8 дозорных катеров предприняли наступательную операцию на средней Ладоге. 21 августа были замечены 1 канонерская лодка и 3 небольших суда в районе Саунаниеми и 3 суда недалеко от Мёкериккё. Появление паромов заставило русских держаться поодаль, но они твердо решились не пропускать немецкие морские вооруженные силы в южную часть Ладожского озера.

Ночные налеты советской авиации обычно совершались одиночными самолетами старой конструкции и в основном были направлены на Сортанлахти и Кякисалми. За период с 18 августа по 22 октября в Сортанлахти воздушные тревоги объявляли 127 раз, причем в 45 случаях следовали налеты бомбардировщиков. ПВО в различных финских портах осуществлялась лишь при помощи пулеметов и 40-мм орудий и потому не могла действовать успешно.

1943 г.

По сравнению с 1942 годом 1943 год прошел очень спокойно. Ввиду того, что русским удалось наладить сухопутное движение в Ленинград, у немцев и финнов пропал всякий стимул еще раз пытаться блокировать его со стороны озера. Русские, удовлетворившись своим успехом в оборонительных действиях в 1942 г., не предпринимали никаких наступательных операций.

Относительно мягкая зима позволила финнам оставить для операций 4 судна в районе Кельпе-Кивисалми, включая внешние острова. В остальном финская Ладожская флотилия была реорганизована и усилена. В начале июля из Германии прибыли 4 сторожевых катера. На каждом из них были установлены 57-мм пушка и зенитная пушка. Они получили наименования «VMV 101», «VMV 103», «VMV 104», «VMV 105». Вместе с вооруженными паромами «Т 2» и «Т 17» эти катера образовали боевую роту, база которой находилась сначала в шхерах Кухка, а затем — в северной части Ладожского озера. В середине августа прибыли старые финские торпедные катера «Винха», «Сиекси» и «Нуоли», с которых были сняты торпедные аппараты. Каждый катер, вооруженный 20-мм орудиями «Эрликон», мог взять на борт по три мины. В качестве моторных канонерских лодок они были подчинены 3-й морской саперной роте. Осенью 1943 г. катера часто ходили в поиски, но при этом ни разу не встретили советские корабли. О движении русских кораблей иногда сообщали только береговые наблюдательные посты.

20 сентября 1943 г. личный состав береговой бригады на Ладоге был увеличен и образован 3-й морской батальон. Моторные канонерские лодки провели зиму 1943/44 г. в Кивисалми, орудия вооруженных паромов были установлены в качестве батарей на Салонсаари.

1944 г.

В феврале 1944 г. русские начали активные действия. 21–22 мая 1944 г. два советских сторожевых катера пытались высадить разведчиков на о. Верккссари, но были отбиты. После того как большое наступление Красной Армии на Карельском перешейке 9 июня 1944 г. принесло русским первые успехи, финны спешно начали минные постановки. Всего было поставлено десять минных заграждений, в каждом из которых насчитывалось от 10 до 24 мин. На постановку заграждений было израсходовано 124 мины. В районе о. Мантси финны погрузили на паром 60 мин и затопили его. Еще 120 мин они поставили южнее, восточнее и юго-восточнее острова. Большинство этих мин было поставлено катерами типа «Муикко», которые могли принимать по шесть мин. Моторные канонерские лодки поставили заграждение вблизи Саунаниеми.

20 июня 1944 г. советские войска прорвали фронт между Ладожским и Онежским озерами, в связи с чем финны ожидали русского десанта в районе Вителе. За плоским песчаным берегом там проходила шоссейная дорога и участок железной дороги Ууксу — Аунус.

В 20.40 22 июня с финского маяка Хапанова на расстоянии 20 миль обнаружили 5 канонерских лодок, 8 транспортов и несколько сторожевых катеров. 20 советских самолетов в 21.45 совершили налет на Вителе и Тулос. В 22.45 с о. Салонсаари обнаружили флотилию из 48 кораблей, а финская воздушная разведка в 00.20 доложила об обнаружении на широте Алавоинен 54 кораблей, растянувшихся колонной на 10 км. Советская флотилия в 02.00 23 июня прошла Хатен на расстоянии 8 миль и остановилась в 10 милях от Тулоса.

В 04.00 канонерская лодка приблизилась к берегу и открыла огонь по финской батарее Тулос, а в 04.15 15 советских самолетов бомбардировала финскую батарею. В 04.27 другой отряд самолетов атаковал устье Вителе. В 04.35 советское соединение было атаковано пятью финскими самолетами, в результате чего один транспорт был потоплен, а другой — подожжен.

С 04.45 к северу от Тулоса русские начали высадку войск с быстроходных катеров, каждый из которых имел на борту от 20 до 30 человек и одну 45-мм пушку. В первом эшелоне была высажена рота, во втором — две роты. Вышедшая из строя финская батарея 75-мм орудий уже не могла препятствовать высадке советского десанта. В течение дня русские высадили бригаду морской пехоты, которая тотчас же закрепилась на берегу и легко отразила слабые контратаки финских войск. В ночь на 25 июня подул сильный северо-западный ветер, вследствие чего связь между высаженным советским десантом и кораблями нарушилась. Морской пехоте не хватало боеприпасов, и финны хотели воспользоваться этим, чтобы сбросить десанты. Но атака финнов запоздала. В течение 27 июня русским удалось усилить высаженный десант, в это время состоявший из 3-й и 70-й бригад морской пехоты. Вскоре высаженный десант установил связь с наступавшими с юга советскими войсками.

Таким образом, высадка десанта прошла успешно, а финны были вынуждены продолжить отход. В этих условиях финны отказались от применения своей флотилии, которая находилась в шхерном районе в Кухка. Все артиллерийское вооружение флотилии состояло из 4 орудий калибра 102 мм, 4 пушек 57 мм и 14 пушек 20 мм. Флотилия могла иметь на походе скорость хода от 7 до 10 узлов. Таким образом, для перехода в район высадки советского десанта потребовалось бы до 9 часов. В условиях светлых ночей внезапность действий флотилии полностью исключалось.

Финны эвакуировали Лункула, не встретив этому противодействия со стороны русских. 2 июля 1944 г. был отдан приказ об эвакуации о. Мантеи, на котором находилось около 700 человек, пушки и 150 т военных материалов.

Для эвакуации предполагалось использовать 4 буксира, 4 лихтера и 30 моторных катеров. Моторные канонерские лодки и самоходные барки должны были обеспечить оборону перевозок с о. Мантеи. Во время погрузок на корабли советская авиация утопила буксир «Аалто» и два моторных катера. В ночь на 6 июля первая группа транспортов отошла от острова и утром благополучно прибыла в Аяскеля и Янаслахти. Корабли охранения тотчас стали возвращаться в район о. Мантеи. Вторая группа транспортов также без всяких происшествий прибыла вечером этого же дня в порты разгрузки. В проливе Вееренкоукку в качестве ловушки затопили плот, на который погрузили мины, а в районе о. Мантеи предположительно поставили еще 200 мин.

К середине июля финны прекратили отступление и перешли к обороне. Финские корабли несли ночной дозор на линии Питкеранта — Ристисаари — Валаам, при этом Хонкесало служило базой кораблей. В это время советские корабли предприняли несколько безрезультатных набегов со стороны острова Мантеи. Действия финских кораблей поддерживались сухопутными войсками. Фланг сухопутного фронта выходил к озеру в районе Вуоратсу.

Финская Ладожская флотилия оказалась не в состоянии вести успешную борьбу с советской артиллерией. В связи с этим немцы поставили финнам четыре морских артиллерийских лихтера, которые 11 июля прибыли по железной дороге из Хельсинки в Лахденпохья. Три из них («М 13», «М 32» и «М 33») образовали 13-ю морскую сторожевую роту и в начале августа вошли в строй. Предназначенные для «М 34» машины остались в Таллине. В связи с этим «М 34» не удалось ввести в строй. 13-я сторожевая рота была укомплектована личным составом расформированной к этому времени Онежской флотилии и в последние недели несла дозор в районе Ладожского озера.

После соглашения о прекращении огня для быстрейшей отправки финских кораблей из Ладожского озера привлекали 700 человек, которые работали в три смены. 19 сентября 3-й морской батальон вышел в Варкаус. На озере остались транспорт «Аунус» (бывший «Илга»), землечерпалка, четыре больших лихтера и две баржи для землечерпалки. На основе соглашения о перемирии Финляндия должна была передать Советскому Союзу в полной сохранности и с вооружением два боевых парома, четыре морских артиллерийских лихтера и четыре катера VMV (бывших немецких). На этом боевые действия на Ладожском озере закончились. Озеро вновь полностью перешло к русским.

Боевые действия на Ладожском озере заслуживают того, чтобы подвергнуть их всесторонней оценке. Несомненно, исход войны между Россией и Германией зависел в полной мере от результатов борьбы на суше. Германской стороне, принявшей решение о взятии в 1942 г. города Ленинграда, было совершенно ясно, что успех осуществления этого решения в значительной мере зависел от возможностей организации блокады города со стороны Ладожского озера. В связи с этим германской стороной принимались все меры для того, чтобы добиться полного господства на Ладожском озере, однако фактически прибывшие на Ладожское озеро корабельные силы в количественном и качественном отношении не отвечали тем задачам, которые перед ними ставились. Действия авиации на озере в этих целях оказались явно недостаточными. Видимо, было бы лучше, если вместо германских и итальянских кораблей на Ладожском озере были в достаточном количестве только одни финские корабли, что облегчило бы применение сил и организацию управления их действиями на Ладожском озере. Однако финны, действуя в Финском заливе и Онежском озере, оказались уже не в состоянии самостоятельно противостоять русским и, более того, в борьбе с ними добиться господства на Ладожском озере.

Русские действовали на Ладожском озере в тактическом и стратегическом отношении исключительно хорошо. В 1941 г. они провели успешную эвакуацию трех дивизий, в 1942 г. обеспечили снабжение города Ленинграда и не допустили высадок немецких и финских десантов. В 1944 г. имея превосходство в силах, они провели высадку десанта в районе Тулоса. Хотя русские и понесли значительные потери в кораблях, они не допустили, чтобы Ленинград заморили голодом и он попал в руки противника. Тем самым советская Ладожская флотилия внесла значительный вклад в коренное изменение войны на востоке.

Финны, как всегда, имели малые силы, достигли многого и при этом не понесли значительных потерь. Следует считать ошибочным использование отдельных торпедных катеров в качестве моторных канонерских лодок, главным оружием которых были не торпеды, а мины, поскольку торпедные катера имели бы на Ладожском озере большое количество целей для использования торпедного оружия (десантная операция русских в Тулосе).

ПЕРЕЧЕНЬ ФИНСКИХ, НЕМЕЦКИХ И ИТАЛЬЯНСКИХ КОРАБЛЕЙ, ДЕЙСТВОВАВШИХ НА ЛАДОЖСКОМ ОЗЕРЕ В 1941–1944 гг.

Финляндия:

150 моторных катеров, 28 катеров было потоплено в 1941 г., два — в 1944 r.; оставшиеся на озере катера после перемирия были выведены в Финляндию; вооружение — 47-мм, 20-мм пушки или и пулеметы.

Два буксира. В 1944 г. выведены в Финляндию.

Четыре парома. В 1944 г. переданы Советскому Союзу.

«Аунус» — транспорт (бывший «Илга»), постройки 1908 г., 211 брт. В 1944 г. возвращен Советскому Союзу.

«Сису» — старый торпедный катер постройки 1917 г., водоизмещением 13 т, две торпеды калибра 450 мм и два пулемета. В 1942 г. выведен в Финляндию.

12 катерных тральщиков типа «Муикку». В 1944 году выведены в Финляндию.

«VMV 101», «VMV 103», «VMV 104», «VMV 105» имели на вооружении одну 57-мм пушку, одну 20-мм пушку; в 1945 г. переданы Советскому Союзу.

«Винха», «Сиексю», «Нуоли» — перестроенные торпедные катера, построены в 1928 г., водоизмещение 12 т, три мины, две 20-мм пушки, скорость хода 40 узлов; в 1944 году выведены в Финляндию;

«Аалто» — буксир, погиб при воздушном налете 2 июля 1944 г. в районе острова Мантси.

«М 31», «М 32», «М 33», «М 34» — немецкие корабли типа MAL, две 88-мм пушки, одна 37-мм пушка, четыре 20-мм; в 1945 году переданы Советскому Союзу.

«Т 2», «Т 7» — самоходные паромы Зибеля — две 102-мм пушки, две 20-мм пушки. В 1945 г. переданы Советскому Союзу.

«Лаатока» — землечерпалка. В 1944 г. передана Советскому Союзу (в 1940 г. была затоплена командой, в 1942 г. поднята).

Два парома-землечерпалки — в 1944 г. переданы Советскому Союзу.

«Войма» — буксир. В 1944 г. выведен в Финляндию (в 1940 г. был затоплен командой, в 1942 г. —поднят).

Италия:

«MAS 526», «MAS 527», «MAS 528», «MAS 529» — постройки 1939 года, водоизмещение 26 т, скорость — 47 узлов. Две торпеды 450-мм, два пулемета, 6 глубинных бомб. В 1942 г. выведены с Ладожского озера, в 1943 г. куплены Финляндией.

Германия:

«КМ 3», «КМ 4», «КМ 8», «КМ 22» — катера длиной 16 метров, скорость хода — 24–30 узлов, 4 мины, 15-мм пулемет. Осенью 1942 г. выведены с Ладожского озера.

Самоходные паромы «Зибеля».

7 тяжелых паромов, вооружение: три 88-мм пушки, две 20-мм пушки, команда — 75 человек;

6 легких паромов, вооружение: одна 37-мм пушка, две 20-мм пушки, команда 62 человека;

штабной паром;

4 транспортных парома;

2 парома — плавучих мастерских;

госпитальный паром.

Из этих паромов были потоплены два тяжелых и два легких, один тяжелый и один легкий паром осенью 1942 г. проданы Финляндии. Остальные выведены из Ладожского озера.

Транспортные катера: штабной катер, санитарный катер, 3 катера для перевозки личного состава, 4 катера-тральщика, один катер для перевозки личного состава потоплен, остальные осенью 1942 г. были выведены из Ладожского озера.

Общая численность кораблей и экипажей, согласно плану от 3 июня 1942 г., составляла 17 паромов и 5 катеров с 945 военнослужащими. Она достигла наибольшей численности 15 августа 1942 г. — 21 паром, 9 катеров и 2323 человека. Экипажи частично взяты из школы подготовки зенитной артиллерии.

Немецкие силы на Ладожском озере по своему назначению разделялись на три группы кораблей:

группа управления в составе штабного катера, штабного парома, госпитального парома, санитарного катера и 3 транспортных катеров,

1-я ударная группа в составе 4 тяжелых паромов, 3 легких паромов, 3 транспортных паромов и 2 транспортных катеров (катеров-тральщиков),

2-я ударная группа в составе 3 тяжелых паромов, 3 легких паромов, 3 транспортных паромов и 2 транспортных катеров (катеров-тральщиков).

Советские военно-морские силы на Ладожском озере

	2.04.42	1.06.42	25.09.42
Миноносцы:	1 («Пурга»)	1 («Пурга»)	1 («Конструктор»)
Канонерские лодки:	?	9	4-6
Катера-тральщики (типа МО-2):	?	32	Около 20
Сторожевые катера (типа МО-4):	20	20	19
Транспорты:	9	8	10
Буксиры:	?	20	45
Гидрографические суда:	?	4	?
Учебные суда:	?	2	?
Прочие суда:	?	5	?
Подводные лодки (класса «М»):	?	?	1 (?)
Торпедные катера:	?	?	4
Моторные катера:	?	?	140
Лихтеры:	?	?	130
Плавучие склады:	?	?	1 («Комсомолец»)
Землечерпалки:	?	?	5
Плавучие доки:	?	?	?

Лихтеры, вооруженные артиллерией, и канонерские лодки составили 1-й и 2-й дивизионы канонерских лодок. Торговые суда имели артиллерийские орудия калибром 76, 100 и 130 мм. Среди торговых судов находились 7 пароходов (типа «Бира») водоизмещением 800-1000 брт (скорость хода 10 узлов). 32 катера-тральщика организационно объединялись в 6-ю флотилию тральщиков.

Потери советских кораблей на Ладожском озере в 1941–1944 гг.^[506]

25.07.1941 г. — сторожевой катер, в районе о. Мантси, от финской береговой артиллерии^[507].

8.09.1941 г. — 3 канонерские лодки, транспорт, буксир и баржа от германской береговой зенитной батареи у Шлиссельбурга.

12.09.1941 г. — с июня всего было потоплено 10 судов, 42 мотобота попали в руки немцев.

17.09.1941 г. — 2 транспорта, буксир, торпедный катер и 4 мотобота от атак авиации^[508].

23.09.1941 г. — транспорт потоплен финским самолетом.

24.09.1941 г. — транспорт потоплен финским самолетом.

25.09.1941 г. — 6 судов из состава конвоя, атакованного германской авиацией.

4.10.1941 г. — канонерская лодка при атаке германским самолетом.

10.10.1941 г. — пароход водоизмещением 1000 брт при атаке самолетами.

16.10.1941 г. — один пароход водоизмещением 1000 брт, второй-500 брт при атаке самолетами^[509].

26.10.1941 г. — пароход водоизмещением 1000 брт при атаке самолетами.

5.11.1941 г. — при воздушной атаке на Новую Ладогу утоплен один транспорт и 15 паромов^[510].

Другие 35 судов в результате воздушных атак получили те или иные повреждения. Транспорт «Илга» 22 сентября перешел к финнам.

15.08.1942 г. — канонерская лодка типа «Бира» (арт. вооружение 4-75-мм, 3 — 45-мм, 3 — 20-мм, водоизмещением 800 — 1000 брт), утоплена «MAS 527»^[511].

28.08.1942 г. — лихтер в 1300 брт потоплен катером «MAS 528» в точке 60°21′ с. ш./31°38′ в. д.^[512].

31.08.1942 г. — канонерская лодка утоплена германским самолетом^[513].

1.09.1942 г. — миноносец «Пурга» (1932 г., 740 т, 29 узл. 2 — 100-мм, 2 — 37-мм, 2 пул., три торпедных аппарата 450 мм) при атаке германским самолетом^[514].

6.09.1942 г. — сторожевое судно и буксир при атаке авиацией^[515].

14.09.1942 г. — транспорт утоплен германской авиацией.

15.09.1942 г. — транспорт утоплен германской авиацией.

20.09. 1942 г. — транспорт утоплен германскими самолетами.

1.10.1942 г. — сторожевое судно утоплено германскими самолетами.

10.10.1942 г. — «МО-175» утоплен самоходной баржей^[516].

30.10.1942 г. — 3 транспорта потоплены германской авиацией.

31.10.1942 г. — транспорт и сторожевое судно потоплены германской авиацией.

3.11.1942 г. — 2 буксира и транспорт потоплены германской авиацией.

5.11.1942 г. — буксир и два лихтера потоплены германской авиацией.

7.11.1942 г. — транспорт и два лихтера потоплены германской авиацией.

8.11.1942 г. — 3 транспорта потоплены германской авиацией.

Далее в течение 1942 г. были повреждены:

на минах — сторожевое судно,

артиллерийским огнем — торпедный катер, несколько канонерских лодок и сторожевой катер,

авиацией — миноносец, торпедный катер, плавучая зенитная батарея, 3 сторожевых судна, 4 канонерских лодок, 13 транспортов, 3 буксира, 6 лихтеров.

23.06.1943 г. — повреждены и затонули в результате воздушного налета предположительно несколько малых судов^[517].

23.06.1944 г. — транспорт утоплен финской авиацией в районе Тулос, другой корабль поврежден.

Всего русские потеряли на Ладожском озере 120 судов и катеров общим водоизмещением 50 000 брт, среди них миноносец, 2 сторожевых катера, 2 торпедных катера, несколько катеров-тральщиков, 6 канонерских лодок и 3 сторожевых судна.

Действия на Чудском озере в 1941–1943 гг.

Чудское озеро, занимающее площадь 3500 квадратных км, до лета 1940 г. являлось границей между Эстонией и Советским Союзом. Оба государства имели на озере достаточно сильные флотилии. Уже в 1919 г. между эстонскими и советскими кораблями имели место отдельные морские бои (12 октября 1919 г. и т. д.), после насильственного присоединения Эстонии летом 1940 г. в распоряжении русских находились свыше 20 вооруженных кораблей и катеров.

Ввиду своего быстрого наступления немецкие части летом 1941 г. дошли вскоре до Псковского озера, но не нашли на его западном побережье какие-либо суда, которые можно было бы использовать. Вследствие ожесточенных боев во время немецкого наступления восточнее озера в направлении Нарвы группа армий «Север» обратилась к соответствующим инстанциям с предложением организовать связь для переправы раненых и для подвоза довольствия через озеро от Гдова в Псков и в Юрьев. Эти перевозки вначале были организованы сухопутными частями на восточном берегу Псковского озера, и в них участвовали 2 буксира, 5 барж и несколько катеров. Позднее военно-морской флот взял на себя задачу охранения этих судов с помощью 2 катеров, вооруженных противотанковыми пушками и пулеметами. В течение одного месяца, не имея никаких потерь, было перевезено 4300 т военного имущества, 500 раненых, 600 военнопленных и несколько орудий, и дважды советские суда при этом вынуждены были отойти.

Часть советской флотилии, находящейся на Чудском озере, была между тем уничтожена немецкой авиацией и артиллерией сухопутных сил, другие корабли, среди них один из двух имеющихся торпедных катеров, затопили себя. Второй торпедный катер был уничтожен немецкими судами осенью 1941 г. во время ночного боя.

Флотилия, созданная военно-морским командованием в Юрьеве, несла с помощью саперно-десантных ботов с осени 1941 г. охрану озера.

Позднее Чудское озеро было подчинено морской полиции, которая доставила на озеро несколько разборных полицейских лодок (ZPK), имеющих скорость 22 узла и 37-мм орудие не только для того, чтобы обеспечивать охрану рыболовного промысла, но и для того, чтобы при случае бороться с появившимися партизанами.

Осенью 1943 г. был подготовлен отход группы армий «Север» на позиции Нарва, Чудское озеро, Псков. Немцы считали, что вскоре в район озера подойдут крупные силы советских войск, поэтому было приказано создать боеспособную флотилию на Чудском озере. Только большое превосходство сил на озере могло дать возможность сухопутным войскам сэкономить свои силы, так как благодаря этому число частей, занятых в береговой обороне, могло быть сокращено. Помимо этого, ВМС сами были заинтересованы в том, чтобы удержать позиции в Нарве, так как расположенные западнее Нарвы разработки горючих сланцев при существовавшем в то время недостатке топлива имели для немецкого командования большое значение.

Костяком немецких ВМС явились морские артиллерийские лихтеры водоизмещением 180 т. На каждом из них было установлено по два 75-мм или 88-мм противотанковых или зенитных орудия, 6 20-мм зенитных орудий «Эрликон», миномет. Скорость их хода составляла приблизительно 8 узлов.

Начиная с осени 1943-го до лета 1944 г. всего было переправлено сухопутным путем в Юрьев приблизительно 24 морских артиллерийских лихтера 4-й флотилии плавучих батарей (капитан 3 ранга Васмут). В начале июня 1944 г. сборка этих судов была закончена. 4-й флотилии, кроме того, были подчинены 30 разъездных катеров, пароход, 4 штабных катера, 4 заградителя KM и несколько катеров KS. Последние вскоре были отосланы в Германию как непригодные к использованию. На озере также находился 4-й полевой батальон водного транспорта в составе 12 пароходов, 10 буксиров и 7 моторных барж водоизмещением по 70 тонн. Наконец, на Чудском озере базировался 772-й саперно-десантный батальон с 18 паромами Зибеля (вооружение — одна счетверенная установка калибра 20 мм), 12 десантных ботов (вооружение — одна пушка калибра 20 мм «Эрликон») и 27 тяжелых штурмботов (скорость 22 узла). Уже зимой, 17 февраля 1944 г., русские предприняли попытку перейти по льду Чудское озеро. Опасная атака русских была отбита 11-й пехотной дивизией при поддержке авиации, которая бомбила цели на льду. 29 февраля 1944 г. выяснилось, что русские в отдельных местах оставили восточное побережье озера, однако позднее, в апреле, они заняли все побережье более крупными силами.

Немцам, несмотря на значительное сосредоточение сил, не удалось господство и на Чудском озере.

Созданная на озере флотилия служила главным образом цели предупреждения внезапного наступления русских, наряду с патрульной службой корабли производили обстрел советских позиций на восточном побережье, и прежде всего в районе Гдова.

Немецкие корабли базировались на Мехикома, Кастре, Муствее, в то время как береговая оборона была представлена эстонскими ротами и несколькими немецкими зенитными и тяжелыми полевыми артиллерийскими орудиями. На аэродроме Юрьев находились эскадрилья пикирующих бомбардировщиков и несколько истребителей.

Русская сторона перебросила на Чудское озеро торпедные катера и мелко сидящие канонерские лодки. Одновременно с этим они развернули на позиции прожектора и артиллерию крупного калибра. Русские силы флота не проявляли активности в действии на озере и ограничились периодическим несением дозорной службы. Больших десантных операций и обстрела берега немцы не дождались.

При транспортировке судов немцы столкнулись с большими трудностями, так как катера — минные заградители в течение двух недель находились в Таллине из-за затруднения при транспортировке по железной дороге. Незначительная глубина (всего 17 м) мешала успешному использованию торпедных катеров KS на озере. Русские поставили небольшое количество мин в проливе, соединяющем Чудское и Псковское озера. Немцы, в свою очередь, планировали в июне — июле постановку специальных мин на подходах к Муствее. Однако, ввиду небольших глубин, от нее им пришлось отказаться.

На совещании в ставке, которое проходило с 4 по 6 мая 1944 года, Гитлер, ожидая высадки десанта русских на Чудском озере, интересовался состоянием флотилии.

Деятельность немецкой флотилии заключалась главным образом в том, чтобы выставлялись ночные корабельные дозоры перед западным побережьем озера, на расстоянии 1–2 миль. С обнаружением противника корабли, уклоняясь от боя, должны были, прежде всего, предупредить береговую оборону, подавая световые сигналы.

Быстроходные прибрежные минные заградители KM использовались на Чудском озере исключительно как канонерские лодки и производили разведывательные выходы к восточному побережью озера.

6 июня состоялся первый выход «KM 5», «KM 8», «KM 19», «KM 29», в связи с обнаружением в районе Праага советских кораблей. Выход оказался безрезультатным. 10 июля 4 KM отконвоировали 12 армейских паромов Зибеля в Вармерзее. На обратном пути заградители и три катера типа V около полуночи были атакованы самолетом, но без успеха.

В 21.00 12 июня 4 катера «KM» вышли из Кастере с расчетом обследовать район до северного побережья Чудского озера. На переходе были обнаружены немецкие MAL, в 23.00 катера вновь обнаружили два суда, быстро приблизились к ним и потребовали дачи опознавательных сигналов. Когда последние неправильно ответили на запрос опознавательных сигналов, немцы в 23.36 открыли огонь. Русские через 15 секунд открыли ответный огонь, и вслед за этим открыли огонь 6–8 орудий береговой артиллерии. Немецкие катера начали отход и в 23.39 прекратили артиллерийский огонь. Огонь русских кораблей ложился плохо, в отличие от береговой артиллерии. При отходе «KM 8» отстал и пропал из виду, а «KM 19» получил попадание одного 45-мм снаряда, в результате чего был поврежден, 3 члена его экипажа были ранены. «KM 19» направили в базу, а два других катера до 4 часов напрасно искали «KM 8». При поисках катера они встретили восемь советских кораблей и, пользуясь своей большой скоростью, ушли от них^[518]. На следующее утро воздушная разведка обнаружила «KM 8», стоящий на мели у советского берега в районе Заполья. «KM 8» попал к русским. Из его команды в 11 человек осталось в живых только двое. Немцы хотели отбуксировать его, но вмешалась авиация, пытавшаяся его разбомбить, но свое обещание не выполнила.

20 июня 1944 г. «KM 5» и «KM 29» предприняли еще один переход из Кастре в Праага и обратно. С 25 июня в окрестностях Кастре появились советские партизаны. В их безрезультатном преследовании принимали участие также и члены экипажей. 2 июля в Кастре загорелся «KM 5», и команда вынуждена была его затопить. Позднее катер был поднят, отправлен в Юрьев, а затем дальше в Таллин для ремонта. Там он и был захвачен русскими. Чтобы восполнить эту потерю, 15 июля 1944 г. на озеро прибыли «KM 4» и «KM 22».

Во второй половине июля в районе Кастре действия советских партизан и авиации настолько усилились, что катерам временами приходилось оставлять свою базу и замаскироваться у берега в районе Эмбах.

11 июля «KM 19» и «KM 29» доставляли взрывчатку в Муствее, а 15 июля «KM 4» и «KM 29» отконвоировали три катера V из Рана-Пунгеря в Кастре. Обе операции происходили ночью, и никаких советских кораблей обнаружить не удалось.

20 и 28 июля «KM 19» и «KM 29» перевозили раненых из Праага в Юрьев. 2 августа 1944 г. 18 самолетов «Ил-2» и четыре истребителя атаковали Кастре и повредили один MAL, и «KM 19» пришлось перевозить раненых с MAL в Юрьев.

16 августа немцы эвакуировали Кастре, и катера «KM» перешли в Юрьев. 17 августа три крупных советских катера приблизились к устью Эмбаха. «KM 4» и «KM 29» вышли для наблюдения за действиями русских. Так как советские корабли исчезли до прихода немцев, заградители пошли дальше до Праага, чтобы соединиться там с MAL для проведения более крупной операции. В ходе сильного налета советской авиации на Праага были повреждены многочисленные корабли, поэтому от проведения намеченной операции пришлось отказаться. 14 августа «KM 4» оказывал помощь «MAL 14» при выходе. (Вечером 16 августа 1944 г. два артиллерийских лихтера и 5 других немецких кораблей обстреляли советские позиции, а 20 августа еще раз два лихтера вели беспокоящий огонь по восточному берегу. 26 августа в 06.45 произошел короткий бой между «MAL 14», «MAL 23» и пятью советскими кораблями у устья Эмбаха, а 16 сентября «MAL 14» удалось там потопить советскую канонерку. Потери от налетов советской авиации были 2, 8, 10, 20, 25, 28 и 30 августа 1944 г. — Прим. авт.) Уничтожив все весельные лодки, немецкие корабли оставили Праага и возвратились в Юрьев. Последний раз заградители KM применялись 19 августа, когда они патрулировали в районе Эмбах, чтобы воспрепятствовать просачиванию советских партизан.

23 августа четыре сохранившихся заградителя в Юрьеве были погружены на железнодорожные платформы, и, когда советские войска находились уже в 300 метрах от вокзала, удалось достать еще один паровоз, который увел поезд на Таллин.

Морские артиллерийские лихтеры, в свою очередь, с конца июня часто обстреливали занятый советскими войсками берег и советские катера. Эти операции проводились сначала по ночам, затем единичные операции — и днем. Русская оборона заключалась только в не особенно успешном огне береговой артиллерии. В течение июля русские применили крупные силы авиации, которые ежедневно совершали налеты соединениями, насчитывавшими до 60 самолетов. Это сделало продолжение обстрелов восточного берега невозможным. В конце августа все немецкие артиллерийские лихтеры и катера охранения были уничтожены бомбами или затоплены командами в Муствее. Остатки экипажей участвовали в обороне аэродрома на суше. Большая часть действовавших в южной части Гдовского озера паромов Зибеля и полицейских катеров тоже была потеряна. Но некоторые паромы Зибеля удалось своевременно эвакуировать, тогда как полицейские катера были потеряны, по-видимому, при отражении попыток десантирования советских войск на Варм-озере в августе 1944 г. Некоторым катерам типа V, по-видимому, удалось подняться вверх по реке Эмбах до озера Вирц и действовать там еще непродолжительное время.

Обстановка на других фронтах теперь все равно вынудила немецкое командование оставить Прибалтику и западный берег Чудского озера. Предпринятая попытка обеспечить господство на озере относительно крупными, но лишь условно пригодными средствами не удалась. Активные действия немецких сил на Чудском озере сначала были пресечены господствующей русской авиацией, а потом были разгромлены и сами силы. Но и полное господство немцев на Чудском озере едва ли оказало какое-либо влияние на развитие событий на сухопутном фронте севернее и южнее озера. Озеро пришлось оставить, так как примыкающие сухопутные фронты удержать было невозможно.

Операции на озере Ильмень в 1941–1943 гг.

Озеро Ильмень имеет площадь 920 квадратных километров. В него впадает 40 рек, а вытекает только одна — Волхов. Восточный берег с районами, где находится устье Моты и Ловати, — болотистый, тогда как северо-западный и юго-западный берега поднимаются выше 25 метров над уровнем воды. Максимальная глубина озера составляет 5,4 метра, с середины ноября до конца апреля озеро покрывается льдом. Его воды очень богаты рыбой (судаком). В 1941 г. там находилось около 80 русских примитивных рыболовных судов, 50 из них были захвачены немцами, а остальные остались у русских. На озере, видимо, не было пароходов, грузовых барж и буксиров, во всяком случае, немцы не захватили их в качестве трофеев и вообще не видели.

Немецкие 16-я и 18-я армии в конце июля — начале августа 1941 г. подошли к озеру Ильмень. К концу августа, когда в этом районе продвижение немцев замедлилось, в их руках находились северный, западный и южный берега. Немецкая 16-я армия дошла до самого подножия Валдайской возвышенности и переправилась через реку Ловать и реку Пола. 18-я армия переправилась через Волхов и стояла восточнее Новгорода. У русских остался только восточный болотистый и часто затопляемый восточный берег озера, который они защищали с обычной стойкостью и храбростью.

Летом 1941 г. немцы передислоцировали в Устрику специальное сухопутное саперное подразделение из состава 16-й армии, располагавшее шестью моторными катерами. Команды этих катеров состояли из пяти человек, на вооружении находился один пулемет и стрелковое оружие. Катера начали патрулировать озеро. Ночью катера иногда сопровождали местные рыболовные суда, оставшиеся у немцев, до мест лова, находившихся в 20 километрах от берега, чтобы не дать возможности русским их захватить. Они часто пытались это сделать, так как и их рыболовные суда по ночам вели лов неподалеку. Однако до больших боев между «военно-морскими силами» противников в 1941 г. дело не доходило, и пойманная рыба была приятным добавлением к пайку солдат 225-й пехотной дивизии, охранявшей побережье.

Зимой 1941/42 г. по льду озера Ильмень русские энергично провели наступательную операцию с помощью пехоты и аэросаней. Им удалось вклиниться в левый фланг 16-й армии между Шимским и Старой Руссой. На основании активных действий русских в этом районе немцы предполагали, что предстоящим летом придется отражать наступление русских, и поэтому решили усилить имеющиеся в распоряжении средства для господства на озере Ильмень. До этого кораблей на озере не было, только русские рыболовные суда иногда высаживали разведгруппы в районах, занятых немцами, или пытались захватить немецкие патрульные суда.

В соответствии с известной тенденцией немцев во время Второй мировой войны, не одному только военно-морскому флоту пришлось участвовать в создании «Ильменской флотилии». В ее состав вошли также зенитные, саперные и морские части. Зенитно-артиллерийский дивизион, расположенный в Устрике, входивший в состав 16-й армии, поставлял орудия, а также основную массу личного состава. Саперы поставляли паромы Зибеля, на которых были смонтированы зенитные орудия, а военно-морской флот отдал новой флотилии, созданной обер-лейтенантом запаса сухопутных войск и переданной под его командование, несколько специалистов по машинному оборудованию и сигнальным установкам. Основным опорным пунктом и верфью стала Устрика, куда с большими трудностями из Таллина сухопутным путем было доставлено сначала 2 парома Зибеля, а затем, кажется, еще 2. Эти паромы были спущены на воду на реке Мшая с взорванного железнодорожного моста и в Устрике вооружены 88-мм зенитным орудием и двумя 20-мм «эрликонами». Наряду с этим немцы стали использовать 4 баржи-парома, сделанных из двух связанных между собой рыболовных катеров, из которых каждая была вооружена 88-мм зенитным орудием и приводилась в движение двумя саперными подвесными лодочными моторами. Помимо 6 моторных катеров уже упомянутого саперного соединения имелся еще штабной катер, с которого велось управление флотилией по радиотелеграфу. Общее число личного состава было около 300 человек. Немецкая флотилия летом и осенью 1942 г. прежде всего использовалась для обстрела различных позиций советских войск в дельте реки Ловать. Других возможностей проводить наступательные операции не было, после того как советские рыболовные суда были прогнаны из рыболовных районов. Высадки немцев на совсем пологом и болотистом восточном берегу также не обещали большого успеха. Прилегающая к берегу местность была непроходимой, и к тому же в районе волховского котла до Валдайской возвышенности военные действия со стороны немцев, начиная с лета 1941 г., носили только оборонительный характер. В штабе 18-й немецкой армии действия флотилии на озере Ильмень расхваливались, так как они очень беспокоили русских и таким образом приводили к отвлечению сил, облегчая тем самым задачу немецких частей на участке Ловать. Тем не менее высадка советских агентов и партизан на занятом берегу не могла быть полностью предотвращена даже летом 1942 г. Немцы вынуждены были держать крупные силы для обеспечения береговой обороны; так, например, в районе дельты реки Ловать — прибывший из тылового района полицейский охранный полк.

Русские, видимо, отказались от создания флотилии на озере Ильмень^[519]. Прошло время, и красиво раскрашенными, снабженными сигнальными флагами и прочими морскими атрибутами судами флотилии стали интересоваться различные германские ведомства, которые начали оспаривать друг у друга право и компетентность на опеку над этой армадой. В связи с частыми посещениями флотилии генералами, она стала заниматься отработкой плавания в строях и построениями для встречи высокопоставленных лиц и морских парадов, за что солдатами флотилия в шутку называлась «генеральской игрушкой»!..

В ноябре 1942 г., когда озеро покрылось льдом, германскую флотилию расформировали, паромы Зибеля и зенитные орудия вывезли. Это вызывалось повсеместным ухудшением военного положения и большими потребностями в судах и оружии.

В 1943 году на озере не было настоящей немецкой флотилии, так как русские и теперь отказались от развертывания каких-либо сил на воде; обстановка на озере Ильмень оставалась спокойной. С немецкой стороны тем временем продолжала совершенствоваться береговая оборона и охранение, поэтому любая попытка десантирования могла быть пресечена и без применения немецкой флотилии.

Так как русские с 1942 г. забрасывали за линию фронта своих агентов преимущественно с мелких самолетов, немецкая сторона считала, что может обойтись без сильной Ильменской флотилии.

Зимой 1943/44 г. русские вновь осуществили атаку через лед в направлении Новгорода и вклинились в расположение латвийских войск, занимавших оборону к западу от города, так что к февралю 1944 г. немцы отошли от берегов о. Ильмень.

Если рассматривать постфактум операции на озере Ильмень, то можно удивляться тому, что русские здесь, в отличие от Ладожского, Онежского и Псковского озер, отказались от формирования собственной флотилии и без боя уступили немцам господство на озере. Активная деятельность советской флотилии на озере, несомненно, связала бы еще больше немецких войск в береговой обороне.

С немецкой стороны, впрочем, как и на Ладожском озере, была создана флотилия неопределенного назначения, которая по своему составу не отвечала предъявляемым требованиям. Медленные, заметные и шумные паромы Зибеля были плохо приспособлены для охоты за вражескими катерами, высаживавшими по ночам партизан и агентов. На озере Ильмень тоже нужны были быстроходные, легкобронированные моторные катера, но таких в Германии не было.

Еще летом 1941 г. командование группировкой войск «Север» требовало ввода германских военно-морских сил на о. Ильмень. Командование флотом отклонило это требование, считая, что на озере Ильмень должны действовать исключительно саперные части. Такое утверждение неверно, поскольку все, что плавает, должно подчиняться флоту.

Также не был дальновидным отказ немцев от восстановления флотилии в 1943 г. Германская флотилия при наличии в ней 500 человек могла бы высвободить 5000 человек войск обороны побережья, которые нужны были на других направлениях, и тем самым она внесла бы свой вклад в «экономию сил», что стало, начиная с 1942 г., серьезной необходимостью для Германии.

Действия на Пяоозере

Победоносно продвигаясь вперед на восток, части 3-й пехотной дивизии, находящиеся в соединении финского 3-го армейского корпуса, достигли берегов озера Пяоозеро, лежащего к востоку от старой границы. Восточный берег озера находился, однако, еще в руках 88-й советской дивизии, которая должна была препятствовать дальнейшему продвижению финнов к исключительно важной в стратегическом отношении мурманской железной дороге. Прежде всего русские превратили деревни Микулайнен и Ниска в укрепленные пункты и, патрулируя, мешали в этом районе подвозить довольствие по дорогам, построенным финнами, Кусамо — Сохьяна — Киестинки (озеро Топозеро), а также в районе Оуланка. Так как район, занятый русскими, представлял собой почти бездорожную дикую местность, покрытую болотами и древними лесами, было решено напасть на советские опорные пункты со стороны озера.

На основании этих соображений штаб-квартира финской армии в сентябре 1941 г. отдала приказ штабу военно-морских вооруженных сил командованию дать в распоряжение 3-го армейского корпуса морской батальон. 6 октября 1941 г. командир этого батальона капитан 3 ранга Маттила с четырьмя младшими лейтенантами и двумя унтер-офицерами доложил о прибытии командиру 3-го армейского корпуса генерал-майору Силасвуо в Киестинки. Положение было следующим: русские занимали восточный берег и более крупные острова, со-ветский батальон находился в Микулайнен, а более сильная боевая группа находилась в Ниске; на озере у русских имелся буксир и по меньшей мере 5 вооруженных пулеметами моторных лодок.

Финские части, занимая устье р. Сохьяна, захватили трофей — советский буксир «Свеа», кроме того, имелись в распоряжении некоторые, почти негодные для использования моторные лодки, а также штурмовой бот и несколько мостовых понтонов. Из Улеаборга на грузовых автомашинах были привезены 3 железные моторные лодки. Удалось также с большими трудностями по шоссе переправить несколько моторных лодок с Топозеро в Пяоозеро, буксир «Свеа» был переименован в «Лайна» и вооружен трофейной советской 45-мм противотанковой пушкой и 20-мм зенитным орудием «Бреда». Каждая из железных моторных лодок получила 20-мм зенитное орудие, каждая деревянная — 20-мм противотанковое ружье или пулемет. Отряду Маттила придали в дальнейшем крепостной батальон, пехотную роту (Мурасмаа), саперную группу, 2 мостостроительные группы, 3 радиогруппы и санитарную группу, но, несмотря на это, капитан 3 ранга Маттила передал командование этими сухопутными частями майору Кархунену, чтобы иметь возможность полностью посвятить себя военно-морским операциям.

Согласно оперативному приказу от 8 октября 1941 г., 11 октября надо было взять Микулайнен и затем, сконцентрировав силы, атаковать Ниску. Финские части и корабли сосредоточились в устье Сохьяны, но вследствие сильного шторма перевозка морем в Лайтакари могла осуществиться лишь 12 октября.

На озере длиной 60 км и шириной 25 км, которое своим северным концом заходит за северный Полярный крут, в эти дни происходили частые штормы и имели место другие трудности, мешающие навигации; так, например, финны не имели достаточно хороших карт этих вод, не было также абсолютно никаких маяков или других обозначений фарватеров.

13 октября рано утром началась атака; финская железная моторная лодка «AV 67» внезапно напала в районе острова Сауна на 2 советские моторные лодки и вывела одну из боя. Финская пехота в 05.15 пошла в наступление, и уже в 6 часов баржи и штурмовой бот переплыли через бухту, расположенную севернее Лайтакари, подошли к устью небольшого ручья, чтобы забрать первых раненых.

В 7 часов «Лайна», «AV 67», «МВ 2», «МВ 3», «МВ 6» и «МВ 21» вышли и отправились по направлению к бухте Микулайнен, чтобы отвлечь на себя внимание русских. Корабли получили задание в 10 часов открыть огонь по русским, в то время как одновременно должна была броситься в атаку финская пехота.

Ровно в 10 часов финские корабли стояли перед укрепленной деревней Микулайнен и открыли огонь; вскоре в деревне начался пожар, и русские отошли на высоты, расположенные в этом районе; в это время финские суда укрепились в захваченном пункте. Лишь в 12 часов майор Кархунен отдал приказ финской пехоте двинуться в атаку, к этому времени Микулайнен была уже занята морскими частями!.. Русские, видимо, не рассчитывали на энергичную атаку со сторон озера.

Теперь следовало провести операцию против Ниски. За это время прибыли 2 другие железные моторные лодки «AV 132» и «AV 68», а также деревянная моторная шлюпка «Ахти», которые вместе с «AV 67» 16 октября в час ночи отправились в Оуланку и перевезли находящиеся там части батальона Сихвонена в бухту Умпиканта. В 11.55 «Лайна» сообщила, что она видела 2 русских корабля в районе острова Луптсинга, однако эти корабли не предприняли никаких атак на финские суда. Чтобы еще в более сжатые сроки завершить перевозки, были связаны в один 2 мостовых понтона, и с их помощью батальон Кархунена был перевезен из Микулайнен в бухту Умпиканта. Все эти перевозки имели место в штормовую погоду. Вечером 17 октября финны стояли в боевой готовности для атаки Ниски. Корабли батальона Маттила должны были 18 октября в 6 часов находиться за островом Ниска, чтобы оттуда атаковать и русские корабли, в то время как финская пехота должна была атаковать позиции советских войск.

Когда финские корабли, согласно приказу, заняли исходные позиции, не удалось установить радиосвязь с сухопутными частями, и, таким образом, корабли остались стоять за островом; в это время подошла «Лайна» с бензиновыми бочками на борту из устья Сохьяны; помимо нее, в распоряжении имелись «AV 132», «МВ 3» и «Руско», остальные суда из-за неполадок в машинном отделении были не готовы к походу!

В 07.18 советский катер обошел остров, однако, увидев финские суда, повернул обратно, но финны не бросились его преследовать, так как это помешало бы им выполнить предусмотренную планом операцию. Другой русский катер в 08.30 пытался перейти в атаку, однако также сразу же повернул обратно.

В соответствии с оперативным приказом красная ракета означала, что корабли должны были дать своей собственной пехоте огневое прикрытие. Когда капитан 3 ранга Маттила в 08.36 увидел 3 красные ракеты на западе Ниски, он подумал, что финские части уже так далеко продвинулись вперед, и отдал своим кораблям приказ открыть огонь по трем русским кораблям, стоявшим в порту. Более крупный корабль загорелся, однако по финским кораблям со стороны суши был открыт сильный огонь, и им пришлось спустя полчаса повернуть обратно. Вести огонь с финских корабельных орудий было довольно трудно из-за ледяных брызг воды, попадавшей на них, которые тотчас же замерзали. Становилось все труднее стрелять из зенитных орудий очередями, и вскоре пришлось делать лишь одиночные выстрелы.

В 10.15 2 советских судна зашли за остров Ниска, и в 11 часов капитану 3 ранга Маттиле удалось установить радиосвязь с сухопутными частями, и он получил приказ атаковать русских. Финские корабли, к которым присоединилась также подоспевшая к тому времени «Лайна», имеющая очень небольшую скорость, снова появились из-за полуострова Ниска и открыли огонь по деревне и по 3 русским кораблям, стоящим перед ней. 45-мм противотанковая пушка с «Лайны» открыла огонь по русской батарее. Вскоре 2 русских судна потеряли ход, а команда с одного суда бросилась в воду, хотя, по финским наблюдениям, судно не получило никаких повреждений.

Из-за сильного волнения на море было очень трудно обслуживать 45-мм противотанковую пушку, находящуюся на «Лайне», поэтому она была снята и поставлена на суше у оконечности полуострова Н иска и оттуда с успехом продолжала вести огонь. Во время отступления финны снова забрали ее на борт корабля.

После полудня 18 октября и последующей ночи в основном продолжался подвоз довольствия для сухопутных частей, а также перевозились по морю раненые в Оуланку. 19 октября финская оперативная база была передислоцирована из бухты Умпиканта на остров Яринга. Отряд флотилии был усилен еще четырьмя катерами из Топоозера. Русские обороняли Ниску с обычным ожесточением, а финские войска практически не продвигались, поэтому перевод базы на остров Яринга был необходим прежде всего, если принимать во внимание возможный отход финских войск. На самом деле отход финских войск начался 20 октября в 07.40, они были вывезены на катерах из бухты Умпиканта на остров Яринга, чтобы потом оттуда отправиться дальше. Вечером 20 октября восточнее Нискасаари мотобот «Руско» встретил русский моттобот, который сразу же открыл огонь. «Руско» сначала ответил на огонь, но из-за неисправности вооружения вынужден был сразу же прервать бой и уйти. Позднее «AV 32» и «Руско» снова подошли к Ниске, чтобы побеспокоить русских, но были сразу же обстреляны прицельным огнем с восточной оконечности острова Ниска.

После нескольких незначительных патрульных походов 26 октября финны оставили район островов Ниска и Яринга. Озеро быстро замерзло, и с большим трудом лишь металлические катера могли идти. Теперь финский морской батальон был расформирован. У финнов не было потерь, вызванных действиями русских, однако они потеряли несколько судов из-за льдов или посадки на мель. Огнем финских орудий были потоплены 4 русских судна.

В течение зимы 1941/42 г. финские части захватили на суше русские позиции около Ниски, и все озеро вместе с еще оставшимися там русскими кораблями до конца войны в 1944 г. попали в руки финнов.

В конце октября некоторые железные моторные шлюпки были передислоцированы финнами с Пяоозера в Топоозеро, чтобы сделать возможным более крупные перевозки там. Приблизительно 150 человек были перевезены из Киестинки на полуостров Тсолма. 27 октября температура упала до –26 °C, и перевозки пришлось прекратить. Восточный берег озера был вслед за этим занят финскими сухопутными частями со стороны суши.

Действия на Свири и Онежском озере в 1941–1944 гг.

Река Свирь, которая связывает Ладожское озеро с Онежским, и само Онежское озеро, занимающее площадь 9750 квадратных километров, имеющее очень изрезанную береговую линию, являются одной из важнейших частей внутренней водной системы Советского Союза. Водный путь между Северным Ледовитым океаном и Балтийским морем использует реку Свирь и пересекает Онежское озеро, чтобы затем слиться с каналом им. Сталина.

В течение осени 1941 г. финны на некоторых участках достигли берегов Свири и перешли ее, дошли до Онежского озера и канала им. Сталина. Последний был уже раньше потерян для советского командования из-за налетов на шлюзы в Повенце^[520].

В сентябре 1941 г. части 6-ro финского армейского корпуса дошли до реки Свири и перешли через нее, используя для этой цели штурмовые боты и понтонные мосты. Однако советским войскам удалось остановить продвижение финских войск на той стороне берега, так что река в течение всей войны находилась в руках финнов лишь от электростанции до места впадения ее в Онежское озеро.

Начиная с 23 сентября 1941 г. финны организовали подъем большого числа затопленных русских кораблей и кораблей, севших на мель. С большими трудностями были отремонтированы 7 буксиров, 1 пассажирский пароход, 1 колесный пароход, 3 моторных катера и 2 нагруженных бензином лихтера водоизмещением 300 тонн и начали достраивать 6 буксиров, захваченных в качестве трофея на верфи в Ниши. Так как у финнов в распоряжении имелось только 27 человек для комплектования экипажей кораблей, для подвоза продовольствия использовались только буксиры «Никса», «Лимо» и «Ильмери». Это осуществлялось до тех пор, пока Свирь 23 ноября не замерзла. 1 мая 1942 г. корабли на Свири были подчинены финской Онежской флотилии.

2 октября 1941 г. в Петрозаводск прибыли капитан-лейтенант Карстен, 16 человек матросов и 7 моторных лодок. Они были отданы в распоряжение береговой бригады «Онега», вначале очищали острова и проводили подвоз довольствия для частей, действовавших на полуострове Ялгуба. Спустя неделю они получили подкрепление — 36 человек и 42 моторные лодки. В то время как один батальон служил для подвоза довольствия, второй был передислоцирован на Суйсаари и участвовал там в перевозках воинских частей на полуострова Кулмус и Горка. 6 октября в Петрозаводск прибыл передовой отряд заново организованного «морского батальона» «Онежское озеро», которым командовал капитан 2 ранга А. Ранинен. Остальные 66 человек — моряки, в большинстве своем те, которые остались в живых с броненосца «Ильмаринен», — прибыли в последующие недели. Штаб новой береговой бригады «Онега» прибыл 11 октября из Турку. Командиром бригады был А.Е. Лиитинен. 5-я береговая саперная рота выделила команды для судов, захваченных в качестве трофеев.

Основной базой являлся Петрозаводск, где, правда, были сожжены все пирсы, портовые сооружения и дома, однако в качестве причала можно было использовать стоявшее в 2 км от него промышленное сооружение в районе Вуселке.

Помимо захваченного в качестве трофея малого торпедного катера, который нельзя было использовать, морской батальон не имел в своем распоряжении, не считая моторной шлюпки, ни одного более крупного корабля. В ноябре, когда Онежское озеро уже замерзло, удалось еще переправить буксир «Вяйнё» со Свири дальше на север, и там он своей противотанковой пушкой поддерживал высадку финских частей на Лимосари. На рассвете финский батальон на моторных шлюпках «легкого флотского батальона» высадился в районе Кулмус.

В то время как захват Онежского полуострова был в полном разгаре, в Тулвоя был послан лейтенант и 12 солдат, чтобы по возможности привести в боевую готовность имеющиеся там корабли. Финны 11 ноября 1941 г. заметили советский конвой, который застрял во льдах из-за возрастающего холода и недостатка горючего между островами Мега и Калга. В ночь на 13 ноября лейтенант Муинонен при поддержке частей 1-го егерского батальона захватил весь советский конвой, состоящий из 1 колесного парохода, 3 буксиров, 3 траулеров, 8 900-тонных лихтеров, нагруженныхценными материалами, 2 лихтеров с подъемными кранами и нескольких небольших судов. Помимо этого, на борту находилось около 1000 человек эвакуированного гражданского населения.

Финны немедленно послали туда свой личный состав, чтобы укомплектовать им взятые в качестве трофея суда, организовали подвоз горючего и постарались увести эти суда, стоящие всего лишь в 3 километрах от русского берега, чему, однако, препятствовали льды. Советская авиация, начиная с 14 ноября, постоянно совершала налеты на эти суда, а ночью команды подрывников пытались взорвать их. Привезенная финская 40-мм зенитная батарея, а также части стрелкового батальона отразили все атаки.

Наконец, саперы проложили фарватер через заграждения, в результате чего 23 ноября суда находились уже в Калгаскиле, где они подвергались сильным налетам русской авиации. Оттуда с 24 до 29 ноября при поддержке четырех буксиров эти суда были перевезены в Вуселке в район Петрозаводска. Взрывы ряда минных заграждений сделали возможным проложить фарватер длиной 1–3 километра и шириной 8 метров, при этом лед имел толщину около 60 см.

После захвата финскими частями Кархумеки и Повенца 5 декабря 1941 г. захватили пять находившихся на верфи в Пиндуси траулеров, большой лихтер, несколько барж, а также 100 гребных шлюпок. Из морского батальона «Онега» были созданы сторожевая флотилия, транспортная флотилия и легкий отряд. В конце 1941 г. капитана 2 ранга А. Ранинена заменил капитан-лейтенант Айнамо; в марте 1942 г. командование на себя принял капитан 2 ранга Р. Гёрансон.

В течение зимы 1941/42 г. финны прежде всего занимались тем, что охраняли замерзшие в некоторых местах суда от суровых воздействий природы и от нападения на них русских. До этого времени советская Онежская флотилия держала себя очень пассивно. Было только известно, что русские сосредоточили около 15 буксиров и 25–30 лихтеров в районе устья Вольды. Попытка финнов переправить по льду боевой патруль, состоящий из 100 человек, и взорвать эти корабли не удалась, и финны понесли при этом большие потери. Во время налетов финской авиации на порт Салпа непосредственно до таяния льда был уничтожен только один лихтер.

Финны тем временем вооружили все трофейные корабли, которые частично имели фундаменты для орудий еще со времен Первой мировой и Гражданской войны.

В начале июня со Свири в Онежское озеро доставили несколько буксиров, а также бронекатер (трофейный, бывший советский), который был введен в строй под названием «VTV 1».

Оживленная деятельность советской авиации не принесла ей успехов. Более того, было сбито два советских самолета. Один финский патруль позднее в ночь на 29 августа 1942 г. захватил у Маасиярви две советские летающие лодки.

Финская сторона также приложила много усилий для организации эффективной обороны побережья береговой артиллерией. Береговая артиллерия состояла из двух полков (4-го и 14-го) по четыре батареи в каждом. Отдельные батареи насчитывали до 13 орудий калибра 75, 122 и 152 мм и устанавливались в пунктах, удаленных друг от друга на значительные расстояния. Всего береговая артиллерия Онежского озера располагала 40 орудиями калибра 75 или 76 мм, 16 — калибра 122 мм и 10 — калибра 152 мм. На берегу в промежутках между батареями было организовано лишь слабое наблюдение и охранение.

В конце июня — начале августа 1942 г. советские канонерские лодки впервые обстреливали финские батареи береговой артиллерии. В отдельных случаях им удавалось прорываться до Кондопоги. Эти действия они производили, как правило, в утренних сумерках, широко используя при этом постановку дымовых завес. В то время как быстроходные канонерские лодки приближались к финскому побережью всего лишь на несколько метров, вооруженные буксиры и пароходы, следовавшие вместе с ними в район боевых действий, обычно не приближались к берегу ближе чем на 20 км и останавливались в ожидании канонерских лодок. Активные действия русских кораблей вынудили финнов к организации охраны осуществляемых на озере перевозок. В конвоях осуществлялись переходы судов по маршруту Петрозаводск — Лимосаари, и вдоль западного побережья до устья Свири для охранения использовались суда сторожевой флотилии. Ядром основных сил финнов оказались колесный пароход «Кархумяки» (на вооружении у него находились две пушки калибра 75 мм), буксир «Илмари» и бронекатер «VTV 1».

Утром 3 сентября 1942 г. произошел бой финского конвоя, который вышел из устья Свири и пошел по направлению к полуострову Андома, с вооруженным советским пароходом. Пароход открыл эффективный огонь по «Кархумяки» с дистанции 10 км, а затем перенес его на «ВТВ-1» и заставил их возвратиться. Требовавшаяся поддержка со стороны финской авиации не последовала, поэтому советский корабль, благодаря более высокой скорости, под дымовой завесой ушел за пределы досягаемости огня финских орудий. В 12.25 советская канонерка и два моторных бронированных катера вышли из Вытегры и атаковали финские корабли в 13.25. Русские корабли были более быстроходными и лучше вооруженными, чем финские. Поэтому финны получили приказ об отходе. После одночасового безрезультатного огневого боя русские тоже вернулись в Вытегру.

Поздним летом 1942 г. русские начали высаживать партизан на западное побережье озера. Партизаны совместно с гражданским населением нападали на изолированные финские опорные пункты. Десантирование проводилось на гребных лодках, сопровождавшихся канонерскими лодками. С подходом к побережью партизаны топили лодки, чтобы замести следы своей высадки.

В связи с этим финны вынуждены были на подходах к побережью на 25-км участке между Тервасое и Соксу организовать корабельные дозоры, для чего использовали мотоботы. Благодаря этому советская высадка на остров Хепосаари была сразу же отражена.

В мае 1942 г. в Петрозаводск было доставлено некоторое количество мин, которых разместили в минном депо № 9 на Лоисаари. Одновременно были вооружены 4 мелких и два крупных тральщика и 2 буевые лодки.

В конце августа у берега под Тулвоя была обнаружена русская дрейфующая мина 13-й модели. Это единственное сообщение о применении мин русскими.

Зима 1942/43 г. снова использовалась для того, чтобы отремонтировать корабли и снова организовать флотилию. Новым командиром стал капитан 1 ранга Х. Зёдерхольм. Охранная флотилия была разделена на дивизион канонерских лодок и разведывательный дивизион. Кроме того, был еще дивизион тральщиков, насчитывавший 10 катеров, ремонтная рота, а также озерная транспортная рота, лоцманская рота и рота озерной полиции.

После схода льда в конце апреля — начале мая начались первые операции. Советская Онежская военная флотилия, по данным допросов военнопленных, состояла теперь из 13 вооруженных пароходов, 6 моторных канонерских лодок и некоторого количества вооруженных буксиров.

В 1943 году советские ВВС тоже вели активные действия. Так, 24 мая 1943 г. восточнее Ялкалахти 9 самолетов атаковали «РМ 201» и лихтер «Р 1026». Малый буксир подбил один самолет и повредил один.

31 мая советский буксир буксировал две моторные канонерские лодки перед финскими позициями у Химйоки и Руоппаоя. После того как канонерские лодки обстреляли в течение определенного времени финские позиции, буксир снова увел их. Вскоре после этого их атаковала финская авиация, потопившая буксир восточнее Зоксу.

Налет советской авиации на порт Кархумяки нанес небольшие потери.

По железной дороге на Онежское озеро были доставлены дополнительные катера, чтобы поддерживать находившееся там соединение кораблей на требовавшемся уровне, поскольку значительная часть финских кораблей постоянно находилась в ремонте.

4-я рота морской полиции и подразделения 4-й озерной саперной роты были высажены на Лимосаари и Суисаари, чтобы не допустить высадки партизан.

В начале июля советские корабли обстреляли деревню Стелики, а 8 июля две советские моторные канонерские лодки выпустили 35 снарядов по финскому буксиру и парому у Каскесоя, но не попали.

12 сентября 1943 г. финская флотилия покинула Соксу, взяв курс на Лимосаари, чтобы потом идти на Реску. «Кархумяки» со скоростью 7 узлов вел на буксире «Контупохья» и «VTV 1». При полной луне флотилия у Луостариниеми на дальности 10 кабельтовых заметила две советские канонерские лодки, которые после короткого безрезультатного огневого боя скрылись.

Пробная финская минная постановка 7 июля 1943 г. прошла успешно. Но траление в 5 милях к западу от Гарницы не дало никаких результатов.

14 сентября 1943 г. три советские моторные канонерские лодки из «сталинских органов» обстреляли 406-ю легкую батарею. Одновременно с этим в другом месте были замечены 9 канонерских лодок и «Морской охотник».

В результате ложной тревоги вся охранная флотилия 23 сентября 1943 г. приготовилась к бою у Рески, но ничего не произошло.

Во время атаки русских самолетов 14 ноября 1943 г. у Тулвоя был потоплен катер «LA 102», при этом погиб его рулевой.

К особенностям этого театра военных действий относится то, что финские конвои два раза встречались с русскими. Буксируемые лихтеры бросать было нельзя, и огневой бой между медленно шедшими конвоями ни финнам, ни русским не казался привлекательным. Так и прошли оба неохраняемых конвоя на расстоянии всего 15 кабельтовых мимо друг друга без единого выстрела, и только когда они вышли к прибрежным водам, береговые батареи открыли безрезультатный огонь.

Канонерская лодка «Кархумяки» зимой 1943/44 г. использовалась в качестве опорного пункта на острове Шардонский, а канонерская лодка «Контупохья» выполняла ту же роль у Суисаари.

26 февраля 1944 г. в результате диверсии полностью сгорела столярная мастерская «легкого дивизиона», поэтому моторные катера ремонтировать стало невозможно.

900-тонный лихтер «Р 1063», севший на мель у Сиикакоски на Свири, был подожжен русским патрулем и уничтожен.

В остальном финская озерная флотилия во время относительно мягкой зимы 1943/44 г. снова была реорганизована. 25 мая 1944 г. буксир «Лаури» и паром «Р 1072» по пути из Кархумяки в Сунку два раза были атакованы советскими истребителями «МиГ». «Лаури» подбил один самолет, но и сам был поврежден. Буксир «Кульмус» 4 июня 1944 г. у Ваасени был атакован 12 самолетами и получил легкие повреждения.

В июне 1944 г. финская сторона уже обдумывала, как своевременно эвакуировать личный состав и вооружение с Онежского озера. Одновременно велись наблюдения, как советские корабли проводят учебные стрельбы по мишеням, хотя недостатка в настоящих целях не было.

3-й батальон 5-го пехотного полка был перевезен 8 июня 1944 г. из Суурлахти в Каило на 4 буксирах, 4 лихтерах и 1 катере. Канонерская лодка «Кархумяки», истребители 2-го авиационного полка и финские береговые батареи обеспечивали прохождение конвоя. По-видимому, три советские канонерские лодки, совершавшие набег на Руоппаоя, конвой не заметили.

С 16 июня 1944 г. финны начали отправлять в Финляндию зимнее снаряжение, важнейшие материалы и малые суда. На Свири к этому времени движение судов прекратилось. Часть 14-й морской транспортной роты 18 июня эвакуировала Вознесенье, и суда беспрепятственно дошли до Петрозаводска.

Каллио было обстреляно 20 июня 100 выстрелами с советской канонерской лодки «Морской охотник» и нескольких бронекатеров с дистанции 11 000 м. 21 июня финны эвакуировали Лимосаари, уничтожив все навигационные знаки, обозначивавшие фарватеры. При этом в результате советского налета на буксире «Аарно» погибли 2 человека.

В это время финские команды начали затапливать свои корабли. Деревянные суда были сожжены 24 июня 1944 г. в Лоисаари, корпуса моторных катеров после демонтажа моторов разбивались, а металлические корабли затапливались между Уусисельке и Луккосаари на глубине 21 метр путем открытия кингстонов и подрывов носовой части корпуса. Все материальные средства, не представлявшие необходимости для ведения боевых действий, финны из-за недостатка железнодорожных вагонов не смогли вывезти из Петрозаводска и затопили в портовой бухте. К 23 июня 1944 г. на плаву оставались только канонерская лодка «Контупохья», два буксира, один пассажирский пароход, несколько мотоботов, которые вывезли последних 25 человек с внешних островов. «VTV 1» по железной дороге был отправлен в Финляндию.

В 04.00 27 июня 1944 г. финны эвакуировали по озеру последнее прикрытие из Луккосаари, в 11.00 затопили последние корабли в порту Уусисельке и оставили Петрозаводск. Несколькими часами позже советская Онежская флотилия пришла в разрушенный порт города, чем и закончилась война на Онежском озере.

Оценивая действия сил на Онежском озере, можно сказать, что финнам, благодаря их организационным способностям и предприимчивости, удалось в 1943–1944 гг. без серьезных помех обеспечить перевозки и снабжать армию вдоль западного побережья озера. За время войны на Онежском озере ни советские корабли, ни финские воруженные буксиры и пароходы не провели каких-либо боев, заслуживающих внимания. При этом необходимо отметить, что финны имели, соответственно, только один военный корабль «VTV 1», а русские — 10–20 бронекатеров. Тем не менее и русские ограничились безрезультатными обстрелами побережья. Активно действовала и советская авиация, которая достигла некоторых успехов.

У финского военного руководства уже не было сил продолжать наступление за Онежское озеро в восточном направлении. В связи с этим отпала любая возможность овладеть всем берегом. Финская сторона ограничилась охранением своего берега и своих коммуникаций. Ограниченные средства финского военно-морского флота были задействованы в операциях в Финском заливе и Ладожском озере, поэтому для Онежского озера уже невозможно было найти боеспособных кораблей. Боеспособная финская Онежская флотилия при соответствующей авиационной поддержке смогла бы потопить практически все советские корабли и без оккупации всего побережья обеспечила бы себе полное господство на озере.

Особенно осложняло ведение боевых действий финнам то обстоятельство, что разграничительная линия между немецким и финским районами воздушной разведки проходила по меридиану 60 градусов 30 минут, делившему озеро практически пополам. К тому же финские летчики были сухопутными пилотами и не умели правильно идентифицировать вражеские корабли.

Благодаря хорошо развитой сети фарватеров самые ценные русские корабли могли уходить для зимовки на юг, за пределы досягаемости немецкой и финской авиации.

Список судов финской Онежской флотилии.1941–1944 гг.

Канонерские лодки: «Кархумяки», колесный пароход, 3 75-мм орудия, быв. русский «Восток». Затоплен.

«Контупохья», колесный пароход, 2 75-мм орудия, быв. русский. Затоплен.

«Ильмари», 2-винтовой буксир, 1 45-мм пушка, 1 40-мм пушка, 1 — 20-мм пушка, быв. русский «Сенга». Затоплен.

Бронекатер «ВТВ-1», 1 76-мм пушка, 1 20-мм пушка, 4 пулемета, быв. русский. Вывезен.

Лоцманский катер «Аянинен», постройки 1942 г. 1 пулемет. Затоплен.

Траулер «Матти». Затоплен.

Пассажирский пароход «Янислинна», быв. русский «Роза Люксембург». Затоплен.

Пассажирский пароход «Сивари», быв. русский. Затоплен.

Пассажирский пароход «Сиикакоски», колесный пароход на Свири, 19 июня 1944 г. Затоплен.

Буксиры «Ниска», бывший русский «Шверник». Затоплен.

«Вяйно», 2-винтовой, быв. русский, «Пескарь». Затоплен.

«Эррки», быв. русский «Металлист». Затоплен.

«Урхо», быв. русский. Затоплен.

«Лаури», быв. русский. Затоплен.

«Калле», быв. русский. Затоплен.

«Вепся», построен на верфях Ниши, быв. русский. Затоплен.

«Сеппо», быв. русский. Затоплен.

«Кулмус», быв. русский. Затоплен.

«Лаппи»,? Затоплен.

«Халла 5»,? Затоплен.

«Пилпа 1»,? Затоплен.

«Виена», Затоплен.

«Аарно»,? Затоплен.

«Аннели», быв. русский. Затоплен.

«Аулис», быв. русский. Затоплен.

«ПМ-201»? Затоплен.

Кроме того, 8 траулеров, 2 лихтера с кранами, 8 900-тонных барж, 2 лихтера грузоподъемностью 300 тонн, около 60 моторных шлюпок, несколько лихтеров и барж, а также захваченный, но не использовавшийся советский торпедный катер «2». За исключением около 50 моторных шлюпок, это в основном захваченные советские суда или суда, захваченные на советских верфях. Моторная шлюпка «LA 102» и лихтер «Р 1063» были потоплены в результате воздушного налета.

Советская Онежская флотилия, очевидно, состояла из быстроходных канонерских лодок, морских охотников, 6-10 канонерских лодок, переоборудованных из пароходов, дюжины моторных канонерских лодок типа «232» и «238», около 25 вооруженных буксиров и большого числа моторных шлюпок и лихтеров. По меньшей мере один буксир и один лихтер погибли в результате воздушного налета финской авиации.

Действия на Днепре в 1941 г.

Советская Днепровская флотилия уже сыграла известную роль в войне с Польшей в 1919 г. В передвоенные годы она была хорошо усилена, и к лету 1941 г. в ее состав входили приблизительно 4 монитора, 24 канонерские лодки, приблизительно 12 катеров, несколько вооруженных пароходов и большое количество быстроходных моторных катеров. Командиром флотилии до начала войны был капитан 2 ранга С. Степанов^[521]. В сентябре 1939 г. флотилия прибыла в Пинск-на-Бугре и, очевидно, занималась тем, что поднимала затопленные самими поляками речные канонерские лодки. Когда в конце 1940 г. Советский Союз насильственно отторг Бессарабию от Румынии и таким образом получил доступ к левому берегу Дуная, из Днепровской флотилии были выделены по меньшей мере 6 канонерских лодок и приблизительно 50 небольших боевых единиц для Дунайской флотилии.

Днепровская флотилия делилась на четыре группы, которые в тактическом отношении подчинялись различным русским командующим. Группа «Припять», в состав которой входили бывшие польские корабли, находившиеся на Припяти, действовала в районе Рокитно и на озере Пина. Северная группа стояла на Днепре и на Березине севернее Киева, южная группа действовала между Киевом и Днепропетровском. Южнее к ней примыкала группа «Николаев», которая охраняла реку до самого устья. В начале войны командование флотилией принял контр-адмирал Абрамов^[522].

Судьба советской Днепровской флотилии может быть в основном известна лишь по отрывочным данным на основании сохранившихся с того времени сообщений OKW, при этом сообщения, в особенности о типах кораблей, весьма неточны.

Имеются следующие донесения:

9.08.1941 — немецкая войсковая артиллерия потопила южнее Киева русские суда общим водоизмещением 2700 тонн^[523];

13.08.1941 — немецкие летчики потопили несколько русских барж на Днепре;

19.08.1941 — немецкие части уничтожили на Днепре одну канонерскую лодку и два небольших суда; далее венгры сообщили, что ими потоплено еще несколько судов^[524];

23.08.1941 — на Днепре были потоплены 1 буксир и 7 барж, а немецкие летчики в это время на Десне потопили один монитор, а второму нанесли тяжелые повреждения.

26.08.1941 — войсковая артиллерия потопила две вооруженных грузовых баржи и повредила один монитор^[525];

27.08.1941 — на Днепре от обстрела войсковой артиллерии загорелись один монитор и один буксир^[526];

30.08.1941 — во время сильных боев за Берислав русским удалось при поддержке двух канонерских лодок Днепровской флотилии переправить через реку большое количество своих частей, однако это не помешало немецкой 22-й пехотной дивизии форсировать реку. Советская канонерская лодка «ДВФ-301» была при этом потоплена немецкой артиллерией в районе Берислава^[527].

Всего за период от 26 по 31 августа 1941 года южнее Киева были потоплены 27 вооруженных судов Днепровской флотилии;

1.09.1941 — немецкие пикирующие бомбардировщики южнее Кременчуга потопили один монитор и шесть грузовых барж; четыре других монитора были подожжены, в устье Днепра самокатная рота потопила одну советскую подводную лодку и захватила в качестве трофея одно моторное судно водоизмещением 40 брт^[528];

3.09.1941 — в устье Днепра были потоплены две канонерские лодки, поднимавшиеся вверх по течению^[529];

15.09.1941 — снова сообщалось о том, что на Днепре было потоплено пять судов, позднее венгры войсковой артиллерией уничтожили одну канонерскую лодку;

16.09.1941 — на Днепре южнее Берислава истребителями танков были уничтожены еще 3 монитора.

Оставшиеся суда советской Днепровской флотилии отошли, видимо на Десну, где были уничтожены в течение октября^[530].

Советские мониторы и речные канонерские лодки пытались, где это было возможно, остановить продвижение немцев, обстреливая их и разрушая мосты. Первые операции начались 11 июля 1941 г., но им не удалось воспрепятствовать ни форсированию реки в районе Берислава, ни помешать провести операции в районе Днепропетровска (25 августа) и Киева (19 сентября). 27 сентября 1941 г. весь Днепр уже находился в руках немцев, однако оставалось еще вытралить некоторые мины, поставленные русскими.

Между 23 и 26 августа советские канонерские лодки в различных местах атаковали деревянный понтонный мост через Днепр длиной 2500 метров в районе Горностаевки; введя в действие по меньшей мере 9 канонерских лодок, из которых 5, как сообщали немцы, они подожгли, а также совершив 9 налетов авиации, русским удалось временно снова закрепиться на западном берегу. Во время боев понтонный мост был в некоторых местах взорван и подожжен. В других пунктах корабли Днепровской флотилии также пытались подорвать еще не разрушенные мосты, используя при этом артиллерийский огонь, действующие мины или просто тараня их. Канонерские лодки кое-где добивались временных успехов, однако в конечном итоге их везде прогоняли огнем войсковой и зенитной артиллерии и воздушными налетами.

Днепровская флотилия всем составом участвовала в операциях и, по сообщению немцев, полностью была уничтожена. Последние корабли потопили сами экипажи, а затем присоединились к партизанам или месяцами добирались до русских частей, находившихся уже далеко на востоке. Старый русский замысел — использовать мониторы и канонерские лодки, имеющие небольшую скорость и тяжелое вооружение, во взаимодействии с пикирующими бомбардировщиками и находящейся на суше современной подвижной артиллерией — оказался неправильным. После того как весь Днепр перешел в руки немцев, из оставшихся судов была сформирована небольшая немецкая Днепровская флотилия, мины были вытралены и в отдельных случаях применялись против партизан. Немецкий военно-морской флот почти не принимал участия в действиях этой Днепровской флотилии.

Победоносно продвигаясь вперед, Красная Армия в 1944 г. опять дошла до Днепра и немедленно создала на нем флотилию, которая, конечно, если рассматривать положение по сравнению с 1941 г., имела в своем распоряжении лишь скромные средства. Об операциях этой Днепровской флотилии более подробных сведений нет. И здесь также подтвердилось то, что судьба речных флотилий полностью зависит от действий на сухопутных фронтах, что речные боевые корабли только до тех пор представляют какую-то ценность, пока оба берега реки находятся в собственных руках, когда река становится линией фронта, речная канонерская лодка почти не способна обороняться от огня замаскированных танков, противотанковых пушек или зенитных орудий.

Перечень судов советской Днепровской флотилии 1941 г.

Приблизительно 4 монитора образца 1936 г. водоизмещением 900 тонн, на вооружении — одно 150-мм орудие, четыре 76-мм пушки, а также легкое зенитное орудие;

приблизительно 12 канонерских лодок образца 1936 г. водоизмещением 500 тонн, на вооружении четыре 76-мм пушки, а также легкое зенитное орудие;

около 4–6 канонерских лодок устаревшей конструкции;

около 4 дозорных катеров водоизмещением 22 тонны имели на борту два 37-мм орудия и пулемет;

около двух дозорных катеров водоизмещением 10 тонн, на вооружении одна 37-мм пушка и пулемет;

около 6-10 дозорных катеров более старой конструкции;

некоторое число бронекатеров;

некоторое число (8?) торпедных катеров, вооруженных пулеметом; вооруженные пароходы «Воровский», «Дзержинский», «Петровский», «Ленин», «Удалой», «Тетерев» и «Лев Толстой».

Далее быв. польские суда:

бывший «Торун», 1920 г., 110 т, две 105-мм пушки;

бывший «Пинск», три 75-мм орудия, 5 пулеметов;

бывший «Городище»;

бывший «Вильно», 1926 г., 70 т, одно 105-мм орудие, два 75-мм орудия, 3 пулемета;

а также два вооруженных парохода.

Русские наверняка потеряли в 1941 г. мониторы «Верный», «В-78», «В-92» и «ДВФ-301».

В состав созданной немцами за 1941–1942 гг. немецкой Днепровской флотилии входило несколько моторных шлюпок, одно судно, носившее имя капитана 1 ранга Петцеля.

Советская Волжская флотилия 1941–1943 гг.

Во время Гражданской войны существовала сильная большевистская Волжская флотилия, которая была в дальнейшем расформирована. Когда в 1941 г. началась война, было приказано создать новую Волжскую флотилию. Она состояла из торговых судов, частично из кораблей Каспийской военной флотилии, а также из нескольких новых кораблей.

В 1941–1942 гг. действия этой флотилии ограничились тралением магнитных мин, которые немецкие самолеты сбрасывали в Волгу (Волга постоянно минировалась люфтваффе с 21 июля 1942 г., минирование продолжалось и после капитуляции 6-й армии в Сталинграде. С 28 апреля по 21 мая 1943 г. было сброшено 294 мины. — Прим. авт.), и противовоздушной обороной буксирных караванов. Немцы, видимо, ставили мины на участке реки между Астраханью и Саратовом. Несмотря на некоторые потери, вызванные этими минами, русским удавалось проводить очень важные для ведения боевых действий транспорты с нефтью. Некоторые канонерские лодки Волжской флотилии использовались осенью 1941 г. на Москве-реке против наступавших немецких войск^[531]. Там же воевал полк морской пехоты советского Тихоокеанского флота под командованием полковника Безверхого^[532].

Когда летом и осенью 1942 г. немецкая 6-я армия подошла к Сталинграду и к Волге, Волжская речная флотилия^[533] сосредоточила свои лучшие части для обороны города. Флотилия применяла не только всю свою артиллерию, но и охраняла подвоз грузов через Волгу. Ее зенитные орудия участвовали в отражении налетов немецкой авиации и охраняли Волгу севернее и южнее Сталинграда, чтобы помешать немцам переправиться на другой берег. Но такие попытки, кажется, не предусматривались и не предпринимались.

Об отдельных операциях подробных данных нет. Немцы 4 сентября 1942 г. в первый раз сообщили о том, что их авиация потопила 3 канонерские лодки. 6 сентября 1942 г. немцы сообщали о том, что их авиация потопила два монитора Волжской флотилии. (понятия «монитор» и «канонерская лодка» в донесениях не дифференцируются. — Прим. авт.) В донесении 10 октября 1942 г. сообщалось об уничтожении еще двух судов в районе Сталинграда артиллерией сухопутных войск, а 4 ноября 1942 г. генеральный штаб Сухопутных войск сообщил о потоплении на Волге еще одной канонерской лодки^[534].

Наконец, 1 августа 1942 года авиация уничтожила (?) несколько волжских пароходов и к 18 марта 1943 г. потопила 11 000 брт торгового тоннажа на Волге в районе Астрахани.

Русские в боях за Сталинград применяли не только бронекатера, канонерские лодки, мониторы и плавучие батареи, но и части морской пехоты, сформированные на Тихоокеанском флоте.

Среди кораблей, которые особенно отличились, русской стороной отмечаются канонерские лодки «Чапаев» и «Усыскин».

Хотя немцы в некоторых местах в Сталинграде и окрестностях вышли к Волге, на реке не было ни одного немецкого плавсредства.

Действия советской Волжской военной флотилии под Сталинградом были успешными. Они позволили удержать плацдарм на правом берегу Волги. В связи с растянутостью коммуникаций у немцев уже не было сил удерживать господство в воздухе над Сталинградом. Это обстоятельство позволило советским кораблям успешно действовать. К тому же немцы овладели лишь очень узким участком берега Волги, поэтому русские корабли в любой момент могли выйти за пределы досягаемости немецкой артиллерии.

Действия на Каспийском море

На Каспийском море во время Гражданской войны шли напряженные боевые действия. Во время Второй мировой войны особых событий здесь не было. У советской стороны на Каспийском море имелась относительно сильная флотилия, хотя и состоявшая из устаревших кораблей. Использовались они прежде всего для учебных целей. (С августа 1941 г. военно-морское училище имени М.В. Фрунзе с 800 курсантами находилось в Астрахани. — Прим. авт.) Немецкая авиаразведка обнаруживала даже подводные лодки (?)^[535].

Летом 1941 г. Англия и Советский Союз под различными предлогами совершали отдельные нападения на нейтральную Персию, чтобы обеспечить безопасность транспортных сообщений. Англичане в Персидском заливе добились первой морской победы, 25 августа 1941 г. внезапно напав на персидский флот. При этом они потопили 8 кораблей и захватили 3. Погибли главнокомандующий персидского флота контр-адмирал Вайндор, восемь офицеров и более ста матросов. Русские вступили на территорию северного Ирана и с помощью Каспийской флотилии высадили в различных местах иранского побережья воинские части. Иранцы не оказали там сильного сопротивления. Все иранские суда в Каспийском море, среди них яхта шаха и три дозорных катера, а также небольшое число пароходов, были захвачены русскими и лишь спустя много лет после окончания войны возвращены.

Иран служил лишь как важная территория, через которую союзники провозили и поставляли военные материалы для России. Большое количество поставок производилось из порта Бандар-Шапур морским путем через Каспийское море частям, воюющим на Кавказе и в районе Сталинграда.

Действия немцев против такого судоходства в Каспийском море ограничивались весьма немногочисленными налетами авиации и постановкой мин в устье Волги. 27 октября 1942 г. было сообщено, что немецкая авиация якобы подожгла в Каспийском море два дозорных катера и несколько торговых судов. В то время в распоряжении русских имелось, по крайней мере, 160 судов общим водоизмещением 34 000 брт (из них 94 танкера общим водоизмещением 27 000 брт), но эти потери были ничтожными.

Не могло также ничего изменить потопление пяти транспортов и четырех танкеров, объявленное люфтваффе.

В ходе наступления 1942 г. немцам не удалось, не считая отдельных дозоров, достигнуть берегов Каспийского моря. Поражение под Сталинградом и на Кавказе разрушило все их планы.

Летом 1942 г. была начата подготовка к тому, чтобы перебросить на Каспийское море сухопутным путем смешанный немецко-итальянский морской отряд. Немцы прежде всего рассчитывали использовать прибрежные минные заградители, хотя они не были для этого пригодны. На румынских верфях находилось несколько разборных деревянных минных заградителей (200 т), которые строились для использования на Каспийском море и были готовы лишь в 1944 г. (Иx операционной базой должна была стать Махачкала. Кроме этого, в операциях должны были участвовать 20 катеров, 12–20 паромов Зибеля и 20–25 быстроходных десантных барж, последние предстояло построить на месте. — Прим. авт.)

Итальянцы, со своей стороны, должны были использовать на Каспийском море пять небольших торпедных катеров (MTSM) и пять взрывающихся катеров (МТМ). Они относились к известной 10-й флотилии MAS, которая до этого действовала на Черном море. 24 сентября 1942 г. корабли по суше были переправлены из Ялты в Мариуполь, где «Группа Тарриго», как стали их называть, оставалась несколько месяцев, ожидая наступления немцев на Каспийском море. В январе 1943 г. итальянцы начали отход. Для начала можно было бы задаться вопросом, смогли бы небольшие немецкие и итальянские корабли, обладавшие плохими мореходными качествами и ограниченной дальностью действия, иметь хоть какую-нибудь надежду на успех? Применение в операции итальянских сверхмалых подводных лодок типа «СВ», возможно, дало бы лучшие результаты. (Значение Каспийского моря для Советского Союза наглядно показывают следующие цифры: из 40 млн. т грузов, которые были перевезены морем в 1940 г., 36 процентов падало на Каспийское море, 26 процентов — на Балтийское море, 24 процента — на Черное море, 8 процентов — на Тихий океан и 6 процентов — на моря Северного Ледовитого океана. — Прим. авт.)

Успешное ведение войны на Каспийском море, если бы оно осуществлялось интенсивно только авиацией и выражалось в постановке мин, могло бы иметь решающее значение, так как благодаря этому можно было практически лишить русских возможности подвозить горючее.

Северная часть Каспийского моря из-за наносимых Волгой песков настолько мелка, что танкеры, идущие из Баку, вынуждены были перекачивать горючее, находясь на расстоянии приблизительно 100 км от устья Волги на открытом рейде, в другие суда, имеющие небольшую осадку. Это большое скопление судов, стоявших на якоре в открытом море, является идеальным объектом для налетов авиации. А немецкая авиация использовалась в это время в других операциях, не приносивших больших успехов, и провела над Каспийским морем лишь несколько беспокоящих налетов. (Так, например, 23 апреля 1943 г. 4-й воздушный флот поставил мины в районе Астрахани. — Прим. авт.)

ДЕЙСТВИЯ СОВЕТСКИХ СУДОВ 3А ПРЕДЕЛАМИ РУССКИХ ПРИБРЕЖНЫХ ВОД

За пределами своих вод советские корабли активных боевых действий не вели. Даже конвои, которые шли в Мурманск из Великобритании и Исландии, получали некоторое усиление охранения за счет советских кораблей в районах, весьма близко расположенных от советского побережья. Эсминцы, видимо, имели небольшой радиус действия, что не позволяло использовать их для эскорта конвоев в Исландию и Англию. К тому же уровень подготовки эсминцев и отработки взаимодействия с союзными силами был невысоким.

В феврале 1944 г. возвращавшийся из Мурманска конвой доставил в Англию 4000 советских моряков, которыми были укомплектованы экипажи кораблей, временно переданных Советскому Союзу Англией и США. Несколькими месяцами позже линейный корабль, крейсер, 9 эсминцев и четыре подводные лодки были приведены в северные порты России.

Затем в ходе войны западные союзники на основе закона об аренде поставляли России в большом количестве военные корабли. Малые корабли, такие как торпедные катера и др., доставлялись в Россию на торговых судах. Большие корабли шли Тихим океаном и северными морями от канадских, американских и английских берегов с советскими командами и под советским флагом. Советские торговые суда принимали мало участия в «мурманских конвоях», и поэтому их потери от немецкой авиации и подводных лодок были незначительными^[536].

По политическим соображениям большие перевозки американских военных грузов в советские порты на Дальнем Востоке осуществлялись на судах под советским флагом. В противном случае американские корабли топились бы японцами. Поскольку советский флот на Тихом океане был малочисленным и оказался не в состоянии осуществить большие перевозки, США предоставили Советскому Союзу около 100 судов общим водоизмещением 500 000 брт. Эти корабли, ходившие под советским флагом, понесли некоторые потери от американских подводных лодок, которые вели неограниченную подводную войну и топили в японских водах всякое обнаруженное ими судно^[537].

Некоторое число советских торговых судов было потоплено японцами в первые недели после событий на Пёрл-Харборе^[538], а также немцами на других морях и океанах^[539].

Эти потери советских судов перекрывались поставками кораблей от союзников, и к концу войны Советский Союз имел более сильный торговый флот, чем в 1941 г.

Следует особо упомянуть о совместной советско-британской морской операции. В 1941 г. наступление немецких армий привело к потере русскими большого количества портовых городов на Черном море. Из-за этого возникла угрожающая обстановка для всего советского военного и торгового флота на Черном море. Поскольку подвозить нефть из Батуми больше не требовалось, командование русского ВМФ решило перевести наиболее ценные корабли с Черного моря в английские базы Средиземного моря. Правительство нейтральной Турции, видимо, было склонно тайно допустить некоторые послабления в отношении англичан и русских^[540]. Так что ничего не препятствовало проходу русских кораблей через турецкие проливы. Но все греческие острова в Эгейском море были заняты немцами и итальянцами, которые с них вели наблюдение не только за открытым морем, но и следили за турецкими прибрежными водами. Поэтому прорыв советских кораблей был бы успешным только в случае, если о нем не узнает немецкая разведка, и при условии, что корабли после прохождения Дарданелл в турецких территориальных водах дойдут в южном направлении до района, находящегося за пределами досягаемости немецко-итальянских морских и воздушных сил. Там корабли могли уже встретить соединения британского флота. Русским, которые всегда кичились тем, что они сами могут все сделать лучше, на этот раз было ясно, что операция могла быть проведена удачно лишь с помощью англичан. Труднопроходимые с точки зрения навигации турецкие прибрежные воды требовали очень хороших, знающих навигационное дело офицеров. Поэтому русские были согласны, чтобы командование кораблями, начиная от входа в Дарданеллы до встречи с британскими ВМС, было передано взятым на борт английским офицерам^[541]. Крупные соединения советского Черноморского флота в конце 1941 г. двумя или тремя конвоями провели торговые суда, которые должны были пройти вдоль турецкого побережья до Босфора. Эти конвои кое-где были замечены немецкой воздушной разведкой. Тогда ночью советские торговые суда проходили с потушенными огнями и с турецкими лоцманами до самого Мраморного моря и становились там на якорь, оставаясь в таком положении в течение дня. После того как на борт были взяты британские офицеры, ночью с турецкими лоцманами корабли опять проходили через Дарданеллы и затем поворачивали на юг, оставаясь по возможности в трехмильной зоне. Днем корабли стояли в какой-нибудь укромной турецкой бухте, при этом их иногда обстреливали в некоторых местах бдительные турецкие береговые охранные посты. Дорогостоящий новейший советский ледокол «Микоян» (1941 г. постройки, 11 000 тонн), а также танкеры «Сахалин» и «Туапсе» (1932 г., 6320 брт) дошли, наконец, до британской зоны. Оба танкера, по-видимому, не были замечены немецко-итальянскими ВВС, а ледокол «Микоян» 1 декабря 1941 г. в 22 часа у Кастелоризо подвергся нападению двух итальянских торпедных катеров. Итальянские миноносцы открыли сильный огонь по советскому ледоколу из 20-мм автоматических пушек «Эрликон», повредили его мостик и подожгли спасательную шлюпку. Так как на «Микояне» не было никакого вооружения, его британский командир капитан 3 ранга Хэркнесс решил подвести ледокол к турецкому берегу. Итальянские миноносцы выпустили 4 торпеды, но в цель не попали и отказались от дальнейшего преследования ледокола, который снова лег на прежний курс и ушел на юг. Позднее ледокол «Микоян» был вооружен тяжелыми орудиями и был направлен в обход во Владивосток (при этом среди других пунктов он прошел Монтевидео).

Во время прорыва в южном направлении танкер «Варлаам Аванесов» (1932 г., 6557 брт) 20 декабря 1941 г. был торпедирован и потоплен немецкой подводной лодкой в 2,5 мили от мыса Баба^[542]. Видимо, немецкая разведка что-то узнала об этой операции, и подводная лодка поджидала советский танкер.

Пытались совершить прорыв еще два корабля: танкер «Ойлшиппер» (1920 г., 1138 брт), зафрахтованный русскими, шел под панамским флагом, а также мелкий греческий пароход «Агхиос Георгиос» (1899 г., 194 брт). «Ойлшиппер» после нескольких боев с немецко-итальянскими самолетами был интернирован турками, а «Агхиос Георгиос» все же дошел до Кипра.

Сначала, по-видимому, планировалось перевести в Средиземное море 11 крупных советских торговых судов. Из-за предпринятых немцами и итальянцами мер в Эгейском море, а также соответствующего давления на Турцию и вследствие оптимистической оценки развития обстановки на Черном море в конце 1942 г. остальные корабли на авантюрные операции по прорыву больше не направлялись.

Другая возможность помешать движению советских торговых судов, и прежде всего перевозкам военных грузов на русских кораблях из США во Владивосток, державами «оси» почему-то использована не была. Итальянское колониальное авизо «Эритрея» (1936 г., 2172 т., 17 узлов, 4 120-мм пушки, 2 40-мм пушки, 2 13-мм пулемета) и вспомогательный крейсер «Калитеа II» (быв. «Рамб II») вышли в конце марта 1941 г. из Восточной Африки, прибыли в Японию, и «Эритрея» после ремонта была отправлена в Шанхай. До 22 июня 1941 г. командир итальянского авизо надеялся с помощью русских вернуться в Европу по Северному морскому пути. Так как очень большое количество немецких и итальянских торговых судов находилось в японских портах и так как Япония не полностью соблюдала условия нейтралитета, то, вне всякого сомнения, все эти корабли сразу же после объявления войны могли начать борьбу с советскими транспортами! Далее, если дипломатические затруднения, связанные с Японией, мешали бы этому до 7 декабря 1941 г., то эти операции можно было бы начать после вступления в войну Соединенных Штатов. В них могли принять участие немецкие вспомогательные крейсера и итальянские подводные лодки, большое количество которых, начиная с 1943 г., заходило в занятые японцами порты. Возможно, Гитлер не верил в то, что США производят военные материалы для СССР, и державы «оси» недооценивали объем поставляемых Соединенными Штатами военной техники и снаряжения по Северо-Атлантическому морскому пути и через Ближний Восток (Иран) и не считали нужным нападать на советские суда в Тихом океане.

В то же время Советский Союз имел в своем распоряжении на Тихом океане только дюжину эскадренных миноносцев, которые из-за недостаточной дальности действия не моглисопровождать русские торговые суда до американских вод. (Затем в 1942–1943 гг. многочисленные советские подводные лодки из Владивостока были переведены по маршруту Аляска — западный берег США — Панамский канал в Арктику, при этом, по-видимому, в пути была потеряна одна подводная лодка. Другие соединения Тихоокеанского флота, среди них 3 эсминца и 1 танкер, дошли до Северного флота труднейшим Северным морским путем вдоль северного берега Сибири, судоходство по которому возможно только летом в течение нескольких недель с помощью ледоколов. — Прим. авт.)

МОРСКАЯ ВОЙНА НА ЧEРНОМ МОРЕ В 1941–1944 гг

Основы и условия ведения морской войны странами «оси» на Черном море (обзор)

Организация командования военно-морскими силами стран «оси» на Черном море была еще более сложной, чем организация сил флота Германии. Германские военно-морские силы были подчинены командующему группировкой военно-морских сил «Зюйд» (генерал-адмирал Шустер, позднее адмирал Фрикке), который располагался в Софии. Ему же подчинялись военно-морские соединения в части, действовавшие в Эгейском и Адриатическом морях, хотя какое-либо взаимодействие между силами Черного моря и Средиземного моря заранее исключалось.

Флотом Черного моря командовали, последовательно меняя друг друга, адмиралы Фляйшер, Вирбмах, Витхёфт-Эмден, Кизерицки, Бринкман; начальниками штабов были капитаны 1 ранга Арнсвальдт и Конради. С 1943 г. в Черном море была сформирована 10-я дивизия кораблей охранения, в которую вошли все военно-морские силы Черного моря. Соответствующий командир 10-й дивизии (в разное время ими были капитаны 1 ранга Гадов, Кидерлен, Вайхер) одновременно выполнял функции начальника штаба румынского военно-морского флота.

Начиная с 1941 г. при командовании румынского флота состояла немецкая военно-морская миссия под командованием вице-адмирала Тиллессена.

Район ответственности командующего флотом Черного моря, или, как его позднее стали называть, «командующий адмирал» («Адмирал Черного моря»), был подразделен на три морские комендатуры: «Украина», «Крым», «Кавказ», а после эвакуации двух последних вместо них была организована морская комендатура «Румыния».

Взаимодействие между немецкими, румынскими, итальянскими, болгарскими и хорватскими морскими вооруженными силами вызвало много психологических, дипломатических и военных трудностей. К тому же имелся еще «Легион Черного моря», состоявший из русских эмигрантов и служащих войск СС, претендовавших на несколько захваченных советских торпедных катеров. После многомесячного переоборудования катера эти занимались… ловлей тунца!

Отдельные флотилии часто действовали на далеко расположенных друг от друга участках театра военных действий. Так, например, флагманский корабль 30-й флотилии моторных тральщиков находился в Керчи вместе с четырьмя трофейными катерами-тральщиками, 4 речными катерами-тральщиками, 12 катерами FZ и 12 самолетами типа «Мауси», в то время как прорыватели минных заграждений № 192 и № 193 и 2 буксира с катушечным тралом проводили операции, базируясь в Галаце, 6 других катеров FZ находились в Севастополе, приданная флотилии плавучая мастерская «Ускок» — в Сулине.

К началу войны на Черном море было лишь незначительное число от необходимого количества кораблей. (Еще до начала войны в 1941 г. немецкая военная разведка (абвер) применяла против торговых кораблей союзников доставленный по суше из Гамбурга рыболовный катер. Утверждается, что в результате диверсии с применением магнитных мин было уничтожено мелкое торговое судно. — Прим. авт.) Некоторые корабли удалось провести сюда из Эгейского моря через турецкие проливы, другие были взяты в качестве трофея в русских портах. Большинство кораблей пришло в Черное море по Дунаю.

Ход боевых действий на Черном море, 1941–1944 гг.

Всего Германия направила на Черное море свыше 500 кораблей и торговых судов, из них с Северного и Балтийского морей — 428. По Эльбе они поднимались до Дрездена, там их ставили на специальные прицепы большой грузоподъемности и по автобану доставляли в Ингольштадт на Дунае, где опять спускали на воду. В этих работах участвовал 121 трактор, каждый мощностью 130 лошадиных сил, 43 восемнадцатиосных прицепа грузоподъемностью от 40 до 80 тонн каждый, а также 600 человек. Вся техника и люди были собраны в одной организации, которая позволила в течение 8 дней переправить из Балтийского моря в Черное корабли общим водоизмещением 250 брт, при этом перевозка по автобану длиной в 425 км заняла всего полтора дня! Особенно сложной оказалась перевозка 6 подводных лодок типа II-В, которые из-за своих размеров не могли пройти ни в верховьях Эльбы и Дуная, ни через туннели на автостраде. Поэтому за счет демонтажа оборудования вес подводных лодок был уменьшен почти на 200 т, в воде их клали на бок, крепили к ним 6 точно подогнанных понтонов, и таким образом получился своего рода ящик, в котором лежали подводные лодки. По суше подводные лодки также перевозились уложенными на бок, но без ящика. Кили подводных лодок были прикреплены к ним лишь на Дунае.

Таким образом, на Черное море были переведены 6 подводных лодок, 23 моторных тральщика и катера-тральщика, 16 торпедных катеров, 50 морских десантных паромов, 26 охотников за подводными лодками, 10 больших моторных катеров, 113 каботажных судов, катеров и др., 40 нефтеналивных лихтеров, 30 буксиров, 2 колесных парохода, 2 ледокола, 4 землечерпалки^[543]. При этом крупные суда для перевозки по суше приходилось разбирать на несколько частей.

Вначале мощности захваченных немцами 12 верфей использовались в недостаточной степени. Некоторые верфи были сильно разрушены, и везде недоставало рабочей силы и материалов.

С назначением контр-адмирала (инженера) П.В. Циба в 1943 г. эти предприятия улучшили свою работу, но ненадолго, так как вскоре пришлось эвакуироваться. В 1943–1944 гг. верфи оккупированных русских южных портов отремонтировали 874 судна и несколько кораблей, при этом несколько из них были перестроены или даже построены заново. 426 кораблей прошли докование или слипы. В Николаеве было построено 6 военных транспортов, в Херсоне — 6 кораблей типа KFK. На работу некоторых верфей флот не оказывал никакого влияния. Так, в Херсоне имелась верфь, которая по заданию рейхсляйтера Бормана строила танкеры для перевозки цемента, и это в то время, когда Кавказ уже давно был потерян. Этот бессмысленный проект только в апреле 1943 г. потребовал три железнодорожных состава материалов! Тогда как для снабжения всего военно-морского флота на Черном море ежемесячно требовалось 4 сороковагонных железнодорожных состава!

Среди многочисленных судов, переправленных на Черное море, были и такие, которые попали туда явно не по назначению. Так, в Мариуполе стояли 30 красивых катеров из махагона, переправленных с Ваннзее. Туда же были завезены 6000 спасательных жилетов для запланированных на 1942 г. операций на Каспийском море, о них так и забыли. В Галаце в 1944 г. была найдена целая флотилия кораблей KFK, о тихом существовании которой никто не знал. А в Рущуке с 1942 г. стояли 6 голландских траулеров, которые только в 1944 г. получили на вооружение 20-мм автоматы и нашли себе применение в качестве базовых сторожевых катеров. Такие нелепости вызывались существованием германских смежных, параллельных и перекрещивающихся в своей деятельности военных, партийных и гражданских служебных инстанций. Здесь они в неизмеримо большей степени, чем на любом другом театре военных действий, мешали плановому и разумному использованию имеющихся хозяйственных и военных средств. Несмотря на это, военно-морской флот смог выполнить стоявшие перед ним задачи в Черном море, чем он обязан исключительно собственному аппарату снабжения и базового обеспечения.

Румынские верфи получили материалы для постройки 6 моторных катеров, которые так и не были построены. Зато летом 1944 г. румыны поставляли деревянные разборные минные заградители водоизмещением 200 т для действий на Каспийском море!..

Болгарские верфи, напротив, построили большое количество морских паромов и кораблей KFK.

Несмотря на материальные и организационные слабости и недостатки, немецко-румынский флот до конца августа 1944 г. сохранял относительную боеготовность и боеспособность, поскольку советский флот в течение 1941–1944 гг. так и не осмелился вступить в бой с союзным флотом.

Действия немецкой морской авиации на Черном море, 1941–1944 гг. (выводы)

Численная слабость флота Германии и ее союзников могла быть в какой-то степени скомпенсирована лишь надежной морской авиаразведкой. В 1941 г. в районе Черного моря находились следующие части морской авиации:

3 немецких спасательных гидросамолета типа «Хейнкель Не-59», которые в случае необходимости выполняли разведывательные полеты целью или участвовали в охранении конвоев;

румынская эскадрилья морской авиации в Мамайе и в районе Константы, имевшая 7 устаревших летающих лодок типа «Савойя», а также 2 одномоторных устаревших самолета;

болгарская эскадрилья морской авиации в Балчуге, насчитывавшая 5 абсолютно устаревших самолетов чешского производства; эти болгарские самолеты патрулировали в районе не далее 100 километров от болгарского побережья, так как Болгария не находилась в состоянии войны с Советским Союзом.

Эти слабые и устаревшие части морской авиации, конечно, никогда бы не справились с такими задачами, как ведение постоянной дальней разведки, постоянной ближней разведки в районе своего побережья, охранение конвоев, охота за подводными лодками, срочная перевозка личного состава и имущества, поэтому к концу 1941 г. в Констанцу была передислоцирована 125-я немецкая морская разведывательная авиагруппа полковника Г. Кольбе. После того как одна эскадрилья была выделена для проведения операций в Эгейском море, у начальника разведки западного района Черного моря оставалась в распоряжении одна эскадрилья 3/125, в которой было 20 самолетов дальней разведки типа «BV-138» («BV-138» («Блом-унд-Фосс») имел 3 дизельных мотора, вооружение его состояло из двух 20-мм пушек, 1 пулемета, двух 50-кг бомб. — Прим. авт.).

В 1942 году румыны получили 12 самолетов ближней разведки типа «Хейнкель Не-114», а болгары — 12 самолетов типа «Арадо Ar-196». Румынские и болгарские летчики морской авиации были подчинены начальнику авиаразведки западного района Черного моря, который, в свою очередь, подчинялся миссии ВВС в Бухаресте, а с середины 1942 г. — командиру 8-го авиакорпуса в Крыму. Их боевое применение зависело от обстановки на море и согласовывалось с начальником конвоев Черного моря, который одновременно был командиром 10-й дивизии охранения и начальником штаба румынского флота. Подчинение 8-му авиакорпусу было лишь номинальным. Было налажено хорошее взаимодействие между морской авиацией и флотом, но командование люфтваффе было недовольно этим обстоятельством. Сам полковник Кольбе раньше был морским офицером и поэтому понимал необходимые требования флота.

В 1942 г. были созданы новые аэродромы в районе Севастополя, на озере восточнее Одессы и южнее Керчи, помимо этого были построены сооружения в районе Варны. В 1943 г. аэродромы Мамайя и Варна были даже оборудованы ночным освещением, так как было необходимо обеспечивать прохождение конвоев с рассвета до наступления темноты. Спасательная служба в 1942 г. базировалась в Евпатории и имела в своем распоряжении 2 самолета «Хейнкель» «Не-59» и 3 «Дорнье-24». (В 1944-м 8-я спасательная эскадрилья располагала 8 самолетами типа «Дорнье-24». — Прим. авт.) Она, однако, подчинялась не начальнику разведки западного района Черного моря, а непосредственно командной инстанции в Берлине.

Полевой аэродром южнее Керчи имел большое значение для разведывательных полетов в направлении кавказских портов. Это был примитивный аэродром. Находившаяся на нем аэродромная команда сильно страдала от лихорадки бабатаки, и ее личный состав приходилось часто сменять. Возможность заправки горючим в Сулине немецкой морской авиацией не использовалась. (На базе в Мамайе некоторое время размещались две летающие лодки типа «BV-222» (6-моторные, вес — 47 тонн), которые перевозили оттуда горючее до маленького озера под Ворошиловском, а на обратном пути забирали до сотни раненых. В ведении войны на море эти воздушные лодки не участвовали. — Прим. авт.)

В соответствии с имеющимися силами и средствами морская авиация применялась следующим образом.

Немецкие самолеты: дальняя разведка, эскортирование вдали от берега.

Румынские самолеты: ближняя разведка и эскортирование в районе румынского побережья.

Болгарские самолеты: разведка у своих берегов.

Взаимодействие немецких морских летчиков с румынскими и болгарскими в общем было неплохим. Румыны ревностно выполняли свои обязанности, но из-за их темперамента наблюдения часто были неточными, а донесения — неверными. Несмотря на приобретение соответствующих учебных самолетов, румын не удавалось заставить совершать слепые и ночные полеты. Командиром румынской морской авиации был легендарный полковник Георгеску.

Болгары охотно участвовали в операциях, четко выполняли все приказы, однако не выражали желания принимать какие-либо решения по собственной инициативе. Взаимодействие между болгарами и румынами налажено не было, и с большим тактом приходилось всегда следить за тем, чтобы самолеты одного государства не залетали на территорию другого.

Дальняя разведка проводилась на основе донесений начальника эскортной службы флота, в зависимости от обстановки на море. Благодаря непосредственному взаимодействию между начальником морской авиации и начальником эскортной службы, оба они находились в Констанце, командование морской авиации было успешным, гибким и соответствовало любым изменениям обстановки. Основным направлением дальней разведки, ведение которой начиналось с рассветом, был морской район между Крымом, кавказским и турецким побережьем. Во время полета к турецким берегам нельзя было нарушать границу зоны шириной в 3 морские мили. Из-за очень больших размеров морского района и относительно небольшого числа самолетов разведка осуществлялась лишь выборочно в отдельных важных районах.

Для противолодочной разведки отдельные самолеты вылетали в районы прохождения конвоев. Противолодочное обеспечение конвоев осуществлялось путем дальнего или ближнего патрулирования. Наиболее часто применявшееся ближнее патрулирование состояло в том, что самолеты барражировали на удалении 0,5–3 морских миль впереди или в стороне от конвоя, чтобы помешать русским подводным лодкам занять позицию для атаки и своевременно доложить о направлении торпедного следа.

С 1943 г. для ведения разведки в море в темное время суток использовались самолеты «Не-111» сухопутных люфтваффе, оснащенные радиолокационными станциями^[544].

В воздушных атаках немецкая морская авиация не участвовала, за исключением бомбометания по советским подводным лодкам. Морская авиация вела наблюдение за русскими надводными кораблями, но им очень редко удавалось наводить на них бомбардировщики и пикирующие бомбардировщики из-за плохого взаимодействия с 8-м воздушным корпусом.

Зимой 1941/42 года действия морской авиации оказались возможными только после того, как растаяла значительная часть льдов. К тому же у самолетов «BV-138» часто выходили из строя двигатели, и их приходилось в больших количествах отправлять на ремонтный завод в Варну, где находилась группа ремонтников-мотористов.

Временно возникавшие трудности с горючим преодолевались за счет флотских запасов.

Морская авиация участвовала только в отдельных воздушных боях поблизости от Кавказского побережья. Так, самолету «BV-138» за 20 минут удалось уйти от 8 одновременно атакующих советских самолетов, в другой раз «BV-138» с дистанции 2 км огнем из 20-мм пушки удалось сбить советскую летающую лодку.

От воздействия противника потерь в самолетах не было; фактически до конца 1943 г. из-за аварий были потеряны «BV-138», «Не-59» и румынский самолет «Не-114»^[545].

Два русских воздушных налета на Констанцу не принесли вреда эскадрилье морской авиации, тем не менее растущая активность и мощь советской авиации заставили командование авиации с 1943 г. повысить боеготовность румынских истребителей, базировавшихся в Мамайе и Евпатории. По согласованию с начальником разведки Черного моря им была специально поставлена задача по прикрытию разведывательной авиации на базах при ведении разведки в море и охранении конвоев.

При проведении важных операций офицер штаба немецкой морской авиации находился на командном пункте румынской авиации. Языковые трудности разрешались с помощью специального двуязычного кода.

В 1944 г. в результате наступления русских морская авиация была вынуждена эвакуировать свои базы в Крыму и Одессе, а из-за быстрого ухудшения обстановки она понесла определенные потери. Остатки разведывательной эскадрильи 3/SAGr 125 летом 1944 г. были переведены в Германию и Норвегию, а разведка румынских баз, занятых советскими войсками, производилась разведывательной авиацией сухопутной армии.

Несмотря на весьма скромные средства, которыми располагала разведывательная авиация на Черном море, и трудности, возникавшие в связи с организацией взаимодействия ее частей, распределенных между тремя государствами, она все-таки выполнила стоявшие перед ней задачи.

Успешно она справилась и с задачей охранения незначительного количества конвоев, которые там проводились в условиях действий относительно большого числа советских подводных лодок.

Известно, что германская морская авиация во время всей войны была очень слабой, а разведка в морях Заполярья и в Атлантике оставляла желать лучшего, что привело в отдельных случаях к большим потерям немецких кораблей. Причины этого следует искать прежде всего во властных амбициях Германа Геринга, который не хотел, чтобы военно-морской флот имел свои соединения авиации. Однако на Черном море было налажено хорошее взаимодействие между морской и сухопутной авиацией, видимо, потому, что Черное море оказалось почти забытым театром военных действий, о котором Геринг почти не заботился. Разведывательная авиация опиралась на весьма действенную поддержку хорошо работающей германской радиоразведки, которая часто расшифровывала приказы советского морского командования и тотчас же информировала о них конвои и разведывательную авиацию в море.

Операции в 1941 г.

Хотя немцам с осени 1940 г. было ясно, что назревает конфликт с Советским Союзом, подготовка к войне на Черном море велась слабо. Даже после того, как Румыния примкнула к пакту трех держав и, таким образом, создались все предпосылки для операций немцев на Черном море, они отказывались направлять туда боеспособные соединения. В первоначальной разработке плана «Барбаросса» вообще не упоминается о Черном море. Немецкое верховное главнокомандование, видимо, надеялось в течение нескольких месяцев полностью захватить побережье Черного моря сухопутными войсками и таким образом отнять все военно-морские базы у кораблей советского военно-морского флота, в результате чего русские были бы вынуждены либо затопить свои корабли, либо согласиться на их интернирование в Турции.

Тем не менее Германия в начале 1941 г. направила военно-морские миссии в Болгарию и Румынию. Миссия в Болгарии была вынуждена ограничиться тем, чтобы в важнейших болгарских портах создать базы и помочь болгарскому флоту в организации береговой артиллерии, морской авиации и соединений береговой охраны. В остальном Болгария продолжала оставаться нейтральной страной, и ее вооруженные силы не принимали участия в наступательных операциях против русских. Однако болгарские базы использовались немцами, а болгарские летчики и морские вооруженные силы принимали участие в конвоировании немецких морских судов в прибрежной полосе Болгарии.

Первоначально было запланировано, что с началом войны в болгарских и румынских портах будет переоборудован и вооружен 21 торговый пароход. Речь шла в основном о немецких судах, которых в 1939 г. на Черном море застала война. Однако этот план был выполнен лишь частично.

Командир немецкой морской учебной команды в Румынии капитан 1 ранга Гадов в результате создавшегося положения был вынужден дать довольно низкую оценку румынскому флоту. Только одно его сообщение о нехватке военных материалов составляло 70 машинописных страниц! Из Германии пришлось доставить боеприпасы, торпеды, мины, запасные части, бинокли, экипировку для матросов и прочие принадлежности, чтобы румынские корабли вообще имели возможность выйти в море. Далее пришлось проводить систематическое тактическое обучение как в составе корабля, так и в составе соединения. На борту всех румынских боевых кораблей находилось по нескольку немецких специалистов, таким образом, связь и тактическое руководство были в известной степени обеспечены. Немцы высоко ценили румынских матросов. Что касается офицеров, то некоторые из них считались достаточно опытными, но были слишком склонны к балканским интригам и халатности. Незадолго до начала войны румыны отправили два своих лучших торговых судна — быстроходное пассажирское моторное судно «Трансильвания» и «Бессарабия» в Турцию, где они простояли всю войну. Быстроходную королевскую яхту «Люцеафарул», которую можно было бы прекрасно использовать как минный заградитель, также нельзя было использовать. Таким образом, мореходные румынские ВМС к началу войны состояли лишь из 4 эскадренных миноносцев, 1 минного заградителя, 3 миноносцев, 4 канонерских лодок, 1 подводной лодки и 3 торпедных катеров. (Канонерская лодка «Локотенент Лепри Hемус» еще до начала войны 11.01.1941 г. в устье Дуная подорвалась на собственной мине и затонула. — Прим. авт.)

Немецкое верховное главнокомандование в первые месяцы войны, очевидно, не считало возможным вести активные широкомасштабные действия на Черном море. При очень плохих условиях на шоссейных и железных дорогах обеспечить морские перевозки для далеко продвинувшихся на восток частей, особенно во время «блицкрига», было значительно легче, чем по суше.

Приведение в боевую готовность немецких торпедных катеров и тральщиков летом 1941 г., которые сразу же после того, как было захвачено устье Дуная, могли бы пройти в Черное море, а также заблаговременный перевод подводных лодок обеспечили бы значительно большие возможности для ведения боевых действий на Черном море в 1941 году, чем это было на самом деле. Наличие активных немецких военно-морских сил могло бы заставить русских отказаться от обороны Одессы, благодаря чему можно было значительно эффективнее применить большое число скованных на это время румынских дивизий для дальнейшего наступления на восток, операций в Крыму и на Дону.

Незадолго до начала войны 19 и 20 июня 1941 г. румынские минные заградители «Адмирал Мурджеску», «Кароль I» (торговый пароход) и 2 эскадренных миноносца поставили в районе Констанцы в зоне обстрела береговых батарей большое, состоящее из 6 частей, заграждение из английских и немецких морских мин. (Позднее это заграждение было в некоторых местах усилено, после того как 5.10.1941 г. «Адмирал Мурджеску», «Кароль I» и эскадренный миноносец подверглись безуспешному нападению со стороны советской подводной лодки, которая выпустила по ним торпеды^[546]. — Прим. авт.)

Сразу же с началом войны начались налеты советской авиации, которая не добилась больших успехов.

Первая крупная акция имела место 26.06.1941 г., когда советские лидеры «Москва» и «Харьков» пытались обстрелять румынскую военно-морскую базу Констанца. Оба советских военных корабля вечером вышли из Севастополя и на рассвете приблизились к берегу.

В Констанце с марта 1941 г. находилась 280-мм береговая батарея «Тирпиц», которая действовала вначале на немецком побережье Северного моря, а затем — в Голландии.

Советские корабли прошли кильватерной колонной в южном направлении на расстоянии приблизительно 25 000 м от берега, непрерывно обстреливая город и порт, а затем взяли курс на северо-запад. Вначале в Констанце в 3 часа была объявлена воздушная тревога. Из-за темноты и тумана береговая батарея смогла открыть огонь лишь в 04.22. Первый немецкий снаряд не долетел до цели 200 м; последующие снаряды, однако, накрыли цель на дальности 30 800 м и заставили советские корабли произвести маневры уклонения. При этом параван «Москвы» коснулся мины румынского заграждения, однако не подсек ее, и она прошла к центральной части корпуса и взорвалась. Лидер разломился на две части и немедленно затонул. Шестьдесят шесть человек, попавших в воду, удалось спасти через несколько часов. По сообщению немцев «Харьков», получивший легкие повреждения, скрылся зигзагообразным курсом в тумане. Немецкая береговая артиллерия в 04.47 прекратила огонь. Румынские корабли, находившиеся в порту, в бою не участвовали, а если и участвовали, то безуспешно.

Хотя обстрел берега советскими кораблями нанес небольшой ущерб портовым сооружениям и укреплениям, во время него был уничтожен эшелон с боеприпасами. Его можно рассматривать как единственное действительно наступательное действие надводных сил советского Черноморского флота во Второй мировой войне.

В остальном действия румынских ВМС в 1941 г. ограничились тремя-четырьмя операциями единственной подводной лодки «Дельфинул» (при этом ее 19.08.1941 г. торпедами атаковала советская подводная лодка, однако безуспешно^[547]. — Прим. авт.), которая сообщила о том, что во время ее вылазок ею был потоплен большой советский пароход^[548]. Слишком большая для Черного моря и неудобная в управлении, с силовой установкой, часто выходившей из строя, подводная лодка с осени 1942 г. в операциях почти не участвовала. Румынские торпедные катера пытались помешать русским снабжать Одессу и для этой цели в сентябре 1941 г. передислоцировались в порт Бугаз. Оттуда они предприняли несколько вылазок вплоть до заходов в прибрежные воды в районе Одессы, но судов, перевозивших грузы, не встретили и поэтому вернулись обратно ни с чем.

Было ясно, что морская война на Черном море лишь тогда будет вестись более энергично, если в распоряжении появятся корабли с немецким экипажем. Чтобы провести их через Дунай, необходимо было сначала очистить устье Дуная от русских. Когда это было сделано, пришлось вытралить все мины в районе дельты Дуная. Так, например, 2-я группа речных катеров-тральщиков Дунайской флотилии вытралила румынское минное заграждение в районе Сулины. (Пpи этом в первый же день было вытралено 27 якорных мин. — Прим. авт.)

Позднее прибыла также и 1-я группа и приняла участие в работе.

После траления минных заграждений, мешающих судоходству, и после точного обозначения защитных заграждений, расположенных на расстоянии 7 морских миль от берега, 2-я группа речных катеров-тральщиков передислоцировалась в Килию. Русская оборона выразилась пока в одном воздушном налете на 2-ю группу, находившуюся в Сулине, во время которого один тральщик получил повреждения и имелись жертвы среди экипажа.

Во время первой операции, начавшейся в рукаве Килии 1 (или 6) сентября 1941 г.^[549], на донных минах подорвались речные катера-тральщики «FR 5» и «FR 6», при этом удалось спасти лишь 8 человек. Остальные 4 тральщика вернулись на базу, где их сразу же атаковала русская авиация, и также потеряли часть своего личного состава. Уже на следующий день речные катера-тральщики вынуждены были передислоцироваться в Галац, так как частые воздушные налеты мешали тралить минные заграждения. До этого времени 2-я группа речных катеров-тральщиков вытралила около 100 речных и морских мин. В течение сентября 1-й группе речных катеров-тральщиков удалось очистить от мин морской район от устья Килии до самого мыса Бурнас, при этом мины в том районе больше не встречались. В начале октября русские войска ушли с северного берега Днестра. 8 октября 1941 г. пара речных катеров-тральщиков дошла до Бугаза у Цареградского устья Днестровского залива и проверила фарватер до внутреннего рейда порта на предмет отсутствия мин. Незадолго до этого 2 румынских торпедных катера прибыли в Бугаз.

Между тем немцы приводили в боевую готовность и другие корабли. С начала 1941 г. из Антверпена в Констанцу были доставлены 50 паромов Зибеля, там они были собраны и прошли ходовые испытания. После того как отдельные паромы в течение первых недель начала войны занимались тралением мин в районе Констанцы, 9 октября 1941 г. в Бугаз и Николаев были отправлены 2 конвоя. В их состав входили 4 румынских буксира, транспортные паромы № 13, 17, 18, 19, 20 и 24, а также вооруженные паромы № 21 и 34. В районе устья Днестра два парома сели на мель и затем были настигнуты штормом. Между устьем Килии и мысом Бурнас этот конвой соединился с другим, состоявшим из возвращающихся из Бугаза пары речных катеров-тральщиков и минного заградителя «Терезия Вальнер», вышедшего из устья Килии, а также двух других речных катеров-тральщиков, возвращавшихся из капитального ремонта. Вечером все они прибыли в Бугаз.

11 октября 1941 г. «Терезия Вальнер» с четырьмя речными катерами-тральщиками вышла из Бугаза в Килию. При этом сразу же за пределами бара речной катер-тральщик «FR 12» подорвался на мине и затонул, правда, людских жертв не было. Соединение сейчас же вернулось в Бугаз и на следующий день проложило проход в минных заграждениях. Возможно, русские заминировали вход в порт, поставив единичные мины, после того, как заметили, что немецкие корабли вошли в Бугаз^[550]. Вслед за этим немецкие корабли вернулись на свою основную базу Галац. Оба вооруженных парома стали в удобном месте на якорь для обороны немецких баз. Шесть транспортных паромов после разгрузки перевозили грузы через Днепровский лиман. С 13 октября 1941 г. транспортные паромы обеспечивали сообщение на 9-км пути из Аккермана в Овидиополь. (За 2 месяца они перевезли 14 200 солдат, 520 раненых, 410 т боеприпасов, 2700 т продовольствия, 700 т железнодорожных шпал, 500 автомашин, 3400 гужевых повозок и 7000 лошадей. — Прим. авт.)

Когда в середине октября русские оставили Одессу, командир Дунайской флотилии капитан 3 ранга Петцель получил приказ очистить от мин морской путь до устья Днепра. Сначала использовать одесский порт было невозможно, так как, по имевшимся сведениям, русские, с помощью всех имевшихся в их распоряжении мин и взрывчатых веществ, сделали доступ в него невозможным. И действительно, в течение последующих дней самолеты-тральщики типа «Мауси» подорвали там 25 донных мин. Вечером 18 октября 1941 г. «Терезия Вальнер» и три речных катера-тральщика вышли из Галаца и на следующий вечер прибыли в Бугаз. Паромы-тральщики 4, 7 и 8 и боевой паром были отправлены из Констанцы в Сулину с 6 торпедами и 33 тоннами боеприпасов для 88-мм орудий. При этом 22 октября оба мотора на вооруженном пароме № 4 загорелись. При буксировке в Констанцу 23 ноября он попал в сильный шторм и затонул. 21 октября группа немецких кораблей под командованием капитана 3 ранга Петцеля, состоявшая из «Терезии Вальнер», трех речных катеров-тральщиков, трех румынских буксиров, паромов-тральщиков № 1, 3, 4, 5 и 9, вооруженных паромов № 2 и 6, прошли вдоль побережья на северо-восток. Приблизительно на полпути к Одессе, невдалеке от деревни Ильичевка, они наткнулись на большое минное заграждение, которое тянулось перпендикулярно берегу в море. После той расчистки прохода в заграждениях корабли продолжали идти рекогносцировочным курсом до самой Одессы и при этом мин больше не встречали. По пути их атаковали подводные лодки. (При этом паром № 96 дал залп из 88-мм орудия, а паром № 225 — из 20-мм и из-за того, что снаряд взорвался преждевременно, было ранено 7 человек. — Прим. авт.)^[551]. Всего было вытралено 32 мины.

После того как на другой день проход в заграждении был еще расширен, «Терезия Вальнер», 3 речных катера-тральщика, 4 парома Зибеля и 2 румынских буксира 23 октября снова вышли в море, чтобы пройти до Очакова к устью Днепра. Совсем недалеко от Бугаза были замечены мачты и трубы русского корабля, который заставили уйти несколькими артиллерийскими залпами с паромов Зибеля^[552]. В районе Одессы кораблю «Терезия Вальнер» удалось потопить глубинными бомбами одну русскую подводную лодку^[553]. Недалеко от Очакова паромы Зибеля одним-единственным залпом сбили один из трех русских самолетов, после чего остальные удалились. За заграждением в районе Ильичевки мины больше не встречались. Соединение стало на якорь в небольшом порту западнее Очакова, где находилась нефтезаправка. Деревянные пристани там были сожжены русскими. 24 октября «Терезия Вальнер» и 3 речных катера-тральщика прошли через Днепровский лиман и поднялись вверх по Днепру до Херсона, и 25 октября два речных катера-тральщика проверили фарватер от Херсона до Очакова. Тем временем оба румынских буксира попытались вытралить мины в районе Очакова, при этом 24 октября буксир «Дроссель» наскочил на мину и затонул. Второй буксир сейчас же стал на якорь и побоялся уйти с минного поля. Капитан 3 ранга Петцель как раз находился на обратном пути в Бугаз с «Терезией Вальнер» и речным катером-тральщиком «FR 3», когда получил известие о гибели румынского буксира, и тотчас же вернулся обратно в Очаков, чтобы вывести буксир с минного поля. По пути к нему присоединился паром-тральщик № 16. Прибыв на место, минный заградитель «Терезия Вальнер» в момент, когда буксир разворачивался на якоре, снимаясь с него, сам вышел из русла разведывательного траления, при этом подорвался на мине и затонул, потеряв 4 человек. Вскоре после этого паром № 16 тоже наскочил на мину и получил тяжелые повреждения. И наконец, на обратном пути второй румынский буксир «Брюстерорт» подорвался на мине и затонул.

Так как из-за сильного южного ветра речные тральщики не смогли вернуться обратно в Бугаз, они зашли в Николаев. Речной катер-тральщик «FR 3» из-за повреждения двигателя был отправлен на верфь, а два других суда 28 октября, когда подул северный ветер, вернулись в Бугаз. Туда прибыли из устья Килии также прорыватель минных заграждений № 191 и плавучая база «Брюнхильд» с тремя речными катерами-тральщиками.

Между тем 26 октября из Констанцы в Сулину вышла еще одна группа судов, состоящая из шести паромов типа Зибеля № 11, 27, 28, 29, 35, 36. По дороге их атаковала русская подводная лодка, при этом паромы № 35 и № 36 сели на мель, что вызвало окончательную потерю парома № 35^[554]. Паром № 26 в районе Св. Георгия тоже сел на мель, однако после перегрузки с него бензина и предметов довольствия, которые он вез, ему удалось сняться с мели и добраться до Сулины. Уже 6 ноября этот паром во время шторма снова сел на мель и затонул после того, как экипаж и снаряжение были вывезены на берег. Остальные паромы этой группы во время сильного шторма стали на якорь, приблизительно в 20 км от отмелей. 5 ноября еще несколько паромов сели на мель, при этом работы по снятию с мели паромов № 27 и № 28 вначале решено было прекратить, однако 10 ноября после больших усилий их удалось отбуксировать в Бугаз. Так как шторм продолжался, пришлось взять на борт экипажи стоявших на якоре паромов № 26, 27, 28 и 35, а также с буксиров «Бессарабия» и «Ойтул» и доставить их в Бугаз. Буксир «Амзель», пытавшийся снять с мели паром № 36, сам сел на мель, однако во время сильного шторма был снесен в море, и лишь спустя несколько дней его удалось поймать.

И наконец, 16 ноября было объявлено, что паромы № 11, 26, 28 и 35 пропали без вести. Паромы № 10 и 12, выход которых из Констанцы задержался из-за шторма, вышли 10 ноября, но попали из-за волнения на море на минные поля и потерпели кораблекрушение. Все имущество пришлось выбросить за борт. Экипажи 18 ноября были отправлены обратно в Констанцу, а паромы удалось отбуксировать в Галац. Наконец, 2 декабря 1941 г. паромы № 36 и 29 в Бугазе загорелись и при этом повредили прорыватель минных заграждений из Дунайской флотилии. Наступившее похолодание обездвижило паромы, находившиеся в Бугазе, Очакове и Николаеве. Два других парома, находившиеся в Бугазе, 12 декабря были подарены румынам, с тем, чтобы они могли ими пользоваться. В этот период появилась срочная необходимость сделать возможным подвоз грузов морским путем для немецких частей, которые быстро продвигались на восток. Так как на основании имеющегося опыта и сообщений приходилось рассчитывать на то, что русские, применяя свои подводные лодки, минировали вход в любой порт, попадавший в руки немцев, было решено для каждого конвоя прокладывать новый проход в минных заграждениях и держаться по возможности ближе к берегу.

31 октября 1941 г. вышел первый конвой. Прорыватель минных заграждений № 191 взял на борт запас авиационного бензина в бочках. Впереди шли четыре подготовленных к походу речных катера-тральщика, за ними шел прорыватель минных заграждений и торговые пароходы, в то время как два румынских торпедных катера шли по правому борту в качестве противолодочного охранения.

Очистка от мин для создания прохода в минном заграждении длилась дольше, чем следовало ожидать, и вечером, около 21 часа, конвой вынужден был стать на якорь около берега в районе между Одессой и Очаковом, так как продолжать путь было очень рискованно. На следующий день конвой без осложнений достиг Очакова, а прорыватель минных заграждений отправился дальше в Николаев. Пароходы вынуждены были встать на якорь на внешнем рейде западнее Очакова, так как фарватер, ведущий в порт, был заминирован немецкими донными минами, поставленными с самолета, и работа по его очистке могла быть выполнена не скорее чем за две недели. Поэтому грузовые суда вынуждены были идти через отмели, и, следовательно, их пришлось частично разгрузить.

Четыре речных катера-тральщика и речной катер-тральщик «FR 3» вернулись обратно в Бугаз, а прорыватель минных заграждений тралил немецкие донные мины в районе Очакова.

Вследствие плохой погоды следующий конвой смог выйти лишь 9 ноября. Он состоял из венгерских торговых судов «Унгвар» и «Тисса», четырех немецких речных катеров-тральщиков и двух румынских торпедных катеров. В то время, когда речные катера-тральщики в районе Бугаза проделывали проход в минном заграждении, «Унгвар» своей носовой частью наскочил на мину^[555], из-за чего у него вывалился якорь, который нельзя было ни поднять, ни тащить. Несмотря на то что корабль дал винтами задний ход, юго-западным ветром его повернуло поперек к заграждению. Часть экипажа спаслась, пересев на спасательную шлюпку, а румынские торпедные катера хотели снять оставшийся экипаж. Но в это время взорвалась мина около трюма, и весь корабль вместе с оставшимися на нем людьми, боеприпасами и грузом этилированного бензина взлетел на воздух. Погиб находившийся в это время на корабле командир Дунайской флотилии капитан 3 ранга Петцель (его место занял капитан 3 ранга Ф.К. Бирнбаум. — Прим. авт.), при этом погибли еще 5 офицеров и 28 матросов. Румынские торпедные катера «Вифорул» и «Виелия», а также спасательная шлюпка в результате взрыва получили тяжелые повреждения и затонули. После спасения большинства тяжелораненых из-за усиливающегося ветра конвой не смог больше следовать дальше, речные катера-тральщики зашли в Бугаз, а «Тисса» вернулась в Сулину. В последующие дни речные катера-тральщики, выходя из Бугаза, проверили проходы в минных заграждениях и не обнаружили новых мин.

Теперь конвои могли нормально проходить в Очаков без дополнительного траления каждый раз в новом месте.

С большими перерывами, в зависимости от погоды и из-за неравномерного поступления грузов, до конца 1941 г. на восток прошли еще три конвоя. Венгерские пароходы «Тисса» и «Касса» образовали третий конвой. Корабли прибыли в Бугаз с запозданием, так как они едва успели пройти при дневном свете минное заграждение, однако за Одессой им пришлось на ночь стать на якорь из-за недостаточного освещения побережья, и лишь на следующий день они дошли до Очакова. Четвертый конвой первоначально состоял из четырех пароходов. Он прибыл из Констанцы и следовал до Бугаза открытым морем. Так как у болгарского парохода «Цар Фердинанд» имелись повреждения в машинном отделении и он мог идти только со скоростью 4 узла, то конвой постоянно атаковали русские подводные лодки^[556], от которых никак не удавалось избавиться. И наконец, измученного «Цар Фердинанда» отправили обратно. Несмотря на это, поздно вечером, когда пароходы «Корделия» и «Каварна» 2 декабря 1941 г. прибыли в Бугаз, их торпедировали советские подводные лодки^[557], на них начался пожар, и они затонули. Четвертый пароход стал на якорь в районе Бугаза и на следующий день без дальнейших происшествий прибыл в Очаков. Пятый и последний конвои во второй половине декабря прибыли из Констанцы и были встречены речными катерами-тральщиками на довольно большом расстоянии восточнее Бугаза на подступах к заграждению. Речные катера-тральщики вместе с конвоем попали внезапно в район новых минных заграждений русских, которые, видимо, были расположены перпендикулярно к старому заграждению в районе Ильичевки и шли параллельно берегу. Хотя пароходы следовали на таком расстоянии от речных катеров-тральщиков, что подсеченные тралом мины всплывали между судами и там их приходилось в спешном порядке расстреливать, конвой без потерь прибыл в Очаков. (Экипажи иногда использовались в пехоте в Крыму в боях против русских десантов. — Прим. авт.)

В конце декабря оккупированные порты на Черном море замерзли, и из-за этого многие корабли и паромы получили повреждения. Готовые к походу речные катера-тральщики и плавучая база «Брюнхильд» в последний момент успели вернуться обратно в Дунай, чем и закончилась война на Черном море в 1941 г.

После захвата Одессы, которая входила в район ответственности румынских вооруженных сил, румыны попытались своими скромными средствами убрать русские минные заграждения у входа в порт. При этом в течение нескольких дней в конце октября румыны потеряли оба последних своих буксира-тральщика^{href="#n_558" title="">[558]}. Правда, по железной дороге из Германии и Румынии в Одессу было переправлено большое число катеров и портовых баркасов, однако они неделями ехали, погруженные в железнодорожные вагоны, где-то по Бессарабии, пока наконец в начале декабря не прибыли в Бугаз, где в это время уже появились льды, и лишь оттуда их доставили в Одессу. Важный в стратегическом отношении порт Одесса лишь весной 1942 г. был объявлен расчищенным от мин и до этого не мог быть использован в целях тылового снабжения.

Помимо каботажных конвоев на восток, необходимо было отправлять конвои также и на запад в болгарские порты и в Босфорский пролив. Особенно важное значение имела при этом перевозка румынской нефти через турецкие проливы в порты Эгейского моря, занятые немцами и итальянцами, а оттуда — дальше в Италию, флот которой находился в исключительно критическом положении из-за нехватки горючего. В 1941 году охранение этих конвоев от советских подводных лодок, самолетов и мин должно было обеспечиваться только исключительно румынскими эскадренными миноносцами и канонерскими лодками. При этом погибли два итальянских танкера и несколько румынских торговых судов^[559]. Странно, что русским не пришла в голову мысль атаковать эти конвои с ценным грузом, охраняемым недостаточно опытными в тактическом отношении румынскими ВМС. Помимо постоянных, хотя и не всегда достаточно успешных, налетов советской авиации и действий русских подводных лодок (так, например, имели место три промаха, когда были выпущены три торпеды по кораблю № 19, бывшему «Лола», в районе устья Дуная. — Прим. пер.), русские до конца 1941 г. вели себя довольно пассивно. После неудачного обстрела Констанцы 26 июня немецко-румынские морские силы встретили советский военный корабль лишь один-единственный раз, а именно 23 октября. Этот корабль немедленно ушел от них. Возможно, этот русский корабль относился к советскому соединению из одного крейсера и двух эскадренных миноносцев, которые были замечены 22 октября в море. Основные действия русских были направлены на охранение транспортов, снабжавших гарнизон Одессы, а затем на эвакуацию его из города. После того как фронт в сентябре отодвинулся дальше на восток, Одесса, оставаясь в блокаде румынских войск, связывала их крупные силы. Из-за энергичной обороны румыны вынуждены были постоянно подтягивать сюда все новые и новые дивизии и, несмотря на это, не могли начать штурм города. 21 сентября 1941 года русские при поддержке крейсеров и эскадренных миноносцев высадили в районе Григорьевки в тыл румынам, осаждавшим город, 3-й полк морской пехоты и добились тактического успеха.

После того как боевые порядки румынских войск были расстроены, высадившиеся русские ушли обратно. Чтобы, наконец, сделать возможным наступление румын на Одессу, немцы послали туда технические части 50-й пехотной дивизии. Русские не стали ждать новой атаки и добровольно оставили город 16 октября 1941 г. Уход советских частей со своих позиций, видимо, не был своевременно замечен румынами. И лишь в открытом море русские транспорты были атакованы самолетами. При этом старый крейсер «Коминтерн» и несколько других кораблей получили повреждения и, видимо, было потоплено несколько транспортов. В немецких донесениях сообщалось при этом по меньшей мере о 10 кораблях общим водоизмещением в 30 000 брт^[560]. Советский гарнизон г. Одессы состоял в основном из 25, 95, 172 и 321-й стрелковых дивизий, которые после эвакуации были передислоцированы в Крым, где образовали Приморскую армию, предназначенную для обороны Севастополя.

Оборона Одессы во всех отношениях была очень удачно организована русскими. Подвозу грузов, а позднее эвакуации морским путем мешала лишь немецкая авиация. Одесса несколько месяцев сковывала большую часть румынской армии и мешала этим частям оказать помощь немцам в их наступлении на Крым и дальше на восток. Своевременная эвакуация Одессы показала, что русские не боялись в случае необходимости проводить операции, которые могли повлиять на их престиж.

Высадка советских войск в Крыму, 1941–1942 гг.

Качественная и материальная слабость немецко-румынских ВМС не давали возможности в 1941 г. осуществлять какие-либо операции в море, связанные с действиями в Крыму. Превосходящий советский Черноморский флот, базировавшийся в Севастополе, господствовал в средней части Черного моря и мешал переходам небольших судов в порты, находящиеся в восточной части Крыма, которыми с осени 1941 года владели немцы. Правда, немецко-румынским частям в октябре 1941 г. в течение нескольких дней удалось разгромить и отбросить советские части, прикрывающие доступ к Крыму в районе Перекопа, и затем захватить весь Крым, за исключением Севастополя. В то время как основные силы разбитых советских частей отошли к Севастополю, 276-я стрелковая дивизия шла в направлении к Феодосии, где она надеялась погрузиться на суда. Немцы, видимо, преследуя ее по пятам, помешали осуществить это намерение, так что лишь остаткам этой дивизии без тяжелого вооружения удалось эвакуироваться. Немецкая авиация к тому же сообщила, что ею в открытом море было потоплено еще несколько транспортов (3 ноября 1941 г. 10 транспортов общим водоизмещением 38 000 орт было потоплено, 14 — повреждено. — Прим. авт.)^[561].

Другие части советских войск попытались вернуться в Керчь, их также энергично преследовали, и они не смогли сдержать наступление немецко-румынских соединений. Уже 12 ноября 1941 г. Керчь находилась под сильным артиллерийским огнем немцев. Между 15–18 ноября русским на небольших судах удалось перевезти остатки своих разбитых частей на восточный берег Керченского пролива. И здесь немецкой авиации удалось потопить большое число судов, и, когда Керчь была взята, немцы захватили большое число пленных и много трофеев. В захваченных портах союзники нашли большое количество рыболовных судов и немного мелких судов. Немецкие коменданты портов попытались сформировать из них базовые флотилии для охраны водных районов. Сухопутным путем в Керчь были доставлены моряки и прежде всего ввели там в действие мотобот, на котором был экипаж, состоявший из русских, и совершили на нем 15 разведывательных походов. До середины декабря в распоряжении уже было 12 судов, но годных для боевого применения из них было только 2. Советские орудия на полуостровах Чушка и Тамань иногда обстреливали небольшие немецкие суда, да и оставшиеся в катакомбах Керчи советские партизаны постоянно угрожали слабому гарнизону. Немцам удалось провести рекогносцировку на боновом заграждении между мысом Ак-Бурун и островом Тузла, которое, видимо, не оборонялось русскими, и захватить в занятых портах военное имущество, а также советские карты с нанесенными минными заграждениями. В Азовском море было найдено приблизительно 50 советских рыболовных судов, из которых 33 в Геническе были пущены в эксплуатацию хорватскими моряками. (Всего 28 офицеров и 372 матроса. — Прим. авт.)

В Феодосии также были захвачены один исправный и пять требующих ремонта мотоботов; по плану их следовало быстро переправить в Керчь.

Часто производились высадки мелких советских десантных групп. В середине ноября была пресечена попытка русских высадиться в районе Керчи. В ночь с 5 на 6 декабря 1941 г. три советских торпедных катера проникли в порт Евпатории и высадили десант, который поджег старый парусный баркас и горсовет, в котором находились немцы. Другая попытка советских войск высадиться в ночь с 15 на 16 декабря 1941 г., несмотря на огневую поддержку с эскадренного миноносца, была отражена^[562].

После того как немцам очень быстро удалось ворваться в Крым и началась осада крепости Севастополь, русские решили высадить крупный десант и таким образом отвлечь немецкие войска и ослабить их натиск на Севастополь. В лучшем случае русские могли надеяться, что им удастся нанести удар в тыл немецкой армии, блокировавшей Севастополь, и уничтожить немецко-румынские войска, действовавшие в Крыму. Спустя пять недель после того, как русских заставили срочно эвакуироваться с Керченского полуострова, они начали десантную операцию в том же месте.

В конце декабря налеты советской авиации (жертвой которых стал также трофейный эшелон с боеприпасами. — Прим. авт.), а также действия партизан значительно усилились. Одновременно несколько раз были взяты в плен отдельные русские, которые ночью высаживались на гребных шлюпках севернее и южнее от Керчи и рассказывали о запланированных десантных операциях.

Немецкая береговая оборона была исключительно слабой. С тем небольшим количеством мотоботов почти невозможно было вести разведку на море. Береговая артиллерия состояла из русских трофейных орудий, а также немецких и румынских батарей сухопутных войск, расчеты которых не были подготовлены к обстрелу морских целей.

У морского коменданта Крыма контр-адмирала графа фон Швайнитца в отдельных портах имелось в распоряжении лишь небольшое число морских экипажей, в Керчи, например, 2 офицера и 18 матросов. Немецкий гарнизон в Керчи состоял из 600 человек 46-й дивизии. Среди них имелись роты численностью всего лишь в восемь человек. В Евпатории немецкий гарнизон насчитывал всего 200 человек, в распоряжении которых имелось только два трофейных орудия. Всего в распоряжении немцев в Керченском проливе имелось 19 легких и 7 тяжелых полевых гаубиц (из которых в ходе боев 3 легких и 1 тяжелая гаубица были уничтожены. — Прим. авт.). Стационарные береговые сухопутные батареи имели только 200 выстрелов, у пехоты не было транспортных средств, а имевшееся количество тяжелого вооружения составляло только 60 % от полагающегося. Для обороны берегового участка длиной 180 км у немцев было менее 5000 человек.

20 декабря 1941 г. в Краснодаре был сформирован новый русский фронт для боевых действий в Крыму, в него вошли 44-я армия, сформированная на Таманском полуострове, и 51-я армия, сформированная в районе Темрюка^[563]. 25 декабря в Темрюке 224-я стрелковая дивизия 51-й армии погрузилась на корабли, а затем высадилась в районе мыса Хрони в Крыму. Начатая в 04.00 26 декабря 1941 г. десантная операция удалась, в результате был взят Хрони. Однако во время дальнейшего продвижения вперед в северо-восточном направлении от Керчи 387-й стрелковый полк был уничтожен и наступление приостановлено. Другую советскую группу, попытавшуюся высадиться в районе мыса Тархан, позднее атаковали немецкие самолеты, и она вынуждена была отойти, при этом было затоплено несколько кораблей. Немцы также сбросили в море отряд, высадившийся в районе «Новый свет». Русские в 04.30 26 декабря 1941 г. продолжали высаживаться в районах Камыш-Бурун, Еникале, Мармаросская и Чегени. Войска перевозили приблизительно 100 рыболовецких судов, буксиров, а также на торпедных катерах и охотниках. Во многих местах им удалось высадиться на берег без всякого сопротивления немцев. Все утро советская авиация крупными силами поддерживала своими атаками десант в Крыму. После полудня появились также первые 25 немецких пикирующих бомбардировщиков и 12 истребителей, которые заставили русских уменьшить натиск. Несмотря на это, русские продолжали высадку. Немецкие части были оттеснены в Керчь, и вечером 29 декабря им пришлось оставить город.

Из-за неблагоприятных зимних условий и сильного натиска русских, преследовавших немецкие части, при отступлении было потеряно все военное имущество.

Всего русскими было предпринято около 25 высадок в 10 местах. В шести пунктах русских удалось отбросить, а в четырех они создали плацдармы, которые старались постоянно расширять и усиливать. В отдельных местах советские эскадренные миноносцы и канонерские лодки поддерживали высадившиеся части артиллерийским огнем. Особенно действенным был также огонь советских батарей со стороны Таманского полуострова. Приблизительно восемь мелких советских кораблей было потоплено или получили повреждения. 31 декабря 1941 г. 362-я стрелковая дивизия, 360-й полк которой взял Керчь, вошла в город, а затем продолжила наступление дальше. К 3 января 1942 г. русским удалось овладеть рубежом Ак-Манай — Старый Ак-Манай и 5 января захватить Кьет. Но уже 8 января эти части были отброшены к Ак-Манаю, и их заставили перейти к обороне.

44-я армия в составе 63-й и 157-й стрелковых дивизий высадилась 28 декабря 1941 г. в районе Феодосии. Советские морские силы — один крейсер и два эскадренных миноносца, а также десять судов охранения — приблизились в утренних сумерках к порту и открыли артиллерийский огонь по немецким позициям. Благодаря партизанам русские были всегда блестяще информированы о численности и размещении немецких оборонительных сил. К тому же оборона в Феодосии была очень слабой — имелись четыре трофейных орудия и один потрепанный саперный батальон. Советские военные корабли осветили орудия прожекторами и немедленно уничтожили. В дальнейшем в ходе боевых действий немцы стали значительно выше ценить советские зенитные орудия, а также их успешное взаимодействие с советской авиацией, благодаря чему русским удавалось развить такие активные действия.

Русские эскадренные миноносцы прорвали вспомогательное боновое заграждение у входа в порт, и там, где оно было частично разрушено взрывами, они создали причалы. После того как военные корабли, укрытые дымовой завесой с торпедных катеров, высадили на берег первую волну, они освободили место для транспортов, нагруженных другими воинскими частями и тяжелым военным имуществом. В Феодосии русским удалось, видимо, за относительно короткий промежуток времени и при небольших потерях высадить крупные силы прямо с транспортов на берег. Вслед за этим 63-я стрелковая дивизия продвинулась на северо-запад до Ислам-Трека, однако 5 января 1942 г. немцы заставили ее отступить и занять оборонительную позицию в районе Дальних Камышей. 157-я стрелковая дивизия после высадки дошла до Старого Крыма, но была там уничтожена. Попытка высадить десант, более слабый в численном отношении, в районе бухты Судак не увенчалась успехом. Воинская часть, которая участвовала в этой операции, по-видимому, вечером 27 декабря была погружена на суда в Севастополе и утром 28.12 добралась до береговой полосы, где должна была происходить высадка. Однако немецкая оборона не была здесь застигнута врасплох, как это имело место в Феодосии. Стремясь еще больше расколоть немецкие силы, русские попытались осуществить еще несколько десантных операций, для которых, однако, у них имелось в распоряжении очень мало войск. 5 января 1942 г. в Евпатории в 01.45 было высажено около 800 человек советской морской пехоты. Для этого использовали причалы, которые были еще не полностью разрушены. Слабый немецкий гарнизон был, однако, своевременно «предупрежден» листовками, сброшенными русскими, а также благодаря подслушиванию радиопередач, усиленными действиями русской авиации и шумом приближающихся русских торпедных катеров. (В различных пунктах уже в предшествующие дни были захвачены высадившиеся на берег небольшие дозоры русских. Так, например, 4, 15 и 25 декабря, а также 2 и 3 января высадились десантные отряды и с помощью военно-морских сил обстреляли берег. При этом 3 января 1942 г. в районе Ак-Мечети были взяты в плен 14 русских, возможно парашютистов. — Прим. авт.)

В районе Евпатории в распоряжении немецкого военно-морского флота было 50 человек, два-три рыболовецких катера, два 76-мм русских трофейных орудия, для которых годные боеприпасы поступили лишь 4 января, и 2 пулемета. В немецких сухопутных частях насчитывалось приблизительно 80-100 человек, кроме них, в Евпатории находился 145-й дивизион береговой артиллерии, на вооружении которого имелись старые 120-мм орудия. (Комендант порта капитан 2 ранга фон Рихтхофен. — Прим. авт.) После высадки десанта румынская батарея сразу же отступила. На некотором расстоянии от берега была еще одна батарея 1-го дивизиона 48-го полка береговой артиллерии. Высадившимся русским десантом командовал капитан 2 ранга и имел в своем составе небольшой танк, 10 легких минометов, 1 противотанковую пушку, 10 станковых и около 20 ручных пулеметов. Высадку десанта обеспечивали 2 эсминца, 1 тральщик, 3 торпедных катера и по меньшей мере один транспорт. (По другим данным, советское десантное соединение у Евпатории состояло из 6 эсминцев и 4 транспортов! — Прим. авт.) Высадившиеся части поддерживали приблизительно 1200 партизан, которые находились в Евпатории. С помощью партизан и взятого с собой строительного материала русским удалось в течение нескольких часов отремонтировать частично разрушенные причалы, благодаря чему стало легче выгружать прибывающее подкрепление. На самом причала сразу же после высадки загорелись красный и зеленый сигнальные огни. Немцам удалось из трофейных орудий произвести довольно удачные залпы по высаживающимся частям. В результате их погибли советский командир и приблизительно 150 солдат. Однако русским удалось занять восточную часть Евпатории. Русская авиация атаковала береговую артиллерию, расположенную на некотором расстоянии от берега, которая мешала кораблям своим заградительным огнем. Артиллерийский огонь советских кораблей был не особенно действенным. Пятого января дул трехбалльный западный ветер. Однако спустя несколько часов ветер усилился, и 6 января подул семибалльный юго-западный ветер, который помешал усилить уже высадившиеся части. 7 января ветер был лишь двухбалльный. 8 января стоял полный штиль; однако было уже поздно, чтобы оказать высадившимся частям своевременную помощь. Между тем слабые немецкие подразделения, которые, ведя ожесточенные уличные бои, медленно отступали, смогли задержаться на окраинах города и получили подкрепления. Смешанный батальон 11-й армии (команды разведчиков, пехоты, учебный полк «Бранденбург», немецкая и румынская артиллерия, саперы, противотанковые стрелки, железнодорожные войска, два зенитных прожектора и 1 зенитная батарея. — Прим. авт.) уже 6 января прибыл сюда и к вечеру 8 января уничтожил в ожесточенных боях высадившихся русских. Около 600 русских было убито, остальные 203 были взяты в плен. Партизанам, видимо, удалось своевременно скрыться. Немцы потеряли приблизительно 100 человек убитыми и имели большое число раненых.

Артиллерийский огонь советских эскадренных миноносцев (класса «Б», среди них был № 32) из-за малой плотности немецких вооруженных сил не принес особых успехов. Так, например, два советских корабля в ночь с 7 на 8 января произвели около 30 выстрелов по занятому немцами городу и по комендатуре порта. Имелось лишь два попадания, в результате которых были нанесены небольшие повреждения^[564].

Военные корабли, появлявшиеся то здесь, то там около берега на расстоянии только 2000 м, редкими выстрелами обстреливались береговой артиллерией, так как у нее не хватало боеприпасов, после чего эти корабли ушли от берега. Помимо повреждений, причиненных одному транспорту, одному торпедному катеру и одному эскадренному миноносцу, огнем немецкой артиллерии был подожжен советский тральщик «Взрыватель», который утром 6 января сел на мель в 7 км восточнее Евпатории. Этот корабль попал позднее в руки немцев вместе с небольшим торпедным катером и гребной шлюпкой. (На русской надувной лодке, которая 12 января пристала к берегу восточнее Караджи в районе Тарпанчи, находились 4 человека, из них один был мертв, два покончили жизнь самоубийством, и только одного удалось взять в плен. Еще 15 января наряд немецкой полевой жандармерии вел бой с 7 русскими матросами, из которых 6 человек было убито и 1 взят в плен. Он сообщил, что находился в составе разведывательной группы, состоявшей из 12 человек. Его высадили на берег с надувной лодки, опущенной подводной лодкой. Задание его состояло в том, чтобы смонтировать радиостанцию и сообщить о положении в Евпатории. Уже во время высадки 5 человек утонули, и после неудачной высадки пришлось взорвать радиостанции. 7 человек два дня просто ждали, что их заберут обратно, и затем они наткнулись на немецкий дозор, потеряли во время боя с ним четырех человек. — Прим. авт.)

После того как русские эскадренные миноносцы не только во время самих боев, но и 6 и 16 января обстреляли Евпаторию, 16 января ночью несколько эскадренных миноносцев с большой дальности выпустили около 20 снарядов по городу.

В это время значительно ухудшилось положение частей, высадившихся в районе Феодосии. Прибывшие немецкие части отбросили русских, и 18 января Феодосия вновь была у немцев в руках. Попытка русских высадить десант в бухте Коктебель юго-западнее Феодосии, чтобы ослабить натиск немцев на русские войска, не увенчалась успехом. (В ночь на 23 января 1942 г. с советских кораблей по Феодосии было выпущено за 20 минут около 240 снарядов, в том числе крупных калибров. — Прим. авт.) Последняя попытка высадить десант была предпринята 26 января в районе Балаклавы. Она также не удалась из-за усилившейся к тому времени обороны немцев.

Подготовка русских десантных операций зимой 1941/42 г. не осталась секретом для немецких частей и командования на местах. Но в ОКВ не верили, что побитые русские могли бы решиться на такую операцию. Из-за слабости немецкой разведки и обороны, а также из-за близости исходных баз русских во многих местах русским удалось использовать фактор тактической внезапности. Но затем управление высадившимися частями осуществлялось исключительно плохо. Правда, и у немцев положение часто становилось критическим, что привело к снятию с должности и осуждению военным судом генерала графа фон Шпонека^[565]. В конце января наступила известная стабилизация обстановки, русские удержались на Керченском полуострове на рубеже Старый Ак-Манай, Корпеч, Ак-Манай, Арма Эли, бухта Дальние Камыши. 12 февраля 1942 г. из районов Николаевка, Новоселовка, Марсовка подошла советская 47-я армия.

Бои за Керченский полуостров в 1942 г.

После того как в конце декабря 1941 г. русские десантные операции в основном закончились удачно, советское командование попыталось перерезать жизненно важную магистраль немецкой армии — дорогу Джанкой — Симферополь. Несмотря на то что у русских уже к 4 января 1942 г. в районе Феодосии находилось около 6 дивизий, они очень нерешительно атаковали немецкие позиции и не добились успеха. Контратака 15 января 1942 г., предпринятая тремя немецкими дивизиями и румынской горной бригадой, имела полный успех, и уже 18 января Феодосию удалось захватить снова. Русские потеряли 6700 убитыми, 1600 попали в плен, 177 орудий и 85 танков было взято в качестве трофеев. Несмотря на неблагоприятную погоду, авиация потопила в районе Феодосии большое число транспортов^[566].

Затем на сухопутном фронте положение стабилизировалось, и русские смогли по ледяному покрову Керченского пролива переправить большое число частей и военного имущества на вновь образуемый фронт. Уже 29 января 1942 г. советские войска на Парпачском фронте насчитывали 9 дивизий, 2 стрелковые бригады, 2 танковые бригады. В начале февраля русские атаковали три немецкие и 18-ю румынскую дивизию (170, 132 и 46-я пехотные дивизии. — Прим. авт.). На участке румынской дивизии они добились больших успехов. Им удалось пробиться до самого Кьета. Тяжелые бои закончились лишь 3 марта 1942 г. Уже 13 марта русские, имея численно превосходящие силы, снова бросились в атаку. И хотя немецкая контратака 20 марта окончилась неудачно, усилия русских были безуспешными. Удары советских войск 26 марта, а затем с 9 по 11 апреля были отбиты, так как немецкие войска тем временем получили подкрепление — 22-ю танковую и 28-ю легкую дивизии.

Немецкое командование решило, что перед последним штурмом Севастополя необходимо вначале уничтожить советские войска, находившиеся на Керченском полуострове. Операция получила условное наименование «Траппенъягд» («Охота на дроф»). Группировка советских войск состояла из 47, 51 и 44-й армий, насчитывала 17 стрелковых дивизий, 3 стрелковые, 2 кавалерийские и 4 танковые бригады. (В 47-ю армию входили: 271, 236, 320, 400, 398 и 224-я стрелковые дивизии, 5-я танковая, 143-я стрелковая бригада и 72-я кавалерийская дивизия. В 51-ю армию входили 296, 290, 138 и 156-я дивизии и еще две стрелковые дивизии. В 44-ю армию входили: 63-я, 16-я стрелковые дивизии и еще две дивизии. — Прим. авт.)

Немецко-румынская группировка состояла из пяти немецких пехотных дивизий, одной танковой дивизии; двух румынских пехотных дивизий и румынской кавалерийской бригады.

Перешеек в районе Парпача имеет ширину всего 18 км и был сильно укреплен русскими. 8 мая 1942 г. благодаря умелому командованию немецким частям удалось внезапно атаковать фронт русских и прорвать его на слабом участке. Уже через несколько дней восемь советских дивизий были окружены в районе северного побережья. 16 мая немецкие войска взяли Керчь. Русское командование еще раз показало свою полную несостоятельность. 18 мая 1942 г. бои с крупными силами советских войск были закончены. Оставшиеся небольшие отряды продолжали бороться и держались на побережье до 25 мая в надежде, что советский флот заберет их. По сообщению немцев, было взято приблизительно 170 000 пленных, в качестве трофеев взято 1133 орудия и 258 танков.

В последние дни боев советские торпедные катера и другие небольшие суда пытались забрать хоть небольшую часть советских войск, находившихся на побережье, чтобы перевезти их на Таманский полуостров. Однако они были отогнаны немецким артиллерийским огнем и авиацией, так что удалось перевезти лишь несколько тысяч русских без тяжелых орудий.

Хотя весной 1942 г. советскому господству на море угрожала только немецкая авиация, русские отказались энергично использовать свой флот против немецких позиций перед крупномасштабным наступлением 8 мая, а также против наступавших частей, после того как наступление уже началось. Такая пассивность Черноморского флота тем более удивительна, что Керченский полуостров мог бы быть обстрелян военными кораблями по всей длине береговой линии с двух сторон. Советские аэродромы, расположенные на полуострове, а также те, что находились в районе Кубани, позволяли применить большое число истребителей для прикрытия военных кораблей, действовавших в районе побережья. Энергичные, часто повторявшиеся обстрелы могли бы помешать крупномасштабному наступлению (в ночь на 19 февраля безрезультатно легкими силами был обстрелян 40 снарядами аэродром Саки под Евпаторией. — Прим. авт.), и сильный огневой удар советского флота по головным немецким танковым частям, прорвавшим полосу русских позиций вблизи южного побережья, смог бы приостановить уже начатое наступление. В действительности, как сообщалось, советские военные корабли вообще не использовались против немецких флангов^[567].

Немцы так низко расценивали маневренность советского флота, что 8 мая на рассвете высадили один батальон на штурмовых ботах, прибывших из Феодосии, в тыл русских позиций, находившихся на Парпачском перешейке, из-за чего русские соединения стали сильно волноваться. Видимо, русские не охраняли береговую полосу, принадлежавшую им, даже с помощью легких судов.

Немецкая авиация за май 1942 г. на Черном море сообщила, что ею потоплено 18 транспортов общим водоизмещением 17 600 брт, 1 буксир и 1 тральщик, помимо этого, повреждены 14 транспортов общим водоизмещением 20 400 брт и 2 эскадренных миноносца.

Осада Севастополя

После того как немецкие части прорвали линию фронта в районе Перекопа, они попытались штурмом овладеть крепостью Севастополь. И хотя им удалось в районе Симферополя разбить 172-ю и 321-ю стрелковые дивизии, а также 2-ю кавалерийскую дивизию, русским в последний момент удалось остановить немецкое наступление у стен крепости. Советский гарнизон осенью 1941 г. состоял в основном из 25-й и 95-й стрелковых дивизий, а также из частей других дивизий, которые были разбиты в районе Перекопа и Симферополя. 29 октября 1941 г. было объявлено осадное положение, и уже на следующий день орудия из крепости открыли огонь по немецким танкам. В течение последующих дней в город прибыла 7-я бригада морской пехоты, а 8 ноября 1941 г. дивизии Приморской армии вошли в крепость^[568]. Вслед за этим с Кавказа прибыла еще одна морская пехотная бригада.

В Севастополе имелось приблизительно 20 береговых батарей, из которых, однако, не все были по-настоящему хорошо укреплены. Всего из орудий, которые имелись в крепости, были восемь 155-мм на открытых позициях, четыре 203-мм в открытых капонирах и восемь 305-мм орудий, установленных в четырех вращающихся бронебашнях.

На северной оконечности бухты Северной были установлены три 130-мм орудия^[569]. Наряду с легкой и средней артиллерией дивизий городского гарнизона (10 полков) имелось большое число стационарных зенитных батарей. Советский военно-морской флот продолжал постоянно доставлять все новые и новые части усиления осажденного гарнизона. (В течение декабря в Севастополь прибыли 345, 386, 138 и 142-я пехотные дивизии, 79-я бригада морской пехоты и 81-й танковый батальон^[570]. — Прим. авт.) Этим перевозкам немецкая авиация почти не мешала. Части, осаждающие Севастополь, состояли в основном из 11-й армии генерал-полковника фон Манштейна, в составе которой было всего 6 немецких пехотных дивизий, одна румынская горно-стрелковая бригада и тяжелая артиллерия. С 3 по 5 ноября в районе Балаклавы шли особенно тяжелые бои. Части 172-й стрелковой дивизии, морской пехоты, а также 18-я и 19-я батареи береговой артиллерии при поддержке легкого крейсера «Червонная Украина» обороняли город от немецких атак. 4 ноября русским на короткий срок удалось снова захватить порт, однако их вслед за этим окончательно оттеснили. И все же штурм в ноябре 1941 г. немцам не удался, а когда русские в конце декабря высадились в Крыму, пришлось прекратить атаки. К этому моменту, за исключением одной пехотной дивизии и двух румынских бригад, все силы были скованы в районе Севастополя.

Немецкая авиация 5, 9 и 12 ноября 1941 г. крупными соединениями совершала налеты на порты и город и причинила сильные разрушения. Во время налета на порт бомба попала в находящийся там крейсер «Червонная Украина», который затонул.

Немецкие части, осаждавшие город, вынуждены были выделять крупные силы, чтобы уничтожать многочисленные русские десанты, высаживавшиеся в различных пунктах, а также для создания нового фронта на Керченском полуострове. Поэтому инициатива на долгие месяцы перешла в руки русских. Немцам не хватало боеприпасов, и они не могли рассчитывать на свою авиацию. Советская авиация, наоборот, действовала очень активно, да и артиллерия крепости доставляла немцам много неприятностей. 3! декабря 1941 г. крупные корабли советских военно-морских сил, среди которых был линейный корабль «Севастополь», тяжелый крейсер «Красный Кавказ», легкий крейсер «Красный Крым» и эскадренный миноносец «Бойкий», обстреляли немецкие позиции в районе Севастополя и при этом не получили существенного отпора. Русские к этому времени развернули активные действия. Конвои, состоящие из 6–8 судов, вошли в Севастопольский порт, и канонерские лодки в различных местах обстреляли немецкие позиции. После того как в мае русский керченский фронт был разгромлен, немцы снова сосредоточили свое внимание на Севастополе. План атаки для проведения операции «Штёрфанг» («Ловля осетра») предусматривал применение 7 немецких дивизий (54-го и 30-го армейского корпусов) (в состав 54-го армейского корпуса входили 56 тяжелых и сверхтяжелых батарей, 41 легкая батарея и 18 батарей реактивных минометов, два дивизиона штурмовых орудий. Среди сверхтяжелых орудий находились, кроме гаубиц и мортир калибра 305, 350 и 420 мм, два специальных орудия калибра 600 мм и одно орудие калибра 800 мм. 30-й армейский корпус располагал 25 тяжелыми батареями, 25 легкими батареями и шестью батареями реактивных минометов, а также дивизионом самоходных орудий, к тому же румынский горный корпус имел 12 тяжелых и 22 легких батареи. — Прим. авт.) и 2 румынских горных дивизий. Штурм поддерживал 8-й авиакорпус.

Речь шла о самом крупном массировании немецкой артиллерии за Вторую мировую войну — всего было сосредоточено 208 батарей на фронте шириной 35 километров.

Штурм начался 7 июня 1942 г. В ходе ожесточенных боев немцам удавалось захватывать одну позицию за другой и выводить из строя форт за фортом. Многие казематы, устроенные в скалах, русские взрывали сами. 26 июня внешний район крепости находился в руках у немцев. Русские в этих боях потеряли большое количество частей, а немецкая авиация мешала подвозу крупных подкреплений. Советская авиация скоро прекратила свои действия, самолеты выходили из строя один за другим, и в решающие дни боев русские применяли только 10 самолетов устаревшей конструкции. Три советских эскадренных миноносца, 1 подводная лодка и большое число торговых судов были потоплены в июне в самом порту Севастополя немецкой авиацией^[571]. Поэтому еще пригодные к походу корабли покинули порт и ушли на Кавказ. Лишь отдельные торпедные катера, лидер «Ташкент» и подводные лодки продолжали подвозить небольшое количество боеприпасов и продовольствия в бухту Херсонес.

Полное отсутствие советских военных кораблей позволило немцам на рассвете 29 июня на штурмовых лодках пересечь Северную бухту, ширина которой составляла примерно 1000 метров, и внезапно прорвать русскую оборону. Судьба Севастополя была решена. Это также было ясно советскому командующему генералу Петрову, который еще в середине июня предложил Сталину начать эвакуацию, чтобы, по крайней мере, спасти хотя бы несколько дивизий. Однако Сталин отклонил предложение об эвакуации. Только высшему командному составу в последние дни специальным приказом было разрешено покинуть крепость. Вместе с несколькими сотнями раненых на самолетах, подводных лодках и торпедных катерах было вывезено около 200 человек. Вечером 1 июля Севастополь пал, и оставшиеся русские части отошли на полуостров Херсонес. У советских солдат, видимо, оставалась надежда на то, что прославленный Красный флот в последний момент заберет их, и продолжали сопротивляться до 5 июля. Но подошли только несколько торпедных катеров, которые забрали около 100 человек, а оставшиеся 30 000 вынуждены были сдаться.

Всего потери русских составляли 97 000 пленными, 476 орудий и 86 противотанковых пушек, 69 зенитных орудий, 824 пулемета и 758 минометов, а также приблизительно 33 000 убитыми. Было взято около 3557 дотов и затем было обезврежено или взорвано еще 137 000 мин.

8-й авиационный корпус со 2 июня по 3 июля сделал 23 751 вылет; при этом было сброшено 20 529 т бомб. За этот период было сбито 123 советских самолета и 18 было уничтожено на земле. Было израсходовано 45 573 т боеприпасов, из них 1 359 731 артиллерийский выстрел всех калибров.

Немцы потеряли убитыми и пропавшими без вести 5828 человек, румыны — 1874. Как и все другие морские крепости во Второй мировой войне, Севастополь был взят со стороны суши. Пока советский флот не боялся действовать в районе крепости, штурм немцев не мог увенчаться успехом. Лишь массированные налеты немецкой авиации заставили советские корабли отойти, благодаря чему крепость оказалась изолированной. И, несмотря на это, советские части в течение последних боев, длившихся 25 дней, видимо, не испытывали недостатка ни в боеприпасах, ни в живой силе. Но водоснабжение было нарушено в первые же дни, и на человека в день выдавали только 160 граммов хлеба. Гражданское население, если оно только не участвовало в боях, еще зимой 1941/42 г. было эвакуировано на Кавказ.

Русская сторона также опубликовала некоторые цифры о борьбе за Севастополь. Согласно этим данным, в период с 12 по 23 июня 1942 г. на Севастополь было сброшено 67 000 бомб. Небольшое число советских самолетов делали 6–7 вылетов в сутки. На одном переходе из Севастополя к Кавказскому побережью лидер Ташкент. отразил 96 воздушных атак, при этом на него было сброшено 400 бомб и 10 торпед. Всего лидер «Ташкент» сделал 40 переходов от Севастополя к Новороссийску.

Советские десантные операции в декабре 1941 г. и вызванное ими прекращение немцами штурма крепости заставили, наконец, немецкое командование усилить собственные военно-морские силы на Черном море, чтобы в будущем помешать русским десантам и снабжению войск в Севастополе. С этой целью было решено перевести на Черное море прошедшие испытания катера 1-й флотилии торпедных катеров, 3-й флотилии моторных тральщиков и 6 подводных лодок. Итальянцы также принимали участие в этих операциях и послали туда 6 малых подводных лодок, 10 торпедных, 5 взрывающихся и 5 малых торпедных катеров.

В начале января 1942 г. плавучая база «Кримхильд» вместе с 4 речными катерами тральщиков стояла в Галаце, а плавучая база «Брюнхильд» с оставшимися речными катерами-тральщиками в Констанце. Вначале на Дунай были передислоцированы 4 катера-тральщика RA и введены в состав Дунайской флотилии вместе с двумя группами более крупных катеров, которые в случае необходимости могли быть использованы как катера-тральщики или охотники. Уже в феврале обе плавучие базы были передислоцированы в Бугаз и Одессу, а позднее — в Очаков. Начиная с мая 1942 г. группа трофейных катеров-тральщиков участвовала в тралении между Сулиной и Одессой, а также принимала участие в эскортировании и противолодочной обороне. К этому времени на Черном море появились первые десантные корабли, входившие в состав вновь созданной 1-й десантной флотилии. Три из них в конце марта 1942 г. были переоборудованы в Варне в минные заградители и вслед за этим взяли на борт 150 контактных противолодочных мин типа UMA, а четвертый десантный корабль погрузил горючее и довольствие. Немцы в то время опасались, что русские предпримут десантную операцию в районе Перекопской бухты, поэтому они решили поставить заграждение от восточной оконечности полуострова Джарылгач до Крыма. В туманную погоду четыре десантных суда в начале апреля вышли в море в сопровождении румынского эскадренного миноносца класса «Марасти». Эсминец, имевший на борту более хорошие навигационные приборы, должен был довести минные заградители до западной оконечности полуострова Джарылгач, чтобы надежно обеспечить прохождение через предполагавшееся заграждение русских, которое должно было тянуться от этой точки на юг. Вначале корабли для того, чтобы скрыть свои действительные намерения, взяли курс на Одессу. В районе Сулины снова была задержка, так как не появился румынский миноносец, который должен был идти вместе с этими кораблями. В сумерках была замечена русская летающая лодка. Она сбросила несколько бомб на эскадренный миноносец, но безрезультатно. После этого румынский эскадренный миноносец был отпущен на базу. После наступления темноты был взят курс на западную оконечность Джарылгача, и около полудня корабли прибыли в Скадовск. Переход морем длился 36 часов и не прерывался советскими военно-морскими надводными силами.

Спустя два дня десантные суда поставили минные заграждения в две очереди. Всего было поставлено 110 мин в первой очереди и 40 мин — во второй. При этом три десантных корабля, переоборудованных в минные заградители, были соединены таким образом, что среднее судно с левого и правого бортов буксировало два других через ахтерштевень. Два десантных корабля позднее вернулись в Констанцу за минами. При этом один из десантных кораблей наскочил на дрейфующую мину, и его пришлось посадить на мель в районе румынского побережья. Для замены еще один десантный корабль был переоборудован в минный заградитель, а затем оба корабля вернулись в Скадовск. Заграждение, которое предполагалось поставить в районе Хорлы, поставлено не было, и мины перевозили по суше в Крым. Эти десантные суда принимали участие в местных перевозках и в обороне во время двух русских десантов в районе Скадовска. (Весной в 1942 г. немецкие сухопутные войска с помощью саперных штурмовых лодок и саперных барж вначале заняли длинные острова с пологими берегами, расположенные западнее Крыма. Вместо большого числа тяжелых береговых батарей, о которых разведка сообщала еще до войны, были обнаружены лишь несколько мелких наблюдательных постов советского военно-морского флота, которые после недолгих боев были уничтожены или захвачены. Ни немецкие, ни русские военно-морские силы не принимали участия в этих операциях. — Прим. авт.)

На основании переговоров между гросс-адмиралом Редером и адмиралом Риккарди, прошедших в Гармише 15 и 16 января 1942 г., итальянцы направили в Черное море 4-ю флотилию торпедных катеров, 101-ю специальную флотилию и 11-ю флотилию малых подводных лодок. Итальянские вооруженные силы подчинялись капитану 2 ранга Мимбелли. (Флотилия охотников и флотилия малых подводных лодок 22–25 апреля покинули Италию и в начале мая по суше были доставлены в Констанцу. Малые корабли вышли из Специи и 5 н 19 мая прибыли в Форос, в Крым. — Прим. авт.)

В течение лета и осени на Черное море было дополнительно отправлено еще 6 охотников за подводными лодками. В конце мая итальянские охотники и подводные лодки были передислоцированы в Ялту и создали там базу. Предполагалось, что охотники будут ночью атаковать советские корабли, подвозившие грузы, и топить их. Далее, при благоприятных метеорологических условиях надлежало охранять район, расположенный между Керчью и Новороссийском. В первый день операции итальянские корабли в различных районах сильно пострадали от налетов советской авиации. Так, например, два русских истребителя атаковали в районе Ялты охотник, с борта которого проводил рекогносцировку генерал-полковник фон Манштейн и другие офицеры, при этом из 16 человек 7 были убиты или ранены. Во время другого воздушного налета в ночь на 29 мая охотник «MAS-571» получил тяжелые повреждения^[572].

С 1 июня по 1 июля 1942 года итальянские торпедные катера и подводные лодки осуществили 145 выходов в море, при этом, по их сообщениям, ими были потоплены три советские подводные лодки, два транспорта, два десантных корабля и большая моторная шлюпка^[573].

Важнейшие операции были проведены: в ночь на 10 июня — охотник «MAS 573» выпустил торпеду и попал в советское торговое судно водоизмещением около 5000 брт, которое эскортировалось двумя эскадренными миноносцами класса «Б», в ночь на 13 июня итальянскиймалый торпедный катер «MTSM 210» атаковал большой советский пассажирский пароход, обнаруженный эскадренными миноносцами и торпедными катерами. Несмотря на сильный оборонительный огонь, открытый пароходом, в него торпеда все-таки попала. Поврежденный советский пароход был взят на буксир, дошел до Севастополя и через несколько дней был потоплен немецкими самолетами. (Возможно, это было учебное судно «Днепр». — Прим. авт.)^[574].

18 июня 1942 г. охотник «MAS 571» между 05 ч 45 мин и 07 ч 25 мин атаковал два более крупных десантных корабля в 5 морских милях от мыса Кикинейз. Оба получили тяжелые повреждения, и, когда охотник «MAS-570» подошел к месту боя, они ничего не нашли; видимо, корабли затонули^[575].

Малые подводные лодки также могли сообщить о кое-каких своих успехах:

15 июня 1942 г. в 12.15 итальянская малая подводная лодка СВ-3 выпустила две торпеды по советской подводной лодке (класса «Декабрист») («Д-6»), находившейся в надводном положении, и, видимо, уничтожила ее;

18 июня 1942 г. итальянская малая подводная лодка добилась двух попаданий торпедами по всплывшей, но не двигавшейся подводной лодке класса «Щ»;

и наконец, 19 июня 1942 г. итальянский охотник за подводными лодками «MAS 571» в 21 ч 23 мин двумя торпедами потопил всплывшую подводную лодку. (Было спасено 2 человека, оставшихся в живых, которые сообщили, что название подводной лодки было «Евдокия». (?) Речь шла о Щ-211. — Прим. авт.)^[576].

В последние дни боев за Севастополь немецкое командование решило использовать немногочисленные немецко-итальянские военно-морские силы в районе самой крепости, чтобы помешать уходу русских. Одновременно следовало обстрелять со стороны моря определенные позиции, оборудованные в скалах.

Вначале было запланировано высадить штурмовой отряд западнее Балаклавы, однако в дальнейшем ходе боев отказались от этой операции и удовлетворились лишь демонстрацией. В ночь на 29 июня к берегу приблизились немецкие штурмовые лодки под прикрытием итальянских малых торпедных катеров. Одновременно большие торпедные катера прикрывали подступы к Севастополю. Чтобы еще больше напугать русских, к берегу было отправлен и взорван корабль, груженный взрывчаткой. Однако русские на это реагировали слабо. 1 июля 1942 г. большой и малый торпедные катера атаковали и уничтожили большой советский катер, который с 15 членами экипажа сел на мель в районе мыса Айя недалеко от Балаклавы. 6 июля 1942 г. удалось захватить другой катер с эвакуированными из Севастополя. В то же время итальянские катера подбирали оставшихся в живых с других мелких кораблей, потопленных немецкой авиацией в течение последних боев за крепость.

Силы немецкого флота участвовали в последних боях за Севастополь. Так, например, трофейные катера-тральщики и вооруженные паромы обстреляли русские позиции на Херсонесе и заставили большое число русских сдаться. В немецкие руки попал также корабль противовоздушной обороны.

Немецкие торпедные катера, базировавшиеся с июня 1942 г. в Ак-Мечети, добились кое-каких успехов. Так, например, 4 торпедных катера 19 июня 1942 г. сообщили о том, что после пяти промахов им все же удалось попасть в конвой, направлявшийся в Севастополь и состоявший из 3 эскадренных миноносцев, 3 эскортных кораблей и транспорта водоизмещением 3000 брт. 2 июля 4 немецких торпедных катера втянули в ожесточенный ночной двухчасовой бой две советские канонерские лодки. Оба советских корабля были потоплены. Торпедный катер «S 40» был сильно поврежден, и его пришлось буксировать. Среди 37 спасенных русских находился преемник генерала Петрова — генерал-майор Новиков^[577].

На минном заграждении, поставленном торпедными катерами южнее Севастополя, очевидно, подорвались какие-то корабли (эскадренные миноносцы?). Помимо этого, немецкая авиация во время осады Севастополя сбросила на порт около 300 авиационных мин, жертвами которых стали некоторые мелкие корабли.

В результате операции в районе Севастополя были лишь незначительные потери сил немецко-итальянского флота. У немцев несколько десантных кораблей подорвались на минах в районе румынского побережья и один торпедный катер получил повреждения во время боя с советскими канонерскими лодками. Кроме того, было потеряно около 20 русских трофейных кораблей из базовых флотилий охраны водных районов Керчи, Феодосии и Евпатории. Из румынского флота в этих операциях участвовала только подводная лодка «Дельфинул», которая в 1942 г. сделала еще несколько походов в Крым, но не имела никакого успеха. 13 июня 1942 г. итальянцы в Ялте во время атаки советского торпедного катера потеряли малую подводную лодку СВ-5. Итальянские потери составили всего 2 убитыми и 10 ранеными. Кроме того, по плану было подорвано судно, груженное взрывчаткой.

После падения Севастополя весь Крым был в руках немцев, а советский флот вынужден был уйти в небольшие и далеко расположенные кавказские порты. Крупная военно-морская база Севастополь была сильно разрушена и могла использоваться немецким командованием лишь в ограниченном масштабе. Но все же в стратегическом смысле положение на Черном море стало для немцев значительно более благоприятным, чем в начале войны. Из-за русской пассивности можно было считать, что немцы добились господства в западной части Черного моря.

После падения Севастополя там была создана базовая флотилия охраны водного района в составе 12 крупных моторных шлюпок, а в Иван-Баба создана база для немецких торпедных катеров.

Операции на Азовском море 1941–1943 гг.

Когда в начале июля весь Крым оказался в руках немцев, появилась возможность высадить войска на Таманский полуостров, переправив их через Керченский пролив. Таким образом, можно было нанести удар в тыл советских дивизий, находившихся в районе Кубани. Их фронт был повернут на север, а высадка немецких войск, в свою очередь, привела бы к уничтожению этих дивизий или, по крайней мере, заставила бы их отступить. Кроме того, при запланированном наступлении немецких частей на Кавказе сокращенный путь подвоза довольствия через Крым был значительно экономнее, чем длинный окольный путь вдоль северного берега Азовского моря. Сухопутные коммуникации к тому же были подвержены опасности нападения со стороны русских частей, находящихся восточнее Дона, да и после поражения под Сталинградом вскоре они были перерезаны. Немцы дошли до очень мелкого Азовского моря в северной части его побережья, еще до того, как захватили Керченский пролив. В захваченных портах они взяли в качестве трофеев несколько лодок, рыболовных судов, лихтеров и начали их использовать. Сюда прибавились также прибывшие сухопутным путем паромы Зибеля (86-й и 128-й батальоны паромов), сформированные в Мариуполе. С этими недостаточно боеспособными кораблями, на части которых находились хорватские экипажи, конечно, невозможно было предпринять какие-либо значительные операции, тем более что русские до мая 1942 г. владели Керченским проливом и теоретически могли ввести в Азовское море превосходящие силы флота. Но фактически русские вели себя очень пассивно, по-видимому, из-за того, что все имеющиеся корабли были задействованы для создания, поддержания и эвакуации Керченского плацдарма. Немецко-хорватские соединения, со своей стороны, вынуждены были ограничиться тралением мин, перевозками грузов и охраной уже занятых портов.

В Мариуполе немцам в руки попали, помимо плавучего дока, два крупных и один средний пароходы, строительство которых не было закончено, а также русское учебное парусное судно «Товарищ». Русские создали специальную Азовскую флотилию, которая состояла в основном из вооруженных и бронированных буксиров и рыбачьих судов, а также из моторных канонерских лодок. Обе стороны использовали мины и самолеты. Во время одного из совещаний в ставке Гитлер заметил, что немцы несут значительные потери в этих водах, подрываясь на минах, но в журналах боевых действий о потерях кораблей подробных сведений нет. С другой стороны, по сообщению немцев, до конца сентября русские потеряли в Азовском море 49 000 брт торговых и много рыболовных судов.

Летом 1942 г. имели место единичные рейды десантных отрядов в Азовском море и в Керченском проливе. По немецким донесениям, 22 июня была отражена попытка десантирования в районе Мариуполя, то же самое случилось 17 и 26 июня 1942 г. в районе Керчи. 29 июня 18 советских кораблей попытались высадить войска в районе Керчи, однако были отогнаны немецким артиллерийским огнем. Другая попытка высадить десант восточнее Мариуполя была сорвана румынскими частями 18–19 июля 1942 г. Возможно, что разведывательные и диверсионные отряды высаживались с подводных лодок на южном побережье Крыма и вместе с партизанами, скрывающимися в горах Яйла, оказывали определенное давление на немецкие оккупационные части.

Лишь летом 1942 г. советский военный флот начал нести большие потери, после того как немецкие и хорватские самолеты потопили около шести канонерских лодок и еще несколько повредили. Это послужило началом для перехода немецких военно-морских сил через Керченский пролив, восточный берег которого все еще находился в руках у русских. План получил условное название «Регата I». 12 быстроходных десантных барж при поддержке моторных тральщиков должны были пройти через Керченский пролив, заминированный немецкими и русскими минами. Операция была проведена в ночь со 2 на 3 августа 1942 года. В ходе ее была потеряна одна самоходная десантная баржа, которая из-за повреждения в двигателе подорвалась на мине. Кажется, во время двух других последующих «Регат» с 7 на 8 и с 9 на 10 августа несколько моторных тральщиков, несколько быстроходных десантных барж и катеров без больших потерь были переведены в Азовское море. Русские, если не считать освещения прожекторами, спорадического огня береговой артиллерии и воздушных налетов, держали себя совершенно пассивно. (Во время ночного боя 25 июля между советской канонерской лодкой, двумя торпедными катерами и двумя немецкими или хорватскими кораблями русские, по-видимому, потопили один корабль. — Прим. авт.) Немецкие операции проводились штабом под руководством вице-адмирала Шойерлена во взаимодействии с адмиралом Черного моря контр-адмиралом Вурмбахом. (Большое число спаренных частей подчинялось немецкому специалисту по проведению десантных операций — полковнику Хенке. — Прим. авт.) Таким образом, немцы взяли инициативу по проведению наступательных операций в свои руки. 19 августа 1942 г. моторные тральщики «R 36», «R 37» и «R 166» провели ночную операцию и напали на три советских сторожевых корабля в районе севернее Темрюка, бдительность которых оставляла желать лучшего. По канонерским лодкам, вооруженным 76-мм пушками, с расстояния менее одного кабельтова был открыт огонь из 20-мм зенитных орудий. После короткого боя два советских корабля затонули. С них было захвачено 4 пленных^[578]. Якобы под впечатлением этого поражения несколько других более крупных русских канонерских лодок были затоплены в Темрюке. Другие мелкие корабли немецкая авиация загнала своим огнем в плавни.

У русских на Таманском полуострове, по-видимому, были лишь относительно немногочисленные пехотные соединения, но зато много прожекторов и береговых батарей с орудиями калибра до 280 мм^[579]. Действия русской авиации были незначительными, и советские военные корабли из Керченского пролива исчезли. Видимо, русские не рассчитывали или пока еще не рассчитывали на то, что немцы предпримут десантную операцию, и в советской историографии фальсифицируются события при утверждении, что немцы не посмели бы высадиться на Таманском полуострове.

Из-за неблагоприятного положения на сухопутном фронте в районе Кубани и на Кавказе русские с 15 августа 1942 г. проводили эвакуацию с Таманского полуострова, но она еще не успела закончиться, когда в ночь с 1 на 2 сентября 1942 года немецкие части высадились в районе мыса Ахиллеона и западнее Темрюка. Проведение операции «Блюхер» планировалось на более раннее время, но несколько раз откладывалось из-за плохой погоды, указаний из ставки фюрера и по другим причинам^[580].

51-я пехотная дивизия высаживалась в первом эшелоне. Три пехотных полка этой дивизии были сосредоточены севернее Керчи в районе Мама-русская, мыс Тархан и образовали три боевые группы без танков и тяжелых орудий. Помимо 24 десантных судов 1-й десантной флотилии, в операции участвовало большое число паромов Зибеля, на борту которых находились зенитные орудия, саперные, десантные и штурмовые лодки, а также 4 моторных тральщика и 4 катера-тральщика типа RA. Были образованы три приблизительно равносильные десантные группы, которые незадолго до наступления полуночи отправились со скоростью 4 узла. Тральщики выполняли задачу навигационного обеспечения, а паромы, на которых находились зенитные орудия, обеспечивали прикрытие с флангов. Каждая самоходная десантная баржа буксировала 3–4 штурмовые лодки, которые должны были, увидев зеленый сигнал, отдать буксиры и занять исходное положение, а при виде красного сигнала — начать движение. Из-за очень примитивных навигационных приборов на большинстве самоходных десантных барж, сильной зыби (волнение на море 3–4 балла), разбросавшей шлюпки, расставленные в качестве навигационных ориентиров, и из-за плохой радиосвязи между тральщиками и транспортами группы вскоре перемешались так, что высадка проходила не совсем по плану. Когда взошла луна, немецкие корабли были на расстоянии только 4000 метров от берега, когда на нем вспыхнули русские прожекторы и батарея 76-мм орудий открыла огонь.

Тем временем были предприняты несколько атак десантных диверсионных отрядов, сформированных из подразделений полка «Бранденбург». В результате в различных пунктах были захвачены советские наблюдательные посты, прожекторные установки, артиллерийские позиции, что облегчило высадку главных сил. (Следует особо упомянуть о внезапном нападении на русский артиллерийский наблюдательный пункт, находившийся на остове парохода «Горняк» в Керченском проливе. — Прим. авт.)

Тральщик «R 36» некоторое время безрезультатно вел перестрелку с русской батареей и настолько отвлек русских, что они вообще не обстреливали самоходные десантные баржи. Вскоре после этого высадились части с первых штурмовых лодок и захватили батарею, находившуюся на берегу, а немного позже уничтожили стоявшие на высоте прожекторные установки. Лишь после того, как десантная флотилия уже высадила части на сушу, советская 280-мм береговая батарея в районе мыса Ахиллеон открыла огонь, но не смогла накрыть корабли, так как они уже ушли за пределы его досягаемости. Спустя несколько минут эту батарею атаковали пикирующие бомбардировщики и заставили ее замолчать. Русские не оказали сильного сопротивления и отошли с полуострова. Лишь на юге, где советские войска попытались погрузиться на небольшие суда, произошли бои. Десантные баржи сразу же после выгрузки ушли за новыми группами десанта. Некоторые десантные баржи сели на мель, другие получили повреждения от воздушных налетов или огня береговой артиллерии, однако, если рассматривать операцию в целом, можно сказать, что она удалась, и потери составляли при этом несколько человек, которые утонули в результате опрокидывания штурмовых лодок. Немногочисленные силы советского флота, которые, возможно, находились еще в Азовском море, не решились больше на наступательную операцию. Черноморский флот, находившийся южнее Керченского пролива, не мог больше даже мечтать о прорыве в Керченский пролив, ширина которого в некоторых местах составляла всего 2–5 морских миль, но он находился под защитой немецких батарей и минных заграждений.

После десантной операции на Таманский полуостров, в которой приняли участие все корабли, имевшиеся в Азовском море, тральщики сначала безрезультатно вели траление севернее Темрюка, где по найденным русским картам на глубине от 5 до 8 м должны были находиться мины. Во время патрулирования в бухтах севернее Таманского полуострова тральщик «R 35» нашел поврежденный, оставленный экипажем советский катер-тральщик.

После того как русские в начале сентября оставили Таманский полуостров и еще остававшиеся в их руках участки побережья Азовского моря, там прекратил свое существование и советский флот. Крупные корабли были затоплены своими экипажами, мелкие корабли ушли вверх по течению Кубани и Дона. Немецкие военно-морские силы могли теперь ограничить свои действия перевозками и тралением мин. Русские часто сбрасывали авиамины английского производства в Керченский пролив и в Азовское море.

Значительная часть грузов для армии на Кавказе доставлялась через Керченский пролив. Перевозки проводились на самоходных десантных баржах, паромах Зибеля, мелких судах и лихтерах. Позднее через пролив была проведена канатная дорога пропускной способностью 800 тонн в день. Напротив, грандиозный проект постройки моста поглотил много материалов и рабочей силы, отдельные части для его строительства прибыли в Геническ только в октябре 1943 г., несмотря на то что уже в июне отказались от планов строительства моста!

Сначала осенью 1942 г. было решено наладить снабжение войск, наступавших на Кавказском фронте; эта задача не отпала и после того, как немецкие дивизии после поражения под Сталинградом начали отступление. После потери Ростова осталась открытой единственная дорога через Керченский пролив.

Чтобы обеспечить эвакуацию большого количества войск и имущества, несколько дивизий некоторое время вели тяжелые оборонительные бои в болотистой местности, удерживая плацдарм на рубеже Новороссийск — Крымская — Темрюк. Натиск русских был особенно сильным в южной части плацдарма. В Керченский пролив советским силам флота прорваться не удавалось. Немецким перевозкам мешали лишь воздушные налеты и мины, которые ставились с самолетов. В результате было потеряно несколько кораблей, но эти потери были менее существенны, чем в среднем 100 повреждений винтов в месяц у самоходных десантных барж, которые вызывались сжатием льдов и посадкой на мель. Иногда приходилось привозить винты на самолетах из Германии, пока верфь в Мариуполе не была в состоянии отливать такие винты сама.

С января до марта 1943 г. с позиции «Готенкопф» в Крым были доставлены 105 000 человек, 45 000 лошадей, 7000 автомашин и 12 000 гужевых повозок. Южный вход в Керченский пролив был защищен пятью мелко поставленными минными заграждениями, а на севере стояли десантные и артиллерийские самоходные баржи, патрулировавшие около Таманского полуострова. Они без труда отражали отдельные попытки русских прорваться на юг.

После того как 17-я армия была сокращена до нормального численного состава, необходимо было вначале ежедневно перевозить 1500, затем 2500, а в июле — 43 400 тонн грузов на восточный берег. Чтобы разгрузить движение в Керченском проливе, часть грузов направлялась непосредственно в Анапу. (С конца марта до конца августа из Крыма на позицию «Готенкопф» было доставлено 337 353 т грузов, 6365 человек, 2566 лошадей и 197 орудий, а также 534 гужевые повозки. Портами погрузки были Керчь, Геническ и Феодосия, портачи разгрузки — Тамань, Сенная, Рыбозавод, Анапа и Темрюк. — Прим. авт.)

Весной 1943 г. советские войска снова овладели побережьем между Таганрогом и Ейском и немедленно по суше и по Дону переправили сюда большое число моторных канонерских лодок (среди которых были даже некоторые с Ладожского озера). Из них была сформирована новая Азовская флотилия. (Советские силы флота на Азовском море состояли осенью 1943 г. из трех флотилий по 4 группы, по 4 корабля в каждой, всего, таким образом, из 48 кораблей. — Прим. авт.) На этот раз русские были несколько активнее. В ответ на их действия время от времени в Азовском море выделялись для коротких набегов тральщики и торпедные катера. Наряду с этим смешанные немецкие соединения 3 мая, 13 и 26 июня 1943 г. вели ночные бои с советскими моторными канонерскими лодками, однако, несмотря на их численное превосходство и на то, что они вели огонь с коротких расстояний, им не удалось добиться успеха.

Днем в воздухе уже господствовала советская авиация. Сосредоточив все имеющиеся в распоряжении корабли и истребители, немцам все же удалось 10–13 мая 1943 г. отбуксировать из Мариуполя через Керченский пролив в Одессу плавучий док водоизмещением 3000 т под условным наименованием «Нелли-2», а 28 августа с помощью тральщика «R 30», катера-тральщика «RA 52» и нескольких буксиров отбуксировать недостроенный пароход «Феодосия» в Черном море, даже несмотря на плохую погоду. Кроме того, в конце августа из Черного моря были отправлены 6 самоходных десантных барж в Мариуполь, чтобы обеспечить отход сухопутных войск.

Так как немецкие тральщики и торпедные катера из-за недостаточного артиллерийского вооружения были не в состоянии успешно бороться с советскими канонерскими лодками или систематически обстреливать уже занятые русские порты, четыре корабля (вооружение на каждом: две 88-мм пушки, две автоматические 20-мм пушки и две установки RAG) 3-й флотилии плавучих батарей в июне 1943 г. были перевезены из Германии в Констанцу и далее морским путем направлены в Мариуполь. В ночь на 20 июня 1943 г. была проведена операция под условным наименованием «Ярмут», которая заключалась в том, что по Ейску было дано 406 выстрелов из 88-мм орудий с артиллерийских лихтеров «MAL 1», «MAL 2» и «MAL 3», с катеров-тральщиков «RA 56» и «RA 51». Удалось обмануть советские сторожевые корабли и уничтожить огнем орудий русские моторные канонерские лодки, стоявшие перед входом в порт. Затем немецкое соединение, преследуемое советскими самолетами и огнем береговых батарей, возвратилось в Мариуполь. В ходе боя было повреждено несколько двигателей, раненых было всего 2 человека, при этом корабельным орудием был сбит один, а истребителями — три советских самолета. По меньшей мере два советских корабля было потоплено в этом бою^[581].

11 июля сообщалось о том, что немецкие корабли атаковали порт Ачуев; при этом было потоплено приблизительно 3 советских корабля.

С большими трудностями прошла атака тральщика «R 166» и двух артиллерийских лихтеров 21 июля 1943 г. на Приморско-Ахтарскую. Немецкие корабли, вышедшие из Темрюка, перед входом в порт вступили в бой с советским сторожевым кораблем, который загорелся и сел на мель. После 20-минутного обстрела порта из него вышли шесть русских моторных канонерских лодок и попытались отрезать путь немецким кораблям. (Скорость артиллерийских лихтеров была 7 узлов, и к тому же все 88-мм орудия вышли из строя. — Прим. авт.) В бою, который длился 3,5 часа и велся русскими достаточно умело, «R 166» получил два попадания 75-мм снарядов и большое количество попаданий 20-мм снарядов, вследствие чего были потери экипажа. Несмотря на большую скорость (25 узлов) и на более мощное артиллерийское вооружение, русские на рассвете прекратили бой и дали немецкому соединению возможность уйти^[582].

В связи с обстрелом русских позиций с немецких кораблей сообщалось, что 12 августа 1943 г. были потоплены советский торпедный катер и моторная канонерская лодка^[583].

Когда немецкие части попали в тяжелое положение в районе Таганрога, туда 29–30 августа 1943 г. для снятия последних арьергардов было направлено соединение в составе двух трофейных катеров-тральщиков, двух RM, пяти артиллерийских самоходных барж и пяти самоходных десантных барж, лидируемых тральщиком «R 30». При этом немецкие части кораблям встретить уже не удалось, однако, несмотря на интенсивные атаки советской авиации, они смогли потопить одну советскую канонерскую лодку и взять в плен 6 человек. Только в одном тральщике «R 30» насчитали 48 пробоин от огня авиационных пушек^[584].

В ночь на 17 октября 1943 г. была проведена операция «Киль». Артиллерийские лихтеры «MAL 3», «MAL 9», «MAL 10», «MAL 11» обстреляли Степановку, выпустив по ней 455, а по Молочному — 404 88-мм снаряда. Русское противодействие оказалось довольно слабым. Во время операции «Пайне» в ночь на 21 октября 1943 г. артиллерийские лихтеры «MAL 3», «MAL 1», «MAL 9» и быстроходные десантные баржи «F 493», «F 492», «F 557» обстреляли один за другим Приморский, Константиновну и Твиркое. Всего за четыре месяца своего существования 3-я флотилия плавучих батарей провела в Азовском море 18 операций при поддержке моторных тральщиков и катеров-тральщиков RA, а именно: атаковала Приморско-Ахтарскую 6 раз, Ейск и Ачуев по 2 раза, чтобы отвлечь противника от Миусского фронта и облегчить положение действующих там немецких войск. Во время нескольких боев было потоплено 6 советских моторных канонерских лодок и 5 сторожевых кораблей и выведен из строя один бронепоезд. Из-за воздушных налетов русских на многих кораблях имелись значительные потери в живой силе.

В то время как советский флот держался поодаль от немецких кораблей, он проявлял известную активность, обстреливая побережье, занятое немцами.

В ночь на 1 мая 1943 г. три советские канонерские лодки вышли из Ачуева и высадили в 10 километрах восточнее Темрюка около 100 человек, которым удалось сначала занять немецкий опорный пункт. После того как их обнаружили немецкие войска, они уничтожили все, за исключением 10 пленных. Немцы направили для борьбы с десантами в район Темрюка тральщик «R 30», буксир «Графенау», 3 катера-тральщика RA, 3 БДБ и 3 саперных судна, однако русские отказались от проведения десантной операции крупного масштаба.

4-5 июня русские канонерские лодки обстреляли устье Кубани, а 12–13 июня — Темрюк. 28–29 июня в районе Темрюка завязался ожесточенный ближний бой между самоходной десантной баржей «F 401», находившейся в дозоре, и советской моторной канонерской лодкой, которая была потоплена^[585]. 31 июля и 2 августа немецкие корабль отразили атаку советских кораблей. То же самое повторилось во время атаки пятью советскими канонерскими лодками Мариуполя, где их 30 августа 1943 года в районе косы Кривая заставили отойти четыре БДБ.

Однако в ночь на 15 сентября советский диверсионный отряд высадился между Бердянском и Геническом, что помешало перевозкам грузов водным путем. Последняя советская десантная операция 24–25 сентября 1943 г. в районе дельты Кубани около Чайкино, восточнее Голубицкой и южнее Благовещенской, удалась, но 400 русских, которые высадились в начале октября западнее Темрюка, были уничтожены немецкими частями.

Советская авиация действовала очень активно, однако ее действия привели лишь к повреждению нескольких судов и некоторым потерям личного состава.

В 1943 г. немцы с помощью БДБ, буксиров и лихтеров провели свыше 150 конвоев от Геническа до Темрюка (условное обозначение «Тони» и «Орион») и от Керчи до Темрюка (условное наименование «Теодор»). При этом погибли один буксир, подорвавшийся на мине, и один лихтер, подорвавшийся на мине или погибший в результате диверсии.

В 1942 г. русские применяли главным образом якорные мины. Начиная с 1943 г. они стали все чаще применять магнитные авиамины. Немцы в 1942 г. в единичных случаях ставили авиамины в портах, занятых советскими войсками, в 1943 г. это было уже массовым явлением. В Казантипском и Арбатском заливах были поставлены оборонительные заграждения для предотвращения десантных операций советских войск. (Всего в 1943 г. в Азовском море было поставлено 14 заграждений из 1550 мин. — Прим. авт.) Мины, поставленные в районе перед Приморско-Ахтарской и Ейском, считались предназначенными для наступательных операций. Особенно успешной оказалась операция, проведенная в ночь на 27 сентября 1943 г. 4 тральщиками 3-й флотилии в районе Приморско-Ахтарской. При этом было поставлено 12 мин ТМС, но находящиеся там 18 советских моторных канонерских лодок не оказали никакого противодействия. Большинство других заграждений было поставлено БДБ под прикрытием катеров-тральщиков 30-й флотилии тральщиков. При этом не было ни столкновений с русскими, ни потерь.

Приблизительно 82 русские мины были вытралены в 1943 г. тральщиками, прорывателями минных заграждений и самолетами типа «Мауси».

Небольшая глубина Азовского моря ограничивала возможность использования немецких торпедных катеров, и даже тральщики (осадка свыше 2 м) должны были треть запаса своего горючего и половину боеприпасов оставлять на берегу. Тем не менее часто имели место повреждения вследствие ударов о дно. Очень трудно было иногда снабжать корабли горючим, которое приходилось перекачивать прямо с грузовиков, стоящих на открытом берегу, из бочек с помощью насосов. Военные действия на море проводились без подготовки. Русские предпочитали моторные канонерские лодки, а немцы — быстроходные десантные баржи и паромы Зибеля.

В Азовском море следовало обеспечить правый фланг 6-й армии в районе Таганрога. В период между таянием льда и эвакуацией Таганрога в конце августа 1943 г. туда было отправлено 29 499 т военного имущества. В соответствии с общей обстановкой 7 сентября 1943 г. было приказано произвести эвакуацию кубанского плацдарма. В течение 34 дней эта эвакуация была проведена успешно, несмотря на интенсивные действия Красной Армии и ВВС, при этом немцы сообщали, что им удалось вывезти не только все войска и часть гражданского населения, но и ценные военные материалы. (Всего в Крым было отправлено 202 447 человек, 54 664 лошадей, 6019 голов скота, 15 237 автомашин, 20 600 упряжных повозок, 1196 орудий и 94 937 т военного имущества. — Прим. авт.)

Общее ухудшение положения на сухопутных фронтах заставило немцев эвакуировать свои важнейшие порты на Азовском море. 29 октября 1943 г. в Бердянске были взорваны последние 5 артиллерийских лихтеров и 4 БДБ, так как плохая погода помешала своевременно увести их, и немецкое командование рассчитывало на немедленную эвакуацию Крыма.

Этим затоплением была закончена операция, начатая за год до этого. Военно-морской флот без потерь доставил сухопутные войска на Таманский полуостров, обеспечивал там их снабжение и, в конце концов, эвакуировал их. Причина отступления 17-й армии крылась не в действиях флота, а в распоряжениях верховного главнокомандования и соответствующей обстановке.

После отступления 17-й армии в Крым советские батареи снова были установлены около Керченского пролива, над которым к тому же русские имели превосходство в воздухе. Применение большого числа немецких кораблей, которые до этого использовались для перевозок, было нецелесообразно, чтобы не делать их объектом непрерывных атак русских. Поэтому под условным наименованием «Викинг» свыше 240 кораблей тремя большими конвоями 8-10 октября 1943 г. были переправлены в Севастополь. Корабли, уходившие последними, поставили несколько минных заграждений в Керченском проливе и у южного его выхода. (Всего немцы в 1943 г. наставили в Керченском проливе и у входов в него 20 заграждений из 1542 якорных и 306 неконтактных мин. — Прим. авт.)

Отвод немецких кораблей позволил, видимо, русским в начале ноября 1943 г. осуществить высадки в районе Еникале и Эльтингена, после чего немецкое командование было вынуждено снова применить в этих опасных в отношении мин и угрожаемых с воздуха районах большое число кораблей.

Бои в Керченском проливе были самыми упорными и длительными за время Второй мировой войны. Осенью 1941 г. разбитые советские войска отошли на Таманский полуостров, но уже в декабре, вследствие успешных десантных операций, они возвратились обратно. В мае 1942 г. остатки этих войск снова бежали на Таманский полуостров, куда за ними в начале сентября 1942 г. последовали немецкие соединения. Год спустя немцам, в свою очередь, пришлось эвакуировать Таманский полуостров, и уже в ноябре советские войска перешли через Керченский пролив и прочно обосновались в Крыму. Ход событий на сухопутном фронте определил действия на море. Несмотря на агрессивные действия, немецкие корабли не могли уже больше продержаться, так как они лишились баз. С конца 1943 г. в распоряжении немцев на Азовском море оставалась лишь прибрежная полоса вдоль западного побережья, но у них не было ни портов, ни кораблей, так что абсолютное господство на море без боя было отдано русским. Помимо десантных операций в Керченском проливе, русские не предпринимали никаких попыток захватить побережье, занятое немцами.

Операция у Кавказского побережья

Летом и осенью 1942 г. немецкие войска продвинулись с Кубани на юг и дошли, наконец, до Новороссийска. Немецкая авиация заставила русские военные корабли отойти в Туапсе, Поти и Батуми, и казалось, что немецкий морской фланг был в достаточной степени защищен немецкими и итальянскими торпедными катерами и подводными лодками.

Русские могли опасаться, что последние оставшиеся участки их Черноморского побережья будут в скором времени захвачены немецкими войсками и флоту придется затопить корабли, либо интернировать их в Турции, либо решиться на «смертельный скачок». Наступление немцев осенью 1942 г. не удалось из-за материальной слабости, недостаточной стратегической мощи, труднопроходимой местности и отчаянного сопротивления русских. Советское командование усилило свой натиск на самые южные и самые северные участки немецкого фронта, так что немецкое командование после долгого колебания Гитлера должно было начать отступление. Новороссийский порт в течение целого года (с 6 сентября 1942-го по 16 сентября 1943 г.) был самым южным опорным пунктом немецкого фронта. Но советские войска засели на мысе Дооб, и их невозможно было заставить отступить. Их береговые батареи обстреливали вход в Новороссийск, и по этой причине немецкие корабли фактически не могли использовать этот крупный порт. В распоряжении имелся только открытый рейд Анапы, повреждения молов которого так сильны, что вместо 8-10 десантных барж причаливать могли только 2. Порт защищали 4 береговые батареи (калибра 88 и 150 мм). В Новороссийске находились 155-мм трофейная батарея «Бреслау», а также легкие батареи. Некоторые немецкие тральщики R и RA летом и осенью 1942 г. предприняли траление в направлении Анапы и до самого Новороссийска и обнаружили при этом минные заграждения русских западнее Анапы. В то время немцы еще предполагали уничтожить позиции русских в районе мыса Дооб, высадившись у Геленджика, для чего под конвоем моторных тральщиков несколько БДБ и саперных десантных ботов были передислоцированы в Анапу. Эта десантная операция, однако, так и не была осуществлена. В ночь с 13 на 14 мая 1942 г.^[586] советские эсминцы обстреляли гавань Анапы.

Проявляя большое мужество, русские снова и снова пытались овладеть Новороссийском. Так как им не удавалось захватить его с суши, то они много раз пытались произвести высадку. Тяжелые боевые корабли, артиллерийский огонь которых мог бы выбить немцев, ни разу не применялись. Первая попытка высадить десант при поддержке торпедных катеров и охотников была предпринята 21 сентября 1942 г., то есть через несколько дней после захвата города немцами.

Операция не удалась из-за оборонительного огня немецких кораблей и десантных частей. Начиная с 4 февраля 1943 г., русские часто высаживались юго-западнее Новороссийска, и немцам уже не удалось освободить эти районы. С помощью небольших кораблей всех типов плацдарм русских на Мысхако был расширен, и численность войск на нем составила приблизительно 2 дивизии. Немецкая береговая оборона во время первой ночной атаки была застигнута врасплох, и уже 7 февраля немецкие посты сообщили, что русские провели 11 высадок; при этом 16 десантных кораблей были потоплены и несколько повреждены. Русские проложили дороги на открытом побережье, и им удалось постепенно подвезти танки и артиллерию, однако их попытки ввести в Новороссийский порт свои торпедные катера и канонерские лодки не удались. В апреле немецкое командование попыталось уничтожить советский плацдарм. Эта операция, известная под условным наименованием «Бокс», началась 14 апреля 1943 г. В ней участвовали от 2 до 3 дивизий, причем в день совершалось до 100 атак пикирующих бомбардировщиков, все же операция не увенчалась успехом. Русским удалось удержать свой плацдарм, хотя его территория и несколько сократилась. Одновременно с атаками сухопутных войск и авиации снабжению советских войск должен был мешать и военно-морской флот. Во время ночных боев катера 1-й флотилии торпедных катеров и 3-й флотилии моторных тральщиков потопили 15 торпедных катеров и канонерских лодок, 3 грузовых каботажных судна водоизмещением 750 брт, 3 лихтера и 2 баржи с боеприпасами^[587]. Советская оборона, благодаря береговой артиллерии и авиации, была довольно сильной и причинила некоторые легкие повреждения. Однако русские корабли, которые группами по четыре патрулировали у плацдарма, держали себя очень пассивно и открывали огонь лишь в том случае, когда их начинали обстреливать. (Так, 1 мая 1943 г. в 22.30 «R 35», «R 36» и «R 163» были атакованы 8 советскими катерами с опозданием, хотя немецкие корабли обстреливали советский плацдарм. — Прим. авт.) Хотя операция «Бокс» несколько дней спустя была прекращена, немецкие торпедные катера и тральщики производили и последующие атаки, чтобы помешать русским подвозить довольствие. Однако достигнутые ими скромные успехи в потоплении кораблей и разрушении разгрузочных приспособлений не могли больше изменить положение.

10 сентября 1943 г. инициатива перешла к русским. Советские торпедные катера попытались прорваться в Новороссийский порт. Однако, по немецким данным, им помешали это сделать огонь береговой артиллерии и торпедные катера; при этом загорелись или затонули 3 канонерские лодки, 1 дозорный катер и 11 десантных судов^[588]. По советским данным, напротив, попытка высадиться в порту с самого начала увенчалась успехом. Приблизительно 1000 русских на 50 судах высадились в 03.15, при этом их поддерживали 1 миноносец, несколько канонерских лодок, дозорных катеров и большое количество торпедных катеров. Немецкая береговая оборона вначале состояла только из 240 человек с семью 20-мм орудиями и большим количеством пулеметов, однако ей удалось удержать все позиции и наконец с помощью одной войсковой части отбросить русских. Русские потеряли несколько сотен человек убитыми и 130 пленными. Несмотря на успехи немецкой обороны, Новороссийск трудно было удержать, и так как весь плацдарм на Кубани надо было оставить, то 16 сентября 1943 года Новороссийск был заминирован и сдан.

Бои в районе Новороссийска, бесспорно, стали успехом русских. Немцы не могли использовать порт, и русские утвердились на плацдарме Мысхако. Советский флот был также в состоянии обеспечить снабжение в достаточном объеме. Сравнительная тактическая слабость советских военно-морских сил, находящихся перед плацдармом, потери кораблей и неудачи во время отдельных высадок не были использованы немецким командованием из-за стратегической и материальной слабости немцев на этой самой южной узкой полосе фронта.

Единственным портом на Таманском полуострове, находившимся в распоряжении немцев для кораблей, обеспечивавших снабжение, была Анапа. 23 февраля 1943 г. две самоходных десантных баржи вышли из Керчи без эскорта и совершили первый рейс в Анапу. После того как было совершено еще 89 рейсов в среднем от 3 до 4 десантных барж, конвои, начиная с 20 мая, стали совершать дневные рейсы в составе от 5 до 6 десантных барж. С сотым конвоем 1 июня 1943 г. в первый рейс отправились в Анапу тральщик «R 30» и посыльное судно «Графенау», а в последующих конвоях, в зависимости от обстоятельств, принимали участие некоторые тральщики RA, прорыватель минных заграждений № 192 и артиллерийский лихтер MAL-10. Однако перевозки, которые проводились под условным наименованием «Маленький медведь» и «Хаген», производились в первую очередь быстроходными десантными баржами, которые эскортировались 3-й десантной флотилией. (Командир — капитан 2 ранга Г. Штемпель. — Прим. авт.) Десантные баржи, принимавшие участие в этой операции, входили в 1-ю и 3-ю десантные флотилии. После прохождения нескольких первых конвоев русские уже ориентировались, по каким маршрутам движутся немецкие суда. В отличие от Азовского моря и Керченского пролива, где конвоям приходилось проходить короткий путь, здесь имелась опасность внезапных нападений на конвои силами относительно близко базирующихся миноносцев или по меньшей мере торпедных катеров и моторных канонерских лодок. Тем удивительнее, что русские так редко нападали на корабли, перевозившие грузы, и как ничтожны были их успехи при этом.

Немецкие суда в течение дня из Керченского пролива доходили до Анапы и оставались там всего лишь несколько часов, так чтобы еще при дневном свете успеть вернуться и войти в Керченский пролив. В Анапе и частично по пути давалось прикрытие истребителями, но в некоторых случаях сотрудничество не всегда удавалось осуществить беспрепятственно. После того как первые 40 конвоев без всяких происшествий прошли из Керчи в Анапу и обратно, 23 апреля 1943 г. имела место атака подводных лодок на конвой «Маленький медведь», которая окончилась безрезультатно^[589]. Такой же безуспешной оказалась следующая атака подводных лодок на конвой «Маленький медведь-88», в результате последовавшего сразу же за этим налета 4 истребителей и 4 бомбардировщиков было получено только несколько осколочных повреждений. Например, 19 мая 1943 г. конвой «Маленький медведь-89» подвергся бомбардировке 8 бомбардировщиков, которые сбросили приблизительно 100 бомб. По 10–15 бомб попали в БДБ «F-309» и «F-367» и потопили их. Два советских бомбардировщика были сбиты. Нападение подводных лодок на конвой «Маленький медведь-92» 21 мая 1943 г. не удалось^[590], как и воздушный налет 5 бомбардировщиков на конвой № 95 24 мая. Во время налета 7 истребителей на конвой № 97 27 мая 1943 г. была повреждена одна БДБ и сбит один самолет. Из-за плохой погоды конвою пришлось повернуть обратно. Большого успеха добились 9 бомбардировщиков и 6 истребителей 30 мая 1943 г., напавшие на конвой № 99. Они потопили БДБ «F 332», однако вслед за этим зенитным бортовым орудием и 8 немецкими истребителями было сбито 3 самолета из их числа. Начиная с 1 июня 1943 г., после того, как конвои получили новое условное наименование «Хаген», 8 бомбардировщиков и 6 истребителей 4 июня 1943 г. атаковаликонвой «Хаген-4», потеряли 4 самолета, вызвав только незначительные потери в живой силе. «Хаген-6» подвергся 5 июня налету 8 бомбардировщиков, которые нанесли легкие повреждения одной БДБ. Вслед за этим была обнаружена и потоплена подводная лодка, которая вообще не произвела ни одного выстрела^[591]. Налет 3 бомбардировщиков на «Хаген-7» 8 июня не дал результатов. Во время второго воздушного налета 2 истребителей и 4 бомбардировщиков был сбит 1 самолет, в то время как немцы получили лишь небольшие повреждения. На «Хаген-8» совершили налет 10 советских истребителей, которые 10 июня, потеряв один самолет, причинили небольшие повреждения. Более успешно был проведен налет 5 бомбардировщиков на «Хаген-23», во время которого получила тяжелые повреждения одна БДБ. «Хаген-34», который бомбили и обстреляли самолетным оружием 8 «Ил-2» 6 июля 1943 г., сообщил о том, что 2 десантных судна получили легкие повреждения. Атака 10 «Ил-2» на «Хаген-35» 7 июля не увенчалась успехом, однако русские при этом потеряли один самолет. «Хаген-38» 10 июля был обстрелян 10 «Ил-2», которые, потеряв 2 самолета, повредили 2 БДБ. «Хаген-40» 13 июля подвергся налету 15 «Ил-2»; легкие повреждения получили 2 БДБ, и при этом был сбит 1 самолет русских. «Хаген-42» перевез часть сетевых заграждений в Анапу и на обратном пути 15 июля подвергся атаке 9 «Ил-2» и 3 истребителей, которые потопили находившийся на буксире поврежденный ранее в аварии десантный бот и повредили 3 БДБ. 4 самолета были сбиты. «Хаген-47» подвергся 21 июля налету 11 «Ил-2»; попаданий не было, 1 самолет был сбит. Особенно не повезло 9 «Ил-2», когда они 26 июля совершили налет на «Хаген-52» и легко повредили несколько БДБ. Затем они сами внезапно подверглись нападению немецких истребителей и потеряли 7 самолетов. Во время следующей атаки 12 «Ил-2» 6 августа на «Хаген-63» потерь не было ни у немцев, ни у русских. На «Хаген-64» 7 августа совершили налет 15 «Ил-2». 3 БДБ получили легкие повреждения, потерян был 1 самолет. Однако во время следующего налета 8 «Ил-2» на «Хаген-66» 9 августа попаданий не было, и из судов следующего конвоя 8 «Ил-2» удалось повредить только одну БДБ.

2 сентября 11 бомбардировщиков и 3 истребителя напали на «Хаген-78». Одна БДБ получила повреждения, при этом было сбито 2 русских самолета. «Хаген-79» 5 сентября также смог сообщить о том, что ему удалось уклониться от атак 7 бомбардировщиков; им удалось легко повредить одну БДБ, но они потеряли при этом 2 самолета. На «Ха-ген-85» 14 сентября в Анапе совершили налет сначала 6, а затем 3 бомбардировщика; потерь не было. «Хаген-89» сообщил 18 сентября, что на его кораблях имеются несколько легко раненных после налета 8 «Ил-2», которые, в свою очередь, потеряли 3 самолета. Такими же скромными результатами были результаты налетов 13 и 18 бомбардировщиков на «Хаген-90» 19 сентября; во время этих налетов была повреждена только одна БДБ. И наконец, 20 сентября 1943 г. шел последний конвой «Хаген-91», в составе 13 БДБ. В море на эти корабли напали 5, а затем 2 «Ил-2». В Анапе он снова подвергся бомбардировке 35 самолетов, которые повредили одну БДБ; на обратном пути конвой атаковала группа, состоявшая из 6 бомбардировщиков, но попаданий при этом не было.

Из всех 190 прибывающих в Анапу и отбывающих из нее конвоев (380 рейсов) нападению подверглись всего лишь 30 конвоев. Три атаки подводных лодок были безуспешными, и, кроме того, одна обнаруженная подводная лодка не выпустила ни одной торпеды. 27 воздушных налетов с участием бомбардировщиков, использованием бортового оружия, а в отдельных случаях фосфорной жидкости нанесли немцам следующий ущерб: 3 быстроходные десантные баржи, один десантный бот полностью потеряны, приблизительно 6 десантных барж получили повреждения и ряд других — легкие повреждения, а также понесли незначительные потери в живой силе. Русские потеряли по меньшей мере 45 самолетов. Одна десантная баржа села на мель, и ее не могли снять. Атака 8 «Ил-2» 23 мая на немецкие корабли, занятые спасением баржи, вызвала легкие повреждения, и при этом был сбит один самолет.

Не добившись с помощью подводных лодок и самолетов значительных успехов, русские в отдельных случаях использовали торпедные катера, которые, однако, вообще не подходили к немецкому охранению. Так, например, советские торпедные катера были обнаружены в ночь на 13 марта 1943 г. в районе Эльтингена, в апреле довольно часто в районе Анапы, и 15 июня 1943 г. было замечено 8 торпедных катеров между Анапой и Новороссийском. Вслед за этим в ночь на 29 июня 1943 г. торпедные катера обстреляли гавань Анапы, но эта слабая демонстрация не могла, разумеется, вызвать ощутимые последствия. Напротив, это привело к различного рода столкновениям с немецкими торпедными катерами и тральщиками, которые осуществляли траление у Анапы. Так, например, тральщики «R 35», «R 36» и «R 163» подкараулили в ночь на 1 мая 1943 г. 2 советских торпедных катера, возвращавшихся из Анапы, и после короткого боя потопили один из них^[592].

Когда осенью 1943 г. предстояла эвакуация Анапы (20.09.1943 г. эвакуация закончилась. — Прим. авт.), за несколько дней до этого немецкие тральщики начали патрулировать перед побережьем, чтобы не дать советским войскам возможности высадиться заранее и помешать эвакуации немецких войск с кубанского плацдарма. Во время возвращения с одной из таких операций в ночь на 30 сентября 1943 г. по нескольким катерам 3-й флотилии тральщиков советские торпедные катера выпустили торпеды, которые, однако, не попали в цель.

В общей сложности во время боев между легкими вооруженными силами немцев и русских около Кавказского побережья было потоплено 4 русских корабля, а силами авиации потоплено еще 10 и огнем береговой артиллерии — 2 корабля.

Помимо конвоев Керчь — Анапа, немцы организовали регулярное сообщение десантных судов, буксиров и лихтеров между Феодосией и Таманью, которое позднее получило условное название конвой «Банзин». Пять этих конвоев, которыми командовали унтер-офицеры, подверглись атакам советской авиации; 17.06.1943 г. 1 лихтер был потоплен и 1 лихтер во время другого налета получил повреждения. Более энергичными, но безуспешными были атаки советских подводных лодок^[593]. Также не имели успеха направленные против конвоев «Банзин» действия советских надводных сил, хотя «Банзин-15» 30 мая 1943 г. вел наблюдения за русскими кораблями.

Попытки помешать подвозу довольствия на Кавказ оказались безуспешными, хотя начиная с 1943 г. советские воздушные силы, по крайней мере в материальном отношении, имели перевес. В то время как русские самолеты бомбами и минами достигли нескольких потоплений, подводные лодки и торпедные катера вообще не сделали ни одного выстрела. При такой низкой боеспособности советских торпедных катеров русским следовало бы использовать здесь свои эсминцы, одно присутствие которых заставило бы прекратить рейсы немецких конвоев. Видимо, и здесь русские переоценивали действия немецких торпедных катеров ночью и авиации — днем. Это предположение подтвердилось результатами событий 6 октября 1943 г.

Потопление 3 советских эсминцев 6 октября 1943 г.

В начале октября, видимо, для того, чтобы помешать намеченной эвакуации кубанского плацдарма, русские решились, наконец, снова использовать эскадренные миноносцы для активных действий. Уже 4 октября немецкая разведка сообщила, что 3 советских эскадренных миноносца находятся в море. В ночь на 6 октября они с короткой дистанции обстреляли Феодосию, Ялту, Алушту и Иван-Бабу, но находящаяся там береговая артиллерия заставила их отойти. Отходя, эскадренные миноносцы столкнулись с 3 немецкими торпедными катерами и втянули их в бой, который длился с 03.15 до 04.30. Вызванная этим задержка привела к тому, что эскадренные миноносцы с наступлением рассвета все еще были на относительно близком расстоянии от побережья. В Крыму случайно находилась эскадрилья пикирующих бомбардировщиков, которую предполагали оттуда перебазировать; ориентированная самолетами разведывательной авиации, она около 7 часов вылетела для первой атаки, после чего лидер флотилии «Харьков», получив повреждения, потерял ход. Быстрое пополнение новыми запасами бомб и горючего дало возможность эскадрилье в 09.30 совершить 2-й налет, во время которого один эскадренный миноносец класса «Б» получил сильные повреждения. 3-й эскадренный миноносец, который относился к классу «С», взял бы это время «Харьков» на буксир. Третья атака имела место в полдень. В «Харьков» и «Бойкий» было несколько попаданий, вследствие которых лидер флотилии вскоре затонул. И наконец, 4-й налет был совершен около 15.30, и эскадренный миноносец класса «С» получил повреждения. Он был вынужден спустить пар (столб высотой 650 м!), а «Бойкий» после нескольких попаданий в него бомб опрокинулся. (Возможно, советское соединение 5–6 октября 1943 г. состояло из 5 эсминцев. По-видимому, «Харьков» в 03.50 обстреливал Алушту и Ялту, в то время как два других эсминца вели огонь по Феодосии и Иван-Бабе. При отходе под дымовой завесой советское соединение в 05.03 безуспешно атаковала «U 9». Всего люфтваффе сделало во время атак эсминцев 67 самолето-вылетов. — Прим. авт.)

По немецким данным, русские послали еще один эскадренный миноносец, миноносец и несколько моторных канонерских лодок, чтобы отбуксировать поврежденный «Сообразительный». С немецкой стороны в бою участвовали 4 торпедных катера, которые в течение 1,5 часа безрезультатно вели бой с малыми русскими кораблями, однако, кажется, третий эсминец также затонул при отбуксировании на обратном пути. Неудачный рейд навсегда до конца войны отбил охоту у русских к наступательным операциям и облегчил немцам эвакуацию кубанского плацдарма и возвращение кораблей, принимавших участие в этой операции^[594].

Цель, которую преследовали русские, — помешать этим немецким перевозкам, — все равно не могла бы быть достигнута рейдом на Феодосию и Иван-Бабу, так как, с одной стороны, эвакуация войск с позиции «Готенкопфа» уже почти была закончена, а с другой стороны, потому, что только атака в Керченском проливе и нападения на находящиеся в нем порты могли бы иметь решающее значение в ходе операции.

Высадка советских войск в Крыму в 1943 г.

В конце октября 1943 г. в ходе обратного завоевания Украины русские отрезали Крым; связь с континентом и с отступающими немецкими войсками была прервана. Приказ командующего 17-й армией от 19.10.1943 г. о своевременной эвакуации Крыма при использовании еще открытого тогда Перекопского перешейка по категорическому приказу Гитлера через несколько часов был отменен. Однако взрыв 5 артиллерийских лихтеров и 4 десантных барж, который был сразу же произведен в Геническе, уже невозможно было отменить.

Несколько дней спустя Крым был изолирован, и его следовало рассматривать, по военным, психологическим и политическим причинам, как «крепость» в тылу русских. Гитлер прежде всего рассчитывал произвести этим благоприятное впечатление в политическом смысле на Турцию.

Наряду с частями 17-й армии и 23 береговыми батареями, Крымское побережье охранялось радиолокационными станциями и полицейскими частями, кроме того, оно было защищено различными минными заграждениями. При большой протяженности побережья и малочисленности частей, имевшихся в распоряжении, а также слабости немецких военно-морских сил невозможно было в дальнейшем защитить Крым от энергичных атак русских. Все же в начале ноября 1943 г. удалось отбить атаки русских у Перекопа и пролив Чонгар, однако русским с помощью рыболовных катеров удалось переправиться через Гнилое море в тыл немецких позиций на Татарском валу в районе Перекопа и создать с южной стороны Гнилого моря небольшие плацдармы. Один из этих плацдармов, находившийся около Перекопа в Каркинитском заливе, был все же ликвидирован. Первая попытка десантного отряда из 500 человек высадиться на восточном побережье Крыма, около мыса Илии, была сорвана 21 октября 1943 г., и русские спустя 24 часа погрузились на суда.

Между тем русские в Керченском проливе выставили на позицию большое количество батарей и прожекторов и добились превосходства в воздухе над немецкой стороной. 1 ноября 1943 г. в 05.00 ночью советские части (1 батальон морской пехоты) врасплох захватили батарею в Еникале и незаметно переправились через Керченский пролив, который здесь шириной всего лишь в 2 морские мили. Быстро подтягивая соединения, они сумели захватить плацдарм, который в течение последующих дней им удалось значительно расширить. Только прибытие последних немецких резервов помешало немедленному прорыву русских в Крым.

Одновременно русские высадились южнее Керчи в районе Эльтингена, но им, однако, не удалось расширить этот плацдарм в том объеме, в котором им это удалось на севере. Следующая высадка в районе мыса Такиль была отбита. 10 января 1944 г. русские высадили еще 2000 человек в Азовском море у мыса Тархан. Немецкие военно-морские силы пытались помешать русским подвозить довольствие к обоим плацдармам. В районе Еникале немецкие атаки пришлось спустя пару ночей прекратить, так как советские батареи, прожекторы и мины делали невозможными какие-либо действия в узких проливах. В дальнейшем ходе операции русским удалось значительно усилиться без особых помех. Только мины, которые ставили БДБ, используя все свои резервы и неся при этом потери, помешали русским подвозить довольствие. По высказываниям русских военнопленных, несколько транспортов действительно подорвались на минах. По-другому складывались условия на южном плацдарме Эльтингена, где Керченский пролив имеет в ширину 8 морских миль. Здесь немецкому военно-морскому флоту, благодаря энергичному и бесперебойному использованию тральщиков, торпедных катеров и десантных барж под командованием командира 3-й флотилии моторных тральщиков капитан-лейтенанта Классмана, удалось настолько сильно помешать подвозу довольствия русским, что ослабленный плацдарм можно было, наконец, полностью ликвидировать^[595].

Когда адмирал Черного моря вице-адмирал Кизерицки хотел посетить 1-ю десантную флотилию в Камыш-Буруне, то его машину 19 ноября 1943 г. начали бомбить советские самолеты. Погиб адмирал и несколько человек из его штаба. Как и все немецкие адмиралы, погибшие в войне с Россией, Кизерицки тоже погиб на суше.

После того как блокада ослабила русский плацдарм, немецкие и румынские части 4 декабря пошли в наступление и до 11 декабря захватили русские позиции. При этом было взято в плен 2827 русских и захвачены трофеи: 25 противотанковых орудий и 38 танков, а также сбито 140 самолетов. Приблизительно 800 русским удалось все же вырваться с плацдарма и укрепиться на горе Митридат южнее Керчи. Позднее их также рассеяли, так что только небольшим остаткам удалось соединиться с советскими частями в районе Еникале. Потери немцев во время этих боев составляли 1203 человека, румыны потеряли 952 человека.

Немецкая блокада была возможна лишь потому, что здесь в составе русских военно-морских сил вообще не использовали такие тяжелые классы кораблей, как крейсеры и эскадренные миноносцы. Видимо, командование советского флота все еще находилось под впечатлением потерь во время неудачного рейда эскадренных миноносцев 6 октября 1943 г. Бездеятельность советского тяжелого флота стоила русским гибели приблизительно 10 000 человек и потерь 100 небольших судов. До весны 1944 г. никаких десантных операций в Крыму больше не было. Русские удовлетворялись тем, что усилили свои плацдармы на южном побережье Гнилого моря и в районе Еникале. Немцы, видимо, больше всего концентрировали свое внимание на последней области, в то время как небольшой плацдарм, находящийся в болотной местности на побережье Гнилого моря, считался относительно неопасным. Однако в действительности русские ночью с помощью гражданского населения построили дамбу, верхний край которой был под поверхностью воды, и поэтому для немецкой воздушной разведки она была не видна. И через эту плотину и с этого плацдарма 10 апреля 1944 г. советские танковые дивизии ворвались в Крым и, быстро продвигаясь вперед, смяли немецкие части.

По своему географическому положению Крым являлся почти идеальным объектом для советских десантных операций. Близко расположенные исходные порты, кратчайшие расстояния для транспорта, большое количество низменных береговых участков и узкие косы, которые после захвата можно было относительно легко оборонять, облегчали русским проведение операций. Учитывая слабость немецких оборонительных сил и стратегические возможности, которые могло дать удачное наступление на Крым и из Крыма, советские войска рассматривали эти операции как все более и более соблазнительные.

Неудачное использование тяжелых советских кораблей и неумелое тактическое руководство высадившимися частями помешали еще большим успехам. Однако советские малые суда во всех операциях действовали решительно и энергично. Так как им приходилось одновременно выполнять боевые задачи и совершать перевозки, то они часто оказывались по сравнению с немецкими военно-морскими силами с самого начала в очень неблагоприятном положении.

Действия западнее Крыма в 1943–1944 гг.

Наступление Советской армии на Запад привело осенью 1943 г. к тому, что Крым был отрезан. Немецкий флот лишь некоторое время мог стабилизироваться за Днепром, Херсон, однако, 20 октября 1943 г. пришлось эвакуировать. Одному немецкому соединению удалось еще вырваться из порта, но командир нефтеналивной баржи воспользовался случаем и вместе со своим судном перебежал на сторону советских войск.

Устье реки Днепр охраняли десантные баржи 5-й десантной флотилии. Осенью 1943 г. немцы сообщили, что огнем береговой артиллерии затоплены 6 моторных шлюпок, а еще 2 судна ими захвачены. Видимо, речь шла о судах, которые русские перебросили через Перекопский перешеек. (Советские корабли 16 марта между Николаевом и Одессой захватили буксир «Эльбинг» и потопили артиллерийским огнем еще один буксир у Очакова. — Прим. авт.)

До весны 1944 г. район по Бугу до Николаева включительно должен был быть эвакуирован; при этом часть немецких кораблей, которые строились или находились в ремонте, пришлось затопить.

Пока Крым все еще находился в руках немцев, у русских в оккупированных ими портах Западной Украины не было в распоряжении военных кораблей. Так как эти порты находились на фланге немецких путей следования конвоев в Крым, русские решили перебазировать определенное число торпедных катеров из кавказских портов в опорный пункт в Каркинитский залив. Для небольших маломореходных советских торпедных катеров, имеющих небольшой радиус действия, этот переход был отважным предприятием. Операция была проведена в марте 1944 г.; из 18 катеров по пути из-за недостатка горючего и повреждений моторов некоторые погибли. Еще один катер, предполагая, что порт Ак-Мачеть уже занят русскими, хотел подойти к пирсу, но при этом был поврежден огнем немецкой зенитной артиллерии и огнем с десантного судна, стал тонуть и был захвачен немцами^[596]. Действия этих советских торпедных катеров, поддерживаемых несколькими моторными шлюпками, которые сухопутным путем были доставлены в западную часть Черного моря, дали возможность провести высадку в дельте Буга, в результате которой был занят Николаев. Советская морская пехота, которая со стороны Скадовска через Кинбурн штурмовала крепость на острове Первомайский и вслед за тем порт Очаков, помогла захватить этот город 31 марта 1944 г. Между тем, по наблюдениям немцев, несколько торпедных катеров вернулось на Кавказ, что кажется невероятным. С другой стороны, почти не наблюдалось торпедных атак на немецкие конвои, совершавшие рейсы у берегов Крыма, так что создается впечатление, что русские и здесь использовали свои торпедные катера не для нападений на корабли, а только для десантных операций.

Между тем необходимо было срочно эвакуировать Одессу, и между 1 и 9 апреля 1944 г. 185 судов покинули порт. Несмотря на постоянные воздушные налеты и артиллерийский обстрел, начиная с 7 апреля, погиб только 1 корабль охраны гавани, в то время как некоторые неготовые к походу баржи и суда пришлось взорвать. Перевезенный из Мариуполя в свое время плавучий док был своевременно с 25 по 27 февраля 1944 г. из Одессы передислоцирован в Констанцу. Большое количество судов, которые были уведены из Одессы, не подвергались атакам торпедных катеров. Помимо того, что русские катера добились одного торпедного попадания в охотник «Uj 104»^[597], они обнаружили себя еще только во время эвакуации Крыма в мае 1944 г., когда ночью обстреляли пулеметным огнем несколько небольших судов. После эвакуации Крыма, когда в распоряжении немецко-румынских военно-морских сил оставались порты лишь западнее Днепра, русские катера также не добились никаких успехов. Чтобы сделать оставленные порты возможно более длительный срок негодными для использования, помимо произведенных взрывов сооружений и минирования в самих портах, в течение трех ночей между 30 марта и 1 апреля 1944 г. тральщики 30-й флотилии, действовавшие из Одессы, поставили 3 заграждения в районе Очакова, составленные в общей сложности из 100 авиационных мин LMA и 100 контактных противолодочных мин UMB. Советский флот неправильно использовал географические преимущества, которые он получил благодаря успехам Советской армии западнее Крыма. Николаев и Очаков были бы сданы и без советских десантных операций. Напротив, торпедные катера должны были энергичнее действовать против немецких конвоев, и они смогли бы сильно помешать, таким образом, уходу сотни кораблей, а также снабжению Крыма и эвакуации его.

Эвакуация Крыма в 1944 г.

С отходом в начале ноября 1943 г. германских войск за Днепр сухопутная связь с германо-румынскими войсками в Крыму нарушилась. По не совсем обоснованным политическим и военным соображениям Гитлер потребовал от последних продолжать удерживать за собою Крым. 17-я армия состояла из 5 германских пехотных дивизий и 2 бригад штурмовых орудий, 3 румынских горно-стрелковых дивизий, 2 румынских пехотных и 2 кавалерийских дивизий. Военно-воздушные силы располагали группой истребителей, группой штурмовой авиации (обе по 36 самолетов. — Прим. авт.), а также по одной эскадрилье ближней и дальней разведки (по 15 самолетов. — Прим. авт.). Кроме того, имелось несколько батарей зенитной артиллерии, организационно объединенной в 9-ю дивизию зенитной артиллерии.

Военно-морские силы имели в Крыму 4 батальона морской пехоты и 23 батареи береговой артиллерии, из которых в Севастополе имелись три батареи с круговым сектором обстрела.

На 8 апреля 1944 г. в Крыму всего находилось 128 500 германских и 66 000 румынских солдат.

От Гитлера неоднократно пытались добиться отвода из Крыма 12 дивизий, поскольку давление русских на германский флот было очень большим, а 17-я армия, вследствие своей малочисленности, не могла предпринять каких-либо самостоятельных действий для ослабления этого давления. Хотя эти предложения постоянно отклонялись, морские и сухопутные штабы тщательно разрабатывали планы эвакуации крымской группировки. 25 октября 1943 г. гросс-адмирал Дёниц при обсуждении в главной ставке вопроса о возможной эвакуации Крыма говорил, что для этой цели в распоряжении имеется 9 пароходов (21 900 брт), 6 моторных судов (6900 брт), несколько танкеров, 35 лихтеров и около 60 БДБ, и рассчитал, что этими средствами за 4 дня можно эвакуировать 20 000 чел. Исходя из этого, для полной эвакуации потребовалось бы по крайней мере 40, а при плохой погоде даже 80 суток.

В марте 1944 г. в Черном море немцы еще имели 18 больших судов общим водоизмещением 46 900 брт, несколько танкеров, 60 БДБ, 40 паромов Зибеля и множество малых судов общим водоизмещением 74 120 брт, из которых на ходу было 14 больших судов (35 440 брт) и относительно большое количество малых судов (36 944 брт). Эвакуация Одессы означала удлинение маршрутов перевозок, что практически привело к уменьшению имеющегося для эвакуации тоннажа еще на 33 %.

Командующий войсками в Крыму не испытывал больших иллюзий. Тем не менее в районе Симферополя (позиция «Гнейзенау») и вокруг Севастополя (главная позиция, позиция вокруг гавани, позиция у Николаевки и позиция на Херсонесе) тщательно подготавливались оборонительные рубежи и отсечные позиции. Несмотря на это, ни у кого не было сомнений в том, что после успешного прорыва русскими обороны в районе Перекопа в Крыму удастся продержаться не более 8 суток. Рассчитывалось, что в самом благоприятном случае на эвакуацию войск, отошедших к Севастополю, будет времени не более трех недель. Сама крепость должна была выдержать осаду по меньшей мере в течение четырех недель.

Русские сконцентрировали на Перекопском перешейке под командование 4-й Украинской армии^[598] 2 танковых корпуса, 3 танковые бригады и по меньшей мере 18 пехотных дивизий. На Керченском полуострове находилась Приморская армия из 3 танковых бригад и 12 пехотных дивизий, из которых примерно половина находилась в резерве на Таманском полуострове.

Все германские военно-морские силы были задействованы для перевозки в Крым различных видов снабжения. Минимальные суточные потребности 17-й армии выражались в 612 тонн; в месяц необходимо было завезти только для армии, без учета потребностей флота, авиации и гражданских учреждений, 18 354 тонны.

В какой мере удовлетворялись потребности 17-й армии в снабжении и боезапасах, видно из следующих цифр:

декабрь 1943 г. — потребности 45 000 т, завезено только 34 000 т;

январь 1944 г. — потребности 45 000 т, завезено 35 000 т;

февраль 1944 г. — потребности 49 000 т, завезено 52 000 т, в том числе 4924 т топлива, 4053 чел. На обратном пути перевезено 12 862 т грузов, 10 225 отпускников, пленных и эвакуированных, 61 раненый. При этом из-за плохой погоды было 11 неходовых дней;

март 1944 г. — первоначально потребности выражались в 51 000 т, а затем они были уменьшены до 35 000 т, завезено было 45 500 т, а также была доставлена 111-я пехотная дивизия.

Наибольшее количество грузов за одни сутки перевезли 5 апреля 1944 г. (8139 т грузов, 293 человека и 22 лошади).

8 апреля русские начали наступление на Перекопском перешейке и прорвали 13 апреля германо-румынские позиции (позиции оборонялись 49-м горно-стрелковым корпусом в составе 6 дивизий и одной бригады штурмовых орудий. — Прим. авт.). Германские войска вынуждены были быстро отступать на Севастополь, где уже с 15 апреля находились суда, приготовленные для эвакуации войск.

Хорошо сколоченные германские дивизии прибыли в Севастополь 20 апреля и всего лишь на 6 часов упредили русских, которые могли с ходу захватить крепость. Быстрое продвижение русских на Керченском полуострове вынудило германо-румынские войска (5-й армейский корпус в составе 4 дивизий. — Прим. авт.) отойти с тем, чтобы избежать окружения. Часть этих войск (около 6000 человек) из Алушты и Ялты были перевезены на БДБ и на других судах в Балаклаву. Казалось странным, что корабли, обеспечивающие эти перевозки, не подвергались атакам. Советский флот, поддержанный крейсерами и эскадренными миноносцами, 13.04.1944 г. высадил в Феодосию, которая уже была эвакуирована немцами, сильные войсковые части^[599].

После того как войскам 5-го армейского корпуса по суше и морем удалось выйти к Севастополю, к нему 23 и 24 апреля подошли советские войска и закончили блокирование крепости.

В связи с тем, что линия фронта была очень сокращена, и учитывая, что румынские войска полностью потеряли боеспособность и не могли быть более полезными, германское командование решило тотчас же приступить к эвакуации раненых и основной массы румынских войск. Однако 20 апреля поступил приказ Гитлера, который требовал всеми силами удержать Севастополь. Одновременно Адмирал Черного моря получил указание ежедневно подавать в крепости судового тоннажа не более 600 тонн. Тем самым крепость не могла получить необходимого снабжения и не могла эвакуировать значительных контингентов войск.

На апрель 1944 г. были запланированы следующие перевозки снабжения:

— Дунай — Крым пароходами — 34 000 т;

— Одесса — Крым лихтерами — 15 111 т;

— Констанца — Крым танкерами — 9000 т.

Всего, таким образом, требовалось завезти 58 111 т, т. е. около 2000 т ежедневно.

Одновременно с этим предполагалось перевезти из Констанцы в Одессу 26 000 т. Падение Одессы 10 апреля в значительной мере сократило намеченные перевозки.

Между 14 и 26 апреля обратным транспортом из Крыма в Румынию было перевезено 79 969 человек и 2453 т грузов. 406 человек погибли, прыгнув за борт при потоплении лихтера воздушным налетом^[600]. После первого совершенного в середине апреля рейса с эвакуированными суда 20 апреля еще до получения приказа Гитлера прибыли в Севастополь. Это обстоятельство позволило командующему 17-й армией эвакуировать в Румынию еще 38 000 человек. Впоследствии в период между 20 апреля и 3 мая судами, которые ежедневно прибывали в Севастополь (в пределах 600 т), удалось эвакуировать еще 13 400 немцев и около 29 000 румын.

28 апреля командующий 17-й армией генерал-полковник Енеке вылетел в главную ставку с расчетом добиться приказа об эвакуации крепости. Благодаря тому, что он энергично предполагал провести эвакуацию города, он был отстранен от должности. Гитлер обещал усилить войска крепости одной новой дивизией, тяжелой артиллерией, штурмовыми орудиями и бригадой реактивных минометов. Фактически в Севастополь прибыли два батальона из резерва в количестве 1300 человек, 15 тяжелых противотанковых пушек, 10 мортир, 4 тяжелые полевые гаубицы, несколько полевых пушек и гранатометов.

В 09.30 5 мая на северном участке фронта русские предприняли большое наступление, которое началось ураганным огнем в течение 48 часов из 400 орудий, многоствольных минометов и гранатометов. Вслед за этим 2-я гвардейская армия начала атаки. Русское наступление было неслыханно мощным и вынудило германские войска 7 мая оставить позиции северного участка фронта. 8 мая русские вновь продвинулись, так что Гитлер убедился в необходимости эвакуации, и в 02.15 9 мая от него был получен приказ.

Адмирал Черного моря предусмотрительно готовился к выполнению этой задачи, и судовой состав для эвакуации 20 000 человек 8 мая уже находился на переходе морем. С получением приказа об эвакуации к 10 мая из румынских портов в Севастополь было направлено еще большее количество судов для эвакуации 35 000 человек.

В период между 20 апреля (дата получения приказа Гитлера о безусловной обороне Крыма) и 9 мая (дата приказа об эвакуации) из румынских портов в Крым перевезли 2237 человек, 7384 т боезапаса, 1287 т бензина, 1084 т воды и 224 т других грузов.

5 мая в Севастополе еще оставалось 70 000 человек. Кровавые бои, особенно 9 мая, вели к значительным потерям и сдаче немцами своих позиций. Северная бухта перешла к русским. Германские войска, имея еще 120 орудий, стали отходить на херсонесскую позицию. На этой позиции с 10 мая, имея к этому времени порядка 30 000 человек, германские войска оказывали еще упорное сопротивление.

Тем временем вышедшие из румынских портов транспортные суда подошли к Севастополю. Отдельные суда стали на якорь вне дальности стрельбы германской зенитной артиллерии, в связи с чем возникли потери и затруднилась погрузка на суда. Временами прерывалась радиосвязь кораблей с берегом.

Русская авиация в боях за Севастополь несла тяжелые потери (по германским данным, немецкие истребители сбили только за 7 мая 90 русских машин, а зенитная артиллерия — 33. — Прим. авт.), однако в последние дни боев она полностью господствовала в воздухе. После прорыва русскими обороны у Перекопа германская авиация базировалась только в районе Севастополя и имела в своем составе истребители, эскадрилью штурмовиков и звено ближних разведчиков, всего 50 самолетов. Они понесли большие потери на аэродромах от воздушных атак и артиллерийских обстрелов. После того как последние три аэродрома попали в руки русских, 13 истребителей и несколько других самолетов поднялись с полевого аэродрома на Херсонес и улетели в Румынию.

С 10 мая погода ухудшилась, ветер усилился до 7–8 баллов и повернул на северо-восток. Суда стояли у Херсонесского полуострова и принимали войска с катеров и БДБ. Ночью они подходили к берегу, поскольку в дневное время атаки русской авиации сосредоточивались в полосе, расположенной в непосредственной близости от побережья. Два парохода вместимостью по 9000 человек в ночь на 10 мая прибыли на рейд и после приема только 3000 человек самостоятельно ушли в Констанцу, причем пароход «Хелга» был потоплен советской авиацией. Особенно большими были потери в людях при гибели «Тотила» и «Тея». Эти суда — два дизель-электрохода — в 1941 г. находились в Венгрии и строились там по заказу Советского Союза. С началом войны Венгрия продолжала их строительство для себя, которое заканчивалось весной 1944 г. Немцы, несмотря на протест Венгрии, эти суда конфисковали. Вечером 8 мая 1944 г. «Тотила» и «Тея» вышли из Констанцы в сопровождении «R 164», «R 209», румынских эскадренных миноносцев «Реджеле Фердинанд» и «Марасешти». В 12.00 9 мая «Реджеле Фердинанд» покинул конвой и повернул обратно в Констанцу. В 23.00 за ним последовал «Марасешти». Два дизель-электрохода с оставшимся охранением в 02.30 10 мая прибыли к Севастополю и до 05.30 приняли до 5000–6000 человек. При этом они непрерывно обстреливались советской артиллерией и атаковывались самолетами, которые сбрасывали бомбы и вели огонь по судам бортовым оружием. С рассветом артиллерийский огонь усилился. Воздушные атаки следовали через каждые 20 минут. В 05.45 «Тотила» был поврежден, начал гореть, потерял управление и остался без хода у м. Херсонес. Для оказания помощи послали «R 209», и в 11.30 он сообщил, что в носовую часть судна попала бомба и что судно тонет. Тем временем «Тея», сопровождаемый «R 164» и «R 35», полным ходом шел на юго-запад. Постоянные атаки советских самолетов и их отражение привели в конце концов к полному израсходованию боезапаса. За это время было сбито 7 самолетов^[601]. К 12.00 судно получило 6 попаданий авиационных бомб и продолжало движение без компаса ходом 5 узлов, используя вспомогательный руль. Около 12.30 самолеты «Бостон» атаковали пароход с малой высоты и достигли двух попаданий, которые пришлись ниже ватерлинии. К 14.00 «Тея», медленно погружаясь, ушел под воду. Около 3000 человек плавали на поверхности бурного моря. Тральщики, несмотря на непрерывные воздушные атаки, спасли 400 человек, только один «R 164» спас 231 человека. 10 мая в течение 13 часов по судну было произведено 25 воздушных атак, при этом в каждой из них участвовало от 30 до 40 бомбардировщиков, штурмовиков, торпедоносцев и истребителей^[602]. В одной атаке участвовало даже 80 самолетов. Наблюдалось также сбрасывание торпед с высоты 3000 м на парашютах.

Уже вечером 11 мая «R 164», «R 35» и пароход «Дуростор» вышли, чтобы забрать новые войска. В пути «R 35» отделился. В 10.30 12 мая корабли подверглись безуспешной атаке 4 бомбардировщиков «В-25» и 4 истребителей «Аэрокобра», при отражении атаки корабли сбили один самолет. В 16.00 при второй атаке 16 самолетов «Пе-2» достиг прямого попадания в пароход, который быстро затонул. Тральщики, подняв с воды оставшихся в живых, направились в Констанцу и прибыли туда в 02.30 13 мая. Человеческие потери при гибели дизель-электроходов «Тея» и «Тотила» оказались чрезвычайно большими.

Конвой с танкером «Дрезден» и охотниками «Uj 310», «Uj 313», «Uj 316» вышел 9 мая из Констанцы к Херсонесу, и в 11.50 11 мая уже на месте корабли подверглись атаке 7 советских штурмовиков. С 12.30 до 15.20 корабли попали под артиллерийский обстрел, и во время последнего в 14.30 они еще раз были атакованы пятью бомбардировщиками. Корабли получили повреждения, имелись потери в людях, а «Uj 310» получил попадание 170-мм снаряда, на нем возник пожар, и позднее он затонул на расстоянии 300 м от берега. С 15.30 до 18.30 корабли вновь подверглись непрерывным атакам бомбардировщиков и штурмовиков. На «Uj 313» вышло из строя все оружие. Несмотря на все это, конвой все-таки дошел до порта Сулина.

В 19 часов 10 мая из Констанцы вышел последний крупный конвой. Он состоял из 3 румынских эсминцев и миноносцев, 3 охотников типа КТ, нескольких моторных тральщиков и торпедных катеров и 8 торговых судов. Несколько БДБ и кораблей типа KFK были развернуты на позициях дозора. В 05.30 11 мая на дистанции 15 каб. по пеленгу 300 был обнаружен перископ и сыграна тревога. Вскоре за этим наблюдались три следа торпед. Несмотря на немедленный отворот кораблей с обнаружением перископа, одна торпеда попала в танкер «Фируз» в районе машинного отделения. Танкер остался без хода. «Uj 104», «КТ-18» и один моторный тральщик взяли танкер на буксир и отвели его в Констанцу^[603]. Вскоре «Uj 104» и тральщик находились на обратном пути и полным ходом шли в Севастополь. Однако в час ночи 12.05 они неожиданно были обстреляны. Оказывается, корабли встретились с охранением конвоя, который возвращался на запад, и были по ошибке обстреляны с румынских кораблей. С конвоя сообщили, что на Херсонесе уже никого не оставалось. Несмотря на это, оба судна пошли туда и в дальнейшем с малых плавсредств сняли еще некоторое количество солдат. В 21 час 12 мая они прибыли в Констанцу.

В последнюю ночь у Херсонеса находилось 60 судов. Адмирал Черного моря контр-адмирал Бринкман руководил с торпедного катера погрузкой судов, в то время как морской комендант Крыма контр-адмирал Шульц проводил подготовительные мероприятия на суше.

Так как пароходы не могли подойти к берегу, то в доставке войск на суда также приняли большое участие быстроходные десантные баржи. Отдельные БДБ принимали на борт до 650 человек, хотя при постройке они рассчитывались на перевозку от 200 до 250 человек.

Малые суда также принимали участие в эвакуации. Так, вечером 9 мая, несмотря на плохую погоду, рыболовный катер «Надя», моторное судно «Инге», мотоботы «Штурмфогель» и «Хелла», несмотря на аварии, вышли из Севастополя в Констанцу. Из-за большой волны мотобот «Штурмфогель» получил повреждения и погиб, а в результате нападения на корабли неизвестного советского судна имелось 4 раненых. Один портовый буксир, который лишился хода, поставил парус и добрался благополучно до турецкого побережья.

После того как русские 12 мая прорвали оборону немцев на Херсонесе, потопили или заставили отойти находившиеся на рейде суда, эвакуация была прекращена. В следующие две ночи торпедные катера сняли с берега еще 60 человек, которые спрятались в расщелинах скал.

В последние три дня удалось эвакуировать 34 800 человек. С 3 мая было эвакуировано 37 500 человек, включая 9500 раненых, из них 32 000 немцев. Еще 16 000 человек и 1000 раненых эвакуировали в Румынию по воздуху.

Русские сообщили, что они на Херсонесе взяли в плен 25 000 человек, германо-румынские потери убитыми и взятыми в плен составили 60 000 человек, из которых от 6000 до 9000 человек погибли в море (с Крымского полуострова эвакуировали 4764 человека и 128 раненых персонала ВМФ, в то время как 6080 моряков пропали без вести. — Прим. авт.).

В эвакуации Крыма приняло участие 190 военных и торговых судов. Из этого числа кораблей и судов погибли: 12 германских военных кораблей и вспомогательных военных судов, румынский миноносец, 7 пароходов, 7 буксиров, 11 морских и 10 речных лихтеров (по советским данным, в период с 8.04 по 12.05.1944 г. было потоплено 191 германских и союзных судов, в т. ч. 69 транспортов, 56 БДБ, 2 охотника, 2 канонерские лодки, три KFK, 27 сторожевых катеров и 32 других кораблей и судов. В соответствии с советскими данными, гарнизон крепости состоял из 75 000 человек с 1350 орудиями. Только 12 мая в плен было взято 25 000 человек. По данным германских источников, с Крымского полуострова было эвакуировано 96 800 немецких и 40 200 румынских солдат, т. е. всего 137 000 человек, из них 33 400 раненых немцев и 5800 раненых румын. Тем самым с Крымского полуострова было эвакуировано 2/3 всех там находившихся войск, естественно без тяжелой техники. Сообщенные же русскими цифры — 61 587 человек, взятых в плен, и 60 000 убитых — несомненно сильно преувеличены. — Прим. авт.)^[604]. Большинство потерь должно быть отнесено на счет советской авиации; отдельные корабли и суда (в значительной части малые) получили сильные повреждения от артиллерии и вынуждены были потом самозатопляться, поскольку возвращение их в западные порты исключалось.

Единственный успех советских военных кораблей выразился в торпедировании в апреле «KT 104»^[605] советским торпедным катером. В связи с тем, что торпеда попала в носовую часть корабля и его нельзя было отремонтировать, «KT 104» самозатопился в Севастополе.

В германских цифрах об эвакуации имеются некоторые противоречия, которые не позволяют получить ясной картины по данным эвакуации. Тем не менее надо считать, что число эвакуированных по морю и по воздуху, видимо, находилось в пределах от 125 000 до 130 000 человек.

Представляется поразительным, что русским удалось в столь короткий срок вновь овладеть Крымом. Численное превосходство советских войск в борьбе за Перекопский перешеек не могло быть решающим. Последующее, после прорыва вплоть до взятия Севастополя, видимо, определялось умелым руководством. В основе взятия крепости штурмом в кратчайшее время, не считаясь ни с какими людскими и материальными потерями, скорее всего лежали соображения престижа.

Германское командование было в высшей степени поражено стремительностью русского наступления. И все-таки эвакуация войск могла быть несомненно проведена без больших потерь, если бы Гитлер своевременно отдал приказ об эвакуации, поскольку судовой состав был подготовлен к выполнению этой задачи, а также были проведены подготовительные мероприятия на Херсонесе, включая создание причалов для погрузки и оповещение войск о местах погрузки.

Так как приказ об эвакуации был отдан уже тогда, когда крепость частично находилась в руках русских, а места погрузки и аэродромы оказались под обстрелом их артиллерии, последовательность и организация эвакуации проводились с большими отклонениями от выработанного плана. Вследствие плохой погоды суда запаздывали с подходом на погрузку на несколько часов. В дневное время они подставляли себя атакам авиации, вынуждены были стоять на рейде, войска на них подавлялись катерами, и погрузка шла медленно. В течение 11 мая уХерсонеса наступил кризис. У полуострова стояли многочисленные суда, которые были в состоянии эвакуировать последние 30 000 человек. Вследствие сильного русского огня нарушилась намеченная организация управления и оповещения при эвакуации, отдельные суда не сумели подойти к причалам. Морскому коменданту Крыма, находившемуся на катере, удалось организовать при волнении и в темноте подход судов к причалам, некоторые командиры БДБ по собственной инициативе подошли к скалистому берегу и приняли на борт столько людей, сколько оказалось возможным. С рассветом 12 мая суда отошли в море. Русские преодолели последние позиции и взяли в плен более 10 000 человек.

Если для германской армии оборона Севастополя не оказалась приятной главой истории, то военно-морской флот, во всяком случае, должен был считать своей заслугой эвакуацию Крыма в чрезвычайно невыгодных для себя условиях. В сравнении с Дюнкерком немцы не имели в районе Севастополя ни господства в воздухе, ни господства на море, а путь, который должны были пройти транспортные суда, был несравненно более долгим. Многие суда при эвакуации произвели до трех выходов в противоположность «Тотиле» и «Тея», которые были утоплены в первом же походе.

Остается загадочным, почему советский флот, который к этому времени все еще имел линейный корабль, 4 крейсера и 6 эскадренных миноносцев, в решающие дни не появился в районе между Крымским побережьем и побережьем Румынии. Такой вопрос тем более справедлив, если учесть, что Одесса и несколько малых украинских портов уже находились в руках русских. Присутствие сильных советских надводных кораблей сделало бы невозможной более или менее крупную эвакуацию германских войск морем. О причинах пассивности русского флота до сих пор ничего не известно. Может быть, высадка большого десанта на южное побережье Крыма, которое уже было освобождено немцами, потребовало усилий всего флота? Или только присутствие небольшого количества германских самолетов, подводных лодок, торпедных катеров и наличие минных заграждений смогло удержать советский флот от плавания к северо-западу от Севастополя? С занятием Севастополя советский флот вновь занял господствующую на Черном море позицию, что исключало дальнейшие действия германских военно-морских сил на советских коммуникациях Крым — Кавказ. В ходе Ялтинской конференции 1945 г. в Севастополь прибыл штабной корабль. Это был единственный корабль западных союзников, который прибыл в Черное море.

Наступательные операции немецких и союзнических подводных лодок и торпедных катеров (обобщение)

Так как 4 румынских эскадренных миноносца не могли быть использованы в наступательных операциях из-за недостаточного отношения и подготовленности команд, то для проведения этих операций — имеются в виду нападения на советские военно-морские силы, находившиеся в кавказских портах, и суда, подвозившие довольствие, — использовались только немецкие и итальянские торпедные катера и подводные лодки, которые с лета 1942 г. находились на Черном море.

После того как захват Крыма был завершен, можно было создать выдвинутые в сторону противника военно-морские базы. 10 небольших, обладавших неважными мореходными свойствами, но всегда го-товых участвовать в боях итальянских катеров MAS в июле, августе и сентябре 1942 г. предприняли 101 выход в море, при этом 28 раз атаковывались советскими самолетами и 2 раза вели бой с советскими военно-морскими силами. Особенно известен бой, который имел место в ночь на 3 августа. Немецкая авиаразведка сообщила о том, что ею были обнаружены на подступах к Новороссийску в Керченском проливе советский крейсер и 4 эскадренных миноносца. Однако русская операция была направлена не против немецких кораблей, следовавших в Азовское море, а на то, чтобы обстрелять Феодосию и Иван-Бабу. И хотя в боевой готовности был всего один корабль, охотник за подводными лодками «MAS 573» атаковал крейсер «Красный Крым» и, кажется, добился одного попадания торпеды. Вскоре после этого появился охотник за подводными лодками «MAS 568» и в 01.20 потопил советский эскадренный миноносец^[606].

С 20 августа 1942 г. катера MAS участвовали в маневрах для введения противника в заблуждение в районе Таманского полуострова. Успешно проведенное потопление имело место 5 сентября 1942 г. — охотник за подводными лодками «MAS 568» в 03.13 потопил стоявший на якоре в районе мыса Утриш пароход водоизмещением 3000 брт^[607].

9 сентября 1942 г. советская авиация в Ялте утопила два катера MAS, а три других тяжело повредила^[608].

С осени 1942 г. до весны 1943 г. итальянские торпедные катера предприняли еще 200 боевых выходов, которые частично были связаны с обеспечением перехода конвоев. Их наступательные действия были ограничены главным образом плохой погодой. Торпедные катера более не имели успехов, при этом в результате столкновения погиб торпедный катер «MAS 572»^[609].

Осенью 1942 г. итальянские малые боевые средства 23 раза привлекались для решения боевых задач, однако успехов они не имели. Весной 1943 г. экипажи итальянских торпедных катеров возвратились в Италию, а сами катера, которые в дальнейшем не использовались для наступательных действий, перешли к немцам и образовали 11-ю флотилию торпедных катеров.

Германская 1-я флотилия торпедных катеров (командир флотилии — корветтен-капитан Г. Бюхтинг. — Прим. авт.) вначале состояла из 6 катеров и действовала из района Иван-Бабы и в отдельных случаях из Керчи.

Заслуживают упоминания лишь следующие действия торпедных катеров:

9/10.08.1942 г. потоплен транспорт в 4000 брт в районе Туапсе^[610].

10/11.08.1942 г. безрезультатная атака танкера в 6000 брт в районе Туапсе, выпущено 4 торпеды^[611].

30/31.08.1942 г. потоплены танкер (3000 брт), транспорт (1500 брт) в районе Сочи, безрезультатная атака эскадренного миноносца — два торпедных залпа^[612].

1/2.09.1942 г. потоплены из состава конвоя. стоявшего на якоре к югу от Таманского полуострова, два танкера (4000 и 2000 брт). два транспорта (2000 и 1000 брт), 6 лихтеров (по 1000–1200 брт), всего 15 000 брт^[613].

2/3.09.1942 г. потоплены танкер 4000 брт, два транспорта (2500 и 2000 брт)^[614].

4/5.09.1942 г. потоплены 4 парохода (от 1500 до 2000 брт), 4 лихтера от 500 до 1000 брт. Во время атак торпедный катер «S 27» предположительно потоплен торпедой с «S 72»^[615].

24/25.09.1942 г. потоплены 2 парохода (2000 и 1500 брт), стоявшие на якоре у м. Идокопас^[616].

27.09.1942 г. потоплен пароход^[617].

23.10.1942 г. боевое соприкосновение в районе Туапсе 4 торпедных катеров с крейсером и двумя эскадренными миноносцами; по меньшей мере достигнуто попадание одной торпедой, русские корабли вошли в Туапсе. При возвращении бой с советским торпедным катером в районе Иван-Бабы^[618].

24.02.1943 г. торпедный катер «S 27» торпедировал в районе Туапсе грузовое судно, которое было вынуждено выброситься на мель^[619].

27.02.1943 г. три небольших парохода и один дозорный катер были потоплены около мыса Мысхако^[620].

13.03.1943 г. один танкер водоизмещением 7000 брт, охраняемый двумя канонерскими лодками, в 00.50 торпедирован на расстоянии приблизительно 3 морских миль юго-восточнее Туапсе; танкер обгорел, был отбуксирован и разрезан на лом^[621].

17/18.03.1943 г. один лихтер был торпедирован в устье р. Шахен^[622].

14/15.04.1943 г. совершено нападение на конвой; потоплен один пароход водоизмещением в 300 брт^[623].

17-30.04.1943 г. частые атаки с использованием автоматического оружия и торпед на небольшие суда и на пристани перед плацдармом в Мысхако. При этом:

20.04. 1943 г. потоплено три судна каботажного плавания^[624].

29.04.1943 г. из охраняемого каравана судов в районе Идокопас потоплено еще три судна каботажного плавания^[625].

1-7.05.1943 г. наряду с операциями в Азовском море потоплен один торпедный катер и три судна каботажного плавания из конвоев, следующих из Туапсе в Геленджик^[626].

20.05.1943 г. бой с советскими сторожевыми кораблями; были повреждены 2 немецких торпедных катера и авиацией потоплено 2 судна каботажного плавания^[627].

7/8.06.1943 г. 4 торпедных катера выпустили торпеды по портовым сооружениям Новороссийска и потопили при этом 2 парохода водоизмещением 900 брт^[628].

22/23.06.1943 г. короткий бой с советским сторожевым кораблем в районе Новороссийска^[629].

25.06.1943 г. еще один бой с советскими сторожевыми кораблями в районе Новороссийска. Вооружение немецких торпедных катеров было между тем усилено 40-мм и 37-мм орудиями^[630].

28/29.06.1943 г. 4 торпедных катера выпустили торпеды по портовым сооружениям в Туапсе и поставили мины в районе Геленджика^[631].

6/7.07.1943 г. 3 торпедных катера атаковали конвой в районе Туапсе, 3 других торпедных катера — южнее и 1 торпедный катер и 2 моторных тральщика — между Анапои и Новороссийском. Атаки были безуспешными, но торпедный катер «S 40» столкнулся с немецким тральщиком, а «S 102» подорвался на мине в районе Керчи^[632].

19/20.07.1943 г. на 5 торпедных катеров при их выходе в море 3 советские летающие лодки сбросили 50 бомб.

22/23.07.1943 г. 5 торпедных катеров потопили 2 парохода и сбили 1 самолет^[633].

6.08.1943 г. 5 торпедных катеров получили повреждения в результате налета 25 самолетов на пути из Иван-Бабы в Констанцу.

10.09.1943 г. оказано противодействие при высадке русских в районе Новороссийска; торпедный катер «S-46» при обстреле самолетным оружием советских летчиков получил тяжелые повреждения и был затоплен экипажем.

17.09.1943 г. во время поиска в районе Анапы торпедные катера «S 42» и «S 49» вступили в бой с 2 русскими торпедными катерами^[634].

20.09.1943 г. снова бой в районе Анапы с русскими сторожевыми кораблями.

24.09.1943 г. при проведении поиска между мысом Утриш и Анапой по 2 советским судам были выпущены 4 торпеды — попаданий не было.

26/27.09.1943 г. 4 торпедных катера атаковали Анапу и потопили у пирса 5 пароходов водоизмещением в 2300 брт^[635].

5.10.1943 г. 3 торпедных катера из охранения конвоя между Керчью и Феодосией вступили в бой с русской моторной канонерской лодкой, которая была повреждена.

5/6.10.1943 г. 'бой между 3 торпедными катерами и 3 эскадренными миноносцами в районе Иван-Бабы в 03.13–03.30; торпедный катер «S 42» выпустил 2 торпеды, а «S 28», оттесненными в сторону моря, получив повреждения, в 04.30 вернулся в порт^[636].

6/7.10.1943 г. 4 торпедных катера вышли в море и в 22 часа завязали 1–1,5-часовой бой с русскими, которые были заняты спасением эскадренного миноносца и экипажа с двух других эскадренных миноносцев, потопленных немецкой авиацией^[637].

9.10.1943 г. 5 торпедных катеров обстреляли Анапу; торпедные катера «S 42» и «S 52» в течение получаса вели бой с моторной канонерской лодкой.

27.10.1943 г. прием на борт мин в Феодосии; операция не состоялась из-за шторма.

9/11.11.1943 г. операции проводились совместно с 5 моторными тральщиками; всего потоплено 3 корабля^[638].

Февраль 1944 г. ночью 6 торпедных катеров неожиданно напали на 2 советских торпедных катера и 3 моторные канонерские лодки, входивших в Геленджик, и в коротком бою с небольших дистанций повредили или потопили, по крайней мере, 4 корабля^[639].

В 1943 г. немецкие торпедные катера предприняли 88 операций для того, чтобы помешать советскому судоходству вдоль Кавказского побережья, а также 3 минные операции. Еще 50 операций было проведено для обеспечения безопасности прохождения немецких конвоев вдоль Крымского побережья и через Керченский пролив. 24 столкновения имели место в Керченском проливе и в Азовском море. Всего торпедные катера находились в море в течение 165 дней, и во время боев за плацдарм Эльтинген 5 торпедных катеров за 17 дней осуществили 60 выходов!

Из имеющихся катеров (в 1942, 1943 и 1944 гг. через Дунай и Черное море было переправлено еще 10 катеров) редко больше чем половина были боеспособными; другие в это время стояли в Констанце на ремонте. Особенно изнуряющими были постоянные воздушные налеты на базу Иван-Баба. Несмотря на то что там для обороны имелось 36 зенитных орудий, она часто подвергалась налетам советской авиации; осенью 1943 г. бывало от 8 до 10, а далее — до 16 налетов в день, в которых участвовало от 7 до 10 самолетов и больше. Иногда опорный пункт обстреливался русскими военно-морскими силами (2/3.08.1942 г., 1.05.1943 г., 5/6.10.1943 г. — Прим. авт.). В нескольких пунктах перед портом патрулировали советские торпедные катера и подводные лодки, блокируя его. Русские подводные лодки пытались выпускать в порт торпеды (21.04.1943 г., 27.12.1943 г. — Прим. авт.)^[640]. Действия партизан частично отрезали опорный пункт. Во время эвакуации весной 1944 г. пришлось взорвать 70 торпед и 70 глубинных бомб, т. к. их невозможно было вывезти. Базу вначале перевели в Балаклаву, потом в Севастополь; между тем из-за возрастающего русского господства на море и в воздухе наступательные действия становились все менее и менее интенсивными и после эвакуации Крыма в мае 1944 г. были полностью прекращены.

Если действительные успехи в потоплении, в первую очередь в тоннаже, были меньше, чем об этом сообщалось, то все же следует сказать, что действия немецких и итальянских торпедных катеров заставили русских в 1942–1943 гг. ограничить свои перевозки вдоль Кавказского побережья. (По сообщениям немцев, торпедные катера в 1943 г. потопили всего 1 эскортный корабль, 1 торпедный катер, 3 моторные канонерские лодки, 3 десантных суда, 1 танкер в 4000 брт, 3 судна в 5700 брт и 19 каботажных судов тоннажем 8100 брт, а также 15 лихтеров тоннажем 8200 брт. — Прим. авт.) Иногда движение судов производилось лишь днем, что опять-таки облегчало действия немецкой авиации.

Хотя румынский флот в 1942 г. получил от Германии 4 торпедных катера, которые в техническом отношении имели много недостатков, румынские торпедные катера, кроме безрезультатных атак на Одессу осенью 1941 г., не предпринимали никаких наступательных действий.

Операции подводных лодок немцев и их союзников в Черном море в течение 11 месяцев ограничивались единственной румынской подводной лодкой «Дельфинул», которая совершала рейсы в расположение противника и сообщала о том, что ею потоплен большой советский пароход^[641]; однако, разумеется, она не могла явиться угрозой для советского флота. 6 итальянских небольших подводных лодок, имевшихся в районе Крыма, начиная с мая 1942 г., ввиду ограниченного радиуса действия могли успешно использоваться лишь в операциях в районе Севастополя. После захвата Крыма для этих подводных лодок не могли найти подходящий опорный пункт. С июля до сентября 1942 г. имели место еще 17 выходов в море, которые окончились безрезультатно, и с октября до мая еще 23 выхода, также окончившихся ничем. Весной 1943 г. 5 оставшихся малых подводных лодок были переданы Германии, и затем часть из них была передана Румынии. По непроверенным сведениям, одна итальянская малая подводная лодка 17.09.1943 г. потопила советский минный заградитель^[642]. Позднее эти лодки вообще не участвовали ни в каких операциях, возможно, потому, что обслуживающие их специалисты, которыми оставались итальянцы, выполнили условия перемирия, заключенного правительством Бадольо, и были интернированы в Румынии.

В 1944 г. были введены в строй 2 подводные лодки, построенные на румынских верфях, — «Марсуинул» и «Рекинул».

Обе эти подводные лодки в 1944 г. предприняли несколько разведывательных и учебных походов к турецкому берегу, но на самом фронте в операциях уже больше не участвовали^[643].

Перевозка шести немецких подводных лодок сухим путем и по рекам, начатая летом 1942 г., к октябрю 1942 г. дала благоприятные результаты. 30-я флотилия подводных лодок (командир — корветтен-капитан Розенбаум. — Прим. авт.) в октябре — ноябре 1942 г. сообщала о боевой готовности 2 подводных лодок, в ноябре 1942 г. — январе 1943 г. — о готовности 3, мае — июле 1943 г. — 5–6 и, наконец, в августе — сентябре 1944 г. — 3 подводных лодок.

Планы по дальнейшему строительству подводных лодок на Дунайских верфях, а также в Одессе и Николаеве не были осуществлены. Подводные лодки, вооруженные 20-мм орудиями, встречали мало советских судов, которые стоили бы того, чтобы затратить на них торпеду. И напротив, в прибрежных водах Кавказа наблюдалось оживленное движение, и поэтому было внесено предложение вооружить подводные лодки реактивными установками калибром 300 мм; однако этот проект не был осуществлен.

Немецкие подводные лодки, базировавшиеся на военно-морской базе Констанца, нарушали прежде всего движение советских судов вдоль Кавказского побережья, между Туапсе и Батуми, вне пределов досягаемости немецких торпедных катеров. Начиная с мая 1944 г. подводные лодки находились у Крымского побережья, затем между Крымом и Румынией и в августе 1944 г. — восточнее устья Дуная.

В 1942 г. было совершено лишь 4 боевых похода без потоплений, в 1943 г. — уже 30 походов продолжительностью 792 дня, в ходе которых было пройдено 71 636 морских миль с выпуском 63 торпед. Немецкая сторона сообщила о потоплении 1 эскортного корабля, 1 охотника, 1 сторожевика, 1 судна-ловушки, а также 12 торговых судов тоннажем 29 300 брт. Несколько рыболовных ботов было потоплено артиллерийским огнем^[644].

Позднее немецкие подводные лодки поставили в Черном море три минных заграждения, на которых подорвались 2 парохода в 2500 брт^[645]. Три подводные лодки обеспечивали отход немецких кораблей из Керченского пролива со стороны моря осенью 1943 г.

В 1944 г. бьии потоплены еще 3 торговых судна, 1 миноносец, 4 тральщика или сторожевых корабля, 2 буксира и 1 лихтер, всего около 5000 брт^[646].

Хотя немецкие подводные лодки в различных пунктах подвергались атакам с применением глубинных бомб и большинство советских торговых судов всегда имело при себе сильное охранение, советская противолодочная оборона считалась не очень опасной, особенно после того, как единственное советское судно-ловушка, оснащенное гидролокатором «аздик», было потоплено 29 августа 1943 г. «U 18»^[647]. «U 23» еще раньше — 7 июля и 25 августа — выпускала торпеды по этому судну, но безуспешно. Напротив, неприятными оказались действия советских летчиков днем, а также прожекторы и огонь береговой артиллерии ночью, что мешало атаковать конвои, проходившие на небольшом расстоянии от берега.

Немецкую авиацию можно было использовать только от случая к случаю для воздушных ударов по кораблям и портам. Бомбардировка Одессы, Николаева и Севастополя и минирование портовых районов, которые велись в начале войны, по данным русских, привели к потере только одного портового буксира. Последующие налеты — атаки Одессы, Николаева, Севастополя и остальных крымских портов, а также Новороссийска были успешны, однако не выходили за рамки тактических целей командования сухопутных сил. Только налеты на кавказские порты, еще не занятые немцами, можно считать наступательными операциями в воздухе. 28 мая 1942 г. в море было атаковано одно советское соединение, из состава которого 1 крейсер получил повреждения^[648]. В результате большого воздушного налета на Туапсе 23 марта 1942 г. были повреждены подводные лодки и вспомогательные суда^[649]. Воздушный удар по Поти 16 июля 1942 г. вызвал повреждения на одном недостроенном крейсере (корпус крейсера типа «Чапаев», выведенный из Николаева перед захватом города немцами, получил попадание бомбы в носовую часть. — Прим. авт.) и линкоре «Севастополь»^[650]. 2 июля 1942 г. в Новороссийске потоплены 2 эсминца и 2 торговых суда^[651]. Единичные воздушные налеты, которые проводились в дальнейшем, не привели к большим успехам, так как они были слабыми и редкими. Единичные успехи, например как донесение о потоплении 47 десантных плавсредств 9 июня 1943 г.^[652] и 3 эсминцев 6 октября 1943 г. у берегов Крыма, уже не могли изменить общей картины.

Немцы упустили возможность своевременно в 1941 г. создать на Черном море флот, необходимый для обеспечения решающих успехов при ведении войны на море. Имевшиеся в 1942–1943 гг. торпедные катера и подводные лодки не могли угрожать русским базам и тем более их блокировать. С 1944 г., вследствие превосходства русских на суше и в воздухе, германские военно-морские силы лишились пунктов базирования. В 1941 г. с приходом германских войск в Николаев на верфях обнаружились недостроенный 35 000-тонный линкор, 10 000-тонный крейсер и 2 подводные лодки. От их достройки отказались вследствие повреждений и недостатка материалов (в Николаеве в 1942 г. собирались начать строительство четырех линкоров водоизмещением по 120 000 тонн, что выглядело утопией в связи с недостатком материалов и рабочей силы. — Прим. авт.).

Немецкие действия — травление мин, проводка конвоев и охота за подводными лодками

Как уже сообщалось ранее, в распоряжении немецко-румынских ВМС в 1941 г. на Черном море было только 8 речных катеров-тральщиков, несколько вспомогательных судов Дунайской флотилии, паромы Зибеля и 4 вспомогательных тральщика — буксиры румынского флота. В то время как румынские эсминцы и миноносцы применялись для эскортирования судов через турецкие проливы (при этом они сообщили, что ими были потоплены 1 или 2 советские подводные лодки), 4 буксира и корабля Дунайской флотилии использовались в операциях по тралению мин в районе между устьем Дуная и Одессой и были сильно при этом потрепаны. Для охоты за подводными лодками эти корабли применять было невозможно.

В лице 3-й флотилии моторных тральщиков в начале июня 1942 г. в Одессу прибыло очень опытное соединение как в тралении, так и в обороне от подводных лодок. Уже в апреле прибыли 4 катера-тральщика типа RA, которые еще смогли принять участие в боях за Севастополь, а позднее они должны были образовать ядро немецких ВМС. Наконец, из Германии прибыли моторные шлюпки для каботажного плавания, которые с помощью имевшихся на борту средств были переоборудованы во вспомогательные тральщики (позднее также для траления магнитных мин) и в охотники. За исключением 3-й флотилии моторных тральщиков и 1-й флотилии торпедных катеров, все эти группы вспомогательных судов были подчинены Дунайской флотилии.

Первоначально предполагалось проложить путь для прохождения конвоев через Ак-Мечеть — Евпаторию в Севастополь и затем, после того, как крепость пала в июле 1942 г., продлить его дальше на восток до самого Керченского пролива. Вначале с помощью 3, затем 5 тральщиков, 4 трофейных катеров-тральщиков и нескольких рыболовных судов, переоборудованных для поиска магнитных мин, эта задача до августа 1942 г. была выполнена, при этом только в районе Севастополя было найдено около дюжины советских заграждений. В августе проводилось траление на Азовском море, а в сентябре — южнее Керченского пролива до самого Новороссийска, но при этом было найдено очень мало мин. В северной части Азовского моря тралили мины паромы Зибеля, оснащенные тральными приспособлениями, а в самом Керченском проливе в операциях участвовали регулярно 2 группы катеров FZ, переоборудованных для траления магнитных мин. Периодически, в зависимости от обстоятельств, использовались отдельные группы или звенья для траления минных заграждений, выставленных с советских подводных лодок. Еще одним препятствием стали немецкие авиационные мины, которые находились здесь в самих крымских и украинских портах и у входа в них с 1941–1942 годов.

Помимо постоянного охранения путей следования конвоев, в 1943 г. был создан северо-западный проход в заграждениях в районе Севастополя, который должен был дать возможность немецким конвоям обходить подводные лодки, стоящие на позиции в районе Евпатории. 15 августа 1943 г. 4 моторных тральщика занялись разведывательным тралением в проходе, и, поскольку эта задача была очень срочной, им были приданы на три дня еще 6 тральщиков; это, видимо, было самым большим сосредоточением немецких тральщиков на Черном море. К 10 сентября 1943 г. был создан проход в заграждениях шириной 6 миль и длиной 12 миль; при этом было вытралено 33 мины, некоторые из них стояли в районах с глубинами свыше 120 метров. Заграждения на большой глубине русские поставили в 1941 г. против единственной румынской подводной лодки.

Летом 1943 г. группы тральщиков, действовавших на Черном море, были выведены из состава Дунайской флотилии и образовали новую, 30-ю флотилию моторных тральщиков. Корабли 3-й и 30-й флотилий совершали рейсы в Азовское море и в Анапу. Осенью 1943 г. были первые потери кораблей в районе Керчи и Феодосии вследствие воздушных налетов. В октябре трофейные катера-тральщики и тральщики в связи с эвакуацией Кубанского плацдарма защищали отходившие корабли, чтобы они не подорвались на минах, и, видимо, некоторые тральщики использовались для создания проходов в заграждениях в районе Севастополя. Весной 1944 г. большое количество кораблей участвовало в постоянном контрольном тралении в акваториях Крыма, некоторое количество кораблей и экипажей было потеряно в Феодосии^[653].

После эвакуации Крыма корабли 3-й флотилии тральщиков производили траление вблизи румынских берегов и на подходах к устью Дуная. Немецко-румынские соединения тральщиков, понесшие весьма умеренные потери, вытралили за 1941–1944 годы примерно 1000 мин, из них только в 1943 г. — 208 якорных и 59 типа EL^[654], понесенные при этом потери не превышали нормы.

Значительных успехов достигли также прорыватели минных заграждений и самолеты «Мауси»^[655]. Вообще же немецкие офицеры характеризовали советскую минную войну как тактическое и техническое изматывание.

3-я флотилия моторных тральщиков с осени 1942 г. насчитывала от 12 до 16 кораблей, из которых от 8 до 10 кораблей использовались для траления и охранения конвоев на переходе морем, один-два корабля находились в ремонте в Николаеве и, смотря по обстоятельствам, до 4 кораблей постоянно включались в так называемую Крымскую ударную группировку кораблей. Эта группировка действовала в Азовском море, Керченском проливе и у Кавказского побережья, и ее действия уже были рассмотрены выше.

Наряду с тралением 3-я флотилия моторных тральщиков выполняла и задачу защиты конвоев. Неоднократно обе задачи выполнялись одновременно, поскольку во многих случаях при обороне конвоев на переходе морем тральщикам приходилось идти с поставленными тралами. С зимы 1942/43 г. для обеспечения обороны транспортов на переходе морем имелось четыре румынских эсминца, 3 миноносца, 3 канонерские лодки, 12 германских моторных тральщиков, 4 катера типа RA, несколько вспомогательных военных судов («Графенау» и другие) и 3 охотника («Ксантен», «Розита», «Шифф-19»). Румынские эскадренные миноносцы эскортировали важные конвои, шедшие в турецкие порты и в Севастополь. Румынские миноносцы и канонерские лодки обеспечивали охранение конвоев, направлявшихся в украинские и крымские порты и гавани. Все румынские корабли действовали в районах к западу от Севастополя. Все конвои, смотря по их значению, получили на переход пару или группу тральщиков. На коммуникации Севастополь — Феодосия в качестве конвойных кораблей использовали также быстроходные десантные баржи.

У конвойной службы есть одно общее с тралением: монотонность. В большинстве случаев ничего не происходило, а если что-либо и случалось, то часто уже было поздно что-либо спасти.

Советские надводные корабли только один раз — 14 декабря 1942 г. — атаковали немецко-румынский конвой. Этот необычайный бой заслуживает того, чтобы рассмотреть его более подробно.

Немецко-румынский конвой, состоявший из румынского миноносца «Сборул», 4 немецких моторных тральщиков и 3 транспортных судов, вышел из Сулины 14 декабря 1942 г. в 08.30 и направился в Одессу. Дул слабый ветер, море было спокойным, и стоял сильный туман, который к полудню рассеялся, 3 парохода шли кильватерной колонной на дистанции 500 м друг от друга со скоростью приблизительно 7 узлов. Впереди шел тральщик со змейковым тралом, 2 тральщика и миноносец шли со стороны моря, и четвертый тральщик охранял конвой со стороны кормы. Пока был туман, корабли конвоя находились всего на расстоянии 70 м от эскорта, однако затем постепенно расстояние увеличилось до 400, а затем до 1200 м.

В 11.30, когда погода начала проясняться, появились 2 мачты, и вслед за этим были замечены вспышки выстрелов и места попадания снарядов. 3 парохода получили приказ немедленно направиться в Сулину, а румынский миноносец, несмотря на протесты немецкого командира конвоя, находившегося на его борту, присоединился к ним! Приблизительно через 10 минут были замечены 2 советских эскадренных миноносца или миноносца, шедших с большой скоростью в кильватерной колонне курсом на юго-запад. Дистанция до противника сократилась до 3000 м. Советские корабли, построенные в строй пеленга в сторону моря, сначала безуспешно обстреляли уходящий пароход, но потом сосредоточили огонь на 4 тральщиках. Последние тем временем стали в строй фронта с интервалом 400 м и на большой скорости приготовились атаковать русских. Применяя дымовую завесу, моторные тральщики из 20-мм орудий открыли огонь по русским, которые вскоре после этого повернули обратно, возможно, они подумали, что наткнулись на торпедные катера, и ушли из предела досягаемости 20-мм орудий. Немецкие тральщики бросали дымовые шашки и глубинные бомбы, усиливая тем самым неуверенность русских. Приблизительно на расстоянии 1000 м тральщики попытались, используя задымление, прикрыть конвой, уходивший на юг. Русские тем временем сделали большой круг и в 12.00 снова открыли огонь с дистанции около 3000 м, на что 4 тральщика снова ответили атакой и вновь заставили советские корабли повернуть назад.

В 12.30 советские корабли, еще раз описав дугу, снова приблизились и в 3-й раз были отогнаны тральщиками, применившими ту же тактику. В 12.40 русские прекратили бой и быстро исчезли в восточно-северо-восточном направлении.

Так закончился для советских кораблей бой, самый неприятный из всех морских боев Второй мировой войны. Не только то обстоятельство, что русские дали себя трижды отогнать 4 моторным тральщикам, но и то, что они с расстояния 2000–3000 м не добились ни единого попадания, можно считать чрезвычайно редким явлением. Набег был талантливо организован. Русские точно знали, где и когда они должны были встретить конвой, и даже справились с задачей обмануть радио— и авиаразведку. Тем большим было разочарование оттого, что их атака была отражена, что можно объяснить лишь тем, что русские спутали моторные тральщики с торпедными катерами, но простить этого нельзя! (По советским данным, во время боя 14 декабря 1942 г. речь может идти о тральщиках «Арсений Раскин» и «Мина», которые доложили, что потопили немецкий катер-тральщик и вынудили сесть на мель один пароход! — Прим. авт.)^[656]

Ниже упоминаются некоторые типичные конвойные операции.

Румынский пароход «Карпати», охраняемый 2 немецкими тральщиками, в ночь 10 октября 1942 г. был потоплен в районе георгиевского устья Дуная южнее Сулины. Конвой следовал из Констанцы в Одессу. Советская подводная лодка, несмотря на сильный шторм, находилась в надводном положении близко около берега и торпедой, выпущенной в сторону моря, добилась попадания и потопила судно^[657]. 21 человек был спасен, а 4 пропали без вести.

Нагруженный пустыми бочками из-под бензина румынский пароход «Сучеава», самое большое торговое судно на Черном море, 20 апреля 1943 г., возвращаясь из Севастополя в Констанцу, около 1 часа ночи был поражен торпедами, выпущенными с советских подводных лодок. Произошел взрыв котла, и судно затонуло в течение 5 минут. Охранение состояло из 2 румынских эскадренных миноносцев и 2 немецких тральщиков, которым удалось спасти 50 человек. 14 человек пропали без вести. Русской подводной лодке при лунном свете и спокойном море удалось произвести подводную атаку и незаметно скрыться^[658].

В общем, охранение очень мешало советским подводным лодкам вести атаки, однако не могло помешать их особенно энергичным командирам пускать торпеды по целям. После атаки румынские эсминцы, имевшие хорошие боевые качества, повернули обратно и оставляли немецким тральщикам работу по спасению. Из-за этого последние редко были в состоянии энергично преследовать подводные лодки. Видимо, по этой причине потери советских подводных лодок при нападениях их на конвои были относительно невелики.

В апреле 1943 г. 2 румынских эскадренных миноносца и 2 румынские канонерские лодки, охотник «Ксантен» и 4 тральщика охраняли танкер «Оссаг» и пароход от Констанцы до Константинополя. В 12.00 22 апреля у самого входа в Босфор один из кораблей охранения с левого борта стал подавать сигналы белыми ракетами, сообщая таким образом, что там замечена подводная лодка. Почти тотчас же в носовую часть «Оссага» попала торпеда, но ему удалось войти в порт Константинополя. 4 румынских военных корабля вернулись в Констанцу, в то время как охотник «Ксантен» и 4 тральщика остались у кромки турецких территориальных вод. Вначале, однако, они не могли определить местонахождение подводной лодки. Внезапно подводная лодка выпустила торпеды залпом по охотнику «Ксантен», которые прошли перед носом корабля. Охотник «Ксантен» засек подводную лодку приборами, но сразу же потерял ее. После того как в районе вероятного нахождения лодки были сброшены глубинные бомбы, местонахождение лодки удалось установить и охотник «Ксантен» атаковал ее. Затем он снова потерял ее. До самого вечера продолжались безрезультатные поиски подводной лодки. Моторные тральщики пришлось отпустить в Констанцу, а «Ксантен» оставался в районе до следующего утра^[659].

Очень частыми были советские воздушные налеты на конвои. Число самолетов, участвовавших в них, число самих налетов и опыт пилотов начиная с 1942–1943 гг. постоянно росли. В западной части Черного моря державы оси располагали только разведывательными самолетами «BV-138», и лишь в редких случаях им придавалась истребительная авиация. Для обороны от воздушных налетов торговым судам приходилось использовать корабельные зенитные орудия. (913-й дивизион бортовой зенитной артиллерии. — Прим. авт.) Малокалиберные зенитные орудия моторных тральщиков и охотников могли эффективно применяться только против налетов на бреющем полете. Ниже приводятся несколько типичных случаев.

Морской и воздушный бой 27 марта 1943 г. в районе Евпатории, когда несколько советских самолетов-торпедоносцев атаковали конвой, шедший на запад, выпустив по нему около дюжины торпед и обстреляв из бортового оружия^[660]. Конвой состоял из 2 эскадренных миноносцев, 3 пароходов, 6 моторных тральщиков и самолета «BV-138». Одновременно, видимо, советская подводная лодка также выпустила торпеду, которая, однако, не попала в цель.

31 марта 1943 г. советские самолеты-торпедоносцы снова напали на конвой танкеров в районе Евпатории, шедший под охраной 3 моторных тральщиков; при этом тральщикам удалось сбить 1 самолет^[661].

10 августа 1943 г. советский самолет-торпедоносец добился одного попадания в пароход «Бой Феддерсен», конвоируемый 2 эскадренными миноносцами, охотником «Шифф-19» и 6 тральщиками. Поврежденный пароход попытались отбуксировать в порт, но он затонул^[662].

Во время воздушных налетов погибло большое число лихтеров и небольших судов; более крупные пароходы были потоплены лишь во время эвакуации немецких войск из Крыма. (Так, например, в сентябре 1943 г. было совершено 35 воздушных налетов на суда в море и 47 налетов на порты, во время которых погибло 5 лихтеров, 1 буксир, 7 малых судов, 1 моторный тральщик и 1 торпедный катер. В октябре 1943 г. было произведено 14 воздушных налетов на корабли в море и 52 налета на порты; при этом был потоплен 1 пароход, 3 лихтера, 1 БДБ и 1 паром Зибеля. — Прим. авт.)

Кульминационным пунктом действий кораблей охранения, вне сомнения, было эскортирование большого числа судов во время эвакуации Кубанского плацдарма.

После того как 8 октября 1943 г. последние части под прикрытием дымовой завесы в течение 24 часов были выведены из Керченского пролива, пролив снова был заминирован. Корабли свели в 4 конвоя.

Первый конвой состоял из 1 катера-тральщика RA, 7 БДБ, 6 паромов Зибеля, 18 саперных судов, 15 саперных десантных ботов, 23 саперных штурмовых ботов и 2 буксиров. С 00.40 по 03.10 9 октября конвой вышел из Камыш-Буруна. При скорости на переходе 4,7 узла неповоротливое и малобоеспособное соединение в 06.58 было атаковано 8 штурмовиками «Ил-2» на бреющем полете и обстреляно из бортового вооружения. Саперное судно № 229 загорелось и затонуло. Сосредоточенным оборонительным огнем немцев был сбит 1 самолет. В 18 часов 10 октября 1943 г. корабли без всяких дальнейших происшествий прибыли в Севастополь.

Второй конвой был составлен таким же образом, вышел в 03.40 из Керчи и 10 октября в 19.00 без потерь дошел до Севастополя.

Третий конвой покинул Керчь в 04.30. В 10.50 10 октября в районе Ялты его атаковала подводная лодка, в результате погибла баржа «F 474»^[663]. Конвой в 20 часов прибыл в Севастополь.

Четвертый конвой состоял из 5 БДБ, 1 саперного штурмового бота, 1 буксира, 1 артиллерийского лихтера и 5 саперных судов. Он вышел из Керчи в 17 часов и прибыл в Феодосию 11 октября 1943 года в 3 часа.

Таким образом, потеряв лишь 2 судна, более 240 слабо вооруженных судов достигли безопасных портов. В ближнем охранении этих конвоев участвовали все имеющиеся в наличии корабли: моторные тральщики, трофейные катера-тральщики, охотники т. д., и одновременно в открытом море в качестве дальнего охранения находились торпедные катера и подводные лодки. Немецкая авиация обеспечивала прикрытие истребителями и дальнюю разведку. Операция «Викинг» облегчалась низкой облачностью и спокойным состоянием моря. Несмотря на это, оставалось непонятным, почему русские не атаковали более энергично эти тихоходные и беспомощные конвои. Видимо, русские все еще находились под впечатлением потопления трех эскадренных миноносцев 6 октября 1943 г. авиацией и не хотели рисковать своими крейсерами и эскадренными миноносцами. Попытки атаковать с помощью торпедных катеров также не предпринимались. Операция «Викинг» стала большим успехом слабых немецких конвоев. Первоначально немцы считали, что потери их будут равны 50 %. Однако, благодаря обычной советской пассивности и медлительности, эти потери были менее 1 %.

Немецкие и румынские эскортные корабли в 1941–1944 гг. несли на себе самую большую нагрузку. В 1943 г. в составе конвоев прошли 2030 судов общим тоннажем 1 340 469 брт. Некоторые из немецких моторных тральщиков находились в море до 26 дней и 22 ночей в месяц, пройдя при этом 3400 миль (например, тральщик «R 164» в апреле 1943 г.). Один из тральщиков провел в море 24 дня и ночи и из них в течение 11 дней вел бои с противником (тральщик «R 35» в апреле 1943 г.). Эти корабли находились в рейсах продолжительностью до 77 часов, и число часов, после которого требуется ремонт моторов, было увеличено с 800 до 1500 ч. Некоторые корабли выходили в море при 10-балльном ветре.

Так как корабли, участвовавшие в охранении и тралении, могли применяться для охоты за подводными лодками только после их нападения и только на короткое время, то в 1942 г. была создана группа охотников за подводными лодками Дунайской флотилии. В распоряжении имелись вооруженные, но ограниченно годные корабли: «Шифф-19» (бывшее каботажное моторное судно), «Розита» (старое 55-летнее торговое судно, стало использоваться с сентября 1943 г.), «Ксантен» (речной тральщик времен Первой мировой войны) и десантная баржа «F 308», оборудованная под судно-ловушку. У двух из них, единственных на Черном море, имелись на борту гидролокаторы, к тому же запас глубинных бомб у всех кораблей был сравнительно небольшим. Эти охотники иногда курсировали в составе конвоев или охотились за подводными лодками в указанных районах.

Чтобы восполнить чувствительную недостачу в охотниках, летом 1942 г. малые минные заградители «KM 18» — «KM 24» вместе с плавбазой «Ута» были по Дунаю переправлены в Галац, а затем в Одессу. Эти корабли, построенные в качестве минных заградителей (на флоте их с юмором называли «Мария Стюарт> (красивые, но несчастные). — Прим. авт.), участвовали в некоторых проводках конвоев на трассах Одесса — Николаев и Одесса — Сулина, однако и здесь, как и в Финском заливе и в Ладожском озере, они страдали от многочисленных технических неполадок, и уже в декабре 1942 года их пришлось отправить обратно в Линц и списать.

Первым в качестве охотника применялся «Шифф-19». Согласно сообщениям, он потопил всего 2 подводные лодки. Охотник «Ксантен» находился в боевой готовности с конца сентября 1942 г. и применялся в западной части Черного моря, в большинстве случаев как корабль командира небольшого конвоя. Командир охотника «Ксантен» сообщал, что 17 декабря 1942 г. добился потопления в районе Сулины. В тот день речной катер-тральщик «FR 2» в 21.52 обнаружил всплывшую советскую подводную лодку и заставил ее с помощью двух глубинных бомб погрузиться. Охотник «Ксантен» вышел из состава конвоя, который в сопровождении 3 речных катеров-тральщиков последовал в Сулину, и обнаружил неподвижно стоящую на небольшой глубине подводную лодку на расстоянии 2400 м от конвоя. Охотник сбросил 5 серий — 28 глубинных бомб, а речной катер-тральщик «FR 2» — еще 2, пока не появились на поверхности воды масляные пятна. После полуночи прибыли речныекатера-тральщики «FR 7», «FR 8» и тральщик «R 30», чтобы сменить «FR 2». С помощью трала-искателя было установлено, что подводная лодка находилась на том же месте, после чего с 07.00 по 14.20 15 декабря^[664] последовало еще 7 заходов охотника «Ксантен» и речных катеров-тральщиков; при этом было сброшено еще 13 глубинных бомб. На поверхности появились обломки и куски военного обмундирования, и, когда тральщик «R 30» 20 декабря 1942 г., проходя мимо, сбросил еще одну глубинную бомбу, снова появились обломки, так что гибель лодки была подтверждена^[665]. Если верить сильно преувеличенным румынским сообщениям, то румынские эскадренные миноносцы до конца 1941 г. потопили 2, до 1 августа 1943 г. — в общей сложности 5 и позднее — еще пару подводных лодок.

Так как в 1942–1943 гг. успехи советских подводных лодок несколько возросли, а методы охоты за ними были неудовлетворительными, часть военных транспортов KT была переоборудована в охотники и вошла в состав 1-й флотилии охотников за подводными лодками в Севастополе. Из 10 запланированных боевых единиц 7 начали строиться, из них 6 ввели в строй. Для замены потопленных военных транспортов-охотников «Uj 102» и «Uj 104» были выделены военные транспорты «KT 29» и «KT 30», однако охотник за подводными лодками — военный транспорт «Uj 102» (II) — в операциях не участвовал.

Наиболее успешным охотником стал военный транспорт «Uj 103», который в 1943 г. в ходе противолодочных поисков уничтожил западнее Евпатории 2 и в 1944 г. при эскортировании конвоя из Севастополя в Констанцу еще 1 подводную лодку. Две другие подводные лодки были потоплены в феврале и апреле 1944 г. военным транспортом — охотником «Uj 104» (II). Подводная лодка была потоплена в феврале после ее безрезультатной торпедной атаки. В апреле подводная лодка была уничтожена во время боевого столкновения с конвоем^[666].

И наконец, на рубеже 1943–1944 гг. были созданы еще 3-я и 23-я флотилии охотников, укомплектованные кораблями типа KFK. (Экипажи кораблей 23-й флотилии охотников за подводными лодками состояли вначале из хорватов; они сообщили о большом числе совершенных ими потоплений; один только корабль под командованием хорватского лейтенанта Мацураника имел на своем счету 3 потопления. В марте 1944 г. эта флотилия была передана немцам, так как хорваты вынуждены были послать свои экипажи на свой собственный флот в Адриатическое море. — Прим. авт.)

Осенью 1943 г. в распоряжении имелось 3 старых охотника, 4 военных транспорта-охотника, 12 охотников KFK и БДБ, переоборудованная в судно-ловушку. К концу войны число переоборудованных KFK возросло до 20. Сообщения 23-й флотилии охотников, которая применялась в основном у украинского побережья, а также во время эвакуации Крыма, об уничтожении подводных лодок не подтвердились, но зато она сбила 10 самолетов (группа Бентхайма). Некоторые KFK контролировали определенные квадраты и, таким образом, держали под водой советские подводные лодки^[667].

Военный транспорт-охотник «Uj 102» в конце 1943 г. стал жертвой случайности. Охотник обнаружил на глубине 40 м «подводную лодку» и атаковал ее глубинными бомбами. В действительности же это был остов потопленного 24 ноября 1943 г. советской подводной лодкой судна «Санта Фе»^[668]. Глубинные бомбы взорвали остатки боеприпасов, и этот взрыв привел к гибели военного транспорта — охотника «Uj 102» со всем его экипажем. Другой военный транспорт-охотник во время охоты за подводными лодками в районе Евпатории был поврежден неразорвавшейся торпедой, которая застряла у него в корпусе^[669]. Военный транспорт-охотник «Uj 104» был в апреле ночью в районе прохода в заграждениях около Севастополя атакован пятью советскими торпедными катерами с расстояния приблизительно около 100 м. Попавшая в него торпеда оторвала бак, однако тяжело поврежденный корабль удалось отбуксировать в Севастополь. Ремонт был не закончен, и, ввиду полученных от бомб повреждений, во время эвакуации Крыма его пришлось взорвать.

Приблизительно из 20 погибших советских подводных лодок 3 было потоплено итальянскими кораблями, 3 — охотниками Дунайской флотилии, 5 — 1-й флотилией охотников, 2 или 3 — румынами^[670]. Хотя советские подводные лодки не раз атаковали охотники, им не удалось потопить ни одного. При этом, однако, время от времени стоящие на позиции и слабо вооруженные корабли KFK представляли собой хорошую цель для решительной артиллерийской атаки советских подводных лодок.

Охотники применялись также для выполнения многих других задач. Так, например, корабли 1-й флотилии охотников перевезли во время эвакуации Крыма свыше 9000 человек и сбили 4 самолета. Корабли 23-й флотилии охотников прикрывали эвакуацию Николаева и Одессы.

Следует особо отметить то обстоятельство, что многочисленные десантные баржи, находившиеся в восточной части Черного моря, имели на борту глубинные бомбы и не колеблясь атаковали обнаруженные ими подводные лодки. Из-за недостаточной скорости десантных барж они, конечно, не совершали настоящей охоты за подводными лодками в открытом море.

Соединения эскортных кораблей, тральщиков и охотников за подводными лодками дополнялись различными флотилиями охраны рейдов. Впоследствии большое число десантных барж 1, 2, 5-й и 7-й десантных флотилий применялись на дозорной службе в районе Керченского пролива и западнее Крыма. Осенью 1943 г. из 70 имеющихся десантных барж 35 применялись для дозорной службы (17 — в Керченском проливе, 13 — на Днепре в районе Одессы, 12 — между Ялтой и Севастополем. — Прим. авт.)

В 30-й и 31-й эскортных флотилиях, сформированных из Дунайской флотилии, применялись и некоторые другие корабли, пригодные для конвоирования. Базовые флотилии охраны водных районов от Констанцы до Мариуполя, включая Севастополь и Темрюк, имели в своем распоряжении около 150 небольших кораблей, которые оказывались весьма полезными при выполнении задач местного значения и для вспомогательных целей. (Базовые флотилии ОВР в р-не подчинения адмирала Черного моря, Симферополь: Бердянск — RB 01–10; Феодосия — Rg 01–15; Геническ — Rg 01–10; Керчь — Rk 01–14; Мариуполь — КМ 01 10; Очаков — RO 01–15; Николаев — RN 01–04; Одесса — RO 21–29; Севастополь — RS 1701–1710, позднее RS 01–31; Таганрог — КТА 01–10; Темрюк — RT 01–10; Болгария (Варна) — BW 01–04. — Прим. авт.)

При относительно малых потерях немецкие эскортные и тральные соединения очень успешно справлялись с весьма разнообразными заданиями.

Немецкие оборонительные минные заграждения на Черном море

Немецко-румынские военно-морские силы в количественном отношении были неизмеримо слабее советского Черноморского флота. Поэтому для них было бы естественным применение большого количества оборонительных минных заграждений, которые должны были помешать проникновению советских надводных кораблей и подводных лодок на прибрежные коммуникации.

Оборонительные минные заграждения на подходах к Констанце и к устью Дуная ставились незадолго до начала войны. С началом войны и в последующие месяцы румынские минные заградители поставили большое количество минных заграждений вдоль румынского и болгарского побережий.

На подходах к Босфору были выставлены мины на большой глубине. Так что германо-румынские конвои, идущие вдоль побережья, теоретически были защищены минными заграждениями от Бугаза (Украина) до турецких проливов. Минами, однако, не прикрывался участок турецкого побережья от болгарской границы до турецких проливов, а также в районе устья Дуная, так что для советских подводных лодок создавались наиболее благоприятные условия для выхода на пути движения конвоя.

Не исключено, что русским были известны фарватеры в районе Бургаса, Варны, Констанцы (2 фарватера), на подходах к устью Дуная (2 фарватера) и в Бугазе.

В 1943 г. минные заградители «Адмирал Мурджеску» и «Романия», обеспечиваемые тральщиками, поставили 726 якорных мин на первом участке минного заграждения, которое называлось «Западным валом». Это минное заграждение планировалось поставить от мыса Херсонес до мыса Св. Георгия (Олинька), и оно должно было обеспечить защиту перевозок на трассе Крым — Румыния. Однако этот проект не удалось осуществить в связи с недостатком мин. Сильные штормы в значительной степени разрядили минные заграждения, поставленные в 1941 г., что потребовало постановки трех новых минных заграждений. В районах Сулины, Евпатории и Босфора поставили 5 противолодочных минных заграждений с большим заглублением мин.

В 1943 г. на подходах к Ялте, Феодосии и Новороссийску были поставлены несколько минных заграждений, чтобы помешать высадке десантов в этом районе и действиям советских легких сил. Кроме того, проводились постановки мин в Азовском море и в Керченском проливе, о чем уже упоминалось ранее. Последней крупной минно-заградительной операцией оказалась минная постановка в устье Дуная летом 1944 г.

Немецко-румынские военно-морские силы имели для минных постановок современный хорошо построенный румынский минный заградитель «Адмирал Мурджеску», перестроенные румынские пассажирские пароходы «Дачиа», «Романия» и болгарский пароход «Булгария». Некоторое количество заграждений было выставлено с быстроходных десантных барж. За исключением одной постановки дунайские минные заградители не использовались.

Только за 1943 г. они поставили 50 минных заграждений и израсходовали при этом 4776 мин и 1119 минных защитников, всего же следует считать, что в период 1941–1944 годов немцы и румыны поставили примерно 20 000 мин и минных защитников.

Возникает вопрос, нужна ли была постановка некоторых оборонительных минных заграждений и правильно ли были определены места таких заграждений? Существовали мнения, что минные заграждения, прикрывающие прибрежные коммуникации, были поставлены слишком близко к берегу, а фарватеры в этих заграждениях были очень узки и что минное заграждение «Западный вал», постановка которого не была закончена, могло принести больше вреда, чем пользы. Несколько самоходных морских паромов и малых судов, тральщик «R 36» и пароход «Шарлотта» погибли на собственных минных заграждениях.

Несмотря на это, можно считать, что поставленные минные заграждения вдоль румыно-болгарского побережья в значительной мере сдерживали атаки русских на конвои и выполнили, таким образом, стоявшую перед ними задачу.

Прохождение кораблей держав «оси» через турецкие проливы

Так как Адриатическое и Эгейское моря с весны 1941 г. находились под немецко-итальянским контролем, а нейтральные турецкие проливы, согласно конвенции Монтрё, должны были оставаться открытыми для торгового судоходства даже в случае войны, были созданы все предпосылки для сообщения между портами Черного моря, Грецией и Италией.

И напротив, о действиях итальянского военного флота в Черное море, которые привели бы к полному устранению советского флота, не могло быть и речи, так как это не предусматривалось в вышеуказанном договоре.

Немецкие, румынские, болгарские, итальянские и греческие корабли, проходящие через морские проливы, занимались перевозками военных грузов с юга на север и сырья, нефти, зерна с севера на юг. Перевозка нефти, столь необходимой для Италии, после потери 2 танкеров в 1941 г. была значительно сокращена^[671].

Следует также особо упомянуть о передислокации болгарских торговых судов в Эгейское море, где они теоретически должны были использоваться в судоходстве вдоль находящегося под болгарским управлением прежнего греческого побережья Фракии, в действительности были использованы немцами как транспорты, минные заградители и госпитальные суда. Если проход обычных торговых судов через проливы не требовал никаких особых дипломатических фокусов, то из-за прохода замаскированных кораблей KFK, KT, БДБ и судов типа ESM имел место дипломатический обмен нотами и другие осложнения, на которые Турция в соответствии со своей оппортунистической политикой реагировала в зависимости от общего военного положения.

Торговые суда, проходившие через турецкие проливы, должны были полностью демонтировать зенитное и прочее вооружение, убрать их под палубу и опечатать радиоаппаратуру. Орудийная прислуга и радисты, одетые в военную форму, должны были переодеваться в штатское.

В то время как в Эгейское море были передислоцированы военные транспорты КТ и десантные баржи, построенные на болгарских и украинских верфях, корабли типа ESM и вспомогательные военные корабли, замаскированные под торговые суда, проходили через морские проливы в обратном направлении. Само собой разумеется, что и военные корабли, имевшие названия торговых судов, и торговый флаг проходили без вооружения и с гражданским экипажем на борту. Однако, конечно, никто не заблуждался относительно действительного назначения этих десантных барж!

После того как летом 1944 г. военное положение резко изменилось в пользу союзников России, турки стали больше прислушиваться к резким советским и английским протестам и сначала отправляли обратно различные немецкие корабли, в том числе военные транспорты КТ. Сразу же после эвакуации Крыма турецкое правительство вообще прекратило пропуск кораблей, принадлежавших державам «оси», через турецкие проливы.

Прежде чем дело дошло до этого, корабли, принадлежавшие державам «оси», за период 1941–1944 гг. сотни раз проходили через Дарданеллы и Босфор. В Стамбуле, правда, в большинстве случаев кораблям приходилось ждать неделями, пока в Черном или в Эгейском море был готов необходимый эскорт. Во время этих задержек в нейтральных водах (по непроверенным данным) английские агенты, действуя в одиночку, пытались с помощью магнитных мин и других средств саботажа повредить корабли, принадлежавшие державам «оси». Большую роль имело также подслушивание радиопередач и различного рода инциденты. Современные быстроходные румынские пассажирские суда «Трансильвания» и «Бассарабия», которые с начала войны находились в Стамбуле, информировали будто бы по радио союзников России относительно передвижения немецких кораблей!

Советские подводные лодки у входа в Босфор имели небольшие успехи, а английские и французские подводные лодки и самолеты потопили в Эгейском море 3 болгарских и 5 румынских торговых судов.

Из-за недостатка танкеров и кораблей охранения, из-за трудностей с подвозом сырья и из-за давления союзников на Турцию странам «оси» все-таки не удалось использовать проливы в качестве коммуникации, имеющей большое военное значение.

Наступательные действия советского Черноморского флота в 1941–1944 гг.

Советский Черноморский флот к лету 1941 г. имел в своем составе линкор, 4 старых и 2 современных крейсера, 3 лидера, около 14 современных и 5 старых эскадренных миноносцев, несколько миноносцев и сторожевых судов, примерно 45 подводных лодок и большое количество малых судов^[672]. Флот имел прекрасную и выгодно расположенную базу — Севастополь. По водоизмещению советский флот в 10 раз превосходил ВМС государств «оси» на Черном море, и это многократное превосходство сохранялось до конца войны. Однако успехи советского флота в ходе боевых действий на море оказались очень скромными.

С началом войны в 1941 г. к числу основных задач, возникавших перед Советским флотом, относились: периодическое, а затем и полное прекращение перевозок противника вдоль побережья Украины, блокада проливов и пресечение прибрежных болгарских и румынских коммуникаций, огневое содействие армии и проведение десантных операций. Ни одна из этих задач практически не выполнялась, если не считать обстрела Констанцы, произведенного 26 июня 1941 г. Очень редко советские надводные корабли появлялись в районах к западу от Крыма. Об их существовании можно было судить лишь по неосторожному радиообмену и периодическому их обнаружению авиационной разведкой. Иногда обнаруженные советские корабли уклонялись от встречи с немецкими кораблями. Такие случаи имели место, в частности, 23 октября 1941 г. в районе Бугаза^[673] и летом на подходах к Крыму. Флагман Черноморского флота, линкор «Парижская коммуна», который вскоре после начала войны получил свое прежнее название «Севастополь», в декабре 1941 г. действовал из Севастополя и прикрывал до Босфора переход до проливов танкеров и ледоколов, тайно покинувших Черное море в конце 1941-го — начале 1942 г.^[674]. 23 февраля 1942 г. линкор вновь был замечен в море, позднее он подвергся воздушной атаке, получил несколько попаданий бомбами и затем ремонтировался на кавказских базах^[675]. Летом 1942 г. русские сняли команду с линкора и, видимо, также с других надводных кораблей и сформировали соединения морской пехоты, которые хорошо действовали против германских войск на Кавказе. В этом факте выявилось ясное доказательство того, что русские не имели развитой теории использования военно-морских сил. Если бы русские ввели в действие в районе Керченского пролива свои легкие силы и прикрыли их действия своими крупными кораблями, то они простейшим способом на долгое время лишили бы немцев перспективы прорваться на Кавказ через Керченский пролив^[676]. В дальнейшем ходе войны линкор не нашел себе применения.

Два современных тяжелых крейсера, которые к 1941 г. еще не были закончены постройкой, весной 1944 г. прикрывали высадку советских войск на южное, уже эвакуированное немцами побережье Крыма^[677]. Энергичное использование этих двух современных и мощных крейсеров (9 орудий калибра 180 мм. — Прим. авт.) и нескольких эскадренных миноносцев в районах к западу от Севастополя лишило бы немцев возможности эвакуировать свои войска из Крыма. Старые крейсеры русские использовали несколько раз в связи с боями за Одессу, Севастополь и Феодосию. При этом старый крейсер «Адмирал Нахимов» (бывший «Коминтерн») осенью 1941 г. на подходах к Одессе и «Красный Кавказ» (4 орудия калибра 180 мм. — Прим. авт.) в районе между Новороссийском и Туапсе получили повреждения в результате попадания в них авиационных бомб. Крейсер «Червонная Украина» (15 орудий калибра 130 мм. — Прим. авт.) был потоплен в Севастополе германской авиацией, а однотипный крейсер «Красный Крым» летом 1942 г., находясь вблизи Крыма, получил попадание торпедой^[678]. После сдачи Севастополя у русских остались ремонтные предприятия в Поти, Туапсе и Батуми, которые были весьма ограниченны по своим возможностям. В связи с этим поврежденным крейсерам не удалось дать удовлетворительного ремонта. Одновременно с этим обстановка на море серьезно изменилась не в пользу русских. Редкие и дорогостоящие обстрелы Крымского побережья, которые осуществлялись русскими, не могли рассматриваться как удары против коммуникаций стран «оси». С осени 1942 года русские предприняли еще несколько небольших набегов двумя или тремя эскадренными миноносцами к западу или югу от Крыма (2 октября 1942 г. в 22.25 Ялту обстреливали с большой дальности, выпустив 60 снарядов. — Прим. авт.).

По советским данным, осенью 1943 г. эскадренные миноносцы «Беспощадный» и «Бойкий» напали на конвой и уничтожили танкер, транспорт, малое судно и два катера. Эти данные, видимо относящиеся к периоду с 16 сентября — 10 октября 1943 года, являются продуктом фантазии^[679]. Фактически в этот период, а именно 6 октября 1943 года, имел место безуспешный ночной бой эскадренных миноносцев с немецкими торпедными катерами!

Согласно другому советскому сообщению, 7 мая 1944 г. к западу от Севастополя 3 эскадренных миноносца атаковали конвой и потопили 2 транспорта и десантное судно^[680]. Это сообщение также не соответствует действительности. Попытки, предпринятые уже после войны, найти в советских материалах какие-либо уточнения по данным этой атаки не увенчались успехом.

Несколько успешнее оказались боевые действия подводных лодок. К началу войны на Черном море было от 35 до 40 современных и 5 старых советских подводных лодок, которые в первый период войны действовали из Севастополя, а затем из Очемчири, Туапсе и Пицунды. Подготовка команд подводных лодок находилась на невысоком уровне и заметно улучшилась с 1943 г. Для подводных лодок характерно было большое количество промахов при стрельбе торпедами (март 1942 г. — 10, сентябрь 1942 г. — 6, декабрь 1942 — 2, январь 1943 г. — 2, март 1942 г. — 16, апрель 1943 г. — 6, май 1943 г. — 25, июнь 1943 г. — 15, сентябрь 1943 г. — 3. Во все указанные месяцы промахи составляли 100 % от совершенных нападений. Между январем и августом 1944 г. около 50 промахов и лишь одно попадание в немецкое судно. — Прим. авт.)^[681]. Излюбленными целями советских подводных лодок оказались турецкие торговые суда, и даже турецкий эскадренный миноносец «Тинацтепе», который в июле 1944 года был торпедирован неизвестной подводной лодкой, и только спустя неделю его прибуксировали в один из турецких портов^[682].

К основным районам действий подводных лодок относились: подходы к проливу Босфор, прибрежные районы Болгарии и Румынии (1942 год), устье Дуная, подходы к Евпатории (1943 год) (районы, которые корабли неизбежно должны проходить, немецкие подводники называли пастбищами для подводных лодок. — Прим. авт.) и район у южного побережья Крыма, где подводные лодки действовали периодически. Многочисленные немецкие и румынские минные заградители и малые глубины в некоторых районах затрудняли действия русских подводных лодок.

В 1941 г. советские подводные лодки потопили по меньшей мере 5 судов стран «оси» и турецкое каботажное судно с общим водоизмещением 20 000 брт. В числе них оказались 2 итальянских танкера, вследствие чего итальянцы воздерживались от посылки своих ценных танкеров для вывоза румынской нефти, в получении которой они были очень заинтересованы. Таким образом, здесь советские подводные лодки достигли определенного успеха, который имел для ведения войны на Средиземном море политические и военные последствия. В течение 1941 г. немцы потопили три советские подводные лодки и двумя другими недостроенными подводными лодками овладели в Николаеве.

В 1942 г. советские подводные лодки потопили 10 судов. В числе потопленных судов находились 2 буксира и 2 турецких каботажных судна — «Дуатепе» (судно уничтожено в результате 10 попаданий снарядов калибра 37 мм из 70 выпущенных подводной лодкой. — Прим. авт.) в районе Тезов, «Сафак» у Ахтополя — в турецких территориальных водах.

Большинство подводных лодок действовало против перевозок, осуществляемых в Севастополь. Кроме того, они высаживали разведывательные и диверсионные группы в Крым (в 1942–1944 гг.), в Болгарию (в 1942 г.) в Румынию (в 1944 г.)^[683]. Заслуживают упоминания действия подводных лодок против слабого гарнизона румынского острова Змеиный, которые всякий раз заканчивались выводом из строя этого важного поста наблюдения^[684]. В 1942 г. русские потеряли по меньшей мере 10 подводных лодок^[685]. Несколько подводных лодок имели повреждения, однако необходимого полноценного ремонта они не получили. На протяжении этого года в море одновременно действовали до 8–9 подводных лодок, а в период от апреля до декабря было замечено до 25 атак.

Слабое охранение конвоев, недостаточный количественный и качественный состав соединений противолодочной обороны (наличие только двух кораблей с гидролокаторами, недостаточное количество самолетов ПЛО) создавали условия, при которых русские подводные лодки могли всплывать ночью и производить зарядку аккумуляторных батарей. По этим же обстоятельствам они практически без всяких помех осуществляли переходы в районы боевых действий и возвращались в базы. В связи с этим немецкое командование с 1943 г. усилило противолодочную оборону некоторым числом охотников, перестроенных из военных транспортов KT и кораблями KFK. Это позволило активизировать борьбу с подводными лодками, причем за 1943 г. 5 подводных лодок было уничтожено и несколько повреждено. Если к началу 1943 г. русские имели еще порядка 30 подводных лодок в строю, то к концу этого года их число уменьшилось до 19, а в море одновременно действовало 6–8 подводных лодок. Тем не менее за 1943 год наблюдалось 82 атаки подводных лодок, которые потопили 4 БДБ, лихтер, 5 нейтральных турецких и, по крайней мере, 6 судов стран «оси» (в 1943 году в среднем за месяц на коммуникациях проходило по 160 судов стран «оси» общим тоннажем 110 000 брт. — Прим. авт.). Особенно часто подводные лодки атаковали конвои, состоявшие из малых кораблей и идущие у Крымского побережья, в том числе и быстроходные десантные баржи с мелкой осадкой. 1944 г. принес неожиданное снижение боевой деятельности подводных лодок. В январе действовали в западной части моря 2 или 3 подводные лодки. В апреле, однако, одновременно действовало до 9 подводных лодок. По немецким данным, из 23 подводных лодок, которыми располагали русские в феврале, 16 можно было использовать для действий в море. (3 больших, 5 средних и 8 малых подводных лодок. — Прим. авт.) В период январь — май наблюдалось 25 атак подводных лодок, в результате которых был поврежден только один танкер. За 1944 г., по меньшей мере, было утоплено три подводные лодки. С мая число одновременно действующих в море подводных лодок уменьшилось до 2–3, которые потопили 2 турецких каботажных суда и сильно повредили турецкий эскадренный миноносец. Несмотря на значительно лучшую подготовку и небольшие потери в подводных лодках, их успехи резко снизились, что частично объяснялось прекращением перевозок через турецкие проливы летом 1944 г., а также усилением противолодочной обороны^[686]. Однако это ни в коей мере не объясняет их почти тотальную неудачу в ходе действий во время эвакуации из Севастополя.

Советская информация об успехах подводных лодок на Черном море в значительно меньшей степени, чем на других театрах, преувеличивала их действительные успехи. В первые месяцы войны подводные лодки действовали в строго определенных ограниченных секторах, позднее подводным лодкам было разрешено перейти к свободному поиску. В последние месяцы войны подводные лодки действовали совместно по две и даже по три, поддерживая связь друг с другом. 82 % всех атак подводных лодок приходилось на конвои и 18 % на одиночно идущие транспорты. По немецким данным, в 1942 г. успешность атак советских подводных лодок составляла 20 %, в 1943 г. она снизилась до 12 % и до 4 % в 1944 г., при этом «успехи» против нейтральных турецких кораблей в расчет не принимались.

Большинство торпедных атак приходилось на светлое время суток. Артиллерию подводные лодки использовали только против отдельных турецких судов. Большую часть своих атак советские подводные лодки проводили в мелководных районах, а их командиры проявили при этом смелость и умение. Немецкие охотники за подводными лодками имели, как правило, небольшое количество глубинных бомб, в связи с чем они лишались возможности длительное время преследовать подводные лодки, а последние не боялись нападать, хотя и без успеха, на корабли, которые ими ясно опознавались как противолодочные.

На Черном море в среднем за месяц отмечалось 6 торпедных атак и в лучшем случае потопление одного судна^[687] (кроме того, по меньшей мере, 10 нейтральных турецких каботажных судов. Еще 7 были повреждены. — Прим. авт.). Если учесть, что пути движения кораблей стран «оси» были хорошо известны русским и подводным лодкам не приходилось предпринимать специальный поиск, то указанное количество атак можно считать крайне малым. Конвои ходили малым ходом, а в отдельных случаях они составлялись из буксируемых судов (барж), и, несмотря на это, русские подводные лодки в редких случаях преследовали такие конвои и атаковали по нескольку раз (также редко наблюдалась стрельба не одиночными торпедами, а залпом. — Прим. авт.).

Немцы считали, что русские s отдельных случаях не корректировали районы действий своих подводных лодок и не переносили эти действия, смотря по обстановке, на участки коммуникаций с наиболее интенсивным движением судов. В управлении силами флота у русских отсутствовала гибкость. Например, сосредоточение советских сил для противодействия отводу кораблей из Керченского пролива в 1943 г. или эвакуации из Крыма явно было недостаточным, их действия оказались в связи с этим неэффективными, соответствующих мер со стороны русских не принималось. Наряду с этим, видимо, плохо было организовано взаимодействие между подводными лодками, действовавшими в море, и разведывательной авиацией.

В 1943 г. советские подводные лодки поставили несколько минных заграждений на подходах к портам, занятым немецкими войсками, на которых, возможно, подорвалось несколько судов. Немцы эти заграждения вскоре обнаружили и вытралили.

Несмотря на потери, которые понесли страны «оси» от советских подводных лодок, они существенно не сказались на перевозках, которые осуществлялись в Крым, или на проведение его эвакуации, хотя в условиях Черного моря каждое погибшее судно представляло для стран «оси» трудновосполнимую потерю.

В сравнении с царским флотом 1914–1917 гг. советский флот справился со своей задачей хуже, хотя обладал еще большим численным превосходством. Царский флот мог периодически блокировать минами и подводными лодками Босфор, прерывать турецкое судоходство вдоль анатолийского побережья и, несмотря на присутствие немецких подводных лодок, обстреливать болгарское побережье — совершал операции, которые от советского флота едва ли приходилось ожидать.

С самого начала войны и до ее последнего дня советская авиация активно применялась против баз и корабельных соединений в море. По советским данным, морская авиация в 1941 г. не только наносила удары по Констанце, Сулине и Галацу, но и достигала успехов в ударах по нефтяным промыслам в Плоешти и Черководскому мосту через р. Дунай (9 октября 1941 г.). Фактический результат этих действий оказался чрезвычайно мал^[688]. Более неприятными были часто повторяющиеся атаки на корабли и соединения в море. С потерей Крыма русские вынуждены были передислоцировать свою авиацию на Кавказ, и, в связи с этим, до 1943 г., несмотря на значительные потери, действия советской авиации представляли для немецкой стороны лишь небольшую помеху. С 1943–1944 гг. советская морская авиация превратилась в опаснейшего противника. Она получила на вооружение самолеты новой конструкции, усилилась в количественном отношении и действовала с более близких аэродромов, которые вновь были заняты русскими. Непрерывные воздушные атаки, которые до конца войны демонстрировали невысокий уровень подготовки летчиков, вызывали значительные потери кораблей и экипажей. При эвакуации Севастополя почти все потери в корабельном составе стран «оси» могут быть отнесены на счет советской авиации. 12, 17 и 18 апреля и в августе 1944 г. мощные воздушные атаки производились в районе устья Дуная и против Константы, в результате чего несколько кораблей были уничтожены. В разное время самолеты поставили мины.

В то время как в течение 1941 г. немецкая сторона в результате атак советской авиации не потеряла ни одного корабля, в 1942 г. она потеряла 5 малых кораблей. В 1943 г. было проведено 311 воздушных налетов против кораблей и соединений в море и 959 налетов на порты и базы. При этом было потоплено 13 БДБ, 2 моторных тральщика, торпедный катер, 6 сторожевых катеров базовых флотилий, буксир, 3 парохода общим тоннажем 8950 брт и 6 лихтеров общим тоннажем 5600 брт. Военно-морские силы сбили 52, а морские береговые части зенитной артиллерии — 39 советских самолетов. К действиям на море и в воздушных налетах на порты и базы привлекались бомбардировщики, пикирующие бомбардировщики, торпедоносцы, штурмовики и истребители, а в каждой из атак принимало участие от 10 до 15 самолетов.

Часто на одни и те же корабли и порты проводилось несколько атак в течение одного дня, а атаки в ночное время суток отличались участием небольшого количества самолетов. В 1944 г. советская авиация потопила румынский миноносец, около 10 пароходов, такое же число буксиров, более 30 лихтеров и около 50 малых и вспомогательных боевых кораблей. Эти потери, главным образом, имели место при эвакуации Крыма и разгроме Румынии.

Таким образом, в боевых действиях на Черном море советская авиация достигла значительных успехов и всегда выступала как серьезная и опасная угроза флоту стран «оси», хотя в отдельных случаях ее успехи были незначительными. Вместе с тем советская авиация оказалась не в состоянии полностью уничтожить базы стран «оси». Только 20 августа 1944 г. после налета большого количества американских самолетов на Констанцу она оказалась полностью непригодной в качестве базы и порта^[689].

В целом можно считать, что советскому флоту не удалось добиться господства на Черном море, ему не удалось усилиями надводных кораблей, подводных лодок и авиации прервать морские перевозки стран «оси», ему не удалось помешать немцам эвакуировать свои войска из Крыма. Только успехи Красной Армии вынудили немцев эвакуироваться из Крыма, с побережья и из портов Украины. Эти успехи в войне на суше имели и серьезные политические последствия. Летом 1944 г. Турция закрыла свои проливы для германских кораблей, в августе капитулировали Румыния и Болгария, что лишило немецкий флот баз на Черном море. Во всех этих событиях советский флот играл исключительно скромную роль. Его деятельность до самого конца оставалась разочаровывающей.

Активные минные постановки русских

Если не считать частных действий по сбрасыванию авиационных магнитных мин английского производства и русских якорных мин в Керченском проливе и его бухтах, а также в Азовском море, русские проводили мало минных операций.

Видимо, больше всего неприятностей и потерь вызывало у немцев минное поле, поставленное в 1941 г. между Бугазом и Очаковом, где они потеряли большое число кораблей^[690]. Поэтому там еще в 1942 г. конвои вынуждены были идти с тралами.

Другой большой район русских минных заграждений находился около Севастополя, но потери у немцев здесь были небольшими.

Трофейные русские карты минных полей 1942–1943 годов указывали на целый ряд заграждений, которые либо вообще отсутствовали, либо не были найдены немцами. При этом речь шла в основном о заграждениях в районе Феодосии, между Керченским проливом и Анапой, у северного выхода из Керченского пролива и северо-восточнее Темрюка. Но видимо, между Ейском и Мариуполем было одно или два заграждения^[691]. Все они были первоначально поставлены русскими для обороны. Однако после того как порты попали в руки к немцам, часть их стала играть роль активных. Немцы обнаружили еще и другие активные советские минные заграждения:

летом 1942 г. — 18 мин, поставленных с подводных лодок в районе Ялты;

летом 1942 г. — 18 мин, поставленных с подводных лодок в 20 морских милях севернее Севастополя;

весной 1943 г. — мины нового типа, поставленные с подводных лодок севернее Севастополя;

летом 1943 г. — мины, поставленные с подводных лодок в районе Херсонеса, видимо, предназначенные против конвоя «Нелли-II»^[692];

летом 1943 года — заграждение в несколько рядов, состоявшее из якорных мин и подрывных буев — южнее мыса Железный Рог, поставленное, видимо, надводными военно-морскими силами, с целью помешать движению конвоев в Анапу;

возможно, что предпринимались операции по постановке мин вдоль побережья от Констанцы до Бугаза, однако на этих минах суда не подрывались. Относительно постановки русскими мин у входа в турецкие проливы ничего не известно.

Авиационные мины ставились русскими у входов в гавань Севастополя, Ак-Мечеть (в феврале 1944 г.), Геническ, Тамань, а также к востоку от Камыш-Буруна, в районе Эльтигена, у северного входа в Керченский пролив, а с 1944 г. эти мины ставились во все возрастающем количестве в устье Дуная и в самом Дунае.

За исключением Керченского пролива, активные минные постановки русских как по своим масштабам, так и по своей эффективности оказались незначительными. Это объяснялось прежде всего тем, что русские не привлекали для активных минных постановок свои надводные корабли и, кроме того, русские использовали несовершенные в техническом отношении мины. Только минные заградители или эсминцы могли выставить большое минное заграждение быстро и точно.

Боевые действия советских тральных соединений и советская эскортная служба

При изложении этого вопроса приходится опираться на немецкие источники, поскольку русские материалы, к сожалению, очень скудны и недостоверны. В 1941–1942 гг. немецкая сторона минировала подходы к Одессе, устью Днепра, к Севастополю и подходы к портам Кавказского побережья преимущественно авиацией. Советские соединения тральщиков без серьезных потерь справились с тралением этих минных заграждений. При этом борьба с минами в гаванях производилась водолазами, которые подрывали обнаруженные мины. В 1942–1943 гг. немецкие подводные лодки и торпедные катера осуществили несколько больших минных постановок на подходах к портам Кавказского побережья, однако в результате их советские силы недолго оставались заблокированными в своих базах. В 1943–1944 гг. в ходе освобождения побережья Украины и Крыма русские были вынуждены тралить многочисленные оборонительные минные заграждения, поставленные немецкими и румынскими ВМС на подходах к базам. Еще до выхода Румынии из войны советские малые корабли использовали освобожденные русскими гавани. Минная война для русских протекала на Черном море более благоприятно, чем на Балтике.

С началом войны торговое судоходство между советскими и заграничными портами полностью прекратилось и все перевозки, осуществляемые русскими в Черном море, ограничились перевозками войск и различных видов снабжения в Одессу и Севастополь. Поскольку в первые 11 месяцев войны для нападений не использовались большие немецкие или румынские соединения, русские при проводке конвоев обращали внимание, главным образом, на их противовоздушную оборону. Несмотря на это, конвои имели весьма сильное охранение, особенно те, что направлялись в Севастополь. (Конвои, которые приходили в Севастополь, имели следующий состав: 19.03.1942 — пароход, эскадренный миноносец, 4 сторожевых катера, 17.04.1942 — пароход, эскадренный миноносец (пароход водоизмещением 7000 брт был потоплен авиацией)^[693], 29.04.1942 — пароход, эсминец, 3 сторожевых катера, 20.05.1942 — пароход, эсминец, 4 сторожевых катера, 27.05.1942 — пароход, 4 эсминца, 13.07.1942 — пароход, миноносец, 2 сторожевых катера. — Прим. авт.)

После занятия немцами Крыма русские осуществляли перевозки лишь вдоль Кавказского побережья. При этом только отдельные корабли имели сильное охранение, а в общем случае перевозки осуществлялись без всякого охранения. Корабли в течение дня или ночи стояли на якорях вблизи побережья. Выбор времени стоянки на якоре определялся в зависимости от того, кто представлял для судов наибольшую опасность: торпедные катера или авиация. Корабли, стоявшие на якорях, становились легкой добычей торпедных катеров и подводных лодок^[694]. По советским данным, этому часто способствовало то, что капитаны отклонялись от предписанных курсов.

Немцы считали, что тактические приемы действий русских кораблей охранения и охотников были неумелыми. Служба ночного наблюдения у русских была очень плохой, и, как правило, их корабли застигались врасплох. Лишь в редких случаях и в течение короткого времени корабли преследовали подводные лодки и торпедные катера, атаковавшие конвой. Очень редко атакующие немецкие корабли обнаруживались до начала атаки. И в этом случае наибольшую опасность для немецких торпедных катеров и подлодок представляли советские самолеты.

Окончание боевых действий на Черном море

После эвакуации Крыма и прекращения судоходства через турецкие проливы у флота стран «оси» остались только румынские и болгарские порты и базы. Имеющимся корабельным составом флот этих стран мог еще эффективно противодействовать внезапным высадкам русских десантов. Небольшие перевозки, которые осуществлялись между румынскими и болгарскими портами, обеспечивались сильным охранением и не затруднялись ничем, за исключением действий советских подводных лодок.

Весной и летом 1944 г. было проведено несколько массированных налетов советской и союзной авиации на румынские и болгарские города и порты. Они вызвали всеобщую усталость от войны.

Немецкая сторона предвидела высадку русского десанта в устье Дуная, в связи с чем были усилены ранее выставленные в данном районе минные заграждения. Для выполнения этих минных постановок летом 1944 г. привлекались все наличные силы немецкого и румынского флотов (по другим данным, румынское командование отказалось выделять для этой рискованной операции свои эскадренные миноносцы. — Прим. авт.). Во время минных постановок немецкие и румынские корабли атаковывались только советской авиацией, которая причинила некоторые повреждения кораблям и потери экипажам (при капитуляции Румынии были утеряны многие документы, описывающие события между 15 чая и 31 августа 1944 г., что заставляет использовать неполные документы. — Прим. авт.). Несколько германских торпедных катеров и моторных тральщиков базировались в Сулине и предпринимали оттуда безуспешные набеги на предполагавшиеся конвои русских между гаванями украинского побережья. Немецкими и румынскими силами флота был запланирован набег вдоль украинского побережья в направлении Одессы. В нем должны были участвовать 6 моторных тральщиков, 4 торпедных катера, 3 морских артиллерийских лихтера или артиллерийских баржи и 2 румынских эскадренных миноносца. Румынские эсминцы на выходе из базы были перехвачены советской воздушной разведкой и двумя часами позднее подверглись нескольким атакам советской авиации. После потери 2 моторныхтральщиков и 53 человек намеченная операция была отменена^[695].

Благодаря превосходству советской авиации инициатива в боевых действиях на море окончательно перешла к русским. Немецкий и румынский флоты располагали к этому времени 4 эскадренными миноносцами с хорошо подготовленными командами, однако каких-либо планов на использование этих кораблей не было. Видимо, румыны уже не были склонны к ведению каких-либо активных действий, тем более для них отсутствовали выгодные цели. Возможно, смелое выступление 4 эсминцев, поддержанное немецкими подлодками и торпедными катерами против советских конвоев у берегов Крыма или какого-либо порта, имело бы смысл в целях укрепления уверенности румынского флота в себе. В случае достижения внезапности такая операция завершилась бы, вероятно, успехом.

20 августа 1944 г., вслед за несколькими воздушными налетами советской авиации на Констанцу, состоялась крупная атака американской авиации, в результате которой были повреждены или уничтожены портовые сооружения и стоявшие в порту корабли. Через 4 дня после этой атаки, 24 августа, «U 9», «U 18», «U 24», «KT 39», «S 42», «S 52», «S 131», «S 149» и многочисленные вспомогательные корабли, которые были повреждены или по состоянию машин не могли выйти в море, были затоплены их командами^[696]. Два румынских эскадренных миноносца и минный заградитель «Дачия» получили повреждения при очередной бомбардировке, которая была проведена 21 августа.

Чтобы избежать воздушных налетов, вооруженный только легкими зенитными орудиями охотник «Uj 104» (II) получил приказ 22 августа 1944 г. перебазироваться из Констанцы в Варну. При этом он должен был вести на буксире военный транспорт KT, лишенный хода, и охраняться одним моторным тральщиком. На траверзе Тульчи на расстоянии 3 миль был замечен перископ советской подводной лодки, после чего конвой увеличил ход и стал идти, по возможности прижимаясь к берегу. Подводная лодка была обнаружена по корме, по направлению 240 градусов в 11 часов в районе м. Шаблер. Вскоре после этого заметили два торпедных следа. Поскольку торпеды шли непрямым курсом на «Uj 104», командир корабля решил, что имеет дело с акустическими торпедами (невероятно, чтобы русские до 1945 г. освоили такие торпеды. — Прим. авт.), и отдал приказ об остановке машин. Обе торпеды прошли на небольшом расстоянии между обоими военными транспортами, в то время как перископ, обстрелянный с моторного тральщика, исчез^[697].

После того как немецкие и румынские корабли и базы были подавлены ударами авиации, русские предприняли несколько десантных операций, которые вместе с наступлением Красной Армии привели к падению правительства Антонеску, разгрому сухопутных войск и капитуляции Румынии.

22 августа вновь созданная советская Дунайская флотилия, насчитывающая до 600 (!) малых кораблей, высадила десант на побережье Днестровского лимана в тылу германских войск^[698]. Кроме того, Дунайская флотилия 24 августа высадила десант в устье Дуная в районе Жебрияны.

Непрерывно атакующая советская авиация уничтожила 3 румынских монитора, 3 германских торпедных катера и многие другие суда, в результате чего 24 августа германские корабли получили приказ оставить Сулину и идти в Констанцу.

Хотя определенные военные круги уже давно (с 6 августа 1944 г.) рассчитывали на переворот в Румынии, немецкие политические учреждения были полностью поражены этой внезапной новостью. Командование группы ВМС «Юг» разработало план, согласно которому при прорыве советских войск в Бессарабию и в случае капитуляции Румынии все немецкие надводные корабли должны войти в Дунай, чтобы не допустить переправу советских войск через реку. Соответствующие приказы были разосланы 20 августа. Из-за налетов советской авиации произошло совершенно противоположное тому, что планировалось. С уходом немецких кораблей из Сулины Дунай попадал в руки к русским! С 05.25 24 августа все части вермахта в Румынии перешли в подчинение группе армий «Южная Украина».

Тем временем Румыния капитулировала, и уже 23 августа 9-я румынская пехотная дивизия в Констанце заняла по отношению к немцам враждебную позицию. Главные силы немецкого флота сосредоточились в Констанце, и в соответствии с первоначальным планом командования группы ВМС «Юг» должны были захватить румынские корабли. Адмирал Черного моря отказался от проведения этих действий, оптимистически полагая, что в Бухаресте придет к власти новое прогерманское правительство. Для того чтобы исключить инциденты с румынами и рассредоточиться в условиях продолжающихся советских воздушных налетов, 25 августа после полудня немецкие корабли вышли на внешний рейд Констанцы. К вечеру был получен приказ следовать в Мангалию для приема на борт Адмирала Черного моря. Тем временем погода испортилась, и Адмиралу Черного моря не удалось попасть на свои корабли, которые прошли Мангалию и направились в Варну. Уже там Адмирал Черного моря убедился, что на кораблях горючего для обратного пути к устью Дуная не хватит!

После ухода немецких кораблей 280-мм батарея «Тирпиц» дала несколько залпов по румынским позициям в Констанце, а вслед за этим ее орудия были взорваны.

Советские источники упоминают об атаке торпедных катеров, прорвавшихся в ночь на 23 августа 1944 г. в Констанцу и потопивших пароход тоннажем в 3000 брт. В немецких документах можно найти данные о потоплении в эту ночь советского торпедного катера немецким охотником, а данных о потоплении торпедным катером парохода нет^[699].

После капитуляции Румынии советские десанты в дельте Дуная высаживались в быстрой последовательности один за другим. 30 августа русские высадились в Констанце, румынские корабли попали в руки русских, некоторые офицеры застрелились сами, других «ликвидировали».

Собравшиеся в Болгарии немецкие корабли в конце августа понесли потери на минах. («Uj 105», несколько KFK и БДБ. — Прим. авт.) Действия других кораблей ввиду отсутствия топлива и нейтралитета Болгарии^[700] не планировались. В связи с этим было принято решение о затоплении немецких кораблей. Болгары позволили свободный выезд находившимся в Болгарии офицерам штаба группы ВМС «Юг», германским войскам и командам кораблей. Фактически экипажам кораблей, подлежащих интернированию, удалось выехать из Болгарии еще до того, как она была занята русскими. В порядке компенсации за болгарские корабли, которые были построены для немецкого флота на болгарских верфях, немцы передали Болгарии, в соответствии с достигнутым соглашением, несколько своих кораблей без оружия. В их число входили «Шифф-19», «Uj 104» (II), несколько KFK и моторный тральщик.

Остальные корабли были затоплены вне территориальных вод Болгарии на глубине 40–60 м. (В число затопленных кораблей входили: 4 торпедных катера, 14 моторных тральщиков, 2 охотника, перестроенных из военных транспортов, охотники «Ксантен», «Розита» и «F 308», около 20 охотников типа KFK, большое число БДБ и военных транспортов (на 10.08.1944 г. в составе флота насчитывалось 13 военных транспортов и 68 БДБ), 6 артиллерийских лихтеров и примерно 100 других малых судов, катеров, вспомогательных и торговых кораблей. — Прим. авт.) Затопление более 200 судов было закончено 30 августа 1944 г., и 1 сентября последние немцы оставили Болгарию.

Вслед за этим болгарское правительство, желая задобрить русских, наконец, официально объявило войну Германии, и, видимо, только для того, чтобы несколькими часами позже получить, в свою очередь, объявление войны Россией! 9 сентября 1944 г. в Болгарию вошли русские войска, и она тотчас же капитулировала. Болгарский флот, имевший в своем составе 4 старых малых миноносца и несколько моторных катеров, за время войны увеличился на 7 торпедных катеров, 10 катеров-тральщиков и 3 минных заградителя. За это же время болгарский флот потерял 2 миноносца, но это ему не помешало успешно решить задачи, связанные с проводкой конвоев в своих прибрежных водах.

9 сентября 1944 г. русские высадились в Варне, и болгарский флот не оказал этому никакого противодействия.

Четыре немецкие быстроходные десантные баржи, которые не были затоплены в Варне, в начале сентября подошли к турецкому побережью. Корабли были уничтожены, а экипажи интернировались. После мощной бомбардировки 3 немецкие подводные лодки («U 19», «U 20», «U 23». — Прим. авт.) вышли из Констанцы в свой последний боевой поход. Они безуспешно действовали до 10 сентября 1944 г. в западной части Черного моря^[701], затем пошли к турецкому побережью, где были затоплены своими экипажами (турки отказались от немецкого предложения о покупке кораблей. — Прим. авт.), которые потом были интернированы в Турции. На этом и закончились боевые действия на Черном море.

Можно сказать о том, что к концу августа руководство соединениями немецких ВМС со стороны командования группы ВМС «Юг» и Адмирала Черного моря практически отсутствовало. Эти штабы больше занимались своей эвакуацией на север, и большинству офицеров удалось все-таки добраться до немецких войск, тогда как многие офицеры кораблей должны были разделить судьбу своих интернированных экипажей, и только некоторым из них удалось пробиться с экипажами в Германию. Отход немецких войск из Румынии сильно осложнился быстрым переходом советских войск через Дунай, что оказалось следствием отказа от ввода в реку немецких кораблей.

Весь ход боевых действий на Черном море с 1941-го по 1944 год определялся, главным образом, обстановкой и ходом войны на суше. Слабые немецкие и румынские военно-морские силы почти ничего не могли изменить в этой объективно сложившейся зависимости военных действий на море от действий на суше. Напротив, советский флот мог энергичными действиями на коммуникациях, а также на приморских флангах сухопутных войск, в значительной мере замедлить продвижение немцев на восток и тем самым повлиять на развитие военных действий на суше. Такими действиями можно было заставить немцев выделять больше войск, кораблей и самолетов для защиты занятого ими побережья и тем самым снизить их давление на сухопутном фронте. В оперативно-тактическом отношении русские оказались не на высоте. Хотя они провели с большой энергией и умением несколько десантных операций в Новороссийске, Керчи и в районе Перекопа. Однако русские, высадив десанты, в дальнейшем не создавали немцам трудностей в борьбе с этими десантами.

Немецкие военно-морские силы имели хорошее руководство до лета 1944 г., и они решали почти все стоявшие перед ними задачи. Им не удалось перерезать советские коммуникации в районе плацдармов Мысхако и Еникале. Вместе с тем они бездействовали в августе 1944 года, считая, что проведение в этот период операций было лишено смысла. В такой же мере не удалось им, используя авиацию, торпедные катера и подводные лодки, решить задачу вывода из строя или уничтожения советских кораблей, находившихся в базах и портах Кавказского побережья.

ДЕЙСТВИЯ НА ДУНАЕ В 1941–1945 гг

В 1938 г. Германия одновременно с присоединением к себе Австрии получила первые корабли Дунайской флотилии. В период Судетского кризиса осенью 1938 г. одно чехословацкое судно перешло к венграм, а после оккупации Германией собственно самой Чехословакии в марте 1939 г. в германскую Дунайскую флотилию влились чешские корабли. В начале войны, когда на юго-востоке было еще спокойно, речные катера-тральщики в зиму 1939/40 г. были переправлены на р. Рейн.

В связи с планом «Барбаросса» весной 1941 г. катера-тральщики возвратились на Дунай, и вновь была сформирована немецкая Дунайская флотилия.

Действия в низовьях Дуная в 1941 г.

После того как Советский Союз летом 1940 г. заставил Румынию отдать Бессарабию, левый берег устья Дуная снова попал в руки к русским. Они немедленно передислоцировали часть Днепровской флотилии (приблизительно 6 мониторов и канонерских лодок, а также около 50 катеров^[702]) на Дунай и создали в Измаиле базу.

В состав румынской Дунайской флотилии входили 7 старых мониторов, 2 современных речных минных заградителя, а также некоторое число старых и новых дозорных катеров и вспомогательных судов.

Основная тяжесть боев с советской Дунайской флотилией летом 1941 г. пала на румын. Немецкая Дунайская флотилия стояла выше по течению и имела в своем составе лишь мелкие корабли. Однако в отдельных случаях против советских кораблей использовались немецкие самолеты и войсковая артиллерия.

Утром 22 июня 1941 г. румыны открыли огонь по советской базе в Измаиле. В то время как румынские сухопутные войска занимали Бессарабию, окружая ее в районе верхнего и среднего течения Прута, в нижнем течении Прута и на Дунае велись оборонительные бои. Русские владели всем районом устья от Галаца до самого моря, и в особенности интенсивно вели воздушное наблюдение, а также постоянно бомбардировали дельту восточнее Тулчи. Иногда русские пытались перейти через Дунай, но румынские силы в районе Рени и Тулчи мешали этому. Румынский гарнизон в Тулчи находился под постоянным советским обстрелом сухопутных, морских и воздушных сил и понес значительные потери. Русские также интенсивно атаковали противника в рукаве Килия, намереваясь занять южный берег, чтобы благодаря этому обеспечить возможность отступления для Дунайской флотилии.

Когда русские из-за общей военной обстановки решили оставить Бессарабию и уйти с Дуная, большое количество их кораблей попало в руки к румынам. В районе Переправы румынским мониторам удалось потопить большое число небольших русских кораблей, которые хотели прорваться^[703]. Вслед за этим румынская речная флотилия высадила на северном берегу Дуная морские и сухопутные части и обеспечила таким образом преследование отступающих русских войск.

Русские попытались кое-где поставить речные заграждения и применять, правда безуспешно, дрейфующие мины. 23 июля 1941 г. румынские летчики якобы потопили в дельте Дуная несколько советских транспортов, а затем до 11 августа румыны уничтожили еще 7 советских кораблей, которые подорвались на минах, а также в результате воздушных налетов и огня береговых батарей. Некоторые советские корабли были затоплены своими командами, и лишь канонерской лодке «Железняков» и нескольким катерам удалось прорваться и уйти в черноморские порты, занятые русскими. Румынская Дунайская флотилия, завершив боевые действия на Дунае, принимала участие в тралении мин, а затем до лета 1944 г. не участвовала ни в каких операциях.

Немецкая Дунайская флотилия к началу войны находилась в Браилове, и после того, как русские в начале августа решили уйти с левого берега Дуная, немецкие речные катера-тральщики смогли начать траление от Галаца до Сулины. База была перенесена в Тулучу, где в распоряжении имелись плавучая база, плавучая мастерская, дунайский буксир и речная канонерская лодка «Бехеларен». Всего на Дунае немецкими речными катерными тральщиками было вытралено около 70 советских мин.

Минирование Дуная с воздуха

С начала апреля 1944 г. по сентябрь 1944 г. английская авиация, базировавшаяся в Италии, сбросила в Дунай до 1000 больших и малых магнитных мин. Так как немцы и их союзники не были подготовлены к плаванию на Дунае в условиях минной опасности, то уже за первые два месяца после этого они понесли большие потери. Вскоре пришлось заняться организацией эффективного наблюдения, затем организацией трех станций размагничивания и, наконец, созданием специальных средств траления магнитных мин. Против самолетов в отдельных пунктах были поставлены аэростаты заграждения.

В первые месяцы бывало так, что гражданские экипажи отказывались идти на судах; с получением сведений о сбрасывании с самолетов мин суда становились на якорь, а некоторые экипажи уходили к партизанам.

С появлением на Дунае тральщиков и прорывателей минных заграждений удалось восстановить судоходство на Дунае. Особенно успешно действовал речной тральщик «Одер», который только за один рейс от Белграда до Будапешта вытралил 36 мин. Всего немцы вытралили 550 мин, в то время как 75 других мин взорвались без какого-либо внешнего воздействия. Кроме того, 72 мины подняли и разрядили. Поскольку англичане сбрасывали мины только на тех участках Дуная, где он имел большую ширину, то немцам оказалось достаточным в этих районах протралить фарватер шириной 100 м. Большинство английских мин, видимо, лежало вблизи прибрежных склонов вне фарватера и было безопасным для кораблей.

Для траления мин привлекались венгерские, румынские и болгарские суда, из которых сформировали 3 флотилии тральщиков. Быки мостов защищались специальными деревянными конструкциями, выполненными в виде ледоколов. Для защиты от дрейфующих мин моста через Дунай в районе Белград — Парниево выше его по течению опустили торпедную сеть, которая перекрывала толщу воды в 3 метра. Наконец, для траления мин с успехом применялись специально оборудованные самолеты «Ju-52» (самолеты «Мауси»). На минах подорвалось 165 судов, и было потеряно несколько военных кораблей, осуществлявших переход от Линца до Черного моря.

Созданная в Будапеште организация под руководством капитана 1 ранга Лаутепшлегера под названием «Инспекция минно-тральной службы на Дунае» (IMRDD) просуществовала до самого конца войны, а с осени 1944 г. она даже подчинила себе немецкую и венгерскую дунайские флотилии.

С отходом немецких войск в марте 1945 г. нижний и средний Дунай перешли к русским. Используя быстроходные десантные баржи и другие специальные корабли, немцы поставили 180 магнитных мин в самых узких и тяжелых для плавания участках Дуная. Так, были поставлены 75 мин между Молдовой и Белградом, на которых, по неподтвердившимся данным, погибло 23 советских судна, осуществлявших подвоз военных грузов для армии^[704]. В связи с этим русские были вынуждены временно прекратить движение судов и переправить на Дунай с Черного моря тральщики. Первая немецкая минная постановка состоялась 2 октября 1944 г., последняя — в начале апреля 1945 г. в районе между Просбургом и Хайнбургом. Последняя минная постановка должна была воспрепятствовать прорыву советских моторных канонерских лодок.

Наконец, 5 и 6 мая 1945 года в районе Штоккерау у левого берега Дуная немцы сбросили 50 дрейфующих мин, благодаря которым был подорван русский понтонный мост вблизи Вены. В связи с этой постановкой мин русские были вынуждены временно прекратить судоходство на Дунае.

Венгры, которые в период между двумя мировыми войнами очень тщательно теоретически и практически готовились к минной войне, категорически отказались от минных постановок на Дунае.

Кроме минных потерь на Дунае и Тисе, отдельные суда погибли в результате обстрела пушечно-пулеметным огнем с самолетов или бомбовых попаданий.

Борьба за дельту Дуная летом 1944 г.

Развал немецко-румынского фронта в августе 1944 г. позволил русским незадолго до капитуляции Румынии вновь выйти на Дунай. 20 апреля 1944 г. в Азовском море вновь была сформирована советская Дунайская флотилия.

24 августа 1944 г. русские (батальоны морской пехоты под командованием майора Котанова) при поддержке авиации и кораблей высадились в устье Дуная в районе Жебрияны. В ходе боев, связанных с этой операцией, румыны потеряли два монитора. В тяжелых боях русские заняли 24 августа Вилково и Килию, а 25 августа — Измаил, при этом румыны потеряли еще один монитор и несколько малых судов. Рени пал 26 августа, а 27 августа — Галац, который был взят русскими войсками при поддержке Дунайской флотилии. Оставшиеся румынские суда были отданы русским. Тем временем армейские части в отдельных местах перешли Дунай и уже с помощью румынских войск заняли весь левый берег.

Вследствие капитуляции Румынии о тех боях известно очень немногое. По-видимому, в результате того, что три румынских монитора были уничтожены авиацией и общая политическая ситуация требовала выполнения условий капитуляции, румынская Дунайская флотилия оказывала лишь слабое противодействие.

В дельте Дуная к этому времени находилось только небольшое количество слабо вооруженных немецких кораблей, которые не могли, очевидно, изменить ход происходящих событий. Если бы первоначальный немецкий план концентрации всех своих ВМС на Дунае был своевременно проведен, то это, без сомнения, предотвратило бы не только русские высадки в дельте Дуная, но и сделало бы преодоление реки советскими подразделениями невозможным.

Прорыв группы «Нижний Дунай» через Железные Ворота

К моменту вступления в силу соглашения о капитуляции Румынии часть кораблей немецкой Дунайской флотилии под командованием капитан-лейтенанта Кезера находилась в районе Оршова. В их числе были канонерская лодка «Бехеларен», сторожевые корабли «Александр», «Нотунг», один прорыватель минных заграждений, десантные баржи, тральщики и другие суда. Позднее подошли еще сторожевики «Одер» и «Вайхсель». Вначале в Оршове было спокойно, однако после полудня 26 августа румыны открыли огонь из пулеметов и минометов по немецким кораблям и войскам, находившимся вблизи этого района. Немецкие корабли открыли ответный огонь и отошли от стенки пристани, обстреляли проходивший мимо румынский буксирный караван и отошли к сербскому местечку Текия, откуда, находясь вне досягаемости румынского огня, вели систематический обстрел румынских позиций. Тем временем немецкие пехотные и зенитные части, расположенные в районе Оршова, попали в тяжелое положение. В связи с этим канонерская лодка «Бехеларен» вышла к ним на помощь и за два рейса под сильным огнем противника эвакуировала большую часть этих войск. После этого с усилением огня румынских войск немецкие корабли ушли вверх по течению на 120 км до границы Румынии. Находившиеся на переходе в Черное море два торпедных катера присоединились к этой группе и вошли в ударную корабельную группу, которая должна была обеспечить прохождение всеми кораблями узости Дуная — Железных Ворот.

Когда в утренних сумерках «Бехеларен» и один торпедный катер уже втянулись в район Железных Ворот, румыны, находясь за скалами, открыли огонь по шедшим сзади кораблям. Немецкому соединению приходилось пробиваться через узость, ведя бой с румынами, засевшими на северном берегу, и с сербскими партизанами на южном берегу. В дальнейшем к соединению присоединились тральщик «Тронье» и одна вооруженная баржа, которые легли на обратный курс и вместе с соединением поднимались вверх по течению, ведя бои на протяжении 100 км. При этом огонь велся на дистанциях от 50 до 400 метров…

Последние серьезные трудности возникли при подходе ударной группы кораблей, проводка которой осуществлялась румынским лоцманом, к приграничному укрепленному городу Молдова. В ходе форсирования этого района тральщик «Тронье» подорвался на мине и затонул. Спасение оставшихся в живых при быстром течении реки под огнем противника представляло большие трудности. Затем к соединению кораблей подошли «АТ 916», «АТ 917»^[705] и прорыватель минных заграждений № 192. Через десять часов соединение достигло пограничного селения Бизиаш, и после обстрела казарм пограничников оно без всяких помех продолжало свой переход. Оба торпедных катера были отправлены обратно в Балтийское море. После этого ударная группа кораблей стала спускаться вниз по течению к Железным Воротам с целью обеспечить отход группы контр-адмирала Циба. При этом предполагалось овладеть всеми пунктами (Базиаш, Молдова, Оршов), которые оказывали противодействие, с расчетом обеспечить себе открытый путь при возвращении. Однако в районе Оршова ударная группа кораблей была остановлена советскими войсками. Ей все-таки удалось обеспечить при возвращении проводку одного конвоя немецких торговых судов, который вырвался из Оршова. Кроме того, ударная группа кораблей сняла все зенитные части, находившиеся на берегу Дуная. Таким образом, двухдневный переход кораблей ударной группы в район Оршова не пропал даром. При возвращении ударной группы кораблей вновь пришлось вести огонь по Базиашу и протраливать минное заграждение, поставленное противником ночью.

Из всех военных кораблей, которые еще оставались за Железными Воротами, удалось своевременно прорваться сторожевикам «Одер» и «Вайхсель». Вслед за этим в районах Видин и Прахова румыны перекрыли Дунай мониторами и полевой артиллерией.

Троекратный прорыв немецких кораблей в течение нескольких дней через укрепленный и обороняемый румынами район Железных Ворот протяженностью 120 км в очень тяжелых навигационных условиях, видимо, должен быть отнесен к редким и наиболее успешным действиям Второй мировой войны! После того как русские войска подошли к району Железных Ворот, этот рубеж оказалось невозможным прорвать ни с севера, ни с юга, так что последующей группе контр-адмирала Циба прорыв уже не удался.

Отход по Дунаю группы Циба

Развал немецко-румынского фронта в Бессарабии и последующая за этим смена режимов в Румынии и ее капитуляция привели к окончанию войны на Черном море. В результате мощного налета 19.08.1944 г. американской авиации на Констанцу были повреждены гавань, сооружения судоверфи, повреждены и потоплены подводные лодки, моторные тральщики и торпедные катера^[706]. Инженер-контр-адмирал Циб, управляющий верфями военно-морского флота, вскоре приказал выслать из Галаца в Констанцу станки, чтобы по возможности хотя бы временно обеспечить работу верфей. Однако уже в ночь на 22 августа пришел приказ группы ВМС «Юг» об эвакуации.

Этот приказ был не совсем ясно понят. Немецкий адмирал отдал приказ об эвакуации Галаца, Браилова и Мачина. Так как железнодорожный транспорт работал плохо, было принято решение эвакуацию проводить водным путем по Дунаю, хотя и было получено донесение самолета (ложное), что русские на 10.00 25 августа уже находятся в Тулче. Согласно приказу, все суда должны были собираться в Браилове. Первым начал движение из Галаца в Браилов прорыватель минных заграждений № 194 «Потемкин»^[707]. Он был по пути поврежден русской полевой артиллерией, сел на мель и был захвачен русскими вместе с 45 немецкими рабочими, находившимися на борту прорывателя.

25 августа 1944 г. после полудня группа кораблей Циба вышла из Браилова. В ее составе находились охотники «Uj 106», «Uj 110» (переоборудованы из корпусов военных транспортов типа KT), баржа «F 563» и 4 буксира, которые буксировали 4 плавучих мастерских (переделаны из малых буксиров) и 3 лихтера. В течение дня и ночи на эти корабли погрузили большое количество военных материалов и вооружения, и в частности несколько орудий. «F 563», переоборудованная в прорыватель минных заграждений, шла впереди, поскольку считалось, что нижний Дунай сильно заминирован. Фактически минный прорыватель на пути до Железных Ворот вытралил только две мины. В Браилове удалось купить у одного дунайского лоцмана карту Дуная без обозначения отметок глубин.

Уже 26 августа немецкие корабли обстреливались с берега. По мере движения группы к ней присоединялись другие немецкие корабли. Вскоре были обнаружены два немецких судна, стоящих у берега. На них уже были подняты румынские флаги и находились румынские сторожевые посты. Эти суда присоединились к конвою. Затем был принят штрафной батальон немецкой армии. В районе Хыршова у набережной стояли 2 БДБ и 4 саперных парома Зибеля, и еще одна БДБ стояла на мели, на которую села в ходе боя с румынскими батареями. Румынскому военному коменданту гавани был дан срок, в течение которого он должен был освободить 107 немецких пленных с этих кораблей. Однако эти 7 кораблей взять с собой было нельзя, поскольку все они имели тяжелые повреждения. Тем временем удалось достать 75 бочек моторного топлива. После взрыва стоявшей на мели БДБ соединение продолжило свой переход. Кроме дальнейшего пополнения кораблями по пути от Галаца, подошли последние корабли (под командованием капитана 2 ранга Радлафа), которые там уже под огнем русской артиллерии заканчивали погрузку машин.

Вскоре за этим была обнаружена 7-я десантная флотилия (капитан 3 ранга Штелтерс), часть БДБ которой стояла на якорях посредине реки, а другие приткнулись к берегу. С кораблей 7-й флотилии сообщили, что дальнейшее движение невозможно, так как на первой же излучине реки стоят хорошо замаскированные румынские мониторы. Германское соединение стало на якорь и выслало вперед на разведку речной сторожевой катер «G 3024». Обнаруженные «румынские мониторы» в действительности оказались немецкими паромами Зибеля и саперными судами под командованием капитана Шобеля. На них находилось до 1800 человек. Затем встретилась 1-я немецкая флотилия обороны побережья под командованием капитана 3 ранга Вольтерса, которая пошла вниз по течению после напрасных попыток у Черновода идти вверх по течению. Эта флотилия надеялась выйти к Черному морю.

Таким образом, собралось свыше 100 немецких кораблей. Положение казалось не из легких. 60 человек изъявили желание пробиваться по суше в районы расположения немецких войск. Дисциплина ослабела прежде всего потому, что на судах было много спиртных напитков. Командиры флотилий и кораблей были собраны на флагманском корабле «Uj 110» для обсуждения действий при прорыве румынских позиций в районе Черновода и принятия мер по укреплению дисциплины на кораблях. Было решено район Черновода преодолеть ночью, поскольку легче будет выявить расположение румынских орудий и подавить их.

Был определен боевой порядок кораблей при прорыве района Черновода. Впереди должен был идти «Uj 110», за ним половина БДБ, торговые суда, плавучие мастерские, паромы Зибеля, саперные суда, затем оставшиеся БДБ и в конце «Uj 106». С 1-й флотилии обороны побережья на флагманское судно «Uj 110» послали лоцмана (по национальности грек). Он мог говорить по-румынски. К нему был приставлен румын, который мог переводить на немецкий язык, что вызывало известные трудности, особенно во время боя. К этому времени румыны убрали все навигационные знаки. Немцы пытались по радио вступить в переговоры с соответствующими немецкими управлениями, однако не было получено ни ответа, ни приказаний. Общая обстановка была неясной.

«Армада», наконец, начала движение. Так как в ее составе были, главным образом, гражданские корабли, она вскоре растянулась на 20–25 км. Это исключало возможность ввода в действие всех имеющихся на кораблях орудий, которых насчитывалось до 100 стволов калибра от 20 до 75 мм. С приближением к Черноводу вперед был направлен капитан 3 ранга Вольтерс, который доложил о приготовлениях румын. Вслед за румынами открыли огонь немецкие корабли. Артиллерийский бой продолжался с 18.48 до 21.10, в результате его румынские батареи были подавлены. В городе Черновод возникли пожары, предположительно в городе погибло до 6000 солдат и гражданских лиц. Немецкая сторона потеряла 11 кораблей и 480 человек из экипажей. Все прорвавшиеся корабли докладывали о повреждениях и потерях в личном составе.

Поврежденные и оставшиеся без движения немецкие суда стали добычей румынских мониторов, которые шли за «армадой». Так произошло с плавмастерской «III» и ее буксиром «Кройценштейн» 30 августа у Джурджу, лихтером № 164 и малыми судами. Результаты обстрела Черновода 26 августа были столь сильными, что даже через два дня отставшие корабли спокойно проходили мимо нее.

Контр-адмирал Циб сомневался в необходимости уничтожения моста в Черноводе. На сделанный запрос ответа не получил. Полагая, что мост может еще пригодиться немецким войскам при отходе, он ограничился обстрелом охраны моста из счетверенной 20-мм установки «Uj 110». Кроме того, в результате взрыва мост мог перекрыть фарватер, что исключило бы проход отставших судов. Таким образом, гигантский мост был сохранен.

Вскоре после прохода Черновода «Uj 110» сел на мель. Его удалось снять только с подходом плавучей мастерской, с которой перегрузили военные материалы и завели буксирные концы. Тем временем соединение прошло дальше и стало на якорь у болгарского берега. В 5 часов 27 августа к этому месту подошел «Uj 110».

После прохождения Черновода их положение становилось тяжелым. При большом количестве раненых на кораблях не было в достаточном количестве врачей, медикаментов и перевязочных материалов. На некоторых кораблях уже израсходовали боезапас и топливо, почти на всех судах ощущался недостаток в хлебе. На все 163 судна послали офицеров для сбора сведений по имеющимся у них видам снабжения и общему состоянию. В результате выяснилось, что на 8000 человек имелись весьма ограниченные запасы. Для топки котлов использовали лес, которым были загружены лихтеры. На место вышедших из строя корабельных орудий были смонтированы другие, которые находились на судах в виде груза; погибшие члены экипажей были заменены солдатами штрафного батальона.

Соединение продолжило свой переход. После полудня оно попало под огонь точно и быстро стреляющей румынской батареи калибра 150 мм, установленной в бетонной башне. Кораблям снова пришлось стать на якорь в районе болгарского побережья, прикрываясь от батареи островом. Один офицер был послан в Туртукай с задачей найти лоцмана. Лоцмана не нашли, но зато офицеру удалось промерить идущий вблизи болгарского побережья рукав Дуная, на основании чего была выяснена возможность прохода по нему быстроходных десантных барж. Одновременно с этим на румынскую батарею послали раненого капитана 3 ранга Вольтерса, который должен был добиться свободного прохода судов. Румыны отклонили предложение. Контр-адмирал Циб решил начать движение на рассвете 28 августа. БДБ должны были идти болгарским рукавом, а с остальными судами Циб намеревался пройти глубоководным фарватером по румынскому рукаву Дуная. Дойдя до северной оконечности острова, все корабли одновременно должны были открыть огонь по румынским позициям. Для удара с тыла по румынской батарее предполагалось высадить саперный батальон. Ночью за два часа до прорыва была дана открытая радиограмма в расчете обеспечить себя действиями своих пикирующих бомбардировщиков. На эту телеграмму не ответили. Однако румыны ее приняли. В 6 часов корабли должны были сниматься с якоря, но вследствие топки котлов дровами давление пара в них оказалось недостаточным. Замедление позволило двум румынским офицерам прибыть в 06.20 на борт флагманского корабля. Они сообщили, что немецкие корабли могут пройти, но только не румынским фарватером. Это предложение было отклонено, так как этим фарватером практически могли пройти только БДБ. Одновременно румынам сообщили, что в случае их несогласия на свободный пропуск судов по румынским позициям будет нанесен удар соединением авиации в 200 (!!!) пикирующих бомбардировщиков. В 07.15 немецкое соединение начало движение и медленно приближалось к позициям румынской 150-мм батареи, минометов калибра 125 мм и пулеметным точкам. Соединение прошло без единого выстрела с обеих сторон. Высаженный саперный батальон вновь был посажен на суда.

Тем временем на кораблях удалось разрядить обстановку. Мертвые были похоронены по морскому обычаю, забор питьевой воды, которой не хватало на кораблях, производился из Дуная, находившиеся на судах женщины были привлечены к уходу за ранеными, в пищу использовался миндаль и изюм, которого на судах находилось до 2000 тонн. Пройдя после прорыва румынских позиций еще 30 километров, суда стали на якорь в Рущуке. Адмирал вышел на берег и позвонил в Софию для получения указаний от командования группы ВМС «Юг». Генерал-адмирал Фрике дал указание о дальнейшем движении вверх по Дунаю и о свозе раненых в Свиштове, куда будет подан санитарный поезд. В остальном командование группировкой заботилось о своем отъезде в Вену и проявляло мало интереса к судьбе соединения Циба.

Напротив, комендант города весьма хорошо отнесся к немцам, согласился на подачу воды на корабли, приказал о выдаче свежего хлеба, но вместе с тем дал понять, что он будет протестовать, если немцы заберут в Рущуке баржу, груженную углем.

Немецкие суда вновь начали движение и в 03.35 29 августа 1944 г. стали на якорь в Свиштове, где сразу же началась выгрузка 700 тяжело раненных, а также 300 женщин и детей.

Несколько солдат штрафного батальона также пытались сойти в Свиштове, что вызвало протест болгар, Этим людям, которым уже более нечего было терять, было обещано, что в случае их хорошего поведения документы о привлечении их к ответственности будут уничтожены. После этого они возвратились на корабли.

Для того чтобы улучшить дисциплину, продумывался вопрос об уничтожении всех торговых судов, считая, что осуществить прорыв одними военными кораблями будет значительно легче. Однако болгарский комендант города согласился на перевозку по железной дороге еще от 3000 до 4000 человек. В связи с этим пришлось отказаться от затопления торговых судов. Около полудня соединение снялось с якоря и продолжало движение, при этом несколько судов под предлогом недостатка топлива возвратилось в Свиштов, некоторые экипажи вообще не вышли с расчетом в дальнейшем затопить свои суда. После полудня при проходе кораблями Турну — Мэгуреле произошла небольшая перестрелка с румынскими батареями. 30 августа перестрелка с румынами снова повторилась. Вечером корабли стали на якорь, чтобы дать отдых командам, которые переутомились в результате десятидневных боев. Через короткое время немцы были подняты артиллерийским огнем румын. Румынские батареи вспышками пламени при залпах выдавали свое расположение и вскоре были подавлены немецкой артиллерией.

В 5 часов 31 августа корабли снялись с якоря, и контр-адмирал Циб сообщил инспектору минно-тральной службы Дуная о своем намерении в ближайшую ночь пройти район румынских позиций у Калафата.

Корабли снова подвергались периодическому обстрелу со стороны румын. «Uj 110» опять сел на мель, но вскоре ему удалось сняться. Сильное течение заставило отказаться от совместного дальнейшего движения с лихтерами. 6 лихтеров тоннажем от 600 до 800 брт были затоплены вне фарватера.

Когда соединение проходило Видин, к нему присоединились три артиллерийские баржи под командованием капитан-лейтенанта Брауера. В боевом порядке соединения они шли за «Uj 110». Впереди флагманского корабля шли 6 быстроходных десантных барж. Таким образом, колонна кораблей была хорошо защищена с головы.

Вечером 31 августа начался тяжелый бой при Калафате, который продолжался до 10 часов 1 сентября. Уже в 2! час «Uj 110» получил попадание снаряда в котельное отделение и в связи с серьезным положением сел на мель. Остальные суда проходили с боем мимо флагманского корабля, который продолжал получать тяжелые попадания. Его мостик был разрушен. В кормовую часть корабля поступала вода, в носовой возник пожар, вышли из строя 75-мм противотанковая пушка, 37-мм, 20-мм счетверенная, баковая 20-мм и оба пулемета. Сотрудницы штаба тушили пожар ведрами, так как помпы вышли из строя. По приказанию к борту флагманского корабля подошла «F 301», чтобы с корабля снять женщин и пассажиров. На баржу перешел также контр-адмирал Циб, чтобы продолжать руководство действиями соединения. «F 301» поднималась вверх по течению мимо многочисленных горящих и поврежденных немецких кораблей. На румынском берегу также пылали пожары. Тяжелая артиллерийская дуэль продолжалась непрерывно. В 23 часа капитан 3 ранга Шелтерс, под командованием которого находилось 8 БДБ, получил приказ в ту же ночь с как можно большим числом кораблей прорваться до Прахова. 3 артиллерийские баржи предполагалось послать к поврежденному «Uj 110», но, видимо, приказ до них не дошел.

В 24 часа контр-адмирал Циб пошел к «Uj 110» на моторной лодке. В этот момент охотник уже буксировался буксиром «Гаштейн» со скоростью 3 узла. Чтобы ускорить буксировку, находившийся поблизости буксир «Майнц», в соответствии с полученным приказом, потопил три буксировавшиеся судна и пошел к флагманскому кораблю. В 2 часа «Гаштейн» был отпущен для буксирования очень ценного корабля с продовольствием. В Прахове выяснилось, что этот лихтер был нагружен лучшей румынской водкой, что вызвало у многих скрытое чувство досады!

К рассвету 1 сентября вниз по течению от румынских укреплений находилось еще большое количество судов. В дальнейшем они также были проведены с помощью подошедших двух артиллерийских барж. Тяжелый ночной бой полностью нарушил боевой порядок. Во главе колонны уже не было сильной группы кораблей. «Майнц», буксировавший «Uj 110», получил несколько попаданий снарядами и затонул. Одна БДБ, подошедшая к тонущему буксиру, тоже попала под сильный артиллерийский обстрел и погибла. На кормовую часть этой баржи наткнулась другая баржа, но смогла освободиться и продолжить движение. «F 534» подошла к борту «Uj 110», и, таким образом, оба судна продолжали движение. Флагманский корабль, после того как в 09.56 еще одним попавшим в него снарядом ему повредило руль, представлял собой остов. В 10.35 оба корабля стали на якорь у Прахова ниже по течению Железных Ворот. При Калафате погибло 20 кораблей, осталось еще 172 корабля.

Таким образом, прорыв у Калафата удался при значительных потерях в кораблях. Хотя вскоре после открытия огня в 20 часов в результате взрыва боеприпасов удалось привести одну румынскую бронированную башенную батарею к молчанию, немецкое соединение встретило губительный обстрел других башен. Из-за сильного течения скорость кораблей снизилась до 2 узлов, и только темнота спасла корабли от полного уничтожения.

В районе Прахова, в маленьком рыбачьем поселке, стали выгружать раненых. 1600 раненых пришлось разместить прямо под открытым небом на кукурузных полях. Затем с помощью двух сохранившихся плавучих мастерских начали устранять повреждения, полученные кораблями. Одновременно с этим вышедшие на берег солдаты стали устанавливать выгруженные легкие пушки на позициях на ближайших высотах и вдоль дороги на Неготин. Район Прахова и его гавань были подготовлены к обороне. На БДБ возложили задачу охранения водного района. В это время с левого берега Дуная румынская артиллерия вела артиллерийский огонь по немцам, пытаясь помешать их действиям.

Вечером контр-адмирал Циб вылетел на самолете «Шторьх» в Белград к генерал-фельдмаршалу Вайхсу. Тот ему сообщил, что район Железных Ворот ужезанят русскими и для того, чтобы двигаться дальше, необходимо сначала взять Железные Ворота. В этих целях к району Железных Ворот с севера идет группа войск под командованием генерала Батцинга. С юга атака будет производиться частями майора Рее. Одновременно по Дунаю в район Железных Ворот будет прорываться 7-я десантная флотилия. Эта атака состоялась 5 сентября 1944 г. 7-я флотилия, усиленная паромами Зибеля, под командованием капитана 3 ранга Шелтерса предприняла попытку атаковать румынские позиции. При этой попытке было потеряно много саперных катеров. Атаки обеих сухопутных боевых групп окончились безрезультатно. После этого усиленный батальон Рее и его многочисленные танки пришли на усиление обороны Прахова. Тем временем контр-адмирал Циб прилетел из Белграда. С этого момента оборона Прахова перешла к майору Рее. Началась эвакуация раненых, женщин и детей через Неготин.

Вскоре после начала атак в районе Железных Ворот в Прахово прибыл начальник инспекции минно-тральной службы на Дунае капитан 1 ранга Лаутеншлегер. После того как выяснилось, что пройти Железные Ворота невозможно, он приказал потопить все корабли. При выполнении этого приказа пришел противоположный по своему характеру новый приказ, согласно которому следовало прекратить не только затопление судов, но и отправку 1200 гражданских лиц, в том числе женщин и детей. Этот последний приказ оказался чистейшей глупостью. Контр-адмирал Циб послал на самолете свою секретаршу в Белград, где она должна была добиться отмены этого приказа. Тем временем очередная партия эвакуированных была отправлена на поезде, а следующая была задержана. Вышедший поезд впоследствии подорвался на мине, подложенной партизанами, и сошел с рельсов, в результате чего было убито 30 человек. Оставшихся в живых переправили в ближайший город, который в ту же ночь был взят партизанами. Майор Рее в своем докладе в Белград, переданном через секретаршу Циба, предлагал эвакуировать Прахово. Не получив в ближайшие два дня ответа, контр-адмирал Циб 7 сентября снова вылетел в Белград, где ему стало известно, что полк «Бранденбург» в ближайшие дни прибудет в Прахово и обеспечит затопление кораблей и отправку людей. Действительно, через несколько дней этот полк появился, но расквартировался в Неготине. Тем временем русские и румынские войска перешли Дунай и стали сосредоточиваться на южном берегу. Затопление всех кораблей оказалось уже невозможным. Русские захватили 12 груженых судов. Полк «Бранденбург» и остатки группы Циба в течение пяти недель в условиях постоянных атак партизан и авиации пешком добирались до Белграда.

На этом и закончилась операция, в результате которой погибло свыше 200 немецких судов. Тем не менее удалось спасти от русского плена большое количество экипажей и беженцев.

Как во время Гражданской войны в США 1861–1865 годов, вели бои тихоходные, почти не бронированные суда на малой дальности против сильных береговых укреплений, часто в окружении противника, постоянно продвигаясь по сложному фарватеру.

Отход почти 200 судов соединения выявил многочисленные необычные проблемы командного, психологического и тактического характера, большинство из которых удалось решить, несмотря на неблагоприятные условия.

Контр-адмирал (инженер) П.В. Циб искусно управлял действиями громоздкого соединения. Наряду с этим ему пришлось импровизировать и организовывать снабжение быстро разраставшейся группы продовольствием и горючим.

Поскольку немецкие корабли, находившиеся на Черном море, не вошли своевременно в Дунай, как это было предусмотрено ранее, их боевой мощи и командования не оказалось в распоряжении, что значительно повлияло на малоподвижность «группы Циба».

Определенным немецким инстанциям в Румынии уже несколько недель до румынско-советского перемирия было ясно, что готовится переворот. Но из политических соображений было запрещено предпринимать какие-либо широкие предварительные мероприятия, начинать своевременную эвакуацию и даже планировать ее. Поэтому контр-адмирал Циб при отходе из Браилы так и не смог выяснить, сколько кораблей и людей по пути ему предстоит взять с собой, где находятся румынские войска и мониторы и какие меры, возможно, предпримет немецкая сторона, чтобы оказать помощь его соединению. Не было карт, связи и приказов! Продовольствие, питьевую воду, дрова, боеприпасы, лоцманов и так далее приходилось добывать по пути. При этом румыны относились явно враждебно, а болгары — уже слишком безучастно. Еще один элемент слабости и неопределенности заключался в моральной конституции ехавших вместе экипажей и гражданских лиц. Развал фронта, перемирие и переворот в Румынии, бессмысленные всевозможные слухи, естественно, нехорошо сказывались на моральном состоянии немцев. Едва ли у них были еще иллюзии по поводу исхода войны. Они только пытались не попасть в плен к русским.

На кораблях находились моряки, солдаты сухопутных войск, солдаты штрафного батальона, гражданские лица, женщины и дети, русские добровольцы и так далее, поэтому предпринимать какие-либо действия было нелегко. Почти непрерывный поход привел к сильному переутомлению экипажей. Во время боя командир «Uj 110» фон дер Брюке бросал в командира орудия пустые кофейные чашки, «так как тот уже не хотел продолжать огонь»! И все же экипажи выдержали, в боях им помогали гражданские и даже женщины. Русские военнопленные и «добровольные помощники» тоже боролись за живучесть кораблей. А на «Uj 110» пленный русский офицер вел огонь из орудия, расчет которого погиб…

Хотя соединению в решающие дни перед началом отхода не удалось связаться с каким-либо вышестоящим немецким штабом, командование соединения принимало серьезные самостоятельные решения, такие как сохранение моста в Черноводе, затопление тяжелых немецких судов и включение в свой состав мелких флотилий. Когда связь с командованием была восстановлена, последовали новые, часто бессмысленные приказы, такие как прекратить дальнейшую эвакуацию гражданских лиц или удерживать Прахово плохо вооруженными и полностью изнуренными экипажами!

В тактическом отношении также вскрылись новые факты. Прежде всего в ходе операции выяснилось, что корабли КТ, которые приняли на себя основную тяжесть борьбы, не были пригодны для действий на реках. Ввиду большой осадки, они могли ходить только по отдельным, наиболее глубоким рукавам Дуная. Другие военные корабли, как самоходные морские паромы, самоходные паромы Зибеля и саперные суда, обладали малыми боевыми возможностями. Более 50 торговых судов, входивших в группу Циба, вообще для ведения боя не были пригодны. Скорость судов на переходе была очень мала и не превышала 4–5 узлов. Многочисленные суда не имели машин, и их приходилось брать на буксир. Очень трудно было организовать связь между судами в группе, насчитывавшей до 200 единиц, идущих в ордере длиной 25 км. По этой же причине не представлялась возможной какая-либо общая организация управления артиллерийским огнем.

Большая часть судов не имела какого-либо бронирования или очень незначительное, артиллерия не была пригодна для стрельбы по закрытым целям. При этом дистанции между судами и берегом составляли всего лишь несколько сотен метров!..

Во время всего отхода судов «группы Циба» ни разу не появилась ни советская, ни румынская, ни немецкая авиация, что, безусловно, решительно повлияло на успех действий этой группы. То, что старый немецкий блеф о 200 пикирующих бомбардировщиках еще подействовал, объясняется только абсолютно запутанным положением румын. По-видимому, во всех немецких ВВС уже невозможно было собрать 200 исправных пикирующих бомбардировщиков…

Соединение Циба прошло четыре румынских укрепленных района, и в двух из них (Черновод и Калафат) оно встретило сопротивление. Два других укрепленных района немцы прошли свободно, подготовив это предварительными переговорами с румынами. Представляется удивительным, что прорывы через укрепленные районы, сопровождавшиеся ожесточенными боями, происходили ночью, а мирные проходы через такие районы в соответствии с договоренностью с румынами осуществлялись в дневное время. По всей вероятности, прорывы в дневное время в условиях противодействия со стороны румын оказались бы невозможными. Трудно объяснить, почему румынская артиллерия, развернутая на заранее подготовленных бетонированных позициях, или башенная румынская артиллерия не сумела полностью уничтожить немецкие корабли, которые шли с небольшой скоростью и на заранее известных и малых дистанциях. Скорее всего, румынская артиллерия не была подготовлена для стрельбы в темное время суток. Румыны не использовали прожекторов. Кроме того, румыны не использовали против немецких кораблей минные постановки. Две мины, которые уничтожили минные прорыватели, видимо, были поставлены западными союзниками.

Немецкая сторона должна была отказаться от постановки минных заграждений против подходивших румынских мониторов не только потому, что не знала, идут ли за соединением отставшие немецкие корабли, но и потому, что на борту кораблей не было мин… Сильно вооруженные и бронированные румынские мониторы и корабли советской Дунайской военной флотилии практически так и не появились. По некоторым сообщениям, лишь отдельные румынские мониторы или канонерские лодки находились в Видин-Калафате, Черноводе и выше Прахова. Может быть, эти военные корабли «скрытно» участвовали в борьбе с немецкими кораблями, но с кораблей соединения Циба однозначно докладывали, что не видели ни одного румынского монитора. Еще несколько румынских мониторов и тральщиков, а также советских канонерских лодок осторожно на достаточном удалении следовали за эскадрой Циба. В их руки попали поврежденные немецкие корабли перед Черноводом, Систовом и Калафатом.

Боевые действия на озере Балатон в 1944–1945 гг.

Осенью 1944 г. на озере Балатон сформировалась смешанная германо-венгерская флотилия. К этому времени русские вошли в Венгрию и продвинулись до озера Балатон. Казалось, что немецкое командование опасалось, что русские переправятся через озеро и высадятся на полуострове Тихань, а затем, усилив этот плацдарм, создадут новый фронт. Кроме того, оно рассматривало озеро как серьезное препятствие для проникновения русских агентов.

Озеро Балатон располагается на площади 600 км², имеет длину 70 км и ширину от 10 до 12 км. Его средняя глубина достигает всего 3 м. Наряду с рыболовными судами на Балатоне имелись несколько пассажирских пароходов и многочисленные яхты. Озеро Балатон соединяется с Дунаем каналом Шио, по которому могли ходить суда водоизмещением до 600 т. Однако в 1944 г. канал не очищался и был сильно запущен, в связи с чем по нему могли проходить суда водоизмещением до 30 т. Поскольку канал Шио с середины декабря 1944 г. находился в руках русских, можно было рассчитывать на появление советских бронекатеров на озере.

В конце ноября 1944 г. в Балатонфюред прибыла группа военных моряков в количестве 70 человек под командованием капитан-лейтенанта Химштедта и приняла под свое командование пять венгерских пароходов и мотоботов, которые были вооружены двумя-тремя пулеметами калибра 15 мм.

Кроме того, был сформирован венгерский отряд кораблей из двух больших моторных катеров, двух самоходных барж и двух пароходов, используемых в качестве плавучих казарм.

Кроме того, в южных гаванях озера Балатон находился батальон штурмботов сухопутных войск и флотилия взрывающихся катеров Кригсмарине, имевшая 24 катера типа «Линзен», которые не нашли себе применения в связи с отсутствием целей.

Единого общего командования силами на озере Балатон создано не было. Корабли с немецкими экипажами были подчинены инспекции минно-тральной службы на Дунае.

Немецкие корабли каждую ночь патрулировали район между полуостровом Тихань и Балатонкенеше, а венгерские корабли — всю южную часть озера. Побережье озера оборонял небольшой венгерский плохо вооруженный отряд, насчитывавший всего 100 человек (группа Иллей), спешенная немецкая кавалерийская бригада и части 25-й дивизии гонведов, у которой на позициях на северном побережье озера было небольшое количество артиллерии. Для действий над озером имелся всего один самолет «Шторьх», который принадлежал венгерскому отряду Иллей.

Выходы кораблей и дозор производились только ночью, так как в дневное время наблюдение за восточным побережьем озера, занятым русскими войсками, можно было вести невооруженным глазом. В течение дня суда с германскими экипажами без какой-либо маскировки стояли на якоре в Балатонфюреде.

Русские отказались от перевода каких-либо вооруженных судов на озеро Балатон. В Шиофоке они захватили один большой моторный катер, который, однако, не был введен в строй. В районе Шиофока русские имели пулеметные позиции и установленную на железнодорожной платформе противотанковую пушку калибра 75 мм. Это орудие возилось по участку дороги, проходящей вдоль южного берега озера, и почти каждый день с 15.00 до 18.00, когда создавались хорошие условия освещенности противоположного берега, из этого орудия обстреливались немецкие корабли, стоявшие в гавани. Всплески от снарядов иногда поднимались всего в 6 метрах от неподвижно стоявших судов, а в начале марта 1945 года «Кшобанк» получил попадание снаряда в носовую часть и затонул на глубине 2 метров. Пробоина у этого судна тотчас же была заделана, а само судно поднято. Уже на следующий день «Кшобанк» снова вступил в строй.

В конце января 1945 г. озеро покрылось льдом. Лед торопился и давил на суда, в результате чего однажды пароход «Балатон-Кенеше» получил повреждения и навсегда вышел из строя.

Опасаясь, что русские могут переправиться по льду, венгры производили околку льда, стараясь все время оставлять свободную от льда полосу. В конце концов, это не удалось, даже несмотря на применение ими в этих целях взрывов льда.

К середине февраля лед уже растаял.

Венгры приложили много усилий, чтобы заминировать озеро. По имеющимся данным, в южной части озера капитан Варгаш с двух самоходных барж и двух моторных катеров произвел минные постановки, создав минное заграждение протяженностью 15 км. Только неизвестно, какое при этом количество мин было поставлено. По данным венгерского офицера, участника этих минных постановок, поставили около 110 венгерских контактных мин с зарядами по 90 кг тротила и 9 старых русских сигнальных мин Первой мировой войны с зарядом по 450 кг. В материалах, опубликованных после войны в советской Венгрии, упоминается о том, что летом 1945 г. в районе полуострова Тахиль было вытралено минное заграждение из трех рядов, в котором было по меньшей мере 240 мин. Отдельные магнитные мины, обнаруженные в озере, видимо, были поставлены английскими самолетами.

Ночные выходы в дозор осуществлялись одновременно двумя моторными судами «Кшобанк» и «Шиглигет», и одно судно оставалось в резерве.

В конце февраля в течение одной недели дважды были встречены большие гребные суда с 10–15 советскими солдатами, которые ожесточенно оборонялись, используя при этом минометы и автоматы. Гребные суда вместе с разведчиками были уничтожены. Эти потопления были единственными боевыми столкновениями на озере. Возможно, они предотвратили другие советские действия по патрулированию и высадкам десантов.

С окончанием таяния льда антикоммунистически настроенные отряды фольксдойче, действовавшие в качестве партизан, много раз высаживались на берегу, занятом русскими. Высадка производилась со штурмовых лодок, которые буксировались пароходами к южному берегу. Не доходя до берега 1000 метров, лодки отдавали буксиры и сами производили высадку команд на берег. До 90 % всех высаженных партизан возвращалось обратно через русские позиции.

В зависимости от обстановки, немецкие суда осуществляли демонстрационные действия, чтобы вызвать у русских беспокойство. Венгерские суда в действиях участия не принимали, так как они были вооружены только стрелковым оружием.

В середине марта 1945 г. немцы предприняли крупный контрудар, который принес некоторый временный успех и закончился захватом на несколько суток города Шиофак вместе с верфью, на которой стоял захваченный русскими большой моторный катер. Русское наступление, предпринятое в конце марта 1945 г., переросло затем в прорыв немецкой обороны к северу от озера. Так как сухопутный фронт был раздроблен, естественно, не возникало необходимости в удержании озера, а 25 марта 1945 г. суда были затоплены открытием кингстонов. Взрывающиеся катера и штурмботы удалось своевременно вывезти. Экипажи кораблей флотилии отходили вместе с немецкими войсками. Оборона озера Балатон немецко-румынскими ВМС стоила им одного убитого из состава группы Иллей, который погиб в результате падения на него невзорвавшейся бомбы при налете советской авиации.

Оборона озера Балатон, на которую 15 декабря 1944 г. обратил внимание Гитлер на совещании в ставке, зависела, как и все подобные операции, в конечном счете от хода военных действий на суше к северу и югу от озера. На озере Балатон имелись части вооруженных сил, принадлежащих, по крайней мере, четырем государствам, не объединенные единым командованием. Укомплектованные немецкими экипажами два венгерских теплохода имели ограниченное военное значение, поскольку были очень слабо вооружены. Особенно бессмысленной была отправка на озеро 24 взрывающихся катеров, для которых здесь не могли найтись достойные цели. Казалось странным, что венгры делали на озере Балатон большие минные постановки и в то же время ощущался большой недостаток мин для постановки заграждений на Дунае!

Еще в марте немецкие суда ходили вдоль берега, занятого русскими, и пытались привлечь внимание русских передачами и сентиментальной музыкой через громкоговорители, склоняли их к переходу к немцам. Это было доказательством того, что немцы даже в марте 1945 г. оптимистически оценивали положение на фронтах.

Русские, по-видимому, не интересовались ведением войны на озере Балатон вообще. При этом они, конечно же, исходили из предположения, что рано или поздно в результате крушения сухопутного фронта оно полностью перейдет к ним. Для Германии и Венгрии оборона озера Балатон вызывалась не только тактической и стратегической необходимостью, но и экономической заинтересованностью в связи с наличием к северу от озера венгерских и австрийских нефтяных промыслов.

Боевые действия на среднем и верхнем Дунае в 1944–1945 гг.

Немецко-венгерской Дунайской флотилии, остатки которой собрались в районе, расположенном выше Железных Ворот, после затопления судов «группы Циба» приходилось приспосабливаться к новым сложившимся условиям обстановки. Первая задача, возникшая перед флотилией в этих условиях, состояла в том, чтобы очистить сербскую часть Дуная от партизан Тито, движение которых в этом районе все более расширялось.

Вскоре за этим необходимо было обеспечить вывод из этого района в верховьях Дуная многочисленных судов с ценными грузами, которые могли попасть к русским. Первый конвой более чем из 100 различных судов, сформированный из 10 буксируемых караванов, вышел из Белграда и Землина в условиях, когда там уже шли бои и левый берег находился в руках русских. Колонна судов длиной 7 км во главе с «Бехеларен» (капитан 3 ранга Кошу) медленно с боями шла вверх по течению. Несмотря на артиллерийский огонь, сбрасывание мин и пулеметный огонь, конвою удалось достигнуть Венгрии. Было доставлено свыше одного миллиона тонн зерна, топлива, табака и военных материалов. При выходе конвоя из Белграда и Земуна несколько буксируемых судов получили повреждения от артиллерийского огня и один танкер был уничтожен. С прибытием в Венгрию торговые суда были направлены дальше в Вену.

Когда русские уже продвинулись к Будапешту и вышли к Байя, Дунайской флотилии удалось провести в ночное время мимо русских еще один конвой в 70 судов. Суда прошли в Будапешт, но попали в руки русских, когда город капитулировал.

Германские корабли, действовавшие на Дунае, сосредоточились в Будапеште и образовали две ударные группы. Венгерская Дунайская флотилия перешла в подчинение Инспекции минно-тральной службы на Дунае.

Русские продвигались по Дунаю медленно. Казалось, что они, главным образом, занимались тралением минных заграждений и перевозкой военных грузов. Тем не менее советские корабли и десантные части 29 сентября 1944 г. участвовали в занятии города Радуевач и 20 октября 1944 г. — Белграда.

В дальнейшем в течение ноября 1944 г. русские продвинулись до Будапешта, заняв весь левый берег Дуная. Так как участок Дуная от Апатина до Илока протяженностью 83 км имел сильные полевые немецкие и венгерские укрепления, русские корабли не стали прорываться вслед за движением своих войск. Поэтому, когда войскам 3-го Украинского фронта понадобилось в конце ноября переправляться через Дунай в районе между городами Апатин и Бердан, то делалось это без участия Дунайской флотилии, только используя технику саперных войск. Между тем бронекатера высадили у Илока 50 моряков, которые втянули три слабых германских батальона в девятичасовой бой. Позднее советская Дунайская флотилия высадила у Вуковара на правом берегу Дуная 305-й батальон 85-й стрелковой дивизии, который в течение трех дней отбил 47 атак 70 немецких танков. Русские высадили десант и в районе Опатовец. Далее, 6 декабря 1944 года советские войска с помощью флотилии перешли Дунай в районе Дунайвароша и окружили Будапешт.

Для обхода укрепленной позиции в районе Илок русские решили воспользоваться старым каналом между Дунаем и Тиссой. Очистку канала и нижнего течения Тиссы от корпусов погибших кораблей и ферм разрушенных мостов производил саперный батальон и отряд тральщиков. В результате двухнедельных работ канал стал проходим для бронекатеров. В начале декабря левый рукав Дуная до города Байя был свободен для прохода судов. В отдельных местах он был шириной 6–8 м и глубиной до 80 см. По нему прошли 4 бронекатера гвардии лейтенанта Бирюка и отряд бронекатеров «Керчь» капитана 3 ранга Милюкова. Бронекатера проводились ночью, их приходилось маскировать, иногда их тащили по грунту многие сотни метров. Наибольшие трудности возникли при проходе района разрушенного железнодорожного моста в городе Байя. С окончанием сосредоточения бронекатеров в Байя приступили к новой десантной операции в районе Герьена. Часть советских кораблей участвовала в высадке морской пехоты, другая их часть обеспечивала огневую поддержку высадке войск. К югу от района высадки три бронекатера несли дозор. Захваченный плацдарм в районе Герьена в дальнейшем был усилен 7 дивизиями и стал впоследствии исходной позицией для большого наступления советских войск.

В конце января 1945 г. в результате контрудара немцев и временного захвата ими Дуная — Адонь русские попали в тяжелое положение, особенно в связи с тем, что ледоходом были выведены из строя советские мосты. Только благодаря Дунайской флотилии, которой удалось в течение двух суток перебросить через реку около 1000 танков и значительное количество войск, восстановилось положение, и русские вновь смогли продолжать наступление.

После взятия Будапешта и окончания ледохода Дунайская флотилия продолжала свое наступление. В период с 20 по 23 марта 1945 г. проводились десантные операции в районе Перкани — Эстергом. В ночь с 20 на 21 марта в 00.45 советским морским отрядам «Керчь» и «Сулина»^[708] удалось незаметно пройти развалины моста. Для маскировки шумов моторов над районом летали крупные соединения советских бомбардировщиков. Вскоре за этим к развалинам моста подошел десантный отряд (лейтенант Бурин), который был замечен венграми. По нему тотчас же открыли огонь. Несмотря на это, русские планомерно высадили к западу от деревни Тат батальон морской пехоты под командованием майора Быстрова. В дальнейшем с обнаружением русской воздушной разведкой немецких и венгерских судов в районе Прессбурга советские корабли предприняли набег в западном направлении, но противника не встретили. В следующую ночь русские вновь пытались высадить десант в районе деревни Нешцмели. Они встретили сильное сопротивление и высадили только часть десанта, на одном бронекатере возник пожар. Проведенная десантная операция позволила в районе к востоку от деревни Тат окружить одну немецкую дивизию, которая целиком была взята в плен.

Затем десанты морской пехоты были высажены 28 марта 1945 г. на левом берегу Дуная у Мокша и Комарно, а 29 марта высадка производилась в порту Комарно. При этом 2 советских суда были повреждены артиллерийским огнем немецко-венгерских войск. Позднее, когда Советская Армия, двигаясь по правому берегу Дуная, уже подошла к Вене, на левом берегу у Прессбурга она была задержана немецко-словацкими войсками. 30 марта 1945 г. Дунайская флотилия обеспечила переправу войск у Комарно, а 4 апреля 1945 г. она обеспечивала переправу войск в тылу немцев к западу от Прессбурга, ее конечным результатом было дальнейшее отступление немцев.

В связи с боями за Вену немцы оставили только один мост (Рейхсбрюкке), а остальные взорвали. Дунайская флотилия получила приказ не допустить взрыва этого моста. В 13.00 11 апреля 1945 г. советские бронекатера, поддержанные с берега артиллерией, выполнили задачу захвата этого моста. В операции участвовали 3 бронекатера и несколько судов с десантом. В то время как десант высаживался на берег в ста метрах от моста вниз по течению, три бронекатера прошли вперед и приняли на себя огонь артиллерии. Высаженные подразделения морской пехоты быстро овладели мостом и перерезали кабели, ведущие к зарядам, подготовленным для взрыва моста. В дальнейшем мост удерживался, несмотря на атаки немцев. 13 апреля к мосту подошли соединения 2-ro Украинского фронта. По немецким данным, в этой операции они подожгли 4 бронекатера.

Кроме того, Дунайская флотилия участвовала в боях за Тульн и в последние дни войны (группа из 8 бронекатеров) имела последнюю и безрезультатную встречу с немецкими кораблями в районе города Мельк.

Советская Дунайская флотилия провела в 1944–1945 гг. многочисленные успешные операции. Она также обеспечила перевозки в интересах армии, хотя и имела при этом некоторые потери. Операции, связанные с обходным маневром по Ференц-каналу и с захватом моста Рейхсбрюкке, являются свидетельством исключительной инициативы русских. Так как русская Дунайская флотилия была укомплектована исключительно бронекатерами с реактивными установками или 75-мм противотанковыми орудиями, немецко-венгерская флотилия не могла себе позволить вступить с ними хотя бы в один бой.

Немецкая Дунайская флотилия не имела в своем составе быстроходных и сильно вооруженных кораблей. На совещании в ставке фюрера 8 января 1944 г. обсуждались предложения строительства для Дуная мониторов, которые можно было бы использовать также и в Черном море. Эти предложения были отклонены гросс-адмиралом Деницем, в связи с большими заказами, которые уже получила судостроительная промышленность. В свою очередь, он поставил вопрос о вооружении имевшихся на Дунае 4 буксиров. Кроме того, 24 января 1944 г. он предложил для Дунайской флотилии 6 быстроходных десантных барж, которые предполагалось вооружить артиллерией калибра 105 мм.

Имевшиеся немецкие корабли в разное время осенью и зимой 1944 года действовали против советских войск в районе Будапешт-Комарно. Подвоз грузов гарнизону окруженного Будапешта пытались осуществить торговыми судами, которым нужно было проходить по Дунаю участок длиной 130 км, полностью контролируемый русскими. С этой целью в распоряжение егерского соединения СС «Донау» 29 декабря 1944 года прибыла современная моторная баржа, имевшая команду 16 чел. На ней была счетверенная зенитная установка. 31 декабря 1944 г. баржа прибыла в Комарно. Там ее полностью загрузили боеприпасами и снаряжением, а затем она пошла в Будапешт. По пути подверглась неоднократным обстрелам, и тем не менее ей удалось пройти разрушенный мост в районе Грон. При попытке пройти мимо развалин следующего моста, расположенного в 17 км от Будапешта, она села на мель. Экипажу баржи удалось на яликах и надувных лодках добраться до Будапешта. В последующие 6 ночей большая часть груза моторной баржи была переправлена в Будапешт с помощью венгерского бронекатера и 5 саперных катеров.

При обороне Прессбурга применялась 1-я боевая группа, но вскоре она должна была отойти из-за недостатка боеприпасов. К этому времени единственная современная немецкая речная канонерская лодка «Бехеларен» на несколько месяцев до середины апреля 1945 г. была выведена на перевооружение на судоверфь в Линц. Немцы считали, что для пушек этого чешского корабля больше нет снарядов калибра 60 мм, но после того, как корабль был перевооружен, они нашли на каких-то забытых складах огромные запасы этих боеприпасов.

Корабли немецкой Дунайской флотилии, отходя на запад, заминировали Дунай от Прессбурга до Хайнбурга; все суда, которые встречались по пути в Вену, подрывались. С берегов снимались окруженные немецкие части. Корабли подвергались атакам советских истребителей и понесли тяжелые потери. С прибытием в Вену они участвовали в ее обороне, а с ее эвакуацией отошли в район Мелька. По одному из сообщений, советские моторные канонерские лодки были на подходе. 8 мая немецкие корабли с «Бехелареном» снова спустились вниз по реке и несколькими выстрелами отогнали советские корабли. Капитуляция застала корабли немецкой Дунайской флотилии в районе Мель-Линц. 10 мая 1945 г. корабли с большим количеством войск и раненых прибыли в Линц и сдались в плен американцам.

При рассмотрении деятельности немецкой Дунайской флотилии нельзя упускать из внимания то, что морские артиллерийские лихтеры и артиллерийские баржи самостоятельно могли передвигаться только по медленному течению нижнего Дуная, а выше Железных Ворот их приходилось тянуть на буксире. Попытки инспекции минно-тральной службы на Дунае приспособить имевшиеся гражданские суда для военных целей не достигли успеха. Дунайские буксиры, которые перестраивались в канонерские лодки, так и не были введены в строй до капитуляции. Предлагалось также перестроить дунайские пароходы, установить в их трюмах танки, которые смогли бы вести огонь поверх палубы. Эти корабли должны были получить защиту из броневых листов. Но переговоры затянулись. Армия не хотела давать танки, пароходства — хорошие корабли. Наконец, IMRDD было уполномочено выбирать поврежденные танки на полях боев, но из-за отсутствия транспортных средств их невозможно было вывезти. Так же медленно происходило вооружение быстроходных десантных барж, поскольку из Киля не подавалась артиллерия, потому что там не успевали демонтировать вышедшие из строя корабли. Когда же, наконец, все было закончено и самоходные морские паромы находились в движении на юг, приказом адмирала Адриа они были перемещены в Италию.

Чтобы восполнить недостаток в кораблях, пригодных для действий на речных театрах, немцы осенью 1944 г. передислоцировали на Дунай малые боевые средства и создали из них две группы, находившиеся в распоряжении групп ВМС «Юг» и «Юго-Восток». Одна группа в период с ноября по декабрь 1944 г. находилась в районе Будапешт — Вена — Линц, а также на озерах Балатон и Нейзидлер. Она провела значительные работы на Дунае по взрывам различных объектов, а затем при обеспечении отхода из Вены понесла значительные потери; часть кораблей попала в русский плен.

Вторая группа кораблей действовала на реке Драва. Она состояла из роты взрывающихся катеров, штурмовой морской роты и роты подрывников, имевших на вооружении комплект торпед. В феврале 1945 г. эта группа катеров прибыла в Аграм. Первая задача, которая возникла перед ней, состояла в уничтожении русского понтонного моста, расположенного на Дунае в 30–40 км от устья Дравы. Выход катеров осуществлялся из устья Дравы. Атака не удалась, немцы потеряли несколько катеров. Затем катера действовали некоторое время к югу и северу от Нойзатца. В дальнейшем эти действия были прерваны переходом русских через Дунай и начавшимся их наступлением. Катера своевременно вскрыли подготовку русских к форсированию и доложили об этом. Однако командование армейских соединений посчитало наступление русских маловероятным.

Соединения малых боевых средств временно базировались в Раабе, Комморне и Карме, а затем — в Гензерндорфе под Веной. После боевых действий на Дунае в середине апреля по Саве должна была последовать еще одна операция на Дунае. Но ее пришлось отложить из-за советского наступления, и уже развернутые мелкие боевые корабли начали отступление на Клагенфурт, чтобы сдаться в плен англичанам.

29 марта 1945 г. немецкое главнокомандование сообщило, что взрывающимися катерами «Линзен» на Дунае в районе Нойзатца потоплено 4 речных судна и взорван склад боеприпасов, а 9 апреля 1945 г. в сообщении штаба хорватских вооруженных сил сообщалось о действиях речной флотилии против одной советской базы на Дунае, в результате которых были взорваны русские укрепления. Наконец, 10 мая 1945 г. морские части особого назначения захватили мост через р. Драва и удерживали его в течение времени, которое было необходимо для отступающих немецких войск.

В целом использование малых боевых средств на р. Драва не дало ощутимого результата. Громкий шум моторов в большинстве случаев выдавал подходившие катера, а относительно небольшая ширина реки не позволяла укрыться от огня противника.

Действия венгерской Дунайской флотилии в 1944–1945 годах с самого начала зависели от переговоров о перемирии, проводившихся адмиралом Хорти, общей усталости от войны и внутренним расколом Венгрии после привода немцами к власти правительства «Скрещенных стрел». 16 ноября 1944 г. венгры сформировали так называемую штурмовую бригаду (генерал-майор Трунивальтер), которая состояла из трех штурмовых батальонов (1-й и 3-й батальоны, один запасной батальон), 16-ro батальона пограничников, роты жандармов, батареи реактивных минометов и роты обычных минометов, а также из 6 полевых орудий калибра 80 мм. Эта бригада имела задачу не допустить переход русских войск через Дунай в районе между Паксом и устьем р. Драва. В последующем для этой бригады линия обороны была сокращена, поскольку к югу от Неметболи развернули 4-ю немецкую бригаду войск СС. 30 ноября русские подошли к Дунаю во всем этом районе. Немцы отошли, но, по данным венгров, не предупредили их об этом. Вслед за этим штурмовая бригада была атакована русскими и разбита. Остатки этой бригады в дальнейшем действовали на озере Балатон (венгерский отряд Иллей) и участвовали в обороне Будапешта, при которой были уничтожены несколько рот. Остатки бригады (группа, действовавшая на озере Балатон, и три роты) отступили в Австрию вместе с немецкими войсками и были взяты в плен американцами.

На Тиссе раньше находился венгерский батальон охраны реки. Еще один (4-й) батальон охранял Дунай от Пакса до Прессбурга. Эти слабо вооруженные части должны были прикрывать слишком протяженные участки реки и поэтому не смогли предотвратить энергичные попытки их форсирования.

Осенью 1944 г. венгерская Дунайская флотилия находилась в районе Альшогед и ожидала приказ адмирала Хорти, который вел переговоры с русскими о прекращении огня. После 15 октября 1944 г. корабли стали продолжать борьбу против русских. Вскоре группа в составе венгерских кораблей «РМ 1», «Дебрецен», «Кечкемет» и немецких кораблей «Бехеларен», «АТ-916» и «АТ-917» действовала против советских войск к югу от Будапешта.

22 ноября 1944 г. венгерский тральщик «Хегиалья» подорвался на магнитной мине у Чаллокьёз-Араниос (5 убитых, 9 раненых. — Прим. авт.) и затонул. В течение ноября происходили тяжелые бои за остров Чепель и заводы стали и боеприпасов, которые располагались на этом острове. В 11.30 25 ноября при продвижении кораблей для поддержки контратаки 1-й венгерской кавалерийской дивизии «РМ-1» и «Дебрецен» вступили в бой с хорошо замаскированным в прибрежных кустах танком «Т-34». «РМ-1» вынужден был выйти из боя. Он получил два попадания снарядами, потерял 5 человек, вышло из строя орудие и два мотора. Вслед за этим загорелся «Дебрецен», получивший попадание в топливную цистерну. Вскоре он получил еще несколько попаданий, кормовая пушка успела произвести лишь три выстрела. Потеряв 9 человек, венгры оставили горящее судно, которое вначале сносилось течением на юг, а затем затонуло.

С 1 по 25 декабря 1944 г. венгерские корабли были подчинены командиру 92-й немецкой пехотной дивизии, стоявшей в обороне побережья Дуная в районе Будапешт — Вац. С переходом русских в дальнейшее наступление большей части кораблей флотилии удалось выйти из клещей советских войск, а 25 декабря корабли начали отход в Австрию. В самом Будапеште для обороны осажденного города осталось несколько тральщиков и моторных бронекатеров.

В Австрии венгерские сторожевые суда («Шопрон» и «Гьор» в Корнойбурге, «Кечкемет» и Линце, «Сегед» в Прессбурге), корабли типов АМ, РАМ и катера РМ продолжали вместе с немецкими кораблями отход на запад и впоследствии участвовали в обороне Вены. Боевой дух команд венгерских кораблей и боевой дух венгерских войск, действовавших в Австрии, оценивались немцами по-разному. Сторожевые венгерские корабли с сильной зенитной артиллерией всегда страдали от недостатка боеприпасов. В апреле в строю находились все венгерские корабли, и они неоднократно проводили обстрелы русских позиций на Дунае. Кабельное судно «Кшобанк» и тральщики «АМ 8» и «АМ 9» при отходе венгерской Дунайской флотилии отстали от других кораблей и сообщили об аварии двигателей. 8 мая 1945 г. они сдались наступавшим русским. Другие венгерские корабли («Кечкемет», «Сегед») участвовали в боевых действиях в самые последние дни в районе городов Корнойбург (7 мая) и Мельк (8 мая) и были интернированы американцами. Один только «Кечкемет» за период с ноября 1944-го по май 1945 г. при стрельбе по сухопутным целям израсходовал 1000 артиллерийских снарядов калибра 80 мм. «Сегед» сбил в Прессбурге один американский четырехмоторный бомбардировщик.

В связи с государственным переворотом в Венгрии, который произошел 15 октября 1944 г., и предложением адмирала Хорти о прекращении огня, мотобот «Шио», а также небольшое количество офицеров и команд поступили в распоряжение генерала Миклоса, перешедшего на сторону союзников.

Применение венгерской Дунайской флотилии происходило в рамках боевых действий, осуществляемых пятью штурмовыми и четырьмя минными батальонами. Венгерская Дунайская флотилия состояла из устаревших и плохо вооруженных судов по сравнению с кораблями других придунайских государств. Она успешно действовала во время обороны острова Чепель и понесла чувствительные потери от советских танков, имевших сильную артиллерию и хорошо маскировавшихся на берегу. Политическое напряжение внутри Венгрии оказало свое влияние на командование флотилии и часто вело к проведению мероприятий, которые определялись, главным образом, политическими целями.

Так, в октябре 1944 г. генерал-лейтенант Харди стал отводить один из двух (2-й и 3-й) минных батальонов, действовавших в качестве пехотных частей в составе 5-го венгерского армейского корпуса, не поставив об этом в известность соседние части. Русские стали продвигаться в этом направлении, и командующий венгерскими войсками, заметив брешь в линии фронта, тотчас же приказал возвратить минный батальон. Ему, однако, не удалось занять своих старых позиций в районе устья Тиссы, и он отступил под натиском русских до самого Дуная. Этот случай повел к осуждению военным судом командующего венгерской Дунайской флотилией генерал-лейтенанта Харди. Другой минный батальон (4-й) оборонял 400-км участок реки между Прессбургом и Паксом, занимаясь в том числе наблюдением за минной обстановкой и тралением мин.

Из четырех сформированных в 1943 г. минных батальонов 1-й и 4-й батальоны были развернуты на Дунае, 3-й батальон — на Тиссе, а 2-й находился в резерве. Каждый батальон располагал некоторым числом реквизированных буксиров и моторных лодок и должен был заниматься тралением мин.

Оценивая изложенное, можно сказать, что результат боевой деятельности различных флотилий на Дунае в значительной мере зависел от хода военных действий на суше и в воздухе. Ни одна из флотилий не могла изменить хода военных действий на суше. В такой же мере ничего не изменили и такие блестящие операции, как прорыв немецких сил через Железные Ворота, отступление «группы Циба» и десантные операции советской Дунайской флотилии в 1944–1945 гг.

Кроме того, примечательно обстоятельство, что практически не произошло огневого боя между разными речными флотилиями. Теоретически хорошо вооруженные 7 румынских мониторов почти не применялись или действовали очень сдержанно. Приспособленные немцами корабли оказались непригодными для боевых действий на Дунае.

Наконец, из боевых действий на Дунае можно извлечь урок, что реку можно удерживать долгое время при наступлении превосходящих сил противника только в том случае, если систематически подготовлялась оборона своего берега. Применение перемешанных, а кое-где и разгромленных войск с другого берега, которые не могут удержаться на подготовленных постоянных укреплениях, при современных средствах переправы не смогут удержать энергичного противника от форсирования реки. При этом речные силы не смогут действовать перед своим фронтом, так как танки, зенитные и противотанковые пушки противника и его авиация на коротких дистанциях речного боя всегда будут превосходить тихоходные суда, если речь не идет о дезорганизованном, деморализованном и слабом противнике. Напротив, применение речных сил при тралении, противовоздушной обороне и для других операций на реках, перпендикулярных линии сухопутного фронта, всегда приносит большую пользу.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Если подвести итог военных действий на море в восточноевропейских водах за период 1941–1945 гг., то вначале следует выяснить, в какой степени вообще морские операции влияют на действия на суше, так как центр тяжести германо-русской борьбы был на сухопутных фронтах и результат ее зависел от командования, численного состава, военной техники, психологии и экономики. Введение в действие самых мощных боевых кораблей не могло в значительной степени изменить результата сухопутных операций^{title="">[709]}.

Полное и безраздельное господство на Балтийском и Черном морях с первого дня войны привело бы только к тому, что русские, чтобы избежать опасности окружения со стороны моря, с самого начала сосредоточили бы свои части на одном рубеже, приблизительно от Белого моря через Онежское и Ладожское озера до озера Ильмень, и оттуда западнее Москвы через Сталинград до турецкой границы. Благодаря перевозкам по морю наступление немцев, может быть, осуществлялось бы несколько скорее, с другой стороны, русские использовали бы меньшее число дивизий в пограничных районах и на Украине, сохранили бы более мощные силы, чем в действительности это имело место в 1941 г., для зимнего наступления. И в 1944 г., когда советские войска, имея численное превосходство на суше и в воздухе, вели наступление, достаточно было бы одного превосходства в воздухе над морем, чтобы заставить отойти немецкие военно-морские силы, а затем советские части могли бы уничтожить немецкие войска, находившиеся в окружении, как это практически имело место без поддержки советского флота в 1945 г. Советский Союз был неуязвим с моря для Германии и ее союзников, русские могли в любом месте отвлечь силы морских театров, и тем не менее это не ослабляло их военной и экономической мощи. В морях Северного Ледовитого океана из-за действий военно-морских сил союзников немцы также не имели никаких перспектив завоевать господство на море, так что военные материалы, получаемые по ленд-лизу, было возможно постоянно подвозить через Архангельск, Персию и Владивосток.

Полное советское господство на морях Ледовитого океана, на Балтийском и Черном морях теоретически могло иметь большие последствия. Прежде всего в этом случае Финляндии и Румынии удалось бы обеспечить свой нейтралитет. Затем могли были бы прекратиться все шведские поставки железной руды и прочие перевозки. Но прежде всего многочисленные немецкие дивизии использовались бы в береговой обороне как на Балтийском море, так и на морях Ледовитого океана, а другие части должны были бы остаться в качестве резерва в Померании и Дании. В распоряжении русских имелось достаточно кораблей и частей для того, чтобы предпринять крупные десантные операции в тылу немецкого фронта. Одна лишь эта угроза заставила бы немецкую армию снять с русского западного фронта, возможно, целых 30 дивизий, и одновременно у немцев пропал бы стимул продвигаться дальше вглубь на восток, так как вследствие этого пришлось бы охранять еще другие береговые участки или возникла бы клиновидная линия фронта, которая дала бы возможность русским проводить фланговые атаки и прорывы. Из этих кратких выводов следует, что русские были больше заинтересованы в полном господстве на море, чем немцы. В сущности, стратегические цели, которые стояли перед флотом и немцев и русских, были весьма ограниченны и просты, если не сказать примитивны. Немцы хотели парализовать действия советского флота, однако эта сама по себе наступательная цель не могла быть осуществлена слишком слабыми морскими и воздушными силами, имевшимися в их распоряжении. Начиная уже с конца 1941 г. в Балтийском море и к концу 1942 г. в Черном море немецкие оперативные планы носили скорее оборонительный характер, хотя снова и снова повторялись попытки решать поставленные задачи тактически наступательно. Надежда на то, что авиация и сухопутные войска уничтожат советский флот, не осуществилась, и вследствие отступления немецких сухопутных войск были оставлены военно-морские районы, которые они до этих пор храбро удерживали.

Казалось, что русские вообще не имели хоть в какой-то мере активную морскую стратегию. Они удовлетворялись тем, чтобы как можно дольше защищать какой-либо отрезанный порт (Таллин, Одессу, Ханко, Севастополь), проводя операции по снабжению и эвакуации, а потом, начиная с 1942–1943 гг., с большой храбростью оборонять еще оставшиеся в их руках базы флота. Мэхэн после осады Порт-Артура в 1904 году подобрал для 1-й царской тихоокеанской эскадры меткое выражение крепостной флот». Как и в 1854–1855, 1904, 1919 rr., русские силы флота в 1942–1943 rr. служили исключительно для удержания некоторых крепостей, атакуемых иногда даже со стороны суши. Эта задача определенно выполнялась иногда с успехом и позволяла русским, начиная с конца 1943 г., с этих упорно защищавшихся баз производить те наступательные операции, которые в конце концов привели к краху немецких фронтов на Балтийском и Черном морях. Наряду с этим русские слабо мешали подвозу грузов, и советские подводные лодки, торпедные катера и самолеты не атаковали при этом немцев; не ставили минных заграждений, и здесь также не чувствовалось сосредоточения сил на направлении главного удара. Сами советские десантные операции, иногда в численном отношении весьма значительные, всегда находились в непосредственной тактической и оперативной зависимости от близлежащих сухопутных фронтов. После того как в 1944 г. советский военно-морской флот получил свободу действий, но отказался от использования еще имеющихся тяжелых кораблей, хотя в то время, по меньшей мере на Черном море и в северных морях, имелись все предпосылки для создания почти абсолютного русского превосходства.

Эта пассивность и отсутствие инициативы оперативного командования ВМФ русских отражались и в занятой ими тактической позиции. При одинаковом проявлении мужества советские военно-морские силы почти всегда в тактическом отношении были слабее, чем немцы, финны, итальянцы.

При этом русские почти во всех боях имели численное превосходство и артиллерийские орудия более крупного калибра и дальнобойности. Сравнительная тактическая слабость русских проявилась уже в том, что они в течение дня и ночи либо плохо вели наблюдение, либо, видимо, просто из-за скудного питания хуже видели, и поэтому их часто заставали врасплох. Правда, несмотря на это, они открывали ответный огонь быстро, залпы следовали один за другим, и место попадания снарядов в большинстве случаев находилось недалеко от цели, но попадания по цели были относительно редким явлением. Боеспособность советских небольших судов снижалась вследствие того, что их небольшие габариты ухудшали мореходные качества. Вследствие этого некоторые отдельные корабли, а иногда целые флотилии во время боя в тактическом отношении были очень неповоротливы и маломаневренны. Если советское соединение находилось в бою, то почти не могло быть и речи о самостоятельном командовании командира, находившегося на корабле. Некоторые командиры действовали строго согласно регламенту и оперативному приказу„чтобы в случае неудачи можно было бы сослаться на письменный приказ свыше» и прикрыться им. Русские черты характера — склонность к шаблону и боязнь ответственности — еще усилились советской системой. Этим только можно объяснить, что, например, советские тральщики не обращали внимания на проходящие вблизи от них немецкие корабли, которые уже участвовали в бою с советскими сторожевыми кораблями. Лишь с 1944 г. тактические действия русских стали более ловкими, и одновременно советское господство в воздухе мешало немецким кораблям полностью развернуть оборонительные действия.

Помимо авиации и подводных лодок, большие потери которых не компенсировались ни в какой степени достигнутыми ими успехами, небольшие и уязвимые советские торпедные катера являлись опаснейшими противниками немецких кораблей. Торпедные катера были основными русскими кораблями, проводившими наступательные операции в прибрежных водах. Однако потери кораблей в результате иногда довольно интенсивных действий торпедных катеров были относительно невелики по сравнению с имеющимися возможностями. И в действительности немцы, веря в то, что они превосходят русских в тактическом отношении, предпринимали очень рискованные операции, которые любой другой военно-морской флот сразу же после первой такой операции привел бы к катастрофе. А в войне с русскими за эти неосторожности немцы поплатились, имея несколько незначительных потерь, лишь начиная с 1944 г.

Известную роль играли советские тральщики и канонерские лодки, имеющие дополнительное вооружение, великолепные 100-мм и 130-мм пушки, которые принесли им успех во время оборонительных действий. И наконец, следует упомянуть различные типы советских бронекатеров, которые теоретически имели превосходство над немецкими моторными тральщиками, торпедными катерами и другими небольшими кораблями в Финском заливе, в Азовском море и на внутренних водах благодаря своему вооружению и броне и могли уходить от кораблей, имевших более сильное вооружение.

Итак, успехи русских достигались исключительно с помощью авиации, мин, подводных лодок, торпедных катеров, моторных канонерских лодок, тральщиков и канонерских лодок, а во время десантных операций удачно показали себя каботажные моторные суда, базовые и рыболовецкие суда. 3 советских линейных корабля, 4 современных и 4 более старых крейсера, а также свыше 70 эскадренных миноносцев и миноносцев не потопили ни единого немецкого или союзного военного корабля или торгового судна, однако потеряли сами 1 линейный корабль, 1 крейсер и половину своих эскадренных миноносцев и миноносцев. Только во время обороны некоторых морских крепостей и поддержки некоторых десантных операций эти ценные и боеспособные мощные корабли смогли открывать огонь по сухопутным частям немцев и их союзников, то есть выполнить задачу, которую можно было выполнить значительно лучше и дешевле с помощью канонерских лодок. Весь советский надводный флот, построенный при большой затрате средств и энергии и полноценный в техническом отношении, в течение всей войны не нашел себе правильного применения, понес, однако, очень тяжелые потери при иногда совершенно бессмысленных операциях. Можно наверняка утверждать, что морская война на востоке имела бы тот же самый исход без наличия советских линкоров, крейсеров и эскадренных миноносцев, так как для обороны крепостей и для того, чтобы мешать немцам снабжать их войска, достаточно было иметь подводные лодки, самолеты, мины и небольшие боевые корабли. Так как русские во время войны не знали, что вообще предпринять со своими дорогостоящими крейсерами и эскадренными миноносцами, им бы следовало отказаться от создания таких кораблей, а вместо этого делать танки, артиллерию и самолеты, которые, может быть, помогли бы им ускорить победу на сухопутных фронтах.

Организация советского флота кажется довольно простой и поэтому практичной. Особенно полезным оказалось иметь у себя в полном распоряжении достаточно многочисленную морскую авиацию, состоящую из истребителей, бомбардировщиков, самолетов-торпедоносцев и самолетов разведывательной авиации, однако на большом удалении от берега она действовала очень неохотно. Сильная береговая артиллерия, принадлежавшая флоту, а также большое число бригад морской пехоты позволяли советскому флоту оборонять порты и проводить десантные операции исключительно своими собственными средствами. В дальнейшем русские были склонны периодически использовать экипажи кораблей в сухопутных операциях. В советской морской литературе значительно больше говорится об уничтожении танков, штыковых атаках и окопных боях, чем о морских боях. Это разбазаривание ценных кадров личного состава должно было иметь место только в исключительных случаях и лишь после гибели корабля, а русские использовали в сухопутных боях экипажи еще боеспособных кораблей!

Особенно сложных операций у русских по сравнению с немцами не было. Русские храбро защищали свои первоначальные планы, что в отдельных случаях приводило к успеху, но, так же как и русская способность игнорировать материальные потери и потери личного состава, это обстоятельство всегда всех удивляло. Сюда также можно отнести сознательное прохождение через собственные минные заграждения и через заграждения противника. По сравнению с Первой мировой войной советская минная война принесла большие разочарования как в техническом, так и в тактическом отношении.

При проведении немецких операций тоже допускались некоторые ошибки и были недостатки. Кроме недостатка сил и средств, вообще не преодоленного немцами на Черном море, а на Балтийском море восполненного лишь к середине 1944 года, немецкие ВМС должны были заниматься созданием баз, снабжением и эвакуацией отступающих сухопутных войск и вряд ли могли энергичнее атаковать русских в их морских районах. До тех пор пока Балтийское и Черное моря считались не особенно важными театрами военных действий и ими занимался штаб ВМФ с помощью соответствующих групп ВМС «Север» и «Юг», операции, несмотря на нагрузку, связанную с действиями на суше, проходили относительно успешно. Но когда сухопутное командование начало вмешиваться в его действия, дела пошли хуже. Вначале на флот взвалили выполнение опоздавшего приказа относительно эвакуации Крыма, а в сентябре по приказу, непосредственно отданному из ставки фюрера, он должен был выполнить совершенно ошибочную операцию «Танне-Ост» против острова Гогланд. Позднее военно-морские силы вообще использовались лишь для поддержки сухопутных фронтов в Балтийском море, там они действовали весьма успешно, но, в конце концов, быстроходные крейсеры и эскадренные миноносцы были построены не для того, чтобы вести огонь по отдельным танкам и солдатам! Следовательно, военно-морской флот не использовался по назначению.

Удивляет то обстоятельство, что немцы и финны никогда не планировали и были даже не в состоянии боеспособными и подходящими для этой цели силами флота (торпедными катерами и моторными канонерскими лодками с небольшой осадкой) действовать в Кронштадтской бухте. И если немцы в 1941–1943 гг. хотели бы уничтожить оставшиеся корабли советского флота, стоявшие в Кронштадте, помешать выходу подводных лодок и окончательно заставить русских прекратить подвоз довольствия к островам, еще находившимся в их руках, то это можно было сделать, лишь потопив все русские корабли. Постановка мин в некоторых районах, а также единичные воздушные налеты не могли дать должных результатов. Как известно, в 1919 г. английские торпедные катера, действуя с финских островов Бьерке, дважды успешно атаковали находившийся в Кронштадте и в его районе советский флот. Подводные лодки в то время также применялись в восточной части Финского залива. Несмотря на то что немецких торпедных катеров с осени 1941 г. до весны 1944 г. вообще не было в Финском заливе, соответствующие немецкие командные инстанции придерживались того мнения, что немецкие торпедные катера по сравнению с английскими более крупные, имеют относительно большую осадку и в мелких водах вообще не могут успешно проводить торпедные атаки. О применении небольших финских торпедных катеров не могло быть и речи, так как они были сильно изношены. Однако теоретически всегда существовала возможность применять в этих операциях итальянские малые торпедные катера или специально сконструированные немецкие малые торпедные катера, а также малые подводные лодки. К тому же немцы до 1944 г. удерживали береговую полосу между Ораниенбаумом и Ленинградом, откуда ночью могли бы выходить малые торпедные катера для действий в расположенном неподалеку Морском канале между Ленинградом и Кронштадтом, а также для атак морской крепости и помех всему судоходству. В этом морском районе морское командование союзников, если не считать применение штурмовых ботов в качестве минных заградителей, не использовало полностью имевшихся возможностей, хотя немцы обычно в вопросах применения сложного современного оружия значительно превосходили русских. Тяжелые советские корабли, находившиеся в Туапсе, Поти и Батуми, являлись также хорошей мишенью для малых боевых средств, которые, однако, никогда против них не использовались.

Напротив, немцы очень расточительно использовали ценные в техническом отношении мины. Большинство оборонительных заграждений оказалось впоследствии лишними и опасными только для своих же собственных кораблей. Да и использование мин в наступательных целях часто совершалось без учета собственных поздних оперативных планов.

Ошибочной была оборона минных заграждений в Нарвском заливе летом 1944 г. Здесь немцы пытались сохранить «морскую позицию», что являлось новшеством в морской войне. Из-за того что русские имели превосходство в воздухе, эта попытка рано или поздно должна была закончиться большими потерями и неудачей. Оборона сетевых и минных заграждений в западной части Финского залива, находившихся за линией фронта, принесла бы в перспективе больше успехов. Сухопутный фронт, подходивший в районе Нарвы к самому морю, мог бы обороняться от продолжительного обстрела с советских кораблей или от крупных десантных операций, используя при этом береговые батареи и минные заграждения, расположенные вблизи побережья. В районе Нарвы во время обороны одной из «позиций» силы флота были скованы на ней русскими и понесли большие потери. Инициатива здесь перешла к русским. Слабость организации Кригсмарине, известная из боевых действий на других морских театрах, заключалась в слишком большой, сложной и часто неповоротливой системе прохождения приказов, недостаточном прикрытии с воздуха и плохом взаимодействии с авиацией и с сухопутными войсками, что сыграло определенную роль и на востоке.

И наконец, немецкие операции на озерах и реках страдали из-за недостатка подходящих кораблей, проведение их затруднялось тем, что экипажи набирались из моряков, солдат сухопутных частей, ВВС и полиции. Русские, напротив, на внутренних водах часто имели большое превосходство в материальном и тактическом отношении и на этих участках, связанных непосредственно с сухопутными фронтами, показали, что могут решать правильно сложные оперативные задачи.

Финны, располагая весьма ограниченными военно-морскими силами, смогли справиться с поставленными задачами. Они проявили себя прежде всего в ближних боях во время столкновений в шхерах, однако в Финском заливе их современные броненосцы и подводные лодки не находили достойного применения. Немцы упрекали финнов за то, что они постоянно склонялись к «малой (партизанской) войне на море». Финны, в свою очередь, часто переоценивали материальные возможности немцев и жаловались, что сильные союзники недопонимали интересы и возможности малой нации. Венгерская Дунайская флотилия в материальном отношении была слишком слаба, чтобы использовать замечательную теоретическую подготовку офицеров и экипажей в интенсивных боевых действиях на Дунае в 1944–1945 гг. Румынский флот немцы, венгры и русские единогласно считают плохим, но, по мнению автора, суждение о нем имеет кое-какие нюансы. Нельзя не заметить, что до 1941 г. все румынские правительства рассматривали флот как нечто, не заслуживающее внимания, и вследствие этого флот не обладал нужными средствами, чтобы успешно противостоять превосходящим их в 10 раз силам русских. Во время войны боевая ценность флота значительно возросла, и если даже не было построено новых крупных кораблей, то все же румынский флот был единственным из всех участвовавших во Второй мировой войне держав, которому удалось избежать больших потерь кораблей. Часто порицаемая тенденция румынских эскадренных миноносцев бросать на произвол судьбы атакуемые конвои может объясняться лишь тем, что румыны стремились до заключения мира спасти свои 4 эскадренных миноносца, так как они надеялись после того, как Советский флот будет разгромлен, стать ведущей морской державой на Черном море. То есть это была неверная политика «fleet in being» в миниатюре!

Еще следует упомянуть одно обстоятельство. Если в 1917–1918 гг. мятежи в русском и немецком флотах явились началом крушения обеих империй, во время Второй мировой войны были лишь единичные случаи дезертирства или выхода из повиновения (сказался результат «мировоззренческого воспитания»! — Прим. авт.) Флоты союзников в политическом отношении были безупречны, и венгерская Дунайская флотилия даже после прошения о перемирии адмирала Хорти продолжала воевать на стороне немцев.

Итак, выводы о действиях Советского военно-морского флота в 1941–1945 гг. можно сформулировать следующим образом:

— в прибрежных районах, и особенно у баз, — ожесточенная и в общем успешная оборона с применением небольших кораблей, минных заграждений и авиации;

— в открытом море — слабые беспокоящие атаки с применением подводных лодок, минных заграждений и авиации на корабли нейтральных государств, на корабли стран — союзниц противника;

— абсолютная пассивность тяжелых кораблей;

— совершенно неудовлетворительное охранение конвоев.

Русские способны проводить на небольшие расстояния десантные операции силами нескольких дивизий с применением примитивных средств и при недостаточной поддержке военно-морскими силами.

За период с 1945 г. по 1957 г. мощь Советского флота значительно возросла. По сравнению с 1945 г. количество крейсеров, эскадренных миноносцев и подводных лодок в его составе выросло приблизительно в 4 раза. Но вместе с тем сильно расширились и усложнились задачи Советского флота, так как в случае войны Советского Союза против государств НАТО на Балтийском море, Северном Ледовитом океане, Черном море и на Дальнем Востоке будут действовать превосходящие военно-морские силы, в составе которых есть авианосцы, которым русские ничего равноценного противопоставить не могут. Вообще можно задать вопрос, что, собственно, предполагают делать русские с новыми красивыми, но, несмотря на это, уже отсталыми в техническом отношении крейсерами и эскадренными миноносцами, если они в последней войне так и не смогли правильно применять эти типы кораблей против уступавших им по силе немцев!

Применять крейсеры в торговой войне русским никогда не удавалось, и это стало бы довольно сложной задачей при действиях с передовых баз без авианосцев. Ограничение действий крейсеров прибрежным районом для охранения советских конвоев стало бы равносильным потере этих ценных боевых единиц. В настоящее время русские, кажется. используют крейсеры прежде всего как яхты для дипломатических визитов членов правительства…

И хотя у русских в настоящее время в 10 раз больше подводных лодок, чем было у немцев в 1939 г., эти лодки не представляют такой большой опасности, как это могло бы показаться, учитывая их число. Пока датские и турецкие проливы находятся в руках у союзников, подводные лодки могут применяться против кораблей союзников только на Северном Ледовитом и на Тихом океанах. Исходные базы, однако, находятся очень далеко от важнейших судоходных линий. Боеспособность отдельных подводных лодок почти не улучшилась с 1944 г., однако противолодочные средства развились сильнее, чем средства нападения подводных лодок. Сюда следует прибавить трудности поисков союзных конвоев, которые особенно велики для подводных лодок, снабженных шнорхелем. Советская морская авиация в настоящее время, если учесть типы ее самолетов, базы и степень обученности экипажей, еще не в состоянии вести точную разведку над Атлантическим и Тихим океанами и наводить почти слепые подводные лодки на конвои.

Следует предполагать, что действия Советского флота в Мировом океане будут относительно слабыми и не дадут хороших результатов. И напротив, следует учесть возможность крупных десантных операций в пограничных морях, ожесточенную оборону территории, прилегающей к советской прибрежной полосе, и энергичные атаки ВВС и подводных лодок на соединения союзников. Для успешного ведения операций в океане Советскому флоту по сравнению с 1941–1945 гг. предстоит еще сделать большой шаг в обучении, командовании и доктрине.

Примечания

1

Автор допускает ряд неточностей: общее командование на Балтийском театре находилось в руках командования морской станции «Балтийское море» (возглавлял адмирал Гусе), вице-адмирал Шмундт осуществлял общее руководство корабельными соединениями, выделенными для ведения войны против СССР. Штабы морских командований «С» и «D» были учреждены еще в конце апреля 1941 г.

(обратно)

2

У автора ошибка: официально эта должность с 6 ноября 1941 г. называлась Адмирал Остланд, а с 17 июня 1944 г. — Адмирал восточной части Балтийского моря.

(обратно)

3

Командующим силами охранения на Балтийском море с октября 1940 г. до июня 1944 г. был вице-адмирал Штовассер.

(обратно)

4

Увы, заграждение «Вартбург» оказалось далеко не безвредным. На нем в октябре 1941 г. у южной оконечности о. Эланд погибла ПЛ «С-8» (обнаружена в 1999 г.), кроме того, могли погибнуть пропавшие без вести ПЛ «С-10» (28 июня) и «С-6» (6-10 августа).

(обратно)

5

22 июня в территориальных водах Германии были захвачены ТР «Вальдона» и «Эгон».

(обратно)

6

Автор явно искажает действительность: уже в конце мая 1941 г. во время визита в Берлин начальника генерального штаба финской армии генерала Гейнрихса была произведена координация планов южной группировки финской армии и группы армий «Север». Сразу после начала войны на территорию Северной Финляндии были введены два немецких корпуса. В ночь на 22 июня финские подлодки ставили мины в советских территориальных водах.

(обратно)

7

Группа «Норд» действительно была обнаружена воздушной разведкой, однако ни БТЩ «Т-216», ни ПЛ «М-99», находившиеся в дозоре в устье Финского залива, вражеских кораблей не обнаружили.

(обратно)

8

Группа «Кобра» была обнаружена постом наблюдения на о. Найсаар.

(обратно)

9

Допущена опечатка: данный инцидент имел место в ночь на 27 июня.

(обратно)

10

В советских источниках данные о боевом столкновении в это время и в этом месте отсутствуют.

(обратно)

11

КР «Киров» вел обстрел войск противника с 22 августа, а на следующий день к нему присоединились 11 ЭМ, 3 КЛ и другие корабли флота, находившиеся в Таллине.

(обратно)

12

Силы флота, перебазировавшиеся из Таллина в Кронштадт, включали 4 конвоя и 3 отряда боевых кораблей, в состав которых входило 127 боевых кораблей и катеров и 57 торговых и вспомогательных судов. Из них погибло 15 кораблей, 31 транспорт и ВСУ. КР «Киров» совершал переход своим ходом.

(обратно)

13

Ни одна советская ПЛ не погибла и не затапливалась в таллинском порту.

(обратно)

14

Была потоплена ПЛ «М-78».

(обратно)

15

Реально жертвами этих атак стали соответственно: ПЛ «М-99» — 27 июня и «М-94» — 21 июля. ПЛ «С-11» погибла 2 августа в районе маяка Тоффи в результате подрыва на мине.

(обратно)

16

Реально — потоплена 10 августа советской ПЛ «Щ-307».

(обратно)

17

Был потоплен транспорт «Выборг» (3183 брт) — единственное советское торговое судно, потопленное ПЛ противника на Балтийском театре в годы войны.

(обратно)

18

Согласно советским данным, 5 августа при конвоировании транспорта «Хильда» СКА МО № 212 и № 142 атаковали глубинными бомбами неизвестную подводную лодку.

(обратно)

19

Реально был атакован выбросившийся на мель и оставленный экипажем 5 июля после подрыва на мине пароход «Расма» (3402 брт).

(обратно)

20

Был потоплен тральщик ТЩ № 41 (бывш. «Ленводпуть-12»).

(обратно)

21

В районе мыса Тахкуна были потоплены плавмаяк «Хиумадал» (400 брт) и транспорт «Альфа» (200 брт).

(обратно)

22

Были потоплены пароходы «Гайсма» (3077 брт) и «Лииза» (782 брт), последний — 24 июня.

(обратно)

23

В ходе боя 27 июня ТКА № 47 был оставлен экипажем и затонул на мелководье. Катер был захвачен противником и даже зачислен в состав германского флота, однако не был восстановлен.

(обратно)

24

Возможно, информация относится к упомянутому выше транспорту «Лииза».

(обратно)

25

Реально был торпедирован эскадренный миноносец «Сторожевой». Впоследствии корабль был восстановлен. Кроме того, в районе Лиепаи и Вентспилса в течение 24–27 июня на переходе морем было захвачено 5 транспортов (10 395 брт).

(обратно)

26

Имела место неудачная атака на ЭМ «Смелый» в районе м. Колкасрагс.

(обратно)

27

Был потоплен ТКА № 71, а ледокол «Лачплесис» тяжело поврежден. Из команды ледокола 19 человек были взяты в плен. Спустя некоторое время судно, имевшее на борту груз торпед для ТКА, было отбуксировано советским тральщиком в бухту Ромассаре на острове Сарема, где после разгрузки затонуло.

(обратно)

28

Атака безрезультатна.

(обратно)

29

Были атакованы эсминцы «Артем» и «Энгельс». Информация по поводу сторожевого корабля не соответствует действительности.

(обратно)

30

Реально 8 июля в районе Таллина была потоплена парусно-моторная шхуна «Лямаа».

(обратно)

31

В советских источниках отсутствует информация о боевом столкновении в это время в этом районе.

(обратно)

32

По советским данным, наш тральщик, находившийся в дозоре севернее острова Кери, имел кратковременное боевое столкновение с двумя ТКА противника.

(обратно)

33

В ночь на 29 августа финские катера потопили парусно-моторную шхуну «Атта» и захватили буксиры «Палдиски» и «И-18».

(обратно)

34

Был потоплен пароход «Мееро» (1866 брт).

(обратно)

35

Был потоплен тральщик ТЩ № 41 (бывш. «Сергей Киров»).

(обратно)

36

По советским данным, неудачной атаке в бухте острова подверглась ПЛ «Л-З».

(обратно)

37

Имеется в виду истребитель И-16. (Rata — крыса, общепринятое у немецких моряков и сухопутных частей обозначение истребителей противника).

(обратно)

38

ЛК «Петропавловск» с 31.03.1921 г. и до 31.05.1943 г. имел название «Марат». Кроме него, в ходе сентябрьских налетов получили повреждения следующие крупные корабли КБФ: линкор «Октябрьская революция» — попадание 6 бомб, крейсер «Киров» — 2 бомбы (1 не взорвалась), лидер «Минск» — не менее 1 бомбы (затонул), ЭМ «Стерегущий» — не менее 2 бомб (затонул), ЭМ «Грозящий» — 2 бомбы, ЭМ «Сильный» — 1 бомба. Более легкие повреждения от близких разрывов имели ЭМ «Гордый» и «Славный».

(обратно)

39

В советских источниках информация о подобном эпизоде отсутствует.

(обратно)

40

В советских источниках информация о подобном эпизоде отсутствует.

(обратно)

41

У автора неточность — конвой совершал переход 6 июля. Сам конвой непосредственно не атаковывался, в отличие от следовавшего перед ним отряда (ПЛБ «MRS 11», ТЩ «М 31»). Отряд имел кратковременное боевое столкновение с ЭМ «Сильный» и «Сердитый», а также неоднократно подвергался атакам авиации.

(обратно)

42

«Экспериментальным соединением» именовалась первая созданная в ВМС Германии флотилия быстроходных десантных барж и мобилизованных рыболовных судов.

(обратно)

43

Против вражеского соединения было совершено 42 самолето-вылета авиации КБФ, кроме того, противника атаковали четыре ТКА.

(обратно)

44

Реально потери Германии, понесенные в ходе снабжения приморского фланга армии и действий по его обеспечению в 1941 г., составили: 2 эскадренных, 4 моторных и 3 вспомогательных тральщика, 1 сторожевик, 2 охотника за ПЛ, 1 дес. катер и 8 транспортных судов (3939 брт, включая 1 шведское судно), кроме того, два судна (2461 брт) погибло на минах советских ПЛ.

(обратно)

45

Погиб 1 октября 1941 г., затем поднят и введен в строй, окончательно погиб только в августе 1943 г. в Норвегии.

(обратно)

46

Имеются в виду катер-тральщик «Куха-1» и посыльный корабль «Порккала», которые погибли на минах, выставленных советскими катерами.

(обратно)

47

По советским данным, общая численность гарнизона островов составляла около 25 000 человек. Береговая артиллерия располагала 213 орудиями, а ПВО — 7 зенитными батареями. ВВС имели 6 истребителей и 7 бомбардировщиков, а корабельные силы ВМФ, выделенные для обороны островов, насчитывали 8 ТКА и до 17 мобилизованных судов.

(обратно)

48

Вероятно, автор имеет в виду о. Кессулайд, который был занят немецким десантом вечером 8 сентября.

(обратно)

49

Имеется в виду батарея № 43 (три 130-мм орудия).

(обратно)

50

В бою с противником участвовали береговая батарея № 315, ТКА № 67, № 164 и истребительная авиация, наносившая бомбо-штурмовые удары по кораблям врага.

(обратно)

51

Реально поврежденный в результате подрыва на мине и обстрела с берега вспомогательный тральщик «М 1707» («Люнебург») был после оставления экипажем обследован советским ТКА № 67, после чего добит торпедой.

(обратно)

52

Автор допускает неточность: действиями крейсеров руководил командующий соединением проходящих подготовку крейсеров капитан 1 ранга Штихлинг. Крейсеры вели обстрел советских позиций в течение 26-го и первой половины 27 сентября.

(обратно)

53

Реально 27 сентября имели место следующие события: с 09.19 до 09.53 крейсеры отразили атаку ТКА № 67, 83, 111 и 164, при этом ТКА № 83 был потоплен. После этого боевого столкновения Штихлинг принял решение вернуться в Лиепаю для пополнения боезапаса. В районе Вентспилса соединение зафиксировало атаку подводной лодки (был замечен след торпеды). Единственной советской подводной лодкой, имевшей возможность в это время находиться у Вентспилса, была «Щ-319». Но эта лодка, вышедшая из Кронштадта 19 сентября, пропала без вести, так и не доложив о форсировании Финского залива.

(обратно)

54

Уже 12 октября береговая батарея № 44 (три 130-мм орудия) после израсходования боеприпасов была взорвана личным составом.

(обратно)

55

В период с 19 по 33 октября на Ханко и Осмуссара было эвакуировано 570 человек, в то время как еще около 800 человек эвакуировать не удалось.

(обратно)

56

Автор несколько преуменьшает масштабы участия Люфтваффе в обеспечении захвата Моонзундских островов. Всего в ходе операции было совершено 1524 самолето-вылета (1313 против Саремы и 211 против Хиумы), из которых 574 совершили бомбардировщики, 118 — истребители-бомбардировщики, 374 — истребители и 371 — гидросамолеты.

(обратно)

57

Состав гарнизона ВМБ Ханко к началу войны указан точно с учетом следующих поправок:

а) численность гарнизона составляла около 27 000 человек;

б) 13-й иап располагал лишь 11 истребителями;

в) стационарные орудия БО насчитывали 9 130-мм, 3 100-мм и 24 45-мм пушки;

г) железнодорожная артиллерия не располагала 100-мм орудиями.

(обратно)

58

Кроме того, в этот же день были заняты близлежащие острова Кугхольм, Старкен и Эльмхольм (последний был прочесан советскими подразделениями и оставлен).

(обратно)

59

По советским данным, попыток высадиться на остров Рамсхольм никогда не предпринималось.

(обратно)

60

Автор, вероятно, путает остров Хесте-Бусе (являлся советской территорией к началу войны) с находившимся несколько севернее островом Хесте, который был захвачен 17 июля. Кроме того, в тот же день были заняты острова Лонгхольм, Вракхольм и Грислум.

(обратно)

61

Допущена опечатка: десант на Бенгтшер был высажен в 01.00 26 июля.

(обратно)

62

Десант, высаженный на Бенгтшер, насчитывал в своем составе лишь 30 человек и продолжал вести бой на острове приблизительно до 10 часов. При попытке прорваться к острову в бою с финскими канонерскими лодками погиб СКА МО № 306 (бывш. «ПК-238»).

(обратно)

63

Реально были захвачены следующие острова: 30 июля — Гуннарсхольм, 4 августа — Фурушер, 9 августа — Бексхольм, 14 августа — Фуруе, 19 августа — Бьеркхольм, 2 сентября — Дувхольм и 23 октября — Соммаре (по последнему подробности неизвестны).

В то же время советской стороной были успешно отражены попытки финнов высадить десанты на острова Эльхольм — 16 августа и Гуннарсхольм — 5 сентября.

(обратно)

64

Дислоцировавшаяся на Ханко к началу войны 1-я БТКА уже в июле была переведена в Таллин. До начала эвакуации ВМС, находившиеся на Ханко, понесли крайне незначительные потери.

(обратно)

65

В этом походе на минах подорвался и погиб лишь эскадренный миноносец «Сметливый».

(обратно)

66

Из состава этого отряда погибли следующие корабли и суда: при переходе на Ханко — транспорт «Жданов» (3869 брт) — 12 ноября; ЭМ «Гордый» и «Суровый», БТЩ «Т-206», СКА МО № 301 — 13–14 ноября, а также осуществлявшие переход совместно с отрядом ПЛ «Л-2» и, возможно, «М-98».

(обратно)

67

В этот период были понесены следующие потери: в ночь на 22 ноября — ГИСУ «Азимут» и ТШ № 35, в ночь на 25 ноября — ТШ № 56 «Клюз».

(обратно)

68

Реально советский отряд состоял из СКР «Вирсайтис», КЛ «Волга», БТЩ «Т-210», двух СКА и транспорта «Майя» (1932 брт). Вторично был обнаружен этот же конвой, а разница в составе, видимо, объясняется субъективной оценкой летчиков.

(обратно)

69

В советских источниках отсутствуют упоминания об этом бое, поскольку немецко-финское соединение так и не было обнаружено советской стороной. Считалось, что корабли отряда подверглись обстрелу только береговой батареи. Информация о повреждениях в советских источниках отсутствует.

(обратно)

70

Кроме турбоэлектрохода «Иосиф Сталин», на минах был потерян лишь сторожевой корабль «Вирсайтис». Кроме того, артиллерией эсминца «Славный» по ошибке был потоплен СКА МО № 112.

(обратно)

71

«Иосиф Сталин» (7645 брт) вышел с Ханко, имея 5589 человек на борту. В ночь на 3 декабря, после подрыва на четырех минах, корабли охранения сняли с транспорта 1740 человек и попытались организовать его буксировку, что окончилось неудачей. Впоследствии корабли эскорта убыли на остров Гогланд, а еще имевшее значительный запас плавучести судно сдрейфовало к эстонскому берегу и село на мель между мысами Сурули и Пакри. Никакого бунта на борту судна не было, а мертвые тела на мачтах были заброшены туда силами взрывов мин.

(обратно)

72

Пароход «Вячеслав Молотов» не принимал участия в эвакуации Ханко, поскольку еще 11 августа получил тяжелые повреждения в результате подрыва на мине у о. Гогланд.

(обратно)

73

По официальным советским данным, было эвакуировано 23 000 бойцов и лишь около 4000 погибло на переходе морем. По данным командира ВМБ генерал-лейтенанта С.И. Кабанова, потери личного состава эвакуируемых войск только на затонувших судах составили 4978 человек.

(обратно)

74

В советских источниках отсутствуют данные о подобныхоперациях.

(обратно)

75

По поводу рассуждений автора о возможном нейтралитете Финляндии см. подробнее примечание № 6.

(обратно)

76

Линкоры Балтийского флота в ночь на 22 июня находились: «Марат» — в Кронштадте, «Октябрьская революция» — в Таллине. 1 июля «Октябрьская революция» перешел в Кронштадт„где оба линкора оставались до конца войны.

(обратно)

77

В ночь на 22 июня «Киров» находился в Риге, 27 июня перешел на рейд Куйвасту, а 1 июля — в Таллин. Крейсер повреждался немецкой авиацией 23 сентября 1941 г., 4 и 24 апреля 1942 г. «Максим Горький» подорвался на мине заграждения «Апольда» в ночь на 23 июня 1941 г., но уже 10 августа вступил в строй.

(обратно)

78

Спустя несколько минут после начала боя ЭМ «Сильный» получил попадание в корму, вызвавшее возгорание одной из приготовленных к постановке мин. Командир отряда капитан 1-го ранга Б.В. Хорошхин принял решение осуществить минную постановку, а затем повторно атаковать корабли противника. Но после постановки попытка возобновить контакт успехом не увенчалась.

(обратно)

79

См. примечание № 42.

(обратно)

80

Советские данные не подтверждают атак торпедных катеров в эти сутки. Возможно, речь идет об атаке четырьмя ТКА германского конвоя в Ирбенском проливе 18 июля. Атака была отражена авиацией противника, потопившей ТКА № 123.

(обратно)

81

Отряд противника был обнаружен в районе Овизи (перед входом в Ирбенский пролив) в 09.30 авиацией. Состав отряда был определен в 5 эсминцев и миноносцев и 8 транспортов. В 11.00 противника атаковала авиация, а в 12.52 — четыре ТКА, причем только ТКА № 103 имел незначительные повреждения от артогня. Находившиеся в дозоре ЭМ «Артем» и «Энгельс» некоторое время наблюдали вражеский отряд, но атаковать его не стали.

(обратно)

82

В обоих случаях речь идет об эсминцах «Статный» и «Суровый», которые 6 и 8 августа несколько раз обстреляли порты в Айнажи, Салацгрива, Мерсрагс и Ройя.

(обратно)

83

В этот день, согласно донесению, ЭМ «Суровый» и «Артем» около 11.40 в районе мыса Мерсрагс атаковали и уничтожили (подожгли или заставили выброситься на берег) 2 транспорта, моторную шхуну и шесть катеров противника.

(обратно)

84

Советские источники не подтверждают, что боевые столкновения 26 августа и 4 сентября имели место. 27 августа 4 ТКА атаковали в районе м. Колкасрагс конвой в составе 2 шхун и 2 буксиров. 1 буксир, согласно советскому донесению, выбросился на берег. 2 сентября 4 ТКА при атаке конвоя повредили транспорт и тральщик.

(обратно)

85

Погиб ТКА № 12.

(обратно)

86

См. комментарий к настоящей главе № 51.

(обратно)

87

Реально на 22 июня 1941 г. КБФ располагал 69 подводными лодками (в т. ч. 5 на долговременном хранении), которые были сведены в три бригады и один дивизион (всего 8 дивизионов). С июня по конец августа из состава КБФ убыли четыре ПЛ типа «К», две — типа «С» и две недостроенные — типа «Л» (все на СФ). Других передислокаций не производилось.

(обратно)

88

Сведения автора, основанные на немецких разведданных довоенного периода, лишь отчасти соответствуют действительности: самым большим номером дивизиона был 14-й, однако из 69 лодок лишь 2 относились к 1-й линии (готовы к немедленному выходу в море). Остальные находились либо во 2-й линии (16 лодок), либо в организационном периоде.

(обратно)

89

На 22 июня в море находились две подводные лодки: «С-7» в дозоре на подходах к Ирбенскому проливу и «М-99» в устье Финского залива.

(обратно)

90

Реально в районе Лиепаи были потеряны следующие советские ПЛ:

а) взорваны в порту вечером 24 июня — «С-1», «М-71», «М-80», «Ронис» и «Спидола»,

б) взорвана в порту 27 июня — «М-83»,

в) потоплена 23 июня подводной лодкой противника севернее Лиепаи — «М-78»;

г) потоплена 24 июня там же ТКА противника — «С-3».

(обратно)

91

В период 22 июня — 25 августа 1941 г., кроме ПЛ, погибших в районе Лиепаи и потопленных германскими ПЛ, погибли: «С-10» — 28 июня, «М-81» (1 июля на мине в районе о. Вормси), «С-11» (2 августа на мине в проливе Соэла-Вяйн), «С-6» и «М-103» (последняя 25–28 августа на минах в устье Финского залива).

(обратно)

92

На переходе в Кронштадт вечером 28 августа на минах погибли ПЛ «С-5» и «Щ-301».

(обратно)

93

Единственная попытка снабжения Ханко при помощи ПЛ была предпринята 9 сентября ПЛ «П-1». ПЛ, которая должна была осуществлять переход полным ходом в надводном положении, пропала без вести — видимо, подорвалась на минах.

(обратно)

94

Об атаке КР «Лейпциг» см. примечание № 53. 13 октября ПЛ «Ш-323» пыталась атаковать КР «Кёльн», обстреливавший советскую береговую батарею в районе м. Ристна. Вследствие слабой подготовки личного состава атака была сорвана.

(обратно)

95

Советские ПЛ базировались в Усть-Луге с начала июля по начало августа 1941 г. Побережье Лужской губы было оккупировано германскими войсками в августе 1941 г.

(обратно)

96

В кампанию 1941 г. советские ПЛ ставили мины: у Мемеля 27 июня — «Л-3», у м. Брюстерорт 19 июля — «Л-3», в районе маяка Ужава 13 августа — «Калев», к западу от о. Борнхольм 17 августа — «Лембит» и в районе о. Бьерке 5 ноября — «Лембит», всего 90 мин.

(обратно)

97

16 октября потоплен ПЛ «Щ-323».

(обратно)

98

Атака произведена ПЛ «М-97» в районе Таллина.

(обратно)

99

Анализ автора верен, за исключением: 1 ПЛ потоплена торпедными катерами и 1 — береговой артиллерией («Л-1»).

(обратно)

100

Кроме моторного ТЩ «R 169», советской авиацией был потоплен рыб. траулер «Дойчланд» из состава «Экспериментального соединения».

(обратно)

101

По советским данным, имели место следующие события: а) В ночь на 3 октября была высажена усиленная рота 6-и обрмп (225 человек) в районе парка Новый Петергоф (между Петергофом и Стрельной). Высадка прошла успешно, без противодействия противника.

б) В ночь на 5 октября в районе Новый Петергоф был высажен десантный отряд КБФ — 498 человек (по другим данным — 520 человек) и в районе Стрельны — батальон 20-й сд войск НКВД — 500 человек (по другим данным — 526 человек). Десант в районе Нового Петергофа встретил сильное сопротивление — артиллерийско-минометным огнем с берега были потоплены КАТЩ № 902 и СКА МО № 412.

в) В ночь на 6 октября в районе Стрельны высадилась рота из состава 20-й сд войск НКВД — 147 человек (по другим данным — 154 человека). Десант понес при высадке серьезные потери.

г) В ночь на 8 октября в районе Стрельны была предпринята попытка высадки еще одного батальона 20-й сд войск НКВД. Под интенсивным огнем противника удалось десантировать только 250 из 420 человек из состава батальона.

Несмотря на сильную артиллерийскую и авиационную поддержку десантов (произведено около 300 самолето-вылетов и израсходовано 2500 снарядов 100 мм — 305 мм), противнику удалось окружить и полностью уничтожить наши подразделения. Точной информации о действиях десантов на берегу нет, поскольку все попытки установить с ними связь окончились неудачей.

(обратно)

102

Первая минная постановка советской авиации имела место 29 июня. Всего в течение 1941 г. с воздуха было выставлено 107 мин.

(обратно)

103

Минные заграждения в районе Усть-Двинска были выставлены ВВС КБФ (16 июля — 8 мин) и СКР «Снег» и «Туча» (18 июля — 60 мин). Постановки у Лиепаи произвел 22–24 июня ТЩ «Фугас» (206 мин).

(обратно)

104

Суммарные потери флотов противника от мин в 1941 г. составили 1 броненосец, 2 торпедных катера, 1 минный заградитель, 4 сторожевика и охотника за ПЛ, 12 тральщиков, 4 корабля и ВСУ др. типов и 9 транспортных судов (6050 брт).

(обратно)

105

В 1941 г. КБФ было выставлено 11 978 мин и 2088 минных защитников (по другим данным — 12 039 мин и 2104 защитника).

(обратно)

106

По финским данным, броненосцы получили легкие осколочные повреждения в результате близких разрывов.

(обратно)

107

По оперсводке ВВС КБФ, в этот день авиачасти 61-й истребительной авиабригады и 71-го иап при выполнении штурмовки вражеских войск в районе острова Гогланд совершили 58 самолето-вылетов, в которых потеряли три «И-16».

(обратно)

108

Допущена опечатка. Бои на Гогланде завершились около 21.30 27 марта 1942 г.

(обратно)

109

У автора неточность. Остров Большой Тютерс был оставлен советским гарнизоном в 06.30 30 марта 1942 г. Разведывательная группа в составе 84 автоматчиков, высланная с Лавенсари, 2 апреля без боя заняла на острове район маяка. Около 23 часов 3 апреля группа в полном составе ввиду подхода превосходящих сил противника оставила остров. Два батальона 260-го стрелкового полка, вышедшие на лыжах 3 апреля с Лавенсари, из-за непрекращающихся атак вражеской авиации вернулись, не выполнив боевой задачи.

Новая группа в составе 260-го стрелкового полка, батальона 2-й отдельной БРМП и роты из состава бывшего гарнизона острова Гогланд 7 апреля вновь вышла с Лавенсари к Большому Тютерсу. Попытка захватить остров 8 апреля окончилась неудачей. Новая операция по захвату острова 13–14 апреля была отменена из-за начавшегося таяния льда.

(обратно)

110

У автора неточность: попытки нанести удары с воздуха по кораблям КБФ были повторены 24, 25 и 27 апреля.

(обратно)

111

По советским данным, финские корабли атаковали морской охотник, обеспечивавший выход ПЛ «Ш-304». Охотник боя не принял и ушел под защиту береговых батарей острова Лавенсари, которые сделали по противнику несколько безрезультатных залпов из 130-мм орудий.

(обратно)

112

По советским данным, СКА МО № 210, находившийся в дозоре южнее Бьерке, с 01.06 до 01.12 14 июня имел кратковременное боевое столкновение с отрядом противника в составе 1 самоходной баржи, 3 ТКА и 13 шюцкоровских катеров. Противник, прикрываясь дымзавесами, ушел в обратном направлении.

(обратно)

113

В советских источниках данные о боевых столкновениях в это время и в этом районе отсутствуют.

(обратно)

114

Отряд из шести советских ТКА выполнял минную постановку. Береговые батареи и КЛ «Хямеенмаа» (последнюю ТКА даже не обнаружили) смогли добиться лишь попадания осколком в ТКА № 122. Выполнив задачу, катера вернулись на Лавенсари.

(обратно)

115

Первая в кампанию 1942 г. советская подводная лодка «М-97» вышла с Лавенсари лишь в 15.50 29 мая. 30 мая она возвратилась на Лавенсари и встреч с противником за этот период не имела. Повторно лодка вышла в море лишь 2 июня.

(обратно)

116

Безрезультатному обстрелу подверглась ПЛ «М-95», реальные же повреждения получил только БКА № 212, на котором в результате попадания одного снаряда было убито два и ранено пять краснофлотцев.

(обратно)

117

Реально первой Гогландский противолодочный рубеж форсировала ПЛ «Щ-317» в течение дня 12 июня. За период с 11 по 17 июня с Лавенсари с целью действий на коммуникациях противника в Балтийском море и Финском заливе вышли ПЛ «Щ-317», «Щ-304», «Щ-320», «М-95» и «С-4», из которых была потеряна лишь «М-95» (вероятно, погибла на мине 15 июня).

(обратно)

118

ПЛ «Лембит» вышла в поход лишь 17 августа, а первая минная постановка советской ПЛ в кампанию 1942 г. (ПЛ «Л-3») имела место только 25 августа. В кампанию 1942 г. ни ПЛ, ни ВВС КБФ не выставляли заграждений в районе Таллина.

(обратно)

119

Речь идет, по всей вероятности, о ПЛ «Щ-317», потопившей между 16 июня и 8 июля в районе Карлскрона — остров Эланд четыре транспорта общим тоннажем 8337 брт.

(обратно)

120

23 июня начала поход ПЛ «Щ-406».

(обратно)

121

ПЛ «С-7» находилась в походе с 4 июля и «Ш-303» с 7 июля.

Последняя находилась в походе до 8 августа. ПЛ первого эшелона, за исключением «М-95», не понесли потерь при выходе. Всего лодки этого эшелона потопили 9 немецких, финских и шведских торговых судов общим тоннажем 18177 брт.

Командир ПЛ «С-7» капитан 3 ранга С.П. Лисин был удостоен звания Героя Советского Союза Указом от 23 октября 1942 г. и узнал об этом, уже находясь в плену.

(обратно)

122

ПЛ «Ш-303» торпедировала 20 июля ТР «Альдеборан». Лодка прибыла на Лавенсари 9 августа.

(обратно)

123

В середине августа начал выход второй эшелон ПЛ КБФ: «М-96», «Л-З», «Лембит», «Щ-407» и «Щ-309». Прорыв в Балтийское море был осуществлен без потерь. Результаты действий этой группы: потоплены один финский и один шведский транспорты (6187 брт), один транспорт (2302 брт) — поврежден.

(обратно)

124

ПЛ «Щ-405» пропала без вести между островами Сескар и Лавенсари еще до выхода в боевой поход в период 12–13 июня 1942 г. Наиболее вероятной причиной ее гибели является подрыв на мине немецкого заграждения «Тигер», скрытно выставленного между островами.

(обратно)

125

ПЛ «Щ-306» погибла на минах между 12 и 16 ноября при попытке форсировать Финский залив после окончания похода. Ни одна из ПЛ, находившихся в это время в Балтийском море, не имела 31 августа столкновения с силами ПЛО.

(обратно)

126

Вероятно, имеется в виду транспорт «Финланд», торпедированный ПЛ «Лембит» 14 сентября в районе Уте.

(обратно)

127

Реально ПЛ «Щ-407» подорвалась на мине при обратном форсировании Финского залива 25 сентября. Лодка получила серьезные повреждения в носовой части.

(обратно)

128

В начале сентября в Балтийском море были развернуты лодки второй группы второго эшелона — «М-97», «Щ-323» и «С-13». ПЛ «Щ-323» уже 1 сентября, в первый же день похода, была вынуждена вернуться на базу после подрыва на антенной мине.

(обратно)

129

Весьма вероятно, что речь идет о пропавшей без вести в Финском заливе между 1 и 4 сентября ПЛ «М-97».

(обратно)

130

Во второй половине сентября в море вышли первые лодки третьего эшелона: «С-9», «Щ-308» (18 сентября); «С-12», «Щ-310» (19 сентября); «Д-2», «М-102», «Щ-307» (23 сентября). Прорыв всех лодок был осуществлен успешно.

(обратно)

131

«Щ-310» подорвалась на антенной мине 9 октября. Несмотря на повреждения прочного корпуса, лодке удалось на следующий день прибыть на Лавенсари. 9 октября получила повреждения также «М-102», дважды в течение суток коснувшаяся грунта.

(обратно)

132

Две группы из четырех ПЛ, выходившие в первой половине октября («Щ-303», «Щ-320», «Щ-302» и «Щ-311») понесли наиболее тяжелые потери. Кроме упомянутых «Щ-302» и «Щ-311», из ее состава погибла при попытке прорыва в Балтийское море ПЛ «Щ-320». Вслед за ними в боевые походы направились еще 7 лодок: «С-7» (17 октября), «Щ-306» и «Щ-406» (20 октября), «Л-3» и «Ш-305» (27 октября), «Щ-304» (29 октября) и «М-96» (4 ноября). При прорыве погибла «Ш-304».

(обратно)

133

Речь идет, видимо, о предыдущем (4 июля — 11 августа) походе «С-7».

(обратно)

134

В обоих случаях «Ику-Турсо» неудачно атаковала ПЛ «Щ-307».

(обратно)

135

Данная информация относится к ПЛ «Щ-305». Кроме нее, в конце октября — начале ноября в Финском заливе на минах погибли лодки «Щ-308» и «Ш-304».

(обратно)

136

Атаки на «Руотсинсалми» могла произвести только ПЛ «Щ-306», возвращавшаяся через Финский залив по окончании боевого похода. Точные данные отсутствуют, поскольку лодка пропала без вести между 12 и 16 ноября.

(обратно)

137

Последняя подводная лодка третьего эшелона — «Л-3» — вернулась на Лавенсари 18 ноября.

(обратно)

138

Некоторые из причисленных к потопленным торпедами транспортов на самом деле затонули, подорвавшись на минах (как, например, ТР «Гинденбург» тоннажем 7880 брт). Согласно данным позднейших исследований, в кампанию 1942 г. советские ПЛ потопили торпедами и артиллерией 21 судно (в т. ч. 5 шведских) и еще 9 повредили (к поврежденным отнесены также суда, затонувшие на мелководье и впоследствии восстановленные).

(обратно)

139

Реально за год потеряно 12 лодок («Щ-405», «М-95», «Щ-317», «М-97», «Щ-320», «Ш-302», «Щ-311», «С-7», «Щ-308», «Щ-304», «Щ-305», «Щ-306»). ПЛ КБФ совершили в 1942 г. 35 выходов для действий на коммуникациях противника, в которых приняло участие 27 подводных лодок.

(обратно)

140

Современные данные позволяют сделать следующие выводы относительно причин гибели советских ПЛ: две потоплены финскими ПЛ («С-7», «Щ-305»), три — предположительно финскими силами ПЛО («Щ-317», «Щ-311» и «Щ-302»), остальные — на минах.

(обратно)

141

Имело место десятиминутное боевое столкновение со СКА МО № 409 и МО № 402, в результате которого ни одна из сторон потерь не имела.

(обратно)

142

Попытка высадки была отражена СКА МО № 107 и МО № 105, которым, по советским данным, удалось в ходе шестиминутного боя добиться трех попаданий 45-мм снарядов в сторожевой корабль противника.

(обратно)

143

В советских источниках данные о подобном эпизоде отсутствуют. Возможно, немцы приняли за сторожевой корабль ранее затонувшее на мелководье и оставленное экипажем судно.

(обратно)

144

По советским данным, совершавшие переход из Кронштадта на Лавенсари БТЩ «Т-211», «Т-217» и «Т-218» в районе Деманстейских банок были атакованы торпедными катерами противника (самих катеров они не видели). Экипаж «Т-217» наблюдал прохождение рядом с кораблем четырех торпед.

(обратно)

145

КЛ «Красное Знамя» была отремонтирована и вновь введена в строй 17 сентября 1944 г.

(обратно)

146

По советским данным, при высадке были понесены следующие потери: ТКА № 71 подожжен береговой артиллерией, сгорел; ТКА № 121 сел на камни у восточного берега острова, экипаж снят. Из 241 десантированного 70 человек утонули при высадке. Кроме того, 3 человека были убиты и 4 ранены на борту ТКА № 171.

(обратно)

147

Был потоплен ТКА № 113.

(обратно)

148

В артиллерийской поддержке высадки 8 июля — утром 9 июля с советской стороны принимали участие: КЛ «Кама» — с 14.38 минут до 16.42 (возвратилась на Лавенсари в 20.43 после выхода из строя двух орудий); СКР «Буря», БТЩ «Т-205» и «Т-207» (позднее вновь присоединилась КЛ «Кама») с 23.05 8 июля до приблизительно 01.50 9 июля. В 03.40 в бой вступили прибывшие из Кронштадта «Т-210» и «Т-211».

(обратно)

149

Огнем береговой артиллерии был взорван ТКА № 31. Из 57 человек подкрепления 13 утонули при высадке. Входившие в состав этой же группы ТКА № 11 и № 101 сняли с берега 23 раненых бойцов, благодаря чему советское командование получило первые сведения о положении десанта (все радиостанции утонули при высадке).

(обратно)

150

Погиб СКА МО № 306 (быв. МО № 510).

(обратно)

151

Советские потери в корабельном составе: семь ТКА (№ 71, 113, 121, 31, 22, 83 и 123) и один СКА потоплены, один БТЩ, шесть ТКА и семь СКА — повреждены.

(обратно)

152

Автор допускает значительные неточности: 25-я флотилия тральщиков не действовала в Финском заливе в 1942 г., поскольку была сформирована лишь 1 декабря 1942 г. и начала действовать на этом театре только с августа 1943 г.; 24-я десантная флотилия никогда не действовала в Норвегии, так как ее сформировали только в феврале 1943 г.

28-й десантной флотилии вообще никогда не существовало, зато еще с апреля 1942 г. в заливе действовала 21-я флотилия. 3-я флотилия тральщиков действовала на театре войны с СССР с начала 1942 г. вплоть до конца войны без перерывов. 9-я дивизия охранения была сформирована лишь 17 июня 1944 г. Из действовавших на театре в 1943 г. автор не упомянул минные заградители «Кайзер» и «Роланд», соединение сетевых заградителей и 1-ю флотилию моторных тральщиков.

(обратно)

153

Постановка сетей была осуществлена между 28 марта и 15 мая.

(обратно)

154

В начале 1943 г. ВВС КБФ в значительной степени были заняты действиями в интересах сухопутных войск и начали борьбу с силами ПЛО в Финском заливе только с 14 апреля. Наличие противолодочных сетей было установлено аэрофотосъемкой лишь 6 июня. Всего в течение года авиация КБФ совершила 2523 самолето-вылета с целью обеспечения форсирования подводными лодками Финского залива (в том числе 453 для бомбежки минных заграждений и торпедирования сетей ПЛО).

(обратно)

155

Имеется в виду эскадрилья 127-й морской разведывательной группы, сформированная в июне 1942 г. в Таллине из эстонских добровольцев. В апреле 1943 г. развернута в группу трехэскадрильного состава. В октябре 1943 г. 2-я и 3-я эскадрильи использованы для формирования 11-й ночной штурмовой группы. Эскадрилья 1/SAGr 127 действовала до расформирования в октябре 1944 г.

(обратно)

156

В 1943 г. на противолодочном рубеже «Насхорн» было выставлено 7293 мины и еще 1965 на рубеже «Зееигель».

(обратно)

157

По данным финского историка Эккмана, «Раю» затонул от пробоины, полученной в результате столкновения с плавающим бревном в ночь на 16 мая.

(обратно)

158

По советским данным, находившиеся в дозоре СКА МО № 101, МО № 302, МО № 121 и МО № 122 с 00.25 до 00.53 31 мая вели бой с четырьмя ТКА противника, один из которых потопили.

(обратно)

159

Реально заградители были обстреляны береговой артиллерией с Лавенсари, после чего сразу легли на обратный курс.

(обратно)

160

Заградители имели боевое столкновение с корабельным дозором № 1. Один советский дозорный катер получил повреждение (ранено 6 краснофлотцев).

(обратно)

161

В уничтожении катеров принимали участие 130-мм батарея № 461 и семь самолетов МБР-2 58-й отдельной авиационной эскадрильи.

(обратно)

162

Реально в бою, имевшем место в ночь на 31 августа, немецкие заградители вступили в бой с советским KATЩ № 605 (типа «КМ-2», вооружение — один пулемет калибра 7,62-мм). В ходе ближнего боя советский катер был потоплен ручными гранатами.

(обратно)

163

Корабли противника в течение 10 минут вели бой с дозорным СКА № 172.

(обратно)

164

В подлиннике опечатка: данная операция имела место в декабре.

(обратно)

165

Всего в 1943 г. советская авиация выставила 452 мины в активных заграждениях, а торпедные катера — 574 мины и 185 защитников (для сравнения: в 1942 г. — всего 386 мин и 82 защитника).

(обратно)

166

Четыре тральщика противника предприняли попытку воспрепятствовать тралению советских катеров-тральщиков южнее о. Лавенсари. Попытка контратаковать врага, предпринятая ТКА № 95, 85 и 105, успехом не увенчалась. Был потоплен ТКА № 95.

(обратно)

167

Реально из 6 атаковавших погибло два советских торпедных катера (TKA № 134 и № 175). Кроме того еще два катера (№ 106 и № 146) погибли при аналогичных обстоятельствах 2 ноября.

(обратно)

168

Советские источники подтверждают лишь бой 4 сентября, когда ряд катеров-тральщиков 4-ro дивизиона получил повреждения от осколков (потери — 1 краснофлотец убит и 14 ранены).

(обратно)

169

Еще 1 сентября 1941 г. подводные силы были сведены в одну бригаду 4-дивизионного состава, в которой на 1 января 1943 г. числилось 23 действующих и 15 строящихся, ремонтирующихся и законсервированных подводных лодок.

(обратно)

170

Первая подводная лодка, вышедшая на коммуникации противника с о. Лавенсари в кампанию 1943 г. — «Щ-303», — начала свой поход 11 мая.

(обратно)

171

Реально имел место следующий инцидент: в 15.47 21 мая главный старшина трюмных Галкин, воспользовавшись случаем, поднял подводную лодку на поверхность, привязал к стойке антенны белую наволочку, спустился с мостика на корму и стал махать бушлатом, подзывая катера противника к лодке. Благодаря энергичным мерам, предпринятым командиром лодки капитаном 3 ранга И.В. Травкиным, лодка вновь погрузилась и легла на грунт. В дальнейшем, до 16.22 22 мая, противник сбросил на лодку около 200 глубинных бомб, причинив ей незначительные повреждения.

(обратно)

172

Последняя информация о действиях группы «Риилахти» относится к лодке «Ш-408». Автор не совсем точно разобрался с местом и временем противолодочных атак. Атака ПЛ «Ш-303» имела место у о. Кери, а «Щ-408» — в районе о. Вайндло.

(обратно)

173

Реально в этот период была потоплена только ПЛ «Щ-406» (1 июня баржами 24-й десантной флотилии). В июле лодки на коммуникации противника не выходили. В августе еще две ПЛ погибли на минах: «С-9» (приблизительно 14–15 августа в районе банки Неугрунд — Намси) и «С-12» (2–3 августа районе о. Найсаар).

(обратно)

174

1 февраля 1943 г. штаб Морской станции «Балтийское море» был преобразован в штаб Военно-морского командования «Балтийское море». С марта 1943 г. его возглавил адмирал Шмундт.

(обратно)

175

Кроме уже упомянутых «Щ-408», «Щ-406», «С-12» и «С-9», 1 мая в Ленинградском морском канале подорвалась на мине и затонула ПЛ «Щ-323».

(обратно)

176

В кампанию 1943 г. подводные лодки мин не ставили.

(обратно)

177

3 сентября и 11 октября ПЛ «М-102» высаживала разведгруппы на остров Большой Тютерс.

(обратно)

178

На самом деле плавбатарея погибла в результате подрыва на мине.

(обратно)

179

Корабль стал жертвой последовательных атак 6 МБР-2 58-й омраэ, сбросивших с 01.20 до 03.30 24 ФАБ-100 и повредивших, по донесению, в районе банки Негрунд транспорт противника.

(обратно)

180

Реально атака была осуществлена торпедоносцем «Ил-4» 1-го гмтап.

(обратно)

181

Реально в результате этих налетов были потоплены 3 транспортных судна (3127 брт), сторожевик «Уиско», поврежден шведский танкер «Свеа Рюйтер» (1333 брт).

(обратно)

182

В течение года ВВС противника удалось потопить КЛ «Кама» (впоследствии поднята и введена в строй), СКА «КМ-31», МО № 103, МО № 177 и «СКА-158», КАТЩ «КМ-158» а также повредить ПЛ «М-102».

(обратно)

183

В бою с финскими катерами участвовали дозорные СКА МО № 207 и МО № 303 (позже к ним присоединился МО № 124). В результате боя МО № 207 получил серьезные повреждения.

(обратно)

184

По советским данным, в бою участвовали катера дозоров № 49, 52 и 53 (около 6 катеров). Противник потерял один катер потопленным, после чего его корабли вышли из боя. Наши катера также получили повреждения.

(обратно)

185

В ночь на 17 июля 4 СКА дозоров № 49 и № 50 (Сескарский плес) провели несколько боев с различными отрядами катеров противника.

(обратно)

186

По советским данным, шесть возвращавшихся с минной постановки ТКА и два СКА дозора № 62 имели получасовое боевое столкновение с двумя отрядами катеров противника. ТКА № 43 получил серьезные повреждения.

(обратно)

187

В ночь на 19 и на 20 августа в районе Шепелевского маяка — мыс Сейвисто имели место безрезультатные боевые столкновения между советскими дозорными катерами и катерами противника.

(обратно)

188

В ночь на 22 августа шедший из Кронштадта на Лавенсари конвой (4 тральщика, 2 бронекатера, 2 СКА, 7 КТЩ, 2 буксира и 5 барж) имел пятиминутное безрезультатное боевое столкновение с торпедными катерами противника.

(обратно)

189

В ночь на 7 сентября первоначально в отражении атаки катеров противника принимали участие пять СКА, которым удалось повредить несколько финских катеров. Впоследствии, в результате внезапной торпедной атаки, шедший из Кронштадта на Лавенсари конвой потерял баржу «ЛТП-11» и буксирный пароход «К-12» (потери личного состава — 21 краснофлотец).

Катерами типа «Джими» в финских ВМС именовались переданные Италией ТКА (бывшие «MAS 526» — «MAS 529»). Катера типа «Тайсто» были построены в Финляндии по итальянской лицензии.

(обратно)

190

КЛ «Хямеенмаа» имела боевое столкновение с пятью ТКА, производившими постановку мин. М3 «Риилахти» был потоплен ТКА № 94 в ходе атаки тремя ТКА.

(обратно)

191

В ночь на 6 сентября с БКА № 212 и № 214, а также охотников МО № 402 и БМО № 502 в гавани Ручьи (Лужская губа) было высажено две группы разведчиков с целью захвата пленных и катеров противника. Из-за сильного противодействия выполнить поставленную задачу не удалось. После 47 минут нахождения на берегу десант в полном составе был возвращен на корабли. В ходе боя с береговыми батареями противника оба бронекатера получили серьезные повреждения.

(обратно)

192

Официальная должность контр-адмирала Бемера до 17 июня 1944 г. — начальник тральных соединений «Восток» (FdM Ost).

(обратно)

193

Видимо, имеется в виду купленный в 1940 г. в Германии и недостроенный тяжелый крейсер «Петропавловск» (бывш. «Лютцов»).

(обратно)

194

Речь идет о так называемом Нарвском десанте. Реальные потери КБФ при проведении операции составили два МО («СК-176», «СК-177») и около 470 человек личного состава (в том числе 432 десантника убитыми, пленными и пропавшими без вести на берегу).

(обратно)

195

Информация об обстреле советских позиций германскими ЭМ в конце мая 1944 г. не подтверждается немецкими источниками.

(обратно)

196

ВВС КБФ не производили минных постановок в Нарвском заливе.

(обратно)

197

Справочники по военному и торговому флотам Германии не приводят названий и классов потопленных в данном случае кораблей.

(обратно)

198

Автор несколько приуменьшает участие Люфтваффе в боевых действиях над Финским заливом. С февраля 1944 г. в них практически непрерывно принимали участие 1-я группа 54-й истребительной эскадры и 2-я группа 1-й штурмовой эскадры (самолеты «Ju-87», с мая 1944 г. — «FW-190»).

(обратно)

199

30 мая с 21.28 до 21.50 ТКА-14, 84, 94, 124 и 161 имели боевое столкновение в Нарвском заливе с кораблями противника, в ходе которого выпустили 10 торпед и, по донесению, потопили 3 СКР, 1 TЩ и повредили 1 ТЩ и 1 БДБ.

(обратно)

200

Реально имело место следующее: во время траления в Нарвской бухте советские катера-тральщики подверглись нападению эскадренных тральщиков противника. Вызванные для поддержки ТКА «ТК-16», «ТК-26», «ТК-36» и «ТК-46» смело атаковали противника и, по донесению, потопили 3 его корабля. В бою погиб «ТК-46».

(обратно)

201

Реально имели место следующие события: в ночь на 8 июня вражеский корабельный дозор вновь атаковал советские катера-тральщики. Семь ТКА контратаковали противника и, по донесениям, потопили два CKP. ТКА получили только осколочные пробоины, был ранен 1 краснофлотец.

В ночи на 9 и на 19 июня, по советским данным, боевых столкновений с германскими кораблями не происходило.

(обратно)

202

«Военные рыболовные катера» (KFK) — специальный проект многоцелевого корабля (водоизмещение — 105 т), который при окончательной достройке мог становиться тральщиком, сторожевиком и так далее. Строились серийно в 1942–1945 годах.

(обратно)

203

В первой половине 1944 г. ПЛ КБФ боевых выходов не совершали.

(обратно)

204

К началу 1944 г. КБФ располагал 35 ПЛ (в том числе 8 на консервации, 8 в достройке и 1 на капремонте).

(обратно)

205

В течение ночи на 14 мая с 00.50 до 02.20 советские дозорные катера у Лавенсари имели несколько боевых столкновений с катерами противника. В ходе одного из них был потоплен малый охотник СКА № 122.

В ночь на 26 мая 5 вражеских ТКА тяжело повредили малый охотник МО № 302. Было убито 10 и ранено 7 краснофлотцев.

(обратно)

206

Данный эпизод имел место в ночь на 15 июня в районе банки Грекова. В течение 9-минутного боя советские дозорные катера подожгли два катера противника и заставили остальные отойти.

(обратно)

207

Реально имели место следующие события: в 02.40 катера «ТК-41», «ТК-51», «ТК-111» и «ТК-103» атаковали в районе о. Руонти конвой противника. По донесениям командиров, в результате атаки были потоплены 2 ТР и 1 СКР. Ответным огнем был тяжело поврежден ТКА «ТК-51». Поскольку на маршруте отхода были обнаружены новые катера противника, командир отряда принял решение затопить поврежденный катер. «ТК-51» затонул на мелководье, что дало финнам возможность поднять катер, отремонтировать и включить в состав своего флота под наименованием «V-3».

(обратно)

208

Реально в бою с миноносцами принимали непосредственное участие 4 группы ТКА (14 катеров), находившихся в охранении первого эшелона высадки на о. Нерва. В ходе примерно полуторачасового боевого столкновения ТКА «ТК-37» и «ТК-60» торпедировали и потопили миноносец «Т-31», с которого было взято 6 пленных. Наши ТКА имели лишь небольшие повреждения, было ранено 6 краснофлотцев.

(обратно)

209

Реально из островов Бьеркского архипелага первая высадка была произведена не на о. Бьерке, а на о. Пийсари в 04.30 21 июня, то есть спустя сутки после боя у о. Нерва.

(обратно)

210

По данным советских источников, 21 июня имели место 4 кратковременных боевых столкновения в северной части пролива Бьеркезунд (в 10.12, 10.40, 12.42 и в 13.05) с кораблями противника. Единственными потерями КБФ были повреждения двух десантных тендеров и одного катера-дымзавесчика.

(обратно)

211

Реально с 01.33 до 02.32 1 июля германо-финское соединение имело боевое столкновение с 8 советскими ТКА, вышедшими с Лавенсари для поиска вражеских кораблей у м. Ристиниеми. По докладам командиров, противник потерял потопленными 2 ММ и 2 СКР. Собственные потери составили 3 ТКА потопленными («TK-43», «ТК-63» и «ТК-161») и 1 тяжело поврежденным («ТК-14»).

(обратно)

212

В отражении вражеского десанта принимали участие 4 катера МО, 8 ТКА и береговая батарея № 799 (45-мм, израсходовала 240 снарядов). Противник высадку десанта не произвел. Одновременно в районе боя оказался советский десантный отряд, планировавший высадить десант на о. Халли (2 БКА и 3 СКА). Потери КБФ составили: 7 человек ранено на острове, СКА «ДЗ-9» (из состава десанта) потоплен, ТКА «ТК-93» поврежден.

(обратно)

213

В обоих случаях автор вместо эскадрилий имеет в виду группы (трехэскадрильного состава). Видимо, вылеты германских штурмовиков начались с первых чисел августа, поскольку КБФ от ударов с воздуха потерял 2 августа ТЩ «Т-37», 4 августа — МО «СК-524», 5 августа — КТЩ № 708. Налеты 8 и 9 августа успеха не имели.

(обратно)

214

Количество германских ПЛ, задействованных для патрулирования в Финском заливе, достигло 13 единиц. Первые лодки прибыли в Таллин еще 26 июня.

(обратно)

215

Для удара по «Ниобе» было задействовано 28 бомбардировщиков «Пе-2» (12-й гап пб) и 4 топмачтовика «А-20Ж» (51-й мтап), а с учетом самолетов-разведчиков, сопровождения, отвлекающих и т. д. — 132 самолета.

(обратно)

216

Описываемые события, по всей вероятности, имели место в ночь на 10 июля.

(обратно)

217

По данным советских источников, события развивались в такой последовательности: посты СНиС о. Нерва обнаружили в 23.44 15 июля несколько катеров противника северо-западнее острова. В 00.30 открыла огонь батарея № 799 (45-мм). В 02.15 в бой вступили подошедшие с о. Лавенсари СКР «Туча», БТЩ «Т-211», «Т-217» и 13 ТКА. Однако ужев 02.21 огонь был прекращен, так как корабли противника отошли в шхеры. В ходе боя из советских кораблей пострадал только МО «МО-121» (из состава дозора, попаданием 105-мм снаряда ранено 7 человек).

(обратно)

218

В советских источниках данные о боевых столкновениях в это время и в этом районе отсутствуют.

(обратно)

219

В 01.35 1 июля на о. Тейкарсари был высажен стрелковый батальон 224-й СД и разведгруппа 260-й ОБРМП. После первоначального успеха противник перешел в контрнаступление. Около 05.00 связь с десантом была потеряна, и в дальнейшем он был разгромлен. С острова удалось снять лишь 50 человек. Кроме того, при высадке в результате подрыва на мине погиб МО «СК-506».

(обратно)

220

По данным советских источников, события развивались следующим образом: около 10.00 одновременно были произведены высадки на острова Тейкарсари (160-й сп 224-й сд), Суонионсари (143-й сп 224-й сд) и Ревансари (185-й сп 224-й сд; остров, видимо, был ранее оставлен противником). Высадка на о. Мелансари не производилась. В течение первых суток операции КБФ потерял 1 МО («СК-503»), 1 КТЩ (№ 87), 1 ТКА («ТК-156»), 4 БКА (№ 324, «БК-504», «БК-509», «Б К-514») — все на минах. К исходу дня десантники заняли острова Суонионсари, Ревансари и Эссари, но на Тейкарсари бои приняли затяжной характер. Потери 160-го сп к вечеру составляли около 700 человек убитыми и ранеными.

К вечеру 5 июля, после высадки в 11.00 дополнительно двух стрелковых батальонов и четырех танков Т-26, советские войска смогли овладеть Тейкарсари и находившимся поблизости Мелансари.

В многочисленных боевых столкновениях с германо-финскими ВМС КБФ потерял легко поврежденными лишь несколько ТКА.

(обратно)

221

Данную операцию осуществляла не 3-я, а 6-я флотилия миноносцев. Выход производился в ночь на 18 августа.

(обратно)

222

ММ «Т 22» затонул одновременно с остальными в ранние часы 18 августа. В течение 18–19 августа советские катера спасли 107 членов экипажей ММ, в том числе командира 6-й флотилии капитана 3 ранга Копенхагена.

(обратно)

223

Согласно данным позднейших исследований, в августе 1944 г. германские ВМС потеряли на Балтийском театре только от ударов с воздуха ТЩ «М 3144» («KFK 358») и торпедолов «TF 11». Сторожевые силы в Нарвской бухте не понесли потерь в августе 1944 г. только потому, что дневной патруль в этом районе с конца июля был снят из-за больших потерь. Все предыдущие данные автора верны, однако в них не включены потери финского ВМФ.

(обратно)

224

Самолетами типа «Мауси» немцы называли модификацию самолета «Ju-52», оснащенную оборудованием для траления неконтактных мин.

(обратно)

225

Во второй половине 1944 г. КБФ не потерял в боях с противником ни одного боевого корабля или катера, за исключением 3 ТКА в бою 1 июля.

(обратно)

226

Первые лодки прибыли не 16, а 26 июня. В июле к ним добавились не 2, а 7 ПЛ — «U 679», «U 475», «U 479», «U 370», «U 242», «U 250» и «U 348».

(обратно)

227

В бою с лодкой принимали участие ТКА «ТК-57», МО «МО-104» и «МО-105».

(обратно)

228

Реально лодка торпедировала МО «МО-107». Взрывом у катера была оторвана носовая часть, но он сохранил плавучесть и смог задним ходом прибыть на базу.

(обратно)

229

Были потоплены КТЩ № 804 и № 807.

(обратно)

230

«U 250» потопила МО «МО-105», но, в свою очередь, была потоплена «МО-103».

(обратно)

231

Был потоплен МО «МО-101».

(обратно)

232

По более поздним и уточненным данным, «U 242» претендует лишь на одну атаку 25 августа, когда в районе Шепелевского маяка были потоплены килектор «ККО-2» и катер «ВРД-96».

(обратно)

233

Был потоплен ТЩ «Т-45» («Антикайнен»).

(обратно)

234

Реально тяжелый крейсер «Принц Ойген» находился в устье Финского залива (в Таллине и на патрулировании у острова Уте) с 20 до 27 июня. С утра 25 июня к нему присоединился тяжелый крейсер «Лютцов».

(обратно)

235

14-16 сентября крейсер «Принц Ойген» находился у западного побережья острова Хиума в готовности оказать помощь силам, участвовавшим в «Танне-Ост» на случай вмешательства крупных кораблей КБФ.

(обратно)

236

Миноносец был потоплен совершавшим крейсерский полет одиночным самолетом «А-20Ж» «Бостон» 51-го мтап. За планирующие бомбы немцы приняли две бомбы ФАБ-500, сброшенные топмачтовым способом.

(обратно)

237

В сентябре «Лютцов» совершил единственный выход в составе 2-й боевой группы с 20 по 25 сентября к Аландским островам (см. ниже по тексту автора).

(обратно)

238

Уже на следующий день на этих минах погиб финский катер-тральщик «Куха 6».

(обратно)

239

Точное название должности с 17 июня 1944 г. — «Адмирал восточной части Балтийского моря». До апреля 1945 г. должность занимал вице-адмирал Бурхарди.

(обратно)

240

Была потоплена БДБ «F 499» (в последнем издании справочника Э. Гренера гибель баржи отрицается).

(обратно)

241

Среди относительно крупных кораблей и катеров, потерянных сторонами в ходе боевых действий 14–15 сентября у Гогланда, стоит отметить: у финнов — СКА «VMV-10» и «VMV-14» (оба артиллерией германских кораблей); у немцев — БДБ «F 499» (советской авиацией), «F 175», «F 177», «F 822», «F 868», малые десантные транспорты ВМС «В 31» и «В 35», буксир «Полип», моторный ТЩ «R 76» (все финской береговой артиллерией), буксир «Пернау» и моторный ТЩ «R 29» (финскими ТКА).

(обратно)

242

Все три судна — «Эндла» (68 брт), «Дан» (47 брт) и «Мария» (? брт) были потоплены 15 октября ПЛ «U 481».

(обратно)

243

Успех ПЛ «U 958».

(обратно)

244

Прекращение налетов германской авиации скорее надо связывать с успешным развитием начатого 7 октября наступления войск Карельского фронта — Печенегско-Киркенесской операции.

(обратно)

245

Тральщик «Т-212» («Штаг») не мог быть флагманским кораблем 1-й (которая, кстати, не имела номера, поскольку была единственной) бригады подводных лодок, т. к. погиб 3 августа 1941 г. на мине в проливе Соэловяйн (Соэлозунд). Все сохранившиеся к осени 1944 г. базовые тральщики входили в состав 1-ro Краснознаменного дивизиона базовых тральщиков ОВРа Кронштадтского морского оборонительного района (КМОР), т. е. не имели отношения к бригаде ПЛ КБФ.

(обратно)

246

Реально в 1944 г. через финские шхеры в Балтийское море вышло 11 подводных лодок в сентябре и 6 лодок в октябре. Всего в течение четырех завершающих месяцев года 17 ПЛ КБФ совершили 23 боевых похода в открытую часть Балтийского моря.

(обратно)

247

Советские источники отрицают факт высадки каких-либо подразделений на Сарема 4 октября.

(обратно)

248

Автор путает 8-ю общевойсковую армию (командующий — генерал-лейтенант Ф.Н. Стариков), осуществлявшую Моонзундскую десантную операцию, с входившим в ее состав 8-м Эстонским стрелковым корпусом (генерал-майор Л.А. Перн).

(обратно)

249

По советским данным, в 07.20 12 октября в районе населенного пункта Винтри (северо-восточное побережье полуострова Сырве) были высажены два батальона 7-й стрелковой дивизии (500 человек). Несмотря на активное противодействие противника, высадка была произведена успешно, после чего отряд кораблей десанта убыл в пункт базирования. Связь с десантом установлена не была. Потерь в корабельном составе КБФ не понес. При попытке доставить подкрепление около 23 часов выяснилось, что на берегу десанта нет, в результате чего от высадки отказались.

(обратно)

250

В оригинале явная опечатка в названии кораблей, входивших в состав 2-й боевой группы. Вместо миноносца «Т 31» (погиб 20 июня 1944 г. в Финском заливе) в состав группы входил миноносец «Т 13». 23 октября группа находилась не у Сырве, как указывает автор, а производила обстрел береговых целей у Мемеля. Реально эскадренный миноносец «Z 28» был поражен пятью бомбами ФАБ-100.

(обратно)

251

Кроме вспомогательных тральщиков «М 3155» («KFK 357»), «М 3153» («KFK 355») и «М 3117» («KFK 163»), в октябре в районе Вентспилс — полуостров Сырве советской авиацией было потоплено 4 транспорта общим тоннажем 5547 брт.

(обратно)

252

Видимо, автор имеет в виду не 3-ю эскадрилью, а 3-ю группу 54-й истребительной эскадры. В группу входило 3 эскадрильи (30–36 истребителей).

(обратно)

253

Во второй половине 1944 г. только ВВС КБФ выставили 406 мин. Еще 77 выставлены подводными лодками. Основными районами заграждений были Лиепая (за сентябрь — декабрь 148 мин), Таллин (за июль — сентябрь 112 мин), Ирбенский пролив (сентябрь — 40 мин), устье Даугавы (июль — 48 мин).

(обратно)

254

Реально 24 октября 1944 г. у острова Абрука был потоплен СКА «КМ-915».

(обратно)

255

По советским данным, с 16.32 до 16.38 канлодки «Волга», «Зея» и «Бурея» дали шесть залпов по миноносцу или тральщику противника, находившемуся на расстоянии 127 каб. от них. Одновременно береговая батарея № 272 (122-мм) выпустила по этому же кораблю 30 снарядов. С 16.55 до 17.15 вражеский корабль был демонстративно атакован пятью ТКА (без выпуска торпед), после чего выставил дымовую завесу и скрылся в южном направлении.

Советские корабли в этом бою повреждений не получали и потерь не имели.

(обратно)

256

Тяжелый крейсер «Лютцов» прибыл к Сырве в ночь на 24 ноября, однако ввиду завершения эвакуации от его использования в боевых действиях отказались.

(обратно)

257

В 02.32 21 ноября ПЛ «Щ-309», находившаяся западнее полуострова Сырве, получила приказ атаковать корабли противника, производившие обстрел советских войск. В 17.24 лодка произвела двухторпедный залп по германскому эскадренному миноносцу, находившемуся в 80 каб. северо-западнее маяка Сырве. Экипаж слышал взрыв одной из торпед, и с 17.27 до 18.05 лодка подверглась атаке противника, сбросившего на нее 13 глубинных бомб, после чего «Щ-309» отошла на запад.

(обратно)

258

По советским данным, ни канонерские лодки, ни базовые тральщики в этот день не принимали участия в боевых действиях у Сырве из-за плохой видимости, неисправности одного из тральщиков и невозможности по состоянию погоды катеров-тральщиков сопровождения выставить тралы. В бою с кораблями противника приняли участие лишь береговая батарея № 343 (130-мм), торпедные и бронекатера.

В ходе кратковременных перестрелок советские корабли не понесли потерь и не получили повреждений.

(обратно)

259

В ходе Моонзундской операции советские ТКА не производили минных постановок.

(обратно)

260

По советским данным, подобная попытка не предпринималась.

(обратно)

261

В период с 16 по 24 ноября потери германского ВМФ только потопленными в районе Вентспилс — полуостров Сырве составили 2 артиллерийские («AF 26», «AF 18») и 3 быстроходные десантные баржи («F 111», «F 119», «F 191»).

(обратно)

262

Потери КБФ непосредственно при осуществлении Моонзундской операции составили 1 ТКА («ТКА-9» — 23 октября на мине), 1 СКА («КМ-915») и 1 КТЩ (№ 340 — 20 октября на мине).

(обратно)

263

Как уже указывалось ранее, обстрел береговых целей в районе Мемеля производился 2-й боевой группой только во второй половине 23 октября, поскольку 24-ro группа находилась у полуострова Сырве.

(обратно)

264

5 октября 1944 г. в районе Мемеля ПЛ «Щ-307» произвела неудачную атаку транспорта «Леда». Эта атака явилась первым нападением ПЛ КБФ на корабли противника в открытой части Балтийского моря с конца 1942 г. В течение октября ПЛ КБФ потопили 5 торговых судов (9064 брт), 1 вспомогательное судно ВМФ (1127 брт), повредили одно судно (563 брт) и, возможно, потопили тральщик «М 3619».

(обратно)

265

См. примечание № 246.

(обратно)

266

Согласно данным позднейших исследований, успехи ПЛ КБФ в ноябре 1944 г. составили 2 судна (1119 брт) и, возможно, одно шведское (493 брт), а в декабре — еще 5 судов (21 621 брт), в том числе одно шведское (возможно, еще одно судно — 575 брт).

(обратно)

267

Атака германского конвоя была осуществлена ПЛ «Щ-407» (командир — капитан 3 ранга Бочаров). В результате ответных действий противника лодка повреждений не получила.

(обратно)

268

Речь идет о ПЛ «Л-21», возвращавшейся на базу и случайно оказавшейся на пути конвоя.

(обратно)

269

Реально успехи ВВС КБФ в этот период составили: 1 миноносец, 1 БДБ и 3 транспорта (7105 брт) в сентябре; 3 вспомогательных ТЩ, 1 СКР, 1 паром Зибеля и 6 транспортов (11 525 брт) в октябре; 1 СКР; 3 СКР и 6 транспортов и ВСУ (4495 брт) в декабре. Точно определить потери противника в результате минных постановок ВВС КБФ не представляется возможным.

(обратно)

270

Информация не соответствует действительности.

(обратно)

271

Возможно, жертвой этой атаки стал малый охотник «СК-512».

(обратно)

272

Реально данный инцидент имел место 9 октября. Артиллерийским огнем ПЛ «U 370» был лишь поврежден финский вооруженный буксир «№ 764».

(обратно)

273

Информация не соответствует действительности.

(обратно)

274

Реально был потоплен малый охотник «СК-62».

(обратно)

275

Реально была потоплена баржа КБФ «№ 112600».

(обратно)

276

Реально был потоплен ТЩ «Т-387».

(обратно)

277

Реальных успехов достигнуто не было.

(обратно)

278

Советская версия о гибели «U 479» в результате случайного столкновения с советской ПЛ «Лембит» 12 декабря 1944 г. ошибочна, поскольку связь с немецкой ПЛ пропала с 15 ноября, и к 12 декабря (день, когда лодка объявлена немцами погибшей) она уже 4 раза не ответила на вызовы базы.

(обратно)

279

Кроме достигших финского берега, еще около 150 членов экипажей затонувших эсминцев были спасены советскими ТКА.

(обратно)

280

Данное предположение лишено реальной подоплеки.

(обратно)

281

В 1945 г. из состава группы армий «Курляндия» на запад морским путем было переброшено 8 дивизий: 31-я пд — 20–25 января в состав 2-й армии; 381-я и 389-я пд — 2–8 февраля в ГрА «Висла», 4-я и 11-я мд — 2–8 февраля в 11-ю армию; 93-я пд — 12–18 февраля в ОперГр «Земланд», 215-я пд — 20–28 февраля во 2-ю армию и 12-я авиаполевая дивизия 5 марта во 2-ю армию. Кроме того, непосредственно перед капитуляцией немцам удалось эвакуировать морем личный состав 11-й пд и 14-й тд.

(обратно)

282

Данные бомбардировки имели целью обеспечить прорыв 28-го армейского корпуса, отступавшего из Мемеля по косе Куриш-Хаф на Земландский полуостров.

(обратно)

283

В результате этого наступления немцам 22 февраля удалось восстановить сухопутное сообщение между Пиллау и Кенигсбергом. Повторно оно было прервано лишь 6 апреля, за четыре дня до падения столицы Восточной Пруссии.

(обратно)

284

В ходе налета авиации дальнего действия на Пиллау 5 февраля, кроме SAT «Полярис», были потоплены охотники «Uj 307», «Uj 338», СКР «Vs 339», БДБ «F 178» и два буксира ВМФ.

(обратно)

285

В описываемый период береговая артиллерия КБФ не вела боевых действий на западном берегу Данцигской бухты.

(обратно)

286

ВСУ «Франкен» обеспечивало действия германского флота в Данцигской бухте. Кроме него, советской авиацией в этот день была потоплена плавбаза гидроавиации «Ганс Альбрехт Ведель».

(обратно)

287

См. примечание № 288.

(обратно)

288

ЭМ «Z 43» был 9 апреля поврежден советской авиацией, а 10 апреля подорвался на донной мине. В ходе налетов 10–11 апреля, кроме ГС «Позен», германский флот потерял от ударов ВВС КБФ в районе Хеля теплоход «Мольткефельс» (7862 брт), учебные торпедные корабли (бывш. тральщики) «TS 2», «TS 10», охотник за ПЛ «Uj 1102» и моторный тральщик «R 69». Пассажирский лайнер «Дойчланд» (21.046 брт) был потоплен 3 апреля 1945 г. в Кильской бухте британскими ВВС.

(обратно)

289

Пассажирский лайнер «Берлин» (15286 брт) погиб еще 1 февраля 1945 г., подорвавшись на минах в районе Свинемюнде. Поднят в 1948–1949 гг. АСС КБФ и введен в состав Черноморского пароходства под названием «Адмирал Нахимов». Затонул в результате столкновения 31 августа 1986 г. в районе Новороссийска (погибло 423 человека).

(обратно)

290

Судно отремонтировано, после войны получено Великобританией.

(обратно)

291

Реально за этот период, кроме «Драхе» и «Роберт Мюллер 6», были потоплены как минимум 3 транспорта (8406 брт) и 3 буксира.

(обратно)

292

У автора ошибка — крейсер был потоплен в Киле.

(обратно)

293

«Адмирал Хиппер» — 30 января, «Лейпциг» — 27–28 марта (принимал участие в обороне Готенхафена). Кроме того, не указан «Эмден», вывезший 2 февраля из Пиллау большое число беженцев и саркофаг президента Гинденбурга.

(обратно)

294

Кроме уже упомянутого «Z 43», в ночь на 16 апреля советские ТКА «ТК-131» и «ТК-141» торпедировали эсминец «Z 34».

(обратно)

295

По немецким данным, «Шлезиен» не получал дополнительных повреждений в ходе налетов ВВС КБФ на Свинемюнде 4 мая.

(обратно)

296

Кроме того, 9 апреля британскими ВВС в Киле были потоплены крейсера «Адмирал Шеер» и «Эмден».

(обратно)

297

4 мая в Свинемюнде ВВС КБФ был потоплен миноносец «Т 36».

(обратно)

298

У автора ошибка: следует читать не «Z 13» («Эрих Кёльнер» — погиб 13 апреля 1940 г.), а «Z 31».

(обратно)

299

4 февраля ПЛ «Л-3» неудачно атаковала миноносцы «Т 28» и «Т 36», производившие обстрел сухопутных целей в районе мыса Брюстерорт.

(обратно)

300

Кроме того: на минах — ПХ «Штенбург» (1319 брт), «Генри Лютгенс» (1141 брт), от воздушных ударов — ПХ «Фритц Шоп» (1598 брт), ПЛ «U 763».

(обратно)

301

Кроме этих и упомянутых в примечании № 4 кораблей погибли: от огня береговой артиллерии — торпедолов (бывш. норвежский миноносец) «TFA 4», на минах — ТЩ «М 421», от воздушных ударов — ПХ «Эмсстром» (4517 брт), «Эйфель» (1429 брт).

Тральщик «М 4211» не погибал.

(обратно)

302

Кроме того: от ударов с воздуха — ПХ «Метеор» (3717 брт), «Борбек» (6002 брт), «Билле» (665 брт), «Везер» (999 брт), «Гравенштейн» (3505 брт), «Геррит Фритцен» (1761 брт), «Орион» (1722 брт), «Франкфурт» (1186 брт), «Мендоза» (5193 брт), СКР «V 1308», «РС 07», «Vs 310», «Vs 350», от мин — ПЛ «U 367», ПХ «Роберт Мюллер 7» (985 брт), «Ярсбек» (2804 брт).

СКР «Vs 1014», ПХ «Ясмунд», МТЩ «R 243», СКР «V 2003» и охотник за ПЛ «Uj 1109» потоплены британскими ВВС. СКР «V 2022» потоплен торпедами ПЛ «Л-21».

СКР «V 1205» и «Vs 301» не погибали.

(обратно)

303

Кроме указанных в этом списке и примечаниях № 1, 8 и 11, погибли: от ударов с воздуха — ТХ «Альберт Йенсен» (5446 брт), ПХ «Юлиус» (533 брт), «Вале» (5950 брт), «Везерштейн» (923 брт), «Карлсруэ» (897 брт), «Кап Гуир» (1536 брт), «Кенигсберг» (180 брт), «Хуэльва» (1923 брт), БДБ «F 379», «F 846», «F 873», «F 248», на минах — СКР «Vs 150», от огня береговой артиллерии — ПХ «Леда» (2415 брт), ЛД «Свинемюнде» (177 брт).

СКР «V 2019» не погибал.

ТЩ «М 3828» погиб во время шторма. МТЩ «R 256» потоплен британскими ВВС. ВСКР «Орион» и УС «Горх Фок» погибли в мае 1945 г. Точная судьба судов «Квинтус», «Лоссен», «Сиктус» и «Хендрик Гернер» не установлена.

(обратно)

304

В мае, кроме «Орион» и «Горх Фок», погибли ЛК «Шлезиен», ММ «Т 36», «LAT 30» («Принцес Биатрис»), «SAT 6» («Вест Фландрен»), СКР «V 2001», ТН «Альтенгамме» (5897 брт), ПБА ПВО «Хуммель», БДБ «F 517», ТН «Лизелотте Фридрих» (517 брт) — от ударов с воздуха и БДБ «F 193» — на минах.

Неизвестны обстоятельства гибели еще целого ряда малых боевых кораблей.

(обратно)

305

В апреле — мае 1945 г. ТКА КБФ не понесли потерь в результате боевых причин.

(обратно)

306

В 1945 г. КБФ в активных заграждениях выставил 365 мин (293 — ВВС и 72 — ПЛ).

(обратно)

307

Кроме них, на заграждении, выставленном ПЛ «Л-21», погибла ПЛ «U 367» и подорвался «Z 43».

(обратно)

308

Потопившая «Вильгельм Густлофф» ПЛ «С-13» повторно в атаку не выходила и торпед не выпускала. В данном районе других советских ПЛ не было.

(обратно)

309

Общие потери экипажа и пассажиров в настоящее время оцениваются в 5200–5400 человек — в подавляющем большинстве беженцы, больные и медперсонал находившегося на судне госпиталя германского ВМФ.

(обратно)

310

Это судно было также потоплено ПЛ «С-13».

(обратно)

311

Реально советскими ПЛ были потоплены 2 ПХ (2017 брт) и СКР «V 2022».

(обратно)

312

Реально был потоплен лишь ТХ «Гойя» (5230 брт) ПЛ «Л-3».

(обратно)

313

См. примечание № 304.

(обратно)

314

Минные постановки в районе мыса Брюстерорт производили ПЛ «Л-21» (23 ноября 1944 г.) и «Лембит» (3 декабря 1944 г.). Мины в Данцигской бухте ставили ПЛ «Л-21» (13 марта 1945 г.) и «Л-3» (28 марта 1945 г.).

(обратно)

315

ЭМ «Якоби» находился в одном районе с советской ПЛ «К-56», однако та днем 29 декабря 1944 г. (время атаки, по немецким данным) пуска торпед не производила. Вечером «К-56» потопила шведский ТР «Венерсборг» (1046 брт).

(обратно)

316

См. примечание № 308.

(обратно)

317

В 1945 г. КБФ потерял лишь одну ПЛ — «С-4» 4 января в результате случайного столкновения с германским ММ «Т 3».

(обратно)

318

У автора ошибка — следует читать не «дивизии охранения», а «охранно-сторожевые флотилии».

(обратно)

319

Эпизод имел место 4 января. Была потоплена ПЛ «С-4».

(обратно)

320

См. примечание № 299.

(обратно)

321

22 марта была безрезультатно атакована ПЛ «К-53», контакт с ПЛ 26 марта мог быть только ложным.

(обратно)

322

Оба контакта — ложные.

(обратно)

323

Реально было потоплено не три, а два МТЩ («R 145», «R 260»).

Потери ВВС КБФ при атаках конвоя составили 1 торпедоносец, 3 штурмовика, 1 истребитель и 2 самолета-разведчика.

(обратно)

324

Реально имели место следующие события: в 09.05 из Мемеля для спасения экипажей сбитых самолетов вышли ТКА «ТК-10» и «ТК-181». При подходе к заданному району около 12.00 ТКА были атакованы истребителями противника, и после серии последовательных атак затонули. Из состава экипажей трем матросам удалось достичь берега, кроме того, видимо, несколько человек из экипажа «ТК-181» были спасены ТКА противника.

В 20.40 из Мемелы к Лиепае для поиска и уничтожения неприятельских кораблей вышло шесть ТКА («ТК-16», «ТК-60», «ТК-136», «ТК-166», «ТК-196» и «ТК-200») под командованием капитана 3 ранга М.Г. Чебыкина. В 00.05 27 марта отряд был атакован германскими ТКА, причем все советские ТКА, кроме «ТК-136» и «ТК-166», посчитав немецкий отряд головным охранением конвоя, уклонились от боя, и ушли в северном направлении для атаки вражеских транспортов. В ходе боя с 00.25 до 01.07 «ТК-166» был потоплен, а «ТК-136» получил тяжелые повреждения и убыл на базу. В 01.07 «ТК-166» передал командиру отряда сообщение, в котором просил оказать помощь и снять экипаж. В ходе поиска поврежденного катера в 03.00 советский отряд вновь был атакован группой ТКА противника. Командирский «ТК-196» сразу же получил серьезные повреждения, а остальные ТКА легли на курс отхода. В течение непродолжительного боя «ТК-196» был потоплен, а большая часть его экипажа (в том числе капитан 3 ранга Чебыкин) попали в плен. Остальные ТКА в 08.05 вернулись в Мемель.

Ю. Майстер ошибочно указывает число потопленных советских ТКА, равное трем, так как в плен к немцам попали не только моряки с «ТК-166» и «ТК-196», но и с потопленного днем авиацией «ТК-181».

(обратно)

325

Единственным реальным успехом явилось потопление ПЛ «U 745» 11 января у Таллина советского ТЩ «Т-76» («Коралл»).

(обратно)

326

ПЛ «U 679» пропала без вести между 27 декабря 1944 г. и 10 января 1945 г. в устье Финского залива — по всей вероятности, погибла на минах.

(обратно)

327

Реально было переброшено лишь управление корпуса. С 26 января 1945 г. изолированная в Курляндии ГрА «Север» была переименована в ГрА «Курляндия», а ГрА «Центр» — в ГрА «Север».

(обратно)

328

См. примечание № 281.

(обратно)

329

В течение 3–5 мая приказ о затоплении успели выполнить экипажи ЭМ «Z 43», ММ «Т 8», «Т 9» и 88 ПЛ.

(обратно)

330

Видимо, имеется в виду «Адмирал Восточной части Балтийского моря», которым с апреля 1945 г. являлся вице-адмирал Тиле.

(обратно)

331

Реально германские ТКА вели бой с шестью советскими МО, совершавшими переход из Мемеля в Кольберг. В результате боя был потоплен «МО-595».

(обратно)

332

По советским данным, ни ВВС, ни береговая артиллерия КБФ не принимали участия в атаках морских целей 7 мая 1945 г. у полуострова Хель.

(обратно)

333

Ложное донесение.

(обратно)

334

В налетах участвовало 26 «Ил-2» 11-й шад. По донесениям летчиков, были потоплены 1 СКР, 1 ТЩ, 2 БДБ, 1 КТЩ и 2 СКА.

(обратно)

335

Действовавший у портов Курляндского полуострова 5-й ДН МО в течение 9 мая 1945 г. потопил 6 буксиров, 2 шхуны, 2 баржи и 2 лайбы, на которых находилось около 1000 солдат противника. Еще 1 буксир и самоходная баржа вместе с 670 солдатами и офицерами вермахта были захвачены в плен.

(обратно)

336

Немецкий конвой атаковали ТКА «ТК-96» и «ТК-193», причем последний получил серьезные повреждения.

(обратно)

337

ТЩ проекта 59 («Громов» и «Полухин») до окончания войны не покидали Финского залива.

(обратно)

338

Германские войска перешли советскую границу в Заполярье 28 июня.

(обратно)

339

В соответствии со сложившейся к июню 1941 г. организационно-штатной структурой ВМС Германии Баренцево море находилось в зоне ответственности группы ВМС «Север» (генерал-адмирал Р. Карльс). До начала 1942 г. в портах Норвегии постоянно базировались исключительно соединения кораблей ОВРа (эскортные, минно-тральные и т. д.), подчинявшиеся штабу «Адмирала Норвегии» (генерал-адмирал Бём). Соединения, развернутые на порты Баренцева моря, подчинялись штабу «Адмирала Полярного побережья» (вице-адмирал О. Шенк). К началу боевых действий против СССР они включали: 7-ю флотилию моторных тральщиков (6 тральщиков; с 29 июня прибыли еще 5), группу СКР (CKP «Нордлихт», «Киаочау», «Франке», «Готе», «Того»), группу охотников за ПЛ («Uj 177», «Uj 178»), корабли-ловушки «Шифф 4» и «Шифф 31», плавбазу катеров-тральщиков «Бали».

(обратно)

340

Реально советский Северный флот (до мобилизации кораблей других ведомств) включал 8 эсминцев, 3 СКР, 1 минный заградитель, 2 ТЩ, 15 ПЛ и 16 СКА.

(обратно)

341

ПЛ «U 451» и «U 566» прибыли в Киркенес 28 и 29 июля соответственно. Еще раньше — 22 июля — в Бёк-фьорд под Киркенесом прибыла «U 652». На следующий день она вышла в первый боевой поход германской ПЛ в арктических водах и 6 августа потопила посыльное судно «ПС-70» (быв. траулер «РТ-70»).

(обратно)

342

Значительное снижение объема морских перевозок на 1,5 месяца явилось одним из мероприятий плана ведения боевых действий против СССР, представленного адмиралом Э. Редером Гитлеру на совещании в ставке фюрера по военно-морским вопросам 19.02.1941. В связи с этим возможность достижения реальных успехов в случае проведения операций на вражеских коммуникациях весьма сомнительна, что, впрочем, совершенно не оправдывает пассивности командования СФ.

(обратно)

343

До атаки советского прибрежного конвоя германские эсминцы налетам нашей авиации не подвергались. В состав конвоя входили СКР «Пассат» (быв. траулер «В. Чкалов»), траулеры «РТ-32» и «РТ-67» с понтонами на буксирах. Конвой, кроме поврежденного и выбросившегося на берег «РТ-32», был уничтожен огнем эсминцев. В течение дня 13 июля ВВС СФ совершили 38 вылетов для поиска и атаки кораблей противника, сбросив на них 42 бомбы ФАБ-100. От огня эсминцев два МБР-2 получили повреждения (один разбился при посадке), кроме того, еще один МБР-2 потерпел аварию при спасательных работах.

(обратно)

344

Данное обнаружение могло быть только ложным.

(обратно)

345

Вечером 22 июля германские эсминцы подверглись атакам пары МБР-2 и пары ГСТ (сброшено 24 ФАБ-100). Днем и вечером 23 июля эсминцы были атакованы такими же самолетами еще раз.

(обратно)

346

Реально было потоплено ГИСУ «Меридиан», не успевшее укрыться у берега после объявления тревоги. Утром 24 июля ВВС СФ произвели 28 вылетов, в ходе которых 16 самолетов безуспешно атаковали корабли противника. Самолетом, уничтоженным огнем ЭМ, оказался ГСТ, получивший серьезные повреждения в бою с парой «Bf-110». Кроме того, зенитная артиллерия противника подбила один МБР, упавший в море при возвращении на базу. Другой МБР был поврежден.

(обратно)

347

В налетах принимали участие самолеты с авианосцев «Викториес» и «Фьюриес». При ударе по Киркенесу германской зенитной артиллерии и истребителям группы I/JG77 удалось сбить 11 палубных бомбардировщиков «Альбакор» и 2 истребителя «Фульмар» из 29 атаковавших. В Петсамо потери англичан составили 1 бомбардировщик и 1 истребитель. Единственным успехом налета стало потопление норвежского рыболовного судна «Ротваер» (74 брт).

(обратно)

348

Автор не точен в описании деталей боя. Германские ЭМ вели обстрел СКР «Туман» с 04.42 до 04.55, СКР затонул в 05.50 (время московское). В 05.08 огонь по противнику открыла 180-мм башенная батарея № 11 10-го артдивизиона береговой обороны СФ. Сразу после этого (05.09–05.10) эсминцы изменили курс с юго-западного на северный. В 05.16, через минуту после прекращения огня батареей № 11, открыла огонь 130-мм батарея № 7 (обе батареи были четырехорудийными). На момент начала огня дистанция составляла 138 каб., и после четырех залпов, легших недолетами, в 05.20 батарея прекратила огонь. Другие батареи Мурманского УР огня не открывали.

(обратно)

349

В налетах на германские корабли приняло участие 7 бомбардировщиков «СБ» и «Пе-2». От близкого разрыва авиабомбы в двух отсеках на ЭМ «Рихард Байтцен» появились течи, а в машинном отделении произошла авария. В ходе налетов советская сторона потерь не понесла.

(обратно)

350

Конвой сопровождали ЭМ «Ганс Лоди» и «Карл Гальстер».

(обратно)

351

«Эккольдт» получил повреждения 12 октября 1941 г. в результате столкновения с норвежским пароходом. На ЭМ было затоплено машинное отделение.

(обратно)

352

В состав флотилии входили ЭМ «Z 26», «Z 23», «Z 24». «Z 25» и «Z 27» проекта «36А» (т. н. тип «Нарвик»).

(обратно)

353

На самом деле мины не выставлялись.

(обратно)

354

В действительности противниками немцев в этом бою являлись британские тральщики «Хейзард» и «Спиди». В ходе боя пострадал «Спиди», получивший незначительные повреждения в результате попаданий четырех 150-мм снарядов в надстройки.

(обратно)

355

Поскольку англичане не могли не знать, чьи корабли реально вели бой с германскими ЭМ, информация автора представляется грубым вымыслом.

(обратно)

356

Эсминцы СФ в 1942–1943 гг. принимали участие в следующих набеговых операциях:

1-2 февраля 1942 г. «Грозный» и «Сокрушительный» совершили поиск вдоль норвежского побережья до района Сюльте-фьорд Конгс-фьорд. Встреч с кораблями противника не было;

20-21 января 1943 г. ЛД «Баку» и ЭМ «Разумный» в районе мыса Маккаур осуществили перехват отряда германских кораблей в составе М3 «Скагеррак», ТЩ «М 303», «М 322», БО «Uj 1104» и «Uj 1105». После безуспешного обстрела и торпедной атаки советские корабли вышли из боя;

27-28 марта 1943 г. ЛД «Баку», ЭМ «Грозный» и «Громкий» предприняли безуспешную попытку перехватить конвой противника в районе Конгс-фьорда;

30-31 марта 1943 г. ЛД «Баку», ЭМ «Грозный» и «Громкий» совершили безрезультатный поиск вдоль побережья Северной Норвегии;

(обратно)

357

Линкор атаковало 12 торпедоносцев «Альбакор» с АВ «Викториес». «Тирпицу» удалось уклониться от всех торпед, сбив при этом 2 британских самолета.

(обратно)

358

В ночь на 29 марта германским ЭМ удалось потопить отставший от конвоя PQ-13 панамский пароход «Бато» (4687 брт). Утром 29 марта ЭМ провели бой с силами охранения конвоя, в результате чего был потерян «Z 26». От ответного огня получил повреждения британский ЭМ «Эклипс», а крейсер «Тринидад» пострадал от попадания своей же неисправной торпеды.

(обратно)

359

Автор допускает многочисленные неточности. Реально вечером 4 июля британское адмиралтейство отдало конвою приказ рассредоточиться, а ближнему крейсерскому прикрытию — отойти на запад. Эсминцы из непосредственного охранения конвоя были отозваны командиром эскорта, поскольку остались без прикрытия крейсерами. Непосредственной причиной решения стали не налеты немецкой авиации, а известие о выходе эскадры во главе с ЛК «Тирпиц».

(обратно)

360

Эскадра вышла в море в 10.55 (по берлинскому времени) 5 июля. В 18.01 ее безуспешно атаковала советская ПЛ «К-21», затем обнаружил самолет-разведчик ДБ-Зф и британская ПЛ «Аншейкн». Совершенно очевидно, что большинство судов конвоя PQ-17 в создавшихся условиях было обречено на гибель до того, как советский Северный флот успевал развернуть силы для их спасения. Всего же для обеспечения перехода судов PQ-17 корабли СФ совершили 193 выхода в море, самолеты — 304 вылета.

(обратно)

361

Автор несколько искажает детали. «СКР-23» (бортовой номер 78) был потоплен внезапной атакой германского ЭМ «Z 27», израсходовавшего 46 150-мм снарядов и две торпеды (обе — мимо). Из воды и со шлюпок немцы спасли 29 (по другим данным — 42 или 43) человека. СКР был накрыт уже вторым залпом эсминца и за 20 минут боя ответного огня не вел.

(обратно)

362

Правильнее было бы считать проект не «интересным», а «утопичным», из-за чего он и не получил реализации.

(обратно)

363

По другой версии, название «Вундерланд» символизировало большие потенциальные возможности успеха операции.

(обратно)

364

Немцы получили из Японии информацию о выходе из Владивостока по Северному морскому пути конвоя ЭОН-18. Для разгрузки союзных конвоев использовался исключительно Мурманск и Архангельск.

(обратно)

365

По всей вероятности, одиночным судном был советский пароход «Ф. Энгельс», совершавший переход из Исландии в Диксон. Менее вероятно, что замеченным судном был пароход «Беломорканал», вышедший из Исландии 12 августа и 19 августа обстрелявший подводную лодку («U 255» или «U 435») южнее Шпицбергена.

(обратно)

366

«Арадо» обнаружил вышедший 9 августа из Архангельска по Северному морскому пути «3-й арктический конвой» в составе 8 сухогрузов и 2 танкеров, направлявшихся в порты Дальнего Востока и Америки. 16–18 августасуда сосредоточились на рейде Диксона и далее пошли на восток в обеспечении ледокола «Красин» (позднее к конвою присоединился ледокол «Ленин» и британский танкер «Хоупмаунт»). Охранения в Карском море караван не имел. Следует отметить: в донесении гидросамолета указывалось, что суда шли на юго-запад, а не на восток, как это было на самом деле.

(обратно)

367

На Диксоне находился штаб западного сектора Северного морского пути.

(обратно)

368

Согласно отечественным источникам, радиограмма была следующей: «Вижу неизвестный вспомогательный крейсер, который запрашивает обстановку». Не исключено, что ее вторая часть, как и приводимая Майстером концовка («…пожалуйста, наблюдайте за нами»), являлись составными частями одного и того же сообщения, но и радиостанция Диксона и связисты «Шеера» приняли его не целиком.

(обратно)

369

С «Шеера» спустили катер для того, чтобы оказать помощь оказавшимся в воде советским морякам. По немецким данным, большинство из оказавшихся в воде отказались от спасения — только так можно объяснить тот факт, что из 104 членов команды было подобрано лишь 22 человек, в т. ч. и раненый командир, в основном из единственной уцелевшей шлюпки. Некоторые из спасаемых, как, например, кочегар Н. Матвеев, даже пытались оказать сопротивление, из-за чего матросам с «Шеера» пришлось прибегнуть к помощи оружия. Многие, несмотря на приказ, остались на тонущем пароходе и ждали, когда немецкий катер уйдет. Впоследствии они погибли вместе с судном. 23-м спасшимся стал другой кочегар, П. Вавилов, который добрался до опустевшей шлюпки и на ней доплыл до острова Белуха. На нем он прожил 36 дней прежде, чем его спас гидросамолет полярной авиации.

(обратно)

370

Огонь вела батарея № 569, имевшая на вооружении полученные от Красной Армии 152-мм полевые гаубицы образца 1910/1930 гг. Именно им и выпала роль главной силы оборонявшихся в бою. Действовать артиллеристам пришлось в очень тяжелых условиях, но, даже не достигнув ни одного попадания, батарея выполнила свою задачу — воспрепятствовала высадке десанта и в конечном итоге спасла Диксон от разрушения.

(обратно)

371

Под тяжелой артиллерией понимается главный калибр КРТ (280-мм), под средней — 150-мм орудия, под зенитными — 105-мм орудия.

(обратно)

372

В обороне Диксона участвовал сторожевик «СКР-19» (бывший ледокольный пароход «Дежнев»). Его вооружение состояло из четырех 76-мм, такого же количества 45-мм орудий и пулеметов. Артиллерия (по одному 75– и 45-мм орудию и четыре 20-мм «эрликона») была и на пароходе ГУСМП «Революционер» (3292 брт). Кроме этих двух судов, у причалов находился лишь невооруженный транспорт «Кара» (3235 брт), в трюмах которого лежало несколько сотен тонн аммонала.

В течение первых минут боя «Дежнев» получил, как минимум, четыре 280– или 150-мм снаряда, два из которых сделали большие пробоины. Из строя вышли дальномер и два 45-мм орудия. Потери экипажа составили семь убитых и 20 раненых. После боя поврежденный СКР сел на грунт в мелком месте. За время боя его артиллеристы выпустили по врагу 35 76-мм и 68 45-мм снарядов, но, к сожалению, не добились попаданий.

«Революционер», скрытый дымовой завесой, получил три попадания. На нем начался пожар, были разрушены каюты, штурманская и рулевые рубки. Оказался поврежденным также паропровод, подающий пар на брашпиль, в результате чего судно не смогло сняться с якоря и укрыться в Самолетной бухте. Лишь после прекращения обстрела аварийным партиям удалось устранить часть повреждений, и пароход смог выйти из порта через пролив Вега на юг. За ним последовал не замеченный немцами транспорт «Кара».

(обратно)

373

Германский МЗ шел для постановки мин к мысу Желания на Новой Земле (операция «Царь»). Перехват был осуществлен благодаря расшифровке германского радиосообщения.

(обратно)

374

В ходе операции «Вундерланд» германская ПЛ «U 601» потопила 24 августа северо-западнее Диксона пароход «Куйбышев» (2332 брт), долгое время считавшийся западными историками потопленным на рейде Диксона в результате обстрела с «Адмирала Шеера».

(обратно)

375

130-мм орудия устанавливались только на ледоколах «Иосиф Сталин» и «Микоян».

(обратно)

376

Роль минных заградителей выполнили подводные лодки. В 1942 г. германские ПЛ выставили в проливах между Карским и Баренцевым морями два минных заграждения (28 августа «U 589» в проливе Маточкин Шар и 13 октября «U 592» в проливе Югорский Шар).

(обратно)

377

Автор преувеличивает трудности — в начале похода самолетный компас был подвержен девиации.

(обратно)

378

Единственным критерием оценки успеха операции является выполнение поставленной задачи. Поскольку движение в Карском море и по Северному морскому пути парализовано не было, исход операции следует оценивать как неудовлетворительный.

(обратно)

379

Командир «Сибирякова» А. Качарава был награжден орденом «Красная Звезда». Утверждение о том, что «Шееру» удалось ввести в заблуждание экипаж ледокольного парохода, противоречит общеизвестным фактам.

(обратно)

380

После семи самовзрывов мин, произошедших 22 января из-за торошения льдов, советские тральщики «ТЩ-60» и «ТЩ-65» провели разведывательное траление фарватера, в ходе которого вытралили три мины ЕМС. 23 февраля ЭМ «Куйбышев», совершавший переход из Молотовска в Мурманск, получил повреждения в результате взрыва мины в параване. Этим успех данного заграждения и ограничился.

(обратно)

381

О существовании заграждения «Бантос» в штабе СФ не было известно до 15 апреля 1945 г. Согласно новейшим исследованиям отечественных и зарубежных историков, на минах (в т. ч. плавающих) данного заграждения, по всей вероятности, погибла германская ПЛ «U 585», возможно, советские ПЛ «Д-3» и «Щ-401».

(обратно)

382

«Ульм» был перехвачен британскими ЭМ «Марна», «Мартин» и «Онслот» (выделены из состава охранения американского КРТ «Тускалуза», возвращавшегося из Кольского залива в Англию) на основании данных, полученных в результате расшифровки германских радиопереговоров (операция «Ультра»).

(обратно)

383

Два попадания в корму получил ЭМ «Марна».

(обратно)

384

Первое заграждение было выставлено 7 сентября в районе о. Колгуев и состояло из 90 мин ЕМС (контактные) и 90 мин EMF (якорные неконтактные). Второе состояло из 50 ЕМС, 90 EMF и 40 минных защитников. Единственным успехом заграждений стал подрыв на неконтактной мине 26 ноября 1942 г. в районе о. Колгуев ледокола «Микоян».

(обратно)

385

Возможно, на данных минных заграждениях в сентябре 1943 г. погибла советская ПЛ «К-1».

(обратно)

386

Данное минное заграждение имело обозначение «Бантос-В». О его существовании в штабе СФ не было известно до конца войны. Успехов, по-видимому, не имело.

(обратно)

387

Немецкий воздушный разведчик обнаружил группу союзных кораблей, направленных в СССР для обеспечения перехода конвоя RA-54A. Реально в состав группы входили 9 ЭМ и ЭСКМ, 2 ТЩ и 1 корвет ВМС Великобритании, 5 ТЩ типа «АМ» и 6 БО типа «БО-2», передаваемых ВМФ СССР по ленд-лизу.

(обратно)

388

Согласно данным И.А. Киреева («Влияние минно-заградительных действий противника на условия боевой деятельности Военно-Морских Сил СССР в ВОВ 1941–1945 гг. Ч. 1. Северный театр»), основанным на сведениях, полученных из трофейных документов, в операционной зоне СФ в оборонительных заграждениях противником было выставлено: в 1942 г. — 3607 мин и 210 минных защитников, в 1943 г. — 3726 и 260, в 1944 г. — 320 и 8.

(обратно)

389

Германский отряд атаковали ТКА № 13 и № 14. ТКА № 14 выпустил две торпеды и слышал их взрывы, ТКА № 13 вел бой с моторными ТЩ и получил попадания двух снарядов, повлекших незначительные повреждения.

Кроме того, германский отряд был обстрелян с батареи № 221 на полуострове Рыбачий, которая доложила о повреждении одного ТР. Ответным огнем немецких береговых батарей, выпустивших около 350 снарядов, на нашей батарее был убит один и ранены трое краснофлотцев.

(обратно)

390

В 1941 г. в Арктике действовали следующие германские ПЛ: «U 81» (1 поход в августе), «U 132» (1 поход в сентябре — октябре), «U 134» (1 поход в декабре), «U 451» (2 похода в августе — сентябре), «U 454» (1 поход в декабре), «U 566» (2 похода в августе — сентябре), «U 571» (1 поход в августе), «U 576» (1 поход в октябре — ноябре), «U 584» (1 поход в декабре), «U 652» (1 поход в июле — августе) и «U 752» (2 похода между августом и ноябрем). Немецкими ПЛ были потоплены ТР «Аргунь» (3487 брт), 2 ТЩ, СКР «Жемчуг», посыльное судно, а плавбаза «Мария Ульянова» получила повреждения. Кроме того, по ошибке был потоплен германский ТР «Штайнбек».

(обратно)

391

Реальные успехи ПЛ при действиях против союзных конвоев в 1942–1945 гг. выразились в потоплении 29 ТР, в т. ч. 3 советских (кроме того, еще 8 были потоплены во взаимодействии с авиацией), повреждении КРЛ «Эдинбург» (позднее затоплен), потоплении 2 ЭМ, 1 ТЩ и 1 траулера. Собственные потери составили 5 ПЛ в 1942 г., 1 — в 1943 г., 28 — в 1944 г. и 4 — в 1945 г.

(обратно)

392

Германские успехи в данном регионе в 1942 г. выразились в потоплении ТР «Крестьянин» (2513 брт), «Куйбышев» (2332 брт), 2 буксиров, баржи, лихтера и рыболовного траулера.

(обратно)

393

В 1942 г. германские ПЛ осуществили 2 постановки, выставив в общей сложности 40 донных мин. На заграждениях погибли ТР «Щорс» (3770 брт) и СКР «Муссон».

(обратно)

394

В бою 19 августа, по советским данным, принимали участие 2 ПЛ (одна из них открыла ответный арт. огонь), 2 советских ТЩ и СКР № 19. Огонь с советской стороны вел только ТЩ № 39, который до того момента, когда ПЛ оторвались в надводном положении, успел выпустить 151 45-мм снаряд, но попаданий не добился.

20 августа СКР № 18 (бывший ледокол «Федор Литке») и ТЩ № 57 в районе пролива Маточкин Шар — губа Белушья несколько раз подвергались безуспешным атакам ПЛ.

(обратно)

395

В 1943 г. в восточной части Баренцева и Карском морях германскими ПЛ были потоплены ТР «Диксон» (2920 брт), «Архангельск» (2480 брт), «Сергей Киров» (4146 брт), 1 ГИСУ и 2 ТЩ. Кроме того, на минах погибли ТР «Тбилиси» (7169 брт), ВСУ «Шквал», 1 СКР и 1 ТЩ.

(обратно)

396

В 1943 г. германские ПЛ выставили на советских коммуникацииях в Баренцевом и Карском морях 16 заграждений (342 мины). «U 639» была торпедирована советской ПЛ «С-101» 28 августа 1943 г. в районе мыса Желания.

(обратно)

397

Реально — ТР «Марина Раскова» (5685 брт), 1 ГИСУ, 1 СКР и 3 ТЩ.

(обратно)

398

6 заграждений из 72 мин.

(обратно)

399

«U 362» была уничтожена в районе о. Краковка ТЩ «Т-116» типа «АМ».

(обратно)

400

Переходивший совместно с конвоем JW-59 отряд кораблей СФ с 03.35 до 17.00 23 августа имел многочисленные контакты с ПЛ противника и в 7 случаях атаковывал их глубинными бомбами. Наши корабли потерь и повреждений не имели.

(обратно)

401

«Деятельный» потоплен акустической торпедой. 21 января «U 293» повредила ЭМ «Разъяренный».

(обратно)

402

К информации Ю. Майстера необходимо добавить следующее: донесения, сделанные 24 апреля, «U 294» и «U 997» относились к бою с советским конвоем «ПК-9» 22 апреля, в ходе которого противнику удалось потопить советский ТР «Онега» (1603 брт) и повредить норвежский ТР «Идефьорд» (4287 брт). Днем 25 апреля «U 711» безуспешно атаковала один из английских ЭМ конвоя JW-66 в устье Кольского залива. «U 716», по всей вероятности, была повреждена самолетом «В-25» из состава 118-го рап ВВС СФ 25 апреля. «U 968» безуспешно атаковала корвет «Элнвик Касл» и потопила фрегат «Гудолл» из состава группы, осуществлявшей поиск на Кильдинском плесе. «U 307» была потоплена 29 апреля РБУ «Сквид» и артогнем фрегата «Лох Инч», «U 286» пропала без вести после выхода из Харстадта. «U 313», по всей вероятности, была атакована группой в составе ЭМ «Жаркий», «Жесткий», «Дерзкий» и четырех БО, обеспечивавших выход в море RA-66 рано утром 30 апреля. Вряд ли ПЛ получила серьезные повреждения, поскольку на момент капитуляции Германии все еще находилась в море.

(обратно)

403

Майстер имеет в виду безуспешную атаку, произведенную ПЛ «U 995» (командир — обер-лейтенант Х.-Г. Хесс) на внутреннем рейде Киркенеса вечером 8 февраля 1945 г. С норвежского ТР «Идефьорд» наблюдали три торпеды, две из которых взорвались в 50 и 120 м от ТР.

(обратно)

404

Автор допускает неточность: в 1941 г. на Мурманском направлении действовала группа пикирующих бомбардировщиков IV/LG 1 (в январе 1942 г. переименована в I/StG 5) и группа истребителей из I/JG 77 (в 1942 г. на ее базе развернута эскадра JG 5). Кроме того, с первого дня войны действовала эскадрилья бомбардировщиков «Ju-88» KG 30, которая была усилена двумя другими эскадрильями группы II/KG 30 уже в июле 1941 г. Также имелась эскадрилья ближних разведчиков 1(Н)/32.

(обратно)

405

Обозначенные Ю. Майстером изменения происходили следующим образом: в начале августа 1941 г. в Норвегию прибыли группы I/KG30 и I/KG26, в декабре — группа III/KG30. Весной 1942 г. группа ll/KG30 действовала на Московском направлении, но к маю была возвращена в Норвегию. Группа I/KG26, убывшая на переучивание в конце 1941-ro — начале 1942 г. в Италию, в марте — мае вернулась в Северную Норвегию в качестве торпедоносной. 10 августа 1942 г. к ней присоединилась торпедоносная III/KG26. Группа I/KG40 дальних разведчиков FW 200 базировалась на аэродроме Вернее под Тронхеймом с весны 1942 г. В ноябре 1942 г. все группы, кроме I/KG30 (убыла в марте 1943 г.) и I/KG40, убыли для действий в Западном Средиземноморье. I/StG5 в конце 1943 г. была переведена на Ленинградское направление. Кроме того, на Севере в разное время базировались две эскадрильи гидроторпедоносцев — I/KuFIGr406 (август 1941 г. — январь 1943 г.) и I/KuFIGr906 (январь — декабрь 1942 г.). Вторично германская ударная авиация (эскадра KG26 в полном составе) действовала на Севере с сентября 1944-го по февраль 1945 г.

(обратно)

406

Реальный успех, достигнутый люфтваффе в Мурманском порту, выразился в потоплении ТР «Эмпайр Старлайт» (6850 брт), «Нью Вестминстер Сити» (4747 брт), «Ланкастер Касл» (5172 брт) и советского «Субботник» (235 брт).

(обратно)

407

13 марта в порту Мурманска германской авиацией был потоплен ТР «Оушен Фридом» (7173 брт). 23 февраля 1945 г. жертвой торпедоносцев из III/KG26 стал американский ТР «Генри Бэкон» (7177 брт).

(обратно)

408

В 1943 г. германскими истребителями-бомбардировщиками были потоплены ПЛ «М-122», 2 ТКА, 3 МО, 2 СКА, 1 КАТЩ, ПЛБ ТКА, 6 мелких ВСУ и 8 мотоботов.

(обратно)

409

Потери ВВС СФ при действиях на коммуникациях противника в 1943 г. составили 114 самолетов, из которых примерно 80 (16 торпедоносцев, 11 бомбардировщиков, 12 штурмовиков и 41 истребитель) были сбиты в воздушных боях.

(обратно)

410

Днем 30 июня ЭМ «Куйбышев» и «Урицкий», оказывавшие поддержку сухопутным войскам, были атакованы 16 пикирующими бомбардировщиками. Легкие повреждения получили ЭМ «Урицкий» и один из находившихся поблизости катеров МО.

(обратно)

411

26 августа 12 «Ju-88» безрезультатно атаковали ЭМ «Куйбышев» и «Урицкий», находившиеся в охранении поврежденной германской лодкой «U 571» ПЛБ «Мария Ульянова».

(обратно)

412

22 августа в Мурманске от близких разрывов получил повреждения ЭМ «Гремящий». Ранее, 20 июля, в Полярном был потоплен ЭМ «Стремительный».

(обратно)

413

Данная информация не соответствует действительности.

(обратно)

414

Атаке подвергся ледокол «Иосиф Сталин», принимавший уголь с ТР «Правда». Из 5 сброшенных бомб одна попала в палубу, другая взорвалась у борта. Судно получило серьезные повреждения.

(обратно)

415

Точное количество мин, сброшенных самолетами люфтваффе на Северном морском театре, до сих пор неизвестно. В 1942 г. в результате подрывов на донных минах в Кольском заливе погибли союзные ТР «Стил Уокер» (5685 брт) и «Алькоа Кадет» (4823 брт).

(обратно)

416

Лидер «Баку» и эсминцы «Гремящий», Разумный» и «Разъяренный» вышли из Полярного в 20.05 25 октября, провели поиск вдоль норвежского побережья, в 06.39–07.18 26 октября обстреляли Варде и в 10.45 прибыли в Полярный.

(обратно)

417

31 октября при возвращении в базу германские ЭМ были безрезультатно атакованы советской ПЛ «С-101».

(обратно)

418

По всей вероятности, за десант были приняты корабли конвоя JW-61А — лайнеры «Эмпресс оф Острелия» и «Скития» с кораблями охранения (АВ «Кампания», КРТ «Бервик», 8 ЭМ, 1 шлюп и 1 фрегат).

(обратно)

419

На самом деле бой, о котором упоминает Ю. Майстер, произошел 28 января 1945 г. Германские ЭМ «Z 31», «Z 34» и «Z 38» противостояли британским КРЛ «Моришис» и «Дайадем». В ходе перестрелки «Z 31» получил семь попаданий, вызвавших серьезные повреждения и большие потери в людях (55 убитых и 24 раненых). «Z 34» и оба британских крейсера получили по одному попаданию.

(обратно)

420

Британские авианосцы начали рейды к норвежскому побережью с февраля 1944 г. Кроме повреждений, нанесенных ЛК «Тирпиц», до мая 1945 г. палубным самолетам удалось потопить 18 ТР (43 902 брт), 4 ТЩ, 7 СКР, 2 ПЛ и 3 ПЛБ.

(обратно)

421

30 июня в Мотовском заливе действовал только ЭМ «Урицкий» и «Куйбышев», а также СКА МО № 121 и № 123. Десант кораблями не высаживался, только корректировочная группа. В результате налета 22 бомбардировщиков на «Урицком» были ранены 4 краснофлотца, МО № 121 получил осколочное попадание в корму.

(обратно)

422

Речь идет о десанте (батальон пограничников, около 500 человек), высаженном на западном берегу реки Б. Лица 7 июля. На следующий день десант, в котором оставалось 450 человек, был снят двумя СКР. 9 июля был снят десант, высаженный 6 июля на восточный берег реки. Он также имел весьма небольшие потери.

(обратно)

423

Речь идет о высадке 12-й особой бригады морской пехоты на мысе Пикшуев. После того как наступление войск 14-й армии потерпело неудачу, Военный совет СФ принял решение об эвакуации десанта, что и было осуществлено 12–13 мая. Из 7165 человек, высаженных на плацдарме, 2094 раненых эвакуированы до 10 мая и около 3800 человек — при финальной эмбаркации.

(обратно)

424

В течение 1943 г. корабли и катера СФ высадили на побережье, занятое противником, 12 диверсионно-разведывательных групп. Сведения, приводимые Ю. Майстером, о высадке десанта 20 июля не соответствуют действительности. Визуально десант не наблюдался из-за тумана, и стрельба по «десантным силам» велась по данным берегового радара, очевидно, подверженного в тот день большим помехам.

Вечером 22 декабря 3 СКА типа МО высадили разведгруппу 254-й брмп (152 человека) в районе м. Пикшуев для уничтожения опорного пункта «Райтер-Альм». Не обнаружив противника, группа, за исключением пропавшего без вести краснофлотца, утром 23 декабря была эвакуирована катерами.

(обратно)

425

Никакой операции в указанном Ю. Майстером районе в данные сутки не проводилось. Возможно, имеется в виду высадка разведгруппы (101 человек) в заливе Маативуоно (юго-зап. побережье полуострова Рыбачий) 8 марта. Наши десантники без потерь захватили опорный пункт противника, уничтожив 18 и захватив в плен 6 германских солдат, а затем вернулись на катера.

(обратно)

426

Имеются в виду тактические десанты, высаженные 18 октября в районе Суолавуоно и Ааресвуоно (485 человек), 23 октября — в Коббхольм-фьорде (626 человек) и 25 октября — в Хольменгро-фьорде (835 человек).

(обратно)

427

Ю. Майстер приводит неточные данные. «К-23» начала переход по ББК еще 13 июня 1941 г., т. е. за 9 дней до начала войны. Летом 1941 г. на СФ были переведены 2 («С-101», «С-102»), а не 13 ПЛ типа «С». Указанная цифра образовалась лишь к концу войны с учетом 4 ПЛ типа «С», перешедших с ТОФа весной 1943 г., 4 ПЛ, прибывших с Каспийского моря в 1943 г., и 3 ПЛ, перешедших этим же путем весной 1944 г.

(обратно)

428

В течение 1941 г. данными противника подтверждается потопление ПЛ СФ (без учета минных постановок) 3 транспортов (5442 брт), 1 охотника за ПЛ и 1 мотобота.

(обратно)

429

2 октября атаку в Линахамари производила «М-171» под командованием В.Г. Старикова. По немецким данным, две торпеды взорвались при ударе о берег недалеко от норвежских ТР «Мимона» и «Сендиг».

(обратно)

430

Советские подводные лодки ни 12 января, ни 10 июля 1943 г. в Петсамо-фьорд не входили.

(обратно)

431

У Ю. Майстера опечатка: 3 ноября 1941 г. погиб охотник «Uj 1213» (охотника «Uj 1231» никогда не существовало) — его торпедировала действовавшая с советских баз британская ПЛ «Трайдент».

(обратно)

432

В данном бою с советской стороны участвовала ПЛ «К-3» (командир — капитан-лейтенант К.И. Малофеев; обеспечивающий — командир дивизиона капитан 2 ранга М.И. Гаджиев). После безуспешной атаки германского ТР «Альткирх» ПЛ была контратакована тремя охотниками и, получив некоторые повреждения, всплыла для артиллерийского боя. В течение 7-минутного боевого столкновения ПЛ выпустила 39 100-мм и 47 45-мм снарядов. Охотник «Uj 1708» взорвался (именно он имел на вооружении 88-мм орудия), после чего «Uj 1403» и «Uj 1413» вышли из боя. Лодка получила 10 пробоин от осколков и попаданий малокалиберных снарядов.

(обратно)

433

Называя С.И. Коваленко «знаменитым», Ю. Майстер, очевидно, пытался преувеличить значение успеха, достигнутого немцами 18 февраля 1942 г. До этого командир «Щ-403» успел провести лишь 2 торпедные атаки (18 и 22 декабря), в ходе которых ему не удалось добиться подтвержденных побед. С.И. Коваленко пропал без вести в плену, а его лодка с конца лета 1942 г. вновь вступила в строй, но в октябре 1943 г. погибла.

(обратно)

434

ПЛ «К-21» командовал Герой Советского Союза капитан 2 ранга Н.А. Лунин. В результате артиллерийского обстрела один норвежский рыболовный катер был потоплен.

(обратно)

435

Речь идет о последнем бое ПЛ «К-23», которая была повреждена артиллерией, а затем, по всей вероятности, потоплена глубинными бомбами германских охотников «Uj 1101», «Uj 1109» и «Uj 1110».

(обратно)

436

ПЛ типа «Д» мин, естественно, не ставили, вместо них Ю. Май-стер, по-видимому, имел в виду ПЛ типа «К». В 1941 г. было осуществлено 8 постановок (147 мин), в 1942 г. — 15 (292), в 1943 г. — 14 (276), в 1944 г. — 9 (172).

(обратно)

437

К настоящему времени подтверждаются следующие успехи ПЛ СФ. В 1942 г. потоплены 9 ТР (18 995 брт), 2 мотобота и 1 СКР. В 1943 г. потоплены 6 ТР (21 205 брт), 1 крупное ВСУ, 1 ПЛ, 1 ТЩ, 3 БО, 3 СКР, повреждены 3 ТР (13 397 брт). В 1944 г. потоплены 2 ТР (6786 брт), 3 БО, 1 СКР, поврежден 1 ТР (5993 брт).

(обратно)

438

Информация о потоплении второго охотника в артиллерийском бою не соответствует действительности.

(обратно)

439

Имеется в виду преследование ПЛ «М-172» охотниками «Uj 1104» и «Uj 1108», начавшееся после неудачной атаки ПЛ на госпитальное судно «Бирка» вечером 15 мая 1942 г. и завершившееся в дневное время следующих суток. По германским данным, на лодку было сброшено 136 глубинных бомб, а утром 16 мая, после ее всплытия у побережья Рыбачьего, выпущено 38 снарядов.

(обратно)

440

В ходе войны граница между операционными зонами СФ и британского ВМФ несколько раз изменялась. До весны 1942 г. зона нашего флота включала район подходов к Вест-фьорду (Нарвику), который впоследствии был передан союзникам.

(обратно)

441

«В-1», пропавшая без вести на переходе из Лервика (Шетландские острова) в Полярный между 25 июля и 2 августа 1944 г., считается потопленной британским патрульным самолетом 27 июля на удалении 80 миль от маршрута перехода.

(обратно)

442

В период с августа по декабрь 1941 г. в операционной зоне СФ с базирования на Полярное действовали в общей сложности 4 британские субмарины. Их успехи выразились в потоплении 2 охотников за ПЛ и 7 торговых судов (17 888 брт). Впоследствии лодки союзников заходили в нашу операционную зону только в ходе операций по обеспечению переходов «северных» конвоев. Фактов результативных атак союзных ПЛ в ходе данных операций не было. В своей операционной зоне у побережья Норвегии союзные ПЛ потопили (без учета минных постановок) 1 судно (4360 брт) в 1941 г., 5 судов (16 120 брт) в 1942 г., 2 ПЛ и 3 судна (10 146 брт) в 1943 г., 3 ПЛ, 1 ТЩ, 1 БО и 14 судов (36 787 брт) в 1944 г., а также 2 ПЛ, 1 СКР, 1 ТЩ и 3 судна (2997 брт) в 1945 г.

(обратно)

443

Британская ПЛ «Аншейкн» («Р-54») при выходе в атаку на «Тирпиц» была обнаружена ЭМ охранения и подверглась непродолжительному преследованию.

(обратно)

444

По другим данным, все эсминцы и миноносцы, входившие в охранение эскадры, шли впереди тяжелых кораблей строем фронта.

(обратно)

445

На самом деле Н.А. Лунин был представлен к званию Героя Советского Союза за успехи, достигнутые им в качестве командира «Щ-421» еще в феврале 1942 г. и награжден Указом Президиума Верховного Совета от 3 апреля 1942 г.

(обратно)

446

Речь идет о бесперископной атаке ПЛ «С-56», совершавшейся с глубины 25 метров. Одна из двух торпед не вышла и отработала в аппарате, вторая — взорвалась, не дойдя до цели (по докладу командира, поврежден 6000-тонный транспорт).

(обратно)

447

Имеется в виду атака ПЛ «М-105». По германским данным, одна из двух торпед, выпущенных «малюткой», прошла под ТР «Севре», другая — за кормой судна. На лодке через 42 сек после выстрела слышали взрыв.

(обратно)

448

Ю. Майстер ошибается — атака, совершенная «С-104», завершилась потоплением охотника «Uj 1209», что, кстати, подтверждает и сам Майстер в приложениях к своей работе.

(обратно)

449

Имеется в виду атака «М-200». Через 1,5 мин после выстрела, произведенного с дистанции 10 каб., на лодке слышали два взрыва, затем 24 взрыва глубинных бомб. По данным К. Юана и Ю. Ровера, германские СКР атаковали ПЛ, обнаружив ее при помощи ГАС. Торпедной атаки лодки они не наблюдали. Оба дрифтера, потопленных нашими силами в этот день, — норвежские «Хугин» (124 брт) и «Сторрега» (41 брт), — были перехвачены советскими ТКА во время поиска германского конвоя и затоплены катером «ТКА-239».

(обратно)

450

Описана атака ПЛ «С-104». Спустя 4 ч этот же конвой подвергся нападению «В-2», потопившей охотник «Uj 1220».

(обратно)

451

Единственный реальный успех — потопление в ночь на 6 октября норвежского каботажного судна «Бьёрнунген» (163 брт).

(обратно)

452

Из-за трудностей с ремонтом и базированием имевшихся на СФ пяти ТКА типа «Д-3» в 1942 г. катера провели лишь три нападения на конвои — 18 и 24 апреля, а также 6 ноября. По германским данным, все они закончились безрезультатно.

(обратно)

453

7 апреля 1943 г. советские ТКА нападений на конвои противника не предпринимали. По всей вероятности, Ю. Майстер имеет в виду бой в ночь на 18 апреля, произошедший в ходе германской минно-заградительной операции «Сагита» (комментировался ранее).

(обратно)

454

Информация о бое 18 декабря не соответствует действительности. В ночь на 22 декабря 5 советских ТКА неудачно атаковали германский конвой (противник приготовился к отражению атаки на основе данных, полученных благодаря радиоперехвату), потеряв при этом ТКА № 14 (5 человек, в т. ч. командир катера л-т Е.С. Дмитров, попали в плен). ТКА № 12 и № 22 имели повреждения в результате попаданий 20-мм снарядов (4 раненых). Противник потерял каботажное судно «Мария» (200 брт; в состав конвоя не входило), торпедированное ТКА № 13. Из личного состава кораблей конвоя 1 моряк был убит и 10 ранены.

(обратно)

455

Информация о бое 25 декабря не соответствует действительности — боя не было.

(обратно)

456

Нападение шести советских ТКА было отбито огнем 3 немецких охотников. Противник потерь не понес, мы лишились «ТКА-212».

(обратно)

457

В нападении на конвой принимали участие три катера, потопившие германский транспорт «Нерисса» (992 брт; следовал в балласте, погибли 6 членов экипажа).

(обратно)

458

В нападении на конвой приняли участие 14 ТКА, командиры которых сделали доклады о потоплении 2 транспортов, 3 миноносцев, 3 ТЩ, 5 СКР, 1 СКА, транспорт и сторожевик получили повреждения. Реально из состава конвоя погибли транспорт «Кальмар» (3992 брт, быв. советский «Волголес», захваченный в немецком порту в первый день войны; перевозил 1500 т цемента, 642 т продовольствия и 12 т боеприпасов) и СКР «V 6102». Еще один СКР — «V 6112» — потоплен ПЛ «М-201» за 1,5 ч до атаки ТКА. Советская сторона потеряла «ТКА-203», 9 членов экипажа которого попали в плен.

(обратно)

459

В нападении на германский конвой в ночь на 21 октября принимало участие 5 ТКА, из которых лишь один — «ТКА-230» получил легкие повреждения. Утром авиацией был потоплен не тральщик «М 151», а гораздо более меньший по размерам моторный «R 151».

(обратно)

460

Потери ТКА СФ были вполне сопоставимы с достигнутыми успехами. В 1941–1942 гг. потерь не было, в 1943 г. один ТКА погиб в бою и два были уничтожены германской авиацией, в 1944 г. в боях погибло 5 ТКА, авиация потопила один и еще один подорвался на мине.

(обратно)

461

Оба предположения не соответствуют истине.

(обратно)

462

Германская авиация действительно представляла серьезную угрозу для ТКА, но лишь до тех пор, пока весной 1944 г. не удалось организовать надежного взаимодействия с истребителями.

(обратно)

463

30 июля удар по Петсамо наносили самолеты с британских авианосцев.

(обратно)

464

Непосредственно в Киркенесе весной — летом 1944 г. были потоплены транспорта «Йоханн Фаулбаум» (2944 брт; 15 мая), «Герта» (717 брт; 27 июня), «Флорианполис» (7419 брт; 28 июня), «Зебу» (1894 брт; 17 августа) и «Петер Борнхофен» (1349 брт; 17 августа).

(обратно)

465

Ю. Майстер завышает объем помощи союзников. 151-е истребительное авиакрыло британских ВВС (81-я и 134-я эскадрильи истребителей «Харрикейн») действовало с авиабаз в районе Мурманска с 11 сентября по 16 ноября 1941 г. Две эскадрильи устаревших торпедоносцев «Хэмпден» базировались на Севере в сентябре — октябре 1942 г. совершив за этот период всего один безрезультатный вылет. И те и другие самолеты были переданы англичанами в ВВС СФ.

(обратно)

466

Правильнее было бы сказать, что до ноября 1942 г. превосходство в количестве и качестве ударной авиации было на стороне люфтваффе, после — количественное на стороне ВВС СФ и 7-й воздушной армии.

(обратно)

467

В течение года торпедоносцами «Хэмпден» было потоплено германское судно «Леезее» (2624 брт; 25 апреля), торпедоносцами «Бостон» в бомбардировочном варианте поврежден транспорт «Феодосия» (3075 брт; 10 мая).

(обратно)

468

В 1944 г. ВВС СФ потопили 10 транспортов тоннажем более 500 брт, 7 СКР, 1 БО, 4 ТЩ, 5 БДБ, 4 крупных ВСУ и более десятка норвежских дрифтеров.

(обратно)

469

Следует отметить, что многочисленные эскортные силы, стянутые германским командованием на Север для обеспечения своих коммуникаций, вряд ли могли использоваться для атак на союзные конвои.

(обратно)

470

Ю. Майстер ошибался. Британские тральщики, базировавшиеся на Полярном, неоднократно привлекались для траления мин у проливов Югорский Шар и Карские ворота, а союзные суда осуществляли переходы Северным морским путем.

(обратно)

471

Единственный случай появления советских ЭМ в Карском море — проводка ЛД «Баку», ЭМ «Разумный» и «Разъяренный» по СМП (операция ЭОН-18) в 1942 г.

(обратно)

472

В последнем бою «Эдинбурга» с советской стороны принимал участие не эсминец, а СКР «Рубин». ЭМ «Гремящий» и «Сокрушительный» отделились от поврежденного крейсера для приемки топлива в 03.50 1 мая и в 17.00 прибыли в Полярный. Вновь в море корабли вышли только в 08.10 2 мая, почти в ту же минуту, когда «Эдинбург» получил фатальное торпедное попадание с германского ЭМ. При максимально благоприятно складывающихся обстоятельствах ЭМ могли принять топливо за 4–5 часов и успеть покрыть 200-сильное расстояние до крейсера (волнение моря составляло 3–4 балла) до начала боя.

(обратно)

473

Ю. Майстер снова противоречит действительности. Еще с конца 1941 г. ВМФ СССР и Великобритании была принята единая таблица условных сигналов (ТУС), с успехом применявшаяся до конца войны. Например, 24–25 ноября 1941 г. англо-советское соединение (КРЛ «Кения», ЭМ «Бедуин», «Интрепид», «Гремящий», «Громкий») провело поиск вдоль норвежского побережья, а затем обстреляло порт Вардё.

(обратно)

474

Конвой PQ-13 встречали вышедшие из Кольского залива ЭМ «Сокрушительный», «Гремящий», британский «Ориби» и 4 британских тральщика.

(обратно)

475

Очевидно, что рассуждения Ю. Майстера имеют мало отношения к действительности. Только в 1942 г. корабли СФ сделали в интересах обеспечения союзных конвоев 317 выходов в море (в т. ч. 191 для сопровождения прибывающих конвоев).

(обратно)

476

В Англию было доставлено около 4000 моряков для укомплектования команд, передаваемых в счет раздела итальянского флота 1 ЛК, 8 ЭМ и 4 ПЛ. Конечно же, их перевозка потребовала выделения гораздо меньшего числа торговых и военных кораблей.

(обратно)

477

Все вышеуказанные корабли совершали переход в составе союзных конвоев, против которых германские надводные корабли не рисковали действовать.

(обратно)

478

Нужно совершенно не представлять ТТЭ германских ЭМ типа «36А моб» (водоизмещение 2657/3691 т, скорость 36 узлов, вооружение — 5 150-мм, 2×4 ТА) и переоборудованных в эскортные корабли быв. американских ЭМ «гладкопалубного» типа (водоизмещение 1090/1552 т, скорость 27 узлов, вооружение 1 102-мм, 1 76-мм, 1×3 ТА), чтобы делать подобные предположения.

(обратно)

479

Данное заявление находится в полном противоречии с хорошо известными историческими фактами.

(обратно)

480

На протяжении войны количество батарей на полуострове Рыбачий неоднократно изменялось. К началу войны их было всего три (№ 122, № 221, № 222), включавших 3 130-мм, 4 100-мм и 4 45-мм орудия. Во второй половине 1942 г. на полуострове установили батареи № 140 (4 130-мм орудия), № 232 (3 100-мм), № 210 (4 152-мм), а в январе 1943 г. сформировали из них 113-й (батареи № 140, 210, 221, 232) и 145-й (не принимал участия в блокаде Петсамо) артиллерийские дивизионы. Береговая артиллерия усиливалась 104-м пушечным артиллерийским полком (пап) 14-й армии, находившимся на Рыбачьем (16 152-мм, 4 107-мм, 8 122-мм пушек и гаубиц). Примерно эта группировка артиллерии сохранялась до окончания боевых действий.

(обратно)

481

На Рыбачьем РЛС не имелось. Высокая эффективность стрельбы достигалась методом постановки неподвижных огневых завес на заранее пристрелянных рубежах.

(обратно)

482

Достоверно известно о потоплении огнем береговых батарей 1 судна (860 брт), повреждении БДБ и МТЩ в 1942 г., повреждении 2 ТР, 1 М3, 1 БДБ и 1 МТЩ в 1943 г., уничтожении 1 ТР (989 брт) и 1 самоходной баржи в 1944 г.

(обратно)

483

Речь идет о потоплении подорвавшихся на минах, выставленных катерами МО, германских транспортах «Вестзее» (5911 брт) и «Ганс Рикмерс» (5226 брт).

(обратно)

484

Особенно сильные налеты на батареи совершались летом 1942 г. (в частности, 28 июня и 17 июля прямыми попаданиями бомб были уничтожены два 130-мм орудия батареи № 221). Всего же на позициям батарей № 221 и 222 (45-мм) было нанесено 72 авиационных удара, в которых участвовало 840 самолетов.

(обратно)

485

Именно по этой причине летом 1941 г. командир 6-й флотилии германских ЭМ капитан 2 ранга А. Шульце-Хинрихс отклонил предложение генерала Э. Дитля об артиллерийской поддержке наступающих германских войск.

(обратно)

486

Правильнее было бы сказать, что ни одной из сторон не удалось решить задачу по нарушению коммуникаций противника.

(обратно)

487

С Ю. Майстером трудно согласиться. Действия британских сил по немецким прибрежным перевозкам в 1942–1943 гг. едва ли имели какое-то значение в силу незначительности успехов. И напротив, набеговые и десантные операции на Лофотенские острова (март 1941 г.), в районыВаагсё и Вест-фьорда (декабрь 1941 г.) привели к решению германского командования усилить оборону Норвегии и сосредоточить там главные силы флота.

(обратно)

488

Советский торговый флот потерял в 1941–1945 гг. на Северном морском театре от воздействия противника в 1941 г. 1 торговое судно (3487 брт), в 1942 г. — 13 (48 480 брт), в 1943 г. — 6 (21 025 брт), в 1944 г. — 5 (14 542 брт), в 1945 г. — 1 (1603 брт), т. е. всего 26 судов (89 137 брт).

(обратно)

489

Реально к началу войны существовали только Дунайская и Пинская (в бассейне реки Днепр) флотилии. Ладожская флотилия, существовавшая в период советско-финляндской войны, была расформирована к июню 1941 г. Повторный приказ о ее формировании был отдан только 25.06.1941. Директива на формирование Чудской флотилии появилась еще позже — 3.07.1941.

(обратно)

490

Озеро Сайма полностью находится на территории Финляндии, так что возможности к использованию флотилии имелись бы только в случае переноса боевых действий на территорию страны.

(обратно)

491

Модернизированные финнами русские мины обр. 1908 г.

(обратно)

492

К июлю 1941 г. советская ЛВФ включала 6 канонерских лодок, переоборудованных из грунтоотвозных шаланд («Шексна», «Бира», «Нора», «Олекма», «Селемджа», «Бурея»), дивизион тральщиков (5 единиц; переоборудованы из буксиров) и дивизион катеров-тральщиков (16 мобилизованных разъездных катеров). Только в августе во флотилию были включены корабли спецпостройки: СКР «Пурга» и «Конструктор», 4 катера МО и 2 бронекатера. Кроме того, в состав флотилии ввели еще две мобилизованные канлодки — «Лахта» и «Сестрорецк».

(обратно)

493

Имеется в виду бронекатер № 98, потопленный огнем береговой артиллерии 25.07.1941.

(обратно)

494

В боях за остров принимали участие КЛ «Бира» и СКР «Конструктор» (быв. ЭМ «Сибирский стрелок»).

(обратно)

495

Следует отметить, что с конца августа 1941 г. главной задачей для ЛВФ стала поддержка советских войск, сражавшихся на южном берегу озера, а затем обеспечение функционирования «Дороги жизни». Кроме того, автор совершенно не упоминает о действиях германо-финских ВВС над озером. 16 сентября авиацией был потоплен СКА «КМ-12», 17 сентября — тральщик № 122, 6 октября — КЛ «Олекма», 7 октября — СКА «КМ-1403», 4 ноября — тяжело поврежден CKP «Конструктор» (введен в строй в апреле 1943 г.).

(обратно)

496

Автор ошибается — план штурма Ленинграда в 1942 г. назывался «Фойерцаубер» («Волшебный огонь»).

(обратно)

497

Ю. Майстер допускает неточность. Суть плана овладения Ленинградом заключалась не в захвате портов в восточной части озера, а наоборот — в захвате портов выгрузки продовольствия на его западном берегу.

(обратно)

498

Немцы обнаружили конвой, следовавший в бухту Морье в сопровождении КЛ «Бурея». Корабли противника с нее обнаружены не были.

(обратно)

499

Катер вел бой с отрядом кораблей ЛВФ в составе КЛ «Нора», «Селемджа», СКА МО № 199, № 209 и № 202. Пулеметным обстрелом на КЛ «Селемджа» был ранен один краснофлотец.

(обратно)

500

КЛ «Шексна» доложила о безрезультатном бое с двумя катерами противника.

(обратно)

501

В бою с советской стороны участвовали СКА МО № 201, № 213 и № 215. В результате боя с итальянским катером, обстрела с берега и атак девяти истребителей на катерах имелось шесть раненых.

(обратно)

502

В бою принимал участие дозорный СКА МО № 262, а также КЛ «Нора» и посыльное судно «Связист». Советские корабли потерь и повреждений не имели.

(обратно)

503

С советской стороны в бою первоначально, кроме батареи на острове (3 100-мм орудия, пулемет ДШК, пулемет М-4 и пулемет М-1), принимали участие находившиеся в дозоре тральщик № 100 и СКА МО № 171, к которым позднее добавились СКА МО № 201, 205, 206, 198, 214, ТКА № 61 и № 81, КЛ «Нора», «Бира» и «Селемджа». Потери гарнизона острова составили 6 убитыми, 5 пленными и 23 ранеными, на КЛ «Селемджа» ранения получили двое, на СКА МО № 198 — один краснофлотец.

(обратно)

504

Общие потери советских ВВС составили три «Ил-2» и два «И-15бис».

(обратно)

505

Тяжелый паром был обстрелян канонерскими лодками и затонул после серии взрывов боезапаса. Катер для перевозки личного состава (десантный бот) «J 6» был взят на буксир и отведен в Новую Ладогу.

(обратно)

506

Все атаки, кроме оговоренных комментариями, — безуспешны.

(обратно)

507

См. примечание № 493.

(обратно)

508

См. примечание № 495.

(обратно)

509

В бухте Морье потоплены баржа и катер.

(обратно)

510

Потоплены две баржи.

(обратно)

511

См. примечание № 499.

(обратно)

512

См. примечание № 500.

(обратно)

513

Повреждена КЛ «Нора».

(обратно)

514

Потоплен СКР «Пурга». Поднят 30.09.1943.

(обратно)

515

Потоплен буксир.

(обратно)

516

Катер потоплен в бою утром 9 октября.

(обратно)

517

Потоплена баржа.

(обратно)

518

В бою с минными заградителями противника участвовали только бронекатера БКА № 213 и № 322 25-го отдельного дивизиона катеров КБФ. При сопоставлении данных противоборствующих сторон выясняется, что «KM 8» был поврежден таранным ударом и артиллерийским огнем БКА № 213, после чего оставлен экипажем. БКА № 213 подобрал на месте боя четырех вражеских моряков, два из которых умерли от ран. На БКА № 213 два матроса получили ранения.

(обратно)

519

Ильменский отряд кораблей существовал с 5 августа по 20 октября 1941 г., после чего все корабли и катера (3 КЛ, 5 разъездных катеров) были переданы в состав Ладожской военной флотилии. 24 апреля 1943 г. приказом по 34-й армии Северо-Западного фронта на озере был создан военно-речной отряд сухопутных войск. 11 августа военно-речной отряд, пополненный к тому времени группой катеров Волжской военной флотилии, был переформирован в 25-й отдельный дивизион катеров.

(обратно)

520

Автор ошибается — немецкие ночные бомбардировки шлюзов Беломорско-Балтийского канала, предпринятые в июне 1941 г., результатов не имели. Переброски кораблей (в частности ПЛ) из состава КБФ в состав СФ прекратились только 30.08.1941 после выхода немецких войск к Неве в районе Ивановских порогов.

(обратно)

521

Советская флотилия на Днепре носила название не Днепровской, а Пинской. После завершения отмобилизования она располагала 7 мониторами, 8 СКР, 8 КЛ, 1 МЗ, 5 КАТЩ, 15 БКА, 1 °CКА и 3 катерами. Командующим флотилией являлся контр-адмирал Д.Д. Рогачев.

(обратно)

522

Контр-адмирал Н.О. Абрамов являлся командующим Дунайской флотилией. Она же показана Ю. Майстером как группа «Николаев».

(обратно)

523

12 августа в районе Кременчуга взорваны поврежденные ранее в боях с артиллерией и танками противника монитор «Жемчужин» и КЛ «Передовой».

(обратно)

524

Во время прорыва отряда кораблей из-под Черкасс к Киеву погиб севший на мель ТЩ № 34.

(обратно)

525

Потоплены СКР «Река» и «Парижская коммуна».

(обратно)

526

Авиацией противника в эти сутки потоплена КЛ «Кремль».

(обратно)

527

У немецких переправ в районе Берислав — Каховка действовал отряд Дунайской флотилии в составе монитора «Мартынов», бронекатеров № 101–104, который был усилен БКА № 301, 304, 401, 402. 3 сентября БКА № 301 и 304 при прорыве через участок реки, к которому вышли войска противника, были потоплены. Монитор и остальные катера (кроме БКА № 401 и 402) были взорваны при отступлении советских войск от Днепра 18 сентября.

(обратно)

528

В эти сутки артиллерией противника потоплен монитор «Житомир».

(обратно)

529

Затопление последних кораблей Пинской флотилии приходится на 18 сентября. Общие боевые потери корабельного состава флотилии (без 20 кораблей и катеров, затопленных экипажами, и 3, погибших в результате причин навигационного характера) составили 4 монитора, 4 КЛ, 7 СКР, 2 плавучие зенитные батареи, 2 ТЩ, 1 МЗ, 2 БКА, 5 СКА, 1 полуглиссер и плавбазу. За исключением 2 КЛ, потопленных авиацией, причиной всех прочих потерь являлся огонь полевой артиллерии противника.

(обратно)

530

Не подтверждается отечественными материалами.

(обратно)

531

Не подтверждается отечественными материалами.

(обратно)

532

Речь идет о 71-й морской стрелковой бригаде, которая за героизм и мужество, проявленные в боях под Москвой, 5.01.1942 была преобразована во 2-ю гв. стрелковую бригаду.

(обратно)

533

К концу июля 1942 г. ВВФ имела в своем составе две бригады речных кораблей и отдельную бригаду траления (7 КЛ, 15 БКА, 33 речных тральщика, 2 плавбатареи и 2 ВСУ), две роты морской пехоты и отдельную железнодорожную батарею.

(обратно)

534

В 1942 г. ВВФ потеряла 4 БКА (один подорвался на мине, три потоплены полевой артиллерией), 2 речных тральщика (один потоплен авиацией, другой погиб на мине), 12 КАТЩ (1 авиацией, 8 полевой артиллерией, 3 в результате небоевых причин), 6 полуглиссеров. В течение 1943 г. погибло 2 КЛ и 4 ТЩ — все на минах.

(обратно)

535

С 7.01.1942 по 13.05.1944 в состав КВФ входил 1-й отдельный дивизион ПЛ, в составе которого числились подводные лодки, построенные на заводах Волжского бассейна и проходившие сдаточные испытания.

(обратно)

536

Из 105 торговых судов, потерянных союзниками в северных конвоях, советские составили 11 единиц («Ижора», «Киев», «Циолковский», «Родина», «Сухона», «Сталинград», «Декабрист», «Донбасс», «Кузнец Лесов», «Уфа», «Красный партизан»).

(обратно)

537

От действий американских ПЛ потеряны пять судов: «Ангарстрой» (1.05.1942), «Кола» (16.02.1943), «Ильмень» (17.02.1943), «Белоруссия» (3.03.1944), «Обь» (6.07.1944) и «Трансбалт» (13.06.1945).

(обратно)

538

«Кречет», «Свирьстрой», «Сергей Лазо», «Симферополь» в декабре 1941 г. полевой артиллерией на рейде Гонконга, «Перекоп» 18.12.1941 в Южно-Китайском море авиацией, «Майкоп» 26.12.1941 у о. Минданао авиацией, «Микоян» 3.10.1942 в Бенгальском заливе подводной лодкой.

(обратно)

539

Суда «Ашхабад» (29.04.1942) и «Туапсе» (4.07.1942) у побережья США немецкими ПЛ.

(обратно)

540

Проводка невооруженных торговых судов через черноморские проливы не противоречила статьям договора Монтрё, поэтому ни в каких послаблениях со стороны Турции СССР не нуждался. Точно так же через проливы беспрепятственно ходили торговые суда стран «оси».

(обратно)

541

По отечественным данным, командование кораблями сохранялось за штатными капитанами (в частности, прорывом ледокола «Микоян» руководил капитан С.М. Сергеев), а британские офицеры ограничивались функциями поддержания связи.

(обратно)

542

Танкер потоплен 19.12.1941 немецкой подлодкой «U 652».

(обратно)

543

Автор несколько ошибся в своих подсчетах — далеко не все из перечисленных судов попали на Черное море по Дунаю, так, например, все из охотников за ПЛ были построены местными верфями.

(обратно)

544

Другими источниками сведения о применении таких самолетов не подтверждаются.

(обратно)

545

Потери немецко-румынской гидроавиации сильно занижены. По современным зарубежным данным (Roba J.L., Craciunoiu С. Seaplanes over the Black Sea. German-romanian operations 1941–1944. Bucharest, 1995), не претендующим на полноту, от всех причин в 1941 г. были потеряны два «Do-24», три «Не-59», один «Аг-196»; в 1942 г. — один «Do-24», один «Не-59», один «Не-114», два «BV-138», в 1943 г. — один «Do-24», два «Не-114» и шесть «BV-138». Потери в 1944 г. оказались значительно большими: восемь «Do-24», четыре «Не-114» и пять «BV-138». Данных по потерям самолетов других типов зарубежный источник не приводит.

(обратно)

546

Речь идет об атаке подводной лодки «Л-4», которая безуспешно атаковала румынский эскадренный миноносец «Реджина Мария».

(обратно)

547

Румынская ПЛ подверглась безуспешной атаке «М-33».

(обратно)

548

Речь идет об атаке подводной лодкой «Дельфинул» 5.11.1941 в районе Ялты неизвестного одиночного советского судна, которое не было даже зафиксировано советской стороной.

(обратно)

549

Данные события имели место 6 сентября 1941 г.

(обратно)

550

Предположение автора не подтверждается фактами.

(обратно)

551

По-видимому, речь идет о событиях, имевших место 18 октября 1941 г. В этот день подводная лодка дважды неудачно атаковывала конвой паромов у мыса Олинька и после второй атаки была обнаружена и безрезультатно обстреляна противником.

(обратно)

552

Никаких советских кораблей в этом районе моря после эвакуации Одессы (16 октября) находиться не могло.

(обратно)

553

Информация не соответствует действительности.

(обратно)

554

По современным данным, погибшим считается не паром № 35, а паром № 25. Паромы № 25 и № 36 выбросились на берег в результате артиллерийского боя с подлодкой «М-35».

(обратно)

555

Судно подорвалось на оборонительном заграждении, выставленном канонерскими лодками «Красная Грузия» и «Красный Аджаристан» 7 июля 1941 г.

(обратно)

556

Конвой атаковала по меньшей мере одна советская подводная лодка — «Д-4» 1.12.1941 в районе Констанцы. До того 30.11.1941 конвой зафиксировал еще одну атаку из-под воды, авторство которой могло принадлежать «Щ-204», не вернувшейся из боевого похода.

(обратно)

557

Реально оба парохода погибли на все том же минном заграждении в районе Бугаза, на котором ранее погиб транспорт «Унгвар».

(обратно)

558

Повторяется информация о гибели буксиров-тральщиков «Брюстерорт» и «Дроссель».

(обратно)

559

Погибли итальянские танкеры «Суперга» (6154 брт; атака «Щ-211» 29 сентября 1941 г.), «Торчелло» (3336 брт; «Щ-214» 5 ноября 1941 г.) и румынский пароход «Пелеш» (5708 брт; «Щ-211» 14 августа 1941 г.).

(обратно)

560

Реально потоплено единственное судно — транспорт «Большевик» (1412 брт). Информация о повреждении учебного крейсера «Коминтерн» также не соответствует истине.

(обратно)

561

При эвакуации советских войск из Крыма в конце октября — начале ноября 1941 г. от действий ВВС противника были потеряны следующие корабли и суда: тральщик № 507 «Делегат» (27 октября; Керчь), ТР «Ураллес» (2598 брт; 30 октября; Евпатория), тральщик № 504 «Работник» (2 ноября; район м. Айтодор), ГИСУ «Гидрограф» (1380 т; 4 ноября; побережье Крыма), ТР «Рот-Фронт» (1148 брт; 4 ноября; Керчь), ГИСУ «Дельфин» (5 ноября; Керчь), ТР «Армения» (4727 брт; 7 ноября; район Ялты, погибло около 5000 человек), ТР «Горняк» (965 брт; 15 ноября; район косы Тузла), несколько мелких плавсредств и катеров.

(обратно)

562

Отечественные материалы не подтверждают фактов высадок десантов в названные сутки.

(обратно)

563

51-я армия была сформирована директивой Ставки ВГК еще 14 августа 1941 г. для обороны Крыма. После поражения в боях за ишуньские позиции в октябре 41-го армия отступила к Керчи и была эвакуирована на Кавказ.

(обратно)

564

В поддержке десанта на берегу принимали участие лидер «Ташкент» и эсминец «Смышленый».

(обратно)

565

Речь идет о командире 42-го армейского корпуса, отдавшем приказ об отступлении немецких войск с Керченского полуострова, несмотря на запрет командующего 11-й армией генерала фон Манштейна.

(обратно)

566

В порту Феодосии были потоплены: ТР «Ташкент» (5552 брт; 30 декабря), ТР «Красногвардеец» (2719 брт; 31 декабря), ТР «Ногин» (2150 брт; 5 января), ТР «Зырянин» (3592 брт; 5 января), ТР «Чатыр-Даг» (901 брт; 9 января), ТР «Спартаковец» (958 брт; 9 января), ТР «Жан Жорес» (3972 брт; 16 января, погиб на донной мине).

(обратно)

567

Информация автора не соответствует действительности: в ночь на 9 мая огонь по противнику из Феодосийского залива вели эсминцы «Бдительный» и «Сообразительный», в ночи на 12, 13 и 14 мая — лидеры «Ташкент» и «Харьков».

(обратно)

568

Войска Приморской армии, принимавшие участие в боях на ишуньских позициях, в ходе отступления были отрезаны противником от Севастополя и смогли достичь города только спустя неделю после начала обороны города, прорвавшись через Ялтинское шоссе.

(обратно)

569

Береговая артиллерия в районе Севастополя располагала 8 305-мм (батареи № 30 и № 35; каждая имела по две двухорудийные бронированные артиллерийские башни), 4 203-мм, 15 152-мм, 6 130-мм и 4 120-мм орудиями.

(обратно)

570

Информация по поводу 138-й и 142-й дивизиях не соответствует действительности, кроме того, автор не упомянул о 388-й стрелковой дивизии, переброшенной в Севастополь 9-15 декабря 1941 г. Части 386-й сд начали прибывать только с 28 декабря, причем перевозка дивизии затянулась до конца января.

(обратно)

571

Реально в порту Севастополя из крупных кораблей был потоплен только эскадренный миноносец «Свободный». Кроме того, в результате бомбардировок и обстрелов погибло несколько кораблей, не завершенных постройкой (ЭМ «Совершенный») или находившихся в ремонте (подводные лодки «А-1» и «Д-6»).

(обратно)

572

В обоих случаях речь идет об одном и том же эпизоде, произошедшем 3 июня 1942 г., когда в результате обстрела пары истребителей получил серьезные повреждения итальянский торпедный катер «MAS 571». По данным, приводимым в официальной истории боевых действий ВМС Италии во Второй мировой войне (La Marina Italiana Della seconda guerra mondiali. Volume ХI. Attivita in Mar Negro e Lago Ladoga. Rоmа, 1972, р. 42), катер был поврежден немецкими истребителями.

(обратно)

573

Из этого списка, по современным данным, подтверждается только подводная лодка «Щ-214», потопленная катером «MAS 571» в поздние часы 19 июня.

(обратно)

574

Поздно вечером 10 июня итальянские катера безуспешно атаковали ТР «Белосток», шедший в Севастополь в охранении тральщиков «Взрыв», «Трал» и двух СКА. Поздно вечером 12 июня (у Ю. Майстера ошибочно указано 13-е) малый торпедный катер «MTSM 210» безуспешно атаковал ТР «Грузия», шедший в охранении БТЩ «Щит» и «Гарпун». На рассвете 13-ro транспорт был потоплен в Севастополе немецкой авиацией. Учебный корабль «Днепр» был потоплен немецкими торпедоносцами 3 октября 1941 г.

(обратно)

575

В отечественных источниках информацию по данному эпизоду обнаружить не удалось.

(обратно)

576

15 июня была безуспешно атакована советская подводная лодка «С-32», 18 июня — «А-4», 19 июня потоплена «Щ-214».

(обратно)

577

19 июня торпедным катером «S 102» потоплен транспорт «Белосток» (2468 брт). В бою 2 июля погибли малые охотники СКА № 0112 и № 0124. Командир 109-й сд генерал-майор П.Г. Новиков был назначен командующим Севастопольским оборонительным районом после эвакуации генерала И.Е. Петрова. П.Г. Новиков погиб в 1944 г. в плену.

(обратно)

578

«Советскими сторожевыми кораблями» оказались катера-тральщики Азовской военной флотилии «Шторм» (№ 574; ок. 30 т, вооружение — один пулемет) и «Шквал» (№ 578; 60 т, 45-мм орудие).

(обратно)

579

Самая крупная батарея Таманского укрепленного сектора береговой обороны имела два 203-мм орудия (№ 33 на м. Панагия), остальные — орудия калибра не более 152 мм.

(обратно)

580

Следует отметить, что после выхода 31 августа немецких войск к Черному морю в районе Анапы части Таманского сектора береговой обороны оказались отрезаны от главных сил и осуществлялась их эвакуация.

(обратно)

581

В бою с силами противника принимали участие СКА № 015, бронекатера № 121 и № 122, а также три батареи Ейского укрепленного сектора береговой обороны. В бою получил повреждения СКА № 015, в ходе утренних налетов (4 с/в «Р-10» и 6 с/в «Ил-2») сбит один «Ил-2» и один «Р-10». В городе пострадало 8 домов, был убит один и ранено 9 человек.

(обратно)

582

На первой фазе корабли противника вели бой с дозорным катером-тральщиком № 179, который ушел в порт, имея незначительные повреждения (1 человек ранен). Для усиления дозора из Ахтари вышли СКА № 0412, 0712 и БКА № 111, 112, 113. Бой велся до полного израсходования боезапаса, СКА № 0712 получил осколочные повреждения корпуса.

(обратно)

583

Информация не соответствует действительности.

(обратно)

584

В ночь на 30 августа с БКА № 311 и 313 был высажен тактический десант в районе хутора Веселый. Не обнаружив противника, который уже отступил из данного района, десантники вернулись на катера. В это время было получено сообщение, что отряд прикрытия высадки (БКА № 122 и № 312) вступил в бой с силами противника. В ходе боя оба БКА отряда прикрытия были потоплены, а № 313 получил два попадания.

(обратно)

585

В ночь на 29 июня БКА № 112 и № 113 вели поиск плавсредств противника в Темрюкском заливе. Бой с БДБ вел БКА № 113, который получил четыре прямых попадания и потерял ранеными 8 членов экипажа.

(обратно)

586

Опечатка: события относятся к 1943 г.

(обратно)

587

Во второй половине апреля и мае 1943 г. ЧФ потерял от действий надводных кораблей противника только шхуну «Ильич» (4 мая; потоплена невзорвавшейся торпедой) и буксир «Перванш» (19 мая; потоплен торпедами ТКА).

(обратно)

588

Потери в ходе Новороссийской десантной операции составили: 10 сентября — ТКА № 71, № 124, СКА № 025, № 032, КАТЩ № 104, № 521, № 533; 11 сентября — СКА № 064, № 084, ТКА № 21, № 55, № 91, № 112, № 125. Все потоплены огнем береговой артиллерии.

(обратно)

589

Атаку произвела подводная лодка «М-112».

(обратно)

590

Атаку произвела подводная лодка «М-111».

(обратно)

591

Ложный контакт.

(обратно)

592

Обстрелу подверглись ТКА № 46 и № 66, которые ни потерь, ни повреждений не имели.

(обратно)

593

По «Бензин-10» была выпущена 17.06.1943 г. торпеда с подводной лодки, не попавшая в цель. По «Банзин-12» — две торпеды с подводных лодок, оба раза не попавшие в цель в 22.30 22.06.1943 г. 4, 1 и 2 торпеды с подводных лодок, не попавшие в цель в 22.30, 22.50 и 23.30 23.06.1943 г. соответственно; 2 торпеды с подводных лодок в 01.30 24.06.1943 г. На этот, казалось бы незначительный, конвой, состоящего из 3 БДБ, 1 буксира и 1 лихтера, на пути к месту назначения напали 1 раз, а на обратном пути с двумя лихтерами — 4 раза советские подводные лодки, можно с полным основанием поэтому назвать его конвоем, на который было совершено наибольшее число нападений во время всей восточной кампании. По «Бензин-13» была выпущена 1 не попавшая в цель торпеда с подводной лодки 26.06.1943 г., по «Бензин-14» были выпущены 2 не попавшие в цель торпеды с подводных лодок 27.06.1943 г.; 3 торпеды с подводных лодок прошли под «F 325», но не взорвались 29.06.1943 г. По «Бензин-25» выпущена одна торпеда с подводной лодки; попала в буксир, но не взорвалась 17.07.1943 г. — Прим. авт. (Атаки 17, 22–24, 26, 27 июня существовали только в воображении немецких моряков. Атаки 29 июня (по советским данным, произведена в 04.50 28 июня) и 17 июля произведены подводной лодкой «М-111». 17 июля невзорвавшейся торпедой поражен теплоход «Аделхайд» (444 брт).)

(обратно)

594

Описание операции «Верп» (набег кораблей ЧФ на Феодосию и Ялту) содержит ряд неточностей. Во-первых, набег осуществлялся силами лидера «Харьков», эскадренных миноносцев «Беспощадный» и «Способный». Во-вторых, командир отряда кораблей капитан 2 ранга Г.П. Негода допустил серьезную ошибку, задержавшись в районе досягаемости авиации противника с целью подобрать экипаж сбитого истребителями прикрытия немецкого гидросамолета «BV-138». В-третьих, «Харьков» и «Беспощадный» затонули после третьего налета, и четвертый налет, в котором приняло участие 25 пикирующих бомбардировщиков «Ju-87», был направлен против получившего повреждения ранее эсминца «Способный». Корабль затонул в результате трех прямых попаданий через 15 минут после окончания налета.

(обратно)

595

К блокаде Эльтингена привлекались: 31 БДБ в 245 выходах в море в течение 29 дней, 6 тральщиков в 50 выходах в течение 14 дней, 5 торпед-ных катеров в 60 выходах в течение 17 дней, всего 355 выходов. Во время многочисленных боев, которые в большинстве случаев происходили ночью и на коротких дистанциях, русские (под командованием контр-адмирала Горшкова) понесли следующие потери: были потоплены 8 моторных канонерских лодок, 2 торпедных катера, 27 десантных ботов, 2 буксира, 2 лихтера, 12 других судов, повреждены 12 моторных судов, 2 торпедных катера, десантных судов, 1 лихтер. После занятия русского плацдарма на побережье были найдены еще 3 моторные канонерские лодки, 24 десантных бота, 4 рейдовых катера и 20 баркасов и катера в тяжело поврежденном состоянии. Немцы в этих боях потеряли 8 десантных барж (из них 2 сели на мель), а также 14 десантных барж и 3 тральщика получили повреждения от артиллерийского огня или авиации. — Прим. авт.

(обратно)

596

Речь идет о гибели ТКА № 24 7 марта 1944 г., который, потеряв ориентировку на переходе, принял Ак-Мечеть за Скадовск.

(обратно)

597

Охотник был торпедирован в ходе операции по освобождению Крыма, а не Одессы.

(обратно)

598

Так, у автора, на самом деле имеется в виду 4-й Украинский фронт.

(обратно)

599

Немецкие потери при эвакуации войск из Феодосии морским путем составили две БДБ, потопленные в результате ударов авиации. Информация относительно высадки советского десанта 13 апреля не соответствует действительности.

(обратно)

600

Речь идет о потоплении лихтера «Лео» (409 брт) 25 апреля 1944 г.

(обратно)

601

При потоплении обоих судов реально не был сбит ни один советский самолет.

(обратно)

602

Эти данные сильно завышены.

(обратно)

603

В описание событий вкрались значительные неточности. Фактически речь идет не об одном, а о нескольких конвоях, вышедших из разных румынских портов вечером 10 мая. В состав конвоя, куда входил танкер «Фредерик» (бывший «Фируз»), входил военный транспорт «KT 18», румынский эсминец «Марасешти», канонерская лодка «Думитреску», охотники «Uj l05», «Uj 108» и моторный тральщик «R 205». Танкер торпедировала подлодка «Л-4». Охотник «Uj I04» был торпедирован советским ТКА еще 27 апреля, отбуксирован в Севастополь, где был окончательно разрушен артиллерийским обстрелом и воздушными налетами к 9 мая.

(обратно)

604

Современные данные, характеризующие эвакуацию из Крыма, имеют серьезные отличия от цифр, приводимых Ю. Майстером. За время эвакуации морским путем было перевезено в порты Румынии 130 тыс. человек, включая 11 358 гражданских лиц и 4260 военнопленных. Еще 21 457 человек, в подавляющем большинстве раненых, было эвакуировано военно-транспортной авиацией. Общая же численность военнослужащих «оси» в Крыму (к численности 17-й армии следует добавить личный состав частей кригсмарине, люфтваффе, военно-строительной организации Тодта, полицейских формирований, в т. ч. из числа бывших советских граждан) достигала 229–235 тыс. человек. С учетом этого безвозвратные потери противника за операцию достигают 100–105 тыс. человек, из которых, согласно сообщениям Совинформбюро, около 61,5 тыс. попали в плен (в т. ч. 21,5 тыс. 12 мая на м. Херсонес).

(обратно)

605

Имеется в виду охотник «Uj 104», перестроенный из корпуса военного транспорта типа «KT».

(обратно)

606

Речь идет о короткой операции на порт Феодосия, осуществленной силами легкого крейсера «Молотов» и лидера «Харьков». До начала обстрела порта корабли были обнаружены противником и подверглись последовательным атакам катера «MAS 573» и немецких торпедоносцев. В ходе боя лидер «Харьков» выпустил по порту 59 снарядов. В 01.20 (по московскому времени) крейсер получил попадание торпеды, оторвавшей ему кормовую часть до 262-го шпангоута. Тем не менее корабль сохранил управляемость и ход, что позволило ему самостоятельно достигнуть базы. Последующие атаки катеров и самолетов успеха не имели.

(обратно)

607

Атака в отечественных документах не зафиксирована. Возможно, катером было потоплено мелкое плавсредство, принимавшее участие в эвакуации советских войск с Таманского полуострова.

(обратно)

608

Потоплены катера «MAS 571», «MAS 573», повреждены «MAS 576», «MAS 569» и «MAS 572».

(обратно)

609

Катер погиб 12 мая 1943 г. в районе м. Утриш в результате столкновения с ТКА «MAS 566».

(обратно)

610

Потоплен ТР «Севастополь» (1339 брт).

(обратно)

611

Атака не замечена.

(обратно)

612

Потоплен ТР «Ян Томп» (1988 брт).

(обратно)

613

Потоплены буксир «Пролетарий» и катер-тральщик.

(обратно)

614

Данных об атаках нет. Возможно, потоплены мелкие плавсредства, осуществлявшие эвакуацию войск с Таманского полуострова.

(обратно)

615

Данных об атаках нет. Возможно, потоплены мелкие плавсредства, осуществлявшие эвакуацию войск с Таманского полуострова.

(обратно)

616

Атака проведена по скалам, принятым в темноте за стоящие на якоре корабли.

(обратно)

617

Атакован остов ТР «Дон».

(обратно)

618

Безуспешно атакованы КР «Красный Кавказ», ЛД «Харьков» и ЭМ «Беспощадный», торпеды взорвались при ударе о волнолом либо берег.

(обратно)

619

Атака не замечена.

(обратно)

620

Потоплены TЩ «T-403», КЛ «Красная Грузия» и буксир «Миус».

(обратно)

621

Торпедирован танкер «Москва» (6086 брт). Введен в строй после войны, продан на слом в Испанию в 1973 г.

(обратно)

622

Атака не замечена.

(обратно)

623

Атака не замечена.

(обратно)

624

Атака не замечена.

(обратно)

625

Атака не замечена.

(обратно)

626

В ночь на 4 мая невзорвавшейся торпедой потоплена ШХ «Ильич».

(обратно)

627

У автора очевидная описка: буксир «Перванш» и баржа № 75 потоплены торпедами ТКА, а сами ТКА на отходе повреждены нашей авиацией.

(обратно)

628

Атака не замечена.

(обратно)

629

Атака не замечена.

(обратно)

630

Атака не замечена.

(обратно)

631

Атака не замечена.

(обратно)

632

В районе Геленджика торпедой потоплена ШХ «Рица».

(обратно)

633

Торпедами, взорвавшимися у береговой черты, повреждены причалы, береговая батарея и наблюдательный пост.

(обратно)

634

В бою легко поврежден ТКА № 35.

(обратно)

635

Потоплены катера-тральщики «Норд-Вест», № 155, два других КАТЩ получили повреждения.

(обратно)

636

Речь идет о событиях, описанных в параграфе «Потопление 3 советских эсминцев 6 октября 1943 г.».

(обратно)

637

Атака не замечена.

(обратно)

638

Речь идет о боевых действиях в ходе блокады противником Эльтигенского плацдарма. В ночь на 9 ноября в боях с кораблями и береговой артиллерией противника погиб катер-тральщик № 563, получили повреждения несколько сторожевых и торпедных катеров.

(обратно)

639

Атака не зафиксирована, в этом месяце Черноморский флот не имел случаев потерь либо повреждений кораблей в результате воздействия боевых кораблей противника.

(обратно)

640

27 апреля 1943 г. подлодка «М-111» безуспешно стреляла по немецкому конвою на входе в Двуякорную бухту. 27 декабря 1943 г. «М-55» выпустила две торпеды по германским ТКА, приняв их за тральщики.

(обратно)

641

Единственная атака ПЛ «Дельфинул» имела место в 08.43 5 ноября 1941 г. в 4 милях южнее Ялты — по одиночному судну, шедшему северо-западным курсом, выпущена 1 торпеда. Вопреки донесению командира ПЛ, атака осталась незафиксированной.

(обратно)

642

Автор допускает неточности: итальянские экипажи оставались на сверхмалых ПЛ вплоть до капитуляции Италии, причем в ночь на 26 августа 1943 г. итальянская «СВ-4» торпедировала и потопила в районе м. Урет советскую ПЛ «Щ-203».

(обратно)

643

«Рекинул» совершила два (20.04–15.05.1944 и 15.06–29.07.1944), а «Марсуинул» — один (11–27.05.1944) боевой поход к Кавказскому побережью.

(обратно)

644

Подтвержденные успехи германских ПЛ намного скромнее: торпедами потоплены: шаланда «Танаис», тральщики «Защитник», «Джалита», СКА № 088, разрушен остов танкера «Эмба» (7886 брт); повреждены: танкеры «Кремль» (7661 брт), «Иосиф Сталин» (7745 брт), «Передовик» (1846 брт; невзорвавшейся торпедой), тральщик «Т-486», потоплены артиллерией — ГИСУ «Шквал», СКА № 0132 и два десантных бота.

(обратно)

645

Единственный минный успех — баржа «Рион», подорвавшаяся на мине «U 20» 7 апреля 1944 г. в районе Поти.

(обратно)

646

В 1944 г. потоплены торпедами: танкер «В. Кутюрье» (7602 брт), транспорт «Пестель» (1850 брт), буксир «Смелый», баржа, тральщик «Взрыв», СКА № 0376; поврежден сторожевой корабль «Шторм», потоплены артиллерией — десантный бот и рыболовный катер, поврежден — СКА № 099.

(обратно)

647

Имеется в виду тральщик «Джалита».

(обратно)

648

Налетам подвергся легкий крейсер «Ворошилов», который в сопровождении эсминцев «Сообразительный» и «Свободный» совершил переход из Севастополя в Туапсе. Корабли повреждений не получили.

(обратно)

649

Повреждения получили подводные лодки «Д-5», «С-33» и плавбаза ПЛ «Нева».

(обратно)

650

Серьезные повреждения получили эсминец «Бодрый» и минный заградитель «Коминтерн» (затоплен в качестве искусственного волнолома в устье р. Хопи), легкие — СКР «Шторм» и ПЛ «Л-23».

(обратно)

651

Потоплены лидер «Ташкент» (тяжело поврежден авиацией 27 июня 1942 г.), эсминец «Бдительный», транспорт «Украина», буксир «Черномор», повреждены минный заградитель «Коминтерн», 2 эсминца, 2 СКР, плавдок итранспорт.

(обратно)

652

Никакого крупного налета в эти сутки не зафиксировано.

(обратно)

653

По-видимому, подразумевается налет 11 апреля 1944 г., в результате которого был потоплен тральщик «R 204» и серьезно поврежден «R 205».

(обратно)

654

Имеются в виду английские донные неконтактные мины А-1-4, выставлявшиеся с самолетов и катеров ЧФ.

(обратно)

655

Самолеты «Мауси» — самолет-тральщик неконтактных мин, созданный на базе военно-транспортного самолета «Ju-52».

(обратно)

656

Данные события произошли не 14, а 13 декабря 1942 г. В бою с советской стороны участвовали не эсминцы, а базовые тральщики «Мина» и БТЩ № 412. Состав конвоя был определен в два транспорта, миноносец и шесть больших сторожевых катеров (реально транспорты «Царь Фердинанд» и «Ойтуз», миноносец «Налука», моторные тральщики «R 35», «R 36», «R 165» и «R 166»). Командир отряда тральщиков капитан 3 ранга А.М. Ратнер, не имея данных об обстановке (в т. ч. минной) в районе боя, действовал нерешительно и отказался от сближения с противником на дистанцию менее 65 каб. С советских кораблей наблюдалось потопление двух «сторожевых катеров» и тяжелое повреждение одного транспорта, который с большим креном повернул в сторону берега. В связи с израсходованием 70 % боезапаса командир группы тральщиков отказался от продолжения боя и произвел предусмотренный планом рейда обстрел селения Шаганы.

(обратно)

657

Атаку произвела подлодка «Щ-216».

(обратно)

658

Судно потоплено субмариной «С-ЗЗ».

(обратно)

659

Автор допускает значительные неточности. Фактически речь идет о двух различных боевых эпизодах: 14 ноября 1942 г. танкер «Оссаг» был торпедирован у Босфора подводной лодкой «Л-23», которая после атаки была контратакована румынскими эсминцами (указанных Ю. Майстером германских кораблей в составе конвоя не было). Эпизод с поиском «Ксантена» и атакой его подлодкой «М-35» у кромки турецких тервод относится к 6 августа 1943 г. Несколькими часами раньше субмарина «Щ-216» торпедировала и повредила у Босфора танкер «Фируз», в охранении которого и находился «Ксантен» с моторными тральщиками.

(обратно)

660

В атаке принимало участие четыре торпедоносца «Ил-4», сбросившие четыре торпеды. Подлодками данный конвой не атаковывался.

(обратно)

661

Конвой атакован четырьмя торпедоносцами, один из которых сбит.

(обратно)

662

Конвой атаковали пять торпедоносцев «Ил-4» (два сбиты) и два бомбардировщика «Бостон», кроме того, безуспешный торпедный залп сделала подводная лодка «Д-4». По уточненным немецким данным, в судно попало две авиационные торпеды.

(обратно)

663

Атака произведена субмариной «А-2».

(обратно)

664

По смыслу данные события относятся не к 15, а к 18 декабря.

(обратно)

665

Возможно, в результате описанной атаки потоплена подводная лодка «М-31».

(обратно)

666

Успехи немецких охотников значительно завышены. Реально на их счету подлодки «Щ-216» (по-видимому, потоплена 17.02.1944 охотниками «Uj 103» и «Uj 106») и, возможно, «Л-6» (контратакована охотником «Uj 104» после неудачного нападения на конвой).

(обратно)

667

Речь идет о создании немцами с конца 1943 г. поисковых групп охотников, которые разворачивались в районах наибольшей активности наших ПЛ. Одновременно в море могло разворачиваться до трех таких групп: одна у румынского побережья, одна в районе мыса Тарханкут и одна на середине трассы Констанца — Севастополь. При необходимости поисковые группы могли усиливать состав сил охранения ценных конвоев. Группа Бентхайма являлась одной из таких групп.

(обратно)

668

Транспорт «Санта Фе» погиб в результате подрыва на мине или внутреннего взрыва.

(обратно)

669

Имеется в виду охотник «Uj 101», торпедированный невзорвавшейся торпедой советской подлодки «М-35» 23.11.1943.

(обратно)

670

На основе современных данных можно прийти к выводу, что из 27 подводных лодок, потерянных за время войны Черноморским флотом, лишь четыре («Щ-214», «М-31», «Щ-216» и «Л-6») могли погибнуть в результате воздействия надводных кораблей. Одна («С-32») потоплена самолетом, одна («Щ-203») — итальянской сверхмалой подлодкой, две («Д-6» и «А-1») взорваны в Севастополе, одна («М-36») погибла в результате аварии, а остальные 18 — по-видимому, в результате подрывов на минах.

(обратно)

671

Подразумеваются потопления итальянских танкеров «Суперга» (6154 брт; 29 сентября 1941 г.) и «Торчелло» (3336 брт; 5 ноября 1941 г.) советскими подлодками «Щ-211» и «Щ-214».

(обратно)

672

На 22 июня 1941 г. в составе ЧФ числились линкор, пять легких крейсеров, 16 лидеров и эсминцев и 44 подводные лодки. Учебный крейсер «Коминтерн» с начала 1941 г. числился минным заградителем.

(обратно)

673

Ложный контакт — советских кораблей в этом районе в этот день не было.

(обратно)

674

Линкор принимал участие в отражении второго штурма Севастополя. В обеспечении перехода через Босфор ледокола «Микоян», танкеров «В. Аванесов», «Туапсе» и «Сахалин» участвовал лидер «Ташкент» и эсминец «Сообразительный».

(обратно)

675

Информация не соответствует действительности.

(обратно)

676

Очевидно, что главным противником советского Черноморского флота в этот период являлись не корабли, а авиация противника, так что предлагаемое Ю. Майстером прикрытие легких сил крупными кораблями в данном случае не могло сыграть никакой роли. Высадку немцев на Таманском полуострове в сентябре 1942 г. тяжело назвать «прорывом на Кавказ», поскольку еще раньше этот прорыв был осуществлен сухопутными частями из района Ростова, которые в это время уже вели бои за овладение Новороссийском. Фактически присутствие советского Черноморского флота заставило немецкое командование отложить высадку на такое время, когда она уже не имела никакого оперативного значения.

(обратно)

677

Легкие крейсера «Ворошилов» и «Молотов», которые в данном случае подразумевает Ю. Майстер, вступили в строй до начала войны. Информация о высадке крупного советского десанта в Крыму в апреле 1944 г. не соответствует действительности.

(обратно)

678

Автор допускает многочисленные неточности: минный заградитель (бывший учебный крейсер) «Коминтерн» до революции назывался не «Адмирал Нахимов», а «Память Меркурия». Крейсер «Красный Крым» в течение войны ни разу не повреждался торпедным оружием противника. Минзаг «Коминтерн» несколько раз повреждался авиацией противника (см. комментарии к настоящей главе № 650 и № 651), крейсер «Красный Кавказ» тяжело поврежден 4 января 1942 г., крейсер «Червона Украина» потоплен 12 ноября 1941 г. в Севастополе.

(обратно)

679

Неясно, откуда автор почерпнул эти данные. В советской литературе они отсутствуют. Возможно, Ю. Майстер перепутал действия эскадренных миноносцев с действиями торпедных катеров.

(обратно)

680

Неясно, откуда автор почерпнул эти данные. В советской литературе они отсутствуют. Возможно, Ю. Майстер перепутал действия эскадренных миноносцев с действиями торпедных катеров.

(обратно)

681

Приведенная статистика, составленная исключительно на основе сведений немецкой стороны, страдает значительными неточностями. По современным двухсторонним данным, в 1942 г. подлодки ЧФ произвели 45 торпедных и артиллерийских атак, из которых 18 закончились успехом; в 1943 г. — 91 атаку, из них 20 успешных, в 1944 г. — 42 атаки, из них 6 успешных.

(обратно)

682

В течение Великой Отечественной войны подлодки ЧФ потопили 19 турецких и болгарских каботажных судов.

Турецкий эсминец «Тинацтепе» в июле 1944 г. подорвался на плавающей мине, сорванной, по всей вероятности, с германского противолодочного заграждения, скрытно выставленного у Босфора в сентябре 1943 г.

(обратно)

683

Высадки групп на побережье Болгарии осуществлялись в 1941 г., Румынии — не осуществлялись вовсе.

(обратно)

684

Подводные лодки против поста на о. Змеиный (Фидониси) не действовали.

(обратно)

685

Потери подводных лодок ЧФ по годам: 7 в 1941 г., 13 в 1942 г., 3 в 1943 г. и 4 в 1944 г. Относительно причин потерь см. комментарий к настоящей главе № 670.

(обратно)

686

Одной из главных причин снижения результативности действий ПЛ стало резкое ухудшение их технического состояния к концу войны, что, в свою очередь, объяснялось слабостью судоремонтной базы в портах Кавказа.

(обратно)

687

В некоторые месяцы эти показатели значительно перекрывались. Так, например, в октябре 1942 г. подлодки ЧФ произвели 9 торпедных атак, в результате которых были потоплены румынский транспорт «Карпати» (4336 брт), немецкий транспорт «Зальцбург» (1742 брт), танкер «Ле Прогресс» (511 брт) и румынский буксир «Олтул».

(обратно)

688

Советская авиация бомбила Чернаводский мост 10 и 13 августа 1941 г. По данным аэрофотосъемки, в результате второго налета были разрушены две фермы моста, а расположенному под ними нефтепроводу Плоешти — Констанца были нанесены серьезные повреждения. «Малый результат» действий ВВС ЧФ по румынским нефтяным месторождениям и нефтепроводам привел к изменениям в плане «Восточной кампании», которые были утверждены дополнениями к директиве OKW № 33 от 23.07.1941 и директивой № 34 от 12.08.1941, в соответствии с которыми группе армий «Юг» ставилась задача овладения Крымом именно в связи с наличием там аэродромов базирования советской бомбардировочной авиации.

(обратно)

689

Массированный налет на Констанцу 20 августа 1944 г. произведен В ВС Черноморского флота.

(обратно)

690

См. комментарии к настоящей главе № 555 и № 557.

(обратно)

691

Выставленные в первые месяцы войны советские минные заграждения действительно отличались низкой стойкостью из-за технических дефектов, применявшихся в них мин, а также из-за малого углубления ставившихся мин.

(обратно)

692

Данные, приводимые автором относительно постановок с подводных лодок, весьма неточны. Так, заграждение у Ялты было выставлено «Л-24» только 4.10.1942, севернее Севастополя — 13.05.1943 с «Л-23».

(обратно)

693

Потоплен теплоход «Сванетия» (4125 брт).

(обратно)

694

Немецкие оценки собственных успехов сильно завышены — см. комментарии № 610 — № 627 № 633 — № 636.

(обратно)

695

Речь идет о событиях, имевших место 10 августа 1944 г. В результате двух налетов штурмовиков 23-го шап ВВС ЧФ на вышедший из Сулины отряд артиллерийских барж и моторных тральщиков два тральщика (в том числе «R 37») получили тяжелые повреждения, пять человек из их экипажей погибли и около 30 получили ранения. Румынские эсминцы «Реджина Мария» и «Марасешти» атакам с воздуха не подвергались.

(обратно)

696

Как отмечалось ранее, налет на Констанцу произведен силами ВВС ЧФ. Среди кораблей, указанных Ю. Майстером как затопленные 24 августа, часть погибла непосредственно в ходе налета.

(обратно)

697

Атака произведена подлодкой «М-113» обычными торпедами.

(обратно)

698

Очевидно, автором в качестве кораблей учтены все катера, шлюпки и плоты, принимавшие участие в высадке.

(обратно)

699

Информация обеих сторон не подтверждается.

(обратно)

700

Нейтралитет Болгарии — миф, который регулярно опровергается самим Ю. Майстером на протяжении всей главы. До августа 1944 г. этот «нейтралитет» не препятствовал действиям германских кораблей в болгарских территориальных водах, базированию их на болгарские порты. С юридической точки зрения Болгария перестала быть нейтральным государством с 6 апреля 1941 г., когда с ее территории и при участии ее вооруженных сил была осуществлена германская агрессия против Югославии и Греции.

(обратно)

701

Эти действия нельзя назвать безуспешными: 1 сентября «U 23» тяжело повредила стоявший на рейде Констанцы румынский пароход «Ойтуз» (2686 брт; не восстановлен), «U 19» на следующий день потопила советский тральщик «Т-409» «Взрыв».

(обратно)

702

Советская Дунайская флотилия на 22.06.1941 насчитывала в своем составе 5 мониторов («Ударный», «Мартынов», «Ростовцев», «Железняков», «Жемчужин»), 22 бронекатера пр. 1125 (18 из них прибыли только 9.06.1941 с КБФ), 7 катеров-тральщиков, 6 вооруженных глиссеров и минный заградитель «Колхозник». После начала войны в состав флотилии влились четыре сторожевых катера типа «МО-2» и несколько посыльных катеров из состава морской пограничной охраны НКВД.

(обратно)

703

Советские потери в ходе боевых действий на р. Дунай были относительно небольшими: 4 бронекатера потоплены полевой артиллерией, 1 бронекатер — авиацией, 1 катер — подорвался на мине, кроме того, 1 бронекатер, 3 сторожевых катера, 3 катера-тральщика и парусно-моторная шхуна взорваны экипажами при отходе.

(обратно)

704

Мины действительно являлись главной причиной потерь советской Дунайской флотилии в 1944–1945 гг. Между 30.08.1944 и 9.05.1945 на них погибло 2 бронекатера, 3 речных тральщика, 3 катера-тральщика, 6 буксиров, 3 речных парохода и 30 барж — всего 51 из 58 потерянных по боевым причинам плавсредств.

(обратно)

705

По смыслу речь идет о БДБ «F 916» и «F 917», которые были переоборудованы в артиллерийские баржи «AF 116» и «AF 117» соответственно.

(обратно)

706

Ю. Майстер имеет в виду налет советской авиации на Констанцу 20 августа 1944 г.

(обратно)

707

Данный прорыватель минных заграждений был переоборудован из корпуса советского каботажного судна, потопленного немецкой авиацией в мае 1942 г. в Камыш-Буруне и поднятого противником.

(обратно)

708

Имеется в виду 1-я Керченская Краснознаменная и 2-я Сулинская бригады речных кораблей.

(обратно)

709

Потери немецкого военно-морского флота в личном составе на востоке до июля 1944 г. составили 8,4 %, или 5040 человек. При этом речь идет только о потерях (погибших, пропавших без вести и пленных) на море. До конца войны потери личного состава немецкого военно-морского флота на востоке должны составлять около 10 000 человек, а вместе с сухопутными частями флота должны быть, по крайней мере, в два раза больше.

Финский военно-морской флот потерял до заключения перемирия (убитыми, ранеными, пропавшими без вести) 73 офицера, 1239 унтер-офицеров и матросов. Пять офицеров и 40 матросов погибли при последующем разминировании. Кроме того, погибли 250 человек из торгового флота. В хорватском военно-морском отряде на Черном море в конце 1941 года проходили службу 28 офицеров и 372 матроса, их потери до 1944 года составили около 50 %. — Прим. авт.

(обратно)

Оглавление

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Перевод немецких сокращений и аббревиатур

МОРСКАЯ ВОЙНА НА БАЛТИЙСКОМ МОРЕ

  Действия в 1941 г

  Действия в 1942–1944 гг

  Германо-финская морская война 1944–1945 гг

  Эвакуация из Прибалтики

  Действия в 1945 г

ДЕЙСТВИЯ В МОРЯХ СЕВЕРНОГО ЛЕДОВИТОГО ОКЕАНА

ДЕЙСТВИЯ НА РУССКИХ ВНУТРЕННИХ ВОДНЫХ ПУТЯХ

ДЕЙСТВИЯ СОВЕТСКИХ СУДОВ 3А ПРЕДЕЛАМИ РУССКИХ ПРИБРЕЖНЫХ ВОД

МОРСКАЯ ВОЙНА НА ЧEРНОМ МОРЕ В 1941–1944 гг

ДЕЙСТВИЯ НА ДУНАЕ В 1941–1945 гг

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

*** Примечания ***