Поверженная: Роман с Плохим Парнем (ЛП) [Таган Кейд] (fb2) читать онлайн

ТАГАН КЕЙД

“ПОВЕРЖЕННАЯ: Роман с плохим парнем”

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Эта книга представляет собой полноценный взрослый любовный роман. Содержание подходит только для взрослых, содержит яркие сексуальные сцены, ненормативную лексику, строго для 18+

Перевод: Mab (1-10 гл), Аня Фурман (с 11 гл)

Редактор: Vikky, Александра Sunshinе, Наталия Толпекина-Кармазина

Вычитка: Ксения Левченко

Обложка: Mab

Переведено специально для группы [http://vk.com/yourbooks12|Y O U R B O O K S]

При копировании перевода, пожалуйста, указывайте переводчиков, редакторов и ссылку на группу. Имейте совесть. Уважайте чужой труд.

Автор: Таган Кейд

Книга: «Поверженная: Роман с Плохим Парнем» [не является серией!]

Содержание: 19 глав + эпилог

Аннотация: Моя невинность была в абсолютном порядке, до того, пока не появился Нейт «его величество» Комптон. Новый звёздный игрок Пантер, весь в татуировках и абсолютный безумец…Он наш кампусный бунтарь, и я знаю, что должна избегать его, но не могу. Проблема в том, что мне досталась сомнительная радость подтянуть его оценки до нужного уровня GPA… если я только смогу отыскать мозги в этой горе мышц. Я не встречаюсь с плохими парнями. Я образец порядка и контроля, а он сущий хаос. Он – живая антитеза моему идеальному миру грёз. Но, всё-таки, есть что-то глубоко печальное в этих глазах, что синее Карибского моря, в крепко срубленном теле. Некая тьма, объединяющая нас. Я должна в этом разобраться, в этой загадке, даже если это убьёт меня, что не исключено, учитывая, как моё сердце истошно бьётся каждый раз, когда он оказывается поблизости. Что ж, игра началась.

Глава 1.

Люси.

- Я просто жажду сейчас сдать назад на своём Мустанге и переехать тебя нахрен.

Если это должно было быть смешно, то мой кавалер явно не дружит с юмором. Я не встречаюсь с опасными парнями. И уж точно не вожусь с психами.

Мои пальцы лихорадочно бегают по панели телефона под столом. «Спаси меня!» - шлю смс, моля о том, чтобы двух недель, которые мы провели вместе с моей соседкой, оказалось достаточно для формирования сестринских уз, способных сподвигнуть её прийти мне на помощь.

Я улыбаюсь как дурочка, во все 32

- Ты изучаешь медицину? - СуперКрип наклоняется чуть ближе ко мне, тень падает на его глаза. - На этой работе ты можешь легально вскрывать людей.

Я не знаю, что мне делать. Бросаю взгляд на дверь в задней части ресторана, рядом с Китайской кошкой счастья, но не могу понять: она машет мне, указывая безопасное убежище, или же прощается.

Парень тянется вперёд через блюдо с моим, почти не тронутым ягнёнком по-Монгольски. Я незаметно убираю свою руку со стола. Он довольно симпатичный, этот Дэклан, Дэйв…Я, правда, не могу вспомнить его имя…Но он суперстранный. Вот почему нельзя разрешать вашему отцу назначать вам свидания!

Звенит мой сотовый, и в этом раз мне все равно, пусть даже кто-то попытается втюхать мне страховку. Подношу телефон к своему уху и говорю:

- Прости, - Дэну, и в трубку, - Алло?

Хвала Богам, это соседка Эмбер.

- Слушай внимательно. Поднеси свою ладонь ко рту и изобрази удивлённый вдох. И глаза побольше сделай.

Я чётко следую указаниям, чем вызываю интерес Крипа-Дэйва.

- Повторяй за мной – «Это ужасно». И побольше драмы в голосе.

- Это ужасно!

- Спроси «Когда?»

- Когда?

- О Боже.

- О Боже!

- Теперь - «Да, я сейчас приеду»

- Да, сейчас приеду.

- Супер замутили, теперь справляйся сама, дорогуша, - и она отключается.

Я медленно опускаю телефон.

- Всё в порядке?

Думай, Люси, думай.

- Нет, кажется, моя тётя Марибелль (серьёзно?!)…У неё был инфаркт. Мне надо идти.

Ложь - не моя сильная сторона. Никогда ею не была. Но Крипер Дин проглатывает её без проблем и до того, как он успевает предложить довезти меня до больницы, я уже на ногах, собираю свои вещи, и напоследок шмякаю на стол двадцатку, которая более чем покрывает мою часть этих уже кем-то переваренных помоев.

- Мне ужасно, ужасно жаль, - говорю я отходя от стола, и добавляю -Я позвоню.

Ухожу. Не глядя назад. Если бы у меня и правда была тётка, я бы чувствовала себя ещё хуже.

Словно по Божьему провидению к порогу Хэппи Рустер подъезжает такси, как раз тогда, когда я выхожу из ресторана. Это заведение популярно как среди дневных, так и среди вечерних посетителей нашего университета.

На улице жарко, как в адовой яме. Моя одежда липнет ко мне.

- Гамма Фи, - говорю я водителю такси, неопределённой национальности, - Стэйт.

* * *

- У тебя, что, все существующие Диснеевские фильмы в наличии?!

Эмбер разглядывает мою коллекцию на полке над кроватью, расставленную в алфавитном порядке, стоит отметить.

Я стягиваю ленту с волос.

-Только про принцесс и с концовкой «и жили они долго и счастливо».

Она вскидывает брови:

- Серьёзно? Ты меня не разводишь?! - она берёт «Красавицу и Чудовище», - Я имею ввиду, красотка «Бель» на самом деле скрывает твою заначку травы, ведь так?

Я забираю DVD у неё из рук и ставлю диск на место.

- Нет.

- Я так понимаю, свидание не удалось?

- Он сказал, что хочет переехать меня на машине.

- Что, ещё раз, сказал этот Крипер?

Наша комната на Гамма Фи больше смахивает на чулан. Проходя между кроватями, Эмбер может сделать только три шага и разворот.

Я сажусь на свою кровать.

- Ещё что-то насчёт того, чтобы вскрыть меня? Подробности стёрлись из памяти.

У Эмбер только две заботы, я - одна из них. Она носит одежду множественных оттенков грусти и абсолютно запредельное количество джинсов. Её волосы того же насыщенного зелёного оттенка, что и хвоя дерева за нашим окном.

- Пиздец. Знаешь, я была на плохих свиданках, но этот парень просто Мерлин Мэнсон какой-то. Хорошо, что ты отправила мне сигнал SOS. Ты слишком симпатичная, чтобы закончить свои дни в мусорном контейнере.

- Хм...спасибо?

Она садится напротив меня, беспокойно выкручивая пальцы. Мы въехали только две недели назад, а её часть комнаты выглядит так, словно там торнадо прошёлся.

- Я найду тебе мужчину. Даже не волнуйся об этом.

- Я здесь, чтобы учиться. Свиданки и гулянки - вообще не моё.

- Ну это только пока.

Внешне Эмбер сильно смахивает на тусовщицу, эдакую девушку с шизой, что, опрокинув в себя бутылку-другую, взберётся на кухонную стойку и будет призывать всех «сходить с ума». В ней есть что-то от героини Кристен Стюарт из фильма «Страна приключений», образа «своей в доску» в любой компании.

Пронзительный звук сирены возвещает о том, что ей пришло сообщение. Мне всегда казалось забавным, что такой мощный звук исходит из такого маленького устройства. Одна из вещей, которые я сразу уяснила, это то, что у Эмбер множество друзей. А у меня? Только Мистер Магли, да и то он не очень общительный, потому как он - игрушечная обезьянка. Но всё же, он одна из немногих вещей, что у меня осталось от биологических родителей. Вкупе с красной лентой для волос.

Лицо Эмбер оживает, хотя это может быть просто отсвет от экрана её телефона.

- Хватай свой свитер.

- Зачем?

- Мы идём смотреть, как мальчики играют со своими шарами.

В нашей скромной семье, состоящей из двух человек, именно мой отец настоящий баскетбольный фанат. Он пытался и меня в это втянуть…о, как он пытался…но спорт не для меня. Мне нравятся гуманитарные науки, кино, книги, метод уборки Кон Мари. Сама идея, что удачный бросок мяча в кольцо какого-то качка достаточный повод для получения им ежегодных миллионных премий, никогда не казалась мне правильной. Не тогда, когда есть более значимые люди, получающие жалкие гроши за свою работу. Люди, которые действительно что-то меняют в мире. Именно таким человеком я хочу стать.

Пантеры – гордость Университета Мэннинг, пятикратные национальные чемпионы. Но так было до десятилетнего застоя в стойке призов. «Дом котов» - баскетбольный зал, как его ласково называют - забит сегодня под завязку, ведь это первая игра сезона.

Из ниоткуда Эмбер извлекает два чёрно-фиолетовых шарфа, оборачивает один вокруг моей шеи и тащит меня на сидения в первом ряду.

- Мы не можем здесь сидеть! - протестую я, с опаской поглядывая на серебряноголовых расфуфыренных старых лис, бросающих на нас странные взгляды.

Но что бы я не говорила, Эмбер каким-то образом заполучает нам места прямо по центру, сбоку от поля. Парень в строгом костюме рядом с Эмбер поглядывал на неё с неодобрением. Женщина слева, с виду похожая на профессора, одаривает меня лёгкой улыбкой, оглядывая мой совершенно непримечательный наряд, явно радуясь, что моя подруга - бунтарка расположилась через сидение от неё.

Я подвигаюсь вперёд, почему-то, немного нервничая.

- Отличные места.

Эмбер достаёт батончик "Бейбирут" из кармана, предлагает его мне. Я отказываюсь. Она надкусывает шоколадку и говорит, пережёвывая:

- Я знаю парня, который знает парня, который периодически отсасывает другу спортивного координатора. Ну, ты знаешь, как оно бывает.

Вообще-то нет. Будучи наследницами выпускниц Мэннинга, нам с Эмбер не пришлось волноваться об общежитии. Я не могу представить, что Гамма Фи позволила бы такой бунтарке как Эмбер, просто так заселиться в место, известное в кампусе как «Церковь». У каппы Гамма Фи была хорошая репутация и я думаю, что наши «сёстры» и в будущем будут прикладывать все усилия, чтобы это так и оставалось.

Черлидеры проскакали перед нами, пышущие энергией и с широкими улыбками на лицах.

- Милые костюмчики, - заметила Эмбер.

У меня невольно вырывается смешок, когда я представляю Эмбер в образе черлидерши.

- Ты была одной из них, да? В школе.

Я указываю на себя.

- Я - черлидер?

- Нет, табло с очками. Конечно, черлидером! Это бы идеально подошло твоему образу королевы выпускного балла.

- Я никогда не была королевой выпускного.

Внезапно стадион взрывается криками, вырубается свет и включаются прожекторы. Гремит голос ведущего:

- И сееееееееейчаааааас приветствуем вас в логове Мэннинг Пантерс, в Дооооме Котооов. Вперёёёёёёёёд, Пантеры!

Эмбер что-то говорит, но её голос утопает в какофонии криков и свиста.

Пантеры появляются одной сплочённой группой в дальнем конце зала.

Энтузиазм болельщиков бьёт через край, пока игроки занимают свои позиции. Команду противников - Раттлеров - встречают гораздо сдержанней.

Свет в зале снова включается, все усаживаются на свои места, настраиваясь на игру.

- Ты много знаешь о баскетболе? - я спрашиваю Эмбер.

Она смеётся, крошки Бейбирут летят в мужчину в костюме.

- Ни черта! Тут что-то о мячах в кольце… Я здесь только ради поглазеть на красавчиков.

Красавчиков? Я оглядываю зал. А она права. В обеих командах полно высоких, здоровых атлетически сложенных парней.

А потом я замечаю его. Он отличается от других. Просто стоит там под кольцом, руки сцеплены за головой. У него тёмные волосы, одна прядь спадает на правый глаз. Визуально он гораздо крупнее других парней из его команды, вдобавок, его бицепсы сплошь покрыты татуировками. Честно говоря, он больше смахивает на заядлого преступника, чем на баскетболиста из колледжа. Вокруг него витает естественная, расслабленная, сексуальная аура, вперемешку с чем-то тёмным, грязным скрывающимся внутри.

С Опасностью.

Я показываю на него:

- Кто это?

Эмбер лукаво прищуривает глаза и наклоняется ко мне:

- О да.

- Что это должно значить?

- Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь о новом секретном оружии Пантер?

- Секретном оружии?

- Нэйт Комптнон, получает здесь спортивную стипендию. Знаешь, не только его бицепсы внушительны, если верить слухам.

- Он похож на…

- Байкера?

- Да.

- Судим о книге по обложке, а?

- Нет, просто я…Он явно не мой тип.

Громкий гудок сигнализирует о начале первой четверти игры.

Эмбер откидывается назад, последний кусочек шоколадки проскальзывает между её губ.

- А это мы сейчас увидим.

Команды срываются с места. Раттлеры явно сильны в обороне, зато у Пантер резвые нападающие и они забрасывают два трёхочковых в первые же две минуты.

Игроки мечутся перед глазами, и я ловлю себя на том, что не могу оторвать взгляд от номера сорок четыре, загадочного Нейта Комптона и его крепкого, великолепного тела.

«Тихо-тихо», мой внутренний комментатор.

Один из Раттлеров пробивается в центр. Он явно заступает за линию броска, но всё равно прыгает, метя в кольцо. Сорок четвёртый тут как тут, выбивает мяч из его рук, да с такой силой, что тот отлетает куда-то в гущу толпы, на другом конце зала.

Оба игрока грузно приземляются на пол. Судья объявляет нарушение.

- Пиздёж! - кричит Комптон, возмущено выкидывая вперёд руки и толкая одного из Раттлеров на пути к своему участку. А он прав. Его блок был чистым.

Пантеры закидывают ещё пять очков в конце первой четверти, но поддержка болельщиков обращается в гнев при ещё одном подобном инциденте. Напряжение среди игроков становится очевидным. Пантеры никак не могут сплотить оборону, теряя при этом лёгкие очки.

Прямо перед сигналом к отбою Раттлеры снова идут в атаку. Сорок четвёртый готов к ним. Они прорываются в центр, но сорок четвёртый делает шаг вперёд и оказывается прямо перед нападающим. Одним ударом плеча он опрокидывает игрока Раттлеров на пол. Сила удара доходит до моих ступней, толпа испускает коллективной испуганный вздох.

Ну всё. Разражается драка и я уверена, что в самой гуще этой неразберихи, мелькают татуированные руки сорок четвёртого.

Судьям удаётся навести маломальский порядок, команды расходятся, но продолжаются бросаться оскорблениями.

Один из защитников Раттлеров высказывается по поводу буйного нрава Нейта в самой яркой форме. В ответ Комптон надувает щёку и имитирует отсос:

- Почему бы тебе не отсосать у своего парня немного, а?

Другие Раттлеры тоже это слышат. Подобные выходки совсем не свойственны Пантерам, и уж тем более не позволительны в Мэннинг. Своими действиями Нейт Комптон нарушает до скрежета выстраданную, идеально чистую репутацию университета, который он рекламирует.

Эмбер явно впечатлена:

- Не парень, а бетонная стена!

Не могу с ней не согласиться. Он отправил парня в нокдаун, не напрягая мышц…ох эти горячие, восхитительные мышцы.

Игра продолжается. Сорок четвёртый отвечает противникам слэм-дэнком…36 очков, не меньше…толпа беснуется. Это показуха, конечно, с такими ошибками, подобным трюкам место на улице.

Тренер Пантер качает головой. Он смотрит наверх, словно взывая к небесам, но я сомневаюсь, что он отыщет божественную поддержку, чтобы справиться с таким бунтарём как сорок четвёртый.

Вторая четверть матча плавно переходит в третью. Пантеры напирают.

Чем больше я смотрю на Нейта Комптона, тем больше он отталкивает и в тоже время интригует меня. Я изучаю его, осматривая снизу-вверх, когда он, вдруг, поворачивается и глядит прямо на меня. Он пытается что-то сказать, кричит, но я не слышу его - мои мысли спутались.

- Люси!

Эмбер хватает меня за руку, но уже слишком поздно. Я смотрю вверх и вижу, как огромный оранжевый шар врезается в мою голову.

Мои глаза открываются и закрываются, открываются и закрываются. Я чувствую свою голову, больше ничего. Если у меня и есть тело, то оно где-то в другом месте.

Я лежу, наверное, в раздевалке. Нет, в каком-то медицинском центре, с ослепительно белыми флуоресцентными лампами.

Череп болит так, словно попал в дробилку для древесины. Всё, чего я хочу - это просто спать.

Я пытаюсь сесть, но тяжёлая рука возвращает меня в лежачее положение. Я смотрю наверх и в расплывающейся картинке кажется, что вижу его - Нейта Комптона. Но я не уверена. Перед глазами лишь очертания этой одной его пряди волос, зависшей между нами.

- Ты, - выдыхаю я, и тут же сон берёт надо мной верх.

Глава 2.

Нейт

- Смотри куда идёшь, красавчик.

Кажется, мой товарищ по команде и по совместительству наш капитан Чарльстон Ксавье третий, не очень любит быть уделанным. Он с силой толкает меня в грудь.

- Что, слишком занят, отсасывая член Декану?

Я могу прямо сейчас прикончить этого парня. Прекрасно известно, что он за птица. Папочка – сенатор, мать выжимает лимонад у бассейна. Он не работал ни дня в своей жизни. Все с самых пелёнок преподносилось ему на серебряной тарелочке.

Не хочу марать о него свои руки, вместо этого я с силой кидаю мяч прямо ему в живот. Он оседает на пол как мешок с говном, хрипящий и жалкий. В следующую же секунду его подхалимы - дружки наседают на меня.

Тренер встревает между нами, удерживая меня одной рукой. Он смотрит мне в глаза, и я могу поклясться, что из его ушей валит настоящий пар.

- Господи Иисусе, Комптон! Это баскетбол в колледже, а не высшая лига. Мы все на одной стороне.

Я поднимаю руки в жесте примирения, не сводя глаз с Чарльстона и его дружков.

- Извините, тренер.

Слова слетают с моих губ, но перед моими глазами все застило. Я призываю всю свою силу воли, чтобы не броситься вперёд и не подправить гадко улыбающееся личико Чарльстона.

- А ты, - говорит тренер, маша пальцем перед Чарльстоном, - ты капитан, так и веди себя соответственно. Нет такого понятия, как «Я» в команде. Мы играем как один и проигрываем тоже всё вместе. Нет ничего посередине, и, чёрт подери, как низко мы пали… Пора вернуть Пантер в игру. Я прав?

За чем следует неуверенное: «Да, тренер».

Он качает головой, утирая лоб своей футболкой.

- Отправляйтесь в душ. Можете там продолжить «обмениваться любезностями».

Один из наших защитников - Тайсон, афроамериканец, находит меня в углу душевых. Я смотрю на себя и понимаю, что бесцельно намыливаюсь уже минут пять. Моя башка слишком напряжена в преддверии сегодняшнего матча. Просто необходимо расслабиться.

Чарльстон глядит на меня с другого конца душевых. Он не посмеет ко мне приблизится. Нет, он хочет казаться паинькой перед тренером Смитом.

Тайсон игриво шлёпает меня по заднице. Я хочу дать ему по тыкве, но то как он жизнерадостно лыбится, что просто обезоруживает меня.

- Что? – говорит он, - малолетка даёт о себе знать?

- Откуда ты зна…

Он стучит по своему уху.

- Я много чего слышу.

Я начинаю смывать мыло, вода - кипяток, и именно это мне необходимо.

- Это было давно.

Тайсон принимается мыть своё хозяйство:

- Ну, как бы мне не хотелось увидеть Чарльстона в синяках…потому, что, давай признаем – он настоящий говнюк…тренер всё-таки прав, нам надо начать выигрывать матчи.

Он тыкает меня в грудь и удивляется тому, что его палец не может продавить мои мышцы, а просто отскакивает.

- Фига! Ты ешь землю на завтрак, а Комптон?

- Итак, что ты там говорил?

- Я говорил, что ты можешь помочь нам выиграть. Ты отлично играешь. Чёрт, ты можешь взлететь очень высоко, но ты должен играть в команде, слышишь меня?

Я киваю.

- Да.

Оборачиваюсь и смотрю на Чарльстона, моя довольная ухмылка вызвана тем фактом, что его член не больше карандаша. Поворачиваюсь обратно к Тайсону.

- Скажи мне, что все здесь делают чтобы оттянуться?

- Бухают, трахаются и играют в баскетбол. Иногда в этом порядке. Завтра в Сигма Ню будет вечеринка.

- Там, где живут тупые качки?

Тайсон смотрит на меня с неодобрением:

- Полегче тут, я один из них.

- Что-то не очень похож.

- Потому, что я чёрный?

- Потому что у тебя есть мозги.

- Я не буду это отрицать, но, правда, ты должен заскочить к нам. Я за тебя поручусь.

- Спасибо, - и я правда благодарен. Я знаю, что большая часть команды нервничала из-за моего внезапного появления: их волновала моя загадочная стипендия и тот факт, что я не являюсь выпускником ни одной из супер-пупер школ. Они относились ко мне как к паршивой овце с самого начала, но если они хотят победить, то им лучше поумнеть. Я вырос на улицах, где игра в мяч была чем-то большим. Она была стилем жизни. Там баскетбол был религией и, о, мама, как я молился! А они все хлюпики. Слабаки. Но не я. Нет, я тот, кого они никогда ещё не видели.

Я воплощение хаоса.

* * *

Зови-меня-Дана глядит на меня поверх своих дизайнерских очков. Она сидит по-деловому, скрестив ноги, и её оригинальное кресло от Eems поскрипывает каждый раз, когда она меняет позу.

- Итак, как тебе жизнь в кампусе, Нейт?

Декан обязал меня посещать психолога раз в неделю, в качестве ещё одного условия получения стипендии, но снисходительный тон этой дамочки просто выбешивает меня.

Я пожимаю плечами.

- Нормально, наверное.

- Ты завел каких-нибудь друзей?

- Я живу в чулане в доме тренера Смита, и моя кровать едва вмещает мои плечи. Не лучшее место для тусовок.

- Это не то, о чём я спросила, Нейт. Я спросила завёл ли ты друзей?

- Нет.

Она опускает взгляд на свои записи.

- Знаешь, у меня имеется твоё дело.

Я не знаю, хочет ли она, чтобы я что-то на это сказал или же внезапно начал рассказывать печальную историю своей жизни.

- И?

- У тебя были проблемы с…агрессией, в прошлом.

Я скрещиваю руки на груди, мышцы еще горят после тренировки.

- И что?

- Не надо быть таким закрытым, Нейт. Это безопасное место.

У меня вырывается смешок.

- Ты жил в приёмной семье, когда был ребёнком?

- Да.

- И как это было?

- Это был грёбаный кошмар. Это Вы хотите услышать?

- Успокойся. Я не пытаюсь тебя ранить. Мы просто общаемся.

Общение – вот как он это называл, когда использовал меня, как грушу для битья.

Я опускаю руки и наклоняюсь вперёд, виски начинают пульсировать под осуждающим взглядом этой женщины. И эта её всезнающая манера. Она не знает меня!

- Вы хотите залезть в мою голову. Так? Вы хотите знать, почему я такой злой и сломленный?

Она поднимает руку:

- Как я и говорила, я просто хочу поговорить о том, о чём ты хочешь. Откройся мне.

- Открыться Вам? Что вы знаете о том месте, откуда я родом? Что вы можете знать об улицах? О ежедневном голоде?

Она ничего не говорит.

- Как я, блять, и думал.

Я встаю, в спешке сбрасывая чашу с мятными леденцами со её стола, и выбегаю из кабинета. Кровь стучит в венах, голова гудит.

Я с вызовом смотрю на проходящих мимо людей, мысленно спрашивая на что они так уставились. Как будто они никогда прежде не видели никого с татуировками.

И лишь в том момент, когда я оказываюсь в своей комнате - в кабинете для трофеев тренера - только тогда я наконец снова могу дышать.

* * *

Тайсон снова шлёпает меня по заднице, и ещё раз. Кажется, он совсем сбрендил.

- Серьёзно, перестань.

- У тебя отличная задница. Что я могу поделать?

- Ты что…?

- Гей? – он смеётся, - нет, чёрт подери. Низкорослый, чёрный и гей? Я не пытаюсь собрать все награды для неудачников. Нет, я был бы счастлив покувыркаться с какой-нибудь черлидершей, с крепкой попкой. Сечёшь, да?

Я смотрю мимо него на поле, где скачут черлидерши - заводные Плейбоевские зайчики. Я знаю их типаж. Перепихнулся с достаточным количеством пустышек. Они забавляют только первый час. После этого даже разговор со стенкой покажется тебе более интересным.

В коридоре, что перед входом в зал темно, но я слышу зрителей, чувствую их. На секунду я почти уверен в том, что они скандируют моё имя, но все слова растворяются в восторженном вскрике фанатов, когда мы вбегаем в зал.

Первое, что я замечаю, это ослепляющий свет. В трущобах, когда палило солнце, подошвы наших кроссовок превращались в вонючий клей, но это совсем другое, это искусственный свет. Да, это слово как нельзя лучше подходит для описания этого места…искусственное, не настоящее.

Я начинаю потягиваться, поглядывая на трибуны. Они вроде называют этот зал Курятник или Дом Котов…не могу вспомнить, но сегодня он забит под завязку.

Майка-джерси сидит на мне как чужая, как и мои новые кроссовки, слишком белые. Помни почему ты здесь. Ты сможешь. Ты справишься с этими сопляками.

Мои руки жаждут прикоснуться к мячу. Я подаю сигнал боковым, и тренер кидает мне мяч. Сразу же закидываю его в прыжке. Едва уловимый шелест мяча, проскакивающего через корзину – музыка для моих ушей. Я отхожу назад, на линию трёхочковых и, безо всякого труда, забрасываю четыре подряд. Моя уверенность растёт.

Я снова оглядываю публику. Ежу понятно, что я - центр внимания. С моими татухами и мускулатурой, я выделяюсь, как волк в стаде овец. Нахуй их. Похуй на то, что они думают. Пусть моя игра говорит сама за себя.

Я подбираю мяч, когда в поле моего зрения попадает девчонка, сидящая с краю, в первом ряду. Она - воплощение чистенькой, прилежной ученицы колледжа и ни один волосок не выбивается из её идеальной причёски, но что-то в ней всё-таки заставляет мой взгляд задержаться на этой картинке. Может дело в контрасте - она настолько сильно отличается от своей соседки аля Аврил Лавин. А может это её глаза цвета бутылочного стекла. В любом случае это что-то необъяснимое, знакомое…

Из мыслей меня вырывает голос Тренера:

- Комптон! Высунь голову из задницы и займись разминкой!

Я присоединяюсь к остальным, но уже звучит сигнал приготовиться.

Я занимаю свою позицию, оценивая противника. Судя по виду, все они сынки богачей… лёгкая добыча.

Звучит сирена и мы тут же захватываем мяч. Чарльстон забивает первый…сюрприз, так сюрприз…но будь я проклят, если он заберёт у меня эту победу.

Я с лёгкостью отбираю мяч у одного из защитников команды противников. Говнюк чуть ли в штаны не наложил, когда увидел меня. Резко развернувшись, я несусь через поле, кто-то из моих товарищей по команде кричит, чтобы я дал ему пас, но нет, это мой звёздный час.

Я вырываюсь в центр, попеременно меняя ведущую руку, чтобы было проще укрываться от нападающих. Толпа ревёт, и знаете что? Это просто офигенно…по-настоящему охренительно.

Двоих я блокирую, закидываю трёхочковый… лёгкие очки, правда, Чарльстон жалуется:

- Поделись любовью, э?

Я показываю ему фак:

- Выкуси.

Снова завладеваю мячом. У кольца образовалось столпотворение, но это меня не остановит. Следуя своему чутью, врываюсь в самую гущу, но защитники противников встают передо мной стеной. Один из игроков выкидывает вверх колено и пинает меня в грудь. Мяч улетает прочь. Я падаю на пол, но тут же вскакиваю на ноги.

- Что. За. Нахуй?!

Слышу свисток судьи, но только через секунду до меня доходит, что нарушение засчитано мне.

Нарушение, серьёзно?!

Я машу руками.

- Вы что, блядь, разводите меня?

Мой взгляд снова выхватывает ту «знакомую девчонку» из толпы зрителей. Она наблюдает за мной с таким вниманием, что я почти чувствую, как её глаза прожигают моё тело насквозь. Её взгляд полон страха, восхищения… или похоти?

Противники забрасывают штрафной и мы снова идём нос к носу. Я не спущу такой подставы этому пидору. В ту же секунду, как он пойдёт в атаку, я приложу все усилия, чтобы ему помешать.

Расплата не заставляется себя долго ждать и вот он с силой врезается в меня и отскакивая, растягивается на полу.

- Ну как, нравится? - спрашиваю, накрывая его своей тенью. Я бы мог раздавить этого поддонка прямо сейчас, но Тайсон оттаскивает меня назад.

- Тихо, здоровяк.

Тренер объявляет перерыв, собирает нас в круг и напоминает мне делиться мячом с другими, работать в команде, но я пропускаю это мимо ушей. Я самолично выиграю матч, если понадобится.

Третья четверть игры проходит так же, как первая и вторая. Я становлюсь всё агрессивнее, с жаром бросаясь на игроков другой команды, заставляя их страдать за очко. Мне даже удаётся залепить слэм-дэнк, толпа взрывается радостными криками, и тренер присоединяется к ним, но без видимой радости.

Мы обгоняем Раттлеров на пять очков, но я по опыту знаю, что удача может изменить нам в любой момент.

Тем не менее, я наслаждаюсь игрой… ощущением крепкого лакированного пола под ногами, мячом в моей руке, запахом пота и попкорна в воздухе. Вот где моё место. Вот где я по-настоящему свободен.

Удивительно, но Чарльстон и правда пасует мне, когда его накрывают противники. Но это не лучший вариант. Меня тоже облепили по самое не балуй. Лихорадочно ищу выход и вижу в отдалении нашего абсолютно открытого защитника. Быстро и с силой я запускаю мяч в его сторону, но он слишком занят разглядыванием черлидерш, вместо того, чтобы следить за игрой.

Как только мяч покидает мои руки, как только, я понимаю куда он направляется, то с абсолютной точностью знаю, что сейчас произойдёт. Чего я никак не ожидаю, так это того, что её голова вдруг резко откидывается назад, как у тряпичной куклы, когда сила, с которой я бросил мяч, настигает её.

Медики уносят девчонку, а я сажусь на скамейку запасных. Мы выигрываем, но я почти не замечаю этого. Мне должно быть всё равно, она сама виновата, витала в облаках, но я не могу выгнать мысли о ней из своей головы. Не знаю как, не знаю, почему, но я должен узнать о ней больше.

Глава 3.

Люси

- А ты знаменитость, знаешь?

Отец вытаскивает телефон из кармана.

- Ты уже видела видео, да? Три миллиона просмотров, и это не конец.

Я отодвигаю от себя телефон, оглядываясь, чтобы удостовериться, что никто не наблюдает за моим унижением:

- Нет, я не видела видео, и даже не собираюсь его смотреть, если на то пошло. Голова болит только от одной мысли об этом. Разве ты не должен носиться со мной и причитать «о, как это ужасно», «разве людям нечем больше заняться?» и все в таком духе?

Мы сидим в кофейне в центре кампуса. Сегодня меня уже попросили сделать совместное селфи. Теперь я пожизненно буду известна, как «девчонка-которую-вырубил-баскетбольный-мяч».

- Уже неделя прошла. Как думаешь, люди скоро забудут? Переключатся на пуделя, играющего на волынке, или ещё какую-нибудь фигню.

Отец ухмыляется, явно больше забавляясь произошедшим, чем беспокоясь за меня:

- Ты осела на пол как мешок с картошкой, дорогуша.

Я скрещиваю руки на груди:

- Ну, спасибо. У меня имеется смачный фингал а-ля панда, чтобы это подтвердить. Может, сменим тему?

Наконец отец оставляет свой телефон в покое около чашки с эспрессо:

- Конечно. О чём ты хочешь поговорить?

- Не знаю. Что-нибудь интересное произошло?

- Помимо твоего столкновения со сферическим кожаным летающим объектом? Нет, ничего, но я сильно впечатлился новым игроком.

- Тем самым, что залепил мне мячом в голову, Нейтом Комптоном?

- Им. Не плох, а? Они кличут его «Король Комптон».

Ну да, как же иначе.

Я снова вспоминаю тот вечер, игру и татуированного парня-«байкера», который никак не мог ни с кем поладить.

- Он явно не командный игрок.

- Он один заработал нам пять очков, так что не суть важно.

- Я думала, что Мэннинг, пропагандируя спортивный дух, имеет ввиду «нечто большее».

- Мэннинг не завоёвывал наград десять лет, Люси. Нам нужен Нейт Комптон.

- Спортивная стипендия… что за бред. Где ты его вообще откопал? В Сан-Квентине?

Отец пожимает плечами:

- Приходится довольствоваться тем, что имеем.

- Это просто отмазка.

- Я знаю, что делаю.

- Я очень надеюсь на это. Все же, ты здесь декан.

* * *

Я случайно встречаюсь с Эмбер по пути в класс. Завидев меня, она отделяется от группы, таких же как она, неформалов, и толкает меня в бок:

- Снова ланч с папочкой?

- Он просто любит меня проведывать.

- Это точно. Не можем же мы позволить тебе напиваться вдрызг или устраивать жаркий перепихон с кем-нибудь в подсобке, оскверняя прекрасное имя сего образовательного заведения, не так ли?

- Нет.

- Нет перепихону или порче светлого имени университета?

- И тому, и другому.

- Знаешь, меня откровенно подташнивает от этих ваших библейских замашек. Чистота души, кротость... Ты популярна, но и носа из библиотеки не кажешь. Это неправильно.

- Да кому нужна такая известность?

Что-то толкает меня в грудь и кофе, который я держу в руке, мгновенно расплывается по моей футболке. Какой стыд.

Футбольный мяч ещё крутится у моих ног, когда я поднимаю глаза и передо мной предстаёт он - мужчина дня, Нейт «его величество» Комптон, да ещё без рубашки и потный.

Он подбегает к нам. Я молча стою и жду каких-нибудь извинений, но он как ни в чём ни бывало нагибается за мячом.

- Тебе правда нужно быть внимательнее.

Чёрт подери, его горячее тело так отвлекает, но эта его наглость. Он разворачивается и шагает навстречу своим дружкам, но я пока не собираюсь зарывать топор войны.

- Эй!

Он оборачивается:

- Есть что сказать, Золушка?

Золушка? Как он смеет… Делаю шаг к нему навстречу, его тень накрывает меня с головой. Внезапно я ощущаю себя ростом не более фута.

- Ты даже не собираешься извиниться? У тебя, что руки дырявые? Если так, то по крайней мере ты мог бы попросить прощения.

Он держит мяч одной рукой, слишком внимательно разглядывая на нём швы.

- Я не извиняюсь.

Я толкаю его в грудь - он даже не шелохнулся. Непоколебимый, как пожарный гидрант.

- Ну и что же ты тогда делаешь? Знаешь, я буду ходить за тобой по всему кампусу и капать тебе на мозги, если потребуется.

Он улыбается.

- Да пожалуйста…Извини, я не уловил твоего имени.

- Люси.

- Люси, ходи за мной хвостом, если хочешь, не перетрудись только. Да и вообще, скажу сразу, ты не мой тип.

- С мозгами, ты имеешь ввиду?

- Нет, коротышки не мой тип.

Он отворачивается и Эмбер буквально силой приходится меня удерживать.

- Мы не закончили! – кричу я, люди, мирно отдыхающие на лужайке, поворачивают головы на шум.

Он кидает мяч своим дружкам и бежит к ним.

Внутри меня всё бурлит. Никогда, никогда я больше с ним не заговорю. Какое равнодушие! Какое неуважение!

- Что за…

- Говнюк? – предлагает Эмбер.

- Я собиралась сказать собачий сын, но да, твоё слово тоже подходит. Кажется, какое-то безымянное захолустье лишилось сегодня своего дурачка.

- Если бы я не знала точно, то решила, что ты ему нравишься. По крайней мере, он не заикался о том, чтобы переехать тебя на машине. А вообще-то знаешь, что? Я убеждена, что он хочет забраться в эти твои дешёвенькие хлопчатые трусики!

Я кисло улыбаюсь, мой разум говорит «чёрта с два», но тело откликается на эти слова абсолютно по-иному.

- Я бы согласилась с тобой, но тогда мы обе окажемся неправы.

* * *

Я практически не слышу, что говорит лектор во время урока этики. Всё ещё думаю об этом Нейте. И стоит его образу возникнуть в моей голове, как что-то тут же зажигается во мне. Его тело с идеальными пропорциями. Его запах, в котором смесь корицы и солнца. А эти аквамариновые глаза? 12 из 10! Они просто обалденные! Но я привыкла к уважению со стороны людей, к сочувствию, а он? Тупая болванка, и ничего с этим не поделаешь.

Внутри меня какое-то странное внутреннее давление, нечто почти первобытное, дикое, но я старательно заглушаю это чувство. Ни в жизнь.

Эмбер не оставляет меня в покое и по возвращению домой. Вся зона отдыха на первом этаже сегодня в нашем распоряжении. В телевизоре «Судья Джуди» судит парня, который смахивает на типичного ситкомного…Боба, к примеру.

Эмбер откидывается на спинку дивана и закидывает в рот M&M’s. Её губы сегодня зелёного цвета.

- Небось, он специально кинул в тебя этим мячом.

Я подтягиваю ноги к груди:

- Которым из мячей?

- Наверняка пытается подать тебе знак.

- Знак? Мы же не в старшей школе! Ты можешь пригласить кого-нибудь выпить кофе и не доводя до сотрясения мозга.

- Парни странные существа, специально обижают.

- Обижают?

- Ну знаешь, они оскорбляют тебя, чтобы подорвать твою уверенность в себе, сделать тебя уязвимой для них.

- Он не на столько сообразителен, чтобы прибегать к подобной тактике.

- А кто сказал, что тебе нужен парень с мозгами?

- Для чего нужен?

Эмбер закатывает глаза:

- Для игры в бридж.

- Бридж?!

- Чтобы трахаться! – почти кричит она.

Я выглядываю из-за дивана, чтобы убедиться, что рядом нет никого из сестёр.

- Не так громко!

- Только не говори, что даже немного не хочешь…чтобы его большой член отправил тебя в стратосфе...

- Эмбер!

Она отшатывается от меня, с выражением шока и внезапного осознания на лице.

- Ооо…

- Оо, что?

Она обвиняющее тыкает в меня пальцем в шоколаде. Я замечаю, что её ногти покрашены в разные оттенки чёрного:

- Ты девственница, да?

- Я…

Мне следует солгать, но я не могу.

Она читает меня как книгу:

- Ты девственница. Мой Бог, настоящая, чистокровная девственница.

- Звучит так, словно ты собираешься принести меня в жертву.

- Да! Для первого горячего красавчика, который попадётся тебе на пути.

Я поднимаю руку с дивана и вытягивая её вперёд, показывая Эмбер своё кольцо.

Она берёт меня за палец:

- А это что ещё за фигня? Надеюсь это не то, что я думаю.

- Это «кольцо чистоты». Мой отец дал его мне.

Эмбер внезапно спрыгивает с дивана и пускается в пляс перед судьёй Джуди…никак не могу понять, танец это или припадок.

- Иди нафиг.

- Я серьёзно. Ну, это немного странно, но оно красивое.

- Ты правда веришь в эту бредятину? А что насчёт «заценить, прежде чем купить».

Я правда верила. Я делала всё, чтобы мой отец был счастлив, но жизнь в кампусе что-то изменила. Я хочу пожить для себя, стать открытой для нового опыта, возможно даже такого.

- Наверное, я просто жду.

Эмбер похоже в шоке:

- Чего? Идеального парня?

- Ну да.

Эмбер смеётся.

- Хочешь новость, дорогуша? Мистера Совершенство не существует, и всего, чего ты добьёшься, отказываясь от секса, это постоянного желания и беспричинных нервных срывов. Это колледж. Ты не можешь быть девственницей здесь. Это как быть, ну, быть больной.

- Больной? Ты правда нарываешься, а?

Звонит мой телефон. Он горячий из-за того, что лежал в моём заднем кармане.

Это тот самый парень со вчерашнего свидания – долбанутый маньяк.

Эмбер становится любопытно:

- Мистер Тот Самый звонит, я полагаю?

- Крип со свидания.

- Ты должна заблокировать этот номер.

- Я просто буду его игнорировать. Он сам всё поймёт.

- Вот почему я должна сводить тебя с парнями, а не твой отец.

- И что ты мне предписываешь, о волшебный доктор - соединитель одиноких сердец?

Эмбер приседает на диван, на фоне судья Джуди кричит «Вздор!».

- Хорошенькую дозу члена, начиная с сегодняшней вечеринки в Сигма Ню.

Я встаю и начинаю пятиться назад:

- Ну нееет. Нетушки, ни за то.

Эмбер медленно надвигается на меня, вытянув руки, как зомби:

- Да, да, да. Или это, или я не буду давать тебе покоя всю следующую неделю. Я буду врубать Кэнибал Корпс так громко, что у тебя уши на изнанку вывернуться.

- Но у меня три эссе, и ещё групповая работа.

- Именно.

- Ты злая.

Эмбер улыбается, и я впервые замечаю, что у неё проколот язык.

- Эй, может я и плохая, но по крайней мере, я не скучная.

Скучная…это слово отзывается эхом в моей голове. Нейт Комптон уж точно не скучный.

Час спустя, Эмбер поправляет в зеркале свой наряд. Её платье – тонкая грань между готической Лолитой и Гвен Стефани, в общем, в том стиле, в котором я не вижу себя даже во сне. Она подходит к шкафу и начинает перебирать плечики. Что-то приземляется на мою голову.

Я сбрасываю нечто и понимаю, что это одно из её платьев…чёрное, короткое (очень короткое), но немного более сдержанное, чем то, чтосейчас на ней. Я кручу его перед собой.

- Что это?

Она начинает красить губы.

- Мама купила его мне перед отъездом, сказала, что я должна носить его на вечеринки, «побыть настоящей девушкой» хотя бы иногда. Это не мой стиль, но знаешь, оно будет отлично смотреться на тебе сегодня.

- На мне? Сегодня?

Она поворачивается. Кончик помады витает над её губами.

- Мы же уже это обсудили. Что? Ты что, думала, что я просто оставлю тебя здесь…я даже не могу это сказать…учиться?

- Это именно то, чем люди занимаются в колледже.

Она поднимает платье и бросает его обратно мне.

- Только не мы. Только не моя соседка. Ты не можешь быть в колледже и не тусоваться. Это как заказывать в БаскинРобинс одно только ванильное мороженное… Ну брееед.

- Боюсь тебя разочаровывать, но я немного скучная.

Она улыбается мне и мне это совсем не нравится:

- Не пока я здесь, дорогуша.

* * *

Я всё ещё пыталась натянуть платье пониже пока мы шли к Сигма Ню. Моя грудь стиснута платьем, в разрезе декольте даже образовалась ямочка, а мои ноги…даже не хочу говорить о том, насколько это платье короткое. Либо мать Эмбер крайне свободомыслящая дама, либо я гораздо выше, чем её дочка.

Кучка качков свистит нам в след. Эмбер берёт меня за руку.

Я не слышу звуков вечеринки, пока мы не оказываемся на месте. Забавно, я всегда думала, что среднестатистический ученик колледжа много тусуется и много пьёт, но никогда не думала, что этим буду заниматься я. И теперь, когда я вживую вижу всё это, мне правда становится немного интересно - в чём, собственно, соль.

Сигма Ню располагается в большом двухэтажном доме (если не сказать в особняке) в Греческом стиле. Организаторы выложились по полной, толпа, не умещающаяся в доме, высыпала на улицу, весь фасад в огнях, и кое-где даже виднеются прожекторы, как в баскетбольном зале. Диджей расположился на крыльце, музыка в стиле трап звучит отовсюду. Я вынуждена повышать голос, чтобы докричаться до Эмбер, хотя уже вижу, что она позабыла обо мне.

Группа клонов Эмбер подбегает к нам, и грузная девица подхватывает мою соседку, принявшись кружиться с ней по лужайке. Перед тем, как провести нас всех внутрь, Эмбер радостно представляет меня своим друзьям, как «Ту самую девственницу».

Если я считала, что снаружи был хаос, то внутри творился сущий ад. Какой-то парень пробегает мимо меня, абсолютно голый и его пенис мотается туда-сюда между ногами. Другого парня придерживают за колени, пока он вверх тормашками надирается алкоголем из бочонка. К потолку скотчем приклеена девушка, а кот с выражением ужаса на морде продолжает крутиться на вращающемся столе. Я смотрю на группу людей в углу. Перед ними откровенно лапают друг друга парень с девушкой. Мне требуется немного времени чтобы понять, что они делают гораздо больше, чем просто обнимаются. Эта парочка натурально занимается сексом, здесь, перед всеми. Эмбер приходится силой оттаскивать меня оттуда, настолько я залипла.

- Я никогда не видела, как кто-нибудь занимался сексом в живую, - признаюсь я.

Она за руку ведёт меня на кухню в заднем конце дома, в единственное место, где горит яркий свет.

- Ты что, никогда не заставала за этим своих родителей?

- Мы всегда жили вдвоём, отец и я.

- Счастливая. Верь мне, это оставляет шрам на всю оставшуюся жизнь. Например, я, посмотри на меня.

- Ты совершенно нормальная.

Она крутанулась на каблуках, с её губ слетел смешок:

- Это ты, «Мисс-не-тронутая-девственная-плева», ты нормальная. Твои оценки просто идеальные, а прошло только три месяца с начала семестра. Ты учишься, ты одеваешься как монашка, и ты всё ещё девственница. Ты более, чем нормальная. Ты…- она, кажется, не может подобрать нужного слова.

- Да, да, я скучная, настоящая серая мышка. Это то, что ты хочешь сказать, ведь так? - я чувствую что-то странное в воздухе. Похоже пахнет жжёной травкой.

Она улыбается и её зелёные губы изгибаются в хитрой улыбке:

- Докажи, что ты не такая.

Она смотрит вокруг и останавливает свой взгляд на парне в куртке Пантер, разливающим напитки:

- Вон тот.

- Я уверенна, что это капитан команды.

- Да какая разница? Ты подойдёшь к нему, попросишь себе пунш и будешь флиртовать.

- Я не умею флиртовать.

- Просто дотронься до него, неважно где. Он всё поймёт сам.

- Правда?

- Правда.

Она берёт меня за плечи и подталкивает в направлении баскетболиста лёгким шлепком по заднице. Я поворачиваюсь к ней, явно нервничая, но она явно находит это забавным.

Я выпрямляю спину, всё внимание на мою цель. А у Эмбер хороший вкус. Он симпатичный и накаленный… красивый парень, такого бы мой отец одобрил.

- Эй, - немного пугливо я окликаю его.

Он поднимает взгляд от напитков, его глаза путешествуют от края моего платья до выемки между моими грудями и наконец достигают моего лица:

- Привет. Я знаю тебя?

Я отрицательно качаю головой.

- А должен бы.-. Он протягивает мне руку. – Чарльстон.

Я удивляюсь силе рукопожатия.

- Люси Мидлтон.

- Приятно познакомиться, Люси Мидлтон. Могу я налить тебе чего-нибудь?

- Конечно, но ничего алкогольного, пожалуйста.

Пока я говорю, замечаю еще одного парня в куртке Пантер отвернувшегося от своей компании за кухонной стойкой. Чарльстон и этот парень обмениваются странными взглядами перед тем, как Чарльстон снова обращает на меня своё внимание:

- Никаких проблем, Люси.

Он тянется за спину и высыпает что-то из кармана, не вижу что. Я пытаюсь разглядеть получше, когда замечаю, что Эмбер машет мне с другого конца комнаты, окружённая друзьями.

Вот садистка. Она притащила целую толпу, чтобы все видели, как я облажаюсь. Подруга пытается что-то мне сказать:

- Что? – складываю я одними губами

- Потрогай его! – отвечает она.

Я коченею. Не знаю, смогу ли это сделать. Если бы здесь не было так чертовски громко, я бы смогла собраться с мыслями. А потом я замечаю его.

Он стоит, прислонившись к стене, в соседней комнате с банкой пива в руке. Если бы не молния, внезапно полыхнувшая за окном, я бы его совсем не заметила. Но не это самое странное. Нейт Комптон, «король баскетбола», ни с кем не говорит. Он даже не обращает внимания на то, что творится вокруг. Нет, он просто смотрит на меня.

- Вот, держи. - Я вспоминаю о Чарльстоне, но чуть погодя мои глаза снова ищут Нейта, чтобы проверить, смотрит ли он ещё, но он уже ушёл и меня встречает только голая стена.

Я машинально забираю напиток из рук Чарльстона. Красный стаканчик с напитком (какое клише!) кажется тяжёлым в моей руке. Чарльстон поднимает его к моим губам.

- Пей, пей.

Я делаю глоток. Пунш какой-то странный на вкус, мыльный:

- Вкусно, - вежливо отвечаю я.

Чарльстон вынужден придвинутся в плотную ко мне, когда кто-то пытается протиснуться мимо.

- Мой секретный рецепт.

Сейчас! Сейчас! Кричит голос в моей голове. Я поднимаю ладонь и опускаю на его руку. Глаза парня молниеносно перемещаются туда. Это всё так слащаво, так неестественно и неловко, но, когда он смотрит на меня, я знаю, что мои действия сработали как заклинание, как и утверждала Эмбер. Что ж, это было легко.

- Хочешь потанцевать?

Я смотрю на Эмбер, она и компания энергично кивают своими головами «Да! Да!»

- Давай.

Чарльстон берёт меня за руку и ведёт через толпу. Я делаю ещё один глоток пунша, цвета и вспышки молнии за окном кажутся мне невероятно яркими. Не могу не отметить, как расходятся в стороны люди, чтобы пропустить этого парня, и взгляды, которыми меня одаривают девчонки, пока он выводит меня на танцпол. Он снова поднимает напиток к моим губам и держит его там, пока я глотаю так много, как только могу, и моя голова не откидывается назад. Капельки пунша летят на пол.

- Эй!

- Просто хочу убедиться, что у тебя не пересохло горло.

- Зачем?

- Потому что я тот ещё танцор, вот почему.

Я подмигиваю ему, продолжая осваиваться с этим флиртом:

- Покажи, на что ты способен.

И это не так уж и много. На самом деле, он ужасный танцор, но я думаю, что в этом-то и соль. Люди хлопают и Чарльстон прижимает меня к себе. Его куртка греет мне грудь, руки крепко держат меня за талию. Я пытаюсь представить себя с ним и возможно даже утром в этой его куртке…

Голос разума прорывается из-за тумана в моей голове. «Люси!» Кричит он. Что, Господи Иисусе, ты творишь?

Но чем больше мы танцуем, тем расслабленнее и легкомысленнее я себя чувствую, огни танцпола плывут перед глазами, меня даже немного трясёт, и всё куда-то заваливается. Я должно быть очень сильно устала.

Между песнями он шепчет мне на ухо:

- Может найдём местечко потише?

- Поговорить?

- Конечно, всё, что хочешь.

Я киваю, не в состоянии придумать отмазку и сказать нет. Я просто хочу спать. Может, у него тут есть кровать.

Всё вокруг плывёт, пока он ведёт меня вверх по лестнице. Он даже даёт пять кому-то из своих друзей по пути, но это происходит как будто не со мной, а где-то на периферии. Я даже не чувствую своего тела.

Пунш, думаю я, но мысль утопает в непреодолимом желании спать.

Я внезапно понимаю, что я в спальне, по всюду на стенах весят постеры полуголых девиц, на кровати валяется баскетбольный мяч. Чарльстон сбрасывает его на пол одной рукой.

Я сажусь на кровать, но сразу же укладываюсь на неё целиком. Подушка так восхитительна под моей гудящей головой.

На миг я задумываюсь о том, где Эмбер и её друзья, ищу ли они меня, но сон снова завладевает мной.

- Мы можем поговорить? – мямлю я.

Чарльстон уже снял свою куртку. Он шарится в ящиках, что-то ища и даже не заботится о том, чтобы ответить мне.

«Как грубо!» - встревает мой внутренний комментатор.

Я снова зову его по имени, но слова снова звучат как-то неправильно. Моя язык такой тяжёлый, а рот как будто набит ватой. Я знаю, что должна паниковать, но чувствую только спокойствие. Будто всё так, как и должно быть.

Чарльстон поворачивается ко мне с кусочком фольги в руке. Он разрывает упаковку и останавливается, кидая её на пол.

Я пытаюсь сесть.

- Эй, что ты…, - но теряю нить мысли и откидываюсь обратно на подушку, я слишком сильно хочу спать.

Глубоко внутри я знаю, что должна двигать отсюда, что что-то не так, но всё, чего я хочу, это спать. Просто… хотя бы…пять минуточек…

Глава 4.

Нейт

Я знал, что она нарвётся на неприятности, как только увидел, как она входит в эту комнату. Её подруга «Аврил» не похожа на разумного человека, как и Чарльстон, этот скользкий ублюдок. Он своё точно получит…в зале или нет. Мне всё равно. Пускай он будет не один, а со всей своей шайкой подлиз, если ему хочется. Я со всеми справлюсь.

Но видеть её сейчас, лежащей на моей кровати… в утреннем свете её щеки кажутся фарфоровыми. Она такая спокойная, умиротворённая… Это то, к чему я серьёзно могу привыкнуть. Но нельзя. Я знаю, кто она, эта девчонка, из-за которой у меня останавливается дыхание, чьи золотые локоны и нос кнопкой заставляют меня витать в облаках на парах. И я хорошо знаю, кто она и что мы никогда не можем быть вместе.

Она начинает потягиваться, её веки раскрываются, показываются эти восхитительные глаза, цвета леса после дождя. Она осматривается, пытается осознать, где находится, и я вижу, как она начинает нервничать, могу почти прочитать мысли в её голове:

Это не мои простыни.

Это не моя одежда.

Это не моя комната.

О Боже.

Поднимает голову, осматривается, ни на чём не зависая по долгу, пока её глаза не находят меня, стоящего в проходе. Она присматривается и тут к ней приходит осознание.

Я почти голый, и не то чтобы нарочно. Одна моя рука заведена наверх, упирается в дверной косяк. Я наблюдаю за тем, как её глаза перемещаются с полоски редких волос у меня подмышкой на татуировки на моей груди, потом ещё чуть ниже и резко вверх.

Это так мило. Она похожа на потерявшегося котёнка, запутавшегося в моих простынях. Без них она бы выглядела ещё лучше…

- Глядите, кто проснулся, - говорю я.

Она скидывает простыни, но всё, что на ней одето - моя большая майка, с эмблемой университета Мэннинг…моя майка. Она зажимает её между ногами, внезапно понимая, что на ней нет ни трусиков, ни лифчика.

Её голос грубоватый ото сна и каждое слово она выговаривает так старательно, словно пьяная:

- Мы…что?

Я смеюсь:

- Нет.

Её лицо горит от стыда. Она обхватывает себя руками, но образ её напряжённых сосков, под тонкой хлопковой тканью, успевает запечатлелся в моей памяти.

- Тогда, что я здесь делаю?

Я подхожу ближе, сажусь на уголок кровати. На мне чёрные боксеры и я уверен, что моё хозяйство выпирает будь здоров. Она отводит взгляд, но я успел отметить, куда она смотрела. А как насчёт этого? Я развожу ноги и откидываюсь назад так, что кубики на моём прессе складываются точёными блоками.

- Тебе что-то подсыпали в напиток вчера на вечеринке.

- На вечеринке?

- В Сигма Ню. Ты не помнишь?

Она трогает свою голову:

- Не очень.

- Я шёл за тобой по лестнице, видел, как этот мудак Чарльстон пригвоздил тебя к постели, и понял, что дело дрянь.

Она, похоже, в шоке, наверное, даже и не задумывалась о том, что пила, что кто-то может подменить её напиток. Нет, я просто уверен, что все люди вокруг, в её представлении, идеальные, совестливые граждане и преступлению совсем нет места в этом мире.

Выражение её лица становится совсем беспокойным:

- Что значит – пригвоздил к кровати?

- Ты была голая, в отключке, на сколько я мог судить. Он широко развёл твои ноги, развязывая ремень на своих штанах. Ясно куда дело двигалось.

Она краснеет ещё гуще, теперь зная, что была ещё и голой.

Я продолжаю:

- Я вошёл и бортанул этого ублюдка, он растянулся на полу. Его дружки из Сигмы прибежали на шум, так что у меня не было времени забрать твои вещи, прости. Я завернул тебя в одеяло и вытащил оттуда нафиг. Ты правда ничего из этого не помнишь?

Она потрясла головой, волосы беспорядочно разметались по плечам, что сделало её ещё горячее:

- Нет. Ты обратился в администрацию?

Мой взгляд взлетают к потолку. Как кто-то может быть настолько наивным?

- К кому? К камбузной полиции? Так дела не делаются. Кроме того, разве ты не получила уже свою дозу популярности на неделю?

- Это была не моя вина! Если бы ты мог дать нормальный пас…

- Не моя проблема, что лузеры в моей команде ворон считают или что ты слепая.

Она встаёт. Её всю трясёт, ноги словно желе.

- Спасибо за помощь, но я ухожу.

- В этом?

Девчонка оглядывает себя. Майка едва-едва закрывает её промежность.

- У тебя нет джинсов или каких-нибудь штанов?

- Это не Родео Драйв, - понимаю, что не могу спокойно выдерживать её взгляд. Не знаю почему, но всё, чего я хочу - это быть её рыцарем в сияющих доспехах. Я готов делать всё, чтобы порадовать её. – Ладно.

Я встаю и иду к комоду, принимаясь вышвыривать оттуда одежду, и найдя, кидаю ей пару спортивных штанов, моих любимых.

- Отвернись, - говорит она.

Я киваю и поворачиваюсь к стене, но в зеркале на боковой стенке шкафчика я вижу свое отражение…и её. Она глядит на татуировку орла на моей спине, затем её взгляд перемещается на портрет девочки в окне, на моём бицепсе.

Она натягивает штаны, и я едва сдерживаю смешок. Они просто огромные, но сейчас рано. Скорее всего, она рассчитывает, что на территории кампуса будет тихо и безлюдно, чтобы она смогла спокойно продефилировать домой в этом смехотворном прикиде.

Девчонка выглядит крайне раздражённой, наверное, уже планирует, как преподать Чарльстону урок. Эта дерзкая командирша. И что же будет? Мне интересно. Она заговорит его до смерти?

Я поворачиваюсь к ней и киваю на кровать:

- Знаешь, тебе не обязательно уходить.

Проходит несколько секунд, прежде чем до неё доходит смысл моих слов. Она тут же корчит лицо и выдыхает:

- Иу!

Я жму плечами:

- Дверь всегда открыта.

Она проходит мимо меня, но я хватаю её за руку:

- Уверена, что ты в порядке?

- В полном, - и на этом уходит.

* * *

- Ты в порядке, сынок? Ты уже десять минут царапаешь эту несчастную грушу.

Я слонялся без дела с тех пор, как она ушла. А она даже блядского «спасибо» не сказала.

- Простите, тренер. - я должен быть благодарен ему за комнату и за еду. Декан всё устроил. Не хотел, чтобы я жил в общежитии, не с моим прошлым. Он из кожи вон лезет, чтобы мне угодить. И что печальнее всего - я ему позволяю.

И отлично. Он мне крепко задолжал.

Тренер Смит не такой плохой. Правда, не способен даже стейк приготовить, чтобы спасти себя от голодной смерти, но он достаточно отходчивый. Строгий. Сильно смахивает на моего последнего «родителя».

Он опускает вилку на стол.

- Что тебя беспокоит, сынок?

- Зачем вам это? Почему вы согласились приютить меня?

- Потому что ты чертовски способный игрок, вот почему. Немного нелюдимый, однако.

- И всё?

- Мы с новым деканом давно знакомы. Он сам играл за Пантер, ещё в 77-ом. Женился на девчонке из Гамма Фи, но она умерла. Господи, неужели уже двадцать лет прошло?!

- Что, действительно?

- Да, у него была отличная интуиция, как у игрока. Да почему была, и сейчас есть.

- Посмотрим.

- Дерзкое поведение тебе ничего хорошего не даст, Комптон. Ты надёжный игрок, как я и говорил, может даже один из лучших, что у нас были, но тебе надо серьёзно поработать над своим отношением…и оценками.

- Семестр только начался.

- И я слышал, что ты уже серьёзно отстаешь. Ты же знаешь, что тебе надо поддерживать средний уровень - 3.0, ведь так?

- И что Вы предлагаете мне с этим делать?

- Я уже поговорил с деканом.

- И?

- У него есть план, и этот план я думаю, тебе не очень понравится.

Я протыкаю грушу пальцем и поднимаю её на свет.

- Не могу дождаться.

Офис декана неприлично шикарен, такой, знаете, в котором вполне мог бы расположиться Шерлок Холмс, или, возможно, сигарный клуб.

- Отличная берлога.

Декан указывает мне на обитый кожей стул:

- Приветствую, Нейт. Пожалуйста, присядь.

Это стул слишком мал для меня. Смахивает на устройство для пыток.

Декан улыбается:

- Я так понимаю, у тебя имеются некоторые проблемы с учёбой?

- Да, сэр.

- Зови меня Джеймс. Пожалуйста.

Я киваю.

Он встаёт, обходит свой стол и приседает на угол, так же, как и все они, когда собираются сбросить на тебя убийственную новость.

«Почему ты напал на своего приёмного родителя?»

«Что он с тобой сделал?»

«Мы нашли тебе новый дом.»

- Я думаю, что нашёл выход из ситуации, - начинает он.

Я поднимаю одну бровь, вдавливаясь глубже в стул.

Он продолжает с улыбкой на губах:

- Я нашёл тебе репетитора.

Вот это сюрприз.

- Репетитора?

Его улыбка становиться шире.

- Думаю она тебе очень понравится.

Глава 5. 

Люси

Когда Эмбер открывает мне дверь, то впервые с момента нашего знакомства ей нечего сказать.

- Лучше не спрашивай, - говорю я ей.

Она выглядывает в холл, перед тем, как затащить меня в комнату.

- Ну нетушки, я хочу знать всё.

Я сажусь на её кровать, попутно отмечая, что она мягче, чем кровать Нейта.

- Это не то, о чем ты думаешь.

- То есть кольцо чистоты всё ещё на месте?

- Пока да. Этот Чарльстон подмешал какую-то дрянь в мой напиток вчера вечером.

- Чарльстон Ксавьер? Капитан баскетбольной команды?!

 - Он самый.

Эмбер качает головой:

- Вот гад! Я ему яйца отрежу!

- Меня, по всей видимости, спас Нейт Комптон. Завернул в одеяло и унёс меня к себе.

- К себе это куда?

- В какую-то подсобку на задворках кампуса. Я проснулась в его постели. Это его, - я указала пальцем на майку, в которую все ещё была одета.

- Ну знаешь, я просыпалась и в худших местах.

- Ничего не было.

- Ты уверена?

- Уверена.

- А Чарльстон?

- Похоже, Нейт его вырубил.

- Прямо как настоящий рыцарь.

- Я бы не называла Нейта Комптона «рыцарем».

- Да, а что насчёт его глаз, цвета Карибского моря?

Я закатываю свои:

- Он привлекательный, признаю.

Эмбер начинает загибать пальцы:

- Ну смотри: он привлекательный, горячий, его пресс твёрже чёртового бриллианта, а он ещё и спас тебя. Чего тебе ещё нужно?

- Мозгов?

- Как я уже говорила, мозги переоценены.

- Не самое лестное замечание на свой счёт.

- Я никогда не говорила, что я умная, но я быстро схватываю и, как по мне, тебе стоит отблагодарить Нейта Комптона…как следует.

- Это каким же образом?

Она подмигивает мне:

 - Я уверена, что ты, диснеевская прицессочка, найдёшь способ.

Я морщу лоб, пытаясь вспомнить, что было после того, как я выпила тот пунш, но всё как в тумане. Честно говоря, я даже рада. Если бы Нейта там не было…

- А что ты собираешься делать с этим Чарльстоном? Ты же не можешь оставить его безнаказанным.

На самом деле я даже не знаю, что мне следует делать.

- Для этой задницы я что-нибудь придумаю.

- И я помогу. Да все сёстры помогут. Мы тебя прикроем.

- Спасибо.

Эмбер заключает меня в объятия, и я думаю, что иногда не плохо иметь сестру.

Она отстраняется.

- Погоди, ты только что сказала «задница»?

Я ухмыляюсь.

- Так точно.

- Девочка, мы так из тебя гангстера сделаем!

* * *

- Отличная берлога.

Отец откидывается на спинку своего кресла, потёртая кожаная обивка которого натягивается, обнажая потёртости и трещины. Отец выглядит очень расслабленным, как дома. Но, наверное, всё-таки скучает по своей кафедре священника.

- Спасибо, Люси. Ты уже второй человек, который мне это говорит. Здесь, правда, немного душновато.

- Прямо как ты.

- Эй-эй-эй! разве так следует разговаривать со своим стариком?

Я улыбаюсь:

- «Стариком» здесь ключевое слово.

- Ты знаешь, что у университета Мэннинг определённая репутация?

Я присаживаюсь в кресло, тёплые солнечные лучи льются из окна за спиной отца.

- Знаю, но какое это имеет отношение ко мне?

- Ты прилежная ученица, Люси, настоящий пример для подражания.

- Прошло всего пару недель, пап. Мне ещё рано готовить финальную речь перед выпускниками.

- Это правда, но я думаю, что ты можешь мне помочь.

- Помочь тебе? С каких это пор тебе нужна помощь?

- Не мне конкретно, а нашему студенту.

- Какому студенту?

- Я думаю, что вы уже знакомы. - он протягивает мне школьную газету и тычет пальцем в фотографию с баскетбольного матча, указывая прямо на ухмыляющееся лицо Нейта Комптона.

- Нейт Комптон?!

- …тот самый студент которому нужно помощь.

- Не было похоже, что ему нужна была какая-то помощь. На поле.

- Его баскетбольные умения здесь не причём. Чтобы сохранить свою стипендию, ему нужно иметь 3.0 по GPA, а его преподаватели сообщили мне, что он уже отстает.

- И ты хочешь, чтобы я с ним занималась?

Отец нервно сглатывает.

- Да.

- Ты же не серьёзно?! Этот парень ненавидит меня. Чёрт подери, он пыталась меня убить!

«А ещё спас тебя на вечеринке».

- Если бы ты была внимательней…

Я встаю:

- Серьёзно?!

Отец вдыхает полной грудью и медленно выдыхает, перед тем как снова посмотреть на меня. Его взгляд ещё более уставший, чем обычно.

- Это очень важно для меня, Люси.

- Это просто игра, пап.

- Это нечто большее, ты же знаешь. Пантеры – гордость университета. Когда они на коне, мы - на коне.

- Я не смогу. Я не буду. Этот парень, он…

У меня почти вырвалось «мудак», но я быстро поправила себя и вместо этого закончила - «мужлан».

Отец заливается смехом, встаёт со своего кресла и обходит стол. Затем кладёт руки мне на плечи и говорит:

- Он может немного груб и смахивает на пещерного жителя, но я уверен, если кто-то и сможет поднять его оценки, так это ты.

- Лесть не сработает.

- Хорошо, тогда мне придётся напомнить, кто оплачивает твоё образование здесь.

- Ты меня шантажируешь?

- Давай назовём это убеждением, ладно?

Всё кончено. Нет смысла дальше спорить. Я знаю, сколько стоит учёба в Мэнниг и мне ни за что не потянуть такую сумму в одиночку.

- Мне и самой нужно учиться.

- Знаю, поэтому я и поставил ваши занятия после твоих пар.

Я смотрю вниз, концентрируюсь на своём чёрном ботинке, теребящим особенно вылинявший кусок ковра.

- Супер. Когда начинаем?

Отец улыбается и судя по размеру и оскалу этой улыбки, я осознаю, что мне не понравится то, что я сейчас услышу:

- Прямо сейчас.

В библиотеке тихо в это время дня. Все отдыхают, играют во фрисби или отрываются в барах. А я? Я сегодня работаю нянькой.

По крайней мере, отец предусмотрительно занял нам место в одной из учебных комнат в конце библиотеки. В длинное окно видно книгохранилище, но там тоже никого нет.

Я сажусь за стол и жду, особо не удивляясь, когда Его-Величество-Нейт наконец заявляется с опозданием в пятнадцать минут.

Он садится на хлипкий пластиковый стул, который под ним кажется маленьким детским стульчиком. На краткий миг я воображаю Нейта голым, но быстро отгоняю от себя этот образ. Контролируй себя, Люси.

- Ты опоздал, - говорю я.

- Проницательно.

- Какое большое слово.

Он проглатывает издёвку спокойно, реагируя лишь молчаливым кивком. Наверное, не может быстро придумать достойный ответ.

- Ну, что ты собираешься мне помогать или нет?

Я подтягиваю к себе один из его учебников.

- Статистика. Тяжёлый предмет.

- Ну и?

Я скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку стула:

- Я тебе помогу, но только потому, что декан попросил меня об этом.

- Ты, наверное, хотела сказать, что твой отец тебя попросил.

Когда он это говорит, его взгляд становится острым как бритва, с оттенком злости. Я не могу понять причину. Ревность? Нет, конечно же нет.

- Да, мой отец.

- А что вообще с ним за дело? Я слышал, что он был священником.

- И учителем.

- У тебя, наверное, было интересное детство.

- Это так.

- Вы живёте вдвоём, только ты и он?

Да что такое? Что за допрос?

- Да, только мы вдвоём. Он единственная семья, которая у меня есть. Он вытащил меня из довольно паршивой ситуации, когда я была моложе. Я ему за это благодарна. Очень благодарна. Кто знает, где бы была без него.

- Тебе бы не пришлось торчать здесь со мной, например?

- С парнем, который продолжает кидать в меня всякие предметы?

- С парнем, который остановил Дрочера Чарльстона - третьего от прибавления тебя к числу оттраханных им девиц.

Вздор. Но в чем-то он прав. Я сцепляю руки на коленях. Мои ладони потные и я сама не знаю от чего. Замечаю татуировку на его левом бицепсе: это окно с маленькой девочкой внутри, её руки крепко прижаты к стеклу.

- Послушай, я благодарна тебе за то, что ты вытащил меня из того места, правда. Я тебе должна, вот почему я здесь.

- Что, не из-за моей сногсшибательной внешности?

От этих слов мне становится не по себе. А он улыбается. Заигрывает.

- Давай просто заниматься, хорошо?

- Тебе не хочется быть здесь?

На самом деле, есть и худшие варианты времяпрепровождения. Я сглатываю, во рту внезапно сухо, как в пустыне. Поспешно открываю учебник:

- Статистика, раздел 101: «Принципы цифрового значения».

Краем глаза я замечаю, как его взгляд падает в разрез моего топа. Всего лишь на секунду. Я должна бы взбеситься, но, что странно, я чувствую нечто другое, что-то неожиданное.

Я чувствую себя живой.

Глава 6.

Нейт 

Ей понадобилось три урока, чтобы начать вести себя со мной более расслаблено. Никогда в жизни я бы не подумал, что у меня может встать при звучании фразы «дискретные распределения вероятностей». И никогда бы я не поверил, что могу запасть на девчонку, такую как она, как Люси. Я, на самом деле, с нетерпением ждал, когда мы снова сможем встретиться в библиотеке.

Она проглядывает одно из моих эссе. В библиотеке, как обычно в это время, никого нет. Люси улыбается, и это приятно видеть.

Она стучит по листу:

- Твоё эссе достойно хорошей оценки. Ну, грамматика ещё нуждается в исправлении, и вступление не совсем в тему, но, в общем и целом, это большое улучшение.

Я киваю. У меня никогда не получалось нормально отвечать на комплименты.

Она тянется рукой к моему глазу:

- Что случилось?

Я дёргаюсь, хватаю её за запястье, и этот неожиданный контакт посылает просто внеземной импульс энергии сквозь моё тело. На секунду удерживаю её руку. Запястье Люси такое тонкое, а её кожа такая тёплая и нежная.

- Поцеловался со столбом во время тренировки.

А скорее получил подлый удар под дых от одного из дружков Чарльстона.

Люси вскидывает одну бровь:

- Так со столбом или кулаком?

- А есть разница?

Она качает головой, и я внезапно чувствую стыд, что странно. Почему я чувствую необходимость постоянно впечатлять её или ищу её похвалы?

- Это больно?

- Глаз?

Она указывает на мою руку.

- Нет, татуировки.

Я поворачиваюсь, чтобы показать наиболее свежий рисунок на своём бицепсе.

- Немного, но они очень важны для меня. У каждой есть своё значение. Это, - я показываю на основание локтя, - Ирландский пятилистник, он олицетворяет баланс. А здесь, - я перевожу палец вверх по руке, - эта дверь означает надежду, что есть выход из любой ситуации.

- И ты в это веришь?

- Да.

Она кладёт свою ладонь поверх моей руки, её пальцы скользят по татуированной коже. Прямо по татуировке девочки в окне.

- А эта? Кто эта маленькая девочка? Племянница, кузина?

- Между нами нет кровного родства, но она была мне как семья.

- Была? Вы потеряли контакт?

- В каком-то смысле.

Я чувствую, как напрягаюсь, снова закрываясь от неё. На протяжении всей жизни мои «стены» служили мне защитой. Я не могу её впустить. Особенно её. Из этого не выйдет ничего хорошего.

Я вытаскиваю свой учебник по истории и она, похоже, понимает, что обмен нежностями закончен и выглядит немного расстроенной. Я хочу обнять её, всё рассказать и избавить себя от этих демонов раз и навсегда, но не могу. Больше я не произношу ни слова.

Остальная часть урока проходит как обычно, но большая часть информации пролетает мимо моих ушей. Я не слежу за текстом. Я наблюдаю за её губами, за тем, как они мягко смыкаются и размыкаются, за тем, как сладко слетают с них слова. Я бы мог слушать её весь день напролёт. У неё есть маленькая родинка под левым ухом - нежный уголок, молящий о ласке. А её прекрасная шея, полностью открытая для моих глаз, так и манит.

Я западаю на неё и знаю это. Знаю и то, что не должен. Это слишком опасно. Такой как я с такой девчонкой, как она? Это же не дурацкий Дисней.

Она поворачивается ко мне. С каждым уроком она всё ближе и ближе придвигала ко мне свой стул. Сейчас, когда говорит со мной, она совсем рядом. Я чувствую запах духов и пота, исходящий от неё. Она вся какая-то нервная или раздраженная…

А может…возбуждённая? Я ужасно хочу вдохнуть её, зарыться лицом в сокровенные уголки её тела.

- Ты всё понимаешь? – повторяет она, не сводя глаз с моих губ.

Я могу просто чуть-чуть наклониться вперёд, и всё будет решено. Но вместо этого, я отстраняюсь, почёсывая свою голову.

- Ну да.

- «Экономика окружающей среды имеет своей целью измерить внешние эффекты на окружающую среду, и цену экономических решений, чтобы предложить пути смягчения или устранения этих затрат, для лучшего управления естественными ресурсами и продвижения всеобщего социального благосостояния».

С таким же успехом она могла бы читать мне «Пятьдесят Оттенков Серого».

Мои глаза рыскают по комнате в отчаянной надежде на что-нибудь отвлечься. Мой член возбуждённый и твёрдый. Я на грани. Смотрю на часы на стене. Встаю, сбивая стул, полусогнувшись и максимально развернув своё тело так, чтобы девчонка не увидела, как выпирают мои джинсы и не поняла, насколько сильно я хочу оказаться в ней.

- Мне надо идти.

Она явно расстроена.

- Но у нас ещё пятнадцать минут осталось.

Я уже у двери:

- У меня встреча в Сигме Ню, - и это не просто отмазка.

- В Сигме Ню? Не похоже на твой круг общения.

- Верно, - и я сматываюсь оттуда. Один из работников библиотеки бросает на меня любопытный взгляд, когда моя выпирающая ширинка задевает книгу, стоящую слишком близко к проходу.

* * *

Я всю ещё думаю о Люси, пока наматываю круги по залу. Уже поздно, далеко за полночь. Я здесь один, по крайней мере, так думает тренер.

- Хмф! Хмммф!

Кажется, мой гость очнулся.

Я подхожу к Чарльстону-третьему. Он привязан к столбу под баскетбольным кольцом, и он голый…хозяйство у него совсем смешное, уж можете мне поверить.

Я встаю прямо перед ним, облизывая губы:

- Удивительно легко оказалось отыскать здесь верёвку, знаешь.

Он предпринимает ещё пару вялых попыток высвободиться, пока, наконец, не очухивается полностью и не осознаёт всю паршивость ситуации. Его глаза становятся огромными. Он яростно дёргается и вертится, но я привязал его похлеще дикой свиньи. Никуда он отсюда не денется.

- Давай я тебе немного помогу, - я вытаскиваю бандаж из его рта.

Он плюёт на пол и глядит на меня выпученными глазами:

- Ты чёртов мертвец, Комптон! Ты слышишь меня?!

Я принимаюсь расхаживать вперёд и назад.

- О, я тебя слышу.

- Помогите! – кричит он, сиплым голосом, - помогите!

- Мы одни. Кричи, сколько захочешь.

- Что это такое, какое-то блядское гейское дерьмо?! Ты хочешь мне отсосать, вот в чём всё дело? Малолетка превратила тебя в пидора?

Я смотрю вниз, на его хуй:

- Не слишком-то богатое угощение, не находишь?

Он снова завозился, а я не могу сдержать смех:

- Чарльстон, Чарльстон, Чарльстон.

- Что тебе нужно, ублюдок?

Я подхожу ещё ближе, пока моё лицо не оказывается в миллиметрах от его, пока я не чувствую исходящий от него запах страха. Этот парень - тряпка.

- Я хочу, чтобы ты страдал за свои грехи.

Он выглядит удивлённым:

- Мои грехи? Это что, всё из-за той дурацкой девчонки на вечеринке? Я же ничего не сделал, мужик.

- Но ты же собирался, не так ли? Ты подменил ей напиток, рассчитывал, что потом с ней позабавишься, может, даже щёлкнешь пару фоток ню с ней, чтобы потом похвастаться перед пацанами.

- Чувак, я не знаю, о чём ты говоришь. Я не подменял никаких напитков.

- Нет? - я толкаю его в грудь. – Я всё видел своими чёртовыми глазами, блядь! А ещё, я обнаружил любопытный тайник под твоей кроватью. Как думаешь, что там было?

Вдруг к нему приходит осознание:

- Моё пиво в баре…

- Ну, и как ощущения? Не очень, да? Я бы мог пуститься с тобой во все тяжкие, но думаю, буду придерживаться старой школы, око за око и всё такое.

Я вынимаю карманный нож, медленно раскрываю его, чтобы он видел.

Чарльстон начинает жаться к столбу; пот стекает с его лба на лицо:

- Эй, эй, спокойно!

Я подношу лезвие к его мошонке, тупым концом, но он слишком обезумел от страха, чтобы понять разницу. Он буквально пищит, пищит как двенадцатилетняя девочка:

- Блять, Комптон, что за?!

- Я там всё начисто вырежу, хотя никто и не будет особенно скучать.

Скулеж становится громче, его голова крутится туда-сюда. Я усиливаю давление ножа, и он снова вскрикивает:

- Блядь! Я сделаю всё, всё! Господи, пожалуйста!

Я надавливаю ещё сильнее и готов поклясться, он почти, что в обморок не бухается:

- Всё сделаешь?

Он начинает мямлить и плакать и мне совсем не хочется всё это видеть, настолько это жалко, но надо закончить дело. Он не может остаться безнаказанным.

- Просто скажи, чего ты хочешь!?

Я удерживаю нож на прежнем месте и наклоняюсь к его уху.

- Я хочу, чтобы ты держался подальше от Люси Мидлтон, ты слышал меня?! Если ты с ней даже на одной дороге пересечёшься, я отрежу твой жалкий сморщенный член и затолкну его тебе в глотку! Чёрт, я творил вещи и похуже.

Он кивает, всё ещё что-то неразборчиво бормоча.

- Да, хорошо, как скажешь. Я не буду к ней приближаться.

- И в зале, - продолжаю я, - мы будем не разлей вода, как товарищи по команде, разумеется, и знаешь, что ещё?

Он слишком напуган, чтобы ответить.

- Я думаю, что прислушаюсь к совету тренера и постараюсь быть командным игроком, но помоги мне Господи, если я услышу, что ты опять достал свою маленькую сумочку с лекарствами, и что какая-то бедная девочка пострадала, поведясь на твои уловки и крошечный член! Я не только лишу тебя половой принадлежности, я заберу твою гребаную жизнь!

Его трясёт, пока я убираю нож обратно в карман. Я поворачиваюсь и шагаю в сторону выхода.

- Ты не собираешься меня развязать? – доносится до меня неуверенный голос из-за спины.

- Женская команда собирается в шесть утра. Я уверен, что они тебе помогут.

Выходя из здания, я улыбаюсь. Признаю, это было жестоко, может даже чересчур, но я сильно сомневаюсь, что он ещё что-нибудь подобное выкинет. И, он точно не будет доставать Люси…мою Люси.

Глава 7. 

Люси

Я спускаюсь по лестнице в гостиную и понимаю, что весь дом стоит на ушах. Почти никто не спит, сёстры беспокойно мечутся туда-сюда в своих пижамах пастельных тонов. Я замечаю Эмбер, она сосредоточенно уставилась в свой телефон и парочка девчонок рядом с ней тоже склонились над экранчиком.

Я зеваю.

- Что происходит? Если мы собирались коллективно позавтракать, то я вообще не в курсе.

Эмбер широко улыбается.

- О, это гораздо лучше завтрака, - она поворачивает экран телефона ко мне, - вот, смотри.

Я не сразу понимаю на что смотрю, но когда ко мне приходит осознание - я почти роняю телефон.

- Чёрт возьми, это что, Чарльстон? Капитан баскетбольной команды?

Эмбер кивает. Она явно слишком сильно радуется происходящему.

- Конечно, он! Привязанный к столбу, голый, а между ног – хуй, размером с питьевую трубочку.

Я внимательнее вглядываюсь в фото и понимаю, что подруга права.

- Как это…? Это что, был какой-то прикол, связанный с посвящением? Или дедовщина?

Эмбер пожимает плечами.

- Всё может быть. Девушки из женской баскетбольной команды нашли его в таком виде. Как я слышала, бедный парень выглядел так, словно прошёл ад. Он буквально умолял их сохранить всё в секрете. Как будто это вообще возможно. Мне почти что жалко его.

Я вспоминаю, что случилось на вечеринке.

- Не стоит. Он говн…- я себя останавливаю.

Эмбер сузила глаза:

- Послушайте-ка её, какой грязный ротик! И что дальше? Пьянки на крыше? Горячий секс на спинке кровати?

- Очень смешно.

Её взгляд становится ещё хитрее. Остальные сёстры тоже начинают проявлять интерес.

- Что такое, Люси? Дело ведь в парне, я права?

Я беспомощно краснею.

Эмбер не отстает.

- Значит, парень. Кто? Ты должна нам рассказать.

- Я не могу.

Она принимается скакать по дивану, её энтузиазм, вызванный моими личностными переживаниями, крайне заразителен. Ещё больше сестер подтягиваются к нам.

- Я знала! Знала! – и мгновенно посерьёзнев, - Ну, по-чесноку, кто это?

Одна из сестёр подает голос:

- Мы все здесь свои. И вообще, как местная«мамочка», я прямо-таки приказываю тебе сказать, кто это.

Я не знаю, должна ли я что-нибудь говорить, но давление толпы слишком велико. А в чём собственно проблема? Я бы с радостью выслушала пару советов или слов поддержки. «Но ты же даже его не поцеловала, и даже никак не намекнула ему на то, что он тебе вообще нравится» - в последний момент проносится в голове.

- Нейт, - вылетает у меня, - Нейт Комптон.

Комната взрывается визигами. Эмбер крепко обнимает меня, так, что можно подумать, будто я выиграла лотерею. Всё утро у всех на устах одно: Люси Мидлтон скоро перестанет быть прокажённой девственницей.

По сравнению с сумасшествием, творящемся в нашем доме, находиться наедине в Нейтом - это как присутствовать на мессе. Единственный звук в комнате - это треск кондиционера над нами. Сегодня Комптон выглядит каким-то отстранённым, рассеянным. Неужели слухи так быстро распространяются?

- Ты в порядке? – спрашиваю я, сидя так близко, что ощущаю тепло его тела.

Он перестаёт стучать ручкой по столу и улыбается мне. Его глаза всех оттенков океана. Там рай, я уверена в этом, но есть и ещё что-то, скрывающееся в глубине, прячущееся в тени.

- Просто рад быть здесь.

Я закрываю учебник:

- Знаешь, нам не обязательно всё время учиться.

Он поднимает одну бровь:

- Что именно ты предлагаешь?

Я понимаю, что ляпнула не то и поспешно выставляю вперёд руки.

- О нет, нет, нет, я не…

- Жаль, - говорит он, не сводя с меня глаз.

Я ещё гуще краснею, щёки вспыхивают и становятся цветом как томаты. Быстро смени чёртову тему!

- Ты вырос в этих краях?

Он смотрит на свои руки.

- А похоже, что я здесь вырос?

Я удивлена, когда он продолжает развивать это тему, раскрывая мне историю своей жизни:

- Мои родители умерли, когда я был маленьким. Я попал в приют, и рос далеко отсюда.

Не могу поверить, что он говорит об этом так открыто.

- Должно быть тебе было не легко.

 Кто бы говорил. Я сама знаю об этом не понаслышке.

Мне ужасно хочется ему всё рассказать, но я не могу позволить себе упустить этот момент. Больше всего я хочу, чтобы он продолжил.

- Было тяжело. Мои первые приёмные родители были…испытанием, - он делает паузу, и я думаю, что он снова от меня отгородится, но он только вздыхает, - в конечном итоге я выбрался. Они свели меня с одним мужиком – суровый, кремень, но в хорошем смысле, понимаешь? Он наставил меня на правильный путь, научил играть в мяч. У него, у нас ничего не было, но мы выжимали из жизни по максимуму.

- Похоже замечательный человек.

- Он был таким.

Я не пропускаю напряжение в его голосе.

- Твой отец, декан, каким он был в молодости?

Я немного расстроена, что он перевёл тему разговора в мою сторону, но раз уж он решил открыться мне, то я должна ответить ему тем же.

- Ну, ты можешь удивиться, но я тоже приёмный ребёнок.

- Правда?

- Правда. Я была совсем маленькая и практически ничего не помню, лишь первый приёмный дом. Но о нём я стараюсь забыть…

- А что ты помнишь?

- Только какие-то обрывки. Это был большой дом, который всегда выглядел так, словно вот-вот рухнет - старая развалина, ужасное место. Помню, что была там очень одинока. Там было много детей, очень гадких детей, кроме одного мальчика, не могу вспомнить его имя…Джейкоб? Джейсон? Он защищал меня.

- От кого?

- От нашего отца, - я так долго старалась подавлять эти воспоминания! Глаза защипало от подступивших слёз, но я продолжила рассказ, - он был алкоголиком. Его попойки… Никто из нас не хотел быть рядом, когда он был под градусом. А он всегда звал меня, называл своей маленькой овечкой, но этот мальчик, он всегда вставал между нами и собирал на себя все шишки. Просто сворачивался клубком и позволял старику лупить его.

В этот момент я даже стараюсь вспомнить больше, вспомнить лицо мальчика, но всё такое нечёткое, фрагменты воспоминаний утеряны.

Я вздыхаю, вытирая глаза.

- В любом случае, меня перевели под опеку моего настоящего отца, когда мне было пять. Этот день я хорошо помню. Никто не сказал мне, что он приедет. Он просто пришёл и забрал меня. В любом случае - он мой отец. Я обязана ему всем.

Нейт, с серьезным лицом, переваривал информацию.

- А что с мальчиком?

- Я не знаю.

- Ты никогда не пыталась найти его?

- Отец избавился ото всех записей о том времени, говорит, что нет смысла оглядываться назад, и, наверное, он прав. Может быть, кто-нибудь в итоге забрал и его, того мальчика. Он, наверное, сейчас банкир на Волл-Стрит, или высокопоставленный судья или ещё кто-нибудь. По крайней мере, я на это надеюсь.

- А твой отец, декан, он с тобой хорошо обращался?

- Как с родной.

- Поэтому-то ты и помогаешь мне.

Что ж, нет ничего лучше правды, решаю я:

- Так было сначала, но сейчас всё по-другому.

- Как так?

- Я знаю тебя настоящего, настоящего Нейта Комптона под этой бравадой и татуировками. В душе ты одна большая мягкая зефирка, разве не так?

Он смеётся, бросая взгляд на свой пах.

- Не везде.

Я прослеживаю его взгляд и уверена, что замечаю выпуклость на его штанах. Внутри меня что-то сжимается и внезапное острое желание пробегает от головы до промежности, и я мокрая. Чёрт подери, я мокрая только от одного сидения рядом с ним. Моё сердце бешено бьётся, дыхание учащается. Мы смотрим, друг на друга с такой напряжённостью, что я не удивлюсь, если в любой момент комната может взорваться пламенем.

Наши лица сближаются, и я совсем теряюсь в его глазах, чувства переполняют меня. Просто пускай это случится.

И это происходит.

Удивление проскальзывает на моем лице, когда он резко притягивает меня к себе и целует. Его губы такие горячие, что просто плавятся на моих и всё, что я могу - это целовать его в ответ. Наше дыхание и наше желание сливаются. Библиотека растворяется на фоне.

Это неправильно и правильно одновременно. Совсем не так, как я думала, что это произойдёт…не так страстно.

Комптон встаёт и я за ним, мои руки поднимаются по его плечам. Стул, на котором я сидела, опрокидывается на пол, Нейт поворачивает нас, пока моя задница не упирается в угол стола. Его руки быстро расстёгивают пуговицы на моей блузке, лифчик взлетает наверх, и моя грудь оголяется перед ним.

С самых первых мгновений он ни разу не прервал поцелуя. Его язык запутался в моём, его каменные бёдра крепко удерживают меня на месте и через всё моё тело будто бы бьёт электричество.

Он отстраняется, жадно хватая ртом воздух. Нейт наклоняется вперёд, берёт в рот один мой сосок и тянет его, пока тот не превращается в стойкую коричневую башенку. По моей коже пробегают мурашки. Я запускаю руки в его волосы, глядя через окно учебной комнаты на стойки с книгами.

Он тянет сильнее, пока сосок не становится твёрдым и ноющим. Затем он прижимается губами к моей шее, пока его свободная рука двигается под моей юбкой и отводит в сторону мои трусики. Нейт толкает меня обратно на стол, его глаза встречаются с моими перед тем, как он снова впивается в мои губы. Его эмоции и жар между нами вызывают дрожь в моих коленях.

Моя ладонь скользит вниз по его точёному торсу, пока наши языки неистово борются за территорию. И тут он падает, падает передо мной на колени. Его сильные руки раздвигают мои бёдра и губы моей девственной киски раскрываются перед ним. Его пальцы соскальзывают вниз, в эту влажную долину. Грубые пальцы легко находят мой клитор. Я постанываю и дрожу, боясь того, что нас могут застукать в любой момент, что это происходит прямо здесь, в открытую.

- Нейт, - шепчу я еле слышно. Но всё мысли разлетаются, когда его рот заменяет пальцы. Моё желание распаляется с каждым ударом его языка. Он разводит мои половые губы в стороны и входит глубже. Наплыв желания становится невыносимым. Я выгибаюсь, всё моё тело молит об освобождении. Мои пальцы вцепляются ему в голову и мои бёдра начинают двигаться, подталкивая влажную киску ближе к его рту. Он сглатывает и вылизывает меня сверху донизу, пока я громко стону, удерживая его на месте. Ещё чуть-чуть…ещё…

- О Боже!

Резкий грохот заставляет нас оторваться друг от друга. Я спрыгиваю со стола и натягиваю блузку, видя в окно, как один из библиотекарей перевернул свою тележку по дороге к стеллажам.

Я вся дрожу. Я была так близка к экстазу, но, когда я смотрю на Нейта, на редкую щетину на его подбородке, влажную от… наваждение тут же улетучивается.

«Что ты делаешь?» - мысленно кричу я сама себе.

- Я… - я отворачиваюсь, застёгивая блузку. Пальцы не слушаются.

  С ним?

Нейт тянется ко мне, его эрекцию нельзя не заметить:

- Люси, подожди.

Я хватаю сумку и пробегаю мимо него, даже не заботясь о том, чтобы собрать свои книжки.

- Я не могу. Просто не могу.

Я выбегаю из библиотеки, все мои чувства напряжены, а в голове разворачивается конфликт прямо-таки Библейских масштабов.

Я не могу быть с таким парнем, как Нейт Комптон, но когда вспоминаю, как он целовал меня, его рот на моей…Нет, нет, нет, нееет!

Вдруг, кто-то касается моего плеча, и я цепенею. Резко оборачиваюсь и вижу улыбающееся лицо того самого крипстера. У него что-то застряло в зубах, кажется это шпинат.

- Ты мне так и не перезвонила.

Я отворачиваюсь и бегу, крича ему в ответ:

- Прости.

И не останавливаюсь, пока не оказываюсь как можно дальше от библиотеки.

Глава 8.

Нейт 

Я закидываю трёхочковый бросок прямо перед сигналом к концу матча. Моя рука всё ещё в воздухе, когда Дом Котов взрывается восторженными криками. А я думал, что это в первый раз зал был полный, но сейчас тут вообще негде яблоку упасть, даже лестницы забиты зрителями.

С каждой игрой я чувствую себя всё более и более уверенным, но когда вижу Люси, то замираю на месте. Она изо всех сил старается делать вид, что не смотрит на меня со своего места в первом ряду. Это место она заполучила как дочка декана, не иначе.

Никак не могу забыть произошедшее в библиотеке. Я, правда, не думал, что всё так обернётся. Наши миры слишком разные. Но там со мной была не пасторская дочка. Нет. Это был кто-то совершенно другой. 

Я собираюсь подойти к ней, когда тот самый «пастор» возникает прямо передо мной и, добродушно похлопав меня по плечу, говорит:

- Отличная работа, Нейт. Наши усилия наконец начинают окупаться.

Моё лицо ничего не выражает, и я продолжаю идти, но уже не к ней, а в сторону шкафчиков. Люси провожает нас взглядом полным любопытства.

Декан не отстаёт:

- Как учёба продвигается?

- Ты не сказал мне, что моим репетитором будет она.

Декан засовывает руки в карманы и его взгляд устремляется к потолочным балкам:

- А я должен был?

Я делаю шаг к нему.

- Ты никогда не говорил, что она здесь, в Мэннинг.

- Я считал, что это не важно. А что, репетиторство не помогает?

Её губы на моих…Я ощущаю привкус соли, когда сжимаю зубами её сосок...

- Нет…я просто…это было неожиданно, вот и всё.

Его взгляд становится резче. Я всё ещё помню, как он посмотрел на меня тогда и, наверное, никогда не забуду.

Он сцепляет руки на груди.

- Что ты ей рассказал?

- Ничего, но она сама рано или поздно догадается.

- Может да, а может нет, но я не хочу, чтобы ты подверг риску своё место в команде. Ты меня понял?

Я отвечаю сквозь стиснутые зубы:

- Да.

Он улыбается:

- Хорошо, потому что если ты продолжишь в том же духе, то у тебя будут все шансы попасть в высшую лигу.

В раздевалке все трещат без умолку - явный эффект от победы.

Тренер находит меня на скамейке, когда я переодеваюсь.

Тайсон, проходя мимо, вытягивает руку, чтобы я дал ему пять.

- Бывай, Король Комптон.

Тренер закидывает одну ногу на скамейку, опирается кулаками в бёдра, словно он сам Коллонел Крустер.

- «Король Комптон»?

- Кажется, у меня появилась кличка.

- Мило.

Чарльстон кивает мне, пробегая мимо, и тренер не пропускает этот обмен любезностями.

- Похоже, вы разобрались с вашими разногласиями.

Я ухмыляюсь.

- В каком-то смысле.

До меня доносится возбуждённый гул толпы из зала. Вообще-то это наша третья победа подряд и тренер прекрасно понимает, чья это заслуга.

- Благодаря тебе, мы снова на коне.

Я начинаю расшнуровывать кроссовки.

- Не мне, а команде, сэр.

Он смеётся.

- «Команде»! Вот давай только без этого, Нейт. Без тебя и твоих успехов мы все были бы унылым говном, я не прав?

- Я просто пытаюсь быть командным игроком.

Тренер кивает и садится рядом со мной.

- Знаю, сынок. Я видел это на поле. Ты стал получать на десять очков меньше, но вместе с командой мы зарабатываем целых двадцать, так что, в итоге всё уравнивается, да?

- Согласен.

- Я знаю, откуда ты, Комптон. Там играют по другим правилам и это нормально. А баскетбол в колледже? Это всё большое шоу - NBA местного разлива, с кучей плаксивых богатеньких детишек и «папочек», скрывающихся в тени.

- И вы пытаетесь стать для меня таким папочкой?

- Боже упаси! Нет. Я первым чую, когда пахнет жареным. Кстати, насчёт твоей маленькой леди…

Я делаю непонимающее лицо и переспрашиваю:

- «Маленькая леди?»

- Может я и старый, но не слепой. Видел, как она убегала от тебя утром на той неделе.

- Я просто помогал ей.

- Да мне всё равно, пускай ты хоть оттрахал её во всех позициях, но, если декан узнает - будет рвать и метать.

- Вы ему рассказали?

Тренер хлопает меня по ноге.

- Эй, я не такое трепло, да и мне надо, чтобы ты был живой и забрасывал ещё больше трёхочковых, а не хоронил себя под научными книжками.

Моя рука взлетает к волосам, и я вспоминаю прикосновение её пальцев, нежно поглаживающих мою шею, и приятную мягкость её рта.

- Но это же проблема, да?

Тренер кивает.

- Декан работает в Мэннинг только с этого года, но, как я уже говорил, мы знаем друг друга ещё со студенчества. Он любит это место, но свою дочку он любит ещё больше. И если ему придёт в голову мысль, что с ней происходит что-то…ну...

- Я буду осторожен.

Тренер встаёт.

- Не будь дураком, Комптон. Сделай выбор – девчонка или баскетбол. Не люблю читать нотации, но ты сам понимаешь, что не можешь иметь и то и другое.

* * *

Ещё один день проходит в агонии. Радость от победы ещё не прошла, но то, что произошло между мной и Люси всё ещё мучает меня.

Наконец, мне удаётся пересечься с ней у входа в кафетерий. Я пытаюсь казаться невозмутимым, расслабленным; лямка рюкзака небрежно перекинута через плечо.

Мы стоим в шаге друг от друга. Она крепко сжимает книжки в руках, в её волосах красная лента. Я видел её раньше.

- Привет.

- Привет.

Спокойно. Веди себя адекватно.

- Ты без Эмбер?

- Без Эмбер.

Она смотрит в сторону, явно чувствуя неловкость. «Ты теряешь её, чувак!»

- Ты видела игру?

- Да. Ты был хорош.

Нет, я так больше не могу! Беру её за руку и затаскиваю в переулок между зданиями. Мимо нас пробегают студенты, спешащие на урок.

- Насчёт библиотеки...

Она перебивает меня, но её взгляд устремлён себе под ноги.

- Это была ошибка. Я не такая девушка.

- Откуда ты знаешь? Ты даже не хочешь попытаться?

- Ты и я…если папа когда-нибудь узнает…

Я не могу поверить, что сам настаиваю на этом, когда голос разума кричит мне, что я должен оттолкнуть её, чтобы спасти от боли и разбитого сердца, что непременно произойдет, если она будет со мной. Она не сможет этого выдержать.

- Ты – все, о чем я думал, Люси, - я взлохмачиваю рукой волосы, - Господи, я никогда такого не чувствовал.

Её губы изгибаются в лёгком намёке на улыбку.

- Правда?

Я улыбаюсь в ответ.

- Да чтоб мне на месте провалиться.

Она кладёт ладонь на мою грудь, она обжигающе горячая.

- Нам бы этого не хотелось.

Я беру её руки в свои.

- Пожалуйста, Люси. Дай нам шанс. Я знаю, что, скорее всего, я не тот парень, с которым ты представляла свои отношения, но поверь мне, у нас может быть всё хорошо. Позволь мне показать тебе.

Она выдыхает:

- Я не знаю.

- Сделаю всё, что хочешь, - сейчас, я так сильно напоминаю себе Чарльстона, привязанного к столбу, жалкого. Но это срабатывает. Её тело расслабляется, и она невольно придвигается ближе ко мне.

- Всё что угодно, говоришь?

- Да.

- Хорошо, но у меня есть условия.

- Выкладывай.

- Первое – мы должны держать всё в секрете. Отец не должен узнать.

- Согласен.

- Второе – это всё…ново для меня, так что будь со мной терпелив.

- Конечно.

Эти глаза. Эти ноги, стиснутые вокруг меня…Я соглашусь на что угодно. Хотя, осознаю самым глубоким, тёмный уголком своей души: неважно, насколько прекрасным всё кажется сейчас - эта затея заранее обречена на провал.

- И третье – никаких больше «стен», мы полностью открыты и честны друг пред другом.

Я киваю.

- Легко.

Тренькает напоминание на её телефоне.

- Слушай, я опаздываю на урок, но с радостью встречусь с тобой под деревьями за подсобкой сегодня вечером. Как насчёт восьми?

- Лучше в десять. Тренер обычно по четвергам заваливается в один Ирландский паб, и раньше утра он точно не вернётся.

Она поднимается на цыпочках и целует меня своими пухлыми губами. Её язык дразнит, от неё пахнет цветами, и это опьяняет.

Она поспешно отстраняется, губы смыкаются, лицо - живое и красивое:

- Я...ну, увидимся позже.

Всё, что я могу – лишь смотреть ей в след, смотреть, как вызывающе покачивается её милейшая в мире задница.

Люси Мидлтон, что ты делаешь со мной?

* * *

Мы встречаемся в назначенном месте и в назначенное время. Она в джинсах и белом свитере с V-образным вырезом. Никаких стриптизёрских шпилек или соблазнительного трико. Она - просто Люси и мне это нравится. Мне нужно что-то такое простое в жизни.

Что, простое?! Кого ты смешишь, Комптон?

Но я не шутил утром. Всё время, каждую минуту я думал только о ней и практически не мог сконцентрироваться ни на игре, ни на учёбе, чудом осилил тест по статистике и желал только одного - чтобы всё скорее закончилось, и настал долгожданный момент нашей встречи.

Мы стоим совсем рядом, и больше всего я хочу обнять её, поцеловать, но межу нами снова какая-то неловкость. Мы просто смотрим друг на друга, а затем начинаем говорить в одно и тоже время, замолкаем и снова перебиваем друг друга.

- Ты первая, - предлагаю я.

- Ты опоздал.

Я чешу свою руку.

- Тренер задержал меня на тренировке.

- Помнится, ты говорил, что он собирается в паб.

- Собирается, он пошёл туда сразу после тренировки. Может, войдём?

Люси улыбается, и её лицо будто бы светится в окружающей нас темноте.

- Давай.

Единственная проблема моего жилища в том, что надо прошмыгнуть мимо окон дома тренера, чтобы туда попасть, и, хотя мы оба прекрасно знаем, что старика нет на месте, всё равно бежим, пригнувшись и глупо хихикаем, как подростки. Когда дверь моей комнаты закрывается за нами, мы дышим так, словно пробежали марафон.

- Я не знаю, что делать, - говорит Люси.

Мы смеёмся от абсурдности ситуации.

Но вот она кладёт руку на мою грудь:

- Как насчёт этого?

- Это хорошо. Отлично.

Её рука опускается на моё бедро, затем на мой член, уже твёрдый как камень.

- А сейчас?

- Ещё лучше.

Её губы раскрываются, и сладкое клубничное дыхание обволакивает меня. Так, парень, контролируй себя!

Я сжимаю её лицо в своих ладонях. Её идеально-чистая кожа, цвета слоновой кости, так сильно контрастирует с моей, сплошь покрытой чернилами а-ля «баллада депрессии».

- Ты мне нравишься, Люси. И мне кажется, что я нравлюсь тебе. Всё ведь просто?

Она вздыхает.

- Я не шутила, что совсем новичок в…этом.

- Что? – я смеюсь, - ты никогда не была с парнем?

- Ну, вообще-то…

- О, Господи, я не хотел быть настолько прямолинейным.

Она улыбается, и я ещё никогда в жизни не испытывал такого сильного облегчения.

- Я знаю, но всё равно для меня это непривычно.

- В библиотеке мне так не показалось.

Она принимается водить пальцем вниз по моей груди.

- Я так понимаю, что ты у нас не девственник.

Я качаю головой.

- Нет.

- Ну, ладно. Наверное, это хорошо, что ты опытный.

Я сжимаю в пальцах её губу, такую мягкую.

- Это не важно. Всё, что имеет значение - это ты и я, сейчас, в этот момент.

Она тянет за край моей майки и снимает её через голову, её пальцы порхают над твёрдыми холмами моих мышц, глаза блуждают по моей коже.

Моя очередь снимать её свитер. Секундой позже, туда же летит её майка. Она тянется за спину и отщёлкивает замочек на своём лифчике.

Я останавливаю её до того, как она успевает его снять.

- Ты уверена?

- В чём?

- Ты уверена, что хочешь заняться этим...чтобы твой первый парень был таким, как я?

- «Парень как ты»? Окей, я не представляла себе тебя, когда читала о сексе в «Seventeen», но да, я хочу быть с тобой. Но не с тем мачо, которым тебя привыкли видеть. Ведь в Нейте Комптоне есть что-то больше, кроме тату и тугой задницы.

Говоря это она, хихикнув, ущипнула меня за задницу.

Лифчик падает на пол между нами и её грудь именно такая, как я помню…полная, красивая, с дерзко вздёрнутыми сосками.

Я больше не могу сдерживаться! Снова тянусь к её лицу и долго целую, мой язык надавливает между её губ, с жадностью захватывая её тёплый ротик.

Она шумно вдыхает сквозь зубы, когда я целую её шею. Её руки, тем временем, пытаются расстегнуть пояс и молнию на моих штанах. Когда ей это удаётся, я проделываю то же самое, стягивая её джинсы вместе с трусиками. Запах её возбуждения достигает моих ноздрей, мой член дёргается.

- Нейт, - её шёпот такой сладкий.

Мой член выпадает из трусов. Она сжимает его в руке и тяжело дышит, пока я прижимаю его к её ноге; её пальцы неловко обхватывают основание и её неопытность только добавляет масла в огонь.

- Ты такой большой, - шепчет она мне на ухо, - он тёплый.

Чёрт, она такая милая, это просто невероятно! Её соски прижимаются к моей груди, а бёдра раскрываются настолько, чтобы моя рука могла свободно проникнуть туда. У меня замирает дыхание, когда мои пальцы движутся вдоль её «холмика». Я прижимаю их к складкам её киски и чувствую влагу, она горячая для меня.

Люси стонет, и я чувствую, как под её кожей бешено бьётся сердце, чувствую, как она трётся о мою руку, и то, с каким жаром дрочит мой член.

- Это приятно? – искренне интересуется она.

Я стараюсь сдерживаться изо всех сил:

- Обалденно.

Своей свободной рукой она подтягивает мою, застывшую между её бёдер, руку, выше и мой палец нащупывает её возбуждённый клитор.

Она дышит так тяжело, что я начинаю беспокоиться, что она вот-вот упадёт в обморок.

- Я хочу, чтобы ты был во мне, - говорит она, с отчаяньем в голосе.

- Хорошо, - отвечаю я, ведь всё моё существо жаждет того же. Да я был бы рад прожить всю жизнь в бедности, лишь бы у меня осталось воспоминание об этой ночи.

Комнату прорезает свет. Люси отпускает моего дружка так поспешно, словно только что сжимала кобру.

- Что это было?

Я прыгаю к окну и выглядываю наружу. Блядь! Это машина тренера.

- Я думал, что он сразу пойдёт к себе домой.

Люси выглядывает из-за моей спины, безуспешно пытаясь прикрыться руками.

- Он же сюда не зайдёт?! Всё же хорошо, да?

Я смотрю, как он выходит из машины. Ну, пожалуйста, пожалуйста. Он никогда ко мне не заглядывает, но именно сегодня вечером он направляется прямо к подсобке.

Люси видит волнение в моих глазах:

- Что такое?

- Быстро, спрячься за дверью.

- Ты серьёзно?!

- Да.

Она бросается к стене, а мне не хватает времени даже натянуть майку, до того, как тренер оказывается на пороге. Но, кажется, он совсем не замечает моей неловкости, или ему вообще всё равно, что я стою перед ним, в чём мать родила.

 - Я тут в душ собирался, - говорю я, не двигаясь с места и не на секунду, не забывая о Люси, зажатой между стеной и дверью. Я чувствую её запах и магнитное притяжение её киски. Ну же, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, свали.

- Я не на долго. Просто подумал проведать тебя, и заодно узнать, имеешь ли ты какое-то отношение к истории с Чарльстоном.

- Извините?

Тренер улыбнулся:

- Я только что видел фотку. Не самая его удачная…и если честно, мне пофиг, но просто из любопытства…

Мой мозг отказывается работать.

- Может, ты пригласишь меня внутрь, или я так и буду стоять тут столбом?

Нет, не делай этого - взмолился мой внутренний голос.

- Да, пожалуйста, входите.

Люси недовольно кривится, как и я, когда раскрываю дверь для тренера пошире, чтобы прикрыть её. Он заходит, а я запоздало замечаю и еле-еле успеваю подобрать её трусики и лифчик и закинуть их за диван.

Пока натягиваю штаны и яро сражаюсь с ширинкой, силясь спрятать свою эрекцию, чтобы не выдать себя, как какой-то врунишка ака «хуёвый пиноккио», тренер медленно осматривает комнату.

Он оборачивается:

- Я, конечно, знаю, что вы мальчишки любите разводить беспорядок. Но Комптон! Это же твоё жилище, а не свалка!

Я должен заставить его уйти:

- Вы что-то говорили про Чарльстона?

- А ты что дверь открытой оставишь? На улице холодно, как в жопе у снеговика! Я же не могу позволить своему лучшему игроку отсиживаться на скамье запасных из-за простуды!

Блядь, да ты издеваешься? Теперь, похоже, никак не отвертеться. Всё кончено.

Моя рука опускается на дверную ручку в тот момент, когда тренер встаёт.

- Может, чего-нибудь выпьём, Комптон? У меня тут припрятано пару бутылок скотча.

Да что угодно, пускай только уматывает.

- Я - за.

Я закрываю дверь и перепрятываю Люси за диван, как только он оказывается на кухне:

- Побудь здесь.

Тренер возвращается с молниеносной скоростью с двумя высокими стаканами в одной руке и на половину пустой бутылкой янтарной жидкости в другой.

Он усаживается на диван, и я понимаю, Люси прямо за его спиной, всего в нескольких дюймах ткани и дерева.

Тренер передаёт мне стакан и наливает себе, тут же опустошая его почти полностью одним махом:

- Аххх, напиток Богов! Итак, Чарльстон. Это же был ты, не так ли, ну, не для протокола?

Я, кажется, не потел так сильно, с тех пор, как мой предыдущий опекун застукал меня с носком, полным моей кончи, свисающим с моего члена.

Тренер смеётся и наклоняет стакан к губам, опрокидывая в себя остатки скотча, а затем принимается вертеть его стакан в руках, разглядывая стекло:

- Можешь не говорить. Я знаю, что это был ты. И, так, между нами, браво! Давно пора показать этой маленькой сучке, кто здесь босс. Господь знает, он никогда меня не слушал.

- Были…смягчающие обстоятельства.

- Хорошо, но всё равно, вышло славно.

- Спасибо. Послушайте, я немного устал. Может, я залягу прямо сейчас?

Он понимает намёк…Господи, спасибо…и встаёт.

- Конечно, конечно. Отоспись хорошенько. Я ухожу.

Я провожаю его, выдыхая всей грудью, когда дверь за ним, наконец, закрывается.

Люси высовывается из-за дивана, уже в своём лифчике и трусиках:

- Почти попались. Если бы папа узнал…

- Он бы убил нас обоих, я уверен.

- Я не думаю, что смогу заняться этим здесь. Не когда тренер Смит может вломиться в любую секунду.

У меня тут же появляется идея:

- Не волнуйся. Я точно знаю, куда мы можем пойти.

Глава 9.

Люси 

 

Тренировочный зал пуст в это время, и лишь лунный свет, льющийся через окна в крыше, даёт хоть какое-то освещение. Я не думала, что это возможно, но Нейт выглядит ещё сексуальнее в этой полутьме, здесь он будто в своей стихии.

Он подходит к стойке с мячами, подбирает один и подбрасывает его в воздух. Мяч проскакивает через кольцо, даже не касаясь его сторон.

 - Как ты это делаешь?

- Дело практики.

Мы оба снова полностью одеты, и я спокойно могу задать следующий вопрос:

- Покажешь мне?

- Конечно.

Он заходит мне за спину и вкладывает мяч в мои руки, держа его вместе со мной. Я чувствую, как он возвышается надо мной, как его грудь упирается в мою спину, его тепло и твёрдость в его паху.

Он перемещает мою руку:

- Держи его там, где кончается шов. Да, здесь.

Нейт поднимает мои руки вместе с мячом:

- Держи его прямо над своей головой, одна рука поддерживает, другая - кидает. Теперь смотри на кольцо и целься.

Я пытаюсь сконцентрироваться, но татуированный Адонис, обвивший моё тело, жутко отвлекает.

Нейт отводит мяч назад и расставляет мои ноги чуть шире. Я с шумом втягиваю воздух.

- Немного присядь, и кидай мяч. Отправь его «домой».

Я толкаю мяч, и он отправляется в полёт. На секунду я уверена - он на самом деле попадёт в корзину, но мяч отскакивает от края кольца и укатывается куда-то в тень.

Нейт поворачивает меня на месте, и мы снова прижимаемся грудь к груди. Я поднимаю на него глаза.

Он улыбается.

- Для первого раза очень даже неплохо.

Я опускаю руку, прижимая свою ладонь к его ширинке:

- Я слышала, что практика рождает совершенство.

И всё, игра началась.

Наши губы смыкаются, руки обхватывают тела, одежда падает на вычищенный до блеска паркет. В углу зала в кучу свалены маты, и мы валимся на них. Руки Нейта, не останавливаясь, водят по моей голой коже, жар нарастает, дыхание замирает, и звуки наших стонов отскакивают эхом от потолка.

Вдруг кипа матов, на которых мы лежим, начинает заваливаться, пока все они не падают, складываясь как домино. Мы устремляемся вслед за ними, я оказываюсь на спине, Нейт - сверху. Его глаза мерцают в темноте.

Я чувствую запах своего возбуждения. Мои груди - гипсово-белые, по рукам бегут мурашки, соски напряжены и утыкаются в его гранитную грудь.

Мы перестаём целоваться только тогда, когда его пальцы нежно проводят по моей руке. Но он тут же сдаётся и принимается за мою шею. Мои губы раскрываются, и вырывается лёгкий вздох.

Мне тепло, даже жарко, давление разгорячённого тела Нейта заставляет тонкие ручейки пота течь между моими грудями, и всё, чего я хочу - этого его, прямо сейчас, внутри меня. Я не могу дольше игнорировать мою изнывающую от желания киску.

Его пальцы прижимаются к моему клитору и начинают поглаживать его, а потом скользят «ниже по течению», чтобы впиться в меня. Волна жара расходится от низа моего живота. Я дрожу, жажда накрывает меня с пугающей быстротой.

Он попеременно всасывает ртом мои груди, оттягивая соски, пока они не становятся острыми и твёрдыми. Мой клитор набухает под его рукой, грубые пальцы проникают внутрь меня, пока не достигают преграды. Я выгибаюсь ещё больше, ноги начинают подёргиваться в нетерпении. Это происходит. Это, наконец, происходит!

Я тянусь рукой между нами и нахожу его член. Обхватываю его вокруг основания и принимаюсь водить вверх и вниз, но останавливаюсь, когда натыкаюсь на его набухшие яйца. Его дыхание убыстряется, он испускает несколько хриплых вздохов над моей грудью.

Я скользкая, как масло, там, внизу. Его руки разводят складки моей киски в стороны, «выписывая» восьмёрки вокруг моего клитора, пока я, больше не в силах терпеть, не скатываюсь с мата навстречу ему. Винил мата прилипает к моей заднице, и всё вокруг расплывается.

- Пожалуйста, - шепчу я в его бицепс, - я хочу тебя внутри меня.

Но он дразнит меня, слезая с моего тела и погружаясь лицом в мою промежность. Нейт не медлит и не церемонится, вылизывая меня уверенно и яростно. Моё тело замирает, а потом ноги расходятся в стороны, навстречу его языку. Он жадно лижет мой клитор, раскрывая меня своими пальцами, и его рычание тонет в моей мокрой киске.

Я молю о его члене. Сейчас он нужен мне больше всего на свете. Я сжимаю его голову в своих руках, трусь промежностью о его лицо, сбивчиво и часто дыша, быстро приближаюсь к разрядке, но хочу большего. Я отталкиваю Нейта от себя. В его взгляде сквозит сталь, на губах блестит влага. Он тянется к своим джинсам и извлекает маленькую упаковку из фольги из кармана, разрывает её зубами и «одевает» своего «дружка».

- Ты уверена? – говорит он, снова накрывая моё тело своим, мои груди расплываются под его грудными мышцами.

Я дышу так тяжело, что не могу сказать ни слова. Я просто киваю, и он понимает.

Он просовывает руку между моими ногами, разводя мои нежные половые губы своими пальцами, прежде чем жаркий конец его члена утыкается в мою киску. Он замирает перед самым входом, давая мне время привыкнуть к его размеру.

Нейт обнимает моё лицо рукой и целует меня. Вкус моих собственных соков на его губах отвлекает меня от момента, когда он резко входит в меня. Моя невинность улетает в небо, вместе со вспышкой боли. Его ствол скользит глубоко внутрь моей голодной пещерки.

Я отворачиваюсь, руки стискивают винил, и мой рот раскрывается в немом крике. Но чем больше он движется, тем приятнее становятся ощущения. Его член входит всё глубже и глубже, пока я не убеждаюсь в том, что вместила его в себя целиком. Низ его живота упирается в мой пульсирующий клитор, а тонкие, курчавые волоски вокруг основания его члена путаются с пушком на моих половых губах.

Я борюсь за кислород, пока он двигается во мне. В поисках опоры хватаюсь за его плечо, мой лоб утыкается в изгиб его шеи. Его ритм все нарастает, пока толчки не начинают поднимать нас с мата.

Я вытягиваю ноги вверх, и он входит ещё глубже. Каждая частичка меня в огне и новые, доныне непознанные ощущения, перемещаются вверх и вниз по позвоночнику. Я стараюсь поспевать за его ритмом, двигаясь ему на встречу, пока он, шипя сквозь зубы, резко и быстро погружается в моё тело.

Наши тела сталкиваются в полутьме, его бёдра бьются о мои, и это так приятно, так чертовски приято, и я понимаю, какой была дурой, что так долго оттягивала этот момент.

- Пожалуйста, - слетает с моих губ, и я не могу определить что это - мольба о спасении или о пощаде, - я сейчас…

Я стискиваю его бёдра своими лодыжками, разлетаясь на кусочки, когда достигаю пика. Крышесносящий оргазм и цунами чувств захлёстывают меня, я дёргаюсь и пульсирую вокруг его члена. Его собственный оргазм не заставляет себя долго ждать. Нейт замирает и дёргается, жадно хватая ртом воздух. Меня накрывает второй оргазм, и свет перед глазами застилают чёрные пятна.

Его тело наваливается на меня. Моя киска выталкивает его член и он, мокрый и тяжёлый, утыкается в мою промежность. Пульсация внутри продолжается - догорают последние огоньки моего освобождения.

Как-то отстранённо я осознаю, что его тяжёлое дыхание на моей шее совпадает с моим, и дрожим мы всё больше не от желания, а от подступающего ночного холода.

Внезапно я понимаю, что больше не девственница. Все те ночи, что я воображала себе секс с мужчиной, с трясущейся рукой между моими ногами, всё это казалось таким запретным, недосягаемым. Но ни в один из тех безмятежных деньков я и подумать не могла, что моим первым будет такой как Нейт. Это воистину, сюрприз…и очень хороший.

Я не чувствовала никаких сомнений или жалости по поводу произошедшего. Во мне была лишь радость и какая-то наполненность – ощущения, ни с чем до этого, несравнимые.

Нейт поднимается на руках, нависая надо мной. Я удивлена, что его эрекция практически не ослабла.

- Я думала, парни становятся… «мягкими» после секса.

Он проводит рукой по моей груди, стискивая её. Желание возвращается:

- Я не какой-то обычный парень.

- Что, снова? Сейчас? – спрашиваю я, играясь с прядкой волос, упавшей ему на глаза.

Его рука снова оказывается между моих ног, но он произносит:

- Как насчёт душа?

Глава 10.

Нейт 

 

Во втором раунде мы отстаём на шесть очков, но борьба ещё не закончилась.

Я втягиваю воздух полной грудью, проникаюсь атмосферой, пытаюсь просчитать варианты. Люси машет нам с первого ряда, рядом с ней сидит Эмбер и внезапно ситуация на поле обретает ясность.

«Ты сможешь».

Команда противника идёт в атаку с правого фланга. Я несусь по диагонали напрямик, оставляя своего прикрывающего далеко позади, провоцирую соперников на действия. А эти парни не так плохи - у них отличная защита, но я всё равно вижу в ней пробелы, визуализирую их перед собой, подстёгивая свои ноги бежать быстрее. Я тараню вторую команду головой, внося небольшую суматоху, просачиваюсь мимо центрового и его липких ручонок, намереваясь забросить мяч в прыжке. Тощий пацан с бритой головой возникает рядом со мной. В нём полных семь футов или больше, а его руки размером с теннисную ракетку. Прыгнув, я запоздало оборачиваюсь и замечаю Тайсона у третьей линии, он уже кинул мяч, а в следующий момент меня припечатывает к земле «человек - телеграфный столб».

Я падаю на паркет, но тут же, переворачиваюсь на спину. Тайсон забросил трёхочковый!  Этот бросок просто идеален. То, что доктор прописал! Даже Чарльстон выглядит довольным. К четвёртому раунду мы вырываемся на десять очков, но не позволяем себе расслабиться ни на секунду. Когда, наконец, звучит сигнал к отбою, «Дом Котов» просто ревёт от восторга. Ни один человек не остаётся сидеть на своём месте: все скачут, свистят.

Мои товарищи по команде хлопают друг друга по спине, дают «пять». И в первый раз до меня доходит, что такое быть частью команды. Это братство, где мяч - наш Бог, а зал - наша церковь. Я подхожу к Люси и заключаю её в крепкие объятия. Её совсем не волнует, что я потный, как рождественская индюшка, только что вытащенная из духовки. Она сжимает мои руки; её глаза - цвета морской волны - глядят на меня, от неё исходит уверенная, не виданная до этого притягательность и сексуальность.

Моя рука соскальзывает на её задницу. Я обхватываю рукой одно полушарие и сжимаю, пока вдруг не вспоминаю, где мы находимся.

- Уединитесь, голубки. - Эмбер указывает в сторону. - Слава Богам, декан занят членами совета и не видит, что творит его дочь.

Я отхожу немного назад:

- Точно.

- Ты был великолепен, - Люси вся так и светится, - но тебе надо тоже подбирать мячи из-под корзины. Тони в одиночку не справляется.

Я смеюсь:

- Кто-то умер и сделал тебя тренером?

- Я просто желаю успеха своему мужчине. Разве это преступление?

- Твоему мужчине?

Она смотрит мимо меня, на своего отца, всё ещё занятого разговорами:

- Да, моему. У тебя с этим проблемы?

- Никаких, мадам.

Она касается ладонью лёгкой щетины на моём подбородке, проводит большим пальцем по нижней губе. Я люблю то, как она на меня смотрит, будто единственное, что сдерживает её сейчас от того, чтобы сорвать с меня одежду, это всего лишь пятнадцать тысяч человек вокруг нас.

- Я думал, ты хочешь сохранить наши отношения в секрете.

- Я тоже много чего думала.

Она просто убивает меня этим своим поведением в манере сексуальной кошечки. Я провожу рукой по её шее, по горячей коже, что скрывается под волосами.

Люси поднимается на цыпочки, чтобы прошептать мне что-то на ухо. Это опасно и рискованно, но, по всей видимости, ей всё равно. Она ведёт себя безрассудно. Эмбер глядит на неё с неодобрением.

- Я хочу отпраздновать. Своди меня куда-нибудь.

- Куда?

- Куда угодно. Я жажду тебя внутри меня. Снова.

Мой член напрягается от её слов, и лёгкие шорты не сильно это скрывают.

Краем глаза я замечаю, что к нам направляется тренер. Он выглядит таким счастливым, будто только что выиграл в ЛэрриО’Браян.

Идеи вращаются у меня в голове с бешеной скоростью.

- Хорошо, пойдём.

Выходя, я замечаю парня, пристально смотрящего на нас из толпы. Он приставляет палец к виску на манер пистолета и изображает губами звук выстрела, когда нажимает на воображаемый курок. Но я слишком счастлив, чтобы париться по этому поводу.

* * *

Я сбрасываю чехол, и Люси с шумом втягивает воздух.

- Мотоцикл?! Я должна была догадаться. Это будет байкерский бар? Секс на бильярдном столе? Мне этого следует ожидать?

Я передаю ей шлем:

- Если ты правильно разыграешь свои карты.

Она оглядывает байк, руки упёрты в бока:

- Что это за мотоцикл?

 - Triumph Bonneville, 1972 года. Настоящее ретро. Вилли оставил его мне.

- Кто?

- Мой последний опекун.

- Щедрый парень.

- Да, он был таким.

- Прости, я не хотела…

Я отмахиваюсь.

- Не беспокойся.

Она смотрит на шлем такими обалделыми глазами, будто бы это метеорит:

- И как надевать эту штуку?

Я помогаю ей надеть шлем, его стенки давят ей на щёки, делая её личико ещё милее. Она усаживается позади меня, ноги стискивают мои бёдра. Боже, она меня так до инфаркта доведёт!

Я завожу байк, и мы выезжаем из кампуса на шоссе. Вскоре Мэнниг исчезает в пыли, и зелень постепенно заменяют камни и песок.

Я смотрю в зеркало заднего вида и впервые замечаю в отражении кого-то кроме себя. Глаза Люси широко раскрыты, её волосы цвета мёда блестят на солнце и струятся у неё за спиной. Я не могу не спросить себя – как мне так повезло? Что я такого сделал, чтобы заслужить её? Что-то здесь явно не так. Наша связь кажется такой хрупкой, словно малейшее колебание может всё разрушить.

Так происходит всегда. В итоге, всё вокруг меня превращается в полный пиздец.

Мне вдруг становится интересно - возбуждает ли её эта поездка: вибрации от мотоцикла греют участок между её ног, её киска прижата к моей спине. Она крепко держится за меня, а её руки сцеплены вокруг моей талии. Я могу к этому привыкнуть. Действительно могу.

Я смотрю на спидометр и понимаю, что вдвое или втрое превышаю разрешённый лимит. Ветер раздувает мою куртку, холодный ночной воздух обжигает, Люси прижимается ко мне, словно коала.

Немного сбрасываю скорость, но, увы, слишком поздно.

В заднее стекло я вижу, как голубые и красные мигающие огни появляются со стороны боковой дороги, и патрульная машина начинает нагонять нас.

Я смотрю назад. Люси отрицательно качает головой, но я не могу попасться. Поворачиваю переключатель скоростей и пригибаюсь ниже. Гонки с полицией – это последнее, на что я сегодня рассчитывал.

Мотор мотоцикла ревёт под нами. Пейзаж пролетает мимо с такой бешеной скоростью, что мир вокруг превращается в пёструю кашу. Люси ещё теснее прижимается к моей спине, наверное, боясь, что её попросту сдует с мотоцикла.

Звук сирены становится громче.

Блять!

Но это не первая моя ночь на дорогах. Я сверяюсь с дорожными знаками и быстро соображаю, что нужно делать.

Когда я резко сворачиваю на просёлочную дорогу, меня на миг оглушает крик Люси. Мы ударяемся о кочку и на несколько томительных секунд, будто бы становимся невесомыми и отрываемся от мотоцикла, а потом байк тяжело приземляется на землю в облаке пыли. Я снова кручу ручку переключения скоростей, и мы уносимся вдаль. Вижу, как мимо съезда проезжает патрульная машина, не успев вовремя затормозить. Это не самая популярная дорога. Да, чёрт возьми, это вообще не похоже на дорогу. Она попеременно извивается то направо, то влево. Я изо всех сил стараюсь удержать нас в вертикальном положении, но дорожка очень узкая. Скоро сирена становится тише, и свет фар растворяется вдали. Через минуту погони уже совсем не видно.

 Я сворачиваю в поле, огибаю несколько плешивых кустов и разброшенных масляных баков, выключаю мотор и фары, и мы погружаемся в темноту. Я поворачиваюсь к Люси и предупреждающе прижимаю указательный палец к стеклу шлема у своего рта.

Удостоверившись, что всё чисто, мы снимаем шлемы.

Она тяжело дышит:

- Почему ты не остановился?

- Это бы плохо закончилось, особенно учитывая, что у меня нет прав.

- Нейт!

Я снова слышу сирены, сначала в отдалении, но звук стремительно становился всё громче.

- Ложись!

Я прижимаю Люси к земле позади мотоцикла, чувствую бешеный ритм её сердца рядом со мной. Патрульная машина медленно проезжает мимо, но не замечает нас, мы хорошо спрятались. Мы наблюдаем, как она едет дальше, разворачивается, заехав на край дороги, и устремляется обратно к шоссе, затем огни сужаются до размеров точек, а потом и полностью исчезают.

Люси выглядит испуганной.

- Мы почти попались.

- Как ты себя чувствуешь?

- Я не знаю, - отвечает она тихо, - я чувствую себя…живой, наверное.

- И похотливой?

Она смеётся.

- Можно и так сказать…

Я оглядываю окружение. Кто знает, кто здесь бродит. Не самое романтичное место в округе. Отдаю своей девочке её шлем и уверено говорю:

- Поехали. Мы почти на месте.

Глава 11. 

Люси

Проходят еще минут тридцать, и мы оказываемся непонятно где. Местность настолько дикая, что там легко напороться на группу "выживальщиков".

Чувство паники снова охватывает меня, когда мы полностью съезжаем с дороги и двигаемся вниз по грязной тропе. Надеюсь, в конце пути не будет заброшенного дома, как в фильмах ужаса. Мне всегда не по себе, когда я долго нахожусь на свежем воздухе.

К моему удивлению, заросли кустарника по обе стороны тропы, ведут к огромному, подковообразному каньону, с правой стороны которого в воздух разлетаются брызги от водопада. Ветер путает мои волосы точно так же, как и Нейт, который помогает мне избавиться от шлема.

Держась за руки, мы подходим к краю.

- Ты не боишься высоты? - интересуется Нейт.

- Я не маленькая девочка, какой ты меня себе воображаешь, Нейт Комптон.

- Нет? Конечно, ты просто провела меня с этой коллекцией Диснея и красной лентой в волосах.

Я тянусь, чтобы проверить, что ленточка все еще там.

- Она мой - талисман. Она у меня еще с тех пор, как я была ребенком.

- Как любимый плед?

- В некотором смысле. У тебя есть такая вещь?

- Будучи дерзким парнем, - начинает он, и его лицо искажается от попыток сдержать улыбку. - Как и все развязные подростки, я знал одного чувака, Бобби, который отмотал срок, ему я обязан всеми моим "росписям" на теле. Я весь день проводил, толкая штангу и попивая моторное масло. Мои завтраки состояли исключительно из разрушенных надежд и скрытого отвращения к власти.

Я и правда не знала его с этой стороны, стороны шутника. Мне она нравится.

Я снова смотрю на каньон, река тянется через него словно серебряная нить. Издалека облака напоминают соцветья цветной капусты, которые вдруг озаряются молнией, темная масса внезапно нависает над горизонтом.

Приближается шторм.

- Как ты нашел это место?

- Google.

Я закатила глаза.

- Нет, ты должен был сказать, что-то вроде – «это место, куда я приходил еще ребенком, и мой пра-пра-дедушка жил вон там возле реки».

Как только я договорила, я поняла, что тема семьи, вероятно, была его больным местом.

Он молчит, его взгляд блуждает по каньону, ветер поднимает его футболку как раз достаточно, чтобы обнажить накаченные мышцы живота. Мышцы, которые были над тобой прошлой ночью. Нейт “Король Комптон” над тобой – и внутри тебя. Я стараюсь вернуть разговор в прежнее русло.

- Как долго ты был в той приемной семье, в плохой?

Нейт поворачивается.

- Слишком долго, - отвечает он уклончиво. - Что насчет тебя? Сколько лет тебе было, когда ты попала в «систему»?

- Мне было совсем немного, может быть, четыре года. Папа-декан, не любит говорить об этом. Говорит, что это было не очень хорошее место.

- Немногие из них хороши. Ты ничего не помнишь об этом, о других детях?

- Только отрывки, ничего хорошего. Я полагаю, моя история не сильно отличается от твоей ситуации. Сколько тебе было лет, когда ты попал в «систему»?

Он мрачно кивает, его рука в моей руке становится напряженной.

- Семь. И врагу бы такого не пожелал.

- Но, я думаю, что ты со всем справился, ведь так? - я делаю шаг назад, чтобы хорошенько разглядеть красавчика по имени Нейт Комптон. - Я имею в виду, посмотри на себя.

- Как я уже сказал, мои бицепсы сформированы из разбитых надежд.

- А твои глаза? Из чего они?

Он притягивает меня за талию к себе. Его голубые глаза в свете луны были цвета стали.

- В основном, из самомнения. Может быть, капля или две чувства несправедливости.

- Ты такой забавный.

Он прижимает меня к себе еще крепче, его член как железный прут упирается в меня.

- Я состою из многих «вещей». - Он делает шаг назад, залезает в карман пиджака и извлекает оттуда кольцо, которое преподносит мне.

- Что это? Ты делаешь мне предложение?

Он отступает назад еще на шаг.

- Ух ты, нет, я...

- Что? Я не из тех, кто создан для брака?

Он почесал голову.

- Я имею в виду, да, ты создана... но нет, не ... Я действительно все запорол, да?

Я легонько хлопаю его по плечу.

- Не правда, все отлично. Я просто прикалываюсь.

Я беру кольцо из его руки.

- Цветы слишком банально, я подумал, что нужно сделать следующий шаг.

Я смотрю на кольцо. Оно серебряное, немного потускнело, с черным камнем в центре.

- Кольцо принадлежало моей матери. Моей биологической матери.

- И ты отдаешь его мне? Почему?

- Думаю, тебе больше не нужно это кольцо «невинности».

Я поднимаю брови.

- Почему ты думаешь, что это кольцо «невинности»? Оно может быть и от какого-нибудь моего бывшего.

- На нем написано: Дождись

Черт.

- Да, так и есть.

Он берет меня за руку, она настолько мала по сравнению с его, снимает кольцо, которое мне дал отец, заменяя его кольцом своей матери. Невероятно, но оно сидит почти идеально. Он опускает кольцо «невинности» в мой карман.

Я смотрю на кольцо Нейта, этот искренний жест, внезапно сменяется волной страсти.

Я собираюсь снять свой топ, как сквозь кустарники начинает пробиваться свет фар. Мы отходим друг от друга.

Я приседаю.

- Ждешь друзей?

- Вероятно, подростки приходят сюда, чтобы почпокаться.

Я расхохоталась.

- Почпокаться? Это лучшее, что ты мог придумать?

Вдали слышны раскаты грома.

- «Пригласить на чай», «засадить морковку», «заняться горизонтальным спортом», «потрахаться». Как ты это называешь?

- Не знаю. «Заняться любовью»?

- То, что мы делали вчера вечером - "занимались любовью?" Потому что это точно, напоминало мне что-то другое.

Мы оба смотрим на быстро проезжающий автомобиль, огни исчезают.

- Прошлой ночью было что-то невероятное. Я согласна. Честно говоря, я не знаю, как это назвать. Это было для меня так... ново.

Подростки начинают вываливать из машины, предательский звук бутылок сопровождает их.

Нейт идет к байку, и протягивает мне мой шлем.

- Давай уйдем, оставим их "заниматься своей любовью".

Я поощряю его:

- 10:4, приятель.

Он покачивает головой в ответ, но я замечаю его улыбку. Ему нравится.

Дорога обратно в университетский городок, кажется, длится вечность, она извивается словно гигантская сплющенная анаконда. Я вижу придорожное кафе впереди. Все еще мокрая, я прижимаюсь своим клитором к его спине. Вибрации байка не помогают.

Хлопаю Нейта по плечу, и указываю на придорожную закусочную. Он меня понимает, съезжает с шоссе и направляется к обочине. Придорожное кафе выглядит таким же заброшенным, как и здешняя местность, неоновая вывеска с надписью "Гриль" то загорается, то гаснет, неприятного цвета лампочки придают всему этому вид места крушения НЛО.

Нейт направляется к насосу, но я хлопаю его по плечу и указываю в сторону парка позади нас.

Он ставит подножку, выключает зажигание и стягивает шлем, его волосы выглядят еще великолепнее, чем до этого.

Я снимаю шлем, вытаскивая ленту из волос, и встряхиваю головой, наблюдая за тем, как он зачарованно смотрит на это. Я кладу ленту в его карман.

- Видишь, ленты больше нет, - головой я делаю движение, указывающее назад, где расположены туалеты. - Думаю, это значит, что правильной девочки тоже больше нет.

Я снова делаю это движение головой назад, чтобы убедиться, что он понял намек, и он понимает.

Он подхватывает меня на руки и спускается вниз к туалету, открывает дверь ногой, опускает меня на пол и ведет к стене около фонтанчика.

Немного отталкиваю его: чертовка получит свое. Я кажусь себе властной и даже спятившей.

Становлюсь на колени и чувствую холод кафеля под ними. Начинаю спускать с него штаны, хватаю трусы и стягиваю их вниз до колен. Его член выскакивает на свободу, касаясь моей груди.

Свет над раковиной немного гудит, из крана капает - кап-кап-кап, я беру в руки его член, поднимаю глаза и смотрю на него, облизывая свои губы.

- Люси, - говорит он, придерживая мою голову, - ты не должна.

- Я хочу, - и издаю мурчащий звук, прямо перед тем, как раскрыть губы и взять его в рот.

- Черт, - он отвечает, выгибаясь всем телом.

Я позволяю его горячей головке свободно скользить, прежде чем снова заглотить ее, работая своим язычком, пока он не прижимает мои плечи и не пытается ввести его еще глубже. Желание заставляет его вибрировать, и я не могу помочь, но улыбаюсь про себя тому, какую власть над ним имеют мои губы и рот.

Он наклоняется, берет мои пальцы и помещает их один за другим в свой рот, чтобы утолить свою потребность. Я держу его член свободной рукой и беру его глубже, работая все быстрее и быстрее, пока все не становится влажным. Я отстраняюсь, работаю рукой.

- Так?

- Да. - Он улыбается.

Затем он поднимает меня на ноги и прижимает к раковине. Он засовывает свою руку, грубую и твердую, между моих ног, потирая уже влажную киску через плотно прилегающие джинсы. Даже сквозь плотную джинсовую ткань, его прикосновение заставляет меня гореть, пока мой мозг рассчитывает параметры этого несущественного барьера между нашими голыми телами.

Тебе это не снится, Люси. Это происходит на самом деле.

Я издаю стон, в то время как он продолжает ласкать меня. Мои руки тянутся назад, и я хватаюсь за раковину так сильно, что костяшки пальцев становятся белыми. Я раскачиваюсь на его руке, как будто на качелях, запах моего желания витает между нами.

- Возьми меня, - говорю я, тяжело дыша. - Возьми меня жестко.

Мои щеки становятся ярко алыми от этих слов. Я с трудом дышу, он гладит мою киску с большей силой, потирая мокрое пятно на моей промежности, пока мой клитор не замирает в предвкушении.

Все это кажется таким чем-то запретным, но мое тело считает по-другому, когда его пальцы находятся у меня между ног.

- Хочешь меня? - говорит он мне на ухо, обжигая своим дыханием мои щеки. - Хочешь, чтобы я перестал тереть киску и вошел в тебя своим большим, твердым членом?

Эти слова приводят к тому, что новая волна влаги заполняет мою промежность. Мои ноги подкашиваются, но я нахожу в себе силы, чтобы надавить на его руку, требуя еще больше.

Я страстно целую его, прикусывая его верхнюю губу. Он берет меня за волосы и поворачивает к себе спиной, наклоняя меня так, что я вижу себя в зеркале, с открытым от желания ртом и стеклянными глазами. Он стоит позади меня в тени, прижимаясь ко мне. Его рука скользит вниз к моим трусикам, чтобы найти мою пылающую и мокрую киску.

Я изгибаюсь, чтобы попасть на его член, разворачиваю свои бедра, чтобы он мог своими пальцами проникнуть в мою киску. Теплый ветер проникает внутрь из-под двери, но я дрожу не от него, а от его прикосновений. Мои соски легко заметить через рубашку. Они бесстыже выпирают, отражаясь в зеркале, как два твердых алмаза.

Откуда-то доносятся звуки: животные, возможно, люди, но сейчас я не могу сосредоточиться на них. Он тянет за волосы мою голову назад, мой взгляд направлен в потолок с облупившейся краской, в то время, как его губы жадно впиваются в мою шею.

Одна только мысль о его члене, проникающем в меня, образ моего тела в его голове, то, как он кончает, еще больше разжигают огонь в моей киске. Я тянусь назад и трусь об его член у меня за спиной, издавая стоны, провожу пальцами по его контурам, вплоть до головки.

Я вся твоя. Возьми меня, как захочешь.

Моя голова уже ничего не соображает, после того как его пальцы начинают теребить мой клитор и возвращаются к складочкам.

Я закрываю глаза. Мой рот открыт, а челюсть напряжена. Я закрываю его, но открываю вновь от новой волны чувственного удовольствия, когда его пальцы играют со мной, скользя в мою щель и потирая чувствительный вход в меня.

Короткие, быстрые поцелуи вниз по моей ключице. Его зубы задевают мою плоть, где она так же нежна, как и там, где его пальцы. Мне так жарко, я сгораю изнутри и снаружи.

Нейт тянет мою рубашку в сторону и находит пятно на моем плече, всего пара сантиметров кожи. Я совсем схожу с ума, когда его губы надавливают на него. Он делает это сначала нежно, а затем интенсивнее, в то время как один из его пальцев работает внутри меня.

Я извиваюсь и сгибаюсь еще ниже, теряя контроль над своим телом, предаваясь инстинктам.

Сонливость как рукой снимает, меня как будто бьет током, когда он трахает меня пальцем, а когда надавливает своим большим пальцем на клитор, я приоткрываю рот от удовольствия.

Он отпускает мои волосы и расстегивает мои джинсы. Я тянусь, чтобы помочь ему: хватаюсь за верхнюю часть, чтобы стянуть джинсы вниз, пока они не опущены настолько, что видно мои бедра, трусики зажаты внутри, моя кожа ощущает влажный и раскаленный воздух.

Голова кружится. Я закатываю свои глаза каждый раз, когда давление на мой клитор увеличивается, мои половые губы, открываются от его прикосновений, как экзотический, розовый цветок. Мое тело в предвкушении его великолепного, умопомрачительного члена.

Я не могу остановить стоны, которые вырываются из меня. Стараюсь изо всех сил, но не могу сдержаться.

Я развожу ноги немного шире, выпячивая задницу, пока мои джинсы не растягиваются между моими коленями, как резинка.

Нейт испускает хриплый вздох: что-то между звуком человека, которому не хватает воздуха, или у которого сердечный приступ. Он стоит сзади, восхищаясь моим задом.

- Боже, я ...

Его разгоряченный стержень находится между моими ягодицами, скользя в щель моей задницы. Он сгибает мою спину, кончая на мои ягодицы, его содержимое быстро охлаждается на моей коже.

Одна из его рук блуждает под моей футболкой, удобно расположившись под ней, и проскальзывает под левую чашечку моего лифчика. Его пальцы ласкают нижнюю часть груди, извиваясь вверх к соску, щипая и подергивая его, пока возбуждение не наполняет все мое тело. Я наклоняюсь вперед, прислонившись к умывальнику, и плотнее прижимаюсь к его члену.

Он достает презерватив, подносит его к свету, но я убираю его руку.

- Нет, я хочу чувствовать тебя, всего тебя.

Ему не нужно больше ничего объяснять. Он наклоняется и направляет свой член прямо к моей возбужденной, мокрой киске. Я хочу его сейчас больше, чем я когда-либо что-либо в своей жизни хотела.

- Трахни меня, - молю я.

Он входит в меня, тяжело дыша на зеркало, поднимая и опуская грудь, полностью погружаясь в мою влажную расщелину.

На этот раз нет никакого нежного любовника. Только животный, дикий секс. Он хватает меня за талию своей сильной рукой и устремляется вперед, полностью заполняя меня.

Еще не прошло и минуты, но это уже кажется бесконечным. Я держу его за руку, и двигаюсь с ним. Мы как единое целое. Двигаемся синхронно и это так естественно. Мы соединены там, его член движется во мне, море удовольствия пульсирует вокруг его члена.

Он вытягивает руку вперед, охватывая мой лобок, его указательный палец работает над моим клитором.

От моего здравомыслия уже не остается и следа. Мой оргазм уже на подходе, волна настолько сильная, что мои ноги дрожат и трясутся с каждым толчком.

Он что-то бормочет мне в шею, в то время как трахает меня. Я двигаюсь, больше не заботясь о том, что кто-то может увидеть нас, или арестовать.

Пусть увидят.

Он издает рев и трахает меня сильнее, играет с моими сосками, киской и клитором, исследуя каждый сантиметр моего тела, к которому он может получить доступ, составляя план и захватывая все что можно, как, например, капельки пота на моем лбу. В области подмышек чешется, когда я отталкиваюсь от раковины, я с трудом глотаю воздух.

Его палец скользит вниз по моей заднице, кончик пальца прижат к отверстию моего ануса.

Нет, это слишком, но я по-прежнему верна своему слову, палец скользит мимо плотного кольца моего сфинктера и проникает глубоко в темное и самое сокровенное отверстие.

Я взрываюсь. Волна оргазма резко накрывает все мое тело. Я не противлюсь, приветствую это разрушительное прибытие и вскидываю голову к небу, когда волна накатывает на меня.

Ему приходится держать меня в вертикальном положении, так как я так сильно кончаю, что мои соки стекают по его члену, моя киска обнимает его, зажимает и выпускает снова, когда я бьюсь, как в конвульсии, с отвисшей челюстью и широко распахнутыми глазами. Мне интересно, прошло бы это потрясающее ощущение, если бы я сейчас умерла и покинула эту землю.

Вплоть до этого момента он не останавливается, продолжая трахать в меня с неистовой силой и темпом. Я хочу почувствовать, как он разрядится. Я пью таблетки. Это не опасно. Я поворачиваюсь и шепчу:

- Кончи в меня.

Как будто я только что сама нажала на спусковой крючок: он входит по самые яйца и извергается внутри меня. Смутно, я чувствую его опустошение, влажные жаркие капли стекают по моим бедрам, когда он содрогается у меня за спиной с каждой эякуляцией, перекачивая сперму глубоко в мое тело.

Он стонет, как раненое животное, продолжая мягко поглаживать, моя киска растягивается вокруг него.

Он содрогается в последний раз, после чего мои мышцы сжимаются и выжимают его насухо. Новая волна заполняет меня, последняя струя спермы.

Мы оба падаем на пол, его палец и член еще во мне, мышцы влагалища и попы продолжают содрогаться.

Меня не волнует, что пол мокрый и грязный черт знает от чего. Я хочу быть с ним единым целым, но знаю, что нам придется разделиться. Его рука ласкает мой живот, который все еще опускается и поднимается. Как будто я только что бежала марафон. Спиной я чувствую, как его грудь точно так же поднимается и опускается как у меня.

- Я никогда не ... Я не ...

Мы одновременно разделяемся, его вялый член выходит из моей киски. Я провожу рукой по груди, мои соски по-прежнему тверды, как и тогда, когда он прикасался к ним.

Я думаю обо всех тех разах, которые мне еще предстоит наверстать. В этом мире полно возможностей.

Глава 12.

 

Нейт

Я могу сказать, что Дана прекрасный мозгоправ, она кладет свой планшет для записей и сверху свой телефон.

 — Я рада слышать это, — говорит она, расплывшись в улыбке. — Что же изменилось?

Я на мгновение задумываюсь над тем, стоит ли мне ей рассказывать обо всем, но, к черту все, ведь я счастлив. Я готов рассказать всему миру.

— Я встретил девушку.

Она откидывается на спинку стула, её глаза изучающе смотрят на меня.

— Девушка? Повезло тебе. И ваши отношения, ты работаешь над ними?

Мои мысли возвращаются к уборной, к тому, как руки Люси хватались мертвой хваткой за раковину, когда её настиг оргазм.

— Ты можешь мне все рассказать.

Дана сидит прямо, в стиле главврача.

— Новые отношения прекрасная вещь, Нейт, но ты должен найти баланс, установить границы, вы должны еще присмотреться друг к другу.

Ты не в курсе и половины всего, Дана.

— Я рад за тебя, но ты не должен забывать, почему ты здесь, и про невероятную возможность, которую перед тобой открыли. На первом месте должна быть учеба.

Я не упоминаю о том, что Люси подтягивает меня по учебе. Я уже и так предоставил Дане достаточно материала для работы, хватит, чтобы исписывать её черный блокнот в течение нескольких недель.

—Ты слышишь меня, Нейт? Учеба в первую очередь. Пойми. Хорошо. Теперь, после того, как мы разоткровенничались, почему бы тебе не рассказать мне немного о времени, проведенном под стражей для несовершеннолетних?

— Вы имеете в виду, за что я попал туда?

Она постукивает пальцем по планшету.

— Я знаю, но хочу услышать это от тебя, твою интерпретацию.

Почему бы и нет?

— Хорошо, я начну. Вы знаете, мой первый приемный отец был жестоким.

Она кивает.

— Этот ублюдок мог ударить. Однажды он поколотил меня, чтобы обчистить мои карманы.

— Должно быть тебе было тяжело.

Думаешь?

— Скажи мне, что случилось, — она смотрит в свои записи, — в ночь на двадцать третье.

— Канун Рождества, не то, чтобы этот день отличался от любого другого дня в этом чертовом аду. У него были деньги, хотя не знаю откуда, но он был в хорошем настроении... Пока кто-то из детей не пролил напиток. Был ли он пьян? Господи, я видел, как он готов был наброситься на неё, чтобы отмолотить, так что я стал перед ним, заставив его отыграться на мне вместо неё, — я останавливаюсь, чувствуя боль, вдруг реально овладевшую мной, во мне идет борьба.

— Продолжай.

Я перевожу дыхание:

— Я разозлился, не мог больше этого терпеть, ударил его ногой прямо в пах. Он взял бутылку - пустую, - и разбил её об угол стола. Это было что-то новенькое. Он всегда использовал свои руки или ноги, никогда ничего такого, что может порезать, оставить шрам.

— Что он сделал с ней?

— Ринулся на меня и настиг вот здесь. — Я отвожу прядь волос назад, чтобы показать ей шрам. — Я сделал рывок. Каким-то образом мне удалось уложить его на пол. Бутылка просто лежала там, как бы прося меня сделать это, так что я так и сделал. Я поднял ее и ударил его прямо в шею, — я замечаю, что Дана сводит ноги вместе немного крепче, пока звучит мой холодный, отстраненный тон. — Они не могли оставить меня безнаказанным. Государство бы не допустило этого, независимо от того, что я рассказал им о жестокости приемного отца. Остальные дети были еще слишком юны, они не вполне понимали, что происходит. Дети не могли поддержать меня. Так что, шесть месяцев в колонии. Самые длинные дни в моей жизни.

— Ты обижен на людей, которые поместили тебя туда.

Она толкает меня. Неделю или две назад я бы проглотил эту приманку, но я думаю о Люси, о спокойствии:

— Прошлое в прошлом. Я двигаюсь дальше.

— Я рада слышать это. Всегда живи настоящим, Нейт. Будь внимателен.

Но я уже думаю о будущем и о нас с Люси.

* * *

Я точно не был внимателен, когда шел в библиотеку. Кто-то окликнул меня, когда я проходил, но я не отреагировал. Я до сих пор думаю о доме, об этом ублюдке. Я был на его могиле всего один раз. Она на небольшом кладбище рядом с электростанцией, каждое растение там либо мертво, либо умирает. Я написал баллончиком «сука» на надгробной плите, запах ацетона повис в воздухе. Он заслуживал намного хуже того, что получил от меня.

Святилище библиотеки прямо передо мной. Я в один прыжок перескакиваю через две ступеньки за раз, поднимаясь вверх по лестнице на третий этаж, где, я знаю, меня ждет Люси. Я думал, что, возможно, зашел слишком далеко в том толчке, особенно с пальцем, но ей это понравилось.

«В конце концов, она не Диснеевская принцесса».

Я захожу в кабинет, но там никого. Я проверяю снова, прижимаясь лицом к окнам, но Люси нет.

— Тссс, — доносится тоненький голосок из книгохранилища.

Я поворачиваюсь, не в силах что-либо разглядеть с первого раза, а затем различаю очертания фигуры вниз по лестнице.

— Люси? — шепчу я.

Она делает шаг вперед, ступая туда, где немного больше света, и подзывает меня. Я оглядываюсь назад на лестницу. Я вижу пару сотрудников внизу, несколько студентов. Никто из них, кажется, не собирается сюда идти.

Я продвигаюсь в призрачный мир книгохранилища и встречаю Люси. Я прокладываю свой путь на ощупь, вдоль полок рядом с ней.

«Камасутра». 

«Радость секса».

Она улыбается:

- Подходящее место, не так ли?

— Зачем мы здесь?

— Мистер Серьезность, — она тянет меня за рубашку.

— Непростой сеанс с психиатром.

— Я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь? — она берет меня за руку и направляет ее под свой свитер. Она не надела лифчик, ее соски становятся твердыми, как камешки, от прикосновения моей ладони.

Оставив мою руку там, она лезет под юбку и цепляет пальчиком свои трусики, спуская их ниже по ногам, стоя на одной ноге, чтобы стащить их. Глядя вниз на проход, она снимает юбку и демонстрирует мне свою голую киску.

— Ух ты, — это все, что я мог сказать.

Я беру на себя ведущую роль, убирая свою руку из-под ее свитера и поднимая одежду над молочно-белой грудью.

Я держу ее за запястье и вытягиваю его, чтобы опереться на полку над ней, ее рука вытянута в сторону. Я повторяю этот процесс с другой стороны, ее грудь развернулась как два крыла прямо под моим лицом.

Я помещаю свою голову ей на плечо и говорю:

— Твои трусики уже мокрые?

— Да, - раздается её стон. Она краснеет, алый цвет на ее щеках отчетливо видно даже здесь, в тусклом свете книгохранилища.

Я сокращаю расстояние между нами, пока мы не сталкиваемся нос к носу. Мое дыхание обжигает ее губы. Моя куртка прикасается к ее обнаженной груди, ткань упирается в ее возбужденные соски.

Она дышит учащенно и измученно от возбуждения.

Я перемещаю свою руку в тепло между ее ног. Я сжимаю ее сосок свободной рукой, и она издает нежный стон своими губами.

Я смотрю как мои пальцы двигаются взад и вперед в ее влажной киске.

— Скажи мне, чего ты хочешь.

Она закрывает глаза, рот открыт.

— Твой член.

— Скажи «пожалуйста».

— Пожалуйста, — умоляет она меня, затаив дыхание. Она прикусывает губу, лицо исказилось, и звук страдания вырывается из нее.

Я засовываю язык ей в рот, и она отвечает мне, наши рты опускаются и сжимаются от сильного желания, мои пальцы блуждают в ее складках. Она надавливает вниз на мою руку.

Я нахожу ее клитор, звук, который она собиралась издать на выдохе, застревает у нее в горле, когда я дотрагиваюсь до ее набухшего бутона.

Она наклоняет свои бедра в мою сторону: горячий запах ее киски витает между нами. Она нажимает всем телом вперед и вниз, мои пальцы действуют лишь на ощупь. Я продвигаюсь ближе, пока ее ноги не начинают дрожать, ее бедра вздрагивают. Она жаждет освобождения. Она сделает все, чтобы достичь его.

Я сбавляю обороты на ее клиторе и проскальзываю пальцем в ее мокрую киску. Я добавляю еще один, а затем третий палец, я делаю это жестко. Она хватается за полку позади нее, голова наклонена назад, тяжело дышит.

— Ты такая узкая, — шепчу я.

Она начинает хватать меня за пах, расстегивая ширинку и вылавливая мой член. Я поднимаю одну ее ногу, ее киска раскрыта.

Я нажимаю головкой своего члена на ее дырочку. Она стонет, практически кричит от интенсивности и опасности происходящего. Я проталкиваю его в нее уже более настойчиво.

— Пожалуйста, — умоляет она, сжимая мои плечи, — Я хочу, чтобы ты вошел в меня, я вся изнываю от желания.

Я улыбаюсь, прижимаясь своим носом к мягкой коже сзади на ее шее. Я резко вхожу, заполняя все ее лоно с первого раза.

Она громко хватает воздух, зарываясь лицом в мою шею и покусывая меня.

Я отстраняюсь и вонзаю снова, все ее тело смещается от моего воздействия и мой стержень углубляется в ее раскаленный центр.

Ее бедра издают звук хлопка, когда она упирается в полки, учебник под названием «Доисторические истоки современной сексуальности» падает на пол.

Я трахаю ее сильнее, издавая характерные звуки хлопанья в ее теле.

— Да, — стонет она мне на ухо, и одно — это слово приводит меня в волнение, ее постанывания смешиваются со звуком моих яиц, хлопающих по внутренней стороне ее бедра.

Зубы стиснуты, я совершаю резкие рывки в ней, пока ее пальцы не впиваются в мою плоть, и она не начинает дрожать от спазма, мое освобождение приближается в ее жарком лоне.

Я прижимаю ее к полкам, наше дыхание синхронизируется.

Внезапно я слышу звук шагов на лестничной клетке. Я вынимаю и засовываю мой истекающий спермой член назад в джинсы. Люси поднимает свои трусики и кладет их в карман моего пиджака, похлопывая при этом рукой.

— Возьми их, — подмигивает она мне, освобождаясь из-под меня и натягивая свитер.

Нужно сказать, что трудно сконцентрироваться на учебе с теплым комочком ее трусиков в кармане, и зная, что под юбкой она голая.

* * *

Начинается дождь, когда мы выходим. Холодная стена, которая стояла между нами на протяжении многих дней, наконец, позади.

— Ты знаешь, — говорю я ей, притягивая ее к себе и не заботясь о том, что кто-то может нас увидеть, — Ты становишься весьма непослушной.

— Чепуха. Я - хорошая девочка. Эта другая, Люсинда, из книгохранилища. Она та, за который тебе нужно присматривать, — она немного рычит, и я лопаюсь от смеха.

Убираю прядь ее волос за ухо.

— Когда я увижу эту Люсинду снова?

— Как только Вы пожелаете, Король Комптон, —наклоняется и шепчет она.

— Люси, Люси, Люси. Прекрасная Люси с неба с алмазами, — мы оба поворачиваемся на звук голоса.

Люси застывает рядом со мной. Я вижу панику в ее глазах. Она говорила мне, что есть парень, который ее достает. Я помню его со стадиона, то, как он смотрел на меня.

Он приближается, засунув руки в карманы. Я многого насмотрелся, чтобы понять, что это плохой знак.

Я поднимаю свою руку.

— Эй, приятель, тебе лучше вернуться туда, откуда ты пришел, слышишь? Люси не хочет иметь ничего общего с тобой.

Парень отвратителен до ужаса, волосы зачесаны назад, как у Тони Монтана, глаза вот-вот выпрыгнут из орбит. Он смотрит на меня, как будто я кусок дерьма на его ботинке.

— Мы должны быть вместе. Это судьба.

— Ни хрена. Отвали.

Он все еще продолжает подходить, Люси прячется за мою спину.

— Нейт, пойдем.

Но я знаю, что этот псих не остановится. Я не смогу защищать ее двадцать четыре часа в сутки. Нет, этот парень должен понять, что так не пойдет.

Он высовывает свои руки и продолжает идти, этот ублюдок.

— Еще один шаг, и он будет твоим последним.

Он стоит прямо передо мной, так близко, что я чувствую запах его зловонного дыхания. Он тычет мне в грудь.

— Что же ты собираешься делать, Король Комптон, или лучше называть тебя Шут?

Моя рука щелкает, и я с ноги кладу его на землю. Он стонет от боли, прикрывая рукой лицо.

— Нейт! — кричит Люси.

— И не думай вставать. — Я поднимаю ногу, чтобы показать ему, что его может ожидать, если он это сделает.

Люси дергает меня за рубашку.

— Давай. Давай просто уйдем.

Я отскакиваю вперед, и подонок вздрагивает.

— Оставь её в покое.

Успокоенный тем, что он отстанет, я хватаю Люси, и мы бежим.

Дождь начинает лить сильнее, заставляя нас укрыться под большой ивой.

— Тебе действительно нужно было избивать его? — Люси смотрит обеспокоенно.

По правде говоря, я не знаю, почему я это сделал. Это был импульс, рефлекс.

— Ему нужно было преподать урок.

Люси отпускает мою руку и начинает ходить взад-вперед.

— Ты не думаешь, что, избив его, ты сделаешь его только еще агрессивнее? Я не могу себе представить, что он твой фанат номер один.

— Возможно и нет, но он будет держаться подальше от тебя. Он хочет нарваться на меня? Отлично. Я покажу ему.

— Это то, кто ты есть на самом деле? — спрашивает она. — Действуя, как какой-то школьник, ты не заставишь меня упасть в обморок. Во всяком случае, он меня отталкивает.

Я не могу потерять ее. Я беру ее за руку.

 — Мне очень жаль. Ты права. Это был неправильный поступок.

— Скажи мне, в этом есть что-то еще?

— Да. Давай я покажу, у меня дома.

— Дома?

— Там, где я вырос. Ты хочешь понять меня, так вот это то место, с которого стоит начать.

— Хорошо. — она кивает.

Я испытываю облегчение.

— Встретимся завтра, за домом. И не будь предвзята.

Глава 13.

Люси

Я сильно сжимаю Нейта, ощущая запах его потертой кожаной куртки. Он просто плюшевый медвежонок - сексуальный, определенно не тот, которого приносят домой к маме, плюшевый мишка.

     Я начинаю немного беспокоиться, когда он сворачивает налево с шоссе и везет нас к тому месту, которое обычно называют социально-экономическими трущобами на юго-западе, гигантский земельный участок, которому можно было найти лучшее применение.

    Застройщики пытались выжить из этого места максимум прибыли. Они втиснули сюда, как раньше бывало у рек, большое количество многоэтажек, что даже сегодня, двадцать лет спустя, напоминает Советскую Россию. Население здесь в основном составляют афроамериканцы; гетто из беднейших слоев населения соседнего города.

    Я дотрагиваюсь до плеча Нейта. Скорее всего, он сбился с пути, но он только кивает и продолжает ехать вправо, в самое сердце этого района. Даже воздух здесь немного прохладнее, а бетон вокруг нас, кажется, пропитан насквозь ничем иным, как депрессией.

   Солнце опускается ниже. Через час стемнеет. Мысль о том, что мы застрянем здесь, никак не похожа на представление об идеальном свидание. Я хочу вернуться с Нейтом домой - и желательно не в пластиковом пакете.

    Нейт берет немного влево, и я вижу, как люди, находящиеся в тени, окружают нас, как привидения. Они просто стоят и пялятся на нас, некоторые кивают головой, дети же прямо указывают на нас пальцами.

   Я прижимаюсь ближе к Нейту, плотно обхватив его вокруг талии, но он, кажется, не обращает внимание на то, где мы находимся. Он подъезжает к месту, которое выглядит как часть деревеньки, окруженной бетонными гигантами. Ни одно растение не попадает и близко в поле зрения, нет абсолютно никаких признаков зелени. Это место можно было бы принять за место военных действий, если бы в центре не виднелась баскетбольная площадка и собравшиеся люди на ней.

    Как только Нейт выключает зажигание и встает с байка, толпа начинает формироваться вокруг нас.

«Только не это, пожалуйста».

Там должно быть двадцать, тридцать парней, окружающих байк. Ни один из них не выглядит так, как будто рад нас здесь видеть.

Я делаю шаг назад.

— Нейт?

— Не волнуйся. Все под контролем. — он поворачивается и шепчет мне.

«Я очень на это надеюсь».

Один из парней, кажется возраста Нейта, подходит к нам. Он кивает мне.

— В чем дело, малышка. Потерялась?

Нейт поднимает руки вверх, кожаная куртка обтягивает его бицепсы.

— Эй, мы не хотим никаких проблем.

Это точно раздражает нашего друга. Он отскакивает назад, как будто его только что ударили по лицу.

— Я не с тобой разговариваю, Адам Сэндлер.

Остальные выкрикивают издевки, но Нейта это, кажется, не беспокоит. Нет, он делает шаг навстречу.

  «Ой-ой».

— У тебя длинный язык, дружище.

«Не делай этого».

  Оба стоят грудь к груди, и я уверена, что намечается драка. Кто-то собирается вытащить нож, и я предвкушаю, как буду голосить над телом своего парня, пока не прибудут полицейские.

   Незнакомец улыбается. Он меньше, чем Нейт, но его взгляд кажется вдвойне опаснее.

— Послушай, Кентукки, ты почти облажался.

   Остальные смыкаются в круг, и я делаю шаг назад к его байку, пытаясь найти оружие.

Теперь улыбается Нейт:

— Тогдаприхватим это в суд. Я вытрусь твоими редкими зубами.

    Из толпы доносится по несколько раз: «Эй, чел!», «Нет, он не...» Я уже на грани, когда Нейт и этот парень вдруг обмениваются улыбками и обнимают друг друга.

«Что за…?»

    Нейт похлопывает его по спине, когда они отстраняются друг от друга, но продолжают удерживать зрительный контакт.

— Джонсон «Джордан» Джонс.

— Нейт «Мастер своего дела» Комптон, просто не верю своим глазам. Что привело тебя обратно в наше гетто?

   Эти двое преобразились, руки на плечах. Кажется, они хорошо знакомы. Я немного успокаиваюсь.

Нейт показывает на меня:

— Просто хотел показать своей девушке как должна выглядеть настоящая игра с мячом.

    Джонсон отталкивает его и смеется.

— О, и ты думаешь, что так просто вольешься в игру после всех твоих матчей в «девчачьей» лиге там в Мэнинге?

    Нейт пожимает плечами.

— Мне нравится.

Джонсон подходит и протягивает руку — я пожимаю её.

— Джонсон.

— Люси.

— Ну, Люси Лу, рад тебя здесь видеть, — он указывает на скамью на баскетбольной площадке. — Почему бы тебе не сесть там и не посмотреть, как мы немного проучим твоего парня?

Нейт подмигивает.

— Не сомневаюсь.

     Я занимаю место на скамье запасных. Люди подходят и представляются мне. Нейт стягивает футболку, и остальные следуют его примеру. Все похлопывают друг друга по чертовой спине, даже по чертовым задницам на баскетбольной площадке, и улыбаются. Кем бы ни были эти парни, Нейт их прекрасно знает. Мы единственные, кто здесь относятся к европейской расе, но так даже и не скажешь. Прямо над нами люди высовываются с балконов и наблюдают. Я вздрагиваю от звука выстрела неподалеку.

   Вскоре боковые линии баскетбольной площадки полностью заняты зрителями. Дети проталкиваются вперед, указывая на Нейта, в тот момент кто-то бросает мяч со стороны. Здесь настолько ветрено, что можно представить, что мы с Нейтом проводим наши выходные на каком-то необитаемом острове.

— Твой парень?

    Я поворачиваюсь и вижу девушку моего возраста, с брейдами на голове и глазами изумительного лазурного цвета - такого, что с трудом можно оторвать взгляд.

— А-а, да, — отвечаю я, до сих пор не зная, что именно между мной и Нейтом с точки зрения отношений.

— Лукреция. — Она жует жвачку

— Люси, — отвечаю я. — Неужели эти парни знакомы с Нейтом?

Она взрывается от смеха.

— Знакомы? Да они практически вырастили его.

Это для меня новость.

— Вырастили?

— Да, после той истории с приемным отцом, и тому подобное.

— К сожалению, я не в курсе.

— О, ты не знаешь? — выдает мне Лукреция.

Я не хочу, чтобы было похоже, что я совсем ничего не знаю.

— Он рассказывал мне о доме, что у него были проблемы.

— Он воткнул в шею ублюдка разбитую бутылку и убил его. Шесть месяцев в исправительной колонии, и затем, неделю спустя, он причалил сюда, — она указывает вверх на одну из квартир, нависающей над спортивной площадкой. Она выглядит крошечной.

— Нейт жил там?

    Лукреция кивает головой.

 — За семь лет до того, как он получил стипендию, он все-таки выпутался. Похоже, что кто-то приглядывал за ним.

— Я не понимаю. Он убил своего приемного родителя, и они послали его сюда.

Лукреция видит приближающуюся панику.

— Поверьте мне, из того, что я слышала о нем, могу сказать, что этому мудаку досталось по заслугам, на самом деле по заслугам. Государство должно было отблагодарить Нейта, а не арестовывать.

— Но почему они потом отправили его сюда?

   Она пожимает плечами.

  — Гребаная система со своими ошибками. Должен был быть отправлен на север штата, но оказался в конечном итоге здесь. Было не так просто на первых порах. Он пытался убежать, его побили... но Старик Вилли там, — она указывает на окно, — он сделал все правильно. Наставил его на путь истинный.

    Должно быть, она имела в виду приемных родителей Нейта, когда это говорила.

— Что с ним произошло, с Вилли?

— Уехал и умер от сердечного приступа год назад. Все оставил твоему парню, даже квартиру.

— Он там не живет?

 — Ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь, что он живет в студенческом общежитии. Он предложил Джонсону и его двум детям остаться там - бесплатно, я бы сказала. Он не настолько уж плох, твой парень.

     Я смотрю как Нейт опускает мяч в корзину прямо перед носом у Джонсона, сетка корзины ободряюще колышется. Семь потов сходит с него.

— Присматривай за ним, слышишь? Он заслуживает хоть что-то хорошее в своей жизни. — Лукреция встает, приводит свои джинсы в порядок, ее челюсть занята жвачкой.

— Я постараюсь.

     На что Лукреция приподнимает брови и уходит. Я не совсем понимаю ее. Я не знаю, хочет ли она, чтобы мы подружились, или же она намерена оттаскать меня за волосы.

    Нейт машет мне после того, как его блокирует парень, который выглядит как Халк, но только черный. Эти двое сцепляются друг с другом.

«Парни».

    Следующие полчаса я спокойно наблюдаю за игрой. Эта игра не может уж сильно отличаться от тех, что проходят на баскетбольной площадке колледжа. Я почти выкрикиваю «нарушение!», когда Нейт оказывается на земле после сильного удара плечом, но он просто поднимается на ноги. Это уличная игра. Здесь нет никаких правил.

    Это насилие в чистом виде. Парень из команды соперников бегает с раной над глазом, но, несмотря на это, все выглядит так, будто Нейт веселится от души.

     Во всех отношениях, это матч Джонсона, по передачам и очкам. Нейт возможно и владеет в совершенстве тактикой атаки, но Джонсон словно крепость расположился в штрафной зоне. Он отбивает один из профессиональных бросков Нейта над моей головой, на что зрители бурно реагируют.

    Нейт опускается, качая головой.

    Нейт выхватывает мяч из его рук и изящно закидывает его в корзину.

— Еще придет тот день, когда я надеру тебе зад.

    Трёхочковый бросок соперников, кажется, приводит к развязке, Нейт и Джонсон возвращаются к скамейке, ведя разговор. Один из парней рядом со мной бросает Нейту полотенце. Я не могу спокойно наблюдать за тем, как он вытирается, видеть, как пот блестит на его мускулистом теле. Джонсон занимает место рядом и толкает меня плечом.

— Что случилось, малышка? Ты выглядишь так, словно увидела призрака. Что, думала, вы приехали ради уличных разборок? — он смеется. — Здесь не гангстеры, детка. Я не стану показывать тебе своего «монстра», как минимум, пока мне за это не заплатят.

    Нейт сидит с другой стороны, пытаясь через меня ответить Джонсону.

— Она на тебя не клюнет. Впрочем, исходя из того, что я слышал, еще никто не клюнул.

    Джонсон переключает свое внимание на меня.

— Он забавный, да?

— Ты давно здесь живешь? — спрашиваю я.

    Джонсон вытирает полотенцем свою голову.

— Всю жизнь.

— Ты хорошо играешь. Мог бы играть в лиге.

     Джонсон смеется, глядя на небо, как будто его мечты затаились там в облаках.

— Я? Не-а. У меня нет покровителя, как у твоего парня. Нет, вся моя жизнь здесь, с моими друзьями, моей семьей.

— Ты мог бы стать богатым. — даже сейчас, когда я говорю это вслух, я понимаю, как глупо это звучит, как снисходительно.

    Он изящно отвечает на это.

— Еще не все можно купить за деньги, малышка. У меня есть мои друзья, мои мальчики ... Что еще нужно?

 — Мальчики?

     Он достает потертый бумажник и показывает фотографию, два ясельного возраста ребенка в кадре.

 — Два и четыре.

— Они милые.

— Такие же, как их мама, — отмечает Нейт.

— Да, твоя мама, белый приятель.

    Я поднимаю взгляд на многоэтажку.

— Где она, их мама?

    Нейт и Джонсон обмениваются взглядами. Я затронула больную тему. Джонсон делает глубокий вдох и выдох.

—Передозировка. Наверное, это и к лучшему.

Нейт протягивает руку через меня и похлопывает его по плечу.

— Мне было жаль услышать об этом, Джей.

Джонсон встает, бросает полотенце обратно на скамью.

— Ничего не поделаешь. Еще увидимся?

Нейт поднимается, и они проводят ритуал странного рукопожатия, который выглядит явно слишком сумасшедшим, чтобы его репетировали.

— Будь собой, ладно?

Джонсон улыбается, его зубы настолько же белые, как и облака над нами.

— Всегда, приятель. Всегда.

— Хороший парень?

Нейт сушит полотенцем свои волосы.

— Джонсон? Да, он честный, ты знаешь — таких парней, как он, не сыскать во всем Мэннинге.

Я бы не хотела рассказывать ему о Лукреции, но ясно, что он видел нас вместе.

— Ты жил здесь?

— Да.

— Как это было?

 — Поначалу трудно, но теперь я благодарен за это, знаешь? Вот, это было образование.

— Все эти ребята достойные игроки.

— Большинство из них не будет дальше заниматься этим, когда им стукнет тридцатник. Половина станет гангстерами, а остальные подсядут на наркотики. Как я уже сказал, это не Мэннинг.

— Но ты скучаешь по этому месту, ведь так?

— Да, но мне повезло, что я попал в Мэннинг. Не хочу все испортить.

— Не испортишь, я знаю. Я буду с тобой.

— Думаешь?

Я беру его за руку.

— Я знаю.

— У тебя есть счастливый билетик, да?

— У меня есть мозги.

— Думаешь, у меня нет?

Я сжала его бицепс:

— Похоже, что все в твоих руках, — перемещаю другую руку в промежность, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за нами не наблюдают. — Или здесь.

Он целует меня, притягивает мое лицо к себе и проталкивает свой язык между моих губ, такой солоноватый и влажный. Я отвечаю на его поцелуй, соски под моей блузкой уже набухают, и у меня внутри все сжимается при мысли о том, как он снова завладеет мной.

Он отстраняется, его дыхание участилось, глаза кажутся немного ярче.

— Ты когда-нибудь ела пончики «хашпаппи»?

Мы едем в полной темноте, я удивлена тому, как вдруг изменилось мое отношение к этому месту. Люди относятся к Нейту, как будто он блудный сын. Они улыбаются, и это не может меня не радовать, я рада знать, что он оставил здесь свой след, пусть и небольшой.

    Игра и откровения, которые последовали, - это все заставляет мое тело гореть и изнывать от желания. Я уже влажная. Все, что я действительно хочу сделать, это найти хороший, тихий маленький уголок и сорвать с него одежду.

«Подумать только, неужели я ступила на тропу блудницы?»

   Но с меня достаточно того, что я постоянно была на высоте, всегда тщательно прокладывала себе дорожку в жизнь, ничем не рискуя, но и упуская хорошие возможности.

«Кто же он для тебя? Возможность?»

    Я не знаю. Может быть, во мне говорит просто инстинкт, материнский инстинкт (Фу). Или мне просто нужен был секс.

    Я немного посмеиваюсь в этом шлеме, как хорошо, что Нейт не может видеть меня сейчас, того как я цепляюсь за него. Мы останавливаемся перед рестораном под названием «Душа рабочего».

Нейт помогает мне слезть.

— Добро пожаловать.

— Куда?

— В самую охренительную харчевню, в которой ты когда-либо поешь.

— Не похоже, что они подают икру.

— Ты любишь икру? — он выглядит озадаченным.

— Нееет, — Блин, я идиот. — Просто ... пойдем во внутрь, прежде чем я ляпну еще какую-нибудь глупость.

Он проводит пальцем по моей нижней губе. Я хочу взять его в рот.

— Только если скажешь «пожалуйста».

Я специально вытягиваю губки: "Пожа-а-а-луйста."

Мы вваливаемся, смеясь. Женщина, похожая на «большую мамочку», с подозрение смотрит на нас и практически отталкивает меня в сторону, чтобы задушить Нейта в объятиях. Когда она разделывается с ним, то замечает меня, стоящую неподалеку, и проделывает то же самое уже со мной, от этого натиска мне кажется, будто все мое тело задыхается.

— Бог ты мой, неужели Нейт Комптон вернулся из высшей лиги.

    Нейт снимает свою куртку и швыряет ее на стенд, а «Большая мамочка» хватает пару меню. Это место напоминает каток из 70-х. Здесь витает невероятный запах. Словно у кого-то был сердечный приступ.

— Я бы не назвал игру в команде колледжа высшей лигой, но да, там неплохо. А ты, как ты, Мэри?

Мэри? Даже бы не подумала. Она перелистывает меню на другом конце стола, улыбаясь мне.

— Знаешь, то то, то это. Здесь не соскучишься, — я уже почти решаю взять меню, когда она забирает его снова и подмигивает. — Я знаю, что вам, ребята, нужно. Не беспокойтесь. Я сейчас все устрою.

    Я сажусь, когда Мэри исчезает на кухне. Нейт выглядит здесь небрежно и так умиротворенно. Все его тело говорит об этом, от его позы до вечной улыбки, которая будто освещает его лицо.

   Мне это нравится. Мне нравится эта версия расслабленного Нейта.

— Она кажется милой.

— Она мне как мать. Научила меня готовить.

— Ты умеешь готовить?

— Ну, если считать кукурузную кашу и обугленные бобы пригодной пищей, то конечно.

Я смеюсь.

— А как насчет Старика Вилли?

Этот вопрос кажется Нейту неожиданностью. Я почти вижу, как он напряжено думает.

— Лукреция, — догадывается он. — Она никогда не умела держать язык за зубами. Что она тебе сказала?

— Достаточно. Что ты был сослан сюда после того, как ты ... ну ты знаешь, твой приемный отец. Ты никогда не рассказывал мне об этом.

Я вижу, что он хочет отстраниться от меня. Я тянусь к нему и беру его за руку.

— Я понимаю. Я была тоже частью всей этой системы.

Нейт поднимает свои глаза, и в них можно увидеть шторм, надвигающийся с горизонта.

— Он заслужил это, эта сволочь, подонок. Я не жалею об этом, но Вилли? Вилли был хорошим человеком. Ему пришлось справиться с большим количеством дерьма, в которое я влип.

— Вот и я, ребятки. — Мэри ставит на стол жареные лакомства. — Приятного аппетита.

Я беру то, что выглядит, как жареное во фритюре яичко.

— Это твои пресловутые пончики «хашпапи»?

Нейт выхватывает его из моей руки и кладет себе в рот, с трудом прожевывая.

— Ну да, думаю, так и есть.

На самом деле это все вкуснотище: от макарон с сыром и бамии до жареной курицы. Я могла бы есть это каждый день. И весила бы буквально тонну, но была бы счастлива.

Я смотрю, как Нейт действительно облизывает свои пальцы.

— Что я хочу знать, как вы, когда здесь жили, и все время питались этим, стали, — я упираюсь взглядом на его руки, — такими.

Я откладываю куриную ножку, чувствуя, как масло просачивается сквозь мои поры.

— Расскажи мне больше о Вилли.

— Он был сержантом-инструктором по строевой подготовке в морской пехоте. Когда я говорил, что он надирал мне зад, я не шутил. Он держит хашпаппи. Я съел много таких, но я много отжимался, к тому же, я был каждый день на той спортивной площадке. Единственное место, где я действительно чувствую себя как дома. До сих пор.

— А когда ты со мной?

Он садится поудобнее, глаза просто воплощение секса, раскинув руки в стороны, и его упругое тело так и просится, чтобы его обласкали.

— Я испытываю множество чувств, когда я с тобой, но это не умиротворение.

— Это комплимент?

Я никогда не видела, чтобы он улыбался так естественно.

— Конечно, твоя упругая попка в этом виновата.

* * *

Я не чувствую ног, вешаю свой пиджак на кровать.

Эмбер садится, снимает наушники, берет шоколадку в руку.

— Кто-то очень доволен.

Я улыбаюсь до ушей, оттягивая в стороны свои волосы.

— Это был хороший день.

— Как там «Его Величество»? Ты до сих пор ничего не рассказала мне про его скипетр.

— Что ты хочешь узнать?

Она измеряет воздух руками.

— Как жало пчелы или полицейская дубинка?

— Более, чем достаточно для меня. — смеюсь я.

— Не то, чтобы у тебя было много опыта в этом вопросе...

— Мы делали это в книгохранилище, прикинь? В туалете, — я не сдерживаюсь, как будто пытаясь набить себе цену.

Эмбер поднимает брови.

— С ума сойти. Может быть, у тебя все нормально с жизнью в колледже.

— Я стараюсь.

— Кстати говоря, ваш милый папа - декан заскакивал, пока вас здесь не было прошлой ночью.

Мое сердце замирает.

— Правда?

— Да, правда, расспрашивал меня о вас с Нейтом. Немного рассказала об оценках, но на самом деле попросил меня присматривать за тобой. Я внушаю доверие?

— Что ты сказала ему?

— Ничего. Мы же сестры, до самой смерти, бла-бла.

— Как он выглядел?

— Подобно пантерам, которые проиграли еще один турнир.

— Настолько плохо?

— Скажем так, не светился от счастья. Он сказал мне, твои оценки ухудшились, что он никогда не видит вас на территории университета. Он идет по вашим следам, ребята. Совет? Не забудьте оглядываться.

Глава 14.

Нейт

Баскетбол был всей моей жизнью. Я мог лежать в постели, совершая воображаемые броски, визуализируя каждое движение и работу мышц. Но не теперь. Теперь мои тело и душа принадлежат ей. Когда я закрываю глаза, я вижу ее. Когда я просыпаюсь, она - там. Она везде, и я до сих пор не решил, нормально ли это, даже если это и наяву.

Я понял, что совершил бросок, только после того, как мои пальцы выпустили мяч. Он даже не долетел до баскетбольного щита.

- Бог мой, Комптон, ты что ослеп?

- Прости, тренер, - я не совсем в игре. Люси сказала, что отец искал ее прошлой ночью. Он знает, что она была со мной, и значит, он знает, что мы встречаемся. Он захочет поговорить со мной об этом. Ему придется.

Чарльстон внимательно смотрел, но он и не думал говорить, что это все фигня, когда он собирается держать все под контролем, он просто собирает яйца в кулак.

Тренер отводит меня в сторону, держа рукой за плечо.

- Послушай, мы уже проходили это, сынок. Ты сейчас не здесь. Но твои мысли нужны мне здесь - и немедленно.

- Я немного отвлекся.

- Часть тебя будет сопротивляться, но не забывай, где ты находишься и почему. Это не заведение под названием «второй шанс». Прошляпишь - и не найдешь больше нигде второй такой возможности во всей Америке.

- Я знаю.

Он отпускает меня.

- Хорошо, теперь покажи мне, что ты на самом деле видишь, где корзина.

* * *

- Все в порядке?

Люси замечает мое унылое настроение в библиотеке. Это похоже на океан, падающий вдруг с неба, на проливной дождь, который не может поднять мое мрачное настроение. Тренер прав. Я не могу иметь и то, и другое.

- Нормально, - отвечаю я, нажимая ручкой на поверхность стола.

- Да, что-то не похоже. Все из-за отца? Потому что я могу все уладить.

- Ничего.

Она убирает свою ручку на стол и наклоняется вперед, устремляя свои изумрудные глаза на меня, которые светятся, даже несмотря на полумрак в библиотеке., Все уходит на второй план. Я смотрю на неё, вспоминая, как её соски твердеют под моей рукой, ее пылающее лоно обволакивает меня с каждым движением, вытягивая из меня все соки и даже больше. Все это происходит настолько интенсивно и так отличается от того, к чему я привык. Нет, то, что с нами происходит, это больше, чем секс. Я по уши влюблен в нее.

- Я была там, во время сегодняшней тренировки, - признается она.

- Ты шпионила за мной?

- Я не Джеймс Бонд, по крайней мере, не с такой фигурой, но да, я была там.

- Зачем?

- Хотела посмотреть на тебя. Последний раз, когда я была там, это не было преступлением. - она видит, что я изо всех сил стараюсь не улыбаться. - Да?

- Твое дело.

- Я слышала, что сказал тренер.

- Серьезно?

- Да.

- И?

- Я думаю, что он не прав. Ты можешь иметь и то, и другое. На самом деле, я думаю, что это хорошо, и даже полезно.

Вот она, моя Люси, мисс "Логика и здравый смысл", голос разума в моем мире теней.

- Как так?

- Ты сейчас в своей самой лучшей форме, так? Ты сам говорил мне это.

- По крайней мере, на сегодняшний день.

- Ты же не думаешь, что это все, потому что ты «лишил кого-то девственности», и какое-то древнее проклятие обрушилось на ваши головы? Или что волшебный баскетбольный талисман каким-то образом покинул тебя через член, когда ты ... ну знаешь.

Теперь я улыбаюсь.

- Ты можешь произнести это вслух.

Она произносит это, немного прищурив глаза, вопросительно взвизгивая, что мне кажется таким милым, что я должен ерзать на своем месте, чтобы остановить приступ эрекции, который бы точно расколол этот стол на две части.

- Когда ты ... кончал.

- Это намного больше, чем то, что ты думаешь, поверь мне.

Она, кажется, довольна этим признанием.

- Ну, у тебя было много девушек, ведь так? Ты не должен передо мной отчитываться. И я не собираюсь охотиться за ними, отстреливая одну за другой.

- Немного, но ни одна не была такой, как ты. Когда я с тобой, все иначе. - я вдруг вспоминаю о том, как наши губы соприкасались друг с другом, и ее руки дрожали, когда она похлопывала меня по плечу.

- Ты замечательная. Ты видишь только самое лучшее в людях.

- Я вижу лучшее в тебе, человек-зефирка, под всеми этими татухами и напускной отвагой.

- Человек-зефирка? Хочешь сказать, что я толстый?

Она грозит пальцем.

- Конечно, нет. Кто-то мог бы сломать себе руку о такие мышцы, - она проводит рукой по всему телу, достигая выпуклости в моих штанах. - Но ты не прав, Нейт “Король Комптон”. Я не всегда такая замечательная.

Она трет немного сильнее - вулкан желания вспыхивает внутри меня настолько сильно, что грозит вывернуть всего наизнанку.

- Я помню, - отвечаю я хриплым голосом, сдавленный звук является результатом того, что она слегка сжимает мои яйца ниже.

Она отпускает и поправляет свою рубашку.

- Хватит на сегодня. Я хочу услышать все подробности о такой увлекательной теме, как гендерные роли в двадцать первом веке.

Я улыбаюсь.

- Люси Мидлтон, только ты заставляешь социальные исследования звучать сексуально.

* * *

- Черт возьми, Комптон! - тренер не отводит взгляда.

Игра вечером, и это никуда не годится. Я сделал четыре подбора, только в течение первых двух периодов, преподнес противникам дважды мяч на блюдечке, и даже послал нашего талисмана в задницу, лишь бы получить мяч обратно в игру. Впервые в этом семестре, я потратил больше времени на скамью, чем на доску.

- Следи за двадцать седьмым! - кричу я Чарльстону, но он потрясен, офигевает от сил противника.

- Гребаный гондон! - тренер колотит планшетом по креслу, явно от недовольства нашим сегодняшним результатом.

- В этот раз не было никакой тактики выжидания. Ты играл до тех пор, пока нравилось. Это была не диктатура.

Я встаю:

- Ну, тренер. Они сравняют нас с землей!

- Сядь, черт возьми, Комптон. Ты сделал уже достаточно.

Я опускаюсь на место и запускаю руки в волосы, также как Люси прошлой ночью в квартире. Я закрываю глаза, и вижу ее там, расположившуюся передо мной, смыкающийся вокруг нас в кольцо, запах секса, ее набухшие губки, засасывающие головку моего члена внутрь. Я вижу ее перед собой, но я также слышу игру, коллективное разочарование толпы, когда противники прорываются вперед.

Я не могу это так оставить. Я открываю глаза и оттягиваю тренера за куртку, поворачивая его к себе.

- Вы должны позволить мне вернуться на поле.

Он качает головой.

- Отлично. Хочешь туда? Хочешь попытаться исправить это дерьмо? Милости прошу. Чарльстон!

Тренер объявляет об обмене игроков, и я даже не смотрю в сторону Чарльстона, когда иду туда.

Я повторяю про себя эту мантру снова и снова:

Не облажайся. 

Не облажайся.

Раздается свисток, и я прямо в гуще событий: принимаю пас и буксирую мяч назад. Я замечаю краем глаза Люси. Всего секунда, но в тот момент я упускаю из виду соперника - разыгрывающего защитника позади меня, который уводит мяч прежде, чем я замечаю это.

- Сука! - кричу я, и получаю предупреждение от судьи.

Часы показывают пять минут, что значит, сейчас или никогда.

Я беру пас и иду напролом прямо к центру.

- Комптон! - Льюис, один из наших разыгрывающих, открыт, но я не могу рисковать. Если хочешь что-то сделать - сделай это сам. Я уворачиваюсь от защитника слева и держу курс к корзине.

И вдруг получаю удар со стороны, мяч выпрыгивает из-под моей руки. Я распределяю всю тяжесть падения на руку, переворачиваюсь, но не чувствую боли от злости, которая все затмевает.

Я даже не могу думать. Я просто вскакиваю и начинаю раскачиваться.

Наступает хаос, но это то, чего я добивался. Я наношу удар кулаком в челюсть, на что получаю в ответ правой, и знакомое чувство удовлетворения следует за всем этим.

Я собираюсь отправиться снова туда, пока меня не отстраняют.

- Успокойся, твою ж мать!

Меня скручивает хваткой Тайсон, еще два члена команды устремляются вперед, чтобы помочь оттащить меня оттуда.

Через несколько секунд ясность возвращается ко мне, какого-хрена-я-не-остановился? Каждый раздраженный демон так хорошо знаком с этим чувством, каждый пьяница и алкоголик. В этот момент я прихожу в себя, реальность с каменным лицом поджидает меня.

Я не могу даже поднять взгляд на Люси.

- С поля! - свисток арбитра бьет как барабан по моим ушам.

Толпа свистит, и я уверен, что эти звуки предназначены мне, а почему собственно и нет? Это было неминуемо. В итоге я теряю самообладание. Весь мой мир рушится. Это просто несправедливо просить кого-либо еще прыгать в огонь.

* * *

Мои руки кровоточат, после того как я с силой бью по дверце шкафчика, с каждым ударом повторяя:

- Черт.

Кто-то берет меня под руку, и я оборачиваюсь, чтобы отмахнуться, пока не понимаю, что это Люси.

- Ты не должна быть здесь.

Она отпускает мою руку и продолжает стоять. Она напугана.

- Ты в порядке?

- А как я, по-твоему, выгляжу, Люси?

Слышен звуковой сигнал, но нет никакого гула одобрения. Мы проиграли. Я поворачиваюсь и опускаю голову на шкафчик, пытаясь дышать, но боль и разочарование заслоняют все чувства. Единственное, что я могу сейчас явно ощущать, так это то, что кожа на моих руках вся повреждена.

Люси делает осторожный шаг вперед, опуская свою руку мне на плечо.

- Хреново. Я поняла. Просто успокойся.

Я оборачиваюсь - она опять здесь, как в тот день, когда он вернулся домой, другая сущность меня.

- Успокойся! Какого хрена я должен успокаиваться? - я обращаюсь к ней, вынуждая ее сделать шаг назад. - Ты беспокоишься о том, что твой отец, всемогущий декан, может подумать?

- Он просто хотел помочь тебе.

Я смеюсь.

- Помочь? - я не могу остановиться, не могу заставить себя остыть. - Почему бы тебе не спросить папочку года, почему я здесь? Ты думаешь, что он случайно наткнулся на меня там? Хрень собачья, - я сильнее сжимаю голову. - Подумай об этом. Зачем ему это?

- Я не знаю, Нейт, но ты меня пугаешь. Мы можем все выяснить.

Я открываю дверь шкафчика и вытаскиваю оттуда майку.

- Ты такая наивная. Знаешь, что? Я думал, что ты с самого начала догадаешься обо всем, но ты все еще не имеешь никакого понятия об этом.

- О чем?

- Тебе нужно уйти. Остальные скоро придут.

Но она не желает это так оставлять.

- Не имею никакого понятия о чем ты, Нейт?

Я показываю ей свой бицепс, указывая на татуировку маленькой девочки в окне.

- Ты хочешь знать, кто это? - Я практически кричу на нее, нападая своими словами. - Ты, действительно, хочешь это знать?

- Я ...

- Это ты, Люси. Это ты.

Проходит пару секунд, прежде чем это начинает действовать. Я вижу осознание всего происходящего на её лице, кусочки в её голове, наконец, встают на свои места, но я не могу оставаться здесь и наблюдать, как у нее все рушится. С меня на сегодня достаточно. Это, чтобы это ни было, было ошибкой.

Я захлопываю шкафчик и проваливаю оттуда, её истеричная мольба остается без ответа.

Это зашло достаточно далеко, эта игра в мальчика-студента. Пришло время, чтобы покончить со всем и вернуться туда, где мне и место.

Тренер пытается остановить меня за пределами стадиона, но я прохожу мимо него. Есть только один человек, которого я хочу видеть.

Мой пульс зашкаливает, когда я иду по коридору, направляясь в кабинет декана. Мерцает свет из-под двери - верный знак.

Я почти вламываюсь внутрь, когда слышу её голос.

Глава 15.

Люси

Я стою перед отцом и мое сердце готово выскочить из груди. Я злюсь. Мой мир буквально трещит по швам, абсолютно все находится под угрозой.

Он видит, что я уже на пределе.

- Кто он, папа? Скажи мне!

Он садится.

- Хорошо. Садись.

Я присаживаюсь и жду. Отец сидит молча. Я вижу, что он собирается с мыслями, прокручивает в голове как лучше сформулировать то, что собирается сказать.

- Помнишь тот день, когда я забрал тебя из приюта?

- Конечно.

- Помнишь, что я говорил в машине по дороге домой? Мол, я выбрал именно тебя из всех тех мальчиков и девочек?

- Да.

- Правда в том, что это был выбор между тобой и одним мальчиком. Мне кажется, он был на год или два старше. Ему было около семи или восьми лет. Его звали Джексон.

- Кажется, я помню его.

- Я хотел взять мальчика, Люси. Мои мечты были о сыне. Мне хотелось бросать с ним обручи, обсуждать птичек и пчел, построить дом на дереве и гонять на машинках, но я выбрал тебя.

- Почему?

Он делает глубокий вдох.

- Когда я зашел в дом, они отправили Джексона встретить меня. Его глаз был опухшим, а руки были в синяках. Одежда была вся в грязи. Приемные родители сказали мне, что он хулиган, и я поверил им. Позже я узнал правду. Над ним издевались в этом проклятом месте. И он зарезал отца в целях самообороны.

Я осталась сидеть тихо, правда в том, что он защищал меня.

- Я дал тебе настолько хорошую жизнь, насколько я мог. Всё, что ты хотела. Но не проходило и дня, чтобы я не думал об этом мальчике.

Все начинает сходиться: эти глаза, зализанные волосы и шаловливая улыбка. Я спрятала глубоко в подсознании все эти дни в приемной семье, но болезненные воспоминания возвращаются одно за другим, пока я смотрю на отца, влажными от слез глазами.

И наконец, я вспоминаю. Я все помнила, но только теперь я готова принять все произошедшее.

Отец чувствует эту перемену во мне.

- Люси…

- Нейт Комптон - это тот мальчик, да?

- Он изменил свое имя, потому что не хотел иметь ничего общего со своей прежней жизнью, но да, он - тот мальчик.

- И вся эта фигня со стипендией лишь акт искупления вины. Тебе хочется почувствовать себя лучше от этого, после того, как ты оставил его там?

- Я хотел загладить свою вину и дать ему шанс на лучшую жизнь. Он страдал, Люси. Он действительно страдал. Разве ты не думаешь, что он заслуживает шанса, как и ты?

Я не знаю, что и думать. Слишком много информации нужно переварить. Я думала, что оставила все это в прошлом, но теперь оно снова здесь. Все вернулось, и я не знаю, хватит ли у меня сил, чтобы справиться со всем этим снова.

- Зачем ты свел нас вместе?

- Я думал, что от этого будет польза, ты поможешь ему излечиться.

- Неужели он все это время знал?

Отец кивает, и я не могу поверить в это.

Вот почему он оттолкнул меня, а я считала, что это была моя вина.

- Мне очень жаль, Люси. Ты должна верить мне. Это не было подстроено. Ему нужно было улучшить свой средний балл, и ты могла помочь. Я никогда бы и не подумал…

- Что? - не отстаю я.

- Я знаю, что он тебе нравится, в романтическом смысле. Я стар, Люси, но я не дурак.

Я с трудом сглатываю.

- Это была твоя идея, чтобы я проводила с ним больше времени. Конечно, ты знал, что я обо всем узнаю, но все же ты позволил нам сблизиться.

Он заговорил тверже:

- Нет, я ничего не позволял. Вы сделали все сами. Я не давал своего благословения.

Я слышу, как напряженно звучит мой голос, и оно нарастает, когда я начинаю кричать:

- Почему, отец, потому что он не достаточно хорош для меня? Потому что у нас был секс? Да, мы сделали это. Мне восемнадцать, отец! Я могу принимать свои собственные решения.

- И совершать собственные ошибки.

- Ты думаешь, что он - ошибка?

- Да.

- Тогда почему ты сам отправил его сюда?

- Потому что мне было его жаль, понятно?

- Нет, тебе было жаль себя. Все это было только для того, чтобы почувствовать себя лучше, после того, как ты оставил его там с этим монстром много лет назад.

- Возможно. Но я живу гораздо дольше, чем ты, Люси. Нейт Комптон притягивает неприятности. Он воспитывался в нищете, и после того, что я увидел сегодня, он уже заказал себе билет в прежнюю жизнь. Ты слишком хороша для него. Он преступник.

- Преступник! Ты сам себя слышишь?

- Есть кое-что еще.

- Боже, что?

- Есть причина, почему вы были в приемном доме вместе.

И я знала, что он скажет, еще до того, как он произнёс это.

- Он твой сводный брат.

***

В смятении я покидаю административный корпус. Как я могла быть настолько слепа?

Моя злость распространялась не только на отца, но и на себя. Как можно было не понять раньше? Была причина, почему я чувствовала себя так комфортно рядом с Нейтом. У нас есть общая история. Одно прошлое на двоих.

Часть меня говорит, что это неправильно, что я отправлюсь прямиком в ад. Другая – логичная, хочет, чтобы я подумала обо всем этом. Все кажется таким неправильным, но так ли это на самом деле? Мы не кровные родственники. Мы были просто детьми тогда... А теперь?

Я не могу думать, но я знаю одно: я должна поговорить с Нейтом. Он может кричать и ругаться на меня - все, что захочет. Но мы должны разобраться с этим. Может, есть хоть какая-то надежда на то, что мы все переживем. В глубине души я хочу, чтобы мы это пережили и зажили по-новому. Нейт Комптон со всеми своими татуировками на теле, полубог-получеловек, украл не только мое сердце. Я не могу представить себе жизнь без него. Реальность такая мрачная, без единой капли света.

«Нужно поговорить», - пишу я ему.

И направляюсь к дешевой ночлежке, с овальным куполом того же мутного серовато-белого цвета, как и облака над ним. Последние изгои живут в этой атмосфере депрессии. В воздухе витает дух неудач.

Я стою в сквере, в то время как кто-то хватает меня за руку, и разворачивает вокруг своей оси. На секунду жуткая картина рисует в моей голове, что это какой-то отморозок, но это был Нейт. Проходят несколько секунд, в течение которых мы просто пытаемся понять, в каком настроении каждый из нас. В нашем безмолвном разговоре, мы пытаемся решить, как преодолеть бездну, появившуюся между нами, которая кажется настолько огромной.

Нейт отпускает мою руку.

- Он рассказал все тебе, да?

- Да.

Нейт смотрит на небо.

- Я хотел рассказать, действительно хотел, но я не знал, как ты отреагируешь.

- Ты подумал, что если бы я все знала, то не захотела бы быть с тобой, ведь так?

- Признайся. Если бы ты знала, то даже бы и не взглянула на меня снова.

Я не знаю. Все это было так запутанно.

- Что я должна ответить тебе, Нейт?

- Ты помнишь меня в том доме?

- Теперь помню. Я помню все это так ясно, как никогда не хотела. Я помню старика, клетки, которые он использовал, чтобы запирать нас, когда мы были непослушными. Я помню Нейта или Джексона, кем бы ты ни был тогда. И то как ты улыбался мне, когда он избивал тебя.

Я никогда не хотела рассматривать эту часть моей жизни снова, при свете дня, но вот, два самых важных человека в моей жизни вытаскивают все на поверхность.

И я не знаю, смогу ли я сделать это. Есть и еще что-то. Вопросы есть и у Нейта, это понятно. Но то, что он ударил Чарльстона ... даже если он это заслужил.

Нейт видит, как я отстраняюсь от него.

- Что? Скажи мне.

Начинается дождь, огромные капли падают на меня. Я плачу и благодарю дождь за возможность скрыть слезы. Мой голос дрожит:

- Возможно, это было ошибкой, нашей ошибкой.

- В тебе говорит твой отец.

Может быть.

- Он имеет право. Ярость, которая есть в тебе, насилие ...

- Я могу контролировать это.

- А та игра? Не похоже, что ты мог. Нельзя решать все проблемы кулаками.

Дождь хлещет сильнее. Я подхожу настолько ближе к нему, насколько позволяет мой разум.

- Я просто пытаюсь защитить тебя, Люси. Как и всегда. Разве ты не понимаешь?

- Но в этом и дело. Я могу сама постоять за себя. Мы больше не в том доме.

Он выглядит расстроенным, вода стекает по его лицу, которое было мне так хорошо знакомо.

- Дело в том, что мы сводные...? Потому что для меня это не имеет никакого значения, и точно не должно иметь для тебя. Наши родители сошлись, когда мы были еще детьми. Ну и что?

- Дело не в этом. Дело в тебе.

Он встает в оборонительную позу.

- Во мне? - он застывает, но быстро расслабляется. Больше никакой обороны. Он принял позицию поверженного.

Нейт качает головой, вода ручьями стекает по его лицу, а его свитер промок уже насквозь.

- Я просто…

Он отворачивается. «Не позволяй ему уйти. Борись».

-Что? - толкаю его. - Скажи мне!

Он смотрит вниз на землю, на свое собственное искаженное отражение в луже.

- Я хочу быть свободным, жить той жизнью и с тем чувством, как ... это.

Я притягиваю его к себе, вдруг в отчаянии понимая, что могу потерять то самое лучшее, что было со мной, что все может просто испариться прямо перед моими глазами.

- Ты можешь.

Он качает головой.

- Я не могу. Твой отец тебе уже все сказал, мы оба это знаем. Я всегда попадаю в неприятности и порчу. Ты только будешь страдать со мной.

- Но я хочу быть с тобой.

Он отталкивает меня.

- Ты не можешь. Я не позволю.

И в это время он уходит.

- Нейт! - кричу я вслед ему настолько сильно, что мой голос начинает хрипеть.

Но он растворяется в ночи, становясь мутным воспоминанием.

Глава 16.

 

Нейт

Вода в душе настолько горяча, насколько это только возможно. Я не собираюсь возиться, чтобы настроить похолоднее. Я хочу обжечься.

Вода струится по моей спине. Я упираюсь руками в кафель, головой долбясь об стену. Ты все просрал. Ты.

Зачем? Зачем я причиняю боль Люси, отыгрываясь на ней за все потери, за мое прошлое, за то, что в нем пошло не так, на ней, на единственном хорошем человеке, оставшемся в моей жизни?

Я пытаюсь убедить себя, что она принадлежит моей другой жизни, что я смогу ее пережить, но я знаю, что это не так. Она нужна мне, как нужен кислород, каждый раз, когда мы вместе - лучше, чем победа, лучше, чем все, что я когда-либо чувствовал на баскетбольном поле.

Держаться подальше, чтобы защитить ее. Защитить, как ты всегда это делал.

Но не проще ли ее защищать, находясь рядом с ней? Мои мысли возвращаются к этому сталкеру. Что было бы, не окажись меня рядом? Что бы он с ней сделал? От этой мысли я еще сильнее бьюсь об стену.

Закрываю кран, наблюдая, как вода спиралью устремляется в канализацию, а вместе с ней и всякая надежда на счастье.

Еще не поздно.

Стоя там, я размышляю об этом, размышляю до тех пор, пока полностью не обсыхаю.

Я решил.

Я не дам ей уйти - не сейчас, и никогда.

* * *

Я легко проскользнул в студенческое объединение Гамма Фи. В исправительной колонии я научился паре трюков. Расположившись на выступе на стене дома, я присаживаюсь и начинаю ковыряться в замке её окна. Он ужасноскрипит, когда я открываю его, и на мгновение мне кажется, что я попался, но внутри Люси и Эмбер всё так же мирно спят. Прохладный ветерок, который я впускаю, когда захожу во внутрь, не в состоянии разбудить их, и после того, как я уже там - закрываю окно.

Отчетливо раздается храп Эмбер «хрррр». Я поражен: как такой звук может издавать такое крошечное тело.

Я присаживаюсь рядом с Люси, её рот немного приоткрыт, и волосы свисают на глаза. Я убираю их обратно за ухо. Она немного шевелится, а ее нос вздрагивает, как у кролика. Мне приходится сдерживаться, чтобы не лопнуть от смеха.

Ничего не происходит.

Я закрываю её рот и дотрагиваюсь до плеча.

Она открывает глаза и собирается уже закричать, прежде чем её глаза привыкают к темноте.

Я убираю свою руку и жестом указываю на Эмбер.

- Не знаю, как ты только можешь спать здесь, с мисс Перфоратор.

Люси садится. Я смотрю на нее, и могу отчетливо видеть ее округлости.

- Что ты здесь делаешь? - шепчет она.

Я беру ее за руку.

- Прости, Люси. Я облажался.

Она смотрит в зеркало у кровати, не желая, смотреть мне в лицо.

- Это точно.

Я замечаю обезьянку, сшитую из носка рядом с ней, ту, что была всегда с ней в доме.

- Вижу, ты до сих пор спишь с мистером Магли.

Она смотрит на него.

- По крайней мере, он не разбивал мне сердце.

Я беру в ладони её лицо и поворачиваю в свою сторону.

- Ты помогаешь мне стать лучше, Люси. Я не могу без тебя жить.

- А эта драка, твой гнев?

- Как я уже и говорил, я посещаю психолога. Я исправлюсь. Идея твоего отца, кстати.

- Я не знаю. Иногда мне кажется, что все это из-за меня.

- Тебя?

- Похоже, что, когда мы вместе, все остальное как будто страдает от этого: твоя игра, учеба... настроение.

- Ты говорила мне это. До сегодняшнего вечера это была лучшая игра в моей жизни.

- Так что же изменилось?

- Я не знаю, - он качает головой. - Но что я точно знаю, так это то, что ты - это все что мне нужно, и неважно чем мне придется пожертвовать.

Слеза стекает по ее щеке, падая на одеяло.

Я не могу поверить, что я собираюсь сказать это, но это единственный шанс. Я смотрю ей прямо в глаза, в эти светло-зеленые притягательные глаза.

- Я люблю тебя, Люси Мидлтон.

Я целую ее, целую так, будто сейчас наступит конец света. Я никогда не был таким сумасшедшим и таким возбужденным. Эта девушка сотворила что-то со мной, наложила заклинание, которое кажется только тогда и перестанет действовать, когда я буду с ней.

- Позволь мне сделать это.

- Что?

- Единственный способ, который я знаю.

Моя рука осторожно скользит под ее одеялом. Я нахожу ее трусики и отодвигаю их в сторону, ее тепло так близко.

Я провожу пальцем.

- Нейт, - она стонет, и мне приходиться снова зажимать ей рот, она опускает голову на подушку.

Я убираю свой палец и подношу его к губам в движении "тссс." Я могу попробовать ее там на вкус, сладкий вкус возбуждения, которым пылает ее нежное нутро. Мой член становится тверже.

Я указываю на Эмбер, когда убираю руку.

- Тише,- шепчу я.

Она кивает, и я двигаюсь к основанию ее кровати, приподнимаю одеяло и заползаю туда, скользя прямо между её ног. Я раздвигаю ее бедра руками в темноте, убираю в сторону ее трусики своим большим пальцем.

На мгновение просто замираю там, вдыхая запах секса. Она разворачивает свои бедра в мою сторону, и я, понимая намек, двигаюсь ближе к её мокрой и набухшей киске. Я держу ее ноги, приподнимая их немного, ее истекающая влагой киска полностью раскрыта передо мной.

Мой член оживает в штанах, пульсирует, зная, как близко она к нирване, но сегодня это все только для нее.

Мой язык скользит одним длинным движением от нижней части киски до твердого бугорка клитора. Её дыхание в ответ замирает, под одеялом она совершает пару движений руками, чтобы схватить мои волосы и притянуть меня к себе.

Я нажимаю кончиком языка на ее гладкость, сильна зажимая горячий бугорок под кожей.

  Она изгибается дугой, прижимаясь ко мне, мои язык и губы работают над ее клитором. Он у меня между губами, я посасываю, дразня ее, довожу ее до блаженства снова и снова, пока она не начинает царапать кожу моей головы.

Могу сказать, что она делает все возможное, чтобы оставаться тихой, но все равно издает слабые стоны. Её тело полностью в моей власти.

- Нейт, - я почти ничего не слышу, но мне не послышалось. Это крик о помощи, о пощаде.

Я набираю ритм, выпускаю одну ногу и убираю ее немного в сторону, раскрывая ее передо мной. Мой палец погружается в ее глубины, пока я барабаню по ее клитору своим языком, её влага покрывает мой подбородок и мои губы, ее физическое возбуждение неконтролируемо.

Ее начинает трясти, и я продолжаю свои движения, мой палец входит глубже и сгибается в ее волокнистой пещерке, притягивая ее к себе и приближая неминуемое завершение.

Она дергается и дрожит, мышцы становятся жестче и плотнее затягивают внутрь, ее тело уже на грани, ее клитор пульсирует в ответ на движения моего языка.

Я хочу, чтобы ее накрыло волной оргазма, безумной волной. Я хочу этого даже больше, чем она сама, ни капли эгоизма, хочу снова почувствовать знакомые движения, когда все будет сжиматься, всю душераздирающую интенсивность ее наслаждения.

Внезапно она сжимает мою голову и вжимается в меня, оживляясь от движений моего языка, ее бедра сжимают мои уши.

- Не ... не ...

  Но я и не собираюсь останавливаться. Я продолжать давить на нее, пока не наступает оргазм, накрывая волнами все ее тело, сдавливая нас обоих. Мой язык еще там, мой рот все еще будто приклеен к ее горячей киске. Я отстраняюсь, когда она расслабляется, и ее тело становится вялым и мягким.

Я позволяю ее трусикам вернуться на место и выскальзываю из-под одеяла. От особенно громкого храпа, вырвавшегося у Эмбер, у меня по коже прошла дрожь, но она возвращается к своему привычному ритму.

Я снова присаживаюсь рядом с Люси, и она целует меня, смакуя вкус собственного возбуждения. Бл*дь, самая сексуальная вещь на свете. Я ужасно хочу отбросить одеяло и утонуть глубоко в ней, но не сегодня. Я буду терпеливым.

Я смотрю в ее глаза, они кажутся стеклянными, как будто она под кайфом. Затем целую ее в лоб и убегаю. Я практически выплываю из Гамма Фи прежде, чем скрыться в ночи, я чувствую, как ее влага охлаждает мое лицо.

Я преодолеваю двор, единственным признаком жизни которого являются фонари, освещающие путь.

Я улыбаюсь сам себе, руки в карманах. Холодно, но мне наплевать, потому что все возвращается на круги своя. У меня есть Люси. У меня есть надежда. Раньше бывало и похуже. Колледж - будто освежающий бриз. По крайней мере, здесь никто не пытается меня убить.

Я иду по дорожке, ведущей за зданием факультета математики.

- Эй, Король Комптон.

Оборачиваюсь на звук, но реагирую недостаточно быстро, чтобы избежать падения чего-то твердого и тяжелого на мою руку. Слышен хруст, как будто что-то сломалось, горячий очаг боли распространяется вниз по всей моей спине.

Я падаю на землю в агонии, откатываясь в сторону, нападающий обрушивает еще один удар на ту же руку, от боли у меня из глаз посыпались искры.

Я слышу свист, когда он снова что-то поднимает, слишком темно, чтобы рассмотреть, я собираюсь пнуть его по ногам прежде, чем у него появится шанс кинуть это в меня.

Это «что-то» с глухим грохотом отлетает прочь, катясь по дорожке, нападающий встает на ноги и бегом скрывается в кустах.

Я стою, стиснув зубы от боли, но он уже ушел, а все, что я могу видеть, это темнота и яркий белый свет.

Я ковыляю вниз по дорожке, чтобы посмотреть на ту штуковину, это 30-сантиметровый металлический фонарик. Я оборачиваюсь, и боль снова пронзает руку.

Вряд ли я смогу добраться до квартиры.

Глава 17.

Люси

Нейт глотает еще две таблетки обезболивающего, даже не запив водой. Он аккуратно придерживает свою левую руку, морщась каждый раз от боли, когда приходится ее вытягивать.

Я закрываю свой учебник.

- Ты уверен, что не хочешь сообщить об этом? В студенческом городке небезопасно, если этот маньяк все еще бродит там.

- Я знаю. Я разберусь с этим.

- Как будто то, что ты немного задел его помогло решить проблему.

- Я же сказал, что разберусь.

Он уже почти готов уступить. Сообщу отцу позже, чтобы он отправил кого-то, кто нашел бы этого отморозка и вышвырнул отсюда.

- Могу я просто взглянуть?

Он снова убирает руку в сторону.

- Все нормально. Боже мой.

- Не нужно на мне срываться, Нейт.

- Прости. Мне просто нужно отдохнуть, немного прийти в себя до вечера.

Не могу поверить, что он действительно собирается куда-то идти с такой рукой. Она определенно сильно болит.

- Ты ведь не собираешься играть сегодня?

Он отводит взгляд в сторону.

- Я должен. Мы не можем проиграть снова.

- Плевать, проиграете или выиграете. Ты можешь серьезно повредить руку, если пойдешь туда. Даже сломать ее.

- Не знал, что у тебя еще и степень доктора медицинских наук.

Вот оно что! Нейт так хочет играть, что собирается быть высокомерным умником, который отталкивает от себя людей.

- Не делай этого.

- Все нормально.

- В этом нет ничего нормального, Нейт. Ты не идешь к врачу. Не хочешь поговорить с тренером. Ты не можешь просто закрыться от всего мира, когда что-то не так, и надеяться на чудо. Хоть раз в жизни, попроси о помощи, положись на кого-то еще.

- Если я пойду к врачу, он запретит мне играть.

- То есть ты сам знаешь, что лучше? Не помню, чтобы у тебя была медицинская степень.

Устала. У меня еще два экзамена на следующей неделе, и я совершенно точно не нуждалась в еще одной драме сейчас. Собираю свои книги и встаю.

- С меня хватит. Ты хочешь играть, так значит играй, но не приходи ко мне со слезами на глазах, когда что-то треснет.

- Не приду.

Я выхожу из библиотеки почти в слезах. И все из-за чего? До Нейта Комптона я была вполне счастлива. Не теряла самообладание, не богохульствовала и не рыдала. Не убегала от полиции и не была такой сексуально развязной. У меня было все прекрасно.

Тебе было скучно и ты это знаешь.

Я говорю своему глупому, эмоциональному Я заткнуться и идти дальше. Необходимо не допускать того, чтобы Нейт так влиял на меня. Он большой мальчик. Может принимать свои собственные решения. Если ему хочется пойти своим собственным древнейшем путем саморазрушения, то пусть так и будет. Я не буду удерживать его. Не хочу, чтобы он деморализовал меня.

Я смотрю на кольцо его матери, на то, как оно блестит, когда солнце собирается заходить. Меня мучает желание вмешаться, но оно проходит, после того, как я понимаю, что мы все еще незнакомые люди во многих смыслах. Нейт и я - две стороны одной медали, к тому же с темной и глубокой бездной между нами. Не знаю, готова ли я пересечь линию фронта, отдать свое хрупкое сердце этому парню, надеясь, что он не разобьет его. Не могу так. Если у меня ничего не выйдет - просто умру. Мне нужно сдать эти предметы и получить степень в области юриспруденции, чтобы добиться чего-то в этой жизни. Это важнее, чем какие-то отношения, независимо от того, насколько они мне нужны, независимо от того, насколько я схожу с ума от его точеных черт лица и чарующих глаз, его накаченного зада и бархатистого члена во мне.

Блин, Люси, возьми себя в руки.

Так что да, сделаю это. Пора отправить Нейта Комптона на скамью запасных.

* * *

Захожу в дом, но это больше напоминает склеп. Девчонки из студенческого объединения вдруг замолкают при виде меня, коллективно затаив дыхание. Стою в центре гостиной, и чувствую себя, как прокаженная.

- Что? В чем дело? -нюхаю свои подмышки.

- От меня несет?

Главная делает шаг вперед.

- Люси, ты разве еще не слышала?

От страха чувствую, как будто ледяной шар скользит в моем животе.

- Слышала что?

Она берет меня за руки.

- Об отце, дорогая.

* * *

Отец упаковывает свои вещи в коробки, когда я вхожу в его офис.

Он поворачивается, не ожидая увидеть меня.

- Люси?

- Что происходит, папа? Зачем тебе все эти коробки? - хочу услышать это от него.

Он закрывает коробку, в которую только что сложил вещи, и проводит рукой по затылку. Сидя на краю стола, который находится прямо перед окном, выходящем на двор, отец отвечает на мой вопрос расплывчато:

- Дела плохи, Люси.

Я делаю шаг ближе.

- Что произошло?

- Я покидаю пост декана.

Я собираюсь выудить из него больше информации. Он еще должен мне.

- Почему?

Он молчит, до тех пор, пока я не теряю терпение.

- Скажи мне, отец. Что произошло?

Он кладет руки на стол.

- Я сделал то, что не должен был. Злоупотребил своим положением, и теперь должен уйти.

- Значит, это правда. Все в студенческом городке знают, что ты приложил руку к его оценкам, чтобы сохранить нашего драгоценного звездного игрока, да?

Обвинение в моем голосе, подобно острому лезвию ножа.

- Скажи мне. Я хочу услышать это от тебя. Скажи мне, что именно ты сделал, и ради Бога объясни зачем.

- Я завысил его оценки. Я вошел в учебную систему и исправил их, просто чтобы он мог остаться здесь, пока ты не натаскаешь его.

Сажусь.

- О, папа.

- Университет снова одержал победу, Люси. Это все благодаря ему.

- Но ты сказал мне, что наши занятия приносят пользу, и все, что мне нужно сделать, это помогать ему остаться на этом уровне.

- Так и было, но этого оказалось недостаточно.

- Почему ты мне не сказал об этом?

Он встает и начинает ходить кругами. Я привыкла видеть его таким за кафедрой проповедника, поэтому на минуту мне показалось, что он снова в своей роли, хотя и далеко не безгрешный на данный момент.

- Я не знаю. Я просто не знаю. Это было очень-очень глупо.

- Я понимаю, что на тебя повлияло то, что ты выбрал тогда меня. Но ты же знаешь, что это не оправдание, папа?

- Да, Люси, знаю. Мне просто повезло, что совет не собирается выносить это на публику.

- А что на счет меня? Может ты и мои оценки подправил?

Он качает головой.

- Конечно, нет. Ты тут не при чем. Я дал это ясно понять совету. На тебе это никак не отразится.

Насколько это может утешать, но я не могу не думать о Нейте.

- А Нейт?

- Я ушел в отставку при условии, что он получит второй шанс.

- И совет согласился?

- Да.

- Ты сообщил ему? Он вообще знает?

Я понимаю, что мои глаза наполняются слезами, и чувствую, как моему отцу стыдно. Чувствую его отчаяние, и все из-за чего… Дурацкого баскетбола? Некий акт искупления вины?

- Когда? Когда ты собираешься сказать ему?

Стук в дверь.

- Это он? Это Нейт?

Он кивает.

- Господи, папа!

- Эй, - он неожиданно поддается гневу, - не упоминай имя Господа всуе.

- А что Он сказал бы о лжи и обмане? А? Что пишут об этом?

- Не смей...

- Что пишут о сексе до брака, потому что у меня был секс, папа, и много. Действительно грязный секс, и ты знаешь? Мне понравилось.

Знаю, что это причиняет ему боль, но не могу ничего с собой поделать. Собираюсь продолжать, пока он не сломается, и я не почувствую себя лучше.

Он поднимает коробку и направляется к двери, но я преграждаю ему путь.

- Ты знаешь, что мы даже сделали это один раз здесь? Прямо на твоем столе?

Он дает мне пощечину, и я так потрясена, что полностью парализована, когда понимаю, что Нейт подходит к нему. Вижу, как он наносит тяжелый удар по челюсти отца и тот падает на пол. Нейт снова поднимает кулак, глаза широко раскрыты и рука вся в крови. Я успеваю схватить его как раз вовремя.

- Уходи!

Говорю ему. Его рука расслабляется, и он смотрит на отца, откашливающегося на полу и держащегося за челюсть.

Мысленно я не здесь. Все кажется слишком нереальным. Просто призрак, двойник-благодетель.

Нейт уходит, дверь захлопывается за ним.

Папа кладет руку вверх.

- Люси, мне так ...

Я не могу даже смотреть на него, мои глаза наполнены слезами. Все рушится.

- Не надо, папа. Просто не...

Меня все еще трясет, когда я сажусь рядом с Эмбер в «Доме котов». Она сосет чупа-чупс почти столь же большой, как ее голова. Указывает на Нейта возящегося со своей рукой:

-Что с нашим мальчиком? Он как будто пытается протолкнуть почечный камень.

Я вытираю слезы. Дыши.

- Он повредил себе руку.

- Это серьезно?

Я пожимаю плечами, пытаясь найти остатки от Счастливой Люси.

- Может быть. Этот упрямый баран не позволяет никому осмотреть руку.

Эмбер как всегда оптимистична.

- Скорее всего, он знает свое тело лучше, чем кто-либо еще.

Она подмигивает.

- Ну, кроме тебя, наверное.

Я наблюдаю за Нейтом, но он намеренно не смотрит в нашу сторону.

- Он лучше знает.

Остальные игроки идут на поле и занимают позиции. Я читаю небольшую молитву перед тем как раздается сигнал и начинается игра. Прямо сейчас я ненавижу его, но последнее, что хочу видеть это то, что еще одному человеку, которого люблю может быть причинен вред.

С самого начала игры видно, что с рукой что-то не так. Каждый пас Нейт ловит здоровой рукой, позволяя мячу скользить на груди, когда не может справиться с ним больной рукой. Он совершает броски каждые пять минут, но после каждого его лицо искажается от невыносимой боли. Он подносит руку к свету, проверяя пальцы.

Выглядит не очень.

Во второй четверти я слежу за центровым из команды противников. Он больше, чем Нейт, и выше. Вижу, каких усилий стоит Нейту проскользнуть мимо него, но справляется с этим, и не один раз. Разочарование появляется на лице этого парня в тот же момент, когда толпа начинает ликовать, и Пантеры получают еще четыре очка.

Тренер противников объявляет тайм-аут. Я пытаюсь читать по губам, но все что могу разобрать, это "бисквит." И что-то сомневаюсь, что они планируют заняться выпечкой.

Я смотрю на Нейта, и вижу, что он прикладывает лед к руке. Тренер Смит собирается подойти, но Нейт отмахивается от него. Идиот. Не делай этого. Отсидись.

Не знаю, что сказал тренер противников, но они вышли с твердым намерением атаковать - классический стиль: бегать и забивать. Центровой соперников прижимает Нейта к полу, с его больной рукой. Я встаю со своего места.

- Ну же!

Судья качает головой, Тайсон помогает Нейту встать на ноги, но они все еще ругаются. Нейт произносит какую-то колкость. На мгновение мне кажется, что это все, но Тайсону удается обойти Нейта, прежде чем тот успевает сжать руки в кулаки.

Тем не менее, мне не нравится то, как центровой смотрит в сторону Нейта, как он наблюдает за его рукой.

Он понял.

- Нейт! - кричу я, пытаясь привлечь его внимание, но этот идиот игнорирует меня.

- Нейт!- пытаюсь снова, но раздается свисток и игра подходит к концу.

Центровой точно знает, что нужно делать. Он направляется прямо к центру, где Нейт держит позицию и готовится поставить блок. Я заранее понимаю, что сейчас будет, еще до того, как это происходит, и кричу:

- Нейт!

Центровой не прыгает со всеми, а опускает плечо немного ниже и бьет по больной руке Нейта, удар настолько сильный, что он скользит мимо кольца до первого ряда.

Кто-то из этого ряда вскрикивает, часть кости, грязно-белого цвета, выступает из его локтя.

Глава 18.

Нейт

За окном прекрасная погода, этот совершенный пейзаж мог бы спокойно красоваться на одной из открыток, что заставляет даже самых заядлых ботаников выползти из своих укромных уголков; но не меня.

Я лежу в постели. Мою голову подпирает подушка, а я смотрю дерьмовое реалити-шоу на дерьмовом канале с рукой, которая столь же бесполезна, как и чайник из шоколада. Я смотрю на сломанную конечность и начинаю бить по ней своей здоровой рукой. Чувствую боль, и мне это нравится. По крайней мере, я хоть что-то чувствую.

Бью рукой об стену и, кажется, близок к тому, чтобы потерять сознание. Пусть боль заполнит всего меня, как сильный наркотик, пусть накроет меня волнами приливов и отливов, заполнит все пустоты внутри, потому что - это все, что я есть - бесполезный гребаный контейнер из плоти и крови, никчемное существо, которое никогда не будет снова играть.

К черту врачей. К черту их всех.

Кто-то стучит в дверь, но я не настроен на посетителей.

- Проваливайте.

Люси входит, плавно закрывая за собой дверь. То, как она это делает, просто бесит, как и то, что она осторожно входит в комнату по уходу, чтобы не разбудить других пациентов.

Она берет стул и садится напротив. Я смотрю в сторону. Она протягивает руку, чтобы прикоснуться к моей, но я убираю ее.

- Не нужно.

Я знаю, что этим делаю ей больно. Вижу боль в ее глазах, как она жалеет меня. Ненавижу это. Ненавижу то, кем я стал и то, что потерял. Мне не нужно было приходить сюда, никогда.

Голос Люси звучит не как обычно, когда она говорит. Немного хрипит так, как будто много ночей подряд рыдала навзрыд, проведя со мной в больнице.

- Тебе необходимо немного движения. Врачи говорят...

Я огрызаюсь:

- Неужели похоже на то, что мне есть дело, что они там говорят?

- Нейт ...

- Не Нейт. Ты не знаешь, каково это.

- Я пытаюсь...

Меня накрывает волной гнева - горячей и сильной. Как будто меня методично бьют молотком по черепу. Я бросаюсь в нее словами, приправленными порцией яда.

- Что, Люси? Ты думаешь, что сможешь все исправить? В этом дело?

Я поднимаю руку вверх.

- Думаешь, что сможешь это исправить? Если бы не твой сталкер, я был бы в порядке.

Слезы сверкают в уголках ее глаз, но она по-прежнему спокойна, руки на коленях.

- Это не справедливо.

Я сажусь, корча рожу и обнажая зубы.

- Знаешь, что не справедливо? Что со мной носятся, как с чертовым инвалидом.

Она закипает, ее щеки наливаются краской.

- Окей, Нейт, хочешь начистоту? Ты - идиот. Я говорила тебе не играть, но ты не хотел слушать, да? Думал, что сам знаешь, как лучше.

Я опускаюсь обратно в постель.

- Мне нужен чертов покой.

Она стоит передо мной, жемчужная слеза оставляет влажный след на ее щеке.

- Нет! Ты выслушаешь меня. Ты втянул меня во все это. Ты заставил меня заботиться о тебе, и что теперь? Ты просто хочешь избавиться от всего этого? Я не дам тебе уничтожить себя, не буду стоять здесь сложа руки, в то время как ты занимаешься самоуничтожением.

- Ты должна, потому что между нами все кончено. Еще с самого начала было.

Она вытирает еще одну слезу со своей пухлой щечки.

- На самом деле, ты так не считаешь.

- Нет? Я снова бью рукой об стену, звук чего заставляет ее подпрыгнуть.

-Ты была просто очередной подстилкой, очередной телкой.

- Иди на хрен, - говорит она холодно.

- О, так мы, наконец, выучили плохое слово. Так держать, детка.

Она указывает пальцем на меня:

- Не смей...

- Что? Тебе не нравится правда? Такая, как ты, никогда не смогла бы быть с таким, как я.

Внутри её всю трясет, и она еле сдерживается передо мной. Во мне еще осталась капля здравомыслия, которая подсказывает мне, что я зашел слишком далеко, но этого слишком мало, чтобы заставить меня молчать. Прямо здесь и сейчас настоящий Нейт Комптон. Она должна знать. Нужно заставить ее уйти независимо от того, насколько это больно. Это к лучшему.

Я бросаю стопку бумаг, которая была возле кровати, прямо в нее.

- Просто отвали, ладно?

Отряхиваясь, она делает шаг ко мне.

- Нет. Я буду заботиться о тебе. Ты не можешь заставить меня любить тебя, а затем избавиться, как от фантика для конфет. В тебе говорит твоя боль.

Я с силой толкаю ее.

- Ты - эта чертова боль! Проваливай. Уходи.

Она не повинуется и все, что я вижу, это красный, пульсирующий гнев, ненависть, пустые эмоции.

- Проваливай ко всем чертям! Сколько раз я должен повторять?

Она едва может говорить, так сильно её трясет, но она остается непоколебима.

- Нет, я не уйду.

- Уходи!

Я колочу по постели, кровать ходит ходуном, окна дребезжат от раскатов моего голоса, в горле пересохло и горит. Я бросаю свою подушку в неё, бью кулаком по стене, пока руку не засыпает штукатуркой.

- Уходи!

Она делает еще один шаг ближе.

- Я никуда не уйду.

Я поднимаю голову к потолку.

- Ты издеваешься надо мной?

Она садится на кровать, и кладет свою руку мне на ногу. Я убираю, повернувшись к стене, в то время как мое сердце продолжает колотить внутри меня, просто жир, жирная и ненужная мышца.

Она выдыхает, её голос выдает мне, что она устала и еле сдерживает слезы.

- Возможно, ты никогда больше не будешь играть в баскетбол. И что? А я?

- Что ты?

-У тебя всё ещё есть я.

Я кричу на неё.

- У меня НИЧЕГО нет! Ты слышишь?

- Не говори так.

-Уже сказал. Что, такая сучка, как ты, может об этом знать?

Вот оно. Удар ниже пояса, сильный удар. Я вижу шок на её лице, боль, и я хочу, чтобы ей было больно. Он находится внутри меня, заставляя произносить эти слова. Его кулаки наносили удары по моему лицу, снова и снова, пока не превращался в мягкую, скулящую массу на полу. Он бил меня в грудь, и я был сломлен, но не полностью. Еще через пять минут я едва ли чувствовал все эти удары, только его голос, как будто издалека. Я видел ее глаза, наблюдавшие из коридора, красную ленту в её волосах - одинокий маяк надежды в темноте.

Ты чертовски бесполезен.

Удар.

Ты мразь.

Удар.

Никто никогда не будет переживать о таком куске дерьма, как ты.

Удар.

Твои родители умерли, чтобы избавиться от такого придурка. Ты знал это?

Но даже тогда, когда моё лицо было залито кровью и один глаз заплывал, я радовался. Я радовался, потому что знал, что она в безопасности, что на сегодня он уже выпустил весь пар.

Все это снова перед моими глазами, то как я лежал там, когда знал Люси еще маленькой робкой девчонкой в том доме. Я не могу просить ее уйти. Не могу позволить чему-то единственно хорошему в моей жизни ускользнуть от меня.

Она поворачивается, но я хватаю её за запястье и притягиваю к кровати, держа её, когда она отбивается и плачет.

- Прости меня, - умоляю я.

- Мне очень жаль, - слова сентиментальным потоком, и вся ненависть, и желчь, просто вырываются из меня, боль покидает мое тело, в то время как мы, вцепившись друг в друга, валяемся на кровати, лицом друг против друга и кажется, что во всем мире нет никого кроме нас.

- Прости меня, - молю я, взяв ее лицо в свои руки, убедившись, что она слышит мои слова.

- Я не могу снова потерять тебя. Я не хочу.

Я чувствую наше тепло, освобождение всего, что я так глубоко прятал, и очищение, которое следует за этим. Я чувствую её запах, запах солнечного света и яблок, тепла и доброжелательности - жизни.

Я вытягиваю ее и сажаю к себе на колени, укачивая ее таким образом, прижимаюсь к шее, чувствую её пульс своими опухшими губами, а также соленый вкус слез.

- Я сломлен, - признаю я.

- Я облажался, Люси, и я, возможно, уже никогда не буду таким как прежде. Что я буду делать? Что я, черт возьми, буду делать?

Она обвивает руками мою шею и смотрит на меня своими зелеными, точно из стекла, глазами, в которые я влюбился, и которые светятся, как никогда до этого. Я обнажен перед ней. Не в смысле того, что голый. Просто совершенно беззащитен.

- Ты не один, - говорит она, и ее слова парят в воздухе. Она все еще крепко держит меня. - Я здесь, и я никуда не уйду, независимо от того, как бы ты не называл меня, независимо от того, сколько подушек или бумаги, ты не бросал бы в меня. Я не оставлю тебя. Ни сейчас, ни когда-либо.

И я чувствую большое облегчение, такую надежду в ее словах, что в первый раз за все время знаю, что все будет хорошо до тех пор, пока она со мной.

Притягиваю её к себе и целую. Другая рука держит её лицо, в этом действие столько отчаяния, что мы можем еле дышать, сумятица жгучих эмоций обволакивает нас в свою собственную сферу. Она тает во мне, наши тела покачиваются, наши языки находят друг и друга и сцепляются, в бесконечном зондировании друг друга.

Мы целовались и раньше, но это совсем другое. Когда мы, наконец, отрываемся друг от друга, я чувствую ее, всю ее - вплоть до кончиков пальцев на ногах. Эта девушка, которая потянула меня в пропасть, а затем вновь возродила, девственница, которая каким-то образом смогла покорить крепость моего сердца.

- Прости меня, - говорю я ей.

- Я был такой мудак.

- Мой мудак.

- Я теперь кто?

Мы оба смеемся над этой шуткой, и напряжение вдруг куда-то исчезает.

Она проводит рукой по моей груди, вытирая слезы со своих глаз.

- Ну, тебе, мудак, конечно, не нужно было стараться привлечь мое внимание путем акта насилия. Ты мог бы просто подойти и поговорить со мной, как обычный парень.

- Все еще думаешь об этом, да? Ты никогда не оставишь это, ведь так?

- Оставить это, конечно. Оставить тебя? Никогда.

Я сглатываю и киваю. Эта принцесса из Диснея сияет улыбкой, но теперь все по-другому. Нет и намека на какой-либо страх.

* * *

Тайсон завязывает шнурки, спортивная площадка еле освещена.

- Что ты будешь делать, чтобы вернуться сюда, чел? Сосать? Потому что, если будет нужно, то я готов взять эту белую обезьяну и надрать ей зад.

Он по-прежнему делает руками движения, которые напоминают удушение, когда я толкаю его со скамейки.

- Как заманчиво это звучит, я думаю, что могу передать ему.

Он стоит, поправляя свою форму.

- Твое дело, но если серьезно, этого чертова Дона Дрейпера нужно остановить. Ты не попадешь в Национальную Баскетбольную Ассоциацию, если будешь весь день греть эту скамью своей задницей.

Он бросает мне мяч, и я ловлю его здоровой рукой, слегка подбрасывая его, а затем вращаю на пальце.

Тайсон забирает мяч обратно.

- Всегда сможешь попробовать себя в баскетбольной выставочной команде «Га́рлем Глобтро́ттерс. Для этого могу поделиться с тобой кремом для обуви, он творит чудеса.

Я почти не слышу его. По-прежнему смотрю на руку, чувствуя энергию покалывания в кончиках пальцев, зудящее желание прикосновения. На мой взгляд, спортивная площадка становится похожа на «Дом котов». Ослепительный белый свет освещает сверху вниз, толпа окрашена в черные и синие цвета. Запах кожаного мяча и пота, какой-то жареной еды где-то там, хот-догов. Это запах «надежды и мечты», как сказал бы тренер, запах «Америки».

- Эй, Человек дождя, ты меня слышишь?

- Что?

- Я спросил, что ты будешь делать теперь?

Учитывая, что я не был уличен в сговоре с деканом, Совет позволил мне остаться в университете при условии, что повышу свой средний балл. Люси, кажется, думает, что это будет проще простого, если увеличить количество времени на подготовку, настоящую подготовку...

- Не знаю, - говорю я Тайсону.

- Поселиться в библиотеке. Попробовать все эти методы самообучения.

Он смеется.

- Ты не проведешь меня, чувак. Я точно знаю, что ты и твоя недотрога вытворяли в библиотеке.

- Следил за нами?

- Люди говорят. Это все, что я могу сказать.

- А о "белой обезьяне"?

Он бросает мне мяч и наклоняет свою голову в сторону судейского места.

- Давай. Давай посмотрим, все ли еще это “Его величество Комптон”, или еще один калека, желающий обналичить чек по инвалидности.

Я стою, ухмыляясь, после чего прохожу мимо него. Останавливаюсь в передовой зоне, мяч в здоровой руке.

Комптон.

Комптон.

Комптон.

Я почти слышу их, но лучше всего могу видеть Люси с ее ослепительной улыбкой, которая ярче, чем что-либо на этом стадионе.

Кидаю мяч обратно и попадаю в кольцо, он совершает больше вращений, чем обычно, но все равно попадает.

Тайсон бросает его обратно.

- Тебе повезло.

Все, что я вижу перед собой, это Люси.

- Это правда.

Глава 19.

Люси

Эмбер заполняет свой чемодан одеждой всевозможных темных оттенков. Мы обе взволнованы, так как нас ожидает разлука. Я беру одну из ее футболок и бросаю ей.

- Едешь домой на каникулы?

- Да, обратно в Олд Рози, самое скучное место в мире.

- Но все не настолько плохо, да?

- Кульминацией года является ежегодное соревнование по киданию сапога. Я думаю, что этим все сказано. Шериф просто красавчик, хотя, может это и в прошлом. Слышала он далеко пошел. Молодец. А ты?

- Мы с Нейтом собираемся укатить отсюда. Посмотрим, куда нас занесет и что из этого выйдет.

Она прерывает свой процесс и кивает головой в знак одобрения.

- Ничего себе, мы вдруг стали такими свободными от всех мирских дел?

Я слегка улыбаюсь, прижимая обезьянку из носка к лицу. На шеи у нее моя ленточка. Мне она больше ни к чему.

- Да, я думаю, так и есть.

- Не думай, что я не в курсе ваших делишек здесь той ночью.

Черт.

- Прости.

Она изображает двумя пальцами «рогатку» и как бы проводит языком между ними.

- У твоего парня отличный язычок.

Да. Мое лицо все горит и наливается краской так, что я спокойно могла бы быть перцем чили.

- Ты не спала все это время?

- Да, типа того. Рада за тебя и твою ..., ну ты знаешь ... да. Сменим тему, что там с этим отморозком?

Несмотря на то, что отец бесславно покинул свой пост, он был в состоянии черкнуть несколько строчек, чтобы Делевэну запретили приближаться ближе, чем на 100 км к университетскому городку.

- Папа разобрался с ним.

- Как дела у папочки?

- Уже лучше.

- Так что, у него и Нейта все в порядке?

Если бы.

- Не совсем.

- Не зацикливайся. Все будет нормально. Он не сможет долго мириться с тем, что его принцесса дуется на него.

- Ты не подцепила никакого парня за семестр? Я не помню, чтобы видела тебя с кем-то.

Она смеется.

- Парня? Парни для тебя, подруга. А киски для меня.

- Киски? - я чуть не подавилась. - Ты лесбиянка?

- Кискоэксперт, исследовательница вагин - называй это, как хочешь.

Ничего себе, вот это новость. Я вспоминаю о всех тех моментах, когда разгуливала по этой комнате голой, о душе ...

Эмбер видит, как меняется выражение моего лица:

- О, не переживай. Ты не в моем вкусе.

Я дерзко улыбаюсь ей в ответ:

- Почему нет?

- Слишком тощая. Мне нравятся мягкие на ощупь.

- Вот блин.

Она бросает свою футболку мне в лицо:

- Ты щеголяешь тут со своими дыньками, в то время как я отвергаю тебя.

- К слову, не могла бы ты мне оказать одну небольшую услугу?

Она закатывает глаза:

- Вот оно.

* * *

Мы возвращаемся к каньону. Тонкие клочки облаков висят в беспорядке на небе, неравномерно рассеивая свет вокруг нас. На этот раз никакого байка, никакой погони от копов, во время которой бешено колотилось сердце, не в тачке Эмбер, где количество ржавчины превышает количество краски и шин.

Нейт переплетает свои пальцы с моими. Его рука по-прежнему подвязана. Прогноз от врачей оставляет желать лучшего, но зато его отношение к всему этому стало проще. Он стал спокойнее.

За моей спиной холодное лобовое стекло, а впереди вид бесконечности.

- Люси, - произносит он, глядя на свою руку, - я благодарен тебе, и это действительно так. Не знаю, как прошел бы через все это без тебя. И понимаю это только сейчас.

Я помню тот день. Борьбу, что заставила нас обнажиться, но в глубине души знаю, что это не важно. Главное, что мы нашли наш путь друг к другу снова. Нейт Комптон - вся моя жизнь.

- Хуже всего было то, как ты смотрела на меня, как будто в последний раз. Я никогда не чувствовал себя таким разбитым и потерянным. Это было так, как будто я был посреди океана, и ты была там готовая спасти меня, но расстояние не позволяло сделать это. Больше никогда не хочу испытывать подобное, Люси. Меня не волнует, что происходит. Меня не волнует, что мы сводные брат и сестра, что бы это не значило. Меня не волнует то, что мы пережили, хотя это именно то, что заставляет нас вместе идти вперед. Есть ли в моих словах какой-то смысл?

Я беру его руку и прижимаю к своему лицу. Прижимаюсь к нему всем телом и закрываю глаза, не желая ничего кроме того, чтобы этот миг длился вечность:

- Я никуда не уйду. Я здесь с тобой. Это все, что имеет значение.

Он сидит, его глаза освещены луной.

- Я боюсь, Люси. Ты должна знать это. Если не смогу больше играть, то кто я такой вообще? Нейт Комптон, полуботаник, не имеющий никакого отношения к спорту.

Улыбаюсь, мой серьезный вид теперь разрушен.

- Я думаю, что ты бы выглядел довольно-таки сексуально в очках, с ручкой и калькулятором в кармане.

- Ты все равно запала бы на меня, будь я ботаником?

Я наклоняюсь вперед и целую его щеку, губы.

- Нейт Комптон, я всегда буду западать на тебя, будь ты спортсменом, кретином, или даже чертовым дворником.

- В самом деле?

- В самом деле.

- Ты не думаешь, что я буду тянуть тебя вниз, потому что иногда думаю, что я, как болезнь, которая заразна для всех, кто приближается ко мне. Ты помнишь, что он говорил мне в доме. Наш приемный отец? Он говорил, что я проблема, повторяя это снова и снова. Он говорил так часто, что я начал верить в это.

Я расстроенно выдыхаю.

- Ты сам сказал, что это в прошлом. Единственное, о чем теперь стоит переживать, так это о нашем будущем. Вместе мы надерем всем зад.

Он отпрыгивает.

- Эй, полегче, Сэмюэль.

- Да ладно. Тебе же нравится, когда я так разговариваю.

- Только потому, что ты такая милая.

Я делаю вид, что меня сейчас стошнит, и пытаюсь засунуть два пальца в горло.

- Фуу.

Он смеется и прижимает свой лоб к моему, и внезапно я начинаю тонуть в его глазах, чувствуя его теплое дыхание на губах.

- Серьезно, я люблю тебя, Люси Мидлтон, и мне легко это говорить. Я люблю, черт возьми, твои "пипец" и "вот блин", и то, как ты заправляешь постель, и как твоя попка выглядит под душем. Я люблю родинку на внутренней стороне бедра, которую ты прозвала Купидоном, люблю, как ты облизываешь губы, когда что-то пишешь. Я люблю твою улыбку и твои нежные пальцы, то, как ты ими перелистываешь книги, и как они ... его улыбка вдруг становится мягче. - Черт возьми, я люблю все что есть в тебе.

- Как насчет моей новоприобретенной привычке грязно ругаться?

- Ты же только что ругалась на меня, да? - он проводит пальцем по моим губам.

- Но не все так гладко.

- Ты все еще думаешь об отце?

- Он успокоится.

- Я чуть не вырубил его. Не то, чтобы он это не заслужил.

- Ему придется. Ничто не сможет теперь разлучить нас.

- Думаешь? Его выгнали, а это не так легко пережить. Еще и ты только подлила масла в огонь, я полагаю.

Но есть еще что-то, о чем Нейт умалчивает.

- Ты что-то скрываешь.

- Я не…

Толкаю его в бок:

- Ну?

- Хорошо, он говорил со мной.

- Папа?

- Да, приходил в больницу, когда ты спала.

- Что он сказал?

Нейт смотрит на каньон вдалеке.

- Он сказал, что сожалеет о руке, о том, что было с тобой, об оценках, но больше всего о том, что оставил меня тогда в том доме.

- Он правда сожалеет, Нейт. Честно говоря, он отличный человек. Он был отличным, он был отличным отцом.

- Кого, как ты говорила, я чуть не отправил в неотложку.

- Нейт, нет ... Не надо так.

- Я не могу ничего поделать. Что, черт возьми, я буду делать?

Перебираю его волосы, пропуская пряди через свои пальцы:

- Ты проснешься завтра, и мы вместе будем в этом разбираться.

- Баскетбол - это все, что у меня есть. По крайней мере, было, и знаешь, что? Если бы я должен был принести это в жертву, чтобы быть стобой, я бы принес. Все равно не смог бы играть без тебя, так или иначе. Иначе я бы болтался по полю с пустотой внутри, просто как живая оболочка.

Боже, Нейт.

Я прижимаю его крепко к себе.:

- Существует не только этот дурацкий баскетбол…

Я вижу, как он меняется в лице при слове «дурацкий».

- Я не хотела тебя обидеть, - исправляюсь. - Я имею в виду, не дурацкий, но это не единственное, что можно делать. Ты не остаешься навсегда одним и тем же человеком.

Слышу, как он хмыкает в знак одобрения.

- Эта страсть, настойчивость, которую ты проявляешь во время игры. Они не должны закончиться там. У тебя все получится и без мяча в руке.

Его ресницы опущены вниз, и я вижу в его глазах горечь от этого разговора, горьковато-сладкое послевкусие в равных пропорциях с облегчением и печалью.

Он обнимает меня крепче.

- Ты права. Ты абсо-черт-лютно права. Я собираюсь измениться. После сна, или, возможно, секса для начала, - он подмигивает, - но завтра ... завтра будет новый день. Я разработаю план, найду стратегию. Это отстой, больше не быть частью команды, да, но есть и другие возможности.

- Другие команды.

- Да, но знаешь, что? Я не думаю, что хочу этого снова. Ты показала мне, что я могу закончить учебу, могу писать и думать. Хочу, делать мир лучше, как ты, возможно, стать социальным работником.

- Серьезно?

- Серьезно.

- Я подозреваю, что люди от такой работы получают больше удовлетворения, чем от бросков оранжевого мяча в корзину.

- Я подозреваю, что так оно и есть, но это не будет легко.

- Я знаю, но у меня есть секретное оружие, не так ли?

- Правда?

Он притягивает меня к себе, его горячие губы прижимаются к моим, и внутри все начинает гореть от желания.

- Теперь понятно.

Я отрываюсь от него.

- Только до тех пор, пока я не стану плохой девочкой.

Он улыбается.

- Иногда быть плохой не так уж плохо.

Эпилог

Наш крошечный телевизор светится в углу, в квартире, как всегда, дубар, но мы окружены друзьями - настоящими друзьями, и в основном друзьями Нейта. В Чикаго воздух холодный, но меня греют, тепло выделяет мужчина, мой мужчина.

Нейт крепко сжимает мою руку, наши гости начинают издавать различные возгласы, когда он становится перед экраном. Он, конечно, не специально. Идет лотерея НБА. Никто просто и не может предположить, что сейчас произойдет на экране, но всё идет нормально, только первый раунд, а на третьем будут выбирать счастливчиков.

Нам было нелегко. Он почти год не играл. Была постоянная череда медицинских приемов, две операции, бесконечные занятия с физиотерапевтом и огромные белые стены в залах ожидания. Это были трудные времена - долгий отрезок, но мы прошли через все это и стали сильнее, чем когда-либо.

Я поворачиваюсь к Нейту, и все его лицо светится теми же лучами, как и когда-то, когда он выходил на баскетбольную площадку. Вопрос стоял не "если" он вернется, а "когда". Довольно долго он отрицал эту возможность, вместо этого переключившись на учебу, но, в конце концов, не смог отказаться от баскетбола, который так много дал ему. Он - часть этой игры. Мяч, как продолжение его руки, руки, которая лежит на мне, когда мы спим, или движется к заветному местечку между моих ног.

Он сжимает меня за руку. У меня до сих пор кольцо его матери, которое он дал мне в тот вечер, но теперь на другом пальце. Это была его настоятельная просьба. Вот как далеко мы продвинулись за последние два года.

Я замечаю, что по телеку он в своей кепке, желто-фиолетовой.

- Как тебе Лос-Анджелес? - шепчет он мне, и я чувствую его горячее дыхание у своего уха.

Правда в том, что мне все равно где мы находимся. Да, эта квартира не намного больше, чем моя комната в общежитии, нагреватель накрылся, и мы не можем себе ничего позволить кроме двуспальной кровати, но каждая секунда, проведенная с Нейтом того стоит.

В конце концов, он это сделал. Он закончил учебу. Я видела, что папа просто сжал его руку немного сильнее, чем обычно, когда мы сообщили ему эту новость, но это отец. Ему потребовалось много времени, чтобы приехать, но он это сделал. Он работает на севере штата в школе для инвалидов. Говорит, что это самая полезная деятельность, которой он занимался, с тех пор, как вырастил меня.

А я? У меня до сих пор на полке стоит коллекция фильмов Диснея. Я тоже могу выматериться, но только тогда, когда по-другому никак. Скоро будет стоять вопрос об адвокатуре, но я готова к этому. Нейт рядом со мной, и мне ничего не страшно, чтобы не произошло. Черт, хоть бы все получилось.

Нейт ведет меня в нашу комнату и прижимает к двери. Его рука между моих ног. У меня перехватывает дыхание. Он отодвигает мои трусики в сторону, в то время как вечеринка продолжается, и я чувствую спиной вибрации звука.

- Что ты собираетесь делать? - спрашиваю я, в то время как мой пульс зашкаливает. Я чувствую нежное тепло его члена возле моей ноги, как он пульсирует там.

Он улыбается во все лицо своей довольной улыбкой:

- Все, что захочу. Я в команде, получил свой диплом, и на экране 24:7.

Он вводит свой палец в меня. Я кусаю его плечо, и мне становится легче дышать, шепчу ему прямо в ухо:

- Будешь играть?

Он должен. Мы оба это знаем.

- Посмотрим, - произносит он вкрадчивым голосом, - первый раз в жизни, у меня есть выбор. Можешь верить мне, когда я говорю, что для меня это что-то новое.

Его палец скользит еще глубже внутрь и обратно, мое дыхание сопровождает это движение длинным выдохом.

- Я знаю только одну вещь наверняка, - продолжает он. - Где бы я ни был, что бы я ни делал, я хочу, чтобы ты всегда была рядом.

Я провожу рукой по его штанам, чувствуя какой он твердый там. У меня голова идет кругом от возможностей, о которых мне шепчет падший ангел на моем плече.

- Скажи, я никогда не показывал, как забиваю трёхочковый?