Полмиллиона часов [Валентин Исаакович Рич] (fb2) читать постранично

Валентин Рич ПОЛМИЛЛИОНА ЧАСОВ

1

…Они переглянулись — на этот раз за дверью послышалось какое-то неясное движение: то ли скрипнула половица, то ли кто-то спустил предохранитель.

И снова все затихло.

Но было ясно — там, за дверью, стоит человек.

Девушка кивнула юноше. Тот шагнул вперед, приблизился к двери вплотную и тихо, но отчетливо проговорил:

— Хромой здесь живет?

За дверью молчали.

Юноша вопросительно взглянул на девушку. Та снова молча кивнула.

— Здесь Хромой живет? — в голосе юноши зазвучала тревога.

И опять никто не ответил.

Так и полагалось. Приблизив мерцающий циферблат часов к самым глазам, девушка подождала, пока секундная стрелка обежит весь круг, и легонько толкнула юношу в бок.

— Живет здесь Хромой? — в третий раз спросил юноша.

За дверью послышался тот же невнятный шум. Потом щелкнул замок, с резким скрипом распахнулась дверь, и в томном проеме возникла коренастая фигура.

— Что за дурацкая привычка — врываться в чужой дом до рассвета! скрипучим, как дверь его дома, голосом проворчал человек.

Девушка облегченно вздохнула, а юноша тотчас же выпалил:

— Привычка — вторая натура!

Человек смерил их взглядом с ног до головы — сперва тщедушную девичью фигурку, потом ее долговязого спутника, хмыкнул не слишком одобрительно и все так же ворчливо спросил:

— Кто вы такие?

— Я… я — старшая дочь своего отца, — ответила девушка.

— А я — младший брат своего старшего брата, — ответил юноша.

Не задавая больше вопросов, человек вышел на крыльцо и с минуту разглядывал сумеречное небо, зазубренное по горизонту острыми черными зубцами гор, похожими на хребет допотопного ящера.

Потом он положил лапищу на объемистый рюкзак, лежавший у ног девушки, и без видимого усилия закинул его себе за спину.

— Я сама! — запротестовала девушка, схватившись обеими руками за свое имущество.

— Успеешь сама, — строго сказал человек. — Это от тебя никуда не уйдет.

И, заметно припадая на правую ногу, стал спускаться с крыльца.

…Полмиллиона часов. Полмиллиона часов. Полмиллиона, полмиллиона, полмиллиона часов…

2

Наверху, в светлеющей с каждой минутой пропасти неба, одна за другой тонули последние звезды. Слева в редком тумане слабо отсвечивала река. Справа — на расстоянии вытянутой руки — нависала базальтовая стела ущелья.

Редким соснам удавалось удержаться на незаметных глазу выступах этой почти отвесной голой каменной стены.

Девушка провожала взглядом каждую сосну.

— Упорный народ! — сказал юноша, перехватив ее взгляд. И добавил: Если могут деревья, сможем и мы!

И положил руку на плечо девушки.

Она мягко сняла его руку со своего плеча.

— Я же по-хорошему, — сказал юноша. — Поспи, ведь целые сутки не спала.

Девушка закрыла глаза, откинулась на спинку сиденья.

— Давно знакомы? — спросил Хромой.

— С пятницы, — ответил юноша. — А что у нас теперь — вторник?

— Четверг.

— Вы, наверное, удивляетесь… — начал было юноша, но Хромой перебил его:

— Я ничему не удивляюсь… Держитесь!

Он так резко развернул машину и так резко затормозил, что девушку отбросило к юноше, а того прижало к дверце, точно при самолетном вираже.

Машина остановилась.

Девушка выскочила первой.

Впереди в двух шагах от радиатора узкое каменное полотно дороги было пересыпано валом из щебня, среди которого возвышались округлые серые глыбы, в корнями наружу торчала изломанная сосна.

Девушка посмотрела вверх — стена в этом месте наклонялась над ущельем, огромные глыбы чудом удерживались на ней, готовые свалиться не то что от малейшего толчка, но, казалось, от малейшего звука.

— Назад! — яростно прошипел Хромой. — В машину!

Девушка заняла свое место, и машина медленно попятилась к повороту. Она ползла беззвучно — метр за метром.

За поворотом остановилась.

— Лом и лопата в багажнике, — не оборачиваясь, сказал Хромой. — Дамы и водители остаются в машине.

Девушка снова первой выскочила из кабины, достала из багажника короткий стальной ломик и узкую лопату с отполированным от долгого употребления буковым черенком. Ломик протянула юноше, а сама с лопатой на плече, не оглядываясь, зашагала к повороту.

— Может, останешься? — без особой надежды в голосе спросил юноша.

Не удостоив его ответом, девушка продолжала быстро шагать.

Хромой неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал.

— Хорош гусь! — с возмущением произнес юноша, поравнявшись с девушкой. — «Дамы и водители…» Ладно, сами управимся.

Щебенку одолели довольно быстро. Сосну — тоже. Ствол у нее был расщеплен пополам, ветки переломаны. Но с валунами пришлось попыхтеть.

Сбросив с дороги последний валун, глухо хлопнувший о дно реки, они опасливо посмотрели вверх. Там слышалось подозрительное шуршанье. Шуршанье