Нечеловеческие хроники [Наталья Александровна Лустина] (fb2) читать постранично, страница - 2

и уселась за руль.

— Ну и денек, начало впечатляет — Моника посмотрела на меня.

— Не нужно было…

— Помолчи сейчас лучше. Надо или не надо потом видно будет. Время обеденное. Поехали.

Она завела машину, и мы понеслись, набирая скорость в сторону от города.

— Я остановилась в частном пансионате, пообедаем там. Сегодня переночуешь у меня, ты не против?

— Нет — я удивилась, а в душе зашевелилось что-то нехорошее. Моника будто прочитала мои мысли и сказала:

— Проку мне от тебя нет, но на востоке есть поверье, что мы в ответе за дальнейшую судьбу тех, кого мы спасаем, потому что «рожаем» их заново и вся ответственность за поступки вновь рожденных ложится на плечи «родителей». — Моника смеялась.

— Я просто хочу убедиться, что ты вполне оправилась, — она посмотрела на меня внимательно, — а дальше дело твое.

Я промолчала и она, ведя машину, больше меня не трогала.

Дома уже исчезли. Вокруг был лес, и машина неслась по серпантину вверх. Я чувствовала абсолютное равнодушие к своей дальнейшей судьбе и, повернувшись к Монике, начала откровенно ее изучать. Черный шелковый халат с белым орнаментом, черные летние туфли, необычные очки обтекаемой формы. Красивые, почти идеальные руки с длинными пальцами и шикарным маникюром. Золотые украшения, запах дорогих духов.

— Нравится? — неожиданно спросила Моника, не отрываясь от дороги.

— Что нравится?

— То, что ты видишь.

— Да, очень, — призналась я и ощутила, что мои щеки зарделись, неудобно и неприятно, я то думала, что она не заметит, что я пристально ее рассматриваю.

— Не смущайся, это радует, раз что-то еще будит в тебе живой интерес, значит, ты еще не безнадежна, и твоя сегодняшняя глупость лишь дань настроению.

— Нет! — поспешно возразила я и осеклась. «Интересно, сколько ей лет? Выглядит очень молодо, а общается…»

— Я стара душой. — Моника засмеялась и полоснула меня взглядом поверх очков — Иногда сама удивляюсь, глядя в зеркало, по мне, так оттуда должна глядеть старуха лет восьмидесяти.

Я почувствовала себя голой, «Может я думала вслух и, не заметила этого?»

Дорога внезапно закончилась, перегороженная высоким забором из белого кирпича. Моника подъехала к воротам, спустя минуту они открылись и я ахнула! Ощущение, будто мы оказались в сказке тысячи и одной ночи. Мы ехали по аллее, по сторонам которой были разбиты огромные цветочные клумбы, причудливых форм. Деревья, высаженные вдоль аллеи, прятали ее от палящего летнего солнца своей тенью, в их ветвях удобно устроившись, перекликались птицы и их гомон складывался в причудливую музыку торжества жизни, которое ничто не нарушало.

Впереди возвышался фонтан, устроенный в центре огромного круга цветочной клумбы, брызги воды, сверкая в лучах солнца, тонкой радужной сеткой окутывали белокаменное изваяние прекрасной женщины.

Объехав клумбу с фонтаном, мы приближались ко «дворцу». Фасад с колоннами, по бокам от входа гигантские атланты, на которых казалось, опиралось все это мощное строение. Оба крыла, как и центральную часть, украшала изысканная лепка. К моему удивлению, и это здание мы объехали, проехав дальше по аллее.

— Я не живу в большом доме — уточнила Моника — мои комнаты в бывшем охотничьем домике, правда его сейчас здорово переоборудовали.

Мы остановились возле просторного одноэтажного дома с огромными окнами до самого пола. Матовые стеклянные двери открылись, и из них выбежал молодой человек в светлой униформе, торопливо открыл дверь машины и поинтересовался:

— Как вы провели утро, госпожа Моника?

— О, Юра, очень содержательно, у меня гостья и я планирую отобедать в ее обществе как можно скорее.

Юра кивнул, взял сумку Моники и скрылся за стеклянными дверями, словно его и не было.

Моника подошла к двери с моей стороны, открыла ее и протянула руку.

— Идем.

— А где мы? — поинтересовалась я, поднимаясь.

— Я здесь отдыхаю, а ты у меня в гостях. Это Форос, слышала?

— Да, но это же только для богатых?!

— Да, или для их друзей — Моника смеялась — не сильно обращай внимание на обстановку, или, хотя бы, не придавай этому большого значения, хорошо?

— Я попробую, — я выдавила из себя улыбку, но, по-моему, получилось плохо.

Она вела меня к дому, слегка придерживая за талию одной рукой, и продолжала:

— Обед будет через четверть часа, есть предложение принять душ, пока накроют на стол.

— Согласна. — кивнула я.

Мы зашли в «охотничий домик». Большой холл с мраморным шахматным полом, весь в черно-белых тонах, производил впечатление величия и простоты. Моника повела меня в правую часть «домика». Там оказалась гостиная с настоящим камином, тоже в градациях белого и черного цветов, только большая строгость линий напоминала уже современный дизайн.

— Дверь направо — это твоя комната, там же ванная, здесь есть все, что необходимо, чтобы чувствовать себя комфортно. Дверь слева — библиотека, но это потом. Располагайся, я зайду за тобой.