Эратийские хроники. Темный гном [Денис Николаевич Лукашевич] (fb2) читать постранично

Эратийские хроники. Темный гном

Часть 1. Шмиттельварденгроу.1-4

1.

Гном замедлился, а потом и вовсе остановился. Он уже и забыл, как это тяжело - бегать.

Старый кузнечный молот оттянул руки с широкими волосатыми запястьями, и ржавый оголовок с гулким стуком коснулся твердого — слежавшийся песок пополам с щебнем — пола. Дыхание с шумом вырвалось из приоткрытого рта — и осело мутными каплями на густой, спутанной бороде, спускавшейся по выпуклой груди почти до самого пояса. Влага мгновенно впиталась в волосы и смешалась с едким потом, обильно увлажнившим виски под курчавыми плотными бакенбардами.

Нет, не для этого рождены цверги. Для неторопливой, грохочущей поступи в плотном строю на поле боя — это да, но не для бессовестного, иссушающего глотку бега. А ведь здесь, в низкой, земляной пещере стоял, попытавшись отдышаться, настоящий, чистокровный — высшей пробы — цверг.

Борода — непролазная черная поросль, тщательно выпестованная за долгие годы — вместе с густыми спутанными волосами, ниспадавшими на широкий лоб, скрывала почти всю физиономию цверга. Из смоляных зарослей лишь гневно сверкали глубоко посаженные глаза, торчал большой пористый нос, красный, в багровых прожилках, жадно всасывающий воздух расширившимися ноздрями, а по бокам от него белели высокие выступающие скулы, грубые, шершавые, словно наждачный камень.

- Мерзкие воры! – громоподобный рык разнесся по пещере, гулко отразился от сводов, густо усеянных сталактитами, и эхом вернулся обратно. – Ну, попадитесь мне только! Я надеру ваши тощие зеленые задницы! Я вам такое сделаю, что вас даже ваши зеленозадые матери-потаскухи не узнают! А если узнают — ужаснутся и удавят, как увечных котят. Вы будете плясать на раскаленных углях до тех пор, пока ваши ноги не сгорят по самые яйца! Тогда мы и посмотрим, какие вы шустрые!

Гоблины лишь на мгновение обернулись и затрусили дальше, закинув за спины тяжелые мешки. Один даже завел похабную песенку, в которой перечислил разнообразные подробности интимной жизни матери неугомонного цверга. Отчего тот разошелся еще больше, правда, поток брани, несшийся вслед ушастым проходимцем, начал постепенно иссякать.

- Засранцы!.. Ых... Вы от меня не уйдете!... Уф... Я вас поймаю хоть на краю земли, или не бывать мне цвергом по имени Шмиттельварденгроу!..

С ловкостью, выдававших в них умельцев особого рода, они обходили ловушки, которыми была забита пещера, и споро продвигались к выходу. Только длинные уши покачивались в такт шагам.

Не смотря на всю серьезность заявлений, цверг все же постепенно отставал от шайки гоблинов, подчистую обобравших его пещеру. Тяжело сопя и отдуваясь, гном топал огромными сапожищами, яростно вращал глазами и топорщил всклокоченную бороду. В руках его плясал молот, но единственное, с чем он сталкивался, - это воздух. Уж очень грозно он рассекал его, однако, от этого гном только больше уставал, потому что тяжелое оголовье то и дело инерцией заносило его в стороны.

Шмиттельварденгроу люто ненавидел воров, хотя сам не брезговал брать «лишнее» у окрестных селян. И до сегодняшнего дня кладовые его пещеры были забиты золотыми и серебряными монетами, изысканными украшениями и дорогим оружием, собранными еще на войне, а также старыми инструментами, битой посудой, рваной обувью и прочим барахлом, то есть всем тем, что в течение более чем тридцати лет послевоенной жизни собирал цверг. Такова была природа его народа: гном мог жить впроголодь, носить в течение десятков лет одни и те же сапоги, рядиться в грязные лохмотья, но ни одна монетка не могла покинуть пределов пещеры.

Уж лучше отвести глаза туповатым крестьянам и стащить свиной окорок.

И вот в один совсем не прекрасной день дело всей его жизни пошло насмарку. Каким-то образом гоблины пронюхали про его богатства и успешно обобрали, оставив только полусгнившую одежду и особую заколдованную секиру. Шмиттельварденгроу как раз успел к этому времени основательно набраться добротным гоблинским алкоголем и проснулся лишь тогда, когда длинноухие воры подбирали то, что пропустили при первоначальном просмотре.

Единственное, что успел заметить цверг спросонья, так это огромный мешок, а под ним тонкие зеленые ноги с непропорционально большими босыми ступнями. Еще несколько мгновений потребовалось, чтобы до затуманенного разума дошла вся странность происходящего. Чуть больше мгновений ушло на то, чтобы высказать весомое мнение о происхождении зеленокожих грабителей, а также предсказать их будущую судьбу. В итоге драгоценное время было упущено, и оставалось только размахивать в бессильной злобе старым молотом. Но Шмиттельварденгроу был не из тех, кто быстро сдавался.

- Ну же, давай, Шмительварденгроу! Они не должны далеко уйти! – подбадривал себя цверг, тяжело отдуваясь. – Еще немножко! Эту