Наше море [Владимир Георгиевич Дубровский] (fb2) читать постранично

Владимир Дубровский НАШЕ МОРЕ Документальная повесть

Глава первая Мы вернемся к тебе, Севастополь!

Как передать те чувства, которые владели нами, когда мы оставляли Севастополь?! В этом городе — главной военно–морской базе Черноморского флота — начиналась в тридцатых годах моя морская биография. Севастополь стал тем городом, который сделал из нас бойцов. Честно говоря, мы вовсе и не помышляли об оставлении Севастополя. «Не уйдем, не сдадимся! Будем драться до последней возможности» — таким было общее настроение. Но к концу июня 1942 года все меньше становилось бойцов и командиров, способных держать в руках оружие, кончались снаряды и патроны.

30 июня поступил приказ командующего обороной вице–адмирала Октябрьского: кораблям охраны водного района Севастополя, на которых я служил, отходить к бухтам Казачья и Камышовая, а штабу соединения — на 35‑ю батарею. А затем, в 19 часов 30 минут, было объявлено о начале эвакуации. К этому времени большие корабли уже приходить не могли. Дорога жизни Новороссийск — Севастополь была перекрыта: с воздуха нападали «юнкерсы» и «мессершмитты», а на море действовали немецкие и итальянские торпедные катера. Только подводные лодки да сторожевые катера с трудом прорывали блокаду.

Последними из надводных кораблей прорвались в район 35‑й батареи два фазовых тральщика нашего соединения [5] «Взрыв» и «Защитник». В море все светлое время суток корабли бомбила вражеская авиация, во они сумели отбиться.

В глухую полночь 2 июля тральщики подходили к Херсонесскому полуострову. Дул сильный норд–ост, срывал белые гребни и забрасывал их на палубу. На море шла крупная зыбь, видимость была плохая, к тому же во время боя с самолетами противника корабли не раз меняли скорость и курс и за точность местонахождения их нельзя было поручиться.

На головном корабле «Взрыв», на правом крыле мостика, стоял командир старший лейтенант Николай Федорович Ярмак. Офицер смелый и решительный. Он видел, как на далеком еще берегу то разгоралось, то мрачнело зарево: там был израненный Севастополь. До кораблей докатывался гул выстрелов, тугие огненные трассы переплетались в темном небе. А между кораблями и берегом лежала полоса черной воды — сплошные минные поля, прикрывавшие крымский берег. Как подойти к 35‑й батарее? Херсонесский маяк разрушен, навигационных знаков не видно, и нельзя определить, где же подходной фарватер. А на узком отрезке крымской земли были наши люди, они отбивали из последних сил атаки фашистов и ждали прихода кораблей.

Когда по расчетам штурмана «Взрыва» лейтенанта Ильюшина корабли приблизились к кромке минного поля, Ярмак застопорил ход и с мостика запросил командира «Защитника» Михайлова:

— Ну как, пройдем через минное поле, Виктор Николаевич?

— Пройдем. Нас ведь ждут там!

«Взрыв» дал ход, в кильватер ему следовал «Защитник».

— На тебя вся надежда, штурман! — сказал Ярмак, обращаясь к Ильюшину. — К тридцать пятой надо подойти!

— Подойдем, — уверенно ответил штурман, — я уже по звездам определился. По моим расчетам, мы находимся в подходной точке, хотя приемного буя не видно и кромки фарватера не определишь.

— Добро! Молодцом, штурман! — повеселел Ярмак. Темное небо прояснилось, и выглянула луна. Корабли качало, под их килями лежала темная вода, и где–то, может [6] быть совсем рядом, на тонких минрепах, качались рогатые мины.

Был риск? Да, был, но на берегу ждали, и мы должны были помочь нашим людям любой ценой.

Темная ночь все больше светлела и от выплывшей из–за туч луны, зарева пожара и от вспышек ракет, освещавших берег и море. Это помогло морякам определить свое место.

«Взрыв» и «Защитник» удачно форсировали минное заграждение и подошли к району 35‑й батареи.

С берега фашисты уже открыли артиллерийский и минометный огонь. Осколки падали рядом, и все–таки с кораблей спустили шлюпки, чтобы принимать людей. И только ранним июльским рассветом тральщики отошли от 35‑й батареи, легли курсом на Новороссийск, куда и прибыли в тот же день.

Забегая вперед, могу сообщить, что БТЩ «Взрыв» успешно воевал все последующие годы, а БТЩ «Защитник» стал первым гвардейским кораблем нашего соединения. Но это было потом.

А в самые критические дни июля последние защитники Севастополя уходили на чем было возможно: на буксирах и катерах, на плотах и шлюпках. Многие из уходивших достигали берегов Кавказа, когда человеческие силы были уже на пределе.

До самых последних дней оставались в Севастополе катерные тральщики. Эти небольшие суденышки несли службу охраны рейдов бухт Казачья и Камышовая. Там они базировались, маскируясь в камышах. С раннего летнего рассвета и до поздней ночи весь этот район подвергался жестокому артиллерийскому обстрелу и бомбежке.

Все мы, работавшие в штабе ОВРа, уходили из