— В моем появлении на свет есть какая-то странность, — втолковывал мне Кэри Кеннэр.
Он замолк и снова наполнил вином свой стакан, оценивающе поглядывая на меня молодыми блестяще-голубыми глазами. Я, как бы невзначай, вернул ему взгляд, спрашивая себя, с чего бы это он так неожиданно решил довериться мне.
Я знал Кэри Кеннэра всего ничего, пару недель, не больше. Мы познакомились в какой-то мере случайно: перебросились словами в холле отеля, где мы остановились, или за чашечкой его любимого кофе в буфете, выпили по кружке пива в тихой задней комнате бара на углу. Он был интеллигентен и я наслаждался беседой с ним. Но до сих пор наши беседы состояли из обычных, ни к чему не обязывающих фраз. Сегодня Кеннэр, казалось, был готов к откровенному разговору.
Он сам, без каких-либо намеков с моей стороны, начал рассказывать о том, что его отец был известным физиком-исследователем, таинственным образом исчезнувший около недели тому назад, и что он искал отца здесь, в Чикаго. В его тоне я не ощутил особого беспокойства о судьбе своего отца. Впрочем, я надеялся, что со временем его хладнокровие иссякнет.
Я уже упоминал о том, что пути Кэри Кеннэра и мои пересеклись случайно. Его откровенность озадачила меня. Он казался человеком, которому совсем не нравится суматошный темп стремительного века, в котором он вырос.
— В детских воспоминаниях обычные события приобретают элемент странности. Так что же это было? — уклончиво произнес я.
Его оценивающий взгляд стал более пристальным.
— Скажите, мистер Грейн, вы читаете научную фантастику?
— Боюсь, что разочарую вас, — ответил я. — Во всяком случае, чрезвычайно редко.
Он, казалось, был несколько выбит этим из колеи.
— Но вам известно хоть что-нибудь о фантастической идее путешествий во времени?
— В общих чертах, — я допил свой стакан и попросил официанта принести нам еще одну бутылку. — Там есть ошеломляющие парадоксы. Например, о человеке, который направился назад в прошлое и убил там своего дедушку.
Он взглянул на меня с неприязнью.
— Это банально, рассчитано на невежд.
— Выходит, я и есть невежда, — добродушно сказал я. Заносчивость молодых людей вызывает во мне не обиду, а напротив, чувство жалости. Молодому Кеннэру на вид не дашь больше девятнадцати лет. От силы двадцать.
— Ну, ну, парень, только не говори мне, что только что изобрел машину времени!
— Да нет же, не в этом дело! — Его протест был так уморительно бурным, что я рассмеялся. — Есть одна идея, которая страшно интересует меня. А насчет парадоксов, то я вообще в них не верю.
Он помолчал, пристально глядя на меня.
— Послушайте, мистер Грейн, я бы хотел — вы не против того, чтобы послушать о почти фантастических вещах? Я не пьян, и у меня есть причина довериться вам. Я достаточно много знаю о вас.
Я не был удивлен. Действительно, я был готов услышать что-нибудь в этом роде. Я натянуто улыбнулся.
— Ну что ж, валяй, — сказал я ему. — Я заинтригован.
Я откинулся в кресло и приготовился слушать.
Самое интересное: я знал, что он скажет мне.
Рин Кеннэр сидел в камере, закрыв лицо руками.
— О, боже, — бормотал он снова и снова.
Как много непредусмотренного риска. Хотя он в течение трех последних лет обучал Кэри, готовя ее к противостоянию всевозможным превратностям судьбы, он не должен был ошибиться. Если бы только он сумел убрать психический блок! Но это было слишком рискованно.
Иногда, несмотря на свое гуманитарное образование, ему приходила в голову мысль, что лучше было бы ему стать каким-нибудь примитивным телохранителем. Казнить убийц, сажать в тюрьмы маньяков — насколько такое наказание было естественнее, чем теперешний изощренный способ — ссылка. Рик Кеннэр предпочел бы смерть. Пару раз он даже всерьез подумывал о том, чтобы вскрыть вены бритвой, не дожидаясь ссылки. Однажды он приложил-таки лезвие к запястью правой руки, но у него не хватило духа. Даже само слово «самоубийство» пронимало его нервной дрожью, с которой трудно было справиться.
Трагедия, подавленно размышлял Кеннэр, заключалась в том, что цивилизация стала слишком просвещенной. Когда-то полагали, что путешествия назад во времени могут нарушить последовательность событий и изменить будущее. Эта идея была явно ошибочной и теперь, в 2543 году нашей эры, все прошлое уже случилось, и настоящий момент содержал в себе ВСЕ прошлое, включая даже попытки времяпроходцев изменить его.
Кеннэра пробирала дрожь, когда он вспоминал, что все его поступки в прошлом уже совершены. И он, Рин Кеннэр, уже умер шесть столетий тому назад.
Путешествие во времени — самый совершенный, самый гуманный способ наказания преступников! Все аргументы, которые только могли выдвинуть авторы идеи, он уже слышал. Сильные личности чувствовали себя очень неуютно в просвещенном XXVI веке. Для их же блага их надлежало сослать во времена, психологически более подходящие им.
Последние комментарии
52 секунд назад
17 минут 56 секунд назад
38 минут 41 секунд назад
3 часов 20 минут назад
10 часов 43 минут назад
16 часов 27 минут назад