Чудо [Ольга Алексеевна Толмачева] (fb2) читать постранично

Ольга Толмачева Чудо

Смеркалось…

Незаметно, в трудах, прошёл день.

Коровы вернулись с пастбища, улица вкусно, тепло запахла парным молоком, на деревню спустились сумерки. Пришло время развлечься.

Выглянув во двор, Раечка стала привычно наряжаться. Вечерние прогулки уже давно стали частью Раиной жизни. Она любила это время и с нетерпением ждала, когда в хлеве затихнет корова, двор погрузится во мрак, а из–за леса пахнет свежестью.

Раечка сняла с вешалки новое пальто с воротником, достала сверкающие калоши. Долго крутила в руках шляпку, не решаясь надеть. Эту шляпку подарила племянница, которая жила в районном центре и была известной модницей. Племянница объяснила, что такие шляпки сейчас ужасно популярны и в городе на них повальное увлечение.

Племянница мыслила широко, жила в ногу со временем и считала, что современный человек обязательно должен быть модным. Потому как мода определяет сознание. Если ходит человек с утра до вечера в одном и том же неприглядном пальтишке, то и сознание у него первобытное, тёмное. Иное дело, если шляпками или чем подобным интересуется.

Надо бы и Рае приобщиться к культуре, а заодно своим примером просветить население. Потому как с заходом солнца в деревне и так тень неприглядная, электричество включается с перебоями, а осенняя ночь наводит тоску. Пора вносить в жизнь сочные краски! Шляпка — первый шажок к прогрессу.

Рая задумалась.

Получалось, что на голову она водружает не просто модную штучку — передовой символ. И от такой ответственности у неё вдруг разболелась голова и засосало под ложечкой.

Племяннице Раечка доверяла, и шляпка ей очень нравилась — маленькая, аккуратная, «пирожком», но уж как–то было не по себе с «пирожком» на голове выходить во двор — в платке–то привычней.

Да и кому уж больно диктовать моду: молодёжь из деревни поразъехалась, хозяйство захудалое, бабы огородами да бытом замучены, а трезвых мужиков по пальцам сосчитать можно. Летом, правда, детворы полно: к бабкам на каникулы приезжают.

Шляпка, и правда, была премиленькая.

Раечка видела такую в журнале у известной артистки. Красивыми глазами та томно смотрела с обложки из яркой — настоящей! — столичной жизни, и чуть–чуть, легонько, уголками губ, ей улыбалась.

У Раи никогда не было шляпок. Все больше косынки, платки. А то и вовсе ходила с неприкрытой головой, загорая шеей. Какая шляпка на сенокос или в свинарник? Теперь же она с любопытством рассматривала эту дивную штучку, не понимая, как втиснуть в неё, такую маленькую, свою голову в мелких кудряшках, чтобы и уши поместились, и глаза получились, как у артистки — томно…

Она примеряла шляпку и узнавала себя в зеркале только наполовину: крепкое ладное тело в пальто, воротнике и калошах было её, а круглое лицо и голова в мелких кудряшках, под шляпой, ей совсем незнакомы.

— Таинственная незнакомка! — окликнул её через забор Степан — сосед, когда Раечка вышла покормить кур. — Ишь ты! Чего надумала! Вырядилась! — Он лихо присвистнул и хохотнул. — Ну ты, Раиса, даёшь! Прямо как… — соображал. — Прямо… Мати Хари! — Степан вспомнил звучное имя.

— Чего? — фыркнула Рая. Но, одумавшись, сказала спокойно: — Что, Стёпа, опять выпил? — снисходительно посмотрела на соседа, как на дитя неразумное и сокрушённо покачала частью, для себя незнакомой. — Что, шляпу никогда не видел?

Вот оно — воспитание! Раечка прочувствовала ответственность момента.

— Так видеть–то видел, но ты… Чудеса!

— А что чудесного–то? Это мода такая. В городе все так носят, темнота дремучая! В городе–то когда в последний раз был?

— Сегодня и был. За батюшкой ездил.

— За кем ездил? — не поняла Рая.

— А ты что, не знаешь? Тётка Нюра совсем плохая. Вот Васька, сын её, и говорит: «Давай, Степан, поезжай в город. Не иначе, как представится маманя–то, вези священника — причастить надо».

— Тётка Нюра? Так я её два дня назад в сельпо видела. Говорила, новую баню строит. И внуков на каникулы ждала. Не жаловалась вроде.

— Так не жаловалась, а потом — раз! И встать не может. Лежит, молится. Говорит, помираю. Ты — и не знала? Я и говорю: чудеса!

Раиса поспешно загнала кур и бросилась за калитку.

Надо же! Горячая новость, а она пропустила. Все из–за этой шляпки!

На бегу Раиса подвинула с затылка поближе к макушке съехавший «пирожок» и прибавила шагу.

Она спешила к колодцу — там всегда можно было с кем–нибудь встретиться и узнать последние новости.

Уже совсем стемнело. Луны не было. Небо в тучах сливалось с дорогой, вдали мрачно чернели дома. Кое–где улица освещалась фонарями да от окон тусклым разбавленным светом. К этим огням и устремилась Раиса, выстраивая маршрут.

Накануне прошёл дождь, было сыро, и ноги Раи в сверкающих калошах сразу увязли в жиже. Она шла по улице, и её причмокивающие шаги будили собак. Проснувшись, те недовольно ворчали, стучали цепью, разносили лаем весть о том, что их так потревожило.