Лето, книжка и любовь! [Александра Кэрью] (fb2) читать онлайн

- Лето, книжка и любовь! (пер. Н. Труханова) (и.с. Реальная любовь) 1.1 Мб, 271с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Александра Кэрью

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Александра Кэрью Лето, книжка и любовь!

Глава 1

Лия Скотт не могла забыть тот момент, когда ясно поняла, что все в ее жизни было не так: надоевший бойфренд, опротивевшая работа, тускло-бежевая квартира, утомительное однообразие повседневности. Она поняла: «Я выросла из всего этого и пришла пора что-то менять».

Это случилось, когда она решила поужинать с бойфрендом Джонатаном в индийском ресторане на одной из шикарных улочек рядом с Фулхэм-Роад. Им пришлось припарковать машину за два квартала, а потом бежать под дождем, навстречу порывистому ветру, который выворачивал зонтики наизнанку. Лия долетела до ресторана первой, и уже на лестнице, ведущей в подвальчик, почувствовала манящий аромат пряностей. Пока швейцар забирал у нее зонтик, с которого вода текла ручьем, и помогал снять промокший плащ, она успела заметить большую компанию, отмечавшую что-то за центральным столом.

Вглядевшись, она узнала несколько лиц, знакомых по колонкам светских новостей в журнале Хэлло!, в том числе немолодого плейбоя и его подружку, супермодель, владелицу галереи, мелькавшую иногда в маленьких ролях на телевидении, известную больше бурной личной жизнью, чем творческими достижениями.

Лия внутренне просияла. Присутствие этих людей словно приблизило ее к Лондону, который ускользал от нее вот уже почти четырнадцать лет. Лондону богатому и шикарному. Там жили красивые и известные люди. Их каждое движение незамедлительно освещалось в колонках светских сплетен. Люди, для которых Лондон, собственно, и существовал, — вся их жизнь была как лучший столик в самом модном ресторане. Люди, для которых в любой дождь были наготове такси. И даже зимой они носили вечерние платья. Словом, люди, которые как будто сговорились сделать ее собственную жизнь такой тусклой.

Она подобрала живот и, надеясь, что ее собственный костюм не слишком напоминает о его прошлом сезоне, провела рукой по своим растрепанным светлым волосам. Как раз в этот момент Джонатан, борясь с зонтом, входил в ресторан. Стремительно спускаясь по лестнице, он сделал нелепо длинный шаг, поскользнулся на последней ступеньке и неловко грохнулся на пол у самого входа.

Под аккомпанемент приглушенных смешков, донесшихся от центрального стола, Лия, к своему удивлению, поняла, что не испытала никакого сочувствия, скорее, ей стало ужасно стыдно. И когда почти все свободные официанты кинулись ему на помощь, она почувствовала, что покраснела. В этот момент ей стало окончательно ясно: абсолютно все, что он говорил и делал, ее страшно раздражало, и это продолжалось месяцами. В те же несколько секунд она ясно увидела, что ее карьера летит кувырком в никуда, и ей это совершенно безразлично. И пока Джонатан щеткой чистил костюм, гневно показывая на выщербленную ступеньку, она почувствовала всю свою неудовлетворенность жизнью и подумала: если я хочу быть счастливой, мне надо заново придумать и самоё себя, и свою жизнь.

Но она этого не сделала, по крайней мере, сразу. Сначала она должна была разобраться: чего же она хочет и чего не хочет совсем.

Что не хочу было легко: она не хотела оставаться в Лондоне. Она жила здесь слишком долго, редко выбиралась в театры или на выставки и не заглядывала в ночные клубы с тех пор, как Мадонна давала шоу в бюстгальтере с коническими чашечками. Она ненавидела погоду, свой пригород Дистрикт Лайн, ее тошнило от ежеутреннего вида домов с балконами под пасмурным небом. Она потеряла вкус к набегам на магазины, не выносила даже вида Вест Энда и считала большинство ресторанов неинтересными и грабительски дорогими.

Она не хотела продолжать работать на канале Живите весело, где продюсировала получасовое ежедневное шоу Советы по садоводству Волшебника Мика. Когда-то ей нравилось это напряженное гудение телевизионной кухни, этот трепет перед камерой. Но сейчас, как обленившемуся руководящему работнику среднего уровня, ей приходилось больше проверять счета, впечатывать цифры в таблицы и наблюдать за другими, которые делали что-то интересное. Шоу давно улеглось в свой формат, ею же и созданный когда-то, и теперь все более или менее важные вопросы по стилю и содержанию даже ассистент решал лучше, чем она. Лия скучала по творчеству, по писательскому ремеслу, по времени, когда готовила и копалась в саду сама и ей это нравилось.

Но это было не все. В последние месяцы каналу несколько раз срезали бюджет, оригинальную продукцию все чаще заменяли дешевыми американскими шоу. Она часто задумывалась, как долго еще могла протянуть ее программа и она сама до того, как стать гордой обладательницей уведомления об увольнении?

И наконец, самое неприятное из не хотела. Лия не хотела оставаться с Джонатаном, ее неизменным бойфрендом последних шести лет. Да, он по-прежнему прекрасно выглядел, был вполне успешен и имел отличную репутацию в финансовых кругах. И снять квартиру на Фулхэм-Роад она никогда бы не смогла при своих доходах, без его помощи. Но она не любила его. Вообще о существовании этого чувства ей было известно, но она предпочитала его игнорировать в последнее время. По крайней мере, до того критического момента, когда скользкая ступенька уложила Джонатана на пол прямо у входа в ресторан.

Он был красив: высокий и стройный благодаря часам, проведенным в тренажерном зале, с широкими плечами, на которых любой пиджак сидел как влитой. Они познакомились на свадьбе двоюродной сестры в Хэмпшире, и его сразу же привлекла чистая загорелая кожа Лии и зелено-голубые глаза, которые, казалось, видели в нем что-то такое, что ускользало от взглядов других. Было что-то щемящее в ее манере проводить пальцами по волосам во время разговора и что-то особенное в ее теле, в котором она чувствовала себя так уютно и которое ясно давало понять, что с ней можно поужинать, не беспокоясь о диетах и калориях. Лия, в свою очередь, была очарована его интеллектом и серьезностью, найдя в этом особую прелесть после лет, проведенных в окружении творческих личностей, которые были убеждены, что Годива — это только марка швейцарского шоколада. Она наслаждалась, флиртуя и кокетничая с ним, и первые несколько лет они были по-настоящему счастливы. Конечно, какие-то проблемы были, но разве существуют отношения без проблем?

Он был мелочен. Зарабатывая почти вдвое больше нее, он полагал, что все расходы должны делиться ровно пополам. Сначала это казалось ей справедливым, к тому же они не были женаты, и она работала. Но были и другие мелочи, которые ее доставали. Он злился, когда она покупала что-то хорошей марки вместо того, чтобы обойтись вещью из супермаркета, не одобрял ее дорогие покупки, будь то одежда, туфли или косметика, а сам только изредка приглашал ее поужинать, не в самых дорогих местах, но с неизменным требованием оплатить половину счета.

Сначала она мирилась с этим, но потом незаметно образовалась какая-то трещина в отношениях, она даже не заметила когда. И она поняла, что на нее уже не действовало очарование его интеллекта и высокого профессионализма в управлении финансами, и всем существом протестовала против них, покупала ненужные вещи, читала колонки светских сплетен и слушала песни Джорджа Майкла вместо музыки Малера.

За все время совместной жизни они тщательно избегали одной темы. Они ни разу не обсудили, насколько они были разными. Это было главной проблемой их отношений, которую оба старались игнорировать. Они продолжали держаться друг за друга ради кажущейся стабильности, пустив отношения, неудобные для обоих, на самотек, и каждый из них боялся первым нарушить это хрупкое равновесие.

А чего же она хотела? Лия определенно хотела тепла, она хотела просыпаться каждое утро, радуясь красивому, солнечному виду, а не облегченно вздыхать, если не идет дождь. Она хотела собственный сад, полный фруктов и овощей, но не вульгарных морковки с горошком на балконе, а полноценных баклажанов, перцев и апельсинов, она хотела пряных трав, помидоров и персиков, и она хотела готовить сама из всех этих ярких и сочных плодов юга.

Лия хотела опять писать, и множество разных идей проносилось у нее в голове каждый день, пока она проверяла расписания редакторов и составляла программы. Одна идея приходила чаще остальных и преследовала настойчивее, как бы требуя обратить внимание. Идея заключалась в том, чтобы пожить год где-то вблизи Средиземного моря, в доме с садом, полностью отдавшись изучению чего-то значимого, от сушеных на солнце томатов до варенья из инжира, очевидного и осязаемого. Она возвращалась к этой мысли во время совещаний с сотрудниками, отвлекалась от чтения в ванной, и особенно в те моменты, когда Джонатан пытался быть внимательным и нежным. Со временем идея приобрела название: ощущение юга.

Она подумала, что могла бы получиться книга, основанная на собственном опыте жизни и работы в маленьком саду на юге Франции, о котором она так мечтала во время обеденных перерывов.

Ее подруга Джулия — они познакомились несколько лет назад на телевидении — работала ассистентом редактора в издательстве, которое специализировалось на книгах о стиле жизни. И хотя Лия ненавидела просить об одолжениях, можно было с ней посоветоваться.

Но чем больше она думала о том, чтобы расстаться с Джонатаном и переехать, бросив все, тем сложнее и нереальнее это казалось. Конечно, другие люди постоянно делали это, но она? Возможно, лучше было выбрать более легкий вариант и сделать телесериал на эту тему? А несколько недель съемок где-нибудь на побережье могли стать приятным приключением.

Как-то в четверг после обеда она начала работать над идеей и потом периодически возвращалась к ней в течение следующих недель. Наконец, у нее в руках оказался вполне приличный сценарий двенадцати серий, и она попросила своего босса, заведующую программами, принять ее.

Ребекке Джонсон было за сорок, и всю жизнь она посвятила поддержанию низкого бюджета канала и борьбе с рекламой. Она никогда не была замужем, и никакого мужчины в ее жизни не наблюдалось. Она была известна тем, что иногда выпивала после работы, и обычно это заканчивалось укладыванием в постель какого-нибудь парня из младшего технического персонала. Через пару недель после приключения его увольняли без лишнего шума.

Ребекка тоже начинала как продюсер, но со временем продвинулась на уровень, который был гораздо выше ее компетенции, и теперь вела себя так, как будто постоянно находилась в состоянии стресса от навалившейся на нее ответственности. Решения она принимала осторожно, клевала только на беспроигрышные предложения, почти не оставила на канале талантливых людей, и программы постепенно потеряли лицо и характер. Лия постоянно жила в страхе стать такой же, как Ребекка, и это было еще одним не хочу в ее списке.

Когда Лию допустили в серый кабинет, заваленный папками и видеокассетами, с умирающими в горшках растениями, она показала Ребекке свой сценарий, где было изложено все: основная идея, формат программы, даже темы для каждого эпизода. И села в ожидании, когда ее босс оторвется от просмотра американского ток-шоу. Но, видимо, чтобы унизить Лию, Ребекка не собиралась останавливать кассету, углубившись в происходящее на экране и предоставив подчиненной бороться за ее внимание с американскими домохозяйками и неестественно улыбающимися ведущими.

Поделись с Сарой, кричал заголовок в верхнем правом углу экрана, а название эпизода Я не смогла простить шло внизу жирным шрифтом оранжевого цвета.

— У меня была дочь, — заговорила женщина в студии, крашенная дешевой краской блондинка с мешками под глазами, после того, как стихли аплодисменты. — Когда ей было три года, я оставила ее однажды вечером с моей матерью.

Крупные слезы покатились из глаз женщины, и Лия застыла в ожидании. Ее идеи по поводу летних фруктов и эпизода приготовления джема вдруг показались ей слишком мелкими.

— Они были в саду, моя мать отвлеклась, как она сказала, на одну или две минуты, но потом увидела, что моя маленькая девочка уже утонула в бассейне. И мне все равно, что все скажут или подумают, но Я не смогла простить свою мать за это.

Все сидящие в студии одновременно тяжело вздохнули.

— А сейчас вы поддерживаете отношения с матерью? — озабоченно спросила Сара, ведущая ток-шоу.

— Никаких, — ответила женщина. — Я поменяла работу, переехала в другой штат, начала новую жизнь и никогда больше не виделась с матерью.

— Черт возьми, классный материал! — Ребекка повернулась к Лии. — И это очень дешево, пять шоу в неделю. Вместо прекрасных съемок в Сен-Тропе. Мечтай, Лия, мечтай! Мой бюджет заставляет придерживаться существующих программ, и даже их придется подсократить в следующем квартале. Ты все еще в Советах волшебника Мика, не так ли? Ну так и оставайся там пока, — закончила Ребекка, нахмурив лоб.

Глотая возмущение и разочарование, Лия забрала свои бумаги и повернулась к выходу.

— Мне жаль, Лия. Это действительно классная идея и отличная работа. Но у меня нет выбора, поверь мне. Извини, — неожиданно добавила Ребекка, видимо, пожалев, что высказалась так резко.

Лия кивнула и вышла. Ощущение юга все равно должно было увидеть свет. Возможно, в виде книги.

Глава 2

— Да, в этом чувствуется потенциал, — сказала Джулия Невилль, закурив и глубоко затянувшись. Она считала, что курит редко, но за сегодняшний вечер это была третья сигарета, и, по мнению Лии, это было похоже на вегетарианца, который ест рыбу, курицу, а иногда и пиццу с колбасой. — Мне надо увидеть план и три первые главы, и, конечно же, я не могу предложить тебе никаких особых условий.

Лия нахмурилась. Они сидели в баре в Сохо за бутылкой вина, что неизбежно должно было перейти в поздний ужин с последующим немыслимо долгим ожиданием такси.

— На особые я и не надеялась, — коротко заметила она.

Джулия промолчала. У нее были ярко-рыжие волосы до плеч, пухлые губы и самые длинные ресницы — подобные Лии доводилось видеть только в клубе трансвеститов. Она занималась спортом, в основном теннисом и хоккеем, и это было заметно по ее фигуре — хорошо очерченные плечи, высокая грудь и какая-то дерзкая попка, которая восхищала всех мужчин поголовно.

— Ты действительно серьезно обо всем этом думаешь? Ну, Франция, уход с работы?

— Это то, о чем я думаю уже несколько месяцев. Поверь, я дала себе достаточно времени. Но вместо того, чтобы выбросить все из головы, я все больше хочу этого, — Лия понизила голос, как будто делилась государственной тайной. — На этой неделе у Волшебника Мика переговоры с Би-би-си, он мне сказал несколько дней назад. Если он уйдет, шоу закроют, и я останусь без работы. Это вопрос времени.

— Да, но ты можешь уйти вместе с ним, разве нет? — предложила Джулия. — Или открой продюсерскую компанию на свое выходное пособие и сделай свою программу с тем же Миком.

Лия тряхнула головой.

— Мне нужно поменять не только работу. Это касается всей моей жизни. Ну зачем мне быть в Лондоне? Я же ничего не делаю. Делала раньше, но у меня больше нет сил. Я хочу простой жизни, сад. Честно говоря, я бы лучше возилась на грядках с овощами, чем смотрела сомнительный русский фильм в Кэмден-Таун. Лондон невероятный город, здесь есть все, но я ничем не пользуюсь. Я хочу уехать.

Джулия кивнула.

— А как быть с этим, твоим…? Как он во все это вписывается? — Ей Джонатан никогда не нравился, и она не делала из этого большого секрета, не давая себе труда даже назвать его по имени.

Лия изменилась в лице.

— Я говорила с ним. Очень тяжело… и больно, но… — эти слова по-прежнему звучали для нее как-то странно. — Мы расходимся.

Джулия собиралась что-то сказать, но ее отвлек мобильный телефон. Она схватила его, посмотрела на экран, криво улыбнулась и стала набирать ответное сообщение.

— Что ж, самое время. Я всегда говорила, что он тебе не подходит, ты знаешь.

Лия вздохнула. Они познакомились с Джулией, когда обе работали стажерами на утреннем шоу Кофе и Бисквит, и, хотя Джулия была немного моложе, Лия подчинилась ее обаянию и чувству юмора, которое не раз выручало шоу из почти безвыходных ситуаций. Насколько Лию восхищал острый ум, благодаря которому Джулия успешно закончила Оксфорд, настолько же она предпочла бы обойтись без резкой прямоты, которая к нему прилагалась.

— Есть в нем какое-то дутое превосходство, — продолжала Джулия. — Как будто мы все простые смертные по сравнению с ним.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — неохотно согласилась Лия. — Высокий интеллект при недостатке обаяния. Однажды моя мать с отчимом приходили обедать, и она завела свои обычные разговоры, ну, ты знаешь, бизнес, свадьбы, которые она обслуживала недавно, у кого какой фрак. Так Джонатан сразу поинтересовался, не обижусь ли я, если он пойдет в другую комнату и почитает Джойса.

— И твоя мать подумала, что Джойс — это новый женский журнал, — съязвила Джулия.

— Что-то вроде того, — засмеялась Лия. — Боже, когда мы познакомились с Джонатаном, я думала, что у меня кризис среднего возраста. Мне было тридцать, все вокруг выходили замуж и заводили детей, и он мне показался идеальным вариантом. У него есть все качества, которые мы, женщины, ищем в мужчине!

— Одни качества, но не он сам, — вставила Джулия, не отрываясь от мобильного.

Лия грустно улыбнулась.

— Я так хотела идеальный брак. Делать карьеру, иметь двоих детей, няню. Я мечтала родить в то время.

— Но это желание быстро умерло? — Джулия подняла глаза от текста.

Лия поморщилась. Сейчас ей хотелось только одного. Чтобы Джулия выключила на время свое остроумие и дала ей просто высказаться, без обычных комментариев, не говоря уже о постоянно подающем сигналы мобильном телефоне.

— Вероятно, нам надо было пожениться, — продолжала она. — И сейчас я бы возилась с детьми. Скорее всего, именно это и стоило сделать. Но мы не сделали. И я уже не хочу детей, только свободы, — разочарованно остановила она сама себя. — Кому ты посылаешь все эти сообщения?

Для нее было важно поговорить с подругой о полном изменении своей жизни, а Джулия флиртовала мгновенными сообщениями с кем-то, чье имя она легко могла забыть к следующим выходным.

— Ничего особенного, — раздраженно ответила Джулия, положила телефон и неожиданно спросила: — Ну, и почему вы не поженились?

— Не знаю, он никогда не предлагал, — пожала плечами Лия, — его всегда что-то останавливало.

Она покрутила в руках бокал.

— Может, он боялся потратиться на обручальное кольцо?

— Свадьба вообще дорогое удовольствие, — согласилась Джулия.

— А медовый месяц? Мы же говорим о мужчине, который скорее купит акции Майкрософт, чем оплатит поездку на Ибицу, — невесело засмеялась Лия.

— Ну, хорошо, а как ему вообще твоя идея? — стала допытываться Джулия. — Он тебя понял?

Лия слегка кивнула:

— Кажется, он проглотил. Конечно, он будет расстраиваться, что некому будет оплачивать половину счетов, будет скучать по домашней еде, может, даже секса ему будет не хватать. Но не думаю, что он будет скучать по мне. Пока он даже себе самому в этом не признается. Сейчас он рассержен и уязвлен, но только потому, что на этот раз не он принял решение, вот и все.

Джулия заказала еще одну бутылку вина.

— Так ты готова мне помочь? Я о книге. Посмотреть эти три главы. Ты серьезно думаешь, что может получиться? — спросила Лия.

Джулия выпрямилась, и Лия поняла, какой она может быть жесткой в бизнесе. Ее подруга была уже не похожа на ту девушку в джинсах с падающей на лоб челкой, с упорством разыскивающую видеокассеты, с которой Лия познакомилась несколько лет тому назад.

— Я уже сказала. Посмотрю план и первые главы. Но не надейся, что я буду проталкивать проект, в который не верю.

Лия засомневалась, смогла бы она вынести дружескую критику. Но она хотела писать книгу, и Джулия была ее шансом.

— А на что ты собираешься жить? — спросила Джулия. — Конечно, ты работала на телевидении, но сомневаюсь, что они тебе много заплатят.

Лия наклонилась вперед и опять понизила голос:

— У меня есть кое-какие деньги. Их должно хватить на несколько лет, если тратить с умом. Бабушка оставила небольшое наследство. И моя мать проявила необычную для нее сообразительность, пообещав ничего не говорить об этом Джонатану. С тех пор как ушел отец, она всегда говорила, что женщина должна заботиться о своей независимости. Ее так жизнь научила. Она осталась одна, без денег, с двумя детьми. Сначала нашла работу, потом начала собственный бизнес. Это было так трудно. Она посоветовала мне отложить эти деньги. Своего рода деньги пошел ты к черту, хоть она так их не называет. Мы открыли в банке специальный счет, и все бумаги приходили на ее домашний адрес. Эти деньги лежат и ждут, когда я совершу какую-нибудь глупость, например, рвану во Францию и напишу книгу, которую никто не опубликует.

— Я этого не говорила, — возразила Джулия. — Слушай, я просто пытаюсь понять, действительно ли тебе это надо?

— Надо, — решительно сказала Лия. — Все встанет на свои места. Не забывай, я довольно хорошо знаю Францию, жила там в студенческие годы, даже давала уроки английского. И готовила всегда сама, сначала помогала матери, потом на телевидении. Конечно, я не очень-то знаю, как ухаживать за садом, но научусь. И я хочу писать, я знаю, что могу это делать. У меня получится. Я готова, просто надо решиться.

Похоже, эти слова произвели впечатление на Джулию.

— Ты знаешь, чем я занимаюсь уже два битых часа? — сказала она. — Пытаюсь отговорить тебя, найти слабые места твоего плана. Но ты меня убедила. Определенно, ты должна это сделать. Давай, подруга, и я поддержу тебя, как смогу, обещаю, — и они подняли бокалы с вином. — А куда ты хочешь уехать?

— Скажем, в Прованс, — взволнованно ответила Лия. — Ну, куда-нибудь в часе езды от Ниццы. Я уже смотрела в Интернете, но там все больше квартиры на побережье. Мне бы хотелось что-то простое, в деревне, без затей. Я не хочу грохнуть все деньги на квартиру.

— Подожди, — начала Джулия задумчиво. — У меня есть одна писательница, забавная тетка, у нее навязчивая идея — узоры по трафаретам, она не переносит голых стен. Она как-то упоминала, что снимала что-то около Ниццы, проводила там курсы, не помню, где. Но выглядело это просто идеально, с красивыми садами и видами. Хочешь, я свяжусь с ней и узнаю?

— И что, я тоже должна буду проводить курсы по дизайну интерьера или что-то в этом духе? — засомневалась Лия.

— Нет, там можно просто снять дом, она мне говорила. Зимой. Там был потрясающий сад, точно помню, просто необыкновенный.

— Черт, так позвони ей, если не трудно, — сказала Лия, и глаза ее загорелись. — Мне пригодится любая информация. Знаешь, я чувствую, что это начало большого приключения, какого-то поворота в жизни. Хочу попробовать все. Даже если в чем-то ошибусь, это будут мои ошибки, ну, ты понимаешь, на которых учатся. Я предчувствую, что меня ждет самое хорошее в моей жизни. Даже не могу выразить, как мне было тоскливо. А теперь я чувствую себя так, словно готова прыгнуть со скалы вниз и посмотреть, куда попаду.

Джулия посмотрела на нее с удивлением.

— Что ж, будем надеяться, что на этот раз ты приземлишься без синяков, — пошутила она.

Глава 3

За окном самолета показалась новая жизнь: холмы, уходящие вверх от Ниццы и романтичная Бухта Ангелов. Лия представила красивый коттедж в саду, полном плодов Прованса, кухню с нежными запахами и рабочее место с компьютером, книгами и бесчисленными записями. В центре картины была сама Лия, нарезавшая свежую зелень и помешивающая рататуй в большой кастрюле, как современная Фелисити Кендэлл, радующаяся жизни.

Волшебник Мик ушел на Би-би-си, и ее вскоре уволили. Она потеряла счет вечерам, потраченным на выяснение отношений с Джонатаном. Наконец, он признался, что его тоже все достало и он не хочет ее удерживать. В последнее утро, когда отчим погрузил вещи в машину, Лию охватил панический страх: а вдруг она совершила самую большую ошибку в своей жизни? Джонатан обнял ее, заверив, что она всегда может рассчитывать на него, но она знала, что это ей не понадобится.

Сейчас она опять это почувствовала. Ощущение было такое, будто она разорвала цепи и выбралась из сундука, который был зарыт на глубине метров двадцати, совсем в стиле Дэвида Копперфилда. Когда самолет приземлился в аэропорту Ниццы, она уже с нетерпением ждала аплодисментов пассажиров.

Затем эйфория сменилась ужасом: а если она сделала что-то не то? Она представила суровое будущее, не обремененное ни деньгами, ни изданной книгой, и вспомнила, что в прошлом у нее было все и она без видимых причин от этого отказалась.

Пройдя паспортный контроль и получив багаж, Лия присоединилась к очереди, ожидающей такси под теплым январским солнцем. Сев в такси на заднее сидение, она назвала водителю адрес и стала смотреть в окно на прибрежные городки, горы и деревушки на холмах, которые вскоре должны были стать ее домом.

— Я говорила с той писательницей, — сказала Джулия как-то вечером между телефонными звонками. — Помнишь, по поводу квартиры? Немного странно, это в каком-то духовном центре, рядом с Ниццей. Летом там курсы.

— Астрологии или хиромантии? — перебила Лия. — Это не для меня.

— Ты дашь мне договорить? Зимой они просто сдают жилье, очень дешево. Кажется, они почти закрываются, там у кого-то был инфаркт или что-то вроде того, и они ищут постоянных жильцов.

— Не знаю, Джулия.

— Ты же будешь снимать квартиру, а не гадать по звездам. Ты же хотела все попробовать? Место живописное, хозяйка американка, там кто-то еще говорит по-английски. Даже если ты там не останешься, для начала место неплохое.

— Ты права, — отозвалась Лия, зная, что ее переезд мог вылиться в долгие одинокие вечера, заполненные французским вином.

— Это номер телефона, — Джулия покопалась в сумке и протянула Лии обрывок бумаги. — Хозяйку зовут Пичс. Позвони и узнай, есть ли у нее место.

Свободным оказался небольшой розовый коттедж, стоящий отдельно от всего комплекса. Там была спальня, ванная, гостиная со столовой, кухня, большая терраса и вид на долину, ведущую к морю, — все по сходной цене. По голосу Лия определила, что Пичс была особой, с которой приятно поболтать за чашкой кофе.

— Скоро приедут еще несколько человек, — сообщила Пичс. — Сейчас здесь не много народу. Есть двое англичан. Хлоя живет постоянно, преподает йогу и делает массаж, и Бен, фотограф, который приезжает в перерывах между поездками. Я слышала, что в деревне кто-то говорит по-английски. Вам наверняка понравится.

Лия сразу же согласилась. Она сказала себе, что это только на зиму, а потом она собиралась подыскать что-нибудь более подходящее, с собственным садом. Пичс прислала начерченную от руки карту деревни. Выглядело все очень мило, как место, где никогда не могло произойти ничего плохого, и Лия не могла дождаться переезда.

Она перевезла вещи к матери в Сассекс, и провела Рождество, выслушивая от всех, что она сошла с ума. На что она надеялась, бросая такую классную работу? Неужели она не знала, что отношений без проблем не бывает? И как трудно издать книгу, если по ней еще не поставили телесериал? Праздники продолжались бесконечно, и ей хотелось доказать всем, что они ошибались.

Мать, как всегда, поддерживала ее.

— У тебя столько возможностей, не то, что было у меня, — сказала она Лии, выпив шампанского в новогодний вечер. Накануне она обслуживала две вечеринки и сегодня устраивала обед на 12 персон. Теперь она сбросила туфли, положила ноги на софу и собиралась отдохнуть. — Воспользуйся ими, чтобы потом не пожалеть. Не понимаю, почему ты не сделала этого раньше. Джонатан никогда тебе не подходил. Мне всегда казалось, что он сдерживает тебя или ты сама себя сдерживала из-за него. Лия, работай, живи, но сделай что-то в своей жизни, пока ты еще молода. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть.

Ее мать не упускала возможностей, и все они принесли плоды. Она начала свой бизнес и вышла замуж за Брайана, порядочного, надежного, который обожал ее и помогал управлять делом. Она сплотила вокруг себя верных сотрудников, и ее фирма получила известность. Иногда Лии казалось, что втайне мать хотела видеть ее своим партнером, и она была благодарна, что мать никогда не заводила этот разговор.

Ее мысли прервал водитель, спросивший, куда ехать. Они свернули на улицу с розовыми и цвета карамели домами между оливковыми деревьями. В конце был указатель Дикая Роза, и они въехали в ворота.

— Амелия? — проворковал голос, и под аркой явилось видение с мягкой шляпой на оранжевых волосах, одетое в блузу с красно-золотым индийским рисунком, грязные зеленые садовые перчатки, зеленую шерстяную безрукавку и мешковатые черные тренировочные штаны. Видение потянулось вперед поцеловать Лию в обе щеки, распространяя запах пачулей. Конечно, это была Пичс.

— Как долетели? — продолжала она. — Ненавижу самолеты — мысль оказаться запертой в железной трубе на высоте десяти тысяч километров приводит меня в ужас. А вы? О, вы приехали налегке. Я даже в Париж на выходные не могу поехать без шести чемоданов. Давайте я покажу ваш коттедж, это рядом.

Они пошли по тропинке мимо маленького бассейна в форме фасолины, апельсиновой рощи и огромной плакучей ивы, ветки которой касались головы. Лия увидела свой коттедж, незаметный от главного входа. Это был бывший сарай, к которому пристроили современную ванную и кухню.

— Убирайся! — внезапно закричала Пичс шкодливому полосатому коту, который собирался прыгнуть на жирного рыжего собрата, и бросилась разгонять котов. — Он ужасный хулиган, соседи за ним совсем не следят. Терроризирует моих мальчиков. Если увидите его, гоните, и ради всего святого, не кормите.

Пичс открыла небольшую железную калитку и провела Лию к террасе. Достав ключ из потайных складок блузки, она открыла дверь коттеджа, и Лия оказалась в столовой с массивным деревянным столом и шестью стульями. Рядом была уютная гостиная, с софой, двумя креслами, обитыми вельветом, деревянным кофейным столиком и парой ламп с абажурами теплого оранжевого цвета. Повсюду были вещи с леопардовым рисунком: коврик на одном из кресел, пепельница на кофейном столике, ваза в одном из укромных уголков и ковер на полу.

— Мне нравятся тематические интерьеры, а вам? — заволновалась Пичс. — Я обхожу все блошиные рынки в округе, чтобы найти вещички. Следующий раз будет в соседней деревне через неделю, можем пойти вместе, если хотите. Вы собираетесь купить машину?

Не дожидаясь ответа, Пичс отодвинула зеленую вельветовую штору, которая отделяла столовую от кухни, заполненной кухонной утварью и разномастной посудой.

— Вся посуда тоже с блошиного рынка. Просто удивительно, что выбрасывают люди.

— А блошиный рынок — это вроде ярмарки антиквариата? — попыталась вспомнить Лия.

— Не так изысканно, моя дорогая. Но никогда не знаешь, какую ценность там можно найти. А наверху спальня и очаровательная ванная комната.

В этот момент она ударилась головой о балку над лестницей, ее шляпа слетела, и Лия увидела, что Пичс была в прошлом красавицей. У нее были огромные сияющие зеленые глаза, высокие скулы и губы сердечком. Лии показалось, что ей было около семидесяти лет, солнце и обильная еда сделали свое дело, но не затронули яркость ее глаз и девических интонаций в голосе.

Справа от лестницы находилась спальня с желтыми стенами, позолоченными деревянными плинтусами и просторной кроватью. В одном углу стоял комод, в другом встроенный шкаф.

— Взгляните на эту ванную, — позвала Пичс. — Ее отремонтировали в позапрошлом году.

К радости Лии, ванная была отделана плиткой терракотового цвета, с кремовой ванной, шикарной душевой кабиной и сантехникой.

— Здесь был просто кошмар, — продолжала Пичс, — но мне так понравился сам коттедж. Я часто думаю, что когда Феликс умрет, мне стоит перебраться сюда. Здесь уютнее, чем в главном доме. Он болел, но сейчас выздоравливает. А сейчас, осмелюсь сказать, вам надо устроиться. Супермаркет открыт до семи, вы успеете.

Она стала спускаться вниз.

— Я бы хотела пригласить вас поужинать с нами. Придут познакомиться Хлоя и Этьен, они живут и работают здесь.

— Спасибо, с удовольствием, — Лия была тронута.

— Значит, договорились. Супермаркет в пяти минутах ходьбы. Посмотрите, телефон там. Вентиль горячей воды где-то на стене, — она стала искать за шторой. — А в том углу обогреватель. Скажите мне, если замерзнете, я что-нибудь придумаю.

— Здесь такой мягкий климат, гораздо теплее, чем в Англии.

— Подождите заката, сразу похолодает, и вы вспомните обо всех обогревателях. Закрывайте ставни, это помогает. Я ничего не забыла?

— Не беспокойтесь, я все найду, — Лии не терпелось остаться одной, распаковать вещи и оглядеться.

— Хорошо, увидимся в семь, — Пичс направилась к выходу, не дожидаясь ответа, но остановилась у растения рядом с калиткой.

— О, тебе уже лучше, — услышала Лия, и Пичс объяснила: — Она росла около летней кухни, но там слишком много тени. Здесь она выглядит счастливее, Вы ведь пишете о садоводстве? Буду рада советам!

Лия с улыбкой проводила взглядом Пичс, которая остановилась поговорить с маргаритками. Лия вернулась в коттедж. Было странно, что только сегодня утром мать проводила ее в аэропорт и обняла со слезами на глазах, а сейчас, спустя всего несколько часов, она уже наслаждалась славным солнцем юга Франции.

Она осмотрела коттедж, так непохожий на тускло-бежевую, по настоянию Джонатана, квартиру в Фулхэме. Ей всегда нравился леопардовый рисунок, но Джонатан считал его вульгарным. Она осмотрела разнокалиберную посуду, вспоминая дорогой белый столовый сервиз, который они купили в Лондоне. Все в коттедже было милым, забавным и вызывало улыбку.

Лия распаковала вещи, красиво разложила в ванной туалетные принадлежности, повесила одежду в шкаф и заполнила ящики комода. На стенах она заметила несколько картин, несомненно, купленных на блошином рынке. Это были букеты цветов и натюрморты с фруктами, написанные маслом, групповой портрет трех котов, и нежная акварель, на которой была изображена арка, увитая дикими розами. Внизу акварель была подписана ровным почерком — Белла Де Вере.

Лия подумала, что имя довольно странное, театральное и драматическое, хотя подпись этого не подтверждала, и представила женщину, спускающуюся по лестнице, чтобы ответить на вопросы ожидающего ее Эркюля Пуаро. Сама ли она отравила своего мужа или была безутешной вдовой, достойной искреннего сожаления?

Лия спохватилась, что уже поздно, взяла сумку, надела теплый жакет и отправилась за покупками в деревню.

Солнце садилось, быстро холодало. Лия застегнула жакет и подумала, что скоро она привыкнет, обзаведется друзьями, купит машину и увидит окрестные городки и деревушки.

Между деревьями виднелись долины, холмы и дома, прилепленные к склонам так, что было непонятно, как туда попадали люди. Слева куст розмарина прислонился к стене, и она остановилась вдохнуть его свежий аромат, раздумывая, стоило ли сорвать несколько веточек для себя. Средневековая деревушка с узкими улочками и домами, крытыми черепицей, ей определенно нравилась.

В новом торговом центре она обнаружила супермаркет, парикмахерскую, бар, пекарню и отделение банка — все, что было нужно для жизни. В супермаркете она отправилась сначала в отдел овощей и фруктов за листовым салатом, помидорами и чесноком. Затем выбрала нежный козий сыр и сыр бри, понемногу ветчины, салями и паштета.

Тележка постепенно заполнилась спагетти, банками супа и жаркого кассуле, апельсиновым соком, молоком, джемом и хлебом. На полках с вином нашлось бордо и Кот-дю-Рон и, конечно, розовое прованское.

Расплатившись, она поняла, как тяжелы покупки. Она спустилась вниз, удивляясь быстро надвигающейся темноте, и подумала, что очень мило со стороны Пичс было пригласить ее поужинать сегодня. Она представила всю сцену: уютный камин, супница густого супа и большое блюдо жаркого. Или, если Пичс была вегетарианкой, могли подать сырые овощи с цельным рисом? Лия была голодна, и ей не терпелось попробовать вина, густого, темного, хорошего красного вина, которое медленно выливается из графина, создавая приятную атмосферу и заставляя щеки розоветь.

И это была суровая жизнь писательницы, улыбнулась она сама себе. И они говорили, что она сошла с ума.

Глава 4

— Хотите вина, Амелия? — Пичс наполнила ее стакан.

— Зовите меня лучше Лия.

— Но с точки зрения нумерологии это так отличается, — ответила Пичс. — Перед вашим приездом я посмотрела.

— Посмотрели? — озадаченно произнесла Лия. — Чтобы убедиться, что я вам подойду?

— Нет, дорогая, просто небольшой анализ, как вас лучше здесь устроить. Ничего зловещего. У Амелии судьба соответствует числу один, это значит, что вы не любите ограничений и живете по своим правилам. Обычно это творческие натуры, которые любят жить сами по себе.

— Довольно точно, — согласилась Лия.

— А где остальные? — поинтересовалась Пичс. — Я звала к семи.

Они перешли в гостиную, декорированную в североафриканском стиле: латунные кувшины и кофейники, инкрустированный перламутром столик, кальян ручной работы в углу.

Лия расположилась на оранжевой софе с множеством подушек, рядом с двумя креслами и кожаным пуфом, от которого пахло старой козлятиной.

Два кота ревниво охраняли камин, третий, которого Лия уже видела, лежал поперек кресла. Пичс представила ей остальных, как будто это были дети.

— Вы уже знакомы с Джеймсом. Он самый любопытный из трех. Он родился на крыше вашего коттеджа и принял нас сразу, когда мы приехали. А у камина сидят Тимоти, этот полосатый, и Кейт. Он уже не выходит. Я назвала их в честь моих бывших поклонников, — хихикнула она.

Раздался стук в дверь, и вошла привлекательная женщина лет тридцати, разматывая шарф и снимая куртку, и следом за ней коренастый мужчина в поношенной кожаной куртке.

— Извините, Пичс, мы опоздали, — сказала блондинка с акцентом, который Джонатан назвал бы южным.

Миниатюрная и хорошенькая, с короткой стрижкой, она была одета в водолазку, свитер и джинсы.

— Привет, меня зовут Хлоя, — с улыбкой она пожала Лии руку. — А это мой бойфренд, Этьен.

Этьен было немного моложе Хлои. Его темные волосы охватывала красная бандана, на нем были потертые джинсы, линялая голубая рубашка и поношенные тяжелые ботинки. Он поздоровался с Лией за руку, показав в улыбке щелку между передними зубами.

— Ты сегодня приехала? — спросила Хлоя с улыбкой. — Привезла нам холод из Англии.

Пока они болтали, Пичс порхала вокруг с бутылкой вина и разными бокалами в руках. Хлоя села рядом с Лией, распространяя сладкий запах духов.

— Ты пишешь книгу? О чем?

— О продуктах Средиземноморья, — сказала Лия, понимая, что она должна была быть готовой все время отвечать на подобные вопросы. — Садоводство, кулинария, пряности.

— Что-то вроде Год в Провансе?

— Не совсем, более полезное.

— Удачи, — Хлоя подняла бокал, давая понять, что тема исчерпана. — Ты смелая женщина. Мне бы такая мысль в голову не пришла.

Они выпили за будущий успех.

— Вы хотите, чтобы вас называли Лией? Л-И-Я? Это меняет дело, хотя характеристики полного имени сохраняются, — Пичс предложила Лии блюдо с мясными закусками и подождала, пока она положила себе пару ломтиков колбасы.

— Она интересуется нумерологией? — поддразнила Хлоя, беря ломтики мяса. — Вы в своем репертуаре, Пичс. Мое число судьбы семь, мечтательница, музыкальная, хороший учитель. Не очень похоже.

— Лия Скотт соответствует девяти. Девятка нетерпелива и принимает необдуманные решения, — продолжала Пичс.

— Тоже похоже на меня.

Пичс предложила закуски Этьену, он взял пять или шесть кусков и принялся громко жевать.

— Девятки любят изменения и разнообразие, но с трудом налаживают отношения.

— Ты в это веришь? — спросила Хлоя. — Нумерология и все такое?

— Наверно, интересно, — осторожно сказала Лия. — Никогда не думала об этом.

— Я сама не верила, — начала Хлоя. — Думала, что это куча старой чепухи. Но когда мой брак стал разваливаться, подруга посоветовала приехать на курсы Пичс, я подумала, а почему нет? Ни астрология, ни регрессия прошлой жизни не заинтересовали меня. Но я увлеклась йогой, и обратного пути для меня уже нет.

— Три года назад, правда? Это было прекрасное лето, — вспомнила Пичс. — Вас было четырнадцать, хорошая группа. Кажется, пахнет горелым?

Она вскочила с кресла и понеслась на кухню.

— Обратного пути нет? — Лия была заинтригована.

— Мой брак распался. У мужа были одни проблемы и долги, и не было времени на меня и мои желания. И я осталась здесь. Это духовная штука, — прибавила она без тени иронии. — Я хотела найти себя. А потом Этьен стал работать здесь в саду, и все встало на свои места. Правда, детка?

Она улыбнулась Этьену, который прикончил почти все блюдо закусок и подливал себе вина.

— Так ты преподаешь йогу и массаж? — вспомнила Лия.

— Почти. Даю классы йоги дважды в неделю, в деревне, и делаю массаж. Помогает знакомиться с людьми. Это как личный парикмахер, люди доверяют мне.

Лия мысленно стала писать первое письмо Джулии, с подробным описанием Пичс, розового коттеджа, духовных упражнений Хлои и ее брошенного в Англии мужа.

— А Этьен чем занимается? — вернулась она в разговор.

— Всем понемногу, — сказала за него Хлоя. — Работает в саду, ремонтирует, мастерит. Он не особо говорит по-английски. У него еще есть работа в деревне — занятой мальчик.

— Вы здесь живете?

— Да, в бунгало около бассейна. Немного одиноко, но кто-то наверняка скоро приедет.

— Ужин готов, — позвала Пичс. — Садитесь. Боюсь, Феликс не придет. У него сегодня пост и медитация.

Лия старалась не рассмеяться.

Стол был накрыт в просторной кухне. На скатерти с цветочным рисунком и многочисленными пятнами каждое место было обозначено старинными серебряными приборами и бумажной тарелкой. Этьен сел первым и сразу потянулся к миске лоснящихся черных маслин.

— Как тебе розовый коттедж? — спросила Хлоя, пока Пичс ставила на стол салат и пирог. Этьен уже собирался наполнить свою тарелку, но, вспомнив о манерах, передал блюда сначала Лии, затем Хлое.

Пирог был необыкновенно вкусным — тонкое хрустящее тесто было покрыто тонюсенькими ломтиками поджаренного лука, маслинами и анчоусами.

— Вы сами готовили, Пичс? — спросила Лия восхищенно. — Просто чудесно, дадите рецепт?

— Нет, дорогая, — засмеялась Пичс. — Это из лавки вдеревне. Ее хозяйки великолепно готовят. Но все остальное мое.

Лия подумала, что стоило включить этот рецепт в книгу — начиная с выращивания лука, а отдельную главу посвятить маслинам, вместе с пастой из маслин и оливковым хлебом. И, конечно, оливковым маслом, хотя оно, возможно, заслуживало еще одной отдельной главы. Ее книга начинала жить и дышать, хотя и была еще неорганизованной кучей рецептов и статей, ожидающих своего места. Основной идеей было сгруппировать все по временам года и для каждого сезона привести ряд соответствующих продуктов и рецептов для них.

— Я зову их злющими ведьмами, — призналась Хлоя, вытирая рот салфеткой. — Если будешь покупать в другом месте, они заведут на тебя досье.

— У тебя такое воображение! Они славные женщины, честно живут и прекрасно готовят. — Пичс внесла запеченные баклажаны и кролика, тушенного с травами, источавшими небесные ароматы.

— Они занимаются колдовством, — настаивала Хлоя, пока Пичс раскладывала горячее по тарелкам.

— Не слушайте ее, — сказала Пичс, проверяя, у всех ли полные тарелки. — Она насмотрелась фильмов. Лия, вы должны сообщить мне дату, время и место вашего рождения. Тогда я сделаю ваш гороскоп. Раньше я брала за это 95 долларов, но сейчас это просто хобби.

— Мне страшно, — пошутила Лия, наслаждаясь вкусом еды. Если кто-то и выглядел сейчас ведьмой, то это была Пичс. — У меня нет секретов.

— Секреты есть у всех, к сожалению, — рассмеялась Пичс, и Лия не смогла представить, как она, открытая, разговорчивая, могла иметь хотя бы один.

Лия назвала дату своего рождения и пообещала уточнить у матери время.

— Значит, я Рак, домашний, застенчивый краб?

— В целом верно, но нужно уточнить время рождения, а то я не смогу сделать точный гороскоп, — сказала Пичс и продолжила: — В нумерологии ваша дата рождения дает три-два-пять, что означает живость, креативность, артистизм и жажду постоянных изменений. Вы удачливы, имеете вкус к приключениям, любите путешествовать и талантливы в области коммуникаций, например, издательском деле. А ведь верно? Вам может угрожать зависимость от еды, алкоголя, секса или наркотиков, за этим надо следить. Для вас хороша медитация, успокаивающая нервы.

— Боже, — Лия постаралась рассмеяться, чтобы скрыть стыд. — Да я выгляжу просто развалиной.

— Ничего страшного, но это полезно знать. Расскажите нам лучше о книге.

Лии не хотелось, но она повторила то, что уже рассказала Хлое.

— Ощущение Юга, — повторила Пичс. — Мне нравится. Ощущение Юга. Соответствует числу шесть — привлекательно и выгодно. Браво!

Зазвонил телефон, Пичс недовольно кашлянула в салфетку и ушла.

— А где ты раньше работала? — обратилась Лия к Хлое.

— В кадровом агентстве, — гордо ответила Хлоя и стала объяснять все детали, намного более пространно, чем было интересно Лии, которая прислушивалась к голосу Пичс, говорящей по телефону.

— Бен? — начала она взволнованно. — Это вы, дорогой? Откуда вы? Пожалуйста, осторожнее… Конечно, будем рады вам… Места есть, здесь Хлоя, Этьен и сегодня в розовый коттедж приехала очаровательная девушка, Лия… Февраль? Конечно… Ждем вас… Все приготовлю… Увидимся, до встречи.

Пичс возвратилась к столу.

— Прекрасные новости! Бен приезжает в феврале, — сказала она и добавила, повернувшись к Лии: — Он такой красивый мужчина. Военный корреспондент или фотограф. Он видел и пережил страшные моменты, но обаятелен и с отличным чувством юмора. Вам он понравится.

— Он был разбит, когда приехал впервые, — начала Хлоя. — Был в Афганистане и натерпелся. Кажется, его чуть не убили.

— Он приехал восстановить душевное равновесие, — Пичс подцепила вилкой кусочек баклажана. — И нашел его здесь, как и все остальные. Знаете, сколько здесь англичан и американцев? Приятная пара, Тристрам и Элспет из коттеджа в долине, Джеймс и Маргарет Кэвершем из деревни и Ник Дэлейни, компьютерный миллионер. У него замечательный дом прямо над нами, виден из вашего коттеджа, дорогая. Типичный американец.

— А Белла приедет? — перебила ее Хлоя.

— Думаю, да. Белла ремонтирует свой дом, это в получасе езды отсюда. Видимо, приедет весной, но пока не звонила, — в голосе Пичс энтузиазма не было.

— Это художница? — спросила Лия.

— Да, ее акварель висит в вашей спальне. Белла Де Вере. Она была замужем за крупным бизнесменом, но они разошлись. Она пишет картины и занимается интерьерами, умная женщина, — из уст Пичс это звучало почти как проклятие. — Хотите сыру?

Она встала, и все начали собирать тарелки и приборы.

Лия подумала, что все это очень отличалось от ее жизни в Лондоне, но даже на первый взгляд было ясно, что скучно не будет.

Глава 5

Следующим утром, благодаря разнице во времени и закрытым ставням, Лия проснулась поздно. Она спрыгнула с кровати, открыла ставни окон, выходящих на восток, впустив в комнату солнечный свет, и полюбовалась открывшимся видом на апельсиновую рощу и плакучую иву. Она надела халат поверх пижамы, носки и тапочки и спустилась вниз с ощущением, что коттедж, ее коттедж, был просто очаровательным. Она прошла на кухню, восхищаясь гостиной по дороге, налила себе апельсинового сока и поставила чайник на плиту.

Из окна она увидела, что сад около кухни представлял собой кусок земли с сорняками и камнями, и подумала, что хорошо было бы посадить там пряные травы. Между двумя деревьями была натянута веревка для сушки белья, и от коттеджа вверх тянулась едва заметная тропинка. Задний дворик, который был меньше террасы, оказался окруженным высоким забором, поверх которого можно было видеть элегантный сад, устроенный террасами, и красивый дом цвета молочного шоколада с бледно-зелеными ставнями. Когда чайник вскипел, она осмотрела свою недвижимость со стороны террасы, которая была абсолютно пуста, если не считать глиняных горшков с растениями. Там были шалфей, маргаритки и герань, по забору вился клематис, который никто не подрезал. Вдали, около входа, виднелись мандариновое дерево и куст олеандра. Можно было поставить больше вазонов, посадить примулу и анютины глазки, а потом заняться задним двором.

Пониже, чем ее терраса, лежал большой участок земли, бывший когда-то огородом. Она подумала, что там тоже можно было что-то посадить. Больше ничего не было видно, только склоны холмов, покрытые деревьями и каскадами спускающиеся в темную долину, ведущую к морю. Коттедж был абсолютно таким, как она хотела, даже не верилось в такую удачу.

Она заварила чай и приняла горячий душ, наслаждаясь своей ванной комнатой. Она решила осмотреть деревню до того, как распакует компьютер и начнет работать, тем более что во время прогулки могли появиться новые идеи.

Утро было прохладным и свежим, но солнце светило ярко. Лия подумала, что если это зима, то жизнь здесь прекрасна. Она устала от вечного дождя в Лондоне, загонявшего в депрессию, и теперь, казалось, она нашла климат по своему вкусу.

Она остановилась рассмотреть дома, расположенные рядом с дорогой и скрытые в глубине садов. Ей приходилось идти, стараясь не наступить на маслины, упавшие с деревьев, и напоминавшие ей о книге. Она слышала, что к северу от Авиньона были маслобойни, открытые для посещений публики, поэтому надо было купить машину и начать изучение окрестностей. Она старалась вспомнить, не оливковое ли дерево было символом мудрости, мира и света? Для ее книги она должна была изучить все аспекты.

Улица повела ее наверх и влилась в широкую дорогу, от которой отходило много переулков. Она миновала торговый центр и направилась в деревню мимо домов с натянутыми бельевыми веревками и подвешенными корзинами. Полосатый кот, подозрительно похожий на соседского, проскочил за угол, иногда слышался лай собаки или плач ребенка.

Встречавшиеся ей местные жители несли банетт, французские батоны, представляющие собой уменьшенную копию длиннейших батонов багет. Все здоровались с вежливыми улыбками, и хотя узкие улочки были довольно темными, деревня выглядела теплой и солнечной.

Наверху она нашла почту, аптеку и лавку, где две женщины нарезали сыры и ветчину покупателям. У одной из женщин было широкое пустое лицо и длинные черные волосы, стянутые в хвост. Пока она не улыбнулась, Лия подумала, что Хлоя, возможно, была права, подозревая, будто она ведьма. Лавка была похожа на пещеру Аладдина с овощами, фруктами, сырами, мясом, консервами, винами и другими товарами, и по длине очереди было видно, что имела успех у жителей. Это было место, где покупка лука легко могла вылиться в приятный получасовой разговор о местных сплетнях, если бы ей удалось преодолеть южный местный акцент.

Когда-то она дважды жила во Франции по году и говорила по-французски довольно бегло. По дороге она старалась припомнить стандартные фразы и вопросы, которые могли понадобиться, но убедилась, что многое забыла. Она сказала себе, что должна учить французский, читать газеты, смотреть телевизор и разговаривать с соседями, пока не заговорит бегло, не задумываясь над каждым словом или фразой.

Она подошла к газетному киоску и остановилась посмотреть журналы. Можно было купить Пари Матч или Фигаро, но она выбрала Оля! и Гала, которые были копиями знакомых ей Хэлло! и ОК, потому что интервью с Джулией Робертс интересовало ее больше, чем статья о Жаке Шираке. Купив журналы, она подумала, что смогла уехать из Лондона, но не сумела стать француженкой за одну ночь.

Она прошла мимо двух пиццерий и бара, заглянула в церковь и подошла месту, где открывался панорамный вид вниз. Дикой Розы видно не было, и взгляд упирался в дом цвета молочного шоколада, который стоял как раз над ее задним двором.

Это напомнило ей, что надо было немедленно начать работы на заднем дворе, попросить разрешения Пичс на посадки и найти, где купить растения. Было уже поздно для базилика, но можно было успеть посадить шалфей, петрушку, тимьян и розмарин. Может быть, еще чеснок?

Она повернула назад и прошла мимо супермаркета. Из парикмахерской вышли две довольные клиентки со свежевыкрашенными в оранжевый цвет волосами, и она подумала, что или Пичс ввела новую моду, или это характерная особенность местных дам. Она представила себя через тридцать лет, бегло говорившую по-французски, с ярко-оранжевыми волосами, улыбающуюся около полки с написанными ею книгами.

Она направилась к дому. Ее дому! Она собиралась попить кофе, почитать журналы и послать несколько писем по электронной почте — сообщить, что добралась и устроилась.

Стоило ей удобно расположиться с интервью Джулии Робертс, в двери появилась немного растрепанная Пичс, как будто она только что танцевала.

— Заглянула убедиться, что у вас все в порядке, — начала она. — Вам не скучно?

— Нет, — заверила ее Лия, — я счастлива, поверьте. Погуляла по деревне и собиралась поработать.

Она виновато взглянула на журналы, предательски лежавшие на обеденном столе.

Пичс не обратила внимания.

— Отлично. Если вам что-то понадобится, вы знаете, где меня найти. Или если захотите поболтать, я к вашим услугам. Джеймс, ты идешь со мной? — она нагнулась шлепнуть рыжего кота, теревшегося об ее ноги. — Противный мальчишка! Но он ведь вас не беспокоит? Он такой дружелюбный, так любит знакомиться с новыми людьми.

— Ничего, — ответила Лия. — Пичс, могу я посадить что-нибудь на заднем дворе? Зелень или овощи?

— Конечно, дорогая. Я сажала раньше, но некому было ухаживать. И там можно сушить белье. На заднем дворе меньше солнца, чем на террасе, но он лучше скрыт от посторонних взглядов, — она обняла Лию и сказала заговорщицки: — А там дом Ника Дэлейни, компьютерного миллионера, я уже говорила о нем. Ник такой красивый и обаятельный.

— Тогда, может, ему не стоит видеть мои трусики на веревке? — хихикнула Лия.

— Он здесь бывает редко, больше времени проводит между Парижем, Лондоном и Нью-Йорком, по всему свету. Приезжает дважды в год. Его горничная работает еще у моей близкой подруги Винки Хардкастл, так она рассказывала, что его дом весь декорирован в марокканском стиле, экзотика. У него есть любовница, Элоди, француженка, очень красивая и путешествует вместе с ним.

Она остановилась, как будто потеряла что-то.

— Поговорите с Этьеном по поводу заднего двора, — сказала она, а затем указала на кусок земли пониже террасы. — Видите эту землю? Я хотела разбить там лунный сад, но руки не дошли. Вы напомнили мне. Пожалуй, попрошу Этьена начать работать прямо сейчас. Мне надо идти, у меня абрикосовый пирог в духовке, и Феликсу пора принимать лекарство.

И она упорхнула, словно птичка.

Лия опять посмотрела на дом Ника Дэлейни и подумала, удастся ли ей встретиться с этим выдающимся человеком? Было странно, что не в Лондоне, а в этой крошечной деревушке она могла встретить художников, писателей и даже миллионеров и, возможно, даже любовь.

Тем временем солнце становилось все жарче, а кофе и журналы оставались нетронутыми. Она переставила кресло на террасу, оттягивая момент, когда надо было начать жить и работать, вместо того, чтобы мечтать.

Глава 6

Лия нашла место, где купила семена трав, лаванду и маргаритки, и пока тащила все это домой, она чувствовала, что ее руки становятся длиннее с каждой минутой. Этьен согласился вскопать задний двор и останавливался, только чтобы выкурить сигарету и выпить кофе. Хлоя часто заглядывала проверить, как идут дела, и поболтать.

— Они с Пичс собираются посадить овощи на том участке, — сказала она, прихлебывая сваренный Лией кофе. — Пичс хочет разбить лунный сад, ты можешь работать с ними.

— Она говорила.

Лия пила мятный чай, купленный в порядке эксперимента. Ее всегда завораживали травяные чаи, но она их никогда не пробовала. Дикая Роза казалась идеальным местом завести новую привычку, и она купила несколько упаковок такого чая, со вкусом лимона, черной смородины, апельсина и корицы, но вкусным ей показался только мятный.

— Если честно, я не должна работать в саду сама, — призналась Лия. — Мне просто надо узнать, как здесь выращивают фрукты и овощи, чтобы дать описания в книге.

— Никогда не интересовалась садовой суетой, — сказала Хлоя, не отрываясь от кофе. — Это что, так сложно? Купи пакетики с семенами и прочитай инструкции. Это не министром работать.

— Не уверена, — засмеялась Лия. — В этом есть особая магия, чтобы растения росли и цвели. В Лондоне у меня были только ящики на подоконниках, но на старой работе мне приходилось иметь дело с несколькими садовниками, которые поразили меня знаниями и страстью к земле.

— На моей старой работе были только несколько комнатных растений, большинство из которых погибли, — перебила ее Хлоя и начала подробно рассказывать, как это происходило.

Когда Хлоя остановилась, чтобы вздохнуть, Лия в виде реванша начала свой монолог, просто чтобы посмотреть, как долго Хлоя позволит ей говорить, не перебивая.

— Когда я была маленькая, я проводила много времени в саду моих дедушки и бабушки, особенно летом, — начала она. — Они жили в Дэвоне, и у них был прекрасный сад. Дедушка часами говорил о растениях, проверяя меня, и я выучила их все по латинским названиям. Для него сад был страстью, а для меня — магическим местом. Я почти забыла это чувство, пока не приехала сюда. Здесь все вспомнилось.

— А мой дед не выходил из пивной, махнув рукой на сад. Сад потом достался дяде. Мой Ян всегда говорил, что хорошо бы выращивать овощи.

— Твой муж? Он, наверно, скучает, — Лия признала поражение, но нащупала более интересную тему.

— Он в порядке, — сказала Хлоя неодобрительно. — Детям сначала было худо, но потом все устроилось.

— Детям? — Лия подавилась мятным чаем. — У тебя есть дети?

— Девочка и мальчик, Ники и Саманта.

— И ты их бросила?

— Они с отцом, — ответила Хлоя и захохотала. — У тебя было такое лицо! Я пошутила, у нас не было детей. Но видела бы ты свое лицо!

Лия не огорчилась, когда минутой позже Хлоя вспомнила, что опаздывает на массаж. Она по достоинству оценила односложность ответов Этьена и краткость его замечаний по поводу выбора места для посадки трав. Пока он сажал лаванду около стены, она разделила на зубчики головку чеснока и посадила каждый из них, обозначив место посадки.

Позже появилась Пичс в сопровождении кота Джеймса.

— Хлоя рассказала мне, что вы начали работать, — начала она с озабоченным видом. — Лучше было бы подождать еще неделю, когда луна будет в десценденте. Это стимулирует корневую систему.

Лия еле сдерживала смех.

— Я не могла ждать, — сказала она. — Мне не терпелось начать посадки.

— Понимаю, но в садоводстве полезно учитывать положение луны. Мы это сделаем в лунном саду, правда, Этьен? Не работайте в воскресенье, луна будет в асценденте.

— Пичс, — расхохоталась Лия. — Я работала на телевидении, делала пять получасовых шоу в неделю. Мы не могли ждать, пока луна подвинется или что она там делает. Это не имеет значения.

— Конечно, имеет, — сказала Пичс серьезно. — Мы должны следовать циклу луны и чувствовать ее. Особенно вы, как Рак. Вы знаете правильное время для стрижки, например?

Лия отрицательно покачала головой.

— Если хотите, чтобы волосы отросли быстрее, надо стричься при растущей луне, а если хотите, чтобы стрижка подольше держала форму, то в полнолуние. Джеймс, что ты делаешь? Иди ко мне, гадкий мальчишка!

Когда Пичс исчезла, Этьен закатил глаза.

— Она сумасшедшая, — пробормотал он с сильным акцентом, покачав головой. — Сумасшедшая.

Глава 7

Лия завела садовый дневник, куда заносила все сведения о посаженных ею растениях. Она оборудовала свое рабочее место в торце обеденного стола и начала работать над Ощущением Юга, придумывая названия глав и составляя перечень продуктов. Она решила, что все следует разделить по временам года, и для начала сконцентрировалась на плотных зимних блюдах: супах, жарком кассуле, блюдах из чечевицы, петухе в вине, а затем стала думать, какие секреты садоводства им соответствовали. В весенний раздел она задумала включить баранину с чесноком и розмарином, блюда из курицы и первых овощей.

Самым многообещающим был летний раздел, наполненный свежими травами и овощами, не говоря уже о фруктах. Она подумала, что отдельную главу можно было посвятить джемам и вареньям и, конечно, пирогам и десертам. Она планировала, что каждый раздел должен состоять из нескольких глав, соответствующих сезону и его плодам. Лето в Средиземноморье было безусловным хитом.

И затем осень, с грибами в сметане или вине Марсала, или добавленными в ризотто, или приготовленными по-строгановски с горчицей и томатной пастой. Грибы, естественно, заслуживали отдельной главы. Она постоянно напоминала себе, что пишет о Средиземноморье, чтобы не концентрироваться только на Франции, но включить также рецепты других регионов: деликатесные спагетти и фрикасе Италии, закуски тапас Испании и что-то характерное для Ближнего Востока и Северной Африки. Количество файлов постепенно увеличивалось, наполняясь вариантами названий глав, идеями, заметками и рецептами.

Дни были похожи один на другой. Утро она проводила, готовя на кухне или делая покупки в супермаркете, потом обедала на террасе, наблюдая, как меняется освещение в течение дня и как временами море сливается с небом. Затем наступало время работы. Иногда заходил кот Джеймс и ложился ей на живот, пока она печатала, а в его отсутствие единственным ее компаньоном был Интернет, связывавший ее живой ниточкой с Англией.

Она читала колонки светских сплетен газет и обменивалась письмами с друзьями по электронной почте. Джулия была наиболее постоянным корреспондентом, она держала Лию в курсе своей хаотичной жизни, заполненной коктейлями и знакомствами после работы, ужинами с друзьями, выпивкой на рассвете и постоянными телефонными звонками и мгновенными сообщениями. Раньше Лия завидовала стилю жизни подруги, не говоря уже об ее энергии, и чувствовала себя обделенной, когда каждый вечер готовила спагетти Джонатану. Но теперь, представляя кошмар даже простого передвижения по городу или банковские счета по кредитной карте в конце месяца, она еще больше ценила свою новую жизнь.

Однажды февральским утром она поняла, что не только стала тяготиться одиночеством, но и скучает по кулинарным экспериментам посложнее спагетти и жареной курицы. Ей было необходимо попробовать новые рецепты, и она решила устроить вечеринку с ужином в субботу вечером. К аперитиву она решила подать маслины с чесноком и петрушкой, на закуску теплый салат гезъе или суп, жаркое из курицы или колбасок чоризо на горячее, затем сыр, и тарт татан с грушами на десерт.

Обдумывая план, она надела куртку и направилась к дому Пичс, пригласить ее и Феликса. Феликс до сих пор был загадкой. Лия видела его только однажды. Он все еще выздоравливал после инсульта. Феликс был высокий и худой, с седыми волосами, закрывающими воротник рубашки, и говорил на английском языке выпускника государственной школы. Она удивлялась, что заставило его выбрать такой мистический путь, и хотела познакомиться с ним поближе.

Выйдя за калитку, она увидела незнакомого мужчину за тридцать, с вьющимися каштановыми волосами, одетого в джинсы, темно-синий свитер и объемную кожаную куртку. Он нес дорожную сумку и камеру на плече и направлялся к бунгало, но, увидев ее, остановился.

— Вы Бен? — спросила она, подходя к нему, и он широко улыбнулся.

Это была такая улыбка, которая освещала все лицо, и согревала того, кому она предназначалась. Он был загорелым, и его волосы требовали стрижки. Он поставил сумку и пожал ее руку, достаточно крепко, чтобы можно было почувствовать характер, вызывающий доверие.

— Лия? Пичс сейчас рассказывала, что вы обаятельная и талантливая и пишете книгу, которая станет бестселлером.

Лия застенчиво улыбнулась.

— Разве Пичс скажет о ком-нибудь плохо? Вы обаятельный, талантливый и смелый военный корреспондент, переезжающий из одной зоны военных действий в другую, рассказывая людям правду?

— Не совсем, — улыбнулся Бен, и Лия поняла, что они станут друзьями. И, может быть, больше, подумала она, чувствуя, как румянец заливает ее щеки. — Я фотожурналист, и это не значит освещение только военных действий, Пичс все перепутала.

— Откуда вы сейчас? — спросила она.

— Косово, — сказал он. — Наблюдал, как город восстанавливается из руин. Очень позитивно, есть надежда на будущее.

Она кивнула, но не могла думать ни о чем более умном, чем свои надежды относительно него.

— Вы надолго? — спросила она, стараясь усмирить маленьких бабочек, кружившихся где-то в груди, стесняя ее дыхание.

— На несколько недель. Мне нравится здешняя зима.

Лия чувствовала неловкость, она уже не знала, что сказать, но еще не хотела уходить. Бен, похоже, чувствовал себя в своей тарелке и ничего не замечал.

Лия пожалела, что не поверила комментариям Пичс, и теперь была застигнута врасплох, так как не ожидала, что Бен был так хорош собой.

— Вам надо отдохнуть с дороги, — она собралась продолжить свой путь, стыдясь фантазий, пронесшихся в ее голове. — Заходите на чашку чая, я живу в розовом коттедже.

Когда он пошел вниз к бунгало, Лия вспомнила, что не пригласила его на ужин в субботу. Теперь это выглядело так, словно она решила устроить вечеринку специально для него. Надо было упомянуть об ужине и предложить ему присоединиться, и все бы выглядело более естественно.

Пичс вышла, держа совок в одной руке.

— Здравствуйте, дорогая. Сегодня хороший день для посева многолетников, Луна в Весах. Вы сейчас встретили Бена? — сказала она, оглядывая улыбающуюся Лию. — Такой приятный мужчина.

— Да, встретила, — ответила Лия. — Но теперь ругаю себя. Я вышла, чтобы пригласить всех на ужин в субботу, и надо было его тоже пригласить.

— Конечно, — вставила Пичс. — Бен в компании просто чудо. В субботу, дорогая? С удовольствием придем, как мило с вашей стороны.

Они обсудили, что Феликс не любит рыбу, а Пичс на этой неделе старалась воздерживаться от сыра, все остальное они могли есть без ограничений.

Лия глубоко вздохнула и направилась к бунгало, которые, шесть в ряд, находились за бассейном. Она снова и снова думала, что можно сказать Бену и как отшутиться, что не пригласила его сразу.

Хлоя и Этьен жили в самом дальнем бунгало, и она должна была пройти мимо бунгало Бена. Дверь у него была открыта, и оттуда раздавались звуки открываемых и закрываемых молний и стук вешалок в шкафу.

Лия постучала. Хлоя появилась через несколько секунд, одетая в просторный зеленый спортивный костюм.

— Я занималась йогой, — извиняющимся тоном объяснила она. — Я начинаю новый курс на следующей неделе. Присоединяйся, тебе было бы полезно.

— Возможно, — с сомнением сказала Лия, зная, что не способна к таким упражнениям, и вспоминая три абонемента в тренажерный зал, за которые она платила по семьдесят два фунта, пока не отказалась от этой затеи.

— Я устраиваю ужин в субботу, — сменила она тему. — Приходите.

— Отлично, с удовольствием, — сказала Хлоя с энтузиазмом. — Ты Бена тоже пригласила?

— Да, приглашу, — сказала Лия как можно громче, надеясь, что Бен услышит. — Я недавно встретила его, но забыла пригласить. Скажи мне, есть что-то, что ты не можешь есть?

— Ну, — задумалась Хлоя на минутку. — Все молочное, пшеницу, мясо и корнеплоды.

И Хлоя тут же расхохоталась собственной шутке.

— Нет, детка, мы едим все, я только не переношу всякие мозги в желе и свиные ножки, — добавила она.

— Этого в меню нет, — заверила ее Лия и направилась к открытой двери Бена.

Она постучала, и он сразу появился, широко улыбаясь.

— Извините за беспокойство, — начала она.

— С удовольствием приду, — улыбнулся Бен, и Лия удивилась, почему она так волновалась.

Он поведал, что был готов съесть все, кроме фасолевого супа и хлеба, которыми питался последние несколько месяцев, и Лия пообещала приготовить что-нибудь более интересное.

Позже она опять принялась ругать себя за то, что не предложила ему по-соседски пакетиков чая, или чашку молока, или хлеба.

Через несколько часов она налила себе уже второй бокал вина за этот вечер и, смешивая брокколи, чили и анчоусы для соуса к спагетти, поняла, что думала только о том, что приготовить в субботу и как рассадить гостей. И, в конце концов, все ее мысли были только о Бене и о том, как произвести на него должное впечатление.

Она уже не помнила, когда в последний раз кто-то настолько овладевал всеми ее мыслями.

Глава 8

Лия сидела на террасе с бокалом розового вина, составляя план завтрашнего ужина. Обычно она не пила вина днем, но сегодня чувствовала себя на подъеме и, увидев начатую бутылку в холодильнике, не смогла удержаться. Было так тепло, что она сняла свитер и носки, и сидела, наслаждаясь почти весенним жужжанием пчел вокруг кустов лаванды. Она напомнила себе, что шел февраль, и обычно в это время в Лондоне у нее постоянно мерзли руки, несмотря на включенные обогреватели.

Все вокруг, казалось, предсказывало новый роман: луна ночью казалась ниже и ярче, солнце более ослепительным, утро более прозрачным и звенящим, полдень более теплым. Все кругом было живым, все, что она трогала, нюхала или ела, казалось более многозначительным и определенным. Никогда она не была окружена такой красотой. Если она и вспоминала Фулхэм, то только для того, чтобы удивиться, как она могла столько времени там жить.

Здесь все ее радовало, даже походы за покупками в маленькие деревенские магазинчики или в супермаркет. Она никогда не видела таких великолепных продуктов. Дни, когда она покупала парниковые овощи в целлофане и расфасованные сыры, остались в прошлом. Сейчас продавцы выбирали для нее все с витрины, давали советы и прикладывали к покупке пучки пряной зелени.

Утром она купила все необходимое, не забыв и о свечах. Четыре высокие оранжевые для обеденного стола и две низкие, ароматизированные ванилью, для кофейного столика. Она заполнила вазы розами бледно-оранжевого цвета и купила салфетки с красивым цветочным рисунком. Лия стремилась к совершенству — приятная компания, собравшаяся вокруг красиво накрытого стола с хорошо приготовленным ужином. Она сломала голову, планируя, как рассадить гостей, чтобы Бен оказался рядом с ней.

— Вино перед обедом? — появился Бен, оглядывая террасу и улыбаясь. — Так вы никогда не напишете книгу.

— Обычно в это время я работаю, — ответила Лия. — Но сегодня такой хороший день, что я решила послать все к черту и выпить вина. Хотите?

— Только если самый маленький бокал, — сказал он, садясь в кресло.

Она поспешила на кухню, взяла бокал и бутылку.

— Так вы уже устроились? — она налила ему вина, стараясь говорить спокойным голосом.

— Насколько это вообще возможно. Вам здесь нравится?

Лия стала рассказывать, что она влюбилась в коттедж и в деревню.

— Вы приезжали сюда несколько раз?

— Два или три за последние полтора года. Отличное место, чтобы проветрить мозги. В Лондоне я бы уже сошел с ума. Здесь я отдыхаю.

— А как вы узнали об этом месте?

— Я приехал на курсы Пичс, — сказал он смущенно.

— Вы? — Лия вся подалась вперед. — И это помогло?

— Да, — сказал он, словно удивляясь своему ответу. — Помогло мне иначе все увидеть. Звучит банально, я знаю. Но иногда надо посмотреть на все под другим углом.

Он глотнул вина.

— Я провел много времени с Пичс. Иногда она выглядит глупой старухой, но в ней много доброты, и у нее поразительная интуиция. Иногда она точно угадывала мои мысли и находила нужные слова в нужное время, — он заметил скептический взгляд Лии. — Трудно поверить, но главное, что у нее доброе сердце.

— Не сомневаюсь, — воскликнула Лия, почувствовав легкое опьянение, скорее от присутствия Бена, чем от выпитого вина. — Я тоже почувствовала, что она теплый человек, когда впервые услышала ее по телефону.

И она рассказала ему о Джулии и о том, как узнала о Дикой Розе.

— Так вы решили послать все к черту и приехать сюда? — спросил он. — Впечатляет.

— Не совсем так, — пожала плечами Лия. — Мне надо было что-то делать, нужен был вызов, другая жизнь.

Она надеялась, что слово «вызов» произведет на него впечатление.

Он нагнулся, достал бутылку и наполнил бокалы. Она поняла, что разговор может затянуться.

— Вызов? Иногда приходится видеть такое, что вся моя работа кажется такой ненужной. Дети, подорвавшиеся на противопехотных минах, двенадцатилетние мальчики с оружием в руках, семьи, разделенные войной. И ты бессилен против этого. Конечно, я делаю репортаж, но это не спасает жизни. И тогда я спросил себя, зачем мне все это надо.

Он сделал большой глоток вина, и Лия пожалела, что не могла сказать что-то умное и нужное, как смогла бы Пичс.

— Мне кажется, это привилегия, — попыталась она. — Вы свидетель мировой истории, таких людей немного.

— Мне от этого не лучше, — рассмеялся он. — Я записываю историю и живу на это. Записываю горе и страдания людей, но не могу им помочь. Это разве хорошо?

— Я не это имела в виду, — рассердилась на себя Лия. — Ваша работа поможет в будущем, чтобы люди не страдали.

— Это приятная мысль, — улыбнулся Бен. — Но я не льщу себе. С другой стороны, я бы никогда не стал делать что-то другое. Сегодня такой солнечный день, жизнь во Франции, как всегда, хороша, и единственная проблема заключается в том, что бутылка уже пуста.

— Как долго вы хотите пробыть здесь на этот раз? — обрадовалась Лия смене темы.

— Пока не знаю. Несколько недель. Мне предложили поехать на западный берег реки Иордан, но я бы хотел поехать в Афганистан и предпочел бы подождать и посмотреть, как там будут развиваться события.

Лия внезапно поняла, что он мог уехать до того, как они сблизятся. Было странно иметь какие-то определенные сроки, это делало каждую минуту более важной и значительной, и ей не хотелось терять времени. Но и тащить его сразу в спальню было не в ее стиле.

— Как вы проводите здесь время? — спросила она, борясь с желанием потрогать волосы на его руке или подать другой тайный сигнал.

— Сплю, читаю, пью кофе и пиво в кафе. Занят бездельем, и время проходит, — он взглянул на нее так, словно точно знал, о чем она думала, и был не прочь, чтобы она утащила его в спальню.

Они поговорили о ее книге, потом она предложила перекусить и подала несколько сортов сыра, копченую ветчину, салями, свежий хлеб и салат.

— Признаться, я тоже хотел сделать книгу или выставку, — начал он. — У меня много материала, только надо его систематизировать. Собираюсь заняться этим здесь. Я не совсем бездельник, — он улыбнулся и отрезал ломтик сыра. — Я бы хотел заняться чем-то другим. Мне пришлось повидать столько страданий, что хватит на целую жизнь. Сейчас я хочу сделать что-то более позитивное. Может быть, найти людей, которых я фотографировал в прошлом, и показать, как их жизнь изменилась к лучшему. Я сделал это в Косове. Когда-то эти люди воевали, а сейчас восстанавливают фермы и начинают жить заново.

— Прекрасно, Бен, — собственная книга сразу показалась Лии скучной. — Такой интересный проект.

Они допили вино, и около четырех Бен стал прощаться. Лии хотелось, чтобы он остался, они могли открыть еще одну бутылку вина, согревающего красного, перейти в гостиную, проговорить до полуночи и закончить вечер в объятиях друг друга, предпочтительно в ее постели.

— Я не собиралась больше работать сегодня, — слабо возразила Лия.

— Я немного устал, — Бен зевнул. — Надо подремать.

Он встал, потянулся, и Лия поймала себя на мысли, что подумала, как он выглядит обнаженным, и представила его лежащим под одеялом, на ее подушке.

— Напоили девушку — и уходите, — поддразнила она, он засмеялся и погладил ее по волосам, как непослушного ребенка.

Тут он заметил ее записи с планом размещения гостей за столом.

— Я рядом с вами, это хорошо, а Этьен напротив? Вы видели его манеры за столом?

Лия смутилась и отобрала у него листок, чувствуя себя провинциальной домохозяйкой, готовящейся к первому званому ужину. Ей стоило быть более богемной, подумала она, и позволить гостям сесть, как они хотят. Она бы непременно так и поступила, если бы была уверена, что Бен сядет рядом с ней.

— Спасибо за вино и обед, — он поцеловал ее в обе щеки.

— Заглядывайте в любое время, — Лия попыталась скрыть разочарование. — Я всегда дома.

Он улыбнулся широко и открыто и ушел. Лия почувствовала, как сразу похолодало, коттедж и терраса стали пустыми и серыми.

Она помыла посуду и заварила себе чай яблоко с корицей. Удивительно, как быстро солнечный день сменился сумерками, хотя было еще рано закрывать ставни и зажигать свечи.

Она натянула свитер, устроилась в кресле, зажгла лампу и решила перечитать роман, который Джонатан купил для нее два года назад. Через полчаса она поняла, что несколько раз прочла одну и ту же страницу, но не поняла, о чем шла речь. Лучше было позвонить Джулии и рассказать ей о Бене.

— Для какого агентства он работает? — спросила Джулия, когда Лия закончила рассказывать.

— Не знаю, мне не пришло в голову спросить, — отступила Лия.

— Почему он так часто приезжает во Францию? — подозрительно спросила Джулия.

— Здесь лучше, чем в Лондоне.

— Глупо, — хмыкнула Джулия. — Он приезжал на эти курсы? Как девушка, правда?

— Ему надо было проветриться, увидеть другие перспективы в жизни, — Лии была непонятна позиция подруги.

— А на что он живет?

— Я же сказала, он фотограф.

— Брось, Лия, они почти ничего не зарабатывают, — сказала Джулия презрительно. — Кто финансирует его проекты и поездки? Ты уверена, что у него нет какой-нибудь богатенькой подружки? Если он свободный художник, как он мог отказаться от поездки на Ближний Восток? Чего-то он не договаривает.

Это было совсем не то, что Лии хотелось слышать.

— Он отличный парень, Джулия, — сказала Лия, чувствуя солидарность с Беном. — Как и я, он пытается изменить свою жизнь. Это не мое дело, сколько он зарабатывает, он пытается что-то сделать.

— Да, но он едет на дурацкие курсы во Францию, вместо того, чтобы работать. Он мне не нравится.

— Джулия! — Лия уже жалела, что позвонила. Она думала, что подруга порадуется за нее.

— Мне надо идти, у меня встреча, — сказала Джулия. — Что с книгой? Первые главы готовы? Напиши, как развиваются события, ладно?

Лия почувствовала себя опустошенной, как будто узнала, что киноактер, в которого она была влюблена много лет, оказался гомосексуалистом. Неужели она ошиблась в Бене? Она стала вспоминать их разговор и поняла, что ей хотелось, чтобы он в этот вечер был с ней. Но она могла увидеть его не раньше, чем через шестнадцать часов, и двадцать четыре часа оставалось до ужина.

Она допила свой чай. Если бы он не пришел сегодня, она бы мило пообедала на террасе, выпила только один бокал вина и поработала после обеда. Какая ирония судьбы, что приезд мужчины, который ей понравился, поверг ее в такое плохое настроение.

Она заварила еще одну чашку чая и провела следующий час, планируя завтрашний ужин и фантазируя, как она будет флиртовать с Беном. На это ушел еще час. До ужина оставалось двадцать три часа.

Глава 9

— У меня для вас два подарочка, дорогая, — Пичс и Феликс пришли первыми и стали снимать пальто, перчатки и шарфы.

Они прошли метров пятьдесят, но оделись, как для арктического десятикилометрового похода. На Феликсе был спортивный костюм, в котором он ходил целый день, а Пичс выглядела роскошно в ярко-оранжевом джемпере с капюшоном и черной длинной шерстяной юбке. Ее миндалевидные глаза были подведены карандашом, на губах была помада, и от нее пахло мускусом.

— Это лаванда из сада, — она передала Лии цветы. — И ваш гороскоп. Надеюсь, вас заинтересует.

— Пичс, как мило! — воскликнула Лия, сгорая от нетерпения посмотреть, что там.

— Мы первые? Я ненавижу опаздывать. Феликс всегда опаздывает, а я всегда прихожу раньше, поэтому вместе мы всегда появляется вовремя. Коттедж выглядит прекрасно, какие славные свечи и розы!

— Пичс, вы хорошо вписываетесь в мою цветовую гамму, — улыбнулась Лия, подавая ей бокал бордо. Она провела их в гостиную и начала читать свой гороскоп вслух.

— Чувствительная, уязвимая, — читала Лия. — Верная, прилипчивая, собственница. Не похоже на меня.

Она выпила вина. Возможно, это была не самая лучшая идея, читать вслух. Сентиментальная, творческая. Это было неплохо. Луна в Деве делала ее самокритичной, трудолюбивой, озабоченной здоровьем и диетами. А Венера в четвертом доме соответствовала любви к домашним праздникам и садоводству. Это было правдой.

В дверь постучали, и Лия метнулась открывать. Все остальные пришли вместе. Лия расцеловала в обе щеки сначала Хлою и Этьена и только потом поздоровалась с Беном. Его щеки были морозными, от него пахло свежестью и здоровьем. Пичс поздоровалась со всеми так, как будто не видела их по меньшей мере месяц, и все расселись в гостиной, наполнив ее теплом и голосами.

Лия пошла на кухню, налить еще три бокала бордо, и Бен пошел за ней, чтобы помочь. Она надеялась, что это значило больше, чем хорошие манеры.

— Как твой гороскоп? — спросила Хлоя, присев на подлокотник кресла Этьена с бокалом вина, поданным Лией. — Там сказано, что тебя ждет успех в написании кулинарной книги?

— Еще не дочитала, но там упоминаются творческие способности, — заверила Лия, снова беря гороскоп. — Видите? Меркурий в Близнецах дает хорошие коммуникационные способности. Юпитер в Деве означает тщательность и внимание к деталям. И Сатурн в Овне означает инициативность и уверенность в себе.

Она пропустила некоторые фразы, где говорилось о незащищенности в любовных отношениях, неспособности доводить дело до конца, и такие характеристики, как подверженность настроению и непредсказуемость. Хлоя принялась рассказывать подробности ее собственного гороскопа, и Лия, потеряв внимание публики, отложила бумаги в сторону и пошла на кухню.

Жаркое с курицей и колбасами чоризо было почти готово. Это великолепное блюдо становилось тем вкуснее, чем дольше оно готовилось, поэтому было очень удобно для вечеринки с ужином. На закуску она приготовила хуммус и баклажанную икру и планировала в порядке эксперимента подать их теплыми.

Она поставила салатницы, среди которых не нашлось даже двух одинаковых, в центр стола, вместе с корзиной хлеба, и осталась довольна видом. Бен предложил открыть бутылки, и она начала фантазировать, как будто они пара, принимающая гостей вместе.

— Выглядит потрясающе! — проворковала Пичс, садясь на отведенное ей место.

Лия предусмотрительно разложила карточки с именами гостей.

Сама хозяйка села в торце стола, посадила Бена и Феликса рядом с собой, предоставив Этьену, посаженному в другом торце, поражать своими застольными манерами Пичс и Хлою. Этьен сразу же обмакнул хлеб в хуммус и начал жевать еще до того, как Хлоя села.

— Рабский труд, — сказала Хлоя, заправляя свои светлые волосы за уши. — Я ненавижу готовить. Мы живем на спагетти и салатах, правда, детка?

Пока Хлоя в подробностях рассказывала о своих кулинарных бедах, все набросились на еду. Лия вздрагивала от каждого прикосновения колена Бена под столом, но должна была признать, что это было скорее случайно, чем свидетельствовало о его желании. Она радовалась, что ему нравилось то, что она приготовила, и он следил, чтобы у всех в бокалах было вино.

Она подумала, что ее кулинарные способности и его манеры делают их идеальной парой. Джонатан всегда забывал предложить вина гостям. Бен должен был быть с ней, и это был только вопрос времени.

Когда с закусками было покончено, Лия подготовила стол к основному блюду. Она подала жаркое с рисовым пилавом в большом глиняном горшке и стала раскладывать его на тарелки большой ложкой.

За столом воцарилось удовлетворенное молчание, и стало слышно, как Этьен громко обсасывал куриные косточки.

— Расскажите о ваших курсах, — попросила Лия Феликса.

— У нас была неплохая программа, — начал он мягко, и она поняла, что у него мягкий и уравновешенный характер. — В лучшие времена к нам приезжали до четырнадцати человек в неделю. Они могли проводить целые дни у бассейна, если хотели, но мы предлагали различные лекции и семинары, и почти всем это нравилось.

— Каждое утро Феликс начинал с медитации, — взволнованно перебила его Пичс. — А когда к нам присоединилась Хлоя, то прибавилась йога.

— Затем перерыв на завтрак, — продолжил Феликс, испугавшись, что встрянет Хлоя. —Потом Пичс вела семинар по анализу снов.

— Это захватывающая тема, — начала Пичс. — Можно так много сказать о человеке, зная его приключения во сне.

— Потом она вела семинары по астрологии и нумерологии, — продолжил Феликс.

Лия обратила внимание, что у Феликса и Пичс был одинаковый акцент. Пичс вставляла время от времени чисто британские выражения, а у Феликса проскальзывали заокеанские интонации, как будто они встретились на полпути.

— Потом был длинный перерыв на обед, — Пичс взяла повествование в свои руки. — Все разбредались по ресторанчикам в деревне или валялись около бассейна.

— И потом до вечера мы вели разные семинары. Пичс вела кристаллы, карты Таро, руны, — продолжал Феликс, — а я вел непроизвольное письмо и регрессию прошлой жизни.

Лия кивнула, пытаясь сдержать улыбку, словно он рассказывал о лекциях по пчеловодству на курсах феминисток. Неужели Бен занимался такой ерундой?

— Мне известно о возвратах в прошлые жизни, — начала она. — Я читала статью в журнале, что выявление проблем прошлого помогает улучшить настоящее.

— Верно, взгляд в прошлое излечивает настоящее, и будущее тоже. Это очень полезно.

— Но непроизвольное письмо, — Лия изо всех сил старалась выглядеть серьезной. — Что это такое?

— Это когда человек погружается в транс, и дух использует его как инструмент, и человек пишет духовные откровения и наставления духа.

— Вы тоже пишете непроизвольно? — Лия замялась, не зная, как сформулировать вопрос.

— Я практиковал раньше, — ответил Феликс с улыбкой.

— И вы закрыли курсы? — спросила Лия.

— Сделали перерыв, — ответила Пичс. — Это тяжелый труд, не уверена, что это по силам сейчас Феликсу. Одна группа ожидается в середине августа. Придется расстаться с нашими зимними постояльцами, как вы, и потом опять искать кого-то осенью.

Заметив, что все закончили с горячим, Лия собрала тарелки и отнесла их на кухню. Бен помог ей.

— Мне трудно представить вас на подобных курсах, — обратилась к нему Лия, втайне желая, чтобы это оказалось шуткой.

Он улыбнулся так тепло и широко, что она почувствовала, что тает, совсем как сыры на деревянном блюде, которые ждали, когда их подадут на стол. Возвратившись в гостиную, Лия услышала, что Пичс рассказывает о строительстве бассейна в доме Ника Дэлейни.

— Он приехал? — спросила Лия с интересом, предлагая всем бисквиты для сыра.

— Не думаю. Я бы расстроилась, если бы он не заглянул ко мне повидаться. Мне кажется, он нанял рабочих еще прошлым летом. Должно быть, трудно управлять собственностью издалека. Странно, что Элоди не приезжает чаще. От нее ничего не слышно, Хлоя?

— Пичс, они расстались, я вам говорила, — сказала Хлоя нетерпеливо. — Можете мне не верить, но она ушла от него.

— Почему? — воскликнула Пичс. — Неужели можно бросить такого мужчину, как Ник?

— Люди расходятся, Пичс, — начала Хлоя раздраженно. — Мне было очень тяжело бросить Яна, но я сделала. Я не была для него больше приоритетом. Возможно, это шокировало многих, но я должна была уйти.

Пока длился ее монолог, Лия исчезла на кухне, чтобы принести тарт татан. Удивительно, как Хлоя умела завладеть любой беседой и перевести тему на себя, любимую, не обращая внимания на то, что это никому не было интересно. Лия решила подшутить над ней, начав разговор на абстрактную тему, чтобы посмотреть, как скоро Хлоя смогла бы повернуть его на себя.

В столовой определенно почувствовали облегчение, когда она внесла десерт.

— Вы собираетесь купить машину? — спросила Пичс, вонзая ложку в грушу.

— Да, но пока руки не дошли. Я смотрела объявления, но как я доберусь посмотреть машины? Признаться, я еще никогда не покупала машину сама.

— У Этьена есть друг, Жан-Марк, он может подыскать тебе что-то, правда, детка? — предложила Хлоя, и Лия была почти уверена, что далее должно было последовать подробное описание, как Хлоя училась вождению автомобиля. — У него свой гараж, я поговорю с ним, если хочешь.

— Было бы здорово, — ответила Лия.

— Я помогу вам, — предложил Бен. — Я не механик, но могу посмотреть машину вместе с вами.

Внезапно Лия поняла, что покупка машины для нее была делом первостепенной важности. Как она могла обходиться без нее так долго?

— Все было очень вкусно, — поблагодарила Пичс после десерта. — Но уже поздно, пора спать, Феликс.

И они пошли одеваться. Бен вскочил, помог Пичс и стал одеваться сам.

— Вы тоже уходите? — Лия постаралась произнести это как можно более незаинтересованно.

— Отличный ужин, спасибо, — он поцеловал ее в обе щеки. — Но мне завтра рано вставать. Погода ожидается хорошая, и я собираюсь покататься на лыжах.

Лия надеялась, что он поможет ей убрать и вымыть посуду, а потом предложит пообедать или что-нибудь еще завтра.

— Вам везет, — сказала она ему.

Бен предложил руку Пичс и повел ее к калитке, Феликс засеменил за ними. Лия надеялась, что Хлоя и Этьен тоже оденутся и уйдут, но было непохоже, что они вообще собирались уходить.

— Лия, а больше вина нет? — спросила Хлоя, поднимая пустой бокал.

Вино было, и Лия налила ей.

— Мне нравится оставаться после вечеринки и обсуждать гостей, — засмеялась Хлоя. — Меня сейчас беспокоит Пичс. Она хочет, чтобы я занималась бронированием бунгало, меняла белье, и все такое. Она планирует сдавать бунгало и зарабатывать на этом.

— Хорошая идея, — сказала Лия, желая, чтобы гости допили бокалы и ушли.

— У меня нет времени. Я занимаюсь своим духовным развитием, и смена простыней в него не вписывается. Но она не понимает. Я должна медитировать, анализировать мои сны и не могу пожертвовать этим ради нее.

Лия думала, с кем Бен собирался кататься на лыжах.

— Непонятно, чем она сама занимается, — продолжала Хлоя. — Сплетничает с Бинки Хардкастл, сует свой нос повсюду. И думает, что Ник Дэлейни ходит по воде, как Христос.

— Да, она под впечатлением, — вставила Лия, гадая, есть ли у Бена подруга.

— Я ей сказала в прошлом году, что Элоди его бросила, но она не верит. Ей кажется, что он совершенство, но это не так.

— Мне кажется, она склонна к преувеличениям, — заметила Лия, посмотрев на часы. Если у Бена была подруга, почему он об этом не обмолвился? И Пичс ей ничего не сказала?

— Особенно по поводу Ника. — Хлоя осушила бокал и снова наполнила его. — Он темная личность.

— Что это значит? — Лия устала и хотела в постель. — Он состоит в обществе деревенских ведьм?

— Нет, — Хлоя не заметила сарказма. — Хуже. Он бьет женщин, жен.

— Что? — Лия нахмурилась в ожидании еще одной длинной истории.

— Элоди, его бывшая, делала у меня массаж, я видела ее синяки. — Хлоя потянулась к бокалу Этьена. — А до этого он был женат и довел жену до самоубийства.

— Выглядит мелодраматично, Хлоя. — Лия ожидала, что Хлоя засмеется и признается, что опять пошутила.

— Ты как Пичс. Элоди была в ужасе. Она хотела сбежать, пока он был в отъезде. Надеюсь, ей удалось.

— Пичс этого не знает?

— Она бы никогда не поверила. Она видит в людях только хорошее, но этот человек только выглядит обаятельным, на самом деле он несет зло, — она посмотрела на Этьена, который спал, уронив голову на стол. — Пойдем, детка.

При этих словах Лия вскочила. Хлоя растолкала Этьена, и они стали лениво одеваться, поглядывая на непочатые бутылки с вином.

— Чудный ужин, детка, спасибо, — обняла ее Хлоя.

Этьен просто кивнул и пошел к выходу.

Когда они ушли, Лия почувствовала, что внезапно погрузилась в депрессию. Причин было две, ее утомила Хлоя и беспокоило, с кем Бен собирался кататься на лыжах. Видимо, Джулия была права, и у него была подружка, не исключено, что богатенькая. Кто-то был, иначе зачем ему было все время возвращаться во Францию? И как она раньше не догадалась? Он скрывал это от Пичс и Хлои, чтобы избежать сплетен.

У Бена была подруга; ее сосед избивал жен. Отлично. Но, по крайней мере, ужин удался. Она засмеялась и отправилась спать.

Пока все шло неплохо.

Глава 10

Следующий день Лия провела в домашних делах, выпив бесконечное количество чашек чая вербена и лимон. Развешивая выстиранное белье, она рассматривала цвета молочного шоколада с бледно-зелеными ставнями дом Ника Дэлейни. Неужели Хлоя говорила правду? Или она насмотрелась плохих фильмов?

Ей было грустно, как часто бывало после вечеринок. Она хотела, чтобы появился Бен, сообщил, что лыжная прогулка отменена, и предложил пообедать вместе или погулять по холмам. Она все время думала, где он сейчас и с кем. Как глупо было думать, что у него никого нет.

Она решила прогуляться, и по дороге ей встретилась Хлоя, одетая в джинсы и свитер, с волосами, завязанными в хвост. Без косметики она выглядела бледной и хрупкой.

— Лия, детка, как дела?

Никто раньше не называл Лию деткой, и ей не хотелось менять традицию.

— Идешь в деревню? Я с тобой.

Плохой день становился еще хуже.

— Извини, — начала Хлоя. — Я выпила вчера лишнего. А ты как?

— Хорошо, ленюсь сегодня целый день.

— Я становлюсь невыносимой, когда выпью, и не должна была говорить многое из того, о чем болтала вчера. Все эти истории о Нике Дэлейни. Это его частная жизнь.

— Я и не собиралась это ни с кем обсуждать, — начала Лия.

— Особенно с Пичс, пожалуйста, — быстро сказала Хлоя. — Да и с остальными. Меня беспокоит, что это может навредить Элоди.

У Лии начала болеть голова, дорога стала казаться ей длиннее и круче.

— Не беспокойся, — сказала она.

— Я просто хотела убедиться. Он наверняка приедет летом. Мне надо узнать, все ли в порядке с Элоди.

Они продолжали идти молча, и это было еще хуже, чем выслушивать длинные монологи Хлои. Хлоя поздоровалась с женщиной лет пятидесяти, с морщинистым обвисшим лицом, идущей им навстречу. В одной руке у той была зажженная сигарета, в другой она несла длинный батон.

— Ты уже видела Морин? — спросила Хлоя, и Лия отрицательно покачала головой. — Морин и Эрик — твои соседи.

— У Пичс были с ними какие-то неприятности? В чем дело? Трупы в розовом саду? Или они инопланетяне?

— Ничего подобного, — сказала Хлоя серьезно. — Они бездельники, смотрят телевизор целыми днями. Он любит свой сад и работает там по утрам, но в полдень они откупоривают бутылку и пьют до ночи. Иногда слышно, как они дерутся. Печально.

— Так они не работают?

— Он рано вышел на пенсию и купил этот участок. Теперь они не знают, что делать. Таких, как они, в округе несколько.

Они дошли до торгового центра.

— У нас в деревне алкоголики, отравители котов, шабаш ведьм и женоубийца. О чем еще мне полезно узнать?

— Этого пока достаточно, — засмеялась Хлоя и застенчиво попросила: — Сделай одолжение, зайди в пекарню, купи мне хлеб. Это единственная пекарня в деревне, и там работают Элен, бывшая подружка Этьена, и ее мать, поэтому мне туда дороги нет.

Лия улыбнулась и зашла в пекарню, где ее обслужила хорошенькая темноволосая девушка. Была ли это Элен?

— Она меня ненавидит, эта Элен, — сказала Хлоя, забирая у нее хлеб. — Они любили друг друга с детства, собирались пожениться и завести детей. Она и ее мать наверняка проклинают меня сейчас, но что я могла сделать? Это была любовь с первого взгляда. Не часто случается. Он почти не говорит по-английски, мой французский ужасен, но мы понимаем друг друга.

И она сменила тему.

— Во вторник полнолуние, будет шабаш. Следи за знаками, — добавила она. — Стрелки, метки. Здесь происходит много странного.

Лия поблагодарила ее за компанию и продолжила прогулку по деревне, чтобы немного проветриться. Мысленно она написала письмо Джулии, начав его с фразы: «Здесь все сумасшедшие… Должно быть, вода такая…»

Она не переставала думать, где и с кем сейчас Бен, единственный здоровый человек среди них. Без него вокруг было пусто.

Бродя по узким улочкам, Лия поймала себя на том, что рассматривает граффити на стенах и фундаментах домов. Были ли это знаки, о которых говорила Хлоя, или она опять пошутила?

Деревня жужжала, люди спешили в церковь, в пекарню и по магазинам. Все болтали, смеялись, здоровались, и это была нормальная жизнь. Никаких ведьм не было и в помине, не стоило доверять болтовне Хлои. Ее просьба не рассказывать никому, о чем она болтала вчера, только подтверждала это.

Но Лия продолжала думать. Что бы она стала делать, если бы ее мужчина оказался насильником? Она бы сложила вещи и ушла, пока он на работе. Главное — запланировать это заранее, тайно упаковать вещи, готовясь исчезнуть. Постепенно она бы взяла все деньги из банка, поменяла адрес для счетов по кредитным картам и заполнила бензином бак автомобиля. Потом, едва сдерживая учащенное сердцебиение, дождалась бы, пока он уйдет, побросала последние вещи в чемодан, бросила его в багажник и уехала по направлению к Авиньону или Тулузе. Там бы она остановилась в небольшом отеле и нашла работу, создавая новую жизнь.

Эта сцена вновь и вновь возникала в ее воображении. Именно так бы она и сделала.

Но это были всего лишь выдумки Хлои. Соседи, возможно, были не более алкоголиками, чем она сама, и Ник никогда не поднимал руки на женщину, как и Бен не был сейчас с подругой.

Опять Бен. Лия вздохнула. Веселый, красивый, добрый Бен. От него нельзя было отделаться. Все ее мысли стремились к нему.

Глава 11

Двумя днями позже Лия шла на почту, когда ее догнал Бен.

— Как покатались? — спросила Лия с интересом, смешанным с обидой.

Он рассказал ей о склонах и сказал, что ездил с друзьями, пять или шесть человек, еле вместившиеся в старый «Ситроен». Похоже, это был мальчишник, но что бы он сказал, если бы знал, как она переживала?

Около торгового центра Бен объявил, что ему надо постричься, и исчез в парикмахерской. Лия позавидовала девушке из парикмахерской, которая могла запустить пальцы в его волосы.

Немного подальше на фундаменте одного из домов Лия заметила стрелку оранжевого цвета. Она указывала на аллею, и ради любопытства Лия пошла в этом направлении. В конце аллеи другая стрелка показывала направо, и Лия поняла, что она никогда не ходила по этим улицам. Она продолжала следовать указателям, пока не дошла до одного, указывавшего на лес. Лии надоело, и она пошла назад.

Если Хлоя не натрепалась, то приятно было жить не в самой деревне, а на безопасном расстоянии от нее. Что, если бы она попала на один из шабашей ведьм по ошибке?

Отправив письма, она пошла домой, наблюдая, как велосипедист вез длинный батон, а бегущая за ним собака пыталась откусить кусок. Деревня не выглядела цитаделью зла, несмотря на знаки. Хлоя, похоже, посмеялась над ней.

Лия шла домой, восхищаясь новыми красками вокруг. Цветущие деревья мимозы контрастировали с пурпурными цветами африканского плюща, спускающегося каскадом по серым каменным стенам. Ветви апельсиновых деревьев прогибались под тяжестью фруктов, и распускались первоцветы. Она задумалась, почему не заметила все это в воскресенье, когда была занята Хлоиной чепухой. Или они появились только сегодня?

Везде росли лимонные деревья. Она слышала, что в Ментоне устраивали фестиваль лимонов, и вспомнила, что надо было спросить Хлою о машине. Лимоны лучше было включить в зимний раздел книги, но с тем же успехом они годились и для летнего.

Казалось, это повторялось с каждым фруктом и овощем, о которых она собиралась написать. Рецепты не совпадали с советами по садоводству, чтобы проиллюстрировать ритмы природы. Урожай маслин, который она пропустила, приходился на январь, а большинство рецептов с маслинами и оливковым маслом больше соответствовали жаркому лету.

Лии уже не нравилась придуманная ею структура книги, но она не видела других вариантов. Вернувшись домой, она опять стала думать об этом, надеясь на озарение, которое поставило бы все на свои места. Книга должна была быть разделена по временам года. Но кулинария не хотела подчиняться сезонам.

Послышался стук калитки, и она подумала, что это Бен. Она замерла на секунду, подумав, что лучше, если он застанет ее за работой, чем делающей наспех макияж, что ей на самом деле хотелось сделать. Но это была Пичс с букетом мимозы в руках.

— Я не помешала? — начала она, входя. — Просто заглянула поблагодарить вас за приятный вечер — мы так хорошо привели время. Если вы всегда так готовите, ваша книга будет великолепной! Мимоза распустилась, я принесла немного. И чуть не забыла, здесь письма для вас.

Она подала два конверта, и Лия сразу увидела, что их переслал Джонатан. Письма были не важные, обычная реклама, никакой приписки от Джонатана не было. От него ничего не было с тех пор, как она отправила ему открытку сразу после приезда. Все было кончено. Или у него было плохое настроение?

— Джеймс, ты преследуешь меня? — воскликнула Пичс, увидев рыжего кота. — Так было и с моим бойфрендом Джеймсом. Он меня никогда не интересовал, но преследовал меня везде.

— И вы сдались в конце концов?

— Боюсь, что нет. Мы встречались несколько раз, вполне невинно, ходили в кино, кафе. Но ничего серьезного не было. Я собиралась сказать вам что-то еще, — она задумалась. — Вы слышали о комете Левина — Бейса? Ее можно будет видеть в конце мая, она принесет великие изменения и откровения.

Лия что-то припомнила из газеты, которую она просматривала месяц назад.

— Это позитивные силы, они искоренят зло, — сказала Пичс возбужденно.

— Как раз то, что надо, — сказала Лия, чувствуя себя участницей комедийного шоу. Не хватало только смеха в зале.

— Надо идти работать. Как двигается ваша книга? — И, не дождавшись ответа, Пичс ушла, остановившись только на секунду, уговаривая лампочку не мигать.

Лия засмеялась и подумала, что Пичс жила в радостном мире, где кошки и растения разговаривают, а мужчины из прошлого ухаживают за ней. Переживала ли она когда-нибудь такое неопределенное волнение из-за мужчины, которое не давало ей ни работать, ни думать о чем-нибудь другом?

Изменения и откровения, подумала она. Изменения были кстати, если бы они, наконец, покончили с этим состоянием неопределенности. Но откровения? Она поставила мимозу в вазу и отнесла в гостиную.

Вместе с изменениями откровения казались еще более страшными.

Глава 12

К удивлению Лии, Хлоя сообщила, что есть «пежо» в неплохом состоянии. Этьен предложил отвезти ее в гараж на своем пикапе. Бен согласился поехать с ними, и Хлоя решила не отставать от компании.

— Этьен — это твой друг? — спросила Лия, когда они тронулись с места.

— Да, — ответила за него Хлоя. — Жан-Марк. Его подружка моя клиентка, я ей помогаю избавиться от целлюлита на бедрах.

Лия поймала взгляд Бена, и он грустно кивнул. Они свернули на шоссе, выходящее за деревню.

— Не так быстро, детка, — сказала Хлоя, когда Этьен обогнал «рено» и подрезал грузовичок.

— Этот гараж принадлежит Жан-Марку? — настаивала Лия, вцепившись в сиденье.

— Он там работает. У них несколько новых машин, и эта вроде тебе подойдет. Я бы сама купила, если бы у меня были деньги. Но сейчас Этьен меня всюду возит, правда, детка? Да и не хотела бы я ездить так, как они здесь ездят, — при этих словах Хлои Этьен приблизился к идущей впереди машине на опасное расстояние. — Они не сигналят и не обращают внимания на пешеходов. Никто даже не останавливается на переходе. Как-то у супермаркета, нагруженная покупками, я прождала вечность, но никто не дал мне перейти дорогу. Они только думают, как доехать из пункта А в пункт Б как можно скорее.

— А вы не собираетесь покупать машину? — спросила Лия Бена, чтобы разрядить обстановку.

— Я здесь довольно редко, — покачал он головой. — Мой друг время от времени дает мне мотоцикл. Но за это одолжение вы могли бы стать моим личным шофером в будущем.

Они доехали до гаража, и Жан-Марк показал им машину. Ей было несколько лет, и были заметны несколько небольших царапин. Лию это не обеспокоило, потому что она знала, что вскоре царапин могло стать больше. Этьен и Бен стали осматривать двигатель и шасси, а Лия с Хлоей заглянули в салон. Там было радио, серые сиденья и освежитель воздуха, прикрепленный к зеркалу.

Лия проехалась немного, Бен поехал с ней и помогал ей вписываться в повороты дороги и между машинами. Ей нравилось быть опять за рулем.

— За эту цену прослужит еще несколько лет, — сказал Бен. — Я бы купил.

Жан-Марк взялся оформить все необходимые бумаги, порекомендовал страховую компанию и пообещал пригнать машину в конце недели. Они отправились назад в Дикую Розу, Лия поблагодарила Хлою и Этьена и подумала, что надо купить им приличную бутылку вина.

— Приходите на ужин, — предложила она Бену, когда они остались одни, и, к ее радости, он с готовностью согласился. Она уже продумала меню по дороге, и не было необходимости бежать в супермаркет. Она собиралась приготовить кус-кус, овощи и куриную печенку с марокканскими специями.

Она прибрала коттедж, подмела и вымыла полы, расставила ароматические свечи — поздравляя себя, что сделала важный шаг — купила машину. Теперь весь Прованс был в ее распоряжении. Наконец она могла попробовать козий сыр в Банон, увидеть оливковые рощи Найона, рыбный рынок Марселя, сады пряных трав Сагалона, лавандовые поля Верхнего Прованса, трюфели на базаре в Карпентра.

Она еле успела причесаться и поправить макияж, как раздался стук в дверь и появился Бен с бутылкой Кот-дю-Рон-Виллаж.

— Отдохнули от испытания? — он наклонился, поцеловал ее в обе щеки и прошел на кухню открыть бутылку. Ей нравилось, что он чувствовал себя как дома.

Они поговорили о машине, и Бен рассказал ей, на что обратить внимание.

— Вы знаете? Я видела! Метки, о которых говорила Хлоя! — перебила она его. — В деревне. Она сказала, что там бывают тайные метки, для ведьм, указатели на шабаш. Конечно, я не верю в это, но я видела их.

— Да ладно, — озадаченно усмехнулся Бен. — В деревне?

— На дорогах, на тротуарах, они указывали направление.

Бен изменился в лице.

— Оранжевого цвета? — спросил он.

— Да! — воскликнула она, затаив дыхание.

— Это были стрелки?

— Господи, да!

Бен покачал головой с озабоченным выражением лица, помолчал, глубоко вздохнул и спросил:

— Лия, вы слышали о марафоне?

— Забег на очень длинную дистанцию? — спросила она, опустив голову.

— Я тут слышал по радио, тренировочный забег проходил через деревню и окрестности.

— О, нет! — она упала в кресло, закрыв лицо от стыда. — Вы шутите?

— Вы так легковерны, — он мягко упрекнул ее. — Конечно, серьезно. В деревне нет ведьм, Лия, это не Салем.

— Мне так стыдно, — простонала Лия. — Зачем я слушала эту болтушку Хлою?

— У вас особенно нет выбора, — улыбнулся он.

И она пошла на кухню, что было наиболее разумным делом при данных обстоятельствах. Кабачки и перцы кипели в томатном соусе, она залила кус-кус горячим бульоном с маслом и принялась жарить куриную печенку, замаринованную в специях.

Бен накрыл стол, и они сели ужинать. Ароматы еды напомнили ему поездки, и он рассказал об овощных карри в Индии, брынзе из Македонии и горохе с йогуртом, который подали однажды ему на завтрак в Дамаске. Его жизнь казалась загадочной и экзотичной, и в его присутствии она чувствовала себя провинциалкой.

— Я не упомянул блох, дизентерию, страшные условия, бешеных собак и звуки стрельбы из автоматов. Поверьте, приехать сюда — это счастье. Могу поспорить, что мне здесь нравится больше, чем вам.

— А Лондон? — нервно спросила Лия, думая о его гипотетической подруге. — Там вам не нравится?

— Непростой вопрос, — признал он, и у нее закололо в груди. — Обычно я останавливаюсь у моей сестры, в Баттерси, там все мои вещи. Но теперь ей нужна эта комната, у них уже двое детей, и я не удивлюсь, если ожидается третий. Мне надо решать.

— Вы не можете останавливаться у друзей? — спросила Лия, стараясь узнать побольше, но без применения пыток.

— Таких друзей у меня там нет, — сказал он, и она почувствовала проблеск надежды.

В ее голове толпились вопросы, от самого невинного, была ли у него девушка, до каверзного, не жил ли он на деньги богатенькой подружки, и ей пришлось сделать усилие, чтобы не произнести ничего подобного.

Вместо этого она свернула на другую, не менее скользкую тему.

— Я хотела сказать, — начала она неуклюже: — вас трудно представить на курсах вроде астрологии Пичс или странного письма Феликса. Это вам как-то не подходит.

Он смущенно засмеялся.

— У меня было тяжелое время в прошлом году, мне надо было передохнуть. Сестра прочитала статью и подумала, что это неплохое место, чтобы остыть. Может, она просто хотела избавиться от меня. Я не занимался с группой, но проводил много времени с Пичс и Феликсом, и мне понравилось. Поэтому я приезжал еще пару раз.

Он посмотрел на часы, и она испугалась, что он может уйти.

— Неудобно спрашивать, но мы не могли бы пересесть к телевизору? Сейчас будет матч чемпионской лиги.

— Конечно, — она вскочила, разочарованная, что он предпочел ей этих двадцать двух мужиков, бегающих по полю.

Бен продолжал разговаривать с ней, лишь изредка бросая взгляд на экран телевизора. Его отец, врач, увлекался фотографией и передал свою страсть сыну. После окончания школы он путешествовал по Индии, и там фотография превратилась в навязчивую идею. В колледже он учился на инженерном факультете, стал участвовать в разных конкурсах и несколько раз получал премии.

— Каждый раз, когда в мире что-то происходило, я был готов взять сумку и ехать туда, фотографировать. Наконец-то в моей жизни появилась страсть к делу. Это большая удача, не многие могут сказать так о своей работе.

Она уже собиралась спросить, почему он не работает сейчас, но их отвлек телевизор, где комментатор объявил о забитом голе.

Лия налила вино в бокалы. Она вспомнила, как Джулия однажды жаловалась, что один из ее бойфрендов хотел секса только тогда, когда его любимая команда выигрывала, и подумала, не поможет ли ей этот гол.

Когда матч закончился, Бен встал, поблагодарил за ужин и стал прощаться.

— О, не благодарите, мы должны это делать чаще, — сказала она разочарованно.

Было не так поздно, и она стала уговаривать себя, что прощальные поцелуи в щечку могли перейти во что-то большее.

Он надел кожаную куртку и направился к двери.

— Берегитесь ведьм в деревне, — он расцеловал ее в щеки. — И еще раз благодарю.

— Не за что, — она улыбнулась, стараясь не показывать разочарования.

Он обнял ее на прощание, и, хотя это длилось секунду, она была уверена, что это что-то значило. Как если бы он пытался дать ей понять, что желал ее, но не хотел спешить. Через несколько минут она подумала, что с таким же успехом это могло означать, что он хотел ее, но у него была девушка.

Она представила, как в один из дней по дороге к дому Пичс могла встретить его с подругой, направлявшихся, смеясь, к его бунгало, держась за руки, нагруженных пакетами из супермаркета, полными копченого лосося, мороженого и шампанского, этих деликатесов, которыми влюбленные вечно наполняли холодильники. А она, глупая Лия, готовила кус-кус с кабачками, стараясь завоевать его наивными историями о шабашах ведьм.

Если девушки у него не было, тогда с ним было что-то не так. В прошлом году у него был нервный срыв, он признался. Видимо, Джулия была права, и он был не тот мужчина, с которым ей следовало вступать в отношения.

Готовясь ко сну, Лия глубоко вздохнула. Надо было признать поражение. Она решила вести себя так же, как раньше. Она купила машину и могла теперь разъезжать по округе и забыть о нем. Возможно, время для нового бойфренда еще не настало. Она должна написать книгу и добиться успеха и только потом думать о личной жизни.

А все могло бы быть так приятно, думала она, забираясь в постель и оглядывая ее вторую, незанятую половину. Все могло бы быть так приятно.

Глава 13

Жан-Марк пригнал машину через два дня, и Лия поехала покататься днем, когда движение было не очень напряженным. Волнение, которое она чувствовала после стольких лет поездок в такси и общественном транспорте в Лондоне, омрачалось только мыслью, что Бен считал ее скорее интересным другом, чем потенциальной любовницей. Ей не хотелось выглядеть дурой и бегать за ним, поэтому она решила держаться дружелюбно, но на дистанции.

Ей было больно, что приходилось расстаться с фантазиями о поездках по Провансу, походах в горы, ночах в маленьких уютных отелях, пикниках на побережье и вечерах на софе, обнявшись. Ей не хватало фантазий не меньше, чем самого мужчины.

Она объехала три окрестные деревушки, стараясь разобраться с дорогами и выездом на скоростное шоссе. Она планировала выезжать ежедневно днем, но недалеко, потому что ее работа была на кухне, в саду и за компьютером. Когда Лия повернула домой, она увидела Бена, шагающего впереди. Она притормозила, остановилась и опустила окно.

— Подвезти? — спросила она приветливо, совсем как друг.

Он обрадовался ей и сел в машину. Она рассказала, где была, неуклюже развернулась и медленно поехала к Дикой Розе. Припарковавшись, она улыбнулась и простилась с ним, не пригласив на чашку чая или кофе, как сделала бы раньше. Он выглядел озадаченным, но она решила, что так лучше и для них, и для его подруги.

Она отправила по электронной почте письмо Джулии с описанием последних новостей и занялась рецептами, советами по садоводству и прополкой в саду.

В середине дня, когда Лия решила попробовать безвкусный чай груша с ванилью, на террасе появился Бен.

— Хотите чаю? — предложила она с улыбкой. — У меня есть и другие, черника с яблоком, персик с чем-то…

— Полный ассортимент? — спросил он, нахмурившись.

Она засмеялась, заварила ему чай, и они сели на террасе.

— Посмотрите, все деревья в цвету, — она наслаждалась видом. — Это миндаль?

Он молча кивнул, закрыв тему.

— Что-то случилось? — закинула она удочку. — Новости из Лондона?

— Пока нет. Мне предлагали, я говорил, поехать на западный берег реки Иордан, но у меня нет сил на это. Мне бы хотелось поехать, но позже, когда там станет спокойнее.

Он выглядел озабоченным, и она не знала, что делать, и не решалась спросить.

— Ливан для меня сейчас интереснее, — продолжал он. — Там все утихло. Я бы хотел поехать и найти людей, с которыми встречался раньше.

— Так что вас держит? — спросила Лия.

— Такие поездки надо планировать, — сказал он. — Если делать книгу, то должна быть структура. Сейчас я отбираю снимки «до», и если их не наберется достаточно, мне трудно будет оправдать поездку, чтобы сделать фото «после». Я должен составить план, а потом решить, куда ехать и когда.

— А финансы? — начала Лия, не зная, как выразиться повежливее, в то время как Джулия спросила бы просто в лоб.

Она не успела договорить, как у калитки появилась Хлоя.

— Хотела узнать, как машина, — крикнула она, определенно довольная, что видит их вместе.

— Отлично, спасибо, мне нравится, — сказала Лия, мечтая, чтобы она поскорее ушла.

— Хлоя, — поприветствовал ее Бен. — Мы говорили о войне в Ливане.

— Мрачновато, — нахмурилась Хлоя перед тем, как улыбнуться. — Знаете, недалеко от меня было кафе с ливанской кухней, хозяина звали Сэм. Он всегда давал мне маленькие пирожки к каждому моему заказу. А потом он купил машину моего Яна, «Фольксваген»-жук.

— Она виртуоз, — прошептала Лия, когда Хлоя ушла. — Как ей это удается?

— Но должна же быть тема, — искренне признал Бен. — Тема, которую она не сможет повернуть на себя.

— Ядерная физика или состояние мировой экономики? — предложила Лия.

— Физика подойдет, — кивнул он. — Экономика вдохновит ее на рассказ, сколько она берет за уроки йоги. Может быть, апартеид?

— У нее найдутся черные друзья, — покачала головой Лия.

— Присоединение Гонконга?

— Она расскажет, что любит китайскую кухню.

— Индия? Образование Пакистана?

— Клонирование? — осенило Лию. — Овца Долли?

— Расскажет, как ее мать готовила баранью ногу, — сказал Бен, и они стали хохотать.

Это был естественный неконтролируемый смех, который становится смешным сам по себе, и Лии захотелось, чтобы все мужчины, которые причинили ей боль когда-либо, увидели ее в этот момент. Она не помнила, когда она смеялась так громко и так долго. Они то затихали, то принимались смеяться так заразительно, что у Лии выступили слезы на глазах и заболело в груди. Они не заметили, как подошла Пичс.

— Здесь как на Пиккадилли, — пробормотал Бен, и Лия подумала, что с его стороны мило не относить себя к прохожим.

— У меня такое земное дело, — жеманно сказала Пичс. — Принесли счет за телефон, ничего интересного. Если можно, оплатите наличными.

Она повернулась и собиралась уйти, но наступила на своего рыжего кота.

— Пичс, — Лия чувствовала себя виноватой. — Хотите чаю?

— Спасибо, не стоит, — улыбнулась Пичс. — Должна сказать, в субботу в деревне будет языческий фестиваль. Это проводы зимы и встреча весны. Приходите оба.

— А что там будет? — спросила Лия с любопытством.

— Будут сыпать муку, оденьтесь во что-нибудь старое. Там подают вино, будут танцы. Очень весело. Начало часов в десять. Мы можем выпить у нас, а потом пойти все вместе. Может, в восемь?

Они пообещали прийти, и Пичс ушла, забрав кота с собой.

— Зачем одеваться в старое? — спросила Лия. — Это сумасшедшее место. Иногда мне кажется, что я единственный нормальный человек здесь. И, возможно, вы.

— И иногда даже это под вопросом, — согласился Бен, собираясь уходить. — Как вы смотрите на то, чтобы поужинать сегодня вместе? Как двое нормальных людей? В деревенском ресторане?

Она помолчала, борясь с желанием немедленно согласиться и вернуть себе свои фантазии. Но набрала побольше воздуха в легкие и, ненавидя себя, сказала, что хотела сегодня поработать.

Через несколько минут Бен ушел, и выглядел он расстроенным.

Глава 14

В субботу вечером, когда Лия пришла к дому Пичс, Хлоя и Этьен были уже там, не хватало только Бена. А вдруг он решил не идти? Пичс подала ей бокал вина. Или просто опаздывал? Без него комната казалась пустой, и ей пришлось сделать вид, что компания остальных ей приятна. Хлоя завязала волосы в хвост и нацепила слишком много заколок. На ней был старый спортивный костюм, а Этьен надел джинсы, испачканные краской, и серую куртку. Феликс вышел в поношенных вельветовых брюках бежевого цвета и зеленом джемпере с дырками на локтях, а Пичс была великолепна в старой мужской рубашке, надетой на водолазку, и вельветовых штанах на пару размеров больше.

— Похоже, ты не знаешь, куда мы идем? — спросила Хлоя с многозначительной улыбкой.

— Зато ты знаешь, если так спрашиваешь, — ответила Лия.

Она пригубила вина и съела пару маслин. Почему все так беспокоились о муке? Она надела джинсы, кремовую водолазку и черный жакет. Не было похоже, что она собиралась работать в саду, но и для Каннского фестиваля такой наряд вряд ли подошел бы. Гораздо больше ее беспокоило отсутствие Бена. А вдруг приехала его девушка?

Если бы он ей так не нравился, она бы просто спросила остальных, и это было бы естественно. Но он ей нравился, поэтому она не решалась. Она старалась выкинуть навязчивый вопрос из головы и стереть озадаченное выражение с лица, но вместо этого погружалась в плохое настроение. Наконец дверь открылась, и это был Бен.

— Извините, Пичс, я опоздал, — сказал он, нежно целуя ее в щеку.

Он огляделся вокруг, и его лицо засветилось, когда он увидел Лию, прижавшуюся к спинке кресла, чтобы не вскочить ему навстречу. Кругом будто бы прибавили яркости. Ожидание окончилось, все выглядели веселыми и счастливыми. Пичс подлила вина, Этьен положил в рот четыре маслины сразу и теперь выплевывал косточки в камин.

— Ты нашел, что искал, Бен? — спросила Хлоя и добавила: — Мы столкнулись сегодня в аптеке.

— Может, Бен не хочет, чтобы все об этом знали? — быстро вставила Лия, думая, что же он там покупал.

— Нашел, спасибо, и Лия права, это не очень интересно, — Бен выглядел смущенным.

Лия думала, что он мог покупать лекарство, но мог зайти и за дезодорантом. Всегда странно было узнавать мужчин. Они были для нее загадочными созданиями. Джонатан, например, питал необъяснимую страсть к антигрибковым препаратам, хотя Лии даже думать не хотелось, что он с ними делал.

Бен сел рядом с Лией, и она почувствовала запах его шампуня или геля для душа. Это не был запах туалетной воды, она была уверена, что он ею не пользуется. На Бене были линялые джинсы, застиранная рубашка и незнакомый ей свитер, на котором она заметила несколько дырок.

Они весело болтали, она рассказала о своих водительских достижениях, о поездке в деревню, где все жители делали засахаренные фрукты и цветы, о своих размышлениях, должна ли она включить это в книгу.

— Готовы? — взволнованно защебетала Пичс. — Амелия, вы уверены, что вам будет так удобно?

— Простите, но я не понимаю, — сказала Лия, сердясь. — Это мучной фестиваль, что может случиться? Попробуем пирожных, печенья и булочек, вот и все.

Воцарилось молчание, которое словно разрезал смех Хлои.

— Да всё будут посыпать мукой, обычной мукой, всё вокруг, и нас тоже!

— Дорогая, — начала Пичс, объясняя, как маленькому ребенку. — Никто ничего не будет печь, все будут посыпать друг друга обычной хлебопекарной мукой до тех пор, пока все не будут выглядеть как привидения.

Только Бен не смеялся над ней. Он ласково усмехнулся, пока Этьен смеялся так, будто это была самая смешная шутка, которую он когда-либо слышал.

— Понятно, — Лия старалась смеяться вместе со всеми. — Потом все выстираю.

Хлоя и Пичс опять принялись объяснять ей, что за языческий фестиваль они намерены почтить своим присутствием. Лии хотелось, чтобы все устали смеяться и оставили ее в покое.

— Хлоя, я тут прочел интересную статью о Роберте Мугабе, — сказал Бен, и Лия улыбнулась. Было мило с его стороны сменить тему и, одновременно, продолжить их игру.

— Не знаю, кто это, — перебила Хлоя. — У меня был двоюродный брат Роберт, он работал парикмахером в Чигвэлле. Я тоже хотела стать парикмахером, но у меня аллергия.

Сдерживая смех, Лия повернулась к Феликсу. Пичс исчезла наверху, и он скучал один.

— Вам нравится фестиваль? — спросила она.

— Весело, — ответил он просто. — Под конец веселье становится слишком бурным, поэтому я не останусь там до конца. А как ваша книга?

Этот вопрос, казалось, был в запасе у всех и каждого.

— Пока нет четкого плана, — ответила Лия честно. — Но я работаю над этим.

— Все готовы? — спросила Пичс, спускаясь по лестнице.

У всех перехватило дыхание от удивления. На ней был облегающий белый комбинезон с капюшоном, глаза скрывала маска для подводного плавания. На плече висел насос, похожий на садовый опрыскиватель, шланг которого был погружен в пластиковый пакет, наполненный мукой.

— Тогда пойдем, пора, — позвала Пичс за собой.

Хлоя зааплодировала, Феликс посмотрел на нее с гордостью, как будто она вышла в бальном платье. Бен улыбался своей нежной теплой улыбкой, которую Лии до смерти захотелось рассмотреть поближе и желательно в горизонтальном положении. Этьен под шумок налил и выпил полный бокал вина.

Все вместе странной процессией направились в центр деревни, где должно было состояться открытие фестиваля. Бен и Лия шли позади всех. В деревне уже собралась огромная толпа, дети с пакетами муки и взрослые, обсыпанные с ног до головы. Пичс включилась в действие, обсыпав сначала Феликса, потом Этьена, потом добралась до Лии с Беном.

Раздался звук колокольчиков и пения, и показалось шествие танцоров, сопровождаемое звуками тамбуринов. Одну жертву окунули в муку вниз головой и около газетного киоска выставили бочонки вина, пиццы и пироги. Бен и Лия держались немного в стороне и были благодарны Этьену, который принес им вино в пластиковых стаканчиках. Вокруг носились дети, сыпали муку прямо на волосы и убегали пополнить запас белого оружия.

Затем все переместились к лавке, где ритуал повторился снова: пение, танцы, окунание в муку, вино и закуски. Лия поймала взглядом Пичс, которая носилась в толпе с демоническим хохотом, выискивая тех, кто еще не полностью был в муке. Между четвертой остановкой, у почты, и пятой, у церкви, Бен взял Лию за локоть, защищая от напора толпы, а затем уютно взял ее за руку, и так они и продолжали путь.

Было ли это подтверждением, что у него никого нет, или он относился к категории мужчин, которые сначала укладывали женщину в постель, а потом говорили, что женаты?

Острота новизны зрелища как-то полиняла. Лия уже знала песню наизусть, не понимая слов, и немного устала от муки, усыпающей ее волосы и одежду.

— Кажется, мы идем к церкви, — сказал Бен. — Опять танцевать, пить и есть.

— Опять? — взмолилась Лия, устав от однообразия. Уже было поздно, и она устала.

Группка подростков с расставленными руками налетела на них, и Лия стала думать, могла ли она прислониться к спине Бена. Она была беспомощной в такие моменты. Джулия обошлась бы без лишних раздумий и сейчас уже висела бы у него на шее, предлагая пораньше лечь в постель. Лия чувствовала себя неуверенно и не хотела начинать что-то, что не удалось бы достойно завершить.

Они проследовали до церкви, где всех подряд стали обтрясать от муки вниз головой. Звенели падающие монеты, один мужчина потерял очки, оранжевоволосая дама показала больше нижнего белья, чем приятно было видеть публике.

— Я не вынесу этого больше, — прошептала Лия.

— Я тоже. Может, пойдем домой и выпьем чаю?

Она облегченно кивнула, раздумывая, что он назвал домом. Они покинули шум и толпу, Бен взял ее за руку, и они пошли назад. Было около часу ночи, ночное небо заполнилось мерцанием звезд. За деревней похолодало, было видно их дыхание.

— В Лондоне я и забыла, как выглядят звезды, — сказала она тихо. — Они такие красивые, такие ясные. Пичс говорила вам о комете? Она станет видимой в конце мая и принесет изменения и откровения.

Бен засмеялся, а Лия стала думать, какие откровения могут быть связаны с ним. Они дошли до того места в саду Пичс, где обычно ему надо было сворачивать налево, и остановились.

— Спокойной ночи? — начал он расстроенно и поцеловал ее в губы. Она прижалась к нему, и они поцеловались опять, и опять, пока его язык не оказался внутри ее рта, и их руки стали судорожно искать плечи, спины, бедра друг друга, и они целовались, наслаждаясь теплом прикосновений.

Опасаясь, что остальные могли вернуться с минуты на минуту, Лия отклонилась. Она хотела прямо спросить, если у него подруга, но слова отказывались вылететь изо рта, боясь ответа. Она набрала побольше воздуха ивыпалила:

— Чью постель мы испачкаем мукой, твою или мою?

— Твою, — улыбнулся Бен, увлекая ее к розовому коттеджу.

В спальне Лия подумала, как неудобно было раздеваться в первый раз, но, обсыпанные мукой, они уже выглядели настолько глупо, что разделись со смехом и бросились в постель в одном белье. Он стал целовать ее шею и губы. Его рука мягко опустила бретели ее бюстгальтера и, не встретив сопротивления, вовсе сняла его. Он стал целовать ее соски и внезапно отпрянул.

— Помнишь, Хлоя сообщила всем, что я был в аптеке?

— Да, — сказала она, запаниковав на секунду. — Ты болен какой-то неприятной болезнью? Герпес? Генитальные папилломы?

— Нет, — засмеялся он, вскочил, и его пенис взглянул на нее из разреза его боксерских трусов.

Он взял свои джинсы и достал из кармана презерватив.

— Моя покупка, — объявил он, и она облегченно засмеялась.

— Какая предусмотрительность, — похвалила она. — Я рада, что ты позаботился об этом.

— Я тоже, — сказал он, улыбаясь и целуя ее. — Я тоже.

Глава 15

Остаток марта они провели в постели. Через два дня после фестиваля, приветствовавшего весну, небеса разверзлись, и обильные дожди затопили всю округу на недели. Если это была весна, подумала Лия, то она предпочла бы жить в вечной зиме. Но это было не так важно, потому что пока вода затопила кухню Пичс, Лия и Бен занимались любовью. Пока Этьен подхватил воспаление легких, копаясь в лунном саду, они занимались любовью, и пока класс Хлои наполнялся кучей плащей и зонтиков, они опять занимались любовью.

Однажды утром в дверь постучала Пичс и просунула письма и счета через ставни, а они виновато сделали вид, что спят, крепко обнявшись и не желая вылезать из-под одеяла. Иногда звонил телефон, и они начинали говорить шепотом, как будто звонящий мог их услышать. Потом все успокаивалось, Лия спускалась вниз, заваривала чай, готовила яйца на завтрак и уносила поднос наверх. Обычно они вставали к обеду, и дважды в неделю она, борясь с непогодой, направлялась в супермаркет за продуктами. Иногда, когда Бен ходил проверять, не залило ли его бунгало, Лия посылала письма Джулии и читала ее ответы, нетерпеливо ожидая его возвращения.

По вечерам они готовили ужин, открывали бутылку вина и валялись на софе в гостиной, прислушиваясь к шуму дождя на улице. Лия стала считать, сколько раз они занимались любовью, ведя дурацкий мысленный дневник, который был почему-то важен для нее. Но когда она досчитала до одиннадцати или двенадцати, она уже не могла вспомнить, было ли это три или четыре раза накануне. Если они занимались любовью дважды в одно утро, а на следующее только один раз, она начинала думать, что что-то не так. Но потом внезапно это теряло смысл, потому что Бен по-прежнему сходил с ума по ней, а она по нему, и их занятия любовью были выражением чувств, а не чемпионатом.

Они разговаривали обо всем и ни о чем, их рассказы перебивали один другой, без сюжета и деталей, такие рассказы, которые приятно слушать, но невозможно повторить вследствие отсутствия формы. Она узнала о его работе, но оставалось загадкой, на что он жил, и она знала, что он несколько раз приезжал в Дикую Розу, но даже близко не подошла к пониманию причины.

Она не хотела, как это делали другие женщины, доставать его вопросами до тех пор, пока не вытащит все факты. Она хотела, чтобы их отношения развивались естественно, чтобы у них было достаточно времени для познания друг друга и собственных откровений. Она думала, что это было более волнующим, но Джулия время от времени сеяла сомнения, которые начинали разрастаться. Если у него были секреты, то не лучше, если бы он открыл их ей?

Однажды вечером, когда они занимались любовью в гостиной, четвертый раз за этот день зазвонил телефон.

— Лучше ответь, — тихо сказал Бен, снимая трубку.

Она застонала и коротко сказала «алло», как бы давая понять звонящему, что ее оторвали от дела.

Последовала короткая пауза, и послышался тихий голос.

— Лия? Наконец-то. Я пытался дозвониться целый день.

Это был Джонатан.

— Боже, какая неожиданность, — сказала она, стараясь вспомнить, как он выглядел.

— Я тебя побеспокоил? — его голос звучал надломанно, как будто это была только половина Джонатана.

— Конечно, нет, — другой мужчина был внутри нее, подумала она, и больше ничего.

Она посмотрела на Бена, давая ему понять, что звонок неприятный, и он пошел в ванную. Она натянула какую-то одежду.

— Я просто… Как дела? — продолжал Джонатан.

— Отлично. Если не считать ужасной погоды, все в порядке. Как ты?

— Ужасно, — сказал он грустно, и ей показалось, что кто-то умер или он потерял работу. — Я не могу, Лия. Я скучаю. Извини, я пытался. Я должен, но ты не выходишь у меня из головы.

Кажется, он плакал. Был ли он пьян? Она посмотрела на часы, в Англии было восемь.

— Мне жаль, — сказала она тихо. — Мне жаль, что тебе плохо.

— Могу я увидеть тебя? Я думал, может, на Пасху? Давай, Лия, нам надо поговорить. Я так скучаю.

— О, Джонатан, — ее сердце остановилось. Она могла жить с раздражительным Джонатаном, с Джонатаном, который пересылал почту без приветственных приписок, но вынести печального, опустошенного Джонатана было выше ее сил. — Не думаю, что это хорошая мысль.

— Брось, Лия, мы можем что-то сделать. Ты нужна мне. Пожалуйста. Я узнал расписание рейсов. Я мог бы прилететь в субботу и улететь в понедельник. Билеты дешевые, особенно на утренний рейс. Пожалуйста, Лия.

Она почти рассмеялась. Он не изменился. Сострадание испарилось.

— Извини, Джонатан, но если честно, я начала встречаться с одним человеком.

Слова были сказаны. Лия надеялась, что Бен не слышал. Как было правильнее определить их отношения? Потеряли голову на целый месяц? Выбирались из постели только за продуктами и презервативами? Или еще лучше, я чувствую, что знаю этого мужчину всю жизнь, и все остальное не важно?

— Уже? — изумился Джонатан. — Так быстро?

— Это было довольно неожиданно и для меня.

— Но это несерьезно, правда?

Почему, ко всем чертям, это не могло быть серьезно?

— Не знаю, — сказала она честно. — Мне кажется, может стать серьезно.

В трубке наступило молчание, потом раздался сдавленный голос.

— Ты быстро устроилась, — он старался говорить обычным голосом.

Появился Бен с одеялом, укрыл ее, налил бокал вина и подал ей, перед тем, как скрыться на кухне.

— Черт, он сейчас с тобой? — воскликнул Джонатан, почувствовав его присутствие.

— Да, он сейчас на кухне.

— Так по-домашнему… Что ж, извини за беспокойство, — сказал он горько. Сердито и горько.

— Да ты не беспокоишь меня.

— Пошла ты, — сдавленно прокричал он и бросил трубку.

Лия осторожно положила трубку, пытаясь не заплакать, больше от шока, чем от чего-либо еще.

— Ты в порядке? — с ней был Бен, он защищал ее своими объятиями.

— Он в ужасном состоянии, — заплакала она, пересказывая разговор.

Когда она упомянула дешевые билеты, они рассмеялись, и ей стало лучше. Ее новая жизнь, ее жизнь с Беном, подходила ей гораздо больше, чем жизнь с Джонатаном, и она знала, что обратного пути нет.

— А ты? — она почувствовала силы спросить. — У тебя есть подруга или бывшая подруга, какие-то незавершенные отношения, о которых мне лучше знать?

— Нет, — он покачал головой. — Это звучит как клише, но у меня не было времени для отношений. Только здесь у меня есть свободное время, поэтому ты такой приятный сюрприз для меня. Я не могу связывать себя обязательствами, когда не знаю, когда и куда уеду в следующий раз.

Они помолчали, как будто звонок разбудил их, нарушив течение времени, которое их объединяло так долго.

— Я уже думал, что должен связаться с агентствами, — начал он. — Если я не сделаю этого как можно скорее, они спишут меня.

— Боже, я не смогу вынести мысли, что ты скоро уедешь, — сказала она, не подумав. — Я знаю, что ты должен, но мысль ужасная. Я буду скучать.

— В этом-то и проблема, — ответил он. — Поэтому я не могу позволить себе нормальные отношения. Мне всегда надо уезжать, и другому человеку это непонятно.

— Я не это имела в виду, — Лия была готова ударить себя. — Я понимаю. Просто ты избаловал меня за последние недели. Я не буду тебя удерживать, обещаю.

Он улыбнулся, притянул ее к себе и обнял.

— Может, я могу задержаться немного, — прошептал он, целуя ее волосы, и повел ее наверх, в спальню, где они провели еще одну неделю.

Глава 16

Когда дождь закончился, Лия вышла из розового коттеджа в абсолютно новый мир. Все вокруг было зеленым, кроны деревьев наполнились листьями и давали больше тени. Ирисы цвели на клумбах, одни насыщенно фиолетовые, другие бледнолиловые, и даже появились желтые, вытесняя нарциссы, которые выглядели усталыми и потрепанными. На всех кустах появились сладко пахнущие желтые цветы, и Лия подумала, что надо спросить у Этьена их название. Стену кухни Пичс покрывал вьюн с нежно-лиловыми цветами, а арка была покрыта бутонами нежно-желтых канареечных роз, готовыми распуститься.

В воздухе пахло свежестью, и все вокруг, казалось, наполнилось целесообразностью. Возможно, не одни они провели последние несколько недель в постели, думала Лия по дороге в супермаркет. И сейчас все захотели выбраться на свет и посмотреть на этот волнующий мир.

— Что, если нам съездить куда-нибудь? — предложила она Бену, опасаясь, что у них появятся пролежни. — В горы, там есть городок, Барселонетт, известный своими продуктами, может пригодиться для книги.

— Конечно, — ответил он, волнуя ее своей готовностью просто быть с ней, и они договорились поехать на следующей неделе.

Это был бы их первый выезд вместе, и довольно важный для книги.

Накануне поездки Лия направлялась к деревне и остановилась полюбоваться зарослями жасмина, когда знакомый голос окликнул ее.

— Целую вечность не видела тебя. — Это была Хлоя.

— Зимняя спячка, — улыбнулась Лия.

— Это был кошмар. Ты не видела Бена?

— Частями, — сказала Лия уклончиво.

Она видела каждую его часть, подумала Лия, и почувствовала, как несправедливо, что сейчас она не с ним.

— Надеюсь, дожди кончились, — продолжала Хлоя болтовню, в которой Лия участвовала наполовину. — Я сбилась с ног. Пичс поручила мне заниматься бронированием, и это занимает так много времени. Она разослала письма всем, кто приезжал прежде, она хочет организовать встречу кометы. Священный круг, или медитацию, или что-то. Некоторые согласились.

— Приезжают люди? — нахмурилась Лия, опасаясь, что всё, ее маленький рай будет разрушен.

— Некоторые уже на следующей неделе. Она хочет, чтобы я убрала бунгало. Конечно, я плачу немного, но я здесь не для этого.

— А как Этьен? — спросила Лия. — Как продвигается лунный сад?

— Его затопило. Этьен болел, бедненький, но уже выздоравливает. Я иду в аптеку за лекарствами. Он ненавидит сидеть дома. И тяжело проводить целые сутки вместе.

Это было очень легко, подумала Лия с нежностью, расставание было тяжелее. Но промолчала, слушая Хлою.

— У нас языковóй барьер, — вздохнула Хлоя. — Но мы очень близки, даже если не всегда понимаем, что говорим. Надо бежать. Загляну на кофе как-нибудь утром.

И Хлоя упорхнула в аптеку, оставив Лию идти за покупками. Когда она вышла из магазина, нагруженная пакетами, то пожалела, что не взяла машину. Свернув на свою улицу, она опять почувствовала медовый запах желтых цветов, и ее уже не волновало, что молоко, апельсиновый сок и вино оттягивают ей руки. Войдя в Дикую Розу, она услышала шум мотоцикла — там стояли Этьен и незнакомый мужчина и разговаривали с мотоциклистом в шлеме. Подойдя поближе, она узнала в мотоциклисте Бена и присоединилась к ним. Увидев ее, он снял шлем и по-мальчишески улыбнулся.

— Нравится моя новая игрушка? — спросил он.

— Впечатляет, — сказала она, не разбираясь в мотоциклах.

— Джозеф оставляет мне его, — добавил он, подозвав своего друга и представив его Лии. — Он уезжает на месяц.

— Как весело, — сказала она, наслаждаясь тайной связью между ними.

Подозревал ли что-то Этьен? Или Хлоя, или Пичс? Они никогда не обсуждали, стоит ли рассказывать кому-то об их отношениях, и, хотя Лия знала, что скоро устанет хранить их в секрете, сейчас это даже возбуждало.

— Увидимся, — сказала она ему, поднимая свои пакеты и направляясь к коттеджу, поздоровавшись по дороге с Этьеном.

Он пришел позже и предложил поехать в горы на мотоцикле. Она не была уверена — путь был долгий, — но согласилась, представив себя сидящей сзади на мотоцикле. Надо было продумать прическу и одежду.

Следующим утром они встали рано и выехали в половине девятого. Джозеф дал Бену второй шлем, Лия надела джинсы, ботинки и джинсовую куртку Бена поверх свитера. За спину она закинула маленький рюкзак на случай, если пришлось бы что-то купить. Она удобно уселась, обхватив Бена за талию.

Дорога выглядела живописно, с покрытыми деревьями горами вокруг и со следами снега на вершинах. Высоко в горах виднелись маленькие деревушки, и оставалось только удивляться, как людям удалось их построить.

Наконец они достигли цели и поехали блуждать по мощеным улочкам. Лии казалось, что они в Швейцарии, из-за гор, или в Мексике, из-за архитектуры, и такое сочетание радовало и интриговало. Пройдясь по магазинчикам, она наполнила рюкзак бараньей колбасой, джемом из шиповника, копченой бараниной и сырами, один из которых был покрыт медом. Они устроили импровизированный пикник, наслаждаясь свежим хрустящим хлебом с козьим сыром с тмином, и отправились смотреть окрестности.

— Это все маки и гарриге, — сказала Лия, когда они остановились у реки. — Маки — это название вечнозеленых кустарников, как розмарин или можжевельник. Гарриге — это карликовые растения, выпас для коз и овец, как лаванда, тимьян, виноградный гиацинт.

Бен кивнул с полуулыбкой на лице, и она продолжила:

— Удивительно, сколько всего растет даже в жаркое и сухое лето, на почве, полной камней. Но у этих камней есть секрет — они улучшают дренажную систему.

— Ты хорошо сделала домашнюю работу, — улыбнулся он, отворачиваясь.

— Я должна, это моя работа, — улыбнулась она в ответ, довольная собой.

А могла бы сидеть в офисе, подумала она, наблюдая, как Бен спускается вниз, чтобы поближе посмотреть на реку. Могла бы готовить новый эпизод с Волшебником Миком или готовить предложения по новому, никому не нужному шоу. Могла бы просматривать кучу счетов или сидеть в студии с головной болью. Но нет, она была здесь, и с ним! И ей было хорошо с ним, таким особенным и талантливым.

Она смотрела, как он вошел в речку, высматривая рыбу, и потом запустил по воде пару камешков. Когда он поднялся наверх, она инстинктивно обняла его.

— Не могу поверить, что я так счастлива! — заговорила она. — Не верится, что жизнь так изменилась. Мне нравится, где я живу, что я делаю, и я так люблю тебя!

Слова вырвались, слова, которые она хотела произнести вслух несколько недель, наконец, они вырвались, как вода из источника. Она отпрянула назад, изумленная своей смелостью.

Он улыбнулся и обнял ее, но промолчал. В какой-то момент она хотела потянуться к нему, поторопить сказать то же самое, признаться. Но она остановила себя, поняв, что для их отношений лучше, если она подождет, пока он это скажет сам, без подсказок. Она решила быть терпеливой, а он признается, когда будет к этому готов. Она надеялась, что ей не придется ждать слишком долго.

По дороге в Барселонетт они заметили, что собираются тучи, и дождь пошел сразу, как только они въехали в городок. Когда они добрались до центральной площади, Бен снял шлем и предложил поужинать пораньше, чтобы переждать непогоду.

Они выбрали маленькое кафе и зашли. Лия спросила себя, как они выглядели. Она редко ездила на мотоцикле и всегда думала, что это производит неприятное впечатление. Она видела девушек в обтягивающих джинсах, снимающих шлемы, и ей казалось, что они грубые и недоступные. Но сейчас она сама производила точно такое же впечатление, которое было далеко от правды.

Они выбрали равиоли, начиненные грецкими орехами, и местную баранину, жаренную на гриле, собираясь запить это графином красного вина. Когда вино полилось по их венам, Лия стала жалеть о своем поступке и своей непосредственности. Она чувствовала себя идиоткой, обиженной на то, что он не сказал того же в ответ. Ее стало раздражать все, что он говорил, и она видела в его словах только попытку замаскировать отсутствие чувств.

Она слушала его молча, и другой разговор занимал ее воображение.

— Бен, расскажи мне о своей последней девушке. Ты любил ее? Что случилось, она ушла к твоему лучшему другу? Она бросила тебя ради более богатого, более красивого, более изощренного мужчины? Поэтому ты так сдержан сейчас? Ты боишься боли? Это так? Это так?

Она извинилась и пошла в туалет, злясь и негодуя, хотя так хотела избежать этих темных горьких чувств. Схема была ей известна. Сначала приходила любовь, идеализация и иллюзия, что жизнь стала наполненной. Потом приходила боль от неудачи, несбывшихся надежд и чувство, что это не была большая любовь. Это сменялось негодованием, медленно погружавшим ее в злость, которую могло вытеснить только сожаление. Но чтобы добраться до сожаления, надо было пройти через слова, горькие, злые и ранящие. Только тогда злость испарялась, оставляя сожаление и стыд.

Она глубоко вздохнула. Что случилось с уверенной в себе женщиной, которая умела ждать и давала Бену время, которая знала, что он признается, что любит ее? Где эта благоразумная девушка? Растворилась в вине, подумала Лия, стараясь быть рациональной.

Она помыла руки, стараясь смыть досаду, переполняющую ее. Они были в симпатичном городе, убеждала она себя, и прекрасно провели день. Не его вина, что она проболталась о своих чувствах, она сама несла ответственность за свои поступки. Это было ошибкой, но сейчас все кончено, и она должна закрыть занавес.

Глубоко вздохнув, она вернулась к Бену, который выглядел озабоченным. На столе стоял еще один графин вина и блюдо с сырами.

— Опять вино? — спросила она неодобрительно. — Нам еще долго ехать.

Он покачал головой.

— Везде туман, я забронировал комнату. Комната стандартная, не их шикарные апартаменты, признаться, но выглядит очень комфортабельно.

Ее окутала дымка приятного сюрприза. Уютная комната в горах, занятия любовью с мужчиной, к которому у нее, хорошо, были такие чувства. Все показалось идеальным, и досада и боль растворились, во всяком случае, быстрее, чем туман в горах.

Они закончили ужин, выпили по рюмке женепи, местного диджестива с анисовым вкусом, пошли в номер и бросились в объятия друг друга, не замечая, как похолодало на улице. Лия почувствовала, что, несмотря на его молчание и ее раннее признание, Бен действительно был тем мужчиной, с которым ей бы хотелось прожить до конца жизни.

Если бы он думал так же!

Глава 17

— Вот это да, чечевичная бригада прибыла, — объявил Бен однажды утром, глядя в окно.

Вглядываясь против утреннего солнца, Лия рассмотрела трех женщин, несших багаж через сад к бунгало.

— Ученицы Пичс, компания неудачниц, одиночек и никчемушниц, — продолжал он.

— Странно слышать это от тебя, — неодобрительно заметила Лия. — Ты ведь сам приезжал на курсы. Тогда кто ты? Неудачник, одиночка или никчемушник?

— Это было по-другому, — засмеялся он, натягивая одежду.

— Почему? — она зарылась в подушки. — Что у тебя было не так, как у других?

— Знаешь, я узнал одну из них, — он обернулся к окну, игнорируя ее вопрос. — Гленда, такая стерва. Строгая вегетарианка, осуждает грязную привычку Пичс есть мясо, считает, что мясоядение несовместимо с духовной чистотой.

— Они приехали из-за кометы, — вспомнила Лия, ныряя обратно в подушки. — Хлоя мне говорила. Пичс организовала что-то специальное, священный круг или медитация.

— Не пропустить бы, — ухмыльнулся Бен. — Что ты хочешь на завтрак: хороший чай, кофе, шиповник или заячью капусту?

— Крепкий кофе, — сказала она, сдерживая улыбку. — Ради протеста. И возможно, я должна закурить. И яйца с беконом на завтрак, а может, еще и пару сосисок.

И начался обычный день. Когда дождь закончился, они оба вернулись к своей работе, не только занимались любовью. Они завтракали вместе, потом разлучались днем, чтобы встретиться опять вечером за ужином. Иногда она заглядывала к нему, и они вместе смотрели фотографии, и он рассказывал, почему хочет включить один снимок и считает другой неудачным. Она смотрела на фотографии эмоционально и не видела технических особенностей.

— Жизнь продолжается, об этом говорит этот снимок? — спросила она однажды, рассматривая фото женщины, развешивающей белье на веревке, протянутой от одного разрушенного дома к другому. — Несмотря на все это дерьмо, которое творится вокруг, жизнь продолжается. Не важно, если у тебя нет крыши, окон, стен, все равно нужно стирать, и это нельзя остановить.

Бен кивнул.

— А вот этот лучше, — сказал он. — Посмотри на ее глаза. На том снимке она моргнула, ты видишь?

— Да, — улыбнулась она, увидев разницу. — Ты абсолютно прав. И край полотенца здесь смотрится как рамка.

С каждым разом она чувствовала, что узнавала больше, понимала, через что он прошел в прошлом и почему он так нуждался в отдыхе. Но она до сих пор не могла представить его на курсах Пичс.

Джулия оставалась циничной, но, казалось, неохотно смирилась тем, что ее подруга была счастлива. Лия несколько раз отправляла ей письма по электронной почте после того, как в ее жизни появился Бен, но ничего не упоминала о книге. Она собиралась закончить три главы к весне, а сейчас был конец мая.

Она возвращалась из супермаркета и увидела Хлою, которая занималась йогой с вновь прибывшими около бассейна. Стоя в стороне, Гленда совершала странные движения.

— Она чистит свою ауру, — шепотом проинформировала Хлоя.

— Хорошее дело, правда? — Лия изо всех сил старалась сохранить серьезное лицо.

— Конечно, это создает равновесие, гармонию и хорошее самочувствие, — выпалила Хлоя. — Тебе следует попробовать.

— Обойдусь.

— Ты такая закрытая! — неодобрительно сказала Хлоя. — Честно, я никогда не встречала таких, как ты. Если бы ты открылась немного, твоя жизнь стала бы намного лучше.

— У меня нет ощущения, что я чего-то недополучаю, — возразила Лия. — Я счастлива, счастливее, чем когда-либо. Мне нравится моя работа, мне нравится жить здесь. Я в равновесии и гармонии. Мне не нужны ритуалы или медитации.

Была одна причина, по которой она чувствовала себя такой счастливой, но она не хотела пока признаваться в этом.

— Это очень хорошо, — сказала Хлоя с улыбкой, но серьезно. — А если это разрушится? Что тогда? Ты готова?

Лия просто рассмеялась.

— Спасибо за поддержку. — И она собралась уходить.

— Ты знаешь? — Хлоя не отставала. — Я поняла. Говорят, что все приходят в твою жизнь не случайно. Ты пришла показать мне, как далеко я ушла духовно. Это твой подарок мне. Несколько лет назад я была такой же, закрытой и официальной, но сейчас я сбалансированная и сосредоточенная индивидуальность. Ты мне это показала, и я тебе благодарна.

Лия старалась запомнить слова Хлои, зная, что Бен оценит их. Она хотела ответить, что Хлоя вошла в ее жизнь, чтобы рассказывать смешные истории, но удержалась.

— Лия, это вы, дорогая, — появилась Пичс в мягком розовом спортивном костюме. — Вы познакомились с моей группой, Люси, Тришей и Глендой? Присоединяйтесь к священному кругу в субботу ночью. Комета появится. Феликс будет руководить медитацией, и мы загадаем по два желания, одно для нас самих, а другое для всего мира. Мы будем рады, если вы присоединитесь.

— Не уверена, что смогу, — извинилась Лия. — У меня есть планы.

— Жаль, — воскликнула Пичс. — Это будет важное событие. А как жизнь? Не видела вас целую вечность. Вы, должно быть, ужасно заняты.

— Да, — Лия надеялась, что было незаметно, что она лжет.

— И Бен, — Пичс собралась уходить. — Вы должны заглянуть на рюмочку. Девушки хотят провести день, голодая и очищаясь, дел не так уж и много.

— А что, если устроить обед? — предложила внезапно Лия. — Обед в честь кометы. Я ничего не устраивала на Пасху, была плохая погода. Вы, Феликс, Хлоя, Этьен, и я всегда могу пригласить Бена.

— Прекрасная идея, — подхватила Пичс. — Вы так хорошо готовите, и Феликс вас так любит. Какие блюда подойдут к комете?

— Что если хорошая баранья нога, — предложила Лия, зная, что ее слышит Гленда. — Большая и розовая, с чесноком и розмарином? Не готовила целую вечность, нужно практиковаться. Считайте это работой над книгой.

— Не стоит, — виновато хихикнула Пичс, посмотрев в сторону Гленды. — Хотя почему нет? Прекрасная идея. Тогда до воскресенья.

Глава 18

Большую часть следующего дня Лия провела, планируя обед в честь кометы. Она решила приготовить охлажденный суп из авокадо и огромную баранью ногу с чесноком, розмарином и анчоусами. На гарнир она придумала рататуй и картофель с грибами, тушенный в сметане. Затем она хотела подать сыры, а на десерт лимонный пирог с летними ягодами. Для ягод было рановато, и она подумала, что можно взять замороженные, в любом случае они добавили бы цвета. К хлебу она хотела сделать несколько видов масла, с добавлением базилика, помидоров и анчоусов, это обещало быть не только вкусно, но и декоративно.

За день до обеда ей надо было купить овощи в деревне, и она решила в пользу прогулки, вместо того, чтобы ехать на машине. Все вокруг цвело: аквилегии и лилии открыли соцветия, герань наполнила каждый оконный ящик, и сочные оранжевые настурции спускались по стенам. Даже Лия чувствовала волнение по поводу кометы, и ее радовала мысль об обеде.

Она любила гостей. Не было ничего лучше, чем проснуться, зная, что вечером будет вечеринка, и планировать обед, и методически делать все, что уже было занесено в список. Гости были приглашены на час дня, поэтому баранина должна была быть готова к половине второго. Бен, по плану Лии, должен был помочь ей с утра, а потом уйти к себе, чтобы появиться вместе с гостями. Это было смешно, они оба знали это, но она готова была играть в игру, которая нравилась ему.

Выходя из Дикой Розы, она прошла мимо мальчика в пижаме, тащившего две буханки хлеба домой, и гревшегося на солнышке пса. Она улыбнулась деревенской жизни и тому, что начинала любить такую жизнь.

Она купила овощи, болтая с продавщицами. Она купила круглые кабачки, только что появившиеся в продаже, подумав, что хорошо положить их в рататуй целыми, не нарезав на куски. По этому поводу в лавке разгорелась целая дискуссия, и ни продавщицы, ни другие покупатели не одобрили ее идею. Лия не сдалась и купила круглые кабачки, подумав, что сцена в лавке могла бы быть хорошей иллюстрацией для книги.

Когда она вышла, нагруженная пакетами, ее окликнул Бен, вышедший из бара, предложил помочь донести покупки, и они пошагали к Дикой Розе. Она стала рассказывать о своих кулинарных планах, не очень беспокоясь, слушал он ее или нет.

— Сегодня я собираюсь сделать все три сорта масла и рататуй, — начала она. — Может, только зелень и чеснок лучше добавить завтра. И, конечно, десерт тоже надо сделать сегодня, и еще картофель. А это значит, что завтра мне останется позаботиться о баранине, приготовить суп и накрыть на стол.

— Столько хлопот ради нас, — сказал Бен. — Пичс с ее кометой, Хлоя со своими духовными просветлениями и Этьен с его ужасными манерами, мы просто не достойны ни тебя, ни твоих вечеринок. Тебе это известно?

Она слышала, что сзади на высокой скорости едет машина, но поняла, что машина приблизилась на опасное расстояние только тогда, когда Бен потянул ее к краю дороги. Машина остановилась рядом с ними, арендованный, что было видно по номерам, «Гольф»-кабриолет с опущенной крышей. В авто сидела женщина лет тридцати пяти, темноволосая, с короткой стрижкой. На ней были рыжий кожаный жакет, кремовая водолазка и вельветовые брюки в тон. Пальцами с идеальным маникюром женщина сняла огромные солнцезащитные очки.

— Бен, дорогой, я так и знала, что это ты. Как дела? — проговорила она звенящим, чистым голосом.

— Белла, какая неожиданность.

— В последнюю минуту решила приехать на несколько дней, посмотреть, как продвигается перестройка дома. Буду жить в одном из бунгало, розовый коттедж, к сожалению, занят.

— Верно, там живет Лия. Лия, познакомься, это Белла.

— Художница? Очень приятно, — Лия постаралась улыбнуться, но что-то определенно подсказывало держаться настороже.

— Так это вы заняли мой милый коттедж? — воскликнула Белла. — Надеюсь, что вы хотя бы оценили его. Бен, что ты делаешь завтра? Давай пообедаем вместе, может, в горах?

— У меня уже есть планы. Лия дает грандиозный обед, — неловко ответил Бен.

— Вы тоже приглашены, естественно, — услышала Лия сама себя.

— С удовольствием, спасибо. Очень мило с вашей стороны. Мне надо спешить, я хочу найти Пичс. Увидимся, — и она умчалась на скорости, слишком высокой для такого короткого расстояния.

— Так это Белла, — сказала Лия, чтобы заполнить воцарившееся молчание.

— Это Белла, — повторил Бен не слишком весело.

— Я должна была ее пригласить, правда? — она повернулась к нему с тревогой. — Было бы неприлично этого не сделать. Она же не Гленда и не будет рассуждать о мясе?

— Конечно, она не такая.

Они прошли минуту в полном молчании.

— Она тоже из учениц Пичс? — спросила Лия.

— Она была на тех же курсах, что и я, — его голос звучал сейчас холоднее, и он выглядел обеспокоенным.

— Ты думаешь, она здесь ради кометы? — поинтересовалась Лия. — Не похоже. Она в полном порядке. Такие, как она, не интересуются подобной чепухой.

— Ей пришлось пройти через сложный развод. Поэтому она приезжала сюда.

— Но почему она опять решила здесь остановиться? По ее виду, она не испытывает недостатка в деньгах.

— Имеет ли это значение? — огрызнулся Бен. — Она здесь, мы здесь, Гленда и остальные тоже здесь. Неужели люди должны быть какого-то определенного фасона, чтобы быть здесь?

— Нет, — Лия была шокирована и решила промолчать.

Она никогда раньше не видела Бена таким, и никогда не представляла, что он может быть в таком настроении, и она ненавидела неожиданную неловкость, возникшую между ними. У нее не было никаких причин не любить Беллу, но она ее уже невзлюбила и боялась ее.

Казалось, что эта женщина вскрыла старую рану Бена, и Лия была бессильна залечить ее.

— Ты знал, что она приезжает? — Лия должна была что-нибудь спросить. Бен стал слишком молчаливым.

— Нет, — ответил он и прибавил: — Лучше бы я знал.

— Почему?

— Тогда бы я смог вовремя уехать, — сказал он с горьким смешком.

— Ты мне хочешь что-то рассказать? — Лия повернулась к нему, когда они входили в арку. — Между вами что-то есть?

Как только она это проговорила, она уже знала, что было.

Он нахмурился, как от внезапной головной боли.

— Можно, я зайду к тебе попозже? — спросил он. — Мне надо подумать.

— Хорошо, — сказала она, не собираясь показывать Бену, что это ее беспокоило. — Приходи в любое время, я никуда не собираюсь.

Они обменялись быстрым поцелуем в губы, и она понесла пакеты в розовый коттедж с неприятным чувством, что ничего уже не будет так, как было прежде.

Глава 19

— У нас был короткий роман, — сказал ей Бен позже.

Она готовила тальятелли с копченым лососем на ужин и как раз добавляла сливки в соус, готовясь приправить его специями. Надо было положить черного перца, но не переусердствовать с солью. Она промолчала, не в состоянии решить, то ли тальятелли были сварены до нужной степени «на зубок», то ли были просто недоварены.

Слова Бена не были для нее полной неожиданностью, она все поняла раньше, по его реакции. Но они были такие разные, что невозможно было представить их вместе, обнаженными, целующимися, в постели, Бена и Беллу. Даже имена их вместе не звучали.

Она откинула пасту на дуршлаг, наслаждаясь шумом воды и поднимающимся паром, представляя красивую головку Беллы вместо раковины.

Все было в прошлом. Так какой же был смысл в том, чтобы ревновать сейчас? У нее тоже были другие любовники, и появление Джонатана в такой же степени обеспокоило бы его. Что бы она почувствовала, если бы Бен стал ревновать ее? И не было ли это ребячеством?

Причин расстраиваться не было, уговаривала она себя, так же, как причин бояться, потому что это ставило ее в неловкое положение.

— Это было в прошлом году, — продолжал Бен, и она поняла, что молчала слишком долго. — Странно, потому что мы разные люди, но так случилось. Это было несерьезно, просто увлечение.

Последние слова прозвучали как извинение, он допил бокал вина и налил снова.

Она поставила на стол подогретые тарелки, чувствуя себя, как последняя домохозяйка, в то время как Белла была желанной любовницей. Она почти увидела себя в халате, с бигуди в волосах, кротко слушающей все, что Бен говорил ей, располневшую, в возрасте, и запуганную. Полностью зависевшую от него: ее жизнь, ее благополучие, ее содержание. Ей пришлось ущипнуть себя, чтобы вернуться в реальность, где на ней были надеты стильные джинсы и черная водолазка, от нее пахло дорогими духами, она была блондинкой с отличной фигурой, никогда не выходившей из дому без макияжа. Она была независима, в том числе материально, и не боялась рисковать. Она вполне могла противостоять Белле Де Вере.

— Сейчас все кончено?

— Конечно, — отозвался он мгновенно и, как она подумала, оборонительно.

— У всех есть прошлое, — сказала она, втайне желая, чтобы ее собственное прошлое было интереснее, и стала раскладывать еду по тарелкам. — Это довольно тяжело, когда прошлое появляется у тебя на пороге и ты должна пригласить это на обед.

Лия наслаждалась, назвав Беллу это, как что-то неодушевленное.

— Понимаю, прости, — выдохнул он неловко. — Все будет отлично, она хороша в компании.

— Достаточно хороша для тебя, — выпалила Лия, тут же пожалев об этом. — Извини, я не подумала.

Лия помешала у себя в тарелке, не решаясь начать есть, на случай, если бы ее начало тошнить. И вдруг внезапно она догадалась, и ее действительно начало тошнить.

— Это было здесь, в розовом коттедже?

— Да, — сказал Бен тихо, кладя вилку на стол. — Извини, Лия.

— И все происходило на моей кровати, — подумала она вслух.

Она опять представила их, обнаженных, смеющихся, на ее кровати. Странно, ей почти нравилась картина, возникшая в ее воображении, и она почувствовала, что сердце ее забилось учащенно, вызывая сердитый румянец на щеках. Он наверняка думал о Белле, оказавшись опять на той же кровати, с Лией, лежавшей в его объятиях. Неужели все в коттедже напоминало ему то время?

Это было в прошлом, еще до того, как Бен узнал о ее существовании. Ревность была нелепой, беспочвенной и разрушающей. Белле остались только полинявшие воспоминания, а то, что было с Беном у нее, было реальностью, здесь и сейчас. Если кто-то должен был ревновать, то это была Белла, а не она.

— Это кончено, — она решила не позволять этой женщине победить себя. — Это было в лучшем случае пару недель, и с тех пор у тебя с ней ничего не было. И даже если она приехала на несколько дней, я не настолько неуверенна в себе, чтобы испугаться ее.

Лия изо всех сил желала, чтобы произнесенные слова были правдой.

Он взял ее за руку.

— Спасибо. Другая женщина на твоем месте устроила бы сцену. Я не знал, что она приедет, поверь.

— Ты видел ее сегодня? — Лия глотнула вина и заставила себя выглядеть спокойной.

— Да, она ездила в супермаркет, и потом мы выпили чаю. Я рассказал ей о нас.

— Рассказал? — спросила Лия, польщенная. Она была реальностью, и о ней говорили. — И как она отреагировала?

— Была разочарована, немного уязвлена. Не думаю, что она верила, что у нас с ней что-то серьезное, но наверняка она не отказалась бы развлечься несколько дней.

Нас. От этого слова по спине Лии пробежал холодок, который она отогнала еще одним глотком вина.

— И надолго она приехала?

— Не знаю. Она приехала посмотреть, как идет ремонт в ее доме.

— Она работает? Я имею в виду, у нее есть нормальное место работы, в офисе?

— Я не знаю ее настолько хорошо. — Он начал раздражаться, и она прекратила.

Бен выглядел усталым от этого разговора, но что могло быть дальше?

Она услышала звуки из сада и вспомнила о комете.

— Комета должна была появиться, — сказала она, и они вышли на террасу. Небо еще не потемнело окончательно, и издалека было видно что-то, что выглядело как звезда с хвостом.

— Это комета, которая изменит мир, — прошептала она.

— Это комета, — сказал Бен без эмоций.

— Не уверена, что мне нравятся откровения на данный момент, — пошутила она, и он обнял ее и прижал к себе.

Лия не могла оторвать взгляд от группы под предводительством Пичс, встречающей комету, и по ее подсчетам, там была лишняя голова, Белла. Возможно, ей показалось, но она видела, как одна из женщин посмотрела на нее и тут же отвернулась.

— Я рада, что ты был честен с ней, — сказала она, когда они вошли обратно в коттедж.

Лия понимала, что это прозвучало снисходительно, но не могла остановиться в своем триумфальном шествии. Белла, соблазнительная, красивая и опасная, была теперь неудачницей в любви, в то время как она, домашняя и заботливая, победила в бою за сердце Бена.

Она понимала, что завтрашний день мог оказаться сложным. Ей хотелось просто и элегантно показать Белле, что она прекрасная хозяйка и многое может дать мужчине. Все приглашенные ее высоко ценили и могли это подтвердить. И, конечно, Бен, так высоко ценивший ее усилия, для которого она значила так много.

Она решила не сдаваться и легла в постель рядом с Беном. В ее воображении возникла картина, что он игнорировал ее во время обеда, ухаживая за Беллой, но она отогнала ее.

Засыпая в его объятиях, Лия представила, как Бен улыбался ей, не боясь показать свою нежность, и удерживала эту картину так долго, как могла. Все было против нее, стены, пол, кровать. Картина Беллы висела на стене, и все подсмеивалось над Лией, стараясь поставить ее на колени, превратить ее благословенный мир во что-то темное и несчастное, и, несмотря на ее сопротивление, этот смех становился громче и громче и преследовал ее всю ночь.

Глава 20

Как она и предполагала, Бен ушел в полдень, чтобы вернуться вместе с остальными гостями. Лия загоняла себя в праздничное настроение, нарезая свежий хлеб и проверяя снова и снова, не забыла ли она какую-нибудь деталь. Обед приобретал исключительную важность, и она чувствовала, что каждое ее движение, слово и блюдо будут рассматриваться как под микроскопом. Она повторяла, что это она контролировала ситуацию, а Белла была всего лишь гостем, приглашенным в последнюю минуту.

Вышло солнце, и к одиннадцати терраса была залита его теплым светом. Лия обсыпала баранью ногу розмарином, размельченным чесноком и пастой из анчоусов, взбила авокадо, сливки и бульон в блендере и накрыла стол на семь персон. Она решила посадить Беллу между Феликсом и Этьеном, а сама сесть между Феликсом и Беном. Две женщины в любом случае получались сидящими вместе, так не лучше ли было посадить Беллу между Хлоей и Этьеном? Но тогда она оказалась бы напротив Бена, а этого Лии не хотелось. В конце концов, она решила посадить Беллу как можно дальше, в конце стола с Хлоей и Этьеном, а Пичс и Феликса посадить между ними и Беном с ней, Лией. Хлоя должна была не дать Белле вставить и слова, а Этьену предназначалось действовать ей на нервы своими манерами.

Наступило время подогреть блюда, которые подавались теплыми, и охладить те, которые предполагались холодными, когда пришли первые гости, Хлоя и Этьен. Она попросила Этьена открыть две бутылки игристого вина и подала им бокалы. Как всегда, первый глоток был потрясающе вкусным, наполнявшим ощущением драматического ожидания. Сегодня был ее день, и она собиралась, как кошка, пометить свою территорию. Она допила свой бокал и попросила Этьена снова наполнить его, помня при этом, что не должна потерять самообладание.

Вскоре прибыли Феликс и Пичс, с радостью приняв бокалы с игристым.

— Боюсь, это не настоящее, — призналась Лия.

— Нет, дорогая, не волнуйтесь. Все это игры этикеток, но вино очень хорошее, — Пичс была взволнована ожиданием роскошного обеда. — Мы отлично провели время прошлым вечером.

И она принялась рассказывать о медитации, песнопениях и желаниях, которые они загадали, а Лия в это время подала маслины, хлеб и все три вида масла.

Ее волновало, почему не было Бена. Рататуй был почти готов, и она беспокоилась, что баранина могла получиться пережаренной, поэтому после небольших расчетов решила вынуть ее из духовки и поставить туда картофель с грибами.

Она услышала голоса, и это вошли Бен и Белла, вместе. Лия спрашивала себя, известно ли остальным об их прошлом, терзаясь, что не узнала это у Бена прошлой ночью. Было бы настоящим унижением, если все знали и теперь могли подумать, что они опять вместе. Она взглянула на свое отражение в кастрюле с рататуем, что, возможно, было не самой лучшей идеей, но лунообразное отражение, смотревшее на нее, было хорошо причесано, и макияж был изысканно неброским. Она оделась просто, в джинсы, футболку и темно-розовый жакет, все это дополняли коричневые ремень и туфли.

Белла, это Лия разглядела с кухни, была одета в черно-белое платье с цветочным рисунком и ослепительно белый жакет, наброшенный на плечи. В руках у нее был красивый букет белых цветов. Лия почувствовала, что она наказана, как если бы букет был веткой оливы.

— А где Лия? — услышала она голос Беллы. — Так мило было пригласить меня, ведь мы незнакомы.

— Привет, — Лия вышла на террасу, стараясь говорить так же уверенно, как Белла. И добавила, как опытный политик: — Рада видеть.

— Это вам, — Белла, улыбаясь, протянула ей букет. — В знак благодарности. Бен? Вино у тебя?

Он передал ей пакет с двумя бутылками и поцеловал в обе щеки. Этьен, который быстро наполнил свой бокал в честь их прибытия, подал им бокалы с игристым.

— Как я люблю этот коттедж, — мечтательно огляделась Белла. — У него есть особое очарование. Вам здесь нравится?

— Да, — сказала Лия застенчиво. — Ощущение прекрасное.

— Я была так счастлива здесь, всего две недели. Рисовала этот волшебный вид с ивой и апельсиновой рощей. Такое вдохновение. Вы пишете книгу?

— Да, — ответила Лия, без желания развивать тему.

Чувствовалось, что Белла начинаетконтролировать ситуацию. Почему она не могла быть просто гостем и посидеть спокойно?

— Извините, мне надо на кухню.

Она надеялась, что Бен придет к ней на кухню и спросит, не надо ли помочь, или просто поддержит ее. Но он остался на террасе, болтая с остальными. Лия уже ненавидела свои джинсы, жакет и туфли на плоской подошве, в которых она выглядела, как ей стало казаться, недостаточно женственно. Белла выглядела сегодня нежной, в большем соответствии со своим именем, почти нуждаясь в защите.

— Вам помочь? — впорхнула Пичс, как оранжево-золотое видение, со следами помады на зубах.

— Спасибо, все в порядке, закуски готовы.

Она помешала рататуй и проверила картофель. С террасы донесся шум двигаемых стульев, и, испугавшись, что план рассадки гостей нарушен, она помчалась посмотреть, что происходит. Хлоя и Этьен заняли дальний край стола, а Белла удобно села рядом с Беном.

— Рассаживаемся свободно? — спросила Хлоя, пока Этьен в очередной раз наполнял их бокалы.

— Конечно, как вам удобно, — Лия старалась держаться гостеприимно, уже ненавидя ее собственный обед. — Я несу первое.

Ее место оказалось во главе стола, с Феликсом и Пичс по правую и левую руки. Бен сидел на противоположном краю между Беллой и Этьеном, напротив Хлои. Все, и в особенности Белла, восторгались супом из авокадо, который был очень кстати в жаркий весенний день. Но когда была подана баранина, Белла нащупала уязвимое место.

— Расскажите о своей книге. Это кулинарные рецепты?

— Не только, — начала Лия. — Называется Ощущение Юга, и это о продуктах Средиземноморья, и, конечно, приведены рецепты.

— Очаровательно, — заметила Белла. — А под каким углом? Я хочу сказать, что отличает вашу книгу от, скажем, книг Клаудии Роден или Каррье?

— Ну, у них все-таки кулинарные книги, а я стараюсь показать, откуда эти продукты, как выращивать фрукты и овощи.

— А кто ваши читатели? — Белла посмотрела озадаченно. — Книга предназначена для Англии или для англичан, живущих во Франции? Мне кажется, с точки зрения продажи у такой книги очень ограниченный рынок.

Лия застыла. Она никогда не думала об этом. Никогда этот вопрос не возникал в разговорах и переписке с Джулией. Ей необходимо было ответить умно и продуманно.

— Я не привожу рекомендаций, как обрабатывать почву, хотя упоминаю о важности системы дренажа и о роли уникальных средиземноморских почв. Но книга больше о жизнеутверждающей средиземноморской кухне, о временах года и о том, как лучше приготовить те или иные плоды.

— Значит, читатели — местные жители?

— Не думаю, что это так важно. Всем интересно, как выращивают баклажаны и как их готовят в разных странах.

Лия надеялась, что не выглядит некомпетентной, и отпила добрый глоток вина. Белла не унималась.

— И у вас есть издатель?

— Да, и очень мне помогает, — Лия вспомнила последнее письмо Джулии, которая спрашивала, когда, наконец, она пришлет обещанные главы и все свои записи, страницы и идеи, которые никак не укладывались в четкую структуру.

— И уже есть хороший контракт? Сейчас люди подписывают контракты на сотни тысяч, — последнее было обращено ко всем собравшимся.

— Не настолько хороший, — улыбнулась Лия, решив закончить разговор.

Она покраснела и начала предлагать еще баранины. Белла отказалась, сказав, что все очень вкусно, но она сыта. Остальные ожидали ломтей баранины и рататуя, который раскладывал Бен.

— А вы, Белла? — спросила Лия, набрав побольше воздуха. — Чем вы здесь занимаетесь? Будете рисовать?

— Это просто хобби, но мне нравится. Нет, я приехала проверить работы в моем доме. За рабочими нужен глаз да глаз. Вот, пытаюсь уговорить Бена сделать несколько снимков до и после реконструкции, на память.

— Какая мысль, — прорычала Лия в направлении Бена.

— И еще я намерена убедить Бена начать работать с его остальными фотографиями, которые он систематизирует с прошлого года. Мы или устроим выставку, или соберем материал для книги, но мне невыносима мысль, что ничего не двигается с места второй год. У меня хороший глаз, правда, Бен? И ты доверяешь моему мнению, да?

Бен, который необычно для себя промолчал весь обед, только кивнул головой и потянулся за вином. Лия тоже взяла свой бокал, мечтая вылить его содержимое на платье Беллы.

Она подала сыры, а затем лимонный пирог, который имел необыкновенный успех. Вскоре Пичс и Феликс простились и отправились домой вздремнуть.

— Пойдем, Бен. Уверена, Лия хочет отдохнуть. Пойдем, прогуляемся, — торопила его Белла. — Или можем доехать до дома и сделать снимки.

— Свет плохой, — слабо возразил он.

— Тогда утром. А сейчас прогуляемся, чтобы отработать замечательный обед Лии. Пойдем, пока солнце не зашло.

— Я хочу помочь Лии, — сказал он, собирая тарелки и направляясь на кухню. Лия быстро схватила соль, перец и смятые салфетки и поспешила за ним.

— Извини, — сказал он. — Просто не знаю, что и сказать.

— Мне показалось, она не дает тебе такого шанса, — сказала Лия справедливо.

— Она как бульдозер. Лия, мне так жаль. Я пойду с ней на прогулку и все ей объясню. Она пытается во все вмешиваться, и я не хочу ей это позволить.

— Не говори. Выставка, книга? Она собирается стать твоим агентом.

— Обед был замечательный, Лия, просто королевский.

Белла уже стояла около них, натягивая жакет.

— Ваша книга обещает быть интересной, буду ждать, чтобы прочесть, — она обняла Лию и чмокнула воздух около ее щек.

— Увидимся, — неохотно попрощался Бен, тоже целуя ее.

Лия проводила их взглядом, уходящих вместе, и почувствовала себя беспомощной и безнадежной. Белла со своими хорошими манерами и шармом без усилий высмеяла ее книгу и обозначила свои намерения в отношении Бена. Лия чувствовала, что ее вежливо вываляли в грязи и отобрали все, чем она дорожила.

Коттедж без Бена опустел, и хотя он обещал вернуться позже, она знала, что не вернется. Не потому, что он не хотел, а потому что ему не позволят. Она привела в порядок кухню, мечтая покончить с мытьем посуды и отдохнуть, но на террасе оставались Хлоя и Этьен, не сводившие глаз с почти полной бутылки вина.

— Было замечательно, ты заслужила орден, — сказала Хлоя, подставляя бокал, чтобы Этьен наполнил его.

Он налил им обоим и отрезал себе толстый кусок сыра бри.

— Я бы остерегалась Беллы на твоем месте, — прибавила Хлоя, когда Лия села. — Она ядовита, если тебе интересно мое мнение.

Если Хлоя собиралась начать свое обычное обсуждение гостей, то на это раз Лия действительно хотела послушать.

— Почему ты так думаешь? — спросила она.

— Она стерва, которая манипулирует, пока не добьется своего. Я бы не стала ей доверять.

— Ты была знакома с ней в прошлом году?

— Да, — Хлоя закатила глаза. — Она как заноза, никто ее не любит. Все должно быть по ее, и со всеми она разговаривает вежливо-стервозно. Она такая неискренняя.

— Она довольно грубо прошлась по моей книге, — Лия выпила еще вина, и ей стало казаться, что она может подружиться с Хлоей.

— Лия, можно тебя спросить? — Хлоя улыбалась полувопросительно, полуутвердительно. — Ты и Бен… ну, ты знаешь…?

Кровь бросилась Лии в голову. Ей было безразлично, что Бен старался скрыть их отношения.

— Мы просто провели прошлый месяц в постели, если ты это имеешь в виду, — выпалила она.

— Я так и знала! — закричала Хлоя и подняла бокал. Этьен одобрительно улыбнулся. — За тебя, девушка!

Они обе рассмеялись.

— Я знала, что что-то происходит. Бена не было видно, и я знала, что он с тобой.

— А сейчас эта чертова Белла вернулась, чтобы разрушить все. Она же очевидно бегает за ним.

— Просто поиграть. Уверена, у нее есть богатый тип в Лондоне. Она играет людьми. Мне известно, что у них что-то было в прошлом году, но никогда не думала, что что-то серьезное.

— Они не скрывали? — спросила Лия ревниво.

— Нет, но его несколько раз застукали, когда он выходил из розового коттеджа. Мне кажется, Бен не любит трепаться о своей личной жизни. Но ты должна остерегаться ее. Тебе придется побороться.

— Никогда не боролась за мужчину, — сказала Лия. — Не уверена, что смогу сейчас.

— Тогда ты его потеряешь. Бен слишком наивен, чтобы понять, что она задумала. Если хочешь удержать его, готовь зубы и ногти.

— Не знаю, — вздохнула Лия устало. — Если я буду бороться, не стану ли я тоже манипулировать? Он был со мной, потому что хотел, а не потому, что я его принуждала.

— Очень благородно, Лия, но так ты его потеряешь. Она же его берет за горло с этими фотографиями, потом еще что-нибудь придумает. Ты должна быть сильнее ее.

— Я подумаю.

Лии захотелось закончить разговор, выпроводить их и нырнуть в ванну с ароматической пеной. Она хотела, чтобы вернулся Бен с вином и извинениями, чтобы Белла уехала этой ночью. Она хотела остаться одной и подумать о работе. Она хотела опять стать хозяйкой своего коттеджа. Она хотела валяться на софе в объятиях Бена, хотела его тепла и любви.

Этьен громко рыгнул и предложил открыть еще одну бутылку.

Глава 21

Бен вернулся на следующее утро и нашел Лию в плохом настроении. Она не выспалась, отчасти потому, что слишком много выпила, но главным образом потому, что все время думала о Бене и Белле, представляя, как они смеются, целуются и занимаются любовью.

Она поставила чайник и сделала в кофеварке крепкий кофе. Она знала, что выглядит ужасно. Она подкрасилась, как делала это каждое утро: положила немного тона на нос и щеки, слегка подвела уголки глаз, подкрасила ресницы и заколола волосы. Обычно утром она выглядела мило и как-то по-девичьи, но сегодня, несмотря на те же усилия, она выглядела бледной.

— Как прогулка? — спросила она холодно, стараясь не выглядеть властной или неуверенной подругой, как она и выглядела.

— Извини, — вздохнул он. — Все нормально. Мы прогулялись, потом выпили чаю, а потом было уже поздно. Я не собирался провести с ней так много времени и прошу извинить, что не пришел к тебе. Но мне было не по себе, не могу объяснить.

— Я знала, что ты не придешь, — сказала Лия ровно, думая, о чем они могли так долго говорить. — И у меня не было настроения тебя видеть.

— Представляю. Ты не заслуживаешь такого обращения, и я прошу прощения. Я согласился сделать снимки, но сказал ей, что я теперь с тобой. Я ей ясно дал понять, что она не встанет между нами.

Уже встала, хотелось сказать Лии.

— Хорошо, — произнесла она и почувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы. — И она согласилась?

Он выглядел неубедительно.

— Это Белла. Она не демонстрирует эмоции. Ей можно сказать, что ее дом сгорел и родители погибли, а она ответит что-то вроде «хорошо, давай нальем по рюмочке и поговорим об этом».

Лия знала, что он прав. Она была, к собственному раздражению, заинтригована и хотела знать об этой женщине как можно больше. Сколько ей было лет? Белла выглядела женщиной без возраста, от тридцати до сорока пяти, скорее всего на тридцать пять. Но зрелые тридцать пять искушенной и уверенной в себе женщины, которая удачно вышла замуж и вела взрослую жизнь. Странно, они были ровесницами, но из разных миров. Лии не верилось, что Белла когда-то была молодой, ошибалась и совершала импульсивные поступки. Лия удивилась, как это раньше не приходило ей в голову. Как раз Бен, возможно, и был таким импульсом для Беллы?

— А почему ты согласился фотографировать ее дом? — не унималась она. — Она не может купить камеру и сделать пару снимков сама? Зачем ей нужен профессионал?

— Не знаю, — сказал он терпеливо. — Возможно, ты права, и мне не стоило соглашаться. Но знаешь, она мне друг. Извини, но она мне друг. И жизнь меня научила, что это важно. Мне жаль, если тебе это не нравится, но она друг, и я хочу с ней видеться.

Лия кивнула, ненавидя ту стену, которая внезапно выросла между ними. Могло ли все опять стать по-прежнему? Возможно, когда-нибудь, но не сейчас, когда рядом была Белла.

— Когда ты едешь фотографировать? — спросила она наконец.

— Когда будет хорошее освещение, — сказал он. — Видимо, завтра утром.

— А где этот дом?

— Недалеко, в двадцати минутах езды.

Ей хотелось знать все. Был ли это очаровательный коттедж, увитый розами и окруженный оливами и виноградом, или роскошный и экстравагантный дом у моря? Ей казалось, что дом мог помочь лучше узнать характер Беллы.

— Она получила его в наследство? Или купила?

— Думаю, купила. Это было частью раздела имущества при разводе. Ее бывший муж довольно богат, инвестор или банкир.

— Знаешь, как получится? Ты поедешь с ней утром, сделаешь снимки, потом она предложит пообедать вместе в шикарном ресторанчике, в знак благодарности, потом прогуляться по городку, а потом наступит вечер, и она предложит выпить, и заодно и поужинать.

— Это смешно, — оборонялся Бен. — Я не позволю. Съездим, и я вернусь домой работать. Один.

Лия безнадежно засмеялась, подсознательно зная, что ее версия была куда более верна.

— Я приехала во Францию не для того, чтобы искать любовь или увлечения, и если у нас ничего не получится, я буду в порядке, — пошутила она, но, увидев его реакцию, пожалела о своих словах.

Это была та же схема: любовь, боль, злость, сожаление, а ей хотелось освободиться от этого формата.

— Я имела в виду, что мне бы надо перестать волноваться о тебе и этой женщине и начать работать, — сказала она более мягко.

— Хорошо, потому что я хочу быть с тобой, — он обнял ее, и она немедленно почувствовала облегчение. — Я не хочу, чтобы она встала между нами. Сегодня вернусь к семи, если позволишь.

— Конечно, — улыбнулась Лия. — У меня остались тонны баранины и рататуя.

— Отлично, — он допил кофе и встал. — Тогда до семи.

Лия улыбнулась, и они обнялись крепко, словно не собираясь отпускать друг друга.

— Ты всегда так хорошо пахнешь, — прошептал он. — Запах твоих волос… Какие у тебя планы на утро?

— Работа, — ответила она.

Он взял ее за руку и повел к лестнице.

— Работа может немного подождать, правда?

Глава 22

Они заканчивали завтракать, когда раздался стук в дверь и появилась Белла, застенчиво улыбаясь. На ней были новые джинсы, идеально сидящие на бедрах, белая рубашка и серый кашемировый кардиган.

— Извините, что побеспокоила, — сказала она Лии перед тем, как повернуться к Бену: — Бен, посмотри какой свет. Поедем и сфотографируем сегодня. Они собираются начать работы сегодня, и мне не хотелось бы это пропустить.

— Хорошо, — согласился он, вставая. — Сейчас зайду за камерой.

— Волшебно, — сказала Белла, явно довольная. Она повернулась к Лии: — Надеюсь, вы не возражаете, если я заберу его?

— Нисколько, — натянуто улыбнулась Лия. — Если вы вернете его туда же, откуда взяли.

Произнеся это, она опять почувствовала страх. Это было только начало, подумала она. Она была уверена, что потом будут еще поездки, еще одолжения, больше времени, проведенного вместе, пока Белла не возьмет под контроль и работу, и жизнь Бена. Ей оставалось или ничего не делать и смотреть, как развиваются события, или попытаться и что-то доказать.

Бен поцеловал ее на прощание на глазах у Беллы, к радости Лии. Когда Белла попрощалась и пошла за Беном к калитке, Лию осенило, и она побежала за ними.

— Белла, вы не возражаете, если я напрошусь с вами? Я почти ничего не видела вокруг, если не считать романтической поездки в Барселонетт, — сказала она, глядя на Бена. — Мне бы хотелось взглянуть на ваш дом и просто проехаться.

Вишневое варенье, которое она собиралась варить, могло подождать. Она почувствовала, как кровь предательски прилила к щекам. Бен застыл в ожидании, а Белла приложила все усилия, чтобы остаться невозмутимой. Но Лия знала, что сбила ее с ног.

— Конечно, — улыбнулась Белла. — Как глупо, что я сама до этого не догадалась. Просто подумала, что вы заняты книгой. Поехали!

Минут через двадцать они выехали и взяли на запад, по направлению к городу духов Грасс. Белла вела машину быстро, как водят французы, но уверенно и властно, как будто знала эту дорогу всю жизнь. Лия села на заднее сидение. Она чувствовала, что выиграла этот бой, первый из многих, несомненно. Это взволновало и поддержало ее, как будто тем, что напросилась в поездку, она сделала Белле прямое и однозначное предупреждение, что требует уважения к себе. Хлоя могла ею гордиться.

Они свернули налево к Каннам, и вскоре, после нескольких запутанных поворотов, подъехали к дому. Это был дом, немедленно решила Лия, не коттедж и не вилла, а именно красивый и элегантный дом. Дом, из кремового камня с белыми ставнями и черепичной крышей, стоял в цветущем саду, полном калифорнийских лилий и лаванды. Рядом возвышались несколько кипарисов, в углах террасы стояли терракотовые и каменные вазоны с увядшими петуниями и геранью. Подойдя поближе, Лия увидела дикий тимьян и розмарин на грядках, маргаритки, смотрящие на солнце, и молодые оливковые деревья, роняющие свои серебристые листья на землю. Дом выглядел заброшенным, но совершенно очаровал Лию.

— Белла, здесь чудесно, — закричала она в восхищении. — Это такая находка.

— Подождите, сейчас войдем, — ответила Белла. — Дом принадлежал пожилой паре, кажется, они не делали ремонт со дня своей свадьбы. Планировка неплохая, но столько надо переделать.

Рабочих не было видно, и она вошла в дверь. Внутри Лия поняла, о каком ремонте говорила Белла. Каждая комната была оклеена обоями разного стиля. Краска облупилась, кухня выглядела примитивно, только раковина и подозрительного вида газовая плита. В гостиной она нашла самый уродливый камин, который ей приходилось видеть, столовая оказалась темной и тесной. Две спальни наверху были нормальных размеров, выкрашены в холодный голубой цвет, но третья спальня больше напоминала стенной шкаф. Ванная в розовых тонах выглядела отвратительно.

Бен начал фотографировать комнату за комнатой, следуя за естественным освещением, и Лия оказалась вдвоем с Беллой.

— Здесь есть, где проявить вкус, — начала она.

— Я собираюсь расширить столовую и спальню наверху и полностью переделать ванную. Мне больше нравится, как сделано в розовом коттедже. Кухню мне хотелось бы сохранить традиционной, зато поменять общую отделку интерьеров и камины.

— У этого дома прекрасный потенциал, — сказала Лия, выглядывая из окна главной спальни. — Место чудесное.

— Да, может получиться неплохо, — сказала Белла не очень приветливо.

Она знала дом слишком хорошо, приезжала сюда много раз с агентами, архитекторами и рабочими. И был какой-то элемент досады, потому что дом напоминал Белле о разводе и был не только новой страницей, но и свидетельством прошлого поражения. Лия же видела только его очарование.

В главной спальне был небольшой балкон, заставленный вазонами с цветами, которые погибли несколько месяцев назад. Белла вышла туда на минуту посмотреть вниз, и Лия присоединилась к ней. Белла смотрела на Бена, выбирающего позицию для съемки.

— Простите, если выглядит, что я отнимаю его у вас, — сказала Белла, и Лия почти подпрыгнула от неожиданности и прямоты, не зная, как реагировать. — Это не так. Но ему нужен стимул. Прошлый год был тяжелым для него. Я настаивала на том, чтобы он фотографировал дом, потому что хотела укрепить его уверенность в своих силах.

— Не заметила, что ему это надо, — ответила Лия.

Белла обернулась к ней. Их лица оказались очень близко, и Лия не смогла удержаться, чтобы рассмотреть ее макияж и кожу, заметив крупные поры вокруг носа, которые Белла замазала тональным кремом.

— И это вы мне говорите? Сколько снимков он сделал с тех пор, как приехал сюда?

— Не знаю, — Лия поймала себя на том, что сделала шаг назад, не выдержав такой близости. — Но это не его профиль.

— А в прошлом году? Возможно, он не говорил, но Афганистан был для него испытанием, — она нахмурилась. — И с тех пор он отказался от пары неплохих предложений. Мне кажется, он потерял нерв.

— Но он был в Косове, — возразила Лия оборонительно, раздраженная осведомленностью Беллы.

— Это не считается, — она была неумолима. — Не на линии же огня? Сфотографировал нескольких крестьян, восстанавливающих свои фермы.

Лия смутилась и подумала, что Бену следовало бы больше ей доверять.

— Но он не хочет больше заниматься этим, — настаивала она. — Он хочет встретиться с теми же людьми и показать, как они возвращаются к мирной жизни.

— Это он так сказал? — усмехнулась Белла многозначительно.

Лия огляделась кругом, не зная, что делать. Она не понимала, каким образом фотографии старого дома помогут Бену вернуться на войну, но не решалась сказать об этом.

— Покажите, как будет расширена столовая, — попросила она.

Снаружи можно было видеть фундамент, который позволял расширить комнату метра на два. Послышался шум грузовика и подъехали трое рабочих с мешками цемента и инструментами. Белла поспешила поздороваться с ними, выговаривая им за опоздание на безупречном французском.

Оставшись одна, Лия решила пройтись по дому, представляя, как будет выглядеть каждая комната после ремонта. Конечно, Белла знала, что привело Бена на курсы в прошлом году. Но Лию беспокоило, что он до сих пор не доверял ей, так же, как не сказал, что любит ее. Он держался на расстоянии, и теперь Белла была готова воспользоваться этим.

Он догнал ее в гостиной.

— Много работы, — сказал он, доставая одну пленку из камеры и вставляя другую.

— А представь, как здесь будет чудно, — она наблюдала, как он выбирает ракурс, собираясь сфотографировать камин. — Когда ты делал это последний раз?

Он нахмурился, озадаченный вопросом, и попытался вспомнить.

— Обычно я не делаю таких снимков.

Внезапно в комнату вошла Белла.

— Ты не мог бы сфотографировать рабочих для меня? Они готовят цемент и собираются заложить первый камень.

Он кивнул и пошел за Беллой. Лия решила не отставать, чувствуя себя младшей сестрой, потащившейся за старшей на свидание.

— Я собираюсь устроить здесь оранжерею, от гостиной до кухни, — сказала ей Белла. — Солнце здесь будет вечером, красиво?

— Да, — согласилась Лия, глядя на кипарисы и холмы вдалеке.

Она подумала, что ей бы хотелось иметь такой дом и наслаждаться его удобством и тишиной. Белла словно прочитала ее мысли.

— Как долго вы будете жить в Дикой Розе?

— Неизвестно. До тех пор, когда Пичс решит меня выгнать. Не знаю, будут ли курсы этим летом.

— Уже июнь, не так много времени осталось.

— Вы тоже были на курсах? — Лия решила ответить прямотой на прямоту Беллы.

— Да, в прошлом году, — Белла выглядела слегка смущенно. — Трудный брак, а потом нелепый развод. Мне надо было… что-то. Лучше понять, другую точку зрения.

— Получилось?

— Да, мне удалось. Они такие особенные, Пичс и Феликс. Может, вы еще не поняли, — с улыбкой ответила Белла и добавила совершенно другим тоном: — Не знаю, как вы, но я голодна. Может, выпьем кофе с чем-нибудь в местном кафе?

И, как всегда, Белла настояла на своем.

Глава 23

После того дня Беллу не было видно. Она была слишком занята домом, чтобы беспокоиться о Бене и о том, чем он занимается. Вечера стали длиннее и теплее, и Лия и Бен могли ужинать на террасе. Каждый вечер они не переставали удивляться, что даже в половине десятого было еще светло, и наблюдали приход темноты и появление на небе кометы, следовавшей одной ей известным путем по Вселенной. Зрелище завораживало и давало Лии дополнительную свободу, в том числе задавать Бену вопросы о неизвестных ей сторонах его жизни.

— Так у тебя нет никакой ответственности? — спросила она вечером после ужина. — В смысле, ты не работаешь на агентство или другую организацию?

Он покачал головой.

— Я работаю на условиях фриланс для нескольких агентств. Иногда я сам затеваю поездку, иногда они меня посылают.

— Довольно неопределенно, — сказала она. — В смысле денег. Не надежнее ли работать нормально?

— Конечно, надежнее, — ответил он просто. — Но не для меня. Это как ходить в офис каждый день, и я не хочу таких ограничений. Мне нравится делать то, что я хочу, ездить туда, куда считаю нужным. Я бы никогда не мог приезжать во Францию, если бы работал полный рабочий день.

— Ты как будто боишься обязательств, — стала кокетничать Лия, потом поняла, что она сказала, и попыталась сменить тему: — Но можно ли заработать достаточно так, как ты работаешь?

— Я выживаю, потому что мне крупно повезло несколько лет назад, — улыбнулся он. — Но не спрашивай, как.

— Как? — спросила Лия в ожидании интересной истории. — Бен, расскажи.

Он помолчал, рассматривая свой бокал.

— Я сделал снимок, который обошел весь мир несколько раз. И заработал тысячи, десятки тысяч фунтов. Этого хватает на жизнь.

— Какой снимок? Я его знаю?

— Зная тебя, могу сказать, что очень возможно, — стыдливо засмеялся Бен.

— Расскажи, пожалуйста!

— Принцесса Диана, — начал он. — В Лондоне. Это было перед ее днем рождения в 1992 году, за несколько месяцев до развода с принцем Чарльзом. Я провел год в Боснии и приехал в отпуск. Мой дядя рассказал мне о друге, который хотел продать старую «Лейку». Он жил в Клепхэме, и я поехал посмотреть. О такой камере можно было мечтать, у меня сейчас такая же, а он своей даже не пользовался. Я ее купил, вышел от него, вставил пленку в камеру, и когда поднял глаза, увидел принцессу Диану, выходившую из дома напротив.

Он глотнул вина и продолжил.

— Я не поверил своим глазам. Она держала охапку белых роз, свежих, из сада, наверно, по случаю своего дня рождения. Она шла к машине и столкнулась со старухой, которая катила сумку на колесиках. Диана улыбнулась ей, что-то сказала и протянула цветы. Старуха сначала удивилась, а потом расплылась улыбке, и они даже обнялись. Я отснял целую пленку, кадр за кадром.

— Я помню эти фото, — сказала Лия возбужденно. — Это она ездила к своему психоаналитику?

— Я так и думал, что ты знаешь, — засмеялся Бен, поддразнивая ее. — Диана виделась с Дафной Симпсон довольно часто. Поэтому в прессе обсуждалось, о чем они могли говорить. Потом после развода эти снимки опять опубликовали.

— А потом через два года, — вспомнила Лия. — Потому что Дафна написала о ней книгу.

— И когда ее издали, мои снимки опять опубликовали.

— Боже, я отлично все помню. Не могу поверить, что это ты, — сказала Лия с восхищением. — И когда их брак развалился, все стали обсуждать, что она за человек — добрая, непосредственная, веселая. И опять опубликовали эти фото, как доказательства.

— Принесли мне состояние, — криво улыбнулся Бен. — Мой агент думал, что нашел курицу, несущую золотые яйца, заключал сделки по всему миру. Странно. Я работал пять лет, не покладая рук, и зарабатывал очень скромно. А здесь случайные снимки, и такая удача.

— Ты думаешь, она знала, что ты фотографируешь? — спросила Лия после паузы.

— Это было бы цинично, — улыбнулся он. — Не думаю. Она увидела меня в конце, когда открыла дверь машины, и удивилась. Я просто кивнул ей. Мне противно, что она могла подумать, будто я еще один папарацци, и очень хотел, чтобы она знала, чем я занимаюсь.

Лия старалась вспомнить что-то.

— Знаешь, когда она погибла, и все, кто знал ее, давали интервью, кто-то сказал, что один из твоих снимков ей особенно нравился. Ей нравилась его непосредственность и выражение лица старухи. Я читала где-то.

— Правда? — удивился Бен. — Если так, я буду чувствовать себя лучше. У меня было чувство вины, что я использовал ее.

— Но это дало тебе средства на дальнейшую работу. И ты делал снимки, которые ей точно бы понравились: в Руанде, противопехотные мины в Боснии, — ее голос звучал неопределенно, она не была уверена в фактах.

Забавно, она помнила столько мелочей, как история с психоаналитиком Дианы, но важные события в мире ускользали от нее. Если бы можно было точно знать, что пригодится в будущем! Ее жизнь показалась чередой пропущенных уроков и разговоров, в которых она не могла поучаствовать, и она пожалела, что не читала газету Дейли Мейл, которую выписывал Джонатан.

— Это хорошая точка зрения, — улыбнулся Бен, спасая ее. — Но мне бы хотелось признания некоторых из моих работ. Это смешно. Год фотографировал в Боснии, и ни одного снимка не опубликовали, а потом сделал состояние на принцессе, обнимающей пенсионерку. Без риска для жизни.

— А ты часто был в опасности? — спросила Лия, думая, что, возможно, узнает, почему он приезжал сюда в первый раз. — Я имею в виду моменты, когда ты думал «это конец».

— Однажды, — ответил он. — Всегда есть элемент опасности, но однажды я действительно подумал, что все кончено.

— Что случилось? — спросила она тихо.

— Весь прошлый год я старался забыть об этом, — сказал он, тяжело вздохнув.

— Прости, тогда можешь не говорить, — отозвалась она, уверенная, что Пичс и Белла знали.

Он помолчал, глядя глубоко в бокал.

— Это случилось в Афганистане, почти два года назад. Там были я, фотограф из Италии Джанкарло и шофер, мы ехали в горы на восток от Джалалабада, искали лаборатории героина, — он замолчал и быстро перевел взгляд с пустого бокала на пустую бутылку. — Можно, я открою еще одну?

Он взял бутылку, стоящую на холодильнике, и быстро откупорил ее.

— Этот район был очень нестабильным: беспредел, покушения на убийства, наркотики, бомбежки — все прелести, — он глотнул вина. — Мы знали, что это рискованно. Но поехали. И попали в засаду. А они не хотели, чтобы мы что-то увидели. Их было четверо. И один парень взял нас на прицел своего пистолета.

— Кто-то пострадал? — тихо спросила Лия.

— Джанкарло, убит на месте, — он глотнул еще вина, и она увидела слезы у него на глазах.

Она потянулась через стол и взяла его за руку.

— Этот тип выстрелил ему прямо в грудь. Минуту назад он сидел рядом и жаловался на боль в желудке, в следующую минуту был мертв, и мою рубашку залило его кровью. Вот так. Не знаю, почему выбрали его. На его месте мог быть я, — он тяжело вздохнул. — И потом он направил пистолет на меня.

— И?

— Чертова осечка, — засмеялся он, закачав головой. — Просто осечка, можешь поверить? И он не смог — увидел в этом знак Аллаха, что я должен жить. И отпустил меня и шофера.

— Господи, — воскликнула Лия, стараясь найти подходящие слова. — Как ты это пережил?

— Не говори. Вернулся в Англию. У меня был нервный срыв, — последние слова сопровождались циничным смешком.

— Поэтому ты оказался в Дикой Розе?

— Я все время спрашиваю себя, почему я остался жив, а не Джанкарло. Бессмыслица. Он был женат, с двумя детьми, а я свободен. Я был на его похоронах в Риме, сидел рядом с его убитой горем семьей и чувствовал свою вину. Такое чувство, что я забрал что-то у него.

— И помогло? Приезд сюда?

— В общем, да. Не мистическая чепуха Пичс, а место, атмосфера, совсем другие люди.

— Белла, например, — не смогла удержаться Лия. — Извини, это было лишнее.

— Это так, я попытался опять работать, — продолжал Бен, как будто не заметив. — Я мог бы поехать в Ирак, но отказался. Мне опять предложили Афганистан, но я не смог. Я потерял нерв. Я болтался в Лондоне, тратил деньги, и, в конце концов, поехал в Косово. Сделал что-то, но это никому уже не интересно. Это уже старые новости.

— Поэтому ты хочешь сделать книгу? Заинтересовать?

— Иногда мне кажется, что это пустая трата времени. Ну, еще одна книга фотографий или выставка. Люди этого не хотят, они слишком заняты тем, чтобы забыть все это. Тогда зачем?

— Брось, Бен, это пораженческие настроения. Ты же хотел расставить акценты на хорошем, помнишь? Сомневаться естественно, но это не значит, что надо останавливаться. Ты думаешь, у меня таких мыслей не бывает?

Возможно, под влиянием вина Лия вдруг стала страстной и убедительной. Она увидела свое отражение в Бене: сомнения, страхи, неуверенность. Поддерживая его, она поддерживала себя, свой проект, прогоняла демонов, которые регулярно дразнили ее.

— Ты думаешь, я не спрашиваю себя, чем я занимаюсь? — продолжала она. — Я неизвестна, у меня не было своего шоу на ТВ, я не профессионал ни в кулинарии, ни в садоводстве, так какого черта я могу предложить? Почему я решила, что могу написать книгу? Я даже просыпаюсь по ночам в страхе, что потратила все деньги и оказалась опять в Лондоне без работы, без квартиры, без ничего. Но мы с тобой другие. Мы должны сделать это, и сделаем! И никогда не сомневайся в этом.

— Ты такая милая, — сказал он, беря ее за руку, и она бы предпочла не слышать этого, потому что опять почувствовала себя девятилетней младшей сестрой. — И неотразимая. Я собираюсь сделать это и уже приближаюсь. Но мне надо опять уехать. Нужно сделать больше снимков, доказать самому себе, что я могу. Я не могу оставаться здесь, даже если мне так хорошо.

Он крепко обнял Лию с последними словами.

— Хорошо, поезжай, — ответила она просто. — Поезжай, но береги себя. И когда ты вернешься, я буду здесь, ждать тебя.

Она почувствовала, что он хотел сказать еще что-то, но только тяжело вздохнул и обнял ее еще крепче. Ей захотелось стать для него всем, его любовью, его вдохновением, его музой. И чтобы Белла исчезла, как будто ее никогда не было. И если бы она могла заглянуть в будущее, ей хотелось увидеть их вместе, счастливыми.

Глава 24

Следующие несколько дней Лия работала не покладая рук, словно пришпоренная комментариями Беллы, и, в конце концов, послала Джулии первые три главы и общий план. Она решила доказать, что могла написать книгу, у которой будут читатели, — и это был первый шаг. Она уговаривала себя, что если Джулии не понравится, она пошлет материал в другое издательство, потом еще в одно, и еще, до тех пор, пока книгу не примут к публикации.

Ей стало легче, что она узнала, на что Бен живет и почему приехал в первый раз в Дикую Розу. Больше не было ни секретов, ни тайн. Все сомнения, посеянные Джулией, разрешились, и даже Джулия должна была с этим согласиться.

Выходя с почты, Лия поняла, что ее жизнь сейчас в руках Джулии. Она нашла ей это место, и сейчас от нее зависела работа.

Она понимала, что Джулии могло не понравиться то, что она написала. Она понимала, что могут быть изменения, предложения и критика, и что она должна воспринимать это позитивно. Непонятно было, как это могло отразиться на их дружбе? Могло получиться так, что она потеряет и работу, и подругу или ей удастся сохранить все в равновесии?

Джулия бы никогда не раздумывала над этим. Джулия бы сконцентрировалась на работе. Если что-то можно было исправить, она исправляла, если что-то было недостаточно хорошим, она это отвергала. Это было на Лииной совести, быть уверенной, что все, что она написала и послала Джулии, соответствовало достаточно высоким стандартам.

В выходные был день рождения Этьена, и она предложила устроить вечеринку с ужином в его честь. Она решила пригласить всех, включая Беллу. Вдохновленная видом летних овощей в деревенских магазинчиках, она собралась приготовить суп писту, фрикасе из курицы с помидорчиками черри и розмарином и ризотто с грибами и салатом на гарнир.

Феликс и Пичс пришли первыми, вскоре пришел Бен, Хлоя и виновник торжества. Беллы не было.

— У вас Венера в Тельце, если мне не изменяет память, — хихикнула Пичс, беря бокал игристого вина. — Это означает любовь к хорошей еде и вину, правильно? Меня немного беспокоил Сатурн в девятом доме, но ведь у вас нет проблем со здоровьем?

Пока ждали Беллу, Лия подала маслины, маринованные с чесноком и петрушкой, и кабачковую икру с подогретой питой. Она уже не боялась Беллы и даже немного жалела ее. Хлоя рассказала, что Белла работала секретаршей и вышла замуж за своего босса, который после пятнадцати лет бездетного брака поменял ее на молодую модель. Она хорошо заработала на разводе, но в ее жизни чего-то не хватало, поэтому она опустилась до преследований Бена, чтобы доказать себе, что все еще молода.

Беллы все не было. Лия приглашала к половине восьмого, а уже было четверть девятого. Раздосадованная, Лия решила начинать и стала разливать суп по тарелкам. Каждому она поставила крошечные розетки с соусом песто, чтобы добавить к овощам восхитительный вкус базилика и чеснока.

Все были заняты супом, когда вошла Белла с извинениями и подарками, вином и цветами, прижимая к себе локтем стопку бумаги.

— Феликс, не хотелось бы беспокоить вас, но со мной произошло что-то необыкновенное, — начала она, протягивая ему бумаги. — Я пробовала непроизвольное письмо, которому вы нас учили в прошлом году, с огромным удовольствием уже несколько недель. И сегодня днем что-то произошло. Большая часть полная чепуха, я знаю, но есть некоторые мысли, что-то вроде предупреждений или наставлений, очень важные.

Лия налила Белле суп, раздраженная, что вместо того, чтобы извиниться и подождать подходящего момента, когда вступить в разговор, Белла сразу завладела вниманием гостей. Это было так характерно для этой женщины! Лия как-то пробовала, опоздав, начать рассказывать что-то смешное, но ее голос утонул в общем разговоре, и она чувствовала себя тряпичной куклой.

— Довольно интересно, — посмотрел Феликс через очки на странные линии, прерывающиеся иногда словами. Лия ожидала увидеть скептицизм по крайней мере на лице Бена, а то и Хлои с Этьеном, но все выглядели заинтригованными. Феликс водрузил очки на нос и стал перелистывать страницы, и чем дальше, тем меньше становилось беспомощных линий и больше слов.

— На солнце, где растут розы, радость будет обретена вновь, — прочел Феликс.

— Как волнующе — розы! Это, должно быть, здесь, — закричала Пичс.

Никто не обращал внимания на суп Лии, и она настойчиво предложила еще. Только Бен и Этьен согласились.

— Молодость сердца и духа повзрослеет, — продолжал Феликс. — Ее время еще не пришло.

— Что все это значит? — засмеялась Лия, приглашая всех высмеять записи Беллы.

— Земля высохнет, вода согреется, любовь возвратится в свой дом.

— Все закончили? — вскочила Лия. — Могу я собрать тарелки?

Бен помог ей, отнеся супницу на кухню.

— Я могла ожидать, что вечер украдет у меня Белла, но не этот чертов дух, — прошипела Лия. — Во что она играет?

Они вернулась в столовую с курицей и ризотто.

— Бен, это для тебя, — сказала Пичс. — Послушай.

— К тому, кто видел войну, голод и потери, счастье придет, если он выберет его.

— Ого, Бен, теперь ты знаешь, — Лия начала раскладывать курицу, желая, чтобы этот фарс поскорее закончился.

— Близкий к смерти, с жаждой жизни, он должен лечь с козой, чтобы разделить радость.

— Простите? — Лия уже была сильно раздражена и хотела, чтобы все сосредоточились на еде. — Это опять Бен? Так чтобы стать счастливым, он должен начать трахать коз? Бросьте, это бред, и еда стынет.

— Не будьте такой циничной, — вскричала Белла. — Посмотрите шире, вы такая практичная, Лия, вам надо развиваться духовно.

— Как? Слушая эту чепуху? Простите, Белла, я не собиралась преуменьшать ваш духовный эксперимент. Но если вы хотите сказать, что дух потратил время на то, чтобы рассказать вам, что Бен должен трахаться с козами, то избави меня бог от такой духовности.

— Не козы, дорогая, — Пичс дотронулась до ее руки. — Козерог, там это имеется в виду.

Лия закатила глаза и посмотрела на Бена, которому стало стыдно. Она предложила всем ризотто, надеясь, что у кого-то манеры достаточно хороши, чтобы восхититься приготовленной ею едой и поменять тему.

— Я Козерог, — сказала Белла тихо, и за столом воцарилась тишина.

Лия положила нож и вилку. Ей казалось, что она одна против всех, единственный нормальный человек в комнате, как пьющий чай среди пьяных.

— Значит, дух сказал через вас, что Бен будет счастлив только с вами?

— Не обижайтесь, Лия, — нервно засмеялась Белла. — Я не виновата, дух писал моей рукой.

— Феликс, а что показывает ваш опыт? Это нормально, когда дух говорит, кому с кем спать?

Феликс ничего не ответил и положил бумаги на стол.

— Это только одно из откровений, дорогая, — сказала Пичс. — Их нельзя стараться понять по отдельности, надо воспринимать в контексте.

— Курица была великолепная, — громко сказала Хлоя. — Как, впрочем, и ризотто. Тебе понравилось, детка?

Последнее относилось к Этьену, который громко обсасывал куриную косточку.

Лия была сердита и дала себе слово, что это последний раз, когда она всех опять пригласила. Слишком много труда, слишком большие расходы, и всегда заканчивалось неприятностью. Почему она старалась угодить этим людям, которые платили ей оскорблениями и унижениями? Слезы были готовы брызнуть из ее глаз. Ей хотелось, чтобы кто-то позвонил, и все услышали бы, как она смеялась и шутила в другой комнате. Ей хотелось, чтобы позвонила Джулия и сказала, что ей дают контракт на книгу, и она смогла бы об этом объявить, вернувшись, и все бы позавидовали ей и посмотрели на нее с восхищением.

— Не знаю, что там со счастьем, — сказал Бен легко, — но, кажется, я уезжаю в Афганистан через две недели.

За столом воцарилось всеобщее возбуждение, и Лия была благодарна ему. Он сказал ей об этом раньше, поэтому новость не застала ее врасплох. Она подумала, что могла бы найти другое место, арендовать коттедж где-то еще, познакомиться с новыми людьми, избавиться от всего. С этой компанией пора было заканчивать, ей нужны были новые люди.

Что бы то ни было, она решила, что должна переехать. Это место становилось слишком нелепым для нее.

Глава 25

Она не стала искать новый коттедж. По электронной почте пришло длинное письмо от Джулии, предлагающее мысли, идеи, рецепты и практические советы, которые она просила принять во внимание до того, как проект пойдет дальше. Лия занервничала, ей показалось, что и Джулия предала ее. Ей хотелось, чтобы Джулии понравилось все, что она сделала, чтобы она гордилась ею и предложила хороший контракт. Вместо этого Джулия стала вмешиваться. Но, перечитав письмо еще раз, она поняла, что все советы были ценными, и испытала чувство благодарности. Она поняла, что способна воспринимать критику конструктивно, и это было частью процесса взросления, потому что она достигла нового уровня уверенности в себе.

Джулия насмехалась над записями Беллы, что также принесло облегчение. В письме говорилось: «Признаю, что была неправа относительно Бена, но до сих пор не понимаю его реакции, он, кажется, подчиняется ей. Но посмотри, как нелепа Белла, это говорит о ее неуверенности. Не позволяй ей доставать себя. Она выглядит, как мыльный пузырь. Не стоит воспринимать ее всерьез».

Джулия была права — эта женщина выглядела нелепо, тщеславно и глупо.Если она серьезно думала, что ее записи что-то означают, ей надо было обратиться к врачу. В размышлениях Лия преодолела свою злость и увидела смешную сторону происшедшего. У нее был свой проект, и она была открыта для новых идей и интерпретаций. А у Беллы был только пустой дом и всякие трали-вали от нечего делать.

Днем на террасе появился Бен.

— Лия, — начал он. — Мне неприятно, но ты не обидишься, если я не приду вечером?

— Обижусь? — ощетинилась Лия. — Нет, а что происходит?

— Тебе не понравится, — быстро проговорил он, словно стараясь быстрее закончить. — Белла предложила поужинать с ней. Даже настояла.

Лия старалась не реагировать. В конце концов, их ничего не связывало, и он был свободен делать то, что ему нравилось. И не она ли говорила Хлое, что предпочитает быть с Беном, потому что он хочет этого, а не потому, что должен?

— У нее есть еще записи, и она хочет посмотреть их со мной, — выдохнул он.

— Бен, — расхохоталась она. — Ты шутишь!

— А что, если там что-то есть? — смутился он. — Не знаю, может быть, это глупо, но там есть что-то о том, что случилось в Афганистане.

— Пожалуйста, не верь, — попросила Лия. — Знаю, это болезненная тема для тебя и это изменило твою жизнь, но не верь в эту чепуху.

— А если это не чепуха? Если это весть от Джанкарло? Я не могу игнорировать это.

— А если она написала все сама? Ты думал?

— Зачем это ей?

— Потому что ей известно, где ты уязвим, — выпалила она нетерпеливо. — Она знает, как дотянуться до тебя. Подумай, Бен. Ты уверен, что не она сама написала?

— Так и знал, — сказал Бен.

— Знал что? Что я разумная, практичная, логичная?

— Что ты против Беллы. Ты боишься ее, поэтому подозреваешь. Возможно, ей близки мои проблемы. И потом, это только ужин. Только пицца в деревне.

— Не только ужин, — опять выпалила она, ненавидя себя. — Это ловушка. Она соблазняет тебя. Там же ясно написано, что ты будешь счастлив только в ее постели!

— Ты думаешь, что там об этом? — его голос зазвучал холодно. — Ты думаешь, что все это только потому, что Белла хочет переспать со мной? И все?

— Если честно, то да. Она из таких женщин, которые не могут без мужика. Ты ей не подходишь, любому ослу это ясно, но она не может одна. Ей надо чувствовать, что она привлекательна и желанна. Она занята домом, у нее нет развлечений, никто с ней не ужинает, не флиртует. Это пустынное место, — Лия понизила голос, стараясь говорить спокойно. — Она должна ютиться в крошечном бунгало, хотя планировала жить в коттедже, и она одна, хотя планировала быть с тобой. И секс. А посмотри на меня. У меня есть все. И теперь она хочет все вернуть и манипулирует.

— Я не знаю, что думать, — рассудил Бен, — и хочу выслушать ее.

— И, конечно, за ужином, она не могла просто заглянуть на кофе?

— А почему нет? — он повысил голос. — Что здесь такого? Мы не женаты, я свободен.

Эти слова ужалили ее так же, как и то, что он не сказал, что любит ее.

— Конечно, — сказала она тихо.

— Тогда я пойду, хорошо? Не хочу причинять тебе боль, но мне кажется, что я должен выслушать ее.

— Отлично, — Лия отвернулась, чтобы он не увидел слез унижения и разочарования у нее на глазах.

— Увидимся завтра.

— Как хочешь.

— Лия, пожалуйста, не надо.

— Не надо, к чертовой матери, что? — взорвалась она. — Быть такой властной? Опекать тебя? Такой практичной и бездуховной? Нам было так хорошо вместе, Бен. Мы были лучшими друзьями, у нас был потрясающий секс. Я могла говорить с тобой обо всем и думала, что ты чувствуешь то же. Мы помогали друг другу работать, никогда не ссорились. А потом появилась одна чертова туча и накрыла нас — и это Белла. А ты этого не видишь. Ты прощаешь ей все, защищаешь ее, оберегаешь. И это больно.

Она плакала, и слезы катились по ее щекам.

— Не знаю, что сказать, — он выглядел подавленным. — Прости. Жизнь не может быть вечной идиллией. Она здесь не навсегда, и мне бы этого не хотелось. Просто отпусти меня выслушать ее. Больше ничего.

Если бы он подошел к ней, взял за руку, вытер слезы со щек, посмотрел на нее и сказал, как много она для него значит, как он любит ее, Лия бы поняла. Она бы признала, что его проблемы важнее ее слез, и пережила бы. Но он стоял у стола, как будто хотел уйти как можно скорее.

— Знаешь, Бен? Уходи. Приятного вечера. Тебе расскажут, что твое будущее с ней и ты теряешь время со мной. Поучаствуй в мистическом эксперименте. Но не возвращайся. Я не хочу слышать об этом и не хочу больше тебя видеть. Довольно. Если ты не уважаешь ни меня, ни наши отношения, то ничего не поделаешь. Удачи в Афганистане. Ты мне всегда будешь дорог, но это слишком больно.

Она отвернулась, слезы еще сильнее покатились по щекам. Она услышала скрип калитки, и, когда обернулась, его уже не было видно.

Глава 26

Они увиделись еще раз, на прощание. Бен уезжал в Лондон, а оттуда в Кабул. Лия постаралась вести себя спокойно. Она знала, что это была очень важная поездка, которая могла помочь ему избавиться от своих демонов. Она чувствовала себя, словно замороженная, как будто стерла из памяти все, что касалось их близости. Она плакала больше, чем когда-либо, не могла выбраться из постели. Она не помнила, чтобы когда-нибудь чувствовала себя в такой депрессии, так одиноко.

Пока он был в Дикой Розе, был хотя бы шанс. Шанс, что он бы очнулся в постели Беллы, как она думала, и понял, что был дураком. Был шанс встретиться случайно в супермаркете, на улице или в саду.

Теперь не было ничего. Единственным утешением было то, что Белле было тоже одиноко. Но у нее была возможность получить весточку по электронной почте или телефону. Лии этого не светило.

Это было очень странное ощущение, потому что они были так близки, как будто бы знали друг друга всю жизнь. Казалось абсолютно нормальным, что они виделись каждый вечер, просыпались вместе каждое утро. Они не ссорились, не спорили. По всем меркам у них были идеальные отношения, и теперь не верилось, что все кончено.

Ей было трудно представить, что он счастлив без нее, но он ни разу не пытался увидеться с ней. Целыми днями после их расставания она надеялась, молилась и представляла, как он возвращался, со смущенным выражением на лице и цветами в руках. В этих мечтах он признавал, что был неправ, что все записи Беллы были полной чепухой и что он был несчастен и одинок.

Но этого не произошло. Он не пришел. Она прислушивалась ко всем звукам, надеясь, но он не пришел.

Она тщательно сторонилась бунгало, выбирала окольный путь в деревню, чтобы не столкнуться с Беллой, или, еще хуже, с ним и Беллой вместе. Тем более странно было увидеть его однажды утром в окно. Она встала с кресла, улыбаясь и стараясь вести себя, как добрая соседка, а не как брошенная любовница.

— Как дела? — спросил он после обязательного поцелуя в обе щеки.

— Хорошо. А твои? — спросила она, затаив дыхание.

— Хорошо.

Он не выглядел так, как будто у него все в порядке, но и по ней нельзя было этого сказать.

— Хотел сказать тебе, что уезжаю завтра. Через несколько недель у меня поездка.

— Прекрасно, — сказала она неловко. — Понимаю, это очень важно для тебя. Надеюсь, что все пройдет удачно.

Она не могла представить, что он будет там делать, где будет жить, с чем столкнется. Она почувствовала, что была далека от него, его прошлого и, к сожалению, от его будущего тоже. И она поняла, что это больше не ее дело.

— Извини, — начал он, глядя на свои ботинки. — Мне жаль, что ничего не получилось. Искренне.

Она почти заплакала. Она уже не верила, что у нее еще остались слезы. Он пришел и сказал, что не получилось. Она превратилась в бывшую — это было просто немного уважения перед тем, как стать забытой.

— Мне тоже, — согласилась она тихо.

— С тобой все в порядке?

— Да, — выдохнула она.

Это был дурацкий вопрос. Что она могла ответить? Что она напивалась каждый вечер, чтобы уснуть, что она не могла готовить, не могла есть, что она не могла работать, что даже хотела бросить все и уехать в Лондон?

— А ты?

— Неплохо, — сказал он, нахмурившись.

Неплохо. Это слово ужалило. Значит, ему было лучше, чем ей. Он просыпался рядом с теплым телом и ему не приходилось обедать и ужинать в одиночестве.

— Ладно, мне надо собираться, — он уходил, и ее охватила паника.

Она хотела, чтобы он обнял ее, сказал, что это было ошибкой и он любил только ее. Но реальность отказывалась играть в ее пьесе, и Лия увидела, как он направился к калитке.

— Бен, — окликнула она, догоняя. — Береги себя. Будь осторожен.

Она обняла его за шею и притянула к себе, вдыхая его запах, вспоминая его тело, наслаждаясь знакомым теплом.

— Конечно, буду, — тихо сказал он, обнимая ее.

Казалось, у него на глазах готовы были показаться слезы.

Он отвернулся, и Лия поняла, что никогда не была уверена, дорожил ли он ею. Когда он исчез в саду, Лия постаралась вспомнить, почему так получилось и могла ли она что-то сделать, чтобы сохранить их отношения. Неужели это была ее вина? Ответа не было, только вопросы. Ей хотелось побежать за ним, закричать, устроить сцену, но она знала, что не сделает этого. У нее было нечто, что ни Белла, ни Бен не смогли забрать у нее.

Достоинство.

Глава 27

Однажды утром, когда Лия сидела на террасе с чаем клубника и шиповник, появилась Пичс с большим коричневым конвертом.

— Прислали для вас, дорогая, — сказала она.

Лия подумала, что это могло быть от Бена, и вскочила взять конверт, но штемпель Лондона и знакомый почерк остудил ее волнение.

— Это от моей подруги Джулии, — сказала она тоскливо. — Она обещала прислать вырезки из воскресного приложения.

Она открыла конверт, и оттуда посыпались кусочки бумаги с яркими великолепными средиземноморскими рецептами, пробовать которые у нее больше не было ни сил, ни желания.

— Какая она внимательная, — Пичс присела. — Так помогает.

— Не знаю, — вздохнула Лия без интереса. — Я начинаю думать, что это пустая трата времени.

— Нет, Амелия! — Пичс редко называла ее полным именем, и это казалось предостережением. — Как вы можете так говорить?

— Могу, — у Лии не было даже сил доказывать.

У нее вообще не было сил. Она просто сидела и хотела, чтобы ее оставили в покое.

— Амелия, — начала Пичс твердо. — Я знаю, вам трудно сейчас, вы думаете, что вас предали и обидели. Но вы не можете бросить книгу. Не должны.

— Пичс, у меня ничего нет. Даже контракта нет, и не думаю, что Джулия что-то сделает, если она не будет уверена, что книга получится. Но мне все равно. Я не смогу. Надо признать, я никто. Я не эксперт в кулинарии или садоводстве, не писательница. Кто, к чертовой матери, я?

— Вы женщина, которую обидели, и теперь чувствуете жалость к себе, — сказала Пичс мягко. — Это нормально, но только до определенного предела. А потом вы должны собраться. Была же у вас жизнь и до него, помните?

— Помню, — Лия улыбнулась, стараясь не заплакать опять.

Пичс знала о них с Беном, но не подавала вида. И теперь — странно, но было естественно говорить с ней о Бене, как если бы это никогда не держалось в секрете.

— Была целеустремленная женщина, Лия Скотт, у которой была хорошая идея, — продолжала Пичс. — И у нее был энтузиазм. И не говорите мне, что теперь эта женщина превратилась в испуганную девочку, и все из-за мужчины.

— Извините, Пичс, но у меня нет настроения.

— Конечно, дорогая. Вы в темноте, в одиночестве, и не видите выхода. И пока вы там, вы не догадываетесь, что темнота бывает темнее и одиночество более одиноким. Бывают гораздо более тяжелые ситуации, но люди переживают их. Сидеть одной и жаловаться — не самый лучший способ.

— Знаю, Пичс, — воскликнула Лия. — Я пробовала работать, но не могу. Пробовала читать, но не могу сконцентрироваться. Пробовала готовить, но не смогла очистить даже зубчик чеснока. Теперь я пробую метод погружения. Если я окунусь в эту боль надолго, мне это надоест. И это будет то, что мне надо.

— У вас уже так было? Помните, как вам было плохо? И что вы сейчас думаете о тех мужчинах, которые разбивали вам сердце? Могу поспорить, вы уже забыли о них. Так и это пройдет.

— Так никогда не было. У меня всегда были мужчины, но всегда я бросала их.

— Интересно, — Пичс погрузилась в размышления. — Значит, вам надо было испытать это.

— Спасибо, но от этого мне не легче.

— Потому что вы не подготовлены. Все проходят через такой опыт. К вам это пришло поздно, поэтому оказалось таким ударом. Но большинство людей к вашему возрасту переживают две или три таких истории. Поверьте, бывает хуже. Вы только начинаете жить, — она засмеялась, и Лии стало интересно, что же такое пережила Пичс.

— Я знаю, я избалована. Мы виделись так много, что трудно поверить, что его нет. Это как смерть, или хуже, потому что он ушел, и ушел к другой женщине.

— Работа лечит лучше всего, — просто сказала Пичс. — Вы правы по поводу погружения, но лучше погрузиться в работу, а не в боль. Письмо пришло вовремя. Поработайте с материалами. Это то, что вам должно помочь выбраться.

— Пичс, это просто несколько вырезок, — засмеялась Лия, начиная понимать, как приятно опять улыбаться.

— Надеюсь, вы меня поняли. Работа лечит. Когда я занялась астрологией, у меня ничего не было, ни определенности, ни уважения к себе, ни уверенности. И я начала, и мне удалось.

Лия пристально посмотрела на собеседницу. Она никогда не воспринимала Пичс всерьез, только как почти карикатуру. Ее заинтересовало, какой Пичс была в молодости и что сделало ее такой, какая она сейчас.

— А почему вы занялись астрологией?

— У меня было трудное время, гораздо хуже, чем у вас сейчас, если поверите. Я чувствовала, что мне незачем жить. Мне нельзя было доверять, от меня никому не было ничего хорошего. Подруга подарила мне книгу по астрологии, чтобы отвлечь меня. Я увлеклась, как ничем не увлекалась до того.

— Вы уже были женаты с Феликсом?

— Нет, дорогая, мы поженились позже. Та же подруга посоветовала поехать в центр Новое время, недалеко от моего дома в Сан-Диего. Феликс читал там лекции, — она с нежностью улыбнулась. — О смерти, духовном мире, реинкарнации. Я увлеклась, не только предметом, но и им. Он был высокий, красивый, с таким приятным британским акцентом. Я влюбилась! После лекции была неформальная беседа, кофе и маковый пирог, и мы не могли оторвать глаз друг от друга. Я спросила, можно ли с ним встретиться, чтобы посоветоваться, и он согласился. Он видел меня в наихудшее время моей жизни, и я никогда не смогу его отблагодарить. Мы стали любовниками, а потом поженились, без пышной свадьбы, на берегу океана. Я была в разводе, и он не был женат.

— А дети у вас были?

Лия заметила, что лицо Пичс омрачилось.

— У меня есть дочь от первого мужа. Мы с Феликсом были уже староваты для этого. Он унаследовал это место. Его родители жили здесь, когда вышли на пенсию, но тогда уже совсем состарились. И мы решили построить бунгало, расширить розовый коттедж и сделать здесь духовный центр, чтобы люди могли приехать и отдохнуть. И вот мы здесь уже двенадцать лет, и по-прежнему счастливы.

— Красивая история.

— Видите? — Пичс встала. — В мою темноту пришел свет. Всегда есть будущее, не забывайте. Жизнь идет, не стоит на месте. Но вы должны помочь сами себе и открыться для помощи. Я не хотела читать эту книгу и не хотела ехать на лекцию, я помню, как сначала отказывалась, поверьте. Но надо открыться знакам, и это, — она показала на конверт, лежащий на столе, — один из них. Я рада, что мы поговорили.

Она встала и пошла к калитке.

— Привет, Джеймс, — услышала Лия. — Как ты сюда попал? Пойдем, пора обедать.

Лия улыбнулась. Она была тронута рассказом Пичс и благодарна ей за это. Медленно она просмотрела, что прислала Джулия, и стала обдумывать, что с этим можно было сделать.

Глава 28

Лия решила, что июнь был наихудшим месяцем. Белла приехала в конце мая, и через месяц ушел Бен. Лия была в депрессии, она не помнила, чтобы такое случалось с ней раньше. Но с приходом нового месяца она почувствовала, что настало время для новых начинаний.

Стало жарко, и уже не верилось, как совсем недавно можно было ходить в свитерах и теплых куртках, спать под самым толстым одеялом и включать обогреватель сразу после захода солнца. Не верилось, что в половине шестого приходилось закрывать ставни, словно скрываясь от темноты снаружи, потому что теперь она могла сидеть на террасе целыми вечерами, в компании кометы и звезд, которые иногда падали.

Она убеждала себя, что это лучшее время: ведь книга начала обретать свою форму, но чувствовала только пустоту. Ее раздражал поток приезжих, которые когда-то уже были на курсах, и теперь она натыкалась на них то у бунгало, то в апельсиновом саду. Она не хотела ни с кем разговаривать, поэтому вместо того, чтобы поплавать в бассейне, она проводила время у себя на террасе, иногда присоединяясь к Этьену в лунном саду. Он дарил ей баклажаны и кабачки, странные перцы, и когда она готовила что-то из них, то старалась убедить себя, что получается гораздо вкуснее, чем из овощей, купленных в магазине. На самом деле она не чувствовала разницы, и у нее вообще не было аппетита.

Она изучала сады и клумбы, писала заметки о цветах, решив добавить их в каждую главу. И понемногу книга росла, как вьюнок постепенно разрастается по стене. Было странно, что все вокруг веселилось, когда ей так грустно.

Белла вернулась в Англию, и это было облегчение. Лия устала беспокоиться, чтобы не встретиться с ней на тропинке или в супермаркете. Она бы не знала, что сказать: то ли сделать вид, что ничего не произошло, то ли устроить сцену, как брошенная любовница, чего ей как раз не хотелось. Было ясно, что нормального разговора у них не получилось бы. И она этого не хотела. Когда однажды Хлоя сказала, что Белла уехала, Лия ощутила смешанное чувство облегчения и разочарования, как будто игра закончилась и без нее жизнь потускнела еще больше.

Хлоя заглядывала время от времени пригласить ее на уроки йоги или на пиццу в деревне. Сначала Лия с неохотой отказывалась, но потом решила, что ей стоит выходить и встречаться с новыми людьми. Никто не собирался приходить к ней, и она должна была, как советовала Пичс, помочь себе сама. Она сомневалась, что Хлоя и Этьен могли познакомить ее с кем-то интересным, но для начала это было неплохо.

Однажды вечером Хлоя пригласила ее на ужин с семьей Этьена. Они жили в огромном доме в начале деревни, трехэтажном, населенном тремя поколениями — сестра Этьена и младший брат, его родители и бабушка. Лия не знала, чего ожидать, но подумала, что приятный домашний ужин мог бы развлечь ее и дать новые истории для ее книги. Она представила споры о приправах с его матерью, рассказы о рецептах, передаваемых из поколения в поколение, и новые анекдоты, которыми она собиралась начинать каждую главу.

Когда они пришли, Лиино сердце упало. Родителей Этьена не было, и его брат и сестра решили устроить вечеринку. Лию встретили слишком громкой французской попсой и бокалом дешевого красного вина. Она села рядом с Хлоей в кресло и стала наблюдать армию двадцатилетних, хихикающих и болтающих на своем жаргоне. Сцена напоминала дискотеку конца шестидесятых, и Лии хотелось вернуться в свой розовый коттедж, налить себе бокал достойного вина и забраться в кресло с книгой.

Хлоя не обращала внимания на возрастной барьер и чувствовала себя уютно с гостями, часть из которых, как оказалось, посещала ее уроки йоги. Она воодушевленно болтала на ужасном французском, смеялась над детскими шутками, обсуждала наряды. Лия чувствовала себя неуютно, старой и одинокой. Этьен суетился о еде, рагу из свинины с яблоками и сидром, которое, к сожалению, должно было приготовиться только к ночи.

Она попробовала поболтать с братом Этьена, тихим парнем с сальными волосами и угрями на носу и подбородке. Он только что окончил школу и начал работать вместе с отцом. Говорить было не о чем, они замолчали, и она не смогла удержаться и представила, что бы произошло, если бы сейчас вошел Бен. Она с нежностью подумала, что он посмеялся бы над ней и увел куда-нибудь. Но Бена не было. Ее Бен ушел, его заменил другой, который предал ее. Сейчас он был далеко и наверняка даже не вспоминал о ней неделями. Его больше не было в ее жизни, он превратился в героя романа, с которым ей было хорошо когда-то, но чей образ потускнел, когда страница была перевернута. А она была здесь, в компании подростков и Хлои, этого вечного подростка, и вечер казался нескончаемым.

Дверь отворилась, вошла женщина, увешанная бижутерией. Сначала Лия предположила, что это мать Этьена или его тетя, но когда она стала выговаривать за беспорядок и критиковать рагу из свинины, Лия поняла, что это бабушка Этьена. У нее были длинные волнистые крашеные темно-красные волосы, пальцы, унизанные кольцами, и оранжевая помада, не подходившая к длинным розовым ногтям. На ней были брюки и черная блузка с открытым воротом и три тяжелых золотых цепи на груди. Лия не понимала ни одного слова из того, что та говорила, но было очевидно, что это интересный персонаж.

Через несколько минут пришла ее подруга, крашеная блондинка с оранжевыми помадой и маникюром, в черных брюках и золотистой блузке. Вместо бижутерии у нее было подтянутое косметической операцией лицо. Она была застенчивее бабушки, но присоединилась к беседе о температуре духовки, в которой стояла свинина.

Наконец, они ушли, видимо на танцы или в казино на побережье. Этьен рассказывал, что это были обычные развлечения бабушки по выходным, и это помогало ей не стареть.

Лия грустно потягивала красное вино в поисках причины, чтобы извиниться и уйти. Ей нечего было сказать и никто бы не заметил ее отсутствия. Но она не могла. Ее пригласили, и она решила остаться. Она поговорила с хорошенькой девушкой, которая собиралась стать медсестрой, и с Мари-Клод, сестрой Этьена, которая только что начала работать. Она подружилась с их лабрадором и соседской кошкой, которая прибежала попробовать собачью еду. Она старалась не думать о Бене и о Белле, о книге, которую читала. Об ужине, который она могла бы сейчас есть, об одеяле, под которое она могла бы сейчас забраться, чтобы проснуться уже завтра.

Без четверти десять подали ужин. Рагу было великолепно, куски свинины и яблоки в соусе из сидра и сливок, и можно было на некоторое время замолчать. Она отказалась от второй тарелки и вина и простилась в половине одиннадцатого. Никто не стал уговаривать ее остаться, она вышла в теплый июльский вечер и отправилась домой.

Она пошла длинной дорогой, которая была лучше освещена и проходила мимо дома Пичс и Феликса. Когда она входила в Дикую Розу, услышала, как Пичс зовет одного из своих котов.

— Это вы, дорогая? — появилась Пичс из темноты. — Не могу найти Тимоти. Я не оставляю его на ночь во дворе, здесь полно лисиц. Посмотрите на комету, прямо чувствуется сила и многозначительность. Я смотрю каждый вечер, это дает мне энергию.

— Нет, — сказала Лия жестко. — Мне не нравится ваша комета, Пичс. Я была очень счастлива без нее.

— Подождите, — хихикнула Пичс. — Все в мире меняется. Я уверена, к лучшему. Вы хорошо провели вечер?

— Приятно, — ответила Лия уклончиво. — Познакомилась с семьей Этьена.

— Правда? Они хорошие люди. У него красивая сестра, если мне не изменяет память. А, ты здесь, противный мальчишка, — обратилась она к коту, появившемуся у двери. — Не хотите выпить на ночь? Я собиралась глотнуть бренди.

— Не знаю, — начала Лия неуверенно, думая об одеяле.

— Заходите. Феликс медитирует, я одна. Мы быстренько.

Лия подумала, что Пичс уже выпила пару рюмочек, но решила, что это развеселит ее. Пичс налила им по большому бокалу и жестом пригласила Лию присесть. Она стала рассказывать о комете и о том, что при Луне в асценденте в пятницу хорошо сажать фасоль и кукурузу. Лия уже засомневалась, не лучше ли было пойти спать.

Но Пичс поменяла тему.

— Как дела? — спросила она, и Лия поняла, что она имеет в виду не работу над книгой.

— В порядке. Как-то все мертво внутри, но в порядке.

— Мертво внутри, — заволновалась Пичс. — Это мне не нравится.

— Мне просто не понравился вечер. Правда, забавно? Так мило, что Хлоя пригласила меня, я не хотела быть неблагодарной, она позвала, чтобы я не сидела одна, но мне там было одиноко.

— Может, это был знак? Что ваша жизнь сейчас налаживается и вам не нужна помощь.

— Вы во всем видите знаки, — улыбнулась Лия. — Завидую вашему оптимизму. Могу я спросить?

Дешевое вино и бренди придали ей сил, и Лия чувствовала уверенность. Они стали ближе и могли говорить открыто.

— Вы верите, что Белла получила наставления от духа, или она сама все написала?

— Не дает покоя, правда? Неизвестность? Мне кажется, вам надо стать более открытой, — она засмеялась и глотнула бренди. — Зная ее, конечно, можно подумать, что она написала сама. Ее Уран находится в секстиле с Нептуном, это означает заблуждения. Конечно, Бен ей не подходит. Ей нужен мужчина с положением, который поможет ей занять место в обществе. Все Козероги такие. А Бен не такой.

— Но она хочет его и сделала все, чтобы заполучить. Не понимаю, почему он поверил ей?

— Ему нужны были подтверждения, дорогая, ничего фатального. Возможно, она дала ему знаки, которые он хотел услышать, даже если они были не настоящие.

— Пичс, она говорила, что он должен спать с ней! Ложись с козой, помните?

— Это правда, я забыла, — согласилась она, заливаясь краской стыда. — Но там были и другие мысли. Может, что-то убедило его вернуться к работе, и это было важно для него?

Лия почувствовала, как на глаза навернулись слезы обиды и ревности, ведь Белла смогла сделать что-то, о чем она не могла даже мечтать. Пичс, заметив это, встала и подлила ей бренди.

— Подождите, дорогая, — сказала она, исчезла за дверью и вернулась, неся маленькую фотографию в серебряной рамке.

— Сейчас я расскажу вам то, что не рассказывала никому, ни Хлое, ни Белле, никому. Не знаю, может, это бренди, но мне кажется, что вы поймете меня, и оцените, почему я рассказала.

Она протянула рамку Лии. Это была фотография трехлетней девочки со светлыми кудрявыми волосиками и милой улыбкой.

— Она хорошенькая, Пичс. Это ваша внучка?

— Была, дорогая, была. Ее звали Лили. Такая хорошенькая, все время радовалась, смеялась.

— Что с ней случилось? — осторожно спросила Лия.

— Несчастный случай, — лицо Пичс потемнело. — По моей вине. Она часто бывала у меня дома, в Сан-Диего. Ей нравились сад, бассейн, птички, особенно синички. Она с ними разговаривала, как с подружками. Я за ней присматривала, пока ее мама была на работе. Однажды днем мы, как всегда, были у бассейна. Она пела песенку, которая ей очень нравилась. И вдруг прибежал соседский кот и начал драться с моей Портией, красивой сиамской кошкой. Она умерла несколько лет назад, к сожалению, от старости. Он всегда обижал ее, однажды даже пришлось прооперировать ей глаз. Я пошла, чтобы выгнать его, меня не было секунду, клянусь, секунду или две, но когда я вернулась…

Слезы потекли из ее глаз, и она их даже не вытирала.

— Но не бассейн? — закричала Лия.

— Она утонула, лицом вниз, как кукла, — кивнула Пичс. — Я вытащила ее и пыталась делать искусственное дыхание, но она уже умерла. Я ее потеряла.

— О, Пичс, мне так жаль.

Пичс высморкалась, приводя себя в порядок.

— На следующий день после похорон я проснулась и включила радио. Звучала песня, которую она пела. Я выглянула в окно, и на кормушке для птиц сидели две синички и смотрели на меня. Так я узнала, что у нее все хорошо, и она сообщала мне об этом. Умершие разговаривают, знаете? Я уверена. Я понимаю, что вы думаете, что это было случайностью. Но мне все равно, даже если так и было. Для меня это означало разницу между смертью и началом новой жизни. Они убедили меня жить.

Лия сидела тихо, не зная, что сказать. Где-то в глубине души она чувствовала, что история ей знакома, но не могла вспомнить. Она промолчала, чувствуя, что лучше дать Пичс выговориться.

— Видите, Белла могла и не получить этих откровений, но если они были важны для Бена, дали ему силы, они достигли цели. Я ничего не знаю о науке и логике, для меня это не важно. Для меня важно иметь силы продолжать жить.

— Вы уже рассказывали, правда? Тогда вы встретили Феликса и начали учиться? Это была та боль, о которой вы говорили? — Лия чувствовала, что обычные слова не годятся, чтобы говорить о такой ужасающей истории.

— Точно. Иногда мы должны терпеть страшную боль, ее нам посылают как испытание. Способны ли мы преодолеть это сами, без наркотиков и алкоголя? Это меняет жизнь иногда. Вы уже приходите в себя, дорогая, или на пути к этому. Я смотрела ваш гороскоп сегодня, любовь уже на пути к вам.

— О, Пичс, — засмеялась Лия, собираясь уходить. — Я не готова. Мне нужно отдохнуть от любви и взяться за работу. Спасибо. Спасибо, что рассказали. Могу только догадываться, как это тяжело. Я никому не скажу, не беспокойтесь. Можете мне доверять.

— Спасибо, дорогая, — улыбнулась Пичс. — Я так и знала.

Лия пошла к выходу и внезапно остановилась.

— А ваша дочь? — спросила она. — Где она сейчас?

— Не знаю, — ответила Пичс, ее лицо опять омрачилось. — Она бросила меня после этого. Но я не могу винить ее. Она переехала в другой штат, не оставив адреса, начала новую жизнь. Надеюсь, ей удалось.

— Простите. Это ужасно для вас.

— Прошли уже годы. Я не надеюсь, что мы опять сблизимся, я понимаю. Но мне бы хотелось знать, что она жива и с ней все в порядке.

— И вам ничего не известно?

— Ничего, — Пичс покачала головой.

— Она ни с кем не общается, с родственниками?

— Ни с кем.

— Извините, это должно быть очень болезненно.

— Этот духовный центр был мне подарком, — прошептала Пичс. — Мои ученики стали мне детьми. Я заботилась о них, как мать, оберегала их.

Лия улыбнулась, не зная, что ответить.

— Благодаря вам мой переезд сюда был таким легким и приятным, — сказала она наконец. — Ваше тепло и забота. Мне никогда не было здесь одиноко, с самого начала.

Она обняла Пичс, потому что поняла, что Пичс нуждается в этом и оценит.

— Знаете? — глаза Пичс блестели, от слез и волнения. — Бен вернется, я уверена.

— Он и есть большая любовь? — засмеялась Лия. — Сейчас он уже подержанный товар. Нет, это будет кто-то другой. Я подожду.

Глава 29

Через несколько дней Лия получила письмо от Джулии, в котором та писала, что готова показать материалы книги команде редакторов, и просила Лию прислать подробную биографию, чтобы приложить к пробным главам и обзору. Эти слова приобрели для Лии огромное значение, потому что малейшая ошибка могла разрушить весь проект. Она написала и переписала свою биографию, не зная, какую информацию включить, и когда отослала ответ, была уверена: через полчаса вспомнит, что забыла что-то важное.

После обеда она решила заняться летними главами. Это была наиболее обширная часть книги, с салатами, рыбой на гриле и потрясающими десертами из фруктов. Ей надо было приготовить сыр моцарелла с ломтиками помидоров и базиликом, окропленными оливковым маслом, сварить джемы из инжира, слив и абрикосов, которые прибавят красок, и попробовать летние фрукты с мороженым из герани. Надо было не забыть о салатах с козьим сыром, овощах на гриле с соусом из смеси йогурта и песто и ломтиках дыни с прозрачными листами пармской ветчины.

Куда бы она ни посмотрела, везде она видела ленивое томление середины лета. Хрупкий гелиотроп, который Пичс посадила зимой, разросся вдвое и цвел красивыми лиловыми цветами. Разноцветные петунии выглядывали из вазонов, окружающих кухню Пичс. Кусты лаванды, росшие плотной стеной, источали изумительный запах. Все вокруг подчинялось законам лета с его ленивой жарой. Лия почувствовала, что тучи над ее головой рассеялись, и стала работать, понимая, что у нее есть шанс получить контракт.

Включив компьютер, она увидела на экране сообщение, которое заставило похолодеть ее сердце. Оно гласило: «В вашем компьютере обнаружен вирус, который может привести к потере данных».

— Не поступай так со мной, — прошептала она. — Пожалуйста.

Она выключила компьютер и стала думать, что делать. Надо было найти кого-то, кто мог все исправить. Пичс или Хлоя наверняка знали кого-то, кто разбирался. Ее раздражало, что она оказалась отрезанной от электронной почты, особенно потому, что в любое время могли придти важные новости от Джулии. Она решила позвонить ей попозже, чтобы сообщить об этой катастрофе. Может, Джулия знала кого-то, кто смог бы помочь ей по телефону.

По пути в деревню Лия увидела впереди Пичс, в мягкой соломенной шляпе и малиновых брюках, с большой корзиной в руке. Лия побежала догнать ее.

— Какой кошмар, дорогая, — Пичс задохнулась от такой новости. — Я никого не знаю. Какой стыд. Но вы же не потеряете всю свою работу?

— Надеюсь, что нет, — сказала Лия, начиная серьезно беспокоиться.

— Это вирус? Сейчас о них все время пишут.

— Да, — ответила Лия. — Но я думала, чтобы подхватить вирус, надо открыть вложенный файл, а я этого не делала. Я редко их получаю.

— Я вообще ничего не понимаю в компьютерах, — засмеялась Пичс. — Это для меня китайская грамота. У меня есть астрологическая программа, но я бы не знала, что делать, если бы с ней что-то случилось. Феликс соображает лучше, но он тоже не специалист. Он говорил с кем-то о вэбсайте, может, они могут помочь?

— Могут, — Лия почувствовала вдохновение. — С ними можно связаться?

Внезапно Пичс потеряла интерес и заговорила с полосатым котом, перебегавшим дорогу.

— Ты голодный? — она открыла корзину, порылась в ней и достала пакет с кошачьим кормом. — Возьми, хорошая киска.

— Не могу поверить, — засмеялась Лия. — Вы разносите кошкам еду?

— Почему? Конечно, — Пичс выглядела почти оскорбленной. — Они бы не выжили. Так о чем мы говорили?

— О том, что Феликс знаком с кем-то, кто мог бы помочь.

— Но они в Сан-Франциско, дорогая, я даже не знаю, в какое время туда звонить.

— Не беспокойтесь, — сказала она с упавшим сердцем. — Уверена, что найду кого-нибудь. Может, Хлоя знает.

— Я бы хотела помочь, но у меня такая замкнутая жизнь, — извиняющимся тоном сказала Пичс и через секунду закричала: — Дорогая, помощь пришла!

Они входили в деревню, и взгляд Пичс был устремлен на фигуру, сидящую в баре.

— Это действительно вы? — воскликнула она взволнованно.

Лия увидела ухоженного мужчину, лет сорока, сидевшего с пивом и читавшего Утреннюю Ниццу. Он был хорошо сложен, и было понятно, что он тренируется для поддержания формы, но не фанат бодибилдинга. Он был темноволос, с легкой проседью на висках. На нем были свежевыглаженные брюки и чистая белая рубашка с открытым воротом, откуда выглядывали темные волосы. Увидев Пичс, он бросил газету, и его лицо расплылось в улыбке.

— Пичс, какая встреча, — сказал он с американским акцентом, который не указывал ни на один штат с определенностью. — Как дела?

Он встал поздороваться и поцеловал ее в обе щеки.

— Что вы здесь делаете? В отпуске? Прекрасно! — Пичс радовалась, как подросток. — Мы как раз обсуждали проблему Лии, и вы идеальное решение!

Он засмеялся, и Лия замялась, чувствуя себя подругой с проблемами, которой нужна психотерапия. Она не хотела вмешиваться в их обмен любезностями и не хотела, чтобы ее представляли ему. Она точно знала, кто этот мужчина, и у нее все сжалось внутри.

— Лия, это Ник Дэлейни, — гордо объявила Пичс, а Ник снял очки, открыв темные, шоколадного цвета глаза, в углах которых набегали морщинки, когда он улыбался. Она неохотно подала руку, и он пожал ее тепло, улыбаясь и глядя ей прямо в глаза.

— Дорогая, расскажите Нику о своей проблеме, я все равно в этом не понимаю. Это ее компьютер, — прибавила она.

— Вирусы, — поправила Лия. — Но знаете, я уверена, что это не очень серьезно.

— Система сама должна все отрегулировать, — у него был низкий, приятный, сексуальный голос, какой бывает только у американцев, и Лия удивилась, насколько он ей понравился. В нем была сила, власть и авторитет, но это не пугало, он был доступен и приветлив.

— Я надеялась на это, но, к сожалению, ничего не получается, — сказала Лия, извиняясь, что не может объяснить точнее.

— Посмотрим. Позвоните мне, — сказал Ник, доставая бумажник. — Это моя карточка и номер телефона. Позвоните мне, когда включите компьютер, и мы разберемся вместе.

— Позвоните ему, дорогая, — поддержала Пичс. — Он специалист и компьютерный миллионер.

Он расхохотался.

— Я разрабатываю программное обеспечение, — поправил он. — Сейчас я больше в бизнесе, но надеюсь, что смогу помочь.

Лия про себя отметила его скромность, извинилась и пошла в супермаркет. Он казался действительно скромным для мужчины, который бил свою жену и довел ее до самоубийства. И он был очень красивым, опасно красивым, не говоря уже о том, что он был дружелюбным и приветливым. Он принадлежал к тому типу мужчин, который ей всегда нравился: искушенный, но приятный, успешный, но скромный и естественно, без усилий, сексуальный.

Почему тогда все внутри у нее сжалось, и она почувствовала, что готова заплакать? Почему она почувствовала себя виноватой, что познакомилась с ним? Если его жена была похоронена на кладбище на вершине холма, она могла сходить на ее могилу и извиниться. Как в плохой мелодраме, она бы объяснила, что произошло, попросила бы прощения и помолилась бы за ее душу.

Но еще больше ее пугала мысль, которая крутилась у нее в голове весь вечер и почти всю ночь. Мысль, что он был нужен ей. Из-за переписки с Джулией и работы над самой главной частью книги, он и его помощь были нужны ей больше всех и вся в этом мире.

Глава 30

— У меня для тебя хорошие новости и плохие, — позвонила Джулия следующим утром. — Сначала хорошие. Им понравилась концепция, твой стиль и рецепты, о которых ты пишешь, то, как твоя личность видна в отступлениях, и твоя страсть к тому, о чем ты пишешь. Я рассказала им все о тебе, и им кажется, что тебя можно раскрутить.

— А плохие новости?

— Структура не совсем четкая. У тебя три темы сразу, времена года, садоводство и кулинария, и им кажется, что это будет сложно читать. Они предлагают убрать садоводство и сосредоточиться на книге средиземноморской кухни.

— Но это убивает весь проект, — простонала Лия. — Я хотела, чтобы это выглядело завершенным, от продуктов до результата. Я не хочу писать еще одну кулинарную книгу, их уже полно. Я хотела, чтобы моя книга отличалась.

— Знаю, знаю, но то, что получилось, не совсем четко. Посмотри правде в глаза. Тебе потребовались месяцы, чтобы решить, добавить анчоусы к спагетти зимой или в масло летом. Ты до сих пор не знаешь, куда воткнуть баклажаны, зимой или летом, потому что они в магазине круглый год. Подумай, Лия. Это будет невозможно читать: или они читают сезон за сезоном, или они хотят просто хороший рецепт. И они не будут знать, как его найти.

Лия поморщилась. Джулия была права, и это был как раз тот вопрос, который, как она надеялась, разрешится сам собой. Она была раздражена тем, что Джулия подняла его, и тем, что она сама его до сих пор не решила.

— И что теперь? — спросила она обиженно. — Выкинуть все о садоводстве?

— Я договорилась, что ты можешь поработать еще, — говорил голос на другом конце линии, и Лия подумала, Джулия была как Бог. — Небольшая отсрочка, и ты сможешь что-то придумать перед тем, как выбросить эту часть.

— Спасибо, — сказала Лия, чувствуя себя униженной.

— И еще, — добавила Джулия, и сердце Лии замерло. — И здесь они непреклонны. Выброси все о Ближнем Востоке, итальянские и испанские рецепты, и сконцентрируйся только на Франции.

— О, нет, — простонала Лия. — Я же хотела все Средиземноморье, а не одну страну.

— Знаю, — уклончиво ответила Джулия. — Но не получается. Я сомневалась, но главный редактор непреклонен. Чтобы включить все, ты должна написать колоссальную книгу, но нам не это нужно. В любом случае, думай о продолжении. Если все пойдет хорошо, ты сможешь получить еще заказ. А эта книга будет Ощущение Юга, Часть 1: Франция. Поняла?

— Ого! — Лия была ошеломлена. — Ты думаешь, они могут на это пойти?

— Да. Они уверены, что ты на верном пути, но это должно быть немного проще. Ли, поверь, это точно может вылиться в цикл книг. Ладно, как дела?

Впервые Джулия была озабочена ее делами.

— Хорошо, — начала Лия, зная, что все идет как угодно, только не хорошо.

— Брось, Ли, он того не стоит. Мне он никогда не нравился, ты знаешь, — продолжала она. — Тебе лучше обойтись без него, ты заслуживаешь большего.

— Спасибо, Джулия, — раздраженно сказала Лия. — Я чувствую себя намного лучше. Я решила, что чего нет, того нет. Мы говорили о будущем и других версиях?

Было намного безопаснее говорить о работе.

— Ладно, сначала продумай формат и серьезно подумай о садоводстве. Но в любом случае сделай проект для следующих книг и сроков, это здорово поможет.

— Сделаю, — сказала Лия с сомнением. — Проблема в том, что мой ноутбук не работает, кажется, вирус.

— Чертова машина! — спросила Джулия. — Ты знаешь, кто может починить? Что ты собираешься делать?

Лия объяснила, как обстояли дела.

— Не знаю, — сказала Лия подавленно. — У меня нет выбора, я должна позвонить убийце. Может, мы решим все по телефону, тогда не надо будет встречаться и у него не будет соблазна ударить меня. Или я попрошу Пичс сопровождать меня. Она в восторге от него, как сумасшедшая. И должна сказать, он так чертовски классно выглядит!

— Могло быть хуже.

— Меня не привлекает, — сказала Лия твердо. — После поражения с Беном это последнее, чего бы мне хотелось. У меня есть работа, и это главное.

Она собралась с духом, включила компьютер и заварила чай лимон и корица, молясь, чтобы все получилось. Но когда она вернулась, ее сердце сжалось. Проблема никуда не делась.

Она глубоко вздохнула, достала карточку, взяла телефон и позвонила Нику Дэлейни, и она рассказала ему все, что смогла увидеть на экране.

— Хорошо, мне нужно, чтобы вы сделали следующее, — сказал он спокойно и властно, вселяя в нее странную уверенность.

Он руководил ее действиями простым и ясным языком, который был ей понятен. Она слышала, что он пьет кофе, и поймала себя на мысли, что ей интересно, одет ли он или сидит в банном халате, свежий после душа. Ей было интересно, где он был, в кабинете или на кухне, или, может, в оранжерее, залитой утренним солнцем?

Его голос был соблазнителен даже тогда, когда он говорил, сколько килобайт было в одном мегабайте, и ей надо было постоянно напоминать себе его историю и то, что он не был нипотенциальным любовником, ни другом.

— Я понял, в чем загвоздка. У вас три пути. Можете связаться с производителем и заменить жесткий диск, за их счет, если есть гарантия, и за свой, если она уже кончилась. Или работать, но это будет бомба замедленного действия. И есть еще один путь, который можно попробовать. Вы сохраните всю свою информацию на дискетах, и мы попробуем переформатировать машину.

Лия попыталась понять это.

— Не думаю, что есть гарантия, и мне бы не хотелось платить или лишиться компьютера, даже на время.

— Тогда давайте я приеду, — сказал Ник. — Попробуем, и если не получится, переформатируем.

— Это сложно?

— Совсем нет. Вам надо сохранить всю информацию на дискетах, иначе вы потеряете бóльшую часть.

Пообещал подъехать после обеда.

Лия провела несколько часов, сохраняя все на дискетах, методично и тщательно, боясь, что может упустить что-то. Она не верила, что Ник Дэлейни, сам Ник Дэлейни, собирался приехать к ней домой, чтобы чинить ее компьютер. Она была одновременно польщена и напугана. Должна ли она сделать чай, или он предпочитал кофе? Стоило ли переодеться или лучше было остаться одетой по-домашнему? И как надо было себя вести, чтобы не случилось ничего из того, о чем рассказывала Хлоя?

Когда он приехал, ровно в три часа, она была как заведенная пружина и удивилась, почувствовав облегчение в тот момент, когда он вошел. На этот раз он был в джинсах и белой рубашке и принес сумку из мягкой кожи, которая выглядела так, будто объехала вокруг света дважды. Они поздоровались за руку.

— Вот этот противный компьютер, — она показала на ноутбук на столе. — Хотите что-нибудь?

— Спасибо, нет, — покачал он головой, улыбаясь и закатывая рукава рубашки. — Посмотрим, что можно сделать.

Она неловко стояла около него, наблюдая, что он делает, и плохо понимая, что происходит. Казалось, что Ник был хирургом и проводил операцию на открытом сердце.

Определенно он говорил с компьютером на одном языке, который был настолько же непонятен Лии, как арабский. Она почувствовала себя лишней и пошла на кухню. Ей было нечем заняться, пока он работал.

— Хотите чаю? — спросила она в надежде.

— Воды, пожалуй.

Он нахмуренно смотрел на экран, и она не решилась спросить, какой воды, с газом или без, из бутылки или из-под крана. Она налила простой воды из бутылки, что было неплохим компромиссом. Она слышала в кухне, как он разговаривал с компьютером.

— Заработал?

Он улыбнулся. У него были ровные, белые зубы и темные глаза.

— Все нормально, но есть проблема. Думаю, придется переформатировать.

— Интересно. Как в Звездном Пути, — засмеялась она.

Он улыбнулся, подняв одну бровь. У него были хорошо очерченные брови, и она представила, что бы она почувствовала, если бы дотронулась до его лица, погладила против щетины и дотронулась до его губ губами.

— Вы всё сохранили? — спросил он, возвращая ее в реальность.

— Всё.

— Уверены?

— Абсолютно.

— Хорошая девочка. Тогда начнем, — он опять закатал рукава рубашки и взялся за клавиатуру.

Лия рассматривала с восхищением его руки хорошей формы и темные волоски на фалангах пальцев. У него были ровные и чистые ногти, и он не носил колец. Потом она представила, как эта красивая рука бьет ее по лицу, и почти почувствовала вкус крови во рту. Так ли это было? Действительно ли он это делал?

Она вернулась на кухню и налила себе успокоительного чая из ромашки. Когда она вернулась, он уже перезагружал компьютер.

— Садитесь рядом, — попросил он и спросил, наморщив нос: — Что это?

— Я решила попробовать разные виды чая, — ответила она. — И ни один мне не понравился.

— Пейте лучше вино, — пошутил он. — Это дешевле. Теперь скажите, вы хотите английскую клавиатуру? Дату по европейскому стандарту?

Он стал устанавливать параметры, иногда показывая и объясняя ей разные приемы.

— Мне кажется, получилось. Давайте проверим еще раз.

Он сидел, глядя на экран и потягивая воду, явно довольный своей работой. Она безмолвно сидела рядом, чувствуя, что ее одновременно тянет к нему и отталкивает.

— Отлично, видите? Теперь вам осталось только восстановить ваши файлы.

— Не могу выразить, как я благодарна вам.

— Не стоит. Чем могу, — он стал собирать свои вещи.

Ее неожиданно охватила паника, как будто она не хотела, чтобы он ушел.

— Хотите выпить вместе попозже? — спросил он. — В деревне или где-нибудь еще?

— Не знаю, — быстро сказала она.

— Почему нет? — он был удивлен. — У вас другие планы?

— Нет, — ее мысли путались, она хотела больше всего посидеть на вечернем солнце, потягивая холодное вино с ним, но что-то подсказывало, что стоило держаться от него подальше. — Просто много работы.

Он поднял бровь, поддразнивая ее.

— Вы хотите сказать, что я потратил на вас почти целый день, помогая вам, и вы мне даже не предоставите привилегию пригласить вас выпить?

— Простите, я не хотела быть неблагодарной. Мне нравится ваше предложение. Но настаиваю — плачу я.

— По рукам, — улыбнулся он своей широкой приветливой улыбкой, и она подумала, что он никогда не был у стоматолога. — Тогда в семь в баре?

— Договорились. Спасибо, — прибавила она, затаив дыхание.

— Мне было приятно, — ответил он тихо. — Не стесняйтесь, если понадобится что-нибудь.

Например, секс? — пришло ей в голову к ее ужасу.

— Хорошо, — сказала она.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Она поняла, что может потерять сознание.

— Тогда увидимся позже.

Глава 31

Было без пяти семь. Лия ускорила шаг. Чтобы собраться, ей понадобилась целая вечность. Она приняла душ и помыла голову, высушив волосы феном. Сделала макияж более тщательно, чем за всю предыдущую жизнь, даже попробовала новую розовую помаду, о которой забыла вскоре после того, как купила. И потом крутилась около шкафа, выбирая, что надеть. Она остановилась на широкой юбке, открытых босоножках и маленькой белой маечке с шелковой шалью, на случай, если похолодает. Это было немного слишком для деревенского бара, но она так редко одевалась в последние дни, что это ее не волновало.

Он ждал за столиком на террасе, одетый в мешковатый льняной костюм, и она подумала, что он тоже собрался не за минуту. Она еще не решила, что ей понравилось бы больше: если бы он тщательно готовился к встрече или если бы воспринимал эту встречу как знак вежливости. Он поднялся, приветствуя ее. Перед ним стоял графин с розовым вином и два бокала, и она почувствовала благодарность, что ей не надо было выбирать.

— Компьютер работает? — спросил он.

— Спасибо, фантастика. Провела остаток дня в переписке по электронной почте, — она бы могла добавить «о вас», потому что все ее письма были о нем. — А вы?

— Дела, несколько звонков, ругался со строителями.

— Ругались? — Лия пригубила вина.

— Я договорился о летней кухне шесть месяцев назад. Просто поставить холодильник и самое необходимое. Обсудили план, согласовали, и до сих пор ничего не сделано.

— Разочарование.

— Не говорите. Но это скучно. Расскажите о вашей книге.

Лия устала рассказывать всем о книге, объяснять концепцию, а потом видеть разочарованные взгляды, потому что она не писала леденящий кровь роман, действие которого происходило на Ривьере. Она терпеливо все ему рассказала, и вместо разочарования прочла в его глазах живой интерес.

— Прекрасная идея, — сказал он. — Мне бы хотелось иметь у себя подобную книгу. Я не готовлю много, но не отрицаю, что могу однажды заняться выращиванием баклажанов и цуккини, а потом начать думать, какого черта делать с ними. Мне кажется, должна получиться прекрасная книга.

— Вы думаете? Я слышала разные мнения. Вы знакомы с Беллой, Беллой Де Вере? — она сделала усилие, чтобы ее голос звучал как можно безразличнее.

Он отрицательно покачал головой, и Лия почувствовала тихое волнение и облегчение, что он не был в сетях этой женщины.

— Она жила в Дикой Розе, — сказала она. — Забавная дама. Она спросила меня, какой рынок может быть у книги и кто ее будет читать. Как будто я зря трачу время.

— У людей иногда не хватает воображения, — ответил он. — Только немногие стараются попробовать что-то новое, на них и стоит ориентироваться. Если вы думаете, что ваша идея хороша, не позволяйте никому сбить себя с толку.

— Вы правы, — Лия улыбнулась, повеселев. Он бы не мог сказать ничего более подходящего. — Мой издатель тоже думает, что может получиться.

«Мой издатель» она произнесла с гордостью. Было приятно, хотя и не совсем правда.

— Так что вас беспокоит?

Она рассказала ему о своих проблемах с форматом, и он внимательно выслушал, кивая.

— Простите, — перебила она себя, смеясь. — Не могу поверить, что вам интересно.

— Мне интересны люди, у которых есть кураж. А чем вы занимались раньше?

Лия рассказала о своей жизни в Лондоне и работе.

— У меня была ужасная дама-босс, — продолжала она, пока он заказывал еще один графин вина. — Ребекка. Ее никто не любил. Когда я смотрела на нее, я понимала, какой не хочу стать — теткой за сорок, для которой главным событием дня было купить дерьмовое американское шоу для своего канала и высмеять коллегу за творческий порыв.

Лия тут же опомнилась.

— Простите, — добавила она виновато. — Не все американские шоу плохи, конечно. Но одно было просто ужасным. Мне не понятно, как можно откровенничать в эфире о семейных трагедиях.

Она прервала сама себя. Что же было в том шоу? И почему оно напомнило ей что-то? Плохо выкрашенная блондинка рассказывала, что не общается со своей матерью годами. Годами.

— У всех свои слабости, — спокойно сказал Ник. — Я бы не стал рассказывать о своих проблемах в эфире, но для многих это как катарсис.

Лия слушала вполуха, стараясь вспомнить подробности признания женщины. Та говорила, что ее дочь умерла, утонула в бассейне. И это случилось по вине ее матери. Виновата была бабушка.

— Вы голодны? — спросил Ник, возвращая ее в реальность.

— Простите, я задумалась, — конечно, слишком много совпадений. Но история была очень похожа на то, что рассказала Пичс.

— Что-то не так? — спросил Ник озабоченно.

— Все в порядке, еще раз простите, — она старалась перестать думать.

Она поклялась сохранить признание Пичс в тайне и не могла поделиться с Ником Дэлейни.

— Тогда поужинаем?

— С удовольствием.

Весь день она твердила себе, что не следует соглашаться на ужин, если он предложит. Бокал вина — все, что она собиралась разделить с ним. Но посидев за бокалом вина в свете заходящего солнца и поговорив с кем-то, кто по-настоящему интересовался ее делами, она поняла, что это намного приятнее, чем читать журналы в одиночестве, и ее железная воля ослабела.

— Тогда что, деревенская пицца или что-то другое?

— Я здесь ничего не знаю, — призналась она. — Пицца вполне подойдет. Они расширили кафе, поставили столики на улице. Я там давно не была.

В ее воображении возник образ Бена, сидящего напротив, и ей пришлось стереть эту картинку как можно скорее. Прошло четыре недели и два дня, как он уехал в Кабул, и пять недель и три дня с тех пор, как они разошлись. Но ей не хотелось считать дни.

— Знаете? — он посмотрел на часы. — Давайте забудем о пицце. Разрешите мне побаловать вас, дорогая.

Он отвел ее в машину, спортивный черный «мерседес», припаркованный у супермаркета.

— Куда мы едем? — спросила она возбужденно, и он улыбнулся, поворачивая ключ зажигания. — Я веду здесь замкнутую жизнь и редко выхожу из розового коттеджа.

Он повел машину по узеньким улочкам, быстро, но уверенно преодолевая спуски и подъемы, минуя холмы с оливковыми рощами и лимонными деревьями, лающих собак и детей, играющих в футбол на траве. Мир вокруг выглядел опьяняюще, и неожиданно Лия почувствовала освобождение из добровольного затворничества и ощутила радость от того, что видит все по-новому. Они въехали на большую открытую площадь, окруженную множеством ресторанов, баров и магазинов, и припарковали машину.

Выходя из машины, она пожалела, что не оделась более соблазнительно. Ее юбка выглядела дешево, босоножки были немного потерты. Она забыла надеть украшения, и, увидев загорелую женщину с золотыми цепями, она захотела выглядеть не хуже, а не как деревенщина, вечно торчащая на кухне.

Ник провел ее по площади, направляясь к ресторану, спрятанному в лабиринте улочек за площадью. Он был, как обычно, дружелюбен и приятен, и их посадили за лучший столик. Ресторан выглядел скучно и просто, с дорогими бокалами для вина и кремовыми стенами, увешанными черно-белыми фотографиями окрестностей, бежевыми и кремовыми скатертями.

Она едва успела осмотреться, как принесли два бокала шампанского, которое он, видимо, заказал, когда она не слышала. Он произнес тост за ее будущий успех, и они стали изучать меню. Лия не могла выбрать между отварной спаржей с соусом и равиоли с грибами и зеленью, но, по совету Ника, остановилась на последних. Затем она выбрала рыбу в панировке с соусом рататуй, а Ник предпочел теплый салат и кролика с базиликом. Он выбрал вино, беседуя с метрдотелем на французском, который, возможно, был далек от совершенства, но показывал компетентность и уверенность говорящего.

— Почему вы выбрали это место? — спросила она, когда все было заказано.

— Моя жена была француженкой, — просто ответил он. — Ее семья переехала сюда. У нас была квартира в Париже, но ей хотелось на солнце. Когда мы приехали сюда впервые, то просто влюбились и в место, и в виды.

— А сейчас вы разведены? — осторожно спросила она, чувствуя, что было бы странно не спросить.

— Она умерла, — его голос смягчился, в нем прозвучала нота сожаления.

— Простите, я не знала, — сказала она виновато.

— Прошло уже пять лет. Я уже смирился. Просто тяжело, когда спрашивают, а это происходит неизбежно.

— Простите, — сказала Лия быстро. — Я не хотела…

— Все в порядке, — сказал он тепло. — Вы не могли знать. Я уже привык и могу говорить об этом. Обычно это тяжелее для тех, кто спрашивает. Мне бы не хотелось, чтобы вы чувствовали неудобство.

Она понимающе кивнула. Она хотела надавить на него, чтобы узнать, как умерла его жена, но решила не делать этого.

— И вы до сих пор живете в Париже?

Он покачал головой.

— Нет, и тем более нет смысла в приездах сюда. Я провожу время между Нью-Йорком, Азией и Лондоном.

— А чем вы занимаетесь?

— Мы разрабатываем и продаем программное обеспечение, — начал он. — В идеале это было бы от простых программ для малого бизнеса до комплексных решений для больших компаний, но практически мы работаем только с двумя мультинациональными корпорациями, и моя задача изменить ситуацию.

— Вы хотите расширить клиентскую базу? — спросила она, чувствуя себя включенной в круг его интересов.

— Верно, и вместе с тем поддерживать отношения с существующими клиентами, что и заставляет меня мотаться по свету все время.

Она помолчала, пока официант ставил перед ней тарелку с равиоли.

— А почему Пичс зовет вас компьютерным миллионером? — спросила она.

— Потому что Пичс ничего не понимает в компьютерном бизнесе, — засмеялся он. — Мы занимаемся тем, что умеем делать лучше всего.

— И вы нашли новых клиентов? — неловко спросила Лия, жалея, что не может придумать более умного вопроса.

— Не так быстро, как хотелось бы. Экономика сейчас не на подъеме, и компании предпочитают работать с тем, что уже имеют. Но мы получили еще один большой контракт от нашего клиента, так что пока все идет нормально. Как ваши равиоли?

— Попробуйте, — она переложила один квадратик на его тарелку.

Когда она сделала это, ей представилось, что перекладывая второй, она уронила его на свежие брюки Ника, и он схватил ее за горло и ударил головой об стену.

Но он не схватил ее за горло, и к концу вечера она перестала думать, что он способен на это. Он рассмеялся на ее предложение заплатить за ужин или даже заплатить за себя и отвез ее домой, высадив у дверей. Там, размякшая от отличной еды и вина, она неохотно вышла из машины и заставила себя ограничиться поцелуем в щеку.

Она хотела большего, с ужасом подумала она. Видел бог, она хотела большего.

Глава 32

Телефон прозвонил трижды, пока Лия, наконец, ответила с чашкой утреннего чая в руке. Прошло два дня после того, как она ужинала с Ником, и ей удавалось не слишком много думать о нем.

— У меня есть решения для всех ваших проблем.

Она расплылась в улыбке, взволнованная тем, что он не представился и пропустил дежурное «как дела». Если бы это был кто-то другой, она бы возмутилась такой фамильярностью, но от него она восприняла как знак дружбы, и была польщена.

— Горю от нетерпения услышать, — ответила она.

— Я принимал душ утром, и мне пришла в голову идея. О вашей книге. Разделите ее на две части. Начните со времен года и всего, что с ними связано, и в конце каждой главы дайте список рецептов, которые включают упомянутые ингредиенты. А во второй части дайте рецепты в формате традиционной кулинарной книги, тогда читателям будет легко ориентироваться.

Она задумалась на секунду, стараясь представить и повторяя его слова. Это была такая простая, очевидная идея, до которой она не смогла додуматься сама. Не верилось, что это предложил он.

— Не могу найти ни одного пробела в вашем предложении, — ответила она. — Ни одного.

— Спасибо, что оценили. Конечно, я ожидал, что вы скажете: «Спасибо, Ник, дорогой, ты решил мою проблему и спас мою шкурку от издателя», — поддразнил он. — «И я так благодарна, что ты должен позволить мне заплатить за обед, например сегодня, в половине первого».

Она засмеялась, ужасаясь впечатлению, которое произвела.

— Извините, — робко начала она. — Верно, вы спасли мою шкурку, я действительно очень вам благодарна. Мне не хотелось быть невежливой.

Но обед? С идеей нового формата она могла привести в порядок книгу за один день и отправить Джулии по электронной почте уже вечером. Ей не терпелось начать работать прямо сейчас, не одеваясь, до тех пор, пока все будет сделано, все подчищено, и ей останется только продолжать в том же стиле.

— Тогда в половине первого? — проговорил он.

— Ник, теперь у меня столько работы, я не смогу найти время даже на обед. Может, завтра?

— Завтра? И это все, что я имею в знак благодарности? Я бы мог подумать о своем бизнесе, о своих планах, но нет, я стоял под душем, думая о вас и вашей книге, и вы даже не хотите увидеться со мной?

Она слышала по голосу, что он улыбается, представила, как он мог выглядеть в душе, и поняла, что сдается.

— Все правильно. Я корова и прошу прощения. Но за обед плачу я, хорошо?

Она подумала, что пригласит его на пиццу в деревне, что займет не более двух часов. У нее было время поработать, а потом отправить электронную почту Джулии, когда вернется после обеда.

— Как вам угодно. Я заеду в половине первого, — и он повесил трубку с потрясающей уверенностью, что не должен прощаться, а она осталась с телефонной трубкой в руках.

Она включила компьютер и погрузилась в работу, планируя сделать как можно больше до полудня. Как она и предполагала, это было легко, она просто создала новые файлы и копировала и переносила соответствующие материалы. В половине двенадцатого она отправила письмо Джулии с описанием новой структуры книги и без четверти двенадцать направилась в душ.

Опять она собиралась ужасно долго. Она остановилась на серебристой юбке длиной до колена, белой майке и бледно-голубом легком кардигане, дополнив наряд бледно-голубыми лодочками и подходящей сумкой. Она побрызгала духами за ушами и на волосы, совсем как Джоан Коллинз. Макияж она сделала легкий и свежий и надела минимум украшений.

Когда она проходила мимо дома Пичс, та выглянула из-за кустов лаванды и посмотрела на Лию с восхищением.

— Прекрасно выглядите, дорогая. Собрались на свидание?

— Ничего особенного, — улыбнулась Лия. — Просто хороший день, правда?

И она пошла дальше, не желая признаваться, ни куда идет, ни с кем. Пичс могла слишком разволноваться и рассказать Хлое, которая будет дразнить ее.

Она вышла на улицу, сразу увидела «мерседес» Ника, и ее сердце подпрыгнуло. Он выглядел свежевыбритым, на нем были белая рубашка и бежевые брюки. Садясь в машину, она впервые обратила внимание на его часы, серебряные с золотом, элегантные и дорогие, красиво охватывающие его запястье. Он наклонился и поцеловал ее в обе щеки. От него пахло свежестью, но без следов одеколона или лосьона после бритья, и мурашки побежали по ее телу от его прикосновения.

— Удалось что-то сделать? — спросил он, мягко разворачивая машину.

— Большую часть. Просто перераспределила материал. Не верится, что я не додумалась раньше. Я должна написать вам посвящение.

— Я бы предпочел, чтобы все было посвящено мне, — поправил он. — «Нику, без таланта которого эта книга никогда бы не увидела свет», и потом вы могли бы назвать своего первенца в мою честь.

— Я отослала описание нового плана издателю, — продолжала она, смеясь. — Не могу дождаться ее ответа.

И рассказать ей об этом обеде, подумала она, и о том, что Ник был просто чертовски потрясающим.

— Так куда вы меня везете? — спросил Ник, выезжая из деревни и направляясь вниз, на побережье.

Она нервно засмеялась, чувствуя, что не контролирует ситуацию, и наслаждаясь этим. Было странно думать, что сначала она побаивалась Ника, а сейчас не могла представить себя ни с кем, кроме него. Он дал ей почувствовать, что она привлекательна и уникальна, и сейчас это было как раз то, что надо.

— У вас есть идеи?

— Да, конечно, — признался он, и она это знала.

Они проехали старой дорогой к побережью, потом повернули на восток к Ницце и выехали на Променад Д’Англе. Лия ловила на себе восхищенные взгляды из других машин и была горда, что сидит в шикарном «мерседесе» рядом с самым волнующим мужчиной на всей Ривьере. Она не представляла, куда они едут, но это не имело значения. Он мог отвезти ее в самый шикарный ресторан на Лазурном берегу, где ей пришлось бы оплатить счет с астрономической суммой, или отвезти ее на пляж и накормить черствыми бутербродами, в любом случае это было бы что-то особенное.

Они направились наверх, по дороге, достойной Джеймса Бонда, по Ривьере, которую она еще не видела, по ее самой соблазнительной части, абсолютно не похожей на окрестные деревеньки. Они смеялись над неумелыми водителями, и Лия могла рассмотреть красоту моря и пляжей. Наконец они доехали до фешенебельного здания, стоявшего на скале и окруженного красивым садом.

Он провел ее к входу, где попросил столик на террасе с видом на море, заставленной терракотовыми вазонами с цитрусовыми деревьями, геранями и петуньями. Одна стена была увита бугенвиллией с пурпурными цветами, по другой каскадом спускались настурции. На каждом столе стояли миниатюрные розы нежного оттенка.

— Замечательно красивое место, — проворковала она. — Никогда не видела ничего подобного.

— Да? Но мы же празднуем! — Официант принес два бокала кир-Ройяль, и он произнес тост: — За вашу книгу, за Ощущение Юга и ваш будущий успех!

Она поднесла свой бокал к его, глядя ему прямо в глаза, и почувствовала, что падает, почти падает вниз со скалы в бирюзовое море.

— Спасибо, — улыбнулась она, едва сдерживаясь, чтобы не встать, не потянуться к нему через стол и не поцеловать его в губы.

Как он мог быть монстром, каким его описывала Хлоя? Это выглядело неправдоподобным. Одна часть ее предпочитала держаться на дистанции, не поддаваясь его шарму и щедрости, в то время как другая ее часть не хотела ничего сильнее, чем получить этого мужчину. Если бы был хоть какой-то знак, что он мог быть опасен, она бы ушла, не оглядываясь. Но знака не было, и все говорило о том, что это была просто очередная выдумка Хлои.

И не было ли гораздо приятнее сидеть сейчас здесь, с этим мужчиной, чем оплакивать предательство Бена?

Меню было потрясающим, гораздо более изощренным, чем все, что она включила в свою книгу. Ее рецепты были хорошими, основательными и простыми, то, что можно было готовить каждый день, а здесь были произведения высокой кулинарии. Она выбрала салат из морских гребешков, артишоков и шпината с апельсиновым соусом, а на горячее — жареную рыбу с соусом из фруктов Прованса. Ник заказал рыбный суп и никозийский стейк, бутылку хорошего красного вина и воду.

Они болтали, как друзья, обсуждая все, от еды до праздников и своих путешествий. Он принадлежал к другому миру, путешествовал по Южной Америке и Азии, но до сих пор нежно говорил о жареных морепродуктах, которые ел много лет назад на пляже в Греции, и о карри во время путешествия на Гоа.

Когда обед подошел к концу, он опять не позволил ей заплатить и отвез ее назад в Дикую Розу. Он почти не пил и вел машину аккуратно, в то время как она, под влиянием выпитого вина, болтала без остановки. Когда они стали подниматься на холмы, она поняла, что ей не хотелось домой, не хотелось, чтобы эта сказка закончилась. Ей хотелось прокатиться по побережью, может быть, выпить в Антибе и полюбоваться яхтами в свете вечернего солнца. Но что-то удерживало ее, чтобы предложить самой, она чувствовала себя с ним не совсем свободно.

К тому времени, как они вернулись в Дикую Розу, ей захотелось, чтобы он был менее серьезным. Она поймала себя на мысли о ночи, проведенной в горах с Беном, о сюрпризе, который он сделал, взяв номер в гостинице. Если бы Ник сделал что-то подобное! Она уже представляла себя в большой теплой кровати с ним вместо возвращения в пустой коттедж, где можно было поговорить только с котами Пичс.

— Вы отвлекли меня от работы, но мне понравилось, — сказала она. — Хотите, в следующий раз я приготовлю что-то сама? И я сообщу, что думает издатель.

— Согласен, — он нежно улыбнулся, развернулся и уехал. Она проводила машину взглядом и неохотно поплелась домой.

Глава 33

— Это была идея женоубийцы? — недоверчиво прозвучал голос Джулии в телефонной трубке.

— Это неправда. Этого не может быть. Если бы ты увидела его, ты бы поняла, что я имею в виду, — она нервно замолчала. — Так что ты думаешь?

— Это классно, все получилось, — сказала Джулия обыденно, как если бы она и не ожидала ничего другого. — У меня встреча утром с главным редактором. Мне кажется, что все будет нормально.

— Ты думаешь? — Лия была взволнована. — Если опубликуют, я должна буду написать посвящение ему и назвать в его честь своего первенца.

Она возбужденно рассказала о Нике и об обеде. Ей хотелось хотя бы говорить о нем, если она не могла видеть его каждую минуту.

— Кажется, ты в него влюбляешься.

— Джулия, устоять действительно трудно. Ни один мужчина так не заботился обо мне и не баловал.

— Ну а как его неприятная привычка? Думаешь, это сплетни?

— Конечно, в это невозможно поверить. Я искала знаки, но не нашла ни одного. Он ни разу не потерял самообладания, ни разу не был в плохом настроении.

— Так он просто жертва сплетен или прошел серьезную терапию?

Лия улыбнулась, представив Ника, лежавшего на кушетке психоаналитика.

— Думаю, сплетни и ничего больше. Хлоя болтушка. Но сомнения все-таки есть, и конечно, у него может быть проблема, и однажды я узнаю что-то ужасное.

— И это делает его еще более сексуальным, — предположила Джулия, шокируя Лию. — А что он рассказал о своей жене? — спросила Джулия.

— А почему он должен что-то рассказать? — стала обороняться Лия. — Я не спрашивала, это глубоко личное.

— Но, может, она умерла от болезни? Или в автомобильной катастрофе? Ты же знаешь деревенских, они что угодно наговорят. Он там редко бывает, поэтому и вызывает домыслы. Что, если кто-то его невзлюбил и стал распускать слухи?

— Такое тоже может быть, — Лия нашла эту мысль удобной.

Это могла быть вендетта, месть из-за земли, или что-то подобное.

— Но Хлоя делала массаж Элоди, — вспомнила она. — Его бывшей любовнице. Она утверждает, что видела синяки.

— Ну, бывшая любовница, — сказала Джулия пренебрежительно. — Она могла наставить их сама. Черт, мне звонят, подожди секунду.

Лия осталась одна, подвешенная в эфире на полуслове. Она ненавидела эти бесконечные звонки Джулии. Теперь она должна была сказать, что это важный звонок и она должна ответить.

— Хорошо, мне надо идти, — Джулия была опять на линии. — Перезвоню позже.

Лия постаралась не раздражаться. Она сделала себе чашку чая клубника с ванилью, который оказался, как она и ожидала, противным, и подключилась к Интернету, заняв телефонную линию, на случай, если Джулия перезвонит. Ей было полезно испытать неудобства, хотя глупо злиться на кого-то просто из-за того, что человек занят, не говоря уже о том, что этот человек нашел ей это чудное место и сейчас был занят добыванием ей контракта на книгу.

Она просмотрела газеты и колонки новостей, где могли быть сведения о Нике. Завидовала ли ей Джулия? Между ними не было конкуренции, она никогда бы не могла жить, как Джулия, и Джулия, в свою очередь, не променяла бы свою сумасшедшую жизнь на ее затворничество. Так к чему были глупые обиды?

Джулия всегда была организатором, всегда все устраивала, а Лия, как творческая натура, кипела идеями. Они завидовали немного способностям друг друга, но не более. Лия не могла уже сидеть в офисе, готовить контракты с авторами, фотографами и дизайнерами, так же как она не поехала бы в Афганистан, чтобы фотографировать.

Как всегда, ее мысли переключились на Бена. Она не думала о нем пару дней. Ник помог забыть его, и это было здорово. Она вспомнила, как безупречен Ник, и представила летний роман, полный шампанского и смеха, поездок на побережье и в горы. А затем роскошная свадьба на Ривьере и поездки в Гонконг и Нью-Йорк.

Она могла бы стать одной из шикарных дам, которыми она часто восхищалась в аэропортах, светских львиц, привыкших к трансатлантическим путешествиям. Она могла бы писать кулинарные книги, находя темы в их путешествиях, а его бизнес развивался бы и становился более успешным. Они завели бы детей, двоих, и, наконец, поселились бы в его роскошном доме над розовым коттеджем. Она уже представляла семейные воскресенья около бассейна и барбекю по вечерам. Они приглашали бы иногда Пичс с Феликсом, которые развлекали бы их своей эксцентричностью и забавными историями.

Пичс! Если женщина в шоу была ее дочерью, почему Пичс не имела права это знать? Все, что она хотела, это знать, что ее дочь жива. Лия стала писать письмо одному из библиотекарей со своего канала, Кливу, с которым она несколько раз заходила в бар после работы. «Показываете ли вы до сих пор американское шоу Поделись с Сарой? Если да, то у вас должен сохраниться эпизод Я не смогла простить. Мне неудобно просить, но нельзя ли получить его на видеокассете?»

Это она могла сделать. Она хотела сначала просмотреть кассету сама, убедиться, что блондинка могла быть дочерью Пичс. У Ника наверняка было видео, и она представила себя в его огромном доме, в котором могла бы стать хозяйкой.

Лия Дэлейни, она хотела прокричать с террасы, Амелия Дэлейни.

Что она могла сделать? Ей стоило пригласить его на ужин, приготовить что-то особенное. Она откинулась назад и стала мысленно перебирать рецепты, идеи, варианты оформления и музыку, чтобы произвести неотразимое впечатление.

Ее сердце билось учащенно, и она спрашивала себя, сколько надо выждать, чтобы позвонить?

Но ждать не стала. К вечеру она догадалась, что он здесь только в отпуске и не задержится надолго. Незачем было терять время. Она позвонила следующим утром, после завтрака, и, к ее разочарованию, наткнулась на автоответчик.

— Ник, это Лия. Хотела поблагодарить за вчерашний день, было чудесно. Хочу пригласить вас на ужин завтра вечером. Если вы не едите чего-либо, дайте мне знать.

Она повесила трубку. Никогда раньше она не чувствовала такого возбуждения из-за мужчины. Как долго продлится это чувство и как долго придется ждать, что он перезвонит? Она попыталась работать, но не слишком успешно, так как ждала звонка, и боялась отойти даже в туалет.

Около половины первого он позвонил.

— Ненавижу ростки сои, — его голос был уверенным и сексуальным, и она облегченно рассмеялась. — Обойдусь без кишок, языков и прочей ерунды. Завтрашний вечер подходит идеально. В котором часу вы меня хотите?

Она была готова ответить, что прямо сейчас.

— В половине восьмого? — постаралась она сказать спокойно.

— Буду. С удовольствием.

Она положила трубку, но телефон опять зазвонил.

— Извини, не смогла перезвонить вчера, — зазвучал голос Джулии.

— Не важно, — ответила Лия, уже не чувствуя раздражения, и рассказала о планах на ужин с Ником.

— Класс! Запасись ножом, на всякий случай, — пошутила она. — Но я звоню по другому поводу. Налей себе шампанского. Я пришлю тебе текст контракта позже. Сейчас жду комментарии из юридического отдела, и все будет закончено сегодня.

И Джулия стала перечислять условия контракта. Это не был самый грандиозный контракт, о котором ей доводилось слышать, но это был контракт! Все получилось, и Лия разволновалась.

Она выбрала рецепты, составила список продуктов и направилась в супермаркет после обеда. Она собиралась приготовить филе кефали в сливочном соусе с шафраном, седло барашка по-арлезиански с чесноком, розмарином и тимьяном, зажаренное с кабачками и помидорами. Она собиралась купить сыры, а на десерт подать мороженое со вкусом меда и лаванды, если они вообще могли добраться до десерта.

Она купила хорошего красного вина, хотя не сомневалась, что он принесет вино гораздо лучшего качества, и бутылку шампанского, которое собиралась подать с фисташками.

Ей надо было купить свечи и цветы и решить, как одеться. Несомненно, следовало надеть юбку и туфли на высоких каблуках. Надо было успеть все приготовить заранее, чтобы переодеться и выглядеть элегантно и непринужденно. И у нее был контракт! Она позвонила матери, отправила письма нескольким друзьям и заглянула к Пичс по пути.

— Дорогая, я всегда знала, что у вас все получится, — Пичс подбежала поцеловать Лию в обе щеки. — Феликс, пришла Амелия, с ней заключили контракт! Надо отметить, что, если выпить завтра вечером?

— Спасибо, Пичс, но у меня планы на завтра.

— Планы? Амелия, вы что-то скрываете от меня? — поддразнила Пичс.

— Ник придет на ужин, — сказала Лия обыденно. — Надо отблагодарить его за компьютер.

— Дорогая, это чудесно! Феликс, ты слышал?

— Пичс, пожалуйста, это ничего не значит, — поспешила она успокоить Пичс.

— Правда, дорогая? — Пичс подняла бровь. — Ну, если вы так хотите. Но Ник Дэлейни, боже, какая удача! Таких, как он, немного. Я не знаю, что случилось с Элоди. Такая красивая девушка, но ее потеря может быть его приобретением.

— Это просто ужин, Пичс, и ничего больше.

— Я делала его гороскоп, — начала Пичс. — Мне неизвестно время его рождения, но могу попробовать сделать ваш совместный гороскоп.

— Очень любезно, но не стоит, — Лия старательно сдерживала смех.

— Просто ужин? — продолжала поддразнивать Пичс. — А вчера, когда вы так приоделись, вы шли в супермаркет? И не его ли машину я видела у входа?

Лия смеялась, наслаждаясь игрой.

— Ничто не ускользает от вас. Но если серьезно, мне бы хотелось обойтись без лишнего шума. Я не хочу, чтобы Хлоя и Этьен знали.

— Конечно, дорогая, я вас понимаю. После всего, что вам пришлось пережить, это прекрасные новости. Давно не видела вас такой счастливой.

— Вы присоединитесь к нам выпить перед ужином? — смягчилась Лия.

Пичс хотелось принять приглашение, но она удержалась.

— Дорогая, это ваш вечер. Я только все испорчу. Не забудьте рассказать мне потом, — она подмигнула, хихикая.

Лия смеялась всю дорогу до деревни. Пичс вызывала нежные чувства, и она надеялась, что они навсегда останутся друзьями. Она беспокоилась о кассете. Как все преподнести, если та женщина действительно окажется пропавшей дочерью? Она могла только показать кассету и надеялась, что не откроет этим слишком много старых ран.

На следующее утро, когда Лия начала приготовления, в окне появилась Пичс с обеспокоенным лицом.

— Извините, — начала она. — Но я хочу попросить об огромном одолжении. Мне очень неприятно, я должна была сказать раньше, но не относилась к этому серьезно.

— Что случилось, Пичс?

— В августе приезжает группа на две недели, на курсы. Они забронировали места месяц назад, но я подумала, что они могут отменить заказ, но на днях они прислали подтверждение.

— На днях?

— Знаю, знаю, надо проверять электронную почту чаще, но я забыла. Я только сегодня увидела.

— Так в чем же дело? — Лия хотела, чтобы это было во сне.

— Не могли бы вы освободить розовый коттедж на это время?

— О, черт, — простонала Лия. — Я предчувствовала, что вы попросите именно об этом.

— Простите, мне нет оправдания. Я плохо подготовилась, так получилось.

Лия оглядела коттедж, который стал ее домом, ненавидя даже мысль, что надо уехать.

— Как я понимаю, у меня нет выбора?

— Я все уберу к вашему возвращению, обещаю.

— Я всегда знала, что придется уехать летом, но уже август, и я подумала, что опасность миновала.

— И я, дорогая. Я не готова принимать группы, слишком много работы. Это так глупо, мне не стоило соглашаться с самого начала.

— Но, кажется, Хлоя должна была заниматься этим?

— Да, но она думала, что я уже поговорила с вами. Такая путаница.

— Ладно, здесь же есть отели неподалеку, — перебила Лия.

Ей хотелось, чтобы Пичс поняла, как это ей неудобно, и почувствовала себя виноватой.

— Или я могу вернуться в Англию. Мне надо встретиться с издателем. Но вы сказали так поздно, я не смогу купить дешевых билетов.

— Простите, дорогая, — Пичс почти плакала, и Лия почувствовала себя виноватой.

— Две недели. Хорошо, — сказала она спокойно. — А другие группы будут? В сентябре, например?

— Возможно, — Пичс выглядела неловко. — Но они еще не подтвердили.

— Но вы предупредите меня? — Лия начала раздражаться. — Не надейтесь, что все откажутся. Оповестите меня о датах заранее, тогда я что-нибудь придумаю. Не откладывайте до последнего дня. Отель будет гораздо дороже.

— Кажется, у Бинки Хардкастл есть свободная комната, я могу узнать.

— Меня не устроит комната, спасибо, Пичс. Я слишком независима. Я что-то придумаю. Просто дайте мне время.

— Понимаю, — печально согласилась Пичс. — И я готова снизить арендную плату за коттедж на следующую зиму.

— Ловлю на слове, — смягчилась Лия. — Скажите, когда уезжать, мне надо отдать на хранение кучу вещей.

— У нас есть кладовая, дорогая.

Лия старалась сохранить спокойствие. Чем больше она думала об этом, тем более неудобным казалось ей одолжение, о котором просила Пичс. Пичс сделает хорошие деньги, а она должна заплатить по высокому тарифу за билеты и отель.

Она старалась унять гнев и начала готовиться к ужину, представляя, как она упаковывает все свои драгоценные травы и специи, разгребает бумаги в столовой, складывает книги. Она спрашивала себя, что будет с садом и кто его будет поливать.

Она постаралась успокоиться и не дать плохому настроению испортить вечер. Всего две недели, уговаривала она себя. Это, безусловно, не было концом света.

Глава 34

Ник приехал без двадцати восемь с бутылкой великолепного вина и букетом летних цветов, белых и элегантно упакованных.

— Как дела? — он поцеловал ее в обе щеки.

Он был одет в черные брюки и черный пиджак поверх белой футболки, от него пахло чистотой и свежестью.

— Хорошо, спасибо, — она взяла подарки и стала искать подходящую вазу.

— Шампанское в холодильнике, — крикнула она. — Откроете?

Она накрыла стол на террасе, поставив два бокала для шампанского и тарелку с фисташками. Он взял салфетку и мастерски откупорил бутылку с корковой пробкой.

— Мы что-то отмечаем?

— Да, — она поставила вазу на стол. — Мой контракт на книгу.

Его лицо засияло.

— Поздравляю, — сказал он. — Я знал, что у вас получится.

— С вашей помощью, — засмеялась она. — Не стоит забывать об этом.

Они чокнулись, глядя друг другу в глаза. Она не стала напоминать ему, что отсутствие контакта глаз означает семь лет плохого секса. Может, он и сам знал? Или он был из тех мужчин, которые всегда знали, что делать, с которыми было не стыдно выйти и представить друзьям?

— Этот вид никогда не надоедает, — сказала она. — Такая пышная зелень. Забавно, когда идешь вниз по улице, появляются дома, скрытые за холмами. Вид постоянно изменяется, в зависимости от угла зрения.

— Из моего дома виден только ваш коттедж, — сказал он, хотя она знала, что это не совсем правда. — И ваш чудесный садик около кухни.

— Не говоря уже о веревке для сушки белья! — засмеялась Лия.

— Верно, не ваши ли панталоны я видел там пару дней назад? — он повернулся к ней. — Такие огромные, розовые?

Она захохотала, ей нравилось, как он ее поддразнивал. У него было мальчишеское чувство юмора, которое делало его более доступным и менее похожим на женоубийцу. Почему же он был один? Из-за работы или постоянных разъездов?

Когда бутылка была почти пуста, Лия прошла на кухню проверить баранину и кефаль. Она осталась довольна, что все было готово, и подала закуску, а Ник зажег свечи и противомоскитную лампу. Она подумала, как мило с его стороны интересоваться всем, от ее книги до того, что она приготовила, и вести себя так, словно все, что она говорила, было очень важным. Как такой мужчина мог оставаться свободным? Наверно, у него были подружки в Гонконге, Лондоне и Нью-Йорке, и все они чувствовали себя единственными в его жизни, как и она.

Они покончили с закуской, и Лия собиралась подавать баранину, когда зазвонил телефон. Не говоря ни слова, Ник поднял трубку.

— Резиденция Лии Скотт, — ответил он с озорной улыбкой. — О, миссис Скотт, как поживаете? Это Ник Дэлейни, и ваша дочь кормит меня удивительным ужином. Она унаследовала кулинарный талант от вас?

С этими словами он вышел вместе с телефонной трубкой на террасу, продолжая разговор.

Лия засмеялась, зная, что ее мать будет полностью очарована, и покраснела, почти как баранина. Она поставила блюдо на обеденный стол и отобрала у него телефон.

— Мам, я перезвоню тебе завтра? — попросила она быстро. — Кстати, она не миссис Скотт, она миссис Фордхэм.

— Как так? — спросил он озадаченно.

— Она вышла замуж во второй раз, — ответила Лия.

— А что случилось с вашим отцом? — Ник стал резать баранину, предоставив Лии налить вина и разложить овощи.

— Он ушел,когда мне было восемь лет. Он был летчиком и бегал за стюардессами. Не выносил семейной жизни и не интересовался детьми. Потом уехал в Дубаи, и мы не видели его целую вечность.

— Это, должно быть, тяжело.

— Для моей матери. Но мой брат и я, мы привыкли. Было время, когда мы его ненавидели, потом все было хорошо. Ему нужны были приключения. Мы получали открытки из Скалистых Гор, Большого Каньона, из Индии, всех этих экзотических мест, где никто не бывал. Путешествия были его единственной страстью. Он больше не женился, ценит свободу.

— А сейчас вы видитесь?

— Он нас нашел, когда мне было четырнадцать. Ему нравилось, что мы уже не дети, с нами можно было говорить, как со взрослыми. Мы виделись в Лондоне, он водил меня в театры и в рестораны. И как раз когда мы опять сблизились, у него случился обширный инфаркт и он умер.

— Простите.

— Это было давно.

— А ваша мать? Когда она снова вышла замуж? — Он закончил резать баранину и раскладывал ее по тарелкам.

— Вам действительно интересно? — засмеялась Лия, стесняясь, что говорит только о себе.

— Конечно, — ответил он. — Это же о вас.

— Она вышла замуж через несколько лет, — с улыбкой продолжила Лия. — Они познакомились на курсах по малому бизнесу, Брайан читал лекции.

— Он хороший человек?

— О, да, — сказала она быстро. — Ничем не выдающийся, но прекрасный человек. Надежный, преданный и верный, как раз то, что нужно моей матери после брака с отцом.

— Но не вам?

Она восхитилась его проницательностью.

— Он не мой тип мужчины. У меня был подобный бойфренд в Лондоне, и это и привело меня сюда. Звучит ужасно, но мне нравился мой отец, его любовь к жизни. Может быть, это нехорошо по отношению к моей матери, но я понимаю, почему он ушел.

Когда она сказала это, она вспомнила слова Джулии, что ее привлекает в Нике сама мысль, что он может быть опасен.

— Вы тоже любите свободу, — сказал он. — Но ваши кулинарные опыты и садоводство смягчают это.

— Я боюсь спокойной жизни, — ответила она. — Боюсь стать как все, попасть в ловушку банковских кредитов, мужа и детей. Но могу сказать, что в жизни здесь не так уж и много свободы. И вообще, сейчас это больной вопрос.

Она нахмурилась и рассказала о грядущих курсах и предупреждении Пичс.

— Вы шутите? — ошеломленно сказал он. — Разве так можно?

— Это было известно всегда, — пожала плечами Лия. — У меня нет контракта на аренду, я плачу наличными, и цена меня устраивает. Я знала, что меня могут попросить съехать на лето, она просто не предупредила вовремя.

— Поживите у меня, — вдруг предложил он. — Я уезжаю в Нью-Йорк на следующей неделе, потом в Гонконг, потом обратно в Нью-Йорк и, наконец, в Лондон. Дом будет пустовать. Мне на самом деле хотелось бы, чтобы кто-то жил там, мне будет спокойнее.

— Ник, я не знаю, что сказать.

— «Да» было бы достаточно.

— Вы не шутите?

— Вполне серьезен. Там полно места, бассейн, и оттуда вы сможете присматривать за вашим коттеджем и садиком. И, конечно, вы можете пользоваться машиной.

— Только не это, — быстро сказала она. — Я буду бояться помять ее. Но дом — это невероятная идея, мне он очень нравится, я бы хотела посмотреть.

— Приходите завтра, и я вам все покажу. Я уезжаю в воскресенье.

Они подняли бокалы, глядя в глаза друг другу, и на этот раз Лия не удержалась, потянулась через стол и поцеловала его в губы. Он протянул руку и провел по ее щеке и волосам, притягивая к себе, целуя сильно, но нежно. Она неловко съехала на край своего неустойчивого стула, не веря, что сама была инициатором.

— Может, обойдемся без десерта? — прошептал он, подвинувшись к ней и глядя ей глубоко в глаза своими темными сексуальными глазами и поймав ее руку своей.

— Неплохая идея, — прошептала она, и они оба покраснели.

Она чувствовала себя легко и спокойно, возбужденно и испуганно, и он, словно поняв это, открыто улыбнулся, и она с облегчением улыбнулась в ответ. Она медленно провела его наверх, в спальню, стараясь не думать, что ей следовало быть осторожной и не ввязываться в эти отношения. Но когда они упали вместе на кровать, она поняла, что пропала.

Глава 35

Она зажмурилась от потока яркого света и, закрываясь рукой, увидела Ника, полностью одетого, раздвигающего шторы.

— Вставай, вставай, такой прекрасный день, — улыбался он. — Слишком хороший, чтобы валяться в постели.

Он подошел и нежно поцеловал ее, откидывая волосы с ее глаз.

— Я бы лучше повалялась в постели, — лениво улыбнулась она, вспоминая прошлую ночь.

— Давай, вставай! Поедем ко мне, позавтракаем по дороге. И что, если потом пообедать в горах?

— Ник, что за спешка? — Ей хотелось, чтобы он лег в постель и обнял ее, но ему не терпелось действовать.

Она со стоном выбралась из постели, но его в комнате уже не было, и она услышала звуки гремящих тарелок и льющейся воды из кухни. Было восемь утра. Она натянула что-то из одежды, сетуя на такое раннее утро.

— Кофе? — он встретил ее горячей чашкой.

Она бы предпочла выпить чаю, но не хотела погасить его энтузиазм.

— Дай мне закончить все здесь, а потом поедем ко мне. Мне надо сделать несколько звонков, а потом, если хочешь, можем поехать в горы.

— Великолепно, — сказала она слабо, наблюдая за тем, как он моет посуду после вчерашнего ужина.

— Устраивайся на террасе, — сказал он. — Там солнышко. Хочешь сока?

Она кивнула, и он принес ей стакан сока. Ей казалось, что он отобрал у нее все ежедневные обязанности, и ей это нравилось. Он мог решать что угодно, она хотела только соглашаться. Она допила кофе и пошла наверх, умыться и сделать макияж. Когда она вернулась, кухня сияла чистотой.

— Готова? — он посмотрел на нее с гордостью, и она улыбнулась.

Всего неделю назад она пыталась представить, разговаривая с ним по телефону, одет он или нет, побрит или оброс щетиной, пьет кофе или чай. Сейчас она знала, что он любитель кофе, всегда бодр и одет. Невозможно разбогатеть, валяясь в постели, убеждала она себя, как будто сама вставала в шесть утра и через полчаса была уже в своем офисе.

Они проехали через деревню, остановившись, чтобы купить хлеба и круассанов, потом свернули на параллельную улицу и направились к его дому. Она попыталась найти взглядом Дикую Розу и свой розовый коттедж. Он резко свернул направо, открылись автоматические ворота, и он въехал во двор, усыпанный гравием и заставленный терракотовыми вазонами.

— Какой красивый дом, — прошептала она в восхищении.

Он отворил дверь, которая вела в холл с полом из бледно-терракотовой плитки, серыми стенами и старинной панелью, на которой стояли два подсвечника. Следующая комната была просторная и белая, с мраморным полом кремового цвета, высокими сводчатыми потолками и большим альковом, в котором стояли два белых дивана и уютные кресла. На полу лежали три потертых ковра, четвертый висел на стене. На стенах были развешаны не картины, а декоративные блюда в марокканском стиле. Все было большое и нетронутое, и Лия чувствовала себя скорее как в галерее, чем дома.

— Элоди, моя бывшая, увлекалась Марокко, — объяснил Ник.

Налево была столовая, со стенами нежно-абрикосового цвета, с антикварными французскими креслами, по углам заваленными яркими шелковыми подушками. В середине стоял большой квадратный стол, окруженный восемью стульями.

— Можешь представить, я живу в этой комнате, — засмеялся Ник, и ей показалось, что ему здесь не нравится. — Пойдем на кухню.

Кухня выглядела проще, с открытыми полками из белого камня, забитыми кухонной утварью, вместительной белой раковиной, столом, выложенным мозаичной плиткой, холодильником американских габаритов и большой духовкой.

— Очень красиво, — оценила Лия, подумав, что не совсем практично.

— У нее хороший вкус, — согласился он, засыпая кофе и наливая воду в кофеварку.

Ник провел Лию наверх, в свой кабинет, который выглядел единственной обжитой комнатой. Там стоял огромный письменный стол, заваленный бумагами, ноутбук и принтер. Кабинет явно избежал пристального взгляда Элоди. Перед телевизором с видео стояло огромное потертое кожаное кресло, и Лия представила, как Ник проводил здесь вечера.

— Мне надо сделать пару звонков, посмотри все сама. Спальни там, — сказал он, кивком указывая направление. — И там еще две ванные.

Лия ушла, чтобы не мешать ему. Наверху были три спальни. В первой стояли две кровати, стены были выкрашены в бледно-кремовый цвет, пол затянут ковром. В углу стояло кресло из ротанга с кремовыми подушками. Была видна незавершенность, как будто работа прервалась, когда Элоди ушла, и Лия задумалась, почему она бросила Ника. Вторая спальня была поменьше, выглядела тоже пустой и незаконченной, там стояли одна небольшая кровать и кресло.

Между спальнями находилась полностью оборудованная ванная с душевой кабиной. Лия заметила, что там были разложены туалетные принадлежности Ника, которые выглядели странно интимно.

Затем она вошла в главную спальню, с видом на сад и холмы, спускающиеся к морю. Она была вся в кремовых тонах, большая кровать была застелена тонким бельем кремового цвета и покрыта бежевым покрывалом. С каждой стороны стояли тумбочки с лампами. Она не увидела ни одной фотографии, никаких личных вещей.

Одну стену занимал встроенный шкаф, и Лия увидела одежду, висящую в беспорядке. Это доказывало, что кто-то здесь жил время от времени и что дом не был заброшен.

На другой стороне был вход в еще одну ванную с двумя раковинами в каменной столешнице и марокканским зеркалом. Между раковинами стояла пустая ваза, ожидающая прикосновения женщины. На полочках вместо духов, масел для ванны и других женских штучек она увидела моющие средства.

Казалось, что его бывшая жена и Элоди были изгнаны из его жизни и все их следы были методично и тщательно удалены.

— Как у тебя дела? — послышался его голос. — Я пользуюсь только душем.

— Почему мне кажется, что женщины устроили этот дом для тебя, а потом оставили тебя с ним наедине? — спросила Лия.

— Это так очевидно? Пойдем, кофе готов.

Они прошли вниз, на кухню, где пахло свежим кофе, выложили круассаны в плетеную корзинку и приготовили поднос с чашками, тарелками и молочником. На кухне была дверь, ведущая в сад с элегантным газоном, на котором росли кипарисы и пальмы. Слева был бассейн, окруженный шезлонгами. Они расположились за мозаичным столиком в тени оливкового дерева.

— Дом очень красив, — повторила Лия. — Но выглядит заброшенным.

— Еще многое надо сделать, — он налил кофе, и она разломила круассан.

— Что случилось с Элоди? — спросила она, убеждая себя, что проведенная с ним ночь дает ей право на этот вопрос.

— Мы разошлись в прошлом году. Я был в разъездах, мы виделись все меньше и меньше. Это было нелегко.

— А где она сейчас?

— Думаю, в Париже, — сказал он неуверенно и сменил тему: — А ты? Я знаю, что ты кого-то оставила в Лондоне. И с тех пор никого не было?

— Был, — начала она. — Его звали Бен, он фотожурналист, приезжает в Дикую Розу время от времени.

— Ученик Пичс?

— У нас был короткий роман, всего пару месяцев, — одиннадцать недель и четыре дня, подумала она, но кто собирался считать?

— И как это закончилось?

— Он начал встречаться с другой. Старая любовь.

Они замолчали. Лия вспомнила, как было легко молчать с Беном, и почувствовала себя виноватой, что у них не получилось.

— Так мы едем в горы? — спросил Ник, смахивая крошки со своей рубашки.

— Мне бы хотелось, — и она почему-то проверила свою сумку. — Черт, какая дура, забыла темные очки.

— Хочешь, заедем и заберем?

— Не могу поверить, что у меня такой ранний склероз, — пошутила она. — А могу я пройти напрямую?

— Давай попробуем, — и он встал, бросив салфетку на стол.

Они прошли через сад, мимо бассейна, мимо сосен, явно не принадлежащих никому, и она увидела свой садик около кухни. Он вел ее за руку, помогая пройти по крутой тропинке, вороша палкой высокую траву в поисках змей.

Они дошли до забора Дикой Розы, Ник открыл старую калитку, и Лия проскользнула в свой садик. Было странно входить домой таким путем, ей показалось, что она видит свой коттедж впервые.

Она открыла дверь и нашла очки на столе в столовой. Затем она заперла дверь и присоединилась к нему, нервно смеясь, как будто делала что-то не так. Они поднялись к нему в дом.

Убрав все после завтрака, они сели в машину и поехали по дороге Наполеона, выше и выше, где вместо гераней и олеандров росли вереск и дикий розмарин, можжевельник и тимьян. Они проезжали деревни и городки, и Лия наслаждалась видом Прованса, которого еще не знала.

— Ты счастлива? — спросил он, когда они добрались до вершины и замерли, наслаждаясь открывшимся видом.

— Да, — сказала она.

Она ощущала счастье и страх, волнение и тревогу, все сразу. Но чувствовала ли она себя когда-либо свободно, легко и раскованно в его присутствии?

Это был еще один вопрос.

Глава 36

Ник уехал в Нью-Йорк на следующий день. Лия должна была освободить розовый коттедж в конце недели, поэтому бóльшую часть времени проводила в раздумьях, что ей взять с собой, а что отдать на хранение Пичс. Он оставил ей ключи от дома, и она несколько раз была там, стараясь определить, что ей нужно привезти. На кухне у него было полно трав и специй, некоторые основные продукты и много разных консервов и пакетов с истекшим сроком хранения.

Перебирая все это, она постоянно пыталась представить, что за женщина была Элоди. У нее была явная страсть к Марокко, дорогостоящая и невротичная. Может, она была склонна к преувеличениям, фантазерка, как Хлоя? Было намного проще обвинить ее, чем поверить в вину Ника.

Живя в Лондоне, Лия часто представляла жизнь покупателей супермаркета по тем продуктам, которые видела у них в тележке. Было видно, были они женаты или одиноки, планировали вечеринку или семейный ужин или ожидали приезд внуков на выходные. Каждая тележка рассказывала историю. Теперь она занялась тем же, рассматривая продукты на кухне Ника.

Там были коробки с кус-кусом, рисом басмати и чечевицей, банки с томатами и фасолью, бутылки с разными видами оливкового масла. Хорошо ли готовила Элоди? Похоже, она готовила здоровую пищу, но в навязчиво восточном стиле. По всему дому Лия искала знаки, которые рассказали бы ей больше об Элоди. Ей хотелось просмотреть бумаги в кабинете Ника в надежде найти фотографии, но она удержалась.

Однажды утром пришло письмо от Клива, ее друга из библиотеки, сообщившего, что он нашел кассету. Она стала раздумывать, потому что не хотела расстраивать Пичс. Она хотела сначала просмотреть кассету сама и потом решить, показывать ее Пичс или нет, ведь это могла быть не ее дочь.

Накануне ее отъезда, когда она упаковывала вещи, появилась Хлоя.

— Куда ты переезжаешь на эти две недели? — спросила Хлоя, дуя на кофе.

— К друзьям, — ответила Лия. — Здесь недалеко. А ты остаешься?

— Нет, она нас выставила, как и остальных. Мы переезжаем к Этьену.

— И как дела? Пичс уже все организовала для группы?

— Как обычно, — ответила Хлоя со скукой в голосе. — Медитация, потом йога, потом завтрак у бассейна, потом анализ сновидений и другие занятия с Пичс. По понедельникам и средам астрология, но вторникам и четвергам реинкарнация и исследования души, по пятницам уже забыла что. Потом обед, а потом занятия с Феликсом или свободное время.

— А ты будешь делать массаж? — спросила она, думая о синяках Элоди, которые стали ее навязчивой идеей. — Знаешь, мне не дает покоя то, что ты рассказала о бывшей любовнице Ника Дэлейни.

— Ты познакомилась с ним? — перебила ее Хлоя. — Пичс мне сказала.

— Да, он помог мне с компьютером. Он выглядит приятным человеком.

— Я бы не доверяла ему, — настаивала Хлоя.

— Но я подумала, — продолжала Лия, — если она была вся в синяках, она бы не стала делать массаж, это же так болезненно.

— Ты встречаешься с ним? — спросила Хлоя с изменившимся лицом.

— Нет, — Лия стыдливо отвернулась и пожалела, что затеяла этот разговор.

— Встречаешься, понятно. Лия, будь осторожна, ради бога!

— Знаю, знаю. Спасибо. Просто трудно сопоставить твой рассказ с этим человеком, вот и все.

— Он жуткий, — задрожала Хлоя. — У вас еще ничего не было? Или уже?

— Хлоя! — Лия сделала вид, что шокирована.

— Будь осторожна с ним. У него страшный темперамент. Я знаю, видела синяки.

— Ты уверена? Может, она упала?

— Нет, — сказала Хлоя определенно. — Не падала она. Он схватил и избил ее. Она пришла ко мне, плача и прося помощи. Люди часто говорят со мной о таких вещах. Она была запугана. Слушай, я знаю, что у тебя были проблемы с Беном, но не влюбляйся сейчас. Не в Ника, пожалуйста.

— А если он изменился? — спросила Лия без особой надежды, чувствуя себя полной идиоткой.

— Не изменился, — рассмеялась Хлоя. — Он начал терапию, где-то в Каннах, но это не помогло.

— Не знаю, чему верить, — сказала Лия. — Со мной он так мил, так нежен, заботлив. Трудно поверить.

— И Элоди так говорила.

Лия вздохнула. Она надеялась, что Хлоя развеет ее сомнения, но этот разговор ее расстроил.

— Какая она была, Элоди?

— Лет тридцати пяти, привлекательная. С длинными темными волосами, стильная. Она была дизайнером интерьеров, много раз ездила в Марокко и Индию.

— Ты знаешь, как они познакомились?

— Без подробностей. Это было через два года после смерти его жены. Мне кажется, их познакомили друзья.

— Она занималась его домом, правда?

— Да, кажется. Я не видела, но там должно быть красиво. Ты туда переезжаешь? — Хлоя посмотрела на нее. — Лия, ты сошла с ума.

— Его там не будет. Он просто предложил пожить там две недели. А потом я вернусь в розовый коттедж.

— Слушай, я не хочу вмешиваться. Но держись подальше от него.

Лия неуверенно засмеялась. Было уже поздно.

— А как Белла? — спросила она, делая себе еще больнее.

— Собиралась вернуться в сентябре, когда возобновятся работы в доме. Она будет жить здесь, пока не сможет переехать. И мне кажется, что звонил Бен, он хочет приехать на одну-две недели, если у Пичс не будет других гостей.

— Хорошо. — Лия была убита.

Зазвонил телефон, и Хлоя ушла, оставив недопитый кофе на столе. Лия взяла телефон.

— Ты еще не переехала? — спросил бархатный голос.

— Пока нет, завтра, — ответила она, затаив дыхание. — Откуда ты звонишь?

— Из отеля в Манхэттене.

— Сейчас так рано, — она взглянула на часы.

— Не мог уснуть. Думал о тебе, как ты спишь в моей кровати.

— Это не так, — она неловко засмеялась. — Упаковываю все на кухне.

— Мне бы хотелось быть с тобой, помочь, — сказал он мягко, и у нее подогнулись колени.

— Мне тоже, — ответила она, понимая, что это правда, несмотря на все предостережения Хлои.

Он стал рассказывать ей о своих деловых встречах и ресторанах. Она подумала, что могла бы слушать его голос целыми днями. Она хотела быть сейчас с ним и хотела услышать, что во всем была виновата Элоди и что в деревне распускали слухи о нем, и чтобы он был таким добрым и любящим, каким казался, а не монстром, которого она в нем опасалась.

В каждом их разговоре был спрятан ее страх, и она изо всех сил надеялась, что найдет в его роскошном доме тот знак, который до сих пор безуспешно искала.

Глава 37

Она переехала в выходные, и пакеты и коробки с ее вещами расположились в красивом доме, оставленном Элоди. Большую часть вещей она отдала на хранение Пичс. Перед отъездом они вместе поменяли простыни, и Лия убрала ванную и кухню.

— Не могу сказать, как мне стыдно просить вас об этом, — не переставала говорить Пичс. — Больше такого не случится, обещаю. И я все приведу в порядок к вашему приезду. И со следующего месяца скину десять процентов с арендной платы.

— Отлично, — ответила Лия, думая, что десять процентов не покроют причиненных ей неудобств. — У меня к вам просьба. Позвоните мне, если придет почта. Я жду посылку.

— Конечно, дорогая, — Пичс улыбнулась. — Если я не буду слишком занята с группой, я даже принесу ее вам.

Лия положила вещи в машину и поехала к дому Ника, где ее встретил рабочий, который чистил бассейн. Ник предупредил, что будут приходить он и горничная. Рабочего звали Бернар, он приходил дважды в неделю заниматься бассейном и садом. Она представилась и подумала, что теперь вся округа будет знать, что у Ника живет красивая блондинка англичанка.

Он сказал, чтобы она спала в его комнате, и она распаковала свою одежду и повесила ее в его шкаф. Потом она разложила в ванной свои вещи, заполнив пустые полки своими самыми лучшими баночками, жасминовым маслом, лавандовой и розовой пенами для ванны и ромашковым шампунем.

Не желая вторгаться в кабинет Ника, она расположила ноутбук в столовой. Она выходила на западную часть сада, и свет заливал ее днем. Вечером она поужинала под оливковым деревом, наблюдая, как быстро надвигается темнота. Через пару месяцев день должен был стать по-зимнему коротким. Она прожила здесь полный цикл во многих смыслах, и особенно эмоционально. Она пожалела о том ощущении благословения, которое испытала, приехав сюда, и пожелала, чтобы оно возвратилось.

Ночью она нырнула в постель Ника и почитала перед сном. Она уже проверила ящики прикроватного столика в поисках знаков. Но он не хранил фотографий, и она нашла только несколько монет и клочки бумаги. Потом она погасила свет и постаралась уснуть, прислушиваясь, не повернется ли ключ в замке и не послышатся ли его шаги на лестнице. И она не знала, будет ли это волнующим или устрашающим.

Через несколько дней позвонила Пичс.

— Принесли вашу посылку, дорогая. Я могу занести ее вам днем. У меня свободное время после обеда, мои ученики уехали за покупками в Ниццу.

Она пришла после обеда с пакетом, в котором, как поняла Лия, была кассета. Лия положила пакет на обеденный стол, думая, что бы почувствовала Пичс, если бы знала, что было внутри.

— Какое чудесное место, — закудахтала Пичс, осматривая гостиную и марокканские вещицы.

— Немного заброшенное, правда? Элоди здесь всем занималась, и я не думаю, что ему здесь очень нравится. Вы знали Элоди или его жену? — спросила Лия осторожно.

— Нет, дорогая, его жена умерла еще до того, как я познакомилась с Ником. Элоди я видела несколько раз, очаровательная девушка, очень красивая. Не такая, как вы, конечно, — прибавила она поспешно.

— Это не обязательно, — засмеялась Лия. — Я не об этом спрашивала. Какой она была? Странно находиться в доме, который принадлежал ей, и никогда ее не видеть.

— Она никогда не жила в этом доме постоянно, она жила в Париже. Они перестроили этот дом и сделали это очень хорошо.

— Как вы думаете, они были счастливы? — спросила Лия.

— Счастливы? Наверно, мне так казалось, но никогда не известно, что творится за закрытыми дверьми.

Лия вздрогнула. Это был ответ, которого она боялась.

— О, уже поздно, — вздохнула Пичс. — Мне надо идти, готовиться к занятиям по нумерологии. Такая хорошая группа, очень интуитивная, открытая для знаний.

Лия представила учениц Пичс, наполняющих сумки тряпками в Ницце, и засомневалась, насколько это соответствовало истине.

Когда Пичс ушла, она приготовила чай дикие ягоды и отнесла пакет с кассетой в кабинет Ника. Она изучила пульт управления от телевизора и видео, и наконец ей удалось включить обе машины, Она вставила кассету и быстро прокрутила вперед, до начала шоу.

— Сегодня у нас в студии женщины, которые не смогли простить, — начала Сара. — Вас оклеветали, предали, обидели, и вы не смогли простить? Давайте познакомимся с нашими гостями.

Лия перемотала еще вперед, вспомнив, что женщина, которая могла быть дочерью Пичс, сидела среди зрителей. Кажется, у нее были тонкие губы и мешки под глазами, а одета она была в бежевое или коричневое.

Она стала смотреть, потому что камера показывала аудиторию: чернокожую женщину, спрашивающую гостя студии, бабушку, предлагающую помощь другой женщине, и потом женщину, которая встала, осторожно взяла микрофон и начала говорить. Кажется, это была она, но Лия запомнила ее другой, и сейчас удивилась причудам своей памяти. У женщины были золотисто-оранжевые волосы, лежащие вокруг лица, отросшие и требующие стрижки. У нее были зеленые глаза и мешки под глазами, на ней был розовый топ, не подходящий к цвету ее волос, и длинная нитка бус на шее.

Ее скулы были точно такими же, как у Пичс. И что-то было в ее губах, когда она замолкала, что напоминало ей Пичс. Она просмотрела, как женщина рассказывала о том, что произошло с ее дочерью, как из ее глаз выкатились слезы. Когда она закончила рассказ, Сара спросила, поддерживает ли она отношения с матерью.

— Никаких, — ответила женщина. — Я поменяла работу, переехала в другой штат, нашла новую жизнь и не хочу видеть эту женщину.

— Как давно это случилось?

— Почти двенадцать лет назад.

Лия остановила кассету, подсчитала и поняла, что шоу снято около двух лет назад.

— Двенадцать лет, — повторила Сара, оглядывая студию. — Никаких контактов за двенадцать лет? А как себя чувствует ваша мать?

— Не знаю, но могу представить, что плохо. Но я не могу ничего изменить.

Женщина из аудитории подняла руку.

— Вы не думаете, что ваша мать тоже достаточно натерпелась? И заслуживает, по меньшей мере, знать, где вы живете?

— Возможно, но не забывайте, по ее вине умерла моя дочь. Я не могу ее простить.

— Вы когда-нибудь думали, что могли написать матери, дать ей знать, что вы живы? — завладела вниманием Сара.

— Не знаю, может быть, но…

— Вы можете где-то в глубине своего сердца найти хоть какую-то любовь к своей матери? — продолжала Сара. — Это ведь был несчастный случай, и она тоже страдала все эти годы.

— Да, я все еще люблю свою мать, — слезы покатились по ее щекам. — Но у меня сейчас другая жизнь, и если я увижу ее, я опять начну вспоминать прошлое.

Аудитория замерла, Сара повернулась к камере и сказала:

— Мы говорили с женщинами, которые не смогли простить. Оставайтесь с нами!

Лия перемотала до конца кассеты, но женщина ничего больше не сказала. Она поняла, что должна показать кассету Пичс. Хотя там было много слов, которые могли причинить ей боль, женщина призналась, что все еще любит свою мать. Это, и сам факт, что ее дочь жива или была жива два года назад, должны были принести Пичс успокоение.

Лия решила подождать, пока группа уедет, а потом деликатно объяснить, что произошло, как она вспомнила об этом шоу, как получила кассету. Следовало ли просмотреть кассету вместе с Пичс или оставить ее одну? Наверно, лучше было бы остаться с ней. И было ли у Пичс видео?

Лия задумчиво прихлебывала чай. Кассета погрузила ее в воспоминания о собственной жизни в Лондоне, с Джонатаном. Она не знала, что с ним сейчас, встречается ли он с кем-то. Все осталось в прошлом, как во сне, и сейчас она была здесь, на роскошной вилле на юге Франции, с контрактом на книгу. У нее были два любовника и появились странные новые друзья.

Ей захотелось выпить вина, она спустилась вниз, на кухню, и открыла огромный холодильник Ника, в котором было бутылок двенадцать розового. Он предоставил все в ее распоряжение, она открыла одну бутылку и налила себе бокал, а потом полчаса бродила по саду, иногда опуская руку в бассейн и восхищаясь кустами белых роз.

Она приготовила спагетти с соусом песто и выпила второй бокал вина. Ей хотелось поговорить с кем-нибудь, готовить ужин для кого-то и болтать за стаканом вина весь вечер. Она не могла сконцентрироваться на работе или почитать книгу. Она хотела подключиться к Интернету, но передумала. Если бы Ник был здесь, они бы устроили ужин из четырех блюд или поужинали бы в ресторане — она бы собралась, оделась и привела себя в порядок.

Забавно, но только сейчас она поняла, как скучает в одиночестве. Дом вдруг показался огромным и безликим, она почувствовала себя как маленькая девочка в туфлях своей матери, неловко и не на своем месте. В таком настроении она набрала номер телефона Джулии.

— Вот ты где, — сердито сказала Джулия. — Ты получила мое письмо?

— Нет, я не проверяла электронную почту сегодня, — призналась Лия.

— Черт, ты можешь расстроиться! — засмеялась Джулия. — Но я забронировала билет на самолет и лечу к тебе, нашла потрясающие горящие билеты. Мне захотелось увидеть роскошную виллу этого типа своими глазами. Я не переживу, если ты будешь наслаждаться там одна. Я прилетаю завтра вечером.

И она сообщила номер рейса и время прибытия.

Лия была взволнована — это было как раз то, что ей нужно. С Джулией она могла бы поговорить о Нике и о кассете для Пичс. Они могли поездить по окрестностям, увидеть новые места, полезные для книги, лавандовые поля на плато Валенсоль, оливковые рощи в Экс-Провансе, цитрусы в Ментоне и мед на Массиве де Маре. Было что посмотреть, и это было гораздо веселее делать с подругой.

Воодушевленная, Лия вернулась к обеденному столу и стала составлять план.

Глава 38

Лия встретила Джулию в аэропорту и повезла ее в деревню, рассказывая об окрестностях в перерывах между многочисленными телефонными звонками.

— Нет, я во Франции. Буду во вторник… Нет, в четверг не могу, почему не на следующей неделе? — болтала Джулия по мобильному, не обращая внимания на виды вокруг, и Лии хотелось выключить эту штуку.

— Ты приехала отдохнуть, — напомнила она после третьего звонка.

— Знаю, но я жду, что этот тип позвонит. Мы познакомились пару недель назад, и этот подонок так и не перезвонил, — Джулия принялась набирать сообщение.

— Посмотри на эту деревеньку на вершине холма, — сказала Лия. — У них там винодельня, одна из последних независимых здесь. Кому это сообщение?

— Ему, просто сообщить, что я здесь.

— Кто он? — спросила Лия, повернув на шоссе, ведущее к деревне.

— Мы познакомились в клубе, потрясающе красивый, адвокат. Мы целовались в туалете. Знаю, как подростки, но он классный. Он обещал позвонить, но не позвонил. Я звонила несколько раз и оставляла сообщения, но он не перезвонил.

— Самое время оставить его в покое, — предложила Лия, не веря, что слышит всю эту чепуху.

Она уже не могла представить себя в клубе, целующуюся с незнакомцем. Может, у него была любовница? Или он был пьян и все забыл? В любом случае, не стоило бомбардировать его звонками.

— Вот это моя деревня, — показала она. — А это поворот на Дикую Розу. А теперь свернем налево, и это улица Ника.

— Здесь можно выпить где-нибудь?

— Поздно, уже все закрыто, но дома полно вина.

Лия свернула к дому Ника и припарковалась, потом открыла дверь и зажгла свет. Если бы она хотела произвести впечатление на подругу, она не могла бы сделать это легче.

— Да, похоже, в этот раз ты приземлилась на все четыре лапы, — заявила Джулия, оглядывая гостиную. — Это невероятно. Я представляла себе полный кич, что-то в греческом стиле, но это на самом деле красиво.

Она поспешила вперед, и Лия смогла рассмотреть ее лучше. Джулия выглядела так, как будто не видела солнца месяцами. Она была одета в широкую зеленую юбку, туфли на высоких каблуках и прозрачный топ. Ее волосы были стянуты сзади в подобие хвоста, из которого выбивались несколько прядей, и ее ногти были покрыты синим лаком. Она выглядела типично для Лондона.

— Я тебе говорила, это потрясающе, — Лия наслаждалась восхищением подруги. — Давай я тебе все покажу.

Мобильник Джулии опять зазвонил, и Лии пришлось подождать несколько минут, пока та объясняла, почему не может встретиться вечером. Лия открыла бутылку вина и налила им по бокалу.

— Получишь, когда отключишь эту штуковину, — сказала она, пряча бокал Джулии за спину. — Это так раздражает! Ты же здесь, чтобы отключиться от всего.

Она сама удивилась своему властному голосу и тому, что Джулия безропотно повиновалась.

Они осмотрели столовую и кухню, спальни, где Джулия оставила свои вещи в более просторной гостевой комнате. Лия почувствовала себя несколько консервативной по сравнению с подругой. Ее одежда соответствовала здравому смыслу, а чистые ногти нуждались в маникюре, и хотя Лии нравился богемный шик Джулии, она чувствовала, что это не для нее.

— Сразу можно сказать, какую комнату он предпочитает, — она показала на кабинет Ника.

— Черт, такая мужская комната, абсолютно отличается от остального дома, — заметила Джулия, подходя к его столу. — А где он сейчас?

Она схватила одну из папок и стала перелистывать бумаги.

— Где-то между Нью-Йорком и Лондоном, его планы все время в движении, — ответила Лия, осуждающе глядя на нее.

Как будто не заметив, Джулия положила папку на место и взяла другую.

— И чем он занимается? — спросила Джулия, не слушая ответа. — Черт, ты видела выписки из банковских счетов?

— Прекрати! — Лия вытянула папку из ее рук и положила на стол. — Кто ты, черт возьми, такая? Ты здесь только гость!

— Он оставил бумаги на столе, значит, ему нечего скрывать.

— Это значит, что он доверяет мне. Как ты посмела?

— Извини, — сказала Джулия гневно. — Я не думала, что это преступление.

Они спустились вниз.

— Знаешь, — пошутила Джулия, — говорят, что ты серьезно богат, когда у тебя есть первый миллион.

Лия пропустила шутку мимо ушей. Она была слишком занята тем, что сердилась, потому что Джулия только что узнала о Нике то, чего не знала она. Она увидела, как Джулия улеглась на софу и закурила, и стала опасаться, как бы она не пролила вино или не насыпала пепел на подушки.

— Так, а если бы у него не было такого дома и такой машины, — Джулия развела руками. — Он бы тебе все равно нравился?

— Конечно, — ответила Лия. — Хотя это тоже преимущества. Но он сам — это гораздо больше, чем дом и красивая мебель.

— Так это не клин клином?

— Клин клином? Нет. Я уже стала забывать Бена.

— Уже? Однажды я встречалась с одним типом месяца три, и мне потребовалось четыре года, чтобы забыть его, — Джулия затянулась, и Лия подумала, что она уже выпила в самолете.

— Наверно, встреча с Ником помогла мне избавиться от воспоминаний о Бене, — призналась Лия. — Но я все еще думаю о нем немного. Он скоро приедет, с Беллой, без сомнения. Но это меня уже не волнует так, как могло бы. Так что видишь? Жизнь продолжается.

— Да уж, ты лучше держись этого. Он не подставится под пули, и у него такой дом. А что было у Бена?

— Ну, у него было многое, — Лия стала вспоминать качества Бена и поняла, что не совсем его забыла. — Но он меня бросил.

— А ты не знаешь, — начала Джулия, словно стараясь подловить подругу, — если Ник был склонен к насилию раньше, он изменился из-за тебя? Может, ты лучше других его женщин?

— Не думаю, — сказала Лия возмущенно, хотя понимала, что имеет в виду Джулия.

— Приятно думать, что ты его укротила. Я в отчаянии, — продолжала Джулия, допивая вино. — Не могу поверить, что он так и не позвонил. Не могу поверить, что у меня нет бойфренда. Ты приехала сюда ради мира и покоя и нашла двух определенно классных мужиков, а я, живя в одном из мегаполисов, не могу найти ни любви, ни денег. Почему?

— Может, не стоит на этом так зацикливаться? — Лия отнесла бокалы на кухню, обдумывая мысль, что, возможно, она надеялась изменить Ника. — Может, просто остановиться и попробовать провести выходные на солнышке? Давай ложиться спать, а завтра сходим в пекарню и поплаваем до завтрака. А потом можем проехаться по окрестностям, завтра будет рынок.

— Так тихо здесь, — Джулия стала подниматься по лестнице. — Не уверена, что мне удастся уснуть. Есть здесь ночные клубы или дискотеки?

— Только бар, — сказала Лия. — Можем пойти, пофлиртовать со старичками, если хочешь, и даже найти парочку, у которых до сих пор зубы не вставные.

— Да, только такие мужики положили бы на меня глаз сейчас, — Джулия лениво зевнула, заходя в спальню. — Мне нравится дом женоубийцы. И не волнуйся, если он опять примется за побои, макияж творит чудеса.

Лия засмеялась, закрывая дверь, но Джулия задела за живое. Почему она решила, что Ник будет относиться к ней не так, как к другим, что она лучше его жены и Элоди и что она достигнет успеха там, где проиграли другие? Лия задрожала, смывая макияж подушечкой из хлопка и наблюдая, как тушь расплывается большими синяками вокруг глаз.

Она постояла секунду, глядя на свое отражение, и смыла с лица остатки косметики.

Глава 39

На следующее утро они купили круассаны у Элен, бывшей подружки Этьена, которая осуждающе посмотрела на синие ногти Джулии, ее почти невидимый топ и ужасные туфли на платформе, которые не придавали устойчивости.

Затем они прогулялись по деревне, где Лия показала некоторые интересные места.

— Здесь Бен впервые взял меня за руку, это ресторан, в который он меня пригласил в первый раз, здесь он стригся, здесь я познакомилась с Ником.

— Знаешь, забудь о своей книге и напиши учебник Как найти любовника во Франции, — предложила Джулия. — Успех обеспечен.

Как Лия и планировала, они поплавали в бассейне и прогулялись по саду, и Лия показала издалека свой розовый коттедж. Они посплетничали о белье новых жильцов, которое сушилось на веревке.

— Надо познакомить тебя с Пичс, — предложила Лия. — Уверена, она обрадуется. Только непонятно, есть ли у нее свободное время со всеми этими классами и группами.

— Обойдусь, — ответила Джулия. — Если у нее, конечно, нет шикарного сыночка.

— У нее дочь, — тихо сказала Лия, не желая вдаваться в подробности.

После завтрака они поехали в соседний городок, прогулялись по улицам и зашли на рынок. Они не нашли ничего интересного, но Лия купила воду из цветов апельсинового дерева и немного миндаля.

Они пообедали в одном из множества ресторанчиков на центральной площади и вернулись в дом Ника, где провели остаток дня около бассейна с бутылкой игристого вина.

— Ну так как? — начала Лия, чувствуя себя виноватой, что они еще не поговорили о книге. — Мы отдыхаем весь день, вечером можем поехать куда-нибудь. Мне бы хотелось показать тебе несколько новых глав, а завтра можем съездить в горы.

— Все равно, — Джулия зевнула, лежа на солнце в микроскопическом бикини с геометрическим рисунком. — Мне так хорошо. В Лондоне сплошной стресс, я отдыхаю уже потому, что я не там.

— Так может быть, съездим в медовые места? — продолжала Лия. — У них есть любые сорта: ореховый, клубничный, лавандовый, вересковый. Или можем посмотреть лавандовые поля, там сейчас сбор урожая. Там делают лавандовые сладости, это может оказаться интересным. Туда, правда, ехать далековато.

— Ли, если честно, — Джулия захлопнула книгу и подняла очки, — не хочу тебя обидеть, но я приехала не ради твоих идиотских верескового меда и лавандовых десертов. На работе это все потрясающе интересно. Но здесь, сейчас, мне абсолютно не хочется тащиться за тридевять земель смотреть, как они собирают эти чертовы цветочки. Если уж мы должны куда-то ехать, то давай развлечемся как следует.

— Я думала, что это хорошее развлечение, — слабо возразила Лия, потягивая вино.

— Черт, ты перегрелась на солнце. А где светская жизнь? Здесь где-то есть дома Элтона Джона, Джоан Коллинз. Вот что надо посмотреть. Шучу, — добавила она, сердито глядя на Лию. — Давай поедем в Сен-Тропе! Я почувствую себя, как Бриджитт Бардо, куплю маленькое бикини и саронг на рынке, выпью дорогущего шампанского и потанцую на столе в модном ресторане на берегу. Я хочу танцевать на вечеринке до утра, или выйти в море на яхте какого-нибудь небедного типа, или оказаться в казино часа в четыре утра. Вот это развлечения!

Лия засмеялась. То, что казалось Джулии развлечением, для нее было кошмаром.

— Сен-Тропе? — простонала она. — Дорога туда — это одна сплошная пробка, тем более в воскресенье.

— Лия, но это же приключение! Включим музыку в машине, будем знакомиться с мужиками, пока стоим в пробке. Класс!

— А парковка? Даже думать об этом не хочется.

— Лия, что с тобой? Ты такая же зануда, как твой бывший Джонатан. Ты стала такой домоседкой. Ты помешалась на своем чудном мёдике и своих милых овощах и совсем забыла, что ты свободная женщина.

— Ну, торчать в пробке — свободы не много, — вздохнула Лия. — Ладно, едем в Сен-Тропе. Но если моя машина сломается, это будет на твоей совести.

— Твоя машина? — Джулия удивленно уставилась на нее. — А кто говорил о твоей машине? Ты же сказала, что в гараже стоит «мерс» и ждет нас?

— Только не это.

— Но он же сам тебе предложил?

— Но я отказалась. Я не хочу отвечать за его машину, тем более на таких дорогах.

— Я поведу, — уверенно сказала Джулия, опустила солнцезащитные очки и уставилась в книгу. — Ты сказала, машина застрахована?

— Да, но… — Лия замялась, возмущенная самоуверенностью подруги. — Хорошо, но поведу я.

— Значит, договорились, — Джулия углубилась в книгу с видом победительницы, а Лия, тяжело вздохнув, допила вино и пошла в бассейн.


— О, все святые грешники, — Джулия скатилась по лестнице в своих неуклюжих босоножках и просмотрела компакт-диски. — Эта музыка специально для пробок.

Они решили выехать пораньше, чтобы дорога была свободнее. Лия нервно выпила английского чаю, думая, как она справится с машиной Ника. Она не могла себе позволить показать свой страх в присутствии подруги. Она заперла дом, открыла гараж и осторожно открыла машину. Кожаные сидения напомнили ей Ника, и она почувствовала облегчение, что он не позвонил прошлым вечером и ей не надо было докладывать ему, что они задумали.

Она включила зажигание и с участившимся дыханием выехала из гаража, где ее ждала Джулия, в огромных фиолетовых очках, мягкой шляпе и топике размером с носовой платок.

— А как опускается крыша? — спросила она, забираясь в машину.

Лия понажимала на какие-то кнопки, и наконец крыша медленно и мягко поехала вниз. Она медленно отпустила сцепление и выехала за ворота. Они поехали вниз по улице, наслаждаясь безлюдным ранним утром, и свернули на шоссе, ведущее за деревню.

Лия с удивлением обнаружила, что машину было вести легко, легче, чем ее собственную. Она успокоилась, прибавила скорость, и вскоре они выехали на хайвэй. Джулия включила музыку и стала громко подпевать.

— Вот это жизнь! — закричала она, когда они обогнали «пежо» с двумя мужчинами, которые проводили их восхищенными взглядами. — Ты должна выйти за него, Ли, даже если он будет поколачивать тебя! Мне нравится такая жизнь, классно гостить у богатой подруги на Лазурном Берегу!

Лия рассмеялась, ей тоже неожиданно стало все нравиться, и она недоумевала, почему так беспокоилась. До Сен-Максима они ехали медленно, и когдадобрались до побережья, увидели, что поток машин становится плотным. Джулия включила музыку еще громче и флиртовала с мужчинами из соседних автомобилей, а Лия начала волноваться, найдут ли они место для парковки.

— В следующий раз полетим на вертолете, — пошутила Джулия, когда они въехали в город и на первой стоянке не нашлось ни одного свободного места. На второй их ожидал полный успех, и вскоре они направились к магазинам. Через час блуждания по улицам они наткнулись на рынок, где Джулия купила бикини, которое не налезло бы даже на куклу Барби. Потом они погуляли по набережной и зашли в ресторан, где взяли блюдо фрут-де-мер и бутылку розового вина.

— Я в затруднительном положении. Это по поводу Пичс, — призналась Лия, вдоволь насмотревшись на загорелых девятнадцатилетних блондинок с телами фотомоделей, подтянутые лица старух с крошечными собачками и элегантные пары, которые выглядели как на рекламе Ральфа Лорана. — Она поделилась со мной ужасной историей, когда я сама была в депрессии.

И она рассказала Джулии о дочери Пичс и кассете с американским шоу.

— Я бы на твоем месте не стала вмешиваться, — Джулия встряхнула головой, обсасывая клешню краба. — Забудь, что ты видела это шоу, и не вмешивайся.

— Ты так считаешь? — Лия, которой интуиция подсказывала противоположное решение, удивилась такому совету.

— Зачем поднимать прошлое? — Джулия демонстративно играла пустым бокалом. — Ты даже не знаешь, где сейчас ее дочь. Так зачем это ей?

— Для начала она убедится, что ее дочь жива, — объяснила Лия. — И она услышит, что дочь все еще любит ее. Мне кажется, она успокоится.

— А я думаю, что это откроет старые раны, — Джулия продолжала бороться с крабом.

— Сомневаюсь, что они сблизятся, — Лия взяла королевскую креветку. — Но я буду чувствовать моральную ответственность, если ничего не скажу ей.

— Это твои проблемы, — Джулия обмакнула кусочек крабового мяса в майонез. — Я бы не стала ввязываться. Пресвятая дева, ты только посмотри!

Она показала на толстуху в прозрачной шифоновой блузке и брюках, проходящую мимо, и Лия поняла, что разговор закончен. Но она была не согласна и считала, что должна показать кассету Пичс.

После обеда они нашли маленький свободный кусочек песка на пляже, чтобы положить свои полотенца, и по очереди искупались. Прямо перед их носом какая-то пара играла в пинг-понг, а мужчина с волосатой спиной справа непрерывно курил, и Лия подумала, что гораздо приятнее лежать у бассейна в саду Ника, почитывая книгу и обдумывая меню ужина.

С наступлением вечера они зашли выпить в бар с видом на бухту. Лия попыталась поговорить, но поняла, что Джулии интереснее строить глазки любому прилично выглядящему мужику, который казался незанятым, в надежде, что кто-то пригласит ее в клуб или, еще лучше, на яхту. Лия потягивала минеральную воду, думая, как они поедут обратно. Она выпила немного вина, и ей уже хотелось уйти, но она боялась, что они попадут в час пик. Она раздумывала, какое из двух зол было меньшим: сидеть и ждать, пока Джулия будет флиртовать с сомнительными типами всю ночь или несколько часов подряд слушать оглушительно громкое стерео в машине.

Наконец Джулия приняла решение.

— Ничего не ловится. Может, поедем домой?

Она неуверенно встала с высокого стула, и они через весь город направились к машине.

Дорога на выезде из Сен-Тропе была забита машинами, и Лия расслабилась, только когда они выехали на хайвэй. Джулия задремала, и Лия стала думать, что скажет Ник. Взяв его машину, она как бы провоцировала его показать, на что он способен. Но ей не верилось, что он может ее ударить. Даже ее мать была влюблена в него, а уж она мужчин воспринимала весьма скептически.

Когда они въехали в деревню, Джулия проснулась и протерла глаза.

— Уже рассвело? — спросила она.

— Половина девятого, — ответила Лия.

— И мы не потанцевали на столе и не попали на яхту миллионера?

— И не проигрались в казино? Боюсь, что нет. Ты разочарована? — она свернула к дому Ника.

— Все равно, это было гораздо лучше, чем лавандовые поля, — настаивала Джулия. — И у нас еще есть завтра.

— Мне потребуется отпуск, когда ты уедешь, — засмеялась Лия, заезжая в гараж и выключая зажигание. Они пошли принять душ перед тем, как спуститься в кухню.

— Хочешь есть? — спросила Лия, открывая холодильник. — Есть курица, надо только разогреть. И можно приготовить рис.

— Отлично, — сказала Джулия без энтузиазма. — А выпить что?

— В холодильнике есть розовое или я достану бутылку красного.

Джулию ответ не впечатлил.

— А у него есть винный подвал? Кажется, здесь у всех есть.

— Есть, но я там не была, — ответила Лия.

— Почему? О, ничего не говори, — заявила она радостно. — Там наверняка похоронена бывшая любовница?

— Прекрати! — засмеялась Лия. — Это мужское дело, мне нечего делать в винном подвале.

— Это здесь? — спросила Джулия, открывая массивную деревянную дверь.

— Джулия, ты можешь успокоиться? — застонала Лия. — У меня есть очень хорошее красное вино, оставь его подвал в покое.

— А здесь жутковато, — Джулия не обратила на нее внимания. — А если она и правда похоронена здесь? Что ты думаешь о Шато Марго? Или лучше Эрмитаж?

— Джулия, остановись! — позвала Лия. — Все равно мы не разбираемся в вине. Мы можем открыть что-нибудь слишком дорогое. Мы уже выпили и не почувствуем разницы.

— Вот, — Джулия возвратилась с гордым видом. — Сен-Эмильон, 1991 год, это вещь. Если он догадается, я куплю ему такую же, хорошо? Я запишу все, что написано на этикетке.

Лия вздохнула и поставила курицу в духовку. Как могла Джулия из компетентного и успешного редактора превратиться в такую оторву? Джулия занялась бутылкой, нашла два больших бокала, щедро налила в них вина, вышла в сад и уселась за столик под оливковым деревом. Лия поставила на плиту кастрюлю с рисом и присоединилась к ней.

— Интересно, что ты там выбрала? — сказала Лия, садясь. — Вино хорошее, но я бы не сказала, что очень отличается от того, которое продается в супермаркете.

Послышался звук проезжающей машины и затих. Но звук ключа, поворачиваемого в замке, раздавшийся следом, заставил ее выпрямиться.

— Черт, — она тяжело выдохнула. — Это Ник, он вернулся!

Джулия нервно захихикала, глядя на бутылку и полные бокалы.

— Ты уверена, что это он?

— Как раз вовремя, — Лия поднялась и увидела Ника, открывавшего почтовый ящик.

— Привет, — его лицо расплылось в улыбке, когда он увидел ее, и она поспешила в его объятия. — Как дела? Я звонил тебе целый день.

— Я ездила в Сен-Тропе, — ответила она нервно. — Почему ты так рано?

— Я был в Лондоне, там непрерывные дожди, и я подумал, что могу быть здесь через пару часов, с красивой нежной женщиной, завтракать в саду, залитом солнцем. Как Сен-Тропе?

— Отлично, мы пообедали и искупались, — ответила она.

— Мы? — спросил он, и в этот момент показалась Джулия.

— Привет, вы, должно быть, Ник, — подошла она, разводя руки. Я Джулия Невилль, старая подруга Лии, а сейчас и ее издатель. Надеюсь, вы не против, что я приехала навестить ее в выходные.

— Конечно, нет, — улыбнулся Ник, здороваясь за руку. — Очень рад, я боялся, что ей тут будет одиноко.

— Я должна признаться в преступлении, — продолжала Джулия, чувствуя себя увереннее. — Я взяла бутылку Сен-Эмильон в вашем подвале, но я верну. Налить вам бокал?

Он засмеялся, подошел к столу и озабоченно осмотрел бутылку.

— Знаете, 1990 намного лучше, — прокомментировал он. — Это ошибка, сейчас принесу.

Он исчез в подвале и возвратился через несколько минут с другой бутылкой в руках.

— А что там готовится? — он принюхался, беря штопор. — Меня тоже накормят?

— Конечно, — радостно ответила Лия.

Этот мужчина не мог быть женоубийцей, сказала она себе. Он был самым порядочным, щедрым и чудесным мужчиной из всех, кого она знала, и она была влюблена в него. Впечатление, которое он произвел на Джулию, только подтверждало это.

Она накрыла стол и подала ужин, и пока они ели, наблюдала, как Джулия допрашивала его обо всем, от его бизнеса до коллекции вин, и как каждый его ответ увеличивал ее восхищение.

— Какие планы на завтра? — спросил он, когда они закончили ужин.

— Пока никаких, — ответила Джулия. — Немного устали сегодня, если честно.

— Вы были в Монте-Карло? Казино, Отель де Пари?

— О боже, нет, но так хочется. Я искала казино в Сен-Тропе, но Лия меня остановила, — сказала Джулия, и глаза ее загорелись.

— Завтра съездим, — решил он.

— Надо залить бензин, — осторожно сказала Лия, и он удивленно поднял бровь. — И мы могли оставить там диски Мадонны.

— Черт возьми, Ли, он классный, — выдохнула Джулия восхищенно, когда Ник пошел позвонить по телефону. — Эта Хлоя не знает, о чем говорит. Он просто классный.

— Да, правда? — согласилась Лия, принимая одобрения подруги.

И это ее ждала их общая постель, сказала она себе. И с ней он занимался любовью, и ее, Лию Скотт, хотел.

Глава 40

Ник, как всегда, проснулся рано, и к тому времени, когда девушки спустились, накрыл стол к завтраку — круассаны, апельсиновый сок, горячий кофе и свежий хлеб. Джулия была особенно голодна и накинулась на круассан с шоколадом, обмакивая его в кофе.

— Какие планы? — начал Ник. — Если вы там не были, стоит посмотреть кафедральный собор и прогуляться по старому городу, пообедать там. А потом можем поехать в Монте-Карло и выпить в Отеле де Пари.

— И поиграть, — вставила Джулия с набитым ртом. — Не забудьте казино, мы должны поиграть.

Они позавтракали, Ник завел машину, и Лия предложила Джулии сесть впереди. Это был жест гостеприимства, и Лия не ожидала, что она согласится.

С заднего сиденья, с музыкой, включенной на полную громкость, Лия не слышала их разговор и опять почувствовала себя брошенным ребенком. Она сердилась на Джулию, что та приняла ее предложение, хотя просто не должна была предлагать.

Просто невероятно, как ее подруга могла быть такой вульгарной. Юбка Джулии съехала, обнажая бедра, волосы кокетливо развевались вокруг лица. Лия злилась на себя, и Ник подливал масло в огонь, постоянно интересуясь, удобно ли ей сидеть сзади.

Она вспоминала, как Джулия раздражала ее все выходные, и подумывала, не приостановить ли эту дружбу. И что она в ней нашла? Но Джулия отличалась необыкновенным жизнелюбием, всегда гарантированно могла рассмешить ее и с ней было веселее, чем с другими друзьями. Приходилось принимать ее такой, какой она была. И ей даже нравилось их соперничество.

Ник поставил машину, и они погуляли около яхт, а потом поехали в Монако, в самую старинную часть княжества, драматически расположенную на скале. Они погуляли по городу и посетили дворец Гримальди.

В кафедральном соборе Лия остановилась около свечей, а Джулия побежала вперед.

— Иди, — прошептала она Нику. — Я хочу поставить одну свечу и поговорить с отцом, я всегда так делаю в церкви.

Ник кивнул и пошел догонять Джулию, читавшую надписи на могилах семьи Гримальди.

Лия зажгла свечу и начала свою одностороннюю беседу. «Вот так, пап, я его сама толкаю к Джулии. Зачем? Почему я устраиваю себе такие пытки?.. Он же не злой, правда, пап? Только не думай, что я делаю что-то не то. Он хороший человек, согласись… И знаешь, я получила контракт на книгу. Мне так нравится то, что я делаю. Я счастлива, пап, надеюсь, что ты тоже».

Она поставила свечу в центр, где пламя казалось ярче. «Пап, мы в Монако. Представляешь? С мамой все в порядке, ей гораздо лучше без тебя. Надеюсь, что ты тоже в порядке. Люблю тебя».

С этими словами она оставила свечу и присоединилась к остальным.

— Смотрите, это могила принцессы Грейс, — прошептала Джулия. — Такая красавица, так ее жалко.

Ник остановился и посмотрел на Лию.

— Папа в хорошей форме? — спросил он, и она почувствовала, что любит его еще больше.

Они съели пиццу в кафе и направились в Монте-Карло, самую гламурную, вызывающую, роскошную часть княжества. Вокруг были роскошные современные здания и бутики самых модных дизайнеров. У казино «мерседес» Ника присоединился к очереди «ламбоджини», «феррари», других «мерседесов» и «роллс-ройсов».

— Немного пугает, правда? — прошептала Джулия, оглядывая мраморные колонны, огромные люстры и разодетую публику. — У меня с собой не так уж много денег.

— Джулия! — вскричала Лия. — Это же ты все время рвалась в казино! Что значит, что у тебя нет денег?

— Знаете? — вмешался Ник. — У меня есть идея.

Он провел их в зал с игральными автоматами, где воздух был наполнен звуками падающих монет.

— Вот вам по десять евро, — сказал он, поменяв банкноты на жетоны. — Первый, кто выиграет двадцать, платит за шампанское.

Лия никогда не играла на одноруких бандитах и обнаружила, что в этом есть что-то странно гипнотическое. Она покружилась вокруг, попробовала разные автоматы, надеясь, что выиграет. Потом она заметила, что другие игроки стоят у одного автомата, пока не выиграют, а потом переходили к другому. Одна дама лет восьмидесяти в каштановом парике стояла и ждала, когда закончит играть мужчина, а потом сразу выиграла целую кучу жетонов, которые положила в почти полный стакан.

Лия попробовала вычислить автомат, но села за тот, который показался ей правильным. Ни Джулии, ни Ника не было видно.

Она проиграла несколько жетонов, потом выиграла несколько, а потом проиграла, и ее стакан наполовину опустел, и тогда появилась Джулия.

— Проиграла все, — сказала она. — Дай мне еще.

— А как Ник? — спросила Лия, полагая, что они были вместе.

— Не знаю, — Джулия повернулась к автомату. — Он, кажется, разговаривает по телефону.

Лия продолжала играть, оглядываясь. Когда стакан опустел, она подошла к Джулии, которая бросала последний жетон.

— Все шло так хорошо, просто не могла поверить, — пожаловалась она. — А потом стала проигрывать, бросать еще один, еще один, и эта штука проглотила все. Черт. Мне так же везет в игре, как и с мужиками.

Появился Ник и презрительно заглянул в их стаканы.

— Я думал, девушки, что вы сработаете получше, — поддразнил он. — Придется мне платить за шампанское.

Он обменял жетоны, которые, как Лия поняла, не использовал совсем, на купюры, и повел их в Отель де Пари, где они устроились в баре и заказали бутылку.

— Вот это жизнь, — вздохнула Джулия, потянувшись за бокалом с сигаретой в руке.

Они чокнулись, и Лия заметила, что Ник был чем-то озабочен.

— Вам понравилось? — повернулся он к Джулии.

— Прекрасно, спасибо, — восторженно сказала она. — Не верится, что завтра надо уезжать. В полдень я уже буду в офисе, думая о вас двоих, как вы обедаете под оливковым деревом.

— Завтра у меня очень неприятные переговоры с партнером и банком, так что не стоит завидовать, — отозвался Ник.

— Ух, — сказала Лия сочувственно, не желая вдаваться в подробности при Джулии. И пошутила: — А я начну главу о меде со вкусом лаванды.

Джулия громко расхохоталась.

— Только не это, — она посмотрела на Ника. — Неужели вам не надоели эти чертовы банки? Не поверите, что мой банк сделал в прошлом году.

Она начала рассказывать в подробностях, повернувшись к нему всем телом, и Лия, отрезанная от разговора, ничего не слышала.

Она смотрела на людей, входящих в фойе — дам со свежим макияжем, в заоблачно дорогой одежде и их мужей, попыхивающих сигарами, и не переставала думать. Могла ли она представить, живя в Фулхэме и работая в телевизионном шоу, что однажды будет потягивать шампанское с таким мужчиной, как Ник Дэлейни, в Монте-Карло? Все это было не похоже на нее, это была не она, совсем не ее стиль.

Она чувствовала себя как дома в деревне или болтая с Пичс в своем маленьком коттедже, нарезая свежую зелень и потягивая дешевое вино, пока готовилась еда. С Беном. Эта мысль застала ее врасплох. С ним ей было уютно. И где он был сейчас? Где-то в Афганистане, но чем он там занимался? Искал опиумные лаборатории или просто наблюдал жизнь? Ей было больно, что она ничего не слышала от него, ни где он жил, ни как он жил.

Внезапно роскошь отеля показалась странно жестокой, экстравагантность нарядов гостей смешной. Шелковое платье женщины, сидящей в углу, стоило больше, чем средний афганец зарабатывал за год или два. К чему было сидеть здесь и пить шампанское, которое стоило дорого даже для Ника? Это был абсурд. И какой смысл был видеть, как ее лучшая подруга флиртует с ее бойфрендом, оскорбляя ее чувства? Как бы чувствовал себя Вен в такой ситуации и смог бы он оказаться в такой ситуации?

— Ах, какая у вас здесь жизнь, — Джулия вдруг обернулась к ней, сделав большой глоток шампанского. — И все благодаря мне, ведь так? И коттедж, и контракт, все благодаря мне.

— В долгу у тебя по гроб жизни, Джулия, — отозвалась она сухо, удивляясь звуку своего голоса, и поняла, что Джулия немного опьянела и не контролировала себя. — Я уже обещала назвать первенца в честь Ника, так что второго ребенка придется назвать в твою честь.

— Но ты здесь счастлива, да? — продолжала Джулия, игнорируя ее и прикуривая еще одну сигарету. — У тебя все получается с тех пор, как ты приехала сюда. Ты избавилась от занудного бойфренда, получила коттедж с видом, контракт на книгу, которую ты хотела. И у тебя уже второй любовник с тех пор, как ты здесь.

Ник поднял бровь.

— Джулия! — сказала Лия нетерпеливо. — У меня не было двух любовников. У меня были короткие отношения с одним мужчиной, и теперь я встречаюсь с другим, поняла?

— В любом случае, это больше, чем у меня с тех пор, как ты уехала. И мне так одиноко, — Джулия осушила свой бокал и протянула Нику наполнить его. — Меня тошнит. Так скучно ходить в тренажерный зал с другими такими же одинокими. Я устала садиться в поезд и оглядываться, нет ли в вагоне приличного мужика. Ты делала так? А их нет, как будто их вообще нет. Я уже подумала, что нашла одного на прошлой неделе, но он бросил меня.

— А почему не походить на вечерние курсы? — пошутил Ник.

— Черт, какие?

— Устройство двигателя, — ухмыльнулась Лия, радуясь, что они с Ником опять на одной волне.

— Там будут одни старые девы, ищущие мужиков.

— Управление малым бизнесом? — предложил Ник. — Это помогло матери Лии.

— Малый бизнес? — передразнила Джулия. — Зачем, познакомиться с кем-то, вроде Брайана?

— А что в нем плохого? — возразила Лия. — Может, это и есть твоя проблема — тебя привлекают только недоступные мужчины? Которые тебя бросают?

Сказав это, Лия сразу подумала, что это относится и к ней.

— Наверно, — Джулия осушила второй бокал. — Может, мне нужен надежный, устойчивый тип, чтобы держать меня в руках. Знаешь, я сделала ужасную глупость месяц назад.

— Что? — Лия злорадствовала, наблюдая этот душевный стриптиз.

— Я ответила на объявление в Одиноких Сердцах. Он написал, что работает в кино и любит гулять со своим золотистым ретривером по Чепхэм. Полное дерьмо. Собака была гораздо лучше него.

— У тебя завышенные стандарты, — нетерпеливо сказала Лия. — Совершенства нет, а нормальным ты не даешь шанса.

— А ты все делаешь правильно, да? — Джулия заплела ноги вокруг кресла. — Ник не похож на Мистера Скуку.

— Пора домой, — предложила Лия до того, как Джулия сказала что-то, о чем они обе могли пожалеть. — У меня в холодильнике есть баранина.

Ник вскочил, он давно был готов уехать, заплатил за шампанское и проводил их к машине. Джулия забралась на заднее сидение и проспала всю обратную дорогу. Ник и Лия почти не разговаривали — каждый погрузился в свои мысли. Лии показалось, что Ник думал о телефонных звонках, которые ему предстояли завтра, и о бизнесе. А она, не переставая, думала о Бене.

Глава 41

Ранним утром Лия отвезла Джулию в аэропорт.

— Я прекрасно провела время, Ли, спасибо тебе за все, — Джулия обняла ее. — И он классный мужик. Тебе повезло.

— Я знаю, — Лия тоже обняла ее, почувствовав, что они близкие подруги.

Каким-то образом пьяные признания Джулии доказывали ее человечность и незащищенность.

Когда она возвратилась на виллу, Ник разговаривал по телефону. Он все уладил, подумала она. Ведь все люди в большом бизнесе жили от одного кризиса до другого. Он наверняка уже звонил в банк или нашел другой, который даст ему кредит, чтобы выкупить акции партнера. Такие мужчины, как Ник, всегда могут все уладить.

Она хорошо поработала, написала о средиземноморских травах, об их кулинарных и медицинских свойствах. На этой волне она быстро приготовила салат табуле с мятой и петрушкой и еще один салат, из помидоров, сыра моцарелла и базилика, полив все оливковым маслом, и накрыла стол под оливковым деревом.

Около часу дня спустился Ник с немного странным выражением лица.

— У тебя готов обед? Ты лучше всех, — он поцеловал ее в щеку. — Твоя подруга улетела?

Лию обрадовало, что он назвал Джулию ее подругой, а не их.

— Да, самолет улетел вовремя, — ответила она и увидела, что Ник открывает бутылку розового вина. — Ты хочешь выпить? Так рано?

— Мне не повредит, — сказал он. — Ты хочешь?

— Мне так хорошо работается сейчас, — она отрицательно покачала головой. — Как твои дела?

— Намного сложнее, чем я надеялся, — пожал он плечами. — Но все устроится.

— Надеюсь, — сказала Лия. — Серьезные проблемы с банком?

— Лучше бы их не было, — он залпом выпил бокал вина. — Один из наших клиентов весь квартал тянул выплаты, и сейчас я не могу добиться от него ничего. Его чек покрыл бы большую часть долга, достаточно, чтобы умиротворить банк на время.

— И что они говорят, выслали чек?

— Хотелось бы, — он засмеялся. — Это скучно. А Джулия веселая девушка, но мне показалось, что завидует тебе.

— Ты думаешь? — спросила Лия. — Все разговоры о том, что я всегда получаю, что хочу. Разве можно к этому серьезно относиться? Она бы этого никогда не захотела, заскучала бы с ее-то мозгами.

— Может, она еще не знает, чего хочет, и поэтому завидует, — возразил Ник. — А ты знаешь, поэтому у тебя получается.

— С ее помощью, — вздохнула Лия, раскладывая по тарелкам табуле. — И она никогда этого не забудет.

Он засмеялся, принимаясь за салаты.

— Не так много людей знают, чего они хотят, — сказал он после паузы. — Они думают, что знают, преследуют мечту, а когда добиваются цели, понимают, что это не то, чего они хотели.

Она удивленно замолчала. Она никогда не слышала, чтобы он говорил что-то подобное.

— А с тобой такое бывает?

— Возможно, — он пожал плечами. — Я хотел свой собственный бизнес. Но вместе с этим я получил проблемы, и заседания совета директоров, и банкиров, и финансистов, и еще кучу всего, без чего легко обошелся бы. И теперь я оглядываюсь назад и думаю, что моя жизнь была гораздо проще, когда я был просто программистом.

— Но тогда у тебя не было бы всего этого, — она показала на дом и сад. — И ты был бы неудовлетворен и искал бы новые цели. Нам всем нужно движение и развитие в определенных пределах, и я бы не хотела видеть, как ты успокоился.

— Правда, — сказал он с сомнением. — Я был бы счастлив в хижине на берегу. Ловил бы рыбу, жарил ее на костре и спал под звездами.

— Кажется, есть эксклюзивный отдых в таком стиле для бизнесменов, — поддразнила Лия. — А если нет, может, мне заняться? Ты должен вытащить свою фирму, а потом продать ее за баснословные деньги и до конца жизни заниматься тем, чем хочешь.

— Ты видела индекс Доу-Джонса последнее время? Я всегда об этом мечтал, может быть, через несколько лет, если мы переживем этот.

— Прости, — Лия положила нож и вилку, обеспокоенная разговором. — Мне не нравится, что ты в таком настроении. Я бы хотела знать, как помочь тебе.

Он улыбнулся, потом его лицо стало опять серьезным.

— Знаешь, как? — спросил он, отодвигая тарелку. — У меня есть проблема.

Сердце Лии упало, и она затаила дыхание. Собирался ли он сделать важное признание? Было ли это о его жене, Элоди и терапии, которую он прошел, или о его делах?

— И это…? — выдавила она из себя осторожно.

— У меня есть красивая, нежная подруга, — проговорил он медленно, беря ее за руку. — И она сейчас рядом со мной. И когда она рядом, я не могу думать ни о чем другом. И сейчас единственное, чего я хочу, это оказаться с ней в спальне и заниматься любовью до ужина.

Он взял ее руку и поцеловал.

— Так в чем же дело? — спросила она, облегченно улыбаясь. — Мой босс сейчас летит в самолете.

Позже, когда Ник задремал и Лия смотрела на ясное синее небо из окна спальни, она вспомнила его слова о Джулии и ее зависти. Джулии хотелось сейчас стабильных, прочных отношений, и хотя Лия едва ли могла утверждать, что она это имеет, у нее было гораздо больше уверенности, чем у подруги. И она встречалась с мужчиной, а не разглядывала их в вагоне метро.

У Джулии были слишком высокие стандарты, и казалось, что Ник был одним из немногих мужчин, которые им соответствовали. Она всегда критиковала бойфрендов Лии в прошлом, была безжалостна к Джонатану, а Бена отвергла даже до того, как он поцеловал Лию. Но с Ником, когда она намекала на его репутацию… Не провоцировала ли Джулия ее сомнения? И не было ли это отражением ее собственной неустроенности?

Лия тихо выбралась из постели, оделась и пошла работать, надеясь, что повседневные заботы рассеют сомнения, которые ее одолевали.

Глава 42

В следующую субботу она переехала назад в Дикую Розу, где у входа ее поджидала Пичс.

— Так хорошо, что вы снова с нами! Вы прекрасно выглядите, — сказала она взволнованно. — И еще раз спасибо, что поняли меня. Надеюсь, что не доставила вам слишком много хлопот.

— Нет, — Лия улыбнулась. — Я хорошо провела время. Ник приезжал на второй неделе, и моя подруга Джулия навестила меня. Мы хорошо отдохнули.

— Ваша подруга Джулия? Это та, которая рекомендовала нас? — спросила Пичс. — Я бы хотела с ней познакомиться. И я должна пригласить вас с Ником на ужин как-нибудь. Что скажете?

— Хорошая мысль, — ответила Лия. — Мне надо поговорить с вами. Можно заглянуть к вам на чашку чаю в ближайшее время?

— Поговорить со мной? Только не говорите, что вы хотите уехать! — она разволновалась. — Вы переезжаете к Нику?

— Нет, — заверила ее Лия. — Я буду жить в розовом коттедже, пока меня оттуда опять не выкинут. Нет, у меня к вам другой разговор.

— Другой? Вы меня заинтриговали. О вашей книге? Или о моих классах?

— Пичс, не надо, всему свое время.

— Нет, дорогая. Это о Бене? От него ничего нет последнее время. Или о Белле?

— Пичс, если честно, то о вашей дочери, — слова выскочили сами, чтобы остановить вопросы Пичс. — Мне кажется, я ее видела. На видеокассете.

Лия рассказала о своей работе в Лондоне на телевидении.

— Вы уверены? — прошептала Пичс.

— Не на все сто, но… Те же обстоятельства, и, на мой взгляд, она на вас похожа.

— Вы знаете, где записана программа?

— Кажется, в Чикаго, но должна предупредить вас, это было пару лет назад.

— Да, — Пичс кивнула, не слушая. — Чикаго.

— Простите. Может быть, я не должна была вмешиваться, но я подумала, что вы захотите увидеть ее. Я чувствовала, что должна поделиться с вами.

— Так кассета у вас? — в глазах Пичс появились слезы, и Лия утвердительно кивнула. — Неужели?

Лия засомневалась, не придется ли ей принять все эмоции Пичс, боль, печаль, гнев, на себя. Она поставила сумки, нашла кассету и прошла к Пичс на кухню.

— Я поставила чайник, — сказала Пичс. — Пойду, расскажу Феликсу.

Лия прошла к телевизору и видео, нашла пульт управления и вставила кассету. Она прокрутила ее до того места, где появилась дочь Пичс, и ее сердце сжалось. В жизни было много неприятного и трудного, чего невозможно избежать.

Феликс пришел в гостиную вместе с Пичс, на его лице читалось неодобрение.

— Вы нашли что-то интересное для нас? — спросил он.

— Я видела это шоу на моей старой работе и попросила прислать мне кассету. Мне не хотелось расстраивать Пичс, но там есть и хорошие новости.

— Конечно, — согласился Феликс и сел.

— Готово, — Пичс поставила серебряный поднос с чаем на египетский пуфик. — Я заварила английский. Лия, вам налить?

— Выпью чашку. Давайте, я сама налью, — она видела, что руки Пичс дрожат, взяла у нее молочник и стала наливать чай в три чашки.

Чай еще не заварился, но Лия продолжала разливать и предложила им сахар. Потом она встала и включила телевизор. Это было хуже, чем показывать работу боссу, но она нажала кнопку на пульте, стараясь подобрать верные слова.

Феликс выглядел безучастным, как будто готовился поддержать Пичс позже. Пичс села, ее лицо выдавало, что она борется со страхом и нетерпением.

— Сначала будет тяжело, — предупредила Лия. — Но потом она сказала несколько слов, которые могут вас успокоить.

Лия ненавидела себя, ненавидела за то, что решила показать кассету Пичс, что работала на телевидении, что смогла достать эту кассету, что случайно запомнила это шоу, что решила вмешаться, думая, что могла что-то изменить. Она включила видео, села и стала пить чай, поеживаясь от каждого слова на экране.

— Это она, — сразу сказала Пичс радостно. — Посмотрите, какая у нее прическа!

Лия надеялась, что она больше разглядывает прическу, чем прислушивается к словам.

— Как ее зовут? — прошептала она.

— Аурелия, — прошептала в ответ Пичс. — Мы звали ее Рори.

— Красивое имя, — почти неслышно сказала Лия.

Она слышала, как с экрана женщина говорила, что не простила свою мать, и опять возненавидела себя, что решилась причинить Пичс такую боль.

— Да, я все еще люблю свою мать, — и Рори заплакала, и Лия услышала, что Пичс тоже заплакала. — Я все еще люблю ее.

Эпизод закончился, Лия остановила кассету, обернулась и увидела, как Пичс прижалась к Феликсу, и он обнял ее, защищая.

— Простите, Пичс, — начала Лия. — Возможно, я не должна была…

— Что вы, дорогая, спасибо! — Пичс повернулась к ней. — Я вам так благодарна! Вы не представляете, что значит для меня просто знать, что она жива, живет хорошо и все еще любит меня. Спасибо.

Она протянула руки к Лии, и Лия подошла и обняла ее. Часть ее торжествовала, что она сделала это, но она понимала, что не стоит об этом говорить. Она просто обняла Пичс, уверенная, что это говорило лучше, чем слова.

— Я оставлю вам кассету, — наконец сказала она. — И пойду распаковывать вещи.

— Вам точно не нужна кассета?

— Нет, Пичс, оставьте себе.

Пичс с пониманием кивнула и опять поспешила в объятия Феликса. Лия молча вышла в сад, взяла свои сумки и понесла их в свой старый дом.

Глава 43

Устроившись в розовом коттедже, Лия вернулась к своей обычной жизни. Вечера становились холоднее, и иногда она предпочитала ужинать в доме, а не на террасе. Год катился к осени, и Лия стала бояться, что придется опять мерзнуть и одеваться теплее. Она всегда боялась зимнего одиночества, но в этом году у нее был Ник, с которым было тепло и уютно.

Раньше она чувствовала себя так же с Беном, и это только доказывало, что ничто в этой жизни не вечно.

Ник был в разъездах почти месяц, и она убеждала себя не волноваться между его резкими звонками и не думать о его неприятностях в бизнесе. Все бизнесмены постоянно жили под давлением проблем, и Ник был в состоянии уладить их. Ее больше беспокоило, что когда он приезжал, они не виделись каждый вечер, словно он не хотел быть с ней. Иногда они только говорили по телефону, когда он был здесь, совсем рядом, но предпочитал ей одиночество.

Иногда она приглашала его, и он приходил короткой дорогой через сад пообедать с ней. Она насушила помидоров и перцев, сложила их в банку и залила оливковым маслом, они ели это со свежим хлебом и сыром моцарелла, и масло капало с их пальцев. Он предложил пользоваться его бассейном в любое время, и она пробиралась по их тайной тропинке после обеда и плавала почти каждый день, и ждала, когда его дела поправятся.

Однажды днем, когда она сидела на террасе, просматривая новые главы, калитка отворилась, и появилась Пичс, как всегда в сопровождении кота.

— Дорогая, у вас есть минутка? Мне надо рассказать вам кое-что.

— Садитесь, Пичс, — предложила Лия. — Хотите чаю?

— Нет, дорогая, я не надолго. Завтра прибывают новые гости, мне надо подготовиться. А как Ник? Он здесь?

— Да, он сейчас здесь. Он опять много ездит, но сейчас работает из дому.

— Хорошо, я его давно не видела. Вы должны поужинать с нами, надо что-то придумать, — Пичс говорила это уже месяц, поэтому Лия не приняла приглашение всерьез. — Хорошо, начну с неприятного. Вчера звонил Бен, он приезжает во вторник на пару недель. Я подумала, что должна вас предупредить.

— Спасибо, — сказала Лия в замешательстве от необходимости встретиться с ним сейчас. — Спасибо, что сказали. Белла тоже приезжает?

— Об этом мне неизвестно. Вам это неприятно? — Пичс выглядела озабоченной.

— Не вижу причин, — сказала Лия храбро, думая, как Бен отнесется к ее новым отношениям, но решила, что у него нет прав осуждать ее после всего, что произошло.

— Он наш постоянный гость, и мне не хотелось ему отказывать.

— Конечно, нет, Пичс, ни в коем случае. Мне нравится Бен. Правда, нравится, и мне будет приятно его видеть. Нам с ним всегда было хорошо, не беспокойтесь обо мне.

— Это очень зрелое решение, — одобрила Пичс. — Вы были такой приятной парой. Я не хочу сказать, что с Ником вы смотритесь хуже. Но Бен такой необыкновенный.

— Будем надеяться, что Белла это оценила, — быстро сказала Лия, опровергая продемонстрированную только что зрелость. — А вторая новость?

— Дорогая, — взволнованно начала Пичс. — Я, кажется, почти нашла свою дочь.

— Пичс! Это же замечательно! Как?

— У меня есть сводная сестра в Чикаго. Мы не очень близки. Она дочь моего отчима, который женился на ее матери после смерти моей матери. Мы не родственники по крови, но я позвонила ей и попросила помочь, и она обещала узнать, что можно сделать!

— Отлично! И что она сможет сделать?

— Я послала ей фотографии и написала, чем Рори могла бы заниматься сейчас. Она всегда хотела открыть магазинчик или бутик. Мне кажется, если она начала новую жизнь, она занялась именно этим. Миллисент, моя сводная сестра, обещает обойти все магазины для меня.

— Да, — Лия надеялась, что в ее голосе больше энтузиазма, чем в мыслях. — Это же огромная работа. Я никогда не была в Чикаго, но могу представить, что там тысячи магазинов.

— Конечно, поиски могут занять целую вечность, но, по крайней мере, я знаю, где искать.

— Пичс, шоу снималось в Чикаго, но это не значит, что она живет там.

— Я все понимаю. Вы наверно думаете, что глупая старуха решила найти вчерашний день, и, может быть, вы правы. Но это зацепка. Раньше мне вообще ничего не было известно, а теперь я знаю, и лучше делать хоть что-то, чем ничего.

— Конечно, Пичс, простите. В любом случае есть вероятность, что вы ее найдете.

— Я тоже так считаю, — начала Пичс, вставая. — И знаете? Я думаю, она хочет, чтобы я нашла ее. Иначе почему она пошла на это шоу? Это был крик о помощи, и я намерена сделать все, что смогу.

И Пичс позвала кота, извинилась, что помешала, и собралась уходить.

— Вы мне не мешаете, — начала Лия, но Пичс была уже у калитки. — Да, и спасибо, что предупредили о приезде Бена. Во вторник? А в какое время?

— Он прилетит в половине третьего, — ответила Пичс.

— Хорошо, — глубоко вздохнула Лия.

Он приезжал через четыре дня. Она виновато посмотрела на дом Ника. Стоило ли рассказать ему? Она не знала, что делать. Бен возвращался. Неожиданно жизнь усложнилась, но она чувствовала, что все устроится.

Глава 44

Во вторник Лия проснулась с необычным чувством ожидания. Это было, как если бы она ждала чего-то месяцами, и сейчас это должно было произойти и полностью изменить ее жизнь. Она уговаривала себя, что это ее бывший. Тем не менее, она помыла голову, хотя в этом не было необходимости, и сделала макияж тщательнее, чем обычно.

Ее мучили сомнения, не было ли это неверностью по отношению к Нику. Но она была довольна своей жизнью и ничего не ждала от встречи с Беном. Она хотела, чтобы Бен увидел, что у нее все в порядке, и чтобы они опять стали друзьями. Что в этом было плохого?

Весь день она проигрывала различные сценарии их первой встречи, думая о том, как Бен сейчас выглядит, и нравился бы он ей так же, если бы потерял работу, похудел или растолстел.

Если самолет прилетал в половине третьего, он мог приехать в Дикую Розу около четырех. Лия раздумывала, стоит ли в это время заняться работой, или пойти поработать в саду, или занять телефонную линию, чтобы он не смог дозвониться, и это бы компенсировало отчасти причиненную ей боль.

Но, начиная с половины третьего, Лия не могла сконцентрироваться ни на чем, даже почитать бульварную прессу в Интернете. Она ходила вокруг террасы, дергая сорняки, прищипывая плющ и часто бегая в ванную, чтобы посмотреться в зеркало.

Это было глупо, так волноваться из-за мужчины. Почему она часто не могла даже смотреть телевизор, когда ждала звонка? Оказывались ли мужчины в таких ситуациях из-за женщин? Отказывались ли мужчины от своих планов ради телефонного звонка или свидания? Черт возьми, мужчины жили по-другому.

Она чувствовала, что виновата перед Ником. Она представила, что он пришел на ужин и в это время появился Бен с бутылкой вина и букетом цветов. Но можно ли было предположить, что Бен так и поступит? Было бы лучше, если бы они с Ником пошли ужинать в ресторан, но она не могла предложить это Нику до наступления вечера — он никогда не звонил до шести, и она никогда не знала, готовить ужин дома или одеваться для выхода. К пяти часам она совсем не могла ничего делать, только гадала, что ее ожидает. Почему Ник мог управлять своим бизнесом, летать по всему миру, перестраивать свой дом, но не умеет заранее спланировать вечер?

Она занялась уборкой, пытаясь припомнить, когда в последний раз была в таком смятении. Как будто должно случиться что-то важное, что меняет жизнь, что невозможно предусмотреть. Ее часы шли быстрее, чем обычно, словно ее кровь быстрее бежала по венам, заставляя механизм ускорить ход. Что, если все это было напрасно, и Бен приехал, не стал беспокоить ее и уехал, не сказав ни слова? Эта мысль застряла у нее в голове на несколько минут, но она не могла поверить, что он так изменился всего за несколько недель.

В половине шестого она погрузилась в депрессию от мысли, что Бен не позвонил даже поздороваться. Может, кто-то встретил его и рассказал о ней и Нике? Лия собиралась налить себе вина, когда зазвонил телефон. Она побежала ответить, чуть не разбив вазу по пути, и была разочарована, когда услышала в трубке мягкий бархатный американский голос.

— Как дела?

— Хорошо… отлично, — соврала она, затаив дыхание. — Думала об ужине.

— Я тоже. Хочешь, я заеду за тобой в половине восьмого?

— Пойдем в ресторан? Отлично.

Он повесил трубку, и Лия почувствовала себя обманутой, как будто то, что он не попрощался, было обидным, в то время как то, что он не поздоровался, казалось приятно интимным. Ее сценарий с Беном, появляющимся во время ужина, отменялся, она почувствовала облегчение, но Бен мог увидеть машину Ника.

Надо было прекратить, приказала она себе, ведь она даже не знала, что он чувствовал. А если Бену было безразлично, что она встречается с кем-то? Он сделал свой выбор несколько месяцев назад, так почему она должна чувствовать себя виноватой, встречаясь с Ником? Была ли она виновата, что стала счастливой, если, конечно, она на самом деле была счастлива? И не было ли ее счастье реваншем? И где она уже читала что-то подобное?

Лия понимала, что это был не тот реванш, которого она хотела, — она хотела дружбы Бена. Дружбы и, как ни странно, одобрения. Бен отличался от всех, кого она знала раньше. Он превосходил других мужчин с их работой в офисе, с их казенными машинами. Она гордилась уже тем, что познакомилась с ним. В нем был дух свободы, он чувствовал себя как дома в целом мире, и она, может, недолго, что-то значила для него. И сейчас, когда боль и ревность прошли, она поняла, насколько ей важна его дружба.

В половине восьмого она увидела машину Ника и поспешила к нему через сад, краем глаза посматривая на квартиры. Она услышала смех и подумала, что это Бен с другими гостями.

Ник открыл дверь машины, улыбнулся своей открытой теплой улыбкой и поцеловал ее в губы. Он него пахло чистотой и здоровьем, как от мужчины на рекламе пены для бритья. Тип мужчин, которые покоряют горы и сплавляются по бурным рекам, бесстрашные любители приключений с загорелыми атлетическими телами. У него была зрелость, которой недоставало Бену. Его тело казалось больше, сильнее, взрослее. Когда он входил куда-нибудь, все обращали внимание на него, что ей всегда казалось очень сексуальным. С ним она чувствовала себя необыкновенной и исключительной, но никогда — равной ему, и сейчас она впервые поняла это.

— Как ты провела день? — Лии показалось, что в его голосе прозвучали странные ноты.

Она уже рассказала ему о возвращении Бена вскоре после того, как Пичс предупредила ее, и он просто пожал плечами, как если бы это ничего не значило.

— Спокойно, — вздохнула она. — Ничего интересного. А ты?

— В разговорах с капиталистами, как всегда. Есть интересные идеи, но мне надо быть в Нью-Йорке в пятницу.

— В пятницу? — разочарованно переспросила Лия.

Она надеялась провести выходные вместе, уехать из Дикой Розы и от ее жителей. Но он опять оставлял ее в одиночестве, в нескольких шагах от Бена.

Он рассказал о проблемах с бизнесом и как кризис в области высоких технологий отразился на его фирме. Дела с партнером были улажены, и они свернули деятельность до минимума, но им надо было больше средств на следующий год, и их самый главный клиент все еще был должен.

После ужина она осталась у него в доме. Ей было приятно чувствовать его тело рядом и слышать его дыхание, когда он спал. Она убеждала себя, что они переживут этот сложный период, он найдет финансирование, и вся промышленность поднимется, и они будут оглядываться на это время, как на трудности, пережитые вместе.

Она занесла Бена в список бывших любовников, где было его настоящее место. Пока Ник мылся в душе, она размышляла, где могла бы увидеть Бена и когда. Она старалась вспомнить его лицо, его волосы, одежду, и потом разозлилась на себя за легкомыслие. С ней было что-то не так. Когда вернулся Ник с белым полотенцем, обернутым вокруг бедер, мокрыми волосами, он игриво стащил с нее одеяло.

— Вставай, вставай, новый день впереди, — пропел он. — Я хочу услышать о новой написанной главе, слышишь? Хочешьпозавтракать? Я только должен сделать несколько звонков.

— Нет, я пойду, — она вылезла из постели. — Я приму душ дома. Можешь заниматься своими делами, я почти ушла. Позвонишь потом?

Она быстро поцеловала его, оделась и, боясь испортить туфли, пошла домой длинной дорогой, наслаждаясь утренним солнцем. Она купила хлеб и круассан в деревне и уже шла через апельсиновый сад в Дикой Розе, когда услышала знакомый голос, окликнувший ее по имени. Ее сердце сжалось, и румянец залил лицо.

Бен стоял, одетый в потертые джинсы, бледно-голубую рубашку и шлепанцы. Он загорел и немного похудел, но его глаза были по-прежнему ясными, и ей нравилось, что он смотрел на нее.

— Ты рано встала, — он улыбнулся, как будто гадая, почему, подошел и поцеловал ее в обе щеки.

— Ходила за хлебом, — ответила она неловко, надеясь, что ее тушь не слишком растеклась. — Как дела?

— Немного устал. Приятно, что вернулся.

— Конечно.

Они неловко замолчали, и Лии хотелось, чтобы они опять смогли разговаривать естественно. По нему не было видно, что он спешит уйти.

— Ты на пару недель? — начала она.

— Примерно. Хочется немного комфорта.

— Как съездил?

— Хорошо, — его голос оживился. — В процессе выздоровления, как сказала бы Пичс. Встретился с людьми, сделал несколько хороших снимков.

— Отлично, я рада, — опять воцарилась неловкая пауза. — Мне надо идти.

— А что здесь происходит? — спросил он, словно вспомнив, чем она занимается.

Лия рассказала о контракте на книгу и пошла к себе в коттедж. Начало было неловким, но, по крайней мере, они поздоровались. Все утро она думала, какое впечатление произвела на него и заметил ли он, что на ней были вчерашние одежда и макияж.

Днем, когда она помогала Этьену сеять шпинат и салат, подошел Бен, и им легче было разговаривать в присутствии Этьена на странной смеси английского и французского. Они опять смеялись, и утренняя неловкость постепенно исчезла.

— Заходи на чашку чаю, — предложила она.

— Что-нибудь особенное? — спросил Бен. — Морковь и персик? Ревень и брокколи?

Она улыбнулась их старой шутке.

— Могу сделать твой любимый, у меня остались несколько пакетиков с весны.

Сказав это, она надеялась, что он не найдет в ее словах интонаций женщины, хранящей пакетики чая в память о бросившем ее любовнике. Но Бен не показал виду, даже если и понял так. Лия приготовила чай и достала печенье с цветами апельсинового дерева, которое купила в деревне.

— А как продвигается твоя книга? — спросила она. — Или выставка?

— Пока никак, — он покачал головой. — Надо собрать больше материала, и я хочу сосредоточиться на этом. Мне надо принять некоторые решения.

Лия хотела спросить о Белле, но сменила тему.

— Могу представить, как там, — сказала она. — В Афганистане. Я пробовала следить за новостями, но это нелегко.

— Все нормально, гораздо лучше, чем в последний раз.

Она кивнула и вспомнила, что произошло несколько месяцев назад. Она опять хотела спросить о Белле, но не могла начать разговор. Его слова, стиль и фразы были до боли знакомы и возвращали ее в то время, когда они месяц не вылезали из постели и каждый вечер проводили в ее коттедже.

Первоначальная неловкость исчезла, ей стало опять хорошо с ним. Чувствовал ли он так же и винил ли себя за то, что все разрушил?

Когда он простился и ушел, а на столе осталась его чашка, она опять почувствовала странное одиночество. Она села, выпила чаю, а потом заметила сорняк около бугенвиллеи, подошла и вырвала его руками.

Глава 45

Ник улетел в Нью-Йорк. Лия опять не могла сосредоточиться ни на чем, кроме мысли, когда она увидит Бена. Она стала тщательнее одеваться и всегда держала губную помаду под рукой. Вместо того, чтобы затягивать волосы в хвост — так было удобнее работать, — она носила их распущенными, что раздражало ее, но она выглядела привлекательнее.

В шесть часов она налила себе бокал красного вина и устроилась на террасе, наблюдая закат. Она думала о своем будущем, о перспективе стать миссис Ник Дэлейни, матерью его детей, уважаемой писательницей, сопровождающей его в поездках, одетой от Ральфа Лорана. Была ли эта жизнь для нее? Или…? Эту мысль она не решалась додумать до конца, потому что Бен был в прошлом. Эти две недели обещали быть непростыми, но она знала, что справится. Уже шел третий день.

Лия подумала, что она ведет слишком замкнутую жизнь, и налила себе второй бокал. У нее было слишком мало друзей и никого, с кем можно было поговорить о работе. Это была жизнь, которую она хотела, но сейчас она видела в этом и неприятные стороны.

Если бы она была сейчас в Лондоне, она бы встретилась с Джулией в баре, а потом они бы пошли ужинать в тайский или китайский ресторан. Или она готовила бы ужин для Джонатана дома. Скучала ли она по той жизни?

Она не заметила, как стукнула калитка и знакомая фигура появилась на террасе.

— Выпиваешь одна? Скользкий путь.

Она обернулась и широко улыбнулась, принимая от него бутылку вина.

— Тогда составь компанию.

Бен уверенно и просто принес себе бокал. Наверняка он не раздумывал целый день, заглянуть к ней или нет, и не думал, во что одеться.

— Мне так нравится, как вид отсюда изменяется с временами года, — сказал он, смотря на море.

Она протянула ему бокал. Он повернулся, и они оказались слишком близко, она почувствовала его дыхание, нежное и теплое, и отвернулась, неловко и неуверенно.

— Принесу что-нибудь погрызть, — она вскочила, исчезла на кухне и возвратилась с тарелкой маслин. — Мои любимые, очень вкусные.

Он кивнул, не говоря ни слова о маслинах, и оглядел ее с ног до головы.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он. — Чем ты занималась?

— Все тем же, — сказала она. — Немного плавала.

— В бассейне Пичс? В нем не поплаваешь.

— Я хожу к другу, — сказала она неловко, надеясь, что он ничего не заподозрит.

Женщина поняла бы сразу, что есть кто-то другой. Она бы не стала спрашивать, но думала бы об этом и ждала, когда проявятся другие намеки, проясняющие картину, и только потом выразила бы подозрения вслух. Но не Бен.

— Тебе идет на пользу, выглядишь прекрасно, и загар тебе к лицу.

Она улыбнулась, польщенная, и подумала, что до сих пор они не упоминали ни их отношений, ни Беллу.

— Что еще? Ты была занята? Завела новых друзей?

Лия улыбнулась. Кажется, он что-то заподозрил.

— Не слишком много, — призналась она. — Как раз сейчас об этом думала. Что бы я делала, если бы жила в Лондоне. Но я не скучаю. Здесь я затворница, но это то, что мне нужно для работы над книгой.

— Так никакой обворожительный француз не вскружил тебе голову?

Она слышала по его голосу, что он задал этот вопрос наугад, и знала, что сейчас самое время честно рассказать ему о Нике.

— Не француз, он американец. Нас познакомила Пичс. Это в его бассейне я плаваю.

Его глаза оживились, казалось, он был рад за нее, но это должно было скрыть шок.

— Так ты встречаешься с кем-то? Ого!

— Я не искала этого, — ответила она. — Я никого не искала. Я пережила трудное время, когда ты уехал, и, поверь, не собиралась заводить новый роман.

— Но потом завела? Это серьезно?

— Если честно, то не знаю. Я вообще больше не понимаю, что значит серьезно. Было ли серьезно с Джонатаном? Ясно, что нет, даже после четырех лет совместной жизни. А у тебя со мной? Не думаю, — слова вырвались под влиянием вина, она знала, что никогда бы не сказала этого в другой ситуации.

— Что ты хочешь этим сказать? Я не был серьезен? Да ты была для меня всем!

Была. В прошедшем времени. Что-то щелкнуло внутри Лии.

— Но это не остановило тебя от того, чтобы увлечься Беллой.

Он озадаченно нахмурился:

— Что ты имеешь в виду, увлечься Беллой?

— А как еще это можно назвать?

— Ты сказала, что больше не хочешь меня видеть.

— Да, — перебила она. — Но только из-за нее. Ты предпочел ее мне.

— Что значит предпочел? — он сердито потянулся к бутылке, но она была пуста. — Можно, я открою еще одну?

— Конечно, я принесу штопор, — она вскочила, странно довольная, что Бен не собирался уходить.

— Я поужинал с Беллой, — начал он медленно, открывая бутылку и наполняя бокалы, — и все. Один вечер за три месяца я ужинал с кем-то другим.

— Ты знал, что у меня с ней были сложные отношения, и все же пошел ужинать с ней, — слезы гнева навернулись у Лии на глаза.

— Извини. Но это был просто ужин, и я так и не понял, почему ты устроила такую сцену из-за этого.

— Она же все время пыталась поднять меня на смех, — Лия повысила голос. — Она пыталась выставить меня как полную неудачницу, и ты всегда защищал ее. И потом она притащилась с этими дурацкими текстами, говорящими, что ты должен спать с ней, и ты этому поверил! Думаешь, это приятно? Знаешь, как это было унизительно?

Он вздохнул и замолчал, словно вспоминая.

— Лия, я согласился поужинать с ней, потому что я хотел выслушать ее. Это мое право, выслушать все, что относилось ко мне. Оглядываясь назад, должен признать, это было смешно, и теперь я понимаю, что она манипулировала, но тогда я не понимал. Прости, я был неправ. Но не стоило из-за этого расставаться.

Лия не могла поверить, что слышит эти слова. Она была в смятении, ей надо было подумать, но вино затуманило память, и слезы отказывались останавливаться.

— Что значит не стоило расставаться из-за этого? Ты же, к чертовой матери, спал с ней!

— Что? — лицо Бена исказилось и потом расплылось в улыбке. — Кто сказал?

— Конечно не ты, ты уже не вернулся ко мне, — теперь она была ни в чем не уверена.

— Лия, ты же сказала, что не хочешь больше иметь со мной ничего общего, помнишь? И если я пойду ужинать с ней, значит, все кончено.

— Ты не спал с ней? А тогда, что ты делал? — неуверенно начала Лия. — И ты не вернулся.

— А что я мог делать? — смущенно сказал он.

— Бен! — она сердито глотнула вина. — Ты мог прийти в любое время, ты же знаешь. Мы могли бы поговорить. Ты мог поужинать с ней, а потом прийти через несколько дней, хотя бы чтобы убедиться, что со мной все в порядке.

— Ты хочешь, чтобы я читал мысли? — он тоже начал сердиться. — Ты все сказала достаточно ясно.

— Бен, мне нужно было чувствовать себя желанной, что я значу что-то для тебя. Признаюсь, я не была в себе уверена, и частично из-за Беллы. У вас с ней было прошлое. Мне просто хотелось подтверждений, и все.

— Но ты показала это довольно странно, выгнав меня. Я должен был приползти на следующий день, умоляя простить меня?

— В общих чертах — да, — закричала Лия и расхохоталась. — Все выглядит так нелепо, но тогда мне хотелось именно этого. Я не хотела, чтобы мы расстались, я была счастлива с тобой. Так ты с ней не спал?

— Нет, — покачал он головой. — Она хотела. Но я думал о нас с тобой и хотел тебя.

— Тогда почему ты не вернулся?

Он вздохнул и посмотрел вдаль.

— Не знаю, это было трудно. Мне не нужны были ссоры. Я собирался в поездку, мне надо было о многом подумать, и мне показалось, нам надо было остыть. Мне не хотелось лишних сложностей. Это было глупо. Мне надо было во всем разобраться, но я этого не сделал и теперь жалею об этом, очень жалею. А ты? Ты и твой американец?

— Я думала, что у нас с тобой все кончено. Ты мог бы написать. Что, в Кабуле нет Интернета?

— Я хотел увидеть тебя, думал, что вернусь скорее, но дела задержали. Если бы я понимал, как долго буду в отъезде, я бы написал, было уже неловко. Я не знал, как ты отнесешься, сердишься ли ты на меня, и решил все так и оставить.

— И ты ни с кем не спал после меня? — она хотела, чтобы он сказал.

— Да. Ты счастлива?

— Убита, — она посмотрела ему прямо в лицо, зная, что ее собственное залито румянцем и размазанной тушью.

— Но теперь ты с другим, — заключил он, и Лия смущенно промолчала. — Кто он?

— Бизнесмен, — выдавила Лия.

— Не этот ли тип Ник, друг Пичс? — он оживился. — Будь осторожна!

— Осторожна? Тебе Хлоя рассказала? Ты же сам говорил, что нельзя ей верить, помнишь?

Он кивнул.

— Мне так хотелось, чтобы все было по-другому, — сказал он. — Сотни раз я представлял, как увижу тебя опять. Но там было все по-другому. Мне надо идти.

Она не смотрела, как он спустился с террасы, и поспешила в дом до того, как стукнула калитка.

— Ты должен был добиваться меня, — сказала она мягко, чтобы он не услышал. — Ты мог вернуть меня, доказать, что любишь меня.

Она знала, что он бы не стал. Это был не его стиль. Лия не хотела уже ни есть, ни вина и без сил опустилась в кресло в гостиной.

— Все должно было быть не так, — продолжала она убеждать себя. — Все должно было быть не так.

Глава 46

Лия почти не спала в ту ночь, просто лежала в постели, думала, что все могло бы быть иначе, и чувствовала, что сыграла на руку Белле. Эта женщина управляла всем оркестром. Лия вспоминала разговоры с Беном, когда Белла пригласила его на ужин, чтобы прочитать ее так называемые тексты, и потом вечером, позднее, но каждый раз слова приобретали разный смысл, и она уже не доверяла своей памяти. Она словно смотрела кино во второй раз, и подумала, что память имеет интересное свойство, иногда все запоминается так, как хочется, а не так, как было.

Утром, устав от ночи, она встала рано, полила цветы, заварила себе чаю и стала планировать день. Странно, но она начала видеть комическую сторону этой истории, когда простое недопонимание изменило их с Беном жизни настолько драматически. Ирония судьбы, если это была судьба, заключалась в том, что два человека, профессии которых основывались на их способности общаться, просто не поняли друг друга. Это было действительно смешно. Интересно, понимал ли это Бен. Она приняла душ, оделась и обрадовалась, что впереди у нее был целый день. Обычно она не вставала раньше девяти, а сегодня была готова приступить к работе в восемь, что было маленьким чудом.

Этьен принес ей два больших пакета позднего инжира, мягкие, чувственные, фиолетовые плоды, и она собиралась сварить варенье, разлить его по банкам и закончить главу о фруктах и вареньях. У нее не было рецепта, только собственный опыт. Она разогрела сахар, добавила лимонного сока и воды, затем положила в полученный сироп фрукты и поставила вариться на час.

Она достала банки, помыла и прогрела их в духовке и собиралась раскладывать варенье, когда раздался стук в дверь и появился Бен с пакетом круассанов и свежим хлебом в руках.

— Ты рано встала, — удивленно заметил он.

— Не спалось, поэтому варю варенье. Мне надо закончить, помоги, пожалуйста.

Несмотря ни на что, с ним было легко и просто. Она разложила варенье по банкам, а Бен закрыл их крышками. Они работали вместе, синхронно, как на конвейере, и быстро закончили.

— Можешь взять баночку за свои труды, — сказала Лия, вытерев каплю варенья со своей футболки. — Но не трогай варенье пару месяцев.

Они уселись на террасе завтракать. Воцарилось молчание, а потом они одновременно начали говорить и рассмеялись.

— Я подумал, каким я был идиотом, что потерял тебя, — начал он.

— Я тоже, — согласилась она. — Но я не могла вынести призрака Беллы. Знаю, я ревнива, и знаю, что это глупо, но мне казалось, что она выиграла. Мне кажется, что она вообще всегда выигрывает.

— Я никогда не принимал ее всерьез, — ответил он. — У нас были короткие отношения год назад, но это было закончено тогда же.

— Но она так к тебе цеплялась, попросила сделать снимки дома, — почему-то сейчас говорить о ней было для Лии легко. — Так вмешивалась в твою работу, пыталась контролировать книгу или выставку, что казалось, она полностью управляет тобой.

— Я это так не воспринимал, — покачал головой Бен. — Я видел в ней друга. Назойливого, надо признать. Я говорил тебе, я убедился, что друзья очень важны, они помогают пережить трудные времена.

— За счет любимых, — быстро вставила Лия. — Ты же знал, что мне это неприятно.

— Знаю, и теперь понимаю, что был неправ. Но мне не нравится чувствовать себя пойманным. Тот ультиматум, или ты видишься с ней, или никогда не увидишь меня, был как шантаж. Я это ненавижу.

Лия съежилась, неужели это так выглядело? И решила, что лучшая форма защиты — это нападение.

— Да, но, Бен, я уже говорила вчера. Когда я сказала «ужинай с ней, и ты меня больше не увидишь», я не имела в виду «ты меня больше не увидишь», — сказав, она сразу поняла, как нелогично это звучит. — Я имела в виду, что это обижает меня, и мне хотелось, чтобы ты сказал, показал и доказал, что я тебе не безразлична.

— Так почему ты так не сказала?

— Потому что! — Лия закатила глаза. — Потому что ты должен был понять это!

— Ради всего святого, — засмеялся он, подливая себе кофе. — Надо было обратиться к Пичс, чтобы научила меня ясновидению. Как еще я мог это понять?

Лия откинулась назад, побежденная, но с чувством облегчения, что они все еще могли вместе смеяться и могли оставаться друзьями.

— Надо признать, что мужчины и женщины думают и действуют по-разному, — сказала она, — и смириться с этим.

— Именно, — засмеялся он и отломил краешек шоколатина. — Ты счастлива?

— Последнее время все довольно сложно, — кивнула она неопределенно. — У него проблемы в делах. А все остальное отлично.

— Он к тебе хорошо относится?

— Очень. И поверь, Хлоя неправа. Он абсолютно другой, зрелый. Мы все здесь как дети, пытаемся разобраться в жизни, а он купил огромный дом, у него большая ответственность и он просто на другом уровне, — она увидела, как это было неприятно Бену. — Поверь, я не хотела расставаться с тобой. Я хотела, чтобы ты вернулся и мы помирились. Это было не так трудно.

— Знаю, — тихо сказал Бен. — Видимо, я боялся близких отношений, и это меня остановило. Смерть Джанкарло изменила все. Я стал думать, что пока все время подвергаю себя опасности, не могу никого связывать. Это просто честно.

— Но ты не можешь принимать решения в одностороннем порядке, — возразила Лия. — Это всегда касается двоих. Ты же был абсолютно нормален, когда мы были вместе. Ты что, думал, что когда ты опять уедешь, я просто выключу свои чувства?

— Не знаю, — вздохнул Бен. — Но я не чувствую, что имею право на серьезные отношения. Жениться, завести семью. Это не для меня. Я думал, что ты хочешь больше, чем то, что я был готов предложить или мог предложить.

— Бен, я никогда не говорила, что хочу замуж и родить детей, — закричала Лия. — Я тебя любила, но семейная жизнь? Я тоже к этому не готова. Если бы мне это было надо, я бы осталась в Лондоне. Я еще хочу много чего успеть, написать другие книги, увидеть другие места. Это только начало, поверь.

Он грустно улыбнулся.

— Тогда я ничего не понял и зря испугался, — и сменил тему: — А где твой тип? Чем он сейчас занимается?

Она рассказала о поездке Ника в Нью-Йорк.

— Хорошо, — сказал он. — Пицца в деревне, сегодня вечером? Я приглашаю.

Лия не могла желать ничего лучше. Они договорились встретиться вечером, и когда он ушел, Лия облегченно вздохнула, довольная, что они так удачно разрешили все проблемы.

Она подумала, что если Белла приедет, на этот раз она уже не будет проблемой. Они это уже пережили.

Глава 47

— Все в порядке, детка? — Хлоя осторожно заглянула в дверь. — Я тебя не побеспокоила?

Лия, только что закончившая главу о летних фруктах и вареньях, обрадовалась.

— Чай? — спросила она, направляясь в кухню.

— Кофе, если можно, — ответила Хлоя, идя за ней, и спросила с подозрительной улыбкой: — Вы с Беном ужинали вчера вместе, я слышала?

— Ходили есть пиццу, — быстро ответила Лия. — Посидели за столиком на площади, они поставили обогреватели.

— Так, ты и он…

— Нет, — перебила ее Лия. — Абсолютно нет. Я рада, что мы остались друзьями.

Хлоя сделала вид, что поверила.

— Ты слышала о Белле?

Сердце Лии сжалось. Погибла в автокатастрофе? Вышла замуж за богатого? Эмигрировала в Австралию?

— Она приезжает на следующей неделе. Ее дом почти закончен, и она надеется переехать. Она была здесь пару раз, но останавливалась в отеле.

— Потому что здесь не было Бена, конечно, — сказала Лия. — Но на этот раз она остановится здесь? Ничего удивительного, она предсказуема, правда? Но меня это больше не волнует, она может делать все, что хочет.

Она приготовила растворимый кофе для Хлои и вишневый чай для себя.

— Я получила плохие новости пару дней назад, — начала Хлоя, когда они сели. — Моя мать больна, и думают, что у нее рак.

— О нет, Хлоя, я так тебе сочувствую. Как она сейчас?

— Не знаю, наверно, пока в шоке и не совсем понимает, — пожала плечами Хлоя.

— Ты едешь домой?

— А ты думаешь, я должна? Этьен говорит, что должна, но я не знаю. Чем я могу помочь?

— Хлоя, а моральная поддержка? Если ты даже просто довезешь мать до больницы или будешь готовить, это уже что-то. В такое время все мелочи важны. Она оценит, если ты поедешь.

— Наверно, — лениво вздохнула Хлоя. — Я просто этого не вынесу. Я заболеваю от запаха больниц. И потом, вернуться домой, спать в своей старой комнате. Я этого не перенесу.

— Это так важно для нее, — сказала Лия, уговаривая. — У нее есть еще кто-то? У тебя есть братья или сестры, которые могут помочь? А как твой отец справляется?

— Моя сестра там, но у нее трое детей, а брат работает. Так что остаюсь только я.

— Мне кажется, тебе надо ехать, — сказала Лия тихо. — Ты никогда себе не простишь, если с ней что-то случится.

— Я не могу находиться там, где болезнь и смерть, не выношу этого, — пожала плечами Хлоя.

— Думаю, твоя мать тоже не может, но у нее нет выбора.

— Но как же я? — страстно сказала Хлоя. — Здесь я живу так, как я хочу, и вдруг я должна вернуться к старой жизни? Увидеть всех моих старых друзей, семью, мужа?

Лия подумала, что как раз этого она и боялась.

— Мы разошлись не самым лучшим образом, — добавила Хлоя.

— Тогда это будет проверкой, вроде духовного испытания, — импровизировала Лия. — Возможно, ты должна вернуться и все уладить, и это испытание твоей силы и способности преодолевать трудности. Давай признаемся, здесь мы живем, как в коконе. Если грянет Третья мировая, мы даже не узнаем. Сейчас у тебя есть шанс вернуться в реальность. Это испытание, от которого ты не должна уклоняться.

— Может, ты и права, — лицо Хлои посветлело. — Ты все так повернула, что это выглядит уже лучше.

— А что думает Пичс? — спросила Лия, стараясь не рассмеяться.

— Ты же знаешь, она последнее время просто помешалась на этих отношениях дочки-матери, да еще работы стало меньше. Она почти упаковывает мой чемодан и везет меня в аэропорт.

— Мне кажется, она права. Твое духовное развитие очень важно, конечно, но ты не можешь перестать считаться с другими. Один неэгоистический поступок лучше всех твоих медитаций.

— Ты права, — Хлоя поставила чашку и встала. — Пойду, посмотрю расписание самолетов. Отменю свои классы. Я же не знаю, сколько времени это займет.

— Оставайся там, пока не настанет время уехать, — просто предложила Лия. — Ты почувствуешь, когда.

Хлоя улыбнулась.

— Ты, конечно, духовно закрыта, но у тебя есть интуиция. Спасибо, детка, — она обняла Лию, которая не была уверена, что услышала комплимент. — Я знаю, что ты права. Я поеду.

Лия проводила ее взглядом до калитки.

— Присматривай за Этьеном, хорошо? — крикнула Хлоя. — Следи, чтобы эта кошелка из пекарни не забрала его. И будь осторожна со своими мужиками. Никогда не знаешь, кому доверять.

Глава 48

Двумя днями позже Лия рассказала об этом разговоре Бену.

— Удивительно, но духовное самосовершенствование Хлои совершенно не предполагает, что иногда надо что-то делать для других, — она подала Бену чашку чая. — Она, конечно, считает себя духовно продвинутой, но она просто потерянная христианка.

— Да, не хотел бы я оказаться в руках такой сиделки, — кивнул он и замялся. — Звонила Белла.

— Она приезжает, да? — спросила Лия. — Остановится здесь?

— Да, но приезжает не одна. Она встречается с кем-то уже пару месяцев, его зовут Лайонел, у него галерея. Он богат, ему за сорок, со связями. Он заинтересовался моей работой.

— Лайонел Купер-Смит? — недоверчиво спросила Лия.

— Кажется, да, — удивился Бен. — Ты с ним знакома?

— Лично — нет, он из более высоких кругов. Но я слышала о нем и читала в журналах. Немного плейбой, романы с моделями, бывает на всех вечеринках.

— Ты знаешь все, — оживился Бен.

— Потому что я просматривала журналы Хэлло! и ОК, — сказала она. — Хотя я видела его однажды, в индийском ресторане в Челси. Мой несчастный бывший тогда наделал много шума.

И она рассказала ему, как Джонатан упал на лестнице в тот весенний вечер и как это косвенно привело ее к переезду во Францию.

— Какая ты мелочная, — засмеялся Бен. — Ты бросила его из-за этого?

— Нет, — сказала Лия, сдерживая смех. — Просто я вдруг поняла, что двигалась не туда, и что если я там останусь, то тоже упаду. Если бы мы с Джонатаном были женаты, мне бы такое и в голову не пришло. Но лучше ты расскажи мне, он хочет посмотреть твою работу?

— Да, на следующей неделе. Он думает, что у него в галерее найдется место следующей весной.

— Бен, как хорошо, — воодушевилась Лия. — Это как раз то, о чем ты мечтал. Ты доволен?

— Да, конечно. Просто много работы, и все.

— Но ты же не боишься?

— Нет, — он задумчиво потягивал чай.

— Тогда что тебя беспокоит? Мысль, что все увидят твои снимки, будут рассматривать и обсуждать, и, если повезет, даже купят? Это?

— Возможно, — вздохнул Бен, разглядывая свою чашку.

— Мне это знакомо, — улыбнулась Лия. — Пока снимки у тебя, ты можешь мечтать, что в один прекрасный день их увидят и все признают, что ты выдающийся фотограф. Все под контролем, и ты можешь мечтать, сколько влезет. Но когда снимки увидят свет, даже когда только Лайонел Купер-Смит их увидит, тогда игра будет закончена, и все станет реальным — обсуждения, критика, их ценность. И всегда есть опасность, некоторый шанс, что они не оправдают твоих ожиданий. Это пугает.

Он засмеялся, но ничего не сказал, и Лия была уверена, что правильно поняла его проблему. Она вдруг почувствовала, что может ясно видеть жизнь других людей, но все еще не разобралась со своей.

— А Белла? Она тоже собирается этим заняться?

— Не знаю, — ответил он. — Не думаю. Это будет между ним и мной.

— Какое совпадение, что она завела роман с таким влиятельным человеком. Странно, правда?

— Лия, ты прекратишь? Если ты думаешь, что она завела любовника, который может мне помочь, то тебе надо обратиться к врачу. Это привычный круг для Беллы, она же художница, помнишь? Она богата и со связями, нет ничего удивительного в том, что они познакомились. И теперь она старается как-то помочь мне.

— Да, да, — с сомнением сказала Лия. — Сплошное самопожертвование, прямо как Хлоя. Ты думаешь, она не захочет вмешиваться, вроде советов, что делать и как?

— Может, и захочет, — покачал он головой. — А может, я не должен был тебе ничего говорить. Я просто хотел тебе сказать, что она приезжает на следующей неделе со своим любовником и больше ничего.

Он направился к выходу.

— Бен, что случилось? — она встала, стараясь задержать его. — Прости, я не хотела показаться ревнивой или как там еще получилось. Просто я не доверяю этой женщине. Она разбила наши отношения, и я ей никогда не смогу простить.

— Она разбила? А у тебя никогда и ни за что никакой ответственности? И это всегда ее или чья-то еще вина, — возмутился он. — Слушай, а почему тебя это так волнует, когда у тебя новый любовник?

— А почему ты ее всегда защищаешь? Почему ты не признаешь, что она охотилась на тебя? Почему ты не хочешь понять, что я чувствовала?

— Чувствовала? Спасибо, — он открыл калитку. — Я думал, что мы можем остаться друзьями, но, кажется, не получается.

— Бен, подожди, — крикнула Лия.

Но он уже исчез за деревьями. В смятении на минуту она застыла в кресле с чашкой чая в руке, а потом выплеснула чай в цветочный горшок. Каким-то странным образом постоянно ощущалось присутствие Беллы, и оно разделяло ее с Беном. Белла все еще выигрывала, даже после этих долгих месяцев. Лия разочарованно потрясла головой, словно пытаясь отогнать влияние этой женщины.

Во всем была виновата Белла.

Глава 49

Лия была счастлива услышать голос Ника через два дня. Она старалась не показываться, чтобы не встречаться с Беном, и уже немного устала от добровольного затворничества.

— Откуда ты звонишь? — спросила она, затаив дыхание.

— Посмотри, — ответил он.

Она выглянула в сад около кухни и увидела его, стоящего на краю своего участка. Она возбужденно засмеялась.

— Ну что, ты поднимаешься ко мне или я спускаюсь к тебе? — спросил он.

— Уже иду, — ответила она, надела другие туфли и стала подниматься по их тайной тропинке.

Он встретил ее на полпути, и она обвила его шею руками, прижавшись, в волнении, что они опять вместе.

— Я скучала, — сказала она. — Я очень скучала.

— Я тоже, милая, — прошептал он. — Пойдем, у меня что-то для тебя есть.

Он взял ее за руку и осторожно повел к своему дому. Она подумала, что переехала бы к нему, не задумываясь, устав от сумасшествия Дикой Розы. Она бы переехала, чтобы быть рядом с ним в горе и в радости. Ей больше не хотелось беспокоиться, что и кому она сказала и как это было интерпретировано и понято. Ей не хотелось видеть Бена в полном подчинении у Беллы. Ей не хотелось терять время, выслушивая целый вечер эгоистические излияния Хлои или астрологические излияния Пичс.

Ник был ее спасением, ее будущим, ее любовью, ее каменной стеной. Почему она в этом иногда сомневалась, хотя видела только его доброту и тепло?

— Как Нью-Йорк? — спросила она, когда они оказались в его саду.

— Как обычно, — ответил он. — Один шаг вперед.

— Но, надеюсь, без необходимости сделать два назад?

— Так хорошо, что ты здесь, — сказал он с улыбкой. — Выпьем?

— Почему нет? — засмеялась она счастливым смехом. — Сегодня мне уже не до работы.

Он прошел в дом, а она подошла к бассейну и потрогала воду рукой. Вода становилась холодной, чтобы плавать. Ник вернулся с бутылкой шампанского, двумя бокалами и пакетом.

— Это тебе, — сказал он. — С любовью, из Большого Яблока.

Она заглянула в пакет и увидела что-то, упакованное в красивую бумагу, вынула и распаковала. Это была простая, но элегантная шелковая шаль цвета зеленого мха с бежевым.

— Ник, мне так нравится! — вскричала она. — Это идеально мне подходит, спасибо.

Он просто пожал плечами, открыл шампанское и налил два бокала.

— Мне казалось, это подойдет к цвету твоей кожи, — сказал он.

Она улыбнулась. Сколько мужчин выбирали подарки с учетом цвета кожи женщины? Бен бы никогда об этом не подумал. А сколько мужчин вообще делали подарки? Ник был необыкновенным, тонким, совсем другим.

Они чокнулись и выпили шампанского.

— Как твоя подруга? — он замолчал, припоминая имя. — Джулия?

— Она не писала несколько дней, — призналась Лия, радуясь, что он не помнил имени Джулии. — Думаю, что она в порядке, приударила за кем-то новеньким.

— Неужели? — удивился Ник.

— Да, я ее хорошо знаю. Когда у нее никого нет на примете, она целыми днями звонит и пишет, но когда кто-то появляется, от нее слова не дождешься. Это нормально. Сюда приезжает один владелец галереи, чтобы посмотреть работы Бена, Хлоя уехала ухаживать за своей больной матерью, а Пичс занята тем, что ищет иголку в стоге сена. Все идет свои чередом, как в нормальном сумасшедшем доме.

— Тебе здесь надоело, да?

— Иногда это слишком, и мне кажется, что я живу в общежитии. По одному они все приятные люди, но когда все собираются вместе, это становится слишком.

— И что ты собираешься делать?

— Не знаю, — Лия потянулась к нему, вдохнула его запах. — Возможно, меня надо спасать. Возможно, ты мог бы забрать меня оттуда.

— Знаешь, — он выпил глоток шампанского, — возможно, я должен так поступить.

— Продать твой бизнес, дом, машину и убежать вместе. На маленький остров в Греции? Или в Италии?

— Мне казалось, ты уже убегала один раз, — ответил Ник. — Знаешь, можно убегать всю жизнь, но от себя не убежишь.

Она отклонилась назад, почувствовав, что он стал серьезен.

— Знаю, я пошутила. Конечно, ты прав, она выпрямилась. — Старый багаж все равно остается с нами, даже когда мы думаем, что избавились от него. Что, дела все еще плохи?

— Они будут в таком состоянии еще года два, мне кажется, — сказал он спокойно. — Надо просто привыкнуть. Это сейчас глобальная проблема.

— Я так сочувствую. А что твой главный клиент? Они еще не заплатили?

— Что-то происходит, и я не знаю, что, — он потер глаза.

— Что мне сделать, чтобы тебе стало лучше? — посмотрела она на него.

— Просто побыть с тобой — уже помогает, — он погладил ее по волосам.

— Больше ничего? — спросила она с многозначительной улыбкой.

— Ты же знаешь, что, — отозвался он и нежно повел ее в дом.

Глава 50

— Дорогая, вы дома? Вас так долго не было видно, — на пороге появилась Пичс. — Пахнет изумительно, вы что, печете хлеб?

Лия решила, что в межсезонье, когда было рано приступать к супам и жарким, но уже не хотелось готовить салаты и фруктовые десерты, наступило время попробовать различные виды хлеба, и она начала работать над некоторыми рецептами. Она напекла чесночного хлеба, булочек с маслинами и розмарином, круглую буханку с кориандром и душицей и лепешку фокачча с травами, посыпанную солью и кукурузной кашей. Ник и Этьен были лучшими дегустаторами, им нравилось все.

Сегодня она пекла хлеб с медом, корицей и мускатным орехом, который, как она выяснила, был хорош с гусиной печенкой.

— Попробуйте кусочек, — предложила она, отрезая по ломтику. Они устроились на террасе.

— Очень вкусно, — одобрительно сказала Пичс, собирая крошки со стола. — Вы прекрасная кулинарка. Как у вас дела?

— Отлично, — улыбнулась Лия, понимая, что Пичс имеет в виду не книгу. — Мне хотелось остаться друзьями с Беном, но не получилось. Каждый раз мы ссоримся из-за Беллы, и я не знаю, как этого избежать.

— Не думаю, что проблема в Белле, — тихо сказала Пичс, стряхивая крошки с блузки. — Бену горько, что у вас есть другой мужчина, в этом проблема.

Лия задумалась на минутку и поняла, что никогда не думала, будто Бен мог ревновать и чувствовать себя уязвленным. И какое у нее было право, в его глазах, критиковать Беллу, когда у нее самой был любовник?

— Я веду себя тихо последнее время, — грустно улыбнулась она. — Ник здесь на этой неделе, и я больше бываю с ним. А как дела? Как Белла? Каков этот Лайонел?

— Он очень приятный, — оживилась Пичс. — И такой интересный! Белле повезло.

— Надеюсь, она тоже так думает, — улыбнулась Лия.

— Кажется, да. Они не захотели останавливаться здесь, им показалось, что квартиры слишком тесные для двоих. Они остановились в отеле, неподалеку, потрясающем. Кажется, деньги для него не проблема.

— Рада за нее, — Лия была рада, что Белла наконец оставит Бена в покое. — И он заинтересовался работами Бена?

— Кажется, да, — ответила Пичс. — Он хочет устроить что-то следующей весной. У него очень известная галерея в Лондоне, где-то в престижном районе.

— Я знаю, — сказала Лия. — Я читала о нем. Это просто здорово. Бен заслуживает признания, надеюсь, что у него все получится.

— Мне бы хотелось, чтобы у вас отношения наладились, — сказала Пичс. — Мне показалось, что он немного потерян сейчас, хотя и занят с этим проектом. Но я хотела сказать вам что-то еще, не могу больше молчать. Комета исполнила мое желание. Миллисент нашла ее!

— Пичс, невероятно! Как ей удалось? — Лия выглядела ошеломленной.

— Это было так очевидно. Помните, я вам говорила, что она хотела иметь магазин? Миллисент искала ее в справочниках и телефонных книгах. Но однажды она собиралась пообедать с подругой в незнакомом ей районе, они решили попробовать новый итальянский ресторан. Так вот, она не туда свернула и попала на улицу, полную недорогих магазинов, — Лия начала думать, что история Пичс бесконечна. — И вдруг она увидела магазин детской одежды «Лили Старлайт»!

— Лили Старлайт?

— Да, это было ее полное имя, я вам не говорила? Мы же из Калифорнии, вы знаете, — хихикнула она.

— И вы уверены, что магазин принадлежит Рори?

— Да. На следующий день Миллисент вернулась туда и зашла в магазин. Я послала ей фотографии, и она ее узнала. И знаете? Она опять ждет ребенка!

— Пичс, это так невероятно. Миллисент с ней говорила?

— Нет. Они не знакомы. Миллисент хотела сначала поговорить со мной. И признаться, я не знаю, что теперь делать, поэтому и пришла к вам. Вы мыслите так ясно и логично.

— Из ваших уст это звучит как крупный недостаток, — пошутила Лия. — Даже не знаю, что предложить. Вы собираетесь туда поехать?

— Вы же знаете, что я думаю о самолетах, — Пичс нервно засмеялась. — И Феликс не может поехать со мной.

— Но вы же хотите увидеть ее?

— Конечно. Другого пути нет, — Пичс выглядела испуганной.

— Такие вещи не решаются по телефону, — продолжала Лия. — Это непросто, но мне кажется, вам надо ехать, если вы хотите, конечно. Может быть, вам достаточно знать, что она жива? Если нет, вам надо ехать.

— Я говорила с Бинки, она обещала присмотреть за Феликсом. Но это так далеко…

— И вы не знаете, что вас там ждет. Но вы и не узнаете, если не поедете. Мне кажется, вам надо настроиться на то, что поначалу все пойдет не так уж гладко.

Лицо Пичс исказилось рыданием, и она закрылась руками. Лия села рядом и попыталась успокоить ее.

— Я знаю, все получится, — сказала она мягко. — Если она ждет ребенка, это поможет вам помириться. Сейчас хорошее время. Вы же сами сказали, что она пошла на шоу, потому что хотела, чтобы ее нашли. И это знак, что Миллисент нашла ее случайно.

— И Феликс так говорит, — фыркнула Пичс. — Вы правы. Мне надо ехать. Даже если она выгонит меня, я должна что-то сделать. Феликс обещал мне записать кассету с медитациями, чтобы я могла оставаться спокойной.

— Отлично, — Лия старалась говорить бодрым голосом. — Уверена, что это поможет. Просто не ждите, что она расплывется в улыбке, когда увидит вас. Но потом вы сможете поддерживать нормальный контакт и вернуть ее. В любом случае, будет лучше, чем сейчас.

— Тогда решено, — Пичс встала с решительным выражением лица. — Позвоню в агентство после обеда. Вы останетесь здесь одна?

Лия улыбнулась и обняла Пичс.

— Я справлюсь, — ответила она, довольная, что Белла остановилась не в Дикой Розе. — Думаю, что справлюсь.

Глава 51

Как только дни пошли на убыль, комета исчезла, и Лии стало грустно, потому что впереди была зима с ее густой темнотой ночей. Она пыталась представить, что ее ожидало в ближайшем будущем, будет ли она валяться на диванах в доме Ника или мерзнуть в розовом коттедже, но ясной картины не вырисовывалось, как будто у нее вообще не было будущего.

Однажды вечером она предложила поужинать в деревенской пиццерии. Ник чувствовал себя неловко, потому что она постоянно приглашала его на ужин к себе последнее время, и сразу согласился. Они сделали заказ: суп из сладкого картофеля и спагетти с куриной печенкой для нее и паштет и стейк на гриле для него, когда вошли Белла, Лайонел Купер-Смит и Бен и уселись за столик в углу. Ник не был знаком ни с кем из них, но по выражению его лица, когда он наблюдал реакцию Лии, было ясно, что он сразу догадался, кто они такие.

— Тебе неприятно, что они здесь? — спросил он.

— Нет, конечно, нет, — честно ответила Лия, отворачиваясь. — Они обсуждают дела. Я тебе говорила. Мужчина постарше — владелец галереи, он хочет устроить выставку работ Бена, и я за него рада.

— А это Белла? Она красавица.

— Как будто бы я не знаю, — хмыкнула Лия. — Так же, как манипуляторша и ядовитая стерва. Но если хочешь, я тебя познакомлю…

— Мне не нужна другая женщина, — перебил он, смеясь.

Он взял ее руку. Она засмеялась и стала убеждать себя, что Ник был ее единственным, ее будущим, ее любовью. Тогда почему она не могла отвести глаз от того места, где сидел Бен, наблюдая, как он смотрит на Беллу? Белла была увлечена Лайонелом, нежно касалась его плеча, когда они смеялись, абсолютно счастливые вместе. А Бен? Он выглядел, как будто был не на месте, и немного одиноким.

— Как твой суп? — спросил Ник, расстроенный, что Лия почти не обращала на него внимания.

— Очень вкусно, — ответила она, сердясь сама на себя.

Она поймала себя на мысли, что ей интересно, что заказал Бен, и заметил ли он ее.

Встретившись взглядом с Беллой, она быстро отвернулась и сконцентрировалась на супе и Нике. Ее щеки горели, и она знала, что сейчас Белла говорила остальным, что видела ее.

— Знаешь, мы всегда можем уйти, — предложил Ник, в голосе его чувствовался сарказм.

— Извини, это все из-за этой женщины, она всегда умудряется заставить меня почувствовать себя неловко. В ней есть какое-то превосходство, и даже если у нас были бы общие интересы, мы бы все равно не могли быть подругами. Я вообще сомневаюсь, что у нее есть подруги. Кажется, она предпочитает общество мужчин.

— И это все, что тебя беспокоит? — Ник намазывал паштет на ломтик поджаренного хлеба.

— Ну, и странно находиться в одном ресторане со своим бывшим. Не могу это отрицать. Странно чувствовать, что ты так далека от того, кто был близок когда-то. Что бы ты почувствовал, если бы вернулась Элоди?

— Элоди? Да, это непросто. Да, думаю, что я бы чувствовал неловкость. Но это было так давно, я не видел ее целую вечность. Кстати, у тебя очень красивая шаль.

— Эта? — засмеялась Лия. — Чудный цвет, правда? И подходит к цвету моей кожи.

Лия подумала, что Ник очень умен, если смог избежать обсуждения его прошлых отношений так элегантно.

Принесли горячее, и когда Лия ела свою куриную печенку, она встретилась взглядом с Беном, и они кивнули друг другу. Она сделала вид, что у нее проблема с контактной линзой, и стала в очередной раз убеждать себя, что ее будущее было с Ником, он был ее мужчиной, мог стать ее мужем и отцом ее детей, и она бы сделала глупость, если бы потеряла его.

Они решили обойтись без десерта, Ник попросил счет и расплатился. Потом он поднялся и обратился к Лии:

— Нам надо подойти и поздороваться, ты знаешь это? И ты должна представить меня.

— Хорошо, — слабо кивнула Лия, зная, что он прав.

Он всегда был прав, думала она, мечтая, чтобы они просто вышли из ресторана и погуляли по площади вокруг церкви. Она постаралась на время стать экстравертом, которым всегда завидовала, и подошла к столику, нарушивбеседу.

— Привет, довольны ужином?

— Лия, как дела? — Белла потянулась и чмокнула воздух рядом с ее обеими щеками. — Я так и думала, что это ты. Познакомь нас.

Она одобрительно оглядывала Ника.

Все познакомились, обменялись рукопожатиями и фальшивыми любезностями. Лия хотела, чтобы все кончилось как можно скорее, потому что их еда остывала. Белла втянула Ника в разговор о его доме, его архитекторе и его рабочих, которые строили бассейн, и оставила ее в опасной близости к Бену.

— Как дела? — тихо спросил он.

— Хорошо, — неловко ответила она. — А ты?

— Отлично. Еду в Кашмир. Завтра рано утром лечу в Лондон и потом туда.

— Кашмир? Там опасно, правда? Мне казалось, ты уже достаточно натерпелся.

— Меня попросили, и не нашлось причины отказаться. Думаю, будет интересно.

— Будь осторожен, — попросила она. — Я думала, что ты готовишься к выставке?

— Готовился, но сейчас надо ехать. Я перевожу весь материал к сестре, и когда вернусь, все напечатаю и смонтирую.

— Я рада, что у тебя будет выставка, но я бы не хотела, чтобы ты опять уезжал. В такое неспокойное место.

— Все будет в порядке, — засмеялся он. — А ты? Что у тебя нового? Ты, кажется, превзошла всех пекарей, я слышал от Этьена. Почему мне не удалось попробовать твоих булочек?

Лия засмеялась, но ей хотелось плакать. Почему она всегда думала, что им будет трудно общаться, а оказалось, что так легко?

— Мне его было жаль, — сказала она. — Недавно он показывал мне, как удобрять персики, и сказал, что очень скучает по Хлое.

Бен взглянул на Ника, и Лия поняла, что их разговор с Беллой окончен, и теперь он ждал только ее. Бен встал, чтобы попрощаться, и она не могла удержаться и обняла его.

— Береги себя, слышишь? — прошептал он.

— Ты тоже.

Она крепко прижалась к нему, у всех на виду, желая, чтобы он был осторожен, не попал в засаду или на линию огня, не был взят в заложники. Потом она оттолкнула его, побледнев от того, что сделала.

— Он едет в Кашмир, — сказала она Нику, словно извиняясь. — Ты можешь поверить?

— Удачи, — Ник пожал руку Бену. — Вы гораздо храбрее меня.

Они попрощались и пошли к машине Ника, которая была припаркована около площади.

— Он больше не собирался делать ничего опасного, — начала говорить Лия, садясь в машину. — У него скоро будет выставка. Но в Кашмире опасно, правда? Все может случиться.

Ник ничего не ответил, завел машину, и они поехали к нему домой.

— Что ты думаешь о Белле? — спросила Лия. — Она расспрашивала тебя о бассейне? Она, наверно, хочет устроить у себя тоже. У нее очень красивый дом.

Она знала, что в ее голосе слышались нотки страха, почти панического.

— А ты говорил с Лайонелом? Кажется, он приятный человек, просто идеальный для Беллы.

Ник свернул во двор и выключил двигатель. Она надеялась, что все уладится, когда они останутся вдвоем. Она прошла за ним к двери, подождала, пока он открыл, и вошла, потому что он вежливо пропустил ее вперед.

После она пыталась, много раз, но не могла точно вспомнить, что произошло потом. Она почувствовала удар и отлетела к стене, шокированная неожиданностью. Она помнила только удары по лицу, по одной стороне, потом по другой, потом удары спустились ниже, к ребрам. Она помнила, что упала на колени, и опять посыпались удары, с одной стороны, потом с другой. Она не помнила, плакала ли она и просила ли его остановиться, и не помнила, пыталась ли остановить его и могла ли что-то сделать. Она помнила только шок, боль и чувство полной беззащитности.

В следующее мгновение он уже поднимал ее, рыдал над ней и просил простить его.

— Милая, прости меня, — она слышала только слова, не понимая, что они означают. — Прости меня. Я просто сошел с ума от ревности, когда увидел вас вместе, и не смог сдержаться. Я неправ, пожалуйста, прости меня. Разреши, я помогу тебе. Прости, прости. Я сам не верю, что оказался на это способен. Пожалуйста, дорогая, прости меня! Скажи, что ты простишь меня.

Ей хотелось лежать, тихо и не двигаясь, сжаться в комочек, спрятаться и остаться одной. Его голос продолжал ее уговаривать, раздражая ее, как самолет, пролетающий над головой, иди как муха, бьющаяся в окно кухни.

Наконец она заставила себя взглянуть на него, посмотреть в его виноватые глаза, полные слез, жестко посмотреть ему в лицо, которое она недавно целовала, держала в руках и любила, и сказать настолько твердо и спокойно, насколько она могла:

— Отвези меня домой. Сейчас же.

Глава 52

На следующее утро ее разбудил телефонный звонок. Она почти не спала в эту ночь, просто лежала, удивляясь и не веря, что такое могло с ней случиться. Он отвез ее домой, слезно умоляя о прощении, она вошла к себе в коттедж, сделала горячую ванну и сидела в ней, пока вода не остыла, потом осторожно вытерлась полотенцем и забралась в постель.

Телефон звонил особенно настойчиво, но она продолжала лежать и не могла заставить себя встать и ответить. Она не знала, может ли она ходить, и не хотела видеть свое отражение в зеркале и рассматривать синяки на теле. Она тихо лежала, телефон умолк, и тогда она откинула одеяло и спустила ноги на пол.

Встав, она поняла, что все болит, и, согнувшись, прошла в ванную, держась за стены. Не глядя в зеркало, она поспешила в туалет, но столкнулась со своим отражением, когда стала мыть руки. Неужели это была она? Она выглядела как жертва насилия, которых иногда видела в газетах: все лицо было в синяках цвета баклажана, и глаза опухли до неузнаваемости. Осмотрев тело, она увидела такие же синяки на грудной клетке и бедрах. Больше не боясь того, что она могла увидеть, она разглядела все эти знаки, а потом пошла в спальню, чтобы посмотреть в большое зеркало на дверце шкафа.

Это было произведением искусства, мрачно подумала она. Она чувствовала себя, как экспонат галереи Лайонела Купер-Смита, живой экспонат, живое доказательство ярости Ника Дэлейни. Она осторожно оделась, выбрав просторную одежду, и спустилась вниз заварить чаю. Опять зазвонил телефон, и она неохотно подняла трубку.

— Привет, как ты? — начал голос Ника. — Прости, милая, прости. Ты сможешь меня простить когда-нибудь?

Она повесила трубку и вернулась в кухню, вскипятить чайник.

Когда чай был готов, она беспомощно опустилась на стул за обеденным столом, не зная, что делать. Она не могла выйти из дому. Если бы Пичс была здесь, она бы успокоила ее. Она могла поговорить только с Пичс или с Джулией. Она посмотрела на часы, но было рано, Джулия только добиралась до офиса. Она не хотела звонить подруге, та всегда была занята или спешила куда-то, или ей звонил кто-то еще, или она с кем-то разговаривала. Забавно, но все современные средства коммуникации только затрудняли общение.

Ей хотелось, чтобы Пичс вернулась и появилась в двери с предсказаниями, что Меркурий начал ретроградное движение, посидела с ней, подержала ее за руку и просто побыла здесь. В таком виде она не могла зайти к Феликсу, чтобы спросить, когда Пичс вернется. Она была бы рада даже Хлое, а может, и нет.

Телефон опять зазвонил, и она не обращала внимания, но потом сообразила, что звонить может Джулия, и пошла к телефону.

— Я знаю, ты злишься на меня, — Ник плакал. — Но мы должны поговорить. Дай мне шанс, прошу. Пожалуйста. Я люблю тебя и не хотел причинить тебе боль. Лия, разреши мне придти и поговорить с тобой.

Она повесила трубку, подумав, что впервые Ник сказал, что любит ее, и что ее не беспокоило, когда он не говорил этого раньше. Она допила чай и налила вторую чашку, ощущая боль при каждом движении. Когда телефон опять зазвонил, она закричала, чтобы все оставили ее в покое, и забилась в кресло.

Она могла позвонить матери, но что она могла ей сказать? Что ее избил прошлой ночью мужчина, с которым она спала? И что все предупреждали ее, что он может это сделать? Она не могла признаться в своей глупости и гордыне.

Телефон замолчал и зазвонил снова, и она раздраженно решила на этот раз ответить, если у нее все еще был голос, в чем она не была уверена. На этот раз она пошлет его к черту, потребует оставить в покое и больше не звонить.

С этой мыслью она подняла трубку.

— Никогда не догадаешься, с кем я столкнулась прошлым вечером, — Джулия решила обойтись без приветствия и остальных любезностей. — Джонатан, в баре в Сохо. Он был там с коллегами, скучал, и я подошла поздороваться. Мы неплохо поболтали, мне показалось, что он оживился. Он даже попросил мой номер телефона, сказав, что мы должны встретиться.

— Джулия, он избил меня, — выдавила Лия и облегченно заплакала. — Он чертовски здорово меня избил.

— Боже, Ли, не могу поверить. Что случилось?

Лия не могла говорить, рыдания душили ее, и она попыталась успокоиться.

— Мы ужинали, — начала она. — Вчера вечером. Потом в ресторан пришли Бен и Белла с ее новым любовником. Я весь вечер смотрела на них, признаюсь. Это была моя вина…

— Ли, это не твоя чертова вина, даже не думай так, — сказала Джулия, и голос ее смягчился. — И что случилось потом?

— Когда мы собрались уходить, мы подошли к ним поболтать, он сказал, что мы должны подойти. Я говорила с Беном, и он сказал, что уезжает в Кашмир, и я за него испугалась. Мы обнялись на прощание, и когда я это сделала, я поняла, что я в опасности, — она опять заплакала, и у нее заболело все тело от рыданий. — Он отвез меня к себе домой, и я старалась все уладить, я старалась.

— А потом?

— Не знаю, когда я вошла, он ударил меня и потом долго бил. Я не знаю, как это было, я была в шоке.

— Ли, бедная. А сейчас ты в порядке? У тебя ничего не сломано?

— Нет, в порядке, но вся в синяках, и мне так стыдно.

— Стыдно? Брось, Ли, ты ничего не сделала, чтобы стыдиться. Не говори так.

— Но я же знала, правда? Я же знала!

— Слушай, я тоже знала, но не верила. В это было невозможно поверить. Или мы не хотели верить? Черт, у меня еще один звонок, подожди секунду.

Даже Лия рассмеялась. Через несколько секунд снова послышался голос Джулии.

— Мне очень жаль. Слушай, я уже почти в офисе. Я позвоню тебе оттуда, хорошо? Хочешь, я приеду? Они меня наверняка отпустят. Могу прыгнуть в самолет и быть у тебя сегодня к вечеру.

— Нет, — быстро ответила Лия. — Пожалуйста, никому не говори, я не хочу. Это так глупо, я же не надоевшая жена. Никому не говори, обещаешь?

— Если ты настаиваешь, — согласилась Джулия. — Я перезвоню попозже, хорошо?

Лия повесила трубку и пошла в ванную, рассмотреть, насколько повреждено ее лицо и можно ли замазать синяки косметикой. Это было нереально, никакая косметика не могла скрыть такой жуткий цвет. Ей оставалось только работать и дать синякам время, чтобы они прошли сами собой.

Когда она включила компьютер и открыла файлы, с которыми работала, она поняла, что не может работать в таком состоянии. Как можно писать о баклажанах, когда автор такого же цвета?

Она вернулась на кухню, сделала еще чаю и обнаружила, что у нее мало молока и не так уж много продуктов. Она собиралась сходить в супермаркет утром, но теперь об этом не могло быть и речи. Она проверила в шкафчиках, сколько у нее было еды, хотя есть ей совсем не хотелось. Послышался стук калитки, и сердце ее сжалось. Неужели вернулась Пичс? Не осмеливаясь выйти из коттеджа, она прислушивалась к шагам у двери, надеясь услышать ее голос, но не услышала.

Она собралась подключиться к Интернету, но опять зазвонил телефон, и она подбежала, чтобы ответить. Но вместо Джулии, как она надеялась, это был Ник.

— Я оставил кое-что для тебя у двери, — начал он. — И я молюсь, чтобы ты простила меня. Давай поговорим? По крайней мере, дай мне все объяснить. Пожалуйста, дорогая.

Она повесила трубку, чтобы больше не слышать, и осторожно открыла входную дверь. На лестнице стояли два больших пакета из супермаркета и букет цветов сверху. В одном пакете было молоко, сыры, мясо, масло и хлеб. В другом лежали фрукты и овощи, печенье и макароны. Она тихо засмеялась от его заботливости и опять зарыдала.

Потом она собралась, распаковала продукты и поставила цветы в вазу, сомневаясь, стоило ли принимать их. Более сильная женщина отвезла бы их к нему и бросила перед дверью, но у нее не было сил, и она не хотела выходить из дома.

Когда зазвонил телефон, она, уверенная, что это он, сняла трубку.

— Спасибо, — тихо сказала она.

— За что? — послышался голос Джулии.

— Боже, он приходил. Принес два пакета еды и цветы. Очень мило с его стороны, мне совсем не хотелось идти в супермаркет.

— Мило с его стороны? — повторила Джулия. — Он тебя избил, но сейчас ты говоришь, ничего особенного, мило с его стороны принести цветочки?

— Знаю, не ругайся, — согласилась Лия. — Неправильно выразилась. Но это избавило меня от необходимости куда-то идти.

— Так это помогло тебе или больше ему? — с вызовом спросила Джулия. — Едва ли он будет выглядеть нормально, если его женщина покажется на людях с синяками, правда? Так что это ты делаешь ему одолжение, сидя дома. Он ничего для тебя не сделал, он сделал это ради спасения своей шкуры.

— Ты права. Он все время звонит, просит меня простить. Он плакал, у него такой голос.

— Даже не думай о нем, — твердо сказала Джулия. — И не вздумай говорить с ним, забудь о прощении. Слышишь? Такие мужики сначала делают это, а потом женщины чувствуют, что обязаны простить их. А потом все повторяется. Не попадись в эту ловушку.

— Тогда что я здесь делаю? Почему мне казалось, что все в порядке? Почему я не уехала?

— Ли, брось. Мой поезд только что простоял двадцать минут в туннеле. В офисе меня ждали двадцать четыре письма, семь обзоров, которые надо просмотреть, и моя лучшая книга не двигается, потому что невозможно договориться с автором. Я бы все отдала, чтобы оказаться на твоем месте, правда, не в таком состоянии, — ее голос смягчился. — Всем нравится, что ты делаешь. Не помню, говорила я тебе или нет, но им действительно нравится. Они наняли отличного фотографа, и все ждут издания твоей книги. Даже не думай бросать ее.

Лия опять заплакала, из-за слов Джулии. Она поблагодарила подругу и уселась за компьютер. Она собиралась подключиться к Интернету, почитать газеты, просмотреть колонки сплетен, чтобы отвлечься.

Когда она прочитала все новости, она решила, что пора решиться на довольно смелый поступок.

Она решила написать Бену.

Глава 53

Ник больше не звонил. Лия оставалась дома, иногда выходя на террасу, разговаривая по телефону с Джулией и стараясь думать не о своих синяках. Она рано легла, плотно закрыв двери и окна, и впервые в жизни почувствовав себя в опасности.

Утром она проснулась, как обычно, рассмотрела свои синяки в зеркале, нашла, что они немного изменились, и приготовила себе чашку чаю. Джулия предложила сфотографировать их как улики и заявить в полицию, но Лия не хотела заходить так далеко. Она не могла и не хотела становиться жертвой. И она знала, что сама допустила все это.

Когда она оделась, опять зазвонил телефон.

— Что, если я приглашу тебя на ужин? — его голос звучал не так подавленно. — Твое любимое место, под оливковым деревом. Хороший стейк и бутылка Сен-Эмильон, которое ты любишь. И, знаешь, что особенно приятно? Это всего в нескольких шагах от тебя, так что никто тебя не увидит. Нам надо поговорить, Лия. Мне надо тебя увидеть. Я буду тебя ждать в половине восьмого, хорошо?

Она повесила трубку, но этот телефонный звонок разволновал ее. Просто знать, что он был в нескольких шагах от нее и она не могла даже выглянуть в сад около кухни, было странно. Она перестала рыдать и решила проверить электронную почту, хотя знала, что Бен не мог ответить так быстро. Она даже не знала, сколько времени он собирался провести у сестры перед отъездом в Кашмир. У нее перехватило дыхание, когда она увидела, что в ее почтовом ящике было письмо.

Она открыла почтовый ящик, но увидела, что загадочный Мейлер Дэмон вернул ее письмо Бену. Черт! Она, видимо, сделала ошибку в его адресе. Он дал ей адрес однажды, но она не потрудилась записать его. Она решила попробовать другие варианты, с использованием его инициалов, и отослала два письма, снабдив каждое объяснением, что произошло.

Она собиралась сделать чай, но уже выпила достаточно английского за это утро. Она решила попробовать травяной и стала искать что-нибудь успокаивающее. Клубника и ваниль, карамель, яблоко и миндаль, персик и черная смородина, вербена и цветы апельсина, малина и грейпфрут, лайм и мед — каждый выглядел более соблазнительно, но был более противным, чем предыдущий. Ни в одной коробке не было больше двух-трех пакетиков, и Лия была потрясена своим собственным вкусом. Зачем она собирала эту коллекцию? Что она ожидала? Это стало для нее почти манией, но не приносило никакой пользы, только полки были забиты красивыми коробочками с неприятным запахом.

Она решила все выбросить, очистить свою жизнь и начать сначала. Она опустошала коробку за коробкой, жалея, что столько добра падало в мусорное ведро. Затем она проверила остальные полки, навела порядок и выдраила всю кухню, а потом перебралась в ванную. Уборка была полезным делом — она вдруг почувствовала в себе силы и энергию.

Она складывала все ненужные коробочки в мусорный мешок, когда в дверь постучали и раздался голос, который она не ожидала услышать.

— Лия! Ты здесь? — дверь открылась, и она разозлилась на себя, что не закрыла ее. — Ты здесь? Я хотела пригласить тебя и твоего потрясающего друга…

Белла остановилась и уставилась на Лию, появившуюся из кухни.

— Боже, что с вами стряслось?

Разные ответы пронеслись в голове Лии, что она попала в аварию, упала с лестницы, ударилась о шкаф.

— Это мой потрясающий друг, — сказала она, криво улыбнувшись.

— Бедняжка, — Белла бросила свою сумку и подбежала к ней. — Ты в порядке?

— Отлично, — коротко ответила Лия, продолжая злиться на себя, что не заперла дверь.

— Это серьезно он? — Белла разглядывала синяки на ее лице.

— Сразу после того, как мы ушли из ресторана. Ему не понравилось, как я попрощалась с Беном.

— Не могу поверить. Ты что-нибудь сделала? Заявила в полицию?

— Нет, я не хочу.

— Уверена? А он? Он тебе звонил?

— Да, — вздохнула Лия, желая, чтобы Белла ушла, но в то же время ценя ее беспокойство. — Он, не переставая, звонил вчера, а сегодня пригласил меня на ужин.

— Но ты же не пойдешь, правда?

— Конечно, нет.

— Слушай, я могу чем-то помочь? Тебе нужен врач? Я знаю прекрасного врача.

— Нет, все нормально, только противно.

— Не могу поверить, — Белла села за стол. — Он производил впечатление чудесного человека, и Пичс все время расхваливала его.

— Я знала, — Лия тоже села. — Хлоя знала. Она делала массаж Элоди, его бывшей.

— Да, но кто верит этой глупой девчонке? Только не я. Кстати, где она?

Лия рассказала о матери Хлои.

— Хочешь что-нибудь выпить? — предложила она, направляясь к кухне. — Кофе, чай? Я выбрасывала травяной чай, когда ты пришла.

Белла неодобрительно посмотрела на коробочки.

— Кофе с молоком, если можно.

Лия приготовила кофе в кофеварке и поняла, что странно рада Белле, сидевшей здесь. Она казалась такой взрослой и ответственной, что Лия почувствовала себя в безопасности. Они уселись за обеденный стол с чашками.

— Кто-нибудь еще знает? — спросила Белла.

— Я бы хотела, чтобы Пичс была здесь, — покачала головой Лия. — Она единственная, с кем я хотела бы поговорить. Но я никого не видела, сижу дома по понятным причинам.

— Но тебе нечего стыдиться.

— Моя подруга из Лондона, Джулия, тоже так говорит. Но все равно чувствуешь себя глупо. Я же знала, но видела только шарм, щедрость, тепло.

— Понимаю, я бы чувствовала так же. Забавно, я всегда хотела с ним познакомиться, но никогда не была здесь вовремя.

Лия улыбнулась. Она почти увидела их вместе.

— Лайонел очень симпатичный, — сказала она.

— Да, правда? Так приятно встретить веселого, интересного и творческого человека. Я почти влюблена.

Они помолчали, прихлебывая кофе.

— Знаешь, я не жду, что понравлюсь тебе. Признаю, я сделала и сказала много неприятного, и прошу меня извинить. Я не принимала тебя всерьез или не принимала всерьез чувства Бена к тебе. Мне было известно, что случилось с ним в Афганистане и почему он не хотел связывать себя, и подумала, что у вас просто интрижка. И мне было плохо после развода, я видела все негативно, была неуверенна в себе и завидовала. Но теперь, когда я познакомилась с Лайонелом, тучи рассеялись, и я увидела свет. Поэтому хочу, чтобы ты знала: я сожалею о том, что сделала. Я была не в себе.

Лия кивнула, не зная, что сказать, потом дежурной фразой поблагодарила. И опять разрыдалась.

— Слушай, поживи с нами, — предложила Белла. — Не надо оставаться здесь одной, в нескольких шагах от него. Давай пойдем и соберем вещи.

Лия потрясла головой.

— Ты очень добра, но мне здесь хорошо. Я не могу позволить ему выгнать меня из моего дома.

— Ты уверена? Мне так нехорошо, я хочу чем-то помочь. Может, сходить в супермаркет? Тебе что-то нужно?

— Он уже подумал об этом, — она рассказала, что Ник принес продукты.

— Но ты же не пойдешь к нему вечером, да? Обещай!

Белла была как мать, которая защищала и воспитывала, а Лия терпеть не могла опять чувствовать себя маленькой девочкой.

— Я не собираюсь, поверь.

— О боже, так поздно! — Белла вдруг посмотрела на часы. — У меня встреча со строителями бассейна в двенадцать. Вот номер моего мобильного телефона, и если что-то случится или тебе что-то понадобится, просто позвони, хорошо? Знаю, я не твоя лучшая подруга, но сейчас здесь никого нет, и с этим приходится считаться.

Последний комментарий Белла произнесла с мягкой улыбкой, Лия тоже улыбнулась.

— Спасибо, — сказала она твердо. — Я ценю твое участие. Не знаешь, Бен в Лондоне? Он тебе звонил?

— Бен? — удивилась Белла. — Он же только уехал. Я знаю только, что вскоре он собирался уехать из Англии и собирался связаться с Лайонелом по поводу выставки. Мы не очень близки.

Лия подумала, что надо попросить у нее его электронный адрес, но стояла, как парализованная, не желая признаваться, что пыталась связаться с ним.

— Ты помогала ему выбирать фотографии для выставки? — спросила она, этот обычный вопрос был очень важен для нее.

— Конечно, нет, — засмеялась Белла. — Он сам знает, что делать, и не нуждается в моей помощи. Ему нужен был просто пинок под зад. Серьезно, Лия, если тебе что-то понадобится или если ты решишь принять мое приглашение, позвони.

Она обняла Лию и ушла.

Лия, удивленная этим визитом, опять уселась в кресло на террасе.

Глава 54

К вечеру Лия заскучала. Обычно в это время дня она суетилась на кухне, готовясь к ужину и ожидая гостя, и мысль, что ей придется еще несколько часов провести одной, навевала тоску.

Она подумывала позвонить Белле, но была не готова, особенно чтобы ее в таком виде увидел Лайонел Купер-Смит. Видимо, стоило пригласить Джулию, но не хотелось, чтобы в издательстве узнали, что случилось. Приходилось коротать время в одиночестве, если не принимать приглашение Ника.

Весь день она отгоняла эту мысль, но теперь, когда терраса погрузилась в темноту, она опять пришла ей в голову. Она могла подняться на холм, даже в таком состоянии, или поехать на машине. Она фантазировала и представляла, как она входила к нему, а он стоял в элегантных брюках и свитере и готовил барбекю, потягивая пиво. Он оборачивался к ней, а она выглядела такой привлекательно хрупкой.

Он потянулся к ней, взял ее лицо в руки, поцеловал ее волосы и стал умолять о прощении. На этом месте сердце Лии сжалось от мысли, что она могла оказаться в его руках, почувствовать его запах, ощущение его прикосновения — она не могла, не могла себе этого позволить, потому что могла опять поддаться его очарованию.

И она оборвала свои фантазии. В любом случае, было глупо, уже стемнело, и она не могла пойти тайной тропинкой, надо было ехать на машине. Она представила, как въехала в ворота и открыла дверь, как к себе домой, и через мгновение уже убегала, прыгала в машину, потому что он пытался ее догнать.

Нет, она не могла. Она закрыла ставни, заперла двери и налила себе бокал вина.

Но ее мысли снова обратились к нему. У него наверняка все было уже готово. Он собирался рассказать ей, что же случилось, рассказать о своей жене и, возможно, об Элоди, и о том, что он хотел измениться. Забавно, только несколько дней назад она была уверена, что он был ее единственным, и теперь она не хотела даже видеть его.

Все было кончено, но она скучала по хорошему Нику. Нику, который баловал ее, который возил ее и Джулию в Монте-Карло, который был веселым, добрым и щедрым. Ей не хватало его. И она виновато призналась себе, что скучала по дому, бассейну и машине. По всем этим заманчивым вещам. И вот теперь она была заперта в своем розовом коттедже, как жертва собственной глупости и тщеславия.

А что, если он мог измениться? В течение нескольких месяцев, что они были вместе, она не замечала ни намека на насилие. Что, если это было в последний раз? Что, если он все понял и теперь был готов стать хорошим мужем, или любовником, или кем там он был для нее?

По крайней мере, она могла выслушать его. Могла поехать к нему, не допуская никакого физического контакта, просто выслушать, что он скажет. Сцена их встречи опять возникла в ее воображении — барбекю, пиво, элегантные брюки, — но уже без приветственного объятия. Она могла просто сесть и выслушать его. А что потом? Она должна была уйти, если он скажет не то, что ей хотелось услышать? Она должна была уйти, чтобы уже никогда с ним не встречаться?

Она почувствовала, что опять плачет, оплакивая того хорошего человека, которого в нем теряла и которого терять не хотела. Она взглянула на часы — было почти семь. Оставалось время, чтобы принять душ, переодеться, доехать до его дома и выслушать его. Выслушать, не поддаваясь его обаянию и его просьбам о прощении, просто выслушать и уехать.

С этим решением она помчалась наверх, стянула с себя одежду и встала на пять минут под теплый душ. Затем она надела плотные просторные брюки, джемпер и куртку. С синяками на лице ничего сделать было нельзя, и она не хотела их маскировать. Она слегка махнула по губам помадой и, против своих привычек, брызнула на себя несколько капель духов, и решила, что этого более чем достаточно, потому что это было не свидание, а конец отношениям.

Спускаясь по лестнице, она услышала стук калитки и подумала, что он решил заехать за ней. Она затаила дыхание, замерла, но вошла Белла, неся в руке бутылку шампанского.

— Лия! — закричала она. — Что ты делаешь? Ты собиралась к нему? Просто не верится. Слава богу, что я решила зайти.

— Я только думала… — начала Лия.

— Что? Дать ему шанс? Выслушать его? Брось, мы обе знаем, чем это закончится. Я тебя не пущу, слышишь? Лучше скажи, где у тебя бокалы для шампанского?

Лия послушно отправилась на кухню за бокалами, пока Белла открывала бутылку в гостиной.

— Я заказала китайскую еду, ее привезут в восемь, — энергично продолжала Белла, разливая шампанское по бокалам. — Лайонелу позвонил его клиент и пригласил на ужин. Я могла пойти с ними, но что-то подсказывало мне, что я должна заехать к тебе, и не зря.

Лия виновато потягивала шампанское, чувствуя себя школьницей, которую застукали с сигаретой. Она начинала понимать, как должен был чувствовать себя Бен, захваченный силой личности Беллы.

— Угадала, — наконец сказала она. — Я собиралась. Я собиралась дать ему возможность объяснить, и понять, что случилось с его женой и Элоди. Я просто подумала, что мне нужно с ним поговорить, и все.

— Я уже сказала, — Белла глотнула шампанского. — Мы обе знаем, как бы это закончилось. Так что я вовремя. Твое здоровье!

Лия все время смотрела на часы. В половине восьмого она снова представила, как он хлопочет вокруг барбекю. В восемь она почти почувствовала запах жаренного на углях мяса. Когда Белла вскочила, чтобы забрать доставленную китайскую еду, она пошла на кухню за тарелками, не переставая думать о Нике.

Почему он все разрушил? Почему? Она была почти уверена, что он раскаивается, и на секунду ей даже захотелось обнять его, сказать ему, что она простила, только чтобы все было по-прежнему.

— Хорошо, — сказала Белла тоном классной дамы. — У нас есть курица с орехами кешью, рис с яйцами, жареная говядина и рулеты. Приятного аппетита.

Лия расхохоталась. Вся сцена ужина с китайской едой, шампанским и Беллой Де Вере в ее гостиной казалась ей комичной.

— Ты очень добра, — начала она. — Мне было очень тоскливо в одиночестве.

— Поэтому ты должна пожить с нами, — отозвалась Белла. — Поверь, я прекрасно понимаю, что тебе сейчас лучше не оставаться одной.

— Белла, — Лия застыла с вилкой на полпути от тарелки ко рту. — А твой муж…

— Нет, нет, ничего похожего, — быстро ответила Белла. — Он просто трахал своих секретарш. Я не могу иметь ребенка, и для него это стало навязчивой идеей. Он загулял, влюбился в свою персональную ассистентку и стал гордым отцом близнецов. Но я знаю, что такое одиночество, и это чувство, что ты непривлекательна и тебя не хотят. Это чертовски жалит.

— Поэтому ты и приехала сюда? На курсы Пичс? — спросила Лия.

— Да, и мой роман с Беном был первым с тех пор, как муж оставил меня, так что это было достаточно важно. В глубине души я знала, что это было несерьезно, но, как ты сейчас, обманывала себя, что может что-то получиться. Я сделала много гадостей и теперь сожалею об этом. Забавно, когда ты в депрессии, трудно представить, что все наладится, а потом не верится, что могло быть так плохо. Ты оглядываешься назад и не веришь, что могла такое сделать.

— Те тексты… — начала Лия.

— Да, — Белла стыдливо пожала плечами. — Прости. Он должен переспать с козой. Боюсь, я немного пошутила, зло пошутила.

— Сейчас мне уже смешно, — сказала Лия. — Но тогда я просто не могла поверить, что все отнеслись к этому серьезно. Все сказали, что я духовно закрыта, и я почувствовала себя существом второго сорта.

— Мне нечем гордиться, — признала Белла. — Но, надеюсь, мы можем это пережить. Когда Бен вернется, надеюсь, вы опять будете вместе. Я правда в это верю.

— Я тоже, — Лия запнулась. — Я вчера послала ему письмо по электронной почте. Рассказала, что случилось. Но оно вернулось. Ты не знаешь его точный адрес?

— Я вообще не пользуюсь электронной почтой, — покачала головой Белла. — Не вижу смысла, хотя Лайонел уже начинает ворчать на меня. У него может быть адрес, я могу спросить.

— Если можно, — Лия старалась скрыть разочарование.

Зазвонил телефон, они переглянулись, и Лия вскочила, чтобы ответить.

— Хочу подтвердить ваш заказ, мадам, — раздался голос Ника. — Ваш столик готов.

— Я не приду, — твердо ответила Лия. — Ты можешь отменить заказ.

И повесила трубку.

— Ты не можешь оставаться здесь, в нескольких шагах от него, — настаивала Белла. — Поедем ночевать ко мне. Тебе будет полезно сменить обстановку.

Лия благодарно улыбнулась. Конечно, Белла была права.

— Да, я поеду, — ответила она. — Я тебе так благодарна.

Глава 55

Следующие несколько дней Лия провела в доме Беллы. Там было неудобно, многие комнаты были в пыли, но она чувствовала себя в безопасности, и ей нравилось быть в незнакомом месте. Она проводила все свободное время в саду, любуясь кипарисами и оливковыми деревьями. Белла и Лайонел жили в отеле неподалеку, но приезжали позавтракать вместе с ней, обсуждая планы на день. Обычно они ездили по галереям и выставкам, а Белла еще встречалась с подрядчиками. Лия устроила себе небольшой офис в спальне и пыталась работать.

Все оказалось проще, чем она предполагала, Лайонел был веселым и добрым, и они опекали ее, как подобранного котенка, предоставив ему лучшее место у камина. Она поняла, что раньше в этой роли был Бен, — Белле все время надо было кого-то опекать, быть кому-то нужной, возможно, потому, что бывший муж дал ей понять, что не нуждается в ней.

Лия обнаружила, что очарована своей новой подругой, наблюдая, как она хозяйничает в своей необорудованной кухне, наливая вино в бокалы и дрожа у парафинового обогревателя по вечерам. В ней была исключительная практичность, чего Лия никогда не предполагала, и прекрасное чувство юмора. Это было новое измерение казавшейся знакомой женщины, ее дружелюбная сторона, которую Лия даже не могла представить, и иногда Лии казалось, что она видит Беллу впервые.

Лия перестала расстраиваться из-за синяков и чувствовала себя как дома. Каждое утро Лайонел рассматривал ее раны и смешил ее их описаниями, от раздавленного инжира до перезрелого банана, и они с каждым днем становились менее заметными. Его почти никогда не было дома, он больше времени проводил с клиентами и художниками или вывозил Беллу пообедать в каком-нибудь шикарном ресторане. Лия все время собиралась напомнить ему о вечере в индийском ресторане рядом с Фулхэм-Роуд, но так и не решилась.

Она так и не связалась с Беном по электронной почте, и когда попросила Лайонела его точный адрес, тот, подумав, ответил, что, кажется, где-то его записывал. Она еще спрашивала пару раз, а потом перестала, подумав, что, попробовав разные комбинации инициалов Бена, она, наконец, найдет единственно верную. Мысленно она написала Бену несколько писем, рассказывая, что происходило, но телефонная линия в доме Беллы была еще не подключена, и у нее не было возможности пользоваться Интернетом.

Она вернулась в розовый коттедж только тогда, когда Белла с Лайонелом уехали в Англию, подумав, что следует купить несколько красивых растений для вазонов в саду Беллы в знак благодарности. В розовом коттедже было душно и безжизненно, и она поймала себя на том, что нервно поглядывает на цвета молочного шоколада дом Ника, стараясь определить, здесь он или уехал. Ее синяки побледнели, и она могла почти скрыть их макияжем. Белла отдала ей содержимое своего холодильника — паштеты, мясные закуски, молоко, джем и яйца, поэтому у нее не было срочной необходимости показываться на людях.

Снова устроившись в коттедже, она загрузила белье в стиральную машину и стала просматривать почту. От Бена, к сожалению, ничего не было, и она подумала, что надо было настойчивее просить адрес у Лайонела. Она попробовала пару других вариантов его адреса, почитала газеты и выключила компьютер, собираясь позвонить Джулии.

— Как-то невероятно все получилось, — сказала ее подруга. — Что Белла тебя поддержала в такое трудное время?

— Не говори. Такое впечатление, что все изменились с тех пор, как я познакомилась с ними. Да, и по поводу изменений, — вспомнила Лия. — Что у тебя с Джонатаном? Вы собирались встретиться, правда?

— Да, — сказала Джулия безрадостно. — Мы договорились встретиться в конце недели. Просто посидеть в баре, но я собираюсь на этом не останавливаться.

— Но ты же не расскажешь ему обо мне, да? — попросила Лия. — Мне бы не хотелось, чтобы он знал.

— Конечно, нет, — согласилась Джулия. — Только богу известно, о чем мы будем говорить. Черт, кто-то звонит, перезвоню попозже.

Лия немного разозлилась, как всегда, когда Джулия оборвала разговор на полуслове, и вернулась к работе над главой об осенних грибах. Она планировала попробовать новые рецепты и поняла, что ей придется пойти в супермаркет за недостающими ингредиентами. Она уже собиралась выходить, когда на пороге появилась Хлоя.

— Привет, вот ты где! — сказала она. — Я уже начала беспокоиться за тебя.

— Ты вернулась, — Лия удивилась, как она рада видеть Хлою.

Похоже, Дикая Роза возвращалась к нормальной жизни. Лия с нежностью вспомнила первую ночь, проведенную здесь. Казалось, это было очень давно.

— Что с тобой? — Хлоя разглядывала ее лицо.

— Угадай, — Лия встряхнула головой.

— Боже, я же предупреждала.

— Знаю, — заверила ее Лия. — Я несу полную ответственность. И я больше не хочу об этом говорить, если ты не против.

— Подонок, — Хлоя выглядела слегка разочарованно. — Какой подонок.

Лия уже собиралась заступиться за Ника, но удержалась.

— Кофе? — предложила она. — Как твоя мама?

— В порядке. Ты была права, она была так рада, что я приехала. Это значило очень много для них обоих. Поэтому я и пришла к тебе. Я уезжаю. Возвращаюсь домой.

— Хлоя, правда? — Лия поняла, что это ее странно огорчило.

— Да, и это к лучшему. У нас с Этьеном все равно бы ничего не получилось. Мы слишком разные, даже говорим на разных языках. Он хороший парень, и мне было хорошо с ним, но он не для меня.

— А я думала, что у вас любовь?

— Я много думала, когда была дома, и поняла, как я выросла. Я много поняла о самой себе, духовно. И поняла, что приехала сюда, чтобы повзрослеть и найти себя. А теперь я готова для следующего этапа моей жизни.

— И что это будет? — Лия старалась запомнить каждое слово Хлои, чтобы рассказать потом Бену.

— Я решила сойтись с бывшим мужем, вернуться к нему.

— Ого, — Лия постаралась скрыть удивление. — Он наверняка рад.

— Да, — сказала Хлоя неуверенно. — И я тоже. Он мой муж, в конце концов. Я готова для зрелых отношений, для семьи, для новой жизни.

— А его финансовые проблемы?

— Он все уладил, — оживилась Хлоя. — Ему помог его дядя, дал денег и помог с управлением. Все получилось неплохо, и он даже покупает новый дом.

Все стало понятно.

— В хорошем месте? — спросила Лия.

— В чудесном, — глаза Хлои засветились. — В районе, который мне всегда нравился. Красивые дома с прекрасными садами. Я переезжаю вместе с ним.

— А как Этьен? Переживает?

— С ним все будет в порядке. Он расстроился, конечно, но понял. Он сыграл важную роль в моем духовном становлении, и мне кажется, он это понимает. Но если честно, я не удивлюсь, если он сразу вернется к Элен, из пекарни. Я знаю, она ждала его.

— Боже, какие изменения. А что слышно от Пичс?

— Ничего, — ответила Хлоя. — Феликс сказал, что она уехала на встречу семьи, но я не слушала.

Лия постаралась не реагировать. Эгоцентризм Хлои не знал границ.

— И скоро ты уезжаешь?

— Сегодня днем. Я рада, что наконец застала тебя, искала тебя со вчерашнего дня. Я приехала только забрать вещи.

— А как же Пичс? Ты же не можешь уехать, не повидавшись с ней?

— Она поймет, — сказала Хлоя уверенно и встала. — Попрощайся с ней за меня. Мое место с моей больной матерью и моим мужем. У меня опять будут деньги и красивый дом. Я просто должна идти своей дорогой.

— А Ян, твой муж, — Лия торопилась узнать все факты. — Он обрадовался, когда увидел тебя?

Хлоя выглядела не очень уверенной.

— Если честно, он начал встречаться с девушкой из местного бара, — сказала она возмущенно. — Но я быстренько это пресекла. Я не могла допустить, чтобы она жила в новом доме. После всего, что я натерпелась с ним, я заслужила этот дом, а не она.

Лия с трудом сдержала смех и нежно обняла Хлою около калитки.

— Я хочу попытаться родить ребенка, — призналась Хлоя. — В этом случае он уже никуда не денется.

— Уверена, твой ребенок будет таким… духовным… для вас обоих, и желаю тебе самого хорошего, — Лия старалась сохранять серьезное лицо. — У тебя случайно нет адреса электронной почты Бена? Мне кажется, я его неправильно записала.

— Адрес? — Хлоя поморщилась. — Нет, он мне его и не давал. Ты не будешь больше встречаться с Ником?

— Нет, — ответила она, покачав головой. — Я буду скучать по тебе.

Сказав это, Лия поняла, что действительно ей будет не хватать Хлои.

— Ты изменилась с тех пор, как ты здесь, — прокричала Хлоя, уходя. — Ты уже не такая закрытая, как была.

Лия рассмеялась в ответ.

— Кажется, это что-то духовное, — предположила она. — Кажется, вы меня наконец перевоспитали.

Глава 56

Стирка выдала ее с головой. Она знала, что так случится. Она поняла это, когда стала развешивать белье на веревке в саду около кухни, и поняла, что почти хотела этого. Она хотела, чтобы их неизбежный разговор состоялся.

Он приехал тем же вечером, с букетом красных роз в одной руке и с бутылкой Кот-дю-Рон в другой. Она не испугалась его появления без приглашения, потому что была готова увидеть его и чувствовала в себе силы говорить с ним.

— Ты уезжала, — сказал он, передавая ей подарки.

Он выглядел усталым. Но был чисто выбрит и от него пахло гелем для душа. На нем были джинсы, белая футболка и темно-зеленый свитер, и ей пришлось отвернуться, чтобы не поддаться его обаянию.

— Я была у Беллы, — ответила она, ставя бутылку на стол и распаковывая цветы.

— Ты в порядке? — спросил он. — Хорошо выглядишь.

— Да, синяки уже прошли, — ответила она, подрезая стебли роз. — А ты? Как ты?

— Ужасно, — сказал он, направляясь к кухне. — Можно, я открою?

Он показал на бутылку, и она кивнула на ящик, в котором лежал штопор.

— Я все время хотел поговорить с тобой.

— Конечно, — она поставила цветы в вазу и отнесла их в гостиную.

Он открыл бутылку, достал два бокала, и они сели за обеденный стол. Она не могла взглянуть на него и разглядывала вино в бокале или царапины на дереве, избегая смотреть ему в глаза, видеть его улыбку.

— Я хотел сказать тебе, насколько раскаиваюсь. Я не хотел причинить тебе боль. Если бы я мог что-то сделать, повернуть часы назад, чтобы этого не произошло, я бы сделал это. Я виноват, мне стыдно, и я хочу, чтобы ты об этом знала.

— Но это уже случилось, Ник, — Лия выпила вина. — И это не повторится.

— Конечно, нет. У меня проблема, — начал он.

Она сразу вспомнила день после отъезда Джулии, когда он сказал то же самое. Тот разговор привел их прямо в постель, и сейчас это не должно было повториться.

— Я опять начал терапию, — продолжал он. — Я не справляюсь с гневом и легко поддаюсь ревности. Все было нелегко последнее время с бизнесом, ты знаешь. Это может показаться оправданием, но у меня был очень сильный стресс. И я опять начал терапию, и что-то получается.

— Ник, это не имеет значения. То есть я имела в виду, что рада за тебя, тебе, конечно это нужно, но это все. С нами все кончено. Я не собираюсь так жить. Я не могу жить в постоянных сомнениях и тревоге, что в любое время…

— Но я работаю над этим, — настаивал он. — Пожалуйста, Лия, выслушай меня. Я стараюсь, и у меня получается. Но я не могу сделать это один. Ты нужна мне. Пожалуйста, дай мне еще один шанс.

— Это не тот риск, на который я могу пойти. Извини, но я уже сказала, я не смогу так жить, — она покачала головой.

Она видела, что он старается подобрать слова, чтобы убедить ее.

— Сделай это для меня, прошу. Я сейчас как в темноте, и ты моя единственная надежда. Пожалуйста. Давай сходим к терапевту вместе. Он хочет встретиться с тобой, хочет, чтобы мы пришливместе. Он тебе все расскажет.

— Что расскажет? Если я не покончила жизнь самоубийством, это критерий? — голос сорвался, и слезы потекли из ее глаз. — Или что я не убежала от тебя, пока ты был в отъезде? И это большой успех?

— Ты знала? О моей жене? — он встряхнул головой.

— И об Элоди, — кивнула она. — Но я не верила, не могла поверить. Как твоя жена сделала это?

— Снотворное. Передозировка.

— Это значит, что ты устроил для нее ад.

Он был подавлен, и она видела, как тряслись его руки.

— С тех пор я изменился.

— А Элоди? Как долго это продолжалось?

— Пару лет, — он еле сдерживал слезы.

— Ник, извини, — сказала она. — Но я не собираюсь быть еще одной мученицей. Я ценю все, что ты для меня сделал, правда, но не больше. Я не могу доверять тебе. А без этого все теряет смысл.

Он сидел молча, как будто не понимая, что она сказала. Она чувствовала себя странно жестокой, как будто сама наносила сильный удар.

— Мне кажется, теперь тебе надо уйти, — тихо сказала она. — Я не хочу больше тебя видеть, не хочу жить в страхе. Если у тебя остались хоть какие-то чувства ко мне, ты отнесешься к этому с уважением.

Он молча поднялся и пошел к двери. Лия смотрела ему вслед и сдерживала слезы. Все могло бы быть иначе, думала она. Часть ее хотела броситься за ним, согласиться пойти к терапевту, посвятить себя его исцелению. Но большая часть просто почувствовала облегчение, что все кончено.

Она позвонила Джулии. В телефоне был слышен шум лондонского бара, и она задумалась на секунду, хотела бы она там оказаться?

— Мне кажется, тебе лучше переехать, — посоветовала Джулия. — Я бы не смогла жить так близко от него.

— Все в порядке. Не думаю, что он еще придет. Я же не собираюсь больше встречаться с ним. Не спрашивай, почему, но я уверена в этом.

— Надеюсь, что так и будет. Но запирай дверь и окна, хорошо?

— Ладно, — улыбнулась Лия. — Продолжай веселиться.

Она вылила остатки вина из бокала Ника в раковину, методично закрыла все ставни и заперла двери, а потом устроилась в гостиной.

Возможно, Хлоя была права. Она тоже устала жить здесь, а там была работа и друзья, а не постоянная борьба с одиночеством. Она попыталась представить себя опять в Лондоне, сидящей в баре с Джулией, а потом ожидающей такси под дождем, работающей в банальном телевизионном шоу и карабкающейся вверх по служебной лестнице.

Она даже представила себя опять с Джонатаном. И потом представила Бена, входящего в дверь, обнимающего и целующего ее. Потом внезапно начался сильный ливень, и громкий стук капель по крыше прервал ее фантазии.

Когда он должен был вернуться? Когда? И нашлось бы у него время для нее?

Глава 57

На следующее утро Лия шла в деревню, когда ее окликнул Феликс, стоящий в двери своего дома.

— Вы здесь, дорогая. Не видел вас целую вечность, — сказал он тихо, обрадовавшись, что увидел ее.

— Я уезжала на несколько дней, — ответила она. — У вас все в порядке?

— Да, Бинки присматривает за мной. Я поставил чайник. Хотите кофе?

— Да, Феликс. Но мне надо сбегать в супермаркет, — она посмотрела на часы. — Вам что-нибудь принести?

— Нет, спасибо. Бинки занимается покупками.

— Отлично, — она собралась уходить. — А что слышно от Пичс? Когда она приезжает?

— Скоро. Это была хорошая поездка. Но не буду задерживать вас. Бинки собиралась приготовить паэлью вечером. Может, заглянете на ужин, мы могли бы поговорить? Если вы не заняты, конечно.

— Никаких планов, — улыбнулась Лия. — Обязательно приду.

Лия купила бутылку приличного вина. Она была рада, что ужинает с Феликсом, и чувствовала, что это важно для нее и она узнает что-то значительное.

Когда она пришла, он сидел в кресле с котом на коленях, и слушал программу Би-би-си по радио.

— Я открою? — спросила она, показывая на бутылку, и прошла на кухню за штопором и бокалами. — Коты наверняка скучают по Пичс.

— Да, чертовы дети. Не понимаю, что она в них нашла. Они принесли ей столько неприятностей. Вы были со своим приятелем эти дни?

— Нет, — ответила она, подавая ему бокал. — Боюсь, это уже в прошлом.

Она сидела напротив него, и он или не заметил ее синяков в мягком свете, или не показал вида.

— Жаль. Пичс расстроится. У нее были большие виды на вас.

— Никто не сомневается, — засмеялась Лия. — Расскажите, как у нее дела?

— Она все расскажет сама, когда приедет, на следующей неделе, но поездка была удачной. И она довольна. Мы очень вам благодарны за то, что вы нашли кассету.

— Она видела Рори? — спросила Лия.

— Да, и встретилась с ее мужем и ребенком.

— У них ребенок? Так Пичс была бабушкой, даже не зная об этом?

— Да, и она ждет второго. Думаю, сначала все было непросто, но потом они нашли общий язык. И муж Рори очень помог им.

— Прекрасные новости, и я рада, что она скоро вернется. Я скучаю, и вы тоже, наверно.

— Да, все выглядит темнее без нее. Одному можно существовать, но не жить.

Лия виновато глотнула вина и подумала, что ей следовало быть более внимательной. Ничего не стоило заглянуть к нему время от времени на чашку кофе или пригласить Феликса пообедать вместе. Она слишком погрузилась в свои собственные дела, чтобы думать о ком-то еще, а именно за это она всегда подсмеивалась над Хлоей.

— А Хлоя уехала? — спросила она. — Для меня это было так неожиданно.

— Да, Хлоя, сама себе указ, — улыбнулся Феликс. — Пичс расстроится, конечно, но мы справимся. Нам надо будет найти постояльцев на зиму, если у вас есть кто-нибудь на примете, сообщите. И вы ведь не собираетесь уезжать, правда?

— Иногда я спрашиваю себя, что я здесь делаю, — Лия встряхнула головой. — Прошлым вечером я думала о Лондоне и размышляла, смогла бы я вернуться туда. Мне кажется, все время от времени чувствуют себя так.

Феликс понимающе кивнул и встал с кресла.

— Давайте разогреем паэлью, — предложил он и отправился на кухню.

Лия помогла ему найти большую сковородку и разогреть это чудесное блюдо. Бинки постаралась, и желтый от шафрана рис был насыщен аппетитными кусками курицы, кусочками щупалец осьминога, мидиями и гигантскими креветками. Лия накрыла стол в столовой и налила вино в бокалы.

— Так вы не собираетесь уезжать? — повторил Феликс, когда они сели за стол, забыв, что уже задавал этот вопрос.

— Нет, конечно, нет, — она покачала головой. — Но у меня бывают приступы неуверенности.

— Приступы неуверенности? — он улыбнулся. — У всех бывают. Но вы так хорошо здесь вписались. Вы приехали не просто так, и мне кажется, вам надо пожить здесь подольше.

— Не просто так? — повторила Лия, раскладывая паэлью.

— Да, вы приехали не случайно. Вы, как посланец, сообщили Пичс о ее дочери. Не стоит недооценивать важность свершившегося. Когда что-то получается, все встает на свои места, вы понимаете, что сделали правильный выбор, — продолжил он. — Нам никогда не известно, какова наша судьба, куда приведет нас жизнь. Но любые совпадения могут служить хорошими знаками. Все, что вы сделали для нас, для Пичс, просто бесценно.

— Да, я очень волнуюсь, — сказала Лия. — Волнуюсь, чтобы все получилось.

— Вот видите, все происходит не просто так, — продолжал Феликс, тщательно разрезая кусок курицы. — Как в детской игре в мозаику, все встает на свои места. Вы приехали, чтобы оказать Пичс огромнейшую услугу, но я уверен, вы будете каким-то образом вознаграждены со временем.

— Последнее время больше напоминало бег по лезвию бритвы, если честно, — Лия тихо засмеялась. — Если я стремилась к тишине и покою, приехав сюда, то полностью ошиблась.

— Мне жаль, что у вас не сложилось с Ником Дэлейни, очень обидно.

— У него проблемы, — осторожно сказала она. — И склонность к насилию.

Феликс кивнул, как будто она сообщила, что Нику нравится играть в регби и крикет, и она засомневалась, нет ли у него проблем со слухом. Радио работало на повышенной громкости, отвлекая ее, но он, казалось, этого вообще не замечал.

— Но, знаете, мне очень помогла Белла, — сказала Лия. — Никогда не думала, что мы с ней можем стать друзьями, а теперь, скорее всего, так и есть.

— Она неплохой человек в глубине души, — ответил он. — Но прикладывает все усилия, чтобы это скрыть. Паэлья очень вкусная, не правда ли? Непременно надо поблагодарить Бинки. А что слышно от Бена? Где он сейчас, в Ташкенте?

— В Кашмире, — поправила Лия. — Я ничего не слышала. Стараюсь следить за новостями, но, похоже, там сейчас спокойно.

— Он необыкновенный человек, — нахмурился Феликс. — Очень жаль, если он перестанет приезжать. У вас ведь с ним что-то было?

— Было, — сказала Лия с нежностью. — Но я все испортила, тогда, с текстами Беллы. Потянула не за ту нитку и еще больше запутала клубок. Как бы мне хотелось, чтобы все было иначе.

— Не стоит, — сказал Феликс на удивление настойчиво. — Никогда не жалейте о случившемся. Как я сказал раньше, все имеет свои причины. Совпадение, как вы и эта кассета, все изменило к лучшему. И любая проблема, или ошибка, или препятствие, они происходят, чтобы замедлить ход событий, когда вы движетесь в неправильном направлении. Что бы ни случилось, даже если вы думаете, что ошиблись, подождите и посмотрите. Если вы на верном пути и так и должно быть, такие задержки сыграют на вас, в конце концов. Не пытайтесь форсировать события, что бы вы ни делали, предоставьте всему идти своим чередом. Жизнь может быть прекрасной, если вы позволите ей быть такой.

— Наверно. Это моя проблема, — призналась Лия. — Я слишком нетерпелива. Если что-то происходит не по-моему, я хочу это изменить сразу и совсем.

— Так, может, поэтому вы и здесь? — улыбнулся Феликс. — Научиться ждать, жить в другом ритме. Это нелегко и иногда раздражает, но это наилучший путь. Мне все время приходится говорить это своим ученикам. Жизнь — это не пункт назначения, а само путешествие. И не существует никаких пунктов назначения, потому что жизнь не останавливается. Каждый раз, когда вам кажется, что вы всего достигли и успокоились, что-то происходит, и все меняется. Это испытания, которые все мы должны пройти, как экзамены. И мы все их сдаем, только на разные оценки.

Лия кивнула, чувствуя неловкость, что не могла ни добавить чего-то достаточно умного к его словам, ни задать соответствующего вопроса. Ее логичный ум, не признающий интуицию, упрямо отказывался думать в этом направлении.

— Проблема современного мира в том, что все хотят контролировать собственную жизнь, — продолжал Феликс, как будто почувствовал ее неловкость. — Все пытаются что-то изменить, что-то требовать и не обращают внимания на магию, на волшебство, происходящее постоянно вокруг. А магия всегда присутствует, вы же знаете. Высшие силы, которые указывают нам путь.

— Мне неизвестно, какой путь они указывают мне, — засмеялась Лия.

— Тогда подождите, — просто ответил он. — Просто подождите. Работайте, возитесь в саду и предоставьте магии поработать. Не пытайтесь ничего контролировать и посмотрите, что произойдет.

— Быть такой пассивной? — возразила Лия. — Но ведь есть вещи, которые просто необходимо контролировать? Мы же не можем просто сидеть и ждать у моря погоды, мы должны сами создавать себе возможности или, по крайней мере, некоторые из них?

— Верно, — кивнул Феликс. — Конечно, мы должны создавать что-то сами. Вы это сделали, например, переехав сюда и решив написать книгу. Но, приняв основные решения и поступив в соответствии с ними, дайте жизни идти ее естественным ходом. Уверяю вас, это самая интересная сторона жизни, и она может быть не менее волнующей и плодотворной, чем принятие важных решений. Это не просто принять, я знаю, но если вы попытаетесь, у вас получится.

Они замолчали и сосредоточились на ужине. Би-би-си стало передавать новости бизнеса, и диктор сообщил о грандиозном скандале, случившемся с международной компанией, которая скрывала убытки от акционеров и оказалась на грани банкротства. Лия сначала не расслышала название компании, но потом поняла, что речь шла о той фирме, которая месяцами не выплачивала долги Нику.

— Ох, эти корпоративные жулики, — усмехнулся Феликс. — Они всегда свое имеют. Вы знали, что много лет назад, в другой жизни, я работал брокером на бирже?

— Феликс, не может быть, — сказала она.

Он начал рассказывать, радио продолжало, и ей пришлось слушать одновременно две истории, но она быстро поняла, что дела Ника плохи. Из радио слышалось: крупнейший скандал в истории… кражи пенсионных фондов… огромные убытки акционеров… разорены многочисленные кредиторы.

— Я увидел, что мой путь был ошибочным, — услышала она Феликса. — В сорок пять я уже сгорел, был разведенным алкоголиком и полной развалиной. Поехал в Индию, поступил в ашрам и потом уже никогда не оглядывался назад.

Лия кивнула, пожалев, что она не слышала все, что он говорил, и не могла перестать думать о Нике, о том, как скандал отразится на его делах. Может быть, надо было позвонить ему, спросить, все ли в порядке? Или ему заплатили еще до того, как пресса заговорила о скандале, и причин для беспокойства не было?

Когда ужин подошел к концу, Лия заметила, что Феликс устал. Она убрала и помыла посуду, поблагодарила его и отправилась домой. В розовый коттедж. Она не собиралась больше думать о делах Ника, она не несла никакой ответственности за него. Она могла даже перепутать название компании. Она вспоминала, о чем говорил Феликс, и ей стало интересно, что она тоже была частью огромной тайны, которая двигала вперед ее жизнь.

Все в ее жизни, каждое решение, которое она принимала, каждый ее шаг были наполнены практическим смыслом, всегда, вплоть до переезда во Францию. А потом она окунулась в неизвестность, и это действительно оказалось лучшим в ее жизни.

И сейчас она опять была свободна. В ванной она остановилась у зеркала, чтобы рассмотреть синяки. Забавно, но Феликс их не заметил, или заметил, но был слишком вежлив, чтобы высказаться на эту тему.

Синяки должны были посветлеть, Пичс должна была скоро приехать, и жизнь должна была вернуться на круги своя. Набраться терпения и ждать, повторяла она себе, забираясь в постель. Жизнь могла быть прекрасной, и мир наполнен магией, если верить Феликсу.

И все должно было устроиться само собой.

Глава 58

Пичс вернулась на следующей неделе, и жизнь Лии наполнилась хлопотами о лунном саде, болтовней о котах и планами приезда Рори с новой семьей. Растения в саду приободрились и посвежели, словно присутствие Пичс на самом деле имело значение.

Пичс рассказала Лии, что встреча с Рори прошла хорошо, если не считать некоторых сложностей в самом начале, когда дочь почти хотела выгнать ее и даже собиралась звонить в полицию. Но потом она постепенно потеплела.

— В конце концов, она смягчилась, — призналась Пичс за чашкой жасминового чая. — И стала рассказывать мне о своем муже и маленьком сыне.

— Это ее новый муж?

— Дорогая, до него она не была замужем и даже не общалась с отцом Лили. Но теперь она замужем за юристом, он приятный мужчина, очень уважаемый человек. Ее дела в магазине идут хорошо, и у нее совсем другая, новая жизнь.

— И вы видели и мужа, и сына?

— Конечно. Он идеально подходит ей, и сынишка, его зовут Роберт, просто очаровательный. Я рассказала им о кассете, которую вы нашли для меня, и она призналась, что после этого шоу она много думала обо мне. Другие люди в студии, все уговаривали ее связаться со мной, и ее муж тоже. Мне даже кажется, что она обрадовалась, что я приехала сама.

— Это потрясающе, Пичс, правда. И теперь у вас наладятся отношения?

— Безусловно. Они даже думают приехать во Францию на будущий год. Ну разве не чудо? Вы ее увидите! Я хотела сказать, вы же не собираетесь уехать от нас?

— Насколько мне известно, нет, — ответила Лия, с ощущением, что ее жизнь стала непредсказуемой.

— Это был странный год, — продолжала Пичс. — У нас не было курсов, только несколько гостей. Я все в какой-то степени запустила, я признаю это. А сейчас мне надо решить, что делать с бунгало.

— Вы собираетесь снова организовать курсы на следующий год? — спросила Лия.

— Не думаю, дорогая, это тяжелая работа. Феликсу уже не под силу. Думаю, надо все сдать, и все. Дать объявление в газету. Я надеялась, что Хлоя поможет мне, но у нее свои дела. И спасибо за чай, дорогая, — она встала. — Надо идти к Феликсу. Ему было так приятно, что вы нашли время поужинать с ним.

Она ушла, и Лия почувствовала облегчение, что Пичс ничего не спросила ни о Нике, ни о том, что произошло в ее отсутствие.

Она просмотрела несколько глав своей книги и начала думать о будущих проектах и других средиземноморских странах, о которых стоило написать. Вместо Италии и Испании, о которых она думала сначала, ее больше тянуло в Северную Африку и на Ближний Восток. Что могло быть лучше, чем вкус хуммуса и баклажанной икры, пряно-острого вкуса курицы, жаренной на гриле, и баранины, приготовленной с овощами и кус-кусом? И было что написать о пользе и вкусе классического салата табуле, о мудрых пропорциях круп, овощей и мяса в ближневосточной кухне, и ее десертах из сухих фруктов с кардамоном, и напитках из лепестков роз и цветов апельсинового дерева.

Записав эти идеи и отправив Джулии по электронной почте, она поняла, что мысли об этих странах и их кухнях приближают ее к Бену. А что он о ней думал? Ожидало ли их общее будущее, или было уже слишком поздно? Ей хотелось довериться магии Феликса, просто поверить, что они опять будут счастливы вместе, но казалось, что все мешает этому.

Она почитала новости в Интернете, потом перечитала все письма, которые пыталась отправить Бену, но никак не могла вспомнить верный адрес. Она была почти уверена, что ошибка была в какой-то одной букве, и теперь все выглядело как кроссворд, где почти все буквы были известны, но ответ оставался загадкой.

Она выключила компьютер, и сразу зазвонил телефон. Это была Джулия, которая хотела обсудить ее новые идеи. Она была настроена очень позитивно и сказала, что они только что издали книгу об итальянской кухне, поэтому Ближний Восток был идеальным решением.

— А от Бена по-прежнему ничего не слышно? — спросила Джулия, когда они обсудили дела.

— Ничего, — ответила Лия. — Все, что я пытаюсь послать, возвращается. А как у тебя с Джонатаном? Вы, кажется, собирались встретиться?

— О, я на него уже забила, — просто ответила Джулия. — Знаешь, иногда ты точно понимаешь, что это не имеет никакого смысла, просто идиотская трата времени.

— Феликс с тобой не согласился бы, — сказала Лия. — Прекрати все контролировать, предоставь магии свершиться. Это единственный путь чего-то достичь.

— Что? О черт, Ли, тебе не кажется, что тебе пора оттуда съехать? Они тебя достали. В следующий раз я не удивлюсь, если ты будешь распевать мантры прямо по телефону. Какое дерьмо, я, кажется, уже опаздываю на совещание.

Лия повесила трубку и поняла, что ей жаль, что у Джулии с Джонатаном ничего не получилось.

Дни становились короче, в журналах мод появлялось больше серого, который заменял черное, и больше сапог, которые заменяли туфли. В местных магазинах Лия обнаружила несколько видов осенних замечательных грибов и начала экспериментировать с ними, готовя то по-строгановски в сметане, то со спагетти, то с петухом в вине. Это был как раз материал для главы, о которой она давно думала, с рецептами, которые позволяли думать о долгих зимних вечерах как об удовольствии, а не заточении.

Она иногда помогала Этьену, когда тот работал в Дикой Розе, и они вместе готовили компост, перекапывали клумбы и грядки и сажали последний чеснок под зиму, все в точном соответствии с лунным календарем Пичс.

Как и предполагала Хлоя, Этьен вернулся к Элен. Когда Лия спросила, что он чувствует по отношению к Хлое, он просто засмеялся, как будто это ничего не значило для него. Он сказал, что всегда любил Элен и не переставал ее любить, несмотря на отношения с Хлоей. Элен была верной и милой, лучшей из лучших, она восхищалась им, и ему это нравилось.

Лия не стала спрашивать, какой вклад в их отношения вносил он сам, но порадовалась, что все как-то устроилось.

Она привыкла, что Ника не было слышно, и была благодарна ему за то, что он нашел в себе силы оставить ее в покое. Она посматривала время от времени на его красивый дом цвета молочного шоколада и думала, как идут его дела. Она со смехом вспомнила свои фантазии о том, как она могла стать миссис Ник Дэлейни, а потом выбросила их из головы и вернулась к реальности.

Однажды утром пришла Пичс, вытирая глаза носовым платком, и было ясно, что она изо всех сил старается не разрыдаться окончательно.

— Что случилось? — спросила Лия, когда Пичс взяла ее за руку. — Что-нибудь ужасное с Рори или ее ребенком?

— Нет, дорогая, с ними, слава богу, все в порядке, — проговорила она и разрыдалась.

— Тогда кто, Бен? Пичс, пожалуйста, скажите, вы знаете что-то о Бене?

— Нет, слава богу, и я уверена, что с ним все в порядке. О, дорогая, я даже не знаю, как вам сказать, — она села напротив Лии. — Ник Дэлейни. Он умер. Застрелился. Он был в страшной депрессии и даже консультировался с кем-то в Каннах. У него уже давно были финансовые затруднения, и он даже заложил этот дом. А потом его самый важный заказчик обанкротился, это даже было в новостях, когда я была в Чикаго, и он все потерял.

Лия молча опустилась на стул, не в состоянии ни плакать, ни говорить от потрясения.

— Бинки Хардкастл сказала мне утром, — продолжала Пичс. — Вы же знаете, у них была общая горничная? Эта бедная женщина и нашла его в кабинете. Представляете?

— Не могу поверить, — сказала наконец Лия. — Когда? Когда это случилось?

— Вчера. Но Бинки позвонила только что. Это просто ужасно, мне так жалко. Вы ведь не виделись с ним в последнее время?

— Нет, — Лия покачала головой, пытаясь понять, что Ник уже мертв.

Неужели она не слышала вчера ничего странного: звук выстрела или сирены полицейской машины?

Пичс громко высморкалась.

— Знаете, я делала однажды его гороскоп, просто так, но не отдала ему, — начала она, немного оживившись. — Я сомневалась, что его это заинтересует. Но вспоминаю теперь, что у него Марс был в Раке, и это очень непростая позиция. Люди подвержены частой смене настроения, особенно дома. Трудно поверить, и я никогда не относила это к нему. Но гороскоп не лжет, так что, возможно, это все и объясняет?

Лия задумалась на секунду, а потом взяла Пичс за руку и рассказала ей обо всем.

Глава 59

Несколькими днями позже Лия сушила волосы феном, когда зазвонил телефон. Тон звонка был настойчивым, требующим срочного ответа, она отложила фен и с недосушенными волосами спустилась вниз.

— Лия, ты? Я не была уверена, что правильно записала номер. Это Белла. Я решила позвонить, чтобы сказать, как я сожалею. Мы только что узнали о Нике, и хотя он совершил абсолютно непростительный поступок по отношению к тебе, все равно это ужасное потрясение. Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, все в порядке, — ответила Лия, удивившись, что слышит ее голос. — Немного замороженная, иначе не скажешь. Просто не могу поверить, что его больше нет. Теперь вспоминается все хорошее, и не могу отделаться от ощущения, что внесла свой вклад в его самоубийство.

— О, ради бога, не думай так, — возразила Белла. — Не надо себя винить, что бы ты ни делала. И, в любом случае, он сделал это из-за финансовых проблем, а не потому, что его бросила какая-то девушка.

Лия тихо засмеялась над тем, как Белла поставила ее на место.

— А как вы узнали? — спросила она.

— Это было в газетах, Лайонел увидел. Никаких подробностей, просто в связи с этим громким корпоративным скандалом. А как вообще там дела?

— Немного странно, если честно. Пичс готовилась к допросам в полиции и к осадам журналистов, но все кругом тихо. Приехал его брат забрать его вещи и тело в Штаты. Не знаю, что будет с домом, кажется, кредиторы выставят его на продажу.

— Просто какой-то чертов кошмар, — Белла вздохнула на том конце провода. — А с тобой все в порядке?

— Спасибо, все хорошо.

— Тебе удалось связаться с Беном? — тон Беллы изменился. — Кажется, ты искала его адрес?

— Да, Белла, и до сих пор не нашла. Ты думала, что, может быть, Лайонел…

— Да, у него есть. Подожди секунду, я его куда-то положила. Была так занята, что совсем об этом забыла.

Лии хотелось закричать. Что для Беллы было быть занятой? Бегать по магазинам в поисках туфель между массажами, маникюром и обедами в ресторанах?

Белла продиктовала адрес, и Белла поняла, что Бен сменил провайдера, о чем она не знала. Видимо, он поменял адрес летом и не счел нужным сообщить ей об этом, что было неудивительно при сложившихся обстоятельствах.

Попрощавшись с Беллой, она включила компьютер и написала ему письмо. Она рассказала обо всем, что случилось с того вечера, когда они виделись в последний раз, и обо всех изменениях в Дикой Розе. О самоубийстве Ника и о шоке, потрясшем деревню. О том, как она скучает по нему и как надеется, что он в полной безопасности. О своей новой странной дружбе с Беллой и о том, что она наконец поняла, что он для нее значит. О своих идеях для следующей книги и о том, что ей придется путешествовать. И о том, что она все время думала о нем, и как хотела, чтобы они снова были вместе.

Когда она отослала письмо, она поняла, что Белла тоже была своего рода посланником для нее, как и она была для Пичс, и хотя она была гораздо эффективнее и расторопнее, возможно, эта задержка с правильным адресом тоже имела свои причины. То письмо, которое она только что отправила Бену, было не таким истеричным и депрессивным, как предыдущее.

Она прочла новости и гороскоп, просто для развлечения, и увидела, что в ее почтовом ящике есть новое письмо. Лия открыла свой почтовый ящик, и увидела там имя Бена. На этот раз пришел его ответ, а не ее собственное письмо, и она поспешила открыть виртуальный конверт, чтобы прочитать:


Какое чудесное время — только что вернулся в Лондон после нескольких изнурительных недель в Раджури, к северу от Джамму. Без телефона, без Интернета, без приличной еды, но с несколькими отличными фотографиями. Мне очень жаль, что тебе пришлось такое пережить, и мне бы очень хотелось быть с тобой в то время. Как раз собирался позвонить Пичс, думаю, что приеду на следующей неделе. У моей сестры родился еще один ребенок, и моя комната ей нужна, поэтому мне надо присмотреть другое жилье. Нет слов, чтобы выразить, как много значит для меня твое письмо. Я чувствую так же и хочу поскорее увидеть тебя.


Лия прочитала и перечитала письмо, не веря, что оно было действительно от него. Она уже почти собралась убить Беллу, но потом увидела, что на самом деле то, что она получила верный адрес только сейчас, было для нее спасением. Если бы ее первое письмо прошло нормально, и она бы не получила ответа, потому что он не мог проверить свою почту, она бы чувствовала себя ужасно, могла подумать, что он не хотел отвечать, и даже могла, в конце концов, вернуться к Нику. А получилось, что время потрудилось на нее. Вдруг она начала понимать, о чем ей пытался сказать Феликс.

На следующий день по пути в деревню она заглянула к Пичс, которая беседовала с розовым олеандром, подрезая его слишком отросшие ветви.

— Вот так лучше, — услышала Лия. — Тебе нужна была хорошая стрижка, так что прекрати жаловаться! О, здравствуйте, дорогая. Я все еще никак не могу привести все в порядок. Как дела?

— Спасибо, хорошо. Хотела вас спросить, ничего ли не слышно от Бена. Я вчера получила от него письмо по электронной почте, кажется, он собирается приехать?

— Да, дорогая, все верно, он звонил вчера вечером. Я собиралась сказать вам. Он приезжает в понедельник. Это хорошая новость или плохая?

— Хорошая, — уверенно улыбнулась Лия. — Безусловно, хорошая.

Глава 60

Лию одолевали сомнения, стоило ли встретить его в аэропорту, и было бы это просто знаком внимания или опять проявлением ее натуры собственницы. В конце концов, она написала ему письмо, на которое он быстро ответил, что должен прилететь ранним утром, поэтому возьмет такси в аэропорту.

Ночи стали холоднее, и когда ей приходилось закрывать ставни в половине шестого, она постоянно вспоминала месяцы, проведенные вместе с Беном, и вечера, когда они смотрели телевизор, болтали обо всем и занимались любовью. Тогда жизнь казалась такой благословенной и ничем не омраченной, но с тех пор произошло много событий, которые принесли смятение и боль. А теперь неожиданно ее враги были или мертвы, или стали странными друзьями. И больше ничего, по крайней мере теоретически, не стояло между ними.

Лия накупила продуктов и отнесла в его квартиру, где помогла Пичс поменять постельное белье и прибраться. Она оставила ему записку со словами, что он может прийти к ней в любое время, потому что она целый день собиралась работать дома. Все утро она прислушивалась к стуку калитки и приводила в порядок прическу, и волосы никак не хотели завязываться в аккуратный хвост, а упрямо падали прядями на глаза.

Наконец она услышала стук калитки и его голос, заканчивавший разговор с Пичс, и она увидела его волосы, его фигуру через окно столовой, и ее сердце сжалось, грудь сдавило от перевозбуждения, и в этот момент зазвонил телефон.

— Так я все-таки встретилась с Джонатаном в пятницу, — раздался голос Джулии, не потрудившейся поздороваться.

— Отлично, — ответила Лия, подавая Бену знаки, что разговор не займет много времени. — Послушай, сейчас не самое лучшее время. Можно, я перезвоню тебе поближе к вечеру?

Бен уже стоял на террасе, восхищаясь видом, и она хотела только одного, быть с ним.

— Можешь, но у меня несколько встреч, — раздраженно ответила Джулия. — Но на всякий случай сообщаю, что мы провели вместе все выходные, абсолютно потеряв голову.

— Что? — Лия опять прилипла к телефону. — Что вы делали?

Она засмеялась, умирая от нетерпения услышать продолжение и от желания пойти поздороваться с Беном.

— Так и знала, что это поможет завладеть твоим вниманием. Я едва сама могу поверить, но нам было хорошо. Он абсолютно другой человек без тебя, знаешь, — Лия не была уверена, что это был комплимент. — Он в полном порядке, и на самом деле интересный. Просто удивляюсь, как это я раньше не замечала?

— Не верится, что слышу это от тебя, Джулия, и хочу узнать все в подробностях, но не могу, мне надо идти. Бен только что приехал. Извини.

— Черт возьми, он? Хорошо, я тебя отпускаю. Только еще одно слово. Они ухватились за идею Ближнего Востока, поэтому мне надо, чтобы ты опять прислала общий план и первые главы, как в первый раз.

— О боже, — только смогла сказать Лия.

Все, что она видела, был только Бен, загорелый, сексуальный, улыбающийся.

— Все, мне надо идти, но, черт, — она запнулась, подбирая верные слова, — отлично сделано.

Она повесила трубку и громко расхохоталась. Отлично сделано? Ее лучшая подруга окрутила ее бывшего бойфренда, и все, что она могла сказать, это было «отлично сделано»?

Бен смеялся, с нежностью оглядывая ее.

— Чувствую, что здесь было тихо и скучно, как обычно?

Она подошла к нему и поцеловала в обе щеки, но он притянул ее к себе, поцеловал в губы и крепко обнял, одной рукой перебирая ее волосы, в то время как другая опустилась на ее бедро.

— Ты даже не представляешь, как я мечтал об этом моменте, — прошептал он. — Как я скучал по тебе и хотел тебя.

— О господи, я тоже, — всхлипнула она и почувствовала, как по ее щекам покатились слезы. — Я так хотела, чтобы все опять было по-прежнему, как весной.

— Так и будет, — заверил он, целуя ее лицо, волосы, плечи. — Так и будет. На этот раз я собираюсь задержаться здесь. Надо готовиться к выставке, и я говорил со своим агентом о книге. На этот раз я настроен серьезно, обещаю. Я никуда не собираюсь уезжать, поверь, и не хочу потерять тебя опять.

Они продолжали целоваться, крепко прижавшись друг к другу, не собираясь разжимать объятий. Наконец она вспомнила остальные хорошие новости.

— Я собираюсь писать еще одну книгу, — сказала она с гордостью. — Им понравилась идея.

— Ты серьезно? — Он держал ее руки в своих. — Ливан, Сирия? Блондинке туда одной никак нельзя. Но давай подумаем. У меня там тоже могут быть дела, поэтому…

— Мы могли бы поехать вместе? — выпалила Лия возбужденно, даже не подумав, что может напугать его. — Мне бы не хотелось напрашиваться, конечно, но в этом есть смысл. И если нам обоим такая идея нравится, то отлично. Ничего более определенного не требуется.

Он засмеялся, поняв ее опасения, и притянул к себе.

— Сейчас я просто хочу побыть здесь, просыпаться каждое утро с этой красивой девушкой и разобраться в своих делах, — ответил он. — Но кто знает, может быть, в следующем году? Зная себя, могу сказать, что меня обычно меня тянет в поездку в марте.

— Слушай, — остановила она его, борясь с желанием утащить его наверх, в спальню, и покрыть слезами всю его одежду. — Хочешь чего-нибудь? Чаю, например?

— Черт, — подмигнул он. — Какой сегодня? Жареная фасоль с бананами? Чечевица с виноградом?

— Нет, с этим покончено, — засмеялась она, направляясь на кухню, чтобы поставить чайник. — Я обнаружила хороший старый жасминовый чай. Он очень легкий, освежающий и без слишком навязчивого вкуса.

Она засыпала чайные листья в чайник и пояснила:

— Обычный чай был так скучен, — начала она. — Мне всегда хотелось чего-то экзотического, более яркого, более вызывающего, знаешь? Совсем как в жизни. Всегда ищешь большего, а потом разочаровываешься. А потом я нашла все, что хотела, в этом чае, — пошутила она, с выражением счастливой жены-домохозяйки, как на рекламном плакате. — Вот так, и гораздо дешевле.

— Или мы могли бы просто заняться любовью, — предложил он прямо, и она засмеялась, сдерживаясь, чтобы не помчаться в спальню.

Она налила чай в чашку и передала ему. Он смотрел на нее, улыбаясь так, словно кроме нее никого не было в целом мире, и словно этот чай был самым ценным подарком, который он когда-либо получал.

— Поверь, это на самом деле хороший чай, — сказала она, и он сделал глоток.

— Неплохо, — он улыбнулся и поставил чашку на стол. Потом он обнял ее, поцеловал ее лоб, глаза, щеки и нос. — Уже попробовал. А как насчет моего предложения?


Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Глава 34
  • Глава 35
  • Глава 36
  • Глава 37
  • Глава 38
  • Глава 39
  • Глава 40
  • Глава 41
  • Глава 42
  • Глава 43
  • Глава 44
  • Глава 45
  • Глава 46
  • Глава 47
  • Глава 48
  • Глава 49
  • Глава 50
  • Глава 51
  • Глава 52
  • Глава 53
  • Глава 54
  • Глава 55
  • Глава 56
  • Глава 57
  • Глава 58
  • Глава 59
  • Глава 60