У любви твои глаза [Эмили Маккей] (fb2) читать онлайн

Эмили Маккей У любви твои глаза

Пролог

Порция Кэллахан всегда строго придерживалась раз и навсегда установленного правила. Что бы ни случилось, всегда составляй списки дел.

Сегодняшний список оказался весьма простым, но при этом чрезвычайно важным.

Ногти.

Прическа.

Макияж.

Платье.

Туфли.

Свадьба.

Обычно, сверяясь со списками, Порция успокаивалась быстрее, чем после изрядной порции «Маргариты», но сегодня проверенный метод почему-то не действовал. Пять пунктов остались позади, а она была все так же взвинчена и уже всерьез подумывала о коктейле, но заполучить вожделенный напиток было не так-то просто. Во-первых, что-то подсказывало Порции, что, если она контрабандой пронесет в Первую баптистскую церковь Хьюстона какой бы то ни было алкоголь, свадьба закончится, еще не успев начаться, а во-вторых, у нее так тряслись руки, что она все равно расплескала бы всю «Маргариту», не успев сделать ни одного глотка. Ну а в-третьих, мама точно сойдет с ума, если Порция перед самой церемонией зальет платье за тридцать тысяч долларов.

Да и чего еще ждать от женщины, которая наглоталась успокоительных только потому, что Порция с утра едва не испортила маникюр? Так что же будет теперь, когда речь идет не о маленьком пятнышке на кончике ногтя, а о непреодолимом желании все бросить и сбежать куда-нибудь подальше, на ходу срывая с себя белоснежного монстра? А что, это идея. Если она наконец-то начнет двигаться, может, тогда беспорядочные мысли хоть немного успокоятся и перестанут метаться в голове?

Почему в платье так тяжело дышать? А от кружев все чешется и заколки тянут волосы? Да и с чего вдруг так хочется смыть всю косметику и вздохнуть полной грудью?

И самое главное, если она уже сейчас готова все бросить и бежать и ненавидит платье, заколки и макияж, когда еще вчера все ее вполне устраивало, не значит ли это, что на самом деле ей просто ненавистна сама мысль о свадьбе?

Чувствуя, как внутри у нее все переворачивается, Порция поняла, что, если прямо сейчас хоть немного не успокоится, ее стошнит.

Но что она может сделать, пока мама деловито расхаживает между рядами, критически разглядывая ее наряд, а Шелби, подружка невесты, стоит рядом и методично застегивает последние из ста двадцати семи крохотных пуговок на платье, все туже и туже стягивая ей грудь?

Когда Порция дошла до последней грани отчаяния, в дверь постучали.

— Войдите, — коротко приказала мама.

Дверь распахнулась, и Порция услышала голос своей будущей свекрови, Каро Кейн.

— Селестия, я не хочу попусту тебя беспокоить, но, кажется, у нас проблемы с фотографом.

Глянув на нее так, словно это она во всем виновата, хотя Порция не имела ни малейшего отношения к фотографу, мама велела:

— Замри на месте. Ты отлично выглядишь, не вздумай ничего испортить.

Как только Селестия удалилась линчевать неизвестного виновника неприятностей, Порция мысленно возблагодарила всех богов за нежданное избавление и ухватила Шелби за руку.

— Ты не могла бы… — «Перестать пытаться меня удушить!» Осторожно выдохнув, она выдавила из себя самую любезную улыбку: — Ты не могла бы на минутку оставить меня одну?

Они с Шелби все четыре года в Вассар-колледже прожили в одной комнате, и подруга отлично ее знала.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — спросила она, слегка нахмурившись.

— Со мной все в порядке, просто мне нужно немного подумать в тишине и одиночестве.

— Нет, я про… — Шелби слегка сжала ей руку. — Ладно, как скажешь. Заодно понаблюдаю за твоей мамой и прослежу, чтобы ей было чем заняться в ближайшие… — подруга глянула на часы, — свадьба через двадцать минут, но я постараюсь дать тебе хотя бы минут десять.

— Спасибо!

Уже через секунду Порция впервые за десять дней наконец-то осталась в полном одиночестве. Восхитительное чувство, едва ли не лучше «Маргариты». Если бы ей еще удалось хоть немного успокоиться… Она уже буквально чувствовала, как каждый нерв изо всех сил трется обо все соседние, и всерьез начинала опасаться, что еще немного, и она вспыхнет ярким пламенем.

Стараясь ни о чем не думать, Порция медленно огляделась вокруг, пытаясь найти хоть что-то, на что можно было ненадолго отвлечься, одновременно пытаясь не запутаться в огромной копне ткани, в которой вообще с трудом могла двигаться. Хм. Так, может, мама именно поэтому и настояла на этом монстре? Заранее догадалась, что в последнюю минуту Порция запаникует и попытается сбежать? А так, даже если она и попытается куда-то убежать, все равно ее поймают раньше, чем она успеет сделать и пару шагов…

Нервно хихикнув, Порция представила, как мать ловит ее за подол на пороге церкви.

Да и не то чтобы она действительно хотела бежать… Вообще-то совсем не хотела. Это просто нервы. Обычные нервы.

Далтон ей отлично подходит. Они равны и по социальному статусу, и по финансовому положению, а значит, ей впервые в жизни больше никогда не придется переживать, гадая, что же именно держит возле нее этого мужчину. И она его уважает. А кроме того, они еще и отлично ладят. И главное, он надежен. Стабильность и постоянство — именно то, чего ей так отчаянно не хватает в жизни.

Они равные, но при этом совершенно разные. Противоположности притягиваются.

И Порция его любит. Она уверена в этом на восемьдесят девять процентов. И на сто процентов, что Далтон любит ее. Во всяком случае, любит ее ту, какой она всегда перед ним была. Так сказать, любит ее улучшенную версию, какой она всегда мечтала стать, старательно скрывая от посторонних те черты, что не вписывались в идеальный образ.

Зачем хвастаться перед женихом глупостью, взбалмошностью и вздорным нравом, когда она изо всех сил пытается их побороть? В караоке она уже сто лет не пела, да и с парашютом несколько месяцев не прыгала. Даже татуировку с Марвином Марсианином^[1] удалила так удачно, что шрам можно было разглядеть, лишь точно зная, где искать. И теперь совсем скоро она наконец-то сможет полностью погрузиться в социальную жизнь подобающего ей общества. Совсем скоро она станет той женщиной, которую любит Далтон.

От Далтона она убегать не хотела. Она хотела убежать от самой себя. И от платья.

Но это все нервы. Нужно просто чем-то заняться, чтобы хоть как-то ослабить гнетущее напряжение. Всего на пару минут. И Порция уже знала, что ей поможет.

Неожиданности никогда не ставили Купера Ларсона в тупик, да и как иначе, если бесконечные спуски по самым сложным трассам на сноуборде приучили его к любым неожиданностям? Снег полон коварства и порой преподносит самые неожиданные сюрпризы. Даже если все идет превосходно, никогда нельзя предугадать, что тебя ждет в следующую секунду, и именно способность быстро думать и на ходу подстраиваться к изменившимся условиям и принесли Куперу место в олимпийской команде.

Но обе эти чудесные способности разом его оставили, когда он вошел к невесте и увидел, что она прямо посреди комнаты стоит на голове, а ее практически голые ноги торчат едва не до самого потолка.

Зрелище было настолько необычно, что Куперу потребовалось несколько секунд, чтобы просто осознать, что именно он видит. Сперва он разглядел небольшие ступни, потом бесконечно долго скользил взглядом по стройным икрам в белоснежных чулках, добрался до лазурных подвязок, насладился созерцанием обнаженных женских бедер и крошечных розовых трусиков в белый горошек, и только тогда до него вдруг дошло, что белая пушистая копна, из которой торчат ноги, — это перевернутое подвенечное платье.

Тряхнув головой, Купер еще раз глянул на ноги. Доводилось ли ему хоть раз встречать такие роскошные ноги? Даже жаль, что их владелица скоро станет женой его брата.

Черт. Неудобно получилось. Да и с чего это ей вообще вдруг вздумалось встать на голову, когда до свадьбы остается уже меньше двадцати минут?

Тут к пантомиме добавилась озвучка:

— Ба-да-да-да-да-да-да!

Если бы Купер не узнал голоса Порции, то точно решил бы, что ошибся церковью. Но что же здесь все-таки происходит?

— Порция?

Белая копна тонко пискнула, и прекрасные ноги опасно накренились. Она падала.

Мгновенно прыгнув через всю комнату, Купер поймал свою будущую невестку, но, видимо, перестарался и получил ногой по лицу.

— Черт!

— Ай!

Отшатнувшись, он потащил Порцию за собой.

— Пусти!

Отпустить аккуратно было не так уж и просто, и Купер сделал еще один шаг назад, все еще крепко прижимая ее к себе, и в благодарность получил еще один удар пяткой по лбу.

— Пусти меня!

— Я пытаюсь!

— Купер?

— Да, а ты ждала кого-то еще?

Ухватив Порцию за талию, он все-таки сумел ее перевернуть, и на этот раз в награду ему достались накрывшие лицо кружева и удар локтем под подбородок. Наконец-то отпустив свою ношу, Купер торопливо отшатнулся еще на шаг, вытянув вперед руки, в надежде отразить все следующие атаки.

— Ты в порядке?

Только сейчас он разглядел наушники и заткнутый за корсаж айфон. Одним движением Порция вытащила наушники, и теперь он мог слышать еще и музыку.

— Разумеется, я в порядке! — выдохнула она, сердито оправив юбку. — Или, точнее, почему со мной должно быть что-то не в порядке?

— Ты стояла вверх ногами.

— Это называется стойка на голове!

— В свадебном платье?

Порция открыла рот, явно собираясь выдать некую гневную тираду, но, так ничего и не сказав, нахмурилась.

— Верно подмечено, — все-таки выдавила она.

Она старательно пригладила пышную юбку, хотя платье так сильно и не пострадало. В отличие от прически, которая явно должна была быть неким сложным сооружением из волн и завитков, но вся эта красота теперь опасно кренилась на один бок, а одна золотистая прядка свободно спадала Порции на лицо, оттеняя раскрасневшиеся щеки и яркие влажные губы.

За все пару лет знакомства Купер еще никогда не видел ее такой растрепанной. И при этом похожей на настоящего человека. Да еще и невероятно сексуальной.

Точно. А застывший перед глазами образ ярко-розовых трусиков и раздвинутых обнаженных бедер не имел с этим ничего общего. Вот только что все-таки было на них нарисовано? Сперва Купер решил, что простой горошек, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это котята. Но разве такое возможно?

Разве можно хоть на секунду представить, что строгая, холодная Порция Кэллахан на собственную свадьбу наденет трусики с кошачьими мордочками?

— Так что ты все-таки делала?

— Медитировала.

— А заодно распевала песни из восьмидесятых?

— Я не… Я… — Порция так резко выдохнула, что выбившаяся из прически прядка полетела кверху. — Мне так проще думать. — Похоже, она только сейчас заметила, что творится у нее на голове, и, схватив непослушную прядку, горько вздохнула: — О нет, нет, нет!

Она со всех ног бросилась к зеркалу и, все еще сжимая в пальцах золотистый локон, принялась старательно вертеться, без конца повторяя: «О нет, о нет, о нет!»

Куперу как-то еще никогда не приходилось успокаивать истерящих женщин, да он еще и не успел до конца осознать, что истерит не кто-нибудь, а именно Порция. Еще пять минут назад он с чистым сердцем мог бы заявить, что она немногим чувствительней Железного Дровосека, и уж точно не поверил бы, что она способна так переживать из-за какой-то там прически. Ну, или носить трусики с котятами, если уж на то пошло. Черт, когда он уже перестанет думать о ее нижнем белье? И округлых бедрах?

Так, ладно, если он не хочет быть тем несчастным, которому придется объяснять Каро Кейн, почему свадьба так и не состоялась, нужно срочно как-то все исправить.

Убедившись, что дверь заперта, Купер подошел к Порции, но она была так занята своими переживаниями, что заметила его присутствие, лишь когда он взял ее за плечи. Тогда Порция наконец подняла взгляд, и Купер увидел застывшие в темно-синих глазах слезы. Почему же он раньше не замечал, как темны эти глаза? Невероятно насыщенный цвет, почти фиолетовый.

Не найдя в карманах ничего, чем можно было бы вытереть ей глаза, Купер молча вытащил шелковый декоративный платочек из кармашка на груди.

— Держи, все будет хорошо. — Купер никогда не умел успокаивать женщин.

— Точно? — с надеждой уточнила Порция.

— Точно.

— Ты правда так думаешь?

— Конечно. Это же всего лишь прическа. — Увидев, как губы Порции снова задрожали, Купер понял, что сказал что-то не то. Легонько ухватив золотистую прядку, он решил попробовать еще раз. — Просто добавь еще пару булавок, и никто ничего не заметит.

— Но у меня больше нет шпилек!

— Тогда как ты вообще умудрилась соорудить эту конструкцию?

— Мне ее в салоне сделали.

— Понятно. — Купер решил не говорить, что при таком раскладе ей вообще не стоило делать стойку на голове, но для этого ему потребовалась немалая выдержка и жесткий самоконтроль. Ну разве он не молодец?

За пару минут старательно обшарив весь пол, Купер поднялся и победоносно объявил:

— Пять штук.

Порция все еще сидела перед зеркалом, но казалась уже значительно спокойнее. Да и с прической она явно успела что-то сделать, и теперь та выглядела гораздо более… уравновешенной.

— Ладно, давай сюда.

Послушно отдав свои находки, Купер принялся наблюдать, как Порция колдует над волосами.

— Так все точно будет в порядке?

— Конечно.

— Я не про прическу.

— Да, это я уже понял. — Купер судорожно сглотнул. Да кто он такой, чтобы давать какие-то советы молодоженам? Особенно если учесть, что все его мысли теперь были заняты лишь ногами Порции и тем, как замечательно она смотрелась, стоя на голове. И почему он раньше совсем не замечал ее красоты? — Не волнуйся, все будет хорошо. Далтон — замечательный парень, и вы отлично друг другу подходите.

Нехорошо врать. Но ведь раньше он действительно думал, что Порция идеальна для Далтона. Но эта незнакомка, что стоит на голове в свадебном платье, устраивает истерики и носит трусики с котятами? Что ж, похоже, эта красавица таит в себе гораздо больше тайн и загадок, чем он мог предположить. Кто бы мог подумать, что эта ледяная статуя окажется такой живой и ранимой…

Так, может, и Далтон не так уж идеально ей подходит, как раньше казалось?

Глава 1

Двенадцать лет спустя

Сгорая от стыда, Порция Кэллахан мечтала умереть, но при этом не могла забыть о ежегодном бале в поддержку благотворительного детского фонда «Надежда». Если высшее общество станет наперебой обсуждать, как Селестия Кэллахан наконец-то свела дочку в могилу, все так увлекутся, что о пожертвованиях вообще никто не вспомнит.

Поэтому, вместо того чтобы умереть, Порция смирно стояла в коридоре отеля «Кимболл» и старалась не обращать внимания на материнские крики.

— Нет, честно, Порция, ну о чем ты только думала?

Выдохнув, Порция старательно отмела в сторону все последовательные и вразумительные ответы, которые могла бы дать. «Я думала о детях. Старалась поступить правильно».

Вместо этого она ответила то, что наверняка хотела услышать мама:

— Наверное, я вообще тогда ни о чем не думала.

Что было не так уж далеко от истины. Три месяца назад посетив старшую школу в Хьюстоне по делам «Надежды», она как-то совсем не думала, как ее воспримут в высшем обществе Хьюстона. Тогда она заботилась лишь о том, чтобы найти с учениками общий язык и вдохновить их на мечты о чем-то большем, нежели простая низкооплачиваемая работа без каких-либо перспектив и возможностей развития. Она думала о том, что нужно детям, об их тревогах и заботах. В той школе вообще не было никого из их фонда, и Порция как-то не думала, что фотографировавшие ее учителя отправят свои снимки в «Надежду». И уж тем более не ждала, что эти кадры окажутся в той хронике, что сегодня весь день шла фоном во время бала, а представители верхушки хьюстонского общества оскорбятся, увидев, как она играет в баскетбол с бывшими участниками молодежных банд.

— Да, Порция, ты явно ни о чем не думала, та фотография… — все никак не унимаясь, вздохнула Селестия.

Как же Порция ненавидела эти вздохи! И как только матери удается придавать им столько значимости? Они просто пропитаны разочарованными восклицаниями вроде «Ну как ты могла так со мной поступить!» и «За какие грехи мне досталось такое наказание, как ты?».

— Все не так уж и плохо. — Порция решила все-таки попытаться что-нибудь объяснить, стараясь говорить как можно тише. Да и как иначе, если вокруг них до безобразия много людей? Хорошо, что маме хватило ума не устраивать сцен прямо посреди зала, но даже здесь, в одном из служебных коридоров, ежеминутно сновали официанты с подносами и прочие работники отеля, и некоторые из них целенаправленно сбавляли скорость, чтобы успеть что-нибудь расслышать.

— Одного фото и так слишком много, — продолжала Селестия. — Но теперь, когда Лэйни беременна, все на тебя смотрят и ждут, что ты…

— Лэйни беременна? — Порцию начало подташнивать. Пирожки с ореховой начинкой резко запросились наружу.

Лэйни была женой бывшего мужа Порции. И против нее Порция, в общем-то, ничего не имела. Так же как и против самого Далтона. Наоборот, искренне радовалась, что они нашли друг друга и теперь безумно счастливы. Действительно радовалась. Или, во всяком случае, пыталась. Правда, ей было бы гораздо проще, если при этом ее собственная жизнь не превратилась в какое-то непроходимое болото.

А теперь Лэйни еще и беременна? Они с Далтоном годами пытались сделать ребенка, но, как оказалось, стоило Далтону сменить ее на другую женщину, и у него сразу же все получилось.

Прижав руку к животу, она постаралась унять разбушевавшийся желудок.

— Лэйни беременна, — повторила она еще раз.

— Да, конечно, она беременна. Они пока еще официально ничего не объявляли, но все уже и так заметили округлившийся живот. Нет, честно, Порция, и в кого ты только такая ненаблюдательная? Весь Хьюстон уже это знает, а ты до сих пор пребываешь в счастливом неведении?

— Просто я…

— Ладно, не важно, но все же постарайся хоть иногда оглядываться и обращать внимание на происходящее вокруг. И бога ради тебя прошу, перестань радовать весь Хьюстон фотографиями, на которых ясно видно, как ты безуспешно борешься с кризисом среднего возраста!

— Нет у меня никакого кризиса среднего возраста!

Селестия разом перестала утопать в жалости к самой себе и мгновенно разозлилась:

— На фотографии ты рядом с пятью бандитами, один из которых явно разглядывает твои ноги, а второй едва ли не касается тебя рукой!

— Он просто блокирует мне путь! И даже на фотографии видно, что он ко мне не прикасается. — Неужели все действительно именно так восприняли этот снимок? — Мам, это всего лишь один из пятидесяти кадров, на которых запечатлена внушительная работа, проделанная нашим фондом. Ну и что, что на одном оказалась и я? В этом нет ничего…

— Есть, — отрезала Селестия. — И то, что ты в этом сомневаешься, лишь очередной раз говорит о твоей наивности. Женщина в твоем положении…

— В моем положении? И как это понимать?

— Положение женщины в обществе сильно меняется после того, как она проходит через развод. Ты могла это заметить как на своем собственном опыте, так и на примере Каро. К счастью, ты справляешься значительно лучше. Пока что.

— Точно, — мрачно согласилась Порция. — Каро.

Даже после развода с Далтоном Порция осталась в хороших отношениях с бывшей свекровью. Каро Кейн никогда не была излишне открытой и любезной, но, даже несмотря на это, Порции с ней было значительно проще общаться, чем с собственной матерью. И прямо сейчас Каро нуждалась во всех друзьях, какие у нее еще остались, ведь после развода с Холлистером Кейном привычное общество отвергало ее.

— Ты хоть понимаешь, что эта фотография стала сегодня одной из главных тем разговоров? — не сдавалась Селестия.

— Да никому, кроме тебя, это все и даром не нужно!

— Неужели ты совсем не понимаешь, как устроен этот мир? Ну разве можно быть такой наивной?

— Я просто хотела помочь детям, и наивность здесь ни при чем!

— Ладно, раз уж тебе так хочется помогать детям, я попрошу Дэде придумать что-нибудь специально для тебя.

— Мне не нужно, чтобы папин пресс-секретарь что-либо для меня устраивал.

— Ладно, не хочешь, чтобы я тебе помогала, тогда сама со всем разбирайся. Можешь пойти помастерить кукол с больными раком детьми, только прошу тебя, бога ради, не лезь в гетто, или…

Но Селестия так и не закончила предложения, потому что именно в эту секунду одна из проходивших мимо официанток споткнулась и опрокинула бокал шампанского прямо на рукав ее платья. Резко вздохнув, Селестия с ужасом отшатнулась назад, а потом с яростью набросилась на официантку:

— Ах ты, неуклюжая маленькая…

— Мама, успокойся, все в порядке. — Порция ухватила мать за руку, но та сразу же высвободилась.

— Я прослежу, чтобы тебя уволили.

— Мам, давай я сама со всем разберусь. — Порция нервно оглянулась, но, кроме неудачливой официантки, вокруг никого не было. — Иди в ванную и постарайся все отмыть, не волнуйся, от шампанского пятен не остается, все будет в порядке.

Но Селестия лишь молча разглядывала напуганную девушку. Порция слегка подтолкнула мать в нужном направлении:

— Иди, я поговорю с ее начальниками и со всем разберусь.

— Эту неуклюжую дрянь и на пушечный выстрел нельзя подпускать к такой работе, — презрительно бросила Селестия и наконец-то ушла.

— Меня зовут Джинджер, раз уж вы собрались разговаривать с моими начальниками.

Порция примирительно подняла руки:

— Слушай, я не собираюсь ни с кем разговаривать, но советую тебе сегодня больше не попадаться Селестии на глаза.

— Не собираешься? — удивленно моргнула Джинджер.

— Конечно нет. Нельзя же увольнять человека из-за простой случайности.

— Случайность. Точно. — Джинджер самодовольно улыбнулась и сразу стала чем-то неуловимо знакомой. — Спасибо.

— Подожди… — Порция ухватила девушку за руку, одновременно слегка посторонившись, пропуская двух официантов. — Ты это специально сделала?

— Облила твою мать шампанским? С чего бы это? — Джинджер снова улыбнулась, и Порция опять уловила нечто смутно знакомое. Словно она должна была знать эту девушку.

— Не знаю, — честно признала она. — Но по-моему, довольно сложно выплеснуть шампанское из одного бокала, не опрокинув при этом всех остальных.

— Так ты собираешься на меня жаловаться или нет?

— Зачем ты это сделала?

— Что? Облила некую даму, прилюдно оскорблявшую собственную дочь? Зачем бы мне это делать? — С этими словами Джинджер явно собралась уйти, но не успела она сделать и двух шагов, как обернулась и добавила: — Слушай, я, конечно, понимаю, что это не мое дело, но на твоем месте я не стала бы безропотно все сносить. Родственники не должны так друг с другом обращаться.

— Не должны. — Порция никогда не питала иллюзий насчет собственной матери, но почему-то решила оправдываться перед этой странной незнакомкой. — Я знаю, что порой мама ведет себя как настоящая стерва, но мне не остается ничего, кроме как делать вид, что она действует в моих собственных интересах. И в таких вопросах она почти всегда права, а я ошибаюсь. Если она говорит, что люди неправильно поймут эти фотографии, значит, скорее всего, они уже неправильно их восприняли.

— Возможно, но тебе-то какое дело?

— Я живу среди этих людей.

— Люди бывают разные, но семья всегда должна быть за тебя. Что бы ни случилось. — Джинджер нахмурилась. — И плевать на весь мир.

В словах официантки звучало столько ярости, что Порция снова пригляделась к девушке и вновь уловила в ее чертах что-то невероятно знакомое.

— Мы раньше встречались?

Джинджер так резко шагнула назад, что бокалы на ее подносе опасно покачнулись.

— Нет, — выдохнула она и убежала прежде, чем Порция успела еще что-нибудь добавить.

Но теперь у Порции не осталось никаких сомнений. Они точно встречались. Она по глазам видела… По глазам. Глаза Джинджер.

От пришедшего понимания она едва не задохнулась. У этой девушки такие же глаза, как у Далтона Кейна.

И стоило ей это понять, как все встало на свои места. Черты девушки, вспышка необузданной ярости, точь-в-точь как у Гриффина Кейна. И улыбочка, как у Купера. Джинджер являлась прямо-таки идеальным сочетанием всех трех братьев. Правда, более изящным и женственным. А значит, она наверняка приходится им сестрой.

Возможно, Порция смогла бы отмахнуться от этой мысли, если бы не одно обстоятельство. У Далтона, Гриффина и Купера действительно была единокровная сестра. Они все знали о ее существовании, но совершенно не представляли, где и как ее искать.

Так неужели Порция только что случайно нашла эту пропавшую наследницу?

Весь оставшийся вечер она безуспешно пыталась отыскать среди официантов Джинджер, но та бесследно исчезла, и, вернувшись домой, Порция твердо решила разыскать девушку. Не то чтобы ее сильно заботила вся эта история с пропавшей наследницей, но так она, по крайней мере, могла чем-то заняться и отвлечься от невеселых мыслей.

Почему все считают, что, раз ее бывший муж скоро станет отцом, они имеют право открыто ее обсуждать? Или потому, что некий неизвестный доброхот сфотографировал, как она играет в баскетбол с неблагополучными подростками? Почему-то другие могут творить что угодно, и никого это не волнует.

Да и Каро Кейн… Ей как-то удавалось держаться, несмотря на бесконечные измены Холлистера Кейна, но стоило им развестись, как все сразу же начали ее обсуждать.

Правда, не только Каро, но и самому Холлистеру пришлось заплатить за свои похождения. В прошлом году, когда его здоровье основательно пошатнулось, он получил письмо от одной из бывших любовниц. Узнав, что Холлистер находится при смерти, она решила напоследок немного его помучить, заявив, что у него есть дочь, которую он никогда не видел и уже не увидит.

Кем бы ни была эта женщина, она явно отлично знала Холлистера, раз понимала, в какую ярость придет этот мерзавец, больше всего на свете любивший манипулировать людьми, узнав, что у него есть неподвластная ему дочь.

Получив это письмо, Холлистер созвал всех троих сыновей, Далтона и Гриффина, рожденных в браке, и своего незаконного отпрыска, Купера, и потребовал, чтобы они нашли его дочку и ввели в семью, объявив, что тот из них, кто найдет пропавшую сестру, станет единственным наследником. А если они не успеют найти ее прежде, чем Холлистер умрет, то все его состояние достанется государству.

Эта задача, которую он поставил перед сыновьями, окончательно разделила семью и стоила ему брака, но даже теперь, год спустя, наследницу так и не удалось отыскать, а здоровье самого Холлистера значительно улучшилось. В последний раз, когда Порция его видела, этот злой и язвительный старик уже явно не собирался прощаться с миром и, как никогда, горел желанием отыскать неизвестную дочь.

Так неужели Порция действительно случайно отыскала эту девушку?

Насколько она знала, Далтону с Гриффином удалось установить, что она родилась где-то в Техасе, но это еще ничего не значило, ведь в Техасе живет более тридцати миллионов человек.

Но пока что за всю жизнь Порции доводилось встречать лишь пятерых человек с таким необычным голубым оттенком глаз. Холлистера с сыновьями, а теперь еще и Джинджер. Эта девушка с улыбочкой Купера и целеустремленностью Далтона невероятно походила на Кейнов.

Вот только ей-то какое дело? Ну и что, что официантка в отеле выглядит так, словно она могла бы быть сестрой Далтона? К самой Порции это не имеет ни малейшего отношения.

Вот только, вспоминая яростные и нетерпимые слова Джинджер об отношениях между родственниками, ей почему-то нестерпимо хотелось обогреть и защитить эту совершенно незнакомую девушку. Но если пропавшая наследница — это действительно именно она, то рано или поздно ее и так кто-нибудь найдет. И ее жизнь бесповоротно изменится. А она явно к этому не готова.

Ей придется жить в мире полном сплетен и слухов, где каждый твой шаг безжалостно обсуждают и критикуют, где матери публично оскорбляют своих дочерей, а разведенные женщины превращаются в каких-то отверженных. Да, как только ее найдут, ей придется жить в мире богатых и знаменитых, но при этом ее будут ежесекундно окружать грязь и лицемерие окружающих.

Но, может, она окажется одной из немногих, кому даже в этом мире удастся найти свое счастье и прожить достойную жизнь?

Глава 2

В юности все считали Порцию безрассудной, взбалмошной и неуправляемой, но последние пятнадцать лет она старательно работала над собой, и теперь ее уже никто, ну или почти никто, не мог бы назвать безрассудной.

Она уже далеко не та девчонка, что, не задумываясь, могла набить татуировку во время летних каникул или делала стойку на голове в самых причудливых нарядах. Эта Порция безвозвратно осталась в прошлом.

И когда через пару недель после благотворительного бала она собрала чемоданы и села в самолет, это было не пустым капризом, а взвешенным решением. В конце концов, разве не логично, что после нескольких месяцев напряженной работы ей нужно пару недель отдохнуть? А домик Кэллаханов на озере Тахо она и до этого часто посещала, так что она вовсе не бежит из Хьюстона, не в силах выносить бесконечные сплетни. Это всего лишь обычный, заблаговременно спланированный отпуск.

Ну, а в том, что она слегка пересмотрела маршрут, выделив четыре часа на Денвер, тоже нет ничего необычного. Она же никогда не любила длительные перелеты, да и вообще аэропорты недолюбливала.

И разумеется, нет ничего необычного в том, что заодно она решила навестить в Денвере единственного знакомого. Брата своего бывшего мужа, Купера Ларсона, бывшего когда-то превосходным сноубордистом, а ныне переквалифицировавшегося в успешного бизнесмена, одновременно являвшегося владельцем и генеральным директором компании «Флайт», главный офис которой по невероятному совпадению располагался именно в Денвере. И помимо всего прочего, скорее всего, Купер — единственный человек, что сможет ей помочь отыскать пропавшую наследницу Кейнов.

Добравшись на такси до солидного, но при этом весьма современного на вид здания, где располагался главный офис «Флайта», Порция рассчитывала с легкостью пробраться мимо секретарши, но вместо молодой голубоглазой блондинки, с которой она наверняка бы справилась, ей пришлось иметь дело с пятидесятилетней дамой, которую, судя по бейджику на груди, звали миссис Лоренцо.

— Как вы сказали, вас зовут?

— Порция Кэллахан!

— Хм… — Почтенная дама подозрительно смерила Порцию взглядом, словно пыталась уличить во лжи, а затем повернулась к компьютеру и начала что-то печатать.

Но, видимо почувствовав неуверенность Порции, оторвалась от монитора и вновь неодобрительно на нее взглянула.

— Я его невестка, — добавила Порция.

— У мистера Ларсона всего одна невестка, Лэйни Кейн, обворожительная молодая леди, но вы — не она.

Порция нервно сглотнула. Отлично, еще один совершенно незнакомый человек смотрит на нее свысока и восхищается Лэйни.

— Я его бывшая невестка.

— Понятно. — Секретарша произнесла это таким тоном, словно Порция добровольно встала в ряды человеческих отбросов. — Мистер Ларсон уехал на деловую встречу и вернется еще нескоро. Может быть, зайдете в другой раз?

Порция глянула на часы. До самолета остается еще два часа.

— Лучше я его подожду.

— Хорошо. — Миссис Лоренцо холодно улыбнулась. — Как только он вернется, я сообщу, что вы его ждете.

Вздохнув, Порция с журналом в руках устроилась на стуле, но читать не стала, а вместо этого невидящим взглядом уставилась на картины на стенах. Она пыталась разобраться в себе. Ну сколько можно притворяться? Если бы она действительно все заранее спланировала, а не поддалась сиюминутному желанию, то не стала бы врываться к Куперу в офис, надеясь, что как-нибудь сумеет пробраться мимо бдительной секретарши. Если бы она действительно что-нибудь продумала наперед, наверняка бы позвонила и договорилась о встрече. Или лучше предложила бы вместе пообедать. А еще лучше просто позвонила бы и прямо по телефону все и рассказала бы.

Почему бы ей и не позвонить бывшему деверю? Она же периодически звонила ему, пока была замужем за Далтоном, да и после развода пару раз звонила, прося внести пожертвования в фонд «Надежды»…

Но почему-то сейчас, вместо того чтобы просто позвонить, решила изменить свой маршрут и лично с ним встретиться. Но зачем? Стараясь справиться с растущей паникой, Порция огляделась по сторонам. Что она тут забыла? И какое ей вообще дело до совершенно незнакомой девушки? Неужели все это из-за редкого оттенка глаз Джинджер?

Глупо. Неразумно. Совершенно иррационально.

И именно поэтому-то она и решила встретиться с Купером лично. Потому что все это глупо и нелогично. Порция отлично понимала, что если сразу за все это не возьмется, то потом уже никогда не соберется. А если бы она позвонила по телефону, то наверняка бы запаниковала и заговорила бы о чем-нибудь другом. А приехав сюда, она просто не оставила себе выбора.

Когда занимаешься делами, так же как и при спуске со склона на сноуборде, талант и подготовка важны, но лишь до известной степени. В определенные моменты все зависит от одной лишь удачи. А это плохо.

Купер Ларсон никогда не был особенно удачлив. Целеустремлен, талантлив, умен, а при необходимости и весьма жесток — это да, но не удачлив.

Правда, его это никогда особо не волновало. В конце концов, раз на удачу никак нельзя повлиять, то и переживать лишний раз бессмысленно. Нужно всего лишь до мелочей продумывать самое важное, не оставляя даже крохотных мелочей на произвол судьбы. Именно поэтому, назначив заседание совета директоров в конференц-зале одного из ближайших отелей на вечер, Купер уже с утра отправился все там проверить, а потом еще и успел заскочить в офис, чтобы взять кое-какие бумаги и быстро пообедать.

А по возвращении его ждал сюрприз в лице Порции.

Застыв на пороге, Купер несколько секунд удивленно ее разглядывал.

— Порция? — спросил он, как дурак. — Что ты здесь делаешь?

— У меня в Денвере пересадка, и я решила, что заодно мы можем немного поговорить.

Купер внимательно присмотрелся к бывшей невестке. Сжатый в руках журнал, побелевшие костяшки пальцев, напряженные морщинки возле глаз… После того как они с Далтоном разошлись, Купер редко виделся с Порцией, черт, да он с ней редко виделся и пока они были женаты, но она так откровенно нервничала, что этого просто нельзя было не заметить.

— Пойдем ко мне в кабинет, — махнул он, прекрасно понимая, что уже не успеет сделать все задуманное. И добавил, обращаясь к секретарше: — Пока что сама отвечай на звонки.

— Как скажете, — недовольно нахмурившись, согласилась миссис Лоренцо. — Позвонить вам, когда до заседания останется полчаса?

Хорошо, когда есть человек, готовый за тебя сверяться с графиком.

— Лучше за двадцать минут.

Если забыть об обеде, еще вполне можно все успеть.

Пропустив Порцию вперед, Купер невольно залюбовался стройной, подтянутой фигурой. Все как он любит. Высокая блондинка в обтягивающих джинсах. Что может быть лучше?

Вежливо предложив даме кресло, сам Купер садиться не стал, а лишь облокотился бедром о стол. Его и так ждет бесконечное заседание, а засиживаясь слишком долго за столом, он всегда чувствовал себя словно зверь в клетке. Или несчастный школьник, вынужденный по полдня торчать за ненавистной партой.

— В чем дело? — спросил он, как только Порция уселась.

Прежде чем ответить, она зачем-то встала.

— Кажется, я нашла пропавшую наследницу.

— Кого?

— Пропавшую наследницу Кейнов. Ту; что так отчаянно разыскивают Далтон с Гриффином. Вашу сестру. Я ее нашла.

— Что? — Купер удивленно нахмурился. Он настолько не ожидал ничего подобного, что мозг отказывался воспринимать ее слова. — Я даже не знал, что ты тоже ее ищешь.

— А я и не искала! — Порция принялась расхаживать по комнате. — Просто случайно наткнулась на нее на благотворительном банкете «Надежды». Ей лет двадцать, она рыжая, но наверняка крашеная. И главное — глаза. Как у Кейнов.

Купер старательно усмехнулся, но при этом внутренне напрягся.

— Как у Кейнов? Это голубые, что ли?

Порция замерла рядом с книжным шкафом, выполнявшим чисто декоративную функцию, но что-то ему подсказывало, что вместо того, чтобы изучать корешки книг, она собирается с мыслями.

— Не говори так, словно не понимаешь, о чем я. — Порция устало вздохнула. — Есть вещи, которые у женщин получаются лучше, чем у мужчин. В том числе они лучше запоминают лица. И различают цвет глаз. Поверь мне, глаза Кейнов весьма и весьма необычны. Я целых десять лет каждый день смотрела Далтону в глаза и успела досконально изучить их оттенок. И я не встречала его ни у кого, кроме Холлистера и его сыновей. Эта девушка, которую я случайно встретила, — ваша сестра. Думаю, для тебя это должно что-то значить.

Купер задумчиво уставился на Порцию.

На восемьдесят, нет, на девяносто процентов она всегда была именно той ледяной принцессой, которой пыталась казаться, но Купер-то знал, что у этой красотки есть и обратная сторона. Он до сих пор не мог забыть, как застал ее в стойке на голове за пять минут до свадебной церемонии, и стоило ему только увидеть Порцию, как он невольно вспоминал длинные ноги и розовые трусики с котятами. Хотя в этом нет ничего удивительного, мужчины никогда подобного не забывают. Так же как и острые приливы желания, даже если вызвавшая их женщина целый десяток лет живет в законном браке с твоим братом.

Но они уже развелись, и теперь она здесь, в его офисе, далеко от дома, и говорит то, что вполне могла сказать и Далтону. Ну, и как все это понимать?

— Ладно, пусть даже это та самая девушка. Наследница. Но зачем тебе понадобилось ехать ко мне? Не проще было бы просто позвонить Далтону? — Только теперь до Купера дошло. Разумеется, она не будет звонить Далтону. Бывшему мужу. Нет, со стороны все, конечно, выглядело вполне прилично, но кто знает, как все прошло для самой Порции? И то, что она до сих пор общается с Каро и Холлистером, вовсе не значит, что она хочет, чтобы Далтон выиграл гонку и унаследовал все состояние. — Не обращай внимания. Извини за дурацкий вопрос. Понятно, что ты не хочешь преподнести ему кучу денег на блюдечке с голубой каемочкой, но почему ты не поговорила с Гриффином?

— Потому что он никогда меня особо не жаловал. Да и сомневаюсь, что он вообще мне поверит. Но главная причина та же, что и с Далтоном.

— Та же? Бог ты мой, только не говори, что ты и за ним замужем побывала.

Порция удивленно на него посмотрела, а потом слегка нахмурилась:

— Очень смешно. Конечно, ты прав, сейчас я совсем не горю желанием общаться с Далтоном, но дело не в этом.

— А в чем?

— Я не могу ничего ему сказать, потому что он слишком сильно хочет все узнать.

Судя по ее тону, это и последнему дураку должно быть ясно.

— Ты не можешь ему сказать, что нашла девушку, потому что он хочет ее найти? — медленно переспросил Купер, безуспешно пытаясь разобраться в происходящем.

— Именно! Ты только подумай, если с Холлистером что-то случится до того, как отыщется эта наследница, компанию выставят на торги, и ее по кусочкам растащат его заклятые враги. Конечно, Далтон там больше не работает, но это еще ничего не значит. Он все равно не захочет, чтобы дело всей его жизни пошло прахом. А о самой сестре он и на секунду не задумается.

— То есть ты ничего не сказала Далтону, потому что беспокоишься о судьбе наследницы?

— Именно. Должен же хоть кто-то подумать о том, что лучше для бедной девушки.

— Говоришь, бедная девушка? — Купер насмешливо приподнял бровь. — Если ты права, эта бедняжка стоит несколько миллионов долларов. Наверняка она никогда о такой сумме и не мечтала. Так что не стоит называть ее бедной.

В ответ Порция пристально на него посмотрела, а потом осторожно улыбнулась.

— Наверное, я выбрала не самое подходящее слово, но думаю, ты согласишься, что если ее найдут Далтон с Гриффином, то ее ждет не самое простое время.

— И как это понимать?

— Так, что Кейны живут в том мире богатства и власти, какой большинство обычных людей даже не могут себе представить. Мы оба отлично понимаем, что неподготовленного человека этот мир поглотит без остатка, а эта девушка совсем не привыкла к деньгам.

— Откуда ты знаешь, что она бедная? Ты так решила по ее одежде или она успела что-то сказать, пока ты разглядывала ее кейно-голубые глаза?

— Не смешно. Поверь, я знаю, о чем говорю. Она — обычная официантка, выкрашенная в рыжий цвет и с сережкой в носу.

— Думаешь, богатые дети не бунтуют? Тогда ты серьезно заблуждаешься, я успел сколотить неплохое состояние, работая в сфере, рассчитанной именно на таких деток.

— Вот именно. Когда богатенький сынок хочет взбунтоваться, он летит в Юту кататься на сноуборде, но у тех, кто проводит всю юность работая официантом в отеле, просто нет ни времени, ни денег на подобные выходки.

Да, похоже, она права. Да и почему бы просто не помочь Порции? В конце концов, она всегда ему нравилась. Даже больше, чем просто нравилась. Но в этом-то частично и заключалась проблема. Неудобно, когда жена брата тебе больше чем просто нравится. Но теперь она ему больше не жена.

Опять он отвлекся. Что бы он там ни чувствовал к самой Порции, не слишком приятно сознавать, что его помощь нужна ей лишь потому, что он сам совсем не вписывается в ее богатый мир.

— Я ничего не сказала Далтону, потому что он не задумываясь бросит эту девушку в самый центр водоворота. И не потому, что он плохой, а просто дело для него всегда было на первом месте.

— А я, по-твоему, задумаюсь?

— Ты? — Порция пожала плечами. — Чутье подсказывает мне, что ты лучше нас всех понимаешь, что ждет эту девушку. В лучшем случае она принадлежит среднему классу, и если она безо всякой подготовки с головой окунется в наш мир…

— Ладно, я уловил твою мысль. — Резким взмахом руки Купер оборвал ее на полуслове. Черт, неужели, когда он начал жить с Кейнами, все думали о нем точно так же? — Подозреваю, что все будет не так страшно. Базовую подготовку ей уж точно дадут.

— Ты так ничего и не понял? — В глазах Порции светилось самое настоящее отчаяние. — Я пытаюсь ее защитить.

— Отлично. Тогда можешь сама взяться за ее обучение, ну или что там тебе кажется правильным. Думаю, никто не станет возражать, если ты возьмешь ее под свое крылышко, только я-то тут при чем?

— При том, что если я права, то она не только дочь Холлистера, но и твоя сестра, а значит, имеет к тебе самоепрямое отношение. — Слегка склонив голову, Порция пристально его разглядывала. — К тому же я не поверю, если ты скажешь, что совсем не хочешь выиграть эту гонку. Сделать то, что не удалось ни Далтону, ни Гриффину. И получить кучу денег.

Как же он устал от этих дурацких игр… Раз не можешь добиться желаемого просьбами, почему бы не натравить близких людей друг на друга? Именно этим Холлистер и занимался всю жизнь.

— Деньги Холлистера меня никогда не интересовали. — Купер резко оттолкнулся от стола. — Иначе вместо того, чтобы заниматься своим собственным делом, я бы всю жизнь на него батрачил.

— Деньги тебе не нужны? Ну и ладно, тогда можешь отдать их мне.

— Тебе они нужны ничуть не больше, чем мне самому.

— Купер, пожалуйста…

— Зачем? — коротко спросил он. — С чего тебя вдруг так волнует судьба этой девушки?

Порция резко вздернула подбородок.

— Потому что родственники должны заботиться друг о друге. Вот почему.

— Но ты больше не часть нашей семьи.

На несколько секунд Порция замерла, и Купер мог бы поклясться, что она даже не дышит. Черт, можно подумать, он ее ударил.

— Ты прав, — придя в себя, согласилась Порция. — Я больше не часть вашей семьи. Но я много лет с вами общалась и лучше кого бы то ни было понимаю, как порой непросто жить с Кейнами. Я годами боролась, пуская в ход и ногти и зубы, завоевывая уважение Каро, а возвыситься в глазах Холлистера мне так и не удалось. И к стыду своему, вынуждена признаться, я давным-давно даже перестала пытаться что-то доказать этому жесткому и жестокому Человеку. Что же касается Каро, я люблю ее, словно она мне родная мать, но при этом очень сильно удивлюсь, если она примет эту девушку с распростертыми объятиями. Особенно учитывая то, как Холлистер обращался с ней после развода. — Порция старательно выдохнула, словно пыталась доказать, что сама к этой девушке ничего не чувствует. — Ладно, как бы там ни было, она просто часть твоей семьи. Неужели ты совсем не хочешь ей помочь?

Совершенно незнакомой девушке? Родство которой к тому же еще никак не доказано? Сложный вопрос. Семейная политика Кейнов никогда его не интересовала. Совсем. Плевать ему на компанию. И на самого Холлистера. Все это его не касается. Да и вообще, что-то слабо ему верится в историю Порции…

— Ладно. — Он пристально на нее посмотрел. — А теперь выкладывай все остальное.

— Ты о чем? — удивленно моргнула она.

— Неужели ты думаешь, я поверю, что ты прилетела сюда просто потому, что почувствовала небывалый прилив родственных чувств к девушке, с которой провела каких-то пять минут?

— Хорошо. Тебе нужны конкретные причины? Пожалуйста. Я знаю, тебе не нужны деньги Холлистера, поэтому надеюсь, что ты отдашь их мне.

Несколько секунд Купер пристально ее разглядывал. Упрямо вздернутый подбородок, блестящие глаза… Что-то тут не то.

— Как скажешь.

Посмотрим, что будет дальше.

— Понимаешь… После развода я осталась на мели. Мне нужны деньги.

— На мели?

— Именно. У меня ничего не осталось.

— Неплохая попытка, но я не верю.

Порция состроила очаровательную гримаску.

— Но это правда.

— Когда вы с Далтоном поженились, отец сказал, что дедушка с бабушкой оставили тебе вклад в пятнадцать миллионов. И я знаю, что Далтон не трогал этих денег. Поэтому, если ты не начнешь убеждать меня, что успела за два года потратить пятнадцать миллионов…

— Неужели ты думаешь, что я совсем не умею обращаться с деньгами? — вздохнула Порция.

— Нет. Но я верю, что тебе нужны деньги. Зачем?

Явно подбирая слова, Порция слегка нахмурилась.

— Ты, случайно, в последнее время не разговаривал с Каро?

— С Каро? — удивленно переспросил Купер. — Нет. Да и с чего бы вдруг?

— Потому что после развода ей пришлось несладко. И я подумала… если тебе действительно не нужны деньги Холлистера, мы могли бы часть этой суммы отдать ей.

— Ей нужны деньги? О чем это я? Конечно, ей нужны деньги. Наверняка этот ублюдок отобрал у нее последний грош. Далтон с Гриффином в курсе?

— Не думаю. В последнее время мы стали необычайно близки, но она даже мне ни в чем не призналась. Хотя я и так все вижу. К тому же они ее сейчас не слишком-то жалуют.

— Точно, — согласился Купер. Загадочное письмо перевернуло всю их жизнь, и ни Далтон, ни Гриффин не стремились выяснить, что оно написано не бывшей любовницей, а озлобленной женой. — Значит, — Холлистер ободрал ее как липку, но она слишком горда, чтобы попросить у сыновей финансовой поддержки. И при этом ты думаешь, что она согласиться взять денег у меня?

— Понимаю, ты ее не любишь…

— Да нормально я к ней отношусь.

— Как скажешь.

Мачеха есть мачеха, но это еще не значит, что они были заклятыми врагами или что Купер мечтал увидеть, как она доживает остаток жизни на улице.

— У нас с ней нормальные отношения, но я все равно не думаю, что она согласится взять мои деньги.

— Если это будут деньги Холлистера, она вполне может согласиться. Думаю, она обрадуется возможности хоть так на нем отыграться. — Порция решительно сжала губы. — На это-то я точно сумею ее уговорить.

Возможно. Но это все равно ничего не меняет.

— Слушай, не то чтобы я не хочу ей помогать, но у меня совсем нет на это времени. Да и вообще это не мое дело.

— Но Каро…

— К тому же я вполне могу ей и так помочь. Для этого не нужно искать никаких пропавших наследниц. — И он обязательно ей поможет. Только не сейчас. Купер глянул на часы. — И меня уже ждут на заседании. Извини, Порция.

Еще раз взглянув на бывшую жену брата, Купер мысленно вздохнул. Какая же она все-таки красивая! Такая красивая, что порой ему было едва ли не больно на нее смотреть. И при этом совершенно недоступная. Она казалась Куперу невероятно хрупкой и способной разбиться от малейшего прикосновения. Вот только он никак не мог решить, что же разобьется: настоящая женщина или та маска, за которой она всегда пряталась.

Целый десяток лет Порция была женой его брата, и Купер старался держаться от нее подальше. Да и теперь, когда она осталась одна, он не собирался ничего менять. В конце, концов, он еще в детстве успел на собственной шкуре испытать, что значит быть чужаком в ее привычном мире. Что значит быть ублюдком Холлистера Кейна и мечтать о том, что никогда не сможешь заполучить.

Он отлично понимал, как сложно будет неизвестной сестре приспособиться к этому новому для нее миру. Вот только что бы он ни попытался для нее сделать, это не будет иметь никакого значения. Либо она и так достаточно сильна, чтобы все выдержать, либо нет. Ей придется самой найти свою дорогу в жизни. Как когда-то пришлось и ему самому.

— У нее такая же улыбка, — вдруг заметила Порция. — Если, конечно, для тебя это что-то значит.

Купер на долю секунды замер на месте.

— Пока ты о ней думаешь, с ней точно ничего не случится.

С этими словами он вышел из кабинета, оставляя за спиной и весь этот разговор, и саму Порцию. Заседание. Вот о чем ему сейчас нужно думать. Ему не нужны ни семейные драмы Кейнов, ни сестра. И уж тем более ему не нужна бывшая жена его брата.

Глава 3

Несколько часов спустя Купер гордо восседал во главе длинного стола, наблюдая, как все его мечты утекают в канализацию.

Совет директоров отклонил его предложение. Абсолютным большинством голосов.

Без какой-либо надежды на будущий успех.

Девять из двенадцати директоров не захотели, чтобы компания занялась гостиничным делом. Купер точно знал, что мог бы заработать сотни миллионов на привилегированном сноубордическом курорте, но совет явно не разделял его точку зрения.

Все уже расходились, не смея поднять на него глаз, и Купер лишь с огромным усилием сдерживался, чтобы не запрыгнуть на стол и не врезать Робертсону по лицу. Этот шестидесятилетний мерзавец был в совете директоров с самого начала. За долгую жизнь он успел накопить бесценный опыт, внесший значительный вклад в развитие их дела, но воображение у него отсутствовало начисто. Его интересовало лишь то, что можно просто и реально продать в магазине, а идея с отелями ему сразу же не понравилась. Куперу казалось, что он сумел заручиться поддержкой остальных членов совета. Но он ошибся.

Уставившись в разложенные на столе бумаги, Купер дождался, пока с тонущего корабля сбегут все крысы, и только тогда посмотрел на двоих оставшихся людей. Дрю Дэйвис, единственный, кроме него, настоящий сноубордист в совете, и Мэтт Боллард, технический директор экологической энергокомпании и по совместительству хороший друг Купера.

— Ты провалился, — задумчиво заметил Дрю.

— Вовсе нет. — При всем желании Купер не сумел вложить в голос уверенности.

— Ну конечно, ты обла…

— Нет, я еще сумею их переубедить.

На кону стояло слишком многое. Да и вообще, речь идет о его компании, а она всегда поставляла на рынок все самое лучшее для сурового зимнего спорта. Лучшие сноуборды, лучшие куртки, лучшее термобелье. И у Купера не было ни малейших сомнений в том, что они действительно лучшие. Во-первых, абсолютное большинство моделей он разрабатывал лично, продумывая малейшие детали, а во-вторых, потому что лучшие сноубордисты со всего мира стремились заполучить его товары. Отлично понимая, что от качества снаряжения зависят людские жизни, Купер всегда стремился к идеалу. Ну и о прибыли забывать не стоит, хотя деньги никогда не стояли для него на первом месте. Подобная целеустремленность и неодолимая тяга к перфекционизму уже давно превратили его в живую легенду как в мире сноубордистов, так и в деловом мире…

Так почему же тогда совет на этот раз не поверил, что он знает, как лучше поступить?

— И как же ты собираешься их убеждать? — уточнил Мэтт, откидываясь на спинку стула.

Стоило только заседанию закончиться, как он сразу же вытащил ноутбук и теперь что-то увлеченно печатал. Поразительный человек. Один из тех, кто каким-то непостижимым образом способен делать несколько дел одновременно. И при этом хорошо делать. Видимо, это потому, что он чертовски умен. А еще он стал первым инвестором компании. Точнее, Мэтт просто как-то подошел к Куперу после очередных соревнований и предложил выдать денег на создание компании, которая тогда существовала лишь в виде бизнес-плана, а потом за годы плодотворного сотрудничества они успели стать настоящими друзьями.

Куперу совершенно не нравилось, что за его проект проголосовали лишь его лучшие друзья. Можно даже подумать, что они отдали ему свои голоса из жалости.

Купер пристально на них посмотрел.

— Неужели вы тоже считаете, что лучше закупить очередную партию оборудования на наши заводы?

— Не лучше, — признал Дрю. — Но при этом гораздо надежней.

— Я все продумал. Мы ничем не рискуем, — упрямо повторил Купер.

— Ты хочешь вложить в свой проект сорок миллионов долларов. Это огромная сумма. Ясное дело, совет не хочет рисковать.

— Можно взять кредит. Мне нужно всего полтора года. Я уже выбрал отличное место, к тому же там уже есть отель…

— Старая пыльная развалюха, — поправил Мэтт.

— Конечно, его нужно немного обновить, но согласно заключению экспертов здание отвечает всем нормам безопасности и простоит еще не один десяток лет. — Купер точно знал, что сможет полностью преобразить это захудалое местечко. — И там отличные склоны. Как только мы возьмем дело в свои руки, оно сразу же начнет с лихвой окупаться. Вы же понимаете, что я прав.

— Да, — согласился Дрю. — Мне действительно кажется, что ты прав, но совет интересует лишь простейший путь к прибыли.

— И дело не только в сорока миллионах, — заметил Мэтт, все так же не отрываясь от компьютера.

— А в чем же тогда?

— В восприятии реальности. — Мэтт все же соизволил оторваться от экрана. — Да ладно тебе, можно подумать, ты не знаешь, что у тебя репутация отчаянного и рискового парня. Тот случай с моделью после Олимпийских игр, когда тебе сделали предупреждение, до сих пор у всех на слуху. А еще все знают, что первые пару лет компания держалась на плаву лишь потому, что ты вкладывал в нее свои личные деньги.

— Судя по твоим словам, совет проголосовал не против идеи, а против меня самого.

— Репортеры обожают такие истории. — Мэтт пожал плечами. — Из них получаются отличные сюжеты, но, на вкус потенциальных инвесторов, ты слишком много рискуешь.

— Однако такие риски всегда с лихвой окупаются.

— Ошибаешься.

— Нет. Каждый предпринятый мной в деле рискованный шаг всегда окупался.

— Пока что да. Но сперва тебе не слишком-то везло, да и в любом случае рано или поздно ты оступишься.

— То есть ты хочешь сказать, что все решили, что мое время закончилось.

— Именно.

— Но сейчас я совсем не рискую! Когда я закончу с отелем, там соберутся лучшие в мире сноубордисты. Если бы я играл в гольф и решил построить очередной гольф-клуб, потенциальные инвесторы в очередь бы передо мной выстроились!

— Возможно. — Мэтт снова пожал плечами и взялся за компьютер. — Но гольф — это совсем другое дело. Это игра богатых. А ты всего лишь сноубордист.

Всего лишь сноубордист? Купер почувствовал, как в нем просыпается ярость. Конечно, Мэтт не имел в виду ничего личного, но все равно.

Может, сам Мэтт так и не думает, но остальные… Пусть Купер и возглавлял «Флайт» в три раза дольше, чем профессионально покорял склоны, а на счете у него было больше, чем человек способен потратить за всю жизнь, причем все эти деньги до последнего гроша он заработал сам, в отличие от большинства богатеньких сынков. И он еще ни разу не принимал деловых шагов, которые бы полностью не окупились.

Но все это не имеет никакого значения. Важно лишь, что он оставил колледж, чтобы профессионально заняться сноубордом. И при этом никогда не афишировал свое родство с Кейнами, не желая ничего получать просто так, за одно лишь наличие богатого папочки. Конечно, после смерти матери он какое-то время жил с Холлистером и Каро, но никогда не распространялся о семейных связях. Но и не скрывал прошлого.

Если бы все не было так серьезно, Купер и сам бы сейчас над собой посмеялся.

Интересно, если бы он каждые пять минут напоминал, кто ему приходится отцом, чем бы закончилось заседание? Наверняка бы совет с восторгом подписался под его планом. А пока он сам прокладывает себе дорогу в жизнь, он так и останется для всех слишком рисковым парнем.

Так нечестно. Ну и ладно. Жизнь никогда не была к нему справедлива, и он уже давно научился выживать в любых условиях и не придавать излишне большого значения тому, что этого не заслуживало.

Подняв глаза, Купер заметил, что Мэтт с Дрю с тревогой переглядываются. Неужели они решили, что он молчит, старательно прикидывая, как бы побыстрее прикончить Робертсона? Отчасти они, конечно, правы, но волноваться им не о чем.

— Все в порядке, — широко улыбнувшись, объявил Купер.

— Ты уверен? — осторожно спросил Дрю.

— Да. Как раз на этот случай у меня готов план Б.

— Серьезно? — Мэтт удивленно поднял брови. — Помнится, ты как-то говорил, что запасные планы нужны только неудачникам, которым не хватает решимости довести до конца свою первую задумку.

Отличная фраза. Похоже, он действительно когда-то сказал нечто в этом роде.

— Ладно, тогда назовем это планом 2.0.

Мэтт захлопнул крышку ноутбука и встал:

— И что же это за план?

— Я докажу совету, что мой проект безопасен. И что я знаю рынок.

— Они уже проголосовали против. Без вторичного голосования ты не сможешь пустить на это дело деньги компании.

— Я слишком поторопился. Нужно было подождать с видео, но я гарантирую, что, когда все закончу, они сами будут мечтать, чтобы «Флайт» возглавил этот проект.

— И что же конкретно ты собираешься делать?

— Найму эксперта.

В итоге Порция все равно опоздала на самолет, но, к счастью, ее чемодан сняли с рейса и отправили ей в гостиницу, так что все получилось не так уж и плохо. Она потеряла всего один день, да при этом не слишком отклонилась от первоначального маршрута, но не могла избавиться от мысли, что вся эта поездка — бессмысленная трата времени.

Выбрав гостиницу неподалеку от офиса Купера, Порция решила с утра пораньше вернуться в аэропорт, ну а пока что насладиться красным вином и шоколадным пирожным с орехами и солено-карамельной глазурью.

Настоящие выходные начнутся завтра. Ее ждут целых две недели в уединенном летнем домике у озера. Можно будет прочитать полтора десятка книг, посмотреть кино, заняться йогой… Другими словами, она наконец-то сможет нормально отдохнуть и расслабиться.

Но пока что она никак не могла успокоиться, в сотый раз думая о случайно встреченной официантке. Дочери Холлистера Кейна.

Где-то в глубине души Порция понимала: Купер в чем-то прав. Это совершенно не ее дело. Да и вообще, с того дня, когда Холлистер объявил о существовании этой девушки, прошел уже почти год, и все это время Порция совершенно не думала о наследнице. Но теперь, когда она случайно встретила эту девушку, она просто не могла выкинуть ее из головы. Ведь уж кто-кто, а она знала, как жесток Холлистер. Он никогда не был идеальным свекром, а уж после того, как ее неспособность родить ребенка стала достоянием общественности, и вовсе ей проходу не давал. Если в такие минуты рядом с ней был Далтон, он всегда одергивал отца, но рядом он бывал нечасто. И тогда ее пыталась защищать Каро. Именно так они и сблизились. Сперва Порция очень переживала и расстраивалась, пока наконец-то не поняла, что дело не в ней, а в самом Холлистере.

Но сможет ли это понять и Джинджер? И сколько времени ей на это понадобится?

Ладно, Купер прав. Это не ее дело.

Но все равно. Раз он отказался ее искать, как ей самой помочь и Каро, и этой совершенно незнакомой девушке? Конечно, можно, еще попросить Далтона…

Встреча с родственниками навсегда изменит жизнь Джинджер. И далеко не обязательно в лучшую сторону. Но просто промолчать она не может. Чертов Купер. Ну что ему стоило согласиться? Раньше она была о нем куда лучшего мнения.

И тут в дверь постучали. Наконец-то! Шоколадное пирожное! Мужчины никогда не поступали так, как она рассчитывала, но уж шоколад-то ее еще никогда не подводил.

Но за дверью ее ждал не официант с пирожным, а прислонившийся к стене Купер. На нем был все тот же костюм, что и днем, только галстук исчез.

— Привет. Можешь сделать мне одолжение?

— Ты не пирожное, — едва слышно выдохнула Порция.

Удивленно моргнув, Купер слегка улыбнулся:

— Да вроде нет.

— А я заказывала пирожное. — Как же жалко это звучит. Женщина в одиночестве поедает в гостинице пирожные. Только татуировки с надписью «неудачница» на лбу ей для полного счастья сейчас не хватает. — С солено-карамельной глазурью.

Нет. Лучше не стало. Хорошо, хоть она про красное вино говорить не стала.

За пару часов до этого неожиданного вторжения Купер написал, что хочет поговорить, поэтому она отправила ему название своей гостиницы и честно ждала его больше часа, а потом решила, что он передумал, и совсем про него забыла.

— Можно войти? — не обращая внимания на ее бессвязное бормотание, спросил Купер.

Поборов желание сказать, что впустит его только с пачкой шоколадных пирожных, Порция слегка посторонилась, пропуская в небольшой номер с маленькой гостиной и кухонькой, рассчитанный на деловых людей и, следовательно, обставленный весьма аскетично. До прихода Купера Порция как раз собиралась посмотреть одну сопливую романтическую историю, которую к тому же уже до этого смотрела, и теперь во весь экран красовался кадр с названием фильма. Устыдившись собственного выбора, она торопливо выключила телевизор. Ну почему она не могла включить какой-нибудь боевик? Или современную комедию с глупым юмором?

Обернувшись, она увидела, что Купер пристально ее разглядывает.

— Что?

— Да ничего. Просто я еще никогда не видел тебя такой… — Купер не договорил, словно не мог подобрать подходящего слова.

Опустив глаза, Порция оглядела удобные штаны для йоги и толстовку с капюшоном. Самая немодная одежда из всей, что у нее есть.

— Я не собираюсь извиняться за свой вид. Уже поздно, и ты сам ко мне пришел.

— Я разве сказал, что меня что-то не устраивает? Ты потрясающа.

В его глазах явно читалось удивление. А за этим удивлением пряталось что-то еще. Что-то такое, от чего у нее едва коленки не задрожали.

Черт. Порция только сейчас заметила, как он восхитителен. Все именно так, как она и любит. Никакого блеска и прилизанных углов. Суровая мужская красота, чем-то сходная с теми заснеженными склонами, что он стремится покорить на своем сноуборде. Но за этой суровостью прячется живой огонек и искрящийся юмор. И легкость, напоминающая солнечный блеск в морозный зимний день.

Как же редко в мужчинах встречается такое сочетание… Суровость и обезоруживающее очарование. Нужно быть настороже.

— Не нужно меня очаровывать. Просто говори, зачем пришел, чтобы я могла спокойно насладиться пирожным.

— Пока что у тебя еще нет пирожного, — резонно заметил Купер.

— Вот именно, так что у тебя еще есть время до того, как его принесут.

— Тогда мне лучше поторопиться.

И Купер действительно заговорил быстро и страстно, целых две минуты рассказывая, что хочет купить и обновить некий отель в южной Юте. Какой там замечательный снег и что там совсем нет отелей должного уровня.

Еще через полминуты, устав смотреть, как он расхаживает по крошечной комнатке, Порция уселась на диван, поджав под себя ноги. Когда в дверь постучали, он все еще говорил.

Вскочив, Порция махнула рукой в сторону двери:

— Мое пир…

Остановившись, Купер ухватил ее за руку:

— Подожди, я еще не закончил.

— Но мое…

— Ты сказала, у меня есть время до того, как ты начнешь наслаждаться пирожным. А оно пока что добралось только до двери. Дай мне еще тридцать секунд.

Как же сложно перед ним устоять…

— Слушай, по-моему, это отличная идея, и я не знаю, почему совет ее не одобрил, но какое все это имеет отношение ко мне?

— Возможно, отчасти совет действительно прав и я не слишком разбираюсь в запросах элиты. Я всего лишь простой парень из Денвера, оказавшийся неплохим сноубордистом. Но ты-то точно знаешь рынок. Я хочу, чтобы ты посмотрела на этот отель и сказала, действительно ли его можно преобразить в мечту богатеньких деток.

— Я совсем не разбираюсь в гостиничном деле.

— Я тоже. Но я и не прошу тебя ничего там делать. Мне нужно только твое мнение. Ты выросла в мире денег и…

— Купер, ты тоже вырос в этом мире.

— Вовсе нет. Я навещал его на летних каникулах, а потом еще в старшей школе прожил два жалких года под крышей Кейнов. И ты отлично понимаешь, что это далеко не то же самое. Я никогда не был частью этого мира. Ты сама сказала, что именно я должен озаботиться судьбой наследницы, потому что на собственной шкуре знаю, что значит быть чужаком в этом мире. А ты там родилась, и у тебя отличный вкус. И еще…

В дверь снова постучали, и Купер поднял руку, как бы прося дать ему еще времени.

— Неужели ты правда думаешь, что сможешь меня в чем-то убедить, если не пустишь к пирожному?

Разобравшись с официантом, Порция снова повернулась к Куперу и увидела, что он пристально ее разглядывает со смешинкой во взгляде. Может, все-таки не стоило отвлекаться на пирожное? Похоже, он уже успел что-то задумать.

— Если ты поможешь мне уговорить совет на покупку отеля, я помогу тебе найти дочку Холлистера. Готов выделить на это целую неделю. Нет, даже целый месяц. Как тебе такое предложение?

— Если я помогу тебе, ты поможешь мне?

— Именно.

Сердце Порции тревожно дрогнуло.

Разве она не этого хотела? Чтобы он помог ей с наследницей? Но если она сама станет ему помогать, тогда ей придется остаться в Денвере еще хотя бы на пару дней. Ну, или где там находится этот дурацкий отель. А еще ей придется провести достаточно много времени с Купером, и почему-то от одной этой мысли ей становилось как-то не по себе. При всем желании она просто не могла не замечать красоты и очарования этого человека. Не то чтобы ее это сильно волновало, но все же…

Чувствуя, что сейчас ей может помочь лишь свежая выпечка, Порция голодным взглядом уставилась на поднос с пирожным. Всего пара минут наедине с шоколадным пирожным. Разве она многого просит от жизни?

— Так ты согласна?

— А есть какая-то надежда, что, если я откажусь, ты оставишь меня в покое?

— На твоем месте я бы не стал на это рассчитывать.

Да, она явно просит слишком много.

— О чем ты сейчас думаешь?

— О том, что ты окончательно спятил. Похоже, ты слишком часто ударялся головой, покоряя свои склоны.

— Но ты же согласна?

— Я этого не говорила. — Порция широко улыбнулась, словно окончательно сдалась, и добавила: — А вообще нет. Я не собираюсь этого делать.

Купер тоже широко улыбнулся:

— Ошибаешься. Именно это ты и сделаешь.

— Я же сказала, что нет.

— Я слышал, но ты еще вполне можешь передумать.

— Не могу. — На самом деле Порция так не считала, но кому приятно, что его мысли можно так легко угадать?

— Можешь. Потому что ты в отчаянии. Ты проделала весь этот путь, чтобы все мне рассказать. А значит, ты действительно очень сильно этого хочешь.

— Нет у меня никакого отчаяния!

— В этом-то и проблема: когда слишком сильно чего-то хочешь, — не обращая внимания на ее слова, заметил Купер и улыбнулся еще шире, — сложно торговаться. Так что в следующий раз, когда тебе от меня что-то понадобится, постарайся вести себя поспокойней. Например, вместо того, чтобы бежать ко мне сломя голову, можно просто позвонить.

Черт, и как ему только удается так легко предугадывать все ее действия и замечать слабости? Да при этом еще и оставаться таким чертовски обаятельным…

Вздохнув, Порция скрестила руки на груди.

— Ладно, запомню на будущее.

Глава 4

Двадцать минут спустя Порция наконец-то доедала вожделенное пирожное, запивая его красным вином. Отдав ровно половину Куперу, она порезала свою порцию на крошечные кусочки и неторопливо поедала их вилочкой. Съев свою часть угощения буквально за пару секунд, Купер с удовольствием наблюдал за процессом.

— Так что ты скажешь?

Замерев с вилкой в руке, Порция слегка прищурилась.

— По-моему, тебе нужно отвезти в этот отель не меня, а совет. Покажи им заложенный в Нем потенциал.

— Прямо сейчас там есть лишь одна старая развалюха. Что-то мне подсказывает, что за ней они не сумеют разглядеть ничего другого.

— А ты создай видимость. Обеспечь им напитки и закуску, отвлеки внимание.

— Предлагаешь устроить там вечеринку?

— Скорее нечто вроде сноубордической выставки с фуршетом.

— Организуешь?

— Я пока что еще думаю.

— А ты не могла бы думать побыстрее?

— Не всем дана твоя скорость, к тому же… — Она взглянула на запястье, где вполне могли бы быть часы. Только их не было. — Сегодня понедельник и уже восемь часов вечера. Так что даже если я и соглашусь, ты все равно ничего не сможешь сделать в ближайшие двенадцать часов. И кажется, кто-то советовал мне стараться выглядеть менее отчаявшейся.

Подавшись вперед, Порция аккуратно положила вилку на тарелку, накрыла все это серебристой крышкой и отодвинула поднос, причем каждое ее движение было наполнено красотой и грацией. Да, эта женщина точно создана для одной лишь роскоши. Она буквально воплощение элегантности, а себя Купер чувствует рядом с ней каким-то клоуном.

Наблюдая, как она неторопливо поедает пирожное, черт, всего лишь какое-то дурацкое пирожное, Купер вдруг вспомнил, насколько сильно отличаются их миры.

Только что с того? Он же с самого детства привык чувствовать себя чужаком, случайно попавшим в высший мир. Именно так проходили все его летние каникулы. Но чувствовать все это рядом с женщинами он как-то совсем не привык.

— Не думаю, что я та, кто тебе нужен, — задумчиво протянула Порция.

— Что? — От неожиданности он даже выпрямился.

Нахмурившись, Порция озадаченно на него посмотрела, а потом слегка покраснела.

— Я хотела сказать, что я не подхожу для этой работы. Тебе нужно нанять профессионального организатора мероприятий. Или частного консультанта. Или обоих.

— Именно поэтому я и хочу нанять тебя. Ты справишься с обязанностями и того и другого. Я же знаю, какая ты гибкая.

— И как это понимать?

Купер старательно изобразил невозмутимость.

— Никак.

— Купер…

— По-моему, любая женщина, способная сделать стойку на голове в свадебном платье, а десять минут спустя пойти к алтарю, может справиться с чем угодно.

— Просто не верится, что ты об этом заговорил! — пряча лицо в ладонях, воскликнула Порция. — А я-то надеялась, ты давно уже обо всем забыл.

— Поверь мне, парни такого никогда не забывают. Голые ноги, торчащие из…

— Прекрати!

— И это я уже не говорю о симпатичных трусиках с котятами.

— Что? — От удивления Порция даже рот открыла. — Что ты сказал? — Ее щеки стали такими же ярко-розовыми, как и те трусики.

Как мило. Если бы она только знала, как сексуально она тогда выглядела и как сильно он ее хотел, она бы наверняка выставила его из номера. Только сейчас-то он зачем об этом заговорил? Неужели просто чтобы подразнить?

— Розовые трусики. С белыми мордочками котят.

— Мое нижнее белье с Хелло Китти? Ты тогда его видел?

— Можно подумать, это я заставлял тебя стоять на голове. — Купер небрежно пожал плечами. — Как говоришь, называются эти котята?

— Перестань дразниться!

Придвинувшись чуть ближе, Купер уловил легкий аромат мяты и шоколадного пирожного.

— Да я еще даже и не начинал.

— И как это понимать? — Порция старательно нахмурилась, но Купер чувствовал, что по-настоящему она не сердится.

— Обычно все слишком серьезно тебя воспринимают.

— Неправда. Просто я — часть верхушки светского общества. Всю жизнь я занималась волонтерской работой, ходила по магазинам и ужинала в ресторанах. И больше никогда ничего не делала. Серьезно меня вообще никто не воспринимает.

— Ты — дочь сенатора и член одной из самых влиятельных семей в штате, так что поверь, все относятся к тебе весьма и весьма серьезно.

Порция лишь покачала головой.

— Ладно, тогда советую перестать меня дразнить. Хелло Китти — это общепризнанный культовый символ. И хватит об этом.

— Как скажешь, о котятах больше ни слова. Так ты согласна мне помочь?

— А если я соглашусь, ты действительно отыщешь наследницу? А потом будешь с ней общаться и проследишь, чтобы она нашла себе место в новой жизни?

— Да.

— Хорошо. Я ничего не обещаю, но действительно постараюсь тебе помочь.

— Большего я от тебя и не требую.

— И разумеется, я не могу обещать, что этот твой отель станет пользоваться спросом.

— А тебе и не нужно этого обещать. Я и так знаю, что он обречен на успех.

— А тебе не приходило в голову, что ты и сам мог бы все там сделать?

— В смысле?

— В смысле купи этот отель на собственные деньги. Начни новое дело, не имеющее к «Флайту» никакого отношения. Я верю, ты справишься.

— Я этого не хочу. Я основал «Флайт», это мое собственное детище, и совет должен мне доверять. Мне и моим решениям.

— Проще говоря, ты в очередной раз решил всем доказать, какой ты упрямый?

— Нет, и вовсе я не… — Не договорив, Купер слегка склонил голову к плечу и задумался. А еще через пару секунд улыбнулся. — Ладно, возможно, я действительно немного упрям.

— И ты действительно готов потратить столько сил и времени, чтобы доказать, что был прав? Оно того стоит?

— Да.

В его словах звучало столько уверенности, что Порция невольно начала ею заражаться, но все равно… Понимает ли Купер, почему он так отчаянно этого хочет?

Занимаясь поиском средств для фонда, она считала своей прямой обязанностью все про всех знать. В том числе и про совет директоров «Флайта». Да и отец-политик явно привил ей склонность к подобным занятиям… В общем, как бы там ни было, Порция знала, что одним из главных членов совета является Робертсон. У него было идеальное прошлое, и он отлично подходил на выбранную должность, причем Купер лично его выбрал, когда компания еще только создавалась, но, несмотря на это, они всегда плохо ладили. Купер по натуре стремился рисковать и восставал против любых авторитетов, даже тех, которые сам выбирал.

И Порция сразу поняла, почему он так отчаянно жаждет, чтобы совет одобрил его любимый проект. Часть из них, в том числе и сам Робертсон, принадлежит тому же поколению, что и Холлистер, и, по правде говоря, по большому счету Робертсон ничем не отличался от Холлистера, разве что сделал себе имя не на нефти, а на розничной торговле. И таким образом, Купер как бы пытается добиться одобрения не только совета, но и собственного отца.

Вот только Холлистер всегда был мерзавцем, и мостик между ними уже давным-давно сгорел дотла. Причем подожгли его с обоих концов. Куперу уже никогда не добиться отцовского одобрения. Черт, да он даже мечтать о нем уже давно не может. А вот совет — это совсем другое дело. С ним у него еще вполне все может получиться. Если он действительно постарается. А Порция может ему в этом помочь.

— Если ты действительно хочешь в чем-то убедить совет, тебе нужно подыскать сторонних инвесторов.

— «Флайту» не нужны новые инвесторы. Нужно лишь одобрение совета.

— Я поняла. И именно это я тебе и предлагаю. Если ты хочешь добиться его одобрения, тебе нужно доказать, что он тебе не нужен. Что у тебя и так найдутся инвесторы, которые захотят поддержать не компанию, а тебя лично.

— То есть ты предлагаешь продать им идею, предложив ее кому-то другому?

— Именно.

— Отлично. И что конкретно ты хочешь, чтобы я сделал?

— Ну, мы собирались пригласить всех директоров в отель, чтобы они смогли оценить его потенциал.

— Да. Как только они увидят снег…

— Ты правда думаешь, что их заинтересует снег? Что-то мне подсказывает, что твои директора ничем не отличаются от всех остальных и, следовательно, на сноубордах не катаются. В лучшем случае парочка из них любит лыжи. Эдакие богатые и влиятельные пожилые господа за шестьдесят. Но не спортсмены.

— Ты же понимаешь, что приклеиваешь стереотипный образ к людям, которых ни разу в жизни не видела?

— А я ошиблась?

— Нет.

— Тогда просто запомни, что снег их не интересует. И других инвесторов тоже. Им важно лишь, чтобы сноубордисты, их потенциальные клиенты, оценили этот волшебный снег. Так что приглашай туда всех знакомых сноубордистов. Тебе нужно организовать неповторимые выходные, на которых все потенциальные инвесторы смогут полюбоваться на восторги своих потенциальных клиентов-сноубордистов.

— И совет тоже должен на это посмотреть.

— Нет. Помнишь, что ты говорил совсем недавно? Не нужно выглядеть отчаявшимся. Сделай вид, что их мнение тебя совсем не интересует, и приглашай вместо них богатых влиятельных людей, занимающихся недвижимостью. — Немного подумав, Порция добавила: — И еще хорошо бы, чтобы твой гости были знакомы с кем-нибудь из твоего совета. Чтобы директора потом от кого-то, кроме тебя, услышали, как там все замечательно. И тогда они сами придут к тебе. Но для этого сперва нужно сделать вид, что ты и без них прекрасно обойдешься.

Купер едва не рассмеялся.

— Проще простого. Уж что-что я отлично умею, так это обходиться без других людей.

Порция удивленно рассмеялась:

— Что бы ты там ни говорил, ты все-таки настоящий Кейн. А тебе не приходило в голову, что самый простой способ найти деньги — это не убедить совет и даже не найти сторонних инвесторов?

— А какой?

— Найти Джинджер и в награду получить отцовские деньги. — Купер уже открыл рот, чтобы запротестовать, но Порция выставила перед собой руки. — Я знаю, на самом деле ты не хочешь этих денег, но также я знаю — и Далтон, и Гриффин сказали отцу, что если отыщут сестру, то все равно поделят наследство на три части. Или, точнее, на четыре. Джинджер тоже получит свою долю. Но даже и четверти этих денег тебе хватит, чтобы купить не только этот отель, но еще и сотню любых других.

— Ты не понимаешь? Мне не нужны деньги этого человека. Я никогда к ним не притронусь.

— И что же ты собираешься делать, когда мы найдем Джинджер и анализ ДНК покажет, что она — дочь Холли…

— Сперва нужно сделать анализ и убедиться, что она действительно его дочь.

— Я в этом не сомневаюсь. Но что ты станешь делать?

Купер неопределенно пожал плечами:

— Отдам все Каро, как ты и предлагала.

— Она будет рада хоть так отомстить Холлистеру, но я сомневаюсь, что она согласится принять всю сумму.

— Наверняка я смогу ее убедить.

— Неужели ты действительно готов отказаться от нескольких сотен миллионов долларов?

— Они мне не нужны. Пусть их забирают Далтон и Гриффин. И эта девушка.

— Это девушка приходится тебе сестрой.

Прищурившись, Купер пристально на нее посмотрел.

— Просто уточняю. А то я вроде бы еще ни разу не слышала, чтобы ты ее так называл.

— И что с того?

— Просто хочу убедиться, что ты об этом помнишь. Она — твоя сестра. И ты ей нужен. Думаю, для тебя это должно что-то значить.

Порция подалась вперед, и на какую-то секунду Купер уловил ее свежий сладковатый аромат. И вдруг с поразительной остротой почувствовал, что они совсем одни. И что ему совсем не хочется разговаривать о родственниках.

— Я знаю, у тебя не слишком гладкие отношения с остальными Кейнами, но Джинджер наверняка сильно от них отличается. Возможно, вы сумеете поладить.

Купер задумался. Он никогда не мечтал о сестре, да и той семьи, что у него была, ему и так было слишком много, но, возможно, в чем-то Порция действительно права. Он отлично понимал, как нелегко придется этой неведомой Джинджер и, что скорее всего, лучше бы ей вообще никогда не знать, кем был ее отец, но на это не стоило надеяться. Рано или поздно Далтон с Гриффином обязательно ее отыщут.

Так, может, даже при том, что ему не нужны деньги, всем действительно будет лучше, если он найдет ее первым? Разумеется, если это не займет слишком много времени и сил.

Интересно, успела ли Порция осознать возникшее между ними притяжение? Ладно, как бы там ни было, она явно лучше тех богатых женщин, которые от нечего делать начинают крутить хвостом перед профессиональными спортсменами. Не стоит об этом забывать. А то если он случайно забудется и начнет за ней ухаживать, то она наверняка испугается и убежит. А сейчас она слишком важна для него. Без нее он не справится.

Если не забывать об этом ни на минуту, у них наверняка все получится. Только не стоит засиживаться в ее номере посреди ночи. Просто так, на всякий случай.

Он поднялся.

— Завтра с утра я покажу тебе отель.

— И сколько это займет времени? — нахмурившись, уточнила Порция. — Я собиралась завтра все-таки улететь на Тахо.

— Просто оставь для меня весь завтрашний день.

Тогда у него будет еще достаточно времени, чтобы убедить ее задержаться.

Глава 5

Следующее утро началось для Порции с сомнений, которые развеялись, лишь когда Купер посадил ее на частный самолет и повез в Солт-Лейк-Сити, где пересадил на машину и еще час вез в горы, пока они не достигли уединенной дороги, где от ослепительно-белоснежного света у Порции вдруг заболели глаза.

— Ты шутишь, — выдохнула она, когда они наконец-то добрались до места.

— Ну почему же? — улыбнулся Купер, вылезая из машины.

— А риелтора дожидаться не нужно? — уточнила она.

— Нет. Я утром предупредил хозяев, но в любом случае кроме меня желающих купить это место не нашлось, и мне предоставлена полная свобода действий.

Порция задумчиво уставилась на отель. На здание? Постройку? Ночной кошмар? Она не смогла сходу придумать, как правильно назвать эту ошибку природы. Некое трехэтажное сооружение из увесистых бревен и булыжников, прилепившееся к склону горы, походило скорее на некий монумент, чем на жилую постройку.

— Ты как-то забыл упомянуть, что это Медвежий ручей, — еле слышно выдохнула Порция. — А ты что-нибудь знаешь про историю этого места? — добавила она уже чуть громче.

— Я знаю, что здесь лучший в округе снег. Это главное.

— То есть про сам дом ты ничего не знаешь?

— Нет. — Купер озадаченно на нее посмотрел. — А нужно? Неужели ты про него что-то знаешь?

— Ну, не помешало бы, если ты действительно хочешь купить этот дом и превратить его в престижный курорт. И да, я кое-что про него знаю.

Купер покосился на ветхую деревянную табличку.

— А что тут знать-то? С 1948 года это частный семейный отель.

Порция нервно рассмеялась. Ну конечно. В определенных кругах этот домик был весьма и весьма знаменит. Похоже, риелтор не потрудился как следует все разузнать или, скорее всего, просто решил, что сноубордисту вроде Купера такие мелочи не интересны.

— Ты когда-нибудь слышал про Джека Уолласа? Это такой американский писатель, прославившийся романами о Диком Западе и золотой лихорадке.

— Я в курсе, — сухо заметил Купер.

— Может, ты еще и «Пропавших на Медвежьем ручье» в школе читал? Но Уоллас не только писал бессмертные книги, он еще и был всемирно известным миллионером. Поверь мне, в те годы это значило гораздо больше, чем сейчас. А еще он купил всю эту землю. Тысячи акров. И в 1910 году начал строительство огромного дома.

— Этого?

— Нет, другого. Но до этого мы тоже скоро доберемся. — Поймав заинтересованный взгляд Купера, Порция задумалась. Неужели ему действительно хочется все это слушать? История, и особенно история архитектуры, всегда была одним из ее главных увлечений, но как же редко ей попадались благодарные слушатели, готовые терпеть ее восторженные речи! — Дом закончили в 1923-м, но он сгорел за две недели до того, как Уоллас с женой успели туда переехать. До страховок тогда еще не додумались, но Уоллас отличался завидным упорством и приказал начать все заново. Получившееся сооружение ты можешь наблюдать прямо сейчас, а остатки первого дома гниют на той земле, что он пожертвовал национальному парку. Этот же дом унаследовали его дети, но для них налоги были слишком высоки, и они продали его с аукциона. Видимо, его купили те люди, семье которых он до сих пор и принадлежит.

Рассказывая эту историю, Порция невольно любовалась точеными линиями, что все еще смутно угадывались даже после стольких лет запустения. А еще этот дом чем-то неуловимо напоминал ей самого Купера. Сила, упрямство, борьба до последнего… Такой дом никогда не предаст. Так же как и Купер.

Может, самому ему и кажется, что привлек его лишь «идеальный снег», но теперь Порция поняла, что дело не только в этом.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Купер, возвращая ее к реальности.

— Из курсаамериканской архитектуры. Я целых три семестра проучилась на архитектора.

— А почему потом бросила?

Улыбнувшись, Порция пошла к дому.

— Потому что так уже больше никто не строит.

Купер буквально заслушался тем, как Порция воспевала хвалы этой хибаре. Но как же непривычно видеть ее такой пылкой и страстной… Можно даже — подумать, что на самом деле существуют две Порции. Одна — холодная и сдержанная светская львица, вышедшая замуж за Далтона. А вторая — очаровательная неукротимая незнакомка, явно умевшая хорошо веселиться. Или, может, под этим вторым скрывается еще третий и четвертый слой, о котором он пока что даже и не догадывается?

— Ты же понимаешь, что на самом деле эти развалины выглядят весьма и весьма страшно?

— Ошибаешься. Они прекрасны, просто за своим снегом ты ничего больше не видишь.

Она обиделась?

— Внутри все безнадежно устарело. А еще там темно и пыльно.

— Не успела я еще ничего сделать, как ты меня отговариваешь тебе помогать?

— Просто хочу убедиться, что ты все правильно понимаешь. Я собираюсь устроить здесь зимний курорт, а не памятник Медвежьей луже.

— Медвежьему ручью, — поправила Порция, все так же пристально разглядывая хибару, и Купер вдруг обрадовался, что рядом никого нет. Не хотелось бы ему вести такие разговоры при хозяевах. — Не волнуйся, я все по… Надо же! — воскликнула она, заходя внутрь.

Сразу за входной дверью располагался зал внушительных размеров, посреди которого красовался стол из жаростойкого пластика. С одной стороны от него располагался сложенный из речного камня камин, а с другой лестница, ведущая наверх, к комнатам для гостей.

За домом уже давно никто не следил, и он порядком обветшал, но, главное, он по-прежнему оставался весьма и весьма просторным, а значит, здесь вполне еще можно устроить замечательный отель. Но как же все-таки все это выглядит с точки зрения Порции? И что еще важнее, как все это воспримут потенциальные инвесторы? Что-то ему подсказывало, что за аляповатой желтой краской и убогим пластиковым столом они не сумеют разглядеть идеальный снег и потенциал этого места.

— Разумеется, внутри мы все переделаем и…

Порция крепко ухватила его за руку.

— Если ты хоть что-то здесь изменишь без моего разрешения, я тебя голыми руками придушу.

— Ай! — Купер старательно скривился, словно она пыталась оторвать ему руку.

— Но от стола можешь избавиться сразу же, как только купишь это место.

— Как только его купит «Флайт», — поправил Купер.

— В этом я больше не сомневаюсь. — В глазах Порции вспыхнул настоящий огонь. — Когда мы здесь закончим, у них слюнки потекут. И знаешь почему?

— Видимо, не из-за идеального снега, — сухо заметил Купер.

— Нет. Не из-за него. Про снег ты уже рассказывал. Пойми меня правильно, снег волнует лишь настоящих сноубордистов, я же сыграю наверняка. Помашу перед ними сочным кусочком истории, а перед такой приманкой не сможет устоять ни один настоящий бизнесмен. К тому же я не сомневаюсь, что кто-нибудь из них уж точно читал в детстве Джека Уолласа.

— Что-то мне подсказывает, что ты их переоцениваешь.

— Возможно. — Порция улыбнулась. — Но даже если и так, книги Джека Уолласа — это рассказ американца, выживающего в дикой природе. Его истории оказали огромное влияние на развитие самых разных аспектов американской жизни, начиная от поселений на Аляске и заканчивая программами развития национальных парков. И мы напомним миру, что сноуборды — это тоже часть наших традиций.

— Ты же понимаешь, что настоящих сноубордистов все это совершенно не волнует?

— О нуждах сноубордистов ты и сам отлично позаботишься, мне же оставь престарелых богачей. Я дам им именно то, что им нужно. — Порция задумчиво посмотрела себе под ноги, на зеленый ковер. — А под ковер ты заглядывал?

— Нет.

— Наверняка там наборный паркет, ковер же появился позже. Когда строился этот дом, люди еще умели ценить настоящую красоту…

В ее голосе появились мечтательные нотки, словно дом ее завораживал.

— Ты же понимаешь, что если нам удастся выжать из совета деньги, то рано или поздно нам придется здесь все переделать?

Порция словно и не услышала этих слов.

— А сколько комнат наверху?

— Девять спален, но только три ванны. Изначально там были комнаты для слуг, но мы…

— Ничего не хочу слушать. Этот дом — само совершенство.

— Это руины. К тому же насквозь пыльные.

— Ошибаешься. Здесь все идеально.

— Здесь все грязное и облезлое.

— Это легко исправить. Ты же уже договорился с хозяевами и на выходные это место полностью в нашем распоряжении?

— Да.

— И они не станут возражать, если мы наведем здесь порядок? Разумеется, ничего существенного менять не станем, просто слегка приберемся и добавим пару штрихов?

— Они сказали, пока мы платим, можем делать здесь все что угодно.

— И ты готов платить из своего кармана?

— Если придется.

— А я смогу уговорить тебя выкинуть ковер и восстановить пол?

Сейчас, пока в ее глазах горела страстная целеустремленность, она наверняка смогла бы уговорить его на что угодно.

— Вот именно так ты меня обычно и уговариваешь на свои сумасшедшие затеи.

— И вовсе они не сумасшедшие! — с негодованием возразила Порция, уперев руки в бока.

— Расслабься, я просто шучу, — усмехнулся Купер, слегка дернув ее за выбившуюся прядку светлых волос, а потом с наигранной серьезностью добавил: — Но твое умение вытягивать из меня деньги достойно всяческих похвал.

— Не так уж и много денег я из тебя вытянула, — нахмурившись, протянула Порция.

Ну конечно. Купер никогда не отличался особой щедростью, да и вообще не любил сорить деньгами, но каждый раз, когда она звонила и просила поддержать очередной проект, он просто не мог перед ней устоять. Потому что, только заговаривая о своей благотворительности, Порция сбрасывала извечную маску и позволяла взглянуть на себя настоящую. Проще говоря, он платил, только чтобы увидеть ее улыбку. Как же жалко это звучит…

И вдруг Купер с необычайной остротой ощутил, что они стоят совсем близко, а его пальцы все еще осторожно перебирают ее шелковистые волосы. Опустив руку, он слегка отстранился.

— Ладно, делай с полом все, что захочешь.

Улыбнувшись еще шире, Порция внимательно огляделась по сторонам.

— Нужно избавиться от ковра, занавесок и части мебели. Поверь мне, через месяц ты ничего здесь не узнаешь.

— Через месяц?

— Ты же не думаешь, что все будет готово уже завтра?

Глубоко вздохнув, Купер задумался. Через месяц будет конец марта, так что снег, скорее всего, будет еще весьма хорош. Ладно, она права, наверное, им действительно раньше не управиться.

— Хорошо. Жду чуда ровно через месяц.

— Ну, на настоящее чудо времени маловато, но я буду стараться. Ты же обо всем договоришься с хозяевами?

— О них не беспокойся.

— Так теперь здесь все полностью в нашем распоряжении?

Разумом Купер отлично понимал, что она спрашивает, нет ли еще претендентов на это место, но его тело почему-то вложило в эти слова совсем иной смысл…

Приказав неугомонному телу заткнуться, Купер постарался сосредоточиться на деле.

— В этом сезоне отель вообще не открывался и все это время был выставлен на торги.

— Отлично. Тогда я прямо сейчас повнимательней тут все осмотрю.

И прежде чем Купер успел еще что-нибудь сказать, она убежала наверх.

Глава 6

Когда они пять часов спустя уселись за стол в ресторанчике в Прово, Порция разложила перед собой блокнот, радуясь, что не забыла прихватить его с собой. И теперь рядом с куском вишневого пирога и чашкой травяного чая возлежали три различных списка самых необходимых дел.

Не обращая внимания на тающие на пироге узоры из мороженого, Порция сосредоточенно изучала списки, пока сидевший напротив Купер с головой ушел в айпод. Его тарелки уже давно опустели, и Порция невольно задумалась, как же ему удается сохранять отличную форму и кубики на животе, если он всегда так жадно набрасывается на еду. Нет, лично она не успела познакомиться с этими кубиками, но что-то ей подсказывало, что они есть. Она вообще не задумывалась о его кубиках… И не вспоминала, как он поигрывал ее волосами…

Все-таки Купер мастерски умел очаровывать и недаром всегда слыл дамским угодником. Похоже, он при всем желании просто не может перестать обольщать всех вокруг. А значит, ей тем более не стоит обращать на это внимание.

Порция задумчиво перевернула страницу.

— Так, ладно, всех сноубордистов ты сам пригласишь, я тут ни при чем.

— Именно. Джейн завтра же этим займется.

— Джейн может покупать им билеты и согласовывать даты, но пригласишь ты их лично. Так же как и инвесторов.

— Лично?

— Да.

— Это обязательно?

— Это необходимо. Ты же столько лет зарабатывал, прыгая с горы, так неужели ты боишься парочки инвесторов? Расслабься, все не так страшно, к тому же я хочу, чтобы ты сам звонил лишь тем, с кем знаком лично. Если среди инвесторов окажутся и мои знакомые, я тоже лично с ними поговорю, прежде чем отправлять приглашения.

— Твои знакомые?

— Конечно, многие из них занимаются недвижимостью, ты же именно поэтому ко мне и обратился. — Заметив недовольное лицо Купера, Порция улыбнулась и протянула ему блокнот. — Да не нервничай ты так, тебе нужно позвонить лишь тем, чьи имена помечены красной звездочкой. Ты с ними знаком, так что просто позвони и немного поговори, как со старыми знакомыми, мимоходом расскажи и о вечеринке. Ничего особенного. Об инвестициях вообще упоминать не нужно. Просто пообщайся с ними.

Несколько секунд Купер задумчиво изучал список, а затем улыбнулся и насмешливо спросил:

— Предполагается, что я могу это прочитать?

Как сложно не замечать эту улыбку и устоять перед его очарованием! Но и поддаваться ему нельзя, слишком опасно.

Усилием воли Порция сосредоточилась на своем списке.

— По-моему, здесь все вполне читаемо. Разве нет? — Чтобы не тянуться через весь стол, она встала и подошла к Куперу. — Смотри. — Для наглядности она начала водить пальцем по набросанным на бумаге выкладкам. — Вот здесь ты, я и Мэтт Боллард с Дрю Дэйвисом, которые тебя поддержали. Кстати, ты же с ними уже говорил? Они помогут нам с вечеринкой?

— Да, можешь на них рассчитывать.

— Отлично, я уже жду не дождусь, когда наконец увижу Дрю Дэйвиса.

— Еще одна его фанатка?

— Конечно! — Порция чувствовала, что уже не может спокойно сидеть на месте. Как всегда, когда она по-настоящему загоралась какой-то идеей. — Чего стоит только одно его интервью с Андерсоном Купером после посещения Белого дома! Он неподражаем!

— А мы точно говорим про одного и то же Дрю Дэйвиса?

— Он активист защиты природы?

— Он сноубордист.

— Да, кажется, он действительно начинал как сноубордист.

— Начинал… — медленно протянул Купер. — Дрю Дэйвис — самый выдающийся сноубордист своего поколения. Фактически он первый американец, вставший на доску. Он…

— Ладно. — Порция удивленно на него взглянула. Неужели он обиделся? Она игриво стукнула его в плечо. — Просто я хотела сказать, что больше знакома с его работой в «Спасите наш снег» и действительно восхищаюсь его просветительской работой на тему защиты окружающей среды среди спортсменов. Он занят благородным делом. Это, собственно, все, что я хотела сказать.

— Если ты не в курсе, «Флайт» первым на рынке выпустил сноуборд, на девяносто пять процентов изготовленный из переработанных материалов.

Порция слегка нахмурилась. Он точно обиделся.

— Слушай, извини. Неужели я задела твое самолюбие? — Она легонько погладила его по плечу, мгновенно ощутив скрытую в этом человеке мощь и силу. Неужели у него все мускулы стальные? Или это он так напрягся от ее прикосновения? И эти руки… Длинные пальцы, мощные запястья, которые она с трудом могла бы обхватить собственными руками, и это притом, что сама она никогда не была миниатюрной… При росте сто семьдесят пять сантиметров и спортивном сложении она была достаточно рослой, но рядом с Купером почему-то почувствовала себя невероятно хрупкой.

А потом она вдруг с невероятной отчетливостью поняла, что все еще к нему прикасается, неторопливо поглаживая его руку, и они оба замерли, едва ли не полностью перестав дышать. Но, даже не дыша, Порция ощущала слабый аромат его мыла, борясь с желанием уткнуться носом ему в шею.

Здорово, именно это ей сейчас и нужно, а то она как идиотка сидит и без конца поглаживает ему руку… Если уткнуться носом в его шею, получится еще глупее.

Или, может, просто взять и потерять сознание? Тогда дурацкое поведение вполне можно будет списать на нехватку кислорода в крови…

— Порция… — хрипло начал Купер, но она сама быстро заговорила:

— А здесь у нас остальные девять директоров из совета. Кружочки вокруг них — это то, что следует принять во внимание из того, что не связано непосредственно с «Флайтом». Деловые качества, компании, известные благотворительные организации. Все, что может нам как-то пригодиться… — Глубоко вздохнув, Порция почувствовала, что действительно может потерять сознание.

— Порция…

Она снова не дала ему договорить.

— Смотри дальше, вот здесь, наверху, Робертсон, ты говоришь, он твой главный противник. Он связан с сетью магазинов «Марч», «Бермуда Боб» и обувной фирмой «Меркьюри». Видишь? Еще он регулярно жертвует в фонд «Ходжес», и теперь нам нужно найти кого-то, кто с ним знаком. Самого Робертсона мы приглашать не станем. Это было бы слишком очевидно, вместо этого мы пригласим его знакомых, чтобы все видели, что теперь это только твой проект. Проект, перед которым лежит будущее. Давай внимательно изучим все его связи и…

— Как ты все это узнала?

Порция наконец-то смогла выдохнуть. Слава богу, он не собирается спрашивать про дурацкое поглаживание.

— Через Гугл. Ну и пара звонков тоже помогли. Но Гугл оказался самым полезным.

— Знаешь, звучит немного пугающе.

— И это говорит человек, имя которого дает тридцать четыре тысячи результатов.

— Ты искала меня в Гугле?

— Ну и что? Кстати, должна заметить, ты неплохо проводил время в юности. Тот скандал со шведской моделью и олимпийской медалью… Я потрясена.

— Эту историю непомерно раздули.

— Олимпийский комитет вынес тебе предупреждение. По мне, так это звучит вполне серьезно.

— Они излишне серьезно относятся к своим медалям.

Порция смутно припоминала, что слышала отголоски той истории сразу после Олимпийских игр, но тогда у нее как раз случился первый выкидыш, и она как-то совсем не интересовалась подробностями. Однако сейчас, начитавшись бесконечных сплетен и просмотрев целую пачку фотографий тех моделей, с которыми он когда-то встречался, Порция почувствовала, как в ней разгорается любопытство. А еще легкое возбуждение.

Но как же очаровательный парень, к которому она привыкла, не походил на того дамского угодника, о котором судачили журналисты… Что ж, это лишь очередное напоминание, что ей нужно держать себя в руках и не стоит ни на кого сейчас заглядываться… Да и в любом случае она бесконечно далека от тех шведских красоток, что ему нравятся и готовы купаться в фонтанах голышом, с одной лишь олимпийской медалью на шее…

Ладно, в любом случае все это не имеет к ней ни малейшего отношения. Она просто согласилась немного ему помочь и читала все это только для того, чтобы лучше представить себе общую картину.

— Кстати, — начала она, — только не пойми меня неправильно, но…

— Что?

— Ну, просто… — Порция принялась ковыряться вилкой в пироге.

— Да?

Чувствуя себя настоящей идиоткой, она отложила вилку и посмотрела прямо на Купера.

— Ты же понимаешь, что эта история работает против тебя? Я про ту с олимпийской медалью, моделями и вечеринкой…

— Я не встречаюсь с кучей моделей и не устраиваю бесшабашные вечеринки, — устало выдохнул Купер. — Да и никогда этим особо не занимался. Просто журналистам нравятся плохие парни, вот они и выставляют меня в таком свете.

— Возможно. — Тогда откуда взялись все эти фотографии? — Но только то, что подходит сноубордисту и даже генеральному директору «Флайта», совсем не подходит организатору твоего проекта с отелем. Тебе нужно создать совсем иной образ.

Купер пристально на нее посмотрел:

— Ты права. Именно поэтому ты мне и нужна.

— Я не это имела в виду. — Неужели он совсем не понимает намеков? — Я могу организовать вечеринку. Угощение, список гостей, обстановка — с этим я справлюсь, но, если ты заявишься в обнимку с очередной моделью, все это будет лишь напрасной тратой времени.

— Я тебя правильно понял? Ты считаешь, что я не в состоянии даже одни выходные провести с застегнутой ширинкой? Ты правда считаешь, что я готов поставить под удар все дело, только чтобы насладиться обществом какой-нибудь смазливой красотки?

— Ну, твоя репутация говорит сама за себя, и ты никогда не мог долго бороться с искушением. — Порция снова взяла его за руку. — Честно говоря, если ты хочешь, чтобы все получилось, одних выходных мало, теперь тебе придется… — Порция не сразу нашла подходящие слова, — хорошо себя вести. — С каких это пор она стала говорить, как его мамочка? — Целый месяц. Никаких скандалов и моделей. До голосования. Все должно быть тихо и гладко. Хорошо?

— Ты серьезно? Не одни выходные, а целый месяц? — Купер так старательно нахмурился, что Порция сразу же поняла: он издевается. — Даже не знаю, получится ли у меня. Ни моделей, ни скандалов…

— Смейся сколько хочешь, но мне нет смысла за все это браться, если ты собираешься в последнюю секунду все испортить.

— По-твоему, я совсем не в состоянии держать себя в руках? — спросил Купер, пристально на нее посмотрев, и Порция в очередной раз невольно им залюбовалась. Как же он красив! Не той классической красотой, какой по праву мог гордиться Далтон, а более грубой, но при этом и невыносимо притягательной. Горбинка на когда-то сломанном носу, крошечный шрам под правым глазом и чуть больше — на щеке. Живое, яркое лицо, загар, заработанный тяжелым трудом на опасных склонах. Покоряя эти склоны, оставившие на нем неизгладимый след, Купер, вероятно, пытался найти настоящего себя. И похоже, ему это удалось.

Глядя на это лицо, Порция словно читала книгу, погружалась в историю целеустремленной борьбы и опасных приключений, и ей вдруг безумно захотелось протянуть руку и погладить эти прекрасные шрамы.

Черт, она же буквально пожирает его глазами! Да при этом еще и навалилась на него всем телом! Так нельзя, о чем она вообще думает?

Желая хоть немного отдалиться от него, Порция вернулась на свое место.

— Ладно, я постараюсь, — пообещал Купер.

— Я серьезно. Может, фанаты и без ума от твоих выходок, но члены совета директоров воспринимают их лишь как очередные свидетельства твоей незрелости.

— Слушай, я вполне в состоянии ходить с застегнутой ширинкой, вся та история с моделью и олимпийской медалью…

— Лишь часть твоего образа плохого парня. Я все понимаю.

— Нет, ничего ты не понимаешь. — Глубоко вздохнув, Купер провел рукой по волосам. — Раньше я специально откалывал подобные номера. Стремился что-то доказать Холлистеру и ему подобным. Это незрелая глупость, но тогда мне было всего двадцать два. И я уже давным-давно не встречаюсь с моделями, все это в прошлом.

Несколько секунд Порция безмолвно разглядывала впервые выглянувшего из-под маски очаровательного плейбоя Купера.

Как же хорошо она его понимала! Сама она еще в раннем детстве научилась смешиваться с окружающими и не высовываться.

— Извини. Я не хотела говорить так, словно сужу тебя свысока.

— Слушай… — Купер еще раз вздохнул. — Именно за этим я тебя и позвал. Я сам виноват, что создал себе такую репутацию, просто я хочу, чтобы ты поняла: на самом деле я не такой. Уже. Я заслужил огромную честь, но не сумел ее оценить.

— Ты не обязан ничего объяснять.

— Я переспал с той моделью, но мы едва знали друг друга. А потом, когда меня не было рядом, она «позаимствовала» медаль и устроила фотосессию, о которой я узнал, лишь когда эти фотографии появились на каждом углу, а Олимпийский комитет вызвал меня на ковер.

— Это не мое дело.

— Возможно, но я хочу, чтобы ты все знала.

— Ладно. — Порция задумалась, вспоминая Купера таким, каким он был, когда они впервые встретились. Он уже тогда был чертовски очаровательным, но при этом невыносимо надменным и заносчивым. Так чего удивляться, что он пытался что-то там доказать отцу? Скорее странно, что он так быстро перерос этот этап и двинулся дальше.

— Знаешь, по-моему, ты кое о чем не подумала.

Похоже, Купер решил сменить тему. Вот и хорошо. Не стоит лезть ему в душу.

— И о чем же?

— Если мы действительно за все это возьмемся, нам придется много времени провести вместе.

Порция невольно напряглась, с новой остротой ощутив, что они сидят совсем рядом и их разделяет лишь крошечный столик, а его густой, сочный голос буквально ее обволакивает… Неужели Купер так же остро ощущает ее присутствие, как и она его?

— И что с того?

— Если мы все это время вместе будем готовиться к вечеринке, люди обязательно решат, что мы вместе. Начнутся разговоры.

— Что? — Порция удивленно моргнула. И это все, что его волнует?

— У тебя безупречная репутация, и я не хочу ее испортить. Так что, если ты волнуешься…

— Подожди, ты беспокоишься о моей репутации?

— Конечно. Такая хорошая девушка, как ты, вряд ли захочет, чтобы с ее именем связывали парня вроде меня.

— Понятно.

Здорово. Для нее он неотразим, а сама она для него просто хорошая девушка.

И как же она устала быть хорошей! Еще с двенадцати лет, когда вместо того, чтобы, как и остальные сверстницы, разгуливать на высоких каблуках, она щеголяла в балетках, а потом устраивала школьные танцы, хотя могла бы просто обниматься с мальчишками на этих самых танцах.

И до сих пор ее преследовало это слово. Хорошая. Только где-то на полдороге оно почему-то вдруг стало значить что-то вроде холодной и недоступной. Порция резко захлопнула блокнот.

— Мне все равно.

— А мне нет. Люди подумают, что…

— Ничего особенного они не подумают. Никто в здравом уме не решит, что мы вместе.

— Почему это? — нахмурился Купер. — Потому что ты для меня слишком хороша?

Порция горько усмехнулась. Вот опять это слово.

— Вроде того. Я же вся такая хорошая и правильная, разве парень вроде тебя может обратить на меня внимание?

— Парень вроде меня? — Откинувшись на спинку стула, Купер пристально на нее посмотрел.

— Ну да. Ты — признанный ценитель женщин.

— Это еще как понимать?

— А так, что тридцать четыре тысячи результатов что-то да значат. Никто всерьез не поверит, что ты мной заинтересуешься.

— Ты не веришь, что я могу тобой заинтересоваться?

Порция устало пожала плечами. Ну и что он о ней теперь станет думать? Как же жалко все это должно выглядеть…

— Ты умная, богатая и красивая.

Она мгновенно напряглась.

— Я не напрашиваюсь на комплименты. Просто озвучиваю очевидное.

— Я тоже. Я не пытаюсь тебе льстить, просто стараюсь быть честным.

— Ладно. Тогда будь честен до конца. Закрой глаза.

— Что?

— Закрой глаза. Всего на пару секунд. А теперь вспомни, что ты обо мне подумал, когда впервые увидел.

— Порция, я…

— Не нужно ничего объяснять, просто скажи правду. Что ты тогда обо мне подумал?

Купер открыл глаза:

— Это глупо. Я в такие игры не играю.

— Ну пожалуйста. Сделай мне одолжение. Тогда был канун Рождества, и Каро решила устроить грандиозный семейный ужин. Ты прилетел из Колорадо. Помнишь?

Несколько секунд помолчав, Купер так крепко стиснул зубы, что Порция решила, что он вообще не станет отвечать.

— Я не помню, — наконец выдохнул он.

— Не помнишь тот ужин?

— Не помню тебя за этим ужином.

Порция кивнула, давая себе пару секунд, чтобы успокоиться и унять саднящую боль.

— Так я и думала. Когда мы снова встретились следующим летом, ты меня не узнал. Так обычно и бывает с хорошими девочками. Мы никому не интересны и легко сливаемся с обстановкой.

— То есть ты хочешь сказать, — Купер отпил кофе и продолжил, осторожно подбирая слова, — что я не могу тобой заинтересоваться, потому что ты не произвела на меня неизгладимого первого впечатления.

Глава 7

Откинувшись назад, Купер пристально разглядывал Порцию поверх чашки кофе. Неужели у этой прекрасной женщины занижена самооценка? Но как это вообще возможно? Она же великолепна! Да в придачу еще умна, изобретательна и не обделена чувством юмора. И это не говоря уже о страстной натуре. Женщина, способная так горячо рассуждать о старых домах и паркете, при всем желании не сможет оказаться в постели снулой рыбой.

Купер покачал головой:

— Нет, быть того не может.

— Что? — слегка обиженно уточнила Порция.

— Ни за что не поверю, что отсюда до экватора найдется хоть один живой мужчина, который не… — Не зная, как вежливо сформулировать мысль, Купер не стал договаривать. — Просто поверь мне.

Порция пожала плечами:

— Ошибаешься. В жизни я уже столько раз встречала таких мужчин, что уже со счета сбилась. Что-то во мне их явно отталкивает. Наверное, все дело в имени.

— В имени?

— Ну да. Порция. Тебе не кажется, что оно само по себе веет богатством и скукой? Я всегда гадала, почему родители не назвали меня Полли или Пейдж. Или Пэгги.

Купер невольно усмехнулся:

— Поверь мне, из тебя никогда не вышла бы Пэгги. Возможно, Петунья, но уж точно не Пэгги.

— Но Пэгги бы парни с радостью покупали в баре выпивку. С ней легко и весело.

— А еще она принадлежит прошлому поколению. Мужчинам моего возраста с ней легко, потому что она всегда готова их покормить или угостить свежеиспеченным печеньем, но не приглашать же ее из-за вкусной стряпни на свидание!

— Все равно лучше быть Пэгги, чем Порцией.

— Порция — это отличное имя.

— Но…

— Ладно, возможно, твое имя действительно кого-то смущает, но парень, спасовавший перед одним лишь именем, в любом случае тебя не заслуживает. К тому же ты кое-что упускаешь из виду.

— И что же это?

— Ну, например, ты сама заговорила о первом впечатлении.

— И что?

— А то, что мы знакомы больше десяти лет, и первое впечатление уже не играет никакой роли. Я видел, как ты стоишь на голове в свадебном платье, наблюдал, как ты сносишь обращение Холлистера, танцевал с тобой на благотворительных балах. Это уже не говоря о том, что я слышал, как ты воспеваешь старую развалину на заснеженном склоне.

— И к чему ты ведешь?

— К тому, что я знаю тебя гораздо лучше, чем тебе кажется. И ты не та богатая стерва, которой, по-твоему, обязана быть, раз тебя так назвали. Проще говоря, тебе меня не обмануть. Я знаю тебя настоящую.

Несколько секунд Порция растерянно на него смотрела, а потом холодно улыбнулась:

— Как скажешь, только ты забыл, что обмануть я пытаюсь вовсе не тебя, а совет директоров и потенциальных инвесторов. Да и в любом случае я здесь особой роли не играю. Главное, чтобы они оценили отель и твои рассуждения.

— Ну, вообще-то сейчас мы говорили не об этом, а о твоем отношении к тому, что все решат, что мы встречаемся. — Порция открыла рот, явно желая возразить, но Купер лишь отмахнулся. — Просто забудь о всех своих странных предрассудках и представь, что с моими инстинктами все в порядке и что каждый мужчина, увидевший нас вместе, решит, что я дурак, если не приложу все усилия, чтобы затащить тебя в постель.

Порция улыбнулась:

— Ладно.

— И тебя не волнует, что люди так подумают?

Она на мгновение задумалась, а потом пожала плечами:

— Наверное, нет. Обо мне уже и не такое говорили, так что хуже точно не будет.

Купер хотел было уточнить, что она под этим подразумевает, но тут пришла официантка со счетом:

— Вам еще что-нибудь нужно? У меня смена заканчивается.

Не отрывая взгляда от Порции, он медленно улыбнулся:

— Спасибо, у нас все есть.

Расплатившись, Купер не стал дожидаться сдачи и повел Порцию к машине.

— Как ты думаешь, — спросил он, когда они уже подходили к своим номерам в гостинице, выслушав составленный ею бесконечный список предстоящих дел, — у нас действительно есть все, что нам нужно?

Вытащив из сумочки ключ, Порция еще раз взглянула на свои записи.

— Конечно. — Она поправила выбившуюся прядку. — Что ж, кажется, я уже могу начинать. Завтра выдам тебе окончательный список гостей. А еще мне нужно где-то жить, и, наверное, лучше нанять водителя, сама я по снегу езжу не слишком уверенно, а еще…

Легонько приподняв ей подбородок, Купер заставил ее замолчать и оторваться от записей.

— Точно, тебе нужно где-то жить и завести водителя. Ты обязательно получишь все, что тебе нужно, но я спрашивал не про это.

— А про что тогда?

— Про нас.

— Никаких нас нет.

— Как скажешь, но я хочу, чтобы ты кое-что поняла. Все эти разговоры про то, что ты не нравишься мужчинам, полная чушь. Ты великолепна. Если с Далтоном ты каждую секунду не чувствовала себя неотразимой, это его проблема. Не твоя.

Порция улыбнулась:

— Спасибо, но…

— Я еще не договорил.

— Ладно, продолжай.

— Я хочу, чтобы ты понимала, что я не слишком приятный человек. И совсем не бескорыстный. На благотворительность я жертвую ради уменьшения налогов, а людям помогаю лишь тогда, когда уверен, что рано или поздно и они сумеют мне чем-то помочь.

Явно ничего не понимая, Порция нахмурилась.

— Ладно, — нерешительно протянула она.

Порция была явно сбита с толку, но Купер не собирался останавливаться на достигнутом.

Решительно подавшись вперед, Купер резко притянул ее к себе и накрыл ее губы своими, лишая последней возможности возражать, но даже через пару секунд, когда Порция успела оправиться от неожиданности, она все еще не пыталась сопротивляться, послушно застыв в его руках и осторожно привыкая к нему всем телом.

А потом ее руки медленно обвили его шею, а губы разомкнулись, впуская его.

Не заставляя себя упрашивать, Купер сразу же углубил поцелуй, нежно, но настойчиво лаская мягкие губы и впитывая в себя неповторимый вкус женщины, к которой стремился последний десяток лет. Одновременно сладкая и терпкая, как вишневый пирог, который она только что ела, Порция таила в себе и какую-то едва различимую пряную нотку, словно намекая, что впереди его еще ждет много нового и неизведанного.

Инстинктивно прижав ее спиной к двери, Купер крепко обнимал желанную женщину, и она сама действовала с не меньшим пылом, с готовностью выгибаясь и отвечая на поцелуи.

Черт, как же хорошо! И правильно. Словно именно так все и должно быть. Сексуальные и притягательные, но при этом не выставленные напоказ формы. Крепкое и мускулистое, но вместе с тем и невероятно женственное тело, в котором скрывается еще неизведанная глубина и океан страсти. Купер с нетерпением ждал, когда сможет поближе с этим познакомиться, но при этом он еще и отчетливо осознавал, что они до сих пор стоят в гостиничном коридоре перед ее номером. А значит, и невероятно близко от ее кровати. Сам Купер с удовольствием прямо сейчас познакомился бы и с ее кроватью, но видел, что, в отличие от него, Порция еще не готова.

Огромным усилием воли он заставил себя отстраниться и шагнул назад.

Порция посмотрела на него огромными глазами:

— Ну и что это было?

— Демонстрация.

— Демонстрация чего?

— Того, как сильно я тебя хочу.

— Ты хочешь? Меня?

— Разумеется. И если ты прямо сейчас не скажешь, что я совсем тебе не интересен и должен уйти, я собираюсь преследовать тебя, пока ты не захочешь меня с равной силой. Я вижу, что ты еще не готова, но я весьма терпеливый человек и готов ждать. Но при этом хочу, чтобы ты сразу знала, что тебя ждет, ведь я не сомневаюсь — очень скоро ты убедишь себя, что я просто общительный парень, готовый флиртовать с кем попало. И когда я буду прикасаться к твоей руке, обнимать за талию или гладить по голове, ты станешь убеждать себя, что я всего лишь тебя жалею и пытаюсь поднять тебе самооценку.

После таких слов глаза Порции стали еще больше, и, не удержавшись, Купер снова подошел к ней вплотную, но вместо того, чтобы поцеловать, принялся легонько поглаживать ее большим пальцем по губам, пока она их не приоткрыла.

— Просто не забывай, что я не самый приятный человек и буду преследовать тебя только для того, чтобы затащить в постель, потому что безнадежно хочу тебя с той самой секунды, как увидел стойку на голове в свадебном платье. Первое впечатление, черт возьми. Но все это время ты была недоступна, была замужем за Далтоном. И я чертовски устал ждать.

Замерев на пороге своего номера, Порция вспоминала слова Купера.

Он ее хочет. И уже давно. После таких откровений она даже не сумела самостоятельно войти к себе в номер, так что Купер отобрал у нее ключ-карту, открыл дверь, осторожно втолкнул Порцию внутрь, вернул ей ключ-карту, закрыл дверь и напоследок велел запереться на задвижку.

После этого она услышала, как он заходит в свой собственный номер, совершенно случайно оказавшийся соседним, и включает в душе воду. При этом она при всем желании не могла не представлять, как он неторопливо раздевается и обнаженный становится под прохладные струи. Черт.

Раньше она как-то никогда не представляла Купера Ларсона в душе, так с чего бы теперь начинать? Дурацкий вопрос. И так все понятно. Да и о чем еще ей сейчас думать — после такого поцелуя и всех этих признаний? Он годами ее хотел…

И как им дальше вместе работать? Разве она теперь сможет сосредоточиться хоть на чем-то, кроме его поцелуев и прикосновений?

Машинально расхаживая по номеру, Порция безуспешно пыталась вспомнить, когда в последний раз была настолько взвинчена.

Как же она ненавидела это чувство! И все из-за этого чертова Купера! Который как ни в чем не бывало преспокойно плескался под душем за стенкой. Скотина.

Выскочив из номера, она принялась стучаться к Куперу. Через три минуты он соизволил выключить воду, а еще через минуту открыл дверь.

Влажные волосы, обернутое вокруг бедер полотенце, насмешливая улыбочка… Но стоило ему повнимательней к ней присмотреться, как улыбка исчезла с его лица.

— И что это было?

Пару секунд Купер удивленно ее разглядывал, а потом снова улыбнулся.

— Всего лишь честное предупреждение.

— Как же мне теперь с тобой работать? Я постоянно буду думать, что ты хочешь затащить меня в постель!

В глазах Купера мелькнула тревога.

— Неужели ты решила, что тебя ждут бесконечные сексуальные домогательства? Я не…

Порция небрежно отмахнулась:

— Да знаю я все, к тому же ты мне не начальник. Просто я хотела сказать, что… — Беспомощно оглядевшись по сторонам, Порция только сейчас заметила, что снова начала расхаживать по номеру. Только на этот раз по номеру Купера. Да что с ней сегодня такое? Огромным усилием воли она заставила себя остановиться. — Чего конкретно ты рассчитывал добиться, когда все это говорил? Неужели думал, стоит тебе только заговорить о сексе, как я сразу же на тебя наброшусь со страстными объятиями? — Порция невольно покосилась на полотенце и мускулистую грудь, к которой ей сразу же до боли в пальцах захотелось прикоснуться.

— Разумеется, нет.

— С моей стороны это была бы ужасная глупость. — Сама не понимая, что говорит, Порция шагнула к нему чуть ближе. А потом еще ближе. — Я совсем не такая.

— Точно, ужасная глупость, — насмешливо улыбаясь, хрипловато согласился полуобнаженный Купер.

Как же давно у нее никого не было! А уж сколько времени прошло с тех пор, как ее в последний раз к кому-то так сильно тянуло и она чувствовала себя соблазнительной… Порция уже даже успела позабыть, каково это — чувствовать себя желанной и неотразимой.

Но именно это она сейчас и чувствовала.

Не в силах взять себя в руки, Порция шагнула вперед и прижалась к Куперу всем телом.

Глава 8

Опередив Купера, Порция сама бросилась ему на грудь, припав к губам жарким поцелуем.

Даже странно. Наблюдая, как она целый час неторопливо клюет кусок пирога, он думал, что сперва она будет лишь слегка прикасаться к его губам, и совсем не рассчитывал на подобный натиск. Просто не верится… После всех этих разговоров о хороших девочках… Сейчас в ее поведении нет и намека на скромность. Одна лишь жадность и настойчивость. А он-то думал, что ему придется атаковать, терпеливо дожидаясь ответа…

Не заставляя себя дважды упрашивать, Купер с готовностью приоткрыл губы, наслаждаясь напором Порции и впуская в себя ее язык. Она набросилась на него так жадно и необдуманно, что действовала едва ли не неуклюже, но Куперу это нравилось. Никакого расчета и заблаговременно продуманного плана соблазнения. Одно лишь всепоглощающее желание. Теперь у него не осталось никаких сомнений. Порция хочет его так же сильно, как и он ее.

От одной мысли, что эта восхитительная, умная и прекрасная женщина его хочет, Купер мгновенно возбудился. И это притом, что он только что вылез из ледяного душа.

Разумеется, в его постели побывало множество красивых женщин, но сейчас все было совершенно по-другому. Сама Порция была другой. Он мечтал об этой женщине треть своей жизни, но никогда даже и не надеялся, что однажды действительно сможет ее заполучить. Недостижимая мечта, из-за которой он просыпался посреди ночи, сгорая от желания, а теперь она сама нетерпеливо тянулась к обернутому вокруг его бедер полотенцу. И если он сейчас же ее не остановит, то сию же секунду взорвется.

Но на это он не согласен. В конце концов, это его мечта, так что все будет так, как он сам того захочет.

Купер успел перехватить тонкое запястье прежде, чем полотенце полетело на пол.

Оторвавшись от его губ, Порция слегка отстранилась и удивленно на него посмотрела, и от этого взгляда Купер почувствовал новый прилив желания. Просто не верится, что после всего, что он успел ей сказать, да еще и теперь, когда она просто не могла не заметить реакцию его тела, она до сих пор сомневается в его желании.

Куперу сразу же захотелось сказать еще что-нибудь, но, испугавшись собственных мыслей, вместо этого он ухватил Порцию за другое запястье и, припечатав ее к стене, сам набросился на нее с поцелуями, смакуя пахнущие красным вином и вишней губы. Он целовал и целовал, никак не в силах насытиться ее близостью, и вдруг с ужасающей отчетливостью понял, что никогда не сможет ею насытиться.

Тряхнув головой, Купер отбросил непрошеную мысль и еще крепче прижался к Порции, чувствуя, как ее руки ерошат ему волосы, а его собственная напрягшаяся плоть упирается ей между ног. Как же хорошо они сочетаются! Словно специально созданы друг для друга.

Нога Порции как бы сама собой поползла вверх по его ноге, а его руки скользнули под ее свитер, ощупали кружева бюстгальтера, добрались до нежной кожи, приласкали напрягшиеся соски… Откинув голову, Порция выгнулась всем телом, прижимаясь к нему еще плотнее, и хрипло застонала, и этот стон эхом отразился у него в груди.

Ухватив Порцию за бедра, Купер одним рывком приподнял ее, и она с готовностью обвила его ногами, жадно впиваясь пальцами ему в плечи.

Глубоко вдыхая пленительный аромат желанной женщины, Купер почувствовал, как она нетерпеливо срывает с него полотенце, и вдруг понял, что она еще полностью одета. Ну уж нет. Раз на нем теперь ничего не осталось, то и ее нужно раздеть.

Что ж, Купер не собирался никого торопить, но раз она сама напрашивается… Он решительно понес Порцию в спальню, но, уложив на шелковые простыни, не стал сразу же на нее накидываться. Он годами о ней мечтал и уж как-нибудь сумеет подождать еще пару минут, чтобы убедиться, что и для нее все будет так же незабываемо и фантастично, как и для него самого.

Уделяя внимание каждому сантиметру нежного тела, Купер принялся неторопливо ее раздевать. Первыми полетели на пол свитер и джинсы, и, стоило ему только взглянуть на полуобнаженную Порцию в ярко-розовом белье, как желание захлестнуло его с новой силой.

Даже не верится, что под строгие консервативные наряды она всегда надевает нечто настолько сексуальное. На этот раз, правда, обошлось без котят, но и так тоже весьма и весьма неплохо.

Не в силах больше сдерживаться и чувствуя неодолимое желание попробовать ее на вкус, Купер, одним движением сорвав с Порции трусики, принялся прокладывать цепочку поцелуев к обнажившемуся чувственному треугольнику и, добравшись до вожделенного места, принялся ласкать ее губами и языком, пока Порция не начала яростно извиваться под его прикосновениями, и лишь тогда погрузил в нее палец. А потом и еще один. Купер жадно посасывал ее нежную плоть и ласкал изнутри пальцами, пока стоны не сменились хриплым криком. Зайдя за грань, она выкрикивала его имя, и собственное имя, слетевшее с ее губ, подействовало на Купера так сильно, что сам он едва не полетел следом за ней в бесконечность.

Но ему все же удалось сдержаться, и, найдя презерватив, он наконец-то вошел в желанную женщину, тело которой все еще сотрясали мощные волны наслаждения, и, еле слышно выдохнув ее имя, он почти сразу же последовал за ней за грань.

* * *

Купер проснулся рано утром, отчетливо сознавая, что, заключив сделку с Порцией, сделал невероятно правильный ход.

Он не сомневался, что ее план сработает и им удастся уговорить совет. А значит, он наконец-то сможет добиться мучившей его целой год цели. И помимо всего прочего, он наконец-то затащил Порцию в кровать. Провел ночь с женщиной, о которой безнадежно мечтал, зная, что никогда не сможет ее заполучить. Но теперь все изменилось, и сейчас она не где-нибудь, а в его кровати. И если все сложится именно так, как ему хочется, в ближайший месяц она здесь будет частым гостем.

И тогда он наконец-то сможет ею насытиться и двинуться дальше, ведь сама она никогда не полюбит человека вроде него. После всех этих рассуждений о шведских моделях ему не на что рассчитывать. У них нет будущего. Но это и хорошо. Сам Купер никогда не мечтал ни о каком совместном будущем. Ни с Порцией, ни с какой-либо иной женщиной. Пока что рекорд длительности его отношений составлял пару месяцев, так что ему и сейчас не о чем было беспокоиться. Они будут вместе работать и делить постель, но, когда все закончится, каждый пойдет своей дорогой. А пока они оба будут наслаждаться плодотворным сотрудничеством и умопомрачительным сексом.

При одном воспоминании о минувшей ночи Купер сразу же почувствовал, как в нем с новой силой разгорается огонь, и отчетливо представил, как мог бы потереться о податливые округлости, одновременно пробуждая еенежными поцелуями, но они и так уже три раза сплетались в страстных объятиях, и теперь Порция крепко спала, набираясь сил для предстоящей работы.

Поэтому вместо того, чтобы ее будить, Купер встал, оделся и спустился вниз. Пока она отсыпается, он как раз успеет пробежаться, сжигая избыток энергии, а заодно и принесет что-нибудь на завтрак. Когда Порция проснется, ее будут ждать крепкий кофе, свежие круассаны и новая порция любви.

У них впереди еще целый месяц, а сейчас пусть отдыхает и набирается сил.

Глава 9

Проснувшись в кровати Купера, Порция буквально за пару секунд пережила и настоящий восторг, и настоящий ужас.

«Невероятно! Я все-таки переспала с Купером! Что я натворила? Он же мой деверь!

Или когда-то им был…»

Но это все равно ничего не меняет. В конце концов, есть же элементарные социальные нормы, и одна из них точно должна гласить, что нельзя спать с братьями бывшего мужа! Даже у Шекспира это четко прописано. Один «Гамлет» чего стоит. Наверное, это волшебное правило занимает у него третье место в списке главных ошибок человечества, сразу же за тем, где на примере Отелло показывается, что не стоит душить жен, и тем, где с помощью Макбета продемонстрировано, что нехорошо убивать гостей.

И дураку понятно, что не стоит выходить замуж за бывшего деверя! Да и просто флиртовать и спать с ним! Или это правило распространяется лишь на злобных бастардов, которые отравили твоего мужа и пытаются убить твоего сына?

Черт, почему-то от таких размышлений легче не становится. Скорее уж наоборот. И когда это только все успело так запутаться? И где, собственно, сам Купер?

Резко сев в кровати, Порция огляделась по сторонам. Он ушел.

Слегка склонив голову, она внимательно прислушалась, надеясь услышать, как он плещется в душе. Но нет. Ни намека на льющуюся воду и беззаботное пение. Его там нет.

Только это хорошо или плохо?

Судорожно вдыхая и чувствуя, что еще немного, и она запаникует, Порция еще раз огляделась. Так, все хорошо. Раз его нет, значит, у нее есть время подумать. Собраться с мыслями и составить план действий.

Выбравшись из кровати, Порция торопливо собрала разбросанную на полу одежду, оделась до необходимого минимума на случай, если ей кто-то встретится в коридоре, выскользнула за дверь и бросилась к себе, под горячий душ, радуясь, что наконец-то может смыть с себя прикосновения Купера.

Выбравшись из душа, Порция нерешительно замерла. Неужели она действительно хотела смыть его прикосновения? Ведь если не думать о Шекспире, ничего плохого они не делали. Как же все запуталось…

Но какая же волшебная у них была ночь! Еще ни один мужчина не заставлял ее испытывать то, что она почувствовала в объятиях Купера.

Быстро вытершись полотенцем, Порция надела первое попавшееся платье и, не став подбирать к нему ни колготки, ни кардиган, принялась задумчиво расчесывать длинные пряди.

С Далтоном у них все было хорошо в сексуальном плане, но с ним она никогда не могла по-настоящему расслабиться. На нее возлагалось столько всевозможных ожиданий, что она даже в постели ни на минуту не могла о них забыть. Порция постоянно помнила о том, что им полагалось быть идеальной парой, и ни на секунду не решалась стать просто собой. А с Купером все было совершенно иначе. В его руках она сразу же забыла, что он ее деверь, и что им нельзя быть вместе, и что сама она хорошая, а потому невыносимо скучная девушка. Та самая, у которой никогда не будет необузданного умопомрачительного секса с мужчиной, с которым им никогда не быть вместе.

Вопрос лишь в том, кем же на самом деле она хочет быть?

Но не успела она еще додумать эту мысль, как в дверь постучали.

Порция чувствовала, что еще не готова к встрече с Купером, но не могла же она вечно прятаться в номере! Но как только дверь открылась, Купер сразу же заключил Порцию в объятия и поцеловал с той же страстью, с которой вчера ласкал ее тело, и ей сразу же расхотелось думать о всяких глупостях. Через несколько секунд он с видимым усилием слегка отстранился и заправил ей выбившуюся прядку за ухо.

— Я принес круассаны.

— Что?

— Круассаны. Рогалики. — Для наглядности Купер слегка тряхнул бумажным пакетом. — Завтракать будешь?

Порция нерешительно перевела взгляд с Купера на пакет и обратно, чувствуя, как в ней с новой силой просыпаются сомнения.

— Я так не могу.

— Ты не завтракаешь?

— Нет. То есть да. Конечно, я завтракаю, я хочу сказать, что… — она неопределенно помахала рукой между собой и Купером, — у меня такого еще никогда не было. Ночь случайной любви. — Порция вдруг поняла, что больше не может на него смотреть. От дикой смеси ужаса и смущения у нее даже голова закружилась. — Я никогда ни с кем не спала просто так. До Далтона у меня было несколько длительных отношений, а после него вообще практически никого не было. Я никогда в жизни не делала ничего подобного, и теперь…

Не успела она закончить фразу, как Купер положил руки ей на плечи и заставил на себя посмотреть.

— Ты слишком много думаешь.

— Неужели?

— Да. Зачем все так усложнять? Нас потянуло друг к другу, и мы сошлись. Все просто. И нет никаких причин, почему бы мы не могли наслаждаться друг другом, как в постели, так и за ее пределами.

Порция слегка расслабилась:

— Просто наслаждаться.

— Именно. — Купер улыбнулся. — Речь же не об астрофизике, а ты сама говорила, что я прославился отнюдь не длительными отношениями. Никому из нас сейчас не нужна длительная связь. Мы оба не ищем любви до гроба, так что давай просто отлично проведем время и хорошенько повеселимся.

— Никто из нас не ищет любви до гроба? — задумчиво повторила Порция.

— Точно. Я для этого не гожусь.

— По-твоему, и меня нельзя любить всю жизнь?

— Да ладно, кому, как не тебе в этом разбираться? Ты же уже однажды клюнула на эту удочку и на собственном опыте убедилась, что никаких «жили долго и счастливо» не существует. Любовь никогда не длится вечно.

И что ей на это ответить? Ведь ее браку действительно полагалось быть идеальным и вечным, но в реальности все вышло совсем не так.

Порция заставила себя улыбнуться.

— Ты прав. Сама мысль о вечной любви — это… — Сюда так и просилось слово «глупость», но Порция просто не смогла заставить себя произнести что-то настолько противоречащее ее идеалам. — То есть, раз у меня не получилось с Далтоном, так и ни с кем другим не получится? Так?

Порция буквально чувствовала, как все ее существо противится этим словам. И она в них не верила. Не хотела верить. Пусть у нее никогда перед глазами и не было примера настоящей вечной любви, но она хотя бы могла в нее верить. Несмотря ни на что.

Подняв глаза на Купера, Порция вдруг увидела на его лице какое-то непонятное, едва ли не болезненное выражение. Черт. Ну и зачем вспоминать о бывшем муже при мужчине, с которым ты только что переспала?

— Вот видишь, — Порция улыбнулась чуть увереннее, — об этом я и говорила. Я совсем не знаю, как себя вести. Наверное, разговоры о бывшем нарушают все правила.

Купер слегка расслабился:

— Здесь нет никаких правил.

— Совсем никаких? — После Далтона она лишь пару раз ходила на свидания, которые ничем не заканчивались, так что она действительно ничего не знала о таких отношениях.

— Совсем. Слушай, мне нравится твое общество, и нам хорошо вместе. Но если для тебя все это слишком сложно, я пойму и не стану на тебя давить.

На несколько секунд Порция задумалась. Просто наслаждаться обществом друг друга. Временно. И никакого давления. Никогда в жизни у нее не было ничего подобного. Порция всегда чувствовала непрерывное давление. Она всегда должна была быть с правильным парнем. А потом обязательно должна стать идеальной женой. Только ничего из этого не получилось. Но была ли она по-настоящему счастлива? Хоть когда-нибудь?

Грустно расставаться с мечтой о вечной любви, но разве она уже и так с ней не простилась? Разве, когда она начала подыскивать ребенка на усыновление, сама по себе, без мужа, она не понимала, что этот шаг окончательно сведет к нулю ее шансы отыскать мистера Совершенство? Нет, конечно, и в матерей-одиночек иногда влюбляются, но список кандидатов резко сократится, да и в любом случае если она серьезно займется ребенком, то на свидания у нее еще не скоро появится время.

Так, может, скоротечные, ни к чему не обязывающие отношения — это именно то, что ей сейчас нужно?

— А как насчет твоего отеля?

— А что с ним? Если ты думаешь, что мы не можем больше вместе работать, потому что спим друг с другом, я не разделяю твое мнение. Нет никаких причин так все усложнять.

— Ты — мой начальник и бывший деверь. — Порция даже не пыталась скрыть насмешку. — Действительно, зачем все усложнять?

— Только скажи, и я больше и пальцем к тебе не притронусь. — Купер вдруг стал очень серьезным. — А если для тебя все действительно настолько сложно, нам даже не обязательно вместе работать.

Порция снова задумалась, но сразу же поняла, что хочет продолжения. Она еще никогда в жизни ничего так не хотела, и ей это нравилось.

Но ей все равно нужно было какое-то четкое представление об их связи.

— Если мы собираемся продолжать… — начала Порция, но, увидев самодовольную улыбку Купера, оборвала себя на полуслове. — Я сказала «если». Если мы собираемся продолжать, нам придется установить пару правил.

Купер обнял ее со спины.

— А я думал, мы договорились, что никаких правил нет.

Купер принялся целовать ей шею, одновременно лаская грудь, и Порция сразу же вспомнила, как ночью таяла в этих умелых руках.

— Но должны же у нас быть хоть какие-то ориентиры, — выдохнула она, судорожно пытаясь сосредоточиться на разговоре. — Начну с того, что мне нужен мой собственный номер.

— Как скажешь.

Поцелуи стали крепче, а мужские пальцы принялись играть с ее напрягшимися сосками.

— Даже если ты станешь приезжать только по выходным, мне все равно нужно личное пространство.

— Только по выходным? — удивленно переспросил Купер.

— Но тебе же нужно возвращаться в Денвер, разве нет?

— В Денвер?

— Ну конечно! Тебе же нужно заниматься делами «Флайта». Раз ты собирался умаслить совет, ты должен вкалывать за двоих, а не сидеть тут со мной.

— Точно.

Только почему-то в его голосе совсем не слышалось уверенности.

Но не успела Порция как следует удивиться, как руки Купера забрались ей под подол, а еще через пару секунд уже ненужное платье полетело на пол, а умелые пальцы нашли именно то место, где она больше всего в них нуждалась, и так и не успевший начаться спор сразу же закончился.

Глава 10

Вернувшись в Денвер рано утром, Купер вдруг понял, что ему ужасно не хватает Порции. Но она права. Он должен работать. Работа всегда была для него на первом месте, да и иначе он просто не имел бы права требовать от сотрудников полной самоотдачи, но недели шли, а он все больше и больше отвлекался на Порцию.

Они едва ли не каждый вечер звонили друг другу, а в те дни, когда не звонили, обязательно устраивали видеосвязь. Предполагалось, что все их разговоры сводятся к работе, но это не мешало Куперу, лежа в кровати, наслаждаться ее рассказами о прошедшем дне. А сам он невольно начал пересказывать ей тревоги и заботы компании. Может, потому, что она столько лет прожила с Далтоном, а может, потому, что, по ее словам, между ними возникла связь, которой у нее ни с кем и никогда не было, но ей каким-то непостижимым образом удавалось понимать, как много сил ему приходится вкладывать в компанию, чтобы находить индивидуальный подход к каждому сотруднику. Наверное, отчасти именно поэтому Куперу так нравились их ночные разговоры.

При этом Порция настаивала, что он должен лично проверять образцы материи и эскизы приглашений, а значит, им необходимо общаться и по скайпу. Купер не возражал. Ведь так у него появлялась отличная возможность понаблюдать за прекрасной женщиной с собранными на затылке волосами, бокалом вина в руках и в уютной пижаме со снеговиками. Раньше Купер и не подозревал, что снеговики могут возбуждать в нем желание, но на Порции они смотрелись лучше, чем самое сексуальное белье.

В позапрошлые выходные он раз за разом неторопливо снимал с нее этих снеговичков, когда приезжал в Прово, чтобы лично проследить за работой, но на самом деле большую часть времени они провели в постели. А в прошлые выходные он вообще всего один раз добрался до горного отеля, и вместо этого они отлично провели время в Прово. Они ничего не обсуждали, но между ними как бы сам собой возник уговор, что их связь будет длиться, пока длится работа над проектом. Но Купер вдруг понял, что одного месяца ему мало.

* * *

Выпив утренний кофе, Купер наблюдал, как Порция неторопливо доедает круассаны и облизывает пальцы, и лишь огромным усилием воли ему удалось сдержаться, чтобы снова на нее не наброситься.

Он легонько провел кончиками пальцев по ее обнаженной ноге.

— Разве я не говорил, что это самые вкусные круассаны?

— Говорил. — От его прикосновения Порция слегка вздрогнула. — Я больше никогда не усомнюсь в твоих словах.

В ее голосе звучало едва уловимое и вместе с тем недвусмысленное обещание чего-то большего, и Купер сразу же почувствовал, как по его телу разливается желание. А еще ее слова явно выходили за рамки отведенного им месяца.

Осознав, что сказала, Порция застыла.

— Я хотела сказать, пока мы вместе. Те пару недель, что у нас еще остались.

Купер пристально разглядывал взволнованную Порцию.

— Точно.

Вскочив с кровати, она накинула халатик.

— Ты же понимаешь, что ничего такого я не хотела сказать?

— Все я понимаю.

— Вот и хорошо. — Она нервно рассмеялась. — Я же знаю, что наши отношения долго не продлятся. Слишком уж они странные.

— Что?

— Ну, мы же друг другу совсем не подходим.

От этих слов Куперу вдруг стало очень больно и неприятно, и он сразу же захотел сменить тему разговора или хоть как-то ее отвлечь. И секс бы для этого отлично подошел. Но вместо этого он почему-то начал задавать дурацкие вопросы:

— Почему ты это говоришь? Из-за Далтона? Ты все еще его любишь?

— Далтона? — удивленно переспросила Порция.

— Ты очень долго с ним прожила. — Зачем он все время это спрашивает? Он же не хочет этого знать! Так же как и не хочет знать, почему она так упорно цепляется за собственный номер и настаивает, чтобы каждый понедельник он возвращался в Денвер. Похоже, она слишком буквально поняла фразу о том, что никто не будет ни на кого давить. — Конечно, я знаю, ты сама попросила развода, но… Черт, да ничего я не знаю. Может, ты и не могла больше с ним жить, но это еще не значит, что ты совсем его забыла.

— Далтона? Я уже давно о нем не думаю. И не люблю его. — Несколько долгих мгновений Порция молчала, а потом добавила: — Но мне не хватает той части меня, что вышла за него замуж.

Купер удивленно приподнял бровь.

— Я хочу сказать, мне жаль той наивности и мечтаний, что у меня были, когда я за него выходила. Мне не хватает той девочки, которая свято верила, что наконец-то разгадала все загадки настоящей любви. Мне ее не хватает. Не хватает меня самой в роли этой девочки.

В голосе Порции было столько грусти, что Куперу вдруг тоже безумно захотелось встретиться с этой девочкой. С молодой Порцией, полной надежд и мечтаний. Черт, а сам-то он хоть когда-нибудь был таким молодым и юным? Чувствовал ли что-нибудь подобное? Верил ли, что понял, что такое настоящая любовь? Нет. Во всяком случае, он этого не помнил.

Если бы на месте Порции был кто-нибудь другой, Купер бы наверняка лишь рассмеялся. Но это была Порция, и ему невольно захотелось ее успокоить. Защитить и согреть.

— Ты можешь выйти замуж еще раз, — осторожно заметил он и тут же выругался про себя. Зачем он это сказал? А вдруг она решит, что он сам хочет на ней жениться? Разве можно говорить о замужестве с женщиной, которая делит с тобой постель, если не хочешь, чтобы она вышла замуж именно за тебя?

Но, к счастью, Порция ничего такого не подумала и лишь покачала головой:

— Для меня это пройденный этап. Мне кажется, я уже никогда не смогу снова поверить в сказку про «жили долго и счастливо». После Далтона я пробовала завязывать новые отношения, но ни одни из них не стоили приложенных усилий. Я еще ни разу не встретила человека, разделявшего мои мечты и стремления, а подстраиваться под других я слишком устала.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты знаешь, почему мы с Далтоном развелись?

— Потому что этот бессердечный ублюдок слишком много работал и так и не сумел оценить доставшееся ему сокровище?

Порция насмешливо улыбнулась, но ее улыбка сразу потускнела.

— Дело не только в этом. Я понимала, на что шла, и знала, как он предан семейному делу и что для него я всегда буду на втором месте. И готова была с этим мириться.

— Зря.

Порция пропустила это замечание мимо ушей.

— Но я хотела детей.

— А он нет?

— Он не возражал и честно пытался. Несколько лет подряд. Но у нас ничего не получилось.

Говоря это, Порция наклонила голову так, что Купер не мог видеть ее лица, но он ясно слышал затаившееся в голосе горе. Невысказанную боль. И смутно вспомнил, как на каком-то семейном празднике Каро упоминала о выкидыше. Добавив, что он был уже далеко не первым. При всем желании он даже не мог представить, что ей пришлось перенести и выстрадать.

— Мне жаль. — Какая же глупая фраза, и как мало она способна выразить… В ответ Порция лишь пожала плечами, словно хотела от него не жалости, а чего-то совсем другого. — Именно поэтому ты и потребовала развода?

— Да. Я хотела продолжать попытки. А он нет.

— Он должен был…

— Не пойми меня неправильно. Я ни в чем его не виню. Бесплодие неизбежно сказывается на отношениях, а я просто помешалась на ребенке, так что, наверное, он был прав, когда решил положить всему этому конец. Я проходила все новые и новые курсы лечения, но мне ничто не помогало, и тогда я решила усыновить ребенка. А он сказал, что нам нужно немного сбавить обороты и отдохнуть. Именно тогда я и потребовала развода.

Порция говорила все это невероятно спокойным голосом, но она явно во всем винила себя, но Купер-то знал, каким бессердечным ублюдком был Далтон, совсем не обращавший на жену внимания.

— Ему следовало лучше с тобой обращаться.

Она снова грустно улыбнулась, и у Купера защемило в груди.

— Дело не в этом.

— Ладно, а в чем тогда?

— Ты спросил, почему я не думаю, что снова выйду замуж: Вот я и ответила. Я отлично понимаю, что в прошлый раз слишком уж увлеклась, но я действительно хочу стать матерью. Для меня это очень важно. После разрыва с Далтоном я надеялась, что встречу человека, который тоже хотел бы ребенка. Но этого так и не случилось. И как ни странно, теперь меня это вполне устраивает. Чтобы стать матерью, муж мне не нужен.

— Значит, ты смогла побороть бесплодие.

— Нет. Именно из-за него я и начала сходить с ума. На этот раз я собираюсь усыновить ребенка.

— Понимаю.

— Серьезно? — подозрительно переспросила Порция.

— Да. — Он действительно понимал, что она решилась и готова полностью посвятить себя материнству. — Думаю, ты не из тех, кто хочет взять розовощекого младенца.

— Конечно, я сперва об этом думала, но я уже год ищу подходящего ребенка, и пока так и не смогла найти нужного.

— Но почему? Из тебя получится отличная мать.

— Не все так просто. К тому же очень многие пары мечтают взять на воспитание ребенка, и почему-то, когда люди думают об идеальных родителях, как бы само собой подразумевается, что этих родителей должно быть двое. А я одна. — Порция небрежно пожала плечами, но Купер видел затаившуюся в ее глазах боль. — Именно поэтому я и решила взять ребенка постарше. Столько сирот мечтают о доме, и я… — Порция вдруг резко замолчала, словно невольно выдала самую сокровенную тайну. — Я еще никогда ни с кем этим не делилась. Даже не знаю, почему сейчас решила все тебе рассказать.

Подавшись вперед, Купер пристально изучал Порцию, дивясь, что в тридцать два она еще все столь же красива, как и в двадцать один. И чем ближе он ее узнавал, тем притягательней она становилась. Ум, страсть, самоотдача, чувствительность… Хотя чувствительности могло бы быть и поменьше.

— Ты собиралась сказать, почему мы совсем друг другу не подходим.

— Да какая, в общем, разница, раз мы всего лишь друзья, решившие поразвлечься в кровати?

— Ты права. — Куперу почему-то вдруг стало едва ли не обидно. — Незачем все усложнять.

— Именно. Но если бы я захотела чего-то серьезного, ты стоял бы в самом конце списка претендентов.

— В самом конце? А ты жестока.

— Не строй из себя оскорбленную невинность. Ты не хочешь детей, да и в любом случае у нас никогда бы не получилось настоящих отношений. И вообще, хватит с меня одного Кейна, разбившего мне сердце.

С этим не поспоришь. Она навсегда останется бывшей женой Далтона. Ничто этого не изменит. Да и сам он никогда не сможет дать ей того, о чем она мечтает.

— Так именно поэтому ты настроена так решительно?

— На что?

— Найти наследницу. Из-за того, что хочешь усыновить ребенка.

Порция удивленно нахмурилась:

— Что ты…

— Ты так переживала, сможет ли она приспособиться к новой жизни и справиться со свалившимся на нее богатством. Ты так хочешь ей помочь… Но дело не в ней, так? Дело в твоем будущем ребенке.

— Я… Я об этом никогда не думала. Возможно, ты прав.

— Не волнуйся, раз за спиной ребенка всегда будешь стоять ты, он обязательно со всем справится.

Порция пристально на него посмотрела и улыбнулась:

— Спасибо, я рада, что у меня есть такой друг, как ты.

Друг? Всего пару часов назад у них был незабываемый секс, а теперь он для нее всего лишь друг?

Но, с другой стороны, он сам предложил такие отношения. И уже совсем скоро все закончится… Так почему же все вдруг встало с ног на голову?

Купер уже всерьез подумывал, что ему стоит взять небольшой отпуск и хотя бы две недели провести с Порцией. В конце концов, какой смысл становиться генеральным директором, если не можешь время от времени пользоваться служебным положением и устраивать себе каникулы?

Куперу вдруг стало страшно. Он же еще ни разу в жизни не брал отпуска просто так! Разумеется, он регулярно отправлялся покорять склоны, но такие поездки, помимо удовольствия, были и прямой служебной необходимостью. Но брать отпуск ради женщины… Как только Купер осознал это желание, он сразу же бросился обратно в Денвер. Но так и не сумел выкинуть ее из головы.

И вместо звонков стал писать на электронную почту. Только получая в ответ длинные послания, он и сам невольно вместо деловых кратких сообщений начал сочинять пространные письма. И весьма личные. Не успел Купер опомниться, как они уже снова начали флиртовать.

Проснувшись в четверг, он первым делом потянулся к телефону, чтобы проверить, не пришло ли от нее сообщение.

«Я забронировала тебе номер на выходные. Ты приедешь?»

Вообще-то Купер действительно собирался приехать, но то, как быстро при одной этой мысли забилось его сердце, ему совершенно не понравилось. Прежде чем он успел ответить, пришло второе сообщение:

«А еще предлагаю в субботу отведать лучших круассанов в новой пекарне. Один за тебя я уже съела».

К сообщению прилагалась фотография надкусанной булочки.

Купера ждал целый день бесконечных встреч и совещаний, но он с радостью бросил бы все и сел на самолет до Юты, чтобы с рук кормить ее круассанами.

Злясь на самого себя за подобные мысли, Купер быстро напечатал ответ:

«Весь день буду занят. Возможно, и в выходные не смогу приехать».

А потом добавил:

«Но бронь не снимай, может, я все-таки сумею вырваться».

Ровно через одиннадцать часов и сорок две минуты Купер наконец-то прочитал все, что она успела написать ему за день. До полудня пришло три сообщения, одно — после. А потом ничего.

Наконец-то написав ей, Купер пару минут дожидался ответа, а потом не выдержал и набрал ее номер.

— Привет, — почти сразу же ответила Порция. — Извини, что надоедала тебе с полом.

— Тебе не за что извиняться, просто я весь день провел на бесконечных совещаниях.

— Бывает. В любом случае я уже со всем разобралась, да и вообще, мне не стоило тебя беспокоить.

— Рассказывай.

Вздохнув, Порция двадцать минут изливала на него все свои сегодняшние тревоги и заботы, а он терпеливо слушал и подбадривал, пока она наконец не выговорилась.

— Не волнуйся, я полностью на тебя полагаюсь.

Жалуясь на все подряд и чуть ли не впадая в настоящую истерику, Порция изливала на Купера все свои переживания и ждала, что он вот-вот повесит трубку. Но он терпеливо все выслушал. И это притом, что весь день у него не было для нее времени.

Черт, порой она совсем его не понимала. Ну как можно быть настолько в себе уверенным? Даже, пожалуй, самоуверенным. Нет, конечно, он невероятно умен и целеустремлен, но почему-то Порция не могла отделаться от мысли, что при этом он еще и ужасно одинок.

Она на собственном опыте знала, как сложно найти настоящих друзей, когда твой счет в банке превышает среднегодовой бюджет большинства штатов, и именно поэтому ценила тех немногих, кого ей все-таки удалось отыскать. Потому-то и не могла оставить Каро в трудную минуту. И наследницу.

Но Купер… Кто позаботится о нем?

Они еще несколько минут спокойно поговорили, и Порция в очередной раз подивилась, как быстро успела привыкнуть к подобным ночным звонкам. Порой ей казалось, что эти неторопливые разговоры в постели сблизили их даже больше, чем время, которое они действительно проводили вдвоем в одной кровати. Договорив, они попрощались, и Порция еще несколько минут неподвижно лежала, все еще думая о Купере.

Раньше у нее никогда не было человека, способного выслушивать все ее тревоги и заботы, а потом терпеливо утешать. Да и вообще она сомневалась, что когда-нибудь так подробно все рассказывала кому-нибудь, кроме психолога. А еще он стал первым после адвоката и социальных работников человеком, узнавшим, что она собирается усыновить ребенка. И не стал ее отговаривать.

Даже странно, что он столько про нее знает. А у него самого никого нет… Или она просто напридумывала себе всяких глупостей, а на самом деле он полностью самодостаточен? Нет, все-таки что-то ей подсказывало, что Купер нуждается в сестре едва ли не больше, чем она сама сейчас нуждается в нем.

Неподвижно полежав еще пять минут, Порция сделала то, что ей стоило сделать еще две недели назад, — отыскала в записной книжке имя частного детектива, к которому при необходимости обращались помощники отца. Лично она разговаривала с этим человеком лишь один раз. Узнав, что они с Далтоном разводятся, мама попыталась уговорить детектива нарыть на Далтона какой-нибудь грязи, но он оказался слишком этичен, чтобы действовать у Порции за спиной. Вот и хорошо. Такому человеку наверняка можно поручить и нынешний щекотливый вопрос.

Глава 11

Застряв в Денвере, Купер только и думал о предстоящей вечеринке в горном отеле. Во всяком случае, он старательно убеждал себя, что волнуется лишь из-за предстоящего мероприятия.

Но как же сложно было доверить все приготовления кому-то другому и смирно сидеть в Денвере… Всю жизнь Купер предпочитал действовать, и за последнюю неделю он целых четыре раза садился в машину и ехал в аэропорт, лишь огромным усилием воли каждый раз заставляя себя возвращаться в офис. Порция же не имела ко всему этому ни малейшего отношения.

Он вновь попытался свести все общение к коротким электронным письмам и еще более коротким телефонным звонкам, но почему-то все эти телефонные разговоры, как и тот, что они вели сейчас, происходили лишь поздно вечером, когда они оба уже разобрались со всеми делами и поужинали.

Купер прекрасно понимал, что сейчас вполне мог бы забыть о работе и перевести разговор на нейтральную тему. Или отпустить какую-нибудь развязную шуточку, чтобы Порция покраснела. Обладая невероятно бледной кожей, Порция очаровательно краснела, причем румянцем заливались не только ее щеки, но и шея и даже грудь. Купер невольно сглотнул.

— В общем-то все, — жизнерадостно объявила Порция. — С этим мы закончили.

— Как скажешь. Я бы…

— Или нет, подожди, только сейчас вспомнила, вчера мне написал Дрю Дэйвис, а сегодня еще для надежности и позвонил. Он говорит, завтра приедет пара его друзей и устроит отличную трассу. Они…

— Подожди. — Купер резко сел в кровати. — Он сказал «пара друзей» или просто «друзья»?

— Не помню, а что?

— Потому что Друзья — это вполне определенные люди. Или, точнее, пятерка лучших сноубордистов мира. Они все отличились на соревнованиях примерно в одно и то же время, поэтому и получили такое прозвище — Друзья.

— И Дрю один из них?

— Нет. Мы с ним лет на десять их старше, поэтому я даже и не думал, что…

— Подожди, неужели ты так и не пригласил сноубордистов?

— Большинство пригласил. Но Дрю сказал, что позовет еще каких-то своих знакомых, и я предоставил ему полную свободу действий. — Купер не стал уточнять, что сам ни на секунду не мог выкинуть из головы Порцию, вот и забыл уточнить, что это за знакомые. — Черт, похоже, уже слишком поздно что-то менять.

— Судя по голосу, ты сильно встревожен. Но ты же сказал, что это хорошие парни, разве нет?

— Они не просто хорошие, они лучшие, — неохотно признал Купер.

— Тогда что тебе не нравится? Поучаствовав в твоем проекте, они наверняка привлекут к нему всеобщее внимание.

— Наверняка.

— Тогда в чем дело?

В том, что вся эта пятерка отъявленные бабники и игроки. Особенно двое из них.

— Да ни в чем, — наконец выдавил Купер, не желая Выставлять себя упрямым ревнивцем. — Просто береги себя, хорошо?

— Беречь себя? И как это прикажешь понимать?

— Просто будь осторожной. Эти ребята успели прославиться не только покоряя склоны, но и соблазняя женщин.

— Как и ты.

— Я же уже говорил, в моем случае все сильно преувеличено.

— Наверняка и их похождения сильно преувеличили.

Ну конечно. Купер об заклад бы побился, что если на горизонте появится Стиви Трэвор, то стоит ему только увидеть Порцию, как он сразу же пустит в ход все свое обаяние.

Купер задумался. Они договорились, что, когда закончится совместная работа, закончатся и их отношения. И он сам долго и старательно доказывал ей, как замечателен секс без всяких обязательств. Так неужели он, сам того не желая, подготавливал ее для таких парней, как Стиви Трэвор?

— Просто не обращай внимания на их слова, хорошо? И не оставайся ни с кем из них наедине слишком долго.

— Не волнуйся, я как-нибудь справлюсь, — усмехнулась Порция. — Да и в любом случае мне есть чем заняться. Завтра рабочие будут вощить паркет, да и вообще, Дрю обещал, что сам за всем проследит.

— Так он тоже приедет?

— Конечно, разве я этого не говорила?

— Вроде нет. — Черт, неужели она успела так хорошо подружиться с Дрю, пока он весь этот месяц едва ли не безвылазно торчал в Денвере?

Чтобы не выставлять себя еще большим дураком, Купер объявил, как рад, что у нее все так хорошо идет, и пару минут спустя попрощался.

И он действительно радовался, что Друзья решили непосредственно поучаствовать в проекте. Вся пятерка по праву считалась одними из лучших сноубордистов в мире, и Купер всех их знал лично. А двое из них к тому же владели акциями «Флайта». Их помощь, так же как и участие Дрю, гарантированно привлечет к отелю внимание мировой общественности, и Купер не мог не радоваться, что все они настолько верят в его идею, что готовы принять в ней самое непосредственное участие.

Просто он предпочел бы, чтобы Порция перестала говорить о Дрю Дэйвисе с таким восторгом, а Стиви Трэвор нашел себе занятие где-нибудь в другом месте.

Купер слишком хорошо на собственном опыте знал, как податлива и беззащитна Порция перед такими мужчинами. И при этом она совсем не понимает, как ее красота действует на мужчин. Подобное сочетание наивности и излишне романтизированного взгляда на отношения делало ее прямо-таки идеальной жертвой для Стиви. Да и для Дрю, если уж на то пошло…

Купер вдруг вспомнил, что Дрю только что официально развелся с третьей женой.

Черт, теперь он ни за что не оставит ее на горе с этой парочкой.

Несмотря на предостережение Купера, Порция сильно сомневалась, что ее ждут какие-то неприятности со стороны этих Друзей. В конце концов, у нее было столько дел, что она вообще сомневалась, что с ними увидится, по крайней мере пока они не закончат свои манипуляции со снегом. Дрю честно попытался объяснить суть работы, но она так ничего и не поняла. Да и не слишком-то и стремилась, тратя те немногие свободные часы, что ей все-таки удавалось выкроить, на поиски Джинджер. Что бы там ни говорил Купер, она не сомневалась, что эта случайно встреченная ею девушка и есть та самая пропавшая наследница Кейнов.

Она уже успела пообщаться не только с Далтоном и Лэйни, но даже и с Гриффином, и все трое так заинтересовались ее теорией, что охотно поделились всем, что успели выяснить сами. Но даже несмотря на продолжение поисков, Порция твердо решила: она сделает с отелем все, что в ее силах, и работала с полной самоотдачей, но при этом у нее возникли определенные сомнения.

Наблюдая за медленно, но верно продвигающимся восстановлением пола, Порция услышала какие-то странные звуки и выбежала на крыльцо, откуда увидела две приближающиеся машины с трейлерами, в каждом из которых было по четыре снегохода.

Как только машины остановились, из них сразу же выскочила целая орава огромных шумных парней, из которых она узнала лишь Дрю Дэйвиса. Порция видела его во время доклада ООН об изменении климата. Ну, и еще на фотографиях с Олимпиады, когда они с Купером были в одной команде. Дрю, так же как и Купер, казался невероятно крепким и подтянутым, но, если ее не подвел глазомер, все же был на пару сантиметров пониже. А может, и на все пять. Весьма приятный парень, с длинными взъерошенными волосами, но ему явно не хватало какой-то внутренней цельности, которой так и веяло от Купера.

— Порция! — воскликнул Дрю и крепко обнял ее, словно они были давними друзьями, хотя на самом деле всего пару раз разговаривали по телефону. — Рад наконец-то с тобой повидаться.

— Я тоже рада тебя видеть, — выдохнула Порция, молясь, чтобы он не переломал ей все кости.

Отреагировав так, словно она сказала что-то смешное, Дрю слегка отстранился.

— Пойдем, я познакомлю тебя с Друзьями.

Порция задумчиво посмотрела на выгружавших из машин снегоходы и сумки парней. При этом они так весело болтали и толкались, чем невольно напомнили Порции стайку жизнерадостных щенков.

Дрю старательно представил ее всем этим симпатичным мальчикам с раскрасневшимися щеками, словно она могла с первого раза запомнить их имена, а они весело с ней здоровались и сразу же возвращались к работе.

Когда очередь дошла до оператора Вилли и режиссера Джуда, Порция удивленно спросила:

— Оператор и режиссер? А разве они не сноубордисты?

— Всего лишь любители, — ответил один из парней, не ставший возвращаться к машинам.

Как же его зовут? Может, Скотти? Или Стиви?

— Так они будут…

— Снимать все на видео. Они говорят, им обязательно нужно заснять строительство трамплина, так что они проведут здесь ближайшую пару дней. А потом вернутся и снимут саму вечеринку.

— Разве ты не знаешь, что Дрю решил податься в кинозвезды? — улыбнулся Стиви, игриво толкая ее плечом.

— Да какая из меня кинозвезда? — смутился Дрю. — Просто они хотят сделать документальный фильм для «Спасите наш снег».

— Потрясающе! — воскликнула Порция. — Ты же знаешь, я слежу за твоей работой в…

— А ты же придешь посмотреть, как мы прокладываем трассу? — бесцеремонно оборвал ее Стиви.

Порция едва не улыбнулась. Остальные парни напоминали свору жизнерадостных щенков, но только не Стиви. Он явно принадлежал к породе австралийских овчарок, и стоило ей лишь на секунду отвлечься на кого-то другого, как он сразу же начинал покусывать ей пятки, настойчиво требуя внимания.

— Я бы с радостью, но не могу. Слишком много работы.

— Но ты просто обязана прийти! Наверняка ты ни разу в жизни не видела, как устраивают трамплин. Нельзя упускать такую возможность! Обещаю, тебе точно понравится.

С тем же успехом он мог бы сейчас прыгать, размахивать руками и орать: «Посмотри на меня! Посмотри на меня!»

Ища хоть какой-то поддержки, Порция посмотрела на Дрю.

— Но я правда…

— Если у тебя так много дел, тебе не обязательно оставаться с нами от начала и до конца. Я лично спущу тебя с горы.

Порция задумалась. По правде сказать, пока рабочие не закончат с паркетом, ей здесь делать нечего…

— А как мы туда заберемся?

— На снегоходах. Отыщем подходящее место и приступим к делу.

— На снегоходах? — недоверчиво уточнила Порция.

Такого она как-то совсем не ожидала. Они пригласили порядка тридцати человек, и, строго говоря, в назначенный день могли прийти все желающие, но если всю эту толпу придется тащить в горы на снегоходах…

Нахмурившись, она переводила взгляд с людей на снегоходы.

— Ты же с нами? — все никак не мог успокоиться Стиви.

— Конечно. — Так у нее будет время обсудить с Дрю проблему перевозки гостей. Она слишком далеко зашла, чтобы теперь так просто сдаться.

Глава 12

Купер не желал оставлять Порцию в компании Дрю и Друзей дольше необходимого, поэтому с утра пораньше поехал в аэропорт, но ближайший рейс в Солт-Лейк-Сити отправлялся лишь в десять часов, а потом еще пришлось ждать вертолет, так что до места он добрался лишь после полудня и совсем не удивился, когда вощившие паркет рабочие сказали, что Порция уехала с Дрю Дэйвисом и Друзьями. Похоже, она пропустила его предупреждения мимо ушей, а сам он, не желая выглядеть глупым ревнивцем, не стал ничего толком объяснять.

Дозвонившись до Дрю, Купер узнал, где именно искать всю эту компанию, и сразу же помчался к ним на снегоходе, уже совершенно не заботясь о том, кто и за кого его примет.

Когда он наконец-то добрался до нужного склона, трамплин был уже почти готов, а одетая в ярко-розовый лыжный костюм Порция казалась невероятно красивой. Особенно среди всех этих суровых парней. Блестящие глаза, раскрасневшиеся на морозе щеки, выбившаяся из-под шапки светлая прядка… А еще она выглядела так, словно собиралась провести здесь еще как минимум несколько часов.

Заметив Купера, она приветливо помахала рукой, но ее улыбка сразу погасла.

— А я думала, тебя еще пару дней не будет, — удивленно заметила она, пока он за руку здоровался с Дрю.

— У меня неожиданно появилось свободное время. — По мнению Купера, Дрю стоял слишком близко к Порции, так что он сам встал с другой стороны и как бы невзначай положил ей руку на плечо. — Вот я и решил приехать и лично за всем проследить.

Дрю улыбнулся, без труда разгадав его мысли.

— Слушай, здесь все в порядке. Тебе не о чем волноваться.

— Я знаю, и ты, и Друзья отлично в этом разбираетесь, — Купер кивнул в сторону трамплина, — но я хочу лично за всем проследить. Я слишком многое сюда вложил.

— Точно подмечено, — усмехнулся Дрю. — Поверь, я всего лишь следил за твоими интересами.

Порция явно не поняла скрытый в этом разговоре подтекст и теперь удивленно переводила взгляд с одного на другого.

— Ты видел? — спросила она, указывая на строящийся трамплин, приподнимаясь и вновь опускаясь на носках. Интересно, это она от возбуждения или от холода? — Они весь день работают. Ты только представь, они брали снег там, — она указала куда-то влево, — и перетаскивали его туда. — Кивок в сторону трамплина. — Только мне казалось, что склон этот будут делать как-то более… механически.

— Это не склон, а трамплин, но в любом случае настоящие сноубордисты не портят снег без лишней необходимости.

— Как скажешь, но ты явно нравишься этим парням, раз они сами вызвались проделать для тебя всю эту работу.

Купер задумчиво взглянул на мастерски сработанный высокий трамплин. Ребята на славу поработали и теперь наводили последние штрихи.

— Вовсе нет. Они с радостью возвели бы его в любом месте и в любое время, если бы точно знали, что потом смогут вволю с него напрыгаться. Для этих парней все и всегда сводится к снегу. Я здесь ни при чем.

К этому времени его наконец заметил Стиви Трэвор и, на секунду оторвавшись от снега, нахально улыбнулся. Куперу сразу же нестерпимо захотелось врезать паршивцу по наглой морде, но Порция начала что-то говорить о предстоящем мероприятии, и он огромным усилием воли заставил себя сосредоточиться на ее словах.

— Меня волнует транспортировка. Раньше я как-то даже и не думала, где именно находятся твои прекрасные склоны с идеальным снегом, но теперь я не представляю, как мы затащим сюда всех этих богачей.

— Хороший вопрос, — задумчиво протянул Купер.

— Я знаю! Просто не верится, что я раньше об этом не подумала. Я потратила столько времени и сил, готовясь к вечеринке и размещению гостей, но совсем не подумала о транспорте. И теперь…

— Я говорил ей, — вмешался Дрю, — что стоит нам затащить сюда снегоочиститель, и мы сможем построить трамплин рядом с дорогой.

— Ты знал, что такое вообще возможно? — восторженно спросила Порция. — Просто не верится, что они могут так запросто перетаскивать весь этот снег с места на место.

— Ты уже забыла, что я тоже сноубордист? — уточнил Купер, слегка приподняв бровь.

— Нет, но…

На этом щекотливом вопросе к ним присоединился Стиви.

— Привет, старик, — объявил он, с размаху хлопая Купера по плечу и подмигивая Порции. Куперу сразу же захотелось сломать нахалу руку. — Разве можно ее винить, что она так сильно впечатлилась? Мы же прямо у нее на глазах проделали огромную работу, верно, детка?

Теперь Купер мечтал не просто сломать ему руку, но вырвать с корнем. А еще пару раз сломать Стиви нос, чтобы раз и навсегда стереть с этой нахальной мордочки мальчишеский лоск.

Черт. Купер только сейчас осознал всю опасность своего положения. Он же едва не набросился на невинного, ну… в данном случае невинного парня, который к тому же приходился ему не слишком близким, но все же другом. Из-за женщины, с которой после этих выходных его уже ничто не будет связывать. Ничто.

— Так, ладно. — Купер ухватил Порцию за плечи и повел к снегоходу. — Я отвезу тебя в отель. Рабочие говорили, им что-то от тебя нужно.

— Что-то с воском? Я так долго выбирала между коричневым и…

— Точно, у них там настоящая восковая катастрофа.

— А ты нехочешь проследить за завершением работы здесь? — спросила Порция, останавливаясь.

— Отличная идея, — усмехнулся Стиви. — Ты следи за трамплином, а я сам отвезу ее вниз.

— Не стоит. Вы отлично справляетесь, а я уже сто раз все это видел.

Вернувшись к отелю, они обнаружили желтую ленту с табличкой «Не входить двенадцать часов», самих же рабочих, которые явно прекрасно сами со всем справились, уже не было. Так же как и их машины.

Ничего не понимая, Порция растерянно огляделась по сторонам и вцепилась в руку Купера, который явно вознамерился войти внутрь.

— Ты что, читать не умеешь? На паркет нельзя наступать двенадцать часов!

— А нам что все это время делать? Мерзнуть на улице?

— Мы можем через черный ход пойти на кухню. Но и там лучше ничего не трогать. Уборщики четыре дня готовили все к инспекции, а инспектор приедет лишь завтра.

Проводив Купера на кухню, Порция встревоженно на него посмотрела:

— Так в чем дело? Ты так торопился сюда вернуться…

— Просто не хотел, чтобы ты слишком много времени проводила в обществе Дрю, Стиви и Друзей.

— Так, — выдохнула Порция, не зная как все это понимать. — Другими словами, ты не хочешь, чтобы я общалась с твоими друзьями.

— Ничего особенного не случилось, но чем меньше ты станешь проводить с ними времени, тем лучше.

— Ладно. — Чтобы скрыть застывшую в глазах боль, Порция отвернулась. За последнюю пару недель она как-то успела позабыть, что они всего лишь весело проводят время в постели и за ее пределами, а настоящих отношений у них нет. Но Купер вовремя напомнил, где ее место. Он не хочет видеть ее рядом со своими друзьями. — Как скажешь.

Порция всегда мастерски умела отмалчиваться и делать вид, что все хорошо, но разве не из-за этого ее брак обернулся настоящим кошмаром? И разве она не поклялась, что больше никогда не станет молча глотать обиды и оскорбления?

Или Купер настолько ей нравится, что с ним она не готова отстаивать себя, боясь показаться стервозной сукой?

Как же она от этого устала… Порция отлично знала — чем сильнее ей кто-либо нравился, тем старательнее она прятала себя настоящую, боясь ошибиться, все испортить или просто повести себя глупо. И поэтому чем дальше, тем старательнее она прятала склонность паниковать и чувствительность. Но Купер сам напомнил, что у них нет будущего.

Да и в любом случае он уже не раз заглядывал под ее идеальную маску, так что почему бы и сейчас не сказать ему правду?

Сперва Порция покладисто со всем согласилась, но стоило ей повернуться, как Купер сразу понял: ей что-то не нравится. Потемневшие глаза, нахмуренные брови, недовольное выражение лица…

— Или, знаешь, не ладно.

Начинается.

— Нет?

— Нет. Я отлично с ними общалась, но тут появился ты и начал мной командовать. Мне как бы вообще обидно, что ты счел своим долгом вмешиваться.

— Так я должен был смирно стоять в сторонке и молча наблюдать, как ты веселишься в компании этого дурацкого Стиви Трэвора?

— Слушай, я все поняла. Мы с тобой по-настоящему не встречаемся, и ты не хочешь, чтобы кто-нибудь из них решил, что мы — пара. Раз уж ты так этого хочешь, я не стану общаться с твоими друзьями, но ты сам-то понимаешь, что с твоей стороны это не слишком красиво? Мы так хорошо общались, а теперь мне придется строить из себя холодную неприступную девицу, и это будет выглядеть весьма невежливо. Просто не верится, что ты действительно от меня это требуешь. — Выпалив все это на одном дыхании, Порция явно иссякла и теперь стояла и смотрела на него с раскрасневшимися щеками и высоко вздымающейся грудью, словно только что пробежала несколько километров.

— Ты договорила?

Прищурившись, Порция пару секунд раздумывала над вопросом, и лишь затем кивнула.

— Во-первых, — начал Купер, осторожно к ней приближаясь и стараясь не испугать резким движением, — я ничего не прошу тебя из себя строить. И мне все равно, нравятся ли они тебе или нет. Раз нравятся, дружи с ними в свое удовольствие, если хочешь, можешь хоть сейчас устроить клуб по интересам.

— Тогда почему ты так торопился увезти меня от них подальше?

Купер невольно залюбовался написанным на ее лице непониманием. Как можно быть настолько наивной?

— Я не хочу, чтобы ты проводила с ними слишком много времени, потому что хочу тебя защитить.

— Защитить от них?

— Стиви Трэвор настоящий бабник, и стоит вам остаться наедине, как он за пять минут уговорит тебя вылезти из штанов.

Несколько секунд Порция пристально его разглядывала, а затем звонко рассмеялась.

— Ты боишься, что я пересплю со Стиви? Но это же глупо!

— Я видел его в деле. Поверь, он умеет добиваться своего.

— Но он же настоящий щенок! Большой и шумный! Да при этом еще и на целый десяток лет меня младше. Он ребенок.

— Рад, что тебя все это так забавляет.

Покачав головой, Порция улыбнулась:

— Да он и сам не станет меня соблазнять! Это же глупо!

— Это не глупо. И эта мысль сводит меня с ума.

— Сводит с ума? — едва слышно переспросила Порция.

— Да. — Застыв в двух шагах от нее, Купер пристально разглядывал женщину, которую не видел целых две недели. Почему-то ему казалось, что с их последней встречи прошла едва ли не целая жизнь. Что это с ним? Ведь они знакомы не один десяток лет, и раньше Купер при желании всегда мог выбросить ее из головы. Так почему он вдруг жить без нее не может? Купер старательно впитывал в себя ее образ, которого ему так не хватало все эти дни.

— Может, я еще и извиниться должна?

— Нет, но почему-то одна мысль о тебе с этими парнями, да даже и не только с этими, одна мысль о тебе с любыми парнями сводит меня с ума от ревности.

Во взгляде Порции скользнула какая-то неуловимая тоска.

— Купер, мне очень жаль, что ты так чувствуешь, но все это не имеет ко мне никакого отношения.

— Ты издеваешься?

Упрямо сжав губы, Порция отошла на несколько шагов.

— Ты сам сказал, что не хочешь никаких серьезных отношений. И за пределами спальни тебе нет до меня дела. Или ты уже забыл, что мы договаривались не давить друг на друга? Помимо всего прочего, это значит, что ты не будешь ревновать. У мужа есть право ревновать. И у парня. Но не у тебя. Ты всего лишь хотел затащить меня в кровать, и тебе это удалось, но все это сводится лишь к моему телу. Ко мне самой это не имеет никакого отношения.

— Так для тебя все действительно сводится только к сексу?

— А для тебя нет?

— Если мне нужно было бы лишь твое тело, я уже давно сумел бы до него добраться — вместо того чтобы годами мучиться, сознавая, что ты любишь своего мужа, приходящегося мне братом. Я хотел далеко не только тело, и не из-за него не спал по ночам. Все из-за твоих смешных причуд. Из-за твоей гордости, упрямства и сострадания. И из-за непрошибаемого стремления все и всегда делать правильно. Из-за тебя самой.

Выпалив все это на едином выдохе, Купер рассмеялся. Ведь если бы он точно не знал, что любви не существует, он бы первым сказал, что это слова по уши влюбленного мужчины.

Глава 13

Слушая признания Купера, Порция сразу же придумала сотню причин, по которым ей не стоило бы влюбляться в него еще сильнее, но она просто ничего не могла с собой поделать и с каждым еловом влюблялась все сильнее и сильнее. А потом не выдержала и, привстав на цыпочки, прижалась к его губам.

И Купер с готовностью ответил, нежно дразня и настойчиво лаская ее, пока Порция не приоткрыла губы, впуская его в себя, чтобы насладиться умелыми прикосновениями пахнущих мятой губ и языка. Купер целовался так же, как и делал все остальное. С уверенностью, едва ли не переходящей в зазнайство, и невероятным умением.

В его действиях не было и намека на сомнение, словно он знал, что делает именно то, чего она хочет. И Порция действительно хотела именно этого.

Но на этот раз его прикосновения и ласки были гораздо грубее и жестче, словно он хотел ее так сильно, что уже не мог полностью контролировать свои действия.

Крепко прижав ее к себе, Купер прошелся руками по ее спине, спустился ниже, слегка сжал округлые бедра, вырвав стон наслаждения, и сам простонал в ответ:

— Порция…

Все еще крепко прижимая ее к себе, Купер принялся прокладывать на шее цепочку поцелуев. И она с готовностью выгнулась, подставляя шею под поцелуи, чувствуя, как от каждой новой ласки с новой силой разгорается пылавшее в ней пламя. А потом Купер вдруг резко поднял ее на руки и усадил на столешницу, и Порция машинально обвила ногами крепкие мужские бедра, изо всех сил прижимая к себе его напрягшуюся плоть.

Поцелуи Купера обладали над ней какой-то непостижимой властью и дарили ни с чем не сравнимые ощущения, и Порция вдруг поняла, что, возможно, это последний раз, когда она сможет ими насладиться.

И как ему только удается так четко угадывать ее желания и потребности? Чувствуя, как от одних его прикосновений кровь по ее венам бежит быстрее, Порция глубоко вдохнула ставший родным аромат Купера и принялась расстегивать его рубашку, чтобы наконец-то и самой прикоснуться к обнаженной коже, с каждой секундой чувствуя, что хочет его все сильнее и сильнее.

Рубашка полетела на пол, а следом за ней и вся остальная одежда, и Порция в очередной раз подумала, что еще никогда ни один мужчина так жадно не срывал с нее одежду. До чего же приятно сознавать, что Купер ее так сильно хочет! До сих пор. Несмотря ни на что.

Все происходящее было настолько восхитительно и непривычно, что на несколько секунд Порция даже усомнилась, что все это происходит действительно с ней.

Но это была она, и стоило Куперу стянуть с нее трусики и опуститься на колени у нее между ног, как она сразу же забыла не только о всяких глупостях, но и вообще обо всем на свете.

Купер любил ее так долго и страстно, что в итоге Порция заночевала в отеле. После прелюдии на кухне он на руках отнес ее в одну из спален наверху и с жадностью на нее набросился, как бы стремясь наверстать те две недели, что они провели друг без друга. А потом она заснула в теплых мужских объятиях, а большие сильные руки осторожно сжимали ее грудь, словно желая доказать, что она принадлежит ему, и только ему.

Доводилось ли ей еще хоть когда-то спать, так крепко прижимаясь к мужчине, что даже во сне она чувствовала каждое его движение? Ощущала ли она хоть с кем-нибудь такую же сильную связь? Вряд ли.

Перекатившись на живот, Порция уткнулась носом во все еще пахнущую Купером подушку. Его отсутствию она совсем не удивлялась. Наверняка он пошел к Дрю и ребятам, не больше ее самой желая, чтобы парни застали их в постели.

Лежа в обнимку с пахнущей Купером подушкой, Порция окончательно убедилась, что связывал их далеко не один только секс. Краткий роман сам собой перерос в нечто глубокое и сложное, но сейчас в жизни Порции совсем не было времени ни для чего подобного.

Если бы у них сложились настоящие отношения, Порция с готовностью погрузилась бы в них с головой, но Купер дал ясно понять, что этого не хочет. Он хочет, чтобы все оставалось поверхностно и кратко. Проще говоря, он хочет секса без любви.

Во всяком случае, он так говорил, когда все только начиналось. Вчера Порции на несколько секунд показалось, что он передумал и готов к чему-то большему, но он так ничего и не сказал. Вместо этого он подарил ей волшебную ночь любви, а утром ушел.

Неторопливо одевшись и спустившись вниз, Порция как раз успела увидеть, как Купер вместе с остальными сноубордистами утрамбовывает в машины снаряжение, и в очередной раз подивилась тому, насколько эта шумная компания парней напоминает стайку жизнерадостных щенков. Но сумеют ли подобные люди оценить проделанную ею работу? Купер мечтал создать привилегированный отель для сливок сноубордического общества, но в этих парнях не было и намека на потребность в чем-то элитном и дорогом. И раз они — лучшие в мире сноубордисты, то захотят ли вообще спортсмены проводить здесь время? Может, Купер все-таки ошибся и его проект никому не нужен?

При мысли об этом Порцию замутило, и она уже хотела вернуться в дом, но тут ее заметил Стиви.

— Мы закончили, — объявил он, торопливо подбегая к ней. — А завтра вернемся и сделаем пару пробных спусков и снимем материалы для фильма. Придешь на нас посмотреть?

— У меня завтра много дел, но я попробую, — уклончиво пообещала Порция, понимая, что, прежде чем на что-то решаться, ей нужно обсудить все с Купером.

Спустя пару минут Дрю с Друзьями уехали, а Купер поднялся к ней на крыльцо.

— О чем ты с ним говорила?

— Он спросил, приду ли я завтра на них посмотреть.

— И что ты ответила?

— Что у меня много дел и завтра видно будет. — Глубоко вздохнув, Порция наконец-то решилась: — Купер, нам нужно поговорить.

Глава 14

Прищурившись, Купер пристально посмотрел на Порцию.

— Я наняла частного детектива.

— Частного детектива?

— Да. Его зовут Джек Хардинг. Я помню, по правилам Холлистера это запрещено, но эти правила распространяются лишь на тебя с Далтоном и Гриффином.

Скрестив руки на груди, Купер разглядывал ее с каким-то непонятным выражением лица.

Вытащив из сумочки распечатку переписки, она протянула ее Куперу.

— Детектив расспросил сотрудников отеля, но у них не оказалось никого по имени Джинджер, тогда мы решили, что она была временной сотрудницей, ведь в таких местах часто нанимают сторонних помощников для крупных мероприятий, но и в том агентстве, что предоставляет им временных работников, не оказалось никого по имени Джинджер. Видимо, она назвалась мне вымышленным именем.

Купер невидящим взглядом уставился на распечатку и молчал.

— Джинджер тогда залила мою мать шампанским, мы подумали, что она должна была бы опасаться гнева начальства, и Джек начал расспрашивать остальных сотрудников. И тогда все окончательно запуталось… — Порция перевела дыхание и на этот раз дождалась от Купера заинтересованного взгляда. — Джек поговорил с двадцатью одним сотрудником отеля, и двенадцать из них вспомнили подходящую под наше описание девушку. Вот только никто не помнил, чтобы ее нанимали. Или потом ей платили. И пятеро сказали, что она называла себя другими именами.

— И зачем ты мне все это рассказываешь? — резко спросил Купер. — Ты же ничего так и не выяснила.

— Выяснила!

— Ты ее нашла.

— Ошибаешься. Я не выяснила ее настоящее имя, но я ее нашла.

— Здесь нет ничего конкретного.

— Есть. Я нашла женщину, которая всеми силами скрывает свое настоящее имя.

— И зачем ей это?

— Мне кажется, она знает, что мы ее ищем. И что она дочка Холлистера. — Порция не сомневалась в своей правоте. — Весь Хьюстон знал, что Кейны будут на том балу, вот она и воспользовалась возможностью незаметно понаблюдать за семейными отношениями.

— Ты слишком сильно полагаешься на догадки. Ты установила лишь, что она пыталась скрыть свою личность. О нашем существовании она может даже и не догадываться.

— Но зачем ей тогда скрывать свое имя?

— Она вполне может оказаться обычной воровкой.

— Точно. Твоя потерянная сестра обязательно должна оказаться персонажем из романов Диккенса. Не проще ли предположить, что раз Кейны ищут ее уже больше года, то до нее дошли какие-то слухи? Почему ты так упрямо не хочешь видеть очевидное? Мы напали на след.

— Неправда. Вы не нашли ничего конкретного, так чего ты теперь от меня хочешь?

— Даже не знаю, может, я хочу, чтоб ты проявил хоть немного интереса? Хоть что-то почувствовал?

— А почему я вообще должен к ней что-то чувствовать? Даже если представить, что она действительно существует?

— Она твоя сестра.

— Нет у меня никаких сестер. В лучшем случае она одна из бесчисленного множества ублюдков Холлистера. Почему ты так упорно ищешь именно ее?

— Потому что она твоя сестра.

— Сходное ДНК еще не делает ее моей семьей.

— О Далтоне с Гриффином ты так же думаешь?

— Да.

— Даже несмотря на то, что с десяти лет ты все лето проводил с ними вместе?

— Да.

— Даже несмотря на то, что после смерти матери жил с ними под одной крышей?

— Мы действительно жили в одном доме, но это еще не делает нас одной семьей.

— Что ж, видимо, ты прав. — Порция уже всерьез начала злиться. — Знаешь, что превращает людей в настоящую семью? Проведенное вместе время. И если бы ты действительно хотел стать частью семьи Кейн, ты должен был прилагать к этому усилия. Я годами посылала тебе приглашения на День благодарения и Рождество. Каждый раз, когда мы устраивали любые, даже самые простые семейные собрания, я всегда звала и тебя, но ты почти никогда не приходил. А чаще всего вообще ничего не отвечал, так что не строй теперь из себя оскорбленную невинность. Если бы ты хотел стать частью нашей семьи, ты бы ею стал.

— Отлично. — Купер громко рассмеялся. — Просто великолепно.

— Ты о чем?

— О том, что это именно ты упрекаешь меня, что я не посещал семейные сборища.

— По-твоему, это смешно?

— Не столько смешно, сколько грустно. А ты когда-нибудь задумывалась, почему я не приходил?

— Ты вечно был занят. Работал и путешествовал. — Порция автоматически повторила его собственную отговорку и для надежности добавила: — А еще толпы шведских моделей требовали твоего неустанного внимания.

— Точно, модели. А ты не задумывалась, почему эти шведские дамы так сильно тебя занимают?

Порция упрямо вздернула подбородок:

— Потому что я настоящая феминистка и мне противна одна мысль о том, что женщина может переспать с кем-то просто потому, что этот кто-то выиграл олимпийскую медаль.

— Ошибаешься. Шведские модели не выходят у тебя из головы по той же причине, по какой я не приходил на семейные сборища.

Порция нахмурилась:

— Не вижу никакой связи.

— Все эти годы я держался в стороне, потому что меня неудержимо к тебе тянуло. И я знал, что это взаимно. — Не дав ей возможности возразить, Купер шагнул вперед и продолжил: — Я безумно тебя хотел с того самого дня в церкви. И именно поэтому и старался держаться подальше. Так было проще, чем смотреть на вас с Далтоном.

— Но я бы никогда…

— Я знаю, что ты бы никогда ему не изменила. Для этого ты слишком хороший человек. Наверное, один из лучших, что мне довелось встречать в жизни, но я-то совсем другой. И наверняка попытался бы тебя соблазнить. Вот и старался к тебе лишний раз не приближаться.

Раньше Порция старательно отгоняла от себя непрошеные мысли, но теперь у нее просто не осталось выбора, и она должна была посмотреть в глаза реальности. Они никогда не смогут быть вместе. Из-за Далтона. Пока все сводилось к одному лишь месяцу секса, о нем можно было не думать, но теперь…

— Ты прав, — выдохнула она.

— Знаю.

— Я хочу сказать, что нас действительно уже давно тянуло друг к другу. И пока между нами не было ничего серьезного, я могла притворяться, что все это не имеет ко мне никакого отношения. Но больше так не получится.

Купер несколько секунд молча ее разглядывал.

— Тогда все кончено.

От этих слов Порции почему-то вдруг стало невыносимо больно, хотя они оба с самого начала знали, когда все закончится.

— Да.

Подавшись вперед, Купер схватил ее за руку.

— Но меня это не устраивает.

— Меня тоже, но что еще нам остается? Неужели ты ждешь, что я смогу привести тебя домой к родителям, а потом сказать Далтону, что мы спим вместе? И ради чего? Просто потому, что нам было хорошо в постели?

— Наверное, это действительно никому из нас не нужно. Но меня все равно это не устраивает.

— Тогда, видимо, тебя не устроит и то, что я разуверилась в твоей идее.

— В какой? Мы же уже все обсудили.

— Я говорю про привилегированный отель.

— Ты слишком привязалась к домику в горах и не хочешь с ним расставаться?

— Дело не в этом. Ты говоришь, что подобному отелю есть место на рынке, и я готова в это поверить, но я успела пообщаться с твоими друзьями. Ради тебя они приедут куда угодно, но просто отель им не нужен.

— Ты действительно думаешь, что Дрю и Стиви — мои друзья?

— Но они же приехали тебе помочь.

— Они приехали ради снега.

— Ошибаешься. Пока они готовили трамплин, я успела с ними наговориться. Ты почему-то вообразил, что они все дружно станут ко мне приставать, но этого не было. Они все решили, что мы с тобой встречаемся, и наговорили о тебе очень много хорошего. Наверняка снег им понравился, но приехали они именно из-за тебя. Потому что ты их друг.

— Возможно.

— А еще мне кажется, что ты ценишь их гораздо выше людей вроде Холлистера или Робертсона.

— Это очевидно.

— Так зачем ты тогда так настойчиво пытаешься им что-то доказать? Какое тебе вообще дело до их мнения? Почему бы не поступить с этим домиком по собственному усмотрению? Почему бы не обустроить его для тех людей, мнение которых для тебя действительно важно?

— Я обустраиваю его для людей вроде тебя.

— Точно. — Порция судорожно сглотнула. Для тех, кто, по его мнению, ценит внешнюю оболочку больше содержания. — Но именно об этом я и говорю. Ты пытаешься продать его людям, которые тебе не нравятся. И с которыми ты сам захочешь проводить время. По-моему, это ошибка.

— И ты говоришь это именно сейчас, когда мы оба уже вложили столько сил и времени в этот проект? Но почему?

— Потому что другой возможности у меня не будет. — Затаив дыхание, Порция ждала ответа.

Но Купер лишь головой покачал.

— Глупости. Привилегированный отель — это лучший из проектов «Флайта».

Когда наконец-то настал долгожданный вечер, Купер, к своему огромному удивлению, обнаружил среди приглашенных гостей Далтона с Лэйни и Гриффина с Сидни.

Черт, можно подумать, он оказался на одном из семейных сборищ Кейнов.

Только кто их вообще сюда пригласил?

Пока он мрачно разглядывал родственников, Порция успела обменяться поцелуями с Лэйни и Сидни, крепко обняла Далтона, вызвав у Купера новый приступ бешеной ревности, и пожала руку Гриффину.

— Далтон, Гриффин, — кивнул Купер, подходя к незваным гостям. — А я и не знал, что вы придете.

— Это я их пригласила.

— Ты?

— Да. Оказывается, младший брат Сидни хочет заняться сноубордом. — Порция снова повернулась к гостям и улыбнулась. — И как вам здесь?

— Просто поразительно, — с восхищением выдохнула Лэйни. — Теперь я понимаю, почему вы так загорелись этим проектом.

Порция действительно отлично поработала, мастерски подчеркнув все достоинства и умело скрыв недостатки этого места. Но когда она пригласила Кейнов — до или после того, как разуверилась в проекте?

Приглашенный оркестр заиграл одну из классических песен шестидесятых, и гости охотно начали разбиваться на пары.

— Давайте немного потанцуем, — предложила Порция, — а потом я подробно все расскажу. — И словно ничего не случилось, обернулась к Куперу: — Пригласишь меня на танец?

Мечтая завыть в голос, Купер предложил ей руку, в стотысячный раз ясно осознавая, что никогда не станет полноправным обитателем ее мира.

— Отлично сработано. Ты их пригласила, только чтобы доказать, что я не прав? — спросил Купер, обнимая ее за талию.

— Можно и так сказать. Только тогда речь пойдет совсем не о той правоте, о которой ты думаешь.

— Ладно, а о какой же тогда? Ты хотела доказать, что мне никогда не подняться до уровня Далтона с Гриффином?

— Так и знала, что ты все неправильно поймешь. Я пригласила их, потому что вы уже много лет не виделись.

— Ну конечно. Спасибо дурацкому заданию Холлистера и бесконечным свадьбам — я с лихвой на них насмотрелся.

— Я сомневаюсь, что борьба за наследство способствует развитию крепких семейных уз.

— Это если считать, что я вообще хочу, чтобы эти самые узы были.

Порция замерла посреди танцующих.

— Знаешь, мне кажется, ты всю жизнь так старательно презирал их просто потому, что они — сыновья Холлистера. А о том, что тебе по-настоящему нужно, даже и не подозреваешь. — Порция пристально смотрела прямо ему в глаза. — Тебе нужны друзья, которые ценили бы тебя таким, какой ты есть. И любимая семья, всегда готовая тебя поддержать. И они у тебя есть. Прямо здесь. Но ты упрямо отказываешься их признавать.

— И ты действительно думаешь, что тебе стоило все это вот так на меня обрушивать?

Порция склонила голову.

— Нет, но после этих выходных все закончится. Другой возможности высказаться у меня уже не будет.

— И ты так свято уверена в том, что знаешь, как мне нужно жить? Так же как знаешь, как мне лучше поступить с этим местом?

— Нет. Я действительно полюбила этот домик, но можешь делать с ним все, что захочешь. Мне все равно. А вот ты мне небезразличен. Я вижу, что тебе не хватает близких людей. И я не хочу быть предлогом, из-за которого ты с ними не общаешься.

— Они мне не нужны.

— Нужны. Семья всем нужна. А ты сам говорил, что годами держался в стороне лишь из-за меня. И меня это не устраивает. Я не хочу становиться преградой между тобой и твоими братьями.

Купер резко отстранился.

— Так все сводится к моим отношениям с Кейнами?

— А разве нет?

Заметив, что на них оглядываются, Купер снова обнял Порцию и продолжил танец.

— Ты просто ничего не можешь с собой поделать? Тебя так и тянет всюду совать свой нос?

— Что? — удивленно нахмурилась Порция.

— Думаешь, я хочу стать твоим очередным благотворительным проектом? Вроде Каро? Или тех детей, что ты хочешь усыновить?

— Я не… Все совсем не так.

— Уверена? — Машинально ведя Порцию в танце, Купер смотрел ей прямо в глаза. — Ты же вся такая чувствительная. И просто ничего не можешь с собой поделать. Жалеешь всех подряд. Но мне твоя жалость не нужна. — Снова отстранившись, Купер развернулся и ушел. Хватит с него танцев.

Да и Порции, видно, хватило. Во всяком случае, в конце вечера она уехала в Прово вместе с остальными гостями, а утром так и не вернулась.

Глава 15

Уверившись, что отель в горном домике станет одной из величайших ошибок Купера, Порция как-то совсем не подумала, что и для нее самой он станет тем же. Ошибкой.

Нет, разумеется, мероприятие прошло выше всяческих похвал, и она не сомневалась, что Купер получит необходимые деньги. От совета директоров «Флайта» или от сторонних инвесторов, но получит. Наверняка ему уже сделали несколько блестящих предложений, о которых она так никогда и не узнает. Потому что больше ее все это не касается.

Не в силах дождаться первого рейса в Техас, Порция взяла билет на ближайший самолет, летящий на восток, поэтому с учетом всех пересадок и ожидания в аэропортах ей потребовалось целых восемнадцать часов, чтобы добраться до дома. Она не была там чуть больше месяца, но почему-то ей казалось, что с тех пор прошло уже много лет.

Не желая тратить время на ненужные глупости и даже не распаковав чемоданы, Порция позвонила Джеку Хардингу, выслушала последние новости и распечатала всю их переписку для Каро. До нее только сейчас дошло, как помочь несчастной, но при этом чрезмерно гордой женщине. Если это именно Каро найдет наследницу и укажет на нее Далтону с Гриффином, они наверняка поделятся с ней деньгами. У них просто не останется выбора.

Следующую неделю Порция едва ли не безвылазно просидела дома, изредка отвечая на навязчивые материнские звонки. Разумеется, Селестия уже разузнала все подробности про горный отель и совместную работу с Купером, но даже она за неделю успела выговориться и оставила Порцию в покое.

И когда раздался звонок в дверь, Порция решила, что это дражайшая матушка нашла у нее за душой очередные грехи и на этот раз решила высказать все лично.

Но за дверью оказалась не она, а Лэйни. Застыв на пороге в штанах для йоги и свободной футболке со Скуби-Ду, Порция несколько секунд молча разглядывала нежданную гостью. Винтажное платье, подчеркивающее слегка округлившийся живот, густые гладкие волосы, слегка порозовевшие щеки. Да, сразу видно, что эта женщина, в отличие от нее самой, не сидит весь день дома, поедая пиццу за просмотром глупых сериалов.

Не дождавшись приветствия, Лэйни сама бросилась Порции на шею, мимоходом стукнув ее сумкой по бедру.

— Я понимаю, тебе странно меня здесь видеть, но твоя мама позвонила Далтону и попросила его прийти. А он сказал, что это явный признак серьезности положения. Но я подумала, если бы пошел он, получилось бы еще более неловко. Да и мороженого он точно не догадался бы захватить. — Пройдя мимо Порции, Лэйни поставила сумку на стол. — Я не знаю, что именно ты любишь, поэтому принесла и соленого, и сладкого. Выбирай, чем будешь травиться? Чипсы, гуакамоле, арахис с васаби, миндаль в шоколаде и пять сортов мороженого.

Не веря свои глазам, Порция смотрела, как Лэйни устраивается у нее дома.

Лэйни Кейн. Новая жена ее бывшего мужа.

— Зачем ты пришла?

Отлично, лучшего вопроса нельзя было и придумать.

— Слушай, я понимаю, это выглядит странно, но мы все действительно волнуемся. В Прово нам показалось, что между тобой и Купером что-то есть. — Лэйни смущенно улыбнулась. — И мы даже начали на что-то надеяться, но ты вдруг вернулась, а Купер совсем перестал отвечать на звонки. Вот мы и встревожились.

— Все за меня волнуются?

— Ну кончено! Сидни даже хотела прийти вместо меня, просто завтра утром они с Гриффином уезжают. Но ради тебя они готовы изменить планы. — Лэйни слегка пожала плечами. — Я понимаю, что ты не слишком-то меня жалуешь, и готова уйти в любую секунду. Но если тебе нужно выговориться, поплакав у кого-то на плече, я полностью в твоем распоряжении. Мы одна семья, и, что бы ты ни сказала, дальше меня это не пойдет.

Что на это можно ответить? Ясное дело, она не жалует Лэйни.

Но сама Лэйни не только считает Порцию частью семьи, но и пришла ее утешать. А Гриффин с Сидни готовы ради нее менять планы. Нет, у нее, конечно, остались хорошие отношения с Каро, но с остальными-то Кейнами она совсем перестала общаться!

— Мороженое скоро растает, — осторожно заметила Лэйни.

Убрав непрошеные гостинцы в морозилку, Порция на несколько секунд прижалась лбом к холодильнику.

— Далтон говорит, что ты слишком умна, чтобы позволить кому-нибудь вроде Купера разбить тебе сердце… Но я-то знаю, ум тут совершенно ни при чем.

— Слушай, — Порция резко повернулась к Лэйни, — я понимаю, ты хочешь помочь, но все это слишком уж странно. И на плече у тебя рыдать я не стану даже за все мороженое мира.

— Как хочешь, но неужели тебе так сложно принять помощь? Сама-то ты постоянно всем помогаешь.

— Думай что хочешь, но твоя жалость мне не нужна.

Несколько секунд Лэйни пристально ее разглядывала, а потом медленно кивнула. И из глаз ее текли те самые слезы, которые не могла позволить себе Порция.

— Тебе было бы проще, если бы пришел кто-нибудь другой из Кейнов?

Порция молча покачала головой. Сейчас она хотела видеть лишь одного Кейна.

Ничего больше не говоря, Лэйни наконец-то ушла. И тогда Порция все-таки смогла заплакать.

* * *

Вместо того чтобы чувствовать гордость и удовлетворение от хорошо проделанной работы, Купер места себе не находил.

И даже не удивился, когда неделю спустя вдруг увидел застывшего на пороге его собственного дома Далтона.

— Привет, — небрежно бросил он, открывая дверь.

Стоило только Далтону оказаться внутри, как он прямо спросил:

— Ты спал с Порцией?

Купер ничего не ответил, но Далтон и так все понял и с размаху врезал ему под дых.

— Какого черта? — машинально отскакивая, удивился Купер.

Не тратя времени на слова, Далтон вновь набросился на Купера, метя плечом ему в грудь, но в результате они оба повалились на диван.

— Какого черта?

Получив вместо ответа очередной удар, Купер перестал сдерживаться и, поймав занесенную для следующего удара руку, ответил коротким тычком в почки, вывернулся из-под Далтона и наградил его еще одним метким ударом кулака в живот.

— Я не хочу тебя бить.

— А я хочу, — огрызнулся Далтон, отталкивая Купера.

— За что?

— За Порцию. — Далтон потер живот. — За то, как ты с ней поступил.

— Понятно. — Купер протянул Далтону руку, помогая подняться. — Дальше драться будем?

— Я бы с удовольствием, но придется отложить это на потом.

Сходив на кухню за пивом, Купер протянул Далтону бутылку.

— Она не твоя, чтобы за нее драться.

Смерив Купера пристальным взглядом, Далтон приложился к бутылке.

— Думаешь, я этого не знаю? Понятное дело, она не моя. — Далтон невнятно выдохнул что-то похожее на «тупую скотину». — Но у нее нет никого, кроме меня, чтобы начистить морду парню, разбившему ей сердце.

Купер замер с поднятой бутылкой. Нет, он, конечно, и сам понимал, что сделал Порции больно, но вот о разбитом сердце и не подозревал. И уж тем более не думал, что она побежит жаловаться Далтону.

— Тебе-то морду никто не стал бить, когда ты разбил ей сердце.

— А зря.

Купер слегка приподнял бутылку:

— Так чего мы ждем? Предлагаю второй раунд.

Но Далтон пропустил его слова мимо ушей.

— Порция — единственный ребенок не слишком-то приятных родителей. Иначе говоря, у нее никого нет, и пусть по ней этого и не заметно, но она очень плохо сходится с людьми. Пока мы с ней были вместе, я часто совершал ошибки, но при этом я всегда относился к ней с уважением. Она явно заслуживает лучшего.

— Это точно. Если бы я хоть на секунду заподозрил, что она действительно меня любит, все было бы совершенно иначе.

— Так неужели ты так просто ее отпустишь? Даже не попытаешься бороться? Никогда бы не подумал, что ты из тех, кто уклоняется от драки.

— Ни от чего я не уклоняюсь.

— Тогда почему ты еще здесь, а не в Хьюстоне?

Глава 16

Порция могла снести многое, но только не жалость Лэйни. А значит, ей пора что-то срочно с собой делать. Всю жизнь Порция работала лишь в волонтерских центрах вроде «Надежды», но сейчас на всех фронтах было затишье, так что ей ничего не оставалось, кроме как заняться своими собственными делами. Перед тем как усыновить ребенка, ей в обязательном порядке нужно было собрать определенные бумаги и пройти несколько специальных курсов. Вот именно этим она и занялась.

И пару дней спустя, вернувшись с очередной встречи с адвокатом, она вдруг обнаружила терпеливо дожидавшегося под дверью Купера.

Поборов трусливое желание просто проехать мимо, Порция вылезла из машины, и, подавив порыв броситься ему на шею, разом спрашивая о сотне вещей, молча открыла дверь.

— Мы заключили сделку, — негромко заметил Купер, когда они вошли внутрь.

Порция не сразу поняла, о чем он говорит.

— Верно. И я свою часть выполнила.

Купер кивнул, протягивая ей какую-то книгу.

— И убежала раньше, чем я успел выполнить свою. Если помнишь, я должен помочь тебе найти наследницу.

— Что это?

— Дневник моей матери.

— И зачем он мне?

— Просто открой его.

Порция задумчиво пролистала страницы с газетными вырезками и рукописными пометками, целиком и полностью посвященными Холлистеру Кейну и его компании.

— И что это?

— Когда я был маленький, мама была просто помешана на Холлистере. Она свято верила, что у них был не краткий роман, а настоящая любовь, поэтому читала и собирала все упоминания о нем. Ее вырезки относятся примерно к тому же времени, когда у него был роман с матерью наследницы. Я не знаю, есть ли здесь что-нибудь ценное, но это самое полное досье, которое можно было на него собрать. Надеюсь, ты сможешь найти в нем какие-нибудь зацепки.

Не в силах оторвать глаз от страниц, Порция уселась на диван. Но думала она сейчас не только о Холлистере, но и о самом Купере. Сложно ли ему было расти с матерью, помешанной на бросившем ее человеке? И как она повлияла на отношение Купера к остальным Кейнам? Да и ко всему миру в целом?

Как бы прочитав ее мысли, Купер негромко выдохнул:

— Только не думай, что она была сумасшедшей.

Подняв взгляд, Порция уловила в его глазах теплый блеск. Что ж, похоже, что бы Купер ни думал о собственной матери, он искренне ее любил. До сих пор.

— А я так и не думаю.

— Они познакомились, когда мама приехала в Европу кататься на лыжах. Фотомодель, впервые в жизни попавшая на международную фотосессию. Но она сразу же забеременела, и о продолжении карьеры не могло быть и речи. Она пошла в модельный бизнес против воли родителей, и они отказались принять ее обратно, так что выбора у нее не оставалось.

— Но Холлистер же ее обеспечивал, верно?

— Верно, но у нее не было никакого образования, и она не умела распоряжаться деньгами. На лыжи и отдых в Вале она денег не жалела, но жили мы бедно. — Купер горько усмехнулся. — Мать все мечтала, что однажды Холлистер вернется и женится на ней.

Закрыв дневник, Порция осторожно отложила его на кофейный столик. Больше всего ей сейчас хотелось обнять и погладить Купера, но на его месте она не хотела бы, чтобы ее утешали. Разве сама она не указала Лэйни на дверь? К тому же…

К черту!

Порция бросилась Куперу на шею, и он с готовностью заключил ее в крепкие объятия. Впервые в жизни в их объятиях не было никакой сексуальности. Одна лишь нежность и забота.

— Я пришел не для того, чтобы ты меня пожалела.

— Это не жалось.

— Я человек слова и хочу выполнить свою часть сделки.

— Да не нужна мне больше эта наследница! — Порция еще крепче прижалась к Куперу. — Я…

— Я знаю, почему ты так о ней переживала. — Купер слегка отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. — Ей, так же как и тебе, непросто приспособиться к окружающему миру. А еще потому, что ты вообще за всех переживаешь, даже если не хочешь этого показывать. Но надеюсь, я для тебя еще дороже. Я пришел не просто чтобы выполнить сделку, а в надежде на второй шанс.

— Второй шанс?

— Да. Я надеюсь, что ты дашь мне еще одну возможность заслужить твою любовь.

Порция яростно вырывалась из его рук, и Куперу пришлось ее выпустить.

— Ты так ничего и не понял? Я же и так тебя люблю! Зачем бы иначе я убегала из Юты?

Купер широко улыбнулся.

— Ну и что в этом смешного?

— Я не смеюсь. Я счастлив. — Он снова шагнул к Порции, но она выставила перед собой руки.

— Не знаю, чему ты радуешься, но мне все это совсем не нравится. Прямо сейчас ты меня хочешь, но сколько это продлится? Люблю я тебя или нет, совершенно не важно. Я не собираюсь возвращаться с тобой в Колорадо и переворачивать всю свою жизнь с ног на голову, только чтобы через пару недель тебе наскучить и смотреть, как ты заводишь новый, ни к чему не обязывающий роман с очередной шведской моделью.

Не обращая внимания на ее выставленные руки, Купер сделал еще два шага, заставляя Порцию прижаться к стене, чтобы она точно не могла сбежать и выслушала бы его до конца.

— Я не передумаю. Ты так и не поняла? Я готов на все. Помнишь, как я говорил, что, когда ведешь с кем-то переговоры, не стоит выглядеть слишком отчаявшимся? Так вот, я устал притворяться неотчаявшимся. Ты мне не доверяешь, и я не вправе винить тебя за это. Я всеми силами гнал от себя любовь, но она оказалась сильнее. — Купер махнул рукой на лежавший на кофейном столике дневник. — Неужели, даже зная историю моей семьи, ты готова винить меня за то, что я боюсь любить?

— Я ни в чем тебя не виню. Но любовь бывает разной.

Не обращая внимания на слабые протесты, Купер снова заключил ее в объятия.

— Но рядом с тобой я чувствую, как начинаю сходить с ума и ревную ко всем подряд. И мне остается лишь надеяться, что однажды ты полюбишь меня в ответ и все наладится. И я смогу убедить тебя, что у меня нет никого дороже, и обязательно сумею исправить все свои прошлые ошибки.

— Купер…

— Я еще не закончил. Я понимаю, тебе со мной придется непросто, и ты не сможешь, как обычно, расписать все по пунктам, но я видел тебя настоящую. И именно тебя я хочу больше всего на свете. И люблю больше всего на свете. — Купер глубоко вздохнул и продолжил: — Я понимаю, ты напугана. Я тоже боюсь. Знаю, тебя уже много раз обижали, и нам обоим было бы проще и безопасней просто отпустить друг друга. Но я на это не пойду. Я еще никогда так не рисковал, как теперь, говоря тебе все это, но я верю, если ты тоже меня любишь, у нас обязательно все получится. Просто поверь мне. Ради тебя я готов на все. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе.

С замершим в груди сердцем Порция смотрела на Купера. Она любила его всей душой и хотела так сильно, как еще никогда ничего не хотела, но можно ли ему верить?

Гладя в голубые глаза, полные любви и надежды, она вдруг почувствовала, что замерла на самом краю обрыва. Если она сейчас его потеряет, ей останется лишь бесконечная пустота и холодное одиночество.

— Порция…

Не давая договорить, она прижала палец к его губам.

— Купер, мне страшно.

— Я знаю, но…

— Теперь ты дай мне договорить. Я всегда выбирала безопасный путь и действовала так, как того от меня ждали. Но впервые в жизни я готова поступить не так, как должна, а так, как нужно именно мне. Купер, ты нужен мне больше всего на свете. Раньше я этого просто не понимала. А теперь поняла. Отныне я твоя, и только твоя. Сегодня, завтра, навсегда.

Крепко прижавшись к Куперу, Порция вздохнула. Если бы она заранее знала, что, признавшись, почувствует такую легкость и свободу, то давно бы уже все ему сказала.

Привстав на цыпочки, она подставила губы под нежный поцелуй.

— А ты действительно готова переехать ко мне в Колорадо? — спросил он после Долгого поцелуя.

— Ну не тащить же мне сноубордиста в теплый Хьюстон, где совсем не бывает снега. Или ты можешь предложить что-нибудь получше?

— Предлагаю жить сразу на три дома. Я не могу перенести «Флайт», значит, определенную часть времени мне придется проводить в Денвере, но большую часть работы я вполне могу делать удаленно, и я готов испытать и Хьюстон. К тому же ты сама говоришь, что я должен больше времени проводить с Далтоном и Гриффином.

Порция легонько поцеловала его в губы.

— А где будет третий дом?

— В горах. Отель захотели поддержать многие инвесторы, в том числе и совет директоров «Флайта», но я подумал и решил, что ты права. Я больше не хочу устраивать привилегированный курорт для кучки богачей, поэтому нам теперь предстоит придумать, что делать с этим домиком дальше.

— Ты же понимаешь, что я отношусь к этим самым богачам?

Купер пропустил ее вопрос мимо ушей.

— Твоя помощь мне просто необходима, но я не сомневаюсь: вместе мы найдем вариант, устраивающий нас обоих. Такой, чтобы там удобно было и целой ораве приемных ребятишек. По-твоему, мы справимся?

Привстав на цыпочки, Порция еще раз его поцеловала.

— Вместе мы со всем справимся.

Пару минут они молча обнимались, а потом Купер спросил:

— А для тебя это не будет слишком странным?

— Что именно?

— Быть со мной. У нас же с Далтоном одинаковый цвет глаз, и ты самаговорила, что целых десять лет каждый день смотрела в эти глаза.

Подавшись вперед, Порция снова его поцеловала.

— Ты смотришь на меня так, словно я самая драгоценная женщина на земле. Словно знаешь все мои недостатки и изъяны и любишь меня именно за них. Ты смотришь на меня с любовью. Далтон никогда так на меня не смотрел.

На этот раз Купер ее поцеловал, и целую вечность спустя, когда они наконец-то оторвались друг от друга, Порция задумчиво спросила:

— А что бы ты сделал, если бы я сказала, что меня беспокоит цвет твоих глаз?

— Купил бы целую кучу солнечных очков.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

Марвин Марсианин (Marvin the Martian) — герой известной серии мультфильмов.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

*** Примечания ***