Волчье солнце [Бенедикт Константинович Лившиц] (fb2) читать постранично

- Волчье солнце 302 Кб, 7с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Бенедикт Константинович Лившиц

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Бенедикт Константинович Лившиц Волчье солнце Вторая книга стихов

Репродукция картины Васильевой


Вступление


Рисунок А. Экстер

Бенедикт Лившиц

Пьянитель рая

Пьянитель рая, к легким светам
Я восхожу на мягкий луг
Уже тоскующим поэтом
Последней из моих подруг.
И, дольней песнию томимы,
Облокотясь на облака,
Фарфоровые херувимы
Во сне качаются слегка, –
И, в сновиденьях замирая,
Вдыхают заозерный мед
И голубые розы рая,
И голубь розовых высот.
А я пою и кровь, и кремни,
И вечно-женственный гашиш,
Пока не вступит мой преемник,
Раздвинув золотой камыш.

Пальма праведника

Возврат

Александры Экстер
Едва навеянный Евтерпе,
Изваивая облака,
Из вай, вечерний златочерпий,
Ты тронешь стебли тростника
О золотом закате пены,
Приречном посреди стрекоз,
На бледный луг, тобой забвенный
За розами метаморфоз,
И принесешь уклоны крылий
И собранный вечерний сок
Влюбленной больше райской пыли
К загару отроческих щек.

Целитель

Белый лекарь, недозрелый трупик
Большеглазого Пьеро,
Вырастивший вымышленный тропик
В мартовское серебро.
Нет, не пыль дождливого клавира,
Ты стесняешь белизной
Все широкие слова на эро,
Все слова в целебный зной.
Колыхаясь белым балахоном
Туфле в такт и сердцу в такт,
Праведник в раю благоуханном,
Вот – нисходишь на смарагд.

Некролог

О тропике трепетный клоун,
Из крапин запретных рябо
На всем балахоне, во что он
Играл головой би-ба-бо?
На счастие в лилии перед
Америкою тишины
Он замер и севером мерит
Отпущенниц райской весны,
Чья полузнакомая вера
Смарагдами ограждена
В широкое слово на эро,
Бежавшее строгого сна.

Снега

Степь

Раскруживайся в асфодели,
В рябые сонмища галчат:
По пелене твоей звучат
Упорные виолончели.
И луковицы взаперти
Забудь тепличными цветами –
Вздыбясь щербатыми крестами,
На повороте расцвети.

Логово

В тычинковый подъяты рост
Два муравьиных коромысла –
Из нищей лужи рыжий мост
Уходит к севам Гостомысла,
И паутинная весна,
Забившаяся в угол клети,
По темным угородам сна
Трепещет посреди веретий.

Тепло

Вскрывай ореховый живот,
Медлительный палач бушмена:
До смерти не растает пена
Твоих старушечьих забот.
Из вечно-желтой стороны
Еще недодано объятий –
Благослови пяту дитяти,
Как парус, падающий в сны.
И, мирно простираясь ниц,
Не знай, что, за листами канув,
Павлиний хвост в ночи курганов
Сверлит отверстия глазниц.

Ночной вокзал

Давиду Бурлюку

Мечом снопа опять разбуженный паук
Закапал по стеклу корявыми ногами.
Мизерикордией! – не надо лишних мук.
Но ты в дверях жуешь лениво сапогами,
Глядишь на лысину, плывущую из роз,
Солдатских черных роз молочного прилавка,
И в животе твоем под ветерком стрекоз
Легко колышется подстриженная травка.
Чугунной молнией – извив овечьих бронь!
Я шею вытянул вослед бегущим овцам.
И снова спит паук, и снова тишь и сонь
Над мертвым – на скамье – в хвостах –