Пси, Птица. Душа как крылатая суть [Олег Владимирович Ермаков] (pdf) читать постранично, страница - 2

сами собой отдернулись от распростертого тела.
Он услышал дрожь жизни.
В глубине этого темного тела один только раз ударило сердце. Будто отдалось далекое эхо в
морской пучине.
Смит мертв, не дышит, закостенел. Но внутри этой мумии сердце живет. Живет, встрепенулось,
будто еще не рожденный младенец.
Пальцы Рокуэла, искусные пальцы хирурга, старательно ощупывают мумию. Он наклонил голову.
В неярком свете волосы кажутся совсем темными, кое-где поблескивает седина. Славное лицо,
открытое, спокойное. Ему около тридцати пяти. Он слушает опять и опять, на гладко выбритых
щеках проступает холодный пот. Невозможно поверить такой работе сердца.
Один удар за тридцать пять секунд.
А дыхание Смита - как этому поверить? - один вздох за четыре минуты. Движение грудной клетки
неуловимо. Ну а температура?
Шестьдесят. (По Фаренгейту, т. е. около 16С. - Ред.)
Хартли засмеялся. Не очень-то приятный смех. Больше похожий на заблудшее эхо. Сказал устало:

6

- Он жив. Да, жив. Несколько раз он меня едва не одурачил. Я вводил ему адреналин, пытался
ускорить пульс, но это не помогало. Уже три месяца он в таком состоянии. Больше я не в силах это
скрывать. Потому я тебе и позвонил, Рокуэл. Он... это что-то противоестественное.
Да, это просто невозможно, - и как раз поэтому Рокуэла охватило непонятное волнение. Он
попытался поднять веки Смита. Безуспешно. Их затянуло кожей. И губы срослись. И ноздри.
Воздуху нет доступа...
- И все-таки он дышит...
Рокуэл и сам не узнал своего голоса. Выронил стетоскоп, поднял и тут заметил, как дрожат руки.
Хартли встал над столом - высокий, тощий, измученный.
- Смит совсем не хотел, чтобы я тебя вызвал. А я не послушался. Смит предупредил, чтобы я тебя
не вызывал. Всего час назад.
Темные глаза Рокуэла вспыхнули, округлились от изумления.
- Как он мог предупредить? Он же недвижим.
Исхудалое лицо Хартли - заострившиеся черты, упрямый подбородок, сощуренные в щелку глаза болезненно передернулось.
- Смит... думает. Я знаю его мысли. Он боится, как бы ты его не разоблачил. Он меня ненавидит. За
что? Я хочу его убить, вот за что. Смотри. - Он неуклюже полез в карман своего мятого, покрытого
пятнами пиджака, вытащил блеснувший вороненой сталью револьвер.
- На, Мэрфи. Возьми. Возьми, пока я не продырявил этот гнусный полутруп!
Макгайр попятился, на круглом красном лице - испуг.
- Терпеть не могу оружие. Возьми ты, Рокуэл.
Рокуэл приказал резко, голосом беспощадным, как скальпель:
- Убери револьвер, Хартли. Ты три месяца проторчал возле этого больного, вот и дошел до
психического срыва. Выспись, это помогает. - Он провел языком по пересохшим губам. - Что за
болезнь подхватил Смит?
Хартли пошатнулся. Пошевелил непослушными губами. Засыпает стоя, понял Рокуэл. Не сразу
Хартли удалось выговорить:
- Он не болен. Не знаю, что это такое. Только я на него зол, как мальчишка злится, когда в семье
родился еще ребенок. Он не такой... неправильный. Помоги мне. Ты мне поможешь, а?
- Да, конечно, - Рокуэл улыбнулся. - У меня в пустыне санаторий, самое подходящее место, там его
можно основательно исследовать. Ведь Смит... это же самый невероятный случай за всю историю
медицины. С человеческим организмом такого просто не бывает!
Он не договорил. Хартли прицелился из револьвера ему в живот.
- Стоп. Стоп. Ты... ты не просто упрячешь Смита подальше, это не годится! Я думал, ты мне
поможешь. Он зловредный. Его надо убить. Он опасен! Я знаю, он опасен!
7

Рокуэл прищурился. У Хартли явно неладно с психикой. Сам не знает что говорит. Рокуэл
расправил плечи, теперь он холоден и спокоен.
- Попробуй выстрелить в Смита, и я отдам тебя под суд за убийство. Ты надорвался умственно и
физически. Убери револьвер.
Они в упор смотрели друг на друга.
Рокуэл неторопливо подошел, взял у Хартли оружие, дружески похлопал по плечу и передал
револьвер Мэрфи - тот посмотрел так, будто ждал, что револьвер сейчас его укусит.
- Позвони в госпиталь, Мэрфи. Я там не буду неделю. Может быть, дольше. Предупреди, что я
занят исследованиями в санатории.
Толстая красная физиономия Мэрфи сердито скривилась.
- А что мне делать с пистолетом?
Хартли стиснул зубы, процедил:
- Возьми его себе. Погоди, еще сам захочешь пустить его в ход.
Рокуэлу хотелось кричать, возвестить всему свету, что у него в руках - невероятная, невиданная в
истории человеческая жизнь. Яркое солнце освещало палату санатория; Смит, безмолвный, лежал
на столе, красивое лицо его застыло бесстрастной зеленой маской.
Рокуэл неслышными шагами вошел в палату. Прижал стетоскоп к зеленой груди. Получалось то ли
царапанье, то ли негромкий скрежет, будто металл касается панциря огромного жука.
Поодаль стоял Макгайр, недоверчиво оглядывал недвижное тело, благоухал недавно выпитым в
изобилии пивом.
Рокуэл сосредоточенно вслушивался.
- Наверно, в машине скорой помощи его сильно растрясло. Не следовало рисковать...
Рокуэл вскрикнул.
Макгайр, волоча ноги, подошел