10 эрзацев хлеба-соли [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать постранично

10 ЭРЗАЦЕВ ХЛЕБА-СОЛИ

Эрзац 1. Старики, день прошел!

(1969 год; в/ч 32154, с. Жеребково, Ананьевский р-н, Одесская обл., УССР)

Вот и место воинской службы, где мне предстоит провести два долгих года. Прямо с поезда нас повели в баню. Около нее уже ошивались – в расчете поживиться чем-нибудь с гражданки. Но первым делом нас проинструктировали фазаны (те, кто отслужил полгода), как себя вести в отделении после отбоя.

На все расположение прозвучит голос одного из стариков:

- Салаги!

Кто-то из нас, новобранцев, обязан изо всей дури завопить:

- Старики, день прошел!

Многозначительная пауза - и казармой прокатится, отбиваясь эхом от высоких потолков, хоровое стариковское:

- Ну и х… с ним!

Оказывается, сия процедура будет повторяться ежевечерне.

И вторая традиция, усвоенная нами тут же, еще до помыва. После отбоя в любое время ночи кто-нибудь из старослужащих может возопить:

- Зуб!

В этом случае любой из салаг (один или несколько) должны не менее громко заорать:

- Рви!

После чего «дед» что есть силы портит воздух.

Эрзац 2. Жалкий писака

(1970 год; в/ч 56653, п. Хризолитовый, Белоярский р-н, Свердловская обл., РСФСР)

Прибыл к новому месту службы (см. «Ошибка 2»). А поскольку выданный на дрогу паек давным-давно закончился, то вело к КПП меня отнюдь не чувство долга, а желание поскорее досыта поесть.

Дежурный по гарнизону – а ему о прибытии новичка тут же доложили по телефону – майор Дуб (фамилия подлинная), встретил меня словами:

– А-а, жалкий писака пожаловал!

Я сразу понял, что связь между воинскими частями налажена отлично и служба здесь мне медом не покажется.

Эрзац 3. Какой язык родной?

(1976 год; г. Красноводск, ТССР)

После получения диплома об окончании КГУ им. Т.Г. Шевченко, сопровождавшегося целой серией «приключений» (см. «Надувательство 3», «Надувательство 4», «Сюрприз 4», «Уловка 5», «Ошибка 3», «Фэ-э 2», «Просьба 4») с женой уехали в Среднюю Азию, выбрав местом работы областную газету «Знамя труда».

Редактор Эдуард Аркадьевич Гукасов, поздоровавшись, первым делом строго спросил:

– На русском языке грамотно пишешь?

– Думаю, да!

– Ну, а если бы анкету заполнял, какой бы язык указал родным?

– Естественно, украинский!

Шеф недовольно поморщился. Но заявление все же подписал.

Как объяснил мне тут же земляк (родом из Львова), заведующий отделом промышленности и транспорта Степан Черный, тот, как человек эрудированный, сильно устал от поголовной журналистской безграмотности.

Эрзац 4. Что вы себе позволяете?!

(1983 год; г. Ашхабад, ТССР)

Ближе к концу рабочего дня запыхавшаяся секретарша главного редактора Валентины Немировской буквально влетела в мой кабинет:

- Николай Михайлович, вас срочно – к секретарю обкома Амангельдыевой! Водитель ждет у подъезда.

«Что такого стряслось?», - недоумевал я, усаживаясь в редакционную «Волгу» газеты «Знамя Октября», в которой трудился заместителем редактора.

Приезжаю. Поднимаюсь на второй этаж. Захожу в приемную секретаря по идеологии. Поскольку референт меня знает, то сразу ныряет к шефице. Я тем временем - к зеркалу: немого причесаться. В этот момент слышу сзади голос:

- Тувакбиби Кулиевна вас ждет!

Дверь – открыта. Переступаю порог, левой рукой прикрывая створку, а правой – отнимаю расческу от головы и сую ее в карман. Не успеваю открыть рта, как слышу орудийный выстрел:

- Вы что себе позволяете?!!

Я – в глубоком недоумении. О чем речь? О «неправильной» статье? Но тогда бы на ковер вызвали главного редактора.

О жалобе непосредственно на меня, как автора? Вполне возможно… Или…

И произношу вслух:

- Извините, но я не понимаю, о чем вы.

- Ах, вы не понимаете! Так я объясню. Как вы смеете входить к секретарю обкома (впоследствии она станет заведующей отделом ЦК КПТ, председателем Госкомиздата, министром иностранных дел, заместителем премьер-министра и первым секретарем Балканского обкома Компартии Туркменистана), продолжая расчесывать волосы на голове?!!!

Честно говоря, я не знал, что на такое обвинение сказать. И невнятно пробормотал извинения.

- Садитесь! – повелительно бросила хозяйка кабинета. – Я вас вызвала вот по какому поводу. Мы с вами должны назавтра подготовить выступление перед хлопкоробами первого секретаря Аннаоразова.

- Почему «мы»? Давайте вводную, а я дома ночь посижу и напишу. Так всегда…

- Как «всегда» мы не будем! – отрезала Амангельдыева. – Ночь вы просидите здесь. Вместе со мной. И текст напишем сообща.

Не мог же я сказать секретарю обкома, непосредственному