10 персон грата [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать онлайн

- 10 персон грата 72 Кб, 22с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Николай Михайлович Сухомозский

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

10 ПЕРСОН ГРАТА


Грата 1. Со дна Удая

(1964 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Река Удай у моста на Заречье – здесь она не очень широкая. И я впервые ...поплыл! Окрыленный, решил сразу перемахнуть на тот берег и обратно. Задумано – сделано.

На обратном пути мне показалось, что уже достиг мелководья. Прекратив работать руками, закричал что есть мочи:

– Я это смог!

И …захлебнулся. Потому что еще находился на глубине. Растерявшись, начал то опускаться, то, инстинктивно оттолкнувшись от дна ногами, вылетать на поверхность в надежде глотнуть воздуха. К сожалению, вместе с ним, я глотал и воду. Однако непонятная гордость не позволяла заорать:

– Спасите!

Я лишь негромко произнес (так, чтобы услышал Володя Левандовский, который случайно оказался рядом):

– Ребята, тону!

Тот сразу позвал старшего брата, который лучше плавал:

– Петя, Сухой тонет!

Тот, обернувшись, крикнул издали «Да он дурака валяет», поплыл дальше. Между тем, солнце в моих глазах начало меркнуть. Я понял, что еще немого – и потеряю сознание. И вдруг сквозь дневную темноту увидел Владимира. Боясь, чтобы я и его не утащил вниз, он, держась на безопасном расстоянии, в момент, когда я появлялся над водой, толкал меня рукой в направлении берега.

Какой же была моя радость, когда я почувствовал под ногами твердую почву!


Грата 2. Поплавок для любви

(1965 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Случилась первая в моей жизни серьезная размолвка с первой моей девушкой Тамарой Настенко. Встреч со мной она упорно избегала. А в один из дней от ее младшей сестренки, занявшей мою сторону, узнаю, что невеста буквально десяток минут назад ушла в кино на дневной сеанс в 15.00. Да не сама, а с …парнем.

Трагедия!

Я надеюсь, что если с ней поговорю, все образуется: не может она уйти к другому.

Мчусь к кинотеатру. Билетов, увы, уже нет. В толпе нахожу двух-трех знакомых, объясняю ситуацию – никто уступить места в зале не желает.

Крах?!

Нет, ибо вижу Петра Халеева. Мой хороший дружбан. Считай, пропуск в зал у меня в кармане. И что я слышу в ответ на свою мольбу?

– Извини, не могу! Вчера познакомился с классной девчонкой и сам понимаешь…

– Да сходите завтра, если на 17.00 билетов нет.

– Не пойдет, у нас уже планы и на вечер, и на завтра.

Зрителей у здания кинотеатра становится все меньше. Вот – вообще единицы. Обреченно маячу под афишей.

И вдруг кто-то трогает меня за плечо. Оборачиваюсь – это мой сосед и одноклассник Николай Шкарбан.

– На! – протягивает он билет с оторванной контролькой.

– Не понял!

– Да чего там понимать, – нарочито грубовато говорит он. – Сидел в зале. Узнал, что ты тут в панике. Вот и вышел. А контролеру сказал, что по надорванному билету вместо меня зайдет другой – она пропустит. Давай, а то уже третий звонок дают.

Мелочь?

Ну, уж нет! Это Поступок с большой буквы. А Николай – человек, с которым, как говорится, можно идти в разведку. Во всяком случае, я отправился бы без малейших сомнений.


Грата 3. Желанный штрафбат

(1974 год; г. Киев, УССР)

После того, как меня и двух моих товарищей по университету умелым бюрократическим финтом «подвели» под исключение (см. «Ошибка 3») прикидываю, как жить дальше. В первую очередь, написал в несколько редакций на предмет трудоустройства, не очень надеясь на положительный ответ (кто рискнет взять изгнанника т.н. «партийного» факультета?)


- ... Что носом паркет шлифуешь? - Остановил меня посреди университетского коридора доцент кафедры истории литературы, в то время - секретарь парторганизации факультета Анатолий Григорьевич Погребной (позже выяснится совпадение - оба мы родились в тот же день и месяц, правда с разницей в 8 лет). - Да не дуйся, как мышь на крупу...


Моему удивлению не было предела: в нашей группе он занятий не вел, поэтому, кроме традиционного «Здравствуйте», никаких отношений мы не имели.


- Да..., – двинул я неуверенно рукой, ожидая от «общественника» очередного «воспитательного момента».


- Ну-ка, заглянем на кафедру! - Удивил второй раз подряд.


Зашли - она была рядом. И … начали разговаривать. Точнее, львиную долю времени (рандеву затянулось минут на сорок!) говорил я. Рассказал все о личном «текущем моменте».


- Все понял, - подвел черту Анатолий Григорьевич (не могло быть, чтобы секретарь был не в курсе - разве что не знал отдельных деталей). - А теперь скажи, какой вариант развития событий в этой ситуации считаешь для себя наиболее приемлемым?


- Разве еще остаются варианты?


- Надо попробовать!


- Получить образование. Хотя бы заочно, - озвучиваю сокровенную мысль последних недель.


- А что?! Иногда поменять сапоги на лапти - выгодно, а в голой степи и жук - мясо, - поднялся Погребной. – Посиди здесь! Вернусь через пяток минут.


Я раз растерян.


Не через пять минут, а почти через полчаса Анатолий Григорьевич вернулся. Молча продефилировал к столу, взял ручку и бумагу. Подал:


- Только что с Дмитрием Михайловичем (деканом Прилюком - Н. С.) имел весьма непростой разговор. Пиши заявление о переводе на заочное отделение!


Не знаю, когда радость моя была неистовее: в день, когда получил студенческий билет, или когда заполнял буквами этот листок. Еще, помнится, подумал: зачем Анатолию Григорьевичу становиться на защиту «неблагонадежного», вмешиваться в дело, наделавшего столько шума и наверняка находящегося «на контроле»? Особенно, если учесть, как сильно это может повредить его собственному научно-педагогическом будущему.


…Четверть века спустя беседовал с однокурсником Виталием Довгичем, с 1981 года - преподавателем родного факультета, вследствие чего он был основательно знаком не только с фасадными, но и закулисными тайнами альма-матер. Не обошли вниманием и «эпопеи-1974».

Так вот, в ходе судьбоносного для меня рандеву А. Погребного с Д. Прилюком декан свой первоначальный отказ аргументировал тем, что уже получил выволочку от ректора Михаила Белого, бросившему своему подчиненному в глаза: «Вы превратили заочное отделение на штрафной батальон, что недопустимо».


Других тонкостей дискуссии Виталий Довгич не знал. Однако факт остается фактом: автор этих строк благодаря усилиям доцента Погребного все же попал в журналистский «штрафбат», получив в итоге диплом о высшем образовании.


Грата 4. Светлая душа Черного

(1976 год; г. Красноводск, ТССР)

Отчалив из Украины после окончания мною университета, мы с женой очутились в приморском г. Красноводск Туркменистана – так называемых воротах в Среднюю Азию. Работать начал корреспондентом в областной газете «Знамя труда». В ведущем для индустриального города отделе – промышленности и транспорта. Начиная, я даже не догадывался, как мне повезло. Повезло на заведующего отделом.

Полный «ник» этого человека, кстати, уроженца Львовщины, Черный Степан Андреевич. Не только профессионал, но и добрейшей души человек! Понимая, как нам, молодым специалистам, за тысячи километров от родного дома, с первого дня окружил меня заботой.

- В гостинице долго не наживешь, все, что заработаете, в нее жен и ухнет! А снять жилье здесь – весьма проблематично. Да и качество его, но не цена, оставляет желать много лучшего.

- А что делать? - Спрашиваю новоиспеченного шефа.

- Есть у меня одна мысль! Для е воплощения нужно перетолковать с руководителем областной организации ДОСААФ.

- На предмет чего?

- На предмет их общежития. Здание это, в основном, пустует. Заполняется – и то меньше, чем наполовину – лишь когда проходят семинары или учения, а это бывает не чаще раза в квартал.

И добавил:

- А сегодня после работы пойдем ко мне в гости! Расскажете, что нового в Украине.

С этого вечера и до нашего отъезда в Ашхабад мы дружили семьями.

Что касается общежития, то мы в него заселились через пару-тройку дней. А когда в газету приехали еще две новые сотрудницы (вызванная нами землячка Анастасия Кирдода и белоруска Татьяна Хряпина), они, минуя гостиницу, сразу стали «досаафовками».

Увы, через некоторое время у нас, «слишком умных» журналистов, возникли разногласия с комендантшей и меня с женой, а также Анастасию Кирдоду из общежития вежливо попросили (Хряпина к тому времени уже уехала). Снова – та же проблема: где жить?

И снова на помощь «иностранцам» пришел Степан Андреевич. Перетолковав с соответствующим начальством местных железнодорожников, добился разрешения на наше вселение в принадлежащий ведомству барак, готовящийся к сносу. А нам, молодым и задорным – лишь бы за ворот не капало!

Увы, жизнь нас разбросала: семья Черных задолго до распада СССР вернулась в Украину, куда наш с супругой путь растянулся на полтора десятилетия и тысячи километров через Ашхабад – Ташкент – Новый Уренгой – Екатеринбург. Но почтовой связи мы не теряли. А уже в 1995 году, когда я работал заместителем главного редактора газеты «Вечерняя Макеевка» и ездил в Жидачов менять арматуру на бумагу, мы встретились. За столом и воспоминаниями прошла ночь. Тепло пожав друг другу руки, вновь расстались.

Чтобы еще раз встретиться. Уже в Киеве, куда Степан вместе с сыном от второго брака приехал по делам. Сидели уже на нашей кухне.

К этому времени, Черный, нефтехимик пор образованию, увлекся исследованиями альтернативных источников энергии, в первую очередь, проблемой замены природных органических топлив на искусственные. Забегая вперед, скажу, что «Восточно-Европейский журнал передовых технологий» в третьем номере за 2010 год Степан Андреевич назван в числе трех ученых, добившихся выдающихся результатов в разработке методологии получения искусственного метана из углекислого газа (в рамках т.н. Украинской политропной альтернативы).

Более того, Черный с тех продвинулся гораздо дальше и теперь вплотную занимается получением электрической энергии и кислорода из углекислого газа, воды и камня. Уточню: в Черногории под эту идею достраивается завод.

Однако вернусь к последней нашей встрече в Киеве в 2001 году. Едва не первым делом Степан предложил нам с женой …стать его официальными представителями в столице Украины.

- Я же знаю, какие ныне нищенские заработки у журналистов! А так будете какую-никакую зарплату иметь.

От души поблагодарив старинного приятеля, мы отказались. В химии не петрили ничего, а получать деньги за «просто так» не приучены.

Теперь Степан Андреевич, проводящий львиную часть времени в Черногории, зовет к себе отдохнуть…


Грата 5. Бегство с Крайнего Севера

(1991 год; г. Новый Уренгой, Тюменская обл., РФ)

СССР благополучно (или нет?) почил в бозе. Полнейший разброд и шатания «от Москвы до самых до окраин». Большинство граждан еще позавчера «великого и могучего» не понимает, что происходит и не знает, как быть. Вот и мы с женой в одночасье остались без жилья, сбережений, работы. Уподобившись перекати-полю, гонимому ощетинившейся шипами со всех сторон и крайне неустойчивой розой ветров.

Первая и единственная мысль: как выбраться с Крайнего Севера? Главная трудность заключалась в домашнем скарбе, хранившемся в одном из кабинетов закрытой победившими демократами редакции «Вестника Уренгоя». Времени «убраться вон» отвели двое суток.

Как быть?! Особенно если учесть, что железнодорожного контейнера (а нам нужно два) здесь и в лучшие времена ждали по полгода и больше. К тому же, мы – чужаки, пришлые, ибо живем всего полгода.

Головы над проблемой ломали недолго: нет надежды на контейнеры, следует искать для вещей другое временное пристанище. Какое? С полной обстановкой двухкомнатной квартиры абы к кому не попросишься. Да и не затолкаешь людям такой «чемоданище» - не влезет. Попытаться найти какой-нибудь склад? Так, во-первых, где он? Во-вторых, нет гарантии, что не случится «усушка-утруска». В-третьих, цену задерут такую, что овчинка не будет стоить вычинки – лучше все сразу выбросить (чисто теоретически, ибо понимаем: вряд ли уже когда-нибудь что-нибудь купим).

Значит… Значит нужен вагончик! Благо в таких – обычных и в виде огромных бочек – живет едва не половина населения.

Но как его приобрести, если очереди за списанными гораздо длиннее аналогичных за контейнерами. И то: их на «большой земле» уже давно приспособили под дачи.

И тут я вспомнил, что в недавней командировке на Ямал познакомился с директором управления производственно-технической комплектации и обеспечения Армавирского арендного предприятия «Промбургаз» Виталием Николаевичем Воротынцевым. То есть человеком, сферой деятельности которого как раз и была бесперебойная связь Севера и Юга.

Понимал: я ему – никто и звать меня никак. Однако, рассуждал, если мужик нормальный (а он мне показался именно таковым) войдет в поистине патовое положение.

И, слава небесам, не ошибся! Выслушав, Виталий Николаевич тут же поднял трубку и распорядился, произведя расчет, в течение часа оформить документы на списанную «бочку», к тому же - стоящую во дворе предприятия.

Уже на второй день перевезли свой скарб. А так как дверь во временное пристанище не имела замка, пришлось его сторожить, хотя в уренгойском сентябре ночами уже нехило подмораживает. Благо, дежурства эти длились недолго. Как говорится, не отходя от кассы-бочки, мы нашли сварщиков, изготовивших металлические входные двери и ставни на окна. «На отрезке пути до самой Тюмени, - объяснили, - грузы регулярно грабят джентльмены удачи». Снимаю шляпу перед работягами: когда бочка прибыла в Пирятин, невооруженным взглядом было видно, что ее пытались вскрыть.

Итак, половина дела сделана. Вторая, не менее трудная, задача – заполучить для личных нужд еще один супердефицитный товар, а именно железнодорожную платформу (длина бочки – 9 метров, диаметр – 3 метра).

Снова иду к Воротынцеву. И в очередной раз он «входит в положение», давая указание на такое-то число подать оную под погрузку. Более того, когда трудовой люд начал роптать: что, мол, за фигня – мы, опора коллектива годами ждем хоть вагончика, хоть платформа, а туту какому-то пришельцу сразу все на блюдечке с голубой каемочкой, Виталий Николаевич ситуацию тактично разрулил. Ничего не приняв от нас, кроме слов благодарности. Даже просто обмыть это дело отказался:

- Вам каждая копейка пригодится!

Приходить на помощь благодетелю пришлось еще раз. При погрузке на платформу крановщик что-то неправильно рассчитал и у бочки подломилась одна из четырех ножек. Представитель железной дороги тут же заявил, что в таком виде «товар» ни в коем случае не примет. Неустойчивый груз может привести в катастрофе, в том числе и жертвам.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! И черт с ними, с дополнительными финансовыми расходами. Так ведь по новой придется добывать платформу!

Иного выхода, как, спрятав стыд в карман, бежать к Воротынцеву (задолбал уже его!), не вижу. Тот, к нашему счастью – жена все время рядом! – на месте. И решает проблему, дав задание сварщику прямо на платформе осуществить «ремонт». Попутно найдя общий язык с железнодорожником, воспротивившемуся столь грубому нарушению ведомственных нормативов. Результат: наши вещи уехали.

Примерно через год; подвизаясь в Екатеринбурге, я узнал, что Виталий Николаевич – вот совпадение! - пребывает здесь в служебной командировке. Раздобыл и номер телефона в гостинице. Дозвонился. Еще раз горячо поблагодарив, настойчиво пригласил в гости – тоже, кстати, в гостиницу. Он, поотнекивавшись, пообещал. Но так и не заехал.

То ли в самом деле не выкроил времени, то ли, в силу характера, постеснялся…


Грата 6. Подневольный бизнес

(1992 год; г. Екатеринбург, РФ)

Эту историю придется начать издалека. В свое время в Красноводске картошка была жутким дефицитом. Поэтому приходилось идти на всяческие ухищрения, лишь бы ею разжиться.

В один из осенних дней 1979 года позвонил земляк, инструктор сельскохозяйственного отдела обкома КПТ Дмитрий Бородавка и поставил в известность, что едет на базу горплодоовощторга – понятно с какой целью. И приглашает меня с собой.

«Светиться» мне, собственному корреспонденту республиканской партийной газеты по данному региону, у торгашей не хотелось, но желание иметь в доме мешок картошки победило. Успокоил себя тем, что прикрытие у меня более чем надежное – обкомовец.

В поселок Джанга (там находился горплодоовощторг) приехали ближе к концу рабочего дня. Нас встретил директор, азербайджанец по национальности Рафиг Масимов. Провел на склад, дал указание насыпать несколько мешков бульбы и погрузить в машину.

После чего втроем поднялись в руководящий кабинет, чтобы рассчитаться. По ходу разговаривали. А поскольку временем располагали не ахти каким, то вскоре начали прощаться. «Ты смотри, какой директор, – подумал я. – Узнал, что я из газеты, а своего превосходства (мол, вот вы ко мне и обратились) не демонстрирует».

Вот и дверь из кабинета. Дмитрий начинает ее открывать. И вдруг сзади звучит:

– Николай Михайлович, а ведь мы с вами заочно знакомы!

«Ошибся, – мелькает мысль. – Через мгновенье попросит, чтобы опубликовал о горплодоовощторге положительную заметку».

– Каким образом? – вежливо интересуюсь.

– А вы в свое время в «Туркменской искре» статью о нечестных продавцах публиковали. Так вот, под огонь критики попали и некоторые из моих бойцов.

Мысленно я продолжаю тираду «…а вы картошку приехали просить».

– Было дело! – соглашаюсь. – И вы, наверное, хотите сказать, что критиковал я их незаслуженно?

– Что вы?! Как раз наоборот.

– Что наоборот? – я никак не мог взять в толк, к чему клонит директор.

– Раскритиковали слабо!

Вот так поворот! Впервые встречаю торгаша, который не защищает своих.

– А почему слабо? – вставляет свои пять копеек товарищ.

– Да потому, что написали о продавце, который снизу к чаше весов прикрепил магнитик весом в 10 граммов. Я его, конечно, не оправдываю. Но если бы вы пришли ко мне, я бы вам назвал более «весомые» факты. Вот смотрите, – Масимов открыл сейф и вытащил оттуда железку весом с пару килограммов.

– Что это? – спрашиваю заинтригованно.

– А это я обнаружил у одного своего продавца. Именно на столько, подлец, обманывал каждого покупателя. А вы нашли «врага народа»!

– Ну, в таком случае я впредь за всеми убийственными примерами буду обращаться к вам.

– Конечно! – ответил директор. – Сообща бороться с недостатками легче. Да и эффективность выше...

Весь путь назад мы с обкомовцем только и говорили о Масимове. В самом деле, необычный человек. Готов выставлять напоказ болячки своего ведомства. Странно! Или это мы, журналисты, странные?!

Разобраться в дилемме не успел, так как меня забрали в Ашхабад. А через энное количество лет Рафиг позвонил мне на работу:

- Я в Ашхабаде. Если вы не против, давайте встретимся.

Почему бы и нет? Картошкой в свое время выручил, да и по поводу критики не вонял.

Оказалось, бывший руководитель Красноводского горплодоовощторга, став кандидатом наук, с недавних пор трудится в Министерстве агропромышленного комплекса ТССР. Более того, живет в однокомнатной квартире в десяти минутах ходьбы от нашей. И что бы вы думали? Мало-помалу мы крепко подружились семьями. А когда уехали на Север, контактов не теряли.

А теперь – к главному.

После исчезновения с политической карты мира Советского Союза мы с супругой остались, что называется, в подвешенном состоянии: ни денег, ни жилья, ни работы. Без малейшего преувеличения, это была самая страшная из жизненных катастроф, которые только можно вообразить. Уже планировали ехать в какую-нибудь украинскую деревню и пахать землю: хоть с голода не окочуримся.

Рафиг Самедович к тому времени ударился в «государственный бизнес». Поскольку колхозам вышло некоторое послабление (им разрешили самостоятельно реализовывать продукцию, произведенную сверх плана), то туркменские хозяйства начали устанавливать прямые контакты с потребителями. А где их больше, чем в крупных промышленных районах? Вот и рванули на Урал, в Сибирь. Наш товарищ обосновался в тогда еще Свердловске. И потихоньку посредничал при бартерном обмене помидоров на тарную дощечку, постепенно расширяя ассортимент.

А у меня с женой – полный катаклизм! В о время, когда распад СССР огромное количество народа оставил у разбитого корыта, то нас - даже его в наличии не оказалось. Сгорели сбережения, не успели получить жилье, сдав старое, лишились работы.

Вопрос встал так: что лучше - рано или поздно идти побираться или по упаковке снотворных капсул на ночь?

И тут совершенно неожиданно пришла помощь оттуда, откуда ее совсем не ждали. В самый пиковый момент позвонил давний ашхабадский товарищ и предложил пойти к нему, директору Свердловского филиала агрофирмы «40 лет ТССР», заместителями. Мы прекрасно осознавали: сеять разумное, доброе, вечное и сеять яровые или озимые – далеко не одно и то же. Однако еще страшнее - сидеть и ждать, когда закончатся последние деньги и выбирать способ добровольного ухода из жизни. Так что согласились. Забегая вперед, скажу: получилось – у жены лучше, у меня – хуже. Ну, и главное, работодателя не подвели!

Душа в душу, хотя и не без трудностей, трудились полтора года. Пока бизнес не начал хиреть. Но к этому времени мы, во-первых, немного пришли в себя, во-вторых, скопили кое-какие средства, а, в-третьих, приобрели ценный опыт.

Случилось так, что Рафиг Самедович уехал на Кавказ и долго в Екатеринбурге не показывался. А потом перебрались в Украину и мы, оставив у общего знакомого деловые бумаги. Увы, никто за ними и спустя десять лет так и не явился. Не знал, сколько раз мы за прошедшие годы ни звонили, ничего о дальнейшей судьбе того и его московский товарищ, преподаватель одного из вузов. Ничего, к сожалению, не дали и поиски через интернет.


Грата 7. Друг познается в беде

(1998-2004 годы; г. Пирятин, Полтавская обл., Украина)

Здоровье моей матери не позволяло ей жить одной, и мы перевезли ее к себе в Киев. Естественно, возникла бумажная тягомотина. В том числе нужно было решить вопрос с переадресацией пенсии.

Пребывая в Пирятине по другим вопросам, попутно решил заглянуть и в отдел труда и социальной защиты населения.

Подходу к убогому зданию, больше смахивающему на плохонький сарай. На крохотном крыльце спиной ко мне – мужчина. Успеваю заметить: он закрывает входную дверь на ключ. Наконец поворачивается.

- Вы к нам?

- Да, хотел увидеть руководителя…

- Так я – он и есть, - говорит мужчина. И тут же представляется:

- Мыленко Василий Степанович!

- А у вас, как я понял, перерыв на обед?

- Да! Все девушки уже ушли – остался только я.

- Ну, я тогда к вам через час загляну, хорошо?!

- Почему «через час»? Заходите….

И мой собеседник начал открывать запертую дверь. Честно говоря, на несколько секунд я остолбенел. Чиновник крупного для района ранга в обеденный перерыв, уже уходя, принимает незнакомца!

Зашли.

- Ну, рассказывайте, кто вы, что вы и по какому вопросу! – пригласил хозяин кабинета.

Назвался. Объяснил ситуацию. И услышал:

- Пишите заявление – вот бумага и ручка. Но процесс выдачи – весьма длительный. Ибо эти документы мы отправим в Полтаву, а там, сами понимаете, подобных и иных дел – горы. Через сколько настанет черед ваших, одному богу известно!

- Как же быть? Не подскажите?!

- Охотно! Мы все подготовим, однако направлять в Полтаву не станем. Вы бумаги возьмете и сами повезете их в областное управление труда и социальной защиты населения. Там найдете (звучит фамилия, имя и отчество) и, объяснив положение, просите …оформить …не откладывая гербовую печать в долгий ящик. Знаю не понаслышке, навстречу людям идут без всяких проблем.

Договорились, что через два-три дня (уточним по телефону) в Пирятин подъедет моя жена, заберет бумаги и отправится на Полтаву.

Ее рассказ мне:

- Пришла в собес, а шефа – нет. Спрашиваю у девчат, что да как. Говорят: неожиданно вызвали в райгосадминистрацию и как бы оттуда не отправили с заданием на село. Интересуюсь, какой Василий Степанович из себя. Выдают детальный портрет. Отправляюсь под «высокое» здание – авось, поймаю по полученному описанию. И что ты думаешь?! Получилось! Так что необходимые бумаги получила сразу: выкроил десяток минут, хотя уже ждала машина «на село».

Увы, от готовности придти на помощь любому в любое время суток, не лучшим образом отражалось на семье:

- Уже много лет назад я перестала выходить с ним в город, - сетовала супруга Оксана. – Едва не на каждом шагу его останавливают пенсионеры с просьбой проконсультировать по тому или иному вопросу. Отказа никому нет. В итоге, на базар мы вместо запланированных 9.00 попадаем, в лучшем случае, к 11.00. Меня такие походы не устраивают…

…2004 год. Умирает моя мать. Нагружать кого-либо своими проблемами – не в моих правилах, поэтому огромную работу распределили на двоих с супругой. А она, без малейшего преувеличения, - колоссальная: ведь хоронить будем в Пирятине. Так что делами заняты на разрыв аорты. Получить свидетельство о смерти, отвезти одежду в интернат, в котором мать скончалась, заказать венки, гроб, автобус-катафалк. Последний – отдельный реквием, ведь везти покойницу нужно за 160 км.

В Пирятине же – параллельно! – нужно договориться о месте на кладбище, с копателями ямы, заказать оркестр, ресторан под поминки. И все это – за сутки, ибо хоронить решено на следующий день в 14.00.

Как двоим с умом распределиться?!!

Сначала выход увидели в том, что один поедет в Пирятин, а второй будет корячиться в Киеве. Но поняли: в столице один – точно не справиться. И тогда у меня возникла идея: обратиться за помощью к Василию Степановичу. Дико не люблю быть обязанным, однако случай-то – исключительный (уточню: в Пирятине у меня живут двоюродные брат и сестра, а также родной брат матери, однако связаться с ними у меня даже мысль не возникала).

Набираю номер телефона. Трубку поднимает дочь София:

- Папу? А он гостит у бабушки в Деймановке!

Крылья моей надежды опускаются. И тут слышу продолжение фразы:

- Но вы, если дело срочное, можете с ним связаться – там есть телефон, - и называет номер.

«Так-то так, - прикидываю в уме. – Но одно дело, если бы он находился в Пирятине и совсем другое – в нескольких десятках километров от «театра боевых действий»! Увы, иного выхода из угла нет – звоню.

Подводящая итог разговору тирада Мыленко:

- Не беспокойтесь, все будет в норме! Я немедленно одеваюсь, возвращаюсь в город и начинаю всем сразу заниматься.

Когда мы ближе к вечеру подъехали к родовому гнезду, нас ждал сам Василий Степанович и несколько соседей. Печальная процедура прошла, как по маслу. Причем помощник не только «выбил» место на кладбище (мать была прописана в Киеве), но и лично его самое выбрал – не в закутке.

Уже по ходу встреч в время наших наездов в Пирятин подивился невероятной жизненной энергии.

Несмотря на отнюдь не юный возраст (на два года старше меня), земляк поет в пирятинском районном «Ветеран», ВИА «Приудайские казаки» с местом дислокации в с. Великая Круча, куда еженедельно ездит на репетиции, посещает заседания общественной организации «Досуг», еще пары подобных формирований, выступает перед школьниками и…

Мне бы хоть 0,01 процента этого тонуса, и моя нервная система была бы на седьмом небе.


Грата 8. Повивальный дед фолианта

(2004-2007 годы; г. Киев, Украина)

Наш с соавтором-супругой почти 900-страничный энциклопедичестий справочник «Україна в світі» сначала по достоинству оценил Виталий Довгич, а потом - и его непосредственный шеф Василий Яременко (кстати, оба впоследствии любезно согласились стать рецензентами издания). Однако для того, чтобы книга пошла в печать этого было недостаточно. Ее направили для ознакомления выше - ректору МАУП Николаю Федоровичу Головатому.

- Ну, - покомменировал я ситуацию, - это надолго!

В принципе меня поддержал и Виталий Довгич: человек, обремененный такими полномочиями – занят с утра до вечера.

Каким же было удивление, когда где-то в 11.30 утра в квартире прозвучал телефонный звонок и в трубке послышался удивленный голос моего однокурсника:

- Ты не представляешь, насколько мы ошиблись!

- В чем дело?

- Сегодня примерно в одиннадцать меня пригласил ректор. И, положив перед собою вашу рукопись, резюмировал, что она – лучшее, увиденное им за годы работы.

- Может, наобум, не просматривая?! – несмело предположил я, хотя сам в свей версии сомневался: зачем это ректору?

- Как бы не так! Он на паре страниц написал некое подобие заключения с рекомендацией к изданию и, более того, уже побывал у Щекина (президент МАУП – Н.С.) и заручился его визой. Так что, если возникло желание, подтягивайтесь!

Дважды приглашать себя мы не заставили. И вскоре с приятным удивлением читали вышеупомянутые бумаги. Как говорится, почти рождественский лубок!

К тому же, ректор вызвался написать и написал предисловие к энциклопедическому справочнику. На что Виталий Довгич, кстати, многозначительно заметил:

- Далеко не каждому такое предлагают!

Увы, дальнейший путь оказался отнюдь не усеянным розами. И, по крайней мере, дважды – в 2005 и 2006 гг. - мы вынуждены были обращаться к Николаю Федоровичу с официальными жалобами на руководство издательства МАУП. Вот нелицеприятная цитата: «Вынуждены вторично обратиться к Вам по поводу откровенно нездоровой ситуации, сложившейся вокруг нашего энциклопедического справочника. Цинично нарушая авторские права, уже после согласованной литредактуры технические работники по своему усмотрению изменили название книги, пять статей исключили из справочника, по меньшей мере шесть разделов перенесли из одной части в другую, к ряду - придумали новые названия и даже самовольно дописали некоторые тексты. Вдвое сократили, изменив попутно название, Ваше предисловие. Даже беглый просмотр выявил 187 фактических ошибок, которых у нас не было. Убеждены такого издательский мир еще не видел!


Как это не дико звучит, мы стали заложниками откровенно непорядочных людей».

Невероятно, но факт: ректор встал на нашу сторону – людей, которых он мельком видел раза три в жизни. Поэтому когда книга вышла, мы первый же экземпляр подписали ему. С искренними словами благодарности:

- Если бы не Вы, справочник не дошел бы до читателя!


Грата 9. Побратим-раша

(2005 год; г. Киев, Украина)

И этот раздел придется начинать с далекого прошлого. Что поделаешь, если автор столько прожил…

1987 год. Мы с женой поле Ташкента вновь обитаем в Ашхабаде. А в родном Пирятине – моя матушка. Ей уже 60 и здоровье здорово подкачивает. Даже по мелочам иногда нужна простейшая подмога. Например, она не может наклониться, чтобы зажечь фитиль в газовом котле. Приходится звать соседа. Тот за пачку сигарет или сто граммов чистого, как слеза, самогона поднесет, куда надо, спичку.

Однако есть вещи и посложнее. И не раз выручал Анатолий – мой годок, женатый на одной из относительно дальних соседок. Чтобы как-то отблагодарить, находясь в отпуске, поинтересовался, в чем он заинтересован. Смущаясь, он сказал, что ему уже давно пора на мотоцикле менять резину, ездит на лысой. Да никак не может достать. Точно так же, как и аккумулятора.

Я его успокоил: постараюсь положение исправить.

Увы, одно дело пообещать и совсем другое – сдержать слово. Но поскольку я никогда не был треплом, по возвращению в Ашхабад несколько месяцев подряд занимался проблемой – и все без толку. С какой стороны не пробую зайти – ноль. А использовать служебное положение – мол, работаю в обкоме партии – не в моем характере.

И вот как-то пожаловался на ситуацию, в которой очутился (на Украине-то шины и аккумулятор ждали с нетерпением), собственному корреспонденту «Комсомольской правды» Александру Бушеву, с которым дружил. Тот, оценив все шансы «за» и «против», сориентировался мгновенно:

– Так и быть, выручу!

– Правда?! – обрадовался я. – Каким образом? У тебя есть надежные знакомые, сидящие на мотоциклетном дефиците?

– Нет! Да и не стал бы к ним обращаться. Чтобы не попасть в зависимость. Все оформим официально.

– Как?! – еще пуще удивился я.

– А так! Бери бумагу и ручку, будем сочинять черновик письма, которое я потом отправлю в верхи на бланке «Комсомолки» и со своей подписью.

В письме мы написали, что газета «Комсомольская правда» проводит в Туркмении некий конкурс на знание правил дорожного движения и просит для поощрения будущих победителей выделить несколько шин для мотоцикла и пару аккумуляторов.

Финт сработал. Уже через три недели я отправил Анатолию обещанное. Благодаря находчивости Саши Бушева сохранив реноме человека слова.

…Прошли годы – мы очутились в разных странах: он – в России, я – в Украине. Однако телефонной связи не теряли. И вот у меня – очередная, что называется, пиковая ситуация. Из «Вечерней Макеевки» я ушел и возвращаться ни под каким соусом не собираюсь. Почти год сидим с женой без работы. Сбережения медленно тают, хотя они и посолиднее, чем в Новом Уренгое или Екатеринбурге. И самое страшное - перспектив никаких! А каковыми они могут быть, если в городе всего две газеты?!

Начинаю активно вентилировать ситуацию.

Первым делом звоню в Киев однокурснику Владимиру Слизкоуху (чуть позже я его возьму в «Комсомолку»), вкалывающему ответственным секретарем в деловом издании под названием «Бизнес», - ни малейших надежд на трудоустройство он не вселяет.

Дальше в списке – Ашхабад. Там, имея в виду посольство Туркменистана в Киеве, пытаюсь задействовать сразу двух человек: заведующего кафедрой инженерно-строительного института Пахрутдина Бегиева, не один год живущего дверь в дверь с нынешним послом, и клерка министерства иностранных дел Михаила Шалаева. Оба переговорили, с кем могли. Однако во время телефонного разговора с послом, выяснилось, что под меня они ждут дополнительную штатную единицу. Как долго этот процесс может затянуться, дипломат не знал.

Оставив данный вариант про запас, набрал московский номер Александра Бушева – он не первый год работал в аппарате «Комсомольской правды». Узнав о моей проблеме, тут же бодро заявил:

- Я тебя трудоустрою!

- ?!!

- Ты Степана Романюка помнишь из «Комсомольца Туркменистана»?

- Еще бы! Ведь он сидел этажом выше!

- Так вот, он крутится здесь. Открывает в Киеве украинский выпуск нашей газеты. И говорил, что очень нуждается в высококвалифицированных кадрах. Кстати, вот и он сам… Бери трубку – договаривайтесь!

Так, с легкой руки Александра, я через несколько месяцев возглавил «КП» в Украине». А перебравшись в Киев, почувствовал себя совсем другим человеком: найми работу журналисту в столице – не проблема.

С этих пор мы с Бушевым не только созванивались, но и изредка встречались – то в Киеве, то в Москве. Гораздо чаще, конечно, в последней, куда я наведывался в командировки. Ночевал тоже у него с женой и детьми.

Потом мы оба «Комсомолку» оставили. В разное время, но по одной и той же причине: в издания пришли новые хозяева. И хотя и мне, и ему предлагали остаться, поступили, как посчитали в тот момент нужным.

Связи же по-прежнему не теряли, благо овладели компьютерной грамотностью и могли с успехом переписываться. При обсуждении по телефону проблемы издания написанных книг Александр сказал:

- У меня одна уже вышла. На подходе – вторая.

- А как тебе удалось?

- Да есть тут неплохое издательство по названию «Гелеос», и там заведует отделом супруга Андрюхи Мещерина (наш общий товарищ по Ашхабаду). Записывай телефон – перетолкуй с нею. Отличный человек! Обязательно что-то подскажет.

Дальше, точнее, в течение полутора лет, события развивались, как в рождественскую ночь.

Виктория попросила сбросить оглавление. Потом – пару разделов текста. И – проект договора на издание нашей с женой «Энциклопедии сенсационных фактов». Что в ускоренном темпе и произошло.

Потом били второе ее издание и два издания «Справочника необходимых знаний», представлявшего собой сокращенный почти вдвое вариант 700-страничной «Энциклопедии».

И еще одна неожиданность: на место Виктории Мещериной в издательство пришла жена Александра – Татьяна Бушева. Казалось бы, о таком совпадении – только мечтать. Так решил вначале и я. Увы, все произошло с точностью до наоборот (см. «Ошибка ??»). К величайшему моему огорчению…


Грата 10. И один в поле воин

(2005-2008 годы; г. Киев, Украина)

На связь вышел однокурсник Виталий Довгич. Поведал, что он с недавних пор трудится в Межрегиональной академии управления персоналом, что тамошние студенты, как в глотке свежего воздуха, нуждаются в справочной литературе, и энциклопедический справочник «Украина в мире» может хоть на маковое зернышко восполнить информационный голод. Месяца два мы не соглашались, пребывая в уверенности, что написанное – не совсем в теме учебного заведения. Однако в конечном итоге сдались.

По вине директора тамошнего издательства Цюцюрия Швондаря (см. «Нон грата 9»), а впоследствии - и главного редактора Канальи Неподаренко книга вышла ценою инфаркта у супруги и микроинфаркта - у меня. Я записал в блокноте: «Такое впечатление, что "Украина в мире" материализовалась под Луной с единственной целью - стать причиной двух смертей - авторов». Но факт: энциклопедический справочник начал свой путь к читателям. А все остальное – с глаз долой, из раненных сердец – вон!

Ан не тут то было! Позвонил неугомонный Довгич: мол, существует ежегодный Всеукраинский рейтинг «Книга года». А поскольку МАУП вряд ли выдвинет нас на соответствующую номинацию, то этим вопросом займется он.


И что вы думаете?!

Написал письмо президенту МАУП Г. Щекину с просьбой выделить один экземпляр книги, объяснив для какой цели. Получил соответствующая визу: «Склад готовой продукции – 1 экземпляр «Украины в мире» – ул. Фроловская, 2».


Откровенно говоря, мы с женой только подивились наивности Виталия: в наше время, когда буквально все покупается и продается, – по сути, самовыдвигаться на популярный конкурс?!!

…6 марта 2008 года. Звонок. Беру трубку.


– Ну что, ставишь магарыч? – голос Виталия.


– Ты же меня знаешь: 24 часа в сутки! Но по какому поводу?


– По поводу победы энциклопедического справочника «Украина в мире» в конкурсе на лучшую книгу прошлого года!


– Ты знаешь, мог бы что-то и смешнее придумать!


– Не торопись – ни радоваться, ни грустить. Мне сбросила эсэмэску Ирина (работник МАУП, хорошая знакомая Виталия Н. С.): «Поздравь Сухомозских».


– В подобную сказку не верю!


– Ну, я ей перезвоню – уточню.


Кладу трубку и забиваю тезис «Всеукраинский рейтинг «Книга года-2007» в компьютерный поисковик. Действительно, итоги подведены – еще 3 марта в торжественной обстановке в Театре кукол. Читаю отчет. О нашем с женой энциклопедическом словаре – ни слова!


Телефон. Снова – Виталий:


– Ирина сказала, что услышала новость от редактора «Української газети плюс», однако его в данный момент нет на месте, и уточнить она ничего не может.


– Кто-то что-то напутал! В интернете о нашей «Украине в мире» – ни слова.


– Слушай, у меня идея! Кладем трубки, я нахожу домашний телефон руководителя рейтинговой акции Константина Родыка, а ты ему звонишь и из первых уст все узнаешь.


Я снова – к компьютеру. Оказывается, в ряде газет и на некоторых интернет-сайтах еще раньше публиковались списки лучших семи книг в каждой из номинаций – так называемый шорт-лист. И что же? Нахожу наш энциклопедический справочник!


Однако после того, как вижу перечень претендентов, радостное настроение мгновенно улетучивается. Среди номинантов – «УСЕ: словник-енциклопедія» издательства «Тека» и «Большой энциклопедический юридический словарь» издательства «Юридическая мысль». Впрочем, приятно уже то, что мы попали в такую, без преувеличения, уважаемую компанию.


Снова на проводе – Довгич. Сообщает номер Константина Родыка. И просит сообщить ему, Виталию, как только что-то узнаем.


Мне звонить незнакомому человеку – крайне неудобно. Так и не решился, и инициативу в свои руки взяла жена-соавтор. Чтобы услышать подтверждение сенсационной новости: действительно, наша книга заняла первое место в номинации справочных изданий «Горизонты»!