Триумф великого комбинатора [Борис Леонтьев] (fb2) читать постранично, страница - 2

- Триумф великого комбинатора 528 Кб, 287с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Борис Леонтьев

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Задорнов, Жванецкий, Казовский? Где г-да Арканов, Марчик, вездесущий Коклюшкин? Впрочем, их всех можно понять. Большая это ответственность – писать за классиков. Хотя и зело заманчиво. В случае чего – не оберешься позора, задолбают, ославят. Имена опозоришь – свое и О.И.Бендера. Лучше уж писать мелкое, да свое, подкожное.

Но – выискался один! Рискнул придумать, написать (смешно!) и опубликовать версию пост-ильфопетровской судьбы Остапа Бендера, оживить манекен, предоставить русским читателям (пока русскоязычным, а там видно будет!), – бойцам всемирной армии "бендерманов", – возможность пообщаться с любимым (несмотря ни на что) великим комбинатором, поставленным в новые условия, узнать, какие еще аферы он изобрел. Этот один – Борис Леонтьев. Кто же он – рискач (рискун? – как там правильно по-русски? В общем, от слова "риск") Леонтьев. Его фотографии пока еще не ходят по рукам, их не вывешивают, подобно портретам поэта Фомы Несдержанного, на фасадах железнодорожных и автовокзалов, нет их и в энциклопедиях ("все еще впереди", как напевал Марк Бернес, и "то ли еще будет!", как вторит ему Алла), поэтому дам словесное описание, – так сказать, литробот прест... фу ты!.. рискача. Представьте себе крепко сбитого, по-королевски (имеется в виду С.П.Королев) большеголового, совсем еще молодого (до 30 лет) человека с черными, под смоль, густыми прямыми волосами, без бороды и усов, но зато с (извините за штамп!) открытой, несколько насмешливой улыбкой, похож одновременно на А.П.Маресьева, Жана Марэ, Юла Бриннера (в парике, разумеется) и Бориса Полевого.

Учился в МИФИ. Но ни инженерным физиком, ни физическим инженером Леонтьеву работать не привелось – помешала (если бы речь шла о представителе предыдущих поколений, сказал бы: война) перестройка. Он стал писателем и главным редактором издательства "МиК". Помогла этому Великая Октябрьская литературная революция. Та самая. Отметшая пресловутый соцреализм, а равно и цензуру, попортившую столько крови так называемым советским писателям. Упразднившая идиотичекую партийность литературы, но оставившая ей народность и углубившая последнюю. Литературная стезя, которую выбрал "мифист", надо сказать, подстерегала его давно: свои первые стихи Леонтьев накропал в 6 лет, в 25 – опубликовался со стихами в самой "Юности". Стихи писатель пишет поднесь (три стихотворения попало в этот переплет). Прозой, в том числе, юмористической, вплоть до своего редакторства он не баловался, рассказики в газетках и журнальчиках, как мой брат-грешник, не печатал, начав сразу с "крупной формы" (в соавторстве с Ассом и Бегемотовым) – романов о Штирлице. Кстати, я забыл упомянуть это литературное явление в вышеприведенном перечне пролонгаций "вечных книг", к каковым, несомненно, относится творение Юлиана Семенова "Семнадцать мгновений весны".

Быть первым, предтечей, закоперщиком основоположником, основателем, пионером – всегда здорово. И трепетно! Первый космонавт Гагарин, первый кругосветный одиночный мореплаватель (Слокам), первый – на Южном полюсе (Амундсен), первый мэр-морж (Попов), первый избиратель президента на участке, первый ребенок в семье (и тех, и других – много). Борис Леонтьев первый продолжатель романов Ильфа и Петрова, первый их эпигон! Слово "эпигон" здесь мною употреблено в положительном смысле, даваемом точным переводом с греческого – "рожденный после" (и никак по-другому), то есть в смысле "продолжатель", а не в том негативном значении "механического, нетворческого подражания", которое почему-то это слово у нас приобрело. (Ох, уж эти инверсии! Ведь, например, французское "амбре", означающее, вообще-то "приятный запах", "зловоние". Так же и с "эпигоном"). Итак, Леонтьев – первый эпигон Ильфа и Петрова. Этим все сказано! Здорово! Трепетно! И... страшно ответственно!

Но – хватит об авторе. Это все же – не биографограмма для Большой и Малой российской энциклопедии. Надо сказать и о романе. О том, что я, например, ощутил, (первым!) прочтя его. Буду предельно краток. И неангажированно прям.

Итак, "Триумф великого комбинатора". Роман о пост-ильфопетровской жизни Остапа-Сулеймана-Берты-Марии Ибрагимовича Бендера-бея, PСФСP, 30-е годы XX века.

Повествование у Леонтьева начинается с того, чем оно заканчивается у классиков – с возвращения самого умного блудного сына лейтенанта Шмидта из ультракраткосрочной эмиграции на Запад и заканчивается отплытием героя из вожделенной им от начал до концов всех теперь уже трех книг о нем, но затем разонравившейся ему Бразилии в США, где Бендер, надо полагать, с великой пользой для себя и капиталистической системы в целом, сможет сполна реализовать свои способности. Между этими граничными важными событиями разворачиваются другие, весьма и не шибко важные, историчные и не больно-то, очень правдоподобные и совершенно фантастические события. Но с ильфопетровским динамизмом и с развитой напряженностью.

Не сказал бы, что Б.Леонтьев пишет, как того требовала от себя и других Марина Цветаева, "образцово и сжато", но что задорно, с