Мэри Стюарт ''Маленькая метла'' [Мэри Стюарт] (doc) читать постранично

Мери Стюарт

МАЛЕНЬКАЯ МЕТЛА


Посвящается Трои, прожившей со мной всю ее жизнь,
и Джонни, кошке, забредшей погреться в холодный день.

Глава I НАША МЕРИ ГОРЬКО ПЛАЧЕТ...
Даже имя, и то — совсем некрасивое, Мери Смит. Что может быть грустнее в десять лет — некрасивая, одинокая, сидишь, уставившись в ок­но на серый осенний день, и при этом называ­ешься Мери Смит.
На всю семью одна она была такая некра­сивая. У Дженни — длинные волосы настоящего золотистого цвета, Джереми кто-то назвал весь­ма привлекательным мальчиком, к тому же они старше Мери, умнее, и вообще, лучше во всех отношениях. Кроме того, они — близнецы и всегда ходят вместе, а она, Мери, пятью года­ми младше, оказалась — как это ни грустно — чем-то вроде единственного ребенка. Не то, что­бы она завидовала им, нет, ей всегда казалось естественным, что они получают то, чего ей и не снилось. Как сейчас...
Когда стало известно, что папа должен на месяц, до самого конца летних каникул , ехать в Америку, и хочет взять маму с собой, все, казалось, складывалось прекрасно. Дженни и Дже­реми собирались к школьному товарищу Джереми, у которого была ферма в Йоркшире, а Мери должна была отправиться к маминой сестре, те­тушке Сью, матери троих детей, одиннадцати, восьми и четырех лет, жившей в часе езды от морского побережья.
Но в тот самый день, когда Дженни и Джереми уехали, пришло письмо от тетушки Сью о том, что дядюшка Джил и двое старших подхватили грипп, и потому тетушка Сью не чувствует себя вправе рисковать здоровьем Мери, не говоря уже обо всех дополнительных заботах, которые сва­лились на нее саму...
Вот так-то. Опять все досталось этим близ­нецам. Мери не завидовала ни уборке урожая, ни тракторам, ни даже тому, что они смогут иногда покататься на двух самых старых на ферме пони. Нет, она думала о том, что лучше бы ей было поехать и подхватить грипп. В конце концов тогда она бы была в компании.
Мери, в серый осенний день сидевшей у окна, грипп казался весьма желанной штукой. Она за­бывала о высокой температуре, о ломоте в костях, о том, что надо лежать в постели, о том, каким надоедливым бывал — большую часть времени — четырехлетний Тимоти. Перед ее мысленным взо­ром оказывалась веселая компания, занятая книж­ками, играми и болтовней. Она в сотый раз пред­ставляла себе эту картину, ей так хотелось ока­заться у тетушки Сью и подхватить грипп до того, как пришло письмо, заставившее ее мать бросить­ся к телефону, в результате чего Мери — слегка извинившись — спровадили к двоюродной бабуш­ке Шарлотте в тихий старый дом в деревне.
«Ничего,— в какой раз уже думала Мери,— ничегошеньки тут не может произойти. Скорей бы уж в школу — даже в школе лучше, чем здесь».
Она хмуро глядела в сад, где осенние листья затейливым узором покрывали лужайку. Двоюродная бабушка Шарлотта была старая, милая и совсем глухая, она жила в усадьбе из красного кирпича в самой глубине Шропшира, а между домом и главной дорогой на милю рас­тянулись леса и вишневые сады. Когда-то они , принадлежали Усадьбе, но теперь там хозяйничали какие-то местные садовники, которые запирали ворота, не оставляя никакой возможности пройти через сад. Полдома сдавалось в наем, жившие там люди уехали на каникулы, от этого место казалось еще более пустынным и одиноким. Став­ни были закрыты, а дверь — старая боковая дверь Усадьбы — все время заперта и заложена на засов. До деревни — нескольких домиков, сгрудившихся вокруг церкви и почты и так же, как и дом, называвшейся Красной Усадьбой — было больше мили. Туда можно было добраться по узкой, чуть шире лесной тропки, дорожке. Мери иногда гу­ляла по ней и никогда никого не встречала.
В самой Усадьбе двоюродная бабушка Шар­лотта жила одна, охраняемая старинным другом и компаньонкой мисс Марджибенкс (произносит­ся Маршбенкс), старой домоправительницей, шот­ландкой миссис Мак-Леод (произносится Маклод) и старым китайским мопсом по кличке Кунг Фу-цзы (произносится Конфуций). Чтобы быть со­всем точным, надо добавить, что миссис Бэнкс и ее дочка Нэнси приходили убираться в доме, а в саду работал старик Зеведей, но это была не слишком веселая компания для мисс Мери Смит, десяти лет от роду, да к тому же еще страдавшей застенчивостью.
Мисс Мери Смит внимательно изучила свой язык перед зеркалом. Ни следа болезни. Да и чувствовала она себя распрекрасно. Она втянула язык, вздохнула, по­том снова показала язык своему отражению и на­правилась вниз, чтобы поискать, чем заняться.
Мисс Марджибенкс сидела в гостиной и сор­тировала на широком подоконнике шелк для вы­шивания. В камине горел слабый огонь, а перед ним устроился Конфуций. Настроение у него бы­ло мрачноватое — он переваривал обед. Бабушка Шарлотта сидела в глубоком кресле подле камина, и похоже, тоже переваривала обед, но в отличие от Конфуция была всем довольна. Она спала.
Мери на цыпочках подошла к окну и тихо села.
Она смотрела, как мисс Марджибенкс отделя­ет рыжевато-красные нитки от красновато-корич­невых. Цвета эти совершенно