На службе Королевства [Маруяма Куганэ] (fb2) читать постранично, страница - 2

движений старика. С

опущенными глазами, мужчина, повернувшись вокруг без единого слова, побрел прочь.

Глядя на его удаляющуюся спину, Газеф ощутил зловещее предчувствие - расставшись с

ним сейчас, он его больше не увидит. Он побежал вслед, окликая.

- Унглас! Брэйн Унглас!

Если человек будет отрицать, он просто извинится и скажет что обознался. Однако, Газеф

услышал тихий голос.

- ...Строноф.

Этот безжизненный голос никак не мог принадлежать тому Брэйну, которого он помнил, тому, с которым он скрещивал мечи.

- Что, что произошло?

Ошеломленный, спросил он.

Что же действительно происходит?

Разумеется, чья угодно жизнь может вступить в полосу неудач, быть разрушена. Газеф

видел бесчисленные примеры подобного. Всего одной ошибки может хватить тем, кто

живёт, просто плывя по течению, чтобы потерять всё.

Но таким ли человеком был он? Гений меча, Брэйн Унглас; это совершенно немыслимо.

Но, возможно, думать так ему мешает лишь его собственное нежелание видеть своего

некогда сильнейшего соперника в столь жалком состоянии.

Взгляды двух мужчин встретились.

Почему он так выглядит?

Изможденные щёки, тёмные мешки под глазами. Безжизненный, лишённый силы взгляд.

Он словно труп.

Нет, даже труп выглядел бы лучше. Он словно ходячий мертвец.

- ...Строноф. Я сломан.

- Что?

После этих слов, взгляд Газефа в первую очередь посмотрел на катану, что Брэйн держал в

руке. Но вскоре он понял, что это не про нее. Сломанной была не катана, но —

- Эй, мы сильны?

Он не мог сказать да.

Инцидент в деревне Карн вспыхнул в уме Газефа. Таинственный волшебный заклинатель, Аинз Оул Гоун; если бы он не пришел на помощь, то Газеф с его солдатами наверняка б

погибли. Даже с титулом самого сильного в королевстве, он хорошо это понимал. Газеф

никогда не переоценивал свои силы.

Пока Газеф молчал, Брейн продолжал говорить.

Слабы. Мы слабы. В конце концов, мы всего лишь люди. Мы слабейшие.

Люди действительно слабы.

По сравнению с сильнейшей расой драконов , различие было ясно. Люди не имели

крепкого телосложения, острых как бритва когтей, крыльев, позволявших взмыть в небо, Дыхания, которое уничтожало бы все; ничем из этого люди не обладали.

Вот почему среди воинов особым уважением пользовались Убийцы Драконов. Их

отточенные навыки, оружие, союзники, слава преодоления огромной разницы в силе и

победы над представителем подобной расы. Такие деяния были под силу лишь избранным.

Возможно, Брэйн сразился с драконом и проиграл?

Попытавшись достичь недостижимого, он оступился; потеряв равновесие, рухнул на

землю.

- О чем ты говоришь? Любой воин должен понимать, что люди слабы.

Это верно. Он не мог понять. Любой знал, что мир существовал для сильных.

Даже если он был назван сильнейшим окружающими странами, Газеф сомневался, было

ли это на самом деле правдой.

Например, существует высокая вероятность того, что империя скрывает воина,

превосходящего Газефа. К тому же, физическая сила полулюдей, таких как и огры и

гиганты, значительно превышает его собственную. Если полулюди когда-нибудь обучатся

чему-нибудь хотя бы отдаленно напоминающему воинское искусство, Газеф будет не в

силах одолеть их.

Этот мир может быть невидимым для него, но Газефу было по-прежнему известно о его

существовании. Этот факт может считаться здравым смыслом для любого воина, разве

Брэйн этого не знает?

- Существует мир, где выживает только сильнейший. Разве мы не обучались, чтобы

побеждать таких противников.

С надеждой, что в один прекрасный день они смогут достигнуть их.

Но Брэйн настойчиво покачал головой, из-за чего повсюду разлетелись капли с его

промокших волос.

- Нет! Это не тот уровень, о котором я говорю!

Крик, как кровохарканье.

Человек перед ним слился с образом из воспоминаний Газефа. Несмотря на то, что его

энергия теперь направлена в противоположном направлении по сравнению с прошлым, это был дух того воина с которым он когда-то скрестил мечи.

- Строноф! Нам никогда не стать наравне с по настоящему сильными, независимо от

наших стараний. Такова истина для родившихся людьми. В конце концов, мы лишь дети, размахивающие палками. Сейчас мы играемся мечами, но по прежнему остаемся детьми, изображающими мечников.

Он уставился на Газефа, его