Вместо введения: результаты и перспективы изучения военной истории России эпохи Ивана Грозного [Александр Ильич Филюшкин] (fb2) читать онлайн

История военного дела: исследования и источники

Специальный выпуск  I

РУССКАЯ АРМИЯ В ЭПОХУ ЦАРЯ ИВАНА IV ГРОЗНОГО

Материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны

ЧАСТЬ I

СТАТЬИ

Выпуск II

Санкт-Петербург

2013

ББК 63.3(0)5 УДК 94

Редакция журнала:

К.В. Нагорный

К.Л. Козюрёнок

Редакционная коллегия:

кандидат исторических наук О.В. Ковтунова

кандидат исторических наук А.Н. Лобин

кандидат исторических наук Д.Н. Меншиков

кандидат исторических наук Е.И. Юркевич

История военного дела: исследования и источники. — 2013. — Специальный выпуск. I. Русская армия в эпоху царя Ивана IV Грозного: материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны. — Ч. I. Статьи. Вып. II [Электронный ресурс] <http://www.milhist.info/spec_1>

© www.milhist.info

© ФИЛЮШКИН А.И.

 

 

 

 

Филюшкин А.И. Вместо введения: результаты и перспективы изучения военной истории России эпохи Ивана Грозного

 

 

Ссылка для размещения в Интернете:

 

http://www.milhist.info/2013/11/10/filychkin

Ссылка для печатных изданий:

Филюшкин А.И. Вместо введения: результаты и перспективы изучения военной истории России эпохи Ивана Грозного [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. — 2013. — Специальный выпуск. I. Русская армия в эпоху царя Ивана IV Грозного: материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны. — Ч. I. Статьи. Вып. II. – C. I-XI <http://www.milhist.info/2013/11/10/filychkin> (10.11.2013)

www.milhist.info

2013

 

ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ:

РЕЗУЛЬТАТЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИЗУЧЕНИЯ ВОЕННОЙ ИСТОРИИ РОССИИ ЭПОХИ ИВАНА ГРОЗНОГО

В

1547–1584 гг., в царствование Ивана Грозного, Россия имела всего три мирных года из тридцати семи! Тридцать четыре года сражений, боев, походов на разных фронтах.

Войны первого русского царя изменили облик континента. С лица земли исчезло несколько государств (Казанское ханство, Астраханское ханство, Ливония). Как суверенная держава прекратило существование Великое княжество Литовское, слившееся с Польшей в Речь Посполитую. На грани гибели оказалось Сибирское ханство, которое добивали далеко за Уралом отряды казаков и детей боярских. Мелькнуло на историческом небосклоне странным метеором Ливонское королевство датского принца Магнуса. Как самостоятельная политическая и военная сила впервые заявили о себе днепровские казаки, заставившие с собой считаться самого короля Стефана Батория…

Мы перечислили только крупные, глобальные результаты, связанные с рождением и гибелью государств. Если же мы будем говорить об изменении в положении, статусе, перспективах, направлениях внешней политики, то нужно будет упомянуть и Турцию, после поражения под Астраханью в 1569 г. почти на 100 лет оставившую планы вторжения в Россию, и Крым, резко смиривший свои военные амбиции после поражения при Молодях в 1572 г., и Швецию, которая к 1595 г. потеряет все свои временные приобретения на русских берегах Финского залива, и так и не превратив в ХVI в. Балтийское море в «Шведское озеро». «Пиррова победа» Польши, точнее, Речи Посполитой и наемной европейской армии Стефана Батория в 1582 г., сыграла с поляками дурную шутку: в Прибалтике они «откусили кусок», который не смогли переварить и обрекли себя на мучительное противостояние со Швецией, которое в ХVII в. приведет государство «обоих народов» к «Потопу». Победа Батория также вскружила головы в отношении России и способствовала тому, что Речь Посполитая легко решилась на активное участие в Русской Смуте, закончившейся также поражением и изгнанием захватчиков из Москвы.

Все эти великие деяния в истории сотворила русская армия ХVI в., армия молодого Российского государства. При этом, как ни парадоксально, именно военная история ХVI века ― одна из наименее изученных страниц прошлого нашего Отечества. История вооруженных сил и военных реформ всегда рассматривалась в контексте политической и социальной истории эпохи, а значит, имела для историков второстепенное, вспомогательное значение. Отдельные существующие монографические исследования были посвящены или конкретным событиям, с большим уклоном в политическую историю[1], или историческим портретам полководцев[2]. Собственно военной истории — военного дела, военных технологий, тактике и стратегии, вооружению российской армии ХVI в. посвящено не так много работ, причем они носят достаточно широкий, обзорный, а порой и научно-популярный характер[3].

В этом историографическом контексте подготовка и появление спецвыпуска журнала «История военного дела: исследования и источники», целиком посвященного армии Ивана Грозного, весьма примечателен и является, на мой взгляд, одним из самых ярких событий в отечественной историографии ХVI в. последних лет. Стоит назвать несколько причин, почему его надлежит оценивать столь высоко.

Во-первых, хотя данное издание позиционируется как сборник, причем даже с большим разделом научной дискуссии, я бы скорее определил его жанр как более близкий к коллективной монографии ― охват военной истории Ивана Грозного достаточно широк и глубок, чтобы претендовать на монографический уровень. А монографий, пусть и коллективных, по данной теме до сих пор не выходило.

Во-вторых, данная работа наглядно показывает путь, которым движется отечественная военная история как наука применительно к ХVI веку.  Десять материалов так или иначе относятся к теме «Армия и социальная история» (А.В. Скобелкина, А.В. Белякова, В.Н. Глазьева, А.М. Молочникова, Н.В. Смирнова, Д.А. Селиверстова), один ― «Армия и внешняя политика» (М.В. Моисеева) и семь ― воеводы, полководцы Ивана Грозного (Д.М. Володихина, В.В. Пенского, А.Н. Лобина, И.Б. Бабулина). Как уже говорилось, эти историографические векторы были характерны для изучения данной проблематики и ранее. Однако пять работ (А.Н. Лобина, Н.В. Смирнова, О.А. Курбатова и М.М. Бенцианова) посвящены собственно военно-исторической проблематике в более современном понимании этого научного направления, и это не может не радовать. Представляется, что данный сборник знаменует собой переходный этап от социальной к строго военно-исторической парадигме.

В тексте можно выделить несколько блоков. Первый ― дискуссия о высшем, воеводском командном составе русской армии при Иване Грозном. Ее открыла статья Д.М. Володихина, который, ориентируясь в основном на данные разрядных книг, привел довольно любопытные подсчеты о соотношении титулованной и нетитулованной знати в воеводском корпусе. Динамику изменения этого соотношения он традиционно увязывает с влиянием опричнины, как времени своеобразного «реванша» нетитулованной знати. Опричнину он называет «переворотом» в принципах комплектования воеводского корпуса. Интересной представляется также постановка Д.М. Володихиным вопроса о потерях в командном составе и влиянии этих потерь на развитие вооруженных сил в целом. Автором помещен целый реестр, в котором, правда, явно не хватает конкретных дат и указания обстоятельств гибели. В потерях до трети высококвалифицированных командных кадров Д.М. Володихин видит главную причину неудач русской армии в 1570–1580-е гг.

Концепция Д.М. Володихина встретила серьезную критику. О.А. Курбатов верно отметил, что тезис о противоборстве в воеводском корпусе титулованной и нетитулованной знати является историографическим конструктом. И те, и другие служили государю, и только в ХХ в. их разделили подсчеты историков. Для того, чтобы делать вывод о существовании такого противостояния, нужны свидетельства источников, а их нет. Кроме того, Д.М. Володихин в своих построениях идет буквально за данными разрядов. Между тем, разрядные книги далеко не всегда отражали реальность: как показал тот же О.А. Курбатов, в ХVI в. воевода большого полка вовсе не всегда был реальным главнокомандующим, а часто ― компромиссной фигурой, получившей этот чин для погашения местнических споров. Реальное же командование осуществлял другой человек. О.А. Курбатов также оспорил вывод Д.М. Володихина о влиянии потерь в командовании на уровень ведения боевых действий. На его взгляд, поражение русской армии от войск Стефана Батория было вызвано объективными факторами — количественным превосходством противника и более высоким уровнем подготовки баториевской наемной армии, а не «неумением» «малоподготовленного» нового русского командования, пришедшего на смену погибшим воеводам.

В.В. Пенской подошел к изучению той же темы несколько иначе: он собрал сведения о способах обучения командиров, главным из которых он называет передачу военного опыта между поколениями, обратил внимание на роль среднего и низшего командного звена, тогда как Д.М. Володихин изучал в основном высшее командование, а также привел несколько ярких примеров биографий служилых голов. Стоит обратить внимание на вывод автора, что укрупнение русской армии в ХVI в. привело к дефициту квалифицированных командиров на высших должностях ― головы (аналог римских «центурионов») были вынуждены командовать более крупными соединениями, чем они были обучены. Отсюда ― успешные действия небольших отрядов русской армии, где головы были на своем месте, и неудачи в крупных сражениях, где они не справлялись с командованием более крупными воинскими соединениями. Вывод В.В. Пенского ― именно командиры среднего и низшего звена обеспечивали боеспособность русской армии и были главными творцами ее побед в ХVI в. Роль же высшего командования ― воеводского корпуса ― была менее значительной.

В.В. Пенскому возразил И.Б. Бабулин, указавший, что крупных битв в ХVI в. было слишком мало, чтобы вывести указанную белгородским ученым тенденцию (победы в мелких стычках и поражения в больших сражениях), а тем более связать ее с конкретным слоем командного состава. Нельзя преуменьшать роль главнокомандующих, например, того же М.И. Воротынского при Молодях в 1572 г. Основной вывод оппонента ― «генеральные битвы выигрываются генералами».

Как видно из краткого обзора хода данной дискуссии, основная полемика развернулась вокруг проблемы соотношения социального и служилого статуса командира и его реальной ролью в командовании войсками. Между тем, представляется, что главным для изучения командования является анализ самого механизма управления армией, принятия командных решений и способов их реализации. Тогда и будет понятнее роль командиров разного уровня, которую сегодня ученые восстанавливают гипотетически, в основном в связи с собственными представлениями, какой должна быть эта роль, рельефнее выявится связь, или отсутствие таковой,  этой роли  с социальным статусом. Однако ни в статьях Д.М. Володихина и В.В. Пенского, ни в ответах их оппонентов данный аспект практически не был затронут. Ученые обстоятельно изучили, кем были «генералы» и «центурионы» Ивана Грозного. Но вот как они осуществляли свои «генеральские» или «центурионские» функции ― предстоит выяснить в дальнейших исследованиях.

Следующий крупный блок материалов ― это статьи и их обсуждение, посвященные разным корпорациям в русской армии ХVI в.: служилым иноземцам (О.В. Скобелкин), служилым татарам (А.В. Беляков), стрельцам (В.Н. Глазьев), даточным людям (А.М. Молочников), боевым слугам (Н.В. Смирнов), пушкарям и артиллерии (А.Н. Лобин).

О.В. Скобелкин на обширном фактическом материале показал пути и способы попадания иноземцев на русскую воинскую службу, проанализировал их этнический состав, раскрыл сферы востребованности и способы несения службы иностранцами в русском войске ХVI в. Его статья носит энциклопедический характер, обстоятельно раскрывающий вопрос, кроме, пожалуй, самого механизма найма, на что автору указал в своем отзыве А.Н. Лобин. Впрочем, без обращения к европейским архивам этот вопрос вряд ли может быть прояснен.

А.В. Беляков в своей статье проанализировал роль служилых татар, мордвы и других неславянских элементов в русской армии ХVI в. Его интересная и насыщенная фактическим материалом работа все же больше касается статуса и форм существования неславянского населения в Российском царстве, чем собственно военной истории.  В статье М.В. Моисеева приводятся факты военного сотрудничества России с ногайскими князьями и участия ногайских воинских контингентов в военных акциях русской армии, однако сама структура и особенности ногайского контингента как отдельной части вооруженных сил России не рассматриваются.

В.Н. Глазьев пытался проследить генезис стрелецкого войска и раскрыть особенности его формирования в ХVI в. Он считает, что прообразом для русских стрельцов выступили литовские жолнеры, а пищальники и стрельцы ― в общем-то, разные термины, обозначающие один и тот же род войск. На это А.Н. Лобин справедливо заметил, что во всех документах ХVI в. стрельцы понимаются как совершенно новый, особый вид войск, отличный от более ранних казенных пищальников. Исторический прообраз стрельцов Ивана Грозного неясен. По А.Н. Лобину, более вероятным прототипом выступала пехота Оттоманской Порты.

Редким для работ по отечественной военной истории является работа А.М. Молочникова о даточных людях. Исследователь связывает наборы даточных с нуждой Ивана Грозного в профессионально подготовленных воинах, чьи навыки и умения шире, чем у простого ополченца. Он рассматривает случаи наборов даточных в «лыжную» и «судовую» рати. Несмотря на скудость источников, А.М. Молочникову удалось раскрыть механизм найма даточных, указать на их место в структуре вооруженных сил в целом. Ценные документальные добавления к его статье сделаны в материале Д.А. Селиверстова. Следует признать убедительным вывод А.М. Молочникова, что система найма даточных была не современной, а архаичной, восходила в своей основе еще к найму эпохи городских общин, и поэтому устарела в ХVI в., с его тенденцией к формированию постоянных вооруженных сил.

Большой интерес представляет собой исследование Н.В. Смирнова, посвященное боевым слугам в составе русской армии, которых традиционно называют «боевыми холопами», хотя автор статьи этот термин отрицает. В ней содержится обширный фактический материал, что выгодно отличает статью от других работ на данную тему, которые базируются в основном на данных Уложения о службе и нескольких десятен. Н.В. Смирнов приходит к выводу о зависимости соблюдения норм Уложения о службе от размеров земельных владений дворян, и о том, что в центральных уездах, где с поместным землевладением все было более-менее в порядке,  нормы в общем-то соблюдались. Зато для небольших владений дворян южных уездов они оказывались обременительными. Как воинская сила боевые слуги использовались так же, как собственно дворянская поместная конница ― в отношении вооружения и тактики слуги ничем не отличались от детей боярских. Медленное развитие и несовершенство этой корпорации Н.В. Смирнов связывает с малоземельем русского дворянства ― оно просто не располагало избыточными землями для выставления с них дополнительных воинских контингентов, да еще и полностью снаряженных. Именно этим и обусловлено постепенное отмирание корпорации боевых слуг в начале ХVII в.

Результаты исследований Н.В. Смирнова имеет смысл рассматривать в комплексе с наблюдениями О.А. Курбатова, который показал, что в ХVI в. существовали две параллельных системы материального поощрения и обеспечения служилых людей ― поместно-вотчинная и денежно-кормленая. Именно попытки учета и совершенствования этих путей «финансирования» детей боярских вызвали в середине – второй половине ХVI в. несколько вариантов реформирования системы обеспечения их службы. Самая крупная реформа относится О. А. Курбатовым к 1571–1573 гг., когда были изменены нормы Уложения о службе. Все это привело к усилению роли служилого города как дворянской корпорации, смыслом и целью существования которой была поставка в армию устойчивого воинского контингента. О.А. Курбатов видит здесь новую крупную военную реформу Ивана Грозного, незаслуженно забытую историографией. Обоснование этой реформы ― один из самых крупных научных результатов для всего сборника в целом.

Единственной статьей в сборнике, посвященной, помимо изучения корпорации пушкарей, военно-техническим вопросам, является исследование А.Н. Лобиным русской артиллерии ХVI в. Ученый реконструировал состав русского артиллерийского парка ХVI в., выделил типы орудий, привел тактико-технические характеристики артиллерии Ивана Грозного. Работа носит энциклопедический характер и содержит самые подробные на сегодняшний день в историографии сведения  по данному вопросу.

Последний блок материалов можно условно объединить вокруг работ О.А. Курбатова о тактике и особенностях комплектования русской конницы в ХVI в. и откликов на его статьи М.М. Бенцианова, В.В. Пенского и Н.В. Смирнова. О.А. Курбатов разбирает соотношение в ХVI в. разных способов ведения боя русской конницей ― «травли», «лучного боя», сабельного и копейного боя. Показано умаление в ХVI в. роли боя на холодном оружии, прежде всего копейного, и преобладание «дистанционных форм» — «лучного боя», который в ХVII в. будет вытеснен огнестрельным оружием. Его оппоненты усомнились прежде всего в правомерности экстраполяции «новгородского опыта» на всю страну (М.М. Бенцианов) и в характеристике реформы 1556 г. (В.В. Пенской). Отдельное направление развития научной мысли представлено обсуждением тезиса, откуда, собственно, была взята идея реформы поместной конницы ― это было чисто русское изобретение, или, как предполагает тот же В.В. Пенской, реформа развивалась под влиянием практики Великого княжества Литовского? Критика последнего тезиса О.В. Курбатовым представляется аргументированной. Вообще, вся эта дискуссия представляет собой образец научной полемики, в которой видно, как по ходу спора рождаются идеи и открываются новые перспективы исследования.

В целом сборник можно расценить как серьезную заявку на создание целой серии специальных исследований, посвященных военной истории ХVI в. Будем надеяться, что такие исследования обязательно появятся в будущем, и в них также будут рассмотрены темы, пока еще не затронутые авторами. Например, о гарнизонах русских крепостей, о тактике осадного боя и обороны городов ― в конце концов, как справедливо замечено всеми исследователями, крупных полевых сражений в ХVI в. было мало, боевые действия протекали в основном вокруг крепостей. Между тем, об этом нет вообще ни одной специальной работы. Хотелось бы увидеть статьи, развивающие результаты более ранних исследований И.Д. Беляева и В.П. Загоровского о сторожевой пограничной службе, причем применительно не только к Югу России, но и к «литовской», «ливонской», «казанской» «украинам». Остро необходима работа по военной разведке. Совсем не изучены системы тылового обеспечения, коммуникаций, прообразы инженерной и саперной служб, в том виде, в каком они функционировали в ХVI в. Необходим шаг вперед, за рамки музейных каталогов, в изучении особенностей и систем применения холодного и огнестрельного оружия русской армии в раннее новое время.

Данный перечень неизученных вопросов можно продолжать, но это всё ― пожелания на будущее, которые ни в коей мере не умаляют большую заслугу и успех данного сборника. Его выход, бесспорно, является крупнейшим событием в изучении военной истории русского ХVI в. за последние десятилетия.

А.И. ФИЛЮШКИН,

доктор исторических наук, профессор,

заведующий кафедрой истории  славянских

и балканских стран

Исторического факультета

Санкт-Петербургского

государственного университета.

 

 

 

 

 

 

 

 

[1] Карпов Г.Ф.  История борьбы Московского государства с Польско-Литовским: 1462–1508 гг. — М., 1867; Костомаров Н.И. Ливонская война // Костомаров Н.И. Исторические монографии и исследования. — СПб.; М., 1880. — Т. III. — С. 45–181; Форстен Г.В. Балтийский вопрос в ХVI и ХVII столетиях (1544–1648). – Т. I: Борьба из-за Ливонии. – СПб., 1893; Новодворский В. Борьба за Ливонию между Москвой и Речью Посполитой 1570–1582 гг. — СПб., 1904; Niedzielski K. Batory i car Iwan w zapasach o Inflanty: (1579–1581). — Warszawa, 1916; Koc L.W. Szlakiem Batorego: (Wojna Moskiewska 1577–1582). — Wilno, 1926; Бахрушин С.В.  Разгром Ливонского Ордена в Прибалтике (ХVI век). — Ташкент, 1942; Королюк В.Д. Ливонская война. — М., 1954; Viljanti A. Gustav Vasas Ryska Krig 1554–1557. — Stocholm, 1957; Бурдей Г.Д. Русско-турецкая война 1569 года. — Саратов, 1962; Donnert E. Der Livändische Ordenstritterstaat und Russland. Der Livändische Krieg und die baltische Frage in der europäischen Politik 1558–1583. — Berlin, 1963; Kirchner W. The rise of the Baltic question / Second edition. — Westport, 1970; Зимин А.А. Россия на пороге нового времени: (Очерки политической истории России первой трети XVI в.). — М., 1972; Rasmussen K. Die livländische Krise 1554–1561. — Copenhagen, 1973; Каргалов В.В. На степной границе: Оборона «крымской украины» Русского государства в первой половине XVI столетия. — М., 1974; Епифанов П.П. Войско и военная организация // Очерки русской культуры ХVI в. — М., 1976. — Т. 1. — С. 292–380; Скрынников Р.Г. Россия накануне «Смутного времени». — М., 1981; Urban W. The Livonian Crusade. — Washington, 1981; Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. — Новосибирск, 1982; Зимин А.А. В канун грозных потрясений: Предпосылки первой крестьянской войны в России. — М., 1986; Загоровский В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в ХVI веке. — Воронеж, 1991; Скрынников Р.Г. Царство террора. — СПб., 1992; Александров Д.Н., Володихин Д.М. Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII–XVI вв. — М., 1994; Андреев А.Р. Неизвестное Бородино: Молодинская битва 1572 года. — М., 1997; Виноградов А.В.  Внешняя политика Ивана IV Грозного // История внешней политики России. Конец ХV–ХVII век. / Отв. ред. Г.А. Санин. — М., 1999. — С. 134–246; Frost R. The Northern Wars: War, State and Northeastern Europe: 1558–1721. — Edinburg, 2000; Хорошкевич А.Л. Русь и Крым: от союза к противостоянию. Конец XV – начало XVI вв. — М., 2001; Волков В.А. Войны Московской Руси конца XV–XVI вв. — М., 2001; Khodarkovsky M. Russia’s Steppe Frontier: The Making of a Colonial Empire, 1500–1800. — Bloomongton, 2002; Хорошкевич А.Л.  Россия в системе международных отношений середины ХVI в. — М., 2003; Лобин А.Н. Битва под Оршей 8 сентября 1514 года. — СПб., 2011; Пенской В.В. Иван Грозный и Девлет-Гирей. — М., 2012; etc.

[2] Каргалов В.В. Московские воеводы XVI–XVII вв. — М., 2002 (второе издание ― 2005); Филюшкин А.И. Андрей Михайлович Курбский: Просопографическое исследование и герменевтический комментарий к посланиям Андрея Курбского Ивану Грозному. — СПб., 2007;  Володихин Д.М. Воеводы Ивана Грозного. — М., 2009; Володихин Д.М. Социальный состав русского воеводского корпуса при Иване IV. — М., 2011; etc.

[3] Богоявленский С.К. Вооружение русских войск в ХV–ХVI вв. // Исторические записки. — 1938. — Вып. 4. — С. 258–283; Чернов А.В. Вооруженные силы Рyccкого государства в XV–XVII вв. — М., 1954; Stevens C. Soldiers on the Steppe: Army Reform and Social Change in Early Modern Russia. — De Kalb, 1995; Пенской В.В. Военная революция в Европе и вооруженные силы России второй половины XV–XVIII вв.: от дружины к регулярной армии. — М., 2004; Волков В.А. Войны и войска Московского государства (конец XV – первая половина XVII в.). — М., 2004; Paul M. The Military Revolution in Russia, 1550–1682 // Journal of Military History. — 2004. — Vol. 68. — Nr. 1. — P. 1–45; Пенской В.В. От лука к мушкету: вооруженные силы Российского государства во 2-й половине XV–XVII вв.: проблемы развития. — Белгород, 2008; Davies B. Warfare, state and society on the Black Sea steppe. 1500–1700. — Lnd. & N.Y., 2007; Filjushkin A. Ivan the Terrible: A Military History. — London, 2008; etc.