Вход в систему

Что такое OpenID?

В те времена [Дмитрий Исаакович Кимельфельд] (fb2) читать постранично

- В те времена 677 Кб, 62с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Дмитрий Исаакович Кимельфельд

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Дмитрий Кимельфельд В те времена

Интимно и неистребимо

Не верь глазам своим, но, тем не менее, — жизнь продолжает преподносить нам подарки и порою — приятные. Иначе как еще воспринимать этот поэтический сборник Дмитрия Кимельфельда?

«Отчеканила осень золотые монеты…»
«Что поделаешь, — зима…»
«Будто нежность рвалась из рук
                           уходящего лета…» —
фенология души, в которой каждой сестре найдется по строке.

Человек, знающий множество этих стихов как песни — на слух, в конце концов, прочтя их, найдет в знакомом и любимом нечто новое. Видеть текст перед собой — проникать глубже. Впрочем, Поэт всегда прав: «Неведомое манит нас незримо», — сказано в самой первой строке рукописной поэтической тетради Дмитрия Кимельфельда, начатой в апреле 1973 года. Со свойственным автору оптимизмом, он написал тогда на ее обложке: «Перед прочтением сжечь!». Прекрасно понимая, что рукописи не горят.

Сборник стихов и песен «В те времена» сам зажигает нас изнутри огнем таинственным и страстным:

«Пламени языки в меня жадные очи вонзали,
И как трагик на «бис»,
             я всю ночь умирал в душном зале…»
Не принаряженные обаянием исполнителя и музыкальным сопровождением, вновь открытые строки говорят сами за себя, как бы становятся еще одним поэтическим документом эпохи поколения, заполнявшего в 70-80-е лесистые склоны холмов на песенных слетах, концертные залы, студенческие аудитории… А одна фамилия Кимельфельд всей своей многогранностью олицетворяла, да и олицетворяет, своеобразный код доверительности для людей, в чем-то правых, в чем-то не правых, но только не заидеологизированных до безобразия. Господи, как это было интимно и неистребимо — жить, как петь:

«От смешного до великого,
от великого — к смешному…»
Мы меняемся, катастрофически резко переоцениваем ценности и не очень-то радуемся подытоженному. Но вот они — стихи, вчитайтесь. Оказывается, не все так скверно. Можно еще обхохотаться. И любить, и быть любимым…

Спасибо поэту, который для нас «больше, чем поэт».


В. Семенов




Земляничные поляны

Отчеканила осень золотые монеты,
Со своими долгами расплатилась сполна.
Как же мне расплатиться за себя и за лето?
Земляничным полянам лишь известна цена.
Дождь бросает монеты, он играет в чёт-нечет,
И ему безразлично, кто здесь трезв, а кто пьян.
Дождь играет ва-банк — он чертовски беспечен,
А я вечный должник земляничных полян.
Из янтарной смолы ветер вырезал клёны,
А потом всё разбил, словно старый буян,
И застыл, пустотой, как огнём, ослеплённый –
Он ведь тоже должник земляничных полян.
Золотой лихорадкой осень нас лихорадит,
Под дожди выгоняет нас из тёплых квартир.
Все мы что-то должны, кто — неправде, кто — правде,
Все мы что-то должны потерять и найти…
1973 г.


«Трудно быть богом»

Б.Окуджаве

Слезе из глаз Мадонны не скатиться.
Но я стою, молчание храня.
Мне нужно на кого-нибудь молиться, —
И чтоб молился кто-то на меня.
Мне не нужны иконы расписные
И рамок золотых минорный тон:
Ведь с них глядят Мадонны неземные,
А я молюсь лишь на земных Мадонн.
Но может быть, когда в вечерних тенях
Погаснет день земной, у алтаря
Стоит моя Мадонна на коленях
Перед портретом, на котором — я
Мы все здесь боги — гневны или кротки,
В нас кто-то верит, нашу помощь ждет…
А мы шагаем будничной походкой.
И кто-то скажет: «Это бог идет!»
Но нам трудней: мы знаем боль и радость,
Безумие сентябрьских ночей,
И женских рук доверчивую слабость,
И желтый траур восковых свечей.
Мы знаем и падения, и взлеты,
Живем мы, ненавидя и любя…
Как трудно мне быть богом для кого-то!
Еще трудней быть богом для себя
1973 г.


Тишина

Эта тишина неспроста, неспроста,
Мне твои глаза не простят, не простят…