Древние [Дэвид Линн Гоулмон] (fb2) читать онлайн

- Древние (пер. В. Лопатка) (а.с. Группа «Событие» -3) (и.с. Грандмастер приключений) 1.55 Мб, 392с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Дэвид Линн Гоулмон

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Дэвид Гоулмон «Древние»

Отцу, которого я потерял год назад. Я жалею, что не был к тебе так же добр, как ты ко мне. Как ужасно все понимать, когда уже слишком поздно. Мне остается лишь молить Бога и надеяться, что ты видел за мальчишкой мужчину и в глубине души понимал: я хотел поступать как лучше.

Рокси, моей кузине, а теперь сестре, которая сумела вынести невыносимое — смерть ребенка. Такое не должно случаться в этом мире. Я скорблю вместе с тобой.

Марибет: пусть нас не покидают призраки детства, и мы всегда будем счастливы вместе с ними.

Благодарности

Военно-морскому флоту, морской пехоте, военно-воздушным силам и армии США — глубочайшее спасибо за помощь в написании этого романа.

Службе геологии, геодезии и картографии США за подсказки в теоретических и научных аспектах. Я очень благодарен за оказанную мне неоценимую помощь.

Питу Вулвертону, который вечно напоминает, что черновик можно улучшить (причем иногда даже не один раз).

Пролог ПАДЕНИЕ ОЛИМПА

13 000 лет до Рождества Христова

Сидя в полном одиночестве в темном зале, старейшина размышлял о тяжких испытаниях, выпавших великой империи, и о суровом приговоре, который история вынесла его цивилизации. Та жестокость, с которой они сокрушали слабых, теперь обрушилась на опоясанный кольцом остров в тысячекратном размере. Бедствие началось три года назад, когда на северной и южной окраинах империи поднялись восстания варваров.

Старейшина закрыл глаза и, словно вживую, услышал вдали крики солдат и простых жителей. Они готовились отражать последнюю атаку варваров — а варвары верили, что штурмуют Олимп и сражаются с богами, которых когда-то почитали. Пока сам Андролик скрывается под куполом эмпирея под защитой геодезической сферы с треугольными хрустальными гранями восьмифутовой толщины, остальные обитатели его мира грудью стоят на пути объединившихся народов, готовых сокрушить империю.

Он открыл старчески подслеповатые глаза и прочел приказ, который Совет эмпирея издал всего час назад, обрекая тем самым на смерть не только варваров, но и самих себя. Мысли старейшины обратились к ключам от смертельного оружия.

Андролик протянул дрожащую морщинистую руку и сдернул шелковое покрывало с огромного бриллианта. Он пристально вгляделся в бездонную голубую сферу, затем провел пальцами по глубоким извилистым канавкам, вырезанным на поверхности бриллианта лучшими мастерами. Кроме этого ключа имелось еще два. Пятьдесят поколений ушло на розыски подходящих драгоценных камней, и еще двадцать пять — на обработку. Именно в них таился секрет великой звуковой волны.

Один из ключей до сих пор готовили к работе глубоко под землей, другой был укрыт далеко на юге, в землях враждебных империи нубийских племен. Перед старейшиной покоился третий, абсолютно неотличимый от первых двух и точно так же предназначенный управлять неуправляемым.

Огромные двери в Зал эмпирея распахнулись, внутрь хлынули яркие солнечные лучи, и тьма, долго окружавшая старейшину, отступила. Старец закрыл глаза, непривычные к дневному свету. Он услышал, как генерал быстро вошел в зал и направился к столу Совета.

— С вашего позволения, старейшина Андролик.

Старик открыл глаза и бросил на генерала печальный, понимающий взгляд, после чего вновь накинул покрывало на огромный, около метра в поперечнике, голубой бриллиант.

— Вот причина, по которой я оторвал вас от обороны последнего рубежа. — Старческая ладонь Андролика похлопала по приказу. — Я дал свое одобрение, как того требовал Совет, и тем самым принимаю на себя вину за гибель империи.

Талос бросил взгляд на мраморную столешницу и потянулся к манускрипту, однако старейшина не убрал руку и придвинул свиток к себе, словно не желая отдавать.

Генерал замер.

— Время истекает, владыка, — сказал Талос. — Наши отряды на западном и северном полуостровах едва держатся; оборонительные рубежи трещат под натиском македонцев, афинян и спартанцев. Нужно действовать быстро, иначе конец всему. Фракийцы с афинянами прямо сейчас готовят вторжение союзных войск в Грецию. Собрали всех до самой Месопотамии.

— Я одобрил приказ. Наша гибель теперь лишь вопрос времени, — отозвался Андролик и перевел взгляд с генерала на бриллиант под покрывалом.

— Владыка…

Грустно усмехнувшись, Андролик кивнул. Его длинная седая шевелюра и редеющая борода блеснули в луче солнца.

— Избранный нами путь приведет к гибели куда вернее, чем варварские орды, которых мы так боимся.

— Но Совет Земли и ученые старейшины заверяют…

— Да, да, да, — оборвал генерала старик, — они уверены, что это совершенно безопасно — Он снова придвинул к себе приказ и заглянул в него. — Защита от дурака… В последнее время я все лучше понимаю, как же это важно.

— Владыка, откладывать больше…

Андролик вдруг поднялся, причем куда стремительнее, чем можно было ожидать от стосемилетнего старца.

— Откладывать — значит думать! Откладывать — значит найти другой способ покончить с этим! Откладывать — значит остановить дураков, которые полагают, будто нас спасут насилие и смерть, основанные на неподтвержденной теории!

Генерал Талос стал по стойке «смирно», глядя прямо перед собой, словно на параде. В левой руке он держал бронзовый шлем, правая покоилась на отделанной слоновой костью рукояти меча.

— Прости, старый друг, — произнес Андролик, поняв, что его слова задели генерала — последнего из великих титанов.

Генерал аккуратно опустил шлем с длинным плюмажем из голубых перьев на затейливую мраморную столешницу, и лишь затем его бородатое лицо немного смягчилось.

— Вы устали. Сколько вы уже не спите?

Старейшина отвернулся к стене, где на огромном гобелене обширная равнина и пустыни окружали крошечное внутреннее море. Их остров был выткан в самом центре, окруженный с севера, востока, юга и запада материковыми землями. Бескрайнее море тянулось на запад от Геркулесовых столбов, названных так в честь одного северного варвара, грека, который в эту минуту со своими дикими сородичами подступал к вратам родного Андролику города.

— Недостаток сна беспокоит меня в последнюю очередь. Увы, я чувствую, что долгожданный покой уже не за горами.

— Не говорите так. Мы выстоим. Мы обязаны победить!

Андролик снял с третьего ключа покрывало.

— Ничего не выйдет. От тоновых канавок не будет толка: расчеты высоты звука неверны, и оружие выйдет из-под контроля. Волна усилится до такой степени, что никакая наука не сможет ее обуздать.

По лицу храброго, но простодушного воина скользнуло недоумение.

— Все испытания проводились на древних, хрупких плитах, и в этом корень наших заблуждений. А у нас под ногами что? — Андролик ткнул в Талоса пальцем. — Свежая, прочная кора на большой глубине. Мы погубим собственный мир. Этот бриллиант накапливает энергию и усиливает ее, он просто уничтожит все и вся, тем более что наша схема тектонических плит неточна.

— Вы — великий ученый, однако старейшины…

— Старейшины ошибаются! Я изучил тоновый ключ и схему — они будут работать как надо лишь при минимальной мощности. Как только плиты начнут смещаться, вся наша наука станет совершенно бессильна. Если я прав, то схема никуда не годится, так как все плиты и разломы связаны друг с другом. Значит, ни этот ключ, ни два других не обуздают гнева земных недр, а лишь раздразнят раненого зверя. Боги столь долго скрывали от нас голубой бриллиант не беспричинно, ведь он может подпитывать волну энергией света, тепла и даже электричеством, которое вырабатывают наши собственные тела. Повторяю: оружие невозможно контролировать!

— Владыка, но зачем же вы подписали приказ о его применении?

Лицо старика само подсказало генералу ответ. Великий человек знал, что гибель цивилизации неизбежна, и решил ее не отдалять. Варвары вот-вот освободятся от их владычества, и не подобает этому препятствовать. Из долгих ночных бесед у теплого очага генерал вынес, что старейшина не враг варварам; напротив, он полагал, что нужен лишь толчок, и те тоже станут мыслящим, просвещенным народом.

Талос почувствовал, что старик успокоился.

— Скажи, как там твоя оборона? Как упреждающий удар на юге? — спросил Андролик, снова разглядывая на гобелене северную часть африканских земель.

— Гипы вот-вот переправятся через внутреннее море. Возможно, уже завтра, — промолвил генерал, опустив голову.

Повисла неловкая тишина, и старик почувствовал, что этот короткий ответ дался старому другу нелегко.

— То есть твои силы в Дельте разбиты?

— Уничтожены все до единого. Нам было не справиться с их объединенным войском. Гипам помогали не только западные варвары, но и наши бывшие союзники — афронубийцы.

— Сколько погибло? — уточнил Андролик, сразу прикрыв глаза в ожидании ответа.

— Шесть тысяч человек, которых отправили в Египет, уже не помогут нам в обороне внутреннего круга. Кроме того, варвар Геркулес разбил отряды генерала Архимеда в северном секторе внешнего кольца, а тут еще этот проклятый Ясон со своими кораблями… минус еще пять тысяч защитников. Вдобавок гипы отравили Нил, и я приказал уничтожить большой акведук — его уже обрушили в море. Мы остались без источника пресной воды.

— Так мы потеряли одиннадцать тысяч солдат всего за день?

Старейшина впился глазами в генерала, словно его слова могли — даже не могли, должны были — оказаться неправдой.

— Похоже, старинный враг перенял наше искусство войны. Против нас выступил Геркулес, который недалеко ушел в развитии от пещерного человека, и фессалиец Ясон — просто укравший у наших ученых чертежи корабля и весел. Войска союзников вооружены каменными топорами, деревянными мечами и кольями — и тем не менее они разгромили величайшую нацию в истории планеты.

— Что скажешь, мой титан? Похоже, боги отвернулись от нас? — прошептал в ответ старец.

— Прошлое всегда мстит настоящему, — грустно улыбнулся Талос. — Грехи отцов падут на детей.

Андролик кивнул.

— А что наши главные сокровища? Они надежно укрыты?

Волевой рот Талоса дрогнул в едва заметной усмешке.

— Пришлось нелегко. Ясон потопил тридцать два корабля прикрытия в море Посейдона. Тем не менее, мой друг, наша главная реликвия в безопасности, а с ней все летописи, культурные памятники, научные достижения и библиотеки. Их переправили на самые дальние рубежи западной империи, и даже наши потомки не сумеют отыскать место захоронения.

— Очень хорошо. Я совершенно обессилел — никогда раньше такого не было.

— Вы уверены, что оружие сработает? — Талос пытался отыскать хотя бы призрак надежды — не для себя, а для тех, кого поклялся защищать.

— Наше невежество — залог его неуправляемости. Кто мы такие, что пытаемся подчинить планету, по которой сами ступаем?.. Надеюсь, что секрет оружия не будет раскрыт. Вы избавились от бронзовых карт, пластин и дисков?

— Одну пластину вместе с трехмерным диском погрузили на корабль с сокровищами.

— Ее должны были уничтожить! — гневно воскликнул Андролик.

— Владыка Пифос лично отнес туда пластину на случай, если нам понадобится второй ключ.

Старейшина погладил прохладную поверхность голубого бриллианта.

— Ему не понадобится ни второй ключ, ни третий. Все кончится прямо здесь. Сегодня.

Неотрывно глядя на титана, Андролик медленно придвинул к нему приказ.

— Передай его этому пещерному безумцу, и да пребудут с нами боги. Как жаль, что тебе выпало погибнуть бок о бок с невежей.

— Мне тоже жаль. А вы, владыка?

— У меня свои планы. — Старейшина опустил голову, и генералу стало безумно жаль давнего друга. — Эти глаза повидали куда больше, чем полагалось. Я не хочу быть свидетелем нашего научного краха. — У старика перехватило дыхание. — Мы могли стать великой нацией, как мечтали когда-то, много веков назад…

Старейшина окинул взглядом огромный зал — величайшее чудо света, скрытое под хрустальным куполом.

Генерал забрал манускрипт и отвернулся, бросив прощальный взгляд на укрытый тканью бриллиант. Затем медленно вышел и затворил за собой массивные бронзовые двери. Зал снова погрузился во тьму, и эта же тьма вот-вот накроет собой величайшую империю — Атлантиду.


Колоссальная карта тектонических плит была высечена прямо на каменных стенах вулканической пещеры в миле под городом Лигос, который лежал на центральном острове, внутри колец. Варвары верили, что это гористое плато и есть Олимп. Простой обыватель углядел бы в извилистых линиях и кругах лишь бессмысленные каракули. Единственное, что он разобрал бы на поразительной карте, — это три кольца Атлантиды.

Чудесную схему — настоящее чудо света — изготавливали пять тысяч лет. Великое море Посейдона было нанесено на стену с невиданной точностью, однако этим картографы не ограничились: линии тянулись во все стороны, даже на просторы Европы, очерчивая контуры известного атлантам мира. Нашлось место и для Хинду, и для азиатских варваров дальнего востока, где обитал народ ки — повелители драконов. Пересекая бескрайнее Атлантийское море, линии делались тоньше и тянулись к двум огромным, почти неисследованным материкам далекого запада. Пять тысяч лет ушло на то, чтобы отметить на карте все разломы и тектонические плиты — ведь одним богам известно, откуда появится следующий враг.

В гигантской схеме воплощались самые последние достижения науки. Загадочные линии обозначали все, даже мельчайшие, геологические разломы на планете, обнаруженные благодаря специальным техникам прорицания. Жирным были обведены крупнейшие литосферные плиты, которые с незапамятных времен несли на себе целые континенты, едва заметно перемещаясь, словно ледники.

— Экипажам кораблей известно, что на них возложена миссия особой важности?

Генерал Талос наградил худого старика испепеляющим взглядом. Старейшина Пифос входил когда-то в Совет эмпирея, однако уже лет тридцать как удалился от дел и целиком посвятил себя волне. Этой всепоглощающей страсти дряхлый восьмидесятипятилетний ученый отдал последние годы жизни.

— Не стоит напоминать адмиралу о долге. Он знает, что погибнет. Вы можете приступать, владыка Пифос.

— Превосходно. — Старик бросил на генерала понимающий взгляд. — И не надейся меня обмануть. Я прекрасно понимаю: ты здесь по указанию предателя Андролика, чтобы покончить со мной, если план не сработает. Впрочем, я-то полагал, что он совершит это злодеяние собственноручно.

— Андролик — великий человек, и ему сейчас не до того. Для мелочей есть посланцы вроде меня. А если вы еще хоть раз назовете Андролика предателем, это слово будет последним, что сорвется с ваших лживых губ.

Пифос продолжил как ни в чем не бывало:

— Жаль. Он стал бы свидетелем чуда, о котором грезит наш народ и которое разом покончит с врагами и сотрет в пыль земли, где они ютятся в своих жалких лачугах.

Талос хмуро посмотрел на безумца и раздраженно взмахнул мечом, приказывая сигнальщикам приготовить флаги. Пять сотен тяжелораненых солдат сняли с обороны второго кольца Атлантиды. Вместо того чтобы отбивать атаки врага, они должны по цепочке подать сигнал двум последним кораблям великого флота.

Пифос двинулся к огромному бронзовому сундуку. Он грубо оттолкнул с дороги раба-нубийца и кивком велел стражникам поднять сундук. Старик так разволновался, что чуть не завопил в голос, когда один из носильщиков не удержал свой край. Наконец Пифос успокоился, поднял деревянную крышку и впился взглядом в содержимое сундука. Он сглотнул и с трепетом извлек оттуда тоновый ключ. Старейшина поднес гигантский бриллиант к горящему факелу и рассмеялся — шар тут же вобрал в себя тепло от пламени.

Талос разглядел глубокие канавки. Эти линии — не то вытравленные, не то выдолбленные на поверхности шара — причудливыми спиралями покрывали весь бриллиант. Генерал и вообразить не мог, каким образом ключ издавал неслышные уху звуки, которые управляли громадными колоколами на дне моря; простому солдату не понять научных премудростей.

Пифос велел стражнику поднять тяжелую крышку емкости, похожей на опрокинутый бронзовый бочонок, и поместил голубой бриллиант внутрь так нежно, словно укладывал новорожденного в колыбельку. Затем протянул руку вверх и достал откуда-то длинный стержень с маленьким — всего сантиметров десять в диаметре — голубым бриллиантом на конце. Из верхнего торца загадочного стержня куда-то в недра бочкообразного агрегата тянулся толстый медный провод. Поместив конец стержня в канавку бриллианта, соответствующую нужному пласту под морским дном, Пифос аккуратно закрыл крышку.

Талос обратил внимание, что медный провод идет к массивному зубчатому колесу, соединенному с другим, еще большим, которое, в свою очередь, было сцеплено со следующей шестерней — совсем уж гигантского размера. Всего генерал насчитал три десятка шестерней, они служили редуктором какого-то невообразимого механизма.

— А теперь большое колесо! — прокричал старик.

Шестнадцать сотен обнаженных варваров — пленных греков, египтян и нубийцев — ухватились за толстые канаты. Они налегли все разом, и огромная секция пола поползла по металлическим направляющим, а из-под нее в пещеру, словно выпущенные из клетки, рванулись клубы пара и испепеляющий жар. Рабы, что оказались у края отверстия, тут же вспыхнули. Громко вопя, они заметались по пещере, однако расположившиеся под сводом лучники быстро прервали мучения охваченных пламенем пленников.

Плита по-прежнему медленно ползла в сторону, хлысты щелкали, рабы кричали от боли. Бугрились мышцы, ноги скользили по грубой каменистой поверхности. Из колодца в полу било пламя — внизу со скоростью шестьдесят километров в час несся лавовый поток, — однако отверстие требовалось еще расширить, и потому кнуты надсмотрщиков все пели и пели свою жуткую песню.

— Довольно, — прошептал старик. — Шире не нужно.

Рабы, тела которых местами обгорели до самых костей, рухнули на пол, и женщины кинулись к ним с прохладной водой и целебными мазями.

Пифос с ухмылкой следил за исполнением своего плана. По сигналу перешли ко второй фазе. Пять тысяч рабов — высоких и сильных, не чета тем, что открывали колодец, — разом взялись за дело. Женщины поливали водой изуродованные шрамами спины, чтобы защитить их от невыносимого жара, который вот-вот обрушится на пленников точно та самая волна, которую они должны разбудить. Высоко над головами людей на специальной раме покоилось исполинское колесо из особым образом закаленной стали с вытравленными в знак благодарности богам священными символами. Махина топорщилась миллионом медных стержней, собранных в пучки по тысяче. Сверху на витых стальных тросах висела массивная медная плита трехметровой толщины.

— Опустить громовое колесо до средней отметки.

Рабы налегли все разом, повинуясь кнутам надсмотрщиков, и повисли на двухсотметровых канатах, прикрепленных к колесу. Люди скользили, пытаясь найти опору на каменном полу, однако громада не шелохнулась. Старухи сыпали им под ноги песок, чтобы он впитывал влагу: пещеру заполнял пар, а с тысяч пленников градом катился пот. Упираясь в малейшие неровности, рабы разом навалились на веревки, и под сводами пещеры разнесся скрип — гигантское колесо сдвинулось с места. Высоко над головами оно с грохотом скатилось со стальной рамы.

По команде пять тысяч рабов бросили канаты и побежали к дальнему концу открывшегося в полу проема. Оттуда вдруг выплеснулась разогретая до четырех тысяч градусов магма и поглотила несколько сотен мокрых от пота мужчин. Их опаленные пламенем тела обратились в прах в мгновение ока — никто из несчастных не успел даже вскрикнуть.

Выжившие собрались на дальнем берегу струи огня и расплавленного камня. Защелкали кнуты надсмотрщиков, женщины опять стали швырять на пол пригоршни песка. Рабы отчаянно стали тянуть за канаты, и исполинское колесо покатилось по направляющим вниз, к лавовой реке.

— Остановить колесо, пока оно не слишком разогналось! Живее, не то всем нам конец! — завопил старик и оттолкнул в сторону одного из надсмотрщиков, предварительно вырвав у него кнут. С пылающим взором он обрушил на ближайшую группу пленников град безжалостных ударов.

Те рабы, которых не поглотила магма, в едином порыве сражались с исполинской махиной, все набиравшей ход под действием тяготения. Семьдесят пять рабов из первых рядов упали в лаву, однако колесо, проделав половину пути, все же замедлило ход. Оно рухнуло в двадцатифутовую выемку и с оглушительным скрежетом замерло. Рабы все как один рухнули на пол, а облаченные в доспехи стражники у стен разразились радостными криками.

Талос заметил, что пол у ног Пифоса усеян трупами, а выжившие пленники все в крови и ожогах. Старик-ученый не спеша обернулся к генералу.

— Теперь подождем сигнала с моря.


Два больших военных корабля ждали на якорях в четырех километрах севернее Атлантиды. Адмирал Плиус, двоюродный брат Талоса и его постоянный консультант по военно-морским вопросам, прикрывая ладонью глаза от солнца, рассматривал изумрудное море. Он даже заподозрил было, что варвары решили дать защитникам передышку и основные силы греческого союза воздержатся от атаки, однако мимолетную надежду тут же похоронил блеск металла — далеко-далеко, у самого горизонта. Адмирал снял шлем и ступил с бака вниз, подметая палубу концом синего плюмажа из крашеного конского волоса.

— Там спартанцы, фракийцы и македоняне. — Плиус похлопал штурмана по плечу.

Перед глазами бесстрашного экипажа, собравшегося у планшири, заплясали яркие точки — много, десятки тысяч, — словно ночные звезды отражались в море. Совсем скоро здесь будет весь непобедимый флот союзников.

Корабль, шедший во главе разномастной греческой армады, обретал какую-то нереальную, почти сказочную форму прямо на глазах у адмирала.

— Флагман черный с алыми парусами. Черный, как смерть! — прокричал марсовый.

Плиус отлично знал легенду о капитане черного корабля с алыми парусами.

— Время для сигнала, владыка? — спросил капитан. — Это фракийский царь Ясон. Его флот вот-вот нас атакует.

— Подать сигнал, — неохотно велел адмирал.

— Подать сигнал! — выкрикнул капитан.

На корме огромного корабля стояла катапульта. Ее задние подпорки убрали, а переднюю часть рамы подняли повыше, чтобы обеспечить нужную траекторию. Меч перерубил веревку, и пылающий снаряд взмыл в синее безоблачное небо. Адмирал проводил его взглядом, моля, чтобы с берега разглядели сигнал сквозь пелену дыма — дыма пожаров, окутавшего родную землю, на которую никому из них больше не суждено ступить.


На берегу заметили условный знак, и первый в цепочке тут же опустил зеленый флажок. Сигнал зеленой волной пробежал пять миль по тоннелю, и всего через минуту на другом конце уже знали: катапульта выстрелила.

Защелкали хлысты, и вновь пленники из северных и южных земель корчились от боли, а кожаные ремни полосовали уже окровавленные спины. Ось исполинского колеса шелохнулась в выемке.

Пригнали еще рабов, и наконец махина тронулась. Осталось преодолеть последнюю стометровую секцию. Она стремительно набирала скорость, и рабов охватил ужас. Снова засвистели кнуты, однако огромное колесо, летящее по стальным направляющим к лавовой реке, пугало невольников куда сильнее боли. Надсмотрщики не могли их сдержать, и стрелы стали выкашивать тех, кто в ужасе бросал канаты.

Пифос сосредоточенно наблюдал, понимая, что разогнавшуюся махину уже не остановить. Стальные направляющие тридцатиметровой толщины дрожали и гнулись под весом в полтора миллиона тонн.

Наконец колесо достигло низшей точки, и ось с грохотом замерла в стальных упорах. Нижний край угодил точно в открытый колодец, из которого брызнули тысячи тонн расплавленного камня. Лава пожирала и рабов, и господ, не разбирая, кто есть кто.

— Безумец! Ты прикончишь нас всех! — вскричал Талос, хватая Пифоса за руку.

Старик рассмеялся генералу в лицо.

— Прикончу? Очень может быть. Только глянь вон туда, мой высоченный друг! — завопил он, указывая вверх.

Талос оттолкнул ученого и замер. Колесо повернулось, влекомое огненным потоком. В первые мгновения оно едва двигалось, но теперь быстро набирало скорость. Когда лопасти поднимались из огненного потока, с длинных стержней на их концах капала раскаленная лава.

— Давайте воду! Скорее!

Над колесом возникло еще одно отверстие, и оттуда полилась морская вода. Она охлаждала стальные лопатки, чтобы те не плавились. Воздух наполнился паром, и вскоре в пещере стало совсем невыносимо: воздух раскалился до ста сорока градусов. Колесо вращалось все быстрее и быстрее, а металлические стержни касались медной пластины наверху, генерируя электрическое поле.

Никакая река, никакой водяной поток не сравнится по мощи с лавовым. На глазах у Талоса открылось очередное отверстие, и пресная вода из городского водопровода хлынула на лопасти колеса. Крышка отверстия тут же захлопнулась, не выпуская воду обратно. Свежий пар уходил в трубу, пропущенную через центр колеса, к футляру, в котором как бешеный крутился голубой бриллиант. Затем цикл повторялся: отверстие открывалось снова, поливая водой следующую лопасть, которая тут же погружалась в лаву.

Звук, который выдавали тоновые канавки, поглощался иглообразным стержнем и шел дальше по медному проводу вместе с электрическими разрядами — они приводили в движение огромные колокола на дне моря.

— Красные флаги! — приказал Пифос.

Талос махнул правой рукой. Сигнальщики, державшие большие красные вымпелы, один за другим стали бросать их на пол.


Адмирал разглядел, как с внутреннего полуострова, на котором лежал город Лигос, вверх выстрелили три катапульты. Кивком отдав необходимую команду, он обернулся. Авангард Ясона был уже в трех сотнях ярдов от одинокого корабля атлантов — на втором в этот момент сращивали толстые провода.

Вокруг посыпались огненные снаряды варваров. Второй корабль держался в миле позади — там никак не могли справиться с толстенным, покрытым смазкой медным кабелем. Его отматывали с больших деревянных катушек, которые погрузили на берегу — там сейчас держали оборону остатки армии Талоса. Тысячи воинов жертвовали собой, чтобы выиграть время и дать морякам прикрепить толстый провод к металлической колонне, торчащей прямо из моря Посейдона. Колонну удерживал на месте буй, а от него вглубь спускался другой провод — еще толще. Он шел к огромным звукогенераторам, расположенным на морском дне прямо над скрытым разломом, который прорицатели древних обнаружили сотни лет назад.

Морякам все никак не удавалось справиться с гигантской петлей на конце. Одна из греческих катапульт наконец поразила адмиральский корабль. Кто-то из экипажа заметил, что флагман охватило пламя, однако остальные из последних сил сражались с тяжеленными бухтами провода. Тот подрагивал в их руках: гигантская машина набирала обороты. Еще несколько секунд, и всесокрушающая сила волны устремится из-под земли по толстому кабелю.

— Скорее! Накидывайте петлю на буй! — крикнул капитан.

Наконец петля охватила огромный медный шар на верхушке колонны, однако сотня моряков не успела разжать руки. Электрический разряд в мгновение ока убил шестьдесят человек — те так и держались за провод, дрожа и подпрыгивая на месте. Остальные в ужасе отскочили, чуя вонь паленых волос и горелой плоти.

Исполинское колесо под городом раскручивалось, и гигантские «щетки» два фута в обхвате все быстрее и быстрее скребли по медной пластине, подгоняемые потоком магмы. Кабель, протянутый по воде на палубу корабля, раскалился докрасна, едва не плавясь — деревянный фальшборт тут же вспыхнул, и пламя перекинулось на палубу. Через мгновение корабль содрогнулся и исчез, поглощенный облаком могучего взрыва.

Двести гигантских медных колоколов со специальными звукогенераторами в форме вилки располагались на морском дне, точно вдоль отмеченного на карте разлома земной коры. Крутящийся толстый стержень скользил концом по канавкам на поверхности удивительного голубого бриллианта, а электрический ток, проходя через всю конструкцию, издавал неслышный уху высокий звук, от которого ныли зубы и кости. Бриллиант посылал по медному кабелю невидимую волну — едва ощутимые колебания, которые улавливались вилками в подводных колоколах. Там колебания усиливались и уходили вниз, туда, где скрывался геологический разлом. Ничтожная часть созданной гигантскими резонаторами волны отразилась от дна — и истребила всю рыбу на три сотни миль вокруг. Мощнейшая вибрация проникла сквозь толщу породы и зону разлома до самых тектонических плит, сжатых намертво, словно сдавленных весом в триллион с лишним тонн.

От акустического удара кромки плит на двухсоткилометровом участке стали дробиться, и по поверхности моря распространились беспорядочные возмущения. Звук был все громче, волны — круче; стихия швыряла корабли Ясона, словно детские игрушки. Колоссальные плиты не выдержали натиска — они крошились в порошок, отчего все дно пошло трещинами. Изуродованные кромки обрушились на участке в две мили шириной, и плиты, которые ничто больше не удерживало, с треском врезались друг в друга на скорости свыше ста километров в час. Волны от удара устремились вверх, сквозь толщу породы.

Сразу после столкновения тектонических плит морское дно раскроила огромная трещина. Такого эффекта ученые атланты не ожидали. Сила оказалась направлена не вверх и в стороны, а вниз. Безумец Пифос рассчитывал вызвать гигантское цунами, которое поглотит греческий флот, а затем обрушится на северное побережье родины варваров. Атлантида же, лежащая куда выше над уровнем моря, чем материковые земли к северу и югу, должна была уцелеть. Вместо этого кора вздыбилась, и расположенное под ней озеро вулканической лавы хлынуло в бездонную пропасть, увлекая за собой донный песок, а вслед за ним и само Средиземное море.


Дозорные на вершине хрустального купола, покрывавшего город Лигос, увидели, как на севере в небо взметнулся невероятный водяной фонтан. Он вырос сразу на четверть километра и подбросил корабли Ясона в воздух. Защитники стен разразились восторженными криками: они радовались уничтожению вражеского флота. Затем море устремилось вниз. Оно сокрушило и поглотило двадцать тысяч греков, после чего, на глазах изумленных атлантов, закрутилось гигантским водоворотом — тот ширился, обнажив посередине морское дно и утягивая тела вместе с обломками кораблей в чудовищную воронку смерти.

Радостные вопли стихли — стены и галереи заходили ходуном под обутыми в сандалии ногами атлантов. Землетрясение невиданной доселе мощи понемногу набирало силу, и даже воздух дрожал со все нарастающей амплитудой.

Могучая звуковая волна сделала свое дело и стихла: огромные колокола уже рухнули в пропасть. Однако песок и камни продолжали исчезать в гигантской яме. Наконец они добрались до лавы, которая текла под плитами, на две мили ниже уровня моря.


Талос понял, что что-то пошло не так, когда пол задрожал и экстаз на лице Пифоса сменился смертельным ужасом. В гигантской пещере, упрятанной на целую милю в глубь острова, послышался громкий треск, словно Земле переломили хребет. Это столкнулись тектонические плиты. Столкнулись — и нанесли смертоносный ответный удар.

Страх исказил черты старика. Он бросился к медной бочке, торопливо откинул крышку и полез внутрь. В это мгновение пещера затряслась, но Пифос выдрал провод вместе со стержнем. Его руки охватило пламя, пожиравшее плоть, однако старик, вопя от боли, вытащил раскаленный бриллиант из гнезда. Безумный взгляд обратился на Талоса.

— Нужно выбираться на поверхность! — взвизгнул старик и уронил пышущий жаром бриллиант на пол. Он потрясенно огляделся, не веря, что все мечты пошли прахом, а потом заковылял к тоннелю в убежище, устроенное еще глубже в толще земли.

Ученый попытался проскользнуть мимо Талоса, когда последний из великих титанов невозмутимо протянул руку и ухватил его за плечо.

— Ты останешься здесь, старик, и увидишь, к чему привело твое мракобесие!

В этот миг скала под ногами разверзлась, и прямо на бегущих рабов и сгрудившихся надсмотрщиков выплеснулась лава. Хлынувший вслед поток воды залил ее, и гигантская пещера начала рушиться вниз, в пустоту. Последним полетело в пропасть исполинское колесо…


Милей выше на глазах Андролика рушились массивные колонны в Зале эмпирея, однако хрустальные пластины геодезической сферы держались надежно, не уступая неистовым силам природы.

Конец света разворачивался перед старческим взором, и владыка быстро достал кинжал, который специально берег, ожидая неизбежного конца цивилизации. Старейшина вознес острый клинок, намереваясь вонзить его себе прямо в сердце, но тут весь город заходил ходуном. Мраморный потолок рухнул на Андролика, в голове которого успело пронестись лишь: «Мы не умрем. В сокровищах наше спасение».


Люди в страхе бежали от стен, даже не подозревая, что внизу, прямо под ногами, страшный катаклизм буквально пожирает их остров. Сначала вода и лава поглотили побережье, а затем катастрофа двинулась вглубь: участки суши просто исчезали, словно деревья, захваченные ураганом. Наконец земляная волна в тридцать футов высотой обрушилась прямо на город, а вслед за тем разверзлась сама земля…

Внезапно оказалось, что острову не на чем держаться, и он просто сложился, словно кто-то закрыл гигантскую книгу. Все три кольца Атлантиды диаметром в тысячу километров схлопнулись и погребли под собой хрустальный купол, а потом они вместе ухнули в морскую пучину. Земля успокоилась, и наступила жуткая тишина… Глубоко внизу тектонические плиты потихоньку сходились вновь — в пятнадцати километрах от старой линии разлома.


Всего три минуты — и десять тысяч лет истории атлантов бесследно исчезли. Мощнейшее землетрясение в истории планеты пронеслось вдоль разломов, которые столь тщательно, хоть и неверно, наносились на карту многие сотни лет. Оно имело и другие последствия. Глинобитные хижины греков и египтян были сметены с лица земли. Воды ушли от островов Спарта — эта негостеприимная равнина станет через пять тысяч лет Спартой. Море отхлынуло от берегов Африки и устремилось в зияющую рану на теле планеты. Отступив, оно дало жизнь северному Египту, но землетрясение тут же уничтожило рабов, которые едва не обрели свободу. От миллионного населения осталось всего двадцать тысяч.

Ударная волна прокатилась по горному массиву на севере, погребла варваров под грудами камней и отбросила их цивилизацию на четыре тысячи лет назад. Италия обрела свой нынешний вид: край полуострова сначала обрушился в пропасть и скрылся под отступающими водами, однако через месяц снова всплыл из неспокойного моря.

Разрушения возникали по всей длине разлома, до самых Геркулесовых столбов. Под воздействием земляной волны этот крошечный горный массив буквально подпрыгнул — и тут же упал, так что между будущей Испанией и Африкой образовался промежуток с перепадом высот в четверть мили. Великий западный океан хлынул на Атласско-Африканскую равнину и смыл все, что накопилось там за десять миллионов лет. Море заполнило пустоту, оставленную наукой атлантов, а невиданная приливная волна вперемешку с землей взметнулась в воздух на целый километр. Облака затянули небо, пошли дожди, наступил новый ледниковый период.

Волны обрушили свой смертоносный гнев на земли троянцев и варваров Междуречья. На месте пресноводного озера возникло новое большое море — позже его назовут Черным. Вода все наступала и наступала на восток; там менялась погода, хлынули дожди, и начался великий потоп, давший начало легендам о Гильгамеше и Ное.

Лишь через сорок дней море вернулось в свои берега — туда, где когда-то высилась Атлантида. Буйство стихии принесло гибель почти всему живому на севере и юге Средиземноморья. В южном направлении потоп распространялся по извилистому руслу Нила, в Эфиопию, где следы великой древней цивилизации оказались на тысячи лет погребены под унылым покровом пустыни.

Еще пять лет земля дрожала и двигалась, формируя обширную часть Европы и Ближнего Востока, которую сейчас принято называть Средиземноморским бассейном.

Закончилась эпоха просвещения, для людей же битва только начиналась. Экипаж уцелевшего корабля — последние атланты, или, как когда-то верили, последние боги-олимпийцы, — успел, по поручению предусмотрительного Андролика, спрятать важнейшие достижения науки и технологии — квинтэссенцию истории погибшего мира и одновременно зловещее предостережение: вот к чему приводит самонадеянность.

Однако высокомерие людей и их страсть властвовать над собратьями вырастут тысячекратно — это так же неизбежно, как неизбежен был восход солнца в день гибели Древних.


Греция

46 лет до Рождества Христова

Старинный храм лежал в руинах. Его построили греки, павшие в войне с атлантами тринадцать тысяч лет назад; он видел решительные лица Ахилла, Агамемнона и Одиссея, слышал ученые речи Сократа, Аристотеля и Платона, которые и не подозревали, что до них существовала еще одна греческая цивилизация. Теперь же по обветшалому мраморному полу ступали кожаные сандалии Гая Юлия Цезаря и Гнея Помпея Великого.

Помпей заключил друга в крепкие объятия. Нагрудные пластины с золотыми орлами шевельнулись с мягким шорохом — для старого солдата этот звук был как нежный голос матери, когда-то качавшей его в колыбели.

— Что ж, старый друг, зачем ты вызвал меня сюда, где наши древние предки строили свои хитроумные замыслы и фантастические планы? По-моему, удобней было бы встретиться на одной из вилл у родственников твоей жены, чуточку поближе к дому.

Юлий Цезарь снял алый плащ и медленно опустился на упавшую колонну, а плащ положил рядом. Волосы Цезаря были нечесаны, и Помпей понял, что тот чем-то озадачен.

— Есть новости, брат, и эти новости поразят даже тебя, Помпея — разумного, здравомыслящего, мудрого и…

— Ладно, ладно, мой друг, я весь внимание. Довольно поливать хлеб оливковым маслом.

Помпей снял шлем и уселся рядом.

Гай посмотрел на умудренного опытом товарища и улыбнулся. Помпей узнал этот искренний взгляд: еще ребенком Юлий смотрел так, когда у него возникала очередная идея, а идей у Цезаря всегда было великое множество.

— В легендах говорится о наших предках — о Древних, помнишь, нам рассказывали о них в детстве? — Он усмехнулся. — Хотя ты-то и ребенком никогда не был.

— Ну да. Ты сидел у меня на коленях, и мы слушали древние легенды. Продолжай.

— Нас больше всего увлекала одна легенда. Ты помнишь ее?

— Конечно. Мы мечтали о высшей власти. Ведь ты говоришь о волне? — Помпей перевел взгляд с восходящей луны на лицо друга.

Цезарь кивнул и похлопал товарища по бедру.

— А ты вовсе не глуп, как утверждают некоторые!.. Да, я говорю о волне. — Теперь он глядел на истоптанные мраморные плиты. — А что, если я уже давно разыскиваю тайник, где спрятана библиотека предков?

Помпей вскочил и уронил шлем на каменный пол — грохот разнесся в тишине древнего храма, и обе группки телохранителей обернулись. Помпей долго глядел на солдат, а когда те успокоились, отеческим взором посмотрел на Гая.

— Нельзя разыскивать древние свитки! Ты что, сошел с ума? Узнай об этом остальные братья и сестры, тебя прогонят с позором. Скажи мне, брат, ведь это просто шутка?

Цезарь медленно встал и крепко взял Помпея за плечи.

— Вам легко говорить. Ваши семьи прочны как камень, моя же слаба и бедна. Юлиям никогда не достичь могущества остальных семей.

Помпей оттолкнул его и отвернулся.

— Это оттого, мой добрый друг Гай, — он печально посмотрел на друга, — что Юлии всегда были мечтателями. Ты и твои предки вечно искали легкий путь к власти. Остальные потомки атлантов поддерживали вас, но мы больше не можем тратить деньги на ваши фантазии. Мы с тобой консулы — неужели этого не достаточно?

— Деньги больше не проблема.

— Да, ты удачно женился, и дела в Галлии и Британии идут отлично. Этого вполне хватило бы — но только не тебе, Гай! Ты жаждешь не богатства. Да-да, не удивляйся. Других ты, может, и обманешь, но только не меня. Я знаю, что ты ищешь, и не сомневаюсь: это приведет тебя к краху.

— Мои солдаты ищут свитки Древних повсюду, и теперь мне известно, где они спрятаны. — Цезарь шагнул в сторону и обернулся. — Мы связаны узами родства и крови. Если легенды о силе волны правдивы, мы будем править миром, мы объединим все человечество…

— Нет, Гай, первая семья этого не допустит, — решительно возразил Помпей. — Помнишь последнего предателя из рода Древних, нашего брата Лициния Красса, избранного консулом вместе со мной? Он тоже мечтал о силе, спрятанной в древних легендах. Он отошел от нового пути Древних, заплатил за это страшную цену и так и не вернулся назад. Теперь ты, брат мой Гай, погружаешься в черные воды, где мы не позволим тебе плавать.

Цезарь хмуро смотрел в глаза друга, в глаза мужа своей дочери Юлии.

— Ты не поддержишь меня, брат?

Помпея вдруг озарило.

— Испания! Я слышал, ты послал туда этого изверга Антония с какой-то тайной миссией… Неужели он обнаружил следы наших предков?

— Время, что я провел в этом жутком месте, воздалось сторицей. Да, свитки спрятаны в Испании, и мы найдем их!

Помпей в ужасе покачал головой.

— Не безумствуй! Я буду вынужден сообщить остальным, что ты ищешь наследие Древних. Тебе придет конец, Гай. Даже не тебе — нам с тобой.

Цезарь пристально посмотрел на друга, затем поднял свой плащ и резким движением запахнул его на плечах, едва не задев Помпея.

— Мне нужно возвращаться в Галлию. Там снова восстание.

— Прошу тебя, Гай, не надо. Семья отправит в Испанию войска и не позволит тебе овладеть свитками Древних. Тебя изгонят из братства!

— Немало братьев и сестер уже на моей стороне. В отличие от вас, они небоятся снова поднять восстание. Последний раз прошу тебя, Помпей, будь с нами! — Цезарь надел позолоченный шлем и положил правую руку на рукоять меча, ничуть не скрывая угрозы. — Иначе начнется война, и Древним придет конец. Ты этого хочешь?

Помпей посмотрел на рукоять меча, сделанную из слоновой кости, затем его взгляд пополз вверх, пока не встретился с решительным взором Цезаря.

— Я вижу гораздо больше, чем ты, Гай. Твое честолюбие не допустит вмешательства семьи, да и меня оно не потерпит. — Помпей поднял упавший шлем. — Я не допущу этого, даже если наследие наших предков придется уничтожить. Даже если придется расколоть семью надвое и идти войной друг на друга. Последний раз прошу тебя: оставь в покое ключ и свитки!

— Возвращайся в Рим, старик, и больше не попадайся на моем пути. Я прибыл в это святое место, чтобы раскрыть тебе твое истинное предназначение, объяснить, что наша раса должна — слышишь, должна — править планетой!.. Увы, ты просто трусливый старик, недостойный зваться Древним.

Цезарь отвернулся и быстро пошел к выходу — плащ взметнулся у него за спиной и закрыл собой луну. Плечи старого консула поникли. Он смотрел вслед уходящему другу. Юный Гай прав: он стар, он устал — и все же ему, как и остальным братьям и сестрам, нужно собраться с силами и не допустить, чтобы Цезарь овладел свитками.

Гай Юлий Цезарь обернулся последний раз. Старый друг все еще стоял среди развалин храма. Лица его не было видно, однако решительная поза Помпея в луче лунного света говорила, что они еще встретятся на поле брани. Древние уже никогда не будут единой семьей.


Австрия, Вена

Июнь 1875 года

Карл фон Хайнеман, уже уставший от многодневного спора, проклинал своего коллегу и лучшего друга Петера Ротмана. Меряя шагами кабинет в своем просторном доме, он снова накинулся на собеседника.

— Да, само собой, вы их отыскали, но поймите — это не просто археологическая находка! Тут гораздо больше, неужели не понимаете? Дайте мне два года — больше не прошу, — а потом публикуйте все, что раскопали в Испании. В конце концов, именно я указал вам на бумаги Цезаря — без них не удалось бы сузить область поиска и отыскать сокровища.

Молодой человек, сидя в мягком кресле, набивал трубку. Его тоже раздражал этот долгий спор. Хайнеман был не только другом и учителем, но еще и меценатом — если бы не щедрое финансирование, спорить было бы просто не о чем.

— Раскопки еще не законсервированы. Мы даже не уверены, что все успели извлечь. А вдруг — уж я-то знаю, как пронырливы бывают мои коллеги! — кто-то наткнется на раскоп и первым опубликует результаты? В этом случае я проиграл, причем вы вместе со мной, и все из-за каких-то карт, схем и непонятного устройства? Осмелюсь заявить: это чистейшее безумие!

— Я прошу не так много: всего лишь на пару лет отложить публикацию результатов. В конце концов, вы получили от меня на экспедицию двадцать тысяч марок. Теперь эстафету должны принять представители точных дисциплин — настоящей науки, а не причудливых мечтаний о какой-то там погибшей цивилизации!

Петер взвился так, что кисет упал с коленей на персидский ковер.

— Как вы смеете! Как смеете полагать, что только ваша наука — настоящая!.. История складывается из кусочков того, что мы извлекаем из земли, а наше открытие целиком и полностью меняет все представления о прошлом. И вы осмеливаетесь заявлять, что лишь ваша наука — настоящая!.. Война, уважаемый, никакая не наука. Она зло, которое необходимо остановить прежде, чем мы найдем простой и быстрый способ всеобщего самоуничтожения. Мир не должен знать о ключе и о волне. Лишь волшебство истории способно соединить их вместе.

Глаза старого профессора широко распахнулись, губы скривились в гневной гримасе.

Плечи Петера поникли. Он жалел о словах, которые только что сорвались с его губ, и боялся, что смертельно обидел близкого человека. Если бы не Карл и не его связи в оборонной промышленности, Петеру бы ни за что не обнаружить в Испании сокровище. Он хорошо понимал, что поступает лицемерно, принимая деньги, происхождение которых сам же высмеивал. В конце концов, именно фон Хайнеман первым протянул руку дружбы представителям второй ветви Древних и попытался перекинуть шаткий мостик через пропасть, разделившую их с Юлиями.

— Ваши речи грубы, но, возможно, в них есть резон.

Слова Карла застали Петера врасплох. Неужели после долгих споров этот блистательный ум понял, чего просит? Неужели он наконец осознал настоящий смысл удивительной находки?

— Простите, мой друг, я вел себя глупо. Не могу описать, как я ценю вас и вашу работу. Говорю это вовсе не потому, что вы финансировали мои исследования, а потому, что и правда уважаю. Едва ли хоть кто-то в обеих ветвях Древних может оценить ваши усилия по достоинству. Мы должны прекратить раздоры, но для этого не нужно оружия — довольно и слова наших предков, ведь они так долго молчали.

— Когда вы намерены объявить всему миру об открытии?

Петер улыбнулся: все же старика удалось переспорить.

— Правильнее спросить: «Когда мы объявим?» Ваш дар и ваша предусмотрительность проложили нам путь. Это вы наткнулись на информацию об изысканиях Цезаря в Испании — без нее я не нашел бы сокровища, и именно ваши ученые расшифровали древний язык предков. В общем, я настаиваю: вы должны получить свою долю славы. Это лишь поможет объединению коалиции Юлиев и моей ветви — и мы сможем жить в гармонии с остальным миром. Вы упоминали, что ваши старейшины больше не ищут власти над миром, как наши предки. Надеюсь, расовое очищение продолжится, хотя и не так стремительно.

Карл благодарно кивнул в знак согласия. Он не возражает, чтобы его имя упомянули, сообщая прессе о сенсационных раскопках в Испании.

— Мне хотелось бы уточнить: раскоп и склад, куда перевезли находки, хорошо охраняются?

— Да. Ваши люди в Испании не спускают с раскопа глаз ни днем ни ночью. Отличная идея — купить бросовую землю на подставную компанию. А все свитки и прочие предметы хранятся у вас на складе боеприпасов — что может быть надежнее! Разумеется, я сообщу своей семье о нашем сотрудничестве; наверняка все будут рады прекращению вражды. Осмелюсь даже предположить, что они сами настоят на совместном распоряжении находками.

Фон Хайнеман едва не расхохотался. Наивность этого юного балбеса и его так называемой семьи Древних переходит всякие границы.

— К слову, о безопасности, раз уж ваша встреча с журналистами состоится на следующей неделе. Нужно составить полный список всех, кто знает о находке.

— Это проще простого. У меня есть такой список — весьма короткий, но в нем сплошь влиятельные люди. Несколько человек из вашей ветви семьи и парочка из моей, полагаю, не станут выступать до официального заявления. Они все отличные ребята. Уж наши-то точно. — Петер улыбнулся собственной шуточке, достал из кармана пальто список и протянул его собеседнику.

— Отлично, так даже проще. Как вы прекрасно понимаете, Юлии умеют хранить секреты, — с этими словами Карл открыл ящик стола.

Петер кивнул.

— Еще раз прошу простить меня за необдуманную грубость. Вы — истинный борец за дело нашей семьи, все арии должны брать с вас пример, и я…

Слова замерли у Петера на губах — Карл направил на него маленький пистолет.

— Я не злюсь ни на вас, ни на ваши слова. Мне просто жаль, Петер, что вы не прислушались к голосу разума. Вашей семье вечно не хватает воли, стоит делу дойти до контроля за размножением низших рас; а еще вы упорно не желаете власти над миром. Просто тоска берет.

— Вы собираетесь убить меня из-за древних чертежей и еще более древних мечтаний рода Юлиев?

— Да, собираюсь. Думаю, мои аргументы весомее. Потребности науки, управление низшими расами и защита западного мира — эти цели куда благороднее ваших детских сказок.

— Вы сошли с ума! Мы можем менять планету не спеша, продуманно, мирным путем. Убейте меня — и я унесу секрет волны атлантов с собой в могилу. Мало того, я…

Пуля угодила точно в сердце. Глаза молодого ученого распахнулись, и он, словно пораженный внезапной кончиной, успел лишь беззвучно шепнуть: «За что?»

Хайнеман положил еще дымящийся пистолет на стол и обернулся в крутящемся кресле, чтобы не смотреть на умирающего друга. Громкий выстрел привлек внимание рабочих в саду, теперь они прямо у него на глазах не спеша вернулись к работе. Карл так и любовался садом, пока не услышал торопливые шаги снаружи. Дверь распахнулась.

— Боже всемогущий, что вы наделали?

Карл задумчиво прикрыл глаза и услышал, как его помощник склонился над Петером.

— Вам нет нужды тратить время на профессора Ротмана: он уже в другом мире, о котором давно мечтал. Пусть воссоединится с нашими предками.

Верзила ассистент опустил окровавленные руки и посмотрел в глаза молодому ученому. Тот моргнул, а потом глаза медленно закрылись — теперь уже навсегда.

— Вы убили его, а ведь он вами восхищался. Вы хоть понимаете, что теперь Юлиям будет еще труднее договориться с остальными Древними?

Карл медленно повернулся в кресле и окинул взглядом высоченного немца.

— Занятно. Несколько секунд назад он заявил мне то же самое. А я ответил. Вам тоже нужен мой ответ?

Ассистент понял недвусмысленный намек и тут же вытянулся по струнке, щелкнув каблуками.

— Я только хотел сказать, что… что это… так неожиданно…

— Я и сам предпочел бы иной путь, но ставка слишком высока, чтобы рассчитывать на удачу. — Карл перевел взгляд с тела Петера на гиганта немца. — Вы ведь согласны?

— Да, герр фон Хайнеман…

— Пришло ли оборудование, что я заказывал?

Вопрос застал помощника врасплох. В кресле прямо напротив этого чудовища лежит тело его лучшего друга, вдобавок еще и одного из Древних, — а он, безумец, интересуется научным оборудованием!

— Кабель прислали из нашего отделения в Сингапуре, а шестнадцать тонн породы пришли два дня назад.

— Прекрасно. Надеюсь, вы организовали доставку на остров?

— Да. Я хотел сделать это как можно быстрее, поскольку рассчитывал, что вам удастся склонить…

— Как видите, удалось. Теперь возьмите себя в руки! Да, он был мне другом и учеником, но произошло то, что должно было произойти. Пути назад нет! Уберите тело, да не заливайте кровью ковер — ее там и так достаточно.

— Слушаюсь, герр фон Хайнеман.

— Теперь насчет раскопа.

— Да?

— Уничтожьте его. Избавьтесь от всех следов.

— А что делать со складом и находками?

— Их нельзя оставлять в Австрии. Свяжитесь с Йозефом Крюгером в Америке. Скажите, что отправляете ящики для изучения в условиях особой секретности. Все, что мне нужно, будет скопировано, поэтому оригиналы тоже отправляйте. У нас нет главного элемента, обозначенного на свитках с чертежами; вы уже начали искать кристаллы, которыми можно его заменить?

— Да. Возможно, подойдут алмазы из Родезии.

— Превосходно. Тело уберите — время обедать, а от Петера у меня портится аппетит. Мне нужно сегодня выехать на остров кратчайшим маршрутом — распорядитесь.

— Да, — кивнул ассистент. Вряд ли стоит давать жестокому старику еще один повод проявить крутой нрав.

— Вы что-то хотели сказать?

— Сегодня утром, до встречи с вами, профессор Ротман передал мне пакет и попросил отправить его с утренней почтой.

— И что? — спросил фон Хайнеман с интересом.

— Он упомянул, что там нечто очень ценное с раскопок в Испании.

Лицо промышленника побледнело.

— Судя по размеру, это не ключ, а раз так, то нашему плану ничто не угрожает и беспокоиться не о чем. — Он отвернулся и снова стал наблюдать за работами в саду. — Впрочем, любопытства ради… куда вы отправили пакет?

— В Бостон, штат Массачусетс.

— Америка.

Глядя, как ассистент осторожно выносит тело профессора в изукрашенную дверь библиотеки, фон Хайнеман ни секунды не жалел, что пошел на убийство ради власти над миром. Ситуация требовала жестких решений. Вне Корпорации Юлиев не должны знать, что по меньшей мере одна из древних легенд — истинная правда.

Карл подошел к большой карте мира в позолоченной раме. Сложив руки за спиной, он покачивался на пятках взад-вперед. Что, если в пакете, который Петер отослал в Соединенные Штаты, указано, где спрятаны ключи атлантов? Фон Хайнеман тряхнул головой, избавляясь от неприятной мысли, и его взгляд упал на одинокую красную булавку, воткнутую рядом с крошечным архипелагом, где его коалиция будет трудиться в ближайшие годы. Он улыбнулся, прочитав название малюсенького островка в Зондском проливе, известного лишь плантацией черного перца.

Карл несколько раз произнес название вслух: на карте оно было дано по-английски, и он повторял и повторял, пока не остался доволен произношением: «Кракатау». Пройдет каких-то восемь лет, и это слово станет для всей планеты синонимом смерти и разрушения…


Гонолулу, Гавайи

1941 год

Младший лейтенант Чарльз Килер понимал: опасны не те, что стоят перед ним. Настоящий враг, или, как говорят в кино, «главный злодей», сидел в дальнем углу, куда не падает свет. С того момента, когда Чарльза доставили на небольшой склад в центре Оаху, этот человек ни разу не шелохнулся.

Рот ему заклеили липкой лентой, и Чарльза от этого прошиб пот — даже сильнее, чем от страха, который нагоняли мрачного вида субъекты. Дышать приходилось через нос, и все время казалось, что воздуха недостаточно и он вот-вот потеряет сознание.

Человек в дальнем углу откашлялся. Кивка, адресованного одному из громил, молодой офицер в полутемной комнате не разглядел. Клейкую ленту сорвали — боль была внезапной, но лейтенант совладал с ней и не подал виду, лишь одарил гиганта гневным взглядом.

— Три недели назад отец прислал вам бандероль?

Чарльз изо всех сил вглядывался во тьму, из которой доносился голос. Мысли все еще путались из-за хлороформа, однако совсем не так сильно, как могло показаться врагам. Нужно потянуть время и понять, что происходит.

— Спрашиваю последний раз: отец присылал вам бандероль три недели назад?

Человек в углу положил ногу на ногу — больше пришедший в сознание лейтенант так ничего и не разглядел во тьме. Впрочем, он чуть было не улыбнулся: загадочный враг носил поверх ботинок гамаши. Кто ж сейчас так одевается? Молодой человек закашлялся, чтобы скрыть смех.

— Мой отец живет в Бостоне, и я… я от него ничего не получал уже пять месяцев.

Молчание.

Тот, кто сорвал клейкую ленту, подошел сзади, и вдруг, без всякого предупреждения, невыносимая боль пронзила руку от безымянного пальца до локтя.

Лейтенант закричал, а потом открыл глаза и увидел, что великан ему что-то показывает. Это был палец. Его собственный палец с кольцом выпускника Аннаполиса, [1]который Килер закончил в 1938 году. Громила бесцеремонно бросил ему на колени отрезанный палец, а кольцо, которое предварительно снял, надел себе на мизинец и, подняв его вверх, стал разглядывать украшение в тусклом свете лампочки.

— Ну что ж, лейтенант, придется спросить еще раз. Отец присылал вам бандероль три недели назад?

— Мы с отцом не разговариваем.

— О ваших взаимоотношениях, юноша, мне все известно. Отец был не в восторге от ваших карьерных устремлений. И все же бандероль он отправил именно вам. Вы подтверждаете, что получили ее?

Чарльз опустил взгляд на бетонный пол. На улице гудели автомобили и переругивались моряки. Многое бы он отдал, чтобы очутиться сейчас там…

— Мистер Вайс, прошу вас, отрежьте ему большой палец. Покончим с военно-морской карьерой мистера Килера.

Белый флотский китель заслонил собой все. Громила подошел вплотную.

— Да! Да! Я получил бандероль!

— Замечательно, лейтенант. Видите, как все просто.

Молодой человек уронил голову на грудь. Он снова подвел отца и семью.

Таинственный незнакомец встал и наконец показался Чарльзу.

Он был мал ростом, одет в очень дорогой темный костюм. Черные нафабренные волосы тщательно зачесаны назад с пробором чуть левее центра.

— Наверное, лейтенант, вам будет легче от того, что отец не узнает о случившемся. Он мертв. Ваш младший брат был в школе — иначе он присоединился бы к отцу. С ним разберутся позднее.

Сказанное с немецким акцентом дошло до Чарльза не сразу. Он разглядывал подошедшего коротышку глазами-щелочками, сдерживая слезы ярости и физической боли.

— Что?

Немец остановился и очень серьезно посмотрел на него сверху вниз.

— Повторяю, ваш отец мертв. Под пыткой он признался, что отправил вам вещь, которую мы ищем уже шестьдесят лет.

— И что… о чем вы? Что за вещь? — прошептал молодой человек.

— Ну да, вы же у нас блудный сын и не в курсе, скажем так, неофициальной деятельности вашего отца… Впрочем, неважно. Скоро бандероль окажется у нас, а о смерти вашего родителя разве что напишут в учебнике истории — причем мелким шрифтом.

Он отошел, налил стакан воды и снова обернулся к пленнику. Чарльз судорожно сглотнул. Жажда мучила юношу с того самого момента, когда его несколько часов назад схватили прямо на улице.

Франтоватый коротышка кивнул головорезам, и молодому человеку развязали руки, однако вместо облегчения тот ощутил лишь очередной прилив боли, когда из открытой раны хлынула кровь.

— Мистер Крюгер, позаботьтесь о лейтенанте.

Его грубовато дернули за правую руку и замотали обрубок пальца белой тряпкой.

— Теперь выпейте.

Чарльзу протянули стакан, и он выпил холодную воду в три больших глотка.

— Последний вопрос, лейтенант, и мистер Вагонер с мистером Крюгером проводят вас к выходу. Где бандероль с бронзовой пластиной? Там иероглифы, которых вы наверняка не поняли.

Килер сознавал, что он уже покойник. Однако в запасе имелся дерзкий удар. Все же отец доверял сыну куда больше, чем казалось со стороны.

— Она в сейфе на борту корабля. — Молодой человек улыбнулся — на этот раз широко и уверенно, затем посерьезнел и смерил коротышку взглядом. — Не знаю, приятель, как там у вас в Гитлерландии, но вообще гамаши уже никто не носит, колбаса ты немецкая!

— Что ухмыляешься, идиот? Последний раз спрашиваю, где карта?

— Там, докуда тебе не добраться. — Чарльз расплылся в широкой улыбке.

Коротышка кивнул, и лейтенанта рывком поставили на ноги.

— Отведешь нас и покажешь корабль, а там посмотрим: добраться или не добраться.

— Катись в жопу, нацистская сволочь! Ничего я не покажу.

— Вы удивитесь, юноша, но я никак не связан с нацистским режимом. Я, как вы уже заметили, немец, однако национальность ничего не значит. Наши цели в целом схожи с идеями герра Гитлера, только гораздо масштабней.

— По-моему, вы, как и мой отец, возомнили себя избранными, а остальных презираете.

Немец улыбнулся, словно придя к какому-то решению.

— В моей организации множество членов; может статься, и у вас в правительстве кое-кто есть. Даже ваш отец частично разделял идеологию Древних. А вы равняете с нами Гитлера — причем не только с нами, а и со своим отцом тоже. Мой мальчик, это же просто смешно! — Коротышка придвинулся к американцу вплотную. — Если бы не мы, неистовый крикун ни за что не пришел бы к власти. — Он отстранился. — Все, довольно играть в благородство. Название корабля?

Громила с нескрываемым удовольствием приступил к работе.


Через час большой автомобиль остановился в укромном уголке военно-морской базы Перл-Харбор, напротив острова Форд.

Два корабля стояли в самом конце длинного ряда линкоров. Звездный свет выхватил из темноты тот, что поменьше. Изящный силуэт и колоссальная надстройка второго, огромного линкора поблескивали в свете заходящей луны.

Крюгер рассматривал фотографии американских кораблей.

— Этот? — уточнил он.

— Нет, «Весталка» — плавучая мастерская. Нам нужен большой корабль по ее правому борту, — ответил тот, которого называли Вайс.

— Проклятый адвокат оказался сообразительней, чем мы думали: отправил карту сыну, а этот хитроумный придурок отдал ее на хранение капитану. Умно, нечего сказать.

Немец на мгновение прикрыл глаза, а затем снова открыл их и стал рассматривать гавань.

Перед ним находился один из знаменитейших военных кораблей мира, неоднократно бывавший флагманом всего Тихоокеанского флота. Корму как раз огибал вельбот: хохочущие моряки возвращались на борт после бурной ночи. Крюгер стиснул зубы: из головы все не шли последние слова молодого лейтенанта: «Он отправил мне карту и велел передать капитану. Удачи в поисках, козел! — Насмешка из окровавленных беззубых уст американца взбесила его сверх всякой меры. — Она у капитана в сейфе».

Коротышка раздраженно посмотрел на часы. Седьмое декабря сорок первого года, почти половина пятого. Он снова перевел взгляд на изящный силуэт гигантского линкора. Непросто будет достать оттуда карту, на которой отмечено, где спрятан ключ от могучего оружия.

Нужно как-то попасть на корабль и добраться до капитанского сейфа. В это тихое воскресное утро смех и громкая болтовня пьяных моряков ленивым эхом разносились по водной глади.

Немец понял, как проникнуть на «Аризону».

Через два часа после рассвета все было готово: за это время им едва-едва удалось раздобыть нужную форму. Крюгер, бывший спецназовец, родившийся в Германии, облачился в форму лейтенанта и сел в вельбот, который развозил матросов по линкорам. Вместе с другими моряками он поднялся на борт «Аризоны».

— Лейтенант!

Немец успел сделать по тиковой палубе корабля всего три шага.

— Вы ничего не забыли?

Чувствуя спиной заткнутый за пояс брюк и прикрытый мундиром «люгер», он глубоко вдохнул и обернулся.

Вахтенный офицер стоял руки в боки. Всего лишь младший лейтенант, на целое звание младше, чем у «лейтенанта» Крюгера. Что-то он не предусмотрел… Немец глянул на других моряков: сходя с трапа, каждый отдавал честь, повернувшись куда-то к корме линкора, а затем салютовал вахтенному. Диверсант сразу догадался, в чем его ошибка.

Он сглотнул и, пошатываясь, как пьяный, неуклюже отсалютовал флагу на корме «Аризоны», а затем и бдительному младшему лейтенанту.

Тот тоже отдал честь.

— А теперь, сэр, вам лучше сойти вниз, пока кто-нибудь званием постарше нас обоих не заметил, как вы набрались. — Вахтенный глянул на часы. — До подъема десять минут. Я бы на вашем месте пошевеливался.

Крюгер тоже с озабоченным видом посмотрел на часы — без десяти восемь — и нырнул в ближайший люк.

Вахтенный служил на «Аризоне» всего неделю, поэтому не удивился, что подвыпивший лейтенант оказался ему незнаком. Он лишь проводил офицера внимательным взглядом.

Крюгер спросил двоих моряков, как пройти к офицерским каютам. Те посмотрели озадаченно, но дорогу указали. Немца вовсе не удивило, что возле нужной каюты вытянулся морпех-часовой. Он сглотнул и двинулся по коридору — и в этот самый момент на палубе заиграли подъем. Морпех бросил взгляд на часы и пропустил момент, когда Крюгер потянулся за «люгером».

— Ни звука, капрал, и будете жить. Прошу вас, руки прочь от кобуры.

— Приятель, это не смешно. Капитан…

— Откройте, пожалуйста, дверь.

— И не подумаю, лейтенант. Бросьте умничать и уберите свою немецкую пукалку, пока нас не заметили.

Терпение Крюгера лопнуло. Он ударил капрала по голове рукояткой пистолета, быстро подхватил тело и повернул ручку. Под весом бездыханного морпеха дверь отворилась.

Немец переступил через тело и в ужасе обнаружил, что обитатель каюты уже оделся и сидит за крошечным столиком. Самое же неприятное: капитан нацелил прямо в грудь гостю «кольт» сорок пятого калибра. Немец стал медленно поднимать «люгер», но капитан покачал головой, намекая, что это движение будет для пришельца последним.

— Так вы знали?

Мужчина в ослепительно-белом кителе жестом велел подойти ближе. Когда оглушенный морпех громко застонал, глаза капитана метнулись вниз — и тут же вновь уставились на незваного гостя.

— Франклин ван Валькенбург, капитан линкора «Аризона», бортовой номер ББ-тридцать девять. Посылка была адресована мне, отец попросил сына ее передать.

— Так вы из них?

— Где лейтенант Килер?

Молчание.

— Полагаю, вы его убили.

Крюгер по-прежнему не отвечал, и капитан взвел курок.

— Позвольте, капитан, я все объясню… — начал немец.

— Ни к чему. Вы проследили пластину до Массачусетса, затем с помощью пыток выяснили, что она здесь, на корабле.

— Все не так…

— Все не так просто? Что ж, давайте я угадаю — заодно посмотрим, верно ли меня информировали мои братья и сестры. Сейчас вы станете объяснять, будто хотите не допустить, чтобы пластина попала к герру Гитлеру и его приспешникам. Что ваша коалиция пытается потушить пожар, который сама же, руками своей марионетки, и разожгла. — Ван Валькенбург улыбнулся. — Горячо?

Крюгер был явно озадачен.

— Кто вы?.

Капитан снова улыбнулся и похлопал рукой по расстеленным на столе картам.

— Обожаю старинные карты и вообще предметы из прошлого. С этой удивительной пластиной, правда, пришлось повозиться — мы о таких технологиях и не слыхали. — Опять улыбка. — Здесь, на карте, я отметил, где находится ключ, который ваши люди ищут, а мои бывшие товарищи пытаются спрятать. Карты и навигация — мое хобби, вот я и не смог устоять перед искушением. Не повезло вам. Принесли бы секрет своим хозяевам на блюдечке с голубой каемочкой.

Внезапно на базе завыли сирены, и корабль тут же ожил. Началась перекличка боевых постов. Линкор сильно качнуло. Немец воспользовался шансом и поднял пистолет, но ван Валькенбург оказался быстрее и точнее. Пуля угодила Крюгеру точно в лоб, и он рухнул прямо на бездыханного морпеха. На берегу загрохотали взрывы, один из которых сильно тряхнул «Аризону».

Капитан быстро сгреб со стола карты и убрал их в герметичный футляр, после чего направился к переборке. Набрав шифр кодового замка, он открыл сейф и, убедившись, что пластина надежно укрыта промасленной тканью, убрал внутрь футляр с картами. На секунду ван Валькенбург подумал, не взять ли их с собой и не порвать ли карту Эфиопии вместе с собственными пометками на мелкие кусочки, но все же не стал. Он закрыл прочную стальную дверцу и направился на мостик.

Через десять минут на Перл-Харбор налетела волна бомбардировщиков. Долгие месяцы японские пилоты тренировались в бомбометании именно по таким целям, как «Аризона». Когда ван Валькенбург добрался до мостика и начал раздавать указания, несколько торпед и три бомбы уже угодили в корабль.

Впрочем, смертельный удар «Аризоне» нанес бронебойный снаряд такого же линкора, переделанный в восьмисоткилограммовую бомбу, которую сбросил третий «Кейт» [2]с километровой высоты. Бомба прошила несколько палуб и взорвалась в проходе рядом с пороховым погребом носовой группы башен.

Взрывом нос линкора подбросило вверх, а тиковую палубу целиком оторвало от корпуса. Броню искорежило, словно консервную банку. Почти вся команда погибла вместе с кораблем. Катастрофа потрясла весь мир, и еще долгие годы «Аризона» и ее экипаж будут жить в сердце каждого американца.

Капитан ван Валькенбург так и не вернулся в каюту, к сейфу с тайной ключа атлантов. Он погиб на мостике корабля, уверенный, что секреты Древних пойдут ко дну вместе с «Аризоной». Из тысячи ста семидесяти семи человек команды выжило меньше двухсот, и никто из них не подозревал, какое чудо унес с собой линкор на илистое дно Перл-Харбора седьмого декабря тысяча девятьсот сорок первого года.


Германия, Берлин

28 апреля 1945 года

Англичанин и американец, переодетые полковниками CC, ждали у разрушенного бомбежкой дома в трех сотнях метров от рейхсканцелярии. Канонада не утихала ни на минуту. Утром русские замкнули кольцо смерти: советская армия окружила Берлин, планируя не оставить от города камня на камне.

— Может, Меллера с Иваном прикончило ко всем чертям, — предположил американец, укрываясь за грудой обломков, когда посреди улицы в сотне метров от них разорвался очередной снаряд.

— Секунд через тридцать узнаем. Сейчас огонь перенесут правее, тогда-то они и покажутся, — ответил гость из Лондона, глядя на часы.

— Такой риск ради того, чтобы доставить сообщение мертвецу! По мне, это уж слишком.

Англичанин ухмыльнулся и перевел взгляд на Гарольда Томлинсона, своего соратника по безумной миссии.

— «По первому знаку…»

— Давайте только без «…на пушки в атаку»! Для нас эта заварушка закончилась в сорок первом.

Обстрел вдруг стих, и раздался стрекот приближающегося мотоциклетного мотора.

— Секунда в секунду. Координация чертовски хороша — уж я-то в этом толк знаю. — Грегори Смайт заметил мотоцикл с коляской, несущийся зигзагами. Мотоцикл остановился, водитель с пассажиром бросились в укрытие, а артобстрел возобновился с новой силой. Дома рушились, последние немецкие ополченцы гибли под огнем.

— Надеюсь, когда-нибудь нам объяснят, как Совет коалиции сумел это провернуть, — сказал американец, торопливо сигналя русскому и немцу, чтобы те прятались с безопасной стороны полуразрушенной стенки.

— Высокопоставленных друзей можно найти и в советской армии. — Пауль Меллер привалился к стене. — Вот только немецкие дети и старики все равно в нас стреляют.

— Виктор Долевский, когда попадем в бункер, прошу вас не издавать ни звука. Малейший намек на русский акцент, и эти психи сорвутся. Может, для начальства мы ценности и не представляем, но у меня по этому вопросу свое мнение.

Русский великан кивнул Смайту, надел черную каску и стал отряхиваться: он вывозился в пыли во время броска через линию обороны немцев.

— Ну что ж, господа, нам сюда, — произнес Смайт, указывая налево.

Фальшивых офицеров провели в подземелье, расположенное в сорока метрах под зданием рейхсканцелярии. Несмотря на вентиляцию, в воздухе, словно обозленный призрак, витал кислый запах плесени.

Исхудавший полковник взял у Смайта запечатанный конверт и удивленно вскинул брови, после чего тут же велел забрать у посетителей оружие. Пока карикатурно огромные эсэсовцы бесцеремонно обыскивали и охлопывали четверых посланцев коалиции, откуда-то из глубин обширного бункера донесся пьяный смех.

— А как все начиналось… и вот что в итоге, — грустно заметил Смайт, оглядывая аскетично обставленную приемную.

На ремарку англичанина никто отреагировать не успел: вернувшийся полковник ловко щелкнул каблуками и склонил голову. За его спиной стоял невысокий человек в обычной военной форме серого цвета. Головного убора на нем не было, и сильно напомаженные волосы так и сверкали в свете мощных ламп, свисавших с бетонного потолка. Позади маячил какой-то костлявый персонаж с физиономией хорька. Все четверо, как и любой, кто оказался бы на их месте, без труда узнали Йозефа Геббельса — гитлеровского министра пропаганды. При виде гостей тот усмехнулся.

— Мне необходимо знать, для чего вам нужно видеть фюрера, — заявил Геббельс, переводя взгляд с одного посетителя на другого. Лицо Долевского он изучал чуть дольше, чем лица англичанина, американца и немца.

От Геббельса сильно пахло одеколоном, но и ему было не под силу перебить тошнотворный запах пота и страха.

— Мы не с вами беседовать пришли, господин министр. Нам нужно поговорить с тем идиотом, которого вы называете…

Англичанин вскинул вверх руку, заставив американца замолчать.

— Нам поручено встретиться с вашим фюрером и только с ним, — сказал Смайт, бросив на Томлинсона испепеляющий взгляд.

Геббельс посмотрел на американца с презрением.

— Вас отведут. — Министр неуклюже — он сильно хромал — отступил в сторону. — Только не надейтесь, ваше поручение ничего не изменит.

Четверо представителей коалиции весело переглянулись.

— Меня зовут Борман, — представился костлявый. — Сюда, пожалуйста.

Две секретарши у одинокой двери выглядели невозмутимо, словно сегодня обычный рабочий день. Когда откуда-то из глубин подземного лабиринта вдруг донесся женский вопль, они и бровью не повели, а лишь подняли головы и без намека на улыбку кивнули Борману.

— Входите. Фюрер очень рад визиту представителей коалиции, — сказала молодая секретарша Траудль Юнге.

Американец засмотрелся на симпатичную женщину и даже улыбнулся ей, но та глядела на него без всякого выражения, и Томлинсон, опомнившись, последовал за остальными.

Борман потянулся к двери, когда та вдруг отворилась и в приемную вышла еще одна женщина с безупречным макияжем и тщательно уложенными светлыми волосами.

— Прошу меня извинить, господа. — Длинные ресницы дрогнули, и Ева Браун, даже не обернувшись, отошла к секретаршам.

В апартаментах Гитлера к запаху живых цветов примешивалась едва уловимая нотка духов Евы Браун. Все четверо посланцев замерли при виде хозяина: он был бел как полотно и очень слаб. Фюреру можно было дать лет на двадцать больше, чем было на самом деле.

— Господа, у вас пять минут, чтобы изложить свое дело. У фюрера и его генералов заседание штаба, — безучастно произнес Борман.

Смайт едва не рассмеялся. Он словно попал в гости к Безумному Шляпнику, а не к владыке Третьего рейха.

Правой рукой Гитлер что-то писал, а левую держал под столом. Очки на переносице были погнуты. Наконец он поднял на посетителей глаза с болезненно расширенными зрачками. Мертвые глаза. Глаза безумца.

— С чего это вдруг явились предатели моего рейха? — спокойно спросил Гитлер и снял очки, избегая смотреть на посетителей.

— Совет коалиции осведомлен о вашем плане бежать из бункера. Нам также стало известно, что вы намерены скрыться в Аргентине. Мы здесь, чтобы предупредить: этому не бывать.

Гитлер никак не мог унять дрожь в левой руке, поэтому стиснул ее под столом правой.

Заговорил немец:

— Коалиция приказывает вам оставаться здесь. — Он достал из кармана коробку и поставил ее на стол. — То, что внутри, поможет прекратить этот позор куда надежнее, чем любые средства вашего коновала. Раз уж подводный круиз к берегам Америки отменяется, вам предписано покончить с собой в течение двадцати четырех часов после нашего визита, иначе советские войска возьмут вас в плен — кстати, в коалиции многие настаивают именно на таком исходе. Они считают, что таблетка — слишком простой путь.

— Вы… вы обещали мне…

— Фюрер хочет сказать, что если бы вы сдержали обещание и передали ему ключ атлантов вместе с технологией, то рейх остался бы цел и невредим, — зло бросил вскочивший Борман.

Смайт пропустил реплику мимо ушей.

— Герр Гитлер, пять лет назад вы предали коалицию. Вы не подчинились нашему приказу и напали на Польшу. Западные державы вступили в войну, тем самым нарушив все расчеты и планы. И вы рассчитывали получить в награду технологии атлантов? Мы дождемся другой возможности. Может быть, в следующий раз она подвернется где-нибудь западнее Германии. — Смайт подтолкнул коробку к Гитлеру. — Спешки ведь нет… Теперь решайте: или это, — он постучал по крышке коробки, — или вас выставят на потеху на Красной площади как какого-нибудь диковинного зверя — что, впрочем, недалеко от истины. Выбор за вами.

Все четверо развернулись и вышли. За делегацией Юлиев захлопнулась дверь.

Адольф Гитлер даже не подозревал, что следующая попытка объединить силы Юлиев и ввести на всей планете жесткую расовую политику уже началась. Только на этот раз коалиция не будет искать опоры в одной из держав. Она сама планирует достичь своей цели и получить оружие Древних.

Мрак, спустившийся на Германию в сорок пятом, — ничто в сравнении с непроглядной тьмой, которая должна накрыть планету семьдесят лет спустя.

Красное знамя с золотым орлом, только без свастики, будет гордо реять над новым миром.

Часть первая МОЛОТ ТОРА

В подмогу немцам вознес свой молот Тор с ревом на устах.

Он с громким криком его обрушил, и мир обратился в прах.

«Книга германцев», написанная на заре Третьего рейха

Глава 1

Вечерние новости Си-эн-би-си

«Причиной дальнейшего охлаждения отношений между Соединенными Штатами и Россией послужило распространенное сегодня Госдепартаментом заявление, что приостановка поставок зерна напрямую связана с нападением России на Грузию. Налицо резкая смена политического курса: покидающий вскоре свой пост президент пытается обуздать агрессию России, направленную на ныне независимую республику».


На экране появились опустошенные пшеничные поля Украины.


«После четырех лет неурожая в Российской Федерации любые задержки поставок зерна и других жизненно необходимых товаров из США неизбежно приводят к обострениям дипломатических отношений между Востоком и Западом. Необходимо с сожалением констатировать, что Президент Российской Федерации уже выступил с провокационным заявлением, в котором отметил, что его американский коллега использует продовольствие как оружие».


«Нью-Йорк таймс». Вашингтон, округ Колумбия

«Сделанное новым президентом США сразу после инаугурации заявление, что он предпримет все меры для возобновления поставок зерна в Россию, было воспринято как первый шаг к снятию напряженности и скорейшему началу переговоров по выводу российских войск с территории Грузии. Российский президент назвал это заявление „многообещающим“, однако лишний раз подчеркнул, что „серьезный ущерб уже нанесен“».


В продолжение темы: «в Китайской Народной Республике засуха — третий год подряд — уничтожила больше половины урожая риса, предназначенного на экспорт, что неблагоприятно сказывается на обстановке в Северной Корее. Продовольственный дефицит в Соединенных Штатах исключает дополнительные поставки продуктов питания. Руководитель КНДР Ким Чен Ир высказался следующим образом: „Вот еще один пример того, как США и Япония рассматривают отношения между Кореей и Западом. Новый президент выбрал самый неудачный момент — ведь он как раз пытается успокоить общественное мнение после недавних заявлений России и Китая о враждебной политике, которую США проводят по отношению к этим странам“».


Пхеньян, Северная Корея

Наши дни

Парад был устроен для приезжих дипломатов, которые прибыли в Пхеньян на переговоры о продовольственной помощи, сильно урезанной южным соседом. На самом деле дипломаты надеялись убедить корейцев, что поставки прекращены из-за неурожая, доказательством чему служат продовольственные проблемы не только обеих Корей, но и Японии, а также почти всех азиатских стран. Очевидно, Ким Чен Ир устроил этот парад, чтобы продемонстрировать свои воинственные намерения. Проведя три года назад первые ядерные испытания, он не скрывал враждебности по отношению к Южной Корее и всему западному миру. Делегации Германии, Японии и США покинули страну, не желая плясать под дудку хозяев.

Остальные дипломаты умирали от скуки на трибуне, как вдруг ощутили подошвами первый легкий толчок. Решили, что дело в бригаде Т-80, которая в этот момент грохотала по площади.

— Никогда не видел такого неприкрытого свинства, — возмутился делегат из Великобритании.

Вместе с несколькими коллегами он уже было поднялся, чтобы покинуть трибуну, но тут каменная галерея снова чуть дрогнула, и дипломат замешкался. Глянув вниз, англичанин убедился, что танки прошли и по площади напоказ марширует пехота, так что земле сотрясаться явно не от чего.

— Вы тоже почувствовали? — спросил он китайского делегата.

— Да, я…

И тут тряхнуло по-настоящему. Британца сбило с ног, на трибуне завопили. Солдаты уже не маршировали, а лишь старались удержаться на ногах. Огромное здание на противоположной стороне площади в один миг рухнуло прямо на толпу, похоронив под обломками не меньше сотни людей. Китаец помогал британскому коллеге подняться, когда каменный парапет длинной галереи вдруг не выдержал и рухнул. С площади донеслись вопли раздавленных.

Все прекратилось столь же внезапно, как и началось. Перепуганные гости не пострадали, и охрана бросилась помогать упавшим.

Внезапно земля вновь задрожала. Галерея, на которой собралось больше сотни иностранных гостей, не выдержала и полетела вниз с высоты в тридцать с лишним метров. Еще несколько зданий зашатались и рассыпались. Сначала толпу, а потом и солдат на площади охватила паника. Как по команде, они бросились врассыпную, но мощенная булыжником мостовая разверзлась прямо у них под ногами, и из зияющей раны фонтаном брызнула вода из сотен водопроводных труб. Расщелина быстро расширялась и поглотила пять или шесть десятков солдат в нарядных мундирах.

По всему городу рушились здания и мосты. Даже воздух дрожал, а на ветхие, непрочные дома обрушивался удар за ударом. Земля провалилась под гусеницами танков, и те исчезли в одно мгновение. Звено МиГов-29, выполнявшее в ходе парада показательный полет, разбилось при посадке: полоса в аэропорту треснула и ушла в сторону на десять метров.

Морское дно в трех милях от берега взметнулось, словно упругая ткань, с которой вдруг убрали тяжелый груз, и цунами поглотило американский эсминец и еще один, британский, корабль. Гигантская волна смыла тридцать прибрежных городов и деревень, залив все на десять миль в глубь полуострова. Пройдут недели, прежде чем выяснится, что утонуло восемьдесят тысяч человек.

Землетрясение — небывалый случай — продолжалось целых десять минут и принесло мучительную смерть полумиллиону корейцев: погребенных под завалами, сгоревших заживо и утонувших.

По ту сторону границы земля едва шелохнулась под ногами южнокорейских солдат, которых вместе с двадцативосьмитысячным американским корпусом, сосредоточенным на границе, подняли по тревоге из предосторожности.

На другом берегу Японского моря сейсмографы зафиксировали толчки небывалой мощности. Уже через несколько минут по новостным каналам распространилось сообщение о потрясшем Северную Корею землетрясении с магнитудой одиннадцать целых восемь десятых — таких колебаний приборы еще никогда нерегистрировали. В КНДР немедленно полетели запросы с просьбой пропустить через границу подразделения, направленные с гуманитарной миссией, а также открыть для них морские порты.

Обращения взволнованных соседей и других стран остались без ответа. Напротив, им сообщили, что возглавляемая Ким Чен Иром северокорейская армия приведена в состояние боевой готовности и сейчас, дивизия за дивизией, сосредотачивается в сборных пунктах у границы.

Молот Тора нанес первый удар, и мир содрогнулся от его мощи.


Ирано-иракская граница

На следующий день

Иракский генерал изучал местность в бинокль. Предзакатное солнце, окутанное вечерней дымкой, замерло у самого края пустынных равнин родины. Именно генерал отвечал за возрождение танковых войск страны, уничтоженных войсками ООН. Новое правительство Ирака вооружило армию американской и британской техникой, переданной стране в дар, чтобы произвести впечатление на соседей из Ирана. Две полностью готовые к бою дивизии были развернуты на сто семьдесят километров вдоль границы. Внушительные силы. Генерал был уверен, что, если понадобится, он разгромит иранцев меньше чем за день.

— Генерал, радар засек в нашем воздушном пространстве большой самолет. Он вышел из гражданского авиакоридора. Высота тысяча метров, следует строго на север. По нашим данным, это французский «Эйрбас».

— Хорошо, держите меня в курсе. Да, и приведите системы ПВО в боевую готовность.

Полковник кивнул и ушел.

Генерала заботил не сбившийся с маршрута лайнер, а пять тысяч иранских танков Т-90, до которых меньше четырех миль.

Скоро ему придется пересмотреть приоритеты.


Старший по званию из иранских генералов только-только приступил к вечерней молитве, как у него вдруг страшно разболелась голова. Боль возникла в полости уха и шла прямо к центру мозга. В глазах потемнело, по телу разлилась слабость, и генерал едва не рухнул на молитвенный коврик. Внезапно боль отступила — так же внезапно, как и появилась. Генерал встал. Для этого пришлось упереться в пол обеими руками — и в этот момент он ощутил ладонями первые легкие толчки.

На улице тысячи танкистов чувствовали то же, что и генерал. Кому-то пришлось полегче, кому-то потяжелее, но всех словно пронзила какая-то невидимая волна. А потом земля затряслась по-настоящему, и люди совсем потеряли ориентацию.

На сотню миль западнее иракские военные, которые тоже собирались к молитве, ощутили точно ту же жуткую боль, а затем подземные толчки.

Вдруг, без всякого предупреждения, если не считать таковым легкую дрожь, земля пошла волнами. По обе стороны от границы танки вместе с людьми швыряло в разные стороны, словно они оказались посреди бушующего моря. Толчки усилились, и даже воздух превратился в бурлящую мутную толщу. Трещина пробежала по земле, почти точно по линии границы между двумя государствами. Орудия обеих армий выбрасывало с оборудованных позиций, то там, то сям слышались взрывы — это срывались с пусковых установок ракеты перевернувшихся зенитных комплексов.

В земле вдруг образовался огромный провал в несколько сот метров шириной, в котором тут же исчез первый иранский танк. Через долю секунды еще тридцать пять машин вместе с экипажами повторили его судьбу. Разлом ширился с такой скоростью, что ни люди, ни танки не могли ничего поделать. Меньше чем за минуту девяносто процентов иранской армии было уничтожено, словно их никогда не существовало.

С иракской стороны трещина устремилась к недавно возведенному штабу корпуса. Укрепленный лагерь швырнуло вверх и в стороны, словно на пустыню направили струю гигантского брандспойта. Все междуречье Тигра и Евфрата взмыло на пятьдесят метров вверх и тут же ринулось обратно, а сами реки забурлили, выплеснулись и залили пустынные земли. Целые деревни и города уходили в песок. Разлом устремился на север, к Багдаду, и на юг, в Персидский залив. Только-только отстроенная иракская столица взвыла от подземных толчков, словно загнанное животное, в горло которому вцепился могучий хищник. Высотные здания погребали под собой низкорослых соседей, унося сотни тысяч жизней.

Три нефтеналивных танкера, шедших через Ормузский пролив в сопровождении двух британских эсминцев, вдруг отбросило на милю от берегов Объединенных Арабских Эмиратов — это подводное землетрясение расплескало воды залива. Через секунду гигантская волна устремилась обратно, на только что осушенные пространства. Уровень воды поднялся на тридцать метров, а затем стихия поглотила оба военных корабля и перевернула все три супертанкера. Цунами обрушилось на Кувейт и Эмираты, уничтожило прибрежные города и унесло сто тридцать тысяч жизней.

Наконец земля успокоилась. Высоко в небе пассажирский самолет, якобы сбившийся с курса, повернул в сторону, предварительно пролетев над пятидесятимильной полосой нефтяных месторождений с иракской стороны границы, где уже несколько недель втайне от всех шла добыча.

Молот Тора ударил второй раз, и теперь битва на шахматной доске разгорелась всерьез.

Глава 2

Голубой Нил

В трехстах милях к северу от Аддис-Абебы, столицы Эфиопии

Моторная лодка мягко покачивалась на якоре. По всей ее длине был натянут полосатый красно-синий тент, который скрывал экипаж от посторонних глаз. Несколько удочек лениво склонились над неспешно струящейся водой.

Тишину позднего вечера бесцеремонно прервал рев мотора. Катер, выкрашенный в защитный цвет, шел прямо к рыбацкому судну, замершему посреди тихого плеса. Катер вышел на середину реки, и люди, собравшиеся у лееров, стали с подозрением рассматривать рыбака под красно-синим тентом. На корме они заметили небольшой американский флаг, а рядом с ним мощный навесной мотор. Легкий вечерний бриз всколыхнул звездно-полосатое полотнище, а затем оно снова опало — ветерок, на мгновение разогнавший жару, быстро сошел на нет.

Из-за борта моторки вынырнула одинокая голова и повернулась к катеру. Затем возникла рука. Она шлепнула по воде, и мужчина тщательно промыл лицо. На катере насмешливо переглянулись, а высокий негр на корме бросил только:

— Американцы…

Темноволосый мужчина неторопливо скрылся под тентом, а катер отправился дальше по своим делам. Все двенадцать человек на его борту были вооружены мачете зловещего вида, а у четверых имелись АК-47 российского производства. Командир отряда не спускал глаз с рыбачьей лодки, но американец больше не появлялся, и он успокоился. Впрочем, переведя взгляд на берег, африканец понял, что из лагеря за ними тоже наблюдают. Он подумал, что, когда покончит с делом, можно будет заглянуть и сюда, поживиться чем-нибудь у американских археологов. Командир улыбнулся и взвесил в руках автомат. Он ощутил прилив сил — тот самый, что всегда приходит, когда собираешься кого-нибудь убить…


— Кто это там гоняет по реке на авиационной турбине?

Лейтенант Джейсон Райан снова поднял голову, но боль едва не разорвала ее на куски, когда он попытался открыть глаза.

— Катер, — с трудом выговорил он. Во рту, похоже, устроило отхожее место целое стадо антилоп.

— Что? — не шелохнувшись, переспросил собеседник.

— Полная лодка не то «бладс», не то «крипс», [3]а может, и тех и других. Короче, каких-то бандитов жутковатого вида.

Полковник Джек Коллинз, который расположился в задней части лодки, с трудом поднял раскалывающуюся голову и успел заметить корму катера — тот отошел от их стоянки метров на пятьдесят.

— Вроде в Эфиопии этих банд нет. По крайней мере, пока, — заметил он и снова улегся. — Только бы этот шум прекратился…

Очередной неприятный звук донесся с берега: оттуда отвалила лодка и направилась прямо к ним.

— Какого черта так шуметь? Тут что, учения ВМФ Эфиопии? — возмутился высокий блондин, пристроившийся на носу. Он попытался выпрямиться и сразу пожалел об этом, но затем, разбросав вокруг себя десяток пивных банок, все же оглянулся по сторонам.

Джек Коллинз перевел взгляд с Райана на Карла Эверетта, а потом толкнул растянувшегося у него в ногах чернокожего — тот лежал лицом прямо в грязной воде на дне лодки.

— Лейтенант, это ведь вы устроили вечеринку! Вот теперь вставайте и разбирайтесь.

— Идея не моя, полковник. Меня заставили, — ответил свежеиспеченный офицер, даже не пытаясь подняться из грязной лужи. — И еще я себя неважно чувствую, — добавил Уилл Менденхолл.

— Что, только-только получил младшего лейтенанта, а уже нажрался и буйствует, а, Джек? — Эверетт, перегнувшись через борт, поплескал себе водой в лицо и на коротко стриженную шевелюру.

— Виновато солнце, паршивый виски, пиво и то старье, что полковник называет музыкой, — заявил Райан. Он тоже склонился над водой, размышляя, оставить вчерашний ужин при себе или подкормить рыбу.

Коллинз, щурясь на солнце, прикрыл глаза ладонью и стал следить за лодкой, которая летела к ним на полной скорости.

— Оставьте мои диски в покое, лейтенант. Просто младший офицерский состав не умеет пить. — Он потряс головой, пытаясь избавиться от последствий возлияния.

Резиновый «Зодиак» с мужчиной и женщиной на борту сбросил скорость и остановился с ними борт в борт. Женщина, знавшая Коллинза только по рассказам коллег, была потрясена жутким состоянием полковника и его команды. Отпуск отпуском, но не такого она ожидала от человека, который всего за два года существования группы «Событие» успел стать легендой.

— Полковник, вы видели, что за люди только что проплыли мимо?

На Коллинза смотрело юное лицо младшего капрала Санчеса. Капрал временно взял на себя обязанности Менденхолла, чтобы бывший сержант мог отпраздновать присвоение офицерского чина.

— Райан видел. Говорит, суровые ребята.

— В общем, мы только что получили приказ эвакуировать археологов. На севере, похоже, заварилась какая-то каша. Из центра сообщают о сильных землетрясениях. И еще правительство Эфиопии предупредило, что на реке объявились бандиты. Может, это как раз про ваших суровых ребят. — Доктор Сандра Лики пришвартовывала «Зодиак» к их лодке. — Очень жаль, полковник. У нас как раз пошли странные находки, которых здесь, в пустыне, быть никак не должно.

— Вообще-то нас с мистером Эвереттом и лейтенантом Райаном официально нет в стране. За безопасность раскопок отвечает Уилл. — Коллинз снова ткнул носком Менденхолла.

— Директор передал по радио, что отмечено несколько нападений на группы археологов — как правительственные, так и частные — по берегам Голубого Нила в Эфиопии и Судане. Он отдал приказ об эвакуации, — сказала Лики и вдруг заметила раскиданные по лодке бутылки и пивные банки.

Коллинз бросил взгляд вниз по течению — именно туда ушел катер.

— Знаете, что там? — спросил он.

— Насколько мне известно, там работает небольшая экспедиция: преподаватели и студенты из Аддис-Абебы. До них где-то километр.

— Ну что ж, распорядитесь, чтобы группа готовилась к отъезду и…

По реке разнесся звук выстрела. За ним послышался вопль и еще один выстрел.

Менденхолл, услышав стрельбу, сразу вскочил и замер.

— Санчес, возвращайтесь с доктором в лагерь и организуйте сборы. За археологами ведь прилетят вертолеты?

— Да, сэр, — подтвердил младший капрал.

— Отлично. Выполняйте. А мы посмотрим, что за злодейства творят на реке наши гости.

— Полковник Коллинз, вы же сами говорили, что официально даже не въезжали в страну! По уверениям Санчеса, вы сказали Найлзу, что отправляетесь рыбачить в Канаду. Почему бы вам не эвакуироваться вместе с нами? — нервно спросила Лики.

Коллинз начал поднимать якорь.

— Я не виноват, что мой подчиненный мистер Райан не умеет пользоваться компасом и прилетел куда-то не туда. И потом директор Комптон ведь ничего не узнает — а значит, и беспокоиться не будет.

Ответом ему было гробовое молчание, и в перерыве между двумя рывками Коллинз бросил вопросительный взгляд на Лики.

— Простите, я как-то не сообразила, что вы отмечаете повышение Уилла, — призналась она, закусив губу.

Эверетт проковылял на корму.

— Ну что ж, все раскрылось. Похоже, у нас опять проблемы, полковник, — пошутил он, но тут же с серьезным видом повернулся к «Зодиаку». — Санчес, у вас в лагере есть «инграм»?

— Да, сэр.

Скорострельный пистолет-пулемет был спрятан в ящике с инструментами.

— Отлично. Кинь мне его — пригодится. Уилл, ты вооружен?

Менденхолл, на лице которого не осталось и следа похмелья, вытащил из-под банки «беретту».

— Хорошо. Не бог весть что — судя по звуку, там АК-сорок семь, — но обойдемся и этим.

— Вы, ребята, совсем свихнулись. Комптон нас всех повесит, — Лики отчалила, едва Коллинз запустил мотор.

— Держись, Уилл. Не хватало еще, чтобы мой лейтенант в первый же день вывалился за борт. Да, еще убери магнитофон и мои диски, а не то улетят в реку.

— Туда этому старью и дорога, — пробормотал Менденхолл, как только лодка рванулась вперед.

— Что-что?

— Говорю, жаль будет остаться без прекрасной музыки.

— Я так и подумал.


Джек заглушил мотор. Лодка по инерции заскользила к дальнему берегу и с шорохом выползла на мягкий песок.

— Райан, вы с Уиллом ждите здесь, а мы с Эвереттом пойдем посмотрим.

— Да ладно, полковник, ну почему вечно мы…

Откуда-то из кустов донесся очередной вопль — он мигом прервал все возражения Райана, возмущенного, что его вечно не берут с собой. Кричала молодая женщина.

Джек и Карл спрыгнули на песок и без единого звука растворились в зарослях кустарника на берегу. Райан посмотрел им вслед и мысленно напомнил себе, что это, пожалуй, два самых грозных и смертоносных бойца из всех, кого он когда-либо видел. Полковник Коллинз — легенда армейского спецназа, а капитан Эверетт — «морской котик», представленный ко всем существующим наградам. И все же идти непонятно куда с одним девятимиллиметровым пистолетом — это безумие.


Командир отряда ухватил миниатюрную негритянку за шею, встряхнул ее и замахнулся мачете. Профессор лежал у ее ног мертвый, всю кровь уже впитал горячий прибрежный песок. Вторую женщину тоже убили. Ее тело кинули на большой ящик с инструментами, а голова валялась отдельно. Десять палаток стояли кружком в центре раскопа. В одной из них два студента-эфиопа перевязывали молодого парня. Шестеро наемников ожесточенно копались в уже разобранных и отсортированных находках. Они в спешке разглядывали бирку на каждом предмете и тут же отшвыривали его в сторону: очевидно, искали что-то определенное.

Еще пятеро оцепили лагерь снаружи.

Здоровенный главарь снова тряхнул молоденькую студентку и прокричал какой-то вопрос. Ее полные слез глаза впились в занесенный клинок. Бандит взмахнул мачете, и девушка внезапно завопила в ответ. Остальные студенты — мужчин и женщин среди них было примерно поровну — подхватили и стали кричать что-то, подтверждая слова жертвы. Главарь отпустил шею девушки. Та выпрямилась, плюнула кровью ему в лицо и разразилась длинной чередой проклятий. В ответ бандит тоже плюнул в девушку.


— Черт побери, Джек, ребятишек быстро прикончат, — сказал Эверетт. Они с Коллинзом расположились на невысоком пригорке. — Что это за уроды?

— По-моему, они из Судана. Кажется, говорят на динка.

— Динка не динка — неважно, давай только поживее. Вот ведь отважная девчонка!

— Успокойся, Карл. Этой скотине что-то нужно. Тут не обычный грабеж, — спокойно возразил Джек. — Смотри, они что-то ищут.

Он сполз вниз по склону и перекатился на спину. На землю спускалась вечерняя прохлада.

— А наша экспедиция здесь зачем? Я вроде слышал про какие-то памятники из долины Нила, которые давным-давно занесло сюда наводнением.

— Да, в научном обосновании так и было сказано. А что?

— Просто странно. Эти ушлепки не отличат контейнер для микроволновки от вазы династии Мин. Они что-то ищут: может, оно здесь, а может… может, и у «американцев». В любом случае, ты прав, надо что-то делать. Археологи не успеют так быстро собраться, поэтому нужно покончить со всем прямо тут, а не то наши окажутся на линии огня.

Эверетт кивнул и пополз вслед за Джеком вниз по склону. Он догадался, что археологи для Коллинза лишь повод прикончить кровавых уродов здесь и сейчас. Этим полковник ему и нравился: когда нужно действовать, он не боялся послать инструкцию к чертовой матери.


— Значит, вы будете рисковать жизнью, а мне сидеть и сторожить лодку? — недоверчиво поинтересовался Райан, когда Джек изложил свой наспех скроенный план.

— Нет, мистер Райан, вам играть главную роль. — Джек полез в лодку, вытащил магнитофон и сунул его моряку. — Выбери подходящую музыку и устрой тут на реке суматоху — привлечешь их внимание. Без такой приманки с нами расправятся почище, чем Аль-Капоне с ирландцами в День святого Валентина. [4]

— А что делать, когда я привлеку их внимание?

— Импровизируйте, мистер Райан!

Джек в сопровождении Менденхолла с Эвереттом спрыгнул на берег и бесшумно взобрался на невысокий пригорок. Оттуда он показал три пальца: начинать операцию по отвлечению через три минуты.

Райан проводил троицу глазами и покачал головой. Оставалось надеяться, что он сумеет импровизировать шустрее бандитов с автоматами.

«Боже мой, а ведь еще пару часов назад мы весело напивались по радостному случаю».

Райан обожал свою работу и начальство. Да и вообще, где еще ему представился бы шанс надавать злодеям по шее еще до обеда?


Забравшись на пригорок над лагерем эфиопских археологов, Джек достал складной нож и вытащил лезвие. Он перевел взгляд с Эверетта на Менденхолла и кивнул.

— Не опоздайте. Когда я начну, в первую очередь займитесь объектами с наименьшим временем реакции. Выбирайте тех, кто будет в меня стрелять, — не ошибетесь.

— Послушай, Джек, план все-таки немного рискованный. В смысле, ты рассчитываешь, что двое ребят, которые малость перебрали — так что за руль уже нельзя, — не промахнутся по движущимся мишеням… — Эверетт многозначительно замолчал.

— Что, морячок, кишка тонка?

— Знаешь, Джек, президент ведь повысил меня сразу на два звания, так что теперь я старший.

— Читай внизу мелким шрифтом. Я — начальник, ты — дурак. Станешь главным, тогда и будешь рисковать сам.

— Но он прав, полковник. С ножом на автоматы…

Под свирепым взглядом Коллинза Менденхолл замолчал.

— Раз уж мы здесь, нельзя, чтобы погибали дети. Забыли про дипломатию и про инструкции, ясно?

Оба кивнули.

Внизу, в лагере, бандиты все еще что-то искали. Студенты сбились в кучу, а командир отряда по-прежнему держал девушку за горло — только перестал встряхивать. Джек уже собрался переползти к дальнему концу, чтобы напасть оттуда, как вдруг из центра лагеря донесся звонок. Главарь отпустил жертву — та рухнула на песок и лежала, сжимая руками горло, — и вытащил из жилета сотовый телефон. Эверетт замер, вслушиваясь.

— Да? — сказал бандит по-английски.

Карл медленно снял «беретту» с предохранителя и дослал патрон.

— Ничего похожего. Сфотографирую телефоном и пришлю. Даже если найду, откуда мне знать, какого оно периода?

Эверетт шепнул Уиллу:

— Что бы ни случилось, нам нужен телефон. Попробуем выяснить, кто платит этому недоумку.

Менденхолл кивнул, повернул рукоятку предохранителя и прицелился в автоматчика, который стоял возле группы студентов.

Главарь раздраженно захлопнул крышку телефона и сунул его в карман, после чего снова прокричал девушке какой-то вопрос и стал медленно поднимать мачете. Эверетт держал его на мушке, однако, повинуясь приказу командира, стрелять не стал.

Бандит с каким-то странным выражением на лице обернулся к реке. Он чуть склонил голову, прислушиваясь, потом жестом отправил двоих выяснить, что за пульсирующий звук доносится с воды.

— Ну надо же. — Менденхолл обернулся и понял, что за отвлекающий маневр задумал Райан.

— Твою мать… — только и сумел выдавить Эверетт.

Рев мотора тонул в грохоте музыки: Райан примотал магнитофон проволокой к стойке тента и подключил к усилителю. Популярная в 70-е группа «Иглз» блеяла свое знаменитое «Take It Easy», а лодка описывала плавные круги у самого берега: Райан успел закрепить рулевое колесо. Все взгляды скрестились на невысоком человеке, который в одних «бермудах» забрался на тент и балансировал там, расставив руки, словно серфер. «Доска» в это время крутилась волчком под ритмичные звуки песни о поездке автостопом по Аризоне. Попав в группу «Событие» из морской авиации, бывший пилот F-14 сохранил тягу к драматическим эффектам. Райан остался таким же психом — как, впрочем, и те, кто брал его на работу.

Бандиты потеряли дар речи. Американец явно напился и решил над ними подшутить.

— Пристрелите его! — рявкнул главарь и снова поднял мачете над беззащитной студенткой.

Нанести распростертой у ног женщине смертельный удар он не успел: какая-то фигура вылетела из кустов и врезалась в суданца — это Джек со страшной силой вогнал бандиту точно в шею свой карманный нож. Мачете застыло в воздухе. Злодей не успел еще упасть, а Джек уже обернулся и метнул нож в ближайшего из вооруженных головорезов. Бросок оказался не смертельным: оружие угодило бандиту в грудь чуть ниже ключицы, тем не менее от неожиданной боли тот выронил автомат.

Райан расслышал характерный стук АК-47 со стороны берега, однако ему хватило наглости покрасоваться на крыше еще секунду. Затем, понимая, что основная часть представления уже позади — во всяком случае, в том, что касается его персонального участия, — он ухватился за стальную раму и юркнул через край тента в лодку как раз в ту секунду, когда пули заколотили по деревянным бортам. Райан стал сражаться с узлом на веревке, которая удерживала штурвал, но та вдруг с резким щелчком лопнула и вырвалась из рук. Чувствуя, что лодка снова слушается руля, он тут же заглушил мотор. Все это время «Иглз» не переставая вопили, заглушая крики и ругань бандитов на берегу.

Эверетт обнаружил первую цель: высокий, очень худой суданец как раз собирался открыть огонь по Джеку и девушке, которой тот в спешке помогал подняться. Девятимиллиметровая пуля угодила бандиту точно между глаз, чуть правее переносицы. Менденхолл вырвался вперед: он выстрелами в затылок уложил уже двоих, открывших огонь по Райану. Остальные бандиты следили за своим главарем и поэтому сконцентрировались на Джеке.

Карл с Уиллом открыли плотный огонь, пытаясь вывести из строя как можно больше противников, но им приходилось разрываться между автоматчиками и остальными суданцами, которые бросились с мачете на студентов.

Джек отшвырнул девушку в сторону и прыгнул на ближайшего головореза, который напал на археологов. Остальных косил кинжальный огонь с пригорка. Джек врезался в бандита, повалил его на землю и ударил кулаком. Кто-то из студентов попытался схватить упавший мачете, но второй бандит заступил дорогу — впрочем, его тут же свалила пуля Эверетта.

Главарь, провалявшийся на земле с самого начала суматошной атаки, стал незаметно отползать в сторону. Удар, который должен был, по расчетам Джека, оказаться смертельным, покончил с бандитом недостаточно быстро. Шатаясь, он попробовал встать, однако сумел лишь подняться на колени и достать телефон. В тот самый миг, когда Менденхолл с Эвереттом покончили с остатками его отряда, главарь откинул крышку и, истекая кровью, ударил аппарат о камень. Он поднял руку, рассчитывая выбросить обломки в реку, но не услышал, что «Take It Easy» грохочет уже не вдали, а совсем близко.

Никто не заметил, как шальная пуля нашла свою цель и угодила в Райана. Ему только оцарапало висок и контузило, но этого хватило, чтобы суденышко понеслось прямо в берег. Нос вылетел точно на песчаную горку, и лодка на полной скорости взмыла в воздух. Она пролетела над сбившимися в кучу студентами и ошеломленным Коллинзом, который как раз подбирал мачете только что убитого суданца.

— Что за черт? — завопил Менденхолл, на глазах которого лодка, надсадно воя мотором на скорости тридцать пять узлов, вдруг подлетела метров на десять.

Она с грохотом рухнула прямо на главаря бандитов, который так и не успел выбросить телефон. Размазав днищем бандита, лодка раскололась надвое, а оглушенного Райана вышвырнуло на скат ближайшей палатки. Бой прекратился столь же внезапно, как и начался.

Коллинз бросился посмотреть, выжил ли Райан после такого отвлекающего маневра. Менденхолл прикрывал Эверетта, который, спустившись с пригорка, проверял, не выжил ли кто из бандитов.

На все про все у бойцов из группы «Событие» ушло меньше двух с половиной минут.


Через полчаса, когда солнце уже коснулось линии горизонта, Джек, Эверетт, Уилл Менденхолл и археологи из экспедиции помогали ошеломленным эфиопским студентам. Вдали слышался рокот вертолетов: они летели с юга, из Аддис-Абебы.

Коллинз опустился рядом с перевязанным Райаном и раздраженно покачал головой.

— Слушай, Райан, когда я говорю «импровизируй», это не значит, что нужно вылезать на крышу лодки, и пускай в тебя стреляют.

— Но вам же понравилась музыка? Это главное.

Джек с ухмылкой покачал головой.

— Вообще-то да, понравилась.

Райан скривился: женщина из группы археологов помогла ему подняться.

Карл сообщил:

— Джек, док говорит, что консульство уже отправило четыре армейских «блэк хока» — они всех заберут. Правительству Эфиопии сообщили о нападении на университетскую экспедицию. А еще доктор Лики передавала, что Найлз сказал: «Оставьте этих идиотов в Эфиопии. Тут в Неваде от них никакого толку».

— Выходит, директор недоволен нашим выбором места для отдыха?

— Не совсем. — Эверетт собрался уходить, но остановился и бросил Джеку небольшой черный предмет. — Главный мясник говорил по телефону как раз перед тем, как тебе пришло в голову схватить ножик и поиграть в Тарзана. Разбит, но над ним поколдуют, и, возможно, удастся выяснить, кто послал этих бандитов.

— Полковник, вас хотят поблагодарить. — Профессор Лики обняла за плечи молодую студентку, которая так храбро держалась перед главарем. — Полковник Коллинз, капитан Эверетт, это Халли Салинка, дочь вице-президента Эфиопии Петера Салинки.

— Я… я хотела…

На большее девушки не хватило. Разрыдавшись, она упала в объятия Джека и все плакала и плакала не переставая. Джек понимал, что это шок после нападения. Не зная, как быть, он обернулся к Эверетту, но тот молчал, стоически наблюдая за разыгравшейся сценой. Лики представила, что пришлось пережить Халли, и в ужасе закрыла рот рукой. Чувствуя себя ужасно неловко, Коллинз наконец медленно-медленно поднял руку и похлопал девушку по спине. Наконец та перестала рыдать, и Лики ее увела.

Джек проводил глазами археолога и залитую кровью студентку. Потом он долго рассматривал телефон и наконец сунул его в карман.

«Боже, я понимаю, что прошу слишком многого, но только позволь мне узнать номер. Очень хочется побеседовать с тем, кто звонил, — обстоятельно и с глазу на глаз».

Глава 3

База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Засекреченный комплекс, где квартировалась группа «Событие», лежал в полумиле под пустынными просторами авиабазы «Неллис». Северный полигон выбрали не случайно. Любопытных отпугивала одна мысль о том, что можно случайно угодить под какую-нибудь экспериментальную ракету с военной базы. Сам комплекс был построен в конце сорок четвертого года той же командой, что проектировала и строила Пентагон. Основой ему служила обширная сеть природных пещер, перед которой бледнели и знаменитые Карлсбадские пещеры в Нью-Мексико.

Группа «Событие» состояла из военного и научного подразделений. Здесь хранились древние позабытые тайны, словно вышедшие из сказок и легенд. За тысячами толстых, как в банковских хранилищах, стальных дверей изучали и классифицировали секреты мировой истории, скрытые ранее пеленой времени. Устав подразделения 5656 вменял в обязанность следить, чтобы исторические ошибки, которые могли повлиять на судьбы цивилизации, никогда больше не повторялись. Группу официально создали при Тедди Рузвельте, но корни ее уходили куда глубже, во времена президента Линкольна.

Проект курировал лично президент Соединенных Штатов. Только ему — хозяину Овального кабинета можно было доверить секреты, которые изучали в древних пещерах, скрытых под авиабазой на пустынном плато.

Группа «Событие» входила в структуру Управления национальных архивов. После первого знакомства с ее чудесами у каждого нового президента со времен Вудро Вильсона неизменно захватывало дух.

В данный момент группой руководил профессор Найлз Комптон, работавший ранее в Массачусетском технологическом. Его предшественник, сенатор Гаррисон Ли, сам выбрал Комптона и специально готовил его к роли главы самой секретной службы в мире, если не считать Агентство национальной безопасности США.

Комптон провел президента через третий уровень хранилищ подземного комплекса.

— Ну хорошо, у вас хранится летающая тарелка из Розуэлла, некий предмет, который может оказаться Ноевым ковчегом, и еще кое-что, в частности тела выдающихся людей. Но как это связано с выполнением миссии? Каким образом вы, исследуя прошлое, защищаете наш народ от врага?

Найлз разглядывал нового президента. Все знали, что он вырос в очень интеллигентной семье, а предвыборную кампанию построил на ограничении расходной части бюджета и совершенствовании системы сдержек и противовесов. Такого непросто будет убедить.

— Возьмем тот же Ковчег. Его размеры и конструкция соответствуют библейскому описанию; но узнали ли мы таким образом хоть что-то новое о религии? — Найлз покачал головой. — Нет, не узнали. Зато мы выяснили — и теперь этот факт признан официальной наукой, — что от тринадцати до пятнадцати тысяч лет назад на Ближнем Востоке было сильнейшее наводнение. По заключению ученых, его причиной могла быть сейсмическая активность либо какой-то внеземной фактор, например падение метеорита. Поэтому мы регистрируем колебания земной коры, ищем закономерности и пытаемся понять, что произошло тогда. Наша программа обнаружения крупных космических объектов — второй урок, извлеченный из одного единственного события.

Найлз понимал: информация нужна президенту, чтобы определить, сколько денег выделить на финансирование их группы из специального секретного фонда, поэтому он сразу выложил на стол главные козыри. Однако, судя по виду последнего пятизвездного генерала в истории Америки, убедить его Комптону не удалось.

— И ведь это только один предмет из далекого прошлого, — добавил Найлз, ожидая, пока восьмидесятидвухлетняя помощница директора Элис Хэмилтон введет код доступа в хранилище.

Затем Элис приложила палец к прозрачной пластине, и устройство считало все дуги и петли до единой. Дверь с шипением приоткрылась.

— Доктор Комптон, пожалуйста, объясните, что находится в этом хранилище и как оно связано с национальной безопасностью.

Найлз кивнул, и Элис распахнула тяжелую дверь восьми дюймов толщиной. Изнутри поползли клубы холодного тумана и замерли у ног президента.

— Весьма впечатляюще, — только и хмыкнул тот.

— Сюда, сэр, — пригласил гостя Комптон.

Сразу вспыхнул свет. Взглядам вошедших предстал небольшой прозрачный контейнер, к которому по трубкам поступал жидкий азот. Найлз приложил палец к пластинке у двери, и компьютерная система «Крей» стала рассказывать о находке.

«Данный предмет, инвентарный номер 4578–2019 по каталогу группы „Событие“, был обнаружен в хранилище швейцарского банка тайным агентом подразделения 5656 в 1991 году».

Президент вгляделся внимательнее. В пластиковом контейнере лежало что-то вроде маленького диска и проигрывателя к нему. Оба предмета выглядели очень старыми, причем поцарапанный диск кое-где треснул, а трети и вовсе не хватало.

«Объект идентифицирован как переносное устройство видеозаписи производства корпорации „Сони“. Устройство было выпущено в 2019 году от Рождества Христова. Информация получена путем анализа серийного номера устройства видеозаписи. По данным компании „Сони“, четыре последних цифры серийного номера указывают на дату производства, и эта дата относится к будущему».

Президент перевел взгляд на Комптона. Глава государства был настроен скептически.

«Согласно результатам исследования, проведенного нашим отделом технической экспертизы, поврежденный фрагмент диска является магнитным носителем с видеозаписью битвы при Геттисберге, сделанной вечером третьего июля 1863 года. Данный вывод подтверждается расположением звезд, зафиксированным на видеозаписи (контрольная метка 1678). Группа историков, изучив заснятое изображение, не обнаружила признаков подделки.

Объект обнаружен двадцать шестого августа 1961 года сотрудником Национального парка Августом Шлиманом в ста десяти ярдах от высоты Литтл-раунд-топ. Впоследствии объект был украден из Службы национальных парков и помещен в ячейку „Бэнк оф Свитцерлэнд“ номер 120989–61. Историки группы „Событие“ отрицают возможность подделки».

— На это устройство в тысяча восемьсот шестьдесят третьем году записали сражение у Литтл-раунд-топ. Допустив, что на поврежденном диске действительно кадры того самого дня, и помня о дате выпуска устройства, наша группа пришла к выводу, что некто из будущего не просто следил за битвой, но и зачем-то снимал ее.

Президент лишился дара речи. Он снова поглядел на пластиковый контейнер, затем обернулся что-то спросить, но тут Элис откашлялась.

— Господин директор, президента срочно вызывают из Белого дома.

— Спасибо, Элис. — Найлз указал на телефон снаружи, у двери в хранилище. Президент вышел, а Элис шагнула внутрь и улыбнулась.

— Ну как? — прошептала она.

— Ненавижу этим заниматься, — тихо ответил Найлз. — Пока неясно.

Элис похлопала его по плечу.

— Ну снизят нам бюджетное финансирование. Главное, помни: закрыть нас он не может. — Она улыбнулась и посмотрела на президента — тот что-то размеренно говорил в трубку, — затем снова обернулась к шефу. — Какой-то ты слишком спокойный. Ты ничего не забыл мне рассказать о своих делах с нашим новым главнокомандующим?

Найлз нацепил очки обратно на нос и бросил на помощницу пытливый взгляд.

— Забыл рассказать? Да нет, ничего не забыл.

Президент повесил трубку. Элис всматривалась в лицо шефа с еще большим любопытством. Она отлично знала Найлза — тот явно что-то скрывал.

— Господин директор, боюсь, нашу встречу придется прервать. — Президент с усмешкой оглядел хранилище. — Не скрою, вам удалось распалить мое воображение, но некстати вмешалась действительность. Северная Корея все бряцает оружием, а теперь еще серьезное происшествие на ирано-иракской границе. Сильное землетрясение, много жертв.

— Очень жаль, сэр. Продолжим, когда у вас найдется время.

Президент нахмурился.

— Вижу, профессор, вы не привыкли к бюджетным ограничениям. Уверяю вас, я никому не урезаю финансирование без серьезных оснований.

— Да, сэр.

— Мисс Хэмилтон, мне нечасто выпадает честь познакомиться с дамой столь… столь…

— Столь почтенного возраста, господин президент? — закончила фразу Элис, поведя своими восхитительными глазами.

— Я собирался сказать «столь несомненных достоинств». Впрочем, раз доктор Комптон нуждается в ваших услугах и даже не вспомнил о предельном возрасте, а вы справляетесь без чьей-либо помощи… что ж, вероятно, у него есть веские причины. — Президент протянул Комптону руку. — Продолжим, когда будет время, господин директор.

Взгляды мужчин встретились, и Элис заметила, что на короткий миг оба как-то неуловимо посветлели.

Элис повела президента к лифту, где ждали сопровождающие из Секретной службы.

Найлз нахмурился. Он хотел рассказать Элис и кое-кому еще, что именно связывает его с президентом, однако не был уверен, что тот не станет возражать. Раз сам глава государства ничего не сказал, ему тоже стоит держать рот на замке.


Вертолет президента стоял в потрепанном ангаре. Имитация многолетней разрухи отлично маскировала вход номер один в подземный комплекс группы «Событие». Пять лопастей винта только начали вращаться, а глава администрации Дэниел Хардинг уже протянул папку. Президент нахмурился.

— Известно, сколько уничтожено танков?

— Нет, сэр. После землетрясения там везде бардак. Ирак заявляет, что потерял сорок процентов боеготовых подразделений; Иран, по отчетам ЦРУ, примерно столько же. Катастрофа случилась как раз в районе их сосредоточения — аятолла уже объявил это знамением грядущего конца света и призывает всех разоружаться. Само собой, начать должен Ирак.

— Было бы недурно. Может, они начнут одновременно? — Большой вертолет морской пехоты поднялся из секретного ангара. — Это пошло бы на пользу всему миру.

— Да уж, — согласился Хардинг. — Сложнее с треклятым Ким Чен Иром. Он якобы может доказать, будто южнокорейцы устроили землетрясение и цунами, чтобы уничтожить его Народную армию. Говорит, они пробурили скважину на дне моря — с этого все и началось.

— Он что, совсем с ума сошел? Южнокорейцы искали нефть, а устроили землетрясение?

— По его словам, катастрофу организовали корабли и самолеты в международных водах.

— Пусть Уильямс, наш постоянный представитель при ООН, выяснит все, что сумеет, по неофициальным каналам. Госдепартамент должен хранить полную невозмутимость, ясно?

— Да, сэр.

— Вызови в Белый дом Нэйтана Сэмюельса. Пускай советник по науке объяснит мне, как две таких мощных природных катастрофы могли случиться почти одновременно в разных точках земного шара. Нужно что-то ответить прессе, когда этот полоумный Ким Чен Ир появится во всех новостях.


Элис поднималась вместе с Найлзом на седьмой уровень. Сначала директор просто изучал кнопки этажей, затем, не оборачиваясь, сказал:

— Мне нужен подробный отчет по всем полевым группам, которые могли пострадать от землетрясений. Все подразделения отзывать при малейшем намеке на опасность. Никаких потерь — президент и так сомневается, нужны ли мы ему.

Элис молча записала указания в блокнот. Подняв голову, она увидела, как Найлз снял очки и озабоченно потер переносицу.

— Все в безопасности.

Шеф повернулся и вернул очки на место.

— Что-что?

— Полевая группа в Эфиопии эвакуирована, будет здесь примерно через двенадцать часов. Наши бродяги-отдыхающие летят вместе с ними.

Комптон кивнул. На самом деле он беспокоился именно из-за этой группы.

— Злитесь на Джека? — спросила Элис, по-прежнему глядя в блокнот.

Лифт остановился, и Найлз пропустил помощницу вперед, а сам вышел следом и направился в свой кабинет. Над дверьми золотыми буквами был выведен девиз группы «Событие»: «Те, кто не помнит своей истории, обречены ее повторять». Жестом он попросил Элис закрыть большую двустворчатую дверь.

В просторном круглом кабинете внимание посетителя сразу привлекали три десятка маленьких мониторов, на которые можно было выводить изображение из всех отделов и хранилищ, разбросанных по семидесяти пяти уровням подземного комплекса. Мониторы размещались на стене вокруг большого экрана, сейчас передававшего изображение из старого ангара под кодовым названием «вход-один». Ангар был пуст — значит, президент благополучно улетел. Найлз подошел к шкафчику, налил себе стакан воды и сел за большой стол.

— Спрашиваешь, злюсь ли я на Джека…

— Да, — ответила Элис, тоже усаживаясь к столу.

— Не столько злюсь, сколько волнуюсь. — Найлз отхлебнул из стакана и стал копаться в бумагах. Найдя нужную, передал ее Элис. — Я велел Джеку быть здесь, когда приедет президент, а он в ответ попросился в отпуск вместе с Эвереттом и Райаном.

— Вы же разрешили ему уйти в отпуск.

— Как я мог отказать после всего, что Джек сделал для нас за два года?

— Тогда почему волнуетесь? — спросила она, кладя бумагу на стол.

— Порой он слишком рискует.

Элис с улыбкой посмотрела на шефа. Найлз очень эмоционально переживал происходящее, и в ее обязанности входило его успокаивать. Джек Коллинз в своем деле не знает равных. Сногсшибательная военная карьера, омраченная лишь тем самым скандалом по поводу политики Пентагона, из-за которого его в итоге и перевели в группу «Событие».

Карл Эверетт был копией Джека во всем, кроме характера. Именно к нему Коллинз обращался за советом в самых сложных ситуациях: например, когда не знал, как обращаться с новыми подчиненными.

— Если ты решил, что Джек ищет смерти, то это не так. У него просто сумасшедшее стремление все сделать как надо. В армии ему долгие годы этого не позволяли: вместо «как надо» заставляли делать «как положено». Здесь у Джека есть свобода действий. Мы не справлялись с врагами в открытом бою, а он покончил с ними, как только вы разрешили ему действовать по собственному усмотрению. Должна отметить, это самый лучший приказ, какой только можно отдать полковнику Джеку Коллинзу.

Найлз положил очки на стол, поднял глаза на Элис и кивнул.

— Неужели я всегда не замечаю очевидного?

— Джек поехал лично вручить Менденхоллу лейтенантские лычки. Вы же знаете, как он рад за Уилла. Отпуск и рыбалка — просто для отвода глаз.

— Поехал на рыбалку и спас группу студентов!.. Недопустимый риск.

— Мир все еще жесток, Найлз, а Джек знает, как обуздать жестокость.


Прошло восемнадцать часов, и уже сам Коллинз стоял перед столом директора по стойке «смирно». Найлз предложил ему сесть, но Джек отказался. Пусть лучше шеф сначала выскажет все, что накипело.

— Что привезли с рыбалки, полковник? — спросил Найлз, разглядывая папку с докладом об операции, который Джек подал наравне с остальными.

— Похмелье, да ещеполевую группу из Эфиопии.

Директор перевернул страницу и поднял глаза на Коллинза, затем бросил папку и кивнул на стул.

— Садись, прошу тебя.

Джек наконец смягчился и сел. Серебряный орел на воротнике сверкнул в мягком свете лампы.

— Ты слишком рискуешь, — монотонно проговорил Найлз, в упор глядя на собеседника.

Коллинз хотел ответить, но шеф поднял руку.

— Помолчи. Таким, как я, поглощенным наукой и цифрами, даже не вообразить всех твоих способностей. Нам сложно понять, каково это — рисковать собственной жизнью, чтобы спасти незнакомого человека. Просто не укладывается в голове. Я только прошу: не бросайся никуда сломя голову. Для группы «Событие» ты бесценен. И для меня тоже.

Хотя Джек с Найлзом никогда не были близкими друзьями, они уважали друг друга куда сильнее, чем простые коллеги по работе. Может, ему следовало бы при случае побеседовать с директором по душам, но одно Джек знал точно: педантичный ученый Комптон — умнейший человек из всех, кого он встречал. Вдобавок, им отлично работалось вместе: оба в первую очередь заботились о подчиненных.

— Вы, Найлз, как и многие в нашей команде, себя недооцениваете. Мои способности ничуть не лучше, чем у остальных пяти сотен сотрудников «События». Я помню, вам приходилось принимать решения, о которых мне и подумать страшно: от них зависела жизнь или смерть наших людей, — и должен сказать, вы всегда справлялись. Солдату нужно только одно — командир, который прикроет ему спину. Так вот, мы не сомневаемся: вы — прикроете.

Найлз кивнул, что означало конец дискуссии, расстегнул верхнюю пуговицу и ослабил узел галстука, после чего снова взял папку с отчетом.

— Эта экспедиция из Аддис-Абебы… она была вроде нашей?

— Насколько известно, просто разведка. Ничего конкретного не искали.

Найлз повернулся в кресле и ввел команду с клавиатуры компьютера. Ожил большой экран размером десять на четырнадцать футов, возникло изображение пустой комнаты на сорок третьем уровне, в секции сортировки находок.

В кадре появился суровый мужчина лет тридцати — профессор Алан Франклин.

— Доброе утро, господин директор.

— Ну, что там у вас?

— Находки очень любопытные. Мало того, в этих местах таких вещей просто не должно быть. Вот, например… — Он очень осторожно, двумя пальцами в лабораторной перчатке, взял какой-то черепок. — Мне еще не принесли результат радиоуглеродного анализа, но я и так могу сказать: это самая древняя из всех подобных находок. На вид почти как фарфор, да и вообще керамики из такого материала никогда не делали. Судя по первоначальным анализам, это толченое вулканическое стекло.

— А как…

— Загадочней всего вот что: этому черепку вообще не место в Эфиопии. Мы подозреваем, что его занесло из Средиземноморья очень сильным наводнением, причем против течения Нила. Скорее всего, перед нами осколок карафе — считается, что такие сосуды появились в результате симбиоза древнегреческой и египетской культур.

— К чему вы ведете?

— Неужели не ясно? Это невозможно в принципе. Контакты между Древним Египтом и Грецией начались около три тысячи семисотого года до нашей эры. — Профессору передали распечатку. — Как я и предполагал. Согласно датировке по углероду-четырнадцать, наш черепок относится к одиннадцатому — четырнадцатому тысячелетиям до нашей эры плюс минус тысяча лет. Потрясающе!

— Пусть проведут повторный анализ. И сделайте датировку всех находок нашей экспедиции.

— Да, сэр, мы этим уже занимаемся.

Найлз обернулся к Коллинзу.

— Ну вот, Джек, ты с головой окунулся в историю. Слыхал когда-нибудь о таких древних предметах?

— Нет.

— А знаешь почему?

Джек догадывался, что ответ ему не понравится.

— В то время никаких греков и египтян еще не существовало.

— Кто же тогда сделал эту штуковину, которая обнаружилась в двух тысячах миль от места изготовления? И что должно было случиться, чтобы Нил потек в обратную сторону?

— Да, вопрос. И еще: что искали там бандиты?

— Наверное, стоит подключить наших новых людей из ФБР. Не зря же мы им платим. Заодно выяснят, откуда поступил звонок на тот мобильник.

Комптон кивнул. Пусть Джек свяжется со специальным агентом ФБР Уильямом Монро и передаст ему всю информацию о событиях в Эфиопии.

— Эта находка перевернет историю человечества. Она старше всех известных нам цивилизаций по меньшей мере на четыре тысячелетия.

У группы «Событие» появилась цель.


Здание «Госсман метал верк»

Осло, Норвегия

Огромный конференц-зал скрывался под зданием одного из старейших производств Европы на глубине ста шестидесяти футов. За столом собрались мужчины и женщины почти из всех стран Запада, а также из Японии, Индии и Гонконга.

Стены зала были увешаны ярко-красными флагами, и на каждом с незначительными вариациями повторялась эмблема, сохранившаяся со времен Цезаря, — большой золотой орел. На одних полотнищах он сжимал в могучих когтях что-то вроде изогнутой свастики, на других красовались совсем причудливые древние символы, но общая тема оставалась неизменной — золотой орел на алом поле.

Не хватало лишь самого последнего из знамен — флага Третьего рейха. События тридцатых и сороковых годов двадцатого века поставили коалицию на грань гибели, и многих нацистский символ смущал. Особенно это касалось представителей радикально настроенной молодежи, которые сидели за столом наряду со старой гвардией.

— Джентльмены! Леди и джентльмены, к порядку! — провозгласил низенький мужчина, занимавший пост хранителя. Он постучал молоточком по своему небольшому столику в дальней части роскошного зала. — Нам многое нужно обсудить.

Двадцать шесть мужчин и пять женщин притихли и расселись по местам. Именно они составляли коалицию Юлиев, названную в честь почтенной семьи, которая когда-то дала начало Римской империи. Для большинства историческое наследие не играло особой роли, однако у них все равно было много общего. Так, собравшиеся в зале были богатейшими людьми планеты. Их имена не фигурировали в списках самых состоятельных персон, и уж тем более о членах коалиции никогда не писали таблоиды и не упоминали колонки светской хроники. Они не схлестывались с правительством в громких судебных процессах по обвинениям в картельном сговоре и банкротстве финансовых корпораций, бесчисленные активы которых не поддаются воображению. Коалиция Юлиев не признавала над собой никакой власти.

— Опустим оглашение протокола прошлого собрания. Давайте сосредоточимся на первом дне полевых испытаний.

За столом согласно заулыбались. Один из сидящих в центре встал и постучал ножом по краю стакана с водой.

— Слово имеет мистер Ценфеллер из Австрии, — объявил хранитель.

— Прежде чем нам зачитают отчет об испытаниях, я прошу всех собравшихся не забывать, что ключ атлантов до сих пор не найден. Без него то, что случилось сегодня, будет повторяться снова и снова.

Кое-кто кивал, соглашаясь с грузным седовласым австрийцем, однако молодые — а их было большинство — встретили речь настороженными взглядами.

— А что не так с сегодняшними испытаниями? — спросил высокий мужчина с мальчишеской копной светлых волос. — Ведь мы специально начали со стран, с соседями которых все равно надо разбираться. Все согласились, что точечные удары ни к чему, поэтому эффективнее будет начать именно с этих районов.

— Наш юный друг из США озвучил уже знакомую всем позицию молодежи: «Не мешайте нам». Должен заметить, она попахивает диктатурой, а не равноправием.

Лишь несколько пожилых членов совета стукнули по полированной столешнице в знак согласия. Американец посмотрел на Ценфеллера с легким презрением, однако взял на заметку всех, кто поддержал оппонента. Тот, удивленный столь вялой реакцией, все же продолжил:

— Я хочу заявить, что сегодняшние испытания — безрассудство, а неконтролируемые разрушения неизбежно привлекут к нам внимание. Без ключа наносить точечные удары невозможно. Мы причиним ущерб экономике дружественных стран, а это напрямую ударит по нам с вами.

Пожилой австриец уселся, а его рослый противник остался стоять: ему хотелось высказаться. Пришло время дать отпор «старой гвардии» перед лицом всей коалиции. Впрочем, ожидая, пока шепот утихнет, американец все же решил действовать с осторожностью. В конце концов, он сам не ожидал, что удар молота Тора разнесется так далеко в стороны от ирано-иракской границы.

— Друзья, я знаю, многие из вас опасались приступать к исполнению плана без ключа. Хочу напомнить, что проволочка ляжет на экономики наших стран непосильной ношей. Сорную траву нужно полоть сейчас, чтобы успели взойти молодые побеги. Отсталые страны-изгои, как пиявки, сосут кровь у других государств, у всех нас. Удары молота дадут хоть какую-то передышку в борьбе с недоумками. Скоро к власти в этих государствах придут наши люди, и их правительства начнут брать у нас ссуды на восстановление экономики — вот тогда вы поймете, как важно было действовать именно сейчас.

Австриец внезапно вскочил и грохнул кулаком по столу.

— На молот Тора полагаться нельзя! Мы должны прекратить операцию до тех пор, пока не обнаружим ключ. Конечно, у вас дух захватывает от мощи, продемонстрированной уже на первых испытаниях. Однако я, как и многие, осознал сегодня, что может случиться, когда действуешь, не зная всех возможностей оружия, не умея им управлять.

— Мистер Кромвель, не могли бы вы рассказать, как продвигается операция в Эфиопии? — попросил хранитель, не вставая из-за своего столика.

— В сегодняшнем отчете сообщается о печальной судьбе одной из наших эфиопских поисковых групп. Они случайно столкнулись с американцами, которые вели раскопки неподалеку. Никто не уцелел. Подробности пока неизвестны, но в любом случае это означает задержку в поисках ключа атлантов, во всяком случае, пока из Судана не прибыла другая группа. — Англичанин завершил свой краткий доклад и сел.

— Полагаю, американцам неизвестно, что наемники работали на нас? — спросил Ценфеллер с кивком, адресованным американцу. — Ведь так, мистер Томлинсон?

— Как и два других представителя США в этом зале, я не в состоянии контролировать все государственные службы нашей страны. Чья это группа, до сих пор неизвестно. В любом случае они никак не могли получить у отправленных в Эфиопию людей информацию, которой те не обладают. Я обещаю задействовать все ресурсы и выяснить, кто встал на нашем пути. С этими людьми разберутся.

— Как всегда, без всякой пощады? — громко уточнил австриец.

— Мы отклоняемся от темы. Оба испытания прошли успешно. Северной Корее нанесен удар — и удар жестокий. Она вот-вот бросится на врага. Иран оправится еще очень-очень нескоро.

— В Корее мы — мы все! — раздразнили старого, еле живого тигра. Теперь он ранен и будет сражаться за жизнь. Удар по Корее был слишком слаб, а в Иране, наоборот, чересчур силен — значительная часть пришлась по Ираку! — Ценфеллер все еще пытался втолковать присутствующим свою точку зрения. — А теперь главный ближневосточный союзник, которого многие из нас, и ваша страна в том числе, пестовали десять лет, так сильно пострадал, что нам придется еще и увеличить финансовую помощь, а все потому, что оружие само врагов не выбирает!

К неудовольствию Ценфеллера, очень немногие из присутствующих закивали в знак согласия.

— Тем не менее следующая серия ударов будет нанесена, как планировалось. Когда придет время атаковать наши собственные страны и их союзников, у нас уже будет ключ. Что же касается давних врагов, основу их гибели нужно заложить сейчас. Годы засухи подкосили русских, в Китае власть давно ослабла, а после наводнения едва держится. С ними надо покончить немедленно. — Томлинсон говорил так спокойно, что у умудренных опытом членов совета кровь стыла в жилах.

— Вы предлагаете пересмотреть тщательно спланированный график и уничтожить два государства на четыре года раньше? Я правильно понимаю?

— Правильно. Большинству здесь собравшихся надоела постоянная робость коалиции, когда речь заходит о двух отсталых странах. Ужас перед беззубыми тиграми Востока не имеет под собой оснований. Тошно постоянно выслушивать трусливые речи о смертельно опасных колоссах. На самом деле стоит толкнуть, и они развалятся! Пятидесятые годы давно прошли.

— Уверяю вас, эти режимы не рухнут как жалкий карточный домик, они будут сражаться, чтобы сохранить власть над людьми. А если мир поверит северокорейцам, что не было никакой природной катастрофы? Что, если безумные обвинения Кима наведут кого-нибудь посообразительней на мысль расследовать вашу толком не прикрытую операцию по размещению звукоусилителей в прибрежных водах? Россия и Китай, мой юный друг, способны на неожиданные шаги.

— Зря вы так думаете. Они слабы, и они падут. Их экономикам не оправиться после катастрофы такого масштаба. А Киму известно лишь, что велись нефтеразведочные работы, предусмотренные давным-давно заключенным договором, — возразил Томлинсон.

Он оглядел зал и улыбнулся — точно рассчитанный жест, который должен успокоить стариков.

— Мы в Америке позаботились, чтобы эти страны не получили ни зерна, ни другого необходимого продовольствия. Они уже сейчас поглядывают на Запад, и особенно на США, с изрядной долей недоверия. Новому президенту не так-то просто будет убедить всех, что он не использует продуктовые поставки для давления на Россию с Китаем и их политику в очагах напряженности вроде Грузии и Тайваня. Противостояние Востока и Запада нам на руку.

— Согласен. Следует изменить график и воспользоваться сиюминутными факторами, раз они способствуют нашим планам, — заявил представитель Франции. — Ускорим процесс.

Больше восьмидесяти процентов собравшихся выразили согласие стуком по столу. Однако Томлинсон, политик до мозга костей, нуждался и в поддержке возрастных членов коалиции — по крайней мере, пока.

— Люди в Эфиопии ожидают сигнала, чтобы отправиться за ключом; в Штатах мой лучший агент выясняет, где хранится карта, украденная в тысяча восемьсот семьдесят пятом году Петером Ротманом, и уже проследила ее путь до наших братьев и сестер — Древних. Не время паниковать, леди и джентльмены! Помните, что награда отбросившим сомнения — власть. Ваша собственная власть над вашими странами!

— Наши сомнения, мистер Томлинсон, связаны с тем, что мы договаривались лишь об испытаниях в Иране и Корее. И согласились мы на них только под ваши гарантии, что оружие можно испытать и без ключа.

— К чему спорить? Если позволите…

Австриец помотал головой. События разворачивались слишком быстро, и самых старых из Юлиев это тревожило — возможно, потому, что они куда лучше молодых помнили другого, куда более неистового отступника. Адольф Гитлер бросил вызов коалиции и едва не уничтожил ее. И вот все повторяется, а они бессильны. Томлинсон выстраивал Четвертый рейх по своим правилам.

Молодые львы захватили власть в самой влиятельной организации всех времен и народов. Однажды, во времена Юлия Цезаря, такое уже случалось, и это привело к расколу первой семьи.

Юные члены коалиции были на грани бунта; старики опасались, что он приведет к гибели всей планеты.


База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Младший лейтенант Сара Макинтайр с отсутствующим видом сидела в столовой вместе с Коллинзом и Эвереттом. Мужчины за едой беседовали. Джек вдруг вспомнил о спутнице и легким толчком вывел миниатюрную начальницу геологического отдела из глубокой задумчивости.

— Эй, очнись.

Сара посмотрела на Джека, потом на Карла и положила вилку.

— Говорят, рыбалка у вас выдалась что надо.

— Да нет, так ничего и не поймали, — с непроницаемым лицом ответил Карл.

— Отметили повышение Уилла, да и все. А у тебя как дела? — спросил Джек.

— Немного отстаем от графика. Многие в отпусках… впрочем, в других отделах то же самое. Всех оставшихся вместе с группой геофизиков на всякий случай бросили на землетрясения. Никто ничего не может понять.

— Что там непонятного? Что Корею тряхнуло как следует? Так это, знаешь ли, Тихоокеанское побережье. «Огненное кольцо»! Да и Иран с Ираком тоже не особенно сейсмически стабильный регион. Обычное совпадение, — заявил Карл, глотнув воды из стакана.

— Да, регионы нестабильные. Только и там, и там не было ни единого повторного толчка.

— А такое бывает? — спросил Джек, бросив на тарелку скомканную салфетку.

— Джек… — Сара осеклась — и продолжила в надежде, что на фамильярное обращение не обратят внимания. — Полковник, повторные толчки бывают всегда. Это как у бегунов: после забега надо еще немного пробежать, чтобы расслабить мышцы. Полное отсутствие мелких вибраций настолько необычно, что в академических кругах пошли всякие разговоры… и безумные заявления северокорейцев тут не играют решающей роли.

— Ну, я уверен, вы, умники, что-нибудь при…

— Полковник Коллинз и капитан Эверетт, вас ждут в компьютерном центре. Полковник Коллинз и капитан Эверетт, вас ждут в компьютерном центре.

Синтезированный женский голос прервал академическую дискуссию. Оба офицера поднялись, унося с собой подносы. Джек улыбнулся Саре. Провожая друзей глазами, она вспомнила, как Джек улыбнулся ей в первый раз, и она вся затрепетала, точно глупая старшеклассница. От этой мысли как-то сразу потеплело внутри. Сара знала, что об их любви знают его близкие друзья: Карл, Менденхолл и даже доктор Комптон, но ее все равно полагалось хранить в тайне. Джек и слышать не хотел о нарушении протокола. Скоро предстоит принимать решение, и решать придется именно ей.


Главный компьютерный центр напоминал театр. Столы с мониторами занимали верхний ярус, внизу же располагались рабочие станции операторов с прямым доступом к системе «Европа», разработанной компанией «Крей». В мире существовало всего четыре таких мощных компьютерных комплекса, причем у группы «Событие» была специальная модификация, способная проникнуть в любой компьютер мира и обойти системы безопасности большинства правительственных сетей, университетов и коммерческих компаний.

Джек с Карлом спустились на нижний ярус и увидели, кто их вызвал. Друзей приветствовал руководитель компьютерного центра Пит Голдинг.

— Отлично, вот и вы! — Пит помахал рукой перед маленьким монитором на пластиковой перегородке, тот включился, и на экране возникло лицо Найлза Комптона. — Они пришли, Найлз. Начнем?

Директор кивнул. Он видел все на большом экране в своем кабинете.

— В общем, мобильник, что вы привезли из Африки, восстановлению не подлежит. К счастью, идиот, который его разбил и успокоился, не знал, что сотовый телефон это, по сути, маленький компьютер. Вся информация хранится в энергонезависимой памяти. Вы только подумайте…

— Пит, тебя слушать — как в кресле у зубного. Давай ближе к делу, — сказал Найлз, потирая виски.

Пит покраснел и водрузил очки обратно на переносицу.

— Что удалось выяснить, Пит? — Джек вернул разговор в рабочее русло.

— С этого аппарата звонили на один единственный номер. «Европа» выяснила владельца, и мы передали его данные нашему человеку в ФБР.

Пит включил еще один монитор, на котором появилось моложавое лицо специального агента Уильяма Монро; тот вышел на связь прямо из дома на Лонг-Айленде.

— Привет, Билл, — бросил Джек.

— Добрый вечер, полковник. Здравствуйте, капитан. Пит передал нам информацию, и мы навели справки. Мутный тип. Он здесь, в Америке, да еще и у меня под боком — в том же штате.

— Повезло, — заметил Найлз.

— Наш друг — финансовый брокер, владелец инвестиционного банка. Живет в Вестчестере, в городишке под названием Катона. Он двадцать семь раз говорил с вашим бандитом; частенько звонил и на другие мобильные номера в Африке — тридцать пять раз, если быть точным.

— Бабушке звонил, не иначе, — вставил Эверетт.

— Кроме того, у него есть очень подходящее ко всем обстоятельствам тайное хобби: он коллекционер. Собирает все понемножку: от Греции до Китая. Большей частью нелегально, официальных сделок всего несколько, поэтому им интересуется не только ФБР, но и налоговое управление.

— Как думаешь, Билл, можно попасть в его скромное обиталище, не привлекая внимание твоего начальства в Вашингтоне? — спросил Джек.

— Да. У меня улик достаточно, чтобы получить ордер на обыск. Главное — легенда для вас. Никто из моих не должен заподозрить, что я пустил чужаков резвиться на заднем дворе у ФБР.

— С этим, думаю, справимся. Выделишь нам пару ребят прикрыть тылы для отхода?

— Конечно, Джек. Сообщи, когда понадобится ордер, — сказал Монро и отключился.

— Ну что, директор, даете добро на поездку в Нью-Йорк? — спросил Коллинз.

Найлз кивнул.

— Езжайте. Этот тип как минимум приказал перебить ни в чем не повинных студентов и преподавателей. Ради чего? Ради каких-то черепков? Да, полковник, я даю добро.

Джек кивнул.

— Неплохо бы выяснить, что все-таки они искали. Раз бандитов не интересуют древности, которым то ли десять, то ли пятнадцать тысяч лет, то за чем же они охотятся? Именно поэтому делом занимаемся мы, а не официальные власти, — уточнил Найлз напоследок.

Джек перевел взгляд с погасшего монитора на ухмыляющееся лицо Эверетта.

— Ты уже собрался?

— Давно. Поехали.

Они направились к выходу, но тут их окликнул Пит Голдинг:

— Что, у меня правда голос как дрель у дантиста?

— Не переживай, Пит. Пока ты молчишь, все нормально, — бросил Эверетт, и друзья вышли из компьютерного центра.


Катона, графство Вестчестер, штат Нью-Йорк

Особняк окружали бескрайние газоны и ухоженные сады — впрочем, на самом деле экзотические деревья и кустарники из далеких стран маскировали самую хитроумную систему безопасности, какую когда-либо устраивали для защиты частных владений. Монро с помощью «Европы» всего за пару часов отследил все счета владельца и наткнулся на сверхсовременную охранную систему — значит, в доме действительно есть что прятать. Система безопасности за восемь миллионов плюс личность хозяина… Пришлось копнуть еще чуть глубже, и стало ясно, кто скрывается под личиной богатого путешественника.

Вариант с вертолетом отвергли: характерный шум винтов тихим вечером в графстве Вестчестер звучал бы чересчур подозрительно.

Штурмовая группа из десяти человек следила за одним из трех пикапов с охранниками, который двигался подлинной аллее от парадного входа в особняк. Заметить их было почти невозможно: безлунной ночью костюмы и маски из «номекса» отлично сливались с пейзажем. Все были вооружены легкими короткоствольными МР-5.

Распластавшийся за деревом человек поднял руку: автомобиль проехал совсем близко, луч прожектора метнулся в их сторону, но все же скользнул сбоку от затаившихся бойцов. Вытянув два пальца, человек показал, будто режет что-то ножницами.

Пикап скрылся за поворотом, и от центра затаившейся группы отделилась мощная фигура. Здоровяк достал черную коробочку, поднес ее вплотную к проволочной сетке ограды и включил питание. Прикрывая рукой светящийся диодный экран, он стал считывать показания, потом кивнул и поднял левую руку. Он растопырил пальцы — это означало «пять», сжал кулак и снова разжал его — «десять». Командир кивнул. В очках ночного видения группа представала призрачными силуэтами в зеленых, черных и серых тонах. Здоровяк опустил руку и вытащил два одинаковых провода. От металлической сетки под напряжением в десять тысяч вольт шел приглушенный гул.

Второй боец с мощными кусачками подобрался к ограде, но ему пришлось подождать. Здоровяк соединял соседние ячейки изолированными проводами, пока не получился круг четырех футов в диаметре. Лишь затем он протянул руку за инструментом и стал перекусывать толстую проволочную сетку.

Провода образовали в заборе изолированную зону, и в то же время сами пропускали электрический ток, чтобы сигнализация не сработала, когда проволоку будут резать. Перекусив последнюю ячейку, мужчина снял провода, и отряд проник внутрь.

Две тройки, пригибаясь к самой земле, разошлись влево и вправо. Оставшаяся тройка вместе с командиром двинулась вперед.

Левофланговой группе предстояло столкнуться с противником первой. Все трое залегли. Через мгновение из-за угла здания показались огни: приближался второй пикап. Один из бойцов достал из кармана бронежилета маленький шариковый подшипник.

Машина двигалась по противоположному склону пригорка. Когда их разделяло всего десять ярдов, один из троицы вскарабкался еще на метр, на самую вершину, достал из кобуры какой-то странный пистолет и прицелился. Второй отступил назад и запустил подшипник по точно рассчитанной дуге. Тот с неожиданно громким звоном угодил в крыло пикапу, и водитель тут же остановился посмотреть, что случилось. Стоило шоферу вылезти наружу и подойти к капоту, чтобы разглядеть след от удара, как игла из пневматического пистолета вонзилась ему в шею. Охранник взвизгнул, дернулся назад, к двери, но уже через два шага ноги отказались повиноваться. Он упал с глухим стуком и отключился.

Так же легко расправились с остальными машинами и тремя пешими патрульными. Поволноваться пришлось лишь однажды, когда охранник, прежде чем потерять сознание, успел потянуться к рации на плече.

Бойцы ждали сигнала на назначенных заранее исходных позициях. Верзила, который проделал дыру в заборе, обнаружил на внешней стене дома, у двери в подвал, щиток с электрическими и телефонными проводами. Он установил небольшое круглое устройство там, где телефонные линии и электрический кабель входили в щиток, поставил таймер на десять секунд и отбежал в сторону. По проводам пробежал мощный разряд, и где-то внутри сработали предохранители. Телефон отключился, а техник из телефонной компании обнаружит, что оптоволокно расплавилось от высокого напряжения.

На всей территории погас свет. Это было сигналом к началу третьей фазы нападения. В один миг передняя и задняя двери, а также стеклянная дверь у бассейна разлетелись миллионом осколков. Бойцы секретной штурмовой группы ворвались в дом.

На первом этаже невидимые боевики грубо повалили на пол визжащих слуг, сноровисто стянули им руки пластиковыми стяжками и тут же двинулись дальше. С того момента, как первый охранник рухнул на землю, прошло всего три минуты двадцать две секунды.

Командир штурмовой группы пересчитал пленных, вглядываясь им в лица, и подошел к человеку, который дерзко смотрел в его скрытое под маской лицо снизу вверх.

— Вы Тэлбот? — спросил мужчина в чудных очках.

Слуга молчал, правда, теперь, когда его назвали по имени, смотрел уже не так самоуверенно.

— Вы дворецкий Тэлбот? Вы распоряжаетесь слугами? — спокойно переспросил командир. Он опустился на колени, словно давая собеседнику получше разглядеть фантастическую амуницию. Для большей убедительности он угрожающим жестом поправил висящий на плече автомат.

— Да, да, — быстро ответил слуга.

— Где Уильям Крюгер?

— Он… он наверху… был наверху, когда мы пошли спать. Честное слово.

Страшный человек поднял глаза на своего высоченного компаньона, который как раз спускался по лестнице. Тот покачал головой — никого. Тогда командир снял оружие с предохранителя, и все, в том числе повара и горничные, ни с чем не спутали бы этот зловещий щелчок.

— Спрашиваю последний раз, и если не услышу правильного ответа, у твоего следующего хозяина будет высокооплачиваемый хромой дворецкий. Прострелю колено, понял? — Угроза была высказана с жутковатым спокойствием в голосе.

— Вы не можете… ведь вы… вы полицейские!

Мужчина усмехнулся и поглядел на великана.

— Кто сказал, что мы полицейские? Это обычное ограбление, а мы — налетчики. Кстати, мое терпение на исходе.

От невозмутимости и спокойствия мужчины в странных очках у дворецкого мороз пробежал по коже.

— Альберт, бога ради, скажи им!

Командир не спеша перевел взгляд с распростертых на полу слуг на самоуверенного вида женщину, которая пыталась рассмотреть его в кромешной темноте. Он вспомнил фотографии, сделанные группой наблюдения. Анита Макмиллан, шеф-повар.

— Хорошо. Стенную панель за столом в библиотеке можно открыть, за ней лестница. Просто сдвиньте панель вбок. Мистер Крюгер, должно быть, там.

Командир кивнул великану, и тот с тройкой бойцов отправился в библиотеку.

— Спасибо, Альберт. Ты нам помог, я этого не забуду.

По его команде слугам надели на головы черные полиэтиленовые мешки.

Командир присоединился к бойцам в библиотеке, те проверяли стены. Одна панель сдвинулась в сторону. Он жестом велел среднему из тройки, лучшему стрелку группы, идти первым. Остальные отпустили лидера на десяток ступеней вперед и двинулись следом.

Снизу пробивался свет, и бойцы сняли очки ночного видения. На середине лестницы шедший впереди поднял руку с растопыренными пальцами, и все замерли. Еще шаг вперед — и по коридору внезапно разнесся звук пистолетного выстрела. Пуля ударила в стену у самой головы переднего бойца, который даже поморщился: каменная крошка оцарапала щеку. Он облокотился на перила и выпустил очередь из десяти выстрелов, затем подождал секунду и добавил еще столько же. Остальные знали этот трюк и очень надеялись, что он сработает.

— Это было предупреждение! В следующий раз целюсь в тебя. Даю три секунды, бросай сюда свою хлопушку… Хотя нет, я передумал. — Он послал еще три пули куда-то вниз. Шедшие сзади с усмешкой переглянулись.

— Ладно, ладно, сукин сын, постой. Дай подумать-то!

— Нечего тебе думать, урод!

— Черт, да кто ты вообще такой?

— Это тебя пока не касается! — Боец дал еще одну короткую очередь совсем рядом с невидимым противником. — Что-то твоя игрушка все не падает на пол.

— Вот же долбаные маньяки! — захныкал голос внизу, и что-то лязгнуло по бетону.

Боец, не медля, бросился дальше по лестнице, а остальные старались шуметь погромче: пусть человек внизу не сомневается, что у «маньяка» целая армия. Послышались громкие приказы.

— Ложись на пузо, Рокфеллер! Руки перед собой. Давай, урод! Пол холодный, а пижама, твою мать, шелковая!

Весь отряд наблюдал, как пластиковый хомут охватил запястья крупного пухлого мужчины. Тот едва дышал, и командир велел поставить хозяина особняка на ноги.

— Кто… вы… Вы кто? Что вам надо? — с трудом просипел тот.

Командир обнаружил возле гигантского стола массивный стул и ногой в черном ботинке подтолкнул его к собеседнику.

— Ты часом не умрешь у нас на руках?

Толстяк пару раз глубоко вдохнул, и мертвенная бледность стала понемногу уходить. В просторном подвале хватало света, чтобы понять: он почти оправился от первого шока.

— Кто мы? Мы пришли забрать украденное вами за долгие годы, а еще покарать вас за смерть ни в чем не повинных эфиопских археологов. Вот кто мы.

Командир, а за ним трое остальных, сняли черные маски. Разъяренный негр — стрелок — пялился на пленника так, словно хотел прожечь взглядом дыру. Толстяк вжался в спинку кресла.

— Не понимаю, о чем вы говорите. Я финансовый брокер, занимаюсь инвестициями, — пробормотал он, не в силах оторвать глаз от Менденхолла.

Полковник Коллинз бросил свою маску Эверетту и шагнул вперед.

— Мистер Крюгер, мы что, похожи на людей, которые ошиблись дверью? Думаете, мы явились сюда просто так?

Взгляд Крюгера метался от одного к другому. Никаких опознавательных знаков на одежде; вид у всех спокойный, уверенный.

— Нет… то есть да… вы не просто так…

— Нам известно о вашей коллекции. Если не хотите, чтобы мы разобрали дом по кирпичику, показывайте. Немедленно. Вы ведь не хотите вмешательства официальных властей?

Казалось, хозяин полностью смирился с внезапно свалившейся бедой. Голова склонилась набок, и толстяк заплакал. Рыдания сотрясали огромное тело Крюгера, и Менденхоллу пришлось помочь ему встать.

Коллинз обернулся к Эверетту. Тот кивнул и вместе с Уиллом водрузил гигантскую тушу Крюгера на ноги. Джек ждал, пока этот скупщик краденого — а на самом деле еще и убийца — придет в себя.

В наушнике раздался щелчок. С помощью крошечного выключателя на шее полковник включил передатчик и отвернулся от Крюгера.

— Захват-один, — шепнул он в ларингофон.

— Это Орлиный глаз. Дворцовая стража устранена. «Мастерская Эрни» и Захват-три внутри, движутся к вам. Прием, — тем же шепотом отозвалась внешняя группа.

Джек не стал отвечать, а просто протянул руку и дважды щелкнул выключателем.

Эверетт тоже все слышал. Охранников взяли в плен и перетащили в безопасное место — они еще не отошли от транквилизатора. Теперь тройка из сада сообщала, что еще одна группа оперативников «События» приближается к дому. Карл закатал манжет перчатки и глянул на часы. Группа Райана прибыла точно по графику. «Для бывшего летуна очень неплохо».

— Ладно, Крюгер, где коллекция? — Коллинз шагнул к толстяку.

— Мне нужно к столу.

Джек кивнул, и Менденхолл с Эвереттом подвели его к огромному, вычурно украшенному столу в дальнем углу помещения. Крюгер потянулся к верхнему ящику.

— Нет-нет, мы сами откроем, — заявил чернокожий.

Менденхолл наклонился и аккуратно выдвинул верхний ящик. С насмешливым разочарованием посмотрев на Крюгера, он вытащил «полицейский» «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра и бросил его Коллинзу.

— Я не это имел в виду. Там, у края столешницы, — кнопка. Нажмите один раз.

Менденхолл пошарил, нашел кнопку и нажал.

Сначала ничего не происходило. Лишь сверху, где трудилась «мастерская Эрни» — выездная техническая команда группы «Событие», доносились приглушенные стуки и жужжание электрических инструментов. Вдруг, в дополнение к тусклым лампам аварийного освещения, вспыхнули прожектора с автономным питанием, и комнату залил яркий свет. Он резал глаза, но ничего кроме пустых белых стен с какими-то дипломами и фотографиями в подвале не обнаружилось.

— Нажмите еще раз, — проговорил Крюгер, в отчаянии повесив голову так, что подбородок едва не касался груди.

Менденхолл нажал снова. На этот раз послышался гул электромотора, очевидно, тоже автономного, а восьмидесятифутовая дальняя стена разошлась в центре на две секции, которые скользнули в стороны по искусно скрытым направляющим.

Коллинз, не отвлекаясь на раздвижную стену и ее тайны, внимательно следил за Крюгером. Тот, сопя, вытирал с лица пот. Однако коллекционера волновал вовсе не тайник. Он украдкой стрельнул глазами в сторону стола и тут же отвел глаза. Джек отметил, что стол стоит у стены, за которой, теоретически, лишь земля и камни. Крюгер снова всхлипнул, а его взгляд опять метнулся к столу.

— Матерь божья! Немало ты успел насобирать! — бросил Менденхолл, когда в лучах прожекторов предстали сокровища древности, а также менее отдаленных времен.

Коллинз с Эвереттом отправились осмотреть богатую коллекцию скромного брокера. В отдельных витринах красовались экспонаты Третьей и Пятой династий Древнего Египта, доспехи времен Александра Македонского, картины мастеров Возрождения, драгоценности, похищенные из мировых коллекций, короны давно почивших монархов.

Коллинз включил передатчик.

— Захват-три, пускайте грузовики.

Полковник подошел к Крюгеру, взял пальцами за двойной подбородок и посмотрел прямо в водянистые глаза.

— Судебным органам сообщат, что ты активно сотрудничал со следствием.

— Но вы же грабители! Почему… Что за…

— А теперь, дабы облегчить жизнь своим адвокатам, ты не хочешь рассказать о второй комнате?

Лицо толстяка побелело как полотно. Толстые губы затряслись, глаза полезли из орбит. Крюгер больше не дрожал, не боялся — он был в бешенстве!

— Идиоты! Вы не понимаете, с чем связались!

— Похоже, ты попал в точку, Джек! — заметил Эверетт.

— Уилл, нажми — ка эту кнопку еще разок. Думаю, настоящие сокровища у нашего друга в другом месте. В той комнате все очень красиво, вот только клад не там, верно, мистер Крюгер?

Менденхолл, повинуясь приказу, нажал кнопку в третий раз. Мотор завыл от натуги, и на глазах изумленных бойцов круглая плита в центре комнаты вдруг отделилась от бетонного пола и, вращаясь, заскользила вниз. Образовалось отверстие шестнадцати футов в диаметре, «крышка» которого на глазах уходила в землю все быстрее и быстрее, обнажая резьбу винтового подъемника, по которой, как по лестнице, можно было спуститься в настоящую сокровищницу.

— Теперь понятно, почему система безопасности стоила так дорого, — сказал Джек, когда мотор стих.

— Господи Иисусе, — пробормотал Карл, разглядывая Крюгера. — Надо было взять этого парня с его инженерами к нам работать…

— Вы не понимаете, что натворили. Нам всем теперь конец.

— Страх-то какой, — с деланым ужасом произнес Эверетт. — И почему же нам конец?

Крюгер плотно сжал губы и отвел взгляд. Он не смотрел на Джека, который направился к отверстию в полу. Эверетт двинулся следом — вниз, к настоящим тайнам далекого прошлого.

Добравшись до конца винтовой лестницы, оба не могли поверить своим глазам. Кругом бесконечными рядами, штабелями и кипами по много сотен в каждой лежали свитки всевозможных форм и размеров. Они были аккуратно разложены на специальных подставках в герметичных стеклянных шкафах. Джек с Карлом словно угодили в старинную библиотеку, где хранится поразительная коллекция древних рукописей.

В комнате поддерживалась постоянная температура и влажность, а в углу висели специальные лабораторные костюмы — такие же изредка надевали они сами, когда работали с «Европой». Кругом стояли столы и подставки, а сзади, футах в пятидесяти, располагалась особая «чистая» зона, где Джек заметил электронный микроскоп. На стеклянной поверхности был расстелен свиток, накрытый толстым листом пластика для защиты от пыли.

По стенам висели сотни всевозможных флагов. На некоторых красовался символ, похожий на свастику, с разными незначительными вариациями. Все знамена до единого украшал большой золотой орел: то с распростертыми в стороны, то со сложенными крыльями.

— Ничего себе… Откуда этот Крюгер вообще взялся? — спросил Эверетт, разглядывая странные флаги.

Еще на стенах висели рельефные карты древнего мира — тоже в пластиковых пылезащитных футлярах. Специальные таблички предостерегали: рам не касаться — высокое напряжение. Джек подошел к одной из карт: на ней была изображена Африка до отделения Антарктиды. Остальные континенты только-только оторвались и разбегались в стороны — этому были посвящены четыре следующие карты.

Эверетт обернулся к удивительной карте на задней стене. Мозаичные контуры Африки, Европы и даже Северной Америки были исчерчены множеством линий. Извилистые штрихи тянулись через Тихий океан и Атлантику. Тут же, на маленьком столике с компьютером, валялась кипа бумаг. Эверетт быстро проглядел их и обернулся к Джеку.

— Похоже, кто-то с ней работал. Что это вообще за чертовщина?

Коллинз не отвечал. Он замер в дальнем конце, у гигантской — примерно семь на пять метров — застекленной карты. В свете мощной лампы можно было разглядеть раму хитроумной конструкции: к ней тянулись специальные шланги для откачки воздуха и подачи азота.

— Боже, — прошептал Карл, когда понял, что это за карта.

Он встал рядом с Джеком и задрал голову. На первый взгляд просто древняя карта Средиземноморья, нарисованная на какой-то диковинной бумаге с ветхими краями и уголками. Ей было много-много лет, однако вовсе не возраст экспоната так поразил полковника. Карлу пришлось отступить назад, чтобы рассмотреть все как следует. В самом центре красовался большой остров, образованный четырьмя концентрическими кольцами суши, а вокруг него — большое море, которое когда-то называли Средиземным океаном.

— А это что еще такое?

— Мистер Эверетт, свяжитесь с руководством и сообщите, что мы захватим кое-что с собой на базу. ФБР сюда пускать нельзя. Монро придется сажать Крюгера за то, что наверху. Должно хватить.

— Хорошо. Кстати, Джек, ты думаешь о том же, что и я? — Карл внимательно разглядывал остров, которого просто не должно быть посреди моря, некогда бывшего океаном.

— А думать и нечего. — Он ткнул пальцем в золотую пластину под огромной картой давно погибшего мира. — По-моему, тут все ясно написано.

Джек шагнул в сторону, и Эверетт подошел ближе. Карл зажмурился и потряс головой.

— Да, пожалуй, наши оценят это куда лучше ФБР.

Табличка переливалась в ярком свете, и у обоих друзей похолодело внутри. Там было выгравировано одно-единственное слово: «Атлантида».


Через час слуг стали перевозить в безопасное место. Там им сообщат о возможном судебном преследовании за соучастие в скупке краденого антиквариата. Достаточно припугнуть, и они расскажут все, а потом будут молчать.

Ребята из «мастерской Эрни» как раз установили последнюю дверь, заменили проводку и предохранители. Группа «Событие» уже замела следы и собирала вещи. Только теперь в дом пустили специального агента Монро.

— Привет, Билл, — приветствовал фэбээровца Коллинз, и тот пожал протянутую руку.

— Говорят, полковник, у вас недурной улов?

— Останется и тебе — на благодарность с занесением в личное дело. — Джек взял Билла под локоть и отвел в сторону. — Послушай, с этим Крюгером все далеко не так просто. Выясни о нем как можно больше. Тут спрятана всякая чертовщина, и он твердит, что раз мы ее нашли, теперь нам конец.

— Разве не все воротилы так говорят, когда попадутся?

— У него что-то такое во взгляде… не пойму. Но он не тюрьмы боится.

— Ладно, попробую из него все вытащить. Главное — сработать тихо.

— ФБР не должно ничего пронюхать. Подержи его подольше, чтобы мы успели разобраться с его коллекцией. Можешь намекнуть судье, что Крюгер сбежит и его не стоит выпускать под залог? Хотя бы на первоевремя?

— Ладно, потяну… Значит, мне верхняя комната, а все самое интересное Райан загружает, и оно едет к вам?

— Прости, директор Комптон засекретил нижнюю комнату — ей займутся наши ученые. Не переживай, Билли, тебе тоже много занятного досталось. Там настоящая корона Карла Великого!

— Шутишь?

Джек только усмехнулся и исчез в темноте.


Частный рейс «Зулу 1782»

Над Атлантическим океаном

Уильям Уинтроп Томлинсон происходил из богатой семьи, известной со времен Войны за независимость. Корни ее уходили еще глубже, в Европу. Аудиторам налогового управления понадобилась бы сотня лет, чтобы распутать сложную сеть подставных фирм и выяснить, что он в триста раз богаче, чем известный персонаж, который красуется на первом месте в списках самых состоятельных людей Америки и всего мира. Томлинсон мудро распорядился семейным богатством и стал наиболее влиятельной фигурой в коалиции. Деньги были для него не целью, а лишь средством достичь заветного — власти. Власти и могущества.

Томлинсон смотрел в иллюминатор на ночное небо. Его личный «Боинг-777» направлялся в Нью-Йорк. На изящном столике вишневого дерева стояли бокал вина и тарелка с недоеденным салатом.

Один из помощников протянул ему факс, но Томлинсон все с тем же отсутствующим видом вглядывался в темноту.

— Сэр, тут важное сообщение, — тихо произнес молодой ассистент.

Не отрываясь от иллюминатора, изысканно одетый Томлинсон протянул левую руку и взял бумагу. Ассистент молча отошел в глубь просторного салона — там находились рабочие помещения. Затем Томлинсон отхлебнул из хрустального бокала вино двухсотлетней выдержки из собственных погребов в недрах самолета и, вволю насладившись глубоким вкусом, наконец глянул на бумагу.

«Получен сигнал бесшумной сигнализации из хранилища JC-6789. В 0031 группа быстрого реагирования вылетела. Объект атакован силами одной из госструктур. Исследователь Крюгер покинул объект под конвоем. Экспонаты конфискованы и вывезены. Жду указаний.

Л. М.»
Томлинсон одним глотком допил вино. Его взгляд оставался невозмутимым, однако внутри все сжалось. Пальцы судорожно стиснули бокал, так, что дорогой хрусталь едва не треснул, и лишь исключительным усилием могучей воли Томлинсон сумел взять себя в руки. Он нажал кнопку вызова рядом с иллюминатором.

— Сэр? — У подлокотника кожаного кресла возник ассистент.

— Свяжитесь с нашим агентом в Нью-Йорке и велите взять ситуацию в Вестчестере под контроль. — Пронзительные голубые глаза Томлинсона впервые остановились на помощнике. — Любой ценой. Пусть не считается ни с финансовыми, ни с человеческими потерями. Понятно?

— Понятно, сэр.

— И скажите Далии, что все только между нами. Больше никому из коалиции не сообщать. Кроме того, пусть докладывает о поисках ключа атлантов и пластины в Массачусетсе прямо мне. Материалы из Вестчестера нужно вернуть как можно быстрее, и еще я хочу знать, что за структура покусилась на объект коалиции. Нужно приложить все усилия и, повторяю еще раз, не считаться с потерями.

Помощник кивнул и бросился к факсу отправлять инструкции в Нью-Йорк.

Кто бы ни стоял за событиями в Вестчестере, ему предстоит испытать на себе гнев нового главы коалиции Юлиев.


Белый дом, Зал оперативных совещаний

Президент изучал отчет о событиях в Корее. Бывший военный, он отлично понимал, как опасно, когда во главе нестабильного государства с атомной бомбой стоит неуравновешенный человек. В отчете сообщалось о короткой артиллерийской перестрелке между второй пехотной дивизией и ударной группировкой северокорейских войск, сосредоточенной у границы. Насчитывалась почти сотня погибших с обеих сторон.

Последние двенадцать часов разведка заваливала его стол длиннющими сводками с отчетами о Ким Чен Ире, но главного в них не упоминалось: никто не знает, что у этого человека на уме, что он замышляет. В международной политике это не лучший знак.

— Как обстоят дела с подкреплением для второй дивизии?

Председатель Объединенного комитета начальников штабов открыл папку и зачитал:

— Сто первая воздушно-десантная дивизия готова к отправке, восемьдесят вторая группа быстрого реагирования тоже. К сожалению, солдаты отпущены домой на День независимости; их можно будет собрать лишь за сорок восемь часов.

Президент посмотрел на Кеннета Колфилда и поморщился.

— Вот как, Кен? А что с перебазированием авиации из Японии в Кемпо?

— Мы отправили туда с Филиппин несколько тактических истребителей из третьей эскадрильи, у них были совместные учения с правительственными войсками. Кроме того, авианосные группы «Джон Кеннеди» и «Джордж Вашингтон» займут позиции у побережья Северной Кореи, но не раньше чем через четыре дня.

— О боже. А вторая дивизия выдержит, если корейцы перейдут границу?

Колфилд, потупясь, покачал головой.

— Продержатся ориентировочно шесть часов, если не задействовать тактическое оружие.

Президент выглядел ошарашенным.

— Остается надежда, что в ООН удастся договориться, и они не разорвут соглашение о прекращении огня, — заметил Нейт Клеммонс, советник по национальной безопасности. — Ким по-прежнему заявляет, что землетрясение у его берегов устроили мы и Южная Корея.

— А что насчет кораблей, которые они засняли?

— ЦРУ проверил все три судна. Зарегистрированы на «Мид-чайна ойл эксплорейшн», разрешения на разведку выданы в Сеуле. Все легально.

— Найдется в мире авторитетный ученый, который мог бы подтвердить, что эта абсурдная теория о кораблях и самолетах, устраивающих землетрясения, имеет под собой какую-то основу? Ким вообще хоть на что-то может опереться?

— Господин президент, а так ли это важно? Его режим висит на волоске. Мы имеем дело с параноиком, с раненым зверем. Забудьте о щадящих методах! Этому недоноску надо врезать тяжелой дубиной, и побыстрее, пока он не пустил в дело свои танки к югу от тридцать восьмой параллели! — заявил Джесс Типпет, командующий Корпусом морской пехоты, оглядывая собравшихся за длинным столом.

— Пусть каждое подразделение армии США хоть в лепешку расшибется, но второй пехотной дивизии надо срочно помочь. Снимайте любые силы откуда угодно. А еще пускай лучшие ученые займутся этой ахинеей, которой он прикрывается. Мне нужен четкий и недвусмысленный ответ, можно ли вызывать такие землетрясения искусственно.


Группа «Событие», склад № 3

Седьмая авеню, Нью-Йорк

Склад на Восточном побережье использовался лишь как перевалочный пункт. Археологические находки и другие трофеи — в данном случае захваченные в вестчестерском особняке — свозили сюда для предварительного осмотра перед отправкой на основную базу с ее надежными хранилищами и лабораториями.

Пока команда Джека наслаждалась заслуженным отдыхом, на пятом подземном уровне ученые восточного отделения группы «Событие», срочно вызванные из разных университетов, приступили к первичному осмотру артефактов. Все они в том или ином качестве уже сотрудничали с группой «Событие» раньше и имели высший уровень допуска. Возглавлял команду исследователей профессор Карл Гиллмэн из нью-йоркского университета. Он следил за консервацией свитков и прочих находок, пока с базы «Неллис» не прибудет научная группа с необходимым оборудованием.

Джеку удалось поспать четыре часа, а потом Гиллмэн похлопал его по ноге. Джек открыл глаза, огляделся по сторонам и сел на постели.

— Не хотелось будить вас, полковник, но тут срочный вызов. Директор.

Джек кивнул и опустил ноги на пол, затем пригладил волосы и наконец взял телефонную трубку.

— Коллинз.

— Джек, это Найлз. Хотел предупредить, что президент привел вооруженные силы в состояние полной боевой готовности.

— В Корее стало хуже?

— Мягко сказано. Поскольку мы входим в структуру федерального правительства, нас это тоже касается. «Си-сто тридцатый» дожидается тебя с командой в аэропорту Кеннеди. Все материалы, свитки и карты, что вы нашли вчера ночью, нужно доставить в Неваду. Из-за ситуации в Ираке и Корее я смог выпросить у ВВС только один самолет, так что большую часть придется оставить до следующего рейса. Профессор Гиллмэн занесет в каталог все, что ты не увезешь. Ясно?

— Да, сэр. Доставить свитки, карты и самих себя как можно быстрее.

— А что насчет безопасности находок, которые остаются в Нью-Йорке? Обеспечена?

— Система безопасности в полном порядке, сэр. Кроме того, я забираю только Эверетта и Менденхолла. Младший капрал Санчес со штурмовой группой останется здесь, пока мы все не вывезем.

— На твое усмотрение. Санчес вполне готов командовать, да и вообще он хороший парень.

— Еще ребенок, но солдат отличный.

— Как я понял, у вас там что-то интересное. Гиллмэн как раз выслал видеозапись самых занятных находок. Ты не знаешь, зачем ему нужна Сара и ее геологи?

— Понятия не имею. Я тут немного выпал из реальности.

— Ничего. Еще я слышал, наш общий друг Крюгер предстанет сегодня перед федеральным судом. Монро намерен побыстрее его расколоть, а потом предъявить обвинение. Ты молодец, Джек.

Джек протянул Гиллмэну телефон и окинул профессора усталым взглядом.

— Док, директор сказал, что вы просили собрать геологический отдел и показать им ваши съемки?

Ученый снял очки и взъерошил редкие седеющие волосы.

— Вдобавок к очень-очень древним украшениям, керамике, оружию и целому морю старинных свитков и книг есть еще кое-что. Мы в полном ступоре. Это как-то связано с движением тектонических плит. Очень странная штука. Нужно, чтобы геолог взглянул на карты и объяснил, как их каталогизировать. Земля от этого не разверзнется, просто странно…

Джек пропустил шутку мимо ушей. Он кивнул головой, потом зевнул.

— Доступ в комплекс перекрыт?

— Задраен наглухо, как на подводной лодке. Ваши люди запирают даже центральный вход и ворота с погрузочной платформы.

— Очень хорошо. Послушайте, мы сейчас увезем свитки и карты, но вас будет охранять отряд под командованием младшего капрала Санчеса. В общем, сидите тихо, волку дверь не открывайте.

Джек, зевая, отправился поднимать остальных — нужно грузить свитки с картами и ехать в аэропорт, — Гиллмэн же вернулся к удивительным находкам. Больше всего его интересовала огромная карта, на которой по суше и по морю тянулись толстые линии, странным образом много где совпадающие с контурами известных науке тектонических плит. Вся его группа ломала голову: откуда об этом узнали древние картографы?

Гиллмэн и не подозревал, что больше ста лет назад профессор Петер Ротман прозвал эту самую карту «Пергаментом атлантов», а уже на следующий день его застрелил человек из коалиции Юлиев.

И вот в новом столетии «Пергамент атлантов» помог коалиции навести на цель древнее оружие — молот Тора.


Ойстер-бэй, Нассау, штат Нью-Йорк

Специальный агент Уильям Монро потягивал кофе и изучал утреннюю газету. Снаружи урчал мотор мусоровоза. Вдруг Монро нахмурился: он услышал, как загремели крышки мусорных баков, которые швырнули на дорожку, словно фрисби. Мгновение — и сами баки загрохотали по земле. Он раздраженно закрыл глаза и положил газету, а затем посмотрел наверх, где заворочалась жена. Вероятно, разбудили мусорщики, ведь обычно она вставала на два часа позже.

Монро покачал головой и с чашкой в руках направился к входной двери. Сейчас он выскажет им все, что думает: разбудили жену, уронили баки… можно подумать, ему по карману каждую неделю покупать новые!

Распахнув дверь, он с удивлением увидел на крыльце пару мужчин в обычной одежде, без всякой формы. Волосы на затылке встали дыбом, а чувство опасности взвыло в голове как сирена.

Монро уронил чашку и попытался захлопнуть дверь, но у визитеров оказалась отличная реакция: удар швырнул его в прихожую спиной вперед. Подняться ему не дали — тут же повалили на пол. Один из громил нанес сильный удар по лицу. Дверь так и осталась открытой, мусоровоз медленно полз вдоль тротуара. Голову отбросило назад, и Монро поразился: тут творятся жуткие вещи, а совсем рядом течет обычная мирная жизнь.

Кулак нападавшего оглушил Монро, однако одна мысль не отпускала: надо предупредить жену. Агента грубо перевернули, и дверь в повседневный мир пропала из виду. Запястья зафиксировали сзади пластиковой стяжкой. Он был в бешенстве, но старался не терять головы. Нужно тянуть время, чтобы Дженни успела понять, что происходит. Его рывком подняли на ноги. Кровь капала изо рта на белый халат.

Наверху хлопнула дверь спальни, и Монро зажмурился. Сейчас Дженни выйдет прямо сюда… И тут же сверкнул луч надежды: вдруг она сообразит взять пистолет в тумбочке у кровати.

Его потащили в гостиную и швырнули на колени. Тут же на лестнице послышались мягкие шаги. Сердце ушло в пятки. Вниз спускалась светловолосая женщина в элегантном брючном костюме и черном плаще. С уверенным видом она вошла в гостиную, оглядела всех троих и опустилась на кушетку. Гостья сложила руки в перчатках и подалась вперед.

Монро грубо дернули за волосы, заставляя смотреть в лицо женщине.

— Удели минутку леди. Ей есть что сказать, — проговорил мужчина покрупнее, склонившись к его правому уху.

— Для вас, специальный агент Монро, это утро кончится куда хуже, чем вы надеетесь. — Изящная блондинка смотрела фэбээровцу прямо в глаза, медленно, палец за пальцем, стягивая перчатки. — А вот у вашей жены Дженни — мы пока держим ее наверху — еще есть возможность дожить до завтра. Вы меня понимаете? Кивните, если да. Говорить нет нужды — у нас будет для этого масса времени.

Монро повиновался и наклонил голову.

— Отлично. Начало превосходное. Вчерашний налет на Вестчестер лежит вне рамок ваших обязанностей и компетенции. Расскажите моим помощникам, на кого вы работаете. Не тратьте время на уверения, что расследование ведет ФБР: наши люди в вашем подразделении о нем даже не слыхали. Может, с вашим начальством все эти хитрости и пройдут, но меня обмануть даже не пытайтесь.

Женщина лениво поднялась и посмотрела на часы.

— Будьте с нами откровенны, агент Монро, и жена сможет оплакивать вашу кончину еще долгие недели, месяцы и годы. Иначе вашу жену перед смертью ждут пытки и унижения. Мы хотим знать, куда увезли экспонаты и кто помог вам устроить этот дерзкий набег, вот и все.

Она улыбнулась обоим громилам и скрылась за дверью гостиной.

Монро подняли на ноги и отвели на кухню, а там усадили на стул, задернув занавеской стеклянную дверь на задний двор. Один из громил подошел к столу, взял себе стул и, широко улыбаясь, уселся напротив.


Через час эти двое отчитались перед женщиной — та оказалась неподалеку, в Айслипе, — и передали информацию, которую выпытали у агента. Тот рассказывал совершенно невероятные вещи. Они спросили, что делать с женой, и выслушали ответ.

Мужчина захлопнул крышку телефона и быстрым движением полоснул Уильяма Монро по горлу. Удар перерезал сонную артерию с безжалостной точностью. Убийца не спеша встал и направился по лестнице в спальню.


Здание федерального суда США, Айслип,

штат Нью-Йорк

Новое здание федерального суда высилось прямо посередине Лонг-Айленда. Проектировщики этой белой бетонной махины думали не о красоте, а о безопасности, так что прохожие качали головами, поражаясь, в каком уродливом месте вершится государственное правосудие.

Уильям Крюгер сидел в камере на нижнем этаже. Оранжевый комбинезон оказался мал на четыре размера, а в наручниках он даже не мог расстегнуть тугой воротник.

Вместе с Крюгером суда дожидались еще двое мужчин. Один, могучий негр с блестящей лысой головой, озирался по сторонам равнодушными глазами матерого рецидивиста. Второй — из категории «обычных людей». Волосы аккуратно расчесаны, комбинезон словно сшит по мерке.

Снаружи прохлаждались трое охранников. Двое сидели за большим столом, а третий медленно прогуливался между тремя камерами (две остальных были пусты). Он заглянул внутрь и двинулся дальше. Крюгер не понимал, зачем этот ритуал. Все трое заключенных были прикованы наручниками к приклепанной к полу цепи — и нос не почешешь.

Он разглядывал чернокожего гиганта, как вдруг из коридора послышался шум: наверное, охранники поведут его на встречу с адвокатом до того, как огласят обвинение. Один из них раньше объяснял, что так полагается.

— Доброе утро, — обратился к охранникам кто-то невидимый.

— Доброе утро, — ответил женский голос. Очевидно, женщина сидела за столом. — А где Стэн?

— Заболел, я вместо него.

«Уборщик», — догадался Крюгер. Охранники возобновили прерванную беседу, а уборщик приступил к работе.

Ручищи у негра были, что древесные стволы, и из-за развитой мускулатуры комбинезон жал ему, почти как Крюгеру. Он разглядывал толстяка словно таракана, который выполз из буфета. Крюгер отвернулся.

Охранники за столом продолжали болтать, как вдруг послышались два громких хлопка, точно кто-то щелкнул пальцем по пустой картонной трубке. Раздался звук шагов — кто-то бежал, — затем еще щелчок и глухой лязг. Тощий белый сокамерник, которому было немного видно, что творится снаружи, внезапно отшатнулся. Его глаза полезли на лоб. Крюгер заволновался.

Внутрь упала тень: кто-то подошел к решетке. Трое заключенных дико озирались: гость был облачен в комбинезон уборщика, даже беджик с фотографией на месте, но в руке он держал пистолет с длинной трубкой глушителя. Мужчина рассмотрел всех троих, поднял пистолет и выпустил две пули в белого коротышку.

— Эй, да что за…

Негр попытался вскочить, однако пропущенные через цепь наручники не давали подняться со скамейки. Он так и не договорил: две пули вонзились точно в лоб, и голова резко дернулась назад. Убийца добавил еще третью — в висок, для верности. Даже с глушителем выстрелы прозвучали довольно громко. Они эхом разнеслись по коридору.

Крюгер откинулся назад как можно дальше, надеясь, что на звук кто-нибудь прибежит. Он понимал, зачем явился убийца, и знал: тот непременно исполнит порученное. Этот человек легко расправился с тремя охранниками и парой его сокамерников. Глушитель уже износился, выстрелы отлично слышны, а значит, этот человек не рассчитывает отсюда уйти. Темноволосый гость посмотрел в широко распахнутые глаза Крюгера.

— Вам ведь известно: такова плата за провал, мистер Крюгер.

Толстяк задрожал как осиновый лист.

— Но… но вы… вы тоже умрете, — только и сумел выдавить он.

— Так было предрешено задолго до сегодняшнего дня. Отправить одного мертвеца убить другого — что может быть лучше?

Из коридора донесся топот и крики охранников. Убийца даже не посмотрел в их сторону, а просто поднял пистолет и четырежды выстрелил Крюгеру в голову. Коалиция объявила во всеуслышание, что выходит из тени и защищает то, что считает своим по праву.

Убийца просунул руку между прутьев и бросил еще дымящийся пистолет прямо на тело Крюгера, а потом, не медля ни секунды, направился к запасному выходу.


Блондинка в дорогом автомобиле наблюдала за спешной эвакуацией здания. Работников суда и посетителей отводили для допроса на площадку с левой стороны от белой бетонной громады. Внутри суетились охранники и федеральные маршалы.

Женщина завела мотор «мерседеса» и медленно вырулила с просторной парковки. Она даже не улыбалась и тем более не гордилась тем, как ловко устраивает убийства. Просто ей платили именно за это — за то, что она решает проблемы.

Она плавно повернула и направилась в Нью-Йорк по Саутерн-стейт-парквей. Оставалось еще одно дело, с которым надо покончить до отъезда в Бостон. Это предприятие заодно послужит демонстрацией силы, с которой не совладать правоохранительным органам США. Удар направлен на структуру столь же тайную, как и ее коалиция, — на группу «Событие».


Группа «Событие», склад № 3

Седьмая авеню, Нью-Йорк

Всего через полчаса после того, как неприметный фургон увез свитки и карты, а вместе с ними и Джека с Карлом и Уиллом в аэропорт Кеннеди, к длинной погрузочной платформе подкатили два грузовика компании «Мэйфлауэр». Позади Фримонт-билдинг, где размещался склад группы «Событие», не было ни души — только охранник в будке.

Водитель переднего грузовика, одетый в фирменный комбинезон «Мэйфлауэр», выпрыгнул на платформу с планшетом в руках и осмотрелся. Из будки вышел мужчина в обычной форме охранника и бейсболке и подошел к водителю. Тот улыбался.

— Мы грузы не принимаем, сынок, — сказал охранник, скользнув взглядом по грузовикам.

— Вообще-то мне позвонил босс и отправил сюда кое-что забрать. — Он сделал вид, что сверяется с планшетом. — Это же Фримонт-билдинг?

— Да, но вам лучше уточнить у…

Семь дюймов стали под ребра, и охранник мгновенно умолк, словно кто-то вдруг выключил радиоприемник — это второй водитель зашел со спины. Первый тем временем отложил планшет и потянул вверх ручку на задней стенке фургона. Оттуда моментально выскочили тридцать пять бойцов в черных масках и комбинезонах из «номекса». Точно в такой же униформе команда Джека вчера штурмовала особняк в Катоне.

Трое бросились к будке охранника и разбили пульт связи, а еще несколько человек побежали к большим раздвижным воротам. Под обе входные двери заложили по четверть фунта взрывчатки. Грохнули взрывы, двери вышибло из пазов, и две группы по тридцать пять бойцов устремились в темноту.


Младший капрал Джимми Санчес служил в группе «Событие» уже четыре года и обожал командировки. Служить под началом полковника Коллинза было как минимум нелегко. Санчес понюхал пороха в пустынях, в прошлом году участвовал в экспедиции на Амазонку и по праву входил в команду проверенных бойцов, которую Джек стал сколачивать, как только попал в группу «Событие». Уилл Менденхолл даже намекал капралу, что осенью его повысят до сержанта.

Свет мигнул, а где-то внизу застучали автоматные очереди. Санчес бросился к телефону на стене — нет гудка. Тогда он выхватил сотовый и ткнул всего одну кнопку: всем сотрудникам был тут же передан сигнал тревоги, по которому бойцам группы безопасности надлежало немедленно занять позиции. В Неваду ушло автоматическое сообщение через спутник, и скоро на базе узнают о нападении.

Санчес швырнул телефон ошеломленному ученому.

— Звони девять-один-один. Скажи, что на нас напали и ты слышишь стрельбу.

Капрал выхватил из кобуры пистолет и кинулся к двери. Он был на втором из тридцати этажей — всего в трех этажах над погрузочным доком. Повернув к широкой главной лестнице, Санчес отметил, что стрельба усилилась. Снизу доносились характерные хлопки автоматов XM-8 — такие были у его бойцов, а значит, они успели вовремя встретить противника.

Внизу защитники здания выскочили в фойе, где их поджидало не меньше полусотни нападавших. Оборону мгновенно смяли. Враги были повсюду. Санчес, изрыгая проклятия, бросился назад: нужно было уводить ученых и обслуживающий персонал.

— Капрал, у нас нет связи. Сначала была, а потом вдруг пропала. Не можем дозвониться в полицию! — крикнул техник, попавшийся ему по пути.

— Они глушат частоты сотовой связи! Бегите наверх вместе с охраной, не то всех перебьют!

Пока Санчес собирал уцелевших защитников здания, их противники двинулись вверх по лестнице.

Внизу, под охраной пятерых бойцов, элегантная блондинка глянула на часы. Насыщенное трудами утро близилось к концу. Она повернулась к телохранителю.

— Взять живьем хотя бы четверых — мне нужно их допросить. Когда закончим, поставьте снаружи человека: пусть фотографирует всех, кто сюда потом явится. Полицейских, врачей — всех до единого. Особое внимание — одетым в штатское.


Аэропорт Кеннеди. Квинс, Нью-Йорк

Последний поддон с картами и свитками скрылся в просторном грузовом отсеке военно-транспортного С-130, и к Джеку подошел командир корабля.

— Полковник Коллинз, на связи какой-то Комптон. Говорит, что не может дозвониться вам по телефону: тут, в грузовом отсеке, сигнал слабоват. Его соединили через диспетчерскую.

Джек прошел в кабину пилотов и взял гарнитуру.

— Коллинз, — сказал он, приладив наушник.

— Джек, у нас серьезные проблемы.

Голос Найлза Комптона звенел струной.

— Что там, Найлз?

— В общем, Джек… — Найлз помедлил. — Монро убит.

— Что?

— Пытали, потом убили — прямо у него дома. Жену… в общем, она тоже мертва. И, боюсь, это не все. Сегодня утром, прямо в камере в здании федерального суда на Лонг-Айленде застрелили Уильяма Крюгера.

— Твою мать! Как такое может быть?

— Джек, бери Карла и возвращайся в Манхэттен. От Санчеса поступил сигнал тревоги. Мы не знаем, что творится на складе, связаться с ним не удается. Выбора не было, пришлось оповестить местные власти. Официально у нас там хранилище Управления национальных архивов, так что ведите себя соответственно. Давай, Джек, живее!

Джек не ответил — он уже вернул гарнитуру пилоту.

— Взлетайте как можно быстрее, никаких задержек. Инструкции получите в воздухе, по пути на базу «Неллис». Ясно?

Он не стал дожидаться ответа. Через две минуты Джек, Эверетт и Менденхолл уже мчались обратно в Манхэттен.


Группа «Событие», склад № 3

Седьмая авеню, Нью-Йорк

У входа в здание их встретил капитан полиции Нью-Йорка. Джек показал удостоверение инспектора из Управления национальных архивов в Вашингтоне. Тот долго его разглядывал, а потом пристально взглянул на Джека.

— А что, службе безопасности Управления национальных архивов дано право носить оружие? — спросил капитан, крутя удостоверение в руках.

Коллинз не стал ничего объяснять, а просто смотрел, не мигая. Он знал одно: этот человек стоит между ним и командой, которая осталась в здании.

Из-за его спины выступил Эверетт:

— Охраняем всякие бумажки… Декларацию независимости, например. Тут, капитан, без оружия никак. А теперь можно мы посмотрим, как там наши?

Капитан успокоился и вернул Джеку документ.

— Плохо там. Выжил только один — с ним ребята из «скорой». Похоже на обычное ограбление. Если вы в курсе, что тут хранилось, мои коллеги вас с радостью выслушают.

Джек молча протиснулся мимо капитана и прошел в дверь. Внутри было настоящее побоище. Всюду валялись накрытые пленкой тела — словно грязное белье вывалили на пол. Только на первом этаже он насчитал тринадцать трупов.

Через мгновение к Коллинзу присоединились Эверетт и Менденхолл.

— Господи Иисусе! Кто же это устроил? — Карл обернулся к полицейскому капитану.

— Насколько мы можем судить, нападавших было не меньше пятидесяти. Пока обнаружены только тела ваших людей. Рядом с каждым — гильзы, а значит, они отстреливались. Судя по следам крови, налетчики забрали с собой убитых и раненых.

— Вы сказали, кто-то выжил? — спросил Менденхолл. Лицо его было пепельно-серым: он хорошо знал многих ребят из штурмового отряда, а с Джимми Санчесом их вообще связывала тесная дружба.

— На втором этаже.

Все трое взбежали по лестнице. Стены и двери были изрешечены пулями, кругом валялись тела простых сотрудников, которых расстреливали на ходу. В одном из кабинетов нашлись трупы нескольких профессоров, их прикончили хладнокровно, в упор, одного за другим. Еще четверых ученых пытали. Находки, похоже, увезли все до одной.

— Сюда, Джек, — позвал Карл.

Джек увидел у двери лифта троих парамедиков. Друзья подошли ближе, и Менденхолл остолбенел от ужаса. На носилках лежал младший капрал Санчес.

Эверетт приобнял Уилла за плечи, и оба беспомощно смотрели, как врачи пытаются спасти жизнь их другу.

Джек ни разу не моргнул, пока боевой товарищ медленно умирал у него на глазах. Лишь с последним вздохом капрала Коллинз наконец закрыл глаза, а когда открыл — увидел залитый кровью лестничный пролет, где Санчес до последнего сражался против целой армии.

Рядом с капралом он увидел тело молодого археолога — он ждал отправки на базу в Неваде. Парня привязали к креслу и жестоко пытали, вырывая ногти один за другим. Джек снова закрыл глаза. Бедняга, разумеется, выложил все о группе «Событие» — доказательства не пришлось долго искать. Подошел Эверетт, и они вдвоем стали разглядывать стену, где кровью капрала Санчеса кто-то вывел четыре слова, открыто объявляя им беспощадную войну. По белой стене над лестницей бежали алые струйки.

«Теперь конец вашим тайнам!»


На другой стороне улицы человек с фотоаппаратом решил сменить позицию и вошел в здание. Он поднялся на второй этаж и, к собственному удивлению, обнаружил, что оттуда отлично просматривается Фримонт-билдинг. Человек повернул фокусировочное кольцо телескопического объектива и увидел троих мужчин на площадке второго этажа. Плечистый блондин, чернокожий и третий, прямой как палка, разглядывали кровавую надпись на стене. Щелкнул затвор, и в этот момент мужчина с суровым лицом повернулся к большому окну. Фотограф тут же опустил камеру и нервно сглотнул: казалось, незнакомец смотрел прямо на него.

«На сегодня достаточно», — подумал фотограф.

Пусть Далия довольствуется уже снятым. Мужчина на лестничной клетке почему-то перепугал его до холодного пота.


Штаб-квартира Тихоокеанского флота

Россия, Владивосток

Ситуация в Корее все ухудшалась, и российский военный флот был приведен в состояние полной боевой готовности. Команды всех кораблей и подлодок ожидали сигнала выйти в море.

С боеспособностью надводной части флота дела обстояли, мягко говоря, неважно. В строю осталось три тяжелых крейсера, из которых только один был укомплектован кадровыми моряками. Остальные — устаревшие легкие крейсера и эсминцы с неполным экипажем. Тем не менее русский флот представлял собой грозную силу и при случае вполне мог показать зубы.

Экипаж тяжелого крейсера «Адмирал Нахимов» уже два часа был готов выйти в море и следовать за авианосными соединениями американского флота. Капитан ждал, пока все корабли оперативной группы займут место в строю.

Гавань кишела допотопными кораблями, однако «Нахимов» был одной из многочисленных попыток российского президента вернуть хоть частичку славы и могущества Советского Союза. Рядом стоял тяжелый крейсер «Петр Великий», спущенный на воду в девяносто восьмом еще как «Юрий Андропов». Он вместе с «Нахимовым» отправится в Японское море.


В семистах милях от берега, над холодными водами Тихого океана большой самолет сбился с курса — точь-в-точь как пару дней назад на Ближнем Востоке. Правда, на этот раз крупных массивов суши на его пути не предвиделось.

Штурман огромного «Боинга-747» держал курс на подводный радиомаяк, год назад установленный траулером под японским флагом.

Томлинсон не проронил ни слова с того самого момента, как самолет взлетел с частного аэродрома на Филиппинах. Его помощник сидел в соседнем кресле. Пилот и штурман знали, кто их пассажир, и заметно нервничали.

Руководитель проекта «Тор» вышел из специально оборудованной зоны и робко кашлянул.

— Волна в рабочем состоянии. Сигнал от донных усилителей нормальный. Радар не показывает истребителей в непосредственной близости.

— Значит, все готово? — Голубые глаза Томлинсона впились в лицо профессора Эрнеста Энгвалла, бывшего главы норвежского Института геологии и сейсмологии имени Франца Вестфераля.

— Полный порядок. За три года, ушедших на расчеты, ничего не изменилось, — ответил профессор. Впрочем, Томлинсон заметил в его голосе нотку сомнения.

— Но? — спросил он, сверля глазами знаменитого сейсмолога.

Щуплый ученый на секунду умолк, однако он понимал: придется выложить, что обсуждала техническая группа.

— Мне повторить вопрос, профессор?

— У нас два самолета с оборудованием для пуска волны; в любой момент их могут обнаружить и сбить. Скажите, зачем вы, рискуя жизнью, отправились с нами?

Томлинсон улыбнулся и не ответил. Его ассистент, откашлявшись, вмешался в разговор:

— Возобновляйте обратный отсчет, профессор. Пусть молот Тора нанесет удар.

Энгвалл перевел взгляд с Томлинсона на безупречно одетого ассистента, резко повернулся и исчез в салоне, где стояло оборудование.

Глядя перед собой отсутствующим взглядом, Томлинсон размышлял об отце. Тот играл важную роль в коалиции в конце Второй мировой войны. Его сын достиг куда большего веса в Совете, однако отец тоже успел сделать немало. Томлинсон больше не выходил из себя при мысли о том, как солдаты из ударной группировки русских поставили отца к потрескавшейся стене и расстреляли на окраине Берлина после того, как тот доставил Гитлеру ультиматум коалиции. В конце концов, он сам позволил вышестоящим себя использовать — и закономерно погиб. Томлинсон всегда презирал русских вождей и их бесхарактерных последователей. В Совете полагали, что удар по России — личное, но на самом деле это холодный расчет: власть в стране слаба, а народ волнуется.

Послышался приглушенный гул волны, и Томлинсон поднял глаза. Удар нужно нанести безупречно. Именно поэтому он сам отправился сюда. «Старая гвардия» увидит, что рассчитать атаку точно можно и без ключа. Он им докажет. Однажды, во времена Юлия Цезаря, их раса уже раскололась — и чуть не заплатила за это жизнью. Томлинсон лично проследит, чтобы тех членов коалиции, кого не убедит сегодняшняя демонстрация, попросту устранили.


— Связь с радиомаяком установлена, сигнал отчетливый. Включить волну на полную мощность.

Энгвалл метнулся к другой панели и стал следить за ровным красно-синим потоком волны на мониторе.

— Есть устойчивый тон! — выкрикнул кто-то из операторов.

Поток на мониторе совсем покраснел. Звуковая волна устремилась к усилителям на морском дне. Когда управляющий сигнал пронзит толщу воды, начнется передача звука, и тогда усилители-трезубцы в больших стальных контейнерах завибрируют как камертоны, выдавая тон нужной частоты, которую Древние рассчитали тысячи лет назад, чтобы дробить каменные плиты.

Усилители стояли по линии Карякско-Камчатского тектонического пояса, под которым располагалась одна из самых нестабильных континентальных плит. Они направят звук в глубь земной коры, волна обрушится на край плиты, и никакие геологические породы не смогут ее остановить.

Импульс будет короткий, всего три секунды, потому что волна крайне нестабильна. Тем более разлом тянется до самой Суматры.

— Подать управляющий сигнал!

В днище самолета открылся люк, из которого высунулась небольшая лазерная пушка — вернее, не пушка в традиционном смысле слова, а источник звуковых сигналов с лазерным наведением. Трехсекундный импульс максимальной мощности устремился в море. Соленая вода только придаст ему скорости и не уменьшит силу ни на децибел.

Импульс ушел в холодные воды Тихого океана и попал на первый усилитель, от которого по цепочке передался на остальные шесть. Удар накроет участок тектонического разлома в шестьсот миль длиной, а также плиту под ним; под землей словно взорвутся пятьдесят ядерных зарядов мощностью двадцать мегатонн.

От усилителей звук мог идти в единственном направлении: прямо вниз, сквозь песок и скалы.

Сейсмологическая лаборатория Колорадского университета в Боулдере зафиксировала подземное извержение; его эхо достигло Австралии — на юге и США — на востоке. Эпицентр землетрясения находился в двухстах милях севернее подводной горы Сибирская. Образовавшаяся в дне трещина поглотила десять миллиардов галлонов воды. Небольшие подводные возвышенности в зоне извержения просто исчезли, поглощенные пропастью, которая в мгновение ока из простой щели превратилась в дыру размером с Гавайи. Дома рушились по всему побережью, а уже через двадцать три секунды первые толчки почувствовали в Японии и Китае.

Проглядывая данные с автономных сейсмостанций, которые были заблаговременно размещены на дне Тихого океана, Энгвалл видел, что удар нанесен с точностью до мили. В разговорах подчиненных звучал неприкрытый восторг, и профессор вдруг понял, что, похоже, он только что уничтожил большую часть дальневосточного побережья России.


Совместная российско-корейская станция

сейсмической разведки (СРКССР) № 12

Американский флот не особенно полагался на данные этой станции сейсморазведки и радиослежения в северной части Японского моря. Точности измерений ее приборов американцы и японцы достигли еще в конце пятидесятых, а с радио дела обстояли еще хуже.

Скучающий персонал боролся со сном, как вдруг перо допотопного сейсмографа дернулось. Оператор прозевал этот резкий скачок, но тут на выручку пришел столь же древний комплекс радиоконтроля.

Двое молодых операторов, русский и кореец, слушали болтовню японцев и американцев при помощи радиостанции с пеленгатором, списанной еще в пятьдесят девятом году. Из-за фиксированных частот приема и постоянной замены ламп подслушать хоть чьи-то переговоры в эфире удавалось очень редко — не чаще, чем на богом забытую морскую платформу привозили свежие продукты. Впрочем, приемник обладал одним достоинством: он превосходно ловил мощные низкочастотные сигналы, да и то лишь потому, что на нем не было соответствующих фильтров, как на современных моделях.

Внезапно оба оператора с воплем сорвали наушники. Русский согнулся от боли, а кореец почувствовал, что из левого уха сочится тонкая струйка крови.

— Вы что, сдурели? — воскликнул вахтенный офицер-кореец.

— Наверное, какой-то импульсный сигнал, — пробормотал солдат, хватаясь за своего русского напарника, чтобы не упасть. — Может, из самолета прямо над головой. Больше и предположить нечего…

Развить мысль он не успел. Платформа зашаталась на опорах как на ходулях.

— Вы только посмотрите!

Вахтенный удержался на ногах и бросился к сейсмографу. Длинное перо плясало по бумажной ленте, вычерчивая сплошную красную стену.

— Шесть с половиной… семь и одна… семь и девять… восемь, — выкрикивал оператор значения магнитуды. Станция, переделанная русскими из старой буровой платформы, подпрыгнула и закачалась. — Восемь и семь… Девять и шесть…

— Глядите, вода кругом бьет фонтаном!

— Следите за самолетом! — завопил офицер и покатился по полу.


Цель № 1: Владивосток

Тяжелый крейсер «Адмирал Нахимов» готовился выйти в море, как вдруг вода стала уходить из гавани, а на военно-морской базе завыли сирены. Палубная команда собралась у релинга и изумленно наблюдала, как море отступило, и их корабль, как и соседний «Петр Великий», накренился и повис на швартовах. Тяжелые корпуса могучих крейсеров с гулким скрежетом опустились в темную жижу, корабли же помельче отлив сорвал с якорей и уволок в океан.

По суше землетрясение прошлось с устрашающей мощью. Укрепления, которые выдерживали прямое попадание бомбы, оно мигом сплющило в лепешку. Целые улицы исчезали в провалах на месте ушедших под землю древних рек. В сухих доках падали краны и штабеля стройматериалов — тысячи людей гибли под завалами. Огромные корабли опрокидывались, давя моряков, тщетно прыгавших за борт в поисках укрытия.

Жирная грязь хлынула откуда-то снизу, со дна гавани, словно лава, и моряки на палубе «Нахимова» попадали с ног. Она вздыбилась волнами, как штормовое море, и крейсер мелко задрожал… но тут до ушей команды донесся леденящий душу рев, заглушивший даже грохот землетрясения. Это возвращалось море.

«Покинуть корабль! Всем покинуть корабль!» — завопили громкоговорители обоих крейсеров.

Жуткий рев шел с востока. Океан стремился обратно, на только что оставленные просторы, и его исполинская волна закрыла солнце. Водяная гора уже опрокидывалась на город пенным гребнем, когда всего на милю южнее Владивостока случился второй толчок, еще сильнее первого. Даже воздух как будто ожил. Перепуганные люди падали на пляшущую под ногами землю. И тут, словно из распахнутых врат ада, на них хлынуло море.

Моряки с «Нахимова» поняли, что им не суждено выжить. Водяная стена сносила город прямо на глазах. Она роняла целые дома, увлекая за собой их останки. Наконец волна обрушилась на крейсера, сплющила их, подбросила и отшвырнула к восточному краю порта, словно игрушечные кораблики в ванной.

«Петр Великий» погиб мгновенно, словно был сделан из картона. Толстые стальные листы, рассчитанные на прямое попадание торпеды, порвались как бумажные. «Нахимов» встал на попа и развалился на три части от удара об воду.

А море все наступало.

Волна Древних вызвала землетрясение и цунами, подобных которым наш мир еще не видел. В Сиднее от подземного толчка обрушился старый мост, унеся с собой жизни семнадцати человек. Цунами, утратив силу, прокатилось по северной Японии и стерло с лица земли два небольших поселка.

Американская авианосная группа, идущая на выручку второй пехотной дивизии, потеряла два эсминца и транспорт: они выполняли плавный поворот, когда внезапно налетел шквал. Сами авианосцы получили мелкие повреждения.

Китай пострадал лишь немного меньше России. Удар, направленный в глубь материка, дотянулся до самого Пекина. Молот Тора унес жизни ста тысяч китайцев.

Главный объект атаки — Владивосток — был стерт с лица земли. Землетрясение и цунами не пощадили никого. Потоки воды докатились до самой Монголии и уничтожили добывающую промышленность Сибири. В общей сумме человеческие потери России превысили миллион человек. Ее Тихоокеанский флот, который должен был контролировать американские корабли, отправленные к берегам Кореи, перестал существовать.

Томлинсон и его юные союзники по коалиции не предвидели одного: что русско-корейская станция слежения сумеет перехватить управляющий сигнал, активирующий молот Тора. У президента России возниклисерьезные подозрения, а безумные обвинения Ким Чен Ира внезапно обрели под собой почву. В качестве меры предосторожности Россия и Китай привели свои войска в состояние повышенной боевой готовности.

Часы Судного дня начали обратный отсчет.

Часть вторая ПО СЛЕДУ ДРЕВНИХ

Глава 4

Хемпстед-билдинг

Чикаго, штат Иллинойс

Помощник поднес Томлинсону бокал. Его преданные союзники из «малого круга» молча ждали. Большой жидкокристаллический экран передавал панораму конференц-зала в Норвегии. Напряженность так и витала в воздухе, который вдруг стал густым, словно патока.

— Нет, сэр, вы не понимаете. Удар зацепил две американские авианосные группы, направляющиеся в Японское море, и это негативно скажется на защитниках Южной Кореи, если северяне нападут. Они сомнут оборону; подобный результат, как бы вы теперь ни бахвалились, не является и никогда не являлся целью испытаний. Да и план действий против России не предусматривал таких колоссальных потерь в Японии и Китае.

Томлинсон даже не поднял глаз от бокала в ответ на филиппику австрийца.

— Мы пытаемся ослабить наших давних врагов, а не собственные правительства, в которых еще нуждаемся!

— Вы, может, в них и нуждаетесь, а мы нет. — Томлинсон поставил бокал налакированную столешницу и встал, зная, что камера следит за ним. — Трижды за последние триста лет Совет жестоко ошибался и принимал сторону правящего режима; затем эти охочие до власти безумцы не слушали приказов, а все наши кропотливые труды и тщательно проработанные планы летели в тартарары. Все, хватит! — Тут он уверенно посмотрел прямо в объектив камеры. — Первоначальный план изменился, и вы сами утвердили смену стратегии: с учетом засухи и наводнений в России и Китае было решено ускорить процесс. Мы уничтожим всех, кто мог бы встать на нашем пути, — просто с опережением графика.

— Вы совсем с ума сошли? А кто будет управлять странами, в которых воцарится анархия? — воскликнул Ценфеллер и ударил кулаком по столу. — Планировалось начать с России, но только когда у нас будет ключ, а вы, против воли Совета, ударили прямо сейчас!

— Позволите?.. — Низенький мужчина поднялся из-за стола, застегивая пиджак.

Этот коротышка владел огромным консорциумом японских производителей электроники. Томлинсон заранее объяснил ему, в какой момент нужно вступить и что именно сказать.

— Вы слишком строго судите нашу скромную группу. Да, мы немного подкорректировали план атаки в связи с сиюминутной слабостью России и Китая. Удар был идеально рассчитан и причинил не больше вреда, чем обычное землетрясение, случись оно в этом районе. В конце концов, именно моя страна пострадала от последствий волны, однако я всецело поддерживаю ускоренный план действий.

— Это не дает вам права…

— С Россией и Китаем необходимо покончить. Прямо сейчас. Пришло время действовать. Когда мы найдем ключ атлантов, можно будет вернуться к первоначальному плану и разбираться с западными странами по утвержденному графику. Когда природные катастрофы станут поглощать целые государства, в дело вступим мы — глобальные корпорации. Именно в нас люди увидят последнюю надежду на спасение, и только тогда мы — все мы! — добьемся, наконец, власти над миром. Сейчас не время сомневаться, — японец сделал жест рукой в сторону экрана. — Время — решать. Победа будет за Юлиями, за рейхом Цезаря!

Шестнадцать членов «малого круга» застучали ладонями по столу, поддерживая оратора. Японец поклонился и сел.

Следующей с улыбкой встала элегантная женщина, представляющая Великобританию. Он бросила взгляд на Томлинсона и заговорила:

— Юлии всегда стремились к расовой чистоте, контролю над экономикой и отказу от национальных правительств. Неважно, когда и где будет нанесен удар — он в любом случае дестабилизирует Запад. Как неоднократно указывал мистер Томлинсон, наши люди готовы взять власть, но сначала нужна дестабилизация. — Леди Лилит достала листок из папки. — Первыми должны пасть Германия, Япония и Америка, поэтому необходимо в первую очередь устранить лидеров этих стран. Три недели — достаточно реалистичный срок, — продолжала она сухо, словно давала указания служанке.

— На четыре года раньше намеченного!.. Мы должны…

— Дабы вы, леди и джентльмены, чуть больше поверили в наш план, я вкратце объясню, что сейчас происходит, — снова прервал Ценфеллера Томлинсон. — Как вам известно, в нашей исследовательской лаборатории в Нью-Йорке произошел досадный инцидент. Однако рад сообщить, что никчемный толстяк, которому вы, джентльмены, долгие годы безоговорочно доверяли, был устранен, прежде чем успел пойти на сделку с правосудием.

Собравшиеся по другую сторону Атлантики были поражены, что смертный приговор был вынесен без общего согласия.

— Во-вторых, агент, организовавший нападение, мертв, как и его люди. Все материалы из Вестчестера у нас, в целости и сохранности. — Томлинсон улыбнулся. Он даже не моргнул, произнося эту маленькую ложь.

Молодежь, собравшаяся в Чикаго, снова захлопала по столу.

— Теперь хорошие новости. Далия сообщает, что карта тектонических плит, украденная сто с лишним лет назад Петером Ротманом, попала к Древнему, который живет в Бостоне. Скоро она будет в наших руках.

— Тогда почему сначала не отыскать ключ, а уже потом наносить удары? — спросил Ценфеллер, и многие в Норвегии согласно закивали. — Если вы так уверены…

Томлинсон грубо перебил австрийца:

— Ключ вот-вот будет у нас, что вам еще нужно? Работы на Крите тоже почти закончены. Несколько часов назад добрались до города. Скоро мы сможем наносить удары по всей планете, оставаясь в полной безопасности.

В норвежском конференц-зале уже не смотрели на экран. Ценфеллер крутил головой в поисках поддержки, однако даже большинство старейших членов коалиции убедили аргументы Томлинсона и вдохновили дерзкие планы молодых.

Томлинсон одернул пиджак и медленно опустился на место.

— После долгих лет мы почти у цели. Из времен Цезаря; из походов, что устраивали храмовники под смехотворным предлогом поисков святого Грааля; из наших попыток поддержать Наполеона и Германию мы извлекли важный урок: мир не падет к нашим ногам сам. Наш новый план заставит людей самих молить о помощи. Ни дурацкая идеология, ни патриотический угар больше не воспрепятствуют правильному устройству мира.

— А как быть с обвинениями, которыми сыпет этот северокорейский дурак? — спросил Ценфеллер в последней отчаянной попытке удержаться на плаву.

— Ничто и никто, к кому могло бы обратиться любое из правительств, не сможет раскрыть наш план. У них нет ни единого доказательства. Просто не мешайте — и вся планета будет в вашем распоряжении куда раньше, чем предполагалось изначально.


Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

Президент опаздывал на брифинг в зале оперативных совещаний, однако в свете заявлений Северной Кореи, что катастрофа у ее берегов подстроена, спешная реорганизация правительственных структур была важнее. И начать следовало с той самой группы, где он побывал только вчера.

— Соболезную в связи с гибелью ваших людей, доктор Комптон, однако сейчас не до того. Указания по перераспределению ресурсов вам понятны?

На том конце помолчали, а потом голос Найлза Комптона ответил:

— Господин президент, все мои геологи и сейсмологи к вашим услугам — это не проблема. Но вы требуете выделить все вычислительные ресурсы, а значит, мы не сможем выяснить, кто напал на склад в Нью-Йорке.

— Этим займутся местные правоохранительные органы и ФБР.

— Вы лишаете нас идеального шанса разобраться, что происходит. Мои люди лучше всех в мире умеют работать сразу над несколькими задачами. Они — команда, которую нельзя разделять, потому что тогда они не смогут обмениваться друг с другом идеями. Здесь что-то не так, а вы предлагаете моей группе смириться с убийством товарищей, не выясняя, кто за ним стоит.

— Господин директор, вы говорите по громкой связи?

Найлз оглянулся. В кабинете были только Вирджиния и Элис.

— Да, сэр.

— Пожалуйста, возьмите трубку. Хочу поговорить с вами один на один.

Найлз потянулся к столу и снял трубку. Он молча слушал, специально не поднимая глаз от стола. Говорил только президент; Вирджиния и Элис обменялись недоуменными взглядами.

— Да, сэр, — ответил Найлз и неожиданно нажал на кнопку громкой связи.

— Доктор Комптон, кто ваш заместитель?

— Профессор Вирджиния Поллок, господин президент. — Комптон глянул на Элис и пожал плечами.

— Профессор Поллок, вы меня слышите?

Найлз присел на край стола и кивнул Вирджинии. Высокая темноволосая женщина с острыми чертами лица поднялась и подошла поближе.

— Да, господин президент.

— Я вызвал доктора Комптона в Вашингтон для консультаций. Назначаю вас исполняющей обязанности руководителя подразделения пять тысяч шестьсот пятьдесят шесть. Приказываю передать управление научными департаментами группы «Событие» моему советнику по национальной безопасности. Также задействуйте впечатляющие вычислительные мощности вашего подразделения, чтобы выяснить, могут ли заявления корейцев иметь хоть какой-то смысл. Указания ясны?

— Да, только по поводу вашего советника по национальной безопасности… Это ведь не кабинетный пост, а значит, ему не должно быть известно о нашем подразделении, и значит…

Найлз кашлянул, привлекая внимание Вирджинии, и покачал головой.

— Простите, сэр. Все сотрудники группы «Событие» в вашем распоряжении и готовы выполнить любой приказ.

— Отлично. В таком случае доктору Комптону надлежит передать дела и прибыть в Вашингтон для консультаций с моим советником по науке. Кроме того, он будет передавать вам мои инструкции. Вылет через полчаса. Указания ясны?

— Да… — начала Вирджиния и вдруг осознала, что ее собеседник уже отключился.


Президент положил трубку и пробежал глазами предварительный отчет о потерях в артиллерийской перестрелке на границе с Северной Кореей. Затем перевернул страницу и прочел рапорт об ущербе, нанесенном землетрясением обеим авианосным группам.

На «Джордже Вашингтоне» в строю осталось пятьдесят три процента бортовой авиации, а на втором авианосце класса «Нимиц», «Джоне Кеннеди», — шестьдесят восемь процентов. Малые корабли эскорта, ощутив на себе последний отзвук цунами, потеряли больше двухсот человек.

Вошел министр обороны и с подавленным видом протянул листок бумаги.

— Северокорейцы устами Китая сообщили нам, что любая попытка увеличить наземный или воздушный контингент войсками НАТО или любого из его членов будет расценена как прямая угроза нападения, и их вооруженные силы вынуждены будут защищаться.

— Господи… А что русские и китайцы?

— Ничего особенного. Говорят, что поддерживают Северную Корею в вопросе безопасности границы. Просят нас продемонстрировать искренность намерений и отозвать оперативное подразделение из Японского моря.

— Вот тебе и «ничего особенного»! — Президент проглядел сообщение и швырнул его на стол. — Черт возьми, есть же свобода открытого моря! Да и не собираюсь я позволять им безнаказанно стягивать силы к границе — просто не имею права. — Он обернулся и в упор посмотрел на своего советника. — Обеим оперативным группам действовать в соответствии с приказом. Нельзя оставлять мальчишек без поддержки с моря. Сообщите корейцам, что все в их руках. Пусть отведут войска от границы и впустят гуманитарные организации, а потом поговорим.

Секретарь вышел, а президент посмотрел на хмурое небо за окном. Возможно ли, что какая-то внешняя или вообще потусторонняя сила препятствует каждому его шагу к установлению мира? Нужно посоветоваться с надежным человеком; и кажется, именно такой человек уже летит из Невады.


База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Сняв очки с толстыми стеклами и потерев переносицу, Найлз попытался выдавить из себя подобие улыбки.

— Что собираешься делать, Вирджиния? — Он впервые за долгое время посмотрел на нее и Элис. — В новостях только и твердят о странных сигналах, которые перехватила станция слежения в Японском море перед самой катастрофой. Получается, у этого идиота Кима есть основания искренне верить в свой бред.

В дверь постучали. Вошла секретарша.

— Только что поступило от президента, сэр.

Найлз взял листок и отпустил помощницу.

Вирджиния невозмутимо села и посмотрела шефу прямо в глаза.

— Тридцать два человека, Найлз. Сегодня в Нью-Йорке убито тридцать два человека. По сравнению с солдатами второй дивизии, с потерями авианосных групп и тем более с беднягами корейцами — капля в моря. Разумеется, я буду выполнять приказ и сделаю, что велел президент. Но просто забыть о наших ребятах в Нью-Йорке я отказываюсь.

Найлз жестом попросил ее продолжать, а сам в это время читал сообщение от президента.

— Научные группы попробуют разобраться, могут ли смехотворные обвинения корейцев оказаться правдой, возможно ли, что землетрясение кто-то умышленно вызвал. Однако компьютерщикам я разрешу задействовать половину ресурсов «Европы» на поиски убийц, а также на расследование: как они о нас узнали и что такого особенного в вестчестерских находках.

— Спасибо, Вирджиния. — Найлз снова нацепил очки.

— Это не ради тебя, не ради меня и даже не ради группы. Просто я не хочу объяснять Джеку, почему мы не ищем этих подонков.

— Читаешь мои мысли. — Найлз пристально посмотрел на Вирджинию и передал ей бумагу. — Только важнее всего сейчас искать не убийц. Не надо на них сосредотачиваться.

— Почему? — Вирджиния начала читать.

— Смехотворные обвинения выдвигает уже не одна Северная Корея. Похоже, русские тоже приняли какой-то странный сигнал за пару секунд до землетрясения. Вот почему президент в таком настроении.

— Что-что? — переспросила Элис.

— Русский порт Владивосток только что стерло с лица Земли.


Карты и другие находки наконец-то доставили ученым для фотокопирования и занесения в каталог.

Сара Макинтайр ждала в ангаре Джека, Карла и Менденхолла, чтобы выразить соболезнования в связи с гибелью Санчеса и остальных на нью-йоркском складе. Даже несмотря на их тайные отношения, Джек встретил ее отсутствующим взглядом, однако тут же смягчился, кивнул и нежно коснулся ее плеча, а потом пошел докладывать Найлзу. Сара хотела объяснить, что шефа вызвали в Вашингтон, но подумала, что пусть уж лучше Вирджиния все расскажет. Короткий разговор с Карлом так распалил ее любопытство, что девушка спустилась на тридцать второй уровень полюбоваться диковинами, которые привезли из Вестчестера.

Уже через десять минут сотрудники отдела каталогизации на глазах у Сары вытаскивали сокровища из транспортной упаковки. К ней присоединились еще зрители — при виде самых интересных предметов они восхищенно охали и ахали. Правда, большинство тут же разошлось. Их вызвали по громкой связи: всем отделам, как и велел президент, поставили новые задачи.

Двое мужчин достали из упаковки большую раму с пергаментной картой, и сердце Сары учащенно забилось. То была карта мира, как его представляли себе древние люди: красочные изображения Европы, Средиземноморья, Африки и Азии очень походили на современные, если не считать странных концентрических островов посреди Средиземного моря. Северная и Южная Америка выглядели так, словно картограф срисовывал их с отражения в кривом зеркале.

Однако внимание геолога привлекла не сама древняя карта, а странные линии, которые пересекали ее тут и там. Эти линии смущали Сару, они как будто бы что-то ей напоминали.

Девушка постучала по стеклу, привлекая внимание людей внутри. Один из флотских спецов узнал ее — субботними вечерами они вместе играли в покер — и помахал рукой в белой перчатке. Сара жестом попросила мужчин поднести громоздкую (примерно два на три метра) карту к самой перегородке, чтобы получше рассмотреть. Те переглянулись и, пожав плечами, поставили тяжелую раму прямо перед девушкой. Ее знакомый нажал кнопку переговорного устройства:

— Тебя этот чудной остров посреди моря интересует?

Сара сосредоточенно разглядывала странные линии, пытаясь вспомнить, где же она их видела. Потом едва заметно улыбнулась.

— Что-что, Смитти?

— Я спрашиваю: ты остров с кольцами рассматриваешь?

— Нет. То есть да, остров, конечно, странный, но меня куда больше интересуют линии.

— Линии, наверное, что-то вроде долготы и широты. Немного кривоватые, но все равно. — Он тоже посмотрел на карту, которую сам же держал перед глазами девушки.

— Вон те толстые линии идут зигзагами через все континенты и океаны. Что это за чертовщина?

Мужчины пожали плечами, а потом появился их начальник, и Саре пришлось уйти; карту потащили к столу, где уже работал фотограф.

Девушку не покидало ощущение, что ей знакомы эти линии. Она пыталась сосредоточиться, но мысль все время ускользала, скрываясь где-то в закоулках памяти.


Джек и другие начальники отделов собрались за столом в конференц-зале. Всем было любопытно, зачем Найлз отправился в Вашингтон. Вирджиния еще больше огорошила их объявлением, что медики, физики, инженеры, а также историки и компьютерщики не будут участвовать в поиске убийц из Нью-Йорка. Вместо этого большинство отделов переходили в личное распоряжение самого президента. Раздались протестующие голоса. Вирджиния постучала по полированной столешнице, подняла глаза на Джека, который сидел в дальнем конце стола и до сих пор не проронил ни слова, и заговорила:

— Слушайте меня. В Корее вот-вот начнется полномасштабная война. Уже погибло много солдат, совсем еще мальчишек. Вот хоть сегодня утром… Мы подчинимся приказу президента. Начальников отделов это не касается — они соберутся в компьютерном центре. Питу Голдингу поручено координировать усилия по поиску убийц. Все остальные сотрудники займутся проверкой заявлений русских и корейцев. Прямо у восточного побережья России случилось новое землетрясение, так что несложно понять, почему такая спешка.

— Вирджиния, все эти заявления — абсурд, — заявил Кларк Ортис из отдела геонаук. — Искусственное землетрясение? Черт побери, даже если кто-то захотел бы организовать его в определенной стране, как бы ему удалось устроить само сейсмособытие?

— Лейтенант Макинтайр, что скажете о геологическом аспекте проблемы? — спросила Вирджиния.

— Мы умеем моделировать сейсмическую активность на компьютере. Но чтобы самим устраивать землетрясения?.. Понадобились бы миллионы тонн взрывчатки, и даже в этом случае нет никакой гарантии, что удастся добиться хоть какой-то вибрации в зоне поверхностного разлома. Тектонические силы обычно начинают действовать гораздо глубже самого разлома, и добраться туда можно разве что каким-нибудь сверхглубоким бурением.

— Иными словами, вы считаете, что это невозможно?

— Да, насколько мне известно. Однако хотелось бы прослушать таинственную пленку, которая якобы имеется у русских и корейцев.

— Как я понимаю, правительство Кореи предоставит ее в ООН в качестве доказательства. Похоже, они и правда верят в свои обвинения, — заметила Элис, которая сидела рядом с Вирджинией.

— Значит, начнем с чистого листа. Сара, за это направление отвечаешь ты. Геологи и инженеры в твоем распоряжении, все ресурсы отдела геонаук — тоже. Твоя задача — найти, как заставить землю двигаться. Если получим рабочую модель, то сумеем подтвердить или опровергнуть все эти заявления. Выясни, правда это или нет, — и побыстрее. Тебе повезло: координировать работу будет доктор Комптон, ему же докладывай о результатах.

После собрания начальники департаментов отправились раздавать указания подчиненным. Однако Джек и Карл даже не шелохнулись. Элис Хэмилтон тоже невозмутимо сидела за столом с блокнотом и карандашом в руках.

— Капрал Санчес был чудесным парнем, Джек. Мне очень жаль… — сказала Вирджиния, глядя в голубые глаза полковника.

— Все они были чудесные парни.

— Знаю. А еще я знаю, что вы оба дружили с Санчесом. Мне правда искренне жаль.

Джек молчал. Он был умыт, чисто выбрит, в своем вечном синем комбинезоне. На столе перед ним лежала папка для секретных документов. Джек открыл ее, выбрал какую-то фотографию и запустил ее через весь стол. Вирджиния посмотрела и закрыла глаза.

— «Теперь конец вашим тайнам», — прочла она и передала снимок Элис.

— Кто-то знает о нас — по меньшей мере о нью-йоркском складе. А еще ему известно о нашем уставе, где сказано, что деятельность группы «Событие» должна держаться в строжайшей тайне. — Джек, не моргая, смотрел на Вирджинию.

Карл откашлялся.

— Вирджиния, раньше мы с таким не сталкивались. На нас напали совершенно внезапно, да еще в центре самого оживленного города в мире. Огневая мощь плюс полная неожиданность. Против группы «Событие» организовали настоящую военную операцию из-за каких-то краденых исторических ценностей. — Карл обращался к обеим собеседницам одновременно. — Речь не о том, что мы уже потеряли, а том, что мы можем потерять.

Джек сидел все так же спокойно и безучастно.

— Чего вы хотите? — спросила Элис, прежде чем Вирджиния начала посвящать полковника в свои планы.

— Проще простого. Карт-бланш. Отзовите сотрудников отдела безопасности со всех раскопок, из всех университетов и исследовательских лабораторий. Мои люди нужны мне здесь — все до единого. Страна почти в состоянии войны, и нам нужно защищать базу, а это не так просто. Раз врагу известно о наших «филиалах» — о том же Нью-Йорке, — вполне может быть известно и о главном комплексе. Нападавшие не за картинами охотились и не за старинными доспехами. То, что они искали, находится здесь; они это знают и вполне могут отправить сюда небольшую армию.

— Джек, мы группа «Событие»! Над нами самая охраняемая авиабаза в мире! Через такую защиту им не пробраться.

Снова вступил Карл:

— Сорок тысяч.

— Что-что?

— В Нью-Йорке сорок тысяч полицейских, которые не помешали негодяям атаковать здание в самом центре Манхэттена. Они убили заключенного прямо в здании федерального суда. Они пришли домой к спецагенту ФБР, пытали и убили его вместе с женой.

— Делайте для защиты группы и ее сотрудников все, что считаете нужным.


Юридическая контора «Эванс, Лоусон и Килер»

Бостон, штат Массачусетс

Три белых фургона «шевроле» заехали на парковку и замерли. У крупной юридической фирмы на крыше имелся свой гараж, соединенный с четырьмя офисными этажами просторного здания скоростным лифтом. Неприметные фургоны без окон ждали с заглушёнными моторами.

Всего через минуту по крутому пандусу на нижний уровень гаража въехал черный «Мерседес-SL» и задним ходом ловко припарковался прямо напротив фургонов. Машина моргнула фарами, потом еще раз; по этому сигналу боковые двери фургонов скользнули вбок, и из каждого тут же появилось по десятку вооруженных людей в черной форме и черных же лыжных масках.

Лорейн Мэтисон, известная под псевдонимом Далия, наблюдала за действиями северо-восточной боевой группы из машины. Солдаты коалиции направились к лифту, привычно проверяя на ходу оружие. Рейд будет быстрый и беспощадный. Коалиция набирала лучших бойцов со всего мира, и все они за время службы уже стали миллионерами. Эти люди не боялись убивать, не боялись и умереть. Опасность для них была как наркотик, а деньги — лишь плата за него.

К Далии подошел мужчина из первого фургона. Вместо боевой амуниции на нем была строгая рубашка и пиджак, а в руках — конверт. Она опустила окно, открыла конверт и стала листать толстую стопку фотографий большого формата. Ее внимание привлекли трое мужчин, и Далия отыскала их еще на нескольких снимках. Она долго вглядывалась в лица и наконец приняла решение.

— Эти трое не из полиции Нью-Йорка. Вот, например. — Она ткнула в того, что красовался по центру первого фото. — Точно не коп. Отправьте Томлинсону факсом по защищенной линии и передайте: я подозреваю, что именно они стоят за нападением на Вестчестер. Скорее всего, они из этой таинственной «группы», что прячется в пустыне и о которой рассказывали взятые в плен ученые. — Далия немного помедлила и положила остальные снимки обратно в конверт. — Еще скажите ему, что они здорово соображают и могут нам сильно помешать. Особенно вот этот. Очень опасный тип.

Она снова указала на мужчину в центре.

— Он посмотрел прямо в объектив, и я перепугался. Что-то в нем есть особенное. Наверное, «угроза» — самое правильное слово.

Далия долго рассматривала лицо на фотографии, прежде чем убрала ее к остальным и передала конверт обратно через окно. Она не стала говорить, что ей на ум при виде этого человека пришло другое слово — «враг».

Человек в пиджаке взял конверт и направился к фургону выполнять полученные указания.

Блондинка велела себе успокоиться, а мысль о мужчине на фото и его спутниках отложила на потом.


Через три минуты после начала операции тридцать шесть сотрудников и посетителей юридической конторы «Эванс, Лоусон и Килер» стояли в ряд на коленях в главной переговорной. Руки им велели держать за головой. Смерть пожилого охранника потрясла всех. Бывший офицер полиции Бостона не побоялся оказать сопротивление главарю нападавших, и его застрелили в упор, чтобы остальные видели, как обойдутся с непокорными. Тело лежало прямо за дверью переговорной.

— У нас здесь нет денег, а если это месть за какие-то прошлые дела нашей фирмы, то, уверяю вас…

— Ваше имя? — спросил самый маленький из людей в черном. Его пистолет с глушителем теперь смотрел прямо на хорошо одетого мужчину, который обращался к нападавшим.

— Андерсон. Я младший партнер и… Пуля угодила молодому человеку прямо в лоб. Мозги разбрызгало по белой стене, а тело отбросило на одну из голосящих женщин.

— Что за дикость? Зачем это? — возмущенно воскликнул пожилой мужчина.

— Ваше имя? — спросил все тот же невысокий бандит с заметным акцентом.

Мужчина смотрел на человека в маске, ожидая выстрела.

— Гарольд Лоусон, старший партнер.

— Хорошо. Укажите нам, пожалуйста, двоих оставшихся старших партнеров. Особенно нас интересует, — он вытащил из черной перчатки клочок бумаги, — мистер Джексон Килер.

Другой семидесятилетний мужчина откашлялся и робко отозвался:

— Это я.

— Вы младший сын Джексона Килера третьего, родились в тысяча девятьсот тридцатом году?

— Да.

Коротышка мотнул головой, и двое его подручных подняли Килера на ноги. Главарь посмотрел на трех ассистенток, сжавшихся в ужасе у дальней стены.

— Мистер Джексон Килер, сейчас вам зададут несколько вопросов об отце, старшем брате, а также о некоторых знакомых — большей частью не по работе. Вы ответите на вопросы как можно более прямо и откровенно, и тогда с вашими сотрудниками не случится вот этого. — Он быстро выстрелил по разу в каждую из девушек, прижавшихся к стене. Пули били без промаха: ассистентки были мертвы еще до того, как тела упали на дорогой ковер.

— Сволочь! — вскричал Килер.

Все сотрудники и посетители молили Бога, чтобы мистер Килер, сын одного из основателей фирмы, отвечал честно и открыто.

— Полагаю, лучше поговорить у вас в кабинете.

Двое вывели Килера из переговорной, а коротышка, чуть задержавшись, шепнул на ухо великану у двери:

— Разведите их по разным комнатам и убейте.

Громила кивнул, посмотрел на полных надежды пленников и ободряюще им улыбнулся.


Килера отвели в просторный кабинет и усадили в его собственное кресло. Коротышка кивнул двоим конвоирам — они тут же вышли и вернулись к остальным.

Убийца снял черную маску, и Килер зажмурился, словно это могло каким-то образом сохранить ему жизнь.

— Успокойтесь, мистер Килер. Я налью себе выпить, не возражаете?

Старик открыл глаза и увидел, как усатый главарь наливает себе дорогой виски из небольшого бара.

— Где карта тектонических плит, мистер Килер? — спросил он, подошел к столу и поставил еще один бокал с бурбоном на иссиня-черную столешницу.

Джексон Килер осушил бокал одним глотком, дрожащей рукой вытер рот.

— Мерзкое дело… Так или иначе, нужно с ним покончить. Просто скажите мне, где карта.

Килер понимал: бессмысленно отрицать само существование карты, как и то, что какое-то время она была во владении его семьи.

— Мне известно лишь то, что давным-давно рассказывал отец.

Его собеседник чуть пригубил бурбон и улыбнулся.

— Замечательно. Я вижу, вы искренне хотите поскорее все завершить. И что же говорил вам отец?

— Карты здесь нет. Много лет назад, еще до войны, отец отправил ее моему старшему брату.

— В самом деле? Пожалуйста, продолжайте.

Килер огляделся по сторонам. Никакой надежды на спасение не осталось.

— Перед самой войной отец отправил карту на Гавайи, а брат должен был ее там кому-то передать. Вот и все, что мне известно.

Усатый коротышка допил виски и поставил стакан обратно в бар, потом молча обернулся и стал разглядывать старика.

— Я ничего не знаю. Пожалуйста, отпустите остальных — они никак со всем этим не связаны.

Собеседник по-прежнему молчал.

Открылась дверь, и в кабинет вошла Далия. Она кивнула коротышке, который помог ей снять плащ, потом с улыбкой повернулась к Килеру.

— Такая честь для меня… Я и подумать не могла, что когда-нибудь встречу одного из вас. То есть я работаю на ваших собратьев, однако лично познакомиться с одним из последних Древних… Могу только повторить: для меня это большая честь.

Далия обернулась к коротышке, который следил за ней с улыбкой на хищном лице. Он покачал головой и что-то шепнул ей на ухо.

Блондинка осмотрела богато обставленный офис, задержала взгляд на картинах, медленно стянула перчатки и села в кресло напротив старика.

— По информации моего работодателя, ваш старший брат был нонконформистом: ему не нравились грязные тайны Древних, и он не хотел иметь с вашей семьей ничего общего. Наверное, старцы показались ему трусоватыми, и он решил жить своей собственной жизнью. Любопытно, отчего ваш отец отправил карту именно ему… Вы говорите, брат должен был ее кому-то передать, однако отец ни за что не доверил бы такую ценность человеку ненадежному. Значит, карта предназначалась кому-то из Древних, и мне кажется, вы знаете кому.

— Я уже говорил вашему головорезу: не знаю.

— Откройте, пожалуйста, сейф.

— В моем кабинете нет сейфа.

— Мистер Килер, у меня был очень долгий и трудный день. Приказать, чтобы там, в переговорной, застрелили еще парочку ваших коллег?

Старик опустил голову, понимая, что придется выложить этой женщине нужное ей имя. Ощущение предательства не давало ему дышать — точно как брату той давней гавайской ночью.

— Да, отец велел передать карту Древнему.

— Я знала, что вы человек разумный, — сказала Далия с жизнерадостной улыбкой. Она протянула правую руку, на которую опять надела перчатку, и подручный тут же вручил ей бокал виски. Далия отпила, а он так и стоял на одном месте. — Вам, мистер Килер, невдомек, какой сегодня знаменательный день. — Она снова улыбнулась, сжимая бокал рукой в черной перчатке. — Итак, имя?

Старик опустил голову и кивнул на дальнюю стену.

— Сейф там, за картиной. Вы позволите?

— Конечно, прошу вас.

Килер медленно прошел мимо женщины к большому портрету отца, нажал на него справа, и картина распахнулась подобно дверце. За ней скрывался небольшой сейф.

— Надеюсь, открыв его, вы не попытаетесь наставить на нас оружие? Это ведь не в правилах вашей семьи? Вы предпочитаете ни во что не вмешиваться.

— Никакого оружия, — ответил он и стал набирать комбинацию.

Далия жестом велела коротышке подойти поближе и следить за стариком.

Килер потянул ручку, чувствуя, что убийца прямо у него за спиной. Действовать нужно аккуратно. Он полез внутрь и стал вытаскивать огромную книгу, заслоняя ее своим тщедушным телом. Одновременно правой рукой старик ощупывал толстые страницы.

Коротышка шагнул вперед, собираясь забрать у него книгу. Соображать нужно быстро, хитрость вот-вот вскроется. Колени старика задрожали, он застонал и упал, но все же выволок из сейфа гроссбух. Килер дергался на ковре, делая вид, что с ним случился сердечный приступ, и в то же самое время медленно и незаметно оторвал нижнюю часть последней страницы и быстро сунул мятый клочок бумаги в рот, за щеку.

Убийца перевернул его на спину и вырвал из рук книгу. Килер тяжело дышал. Он играл свою роль очень натурально.

Далия взяла книгу и поглядела на старика с легким любопытством, словно на непослушного мальчугана.

— Помогите мистеру Килеру встать и дайте ему воды.

Коротышка без особых церемоний поднял худосочного Килера, усадил в кресло и налил воды. Старик между тем стал дышать чуть спокойнее: пьеса из одного действия подошла к концу.

Далия не смотрела в его сторону — она целиком погрузилась в толстую книгу, по обложке которой шло золотое тиснение: «Джексон Килер».

— Здесь написано, где карта тектонических плит?

Килер кивнул и облегченно отметил, что женщина не заметила, как он вырывал страницу. Он взял стакан и отпил воды.

— Имена ваших братьев и сестер тоже здесь? — спросила она, листая страницы.

Старик вскочил, уронив при этом стакан, и резко подался вперед, изображая слабость, так что коротышке пришлось преградить ему путь. Нельзя позволить блондинке добраться до последней, оборванной страницы.

— Я ответил на ваши вопросы. Вы узнали все, что вам нужно. Уходите.

Далия удивленно захлопнула книгу. Старик выглядел все так же плохо.

— Вы и правда очень нам помогли. Простите, что пришлось причинить вам беспокойство.

Джексону Килеру было очень страшно и стыдно, но он все же выдавил едва заметную улыбку. Ему не хотелось, чтобы блондинка ушла отсюда, так и не узнав, что книга не поможет ей добраться до карты.

— Ван Валькенбург. Ищите это имя в моей книге, и оно укажет вам, где карта.

— Еще раз спасибо за помощь. Видите, не так уж и сложно.

— Да, мисс, я думал, будет куда сложнее, — отозвался Килер. Он стоял перед ней на трясущихся ногах и с усмешкой на изборожденном морщинами лице.

Далия впервые почувствовала, что что-то идет не так. Уверенность на глазах возвращалась к старику, хотя ему бы сейчас полагалось молить о пощаде.

— Вы изучали историю моей семьи, моих братьев и сестер. Неужели вы не поинтересовались, на каком корабле служил мой брат? Вам известно имя того, кому карта была передана на хранение. Ван Валькенбург — под его началом служил мой брат — был капитаном «Аризоны». — Тут Килер хихикнул. Он точно знал, что его убьют, но и женщину его слова поразили до глубины души.

Далия стиснула зубы, не желая выдавать старику своих чувств, однако, судя по насмешливому лицу Килера, ей это не удалось. Она подалась вперед, поставила недопитый виски на стол и встала, сжимая в руках книгу. Надев вторую перчатку, Далия обернулась к подручному. Приказ был ясен без всяких слов.

Джексон Килер наклонил голову, не переставая улыбаться.

— Приятно было познакомиться, мисс. Полагаю, у вас хватит возможностей устроить раскопки национального памятника, который может рухнуть вам на голову в любую секунду? Вдобавок он еще и под круглосуточной охраной. И расположен, кстати говоря, прямо посередине одной из самых хорошо защищенных гаваней мира.

Далия лишь ослепительно улыбнулась в ответ.

— В коалиции Юлиев есть братья и сестры, которые ведут свой род от Цезаря по прямой линии, и они куда предприимчивей, чем ваша трусливая группка. Я найду для них карту, вас же тихо и мирно предадут забвению. А если карту не получится достать — не страшно. Мои работодатели будут рады одной лишь информации о ней.

— Их остановят. Так было всегда.

— Боюсь, мистер Килер, конница в нужный момент может и не прискакать. А теперь я, пожалуй, изменю своим привычкам. — Далия снова протянула руку, и помощник вложил в нее пистолет с глушителем. — Вы рассказали про карту с такой издевкой… мне это очень не понравилось.

Она всадила десять пуль в худое тело старика. Тот рухнул на пол, и кровь потекла на толстый ковер.

Лицо Далии было бесстрастно. Коротышка взял у нее пистолет. До этого момента он даже раздражения не слышал в ее голосе: Далия тщательно скрывала свою жестокость.

— Никакой кавалерии, мистер Килер… В машине ждет фотограф. Пусть остается поблизости и посмотрит, кто сюда явится. Ждать не меньше суток. Инструкции те же, что в прошлый раз.

Отдав приказ, блондинка вышла из кабинета, унося с собой книгу, в которой Килер записал не только местонахождение карты, а значит, и ключа атлантов, но и имена живущих ныне Древних.

Глава 5

Ричмонд, штат Виргиния

Старик шестидесяти шести лет от роду смотрел по телевизору Си-эн-эн, но кадры наступающих северокорейских войск его не интересовали. Он и без маленькой надписи внизу экрана знал, что видео взято из архива. Уж что-что, а силу северокорейской армии этот человек представлял хорошо, кроме того, он отметил, что те были в старой форме пятнадцатилетней давности, а значит, кадры тоже старые.

Стакан молока на кофейном столике так и остался нетронутым. Рядом, на серебряном подносе, лежали таблетки, которые хоть как-то помогали ему справляться с болью. Наконец мужчина моргнул и обратил внимание на экран: диктор из студии в Атланте переключился с угрожающего развития ситуации в Северной Корее к новостям из мест, менее отдаленных.

«У правоохранительных органов Бостона нет версий, по какой причине тридцать один сотрудник, а также несколько клиентов преуспевающей юридической фирмы были хладнокровно убиты. Столь жуткого преступления в истории города до сегодняшнего дня не случалось. Власти затрудняются предположить, кто и почему…»

Кармайкл Ротман сел прямо как палка, и нестерпимая боль пронзила спину чуть ниже шеи. На экране было старое офисное здание из темного кирпича. По фронтону золотыми буквами шла надпись: «Эванс, Лоусон и Килер». Голова журналистки в кадре закрывала несколько букв, но Ротман без труда прочел название фирмы.

По-прежнему не обращая внимания на слова репортерши, он на автомате взял с серебряного подноса три маленьких таблетки морфия и дрожащей рукой положил их в рот. Затем потянулся к стакану с теплым молоком, но тут пальцы отказались повиноваться, и стакан опрокинулся.

— С вами все в порядке, сэр? — Незаметно вошедшая служанка мгновенно оказалась у кресла. — Сейчас я возьму тряпку и вытру.

Горькие таблетки растворились во рту. Пожилая женщина стала собирать осколки, однако старик замахал руками и в конце концов сумел оттолкнуть служанку.

— Марта… соедините с Мартой… немедленно.

Служанка так и осталась стоять на коленях у кофейного столика.

— Миссис Лафлин уже на проводе. Я зашла сказать, что она звонит, но не знала, стоит ли вас беспокоить.

Ротман откинулся на красную кожаную спинку кресла и закрыл глаза. Таблетки понемногу стали действовать, и убийца-рак временно отступил, ослабил болевую хватку.

— Телефон, прошу вас, — прошептал старик.

Женщина встала, сняла трубку беспроводного телефона с базы и вложила в руку Ротмана. Не открывая глаз, он попытался собраться с мыслями.

— Кар, ты слушаешь?

Он ответил не сразу: нужно было собраться с силами.

— Кар, это…

— Я слушаю, моя радость. Что будем делать?

— Ты, главное, успокойся. Наши люди из Бостона переслали мне пару мелочей с места преступления. Одному из них удалось спрятать улики от вышестоящих чинов. Не вздумай отключиться: нам срочно нужно многое обсудить.

— Уверен, это не совпадение… активировали волну… я должен был догадаться… и ты тоже… о чем мы только думали?

— На коалицию работает кто-то очень толковый. Надо же, сумели распутать историю с Килерами — ведь столько лет прошло! Слушай, еще неизвестно, узнал ли тот, кто это сделал, хоть что-то про карту.

Ротман сел прямо и жестом велел служанке выйти. Он проводил ее внимательным взором и убедился, что вишневые створки двери плотно закрылись.

— Мы уже просмотрели цепочку совпадений: землетрясения в Корее, Иране, а теперь и рядом с базой русского флота, и ни единого толчка после них. А теперь кровавая расправа в Бостоне прервала последнюю ветвь нашей семьи. Конечно, они знают, где карта, и вполне возможно, что и про нас тоже!

После этого утверждения на другом конце линии воцарилось молчание.

— Марта, не время больше хранить секреты. Нам нужна помощь!

— Да, но к кому мы обратимся? В правительство США? Если им просто сказать, нас сочтут сумасшедшими. Насколько я понимаю, у президента сейчас дел по горло, и у него нет времени никого выслушивать.

Старик молчал.

— Нас обоих так охраняют, что никакая армия не прорвется. Юлиям незачем к нам соваться. Скорее всего, они выяснили все, что хотели.

— Значит, как обычно, не станем ничего предпринимать? Пусть наши злобные братья и сестры правят миром?

— Мы бессильны, Кар. Наше время прошло.

— Марта, это наше всегдашнее заблуждение. Пусть умирают другие. Мы всегда полагались на то, что Юлиев остановят люди. Ни наши предки, ни мы сами никогда не рисковали, ни разу даже не пытались вступить в бой. Коалиция действует с невообразимой жестокостью, а ведь у нас общие предки. Мне тяжело с этим смириться. Мы одного возраста, и мы последние. Неужели и в этот раз мы не вмешаемся, не махнем рукой на собственную безопасность?

На том конце молчали. Кармайкл Ротман напряженно слушал и чувствовал, как эффект его смелых слов понемногу растворяется. Как и другие Древние, он всегда опасался жестоких собратьев, пошедших когда-то вслед за ЮлиемЦезарем по пути безжалостной борьбы за власть. И вот теперь он сидел в своем роскошном доме, чувствуя, как жажда действий мало-помалу сходит на нет.

— Кар, изначально мы были не лучше них. Мы были похожи как две капли воды. Мы были полны ненависти, как и наши предки, и только мы сами за это в ответе. То, что мы с тобой последние, ничего не значит. Весь мир будет ненавидеть нас за долгие годы невмешательства. Мне не хватает смелости. Прости.

Марта повесила трубку.

Итак, последняя пара миролюбивых Древних не станет вмешиваться. Пусть мир разлетится вдребезги — коалиция соберет осколки и сложит вместе по своему разумению.

Кармайкл Ротман уронил голову на руки и всхлипнул: ему никогда еще не было так стыдно. Для человека, дед которого больше века назад пожертвовал жизнью, чтобы расстроить планы коалиции, это было слишком.


Оперативная группа 7789.9

Авианосец «Теодор Рузвельт»

Со скоростью двадцать шесть узлов «Рузвельт» уверенно шел по бурному морю, которое так и не успокоилось после вчерашнего землетрясения. Авианосец класса «Нимиц» с группой кораблей сопровождения два дня назад получил приказ прикрывать с тыла авианосные группы «Джорджа Вашингтона» и «Джона Кеннеди», находящиеся в Японском море. Недавняя депеша командования велела «Рузвельту» самым полным ходом следовать в воды между Кореей и Китаем, и сейчас он шел в пятистах милях от побережья острова Сахалин.

Капитан авианосца слыл человеком с нестандартным мышлением. Он отважился на большой риск, и теперь многое зависело от госдепартамента, который просил у русских разрешения на проход через пролив Лаперуза — узкую полоску воды между русским Сахалином и японским островом Хоккайдо. На данный момент против этого в Совете Безопасности ООН протестовали представители России и Китая — двух стран, сильнее всех пострадавших от землетрясений. Если разрешение не будет получено в ближайшее время, «Рузвельту» придется изменить курс и идти в Японское море далеким южным путем.

Небо затянули тучи; могучий авианосец резал носом могучие волны. Небольшим кораблям эскорта приходилось куда труднее, но пока они успешно поддерживали заданный «Тедди» темп.

Капитан восседал на мостике в громоздком кресле, когда радист вручил ему отчет о радиоконтакте. Он пробежал глазами листок и посмотрел на моряка.

— Сигнал прерывистый?

— Да, сэр. Уровень низкий, возможно, из-за шторма.

Капитан подумал, не объявить ли тревогу, но все же поднял трубку внутренней связи и связался с постом наблюдения.

— Да, капитан, коммандер Хьюингтон слушает. Возможно, просто случайная помеха — вряд ли кому-то хватило бы смелости идти над морем на такой высоте.

— Выводы?

— В данный момент информации недостаточно, капитан. «Шамплейн» отслеживает сигнал и сообщит, как только что-то прояснится.

— Хорошо. Предупредите всех, что в любой момент дело может принять серьезный оборот.

— Слушаюсь, капитан.

Капитан повесил трубку и в раздумье прикусил губу. Команда давно знала об этой дурной привычке, проявлявшейся, когда он был чем-то сильно обеспокоен.

— К чертям. Вахтенный, объявите по всей группе боевую тревогу.

Двенадцать кораблей посреди штормового моря внезапно ожили, люди засновали по палубам, разбегаясь по боевым постам. Пронесся слух, что за группой то ли наблюдают, то ли готовятся ее атаковать, — в открытом море оба варианта нельзя было оставлять без внимания.


«Лейк Шамплейн» (CG-57),

ракетный крейсер класса «Тайкондарога»

Тяжелый крейсер был включен в состав группы в последний момент и пришел из порта приписки Сан-Диего как раз вовремя, чтобы встретиться с «Рузвельтом» на ближних подступах к Сахалину.

Операторы в центре управления многофункциональной боевой информационно-управляющей системы «Иджис» не отрывались от мониторов.

Вахтенный внимательно следил за показаниями глубоководного сонара и экранами радаров противовоздушной обороны. Его взгляд метался от одной панели к другой, но все же сигналам в воздушной полусфере он уделял куда больше внимания.

— Вот снова, сэр! — доложил оператор системы ПВО.

Лейтенант наклонился к экрану, но жирная точка тут же пропала.

— Проклятье. Если это самолет, то пилот куда храбрее меня. Волны шестнадцать футов.

— Данные последнего контакта: двести тридцать пунктов, курс на сближение. Наверное, сэр, это все же какие-то брызги или высокая волна.

— На «Тедди» не хотят рисковать. Они только что запустили истребители первой волны.

Офицер отвлекся на экран сонара, а зеленая точка опять мигнула и исчезла.


«Грейт дифендер», позывной «Эхо-танго-браво»,

в ста километрах к северо-востоку от «Теодора Рузвельта»

Шесть штурмовиков S-37 ВВС Северной Кореи шли над самыми гребнями волн. Если бы не брызги морской воды, то и дело срывающиеся с фюзеляжей, самолеты системы «стелс» последнего поколения появились бы из ниоткуда. Но даже слабый прерывистый сигнал радара успешно сбил американцев с толку.

Все шесть штурмовиков несли по одной-единственной ракете SS-N-22. Это произведение российских конструкторов на Западе уже успели окрестить «самой смертоносной» ракетой в мире. «Санберн» — так ракета проходила по классификации НАТО — развивал сверхзвуковую скорость и мог легко потопить американский авианосец класса «Нимиц». В данный момент на «Рузвельт» было нацелено шесть таких «Санбернов».


«Лейк Шамплейн» (CG-57),

ракетный крейсер класса «Тайкондарога»

— Множественные цели, расстояние сто восемьдесят, идут на сближение! Оценка скорости — один и две десятых «маха»!


Радары «Рузвельта» и «Лейк Шамплейна» видели лишь четыре цели, поскольку одна дорогущая крылатая ракета в момент пуска повисла на направляющих, зацепившись стабилизатором, тут же угодила в поток воздуха и уволокла самолет вниз, в бушующее море.

Еще на одном «Санберне» при старте сдетонировала боеголовка. Дело было в неверно установленной русскими сборщиками герметизирующей прокладке: таймер детонатора отключился из-за попадания морской воды. Взрыв уничтожил не только штурмовик, запустивший ракету, но и его ведомого: обоих поглотил огненный шар, ярко расцветший на фоне свинцового неба.


Авианосец «Теодор Рузвельт»

Исполинский корабль на полном ходу круто лег на правый борт, пытаясь уйти от ракет. Три из них были нацелены на авианосец, и одна — на «Лейк Шамплейн».

Со всех кораблей в серое небо устремились ракеты-перехватчики, а установленная на «Лейк Шамплейне» система «Фаланга» стала отслеживать непосредственную угрозу. Платформа R2-D2, названная в честь робота из «Звездных войн», повернулась с надсадным воем турбины, и шестиствольные пушки системы Гатлинга закрутились, готовые изрыгать в небо смертоносный металл.

Капитан «Рузвельта» понял, что сейчас случится.

— Рулевой, лево на борт! — закричал он.

Авианосец начал поворот, но слишком поздно. Первая семьсотсемидесятифунтовая боеголовка ударила в борт точно по центру, чуть ниже ватерлинии. Взрыв сразу унес жизни четырехсот моряков, просторный внутренний ангар охватило пламя. Огромный корабль содрогнулся и даже чуть подскочил в воде, так что киль сначала согнулся, а потом распрямился как пружина, едва не переломив хребет авианосцу. Команда замерла в ожидании второй ракеты — она уж точно окажется последней.

Флагмана спас «Лейк Шамплейн». Две его башни под управлением «Фаланги» нацелились на вторую и третью ракеты: капитан сохранял призрачную надежду не пропустить смертельного удара по «Рузвельту».

С ракетой, нацеленной на сам «Шамплейн», должны были справиться старые, но надежные «Рэйтеон RIM-161». Ракеты ПВО полетели в небо одна за другой, интервал между ними ограничивался скоростью автоподатчика. Одновременно корабль поставил помехи: выпустил патроны с дипольными отражателями и инфракрасными ловушками, пытаясь сбить «Санберн» с курса.

Первый «Санберн» уже почти вошел в мертвую зону носового «гатлинга». Снаряды с урановым сердечником хлестали, как вода из садового шланга. Крылатая ракета под конец стала набирать высоту, повинуясь программе, направляющей ее на летную палубу авианосца. В последнюю секунду пять из восьми с лишним тысяч выстрелов все же угодили в цель: точно в середину огромной ракеты, и та взорвалась в семидесяти футах от центральной надстройки «Рузвельта». Ударная волна и осколки хлестнули по мостику авианосца, который только-только оправился от первого удара.

Вторая ракета была уже на подходе. Едва бронзовые винты «Рузвельта» нырнули в воду, пытаясь разогнать корабль, она ударила в корму авианосца, но взрыв не прогремел. Боеголовка оказалась неисправна.

«Шамплейн» спас тысячи жизней.

Самому крейсеру повезло меньше. Он стал резко уходить влево, и тут четвертый корейский «Санберн» все же добрался до цели. Мощный взрыв прогремел ровно по центру и пробил корпус насквозь. Хуже всего было то, что в момент попадания ракета снижалась. Взрывная волна пошла под углом и — из-за недоработки в конструкции корабля — свободно пронеслась по тоннелю, по которому ракеты доставляли в автоподатчик. В недрах крейсера сдетонировал боезапас. Взрыв разнес подводную часть могучего корабля изнутри. Взрывная волна прокатилась по нижней палубе, вырывая броневые листы, и добралась до киля. Толстый стальной хребет переломился, словно щепка, море хлынуло в носовую часть «Лейк Шамплейна» и мгновенно утащило ее под воду; корма же еще держалась на плаву.

В двух милях от крейсера дрейфовал «Теодор Рузвельт», на котором не могли справиться с пожаром на нижних палубах. Остальные корабли кинулись на помощь, пылая гневом после внезапного удара в спину.

Международная обстановка ухудшалась. Все шло по плану. Меж тем на другом краю океана, за полмира отсюда, коалиция готовила нападение на очень-очень старый корабль, до сих пор не выведенный из боевых списков американского флота. Она собирались атаковать «Аризону».

Глава 6

Отель «Фрихауф»

Берлин, Германия

Первая в истории страны женщина, избранная бундесканцлером, поднялась на подиум. Благотворительный ужин в пользу немецкого Красного Креста пришелся очень кстати, так как ресурсы этой благотворительной организации оказались почти исчерпаны после катастроф в Азии и на Ближнем Востоке. Женщина в черной мантии так и сияла. Она ослепительно улыбнулась пяти сотням гостей, внесшим пожертвования на счет Красного Креста. Охрана канцлера бдительно следила за круглыми столами в большом зале новейшего пятизвездочного отеля столицы.

Собравшиеся стоя аплодировали женщине, которая пришла к власти благодаря решительности, ярким речам и народному волеизъявлению. Ее избиратели хотели мира, как и избиратели нового американского президента, и это автоматически делало Германию союзником США в вопросах внешней политики.

Канцлер помахала гостям и подняла руки в победном жесте, что страшно понравилось собравшимся богатеям. Руку в черной перчатке украшал дорогой браслет с бриллиантами — подарок мужа по случаю победы на выборах.

Респектабельный мужчина, совсем недавно назначенный главой службы безопасности отеля, сидя у задней стены зала, просто наблюдал, как на его глазах эта стерва из левых купалась в лучах триумфа. Он скривился и позвонил по сотовому, с улыбкой кивнув одному из охранников канцлера, который следил за входной дверью, — тот, ничего не подозревая, дружелюбно улыбнулся в ответ.

— Да, — раздалось в трубке.

— Канцлера приняли очень тепло, — сказал он на безупречном английском.

— Отлично. Передайте ей наши наилучшие пожелания.

— Непременно. А моя семья… она ведь оценит это?

— Ваши потомки много лет не будут ни в чем нуждаться.

Начальник службы безопасности убрал телефон в карман пиджака, еще раз улыбнулся охраннику и стал пробираться к сцене, ловко обходя гостей и лавируя между столиками. Операция, на которую он вызвался добровольцем, планировалась десять лет, и он был отлично подготовлен. Служба в немецкой армии, а затем в разведке гарантировала прохождение любых проверок, и он без труда сумел занять столь удобный для этой акции пост.

Пробираясь сквозь толпу, мужчина расстегнул пиджак, и это привлекло внимание телохранителя на сцене. Офицер заметил хорошо одетого человека. Он знал, как того зовут, знал, что тот работает в отеле. И еще он знал, что ему не положено здесь находиться.

Гости наконец расселись, и канцлер начала очередную зажигательную речь об экономике, Евросоюзе и борьбе с терроризмом, как вдруг заметила мужчину, который проталкивался к сцене. В этот момент прогремел выстрел. Пуля угодила начальнику службы безопасности отеля в плечо, но тот все же выполнил миссию, а значит, коалиция обеспечит безбедную жизнь его семье.

Восемь фунтов пластиковой взрывчатки C-4 разнесли сцену вместе с первой женщиной-бундесканцлером. Самоубийцу, а с ним и десять столиков в первом ряду стерло в порошок. Еще сто десять человек погибло, когда рухнул потолок.

Эксперты неделю копошились в развалинах огромного зала; от канцлера осталась лишь рука в перчатке и дорогой браслет с бриллиантами.

Тяжелые фигуры разбрелись по шахматной доске, и вот убийство вывело из игры белую королеву, причем никто из игроков даже не подозревал, как резко ослабла их позиция. Белому королю объявили шах, большую часть его защиты просто смели с доски — и все это стоило коалиции одной-единственной черной пешки.


Международный аэропорт Лос-Анджелеса

«Боинг-777» двинулся по взлетной полосе. Он был раскрашен в красно-белые цвета, на хвосте красовался флаг Японии. Премьер-министр Миноро Осагава узнал о последних событиях на Дальнем Востоке и теперь спешил домой. День выдался жуткий: землетрясение опустошило северные районы его родины. Вылететь следовало еще четыре часа назад, но Лос-Анджелес был полдня окутан туманом. Наконец командиру корабля дали добро на взлет, и «боинг» мчался по асфальту со скоростью сто сорок миль в час.


Сине-бело-красный фургон «Федерал экспресс» стоял на парковке «Бритиш эруэйз» уже пять часов. Люди внутри запаслись терпением и даже перешучивались на тему погоды в Лос-Анджелесе, но враз посерьезнели, услышав, что самолет японского премьера получил разрешение на взлет. Из фургона вылезли трое, при каждом объемистый чемодан. Над полем стоял вой мощных авиационных моторов: их разогревали перед взлетом. Отсюда до полосы номер пять было ровно одна целая и восемь десятых мили. Информатор коалиции сообщил боевой группе, что самолет вот-вот поднимется в воздух.

Все трое поставили чемоданы на землю и открыли их. В воздухе как будто запахло невиданной мощью. Содержимое чемоданов когда-то наводило ужас на самых отчаянных русских пилотов. Ракета «стингер» оснащена пассивным устройством захвата цели, то есть работает по принципу «выстрелил и забыл», не требуя от стрелка никаких действий после пуска. Другие ракеты наводятся по отражению луча целеуказателя, а значит, человеку приходится постоянно их корректировать. После пуска «стингера» можно укрыться, сменить позицию или атаковать другие цели, не теряя времени. Именно этим все трое и занимались долгие годы и месяцы, готовясь к тому, что произойдет сегодня.

Четвертый занял позицию перед фургоном и наблюдал за небом в бинокль. Он обернулся к товарищам.

— Идет. Давайте.

Вся троица взгромоздила «стингеры» на плечо в ожидании подходящего момента. Пожилая женщина прокатила мимо них чемодан на колесиках. Один из мужчин подмигнул ей — старуха понятия не имела, что у него на плече. Она лишь чуть ускорила шаг и даже не обернулась.

Наконец в небе появился большой самолет, и почти сразу в наушниках запищал сигнал: искатель «поймал» один из двигателей «боинга». Одна, потом вторая и, наконец, третья ракета вырвались из пусковых труб.

Мужчины опустили оружие и восхищенно следили, как крошечные ракеты карабкаются в чистое небо Лос-Анджелеса. За каждой из них тянулся инверсионный след — четкий, как мазок белой краски. Ракеты заходили на цель, — глаз не оторвать от поразительной сцены.

Пилот президентского самолета оказался настоящим асом. Чувствительный радар и детекторы «боинга» предупредили об опасности, и он круто положил самолет на левое крыло, устремляясь вниз. За хвостом потянулись тепловые ловушки и заблестели дипольные отражатели. Отражателям не обмануть боеголовки «стингеров», а вот инфракрасные ловушки — другое дело.

Командир боевой группы прикусил губу и не отрываясь следил в бинокль за маневрами самолета. Первый «стингер», обманутый тепловыми помехами, прошел в сотне футов позади, но второй четко зашел на цель и угодил точно в огромный двигатель «Дженерал электрик». Третья ракета попала в левое крыло и оторвала от него кусок в тридцать пять футов длиной. «Боинг» нырнул влево и исчез из вида.

— Черт! — вырвалось у командира. Он все разглядывал небо в бинокль.

Рев двигателей не смолкал, самолет упрямо полз вверх. Левое крыло с оторванным концом горело. Могучий турбореактивный двигатель оставался на месте, но превратился в огненный шар. Пилот все еще пытался вернуть машину в аэропорт.

Они с благоговейным молчанием наблюдали, как самолет, словно в замедленной съемке, кренится вправо, потому что левое крыло уже не могло держать его в воздухе. Командир улыбнулся: «боинг» все же не сумел преодолеть силу тяжести, рухнул на какой-то сарайчик и разлетелся на куски. Земля едва заметно дрогнула от далекого взрыва.

Боевая группа спешно покинула позицию: кругом уже завывали сирены. Чемоданы и пусковые установки бросили прямо на парковке. Проследить их было невозможно, коалиция закупала ракеты у разных поставщиков в Афганистане, где ее позиции всегда были очень сильны.

Главы двух самых влиятельных стран были мертвы, и Юлии собирались объявить Западу мат в четыре хода.


Зал оперативных совещаний

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

В комнате, где президент собрал Совет Безопасности, царил полумрак и стояла мертвая тишина. Где-то хрустнул сломанный пополам карандаш. На большом экране высокого разрешения разворачивалась невиданная со времен Второй мировой войны сцена, которая разыгралась в северной части Тихого океана. Видеопоток напрямую передавался с одного из кораблей оперативной группы через спутник на геостационарной орбите. Главы ЦРУ, ФБР и службы внешней разведки, генерал Кеннет Колфилд, руководящий вооруженными силами, и председатель Объединенного комитета начальников штабов хранили молчание. Внезапная атака корейских штурмовиков застала верхушку Пентагона врасплох и оставила в душе у каждого чувство позорного провала.

Они во все глаза следили за развернувшейся на экране битвой, как вдруг отворилась дверь, и из нее хлынул поток света. Невысокий человек в простом черном костюме и белой рубашке с галстуком быстро сел у стены. Один президент бросил на него быстрый взгляд, а потом вернулся к ужасным кадрам.

— Потери? — спросил он.

— По предварительным отчетам, на «Рузвельте» все не так плохо, как могло показаться. На данный момент четыреста пятьдесят семь убитых, раненых примерно столько же. Мы пока не уверены, удастся ли спасти корабль. Япония, Австралия и Англия — несколько их кораблей смогут подойти через четыре часа — оказывают посильную помощь, — доложил адмирал Джон Фукуа. — Русские пока только сочувствуют: Владивосток очень сильно пострадал.

— Так, а что с «Лейк Шамплейном»?

— Тридцать три офицера, двадцать семь младших офицеров и триста двадцать четыре матроса. Корабль затонул со всем экипажем.

Найлз Комптон сложил руки на коленях и опустил голову. Вертолет только что доставил его в Белый дом с авиабазы «Эндрюс», а события прямо с порога приняли столь реальный и пугающий оборот.

Президент жестом велел включить свет. Экран погас, жуткие картины исчезли.

— Предложения?

— Господин президент, мы должны защищать свой народ, — бесстрастно сказал адмирал, глядя прямо в глаза главе государства.

— Согласен. Новые боевые инструкции уже разосланы всем подразделениям, — ответил президент. Он знал, что ответит адмирал.

— Сэр, изменение инструкций не является адекватным ответом. Мы должны…

— Начать Третью мировую войну? Только этого мы и добьемся. Корейский консул и китайский посол уже заявили, что нападение на нашу оперативную группу — чисто оборонительная операция, вызванная фактическим объявлением войны их странам. Мы можем верить во что угодно и кричать о собственной невиновности до посинения — они все равно убеждены, что землетрясения подстроены нами, а если не нами, так кем-то в нашей сфере влияния. У кого еще, кроме Запада, есть нужные технологии?

— Их заявления абсолютно безосновательны. Наши ученые уверены, что случившееся могло быть только природной катастрофой, — вступил директор ЦРУ Чарльз Мельбурн.

— И тем не менее землетрясения без сопутствующих мелких толчков — это факт, а они твердят, что располагают доказательствами… — Президент швырнул ручку на желтую папку, и ее кончик уткнулся в цифры потерь, которые он сам же обвел жирной линией. — Джентльмены, следует все серьезно обдумать. Сомневаюсь, что корейцы пошли бы на такое, если бы у них был иной выход. Это бессмысленно с военной точки зрения. Нападение на нашу оперативную группу — жест отчаяния. Неважно, действительно ли землетрясение — дело человеческих рук и каких-то неизвестных технологий. Важно, что они в это верят.

— Мы должны нанести ответный удар, исполнить долг перед погибшими. — Адмирал говорил спокойно и бесстрастно, но все собравшиеся понимали: ничего другого он и не мог сказать.

— Во-первых, установите вокруг оперативной группы зону отчуждения в пятьсот миль. Я дам указание ВВС приступить к разведке зон сосредоточения северокорейских войск. Закончить все приготовления. Наметить приоритетные цели — они должны быть у меня на столе через три часа на случай, если Ким перейдет границу. Пусть понимает: на угрозу Южной Корее мы отреагируем полномасштабным ударом.

Президент по очереди посмотрел в глаза каждому из собравшихся.

— Корейцы заявляют, что не будут вести переговоров, но я не позволю им развязать еще одну кровавую войну. Нужно больше фактов. Я заставлю их прислушаться к голосу разума, однако для этого мне необходимы неопровержимые доказательства, что катастрофы вызваны естественными причинами — или что они кем-то подстроены. Всем понятно? — Он вперил взгляд в руководителей ЦРУ и ФБР. — Нам повезло, что русские пока молчат о своей записи. Слава богу, хоть они не льют воду на мельницу Кима — по крайней мере, пока.

За столом закивали.

— Встречаемся здесь через три часа. Мне нужны ответы. Свободны.

Некоторые из членов Совета Безопасности, расходясь, с любопытством поглядывали на Найлза. Он не то чтобы избегал этих взглядов, но и прямо в глаза никому не смотрел. За последним из совещавшихся закрылась дверь, и только тогда Комптон повернулся к президенту.

— Черт возьми, долго же ты добирался!

Найлз кивнул.

— Нужно было проинструктировать людей. Не будь мы с тобой так щепетильны в отношении нашей дружбы, все устроилось бы куда быстрее. Тем более, как я погляжу, у нас серьезные проблемы.

Президент улыбнулся, подошел к директору подразделения 5656 и протянул руку.

— Не хочу, чтобы об этом все знали. Могут быть проблемы и у тебя, и у меня. Тайны… мир полон тайн.

Найлз поднялся и пожал ладонь главы государства. Элис не ошиблась: ее шеф и президент кое-что скрывали. Они не только были друзьями детства, но и вместе учились в Гарварде. Заядлый компьютерщик и будущий офицер сдружились еще в восемь лет и делили комнату в колледже, хотя потом еще долго получали образование в разных местах.

— Я своим доверяю. Тебе повезло, что я оказался на месте, когда ты приехал к нам в первый раз, — заявил Найлз.

Его друг устало опустился в кресло.

— Тогда я и решил, что лучше не афишировать нашу дружбу. Вдруг ты о ней никому не рассказывал. И потом, — президент налил себе воды из графина, — когда началась история с землетрясениями, все в один голос кричали, что катастрофы естественные и человеку такое не под силу.

— И?

— Найлз, тут что-то не так. Нутром чую, чего-то мы не учитываем. Хотя, как видишь, опереться особо не на что… — Он отхлебнул из стакана и поставил его на стол. — Корейцы не пошли бы на самоубийство просто так. Что бы о них не думали, они никогда ничего не делают без причины, пусть и смехотворной.

— А как реагируют русские и китайцы?

— Русские ждут нашей реакции и пока не определились, кого поддержать. Китайцы… ну, Председатель осудил корейцев за нападение на наши корабли, но, с другой стороны, толком их не одернул. Иными словами, они тоже сомневаются.

— Чем я могу тебе помочь?

— Найлз, ты самый умный из всех, кого я знаю. Твоя команда в этой пустынной дыре вообще бесподобна. Мне нужны твои мозги. Помоги мне вытащить страну из кошмара. — Президент подтолкнул к Найлзу папку и отвернулся.

Тот прочел отчет и посмотрел на друга.

— Оба убиты сегодня, почти одновременно.

— Господи… таких совпадений не бывает.

— Мир катится ко всем чертям, и кто-то всем этим дирижирует. Поневоле поверишь, что Ким не так уж неправ.

Найлз закрыл папку с отчетом ЦРУ.

— Уколы по всему телу, — пробормотал он.

— Ты о чем?

— Если нанести очень много уколов, тело истечет кровью, каким бы сильным оно ни было.

Президент не стал расспрашивать дальше. Найлз сам разберется.

— Кто занимается убийством твоих людей?

— Полковник Джек Коллинз, глава службы безопасности группы.

Президент пристально посмотрел на старого друга.

— И Коллинз у тебя? Я знаю Джека. Думал, Конгресс и Комитет начальников штабов разорвали его на куски за речь о том, как мы опозорились в Афганистане.

— Так и было. Мне достались окровавленные останки. Впрочем, тебе до этого вояки и теперь далеко.

— Да что ты знаешь о вояках, червь ты книжный! — не остался в долгу президент. — Хотя насчет Коллинза ты прав. — Он помолчал. — Черт, Найлз, пожалуйста, привлеки всех, кто у тебя есть.

Комптон поднялся и похлопал товарища по плечу.

— А вы утвердите наш бюджет, господин президент.

— Ах ты шантажист проклятый!

Найлз хлопнул его по плечу снова — уже сильнее.

— Я велел всем заняться этим делом еще до вылета из Невады. Опять я на шаг впереди, а, Джим?

Внезапно оба замолчали — у них перед глазами возник пылающий «Теодор Рузвельт». Найлз понимал, что президент вне себя от ярости и мечтает что есть силы кому-нибудь в ответ врезать. Он лишь хочет убедиться, что этот «кто-нибудь» — именно тот, кто нужен.

Глава 7

Здание «Госсман метал верк»

Осло, Норвегия

Австриец Ценфеллер, а также представители Индии, Канады и Польши вместе с остальными членами Совета собрались в главном конференц-зале. Большой экран передавал изображение лица хранителя — его не оказалось в Осло.

Роскошная комната была погружена во мрак — и столь же мрачные мысли бродили в головах четверки мужчин и женщины. Перед каждым из них на столе лежала папка, отправленная из новой штаб-квартиры коалиции в Чикаго. Содержимое папок было прямым оскорблением и граничило с предательством, причем столь вопиющим, что собравшиеся впервые с самого начала неприкрытой кампании по захвату власти серьезно опасались за свою жизнь.

Уильям Томлинсон объявил войну всему миру почти на три года раньше, чем Совет коалиции запланировал еще пять лет назад.

— Скажите, хранитель, у нас ведь есть основания вывести мистера Томлинсона из Совета и исключить его из коалиции?

Старик откашлялся и как-то неловко поежился.

— Согласно хартии Юлиев, закон на вашей стороне. Тем не менее, леди, — тут хранитель почтительно кивнул представительнице Индии, — и джентльмены, боюсь, вам не хватит голосов. Многие коллеги поддерживают этого молодого американца. По моим сведениям, он вот-вот обнаружит ключ атлантов, а может, даже не один ключ, а все.

Ценфеллер сразу обратил внимание, что хранитель сказал «вам», а не «нам».

Австриец достал из папки фотографию, сделанную сразу после налета корейских штурмовиков на американские корабли.

— Это безумие! Американский флот понес колоссальные потери! Он ослабляет именно ту страну, которая должна поддерживать порядок, пока мы еще не собрались с силами.

Остальные застучали по столу в знак одобрения.

— Убеждайте не меня. Советовал бы вам — в частном порядке, разумеется, — поговорить с теми членами коалиции, кто еще не определился. Возможно, они согласятся, что необходим более взвешенный подход. А сейчас мне пора. — Хранитель потянулся к экрану, собираясь выключить камеру своего ноутбука.

— Куда вы? Нам еще многое нужно обсудить! — раздраженно заявил Ценфеллер.

— До тех пор пока вы не заручились поддержкой остальных членов коалиции, я буду вести обсуждения только с легитимно собранным Советом. Вы же, при всем моем уважении, пока еще не Совет. Прошу прощения.

Торопливо попрощавшись, хранитель законов коалиции исчез с экрана. Четверо собравшихся за столом ошеломленно переглянулись. Никто не произнес ни слова.

Вдруг, без всякого предупреждения, из центра стола выехала шестигранная консоль с мониторами. Все они передавали один и тот же яркий и четкий тестовый сигнал — золотой орел на красном поле. Почти сразу картинка сменилась, и на экранах возникло озабоченное лицо Томлинсона.

— Доброе утро. — Он глянул на часы. — Не поздновато для встречи, на которую остальных не пригласили?

— Вы разрушили все наши планы. Германия с Японией обезглавлены и мечутся в ужасе, — возмутился Ценфеллер, наклонившись вперед, чтобы его лицо попало в объектив камеры, установленной над монитором.

— Вовсе они не мечутся. В Германии у власти сейчас ставленник коалиции, и он уже заверил нацию, что ситуация под контролем, а террористическая группировка, ответственная за убийство бундесканцлера, предстанет перед скорым на расправу германским правосудием. У Японии вообще нет выбора: по закону место премьер-министра в течение нескольких дней должен занять совершенно определенный человек — наш.

— Вы обрушите на нас гнев всего цивилизованного мира!

— Вас так пугает нападение на американские корабли? Тут есть и свои преимущества. Да, позиции НАТО в Корее ослабли, зато Ким Чен Иру теперь точно конец, причем совсем скоро.

— Отчего же? Теперь он осмелеет и перейдет границу?

— Именно. Когда вторая пехотная дивизия и южнокорейские войска будут уничтожены, у американского командования не останется выбора: придется применить тактическое ядерное оружие. Россия и Китай не причинят нам хлопот: они лежат в руинах, их правительства неспособны контролировать ситуацию. Союзники не придут Северной Корее на помощь.

Ценфеллер тяжело опустился в кресло, пораженный холодной логикой Томлинсона.

— Мы продолжим убийства политических лидеров до тех пор, пока наши люди не будут контролировать все западные страны. Тогда-то мы наконец достигнем цели, поставленной две тысячи лет назад. Со времен Юлия Цезаря сменилось много составов Совета, и у меня мурашки бегут по коже от мысли, что именно нам покорится эта великая задача.

Ветераны Совета в ужасе молчали.

— Когда великий Цезарь сбросил оковы, наложенные на него более робкими и слабыми из Древних, он и предвидеть не мог, какой мощи добьются его дети. Убийцы Юлия в тщетной попытке задушить его мечту о едином правителе для всех народов сами предоставили нам эту уникальную возможность.

Ценфеллер в последний раз попытался воззвать к голосу разума:

— Но мы ведь можем подождать, пока не получим ключ атлантов! Если мы и дальше будем спешить, ситуация выйдет из-под контроля и о мечтах об утерянном пятнадцать тысяч лет назад величии предков придется забыть. Вполне возможно, что навсегда.

Томлинсон улыбнулся и посмотрел в камеру. Ценфеллер с союзниками попался в ловушку, и теперь собственные страхи старика отрезали ему все пути для отступления.

— Карту тектонических плит мы получим с минуты на минуту, а ключ атлантов — в течение недели. Тогда сама земля сотрет в порошок всех наших старинных врагов до единого.

— Все уже выплыло наружу! — упрямо вскричал австриец, теряя самообладание.

— Вы о так называемой аудиозаписи волны? — Томлинсон рассмеялся, а потом вдруг вперил взгляд в объектив камеры, и каждому показалось, будто американец смотрит ему прямо в душу. — Мы откажемся от воздушной платформы: она не нужна. Звукоприемники установлены, и теперь мы будем наносить удары из укрытия, которого им ни за что и никогда не найти, — из самой колыбели волны!

Собравшиеся не могли поверить своим ушам, и даже на лицах некоторых молодых сторонников Томлинсона было написано глубочайшее изумление.

— Именно так. Часть обнаруженного нами города Древних оказалась целой и невредимой, и мы уже начали оборудовать его для нанесения ударов по России, Китаю, а там и по США. Наша база скрыта в толще средиземноморского дна, на глубине в полторы мили.

Ценфеллер грохнул морщинистой ладонью по блестящей столешнице.

— Нет! Мы этого не допустим. Если вы уничтожите Россию и Китай, они ударят в ответ. Кто-то — поверьте уж — обязательно выживет и захочет отомстить.

Томлинсон улыбнулся и откинулся на спинку своего необъятного кресла.

— Мне понятна ваша нерешительность. Коалиция должна поблагодарить каждого из вашей четверки за помощь в планировании нового мирового порядка. Я — исключительно из уважения — хотел держать вас в курсе событий, однако предать новый рейх мы вам не позволим. Со времен Цезаря, в эпоху Крестовых походов, при Наполеоне и даже при Гитлере мы несли людям справедливость и уверенность в завтрашнем дне; мы стремились очистить мир от тех, кому ненавистен справедливый порядок, кого великий Гай Юлий называл варварами. И теперь, в шаге от триумфа, вы изменили нашему делу. Друзья мои, отныне вы изгнаны из коалиции Юлиев. Ваш вклад в дело Древних навеки останется в нашей памяти. Прощайте.

Монитор погас. Просто потух: ни заставки, ни служебного сигнала. Каждый из собравшихся по обе стороны Атлантики отлично понимал, что сейчас произойдет.

Почти сразу в дверь тихонько постучали, и в конференц-зал, не дожидаясь приглашения, шагнул худощавый мужчина в костюме Армани. Он огляделся и с легким поклоном закрыл за собой дверь.

— Вас просят записать последние распоряжения в блокнотах, которые лежат перед вами на столе, — сказал мужчина с сильным испанским акцентом.

Ценфеллер закрыл глаза; его товарищи — в их числе и дама из Индии — уставились на убийцу.

— Прошу поверить: для меня большая честь исполнить это поручение. Ваши имена окружены славой и почетом. Мистер Томлинсон просил выразить вам искреннюю благодарность за труд ради общего блага.

Удивительно, но когда мужчина вытаскивал из кармана пиджака большой пистолет, он и правда выглядел как-то по-особому торжественно и благородно.


Хемпстед-билдинг

Чикаго, штат Иллинойс

Томлинсон вольготно раскинулся в кресле. Больше ему не придется считаться со старшим поколением. С самого образования коалиции, с тех пор как Древние раскололись на две семьи, никому не удавалось подобраться к окончательному установлению всеобщего мирового порядка так близко.

Новый лидер Юлиев отдавал себе отчет, что многие считают его психом или, по меньшей мере, неуравновешенным. Зато он единственный, кто способен воплотить в жизнь мечту Юлия Цезаря. Цезарь был дальновиден и хотел для потомков Древних одного — справедливой участи. Он хотел, чтобы миром вновь правили дальновидные люди, которые понимают важность расовой чистоты.

Мысль о жестокости и ущербности такого подхода не приходила в голову им обоим. Чистота рас и экономическое могущество означали стабильность, какой люди не знали со времен атлантов. Он вовсе не ненавидел низшие нации — напротив, Томлинсон полагал, что всякой расе уготовано свое место в идеальном мироустройстве. Просто не нужно замахиваться на большее. Коалиция позаботится, чтобы все были сыты, обуты, одеты и довольны. Люди станут слугами, и им же самим от этого будет только лучше.

Размышления американца прервал подошедший к гигантскому столу помощник. Тут он заметил, что хранитель до сих пор не ушел, а тихо сидит в углу и наблюдает.

— Сэр, пришло по факсу во время совещания. Думаю, вас это заинтересует.

Томлинсон взял прозрачную папку и отпустил секретаря. Затем открыл папку, но сначала обратился к хранителю:

— Прошу прощения. Думал, вы уже ушли. Я могу чем-нибудь помочь?

— Как вам должно быть известно, сэр, я, как хранитель закона Юлиев, должен повсюду сопровождать председателя, пока тот не отпустит меня для исполнения личных надобностей. Таков порядок.

— Понятно. Не знал, что меня избрали на столь высокий пост.

— Не избрали. Однако я, как и вы, реалист и уверен, что все эти формальности — лишь вопрос времени.

Томлинсон, который вытаскивал из папки бумаги, неожиданно посмотрел на старика совершенно иначе. Он даже не сумел скрыть своего удивления.

— Мне казалось, вы скорее склонитесь к букве закона Юлиев. Так вы полагаете, что, нападая сейчас, мы идем правильным путем?

— Нет, сэр, дело совсем не в том. Моя обязанность — следить, чтобы вы не уклонялись от целей коалиции. Пока этого не происходит.

— Прекрасно. Я…

— Однако это вовсе не означает, что ваш план обречен на успех. Если случится задержка с картой плит или ключом атлантов, то следует немедленно свернуть всю активность. Пройдет время, и новый состав Совета предпримет еще одну попытку. Полагаю, именно таково формальное требование закона коалиции: любой ценой спасти ее саму.

— Что ж, я понял вашу точку зрения. А теперь, если позволите, у меня есть дела, к формальным требованиям закона не относящиеся.

Хранитель встал, застегнул пиджак и вышел. Томлинсон еще секунду разглядывал закрывшуюся за стариком дверь, а потом все же занялся факсами.

Его внимание сразу привлекли фото трех мужчин могучего телосложения. Если верить пояснениям к снимкам, они могли быть связаны с нападением на Вестчестер, а значит, и к срыву поисков ключа в Эфиопии. Далия в своем докладе указывала, что именно такой вывод следует из всей цепочки событий. Она также писала, что надеется еще повстречаться с этой троицей.

В другой записке она повторяла сказанное ранее: что карта тектонических плит находится на Гавайях. Далия не сомневалась, что сумеет раздобыть карту уже в ближайшее время.

Еще одна записка была отправлена через тридцать минут, и, прочтя ее, Томлинсон заскрежетал зубами. Далия почти не допускала ошибок, но в этот раз прокололась: убила Килера, не убедившись, что в его книге записаны имена остальных Древних. Она сообщала, что старик вырвал последнюю страницу, где были перечислены все живые потомки атлантов.

— Черт, — выругался Томлинсон и отложил факс. При мысли, что мир легко можно было бы избавить от последних старцев, у него похолодело внутри.

Глава коалиции потряс головой, и тут его внимание привлекла фотография одного из мужчин. Человек, который с серьезным видом смотрел в окно, отличался от своих компаньонов: он выглядел как-то сосредоточенней. У Томлинсона холодок пробежал по коже.

— Что ж, мой друг, если Далия права, ты отнял у меня немало драгоценного времени, — сказал он и пощелкал пальцем прямо по лицу Джека Коллинза.


База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Джек Коллинз и Карл Эверетт ждали, пока из компьютерного центра подойдет один из операторов «Европы». Пит Голдинг не желал снимать человека с работы над землетрясениями, однако быстро передумал, узнав, что ресурсы системы необходимы Джеку для расследования нью-йоркского инцидента.

Эверетт посмотрел на часы: он злился, что приходится долго ждать; Джек же был совершенно спокоен, ни следа тревоги на лице.

— Чертовы умники. Думают, они тут главные! Коллинз равнодушно посмотрел на приятеля.

— Да, они тут главные.

Наконец дверь лифта открылась, и за ней показалось знакомое лицо.

— Вот черт, — пробормотал Эверетт, болезненно морща лоб.

Доктор Джин Роббинс был заместителем начальника компьютерного центра Пита Голдинга. За уникальные навыки работы с «Европой», которые Роббинс проявил при расследовании дела с НЛО, Найлз и все научные отделы души в нем не чаяли, зато в вопросах соблюдения рабочих процедур он был просто невыносим — Джек с Карлом успели убедиться в этом на собственном опыте.

Роббинс глянул на них сквозь стекла очков и простонал:

— Ну конечно… кто же еще!

— Послушайте, док, у нас нет времени на всю эту чепуху с «чистыми комнатами». Мы с утра побрились, так что давайте к делу, — сказал Карл. Роббинс в это время вставил идентификационную карточку в замок у двери.

— Сегодня, джентльмены, даже без халатов обойдемся. — Он открыл дверь и шагнул внутрь, впуская потрясенных друзей в святилище, где обитала «Европа» — шедевр компании «Крей».

— Что случилось, док? Вас током стукнуло? Вы прямо как нормальный человек…

Роббинс уселся на один из восьми стульев перед толстым стеклом, за которым скрывалась «Европа» и ее система автозагрузки. Он немного помедлил, а потом снял очки и посмотрел на двух приятелей.

— Полковник Коллинз, капитан Эверетт, я навел справки у Пита Голдинга. Когда сержант Санчес дежурил в компьютерном центре, он всегда был с нами вежлив… Вот вы только подозреваете, а он точно знал: мы — такие же люди. — Роббинс снова нацепил очки и пробормотал еле слышно: — Он был моимдругом.

Карл, чувствуя себя полным идиотом, только кивнул и сел рядом.

— Нам, придуркам, далеко до Санчеса, док. Он был добрый и вообще замечательный парень.

Джек тоже согласно кивнул и уселся возле Эверетта.

— Наверное, стоит начать с того, что есть у полиции Нью-Йорка по нападению на склад? Потом, наверное, глянуть отчеты с места преступления, баллистические экспертизы, кровь и так далее? — спросил Джек, пока Роббинс регистрировался в системе.

Прежде чем тот успел ответить, огромная стальная перегородка за стеклянной стеной скользнула вверх, и их взглядам предстала «Европа» во всем своем великолепии.

«Доброе утро, доктор Роббинс. Я вижу, у нас сегодня гости из отдела безопасности. Полковник Коллинз, капитан Эверетт, чем я могу вам помочь?»

При этих звуках Карл восхищенно закатил глаза. Вот бы выяснить, чей голос взят для синтезатора — уж очень он напоминал Мерилин Монро!

Джек подался вперед и произнес в микрофон:

— «Европа», произошло нападение, погибли наши люди. Нам многое нужно выяснить, и для этого понадобится взломать защиту полицейской компьютерной сети. Мы должны узнать, кто в ответе за смерть сотрудников группы «Событие». Ты понимаешь?

Роббинс задумался, почему система не ответила на вопрос. Заработал автозагрузчик, и роботизированные манипуляторы компании «Хонда» стали вставлять жесткие диски с нужными программами в предназначенные для них гнезда.

«„Европа“ готова к обработке ваших запросов, полковник. Начнем?»

Роббинс улыбнулся и посмотрел на Эверетта.

— «Европе» уже известно об убийстве, так как через нее прогоняют все ежедневные газеты. Она извлекла имена из статьи, соотнесла их со своей базой данных и выяснила, что погибли сотрудники группы «Событие».

Джек сжал подставку микрофона так сильно, что побелели костяшки пальцев, однако его лицо оставалось бесстрастным.

— Да, давайте начнем.


Двадцать пять подчиненных потихоньку выводили Сару Макинтайр из себя. Все теории, даже совершенно безумные, отбрасывались одна за другой.

Большинство полагало, что вызвать землетрясение возможно, только взорвав в толще коры у разлома ядерный заряд, и сама Сара пока не готова была с этим спорить. Ни одна из компьютерных моделей «Европы» не помогала.

Вирджиния вошла в комнату, присела рядом с Сарой и стала вслушиваться в спор о гидродинамике и ее влиянии на поведение разломов.

— Большинство разломов настолько стабильны, что их фактически можно считать неактивными. Так, царапина на поверхности земли. Но есть и такие, что ни на миг не успокаиваются — тот же Сан-Андреас. Тем не менее время для сейсмической активности он всегда выбирает сам: либо вода хлынет в пустоты, либо просто случится извержение магмы.

Выступал молодой профессор из Виргинского политехнического университета, который работал в отделе геонаук чуть больше года.

Вирджиния шепнула: «Держись!» — и ушла. Сара улыбнулась.

Длинноволосый ученый подошел к стене и развернул большую карту земной поверхности. Континенты и океаны были исчерчены сотнями красных линий: они извивались и разбегались в разные стороны.

— Как видите, дело даже не в линиях разлома. По моему мнению, удар должен быть направлен на плиты под разломами — именно они отвечают за сейсмическую активность на поверхности.

Сара зажмурилась. Была в разъяснениях профессора какая-то зацепка… Она открыла глаза и еще раз посмотрела на карту известных тектонических разломов, но так и не сумела ухватить ускользающую мысль. Тем временем комната взорвалась негодующими воплями…


— «Европа», запрос: две единицы огнестрельного оружия, обнаруженные на месте преступления, точно не принадлежат подразделению пять тысяч шестьсот пятьдесят шесть?

«Одна „беретта“ калибра девять миллиметров, серийный номер пятьсот восемьдесят семь тысяч шестьсот девяносто, и один пистолет-пулемет „инграм“, серийный номер 153694073–2, не зарегистрированы за подразделением пять тысяч шестьсот пятьдесят шесть».

Первый результат после многочасовых блужданий впотьмах.

— Запрос: «Европа», ты все еще в базе данных АТФ? [5]

«Да, полковник Коллинз».

— Проверь серийные номера этих пистолетов: не сообщалось ли о краже?

«По базе данных АТФ, обе единицы проходят как уничтоженные на основании рекламации в составе партии 45786–В90 третьего декабря тысяча девятьсот девяносто девятого года».

— Оба пистолета уничтожены в одной партии?

— Очень подозрительно. Думаете, могло так совпасть? — спросил Карл.

— Сомневаюсь. Денег я бы на это не поставил, — ответил Роббинс.

— «Европа», запрос: сколько единиц огнестрельного оружия было в партии, уничтоженной третьего декабря девяносто девятого года?

«Две тысячи пятьсот. Максимальный допустимый вес для работы плавильной печи».

— Выходит, Джек, в АТФ крыса?

— Хорошо. Известно, откуда взялись два пистолета, из которых стреляли в наших ребят. Но это же ни черта нам не дает? — ответил Джек вопросом на вопрос, — «Европа», запрос: получен ли доступ в компьютерную сеть полиции Нью-Йорка?

«Да. Использована уязвимость одного из компьютеров Фонда социальной поддержки вдов сотрудников полиции Нью-Йорка в Олбани, штат Нью-Йорк».

— Здорово, — сказал Эверетт Роббинсу.

— Она знает, что делает, — гордо заметил тот.

— Получены ли результаты баллистической экспертизы пуль, которые извлекли из тел сотрудников группы «Событие»? — продолжал Джек.

«Отчет о результатах экспертизы выдан по запросу следственной группы по делу 4564893–23, полиция Бостона, Специальный отдел по борьбе с особо тяжкими преступлениями».

— При чем тут Бостон? — удивился Роббинс и тут же поправился: — «Европа», запрос: в связи с чем Бостон запрашивал результаты баллистической экспертизы?

«Полиция Бостона запрашивала в единой криминалистической базе данных любые совпадения по результатам баллистической экспертизы. Отчет полиции Нью-Йорка был выдан среди результатов поиска. Боеприпасы калибра 5,56, 7,56 и 9 миллиметров, исследованные экспертами в Нью-Йорке, полностью совпадают с данными баллистической экспертизы, выполненной сегодня для специального отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями полиции Бостона».

— Джек, эти мерзавцы расстреляли кого-то еще и в Бостоне. — Эверетт наклонился к стеклу.

— «Европа», запрос: есть ли отчет с места преступления в Бостоне? — быстро уточнил Джек.

«Запрос выполняется».

На огромном экране с невероятной быстротой замелькали фотографии с места преступления. Сплошные трупы. Лишь залитые кровью ковры и причудливо замершие тела.

— Боже! — воскликнул Роббинс.

— Что-то мне это напоминает, — прошептал Джек. — «Европа», запрос: адрес места преступления в Бостоне?

«Убийства совершены в помещении юридической фирмы „Эванс, Лоусон и Килер“ по адресу Бостон, Вейлэнд-авеню, четыре тысячи девятьсот шестьдесят семь. Обнаружено тридцать семь тел, смерть наступила примерно в час сорок пять по местному времени».

— «Европа», запрос: установлены ли мотивы преступления? — опередил Джека Эверетт.

«Предположительно, основной мотив — ограбление».

— Зови Менденхолла и Райана, мы срочно вылетаем в Бостон. Хочу посмотреть, что ж там такого важного, что эти гады устроили еще одну бойню. Скажи, пусть получат в арсенале личное оружие и боеприпасы. Сообщи Элис, что нужны удостоверения сотрудников АТФ: с ними нас пустят куда угодно.

— Понял, — отозвался Карл.

— Я могу еще чем-нибудь помочь, полковник? — с надеждой в голосе спросил Роббинс.

— Спасибо, док, дальше мы сами. Возвращайтесь к Питу, он без вас места себе не находит.

— Полковник, вы там поосторожней. Похоже, эти ребята не любят, когда у них стоят на пути.

— Знаете, док… не только они этого не любят.

Джек вышел, и Роббинс понял, о ком была его последняя фраза. Эверетт ушел вместе с полковником и отправился на поиски Райана с Менденхоллом.

«А ведь у нас есть ребята и покруче этих кровавых тварей», — подумал Роббинс и отключился от «Европы».

Глава 8

Бостон, штат Массачусетс

Коллинз, Эверетт, Менденхолл и Райан стояли у офиса юридической фирмы «Эванс, Лоусон и Килер». Найти его оказалось не сложно: особняк из темного песчаника окружали стойки с ярко-желтой заградительной лентой. Перед зданием полиция оборудовала несколько ярко освещенных постов, откуда патрульные в форме внимательно следили за зеваками.

Все четверо заранее облачились в черные ветровки с надписью «АТФ» на спине и на груди. Джек подошел ко входу и предъявил удостоверение.

— АТФ, из Нью-Йорка… — начал объяснять Джек, однако полицейский, расположившийся на высоком крыльце, просто кивнул на вход.

— Ребята из «особо тяжких» расположились в холле. Кофе там же.

— Спасибо. — Коллинз махнул троим спутникам.

Внутри, уже у порога, висел густой запах смерти. Холл преуспевающей фирмы заливал яркий свет флуоресцентных ламп.

— Что-то слишком часто мы стали посещать места преступлений, Джек, — заметил Эверетт, вытаскивая удостоверение. По длинному коридору за стойкой в их сторону уже направлялся полицейский.

— Мир все так же суров, — только и бросил Джек.

— Чем могу помочь?

Детектив был в штатском, в рубахе с закатанными рукавами и с кобурой под мышкой.

— АТФ. Из нашего офиса сегодня звонили, разговаривали с капитаном Харнесси. Результаты вашей баллистической экспертизы совпали с еще одной.

— Да, знаю. Склад в Нью-Йорке?

— Нам бы поглядеть, — попросил Карл, пробираясь мимо детектива.

— Мы еще не закончили осмотр, так что…

— Послушайте, — Джек чуть наклонился и рассмотрел нагрудный знак, — послушайте, лейтенант, мы с радостью поделимся информацией, а ее у нас много. Только давайте без разборок, где чья юрисдикция. Хотите верьте, хотите нет, но мы с вами в одной лодке.

Лейтенант оглянулся и кивнул.

— Ладно, только я пойду с вами. И ничего не трогайте, а то у нас капитан помешан на всей этой чепухе с «неприкосновенностью места преступления».

Джек шагнул в коридор.

— Да, могу представить. Наш директор, если мы какое-нибудь правило нарушим, тоже с ума сойдет.

Карл догнал его и шепнул на ухо, чтобы детектив не услышал:

— Особенно если узнает, что мы здесь.

— Вот черт, — прошипел Райан, разглядев кровавое пятно на ковре, где убили первую жертву.

— Здесь прикончили охранника. Остальных развели по шести разным кабинетам и перестреляли там.

Джек вошел в первую же дверь — за ней оказалась главная переговорная. Здесь убили четверых или пятерых: пятна крови остались на ковре и на стене.

— Один мужчина и три женщины: по одной пуле в голову. Девушек расстреляли у стены как в тире.

— Да что ж это за звери! — бросил Райан.

Менденхолл молча следовал за ним. Те же слова пришли ему на ум после бойни на нью-йоркском складе. Минуло два дня, а он все не мог понять, что за люди способны убивать с такой изощренной жестокостью.

— И вы считаете, что мотив — ограбление? — спросил Джек, выходя из переговорной вслед за лейтенантом.

В коридоре встретились полицейские, которые волокли наружу большие чемоданы. Фотограф в белом халате снимал большое пятно крови на стене. Пятеро с чемоданами проследовали мимо, он же сделал еще несколько снимков и тоже двинулся к выходу. Фотограф никуда не спешил и старался не привлекать лишнего внимания. Он взял черный портфель, вышел через центральный вход, кивнул полицейскому и стал пробираться сквозь толпу, после чего перешел через улицу и пропал из виду.

Коллинза с товарищами провели в шикарно обставленный кабинет. На бежевом ковре перед дубовым столом виднелось огромное кровавое пятно. Детектив указал на большой портрет на дальней стене, и Джек увидел за ним в нише открытый сейф.

— Сейф нашли открытым, на нем отпечатки только старшего партнера… — Лейтенант сверился с блокнотом, — мистера Джексона Килера. Внутри обнаружено двадцать тысяч долларов наличными, кое-какие мелочи и юридические документы.

— А что пропало?

— Пока не знаем. У мистера Килера не осталось родственников, а оба его партнера тоже расстреляны.

— Явно что-то особенное, раз столько людей убили, — заметил Райан, заглядывая в сейф.

— Пропасть могло что угодно, а может, и вообще ничего. Убийца мистера Килера не отказал себе в удовольствии — в теле десять пуль.

— Может, они не нашли, что искали, и разозлились, — заметил Эверетт, рассматривая пятно на ковре.

— В Килера стреляли из того же оружия, что в остальных?

— Вскрытие еще не проводили. Коронер что-то запаздывает. Наверное, не ждал такого.

— Видеокамеры что-нибудь зафиксировали? — спросил Джек.

— Нет, кабели…

— Ты тут что, экскурсоводом устроился, черт побери? — прогремел голос с ирландским акцентом.

Все обернулись. В дверях руки в боки стоял какой-то верзила и гневно смотрел на лейтенанта.

— Капитан, они из АТФ и просто хотели…

— Мне плевать, что они хотели. Вышвырни их к чертям собачьим! Народу как в Фенвее [6]на трибуне! Двадцать минут назад фотографа-криминалиста ограбили и избили до полусмерти. Забудьте про все договоренности. АТФ пусть обращается по официальным каналам.

Уже через три минуты Джек с друзьями были по ту сторону кордона.

— Куда теперь, полковник? — спросил Менденхолл.

— К коронеру. Может, у него что интересное найдется.


Поддельные документы АТФ сработали и здесь. У коронера толпились родственники жертв и судмедэксперты, вызванные из близлежащих городов для помощи в расследовании кровавой бойни. Джек бросился к первой же утомленной женщине в белом халате.

— Джексон Килер. Вскрытие уже провели? — заорал он, перекрикивая вопли родственников и усталое бормотание экспертов.

— В третьей. Как раз начинают.

Коллинз отпустил женщину; она тут же обернулась к толпе и стала объяснять, почему возникла задержка с идентификацией жертв. Вся четверка помедлила, сочувствуя семьям погибших в этой жуткой бойне.

Обернувшись, они увидели две двери. На одной была табличка «Операционная № 3», а на второй — «Для наблюдателей».

Джек направился во вторую. Внутри у стекла стояли двое студенток-медиков. Они оглядели четверку мужчин в черных ветровках с любопытством — так разглядывают жука, обнаруженного на бутерброде. Эверетт показал удостоверение. Студентки сглотнули и отошли в дальний конец комнаты.

Вскрытие уже началось. На доске у стола из нержавеющей стали было нацарапано: «Джексон Килер, 78 лет и 4 месяца». В смотровой имелся динамик, подключенный к микрофону эксперта, который как раз приступил к работе над телом старика.


Прошло двадцать минут. Эверетт наклонился к Джеку.

— Похоже, ничего, кроме причины смерти, мы тут не узнаем.

— Черт. Я надеялся, что-нибудь выплывет… — Коллинз сел рядом с Уиллом и Джейсоном.

Никто не обратил внимания, как одна из студенток встала и подошла к переговорному устройству.

— Доктор Фрили, когда ваш ассистент снимал у трупа зубные протезы, что-то выпало изо рта.

Ассистент наклонился, что-то поднял с пола и поднес к свету.

— Джек, похоже, тебя это заинтересует, — заметил Карл.

— Клочок бумаги. Тут, кажется, четыре имени, но их сложно разобрать, — проговорил ассистент и протянул находку эксперту.

Джек с Карлом переглянулись и одновременно ринулись к двери.

— Райан, Уилл, ждите нас в машине.

Эксперт только протянул руку, как вдруг дверь распахнулась, и в комнату шагнули двое в черных ветровках.

— Доктор, прошу вас, не трогайте ее, — сказал Джек.

— Что вы здесь делаете? — воскликнул ассистент и заступил Эверетту дорогу. Тот просто поднял его и отодвинул в сторону.

Джек взял со стола резиновые перчатки, надел только одну и выхватил клочок бумаги у потрясенного медика.

— Вызовите охрану. Пусть вышвырнут их отсюда! — закричал он. Коллинз уже поднял трофей и разглядывал его на свету.

Ассистент хотел было повиноваться приказу, но стоящий прямо перед ним Эверетт грозно нахмурился.

— Мы из АТФ. Доктор, это мы забираем, — заявил Джек и направился к двери вместе с Карлом.

— Что там, Джек? — спросил тот.

— Имена. Очевидно, Килер не хотел, чтобы они попали к убийцам, и поэтому в последний момент сунул обрывок в рот.

У самой входной двери они лицом к лицу столкнулись с верзилой-капитаном бостонской полиции и лейтенантом, который показывал им место преступления.

— Задержите их! Они вынесли из операционной улику! — завизжал из-за двери коротышка-ассистент.

— Так, ладно…

Продолжить капитан не успел, потому что Райан изо всех сил толкнул снаружи тяжелые створки, и оба полицейских растянулись на зеленой плитке. Эверетт с Коллинзом не стали извиняться и выбежали вслед за Джейсоном. Все трое прыгнули в машину, и та сорвалась с места, словно они только что ограбили банк.

Следом сразу же тронулся белый фургон.


База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Сара объявила двухчасовой перерыв, чтобы ученые немного отдохнули. Ее группе так и не удалось предложить теорию, которая объяснила бы, как можно вызвать землетрясение. Вирджиния уже готова была звонить Найлзу в Белый дом и передать, что, по мнению ученых, такой вариант хоть и теоретически возможен, но при существующих технологиях потребовал бы невероятных финансовых ресурсов и трудозатрат. Все работающие над проблемой так или иначе придерживались этого взгляда.

За стол рядом с Сарой сели Вирджиния и Элис. Обе взяли чай и покосились на недоеденный Сарой сэндвич.

— Мы не помешаем? — с вежливой улыбкой уточнила Элис.

Сара словно очнулась от глубоких раздумий.

— О, привет. Нет-нет, если и помешаете, так только переживать из-за провала.

— Провала? Да что ты, Сара! Президент велел тебе не устроить землетрясение, а проверить, могли ли это сделать другие. Какой же это провал?

Сара перевела взгляд с Вирджинии на Элис и грустно улыбнулась.

— Как ни странно, я думаю, землетрясение устроить можно. Да-да, знаю, заявления корейцев наверняка для отвода глаз. Просто ответ как будто где-то рядом, а мы его никак не отыщем…

Элис похлопала ее по изящной ладони.

— Не принимай близко к сердцу. Пока у тебя перерыв, зайди в комнату, где разбирают находки, — уж там-то и правда интересно.

— Да, я ходила. Видела большую карту и вторую, поменьше, со странными линиями, — сказала девушка, помешивая ложкой уже остывший суп.

— Там еще есть римские свитки. В основном труды Юлия Цезаря. — Элис глотнула чаю.

— Цезарь? Интересно, как его записки оказались вместе с античными текстами? Только не говорите, что Джек и Карл что-то напутали, когда паковали экспонаты для перевозки.

— Нет-нет, так и было в каталоге у коллекционера. Все сгруппировано хронологически. Сейчас с этим как раз разбираются, — заметила Вирджиния. — Так что если тебе и не удастся придумать, как устроить землетрясение, дел все равно будет невпроворот.

Вирджиния вдруг поставила чашку.

— Ты что? — спросила Сара.

— Да мелко все это! Что творится сейчас в мире! Наши американские мальчишки — дети еще — жертвуют собой, а я сижу, как школьница, и распинаюсь о каких-то побрякушках, которым в сравнении с человеческой жизнью цена — ноль.

— Ну и кто тут принимает все близко к сердцу? — Теперь уже Сара похлопала Вирджинию по плечу.

— Иногда люди ведут себя настолько по-идиотски… тянет закричать так, чтобы кругом повылетали стекла.

— Как ты сказала?

— Да ладно тебе. О всеобщей глупости я могу говорить часами…

— Повылетали стекла… — повторила Сара, уже не слушая Вирджинию.

— В чем дело?

Сара стала разглядывать стакан с водой, затем поставила его на стол и снова посмотрела на коллег.

— Что будет со стаканом, если оперная певица достаточно громко возьмет нужную ноту?

— Ну, я слышала, что теоретически… — начала Вирджиния и вдруг поняла, к чему ведет Сара. — Думаешь, звук?

— Звук и землетрясения? — Элис тоже поставила чашку на стол.

Сара с улыбкой встала.

— Простите, дамы. Мне нужно кое-кому позвонить.


Бостон, штат Массачусетс

— Черт! — воскликнул Джек на переднем сиденье.

— Что такое? — удивился Менденхолл, входя в поворот на максимальной скорости.

— Не догадались взять ноутбук. Сейчас подключились бы к «Европе».

— Погоди-ка. Уилл, притормози возле вон тех ребят, — попросил Райан.

Менденхолл прижался к тротуару. Райан выскочил наружу и оживленно о чем-то заговорил с детьми.

Они уже минут пятнадцать пытались расшифровать написанное на мокром клочке бумаги и, кажется, прочли все четыре имени: Генри Феллоуз Карлайл, Дэвис Каннингем Инграм, Марта Линн Лафлин и Кармайкл Арон Ротман. Ни одному из четверки — в отличие от таинственных врагов — имена ничего не говорили. И все же Джексон Килер так хотел сохранить их в тайне, что пошел на смерть, а его убийцы искали этот обрывок бумаги, не считаясь с потерями.

— Что наш летун опять затеял? — поинтересовался Эверетт. Райан как раз распрощался с подростками и направился к машине.

— На угол Третьей и Аргайл, — бросил тот, усаживаясь сзади.

Карл непонимающе уставился на приятеля.

— Нам же нужно подключиться к «Европе»? Ну вот, на углу Третьей улицы и Аргайл есть интернет-кафе.

— Всегда восхищался флотскими… — пробормотал Джек.

Автомобиль проворно влился в поток.


Мужчина, который сфотографировал Джека и компанию в офисе юридической фирмы, велел водителю белого фургона не отставать. Они направлялись в центр города. Белый халат и удостоверение криминалиста валялись рядом на сиденье. На откидном столике стояла портативная проявочная машина. Первый же кадр получился яркий и четкий. Фотограф взял еще мокрый снимок, включил свет и внимательно рассмотрел лицо. Сомнений не оставалось: именно этот мужчина был и на нью-йоркском складе.

Пять следующих кадров он промотал, а фотографию Коллинза положил в сканер и закрыл крышку. Потом включил ноутбук и стал разглядывать черно-белый снимок более пристально. Он выделил нагрудный знак, включил стократное увеличение и сумел прочитать имя.

— Джон Харримэн, АТФ, — пробормотал длинноволосый фотограф. — Что ж, Джон, посмотрим, так ли тебя зовут на самом деле.

Он позвонил по сотовому, продиктовал имя, подразделение и принялся ждать.

— Значит, в АТФ нет никакого Джона Харримэна? Я так и думал. Слишком уж хорош для правительственной конторы… — Он немного подумал. — А можете прогнать поиск по фото — вдруг всплывет где-то? Я подожду.

Его собеседника Далия сумела внедрить в одно из подразделений Управления национальных архивов. К нему обращались лишь в исключительных случаях, чтобы не спалить ценнейший источник информации.

Телефон зазвонил.

— Ну что? — Фотограф начал записывать. — Полковник Джек Коллинз, войска специального назначения армии США, откомандирован для выполнения особого задания — и больше ничего? Ну просто бесценная информация. Непременно передам Далии, — зло бросил он в трубку.

— Они припарковались у интернет-кафе, — сказал водитель.

— Встань где-нибудь поблизости, только, бога ради, не попадайся им на глаза. Эти ребята меня немного пугают.

Он снова откинул крышку сотового и ткнул кнопку быстрого набора.

— Говорит Затвор. Высылаю фото. Появились наши друзья из Нью-Йорка. Сначала в офис, потом в морг; выскочили оттуда как ошпаренные. Слушай, Далия, я звонил нашему парню в Национальных архивах… Что-то странное. Полковник Джек Коллинз раньше служил в армейском спецназе, а теперь выполняет особое задание для какой-то неизвестной организации. Похоже, они что-то выяснили у коронера — умчались оттуда как на пожар. Попытаюсь за ними проследить, но без серьезной поддержки мне не обойтись. Боевая группа еще в городе? Спасибо. Сейчас попробую послушать, чем они там заняты. Я перезвоню.

Мужчина покачал головой. Далия, похоже, не понимает, что таинственные люди из неизвестного правительственного агентства каким-то образом сели ей на хвост. Конечно, она в Нью-Йорке, в полной безопасности, а он тут следит за треклятым «зеленым беретом» и его дружками, от одного вида которых жуть пробирает.

— Это уж слишком, — пробурчал фотограф и стал разглядывать кафе через телеобъектив в поисках Джека Коллинза.


В кафе, откуда они вышли на связь с «Европой», Джек чувствовал себя особенно уязвимым. Эверетт посматривал по сторонам, чтобы никто не шатался поблизости и не подглядывал. К счастью, молодежь сидела в «Май спейс» или делала домашние задания, и парой взрослых никто не интересовался. Им пришлось сесть за столик лицом к задней стене; Эверетт следил за расположившимися у окна, а Джек обменивался сообщениями с Невадой.

Он ввел имена и попросил «Европу» выдать по ним всю информацию. С первыми двумя именами суперкомпьютер справился быстро.

«Генри Феллоуз Карлайл, 81 год, умер в 1999-м. Бывший глава группы компаний „Феллоуз“».

— Проклятье! Первый мимо.

«Дэвис Каннингем Инграм, 90 лет, умер в 2004-м. Бывший генеральный директор „Инграм файрармз“; бывший генеральный директор металлостроительной компании „Инграм“; бывший председатель правления судоверфи „Адалай“, штат Мэриленд».

— Опять мимо.

«Марта Линн Лафлин, 1932-? председатель правления „Лафлин лэбораториз“; основатель компании „Дили фармасьютикалз“».

— Уже лучше, — заметил Джек, все аккуратно записывая.

«Кармайкл Арон Ротман, 1921-? бывший генеральный директор „Ротман индастриз“, бывший член правления корпорации „Дженерал дайнэмикс“, бывший председатель правления „Локхид Мартин аэронотикс“».

— Ну и воротилы, — удивился Эверетт, глядя Джеку через плечо.

— Еще бы. Их имена были последними на том листке, что Килер сунул в рот. Только эти двое еще живы.

— Думаешь, бедняга адвокат записывал на бумажке имена друзей?

— Или врагов. Может, эта парочка организовала убийство, и он хотел сообщить властям.

— Мы, конечно, не власти… но кто не успел — тот опоздал, — сказал Карл.

Коллинз ввел два нижних имени и запросил у «Европы» их нынешние адреса.

— Штат Виргиния. Ну что, прокатимся на юг?

— Почему бы и нет? Поедем и спросим, кто они вообще такие и как связаны с шестьюдесятью убийствами за последние двадцать четыре часа, — заявил Джек и прервал защищенный сеанс связи с Невадой.

— Так-то интереснее, — поддержал идею Эверетт, и оба направились к выходу.


Человек в фургоне с трудом сумел разобрать имена и адреса в свой объектив. Он записал их и нажал все ту же кнопку на телефоне.

— Имена Марта Лафлин и Кармайкл Ротман тебе что-нибудь говорят?

— Свяжусь с работодателем.

— Кажется, едут в аэропорт, — сказал фотограф шоферу. — Давай за ними. Убедимся, что улетели, а дальше пусть Далия разбирается.


Хемпстед-билдинг

Чикаго, штат Иллинойс

Уильям Томлинсон решил остаться в кабинете и посидеть над окончательными планами по управлению волной из затонувшего города. Там, при глубине моря в две мили да плюс еще полмили донной породы, коалиция будет в полной безопасности.

На ночь хранитель удалился, и работать сразу стало легче. Томлинсон полагал, что быстро привыкнет к старику, который постоянно заглядывает через плечо, однако после полной свободы такое оказалось непросто стерпеть. Впрочем, как ни нуждалась коалиция в переменах и новых правилах игры, значение традиций нельзя недооценивать, а хранитель — одна из этих традиций.

Зазвонил его личный телефон. Томлинсон глубоко вздохнул, швырнул ручку на кипу бумаг с планами работ в Средиземноморье и взял трубку.

— Да.

— Боюсь, у нас проблема, не предусмотренная планами.

— Далия? Мне казалось, большую часть препятствий ты уже устранила?

— Да, но внезапно обнаружились объекты, которых не хватало в книге Килера.

— Прекрасно, Далия, покончи с ними. Молодец, отлично поработала. Как тебе удалось установить их местонахождение?

— Они прятались прямо у нас под носом, в Виргинии. Мы переоценили их изобретательность.

— Век живи, век учись. Нужно сработать быстро, прежде чем они наберутся смелости и заговорят. Наверняка старики занервничали после смерти Килера.

— Уильям, их имена узнали не мы.

Томлинсон вытянулся в струнку.

— Что?

— Это те люди, которых видели на складе в Нью-Йорке. Мой источник подтвердил, что они выяснили имена и адреса и в данный момент летят в Виргинию.

Лидер коалиции откинулся на спинку кресла.

— Это поправимо. Уничтожьте их, пусть больше не путаются под ногами. Хотя нет… сообщи мне, когда они явятся по любому из адресов. Хочу сам попрощаться с последними Древними и с этим… как его зовут?

— Коллинз. Полковник Джек Коллинз.

— Пожалуй, я сам устраню последний источник проблем. Прекрасно, Далия, поздравляю. Блестящая работа.

Далия пропустила фальшивую похвалу мимо ушей.

— А теперь ты на Гавайи?

— Да, самолет через час. Боевая группа в Виргинии предупредит, когда будет ваш выход. Спокойной ночи, Уильям.


Ричмонд, штат Виргиния

Перелет в Ричмонд занял всего два часа. Джек решил сначала отправиться к Кармайклу Ротману, просто потому, что тот был последним в списке.

Менденхолл вел машину по живописным улочкам, застроенным дорогими особняками. Нужный дом нашли через полчаса: он стоял посреди леса, окруженный ухоженными газонами за высоким металлическим забором. К дому вела длинная асфальтированная дорожка. Возле ворот высотой футов тридцать виднелась скромная пристройка, а внутри — силуэты двух охранников.

— Итак, лейтенанты, доложите обстановку, — обратился Джек к Райану с Менденхоллом.

— Ага, испытания продолжаются, — отозвался Райан. — Ну что ж, два охранника. Кроме того, ворота усилены двухфутовыми стальными балками, утопленными в бетон. Надежная конструкция.

— Охранная система с лазерной сигнализацией по всему периметру. Правда, источник они не потрудились спрятать: провода идут из домика охраны к первому рефлектору. Достаточно захватить пристройку, и вся территория у вас в руках. — Менденхолл остановил машину у ворот.

— Замечательно, вот только здание на другой стороне дороги вы не заметили. А ведь ему не с чего тут стоять: там ни дома, ни дороги, — отозвался Коллинз.

В это время из пристройки вышел охранник и направился к их машине.

— Зато охранников в здании достаточно, и они бросятся к будке у ворот, как только вы ее захватите, — продолжил Эверетт.

— Да, — протянул Райан. — Но как…

— Автономный источник питания. Видишь, там рядом генератор? А от пристройки у ворот к тому зданию идет кабель… Да, Ротман серьезно относится к безопасности. Но вообще вы, ребята, учитесь помаленьку, — строго сказал Карл, обращаясь к Райану.

Подошел одетый в форму охранник, и Менденхолл опустил окошко. Джек заметил, что второй куда-то исчез.

— Чем могу вам помочь?

— Нам нужно поговорить с Кармайклом Ротманом, — сказал Джек с заднего сиденья.

Охранник покачал головой.

— Мистер Ротман не принимает посетителей. Никого и никогда.

Джек чуть помедлил.

— Передайте мистеру Ротману, что мы хотим поговорить о смерти Джексона Килера.

Охранник заглянул внутрь.

— Я сообщу управляющему. Пожалуйста, оставайтесь в машине. — Он направился обратно к будке и снял трубку телефона. Его напарник так и не показывался.

— У нас за спиной, чуть справа, кто-то есть. Большой куст возле будки. Наверное, второй охранник, и у него очень большая пушка, нацеленная… нацеленная точно мне в затылок.

— Это потому, Джек, что ты вечно из себя начальника строишь, — ответил Эверетт и чуть придвинулся к дверце.

— Очень смешно.

Без всякого предупреждения створки гигантских ворот поползли в стороны. Снова подошел охранник.

— Пожалуйста, езжайте по асфальтированной дорожке к центральному входу. Там вас встретит миссис Лафлин, близкая подруга мистера Ротмана. Меня просили передать: у вас будет ровно одна минута, чтобы убедить миссис Лафлин в чистоте ваших намерений. В противном случае нам придется проводить вас к выходу.

Охранник вернулся на пост, а Менденхолл медленно проехал в ворота.

— Повезло. Они вместе, — прошептал Джек.

На крыльце, возле украшенных позолотой дверей, их поджидала дама преклонного возраста. Коллинз вылез наружу — перед ним, скрестив на груди руки, стояла невысокая женщина в простой одежде.

— Миссис Лафлин? Марта Лафлин?

Если она и удивилась, что собеседнику известно ее имя, то виду не подала.

— Да.

— Я полковник американской армии Джек Коллинз. Вам должны были передать, что мы хотим поговорить с мистером Ротманом об убийстве Джексона Килера. Вы ведь о нем слышали?

Теперь она моргнула. Только и всего, но за этот короткий миг на ее лице промелькнула грусть. Не потрясение, а именно грусть.

— И чем же смерть адвоката заинтересовала армию?

— Ваши с мистером Ротманом имена были на клочке бумаги, который мистер Ротман спрятал перед смертью. Не знаете зачем?

— Полковник, допросы нас с мистером Ротманом не интересуют. Не вижу причины, по которой я должна делиться информацией личного свойства с армией США, которая, насколько мне известно, не должна заниматься расследованием гибели мистера Килера. Для этого существуют иные, специально созданные для такого рода задач государственные службы.

— Тогда я мог бы рассказать об убийстве тридцати шести моих сослуживцев, которые всего лишь изучали древние свитки и карты.

Марта Лафлин опять моргнула и переступила с ноги на ногу.

— Свитки и карты… армия заинтересовалась древностями? Объясните, полковник, с чего вдруг наши вооруженные силы внезапно сменили профиль? На первый взгляд в мире такое творится, что у вас и без древностей должно быть дел невпроворот.

Джек улыбнулся и промолчал.

— Что ж, полковник, вы меня заинтересовали. Зовите ваших товарищей и следуйте за мной.

Миссис Лафлин поднялась по ступенькам к двери. Джек чувствовал: что-то с этой пожилой леди не так. Вдобавок четыре часа ночи, а она одета. Нет, в доме за высоким забором вряд ли царят покой и безмятежность.

Он махнул товарищам, чтобы выбирались из машины, а сам направился к двери.


Два белых фургона остановились у ворот и стали ждать охранника, а третий направился к зданию на той стороне дороги. Из него вышли четверо и стали стучать. Открывшего мужчину тут же втолкнули внутрь, швырнули что-то вслед и плотно закрыли дверь. Изнутри послышался приглушенный хлопок, после чего вся четверка натянула черные маски и вошла в здание. Внутри оказалось пять охранников, считая того, кто открывал дверь, — остальные спали на койках у стены. Все они задыхались, и беспомощных людей тут же перестреляли: каждому по одной пуле в голову.

Та же судьба ждала охранника, который подошел к фургону у ворот. Пуля в лоб, и он рухнул спиной на асфальт. Сзади из машины выскочили двое и кинулись к будке. Один почти сразу вышел наружу, поднял руку и сжал ладонь в кулак. По этому сигналу второй застрочил из МР-5 с глушителем по кусту, где прятался второй охранник, когда подъезжала предыдущая машина. Послышался крик, но человек с автоматом на всякий случай подошел поближе и короткой очередью добил противника, который был так уверен в надежности своего укрытия.

На устранение охраны Ротмана ушло тридцать две секунды. Пятнадцать отлично вооруженных бойцов в двух фургонах двинулись к дому.


Джека, Карла, Райана и Менденхолла провели в просторную гостиную. Марта Лафлин усадила их за большой стол в центре комнаты, затем повернулась и вышла.

Коллинз с Эвереттом переглянулись, и Карл кивнул. Присаживаясь, он незаметно вытащил девятимиллиметровую «беретту», снял ее с предохранителя, а руку убрал под стол. Менденхолл сделал то же самое.

Вскоре вернулась Марта, ведя под руку старика в брюках и белой рубашке. Поверх одежды он накинул халат и выглядел абсолютно беспомощным, словно новорожденный. Очевидно, это и был Кармайкл Ротман. Совсем маленький, чуть за метр шестьдесят, он вцепился в руку Марты, как будто боялся упасть. Коллинз глянул на Эверетта — тот, со своим пистолетом, чувствовал себя полным идиотом.

Джек встал. Ротман медленно-медленно подошел к столу и сел, не глядя в глаза гостям. Джек тоже опустился на стул. Марта немного постояла рядом со стариком, а затем села рядом.

Наконец Ротман поднял голову и посмотрел в глаза мужчине, который показался ему главным.

— Джексон Килер был… нашим другом.

Старик говорил медленно, не сводя глаз с Джека.

— Почему его и еще много ни в чем не повинных людей убили с такой жестокостью? Ради чего пролили столько крови?

Ротман посмотрел на Марту, и та сжала его плечо в знак поддержки.

— А если я спрошу, на кого вы работаете, полковник, вы скажете правду?

— Те, на кого я работаю, потеряли тридцать шесть человек. С ними расправились те же, кто убил вашего друга, мистер Ротман.

— Теперь я понимаю, почему вы интересуетесь этим делом. — Миссис Лафлин дала старику две таблетки, и тот проглотил их, не запивая. — Марта сказала, что ваши люди изучали какие-то древности?

Джек промолчал. Он приехал в Виргинию не отвечать на вопросы, а задавать их.

— Возможно, это те самые древности, найденные в Нью-Йорке, о которых писали в газетах?

Четверо мужчин не проронили ни слова.

— Боюсь, что люди, уже отнявшие столько жизней, искали не просто наши с Мартой имена. Им нужно нечто куда более ценное, а мы — так, приятная мелочь. Наш друг вел дневник. Нам не удалось убедить его, что это опасно не только для него, но и для других.

— То есть для вас? — уточнил Джек.

Марта улыбнулась. Она ни на секунду не отводила взгляд от Коллинза.

— Да, полковник, для нас.

— В мире есть люди, которые не любят раскрывать своих замыслов. Это очень могущественные люди, полковник, и они… — Ротман посмотрел на Марту, ища поддержки.

— Они стремятся к власти и к порядку. Им нужна вся планета, они мечтают о едином мировом правительстве, но без смешения рас. Они жестоки и беспощадны в своем давнем стремлении построить вожделенную утопию. Именно эти люди несут ответственность за смерть ваших коллег и нашего друга. Я уже говорила: они хотят навеки установить свои порядки. И вообще-то, полковник, давным-давно такое утопическое общество уже существовало.

— Атлантида?

Марта промолчала, а Ротман улыбнулся.

— Вы так ничего и не сказали, полковник, но теперь нам все ясно. — Ротман похлопал подругу по плечу.

К старику на глазах возвращались силы. Вероятно, подействовали таблетки.

— Я и поверить не мог, что ваше подразделение еще существует. Отец рассказывал о замечательной организации, которую создали много-много лет назад, но перед войной он потерял с ней связь. Не переживайте, полковник. Я все понял, когда вы упомянули о древностях. Вот только, хоть убейте, не могу вспомнить, как вы называетесь. Какая-то «группа»…

Джек невозмутимо молчал, однако его друзьям спокойствие давалось нелегко.

— Теперь понятно, чем вы разозлили этих людей. Ведь именно ваша группа устроила рейд на их склад? Можете не отвечать. Вы сказали «Атлантида» — это не прямой ответ, но мне его достаточно.

— Вы очень хорошо информированы, мистер Ротман, — сказал Джек без следа улыбки на лице.

— Да, — старик снова похлопал Марту по плечу, — когда-то это было так. Теперь мы состарились, и мир обойдется без нас. Причина моей осведомленности в том, что много лет назад мой отец помогал президенту Вильсону писать устав вашей организации.

— Подразделение пять тысяч шестьсот пятьдесят шесть. У него еще есть какое-то смешное название, но я его никак не вспомню, — добавила Марта.

— Мне всегда казалось, что это чудесная идея: глубоко изучать историю, чтобы самые жуткие ее эпизоды не повторились впредь. Мы долго живем и много знаем, но ваша группа столь секретна, что я перестал верить в ее существование — что бы ни говорил отец. — Ротман ненадолго задумался. — Группа… группа… Группа «Событие»!

Джек переглянулся с товарищами. Они явились сюда задать свои вопросы, однако двое странных стариков сумели поставить все с ног на голову и раскрыть столь тщательно охраняемый секрет.

Ротман с довольным видом поглядел на подругу.

— Не беспокойтесь, полковник. Мы с Мартой не хуже других умеем хранить секреты.

Марта прикрыла рот ладонью, и Джек готов был поклясться, что она едва не рассмеялась.

— Времени в обрез. Обычно мы не вмешиваемся в дела вашего… ну, в общем, в жизнь мира. Но сейчас я думаю — и, полагаю, Марта со мной согласится, — что вы могли бы нам помочь.

— Полковник, наша встреча не случайна. Ситуация очень тяжелая, и мы, кажется, знаем, кто за этим стоит. Я о событиях в Корее и об этих убийствах — они тесно связаны, — добавила Марта.

Коллинз хотел спросить, что за чушь несет эта странная парочка, когда в гостиной появился слуга и подошел к Марте. Та выслушала его, озабоченно хмурясь, поблагодарила и отпустила. Она внимательно посмотрела на Джека, потом взяла с маленького столика телефон и поставила его в центр стола. На корпусе аппарата мигал огонек: кто-то ждал на линии. Марта снова уселась и окинула взглядом гостей.

— Нам звонят, полковник. Какой-то джентльмен хочет поговорить с вами, Кармайклом и со мной.

— Только не говорите, что директор так быстро узнал о нашей поездке, — пошутил Эверетт. Он отошел к большому окну, за которым виднелся бассейн позади дома, и жестом велел Райану с Менденхоллом взять на себя два других.

— Уверяю вас, дом надежно охраняется, — промолвил Ротман,глядя на эти приготовления.

— Простите, сэр, но у нас было время обсудить некоторые недостатки вашей системы безопасности. Она никуда не годится.

Ротман посмотрел на Карла, потом на Джека и кивнул. Марта нажала мигающую кнопку и включила громкую связь.

— Алло, — сказала она, словно отвечала на обыкновенный звонок.

— Полагаю, вы — Марта Лафлин?

— Что-то не пойму, кто вы.

— Насколько я понимаю, Кармайкл Ротман и полковник Джек Коллинз меня тоже слышат?

Все трое молчали. Джек бросил быстрый взгляд на Эверетта, который вжался в стену рядом с оконной рамой. Тот покачал головой — «во дворе чисто». Менденхолл и Райан, чьи окна выходили на другую сторону дома, тоже ничего не заметили.

— Молчание говорит само за себя. Вам незачем знать, кто я. Это не важно. Важно то, что каждый из вас по отдельности — досадная помеха, а вот все вместе вы уже серьезная угроза. Не знаю, на кого вы работаете, полковник Коллинз, но больше вы у меня на пути не встанете. Подозреваю, именно вы и трое ваших друзей геройствовали в Эфиопии. Что ж, имейте в виду, ответ будет куда жестче. Уверен, за два прошедших дня вы усвоили урок.

— Что-то мне подсказывает, что вы не из тех, кто лично исполняет угрозы. Судя по голосу, вы поручаете опасную работу другим, а сами управитесь разве что с пилкой для ногтей.

Марта и Ротман молча слушали Джека.

— Превосходно, полковник. Вижу, вы не теряете присутствия духа в минуту опасности. Впрочем, какая разница? Я в силах исполнить свои угрозы, и трупы ваших товарищей тому подтверждение. Кармайкл, Марта, вы последние из наших сестер и братьев. Мистер Килер — как прежде его брат и отец — не сумел защитить то, что не принадлежит ни ему, ни вам. Возможно, вы догадаетесь, кто я, — это уже не страшно. Главное, я знаю, кто вы. Вашей семье вечно не хватало силы и смелости, и вы двое не исключение. Зря ваши предки поссорились с нашими.

— Нам известно о ваших планах и уж теперь-то нам хватит смелости рассказать всем. Да, раньше мы были нерешительны и предоставили вам излишнюю свободу действий. Но раз уж в живых остались только мы с Мартой, то пусть весь мир знает о вас и обо всех несчастьях, что вы причинили человечеству.

— Захватывающая выйдет история, мистер Ротман. Я бы с колоссальным удовольствием послушал, как вы объясните, почему столько лет ваш род не вмешивался, не пытался помочь этим бедняжкам. Увы, вы и ваша сука заслуживаете смерти вместе с полковником и этими жалкими полуобезьянами.

— Что? — возмутился от окошка Райан. — Полуобезьянами?

— Прощайте… Ах да, полковник. Пусть ваши люди у окон пригнутся.

Голос умолк. Все окна тут же разлетелись, и внутрь хлынул ливень мелких осколков. Джек бросился на пол, быстро подполз к Марте и без лишних церемоний выволок ее из кресла. Менденхолл, пригибаясь, подбежал от того места, где раньше было окно, и поступил так же с Ротманом, а потом прикрыл его своим телом.

— Ты, Джек, сильно его разозлил, — сказал Эверетт, быстро выпустил в сторону окна три пули и отскочил.

— Мы, обезьяны, только этим и занимаемся, — отозвался Джек. Снаружи стреляли в ответ, и пули впивались в роскошные стенные панели. — Нужен какой-то хитрый способ отсюда выбраться.

— На дальнем конце участка — тоннель к вертолету. Вход из подвала: там рельсовый электрокар; он, правда, рассчитан только на двоих пассажиров, — сказала Марта.

В этот момент что-то влетело в комнату и с глухим стуком покатилось по полу.

Джек нашарил взглядом предмет и понял, что выбросить его уже не успевает. Вдруг откуда ни возьмись возник Райан и вышвырнул гранату в окно — та просвистела у самой головы Эверетта и с грохотом разорвалась в бассейне.

— Полковник, тут много всяких дыр. Давайте куда-нибудь переберемся, — предложил Райан, падая рядом с Джеком.

— Значит, все же учишься помаленьку… Идем в подвал. Помоги Уиллу с Ротманом. Эй, водоплавающий, прикрой-ка нас!

Эверетт быстро выпустил шесть пуль, мгновенно обернулся и еще пять раз выстрелил в окно, которое прежде защищал Райан. Снаружи кто-то завопил от боли, и тут же ответные очереди захлестали по стенам с дорогими картинами.

— Давай, Джек! — прокричал Карл, быстро перезаряжая «беретту».

Коллинз поднял Марту на ноги и бросился к двустворчатой двери гостиной, которая вела в длинный коридор. Там он прижал женщину к стене, дожидаясь Райана с Менденхоллом, которые волокли Ротмана.

— Бегом оттуда, Карл! — велел Джек. — Показывайте дорогу, миссис Лафлин.

Пожилая леди двигалась довольно шустро. Из коридора она направилась на кухню, Джек пристроился сзади. Троица проскочила сразу за ними, и Райан придержал дверь для Карла, который успел еще трижды выстрелить в невидимых преследователей.

— Джек, их не меньше десятка, и они дышат нам в затылок! — прокричал Эверетт и выпустил через дверь еще пять пуль. Последовал вопль. — Неплохо для полуобезьяны!

— Сюда, — распорядилась Марта, распахнув дверь в подвал.

Джек протолкнул вперед Уилла с Ротманом, а за ними по лестнице бросился Райан. Карл едва успел присесть: дверь разлетелась под градом пуль.

— Ребята взялись за дело серьезно.

Коллинз выпустил целую обойму сквозь осиротевшую дверную раму и потащил за собой Эверетта.


В просторном подвале шаги нападавших слышались прямо над головой, и всего через секунду что-то запрыгало по ступенькам. Беглецы укрылись за прочной железобетонной стенкой, и тут же прогремело три взрыва. Осколки ударили в стены смертоносной волной и непременно скосили бы любого, кто не успел спрятаться.

— Сюда. Там маленькая платформа. Электрокар за металлической дверью.

— Карл, сходи проверь. Заодно убедись, что наши враги не в курсе этой маленькой тайны.

— Ага. — Эверетт резко распахнул дверь, проскочил на ту сторону и приготовился стрелять, однако все было тихо. — Тут лестница, Джек.

— Давайте пошевеливайтесь. Мистер Райан, помогите леди.

Все бегом спустились по лестнице. Джек подождал минуту и двинулся следом.

На глубине сотни футов обнаружились рельсы, а на них крошечный вагончик. Освещенный тоннель уходил вверх.

— Миссис Лафлин, мистер Ротман, езжайте первыми. Будем прикрывать вас, сколько сможем. Вот только эти ребята скоро сообразят отрубить электричество, так что отправляйте эту штуковину обратно сразу, как доберетесь. — Джек не спускал глаз с двери, в любую секунду ожидая взрыва. — Если мы больше не встретимся, расскажите все в Белом доме — наш директор сейчас там, его фамилия Комптон, либо на авиабазе «Неллис». В этом случае…

— Я знаком с командиром авиабазы. Я устроил его в Вест-Пойнт, [7]— отозвался Ротман.

— Мило, — заметил Карл и подтолкнул его к электрокару.

Вагончик со стариками тронулся. Марта обернулась, и Джек мог поклясться, что она шепнула одними губами: «Простите нас».

Стальную дверь сотрясли несколько взрывов, враг пошел на штурм подвала по-серьезному. С потолка и со стен тоннеля посыпались комья земли.

Джек на глаз оценил угол наклона путей и принял решение.

— Что-то не хочется мне ждать, пока явятся гости. Давайте усложним им жизнь и двинемся на поверхность. Глядишь, еще кого-нибудь подстрелим.

— Я «за», — отозвался Эверетт.

Менденхолл бросил ему запасную обойму.

— Ну что, вперед, иначе на автобус опоздаем. Уилл, иди первым.

Не успели они толком отойти, как за дверью грохнул уже настоящий взрыв. Джек кивком велел Эверетту догонять Райана с Менденхоллом.

— Черт, да сколько можно! Доверь мне хоть одно опасное дело!

— Выполняй приказ, морячок. Давай шевелись.

Джек притаился. Ждать пришлось недолго. Вскоре от двери донеслись приглушенные голоса. Джек наклонил голову и прислушался. Он успел отойти достаточно далеко, чтобы наклонный пол тоннеля не дал последователям увидеть его прямо от двери. Таким преимуществом нужно воспользоваться.

Появились первые четверо — все в костюмах из «номекса» и двигались очень профессионально, перебежками: двое спереди, а двое на корточках прикрывают. Джек ждал идеального момента.

Первая пара замерла, чтобы пропустить вторую, и Джек четырьмя выстрелами уложил двоих других: они только-только выпрямились, чтобы метнуться вперед. Прежде чем первая пара поняла, что происходит, Джек переключился на них — по две пули на каждого. Упал только один: тот, что справа, был лишь ранен, и Джек едва не заплатил жизнью за свой промах. Враг, падая лицом вниз, успел выпустить длинную очередь, и пули отлетели в потолок от металлического рельса у самой головы Коллинза. Джек, чертыхнувшись, быстро прицелился и выстрелил. Одна нуля попала противнику в бедро, другая — в живот. Тот выронил оружие и тихо застонал.

Тут же появилась следующая группа врагов. На этот раз они открыли стрельбу без всяких маневров. Джек понял, что в перестрелке его шансы невелики.

Едва Эверетт догнал Райана с Менденхоллом, снизу донеслась пальба.

— Вот черт. Давайте скорее наверх, найдите там выключатель. Они здорово экипированы, так что и приборы ночного видения наверняка захватили. — Карл глянул на часы. — Через три минуты вырубайте свет, подождите тридцать секунд и включайте снова. Ясно?

— А если там нет выключателя?

— Тогда у вас блестящие перспективы скорейшего карьерного роста.

— Вот здорово, — отозвался Райан с деланым легкомыслием.

Тем временем Джек четко осознал, что у него проблемы. Он остановился и выстрелил наудачу, надеясь на шальной рикошет. Затем пробежал немного и повторил свой маневр. А на третий раз выключился свет.

— Вот и все, — мелькнуло в голове.

Он вслушивался, стараясь не шевелиться. Преследовали с чем-то возились в темноте. Джек прицелился на звук, но стрелять не стал, рассчитывая, что глаза скоро привыкнут.

Внезапно шквальный огонь обрушился именно туда, где прятался полковник. Несколько камешков, отколотых пулями от бетонной стены, угодили прямо в него, и Джек начал потихоньку отползать. Для стрельбы вслепую пули ложились слишком точно — а значит, у них приборы ночного видения.

Вдруг в грохоте выстрелов раздался знакомый голос:

— Джек, не вставай. Приготовься!

И тут в тоннеле снова загорелись лампы. Люди в черной форме завопили: яркий свет, тысячекратно усиленный приборами ночного видения, невыносимо резал глаза. Бойцы лихорадочно срывали маски приборов ночного видения.

Эверетт, оказавшийся в каком-то десятке футов позади, стрелял с нечеловеческой точностью, и Джек, не медля ни секунды, добавил из своей «беретты». Враги кричали: кому-то пуля угодила в голову, кому-то в грудь, кому-то в руку. Преследователей удалось застать врасплох.

Трое бросились назад и успели скрыться, остальные уже не вернутся к тому, кто велел атаковать особняк Ротмана.

Все было кончено. Джек встал и спешно перезарядил пистолет. Оценив обстановку, он обратился к Эверетту:

— Капитан, черт вас дери, когда вы научитесь выполнять приказы?.

— Когда они будут чуть разумнее, а ты, Джек, прекратишь брать на себя весь риск в одиночку.

— Ну ладно. — Загорелое лицо полковника расплылось в улыбке. — Кстати, план-то не так плох. Хотя мы не знали, есть ли у них приборы ночного видения. И к тому же откуда уверенность, что Райан сразу найдет нужный выключатель?

— Он бы врубил сразу все, так что шансы у нас были отличные.


Коллинз уставился на пустой вагончик и открытую дверь. Рядом стояли Райан и Менденхолл, их лица тоже не сияли от счастья.

— А вертолет? — спросил Джек.

— Улетел.

— Похоже, тот телефонный злодей не так уж и неправ, — заметил Карл. — Мы рисковали жизнью, а они тем временем сбежали — не самый отважный поступок.

Джек скривился и окинул взглядом свою команду.

— Нам многое удалось выяснить. Теперь пора домой, разбираться. Попросим «Европу» найти имена гостеприимных виргинцев, что повстречались нам в тоннеле.

— Да уж, многое… Не доверяй никому старше пятидесяти — вот что мы выяснили, — проворчал Райан.

Глава 9

База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Сара четыре часа проговорила по телефону с «Белл лэбс», а главного проектировщика «Бозе» вообще вытащила из постели. Когда понадобилось задать несколько вопросов ведущим специалистам этих фирм, Найлз в Вашингтоне потянул за нужные ниточки и организовал ей прямую связь с нужными людьми. Сара все выяснила, затем технический департамент с помощью «Европы» построил на базе ее теории компьютерную модель.

Теорию следовало подкрепить экспериментом. В одной из многочисленных лабораторий подземного комплекса выстроили механическую модель — две плиты из песчаника по восемь дюймов толщиной. Именно их сейчас и осматривали люди из отдела геонаук, пока сотрудники отдела телекоммуникаций спешно собирали необходимое для эксперимента оборудование.

— Не понимаю, Сара, что ты предлагаешь, — сказал тот самый молодой доктор наук из Виргинского политехнического. Он смотрел прямо в монитор на стене, где красовалось лицо Найлза Комптона, находящегося сейчас в подвале Белого дома вместе с советником президента по науке.

— А я, кажется, понимаю. Если все сойдется, то у нас будет хотя бы теория, которую можно предложить русским и китайцам. Кроме того, есть призрачный шанс убедить и Северную Корею, — ответил Найлз.

— Все зависит от коммуникационного оборудования. — Сара кивнула в сторону инженеров из отдела коммуникаций. Те показали, что все готово.

Все, кто занимался проблемой землетрясений, стояли у стен лаборатории в защитных очках. Большинство относилось к идее Сары скептически. Они знали, что звуковые волны можно использовать для передачи энергии, но мало кто верил в такую возможность на практике. Пока инженеры подключали последние провода, каждому выдали наушники и затычки для ушей. Специалисты из отдела коммуникации — армейский сержант и корабельный сигнальщик — объясняли, что сначала нужно вставить затычки, а поверх них надеть наушники.

Сара очень нервничала, хотя и знала, что эксперимент удастся. Рядом стоял Джерри Гэллап — специалист по телекоммуникациям из Гарварда; просмотрев результаты, полученные на «Европе», Джерри сказал Саре, что ее теория весьма правдоподобна.

Сара вдруг вспомнила свою соседку Лизу Уиллинг, которая погибла в ходе одной из операций почти три года назад. Лиза занималась телекоммуникациями и как-то рассказывала, что звук может проникать в геоформации точно так же, как голос оперной певицы разбивает стеклянный бокал, — главное, подобрать нужную частоту. Это звучало почти невероятно, однако из «Белл лэбс», «Одиовокс» и «Бозе» пришли удивительные вести: оказывается, эту теорию активно разрабатывают у них в лабораториях.

По внутренней телесети она увидела, как профессор Харлан Уолтерс из Гавайского университета и директор Транстихоокеанского сейсмологического института на Оаху начали эксперимент.

— Что ж, можно начинать, — донеслось с Гавайев. — Вот эти гидравлические цилиндры у нас на столе развивают давление в двести миллиардов метрических тонн — именно с такой силой, как принято считать, некоторые континентальные плиты давят на кромки соседних плит. Каменные плиты у нас замещают собой тектонические. В данный момент цилиндры прижимают их друг к другу — в точности как настоящие тектонические плиты где-то глубоко у нас под ногами. Теперь поверх этих плит из песчаника мы поместим кусок гранита с тончайшей трещиной на поверхности — это будет наш тектонический разлом.

Сара бросила взгляд на инженеров и, по знаку коллеги на Гавайях, кивнула им.

На глазах у собравшихся инженеры установили на гранитной плите в двух футах от трещины ряд небольших полусфер и подключили к ним электрические провода.

— Как видите, на гранитной плите размещены полусферические колпаки, внутри которых находится то, что в акустике называют «электрокамертон». На вилку подается слабый электрический ток, и она начинает вибрировать как обычный камертон после удара. Меняя напряжение, мы можем управлять амплитудой колебаний. Разумеется, звуковой энергии не под силу разрушить сам гранит, но мы к этому и не стремимся. Удар направлен на то, что под гранитом, то есть на сами тектонические плиты, на которых покоится кора и которые обусловливают постоянное движение континентов. Поскольку кромки этих плит неровные, а толщина неодинаковая, мы предположили, что на них можно воздействовать, скажем так, звуковыми волнами.

В лаборатории поднялся гул: каждый выражал несогласие с тем или иным пунктом изложенной теории.

— Лейтенант Макинтайр, можно начинать, — сообщил профессор с Гавайев.

— Сержант, прошу вас, запустите звуковой удар.

Заработала большая панель, спешно собранная в отделе телекоммуникаций. Сержант с бывшим сигнальщиком защелкали выключателями и кнопками, подавая по проводам ток, который запустит вибрацию внутри полусфер.

У ученой из Стэнфорда закружилась голова, и женщина зашаталась. Один из сотрудников лаборатории вывел ее наружу; ему, кстати, тоже стало нехорошо.

— Часть звука вырывается наружу. На людей это действует по-разному, в зависимости от строения внутреннего уха. Кто-то почувствует тошноту и головокружение, кто-то — вообще ничего. Мы опросим выживших в зонах землетрясений, и если найдем таких, кто испытывал подобного рода ощущения, это будет дополнительным доводом в пользу нашей теории, — объяснял с экрана Уолтерс.

Сара поморщилась. Ей тоже на мгновение стало нехорошо.

— Сейчас операторы перейдут к настройке тембра, — сказала она. — Тембр — это характеристика преобладания высоких или низких частот. Высокие частоты — высокий тембр, низкие частоты — низкий. Человеческое ухо воспринимает звук в диапазоне от двадцати до двадцати тысяч герц — эти частоты мы слышим. Звуковые колебания с частотой больше двадцати тысяч герц называются ультразвуком. Собаки, например, воспринимают звуки до пятидесяти тысяч герц. Поэтому специальные свистки для собак издают колебания частотой выше двадцати, но ниже пятидесяти тысяч герц. Если частота колебания ниже двадцати герц, это инфразвук. Мы начнем от нижней границы ультразвука и станем увеличивать частоту.

Все следили за плитами песчаника и сжимавшими их металлическими стержнями. Ничего не происходило. На полу под установкой заранее расстелили белую ткань, на которой любая песчинка, отколовшаяся от плиты, будет хорошо заметна.

— Доведите частоту до пятисот тысяч герц, — приказала Сара.

Операторы крутили ручки регулировки частоты на своей наспех собранной панели, и еще нескольким из собравшихся стало плохо. Описать ощущения было невозможно. Люди просто обхватывали голову руками. У одного из инженеров заболел живот и заныли пломбированные зубы. Заканчивалось у всех одинаково — невыносимыми приступами головной боли.

Первые песчинки упали на белоснежную ткань. Их становилось все больше… вот от плиты откололся уже дюймовый кусок песчаника и тут же с другого края еще один — побольше.

Гидравлические цилиндры поддерживали неизменное давление и сжимали плиты все с той же колоссальной силой.

По знаку Сары повысили напряжение. Отвалились еще несколько крупных кусков. Кромки затрещали — это звуковая волна наконец проникла сквозь гранит и добралась до нижних плит. Внезапно раздался громкий треск, и стиснутые края стали крошиться, как при настоящем подземном толчке. Плиты пришли в движение, и металлические стержни, поддерживая неизменное давление, двигались вслед за ними.

— Боже мой, — прошептала Вирджиния.

Куски песчаника падали, и стержни сходились все ближе, как вдруг гранитная глыба с грохотом раскололась точно по линии «разлома», и образовавшиеся половинки сдвинулись так, что она оказалась поверх другой. Под давлением нижних плит гранит не выдержал и рассыпался.

Никто из присутствующих не издал ни звука. Гидравлику отключили. Эксперимент удался.

К Саре и Гэллапу подходили, с улыбкой похлопывали по плечу, однако девушка в момент своего триумфа даже не улыбнулась. Она медленно стянула наушники, бросила взгляд на модель и посмотрела на Вирджинию.

— У нас серьезные проблемы, — сказала Сара, обращаясь через экраны на стенах к Комптону в Вашингтоне и Харлану Уолтерсу на Гавайях.

— Сара, все прошло отлично. Эксперимент доказал, что…

— Доктор Комптон, прошу вас, внимательно выслушайте Сару. Мне только что пришло в голову ровно то же самое, — вмешался Уолтерс.

— Шеф, эксперимент прошел удачно, но доказывает он только одно: если катастрофы — дело человеческих рук, то мы сидим на пороховой бочке.

— В каком смысле?

— Сдвига тектонических плит всего на фут достаточно, чтобы разлом активизировался и произошло землетрясение. Если амплитуду колебаний усилить и плита будет разрушена на участке, скажем, в милю-другую, то толчки могут случиться не только в этой зоне, но вдоль всей линии разлома. Понимаете? Тектонические плиты совершенно неэластичны; сдвижка может произойти где-нибудь в другом месте, и это затронет все разломы до одного.

— Бог ты мой, — проговорил Найлз. — Вирджиния, немедленно вышли мне видеозапись эксперимента.

— Да, сэр.

— Кто-то балуется с супероружием, которому под силу стирать с лица земли целые континенты.

— Или проделать в земной коре дырку, в которую случайно уйдет океан или материк, — грустно добавил Уолтерс.


Младший лейтенант Уилл Менденхолл зевал у себя за столом на третьем уровне подземной базы. После возвращения из Виргинии они не смыкали глаз.

Уилл заполнял график дежурств с учетом вновь прибывших бойцов, которых вызвали на базу из экспедиций. Полковника очень беспокоило, что человек, который звонил той ночью по телефону, знает об их проделке в Эфиопии.

Младший капрал Донни Сайкс просунул голову в дверь.

— Сэр, пост номер три сообщает, что в северном секторе обнаружен вертолет.

Менденхолл оторвался от бумаг, удивляясь, как неизвестный вертолет оказался в закрытом воздушном пространстве, а вся база «Неллис» до сих пор не стоит на ушах.

— Охрана базы по радио ничего не передавала?

— Эфир чист, сэр. Ни разрешения, ни приказа покинуть охраняемую зону.

— Они там спят, что ли? — ахнул Уилл и направился в центр управления.

Сайкс подошел к большой панели и указал на один из мониторов. На глазах у Менденхолла большой вертолет описал круг над ангаром времен Второй мировой, через который в подземный комплекс тайно доставлялись большие грузы.

— По информации «Европы», машина — «сикорски S-семьдесят шесть», правительственный вариант. Бортовой номер четыре девять ноль семь шесть пять три, выполняет рейс триста десять из Виргинии. Владелец — частное лицо, некий Кармайкл Ротман из «Ротман индастриз».

— Черт побери, цыплята сами летят на вертел!

— Сэр? — удивленно переспросил Сайкс.

— Какая из наземных групп ближе всех?

— Третья, сэр. Вертолет у них на прицеле. Три «стингера» ведут цель. Полковник сейчас в таком расположении духа, что лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Хорошо. Свяжись с охраной авиабазы «Неллис» и узнай, как они пропустили гражданский вертолет в воздушное пространство северного полигона и как он вообще оказался в закрытой для полетов зоне.

— Да, сэр.

На экране вертолет опустился на усеянный чахлыми кустиками песок в трех сотнях футов от ангара. В непосредственной близости от «Входа № 1» охрана имела право открывать огонь на поражение, однако Менденхолл не собирался убивать людей лишь за глупость или трусость. Он дал машине сесть. Винты замедлили свой бег, открылась дверь, из нее опустилась лесенка. Оттуда показалась женщина, она поддерживала под руку старика, который еле стоял на ногах. Менденхолл узнал обоих и тут же схватил со стола рацию.

— Группа три, только наблюдение. Не стрелять. Повторяю, не стрелять!

— Так точно, не стрелять, продолжать наблюдение.

Третья группа сообщила, что находится вне поля зрения прибывших на вертолете, и Уилл успокоился. «Притаись — и стреляй», — все как учили.

Пожилая пара отошла в сторону, и винт закрутился быстрее, вздымая вихрь песка вперемешку с вырванной травой. Ротман держал рукой шляпу, а Марта нагнула голову. Тяжелая машина поднялась в воздух и ушла на север.

К удивлению лейтенанта, двое стариков просто остались стоять у входа в ангар. Они как будто смотрели прямо в объектив скрытой камеры на стене здания и чего-то ждали.

Он потянулся к телефону и набрал номер лаборатории, где сейчас находилось начальство.

— Коллинз.

— Полковник, ни за что не догадаетесь, кто только что прибыл к первому входу. Вам стоит посмотреть.

— Переключи сюда.

Менденхолл ввел пару команд на клавиатуре дежурного, и картинка появилась на экране в операторской «Европы».

— Вижу. Введите меня в курс дела, лейтенант.

Уилл рассказал, как развивались события и что удалось узнать о вертолете. Одновременно он следил за странной парочкой: они даже не пошевелились и не переговаривались, а просто стояли, словно знали, что за ними наблюдают.

— Встретьте их повежливей и отведите в переговорную, — распорядился Джек, — я сейчас подойду. Скажите капитану Эверетту: пусть тоже приходит. Да, и еще, лейтенант, с ними никто не должен разговаривать. И они тоже — ни с кем. Приказ понятен?

— Так точно, сэр, пусть подождут, — отозвался Уилл, а про себя добавил: «А то опять смоются…»


Марту Лафлин и Кармайкла Ротмана отвели в маленькую комнату с белыми стенами. При входе им надели на головы специальные мешки, но старики стерпели и не жаловались. После того как они прошли через замаскированный под обычную дверь сканер, два дюжих морпеха в синем попросили их снять верхнюю одежду, однако решили обойтись без обыска с полным раздеванием.

Комната, куда привели стариков, была специально оборудована: при малейшем проявлении враждебности во время разговора она моментально заполнялась газом. Вскоре вошел другой человек в синем — на этот раз с армейскими знаками различия — и принес два стакана воды. Ротман запил ею две таблетки морфия, который ему разрешили оставить после обыска.

Через десять минут дверь отворилась, и вошли Коллинз с Эвереттом. Оба они, как и весь военный персонал комплекса, были в синих комбинезонах, которые различались лишь офицерскими погонами.

Джек по очереди посмотрел в глаза гостям и нажал кнопку на столе.

— Наш разговор записывается. Ваши имена Кармайкл Ротман и Марта Лафлин?

— Да, — ответили оба одновременно.

— Полагаю, вам известно, что вы находитесь на территории, доступ на которую ограничен по распоряжению правительства США?

— Да, известно.

— Не могли бы вы рассказать, как получили разрешение на вход в зону, закрытую для полетов?

— Нет, если для записи, то не могу.

— По-видимому, вы прикрываете офицера ВВС США, а точнее говоря, командующего авиабазой «Неллис». Впрочем, с этим должностным проступком мы разберемся после.

— Может, и так, полковник Коллинз, но я не буду раскрывать вам имена своих друзей. Я просто объяснил им, зачем нам сюда надо. В конце концов, вы сами велели нам явиться на базу, — сказал старик и поморщился.

— Вам больно? Позвать доктора? — спросил Карл.

— Меня смотрели многие доктора, мистер Эверетт, и все они в курсе, что мне больно и еще месяцев восемь будет больно.

Мужчины промолчали, понимая, что их собеседник точно знает срок своей смерти.

— Как я уже говорил, к проступку командующего базой мы вернемся позже. Сейчас мне хотелось бы знать, что вы за люди, если бросаете тех, кто сражается за вашу жизнь. Почему не подождали? — спросил Джек.

— Откровенно говоря, полковник, в тот момент нам была неизвестна ваша квалификация. Положение сложилось крайне тяжелое, а наши драгоценные знания следовало сохранить во что бы то ни стало. Однако теперь мы понимаем, что ваши боевые качества куда выше, чем кажется на первый взгляд. Впрочем, лучше перейдем к делу. Мы хотели рассказать вам все еще вчера, но нас прервали убийцы, посланные коалицией. — Ротман взял Марту за руку.

— Что за коалиция? — переспросил Эверетт.

— Прошлой ночью нам звонил человек из коалиции, — ответила Марта. — Не знаю, кто именно, но он точно оттуда.

— И все же, что такое коалиция? — повторил вопрос Коллинз.

— Коалиция — это новая версия старинной семьи Юлиев. Видите ли, полковник, если бы вы очень внимательно следили за экономикой, всякими корпорациями и конгломератами, то выяснили бы, что богатейшие люди на Земле — это Юлии. Они ведут свою деятельность втайне от всех еще со времен Древнего Рима. — Марта бросила на Ротмана короткий взгляд. — Их целью, во всяком случае первое время, были деньги. Управляя деньгами, они управляют людьми, а дальше уже недалеко и до целых государств.

Джек заметил быстрое движение глаз женщины. Она явно о чем-то умалчивала. Он решил пока не подавать вида.

— Юлии берут свое начало от Юлия Цезаря. Именно Цезарь породил эту организацию. Его род восходил к потомкам могучей цивилизации, которая давно погибла. Когда Цезаря обуяла жажда власти, род раскололся на две ветви. Юлии, название которых пошло от семьи Цезаря, возжелали власти над миром. Во главе другой ветви стоял соконсул Гней Помпей Великий. Он попытался остановить свежепровозглашенного императора, однако тот начал войну и убил Помпея вместе с большинством его сторонников.

— Так значит, гражданская война в Риме случилась по воле всего двух людей, — заметил Эверетт.

— Историю всегда пишут победители. Уж вы-то, работая в таком замечательном месте, должны это знать, — сказала Марта с улыбкой и кивком головы предложила Ротману продолжить.

— Остальные сторонники Помпея объединились. Скрываться от Цезаря и коалиции Юлиев было совсем непросто. Кому-то пришлось проникнуть в ряды этих фанатиков, обуянных идеей мирового господства. Наконец стало ясно, что с мощью коалиции под предводительством Цезаря скоро станет не совладать. И тогда сторонники Помпея убили Цезаря — точно как написано в учебниках по истории. Книги вовсе не врут, они просто не говорят всей правды о причинах убийства.

— А откуда это известно вам? — спросил Джек.

— Мы из той самой группы, что пошла против Цезаря. Джексон Килер, его отец и брат — все они были нашими соратниками.

— И чем вы отличаетесь от остальных людей на планете? — упорствовал Карл.

— Скажем так: мы не такие, как вы или полковник. — В глазах Марты вдруг сверкнул огонек, словно ей в голову пришла какая-то мысль. — Например, те древности, что вы обнаружили в Нью-Йорке, в некотором роде принадлежат нам с Кармайклом.

— То есть вы владельцы всех этих экспонатов? — уточнил Джек.

— Да, но…

— Будем считать, что мы владельцы, — вмешался Ротман. — После нападения на ваш склад в Нью-Йорке газеты писали, что похищены только экспонаты прикладного характера: мечи, доспехи, керамика и тому подобное. Нигде не упоминались свитки, карты и документы. Бога ради, скажите мне, их ведь не было в Нью-Йорке?

Джек не ответил. Ему казалось, что эта парочка недостаточно откровенна, и поэтому просто сидел и наблюдал за ними.

— Полковник, это крайне важно. Вчера вы убедили нас в своих исключительных личных качествах. Позвольте, и мы докажем, что тоже чего-то стоим. Свитки у вас?

— Да.

На лицах стариков отразилось облегчение.

— Тогда мы сумеем доказать ту совершенно фантастическую историю, что собираемся рассказать. — Марта крепко стиснула руку Ротмана.

— Да кто вы, черт побери, такие? — спокойно и решительно спросил Джек.

— Вчера ночью мы с Кармайклом оказались на распутье. Мы всегда довольствовались тем, что люди и сами, собственными средствами справляются с коалицией. Нам не хватало отваги. Мы хотели лишь жить среди вас — тихо и незаметно. Вчера, когда мы улетели, Кармайкл убедил меня, что этому вероломству пора положить конец. В нашей семье и раньше бывали перебежчики, которые пытались хоть чуть-чуть помочь людям бороться с коалицией, но их было слишком мало. Кар убедил меня, что вашей группе можно рассказать все, как есть на самом деле.

Джек с Карлом переглянулись, и в их взглядах читался немой вопрос: «Что за чертовщина тут творится?»

— Вы уже знаете, что Кар умирает. Мне тоже недолго осталось, и мы — последние. Только Килеры еще могли иметь детей, а Джексон — последний из них. Мы бы протянули еще немного, однако брат Джексона погиб в сорок первом в Перл-Харборе. У него, как у его прадеда, могли бы еще быть потомки, но теперь мы этого никогда не узнаем.

— Какой-то бред, — раздраженно пробормотал Карл.

— Мы — последние из рода Помпея, который откололся от Цезаря больше двух тысяч лет назад. С тех пор браки заключались только внутри семьи, мы выродились и неспособны приносить потомство.

— В вашу историю очень трудно поверить, — заметил Коллинз. Ему ужасно хотелось уйти, оставить двоих свихнувшихся стариков наедине с их безумными фантазиями.

— Так мы и думали. Но вы поверите, полковник. Мы сумеем вас убедить. — Марта посмотрела на Ротмана и собралась с силами. — Конец коалиции тоже не за горами. Им осталось одно, от силы два поколения, а дальше — та же судьба, что постигла нас.

Наконец в голове у Джека хоть что-то начало складываться.

— Так вы и коалиция — одна семья?

— Да. Но это еще не все. Как я уже говорила, свитки в определенном смысле принадлежат нам с Кармайклом, однако и коалиция могла бы заявить на них права. Они написаны нашими предками ни много ни мало пятнадцать тысяч лет назад.

— Вы хотите сказать…

— Именно так, полковник. Вы ведь видели в Нью-Йорке большую рельефную карту? — Она умолкла и посмотрела на Ротмана. Марте было тяжело, она рассчитывала, что старик избавит ее от этой ноши.

— Полковник Коллинз, капитан Эверетт, Марта хочет сказать, что мы и члены коалиции Юлиев — последние потомки древней цивилизации, которую мечтатели и фантазеры издревле называли Атлантидой.


Джек с Карлом терпеливо выслушали эту невероятнейшую историю. Особенно потряс их рассказ Марты и Кармайкла о том, как две тысячи их прародителей увезли и спрятали перед самой гибелью Атлантиды часть ее сокровищ. Они научились скрываться среди людей и при этом сохранять чистоту крови, заключая браки только между собой. С самого начала они решили никогда больше не порабощать другие народы и потому лишь наблюдали за войнами и разрушениями, что нес человек. Так было, пока не появились Юлии и не возжелали власти.

Не раз и не два Юлии пытались прибрать к рукам весь мир, но никак не могли выбрать посредника, который правильно бы распорядился их деньгами и могуществом. Папство, потом Испания, Англия, Наполеон и, наконец, Гитлер — всякий раз их попытки заканчивались ничем.

Притом что коалиция стремилась блюсти чистоту расы во всех возможных смыслах, цели уничтожить низшие расы она перед собой никогда не ставила. Этот было бы просто глупо. Зачем убивать идеальных слуг правящего класса? Достаточно их кормить, не покушаться на их свободы, и люди не доставят никаких проблем. Юлии хотели построить феодальное общество. А если вы считаете себя высшей расой, то остальным об этом знать не обязательно. К тому же разве не лучше, чтобы люди верили, будто бы все равны между собой?

Марта изложила свою версию мировой истории, и Джек с Карлом недоверчиво переглянулись.

— Пускай ответят перед законом те, кто убил вашего друга, его сослуживцев и наших ребят. Бредни тайного общества, которые никогда не воплотятся в жизнь, меня не волнуют. Убийство ни в чем не повинных людей — другое дело, — заявил Джек.

— Нет, полковник, вас должно волновать кое-что еще. — Марта дала Ротману таблетку морфия. — Очевидно, сейчас коалиция решила обойтись без посредника и самостоятельно прибрать к рукам власть над миром. Они ждут, что люди сами придут к ним за защитой.

— Молодой человек, времени почти не осталось. Вместо избранных лидеров разных стран они ставят своих людей. Двое уже есть, а скоро будет больше. В газетах все написано!

— О чем вы? — удивился Коллинз.

— Взрыв в Германии и японский премьер. Добавьте сюда землетрясения и убийство Джексона Килера. Картина сразу складывается.

— Ваша безумная картина а-ля Пикассо, может, и складывается… — начал Эверетт.

— Да, понять не просто, капитан. С раннего детства нам рассказывали удивительные легенды — легенды о предках, которые передавались в роду устно, из поколения в поколение. Легенды о том, как ушла под море могучая держава наших пращуров, легенды о могучем оружии, о машине, которая обращала против врагов силы нашей планеты. Сама земля колебалась под ногами противника и проглатывала целые армии.

— Мы что-то отклонились от темы. Сказки какие-то, — заявил Эверетт и собрался было уйти, но Джек взял его за рукав и не дал подняться.

— Продолжайте, Марта.

— Археолог, который нашел древние свитки, был одним из нас. Он обратился к коалиции за деньгами в глупой попытке объединить противников взаимовыгодным предприятием — археологической экспедицией, и у него получилось! Он нашел все записи в Испании, в том самом месте, о котором говорилось в легендах. Вот только коалиция узнала из этих свитков, как построить волну Древних — то самое легендарное оружие, что много тысяч лет назад уничтожило Атлантиду.

— Джек, ты в это веришь? — возмутился Карл. Однако Джек продолжал внимательно слушать.

— Машину собрались строить и испытывать — во всяком случае, именно так археолог интерпретировал намерения «меценатов», то есть коалиции. Не хватало трех важных компонентов — так называемых ключей атлантов. Это огромные голубые бриллианты, которые нечем было заменить, так как таких больших алмазов никогда не находили. Два бриллианта затонули вместе с Атлантидой, а третий был втайне захоронен… — Марта пристально посмотрела на собеседников, ожидая их реакции, — в Эфиопии.

Эверетт замер. Невероятная сказка принимала вполне реальный оборот.

— Археолог понял, что строительства машины нельзя допустить, и скрыл от коалиции карту — бронзовую пластину со странными знаками, по которым можно было определить точное местонахождение ключа атлантов. Он переправил эту карту в Америку.

— Семейству Килеров, — продолжил Джек.

— Именно так, полковник. Точнее говоря, отцу Джексона Килера. Затем, когда стало ясно, что тайник с последним ключом никак не найти, беднягу археолога убили, а свитки исчезли, пока вы не обнаружили их в результате своего дерзкого рейда. Впрочем, беспринципных Юлиев это не остановило. Говорят, один немецкий промышленник все же построил звуковое оружие, а огромный голубой бриллиант заменил каким-то другим кристаллом — чуть изменил конструкцию атлантов. Без чертежей. Подробности постройки нам неизвестны, но эксперимент был проведен на крошечном островке в Яванском море. Назывался этот островок Кракатау.

Джек посмотрел на Карла, и тот констатировал:

— Похоже, без голубого бриллианта машина работать не будет?

— Да. Тем не менее нам с Кармайклом кажется, что они не станут ждать ключа. Вроде бы без него оружие может работать на малой мощности, выбирая цель каким-то иным способом. Так говорили перебежчики из лагеря коалиции — время от времени они появлялись. Землетрясения на Ближнем Востоке, в Северной Корее и России плюс убийство Джексона — все указывает на коалицию.

— Постойте. Выходит, все ваши рассуждения основываются на слухах? Вы только слышали об оружии, о его невиданной мощи и вообще обо всем?

— Я и не ожидала, что вы сразу поверите, капитан Эверетт. Увы, это не просто слухи. Археолога, который обнаружил карту со свитками и изучил конструкцию машины, звали Петер Ротман — он дед Кармайкла. Стремясь завладеть оружием, Юлии его убили.

Эверетт не шелохнулся, а Джек понимающе кивнул.

— Что ж, значит, не просто слухи. Жаль, что так вышло с вашим дедом, — сказал Карл, чувствуя себя полным идиотом.

— Зачем им надо, чтобы Северная Корея напала на Южную? — спросил Джек, чтобы вернуть разговор в рабочее русло.

— Чтобы ослабить США, лишить их морального права вмешиваться в любые аспекты мировой политики. В России и Китае неурожай, их столицы и крупнейшие города будут лежать в руинах от ударов волны, и правительства просто не устоят — им понадобится поддержка.

— Коалиция, — догадался Джек.

— Именно.

— А зачем устроили бойню в офисе у Килера?

— Как раз к этому мы и переходим, — сказала Марта. — Как вам уже известно, пластину с картой переправили отцу Джексона Килера. В последний момент, когда коалиция, благодаря помощи нацистов, уже подбиралась к нему, Джексон переправил ее в безопасное место. Карта попала к его старшему сыну, а тот передал ее на хранение другому Древнему.

— Кому? И где она теперь? — спросил Карл.

— Там же, где пролежала семьдесят лет, юноша. В сейфе.

— А где сейф?

— На том самом корабле американского военно-морского флота, где служил брат Джексона Килера. Лейтенант Килер в точности выполнил указания отца и передал карту капитану — никто не знал, что он тоже потомок атлантов. Там она и лежит по сей день.

— Что же это за корабль, если он остается в строю столько лет и карта все еще на борту? — озадаченно спросил Джек.

— «Аризона», — ответила Марта.

Джек и Карл ошарашенно переглянулись. Коллинз хотел что-то сказать, но не находил слов. Эверетт оказался красноречивее:

— Боже мой, Джек.


Коллинз и Эверетт чуть ли не бежали по коридору, чтобы поскорее связаться с Найлзом и все ему рассказать, как вдруг сзади их окликнул женский голос. За ними спешила Сара Макинтайр, однако Джек даже не замедлил шаг, а Карл только махнул рукой: «Догоняй».

— Нет времени, Макинтайр, — бросил он в ответ на хриплое дыхание девушки, когда та наконец поравнялась с ними. — Сейчас мы поговорим с Вирджинией и Найлзом, и тебе дадут новое задание. Будешь читать древние свитки.

— Джек, у нас есть теория по поводуземлетрясений! Выяснилось, что толчками можно управлять при помощи…

— Звука? — прервал изложение сенсационных подробностей Джек.

Сара словно на стену налетела.

— Ты-то откуда знаешь?

— Двое атлантов рассказали, — пояснил Эверетт, не сбавляя шага.

Мужчины вызвали лифт, и Сара бросилась за ними.

— Не объясните, что еще за атланты?!


За столом Найлза Вирджиния чувствовала себя неуютно. Монитор показывал лица Марты и Кармайкла.

Выслушав объяснения Джека, Сара покачала головой.

— И ты уверен, что они говорят правду? — Вирджиния все еще разглядывала стариков.

Джек бросил на стол перетянутый резинкой рулон бумажной ленты.

— Благодаря полиграфу с анализом речевых характеристик, да, уверен.

— Нужно рассказать Найлзу. Будем надеяться, он сумеет убедить президента.

Вирджиния наконец оторвала взгляд от Марты с Ротманом и защелкала клавишами. Тут же ожил другой монитор, на котором появилось осунувшееся лицо шефа.

— Что у тебя?

— Найлз, ты знаешь, Сара показала, как можно устраивать землетрясения. А Джек нашел подтверждение ее теории и заодно выяснил, кто всем этим занимается.

— Что-что?

Коллинз подошел к Вирджинии — теперь Найлз мог видеть и его. Сара, кусая губы, наблюдала за Карлом, который стоял в стороне с мрачным выражением лица.

— Найлз, свяжись с президентом и объясни ему, что нам кое-что известно о людях, которые стоят за якобы природными катастрофами по всему миру. Они же перестреляли наших ребят в Нью-Йорке, а также убили агента Монро и его жену.

— Сделаю, что смогу, но пока все напоминает дешевое кино про шпионов.

— Может, и так, Найлз, но я им верю.

Шеф кивнул, и экран потух.


Через час Элис принесла собравшимся в конференц-зале кофе. Стоя у своего кресла, она обратилась к Саре, Джеку и Карлу:

— Вы трое молодцы. Если эта леди вам больше не нужна, то я спущусь в отдел безопасности и отведу Марту с Кармайклом в столовую. Боюсь, у них могло сложиться неверное впечатление о нашем гостеприимстве.

— Можно просто позвонить им и сказать, чтобы шли в столовую. У этой парочки небось и ключи от всех дверей имеются, — съязвил Карл.

— Каково текущее положение? — Вирджиния отхлебнула кофе и сморщилась, вспомнив, что терпеть его не может.

— Мы связались с отделением Службы национальных парков в Гонолулу — они усилят охрану до прибытия морской пехоты. Флот обеспечит круглосуточное наблюдение и поддержку, а мы с Карлом вылетаем туда через тридцать минут. Еще Карл попросил выделить шестую группу «морских котиков» — они ожидают приказа. Когда этим людям что-нибудь нужно, они дурака не валяют. Пусть Найлз поговорит со своим приятелем-президентом, чтобы тот дал разрешение на подводные работы. Служба национальных парков оказывает всяческую поддержку, но стоит завести речь об «Аризоне», им сразу подавай все формальности.

— Там ведь мемориальное захоронение ВМФ, — вставила Сара.

— Тем не менее нужно погружаться. Пластину необходимо забрать: во-первых, она доказывает, что за всем стоит коалиция, а во-вторых, нельзя допустить, чтобы карта попала в руки маньяков.

— Удачи. Между тем ФБР и остальные спецслужбы, несомненно, хотели бы узнать имена членов этой самой коалиции Юлиев, — сказала Вирджиния, все же отодвинув чашку с кофе подальше.

— Кармайклу с Мартой известно имя лишь одного американца из коалиции, да и то по слухам. Некто Уильям Томлинсон. По их сведениям, он занимает там довольно высокий пост. Вот и все.

— Лейтенанту Менденхоллу поручено задраить здесь, в комплексе, все люки: никого не впускать, никого не выпускать. Мы не знаем, что эти люди сумели выпытать у наших ребят в Нью-Йорке, так что будем действовать исходя из надписи, оставленной на стене, — добавил Эверетт и поднялся вслед за Джеком.

— Теперь, раз вопрос с землетрясениями снят, можно перераспределить исследовательские ресурсы. Сара и ее группа займутся анализом документов, чертежей и древними языками — пусть попробуют дешифровать свитки и карты. Нужно выяснить, с какими технологиями мы имеем дело.

— Ну, если кто и способен скакнуть на пятнадцать тысяч лет назад, то это мы, — заметил Джек, собираясь уходить.

— Поосторожнее там. Я же знаю, пули к вам так и липнут. Того и гляди, завяжутся серьезные отношения… — сказала Сара, пристально глядя в глаза Джеку.

— Шутишь? Да мы быстрее любой пули, сильней локо…

— На самолет опоздаете, — прервала девушка шутливую похвальбу Эверетта.

Часть третья ВОЗВРАЩЕНИЕ ДРЕВНИХ

Глава 10

5708, Лейкшор-драйв

Чикаго, штат Иллинойс

Уильям Томлинсон принимал верхушку коалиции в своем роскошном кабинете. Одного из присутствующих звали Огаст Нельсон. В бытность свою главой Мирового Банка Нельсон прокачивал миллиарды долларов и евро, чтобы обеспечить финансирование тайной армии, по численности не уступающей всем вооруженным силам Японии.

Многие проекты коалиции были крайне важны для успешного завершения основного плана, однако именно Лилит Андерсон — среди своих ее называли леди Лилит, и этот титул в действительности был пожалован англичанке самой королевой — превосходно управилась с финальной стадией средиземноморской операции.

— Леди Лилит, — Томлинсон поднял бокал виски столетней выдержки, — операция на Крите проведена без сучка без задоринки. Вам удалось потрясающе замаскировать наши планы в отношении этого острова. Пью за вас, моя прекрасная леди.

Пышно одетая пятидесятилетняя женщина склонила голову и с улыбкой отсалютовала ему бокалом.

Томлинсон поставил виски на стол и снова стал вглядываться в большие фотографии.

— Невероятно. Целые секции купола не пострадали. Там даже колонны видны.

— Разумеется, большая часть купола не выдержала ударов стихии, которые уничтожили остров, однако некоторые фрагменты уцелели: при погружении острова их прикрыли потоки магмы. Благодаря древним картам мы сумели идентифицировать важнейшие точки, и это открывает перед нами потрясающие возможности: не исключено, что удастся даже отыскать третий ключ, если вдруг удача не улыбнется вашей помощнице Далии на Гавайях. Развалины большого здания, почти неразличимые на первых фотографиях, вероятно, скрывают под собой так называемый Зал эмпирея, где заседало правительство.

— Невероятно! Когда, по-вашему, мы сможем запустить в купол что-нибудь посущественней зонда? — спросил Томлинсон, пропустив мимо ушей неприятную ремарку по поводу Далии.

— По нашей оценке, люди смогут проникнуть туда через шестнадцать часов, — ответила леди Лилит и поставила бокал на стол справа от себя. — Однако должна предупредить: первые пробы воздуха не очень обнадеживают. Атмосфера крайне токсична; к счастью, у нас есть тоннель, и мы уже начали закачку свежего воздуха.

— Мы и не ожидали, что часть древнего города, погребенная под магмой и миллиардами тонн земли, окажется Эдемским садом. Как скоро внутрь купола и в пещеру с магмой можно будет поместить оборудование?

— Подводные аппараты начнут обследование доступной части купола уже завтра. Если выяснится, что он и дальше способен выдерживать давление морской воды, то спуск оборудования волны через главную шахту на Крите начнется меньше чем через тридцать часов.

— Огаст, охрана к этому времени успеет занять позиции? — спросил Томлинсон, отхлебнув из бокала.

— Полагаю, да. Пятьсот человек на самом Крите, еще сотня в нужный момент будет внизу. Разумеется, речь о наших лучших солдатах. Элитные бойцы.

— Береговая оборона?

— Уже развернута. Если в окрестностях объявятся корабли или самолеты любой армии мира, их ждет неприятный сюрприз. Нужно быть полными идиотами, чтобы лезть на наши замаскированные батареи ПВО. На мой взгляд, сделанного достаточно, чтобы не беспокоиться об обороне до того момента, когда в ней вообще отпадет необходимость.

— Потрясающе. Великие люди, великие дела! — Томлинсон вновь поднял бокал.

Все выпили, и леди Лилит подалась чуть вперед.

— Уильям, прошу прощения, что сомневаюсь в достоинствах Далии, когда речь заходит о поисках пластины. Знаю, тебя это раздражает, но карта нам совершенно необходима. Скажи, Далия ее достанет?

— В данный момент она изучает обстановку. Отчет должен прийти с минуты на минуту.

— До сих пор ты оказывался прав во всем, и мы больше в тебе никогда не усомнимся. Ты тщательнейшим образом все продумал и заслужил уважение каждого из здесь собравшихся. Наш путь верный. Мы нужны миру, — провозгласила Лилит и подняла бокал за Томлинсона.

Вниманием аудитории опять завладел Томлинсон.

— Когда люди узнают о наших планах, все они — не считая историков будущего — сочтут нас воплощением зла, этакими злодеями из кино про Джеймса Бонда. Им не понять, что мы несем миру только добро. Перемены в его устройстве назрели давно; даже мы не знаем, с каких пор они стали неизбежны. Люди раболепствуют перед теми, кто лишает их даже простейших атрибутов нормальной жизни. Мы же позаботимся обо всех их потребностях, мы дадим им то, чего не могут обеспечить нынешние правители, — будущее. Стадо нужно лишь повести. Они сами хотят, чтобы их повели!

— Правильно! Правильно! — закричали все горделиво застывшему Томлинсону.

— Выпьем же за того, кто поведет нас в предначертанное будущее. За Уильяма Томлинсона и за дивный новый мир! — провозгласила леди Лилит.

— За дивный новый мир! — поддержали остальные.


Тем же вечером у Томлинсона собрались четверо — настоящие лидеры коалиции.

— Уильям, ты хотел что-то сказать? — спросила леди Лилит.

— Мы заметили, что ты ждал, пока остальные уйдут, — добавил Нельсон.

— Мы переберемся на Крит куда раньше, чем я объявил. Как только усилители установят в Черном море, мы будем готовы нанести удар в самое сердце России, и на Крите будет безопаснее всего. Хочу посоветоваться с вами. Я принял решение устроить в России отвлекающий маневр, воспользоваться паранойей русских. Пусть собьют самолет с оборудованием для управления волной.

— Какая от этого польза? — спросил Нельсон.

— Самолет будет в цветах ВВС США, и в катастрофе обвинят американцев — тем самым мы выиграем время на поиски ключа в Эфиопии. Идеальный план! Возможно, мы сумеем подтолкнуть русских ввести куда-нибудь войска, что еще больше ослабит армию США. А эта армия, хочу напомнить, наш главный противник. Должен признать, я ожидал от новой администрации более жесткой реакции на инцидент с «Рузвельтом» и гибель японского самолета. Однако президент ведет себя очень сдержанно.

— Пока что тебе удавалось менять планы своевременно; разумеется, мы не будем возражать и в этот раз. Мы движемся в верном направлении, и подтолкнуть нового президента к жестким действиям в отношении тех, кого он считает агрессорами, не составит особого труда. Если русские поверят нам и ударят, это вполне может стать последней соломинкой.

Томлинсон благодарно кивнул леди Лилит и Нельсону, которые правильно поняли его план. Он собрался налить себе еще виски, как вдруг в дверь тихо постучали. Хранитель, только что прибывший из Европы, вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

— Мистер Томлинсон, срочный звонок с Гавайев.

Хранитель принес телефон, и Томлинсон кивком отпустил его. Старик вышел. Лидер коалиции старался поменьше делиться информацией с человеком, который всего парой слов мог перевернуть баланс сил внутри коалиции с ног на голову.

— Да, Далия. Мы как раз тебя вспоминали. Как проходит операция?

— Выдвигаемся через двенадцать часов, но я звоню не поэтому. Хотела лично сообщить, что попытка покончить с людьми, ответственными за Эфиопию и Вестчестер, провалилась.

— Понятно, — ответил Томлинсон, наливая себе виски.

— Это не все. Мы проследили за вертолетом, на котором они сбежали; теперь эти люди под защитой все той же группы на авиабазе «Неллис» в Неваде. Уильям, там до Древних и полковника Коллинза добраться нереально.

Томлинсон обернулся. Две пары глаз пристально следили за ним. Он улыбнулся, словно Далия сообщила отличные новости.

— Да ты что?

— Ты как-то слишком спокоен. Древние наверняка многое рассказали полковнику и его начальству, а их рассказ, хочу заметить, небезопасен для твоего здоровья. Считай, что тебя раскрыли, поэтому рекомендую немедленно уезжать.

— Серьезно? — спросил он, из последних сил сохраняя улыбку.

— Слушай, я не намерена обсуждать надежность моей службы внешнего наблюдения. Между прочим, ты остался мне должен немалую сумму. Кроме того, меня не предупредили об этих людях, которые вечно появляются в неподходящее время, да еще и работают очень-очень профессионально. Здесь источники информации тебя здорово подвели. Поэтому, Уильям, я настоятельно рекомендую уезжать, пока у тебя под дверью не объявились злые фэбээровцы и парочка фермеров из Виргинии в придачу. Сообщу, когда пластина будет у меня.

Томлинсон прикрыл глаза и повесил трубку. Он с мучительной улыбкой посмотрел на товарищей по коалиции, затем окинул взглядом шикарный кабинет. Придется оставить все нажитое его семьей за долгие столетия — эта мысль выводила его из себя.

— Увы, Далия сообщила, что наши родственнички Кармайкл и Марта отправились в Неваду, где, вероятнее всего, прервут свое многолетнее молчание. Скоро о нас станет известно. Нужно как можно скорее отправляться на Крит, теперь он наше главное убежище, хотя мы и рассчитывали продержаться дольше.

— Мы понимали, что когда-то этот день придет, — кивнула Лилит, ставя бокал на стол и медленно поднимаясь. — Хотя, должна признать, мне будет не хватать титула и былого образа жизни.

— Пособолезнуем друг другу в самолете, а сейчас нужно эвакуироваться. — Томлинсон уже взялся за ручку двери, потом вдруг замер. — Огаст, вызови сюда вооруженный отряд, но ничего людям не говори. Оставь гостям сюрприз, чтобы поняли: их ждет война. Пусть гибель дома послужит подтверждением моей преданности и твердой уверенности в успехе. Немедленно приступайте к осуществлению операции «Бумеранг», а профессору Энгваллу скажите, чтобы готовился перебираться на Крит.

— Я распоряжусь, — отозвался Нельсон и ободряюще похлопал Томлинсона по плечу. — А профессор Энгвалл уже давно на Крите, наблюдает за разгрузкой оборудования.

Уильям Томлинсон бросил последний взгляд на родные стены, зная, что не вернется, пока в руках коалиции не окажется Америка, а вместе с ней и весь мир.


Борт 2897 ВВС США

В двухстах морских милях от острова Сахалин

(операция «Бумеранг»)

«Боинг-777», с борта которого наносились удары по Ирану и Ираку, России, Корее и Китаю, полностью переоборудовали. Приборы управления волной не тронули, сам же самолет перекрасили: теперь вместо цветов коммерческой авиакомпании на нем красовались звезды ВВС США. Любой русский пилот с первого взгляда узнал бы бело-синюю раскраску — чего и добивалась коалиция во главе с Томлинсоном.

Командир корабля и его помощник получили четкий и недвусмысленный приказ включить звукопередатчик волны, как только они войдут в воздушное пространство России. Сигнал не причинил бы никакого вреда, поскольку во время стоянки в Джакарте поменяли частотные настройки, и теперь звук должен был передаваться прямо на русские станции прослушивания.

Кабину лайнера оборудовали катапультами; они сработают, как только «боинг» войдет в контакт с русскими истребителями. В тридцати милях от точки выброса пилотов подберет в неспокойном море принадлежащий коалиции траулер. Да, миссия опасная, но не зря обоим пилотам полагалось по два миллиона долларов премии.

— Нас засекли и держат на мушке, — доложил второй пилот с сильным болгарским акцентом.


Группа воздушной обороны «Танго-абель-шесть»

На хвосте у борта 2897 ВВС США

— Так точно, предпринята попытка контакта. На указания не реагирует, — сообщил командир звена из четырех МиГов-31.

— Можете идентифицировать самолет? Согласно коммерческим реестрам, это рейс «Американ эрлайнс» из Фербенкса, штат Небраска. Прием.

— Самолет визуально идентифицирован как транспортный «Боинг — семьсот семьдесят семь» ВВС США, бортовой номер шесть семь пять девять восемь семь пять. Мы попытаемся…

Русский полковник взвизгнул: в его наушниках раздался оглушительный аудиосигнал волны.

— Командир группы «Танго-абель». Принимаем странный аудиосигнал с американского самолета. Прием.

— «Танго-абель», немедленно уничтожить цель!

— Что? Они, наверное, просто сбились с…

— Командиру звена. Немедленно уничтожить цель. Приказ главнокомандующего!

МиГ-31 сбросил скорость, занял позицию в полумиле от «боинга» и приказал ведомому атаковать цель. В наушниках полковника раздался долгий писк: боеголовки двух ракет неотрывно следили за огромными двигателями американского самолета.


Заметив МиГи на экране радара, пилот коалиции включил автопилот и приготовился катапультироваться. Они с напарником были одеты в гидрокостюмы и захватили с собой спасательный плот.

— Все, катапультироваться! Катапультироваться! — прокричал командир и дернул желто-черную рукоятку.

Никакого эффекта. Он дернул снова — ничего. Второй пилот дернул свою рукоятку — тоже безрезультатно. Обоих охватила паника, ведь еще несколько секунд, и самолет превратится в огненный шар. Летчикам и в голову не пришло, что щедрый работодатель их обманул. На месте крушения — если его обнаружат — должны быть тела пилотов в американской форме, а пилоты даже не задумались, для чего такая реалистичность, если они все равно катапультируются.


Ракеты сошли с направляющих. Первая угодила в опору двигателя под широченным крылом «боинга», а вторая — в сам двигатель. Еще две, выпущенные ведомым, совсем оторвали искалеченное крыло, и гигантский лайнер, завалившись набок, рухнул в море с высоты в две мили.

Русский пилот раздраженно сорвал с лица кислородную маску. Странно, почему американец не пытался уйти от ракет?

Он будто специально пошел на смерть.


Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

Найлз сидел на роскошном диване в Овальном кабинете, где президент через переводчика беседовал со своим китайским коллегой, которому собирался скормить горькую пилюлю, и лишь потом ее подсластить. С раннего утра китайский представитель в Совете Безопасности ООН при поддержке русского делегата пытался представить столкновение американского флота с северокорейской авиацией как трагическую случайность.

— Нападение корейцев на наши корабли — это неприкрытая агрессия, и американский народ требует от меня адекватной реакции. За попытки сохранить мир международная пресса рвет меня на куски! То, что сотворил ваш союзник, — в лучшем случае ужасная глупость, а в худшем — настоящее преступление. Заставьте Кима прислушаться к голосу разума, иначе это безумие дойдет до очевидного логического конца.

По лицу президента заходили желваки, а телефонную трубку он стиснул так, что побелели костяшки пальцев.

«А теперь подсластить, Джим, подсластить», — мысленно взмолился Найлз.

— У нас есть свидетельства, что за землетрясениями стоят определенные силы, — в данный момент они пересылаются по официальным каналам. Подчеркиваю: именно по официальным, поскольку я хочу, чтобы весь мир знал: не мы в ответе за эти катастрофы, как утверждает ваш северокорейский союзник. А если, господин президент, вас не интересуют наши доказательства, то под давлением обстоятельств я буду вынужден защищать всех солдат, моряков и летчиков — как американцев, так и наших союзников — всеми доступными средствами. Надеюсь, я изложил свою мысль достаточно ясно?

Президент выслушал ответную тираду, немного успокоился и закрыл глаза.

— Пусть ваши люди изучат все имена и доказательства, я буду ждать звонка. Пока же наши вооруженные силы приведены в состояние максимальной боеготовности. Если погибнет еще хоть один американец, тут же последует ответный удар. — На том конце что-то ответили. — Хорошо. Буду ждать вашего решения.

Президент медленно опустил трубку на рычаг аппарата, стоявшего на кофейном столике. Госсекретарь, только что вернувшийся с заседания ООН, где он резко осудил действия Северной Кореи и неуместную сдержанность России и Китая, ожидал дальнейших указаний.

Президент глянул на часы и обратился к директору ФБР, который сидел на стульчике слева от дивана.

— Когда возьмете этого человека в Чикаго?

— «Эйч-ар-ти» [8]уже на месте. Начнут ровно через десять минут, — ответил тот.

— Хорошо. Господин госсекретарь, отправляйтесь обратно в ООН и изложите Совету Безопасности все доводы доктора Комптона. Насколько понимаю, его группа сейчас выясняет, с какой технологией мы имеем дело и что за люди за этим стоят. По-моему, пришло время рассказать то немногое, что нам известно о коалиции. Господин директор, постарайтесь взять этого сукина сына в Чикаго живьем.

— Да, сэр, так мы и планировали.

Впервые за несколько дней президент почувствовал, что у него все под контролем, и с благодарностью кивнул собравшимся.

— Джентльмены, все, кроме доктора Комптона, свободны.

Госсекретарь и руководители ФБР и ЦРУ вышли из комнаты. Им не терпелось заняться человеком, ответственным за гибель множества соотечественников.

Дверь закрылась, и президент рухнул на диван, спрятав лицо в ладонях.

— Адская работенка…

— Сам захотел. Кстати, спасибо, что дал полковнику Коллинзу карт-бланш на Гавайях.

Вздернув подбородок, президент едва заметно ухмыльнулся.

— Похоже, ты нас спас, Найлз. Скажи своим ребятам… передай им…

— Когда все закончится, вы скажете сами, господин президент. Мои ребята делают то же самое, что и сотню лет до сегодняшнего дня.

— Надеюсь, когда все закончится, я смогу посмотреть им в глаза. И не им одним. Пока что на мне кровь американских мальчишек…

Найлз подался вперед, пристально глядя на друга:

— Нет. Тот, на ком их кровь, вот-вот поймет, что теперь конец не нашим, а его тайнам.


5708, Лейкшор-драйв

Чикаго, штат Иллинойс

Бойцы «Эйч-ар-ти», специальной антитеррористической группы ФБР, заняли позиции. Командир отряда Джордж Вестон недоуменно разглядывал экран тепловизора, нацеленного на большой дом через дорогу.

— Огромная морозильная камера? — спросил он у оператора, сидевшего у панели с мониторами.

— Похоже, да. Я таких огромных и не видал. Хотя посмотри на дом — разве у людей бывает столько денег?

— У этого типа бывает. За последние две минуты ничего не менялось?

— Нет. По-прежнему двое в комнате, которая по планам проходит как гостиная, а еще трое в кухне.

Вестона беспокоила комната, которая на экране тепловизора была окрашена в ярко-синий. Тепловое излучение человеческих тел прибор отлично различал, но не прячется ли кто-то внутри огромного холодильника? Это его ребята узнают, лишь когда войдут в здание.

— Объекты в гостиной и на кухне хоть чуть-чуть перемещаются?

— Нет.

— «Ред-один», «сниффер» что-нибудь показывает? — спросил Вестон по рации, глядя на монитор, где в темно-зеленой гамме, как на приборе ночного видения, виднелись лица агентов из «Ред-один».

Это подразделение занималось обнаружением следов взрывчатых веществ при помощи «сниффера» — портативного компьютера, умеющего брать пробы воздуха, который пробивается сквозь щели в оконных рамах и дверные проемы. Самонадеянный мистер Томлинсон почему-то не оставил снаружи никакой охраны, и к дому удалось подобраться вплотную.

— Нет. Воздух чистый, прохладный. Нитратов не обнаружено, из других химических веществ только бытовой дезодорант, — отозвался оперативник.

Вестон продолжал рассматривать непонятную холодную зону.

— Ладно. Техническим подразделениям — отход. Штурмовой отряд, начинаем через две минуты. Ждать моей команды и действовать строго по инструкции.

Подтверждения от бойцов не требовалось: они выдвигались прямо на глазах у командира.

Вестон не мог оторвать взгляда от холодной комнаты. Он нахмурился и буквально заставил себя отвлечься от тепловизора. Штурмовые группы заняли исходные позиции у дверей, окон и на крыше.

— Внимание… Пошли, пошли, пошли! — прокричал он.

Первая группа тараном вышибла прочные двустворчатые двери. Внутрь тут же полетела светошумовая граната, сразу за ней — несколько дымовых. Внутри полыхнуло, а грохот взрыва было слышно даже в командном пункте на другой стороне улицы. Бойцы в черном ринулись в дверь и в окна с обеих сторон дома. Отдельная группа спустилась на канатах с изящной черепичной крыши и исчезла в окнах третьего этажа.

Всего за тридцать секунд внутрь здания ворвались два полных подразделения «Эйч-ар-ти», одно из Чикаго, второе из Канзас-Сити — два десятка тяжеловооруженных бойцов в бронежилетах.

Вестон забыл о мониторах, и приник к окну. Внутри замелькали вспышки светошумовых гранат, и он с облегчением отметил, что совсем не слышит стрельбы.

«Может, этот негодяй Томлинсон все же сдастся без боя», — подумал спецагент.

— На пол, мать вашу! На пол! — донеслось по радиоканалу штурмового отряда. — Первый, в кабинете чисто. В кухне чисто, взяли пятерых мужчин и одну женщину.

— Томлинсон там? — спросил Вестон и снова посмотрел на экран тепловизора.

— Первый, Томлинсон…

И тут величественный особняк в стиле Тюдоров вдруг просто исчез. Взрыв неописуемой силы испепелил бойцов «Эйч-ар-ти» в какую-то долю секунды, а само здание расколол на куски и швырнул их во все стороны.

Вестон успел перед смертью заметить, как синий квадрат на экране тепловизора мгновенно покраснел. Дом, где разместился командный пункт, рухнул. Два здания по бокам и еще два позади резиденции Томлинсона покосились и заполыхали. Погиб сорок один человек: принесенные в жертву солдаты коалиции, двадцать бойцов «Эйч-ар-ти» и еще пятнадцать агентов ФБР и полицейских.

Как только Томлинсон и остальные покинули здание на Лейкшор-драйв, курьер принес и положил в большую холодильную камеру на кухне герметичный контейнер с мощной термоизоляцией — именно поэтому чудо-приборы ФБР ничего не обнаружили. Сигнал с пульта пролетел двадцать миль от аэропорта О'Хара, и сто ящиков по семьдесят пять фунтов C-4 сдетонировали разом.


Томлинсон бросил стюарду пульт, отвернулся и поднял бокал. «Боинг-777» поднялся в воздух и лег на разворот к северу, над озером, все пассажиры собрались у окон правого борта: вдали, над крышами престижного жилого района, поднималось ярко-красное облачко.

Леди Лилит первой отвернулась от иллюминатора и посмотрела на Томлинсона, который, растянувшись на кожаном диване в роскошном салоне, невозмутимо потягивал виски. Он встретил ее взгляд.

— Как быстро наши люди в Эфиопии смогут приступить к действиям, после того как Далия передаст нам пластину с картой? — спросил американец.

— Через шесть часов.

— Отлично. — Он улыбнулся. — Мой дом погиб, но в целом день выдался неплохой.

Глава 11

Перл-Харбор, Гавайи

Собрание началось с закатом и проходило в торжественной обстановке внутри мемориала.

К погружению готовились рейнджеры Службы национальных парков, водолазы MDSU [9](Эверетт, чуть переиначив аббревиатуру, называл их «мадзу» — «грязекопателями») и восемь бойцов четвертой группы «морских котиков» — эти прилетели вместе с Джеком и Карлом с калифорнийской базы в Коронадо.

Все слушали помощника министра внутренних дел по специальным вопросам, который говорил о телах моряков «Аризоны». После него слово взял один из рейнджеров мемориального парка. Планировалось, что погружаться будут все, кроме Джека, помощника министра и двоих рейнджеров, — и полковнику такой план совсем не нравился.

— Когда вы спуститесь, будет уже темно. Не забывайте, мы отметили на плане большую часть боеприпасов, но у старушки всегда наготове какой-нибудь сюрприз. Она словно еще воюет, — рейнджер окинул взглядом собравшихся, — и мы не вправе ей в этом отказывать.

Все понимающе закивали. Джек видел, с каким глубочайшим уважением относятся собравшиеся к погибшему кораблю. Для них «Аризона» была чем-то вроде тяжелобольной подруги, за которой нужно заботливо ухаживать. При этом все отлично понимали, сколь высоки ставки. При всем уважении к славному линкору, каждый знал: пластину необходимо найти любой ценой. Приказ президента.

— Почему сейф капитана до сих пор не открывали? Служба национальных парков несколько раз осматривала его каюту, — спросил Эверетт, застегивая молнию гидрокостюма.

— Все очень просто: код сейфа знал один капитан, а значит, внутри его личные вещи. У нас нет права в них рыться. Капитан Эверетт, вам с вашими людьми нужно кое-что уяснить: этот линкор все еще числится в списках флота, он не погиб, и относиться к нему нужно как к настоящему боевому кораблю, — заявил командир отряда рейнджеров Ричард Чавес. — Поверьте, старушка добровольно раскроет свои секреты, если они пойдут на пользу стране. Звучит жутковато, но так оно и есть.

И вновь все понимающе закивали. Каждый из подводных пловцов отлично знал, что на затонувших в бою кораблях царит особая, берущая за душу атмосфера. Никому и в голову не пришло бы насмехаться над мыслью о призраках «Аризоны».

— Ладно, — сказал один из водолазов, — «Морские котики» уже патрулируют окрестности. Они сменят группу из восьми подрывников, которые после нашего погружения поднимутся сюда, на платформу, и будут ждать приказа взорвать корабль, если возникнет необходимость. Искренне надеюсь, что не возникнет.

— «Грязекопатели» попытаются вскрыть сейф и извлечь интересующий нас предмет, — продолжил Эверетт, переходя к основной части обсуждения. Он изучал разложенный на столе план внутренних помещений «Аризоны». — Проникнем здесь, через люк у правого борта, и окажемся на второй палубе рядом с мостиком. Я захвачу огнепроводный шнур и два брикета Си-четыре по четверть фунта. Если не хватит, пошлем наверх за добавкой. Впрочем, будем надеяться, взрывчатка не понадобится. Рейнджер Чавес, коридор ведь не очень длинный?

— До каюты капитана тридцать пять футов, — ответил Чавес.

Эверетт окинул свою команду довольным взглядом.

— Готовы? — спросил он и посмотрел на часы.

Собравшиеся закивали. Эверетт обернулся к Джеку.

— Надеюсь, скоро вернемся, босс.

Коллинз кивнул. Пришлось согласиться с Карлом: под водой Джек с его минимальным опытом только мешался бы.

Теперь Эверетт обратился к Чавесу официальным тоном:

— Прошу разрешения подняться на борт «Аризоны».

— Разрешаю, капитан.

«Морские котики» и водолазы замерли по стойке «смирно», а затем двинулись к краю платформы. Впервые за последние шестьдесят лет американские моряки возвращались на «Аризону».


Далия следила за мемориалом с берега. В мощный ночной бинокль она отлично разглядела, как восемь спецназовцев, двое рейнджеров и одиннадцать водолазов соскользнули с платформы в воду. Вооружены были только «морские котики», облаченные в простые черные гидрокостюмы. Еще четверо мужчин наблюдали за пловцами с площадки мемориала.

Далия отложила бинокль и достала маленький портативный компьютер, открыла папку «Сохраненные» и стала просматривать фотографии. Наконец девушка добралась до нужного снимка, внимательно рассмотрела его, а потом стала изучать одинокую фигуру на платформе мемориала.

— Вот черт, — прошипела она, узнав Джека Коллинза.

Очевидно, именно благодаря этому человеку американские моряки ее опередили. Наверняка ему помогают те двое Древних. Впрочем, собранная ею ударная группа все равно справится, и скоро карта будет в руках коалиции.

Далия включила рацию.

— Группа один, приступайте.

Отложив рацию, она снова взяла бинокль и направила его на маленький мемориал «Юты», с которого в воду неслышно соскользнули пятьдесят бойцов ударной группы. «Юта» — бывший линкор, превращенный в тридцатые годы в мишень для учебных стрельб более современных и быстрых кораблей класса «Пенсильвания», — тоже затонула седьмого декабря сорок первого года и теперь лежала на боку неподалеку от «Аризоны». Именно оттуда удобнее всего погружаться в мрачные воды залива.

В ударной группе было пятьдесят отборных подводных пловцов, все до одного служили раньше во флотском спецназе разных стран. Вознаграждения за эту миссию каждому хватит, чтобы прожить остаток жизни ни в чем себе не отказывая, и они отработают каждый цент.

Группа покинула «Юту» и двинулась в южном направлении, а Далия с удовольствием отметила, что заметить ее невозможно. Все пловцы дышали через аппараты замкнутого цикла, которые не выпускали предательских пузырьков углекислого газа.

Она переключила внимание на остров Форд, где находилась особая команда из трех человек. Даже в болезненно-зеленоватом свете Далия хорошо различила, как один из троицы потянулся к рации, и улыбнулась, услышав три четких щелчка. Ее помощникам удалось перерезать кабель электропитания лазеров и сонаров подводной системы безопасности, которая охраняет «Аризону» от кладоискателей и охотников за сувенирами.

— Пора заработать себе на пенсию, — пробормотала она, переводя взгляд на «Аризону», и удовлетворенно отметила, что на площадке мемориала по прежнему лишь четверо.

Если не считать треклятого полковника Коллинза — противника, равных которому ей прежде не встречалось, — серьезной опасности эти люди не представляют. С пятью подручными Далия без проблем очистит от них платформу.


Джек Коллинз читал имена погибших на «Аризоне», пытаясь представить, как они умирали. Все произошло неожиданно, в мгновение ока. Джек всегда мечтал сохранить в бою самое ценное — своих ребят, однако ему хватало ума понять, что для командира эта мечта — несбыточная. В его силах лишь не дать застать себя врасплох, как бравые моряки с «Аризоны». Он отвернулся от стены с именами и посмотрел на освещенную гавань и на далекие огни Гонолулу.

Потом взял рацию и трижды нажал кнопку передачи. В ответ раздались три щелчка. Сюрприз готов.


Эверетт проплыл под главной носовой башней «Аризоны» пятым. Лучи фонарей плясали по стволам могучих орудий, и даже подготовленному зрителю эта картина казалась сценой из какого-то ночного кошмара. Водоросли не скрывали зияющее отверстие там, где когда-то давным-давно взорвались полторы тонны боеприпасов для крупнокалиберных пушек.

Отряд приближался к люку правого борта — раньше рядом с ним располагалась надстройка мостика, которую водолазы срезали еще шестьдесят пять лет назад, — и вода словно почернела. У пловцов по коже побежали мурашки.

Восемь спецназовцев сменили группу подрывников, которые медленно потянулись к поверхности. «Морские котики» заняли позиции снаружи огромного линкора. Они были вооружены автоматами для подводной стрельбы, стреляющими очередями по пятнадцать стальных игл десяти дюймов длиной.

Даже потопленная, «Аризона» поражала воображение. На ее темных боках кишела подводная жизнь. Карл провел рукой по лееру правого борта и понял, что корабль действительно жив, правда, в несколько ином смысле этого слова. Да и как могло быть иначе: ведь три четверти команды по-прежнему на борту.

Слабые лучи фонарей понемногу выхватывали из угольно-черной тьмы зияющий провал. Вскоре показался и люк. Стальные ступени трапа совсем не пострадали, и если бы не ржавчина, могло показаться, что им пользовались еще вчера.

Командир рейнджеров привязал к лееру нейлоновый шнур и двинулся вниз. Остальные спускались следом, с пятифутовыми интервалами. Эверетт погрузился в темноту и попал на вторую палубу одного из знаменитейших кораблей всех времен. Давление немного возросло.

Пройдя по коридору футов пятнадцать, Чавес поставил маркировочный буек и обернулся к остальным. «Грязекопатели» знали, что это означает, Карл же с любопытством следил, как желто-зеленый маркер всплывает к потолку, словно привидение.

Кто-то похлопал его по плечу. Один из водолазов заметил недоуменный взгляд Карла и написал восковым карандашом на пластиковой доске:

— В слое ила — моряк с «Аризоны».

Эверетт прекрасно прожил бы и без этой информации, но понимал, что предупреждение необходимо — очень важно без крайней необходимости ничего не трогать. Недаром погружаться на «Аризону» разрешалось только водолазам ВМФ и сотрудникам Службы национальных парков.

Проплывая мимо желто-зеленого маркера, он, из уважения к павшим, смотрел прямо перед собой, не опуская взгляд на пол, где в толстом слое ила покоился кто-то из команды линкора. Карл очень удивился, когда увидел впереди не меньше двадцати таких же желто-зеленых буйков, похожих на крошечные привидения. Только теперь он понял, насколько же это и правда священное место.

Впереди, на боевых постах, лежали остальные моряки «Аризоны» — ждали своих собратьев по американскому военно-морскому флоту.


В тысяче ярдов от кормы линкора бойцы коалиции разделились на две группы, готовясь атаковать корабль с двух сторон. Двадцать пять человек спустятся за американцами на нижние палубы, а остальные займутся морпехами, которые патрулируют воды вблизи «Аризоны». Далее их задача — перехватить всех, кому удастся вырваться наружу. Группой на платформе мемориала займутся другие. Штурмовой отряд нанесет жестокий удар и уйдет прежде, чем морская пехота на базе Перл-Харбора поймет, в чем дело.


Наконец показалась капитанская каюта. Темный проход тянулся как будто целую милю, хотя на самом деле до трапа отсюда всего тридцать пять футов. Дверь была широко распахнута, и прямо на глазах у моряков из нее выплыла рыбка с голубыми плавниками, словно решила посмотреть, кто это явился посреди ночи.

Карл единственный представлял, что они ищут, и поэтому попал в число шестерых, кому позволили проникнуть в саму каюту бывшего капитана «Аризоны» Франклина ван Валькенбурга.

Эверетта потряс шкафчик, в котором до сих пор висели лоскутья флотской формы. Море не поглотило их, как и многое на борту корабля, и Карл подумал, что обитатели глубин таким образом чтили память капитана.

Он все еще озирался по сторонам, когда остальные направились к главной переборке, отделявшей каюту от соседнего отсека Карл отметил снятую с рычага телефонную трубку и только потом еще два желтых буйка — еще два тела. Кто они? Известно, что капитан успел подняться на мостик и погиб вместе с кораблем именно там. Что за люди оказались в его каюте — загадка.

Прочие элементы убранства не устояли перед соленой водой. Голый металл стен когда-то скрывала роскошная обшивка.

По словам Марты и Кармайкла, ван Валькенбург был одним из них. Впрочем, в отличие от стариков, он свой долг человечеству отдал сполна, как и брат Килера.

Внезапно каюта наполнилась ярким светом — «грязекопатели» пытались вскрыть сейф газовым резаком, и Карл отвернулся. На глаза ему попался круглый иллюминатор, в отличие от остальных не закрытый стальной защитной крышкой. Внезапно за мутным стеклом что-то мелькнуло. Всего мгновение, но Карл не сомневался: вдоль борта кто-то проплыл. Он снова повернулся к водолазам у сейфа — темный силуэт снаружи встревожил капитана. Карл попытался убедить себя, что возле иллюминатора просто-напросто проплыл кто-то из оставшихся снаружи, однако тренированные инстинкты «морского котика» не обманешь: что-то в этой темной фигуре было не так.


Бой у бортов «Аризоны» закипел прежде, чем спецназовцы из четвертой группы поняли, что происходит. Одетые в черные гидрокостюмы и маски бойцы коалиции дали первый залп с тридцати ярдов в полной темноте, и трое «морских котиков» погибли, даже не подняв оружия. Сигнала от рейнджеров, охранявших акваторию и следивших за лазерной сигнализацией, тоже не поступило.

Спецназовцами командовал главный старшина Джонс по кличке Бриджи — прожженный ветеран всех операций в Персидском заливе. Однако ни один «морской котик», несмотря на всю славную историю их подразделения, не мог похвастаться опытом настоящего подводного боя. Четверо его оставшихся в строю подчиненных открыли ответную стрельбу, и Джонс сразу увидел, как прыснули в стороны темные фигуры нападавших. Он поднял свою M1A1–56 и быстро выпустил шесть стальных дротиков по ближайшим противникам. Двое в темных костюмах замерли и медленно поплыли вниз, ко дну.

Старшина оценил обстановку: из мглы на горстку его бойцов надвигалось не менее двадцати врагов. Вооружены они были точно так же. Значит, единственный шанс — пробиваться к надстройке «Аризоны» и укрыться за ней. На глазах у Джонса двое его ребят метнулись вверх, но тут же вернулись и замахали командиру: путь к поверхности отрезан.

Обычное патрулирование вдруг обернулось схваткой не на жизнь, а на смерть, и пока «морские котики» эту схватку проигрывали.


У Эверетта все не шла из головы темная фигура в иллюминаторе. Внезапно его осенило. Он ведь заметил — хотя точнее было бы сказать, не заметил — крайне важную вещь, и теперь еще очень долго будет корить себя, что среагировал так поздно. От мелькнувшего во мраке силуэта не тянулся след из пузырей углекислого газа. В их отряде у всех было стандартное снаряжение, поскольку в столь опасном месте по этим пузырям — случись что — можно отыскать попавшего в беду товарища. Карл бросился предупредить остальных… И тут дверь сейфа слетела с петель.

Эверетт хотел предупредить «грязекопателей», что они на корабле не одни, когда стальные дротики из коридора сразили одного из водолазов. Карл бросился к остальным и поволок их прочь от двери, размахивая руками и указывая нужное направление, но посыпавшиеся из темноты дротики уложили еще троих.

Оставшихсяубеждать было не нужно — они кинулись дальше по коридору, Карл же, помня, зачем он здесь, подплыл к сейфу. Сначала ему попался планшет с картой в пластиковом чехле. Он в спешке отбросил его и стал искать дальше: вначале нашарил что-то мягкое, а под ним — твердое и прямоугольное. Карл едва успел вытащить пластину, как дротик угодил прямо в край сейфа. Не оглядываясь на несостоявшегося убийцу, Эверетт взмахнул ластами и бросился догонять остальных.

Вскоре преследователи ворвались в каюту капитана. Один из них заметил в слое ила планшет, поднял его и поплыл следом за остальными.


Джек прогуливался по платформе мемориала, когда вдруг увидел в воде ярко-желтые пятна сигнальных маркеров: они быстро поднимались к поверхности. Не мешкая, он снова дал сигнал по рации: на этот раз два коротких и один длинный, и тут услышал громкие щелчки по бетонной стене мемориала. Стреляли из чего-то мелкокалиберного с глушителем. Пули в мгновение расколотили рацию, штурманский столик и все остальное. Помощник министра внутренних дел упал замертво на дощатую палубу рядом с Джеком.

— Оружие есть? — крикнул он залегшим неподалеку рейнджерам.

— Нет! — ответил один, прикрывая голову.

— Отлично, — пробормотал Коллинз, вытаскивая из кобуры пистолет. Подрывники отчалили от платформы всего пять минут назад.

Враг не давал им опомниться: громко взревел мотор, и в причал ткнулась резиновая лодка. Три головы заглянули внутрь сквозь дощатое ограждение, затем один из прибывших разбил темное стекло и полез внутрь. Коллинз быстро выстрелил, голова нападавшего дернулась, и он вывалился наружу.

— Бегите к дальнему концу, прыгайте в воду и плывите к чертям!

Оба рейнджера вскочили. Первый упал, получив пять пуль в спину, и придавил собой второго. Джек пополз было к ним, но длинная очередь застучала по доскам у самой его головы. Он стремительно перекатился и инстинктивно послал три пули в том направлении, откуда стреляли. Человек в черном полетел в воду у боковой стены мемориала.

Он снова повернулся к рейнджерам, но тут на платформу с обратной стороны поднялись еще трое. Первому пуля Джека угодила в пах, и он согнулся пополам, зато второй опустошил весь магазин в беззащитного рейнджера.

Джек чертыхнулся и покатился по палубе, не останавливаясь ни на миг, чтобы не дать врагам прицелиться. Он быстро уперся в обращенную к гавани стену мемориала и выпустил пять пуль в огромное окно. Стекло обрушилось внутрь водопадом осколков. Три пули свистнули у плеча, и Джек нырнул в маслянистую воду.

Враг овладел зданием мемориала так же легко, как и верхней палубой «Аризоны».


Пятеро оставшихся в живых спецназовцев нырнули в первое попавшееся отверстие за осиротевшим барбетом третьей орудийной установки. На месте четырнадцатидюймового орудия, которое сняли с затонувшего корабля и передали береговой батарее на Оаху почти сразу после трагедии седьмого декабря, зияла дыра. Едва «морские котики» скрылись в недрах корабля, по ржавому барбету защелкали дротики преследователей.


Эверетт плыл за «грязекопателями» по коридору второй палубы. У каждого выхода снаружи поджидали как минимум двое вооруженных людей и встречали выживших шквалом смертоносных дротиков. Три водолаза и Чавес погибли в первой же засаде. Никто не стрелял в ответ, и Карл заключил, что «морские котики» либо мертвы, либо, как и его группа, отчаянно сражаются за жизнь.

Он постучал рукояткой ножа по переборке, призывая плывущих впереди остановиться. Сейчас группа направлялась к кормовому люку, который выведет их наружу, в открытую воду залива, где уже поджидают враги. Словно в подтверждение его мысли из люка с верхней палубы появились четверо в таких же гидрокостюмах, что и они сами. Группа Эверетта бросилась врассыпную, не сразу сообразив, что перед ними остатки охранявших корабль снаружи боевых пловцов.

Эверетт жестами погнал всех к люку, крышка которого оставалась открытой с сорок первого года. «Морские котики» во главе со старшиной поливали дротиками широкое отверстие бывшей третьей орудийной установки, прикрывая безоружных водолазов.

Карл протиснулся через люк самым последним — для этого пришлось сунуть пластину с картой за пояс, чтобы освободить руки. Едва он оказался на другой стороне, дротики врагов защелкали возле люка, а один даже пробил правый ласт и отшвырнул Карла к стене. Повезло. Эверетт двинулся дальше в темные недра «Аризоны».

Остатки отряда уходили все глубже и глубже, а бойцы коалиции без малейшего сомнения преследовали их. Вскоре уже вся боевая группа — сорок два человека — углубилась во внутренние помещения корабля.

Американские моряки вновь сновали по коридорам огромного корабля-призрака — очень старого, едва живого; жалкие остатки команды скрывались от неминуемой смерти в его мрачном чреве.


Джек заплыл под платформу мемориала и вынырнул на поверхность набрать воздуха в легкие. Он вытащил «беретту» из воды и бесшумно заменил полупустую обойму.

Из здания доносились громкие голоса: еще несколько человек появились со стороны берега. Откуда они свалились? Утром всю территорию тщательно прочесали, убедились, что все туристы уехали, и группа не ожидала никаких неприятных сюрпризов.

Перебираясь от балки к балке, Джек слышал, что наверху переговариваются и разбивают уцелевшее оборудование. Он выплюнул грязную воду и вдруг замер при звуке женского голоса.

— Полковник Коллинз, я обращаюсь к вам. Мне известно: вы тот самый офицер, которого видели на складе в Нью-Йорке и в офисе мистера Килера в Бостоне.

Джек не шевелился. Плеск воды не даст им услышать тихое дыхание, однако он был в любой момент готов уйти под воду, если с платформы откроют стрельбу.

— Я знаю, что вы держите мисс Лафлин и мистера Ротмана у себя на базе «Неллис». Они рассказали вам совершенно невероятные вещи. Старики совершенно свихнулись. Долгая история близкородственных браков, знаете ли.

Джек не сводил взгляд с той точки, откуда доносился голос. Женщина медленно двигалась слева направо и сейчас подошла к тому месту, где он бросился в воду.

— Должна сообщить вам, как, впрочем, и тем, на кого вы работаете: вы путаетесь у меня под ногами. По плану все должно было пройти тихо и мирно, а из-за вас гибнут ни в чем не повинные люди.

Джек подумал, что отсюда он мог бы застрелить ее прямо сквозь дощатую палубу, но отказался от этой мысли. Женщину нужно взять живьем — теперь очевидно, что она по меньшей мере участвовала в тех кровавых бойнях.

— Мы и до ваших Древних со временем доберемся, полковник. Помните, что я вам написала там, на складе? Теперь конец вашим тайнам.

Она самонадеянно усмехнулась, а Джек зажмурился в бешенстве.


Остатки группы укрылись в камбузе номер три. По пути сюда погибли еще трое водолазов и один из «морских котиков». У Эверетта и остальных почти не осталось дротиков, тогда как враги недостатка в боеприпасах, похоже, не испытывали.

Карл быстро пересчитал своих спутников: два боевых пловца, пять безоружных «грязекопателей», он сам и рейнджер. Все они прижались к стальной переборке за огромной чугунной печью, которая хорошо укрывала от дротиков. Впрочем, их все равно перестреляют по одному, либо кончится кислород — ни один из вариантов Эверетта не устраивал.

Безнадежность положения разозлила Карла. Он вытащил пластиковую дощечку, нацарапал: «Что над камбузом?» — и показал остальным.

Рейнджер тут же ответил: «Восьмая зенитная установка».

Карл указал на большую дыру в потолке — ее оставила сброшенная японским летчиком семьсотсемидесятишестифунтовая бомба, которая угодила в носовой склад боеприпасов для орудия номер два. Отверстие шло через две верхних палубы, и дальше виднелась открытая вода.

Карл показал большим и указательным пальцами «пистолет», прося двоих спецназовцев прикрыть его.

Старшина написал на доске: «Нельзя. В камбузе и у люка человек тридцать или сорок!»

Эверетт снова посмотрел на дыру с неровными краями. Пожалуй, протиснуться можно. Он сунул рейнджеру бронзовую табличку с картой и начал быстро стягивать баллоны. Остальные смотрели на него как на сумасшедшего. «Котики» выпустили по паре дротиков и перезарядили оружие в последний раз. Карл написал: «Если мне повезет, услышите три удара. По этому сигналу все лезьте в печь и закройте дверцы!»

Бросив последний взгляд на недоуменные лица спутников, Эверетт несколько раз глубоко вдохнул, затем снял загубник и похлопал старшину по плечу. Оба боевых пловца высунулись и стали стрелять куда-то во тьму кают-компании, не особо целясь. Нужно лишь выиграть время, чтобы Эверетт попытался осуществить свой безумный план.

Карл захватил фонарик и мощно оттолкнулся от пола. Он едва не проскочил в отверстие сходу, однако напоролся плечом на зазубренный край и потерял скорость. В бок ему угодил дротик и застрял в гидрокостюме, по счастью лишь чуть оцарапав кожу. Чуть повернувшись, он ударил по воде ластами, но теперь за край дыры зацепился торчащий в боку дротик, и от резкой боли Эверетт едва не выдохнул весь драгоценный запах воздуха. Еще одно движение ластами, и он наконец прорвался.

Карл посветил по сторонам. Он попал в технический проем между палубами; где-то здесь должен быть трап к зенитной установке. Тот оказался в шести футах и вел как вверх, так и вниз. То, что Карл рассчитывал найти, — внизу, если, конечно, он правильно запомнил план корабля.

Спустившись в трюм, он ощутил, что дыхания не хватает. Карл заставил себя двигаться медленнее, чтобы снизить давление крови, чуть выдохнул и двинулся вперед, держась за поручень. В свете фонарика возник узкий люк: его откинутая крышка была согнута почти пополам. За ним должен быть зарядный погреб орудийной установки номер восемь. Оставалось надеяться, что водолазы не тронули ее содержимое — слишком уж это было бы опасно. Ухватившись за края люка, Карл протиснулся в проем.

Голова уже ощутимо кружилась. Он посветил по сторонам и увидел, как пошла пузырями сталь над тем местом, где на нижней палубе сдетонировал боезапас. Взрыв был настолько мощный, что расслоились бронированные листы зарядного погреба.

Времени не оставалось: в груди уже ныло, и он по-прежнему маленькими порциями выдыхал углекислый газ, борясь с головокружением. Погреб, похоже, был пуст. А потом он увидел их: гигантские мертвые пальцы, погребенные под шестидесятипятилетним слоем ила вместе с командой корабля.

Время вышло. Карл тряхнул головой, внимательно обшарил взглядом верхние углы и наконец нашел именно то, что нужно. С потолка свисала вентиляционная решетка. Главное, чтобы повезло еще разок. Он подплыл к решетке, оторвал несколько последних заклепок, снял маску и просунул голову в отверстие, потом протиснулся еще чуть дальше. Там, на изгибе вентиляционного канала, сохранилось то, без чего человеку не прожить, — воздух. Воздух, скопившийся в месте изгиба и так и не вырвавшийся наружу.

Карл глубоко вдохнул, мысленно приготовившись ощутить затхлую вонь, однако перед ним вдруг словно распахнулась дверь в весенний сад. Так пахло в пекарне, недалеко от дома, где он рос. Тем самым утром на «Аризоне» пекли хлеб, команда как раз готовилась завтракать. Карл с благодарностью набрал полную грудь воздуха с ароматом бисквитов и булочек с корицей шестидесятипятилетней давности.

Он снова натянул маску и выбрался из вентиляционной шахты, потом спустился вниз и взял пять предметов, за которыми пришел сюда, в зарядный погреб.


Дротики кончились. Боевые пловцы обернулись к товарищам по несчастью, с трудом различая лица за стеклами масок. Это конец. Рейнджер стал колотить бронзовой пластиной об угол стола, чтобы карта не попала в руки врага.

Вдруг сверху донеслись три громких удара. Он вспомнил слова Эверетта и метнулся назад, к огромной печи. Открыл дверцу и первым протиснулся внутрь, за ним — остальные. Огромные двери закрылись, и несколько дротиков бессильно отскочили от чугунных стенок.

Во мгле замелькали фонари: нападавшие осмелели. Они улыбались: глупые американские моряки решили в последний момент спрятаться в печке.


В этот момент наверху, в отверстии, проделанном роковой японской бомбой, Карл Эверетт готовил свой собственный взрыв. Он извлек из ила три пятидюймовых зенитных снаряда и связал их огнепроводным шнуром, который вместе с C-4 захватил на случай, если понадобится взрывать сейф. Прикрепив взрывчатку к снарядам, Карл установил детонатор. Он искренне надеялся, что никто из друзей не пострадает.

Запас воздуха в легких опять подошел к концу.


Солдаты коалиции плыли вперед с легкостью победителей, как вдруг прямо перед ними что-то стало спускаться с потолка. Три десятка бойцов замерли, вглядываясь во тьму. Наконец одному из них удалось нащупать загадочный предмет лучом фонаря, и у всего отряда глаза полезли на лоб от ужаса: перед ними красовались три снаряда, напоминающих огромные пули, обмотанные огнепроводным шнуром, который шел к брикету взрывчатки. Другой конец шнура тянулся вверх, и бойцы замерли, увидев в отверстии фигуру Эверетта.

Карл тоже заметил, что на него смотрят. Он помахал рукой, затем повернул ладонь тыльной стороной и продемонстрировал ошеломленным врагам средний палец. Замкнув электрический выключатель, Карл отплыл от отверстия, а огонь устремился вниз по шнуру.

От взрыва C-4 сдетонировали заряды кордита, а от них — взрывчатое вещество пятидюймовых снарядов. Взрывная волна накрыла ошеломленных наемников и ударила в палубу под их ногами, так что та разлетелась волной шрапнели. Половина отряда погибла на месте, часть оставшихся тяжело ранило, остальные отделались разрывом барабанных перепонок. От могучего удара разлетелись стеклянные маски, и осколки впились в лицо и глаза. С пола взметнулись тучи ила, словно на кают-компанию и камбуз опустился густой лондонский смог.

Эверетта, укрывшегося в техническом проеме, подбросило вверх и ударило о палубу, выбив из легких весь воздух. Из последних сил Карл устремился вниз, в непроглядную темноту кают-компании. В облаке ила ничего не было видно, лишь мертвые тела плавали повсюду. Добравшись до камбуза, он отыскал свой акваланг, ухватил загубник и жадно вдохнул.

Надышавшись вдоволь, он подплыл к печи и, моля, чтобы все прошло благополучно, открыл дверь. В ту же секунду нога в ласте врезала ему по маске. Карл с криком выплюнул загубник, но тут старшина наконец распознал своего.


Джек все еще выжидал под платформой, держась за опорную балку, как вдруг его слегка подбросило в воде. Вокруг забурлили пузыри воздуха, который вырывался из отверстия на месте надстройки «Аризоны». Сверху забегали, раздались крики. Нападавшие вглядывались в воду.

Прошло минут десять, и наверху кому-то закричали поднять руки. Послышались проклятья, и Джек понял: его группа поднялась на поверхность, где поджидали враги. Он закрыл глаза и выругался, понимая, что выбора нет. Рассчитывать на продуманный заранее план больше нельзя. Он медленно подплыл к внешнему краю платформы и выбрался наружу.

Одной рукой держась за стену мемориала, Джек подтянулся к разбитому окну и заглянул внутрь. Положение было хуже некуда. Карл и остатки его группы стояли, заложив руки за головы, а их избивали прикладами автоматов.

Джек покачал головой. Ему надоело прятаться. Он поднял пистолет, но стрелять не спешил, а вместо этого стал рассматривать женщину в черных брюках и черной же кожаной куртке, которая стояла перед рейнджером. Она что-то забрала у него, подняла вверх, чтобы получше разглядеть, а затем аккуратно опустила.

— Спасибо. Вы достали то, что мы ищем. Очень вам благодарна.

Время пришло. Женщина, кажется, не вооружена, так что он взял на мушку двоих слева — те держали на прицеле еле живых водолазов. Джек нажал на спусковой крючок, и в одно мгновение разразился ад…

По тайному указанию Джека с базы Перл-Харбора был вызван взвод морской пехоты — он ждал приказа у причала, где стоял «Миссури». Под прикрытием огромного линкора отряд выдвинулся на позицию, получив сигнал Джека о начале атаки.

Моторки окружили мемориал; Эверетт крикнул своим залечь и не шевелиться. Морская пехота с лодок поливала белые стены автоматными очередями, и в этой неразберихе Коллинз прицельно отстреливал врагов с тыла. Прежде чем те поняли, что происходит, он уложил шестерых.

Лодки направились к причалу, и скоро морпехи уже двинулись по трапу, поливая свинцом все на своем пути. Понимая, что дело плохо, женщина бросилась бежать. Джек всадил ей пулю, как и рассчитывал, точно в икру; бронзовая пластина отлетела далеко в сторону. Блондинка захромала к ближайшему отверстию в заграждении, бросилась в воду и поплыла к острову Форд.

Джек прыгнул на платформу, схватил пластину и стал искать взглядом Карла. К счастью, с другом ничего не случилось. Их глаза встретились, и Джек перебросил Эверетту бронзовую пластину, а сам кинулся в воду догонять раненую блондинку.

Карл подбежал к окну, одной рукой сжимая карту, а другой — раненый бок. Джек вплавь преследовал женщину, которая как раз выбиралась на болотистый берег.

Даже в темноте Коллинз не терял из виду свою жертву. Та в паническом страхе оставляла хорошо заметный след, с шумом ломилась сквозь кусты и камыш, а потом громко плюхнулась в заросшую лужу.

Далия затравленно озиралась вокруг и вдруг в лунном свете увидела человека.

— Что ты стоишь… — Потом она заметила, что ее собеседник в обычной одежде, и сразу все поняла. — Сохраните мне жизнь, полковник. У меня ценнейшая информация.

Темный человек не шелохнулся, только поднял пистолет, выбросил пустую обойму и подчеркнуто медленно вставил новую — последнюю, а затем дослал патрон в ствол.

— Имейте в виду: Томлинсон не погиб в Чикаго. Он заранее планировал покинуть Штаты, теперь там делать нечего, — заговорила Далия, моля, чтобы кто-нибудь — кто угодно — появился и не допустил неизбежного финала.

— Теперь конец вашим тайнам.

— Что? Я… нет, прошу вас… я вам нужна… — Она уже молила о пощаде.

Автоматные очереди стихли. Издалека донеслись громкие свистки и сирена патрульного катера. Перл-Харбор проснулся, возмущенный нападением на драгоценную «Аризону».

— Верни моих ребят. Сможешь?

Глядя в дуло пистолета, Далия поняла, что это такое — смотреть в глаза неминуемой смерти. Сейчас этот человек ее убьет.

Джек выстрелил.

Трое подводных пловцов из разгромленного отряда коалиции едва не застали его врасплох. В последнее мгновение лунный свет сверкнул на стеклянной маске, и Джек успел поправить прицел: пуля прошла точно над головой Далии, которая уже приготовилась к смерти.

Наемник упал с пулей во лбу, но двое других юркнули во тьму. Джек бросился на землю, и пули тут же заплясали по топкой земле вокруг. Он поднял голову. Женщина скрылась в камышах, он успел лишь выпустить пять пуль ей вслед.

В воздухе появились вертолеты, которые шарили прожекторами вокруг мемориала. Джек потянулся к рации: хотел отдать приказ сосредоточить поиски на острове, где скрылась женщина и как минимум двое солдат, но, поднеся ее к губам, сообразил, что связи нет. Рация слишком долго проплавала с ним в соленой воде.

В этот самый миг из зарослей появился Эверетт.

— Слава богу, Джек. Я думал, тебе конец. А где женщина? — спросил он, направляясь к товарищу.

— Прикажи прочесать местность. Вдруг найдут. Хотя у нее, похоже, как у кошки — девять жизней.

— Может, и так. Зато в нее стрелял ты — значит, осталась всего одна или две.


Один из немногих выживших участников рейда перевязывал Далии ногу. Из-за злосчастного полковника у нее началась полоса неудач.

Втроем им удалось скрыться от морпехов и береговой охраны, которые прочесывали остров. По шею в грязи, спасаясь от тучи комаров, беглецы достигли припрятанной лодки и незаметно переправились на другой берег, к сухому доку. Дальше началась леденящая душу игра в кошки-мышки — троица чудом не попала в лапы патрулей, которые искали уцелевших. Теперь, благодаря Джеку Коллинзу, Далию будут разыскивать как одну из самых опасных преступниц всей планеты.

В городе двое спасителей доставили ее в потайное убежище, заранее приготовленное как раз на такой случай. Далия растянулась на диване в грязной комнатенке, придерживая рукой раненую ногу и пристроив на бедре пистолет. Оружие ее раздражало, но если в дверь вдруг войдет Джек Коллинз, то она всадит ему пулю прямо в лоб.

В дверь постучали. Держа ее на прицеле, Далия шевельнула стволом, указывая одному из наемников открыть. Впрочем, вряд ли Коллинз или морская пехота стали бы стучать. Дверь распахнулась, и, к ее облегчению, вошли еще трое усталых и потрепанных бойцов из погибшего отряда. Один из троицы улыбался во весь рот.

— Что ты скалишься, как идиот? — спросила она.

— Думаю, это вас порадует. Утешительный приз. — Мужчина бросил ей планшет и взял у товарища стакан с водой. — Мы чудом выбрались. Один полицейский хотел проверить документы — больше ему не танцевать хулу.

Далия открыла древний пластиковый конверт. По комнате разнеслась омерзительная вонь, но женщина уже была поглощена содержимым пакета — несколько карт и схем с рукописными пометками. При виде верхней карты у нее глаза на лоб полезли.

— Похоже, ты только что утроил нам всем вознаграждение, — улыбнулась Далия, прочтя написанное на карте Африки.

— Так это и правда что-то ценное? — спросил тот и поставил стакан на стол.

Все уставились на цветную карту, где рукой капитана «Аризоны» Франклина ван Валькенбурга была указана пара координат. За те недели, что бронзовая пластина хранилась у него, ван Валькенбург разгадал секрет карты и быстро вычислил, где спрятан ключ. Туда-то Далии с ее людьми и предстоит отправиться в ближайшее время.

Она нажала на сотовом кнопку быстрого вызова, настроенную на особый номер. Трубку сняли после первого же гудка.

— Уильям, местонахождение ключа атлантов установлено.

Далия нажала «отбой», с улыбкой взяла пистолет и вспомнила о Джеке Коллинзе. Пластина с картой у него, а значит, полковник тоже явится за ключом. Поглаживая стволом по измазанной грязью щеке, она представила, как пускает Коллинзу пулю в лоб.

— Тебя я прикончу лично. За свой счет.

Глава 12

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

Президент молча смотрел по каналу Си-эн-эн трансляцию заседания ООН из Нью-Йорка. Представитель Северной Кореи гневно обличал американцев.

— Они даже не стали смотреть на наши доказательства, — произнес он, ни к кому не обращаясь. — Китайцы не сумели их убедить. А может, они просто не желают слушать.

Найлз следил за гневной жестикуляцией корейца, однако куда красноречивей было поведение китайской делегации: те сидели молча и ни разу не шелохнулись на протяжении всей речи, в которой их союзник порицал американо-южнокорейский заговор с целью ослабления северокорейской армии до состояния полной беспомощности. Он умудрился даже приплести сюда трагедию во Владивостоке. Проклятье! Америке как никогда нужна поддержка русских, но и Найлз, и президент понимали: им еще аукнутся неурожай и продовольственная проблема.

До того госсекретарь США рассказал во всеуслышание о том, что землетрясения подстроены коалицией. Доказательства у него были лишь косвенные, и после провала в Чикаго даже союзники выслушали эту версию с явным недоверием.

Терпение президента лопнуло, и он выключил телевизор.

— Если они перейдут границу, мы ведь их не остановим, да, Кен?

— Задержка с подходом флота здорово сказалась на нашей скорости реагирования. И мы, и японцы безостановочно перегоняем самолеты из Кемпо, но на пилотах усталость сказывается особенно сильно.

— Выходит, не так-то много мы можем поделать, — закончил за него президент.

— Есть другие возможности.

— Кен, вы меня знаете. Пока вторую дивизию не станут сбрасывать в море, эта «возможность» не обсуждается. И так весь мир уверен, что мы устраиваем землетрясения.

Адмирал Фукуа встал и отошел к дальней стене, на которой висел портрет Джорджа Вашингтона. Комптон уже доложил о потерях «морских котиков» и водолазов в Перл-Харборе, и адмирал был вне себя от бешенства.

— А что вы думаете, адмирал? — спросил президент.

— По-моему, единственный выход их ситуации — ядерное оружие.

Все разом загомонили. Многие полагали, что адмирал нарочно злит президента.

— Джентльмены, давайте выслушаем доводы адмирала.

— Мы не можем отправить в Корею другие авианосные группы, — сказал Фукуа, обернувшись к собравшимся. — Да и если отправим, к их приходу все уже будет кончено. Зато мы можем, — он снова повернулся и теперь смотрел прямо на президента, — вытащить всех оттуда.

Военные смотрели на адмирала, словно тот сошел с ума. Однако Найлз сразу сообразил, что идея замечательная, и одобрительно кивнул.

— Я моряк. Для меня Корея — это воронка, которая постоянно засасывает тысячи и тысячи молодых ребят в невнятные конфликты и перестрелки. Рано или поздно кто-нибудь — возможно, даже мы — нажмет ту самую кнопку, которой все мы панически боялись, когда в детстве прятались под столом во время учебной тревоги.

Адмирал вернулся к столу и сел на свое место.

— В конце концов мы победим, я не сомневаюсь. Только какой ценой? Предлагаю надавить на Северную Корею и отвести вторую дивизию вместе с южнокорейскими войсками в глубь страны. Оттянуть их — пусть на глазах у всего мира займут оборону к югу от Сеула.

— Блестяще! — заметил Найлз, давая адмиралу понять, что уж он-то не считает его ни психом, ни трусом.

— Для Ким Чен Ира это будет приглашением пройти в открытую дверь, — возразил генерал Колфилд.

— Возможно. Зато мы докажем китайцам и русским, что ничего не замышляем ни против Северной Кореи, ни против них самих. — Президент глянул на Найлза, понимая, что основная нагрузка по спасению страны ляжет именно на его группу. — Как быстро до второй дивизии дойдет приказ покинуть демилитаризованную зону?

— Они могут выступить через шесть часов. Я прикажу отменить все полеты, кроме патрулирования границы. Адмирал, распорядитесь, чтобы авианосные группы не меняли дислокации.

— А я выступлю с заявлением, что мы уходим. Надеюсь, нам удастся выхватить у Кима меч, пока он не изрубил нас на куски, — сказал президент, глядя на генерала.

Дверь распахнулась, вошел личный секретарь президента и протянул ему официальное сообщение.

На глазах у всех президент смял бумагу и швырнул ее на кофейный столик.

— Русские заявляют, что сбили военно-транспортный «Боинг — семьсот семьдесят семь» ВВС США в своем воздушном пространстве. — Он поднял красные от усталости глаза. — Якобы им удалось собрать часть обломков, и теперь у них есть доказательства, что самолет пытался атаковать их страну звуковой волной.

— Это невозможно! ВВС не…

Президент взглядом оборвал главнокомандующего военно-воздушными силами.

— Не имеет значения, генерал. Пресловутая коалиция опережает нас на ход.

Найлз опустил глаза. Возможно, коалиция только что лишила их последнего шанса закончить все миром.


Демилитаризованная зона

(Граница Северной и Южной Кореи)

Генерал-майор Тхон Си Куан принял командование у своего предшественника после артиллерийской перестрелки между американцами и авангардом ударной группировки. Сейчас он сидел во командном бункере. Танковые части и пехотные войска были сосредоточены и находились на позициях. Генерал знал, что у него подавляющее преимущество над обеими армиями противника, и если авиация и флот не придут на помощь американцам, он сокрушит их в два дня. У Тхон Си Куана в пять раз больше танков. Впрочем, решающим фактором в таких операциях всегда являлась пехота, и тут у него было пятнадцатикратное превосходство. Если американцы и их южные прихвостни не решатся на совершенно невероятный ход, он будет обедать в Сеуле уже на второй день сражения.

— Донесение разведки из Пхеньяна, — объявил ординарец.

Генералу не нравилось, когда его отрывали от размышлений, и, потянувшись за тоненькой бумажкой факса, он бросил на полковника суровый взгляд.

«Американская вторая дивизия, по сообщениям, оставляет позиции у линии фронта. Армия Южной Кореи после некоторых колебаний тоже, по всей видимости, приступила к отходу. Воздержитесь от атакующих операций до завершения тактического анализа».

Под сообщением стояла подпись главы военного совета при великом руководителе.

— Какого анализа? Это просто уловка империалистов! Чем они там, в Пхеньяне, думают? Врагу нужно, чтобы мы поверили в отступление. Наверняка обычная хитрость, чтобы выиграть время для превентивного ядерного удара по нашей Народной армии!

Полковник обеспокоенно посмотрел на командира: его острые черты исказил неподдельный ужас.

— Уверен, совет принял во внимание…

— Я не позволю американцам ударить первыми! — Генерал глянул на часы. — Сообщите командованию, что донесение получено.

Полковник замялся.

— Выполняйте!

— И это все, генерал? В Пхеньяне наверняка захотят узнать, как вы планируете развертывать войска на оборонительных позициях.

Генерал хлопнул ладонью по огромной карте, сбив несколько фигурок.

— На оборонительных позициях? — закричал он. — Не знаю таких слов. Просто передайте, что приказ получен!

Он проводил полковника взглядом. Если американцы и правда отходят от границы, то его танки ударят с ходу и их будет вообще не остановить. Генерал поднял упавшие фигурки и выстроил их в три колонны, направленные в самый центр позиций противника. Если американцы не начнут первыми, Тхон Си Куан сделает это сам.


«Отель де палаццо»

Рим, Италия

В связи с прибытием лидеров коалиции из лучшей и старейшей гостиницы Италии выселили всех гостей: согласно примечаниям мелким шрифтом в каких-то международных контрактах, весь отель принадлежал коалиции. Она же распоряжалась большей частью местной полиции, а если вспомнить о прочных связях в верхушке Ватикана и итальянском правительстве, неудивительно, что вести из Рима темные дела было проще простого.

Уильям Томлинсон любовался в окно на Колизей — тот был всего в шести кварталах. Вся их организация зародилась неподалеку от этой знаменитой древней постройки. Юлии очень рано осознали, что только в деньгах — власть, настоящая власть над планетой.

— Ты, наверное, волнуешься, Уильям? Наконец-то ключ атлантов почти у нас в руках, — заметила леди Лилит из кресла в глубине гостиной.

Томлинсон отошел от окна и вежливо улыбнулся, любуясь красотой женщины.

— Разумеется. Но сейчас я просто замечтался. Самое потрясающее, что совсем скоро мы шагнем на пятнадцать тысяч лет в прошлое — не в чье-то еще, а в наше собственное прошлое. Туда, где жили наши предки, откуда пошел наш род.

— Жаль, что коалиции не удалось сохранить чистоту крови; она слишком сильно разбавлена. К счастью, благодаря твоей предусмотрительности, оставшиеся смогут восполнить это упущение.

— Ты льстишь мне, Лилит, — ответил Томлинсон и направился к бару.

— Тебя беспокоит что-то посерьезней. Расскажешь?

— Дело в отчете Далии. Я получил полный текст только утром, когда мы приземлились. Ей не удалось достать пластину, — бросил он, обернувшись к собеседнице, но тут же поднял руку, стоило ей встревоженно выпрямиться. — Спокойно, спокойно. Взамен она раздобыла нечто куда более стоящее и сэкономила нам время. У нас теперь есть карта, составленная тем самым Древним, у которого хранилась пластина. Но все же ты права, я обеспокоен. Пластина попала к американским властям — она у той самой группы, что укрывает Лафлин и Ротмана.

— Уильям, это и правда серьезно. Теперь они явятся за ключом. Как скоро Далия прибудет в Африку?

— Очень-очень скоро. — Томлинсон налил себе и даме виски. — Замечательная возможность. Люди из этой секретной группы причиняют нам немало проблем, и они, несомненно, бросятся в Африку за бриллиантом. Далия это чуть ли не гарантирует. — Он протянул бокал леди Лилит.

— И что ты предлагаешь?

— Я хочу покончить с ними. — Томлинсон пригубил виски и улыбнулся, немного стыдясь того, что собирался сказать. — Лилит, ты знаешь меня с детства. Я никогда и никого не страшился. Однако эти люди, что стоят у нас на пути еще с Эфиопии… я их побаиваюсь. Они как будто специально кем-то созданы, чтобы меня остановить.

— Не замечала за тобой склонности к мистике, Уильям. Просто они оказались в неудачном месте в неподходящее время. Им пару раз повезло, вот и все.

— Спасибо за поддержку. Все же мне будет спокойнее, когда они выйдут из игры. Далия уверена, что сумеет устроить засаду, не рискуя ключом. Ты знаешь, я не люблю разбрасываться хорошими возможностями, а это как раз одна из них…

Речь Томлинсона прервал стук в дверь. Он поставил бокал на буфет, одернул пиджак и, собравшись с мыслями, открыл.

Хранитель приветствовал лидера коалиции легким поклоном. За его спиной виднелся Огаст Нельсон, чем-то до крайности возбужденный.

— Джентльмены, мы как раз обсуждали план экспедиции за ключом. Прошу, входите.

Оба прошли внутрь. Хранитель с улыбкой поклонился Лилит и повернулся к Томлинсону, но Нельсон его опередил и сбивчиво выпалил:

— Уильям, американский президент решился на неожиданный шаг. Он…

— Мистер Нельсон, прошу вас, успокойтесь. Я изложу факты мистеру Томлинсону. Нет необходимости в лишних эмоциях.

Томлинсон перевел взгляд с краснолицего Нельсона на невозмутимого хранителя, который на его памяти вообще никогда не суетился.

— Похоже, сэр, американский президент отвел свои войска из зоны конфликта на Корейском полуострове.

— Не может быть! Он не позволит северокорейцам перейти границу. ООН и Южная Корея этого не допустят.

— В ООН этот шаг как будто получил серьезную поддержку. Он демонстрирует мирные намерения американцев.

— Уильям, все очень серьезно. Наш план строился на корейском конфликте!

Томлинсон с грустью посмотрел на Нельсона. Тот оказался недостаточно крепок духом. Впрочем, с ним можно разобраться и позже.

— Джентльмены, прошу, присядьте, выпейте чего-нибудь. — Он указал на бар, к которому сразу устремился Нельсон.

— Есть и хорошие новости: похоже, русские заглотили наживку и поверили в самолет. Их делегация сегодня не участвовала в заседании ООН.

— Вот видишь, Огаст, дела всегда идут где-то получше, где-то похуже… рынок в любом случае придет в норму. — Томлинсон взял с буфета бокал и вновь внимательно посмотрел на Нельсона. На его место нужно подыскать кого-то из чистокровных, но посмелее. Паника имеет свойство распространяться как чума.

— Уильям, это тебе не биржа. Мы имеем дело с могучими государствами, а у них — армии! Я уже жалею, что…

— Полагаю, пришло время открыть тебе восхитительный мир знаний. Вы с хранителем проявили редкую выдержку.

Хранитель почувствовал в голосе Томлинсона высокомерные нотки, но решил пока промолчать.

— Война в Корее, джентльмены, начнется очень-очень скоро. И случится это вне зависимости от любых усилий американской администрации. Они беспомощны. Северная Корея нападет на Южную.

— Вы уверены? — уточнил старик.

— Более чем, мой дорогой хранитель. Гарантом тому — командующий северокорейскими войсками генерал Тхон Си Куан.

Хранитель пораженно подался вперед.

— Человека на моем посту весьма непросто удивить, мистер Томлинсон, однако такого поворота я не ожидал. Когда-нибудь я попрошу рассказать, как вам удалось проникнуть в нужные круги и заручиться поддержкой этого человека. Нам есть что еще обсудить?

Томлинсон вопросительно посмотрел наледи Лилит. Та поняла: он не уверен, стоит ли говорить о своих сомнениях и предложенной Далией западне. Она едва заметно покачала головой.

— Нет, хранитель. Полагаю, теперь вы в курсе всех припасенных мной сюрпризов, — улыбнулся Томлинсон. — Прошу, поднимите бокал за возвращение утраченного нами тысячи лет назад ключа атлантов.

— Пожалуй, мистер Томлинсон, по такому поводу я и правда выпью.

— Только подумайте: никаких больше глупых дрязг между государствами. Единая власть, новый рейх, которому люди сами дадут подходящее название и где каждый исполняет то, что предначертано его народу пятнадцать тысяч лет назад.

Он протянул старику бокал.

— За Атлантиду! — провозгласили все четверо.

Глава 13

База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Райан вывел дежурную группу на поверхность и распорядился встретить Джека и Карла на взлетном поле. Двоих мужчин и их бесценный груз охраняли двадцать тяжеловооруженных бойцов. Чтобы исключить любые неожиданности, отряд в том же составе проследовал в огромный старый ангар, где располагался главный вход в подземный комплекс.

Менденхолл и Райан ждали полковника с капитаном у лифта. Группа в полном составе вольготно расположилась на колоссальной платформе, с помощью которой вниз спускали громоздкое оборудование и другие предметы.

— Приветствую, лейтенант, — сказал Джек, выходя из лифта.

— Здравствуйте полковник, здравствуйте, капитан. Говорят, поездка вышла веселая?

— Похоже, у нас теперь все такие будут, — бросил Эверетт, заметив Вирджинию Поллок; та как раз появилась из кабины лифта, ведущего на нижние этажи.

— Слава богу, вы оба живы-здоровы. Нам, как всегда, пришлось поволноваться. — Вирджиния подошла к военным.

— В общем, вся заваруха из-за вот этой штуки. — Карл протянул ей громоздкий кейс.

Забрав у Эверетта чемоданчик, Вирджиния сказала им с Джеком:

— Столько людей погибло, и все ради него… — Она передала находку Менденхоллу. — Уилл, срочно неси Питу Голдингу, в шестую лабораторию на восемнадцатом уровне.

Менденхолл удалился с кейсом, Райан пошел с ним.

— Президент особо отметил: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы бриллиант попал в лапы коалиции. Найлз велел нам его найти и обещал любую поддержку, какая только понадобится.

Джек кивнул и двинулся к лифту.

— Выходит, президент полностью уверовал в нашу теорию землетрясений?

Вирджиния нажала на пульте вызова пневматического лифта кнопку «Вниз», чтобы спуститься на седьмой уровень, и стала пересказывать жуткие подробности операции в Чикаго.

Джек с Карлом не проронили ни слова. Все трое вошли в кабину.

— Русские сбили самолет с непонятным оборудованием и утверждают, что он наш. Говорят, передавал такой же сигнал, как и перехваченный ими в Японском море.

— Коалиция все время опережает нас на шаг, а то и на два-три, — констатировал Эверетт. Кабина остановилась на седьмом уровне.

— Мистер Эверетт, отыщите Райана и принесите мне график дежурств. Потом соберите боевую группу — она должна быть готова к вылету, как только ученые разберутся с этой пластиной. Вирджиния, можешь выделить нам археолога с толковой командой?

— Думаю, лучше всего снова отправить группу Сандры Лики.

— Хорошо. Только никого лишнего, доктор. Детвора мне там не нужна.

— Думаешь, коалиция тебя перехватит?

Джек помолчал.

— Способны ли эти бессердечные твари на неожиданный ход? Спроси у ФБР. Да, Вирджиния, с первого раза добраться до бриллианта им не удалось, но они не остановятся.


Лежащая посередине лабораторного стола бронзовая пластина возрастом пятнадцать тысяч лет поставила в тупик всех до одного. Археологи, эксперты-криминалисты и специалисты в области прикладной математики сгрудились вокруг потрясающей находки.

Предмет их изысканий выглядел довольно невзрачно: между двумя листами бронзы была зажата тонкая кварцевая пластина. «Европа» построила трехмерную модель и вывела ее на экран, так что теперь все остальные отделы, в том числе машиностроительный и ядерной физики, могли изучать находку прямо из своих лабораторий.

Лингвисты корпели над выгравированными на бронзе символами, а инженеры разглядывали похожий на раковину выступ в самом центре. Точно такой же выступ диаметром в три дюйма имелся и на обратной стороне пластины.

В лабораторию зашли Пит Голдинг и Сара Макинтайр. В данный момент они возглавляли группу в сто человек, занятую изучением свитков, однако сейчас как раз сделали небольшой перерыв. Сара с Питом стали в сторонке, чтобы не путаться под ногами у специалистов, и тихо обсуждали находку.

Пит, не выпуская изо рта карандаш, отступил еще на шаг, чтобы получше разглядеть странную пластину. Потом уже хотел позвать Сару и идти дальше по своим делам, но тут его осенило. Он медленно обернулся и кашлянул.

Здесь же были Марта с Кармайклом. Старики читали отчет группы лингвистов о загадочных символах, когда заметили, что Голдинг пытается привлечь всеобщее внимание.

— Леди и джентльмены, есть соображения, что это за выступ в центре?

Главе компьютерного отдела ответила Вирджиния Поллок, сидевшая рядом с Древними:

— Мы пришли к выводу, что это трехмерное изображение солнца — оно, кстати, встречается и в других местах. Если внимательно посмотреть на выгравированные символы, то там такое же солнце, а рядом с ним полумесяц. Линии в центре, возможно, добавлены художником просто для украшения.

— Раковина, — буркнул Пит, продолжая грызть карандаш.

— Что-что? — переспросил кто-то из инженеров, разглядывавших пластину.

Мало кто из собравшихся понял, что говорит Голдинг. Сара похлопала его по плечу и указала на карандаш. Пит понял не сразу, но потом все же вытащил его изо рта.

— Ваше «солнце» в центре пластины сильно напоминает створку раковины.

Марта бросила взгляд на странноватого компьютерщика и дернула Кармайкла за руку, привлекая его внимание.

— Профессор Голдинг, подойдите поближе, взгляните на линию по контуру солнца. В те времена не умели подгонять металлические детали такточно, чтобы между ними не оставалось видимого глазу зазора. Поверьте, профессор, это просто гравировка.

Пит окинул взглядом инженера из машиностроительного отдела и подошел к столу. Сара закусила губу: Голдинг явно полез не в свое дело. Выдавив улыбку, она переглянулась с Вирджинией.

Пит очень внимательно осмотрел выступ, а потом изображение солнца у нижнего края пластины. Он обошел вокруг стола и стал разглядывать выступ с другой стороны, после чего переключил внимание на нижний край пластины. Там не было никаких символов — лишь две тонкие бронзовые нити по углам.

— Крышка, — пробормотал он.

— Пит, вы с Сарой руководите работами на пятнадцатом уровне, — заметила Вирджиния.

— Постойте. — Ротман пытливо посмотрел на Голдинга. — Как вы сказали, юноша? «Крышка»?

Пит отвлекся от странного предмета и снова нацепил очки.

— Да, — ответил он, пытаясь разглядеть старика.

— Пит, спасибо за помощь, но это никакая не створка раковины, — раздраженно сказал инженер. — Кромки прилегают слишком плотно, вот смотрите. — Он вытащил крошечную отвертку, потыкал ею в краешек «раковины» и попытался подцепить ее, но и самый кончик отвертки не влезал: между выступом и пластиной не нашлось даже крошечной щелочки. — Видите? Такое можно сделать только на современном станке с программным управлением.

Пит поглядел на Сару, которая уже собиралась утащить компьютерщика из лаборатории.

— Символы есть только на лицевой стороне. На обратной лишь раковина — ну или солнце, если угодно, — и еще два нитевидных выступа в нижних углах.

— Мы их тоже заметили. Скорее всего, это просто дефекты отливки, — ответил инженер и оглянулся по сторонам, ища поддержки. Остальные согласно закивали.

— Вы уж простите, но как-то не верится, что эти выступы — дефекты отливки. Больно они напоминают мне нечто знакомое.

— И что же они вам напоминают, юноша? — осведомилась Марта.

Пит обошел лабораторию и нашел ручную шлифмашину. Он отключил ее от сети и взял только электрический кабель, от которого отрезал вилку. С помощью ножа извлек из черной пластиковой изоляции два провода — плюс и минус — и соединил их с бронзовыми нитями в углах пластины, сделав для надежности несколько витков.

— Я отрезал вилку, чтобы не спалить то, что внутри… если там что-то есть. Ну вот… — Пит опять огляделся. — Прошу вас, девушка, выньте вон из того регистратора батарейку.

Сняв заднюю панель прибора, девушка протянула ему пальчиковую батарейку.

— Благодарю. Должно хватить, хотя я не уверен… — С этими словами Пит прижал конец провода к «плюсу» батарейки и оглядел собравшихся. — Что ж, попробуем.

Он коснулся «минуса» концом второго провода. Все впились глазами в пластину. Ничего не произошло. Пит чуть поправил провода и… опять ничего.

Все тот же инженер из машиностроительного улыбнулся.

— Ладно, Пит. Зато теперь мы уж точно исключили этот вариант. По кромке просто проведена линия. — Он ткнул в загадочный выступ. — Слишком плотно…

Раздался тихий свист, кто-то удивленно ахнул. Крошечная раковина повернулась против часовой стрелки и распахнулась — под ней скрывалась выпуклая поверхность кварца.

— В каком-то смысле вы были правы: крышки прилегают слишком плотно, чтобы их отжать. Зато они могут открыться сами, — заметил Пит, разглядывая пластину.

— Черт бы меня побрал… — только и выдавил из себя инженер.

— Не переживайте. Именно вы коснулись крышки — и все заработало. Ее все же целых пятнадцать тысяч лет не открывали.

Сара посмотрела на Вирджинию, и женщины улыбнулись друг другу, понимая, что нередко эксперты слишком углубляются в проблему, тогда как человек со стороны может подсказать правильный ответ, окинув ее свежим взглядом. Впрочем, Пит Голдинг — не какой-то зевака со стороны, а один из величайших умов, почти как сам Найлз Комптон.

Пит отсоединил шнур. Раковина не закрылась, и он опять стал разглядывать пластину.

— Таких символов больше нигде нет, даже в тех свитках из Атлантиды? — Он повернулся к старикам. — Вам ведь они тоже незнакомы?

— Нет, незнакомы.

Профессор классической филологии, за несколько часов под руководством Марты с Кармайклом изучивший основы языка атлантов, сейчас участвовал в расшифровке свитков, используя для этого особую систему записи, где слова перемежались с иероглифами. Сейчас он обернулся к Голдингу и поправил прическу.

— Да, мы в тупике.

Пит провел рукой по выгравированным на бронзе символам, потом медленно ощупал выпуклую поверхность кристалла в центре пластины. Остальные поглядывали на него, качая головами, — опять этот компьютерщик путается под ногами. Он в последний раз пробежал пальцами по глубоким канавкам на поверхности пластины и отступил от стола.

— Так. Вирджиния говорит, что времени мало. Значит, нужно найти для них какие-то аналоги. Для начала сосредоточимся… прошу прощения, я хотел сказать: вам стоит сосредоточиться на кварцевой пластине. Ключ к разгадке — выпуклость в центре. Не зря же ее закрыли крышкой. Я думаю, это какая-то линза. — Он обернулся в поисках поддержки.

— Продолжай, Пит. Ты, похоже, в ударе, — сказала Вирджиния.

— «Европа», запрос, — начал он, рассматривая трехмерную модель на экране. — Сделай, пожалуйста, рентгенограмму кристалла между двумя бронзовыми пластинами.

«В кристалле обнаружены трещины на пяти разных уровнях глубины. Общее число — семь миллиардов, пятьдесят две тысячи».

— Пожалуйста, поподробнее про «уровни глубины».

«Все трещины обнаружены на глубинах в 1,7; 1,8; 2,7; 2,9 и 3,1 сантиметра от поверхности кристалла, а также на отметках в 1,9; 2,1; 2,5; 2,8 и 3,2 сантиметра от края по ширине».

— Так не бывает, — вмешалась Сара, которая стояла у самого экрана. — Естественные трещины и дефекты кристаллической структуры так не локализуются. Они были бы повсюду, а не на определенных глубинах.

Пит Голдинг принял к сведению мнение квалифицированного геолога, но ничего не ответил. Он пристально разглядывал трещины, которые «Европа» вывела на экран во фронтальной и боковой проекциях, получив снимки с электронного микроскопа и в рентгеновских лучах.

— Леди и джентльмены, давайте теперь в последний раз вернемся к символам. Как я уже предлагал, попробуем отыскать их аналоги в различных видах письменности и античной символике.

Специалисты из департамента классической филологии переглянулись, однако смолчали, уважая незаурядную способность Пита мыслить нестандартно.

— «Европа», запрос: три символа в нижней части пластины, под центральным отверстием. — Пит вытащил из пластикового футляра с ручками и карандашами, который всегда таскал в кармане рубашки, маленький фонарик и посветил им в центр пластины. Световой луч вышел с обратной стороны. — В отчете указано, что они не совпадают ни с одним словом или иероглифом всех известных нам видов письменности.

«Да, доктор Голдинг».

— Запрос: какие символы или иероглифы наиболее близки к трем указанным символам? В первую очередь меня интересуют наиболее древние виды письменности.

«Запрос выполняется», — ответил суперкомпьютер.

Сара подошла к Марте с Кармайклом и вопросительно поглядела на них. Старики пожали плечами, они понятия не имели, к чему клонит Пит.

«В палеографических базах по вашему запросу обнаружено только одно соответствие. Центральный из трех символов, обозначенный как „номер два“, имеет сходство с шумерским знаком „буря“. Источник — надпись, обнаруженная в 1971 году на территории Ирака».

Шагая туда-сюда вдоль экрана, Пит на все лады повторял про себя слово «буря». Потом подошел к пластине и снова посветил в центр фонариком, с улыбкой выпрямился и посмотрел на Сару.

— Значит, трещины в кварце никак не могут быть природными?

— Такое попросту невозможно. Вероятность распределения по пяти различным уровням я даже считать не буду.

— Невозможно… — улыбаясь, повторил Пит. — «Европа», запрос: имеются ли в кристалле другие трещины, заметные при максимальном увеличении на электронном микроскопе?

«Нет, доктор Голдинг».

— Повторное сканирование с помощью электронного микроскопа в боковой проекции с ростом увеличения на каждом шаге. Продолжать сканирование, пока не будет обнаружено нарушение структуры кристалла, либо пока не будет достигнут предел увеличения.

— Пит, мы совершенно ничего не понимаем, — начала Сара, но вдруг заметила, что лица стариков расплылись в улыбке. Похоже, им пришла в голову та же мысль, что и Голдингу.

«Сканирование завершено. При увеличении в один миллион раз обнаружено пять отдельных кристаллических слоев».

— Что? — пораженно воскликнул кто-то из инженеров. — Совершенно исключено! Мы даже сейчас так не умеем!

Сара вместе со всеми пришла в полное замешательство.

— «Европа», объясни всем про кристаллические слои.

«Слои представляют собой пять отдельных кристаллических пластин, совмещенных так, чтобы сформировалась единая гладкая поверхность. Упомянутые ранее трещины являются на самом деле символами, нанесенными на пять кристаллических поверхностей».

Картинка на экране сменилась, и «Европа» показала, как пять слоев кварца складываются вместе, образуя единую ровную пластину. Потом изображение повернулось, и их глазам предстало то, что ранее считали трещинами внутри кварца.

— Такого не может быть. Мы и сегодня не в состоянии совместить две поверхности настолько точно, чтобы стыков не было заметно на боковых гранях!

Пит смотрел на экран и улыбался.

— И тем не менее атланты смогли. — Он глянул на Марту с Кармайклом. — Удивительный народ.

— Но зачем? Что это вообще за хреновина? — спросил начальник отдела лингвистики.

— Думаю, это древний оптический диск — вроде тех, что у нас в компьютерном центре, — ответил Пит. — Давайте подключим провода к контактам в углах пластины.

Инженеры тут же подкатили большой аккумулятор, который мог выдавать до двадцати пяти тысяч вольт, а Пит попытался в меру сил разъяснить свою теорию.

— По данным «Европы», символ в центре напоминает шумерский иероглиф «буря»… Ну, мне после этого сразу все стало ясно. Круглые значки по бокам, похожие на холмы или горы, — это облака, отсюда и «буря», о которой говорит «Европа». Только непонятно, что за ломаная линия внизу. Мне кажется, это не просто буря, а гроза. Молния, если угодно. И еще вот эта линия. — Пит указал на тонкую полоску с точками спереди и сзади. — Мы не разобрались, потому что смотреть нужно сбоку. Видите, в центре пластины два выпуклых кристалла. Это, леди и джентльмены, самая обычная линза.

— Проектор? — догадалась Сара.

— Не просто проектор, Сара, а проектор с уже вставленным оптическим диском. Мало того, если не вдаваться в подробности, я уверен: те, кто это изобрел, не могли обойтись без электричества в той или иной форме.

Опять послышалось «невероятно» и «не может быть», но Пит только улыбался.

— Нам еще понадобится портативный лазер, — обратился он к инженерам. Лазер тут же принесли. — «Европа», очисти, пожалуйста, экран. — Вращающиеся пластины пропали. — Можно погасить свет? Не уверен, хватит ли мощности…

Свет приглушили, и Пит подсоединил провода к краям пластины.

— Сейчас мы подадим питание на пластину: она сделана из бронзы, которая прекрасно проводит электрический ток. Тем самым, я надеюсь, мы приведем в действие механизм, который вначале приняли за простые царапины или трещины в толще кварца. Кроме того, мы направим лазер на выпуклый кристалл, который у Древних служил линзой.

Пит включил ток, придвинул лазер к пластине и направил его на линзу. На экране появилось размытое световое пятно. Он убрал лазер подальше — изображение стало хуже. Тогда Пит поставил его почти вплотную к выпуклому кристаллу. Картинка вдруг стала четкой, и на экране появилось два десятка каких-то рисунков: как будто карта, какие-то цифры и символы. Наконец изображение обрело резкость, и все увидели в центре экрана ту самую карту, что была захвачена в Вестчестере. Посередине Средиземного моря красовались кольца Атлантиды.

— Пожалуйста, повысьте напряжение вольт на… скажем, пять тысяч.

С низким свистящим звуком линза вдруг повернулась и изменила кривизну: ее поверхность стала более вогнутой. Изображение словно сошло с экрана, превратившись в объемную голограмму. Перед глазами потрясенных ученых проплывали Африка, Испания и, наконец, сама Атлантида. Они увидели огромный акведук, который вздымался на тысячу футов над песками дельты Нила и тянулся через море к острову в самом его центре.

— Миллиарды крошечных царапин на поверхностях кристаллических слоев формируют голограмму. Сами по себе они не несут никакого смысла. Еще для объемного изображения нужна многослойная линза с переменной толщиной. Математика этого процесса под силу разве что Эйнштейну. И еще их цивилизация добилась уникальных успехов в обработке кристаллов.

Один из четверых математиков хлопнул в ладоши и шагнул прямо в центр огромной голограммы.

— Вы что-то заметили, профессор Стайн? — спросила Вирджиния.

— Пит упомянул Эйнштейна, и меня вдруг осенило. Символы внизу голограммы… в них, скорее всего, основа математики атлантов. У нас сейчас почти такая же система. Вы не поверите, но, по-моему, это… — Он указал на символы в центре голограммы, затем отдернул руку, попытка потрогать висящее в воздухе изображение выглядела смешно. — В общем, готов поклясться на собственной диссертации — это их простые числа. Эвклид вычислял простые числа для нашей системы счисления еще в трехсотом году до новой эры: два, три, пять, семь, одиннадцать, тринадцать, семнадцать, девятнадцать, двадцать три, двадцать девять и так далее.

— А что за числа вот тут, в самом центре Средиземного моря? И вот эти две группы, в Египте и в Эфиопии? И еще одна на восточном краю кольца Атлантиды… примерно на месте нынешнего Крита? — спросил Пит.

— Полагаю, это можно быстро выяснить. Атланты были мудрым и высокоразвитым народом, но раз у них те же простые числа, с остальными мы легко разберемся.

Вирджиния подошла к голограмме и провела рукой по зеленой и синей областям. Ее внимание привлекли два участка собственно Атлантиды.

— Похоже, только эта часть Атлантиды осталась на поверхности моря. Да, Пит, ты прав, это Крит. — Затем она указала на отмеченный Стайном район Египта. — Наверное… даже не наверное, а наверняка это географические координаты. Мало того, профессор, ваша догадка верна, у них те же простые числа. Это широта и долгота.

— Да, Вирджиния, ты права. Если я ничего не путаю, здесь указано двадцать пять градусов сорок четыре минуты северной широты и тридцать два градуса сорок минут восточной долготы. «Европа», уточни, пожалуйста, что там находится.

«Точка с указанными географическими координатами соответствует долине в современном Египте. На местных и мировых картах эта долина обозначена как „Долина царей“ — название дано по…»

— Долина царей… — прервала пространные объяснения «Европы» Марта.

Из всех изображений, которые показывал удивительный проектор, главное место было отведено огромному острову в форме кольца. В самом его центре располагалась столица, а глубоко под ней, в нескольких милях от поверхности, тянулась система пещер, соединенных проходами и тоннелями. Они-то и привлекли внимание Сары.

Девушка провела рукой по изображению Египта, потом шагнула влево и всмотрелась в символы на месте современного Крита и Долины царей. И там, и там рядом с символами виднелась картинка: словно гигантская винтовая лестница уходит в недра Земли, а у ее подножия — огромные тоннели к самому центру Атлантиды. «Вернее, — поправила себя Сара, — под центром Атлантиды».

— Скажи, Сара, что это за чертовщина такая? — спросил Пит.

— В расшифрованных на данный момент записях говорится, что во многих странах таинственным образом исчезали рабы. Теперь смотри сюда: Долина царей, место погребения фараонов, где те отдыхали, прежде чем пуститься в путешествие по подземному миру. По-моему, перед нами как раз парадный и черный ход в этот самый подземный мир — к столице затонувшей пятнадцать тысяч лет назад цивилизации.

Вирджиния все водила рукой по голограмме — теперь где-то в Африке.

— Заморозить все работы, кроме расшифровки свитков. Мне нужны точные координаты этого места. Скорее всего, где-то в Эфиопии, — распорядилась она. — Пит, спасибо. Отныне официально разрешаю тебе совать нос куда захочешь.

Пит густо покраснел и кивнул в знак благодарности.

— Я извещу президента и директора Комптона. — Вирджиния снова обратилась к Питу. — Тебе придется пока обойтись без Сары. Подключи картографов и «Европу». Задача — как можно быстрее установить координаты. Приступайте.

Пит вылетел наружу, остальные тоже начали расходиться, а Вирджиния сняла трубку и нажала кнопку громкой связи.

— Внимание всем отделам. Официально объявляю о Событии. Полковнику Коллинзу вместе с поисковой командой явиться на совещание через десять минут.

На всех уровнях подземного комплекса началась кипучая деятельность. Элис поставит задачу поисковой команде и передаст ее «Европе», а та разошлет конкретные указания на компьютеры всех отделов.

Почти все уже разошлись, только Сара разглядывала странные линии, идущие по четыре в ряд. Одна описывала фигуру, по форме напоминающую Северную Америку, другие же были ей совершенно незнакомы. В голове девушки мелькнула все та же неуловимая мысль — и пропала. Сара решила, что пока не до нее, и вышла из лаборатории.

Джек услышал объявление по громкой связи и глянул через стол на Карла.

— Всего шестнадцать часов. Не так плохо.

— Думаешь, встретим в Эфиопии нашу блондинку? — отозвался Эверетт.

Джек сурово посмотрел на приятеля.

— Я не думаю, морячок. Я стопроцентно уверен.


Через пять минут он вместе со всей поисковой командой получал в отделе логистики оборудование для раскопок в Эфиопии, как вдруг по громкой связи сообщили:

— Внимание. Объявление о Событии отменено. Группе обеспечения безопасности поискового отряда «Феникс» — вылет отменяется. Археологам продолжить подготовку. Полковник Коллинз и капитан Эверетт, вас ждут в главном конференц-зале.

— Что еще за чушь собачья? — удивился Карл.

Когда Джек с Карлом вошли, Вирджиния расхаживала перед огромным монитором слева от стола, за которым что-то строчила в блокноте Элис.

— Найлз, пришли Джек и Карл. Объясни им сам.

Коллинз посмотрел на Вирджинию и подошел прямо к экрану.

— Что происходит? У нас самолет через двадцать минут, — заявил Джек прямо в усталое лицо шефа.

— Джек, президент лично приказал вашей группе оставаться на базе. Он придает поискам огромное значение и считает, что лучше доверить это армии.

— А мы что, охранники из супермаркета? — взвился Эверетт.

— Капитан, вы даже не представляете, какие здесь кипят страсти. Я не намерен усложнять жизнь президенту еще больше. — Найлз с трудом взял себя в руки. — Послушайте, он в курсе, как вы поработали в Перл-Харборе — иначе не понимал бы, как важна эта штука, которую ищет коалиция. Просто у Совета Безопасности будет меньше вопросов, если с профессором Лики отправится армейский спецназ.

Коллинз понял: спорить бесполезно. Он глубоко вздохнул и успокоился. Наверняка Найлз сражался как лев и вынужден был капитулировать лишь перед волей президента.

— Джек, ты знаешь майора Маршалла Даттона?

— О боже…

— Кто это такой, Джек? — спросил Карл.

— Даттон — кадровый офицер, у него все строго по инструкции и очень-очень предсказуемо. Найлз, коалиция разнесла фэбээровцев на молекулы и перебила группу «морских котиков» — неужели они там, в Вашингтоне, не извлекли никаких уроков? Уж что наш противник умеет делать здорово — так это убивать.

— Знаю. Но я не могу объяснить Совбезу, что наша сверхсекретная служба безопасности лучше и профессиональней.

— Та женщина с Гавайев — она не даст нам просто прилететь в Эфиопию и забрать то, без чего коалиция жить не может, — продолжал Джек. — Она будет там ждать. Эфиопия не такая большая страна — роющихся в песке американцев сразу заметят.

— Полковник, майор Даттон получил полную информацию о предполагаемом противнике. Зона нашей ответственности — исключительно сами раскопки. — Комптон вдруг оглянулся по сторонам, словно опасаясь, что его подслушивают, и заговорщицки подмигнул.

Элис улыбнулась и шепнула Джеку:

— Слушай внимательно. Я узнаю этот взгляд.

— Полковник Коллинз, для получения официального разрешения на ведение раскопок наш президент обратился к вице-президенту Эфиопии Салинке, который сразу же дал добро. Вице-президент вспомнил, как вы вместе с товарищами по отпускному дебошу спасли на Голубом Ниле группу студентов. Во время встречи вице-президент Салинка обратился с официальной просьбой прислать вас в Эфиопию, чтобы он мог лично выразить вам свою благодарность за спасение дочери Халли. В связи с этим я предоставляю вам, а также капитану Эверетту, мистеру Райану и мистеру Менденхоллу краткосрочный отпуск. Можете опять слетать порыбачить. Например, туда же, где были в прошлый раз.

Коллинз с Эвереттом молча повернулись и вышли из комнаты. Вирджиния посмотрела на экран, скрестив руки на груди.

— Похоже, ты перенимаешь у этой парочки вредные привычки.

— Понятия не имею, о чем ты… Ладно, мне пора идти. Корейцы двинули к югу от Пхеньяна еще пять дивизий.

Экран потух, а вместе с ним угас и энтузиазм Вирджинии в отношении уловок Комптона. Времени катастрофически не хватало, а коалиция и корейцы как могли ускоряли его бег.


Американская археологическая экспедиция, Эфиопия,

Бакер-Абле, в четырех милях к востоку от Аддис-Абебы

Пятнадцать часов спустя

На взгляд доктора Лики и четверки ее помощников, развалинам мечети было две тысячи триста лет. Само здание вместе с величественным минаретом давно обрушилось и было погребено песками за сотни лет до открытия Америки. Среди остатков стен и фундамента гулял ветер, время от времени тихонько подвывая. Кое-что в этой мечети профессора Лики смущало. По ее оценке, стены возвели примерно во времена Христа плюс минус век, однако основание оказалось куда древнее, причем непонятно насколько — таких построек ей раньше не встречалось. Работа не римская, не греческая и уж точно не египетская.


— Любоваться особо не на что, — заметил Райан, лежащий между Джеком и Карлом. Те разглядывали местность в бинокли с гребня дюны.

— Это точно, — проворчал Эверетт, следя в бинокль за начальницей экспедиции. До лагеря от их позиции было около четверти мили.

Лики делала какие-то обмеры внутри мечети. Ей помогали двое других членов экспедиции и Уилл Менденхолл, которого Джек внедрил в группу под видом ассистента. Нанятые профессором рабочие-эфиопы расположились в тени финиковой пальмы.

— Майор Даттон очень неудачно расположил свои силы, — глубокомысленно изрек Райан. — Вон и Менденхолл все время оглядывается: ему это не нравится.

Коллинз отложил бинокль и повернулся к Эверетту, потом с сомнением посмотрел на Райана. Тот был в новеньком с иголочки пустынном камуфляже, в синей бейсболке с белым платком сзади, чтобы не обгорела шея, и даже с полоской солнцезащитной мази на носу. Джек покачал головой и снова поднял бинокль.

— Вот что, мистер Райан, раз уж вы так здорово экипированы, сместитесь на тысячу ярдов назад и следите за пустыней у нас в тылу. Не станем повторять ошибок майора Даттона и разместим свои силы правильно.

Райан обернулся и окинул хмурым взглядом бескрайние пески.

— Следить за пустыней… где вы здесь видели пустыню? — пошутил он.


Лики как раз сворачивала рулетку, когда подошел Даттон, а с ним командир взвода.

— Столько песка… рабочим нелегко придется. Обычно для подземных захоронений выбирают почву потверже, — заметила она, прикрывая глаза ладонью, чтобы разглядеть мрачное лицо майора. — Вы уверены, что это именно та точка, координаты которой вам сообщили?

— В моей работе, мисс, хорошо ориентироваться по карте крайне важно, — ответил Даттон.

— Лучше все же «профессор». Или просто «Лики».

— Мэм, я бы рекомендовал вам заняться раскопками. Мы отстаем от графика.

— Сэкономлю время и обойдусь без длинных, скучных рассказов об опасностях гробниц, майор. Одно неверное движение, и земля у нас под ногами может обрушиться в считаные секунды.

— Есть хоть какие-нибудь результаты?

— Пока нет. — Лики махнула рабочим и через переводчика велела вырыть несколько неглубоких ям, в которые затем поместят оборудование. — Майор, мы установим ультразвуковые датчики у подножия фундамента и в развалинах минарета. Если тут что и закопано, мы непременно обнаружим.


Джек отошел в сторонку и стал изучать восточное направление. Полуденное солнце жарило как в аду, а он стоял и прислушивался. Как иголкой кольнуло знакомое чувство: в пустыне есть кто-то еще. Вот только где мог притаиться враг? Кругом песок да колючки. До Голубого Нила больше километра, да и военные у мечети сразу заметят…

Он покачал головой и двинулся было назад, как вдруг заметил на песке след. Самый обычный след, прекрасно ему знакомый. Джек не стал наклоняться — за ним могли наблюдать, — а просто снял темные очки и потянулся, украдкой разглядывая отметину под ногами. Это был след гусеницы с характерным рельефом траков — такой оставляет за собой бульдозер или экскаватор.

Джек снова нацепил очки и обернулся к мечети. Сомнений не осталось: археологи здесь не одни. И прибыли они слишком поздно.

Полковник лениво зашагал обратно к Эверетту, рукой нащупал в кармане свою волшебную кнопку — и успокоился.


Приборы выводили Сандру Лики из себя. Она хлопнула крышкой ноутбука, который пристроила на одном из обломков стены, и чертыхнулась.

— Треклятый песок, да таким толстым слоем! Ничем его не пробьешь.

В этот момент подошел Даттон, он проверял посты по периметру лагеря. Услышав проклятия, которые профессор адресовала приборам, майор только покачал головой. Остальные археологи как раз возвращались, они устанавливали среди развалин минарета последний ультразвуковой датчик.

— Пятнадцать тысяч лет назад здесь росли леса, корни которых уходили в самую обычную землю. Несколько футов песка для моих приборов не проблема — они должны были уже давно обнаружить плотный грунт.

— Что, профессор Лики, современная наука бессильна? — спросил Даттон, скрывая раздражение под вежливой улыбкой.

— Если рабочим придется рыть ямы футов в шесть-семь, только чтобы начать разведку, то мы здесь до смерти не управимся. Попробую датчики на стенах — там поверхность должна быть ближе…

Она снова выругалась.

— Проклятье! Получше, но все равно ничего не вижу: ни металла, ни пустот. Если б там был какой-нибудь колодец или пещера… Черт знает что такое!

Один из помощников вдруг хлопнул себя по лбу.

— Доктор Лики, минуточку. Я же забыл подключить последний датчик.

Парень бросился к развалинам минарета и исчез в одной из арок. Она покачала головой и хотела крикнуть, чтобы он не беспокоился — все равно без толку, — но передумала. Методичность не помешает.

— Готово! — прокричал археолог.

Она переключилась на частоту последнего датчика. На экране возникла картинка — черный круг, словно смотришь в деревенский колодец. Лики опять раздраженно хлопнула по крышке ноутбука.

— Могу поклясться… — Лики взглянула на остатки минарета. Он был круглый! Еще один взгляд на экран — черное пятно той же идеально круглой формы! Она вдруг оторвалась от компьютера. — Там ничего нет!

— Может, ваши ученые ошиблись, и мы гоняемся за призраками…

— Нет-нет, там ничего — в смысле «пусто»! Ультразвуковой датчик вообще ничего не обнаружил под слоем песка.

— О чем вы, профессор? — переспросил Даттон.

— Значит, там какая-то шахта, причем очень глубокая. А мечеть построили, чтобы скрыть вход в нее!

— Мне говорили, что до недавних пор про это место никто не знал, — заметил майор. — А вы утверждали, что гробницу вырыли еще до появления религий. Откуда же тогда мечеть?

— Да… Может, изначально это была вовсе не мечеть, а ее уже построили потом, на старом фундаменте. — На красивом лице археолога вдруг вспыхнуло понимание. — Ну конечно! Вот почему основание и стены такие разные. Смотрите, все совпадает! Здешние народы понятия не имели, что постройка служит входом в гробницу. Откуда им знать, что здание построили за тысячи лет до зарождения их цивилизации?

— Ладно, профессор, вы меня убедили. Чего мы ждем? — Даттону не терпелось поскорее покончить со своей миссией.

— Поверить не могу!.. — Лики улыбнулась, вскочила и похлопала мрачного Даттона по плечу, после чего бросилась к рабочим — распорядиться, чтобы те скорее начинали копать на месте разрушенного минарета.


— Она чему-то сильно обрадовалась, — заметил Джек, поправляя очки. — Наверное, нашла гробницу.

Карл посмотрел на Лики: та торопливо раздавала указания. Всегда спокойную Сандру никто и никогда раньше не видел такой возбужденной.

— Слушай, Джек, ты ей случайно не обещал, что бриллиант можно будет оставить себе?


Эфиопы трудились в тесноте, среди развалин древнего минарета. Полдень миновал, и жара спала, но сухой песок все время сползал со стенок обратно в яму. Наконец лопата со звоном ударилась в твердое — для Сандры это было все равно что выкопать сундук с драгоценностями.

Трое рабочих опустились на колени и стали разгребать песок руками, освобождая ровную гладкую поверхность. Лики протиснулась вниз и присела рядом, смахивая щеткой последние песчинки.

— Охранная плита, — прошептала Сандра.

— А что такое охранная плита? — тоже шепотом поинтересовался Менденхолл.

— Древние цивилизации — египтяне, греки — закрывали охранными плитами… ну… то, что нужно охранять. Отпугивали грабителей. Часто на гробницах писали проклятия, обещая страшные беды и жуткую смерть всякому, кто тронет охранную плиту.

— Так это прямо про вас, док? — уточнил Менденхолл, немного обеспокоенный словом «проклятие».

— Да, лейтенант, про меня.

Лики велела поднять огромную плиту. Уилл и еще трое американцев с помощью длинных стальных рычагов справились очень быстро, и Сандра поразилась, как легко поддался камень, который не трогали много тысяч лет.

— Можно туда посветить? — крикнула она.

По глубокому колодцу заплясали лучи мощных фонарей. Сандра достала из сумки длинную трубку с зеленой жидкостью, вдавила крышку, потрясла и бросила ярко засветившуюся трубку в отверстие. Та вскоре стукнулась о дно.

— Поверхность внизу ровная. Колодец точно не природный.

Лики вытащила устройство, похожее на фонарик, включила его и направила вниз. Клубы пыли пронзил тонкий красный луч лазера. Она тут же выключила приборчик и глянула на экран, встроенный в рукоятку.

— Всего семьдесят пять футов. Спустимся на веревках.

Менденхоллу подумалось, что с этой частью операции лучше всех управился бы полковник, однако ничего не поделаешь — он полез в рюкзак за амуницией для дюльфера.

— Напомните, док, на плите ведь никаких надписей не было?


Через десять минут Менденхолл и двое «зеленых беретов» забили крючья у самого основания башни и спустили веревки в темный колодец. Первым оттолкнулся от края Уилл, за ним — солдаты.

Веревка свободно скользила по скобе, и за все время спуска Уилл оттолкнулся от стены лишь дважды. Наконец он завис в паре футов от дна, разглядывая плотно утоптанную землю в зеленом свете сброшенного сверху фонаря. Поверхность выглядела надежно, и Менденхолл, расслабив руку, преодолел последний метр. Он оказался в большой пещере и сразу же стал светить фонарем во все стороны. Через мгновение спустились и солдаты.

— Матерь божья, — проговорил Менденхолл, когда луч фонаря выхватил из тьмы угрожающие лица двух статуй у дальней стены. — Похоже, мы на верном пути.

— Впечатляет, — подтвердил солдат, разглядывая двенадцатифутовую каменную фигуру. — А кто это?

— Зевс, — ответил Уилл и добавил: — Тише.

«Зеленые береты» молча обшаривали пещеру лучами фонариков. Статуи Зевса у входа в длинный коридор восьми футов высотой безмолвно разглядывали пришельцев. Уилл посветил в темный проход, где-то вдали тот уходил вниз и скрывался из вида.

— Да уж, рыли эти ребята по-серьезному, — пробормотал он. Затем присмотрелся к земляному полу. — Что за…

Почва была влажная. Уилл пощупал ее и поднес руку к фонарю: пальцы окрасились в красный цвет. Он посветил вокруг: оказалось, что все трое стоят в самом центре кровавого пятна.

Один из солдат шагнул вперед.

— Майор Даттон приказал поскорее покончить с разведкой…

Менденхолл не успел его остановить.

Лики предупреждала каждого, что древние люди были крайне изобретательны в вопросах охраны своих владений.

Сержант сделал всего четыре шага — и наступил на укрытую под слоем почвы пластину, соединенную с керамическим сосудом. Сосуд разбился, и соляная кислота, которая за прошедшие столетия только прибавила в силе, вылилась на витую перетяжку из медных жил. Та лопнула с громким треском, и острый как бритва лист бронзы рухнул прямо на солдата.

Пластина в пятнадцать футов шириной рассекла бойца пополам: задняя часть так и осталась стоять, прислонившись к бронзовой «стене». Та не шевелилась, и половина человеческого тела медленно сползла вниз. Уилл Менденхолл, бросившись вперед, склонился над убитым солдатом, но тут же понял, что напрасно тратит время. Тогда он уперся в стену, пытаясь ее поднять, и бронзовая пластина легко скользнула вверх, словно оконная створка. Взгляду предстала вторая половина трупа; и напомнила о себе мысль о кровавом пятне.

Менденхолл вытащил из-за пояса пистолет. Выходит, они не первыми спустились в это подземелье.


Лики тревожно вглядывалась во тьму колодца: Менденхолл не отвечал. Она встала, отряхнула со штанов песок и отыскала сумку со снаряжением, потом привязала веревку к крюку и направилась к краю шахты.

Улыбнувшись товарищам, Сандра уже собиралась спрыгнуть, когда прогремел взрыв.

Ударной волной девушку бросило вниз с такой силой, что пропущенная через «восьмерку» веревка не могла удержать ее лишь силой трения, и глава экспедиции рухнула спиной на холодную землю.


Опомнившись от первого залпа «хеллфайров», «зеленые береты» открыли по подкравшимся над самой землей вертолетам ответный огонь. Легендарные боевые машины АН-1 «Кобра» пользовались у пехотинцев всего мира заслуженным уважением.

Коалиция выделила для этой операции превосходных пилотов, израильтянина и британца, которые атаковали позиции бойцов Даттона с сокрушительным эффектом. Двадцатимиллиметровые разрывные пули беспощадно кромсали плоть. Даттону сильно повезло: с первого захода «Кобры» уложили лишь троих из двадцати пяти бойцов взвода. Понимая, что оставаться на открытом месте нельзя, майор отдал приказ укрыться в развалинах мечети.

Нырнув за невысокую стенку, он вытащил из кармана компактный передатчик — такой же, как у Коллинза, — нажал кнопку и произнес всего два слова: «Фезер-ривер».

Первый вертолет зашел на цель над самой землей и дал ракетный залп по бывшей мечети. Древние камни закачались и осыпались, несколько солдат и археологов оказались под завалами.

— Вас, недоноски, ждет очень неприятный сюрприз, — проревел Даттон, когда второй вертолет принялся с небольшой высоты поливать огнем укрывающихся за стенами бойцов.

С юга донесся низкий гул, и майор улыбнулся в предвкушении.

«Эти уроды не знают, с кем связались».


Менденхолл и второй сержант бросились назад, перепрыгнув через потайные плиты, которые приводили в действие хитроумную ловушку, а заодно отделяли естественную пещеру от прорытого людьми коридора. Наверху кипел бой, и оба забыли о спуске в недра Земли. Из колодца доносился рев и звуки взрывов. Уилл сразу бросился к Лики, сержант же выглянул в колодец и увидел, как сверху на него падает чье-то тело.

— Осторожно! — закричал он и оттащил Уилла с женщиной в сторону. Сверху грохнулся труп рабочего-эфиопа с огромной дырой в груди. Сержант склонился над ним и констатировал: — Мертв, — после чего бросился к веревкам.

— Доктор Лики жива, просто потеряла сознание… — Уилл поднял голову. — Нет, не смейте!

Молодой сержант полез вверх по веревке.

— Я приказываю…

Тот с глухим стуком упал на землю — с идеально круглым отверстием во лбу.

— Черт побери! — выругался Менденхолл, подхватил бесчувственную женщину на руки и направился в глубь пещеры.


Коллинз уже собирался двинуться на помощь защитникам мечети, но Эверетт ухватил его за руку.

— Господи, Джек, мы тут не одни! — заявил он, глядя в бинокль.

Полковник посмотрел влево: между невысокими дюнами ползли несколько грузовиков. Он поднял глаза вверх, где на вертолеты коалиции с ревом летели два F-15 «Игл». На них-то и рассчитывал Даттон. Джек снова посмотрел вниз: машины остановились, и люди стаскивали брезент, прикрывавший кузова.

— Черт побери. Засада! — Джек стиснул зубы. — Они знали, что Даттон запросит поддержку с воздуха!

Эверетт повернул голову и тоже заметил грузовики.

— Зенитные ракеты!

— Истребителей расстреляют как в т и ре. — Коллинз бросил на песок очки, снял с пояса рацию, переключился на частоту археологической экспедиции и нажал кнопку передачи. — Американские истребители, говорит наземный отряд. Находимся к югу от вас. Прекратить атаку. Повторяю, прекратить атаку. Против вас выдвинуты самоходные зенитно-ракетные комплексы, направление…

Он замолчал, понимая, что летчиков уже не спасти. Четыре бурые ракеты сорвались с пусковых платформ.


F-15 с визгом ринулись вниз. Командир взял на прицел первую «Кобру» и уже собирался вспороть тонкую броню вертолета очередью из двадцатимиллиметровой пушки, как вдруг система оповещения об угрозе словно сошла с ума. Пилот не успел среагировать. Он попытался уйти, но ракета ударила прямо в корпус машины, а вторая сбила ведомого.

Когда истребитель погиб прямо у него на глазах, взбешенный Даттон на мгновение забыл, где находится, и встал во весь рост, проклиная ловушку, в которую угодил. И сразу погиб, прошитый очередью с одного из вертолетов. Смертоносный поток свинца заливал развалины мечети и остатки американского взвода.


— Райан! — прокричал Джек, срывая рюкзак и доставая оттуда несколько запасных магазинов для «беретты». — Давай сюда!

Предвосхищая приказ командира, Эверетт принялся выбрасывать все ненужное снаряжение. Он вытащил из рюкзака МР-5 со складным прикладом и повесил на шею подсумок с боеприпасами. Появился Райан, и Карл кинул тому его рюкзак.

— Только оружие и боеприпасы, — велел Эверетт.

— Вот черт. Что тут без меня случилось?

Джек вытащил из кармана миниатюрный передатчик, торопливо сорвал с красной кнопки защитный пластиковый колпачок и нажал кнопку до щелчка, после чего отбросил в сторону уже ненужный прибор.

— Расстояние — четверть мили. Не знаю, жива ли еще доктор Лики, но Уилл уж точно внутри, под башней. Наша задача — не дать этим придуркам уйти с бриллиантом. Двинули!

Троица бросилась к мечети.


Вторая четверка самоходных ЗРК остановилась за той же дюной, что и первая. От грузовиков отделился «лендровер». Джип двинулся к мечети; его экипаж не заметил троих американцев по другую сторону гребня.

На крыше машины стоял пулемет пятидесятого калибра, и стрелок при первой возможности застрочил по оставшимся в живых солдатам. «Кобры» по прежнему поливали развалины свинцом.

Джип, не прекращая стрельбы, замер в какой-то полусотне футов от стены. Один из «зеленых беретов» выпрямился и выпустил по машине целый магазин. Пули защелкали по бронированным стенкам, но одна все же уложила пулеметчика. «Кобра» немедленно выпустила последние ракеты. Сержант не успел спрятаться.

Наконец ответный огонь стих, и «лендровер» медленно двинулся вперед. Из него выскочили трое и бросились в укрытие, в то время как один из вертолетов завис в сотне футов над мечетью, прикрывая осторожно подбирающуюся к цели группу.

Внезапно из развалин поднялся последний «зеленый берет» и бесстрашно навел на «Кобру» небольшую трубу, из которой с воем вылетел «стингер». Трое бойцов коалиции открыли огонь по отважному солдату — тот даже не стал прятаться, а просто следил за полетом ракеты.

Едва загорелся предупреждающий сигнал, пилот «Кобры» ушел в сторону, выбрасывая дипольные отражатели и тепловые ловушки, однако на столь короткой дистанции все решила скорость «стингера». Маленькая, но мощная ракета ударила в двигатель с правой стороны. Взрывом оторвало винты, вертолет рухнул с высоты ста футов прямо посередине бывшей мечети и взорвался.

Трое из джипа залегли, укрываясь от обломков, но быстро вскочили. Первой же очередью один из них отомстил за гибель пилота и уложил последнего из бойцов майора Даттона. Троица замахала второй «Кобре» «прикрой нас» и отправилась искать выживших после бойни.


Когда «зеленый берет» сбил вертолет, Коллинз, Райан и Эверетт подбегали к последней дюне. Больше укрытий на пути к мечети не было.

— Молодец! — прокомментировал Эверетт сразу после взрыва.

Они замедлили шаг, а у самого гребня залегли. На глазах у Джека последний из нападавших скрылся в развалинах минарета. Оттуда донеслись выстрелы и крики людей, которых хладнокровно и безжалостно добивали.

— Чертов Даттон! — выругался Джек, сползая чуть назад. — Чем он думал? В этих развалинах можно было против целой бригады полдня держаться!.. Нужно как-то покончить со вторым вертолетом.

— Если попробуем, он нас перестреляет.

— Захватим «лендровер». Там пулемет.

— Нам бы гранату, — протянул Эверетт.

— Мистер Райан, вы у нас самый шустрый. Если я сниму отсюда стрелка, сумеете добежать до машины, прежде чем второй займет его место?

Райан тяжело дышал — и не только от усталости. Он боялся.

— Нет. Мне нужно стартовать еще до выстрела. Чтобы прыгнуть к пулемету и открыть пальбу, много времени не надо. Я побегу и застрелю пулеметчика, только когда он начнет целиться. Останется еще ярдов двадцать — как раз успею.

Коллинз посмотрел на невысокого летчика и кивнул.

Покачав головой, Эверетт протянул Джеку автомат. Карл знал, что отваги Райану не занимать, но самое главное — тот очень боялся. Кто больше боится, тот и побеждает.

— Ты не экономь патроны, летун. Всади в лобовое стекло всю обойму, — сказал Эверетт и протянул ему собственную «беретту».

— Хорошо, — ответил Райан и посмотрел на полковника. — Вы только не промажьте, а не то плакал мой серфинг.

Коллинз молча разложил приклад и намотал плечевой ремень себе на руку. Он приник к прицелу и чуть подрегулировал его с учетом дальности до цели, затем приложил приклад к плечу.

— Ну что ж, полковник, — Райан трижды глубоко вдохнул, — самое время показать, почему все считают вас мастером рискованных операций, — сказал он и вдруг бросился вперед с невероятной скоростью.

Райану повезло: он выскочил из-за дюны как раз в тот момент, когда последняя «Кобра» ушла чуть в сторону, меняя точку обзора. Впрочем, на этом везенье кончилось. Реакция у стрелка оказалась отменная: не успел Райан пробежать и пяти шагов, а он уже разворачивал тяжелый пулемет.

Время вдруг потекло медленно и неспешно — каждый следующий миг грозил стать для Райана последним, он все ждал, когда же крупнокалиберные пули начнут рвать его тело на части.

Джек целился, краем глаза следя за длинным стволом, который поворачивался в сторону Райана. Потом набрал полную грудь воздуха, тут же выдохнул половину и снова прицелился — уже быстро. Ствол смотрел стрелку в горло. Джек прикинул, что в момент выстрела ствол автомата чуть дрогнет вверх, учел отдачу и нажал на спуск.

Райан на бегу разглядел улыбку пулеметчика и прибавил шагу. Бывший пилот уже не сомневался, что ему конец, но тут что-то свистнуло над левым ухом. Стоило Райану подумать, не забыл ли полковник о своей роли, как голова стрелка откинулась назад и он рухнул на крышу, а пулемет медленно задрал дуло в небо.

Остаток пути Райан пронесся без единой мысли в голове. У самой машины он швырнул на песок очки, удачно попал ногой на бампер и взлетел прямо на крышу. Стрелять он начал еще на бегу, и первые пули прозвенели по крыше. Райан прицелился тщательнее и сначала уложил того, что карабкался на место стрелка, а затем водителя — тот даже не успел понять, что случилось.


Джек с Эвереттом вскочили и бросились к мечети, но в этот момент «Кобра» завершила поворот, и пилот рассмотрел двух людей на склоне дюны. Он положил машину круто вбок и ринулся в атаку.

Пилот не заметил Райана, который, напротив, отлично видел вертолет. Он юркнул в люк, приземлился на что-то сырое и мягкое и сразу схватился за пулемет. Из-за невысокого роста ему не пришлось отклоняться назад при стрельбе вверх. После пяти выстрелов оружие сильно дернулось и вырвалось из рук, едва не сломав палец. Выругавшись, Райан снова приник к пулемету и дал длинную очередь, потом сориентировался по трассерам и чуть поправил прицел. Пули пятидесятого калибра настигли неспешно ползущую по небу «Кобру», как раз когда та открыла огонь по Коллинзу с Эвереттом. Они прошили кабину, покончив с пилотом и его бортстрелком.

У Райана отвисла челюсть: вертолет перевернулся и пошел к земле. Винты впились в редкий кустарник, и машина превратилась в огненный шар.

Джек с Карлом остановились в полусотне ярдов: они проследили за падением вертолета и посмотрели на Райана. Тот помахал им рукой и тут же нырнул в кабину: сзади по броне «лендровера» застучали пули. На мгновение Райан подумал, не развернуть ли пулемет против отряда коалиции, но потом решил, что сегодня уже достаточно испытывал судьбу. Он выскочил наружу и побежал к мечети.


Среди развалин минарета Коллинз и Эверетт лицом к лицу столкнулись с двумя солдатами коалиции. Карл одним ударом отбросил противника к стене, а когда тот отскочил от нее, всадил во врага три пули. Второму повезло еще меньше: Джек успел в последнюю секунду дважды выстрелить ему в голову. В этот момент вбежал Райан, которого Карл от неожиданности чуть не уложил на месте.

Джек не стал терять ни секунды. Он обмотал веревку вокруг правой ноги, ухватил ее правой рукой, сделав большую петлю, и прыгнул в шахту. Оба товарища последовали за ним. Райан успел освоить только дюльфер со спусковым устройством, поэтому просто ухватился за веревку и стал перебирать руками, пока не стало очень больно и горячо. Он скользнул мимо Джека с Карлом и с глухим стуком плюхнулся на землю.

— Вот черт! — В этот момент Джек с Карлом мягко опустились рядом. — Вы забыли научить меня этому трюку. — Райан поднялся, вытирая с ладоней кровь.

— Прости. Не было времени показать, — отозвался Джек, вытаскивая «беретту».

— Да тут темно. — Эверетт пытался разглядеть хоть что-то кроме освещенного участка вблизи колодца.

Наверху слышался рев моторов. К мечети съезжались машины.

Джек обо что-то споткнулся — это был рюкзак, на котором при свете из колодца удалось прочесть имя Лики. Он порылся внутри и вытащил светящуюся трубку, которую тут же зажег и поднял над головой. Пещеру заполнил яркий свет.

— Ух ты. Похоже, то самое место, — сказал Эверетт, разглядывая статуи.

Джек глянул под ноги. Цепочка следов вела в глубь пещеры.

— Тут вроде еще проход. — Автомат Карла смотрел в тоннель между статуями.

Все трое медленно двинулись вперед. В земляных стенах строители подземелья сделали ниши и выступы, похожие на колонны. На них были выбиты странные рисунки: быки, сияющие солнечные диски, женщины и солдаты в боевых доспехах. Рядом красовались иероглифы — такие же, как в свитках из Атлантиды.

— Боже, — с отвращением прошептал Райан.

Джек посветил и увидел, какой жуткой смертью погиб солдат. Две половинки бездыханного тела валялись под ногами, словно грязное белье, которое забыли положить в стирку.

— Смотрите под ноги, — предупредил Джек. Он бросил трубку на пол, тут же зажег другую и стал разглядывать пол пещеры. По утоптанной земле шел ровный ряд из символических изображений солнца Джек поднял глаза и увидел длинную щель в потолке: там что-то пряталось, словно ожидая, пока кто-нибудь наступит на рисунки.

— Жаль, Сары нет. Она в этих ловушках лучше разбирается, — подал голос Райан и медленно отступил от рассеченного надвое тела.

Коллинз перепрыгнул через предательские пластины с рисунками, убедившись, что за ними нет другой ловушки. Маленькая группа осторожно вступила в следующую пещеру; при свете оказалось, что это прорубленный человеческими руками тоннель, впереди обрывающийся.

— Слушайте.

— Вода течет, — предположил Карл. — Много воды.

Они подошли к гигантскому котловану, и Джек вновь, как и тогда, в пустыне, ощутил, что за ними наблюдают. Он склонился над карнизом, но так и не сумел ничего разглядеть.

— Лейтенант? — прокричал Джек.

— Полковник?

Голос Менденхолла разлетелся по пещере. Уилл встал, опустил пистолет и облегченно вздохнул.

— Рад вас видеть, ребята.

— Лики с тобой? — спросил Джек.

— Да, прямо тут. Я уж собирался дать последний бой. Думал, захвачу с собой на тот свет побольше этих уродов.

Лики, прихрамывая, вскарабкалась на карниз.

— Здорово, что с вами все порядке, док. — Коллинз подошел ближе.

— Что с майором Даттоном и его людьми? — поинтересовался Уилл.

Эверетт лишь покачал головой.

— Проклятье…

— А что у нас здесь?

— Вы не поверите, — сказал Менденхолл. — Покажите им, профессор.

Лики жестом велела не отставать и двинулась вниз по склону, забирая вправо. Она взяла у Джека фонарь, коснулась им неприметной ступеньки, и весь склон вдруг полыхнул. Ступенька оказалась корытом с какой-то очень древней и очень вонючей жидкостью. Свет дотянулся до декоративных колонн по бокам склона, сбегавшего к неистовой подземной реке, прохладные воды которой врывались в подземелье огромным шестидесятифутовым водопадом. Внизу поток разлетался пеленой брызг и исчезал в естественной пещере, полной сталактитов и сталагмитов, словно во рту, утыканном острыми зубами.

Их внимание, впрочем, привлек противоположный берег реки: там, у самой воды, стоял небольшой храм. Колонны из мрамора и песчаника обманчиво поблескивали. Внутри виднелась гигантская бронзовая статуя: бык наклонил голову и бил правым передним копытом землю, словно собирался броситься на врага, да так и застыл на многие сотни лет.

— Вот это интересно, — сказал Эверетт, разглядывая удивительную пещеру.

Менденхолл потянул Коллинза за рукав и зашептал на ухо:

— Я не хотел пугать доктора Лики, полковник, но мы здесь не первые.

— Мне тоже так показалось. В пустыне я видел следы тяжелых грузовиков. Если учесть, как быстро они атаковали, напрашивается вывод: коалиция ждала где-то поблизости, в засаде.

Подошел Эверетт.

— Но если пластина у нас, то как они добрались сюда первыми? — спросил Уилл.

— Не знаю. Искали-искали много тысяч лет, и вдруг раз — и выскочили как чертик из табакерки. Может, мы чего-то не заметили на Гавайях?

— Лейтенант, из группы Лики до вас сюда никто не спускался?

— Нет, сэр. Первым пошел я с двумя солдатами.

Подошли Сандра с Райаном.

— Чего мы ждем? Нужно забрать то, за чем пришли, — сказала Лики, глядя на серьезные лица троих друзей.

— Джек, я плаваю лучше всех. Возьму веревку и закреплю на том берегу, — предложил Эверетт.

— Ага. Только тут такое течение… смотри не закрепи ее где-нибудь в Каире.


Минут через десять, здорово напугав товарищей тем, что шесть минут не показывался из-под воды, Эверетт вынырнул у дальнего берега в сотне ярдов от храма. Он чуть передохнул и двинулся обратно по узкой полоске берега. Привязав веревку к первой же колонне, проверил, хорошо ли она натянута, и показал друзьям, что можно переправляться.

Карл побродил вокруг храма в поисках емкости вроде той, что зажгла Лики на противоположном берегу. Вместо нее он отыскал факелы, которые горели, еще когда таинственный бриллиант впервые спрятали в этом жутком месте. Карл щелкнул зажигалкой и поднес ее к факелу в виде человеческой руки, которая сжимала чашу. В чаше вспыхнуло пламя, источая все тот же омерзительный запах. Он обошел храм по кругу и зажег все факелы на колоннах.

Первыми — в связке и держась за руки — переправились Лики с Райаном, за ними Менденхолл и Коллинз. Эверетт стоял у берега и помогал выбраться из воды.

Чуть передохнув, группа направилась к храму — для своих пятнадцати тысяч лет сохранившемуся весьма недурно.

Лики пошла первой. Эверетт захватил с собой факел, а Джек зажег одну из последних трубок — и все с восхищением подумали, сколько же сил пришлось затратить, чтобы выстроить такой храм под землей. Отовсюду гостей провожали пустыми глазами статуи. На одних были доспехи, на других — просторные одеяния государственных деятелей. Все до одной выглядели крайне внушительно, хотя и не отличались большим ростом. Выше всех был бородатый мужчина, вероятно, какой-то воин, со шлемом под мышкой и бронзовым копьем в левой руке — на фоне белого мрамора скульптур оружие ослепительно сияло. Эта статуя была высотой с обычного человека, остальные — гораздо ниже.

— Похоже, атланты росточком не вышли, — заметил Райан, который, стоя рядом с самой высокой статуей, чувствовал себя чуть ли не великаном. Откуда ему было знать, что человек с копьем — Талос, последний из рода титанов.

— По сравнению с нами народ тогда был невысокий. Даже в библейские времена выше пяти футов восьми дюймов редко вырастали, — заметила Лики, посматривая на Райана.

— Джек, — позвал Эверетт, который вместе Менденхоллом разглядывал бронзового быка.

Коллинз подошел к ним, и Карл поднес факел к рогам зверя — на внутренней стороне обнаружились продолговатые отметины дюймов по пятнадцать шириной.

— Профессор, взгляните-ка, — позвал он. — Может, тут что-то лежало?

Лики осмотрела рога.

— Вот проклятье! Бриллиант наверняка был здесь, на голове у быка.

— Может, они просто…

— Поверьте, извлечь его оттуда оказалось очень непросто, — внезапно донесся до них женский голос, обладательнице которого пришлось перекрикивать шумную реку.

Все пятеро тут же укрылись за колоннами. Джек выглянул: по освещенному склону спускалось полсотни бойцов, и с ними блондинка — она осторожно шагала, опираясь на трость. Повинуясь приказу командирши, солдаты рассыпались в стороны.

Джек бросил взгляд на часы. Нужно тянуть время.

— Я-то думал, ты утонула в Перл-Харборе, — крикнул он.

— Чуть было не утонула, полковник, — ответила Далия, направляясь в левую сторону за спинами своих бойцов. — Ключ атлантов уже укрыт в специально предназначенном для него месте. Мы опередили вас всего на десять часов.

Джек вместо ответа вытащил из кармана еще один передатчик, без которого очень рассчитывал обойтись. Он глянул на потолок искусственной пещеры, надеясь, что сверху все же земля, а не камень. Пока Коллинз размышлял, как доставить передатчик в нужную точку, к нему присоединился Эверетт, который незаметно обогнул храм сзади.

— Мы в западне. За зданием выхода… — Тут он осекся. — Матерь божья!

Джек держал в руках электронный маркер. Ответная часть — приемник сигнала — крепилась на тысячефунтовой сейсмической бомбе, которую еще называли «противобункерной».

— Ты ведь связался с авиацией?

— Еще когда прятались в дюнах. Найлз настоял на запасном плане.

— Жаль, бриллианта тут уже нет, — проворчал Эверетт, не отрывая глаз от передатчика.

— Жаль, морячок, но что поделаешь…

— Да, что поделаешь…

Коллинз двинулся вперед.

— Можно поинтересоваться, куда вы увезли ключ?

Далия улыбнулась. Такая самонадеянность… Она едва не рассмеялась наглости этого идиота.

— Полковник, мы не в кино. Жить вам осталось несколько секунд, но, разумеется, ничего я рассказывать не буду. Просто знайте: из-за вашего прокола на «Аризоне» весь мир теперь…

Коллинз с поразительным проворством выхватил оружие и открыл стрельбу. Первая пуля оцарапала ухо одному из солдат и угодила Далии в плечо, не защищенное бронежилетом. Остальные пришлись в ее бойцов и уложили по меньшей мере пятерых. Секундная неразбериха позволила Джеку отскочить назад и зашвырнуть целеуказатель на другой берег. Прибор испускал лазерный луч в обе стороны, так что нет нужды беспокоиться, чтобы он упал нужной стороной. Джеку удалось забросить его на склон футов на двадцать от берега.

— Чего вы ждете? — в истерике завопила Далия. — Убейте его! Остальных тоже!

Джек взлетел по ступеням, когда вокруг уже засвистели обломки мрамора, и откатился под защиту толстенной колонны.

Эверетт глазам своим не верил. Джек застал врасплох даже его самого и сумел забросить целеуказатель достаточно далеко — теперь у них был шанс выжить. Карл выпустил пять пуль поверх водяных брызг и прикончил троих врагов.

Райан с Менденхоллом поддержали его огнем, не давая наемникам коалиции поднять голову. Далия скрючилась за лоханью с горючей жидкостью и жестами давала указания кому-то позади себя. Джек поднял взгляд выше и увидел солдата с трубой на плече.

— Ложись! — крикнул он.

Реактивный гранатомет — старое, проверенное оружие. Граната ударила в одну из передних колонн, и та обрушилась вместе с участком мраморной крыши.

Джек тщательно прицелился и выстрелил. Гранатометчик согнулся пополам: пуля угодила ему в самое уязвимое место — в живот.

Прямо на глазах у Далии боец покатился вниз по склону. Она раздраженно тряхнула головой, выпрямилась и открыла огонь из своего пистолета.

Коллинз понял, что это отличный шанс. Он прицелился и нажал на спуск. Никакого эффекта. Выругавшись, он заменил пустой магазин, но Далия уже нырнула в укрытие.


Борт 2870 «Лима-Эхо» ВВС США

Операция «Зарница»

Высота тридцать пять тысяч футов

Под брюхом бомбардировщика B-18 висело одно огромное яйцо — противобункерная бомба. Самолет — последняя надежда не допустить, чтобы бриллиант попал в руки коалиции, если майор Даттон и профессор Лики потерпят неудачу. Найлз знал: к таким средствам прибегают лишь в крайнем случае. Поэтому когда из ВВС сообщили о нанесений бомбового удара, он повесил голову: случилось худшее.

— Цель захвачена, — доложил пилот и нажал кнопку сброса.

Тысячефунтовая бомба ушла с держателя.

— Сброс успешный, по целеуказателю.

— Надеюсь, там, внизу, успеют попрятаться, — отозвался второй пилот, и бомбардировщик лег на обратный курс к авиабазе Диего-Гарсия.


Огонь со склона становился все гуще, и Далия предвкушала, что вот-вот покончит с врагом. Больше нечего будет бояться, и она сможет спокойно смотреть в зеркало и забыть о позорной осечке с этим треклятым полковником.

Жалкий ответный огонь уже не мешал ее людям вставать и целиться тщательнее, не давая Коллинзу и его отряду поднять головы. Победа лишь вопрос времени. Далия взглянула наверх, где выше по склону примеривались к цели гранатометчики, а потом вниз — и случайно заметила, как кто-то из солдат что-то пнул на бегу. Черная коробочка блеснула в неверном свете пламени и отлетела ей чуть ли не под ноги.

Когда Далия сообразила, что это за приборчик, у нее глаза на лоб полезли.

— Этот псих хочет захватить нас с собой на тот свет! — взвизгнула она и понеслась вниз по склону, прямо на пули Коллинза и его команды.


Небольшие стабилизаторы вывели самую мощную из находящихся на вооружении армии США «умных» авиабомб точно на цель. Пробить слой земли и песка при падении с высоты в тридцать тысяч футов — сущий пустяк.


Мир разлетелся на куски. Взрыв прогремел на две сотни футов дальше, за склоном, в нерукотворной части подземелья. Все, кто стоял на ногах, сгорели заживо, остальных завалило. Колонны храма покрылись сетью трещин и одна за другой принялись падать. Джек вместе с товарищами бросился к реке. Они успели нырнуть, прежде чем обвалилась вся толща земли над подземельем.

Последним в воду кинулся Коллинз, и он заметил Далию — ударной волной ее кинуло вперед. Блондинка плюхнулась в реку и сразу ушла под воду. Джек нырнул, схватил ее за волосы и выволок на поверхность. В этот момент они пронеслись через усеянный клыками сталактитов и сталагмитов «рот», и весь мир поглотила тьма.


Джек поддерживал голову Далии над водой и пытался расслабиться, чтобы поток сам вынес их куда придется. Оказалось, что местами от поверхности древней реки до свода пещеры довольно далеко. Иногда впереди мерцал свет, сквозь рев Голубого Нила доносились крики товарищей. В стенах влажно поблескивали какие-то цветные камни.

Джек ударился об изъеденную многовековым потоком стену, а потом могучее течение потянуло их вниз. Именно здесь река исчезает под поверхностью пустыни, а выныривает на поверхность уже вместе с Нилом, далеко-далеко отсюда.

Поток ревел все громче, и Джек едва не отключился из-за нехватки кислорода, как вдруг его швырнуло вверх, вода потеплела градусов на двадцать, а тьму сменил яркий свет. Стремительное течение сошло на нет, и Джек, жадно дыша, вынырнул на залитую вечерними лучами поверхность реки. Никогда он еще так не радовался самому обычному закатному солнцу.

Чьи-то руки ухватили его и тянули, пока ноги не нащупали илистое дно. Джека вытащили на горячий прибрежный песок. Далия зашлась в кашле, изо рта у нее полилась вода.

— Слушай, да ты выловил самую крупную рыбину! — Эверетт наклонился к блондинке и убедился, что та не захлебнется. — Пресноводная пиранья.

Коллинз тоже закашлялся и перевернулся на живот, а потом сказал приятелю:

— В следующий раз останемся и всех перестреляем. Это уже не смешно. — Он огляделся по сторонам. — Потери есть?

— Уилл сломал нос, профессор Лики горюет о погибшем храме, а Райан ноет, что потерял бумажник. Зато все живы.

Джек уселся и посмотрел на Далию.

— Нужно найти телефон и сообщить плохие вести.

— Думаешь, она разговорится?

Коллинз, пошатываясь, встал и попробовал собраться с мыслями. Далия понемногу приходила в себя.

— Разговорится. Иначе вдруг останется одна-одинешенька в стране, где регулярно пропадают люди.


Американское консульство

Аддис-Абеба, Эфиопия

Джек, Карл, Менденхолл и Райан следили за допросом через одностороннее зеркало. С Лорейн Мэтисон, известной в коалиции под псевдонимом Далия, беседовала Вирджиния — ее еще мутило после перелета с базы «Неллис» в кабине F-15. Пленница сидела в кресле с прямой спинкой, ее руки были прикованы к подлокотникам.

Сара и геологи следили за трансляцией из Невады, надеясь узнать что-нибудь полезное для расшифровки свитков.

— Значит, волну создали по тем самым свиткам, что сейчас у нас? — спросила Вирджиния, скрестив руки на груди. Она держалась спокойно, однако в душе пылала гневом: ведь эта женщина отдавала приказы убить с такой же легкостью, с какой просила меню в ресторане.

На Далии был тот же костюм, в котором ее привели, и, как женщина, Вирджиния сразу поняла, что это страшно раздражает собеседницу.

— Да.

Джек запросил у «Европы» досье на Далию. Суперкомпьютер проник в базу данных ФБР и извлек из архива весьма прозаические факты. Лорейн Мэтисон, дочь преуспевающего литератора, закончила Беркли, потратила пару лет на исследовательскую работу в ЦРУ, но ей быстро наскучило. Всю свою юность Лорейн стремилась быть непохожей на отца и друзей, исповедовавших либеральные идеи. Наконец она ушла из ФБР и подалась на вольные хлеба — больше никаких сведений в досье не было.

— Нам известно, что часть членов коалиции — прямые потомки Древних, а значит, им знакомы легенды, что именно ключ и волна погубили Атлантиду. Почему Томлинсон уверен, что сможет управлять оружием и не уничтожить весь мир?

— По оценкам его ученых, мощность волны с ключом увеличится на двадцать тысяч децибел, а тоновые канавки на бриллианте позволят направлять нужную мощность на определенные разломы и геологические структуры с хирургической точностью. Больше я ничего не знаю. Томлинсон не любит распространяться о своих планах.

При упоминании геологических структур Сара задумалась. Откуда-то из глубин сознания снова всплыла та самая неуловимая мысль — и снова исчезла.

— Ради чего коалиция затеяла все это безумие? Хочет править миром?

— Вы по-прежнему не понимаете. Коалиция хочет стереть границы между государствами, которые ограничивают рост благосостояния. Власть зиждется лишь на армии, которая держит собственный народ в подчинении. Томлинсон намерен стереть такую власть с лица Земли. Не народы, как раньше, а только их правителей.

— Если так, то зачем убивать политических лидеров Запада? Зачем устраивать войну в Корее? Ведь это ослабит Соединенные Штаты.

— США всегда поддерживают статус-кво во всем мире, а если Америка ослабнет, то будет поглощена внутренними делами. Тогда все блага мира потекут в руки национальных лидеров, которых поддерживает коалиция, а их народы получат пищу, деньги, предметы роскоши. Зачем покорять, если можно купить? Волна — лишь для тех стран, которые не признают новый порядок. Быстро и просто, — улыбнулась Далия.

Вошли Джек c Эвереттом и протянули Вирджинии папку.

— Прежде чем перейти к следующим вопросам, скажите, разобрались ли вы во всем, что касается ваших друзей — Древних?

Коллинз бросил на нее равнодушный взгляд. Его не сильно интересовало, что эта женщина знает о Марте с Ротманом.

— Полагаю, вы будете удивлены, когда узнаете, что они вовсе не невинные овечки, какими стараются казаться, — усмехнулась Далия.

Вирджиния сделала паузу. Джек с Карлом замерли спиной к зеркалу, ожидая приказа.

— Пожалуй, пришло время мне посоветоваться с адвокатом, — заявила Далия, разглядывая своих противников.

— Не-а. Никаких адвокатов, — отозвался Эверетт.

Вирджиния достала из папки листок и положила на стол, чтобы Далия могла прочесть.

— Узнаете бланк? — спросила она.

Наверху красовалась эмблема в виде президентской печати.

— Да.

— А подпись видели?

— Видела.

— Этим документом с вас снимается ответственность за все преступления, совершенные на территории Соединенных Штатов и союзных им государств. Говоря попросту, мисс Мэтисон, вам даровано прощение, и жесточайшие убийства граждан США не будут преданы огласке. Президент очень не хотел подписывать этот документ. Вам все ясно?

Далия и глазом не моргнула. Она ждала, что будет дальше. Вирджиния нахмурилась, убрала документ в папку и встала. Держалась она не хуже заправского адвоката в зале суда.

— Да, все ясно, — ответила Далия.

— Хорошо. — Вирджиния снова положила бумагу перед собеседницей. — Теперь вам нужно быстренько ответить на вопросы моих коллег — и можете подписывать, а потом отправляться в душ и переодеться. Вижу, вы давно об этом мечтаете.

Коллинз обошел Далию сзади и снял наручники с правой руки.

— Где он? — спросил Джек, не отходя от спинки стула.

Блондинка посмотрела на документ, потом на Вирджинию, явно избегая встречаться глазами с Джеком.

— На Крите.

— Почему именно там?

— Оттуда коалиция нанесет последний удар.

— Сколько? — спросил Джек, вернувшись на место.

— Вам не справиться. Ваши основные силы завязли в Корее, как и планировал Томлинсон.

— Сколько? — повторил Коллинз.

— Тысячи две на подготовленных позициях. Точнее не знаю.

— Вооружение?

— Тоже не знаю.

— Тогда повторяю вопрос: почему именно Крит?

— Там до них не добраться. Убежище глубоко под землей, — ответила Далия с усмешкой и наконец посмотрела в глаза Коллинзу.

— Зачем?

— Чтобы управлять волной с помощью ключа атлантов. Он ударит по России и Китаю. Больше мне ничего не известно.

Вирджиния положила ручку на указ президента.

— Подписывайте.

Далия нацарапала собственное имя. Карл подошел к ней, взял ручку, освободил вторую руку. Затем помог женщине подняться и повел ее к двери.

— Пойдем, орхидея моя, поищем мыло, а то что-то ты немного перезрела.

У самой двери Далия вдруг обернулась к Джеку.

— Не могу устоять перед искушением… — заявила она и захохотала. — Томлинсон скрывается в городе, затонувшем пятнадцать тысяч лет назад. Удачи в атаке на Атлантиду, полковник.

Глумливый смех Далии еще долго стоял в ушах у оставшихся в комнате.


База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Сара, погрузившись в глубокое раздумье, разглядывала в лаборатории один из свитков, а за ее спиной профессор из отдела классической филологии рассуждал о странных рисунках.

— Откуда им вообще могли быть известны очертания обеих Америк? Выходит, у них были корабли, как минимум, не хуже, чем у викингов.

Сара слушала вполуха. Какая-то мысль, связанная с волной, никак не давала ей покоя.

— Возьмем вот этот рисунок. По данным «Европы», он сильно напоминает континентальную плиту, на которой покоится Северная Америка. Я говорю «напоминает», потому что линии разломов, которым соответствуют вот эти завитки и впадины, нанесены неточно. То же самое можно сказать и о разломах вблизи нынешней России. Я в тупике. Не имея хотя бы минимальных сведений об их науке, мы никогда не поймем эту карту.

— Что-что? — вдруг переспросила Сара.

— Я сказал, что без минимальных све…

— Нет, я о другом. Вы говорите, «Европа» не распознала на этом рисунке линий разлома?

— Нет, не распознала. Извилистые синие линии — это точно нанесенные разломы, а вот толстые красные — полнейшая загадка. Так что либо атланты знали что-то, до чего еще не дошла наша наука, и отметили неизвестные нам разломы и плиты, либо…

Сара вскочила, выбежала из лаборатории и кинулась к лифту в инженерный департамент, в одной из лабораторий которого Пит Голдинг занимался изучением голографической пластины. Она промчалась к самому центру объемной карты и стала искать ту самую картинку.

— Что такое, Сара? — спросил Пит.

Девушка наконец отыскала схему, которую видела на демонстрации. Именно в ней таилась упущенная разгадка.

— Это разломы, и «Европа» подтвердила: они нанесены правильно. Под ними континентальные плиты: вот европейская, вот азиатская. Я сначала только Северо-Американскую и Южно-Американскую узнала: у них форма очень необычная. Тут еще есть линии, и, что поразительно, точно такие же — на карте, которую привез из Вестчестера Джек. Только на голограмме видно, что эти линии идут именно под разломами и тектоническими плитами. Теперь смотри сюда. — Сара провела пальцами вдоль нескольких линий, которые шли от одной плиты к другой, от нее к следующей и так далее. Кое-где они расходились в стороны и обрывались, точно ветви деревьев, однако более толстые линии охватывали все известные плиты, следуя маршрутами лавовых рек.

— Ну?

— Каким-то образом ученые атлантов сумели нанести на карту то, о чем мы и понятия не имеем. Они выяснили, что все континенты и поддерживающие их плиты соединены между собой.

Пит всмотрелся внимательнее и вдруг понял, к чему клонит Сара.

— Сильный удар по одной из плит может вызвать цепную реакцию по всему миру.

— А коалиция… неужели они этого не видят? — спросил он.

— У них нет такой трехмерной карты. И пластины никогда не было — поэтому и не видят.

— Послушай, Сара, если они направят свою машину на любую из крупнейших плит…

— …то целые континенты тронутся с мест. А может, вся планета разлетится на куски.


Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

Вот-вот должно было начаться важнейшее заседание в долгой и славной истории группы «Событие». Несколько членов группы официально выступят перед президентским Советом по национальной безопасности. Совету не разглашали истинной подоплеки создания группы — сказали лишь, что речь идет об ученых из секретной группы Комптона. Поддерживалась прямая видеосвязь с Невадой и Эфиопией.

— Леди и джентльмены, времени крайне мало. Высказываться прошу коротко и по существу. Вопросы задавать мне, а я их озвучу, — начал Найлз, сидящий во главе стола рядом с президентом. — Слово предоставляется министру обороны Джонсону.

— На данный момент ситуация в Корее еще не стабилизировалась, но существенно успокоилась. Мы отвели все войска от границы и сосредоточили их возле Сеула. Танковые дивизии северокорейцев пока не делают резких движений, однако, по донесениям ЦРУ, между Ким Чен Иром и по меньшей мере одним из полевых генералов наметились трения. В ближайшие часы будем знать точнее. Что касается подкреплений: сто первая и восемьдесят вторая воздушно-десантные дивизии находятся в Японии и готовы к быстрому развертыванию.

На экранах в Вашингтоне, Неваде и Аддис-Абебе замелькали фотографии.

— Китай и Россия концентрируют тяжелые бомбардировщики и истребители на тихоокеанских базах. Они не снижают уровень боеготовности, несмотря на все наши увещевания, что ответственность за катастрофы несет коалиция. Авианосные группы «Эйзенхауэра» и «Нимитца» полным ходом идут в Японское море, но, чтобы они заняли оборонительные позиции, потребуется не менее пяти дней. — Министр сделал паузу и снял очки. — Наши силы слишком распылены. Случись что вне Кореи, мы будем не в состоянии среагировать.

Найлз вежливо кивнул и обратился к директору ФБР:

— Есть новости от экспертов из Чикаго?

— Ни одно из тел, обнаруженных в здании, не принадлежит Уильяму Томлинсону. Необходимо исходить из того, что ему удалось бежать, — раздраженно сообщил тот.

— Господин президент, мои люди получили важную информацию. Прошу всех обратить внимание на военные аспекты доклада, так как если наша оценка ситуации верна, то упомянутый министром Джонсоном недостаток сил представляется серьезной проблемой.

Президент кивнул.

— Кое-кто из вас знаком с полковником Джеком Коллинзом. Полковник, расскажите, что вам удалось выяснить о коалиции и местонахождении ее членов.

Джек максимально сжато изложил все, что ему известно о коалиции. Он упомянул битву в Перл-Харборе и результаты допроса Далии. Главную новость он приберег на конец.

— В ближайшее время коалиция нанесет удар по России и Китаю. Верхушка этой организации скрывается на Крите. Их база превосходно защищена.

— Кен, нужна информация по Криту и как можно быстрее, — распорядился президент.

Председатель Объединенного комитета начальников штабов кивнул.

— Распоряжусь немедленно начать разведывательные полеты.

— Я бы рекомендовал ограничиться снимками со спутников, иначе коалиция поймет, что мы знаем об убежище, — вмешался Коллинз.

— Генерал, понадобится установить новые задачи спутникам слежения. Свяжитесь с Космическим командованием, — приказал президент.

— Джек, поделись соображениями, как атаковать остров теми малыми силами, что есть в наличии, — попросил Найлз.

— Ядерное оружие исключается: в зоне поражения гражданские лица. Даже если их удастся эвакуировать, по нашим сведениям, база коалиции находится глубоко под землей — настолько глубоко, что воздушные удары им не страшны. Боюсь, остается только самый трудоемкий способ.

— Полковник Коллинз, по рекомендации доктора Комптона я назначаю вас командующим этой операцией. Генерал Колфилд передаст полевым подразделениям соответствующие инструкции. Прошу вас, рассчитайте все очень тщательно.

Хотя президент и не сказал этого напрямую, он только что распорядился начать планирование операции по захвату Атлантиды.

Часть четвертая АТЛАНТИДА

Глава 14

Демилитаризованная зона

(Граница Северной и Южной Кореи)

Генерал-майору Тхон Си Куану представилась уникальная возможность. Американцы отступили без единого выстрела, бросив позиции, которые удерживали со времен Корейской войны пятидесятых годов.

Он уже не меньше пяти раз объяснял по телефону самому великому руководителю, что может обойти американцев и разгромить южнокорейскую армию, расположившуюся на двести миль южнее. В этом случае вторая дивизия будет полностью отрезана и либо сдастся, либо погибнет.

Разумеется, Куан понимал, что в момент великой победы — либо в момент, когда американцы нанесут по его войскам ядерный удар, — его здесь уже не будет. Генерал отправится подальше от зоны боевых действий и будет ждать встречи со своими партнерами из коалиции, благодаря которым станет очень-очень богат.

Тем не менее Верховный главнокомандующий сомневался, словно американцам все же удалось достучаться до его одурманенного мозга. Неужели Ким посмеет лишить генерала удовольствия? Уже два дня китайцы и русские склоняли его подождать, пока все не прояснится. Теперь Куану придется развязать войну самостоятельно — что ж, именно за это ему и платили.

Он изучил донесения разведки и соотнес их с расстановкой сил на большом столе. Американцы оставили арьергард из двух тысяч человек для охраны саперов, которые, несомненно, расставляют мины и противотанковые заграждения, чтобы замедлить натиск противника. Куан имел полное право атаковать эти подразделения противника, если есть основания считать, что они помешают будущему наступлению.

— Полковник, — позвал он.

— Да, сэр. — Тощий офицер вытянулся по стойке «смирно».

— Приказываю нанести удар в секторах три, восемь и тринадцать силами трех танковых бригад. Пусть застанут американцев врасплох, пока те не закончили минирование. Пленных не брать, все захваченное оборудование уничтожить. Танковым бригадам затем занять позиции к югу от границы.

— Мы действуем по приказу Пхеньяна?

— На оборонительную операцию не требуется разрешение Пхеньяна. С данного момента объявляю режим радиомолчания. Работаем только на прием.

— Но, генерал…

— Выполняйте приказ, полковник, иначе ваше место займет другой офицер!

Полковник отдал честь и вышел из бункера. Если бы он на секунду задумался, то сразу бы понял, что генерал намерен развязать войну, а не предотвратить ее.

Хотели того Ким Чен Ир с китайцами или нет, война только что началась.


База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Компьютерный центр гудел от возбуждения. С двух спутников КН–11 «Блэкберд» на геостационарной орбите стали поступать фотографии Крита с высочайшим разрешением. Здорово помогала «Европа»: она делала моментальную обработку снимков, выводила их с максимальным увеличением и отправляла Джеку и его товарищам в Эфиопию. Ярко-синее море так и манило, пока глаз не падал на следы гусениц на песке, а также на огромные брезентовые укрытия и металлические конструкции у южной оконечности острова. Зона длиной пятнадцать километров в центральной части Крита была закрыта камуфляжной сеткой, однако внимание Коллинза привлекли именно следы на песке.

— Что думаешь, Джек? — спросил Эверетт.

— Все очень не радостно, — ответил полковник и ткнул в кнопку прямой связи с Пентагоном. — Генерал Колфилд, видите следы, что ведут к объектам с первого по шестнадцатый, укрытым камуфляжной сеткой?

«Европа» присвоила шестнадцати невидимым объектам в центральной части острова номера, и теперь они горели на снимке красным цветом.

И Коллинз, и генерал повидали достаточно таких следов в Саудовской Аравии и Кувейте, так что узнали их с первого взгляда.

— Я думаю, под сеткой старые добрые самоходные ЗРК.

— Согласен, — отозвался Колфилд.

— Высадка с моря может обойтись нам очень дорого, генерал.

Колфилд тщательно проработал свою часть плана и скоординировал ее с флотом и морской пехотой. Оба понимали, что скроен этот план на скорую руку, однако при имеющихся на средиземноморском театре силах ничего лучше и не предложишь.

Джек сообщил Найлзу, что вместе со своей группой займется тоннелем, показанным на голограмме; предполагалось, что тот приведет их прямо к коалиции. Очевидно, тоннелем когда-то пользовались, чтобы незаметно перемещаться под землей и спасти жизни правящей верхушке Атлантиды. Лингвисты вместе с Кармайклом и Мартой безостановочно трудились над расшифровкой карты.

— Да, полковник, высадка обойдется дорого. Зато мы отвлечем их к парадной двери, и вы сможете юркнуть через черный ход.

— По сведениям Далии, коалиция отрядила для обороны берега не меньше бригады, и еще по меньшей мере тридцать современных боевых самолетов — они прячутся где-то поблизости. Флотские не решили, какие еще силы смогут нам выделить?

— Только флот, больше ничего.

— Вот черт, — бросил Эверетт, разглядывая прибрежные воды Крита.

— В Средиземном море у нас «Нассау» — десантный корабль класса «Тарава» — и «Иводзима» — класса «Уосп». На берег высадятся восемнадцать сотен морпехов с «Иводзимы», за ними вторая волна с «Нассау», тоже восемнадцать сотен. Сами корабли и все, что удастся перебросить через Италию из Авиано, обеспечат поддержку с воздуха. Уж слишком у нас мало сил.

— Моя группа сейчас следует в Авиано. Флот выделил шестую группу «морских котиков» из Афганистана и остатки четвертой с базы в Сан-Диего. В атаку на «черный ход» пойдут люди из моей группы и часть морпехов с десантных кораблей.

— Хорошо. Тщательно изучи снимки и сразу отправь мне окончательные планы — я доложу президенту.

— Так точно, сэр.

Джек отключил связь и посмотрел на товарищей.

— Оттуда мало кто вернется. Имейте в виду, вы не обязаны…

— Хватит занудствовать, Джек, — прервал его Эверетт, а Менденхолл с Райаном взглянули на командира так, словно он только что их жестоко оскорбил.

Коллинз просто кивнул.

Они склонились над картой, но тут вошла Сара Макинтайр и отдала честь.

— Полковник, моя группа готова.

Джек опять кивнул.

— Уилл, будешь со своим отрядом охранять лейтенанта и ее группу геологов и специалистов по палеолиту. Отправляетесь в Долину царей. Египетский президент по личной просьбе нашего дал добро на поиски этого самого «черного хода». Больше никакой поддержки не будет. Ваша задача — добраться до места и вернуться целыми и невредимыми. Как только найдете вход в тоннель, в дело вступаем мы.

— Так точно, сэр.

Коллинз, не глядя на Сару, вновь склонился над картой. Девушке очень хотелось, чтобы Джек посмотрел на нее еще раз, не просто как командир на подчиненную, но она же сама прекрасно понимала: он ни за что этого не допустит.

— Удачи, лейтенант. Ваш транспорт ждет.

Сара вышла. Друзья посмотрели на командира.

— Джек, что-то ты с ней холодноват.

Коллинз зажмурился и промолчал, затем пронзительно посмотрел на Менденхолла. Все было в этом взгляде. Уилл понял приказ.

— Я пригляжу за ней, полковник.

Джек лишь кивнул. Он очень боялся, что голос выдаст, до чего ему сейчас страшно.


Крит, база коалиции № 1

Томлинсон вглядывался в длинный коридор. Раньше его украшали каменные арки, но тоннель пришлось расширить, и теперь стены были отполированы до почти зеркального блеска. Опорная арматура затянула спиралевидный подземный ход тридцати пяти футов в диаметре металлической паутиной. У входа сгрудились вагонетки: на них в город, две с лишним квадратных мили которого так и не затопило, перевезут последних солдат и оборудование волны. Об исчезновении Далии он и думать забыл.

Наступил поворотныймомент истории Юлиев. Скоро все народы перейдут под эгиду коалиции, которая установит законы Древних, построит новый, суровый мир — вроде того, что лежит сейчас у него под ногами.

Томлинсон озяб на ветру, разглядывая начало пути в затерянный город. Там-то он все устроит правильно.


Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

— Должен сказать, господин директор, ваши люди и правда справились с задачей, — заметил президент, разглядывая в окно демонстрацию протеста на Пенсильвания-авеню.

— Довольно сантиментов. Где мой бюджет?

Президент покачал головой и опустился в кресло.

— А что, если полковник Коллинз обнаружит проход, но выяснится, что тоннель обрушился много лет назад?

— Хороший вопрос, господин президент. Просто будем рассчитывать на лучшее — так уж устроена история. Самое главное: если проход есть, то Джек его найдет. — Найлз зевнул и протер стекла очков. — Меня беспокоит другое. И здесь, и в других странах были люди, которые знали о коалиции без малого две тысячи лет, — и ничего не предприняли, чтобы ее остановить. Они здорово нам помогли, но как простить этим… Древним такую беззаботность?

— И что с ними делать?

— Ничего. Они старики, последние из рода. Пусть уйдут с миром.

— Найлз, ты ведь знаешь: если Коллинз не сможет пробраться в тоннель, морпехам на Крите придется очень тяжело.

— Знаю. — Найлз отлично понимал: старый друг ждет дальнейших уверений, что Джек и правда столь хорош, как о нем говорят.

Зажужжал интерком, и президент поднял трубку.

— Да. Соедините.

Голос главы государства зазвучал иначе:

— Когда и какими силами?

Президент схватился свободной рукой за голову и повесил трубку. Он посмотрел на Найлза, встал и снова подошел к окну.

— Небольшая группа северокорейцев перешла границу. Подробностей пока нет, размер группировки неизвестен. Наступают тремя танковыми колоннами. Надеюсь, они просто хотят спровоцировать нас на ответ. Есть сведения, что другие подразделения пятнадцатого корпуса сосредотачиваются севернее демилитаризованной зоны.

Найлз понял, что дела пошли по худшему из возможных сценариев; остается одно — сражаться.

— Ну же, Джек, давай, — беззвучно прошептал он.


Долина царей

Луксор, Египет

Со времен Говарда Картера, открывшего в 1922 году гробницу Тутанхамона, в долине произошло лишь одно изменение: ее буквально наводнили толпы людей, которым египетское правительство выдало разрешение на археологические раскопки.

В провожатые Саре, Менденхоллу и двадцати бойцам из группы «Событие» достался Анис Артури, глава службы информации мэрии Луксора. Сам президент велел ему не спускать глаз с американцев и оказывать им любую посильную помощь в розысках какого-то крайне важного для страны захоронения.

Они уже четыре часа назад вышли в указанную точку, но координаты, указанные на голографической карте, немного не вязались с окружающей местностью. Отмеченное место оказалось не в долине, среди гробниц, а посреди ровной как стол пустыни, где на сотни миль вокруг не торчало даже жалкой финиковой пальмы.

— Прямо скажем, не Таймс-сквер, — заметил Уилл, сверяясь с системой позиционирования на компьютере. Еще восемь джипов ждали, пока они с Сарой определятся с дальнейшими действиями.

— Тут ни единого ориентира на мили вокруг.

— Теперь понятно, почему врата в подземный мир так никто и не нашел.

В свете фар заклубился поднятый ветром песок. Его гнало все быстрее и быстрее; гид и египетский профессор на заднем сиденье опасливо поежились.

— Нужно ехать назад. Песчаные бури бывают очень опасны.

Сара обернулась и посмотрела им прямо в глаза.

— Мы не нашли то, что ищем, и пока не найдем — не уедем. — Она вдруг подумала, что Джек ждет новостей на «Иводзиме». Если вход найти не удастся, он высадится на берег вместе с морпехами… Нет, она ни за что не прекратит поиски.

— Уилл, езжай на юг, только очень медленно.

— Но, мэм, там нет дороги! Мы сбились с пути. Нельзя дальше углубляться в пустыню! — заявил профессор Артури, всматриваясь во тьму.

Менденхолл закатил глаза, врубил первую передачу, и тяжелая машина двинулась вперед. Ветер разбушевался, словно недовольный тем, что цепочка машин ползет по пустыне.

Прошло два часа. За все время на этой адской равнине не встретилось и намека на творение человеческих рук.

— Стой. Я еще разок проверю координаты, — сказала Сара, открывая ноутбук.

Ветер выл на скорости шестьдесят миль в час и раскачивал «лендроверы», стекла постепенно темнели — их царапали мириады твердых песчинок.

Машина вдруг дернулась, Уилл сначала решил, что от ветра, но рывок тут же повторился. Он нутром почувствовал что-то нехорошее и крепче сжал рулевое колесо.

— Ты заметила? — спросил он Сару.

— Что? — удивилась девушка, лицо которой освещал лишь экран компьютера. Она даже не подняла головы от системы позиционирования.

Менденхолл включил прожектор и посветил в стороны; видимость не превышала десяти футов. Вдруг машину тряхнуло снова, так что руль и рукоятку управления прожектором вырвало из рук.

Машину опять дернуло.

— Вот это да, — пробормотал Уилл.

— Что за черт? — удивилась Сара, когда ноутбук вдруг подпрыгнул у нее на коленях.

— Нужно убираться. Тут кругом зыбучие пески. Я ведь предупреждал, нельзя съезжать с дороги, — заныл Артури.

— Поехали, Уилл.

Менденхолл снова включил первую передачу, и джип натужно пополз вперед. Внезапно задний мост провалился в песок, и двое на заднем сиденье вскрикнули. Машина накренилась вправо, потом влево, а затем вниз ушел и передок.

Сара потянулась к рации, и ноутбук соскользнул на пол. Едва не перевернувшись, «лендровер» целиком ушел в песок.

Все остальные бойцы в автоколонне не поверили своим глазам. Они выскочили из машин и бросились туда, где исчез из вида головной джип.

Пески поглотили Сару с Менденхоллом, не оставив ничего — даже следа от покрышки.


Десантный корабль «Иводзима»

В ста километрах к западу от Крита

Джек ознакомился с окончательным планом атаки. Работа, которую проделал командир Корпуса морской пехоты генерал Пит Хэмилтон на пару с председателем Комитета начальников штабов, его впечатлила.

— Все сводится к одному: клюнут защитники острова на нашу наживку или нет.

Коллинз согласно кивнул.

— Если да, то мы узнаем дислокацию всех батарей еще до высадки десанта.

— Это наемники, а они вроде террористов, с которыми мы уже сталкивались. Да, не просто залезть другому в голову, но одно я знаю: когда начинается пальба, они обычно стреляют в ответ. Если сумеем ударить неожиданно, то наши шансы не так уж плохи.

Джек снова кивнул и глянул на часы.

— Переживаешь за ребят в Египте? — спросил генерал.

— Если придется всерьез прорываться на подземную базу через парадную дверь, а не просто отвлекать внимание, то бой выйдет очень долгий и кровавый.

Хэмилтон понимающе кивнул.

Джек отошел от стола и ухватил за рукав Эверетта.

— От Сары с Уиллом ничего?

— Я посадил Райана слушать эфир, но в зоне поисков адская буря. Возможно, они не могут пробиться.

Джек посмотрел на часы, наверное, в сотый раз.

— Джек, Сара знает, что делает. Она в песок с головой уйдет, но задачу выполнит.


Египет

В сорока пяти километрах к югу от Луксора

Пассажирам «лендровера» совсем не понравилась внезапно наступившая жуткая тишина. Песок засыпал машину до самой крыши, дышать становилось все труднее.

— Теперь нам конец! Ну почему вы не слушаете тех, кто живет здесь уже тысячи лет! — запричитал Артури, обильно потея.

В полумраке салона Сара увидела, что гид пока держится куда лучше своего начальника.

— Там еще двадцать человек. Они нас вытащат. От вас требуется одно — сохранять спокойствие, — заявил Уилл, заметив, что его компаньонка не намерена церемониться с египтянином.

Внезапно машина нырнула еще глубже в песок. Голые ветви уже давно погребенных пустыней кустов скользнули вдоль окна вверх, и Сара забеспокоилась, что такими темпами их засосет слишком глубоко — так, что без специальной техники не вытащишь.

— Душновато стало. Может, окно откроем? — пошутил Менденхолл.

— Не смейте этого делать! Вы нас всех убьете!

Сара посмотрела на Артури, и они с Уиллом, не сговариваясь, расхохотались.

— Вы оба просто психи! Сейчас не время смеяться, — заявил профессор полным негодования тоном.

— При разговоре, мистер Артури, вы расходуете куда больше воздуха. Последуйте лучше примеру вашего товарища и успокойтесь.

Сара произнесла эту тираду очень уверенно, однако в переделку они попали не из приятных. С каждым рывком машина уходила на пару футов глубже в песок. Как будто земля прямо под ними понемногу ссыпалась куда-то в бездну.

— Вот это да, — повторил Менденхолл, чувствуя, что погружение ускорилось.

Сара закрыла глаза и стала думать о Джеке. Первая мысль была, что она его подвела, и теперь Джека убьют во время высадки. Вторая — более личная. За последним совместным ужином она упрекнула его в излишней прямоте и жесткости — и теперь об этом жалела…

Вдруг зад машины резко ушел вниз, и погружение прекратилось.

Уилл ошалело посмотрел на девушку.

— Мне кажется…

Он осекся. Сара молча указала пальцем ему через плечо, куда-то в боковое окошко. Уилл недоуменно обернулся, и сердце чуть не выскочило у него из груди. Бесстрастное белое лицо смотрело сквозь стекло пустыми, холодными глазами.

Артури завизжал от ужаса.

— Что за чертовщина? — поразился Уилл.

— О боже. — Сара подалась вперед и посветила на лицо фонариком. — Это же Аполлон!

— Аполлон?

— Как он очутился именно здесь, в той самой точке, где должен быть вход в тоннель? За долгие годы пески поглотили статую, а вместе с ней и все остальное, что воздвигли у врат Древние.

— Девушка, вы не в Греции, а в Египте. Откуда здесь взяться статуе Аполлона? — заявил Артури, немного успокоившись.

— Послушай, придурок, уж Аполлона-то я как-нибудь без тебя узнаю. Крылатый шлем…

Теперь уже гид испуганно вскрикнул. Сара обернулась. Египтянин нервно показывал назад. Песок больше не покрывал заднюю дверь, и за ней виднелись ветхие деревянные балки. Стало ясно, почему машину засосало: под ее весом подломились деревянные опоры подземного хода или пещеры, и песок посыпался вниз сквозь образовавшиеся отверстия.

Сара посветила на могучие столбы и увидела, что треснуло не только стекло — окаменевшие древние балки не выдерживали веса машины.

— Если мы на месте, то этим столбам…

— Пятнадцать тысяч лет, — подхватила Сара.

Доисторические балки переломились, и «лендровер» вместе со статуей Аполлона полетел во мрак египетского подземного мира.


В двух с половиной милях под островом Крит

Уложенные инженерами коалиции рельсы экономили бездну времени, но все равно дорога до самых глубоких подземелий Крита занимала почти два часа. Томлинсон и остальные ужасно устали, а после сообщения, что к острову движутся военные корабли, нервы у всех были напряжены до предела.

Впрочем, Томлинсона развитие событий совсем не заботило. Он стоял у двери и любовался восхитительным видом. Осветительные мачты заливали огнем прожекторов самую потрясающую сцену в истории человечества.

— О мой бог! — пораженно воскликнула леди Лилит, подойдя к Томлинсону.

На глазах членов Совета рабочие расчищали проходы среди развалин Атлантиды. Всюду валялись опрокинутые колонны невиданных доселе размеров и колоссальные статуи античных богов, без рук, ног, голов и пьедесталов. Ничто не тревожило разрушенных зданий, лишь гигантские пятна плесени усеивали мраморные обломки.

У дальней стены невообразимого хрустального купола высились три гигантские пирамиды. Исполинский акведук не меньше четырехсот футов высотой резко обрывался уже внутри сферы, возле центральной, самой высокой пирамиды. Застывшая после извержения лава запечатала проем, через который когда-то подавалась вода.

Ступая по крупным булыжникам улицы, Томлинсон чувствовал мощь древнего города. Прожектора выхватывали лишь крошечные фрагменты величественного пейзажа. О затоплении города напоминали огромные озера морской воды.

— Все же немного давит… — заметила леди Лилит, подняв глаза.

Томлинсон тоже посмотрел в темное небо подземной столицы атлантов. Свет едва доставал до хрустального купола. Хотя от Средиземного моря сферу отделяли две сотни футов грунта, сквозь широкие щели и трещины сочилась вода.

«Сколько же миллиардов тонн давят сверху на этот купол?» — подумалось ему.

— Почему за пятнадцать тысяч лет вода не затопила полость целиком? — спросил хранитель, разглядывая геодезическую сферу.

— Вот почему. — Томлинсон указал на поднимавшиеся отовсюду клубы пара. — Под городом течет лава, вода выкипает. Давление внутри купола довольно значительное, что только добавляет ему прочности и позволяет выдерживать колоссальный вес.

— Теперь понятно, откуда такие влажность и давление. Вот почему у меня уши закладывает. А насколько прочна вся конструкция? — спросила англичанка.

— Достаточно прочна, чтобы держать на себе целый мир. До чего же у нас все-таки великие предки! — воскликнул Томлинсон и двинулся дальше.

Дальняя часть города скрывалась под еще одним куполом — поменьше. Когда-то его окружали самые величественные колонны. Здание внутри купола рухнуло во время последнего, смертельного катаклизма. Томлинсон улыбнулся: при свете прожекторов он понял, что это за постройка.

— Начинайте раскопки здесь, но только когда волна будет готова к работе. Главное — волна.

Подошел один из инженеров.

— Сэр, мы начали сборку оборудования в центральной части города — по-видимому, там когда-то было озеро. Сейчас это наиболее надежное место. Профессор Энгвалл уже приступил к подключению последних коммуникаций.

— Превосходно. Машина должна быть готова к запуску через три часа.

— Коммуникаций? — переспросила Лилит.

— Подключаемся для удара по Черному морю. Уж не сомневалась ли ты, что мы завершим начатое?

Томлинсон двинулся туда, где сотня рабочих собиралась проникнуть в здание. Древние свитки называли его Залом эмпирея.


Южные врата

Сара очнулась. Менденхолл тряс ее за плечо и звал по имени. Падение во тьму внезапно закончилось сокрушительным ударом о груду насыпавшегося сверху песка. Машина скатилась по склону, врезалась во что-то твердое, а Сара стукнулась головой…

Она потерла шею, открыла глаза и на мгновение испугалась, что ослепла, но тут раздался голос Уилла.

Менденхолл отыскал фонарик и щелкнул выключателем.

— Наверное, сорвало клеммы с аккумулятора. — Он посветил в лицо Саре, затем проверил, как дела у парочки на заднем сиденье. Слегка помяло, но, главное, живы. — Зато есть воздух, дышать можно.

Сара навалилась на дверь, и та в конце концов со скрежетом поддалась. Девушка вылезла наружу, и тут же боль скрутила ее пополам. Она потерла рукой шею и стала озираться в кромешной тьме, затем пошарила в салоне и нашла еще один фонарь. Сара повела им вокруг и чуть не упала в обморок от удивления.

— Господи Иисусе!..

Луч света отражался от гладкой поверхности, выложенной миллионами цветных керамических плиток со сценами из повседневной жизни давно погибшего древнего народа. Там были сюжеты о постройке гигантских сооружений, которые — Сара ни секунды не сомневалась — ныне лежали в руинах глубоко под землей. Потом она заметила дорогу, мощенную булыжником, — та уходила под уклон. Им все же удалось отыскать дверь в тоннель под морским дном, который, судя по голограмме, ведет в подземелья древнего города.

Стоило обоим египтянам выбраться с заднего сиденья, как сверху послышался оглушительный треск. Проломив балки, вниз рухнула десятитонная статуя Аполлона и раздавила «лендровер» в лепешку.

— Есть внизу кто живой?

Раздался гудок, и Сара, подскочив от неожиданности, посветила вверх: тысячи тонн песка из поглотившего их машину колодца ссыпались вниз, и теперь там зияло огромное отверстие. Они словно угодили в гигантские песочные часы, только остатки древних балок не давали песчинкам сыпаться дальше.

Наверху, в сердце песчаной бури, стояли с фонарями бойцы из группы «Событие» и недоуменно таращились на странную сцену.

— Свяжитесь с полковником Коллинзом и передайте закодированное сообщение: «Путь в Атлантиду открыт».

— И еще под ноги поглядывайте, — добавил Менденхолл.


Стоящие на вооружении Корпуса морской пехоты конвертопланы V-22 «Оспри» доставили последних из сотни морпехов и «морских котиков», которые отправятся с Джеком. Президент Египта, всецело доверяя американскому коллеге, выделил для ударной группы операции «Черный ход» сорок автомобилей.

Древний тоннель был обнаружен всего три часа назад; Сара с Уиллом трудились, не покладая рук. При помощи собранного у археологов по всей Долине царей дорогущего оборудования их группа расширила вход и даже соорудила пандус, по которому можно съехать с поверхности на широкую подземную дорогу.

«Оспри» направились обратно на «Нассау» и «Иводзиму» — они понадобятся для основной операции, Сара же четко, хоть и немного насмешливо, отдала честь, приветствуя Джека, Карла и майора морской пехоты.

— Лейтенант Макинтайр, это майор Гэри Истербрук, командир отряда морской пехоты.

Сара повторно салютовала майору; тот осмотрел ее работу, заглянул в широкое отверстие тоннеля и тоже отдал честь.

— Как думаете, далеко он тянется?

— Если верить карте, примерно две сотни миль, — ответила Сара, не сводя глаз с Коллинза.

Карл бросил взгляд на часы и поморщился.

— Времени в обрез, Джек. До рассвета всего пять с половиной часов.

— Операция «Утренний гром» начнется ровно в шесть тридцать, а мы даже не знаем, что находится в том конце тоннеля. Может, «Старбакс». — Облаченный в боевую форму из черного «номекса» Райан поправил за спиной рюкзак.

— Пока не сунемся в эту змеиную нору — не узнаем, — ответил Джек. — Майор, ваша группа пойдет за нами. Впереди капитан и его «котики» на джипах — они гораздо быстрее наших грузовиков, будут при необходимости расчищать дорогу. Капитан Эверетт, ваша задача — обеспечить беспрепятственное движение колонны.

— Так точно. Расчистим, что сможем, и постараемся не обрушить потолок, — отозвался Карл и махнул рукой, подзывая сорок своих бойцов и четверку инженеров.

— Мне все же кажется, полковник, что мы гоняемся за призраками. Почему бы нам вместе с остальными просто не атаковать Крит? Не то опоздаем к драке…

Джек посмотрел на юного майора и снял майларовый шлем.

— Очень скоро нашим войскам дадут прикурить по всему миру, и эта операция — наш единственный козырь, о котором не знает коалиция. Очень-очень умные люди говорят, что если волну запустят еще раз, то она, возможно, не ограничится непосредственной целью. Зашевелятся все тектонические плиты, и если вам не хочется, чтобы город Гэри, штат Индиана, вдруг очутился на Северном полюсе, то мы должны пройти этим тоннелем несмотря ни на что.

Он пожал руку Карлу.

— Удачи, морячок.

Тот лишь усмехнулся в ответ.

— Вряд ли там хуже, чем в моих любимых барах.

Группа Карла расселась по пяти джипам. Едва первый из них скрылся в древнейшем тоннеле планеты, четверка офицеров отдала честь Коллинзу и бросилась врассыпную. Свистки смешались с гулом уже утихающего ветра. Ударная группа рассаживалась по машинам.

Как и тысячи лет назад, люди с запада шли войной на Атлантиду. Сара Макинтайр последний раз посмотрела на Джека, моля, чтобы в этот раз все вышло по-другому.

Глава 15

Авиабаза Авиано, Италия

После звонка президента США и полуторачасовых увещеваний итальянское правительство все же предоставило воздушное пространство своей страны для важнейшей части операции «Утренний гром». Президенту пришлось упомянуть пару членов парламента Италии, оказавшихся членами коалиции, — их имена сообщили Кармайкл и Марта. Не желая повторить судьбу Германии и Японии, итальянцы тут же согласились выполнить его просьбу.

Речь шла о десяти истребителях пятого поколения F-22A «Раптор» из возрожденной пятьсот двадцать пятой эскадрильи, переброшенных глубокой ночью в Авиано. Им предстояло сыграть ведущую роль в первые минуты атаки. Главный же сюрприз готовился на авиабазе Диего-Гарсия, откуда два бомбардировщика B-2 «Спирит» первыми поднимутся в воздух.

Истребители в Авиано еще готовили к вылету, когда оба B-2 оторвались от погруженной во мрак взлетной полосы.


Десантный корабль «Иводзима»

В ста километрах от западного берега Крита

Командир Корпуса морской пехоты генерал Пит Хэмилтон расположился на мостике, и капитан протянул ему чашечку кофе.

— Только что сообщили: первое соединение «Утреннего грома» взлетело в три сорок пять.

Хэмилтон отхлебнул из чашки, окинул взглядом безмятежную гладь Средиземного моря и молча кивнул. Если их трюк не сработает, то десанту придется не только столкнуться с ожесточенным сопротивлением береговой обороны, но и отбиваться от атак с воздуха.

— Благодарю, капитан. — Генерал поставил кофе на подлокотник кресла. — Сообщите на «Нассау»: «Каспер, дружелюбное привидение, поднялся в воздух».

— Слушаюсь, сэр. А отряду «Черный ход» передать, что операция началась?

— Если полковник Коллинз выступил вовремя и сейчас там, где планировалось, то сигнал до него дойдет. — Хэмилтон покачал головой. — У них автономная миссия. Не сообщайте.

Капитан понял, что генерал углубился мыслями в вечный вопрос: «Как убивать с минимальными потерями?» Мало кому в кровавой истории человечества удалось найти ответ.


Подводная лодка «Шайенн» (SSN 773)

класса «Лос-Анджелес»

Третья часть сюрприза — «Шайенн». Атомная подводная лодка вошла в Средиземное море через Гибралтарский пролив три часа назад и на полном ходу вышла на исходную позицию. Получив приказ прошлой ночью, командир подлодки Питер Берджесс был здорово озадачен: зачем его направляют в мирное Средиземноморье, когда на другом конце планеты вот-вот разразится буря? Затем он прочел шифрованную часть приказа и выругал себя за минутное раздражение. «Шайенну» надлежало выпустить по Криту двенадцать крылатых ракет «Томагавк», снаряженных для надземного взрыва, ровно в шесть ноль-ноль.

Подлодка всплыла на перископную глубину, и Берджесс подумал, что тем, кто окажется в указанной ему точке, сильно не поздоровится.

— Открыть люки вертикальных пусковых установок с первой по двенадцатую. Готовьте птичек.


В ста двадцати пяти милях от входа в тоннель атлантов

Вторая группа ждала. Тридцать минут назад Эверетт сообщил Джеку, что тоннель перекрыт застывшим лавовым потоком; придется взрывать.

Сара пока фотографировала изумительные мозаичные стены с зарисовками из жизни атлантов. На одних учителя беседовали с молодежью, на других разворачивались кровавые битвы с варварами. Самыми же жестокими были сцены покорения других народов.

— Похоже, соседей эти ребята не жаловали. — Менденхолл кивнул на мозаику, где рабы строили дома и трудились на полях Атлантиды.

— Столь серьезные научные достижения означают, что цивилизации атлантов тогда было десять-пятнадцать тысяч лет. Что же касается жестокости… — Тут Сара вспомнила, что у Менденхолла на такого рода вещи взгляд очень простой: ты поступаешь или хорошо, или плохо. Третьего не дано.

— А это что, как думаешь? — спросил подошедший со спины Коллинз.

Сара догадалась, о чем он спрашивает. Она присела рядом с Джеком и провела рукой по кристаллической полусфере диаметром в пару футов — такие торчали из стен футах в пяти от пола по всей длине тоннеля.

— Похоже на светильники, — предположил Джек.

— А полковник-то у нас сообразительный, — съязвила Сара.

Джек посмотрел на нее лишенным всякого выражения взглядом.

Девушка вытащила молоточек и постучала по керамической плитке у края кристалла. Наконец плитка откололась.

— Гляди, она сточена по форме кристалла, чтобы свет отражался наружу. А вот эта нить будет светиться даже под очень низким напряжением. — Сара ткнула в тоненький медный провод, который отделялся от более толстого кабеля, пропущенного через стену.

— И тут электричество?

— Да. Не хуже «Кон Эдисон». [10]

— Раз они такие умные, что ж поезд по тоннелю пустить не догадались?

Сара, задумавшись, не ответила. Она вдруг сунула Джеку в руки кристалл, бросилась к грузовику и вытащила из него запасной аккумулятор. Потом вновь забрала кристалл и выдрала из стены кусок толстого провода — тот был очень старый и частично рассыпался прямо в руках. Сара отложила кристалл, вынула из фонарика батарейки и отвинтила лампочку, после чего легко вытащила изнутри два проводка и подсоединила к медному кабелю, который тянулся внутри стены к остальным «светильникам». Она на мгновение задумалась, затем вскрыла изоляцию и подключила проводки к «плюсу» и «минусу» аккумулятора.

На глазах у восхищенного Джека кристаллы на стене тоннеля вспыхнули, словно рождественская гирлянда. Цепочка огней теперь уходила в глубь тоннеля.

— Что, сигнализация сработала? — осведомился по рации Эверетт.

Джек с улыбкой ответил:

— Первый, нет, не сигнализация. Просто пришел электрик и включил рубильник.

В этот момент пол чуть тряхнуло, и откуда-то снизу донесся гул.

— Понятно. Езжайте вперед. Мы пробили завал, двигаемся дальше.

Джек дважды щелкнул в ответ и велел всем расходиться по машинам, Саре же сказал с ухмылкой:

— Думаешь, очень умная?

Девушка, лукаво хлопнув ресницами, улыбнулась в ответ и пошла к грузовику.

Джек покачал головой и направился к своему экипажу, на ходу обронив в рацию:

— Капитан, нужно поднажать. Скоро начнется веселье.


Атлантида

— Полагаете, мы напрасно тратим время? — не оборачиваясь, спросил Томлинсон у хранителя.

На их глазах от входа в Зал эмпирея оттаскивали последние обломки.

— Не могу сказать определенно, сэр.

— Так почему бы вам не пойти выпить вина вместе с остальными?

— Меня такие вещи не очень привлекают.

— Мистер Томлинсон, мы пробили вход во внешней стене, — доложил главный инженер, снимая каску и вытирая пот со лба. — Четверо моих людей сейчас ставят внутри прожектора, но стены очень неустойчивы. Кроме того, под зданием обнаружена еще одна система пещер: ультразвуковые датчики показывают, что она тянется вниз по меньшей мере на милю с четвертью.

Томлинсон перевел взгляд на двадцатифутовые бронзовые двери, покореженные катастрофой, и, не в силах больше ждать, пригнувшись, нырнул в древнее здание.

— Он с ума сошел? Я же говорю, Зал неустойчив, — обратился инженер к хранителю.

Старик с бесстрастным лицом всматривался в темноту. Хранитель внимательно следил за Томлинсоном еще со взрыва в Чикаго. Никто, кроме него, не разглядел этих едва заметных признаков, этих мельчайших перемен в характере вечно невозмутимого Уильяма. Теперь, когда Томлинсон говорил, его взгляд метался от одного слушателя к другому, словно в поисках малейших проявлений несогласия. Лидер коалиции не выдерживал стресса; навязчивая идея проникнуть туда, где заседали правители Атлантиды, лишь последний штрих.

Старик с улыбкой посмотрел на инженера.

«Неустойчив… пожалуй, очень точное слово», — подумал он, входя внутрь.

В свете мощных прожекторов упавшие колонны и погребенные под обломками крыши глыбы мрамора отбрасывали причудливые тени. Внутри уже собрались несколько археологов и палеонтологов — они тоже разглядывали эту жемчужину мировой истории.

Хранитель провел рукой по перевернутой мраморной столешнице, и на пальцах остался слой многовековой пыли. Томлинсон усмехнулся.

— Я всегда говорю: нельзя доверять человеку, который боится запачкать руки.

Старик на него даже не посмотрел.

— Вот как? А я вам на это отвечу: пора заняться подготовкой к удару, а не любоваться архитектурными редкостями.

— Вы что, ничего не чувствуете? Откуда же еще управлять миром, как не из Зала эмпирея?

— Если волна не заработает в ближайшее время, управлять вы будете одним этим залом.

Томлинсон понимал, что старик прав. Чувствуя себя помолодевшим, он в последний раз оглянулся по сторонам, но не заметил ни скелета прямо под ногами, ни расколовшейся мраморной плиты, за которой скрывался ход в подземный мир.


Тоннель атлантов

За пятнадцать тысяч лет на потолке выросли огромные сталактиты. С них капала морская вода, которая все же просачивалась сквозь слой камня и лавы толщиной две мили.

Сара и остальные ученые оказались правы: они продвигались по тоннелю уже три часа, постоянно встречая следы атлантов — тех самых трех колец, окружавших столицу. Всюду виднелись обломки гигантских колонн и купален, окаменевшие деревья и дороги, усеянные глыбами застывшей лавы; благодаря им пейзаж напоминал озера, подернутые мелкой рябью. Карл боялся себе представить, как неистова была эта цивилизация в пору расцвета и сколь ужасной была ее гибель.

Тусклый свет открывал страшные картины погубившей атлантов катастрофы. Всюду валялись скелеты, засыпанные обломками собственных домов. Как будто весь остров смяло, сложило пополам, а затем уволокло в морскую пучину.

— Капитан, подойдите сюда, — позвал лейтенант. — Похоже, нам не пройти…

Карл все сразу понял. Поперек пути высилась стена четыреста футов высотой — то, что осталось от древней столицы атлантов. Путь был перекрыт.


Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

Президент следил за выступлением представителя России на внеочередном заседании Совета Безопасности ООН. Тот демонстрировал фотографии фрагментов сбитого «боинга», и президент сразу подумал о Карибском кризисе, только сейчас симпатии мировой общественности были на стороне русских. При мысли о том, как ловко подставили Америку, он поморщился.

— Отход войск никого не убедил, а только усложнил ситуацию. Все дороги к югу от Сеула запружены беженцами, которые мешают подходу подкреплений. При первой же попытке перейти в наступление — а такой приказ отдать придется, — китайцы бросятся через границу, как в сорок седьмом.

— Нужно позвать русских и китайцев, — сказал Найлз.

— Что?

— Спутник следит за Средиземноморским бассейном. Когда начнется операция на Крите, нужно позвать русских с китайцами и показать им, что происходит.

— А с чего ты взял, что они сами не следят через свой спутник? Может, им просто наплевать?

— Тогда они знали бы, что под нашими оправданиями есть хоть какая-то почва. Господин президент, они ведь не идиоты и прекрасно все поймут, при условии, что им это покажут. Если бы Россия и Китай действительно верили Киму и тому, что нашли в этом «боинге», они бы не ждали, а уже нанесли бы удар. Они хотят, очень хотят нам верить.

Президент выключил телевизор.

— Ты лучше всех знаешь, что происходит. Если я посажу тебя в одну комнату с представителями России и Китая и дам картинку со спутника — сможешь их убедить?

Найлз снял очки и покачал головой.

— Я постараюсь.


В двухстах пяти милях от входа в тоннель атлантов

Джек окинул взглядом гору, в которой смешались обломки скальной породы и развалины города или деревни. Он даже заметил три или четыре деревянных корабля.

— Джек, ты не спрашивал, но я отвечу: нам не хватит взрывчатки, чтобы углубиться в нее хотя бы на четверть, — сказал Эверетт.

Коллинз посмотрел на часы. Сорок пять минут до начала атаки. Получается, его отряд ничем не поможет морпехам, которые высадятся на берегу.

— Не знаю, что делать, — наконец признался Джек. Сара тоже рассматривала колоссальный завал. Обломки заполнили тоннель до самого верха. Когда-то давно целый кусок острова проломил скальный панцирь и рухнул на дно моря. Девушка заметила, что с останков одной из колонн свисает гигантский сталактит. Задрав голову, она стала высматривать, откуда течет вода, из солей которой выросла огромная сосулька.

— Узнаю этот взгляд. Либо тебе нужно в уборную, либо снизошло озарение, — заявил Менденхолл.

— Умник нашелся, — ответила Сара, не отрывая взгляд от струйки. Она опустила голову и посмотрела на дорогу: вода текла куда-то вперед. — Иди сюда, шутник.

У стенки тоннеля Сара нагнулась, потом опустилась на колени и стала шарить по вывороченным булыжникам футах в тридцати от завала.

— Атланты были очень продвинутой цивилизацией, — заметила она.

— Да уж. Взорвали свой остров к чертям собачьим.

— Тоннель идет под дном моря. Как они боролись с затоплением? Ведь если сверху вода, она неминуемо будет просачиваться. Взять тот же Евротоннель: французы с англичанами позаботились о водосборниках.

— Не понимаю, к чему ты клонишь.

— Джек! — позвала она.

Коллинз с Эвереттом подбежали к Саре.

— Давайте скорее, лейтенант. У нас тут, как видите, серьезная проблема.

— Я заметила. Карл, у нас ведь есть кумулятивные заряды?

— Нет, но направленный взрыв или коническую воронку организовать сумеем.

— А можно направить взрыв прямо вниз?

— Конечно, только зачем?

— Я верю в предусмотрительность инженеров Атлантиды, — ответила Сара, переводя взгляд с одного собеседника на другого. — В любом большом городе, на любом шоссе на случай дождя бывает что?

Джек улыбнулся, а Карл хлопнул себя по лбу.

— Водосток! Они должны были как-то бороться с просачивающейся из моря водой. Джек, мы проберемся через канализацию! Зачем прорываться, если можно обойти снизу?

Эверетт похлопал лейтенанта по плечу и отправил за взрывчаткой.

— Скажем спасибо коммунальным службам Атлантиды, — улыбнулся Менденхолл.

— А ты молодец, малышка, — похвалил Сару Джек.


«Каспер, дружелюбное привидение»

В тридцати тысячах футов над Средиземным морем

После пятичасового перелета с базы Диего-Гарсия в Индийском океане два бомбардировщика «стелс» заложили плавный поворот к югу. Им надлежало поддерживать видимость, будто налет с итальянской базы в Авиано уже начался — именно на этой хитрости строился весь план.

— Командир Каспера-один Касперу-два. Тридцать секунд до точки пуска.

— Каспер-два. Вас понял. Обратный отсчет: пять, четыре, три, два, один. Автоматическое открытие бомбового отсека.

В днище огромных самолетов, похожих на летучих мышей, распахнулись люки, и из темноты бомбовых отсеков вышли автоматические пусковые установки на двенадцать крылатых ракет «Томагавк». Они завертелись, словно лотерейные барабаны, на каждом обороте сбрасывая по «Томагавку» с радарным наведением. При пуске двигателя ракеты автоматически раскрывались короткие крылья и хвостовое оперение, а через мгновение в темное небо уносился мощный сигнал радара. Двадцать четыре ракеты неслись над облаками курсом на Крит.

— Каспер-один командиру Грома-один. Хекл и Джекл [11]вылетели. Каспер-один и Каспер-два возвращаются на базу. Удачи, Гром-один.


Десантный корабль «Иводзима»

Пит Хэмилтон получил сообщение командира бомбардировщиков и стал всматриваться в небо. Наступило раннее утро, и корабль понемногу оживал. Конвертопланы и шестнадцать вертолетов «Сихок» разогревали на палубе моторы, морпехи рассаживались по местам.

Внизу вторая часть ударной группы грузилась в катер на воздушной подушке. Они представляли собой грозную силу: катер нес четыре боевых машины десанта с полным экипажем, с «Нассау» же на берег доставят четыре танка М1 «Абрамс».

Генерал сверился с часами и посмотрел на капитана.

— Прикажите «Шайенну» атаковать. — Спокойный голос Хэмилтона не отражал бушевавших внутри эмоций.


На глубине ста футов командир подлодки Берджесс получил с «Иводзимы» сообщение по низкочастотному радиоканалу.

— Оператору боевых систем: получен приказ о пуске ракет. Установкам с первой по двенадцатую: пуск. Затем погружение до четырехсот футов. Курс двести тридцать, скорость шесть узлов.


Группа «Катапульта»

Десять «Рапторов» мчались над Средиземным морем, едва не задевая верхушки волн на скорости около пятисот метров в секунду. В бомбовых отсеках штурмовики несли исключительно ракеты «воздух-земля».


Атлантида

Томлинсон лично наблюдал за установкой ключа атлантов. Он еле сдерживался и даже дружелюбно поглядывал на хранителя и остальных членов коалиции, которые тоже следили за последними этапами калибровки. Улыбка пропала, когда принесли отчет внешнего наблюдения.

— Двадцать четыре? И это все, что им удалось наскрести? Наш расчет оправдался. У американцев не хватает на нас сил.

— Что там, мистер Томлинсон? — спросила леди Лилит.

— Похоже, президенту США мы надоели. Радар засек двадцать четыре военных самолета, движущихся в нашу сторону из Авиано. Они даже не прячутся.

— Понятно. И вы планируете…

Томлинсон с улыбкой посмотрел на хранителя.

— Уничтожить их, что же еще. — Он снова обернулся к профессору Энгваллу, сказав при этом в рацию: — Командующий, приступайте к обороне острова. И прошу вас, защищайте его как следует.


Генерал ВВС Советского Союза Игорь Увилинский положил рацию и еще раз глянул на экран радара.

— Сначала выпустим ракеты, а потом МиГи добьют уцелевших, — решил он и посмотрел в бинокль на натянутую в трехстах ярдах над головой камуфляжную сетку. — Всем системам ПВО захватить воздушные цели и открывать огонь по готовности.

Заговорили двадцать пять сосредоточенных в центре острова зенитно-ракетных комплексов. Все ракеты до одной захватили цель.


Зенитные ракеты взмыли в воздух, оставляя за собой дымные хвосты, и ринулись навстречу дуракам-американцам, которые самоуверенно решили, что возьмут Крит без боя. На глазах у командира эскадрильи из двадцати МиГов-31, которая базировалась в Ливии, ракеты легко поразили первые пять целей. Летчик коалиции улыбнулся в кислородную маску. Такими темпами им и подчищать-то нечего будет.

Наблюдая за самолетами противника, он удивился, почему те не пытаются уклониться от боя с его МиГами. Очень смело, но ужасно глупо.

— Командир, вижу цели. Это не американские истребители. Это крылатые ракеты!

Командир эскадрильи все понял: его провели, и тут же запищала система предупреждения о приближении ракеты. Он бросил взгляд на радар: чисто.

«Это еще что такое?» — удивился пилот.


В сотне миль от Крита десять «Рапторов» вынырнули из «мертвой зоны» над поверхностью моря и выпустили по паре ракет AMRAAM каждый, после чего опять ушли вниз и направились к острову.


Прежде чем командир понял, что произошло, ракеты ударили по самолетам его эскадрильи. Американцы провели их, подсунув крылатые ракеты, которые испускали высокочастотный сигнал, полностью имитирующий радиолокационную сигнатуру и прочие характеристики настоящего истребителя.

Продолжить мысль летчик не успел. Система предупреждения запищала громче, и он наконец увидел легендарный AMRAAM с радиолокационной системой наведения…

МиГ-командир взорвался ровно через минуту после начала атаки. Десять лет тренировок и щедрой оплаты квалифицированным пилотам-наемникам не помогли: воздушные силы коалиции были уничтожены.


Обломки МиГов посыпались в море, на поверхности которого разворачивалось не менее увлекательное действо: двенадцать «сигар» одна за другой вынырнули из воды. Выпущенные «Шайенном» «Томагавки» выровнялись на высоте сто футов, выпустили крылья, хвостовые стабилизаторы и воздухозаборники, после чего понеслись к Криту. Их целью были комплексы ПВО, обнаруженные радаром подлодки в момент залпа по фальшивым истребителям.


На экранах радаров ПВО появились новые цели. Они не посылали ложных радиосигналов и уж самолетами точно не являлись. Командующий системой ПВО понимал: по ним выпущены ракеты. Однако прежде, чем он успел отдать приказ сбить «Томагавки» с «Шайенна», радар обнаружил еще десять целей: они приближались к Криту с востока на скорости в одну целую девять десятых «маха», то есть почти в два раза быстрее скорости звука. Генерал понял: американцы его перехитрили. Если распределить силы между двумя группами целей, то половину из них гарантированно сбить не удастся.

— Сэр, сигнал от целей на востоке слабый, прерывистый. Возможно, опять какая-то хитрость, — сообщил оператор радиолокационной системы.

«Вот именно. Американцы слишком рано раскрыли карты», — подумал он. Несомненно, цели на востоке — ракеты, что маскируются под истребители. Надеются поймать его на тот же трюк.

— Второй раз мы на это не клюнем. Атаковать только цели на западе. Восточные не трогать.

Ракеты взмыли с пусковых установок и устремились к западу. Генералу тут же стали сообщать о поражении целей, которые даже не предпринимали никаких маневров. Он посмотрел в бинокль на сполохи в западной части небосвода. Вот еще одна вспышка. Что-то, пылая, понеслось вниз.

— Сколько целей уничтожено?

— Шесть. Еще шесть приближаются.

Генерал закрыл глаза и опустил бинокль, а затем посмотрел на восток. В небе медленно-медленно, словно в ночном кошмаре, проступали силуэты самолетов, которые он принял за ложные цели. Первый штурмовик, специально снаряженный для подавления радаров,выпустил ракеты. Остальные девять тут же последовали его примеру, и генерал снова опустил бинокль. В этот момент шесть крылатых ракет, которые он принял за самолеты, с воем разорвались над позициями защитников, а сразу за ними «умная» бомба «Снейк-ай» разнесла радар и командный бункер.

Шестьсот пятьдесят тысяч человек — все население Крита — проснулись от взрывов в самой середине острова. Американское командование не надеялось, что цели достигнет хотя бы одна из крылатых ракет, так что их взрывы, мгновенно превратившие все зенитно-ракетные комплексы вместе с персоналом в груду пылающего металла, оказались для нападавших приятной неожиданностью.

Десять «Рапторов» носились над островом, паля во все, что движется. Ошалевшие солдаты коалиции отступали к огромной шахте посреди котлована. С первыми лучами солнца донесся стрекот винтов. «Оспри» и суда на воздушной подушке беспрепятственно подошли к берегу.

Второй батальон Первого экспедиционного корпуса морской пехоты приступил к исполнению наземной части операции «Утренний гром».


ООН

Нью-Йорк

Отдельный конференц-зал выделили незамедлительно. Американскому представителю в конце концов удалось убедить делегатов из России и Китая явиться на совещание, а при необходимости привести с собой военных атташе.

Пока на экране в прямом эфира шла картинка со спутника, стояла мертвая тишина. Военные и дипломаты с первых секунд следили за развитием атаки как завороженные.

Через пять минут космическое командование сообщило, что спутник сейчас выйдет из зоны видимости, и передавать репортаж напрямую больше нет возможности.

— Только что вы видели, как коалиция атаковала Вооруженные силы Соединенных Штатов. Вы не верили, что эта организация существует и ей удалось выставить Америку виновной в своих собственных злодеяниях. По нашим данным, коалиция собирается нанести удар по вашим странам в течение часа. Они устроят землетрясения, которые полностью лишат людей средств к существованию и уничтожат вооруженные силы. Им нужно ослабить Россию и Китай до такой степени, чтобы правительства больше не угрожали их долгосрочным планам подчинить ваши народы.

Представитель России молча встал и посмотрел на огромный экран, где только что умирали люди. Он кивнул Комптону и в сопровождении военного атташе вышел из комнаты.

Китайская делегация пока оставалась на местах. Все десять человек не сказали ни слова: они просто смотрели на Найлза и оценивали его слова, пытаясь отыскать на лице американца хоть легкий намек на то, что он лжет. Наконец глава делегации медленно поднялся. За ним встали и остальные.

— Нам необходимо осмыслить увиденное и обсудить с Пекином. Благодарю за приглашение на эту встречу.

Комптон проводил китайцев взглядом, а когда они вышли, раздраженно отшвырнул с дороги некстати подвернувшийся стул. Честность и открытость, похоже, лишь отсрочили неизбежный конец.

Президенту придется защищать американских мальчишек в Корее, а значит, вот-вот разгорится мировая война.


Через час в одном из подземных помещений Белого дома собрался Совет Безопасности.

Найлз усмехнулся занятному наблюдению: оба противника зарылись в землю и ждут, как повернется ситуация наверху. Впрочем, коалиция не будет ждать: она запустит смертоносную волну, и, похоже, отряд Джека не успеет вмешаться вовремя.

С больших экранов по углам комнаты смотрело лицо генерала морской пехоты Пита Хэмилтона, который в данный момент находился на борту «Иводзимы».

— Да, господин президент, вторая десантная группа высадилась на берег. Мы отозвали «Си харриеры» и «Рапторы» в связи с отсутствием целей. Гражданское население оказывает посильную помощь — я выделил для охраны два подразделения морской пехоты. Это несколько ослабит основную группу, которая атакует тоннель, но придется обойтись имеющимися силами.

Все собравшиеся были под впечатлением от того, как гладко прошла первая фаза, хотя самый прочный орех еще только предстоит разгрызть.

— Есть ли новости по поводу операции «Черный ход»? — спросил Найлз, который сидел чуть в стороне от стола.

— Нет. Поскольку связь не восстановлена, я как командующий оперативной группировкой вынужден исходить из того, что им не удалось решить поставленную задачу.

Найлз задумчиво опустил голову: Коллинз еще ни разу не провалил задания.

— Спасибо, генерал. Мы предприняли последнюю попытку убедить русских с китайцами, но, кажется, они нам все равно не верят. Дай вам бог удачи, — сказал президент и распорядился отключить связь.

— Какие новости в Корее, генерал Колфилд?

— Пока границу перешла только одна ударная группировка. Нам стало известно, что командующий лично возглавляет операцию. Одни источники сообщают, что генерал… — Колфилд сверился с записями, — …Тхон Си Куан действует самостоятельно и вопреки указаниям Пхеньяна. Другие утверждают, что он получил личный приказ самого Ким Чен Ира. Так или иначе, его танковый клин атакует позиции второй дивизии в десяти милях к северу от Сеула. Спутники показывают безрадостную картину. Границу в любой момент готово перейти тридцать пять северокорейских дивизий.

— Я не могу допустить падения Южной Кореи. Как ни больно признать, мы заложники собственного прошлого и не вправе предавать павших в войне: ни в обычной, ни в «холодной». Либо мы остановим северокорейцев, либо половина наших ребят погибнет.

Сидящие за столом избегали смотреть друг другу в глаза. Найлз раздраженно вскочил и зашагал по комнате.

— Адмирал Фукуа, есть ли в зоне конфликта подходящая подлодка?

Фукуа поднялся и перевел взгляд с Колфилда на президента.

— Да, сэр. «Пасадена».

— У нее на борту «особое» вооружение?

— Да, сэр.

— «Пасадене» быть наготове и ожидать приказа. — Президент посмотрел на Найлза, потом на собравшихся за столом. — Поднимите в воздух все самолеты до единого: из Японии, Кореи и с авианосцев. Прежде чем я отдам приказ о применении ядерного оружия, необходимо нанести удар всеми имеющимися силами. Одновременно с авианалетом вторая дивизия должна двинуться навстречу танкам. Составьте соответствующие приказы. Я подпишу их вместе с приказом о готовности к нанесению ядерного удара.

— Да, господин президент.

Найлз закрыл глаза. Впервые словосочетание «ядерный удар» прозвучало в открытую.

Только Джек Коллинз еще может сохранить мир на планете.


Южная Корея

В тридцати милях к югу от демилитаризованной зоны

Генерал-майор Тхон Си Куан вынудил великого руководителя отдать только что доставленный приказ: «Атаковать врага всеми имеющимися силами».

Рискованный план коалиции воплотился в жизнь и сработал куда лучше, чем кто-либо ожидал. Куан обрушит на Сеул всю мощь своей армии, а когда американцы нанесут ответный удар — генерал прекрасно понимал какой, — его тут уже не будет.

— Танковым клиньям наступать с максимальной скоростью. Пехота и военно-воздушные силы Народной армии обеспечат необходимую поддержку. И сообщите моему пилоту, что я буду следить за наступлением с воздуха.

Помощник вышел передать приказы, а генерал бросил последний взгляд на стол с фигурками танков, которые сдвинулись почти вплотную.

«Жаль. Мне казалось, что в этот раз наши шансы не так уж плохи», — отметил он про себя, натягивая перчатки. Генерал-майор Тхон Си Куан больше не вернется в командный бункер.

Глава 16

Тоннель атлантов

Последний мешок с песком лег поверх восьмифунтового заряда C-4. Акустические датчики, которые Саре все же разрешили взять с собой, показали, что под дорогой имеется полость, однако само по себе это ничего не гарантировало. Джек прекрасно понимал: пустота могла означать что угодно. Судьба всей операции зависела от того, что обнаружится под дном тоннеля.

— Ложись! — прокричал один из «морских котиков».

Райан с Менденхоллом прикрыли собой Сару, однако мешки с песком, которые направляли ударную волну вниз, приглушили грохот. Тоннель задрожал, и на мгновение пришла мысль, что тот обвалится, однако древняя конструкция устояла.

Коллинз посветил в образовавшуюся воронку и обнаружил, что у нее есть дно — для начала неплохо. Он начал стягивать с себя амуницию, однако вмешалась Сара, которая протянула свое снаряжение Менденхоллу с Райаном.

— Прошу прощения, полковник, это по моей части.

— Да что вы, лейтенант? А мне казалось, вы геолог, — парировал Джек, прекрасно зная, что Сара прошла спецподготовку в подразделении «тоннельных крыс» — так в армии называли тех, кому не доставало ума и комплекции. «Тоннельные крысы» умели просачиваться в такие места, где ничего хорошего по определению быть не может.

— Она права, полковник. Тем более вам, как командиру, не полагается лезть вперед, — встрял в разговор Райан, тоже протягивая Менденхоллу снятую экипировку. — Похоже, тут требуется человек вроде меня, с… э-э… скромными внешними данными.

Джек посмотрел на добровольцев, потом на Эверетта.

— Мне жаль. Честное слово, очень жаль. Райан прав, полковник.

Менденхолл взял у товарища рюкзак, и оттуда выпал CD-плеер и несколько дисков.

— Не может быть! — воскликнул Уилл.

— Да ладно. Это диски полковника. В Африке они принесли мне удачу.

Майор морской пехоты недоуменно посмотрел на спутников и обернулся к лейтенанту, возглавлявшему «морских котиков».

— Кто они вообще такие? — вполголоса спросил он.

— Лучше не задумываться.

«Котики» выдали Саре и Райану гарнитуры «хэндс-фри» и автоматы МР-5 с глушителями, а также четыре фунта взрывчатки и по паре химических фонарей.

— Почти как тогда, в «Аризоне», — пошутила Сара, но никто даже не улыбнулся, а Менденхолл так и вовсе разозлился. Тогда погибли все его друзья — не хватало сейчас лишиться еще двоих.

— Вы поосторожнее, лейтенант, — сказал Джек.

Сара посветила в отверстие и поползла вниз по лестнице. Уилл похлопал Райана по спине и шагнул в сторону, пропуская товарища.

— Так, майор, а мы пока разгружаем машины. И надо подобрать экипировку, чтобы ребята могли сражаться в такой жаре. Скажем, только легкие бронежилеты, если никто не против, — распорядился Эверетт. Коллинз следил, как два фонаря погружаются во тьму.


На протяжении первых ста футов стенки канализационного тоннеля были местами разрушены лавовым потоком. Сара подумала, что им еще сильно повезло, могло затопить и весь проход. Почти сразу стали попадаться скелеты — вперемешку солдаты и обычные люди. Бронзовые панцири и поножи расплавились и прикипели к костям.

— Сара, стой! — сказал Райан.

Девушка замерла. Прямо перед ними коридор поворачивал. Она обернулась и увидела, что Райан приложил руку в перчатке к выложенной плиткой стене.

— Потрогай.

Она коснулась стенки и тоже почувствовала. Такое бывает, если прислониться к стенке тоннеля метро.

— Что думаешь?

— Не могу понять. Оно не движется, но словно набирает мощь, а потом снова успокаивается.

— Может, какая-то стройка? — предположил Райан.

— Может. Пойдем дальше и посмотрим.

Вскоре Сара заметила, что с каждым шагом ноги уходят все глубже в скопившуюся на дне тоннеля воду. Не самое приятное обстоятельство, но Райана она решила пока не беспокоить.

Еще через пять минут ее плечи поникли. Дорогу перегораживал все тот же завал. Колонны, булыжники мостовой, мраморные обломки, глыбы песчаника и скелеты провалились и в канализационный тоннель.

— Вот черт, и тут тупик, — огорчился Райан. — Сообщу дурные вести полковнику.

Сара кивнула, и он начал устанавливать связь. Между тем девушка зажгла химический фонарь и швырнула его в сторону завала над самой водой.

Она покачала головой и вдруг увидела…

От фонаря поднимался пар. Он шел точно вверх, а потом, футов через пять вдруг исчезал среди обломков. Чуть наклонив голову, Сара пригляделась внимательнее и ухватила Райана за плечо.

— Секунду, полковник, — сказал он и посмотрел, куда указывает Сара, — свяжусь с вами позже.

Подойдя поближе, Райан тоже зажег фонарь и бросил его повыше. Там оказалась большая дыра, в которую можно протиснуться вдвоем бок о бок.

Сара положила автомат и полезла вверх. Райан, чуть помедлив, двинулся за ней. Девушка посветила в отверстие налобным фонариком, а потом более мощным ручным.

— Похоже, дыра сквозная… Повезло. Откуда она могла взяться?

— Дареному коню в зубы не смотрят.

— Не в зубы — в брюхо. На вид — точно лезем в чье-то огромное брюхо.

— Сара, старушка, ну и образы у тебя! — усмехнулся Райан, включил ларингофон и покрепче сжал рукоять автомата. — Полковник, проход есть. Отправляйте людей.


Отряд начал спускаться в канализационный тоннель, а Сара поползла сквозь отверстие в завале. Райану она велела остаться: объяснить бойцам, что лаз узкий и длинный. Она уже прокляла себя за то, что забыла наколенники: камни и края мраморных плит пребольно впивались в ноги.

Почти в самом конце она обнаружила сбоку небольшую нишу и посветила туда фонарем. Внутри оказались кости, лоскутки ткани и то ли бумага, то ли папирус. Сара присмотрелась внимательнее. Большинство костей были человечьи, но среди них попадались рыбьи, а также останки каких-то животных. Она не поверила своим глазам: на костях виднелись глубокие отметины чьих-то гигантских зубов.

— Фу! — пробормотала девушка и двинулась дальше.

Вдруг что-то тяжелое рухнуло ей на спину. Сара взвизгнула: прямо перед ее глазами очутились зубы — два резца, длинные, как мясницкие ножи. Она отползла назад, и увидела перед собой, у самого входа в нору, скелет гигантской крысы. Вероятно, зверюга жила после катастрофы в развалинах, питаясь падалью и рыбой, угодившей сюда с морской водой, но в конце концов сдохла от голода.

Сара посветила вперед и включила ларингофон.

— Давай, Джейсон, высылай кавалерию.


Операция «Утренний гром»

Остров Крит

Морпехи вместе с подразделением разведки двинулись ко входу в огромный тоннель. Прозвучало несколько выстрелов из легкого оружия — противника тут же подавили ответным огнем. Через десять минут вход был в их руках, и на «Иводзиму» сообщили, что ударная группировка приступает к штурму тоннеля.

Почти сразу после разговора по рации первое отделение морпехов пересекло невидимую черту, и один из солдат коалиции, повинуясь прямому указанию Томлинсона, нажал на кнопку.


Когда в самом центре острова прогремел взрыв, Пит Хэмилтон на мостике «Иводзимы» вздрогнул и ударил кулаком по стальному релингу. Над котлованом поднимался огромный гриб — обычный, не ядерный. Генерал закрыл глаза и выругался, а затем обернулся к морякам, которые в ужасе смотрели на остров.

— Капитан, вызовите командующего сухопутными силами — если он жив, конечно, — и высылайте инженерно-строительные части. Нужно зачистить местность и пробить проход. Затем сообщите верховному командованию, что в результате операции «Утренний гром» захватить главный вход не удалось. Повторяю: не удалось.

— Надеюсь, полковнику Коллинзу повезет больше. Теперь «Черный ход» — наш последний шанс.


Атлантида

Томлинсон выслушал уцелевших бойцов береговой обороны и остался доволен: морская пехота не прорвалась вниз до пуска волны. Он кивнул и повернулся к Энгваллу.

— Бриллиант на месте?

— Да. Последний час работаем на минимальной мощности. Просто скажите, куда подключаться.

Томлинсон с улыбкой посмотрел на хранителя и леди Лилит.

— Цели те же: Китай и Россия. И еще… восточное побережье Соединенных Штатов.

— В данный момент удара по США не требуется. Они и так ослаблены донельзя, — возразил хранитель.

— Все коммуникации проложены, усилители на месте. С ключом мы легко их достанем.

— Но…

— Замолчите! Профессор, начинайте отсчет через час.

На глазах у леди Лилит, хранителя и остальных членов коалиции Томлинсон скрылся в Зале эмпирея.

— Мне как-то не по себе. План не предусматривал удара по Америке на этой стадии, — пожаловалась хранителю англичанка.

Старик проводил Томлинсона взглядом, а потом ответил:

— Ему сейчас тяжело. Однако наши жизни и, посмотрим правде в глаза, будущее всей коалиции в его руках. Может, ударить по США не так и плохо: уж слишком крепко американцы за нас взялись.

Хранитель встал и медленно побрел прочь, разглядывая развалины Атлантиды, словно на прогулке по Пиккадили-серкус. Леди Лилит подняла глаза вверх, на укрывший руины хрустальный купол.

— Вы… вы не скажете Уильяму, что я в нем сомневалась?

Едва эти слова сорвались с губ, как ее стало подташнивать, а по коже пробежали мурашки. Заработали генераторы, и энергия волны хлынула в молот Тора — тот теперь напоминал заключенного в клетку тигра, который рвется на волю.

Глава 17

Южная Корея

К югу от демилитаризованной зоны

Командир наступавшей тремя клиньями ударной танковой группы поднял руку с рацией.

— Во славу великого народа я отдаю долгожданный приказ: начать обстрел Сеула!

К северу от границы заговорили пять тысяч артиллерийских батарей. Они стали осыпать снарядами позиции американских солдат.


Зал оперативных совещаний

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

На большом экране значки и числа, обозначающие северокорейские войска, пришли в движение прямо на глазах у президента. Иконки артиллерийских батарей замигали красным, три танковых клина двинулись вперед, войска к северу от границы тоже зашевелились.

— Они наступают, — объявил генерал Колфилд.

Комптон следил за президентом. Тот сидел с закрытыми глазами.

— Крупные воздушные силы взлетают с аэродромов в восточном Китае. Всего около пятисот самолетов различных видов. Поднять истребители с японских баз и сообщить авианосным группам? Они ждут приказа в Японском море — в сотне миль от Кореи.

Президент встал и спрятал свои большие руки в карманы. Он глянул на Найлза, потом на монитор. Красные значки северян стремительно надвигались.

— Обратите внимание: войска Северной Кореи пересекли тридцать восьмую параллель несколько часов назад, тем самым нарушив соглашение о перемирии от двадцать седьмого июля тысяча девятьсот пятидесятого года. В связи с этим приказываю: второй пехотной дивизии и Военно-воздушным силам армии США защищать народ Южной Кореи от нападения Корейской Народной Демократической Республики. Если авиация Китайской Народной Республики нарушит воздушное пространство Южной Кореи, приказываю американским ВВС атаковать ее.


Группа «Крузейдер»

Двадцать седьмая эскадрилья с авиабазы Кадена

на японском острове Окинава

Двенадцать истребителей F-22A «Раптор» базировались в Японии уже одиннадцать месяцев. Теперь их объединили с тридцатью пятью F-15 «Страйк-игл», тридцатью пятью обычными F-15 и двадцатью пятью легкими F-16 «Файтин-фолкон» японских ВВС. Волна истребителей шла на высоте двадцать тысяч футов у самой границы корейских территориальных вод, как вдруг по радио передали приказ, потрясший всех пилотов до единого. Командовавший группой подполковник дважды запрашивал подтверждение, думая, что не расслышал.

«Атаковать любые соединения армии Северной Кореи южнее тридцать восьмой параллели. Атаковать любые военные самолеты других государств. Поражать любые наземные цели на территории Южной Кореи без ограничений».

На экране радара командир насчитал больше пятидесяти китайских МиГов-31 и столько же северокорейских самолетов у самой границы.

— Будет жарко, — пробормотал он себе под нос.


Авангард ударной танковой группы открыл огонь с гребня холма над деревушкой Ква Шан. Сил противника нигде не было видно, однако генерал рьяно принялся за дело: почему бы не сравнять с землей деревню, если все равно скоро прибудет авиация?

— Генерал, с запада приближаются самолеты. Передают опознавательные сигналы китайских ВВС.

Генерал бросил на посыльного взгляд через борт бронированной машины.

— Отлично. Пусть штаб направит их на первую линию обороны американцев. Передайте, что я выброшу зеленый дым.

— Так точно, сэр.


Все произошло внезапно, и подполковник сначала решил, что его радар сошел с ума. Китайские самолеты развернулись и направились к северу, прочь от Южной Кореи. Сначала он решил, что это ловушка, но МиГи не меняли курса, и американец улыбнулся.

Еще больше его потрясло, когда в наушниках раздался голос, да еще и на секретной частоте:

— Командиру американской эскадрильи к югу от нас. ВВС Китайской Народной Республики приносят извинения за то, что в ходе тренировочного вылета мы слишком приблизились к границе Южной Кореи. Наша группа возвращается на базу.

— Группе «Крузейдер» — атаковать. Повторяю, атаковать!

Первая волна из тридцати пяти F-15 резко легла на крыло и понеслась к земле.


Северокорейский генерал улыбнулся. Теперь военную мощь великого руководителя американцы ощутят на собственной шкуре. Он посмотрел в бинокль и замер. Самолеты противника беспрепятственно пикировали на его колонну.

— Генерал, китайцы улетели, а наши пилоты получили приказ оставаться на аэродромах. Американцы атакуют по всему фронту. Их самолеты с авианосцев бомбят артиллерийские позиции в нашем тылу и на границе. Пхеньян приказал начать отступление!

Словно в подтверждение ужасной сводки, пять Т-80 взорвались всего в тысяче ярдов от генеральской машины. Всюду слышались взрывы — танки гибли один за другим; внезапная атака американцев застала их врасплох.

— Это какое-то безумие! — завопил генерал, когда позади его танков, где собирались для удара основные силы, посыпались кластерные противопехотные бомбы.

Танковый клин, еще пять минут назад целый и невредимый, на глазах у генерала превращался в дымящиеся обломки.


Зал оперативных совещаний

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

События развивались слишком быстро, Найлз за ними не поспевал. Значки наступающих северокорейских частей одна за другой исчезали с экрана.

— Господин президент, информация подтверждается: китайские самолеты ушли к северу от тридцать восьмой параллели. Они возвращаются в Китай!

— Видимо, все же поняли, что мы не врем.

В голосе президента слышалось облегчение, а самому Комптону хотелось прыгать и вопить от радости — кстати, многие генералы с адмиралами не стеснялись таким образом демонстрировать свои чувства.

— Наземные войска к югу от границы понесли серьезный урон после налета наших и японских ВВС. Вторая пехотная дивизия, не встречая сопротивления, продвигается в глубь демилитаризованной зоны. Подтвердилась информация, что Ким Чен Ир приказал армии отойти за тридцать восьмую параллель.

— Сэр, пришло послание от президента России. Он предлагает оказать военную помощь нашей группировке на Крите, — сообщил советник по национальной безопасности. — А китайский посол заявляет, что его страна не намерена потворствовать вопиющему акту агрессии, продемонстрированной Ким Чен Иром и его армией. Войска Китайской Народной Республики не тронутся с места.

Президент уселся поудобнее и посмотрел на Найлза.

— Похоже, ты их убедил.

— Нет, господин президент. Их убедили мальчишки, погибшие на Крите. Русские и китайцы не любят, когда гибнут мирные люди.

— И все же, старина, ты нас всех здорово выручил.

Найлз встал, подошел к президенту и присел рядом с его стулом.

— Господин президент, это не спасение, а только отсрочка. Если мы дадим коалиции обрушить на них волну, русские с китайцами не станут искать правых и виноватых. Теперь им известно, что враг — на Крите, и если потребуется, они уничтожат его ядерным оружием. Если бы с лица земли стирали наши города, мы поступили бы так же. Группа в критских подземельях по-прежнему должна остановить коалицию.

— Но коалиция знает, что ее существование больше не тайна. Может, они остановятся?

— Коалиция и не такое видала. Они ударят и исчезнут, а потом вынырнут под новой личиной, но все с теми же финансовыми возможностями, которые и предложат бедствующим странам. Они планировали эту операцию с самого окончания Второй мировой войны.

Президент поднялся. Все члены Совета Безопасности по-прежнему широко улыбались. Он поглядел на экран, в самом низу которого виднелся крошечный остров Крит.

— Я слышал, что он настоящая легенда, но расскажи-ка еще раз, Найлз: что, твой Коллинз и правда так хорош?

Глава 18

Операция «Черный ход»

Крит

Переправка людей и оружия сквозь узкий лаз, который тут же прозвали «крысиной норой», заняла куда больше времени, чем ожидалось, — целых пятьдесят минут. На той стороне командир «морских котиков» доложил, что канализационный тоннель свободен на две мили вперед.

— Райан! — позвал Джек.

— Здесь, сэр.

— Морпехам удалось наладить радиосвязь?

— Нет. Даже «Атлантида-FM» не ловится, — попытался он пошутить, но тут же умолк. Солдаты смотрели на него крайне угрюмо. — Нет, полковник, связи нет.

Джек глянул на часы. Операция «Утренний гром» началась уже полтора часа назад.

— Джек, чувствуешь? — спросила Сара. — Коалиция запускает волну.

Коллинз промолчал, понимая, что она права. Как и предупреждала Сара, у него заложило уши.

— Слушай, когда все начнется, ты держись в стороне. Мне не нужна мертвая… Просто держитесь в стороне, лейтенант, — бросил он и отошел.

— И что сказал полковник? — спросил у девушки Менденхолл.

— Да ничего особенного. Как обычно.


Атлантида

Томлинсон сидел в Зале эмпирея, который теперь был отлично освещен. Инженеры укрепили помещение, а самые опасные места огородили. Он молча следил за работой, как вдруг заметил на мраморной плите какой-то выступ и теперь уже полчаса не мог от него оторваться. Из-под обломков торчала рука. Потемневшие пальцы сжимали рукоять древнего бронзового кинжала. Томлинсон просто разглядывал костлявую кисть, размышляя, кем мог быть погибший.

— Сэр, все готово. Напряжение сто процентов, коммуникационные линии до Черного моря и озера Шиолин в полном порядке.

Томлинсон улыбнулся, не отрывая взгляда от руки с кинжалом.

— Вы забыли упомянуть Лонг-Айленд, профессор. Эта линия тоже подключена?

— Да, сэр. Усилители установлены в одной миле от разлома Дэвидсона, в тридцати трех милях над континентальной плитой.

— Превосходно. Как думаете, на Манхэттене будет большая суматоха?

— Несомненно, — ответил Энгвалл и медленно двинулся прочь.

Томлинсон наконец поднял глаза и увидел лишь спину профессора, которая тут же скрылась во тьме Зала эмпирея. Тогда он снова уставился на руку.

Оборудование волны, в том числе пять массивных генераторов на пятьдесят тысяч ватт каждый, разместили внутри природной чаши с каменными стенками. Пятнадцать тысяч лет назад здесь, скорее всего, было искусственное озеро, в центре которого высилась статуя Посейдона сто восемьдесят футов высотой — она вздымалась над поверхностью озера на сто футов. Теперь от греческого бога морей осталась бесформенная груда обломков по берегам каменной чаши, и лишь одинокий пьедестал высился в самом центре озера.

Внизу, за тысячами мониторов, расселись операторы; еще два десятка рабочих мест оборудовали на башне высотой сто футов. Все понимали, что та энергия, которую им предстоит высвободить, просто не имеет численного выражения. Хитроумные канавки и прочие малопонятные свойства ключа обеспечат невиданную доселе мощь.

Энгвалл изучил канавки на поверхности бриллианта и пришел к выводу, что достигнутая им амплитуда сигнала не идет ни в какое сравнение с достижениями Древних. Современными средствами можно было добиться лишь трех процентов от мощности неповторимого ключа. Во время первых испытаний бриллиант поместили в предназначенное для него гнездо только на мгновение и тут же ощутили скачок мощности: установка издала неслышный уху звук. Тридцать человек обратились за помощью в полевой госпиталь, предназначенный для раненых солдат. Это жутко взбесило Томлинсона, который стремился не допускать контакта ученых с «трусами» — так он называл солдат, — чтобы у первых не возникаю сомнений в полнейшей безопасности.

Звук из канавок бриллианта извлекался не стержнем, как во времена Древних. Энгвалл разработал остроумную конструкцию: специальную камеру, внутри которой бриллиант будет вращаться в плазме — так можно убедиться, что в канавках не содержится даже мельчайших частиц мусора. Затем камеру заполнят озоном и подадут электрический ток. Он и извлечет из бриллианта звуки, которые отправятся по проводам к намеченной цели.

Древние разбили всю поверхность ключа на мельчайшие участки, каждый соответствовал определенному слою той или иной тектонической плиты — иными словами, за гранит и песчаник, на которых стоит Лонг-Айленд, отвечал совершенно конкретный сектор одной из граней бриллианта. Аналогично имелся свой участок и у сложенной из гранита, сланцев, мрамора и песчаника Евразийской плиты.

В зависимости от плотности материала Древние вычислили необходимую комбинацию резонансной частоты и мощности сигнала. От гнезда с ключом к толстому континентальному проводу тянулся обычный кабель — такой можно купить в любом компьютерном магазине.

Теперь Энгвалл знал, что только сам голубой бриллиант в состоянии выдержать генерируемые звуки. «Потрясающе», — подумал он, наблюдая за камерой с безопасного расстояния. Именно поэтому эффектно провалился эксперимент на Кракатау, когда ключ пытались заменить другим крупным кристаллом.

Наблюдая за приготовлениями с платформы высоко над озером — отсюда он с помощниками будет следить за распространением волны, — Энгвалл, как и сулил ему Томлинсон, ощутил себя богом, владыкой неодолимой силы земных недр.

С другой стороны, разглядывая свое детище, профессор не мог забыть о гибели Атлантиды, о Кракатау, о невинных жертвах землетрясений в Китае, России и Ираке. Нет, он все же не бог, а человек, выполняющий указания другого человека. Прямо на его глазах из Зала эмпирея не спеша вышел Томлинсон, и Энгвалла пронзила мысль, что глава коалиции понемногу теряет рассудок, как и многие, кто когда-то грезил властью над миром.


Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

Президент пытался объяснить русским и китайцам свой план извлечения коалиции из подземного убежища. Об открытии Атлантиды он, по настоянию Найлза, упоминать не стал. Пока что договорились, что шестьсот пятьдесят тысяч мирных жителей Крита следует немедленно эвакуировать. Для этой цели, наряду с флотом НАТО и русскими кораблями, согнали пассажирские лайнеры и другие суда со всего Средиземноморья.

Ситуация в Корее стабилизировалась. Вторая пехотная дивизия, подкрепленная танками четвертой дивизии, вновь заняла позиции у границы, остатки танкового клина северокорейцев воссоединились с остальной армией — впрочем, вернулось их не так много.

Американские самолеты, которым не пришлось сражаться с китайцами, нанесли северокорейской авиации и артиллерии тяжелейший урон, после чего военные убедили Ким Чен Ира, что у него не осталось союзников, а значит, с войной пора заканчивать. Китайская дипломатия еще не выступила с официальным заявлением, что их сторона удовлетворена объяснениями американцев, однако китайцы будут поддерживать стабильность в регионе до наступления полной ясности.

Раздался звуковой сигнал, и в уголке ноутбука на столе перед Найлзом замигал огонек. На экране появилось лицо Вирджинии.

— Найлз, тебя вызывает Пит Голдинг. Сейчас свяжу вас напрямую.

Экран разделился пополам: рядом с Вирджинией возникла картинка из лаборатории Пита на базе в Неваде.

— Шеф, у нас серьезная проблема, — бесстрастно проговорил Голдинг. Вид у него был помятый, уголок белого воротничка торчал вверх.

— Что стряслось, Пит?

— Мы расшифровали часть свитков. Найлз, проблема не в голубом бриллианте, а в той большой карте — Древние нанесли на нее линии разломов и границы литосферных плит. Наука с тех пор немного продвинулась. Хотя атланты, конечно, обладали потрясающими знаниями, одного они не учли: все плиты связаны между собой — иногда сразу под корой, а иногда совсем глубоко, на уровне мантии. Нам не удалось разобраться сразу, потому что письмо атлантов частично иероглифическое — мы называем его линейным письмом «Б», а…

— Пит, бога ради, что ты несешь? Давай без лекций по лингвистике! — раздраженно бросил Найлз.

— Если они запустят волну и усилят ее ключом, то начнется цепная реакция, не поздоровится всей планете. Целые континенты треснут пополам, морские шельфы обрушатся в бездну, а мир содрогнется до самого основания. Уж не знаю, как выглядит ад, но эта треклятая штуковина нам его продемонстрирует.

— О господи, — пробормотал Комптон.

— Однажды, пятнадцать тысяч лет назад, атланты по какой-то причине попытались применить свое оружие — и что в итоге? Весь мир переменился!

— Пришли модель, построенную «Европой», и свои расчеты.

— Что думаешь, Найлз? — спросила Вирджиния.

— Что я думаю? Что у президента не будет другого выбора, кроме как подчиниться уговорам и врезать по Криту, а заодно по Джеку, Карлу и мальчишкам из морской пехоты.


Тоннель атлантов

Жара в канализационном тоннеле стояла невыносимая, но Джек даже привал не мог скомандовать: они опаздывали. В сложившихся обстоятельствах сотня морпехов делала все возможное. Из трещин в стенах сочилась магма; местами казалось, будто тоннель кто-то поднял, а потом швырнул обратно: так он изгибался и перекручивался. Все это время волна набирала силу где-то за прочными каменными стенами подземелья.

Сара догнала Джека и прибавила шагу, чтобы не отстать.

— Джек, мы слишком глубоко, — проговорила она, задыхаясь.

— Как это? Ты о чем?

— Я слежу за маршрутом. Мы где-то на милю глубже, чем надо. Ты заметил, что всех уже мутит не так сильно? Гляди, мы идем быстрее, потому что стало легче. Голова не кружится.

Джек замер и достал приемник.

— Первый. Командир второй группы, ответьте.

— Вторая на связи, — отозвался Эверетт, который шел в авангарде.

— Лейтенант Макинтайр полагает, что мы слишком глубоко.

— Возможно, она права. У нас тут выходы магмы, а температура за последнюю четверть мили выросла до тридцати пяти градусов.

Коллинз опустил приемник. Мимо, не сбавляя темпа, прошагала группа морпехов.

— Секунду, Первый. Говорят, впереди большая пещера… О господи, Джек, тебе стоит взглянуть!

Коллинз повесил рацию на пояс, скомандовал остальным отдохнуть пять минут, а сам потрусил вперед. Сара, Райан и Менденхолл — за ним.

Они вскарабкались на пологий холм застывшей лавы и наконец увидели Эверетта. Тот разговаривал с лейтенантом прямо в нише, из которой открывался вид на пещеру. Внизу горели два десятка фонарей, открывая зрителям сумрачную картину ада в желтых и оранжевых сполохах огненных рек преисподней.

— Боже мой! — Сара наклонилась и, уперев руки в колени, стала разглядывать гигантскую каверну.

Подземный зал пересекала лавовая река — самая обычная алая полоса шириной футов двадцать. По всей пещере были разбросаны искореженное железо и гигантские колонны. Среди руин белели тысячи скелетов, вплавленных в каменный пол, с которым они теперь составляли единое целое.

Коллинз заметил в верхней части огромного зала толстенные балки. Там были проложены рельсы, рассчитанные на груз в миллионы тонн. Гигантское колесо, для которого они предназначались, валялось на боку. Его усеивали длинные шипы; их назначение — как, впрочем, и самого колеса — оставалось неясным. Исполинскую махину прикрывал слой песка и камней, обрушившихся с потолка.

— Что ж тут за чертовщина творилась? — удивился Эверетт, рассматривая торчащие из застывшей лавы человеческие кости.

Сару тем временем заинтересовала конструкция под сводами пещеры. Оттуда свисали покрытые сажей провода с позеленевшей от времени бронзовой пластиной.

— Это Зал волны. Гигантский генератор. Боже мой, Джек, именно здесь и погубили Атлантиду. — Она выпрямилась. — Схема этого устройства была в одном из твоих свитков и на голограмме — мы просто не разобрались. На эту пещеру пришелся вес всего острова, и когда она не выдержала, Атлантида провалилась сквозь морское дно.

— А выход отсюда на той схеме не указан?

— Не помню. Прости, Джек, мы очень спешили. В любом случае, если мы в Зале волны, то Атлантида прямо над нами. Нужно двигаться вверх. Там должен быть проход.

— Стоя на месте, его не отыщешь. Уилл, зови остальных.

Коллинз поспешил вниз по пологому склону пещеры, а Сара и ее товарищи вдруг ощутили, что здесь кругом смерть. Тысячи людей погибли тут, пытаясь бежать от последней воли своих богов. Морпехи смотрели под ноги, но все равно окаменевшие кости то и дело хрустели под их тяжелыми ботинками.

Внизу Джек наткнулся на скелет, который его заинтересовал. Из застывшей лавы торчали бронзовые доспехи — такие он уже видел. Их хозяин оказался крупнее остальных атлантов, а на его плечах сохранились лоскутья голубого плаща. Укрытый шлемом череп таращился на Джека, и даже плюмаж совершенно не пострадал, словно владелец шлема погиб совсем недавно. Конский волос голубого цвета покрывали хлопья сажи, однако Джек сразу понял: перед ним такой же солдат, как и он сам, только родившийся за десять тысяч лет до Моисея.

Отбросив размышления, он переступил через павшего воина и наступил на скелет поменьше. Джек так и не узнал, что попрал останки могучего владыки Пифоса — того самого чародея, что изобрел волну. Даже после смерти он вцепился искалеченной рукой в последнего титана.

Сара шагала прямо за Джеком — и вдруг скрючилась от боли. То же случилось с морпехами: одних рвало, другие бросали оружие и обхватывали головы руками. Даже Коллинзу пришлось прислониться к каменной стене и сорвать шлем.

— Джек, волна набирает силу! Они нанесут удар! — прокричала Сара и не выдержала. Ее стошнило.


Томлинсон наблюдал за операторами у экранов. На платформу вместе с ним поднялись хранитель, леди Лилит и еще несколько членов коалиции — всех их потрясла колоссальная мощь генераторов, которая с появлением ключа еще удвоилась. Поскольку боковые грани бриллианта пришлось дополнительно обрабатывать — иначе он не вставал в гнездо, изготовленное профессором Энгваллом, — удар задержали на час с лишним.

Томлинсон перевел взгляд с генераторов на оборонительные рубежи. Пятьсот отборных солдат расположились так, что никакой армии не выбить их с позиции меньше чем за неделю, да и то, если не считаться с потерями. Наемники засели под самой хрустальной сферой, среди застывших лавовых выбросов, а развалины древнего города кишели пулеметными гнездами и окопами минометчиков.

— Мы готовы. — Энгвалл снял наушники.

Томлинсон посмотрел на титановую камеру, где алмаз вращался вдвое быстрее скорости звука; достаточно лишь пустить внутрь струю воздуха, чтобы извлечь нужный тон. Кабели тянулись из Атлантиды к усилителям, тайно установленным на морском дне вблизи намеченных целей. Он усмехнулся при мысли, что именно Нью-Йорк первым ощутит волну, вслед за которой придет конец старого мира.

— Леди Лилит, вас сильнее других тяготит радикальная перемена образа жизни. Прошу, окажите нам честь и даруйте всем новый мировой порядок. Пожалуйста, запустите волну.

Лилит боялась даже касаться оборудования на платформе. И все же, глядя в глаза Томлинсона, она понимала, что выполнит его просьбу.

Хранитель не вмешивался. Он напоминал каменную статую из развалин древнего города.

— Что… да-да, конечно, — ответила Лилит.

Энгвалл поднялся и жестом предложил англичанке занять свое место — у профессора гора с плеч свалилась. Не ему отдавать приказ об уничтожении половины планеты. Он поправил наушники и поднес к губам микрофон.

— Станциям один и два: мощность генераторов — сто процентов.

Энгвалл повернулся к Томлинсону и медленно кивнул.

— Леди Лилит, прошу вас, поднимите предохранительную крышку и нажмите на кнопку пуска.

— Вот на эту? — Она указала на прозрачную крышку, под которой мигал красный огонек.

— Да.

Лилит откинула крышку, зажмурилась и надавила на мерцающую кнопку двумя пальцами.

Все в городе закрыли глаза. Неслышный уху звуковой сигнал устремился в сторону Лонг-Айленда.

С первым же звуком волны заработал молот Тора. Он нанес удар в пяти тысячах миль от Крита, и Манхэттен стал рассыпаться.


Пролив Лонг-Айленд

В миле к северу от Порт-Джефферсона

Лонг-Айленд, штат Нью-Йорк

Усилители спустили на дно год назад с зафрахтованного катера, капитан которого был уверен, что везет оборудование для наблюдения за омарами. Чуть позже выяснилось, что колония ракообразных погибла. Во всем обвинили загрязнение вод пролива, и никому не пришло в голову, что дело в усилителях, время от времени испускавших смертоносные вибрации.

Едва звуковой сигнал достиг усилителей, все морские твари до единой в радиусе шести миль всплыли брюхом вверх. Невидимая волна ушла в илистое дно и понеслась к разлому Дэвидсона и скрытой за ним континентальной плите.


Нью-Йорк

Субботним вечером, ровно в четыре часа, почти все труженики, обычно наводняющие расселины манхэттенских улиц, оставались дома. Те же, кто выбрался насладиться ласковым солнышком, стали свидетелями престранного явления.Все птицы до одной взмыли в воздух, словно по команде. Пряча головы, люди уворачивались от миллиарда хлопающих крыльев. В Центральном парке несколько человек пострадало от обезумевших голубей. Собаки по всему городу залаяли и стали рваться с поводков.

Сначала молот Тора дал знать о себе на Ист-ривер, где едва заметная волна накатила на опоры Бруклинского моста. Машины как ни в чем не бывало неслись по мосту, не подозревая, что тот ушел в илистое дно уже на полдюйма. Служебный тоннель городского метро, укрытый глубоко под пассажирскими линиями, мелко задрожал. На глазах у пораженного электрика узкая трещина в древней бетонной стене вдруг раздалась, и сквозь нее хлынула вода. Через несколько минут рабочие принялись звонить наверх, прося помощи.

Парочки, расположившиеся на траве в Центральном парке, ощутили волну буквально кожей. Земля вздрогнула — едва заметно, никого не подбросило в воздух, а у отдыхающих возникло лишь странное чувство щекотки, которое любой калифорниец опознал бы в ту же секунду.

Усилители послали в глубь коры первый действительно мощный импульс. Невидимая волна второй раз обрушилась на разлом Дэвидсона и встряхнула земную кору как следует, так что та ударилась о литосферную плиту, на которой покоится вся восточная часть Соединенных Штатов.

Теперь молот заработал по-настоящему. Отразившись от плиты, словно сигнал эхолота от морского дна, волна вновь прокатилась по многострадальному разлому, и его края стали осыпаться всего в нескольких милях от моста Верразано. Опоры одного из крупнейших в мире висячих мостов уходили глубоко в дно пролива. Во времена его постройки никто и внимания не обращал на едва заметные трещины в каменистой породе. Эти-то трещинки и поддались первыми, а остальное доделала вода. Водители и их пассажиры на обоих уровнях прямо посреди центрального пролета ощутили, будто куда-то скользят, хотя на первый взгляд все было нормально. И тут мост тряхнуло по-настоящему — так, что почувствовали все до единого. Машины швыряло из полосы в полосу, они сталкивались, скапливались грудами.

Внезапно на восемьсот футов глубже одной из опор коренная порода не выдержала. Восточная сторона моста погрузилась сразу на сорок футов, и ближайшие машины поволокло на закрытый въезд, а в них стали втыкаться ехавшие следом. Могучие тросы выдержали, и восточная секция повисла в воздухе. Впоследствии инженеры утверждали, что именно провал коренной породы спас мост от гибели: повисший восточный конец обеспечил конструкции достаточный люфт, чтобы пережить землетрясение.

Бруклину, Квинсу, Бронксу и Манхэттену подземные толчки нанесли куда больший урон. Сначала не выдержали фасады старинных зданий, а затем по всему городу стали лопаться стекла современных построек. Ударная волна лишила людей ориентации, многие не могли даже подняться на ноги. Впервые в долгой и славной истории как следует тряхнуло Эмпайр-стейт-билдинг, однако старушка устояла.

Третий удар молота пришелся в восточном направлении, на Нассау и Саффолк. Атаке подвергся Лонг-Айленд.

Старые здания рушились по всему побережью острова, на пятьдесят миль в обе стороны. Вода хлынула в город, мгновенно превысив максимальную высоту прилива в полтора раза, и затопила улицы прибрежных кварталов, так что полиции и пожарным было не проехать.

На Лонг-Айленде и во всех пяти районах Нью-Йорка рушились здания и вспыхивали пожары.


Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

Найлз слушал донесения об обстановке в Нью-Йорке. Вскоре сообщили, что волна ударила и по России с Китаем, и пострадавшие государства заявили, что Крит необходимо уничтожить, не считаясь с потерями.

Эвакуация гражданского населения еще продолжалась, что здорово усложняло ситуацию. Разве одни люди более достойны спасения, чем другие?

— Дайте полковнику Коллинзу время, господин президент. Он никогда не сдается! — потребовал Найлз, стиснув зубы.

Президент только молча посмотрел на друга, а потом кивнул.

Найлз почувствовал облегчение, но тут пол Овального кабинета чуть заметно дрогнул.

Глава 19

Атлантида

Гигантская лестница была высечена в камне руками тысяч рабов. Ничего подобного мир до сих пор не видел. Весь отряд уместился бы на ее ступенях в одну шеренгу, и по бокам еще осталось бы место.

— Что скажете, полковник? — спросил командир «котиков».

— Лестница вверх, и нам надо вверх, — отозвался Джек и обратился к Саре: — Ты уверена, что мы под городом?

— Так точно, полковник. Зал волны находился прямо под столицей Атлантиды. Коалиция со своей машиной прямо у нас над головами, жизнью ручаюсь.

— Именно жизнью. И не своей, а половины населения планеты. — Коллинз оглянулся. — Мистер Эверетт, вы с «котиками» ступайте вперед. Без разбора в драку не лезьте, ваша главная задача — уничтожить оборудование, которое генерирует волну. — Он вгляделся в лица бойцов. — Еще раз повторяю: это главная задача. Наверное, мне полагается произнести речь о том, что мы должны приложить все усилия к ее выполнению. В общем, флот вперед, а мы за вами.

Группа Карла быстрым шагом двинулась вперед и на глазах Коллинза скрылась в клубах пара, сочившегося из стен. Полковник всмотрелся в юные лица морпехов.

— Проверьте оружие — там, наверху, времени уже не будет. Не стану повторять вам, каковы ставки. Вы — морская пехота, что случилось — знаете, что делать — тоже; я, старый армейский хрыч, ужасно рад, что вы тут со мной. Двинули, майор. Первый взвод — с моими ребятами, а вы — в арьергарде с тяжелым вооружением.

— Слушаюсь, сэр. Сержант, выступаем. Вперед, ребята, а то, я слыхал, тут не любят морпехов! — прокричал майор.


Томлинсон улыбнулся. Генераторы работали куда лучше, чем ожидалось. В начале был сильный приступ головокружения, но потом стало легче, и собравшиеся на платформе наслаждались происходящим. Для охлаждения камеры с бриллиантом постоянно подавали жидкий азот, иначе титановый сплав не выдержал бы колоссальной температуры, которую порождало трение ключа о воздух. К самой камере нельзя было приблизиться и на десять футов из-за побочного эффекта звуковых канавок на поверхности бриллианта — обтекающая их струя воздуха генерировала вокруг камеры небольшую зону акустического давления. При попытке войти в нее казалось, что голова вот-вот расколется на мелкие кусочки.

Всем им было невдомек, что при вращении ключа избыток энергии не высвобождается, а поглощается бриллиантом. Таким образом, ключ работал как аккумулятор — самый эффективный аккумулятор в мире.

— По сообщениям очевидцев, в Нью-Йорке уже ощущается эффект волны, — сообщил Энгвалл, перекрикивая пронзительный вой огромной центрифуги.

— «Эффект волны»? К чему этот птичий язык, профессор? Говорите как есть. Молот Тора нанес удар, и весь мир уже содрогнулся!

— Сигнал устремится на восток в пять раз быстрее скорости звука и обрушится на наших давних врагов. Первой пострадает Россия, за ней Китай.

— Превосходно. Сообщите операторам, что бояться нечего: американцам не удалось пробиться ко входу с поверхности. А скоро, полностью освоив управление волной, мы направим ее на их корабли. Возмездия можно не опасаться.

Энгвалл оглядел собравшихся. Уверенный в себе Томлинсон; безразличное, словно окаменевшее лицо хранителя; искаженные страхом черты леди Лилит и еще восемнадцати членов Совета…

Профессор отвернулся. Он искренне надеялся, что этому кошмару скоро придет конец.


Тоннель атлантов

Колоссальная лестница поражала воображение. В сырой тысячелетней тьме и запустении беспрепятственно росли гигантские сталактиты. Меж расколовшихся ступеней зияли провалы, а далеко внизу бесконечной дьявольской лентой тянулась лавовая река, из которой Древние черпали энергию.

Группа Эверетта опережала Джека и морпехов на пятнадцать минут. Подъем в таком пекле давался тяжело, однако с каждым шагом к поверхности удушливая тяжесть понемногу отступала.

— Джек, там тупик. — Карл вернулся к основной группе.

Коллинз прибавил шагу и вскоре поравнялся с «морскими котиками». И правда, кругом высились грубые каменные глыбы, а лестница, сузившись до пятнадцати футов, резко обрывалась.

К Джеку и Карлу подошел лейтенант.

— Там сверху мраморная плита, ее можно сдвинуть. На той стороне какое-то оборудование, шум моторов. Слышно отчетливо. Открывать пока не стали — ждали вас.

Джек осмотрел плиту в потолке, затем они с Карлом присели, уперлись в нее ладонями и попробовали поднять плиту. Та легко поддалась, и в подземелье хлынул яркий свет. Друзья тут же испуганно опустили плиту, оставив лишь щелку в пару дюймов. Коллинз осторожно выглянул. Отверстие вело в какой-то зал, усеянный обломками мраморных колонн. Всюду царило запустение — впрочем, к этому их группе уже не привыкать. Неожиданно прямо перед глазами Джека остановилась пара ног в ботинках.

Коллинз кивнул Карлу, поднял палец и провел им поперек горла.

Внизу майор морской пехоты и командовавший «котиками» лейтенант обменялись недоуменными взглядами.

Джек могучим усилием приподнял плиту. На мгновение свет опять залил подземелье. Эверетт метнулся вверх, ухватил неизвестного за ноги и дернул; тот с глухим стуком упал лицом вниз. Карл затащил пленника в отверстие, а Джек опустил плиту на место — словно люковый паук уволок жертву в свою нору.

Лейтенант подскочил к ошеломленному пленнику, не давая шевельнуться, а Карл приставил к его горлу нож, как вдруг с изумлением обнаружил, что это — женщина. Она хлопала глазами и недоуменно смотрела на похитителей.

— Говоришь по-английски? — тщательно выговаривая слова, спросил Эверетт.

Светловолосая голова дернулась вниз. Лейтенант медленно убрал ладонь, которой зажал рот пленнице, и одновременно приставил ей к виску пистолет.

— Откуда ты? — задал Карл следующий вопрос.

— Из… из Америки, — ответила женщина, разглядывая склонившиеся над ней лица.

— Что сверху?

Джек просто стоял на верхней ступеньке и слушал.

Блондинка помотала головой.

— Спрашиваю самый последний раз: что сверху? — Эверетт словно пытался прожечь ее взглядом.

Он забрал у лейтенанта «беретту» и, на глазах потрясенных майора и лейтенанта, без всякой жалости прострелил женщине коленную чашечку — «морской котик» едва успел заткнуть ей рот.

— Будешь молчать — прострелю и второе, — предупредил Эверетт, направив ствол на здоровую ногу.

Женщина замотала головой из стороны в сторону. Карл кивнул лейтенанту, и тот убрал руку.

— Там Зал эмпирея, — простонала пленница.

— Охрана? — спросил Джек.

— Все… снаружи… на постах… — от боли она еле выговаривала слова.

— Позовите лейтенанта Макинтайр, — распорядился Карл, на мгновение опередив Джека.

Подошла Сара. При виде женщины в ее глазах не мелькнуло ни намека на сострадание.

— Что возле Зала эмпирея?

— Это главное правительственное здание. Остальные строились вокруг него.

— Толку от такой информации мало, — заметил Джек. — Мистер Эверетт, облегчите страдания нашей гостьи.

Карл кивнул и приставил пистолет ей ко лбу. Женщина в ужасе замотала головой и сумела стряхнуть ладонь лейтенанта.

— Нет! Зал эмпирея стоит на лавовом холме, а огневые точки размещены внизу. С холма виден весь город — можно как минимум оглядеться, ничего не опасаясь. Прошу, не убивайте! А еще на высоте трехсот футов над всеми зданиями идет разрушенный акведук.

— Не те пошли наемники, — прокомментировал Эверетт и убрал пистолет.

— Я служила в четвертой пехотной дивизии. Я…

Кулак Эверетта отправил женщину в нокаут, прервав трогательную историю.

— Не сомневаюсь, сослуживцы тобой гордятся. — Он поднялся. — Что, Джек, оглядимся?

— Ты первый, морячок, — сказал Коллинз, опять поднимая плиту и сдвигая ее в сторону.

Джек выскользнул через отверстие следом за Карлом, а сразу за ними — Сара.

— Кто они такие? Ты их вообще знаешь? — спросил у лейтенанта командир отряда морпехов.

— Да, ловкие ребята… Но, согласитесь, майор, с дамами обращаться умеют.


В зале, пересеченном тенями от мощных прожекторов, царил хаос. Упавшие мраморные колонны расколотили огромный круглый стол, за которым много тысяч лет назад решали судьбы своего мира глупцы, не дожившие до его гибели. В центре высилась обезглавленная статуя. Джек, Сара, Карл и майор с лейтенантом пробирались через развалины с автоматами на изготовку.

Уловив гул генераторов, Коллинз замер. Судя по голосам и выкрикам громкоговорителя, снаружи собралась целая толпа. Прислушавшись, он убедился, что звук доносится только справа, а слева тихо. Туда-то Джек и направился. Морпехи — не спеша, по одному, по двое — двигались за офицерами.

Джек заметил большую дыру в стене храма, а прямо за ней — барьер из застывшей лавы. Он высунул наружу голову и поглядел вверх. Взору полковника открылся поразительный вид. Лавовая стена уходила вверх на тысячу футов. Сара раскрыла рот от удивления — высоко над их головами простирался хрустальный купол.

— О Господи… Джек, этот купол выдержал давление миллиардов тонн земли и воды. Соорудить такое и нам не под силу. Лава выплеснулась на поверхность снизу и застыла, когда остров погрузился в море.

— Должен признать, малышка, ты здорово подмечаешь всякие мелочи. Давай договоримся: ты все запомни — потом прочтешь лекцию, а я на нее обязательно приду. Пока же отвлечемся от развалин и попробуем остановить этих безумцев.

Джек двинулся вперед, укрываясь за выступами лавового гребня. Морпехи крались сзади. Они еще не знали, что соотношение сил — десять к одному не в их пользу.


Профессор Энгвалл метался от одного оператора к другому, щелкал переключателями и что-то кричал. Остальные члены коалиции во все глаза следили за устрашающей сценой, которая разворачивалась внизу, на дне пересохшего озера.

Томлинсон спросил в мегафон:

— Что стряслось?

Энгвалл не ответил, но гул генераторов пошел на убыль — их мощность падала.

— Что вы там устроили?

— У нас проблемы! — прокричал профессор. — Немедленно выключить центрифугу!

Ключ завыл еще громче — он вращался все быстрее и быстрее. Операторов охватила паника. Несколько человек бросились к огромной стальной платформе, на которой располагалась камера с бриллиантом. Их ноги вдруг подкосились, все трое упали на колени, а затем рухнули наземь.

— Бриллиант сам питает энергией центрифугу! Он атакует уже другие разломы и плиты!

— Что за бред?..

Леди Лилит ухватила Томлинсона за руку. Он грубо оттолкнул ее и снова крикнул в мегафон:

— Не понимаю!

Энгвалл остановился и задрал голову.

— Нам не справиться с этим проклятым ключом. Он подает на усилители дополнительную мощность. Звуковые сигналы вышли из-под контроля. Все плиты и разломы каким-то образом взаимодействуют. Дело не в мощности бриллианта и не в форме канавок на его поверхности — просто карта плит и разломов, которую составили Древние, неточна. Наши станции регистрируют сейсмические явления в Африке, на Ближнем Востоке и даже в Европе!

Томлинсон все еще не понимал.

— Волна атакует намеченные цели?

— Да, но одновременно под ударом оказались и остальные континентальные плиты по всей планете! Наша карта неправильная, а энергия ключа разрушает более хрупкие фрагменты литосферных плит. С прочностью Древние тоже просчитались, а бриллиант вдобавок выдает повышенную мощность! Он просто расколет земную кору по всей планете!

Словно в подтверждение этих слов земля у них под ногами задрожала, и откуда-то из глубины донесся рокот.

— Нельзя было запускать эту адскую машину! — завопил Энгвалл.

Томлинсон молча смотрел на ученого.


Джек, Эверетт и остальные офицеры глядели вниз. Земля временами мелко вздрагивала, и уцелевшие здания столицы атлантов едва заметно пошатывались. Стояла полутьма; пришлось надеть приборы ночного видения. В городе были оборудованы пулеметные гнезда и окопы для минометчиков. Имелось даже четыре орудия — все они были нацелены на заваленный выход из тоннеля.

— Что ж, девочки и мальчики, наше главное преимущество — неожиданность. Других нет, — провозгласил Джек.

— Хоть что-то. Может…

Договорить Эверетт не успел — лавовая стена сильно затряслась.

— Мне одной кажется, что у них там что-то пошло наперекосяк?

Джек озабоченно оглянулся.

— Нужно пошевеливаться. Готовьте позиции для двух минометов. Главная цель — минометные окопы внизу. Потом нужно разобраться с гаубицами. Майор, расставляйте людей. Три взвода атакуют пересохшее озеро, остальные прикрывают минометчиков. Мистер Эверетт, отправляйтесь с «морскими котиками». Ваша цель — захватить платформу и отключить оборудование. Не отставайте, мы проложим дорогу. План немного сырой, но, сами видите, обстановка запутанная. Я с группой огневой поддержки поднимусь на акведук — будем оттуда вас прикрывать.

Эверетт глянул на часы.

— Предлагаю дать минометчикам пять минут. Атакуем ровно через пять минут тридцать секунд.

— Хорошо. Майор, минометчикам — приготовиться. Помните, первые же выстрелы должны лечь точно в цель. Если враг успеет повернуть минометы и пушки, нас искромсают в капусту.

— Слушаюсь, сэр. Морская пехота не подведет.

— Ладно бы меня, сынок… Вы, главное, весь мир не подведите. Удачи.

— Сэр, а как же купол? По-моему, один неточный выстрел — и он рухнет.

Коллинз не нашелся, что ответить майору.

— Ну… Если купол рухнет — мы выиграли.

Джек двинулся прочь, а майор пробормотал так тихо, что услышала только Сара:

— Я ждал ответа пооптимистичней.


Черное море

Двенадцать тысяч лет назад Черное море было обычным, хотя и довольно крупным, пресноводным озером. Люди по его берегам жили еще до наступления бронзового века. После удара волны воды Средиземного моря хлынули в озеро и смыли хижины рыбаков да охотников-собирателей. Ослепительно-белые песчаные пляжи и руины каменных стен теперь покоились на тысячефутовой глубине. И вот волна, которая когда-то стерла с лица земли цивилизацию Причерноморья, возникла вновь — на этот раз прямо на дне бывшего озера.

Следующей целью была Россия. Удар пришелся на ее южную часть — именно там коалиции было легче всего подобраться к этой изолированной от внешнего мира стране. Усилители стояли над линией одного из древнейших разломов планеты, который последний раз дал о себе знать страшным землетрясением тысяча девятьсот тридцать девятого года. Ученые считали такие разломы и плиты наиболее опасными, полагая, что они способны вызывать землетрясения даже на других континентах.

Усилители завибрировали и направили в глубь морского дна акустический сигнал, сравнимый по мощи с взрывом атомной бомбы. Удар достиг одного из поверхностных участков разлома, а дальше пошла цепная реакция: мелкий разлом соединялся с более крупным… и так далее. Звуковая волна колоссальной силы пробудила разломы к жизни, и сама континентальная плита зашевелилась под ними.

Морские воды разошлись, а потом устремились навстречу друг другу — так бывает, когда неосторожный малыш плюхнется в ванну. Две гигантские волны повстречались в самом центре впадины, и фонтан воды взметнулся в воздух на целых полмили. Трещина потянулась по дну и причудливыми зигзагами достигла берегов Турции и Украины. Уральские горы первыми не выдержали и начали крошиться.

Сначала погибли Севастополь и Одесса. Катастрофа застала людей прямо в домах — их без всякого предупреждения подбросило на шесть футов, словно крошки, когда встряхиваешь одеяло. Затем пришел черед Бухареста — одного из старейших городов Европы. Вода столетиями подтачивала его постройки, и теперь они рухнули от первого же толчка. Реки разом вышли из берегов, и все, кто не погиб под развалинами, утонули. Еще две недели в румынской столице будут бушевать пожары, которые некому будет тушить.

Зашатались и рухнули минареты и древние стены Стамбула. Уже в первые мгновения катастрофы давка на улицах унесла жизни двух тысяч людей.

Украина, житница Европы, лишилась плодороднейших земель: по ней прошла трещина длиной в тысячу миль, и на поверхность вынырнула жуткая полоса оплавленного камня. Еще тысячи лет на лице планеты будет красоваться этот уродливый шрам.

Последней подземные толчки ощутила Москва. Разверзлись булыжные мостовые, и всюду запахло серой — это пробудились к жизни подземные вулканы. Они потухли миллионы лет назад, и вот теперь жерла вновь извергали лаву, которая после удара волны хлынула наверх уже знакомыми путями. Впервые после учений гражданской обороны в тысяча девятьсот шестьдесят третьем в городе завыли сирены воздушной тревоги.


Овальный кабинет

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

Охрана хотела увести президента из Белого дома в подземный бункер, но он раздраженно отослал ее и остался за столом. Прятаться больше негде.

Найлз зажмурился и принялся было размышлять о геологической обстановке в Вашингтоне, но впервые в жизни у него не вышло сосредоточиться. Думать получалось лишь об одном: это он попросил дать Джеку больше времени.

— Сэр, Москве приходится тяжело. Вся Украина лежит в развалинах, а Турцию разносит на куски. Первые толчки зарегистрированы на окраине Пекина, — зачитывал советник по национальной безопасности последнюю сводку. — Волна была направлена на Черное море — его больше не существует!

Внезапно толчки прекратились. Где-то неподалеку со стены упала картина, послышался женский визг, и наступила тишина.

— Что тут творится, Найлз? — спросил президент. Его била мелкая дрожь, хотя кабинет больше не трясся.

Найлз снял трубку телефона и связался с базой в Неваде.

— Поллок.

— Вирджиния, что говорят ученые?

— Все как и предполагалось. Осталось от двадцати минут до получаса. Первая волна прошла, но худшее впереди.

Президент глядел на аппарат, словно тот был живым человеком. В этот момент председатель Комитета начальников штабов протянул ему трубку: «Это русский президент».

— Сила будет только нарастать: на смену выброшенному субстрату придет новый, из более глубоких слоев. Попросту говоря, Найлз, Земля замахнулась и вот-вот нанесет последний удар. Каким он будет — неизвестно. Мы все еще принимаем звуковой сигнал в проливе Лонг-Айленд. Флот прочесывает дно — надеются отыскать усилители, но наши геологи говорят, что уже поздно.

— Спасибо. Продолжайте наблюдение.

— От Джека вестей нет? — спросила Вирджиния.

— Нет.

Президент с Найлзом положили трубки одновременно, и оба посмотрели на пятнадцать человек, собравшихся в Овальном кабинете.

— Президент Российской Федерации только что сообщил, что их подлодка находится в Средиземном море. Он дал приказ оказать нам помощь.

— Сообщите командиру «Шайенна», чтобы не предпринимал никаких действий в отношении русской подводной лодки.


Атлантида

Коллинз с восемью бойцами долго карабкался по стене из застывшей лавы, но наконец они добрались до акведука. Отсюда открывался превосходный вид на весь город.

Он сверился с часами. Еще минута.

Джек снял прибор ночного видения и огляделся. Морпехи рассыпались по заранее намеченным позициям; если повезет, до начала атаки их не обнаружат. Темнота пришлась очень кстати.

Внизу Эверетт с «морскими котиками» расположились просто идеально. Черные костюмы из «номекса» укрывали их от чужого взгляда куда лучше, чем форма морпехов.

Джек поднес ко рту рацию и шепнул:

— Тридцать секунд.

Ответа ему не требовалось.

Менденхоллу, Саре и Райану при поддержке десяти морпехов он поручил остановить центрифугу, когда остальные пойдут в атаку. Джек вглядывался туда, где положено было затаиться их группе, но ничего не заметил.

— Вот черт, — пробормотал он.

Ничего не поделаешь. Быть может, пробираясь по лавовому полю к центру города, они натолкнулись на какое-то препятствие — ждать все равно нет времени.

— Сэр, наша позиция меня беспокоит, — сказал совсем юный младший капрал. — Толчки все сильнее, а тут еще вот это, — он указал куда-то вправо.

Коллинз повернул голову и понял, что так напугало капрала. Всего за несколько минут рядом с ними образовался настоящий водопад, а это значит, что в хрустальном куполе образовалась новая трещина. Морская вода понемногу наполняла старинный акведук.

Он снова обернулся к девятнадцатилетнему парню.

— Времени у нас будет мало, так что ты уж, сынок, не трать его впустую.

Он похлопал бойца по плечу и навел свой МР-5 на ближайшую группу наемников — те расположились на стене пирамиды футах в двухстах от акведука.


Когда Джек объявил тридцатисекундную готовность, Эверетт рассматривал город. Из котловины пересохшего озера в самом его центре тянулись три толстенных электрических кабеля. Они шли по поверхности всего десять футов, а дальше какой-то инженер-параноик упрятал провода в трещину булыжной мостовой и залил сверху бетоном. Карл понял, что эти кабели тянутся к разветвленной сети общей длиной в много тысяч миль, соединяющей столицу Атлантиды с усилителями на разных концах света. У них будет всего несколько секунд, чтобы заложить взрывчатку.

Внезапно одна из уцелевших мраморных колонн с грохотом рухнула на землю. Эта махина весом тонн в двадцать пять упала в самом центре города, и не меньше сотни солдат коалиции бросилось врассыпную. Карл и лейтенант переглянулись.

— Не знаю, хорошо это или плохо. Наш сектор теперь очищен, но тут скоро все повалится к чертям. Если не выдержит купол, то наши хрупкие черепа — тем более.

Эверетт следил за секундной стрелкой. Три, два, один. Ему показалось, что где-то вдали еле слышно заухали минометы морпехов. Тогда Карл нацелился на вышку посреди пересохшего озера и присмотрелся к собравшимся на ней людям. На его глазах хорошо одетый мужчина обернулся, расслышав за спиной какой-то звук, на мгновение замер и метнулся к лестнице.

— Вот же сукин сын! Какой инстинкт самосохранения!

Внезапно из чаши пересохшего озера взметнулось пламя. Одна из мин угодила точно в вышку, прикончив многих зрителей на платформе.

— Отличный выстрел. — Сорокамиллиметровые мины сыпались в центре города все гуще и гуще. Эверетт бросил последний взгляд на вышку — с нее спешно спускались четыре фигуры. Карл готов был поклясться, что одна из них — шикарно одетая женщина.

Теперь минометчики сосредоточились на раскиданных по городу пулеметных гнездах. Взрывы и осколки косили людей и крошили древний мрамор. К шквальному огню атакующих добавилась мощь волны. Хрустальный купол протекал уже в сотне разных мест, а остатки стен и колонн, которые и так еле держались, вдруг закачались с особенной силой. И тем не менее из самого центра древнего города по-прежнему доносился пронзительный вой.

Из окутавшей Атлантиду тьмы вынырнули морпехи и с криками кинулись в атаку, паля во все, что движется.

Морская пехота только что добавила к своему гимну новую строку — про Атлантиду. [12]

Глава 20

Сару, Менденхолла, Райана и морпехов зажали между лавовым холмом и высохшим озером. Минометы, отстрелявшись по машинам во впадине, теперь перенесли огонь на позиции солдат коалиции, которые, оправившись от первого шока, сориентировались и уже отвечали.

Трассирующие пули настигли маленький отряд, когда он почти достиг застывшего лавового потока. Один из морпехов с криком рухнул на искореженную мостовую. Враг продолжал бить по их укрытию, и оказалось, что мягкая порода не так уж хорошо защищает от пуль.

Они залегли и попытались оценить положение, но тут еще одна мраморная постройка зашаталась и рухнула, точно подстреленный зверь.

Внезапно очереди донеслись откуда-то сверху — в бой вступили Джек и его бойцы на вершине акведука. Они обрушили на невидимого противника ураганный огонь.

— Похоже, там, наверху, про нас не забыли, — заметил Райан и первым двинулся вперед. Остальные — за ним.


Эверетту и «котикам» пришлось куда труднее. Им противостояло около сотни прекрасно вооруженных наемников. Карл осторожно выглянул поверх упавшей колонны и увидел все те же три провода: они были целехоньки, хоть и подрагивали при каждом толчке. Он опять нырнул за колонну, проверил магазин, затем выпрямился и выпустил десяток пуль по группе солдат за огромным камнем.

— Давай же, Джек. Не тяни, — взмолился он про себя, вскочил и дал еще очередь. Из темноты донесся столь приятный его уху вскрик.

— Один есть. Еще девяноста девять.


Коллинз велел пулеметчику и дальше контролировать окрестности бывшего озера, прикрывая группу Сары, а остальным сосредоточиться на наемниках, преградивших путь Эверетту. Все это время на акведук лилась вода. С каждой секундой сила потока росла, и скоро им пришлось держаться изо всех сил — иначе унесет к обвалившемуся концу конструкции и сбросит вниз с высоты в три сотни футов.

Коллинз выдернул чеки трех ручных гранат и зашвырнул их подальше в ряды наемников. Десять врагов рухнули как подкошенные, даже не сообразив, откуда пришла смерть.

Раздался громкий треск. Он шел сверху, где не выдержала целая грань хрустальной сферы. Тысячи тонн песка, камней и воды обрушились на акведук в сотне футов за спиной у группы Джека. Древние камни не выдержали, и пролет обвалился.


Сара первой выбежала к берегу озера и окинула взглядом искалеченные тела на платформе. В котловине царил хаос, валялись обломки приборов, и даже генераторы не работали, однако центрифуга в самом центре раскручивалась быстрее и быстрее.

— Карл не смог перерезать провода. Эта проклятая штука все еще работает!

Райан с Менденхоллом не стали мешкать и в сопровождении пяти морпехов бросились вниз. Враг встретил их шквальным огнем. Одна из пуль сбила с головы Уилла майларовый шлем. Сара бросила его товарищу.

— Тут, внизу, жарковато!

— И не говори, — бросил Менденхолл и помчался вниз по лестнице вслед за Райаном.

Откуда-то сзади донесся громкий треск; Сара даже сквозь подошвы ботинок ощутила, как задрожали камни, а по земле пошла трещина. Морская вода залила раскаленный генератор, и тот взорвался, разлетелся тучей осколков и электрических искр. Трещина быстро достигла впадины, Сара, скатившись по лестнице, едва успела перепрыгнуть разверзшуюся под ногами пятифутовую пропасть. Платформа наверху закачалась; толстые тросы лопались, как гитарные струны. Вся вышка накренилась и переломилась пополам, а вместе с ней из скальной стенки вырвало и лестницу.

Вода все сильнее хлестала сквозь многочисленные дыры в куполе, а земля вновь задрожала. Все это напоминало предсмертные судороги тяжелораненого зверя. Сами камни стонали и выли, предвещая скорый конец Атлантиды.

Древний город погибал второй раз.


Десантный корабль «Иводзима»

Нежданный прилив сорвал два «Си харриера» с палубы и швырнул в бурлящее море. Вся команда покинула верхнюю палубу, поскольку, когда корабль медленно отошел от причала, его нос стал зарываться в волны. Четыре тысячи мирных жителей Крита заняли ангарные палубы, и стоило кораблю чуть накрениться, все они начинали кричать. Набитый под завязку беженцами «Нассау» сильно пострадал от налетевшей волны, потерял все антенны и боевые системы на надстройке. Ко всему прочему, корабль дал течь и теперь полным ходом следовал к побережью Греции.

Двадцатипятифутовые валы накатывали один за другим. «Иводзима» скользнул в гигантскую впадину и снова зарылся в воду так, что наружу торчали лишь корма и надстройка. Адмирал испугался, что в этот раз им не выбраться, и вцепился в подлокотники кресла, однако огромный корабль медленно-медленно вынырнул на поверхность.

По последним отчетам, морское дно ходило ходуном в радиусе пятисот футов от эпицентра землетрясения, который располагался в самом центре Средиземного моря. На спутниковых снимках было видно, что после часового затишья на восточные побережья Америки и Евразии обрушился новый удар. Судя по показаниям детекторов, волна опять набирала силу.

Мир разваливался на куски.


Атлантида

Сару тошнило — впрочем, судя по лицам спутников, не ее одну. Невидимая волна накрыла отряд, едва он спустился на дно пересохшего озера.

Они палили по титановому покрытию центрифуги из всех стволов. Прямо под платформой разорвалось три гранаты, а их самих едва не посекло осколками. Райан выпустил в круглую камеру целый магазин — никакого эффекта, лишь красивые яркие вспышки трассеров. Теперь же солдаты коалиции снова открыли по ним плотный огонь сверху, от пирамид.

— Эверетту, похоже, не пробиться к кабелям, — сказал Райан, рухнув в пыль рядом с девушкой. — Что же мы не предусмотрели?

Сара прислонилась спиной к пьедесталу статуи Посейдона и задумалась. Коммуникационную линию отсюда не повредишь: кабели слишком толстые, не перерезать. Титановую камеру центрифуги не вскрыть. Питание не отключить — бриллиант каким-то образом извлекал энергию из магнитного поля Земли.

— Нужно как-то помешать распространению сигнала, изменить его параметры. Повлиять на него и обезвредить, нарушив рассчитанную частоту. — Сара мыслила вслух, но тут пулеметная очередь застучала по их каменному укрытию.

Менденхолл подполз к краю и выпустил по берегу целый магазин, Райан же переспросил:

— Что?

— Дай-ка мне рацию, — распорядилась Сара.

Райан снял с пояса рацию и протянул девушке, однако оба тут же погрустнели: в корпусе красовалось пулевое отверстие. Райан на всякий случай нажал кнопку — никакого эффекта.

— Ну что ж, хоть от пули эта хреновина тебя спасла.

— Что-нибудь еще подойдет?

— А что у тебя там? — Сара указала на подсумок.

— Пара старых дисков полковника да плеер. Больше ничего…

У их ног растянулся Менденхолл.

— Не хочу показаться занудой, но палят по нам все чаще, а оборонительная позиция здесь не из лучших.

Едва эти слова сорвались с губ Уилла, как пьедестал раскололся и его передняя половина ушла в землю.

— Давай плеер и наушники! — закричала Сара.

Райан уже было протянул ей подсумок, но тут пуля ударила в плечо девушке и швырнула ее на землю. Менденхолл мгновенно среагировал и втащил ее под защиту каменной плиты.

Наемники пристрелялись и открыли шквальный огонь. Внезапно высокий берег озера пошел трещинами и обвалился; солдаты коалиции посыпались вниз. Многотонная груда камней и песка сбила центрифугу с платформы, однако волна все равно только усиливалась.

Сара изо всех сил зажмурилась от боли. В это же самое плечо ее ранили в прошлом году, в Бразилии, — и вот снова.

— Черт, научись же ты не высовываться! — выругал ее Менденхолл.

— Джейсон. — Сара попыталась сесть. — Бери наушники и выдирай провода. Живее!

Райан подчинился.

— Теперь нужно как-то подсоединить провода к корпусу центрифуги и… и включить…

— А что это даст?

— Нарушит настройку волны. Любая… годится любая помеха.

Райан, недолго думая, доверился познаниям девушки и взглянул на Менденхолла, который уложил Сару головой на колени одному их морпехов.

— Прикрой меня, Уилл, а то буду торчать там у всех на виду…

Менденхолл кивнул и перезарядил автомат, а восьми оставшимся морпехам жестам велел занять позиции слева и справа.

Райан сглотнул, пытаясь совладать с тошнотой. Эффект волны все усиливался.

— Чувствую себя как после ночной попойки в Сингапуре… — Он пошарил в подсумке, вытащил диск и отшвырнул упаковку.

— Скажи, когда будешь готов, — предупредил Менденхолл. — Сделаем, что в наших силах.

— Поехали, — отозвался Райан. — Ты уж, приятель, не промахнись.

Райан встал и, шатаясь, побрел к центру выемки. Менденхолл и морпехи разом вскочили и стали поливать огнем скалистый карниз.

Райан успел пройти всего футов десять, когда остров опять сильно тряхнуло. По бокам ударили струи пара. Райан попробовал встать на колени, но опрокинулся на спину и увидел, что прямо на него несется очередная лавина. Он покатился вбок и не останавливался, пока огромные камни не прогрохотали мимо, а затем глубоко вдохнул и пробежал оставшиеся до центрифуги сорок ярдов. Вблизи стало совсем плохо, казалось, мозг сейчас хлынет из ушей. Волна проникала прямо в голову, из разорванных барабанных перепонок уже сочилась кровь. Райан споткнулся и упал ничком, потом потряс головой и, преодолевая невыносимую боль, прополз оставшиеся метры. Он перевернулся на спину под одной из опор платформы, достал плеер и тупо на него уставился. В глазах все плыло, указания Сары ускользали из памяти.

«Подсоединить провода к корпусу центрифуги…»

Он посмотрел на свою правую руку — в ней оказался плеер, с которого свисали провода, и Райан сразу вспомнил, как он отвлекал внимание бандитов на Голубом Ниле. Вернулась ясность мысли. Он приказал себе забыть о боли и потянулся к раскаленной центрифуге, лишь теперь сообразив, что подсоединить провода к титановому корпусу ему нечем.

Райан опять откинулся на спину — скрутило так сильно, что желудок свело судорогой, а к горлу подступила желчь.

Менденхолл поморщился при виде распростертого на спине друга. Земля снова дрогнула, откуда-то сверху донесся треск, огромная секция хрустального купола откололась и полетела вниз. Вслед за пластиной восьмифутовой толщины из отверстия хлынула вода вперемешку с песком, грязью и камнями. Поток накрыл развалины здания в тысяче футов от маленького отряда, и над раскаленными камнями подземного города взмыли клубы пара.

От следующего мощного толчка совсем рядом с Райаном возникла трещина. Из нее сразу повалил пар, словно кто-то включил пожарный гидрант, а вскоре на поверхности забурлила магма. Едва живой Райан откатился в сторону, но штанина все же загорелась. Он похлопал по ноге, сбивая огонь, посмотрел на Менденхолла и снова тряхнул головой. Вспомнились слова Сары. Райан упрямо подобрался к центрифуге и достал плеер, а затем вытащил нож и, наклонившись, опустил самый кончик в магму. Клинок стал плавиться, и тогда Райан прижал проводки клинком к корпусу центрифуги.

Оставалось нажать кнопку «Воспроизведение».


У Коллинза и его группы заканчивались боеприпасы, но это было уже неважно. Вода хлестала как десять Ниагарских водопадов. Последняя секция акведука раскачивалась под напором потока, и держаться не было никакой возможности. Их смыло.

Джек сумел вынырнуть лишь через сотню футов. Сейчас их перебросит через край исполинской конструкции и разобьет о камни.

Хрустальный купол не выдерживал напора, и все новые и новые струи воды лились на хлипкие остатки акведука. Каменные колонны накренились влево и рухнули.


С начала атаки группа Эверетта не приблизилась к кабелям ни на шаг. Карл загрузил в М-60 последнюю ленту и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда позади раздались крики. Это спешили на помощь пятнадцать морпехов минометной команды.

— Ребята, вы как раз вовремя!

— Кончились боеприпасы к минометам, сэр, и мы подумали, что помощь вам не помешает.

Оглушительный скрежет камня по камню прервал их разговор. Акведук покосился и упал прямо на центральную пирамиду. Карл чертыхнулся, не сомневаясь, что Джеку пришел конец.


В момент удара о самую большую пирамиду Джек и его бойцы соскользнули с замшелых плит. Поток с легкостью перебросил их через край каменного желоба. К счастью, при падении глыба повернулась и защитила бойцов от удара о пирамиду — иначе их неминуемо расплющило бы.

Коллинз заскользил вниз по стене пирамиды, словно в каком-то адском аквапарке. Внизу, где собралось уже целое озеро, он вновь с головой ушел под воду. Засевшие на стенах пирамид наемники падали вниз и шли ко дну.

Джек стал пробиваться к поверхности и наконец вынырнул из стремительно покрывавшего развалины моря. Рядом падали огромные камни.


Эверетт выпустил несколько пуль и залег, укрываясь от ответного огня. В его отряде осталось двенадцать человек; десять убитых, остальные ранены или пострадали под обвалами. Воды было уже по щиколотку, и она стремительно прибывала.

Внезапно в голове прояснилось, Карл даже ухватился за стену, чтобы не упасть. По телу разлилась необъяснимая легкость. Другие бойцы тоже ничего не понимали. Слабость, вызванная угнетающим действием волны, вдруг отступила, а с ней уходила и тупая головная боль, которая не давала покоя и не позволяла сосредоточиться на битве. Вместо них пришло нечто невероятное…

— Что за черт? — пробормотал он.

— «Родная Алабама», [13]— догадался кто-то из «котиков».

Звуки музыки заглушил донесшийся откуда-то сверху вопль. Эверетт поднял голову. Вниз по склону холма неслись еще пятнадцать морпехов.

— Самый странный день в моей жизни, — пробормотал Карл и крикнул своим бойцам не отставать. — Взорвем-ка хоть что-нибудь к чертям собачьим!

«Морские котики» бросились на врага плечом к плечу с морской пехотой.

В тот же миг их атаку поддержали с тыла еще пятьдесят морпехов во главе с лейтенантом. Захваченные врасплох наемники вдруг поняли, что на них сейчас набросятся одурманенные жаждой крови элитные бойцы, и стали в панике разбегаться.

Под звуки песни «Родная Алабама» группы «Линард Скинард» отряд покорителей Атлантиды под командованием флотского капитана из организации, о которой никто слыхом не слыхивал, исступленно бросился в атаку.


Нью-Йорк

Полтора миллиона людей укрывались в Центральном парке от рушащихся повсюду стеклянных стен и бетонных конструкций. Земля тряслась, и мало кому удавалось устоять на ногах. В основном люди сидели и просто глядели на охваченных ужасом товарищей по несчастью.Кое-где из похожих на шрамы трещин валил пар. Вдали дрожал потревоженный воздух, и казалось, что небоскребы раскачиваются взад-вперед. Вдруг, без всякого предупреждения, толчки прекратились, и наступила тишина. Откуда-то вдруг послышалась известная мелодия семидесятых. Те, кто оказался поближе к трещинам, готовы были поклясться, что музыка доносится из-под земли.


Средиземное море

Подводная лодка «Шайенн» (SSN 773)

«Шайенн» вынырнул на поверхность бурного моря одновременно с русской подлодкой «Гепард» класса «Акула». Волны перекатывались через корпуса субмарин и раскачивали их из стороны в сторону. Командир не верил, что им удастся не то что кого-то спасти, а хотя бы просто разглядеть выживших.

Однако приказ есть приказ.

Глава 21

Атлантида

Сара лежала на спине, а Менденхолл и двое морпехов перевязывали ей руку. Ранение оказалось серьезным, и Уилл корил себя, что не осмотрел ее сразу.

Менденхолл неудачно повернулся, и Сара вскрикнула от боли.

— Прости, я…

— Послушай, — пробормотала она, словно в бреду. — Райан смог… Уилл, он смог.

Менденхолл не слушал — он стягивал ее плечо бинтом, одновременно укрываясь от пуль, — однако отметил, что стало как-то легче. Тошнота прошла, голова не болела. Вместо них пришло нечто иное: Уилл готов был поклясться, что у него как-то странно ноют зубные пломбы.

— О… люблю эту песню, — сказала Сара. У нее даже задрожали ресницы.

В этот момент через обломок пьедестала перевалился Райан, счастливо избежавший вражеских пуль, и упал прямо на кого-то из морпехов.

— Проклятье. Похоже, этим уродам не нравится хорошая музыка, — с улыбкой бросил он и тут заметил Сару. — Вот черт. Не думал, что все так плохо. — По лицу Уилла Райан понял, что ранение серьезное.

— Слушай… Знаю, я не… не в полном порядке… Сейчас Уилл перевяжет мне грудь… и… не могу говорить… Что-то не так…

— Потом расскажешь. Сейчас тебе надо…

— Помолчи! Я — главная, мне лейтенанта на четырнадцать месяцев раньше дали… — Сара попыталась сесть. — Земля еще трясется… Наверное, волна повредила участок коры… ну или на чем там держится… эта Атлантида…

Сара закрыла глаза, словно уснула. Уилл выругался, с трудом отыскал шейную артерию и ощутил редкие и слабые толчки.

— Слишком большая кровопотеря. У морпехов был врач — надо его сюда привести.

— Я пошел. Ты оставайся тут и не дай ей умереть. Я найду врача и сразу назад.

Прежде чем Менденхолл успел возразить, Райан ускользнул. Вражеский огонь сместился в сторону, за новой целью.

Сара дышала часто, на повязке выступила кровь.

— Держись, черт тебя возьми!


Мало того, что внезапная атака застала солдат коалиции врасплох, так еще и нападающие прямо на бегу ощутили могучий прилив сил. После недолгого сопротивления наемники один за другим стали обращаться в бегство, и вскоре уже весь отряд бросился к Залу эмпирея, куда прежде на их глазах перебрался Томлинсон с остатками Совета. Кругом рушились здания, нанося наемникам страшные потери, так что из пятисот защитников Атлантиды до бронзовых дверей добрались лишь пятеро.

Эверетт со своими «котиками» бросился вперед — наконец-то путь был свободен. Три кабеля толщиной в пару футов каждый были скреплены вместе. Трое бойцов закладывали взрывчатку, а Карл прикрывал. Вдруг из дымной пелены показалось знакомое лицо в окружении четырех морпехов.

— Полковник, вас даже водяные горки не доконали?

Коллинз присел перевести дыхание.

— Чепуха. Я просто спешил поскорее спуститься и жестоко наказать Райана: он украл мой диск «Линард Скинард».

— По-моему, тут не обошлось без Сары. Будем надеяться, что, когда взорвем эти магистрали, землетрясение прекратится.

Тут сверху опять донесся громкий треск. Обрушилась еще одна секция купола, и в западную часть города хлынула очередная Ниагара.

— Похоже, этому милому курорту недолго осталось.

Джек поднялся и увидел, что к ним, спотыкаясь, бежит Райан.

— Полковник! — прокричал он издалека.

— Куда ты…

— Джек, Сара… Ее ранили в плечо. Тяжело ранили.

Коллинз и бровью не повел, хотя внутри у него все перевернулось. Карл очнулся первым:

— Врача!

— С ней Уилл, но она потеряла много крови, — задыхаясь, добавил Райан.

— Иди, Джек, мы здесь сами разберемся. — Эверетт взял друга за плечо и подтолкнул.

— Нет. Остатки коалиции укрылись в Зале эмпирея.

— Джек…

Коллинз уже убежал.

Эверетт понимал: если Сара умрет, жизнь для Джека потеряет смысл. За долгие годы службы в горячих точках Коллинз потерял многих, но этой смерти ему не перенести.

Подошел врач, и Райан сразу вцепился в него, а потом посмотрел на Карла — тот жестом разрешил им идти.

— Ложись!

Лейтенант схватил Эверетта и уволок под прикрытие вывороченного куска мостовой. Сработал детонатор, взорвались двадцать фунтов C-4. Когда дым рассеялся, а пыль осела, Карл увидел, что все три кабеля перебиты.

Вместе с тем из отверстий в куполе по-прежнему хлестала вода, а земля тряслась все сильнее и сильнее.

Трехсотфутовая секция каркаса, соединяющего треугольные хрустальные пластины, не выдержала давления донной породы, и море хлынуло внутрь уже по-настоящему, словно кто-то открыл шлюзовые ворота.

Остров трясло и качало; хотя Черное море больше не подвергалось ударам волны, тектоническая плита держалась из последних сил. «Теория домино» в применении к литосферным плитам должна подтвердиться — а это значит, что город, переживший катастрофу пятнадцать тысяч лет назад, будет стерт с лица земли.

Атлантида билась в предсмертных судорогах.


Томлинсон не собирался спорить с Лилит и хранителем. Он точно знал: выбраться отсюда можно лишь тем путем, которым пришли американские солдаты.

— Они вылезли где-то здесь, — проговорил он, разглядывая землю под ногами.

— Довольно, — отрезал хранитель.

В его голосе прозвучали металлические нотки. Томлинсон улыбнулся, увидев в руке старика небольшой пистолет тридцать второго калибра. Еще одна мраморная глыба рухнула с потолка в груду обломков, однако хранитель и бровью не повел.

— Из-за вас коалиция потеряла все. От этой неудачи нам уже не оправиться, сколько бы средств у нас ни было на тайных счетах. И вам это фиаско не пережить. Вы погибнете здесь, вместе с коалицией Юлиев.

Томлинсон продолжал улыбаться.

— Как благородно. Цезарь — и тот не сказал бы лучше! Но поймите: вы, старик, и эта горстка трусов, вы можете проиграть, а я… я — нет!

Взгляд Томлинсона был устремлен куда-то за спину хранителя.

Ни одна черточка не дрогнула на лице старика, когда клинок вошел под основание его черепа. Мозг погиб мгновенно, пистолет выпал из ослабевшей руки.

Только сейчас леди Лилит разглядела подкравшегося в темноте наемника. Тот отпустил жертву, и тело хранителя сползло на мраморный пол.

— Прикончи уж и меня заодно, — заявила она с подчеркнутым достоинством, хоть и перекрикивая подземный гул.

Томлинсон даже не снизошел до ответа, а просто кивнул человеку с ножом. Верзила, который столь непринужденно расправился на Лонг-Айленде с Уильямом Монро и его женой, шагнул вперед и вонзил клинок в грудь женщине. Когда острие уперлось в позвоночник, он медленно вытащил лезвие, глядя жертве прямо в глаза, из которых стремительно уходила жизнь. Трое оставшихся членов Совета в ужасе бросились в стороны, но пятеро товарищей убийцы тут же срезали их автоматными очередями.

— Вы только что стали богатейшими солдатами в истории планеты. Теперь надо найти выход — и побыстрее.


Уилл с врачом вынесли Сару из впадины на носилках. Чашу бывшего озера стремительно наполняла вода. Хрустальный купол и скалистая толща уступали натиску моря с устрашающей скоростью.

За спинами уходящих рушились последние статуи и памятники Древних. Пылающий гейзер ударил из земли в том самом месте, где рабочие пробили проход в лавовом холме, который долгие тысячелетия защищал затонувший город. Прожектора закоротило, посыпались искры, и к подземному пламени добавился мерцающий электрический свет.

Эверетт бросил последний взгляд на Зал эмпирея и склонился над Сарой.

— Как дела, малышка? — спросил он, изобразив на лице улыбку.

— Думаю, это все… скоро кончится, — с болезненной гримасой ответила девушка.

Менденхолл отвернулся.

— Да, боль пройдет, — сказал Эверетт.

Врач, в ответ на немой вопрос, только пожал плечами.

— Где… Джек?

— Где обычно. Геройствует.

— Вот… дурак, — прошептала девушка.

— А ты молодец. Отличная идея — подключить к центрифуге плеер.

Карлу показалось, что Сара потеряла сознание, но она вдруг улыбнулась.

— Райан потерял… в озере… диск Джека… То-то он взбесится…

— Переживет. — Эверетт переглянулся с Менденхоллом и Райаном. Все трое склонились над Сарой, прикрывая ее от каменной крошки и брызг лавы. — Как думаешь, выдержат те места, по которым ударила волна?

Девушка с трудом открыла глаза.

— Давление на плиты… наверняка… наверняка уже спало…. Это не… не естественное явление… — Сара сморщилась от боли, и врач вколол ей шприц-тюбик морфия. — Земля знает, в каком месте выпустить пар… Волна ее… просто раскачала… но здесь… здесь старая рана… процесс начался тысячи лет… — Она вдруг уставилась на Карла. — А где Джек?

— Скоро вернется. Ты ж его знаешь, — успокоил Эверетт.

— Боже мой! — Взгляд Райана был устремлен вверх, откуда несся оглушительный рев.

Земля под ногами содрогнулась, и в этот момент отвалилась вся верхушка купола. В огромную дыру невиданным доселе водопадом хлынуло море, и вода в мгновение ока поднялась до коленей. Двадцать мальчишек-морпехов и шестеро «морских котиков» погибли, раздавленные стальными балками каркаса. Эверетт подхватил Сару и бросился к вершине холма.

С душераздирающим скрежетом весь город подскочил вверх — его оторвало от изрытого пещерами скального основания и накренило вбок градусов на тридцать. Последние уцелевшие постройки рассыпались в пыль.

— Ищите что-нибудь плавучее! — прокричал он пяти десяткам оставшихся в живых морпехов. Сработал инстинкт самосохранения: Эверетт бросился к лавовому холму и стал карабкаться как можно выше.


— Нашел! — крикнул Томлинсон.

Шестеро наемников прекратили поиски и двинулись к нему, но тут в зале загрохотали выстрелы. Четверо упали, получив каждый по пуле в спину.

Джек притаился в дверях, однако рядом рухнула очередная мраморная плита, и ему пришлось отползти.

Томлинсон, дрожа как осиновый лист, растянулся на полу у лаза в подземелье, из которого меньше часа назад появились американские солдаты.

— Уильям Томлинсон?

Лидер погибшей коалиции не верил своим ушам. Кто-то звал его по имени. Он жестом велел наемнику, который столь ловко обращался с ножом, покончить с противником — кем бы он ни оказался.

— Оставьте меня в покое! Все кончено! — прокричал Томлинсон.

— Нет, не кончено, — бесстрастно отозвался Джек. Отложив автомат, он вытащил из кобуры «беретту», а затем бесшумно стянул бронежилет.

— Кто… Кто ты? — спросил Томлинсон, чтобы растворившийся во мраке враг себя выдал.

— Меня прислали тебя убить.

На мраморном полу неподалеку дрогнула чья-то тень. Присмотревшись внимательнее, Джек понял, что один из наемников засел за обломком упавшей колонны, и медленно пополз вокруг остатков бюста какого-то стародавнего покровителя Атлантиды. Совсем рядом грохнулся еще один булыжник.

— Ты один, а нас…

Сверкнула вспышка, прогремел выстрел, и Томлинсон взвизгнул.

— …уже двое. — Предпоследний наемник рухнул на бок с пулей в виске. Джек специально выстрелил рикошетом от колонны.

— Кто ты? — завопил Томлинсон, указывая последнему бойцу, чтобы тот отыскал врага по голосу.

— Ты приказал убить моих людей на складе в Нью-Йорке, а я пришел убить тебя.

Томлинсон перекатился на спину. Значит, это тот самый человек, которого люди Далии, вместе с еще троими, сфотографировали на складе, а потом в юридической конторе.

«Опять то странное подразделение из Невады. Черт, да кто же они такие?»

Наемник скрылся во тьме, но Томлинсон не собирался ждать, чем кончится схватка. У него было смутное подозрение, что гость из пустыни легко разделается и с последним противником. Он тихо подполз к отверстию в полу, оттолкнул в сторону скелет атланта, нырнул в дыру и исчез.

Джек двигался медленно, прижимаясь к земле. Шуметь он не боялся, поскольку снаружи постоянно грохотали обвалы и извержения.

Внезапно внутрь разрушенного зала хлынул поток воды, накрыл Коллинза с головой и швырнул на обломок гигантского стола. Джек даже опомниться не успел, как откуда-то выпрыгнула темная фигура и бросилась на него сверху. Враг замахнулся ножом, но Джек встретил его коленом и не дал ударить с ходу, а сам успел соскользнуть с мраморной столешницы. Вскочив, он понял, что выронил пистолет. Убийца тоже поднялся на ноги и пошел вперед чуть ли не по пояс в воде. Джек нырнул, затем перевернулся на живот и поплыл вдоль покрытого обломками пола.

Наемник был возле последнего уцелевшего прожектора и противника толком не видел.

Очевидно, где-то неподалеку был вход в подземелье, поскольку течение усилилось: вода стремилась к выходу. Пробираясь среди обломков, каждое мгновение ожидая смертельного удара, Джек случайно нащупал скелет. Он не знал, что перед ним останки Андролика — того самого старейшины, благодаря которому от цивилизации атлантов остались одни лишь мифы да предания. Андролик все еще сжимал кинжал, которым рассчитывал покончить с собой; жестокие боги его народа не даровали старцу этой последней милости. Джек выхватил бронзовый клинок и перевернулся на спину как раз в тот момент, когда на поверхность воды пала тень верзилы наемника.

Враг занес руку для удара, но Джек сделал выпад из-под воды — прямо в пах гиганту. Тот сложился пополам. Второй удар — в горло — добил наемника.

Отплевываясь, Джек вынырнул на поверхность, отпихнул тело в сторону и встал на ноги. За две минуты уровень воды поднялся на пять футов. Над отверстием в полу крутился могучий водоворот.

Джек в раздражении направился к выходу, а вокруг рушились в воду чудом уцелевшие стены Зала эмпирея. Он увернулся от очередного обломка, помчался, что было сил, борясь с могучим потоком, и наконец нырнул через бронзовый проем в гибнущую Атлантиду.


Поток воды нес Томлинсона вниз по ступеням. Больше всего его пугала кромешная темнота. Никогда прежде бывшему лидеру коалиции не доводилось оставаться совсем без света, да еще и перемазаться в грязи с головы до ног. Он сунул руку за пазуху, чтобы не болело вывихнутое плечо, и сделал несколько осторожных шагов вперед. Прямо перед ним вода с шипением рушилась в лаву, тут же обращаясь в пар. Томлинсон завопил и бросился обратно. Лучше как-то пробиваться назад через отверстие, и он, скорее всего, утонет — что угодно, только не эта жуткая смерть.


Вода быстро поднялась до самых мраморных крыш. Из трещин наверх выбрасывало обломки породы, пролежавшие под городом долгие тысячелетия со времен первой катастрофы. Одна из расселин в клубах пламени и брызгах лавы извергла гигантскую бронзовую статую Венеры. Величественная красавица всплыла на поверхность целиком, вместе с пьедесталом, и только потом, точно усталая старуха, не спеша легла лицом вниз и ушла под воду, подняв огромную волну.

Джек плыл к пока еще безопасной горе в центре города, чувствуя, что вода становится теплее. Земля беспрерывно тряслась, от купола откалывались все новые и новые секции, а сквозь дыры вниз сыпались камни.

Из полыхающей алыми отсветами тьмы к нему потянулись руки. Полковника втащили на скалу. Она содрогалась, но пока держала.

— Рад тебя видеть, Джек, — сказал Эверетт, вытягивая приятеля из воды за воротник.

Коллинз кивнул, пытаясь отдышаться.

— Пойдем. Здесь Сара.

Остатки штурмовой группы ожидали неизбежного конца на самой вершине. Врач вместе с Райаном и Менденхоллом сидели на коленях возле Сары. Когда подошел Джек, все трое встали.

Вода накрыла последнюю осветительную мачту, и Атлантиду охватил желтовато-красный полумрак. Снизу то и дело вырывались сгустки лавы, и клубы пара не давали разглядеть, как город гибнет во второй раз.

Джек опустился на колени и посмотрел на Сару, погладил ее рукой по щеке. Райан, Менденхолл и Эверетт стояли полукругом, а врач ушел к остальным пятидесяти шести бойцам.

После укола морфия Сара так и не открыла глаза. Она с трудом шевелила губами, но Джек понял: девушка шепчет его имя. Он попробовал улыбнуться — не вышло.

Он прижался к ее лицу, впервые в жизни не стесняясь делать это при всех, и прошептал ей прямо в ухо:

— Я люблю тебя, малышка.

Сара не шелохнулась, лишь губы прошелестели:

— Я и так знала… дурачок.

Джек сглотнул и собрался что-то сказать, но тут весь город подбросило в воздух. Бойцов, как тряпичные куклы, раскидало по склонам холма, который стремительно превращался в островок.

— Началось, — пробормотал Эверетт.

Скальная порода над куполом пошла трещинами, вместе с ней раскололась и хрустальная сфера. Море хлынуло внутрь, и всех подхватило потоком.

Джек, будто оказавшийся в стеклянной чаше, куда кто-то наливает воду, не отпускал от себя Сару. Он старался вытолкнуть ее на поверхность, отчаянно молотил по воде… В этот момент из земли выбросило облако газа, и в воде образовался гигантский пузырь. Их утащило на глубину, и Джек в последний раз заключил Сару в свои объятия.

Двадцать морпехов и двое «морских котиков» сумели вынырнуть на поверхность, где на них тут же обрушилась вершина горы, совсем недавно спасшая всем жизнь. Остальные устремились прочь от остатков купола, который уже не защищала застывшая лава. За пределами хрустальной полусферы море бурлило и клокотало — пробудился давно потухший вулкан. Невиданной силы взрыв оторвал от океанической коры участок морского дна площадью триста миль, и миллионы тонн расплавленной породы стали выталкивать древний город к поверхности, до которой оставалось две с половиной мили.

Эверетт выволок наверх Райана и вместе с Менденхоллом и лейтенантом помогал морпехам держаться на плаву. Кругом бушевали водовороты, и прямо под ними ушло ко дну последнее здание.

Карл тщетно пытался высмотреть Джека и Сару. По ту сторону прозрачной стены поднималась лава — и тут же застывала, но свежие порции все равно выталкивали ее выше. Скоро купол не выдержит, и тогда дай им бог всем умереть быстро, как Джеку с Сарой.


Подводная лодка «Шайенн» (SSN 773)

Берджесс приказал вахтенным покинуть верхнюю палубу. При такой качке кого-нибудь обязательно смоет, и его уже не подберешь. Адмиралу наконец удалось пробиться сквозь вызванные статическим электричество радиопомехи, и он отдал приказ уйти на безопасную глубину, однако Берджесс не мог подчиниться. Адмирал упомянул, что десантный корабль должен подобрать у Крита уцелевших, а раз так, то и подлодка никуда не уйдет.

Берджесс осматривал бушующее море в бинокль. При виде «Гепарда» он улыбнулся. На рубке русской субмарины остался только командир — точь-в-точь как на «Шайенне». Берджесс помахал рукой и удивленно отметил, что русский ответил тем же.

— Вот сукин сын! Такой же псих, как и я.

На рубку обрушилась огромная волна, и Берджесс пригнулся, а когда встал в полный рост, увидел вокруг подлодки гигантские водовороты. Внизу, словно башни средневекового города, торчали конусы вулканов, как будто само Средиземное море слало ему предсмертный привет.

— Командир, пост управления на связи.

Берджесс, держась одной рукой, второй прижал к уху гарнитуру.

— Слушаю.

— Сэр, тут очень странные показания сонара.

— Что ты несешь, Билли?

— Операторы говорят, что по приборам мы у самого дна. Оно поднимается, сэр.

Берджесс прекрасно расслышал первого помощника, но смысл слов дошел до него не сразу.

— Срочно сообщи «Гепарду» и «Иводзиме», чтобы скорее убирались отсюда.

— Простите, командир?

— Погружение на сто футов и дай самый полный ход. Лодка должна лететь, Билли — понимаешь, лететь! Дно всплывает к поверхности, а мы как раз у него на пути!

Берджесс бросился к люку, и огромная субмарина начала погружаться в штормовые волны. Единственный винт с изогнутыми, как ятаганы, лопастями, выбросил за кормой пенную струю и корпус на мгновение взмыл над водой. А уже через десять секунд «Шайенн» мчался наперегонки со смертью.

Глава 22

Безумная тряска стихла, ее сменила непривычная качка. До провала в верхней части купола оставалась сотня футов. Вода все лилась внутрь, и до бурлящей пены было уже рукой подать. Температура поднялась до шестидесяти пяти градусов, и Эверетт подумал, что если в ближайшее время они не утонут, то точно сварятся. Утонуть гораздо, гораздо приятней.

— Держитесь вместе! — прокричал он, понимая, что никто все равно уже не слышит. Даже если им удастся проскочить сквозь дыру в куполе, то давление на такой глубине раздавит их в мгновение ока. Впрочем, это лучше, чем свариться заживо.

— А я так надеялся умереть в полете! — Райан с Менденхоллом поддерживали друг друга, чтобы остаться на плаву.

— Ты что, рассчитывал выбраться из этой заварухи? — прокричал в ответ Карл.

Райан посмотрел на него с любопытством, выплевывая отдающую серой воду.

— Ну да, рассчитывал. Может, вам с Уиллом и не удастся, а я…

— Ну, спасибо, дружище, — вставил Менденхолл.

Внезапно откуда-то из-под воды стал пробиваться тусклый свет. Эверетт огляделся и нырнул, но откуда идет свет, так и не понял. До верхнего края купола оставалось восемь футов, и поток стал понемногу растаскивать группу в разные стороны. Вдруг Карл увидел Джека с Сарой. Коллинз не пытался плыть, как остальные, а просто покачивался на волнах, крепко сжимая в объятиях Сару. Карл протянул руку и подтащил товарища поближе.

— Джек! Джек…

Он осекся. Лицо Коллинза оставалось бесстрастным, он по-прежнему прижимал Сару к груди.

— Что с ней?

— Умерла, — ответил Джек, не выпуская ее из рук.

Эверетт без лишних слов подтянул обоих к себе; Менденхолл с Райаном тоже помогали им оставаться на плаву. Карл посмотрел на безмятежное лицо Сары Макинтайр и вдруг остро ощутил боль и горечь утраты. На какое-то мгновение неминуемая смерть показалась ему вопиющей несправедливостью.


Чудовищная энергия извержения вытолкнула наверх гору застывшей лавы, а вместе с ней и всю Атлантиду. Знаменитый Сент-Хеленс — ничто в сравнении с этим могучим подводным вулканом. Сейсмографы в лабораториях по всему миру сошли с ума и вычерчивали прямую линию на отметке 18,9.

Подземный взрыв был последним спазмом убийственной волны, впервые пущенной в дело много тысячелетий назад. Он встряхнул всю толщу воды, а люди, что барахтались на поверхности, увидели, как по внешним стенкам купола ползет пузырящаяся лава.

Эверетт не сомневался: откуда бы ни исходил загадочный подводный свет, жить им оставалось всего несколько секунд.


Подводная лодка «Шайенн» (SSN 773)

Глубина стремительно уменьшалась, и Берджесс понял, что надо ложиться в дрейф, иначе он пропорет днище.

— Аварийная остановка! Включить сигнал тревоги! Угроза столкновения!

По всей подлодке громко заверещали сирены, и каждый член экипажа постарался ухватиться покрепче. Турбины «Шайенна» заработали на реверс, гася набранную скорость. Моряки крепко вцепились в поручни, но многих все равно швырнуло на палубу. Пытаясь подняться, люди услышали под брюхом субмарины громкий скрежет, а затем она вдруг завалилась на правый борт. Лампы мигнули и потухли; включилось красноватое аварийное освещение.

— Командир, мы легли на дно, однако при этом движемся вверх со скоростью шестьдесят футов в секунду! — прокричал первый помощник, следя за показаниями сонара. — Мы поднимаемся на поверхность.


Десантный корабль «Иводзима»

В сорока двух милях от эпицентра

Адмирал глядел в бинокль и не верил своим глазам. Когда нос корабля нырнул в гигантскую впадину, на поверхности моря возник огромный купол. Хотя солнце едва пробивалось сквозь грозовые тучи, света вполне хватило, чтобы разглядеть самую невероятную картину в истории планеты.

Из морских глубин поднималась Атлантида.


Главы иностранных держав в прямом эфире наблюдали за событиями через американский спутник и тоже не могли поверить в происходящее. Прозрачный купол вышел из воды и с головокружительной скоростью продолжал подниматься. Внутри купола виднелись гигантские статуи, пережившие катастрофу пятнадцатитысячелетней давности за прочными стенами. Впервые за многие годы солнечные лучи упали на развалины легендарного города.

Статуи, повинуясь закону всемирного тяготения, падали в бушующее море. Огромные здания рушились, а величественная пирамида у самого края купола разлетелась на куски, словно раздавленная ногой недовольного божества.

Лавовый пузырь на дне все рос и разбухал, уже покрывая площадь в шестнадцать квадратных миль. На поверхность всплывали соседние части острова, не укрытые под гигантским куполом.


Найлз с президентом зачарованно следили, как разрастается на экране величественный город. «Блэкберд», который следил за событиями из далекого космоса, дал крупный план острова, когда-то находившегося в самом центре Атлантиды, в окружении трех колец суши. Область повышенного давления разогнала облака, и хрусталь заиграл в ярких лучах, будто посреди Средиземного моря всплыл гигантский бриллиант.


Обе подлодки оказались у края острова, в трех сотнях футов от огромного купола.

«Шайенна» с «Гепардом» разделяла примерно миля сплошных развалин — когда-то здесь проносились колесницы и шла оживленная торговля. Остатки древних зданий и стен с грохотом падали на землю.

Берджесс распахнул люк и уставился прямо вверх, на древний город. Атлантида высилась перед ним, словно волшебное царство, которое впервые за много тысячелетий вынырнуло из-под земли глотнуть свежего воздуха.


Эверетт не верил своим глазам. Купол заливали яркие солнечные лучи, а вода понемногу спадала.

— Джек! Джек! Извержение вытолкнуло эту чертову плошку на поверхность!

Коллинз только покачал головой, все еще прижимая к груди Сару… а потом вдруг, совершенно внезапно, очнулся.

— Выводите людей через отверстие. Живее, вода уходит. Всем наружу! — закричал он и потащил тело Сары вверх, к солнцу, светившему сквозь дыру в куполе.

Волны почти улеглись, но температура воды все поднималась. Облепившие снаружи купол куски донной породы и застывшие потоки лавы еще того, первого извержения понемногу отваливались, словно струпья от зажившей раны, и увлекали за собой треугольные хрустальные плиты. Вода выливалась из купола все быстрее, так что скоро до отверстия на его вершине будет не дотянуться.

Первыми добрались до цели трое «морских котиков». Они вылезли на металлический каркас и стали быстро — по одному, по двое — вытаскивать из воды морпехов. С каждой секундой тянуться приходилось все дальше. К счастью, один из «котиков» догадался привязать к раме пятидесятифутовый канат, и теперь по нему карабкались люди. Наконец Джек обвязал им тело Сары, а потом велел уходить и Райану с Менденхоллом.

— Чувствуешь, Джек? — спросил Эверетт.

— Да. Атлантиде не суждено остаться наверху. Дно не выдерживает веса, сейчас она затонет.

Пустоты, которые образовались внутри огромной горы остывшей лавы, стали взрываться, словно крошечные атомные бомбы. Каждый такой взрыв уносил с собой несколько тысяч метров новообразовавшейся породы, на которой держалась Атлантида. Морское дно, дрогнув, не выдержало тяжести, и таинственный древний остров стал погружаться обратно в море.

Эверетт вскарабкался по веревке наверх и бросил конец Джеку, однако тот, вместо того чтобы спасаться самому, обвязал веревкой тело погибшего майора Истербрука.

Карл чуть не заорал от гнева, хотя в душе одобрял действия товарища. Но, окажись рядом еще чье-нибудь тело, Джек решит поднять и его…

Наконец канат сбросили вновь, и Джек завязал его вокруг собственной груди. Товарищи потащили Коллинза из воды, как вдруг он заметил в волнах человека: Уильям Томлинсон отчаянно сражался со смертью, которая окружала его со всех сторон.

Даже намека на сострадание не шевельнулось в душе Джека.

— Посмотрим, сволочь, сумеешь ли ты задержать дыхание, — пробормотал он себе под нос.


Подводная лодка «Шайенн» (SSN 773)

Берджесс уже собрался спускаться вниз, когда прозвучал сигнал вызова.

— Командир, срочное сообщение из центра. Личный приказ президента.

— Господи, да он вообще знает, что у нас тут творится?

— Да, сэр. Следит в прямом эфире. На спутниковых снимках замечены уцелевшие — они на вершине купола.

— Что?

— Нам дано задание принять на борт морпехов. «Гепард» будет поблизости и окажет помощь, если понадобится.

Внезапно «Шайенн» качнулся — Атлантида стала уходить под воду. Воздушные карманы внутри застывшего лавового потока лопались, в небо вздымались огромные фонтаны.

Пролом в океанической коре понемногу затягивался, обломки породы заполняли пустоты, и остров опускался, утрамбовывая их своим огромным весом.

Море накрыло развалины, и подлодка опять резко дернулась — ее киль оторвался от каменистого дна.

— Приготовиться к пуску двигателей. Пока ждем. Лифт еще не опустился.


На поверхности лопались гигантские пузыри размером с Манхэттен, остров же вновь стремительно погружался. Бойцы выбрались из купола и рады были утонуть здесь, а не в мертвом городе где-то в морских глубинах.

Джек держал тело Сары на руках, пристроив голову девушки у себя на груди. Карл присел рядом; купол плавно уходил в океан.

— Глядите! — заорал Райан.

Они обернулись. В небо взмыли четыре красные ракеты: две на юго-востоке и еще две на западе. Один из «морских котиков» подобрался к самому краю хрустальной полусферы и прокричал:

— Здесь две подлодки! Вот красота!..

Внизу загрохотали взрывы, в небо ударили струи пара. Все, кроме Джека, вскочили на ноги, балансируя на стальных балках. Застывшая лава проваливалась рывками по несколько сотен футов. Атлантида уходила под воду, поверхность моря была все ближе и ближе.

— Ну же, Джек, вставай. Я подержу Сару, — наклонился к другу Эверетт.

— Нет. Я… я сам ее понесу.

Карл увидел в глазах товарища пустоту, которую уже ничто не заполнит. Он знал, что Джек никого и никогда не любил — кроме Сары.

— Ладно. — Эверетт помог Джеку подняться. — Давай. Нужно прыгать и плыть к подлодке.

В этот момент могущественные древние духи погибшего города решили выкинуть еще один фокус: остров вдруг перестал погружаться. Как будто чья-то рука придержала его на мгновение, чтобы люди успели спрыгнуть и поплыть к субмарине, которая медленно подходила все ближе, пока не уперлась круглой антенной гидролокатора в хрустальную пластину нижнего ряда.

Экипаж «Шайенна» спускал с борта концы, и даже «Гепард» уже подобрал троих пловцов.

На глазах Коллинза тело Сары уложили на носилки и унесли в люк. И тут проревел предупреждающий сигнал.

— Всем постам. Приготовиться к погружению.

— Давай, Джек, пойдем выпьем кофе, да и уберемся отсюда подальше.

— Вы только гляньте на этого сукина сына! — воскликнул Менденхолл.

Моряки закричали, что за бортом еще один человек.

Глаза Джека широко распахнулись, в них вдруг вспыхнул огонь. В воде отчаянно размахивал руками Уильям Томлинсон.

Коллинз потянулся к канату. Карл попытался остановить товарища, но Джек врезал ему локтем, и Эверетт растянулся на палубе.

— Прости, морячок, но эта рыбка — моя, — сказал Джек и, увернувшись от кинувшегося в ноги Менденхолла, прыгнул в воду.

Полковник поплыл к куполу, который опять стал погружаться, — дарованная богами атлантов передышка подошла к концу.

Тем временем Берджесс велел всем уходить вниз.

— Давайте живее! Слыхали про воронку, что остается после погружения подлодки? Так вот представьте, что будет, когда под воду уйдет эта махина!..

Эверетт раздраженно отшвырнул моряков, которые пытались затащить его в люк; Менденхолл с Райаном пришли ему на помощь. У них на глазах Джек схватил Томлинсона, ударил разок, чтобы тот не брыкался, и стал пропускать веревку под мышками.

— Сам привяжись, остолоп! — завопил Эверетт, ругаясь вполголоса и обещая прикончить Джека, как только вытащит из воды.

Коллинз подтолкнул обмякшее тело Томлинсона к «Шайенну». Внезапно под водой прогремел мощный взрыв, и фонтан воды накрыл Джека, Томлинсона и подлодку. Нос субмарины увлекло вниз могучим водоворотом, который возник на месте затонувшей Атлантиды. Карл обернулся и не увидел ни полковника, ни Томлинсона.

— Черт бы тебя побрал, Джек! — проревел Эверетт, выбирая веревку. Менденхолл с Райаном ему помогали. Подбежали трое моряков, ожидая, что на поверхность вынырнут две фигуры.

На глазах у Берджесса его субмарину затягивало под воду. Людям на палубе было уже по колено.

— Командир, обнаружен неопознанный объект. Глубина двести футов, медленно поднимается к поверхности, — доложили по интеркому.

Берджесс окинул взглядом горизонт. «Гепард» уже погрузился.

— Должно быть, русские. У них-то хватило мозгов сюда не соваться, — бросил он и поспешил на помощь остальным.

— Командир, длина объекта семьсот футов. По нашему мнению, это подводная лодка.

— Не до нее сейчас!

— Капитан, объект уходит на скорости… Матерь божья… на скорости свыше семидесяти узлов!

Берджесс не обратил внимания на явную оговорку помощника. Все его внимание было обращено на палубу. Утонувший остров по-прежнему тянул подлодку в водоворот.

Эверетт с товарищами навалились на веревку, вырывая груз на другом конце из бурлящей воронки. Наконец последний рывок — и над поверхностью воды, отплевываясь и вопя, появился Томлинсон. Его втащили на палубу. Из разбитого носа текла кровь. Когда одинокая фигура появилась в поле зрения, Карл понял: Джек не стал обвязываться веревкой.

— Где полковник? — в панике спросил Райан.

Менденхолл оттолкнул моряков и наглотавшегося воды Томлинсона, но Эверетт преградил ему дорогу.

— Нет! — только и сумел выдавить из себя Уилл, когда Эверетт оттащил его от края палубы и повел к люку, который уже заливало водой.

— Пойдем, Уилл. — Других слов у Карла не нашлось. И они протиснулись в люк, даже не обернувшись.

А Райан — обернулся.

— Господи, только бы не оба… — прошептал он и последним из друзей нырнул внутрь. Он захлопнул люк и плотно его задраил. Затем прислонился к холодной металлической переборке, уронил голову на руки и долго стоял так, пока не пришел в себя.

«Шайенн» не спеша погрузился в бушующее море, и наверху осталась одна лишь пустота.

Земля перестала содрогаться. Молот Тора больше не обрушит на нее своих ударов.

Древние навеки канули в темную бездну.


В офицерской кают-компании Эверетт бездумно уставился в чашку кофе, которую принес стюард. Напротив него сидел Уилл, Райан ходил взад-вперед. Командир «морских котиков», чувствуя, что товарищам лучше побыть друг с другом, ушел к своему отряду — точнее, к его остаткам.

— Я… Я… — начал Эверетт.

Дверь отворилась, и фельдшер «Шайенна» постучал по металлической переборке.

— Полковник Коллинз?

Эверетт обернулся на звук.

— Он… Его нет, — ответил Райан, похлопал Уилла по спине и шагнул к двери.

— Ну, его… его просит подойти лейтенант, — сказал юный подводник, глядя в мрачные лица друзей.

— Лейтенант? Он только что ушел, — не вставая, ответил Эверетт.

— Нет, сэр, не этот. Девушка. Она просит позвать полковника Коллинза.

Пораженный фельдшер не успел посторониться, и Эверетт бесцеремонно оттолкнул его с дороги. Райан и Менденхолл бросились за ним.


Все трое склонились над хрупкой фигуркой. В полутьме отчетливо виднелась лишь капельница, через которую Саре переливали кровь — первая группа, резус отрицательный. К носу шла тонкая кислородная трубка, приклеенная кусочком липкой ленты. Повязку с плеча сняли, входное отверстие было раскрыто и зафиксировано зажимами. Кровотечение остановилось, еще мокрые волосы были аккуратно зачесаны назад. Сара выглядела невероятно слабой и бледной.

Эверетт повернулся к начальнику медицинской службы.

— Она ведь умерла. Я… я проверял — пульса не было…

— Да, сэр, это и неудивительно, когда в организме нет крови. Нет крови — нет давления. Она едва не погибла от кровопотери, поэтому и пульс не прощупывался. — Врач что-то записал в карточке и посмотрел на Эверетта. — Она сильная девушка. Будет жить. Переведем ее на «Иводзиму» — там извлекут пулю.

— Боже, — проговорил Менденхолл, глядя на Сару — одного из немногих людей, кого он мог назвать своим другом.

Эверетт подождал, пока врач отойдет и усядется за стол, а потом погладил Сару по щеке.

Девушка открыла глаза. Какое-то время она смотрела перед собой, затем смежила веки.

— Где… Джек? Он спас… спас мир? — прошелестела она очень медленно и неразборчиво.

— Да, Сара, спас. — Эверетт склонился над девушкой и шептал прямо в ухо. Она опять засыпала. — Ты спи. Мы будем здесь.

Менденхолл с Райаном повесили головы, понимая, что неизбежно наступит тот жуткий момент, когда Саре придется сказать о гибели Джека.

— Да. — Эверетт выпрямился. — Джек спас весь мир.

Эпилог ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ДРЕВНИХ

База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Найлз Комптон не спеша шагал рядом с президентом Соединенных Штатов. Верховный главнокомандующий выглядел куда старше своих пятидесяти двух лет. Охранников не было — их оставили в приемной у Найлза. Президент полагал, что если ему и здесь угрожает опасность, то тогда никакие меры предосторожности все равно не помогут.

— Я вечно сомневаюсь в своих решениях. Сколько жизней я погубил, ожидая слишком долго?

Найлз помолчал, глядя прямо перед собой. Коридор семнадцатого уровня, изгибаясь, уходил вдаль. Элис Хэмилтон и Вирджиния Поллок шли в десяти шагах позади и не слышали слов главы государства.

— Правильнее судить по тому, сколько жизней ты спас. Любой другой подход неконструктивен.

— Я ожидал более решительной поддержки.

Найлз пожал плечами и посмотрел на друга.

— Мир меняется, а мы не становимся умнее. Мы уверены, что сумеем легко распознать врага и что он ни за что не окажется среди нас. Самый опасный враг — тот, кто думает так же, как мы; кто мечтает править людьми, которых считает ниже себя — хотя на самом деле… — Он на мгновение умолк. — Ты сделал все, что мог, и даже больше. Люди по всему миру теперь чуточку больше доверяют друг другу, потому что ты все же доказал нашу невиновность, хотя в нее никто не верил. Тебе стали верить, а в наше время, Джим, это дорогого стоит.

Найлз подошел к двери, у которой замер навытяжку капрал морской пехоты. На ней было выведено черными буквами «Изолятор».

— Что ты намерен делать с этой парочкой? — спросил президент.

Комптон жестом велел охраннику отпереть дверь.

— Я думаю, у них многому можно научиться. Но еще я думаю, что они предали родину, предали тот мир, который называли своим. Их род две тысячи лет знал о коалиции Юлиев абсолютно все, но самонадеянно молчал. Мы с тобой потеряли много замечательных ребят только оттого, что коалиции позволили творить свои дела безнаказанно, и в этом их вина — сколь бы ни благородны были их намерения.

Дверь открылась. Найлз переступил порог, заглянул в обставленный нехитрой мебелью двухкомнатный изолятор и замер. Плечи его поникли.

— Что за…

Слова так и не сорвались с губ президента. Он увидел, куда смотрит Комптон.

Кармайкл Ротман и Марта Лафлин мирно сидели на узенькой кушетке. Голова Марты покоилась на левом плече Ротмана, и все выглядело так, словно старики просто заснули. На столике перед ними валялся на боку пустой пузырек. Весь морфий пропал.

Найлз вошел и ощупал у обоих запястья, взял со стола записку, прочел ее и протянул президенту. На ней было выведено: «Виновны».

Комптон уселся в тесное креслице и закрыл лицо руками.

Президент с любопытством оглядел стариков, положил записку на место и покачал головой.

— При всех своих знаниях и мудрости… они не нашли лучшего способа загладить вину?

Найлз поднял глаза.

— У людей, которые много знают, развивается смертельная болезнь. Имя ей — недостаток воображения… Нет, — он направился к двери, — они не видели иного пути. Именно поэтому их род прервался. — В дверях Найлз обернулся. — Так и должно было произойти.


Тихий океан

В двухстах милях восточнее Японии

Генерал-майор Тхон Си Куан, бывший командующий вооруженными силами Корейской Народной Демократической Республики, облачился в белую шелковую рубашку и белые же муслиновые брюки. Сидя на корме двухсотфутовой яхты, зарегистрированной на одну из корпораций Томлинсона, он потягивал холодный чай. Экипажу было приказано не спеша следовать к Тайваню, где Куану вручат достойную награду за верную службу коалиции Юлиев.

Бегство из Кореи генерал спланировал давно. Он отчалил от берега на простой рыбачьей лодке, а на яхту перебрался уже в Японском море, в заранее оговоренной точке. Куан понимал, что объявлен одним из опаснейших преступников всепланетного масштаба, но получив деньги, он легко уйдет от преследователей, когда весь мир зашатается под ударами коалиции. Предложенная за поимку награда былапопросту смехотворной, если учесть масштаб его преступлений, — жест со стороны американцев скорее символический.

Стюард подал ему еще стакан чая со льдом и направился на камбуз роскошной яхты. А поставив поднос на столик, вдруг повернулся и стремительно зашагал к хищно заостренному носу судна, где уже собралась вся команда.

Он закрепил на носу яхты портативный радиомаяк и жестом велел всем лезть за борт.

С оборудованного новейшими приборами мостика выскочил капитан и закричал на них, однако пятнадцать членов команды спокойно сели в лодку, завели мотор и отошли. Тут-то капитан и услышал гул прямо над головой.

Щурясь, он посмотрел на залитое солнцем небо, но так и не увидел своей смерти. Две американские ракеты разорвали в клочья роскошную яхту стоимостью двадцать два миллиона долларов.

Два палубных истребителя «Суперхорнет» с авианосца «Теодор Рузвельт» с ревом вышли из пике и устремились вверх.

Жюри присяжных из пятисот погибших моряков американского флота вынесло генерал-майору Тхон Си Куану свой приговор.


Штаб-квартира ФБР

Вашингтон, округ Колумбия

Уильям Томлинсон и женщина, известная как Далия, сидели в тесной комнатушке. Томлинсон только таращился по сторонам, он не произнес ни слова с того момента, как оказался вместе с бывшей подельницей.

Вошел Карл Эверетт, а с ним Менденхолл и Райан. Дверь осталась открытой. Они просто стояли, не говоря ни слова. Лишь Эверетт вытащил что-то из кармана и положил на стол перед закованной в наручники парочкой, затем опустился на стул и стал ждать.

Прошло полминуты. В комнату вошел президент Соединенных Штатов и сел напротив двоих уцелевших членов коалиции. Секунд пятнадцать он молча смотрел через стол.

— Вы подписали документ, который освобождает меня от ответственности за все преступления в обмен на сотрудничество с вашими людьми, — заявила Далия, сообразив, что Томлинсон не намерен раскрывать рта.

Президент достал из кармана исписанный листок и поправил на столе принесенный Карлом мобильный телефон, чтобы каждое слово было слышно как можно отчетливей.

— Уильям Томлинсон и Лорейн Мэтисон, известная также как Далия, вы обвиняетесь в государственной измене и преступлениях против человечества. Я, президент Соединенных Штатов, действуя по законам военного времени, приговариваю вас к смертной казни. Приговор будет приведен в исполнение в Федеральной тюрьме Ливенворт.

Он собирался встать, но Далия затрясла головой.

— Вы не посмеете!.. Есть конституция… Я требую суда!

Президент внимательно разглядывал женщину, потом бросил взгляд на Томлинсона. Тот наконец понял, что происходит, и теперь не сводил глаз с Далии.

— Власть дает право быть беспощадным, — пробормотал он.

— Верно, мистер Томлинсон. Если выяснится, что, вздернув вас, я преступил закон — так тому и быть. Переживу.

Президент встал и вышел из комнаты.

— Человек, который спас вашу жалкую жизнь, мертв. Он бы не одобрил решений президента, потому что был эталоном справедливости. Это я знаю точно: мы стали близкими друзьями, — заговорил Эверетт, склонившись над столом. — Одного мой друг не понимал: иногда гадким людям и смерть полагается гадкая. Вроде вашей — дергаться в петле.

Эверетт взял телефон и направился к выходу, затем остановился и в последний раз посмотрел назад.

— Я очень хотел бы походить на своего покойного друга, но я не такой. И я всегда буду спокойно засыпать с мыслью о том, что вы двое горите в аду.


В коридоре он остановился, поднес к уху телефон и сказал:

— Все кончено. Отдыхай. Мы скоро вернемся.

Эверетт щелкнул крышкой, бросил телефон Райану, и все трое двинулись к выходу.


В трех тысячах миль оттуда Найлз Комптон легко вытащил трубку из слабых пальцев Сары Макинтайр и положил ее на тумбочку.

Сара перевернулась на правый бок и заплакала — впервые с того момента, как узнала о смерти Джека Коллинза.

А за дверью ее комнаты группа «Событие» продолжала жить своей обычной жизнью.

Примечания

1

В Аннаполисе, штат Мэриленд, находится знаменитая Военно-морская академия США, где готовят офицеров ВМС США и Корпуса морской пехоты. (Здесь и далее прим. перев.)

(обратно)

2

«Кейт» — принятое у союзников кодовое имя японского флотского бомбардировщика «Накадзима B5N».

(обратно)

3

«Бладс» и «крипс» — две враждующие уличные банды. Изначально «бладс» и «крипс» зародились в Лос-Анджелесе, но сейчас действуют по всей территории США и даже за границей, в том числе среди солдат американской армии.

(обратно)

4

Бойня в День святого Валентина — одно из знаменитейших преступлений в истории США, произошло 14 февраля 1929 года в Чикаго. В этот день итальянские мафиози из группировки Аль-Капоне расстреляли семерых гангстеров из конкурирующей ирландско-немецкой банды.

(обратно)

5

АТФ (ATF — Bureau of Alcohol, Tobacco, Firearms and Explosives) — Бюро по контролю за оборотом алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ — федеральная служба в структуре Министерства юстиции США. Среди прочего занимается учетом и контролем огнестрельного оружия на территории страны.

(обратно)

6

Фенвей (Фенвей-парк) — бейсбольный стадион в Бостоне, на котором проводит домашние матчи команда «Бостон ред сокс».

(обратно)

7

Вест-Пойнт — военная академия в Вест-Пойнте, штат Нью-Йорк, старейшее и престижнейшее из военных высших учебных заведений США.

(обратно)

8

Эйч-ар-ти (HRT — Hostage Rescue Team) — элитное спецподразделение ФБР, основными задачами которого являются спасение заложников и борьба с терроризмом.

(обратно)

9

MDSU (Mobile Diving and Salvage Unit) — Мобильная водолазно-спасательная группа, одно из технических подразделений ВМФ США, специализирующееся на обезвреживании боеприпасов (в основном торпед) и прочих подводных операциях.

(обратно)

10

«Кон Эдисон» — одна из крупнейших энергетических компаний США. В частности, «Кон Эдисон» снабжает электричеством весь Нью-Йорк.

(обратно)

11

Хекл и Джекл — две надоедливые сороки, герои американского мультсериала пятидесятых годов.

(обратно)

12

Гимн Корпуса морской пехоты США начинается строками «От чертогов Монтесумы / и до пляжей Триполи…» — речь идет о наиболее славных страницах в его истории.

(обратно)

13

«Родная Алабама» («Sweet Home Alabama») — песня популярной в семидесятые годы американской рок-группы «Линард Скинард».

(обратно)

Оглавление

  • Благодарности
  • Пролог ПАДЕНИЕ ОЛИМПА
  • Часть первая МОЛОТ ТОРА
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  • Часть вторая ПО СЛЕДУ ДРЕВНИХ
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  • Часть третья ВОЗВРАЩЕНИЕ ДРЕВНИХ
  •   Глава 10
  •   Глава 11
  •   Глава 12
  •   Глава 13
  • Часть четвертая АТЛАНТИДА
  •   Глава 14
  •   Глава 15
  •   Глава 16
  •   Глава 17
  •   Глава 18
  •   Глава 19
  •   Глава 20
  •   Глава 21
  •   Глава 22
  • Эпилог ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ДРЕВНИХ
  • *** Примечания ***