разбираешься в местном колорите.
Белый возмутился:
— Ишь ты, а
твое тело, значит, разбирается.
— Нет, — резко ответил японец. — Сколько можно объяснять: тело не разбирается, его вообще никто не трогает. — Он нагнулся над столом и постучал белому по голове. — Все твое тело вот
здесь и больше нигде. Там ломаешь шею и конец, но здесь все по-прежнему. Ты можешь взять только часть тела, ненужное отрезать, выкинуть, но здесь все останется так, как прежде.
— Ай, да все знают про
это дело, — сказал белый. — Мать вечно твердила о фантоме вырванного зуба, как безногие о фантомных болях в ампутированной ноге.
—
Aitsu wa kusomitai! [5] Теперь он рассказывает про чертов фантом маминого
зуба, — сказал японец испуганной официантке, занявшейся новой скатертью.
— Почему мы не можем взять фрактального дерьма? — Белый начал тереть скатерть, словно трение могло бы оживить рисунок.
— Черт, теперь фракталы. — Японец помотал головой. — Не понимаю, чего я с тобой время теряю, ты же ничего не поймешь. Да ваш белый брат
никогда ничего не поймет, да еще на тебя похожий. Вы же… вы давным-давно душу свою продали за удобную парковку. Знаешь, как только рождается белый, здесь открывают новую франшизу?
— Да, — зло ответил белый. — А если какой-нибудь онанист разрезает кредитную карту, закрывается очередной суши-бар.
Японец побледнел:
— Наверное, это правда. — Он снова достал пилюлю из нарукавного кармана, протянул ее собеседнику. — Ну, берешь?
Белый поднял ее с ладони японца двумя пальцами. И положил обратно:
— Не достаточно.
— Не достаточно? — повторил японец.
— Не достаточно.
— Ты сказал «не достаточно»?
— Да.
Японец покачал головой:
— А что не так? Пароль прилагается. Надеваешь свою шапку ИР — черт, я ему отдаю даже свой любимый костюм ИР, — настраиваешь, вводишь пароль и…
— И вот я в японском Диснейленде на… сколько — 10 минут? — Белый скорчил гримасу. — Забудь. Пользуйся сам. Со своими шлюхами.
— Да… тебе уже не помочь, — грустно сказал японец. Он внимательно разглядывал свои руки, лежащие на столе, белый нагнулся проверить: вдруг здесь происходит что-нибудь интересное, пока его половина неподвижна. — Все остается между тобой и твоими богами. Я даю инструменты, ключи, называй как хочешь. Но вкуса к жизни вернуть не могу, как, впрочем, и исправить близорукость. Думаешь, что получишь десятиминутное удовольствие, значит,
именно так и будет. Но если ты готов пройти весь путь до красной зоны и испытать все, то — кто знает? Может, снова найдешь дверь вовне, и на этот раз тебе удастся пройти его до конца. Как это может удаться, если ты в саму возможность не веришь?
Белый облизнул свои тонкие бледные губы.
— Уверенности оно не прибавляет. Ведь это лишь слова.
— Знаешь, так просто мифы не даются. Для этого надо много работать. Главная твоя проблема, бледножопый, — это неумение представить мир за пределами твоих пяти чувств. Подключаясь, приходится все ощущать в себе. Мы пользуемся костюмом и шапкой ИР, чтобы почувствовать огонь внутри. А вы же используете его вместо того, чтобы почувствовать огонь. Понял? Почти все так поступают. Кроме, может, католиков-итальянцев. Когда народ воспитывают на вере, его солдаты могут летать и без самолетов.
— Православные русские все веруют, — сказал белый, — и те, что с Карибов, почти все верующие. Вуду…
— Да, но у карибцев задницы не бледные.
— Да, да, да. Послушай, ну хоть намекни, как увеличить продолжительность. Может, сказать Грозной Небесной Богине: «Эй, подождите»?
— У тебя есть мой ID, все мои учетные записи. Ты и сам легко свяжешься.
Белый поморщился:
— А ты куда подашься?
— Только не говори, что заботишься о моем благосостоянии! Как-то не по Гэтсби.
— Очень смешно…
— Хорошо, не похоже на белого.
— Слушай, остынь! Мы знакомы очень давно, и я обычно спокойно сношу все это стереотипное дерьмо про белых: бывает довольно забавно, но я устал от того, что меня бьют за преступления, что совершают чертовы
урроды, которых я даже не встречал и от которых мне ни жарко ни холодно, особенно когда ты говоришь серьезно. Хочешь, я расскажу историю про японскую парочку, желающую снять квартиру? Она обычно нравится австралийцам, они ржут до колик. Это когда хозяин обнаружил, что его квартиранты переехали в ванную и бесконечно рассуждают о том, как там
просторно…
Официантка у соседнего столика подавила едва не вырвавшийся приступ смеха и сделала вид, что поперхнулась. Они уставились на нее, после чего белый победоносно взглянул на японца.
— Вот, — продолжил белый. — Видишь, как легко рассмешить человека, не касаясь бородатых анекдотов про позорных тупых белых парней, которые мостят Бразилию зубочистками красного дерева, объедаясь жареной тюлениной и сэндвичами с цыплятами, потушенными на арахисовом масле с беконом. Это все никаким боком к белым не относится. И веришь или нет, но мои родители не выпихивали меня из дома, когда
Последние комментарии
3 часов 10 минут назад
3 часов 27 минут назад
3 часов 48 минут назад
6 часов 30 минут назад
13 часов 53 минут назад
19 часов 37 минут назад