Острые края [Джейн Энн Кренц] (fb2) читать онлайн

Джейн Энн Кренц Острые края

ПРОЛОГ

За три года до описываемых в романе событий…

Сайрус Чендлер Колфакс смотрел на Аида, который преследовал Персефону, бегущую из подземного царства с семенами весны в руках. Выражение страдания на лице хозяина ада вызвало у него невольное сочувствие. Сайрус знал, каково было в этот момент бедняге Аиду, и ему захотелось помочь несчастному советом.

Разумеется, хорошо, когда рядом с тобой женщина, особенно в таком гнусном месте, как подземное царство. Приятно, когда кто-то вежливо смеется над твоими не слишком остроумными шутками, когда есть кого взять с собой в отпуск, если, конечно, ты можешь когда-нибудь его получить. Здорово, когда поблизости находится кто-то, кто умеет делать из тунца нечто лучшее, чем обыкновенные бутерброды.

Но что хорошего, когда рядом с тобой женщина, которая тебя не хочет?

Сайрус всмотрелся в лицо Аида. «Забудь о ней. В любом случае она скорее всего лишь имитировала оргазмы». Что это такое, Колфакс знал не понаслышке — в симуляции оргазмов Кэти достигла высокого мастерства.

— Невероятно, правда? — В тени пьедестала, на котором стоял экспонат, сверкнула белизной улыбка Дэмиена Марча. — Четвертый век. Римская эпоха, разумеется. Настоящий апогей мастерства стеклорезов древних времен.

— Угу, — буркнул Сайрус, ибо в глазах Дэмиена уже появился знакомый блеск. Стоило Марчу начать очередную лекцию, и он становился невыносимым.

— Специалисты называют этот стиль диатретой, — продолжал Дэмиен. — Большинство изделий представляют собой глубокие вазы. Их еще называют клеточными кубками, потому что вырезанные на их поверхности фигуры как бы связаны невидимой сетью или находятся в невидимой клетке.

— Ага.

Сайрус внимательно изучал произведение древних мастеров, стараясь отвечать покороче, чтобы не дать собеседнику возможности обрушить на него водопад информации. Казалось, будто Аид и Персефона хотят оторваться от кубка, только не могут преодолеть сопротивление тонких стеклянных пут, приковывающих их к поверхности. Направленный луч света, падая на кубок, преломлялся в нем, сверкая дюжиной оттенков янтаря. Возможно, именно такой цвет имеет адское пламя, подумал Сайрус. Фигурки были вырезаны настолько искусно, что казались живыми существами, навсегда застывшими в прозрачной толще стекла.

Впрочем, поражало не только искусство резьбы, но и возраст кубка. Сайрус испытывал странное чувство от сознания того, что смотрит на предмет, которому почти семнадцать столетий.

— Наш клиент приобрел этот кубок на частном аукционе. — Выйдя из тени, Дэмиен встал по другую сторону стеклянной витрины. — Очень, я бы сказал, закрытого частного аукциона. Потенциальные покупатели не знали остальных участников торгов, мало того, не знали и кто выставил кубок на продажу. Все было организовано таким образом, чтобы обеспечить полную анонимность.

— Ты хочешь сказать, что аукцион был незаконным?

— Как он мог быть незаконным? — улыбнулся Дэмиен, которого вопрос очень позабавил. — Любой эксперт скажет вам, что кубок Аида больше не существует. Последние официальные упоминания о нем относятся к самому началу девятнадцатого века. Предполагается, что его разбили в викторианскую эпоху, а на самом деле он переходил из одной частной коллекции в другую.

— Значит, все эти годы он находился в руках частных коллекционеров?

— По слухам, кубок всплывал несколько раз, причем всегда на подпольном рынке произведений искусства. — Дэмиен с восхищением наклонился к витрине. Свет блеснул на его преждевременно поседевших волосах, четче обозначил аристократические морщины на лице. — У него сложилась определенная репутация.

— Какая репутация?

Рот Дэмиена скривился в снисходительной усмешке, которая за последние несколько месяцев Колфаксу уже порядком надоела.

— Легенда гласит, что всякий раз, когда он переходит от одного владельца к другому, кто-то умирает.

— Неужели?

— Это не столь уж необычно для старинного предмета, являющегося к тому же произведением искусства. Предметы такого рода обладают некой силой и властью. Некоторые особенно восприимчивые к таким вещам люди это чувствуют.

Сайрусу стало не по себе от пристального взгляда Дэмиена, устремленного на злополучный шедевр. У него даже мурашки поползли по спине, но это не имело никакого отношения к возрасту кубка.

— Брось, Марч. Не может быть, чтобы ты верил в подобную чушь.

— Об этом мало что известно, — сказал Дэмиен, явно уклоняясь от прямого ответа. — Эксперты никогда кубок не изучали, поскольку он все время находился в руках частных владельцев. Невозможно точно установить, каким образом древним мастерам удалось получить, к примеру, такой невероятный цвет. Может, они добавили в расплавленное стекло немного золота или какого-нибудь другого металла, может, это вышло случайно.

Конечно, экспертом по таким вещам в фирме «Служба безопасности Марча и Колфакса» считался Дэмиен, однако в данный момент Сайрус не мог согласиться с партнером. Даже ему, дилетанту, ясно, что вещь сделана слишком искусно, тут много хотя и мелких, но тщательно проработанных деталей.

— Вряд ли это вышло случайно, — сказал он. Дэмиен поднял голову, и в его ледяных глазах мелькнула насмешка.

— Что ты говоришь?

На прошлой неделе фирме «Служба безопасности Марча и Колфакса» исполнилось шесть месяцев. Сайрус был почти уверен, что до годового юбилея она не дотянет, он сделал ошибку, занявшись бизнесом совместно с Дэмиеном. Правда, чтобы иметь с компаньоном нормальные деловые отношения, не обязательно с ним дружить, и все-таки Дэмиен Марч ему неприятен. Более того, он уже не вызывал у Сайруса доверия.

Прав был его дед Боргар Ланселот Колфакс, говоря, что нельзя заниматься бизнесом с человеком, на которого боишься оставить дела, даже если тебе просто нужно сбегать в сортир.

Безусловно, Дэмиен обеспечил проникновение на рынок услуг, предлагаемых частными охранными агентствами, у него связи в весьма закрытом кругу людей, обладающих деньгами и властью. Марч знал, как с ними общаться, убеждать их — словом, умел заключать выгодные контракты, и на первый взгляд дела фирмы шли хорошо.

Сайрусу отведена роль попроще. Он обладал профессиональной подготовкой, быстрой реакцией, интуицией, цепкостью в работе, которые необходимы для того, чтобы клиенты получали желаемый результат.

Доставка кубка Аида новому владельцу была самым серьезным и важным заданием фирмы Нанявший их миллиардер, коллекционер произведений искусства, требовал максимальной конспирации, не желая, чтобы слухи о кубке просочились в прессу или в мир коллекционеров и специалистов-искусствоведов. Его имя ни в коем случае не должно упоминаться, и он готов хорошо за это заплатить.

Сайрус понимал, что в данный момент не может выйти из дела и разорвать деловые отношения с Марчем. Он взял на себя обязательство доставить кубок к месту назначения, а свои обязательства Колфакс всегда выполнял. Однако именно сейчас, глядя на древний кубок, на котором, казалось, играют отсветы адского пламени, он принял рещение: как только эта вещь окажется у нелюдимого техасца, их партнерство с Марчем немедленно закончится.

Собственно, ему всегда не нравились высокомерные, слегка тронувшиеся на искусстве типы. Разумеется, Кэти, узнав о его рещении, придет в ужас и рассвирепеет, ведь она мечтала переселиться в тот мир, в котором обитал Дэмиен Но некоторые мечты, как говорил дедушка Бо, не оправдывали даже стоимости входного билета.

— Кубок Аида обладает рядом интересных свойств, — педантичным тоном снова заговорил Дэмиен. — При искусственном освещении кажется, будто он изготовлен из янтаря.

— И что?

— Смотри, что происходит, когда я направляю луч света так, чтобы он не столько проходил сквозь него, сколько отражался от его поверхности.

Марч слегка изменил положение лампы, освещавшей витрину.

— Черт возьми, — пробормотал Сайрус.

Кубок изменил цвет, стал темно-красным, как кровь.

— Пожалуй, нам пора. — Дэмиен отпустил лампу и, слегка вздернув рукав серого итальянского костюма, взглянул на швейцарские часы с корпусом из золота и стали. — Наш богатый друг из Техаса, наверное, уже с нетерпением дожидается нас.

Сайрус посмотрел на свои часы с кожаным ремешком и смешным попугаем на циферблате. Перья у него бирюзовые, красные и желтые, как узоры на гавайской рубашке хозяина.

— Мы не выбились из графика. — заметил он. Губы Марча снова скривились в высокомерной улыбке.

— Умение рассчитывать время — главное и в жизни, и в бизнесе.

— Дедушка Бо тоже говорил что-то в этом роде.

Через два часа, услышав свист пули, Сайрус понял, что слишком долго тянул, партнерские отношения с Дэмиеном нужно было разорвать еще вчера, но тут сильнейший удар в спину развернул его и швырнул на землю. К сожалению, он поздно осознал свою ошибку, пуля уже пробила ему левое плечо, цветастая гавайская рубашка стала быстро пропитываться кровью, Сайруса утешало лишь то, что пуля угодила в плечо, хотя стрелявший наверняка целился в позвоночник. Слава Богу, инстинкт охотника, который с раннего детства развивал в нем дед, спас ему жизнь.

Да, Сайрус остался в живых, но, проснувшись на следующее утро в больничной палате, он понял, что мир, в котором он жил, изменился.

Его жена Кэти погибла, как сказали полицейские, кто-то убил ее, чтобы завладеть машиной, Дэмиен Марч испарился, прихватив большую часть наличности и ценностей, принадлежавших фирме «Служба безопасности Марча и Колфакса», и оставив ее на грани разорения.

Кубок Аида тоже исчез.

Глава 1

Юджинии Свифт потребовалось все ее терпение, чтобы не взорваться.

— Ради всего святого, Табита, в охране я не нуждаюсь. К чему мне телохранитель?

На губах Табиты Либрук появилась уверенная улыбка. Так улыбаются люди, которые всю жизнь обладают богатством и влиянием, а потому имеют о себе очень высокое мнение.

— Телохранитель просто мера предосторожности, Юджиния, что-то вроде ремня безопасности.

— Или прививки от гриппа, — с готовностью добавил Сайрус Чендлер Колфакс.

Юджиния задумчиво сжала руку, и под ее пальцами захрустело недавно отпечатанное приглашение на ежегодный прием по случаю основания Музея стекла Табиты Либрук.

Она размышляла, каким может быть наказание за удушение очень крупного мужчины, носящего аляповатые гавайские рубашки, брюки цвета хаки и легкие туфли, похожие на мокасины. В конце концов Юджиния пришла к выводу, что судья и жюри присяжных ее оправдают, если примут к сведению мотивы и получат возможность ознакомиться с вещественными доказательствами.

До этого момента Колфакс молчал, ему, по всей видимости, доставляло удовольствие наблюдать за бурной сценой, разыгрывавшейся в комнате, но при этом никак в ней не участвовать. Он выжидал, когда Табита утомит Юджинию Свифт, и та понимала его тактику. Конечно, Сайрус будет держаться в тени, пока не решит, что сопротивление Юджинии в достаточной мере ослабло, затем вступит в игру, чтобы нанести решающий удар.

В своей цветастой сине-зелено-оранжевой рубахе он, казалось бы, должен выглядеть смешным в отделанном деревянными панелями и обставленном дорогой мебелью кабинете с персидским ковром на полу. Однако никто не решился бы сказать, что это так и есть. Сайрус, разумеется, не вписывался в дорогой интерьер, хотя никому бы не пришло в голову утверждать, что он здесь не на месте. Скорее, кабинет выглядел чересчур элегантным и даже вычурным.

Тем не менее Юджинию ни на секунду не ввели в заблуждение уловки Табиты и Сайруса. Она обладала талантом видеть то, что люди пытались скрыть, и этот дар позволил ей сделать карьеру сначала в качестве помощника куратора музея, а затем его директора.

Да, Колфакс может создать ей серьезные проблемы. Тропический наряд не скрыл от нее личность Сайруса Колфакса. Он напомнил Юджинии героя вестерна, приехавшего верхом с двумя шестизарядными «кольтами»у пояса, чтобы очистить город от всякой швали. Медленные движения, медленная речь. Он походил на шерифа-мстителя с Дикого Запада, даже руки у него были такие, какие, по представлениям Юджинии, должен иметь человек, который борется со злом, нажимая на курок револьвера. Сильные и в то же время изящные кисти Сайруса говорили как о его эмоциональной восприимчивости, так и о безжалостности.

Сайрус Колфакс не делал никаких лишних движений, не барабанил пальцами по столу, не вертел в руках ручку. Он просто занимал определенное пространство. Нет, поправила себя Юджиния, контролировал определенное пространство.

На вид она дала бы ему лет тридцать пять, но в определении его возраста можно легко ошибиться. У Колфакса было лицо того типа, которому возраст лишь придает значительности. В темных волосах кое-где блестела седина, пожалуй, единственное свидетельство, что Сайрус Кол-факс не так уж молод, хотя фигура безупречна, ни намека на дряблость или ожирение.

Но больше всего Юджинию поразили его глаза — холодные, таинственные, глубокого зеленого цвета. Ей никогда не приходилось видеть ничего подобного, таким цветом мог обладать только материал, изготовленный в условиях высоких температур.

Отбросив смятое приглашение, Юджиния сложила руки на полированном столе вишневого дерева. Это ее кабинет, здесь командовала она.

— Ваше предложение в высшей степени неэффективно и ведет к напрасной потере времени, — сказала она, метнув сердитый взгляд на Табиту. — Кроме того, я рассчитывала, что у меня будет отпуск.

— Во время которого вы немного поработаете, — напомнила Табита.

Юджиния чувствовала, что проигрывает в споре, но сдаваться не в ее характере, даже если поражение казалось неминуемым. Да, она была директором музея, но Табита — главный администратор Либрукского фонда, который оказывал музею финансовую поддержку, и, следовательно, имела право решающего голоса.

В девяноста девяти случаях из ста подобное распределение полномочий не создавало для Юджинии никаких проблем, она очень уважала Табиту. Эта маленькая, изящная семидесятилетняя женщина обладала неисчерпаемой энергией, тонким вкусом и добрым сердцем, обожала пластические операции и располагала средствами, чтобы их себе позволить. Наконец, Табита Либрук обладала железной волей.

Она всегда относилась к Юджинии с благодарным уважением, отдавая должное ее уму, организаторским способностям, и с момента ее назначения директором музея Табита оказывала ей неизменную поддержку.

Табита и совет директоров Либрукского фонда были в восторге от достижений Юджинии Свифт. Под ее руководством Либрукский музей стекла быстро избавился от репутации скучного заведения. Более того, о нем вскоре заговорили как о на редкость интересном и даже выдающемся музее, собравшем великолепные коллекции древних и современных изделий из стекла.

Табита не имела обыкновения вмешиваться в дела Юджинии, и если сегодня она решила это сделать, то лишь потому, что была очень встревожена.

— Я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, зная, что вы отправитесь на остров Фрог-Коув в сопровождении мистера Колфакса, — сказала она. — В конце концов, если речь идет об убийстве…

— Повторяю еще раз, — перебила ее Юджиния, — речь не идет об убийстве. По заявлению правоохранительных органов смерть Адама Дэвентри произошла в результате несчастного случая. Он упал с лестницы и сломал шею.

— Час назад мне позвонил адвокат, занимающийся вопросом о разделе имущества Дэвентри, — возразила Табита. — Душеприказчики настаивают на том, чтобы мистер Колфакс провел расследование.

— Вот и пусть он проводит расследование. — Юджиния недоумевающе развела руками. — С какой стати я должна в нем участвовать?

Колфакс слегка пошевелился в падавшем на него свете настольной лампы.

— Все нужно сделать осторожно, незаметно, очень ненавязчиво.

— Не обижайтесь, мистер Колфакс, но вы не кажетесь мне олицетворением осторожности и ненавязчивости, — съязвила Юджиния, глядя на его трехцветную гавайскую рубашку.

— У меня есть много полезных качеств, которые не бросаются в глаза, — загадочно улыбнулся тот.

— В таком случае вы отлично умеете их скрывать, — вежливо согласилась Юджиния.

— Операция тайная. — Глаза Табиты сверкнули воодушевлением. — Это ужасно интересно, вы не находите?

— Мне кажется, — ответила Юджиния, тщательно подбирая слова, — все это вздор. Я читала статьи в «Сиэтл таймс»и «Постинтеллидженсер», там не было никаких упоминаний о том, что с гибелью Дэвентри не все чисто.

Табита устремила на директора музея взгляд поверх очков, которые обычно надевала для чтения.

— Должна вам напомнить, что чем скорее требование душеприказчиков будет удовлетворено, тем скорее Либрукский фонд получит возможность перевезти коллекцию Дэвентри в музей.

Адам Дэвентри завещал Либрукскому музею великолепную коллекцию. Он собирал произведения искусства из стекла, изготовленные в период с семнадцатого по двадцатый век, однако за несколько месяцев до смерти начал приобретать более древние шедевры.

Юджинии очень хотелось заполучить для музея коллекцию Дэвентри, но не только это вызвало у нее желание провести свой летний отпуск на острове Фрог-Коув.

Смерть Адама Дэвентри привлекла внимание газет Сиэтла по двум причинам. Во-первых, он был последним прямым потомком рода Дэвентри, одного из самых известных семейств на северо-западе Штатов, которое сколотило огромное состояние на торговле лесом, а затем еще больше увеличило его за счет морских перевозок по Тихому океану. Во-вторых, за пять лет до смерти Адам Дэвентри переселился с побережья штата Вашингтон на остров Фрог-Коув, создав там нечто вроде дома-музея, где жил, и одновременно колонии художников. Остров стал популярным местом отдыха жителей Сиэтла, туристов и тех, кому нравилось ходить по галереям, в которых выставлены произведения искусства. Ежегодно проводившийся на острове фестиваль резьбы по стеклу собирал огромное количество зрителей.

Тем не менее хотя и музей, и фестиваль были теснейшим образом связаны с именем Дэвентри, сам он избегал появляться на людях. На редких снимках, которые все же удалось сделать фотографам, был запечатлен стройный, элегантный темноволосый мужчина средних лет с острым взглядом и мефистофельскими чертами лица.

Юджиния познакомилась с ним полгода назад, когда он приезжал в Сиэтл, чтобы проконсультироваться с ней по вопросам, относящимся к сфере ее профессиональной деятельности. Она быстро поняла, что у них с Дэвентри есть общая страсть к стеклу, однако у нее сразу сложилось о нем четкое мнение, которое можно было выразить одним словом: кровопийца.

— Не понимаю, что вас так не устраивает, — сказала Табита. — Ведь каждый из вас будет жить отдельно, сам по себе. Насколько я поняла со слов адвоката, Стеклянный дом очень велик, в нем три этажа, подвал и соответственно множество спален и ванных комнат. Между прочим, душеприказчики собираются продать его компании, которая занимается гостиничным бизнесом и намерена сделать из него отель.

— Я знаю, но… — возразила Юджиния.

— Вы будете встречаться с Сайрусом только на кухне, — не дала ей закончить Табита.

— Насчет кухни тоже не беспокойтесь, — добавил тот. — Я привезу еду с собой и буду готовить сам, мисс Свифт.

— Никто, разумеется, не может помешать вам поехать на Фрог-Коув, мистер Колфакс, — заговорила Юджиния тем мягким, вкрадчивым тоном, к которому всегда прибегала, пытаясь уговорить частных коллекционеров передать их лучшие экспонаты Либрукскому музею. — Но вряд ли есть достаточные основания для нашего совместного проживания в Стеклянном доме, даже если он достаточно велик для того, чтобы стать гостиницей.

— Основание простое, мисс Свифт. Я должен иметь постоянный и беспрепятственный доступ во все помещения Стеклянного дома. Кроме того, я хочу порыться в бумагах и компьютерных файлах Дэвентри, а на доскональное и качественное расследование потребуется довольно много времени. Так что мне лучше жить непосредственно в доме.

Юджиния нервно забарабанила пальцами по столу.

— Полагаю, душеприказчики имеют право нанять человека для проведения расследования, — сказала она. — Однако должна заметить, что меня ваше расследование нисколько не интересует, мистер Колфакс, и я по-прежнему не могу понять, почему вы считаете необходимым, чтобы мы с вами жили под одной крышей.

— Это же очень логичный ход, — снова подала голос Табита.

Юджиния стиснула пальцами ручку. Табита обожала читать детективы, и мысль о том, что она помогает настоящему частному сыщику в расследовании убийства, явно будоражила ее воображение.

— На Фрог-Коув мне предстоит определенная работа, — продолжала настаивать Юджиния. — Я намерена провести инвентаризацию коллекции Дэвентри, проследить, чтобы всю ее должным образом упаковали и отправили в Сиэтл. У меня не будет времени на детективные игры.

— Вы не будете принимать участие в расследовании, — заверила ее Табита. — Это дело мистера Колфакса. Но чтобы сделать свою работу, ему необходимо прикрытие.

— С какой стати ему скрывать, чем он будет там заниматься? Почему он не может сказать людям, что расследует обстоятельства гибели Дэвентри?

— Я вам уже объяснил. Душеприказчики хотят, чтобы все было сделано максимально тихо и незаметно, я не должен привлекать внимания, — откликнулся Сайрус. — Кроме того, людей, живущих на острове, очень немного, и все они очень замкнуты. Вряд ли кто-нибудь станет откровенничать со мной, узнав, кто я такой и чем занимаюсь.

— Мистер Колфакс вам ничем не помешает, — сказала Табита с ободряющей улыбкой.

Юджиния в отчаянии уставилась на Сайруса. Конечно, он будет ей мешать, и еще как, достаточно бросить на него единственный взгляд. Такого человека просто невозможно игнорировать. Одна рубашка чего стоила!

В обычных условиях его присутствие не оказалось бы для нее серьезной помехой, он раздражал бы ее, но вряд ли мог стать настоящей проблемой. Как справедливо заметила Табита, размеры Стеклянного дома были внушительными. Однако дело, ради которого Юджиния отправлялась на остров Дэвентри, не позволяло назвать ситуацию обычной.

У нее был свой план действий, не имеющий никакого отношения к проведению инвентаризации принадлежавшей Дэвентри коллекции стекла.

Через двадцать четыре часа после смерти коллекционера его любовница, Нелли Грант, утонула во время катания на лодке. Тело не нашли. По официальной версии ее смыло за борт в ледяные воды пролива Пьюджета. Неофициально же поговаривали, что, придя в отчаяние из-за гибели Дэвентри, она покончила жизнь самоубийством, нарочно бросившись в волны.

Юджиния не верила, что Нелли могла наложить на себя руки, поскольку знала, что ее подруга отлично умела управляться с лодкой. Правда, она не могла придумать никакого логического объяснения гибели Нелли и твердо знала, что не сможет успокоиться до тех пор, пока не получит ответы на некоторые вопросы. В конце концов, именно она в свое время познакомила Нелли с Адамогд Дэвентри. Получалось, что если бы Нелли не встретилась с Дэвентри и не отправилась на остров Фрог-Коув, она, вероятно, до сих пор была бы жива и здорова.

— Мистер Колфакс может поехать на остров в качестве туриста, — сказала Юджиния, надеясь, что голос ее звучит спокойно и рассудительно. — Таким образом он получит возможность прочесать все галереи и сколько угодно торчать в местных тавернах. Разве не так настоящий профессионал должен добывать информацию?

Колфакс даже не моргнул, услышав это слегка прикрытое оскорбление в свой адрес. Что же касается Табиты, то ее четко очерченная нижняя челюсть обозначилась еще четче.

— Мистер Колфакс очень хороший профессионал, — сказала она. — У него своя фирма, которая называется «Колфакс секьюрити»и имеет два отделения на западном побережье, в том числе одно в Портленде.

— В этом году мы планируем открыть филиал в Сиэтле, — непринужденно заметил Сайрус.

— Вот как? — Глаза Юджинии сузились. — А почему душеприказчики, распоряжающиеся наследством Дэвентри, подозревают, что в его гибели что-то нечисто?

— Дело не в подозрениях, — ответил Сайрус. — По мнению душеприказчиков, местные правоохранительные органы провели расследование небрежно. Им нужно еще одно мнение, и они хотят, чтобы я сделал все по-тихому.

— Если это убийство, то каков мотив? — поинтересовалась Юджиния.

— Понятия не имею.

Юджиния заставила себя досчитать до десяти.

— Не знаю, стоит ли об этом спрашивать, но, возможно, у вас есть подозреваемые?

— Нет.

Юджиния вздохнула.

— Вы попросили Либрукский музей обеспечить вам прикрытие, мистер Колфакс. Интересно, как вы себе это представляете? Чем я должна объяснить тот факт, что провожу летний отпуск в Стеклянном доме в вашем обществе?

Прежде чем Сайрус успел ответить, его опередила Табита:

— Думаю, мы можем отправить его на остров под видом вашего ассистента.

— Моего ассистента? — Юджиния резко крутнулась на своем стуле. — Послушайте, Табита, никто ни на секунду не поверит, что мистер Колфакс мой ассистент и вообще имеет хоть какое-то отношение к музейному делу.

Сайрус бросил взгляд на пальмы у себя на груди.

— Может, все дело в рубашке? — невинно осведомился он.

Юджиния, не обратив внимания на его вопрос, продолжала сверлить глазами Табиту.

— Это не сработает. Вы же сами видите. Табита в раздумье поджала губы.

— У него действительно эксцентричный стиль. Тогда выдадим его за фотографа, который приехал, чтобы сфотографировать коллекцию Дэвентри. Фотографы нередко склонны к эксцентричности.

— Но не до такой же степени. Мне, во всяком случае, такие не попадались, — пробормотала Юджиния сквозь зубы.

— Действовать под видом фотографа очень сложно, — заявил Сайрус. — Мне пришлось бы таскать с собой гору всякого хитрого оборудования, с которым надо уметь обращаться, а учиться этому у меня нет времени. К тому же в таких случаях всегда есть риск, что к тебе подойдет какой-нибудь настоящий фотограф и начнет толковать на профессиональные темы. Боюсь, в подобной ситуации меня раскололи бы в первые же пять минут. Я не мастер управляться со всякими техническими штучками.

— Ну и дела, — произнесла Юджиния, прикрывая глаза. — Положение безнадежное.

— Не расстраивайтесь, — успокоил Сайрус. — У меня есть идея, которой можно воспользоваться.

— О Господи. И что же это за идея?

— Мы можем отправиться на остров под видом пары. Юджиния устремила на Колфакса непонимающий взгляд.

— Какой пары?

— Ну разумеется! — ликующе воскликнула Табита. — Замечательная идея, мистер Колфакс!

— Спасибо, — с подчеркнутой скромностью улыбнулся Сайрус. — Думаю, она в самом деле открывает кое-какие возможности.

Юджиния застыла, пораженная услышанным.

— Подождите секунду. Вы говорите о нас с вами? Вы хотите, чтобы мы отправились на остров как пара? Мужчина и женщина, находящиеся в близких отношениях?

— Почему бы и нет! — Колфакс с невозмутимым выражением лица смерил ее невинным взглядом. — Это отличный предлог для того, чтобы, находясь в Стеклянном доме, проводить какое-то время вместе.

— Не волнуйтесь, вы будете там не одни, — поспешила добавить Табита. — Там есть дворецкий Леонард Хастингс. Душеприказчики решили оставить его при доме, чтобы он присматривал за вещами, и особенно за коллекцией стекла.

— Это же просто смехотворно! — Юджиния резко встала. — Любому, у кого есть хоть капля мозгов, должно быть очевидно, что из этого ничего не выйдет.

— А по-моему, план очень умный, — сказала Табита.

— И простой, что немаловажно, — встрял Сайрус. — Я вообще считаю, чем проще, тем лучше.

— Не спорю, план у вас простой, — едко заметила Юджиния, чувствуя, что все развивается не в том направлении, в каком бы ей хотелось. — Я бы даже сказала, примитивный.

— Критиковать всегда легко, — возразил Сайрус. Да уж, невзирая на внешнее впечатление, Сайруса Чендлера Колфакса нельзя было назвать ни простым, ни тем более примитивным, в этом она была уверена.

Их взгляды встретились, и Юджинии показалось, что на несколько долгих секунд время остановилось. Все ее существо напряглось, получив из подсознания сигнал тревоги. Ощущение сродни тому чувству, которое она испытала однажды, рассматривая египетскую вазу, выставленную в том крыле Либрукского музея, где были собраны изделия древних мастеров. В той вазе чувствовалась такая сила и мощь, что Юджиния тогда насторожилась.

Строго говоря, по правилам цивилизованного общества Колфаксу следовало бы носить на себе предупреждающие сигналы, чтобы кто-нибудь по неосторожности не подошел к нему слишком близко. Одной гавайской рубашки для этого явно недостаточно.

К тому же некоторая внешняя неотесанность Сайруса была не более чем фасадом. Юджиния определила это с такой же уверенностью, с какой отличала арабское стекло четырнадцатого века от китайского стекла начала эпохи династии Цинь. Его сильные, безжалостные руки и таинственные зеленые глаза сразу же сказали ей все. Даже когда она разглядывала его, Колфакс не отвел взгляда, а продолжал внимательно изучать ее, словно опытный и умный охотник на дичь. И, разумеется, она сумеет узнать о нем лишь столько, сколько он сочтет нужным ей позволить.

— Табита, я не могу поверить, что вы требуете от меня работы в таких условиях, — сказала Юджиния, делая последнюю попытку избежать неотвратимого.

— Перестаньте. — Умные, проницательные глаза Табиты горели радостным возбуждением. — Где ваша страсть к приключениям? Как жаль, что у меня все уже расписано на несколько недель вперед! Господи, да если бы я не была так занята в Сиэтле, то поехала бы вместо вас.

Юджиния окончательно убедилась, что шансов поехать на остров Фрог-Коув без Колфакса у нее просто нет: она не могла допустить, чтобы туда отправился кто-либо другой, даже Табита Либрук. Но для реализации своего плана ей нужна свобода, то есть она должна полностью контролировать ситуацию, а Колфакс вряд ли позволит кому бы то ни было собой командовать.

Юджиния взяла перьевую ручку, которыми писали, видимо, еще в 30-е годы (она подписывала ею официальные письма), и откинулась на спинку стула.

— А если я откажусь участвовать в этом предприятии, которое может закончиться только провалом?

— Все очень просто. — Сайрус резким движением сунул руки в карманы и едко улыбнулся. — Я скажу людям, которые занимаются имением Дэвентри, что вы не желаете помогать расследованию.

Юджиния некоторое время молча ждала продолжения и, не дождавшись, поинтересовалась:

— И все?

— Не совсем, — медленно произнес Сайрус. — Когда я сообщу душеприказчикам, что Либрукский музей не хочет мне помогать, они, вероятно, проинструктируют своих юристов таким образом, чтобы те обеспечили возможно долгое пребывание экспонатов коллекции на территории имения. По моим прикидкам, команда хороших адвокатов сможет удерживать там коллекцию Дэвентри в течение четырех или пяти лет. А может, и дольше.

Юджиния молча уставилась на него, у Табиты от ужаса отвисла челюсть.

— Господи, мы не можем пойти на такой риск, — пробормотала она. — Мы должны получить эту коллекцию. Она потрясающая.

Юджиния еще какое-то время сверлила Колфакса взглядом, потом сказала:

— Он блефует, Табита. Сайрус поднял брови.

Нет, не блефует, подумала Юджиния. Если она ему не поможет, он в самом деле убедит исполнителей завещания, и тогда Либрукскому музею скорее всего пришлось бы потратить целое состояние, борясь в суде за право обладать замечательными экспонатами.

— Это шантаж, — сказала она.

— Юджиния, вы сгущаете краски, — вмешалась Табита. — Мистер Колфакс не угрожает нам, он просто объясняет, какова будет реакция исполнителей завещания, если он не получит возможности провести должным образом свое расследование.

— Черта с два, он именно угрожает.

— Не преувеличивайте, дорогая. Никакого шантажа нет, мы просто обсуждаем проблему. Я, например, уже согласилась ему помочь, и вовсе не оттого, что это придется по вкусу исполнителям завещания.

— Знаю, — устало произнесла Юджиния. — Вы беспокоитесь обо мне.

— Я только проявляю осторожность, — сказала Табита, и ее лицо приняло серьезное выражение. — Если существует вероятность, что Адама Дэвентри убили, то, возможно, его смерть была каким-то образом связана с коллекцией. Я не хочу, чтобы вы оставались в окружении ценнейших экспонатов под защитой всего лишь дворецкого, этого маловато для обеспечения вашей безопасности.

— Хорошо, если вы настаиваете, я готова участвовать в этой идиотской затее, — ответила Юджиния, поняв, что проиграла.

— Спасибо, дорогая, — просияла Табита. — Если я буду знать, что рядом с вами в Стеклянном доме находится мистер Колфакс, мне будет гораздо спокойнее.

— Но есть одно маленькое условие, — мягко добавила Юджиния.

— Какое? — насторожился Сайрус.

— Легенду выберу я. Поскольку вариантов у нас очень мало, я выбираю схему, в которой вы будете играть роль моего ассистента.

На некоторое время в комнате наступила тишина.

— Вряд ли это сработает, — сказал наконец Сайрус.

— В таком случае мне очень жаль. Это единственный вариант, который я готова принять к рассмотрению.

— Могу я спросить, почему вы остановились именно на этом и не согласны, чтобы мы выдавали себя за влюбленную пару?

— Я думала, это очевидно, — сказала Юджиния, окинув взглядом его рубашку. — Хотя выдавать вас за моего ассистента будет очень непросто, однако убедить других в том, что мы с вами находимся в близких отношениях, вообще невозможно.

— Ясно, — кивнул Сайрус. — Вы намекаете, что я не в вашем вкусе.

— Да, вы определенно не в моем вкусе, — отрезала Юджиния. — И потом, я хочу прояснить еще одну вещь. Я не слишком много знаю о частных детективах, но, судя по фильмам, которые показывают по телевизору, они всегда имеют при себе оружие.

— Я настоящий частный детектив, мисс Свифт, а не герой телесериала.

— Надеюсь, вы в самом деле не таскаете с собой пистолет. Я категорически отказываюсь находиться под одной крышей с вооруженным человеком. Я ненавижу оружие.

— Я тоже, — ответил Сайрус, едва заметно шевельнув левым плечом. — У меня был очень неприятный опыт.

В шесть тридцать вечера Юджиния налила себе бокал холодного белого вина и подошла к окну гостиной. Ее апартаменты находились в высотном здании, расположенном в самом центре города. Она выложила дополнительную сумму за вид на залив Эллиотта, но считала, что потратила деньги не зря. Глядя на расстилавшуюся перед ней бескрайнюю водную гладь, она чувствовала, как расслабляется и успокаивается душой.

Последние четыре месяца она занималась генеральной перепланировкой своего жилища, которая наконец-то завершилась. По ее требованию архитектор снес все перегородки за исключением тех, которые отделяли спальню и ванную. Белые стены создавали отличный фон для принадлежащей ей коллекции работ из стекла, изготовленных современными мастерами западного побережья. Скульптуры были расставлены по всей квартире на специальных подставках с тщательно продуманной подсветкой.

Из холла через арку можно было пройти в гостиную с белым ковром на полу, низким белым диваном, белыми кожаными креслами и несколькими стеклянными столиками.

Единственным цветовым пятном, за исключением скульптур, была янтарная и зеленая плитка вокруг газового камина. Дизайнерская идея принадлежала Нелли Грант.

В последний раз Юджиния видела подругу в этой самой комнате. Перепланировка уже заканчивалась, но стену, к которой примыкал камин, еще не успели оштукатурить и покрасить, а плитка еще лежала на полу Это было на следующее утро после смерти Адама Дэвентри.

Решив не дожидаться частного парома, курсировавшего между островом Фрог-Коув и материком, Нелли воспользовалась катером Дэвентри, потом взяла напрокат машину и через полтора часа добралась до Сиэтла. Она не выглядела слишком опечаленной случившимся.

«Ты права, Юджиния, он был мерзавцем, мне совсем не жаль, что он умер. Знаю, мои слова звучат ужасно, но это правда. Сегодня днем я должна вернуться на остров, чтобы забрать свои вещи, но потом я больше не хочу видеть это место».

Юджиния взглянула на картину, висящую над камином, одну из работ Нелли, первую из серии под названием «Стекло». Она изображала французскую вазу конца девятнадцатого века из коллекции Дэвентри. Нелли удалось передать богатые, сочные цвета и чудесную игру света, проходившего сквозь толщу стекла.

«Дэвентри заявил, что, поскольку у него нет детей, портреты которых я могла бы написать, он хочет, чтобы я изобразила что-то вроде портретов некоторых любимых экспонатов. До его смерти я успела сделать четыре штуки. Теперь, я думаю, они принадлежат мне. Эту картину я хочу отдать тебе, Юджиния, Пусть это будет подарком, который поможет тебе создать уютную атмосферу в твоей квартире. Ты все время ободряла меня и тем самым очень помогла в моей работе».

Нелли хотелось проявить себя в живописи, видимо, это и стало одной из причин, по которым она полпала под влияние чар Дэвентри. Он убедил Нелли, что может познакомить ее с нужными людьми и добиться, чтобы ее работы выставлялись в наиболее престижных картинных галереях.

Юджиния прошлась по новому белому ковру, остановилась перед одной из подставок и вгляделась в зеленую глубину экзотической скульптуры, изготовленной молодым мастером из Анакортеса. Созерцание игры света на стеклянных гранях и округлостях всегда помогало ей сосредоточиться.

Затем Юджиния перелистала кляссер с визитными карточками и отыскала домашний номер подруги, которая работала в фирме «Миллз энд Миллз», занимавшейся обеспечением безопасности Либрукского музея.

Интуиция, помогавшая Юджинии в вопросах, связанных с искусством, теперь посылала ей слабые, но вполне различимые предупредительные сигналы по поводу Сайруса Чендлера Колфакса.

— Салли? Это Юджиния. Я хочу попросить тебя об одолжении.

— Уже почти семь часов, — послышался в трубке удивленный голос Салли Уоррен. — Ты еще в музее?

— Нет, дома. — Юджиния села на подлокотник дивана. — Послезавтра мне придется уехать из города, и я хочу получить кое-какую информацию.

— Наконец-то собралась в отпуск? Давно пора. Бьюсь об заклад, ты даже не помнишь, когда отдыхала в последний раз.

— Разумеется, помню, — нахмурилась Юджиния. — Два года назад я ездила в Англию.

— И провела весь отпуск, изучая коллекции в Британском музее. Ладно, оставим эту тему. Что тебе нужно?

— Фирма «Миллз энд Миллз» давно работает в охранном бизнесе, верно?

— Тридцать лет.

— Значит, вам известны все основные охранные агентства на западном побережье.

— Возможно. А в чем дело?

— Сегодня я познакомилась с одним из ваших конкурентов. Неким Сайрусом Чендлером Колфаксом. Ты когда-нибудь о нем слышала?

На другом конце провода наступила короткая пауза.

— О Колфаксе? — осторожно переспросила Салли.

— Да. Ты его знаешь?

— Лично никогда с ним не встречалась, но слышала о нем. Я бы не назвала его конкурентом. «Миллз энд Миллз» специализируется на охране музеев, а Колфакс занимается безопасностью корпораций и частных лиц. Он специалист высокого класса, и его услуги стоят очень дорого.

Юджиния крепче сжала телефонную трубку.

— Что еще ты можешь о нем сказать?

— Подожди. Надеюсь, ты не собираешься прервать отношения с нами и заключить контракт на охрану Либрукского музея с «Колфакс секьюрити»?

— Разумеется, нет. Просто я хочу, чтобы ты разузнала о нем все, что только возможно.

— Мне понадобится какое-то время. Могу я спросить, зачем тебе информация о Колфаксе?

— Затем, что мне придется провести в его обществе летний отпуск.

Глава 2

— Признайся, Сайрус, каким образом тебе удалось заставить Джейка приехать на выпускную церемонию Рика? — спросила Мередит Таскер, отбрасывая с лица пряди светлых волос. — Пригрозил ему, что настучишь на него в налоговое управление? Или пообещал сорвать деловые переговоры, которые он ведет в данный момент? А может, ты действовал более прямолинейно и нанял каких-нибудь профессионалов-костоломов?

Сайрус оперся о бампер своего темно-зеленого джипа и окинул взглядом школьную автостоянку.

Этот день выдался в Портленде ясным и теплым, отличная погода для выпускных торжеств. Церемония закончилась несколько минут назад, повсюду небольшими группами стояли родители, поздравляющие друг друга с тем, что удалось выдержать обучение в школе их чад. На лицах некоторых было написано явное облегчение, другие выглядели радостными и торжествующими. А свежеиспеченные выпускники, продолжение родителей, символизирующее бесконечность жизни и неограниченность открывающихся перед людьми возможностей, тоже сбивались в стайки. Повсюду раздавались взрывы смеха и ликующие крики.

— Не понимаю, о чем ты, Мередит, — ответил Сайрус. — Джейк ни за что бы не пропустил выпускную церемонию Рика даже ради самых важных дел.

— Этот сукин сын умудрился не прийти на похороны собственной матери по той причине, что какая-то сделка в Нью-Йорке, видите ли, потребовала его личного присутствия. Брось, Сайрус, я была его женой и знаю его лучше, чем кто бы то ни было. Так каким же образом тебе удалось заставить его приехать сюда?

— Я не делал ничего особенного, — пожал плечами Сайрус. — Только попросил мою секретаршу на прошлой неделе позвонить ему и напомнить о дате церемонии.

Колфакс не стал говорить, что сам разговаривал с отцом Рика.

— Я уже сказал, что не могу приехать, — заявил Таскер из своего лос-анджелесского офиса. — У меня дела. Рик поймет.

— А теперь слушай меня, Таскер. Либо ты появишься на выпускной церемонии Рика, либо я звоню Гарри Пеллману.

На другом конце повисло напряженное молчание.

— А что ты знаешь о Пеллмане? — спросил наконец Джейк.

— Мне известно, что он один из твоих главных клиентов.

— Ну и что?

— Я как-то помог ему, он передо мной в долгу, — мягко сказал Колфакс.

Год назад Сайрусу удалось найти исключительно ценный фламандский гобелен семнадцатого века, похищенный из частной коллекции Пеллмана. Дело осложнялось тем, что выкрала его, как выяснилось, бывшая любовница Пеллмана, с которой тот недавно расстался. Естественно, Пеллман хотел, чтобы дело расследовалось с максимально возможной деликатностью и без каких-либо утечек информации. Фирма «Колфакс секьюрити» гордилась тем, что в этом смысле могла служить эталоном.

— Ну и что? — устало повторил Джейк.

— Если я предложу ему найти себе нового брокера, его деньги уже через десять секунд перекочуют к твоим конкурентам, — заявил Сайрус.

— Господи, ушам своим не верю. Ты посоветуешь Пеллману разорвать со мной деловые отношения из-за того, что у меня нет времени приехать к Рику?

— Вот именно. Я рад, что мыпонимаем друг друга, Таскер.

— Знаешь, ты просто сволочь, настоящая сволочь, — Я сам поищу тебя в зале среди родителей. Тряхнув головой, Сайрус отогнал воспоминания и ободряюще улыбнулся Мередит.

— Как я уже сказал, Джейк очень хотел приехать, — заявил он.

Мередит чуть вздернула уголки губ, но глаза сохраняли мрачное выражение.

— Ладно, я не буду припирать тебя к стенке. Ограничусь тем, что скажу тебе спасибо, как говорила уже много раз за последние пять лет. Не знаю, что бы я без тебя делала, Сайрус. Я перед тобой в неоплатном долгу.

— Ты мне ничего не должна.

— Не правда, ты сам все знаешь. Каждый раз, когда я думаю о том, как ты пришел мне на помощь после ухода Джейка…

— Я ведь Рику все-таки дядя, ты не забыла?

Оба посмотрели в сторону автостоянки и увидели Джейка Таскера с Риком, пробирающихся к ним сквозь толпу, — Ты был женат на Кэти всего два года, — тихо сказала Мередит. — Это слишком мало для того, чтобы взваливать на себя заботу о ее родне.

— Что бы я ни сделал, я делал это по собственному желанию, а не по обязанности о ком-то заботиться. Не забывай об этом.

Мередит бросила на него тревожный взгляд.

— Рик так обрадовался, когда Джейк приехал. Он не видел его уже много месяцев. Сам знаешь, как это бывает. Тот, кого нет рядом постоянно, всегда снимает сливки.

— Все в порядке, — ответил Сайрус и, глядя на Рика, снова подумал о том, что бы испытывал сам, будь у него сын.

— Рик еще очень юн, — признала Мередит. — Когда он повзрослеет и начнет вспоминать свои молодые годы, то поймет, что именно ты помог ему стать мужчиной, избежав при этом многих серьезных неприятностей. Ты, а не Джейк. И он будет тебе благодарен.

— Я же сказал, Мередит, все нормально. Мне не нужна благодарность Рика. Черт возьми, это я должен его благодарить. Нам бывало очень хорошо вместе.

— Сегодня он не баловал тебя вниманием, потому что появился Джейк со своими обычными показушными подарками. Детей подобные вещи отвлекают, заставляют забыть обо всем остальном. Не думай, что Рик не ценит того, что ты для него сделал.

— Забудь об этом.

— Когда я думаю о том, что в последние годы ты провел с ним все свои отпуска, хотя у тебя было мало времени для отдыха, и большинство выходных…

— Я получал от этого удовольствие.

Сайрус улыбнулся при воспоминании об их походах, путеществиях на плотах, уроках карате и ныряниях. Они с Риком проводили время так, как по идее должны проводить время отец и сын. Правда, его отец этого не делал, мать погибла в автомобильной аварии через несколько месяцев после его рождения, но Сайрус был уверен, что ему повезло, так как у него были дед и бабка В те годы его родственники не имели денег на занятия карате и подводным плаванием, зато едва Сайрус научился ходить, дед стал брать малыша на охоту и рыбалку, научил стрелять, разбирать следы, научил, как себя вести, чтобы выжить в пустыне или найти дорогу в горах без карты.

Теперь, став взрослым, Сайрус больше не охотился, но навыки, полученные в детстве, остались. Иногда он рыбачил, поскольку ему нравились тишина и покой. Улов его не очень интересовал, главным был процесс.

Бабушка Гвен научила внука читать, выращивать в пустыне розы и готовить тунца пятьюдесятью способами.

Впрочем, Сайрус знал, что научился у стариков и многому другому, гораздо более важному, чем умение ориентироваться на местности или готовить себе пищу. Бо и Гвен воспитали его исходя из принципов, которые хотя и считались старомодными, но определили характер внука Кэти никогда не чувствовала и не понимала этого. Впрочем, таких людей было очень мало Кое-кто откровенно считал, что принципы Бо и Гвен неприменимы в обычной, нормальной жизни. Однако Сайрус не мог с ними согласиться, ведь именно благодаря деду с бабушкой он обладал способностью выживать в окружавшем его жестоком и равнодушном мире.

— Ты уверяешь, будто проводил столько времени с Риком потому, что это доставляло тебе удовольствие, — снова заговорила Мередит. — Но я-то не забуду, как ты всегда оказывался рядом и в самые тяжелые моменты. Я ведь чуть не потеряла его, и мы оба это знаем. Рик страшно переживал наш с Джейком развод.

— Ему тогда было всего тринадцать лет. В таком возрасте развод для ребенка всегда травма.

— Это травмирует ребенка любого возраста. Первые несколько месяцев Рик был просто неуправляем, целые дни проводил вне дома, не приходил даже ночевать, болтался в компаниях, где употребляли спиртное и наркотики, занимался кражами в магазинах. И все время был такой злой! Я испугалась до смерти.

— Все позади. Рик окончит школу с прекрасными результатами и в сентябре приступит к учебе в колледже.

— Благодаря тебе. — Лицо Мередит исказила гримаса. — 51 до сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю, как мне позвонили из полиции и сообщили, что его задержали.

Именно в ту ночь Мередит, отчаявшаяся, испуганная и одинокая, обратилась за помощью к Сайрусу. Тот выбрался из постели и начал расхлебывать историю с алкоголем, ездой на автомобиле с превышением скорости и с группой безнадзорных подростков, способных наломать дров.

При их первой встрече Рик сначала повел себя со злобной, циничной подозрительностью. Сайрус приходился ему дядей, но лишь номинально, благодаря недавней женитьбе на Кэти, тетке мальчика.

— Почему вы за мной приехали? — спросил он, когда они с Сайрусом вышли из полиции. — Где мать?

— Дома.

— Должна была приехать она, а не вы.

— Я твой дядя.

— Фигня, вы всего шесть месяцев назад женились на тете Кэти, мы с вами практически незнакомы.

— Значит, скоро познакомимся поближе, — ответил Сайрус, отпирая дверцу машины. — Садись.

— Я доеду на автобусе.

— Сейчас два часа ночи, — произнес Сайрус, не повышая голоса. — Забирайся в машину. Сегодня ты уже причинил достаточно горя своей матери.

Рик колебался, в его глазах мелькнуло выражение гнева и усталости. Сайрус знал, что парнишка в этот момент пытается найти силы для сопротивления, однако ночь выдалась для него слишком длинной, и энергия его иссякла.

— Ладно, черт с ним, — буркнул он.

— Тебе повезло. — Сайрус сел за руль и повернул ключ зажигания. — Ты попал в руки хорошо обученных, квалифицированных полицейских.

— И это называется везением?

— Мне было шестнадцать, когда меня задержал шериф и избил до полусмерти, прежде чем отпустить.

— Вы серьезно?

— Ага.

— Ваши родители подали в суд?

— Ты говоришь как типичный представитель нынешней молодежи, — мрачно улыбнулся Сайрус. — Нет, мои родители не подали в суд. Отца у меня просто не было, мать сбил какой-то пьяный водитель, а у бабки с дедом не хватило бы денег на судебный процесс.

— И что же вы сделали?

— Извлек для себя ценный урок. — Сайрус мягко отъехал от обочины. — Я понял, что должен сделать все для того, чтобы меня больше никогда не задерживала полиция.

— Нет, я имею в виду, что вы такого сделали, раз шериф вас избил?

— Я назначил свидание его дочери.

— Он арестовал вас за то, что вы встречались с его дочерью? — У Рика отвисла челюсть.

— Официально шериф Гулли задержал меня за превышение скорости. Но мы оба знали, в чем настоящая причина. Его взбесило, что я провел вечер с его обожаемой Анджелой.

— Но почему он вас избил? Я хочу сказать — ведь это было всего лишь свидание, подумаешь, большое дело.

Сайрус затормозил перед светофором, повернул голову и внимательно посмотрел на Рика.

— Все не так просто. Я уговорил Анджелу встретиться со мной, поскольку знал, что ее отца это разозлит. И оказался прав.

— Вы сами хотели его разозлить?

— Ага.

— Почему?

— За несколько дней до этого я слышал, как он говорил в бакалейной лавке Эрлу Дарту, что из меня никогда не выйдет ничего путного. Впрочем, меня его слова не особенно задели, я не считал шерифа большим умником.

— И что же вывело вас из себя?

— Он начал жалеть моих бабку с дедом, мол, всем в округе известно, что от меня не следует ждать ничего хорошего, поскольку моя мать была шлюхой и забеременела в восемнадцать лет, а мой отец, наверное, был женат, потому что мать так никому и не сказала, кто он такой. Еще Гулли добавил, что не хотел бы, чтобы его дочь общалась с типом вроде меня.

— Значит, вы пригласили его дочь на свидание, чтобы отомстить ему? — Рик тихонько присвистнул.

— Ну да. Я был уверен, что Гулли взбеленится, когда узнает об этом.

— Если вы так хорошо знали этого самого Гулли, то, приглашая на свидание Анджелу, догадывались, что он дух из вас вышибет.

— Разумеется.

— Почему же вы это сделали?

— Я не мог придумать другого способа поквитаться с ним.

— А что Анджела? — поинтересовался Рик.

— Хороший вопрос. А ответ будет такой: она согласилась встретиться со мной, потому что поссорилась со своим постоянным дружком и хотела его проучить.

— Значит, она вас использовала?

— Мы оба друг друга использовали.

— Черт возьми. — Рик поежился. — Значит, вы позволили шерифу избить вас, лишь бы рассчитаться с ним за его слова?

— Ну, в свои шестнадцать лет я был не настолько умен, как ты в тринадцать, — ответил Сайрус. — Но с тех пор я многому научился и многое понял.

— Чему, например?

— Теперь, когда я решаю с кем-то поквитаться, то действую осторожно, чтобы не быть избитым, если это в моих силах.

Тут Сайрусу пришлось отвлечься от воспоминаний о первой серьезной беседе с племянником, Рик с Джейком были совсем близко, и он почувствовал напряжение Мередит.

— По-моему, Рик сначала возненавидел меня, — прошептала она.

— Нет.

— Он говорил, что в разводе виновата я.

— Тринадцатилетнему мальчику требовалось кого-нибудь обвинить, а кроме тебя рядом никого не было. Дети в таком возрасте не умеют рассуждать логически и зачастую ведут себя иррационально Черт возьми, то же самое можно сказать о большинстве взрослых.

— Только не о тебе. — Мередит достала из сумочки носовой платок и, торопливо промокнув глаза, улыбнулась Сайрусу. — Ты всегда спокоен и рассудителен, всегда владеешь собой. Ты что, таким родился?

На лице Колфакса тоже появилась легкая улыбка.

— Как говорил дедушка Бо, есть два способа идти по жизни. Либо ты контролируешь себя, либо теряешь контроль. Я выбрал первое.

— Ты надежен, как скала. Неудивительно, что Кэти захотела выйти за тебя замуж на следующий же день после вашего знакомства.

— Желание было взаимным.

Кэти — женщина, будто сошедшая с полотен мастеров эпохи Возрождения. Едва Сайрус увидел ее, как сразу же почувствовал, что она нуждается в защите от грубого, жестокого мира. Но он так и не сумел уберечь жену. Дэмиен Марч получил от нее все, что ему требовалось, а потом хладнокровно убил. По официальной версии, Кэти стала жертвой неизвестного грабителя, позарившегося на ее машину, но Сайрус не верил полиции. Он был убежден, что с ней расправился Марч, она слишком много знала о его планах, связанных с похищением кубка Аида.

— Как несправедливо, что вам с Кэти было отпущено так мало времени, — сказала Мередит.

— Не думай о прошлом, это бессмысленно и непродуктивно. Ты давно пренебрегаешь собственной личной жизнью. Выходи замуж за Фреда, это сделает его счастливым человеком. Он хороший парень.

— Возможно, я так и поступлю.

— Привет, мам! Привет, дядя Сайрус! — сказал Рик, останавливаясь рядом с ними. — Угадайте, что мне обещал папа! Он сказал, что в конце лета купит мне машину, к тому времени, когда я пойду в колледж. Мне уже не придется брать твою старую «хонду», мама.

— Она не такая уж старая.

Джейк, не глядя на Сайруса, похлопал сына по плечу.

— В колледже парню нужен свой транспорт. В августе я все устрою.

— Прекрасно, — сказала Мередит. — Он к тому времени решит, какую именно машину он хочет иметь.

— Скажи это еще раз, — засмеялся Рик.

— В таком случае вопрос рещен. — Джейк взглянул на часы. — Черт возьми, только посмотрите, сколько времени. Пожалуй, мне пора, мой самолет вылетает в три.

— Ты уезжаешь, пап? — Глаза у Рика тут же погасли.

— Увы, — ответил Джейк, покачиванием головы выражая сожаление. — Вечером у меня деловая встреча в Ньюпорт-Бич. Ты ведь знаешь, как это бывает.

— Да, — кивнул сын, примирившись с неизбежным. — Рад, что ты смог приехать на выпускную церемонию.

— Я не мог пропустить такое событие. Как-никак, не каждый день мой единственный сын оканчивает школу. Береги себя, Рик. Желаю тебе удачи с летней работой. При первой возможности я тебе позвоню.

— Конечно.

Возникла неловкая пауза, затем Джейк повернулся и зашагал к взятому напрокат автомобилю.

— У вас есть какие-нибудь планы на сегодняшний вечер? — спросил Колфакс.

— Что? — спросил Рик, поворачиваясь к нему. — Да, Алан, Дуг и еще несколько ребят придут к нам сегодня вечером. Мама разрешила устроить вечеринку.

— Я собираюсь пообедать с Фредом, а компания ребят, празднующих окончание школы, — это для меня слишком. Может, присоединишься к нам, Сайрус?

Тот отрицательно покачал головой.

— Мне предстоит на какое-то время уехать из города, — сказал он. — А перед отъездом еще нужно закончить кое-какие дела.

— А куда вы едете? — поинтересовался Рик.

— На остров Фрог-Коув.

— Никогда о таком не слышал.

— Он расположен в проливе Пьюджета, это островок неподалеку от побережья. Там живут художники.

— И сколько вы там пробудете?

— Пока не знаю. Может, пару недель.

— Ты наконец взял отпуск или твоя поездка связана с работой? — улыбнулась Мередит.

— Увы, я еду по делам.

— Жаль. Тебе не мешало бы отдохнуть, Сайрус. Я даже не помню, когда ты делал это в последний раз.

— Да, в последние три года у меня было много работы.

— Знаю.

— Мы увидимся, когда вы вернетесь? — с деланной небрежностью спросил Рик.

— Конечно, и съездим порыбачить.

— Ну, тогда ладно. — Остатки холодной отстраненности исчезли. — Пожалуй, мне лучше снять этот дурацкий головной убор и мантию.

— Надеюсь, когда я вернусь, дом будет цел, — сказала Мередит, обращаясь к сыну.

— Не беспокойся, — ответил тот и двинулся прочь, но остановился, услышав голос Колфакса.

— Не забывай о нашем уговоре.

— Ясное дело, — ухмыльнулся Рик и, повернувшись так резко, что длинная мантия обвилась вокруг его ног, зашагал к поджидавшим его друзьям.

Мередит вопросительно посмотрела на Колфакса.

— Какой еще уговор? О чем?

— О том, что он не будет пить спиртного и не сядет в машину с тем, кто выпил.

— Просто не знаю, что бы я без тебя делала. — Мередит приподнялась на цыпочки я легонько поцеловала его в щеку. — Знаешь, тебе в самом деле надо взять отпуск и хорошенько отдохнуть.

Сайрус втиснул свой джип в одну из двух очередей, дожидающихся частного парома на остров Фрог-Коув, и через минуту заметил Юджинию Свифт.

Она сидела за рулем серебристой «тойоты-камри»с опущенным боковым стеклом в начале соседней цепочки машин и разговаривала по сотовому телефону. Расстояние не позволяло Сайрусу услышать разговор, но нетрудно было заметить, что она поглощена беседой.

Он принялся изучать ее лицо, пока набирал номер на собственном мобильнике. Юджиния не была красавицей, ее даже нельзя считать хорошенькой в общепринятом смысле этого слова, хотя во внешности у него было нечто столь живое и энергичное, что Колфакс не мог заставить себя отвести взгляд. Темные волосы собраны в узел на затылке, обтягивающий черный пуловер с длинными рукавами подчеркивал высокую грудь. Даже на относительно большом расстоянии Сайрус видел тонкие запястья, а что касается цвета глаз, то он вспомнил, что они были глубокого янтарного оттенка.

Стройная фигура, пристрастие к черному цвету и длинным шарфам — все это говорило о том, что Юджиния Свифт принадлежит к женщинам, любящим искусство и разбирающимся в нем, хотя, по всей вероятности, понятия не имела, как открыть банку с консервированным тунцом.

Размышляя о Юджинии, он прислушивался к гудкам в трубке. Наконец раздался щелчок и знакомый голос произнес:

— Квинт слушает. , — Это я, — ответил Сайрус, наблюдая за тем, как точеные пальцы Юджинии привычным, уверенным движением сжали руль. — У тебя есть для меня что-нибудь?

— Ничего особенного. Мне очень неприятно тебя разочаровывать, но эта женщина, похоже ведет совершенно непорочную жизнь.

— Безгрешных людей не существует, — возразил помощнику Сайрус, продолжая разглядывать Юджинию. — Давай то, что тебе удалось раскопать.

— Информации негусто, к тому же большую часть ты знаешь. Окончила Вашингтонский университет, получила степень в области изобразительного искусства, специализировалась на изделиях из стекла. Некоторое время училась в Венеции, затем поступила на работу в Либрукский музей в качестве помощника куратора. В первый же год очаровала Табиту Либрук, уговорив Дороти Макбреди перевезти свою коллекцию венецианского стекла пятнадцатого века в музей на хранение.

— Продолжай.

— Через год наша мисс Свифт поднялась на новые высоты, распознав подделку одной камеи времен раннего Рима в коллекции, предоставленной музею для выставки. Такую же штуку ей удалось проделать еще через полгода во время подготовки к выставке китайского стекла восемнадцатого века.

— Она выявила еще одну подделку?

— Ага. После чего завоевала репутацию эксперта высокой квалификации. Теперь с ней постоянно консультируются известные коллекционеры изделий из стекла.

Рассказ помощника не удивил Колфакса. В своем деле Юджиния Свифт действительно разбирается, за последние три года он успел доподлинно выяснить, кто чего стоит среди экспертов по стеклу.

— Что-нибудь еще?

— Два с половиной года назад Табита Либрук сделала ее директором Либрукского музея с роскошным окладом. Остальное ты знаешь.

— Верно.

Принадлежащая Либрукскому музею коллекция изделий из стекла работы древних и современных мастеров непрерывно обогащалась и в скором времени должна стать лучшей в стране. Даже в Европе к Либрукскому музею относились с уважением.

— Ее приглашают на работу другие музеи, — добавил Квинт. — Но она неизменно отказывается.

— У меня такое ощущение, что все дело в том влиянии и авторитете, которыми она пользуется в Либрукском музее, — произнес Сайрус, продолжая глядеть на Юджинию. — Похоже, она из тех, кто любит держать все нити в своих руках.

— Это все, что касается ее профессиональной деятельности.

— А личная жизнь?

— Здесь тоже сведений негусто. Ей тридцать лет, никогда не была замужем. У нее есть сестра и брат. Она — старшая. Брат преподает в колледже в Орегоне, сестра — младший преподаватель в одной из калифорнийских школ.

— Родители?

— Тоже из преподавательских кругов. Развелись, когда Юджинии было четырнадцать. Мать после развода принялась за диссертацию, чтобы получить степень доктора философии. Сейчас преподает в женском отделении колледжа на востоке. Отец читает социологию в университете Среднего Запада.

— Все сходится.

— Что сходится?

— Теперь ясно, почему она смотрела на меня с таким презрением во время нашей первой встречи. Она — типичная высокомерная интеллектуалка.

— Может, ей просто не понравилась твоя рубашка.

— Нет, в тот раз я надел свою лучшую. А как насчет любовников?

— Она имела пару непродолжительных связей, но за последние полтора года — ничего серьезного. У нее бывают так называемые деловые встречи, но этим, похоже, дело и ограничивается. Вообще-то в личной жизни она здорово напоминает тебя. Словом, и тут ничего интересного.

— Комментарии не обязательны. Я и сам прекрасно знаю, насколько сера и бедна моя личная жизнь, Что еще?

— Почти все. Живет одна, и, судя по всему, ее это устраивает. Лучшее времяпрепровождение на отдыхе — посещение музеев.

— Итак, это все, чем мы на данный момент располагаем по мисс Свифт.

— Верно.

— Есть что-нибудь новое по линии Клуба знатоков и ценителей?

— Я раздобыл все имена и адреса. Теперь начинаю заниматься проверкой.

— Если выяснишь что-нибудь интересное, ты знаешь, как со мной связаться.

Сайрус отключился, не сводя глаз с Юджинии Свифт. Она все еще говорила по телефону, хотя явно была чем-то раздражена и разочарована. Колфакс невольно улыбнулся, видя, как она барабанит пальцами по рулю. Есть люди, которые не в состоянии пять минут посидеть спокойно, по-видимому, мисс Свифт из таких.

Сайрус же при необходимости мог не двигаться часами, этому важному качеству дед научил его на охоте. Внимательно следя за объектом наблюдения в «тойоте», Кол-факс осмысливал полученную информацию. По данным, собранным Квинтом, Юджиния вряд ли могла ругаться по телефону со своим любовником, поскольку такового у нее не было, следовательно, она скорее всего говорила о нем, Колфаксе.

Горячность, с которой Юджиния пыталась воспротивиться их совместной поездке на Фрог-Коув, заставила Сайруса задаться многими интересными вопросами, на которые он пытался найти ответы с момента встречи в ее офисе.

Если цель поездки Юджинии на остров состояла лишь в том, чтобы совместить отпуск с проведением инвентаризации коллекции Дэвентри, она бы не должна была так резко реагировать на известие о том, что он, Сайрус Кол-факс, будет ее сопровождать. Он бы мог понять ее раздражение или недовольство перспективой жить рядом с ним в Стеклянном доме. Но Юджинию эта новость очень встревожила, он успел заметить в ее глазах настоящую панику до того, как она замаскировала свои чувства.

Он явно был для нее серьезной проблемой, а не мелким неудобством, и Сайрусу хотелось знать причину.

Разумеется, всему могло найтись вполне убедительное, лежащее на поверхности объяснение. Вряд ли до Юджинии дошли те же самые слухи и она стремилась найти кубок Аида. Но если это так…

Сайрус выбрался из джипа и направился к «тойоте».

— Я понимаю, Салли, у тебя очень мало сведений, — говорила в трубку Юджиния, щурясь от бликов солнца, играющих на поверхности воды, и нетерпеливо наблюдая за тем, как на пароме готовятся к посадке пассажиров и погрузке автомобилей. — Дай хотя бы то, что у тебя есть.

— Самое интересное в том, что Колфаксу в свое время принадлежала половина фирмы «Служба безопасности Марча и Колфакса».

— И что же в этом интересного?

— Три года назад фирма лопнула после неудачной операции, связанной с доставкой каких-то ценностей. Произошло вооруженное ограбление. Деталей на удивление мало, я даже не смогла выяснить имя клиента, не говоря уже о похищенном. Но во время ограбления Колфакса ранили.

— В него стреляли?

— Да. Мало того, пока он лежал в больнице, его жена стала жертвой грабителя, напавшего на нее, когда она сидела за рулем автомобиля. Ее убили, а машину угнали. Автомобиль полиция нашла, но убийцу так и не поймали.

— Боже мой!

— Практически в то же самое время исчез Дэмиен Марч, партнер Колфакса.

— Что значит исчез? Его тоже убили?

— Полиция пришла к такому же выводу, но тело не нашли. Украденная вещь, оставшаяся неизвестной, в конечном итоге как сквозь землю провалилась.

— А требования о выплате страховки? — нахмурилась Юджиния.

— Таковых не поступало.

— Довольно странно.

— Вот именно. Знаешь, лучше думай о том, что, возможно, в этом году после летнего отпуска тебе будет о чем написать домой.

— Есть у тебя какие-нибудь сведения о личности самого Колфакса? — поинтересовалась Юджиния, игнорируя последнюю фразу собеседницы.

— Только самые общие. Мать умерла вскоре после его рождения, по отцу информации вообще никакой. Колфакса воспитывали бабка с дедом. В последний год их жизни он бросил колледж, чтобы ухаживать за ними, после их смерти какое-то время работал полицейским где-то в Калифорнии, но в конце концов занялся собственным бизнесом как частный детектив. Вот, пожалуй, и все.

Что-то большое и темное возникло рядом с машиной, заслонив от Юджинии солнце. Она резко повернула голову и чуть не подпрыгнула от неожиданности, увидев стоявшего в двух шагах и смотревшего на нее Колфакса. Сияние его зеркальных очков просто ослепило ее.

— Все, Салли, мне пора, — сказала она.

— Не торопись, — услышала она голос подруги. — Мне стало интересно. Какой он из себя?

— Кто? Колфакс?

— Разве мы говорим о Санта-Клаусе?

— Единственное, что я могу сказать тебе в данный момент, это то, что он ездит на джипе, носит гавайские рубашки и весьма броские зеркальные очки.

— Та-ак. Похоже, не твой тип, верно?

— Определенно не мой.

— Ну ладно. Постарайся получить удовольствие от отпуска, тебе в самом деле надо отдохнуть.

— Постараюсь, — Юджиния отключила телефон и изобразила на лице вежливую улыбку. — Здравствуйте, мистер Колфакс. Прекрасный день, не правда ли?

— Я думаю, нам следует поговорить.

— Разумеется. Но не сейчас. Паром уже пристает к берегу.

Юджиния надела солнцезащитные очки с именем знаменитого дизайнера на оправе и, не глядя больше на Сайруса, быстро въехала на палубу парома.

Глава 3

Дверь со стороны пассажирского сиденья «тойоты» распахнулась, едва паром отчалил от берега. Колфакс сел рядом с Юджинией, не закрывая дверцу и держа одну ногу на палубе.

— Давайте начнем еще раз, — сказал он с несколько преувеличенной любезностью.

«Итак, он здесь, в машине, совсем рядом». Слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Юджиния ощутила, как у нее учащается дыхание, словно Колфакс разом поглотил весь кислород в непосредственной близости от нее. Она испытала сильнейшее желание выскочить из машины и одновременно не менее сильное желание выяснить, каким лосьоном после бритья пользуется сидящий рядом человек.

Юджинии показалось, что она сходит с ума. Шокированная собственными мыслями, она замерла в полной неподвижности, словно компьютер, в который угодила молния. Близость Колфакса подавляла ее. Сейчас он был уже не ковбоем с Дикого Запада, а мстителем куда более опасным — из стана правоохранительных структур. Интересно, захватил ли он с собой наручники.

«Черт, черт, черт». То, что у нее возникали подобные мысли о Колфаксе, явно было плохим знаком. Очень долго она вообще не помышляла о мужчинах, более того, в последнее время даже начала всерьез думать о том, чтобы завести кота.

Сайрус молча взглянул на ручку с внутренней стороны водительской двери, но Юджиния почувствовала, что он вот-вот засмеется. С раздражением проследив за его взглядом, она вдруг обнаружила, что вцепилась в ручку мертвой хваткой. Сделав над собой усилие, она небрежно положила руку на руль.

Будучи директором Либрукского музея, Юджиния часто общалась с очень богатыми, властными и влиятельными людьми. Она не позволит какому-то частному детективу в гавайской рубашке смутить ее или привести в замешательство.

«Держи своих друзей близко от себя, а врагов — еще ближе», — гласит старая мудрость. Если в предстоящие две недели она не может избавиться от его общества, значит, ей остается лишь внимательно наблюдать за ним. К тому же она заинтересована побольше разузнать о нем.

— Наверное, вам много раз задавали этот вопрос, но не могу удержаться. Чем объясняется ваше пристрастие к гавайским рубашкам? — спросила Юджиния, глядя на затянутый дымкой берег острова Фрог-Коув.

— Я, между прочим, в отпуске. Как и вы.

— Фрог-Коув все же не Гавайи, и, кроме того, вы, кажется, хотели заниматься расследованием смерти Дэвентри, а не отдыхать.

— Странно слышать это от вас, — заметил Сайрус. — Я давно уже размышляю над тем, с какой стати очень занятому директору музея тратить время на дело, с которым вполне справился бы рядовой сотрудник.

— Коллекция Дэвентри — слишком ценное приобретение для Либрукского музея, поэтому я решила провести инвентаризацию лично.

Сайрус пожал плечами.

— Исполнители завещания Дэвентри хотят быть уверены, что его смерть — результат несчастного случая. Более того, они готовы хорошо заплатить за ответы на поставленные ими вопросы. Поэтому для меня речь идет о привычной, знакомой работе. Вот я и решил совместить отдых с возможностью без особых усилий неплохо заработать.

Юджиния знала, что он лжет. Причем, как ей показалось, его не заботило, верит она ему или нет. Разумеется, она тоже лгала, так что они квиты.

Отведя взгляд от быстро приближающегося острова, Юджиния заставила себя взглянуть на детектива. Пожалуй, она может попытаться разузнать у него о самом процессе расследования смерти Дэвентри, который, возможно, погиб не в результате несчастного случая, а был убит. Но делать это нужно с большой осторожностью.

— Как сыщик, вы наверняка читали всякие рапорты и отчеты, разговаривали с полицейскими. Что, по-вашему, с ним случилось?

— На Фрог-Коув нет настоящего отделения полиции, укомплектованного профессионалами. Насколько мне удалось выяснить, у них там работает некий шериф Писфул Джоунс.

Юджиния напрягла память. В рапорте о гибели Нелли его имя не значилось, поскольку расследование вели специалисты с материка, которые проводили и поисково-спасательную операцию.

— Именно он писал рапорт по поводу смерти Дэвентри. В ночь его гибели в Стеклянном доме устроили вечеринку с большим количеством спиртного. Тот, кто умеет читать рапорты, а я это умею, мог сделать вывод, что не обошлось и без наркотиков.

Да, Нелли тоже упоминала о его пристрастии к определенным видам наркотических веществ. «Когда он был под кайфом, то чувствовал себя богом. И старался вести себя так, словно он бог».

— Понимаю, — сказала она.

До того как ей удастся выяснить, каковы истинные планы Сайруса, он ни в коем случае не должен понять, что она что-то знает о Дэвентри или разыскивает женщину, которая была на той самой вечеринке.

— Никто, собственно, не видел, как Дэвентри свалился с лестницы, — продолжал Сайрус. — Однако нет причин и сомневаться, что это был несчастный случай.

Юджиния, которая до этого момента задерживала дыхание, с облегчением выдохнула и крепче стиснула руль.

— Другими словами, вы отправляетесь на Фрог-Коув не для того, чтобы искать улики и доказательства по делу об убийстве.

— Давайте сразу проясним одну вещь, мисс Свифт. Я обещал своим клиентам сделать все возможное, чтобы дать им чувство спокойствия и уверенности в том, что они поступают правильно. И я собираюсь выполнить обещание.

— Хотела бы я знать, кто внушил им мысль о том, что в деле что-то нечисто.

— Вы намекаете, что я убедил их меня нанять?

— А разве нет?

— Зачем? — мягко поинтересовался Колфакс.

— Ну… — Взглянув на собеседника, Юджиния увидела свое отражение в зеркальных линзах его очков. — Может, в это время года в охранном бизнесе наступает мертвый сезон. Может, вы польстились на сверхвысокий гонорар.

— Давайте, давайте, мисс Свифт, к черту вежливость. Почему бы вам прямо не сказать, что вы по этому поводу думаете?

К удивлению Юджинии, он не обиделся на ее выпад.

— Я не имею ни малейшего представления о том, какой счет вы предъявите душеприказчикам, прослонявшись пару недель по Фрог-Коув и якобы занимаясь расследованием обстоятельств смерти Дэвентри.

— Не волнуйтесь, у них достаточно средств, чтобы оплатить мои услуги.

— Значит, вы признаете, что собираетесь заниматься всего лишь показухой, которая не стоит и ломаного гроша? — мгновенно сделала стойку Юджиния. — Вы намерены получить деньги за имитацию расследования?

— Чтобы иметь хорошую репутацию, — ответил Сайрус с нажимом, — я всегда делаю все возможное для своих клиентов. Люди, осуществляющие надзор за исполнением завещания Дэвентри, хотят получить подтверждение того, что официальная версия соответствует действительности, и они его получат. Разумеется, если Дэвентри в самом деле просто упал и свернул себе шею.

Да, она перешла некую запретную черту. Правда, это потребовало от нее немалых усилий, но в конце концов ей удалось вызвать раздражение собеседника, обвинив его в намерении обобрать нанявших его клиентов. Пожалуй, следует остановиться, подумала Юджиния, пришло время немного разрядить атмосферу.

— А если вам не удастся выяснить ничего такого, чего не указал в своем рапорте шериф Писфул Джоунс? — с интересом спросила она.

— Тогда я скажу исполнителям завещания, что с Дэвентри в самом деле произошел несчастный случай.

Юджиния пожалела, что не может видеть глаза Колфакса, но, возможно, это и к лучшему.

— А что подсказывает вам интуиция?

Колфакс приподнял уголок рта.

— Профессиональная интуиция подсказывает, что это был несчастный случай.

— Интересно, почему меня это не удивляет?

— По-моему, вы мне не доверяете, мисс Свифт.

Внезапно Юджиния почувствовала, как по шее и по затылку у нее побежали мурашки.

— С чего вы взяли?

Колфакс выбрался из машины одним ленивым, обманчиво медленным, точно рассчитанным движением, захлопнул дверцу, положил руку на крышу автомобиля и, наклонившись к открытому окну, сказал:

— Должен признаться, у меня к вам такое же отношение.

— Что вы этим хотите сказать? — возмутилась Юджиния.

— Я тоже вам не доверяю, мисс Свифт, — с улыбкой ответил Сайрус. — Но все же дам один бесплатный совет. Не совершайте ошибку, недооценивая меня.

— Я не очень ценю полученное бесплатно, — съязвила она.

— Ладно, если предпочитаете заплатить полную цену, ради Бога. Однако по отношению к вам я не собираюсь повторять вашу ошибку.

— Правда?

— Клянусь. Я уважаю вас как эксперта-профессионала. Прошлой весной при организации и проведении выставки древнего стекла в Либрукском музее вы проделали огромную работу.

— Вы видели «Сквозь тьму стекла»? — удивилась Юджиния.

— Я трижды прилетал из Портленда, чтобы насладиться великолепным зрелищем. Там было все — и внешняя красота, и ощущение этой самой «пыли веков». Более того, вам удалось создать атмосферу заинтересованного возбуждения, которая привлекает толпы людей. Мне лично особенно понравились экспонаты четвертого века, времен Римской империи.

— Спасибо. — Юджиния с неудовольствием отметила, что явная лесть Колфакса оказала на нее расслабляющее действие. В то же время она не могла скрыть удивления по поводу его интереса к предмету, изучению которого она посвятила всю жизнь. — Вы сказали, что были на выставке три раза!

— Ну да. Один раз я даже прихватил с собой племянника. Рику тоже очень понравилось. Хорошо, когда парнишка его возраста задумывается о прошлом.

Юджиния подавила ощущение легкой эйфории, которое грозило ей потерей бдительности. Если Колфакс от недвусмысленных угроз перещел к неприкрытым комплиментам, значит, на то есть причина и нужно соблюдать осторожность.

— Я и не знала, что вы интересуетесь старинными изделиями из стекла, — холодновато сказала она.

— Я заинтересовался ими около трех лет назад. Есть нечто магическое и интригующее в предметах, которые сделаны из такого хрупкого материала, как стекло, но все же сохранились в течение столь долгого времени, не так ли?

Его упоминание о недавно проснувшемся интересе к стеклу прозвучало для Юджинии громким сигналом тревоги. Если верить Салли Уоррен, он был ранен в момент ограбления, которое произошло как раз три года назад. Примерно тогда же убили его жену, исчез его партнер и бесследно испарился неизвестный предмет, являвшийся целью грабителей.

И все это случилось три года назад.

Не надо обладать способностями провидца, чтобы сделать вывод: тут что-то нечисто.

— Стекло — удивительная субстанция, — осторожно произнесла Юджиния. — И не обязательно хрупкая. Стекло можно сделать таким прочным, что оно выдержит удар пули.

— Как говорил мой дедушка Бо, сила может принимать разные формы. — Сайрус выпрямился, будто собираясь направиться к своему джипу, однако замешкался, словно ему в голову пришла неожиданная мысль. — Если я правильно вас понял, вы не очень доверяете бесплатным советам, тем не менее я должен сообщить вам еще кое-что о себе.

— В самом деле? — улыбнулась Юджиния.

— Когда меня всерьез что-то интересует, я, случается, забываю обо всем остальном. Поэтому лучше не становиться на моем пути.

Юджинии показалось, что затылок ее стиснули чьи-то холодные пальцы.

— Кажется, вы снова решили прибегнуть к угрозам. Знаете, это подходит вам больше, чем умные разговоры о древних произведениях искусства.

— Может, объявим временное перемирие? Жизнь была бы куда проще и приятнее, если бы мы постоянно не пытались вцепиться друг другу в горло.

— Вы меня удивляете. По-моему, вцепляться другим в глотку для вас привычное дело.

— Для меня это что-то вроде закуски, которую я пробую лишь иногда. Значит, перемирия не будет?

— Видимо, так, — ответила Юджиния. Какое перемирие с человеком, который лжет!

— Ваша начальница хотела, чтобы вы думали обо мне как о мере предосторожности.

— Да, знаю. Лекарство от гриппа.

— Вот-вот, — кивнул Сайрус. — Или презерватив. Глаза Юджинии сверкнули.

— Что бы ни думала на этот счет Табита, я не нуждаюсь в телохранителе. Более того, мне не понравилось, как вы убеждали ее в обратном.

— Ну, дело ваше.

Колфакс зашагал прочь между двумя рядами автомобилей, а Юджиния откинулась на спинку сиденья и скрестила руки на груди. Надменный ублюдок. Пытался запугать ее, и ему это почти удалось. Но зачем?

В зеркале она видела, как детектив неторопливо шел к своему джипу. Человек, который всегда в своей тарелке, физически и морально. Интересно, что может заставить его двигаться быстро? Вероятно, что-нибудь очень-очень важное.

Словно почувствовав ее взгляд, Колфакс, открыв дверцу машины, оглянулся. Солнце вскипало серебром на линзах его зеркальных очков. Юджиния быстро отвела глаза, но поняла, что он успел все заметить. Не укрылась от нее и появившаяся на лице Сайруса довольная улыбка.

Паром нырнул в туман. Бесформенная, невесомая серая масса сомкнулась вокруг него и его пассажиров, разом отделив их от солнечного света и остального мира.

Юджиния прислушивалась к шлепкам волн по корпусу судна, думая о том, как будет сосуществовать на одной кухне с Сайрусом Чендлером Колфаксом.

Глава 4

Человек, бывший когда-то Дэмиеном Марчем, расслабленно вытянулся в белом шезлонге, стоящем на белоснежных плитках у бассейна с бирюзовой водой. Он пил из антикварного стакана джин с тоником и смотрел вдаль, в лазурные просторы Карибского моря.

Всю жизнь он стремился окружить себя красотой и совершенством. Красота вызывала у него не меньшее вожделение, чем у других мужчин секс. Очень давно он понял, что деньги — ключ к обладанию и тем и другим, с помощью денег можно купить власть, а власть давала возможность стать владельцем множества прекрасных, совершенных вещей.

Здесь, на далеком острове, затерянном в голубых водах Карибского моря, ему удалось вплотную приблизиться к созданию личного рая. Он был в основном доволен и своим положением, и своим маленьким комфортным мирком.

Правительство этого независимого острова, который он сделал своим домом, гордилось местным гостеприимством. Основной принцип властей состоял в том, что деньги и те, кто ими обладает, не должны подчиняться надоедливым законам, мешающим естественному развитию бизнеса.

Здесь любой за определенную цену мог твердо рассчитывать на абсолютный покой и тактичное невмешательство в свои дела. Никто никогда не задавал никаких вопросов по поводу чужих банковских операций или инвестиций. Никто из уважаемых бизнесменов и его деловые партнеры не подвергались унизительным проверкам или таможенному досмотру в местном аэропорту.

А самое главное — правительство острова с радостью выдавало паспорт на какое угодно имя любому, кто готов был заплатить установленную цену. На данный момент цена составляла миллион долларов. Человека, некогда бывшего Дэмиеном Марчем, столь выгодная сделка привела в такой восторг, что он даже настоял на том, чтобы сговорчивые местные власти приняли от него своего рода премию в размере пятисот тысяч долларов.

Но в каждом раю есть свой змей. Правда, вероломный предатель, укравший кубок Аида, заплатил за свое преступление, вскоре его тело выбросило на песок неподалеку от прекрасной белой виллы.

Впрочем, смерть похитителя вызвала у бывшего Дэмиена Марча крайнее недовольство. По всей видимости, человек или люди, подкупившие этого болвана и уговорившие его украсть кубок, хотели побыстрее заткнуть ему рот.

Убийство оказалось весьма разумным ходом с их стороны, ибо теперь в руках бывшего Дэмиена Марча не осталось никаких нитей. К счастью, он знал одного частного детектива, который не только обладал великолепными профессиональными качествами, но и был лично заинтересован в том, чтобы найти кубок Аида. — Выпьете еще, сэр?

Бывший Дэмиен Марч окинул взглядом женщину, стоявшую рядом с шезлонгом. Ее прикрывала лишь нижняя часть купальника, да и та не шире ленточки. Грудь у нее высокая, полная. Увеличена пластической хирургией, подумал он, хотя операция сделана очень хорошо. Волосы у женщины золотистые, а глаза — синие. Контактные линзы, подумал бывший Дэмиен Марч, ну да черте ними. У людей, сколько ни плати, не найдешь полного совершенства, поэтому он предпочитал иметь дело не с людьми, а с шедеврами искусства.

— Нет, дорогая, у меня есть кое-какие дела. Вели повару подать завтрак к бассейну.

— Да, сэр.

Бывший Дэмиен Марч глядел ей вслед, внимательно изучая полушария ее ягодиц. На расстоянии судить трудно, но ему показалось, что они понемногу начали терять упругость. Значит, ему предстоит искать женщине замену. Мысль об этом его не обрадовала, поскольку найти действительно хорошую прислугу было чертовски трудно.

Отставив стакан с коктейлем, он потянулся к портативному компьютеру, ибо настало время получать регулярный доклад о поисках кубка Аида. Сообщения его людей с западного побережья были короткими, но обнадеживающими.

«…Колфакс вступил в контакт с директором Либрукского музея в Сиэтле. Оба отправились на остров Фрог-Коув (у побережья штата Вашингтон). Остановились в частном доме. Бывший владелец Адам Дэвентри коллекционировал изделия из стекла. Погиб в прошлом месяце в результате падения с лестницы. Явно несчастный случай…»

Наконец-то Колфакс решил что-то предпринять. Бывший Дэмиен Марч улыбнулся и, взяв в руку стакан, отхлебнул еще глоток джина с тоником. Сайрус Чендлер Колфакс напомнил ему старую пословицу о Божьих мельницах. Он молол очень медленно, зато качественно.

Бывший Дэмиен Марч подумал о том, что пустил по следу именно того, кого нужно. Если кто-нибудь и мог разыскать кубок Аида, то это определенно был Колфакс. А когда он найдет украденное, его освободят от этого шедевра и убьют. На этот раз, решил бывший Дэмиен Марч, все будет сделано со стопроцентной гарантией.

Он всегда знал, что ему придется избавиться от Колфакса, поскольку их отношения напоминали историю о черепахе и газели. Упорная, хотя и неповоротливая черепаха благодаря настойчивости рано или поздно настигала быструю и умную газель, последней ничего не оставалось, как приготовить из нее черепаховый суп.

Убедившись, что на основном театре военных действий ситуация развивается в нужном емунаправлении, бывший Дэмиен Марч занялся следующим делом. В последние три года он внимательно следил за одним калифорнийским политиком, который, по его мнению, обладал великолепным потенциалом. В данный момент Закери Элланд Чендлер-второй участвовал в предвыборной гонке, стремясь занять пост сенатора. Борьба с конкурентом была трудной, но Чендлер, судя по результатам опросов, все же немного опережал соперника.

Бывший Дэмиен Марч за свою жизнь обладал многими вещами, однако еще не имел в личной собственности американского сенатора, поэтому решил восполнить этот пробел в коллекции.

Включив компьютер, чтобы ознакомиться с электронной почтой, Закери Элланд Чендлер-второй обнаружил странное послание:

«Старые грехи отбрасывают длинные тени. Молодая женщина из Секонд-Ченс-Спрингса давно умерла, но ее связь с вами продолжает существовать. Уверен, вы будете рады узнать, что эта связь может остаться в тайне. За определенную плату».

Закери уставился на экран монитора, не веря своим глазам. Наверняка какой-то сумасшедший. На всякий случай он дважды проверил адрес, думая, что, возможно, попал не в тот канал. У него было два канала: один — для широкой публики, второй — исключительно для личного пользования.

Нет, он не ошибся, сообщение пришло на второй, мало кому известный адрес. Закери прочел текст еще раз. Конечно, политики получают много странных посланий, большая часть не заслуживала внимания. Это можно было бы просто сбросить и забыть о нем, если бы там не упоминался Секонд-Ченс-Спрингс Название поселка у калифорнийско-мексиканской границы о чем-то ему смутно напомнило.

Учась еще на первом курсе колледжа, он познакомился с женщиной, которая подрабатывала официанткой в кафе, расположенном поблизости от студенческого городка. Некоторое время они встречались, несколько раз переспали. Закери не мог припомнить ее имени, но, кажется, она говорила ему, как скучно жить в местечке под названием Секонд-Ченс-Спрингс и как ей хочется оттуда уехать.

Когда официантка заговаривала о своем будущем, Закери начинал нервничать. Он ясно дал понять, что ей не следует ждать помощи с его стороны: у него своя программа действий, и женитьба в эту программу не входила, по крайней мере в ближайшие несколько лет.

У Закери, впрочем, хватило ума не говорить, что, когда он соберется жениться, его невестой станет не какая-то девица из местечка вроде Секонд-Ченс-Спрингс.

Еще в детстве отец объяснил ему его цели, и Закери был твердо настроен на карьеру юриста, а затем — политика.

Сначала Закери просто делал все, чтобы потрафить отцу, которому было невозможно угодить, но ко времени поступления в колледж задачи, поставленные Чендлером-старшим, стали его задачами, а после смерти родителя желание добиться своей цели еще более усилилось.

Он сделал удачную и выгодную в смысле денег карьеру юриста, потом занялся политикой, сумев достичь в Калифорнии немалых успехов и завоевав репутацию, благодаря которой, если верить опросам, перед ним открывалась возможность стать членом самого элитарного клуба — сената США.

До сих пор все давалось ему на удивление легко. В пятьдесят четыре года он занимался тем, для чего, собственно, и был рожден. Судьба к нему благосклонна, возможно, даже слишком: никаких серьезных испытаний, трагедий, мучительного выбора.

Оторвав взгляд от дисплея, Закери посмотрел на фотографию жены Мэри, сына и дочери. Официантка из Секонд-Ченс-Спрингс всего лишь незначительное приключение студента-первогодка. Боже мой, тогда ему было всего девятнадцать лет! Следующей осенью он перевелся в колледж на восточном побережье и никогда больше не вспоминал о той девице. Своего нового адреса он ей, разумеется, не оставил.

Черт побери, он не помнил даже ее имени, не говоря уже о внешности.

Глава 5

Сайрус поставил свою сумку и два весьма дорогих, из красной кожи, чемодана Юджинии на ступеньки лестницы Стеклянного дома. После этого он внимательно осмотрел массивные двери из нержавеющей стали.

Да, Стеклянный дом — идеальное название для подобного сооружения. Оно действительно было построено из стекла, имеет прозрачные стены, входной портал тоже из массивных, монолитных стеклянных блоков. Внутренние стены и перегородки тоже были стеклянными, что позволяло видеть стальной каркас здания. Использование столь необычного строительного материала, как стекло, видимо, должно создать впечатление легкости и воздушности, однако сооружение отнюдь не походило на гигантского мотылька. Оно скорее напоминало огромного жука с подогнутыми лапами и защищенного толстым стеклянным панцирем.

— Вижу, Дэвентри придавал немалое значение безопасности, — заметил Сайрус, разглядывая коробку электронного кодового замка.

— Ничего удивительного, — ответила Юджиния, ставя на лестницу дорожную сумку и кофр для косметики, тоже из красной кожи. — Его коллекция стоит целое состояние.

— Я могу понять, когда такой замок устанавливают в городе, но для острова Фрог-Коув это перебор. Вряд ли здесь проблема преступности стоит так уж остро. Я проверял, последнее серьезное преступление, кража лодки, было совершено в этих местах восемь лет назад.

— А я думала, вы цените именно дорогие меры безопасности. — Юджиния обвела взглядом стоявшие неподалеку деревья. — Интересно, куда подевался дворецкий. По идее он должен нас встретить и впустить в дом.

— Может, отправился за покупками?

— Ничего, у меня есть код. — Юджиния открыла застежку небольшого кожаного рюкзака.

Колфакс взял у нее листок бумаги. На нем крупным небрежным почерком, который мог принадлежать только Юджинии, были написаны цифры и слова: код замка в доме Дэвентри.

— А вы не подумали, что довольно неразумно — носить с собой код в таком виде? — поинтересовался Сайрус. — Человек, укравший ваш бумажник, сразу получает возможность без труда проникнуть в дом.

— Еще один бесплатный совет? — с любезной улыбкой спросила Юджиния. Пожалуй, слишком любезной.

— Ладно, забудьте. — Сайрус набирал нужную комбинацию. — Вы были знакомы с Дэвентри, не так ли?

— Да, мы встречались несколько раз, — холодно ответила Юджиния.

— И вы уже бывали в Стеклянном доме?

— Нет. А почему вы спросили об этом?

— Я слышал, он любил устраивать многолюдные вечеринки. Приглашал местных жителей, связанных с искусством, а также кое-кого из друзей с материка. Вот я и подумал, вдруг вам доводилось быть в числе его гостей.

— Никогда. И меня возмущает ваша попытка устроить мне допрос.

— Простое любопытство, — успокоил ее Колфакс, глядя на мигающую зеленую лампочку. Послышались щелчки, и дверь открылась, — Последней любовницей Дэвентри была женщина, которая одно время работала в Либрукском музее. Ее звали Нелли Грант.

— О, вы хорошо подготовились к поездке.

— Вы хорошо ее знали?

— Довольно хорошо.

Неуверенный тон Юджинии заставил Колфакса насторожиться.

— Вы часто виделись с ней после того, как она переехала сюда и поселилась в Стеклянном доме? — спросил он, толчком распахивая одну из стальных створок.

— Нечасто. Она погибла на следующий день после смерти Дэвентри. Ее смыло волной за борт, когда она переправлялась с материка на остров. — Взяв дорожную сумку и кофр, Юджиния собралась пройти мимо него в дом. — Не тратьте порох на вопросы, Колфакс. Вам не удастся внести меня в свой блокнот как доказательство вашего усердия, в котором вы попытаетесь убедить своих клиентов. У меня нет ни малейшего намерения участвовать в вашем фальшивом расследовании.

Судя по реакции, имя Нелли Грант в самом деле что-то значило для Юджинии. Связь между бывшей сотрудницей Либрукского музея и Адамом Дэвентри очень беспокоила Сайруса, но теперь один из кусочков мозаики встал на свое место. Колфакс и так не верил в совпадения, а сейчас окончательно убедился, что Юджиния Смит оказалась в Стеклянном доме не случайно. Может, она знала Адама Дэвентри гораздо ближе, хотя говорила, что никогда раньше не была на острове? Ведь, наводя справки о Дэвентри, он выяснил, что тот имел многочисленных любовниц и все были либо художницами, либо так или иначе связаны с миром искусства. Пока нельзя исключать из их числа и Юджинию. Сайрус считал, что взаимный интерес к изделиям из стекла мог стать весьма сильным фактором, сближающим Дэвентри и мисс Смит. По его мнению, такая женщина, выбирая себе любовника, должна отдать предпочтение человеку, с которым у нее есть общие интересы и увлечения. А разбирающийся в искусстве да еще утонченный интеллектуал Дэвентри, безусловно, подходил под это определение.

Не оказались ли Юджиния и Нелли Грант соперницами в борьбе за сердце Дэвентри? По опыту Сайрус знал, что любовные треугольники могут очень запутать даже самое простое расследование, не говоря уже о деле, в котором замешан столь ценный экспонат, как кубок Аида. Вдруг Дэвентри в самом деле убит? Впрочем, Колфакс с самого начала тщательнейше обдумал и оценил возможность такого варианта и пришел к выводу, что это маловероятно.

Если кто-то решается на убийство, глупо сталкивать человека с лестницы, очень уж это ненадежный способ, чересчур непрофессиональный. Слишком велик шанс, что жертва не погибнет, отделавшись переломом руки или ноги.

А человек, обладающий достаточным интеллектом и средствами для того, чтобы похитить кубок Аида, должен быть настоящим профессионалом. В этом Сайрус уверен на сто процентов.

Нет, Дэвентри погиб в результате несчастного случая, тогда все получалось более или менее логично. Следовательно, кубок украли в ночь, когда Дэвентри неудачно упал с лестницы, и он все еще мог находиться в Стеклянном доме.

Сайрус ощутил возбуждение. После трех долгих лет поисков он наконец приближался к цели. Он всегда интуитивно чувствовал момент, когда дело начинало близиться к завершению.

Колфакс взял сумку и два красных чемодана, пропустил Юджинию в вестибюль, шагнул следом и чуть не сбил ее с ног, поскольку она вдруг резко остановилась.

— Боже мой, — благоговейно прошептала она — Дэвентри в самом деле любил стекло.

Сняв очки, Колфакс огляделся. Вестибюль состоял из трех уровней, с потолка свисал гигантский канделябр, напоминавший застывший водопад из маленьких кусочков зеленоватого оливина, стены были зеркальными от пола до потолка. В зеркалах отражалась элегантно закругленная лестница, выполненная из стеклянных плит и нержавеющей стали, пол выложен мозаичной стеклянной плиткой. У входа Колфакс и Юджиния увидели небольшую табличку: «Убедительная просьба снимать обувь». Рядом стояла полка с картонными тапочками.

— Кажется, вы правы. — пробормотал Сайрус — Просто невероятно, — сказала Юджиния, не переставая оглядываться по сторонам.

Ее изумление развеселило Колфакса.

— Если хотите знать мое мнение, все это похоже на комнату смеха Правда, очень дорогую и роскошную.

— Тут великолепно, из этого получится восхитительная гостиница.

— У каждого свой вкус.

Сайрус двинулся следом за Юджинией, которая медленно пошла в глубь вестибюля. У кухни она снова остановилась, с опаской заглянула в открытую дверь и облегченно вздохнула.

— Слава Богу, тут есть машина для кофе-эспрессо.

— А я вижу штучку покруче, — заявил Сайрус. — Вон там электрическая открывалка для консервных банок.

Около полуночи начался дождь. Юджиния без труда определила время, когда первые капли с шорохом упали на землю: она сидела на кровати, а перед ней на стеклянной прикроватной тумбочке стояли французские электронные часы из резного стекла с ярко светящимся циферблатом.

Целых два часа она добросовестно пыталась заснуть, но в конце концов поняла, что ей это не удастся. Ее почему-то нервировало пребывание под одной крышей с Сайрусом Колфаксом. Дворецкий так и не появился.

Обед, учитывая скрытую борьбу, которая все время происходила между Юджинией и Сайрусом, прошел на удивление гладко. Оба захватили с собой кое-какие продукты. Юджиния привезла макароны, небольшие баночки с острым соусом, минеральную воду, батон вкусного сиэтлского хлеба и пару бутылок вина. В сумке Колфакса обнаружились банки консервированного тунца, упаковки с замороженными обедами, рассчитанными на приготовление в микроволновой печи, и дюжина банок пива «Пасифик экспресс».

— Наверное, мне не следует об этом спрашивать, но что вы собираетесь делать с консервированным тунцом? — поинтересовалась Юджиния.

— Если к нему добавить немножко майонеза, уксуса и пару кусков хлеба, получается обед, — ответил Сайрус, вытаскивая из сумки упаковку с нарезанным хлебом, предназначенным для сандвичей.

— Обед? Это же просто сандвич с тунцом.

— Который и есть обед. А вы что собираетесь готовить? — спросил Колфакс. — Макароны с сыром?

— Не совсем. — Юджиния положила макароны на разделочный столик и сунула руку в сумку. — День выдался нелегкий, поэтому я решила приготовить что-нибудь простенькое. Думаю, я остановлюсь на спарже и макаронах с острым соусом.

— На спарже, говорите?

Мечтательная интонация в голосе Сайруса заставила Юджинию бросить на него сердитый взгляд. Она нахмурилась, заметив, как он смотрит на ее запасы.

— Нечего заглядываться на мою еду, — Ваша спаржа в полной безопасности. Обещаю также не красть у вас острый соус, — добавил он и начал перекладывать своего тунца в шкафчик.

Юджиния покраснела. Если Колфакс хотел ее пристыдить, то ему это удалось.

— Думаю, спаржи хватит на двоих, — сказала она, глядя на его широкую спину. — Да и соуса у меня более чем достаточно. Если хотите, сегодня обед приготовлю я.

Сайрус замер, держа в руке банку.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказал он, не оборачиваясь.

— Но когда мы поедим, вы уберетесь и вымоете посуду.

Сайрус наконец повернулся. Всем своим видом он выражал благодарность, но в его зеленых глазах сверкнула подозрительная искорка.

— Договорились, — сказал он, а Юджиния подумала, что, возможно, он умудрился одержать над ней какую-то победу, хотя и не могла уяснить, в чем она заключалась.

Во время обеда Колфакс удивил ее тем наслаждением, с каким поглощал нехитрую стряпню, приготовленную ею. Юджинии очень хотелось спросить, когда он в последний раз ел нормальную домашнюю еду, но она тут же заставила себя отказаться от своего намерения. Интуиция подсказывала ей, что при Сайрусе Колфаксе лучше не демонстрировать слабостей, поскольку он не замедлит ими воспользоваться.

Пообедали они достаточно мирно, ломая руками захваченный ею хлеб — настоящий, а не то жалкое подобие, которое привез Сайрус. После того как Юджиния выпила пару бокалов вина, а Колфакс две банки пива «Пасифик экспресс», оба сошлись на том, что детальное обследование Стеклянного дома лучше отложить на следующий день.

Юджиния отправилась спать, но от усталости ей никак не удавалось заснуть. В конце концов она подошла к объемистому шкафу в другом конце комнаты, достала черные джинсы, натянула черную майку и сунула ноги в черные тапочки, похожие на балетные туфли.

Вытащив из чемодана небольшой карманный фонарик, Юджиния тут же решила им не пользоваться, чтобы не разбудить Сайруса, который обязательно начнет задавать ей многочисленные вопросы.

Собственно говоря, она не совсем ясно представляла, что собирается делать, ибо понятия не имела, как нужно расследовать убийство. Во всяком случае, если с чего-то и начинать, то именно со Стеклянного дома, в этом она была уверена. Вот уж действительно ирония судьбы: рядом с ней профессиональный детектив, а она не осмелилась просить его о помощи.

Осторожно выйдя из спальни, Юджиния подошла к перилам балкона, нависавшего над вестибюлем, и глянула вниз. И в холле, и на лестнице темно.

Несколько секунд Юджиния колебалась, потом вспомнила, что Нелли использовала одну из комнат третьего этажа как студию. Если подруга оставила записку или послание в Стеклянном доме, то они скорее всего именно там. Впрочем, эта комната не хуже любой другой подходила для того, чтобы начать поиски с нее.

Юджиния направилась к лестнице. Проходя мимо комнаты Сайруса, она постаралась ступать с особой осторожностью, хотя мягкие тапочки не производили никакого шума.

Она уже почти дошла до лестницы, когда вдруг обратила внимание, что тьма внизу уже не столь непроглядна, как несколько секунд назад, однако решила, что глаза привыкли к темноте. И все-таки интуиция подсказывала ей другое.

По спине у нее поползли мурашки. Выключив зажженный было фонарик, Юджиния стала внимательно вглядываться во мрак и заметила тонкий лучик света, пробивавшийся в шелку приоткрытой двери, за которой находилась лестница, ведущая в подвал. Затем луч задвигался, и она поняла, что кто-то стоит на верхней площадке лестницы.

Только один человек мог втайне от нее шнырять по Стеклянному дому. Наверняка Колфакс, выждав, пока она заснет, решил обследовать здание в одиночку. Она же с самого начала знала, что от него не следует ждать ничего хорошего.

— Что вы там делаете, Колфакс? — крикнула она, склонившись над перилами.

Фонарик внизу мигнул и погас.

— Как вы смеете шарить ночью по дому? — не унималась она, быстро сбегая по ступенькам.

Оказавшись в вестибюле. Юджиния кинулась к двери, ведущей в подвал, но та была плотно закрыта. Распахнув ее, она замерла на верхней площадке лестницы. Слабый луч ее фонарика с трудом прорезал темноту подвала. Внизу в черной тени лежал Сайрус.

— Выходите оттуда, Колфакс! — крикнула она. — Табите не следовало вам доверять. Плевать я хотела на адвоката Дэвентри.

Нашарив на стене выключатель. Юджиния щелкнула им, но свет не загорелся. Тогда она стала осторожно спускаться по лестнице, светя под ноги фонариком.

— Не пытайтесь меня напугать, Колфакс. Ничего у вас не выйдет. В чем дело, чем вы тут занимаетесь?

Внезапно сильная рука обхватила ее сзади за плечи. Юджиния так перепугалась, что не смогла даже вскрикнуть.

— А я как раз собирался задать вам тот же самый вопрос, — негромко произнес Колфакс, стоявший на ступеньку выше.

Резко повернувшись к нему, она нечаянно ударила его фонариком в солнечное сплетение.

Охнув от боли, Колфакс потер ушибленное место. Судя по всему, он явился сюда прямо из постели со спутанными волосами, в одних шортах. Юджиния невольно обратила внимание на его широкую грудь с курчавой порослью, спускавшейся к мускулистому животу и уходившей под пояс трусов.

Внезапно глаза у Юджинии расширились от изумления и страха.

— О Боже! Если вы рядом со мной, значит, внизу кто-то другой!

— Блистательное умозаключение. — Сайрус выхватил у нее фонарик и начал спускаться по лестнице, бросив на ходу:

— Оставайтесь здесь.

— Вы никуда без меня не пойдете, — пробормотала она. — Я вам не доверяю ни на грош, Колфакс.

Глава 6

Сайрус настоял бы на том, чтобы Юджиния не двигалась с места, если бы не сквозняк, которым вдруг потянуло из глубины подвала. Значит, тот, за кем он охотился, успел ускользнуть.

Дойдя до нижней площадки лестницы, Сайрус резко остановился, и Юджиния, следовавшая за ним по пятам, уткнулась ему в спину.

— В чем, собственно… — начала она, хватаясь за деревянные перила, чтобы сохранить равновесие. — Почему вы остановились? Он убежит.

— Вы не привыкли выполнять приказы? — Колфакс нашел второй выключатель, и на наклонном потолке загорелась трубка дневного освещения, выхватив из темноты длинный коридор, по обе стороны которого были двери в кладовые. — Я же велел ждать наверху.

— Я всегда считала, что послушное выполнение приказов говорит об отсутствии у человека творческой жилки.

— Или об отсутствии здравого смысла.

Не обращая внимания на его слова, Юджиния выпрямилась и отбросила упавшие на глаза волосы.

— Где же он?

— Скрылся, — ответил Колфакс, искоса взглянув на нее.

Джинсы сидели на ней как влитые, подчеркивая округлость бедер и тонкую талию. Интересно, в каком магазине продают джинсы, сшитые по индивидуальной мерке, подумал он и решил, что, естественно, в очень дорогом. Черный пуловер выглядел не менее дорогим. Будучи опытным детективом, Сайрус обратил внимание и на то, что грудь Юджинии свободно двигается под обтягивающей ее материей. «Ага, Ватсон, эта леди без лифчика». Наблюдение сразу натолкнуло Колфакса на размышления о том, надела ли эта леди трусики. Как профессионал он уже привык, что в его деле один вопрос неизбежно тянул за собой другой.

Юджиния явно не причесывалась, лишь пригладила густые темные волосы рукой, и они рассыпались у нее по плечам. Сайрус не мог не признать, что она выглядела очень сексуально.

— Почему вы уверены, что этот тип не прячется где-то здесь? — спросила она, поглядывая в сторону коридора.

— Чувствуете сквозняк? Воздух сырой, явно идет сюда с улицы. Значит, дверь в конце подвала открыта. — Сайрус двинулся вперед. — Тот человек ушел через кладовую.

— Черт возьми, он охотился за моим стеклом.

— За вашим стеклом?

— Коллекция Дэвентри теперь принадлежит Либрукскому музею, — сухо заметила Юджиния.

— Но не вам.

— Вы же понимаете, что я имела в виду.

— Кажется, начинаю понимать. Вы всегда проявляете такую прыть, если кто-то покушается на то, что вы считаете своим?

— Не вижу повода для сарказма, — нахмурилась Юджиния. — Просто я серьезно отношусь к своей работе. Думаю, нам лучше проверить, все ли экспонаты на месте.

— Погодите, я хочу на всякий случай осмотреть весь участок.

— На какой случай?

— А на тот, не околачивается ли этот тип где-нибудь поблизости.

— Господи, вы не можете сломя голову бежать куда-то его ловить. Уже полночь, там лес, и, если вы заметили, идет сильный дождь.

— Заметил.

— Кто бы он ни был, он знает тут все ходы и выходы, а вы нет. Пытаться отыскать его в лесу совершенно бесполезно, я бы сказала, просто глупо.

— Пожалуй, но такие глупости производят впечатление на клиентов.

Юджиния пронзила Сайруса взглядом.

— Ваших клиентов здесь сейчас нет.

— Хорошо подмечено. Кстати, о глупости. Вынужден напомнить, что несколько минут назад вы сломя голову кинулись в подвал за нашим визитером.

— В тот момент я думала, что это вы.

— Простите, забыл поблагодарить вас за демонстрацию вашего доверия ко мне.

Юджиния покраснела.

— Ладно, я не ожидала от вас ничего хорошего. А чего я могла ждать в сложившейся ситуации?

— Ах вот как. А вам не приходило в голову, что я могу спать наверху, в своей комнате?

— У меня не было никаких оснований думать, что вы почиваете невинным сном младенца.

— Особенно если сами не ложились. В связи с этим у меня возникает один интересный вопрос. Что вы здесь делаете в столь позднее время?

— Я не могла заснуть, — смущенно пробормотала Юджиния, глядя на сверкающую дверь из нержавеющей стали. — А вдруг он пробрался в хранилище, где находятся экспонаты?

Сайрус взглянул на кодовый замок.

— Расслабьтесь, дверь заперта.

— Да, вы правы. — Юджиния впилась глазами в спокойно горящую зеленую лампочку. — Но этот человек явно знаком с планом дома. Возможно, он был здесь не впервые.

— Не сомневаюсь.

— После смерти Дэвентри он, видимо, неоднократно забирался в хранилище по ночам. Если мы откроем дверь хранилища, то, возможно, обнаружим, что там ничего не осталось. Черт возьми, нам следовало заглянуть туда, как только мы приехали.

— Не волнуйтесь. Ведь б доме находился Леонард Хастингс, который должен был за всем присматривать.

— Но сегодня он здесь не появился.

Внезапно Сайрус ощутил потребность погасить беспокойство, которое прозвучало в голосе Юджинии.

— Через несколько минут мы все осмотрим, — сказал он.

Колфакс не слишком волновался по поводу того, цела ли находящаяся в хранилище коллекция. Логика и здравый смысл подсказывали ему, что Дэвентри не стал бы держать столь ценный и в каком-то смысле опасный кубок Аида вместе с коллекцией, которую он часто показывал гостям. Если кубок находится в Стеклянном доме, то он где-то надежно спрятан.

— Завтра мы первым делом перепрограммируем все кодовые замки в доме, — уверенно заявила Юджиния. — Интересно, Леонард Хастингс знает, как это сделать, или нам придется вызывать специалиста с материка?

— Этот тип замков мне знаком, — ответил Сайрус. — Я могу перепрограммировать их сам.

— Правда? — удивленно и с некоторым сомнением в голосе спросила Юджиния.

— Знаете, если бы не моя непоколебимая уверенность в себе, я бы, наверное, был уже раздавлен и уничтожен вашим неуважением к моим профессиональным способностям.

— Мне почему-то кажется, что вас не так-то легко раздавить и уничтожить, — парировала Юджиния и тут же нахмурилась. — Я вот о чем подумала. Человек, который здесь был, наверняка должен знать, что в доме кто-то есть. Ведь наши машины стоят на подъездной аллее.

— Вряд ли мы имеем дело с очень умным и квалифицированным вором.

— Но ведь дом большой. Возможно, он решил, что может без особого риска проникнуть внутрь, хотя здесь уже кто-то есть. Воры довольно часто забираются к людям, когда те дома.

— Наверняка он не стал бы этого делать, если бы знал, что вы будете рыскать по всему дому и поджидать удобного момента, чтобы наброситься на него.

— Я не рыскала по всему дому, — А что же вы, интересно, делали? Вы не лунатик, не сомнамбула. — Сайрус подошел к приоткрытой двери, откуда в подвал проникал холодный воздух. — Так вы не хотите рассказать, с какой целью бродили по дому глухой ночью?

— Мне нечего рассказывать. Я просто не могла уснуть. — Юджиния внимательно осмотрела дверь. — Значит, этим путем он проник в дом и покинул его.

— Похоже на то.

— Он знает коды замков. — Юджиния с тревогой взглянула на Колфакса.

— Верно!

— Кому они могли быть известны?

— Думаю, кому угодно, но, на мой взгляд, имеется лишь один человек, которого можно всерьез подозревать.

— Господи, и кто это?

— Леонард Хастингс.

— Неплохая версия. Разумеется, он должен знать коды, и его определенно можно считать подозреваемым.

— Я просто не в состоянии выразить, как важна для меня ваша высокая оценка моих способностей.

— Очень смешно. Знаете, очень странно, что он не появился, чтобы впустить нас в дом. И весьма подозрительно. Наверняка он хотел выкрасть коллекцию Дэвентри до нашего прибытия, но не успел.

— Давайте не будем гадать на кофейной гуще. Подождите здесь, а я тем временем осмотрюсь.

Поднявшись на несколько ступенек, Колфакс распахнул дверь кладовой. Еще одна дверь, выходящая на веранду, тоже была открыта. Сайрус выглянул в темный проем, за которым виднелся густой лес.

— будьте осторожны, — предупредила Юджиния, поднимаясь следом за ним.

— Вы любите поговорить. Но можете не волноваться, я не собираюсь туда выходить. — Сайрус запер дверь. — В этом нет смысла. Дождь смыл все следы, вор уже далеко отсюда, к тому же, как вы справедливо заметили, он знает тут все ходы и выходы. В отличие от меня.

— Думаю, мы должны сообщить о происшествии шерифу. — Юджиния сдвинула брови. — Хотя вообще-то я не знаю, что это даст.

— Это не даст ровным счетом ничего. Подобного рода преступления раскрываются очень редко, особенно если ничего не украдено.

— Я пойду за кодом, открывающим доступ в хранилище. Мне хочется убедиться, что вор не добрался до коллекции Дэвентри. Сейчас вернусь.

Прислушиваясь к ее удаляющимся шагам, Сайрус размышлял о том, почему она, готовая к ночному осмотру всего дома, не захватила с собой код. Значит, Юджиния вряд ли собиралась проникнуть ночью туда, где хранились ценные экспонаты.

Интересно, куда же она направлялась, когда обнаружила, что в подвале кто-то есть? Внезапно Колфакс поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы она шла к нему.

Вздохнув, он двинулся по подвальному коридору обратно к хранилищу. Наверное, его длительное одиночество и воздержание начинали влиять на мыслительные способности. Разумеется, он в любом случае может полностью контролировать себя и ситуацию, но от этого тяжесть внизу живота не уменьшалась.

Юджиния вовсе не его тип, напомнил он себе. Более того, с его стороны было бы непростительной глупостью заводить в ходе расследования шашни с женщиной, которой он не доверял, и испортить все дело. А дело для него прежде всего. Главная задача — найти кубок Аида.

Едва он пришел к такому выводу, на площадке лестницы, ведущей в подвал, показалась Юджиния. После беготни на второй этаж и обратно она раскраснелась и запыхалась.

— Я нашла код, — сказала она и начала торопливо спускаться по ступенькам. — Клянусь, я просто не знаю, что я стану делать, если мы откроем дверь хранилища и обнаружим, что вся коллекция Дэвентри исчезла. Это же будет настоящая катастрофа! Табита этого не переживет.

— Вы всегда можете нанять опытного профессионала, чтобы он занялся расследованием кражи и нашел экспонаты, представляющие для вас такую большую ценность, — не удержался от колкости Сайрус.

Юджиния, остановившись перед стальной дверью хранилища, одарила его весьма красноречивым взглядом.

— Насколько я понимаю, далее вы намерены сообщить, что готовы взяться за эту работу?

— Пожалуй, я смогу найти окно в своем весьма плотном графике. Разумеется, при условии, что мы придем к соглашению относительно гонорара.

Не ответив, Юджиния развернула листок, посмотрела на цифры, затем подняла глаза на панель замка и сказала:

— Ладно, начнем.

Сайрус тоже бросил взгляд на замок и вдруг увидел, что одна из лампочек мигает красным.

— Погодите.

Юджиния замерла с поднятой рукой.

— В чем дело?

— Эта дверь заперта, но другая, в самом конце, открыта.

— Я не заметила, что там есть дверь.

— Я тоже, — сказал Колфакс, направляясь в конец коридора.

Дверь из такой же нержавеющей стали, которая столь неожиданно привлекла их внимание, была плотно закрыта, но мигающая красная лампочка свидетельствовала о том, что она не заперта.

— Адвокат дал Табите код только одной двери, а не двух, — сказала Юджиния. — Может, этот замок отпирается тем же кодом, что и хранилище?

— Сомневаюсь.

— Но зачем тут нужны две двери с кодовыми замками?

Нахмурившись, Юджиния потянула за ручку двери, и та медленно открылась, и они вместе с Сайрусом заглянули в проем.

— Винный погреб, — сказала она. — Странно, как я сразу не догадалась. Дэвентри считал себя не только экспертом в вопросах искусства, но и знатоком вин. В погребе, наверное, целое состояние. — Она принюхалась. — Господи, какой ужасный запах!

Распространявшееся зловоние сказало Сайрусу все.

— О черт, подождите…

Он схватил Юджинию за плечо, чтобы оттащить назад, но опоздал, она уже успела нажать выключатель на стене. В ту же секунду Сайрус почувствовал, как тело ее напряглось.

— О Боже, — пробормотала она.

Оттолкнув ее, Сайрус шагнул через порог. Стены винного погреба тоже были зеркальными, лампы дневного света ярко освещали ряды сотен пыльных бутылок и фигуру, ничком лежащую на полу.

Достав носовой платок, Сайрус присел на корточки рядом с трупом, осторожно вынул из кармана мертвеца бумажник, потом внимательно изучил находившиеся в нем водительские права и сказал:

— Вот мы и нашли Леонарда Хастингса.

Юджиния обхватила ладонями чашку горячего чая, поставленную перед ней Сайрусом.

— Просто не могу поверить, — в который уже раз повторила она. — Просто не могу поверить. Интересно, сколько времени он там пролежал?

— Долго. Не меньше трех или четырех дней.

Сайрус швырнул в мусорное ведро пакетик с заваркой затем он пересек кухню и сел напротив Юджинии. Он уже успел надеть рубашку, на этот раз ярко-оранжевую с розовыми райскими птицами. Юджиния пыталась убедить себя, будто рада, что он оделся, хотя знала, что ей не скоро удастся забыть обнаженную грудь Колфакса.

— Шериф Джоунс, с которым я говорил по телефону несколько минут назад, считает, что смерть наступила в результате сердечного приступа.

— Откуда ему это известно? — нахмурилась Юджиния.

— Его жена — местный врач, она уже много лет лечила Хастингса, у которого было плохое сердце. Очевидно, Хастингс принимал большое количество лекарств. Судя по его водительским правам, ему семьдесят три года.

Юджиния, поднеся чашку к губам, встретилась глазами с Сайрусом.

— Знаете, о чем я подумала в первый момент, когда его увидела?

— Да, что его убили. Ничего страшного, я подумал то же самое.

— А Джоунс не говорил, сколько ему потребуется времени, чтобы забрать отсюда тело? — поинтересовалась Юджиния, зябко передернув плечами.

— Минут сорок. Он привезет с собой жену. По его словам, на острове всего одна машина «скорой помощи», на ней Хастингса отвезут в клинику.

— А потом?

Сайрус пожал плечами.

— На острове нет ни похоронного бюро, ни кладбища. Обычно в таких случаях звонят в воздушную службу «Скорой помощи», чтобы отправить тело на материк. Джоунс сказал, что обо всем позаботится его супруга.

— Ужасно. — Юджиния залпом допила чай. — Я-то думала, что Леонард Хастингс безответственно относится к своим обязанностям.

— До прибытия шерифа у нас есть примерно полчаса. Давайте обдумаем детали нашей истории.

— Не понимаю, о чем вы.

— Сегодняшний вечер оказался богатым на события. Мы обнаружили в подвале труп, едва не застукали в доме человека, который проник сюда неизвестно как и неизвестно зачем. Такие вещи обычно вызывают стресс, даже если вы привыкли к подобным происшествиям. А вы, разумеется, к этому не привыкли.

— Если вы считаете, что, когда сюда прибудет шериф, я вся задрожу и расколюсь по поводу вашей дурацкой версии, или, как вы ее называете, истории, то можете успокоиться. Все будет нормально.

— А я вот не уверен. По-моему, вы играете не в своей лиге, мисс Свифт.

Юджинию охватила паника. Что ему известно? Что он знает наверняка, а о чем только догадывается?

Чтобы немного успокоиться, она несколько раз глубоко вдохнула.

— Что вы имеете в виду? — спросила она, стараясь, чтобы голос у нее не дрогнул.

Сайрус поставил на стол чашку, взгляд его зеленых глаз стал холодным, тяжелым и очень серьезным.

— Ладно, хватит игр. Пора нам выложить карты на стол.

— Значит, вы признаете, что, кроме поручения ваших клиентов, выполняете тут еще какое-то секретное задание? — прищурилась Юджиния.

— Да, И вы тоже здесь не ради одной инвентаризации. Расскажите мне, зачем вы на самом деле приехали на Фрог-Коув. Не исключено, что мы сможем работать вместе.

— Почему вы так решили? Неужели я не могу просто немного отдохнуть на острове и заодно выполнить кое-какие поручения, связанные с моей работой?

Сайрус чуть приподнял уголки губ, но глаза у него оставались холодными.

— Как говорил дедушка Бо, если человек медленно двигается и медленно говорит, это вовсе не значит, что он медленно думает. Вы здесь из-за кубка Аида, верно?

— Кубка Аида? — открыла рот Юджиния.

— Не надо демонстрировать удивление. У нас мало времени.

Да, кажется, она столкнулась с более серьезной проблемой, чем ожидала.

— Вы говорите о том самом кубке Аида? — осторожно спросила она.

— Насколько мне известно, он только один.

— Вы имеете в виду кубок, изготовленный в четвертом веке нашей эры, который, как утверждают, привез в Англию из Италии граф Рэдстоун в начале девятнадцатого века?

— Я вижу, предмет вам хорошо знаком.

— Вы с ума сошли?

Теперь Юджиния была уже не только поражена, но и по-настоящему испугана. Одна в пустом странном доме, в подвале которого лежал труп, наедине с сильным мужчиной, который, судя по всему, явно не в своем уме.

— Нет, я не сумасшедший, — ответил Сайрус, словно прочитав ее мысли. — И вы тоже в полном порядке. А теперь говорите, да побыстрее.

Юджиния облизнула губы. Через несколько минут появятся шериф и врач, нужно только постараться заговорить Колфаксу зубы до их приезда.

— Конечно, я слышала эту легенду. Однако с начала девятнадцатого века не было ни одного надежного подтверждения, что кубок существует. Большинство экспертов считают, что он был уничтожен еще в прошлом веке.

— Он существует, просто долгое время переходил из одной частной коллекции в другую. Три года назад я видел его собственными глазами.

Три года назад. Когда ранили Колфакса, убили его жену и, если верить Салли, исчез его партнер, а также пропал некий исключительно ценный предмет.

Нет, это невозможно.

— Вы видели подделку, — мягко возразила Юджиния, напряженно ожидающая, не захрустит ли наконец гравий под колесами подъехавшего автомобиля.

— Это был подлинник. Меня и моего партнера Дэмиена Марча наняли, чтобы мы доставили его нашему клиенту. Но Марч подставил меня, украл кубок, а потом убил мою жену Кэти, чтобы замести следы.

Рука Юджинии, лежащая на коленях, сжалась в кулак.

— Вы хотите сказать, что именно кубок Аида вас наняли охранять три года назад?

В глазах Сайруса мелькнуло легкое удивление.

— Вижу, вы собрали обо мне кое-какую информацию, К тому же она совпала с тем, что удалось выяснить Салли Уоррен. Юджиния пристально всматривалась в собеседника, пытаясь определить, кто перед ней — здравомыслящий, но опасный человек или же тип, которому место в сумасшедшем доме. Ее пугали оба варианта.

— Давайте-ка проясним одну вещь, — сказала она. — Вы здесь потому, что, по-вашему, Адам Дэвентри был владельцем кубка?

— Он купил его несколько месяцев назад на подпольном аукционе.

— Боже мой!

Кубок Аида. Если он на самом деле существует, то, возможно, он находится сейчас внизу, в подвале. Юджиния вскочила.

— Пойдемте в хранилище…

— Забудьте об этом, — остановил ее Сайрус, которого искренне позабавило ее возбуждение. — Если кубок в доме, он наверняка хорошо спрятан. Только дурак стал бы выставлять его напоказ вместе с остальной коллекцией. А Дэвентри не был дураком.

— Все это слишком невероятно, просто невозможно поверить, — сказала Юджиния, немного успокаиваясь и проникаясь скептицизмом. С чего она так всполошилась? Всем специалистам известно, что кубка Аида давным-давно нет. Она снова села. — Значит, люди, которым поручен надзор за выполнением завещания, наняли вас для расследования обстоятельств гибели Дэвентри, — сказала Юджиния, испытующе глядя на Сайруса. — И вы считаете, что его убили из-за кубка?

— Нет, — ответил Сайрус после некоторого колебания. — Скорее всего это был несчастный случай.

— Почему вы так уверены?

— Ни один профессионал не выбрал бы для убийства столь ненадежный способ, как сталкивание жертвы с лестницы.

— Вы хотите сказать, что за кубком Аида может охотиться только профессионал?

— Вот именно.

Тяжелый, немигающий взгляд ясно дал понять, что Сайрус Колфакс говорит искренне. Возможно, он сумасшедший, но определенно не лгал ей.

— Значит, вы нарочно устроили, чтобы душеприказчики Дэвентри вас наняли, — прошептала она. — Вам нужно было проникнуть в дом и обыскать его. Вы надеетесь найти здесь кубок Аида.

— Несколько недель назад до меня дошли слухи, что кубок, похоже, украли у моего бывшего партнера. Мне потребовалось некоторое время, чтобы распутать появившуюся ниточку, но когда я понял, что именно Адам Дэвентри приобрел кубок, тот был уже мертв, Либрукский музей готовился купить его коллекцию, адом стали готовить к продаже. Мне пришлось действовать быстро, поэтому выбор у меня был невелик.

— Почему вы считаете, что кубок еще здесь?

— Я не знаю этого наверняка, — признался Кол-факс. — Возможно, его выкрал кто-нибудь из Клуба знатоков и ценителей в ночь гибели Дэвентри, однако я сомневаюсь.

— Почему?

— Дэвентри не доверял своим друзьям. Члены клуба очень любили хвастаться друг перед другом своими приобретениями, но все они были конкурентами. Он никому бы не сказал, где держит кубок.

— Почему вам так важно найти кубок Аида? Вы собираетесь его продать?

— Мне не нужен этот чертов кубок. — Глаза Колфакса стали похожи на два покрытых зеленоватым льдом озерца. — Мне нужен человек, который украл его три года назад.

По телу Юджинии словно прокатилась холодная волна.

— Понимаю.

— Кубок поможет мне отыскать его, выманить из убежища, где он прячется.

— Вы думаете, его украл ваш бывший партнер?

— Я не думаю — я знаю это. — В голосе Сайруса не было слышно ни тени сомнения. — И кроме того, Дэмиен Марч убил мою жену.

— Господи, вы уверены? У вас есть доказательства? Насколько я знаю, вашу жену убили из-за машины.

На гранитном лице Колфакса появилась тень улыбки.

— Вы действительно наводили обо мне справки. Все это было подстроено Марчем, чтобы замести следы. Единственный способ доказать это — найти бывшего партнера. Вот для чего мне нужен кубок Аида.

— Вы точно знаете, что Марч жив и у него украли кубок?

— По слухам, да. К тому же это единственная прочная ниточка, попавшая мне в руки за последние три года. Я должен идти по ней до конца.

— Неужели кубок заставит его покинуть свое укрытие?

— Марч пойдет на все, чтобы его вернуть. Он был помешан на нем три года назад, а подобные слабости остаются у людей на всю жизнь.

Голос Сайруса звучал уверенно. Может, он и в самом деле прав, но у него тоже был свой пунктик — он хотел любой ценой найти Дэмиена Марча.

— Ну ладно, я раскрыл свои карты, — произнес Сайрус, внимательно наблюдавший за Юджинией. — Теперь ваша очередь. Расскажите, что привело сюда вас, только не пытайтесь убедить меня, будто вы здесь лишь для того, чтобы провести инвентаризацию коллекции Дэвентри.

— Во всяком случае, я тут не из-за кубка. У меня по-прежнему нет доказательств его существования. Только ваши слова. А я считаю, что вы гоняетесь за призраком.

— Хотелось бы верить, что вы не охотитесь за кубком. Это бы многое упростило.

— Меня не заботит, верите вы или нет. — Раздражение, накопившееся в течение длинного и трудного, изобиловавшего неожиданными событиями дня, перелилось через край. — Хотите знать, почему я здесь? Хорошо. Я тут из-за Нелли Грант. Полиция утверждает, что ее смыло за борт во время шторма, но я думаю, ее убили.

Слова Юджинии явно поразили Сайруса.

— Нелли Грант? Последняя любовница Дэвентри?

Внезапно Юджиния осознала, что сказала больше, чем собиралась, но было уже поздно.

— Да, — утвердительно кивнула она.

— А с какой стати вы считаете, что ее убили?

— Нелли выросла у воды, прекрасно управлялась с лодками и всегда соблюдала правила безопасности. Поэтому маловероятно, чтобы она в шторм отправилась через пролив на маленькой посудинке, а уж о том, чтобы ее случайно смыло за борт, и говорить нечего.

— Она действительно хорошо управляла маломерными судами? — спросил Сайрус, немного помолчав.

— Да. Мало того, на следующее утро после смерти Дэвентри она приходила ко мне, причем в довольно странном состоянии, была возбуждена и обеспокоена. Нелли сказала, что в тот же день опять собирается на остров, чтобы упаковать оставшиеся вещи и сразу вернуться в Сиэтл.

— Еще что-нибудь? — осведомился Сайрус.

Юджиния начала ходить по кухне.

— Она сказала, что за несколько недель до смерти Дэвентри стал очень напряженным и еще болеескрытным, чем обычно. Он явно был чем-то обеспокоен.

— Продолжайте.

— Мне практически нечего добавить. Я не знаю ничего конкретного, просто моя интуиция подсказывает, что дело нечисто.

— Просто интуиция? — бесстрастно переспросил Кол-факс.

— Да, — нахмурилась Юджиния. — И не вздумайте смеяться над моей интуицией. Всем известно, что это чувство у меня сильно развито.

Сайрус откинулся на спинку стула, во взгляде его читался скептицизм.

— У вас есть какая-нибудь идея относительно мотива? Зачем кому-то убивать Нелли Грант?

— Я не знаю, как вам объяснить. Ее встревоженное состояние после гибели Дэвентри подсказывает мне, что она, возможно, что-то видела в ночь его смерти. Она намекнула, что Дэвентри серьезно баловался наркотиками, и я подумала…

— Что она была свидетелем чего-то, связанного с наркотиками, и кто-то решил ее убрать?

— Ну да. — Юджиния, продолжая расхаживать по кухне, сунула руки в карманы. — Согласитесь, это возможно.

— Угу. Только возможность довольно призрачная.

Юджиния видела, что Колфакс не верит ей. Впрочем, она ведь тоже отнюдь не в первую секунду поверила в его историю.

— А почему вы решили самостоятельно выяснить, что случилось с Нелли Грант? — спросил он, следя взглядом за Юджинией.

— Она работала у меня. Занималась графикой и дизайном в рекламном отделе Либрукского музея.

— И как долго?

— Почти год.

— Вы всегда с готовностью кидаетесь в расследования происшествий, случившихся с вашими сотрудниками?

Юджиния до боли в челюстях стиснула зубы.

— Не всегда. Нелли была не только моей сотрудницей, но и моей подругой, очень ранимой и уязвимой. Ей не везло в жизни.

— Есть много людей, с которыми жизнь обходится круто. Многие из них ранимы и уязвимы и в итоге кончают очень плохо. Объясните, почему вам так необходимо узнать, что случилось именно с этой женщиной.

Юджиния, стоявшая лицом к окну, закрыла глаза. Ей было нелегко произнести то, что она собиралась сказать.

— Именно я познакомила Нелли с Адамом Дэвентри. Если бы не я, она бы никогда с ним не встретилась, никогда бы его не полюбила, никогда не приехала бы в Стеклянный дом. И не погибла бы.

— Вот оно что, — присвистнул Сайрус. — Значит, в ее смерти вы вините себя.

Услышав вдали рокот автомобильного мотора, Юджиния открыла глаза и посмотрела на Колфакса.

— Я должна знать, что с ней случилось. Для меня это так же важно, как для вас найти кубок Аида.

— В таком случае мы с вами можем заключить сделку.

— Сделку?

— Возможно, вы замечательный директор музея, но вряд ли у вас имеется большой опыт в расследовании преступлений и других происшествий.

— И что из того?

Машина уже катилась по подъездной аллее, Юджиния слышала хруст гравия под ее колесами.

— Вот мое предложение, — заявил Сайрус. — Если вы согласитесь никому не рассказывать про кубок Аида и про все остальное, о чем вы узнали сегодня вечером, я помогу вам выяснить обстоятельства гибели Нелли Грант.

Юджиния заколебалась.

— Бесплатно, — с нажимом добавил Сайрус.

Снаружи раздалось хлопанье дверей автомобильного фургона. Юджиния чувствовала, что Сайрус психологически давит на нее. Видно, ему в самом деле необходимо ее сотрудничество, но в то же время он готов торговаться.

— Я уже говорила вам, каково мое мнение о бесплатных услугах, — заявила она.

На веранде послышались мужской и женский голоса.

— На проведении расследований я очень хорош, — ответил Сайрус.

В дверь постучали, и Юджиния наконец приняла рещение:

— Ладно, договорились.

Шериф Писфул Джоунс приподнял край мешка, в который уложили тело, и горестно покачал головой.

— Как нехорошо со стороны Леонарда, — произнес он.

— Да уж, — кивнул Сайрус, державший другой конец мешка.

Длинные седые волосы, собранные сзади в подобие хвоста, футболка с рекламой шоколада «Милки уэй»и надписью «Вы здесь» делали шерифа весьма необычным на вид представителем закона, однако на Сайруса он произвел благоприятное впечатление.

— Насколько я понимаю, случившееся не такая уж неожиданность, а, Медитэйшн? — спросил Писфул, глядя на жену, распахнувшую дверь фургона.

Доктор Медитэйшн Джоунс, одетая в длинный халат и вышитую косынку, спокойно улыбнулась:

— Ты прав. Его аура в последние месяцы сильно ослабела. — Голос супруги шерифа звучал очень молодо, странно контрастируя с седыми прядями в ее волосах. — Его время пришло.

Помогая внести тело в машину, Сайрус встретился глазами с Юджинией. Он готов был поклясться, что, несмотря на мрачную сцену, губы ее слегка изогнулись в улыбке. Он почему-то и сам почувствовал, что ему хочется ухмыльнуться, но с трудом подавил это желание.

Писфул захлопнул дверь фургона и, прищурившись, взглянул на Сайруса сквозь маленькие круглые очки.

— Разумеется, вам, ребята, не доставило удовольствия наткнуться на мертвого Леонарда, но кто-то же должен был его обнаружить.

— Никто не обратил внимания на его отсутствие? — поинтересовался Сайрус.

— У старого Леонарда нет близких друзей, — ответил шериф.

— У него была очень возмущенная аура, — тихо вставила Медитэйшн, — поэтому люди бессознательно избегали его. Я убеждала Леонарда заняться медитацией, чтобы очистить свою сущность, но он всегда отказывался.

— Наверное, врачу бывает неприятно, когда пациент игнорирует его советы, — сказала Юджиния.

— Да. Но в конце концов, мы сами отвечаем за свою ауру. Доктор может лишь указать путь, а уж идти по нему или нет — дело пациента.

Сайрус посмотрел на Медитэйшн.

— Нечто подобное говаривал в свое время мой дед, — сказал он.

На губах женщины появилась улыбка.

— Ваш дед был очень мудрым человеком, — улыбнулась супруга шерифа.

— Вы правы, — согласился Колфакс, взглянув на Писфула. — Сегодня вечером случилось еще кое-что. До того как мы обнаружили труп, в дом кто-то проник. Именно это и подняло нас с постели.

— Что-нибудь пропало? — нахмурился шериф.

— Насколько мы можем судить, ничего, мы спугнули этого типа. Утром я перепрограммирую кодовые замки.

— Разумно, — кивнул Писфул. — Хотя я бы не стал очень волноваться, видимо, шалили местные детишки. У нас много лет не случалось краж, на Фрог-Коув люди никогда не запирают дверей.

— Дэвентри запирал, — возразил Сайрус.

— Мистер Дэвентри немного отличался от других. Он не был одним из нас, если вы понимаете, о чем я говорю Я слышал, вы приехали сюда на отдых?

— И заодно немного поработать, — ответила Юджиния. — Мне нужно провести инвентаризацию коллекции Дэвентри. Я — директор Либрукского музея.

На лице Медитэйшн отразилось удовольствие.

— Я слышала, мистер Дэвентри оставил свою коллекцию Либрукскому музею, — сказала она. — Я рада, его коллекция и должна находиться в музее. Этот шаг поможет его ауре обрести спокойствие по ту сторону занавеса.

— Насколько я могу судить, вы — друг мисс Свифт? — с некоторым сомнением произнес шериф, разглядывая райских птиц на рубашке Сайруса.

— Он мой ассистент и будет помогать мне с инвентаризацией, — твердо сказала Юджиния.

— Ассистент? — Писфул не сводил глаз с гавайской рубашки Колфакса.

— Я для того и живу, чтобы помогать людям, — заявил тот.

Глава 7

Юджиния окинула взглядом закрытые двери с правой стороны балкона.

— Если и в тех комнатах обнаружатся мертвые тела, я здесь больше не останусь, — сказала она.

Детальный осмотр Стеклянного дома ее разочаровал. Побывали они также в студия Нелли, однако им пришлось довольствоваться только мольбертом и небольшим количеством акриловых красок. Сайрус проявил интерес к библиотеке, расположенной на втором этаже, где было собрано много книг, газет, папок с разными материалами, но Юджиния усомнилась, что ей удастся найти там что-то полезное для выполнения стоящей перед ней задачи.

Она вообще уже сомневалась в том, правильно ли поступила, заключив сделку с Колфаксом. Утром он выглядел подозрительно жизнерадостным и сговорчивым, отчего у нее появилось неприятное ощущение, что ею манипулируют.

Юджиния напомнила себе, что хотя между ними существует некое джентльменское соглашение, у каждого на острове Фрог-Коув своя цель.

— Ладно, не кисните, где же ваша страсть к приключениям? — Сайрус открыл первую дверь справа. — Каковы шансы, что в этом доме есть еще трупы?

— Я не сильна в математике.

Юджиния подошла к нему и остановилась рядом. Оба увидели спальню, похожую на другие комнаты такого же типа, которые им уже довелось осмотреть: множество зеркал, столики из дымчатого стекла, белая мебель.

— В солнечный день здесь, наверное, приходится надевать темные очки, — заметил Сайрус, взглянув на зеркальный потолок.

— Да, с зеркалами дизайнер, пожалуй, несколько переборщил, — согласилась Юджиния и направилась к следующей комнате. — Интересно, кто был архитектором дома.

— Очень хороший вопрос, мисс Свифт, — произнес Сайрус с внезапной серьезностью.

— Почему вы так считаете? — удивилась Юджиния.

— Потому что если кубок Аида в доме, то наверняка спрятан в тайном сейфе, который должен быть учтен в исходном проекте.

— Значит, вы уверены, что кубок Аида существует и Дэвентри был его владельцем, не правда ли?

— А вы уверены, что Нелли Грант была убита, не правда ли? — сухо парировал Колфакс.

— По-вашему, я сама придумала некую фантазию, чтобы объяснить ее смерть.

— Если вы хотите знать мнение профессионала, то могу сказать, что убийство в данном случае маловероятно. Нет очевидного мотива. Нет ничего, кроме вашей интуиции, если смотреть на дело серьезно.

— А относительно кубка вы питаетесь слухами, к тому же базирующимися на некой легенде. Мое профессиональное мнение состоит в том, что кубка Аида нет в природе.

— Я не нуждаюсь в вашем мнении эксперта, — процедил Сайрус. — От вас мне нужно, чтобы вы молчали.

— А мне нужно только заключение человека, у которого есть определенный опыт.

— Вы его получили.

— Каждый из нас считает, что другой гоняется за призраком, — пробормотала Юджиния.

— Согласен, это не лучшая основа для совместной работы и нормальных деловых отношений, но тут ничего не поделаешь. — В глазах Сайруса посверкивали ярко-зеленые огоньки. — Мы ведь заключили сделку? Я помогу вам узнать, что случилось с Нелли Грант, если вы не станете никому рассказывать об истинной цели моего присутствия здесь.

— Да. Сделка есть сделка.

Юджиния распахнула дверь, ожидая в очередной раз увидеть зеркальный потолок, хромированную кровать и обилие стеклянных поверхностей. Однако взгляд ее натолкнулся на стену темноты.

— Кто бы мог подумать, — удивилась она. — Комната без окон в Стеклянном доме.

— Интересно, — ответил Сайрус, шаря по стене в поисках выключателя.

Раздался щелчок, и разом вспыхнуло множество крохотных лампочек. Перед глазами Юджинии и Сайруса предстал лабиринт из черных подставок, на каждой из которых стоял стеклянный футляр с экспонатом.

Освещение было устроено таким образом, что вошедший мог видеть только экспонаты в футлярах, остальное пространство заливала чернильной густоты темнота. На стенах висели картины, также снабженные подсветкой.

— Настоящий музейный зал. — Охваченная любопытством. Юджиния шагнула в комнату. — Но выставка посвящена отнюдь не стеклу.

— Интересно, почему она не заперта, как хранилище в подвале? — подал голос Сайрус.

Юджиния остановилась перед скульптурой, изображающей гигантских размеров мужские гениталии.

— Возможно, потому, что все экспонаты не имеют большой ценности, — предположила она.

— Это ваше мнение.

— Я имела в виду художественную ценность, — ухмыльнулась Юджиния.

— Рад слышать.

В темноте невозможно было разглядеть выражение его лица, но она почувствовала, что он улыбается. Плечо Колфакса слегка коснулось ее плеча, и его близость заставила Юджинию занервничать. Она не могла отрицать, что Сайрус Колфакс чем-то интриговал ее. Принюхавшись, она окончательно убедилась, что Сайрус не пользовался лосьоном после бритья — нос ее уловил лишь аромат мыла и теплой мужской кожи. Юджиния вдруг резко поджала пальцы ног, словно на них плеснули кипятком, и искренне удивилась своей реакции, ведь она не в первый раз ощущала этот запах, но раньше он не оказывал на нее такого действия.

Заставив себя сконцентрироваться, она принялась разглядывать табличку перед скульптурой: «Мужская сущность». За надписью шли две даты, разделенные тремя месяцами, под ними красовалась подпись: «Обладала посредственными способностями как художник. Но была изумительна в постели».

Юджиния резко выпрямилась, угодив макушкой в подбородок Сайрусу.

— Не очень похоже на обычное описание экспоната, — заметил он, потирая челюсть.

— Да. Вы правы, — отозвалась Юджиния. Ее лицо залила краска, и она благодарила Бога за то, что в комнате темно.

Чтобы как-то сгладить неловкость, она пошла к следующему экспонату. Узкий луч света выхватывал из темноты несколько переплетающихся металлических колец. «Миры». Далее тоже шли даты — промежуток между ними составлял три недели. Строка под датами заставила Юджинию поморщиться:

«Была одарена ниже среднего — и в искусстве, и в постели».

— Здесь нет имен авторов, — подал голос Сайрус, разглядывавший стеклянный футляр, который находился по соседству. — Только названия работ, даты и подпись с сексуальным подтекстом.

— На мой взгляд, подписи относятся к авторам работ, а не к самим работам, — сказала Юджиния, пробираясь в темноте между подставками. — Интересно, что это за комната и что вообще это все означает?

— Хотите знать мнение профессионала, обладающего большим опытом и приученного обращать внимание на самые мелкие детали?

— Валяйте.

— Думаю, мы находимся в комнате, где собраны произведения бывших любовниц Дэвентри. По моей информации, парень обожал спать с художницами и вообще с женщинами, имевшими отношение к искусству.

Юджиния поежилась, вспомнив, как загорелись глаза у Дэвентри, когда она представила его Нелли.

— Ваша информация верна, он действительно питал слабость к художницам и женщинам-скульпторам.

Юджиния уже собиралась идти обратно, когда вдруг уловила блеск стекла в дальнем углу комнаты и, заинтригованная, двинулась туда. В нескольких ярдах от последней подставки она резко остановилась, глядя на нечто, заключенное в стеклянный футляр. Кровь у нее застыла, ладони разом вспотели, живот напрягся.

— О Боже, — глухо произнесла она.

— Что случилось? — Из темноты вынырнул Сайрус.

— Вы только посмотрите, — с трудом произнесла она. Ей самой было почти физически больно смотреть на скульптуру из битого стекла и ржавых, скрученных обломков металла — воплощение гнева и боли автора.

— Спокойнее. — Сайрус обнял ее за плечи. — Разумеется, я бы не хотел видеть подобную штуку на своем камине, но в целом она выглядит не хуже других произведений современного искусства.

— Это просто ужасно.

— Да, немного уродливо. — Сайрус наклонился к табличке. — Называется «Цветок». Судя по датам, изготовлена пять лет назад.

— То есть незадолго до того, как Дэвентри переехал на Фрог-Коув.

— Подпись уже поблагоприятнее, хотя ненамного. Вот, смотрите: «Талантлива, но не стоит той цены, которую требует».

Юджиния перевела дух, чувствуя благодарность к Сайрусу за то, что на плечах ее лежит его большая, тяжелая рука.

— Тот, кто создал это… эту вещь, был в ярости. К тому же женщина была не совсем нормальной.

— Не обижайтесь, Юджиния, но мне кажется, вы идете на поводу у своего воображения.

— Нет, — упрямо тряхнула она головой. — Дело не в моем воображении. Когда речь идет об искусстве, я полагаюсь на интуицию и почти никогда не ошибаюсь.

Итак, она согласилась заключить сделку. Сайрус не мог понять, хорошо это или плохо. Он пошел на рассчитанный, вполне оправданный риск, сообщив ей об истинной цели своего появления в Стеклянном доме. Но в связи с обнаруженным трупом и дальнейшим появлением местного шерифа его рещение вряд ли можно назвать обдуманным и взвещенным.

Впрочем, выбор у него был невелик, напомнил себе Колфакс, стоя утром у прилавка магазинчика-заправки «Бензин и бакалея от Бэрта». Ему требовалась помощь Юджинии, хотя она разговаривала с ним сквозь зубы и лгала.

— Значит, это вы, ребята, нашли вчера Леонарда Хастингса, — сказал худощавый мужчина, засовывая в пакет упаковку обезжиренного молока. Судя по имени на переднике, он был хозяином заведения. — Все в городе толкуют, что старину Леонарда все-таки подвело сердце.

— Да, все сходятся именно на этом. — Сайрус достал из бумажника наличные. — Доктор Джоунс сказала, что из-за проблем с сердцем он принимай много лекарств.

— Факт. Неприятно говорить, но вряд ли кто-нибудь станет тосковать по покойному.

— Почему? — подала голос Юджиния, стоявшая у полок с сухофруктами.

— Медитэйшн Джоунс расскажет вам про его грязную ауру. — Бэрт скорчил гримасу. — Черт возьми, может, она и права. Я одно знаю: никто, кроме Дэвентри, его бы не нанял. От старины Леонарда у всех мурашки ползли. И Адам Дэвентри был такой же, только поутонченнее. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.

— Я не думала, что у людей здесь такое мнение о Дэвентри. — Юджиния подошла к прилавку, держа в руках красный перец и пучок салата. — А вы сами были с ним знакомы?

— Практически нет. — Бэрт фыркнул. — На местных он времени не тратил, делал покупки на материке. Говорил, будто не может найти здесь ту еду, которую любит.

Сайруса немало позабавило, когда Юджиния слегка покраснела.

— Понимаю, — буркнула она.

— Учтите, я не выражаю никаких претензий, — сказал хозяин. — Если бы не Дэвентри, у нас тут не жили бы все эти художники, а я делаю на туристах не меньше денег, чем все остальные. Но это еще не значит, что Дэвентри был хорошим человеком.

— Кажется, он устраивал в Стеклянном доме весьма шумные вечеринки, — пробормотала Юджиния.

— Да, шерифу Писфулу приходилось туда выезжать пару раз. Говорят, на вечеринках гости накачивались наркотиками и всякой дрянью. Но чего не знаю, того не знаю. Дэвентри приглашал к себе только художников и друзей с материка.

— А вам доводилось видеть его гостей с материка? — поинтересовался Сайрус.

— Конечно. Он приглашал одних и тех же. Их было пятеро, приезжали сюда на пароме, никогда не задерживались в городе, а прямиком отправлялись в Стеклянный дом. Там они проводили ночь и на следующий день уезжали. Как я понимаю, теперь они здесь больше не появятся. — Бэрт улыбнулся. — Я слышал, вы тут проводите отпуск.

— Не только. Нам предстоит и поработать, — начала объяснять Юджиния. — Дэвентри оставил свою коллекцию Либрукскому музею, а я — его директор, поэтому решила провести инвентаризацию коллекции, прежде чем ее отправят в Сиэтл.

— Угу, — буркнул хозяин. Сообщение, видимо, не произвело на него большого впечатления. — Мне говорили, вы работаете в каком-то маленьком музее в Сиэтле.

— Либрукский музей и в самом деле невелик по сравнению с некоторыми другими, — холодно заявила Юджиния, — но уверяю вас, по произведениям из стекла он не уступает аналогичным музеям, которые во много раз превосходит его по размерам.

Сайруса рассмешили нотки высокомерия, прозвучавшие в голосе, и ее гордо вскинутый подбородок. На Юджинии были зеленоватые охотничьи брюки военного покроя, рубашка цвета хаки и широкий кожаный пояс. В ушах тускла поблескивали кольцеобразные сережки из потемневшего серебра.

Ее поведение заинтриговало Сайруса, он чувствовал некий вызов, адресованный ему. Не приходилось сомневаться, что Юджиния Свифт — сильная женщина, а под силой нередко скрывались бурные страсти.

Интересно, какие страсти бушуют в душе Юджинии, скрытые под ее изящной, миловидной внешностью? — подумал Колфакс. А еще хотелось бы знать, действительно ли она приехала на Фрог-Коув, чтобы выяснить, что случилось с Нелли Грант.

По первому вопросу Сайрус пока не пришел ни к какому мнению. Ответов на второй было только два: либо Юджиния сказала правду, и значит, у нее гипертрофированное чувство личной ответственности, либо солгала, и в таком случае вполне может охотиться за кубком Аида.

Правда, история о Нелли Грант звучала весьма убедительно. Если Юджиния лгала, то очень умело, на что способны лишь немногие люди. Впрочем, Сайрус был знаком с парой личностей, которым столь искусная ложь вполне по силам. Подумав об этом, он сразу вспомнил о Дэмиене Марче.

— Я ни разу не заходил ни в один музей с самого детства, — сказал Бэрт, положив руку на кассовый аппарат. — Теперь, когда мне подворачивается возможность съездить в Сиэтл, я стараюсь попасть на бейсбольный матч. Просто не могу позволить себе тратить время на такую скучищу, понимаете?

— Неужели?

Сайрус поморщился. На этот раз голос Юджинии был прямо-таки ледяным, хотя Бэрт этого не заметил.

— Шериф Писфул сказал, что вы — ассистент мисс Свифт, — произнес он, глядя на Сайруса.

Его лицо выражало не меньшее недоверие, чем взгляд шерифа накануне вечером. Похоже, их с Юджинией легенда ни к черту не годилась, поэтому Сайрус решил сделать ее несколько более правдоподобной.

— Я не совсем ее ассистент. — Он многозначительно подмигнул хозяину. — Скорее, я близкий друг. Честно говоря — правда, только между нами, — меня интересует лишь стекло, в котором содержится пиво.

Бэрт громко захохотал.

— Тут я с вами солидарен, — с трудом выговорил он сквозь смех.

— Понимаете, Юджи уговорила своего босса разрешить мне отправиться с ней в инвентаризационную поездку. Это единственные две недели, когда мы летом могли выбраться куда-то вместе. Ну, мы и решили не упускать такую возможность.

— Тогда все понятно. — Бэрт с интересом разглядывал рубашку Сайруса, где на зеленом фоне красовались ананасы. — А то мне никак не верилось, что вы один из типов, которые помешаны на этом самом искусстве.

— И оказались правы. — Сайрус заметил, что Юджиния, стоявшая рядом, напряглась как струна. — Ты готова, дорогая? Пожалуй, нам пора, уже время ленча.

В янтарных глазах Юджинии сверкали молнии. На миг Колфаксу показалось, что сейчас она выйдет из терпения и от его истории не останется камня на камне. Разумеется, ему не хотелось лишаться прикрытия, но в то же время он невольно подумал о том, что предшествующий этому взрыв стоил того, чтобы на него посмотреть.

Однако его спутница быстро взяла себя в руки и даже изобразила подобие улыбки.

— Да, я готова. Хотя начинаю думать, что мы сделали ошибку, отправившись в эту поездку.

Бэрт сочувственно посмотрел на нее.

— Наверное, вы пережили сильное потрясение, обнаружив мертвого Леонарда, — прогудел он. — Но не стоит плохо думать о Фрог-Коув, мисс Свифт. Черт возьми, скоро у нас тут будет фестиваль искусства. Он, между прочим, начинается в конце недели, сюда приезжает очень много народу.

— Юджи с нетерпением ждет этого события. Не правда ли, дорогая? — пропел Сайрус.

Юджиния обнажила зубы в сияющей улыбке.

— Разумеется, я ни за что на свете не пропущу фестиваль. Он станет лучшей частью моего отпуска.

Она надела темные очки и зашагала к двери. Бэрт поглядел ей вслед, слегка нахмурившись.

— Она немножко экзальтированная, — пояснил Сайрус. — Вы же знаете людей, которые связаны с искусством.

Расслабившись, Бэрт хохотнул:

— Да уж, я понимаю, что вы имеете в виду.

Взяв пакет с покупками, Сайрус небрежной походкой направился к выходу. Юджиния успела отойти от лавки на несколько метров, но Колфакс решил не переходить на трусцу, чтобы догнать ее, ибо мужчина не должен забывать о своем достоинстве. Он тоже вынул из левого кармана солнцезащитные очки.

Обернувшись через плечо, Юджиния прожгла его гневным взглядом.

— Чем вы занимались в этой лавчонке? Предполагается, что вы мой ассистент, а не мой… мой…

— Любовник, если вы забыли слово.

— Не надо говорить за меня.

— Наша легенда не работала. — Сайрус оглядел развещенные вдоль улицы яркие флаги с надписью «Фестиваль Дэвентри». — Вчера в нее не поверил шериф Джоунс, а сегодня она вызвала сомнения у Бэрта.

Мне пришлось на ходу придумывать другую историю.

— Вам следовало обсудить это со мной.

— У меня не было времени.

— Вы больше нравились мне в качестве ассистента, — бросила Юджиния, шагая по тротуару мимо небольших бутиков.

— Возможно, это давало вам иллюзию, что именно вы командуете и принимаете рещения.

— Я говорю совершенно серьезно.

— Юджи, будьте справедливы. У меня просто не было выбора. Предполагается, что я провожу расследование в ваших интересах, поэтому требовалось принять какое-то рещение, и побыстрее. — Сайрус вежливо кивнул людям, стоявшим у почты и с любопытством глядевшим на них. — Вы же слышали Бэрта. Я не похож на человека, имеющего отношение к искусству. Наверное, все дело в рубашке.

— Да, — процедила Юджиния, — возможно, дело в ней. Вы даже пальцем не пошевелили для того, чтобы легенда о моем помощнике выглядела более или менее правдоподобно. Разве не так? Вы нарочно игнорировали ее, заставляя меня играть по вашим правилам. Я ненавижу, когда мной манипулируют, Сайрус, и не потерплю этого.

Ее слова показались Колфаксу странными. Люди редко подвергали критике его рещения, они не всегда и не всем нравились, но в том, что они правильные, мало кто сомневался.

— Мне пришлось обдумывать все в считанные секунды, прямо в лавке.

— Если вы обычно так думаете в экстремальной обстановке, то вы в плохой форме.

— Кажется, я не произвел на вас впечатления?

— Никакого.

— Я ведь с самого начала говорил вам, что история с ассистентом не выдерживает никакой критики. — Напряженная спина Юджинии уже начинала нервировать Колфакса. — К сожалению, мне пришлось импровизировать, не обсудив это с вами, но я думал, вы поймете, что это необходимость. Вы же видели, как Бэрт на меня смотрел, зачем же нам возбуждать в округе излишнее любопытство.

— Ваша легенда еще более не правдоподобна, чем исходная, — взорвалась Юджиния. — Любой болван с первого же взгляда определит, что между нами не может быть ничего… личного.

— Сомневаюсь.

— А я уверена.

Возмущение Юджинии были таким сильным, что в глубине души у Колфакса зажегся огонек надежды. Но, одернул себя Сайрус, возможно, он лишь принимает желаемое за действительное. Да, скорее всего так оно и есть.

— Юджи, простите меня. Но что сделано, то сделано. Нам следует исходить из сложившейся ситуации.

— Вы всегда действуете таким образом?

— Каким?

— Принимаете рещения единолично, ни с кем не посоветовавшись.

Сайруса удивило ее обвинение. Да, он привык сам принимать рещения, с этим нельзя не согласиться, такова его природа. С тех пор как он бросил учебу в колледже, чтобы взять на себя заботу о бабке с дедом, он все решал сам. К этому его приучило осознание того, что на свете есть люди, которые зависят от него.

А в его жизни всегда были люди, которые нуждались в нем. Сначала Бо и Гвен Колфакс, которым он был нужен, чтобы залечить рану и заполнить пустоту в их душах после смерти их единственного ребенка Джессики, матери Сайруса. Затем появились другие люди: жертвы преступлений, клиенты, жена Кэти, Мередит и Таскер, его сотрудники. Список получался очень длинный.

Разумеется, он привык все решать сам, это его обязанность. Именно этого и ждали от него другие. Единственный случай, когда он решил разделить ответственность со своим партнером Дэмиеном Марчем, обернулся трагедией.

— Я сделал то, что счел нужным и наилучшим в сложившейся ситуации, — наконец сказал он.

— Не самый удачный предлог, — огрызнулась Юджиния и на некоторое время замолчала. Колфакс невольно подумал о том, что она, вероятно, тоже привыкла брать ответственность на себя, — Одна из наших с вами проблем состоит в том, что вы тоже привыкли командовать, — заметил Сайрус. — Я намерен с уважением относиться к вашей привычке.

— В самом деле? — промолвила Юджиния издевательским тоном.

— Да. Но если мы хотим добиться своих целей, нам следует научиться работать вместе. — Колфакс сделал небольшую паузу, после чего добавил:

— Обещаю в дальнейшем обсуждать все проблемы с вами.

Колфакс чувствовал, что Юджинию раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, она ужасно злилась на него, но в то же время стремилась добиться своего. Он был уверен, что его спутница не станет отказываться от замысла из-за некоторых изменений в легенде.

— Ладно, назад дороги нет, — сказала она после некоторого размышления. — Но клянусь, если вы еще хоть раз назовете меня Юджи или милой, я за себя не отвечаю.

— Приму к сведению, — облегченно вздохнул Кол-факс.

— В следующий раз, когда вас посетит очередная блестящая идея, пожалуйста, обговорите ее сначала со мной.

Сайрусу еще не приходилось работать на таких условиях, но в конце концов он решил согласиться:

— Договорились.

Юджиния повернулась к нему. Одной рукой она сжимала кожаную сумочку, висевшую на ремне через плечо, другую уперла в бедро.

— И ради всего святого, перестаньте бездельничать. Пора действовать!

— Слушаюсь, мэм.

Колфакс обошел группу туристов, сошедших с парома, и, поравнявшись с Юджинией, зашагал рядом. Она демонстративно не обращала на него внимания.

Они миновали бутик, на витрине которого красовались маленькие, ручной работы, косатки, искусно вырезанные из какого-то твердого материала, затем прошли магазин, торгующий мебелью местного производства из натурального дерева. Сайрус начал подумывать об обеде. Вряд ли Юджиния после их размолвки согласится что-нибудь приготовить. Эта мысль порядком испортила Колфаксу настроение. Он знал, что надолго запомнит вчерашний вечер, поскольку впервые за очень долгий срок кто-то приготовил для него домашнюю пищу.

— Вы слышали, что сказал Бэрт по поводу наркотиков в Стеклянном доме? — осведомилась Юджиния.

— Слышал.

— Это совпадает с тем, что рассказывала мне Нелли.

— Возможно. Хотя вашу теорию о том, что Нелли убили как свидетельницу, можно отбросить.

— Почему? — нахмурилась Юджиния.

— Если бы Дэвентри был замешан в делах, связанных с наркотиками, то вряд ли бы он стал заниматься этим на Фрог-Коув, где каждый чужак сразу бросается в глаза. Он бы закупал товар в Сиэтле или в Лос-Анджелесе, где бы ни он, ни дилеры не привлекали к себе внимания.

— А как насчет тех людей, которые часто приезжали на его вечеринки? О которых упоминал Бэрт?

— Скорее всего они просто члены Клуба знатоков.

— К моему сожалению, в вашем замечании насчет того, что Дэвентри не стал бы заключать наркосделки на острове, есть логика, — вздохнула Юджиния.

— Я всегда стараюсь делать нечто логичное, а иногда — нечто неожиданное и противоречащее всякой логике, — заметил Сайрус.

— Чтобы произвести впечатление на клиентов?

— Верно. — Сайрус остановился возле джипа и распахнул перед Юджинией дверь. — Скажите мне одну вещь. Что вы собираетесь делать, если вам не удастся получить ответы на свои вопросы относительно Нелли Грант?

Брови Юджинии взлетели так высоко, что показались над оправой солнцезащитных очков.

— Я их получу. Я ведь работаю с вами, а вы первоклассный сыщик. Неужели забыли?

— Все правильно. Удивляюсь, как я мог упустить это из виду.

— А теперь я хочу вас кое о чем спросить. Что будет, если вам удастся выяснить, где находится кубок Аида, и выманить Дэмиена Марча из его убежища?

Кол факс пожал плечами.

— Закончив расследование, я верну кубок законному владельцу.

Опершись о борт джипа, Юджиния скрестила руки на груди.

— Если кубок Аида существует — а я по-прежнему в это не верю, — то он является частью коллекции, принадлежащей Дэвентри?

— Нет, — мягко возразил Сайрус. — Не надейтесь получить его для Либрукского музея. Кубок будет возвращен человеку, который три года назад заплатил фирме «Марч и Колфакс» за то, чтобы эта фирма доставила кубок ему.

Юджиния сдернула темные очки и вперила в Сайруса холодный взгляд.

— А каким образом ваш клиент приобрел кубок?

— Он купил его на аукционе.

— Вы видели документы? Чек, подтверждающий акт продажи? Свидетельство владения?

Колфакс чуть заметно улыбнулся:

— Кубок Аида никогда не всплывал на легальном рынке. Люди, которые в разное время им владели, не из тех, кто оформляет документы и проводит оплату через банки.

— В таком случае никаких документов, подтверждающих, что владельцем кубка является ваш клиент, не существует? — быстро спросила Юджиния.

— Не стоит продолжать этот разговор. Я уже сказал, что кубок принадлежит моему клиенту, и я намерен позаботиться о том, чтобы он получил его. Остальным распорядится он сам.

— Из сказанного вами можно сделать вывод, что в прошлом кубок неоднократно воровали. Значит, претензии вашего клиента на обладание кубком Аида, возможно, не более обоснованны, чем претензии Дэвентри. Мне кажется, в этой ситуации Либрук имеет на шедевр все права.

— Забудьте об этом, — тихо произнес Сайрус, наклонившись к ней.

Юджиния не дрогнула.

— Если не возражаете, я обговорю это с Табитой, а заодно посоветуюсь с нашими юристами. Но чем больше я об этом думаю, тем больше я убеждаюсь, что у Либрукского музея очень неплохие шансы получить кубок Аида. Разумеется, при условии, что вы его найдете.

— Ни черта у вас не выйдет. К тому же мы с вами заключили сделку, мисс Свифт.

Юджиния одарила его ослепительной улыбкой.

— Можете не сомневаться, я не собираюсь нарушать условия. Если вы найдете кубок, то получите возможность использовать его для того, чтобы вывести на чистую воду Дэмиена Марча и сдать его в руки полиции. Но я не собираюсь давать вам никаких обещаний сверх этого.

— Повторяю, кубок отправится к моему клиенту. Юджиния поджала губы.

— Пока вы начнете расставлять сети бывшему партнеру, Либрукскому музею придется обеспечивать сохранность кубка.

— В вопросах безопасности я профессионал, так что этим займусь я.

— Позвольте вам напомнить, Сайрус, что три года назад вы со своей задачей не справились.

Колфакс почувствовал, как кровь молотками застучала в ушах.

— Думаю, вам лучше сесть в машину, — процедил он. — Сейчас же.

— Если вам удастся найти кубок, в мире стекла это будет находкой десятилетия. Да что там десятилетия, находкой века. — В глазах Юджинии вспыхнули огоньки. — Пока я вообще не могу поверить в его существование, но если он действительно есть на свете, то… я просто не знаю, что сказать. Я могла бы организовать выставку, посвященную именно кубку. Это же экспонат-легенда! Люди обожают такие вещи.

— Садитесь в машину, черт побери, — прорычал Кол-факс. — Или я запихну вас силой.

— Успокойтесь, Сайрус. — Послав ему ослепительную улыбку, Юджиния скользнула на переднее сиденье. — Видите? Я уже села, теперь вы счастливы?

Тот осторожно захлопнул дверцу с ее стороны, обошел джип и сел за руль. Несколько секунд он размышлял, стоит ли трогаться с места, ведь, по утверждениям экспертов, человек, управляющий автомобилем в состоянии морального дискомфорта или стресса, подвергает опасности и себя, и окружающих. А в данный момент Сайрус Колфакс явно не мог в полной мере контролировать себя.

— Вы правы, когда мне три года назад поручили охранять кубок Аида, я действительно прокололся, — сказал он, уставившись в лобовое стекло. — Но когда я снова заполучу его в свои руки, то намерен очень хорошо о нем заботиться. Разобравшись с Марчем, я верну кубок моему клиенту. Либрукский музей его не получит.

— Понимаю, вы заботитесь о своей репутации, но, мне кажется, будет лучше, если этим займутся юристы.

Колфакс медленно снял темные очки и взглянул ей в глаза.

— У меня для вас еще один бесплатный совет, Юджиния, — четко и раздельно произнес он. — Не становитесь на моем пути.

Юджиния на секунду замерла, но тут же взяла себя в руки:

— Я тоже могу дать вам бесплатный совет. Сайрус понял, что она не отступит. Ему никогда не приходилось иметь дело с такой женщиной, она сведет его с ума задолго до того, как закончится расследование.

— Сайрус, все в порядке? У вас какой-то странный вид. Шум у него в ушах стал нестерпимым. Он был уже не в состоянии различить, где Юджиния бросает ему вызов: в профессиональной или в личной, точнее, в сексуальной сфере? Но сейчас ему это, похоже, безразлично.

— Ничего страшного, я в порядке, — пробормотал он и, крепко обняв ее, впился поцелуем ей в губы.

Глава 8

Совершенно неожиданно по ее телу разлилась предательская слабость. Если бы в этот момент она не сидела, ей наверняка пришлось бы на себе ощутить смысл выражения «подогнулись колени».

Гормоны, черт бы их побрал, подумала Юджиния и вспомнила, что недавно еще раздумывала, не попить ли в качестве общеукрепляющего какие-нибудь витамины или женьшеневый чай. Хорошо, что она этого не сделала!

— Прекратите, — глухо пробормотала она, поскольку Сайрус продолжал ее целовать.

Юджинию еще никогда так не целовали. Ей вдруг стало невыносимо жарко. От невидимой горячей волны невозможно было ни убежать, ни спрятаться. К тому же она почему-то не испытывала ни малейшего желания что-либо предпринимать. Ее охватило невыразимое блаженство и стремление отдаться на волю поднимающегося внутри прилива. Но поскольку он поднимался медленно, Юджиния попыталась взять его под свой контроль.

— Сукин ты сын… — прошипела она, ухватив Сайруса за волосы.

Все закончилось хриплым стоном, ибо Колфакс сильнее сжал ее в объятиях. Видимо, он желает подчинить ее с помощью дещевых сексуальных приемчиков. С его стороны это безжалостно, даже жестоко, впрочем, такого от него и следовало ожидать. Юджиния пришла в бещенство. Подобные штучки с ней не пройдут, она для этого слишком умна и давно уже не ребенок. С другой стороны, ей нравилось, что Сайрус обнимал и целовал ее.

Юджиния обняла его за шею. Теперь ею в значительной степени двигало любопытство. Ни один мужчина не пытался подчинить ее себе с помощью подобной тактики, а если и пытался, то она этого не заметила, следовательно, его попытка оказалась тщетной Сайрус тем временем положил руку ей на спину, чтобы крепче привлечь Юджинию к себе, а другая его ладонь легла на ее бедро.

«Я с ним разберусь, — подумала она. — Но позже». Сайрус вдруг опомнился, и объятия его ослабели.

— Черт, — глухо пробормотал он. — Напрасно я это сделал.

— Думаете, это что-нибудь изменит?

— Поверьте, я сейчас вообще не способен думать, — признался Колфакс.

— И не рассчитывайте, что вам удастся подчинить меня себе с помощью секса.

— Был бы рад попробовать.

Он снова приник к ее губам, властно, требовательно. По-видимому, он все делает не торопясь, но добросовестно, решила Юджиния, кладя руки ему на плечи и чувствуя под пальцами бугры мышц. Сайрус Колфакс тверд как скала, упрям как мул, но притом, несомненно, крепок и надежен. Такие мужчины не отступают, не сдаются, не бегут от женщины, которая не уступает им по силе характера.

Сайрус пробормотал что-то неразборчивое, затем прижал ее к спинке сиденья и склонился над ней. У нее закружилась голова; плохо соображая, что делает, она коснулась рукой его бедер и ощутила некую твердость.

— О Господи, — простонал он.

— Простите.

Юджиния шевельнулась и ударилась обо что-то локтем, и клаксон джипа громко взревел.

— Черт. — Сайрус поднял голову. — Просто не верится.

Юджиния открыла глаза и с ужасом уставилась на группу зевак, которые остановились, чтобы понаблюдать за тем, что происходило на переднем сиденье джипа.

— Боже мой! — Юджиния быстро выпрямилась, одернула рубашку, которая выбилась из-под пояса брюк. — В последний раз я испытала подобный стыд, когда опрокинула бокал с шампанским на члена Либрукского фонда во время ежегодного приема.

— Приятно сознавать, что я стал непосредственным участником одного из происшествий, которые привели вас в смущение, — ответил Сайрус, в глазах у него еще горел опасный огонек.

— Наглец! Ведете себя так, словно я вас чем-то обидела.

Сайрус надел темные очки.

— По-вашему, мне должно льстить, что, поцеловавшись со мной, вы чувствуете стыд и унижение?

По спине Юджинии опять поползли мурашки. Глядя в зеркальные стекла очков Колфакса, она поняла, что перед ней снова страж порядка, который вызывал безотчетное чувство опасности.

— Что вы сейчас делали? — требовательно спросила она.

— Я как раз собирался вам задать тот же самый вопрос.

— Вы первый начали.

— Странная фраза для взрослого человека. Я готов поклясться, что происходившее минуту назад было плодом взаимных усилий.

Да, Кол факс прав. Она никогда не пыталась снять с себя ответственность за свои действия.

— Согласна. — Юджиния нашарила очки и надела их с чувством огромного облегчения. По крайней мере теперь ее глаза тоже скрыты за непроницаемыми для взгляда стеклами. — Ради Бога, поехали отсюда.

— Поедем, как только найду ключи.

— Куда же они подевались?

— Наверное, упали, пока мы тут возились. Сайрус начал шарить руками по полу.

— Тоже мне сыщик, — пробормотала Юджиния, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды прохожих. — Даже ключи не можете найти.

— Вам никто не говорил, что женщин, которые не имеют обыкновения топтать мужское самолюбие, чаще приглашают на свидания?

— Один из моих бывших поклонников как-то сказал нечто подобное.

— Но вы не обратили внимания, да?

— Скажем так: поскольку мне не особенно хотелось продолжать наши встречи, я не видела причин для того, чтобы сдерживаться.

— Знаете, мне его немного жалко. — Раздалось позвякивание ключей. — А, вот они. — Сайрус выпрямился.

— Побыстрее, пожалуйста, — взмолилась Юджиния. — У меня и так уже ощущение, что мы с вами тут как животные в зоопарке.

Она уже собиралась застегнуть ремень безопасности, когда заметила в окне небольшой галереи на другой стороне улицы картину в рамке. Шок разом погасил и смущение, и гнев, и остатки сексуального возбуждения.

— Боже мой, Сайрус.

— В чем дело? — Зеркальные линзы очков угрожающе сверкнули. — Я пытаюсь завести чертов джип, а вы меня отвлекаете.

— Взгляните на ту картину.

Кол факс повернул голову в том направлении, куда указывала Юджиния.

— Которая из них? Их там две.

— Та, где изображен венецианский бокат шестнадцатого века на фоне зеленого стекла. В витрине «Полуночной галереи». Ну, видите?

— Вижу, вижу. Какая-то ваза с маленькой заостренной штучкой на крышке. И что?

— Клянусь, автор картины — Нелли Грант. Сайрус резко повернулся.

— Как, черт возьми, вы можете так уверенно судить?

— Мне доводилось видеть ее работы. Я же занимаюсь искусством, не забывайте об этом.

— Я думал, вы эксперт по стеклу.

— Так оно и есть. — Юджиния нетерпеливо пожала плечами. — Но ощущения, которые вызывают у меня картины одного и того же художника, в целом почти одинаковы, вне зависимости от сюжета.

— О чем вы?

Юджиния нахмурилась, раздумывая, как бы ей понятнее все объяснить.

— Видите ли, у картин любого художника всегдаесть нечто общее. Это сродни… ну, скажем, голосу. Если вы один раз его услышали, то всегда будете узнавать.

Сайрус пристально посмотрел на Юджинию.

— Вы уверены, что картина принадлежит кисти Нелли Грант?

— Если это не одна из ее работ, значит, весьма искусная подделка. Но кто станет подделывать работу неизвестной художницы, чьи картины еще не представляют большой ценности с точки зрения коллекционеров? Кстати, насколько мне известно, Нелли так и не успела продать ни одной своей работы.

— Точно?

Колфакс снова взглянул на картину в витрине. — У меня над камином висит подарок Нелли. Она преподнесла его мне в тот день, когда погиб Дэвентри, — сказала Юджиния. — Картина входит в серию под общим названием «Стекло». Я готова прозакладывать все экспонаты Либрукского музея, что картина из той же серии.

— Ладно, не волнуйтесь. Может, «Полуночная галерея» занималась продажей картин Нелли.

— Если бы она начала продавать свои работы через какую-нибудь местную галерею, она бы мне обязательно сказала, — возразила Юджиния, потянувшись к ручке двери.

— Подождите, давайте все обговорим, прежде чем вы… — Сайрус не успел закончить фразу.

— Я хочу выяснить, когда и каким образом она попала сюда, — бросила Юджиния через плечо.

Сайрус пробормотал себе что-то под нос, без сомнения, не слишком для нее лестное. Захлопнув дверь, она направилась к галерее, пробираясь между припаркованными автомобилями. Зеваки, которые с удовольствием наблюдали за бесплатным спектаклем, уже рассеялись, принявшись за разглядывание витрин.

Сайрус быстро догнал ее и схватил за плечо до того, как она успела перейти улицу. Юджиния попыталась стряхнуть его руку, но, разумеется, тщетно. Избавиться от Колфакса — очень непростое дело.

— Первое правило детектива — сохранять спокойствие, — прорычал он ей в ухо.

— Не пытайтесь меня остановить. Я чувствую, что напала на след.

Сайрус крепче сжал пальцы, заставив ее идти помедленнее.

— Не забывайте о сделке. Если вы хотите, чтобы я помог вам выяснить, что случилось с Нелли Грант, вам придется делать по-моему.

— Ладно, я спокойна, — прекратила сопротивление Юджиния.

— Улыбайтесь, — тихо приказал он. — Старайтесь выглядеть обычной посетительницей магазинов и галерей, торгующих живописью, которая заметила на витрине нечто интересное.

— Поняла. — Юджиния выдавила улыбку. — Какие еще трюки мне следует освоить?

— Не бросайтесь сразу к той картине, поначалу сделайте вид, будто вас интересует другая, по соседству.

— Зачем попусту тратить время? А, понимаю. Вы не хотите, чтобы все было слишком очевидно, да?

— Вот именно.

Когда они оказались на тротуаре, Колфакс прикинулся заинтересованным чем-то в витрине «Полуночной галереи»и остановил Юджинию. Та искоса оглядела картину и нахмурилась, поняв, что не может разобрать подпись, маленькую, неразборчивую закорючку в нижнем левом углу холста.

— Не забывайте, мы делаем вид, будто нас интересует другая картина, — тихонько пробормотал Сайрус.

— Я и смотрю на другую, — сказала Юджиния, демонстративно изучая произведение с резвящимися в нереально голубой воде китами и дельфинами.

— Тривиально и совершенно неинтересно, — заявила она.

— Вы не любите китов и дельфинов? — поинтересовался Сайрус.

— Я люблю китов и дельфинов. Только мне не нравится, когда их изображают таким образом, будто они серийно производятся на какой-нибудь фабрике.

— Вы всегда столь критичны?

— Я не могу делать вид, что меня интересует подобная мазня. К тому же уверена, что хозяин галереи знает, кто я такая. После случившегося вчера ночью меня знает, по-моему, весь остров. Хозяин магазина наверняка ожидает от меня более утонченного вкуса.

— Ладно, попробуем по-другому, — терпеливо сказал Колфакс. — Я стану играть типа, который ничего не смыслит в искусстве, а вы, будучи от меня без ума в сексуальном плане, якобы решили заняться моим воспитанием.

Юджиния обернулась, словно ужаленная.

— Простите, как вы сказали? Без ума в сексуальном плане?

— Думаю, после небольшой демонстрации на переднем сиденье джипа это будет вполне правдоподобно. Все посетители, находящиеся в данный момент в галерее, наверняка видели наше маленькое шоу, и мы вполне можем использовать эту легенду. Кроме того, она отлично вписывается в нашу основную историю.

Юджиния испытала сильнейшее желание схватить Колфакса за воротник рубашки, украшенной затейливым узором из ананасов, и хорошенько встряхнуть. Ей стоило большого труда подавить искушение. К тому же Сайрус был слишком велик и тяжел, поэтому встряхнуть его оказалось бы трудновато.

— Но в сексуальном плане я от вас не без ума.

— Ради Бога. Думаю, вам не стоит беспокоиться, нашу легенду все скушают без проблем, — Что вы имеете в виду?

— Раньше вы, кажется, волновались, что никто не поверит, будто у нас с вами роман, мол, любому ясно, что я — мужчина не вашего типа. — Сайрус ядовито усмехнулся. — Теперь все на острове убеждены, что вы влюблены в меня как кошка.

На этот раз Юджиния все-таки ухватила его за ворот. Обеими руками.

— Вам не удастся разыграть здесь сцену из романа «Любовник леди Чаттерлей», — прошипела она.

— Вы помнете мне рубашку, — сказал Колфакс, глядя на нее сверху вниз.

Юджиния почувствовала, что лучше не отвечать, поэтому молча разжала пальцы и направилась к входу в галерею.

— Не забудьте о нашем уговоре, — пробормотал вслед Колфакс. — Сначала посмотрите на другие картины, а потом спрашивайте о той, которую, по-вашему, рисовала Нелли Грант.

— Господи, до чего же все глупо. Впрочем, ни в одном из прочитанных детективов мне не попался по-настоящему умный сыщик. Они бродят, как слепые, действуют наугад, пока случайно не наткнутся на ключ, дающий им возможность раскрыть преступление. Должна заметить, что в работе частного детектива нет ничего трудного.

— Если так пойдет и дальше, к концу расследования у меня не останется ни грамма самолюбия.

— Но вы от этого наверняка не умрете.

Сорвав очки, Юджиния пулей влетела в магазинчик, где находились три человека, которые разглядывали в большом количестве выставленные на обозрение публики довольно-таки невыразительные акварели, в основном изображающие нахохлившихся чаек, сидящих на полузатонувших бревнах.

За прилавком никого не было, вход в соседнее помещение скрывала черная занавеска. Там кто-то ходил, Юджиния отчетливо слышала шаги.

Тем временем Сайрус небрежно приблизился к картине, автор которой изобразил штормовое море и свинцового цвета небо, и принялся рассматривать ее, не снимая темных очков.

— Что ты думаешь об этом, дорогая? — спросил он. — Тебе не кажется, что эта картина будет замечательно выглядеть над моим камином?

Юджиния скрипнула зубами при слове «дорогая», но заставила себя подойти.

— Неужели ты действительно хочешь повесить ее у себя в гостиной? Надеюсь, ты шутишь.

— А что в ней плохого?

«Хороший вопрос, — мрачно отметила про себя Юджиния. — В ней все плохо, если мы говорим о ней как любовники. А вдруг меня и в самом деле тянет к этому человеку?»

Она никогда не испытывала сильного влечения ни к одному мужчине. Ей приятно было находиться в их компании, но она всегда сохраняла некоторую дистанцию между собой и представителями сильного пола, даже когда у нее с кем-то возникал роман.

Врач-психолог наверняка сказал бы, что она боится доверять мужчинам, ибо ее отец был человеком слабым, эгоистичным, и, возможно, оказался бы прав.

В глубине души Юджиния не доверяла людям, старалась не полагаться на них, чтобы потом не испытывать разочарования, избежать душевных травм. Ей приходилось контролировать свои действия, а чтобы добиться этого, она вольно или невольно сооружала вокруг себя нечто вроде защитной стенки.

Только не надо паниковать. То, что произошло в джипе, всего лишь результат долгого подавления сексуальной энергии, вспышки гнева и соответственно мощного выброса адреналина. От этого любой может на какое-то время потерять голову. Но теперь она уже полностью держала себя в руках и поклялась, что ничего подобного больше не случится.

Чтобы отвлечься, Юджиния сконцентрировала внимание на морском пейзаже, которым восхищался Сайрус.

— Ничего плохого тут нет, — пояснила она. — Просто мне кажется, что картина тебе скоро надоест, она какая-то пресная и безжизненная.

— Пресная? — озадаченно переспросил Сайрус. — А мне она показалась очень красочной. И по размеру подходит.

Юджиния поняла, что он нарочно дразнит ее. Интересно, до какой степени неприятным может быть этот человек?

— В качестве декоративного элемента интерьера она, возможно, и неплоха, только необъемная, плоская. Как обои.

— Как обои? — Он склонил голову, чтобы взглянуть на картину под другим углом. — Знаешь, что я думаю, радость моя?

— Нет, дорогой, понятия не имею, — с ледяной улыбкой процедила Юджиния.

— По-моему, ты потеряла способность ценить замечательные картины из-за влияния постмодернизма.

Юджиния ошарашенно взглянула на Сайруса:

— Да?

— Неопределенность и неуверенность, распространившиеся в мире искусства в двадцатом веке под влиянием минимализма и модернизма, — весьма неприятная вещь, — заявил он. — Но сегодня мы имеем целое поколение критиков и экспертов, чье восприятие прекрасного испорчено постмодернизмом.

Юджиния смущенно огляделась по сторонам и поняла, что все в магазинчике слушают их разговор.

— Видишь ли, Сайрус…

— В результате создалось очень сложное положение. До тех пор пока люди, имеющие отношение к прекрасному, не займутся оценкой современного искусства, никто не сможет двигаться вперед. Да, все любят говорить о постпостмодернизме, но как же мне это надоело. Совершенно бессмысленная, пустая концепция. Чистая статика, и больше ничего.

Юджиния представила, как он будет выглядеть с рамой от понравившегося ему морского пейзажа на плечах.

— Кстати, о бессмысленной статике… — опять начал Колфакс, но тут черная занавеска отъехала в сторону, и появилась высокая, прекрасно сложенная, изящная женщина, на вид лет сорока с небольшим.

— Вы сделали очень интересное замечание о постпостмодернизме, — сказала она.

У женщины были резкие черты лица и голубые глаза необычного оттенка. В уголках рта виднелись тонкие морщинки, в длинных вьющихся золотисто-рыжих волосах, стянутых на затылке большой заколкой, проглядывали серебристые пряди. На женщине было широкое, экзотического покроя, одеяние, в ушах покачивались металлические серьги с полудрагоценными камнями, с такими же, как в ожерелье у нее на шее.

Женщина с улыбкой взглянула на Сайруса.

— Проблема определения собственной позиции всегда сложна, не правда ли?

— Что правда, то правда, — ответил польщенный Сайрус.

Юджиния нетерпеливо забарабанила пальцами по раме ближайшей картины.

— Видите ли, мой друг лишь недавно заинтересовался искусством, — пояснила она.

Обходя вокруг прилавка, женщина окинула Колфакса откровенно оценивающим взглядом и улыбнулась Юджинии:

— Побольше бы таких людей, как ваш друг, это очень хорошо для бизнеса. Между прочим, меня зовут Фенелла Уикс. Я — хозяйка галереи.

— Юджиния Свифт. А это мой друг Сайрус Колфакс.

— Рада с вами познакомиться. Вероятно, вы та самая пара, которая остановилась в Стеклянном доме? Значит, это вы нашли Леонарда Хастингса прошлой ночью?

— Так оно и есть, — ответил Сайрус. — Я вижу, новости распространяются здесь очень быстро.

— Точно, — засмеялась Фенелла Уикс.

— Вы были знакомы с Хастингсом? — поинтересовался Колфакс.

— Не очень хорошо. Я здесь новенькая, переехала на остров и открыла тут галерею всего несколько месяцев назад. Леонард сюда никогда не заходил. Вряд ли он интересовался искусством. — Фенелла взглянула на Юджинию. — Вы из Либрукского музея, так?

— Совершенно верно.

— На острове есть пара скульпторов, которые занимаются стеклом. К сожалению, у меня в галерее пока нет ни одной их работы. Но через день или два я надеюсь кое-что получить от Джейкоба Хаустона. Может, вы захотите взглянуть на его произведения. Это нечто совершенно необычное.

— С нетерпением буду ждать такой возможности, — вежливо сказала Юджиния.

— Для художника очень важно вовремя попасть в поле зрения экспертов, дилеров и коллекционеров. Причем не каких попало, а именно тех, кто сможет в полной мере оценить его способности, — вздохнула Фенелла. — Я делаю все, что могу, чтобы дать местным мастерам шанс заявить о себе, но у маленькой галереи, да еще расположенной на острове, слишком мало возможностей.

— Понимаю, — сочувственно улыбнулась Юджиния.

Да, в мире искусства действуют весьма жесткие законы, ценность той или иной работы любого современного художника определялась коллекционерами, дилерами и музеями. В таких условиях все, решало умение художника или его возможности организовать выставку в нужном месте и в нужное время. Его творческая карьера полностью зависела от того, удастся ли ему выставить свои работы в престижных картинных галереях, и от того, купят ли ту или иную работу известные коллекционеры или музеи.

Юджиния лучше других понимала, что художники, работающие со стеклом, находились в особенно трудном положении. Ей приходилось считаться с тем, что некоторые влиятельные эксперты еще не воспринимали стекло в качестве материала, достойного высокого искусства.

По исторической традиции художников-стекольщиков считали ремесленниками. Их творения, какими бы прекрасными они ни были, многие рассматривали как изделия, а не как произведения искусства. Имей она больше возможностей, Юджиния сделала бы все, чтобы изменить положение вещей.

— Вас интересует эта картина? — обратилась Фенелла к Сайрусу.

Колфакс скорчил гримасу.

— Пожалуй, нет. Хотя над моим камином она выглядела бы великолепно. Там обязательно надо что-нибудь повесить.

— Если ты действительно хочешь украсить свою гостиную, — вклинилась в разговор Юджиния, — то почему бы тебе не взглянуть вон на ту картину?

— С китами и дельфинами? — просиял Сайрус.

«Задушу мерзавца при первой же возможности», — подумала Юджиния.

— Нет, со старинным бокалом — Тебе она нравится? — На лице Колфакса появилось выражение неуверенности.

— Да, нравится, — твердо сказала Юджиния и посмотрела на хозяйку. — Кто автор? Кто-нибудь из местных художников?

— Угадали. — Фенелла направилась к витрине, и крупные серьги в ее ушах мелодично зазвенели. — Художницу зовут Ронда Прайс. Это новое для нее направление в живописи. Хорошая техника, да? Замечательное чувство света и цвета. Такое впечатление, словно бокал светится изнутри.

— Ронда Прайс? — изумленно переспросила Юджиния, украдкой взглянув на Сайруса, который отреагировал на слова хозяйки довольно спокойно — лишь поднял брови над темными очками. — У вас есть другие ее работы?

— Пока нет, она обещала в скором времени принести. — Фенелла повернула картину, чтобы Юджиния и Сайрус могли рассмотреть ее получше. — Эту я поставила на витрину только вчера. Цена — триста долларов.

— Я ее куплю, — сказала Юджиния.

Она успела заметить, что Сайрус крепче сжал челюсти, ему, разумеется, не понравилась ее импульсивность. Но она решила не обращать на это внимания.

— Я думал, мы собираемся приобрести картину для моей гостиной, а не для твоей, — пробурчат Колфакс.

— Не волнуйся, до конца отпуска мы обязательно подберем тебе каких-нибудь чаек.

Юджиния уставилась в нижний угол холста на подпись автора и теперь смогла ее прочесть: Ронда Прайс. И все же картина написана рукой Нелли.

— Вы хотите посмотреть, что принесет Ронда в следующий раз? — спросила Фенелла, направляясь с картиной к прилавку.

— Обязательно. А могу я повидаться с самой Рондой Прайс?

— Почему бы нет. — Фенелла ловко завернула картину в хрустящую коричневую бумагу. — Вчера она уехала в Сиэтл. Когда вернется, я передам, что вы хотите с ней познакомиться.

— Благодарю. — Юджиния достала бумажник. — Это будет очень любезно с вашей стороны.

— И узнайте, не рисует ли она картины с чайками и волнами, — добавил Сайрус.

Стоя у разделочного столика в кухне, набитой всевозможными хитроумными устройствами и механизмами, Колфакс налил в бокал белого вина.

— Ну ладно, пора кончать. — Он взглянул на полотно, которое Юджиния расположила у окна. — С того момента как вы купили эту чертову картину, вы сама не своя. В чем дело?

— Я знаю, что ее написала Нелли.

Сайрус двинулся к Юджинии, держа в одной руке бокал с вином, а в другой банку «Пасифик экспресс».

— Но если вы правы… — начал он.

— Я права, — оборвала его Юджиния.

— В таком случае вы, как говорят детективы, ухватились за ниточку, — улыбнулся Колфакс. — Дальше вам нужно поговорить с Рондой Прайс.

— Надеюсь, она скоро вернется на остров. У меня к ней множество вопросов. Я должна узнать, где она раздобыла эту картину и почему на ней ее имя.

— Если Ронда Прайс была достаточно хорошо знакома с вашей подругой, чтобы попытаться выдать ее картину за свою, она, возможно, была связана и с Дэвентри, — спокойно заметил Сайрус. — А в этом случае у меня к ней тоже есть кое-какие вопросы.

— Что вы имеете в виду?

— Меня интересуют все жители острова, которые хорошо знали Дэвентри.

— Сложная задача, их может оказаться слишком много.

— Верно. Хотя не далее как сегодня вы сказали, что в работе частного детектива нет ничего трудного. Странно, правда? К тому же лицензию может купить кто угодно.

— Я была раздражена. — Юджиния покраснела.

— Знаю. Можете не волноваться по поводу Ронды Прайс, мы ее найдем. А пока не выпить ли нам на веранде? Сегодня чудесный вечер, и по прогнозу дождя до ночи не будет.

Юджиния заколебалась, ей не хотелось оставлять картину даже на короткое время.

— Ладно, — вздохнула она, — до завтра я все равно ничего не смогу сделать.

— Точно, — подтвердил Сайрус, выходя на веранду.

Летний день быстро угасал, кроны деревьев поглотили солнечные лучи задолго до того, как светило опустилось за горизонт, волны холодного глубокого пролива бились о крутой берег острова.

Колфакс поставил на низкий столик бокал Юджинии, уселся в шезлонг из кожи и хромированной стали, задрал ноги на перила и отхлебнул пива. Юджиния молча устроилась рядом с ним и взяла бокал.

Сайрус невольно подумал о том, каково было бы в самом деле провести с Юджинией отпуск на Фрог-Коув и как бы он чувствовал себя, если бы знал, что ночью она будет спать в одной с ним постели.

— Полагаю, завтра утром мне нужно поработать в хранилище, — сказала Юджиния после долгого молчания. — Когда я вернусь в Сиэтл, Табита потребует от меня полной инвентаризации.

— Она не знает истинную причину вашего желания провести свой отпуск в Стеклянном доме?

— Нет. Она уверена, что полицейские правы и Нелли просто утонула в море. Думаю, я единственный человек на свете, кому не все равно, что же на самом деле с ней случилось.

— У нее не было семьи?

— Насколько я знаю, нет.

— А как поступили с ее вещами?

— Леонард Хастингс переслал их мне. — Юджиния немного помолчала в нерешительности, затем продолжила:

— Я собиралась передать их какой-нибудь благотворительной организации, но не смогла этого сделать. Решила сначала выяснить, что же с ней все-таки произошло, а пока буду хранить вещи у себя.

— А среди них не может быть каких-нибудь бумаг или писем, которые бы рассказали нам, что происходило в Стеклянном доме в последнее время? — с внезапным интересом спросил Колфакс.

— Нет. Писем Нелли не писала, не вела дневник и не делала никаких записей. Я не смогла найти в ее вещах никакой зацепки. А искала я очень тщательно.

Колфакс некоторое время молча размышлял над услышанным.

— Я хочу просмотреть файлы, которые Дэвентри хранил в комнате рядом с хранилищем. Утром мы оба займемся работой.

— Никогда бы не подумала, что скажу это, но я рада, что вы здесь, — призналась Юджиния. — Очень неприятно обнаружить в подвале мертвое тело Леонарда Хастингса, потом неизвестный тип, проникший в дом, а теперь еще странное происшествие с картиной Нелли. Словом, мне становится страшно от всего этого.

— Что ж, мне приятно сознавать, что я хотя бы иногда могу быть кому-то чем-то полезен.

— Простите, я оскорбила вас сегодня утром.

— Забудьте.

— Нет, я действительно не имела права отпускать комментарии вроде того, который я бросила вам в лицо, когда вы потеряли ключи от машины. Или намекать, что частные детективы — непроходимые тупицы. У меня не было для этого никаких оснований.

— Я же сказал, забудьте. Черт побери, за годы работы б качестве детектива мне случалось делать немало глупостей. Подчас люди говорили в мой адрес вещи похуже, чем я услышал от вас.

— Спасибо, — лукаво улыбнулась Юджиния. — Вы слишком добры.

— Мы не можем игнорировать то, что произошло сегодня.

— Конечно, не можем, — мгновенно согласилась она.

— Пожалуй, нам следует поговорить.

— Я не против. Раз уж вы затронули эту тему, должна признаться, что я отыскала номер Ронды Прайс в телефонном справочнике. Начну звонить ей завтра же, как только с материка придет первый паром.

Сайрус прикрыл глаза, набираясь терпения.

— Я имел в виду не Ронду Прайс. Мы не можем игнорировать то, что произошло между нами на переднем сиденье моего джипа.

— А-а.

Сайрус открыл глаза.

— Я не пытался подчинить вас с помощью секса, — сказал он. — Просто я был ужасно расстроен и потерял над собой контроль.

— Понимаю, — несколько напряженно откликнулась Юджиния. — Я виновата не меньше вашего. Мы оба находимся в очень непростой, стрессовой ситуации. Поэтому все естественно.

— Угу.

— В конце концов, мы вместе обнаружили труп.

— Некоторые сочли бы это фактором, способствующим сближению.

— Возможно, так оно и есть. Наша проблема в том, что мы волею обстоятельств оказались в странных взаимоотношениях. Мы договорились о сотрудничестве в некоторых вопросах, но в то же время у каждого из нас свои, несовпадающие цели. Этот подспудный конфликт и вызывает напряженность.

— Лихо вы излагаете, — крякнул Сайрус.

— Мы взрослые люди и в состоянии справиться с возникшей проблемой как зрелые личности Я, во всяком случае, настроена именно так.

— Значит, вы не без ума от меня в сексуальном плане? Юджиния едва не поперхнулась вином.

— Разумеется, нет. Со мной ничего подобного вообще не случалось, я никогда не строю отношений на сексе.

— Понимаю, — протянул Сайрус. — Я тоже.

— Правда? — спросила Юджиния, метнув на собеседника быстрый взгляд.

— Правда, — ответил Сайрус и после небольшой паузы добавил:

— А вообще было бы интересно.

— Я считаю такого рода отношения поверхностными, они не могут продолжаться долго.

— Наверное, вы правы. А на какой основе вы обычно строите свои отношения?

— На таких простых и понятных вещах, как совместимость характеров и привычек, общность профессиональных интересов, сходство вкусов.

— Сходство вкусов? Черт побери, выходит, дело в моих рубашках, верно? Вы никак не можете их простить.

— Нет, рубашки тут ни при чем, — улыбнулась Юджиния.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Сайрус вдруг почувствовал, что ее последние слова резко подняли ему настроение.

— Ну, если вы не хотите говорить о сексе, может, поговорим об обеде? — предложил он.

— Об обеде?

— Просто мне интересно узнать, что вы собираетесь приготовить для себя, — небрежно заявил Сайрус.

— Не знаю. Я привезла с собой немного редиски и зелени, возможно, приготовлю салат с козьим сыром и немного зарусоба.

— А что такое зарусоба?

— Холодная гречишная лапша с особым соусом. А вы чем будете себя баловать?

— Полагаю, вы не знаете никаких оригинальных рецептов приготовления консервированного тунца?

— Я ем лишь тунца, жаренного на рещетке и с небольшим количеством васаби.

— Этого я и боялся, — пробормотал Сайрус.

— Козьего сыра и редиски у меня хватит на двоих, — сказала Юджиния после минутного колебания — А лапши вообще полно. Если вы готовы заключить сделку на тех же условиях…

— Конечно, мытье посуды я беру на себя. Никаких проблем, — мгновенно отреагировал Сайрус. — Я вообще хорош в мытье и уборке. Собственно, я по большому счету именно этим и занимаюсь.

Глава 9

Джин с тоником ему подали в хрустальном английском бокале конца девятнадцатого века. Ощутив в руке его тяжесть, человек, который был когда-то Дэмиеном Марчем, получил огромное эстетическое наслаждение. Бокал, сделанный руками Томаса Уэбба, выглядел так, словно его выточили из куска кварца.

Бывший Дэмиен Марч просмотрел новые сообщения, полученные по электронной почте от его людей на западном побережье Штатов. Судя по всему, Колфакс явно вознамерился отыскать кубок Аида.

Контролируя положение дел на этом фронте, пора снова вступить в контакт с будущим сенатором из солнечной Калифорнии. При шантаже секрет успеха заключается в создании некой ауры партнерства между шантажистом и жертвой. Когда жертва проникается убеждением, что спасти ее может только шантажист, она тут же становится сговорчивой.

Бывший Дэмиен Марч окинул взглядом карибский пейзаж и невольно подумал о том, как много удовольствия он получает от жизни. В свое время он неохотно ввязался в рискованную игру, но она того стоила. Игра действительно была рискованной, ведь при всей своей неотесанности и медлительности Сайрус Колфакс относился к людям методичным, умным и потому опасным. У бывшего Дэмиена Марча нередко возникало ощущение, что у них с Колфаксом много общего, л от этого ему становилось не по себе. Оба появились как бы ниоткуда, будучи сыновьями отцов, которые даже не знали об их существовании. Оба сами пробили себе дорогу в жизни. Оба были умны и на редкость целеустремленны. И кроме того, обоим свойственна исключительная решимость.

Тем не менее было между ними одно важное отличие. Именно оно, по твердому убеждению бывшего Дэмиена Марча, в конечном итоге и определяет победителя, В то время как он использовал свои природные способности для того, чтобы создать для себя максимально комфортные условия жизни, не считаясь при этом ни с чем, Колфакс добровольно связывал себя по рукам и ногам неким кодексом чести, который и должен был его уничтожить.

Ничего другого Колфакс не заслуживал. Бывший Дэмиен Марч крепче сжал бокал. Три года назад он решил, что навсегда освободился от Сайруса Чендлера Колфакса, но ошибся. Оказывается, все это время сукин сын пытался отыскать его, подбираясь к нему все ближе и ближе.

Бывший Дэмиен Марч понимал, что в конце концов однажды утром он проснется и обнаружит Колфакса на пороге своего дома.

Возможно, потеря кубка Аида была перстом судьбы, она приведет к неизбежному столкновению, прямой конфронтации, однако столкновение произойдет на его условиях, а не на условиях Колфакса.

За последние три года бывший партнер уяснил для себя одно: пока Сайрус Колфакс не отправится в мир иной, нельзя жить спокойно даже в маленьком карибском раю.

Несколько минут бывший Дэмиен Марч не сдерживал своего гнева, который давал ему ощущение внутренней силы, потом снова взял себя в руки и потянулся к компьютеру.

Закери Элланд Чендлер-второй выключил компьютер и несколько секунд неподвижно сидел за тиковым столом, подаренным ему зятем в тот день, когда он заявил о своем намерении баллотироваться в сенат.

В новом послании шантажист перещел к деталям.

«…Старые грехи отбрасывают длинные тени: вы можете не волноваться, в нашем с вами деле речь пойдет не о деньгах, а, как обычно, просто о политике. После ноября ваше положение позволит вам иногда оказывать небольшие услуги человеку, который в своих действиях руководствуется вашими же интересами и заботится о вас…»

В мире не так много людей, обладающих большим влиянием, чем сенаторы США. Шантажисту, судя по всему, нужен доступ к власти.

В теперешних обстоятельствах разумнее принять условия подонка, по крайней мере соглашаться на них до момента выборов. Если скандал разразится до ноября, это может лишить Закери шансов получить место в верхней палате конгресса. Ему приходилось видеть, как даже менее серьезные разоблачения буквально уничтожали кандидатов на высокий пост.

«Когда же меня изберут, — подумал Закери, — все это будет уже не так страшно». Если правильно отыграть свою партию, новость о том, что у него где-то есть незаконнорожденный сын, к следующим выборам успеет всем наскучить.

Если только какой-нибудь дотошный журналист не раскопает, что условия шантажиста были приняты до выборов. А тогда уж история навсегда останется черной страницей в его биографии.

Надо смотреть правде в глаза. Если он пойдет на уступки шантажисту, ему придется расплачиваться за это до конца своей политической карьеры.

Закери выругался. У него было намечено столько важных и нужных для страны дел! Но чтобы послужить нации, ему прежде всего требуется победить на выборах, а чтобы добиться победы, ему, возможно, придется продать свою душу дьяволу.

Кандидат в сенаторы взглянул на фотографию Мэри, Джейсона и Сары. Они верили в него, гордились им и любили его. Известие о внебрачном сыне будет для них тяжелым ударом. Поверят ли они, если он скажет, что даже не подозревал о существовании ребенка, отцом которого он якобы являлся? Особенно если парень, которого он ни разу в жизни не видел, будет излагать совершенно иную версию событий.

Если Мэри, Джейсон и Сара когда-нибудь узнают, что он уступил шантажисту, поймут ли они, почему он лгал им?

Закери подошел к окну. Яркое калифорнийское солнце ослепительно отражалось в стеклах близлежащих домов. В течение нескольких секунд будущий сенатор ничего не видел, кроме горящих оранжевым пламенем зеркальных окон, в которых, как ему показалось, отражалось и дробилось на мелкие кусочки его будущее.

Сделав усилие, Закери взял себя в руки. Нужно хладнокровно оценить ситуацию, а для этого необходимы факты. На данный момент существование незаконнорожденного сына не было подкреплено ничем, кроме слов неизвестного шантажиста. Следовательно, в первую очередь надо выяснить, как все обстоит на самом деле, и уж затем принимать рещение.

Закери вернулся к столу, поднял телефонную трубку, собираясь позвонить адвокату, но вдруг замер и похолодел. Ведь шантажистом мог быть сын, о существовании которого он не подозревал. Закери неожиданно захотелось узнать, как выглядит его отпрыск.

«Он уже далеко не ребенок, — подумал кандидат в сенаторы, — ему должно быть тридцать пять лет, это взрослый, зрелый мужчина. Возможно, он зол, жаждет мести и потому представляет серьезную опасность».

Глава 10

Сайрус отложил папку, которую перед этим внимательно изучал, откинулся на спинку стула, вытянул ноги и уставился в проем двери, отделявшей хранилище от комнаты, где были собраны каталоги и всевозможные документы.

Юджиния, проводившая инвентаризацию коллекции Дэвентри, с головой ушла в свои дела, но Сайрус знал, что она сейчас не в лучшем расположении духа, ибо Ронда Прайс до сих пор не вернулась на остров.

Комната, где хранились каталоги, была несколько тесновата, но, с точки зрения Сайруса, находиться тут приятнее, чем в хранилище. Конечно, ни одно из помещений Стеклянного дома нельзя назвать уютным, однако в хранилище он чувствовал какое-то особое напряжение.

Колфакс не считал себя человеком с развитым воображением. Тем не менее, когда он заглядывал в помещение, где стояли экспонаты, ему казалось, что он попал в стеклянные джунгли со стеклянными зарослями, среди которых прячутся стеклянные хищники, жадно пожирающие его глазами.

В отличие от галереи на третьем этаже, залитой ярким светом, хранилище было оформлено не в классическом музейном стиле: потолки и стены зеркальные, футляры с экспонатами стеклянные, в результате каждый предмет коллекции многократно отражался и по бокам комнаты, и вверху.

Но особенно неприятным Колфакс считал мертвенный зеленоватый свет ламп дневного освещения, вмонтированных в монолитный стеклянный пол.

Экспонаты, заключенные в стеклянные футляры со специальной подсветкой, сверкали будто драгоценные камни. Юджинию окружали настоящие шедевры, сделанные большей частью из цветного стекла, — изумрудного цвета кувшины, топазового оттенка вазы, рубиновые кубки, бирюзовые бутыли. Предметы из обычного прозрачного стекла на этом фоне выглядели странно.

Юджиния стояла в дальнем конце хранилища, наклонившись над большим стеклянным пресс-папье, и Сайрус невольно улыбнулся.

Сегодня она надела одну из своих многочисленных черных кофточек. Эта, правда, отличалась от других жестким воротничком и длинными свободными рукавами. На ее ногах красовались черные шлепанцы, которые она носила внутри Стеклянного дома.

Сосредоточенное выражение лица Юджинии привлекло внимание Колфакса к предмету, который она рассматривала. Вот ее рука с пресс-папье немного повернулась, и оно засверкало так, словно внутри у него расцвели маленькие яркие цветы.

— Ценная вещь? — лениво осведомился Сайрус.

— Все относительно, — ответила Юджиния, не поднимая головы. — Вещица очень красивая, на легальном рынке ее цена составит несколько тысяч долларов. Но для Либрукского музея она большого интереса не представляет. В нашей коллекции пресс-папье уже есть несколько достойных экземпляров.

— Ясно, — протянул Колфакс, с интересом разглядывая ее фигуру.

Ощутив признаки голода, не имеющего отношения к пище, он все же заставил себя на время отвести взгляд. Упражнения по самоконтролю будут ему полезны, они укрепляют силу воли. Кроме того, его не интересует близость с женщиной, которая не испытывает к нему сексуального влечения.

— Вам удалось что-нибудь раскопать? — спросила Юджиния — Пока нет. — Сайрус взглянул на отложенную папку. — Обычные бумаги коллекционера, собирающего ценные произведения искусства. Сертификаты подлинности, чеки, фотографии, исторические справки по тому или иному экспонату. Но я изучил лишь треть содержимого ящиков стола. Работы предстоит много.

— Пожалуй, я еще раз позвоню Ронде Прайс.

— Вы звонили ей уже целую дюжину раз. Совершенно очевидно, что она не приехала. Нет смысла звонить, пока Не придет следующий паром.

Юджиния вздохнула.

— Наверное, вы правы. — Она осторожно вернула пресс-папье на место и взяла тяжелый, обильно украшенный бокал. — Узнаете?

— Кажется, он изображен на купленной вами позавчера картине, верно?

— Да. — Юджиния обвела взглядом подсвеченное зеленоватым неоновым светом помещение. — В качестве фона Нелли явно использовала именно эту комнату. И когда рисовала подаренную мне картину.

— Вы говорите, их было четыре?

— Так она сказала. В существовании двух я уже убедилась. Интересно, что случилось с остальными.

— Возможно, она не смогла их закончить. — предположил Сайрус.

— Нет, она говорила, что написала четыре картины. — Юджиния взяла флакон для духов, украшенный эмалью. — Красиво, очень красиво.

— Что это такое?

— Произведение Эмиля Галле. Он был наиболее выдающимся представителем направления арт-нуво во Франции.

— Дорогая штука?

— Очень. — Юджиния перевернула страницу описи. — Если верить пометкам Дэвентри, он приобрел ее на аукционе семь лет назад.

— Расскажите мне о Дэвентри, — спокойно попросил Сайрус.

— Что именно вы хотите знать?

— Как вы с ним познакомились?

— Я уже говорила, он обратился ко мне за профессиональной консультацией.

— Какого рода информацию он хотел от вас получить?

Юджиния осторожно поставила на место флакон Галле — Он попросил оценить небольшой римский кубок, приобретенный им в Англии. — Она указала рукой в другой конец хранилища, — Вон тот, справа. Он решил собирать древнее стекло, и ему требовался совет специалиста.

— Значит, он пришел к вам за консультацией?

— Да. Поскольку он к тому времени уже принял рещение оставить свою коллекцию Либрукскому музею, я была рада ему помочь.

Сайрус с интересом наблюдал, как свет, преломляясь в зеркалах, сияет на ее волосах. Он вдруг вспомнил одно из условий, которые Юджиния считала необходимым для близости с мужчиной.

— Общие интересы?

— Простите?

— Ничего. — Сайрус посмотрел на римский кубок из дымчатого стекла. Поверхность имела странный бронзовый отлив. — Скажите, а этот блеск — результат того, что кубок долгое время пролежал в земле?

— Да, — подтвердила Юджиния, слегка приподняв брови. — Вероятно, кубок положили в могилу при ритуальном захоронении. Римляне делали огромное количество предметов из стекла. Очень многие из них сохранились.

— Не стоит удивляться, что я знаю, откуда берется этот необычный оттенок. Я же говорил, за последние три года мне пришлось провести кое-какие исследования, касающиеся старинного стекла.

— Да, говорили.

— Кубок Аида не имеет такого блеска. И на нем тщательно проработаны все детали. Черты лица Персефоны вырезаны с таким искусством, что кажется, будто можно угадать ее мысли.

Юджиния окинула Колфакса задумчивым взглядом.

— А что вы можете сказать о лице Аида? Какое у него выражение?

— Он преследует Персефону, которая пытается бежать из подземного царства. Выражение его лица вполне соответствует обстоятельствам.

— Оно выражает гнев? Злобу?

— На лице у него отчаяние.

— Отчаяние? — переспросила Юджиния, нахмурившись.

— Именно, а что еще он может чувствовать?

— Не знаю. Он — властелин подземного царства. Могущественный, опасный, привыкший все делать по-своему. Мне кажется, поступок Персефоны должен был привести его в бещенство.

— Тот, кто изготовил кубок, понимал состояние Аида, — тихо произнес Сайрус. — Он знал, что, потеряв Персефону, он потеряет женщину, которая может осветить его царство.

— Возможно. Значит, вы действительно видели три года назад какой-то кубок и уверены, что это именно кубок Аида, а не подделка?

— Совершенно уверен, — ответил Сайрус, устраиваясь поудобнее на стуле. — Но мы отклонились от темы нашего разговора, давайте вернемся к Дэвентри.

Юджиния закрыла футляр, в котором хранился флакон, изготовленный талантливым французом.

— Что еще вы хотите знать?

— Все, что вам известно. — Сайрус помедлил немного и сделал выпад наугад:

— Вы с ним встречались?

Да, — ответила Юджиния, глядя на голубую, украшенную гравировкой вазу. — Хотя недолго.

Сайруса поразило болезненное ощущение, возникшее у него в животе. Значит, у Юджинии была связь с Дэвентри. Черт подери!

— А почему вы перестали встречаться? — поинтересовался он, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. — По идее вы с ним должны бы составить прекрасную пару.

Юджиния резко обернулась, глаза ее были широко раскрыты от изумления.

— С чего вы это взяли?

— Насколько я понимаю, Дэвентри соответствовал вашим требованиям. Интересовался изделиями из стекла, был человеком высокообразованным, культурным. И вообще шикарным мужчиной. По моим сведениям, женщины считали его весьма привлекательным. Что же случилось?

— Трудно объяснить.

— Может, все произошло из-за Нелли? Он бросил вас и начал ухаживать за ней?

— Вы не очень деликатны, — возмутилась Юджиния.

— Как сказать. Бывают ситуации, когда я весьма деликатен. Но иногда деликатность себя не оправдывает. Расскажите, что произошло между вами и Дэвентри.

— С какой стати? Это мое личное дело.

— Послушайте, Юджиния, я ведь не ради праздного любопытства задаю вам вопросы, я работаю. Мы с вами заключили сделку, надеюсь, вы еще помните? Чем больше я узнаю о Дэвентри, тем легче будет установить, имеет ли он какое-либо отношение к гибели Нелли.

Юджиния хмыкнула и скорчила недоверчивую гримасу.

— Вы хотите разузнать о нем побольше, потому что это поможет выяснить, куда он дел кубок Аида.

— И это тоже.

— Ну хорошо, я скажу вам, почему мы перестали встречаться. Но если мои слова покажутся вам странными, не обессудьте. Пожалуй, я и сама не очень понимаю причину.

— Я слушаю.

— Дэвентри был кровопийцей.

Сайрус похолодел.

— Не могли бы вы рассказать поподробнее?

— Дэвентри использовал людей для достижения своих целей. Он обладал определенным шармом, некой харизмой и пользовался ими, чтобы высасывать из жертв все соки, добиваться от них того, чего ему хотелось.

Сайрусу показалось, что температура в комнате поднялась на добрых тридцать градусов.

— И чего же он хотел от вас?

— Информацию.

— Какую информацию?

Юджиния двинулась по проходу, бесшумно ступая по стеклянному полу.

— Он хотел как можно больше узнать о старинных изделиях из стекла, поскольку начал их коллекционировать и был полон энтузиазма, даже страсти.

— Страсти, говорите?

— Он буквально впитывал каждое мое слово. Честно говоря, поначалу мне это льстило. Знаете, какая редкость для женщины сходить куда-нибудь с мужчиной, который действительно слушает, что она говорит?

Сам не зная почему, Сайрус вдруг решил вступиться за братьев по полу.

— Может, вы встречались не с теми мужчинами.

— Возможно. Как бы то ни было, к моменту третьего свидания с Дэвентри у меня появились сомнения, надо ли продолжать наши встречи. А к четвертому я уже точно знала, что их следует прекратить.

— Скажите, а он… — Сайрус замолчал, подыскивая нужное слово, чтобы вопрос прозвучал по возможности помягче. — Был ли он сексуально агрессивен?

— Чтобы добиться желаемого, он, как правило, использовал свое обаяние, — холодно ответила Юджиния. — Впрочем, к концу наших недолгих отношений у меня сложилось впечатление, что он без колебаний прибегнет и к силе, если сочтет ее наиболее эффективным способом получить свое.

Сайрус почувствовал, как мышцы на его плечах напряглись.

— Вы пришли к такому выводу, основываясь на его словах или действиях?

— Не совсем — Юджиния, продолжавшая расхаживать по комнате, ускорила шаги и крепче прижала к груди скрещенные руки. — Понимаете, временами, когда ему казалось, что я не замечаю его взгляда, он довольно странно на меня смотрел, холодно, оценивающе. Уловить его взгляд было непросто, так как ему ничего не стоило в любой момент изменить выражение лица и стать утонченным и обаятельным. Когда я пыталась объяснить это Нелли, она сочла меня ненормальной. И еще сказала, что я просто ревную.

Сайрусу ужасно не хотелось задавать следующий вопрос, но избежать этого не представлялось возможным.

— Вы спали с Дэвентри?

Во взгляде Юджинии, обращенном на него, мелькнула безнадежность.

— Скажите, ну хоть когда-нибудь вы можете проявить деликатность? Если соберетесь, предупредите меня, не хочется пропускать такой случай.

— Извините. Я не смог придумать, как мне спросить иначе.

— Но вы хотя бы пытались?

— Разумеется. Но вопрос очень трудный.

— Да, пожалуй. И если бы я спала с Дэвентри, то не стала бы на него отвечать. — Юджиния взглянула на зеркальный потолок. — Но посколькуэтого не было, то, видимо, нет ничего страшного, если я все-таки скажу, что до этого мы не дошли. Отношения у нас остались чисто деловыми, профессиональными.

— Ясно, Они прервались, когда вы решили, что Дэвентри нечто вроде человека-вампира.

— Мне не нравилось ощущение, что меня используют.

— Вас легко понять.

Юджиния остановилась перед большим футляром и начала разглядывать массивный кувшин из черного и золотистого стекла.

— Если говорить откровенно, то наши с Дэвентри отношения и не могли бы дойти до физической близости, даже если бы я считала его достаточно привлекательным.

— Почему же?

— Мне кажется, Дэвентри в сексуальном плане интересовали только художницы, как Нелли. Со мной он некоторое время был галантным, обворожительным, поскольку хотел выудить у меня все, что я знала о стекле четвертого века. Но вряд ли я привлекала его как женщина. — Юджиния еще пристальнее уставилась на черно-золотой кувшин. — В физическом смысле. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

— Да, понимаю, — ответил Сайрус, разглядывая мягкую линию ее шеи. Внизу живота он снова ощутил напряжение. — И все же мне трудно поверить, что он не пытался вас соблазнить.

Взгляд, которым одарила его Юджиния, был более чем красноречив.

— Я уверен, вы бы такого не потерпели, — быстро добавил он.

— Благодарю за доверие, — язвительно заметила она.

— Нет проблем. У меня к вам еще один профессиональный вопрос.

— Чего я и боялась.

— Если он был столь обаятельным и у вас было так много общего, почему вы не оценили его блестящих качеств?

— Интуиция, — сказала Юджиния. — У меня тонкий нюх на подделки.

В пять часов вечера Юджиния положила хромированную трубку на рычаг и посмотрела на Сайруса.

— Ронда Прайс не отвечает на звонки.

— Вероятно, она еще не вернулась, — предположил он, глядя сквозь прозрачную стену на струи дождя, хлеставшие по воде пролива.

— Следующий паром должен прийти в шесть, и больше их сегодня не будет.

— Хороший частный сыщик должен проявлять терпение.

Юджиния нервно забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.

— Не могу же я потратить все лето на выяснение.

— Мы на острове лишь четвертый вечер, — заметил Сайрус.

— И за это время мне удалось выяснить лишь то, что некая женщина по имени Ронда Прайс старается продавать картины Нелли как собственные.

— Все же у вас дела идут лучше, чем у меня. Думаю, нам обоим нужно сделать перерыв. Как вы смотрите на то, чтобы мы с вами отдохнули? Можно объехать остров, а затем пообедать в городе.

— А где вы хотите пообедать? — спросила Юджиния и расстроилась, услышав в собственном голосе алчные нотки. — Это ведь не Сиэтл. Я насчитала в городе всего два ресторана, включая кафе «Неоновый закат». Но там я обедать не собираюсь — местечко из тех, где подают несвежие пончики и жирные гамбургеры.

— Тогда отправимся в рыбный ресторан в гавани.

— Ладно. Возможно, нам действительно полезно уехать отсюда хотя бы на вечер. Я очень люблю стекло, и место здесь интересное с архитектурной точки зрения, но от него скоро начинаешь уставать.

— Что правда, то правда.

Невинная реплика Колфакса почему-то заставила Юджинию расхохотаться.

— Да ладно вам, не так уж здесь плохо. А теперь поехали в город. — Когда она вставала с кресла, ее вдруг осенила новая мысль:

— По пути можно проехать мимо дома Ронды Прайс.

— Не выдумывайте, — устало возразил Сайрус. — Если вы рассчитываете, что я стану помогать вам незаконно проникнуть в чужое жилище, то вы ошибаетесь.

— Мне это и в голову не приходило, — удивленно раскрыла глаза Юджиния. — Я только подумала, что она сидит дома и просто не отвечает на телефонные звонки.

— Так я вам и поверил.

— Вы всегда такой подозрительный? — поинтересовалась Юджиния.

— В зависимости от обстоятельств.

В половине девятого вечера Юджиния решила, что теперь она чувствует себя гораздо лучше и стала куда менее раздражительной. Она сидела рядом с Сайрусом за столиком возле окна в ресторанчике, расположенном в гавани, и с аппетитом доедала порцию жареных моллюсков.

— Ладно, я согласна, идея была хорошая, — сказала она наконец, отложив вилку. — Я рада, что мы на время уехали из дома, хотя вы и не позволили мне зайти к Ронде Прайс.

То, что Сайрус отверг спонтанно родившийся у нее план, порядком разочаровало Юджинию. Правда, он согласился медленно проехать мимо небольшого коттеджа Ронды, но когда они увидели, что в окнах не горит свет, а на подъездной аллее нет машины, он не позволил ей выйти из автомобиля.

— Я так и знал, что вы не откажетесь от своего намерения, — сказал Колфакс.

— Вы могли бы все же быть несговорчивее. Я всего лишь хотела заглянуть в окна.

— Поверьте, утром вы еще поблагодарите меня за несговорчивость, — усмехнулся он.

— А я считала вас рисковым парнем, думала, частные детективы всегда пускаются на авантюры, чтобы найти ключ к тому или иному делу.

— Частный детектив, не желающий потерять лицензию и вообще свой бизнес, старается избегать незаконных действий.

Официантка подошла к их столику, чтобы забрать пустые тарелки. Когда она удалилась, Юджиния поставила локти на истертую столешницу и подперла ладонями подбородок. Она поймала себя на том, что Сайрус Колфакс вызывает у нее любопытство, ей хотелось узнать о нем побольше.

— Как долго вы занимаетесь охранным бизнесом? — спросила она.

— Я взялся за это дело, когда мне было около тридцати.

— А до того были полицейским, не так ли?

— Да.

— Почему же вы ушли из полиции?

— Я не могу реализовать свои способности в бюрократической организации, — после некоторого колебания ответил Сайрус. — Я вообще не командный игрок, скорее, одиночка. Мне хотелось самому быть своим боссом.

— Значит, вы любите приказывать, а не исполнять приказы.

— Пожалуй.

— И вы решили открыть свое дело. Как все начиналось?

— Сначала я работал один. Потом нанял Квинта Ятса. Он просто кудесник по части компьютеров, что по нынешним временам очень важно. Затем я начал расширять дело, вот тогда-то и появился Дэмиен Марч. У него тоже было собственное агентство, он предложил мне объединить наши фирмы и заняться поиском богатых клиентов.

— Получилось?

— Нет. — Взгляд Сайруса стал холодным. — Я почти сразу понял, что совершил ошибку, но все же тянул еще полгода, пока окончательно не убедился, что с партнерством надо кончать. К сожалению, заказ, связанный с кубком Аида, подвернулся раньше, чем я успел это сделать.

— Вы думаете, именно Дэмиен Марч украл кубок и подставил вас?

— Не думаю, а знаю.

— Каким образом в этом оказалась замешанной ваша жена? Почему вы уверены, что ее убил Дэмиен Марч?

— Вы сказали, что Адам Дэвентри использовал людей в своих интересах, он был вроде вампира, высасывавшего из других то, что ему было нужно. Таков был и Марч.

— Что вы имеете в виду?

— Моя жена была очень доброй женщиной. Очень красивой, очень деликатной, хорошо воспитанной. И очень наивной. Она не могла тягаться с Марчем.

— Все же я не понимаю, почему вы считаете, что ее убил он, — нахмурилась Юджиния.

— Я ведь уже говорил, она слишком много знала, и он хотел замести следы.

— Но каким образом ваша жена узнала о его планах? Случайно увидела нечто такое, чего ей не следовало видеть? Подслушала телефонный разговор Марча, из которого ей все стало ясно?

— Не совсем так. — Сайрус уставился в чашку с кофе. — Марч хотел, чтобы Кэти помогла ему в реализации плана похищения кубка Аида. Для этого он соблазнил ее.

— Соблазнил?

— Он воспользовался ее наивностью и подставил меня, а когда Кэти стала ему не нужна, он избавился от нее.

Юджиния на какое-то время лишилась дара речи.

— Подождите минутку, — сказала она немного погодя. — Я хочу убедиться, правильно ли вас поняла. Значит, у вашей жены был роман с вашим партнером по бизнесу, она помогала ему в реализации его плана, а он после этого убил ее, заметая следы.

— Марч воспользовался добротой и доверчивостью Кэти, обманул ее, а потом расправился с ней.

— Добротой и доверчивостью, говорите? Она была так добра и доверчива, что не умела отличить добро от зла? Не знала, что такое хорошо и что такое плохо? Была слишком деликатна, чтобы сохранить верность мужу?

— Что вы хотите сказать, черт побери?

— Сайрус, я сочувствую вашему горю. Вы любили свою жену, это очевидно. Но ваши чувства к ней мешают вам объективно оценить ее поведение. На мой взгляд, она вела себя вероломно, изменяла вам и просто-напросто вас предала.

— Думаю, нам пора возвращаться. — Сайрус швырнул на стол салфетку.

— Можете бросать салфетку, можете разорвать ее в мелкие клочки, но женщине, на которой вы были женаты, не хватало характера и чувства собственного достоинства.

— Как вы смеете так говорить о Кэти?

— Я объективна и говорю правду. Где же была ее супружеская верность?

Теперь Колфакс стал no-настоящему страшным.

— Вы говорите о вещах, о которых не имеете никакого понятия.

— А вы ей изменяли?

— Никогда.

— Почему?

— Потому что она была моей женой.

— А вы были ее мужем. Ей следовало бы оставаться верной при любых обстоятельствах. — Говоря это, Юджиния вспомнила аргументы, с помощью которых отец объяснял свое рещение подать на развод с ее матерью. — Даже если по каким-то причинам она разлюбила вас, это не оправдывает ее слабохарактерность, лживость и эгоизм.

— Черт возьми, Юджиния…

— Я терпеть не могу людей, у которых нет чувства ответственности. Подумать только, вы три года пытаетесь отыскать ее убийцу. Она этого не заслуживает.

— Если вы скажете еще хоть слово…

— Я не стану больше ничего говорить. — Юджиния вскочила со стула, с удивлением отметив про себя, что у нее дрожат руки. — Простите, мне надо зайти в женскую комнату.

— Сядьте.

— Не беспокойтесь, я сейчас вернусь. Ключи от машины у вас, на этом острове вряд ли есть такси, а идти обратно пешком я не собираюсь.

Резко повернувшись, Юджиния стала пробираться между столиками в сторону выхода. Хотя она ни разу не оглянулась, она чувствовала спиной гневный взгляд Сайруса и ругала себя за то, что так глупо сорвалась. Если Колфакс считал покойную жену ангелом, какое ей, Юджинии Свифт, до этого дело? Каждый человек волен по-своему оценивать прошлое, и она не имела права лишать Сайруса того утещения, которое ему давали воспоминания о супруге. Юджиния решила обязательно извиниться, когда вернется к столику.

Она торопливо прошла по узкому коридору с указателем «Туалетные комнаты», отыскала дверь с надписью «Для женщин»и открыла ее. К ее большому облегчению, внутри никого не оказалось. Подойдя к зеркалу, Юджиния уставилась на свое отражение, размышляя о том, почему она вдруг вышла из себя. Такого с ней раньше не бывало.

Когда дверь за ее спиной открылась, Юджиния напряглась, испугавшись, что Сайрус последует за ней, чтобы продолжить спор. Однако в зеркале она увидела невысокую, худую женщину лет тридцати в застиранных, испачканных краской джинсах и грязном свитере. Угловатое лицо с бледными, какими-то вылинявшими глазами обрамляли прямые светлые волосы.

— Меня зовут Ронда Прайс, — сказала она. — Фенелла Уикс передала, что вы меня разыскиваете.

— Да, — обернулась Юджиния. — Мне хотелось бы с вами поговорить. Дело касается ваших картин. Меня зовут…

— Я знаю, кто вы. — Ронда сжала тонкие, словно паучьи лапки руки в кулачки. — Я пришла сюда, чтобы предупредить вас. Держитесь от меня подальше, ясно? Я не хочу разговаривать с вами о моих работах. Я вообще ни с кем не хочу о них говорить.

— Пожалуйста, мне надо задать вам несколько вопросов.

— Оставьте меня в покое, черт бы вас побрал. Даже близко ко мне не подходите. — И Ронда выбежала в коридор.

Не зная толком, как поступить, Юджиния бросилась следом и успела заметить, что Ронда Прайс свернула к запасному выходу из ресторана.

Она метнулась туда же и оказалась на плохо освещенном старом пирсе. По запаху тухлой рыбы она догадалась, что где-то рядом стоят мусорные баки ресторана. В темноте послышались шаги бегущего человека. По-видимому, Ронда намеревалась обогнуть ресторан, чтобы попасть на автомобильную стоянку.

Не зная толком, что будет делать, если ей в самом деле удастся поймать художницу, Юджиния бросилась в погоню, радуясь, что не надела туфли на высоких каблуках.

Где-то неподалеку раздался крик, потом наступила тишина, а через секунду до Юджинии донесся всплеск. Свернув за угол ресторана и увидев, что Ронды нигде нет, Юджиния вернулась на пирс и стала глядеть в воду.

Несмотря на тусклый свет фонарей, она все же различила покачивающееся на волнах неподвижное тело, плавающее лицом вниз.

Юджиния в отчаянии огляделась, заметив висящий на перилах спасательный круг, похожий на гигантский пончик, рядом с ним была ржавая металлическая лестница, уходившая прямо в холодную, черную воду.

— Помогите! — закричала Юджиния, сбрасывая туфли. — Женщина упала в воду!

Она надеялась, что ее кто-нибудь услышит, но ждать помощи не было времени, Ронда Прайс вот-вот утонет. Схватив круг, она начала спускаться по лестнице, которая застонала под ее весом.

На пирсе раздались чьи-то шаги, но не приближающиеся, а, наоборот, удаляющиеся.

— Подождите! — крикнула Юджиния. — Мне нужна помощь!

Однако звук шагов растворился в ночи.

Лестница издала душераздирающий стон, перещедший в громкий металлический скрежет, ступенька подломилась, и Юджиния с высоты трех футов рухнула в ледяную воду.

Глава 11

— И вы еще говорите, что вам не нужен телохранитель. — Сайрус остановился перед камином, поворошил тлеющие поленья, чтобы не дать огню погаснуть. — Вас даже в туалет нельзя отпустить одну.

— В следующий раз все будет нормально, клянусь. — Юджиния взглянула на него поверх чашки с горячим чаем, и глаза ее озорно сверкнули. — Дайте мне еще шанс, я докажу, что могу самостоятельно сходить в туалет и вернуться. Честное слово, я смогу.

— Рад, что вас это забавляет, но хотелось бы услышать мнение Табиты Либрук, когда она узнает о вашем приключении.

— Я за то, чтобы мы ей ничего не рассказывали. Сайрус облегченно вздохнул.

— Мне нравится ваш план. Она разволнуется, а толку не будет никакого.

— И к тому же она начнет задавать вопросы, — заметила Юджиния. — Ведь я занимаюсь инвентаризацией коллекции Дэвентри, а не выяснением обстоятельств смерти Нелли. Табита уверена, что если здесь кто-нибудь и проводит расследование, то это вы.

— Похоже, дело запутывается, не так ли? Вы уверены, что согрелись? — Сайрус поставил кочергу на хромированную подставку.

— Все в порядке. Благодаря вам я не так уж долго пробыла в воде. Между прочим, как получилось, что вы первым выскочили из ресторана, опередив толпу, которая повалила из дверей?

— Какой-то помощник официанта поднял крик, что две женщины упали в воду.

— И вы сразу же смекнули, что одна из них я? Сайрус резким движением сунул руки в карманы брюк.

— Поскольку вас нигде не было видно, я в полном соответствии с правилами логики предположил, что одной из женщин, попавших в беду, оказались именно вы. И тут же представил себе Табиту Либрук, требующую, чтобы я объяснил ей, почему не сумел за вами уследить.

— А-а. — Юджиния кивнула, давая понять, что мотивы действий Колфакса совершенно ясны. — Значит, вы испугались за свою профессиональную репутацию.

— Скажем так — это заставило меня двигаться немножко быстрее обычного.

Сайрус решил не рассказывать ей, какой ужас охватил его, когда он услышал крик помощника официанта, зовущего на помощь. Еще не видя Юджинию, которая одной рукой цеплялась за ржавую лестницу, а другой поддерживала потерявшую сознание Ронду, он точно знал, что с ней что-то случилось.

— Больше можете обо мне не беспокоиться, Сайрус. Вы слышали, что сказала доктор Джоунс. Никаких симптомов переохлаждения у меня нет, если кто и пострадал, так это Ронда. Должно быть, она ударилась головой, потеряв равновесие, и упала с пирса. Так считает доктор, и Писфул с ней согласился.

— Знаю, — пробормотал Сайрус, глядя на огонь. Он не мог забыть, каким холодным было тело Юджинии и как она дрожала в ознобе, когда он спустился по лестнице, чтобы вытащить их с Рондой. Ледяная вода Пьюджета могла убить человека меньше чем за полчаса.

К счастью, небольшая клиника Медитэйшн Джоунс выглядела так, как и подобало выглядеть медицинскому учреждению. Сайрус боялся увидеть мрачную, набитую рухлядью комнату, украшенную пучками неизвестных трав и освещенную свечами, но испытал большое облегчение, оказавшись в чистом, светлом помещении с суперсовременным оборудованием. На Медитэйшн поверх длинного свободного платья был надет белый халат, на стене висели заключенные в рамки дипломы медицинского училища при Вашингтонском университете.

Вначале доктор осмотрела Ронду, после чего вызвала вертолет «скорой помощи», чтобы доставить находящуюся без сознания пациентку в больницу на материке. Затем она переключила внимание на закутанную в одеяло Юджинию, над которой нависал встревоженный Сайрус.

Закончив осмотр, Медитэйшн одарила его безмятежной улыбкой.

— Не волнуйтесь, мистер Колфакс, с Юджинией все в порядке. У нее такая же сильная аура, как у вас, тех же ярких и чистых цветов. Но ей нужно хорошенько отдохнуть ночью.

Сайрус усаживал завернутую в одеяло Юджинию на переднее сиденье джипа, когда услышал шум вертолета. Ронду увезли в больницу прежде, чем он успел доставить Юджинию в Стеклянный дом.

Глядя на нее, Сайрус вынужден был признать, что выглядит она хорошо. Нет, поправил он себя, она выглядит даже лучше, чем просто хорошо. Приняв душ, она надела белый махровый халат, и теперь Колфакс любовался ею. Темные волосы, янтарного цвета глаза и выразительное лицо контрастировали с белоснежной тканью халата и стеклянной комнатой, но в то же время удивительно гармонировали с ними.

— Вы спасли Ронде Прайс жизнь, — сказал он. — Интересно, поблагодарит ли она вас за это.

— Сомневаюсь. Перед тем как бежать, она ясно дала понять, что не хочет иметь со мной ничего общего. — Юджиния поморщилась. — Я не смогу поговорить с ней раньше, чем она выйдет из больницы. А вдруг она больше не вернется на остров?

Сайрус подошел к ближайшему окну и устремил взгляд в ночную тьму.

— Если она сбежит, я вам ее найду.

— Правда?

— У меня тоже есть к ней несколько вопросов.

— Каких вопросов? — быстро спросила Юджинии. — По-вашему, мое предположение о гибели Нелли — лишь фантазия, проистекающая из моего гипертрофированного чувства ответственности.

— Я сказал, что помогу вам с расследованием, и сделаю это. — Сайрус резко обернулся и наставил на Юджинию указательный палец. — Но чтобы такой самодеятельности, как сегодня вечером, больше не было. Ясно?

— Я не собиралась заниматься самодеятельностью. Все произошло само собой.

— Только это слишком часто с вами происходит.

— Послушайте, Сайрус…

— Вам не следовало общаться с Рондой наедине. Вы понятия не имеете, как надо разговаривать с людьми, которые что-то скрывают. Чем вы думали, черт возьми?

— У меня не было выбора, — возразила Юджиния, — Не забывайте, это она нашла меня, а не я ее.

— Мне дела нет, кто из вас кого нашел. Я знаю одно: вы оказались в воде вместе с ней. Все могло кончиться гораздо хуже.

— Это было опасно для Ронды, а не для меня.

— Вы так считаете? Между прочим, вы тоже могли удариться головой и потерять сознание, когда бежали по пирсу Ронде на помощь. Сегодня вечером шел дождь, пирс был скользкий…

Колфакс вдруг замолчал, поймав себя на том, что нервничает неадекватно ситуации и вот-вот потеряет контроль над собой, как это уже случилось во время обеда. Похоже, у Юджинии настоящий талант выводить его из себя.

— Думаю, сегодня больше не стоит читать мне лекции, Сайрус, — сказала она, зевнув. — У меня нет сил на препирательства. Отложим лучше до утра.

— Я не собираюсь препираться. — Сайрус медленно скрестил руки на груди. — Я лишь хочу знать факты.

Откинув голову на спинку дивана, Юджиния посмотрела на собеседника.

— Вы слышали, что я все рассказала шерифу Писфулу.

— Как бы не так. Вы выдали ему упрощенную версию истории.

— Упрощенную версию?

— Ну да. Согласно которой вы сказали Ронде, что хотите побеседовать с ней о ее картинах, а она не захотела это обсуждать, без всякой видимой причины развернулась и кинулась бежать из ресторана. Да вы сами помните, что говорили шерифу.

— Но именно так все и было, — нахмурилась Юджиния. — Я даже не успела назвать имя Нелли, когда она потребовала оставить ее в покое и бросилась наутек. Я побежала за ней. Оказавшись на пирсе, я остановилась, поскольку потеряла ее из виду, затем до меня донеслись крик и всплеск.

Сайрус потер ладонью затылок.

— Пока вами занималась Медитэйшн Джоунс, я переговорил с помощником официанта, который видел, как вы и Ронда выбежали через заднюю дверь. К счастью, он подтвердил, что первой на улицу выскочила Ронда, да к тому же видел сквозь открытую дверь, как вы стояли у входа в тот самый момент, когда с дальнего конца пирса раздался ее крик.

Юджиния вопросительно взглянула на Сайруса.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что рассказ помощника официанта упрощает дело.

— Каким образом?

— Из его показаний ясно, что не вы столкнули Ронду с пирса.

— Боже мой, а разве кто-то мог подумать, будто это я ее столкнула?

— А почему же тогда шериф Писфул настойчиво расспрашивал вас в клинике?

— Хорошенькое дело. — В глазах Юджинии сверкнула ярость. — Я не имела понятия, что ему может прийти такое в голову.

— Я вовсе не говорю, что он так считает. Он просто отрабатывал различные варианты. Как я уже сказал, версия помощника официанта совпадает с вашей, и это снимает проблему.

— Боже мой, — испуганно повторила Юджиния. — Не хотите же вы сказать, что и у вас были какие-то подозрения?

— Нет, — улыбнулся Сайрус.

— И на том спасибо. — Юджиния передернула плечами. — Даже зло берет, когда подумаешь, что кто-то мог заподозрить меня в таком поступке.

— Не переживайте. — Сайрус изобразил успокаивающую улыбку. — Писфул знает, что Ронда упала в воду случайно. По его мнению, она всегда была нервной, а в последнее время, судя по ее поведению, была еще больше на взводе, чем обычно.

— В самом деле? — Юджиния буквально впилась взглядом в лицо собеседника. — А у шерифа нет предположений относительно того, почему она в последнее время нервничала больше обычного?

— Мне показалось, он допускает возможность, что она могла употреблять наркотики, хотя прямо он ничего не сказал. Писфул упомянул, что, по мнению его жены, аура Ронды в последнее время истончилась и стала бледной.

Юджиния сморщила нос.

— О да, это все объясняет. Каждому известно, что истончившаяся и бледная аура может сделать человека исключительно нервным.

— Точно, — ухмыльнулся Сайрус. — Это действительно всякий знает. Кроме того, Писфул сообщил, что вот уже много лет городской совет обещает сделать на старом пирсе нормальное ограждение. Видимо, Ронда не первый человек, свалившийся в воду.

— Как только подобное случится с кем-нибудь из туристов, тут же заведут судебное дело, — фыркнула Юджиния.

— Возможно.

— Значит, помощник официанта услышал крик Ронды и поднял тревогу?

— Он услышал чей-то вопль, но не сообразил, что произошло, пока до него не донеслись ваши крики о помощи. Тогда он бросился в ресторан и поднял шум.

— Пожалуй, это все объясняет.

— Что объясняет?

Задумчиво глядя на огонь, Юджиния щелкнула пальцем по чашке с чаем.

— Должно быть, это были его шаги.

— Шаги?

— Да, шаги. Откуда-то со стороны мусорных баков. — Юджиния напряженно размышляла. — Но я готова поклясться, что тот человек не возвращался в ресторан за подмогой, а убегал вдоль пирса.

— Боюсь, вы не можете судить об этом с такой определенностью. В тот момент вам было не до того, чтобы прислушиваться, откуда идет звук.

— Вы правы, я услышала шаги, когда оступилась на лестнице. Мне пришлось цепляться за спасательный круг и одновременно стараться ухватить Ронду, поэтому голова у меня была занята другим. — Юджиния вздрогнула. — И потом, вода оказалась такой холодной.

Сайрус тоже невольно поежился.

— Хотите еще чаю? — спросил он.

— Нет, спасибо. Я не рассказала шерифу Писфулу лишь о своих подозрениях насчет того, что картина написана не Рондой. А не рассказала я об этом потому, что не могу ничего доказать, а Ронда наверняка станет все отрицать.

— Вы считаете, она знала действительную причину вашего желания с ней встретиться?

— Да, — сказала Юджиния после некоторого колебания. — Ронда была явно испугана. Я уверена, она догадалась о моих подозрениях относительно картины. С какой еще стати она стала бы так себя вести?

— Кто знает? Может, она просто неврастеничка или больна шизофренией. Ничего удивительного, если она балуется наркотиками.

— Она не просто нервничала, Сайрус. Она была обозлена и напугана, возможно, боялась, что я ее разоблачу. Я уверена, Ронде что-то известно о Нелли. Может, она даже знает, как Нелли умерла.

— Не надо увлекаться фантазиями. Наверное, она просто воспользовалась смертью Нелли, украла ее работы и решила продать их за любую цену, которую ей предложат.

— Возможно, — сказала Юджиния, но было непохоже, что слова Колфакса ее убедили. — Знаете, Медитэйшн сказала мне, что Ронда может пролежать в больнице два или три дня.

— Вы никогда не сдаетесь, верно?

— Простите?

— Не делайте вид, будто не понимаете. Вы ищете способ заставить меня помочь вам проникнуть в ее коттедж и осмотреть его.

— У меня даже в мыслях нет втягивать вас во что-либо незаконное.

— Так я вам и поверил, — едва заметно улыбнулся Колфакс.

— Ну и?.. — вопросительно подняла брови Юджиния.

— Ладно, я подумаю, — тяжело вздохнул он.

— Знаете, если уж идти на это, то нам лучше сделать все сегодня ночью.

— Нет, сегодня мы ничего делать не станем. Я хочу все как следует обмозговать, чтобы мы не наделали глупостей.

— Но, Сайрус…

Подойдя к дивану, Колфакс наклонился, уперся руками в подушки, чтобы Юджиния не могла ни встать, ни отодвинуться, и вплотную приблизил лицо к ее лицу.

— Не сегодня, мисс Свифт, — прорычал он. Юджиния моргнула, в ее янтарных глазах зажглись искорки смеха.

— Если вы типичный представитель вашей профессии, то частные детективы, оказывается, куда менее решительны, легки на подъем и падки на приключения, чем я думала.

— От ваших идей по поводу решительности и легкости на подъем у меня бегут мурашки по спине. — Сайрус вдохнул запах ее вымытого тела, сразу ощутив, как внутри его все сжалось от желания. Он не без труда заставил себя выпрямиться. — Вечер был долгим, а я уже не так молод и устаю, когда мне приходится вылавливать женщин, с которыми я собирался только посидеть в ресторане. Пора спать.

— Будь по-вашему. — Смешливое выражение исчезло с лица Юджинии, голос ее разом посерьезнел. Она с преувеличенной осторожностью поставила чашку. — Но прежде чем идти спать, я должна извиниться.

— Если вы собираетесь выразить сожаление по поводу того, что из-за вас мы оба промокли, то можете не трудиться.

— Я не о том. — Юджиния взглянула ему прямо в глаза. — Я хочу извиниться за слова, которые произнесла за обедом. О вашей жене. Я не имела права так о ней говорить. Я не жду, что вы простите меня, но мне хочется, чтобы вы знали, как я сожалею.

У Сайруса опять возникло тянущее ощущение в животе, которое он испытал в ресторане, когда Юджиния так страстно и убежденно говорила о любви, чести и верности. Не выдержав ее взгляда, Сайрус отвернулся.

— Вы извиняетесь по той причине, что изменили свое мнение о ней? — спросил он нарочито бесстрастным тоном.

— Мое мнение в данном случае не важно. Вы любили ее, и я не имела права травмировать ваши чувства. Это была непростительная жестокость.

— Зачем же вы тогда это сделали? — поинтересовался Колфакс, глядя на Юджинию через плечо.

— Просто вы напомнили мне о неприятных моментах из моего собственного прошлого. Мои родители развелись, когда мне было четырнадцать лет. Отец тогда преподавал социологию в колледже, у него был роман с одной из выпускниц.

— Понимаю.

— Развод сам по себе достаточно неприятное событие. Но еще хуже было выслушивать объяснения, когда отец пытался представить дело так, словно от развода всем стало лучше.

Сайрус невольно вспомнил, с каким отвращением воспринимал Рик объяснения Джейка Таскера по поводу его ухода из семьи.

— Да, я понимаю, что вы имеете в виду.

— Отец устроил все так, что сообщать нам о разводе пришлось не ему, а маме. Он заставил ее взять все на себя. Но я в один прекрасный день отправилась к нему в офис и спросила его, зачем он это делает. Я сказала ему, что он нам нужен. Я умоляла его остаться. — В голосе Юджинии теперь звучало отвращение к себе. — Он долго нес всякую ахинею насчет того, как люди меняются, становятся чужими, а каждый обязан заботиться о собственном счастье. Каждый человек должен самореализоваться, это его обязанность перед самим собой. Дескать, я вырасту и тогда пойму.

— Ну и как, вы поняли?

— Разумеется, — слабо улыбнулась Юджиния. — Но чтобы разобраться в этом, мне не потребовалось ждать, пока я стану взрослой. Я все поняла уже в офисе отца.

— И что же вы поняли?

— Что мой отец — слабый человек, ему не хватает чувства собственного достоинства, он не может хранить верность другому человеку и не способен брать на себя серьезные обязательства по той простой причине, что у него отсутствует чувство ответственности перед другими. И еще я поняла, что в серьезных вещах на него нельзя положиться.

— Все это вы поняли сразу? — спросил Сайрус, чувствуя в словах Юджинии застарелую боль.

— Да. В тот момент я была зла, обижена, но мне следовало держать себя в руках. Ради мамы. У нее и без того проблем хватало, ей требовалась моя помощь. Я не хотела еще больше осложнять ей жизнь. И потом, мне следовало быть сильной ради брата и сестры.

Слушая ее, Сайрус подумал о том, что и сам он уже в раннем возрасте осознал свою ответственность за деда и бабушку Он был нужен им и всегда старался вести себя так, чтобы не доставлять им неприятностей, они и без того пережили слишком много горя.

— У меня было то же самое с моими дедушкой Бо и бабушкой, — сказал он. — В какой-то момент самоконтроль становится второй натурой.

— Странно, но сейчас, когда я вспоминаю о прошлом, мне почему-то жаль отца. Трудно все время сердиться на человека, который просто оказался слабым в очень важных вещах.

Сайрус вспомнил Кэти — чудесную, хрупкую, слабую Кэти.

— Гнев способен уничтожить человека. Когда вы обращаете его на кого-то другого, нужно быть осторожным.

— Да. В офисе отца я поклялась: чем бы мне ни пришлось заниматься в жизни, я никогда не позволю себе проявить слабость вроде той, которую проявил он.

— Значит, вы стали сильной.

— Некоторые люди считают, что я даже несколько переборщила, — поморщилась Юджиния.

— Кто именно?

— Помимо прочих, кое-кто из моих бывших приятелей-мужчин.

— Слабаки весом в девяносто фунтов. Угадал?

— Пожалуй, — улыбнулась Юджиния, но улыбка тут же погасла. — А как вы стали сильным?

— Почему вы думаете, что я сильный?

— Чувствую. Вы излучаете силу и мощь, как древнее стекло.

Спокойная, убежденная интонация вызвала у него странное ощущение, похоже, их с Юджинией беседа повернула в какое-то неожиданное русло. Сайрусу никогда не доводилось так говорить с женщиной, ему вообще никогда не приходилось говорить с кем-либо о таких вещах.

— Вы прямо как Медитэйшн Джоунс, — пробурчал он. — Того и гляди начнете говорить всякую чушь про ауры.

Юджиния подтянула колени к груди и оперлась о них подбородком. Глаза ее превратились в два глубоких золотистых озерца.

— Вы сами устанавливаете правила и живете по ним, не меняете их, когда следование им причиняет вам неудобства. Для этого требуется сила.

— Правила?

— Кэти предала вас, но она была вашей женой; — сказала Юджиния, не отводя взгляда. — Вы чувствуете себя обязанным отомстить за нее, следуете собственному кодексу, хотя кое-кто, наверное, счел бы вас просто упрямцем, одержимым навязчивой идеей.

— А вы как считаете? — спросил Сайрус и поморщился.

— Я считаю, что у вас есть честь и достоинство. Это тоже своеобразное выражение силы.

Сайрус вздохнул с облегчением. Внутреннее напряжение, которое он испытывал во время этого странного разговора, спало.

— Некоторые люди сочли бы навязчивой идеей и ваше желание непременно выяснить, что случилось с Нелли Грант.

— А вы что по этому поводу думаете? — поинтересовалась Юджиния, внимательно вглядываясь в лицо Колфакса.

— Я бы назвал это чувством ответственности, верностью долгу. Вы тоже следуете в жизни вашим собственным правилам, не так ли? Тем самым, которые вы приняли в тот день, когда решили, что не будете слабой, как ваш отец.

Уголки губ Юджинии чуть вздернулись.

— Вам никогда не приходило в голову, что мы с вами не очень хорошо вписываемся в современную жизнь?

Сайрус опять подошел к дивану и, глядя на Юджинию сверху вниз, спросил:

— А вам не кажется, что у нас, возможно, несколько больше общего, чем вы думали поначалу?

— Да. — Она не отвела взгляда. — Меня сейчас беспокоит лишь то, что я слишком часто перед вами извиняюсь. Сначала за то, что обидела вас как профессионала, а сегодня — из-за Кэти.

— Почему это вас беспокоит?

— Мне кажется, что когда один человек без конца перед другим извиняется, это создает некий дисбаланс в отношениях.

Сайрус оперся о диван коленом и наклонился к Юджинии.

— Очень рад, что вы употребили именно это слово.

— Извинения?

— Отношения.

— А, это… — Юджиния обняла Сайруса за шею и легонько коснулась губами его губ.

Молчаливое приглашение подействовало на него как спичка, брошенная в кучу сухого хвороста. Он прижал ее к спинке белого дивана и впился поцелуем в ее губы. Юджиния успела пробормотать что-то неразборчивое и крепко стиснула его плечи, а он сжал ладонями ее голову, и поцелуй стал еще жарче.

Соскользнув по спинке дивана, оба мягко опустились на подушки. Сайрус оказался сверху, одной ногой решительно раздвинув бедра Юджинии. Пояс ее махрового халата развязался, полы разошлись, обнажая полную, упругую грудь. Колфакс чуть приподнялся, ровно настолько, чтобы получить возможность распахнуть халат пошире. Юджиния тем временем запустила обе руки ему под рубашку и уперлась ладонями в грудь.

— Пожалуй, это не лучшая идея, — сказала она севшим голосом.

— А я думал, вам нравится спонтанность и приключения.

— Спонтанность и приключения — это одно, а подвергаться опасности — совсем другое.

— Не волнуйтесь. — Сайрус глубоко вздохнул, переводя дыхание. — Я обо всем позабочусь, у меня в кармане есть презерватив.

— Я имела в виду не эту опасность, — прошептала Юджиния и поцеловала его в плечо так, что он ощутил ее зубы и язык.

Сайрус крепко зажмурился, стараясь держать себя в руках, а когда решил, что самоконтроль уже восстановлен, неожиданно для себя захватил губами правый сосок Юджинии и осторожно сжал его зубами.

— Сайрус!

Она попыталась вскочить, но тот обхватил ее талию и повернулся на бок. Оба упали на толстый ковер, причем сверху оказалась Юджиния. Расстегнув его рубашку, она принялась страстно целовать ему грудь.

— Ты собираешься съесть меня живьем? — хрипло засмеялся он.

— А ты боишься?

— Нет. — Сайрус провел рукой по ее спине от лопаток до крепких ягодиц. — Я просто хочу убедиться, понимаешь ли ты, что мы теперь поменялись ролями.

— Лично я ничего не имею против. — Юджиния легонько укусила его в шею.

Возбуждение охватило Сайруса, особенно когда он увидел, что халат Юджинии совсем распахнулся, обнажив не только ее грудь, но и ноги. Он жадно рассматривал ее, сидящую на нем верхом, широко раздвинув бедра. Тело было прекрасным, стройным, а где надо округлым.

— Ты очень красивая, — выдохнул Колфакс.

Юджиния на секунду замерла, потом вскинула голову.

— Спасибо. И ты ужасно красивый.

— Ты считаешь меня красивым? — ухмыльнулся Сайрус.

— Да. — Юджиния улыбнулась ему дразнящей улыбкой. — О такой красоте в музейном бизнесе говорят: «Настоящее произведение искусства».

— То есть я напоминаю тебе красивую стеклянную вазу?

— Нет. — Юджиния перестала улыбаться. — Стеклянные вазы от ударов и давления трескаются или разбиваются. А ты… По-моему, ты выдержишь любые удары и любое давление.

Увидев в ее глазах желание, настоящий сексуальный голод, Сайрус начал ласкать ее между ног и ощутил под пальцами влагу. Стоило ему коснуться набухшего бугорка, как тело Юджинии содрогнулось от наслаждения.

— Беру свои слова обратно, — прошептал Сайрус. — Ты не просто красивая, ты сногсшибательная.

— Мне так хорошо с тобой, — сказала Юджиния, целуя его.

Сайрус почувствовал, что его терпению пришел конец, и расстегнул молнию на брюках. Он вытащил из заднего кармана презерватив. Как только Сайрус надел его, Юджиния охватила руками его член, который, казалось, вот-вот взорвется от прилива желания. Перевернувшись, Сайрус уложил Юджинию на спину.

— Да, — прошептала она и потянулась к нему. — Я знала, что ты большой, но не подозревала, что…

В этот момент Сайрус проник в нее, и она впилась ногтями ему в спину, а затем, подняв колени, сжала его тело бедрами. Лаская ее рукой, он снова ощутил под пальцами маленький набухший комочек. В ту же секунду Юджиния, к его изумлению, негромко вскрикнула и забилась, словно птица, попавшая в сеть. Но Сайрус был не способен думать, а уж тем более задавать вопросы.

— Ты в порядке? — спросил он, восстановив дыхание.

— Мм… да, — промурлыкала Юджиния.

— Ты в какой-то момент вскрикнула, я ведь не сделал тебе больно?

— Нет. Я раньше часто думала, каким бывает оргазм без вибратора, и просто немного удивилась.

Сайрус хорошо знал, что значит быть кому-то необходимым. В нем нуждались его дед с бабкой, его клиенты, Кэти, Рик и Мередит.

Но до сегодняшнего вечера он даже не подозревал, что значит быть желанным.

Глава 12

— В чем дело. Квинт? — спросил Сайрус, прижимая трубку плечом и одновременно нанося на лицо крем для бритья.

Юджиния отправилась в свою комнату всего десять минут назад и, возможно, сейчас уже в душе. Если бы она не вскочила с постели как сумасшедшая, он бы, наверное, сумел уговорить ее принять ванну у него. Ладно, это можно сделать завтра утром, по крайней мере Сайрус надеялся, что у них с Юджинией будет завтрашнее утро, хотя ночью они и не обсуждали никаких планов.

Несмотря на то что утро выдалось пасмурным, Кол-факс чувствовал себя так, словно находился на гавайском пляже. Глядя на свое отражение в зеркале, он вдруг обнаружил на лице глупую, счастливую улыбку и решил надеть сегодня одну из любимых рубашек — зеленую, с пурпурными пальмами.

— Я тебя разбудил? — поинтересовался Квинт.

— Нет, — ответил Сайрус, беря в руку бритву.

— А то я испугался, не вытащил ли тебя из теплой постели. — В голосе Квинта чувствовался многозначительный тон.

— Я давным-давно встал.

— Ну и как дела? Случилось что-нибудь интересное?

— Смотря что ты считаешь интересным, — ответил Сайрус, снимая с подбородка тетину, — Хорошо ли ты уживаешься с мисс Свифт?

— Я плачу тебе не за то, чтобы ты вмешивался в мою личную жизнь, Квинт.

— Знаю. Ты платишь мне за то, чтобы я вмешивался в личную жизнь других людей. — Яте посерьезнел. — Собственно, я звоню как раз по поводу твоей личной жизни.

Сайрус перестал улыбаться.

— Что-нибудь связанное с делом, которым я занимаюсь?

— Нет. К расследованию, которым ты сейчас занят, это не имеет никакого отношения. — Квинт сделал небольшую паузу. — Это касается файла ЗАК.

Рука Сайруса замерла на месте.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Помнишь капканчики, расставленные мной по твоей просьбе несколько лет назад?

— И что?

— Один сработал. Сегодня утром, включив компьютер, я обнаружил на файле «красный флажок».

Сайрус медленно опустил руку с бритвой. Файл ЗАК содержал всю информацию, которую он имел о своем отце Закери Элланде Чендлере-втором.

Несколько лет назад Колфакс попросил Ятса создать программу, которая позволила бы ему сразу узнать о любой попытке Закери Элланда Чендлера-второго его разыскать. Сайрус понятия не имел, как поведет себя, если встретится с отцом лицом к лицу, но в одном он был уверен: если такая встреча должна произойти, он хотел знать о ней заранее, чтобы не оказаться застигнутым врасплох и контролировать ситуацию.

Но до сих пор не было никаких признаков того, что отец разыскивает его. Вряд ли по прошествии стольких лет З.Э. Чендлер-второй вдруг ни с того ни с сего решил найти своего давно забытого отпрыска, значит, капкан сработал по какой-то другой причине.

Возможно, отец умер. От этой мысли у Сайруса похолодело в животе. Впрочем, если бы такое действительно случилось, об этом наверняка сообщили бы в новостях. В конце концов, З.Э. Чендлер-второй был достаточно известным политиком. Сайрус тут же вспомнил, что с момента приезда на Фрог-Коув ни разу не смотрел программу новостей.

— Сайрус, — окликнул его Квинт, — ты меня слушаешь?

— Да, слушаю. — Колфакс ухватился одной рукой за край раковины, а другой крепче прижал к уху трубку. — Расскажи мне поподробнее про «красный флажок».

— Ты не поверишь. Видимо, кто-то послал в Секонд-Ченс-Спрингс детектива, который задавал там вопросы о твоей семье. Парень работает на личного адвоката Чендлера.

— А с самим Чендлером все в порядке?

— Да, насколько мне известно. Ну, и что мне делать дальше?

— Ничего. — Значит, Чендлер жив и наводит о нем справки в Секонд-Ченс-Спрингс. — Сиди на месте и внимательно следи за ситуацией. Если произойдет что-то новое, сразу мне звони.

— Ладно. — Квинт немного помялся. — У тебя действительно все хорошо, Сайрус?

— Да, все под контролем. Дай мне знать, если тот парень что-нибудь раскопает, — ответил Колфакс и отключился.

Минуту-другую он продолжал смотреть на свое отражение в зеркале, потом медленно поднес к лицу бритву. Надо же, через столько лет Закери Элланд Чендлер-второй нанял человека, чтобы разыскать сына. Другого сына.

— Зачем? — обратился Сайрус к зеленоглазому мужчине в зеркале. — И почему именно сейчас?

Глава 13

— Если ты собираешься постоянно хныкать, лучше возвращайся в Стеклянный дом, — сказала Юджиния. — Я и сама управлюсь.

— Я не хнычу. А если ты думаешь, что я позволю тебе обыскивать коттедж Ронды Прайс в одиночестве, то ты сошла с ума. Просто в нашем деле есть определенный риск и надо соблюдать осторожность.

— Ладно, я поняла. Мы будем осторожными.

Странное у него сегодня настроение, подумала Юджиния, решительно пробираясь между густо растущими глями, с которых падали капли. Впрочем, она и сама не знала, чего ждала от Сайруса после событийпрошлой ночи. Но уж, во всяком случае, не хладнокровия и сдержанности охотника.

Собственно говоря, она тоже в данный момент не брызжет жизнерадостностью. В душе ее боролись сложные, противоречивые чувства, не менее сложные и противоречивые, как и ситуация, в которой она оказалась.

Юджиния просто не знала, что именно она должна чувствовать утром. Хотя не надо быть психологом, чтобы догадаться, что секс привнесет в их совместное пребывание на острове много дополнительных осложнений.

Неужели она без оглядки могла кинуться в явно непродолжительное сексуальное приключение с человеком, который не принадлежал к ее типу?

Впрочем, у нее никогда не бывало сексуальных приключений, лишь весьма ограниченное количество романов, при которых ее отношения с мужчинами были основательными, серьезными и контролируемыми. Она никогда не позволяла себе никаких взрывов сексуальных эмоций.

С другой стороны, ей никогда еще не доводилось встречать мужчину вроде Сайруса. Ночью она получила возможность заглянуть за тот сдерживающий барьер, который он возвел вокруг своих желаний, и это лишь подтвердило то, что она давно интуитивно чувствовала: сила, наполнявшая все существо Колфакса, била через край.

Интересно, он тоже анализирует происшедшее между ними или не забивает себе этим голову, мрачно подумала Юджиния, искоса наблюдая за спутником. Теперь он еще больше походил на шерифа с Дикого Запада — холодноглазого, с мощной челюстью, знающего, что такое опасность, и умеющего ее предугадывать. Для полного сходства ему не хватало только шерифской звезды.

Вряд ли его сейчас волнует то, что ночь они провели вместе. Но Юджиния знала и другое: хотя совсем недавно Сайрус, как и она, пошел на поводу страсти, теперь он как человек, привыкший скрывать свои чувства, возможно, жалел о проявленной слабости, позволив другому человеку заглянуть под его защитную кольчугу.

Юджиния окинула взглядом густую чащу мокрых деревьев.

— Ты уверен, что мы идем правильно? — не выдержала она.

— Уверен.

Она еще глубже засунула руки в карманы черной ветровки. Их с Сайрусом план был прост, возможно, даже слишком: припарковать джип подальше от коттеджа Ронды Прайс, чтобы он не привлек внимания, а затем пробраться к ее дому через лес. Но едва дорога исчезла из виду, Юджиния сразу же потеряла ориентировку.

— Наверное, стоило взять карту, — сказала она. — Карта нам ни к чему.

Юджиния огляделась вокруг, ощущая, как ее тревога усиливается.

— Из-за деревьев трудно определить, в каком направлении мы идем.

— Не волнуйся, мы будем на месте через несколько минут.

— Каждый год в лесу кто-нибудь сбивается с дороги, начинает бесцельно кружить. Иногда заблудившегося так и не находят.

— Это же остров, не забывай. — Сайруса, видимо, позабавил ее страх. — К тому же небольшой, поверхность тут слегка наклонная, понижается от высшей точки в сторону моря. Заблудившемуся нужно только спускаться по склону, рано или поздно он выйдет к кольцевой дороге, идущей по острову вдоль его береговой линии.

— Знаю, — смущенно ответила Юджиния.

— Послушай, если хочешь отказаться от своей идеи…

— Не хочу.

— Отлично. Тогда идем дальше.

Юджиния решила какое-то время помолчать, тем более что ничего умного ей пока сказать не удавалось.

Вскоре они действительно увидели исхлестанный непогодой, стоящий на отшибе коттедж. По идее он должен был выглядеть старым и неухоженным, но казался лишь одиноким и печальным. Как его хозяйка, подумала Юджиния, вспомнив тоненькую, нервную Ронду.

Дойдя до опушки леса, Сайрус остановился. В грязных окнах дома света не было, застиранные шторы были задернуты, бревенчатые стены явно нуждались в покраске. Судя по всему, кто-то из хозяев когда-то замыслил устроить на участке подобие сада с декоративными элементами вроде гротов и каменных горок, но давно отказался от своей идеи.

— Вчера вечером я говорила с Рондой минуты полторы, — сказала Юджиния. — Мне почему-то стало ее жаль.

— Да? — Сайрус внимательно разглядывал коттедж, стоя за толстой елью. — Почему?

— Не знаю. Мне показалось, что она в отчаянии. И еще, по-моему, очень напугана.

— У нее есть для этого все основания. Она боялась, что ты выведешь ее на чистую воду.

— Да, но вопрос прежде всего в том, почему она хотела продать картину Нелли как свою.

— Очень просто. Ронда наверняка дрянная художница и, найдя картину Нелли, она решила, что твоей подруге уже все равно, поэтому выдала ее за свою.

— Возможно. Но мы ничего не добьемся, если так и будем здесь стоять. Давай проникнем в дом и посмотрим, нет ли там еще двух картин Нелли из серии «Стекло». Ты же, наверное, эксперт по проникновению в чужие жилища. Как нам это сделать?

— Самым простым из возможных способов.

Осторожно обогнув дом, они увидели поленницу, старый пластиковый бак для мусора и висящий на двери свернутый кольцами шланг.

Сайрус поднялся по деревянным ступенькам и постучал.

— Ты ведь знаешь, как открывать замки? — спросила Юджиния нахмурившись.

В холодных глазах Колфакса мелькнула смешливая искорка. Он достал из кармана носовой платок.

— Сначала попробуем самый легкий вариант. Прикрыв ручку платком, Сайрус повернул ее, и, к удивлению взволнованной Юджинии, дверь открылась.

— Она не заперта!

— Ты же слышала, что сказал шериф Писфул, когда мы нашли тело старого Леонарда. Фрог-Коув — место особенное, большинство людей здесь даже не запирают двери. — Сайрус заглянул в дверной проем и негромко выкрикнул:

— Есть тут кто-нибудь?

В ответ не донеслось ни звука. Сайрус тем не менее выждал еще несколько секунд. Глядя на его напряженную позу, можно было подумать, что он прислушивается к чему-то такому, чего не услышит никто, кроме него.

Юджиния занервничала.

— Чего ты ждешь? — прошептала она.

— Просто хочу убедиться, что мы здесь одни. С этими словами Колфакс шагнул через порог.

— Ни к чему не притрагивайся, — предупредил он Юджинию.

— Хорошо.

Оказавшись в маленькой кухоньке, она с любопытством огляделась. Древняя плита, еще более древний холодильник, раковина с облупившейся эмалью, рваный линолеум на полу.

— Интерьер вполне в духе острова, — заметила она.

— И очень дещевый.

Юджиния растерянно посмотрела на Сайруса, не зная, что делать дальше.

— С чего мы начнем?

— Это ты мне скажи. Идея ведь твоя.

— Мне никогда не приходилось заниматься подобными вещами, — рассердилась она.

— Тогда держитесь поближе ко мне, леди, и наградой вам станет захватывающее приключение. Уверен, вам в жизни не доводилось испытывать ничего подобного. Это как первый оргазм без вибратора.

В лицо Юджинии хлынула горячая волна. А она-то надеялась, что Сайрус не вспомнит о неосторожно произнесенных ею словах.

— Начну со студии, — сказала она. — У любого художника, даже плохого, есть студия.

— Этим будешь открывать шкафы и выдвижные ящики. — Сайрус бросил ей носовой платок. — Раз уж я здесь, думаю, имеет смысл взглянуть на ее документы. С бумагами Дэвентри мне пока не очень везет.

— А ты чем будешь пользоваться? — спросила Юджиния, глядя на платок.

— Вот этим. — Колфакс достал из кармана перчатки и с треском натянул их на руки.

— Ничего себе, — удивленно пробормотала Юджиния. — Иногда ты меня пугаешь.

— Ты меня тоже, — парировал Сайрус, нырнув в тесную гостиную.

— А какие документы могут быть у человека вроде Ронды Прайс? — спросила Юджиния, двинувшись следом.

— Документы есть у всех. — Сайрус остановился в центре комнаты. — Телефонные счета, кредитные карточки, банковские письма. Бумаги — такая же неотъемлемая часть жизни современного человека, как еда и крыша над головой. Без них жизнь невозможна. А в бумагах всегда можно найти какую-то ниточку.

— В музейном деле бумаг тоже предостаточно.

Юджиния начала осматриваться. Старая, обшарпанная мебель, возле окна мольберт, рядом стойка с тюбиками акриловых красок, на столе две банки из-под майонеза, в которых стояли кисти. Судя по всему, это и была студия Ронды.

К стене было прислонено несколько холстов. Юджиния первым делом направилась к ним, надеясь, что удача сразу улыбнется ей. Однако, быстро пересмотрев их, она поняла, что все далеко не так просто, как ей хотелось бы. Ни одна из картин не была отмечена печатью таланта, которым обладала Нелли.

— Ты прав, Ронда скорее всего дрянная художница, — признала Юджиния. — И Фенелла Уикс тоже права, когда сказала, что купленная мной картина как бы свидетельствует об открывшемся у Ронды Прайс втором дыхании.

— Это еще мягко сказано, — заметил Сайрус, взглянув на холсты.

Юджиния перевела взгляд на крайне неудачный образчик абстрактной живописи — грязные, тусклые цвета, невыразительные формы, полное отсутствие объемности.

— Знаешь, будучи хозяйкой магазина, торгующего живописью, и имея опыт в этой области, Фенелла должна была заметить разницу в техническом мастерстве, да и сюжетную новизну тоже.

— Думаю, она понимала, что та картина принадлежит отнюдь не кисти Ронды. — Сайрус открыл выдвижной ящик обшарпанного стола. — Возможно, они действовали в сговоре.

Юджиния вскинула глаза на собеседника.

— То есть Фенелла согласилась продать картину, поделить деньги с Рондой и не задавать вопросов?

— А почему бы и нет?

— Но речь идет не о таких уж больших деньгах, — сказала Юджиния, немного поразмыслив. — Ведь я заплатила за картину Нелли всего триста долларов.

Сайрус многозначительно обвел глазами незатейливую гостиную.

— Когда человек живет в таком доме, для него и триста долларов — штука существенная.

— Особенно если Ронда в самом деле употребляла наркотики. Знаешь, Сайрус, я думаю, мне следует еще раз поговорить с Фенеллой.

— И что это даст? Она, разумеется, будет все отрицать, прикинется ничего не ведающей, несчастной хозяйкой магазинчика, которую обвели вокруг пальца. Вот если бы ты поймала ее на продаже фальшивого Сезанна или Пикассо, тогда другое дело. А этот случай выеденного яйца не стоит.

— Только не для подруги художницы, которая была автором картины.

— Но у подруги художницы нет доказательств того, что картину, купленную ею в магазине Фенеллы Уикс, написала не Ронда, а другой человек, — ответил Сайрус, роясь в пачке телефонных счетов. — Вот тебе еще один бесплатный совет: не выдвигай обвинений, если не можешь ничего доказать. По опыту знаю, что такие вещи очень злят людей.

— Черт возьми, ты прав. — Юджиния снова прислонила картины к стене. — Я так разочарована, столько вопросов и ни единого ответа.

— Так всегда бывает, когда начинаешь расследовать дело, — успокоил ее Сайрус.

— Как ты можешь оставаться таким спокойным? Неужели тебя это не бесит?

— К таким вещам привыкаешь. Главное — иметь терпение, очень большое терпение.

Юджиния вспомнила, что Сайрус охотится за кубком Аида уже три долгих года.

— Я не из терпеливых, — признала она.

— Да уж, — бросил Сайрус, и на его лице появилась едва заметная тень мужского самодовольства, которое тут же сменилось бесстрастной маской.

Юджиния понимала, что он имел в виду страсть, с какой она отдалась ему ночью. «Не забывай о достоинстве! Нужно вести себя так, словно ничего не произошло, быть такой же хладнокровной, как и он».

Повернувшись к нему спиной, она прошла по коридору в малюсенькую спальню с истертым ковром, старой кроватью и покосившимся туалетным столиком. Другой мебели в комнате не было. Опустившись на колени, Юджиния заглянула под кровать, но обнаружила там лишь старые журналы об искусстве и пыль, кое-где собравшуюся в комки.

Встав с пола, Юджиния отряхнула пыль с ладоней и направилась к платяному шкафу, где обнаружила несколько испачканных красками рубашек, две пары линялых джинсов, а в выдвижных ящиках — нижнее белье, носки и несколько свитеров.

Она собиралась уже бросить свое занятие, но, заглянув за шкаф, увидела блеснувшую у стены черную металлическую рамку.

— Сайрус! — возбужденно позвала она.

— Нашла что-нибудь? — осведомился Колфакс, возникая в дверном проеме.

— Там картина. — Юджиния ухватилась платком за край рамы. — По-моему, Ронда спрятала ее здесь по единственной причине.

— И причина вполне очевидна, верно? Ирония Колфакса вызвала у нее раздражение.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы мне пришло в голову спрятать картину, я бы нашел для этого более укромное место, а не то, где любой в состоянии найти ее за пять минут.

— Ронда, видимо, не собиралась прятать ее очень тщательно. Во всяком случае, она спрятала картину явно ненадолго, раз у нее были планы выдать ее за свою и продать. — Юджиния осторожно вытащила полотно. — Мне кажется, она просто решила какое-то время подержать ее здесь после того, как украла.

Сайрус взглянул на картину.

— По крайней мере ты права в одном. Даже мне, дилетанту, ясно, что картину написала твоя подруга Нелли.

Глядя на три украшенные эмалью стеклянные бутыли, изображенные на зеленом фоне, Юджиния окончательно убедилась в правоте Сайруса. Тонкое чувство света, характерное для Нелли, бросалось в глаза.

— Это тоже экспонаты из коллекции Дэвентри, — сказала она.

— Ты их узнала? — нахмурился Сайрус.

— Да, изделия венецианских мастеров восемнадцатого века. Я видела их вчера. — Юджиния наклонилась к холсту. — Посмотри, на картине сохранилась подпись Нелли. Ронда даже не успела ее уничтожить или изменить.

— Ладно, ты меня окончательно убедила. Похоже, Ронда действительно завладела по крайней мере двумя из картин Нелли Грант, — А третья из этой серии висит у меня дома. Значит, нам осталось найти всего одну. — Юджиния постучала пальцем по раме. — Как только Ронда выйдет из больницы, я предъявлю находку. Она что-то знает, Сайрус, я уверена. Но боюсь, после выписки она скроется.

— Я же сказал, что найду ее, если она не вернется на остров.

— Знаю, но…

— Ты не веришь в меня как в профессионала? Юджиния покраснела.

— Однажды я уже извинялась за свои комментарии.

— Не волнуйся, я привык к тому, что ты постоянно топчешь мое самолюбие.

— Давай будем честными, Сайрус. Ты согласился помочь мне, поскольку тебе самому нужна моя помощь. Но тебя ведь интересует лишь кубок Аида.

Глаза Сайруса мгновенно стали холодными и непроницаемыми.

— Мы заключили сделку, — жестко произнес он, и Юджинии отчего-то стало страшно.

— Извини, я вовсе не хотела сказать, что сомневаюсь в твоем обещании.

«Черт, черт, черт, — подумала она, — опять перед ним извиняюсь».

— Вот тебе вариант. А если Нелли Грант не мертва? Если она жива и работает вместе с Рондой?

На секунду Юджинии показалось, что она не правильно поняла Сайруса.

— О чем ты говоришь?

— Фрог-Коув — маленький остров. Все местные художники бывали на вечеринках Дэвентри, поэтому логично предположить, что Нелли и Ронда были знакомы.

— Да, но при чем здесь это? Полиция заявила, что Нелли погибла.

— Хотя ее тело не нашли.

Юджиния задумалась, не в силах разом переварить сказанное.

— Нет, это невозможно. Если бы Нелли была жива, она обязательно связалась бы со мной.

— А возможно, и нет. Если Нелли решила, что по каким-то причинам ей нужно исчезнуть, она вполне могла инсценировать несчастный случай. Ведь она, кажется, здорово управлялась с катерами и лодками.

— Да, — прошептала Юджиния. — Именно поэтому у меня и возникли сомнения. Я предположила, что ее убили и сделали так, чтобы все выглядело как несчастный случай, но мне даже не приходило в голову, что Нелли могла исчезнуть по собственной воле. И все-таки будь она жива, то как-то дала бы знать о себе.

— Давай порассуждаем вместе. Если твоя подруга жива, вполне возможно, она сама попросила Ронду продать картины, чтобы собрать какую-то наличность.

Снова вопросы без ответов.

— Нам необходимо поговорить с Рондой, — сказала Юджиния.

— В данный момент нам необходимо выпить кофе.

— Спасибо, я не хочу.

— В том кафе, где мы с тобой обедали, — добавил Колфакс. — Из местных заведений оно больше других — Может, ты хочешь заключить контракт в письменной форме?

Щеки Юджинии уже горели огнем.

— Нет, забудь об этом. Я никогда не думала… Все, давай сменим тему.

— Я не против.

Юджиния чувствовала, что с трудом избежала некой ловушки. Именно такого рода сложности привносит секс в отношения между людьми, подумала она. Ей даже нельзя сердиться на Сайруса, как раньше, потому что они переспали.

Юджиния вздохнула.

— Мне пришла в голову одна мысль, — сказала она. — Если Ронда настолько хорошо знакома с расположением помещений в Стеклянном доме, что ей было известно, где хранятся картины Нелли, она могла знать и о других вещах, происходивших там.

— Верно.

Хотя слово это Сайрус произнес негромко и мягко, оно почему-то словно пригвоздило Юджинию к полу. Она увидела в его глазах еще больше холода, чем несколько секунд назад.

— Пожалуйста, не говори ничего, я попробую угадать. Ты раздумываешь над тем, может ли Ронда дать тебе ниточку в поисках кубка Аида?

— Я учитываю такую возможность.

Неудивительно, что Колфакс выразил готовность в случае необходимости помочь ей отыскать Ронду Прайс, мрачно подумала Юджиния. Пути, ведущие к достижению цели каждого из них, снова пересеклись.

— Вместо того чтобы предаваться размышлениям о причинах моего стремления помочь тебе в поисках Ронды, подумай лучше о другом.

— О чем именно? похоже на кофейню, а всем известно, что художники любят сидеть в кофейнях. Возможно, и Ронда туда заходила.

— Ты прав, — просияла Юджиния. — Может, кто-нибудь из работающих там даст нам какую-то информацию о Ронде. Хорошая идея, Сайрус.

— Спасибо, но я взял идею из пятой главы пособия для детективов.

— Какого еще пособия?

— Которое мне прислали, когда я обучался на заочных курсах, чтобы получить лицензию.

— Заочные курсы? Приятно сознавать, что работаешь в паре с настоящим профессионалом, — подыграла ему Юджиния.

Кафе «Неоновый закат» оказалось полупустым. Молоденькая официантка в футболке и джинсах, которой явно не было еще и двадцати, листала за стойкой журнал. На его обложке красовалась худющая фотомодель.

— Десять утра — рановато для художников, — заметила Юджиния, присаживаясь за маленький столик. — Они собираются ближе к вечеру и сидят допоздна.

— Значит, официантка в данный момент скучает. А когда людям скучно, они становятся разговорчивыми.

Сайрус снял поношенную кожаную куртку, накинутую поверх одной из его любимых гавайских рубашек, и тоже опустился на стул. Мужественная грация его движений буквально завораживала Юджинию.

Проведя рядом с ним уже довольно много времени, она ни разу не видела, чтобы Колфакс суетился. Он не барабанил пальцами по столу, не качал ногой, не комкал и не складывал бумажные салфетки. Оказавшись где угодно, он словно подчинял себе все окружающее, включая людей. За соседним столиком мужчина в жилете, какие обычно носят фотографы, был значительно крупнее и массивнее, но доминировал в кафе явно Сайрус.

— А как нам вызвать официантку на разговор о Ронде Прайс, не вызывая у нее подозрений? — спросила Юджиния.

— На мой взгляд, с этим у нас проблем не будет, — ответил Сайрус, глядя на девушку, которая вышла из-за стойки и приближалась к их столику.

— Почему? — нахмурилась Юджиния.

— Потому что ты — героиня вчерашнего вечера.

— Доброе утро, — щелкнув жевательной резинкой, приветствовала их официантка, с интересом воззрившись на Юджинию. — Вы та самая леди, которая вчера прыгнула в воду, чтобы спасти Ронду Прайс, верно?

— Да, вы не ошиблись, — сказала Юджиния, перехватив веселый взгляд Сайруса и поворачиваясь к девушке. На футболке официантки красовался маленький прямоугольник с надписью «Хитер». — А вы подруга Ронды?

— Не совсем, хотя я ее знаю. Ее здесь все знают. Она частенько сюда заходит, ей нравится строить из себя великую художницу. Но я слышала, как Фенелла Уикс говорила, что она даже прямую линию провести не может.

— Я с вами не согласна, — возразила Юджиния. — Я купила одну из ее картин, очень хорошую работу.

Хитер пожала плечами:

— Честно говоря, в искусстве я мало разбираюсь, просто работаю здесь, и все дела.

— Неужели? — вступил в разговор Сайрус. — А я думал, вы тоже художница.

— Не-а. — Девушка покраснела. — Папаша мой говорит, мол, свяжешься с кем-нибудь из типов, которые тут ошиваются, заставлю тебя бросить работу.

— Он недолюбливает местную богему? — уточнила Юджиния.

— Не знаю, как насчет богемы, но художников он терпеть не может. Говорит, они все лентяи, не хотят нормально работать, все бы им задирать нос и устраивать вечеринки. Папаша считает, что на острове было куда лучше, пока Адам Дэвентри не основал свою колонию художников. А по-моему, раньше тут была скука смертная.

— Ронда тоже любит бывать на вечеринках?

— Само собой. Она постоянно крутилась в Стеклянном доме, — ответила Хитер. — Одно время даже водила шашни с мистером Дэвентри. Ох и расстроилась же она, когда тот ее бросил и спутался с какой-то художницей из Сиэтла! Правда, Ронда и после этого продолжала туда бегать, на вечеринки к мистеру Дэвентри то есть.

— Итак, у Ронды был роман с Дэвентри. — Юджиния смотрела на ленту идущей вдоль побережья дороги, которая летела под колеса джипа. — Значит, Дэвентри приторочил к своему поясу скальп еще одной художницы.

— Ага. В связи с этим возникают кое-какие вопросы.

— Разумеется, этот факт говорит против версии, что Ронда и Нелли были подругами. По намекам официантки Ронда очень ревновала Дэвентри к Нелли. Возможно, она украла картины, чтобы поквитаться.

— Иногда дружба возникает при весьма необычных, странных обстоятельствах. — Сайрус многозначительно скосил глаза на Юджинию. — Как и другие типы взаимоотношений.

Юджиния напряглась, боясь, что Колфакс решил поговорить о случившемся между ними — Что ж, — сказала она, — давай обсудим.

— А по-моему, лучше не стоит. У меня тоже хорошо развита интуиция, и думаю, если мы начнем об этом говорить, у нас возникнут серьезные проблемы.

— Может, ты и прав, — разочарованно сказала Юджиния.

— У тебя бывало когда-нибудь подобное?

— Ты имеешь в виду романы? — Я имею в виду роман с мужчиной, который, по твоему мнению, совершенно тебе не подходит, — объяснил Сайрус. — С человеком, который абсолютно не в твоем вкусе.

— Нет.

— Тогда все ясно.

— Что ясно?

— Почему ты такая напряженная.

— Я вовсе не напряженная.

— Как говаривал мой дедушка Бо, ты сейчас похожа на кошку, которой прищемили хвост дверью.

— Говорю тебе, я не напряженная.

— Черт возьми, из-за тебя я сам того и гляди стану напряженным.

В это Юджиния при всем желании не могла поверить, просто невозможно представить Колфакса в напряжении. Резко повернувшись, она посмотрела ему в глаза.

— Ты ведь сказал, что нам лучше это не обсуждать. — Сказал, — мрачно подтвердил Сайрус. Поколебавшись, Юджиния решила не сдерживаться:

— А я похожа на женщин твоих романов?

— Совершенно не похожа.

— Ясно, — протянула Юджиния, невольно поражаясь унынию, в которое ее поверг ответ Сайруса. Впрочем, она почему-то не сомневалась, что именно так он и ответит. — По крайней мере мы квиты.

— Ага. — Зазвонил сотовый телефон. — Колфакс слушает. Рик? Где ты? — На некоторое время наступила тишина. — А как же твоя летняя работа? Ладно, оставайся на месте. Я приеду за тобой.

— Кто это был? — поинтересовалась Юджиния.

— Рик Таскер, мой племянник. — Сайрус мягко притормозил. — Он приехал сюда на пароме. Говорит, что хочет провести со мной пару дней.

Удивленная Юджиния пожала плечами.

— Я не возражаю, если тебя это интересует. В доме полно комнат.

— Спасибо, я ценю твою терпимость. Но проблема не в том.

— А в чем? — спросила Юджиния, не понимая его беспокойства.

— Я очень хорошо знаю Рика. Что-то случилось.

Глава 14

— А что с твоей работой в магазине видео? — поинтересовался Сайрус.

— Парень, который меня нанял, сказал, что в течение ближайших дней я ему не нужен, — небрежно ответил Рик.

— Значит, ты решил вообще плюнуть на летнюю работу?

Юджиния поставила на маленькие хромированные столики две банки содовой. Укоризненные и какие-то отцовские нотки, звучащие в голосе Сайруса, удивили ее. Он походил скорее на раздраженного отца, чем на дядю, приходившегося пареньку родственником лишь формально.

— Не переживайте, — оправдывался Рик. — Послезавтра я отправлюсь обратно в Портленд. Работа остается за мной. — Подросток вскрыл одну из банок с водой. — Ну так ничего, если я останусь?

— Конечно. Но мы договорились, что этим летом ты будешь работать, поскольку осенью должен купить учебники на заработанные тобой деньги. Ты об этом помнишь?

— Помню. — Рик сделал глоток.

Юджиния опустилась в шезлонг, открыла бутылку минеральной, выпила прямо из горлышка. Она внимательно слушала разговор, пользуясь одной из немногих пока возможностей заглянуть в личную жизнь Колфакса и понять, что он за человек. Только сейчас она осознала, как это для нее важно.

Чисто внешне оба мало походили друг на друга, рядом с дядей Рик выглядел молодым, современным аристократом, хорошо воспитанным, безукоризненно одетым и по-своему обаятельным. Судя по всему, юношеская нескладность и худоба скоро исчезнут и фигура Рика будет спортивной, ему очень пойдут строгие костюмы и шелковые галстуки. Зубы у него почти идеальны, светло-каштановые волосы подстрижены в дорогом салоне. Любой не задумываясь сказал бы, что «БМВ», дорогая одежда, теннис и престижные учебные заведения уготованы Рику от рождения.

Этому мальчику судьбой предначертано идти по жизни в хорошо сшитых пиджаках, и Юджиния не сомневалась, что осенью деньги на покупку учебников не будут для него проблемой. Летняя работа скорее дань неким принципам, нежели финансовая необходимость. Сайрус хотел, чтобы парень внес собственный вклад в свое образование.

Юджинию, однако, поразило, что при внешних различиях у Сайруса и Рика оказалось много общего в поведении, жестах и манерах. Рик сидел в шезлонге практически в той же позе, что и дядя, задрав на перила ноги в дорогих туфлях, даже банку с содовой держал тоже вроде бы небрежно, но достаточно крепко и надежно.

— Твоя мать знает, что ты на Фрог-Коув со мной? — спросил Сайрус.

— Ага. — Рик смотрел на пролив с мрачным выражением, свойственным большинству взрослеющих подростков. — Конечно.

— Рик…

— Я оставил ей записку.

— Не думаю, что записки в данном случае достаточно. Позвони ей и скажи, где находишься.

Лицо у Рика стало упрямым, но он без возражений направился в дом. Выждав немного, чтобы тот его не услышал, Колфакс повернулся к Юджинии и сказал:

— Извини меня.

— Все в порядке.

— Осенью малый пойдет в колледж. Правда, он еще не решил, где хочет учиться.

— Не вижу необходимости спешить с рещением.

— Ему нельзя тянуть, — нахмурился Сайрус. — Он должен иметь конкретную цель.

— Ему же только восемнадцать, Сайрус. У него еще полно времени, чтобы выбрать себе дело.

— По-моему, ему следует заняться компьютерами. Сейчас именно в этой сфере хорошие возможности для трудоустройства.

— Пожалуй. Но не только.

— Сейчас все не так, как в мои восемнадцать лет. В те времена человек мог найти работу, если обладал характером и упорством. Сегодня этого недостаточно, надо иметь определенные технические навыки.

— Ты говоришь прямо как моя бабушка, — улыбнулась Юджиния.

Сайрус бросил на нее хмурый взгляд:

— Ты хочешь сказать, что я старый зануда?

— Вообще-то для старика ты довольно шустр, — сказала Юджиния, вспомнив, как они чуть ли не всю ночь занимались любовью.

— Шустр? — удивленно поднял брови Колфакс.

— Если мне придет в голову другое слово, я дам тебе знать.

— Да уж, пожалуйста. — Сайрус отхлебнул содовой и откинул голову. — Интересно, как у него на самом деле обстоит с работой в магазине?

В это время на веранде показался Рик, лицо которого по-прежнему выражало упрямство.

— Мать хочет поговорить с вами, дядя Сайрус.

— Я так и думал. — Колфакс вздохнул, снял ноги с перил, встал с шезлонга и пошел в дом.

Рик осторожно сел, опасливо поглядывая на Юджинию.

— Он рассердился?

— Ты знаешь его лучше, чем я.

— Иногда трудно угадать, что у дяди на уме.

— Знаю, — улыбнулась Юджиния. — Но вообще-то я не думаю, что он сердится.

— Хотя не особенно рад, что я свалился как снег на голову.

— Его беспокоит твоя летняя работа.

— Это не проблема, я приступлю, когда вернусь. То есть послезавтра.

Некоторое время они сидели в полном молчании. Наконец появился Сайрус, вид у него был довольно сумрачный.

— Думаю, нам стоит поговорить, Рик.

Посмотрев на юношу, Юджиния заметила, как напряглись его плечи, и быстро встала.

— Если не возражаете, я пойду в хранилище. Мне нужно кое-что сделать.

Ни Рик, ни Сайрус не посмотрели ей вслед, и Юджиния, закрывая за собой дверь, уловила напоследок воцарившуюся мрачную тишину.

Зазвонил телефон. Она спустилась по лестнице в подвал, где стоял ближайший аппарат, и сняла трубку.

— Алло?

— Я пытаюсь связаться с Сайрусом Колфаксом, — послышался резкий мужской голос. — Он где-нибудь поблизости?

— Да. — Юджиния заколебалась, глядя на дверь веранды. Она увидела, что Сайрус и Рик о чем-то горячо спорят. — Он сейчас занят. Что-нибудь передать?

— Лучше позовите его, дело важное. Ему нужно услышать то, что я должен ему сообщить.

— Могу я спросить, кто вы?

— Скажите, что звонит Квинт Яте.

— Извините, — ответила Юджиния несколько высокомерным тоном, каким всегда разговаривала с людьми, обращающимися к ней с просьбами по телефону. — Я сейчас вернусь.

Отложив трубку, Юджиния направилась к стеклянным дверям. Она увидела, как Рик отчаянно размахивает рукой, в которой зажата банка с содовой. На лице гнев и боль. Сайрус неподвижно сидел в шезлонге, задрав ноги на перила. Она осторожно приоткрыла дверь.

— Я скажу вам, как я это узнал, — говорил Рик. — Я подслушал телефонный разговор матери и отца. Они снова ругались из-за денег. Я слышал, как она ему сказала, что вы заставили его приехать на мою выпускную церемонию, должно быть, вы ему угрожали или что-то в этом роде. Это правда?

Юджиния приоткрыла дверь пошире.

— Извините, вам звонят.

— У твоего отца произошла путаница в деловом расписании. Я просто напомнил ему о дате выпускной церемонии и не вижу в этом ничего особенного, — пояснил Сайрус, не обращая на Юджинию внимания.

— Мать говорила о другом.

— Твоя мама не подслушивала мой телефонный разговор с твоим отцом.

— Сайрус, телефон, — снова подала голос Юджиния.

— Отец приехал на церемонию только потому, что вы заставили его это сделать, — с яростью произнес Рик. — Признайтесь, он же не собирался приезжать. Неудивительно, что он почти сразу отчалил. Каким образом вы заставили его прилететь из Лос-Анджелеса на целый день?

— Оставим это, Рик.

Глаза юноши подозрительно заблестели, он отчаянно заморгал.

— Я просто хочу знать, как вы умудрились заставить отца приехать. Чем пригрозили? Скажите. Мне нужна правда, черт побери. Неужели я прошу слишком многого?

— То, о чем мы говорили с твоим отцом, — наше личное дело, — ответил Сайрус без всякого выражения.

— Черта с два! Меня это тоже касается.

Юджиния кашлянула, снова пытаясь привлечь к себе внимание.

— Не знаю, как ты, Рик, а я лично заплатила бы Сайрусу хорошие деньги, не задавая лишних вопросов, если бы он пообещал заставить моего отца приехать на выпускную церемонию, — сказала она. — Но если бы он добился, чтобы отец поприсутствовал на выпускных церемониях моего брата и сестры, я заплатила бы вдвое больше.

— Что?

Рик вскочил с шезлонга. Лицо его стало пунцовым, он впился в Юджинию подозрительным взглядом.

— Мой отец не приехал ко мне, потому что помогал своей новой жене на занятиях по подготовке к родам, — продолжала она. — Он сказал по телефону, что ему хочется еще раз познать все аспекты отцовства.

— Ничего себе, — изумленно пробормотал Рик.

— К брату он не явился, ссылаясь на доклад о новых тенденциях развития американской семьи, с которым он должен выступать на каком-то социологическом семинаре. А сестру он проигнорировал из-за дня рождения своего нового сына.

Рик молча уставился на Юджинию. Она же повернулась к Сайрусу, — Тебе звонит Квинт Яте.

— Хорошо. Сейчас время его ежедневного доклада. — Сайрус встал.

— Что это за отец, которого приходится силком тащить на выпускную церемонию сына? — воскликнул Рик, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Может, у него в свое время был плохой отец, — отозвалась Юджиния. — По крайней мере подобные веши объясняют именно так.

— Но если у кого-то был плохой отец, он должен вести себя иначе по отношению к собственному ребенку, — нахмурился Рик.

— Ты прав. К сожалению, не все смотрят на это по-твоему. А иногда люди просто слабы, чтобы сделать усилие и изменить схему. Они не умеют и не хотят брать на себя ответственность.

Дойдя до дверей, Сайрус остановился.

— Но у вас обоих был хоть какой-то отец, — бросил он через плечо. — Я своего вообще ни разу не видел.

Войдя в дом, он тихо прикрыл за собой дверь. Юджиния открыла рот от удивления. Рику, судя по его виду, явно было не по себе.

— О чем он? — наконец спросила Юджиния.

— Мама говорила, что отец Сайруса бросил его мать еще до появления дяди на свет. Его родители даже не были женаты. Сайрус никогда об этом не заикается.

Юджиния рухнула в шезлонг и взяла бутылку с минералкой. Некоторое время она сидела молча, глядя на холодные воды пролива.

— Когда узнаешь такое, начинаешь кое-что воспринимать по-другому, верно?

— Да уж. — Рик поморщился. — Дядя мастер вправлять людям мозги.

Сайрус остановился на верхней площадке лестницы и посмотрел на часы. Десять минут второго ночи. После десяти тридцати, когда все трое разошлись по своим комнатам, Стеклянный дом погрузился в тишину.

Лежа на кровати и глядя в потолок, Сайрус размышлял о том, почему Юджиния отправилась спать, не дав ему понять, в каком настроении она находится. Он даже не смог определить, хочет ли она, чтобы он пришел к ней, во всяком случае, к нему она явно не собиралась.

Будучи профессиональным детективом, Колфакс без труда определил, что есть только два варианта. Или они оба не умеют общаться, поскольку друг друга не понимают, или Юджиния использовала присутствие Рика в качестве предлога для того, чтобы уединиться в своей спальне.

Прошлой ночью она хотела его — в этом не было никаких сомнений, но, видимо, не желает привязываться к мужчине, который не соответствует ее представлениям о хорошей партии, которому она не вполне доверяет и который может заставить ее потерять контроль.

Теперь ясно, почему она сбежала. К тому же Рик явно сердится на него, а Закери Элланд Чендлер нанял частного сыщика. И вдобавок ко всему у Сайруса появились опасения, что он ни на шаг не приблизился к кубку Аида со дня приезда на остров. Получалось, минувший день был далеко не лучшим в его жизни.

Минуты бежали, а неприятное чувство не уходило. Поняв, что ему не заснуть, Сайрус надел брюки, синюю рубашку с узором из ананасов и решил заняться чем-нибудь полезным, например, проверить замки в доме.

Он босиком спустился по стеклянной лестнице, прислушиваясь к ночным звукам. Фонарик, который он захватил с собой, оказался ненужным, прямо в окна смотрела луна, разбрасывая отблески по стеклянным поверхностям и растекаясь по полу серебристыми лужицами света.

Сайрус прошлепал к входной двери по холодным стеклянным плиткам пола в вестибюле. Кодовый замок был включен и заперт. Развернувшись, Колфакс направился дальше, методично осматривая по пути все окна и двери.

Он проверял стеклянную дверь в гостиной рядом с украшенным зеркалами камином, когда уловил за спиной какое-то движение. Еще не оборачиваясь, Сайрус понял, что это Юджиния, и действительно увидел ее, освещенную лунным светом. Одной рукой она придерживала у горла воротник халата.

— Я слышала, как ты шел по коридору. Что-нибудь случилось?

— Нет, я проверяю замки. Наверное, ты не спала, раз все слышала.

— Я не могла заснуть.

— Думала о Нелли?

— Нет, — сказала Юджиния. — Я думала о тебе.

«Хорошо, — подумал Сайрус, — если ей не дают уснуть мысли обо мне, это очень хорошо».

— И что же ты обо мне думала?

— Я пыталась угадать, что случилось, когда ты наконец отыскал своего отца.

А ведь он мог бы и догадаться, хотя почему-то че сумел, вероятно, из-за того, что размышлял, не спустилась ли Юджиния в гостиную, чтобы пригласить его к себе. Похоже, ему пора вернуться в свою комнату и перечитать тринадцатую главу пособия для детективов.

Сайрус подошел к следующей двери, проверил замок.

— Почему ты решила, что я его разыскивал?

— Иначе бы ты не был самим собой. Ты наверняка хотел получить ответы на некоторые вопросы. Так сказать, подбить итог.

— Пожалуй, для меня это явилось первым случаем розыска человека, пропавшего без вести. Я начал искать его через несколько месяцев после смерти деда. В то время я был всего на пару лет старше Рика и еще не знал, как это делается. Поиски заняли у меня целых полтора года.

— Но ты его в конце концов нашел?

— Он живет в Южной Калифорнии. Был партнером в крупной юридической фирме, женат, двое детей. Оба учились в частных школах, оба стали юристами.

— Понятно.

— Он член одного клуба, куда иногда заезжает поиграть в гольф кое-кто из знаменитостей. Он из богатой семьи, а у семьи его жены денег еще больше. Поэтому в конце концов он занялся политикой.

— Я знаю его имя?

— Его зовут Закери Элланд Чендлер.

— Член палаты представителей, — прошептала Юджиния.

— В данный момент баллотируется в сенат. С начала своей политической карьеры он в качестве основных предвыборных тезисов провозглашал борьбу за семейные устои и ценности, за то, чтобы каждый человек развивал в себе чувство личной ответственности за происходящее.

— Ну и ну.

— Смешно, да?

— Ты ему представился?

— Мне показалось это излишним. Он меня никогда не искал, и я подумал, что он вряд ли обрадуется, увидев меня на пороге своего дома.

— Кажется, ему приходится вести очень упорную борьбу за сенаторское кресло.

— Верно.

— Ты представляешь серьезную угрозу его политической карьере. Я так и вижу газетные заголовки: «Брошенный сын кандидата в сенаторы проводит пресс-конференцию».

— Вряд ли я когда-нибудь стану проводить пресс-конференцию.

— Разумеется. Но ты хотя бы знаешь, кто он такой. Сайрус взглянул на деревья за окном, их плотные кроны мешали лунному свету добраться до земли.

— Немножко странно слышать это от тебя. Тут осталось еще много неразгаданных загадок.

— Что ты имеешь в виду?

— Сегодня я узнал, что Чендлер направил в городок, где я родился, частного детектива. Видимо, он пытается меня разыскать.

— А ты хочешь, чтобы он тебя нашел? — поинтересовалась Юджиния после небольшой паузы.

— Не знаю. Похоже, у меня в данном случае нет выбора. Главный вопрос в том, зачем он начал поиски сейчас, после стольких лет.

— У тебя есть какие-нибудь идеи на этот счет?

— Мне в голову приходит только один вариант.

— И какой же?

— Случилось нечто такое, из-за чего он пришел к выводу, что я представляю собой потенциальную угрозу его политическому будущему. Возможно, он пытается найти меня, чтобы договориться, пока у него не возникли неприятности.

— Договориться с тобой? О чем?

— Может, он предложит мне денег, чтобы я при необходимости отрицал наше родство. По бумагам мы ведь друг другу никто. Мать не вписала его имя в мое свидетельство о рождении. Она умерла, не сказав никому, кто мой отец. Даже моим бабке с дедом.

— Но ведь существует генетическая экспертиза, — напомнила Юджиния.

— Возможно, отец хочет заплатить мне, чтобы я отказался от такой экспертизы, — мрачно улыбнулся Сайрус.

— Это лишь твои домыслы, на самом деле все может обстоять совершенно иначе. Вдруг он ищет тебя, просто желая познакомиться с тобой.

— Если бы он хотел со мной познакомиться, то занялся бы поисками много лет назад. А раз он ищет меня именно сейчас, на то есть какая-то причина, и мне надо узнать, какая именно.

— Ладно, я понимаю. Почему бы нам не отправиться в постель?

Сайрус удивленно взглянул на нее, и Юджиния с улыбкой протянула ему руку.

— Уже поздно. Тебе надо выспаться, и мне тоже.

Колфакс почувствован, как его захлестнула теплая волна радости.

— Мы говорим об одной постели или о двух?

— Об одной.

Сайрус подошел к ней вплотную, чувствуя, что его напрягшаяся плоть сейчас просто порвет молнию на брюках.

— О твоей или моей?

Юджиния тихо засмеялась, отчего голова у Сайруса окончательно пошла кругом.

— Тебе решать. Попробуй сделать мне сюрприз, сказала она.

— Я думал, ты никогда об этом не попросишь.

Сайрус ликующе подхватил ее на руки и понес наверх.

— Кажется, я видела похожую сцену в кино, — улыбнулась она.

— Да? И парень там был такой же стильный, как я? Юджиния провела рукой по синей рубашке с узором из ананасов, и в глазах ее появился блеск страсти.

— Ему было до тебя далеко, — прошептала Юджиния.

Проснувшись на рассвете, она увидела сидящего на краю постели Сайруса и тут же обратила внимание на ужасный шрам. Юджиния нащупала его пальцами, еще когда они занимались любовью. Она приподнялась на локте и осторожно притронулась к раненому плечу.

— Это Дэмиен Марч в тебя стрелял?

— Ты и об этом знаешь?

— От Салли Уоррен, которую я попросила навести о тебе справки.

Колфакс поцеловал ей запястье.

— Я ведь говорил тебе, что однажды у меня был очень неприятный инцидент с оружием.

— Наверное, это очень больно.

— Должно быть, выглядит не очень сексуально, — поморщился Сайрус. — Пожалуй, мне не следовало снимать рубашку.

— Не говори глупостей. — Юджиния села на постели, скрестив ноги по-турецки. — Если бы ты увидел такой же шрам у меня, тебе было бы неприятно?

— Разумеется, нет.

— В таком случае ты знаешь мою реакцию на твои шрамы. Меня беспокоит лишь то, какую боль тебе пришлось испытать. Я ведь только сейчас начинаю понимать всю серьезность ранения. Ты просто чудом остался в живых.

Лицо Сайруса прояснилось.

— Ничего, все нормально. Это было давно.

— Три года назад.

— Успокойся, я в порядке, — улыбнулся Колфакс.

— Он выстрелил тебе в спину. Он не просто хотел тебя убить, ублюдок пытался расправиться с тобой самым подлым, самым трусливым из возможных способов.

— Ш-ш-ш. — Сайрус коснулся пальцами ее губ. — Ты разбудишь Рика.

— Но…

Убрав руку, он начал целовать Юджинию и целовал до тех пор, пока она не опустилась на подушки. Своим весом Сайрус буквально вдавил ее в матрас, но его тяжесть доставляла ей удовольствие.

— Помнишь, я как-то сказала, что ты никогда не сможешь манипулировать мной с помощью секса? — пробормотала она.

— Да. — Глаза Сайруса поблескивали в свете восходящегосолнца. — Ты решила изменить свое мнение?

— Не совсем. — Юджиния провела рукой по его волосам. — Пожалуй, тебе стоит сделать еще одну попытку.

Он тихонько рассмеялся чувственным смехом, от которого Юджинию обдало жаром.

— Как говаривал мой дедушка Бо, если у тебя не вышло с первого paзa…

— Пробуй еще и еще.

— Ты была знакома с моим дедом?

— Просто догадка. Я ведь говорила, что у меня прекрасно развита интуиция.

— Помню. — Сайрус взглянул в окно. — Как бы я ни уважал своего деда, но следующую попытку придется отложить до вечера.

Он с видимым сожалением встал. Юджиния наблюдала, как он поднимает с пола гавайскую рубашку и, небрежно поводя широкими плечами, надевает ее. С не меньшим интересом она смотрела, как Сайрус натягивает брюки. В каждом его движении чувствовались мужественность и сила, которые действовали на нее как наркотик.

— Ты идешь в свою комнату из-за Рика? — спросила она.

— Он наверняка понял, что мы спим вместе, в этом нет ничего страшного. — Сайрус взял мокасины. — Но он должен знать, что существуют деликатность и такт. Мужчина не должен хвастаться сексуальными подвигами перед восемнадцатилетним парнем.

— И этому тебя научил дедушка Бо? — улыбнулась Юджиния.

— Это я сам для себя вывел, — сказал он и направился к двери.

— Сайрус, не забудь насчет восемнадцатилетнего парнишки.

— Не напоминай. Я сам знаю, что сегодня нужно восстановить отношения с Риком, — мрачно ответил Сайрус. — Правда, я не очень хорошо представляю, как это сделать.

— Дать ему понять, что больше не считаешь его ребенком.

Несколько секунд Сайрус молча смотрел на Юджинию.

— Ты считаешь, дело в этом? — спросил он наконец.

— Мне показалось, ты слишком долго играл роль его отца и не понял, что уже сделал свое дело.

— Мое дело?

— Ты сделал из него мужчину, и он хочет, чтобы к нему относились как к мужчине.

Сайрус еще немного помолчал, затем кивнул:

— Ты права. Вероятно, я больше ему не нужен.

Уловив нотку грусти, Юджиния нахмурилась.

— Возможно, Рику не нужна твоя опора и защита, твои объяснения, как должен вести себя мужчина в той или иной ситуации. Но я уверена, ему всю жизнь будет нужно от тебя нечто большее. Твое уважение.

Сайрус надолго замолчал, изучающе глядя на нее.

— Ладно, я все понял. Встретимся за завтраком.

Глава 15

Стоя у окна «Полуночной галереи», Юджиния держала в обеих руках сверкающую желтым, красным и бирюзовым цветами стеклянную скульптуру. Солнце играло на соблазнительных изгибах фигуры.

— Великолепно, — пробормотала Юджиния, обращаясь скорее к себе, чем к Фенелле Уикс, которая наблюдала за ней из-за прилавка.

— Чудесная вещица, не так ли? Автор назвал ее «Солнце».

— Он из местных? — поинтересовалась Юджиния, переводя взгляд на хозяйку магазина.

— Да, его зовут Джейкоб Хаустон. Я вам о нем говорила. У него дом и мастерская на Грик-роуд.

— Я куплю это, — сказала Юджиния, осторожно поставив скульптуру на прилавок.

— Вы собираетесь выставить ее в Либрукском музее? — усмехнулась Фенелла.

— Нет. Она станет экспонатом моей личной коллекции. Хотя я все же покажу ее на ежегодной выставке современных мастеров, работающих со стеклом. Она пройдет в Либрукском музее осенью.

— На выставке «Режущий край»? — расширила глаза Фенелла.

— Верно. — Юджиния вынула из бумажника кредитную карточку. — Мне бы хотелось взглянуть на другие работы Хаустона.

— Вы говорите серьезно?

— Очень серьезно.

— Джейкоб будет в экстазе, — заметила Фенелла, прокатывая карточку через машинку.

— Еще я хотела бы поговорить с ним, — сказала Юджиния, наблюдая за тем, как хозяйка заворачивает покупку в несколько слоев коричневой бумаги. — Вы можете дать адрес его мастерской?

— Грик-роуд находится примерно в миле от города. Когда увидите знак, поверните налево. Джейкоб обосновался в полумиле от поворота, но учтите, он весьма темпераментный. Чуть что не по нему, тут же срывается с тормозов. Правда, за работой он совсем другой человек. Холоден, как чай со льдом в жаркий летний день.

— Спасибо.

— Вам нравится жить в Стеклянном доме?

— Очень нравится. Оттуда фантастические виды.

— Да, я слышала.

Юджиния с любопытством взглянула на Фенеллу.

— Вы никогда там не бывали?

— Адам Дэвентри приглашал на вечеринки только художниц. — В глазах хозяйки промелькнуло отвращение. — Он был помешан на них, обожал с ними спать, наблюдать за тем, как они работают.

— Понимаю. — Надо быть поосторожнее, подумала Юджиния и вспомнила темное помещение, заставленное работами любовниц Дэвентри. — Я в курсе того, что о нем говорят. Похоже, у него действительно было много… романов.

— Да он переспал чуть ли не со всеми художницами острова, даже кое с кем из художников-мужчин.

Отличная возможность проверить сведения официантки Хитер о Ронде Прайс, подумала Юджиния и спросила:

— Включая художницу, которая написала купленную мной картину?

— Глупую Ронду Прайс он бросил очень быстро. Дэвентри решил, что у нее нет таланта, а он предпочитал спать с талантливыми. Хотя по внешности он не мог сразу определить, кто одаренный, а кто бездарный.

— Значит, он был глупцом, раз не увидел, что Ронда Прайс обладала исключительными способностями.

В глазах Фенеллы мелькнуло странное выражение, затем подобие гнева, впрочем, быстро подавленное — Да.

— Похоже, Дэвентри был немного больным.

— Его нет в живых. — Фенелла поджала губы. — Интересно, сколько времени потребуется его душеприказчикам, чтобы продать Стеклянный дом? Вряд ли в нашей округе найдется много покупателей.

— Пожалуй, вы правы. — Юджиния направилась к двери. — Чтобы поддерживать его в надлежащем состоянии, требуются большие расходы.

Выйдя из магазина на улицу, она почувствовала странное облегчение. Хотя у них с Фенеллой было много общего, тем не менее эта женщина вызывала необъяснимую неприязнь. Вероятно, потому, что в хозяйке «Полуночной галереи» ощущались злость и зависть. Фенеллу явно задевало то, что хозяин Стеклянного дома не приглашал ее на свои знаменитые вечеринки.

Взглянув в сторону пирса, Юджиния увидела приставший к берегу частный паром с большой группой пассажиров и пятью машинами. На остров вот-вот должна обрушиться первая за этот день волна туристов.

Юджиния прошла под транспарантом, приглашающим всех желающих принять участие в фестивале Дэвентри, и направилась к своей «тойоте». Открыв дверцу, она уселась за руль, аккуратно положила скульптуру Джейкоба Хаустона на пассажирское сиденье рядом с собой и хотела уже тронуться с места, когда заметила в одной из машин с парома светловолосую женщину.

Итак, Ронда Прайс вернулась на остров, хотя по идее должна еще находиться в больнице.

Выждав, пока Ронда свернет на Айленд-Уэй-драйв, Юджиния поехала следом на безопасном, как ей показалось, расстоянии. Собственно, не было необходимости прижиматься к машине незадачливой художницы, поскольку та явно направлялась к своему коттеджу.

Лучшей возможности для того, чтобы задать ей вопросы о картинах, входящих в серию Нелли, не будет, подумала Юджиния.

Двадцать минут спустя «тойота» затряслась на ухабах дорожки, заканчивающейся почти у самого дома Ронды. Малолитражка стояла рядом с коттеджем, багажник открыт.

Юджиния вышла из машины, подошла к крыльцу и заглянула в распахнутую настежь дверь. Она ничего не увидела, зато услышала доносящийся из спальни стук выдвигаемых и задвигаемых ящиков. Ронда Прайс собирала вещи, готовясь к отъезду.

Юджиния постучала, но, не получив ответа, шагнула через порог и двинулась прямо в спальню, где Ронда запихивала одежду в два потертых, невзрачных чемодана.

— Уезжаете? — вежливо осведомилась Юджиния. — Так скоро?

Приглушенно вскрикнув, Ронда повернулась, в ее глазах застыл неподдельный ужас. Однако как только она узнала Юджинию, его сменила злость.

— Ах, это вы.

— Да, я. — Юджиния прислонилась к дверному косяку и скрестила руки на груди. — Женщина, которая прыгнула в воду и спасла вас.

— Если вы ждете от меня благодарности, то напрасно. — Ронда снова повернулась к туалетному столику и с грохотом выдвинула очередной ящик. — У меня на это нет времени, я должна успеть на следующий паром.

— Почему?

— Потому что меня пытались убить, вот почему. — Ронда выгребла из ящика несколько свитеров. — И я не собираюсь дожидаться, пока тот, кто это сделал, предпримет следующую попытку.

— Значит, вас кто-то столкнул в воду?

— Столкнул — мягко сказано. — Ронда потрогала повязку на голове. — Мне плевать, что думают, я не сама упала в воду и головой о перила вовсе не ударялась. Сначала меня кто-то ударил, а уж потом я упала в воду.

— Вы кого-нибудь видели на пирсе?

— Только вас.

— Клянусь, я не била вас по голове.

Ронда бросила на Юджинию взгляд, в котором сквозило отвращение.

— Само собой. Если бы вы хотели, чтобы я утонула, вряд ли вы стали бы прыгать за мной в воду. Но повторяю, я уверена, что это был отнюдь не несчастный случай.

Юджиния вспомнила шаги, которые она слышала в темноте.

— Вы вообще ничего не помните?

— Ничего. Доктор в Беллингемской больнице говорил насчет того, что после травмы головы люди часто теряют память и забывают именно о тех событиях, которые произошли за несколько минут до несчастья.

— Кому могло понадобиться вас убивать?

— Не знаю. — Ронда принялась срывать с вешалок рубашки. — А поскольку я не могу доказать, что на меня было совершено покушение, то мне лучше на какое-то время исчезнуть.

— Как исчезла Нелли Грант?

Ронда обернулась, сжимая в руках очередную рубашку. Глаза ее широко раскрылись от изумления.

— Нелли Грант не исчезла. Она мертва.

— Да, так говорят. А вы продали ее картину, выдав за свою?

— Это ложь, — сказала Ронда, отводя глаза.

— Не забывайте, в области искусства я эксперт, профессионал, — негромко возразила Юджиния. — Я в состоянии запомнить, а впоследствии узнать стиль и технику художника. Я видела работы Нелли. Одна из ее картин, вошедшая в серию под названием «Стекло», висит у меня дома над камином.

— Значит, вот куда она делась, — пробормотала Ронда.

— О чем вы?

— Ни о чем. Вы ни черта не сможете доказать.

— Не будьте так уверены. Впрочем, я готова простить вас, если вы скажете, почему взяли ее картины.

— Я вам ничего не скажу.

— Перестаньте. Вы передо мной в долгу, как-никак, я спасла вас.

После некоторого колебания Ронда вздохнула, сдаваясь:

— Ладно, черт с вами. Когда Дэвентри меня бросил, он соловьем заливался, рассказывая, насколько в самом деле талантлива дурочка, на которую он меня променял. А когда оба отправились на тот свет, я и решила свистнуть эти великолепные шедевры.

— Но почему…

— По самой обычной причине. — Ронда с издевкой посмотрела на Юджинию. — Мне нужны были деньги.

— А как вы проникли в Стеклянный дом? По идее за ним присматривал Леонард Хастингс.

— Леонард был старый и глухой как пень. Даже если бы рядом с ним произошло крушение поезда, он и то бы ничего не услышал. Кроме того, ему ведь нужно когда-то слать. Поэтому я отправилась в Стеклянный дом ночью. Я хорошо в нем ориентировалась, поскольку какое-то время там прожила, к тому же знала коды замков.

Итак, один из фрагментов головоломки наконец встал на место, подумала Юджиния.

— Вы пробрались в дом со стороны кладовой? На лице Ронды появилось удивление.

— Ну да, — хмуро буркнула она.

— Когда это было?

— Сначала мне потребовалось собраться с духом и решиться, но когда до меня дошли слухи, что в Стеклянный дом приедут люди, я поняла, что тянуть не следует, и забралась в жилище Дэвентри за пару ночей до того, как там появились вы.

— В ту ночь, когда Леонард Хастингс умер от сердечного приступа?

— Откуда я знаю! — Ронда нервно передернула плечами. — Я его не видела. Может, когда я влезла в дом через подвал, он был уже мертв. Но, клянусь, он не попадался мне на глаза.

— Вы уверены?

— Конечно, уверена. Мертвеца трудновато не заметить. А мне задерживаться там было ни к чему, я забрала две картины, которые нашла в студии, и смылась.

— Но потом вернулись? — медленно произнесла Юджиния. — В ту самую ночь, когда мы с Сайрусом прибыли на остров.

— Ну хорошо, хорошо, вы правы. Я рискнула. В первый раз мне удалось найти только две картины из серии «Стекло», хотя я знала, что их четыре. Фенелла сказала, что сможет выручить за первую не меньше трех сотен, поэтому я решила снова забраться в дом и поискать остальные.

— И вас не остановило даже наше присутствие?

— Дом большой, я в нем неплохо ориентировалась, вот и подумала, что сумею все сделать по-тихому. Но в тот момент когда я открыла дверь подвала, вы крикнули что-то с балкона. Тогда я бросилась обратно и дала деру.

— Это дает ответ на некоторые вопросы. А как вы узнали, что в серию «Стекло» входят четыре картины?

— Дэвентри рассказывал о них моему другу. — Ронда поморщилась. — Адам, видите ли, чертовски гордился своей новой художницей, попросил ее написать портреты экспонатов своей коллекции вместо детей, которых у него не было. Всем уши прожужжал, что коллекция станет его главным наследством.

— А как зовут вашего друга?

— Это вас не касается. Я не собираюсь впутывать его.

— Я просто хочу с ним поговорить. Пожалуйста, Ронда.

— Повторяю, я не хочу втягивать его в неприятности. — Ронда с ожесточением принялась запихивать в чемодан рубашки. — Паром скоро отходит, мне надо поторапливаться.

— Расскажите о Нелли Грант.

— Да нечего рассказывать.

— По-моему, вы ревновали Дэвентри к ней.

— Недолго. — Губы Ронды скривились в горькой усмешке. — В конце концов, она была лишь очередной жертвой. Дэвентри считал себя знатоком по части художниц. Он любил открывать их таланты так же, как находить экспонаты для своей коллекции. А когда он высасывал из них все, что можно, он их бросал.

— Я знаю.

— Вы были знакомы с Адамом Дэвентри? — удивилась Ронда.

— Довольно поверхностно. У нас были чисто деловые отношения, ничего личного. — Юджиния сделала небольшую паузу. — Именно я познакомила с ним Нелли.

— Не очень хорошую вы ей оказали услугу.

— Да. Но теперь, когда она пропала, я должна выяснить, что с ней произошло.

— Я понятия не имею, нечего так на меня смотреть. — Ронда стащила чемоданы с кровати на пол. — Насколько мне известно, ее смыло за борт, ей зачем-то понадобилось вернуться на остров. Ладно, раз уж вы ее близкая подруга, я отдам вам еще одну картину из серии «Стекло». Мне она теперь вряд ли пригодится.

Подойдя к туалетному столику, Ронда засунула руку в щель между ним и стеной.

— Скажите, у вас есть какие-либо предположения о том, кто мог напасть на вас?

— Никаких. — Ронда вытащила из-за туалетного столика картину и прислонила ее к стене. — Но я пришла к выводу, что нападение может быть как-то связано с тем, что происходило в доме Дэвентри в ночь его гибели. А это означает, что надо убираться отсюда подальше, ни к чему мне всякие приключения.

— Вы были на той последней вечеринке?

— Само собой. Там все были, все его глупые, наивные девочки-художницы. Мы все надеялись, что на наши картины обратит внимание кто-нибудь из знатоков живописи. Какими же мы были дурами!

Юджиния медленно взяла картину Нелли.

— А что же случилось в тот вечер?

— Адам Дэвентри свалился с лестницы и сломал себе шею.

— Это мне известно. Несчастный случай.

— Вы так думаете? — Ронда ухватилась за ручки чемоданов. — Я бы не удивилась, если бы узнала, что ему помогли грохнуться со ступенек.

— Разве кто-то хотел его убить?

— Неверный вопрос, мисс Свифт. Его надо бы поставить иначе: был ли в доме хоть один человек, кто не хотел бы его убить? — бросила Ронда и с чемоданами в руках направилась к двери.

Юджиния вышла за ней в коридор.

— Вы думаете, кто-то пытался убить вас, потому что вы в тот вечер видели в Стеклянном доме нечто такое, чего не должны были видеть?

— Возможно. — Ронда поставила чемоданы в гостиной и принялась швырять в коробку кисти и краски. — На вечеринках у Дэвентри черт знает что творилось. Не так уж трудно было при желании пробраться в дом, столкнуть Адама с лестницы, а потом уйти незамеченным.

— Чем же вы опасны для убийцы? оставив записку. На листе из блокнота для набросков, которые имеют обыкновение носить с собой художники, печатными буквами было выведено: «Держись от нее подальше. Уезжай с острова, пока еще можешь это сделать».

Глава 16

Заметив Юджинию, стоящую возле коттеджа Ронды Прайс с каким-то смятым бумажным мешком, Сайрус почувствовал, что случилось что-то весьма неприятное.

И разумеется, когда дело касалось Юджинии, его худшие опасения подтвердились. Услышав шум мотора, она подняла голову, и Сайрус по ее лицу сразу же понял, что она сильно взволнована.

— Черт побери, — пробормотал он сквозь зубы, нажимая на тормоз и распахивая дверь. — Какого дьявола ты тут делаешь?

— Я как раз собиралась задать тебе тот же вопрос. Ронда Прайс вернулась на остров.

— Знаю. Она пронеслась мимо меня на бещеной скорости в сторону города.

— А откуда ты узнал о ее приезде? — прищурилась Юджиния.

— Минут двадцать назад мне позвонил Квинт, — ответил Сайрус, разглядывая сверток, который она держала в руках.

— Не обижайся, но я была бы рада, если бы твои компетентные сотрудники предупреждали меня о таких вещах. Я случайно увидела Ронду, когда она съехала с парома на берег. Если бы я оказалась на пристани пятью минутами раньше или позже, мы бы разминулись.

— Если бы я это знала, то могла бы вычислить, кто дал мне по башке и сбросил в воду. — Ронда понесла коробку к машине.

— Я хочу, чтобы вы поговорили с одним человеком, — сказала Юджиния, когда Ронда снова шмыгнула мимо нее в дом за чемоданами. — Он частный детектив, владелец фирмы, занимающейся обеспечением безопасности. Он вам поможет.

— Забудьте, — процедила Ронда, появляясь у входной двери с чемоданами. — Ни с кем я говорить не собираюсь. Я уезжаю отсюда.

— Если передумаете, позвоните мне в Стеклянный дом. Я уговорю моего друга вам помочь.

Ронда прищурилась.

— Это парень, который остановился вместе с вами в Стеклянном доме? Здоровенный тип, который вечно ходит в диких гавайских рубашках?

— Ну да. Только не делайте поспешных выводов, основываясь на его вкусах в отношении рубашек. Он действительно владелец серьезной охранной фирмы.

— Не обижайтесь, но ваше предложение меня не соблазняет, — ухмыльнулась Ронда, захлопнула багажник, села за руль и включила зажигание. Мотор взревел, и художница покатила прочь, ни разу не оглянувшись.

Растерянная и разочарованная, Юджиния смотрела ей вслед, пока машина не скрылась за поворотом, затем подошла к своей «тойоте»и осторожно уложила картину на заднее сиденье. Когда она вставила ключ в замок зажигания, взгляд ее случайно упал на сверток, оставленный ею на переднем сиденье, который выглядел изменившимся: он почему-то стал плоским.

Юджиния аккуратно взяла его в руки, услышала позвякивание осколков, и сердце у нее упало. Кто-то разбил приобретенную ею скульптуру Джейкоба Хаустона, — Она не оформляла выписку, просто ушла, никому ничего не сказав. Ее и хватились-то не сразу. Квинт узнал о ее исчезновении, когда она была уже на пароме.

Брови Юджинии от удивления взлетели вверх.

— Сколько ты платишь своим людям, Сайрус?

— По-видимому, больше, чем они заслуживают.

Колфакс решил, что нет смысла рассказывать Юджинии о разносе, который он устроил Квинту, когда узнал об исчезновении Ронды из больницы. Сайрус редко срывался на своих подчиненных, и его реакция на относительно небольшой прокол свидетельствовала, что он не полностью контролирует ситуацию.

— Откуда ты узнал, где меня искать? — нахмурившись, поинтересовалась Юджиния.

— Элементарно, дорогая мисс Свифт. Поскольку Ронда направилась к себе домой, я сопоставил это с тем фактом, что ты поехала за покупками, и тут меня, можно сказать, осенило.

— Не понимаю.

— Раз в последнее время мне везет как утопленнику, нетрудно было предположить, что вы неизбежно пересечетесь где-нибудь в городе. Я также знал, что, увидев Ронду, ты наверняка попытаешься накинуться на нее с вопросами, а не увидев среди машин, припаркованных на Уотерфрант-стрит, ни ее автомобиля, ни «тойоты», направился прямиком сюда, чтобы выяснить, что происходит.

— Логично.

— Мне тоже так показалось. А теперь расскажи, что тут случилось.

— Ну, кроме всего прочего, я выяснила, что именно Ронда проникла тогда в Стеклянный дом.

— Черт. — Сайрус решил не обращать внимания на нотки самодовольства в голосе собеседницы, она заслужила право немножко погордиться. — Ты уверена?

— Она сама призналась, что это был второй случай, когда она забиралась в дом Дэвентри после его гибели. Она искала картины Нелли из серии «Стекло». Ронде известно, что всего их четыре, в ее руки попало только две.

— Выходит, нашлись три из четырех.

— Верно. Одна висит у меня дома, одну я купила в «Полуночной галерее», а еще одну Ронда мне просто отдала.

— Почему она это сделала? Юджиния поморщилась.

— Думаю, она решила, что все, имеющее отношение к Стеклянному дому, приносит несчастье.

— Возможно, она права. Она сказала еще что-нибудь интересное?

— Ронда не считает смерть Дэвентри случайностью. Она убеждена, что ее тоже кто-то ударил по голове и столкнул в воду, поскольку в день гибели Дэвентри она увидела в Стеклянном доме нечто такое, что не предназначалось для ее глаз.

— Понятно. А она не догадывается, что именно?

— Нет.

— Другими словами, она быстренько придумала занятную историю, объясняющую ее падение в воду. Насколько я понимаю, она и с острова сбежала из опасений за свою жизнь?

— Звучит не очень правдоподобно? — вздохнула Юджиния.

— Похоже на бред. Это почти настолько же невероятно, как и то, что по той же причине убили Нелли Грант.

Юджиния удивленно взглянула на него.

— Судя по твоему тону, ты начинаешь относиться к этому всерьез. Ты правда считаешь, что моя версия о гибели Нелли может оказаться верной?

— Учитывая некую странность, присутствующую в этом деле, я не отвергаю ни одну из версий. Интересно бы узнать, куда отправилась Ронда и что она собирается делать.

На губах Юджинии появилась сладкая, даже приторная, улыбка.

— Ты полагаешь, слежкой за Рондой Прайс должна заняться фирма «Колфакс секьюрити»?

— Если мои люди и с этим не справятся, останется только поставить во главе фирмы тебя. — Сайрус опять взглянул на ее сверток. — А это что? Новая штучка из галереи Фенеллы Уикс?

— Точнее, была. Остатки от нее — главное достижение моей работы в качестве детектива. — Юджиния перевернула сверток, и осколки жалобно зазвенели.

— Ты уже ее разбила?

— Мне помогли. Сверток лежал на переднем сиденье машины, и, пока я была в доме, кто-то разбил мою покупку вдребезги. Злоумышленник оказался настолько любезным, что оставил записку, в которой объяснил, почему взял на себя этот труд. — Она протянула записку Сайрусу.

— О черт, — произнес тот, похолодев.

— Кратко, но емко. Ну и что вы думаете, Шерлок?

— Ничего хорошего. Кстати, записка носит личный характер.

— Я поняла, — усмехнулась Юджиния. — Ведь она лежала на переднем сиденье моего автомобиля.

— Я не то имею в виду. Здесь написано: «Держись от нее подальше». Этот тип хочет, чтобы ты покинула остров, и явно старается защитить Ронду.

— Пожалуй. А почему ты говоришь о нем в мужском роде?

— Разумеется, это могла быть и женщина, — согласился Колфакс. — Но я сомневаюсь. Почерк мужской, к тому же писавшего явно связывают с Рондой какие-то отношения. Квинт сказал, что в больнице ее никто не навещал, но дважды звонил мужчина, чтобы осведомиться о ее состоянии.

— Она упоминала о каком-то друге, — нахмурилась Юджиния. — Вроде Дэвентри рассказывал ему о картинах Нелли из серии «Стекло» Таким образом Ронде и стало известно, что их четыре.

— Она не назвала имя?

— Нет. Не пожелала втягивать своего приятеля в это дело.

— Он тоже художник?

— По-моему, да. — Юджиния постучала пальцем по свертку. — Записка написана на листе, вырванном из блокнота для набросков, какие обычно носят с собой художники.

— Значит, художник… — протянул Сайрус. — К тому же из местных. Наверное, он был в городе, видел, как прибыл паром и как вы обе отправились сюда.

— Мерзавец должен мне деньги, он расколотил моего Джейкоба Хаустона.

— Что еще за Джейкоб Хаустон? — рассеянно спросил Колфакс.

— Скульптор, который сделал это, — позвенела осколками Юджиния. — О нем упоминала Фенелла Уикс, помнишь?

— Туманно. Скульптор, который работает со стеклом?

— Да. Причем очень хороший. До отъезда мне хотелось бы посмотреть другие его работы. Я бы с удовольствием взяла некоторые из них для осенней выставки в Либрукском музее. Этот Хаустон — настоящий мастер, феноменально умеет работать с цветом… — Юджиния осеклась, заметив на лице Колфакса отсутствующее выражение. — Мои разговоры тебя утомляют, Сайрус?

— Извини. У меня глаза остекленели?

— Вроде того.

— Это иногда бывает, — пожал плечами Колфакс. — Думаю, неплохо бы побеседовать с парнем, написавшим записку.

— Как же ты его найдешь?

— Он должен был ждать парома.

— Ну и что? А, понимаю. Он был в городе, когда я зашла в галерею Фенеллы.

— Вот именно.

Глаза у Юджинии возбужденно загорелись.

— Фрог-Коув — маленький остров. Если у Ронды были с кем-то близкие отношения, многим наверняка об этом известно.

— Ага.

— В таком случае будет нетрудно установить, кто он.

— Проще простого, — улыбнулся Сайрус. — Думаю, я с этим справлюсь. Поеду в город и узнаю, как его зовут.

— Я поеду с тобой.

— Лучше, если я займусь этим в одиночку.

— Но разве я тебе чем-нибудь помешаю?

— Может, и нет. Но все же я предпочел бы заняться делом без тебя, чтобы привлекать к себе поменьше внимания.

— Чушь. — Открыв дверцу своей машины, Юджиния села за руль. — Я поеду следом.

— Разумеется. — Колфакс положил ладонь на крышу «тойоты». — Но подумай сама, удастся ли нам действовать скрытно, если мы оба приедем в город и начнем задавать вопросы о Ронде Прайс и ее приятеле. Думаешь, этого никто не заметит?

— Я буду действовать очень аккуратно, без нажима.

— Предоставь это мне, ты и так уже сделала более чем достаточно. Если ты станешь действовать наугад, как сегодня утром, мы завалим дело прежде, чем нащупаем что-нибудь полезное. Головоломкой займусь я, в конце концов, это моя профессия, если помнишь.

— Ты боишься, что если я начну задавать много вопросов о Нелли, это может помешать твоим поискам кубка Аила?

— Полное отсутствие доверия с твоей стороны не очень-то вяжется с идеей поддержания хороших деловых взаимоотношений.

— А мне кажется, наши взаимоотношения развиваются прекрасно. — Юджиния раздраженно повернула ключ в замке зажигания. — Я точно знаю, какую цель ты перед собой ставишь, и понимаю, где наши интересы совпадают, а где нет.

— То же самое я мог бы сказать и о тебе. Цель есть не только у меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что твое недоверие не мешает тебе спать со мной. Вот мне и хотелось бы знать, почему дело обстоит таким образом.

— Да как ты… — От возмущения Юджиния даже лишилась дара речи. — Да как ты смеешь говорить мне такое? Ты считаешь, я сплю с тобой, чтобы… чтобы использовать тебя как профессионала в моих интересах?

Сайрус еще сильнее вцепился в крышу «тойоты», словно хотел удержать на месте готовый тронуться автомобиль.

— Тогда какого черта ты прыгнула ко мне в постель? Лицо Юджинии исказила улыбка, больше похожая на оскал.

— А я думала, ты уже решил этот вопрос, причем выбрал наиболее лестный для себя вариант ответа. Ведь ты сам выдвинул теорию, будто я в сексуальном плане от тебя без ума.

— Мне по-прежнему нравится моя теория, но я думаю, в ней есть кое-какие слабые места, — Очень тонкое наблюдение. Скажите, мистер Холмс, как вы пришли к такому замечательному умозаключению?

Колфакс прищурился.

— На мой взгляд, ты не стала бы спать с человеком, которому не доверяешь, даже если и была бы от него без ума.

— Нет-нет, мой дорогой мистер Холмс, вы не правы. — Юджиния включила заднюю передачу. — Я могла совершить ошибку и переспать с человеком, который не вызывает у меня доверия. Такого рода ошибку может совершить любая женщина.

— Вот как?

— Именно так. Но я абсолютно уверена, что в этом случае я не смогла бы достичь оргазма.

Юджиния нажала на педаль акселератора. Двигатель «тойоты» взревел, и машина рванулась назад. Сайрус едва успел разжать пальцы, иначе дело наверняка бы кончилось вывихом плеча.

— Не старайся выставить меня хуже, чем я есть на самом деле, Квинт. — Говоря по телефону, Сайрус одной рукой вел джип, мчащийся по узкой дороге обратно в город. — Должен тебе сказать, что пока фирма «Колфакс секьюрити» не произвела на мисс Свифт большого впечатления.

— Не волнуйся, мы найдем эту Ронду Прайс. Сейчас, пока мы с тобой разговариваем, Стрэдли уже едет в Сиэтл.

— Жаль, что наша контора в Сиэтле еще не открылась.

— Сайрус, мы можем заниматься этим делом из Портленда.

— Как только нападете на ее след, сразу дай мне знать.

— Понял, — сказал Квинт и, чуть помедлив, добавил:

— Извини за утренний прокол.

— Забудь. Только постарайся, чтобы такого больше не случалось.

— Ладно.

— Есть что-нибудь новое по файлу ЗАК? — спросил Колфакс.

— Сыщик Чендлера вчера уехал из Секонд-Ченс-Спрингс. Похоже, он возвращается в Лос-Анджелес. На данный момент ему известно, что Джессика Колфакс тридцать пять лет назад родила сына. Видимо, скоро он нападет на твой след.

— Я уже думал об этом. Есть лишь одна причина, по которой Чендлер может вдруг разыскивать меня после стольких лет. Он мог решить, что я представляю опасность для его предвыборной кампании.

— Но с чего вдруг?

— Возможно, его кто-то шантажирует.

Квинт на некоторое время умолк, размышляя.

— Единственный, кто может его шантажировать, — это ты, а мы знаем, что ты этого не делаешь, — наконец сказал он.

— Может, информация о том, что я его сын, попала к кому-то еще, и тот решил ею воспользоваться, — предположил Сайрус.

— Возможно, но маловероятно. Знаете, босс, мне почему-то кажется, что отпуск у вас не задался.

— С чего ты взял? Я отлично провожу время. Напомни мне, я пришлю тебе открытку, — буркнул Сайрус и отключил аппарат, «Я могла совершить ошибку и переспать с человеком, который не вызывает у меня доверия… Но я абсолютно уверена, что в этом случае я не смогла бы достичь оргазма».

Сайрус задумался над странной логикой загадочного высказывания Юджинии, но так и не смог прийти к определенному выводу, решив, что она все же в какой-то степени доверяет ему. Во всяком случае, будет доверять, пока он не найдет кубок Аида.

Ладно, с этим можно смириться, хотя бы на время.

Уже доехав до города, он все еще раздумывал над поразившей его фразой Юджинии и не без труда заставил себя переключиться на поиск места для парковки. Найти его оказалось не таким уж сложным делом.

Остановив джип у обочины перед кафе «Неоновый закат», Сайрус выбрался из машины, взглянул в сторону причала и сразу понял, что паром, на который торопилась Ронда Прайс, уже отплыл.

Он вошел в кафе и устроился на высоком табурете у стойки. Молодая официантка по имени Хитер обслуживала двух туристов.

— Подождите секунду, я сейчас к вам подойду! — жизнерадостно крикнула она.

Сайрус принялся терпеливо ждать, пока она освободится.

— Я помню, что вы предпочитаете. Черный кофе, верно? — спросила Хитер, заняв свое место за стойкой.

— Верно. Я не очень люблю всякие эспрессо, кофе глясе и прочие навороченные штучки. — Колфакс окинул взглядом пирамиды кондитерских изделий, накрытых прозрачной крышкой. — А пончики свежие?

— Вроде да, — ответила Хитер, сморщив нос.

— Рискну и закажу один.

— Ладно. Угощайтесь.

— Благодарю.

Сайрус не был голоден, но он давно усвоил, что по каким-то неясным для него причинам люди гораздо охотнее разговаривают, когда у их собеседника рот занят едой. Поэтому он выбрал пончик попышнее и решительно откусил.

— А где ваша подружка? — словно невзначай поинтересовалась Хитер, наливая ему кофе. — Ну та, с которой я видела вас раньше.

— Она пошла за покупками, но потом ей потребовалось вернуться в Стеклянный дом, ко мне приехал мой племянник.

— Тот красавчик, приплывший на пароме вчера днем? — оживилась официантка.

Сайрус улыбнулся с набитым ртом.

— Ты всех приезжих запоминаешь?

— Конечно. Как же их не запомнить?

— А Ронду Прайс ты сегодня утром видела?

— Ага. Но она снова уехала на пароме, который недавно отплыл.

— Недолго она тут пробыла, а?

— Да уж. — Хитер поставила перед ним чашку с кофе. — Грустно.

— Что — грустно?

— Ну, он-то был здесь, понимаете? Видел, как она съехала с парома, даже помахал ей, а она не заметила и промчалась мимо. Теперь вот опять уехала.

— Ты хочешь сказать, что кто-то сидел здесь и дожидался ее?

— Джейкоб Хаустон. Скульптор, делает разные штуки из стекла. Мне его стало жаль. Он ее любит, а Ронда относится к нему просто как к другу. Его от этого переворачивает, каждому видно.

Иногда сведения достаются трудно, иногда легко, мелькнуло в голове у Сайруса. Интересно, знает ли Джейкоб Хаустон, что разбил собственный шедевр?

Ему, разумеется, хотелось выяснить и другое: не Джейкоб ли Хаустон, желая защитить Ронду Прайс или отомстить за нее, столкнул с лестницы Адама Дэвентри? Версия имела такое же право на существование, как и та, что Нелли Грант могла инсценировать собственную гибель, чтобы исчезнуть, а исчезнуть ей хотелось по той причине, что именно она убила Дэвентри.

Совершенно неожиданно в ходе расследования обстоятельств гибели Дэвентри версия о том, что его убили, стала вполне вероятной, да к тому же появились и лица, которых можно подозревать в совершении убийства.

Когда Юджиния вошла в отделанный зеркалами вестибюль, она все еще кипела от возмущения. Разумеется, она злилась на Сайруса, но еще больше на себя. Как она могла сказать эту дурацкую фразу об оргазме? Просто непонятно, что на нее нашло.

Видимо, на нее странно действует присутствие Сайруса, поэтому впредь, находясь в его обществе, следует быть поосторожнее.

— Рик! — позвала она, стоя на нижней площадке лестницы. — Ты где?

— Наверху, — донесся со второго этажа голос парня. — Сайрус еще не вернулся?

— Он задержался в городе. — Юджиния поставила на пол пакеты и стала подниматься по ступенькам. — Я купила приправу для такое из черных бобов. Ты не против такое?

— Конечно, нет. А чипсы и острый соус тоже есть?

— Естественно. — Юджиния остановилась в дверях библиотеки и увидела Рика, который сидел перед одним из файловых ящиков и внимательно изучал содержимое папок. Рядом с ним на полу лежали ручка и блокнот. — Чем ты занимаешься?

— Помогаю Сайрусу.

— Каким образом?

— Просматриваю для него папки, делаю пометки, где что. Он сказал, это сэкономит ему время.

— Понимаю. — Юджиния прошла в библиотеку, большую продолговатую комнату. — Ты готовишь список содержимого?

— Сайрус дал мне перечень того, что его интересует.

— Он в самом деле полон решимости отыскать кубок Аида?

— Да, после случившегося три года назад он сделает все, что угодно, чтобы его найти. И своего бывшего партнера тоже.

Юджиния присела на подоконник.

— Когда убили его жену, тебе было лет пятнадцать?

— Ага. Сайрус не очень много говорил, но, судя по всему, страшно переживал. Мать однажды сказала, что он винит себя в смерти тети Кэти.

— Потому что не смог ее защитить?

— Ну да, хотя он совсем не виноват. Ее хладнокровно застрелил какой-то грабитель, которому понадобилась ее машина. Этого гада так и не нашли. Сайрус в то время лежал в больнице, он ничего не мог сделать, чтобы ее спасти.

— Да, — согласилась Юджиния. — Он ничем не мог ей помочь.

Кэти предала мужа, подумала она, сама встала на путь зла и поплатилась за это. Но Сайрус не успокоится до тех пор, пока не восторжествует справедливость — в том виде, как он ее представляет.

Юджиния знала, что должна примириться, ибо для Колфакса нет ничего более важного, чем поиски Дэмиена Марча. Он просто одержим идеей найти почти мифический кубок Аида, поскольку, по его мнению, это поможет ему достичь своей главной цели.

— А вы с Сайрусом давно знакомы? — спросил Рик, выдвигая следующий ящик с папками.

— Не очень.

— Я просто так спросил. Похоже, он к вам серьезно относится.

Эти слова поразили Юджинию больше, чем все происшествия утра.

— Откуда ты знаешь?

— Просто он как-то по-особенному с вами разговаривает.

— Разговаривает?

— Ну да. Нормально.

— Я тебя не понимаю, Рик. Что у Сайруса значит нормально?

Оторвавшись от папок, юноша задумался.

— Сколько я его знаю, он всегда практически со всеми очень спокойный. Не то чтобы застенчивый, а именно спокойный. Слушает, что ему говорят, а сам такой хладнокровный, прямо ужас.

Юджиния вспомнила свое первое впечатление о Колфаксе — он показался ей отстраненным, задумчивым, но в то же время четко видящим происходящее.

— Кажется, я понимаю, о чем ты, — И когда говорит, тоже всегда хладнокровный.

— То есть держит себя в руках, так?

— Ну да. — Рик был рад, что Юджиния легко схватывает его мысль. — Он не злится, не теряет головы, всегда остается спокойным, даже когда ему очень плохо. Собственно, злясь, он внешне становится еще спокойнее, чем обычно.

Юджиния невольно подумала о том, какие бурные эмоции ей доводилось видеть в глазах Сайруса в тех редких случаях, когда он слегка приподнимал свою холодную маску. А затем у нее в памяти возникло зеленое пламя, горевшее в его глазах, когда они занимались любовью.

— Понимаете, Сайрус говорит, что если мужчина не заливается слезами, когда слышит грустную песню, это вовсе не значит, что он бесчувственный, — снова заговорил Рик.

— Согласна.

— По его мнению, человек сам решает, как и когда ему выражать свои чувства.

— Ладно, и это принимается.

Рик удовлетворенно кивнул.

— Чтобы понять, что Сайрус в данный момент чем-то обеспокоен, его надо очень хорошо знать.

— А вот это для меня новость. Мне кажется, такое я вижу по нему без труда.

— Поэтому я и сказал, что с вами он другой, более расслабленный.

— Ты думаешь?

— Ага. Он даже над вами подтрунивает. Над тетей Кэти он никогда не подтрунивал.

— Ясно, — кивнула Юджиния, которой поминутные упоминания о тете Кэти были не очень приятны, хотя юноша об этом не догадывался.

— Прошло много времени, но я помню, каким он был с ней. Всегда спокойный, заботливый, вел себя так, словно она стеклянная.

— Ты хочешь сказать, он был с ней нежным?

Рик кивнул.

— Мама говорит, она была очень хрупкая, деликатная и беззащитная, ей требовался человек, на которого она могла бы опереться. Но с вами Сайрус другой. Готов поспорить, на вас он даже рассердиться может.

— А на твою тетю он никогда не сердился?

— Никогда. По крайней мере я так думаю. Мама говорит, что с тетей Кэти он был надежный как скала, да и для нее самой тоже, когда папа… Ну, вы понимаете, — добавил Рик после неловкой паузы.

— Да, понимаю.

— Когда мама с отцом развелись, я на время одурел, попадал во всякие неприятности. Однажды ночью полицейские задержали меня на одной дурацкой вечеринке. Маму это чуть не убило. Она не знала, что ей делать, и позвонила Сайрусу.

— Он взял дело в свои руки.

— Ну да, и потом всегда был рядом. — Взгляд Рика стал отстраненным, видно, он вспоминал события далекого прошлого. — Я никогда об этом особенно не задумывался, но теперь понимаю, что мы очень много времени проводили вместе и занимались всякими интересными делами. Он брат меня с собой, когда отправлялся в туристические походы, покупал билеты на бейсбол и футбол. Сидел с мамой на трибуне, когда я выступал на соревнованиях по плаванию. Научил меня водить машину. Словом, возился со мной.

— На время он стал твоим отцом.

— Да, верно. — Рик глубоко вздохнул. — Мне не следовало набрасываться на него из-за того, что он заставил отца приехать на мою выпускную церемонию.

— Не знаю, не знаю. Возможно, раньше это было в порядке вещей, но сейчас ты достаточно взрослый и способен сам о себе позаботиться.

Рик украдкой бросил на Юджинию быстрый взгляд и тут же отвел глаза.

— Он хотел сделать как лучше, а вел себя со мной как с маленьким. Я ведь больше не ребенок.

— Скажи ему, он поймет.

— Вы думаете?

— Да.

— Если уж Сайрус что-нибудь решит, его очень трудно заставить изменить решение, — с сомнением произнес Рик. — Он вроде авианосца.

— Авианосца?

— То есть не отличается большой маневренностью. Идет себе по проложенному курсу, и все дела, а свернуть ему трудно.

Сравнение Рика натолкнуло Юджинию на мысль о непоколебимой решимости Сайруса найти кубок Аида.

— И все же, если ты напомнишь ему, что он много сделал для того, чтобы ты стал мужчиной, и что ты уже готов лечь на собственный курс, тебе удастся его убедить.

— Может, вы правы. Надо попробовать.

Сквозь распахнутое окно Юджиния услышала знакомое урчание джипа.

— Сайрус вернулся. — Она пошла к двери. — Значит, так: либо он узнал имя, которое мне нужно выяснить, либо я нанимаю в качестве партнера другого профессионального детектива.

— Не беспокойтесь, — засмеялся Рик. — Он всегда добивается результата.

— Посмотрим.

Сбежав по лестнице, она вышла на веранду, остановилась у перил, ухватившись за них обеими руками, и увидела Сайруса, поднимающегося по ступенькам.

— Ну как?

— Я узнал имя здешнего приятеля Ронды. — Сайрус озорно улыбнулся. — Угадай, кто это.

— Понятия не имею.

— Джейкоб Хаустон.

— Хаустон? — Информация порядком удивила Юджинию, и несколько секунд она молча переваривала ее. — Выходит, пытаясь запугать меня, он разбил собственную работу? Не верю. Художника нелегко заставить разбить свое творение.

— Вряд ли он знал, что находится в свертке.

— Ты прав. Он и не мог об этом знать. — Она бросила на Колфакса подозрительный взгляд. — Но ты же не встречался с ним без меня?

— Нет. Я решил, что нам следует повидать его вместе. — Сайрус дошел до верхней площадки лестницы и остановился. — Такие дела, партнер.

— Давай отправимся в его мастерскую прямо сейчас. — Юджиния резко повернулась. — Только схожу за сумкой. Интересно, что нам скажет этот Хаустон.

— Не торопись. — Сайрус ухватил ее за руку. — Прежде чем бросаться куда-то очертя голову, как ты обычно делаешь, надо разработать стратегию.

— Да при чем тут стратегия? Мне просто нужны ответы на вопросы.

— Мы их получим, но спешить не следует. Требуется сначала подумать, а уж потом действовать. У меня в таких делах большой опыт, результат в этом случае будет куда лучше, я тебе гарантирую.

— Если ты считаешь, что я буду тратить время на какую-то дурацкую стратегию вместо того, чтобы взяться заХаустона…

— Дядя Сайрус! — окликнул Рик, появившийся в дверях библиотеки.

— Что тебе удалось раскопать? — поинтересовался тот.

— Вы просили отмечать все, что покажется мне необычным. Так вот, мне удалось найти кое-что необычное. Смотрите. Вы думаете, это пригодится?

Юджиния увидела у Рика охапку каких-то блеклых, пожелтевших чертежей, свернутых в трубку.

— Что это? — поинтересовалась она.

— Архитектурный проект Стеклянного дома. Я нашел его в шкафу, в библиотеке. Он лежал за книгами. Похоже, тот, кто запихнул туда чертежи, давно забыл про них.

— Дай-ка посмотреть. — Сайрус развернул один из них и присвистнул. — Надо же! Последний вариант проекта зеркального домика. Рик, напомни, чтобы утром я позвонил своему юристу и попросил его включить тебя в мое завещание.

— Мне ничего не нужно, кроме джипа, — ухмыльнулся юный Таскер.

— Нечего губы раскатывать.

Юджиния тоже взглянула на чертежи.

— Какой от них прок? — с недоумением поинтересовалась она.

Сайрус улыбнулся волчьей улыбкой.

— А ты не понимаешь? Дэвентри наверняка спрятал кубок Аида в доме. Для этого ему нужен был тайник, и по чертежам можно узнать, где он находится. Если мне повезет и дальше, то окажется, что кубок все еще там.

Глава 17

— Ничего, если мы поговорим, пока будем заниматься этим? — спросил час спустя Рик.

— Угу. — Сайрус прошел с рулеткой в дальний конец библиотеки и присел на корточки, собираясь замерить длину пола. — Ты собираешься пилить меня за то, что твой отец явился на выпускную церемонию?

— Нет.

— Рад слышать, — с облегчением вздохнул Колфакс. Ухватив другой конец металлической ленты, Рик прижал его к противоположной стене.

— Юджиния советовала мне быть с вами откровенным.

— При чем тут, черт возьми, Юджиния? — насторожился Сайрус.

— Перед вашим приездом мы с ней немного поговорили.

— Звучит угрожающе.

— Не-а. — Рик озорно улыбнулся. — Она помогла мне разобраться в моих мыслях.

— Двадцать четыре фута и шесть дюймов. Каких мыслях?

— Погодите, сейчас я запишу. — Рик нацарапал в блокноте названные цифры. — Я знаю, почему вы заставили отца приехать на мою выпускную церемонию.

— Я думал, мы собирались говорить не о твоем отце.

— Я больше не сержусь на вас. — Рик поморщился. — У меня такое ощущение, что это был не первый раз, когда вы напоминали отцу о наших с ним договоренностях.

Сайрус выпрямился и начал замерять оконный проем.

— Послушай, твой отец просто немного запутался в приоритетах — перестал понимать, что на самом деле важно, а что нет. Я помог ему разобраться, вот и все.

— Да уж.

— Шесть футов три дюйма. Когда-нибудь, и, видимо, очень скоро, он сам поймет, что ему больше нужно.

— А может, и нет. Пока его волнует только очередная сделка. Уж я-то знаю. Черт возьми, я всегда это знал.

— Когда у тебя самого будет ребенок, не устанавливай свои жизненные приоритеты, как твой отец.

— Не буду, — тихо произнес Рик. — Я буду таким, как вы.

Сайрус уставился на ленту, хотя в данный момент она потеряла для него всякий смысл.

— Да? Пожалуй, я не лучший пример для подражания.

— Вы лучший из всех, какие у меня были перед глазами. Поэтому я и буду жить так, как вы.

Сайрус не знал, что сказать. Чтобы не выдать своих чувств, он снова впился в рулетку.

— Ширина оконного проема — ровно три фута.

— Понял, — сказал Рик и чиркнул ручкой в блокноте.

Наступила пауза. Сайрус принялся сматывать рулетку, а Рик все писал что-то, тоже явно смущенный.

— Я вот еще о чем хотел с вами поговорить, — наконец сказал он.

— Слушаю тебя.

— Пока я беседовал с Юджинией, до меня вдруг дошло, как много вы для меня сделали, начиная с той ночи, когда приехали, чтобы забрать меня из полицейского участка. Раньше я никогда не задумывался о том, что вы занятой человек, у вас куча своих дел, особенно в последние три года, когда вам пришлось заново создавать бизнес.

Сайрус резко повернулся и оказался лицом к лицу с юношей.

— Рик, я все делал только потому, что мне этого хотелось. Ты замечательный парень. Если у меня когда-нибудь будет сын, то неплохо бы ему стать таким, как ты.

— Правда? — Рик густо покраснел. — Спасибо.

— О чем ты хотел со мной поговорить?

— Да вот именно об этом, о детях.

— О детях?

— Я уже не ребенок, дядя Сайрус, — твердо сказал Рик. — Когда я был маленьким, вы защищали, оберегали меня, иногда даже проделывали всякие штуки с отцом. Но теперь меня уже больше не надо защищать, ладно?

Сайрус вспомнил последние пять лет, в течение которых он учил парня разводить костер, красить стены в комнате, пользоваться презервативом, а главное — контролировать гнев и боль, вызванные у мальчика безответственным поведением Джейка Таскера. Да, он всегда старался защитить Рика, но теперь, похоже, это время кончилось.

— Ладно, — коротко ответил Сайрус.

— Мужчина должен уметь мириться с тем, что другие не всегда оправдывают его ожидания и живут не так, как хотелось бы ему. Вы учили меня, что очень важно установить для себя некие стандарты и пытаться им соответствовать. И еще вы твердили, что это единственный способ, чтобы без стыда глядеть на собственное отражение в зеркале.

— Неужели я в самом деле такое говорил? — нахмурился Сайрус.

— Полтора миллиона раз.

— Черт. Очень похоже на то, о чем когда-то говорил мне дедушка Бо. Наверно, я превращаюсь в старую перечницу.

— Теперь я сам могу о себе позаботиться, дядя Сайрус. Вы многому научили меня, так дайте мне теперь воспользоваться этим.

— Значит, ты больше не станешь брать у меня джип? Рик ухмыльнулся, и, видимо, у него камень с души свалился.

— Конечно, я сам могу о себе позаботиться, но я не говорил, что жизнь не потеряет для меня прелести, если я лишусь доступа к вашему джипу.

Сайрус расслабился, ему тоже полегчало.

— А я боялся, что ты имел в виду именно это. Ну ладно, давай-ка работать. Совпадают ли фактические размеры пола этой комнаты с теми, что проставлены на чертежах?

Рик взглянул на чертежи, затем посмотрел в свой блокнот.

— Все совпадает, тютелька в тютельку.

— Значит, для тайника здесь места не остается. Теперь давай осмотрим большую спальню.

— Давайте. — Рик вышел следом за дядей из библиотеки. — По-моему, Юджиния не верит, что вы найдете кубок Аида. Она считает, что вы зря тратите время.

— Между прочим, в этом состоит одно из интересных качеств Юджинии, — на ходу заметил Сайрус. — Она не стесняется высказывать свое мнение.

Терпения у Юджинии хватило до конца обеда. Наконец она откинулась на спинку стула и выжидающе уставилась на Сайруса и Рика, сидевших напротив. .232 — Ну ладно, у вас была возможность проверить свою версию. Насколько я понимаю, вы не обнаружили никаких расхождений между реальными размерами и указанными на плане.

— Пока нет, — ответил Рик. — Поразительно, насколько трудно измерить комнату во всех направлениях.

— Мы не закончили даже с подвалом, — добавил Сайрус. — Пожалуй, займемся этим после обеда.

— Ничего подобного, — возразила Юджиния. — Теперь моя очередь. Давайте поговорим о том, как будем действовать в отношении Джейкоба Хаустона.

— Ах да, надо разработать стратегию.

— Вот именно.

— Не беспокойся, — ехидно улыбнулся Сайрус. — Я займусь скульптором завтра.

— Нет, не займешься. — Юджиния вскочила со стула. — Это я займусь им сегодня же вечером. Вооруженная твоими профессиональными советами по поводу стратегии или без них. Он скульптор, иными словами, художник, я умею разговаривать с художниками.

— Повторяю, я сам с ним разберусь.

— Ха! Ты не уделял моему делу никакого внимания с того момента, как Рик обнаружил план дома. Ты ведь озабочен лишь поисками тайника.

— Я не игнорирую твое дело, просто в моих действиях есть определенная последовательность. Я не разбрасываюсь.

— Тогда сосредоточьтесь вот на этом, мистер детектив, — с ослепительной улыбкой сказала Юджиния и, насмешливо помахав Сайрусу рукой, схватила с мозаичного венецианского стола ключи от машины.

— Черт возьми, я же говорил, что в таких вещах нужно терпение! — воскликнул Сайрус.

— Я целый день ждала, пока вы оба закончите возню с чертежами. Больше я ждать не намерена.

— Одна ты на встречу с Хаустоном не поедешь, — заявил Сайрус, идя следом за ней по коридору.

— Если хочешь, можешь отправиться со мной, — сухо улыбнулась Юджиния, надевая стоящие у входной двери черные туфли. — Если, конечно, ты в состоянии оторваться от поиска тайников, подземных ходов и прочего.

— Ладно, я иду. — Сайрус взглянул на Рика. — Ты едешь с нами или останешься здесь?

— Лучше с вами. У детективов всегда такая интересная работа?

— Нет. К счастью для меня.

Смотровое окно в боковой части печи, где находилось расплавленное стекло, напоминало отверстие в сердце миниатюрного вулкана. С порога мастерской Юджиния наблюдала, как Джейкоб Хаустон погружает в раскаленную массу стеклодувную трубку.

У нее за спиной на происходящее с любопытством смотрели примолкшие Сайрус и Рик. Она понимала их интерес и удивление. Ей самой много раз доводилось наблюдать за работой мастеров, но тайны стекла, необыкновенного материала, который, даже затвердев, оставался похожим на застывшую жидкость, способную принимать множество форм, пропускать или отражать свет, неизменно очаровывали Юджинию.

Приемы работы со стеклом люди придумали тысячелетия назад. Джейкоб Хаустон применял технику, известную еще римским мастерам.

Юджиния часто думала, что если бы люди не встречались со стеклом на каждом шагу, многие наверняка бы поняли, насколько это уникальный материал.

Джейкоб не видел зрителей. Все его внимание было приковано к работе. Юджиния пришла к выводу, что хотя бы в одном Фенелла права: во время творческого процесса Джейкоб предельно сосредоточен, хладнокровен. И все же это тот самый человек, который утром разбил скульптуру, а значит, Хаустон — человек весьма темпераментный и вспыльчивый.

— Джейкоб Хаустон! — позвала Юджиния, стараясь перекричать рев печи.

— Я занят, — бросил тот через плечо, даже не обернувшись. Он был поглощен работой, пытаясь захватить .кончиком трубки порцию расплавленного стекла.

— Сегодня я разговаривала с Рондой Прайс! — крикнула Юджиния.

— Какого черта?

Джейкоб резко обернулся. Рот его на мгновение раскрылся от изумления, глаза сузились, во взгляде промелькнуло нечто похожее на страх. На кончике трубки рдел комок жидкой стеклянной массы.

Юджиния решила, что на вид скульптору можно дать лет сорок пять, он уже начал заметно лысеть и собирал оставшиеся волосы в короткий тонкий хвост. Джейкоб был крепко сложенным мужчиной с большими руками, отдаленно напоминающим медведя.

— Вы та дама из Либрукского музея, которая так расстроила Ронду? — спросил он, хмуро и подозрительно глядя на Юджинию. — Мне нечего вам сказать. Убирайтесь отсюда.

— Спокойно, Хаустон, — вышел вперед Колфакс. — Мы не уйдем, пока не получим ответы на некоторые вопросы.

Джейкоб впился в него глазами.

— Я работаю, черт вас дери. У меня нет охоты с вами болтать.

— Меня зовут Сайрус Колфакс. Это мой племянник Рик Таскер, а мисс Свифт вы, очевидно, знаете.

Джейкоб перевел взгляд на Юджинию, и в его глазах мелькнула искорка беспокойства.

— Ну и что дальше?

Юджиния одарила скульптора улыбкой, которую она специально приберегала для наиболее темпераментных художников.

— Я преклоняюсь перед вашим мастерством, мистер Хаустон. В том свертке, который вы разбили сегодня утром, находилась одна из ваших работ под названием «Солнце». Я купила ее в «Полуночной галерее» для своей личной коллекции.

— «Солнце»? — Джейкоб ошарашенно уставился на нее. — В том свертке было мое «Солнце»?

— К сожалению, да. Это было настоящее чудо, великолепный сплав цвета и формы, мощи и изящества. Ваша работа очаровала меня с первого взгляда.

— Господи, не могу поверить. — Джейкоб вытер потный лоб. — Мое чудесное «Солнце»!

— Разбито вдребезги, — холодно усмехнулся Сайрус. — Ничего не осталось, кроме бесформенных осколков.

Юджиния бросила на него негодующий взгляд, но было уже поздно: глаза Джейкоба Хаустона увлажнились, и по щекам потекли слезы.

— Пожалуй, нам следует поговорить, — сказал Кол-факс.

Жилье Джейкоба, состоявшее из одной комнаты, напоминало мрачную пещеру, единственным украшением которой были три стеклянных предмета, напоминающие огромные драгоценные камни. Из-за них Юджиния с трудом сосредоточилась на разговоре, но то и дело поглядывала на великолепные творения.

Больше всего ей понравилась элегантная ваза из бледно-зеленого стекла под цвет глаз Сайруса.

— Почему вы стараетесь защитить Ронду? — спросил Колфакс, сидящий напротив Хаустона за пластмассовым столом.

— Она утверждает, что кто-то ударил ее и столкнул в воду, — ответил Джейкоб, подпиравший голову огромными ладонями. — Разве вы не понимаете? Она думает, ее пытались убить.

— А вы? — быстро спросила Юджиния.

— Не знаю. — Джейкоб провел ладонью по широкому лицу. — Просто не знаю. Возможно.

— А зачем вы пытались напугать мисс Свифт? — поинтересовался Сайрус, окидывая скульптора взглядом, в котором сквозило явное отвращение. — Ведь она бросилась в воду, чтобы спасти Ронду.

— Я знал, что Ронда не хочет с ней говорить, она не хотела даже ее видеть. Заметив, как мисс Свифт едет за ней с причала, я отправился следом, разбил то, что было в свертке, и оставил записку. Я только хотел, чтобы она уехала и не приставала к Ронде.

Юджинии стало жаль этого сильного человека.

— Я вас понимаю, Джейкоб, хотя в этом не было необходимости, — сказала она, вступив в разговор прежде, чем Сайрус успел задать следующий вопрос. — Мне известно, почему Ронда старалась меня избегать, это связано с картинами Нелли Грант. Мы с ней уже обо всем поговорили. Думаю, Ронда теперь боится не меня, а кого-то еще.

— Того, кто пытался ее убить, — пробормотал Джейкоб. — Но с какой стати ее кому-то убивать? — осведомился Сайрус.

— Не знаю. — Скульптор тупо уставился на столешницу. — Она считает, что видела в ночь гибели Дэвентри на той злополучной вечеринке нечто такое, чего ей не следовало видеть.

— И что же она видела? — спросила Юджиния.

— В том-то и дело, что она сама не знает. — Джейкоб испустил глубокий вздох. — Мы говорили об этом сотню раз, но так и не поняли, кого или что она могла увидеть. чтобы за ней стали охотиться. И еще, мы не можем сообразить, почему на нее совершили покушение только сейчас, а не сразу после вечеринки.

— А вы там были? — спросил Колфакс.

— Конечно. Туда пригласили всех художников и скульпторов этого проклятого острова. Дэвентри нас использовал, подавал на своих вечеринках Клуба знатоков и ценителей словно какие-то экзотические блюда. И мы все ему позволяли, ведь каждый надеялся получить шанс и сделать карьеру. У его друзей были деньги, много денег. Они все очень известные и уважаемые коллекционеры.

Нахмурившись, Юджиния посмотрела на Сайруса, затем перевела взгляд на Джейкоба и спросила:

— А вы знали Нелли Грант?

— Нелли? Конечно, я даже в каком-то смысле ее жалел. Она тогда еще не раскусила Дэвентри, думала, он сможет вывести ее в люди как художника. Он плел ей то же самое, что в свое время и Ронде, пока она ему не надоела.

— Ронда сказала мне, что, по ее мнению, Дэвентри могли убить, — осторожно вставила Юджиния.

— Знаю. Она начала думать над этим в больнице. — Джейкоб потер бровь. — Это единственная причина, которая может хоть как-то объяснить покушение на нее.

— Если кто-то действительно хотел с ней расправиться, — сухо заметил Сайрус.

Джейкоб снова вздохнул.

— Возможно, кто-то спихнул Дэвентри с лестницы, а может, он сам упал. Я уверен, что тогда он принял свою дозу наркотиков. По словам Ронды, это давало ему ощущение величия, гениальности и всемогущества. Черт побери, может, он стоял на верхней площадке лестницы и вдруг решил, что умеет летать.

— Дэвентри употреблял наркотики. А гости? — поинтересовался Сайрус, откидываясь на спинку стула и вытягивая ноги.

— Нет. — Лицо Джейкоба исказила болезненная гримаса. — Спиртное, правда, лилось рекой, но и только. Я вовсе не хочу сказать, что среди местных не нашлось бы желающих попробовать какую-нибудь пакость, если бы им предложили. Однако Дэвентри приберегал такие вещи для себя. Он даже членам клуба ничего не давал. Все обходились шотландским виски пятидесятилетней выдержки и французским шампанским.

— А Дэвентри не боялся, что к нему нагрянет полиция? — впервые подал голос Рик.

Джейкоб вздрогнул и с некоторым удивлением посмотрел на юношу.

— Он считал, что всякие там правила не для него, деньги всегда помогут ему откупиться. У Дэвентри имелся личный запас наркотиков, ибо они давали ему возможность испытать какие-то особенные, неповторимые ощущения, почувствовать себя чуть ли не богом. Ему нравилось иметь то, чего нет ни у кого другого.

— Все сходится, — пробормотал Сайрус.

Юджиния поняла, что он думает о кубке Аида.

— Я ответил на ваши вопросы, — нахмурился Джейкоб. — А как же теперь с Рондой?

— А что Ронда? — удивился Сайрус.

— Охотится за ней кто-то или нет, только она напугана до смерти и считает, что ей грозит опасность.

— Я просила ее позвонить мне, если она решит, что ей нужна защита, — сказала Юджиния.

— С какой стати она будет тебе звонить? — поднял брови Сайрус.

— Я предложила ей договориться с твоей фирмой об охране.

— Вот черт. Большое тебе спасибо за поиск клиентов. Джейкоб уставился на Юджинию, затем перевел взгляд на Колфакса.

— Не понял, вы в самом деле можете помочь?

— Я хозяин фирмы «Колфакс секьюрити». — Сайрус раздраженно взглянул на Юджинию. — Правда, мне не хотелось афишировать это на острове.

— Правда? — недоверчиво спросил скульптор.

— Конечно, правда. Дай ему визитную карточку, — хмуро предложила Колфаксу Юджиния.

— Я готов за него поручиться, — заявил Рик. — Покажите ему свою лицензию, дядя Сайрус.

Джейкоб продолжал смотреть на Сайруса с недоверием.

— Ладно. — Колфакс достал из кармана потертый кожаный бумажник, выудил оттуда визитную карточку и вручил Джейкобу.

— Значит, вы поможете Ронде? — спросил тот, приняв визитку огромной лапищей.

— Возможно. Если только ей в самом деле нужна помощь.

В глазах Хаустона мелькнул лучик надежды.

— Пожалуй, я смогу убедить ее довериться вам, — сказал он.

— Попозже, в данный момент я занят. — Сайрус поднялся со стула и взглянул на Юджинию. — Думаю, за сегодняшний вечер мы сделали достаточно. Ты умудрилась меня раскрыть, зато нашла мне нового клиента, который, видимо, не в состоянии заплатить мне гонорар. Идем отсюда, пока ты не оказала мне еще какую-нибудь услугу.

— Ладно. — Юджиния тоже встала. — И еще одно, Джейкоб, последнее.

— О чем вы? — Хаустон встревоженно посмотрел на нее.

— Осенью Либрукский музей проводит ежегодную выставку стекла северо-западного региона.

— Знаю. «Режущий край». В прошлом году я ездил в Сиэтл, чтобы на ней побывать. Фантастическое зрелище.

— Я хотела бы выставить там кое-какие из ваших работ.

— Моих работ? — Джейкоб растерянно заморгал. — В Либрукском музее?

Юджиния бросила взгляд на невероятно зеленую вазу, стоявшую на полке.

— И еще мне бы хотелось получить одну из ваших работ для личной коллекции взамен той, которая лежала на сиденье моей машины.

— Да-да, конечно. — Джейкоб посмотрел на заинтересовавший ее предмет и так резко вскочил на ноги, что едва не опрокинул стул. — Если хотите, можете взять эту.

— О да. — С вожделением подлинного знатока Юджиния уставилась на вазу, которую Хаустон уже снял с полки. — Хочу.

В окна Стеклянного дома хлестали струи воды. Лежа в своей постели, Юджиния прислушивалась к шуму дождя и думала о том, что вода очень похожа на стекло, такая же прозрачная, так же пропускает и отражает свет, когда он есть, становится такой же темной во мраке.

Сайрус не пришел к ней: то ли решил эту ночь спать один, то ли еще продолжал обходить комнату за комнатой с чертежами и рулеткой. Сев на постели, Юджиния напрягла слух в надежде уловить звук шагов, которых она ждала весь последний час, затем встала, надела халат, тапочки и выскользнула в коридор. Свет не просачивайся ни из-под двери Рика, ни из-под двери Сайруса.

Юджиния стала спускаться по лестнице. На первом этаже было светлее, чем наверху, и она поняла, что предчувствие ее не обмануло — Сайрус еще не спал. Она пересекла вестибюль, увидела свет в гостиной, но Сайруса там не оказалось. Солярий тоже был погружен во мрак, тем не менее она почувствовала присутствие Колфакса еще до того, как услышала его голос.

— В чем дело, Юджиния? Не можешь заснуть?

— Не могу.

Войдя в солярий, та остановилась, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Наконец она увидела Сайруса — вытянув ноги, он сидел в кресле из хромированной стали и белой кожи и смотрел на черную стену леса.

— Насколько я понимаю, у тебя тоже бессонница? — поинтересовалась Юджиния.

— Я просто думаю.

Закрыв за собой дверь, она прошла в глубь комнаты и уселась рядом с ним. Теперь обоих окружала дождливая ночь.

— Ну, ты пришел к каким-нибудь выводам? — спросила она, немного помолчав.

— Я придумал несколько способов, с помощью которых можно попробовать разобраться в этой мешанине.

— Под мешаниной ты подразумеваешь мое дело?

— Ага. Оно действительно представляет собой мешанину. Признаю, те, кто занимался расследованием, были правы, когда заявили, что причиной смерти Дэвентри стал несчастный случай. А вдруг они ошиблись?

— Ты начинаешь верить, что его могли убить? — удивилась Юджиния.

— Все возможно. Но по логике, если Дэвентри и правда убили, то это скорее всего связано с кубком Аида, а не с наркотиками. Люди и раньше погибали из-за этого проклятого куска стекла.

Юджиния поняла, что Колфакс имеет в виду свою жену.

— Да, ты говорил об этом.

— Против такой версии есть аргумент. Человека могут столкнуть под влиянием минутного аффекта или если вдруг представляется исключительно удобный случай, но не в соответствии с заранее разработанным планом. К, тому же результат предсказать невозможно.

— Ты уже говорил, что человек, решивший украсть кубок Аида, должен быть профессионалом.

— Верно. Поэтому давай попробуем взяться с другой стороны. Предположим, Дэвентри убили по причине, не имевшей никакого отношения ни к наркотикам, ни к кубку Аида.

— И что получится?

— Значит, причина убийства могла быть личной. Юджиния нахмурилась. Все сходились в том, что враги у Дэвентри были.

— То есть человек, ненавидевший Дэвентри, мог расправиться с ним, воспользовавшись случайной возможностью?

— Наверное, ты с самого начала была права. Может, твоя подруга Нелли в самом деле увидела нечто такое, чего ей видеть не следовало…

— Убийство Дэвентри?

— Или то, что помогло бы ей увязать смерть Дэвентри с убийцей. А может, и Ронда Прайс тоже что-то видела.

Юджиния глубоко вздохнула.

— В твоем предположении есть смысл, — заметила она. — Нелли якобы смыло волной на следующий день после смерти Дэвентри. Но почему за Рондой стали охотиться только сейчас?

— Не знаю. Но думаю, не ошибусь, если скажу, что фактором, изменившим ситуацию и поставившим под угрозу жизнь Ронды, стало появление на рынке картины из серии «Стекло».

— Ты прав, — согласилась Юджиния. — Ронду столкнули в воду после того, как она выставила картину в «Полуночной галерее». Но какое отношение имеют картины к смерти Дэвентри?

— Я уже голову сломал, размышляя над этим, — признался Сайрус. — Пытаюсь взглянуть на все под новым углом, ищу какую-нибудь зацепку, которая поможет связать три смерти.

— Три смерти? Но умерли только Дэвентри и Нелли.

— Не забывай о Леонарде Хастингсе.

— Он же умер от сердечного приступа.

— Вскрытие не делалось. Лечащий врач удовлетворился таким заключением, поскольку у Хастингса были серьезные проблемы со здоровьем, а больше никто вопросов по поводу его смерти не задавал.

— Но как убийца сумел имитировать смерть от сердечного приступа?

Сайрус пожал плечами.

— Хастингс принимал много лекарств. Кто-то мог заменить обычные таблетки на нечто другое, может, на один из наркотиков, принадлежавших Дэвентри. Одному Богу известно, как это могло подействовать на старого Леонарда.

— Очень странная версия, Сайрус.

— Знаю. Я лишь пытаюсь отыскать новый подход к делу.

— Между прочим, так поступает любой художник. Это называется творческим процессом.

— Называй меня Микеланджело.

Юджиния напрягла зрение, пытаясь рассмотреть в темноте выражение лица Колфакса, но тщетно.

— Ты понимаешь, о чем говоришь? — спросила она. — Если существует убийца, он или она могут быть кем-то из местных. Кто живет на острове и у кого был зуб на Дэвентри.

— Очевидно, здесь хватает людей, которые недолюбливали хозяина Стеклянного дома.

Юджиния поежилась.

— И что нам дает твоя новая теория?

— Она вызывает у меня вполне определенное желание: я хочу, чтобы ты уехала отсюда. Можешь отправиться в Сиэтл завтра, вместе с Риком, а я попрошу Стрэдли тебя встретить. Он присмотрит за тобой, пока я не разберусь тут со всеми делами.

Юджиния на несколько секунд потеряла способность думать и говорить, но когда дар речи к ней вернулся, она гневно прошипела:

— Так просто ты от меня не отделаешься.

— Пойми, мне нужно работать, а я не смогу, если буду опасаться за тебя.

— Кто сказал, что ты должен обо мне беспокоиться? Я уже много лет сама забочусь о себе.

— Но раньше тебе не приходилось думать о том, как защититься от убийцы.

— Убийца, если он существует, охотится не за мной. Он хочет расправиться с теми, кто мог видеть что-то в ночь убийства Дэвентри.

— Верно. Хотя он может начать охоту и за теми, кто задает слишком много вопросов о смерти Дэвентри. Поэтому лучше отправить тебя подальше отсюда.

— Я очень тронута твоей заботой, — сухо процедила Юджиния, — но с острова я не уеду.

— Юджиния, конечно, я поступаю не по-джентельменски, однако если здесь начнется заваруха, то я все же намного крупнее тебя.

— Может, ты и крупнее, зато я быстрее двигаюсь. Сайрус молниеносно вскочил с кресла, и Юджиния, не успев даже сообразить, что произошло, очутилась в его объятиях.

Глава 18

— Ну хорошо, я согласна, когда нужно, ты можешь двигаться очень быстро, — с трудом выдавила она, едва дыша. Сердце у нее колотилось, ладони покалывало от возбуждения.

— Все дело в мотивации, — сказал он. — А мотивация у меня сейчас такая, что только держись.

Лица Колфакса она не видела. Полоска света из-под двери позволяла различить лишь блеск его глаз. Юджинию пьянили ощущение тепла и силы, близость его тела и откровенное желание.

— Межличностные конфликты так не решаются, — предупредила она.

— Ты следуешь своей теории менеджмента, — пробормотал Сайрус, прижимаясь к ее губам, — а я — своей.

— Кажется, я говорила тебе, что с помощью секса ты не добьешься, чтобы я поступала по твоему желанию.

— А что, если я хочу, чтобы ты занялась со мной любовью?

— Ну это особый случай, — прошептала Юджиния.

— Я так и думал, что для подобного случая ты сделаешь исключение.

Она сразу поняла бесполезность попытки образумить его, в этот момент Сайрус был глух к аргументам рассудка. Поэтому Юджиния обняла его за шею, ответила на поцелуй, моментально почувствовав, как по телу ее пробежала уже знакомая волна возбуждения и радостного ожидания. Сайрус шагнул в сторону и, увлекая ее за собой, опустился на разложенный шезлонг. Она оказалась сверху и тут же ощутила, как сильно он ее хочет.

Сайрус просунул руку ей под халат, и Юджиния тихо вздохнула, когда теплая ладонь охватила ее грудь. Потом он провел большим пальцем по соску. Юджиния хотела произнести его имя, но издала лишь какое-то неясное восклицание, после чего впилась ногтями ему в плечи.

— Леди, вы опасная женщина.

«Только с тобой, — мелькнуло у нее в голове. — Интересно почему?»

Однако вопрос мгновенно улетучился из ее сознания. Торопливо расстегнув ему рубашку, Юджиния с удовольствием положила ладони на его обнаженную грудь. Ей нравилось ощущать его кожу, его тело, его запах, его силу.

«Боже мой, неужели я его люблю?»— подумала Юджиния, пытаясь убедить себя, что это невозможно, все получилось слишком быстро и, значит, не могло быть любовью. Это просто секс, правда, замечательный, чего нельзя не признать.

Юджинии казалось, что она полностью контролирует себя, ее сердце по-прежнему свободно, но в глубине души роились сомнения, действительно ли это так.

Впрочем, и эти тревожные мысли исчезли, смытые волной обоюдного желания. Юджинии стало намного легче, ей не хотелось анализировать свои эмоции и поведение.

Сайрус медленно стянул с ее плеч халат, а Юджиния дрожащими от нетерпения пальцами расстегнула ремень, выпустив на волю напряженный член. Его рука осторожно нырнула между ее бедер, и Юджиния с трудом подавила крик, который наверняка был бы слышен в комнате наверху, где спал Рик.

Словно во сне до Юджинии доносился шум дождя, хлеставшего по окнам и прозрачным стенам. Когда Сайрус наконец вошел в нее, она снова чуть не закричала от наслаждения. Его руки сжали ей бедра с такой силой, что она не могла пошевелиться.

— Я хочу почувствовать твой оргазм, — прошептал он, входя еще глубже. — Прямо сейчас.

Юджиния сделала мох открытым ртом, и ее тело вдруг свела мощная судорога удовольствия. Сайрус заглушил ее крики поцелуем, когда она расслабилась, уложил на спину, крепко прижал к подушкам и тут же сам достиг кульминации.

Лежа в темноте и глядя на небо сквозь купол потолка, Сайрус мечтал о том, что после окончания их миссии на острове все будет по-другому. Впрочем, одернул он себя, проблема в том и заключается, что ничего не изменится — все останется так же, как было до появления женщины, занимавшей пост директора Либрукского музея. Не будет споров с надменной, высокомерной особой, которая, даже листая музейный каталог, не могла удержаться, чтобы не прочитать собеседнику лекцию об искусстве. Не будет препирательств с упрямой, самоуверенной женщиной, которая считает, что даже в охранном бизнесе она разбирается лучше его, Сайруса Колфакса, и тем самым заставляет его выходить из себя. Настанет конец и их занятиям любовью. Никогда больше у него не будет возможности поговорить с женщиной, которая понимала его, как никто другой. Это грустное перечисление можно продолжать и продолжать до бесконечности, и настроение у Сайруса с каждой минутой портилось все больше.

В конце концов от мыслей, во что превратится его жизнь, когда они с Юджинией расстанутся, у Сайруса поползли мурашки, ему разом стало холодно. Он тут же напомнил себе, что проблемы следует решать по мере их возникновения и нужно полагаться не на эмоции, а на факты. Он умел работать с фактами, однако теперь его умение сослужило плохую службу: ведь исчезновение из его жизни всего хорошего, что привнесла в нее Юджиния, это тоже факт, спрятаться от которого невозможно.

Тогда Колфакс приказал себе не думать об этом. Сейчас у него нет времени размышлять о будущем, нужно решать другие, более важные на данный момент проблемы.

Он обнял Юджинию одной рукой за плечи, а другую положил ей на живот.

— О чем мы с тобой беседовали? — спросил он.

— Кажется, мы спорили, — сказала она, потянувшись, — вроде ты намного больше и сильнее меня.

— А ты вроде превосходишь меня в быстроте.

— Так оно и есть, я быстрее, — довольно хмыкнула Юджиния. — А уж об уме и сообразительности даже говорить нечего. Уж тут я любого за пояс заткну, так и знай.

— Это не имеет значения. Теория о том, что мозги лучше, чем мышцы, — всего лишь миф, придуманный хиляками. В реальной жизни мышцы частенько одерживают верх над интеллектом.

— Я не собираюсь уезжать отсюда, Сайрус. — Юджиния приподнялась и склонилась над ним. — Я останусь на Фрог-Коув до тех пор, пока мы не узнаем, что здесь происходит.

Сайрус с неодобрением взглянул на нее. Она привыкла командовать, отдавать указания, а не выполнять их. Она явно не принадлежала к числу женщин, которых можно посадить в поезд или самолет и отправить подальше. Может, в самом деле позволить ей остаться? В конце концов, она тоже заинтересована в расследовании дела, а это давало ей определенные права. Такой вариант имел свои плюсы, например, он мог сам ее охранять.

«Все это лишь предлог», — промелькнуло у него в голове, здравый смысл подсказывал, что Юджинии лучше вернуться в Сиэтл.

— Положение может стать рискованным, — с расстановкой произнес он. — Я хочу быть уверенным в твоей безопасности.

— С тобой я в большей безопасности, чем одна в Сиэтле, — мгновенно возразила Юджиния. — Ты ведь эксперт в вопросах охраны, разве забыл?

— Черт возьми, кажется, ты не собираешься облегчать мне жизнь?

— Что правда, то правда. — Юджиния поцеловала его в подбородок. — Честно говоря, я собираюсь превратить ее в ад.

— Если ты считаешь, что можешь подчинить меня с помощью секса… — начал Сайрус.

— То что? — лукаво осведомилась Юджиния.

— То, пожалуй, ты права.

Бедро Юджинии коснулось его ноги, и он с изумлением почувствовал, что снова возбуждается. «Это невозможно, я уже стар для таких марафонов».

Внезапно тишину прорезал звонок телефона, стоявшего неподалеку на столике. Юджиния замерла, а Сайрус приподнялся на локте и схватил трубку.

— Колфакс слушает.

— Это я, Джейкоб Хаустон. Мне надо с вами поговорить.

Напряжение в голосе скульптора разом привело Сайруса в боевую готовность.

— Что случилось, Хаустон?

— Я был в доме Ронды, там произошло что-то странное.

— Что вы делали ночью в ее доме?

— Я как раз пытаюсь вам объяснить. Когда вы уехали, я позвонил Ронде и сказал, что ей нужно связаться с вами. Мне хотелось, чтобы она воспользовалась вашим предложением о помощи. Мы разговаривали довольно долго.

— Ну и?..

— В конце концов она согласилась позвонить вам утром. Потом она попросила меня заехать к ней домой, чтобы упаковать и забрать вещи, которые там остались. Я так и сделал.

— Посреди ночи?

— Я сова, — пояснил Джейкоб. — Сна у меня ни в одном глазу.

— Продолжайте. — Сайрус высвободился из объятий Юджинии, надел брюки. — Что произошло дальше?

— В ее доме все было перевернуто, ящики туалетного столика вынуты, на кухне кто-то вытащил все из буфета и побросал на пол. Впечатление такое, будто в дом вломились какие-то вандалы.

— Местные детишки?

— Возможно, но после случившегося с Рондой в гавани я в этом сомневаюсь. Может, звучит дико, но, похоже, кто-то обшарил весь дом в поисках чего-то.

— У вас нет предположений, что это могло быть?

— Нет. Я же вам говорю, Ронда не знает, почему ее пытались убить. Наверняка она понятия не имеет и о том, зачем кому-то понадобилось вламываться в ее коттедж. Черт побери, может, это в самом деле просто хулиганы. Вы сумеете определить, что им было нужно?

— Возможно. — Сайрус принялся обдумывать ситуацию, не исключая варианта, что его пытаются заманить в ловушку. — Сейчас я заеду за вами, мы вместе отправимся к коттеджу Ронды и поглядим, что там и как.

— Ладно. — В голосе Хаустона послышалось облегчение. — Спасибо. Я буду ждать вас в доме.

Сайрус медленно положил трубку.

— В чем дело? — спросила Юджиния, натягивая халат.

— Джейкоб говорит, что кто-то все перевернул в доме Ронды, — ответил Сайрус, подбирая слова.

— А почему он не позвонил шерифу Писфулу?

— Не знаю. — Сайрус решил не волновать Юджинию, не оценив ситуацию. — Возможно, он слишком беспокоится за Ронду и не в состоянии нормально соображать.

Колфакс зажег лампу и посмотрел на Юджинию. Темные волосы растрепались, глаза еще горели возбуждением, из-под халата высовывалась обнаженная нога.

— И что ты собираешься предпринять, если это просто вандализм? — поинтересовалась Юджиния.

Сайрус заставил себя отвлечься от мыслей о сексе и сосредоточиться.

— Не знаю. Но в любом случае лучше взглянуть своими глазами. Хаустон, судя по голосу, очень нервничает. Он теперь для меня вроде клиента, а моя фирма старается делать все, чтобы ее клиенты не волновались.

— Я поеду с тобой. — Юджиния вскочила с шезлонга. — Дай мне минуту.

— Нет, оставайся здесь. Если я возьму тебя с собой, мне придется будить Рика, объяснять ему положение, и он наверняка тоже захочет поехать. Думаю, троим не стоит мотаться по острову в такое время.

— Ну, не знаю…

— Я вернусь через час, — непринужденно сказал Сайрус и, поцеловав ее в губы, направился к двери. — Пойду захвачу пиджак, он в моей комнате.

Быстро взбежав по стеклянной лестнице, он прошел вдоль балкона в свою спальню. Там Колфакс извлек со дна сумки пистолет тридцать восьмого калибра с полной обоймой и перекинул через руку черную куртку, чтобы прикрыть оружие.

Юджиния ждала его на нижней площадке лестницы. Глаза ее скрывала тень, лежавшая на ее лице, словно черная полумаска. На куртку она даже не взглянула.

— Сайрус!

В ее голосе прозвучало нечто такое, от чего у него екнуло сердце.

— Да?

— Обещай, что будешь осторожен.

Он улыбнулся. Оказывается, очень приятно, когда за тебя кто-то переживает.

— Обещаю.

Свет в халупе Джейкоба не горел, но, сворачивая к дому, Сайрус заметил странное свечение в мастерской скульптора.

Телефона в мастерской не было, следовательно, Джейкоб звонил из дома и ничего не говорил о том, что после разговора намерен вернуться в мастерскую, развести огонь в печи и заняться работой. У Сайруса сложилось впечатление, что вечером Хаустон вообще не работал, поскольку сначала, по его словам, долго общался по телефону с Рондой, а затем отправился в ее коттедж паковать вещи.

Затормозив, Сайрус нажал на клаксон, однако на улицу никто не вышел. Он посидел за рулем еще несколько секунд, потом достал из-под куртки пистолет, выбрался из машины и направился к дому, стараясь держаться в тени. Дождь прекратился, но с ветвей еще падали тяжелые капли. Сайрус поморщился, когда вода попала ему за воротник, и невольно подумал о том, что работа детектива не всегда захватывающе интересна, как представляют себе далекие от нее люди.

В окнах мастерской по-прежнему виднелись отсветы пламени, бушевавшего в печи. Огонь всегда привлекает внимание, подумал Сайрус. Быстро осмотрев мастерскую и никого не обнаружив, он направился в дом, ведь Хаустон сказал, что будет ждать его дома, а не на рабочем месте.

Пробираясь среди мокрых деревьев, Колфакс обошел дом с тыла, разглядел в темноте дверь черного хода, броском преодолел открытое пространство и прижался спиной к бревенчатой стене. Затем попробовал повернуть ручку двери, и она легко уступила его усилию.

Глубоко вдохнув и отступив в сторону так, чтобы стена хотя бы частично прикрывала его от возможного нападения, Сайрус толкнул дверь, которая широко распахнулась, открыв взору погруженную в темноту единственную комнату более чем скромного жилища.

— Хаустон, вы здесь? — негромко позвал Сайрус и, не получив ответа, стал нащупывать выключатель. Зажглась слабая лампочка, укрепленная под самым потолком. Не входя, Сайрус осмотрел комнату. Внутри она выглядела словно выпотрошенная рыба: все шкафы и ящики стола открыты, на полу валялись поношенные фланелевые рубашки, выброшенные из платяного шкафа, даже из холодильника все выгребли и вывалили на пол. Джейкоба не было.

Легкий шорох, раздавшийся за спиной, заставил Сайруса мгновенно среагировать, и он бросился плашмя на мокрую землю. Что-то свистнуло, рассекая воздух, потом на бревенчатую стену обрушился тяжелый удар — как раз в том месте, где должна была находиться голова Сайруса.

— Черт возьми, — прошипел в темноте мужской голос.

— Ты промазал, идиот, — ответил из-за деревьев второй. — Двинь ему, да побыстрее, он шевелится.

Боковым зрением Сайрус увидел неподалеку ботинки из змеиной кожи и, перекатившись по земле в их сторону, ударил человека по ногам.

— Ах ты гнида. — Тот пошатнулся, однако сумел устоять и снова взмахнул оружием.

Что-то длинное и металлическое опять со свистом вспороло воздух над головой Колфакса. Быстро откатившись в сторону, он успел заметить, что лицо нападавшего прикрыто темной маской из лыжной шапочки. Избежав второго удара, Сайрус привстал и выхватил пистолет. Свет из окон хижины блеснул на стволе.

— Попробуй махнуть этой штукой еще раз, и ты труп, — угрожающе сказал Колфакс.

— Проклятие. — Человек в маске застыл на месте.

— У него оружие! Беги! — крикнул прятавшийся за деревьями.

— На это я не подписывался. — Тип в маске бросил металлический предмет, которым едва не проломил Сайрусу голову, развернулся и в три прыжка исчез за деревьями.

Сайрус медленно опустил пистолет. Шорох слева от него подсказал, что второй неизвестный тоже почел за лучшее скорее ретироваться. Когда все стихло, Колфакс осмотрел металлический предмет, лежавший на земле. Это была стеклодувная трубка, которой днем пользовался Джейкоб. Подняв ее, Сайрус направился в мастерскую, но у двери на секунду задержался. Ночь выдалась холодная, однако в помещении стояла почти невыносимая жара от раскаленной печи, к тому же очень сильно пахло виски. На полке у двери Колфакс заметил открытую бутылку, он был почти уверен, что днем ее там не было.

Вид пламени, бушующего в печи, вызвал у Сайруса тревогу: печь необычная, предназначена для изготовления предметов из стекла, и он понятия не имел, как ее погасить. Затем у него мелькнула мысль, что Юджиния это знает, нужно только вернуться в дом и позвонить ей. Собравшись осуществить свое намерение, он увидел Джейкоба. Огромный скульптор лежал ничком в тени скамейки, рядом с ним валялись тяжелые металлические щипцы.

— Хаустон, — окликнул его Сайрус.

В ответ Джейкоб застонал, и он вздохнул с облегчением. Подойдя к распростертому великану, он опустился на одно колено и спросил:

— Что произошло?

— Не знаю, — Джейкоб неловко повернулся, непонимающе уставился на Сайруса еще мутными глазами и в тот же момент скривился от боли. — Колфакс, что вы здесь делаете?

— Вы же сами мне звонили. Помните? — Сайрус осторожно ощупал его голову.

— Ох! — Джейкоб опять скривился и тоже с некоторой опаской потрогал голову. — Больно, черт побери.

— Извините. Похоже, кто-то ударил вас по голове вот этими самыми щипцами.

— Да, припоминаю. По-моему, их было двое. Они вошли в дом, я стоял спиной к двери.

— Когда я добрался сюда, они все еще здесь околачивались.

— Видимо, они треснули меня не так сильно, как хотели. Я отключился, но все же помню, что они разговаривали, жаловались, какой я тяжелый, когда волокли меня сюда. — Джейкоб принюхался. — Что это за запах?

— Виски. Не думал, что в таком пекле у вас может возникнуть желание выпить.

— Я никогда не пью, работая со стеклом. — Хаустон с трудом поднялся. — Здесь и правда очень жарко. Господи, ведь печь-то не погашена!

— Насколько японимаю, ее зажгли не вы?

— Нет, черт возьми. Я закончил работу сразу после того, как вы и мисс Свифт ушли. — Джейкоб бросился к печи. — Надо погасить.

— Неплохая мысль. — Колфакс снова взглянул на бутылку с виски. — У вас нет предположений насчет того, кто и зачем пытался сжечь вашу мастерскую?

— Сжечь? Вы с ума сошли? — нахмурился Хаустон.

— Боюсь, дело обстоит именно так. Что же касается виски, то бутылку здесь, видимо, оставили специально, чтобы замести следы. Я прямо вижу заголовки в местной газете: «Пьяный стеклодув по неосторожности сжег свою мастерскую и дом».

В глазах Джейкоба промелькнул страх.

— А заодно и себя. Черт побери, Колфакс, они хотели, чтобы я сгорел вместе с домом, так?

Сайрус заколебался, но потом решил, что нет смысла проявлять чрезмерную деликатность.

— Похоже на то, — сказал он.

— Я знала, что нельзя было отпускать тебя одного. — Юджиния поставила чайник на плиту и достала из буфета чашки. — Боже мой, Сайрус, ведь тебя могли убить.

— Тс-с. — Колфакс, развалившийся на кухонном стуле, многозначительно поднял глаза к потолку. Джейкоб только что отправился на второй этаж с наспех собранным чемоданом, чтобы устроиться в одной из комнат Стеклянного дома, — Хаустон и так уже нервничает, не стоит заводить его еще больше.

— А как насчет меня? — поинтересовалась Юджиния. — Я тоже очень нервничаю.

— Нет, — сверкнул улыбкой Сайрус. — Ты абсолютно хладнокровна.

Он не преувеличивал. Когда несколько минут назад он вернулся домой вместе с Хаустоном, она и глазом не моргнула. Хорошо иметь рядом женщину, которая готова к любым неожиданностям, подумал Сайрус и тут же поправил себя: хорошо, когда рядом Юджиния.

— И что собирается предпринять шериф Писфул? — спросила она.

— В данном случае он мало что может сделать. Ни Джейкоб, ни я не сможем опознать напавших. Шериф скорее всего сочтет их хулиганьем, пожаловавшим на остров с материка. По его словам, здесь такое уже бывало. Великовозрастные детки надираются, крадут лодку и начинают искать приключений.

— Ты не рассказывал Писфулу об остальном? — спросила Юджиния, внимательно глядя на Сайруса. — Что Дэвентри и Нелли, возможно, убиты, а Ронде может грозить опасность?

— А ты как думаешь?

Юджиния вздохнула.

— Наверное, если бы ты сказал Писфулу, что за последнее время тут убили двух человек, о чем шериф не догадывается, он принял бы тебя за сумасшедшего.

— И я так подумал. Однако не нужно судить его слишком строго. Должен признаться, я ведь тоже не верил, что здесь кого-то убили, да и сейчас не уверен. Никаких доказательств пока нет.

— Джейкоб очень напуган.

— Он боится не только за себя, но и за Ронду. В этом деле ясно лишь одно.

— Что именно?

— Сегодня ночью в доме Хаустона было двое незваных гостей — факт, подрывающий мою теорию о том, что убийца, если он вообще существует, кто-то из местных.

— Почему? — нахмурилась Юджиния.

— Трудно поверить, что двое подонков, с которыми я столкнулся, могут жить на Фрог-Коув и ни разу не проявить своих мерзких наклонностей.

— Это маловероятно, так?

— Не то чтобы невозможно, но действительно маловероятно. — Сайрус отхлебнул горячего чая и вдруг осознал, что ему приятна забота Юджинии. «Не вздумай привыкать», — одернул он себя. — Итак, если предположить, что типы не местные, тогда Писфул был прав. Значит, их где-то поджидала лодка, на которой они и уехали с острова.

Юджиния задумчиво забарабанила пальцами по чашке.

— Пожалуй, убийцы вряд ли воспользовались бы паромом, чтобы скрыться с места преступления.

— Да, вряд ли.

— Тем более что утренний паром отходит в восемь часов, и им пришлось бы торчать здесь всю ночь.

Сайрус на некоторое время задумался.

— Это тоже маловероятно, но возможно. Завтра на пароме будет много пассажиров, туристы повалят на открытие фестиваля Дэвентри, следовательно, тем двоим легко смешаться с толпой.

— Я об этом не подумала.

— Зато я подумал, — улыбнулся Сайрус. — Поэтому мне и платят за работу большие деньги. Я все же предприму кое-какие меры на тот случай, если парочка захочет пробраться на паром.

— Какие меры?

— У меня есть план.

— Почему-то от твоего плана мне не становится спокойнее на душе.

— Надо же. А я обычно чувствую себя гораздо лучше, когда у меня возникает план. Я ужасно методичный парень.

— Ну ладно, расскажи мне про свой план.

— Я сообщу тебе все детали, как только спустится Рик.

— Я уже здесь, — сказал тот, зевая и застегивая рубашку. — О каком плане идет речь?

Сайрус бросил на племянника задумчивый взгляд.

— Не желаешь ли познакомиться еще с некоторыми скучными аспектами работы детектива?

Рик прервал зевок, глаза у него мгновенно вспыхнули.

— С удовольствием. А что надо делать?

— Ты займешься наблюдением. Мы с тобой увезем Джейкоба Хаустона с острова на десятичасовом пароме.

Один из моих людей, парень по имени Стрэдли, будет ждать нас на материке.

— А дальше? — нетерпеливо спросил Рик.

— Дальше мы передадим ему Хаустона, после чего Стрэдли отправится за Рондой Прайс, которая сейчас находится в Сиэтле, и проследит за безопасностью обоих, пока дело не закончится.

— И все? — В голосе Рика прозвучало разочарование. — Прокатиться на пароме с вами и с Джейкобом?

— Нет, не все, — улыбнулся Сайрус. — Я со следующим паромом вернусь на остров, а ты останешься на материке, чтобы до вечера вести наблюдение в порту, фиксируя каждый паром с Фрог-Коув. Перепишешь номера всех машин, в которых будут находиться двое мужчин — или один. В особенности следи за тем, не окажутся ли среди пассажиров двое типов без автомобиля. Я тебе их сейчас опишу.

— А я думала, у тебя нет примет, — вставила Юджиния.

— Подробных нет, но кое-что все же имеется. Мужчины среднего телосложения, один может носить ботинки из змеиной кожи, фланелевую рубашку и джинсы. — Сайрус изучающе посмотрел на Рика. — Ну, все понял?

— Конечно. — просиял тот.

— На паромном терминале старайся не привлекать к себе внимания Можешь посидеть в кофейне или сделать вид, будто удишь рыбу с пирса.

— У меня есть идея, — вмешалась в разговор Юджиния. — Рик мог бы взять с собой принадлежности из студии наверху и притвориться художником-акварелистом. Художники часто делают наброски на пристани.

— Неплохая идея, — одобрил Сайрус.

— Вы думаете, те двое такие уж дураки и воспользуются паромом? — с некоторым удивлением спросил Рик.

— Кто знает!

— А как с промерами дома? Мы ведь не закончили подвал, — напомнил юноша.

— Придется отложить, закончу потом.

— Я тебе помогу, — предложила Юджиния.

— Спасибо.

— А вы что будете делать в наше отсутствие? — взглянул на нее Рик.

— Я буду заниматься тем, чем и планировала, — решительно сказала та. — Отправлюсь на фестиваль изобразительного искусства. Это даст мне прекрасную возможность поговорить кое с кем из местных художников и ненавязчиво расспросить их о Нелли.

Колфакс сразу понял, что ему не удастся отговорить Юджинию. К тому же среди посетителей и участников фестиваля она будет в относительной безопасности. Он сам отлучится всего на несколько часов. За столь короткое время она успеет вляпаться в серьезные неприятности. И все же на душе у Сайруса было неспокойно.

— Говоря с людьми, действуй потактичнее, не задавай вопросов в лоб, — сказал он. — Когда проявляешь осторожность, результат всегда лучше.

— Я-то всегда тактична.

Глава 19

— Мои образы выражают грубую силу и секс, — говорил молодой человек в потертых джинсах и фланелевой рубашке, нависая над Юджинией, которая изучала скульптуру, установленную на подставке.

— Понимаю, — кивнула она. — Силу и секс.

— В самой примитивной форме.

— Ясно.

Судя по табличке рядом с экспонатом, скульптора звали Кевин Лэнтон. Он был строен и весьма привлекателен. Действительно, в художниках и скульпторах есть нечто особенное, подумала Юджиния. Хотя она общалась с ними уже много лет, ей все же не удавалось удержаться от некоторой романтизации представителей этой профессии, точнее, представителей этого рода занятий. Они нравились ей даже тогда, когда она не одобряла их произведения. У них, вне зависимости от особенностей характера и темперамента, была общая черта: они считали работу главным делом своей жизни. Это их страсть, их убежище, а в некоторых случаях последний барьер, отделявший их от безумия.

Самые талантливые из тех, с кем Юджинии доводилось встречаться, творили потому, что не могли этого не делать, оказывались заложниками сил, которые заставляли их браться за кисть и становиться к мольберту. Они жили словно на краю пропасти. Однако творчество иногда дарило им радость, неведомую остальным людям, далеким от искусства. Юджиния прекрасно знала, что они дорого платили за моменты вдохновения, но зато им удавалось создать нечто такое, что позволяло другим людям хотя бы на несколько секунд ощутить его жар.

В ее отношениях с Сайрусом все по-другому, подумала Юджиния, и душу ее наполнила грусть. Она знала, что ей будет тяжело и больно, когда они расстанутся, однако то недолгое время, отпущенное им судьбой, она жила полной жизнью.

Было десять тридцать утра. Юджиния не без труда пробиралась в толпе по узким проходам между павильонами, выстроившимися вдоль Харбор-стрит.

Сайрус и Рик вместе с Джейкобом Хаустоном, спрятавшимся под одеялом на заднем сиденье джипа, два часа назад отбыли на пароме в Сиэтл, с обратным рейсом прибыла новая группа журналистов.

Художники, скульпторы и ремесленники, участвующие в ежегодном фестивале Дэвентри, заранее подготовились к наплыву потенциальных покупателей. В воздухе реяли флаги и вымпелы, на территории, отведенной под фестиваль, расположилось по меньшей мере три дюжины красочных павильонов, в которых были выставлены картины, изделия из стекла и керамики, скульптуры из камня и дерева, гравюры, эстампы. Между павильонами были разбросаны лавочки, торгующие жареной кукурузой, пирожками с клубникой, сандвичами, кофе и безалкогольными напитками. Погода тоже способствовала успеху мероприятия, дождь окончательно прекратился.

Однако ее расследование пока не очень продвигается, недовольно думала Юджиния, ей удалось поговорить лишь с немногими из местных художников, и ничего нового она не узнала. Большинство знало Нелли Грант, но довольно поверхностно, а об обстоятельствах ее гибели никто из опрошенных ничего сказать не мог.

Юджиния заставила себя переключить внимание на необычную металлическую скульптуру, представив, что сказал бы о ней Сайрус: «Выглядит как груда соединенных с помощью сварки ржавых автомобильных номеров».

— Интересно. — Она провела рукой по одной из покрытых ржавчиной пластин. — Вы нашли способ использовать некие символы нашей цивилизации, чтобы показать таящиеся в ней потенциальные возможности, созидание и разрушение, ее силу и слабость.

— И еще силу, заключенную в сексе, — напомнил Кевин.

— Да, если считать, что есть разница между силой секса и просто силой. — Юджиния мысленно напомнила себе, что пришла на фестиваль не ради общетеоретических разговоров об искусстве, но удержаться было нелегко, ей нравились подобные споры. — Мне кажется, что и то и другое питает одна энергия.

— Возможно, хотя конечный результат получается разный.

— Правда, не тогда, когда вы пытаетесь отразить естество, первооснову силы, — возразила Юджиния, радуясь, что сейчас нет рядом Сайруса: он бы наверняка покатывался со смеху. — Вы же стараетесь подходить к этой теме с минималистских позиций. Зачем создавать две динамики там, где можно обойтись одной?

— Я не уверен, что в данном случае можно обойтись одной.

— А мне это кажется очевидным. Взгляните на некоторые экспонаты из стекла.

— Я не работаю со стеклом, — резко бросил Кевин. — Слишком хрупкий материал, чтобы передавать силу и сексуальность.

— Я с вами не согласна. — Разговор захватывал Юджинию, отвлекал от главной цели, хотя она понимала, что у нее нет времени на подобные дискуссии. — Что может лучше выразить силу и сексуальность, чем материал, который одновременно является и жидким, и твердым? Стекло одновременно и прочно, и очень хрупко, уязвимо. Оно в буквальном смысле рождается в огне и принимает определенную форму, лишь когда остывает. На мой взгляд, именно с помощью стекла можно наилучшим образом передать ощущение примитивной, изначальной природной силы.

Кевин отрицательно покачал головой:

— Стекло слишком красиво, чтобы быть материалом для изображения силы, которая груба и в каком-то смысле внешне неприятна. Сила — это нечто животное.

— Чушь. Сила вообще есть нечто прозрачное, невидимое до тех пор, пока не принимает определенную форму и не начинает действовать в определенном направлении. Она не может быть ни грубой, ни отвратительной на вид, ни какой-либо еще. Она просто существует, как ветер… — Юджиния осеклась. Действительно странный, глупый и ненужный спор. — Все это очень интересно, и ваша работа… весьма интригующа. Но мне бы хотелось поговорить кое о чем другом.

— О чем же?

— Вы знакомы с Нелли Грант? — напрямик спросила Юджиния. Вопреки данному Сайрусу обещанию она еще полтора часа назад, едва начав опрашивать участников фестиваля, отказалась от попыток добыть информацию окольными путями. Впрочем, действуя без околичностей, она тоже не многого достигла.

— Последнюю сожительницу Дэвентри? — пожал плечами Кевин. — Ну да, я встречал ее пару раз на вечеринках.

— Она была моей подругой.

— Правда? — Скульптор явно потерял интерес к разговору, едва они перестали беседовать о его работах. — Ее смыло за борт, никто так и не понял, зачем ей понадобилось отправляться в тот день на лодке через пролив.

— Почему вы так считаете? — насторожилась Юджиния.

— Погода была очень плохая. Некоторые думают, она просто очень расстроилась из-за гибели Дэвентри и решила покончить с собой. Но я видел ее на той злополучной вечеринке, и мне не показалось, что она так уж влюблена в Дэвентри. Хотя, если честно, она выглядела подавленной.

— А почему, не знаете?

— Нет. Я же с ней не разговаривал, видел издали. Она, кажется, в тот момент зачем-то поднималась наверх.

Юджиния на несколько секунд задумалась, но затем решила, что продолжать разговор с Кевином не имеет смысла. Подавив разочарованный вздох, она направилась к другому ряду павильонов. Беседа с двумя мастерами-керамистами и еще с одним участником, делавшим красивые эстампы, разочаровала ее еще больше. Да, все трое были знакомы с Нелли, однако не знали ее достаточно хорошо, никто не заметил на той вечеринке ничего особенного, почти все были изрядно пьяны.

Юджиния доставала бумажник, чтобы расплатиться за чашку двойного кофе-эспрессо, когда обнаружила, что находится в нескольких футах от «Полуночной галереи». К фестивалю Фенелла Уикс изменила убранство витрины: картины с обитателями подводного мира исчезли, их место занял весьма интересный морской пейзаж. На первый взгляд обычная работа художника-мариниста; но в то же время полотно имело некий подтекст, куда более важный и оригинальный, чем первый слой. В картине чувствовались глубина и сила, сразу привлекавшие внимание.

Кевин Лэнтон пытался передать ощущение силы и сексуальности с помощью композиции из автомобильных номерных знаков, что было довольно оригинально, но автор картины, выставленной в «Полуночной галерее», при помощи традиционных средств преуспел в достижении той же цели куда больше. Зеленый цвет штормового моря чем-то напомнил Юджинии толстое стекло. Она никогда не бывала в доме Сайруса, не видела его камин, но интуитивно почувствовала, что эта картина смотрелась бы там прекрасно.

Опустив бумажник в сумку, Юджиния подошла к витрине, ожидая, что на близком расстоянии полотно станет довольно скучным и ординарным. Но чем ближе она подходила, тем оригинальнее казалась ей работа неизвестного ей автора, и она уже знала, что купит ее для Сайруса.

Когда она открыла дверь, колокольчики издали мелодичный, жизнерадостный звон. В магазине никого не было. Юджиния, однако, не слишком удивилась: основное внимание публики этим утром привлекали легкие временные павильоны, выстроившиеся вдоль улицы. Лишь немногие заходили в магазины и лавки, большинство предпочитало смотреть работы, выставленные практически под открытым небом.

— Фенелла! — позвала Юджиния, глядя в дальний конец магазина, где находился прилавок.

Однако и там никого не оказалось. Видимо, хозяйка галереи тоже из любопытства решила пройтись по павильонам. Черная занавеска, прикрывавшая вход в служебную комнату, слегка заколыхалась от ветерка, когда Юджиния открыла дверь, и снова повисла неподвижно.

— Фенелла, это Юджиния Свифт. Я хочу поговорить с вами о морском пейзаже, который выставлен на витрине.

Ответа не последовало. Юджиния отдернула тяжелую занавеску. Как и большинство подобных помещений в музеях и магазинах, торгующих предметами искусства, задняя комната «Полуночной галереи» была забита картинами и скульптурами, которые по тем или иным причинам решили не выставлять на всеобщее обозрение.

Здесь находились картины в рамах, прислоненные к стене, фигурки чаек, вырезанные из какого-то твердого материала, керамические изделия.

С любопытством оглядевшись, Юджиния уже собралась вернуться в торговый зал, но вдруг заметила в углу блеск стекла. Она не стала зажигать верхнее освещение, чтобы увидеть все предметы, расставленные на полках, ей вполне хватало того света, который просачивался между дверным проемом и занавеской. Когда Юджиния подошла достаточно близко к заинтересовавшему ее предмету и рассмотрела его в деталях, у нее возникло ощущение, будто она лицом к лицу столкнулась с призраком. Ей даже показалось, что странная конструкция из осколков стекла и рваных кусков проржавевшего металла конвульсивно дергается, словно отвратительное живое чудовище, существующее за счет энергии своей злобы.

Юджиния похолодела. Она уже видела одну из работ автора, изготовившего эту жуткую скульптуру, в галерее Дэвентри, где выставлены работы его бывших любовниц. Интуиция подсказывала ей, что создатель подобного кошмара вполне способен и на убийство.

Полка, на которой стояла скульптура, была слишком высоко, чтобы Юджиния могла детально разглядеть необычное произведение, поэтому, увидев складной стул, она забралась на него и осторожно протянула руку к ощетинившемуся битым стеклом и зазубренным железом предмету. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы притронуться к нему, — душа прямо-таки восставала против прикосновения к этому воплощению ужаса и злобы.

Наконец пальцы ее сомкнулись на острых, как ножи, обломках, и она невольно поразилась тяжести скульптуры, в который раз подумав о том, что стекло всегда удивляет своим весом. Осторожно повернув чудовище, Юджиния начала искать подпись автора и обнаружила ее у самого основания. Фенелла Уикс.

— Господи! — Юджиния инстинктивно сжала в руках предмет и почувствовала резкую боль в пальце, на котором тут же набухла капля крови. — Черт побери, — шепотом выругалась она, напряженно прислушиваясь.

В любую секунду могли звякнуть дверные колокольчики, Фенелла Уикс должна вот-вот вернуться. Руки у нее начали дрожать, она торопливо поставила скульптуру на полку, испытав облегчение. Из пальца капнула на пол еще одна вишневая капля. Юджиния с содроганием осмотрела порез, невольно вспомнив сказку, героиня которой уколола палеи, после чего на нее одно за другим посыпались всякие несчастья. Окажись рядом Сайрус, он наверняка посоветовал бы ей не идти на поводу у собственного воображения. Эта мысль немного успокоила Юджинию.

Спрыгнув со стула, она перевела дух, вытащила из сумки носовой платок, забинтовала кровоточащий палец и бросилась к проему, закрытому черной занавеской. Ей вдруг отчаянно захотелось побыстрее уйти из магазина.

Если первое правило частного детектива состояло в том, что он должен при любых обстоятельствах не терять спокойствия, то второе, несомненно, рекомендовало не паниковать. Наверное, Сайрусу это правило ни к чему, подумала Юджиния, отдергивая занавеску, уж он-то никогда не паникует.

В торговом зале no-прежнему никого не было, но сквозь стеклянную дверь Юджиния увидела знакомую фигуру, пробирающуюся сквозь толпу к входу в магазин. Фенелла была в свободном черном платье с кружевной отделкой и с массивными металлическими серьгами в ушах. Она держала чашку, в которой, судя по поднимавшемуся из нее пару, был горячий напиток.

Значит, ей не удастся выйти из магазина незамеченной. Резко повернувшись, Юджиния склонилась над ближайшим стеклянным изделием — странного голубого цвета вазой.

Колокольчики издали какой-то неуместно жизнерадостный звон.

— Юджиния, — с радостным удивлением воскликнула Фенелла, шагнув через порог. — Я не видела, как вы появились.

— Доброе утро. — Юджиния выпрямилась и обернулась к хозяйке магазина, изобразив на лице улыбку. — Я так и думала, что вы отправились за кофе.

Фенелла скорчила недовольную гримасу.

— Вообще-то я люблю фестивальные дни, но для бизнеса это потерянное время. Посетители в основном толкутся снаружи, где раскинуты павильоны, особенно в солнечную погоду. Разумеется, их можно понять. Вас что-нибудь заинтересовало?

На секунду Юджиния словно оцепенела, ни о чем не могла думать, настолько ей хотелось поскорее уйти. Потом она вспомнила, зачем пришла.

— Мне показалась интересной картина на витрине, — сказала она. — Морской пейзаж. Я не большая любительница подобной живописи, но работа довольна необычна. Думаю, Сайрусу она понравится.

— Она в самом деле хороша, не правда ли?

— Да. — Юджиния заставила себя медленным шагом направиться к двери. — Насколько я понимаю, ее автор — кто-то из местных художников?

— Разумеется. Я ведь говорила, что выставляю на продажу только работы живущих на острове. Автора этой картины зовут Брэд Колб. У него замечательная техника.

— И чувство цвета. Плюс большая глубина проработки, но без излишней детализации.

— Ода.

Юджиния открыла дверь. Ей хотелось бежать со всех ног, однако она заставила себя послать Фенелле сияющую улыбку.

— Сегодня же, когда Сайрус вернется, я обязательно расскажу ему о картине.

— Мне показалось, я видела, как он въезжал на утренний паром. Значит, я не ошиблась?

— Он повез своего племянника в аэропорт, — сказала Юджиния, подумав, что опытный детектив вроде Колфакса должен был придумать другую легенду, объясняющую его отъезд с острова. Но Сайрус предпочел для данного случая принцип «чем проще, тем лучше».

— Я уберу пейзаж Колба в заднюю комнату, пока вы не вернетесь вместе с мистером Колфаксом, — сказала Фенелла.

«Дыши ровно», — приказала себе Юджиния.

— Спасибо, вы очень любезны.

Фенелла подняла выщипанные брови.

— Интересно узнать, понравится ли она ему. Боюсь, чтобы удовлетворить его вкус, одного пейзажа будет, э-э, маловато.

Юджиния проглотила гнев, понимая, что у нее нет времени бросаться на защиту Колфакса. Тем не менее она все же отметила свое желание это сделать.

— Уверена, он будет от нее в восторге.

Выйдя на улицу, она двинулась прочь от магазина по запруженному людьми тротуару. Ей нужны чашка кофе и спокойное место, чтобы обдумать положение.

Десять минут спустя Юджиния подошла к своей машине, села за руль, отхлебнула кофе и начала анализировать ситуацию.

Почему подпись Фенеллы на уродливой композиции произвела на нее такое сильное и странное впечатление? Наверное, это реакция на подсознательном уровне, обычная для нее, когда дело касается произведений искусства. Теперь настало время оценить случившееся более рационально.

Предположим, Фенелла Уикс тоже была любовницей Дэвентри. Ну и что? Любовницам хозяина Стеклянного дома несть числа. Нелли никому не рассказывала о своих отношениях с Дэвентри, и потому Фенелла либо не знала о них, либо не придавала им значения.

Сама Фенелла тоже никогда не упоминала о связи с Дэвентри, говорила, что понятия не имеет о том, какие виды открываются из окон Стеклянного дома. Но в этом, пожалуй, нет ничего удивительного или подозрительного. Юджиния знала, что если бы сама переспала с Дэвентри, то никому бы не призналась в своей глупости.

Отхлебнув еще глоток кофе, она в раздумье забарабанила пальцами по рулю.

Дэвентри всячески издевался над бывшими пассиями, высмеивал их за отсутствие таланта и даже способностей к живописи. Но он, похоже, ничего подобного не позволял себе в отношении Фенеллы. Почему? Юджиния не могла ответить.

Впрочем, надо действовать методично. Будь рядом Сайрус, он посоветовал бы ей тщательно проверить все факты, прежде чем делать какие-либо выводы.

А единственным реальным фактом, находящимся в ее распоряжении, являлась чудовищная скульптура, обнаруженная в задней комнате магазина. Возможно — маловероятно, но возможно, — она, пораженная видом странного произведения, допустила серьезную ошибку. Нельзя исключать, что кошмарное изделие, которое Юджиния видела в Стеклянном доме, создала не Фенелла, а кто-то другой из местных.

В конце концов Юджиния решила повнимательнее осмотреть ту скульптуру, тоже произведшую на нее тягостное впечатление. Надо все как следует проверить и сопоставить.

Допив кофе, она бросила пластиковую чашку в мешочек для мусора и дрожащими пальцами вставила ключ в замок зажигания, мимоходом отметив, что не стоило добавлять лишнюю дозу кофеина к адреналину, бурлившему в ее крови.

«Еще один совет детективу-любителю, когда выслеживаешь убийцу: не пей слишком много кофе».

«Возможного убийцу», — поправила она себя, выезжая со стоянки. Нет весомых доказательств, что Дэвентри убили. Но если он был убит, а Нелли оказалась свидетельницей преступления, то многое вставало на свои места.

Визг покрышек на крутых поворотах указывал Юджинии, что она едет слишком быстро, заставляя дважды сбрасывать скорость, но когда «тойота» миновала последний вираж, ее нога снова выжала педаль акселератора почти до отказа.

С ревом влетев на подъездную аллею, Юджиния резко затормозила, выскочила из машины, торопливо набрала код и вбежала в отделанный зеркалами вестибюль. Она швырнула сумку на ближайший стол и бегом поднялась на третий этаж, в галерею с работами бывших любовниц Дэвентри. Глубоко вздохнув несколько раз, чтобы справиться с одышкой, Юджиния открыла дверь. В комнате было темно, словно в могиле, воздух казался холодным и в то же время спертым. Юджиния нащупала на стене выключатель.

Вспыхнули лампы, которые осветили каждый предмет странной коллекции, не рассеивая угольно-черную темноту в проходах. Юджиния медленно направилась в дальний конец галереи, не сводя глаз с ужасного предмета, который поджидал ее в своей прозрачной клетке-футляре. Осколки стекла, торчащие во все стороны, зловеще поблескивали, а темнота, заливающая пространство вокруг пьедестала, казалась еще более черной и непроницаемой, чем около других экспонатов.

Юджиния невольно подумала, что ей необходимо держать в узде свое воображение, и в который раз пожалела об отсутствии Сайруса. Его здравое отношение к такого рода вещам взбодрило бы ее лучше кофеина.

Дойдя до пьедестала. Юджиния начала разглядывать отвратительную скульптуру. Да, автор тот же. По крайней мере так подсказывала ей интуиция, которая никогда ее не подводила, если речь шла о вычленении общих элементов в технике и стиле.

Юджиния приподняла крышку футляра, просунула руку внутрь с такой осторожностью, словно имела дело с опасной рептилией, и, взяв необычное изделие, стала поворачивать его, чтобы разобрать подпись автора.

— Конечно, работа моя, — послышался от двери спокойный голос Фенеллы. — Но вы, похоже, это знали?

Юджиния замерла, пальцы невольно сжались, и острые шипы еще больнее вонзились ей в руки. Но боль помогла стряхнуть оцепенение, вызванное неожиданным появлением хозяйки «Полуночной галереи».

Силуэт Фенеллы четко вырисовывался на фоне дверного проема. Из темноты галереи невозможно было разглядеть ее лицо, хотя рука с каким-то предметом обозначилась довольно ясно.

— Да, я знала, — подтвердила Юджиния и с облегчением убедилась, что голос ее, несмотря на волнение и испуг, звучит спокойно. — Но я хотела убедиться окончательно, чтобы рассеять всякие сомнения.

— Я все поняла, когда увидела капли крови на полу задней комнаты. — Фенелла закрыла дверь галереи, которая словно обрезала солнечные лучи. — Я с самого начала ждала от вас неприятностей, однако надеялась, что вы уедете отсюда, не получив ответы на интересующие вас вопросы. А вы продолжали копать.

Фенелла сделала шаг вперед. Свет одной из ламп упал на ее правую руку, и Юджиния увидела пистолет. На секунду у нее захватило дыхание.

— Вам нет смысла меня убивать, — сказала она. — Я ничего не могу доказать.

— Я тоже пыталась успокаивать себя таким образом, когда поняла, что совершила ошибку, продав вам картину Ронды.

— Вы знали, что ее автор — не Ронда.

— Конечно, — подтвердила Фенелла с гримасой отвращения. — У Ронды нет таланта. Она попросила меня продать эту картину, ссылаясь на нужду в деньгах, и я предположила, что она украла ее в галерее на материке.

— Но после того как я ее купила, она призналась в своем обмане, и тогда вы поняли, что у вас проблемы.

— Когда, вернувшись на остров, Ронда узнала, что я продала картину именно вам, она страшно разозлилась и испугалась. Сказала мне, что вы — подруга Нелли Грант и, разумеется, все поймете.

— Я просто хотела выяснить, что случилось с моей подругой.

— Я не могла допустить, чтобы вы расхаживали по острову и задавали слишком много вопросов по поводу ее смерти. У меня были опасения, что это наведет на… другие вещи.

— Вы убили ее?

— Нет, — ответила Фенелла с искренним удивлением. — Я планировала избавиться от нее, но она сама решила проблему, отправившись с материка на остров в плохую погоду, в результате чего ее смыло за борт.

— Зачем вам нужна была ее смерть?

— Она видела меня на той вечеринке. Нелли стояла у двери в комнату и слышала мою ссору с Дэвентри.

— Вы поссорились с Дэвентри?

— Боюсь, я тогда вышла из себя. А Нелли Грант видела, как я столкнула его с лестницы.

— Это невозможно. Если она стояла у двери в комнату, то не могла ничего видеть, для этого ей нужно было выйти на балкон и смотреть вниз.

— Нет, ей достаточно было смотреть в зеркало на противоположной стене.

— О Боже, зеркала…

— Именно. В них отражается вся лестница. Когда Дэвентри скатился вниз, я посмотрела на стену и увидела Нелли так же ясно, как она меня.

— А потом?

— Должна признаться, я запаниковала и бросилась наутек. Я думала, Нелли позвонит шерифу Писфулу.

— Она не стала обращаться в полицию, — сказала Юджиния. — В ту же ночь она уехала с острова.

«И приехала в Сиэтл, чтобы повидаться со мной. Зачем Нелли так поступила? Во время своего визита даже не заикнулась о Фенелле Уикс».

— В гавани она взяла катер Дэвентри, — продолжала хозяйка. — Я не знала, что у нее на уме, но поскольку она не побежала в полицию, я решила, что она собирается использовать увиденное в своих интересах.

— Использовать? Каким образом?

— Попытается меня шантажировать. Но ваша подруга погибла, не успев ничего предпринять.

— А узнав о ее гибели в штормовых водах пролива, вы решили, что все кончилось и никто ничего не узнает.

— Да, но получила неприятный сюрприз. Меня попытался шантажировать Леонард Хастингс. Представляете? Оказалось, этот отвратительный тип видел, как я толкнула Дэвентри, он находился в одной из комнат второго этажа.

— О Господи! — выдохнула Юджиния. — Вы убили его?

— Я платила ему, пока не придумала, как от него избавиться, и в конце концов решила заменить его сердечное лекарство на что-нибудь другое. В этом мне невольно помогла Медитэйшн Джоунс, рассказав о запрещенных наркотических веществах, которые могли убить человека с больным сердцем. Разумеется, она понятия не имела, каким образом я использую полученную от нее информацию.

— И где же вы достали наркотики?

— У уличного торговца в Сиэтле, — хихикнула Фенелла. — Это нетрудно.

— Когда Хастингс умер, вы наверняка подумали, что теперь-то уж вы в безопасности.

— Да. И тут появились вы. Я знала, что вы были подругой Нелли, она несколько раз упоминала о вас в разговорах. И я, естественно, забеспокоилась.

— Зачем вы пытались убить Ронду Прайс? Разве она тоже видела, как вы столкнули Дэвентри с лестницы?

— Ронда? — с удивлением и легким презрением переспросила Фенелла. — Конечно, нет. Она просто бесталанная дура, в тот вечер она была слишком пьяна и ничего бы не увидела, даже стоя рядом со мной.

— Тогда почему вы ударили ее и столкнули с пирса? Фенелла раздраженно фыркнула.

— Она очень разозлила меня, когда заявила, что автором картины, которую она дала мне для продажи, была Нелли.

— Не понимаю.

— Картина являлась ниточкой, ведущей к тому, что случилось тогда в Стеклянном доме, и наверняка вызвала у вас желание задавать новые и новые вопросы.

Дикая злоба, прозвучавшая в словах Фенеллы, поразила Юджинию.

— Теперь до меня дошло, — сказала она.

— Я знала, если, рассмотрев картину, вы узнаете руку Нелли, это лишь укрепит вас в желании копать еще глубже. Кто мог сказать заранее, к чему все это приведет?

— И к тому же вам пришлось бы скрывать обстоятельства уже не одной смерти, а двух. Вы не могли больше чувствовать себя в безопасности.

— Мне начали сниться кошмары, — сказала Фенелла с какой-то странной, боязливо-капризной интонацией. — А вдруг, думала я, Хастингс оставил где-нибудь записку? Вдруг успел с кем-то поговорить? Куда ездила Нелли Грант в ночь гибели Дэвентри? Не рассказала ли она кому-нибудь о случившемся, прежде чем погибнуть?

— Сколько вопросов без ответов, — прошептала Юджиния.

— Вот именно. — Голос Фенеллы окреп, стал пронзительным. — Я боялась, что из-за картины вы тоже начнете задавать их в слишком большом количестве.

Юджиния тихонько присвистнула.

— Другими словами, вы пытались убить Ронду из-за того, что она необдуманно продемонстрировала вашу уязвимость.

— Бедная маленькая шлюшка, подстилка Дэвентри. У меня не было особого желания ее убивать. Честно говоря, мне наплевать, умрет она или останется жить. Она ничего не знает. Я просто следила за ней, чтобы понять, что у нее на уме.

— А когда она выбежала из ресторана через заднюю дверь, вы уже ее поджидали?

— Я воспользовалась удобным моментом, хорошенько треснув ее по голове обломком доски, чего она и заслужила.

Юджиния с изумлением глядела на хозяйку магазина.

— Вы ненавидели Ронду, — сказала она после небольшой паузы. — Не только за то, что она заставила вас нервничать и бояться, отдав на продажу картину Нелли, но еще и потому, что она была любовницей Дэвентри.

— Пять лет назад этот ублюдок дал мне отставку из-за каких-то дур вроде Ронды Прайс, — хрипло произнесла Фенелла.

— Почему?

— Да потому что испугался меня. — В словах Фенеллы прозвучало злобное удовлетворение. — Он знал, как я талантлива, мой талант был слишком велик для него, слишком ярок и неординарен. Он знал, что ему не удастся высосать из меня все лучшее, и в глубине души боялся, что я его уничтожу.

Юджиния взглянула на ужасное нечто из стекла и металла, которое еще держала в руках, и ей показалось, что она понимает, отчего Дэвентри привел в замешательство художественный талант Фенеллы. Затем она снова подняла глаза на хозяйку «Полуночной галереи».

— И когда он вас бросил, вы поклялись ему отплатить?

— О да, я поклялась себе, что рассчитаюсь с ним.

— Один вопрос. Почему вы ждали пять лет?

Фенелла издала нервный, пискливый смешок.

— Мне потребовалось время, чтобы придумать способ расправы, который обещал мне истинное удовлетворение. Я ведь художница. Уничтожение Адама Дэвентри должно было стать в своем роде шедевром.

— У вас ушло пять лет на разработку гениального плана, состоявшего в том, чтобы столкнуть Дэвентри с лестницы? Не обижайтесь, но для человека творческого это далеко не шедевр.

— Я не собиралась убивать его в тот вечер, — бросила Фенелла. — Мы поссорились, я очень рассердилась и толкнула его, очень сильно толкнула. К этому времени он успел накачаться своими наркотиками и потому потерял равновесие и упал. Но его убийство не входило в мои планы.

— Ясно.

— Зачем мне было его убивать, если он и так дорого расплачивался за свое преступление?

— И каким же образом? — Юджиния сделала несколько шагов, попав в луч света.

— Я его шантажировала.

— По-моему, Дэвентри никого не боялся до такой степени, чтобы уступить шантажу. Он бы рассмеялся вам в лицо.

— Нет, он не рассмеялся, — гордо заявила Фенелла. — Он предпочел мне платить, лишь бы я его не трогала.

— Ваш рассказ впечатляет. Что же вы такое о нем знали?

— В течение пяти долгих лет я внимательно следила за каждым его шагом. Он был чересчур самоуверен, ему даже в голову не приходило, что я могу наблюдать за ним, дожидаясь своего часа. Дэвентри считал, что, раз он порвал со мной, я навсегда исчезну из его жизни. Но я была совсем рядом, намного ближе, чем любая из его шлюх. И когда он допустил очень серьезную ошибку, я воспользовалась ею.

Юджиния затаила дыхание. Кажется, она знает, что скажет дальше хозяйка «Полуночной галереи», но сейчас не время это демонстрировать. Самодовольство, любовь к театральным эффектам были в данный момент единственным слабым местом Фенеллы, и не стоило лишать ее удовольствия.

— Ну ладно, считайте, я клюнула, — сказала Юджиния, понимая, что в сложившейся ситуации ей остается лишь одно — попытаться выиграть время. — И в чем же очень серьезная ошибка Дэвентри?

— Несколько месяцев назад, заинтересовавшись старинным стеклом, он начал изучать подпольный рынок произведений искусства. Контакты с людьми, снабжавшими его наркотиками, помогли ему выйти на дельцов, способных раздобыть опасные, чрезвычайно дорогостоящие экспонаты.

— Например?

— В данном случае я имею в виду очень старинный предмет, известный как кубок Аида.

Юджиния тихонько ахнула.

— Вы разбираетесь в стекле, мисс Юджиния Свифт, — засмеялась Фенелла. — Более того, вы эксперт. Разумеется, вам известны легенды, связанные с этим кубком.

— Да, я слышала некоторые из них.

— Из-за кубка гибли люди. Дэвентри предупредили, что прежний владелец без колебаний пойдет на убийство, чтобы его вернуть. Поэтому никто не должен знать, что кубок у него. Разумеется, знали очень немногие, и одной из них была я. Но Дэвентри об этом не подозревал.

— До тех пор, пока вы не начали его шантажировать.

— Видели бы вы его физиономию, когда я переехала на остров и открыла тут галерею. — Фенелла мерзко захихикала. — Я сказала ему, что информация о том, кто является новым владельцем кубка Аида, содержится в письме, которое немедленно попадет к кому следует, если со мной что-нибудь случится. Конечно, это была ложь.

— Значит, письма не существует?

— Как я могла доверить постороннему такие сведения? — удивилась Фенелла, глядя на Юджинию, как на умственно отсталую. — Но Дэвентри поверил.

— И согласился заплатить вам за молчание?

— О нет, он испробовал все, чтобы этого избежать, — с презрением процедила Фенелла. — Предложил мне начать все сначала, говорил, что я — самая талантливая художница из всех, кого ему доводилось встречать. Идиот в самом деле полагал, что ему удастся меня соблазнить.

— Но вы таки заставили его заплатить.

— Да, заставила. — Фенелла уже не говорила, а злобно шипела. — Я вытянула из него сотни тысяч долларов.

— И это продолжалось до тех пор, пока вы не поссорились на верхней площадке лестницы.

— Ирония судьбы, если хотите.

— Что вы имеете в виду? — не поняла Юджиния.

— Он как-то сказал мне, что в художницах его привлекает их темперамент, непредсказуемость, ему нравятся взрывные женщины. Он, видите ли, обожал наблюдать их в гневе, это его возбуждало.

— И в конце концов погиб из-за того, что вы слишком разозлились.

— Да, — шепотом произнесла Фенелла. — А теперь вы тоже должны умереть.

Юджиния поняла, что должна сию минуту найти способ отвлечь хозяйку магазина от ее намерений. Она вспомнила слезы Джейкоба Хаустона, узнавшего о собственноручном уничтожении своего творения.

— Знаете, Фенелла, вы действительно талантливы. — Юджиния шагнула в луч света, чтобы та увидела у нее в руках скульптуру. — Жаль только, что вы можете создавать лишь ужасные вещи.

— Не правда! — крикнула Фенелла. — Моя работа слишком талантлива, слишком изысканна, чтобы вы могли понять и оценить ее своим жалким умишком. Немедленно поставьте мой «Цветок» на пол.

— Ради Бога.

Юджиния подняла дикую композицию повыше и выпустила ее из рук.

Животный крик слился со звоном разбитого стекла и отвратительным скрежетом металла.

Хозяйка «Полуночной галереи» выстрелила.

Глава 20

Пуля угодила в стену рядом с Юджинией.

Та заставила себя преодолеть страх — в ее распоряжении только несколько секунд, пока внимание Фенеллы будет приковано к «Цветку». Резко присев, она нырнула в темноту прохода и на четвереньках поползла к ближайшему стеклянному пьедесталу, — Черт бы тебя побрал, гадина! — донесся до нее разъяренный крик Фенеллы. — Ты ничего не смыслишь в искусстве, Юджиния Свифт, ничего!

Грянул еще один выстрел. Юджиния невольно вздрогнула, когда на нее дождем посыпались осколки разбитого стеклянного футляра, затем с пьедестала рухнуло что-то тяжелое, больно задев ее бедро.

Напряженно прислушиваясь, Юджиния уловила неподалеку шорох, это Фенелла осторожно пробиралась вперед по лабиринту между экспонатами.

— Глупая тварь, — злобно бормотала она. — Ты идиотка, а не директор музея. Думаешь, ты разбираешься в искусстве? Да ты понятия не имеешь, что такое настоящее искусство. Ты ведь не художница, нет! Ни одна из шлюх Адама Дэвентри не была художницей.

С грохотом разлетелся вдребезги следующий футляр, хотя его разбила не пуля, а сама Фенелла, ударив по нему рукояткой пистолета.

— Ты одна из его шлюх, Юджиния Свифт? Одна из глупых сучек, называвших себя художницами? — Опять звон стекла, тяжелый удар о выложенный плиткой пол. — Бездарщина, все до единой. — Снова грохот и осколки. — Мой талант приводил Дэвентри в ужас, вот почему он перешел на всяких потаскушек. Он не знал, что делать с моей одаренностью.

Фенелла действовала методично, продвигаясь от двери в дальний конец помещения и разбивая все попадавшиеся на ее пути футляры с находящимися в них экспонатами. Юджинии стало ясно, что через минуту-другую разгневанная хозяйка «Полуночной галереи» доберется до того места, где пряталась она.

— Вы дилетанты, жалкие любители, серость! — продолжала кричать Фенелла.

Когда грохот и звон в очередной раз заглушили ее голос, Юджинияосторожно привстала с пола и села на корточки, — Ну где ты, Юджиния Свифт? Недолго тебе прятаться, разнесу всех шлюх, за которыми волочился Дэвентри.

Судя по звуку, Фенелла двигалась по проходу, разбивая футляры и экспонаты по определенной системе удар влево, удар вправо. У Дэвентри было очень много женщин-художниц, сейчас лишь четыре из них отделяли Юджинию от смерти. Она сдвинулась немного в сторону, чтобы Фенелла, даже подойдя вплотную, не сразу заметила ее за массивным стеклянным монолитом.

Та уже буквально стонала и скрежетала зубами от ярости, действуя Юджинии на нервы не меньше, чем удары рукояткой пистолета по стеклу.

Звон стекла — упал еще один экспонат, на этот раз это оказалось что-то мягкое.

Удар влево, удар вправо.

Теперь Фенелла находилась всего в каких-то трех футах. Осторожно выглянув из-за пьедестала, Юджиния увидела ее поднятую руку. Черное платье развевалось как саван призрака.

— Глупая шлюха, неужели ты верила небылицам, которыми тебя потчевал Дэвентри? Ну конечно, верила. Вы все ему верили.

В этот момент она оказалась спиной к Юджинии, которая поняла, что другого шанса спастись у нее не будет, и, собравшись с силой, прыгнула и всей тяжестью врезалась сзади в Фенеллу.

Обе женщины рухнули на пол. Хозяйка галереи стукнулась головой о край стеклянного футляра, пистолет с лязгом отскочил по плиткам в сторону.

Фенелла осталась лежать неподвижно, и Юджиния, оказавшаяся сверху, поняла: она потеряла сознание.

— Все действительно очень печально, — торжественно изрек шериф Писфул Джоунс, наблюдая, как его супруга убирается в приемном покое маленькой клиники.

— Очень странная аура, — вздохнула Медитэйшн, раскладывая по местам инструменты. — Темная, грязная, совершенно непрозрачная.

Да уж, подумал Сайрус, после столь исчерпывающей характеристики трудно что-либо добавить.

Фенеллу отправили на вертолете. Она пришла в себя, но бормотала о каком-то плане, суть которого сводилась к убийству всех бывших любовниц Дэвентри. Ни о чем другом Фенелла Уикс говорить не могла, похоже, у нее помутился рассудок. Как выразилась Медитэйшн Джоунс, она заблудилась где-то в лабиринте собственной души. Писфул весьма квалифицированно провел осмотр места происшествия. Юджиния быстро и толково дала показания. Выслушав ее, шериф покачал головой.

— Мне кажется, было очень глупо с ее стороны пытаться шантажировать человека вроде Дэвентри, — заметил он. — Подобным типам обычно наплевать, если выплывет какой-нибудь скандал из их прошлого.

— Трудно сказать, — бросила Юджиния.

Ее тон привлек внимание Сайруса, он изучающе взглянул на нее, и она невольно опустила глаза.

— Интересно, что такое она знала, — пробормотал шериф.

— Думаю, это имеет отношение к сделкам на подпольном рынке предметов искусства, — ответила Юджиния.

— Я бы не удивился. Готов биться об заклад, что большинство сделок Дэвентри, связанных с искусством, не вполне законны.

— С тобой все в порядке? Ты уверена? — спросил Колфакс, усаживая ее в джип. Его очень беспокоило, что после всего случившегося Юджиния выглядела необычно спокойной. — Может, тебя отвезти в Сиэтл к твоему врачу?

— Не надо. — Юджиния с преувеличенной аккуратностью застегнула ремень безопасности. — Я не больна. Пережила небольшую встряску, только и всего.

— Мы оба пережили встряску, черт побери. — Сайрус сел за руль и с мрачной решимостью надел темные очки. — Просто чудо, что со мной не случилась истерика.

— Интересно бы на это посмотреть, — улыбнулась Юджиния нехотя. — Мне трудно представить тебя в истерике.

— Железных людей не бывает, у каждого есть свой предел. — Колфакс положил руку на спинку ее сиденья. — Кажется, сегодня я достиг своего.

— Вряд ли.

— Черт возьми, эта чокнутая могла тебя убить.

Сайрус дал задний ход и погнал джип к выезду на шоссе.

— Можешь не объяснять. — Голос у Юджинии звучал безжизненно и отрешенно. — Я ведь сама находилась в той комнате и видела все собственными глазами.

— Какого черта ты помчалась одна в Стеклянный дом, обнаружив ту скульптуру?

— Я уже говорила. Мне хотелось убедиться, что именно Фенелла была автором обеих жутких композиций. После моего ухода из магазина Фенелла поняла, что я заподозрила ее, поэтому отправилась следом за мной.

Сайрус крепче вцепился в руль.

— Подождала бы моего возвращения на остров! — резко сказал он.

— Если ты намерен кричать на меня, то лучше останови машину, я выйду здесь.

— Черт.

Он не собирался кричать на Юджинию, просто остатки страха за нее мешали ему контролировать себя.

Она едва не погибла.

Сайрус заставил себя сосредоточиться на дороге, но его одолевали мрачные мысли.

Сегодня он едва не потерял Юджинию.

Остается слишком много вопросов без ответов.

Он мог потерять ее навсегда.

Вопросы без ответов.

Господи, она чуть не погибла.

Столько вопросов.

В машине повисло напряженное молчание. Юджиния не нарушала его до тех пор, пока они не миновали половину расстояния, отделявшего их от Стеклянного дома. Наконец она повернулась к Колфаксу:

— Я все больше убеждаюсь в том, что Нелли погибла. Фенелла не убивала ее, и я ей верю, не знаю почему. Возможно, Нелли и правда смыло волной.

— Она торопилась поскорее вернуться на остров за своими вещами, нервничала, была не так осторожна, как обычно, — мягко согласился с ней Сайрус. — Могла не обратить внимания на штормовой прогноз.

— Все же это меня не убеждает до конца, хотя другого логического объяснения я не нахожу, — вздохнула Юджиния.

— В таком случае ты должна примириться.

— Наверное. Я рассказала Писфулу, что Фенелла наговорила много всякой чуши.

— Знаю. Похоже, она и правда спятила от злости.

— И слава Богу.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Сайрус. Юджиния смотрела в окно на воды пролива.

— Если бы она не вышла из себя и не принялась крушить все подряд, у меня не было бы шансов остаться в живых.

Ее передернуло, и Колфакс почувствовал, как и его тело сводит судорога.

— Можешь не напоминать об этом, — пробормотал он — Впрочем, она сообщила и очень много интересного. Я рассказала шерифу не все.

— Удивительно, как ты запомнила, учитывая ситуацию, в которой оказалась.

— Рада, что ты смотришь на вещи именно так. Я собираюсь воспользоваться этим аргументом, если полиция вдруг пожелает узнать, почему я не сказала о том, чем Фенелла шантажировала Дэвентри.

— Ты говорила, это имеет отношение к черному рынку произведений искусства, — нахмурился Колфакс.

— Да, только умолчала о шедевре, фигурировавшем в сделке и в итоге ставшем предметом шантажа.

Сайрус некоторое время смотрел на дорогу, затем уставился на Юджинию.

— Фенелле Уикс что-то известно о кубке Аида?

— По ее словам, Дэвентри приобрел кубок Аида с помощью людей, которые помогали ему доставать наркотики.

Сайрус лихорадочно пытался осмыслить услышанное.

— Возможно, Фенелла сама охотилась за кубком.

— Не думаю. Ее целью была месть, и, похоже, она довольствовалась тем, что ей удалось реализовать свой план шантажа.

— Пока не столкнула Дэвентри с лестницы.

— Как ты и полагал, это не заранее спланированное преступление: Фенелла действовала в состоянии аффекта, она просто была очень разгневана.

— Вряд ли она сказала, где Дэвентри спрятал проклятый кубок.

— Да ее это, видимо, и не интересовало. Но она подтвердила, что Дэвентри был прямо помешан на кубке, хотя знал о грозящей ему опасности.

— Кубок наверняка в доме. Конечно, Дэвентри хотел иметь возможность любоваться им, когда у него возникнет такое желание. — Сайрус взглянул на Юджинию, — Значит, ты наконец поверила, что кубок Аида существует и Дэвентри был его владельцем?

— Я вынуждена признать, что слова Фенеллы произвели на меня большое впечатление.

— Особенно в той ситуации, — тяжело вздохнул Сайрус.

— Да.

— Если это хоть немного облегчит твое состояние, могу сказать, что у полиции вряд ли будут к тебе претензии из-за того, что ты не сказала им про кубок Аида.

— Пожалуй. — На губах Юджинии появилась лукавая улыбка. — К тому же все эксперты убеждены, что его нет в природе.

— И ты считаешь кубок Аида мифом, поскольку слишком дорожишь своей профессиональной репутацией, чтобы обращать внимание на бредни какой-то сумасшедшей, утверждающей, что он существует.

— Правильно.

— А какова настоящая причина, по которой ты умолчала о кубке?

— Ты знаешь ответ.

На душе у Колфакса стало удивительно хорошо, ведь Юджиния сделала это для него.

— Ты не упомянула о нем ради меня? — осторожно спросил он. — Хотела дать мне шанс его найти?

Она молча пожала плечами, и Сайрус положил ладонь ей на бедро.

— Спасибо, я очень тебе обязан.

— Я лишь пыталась выполнить свою часть сделки.

— Конечно, но все равно спасибо. Знаешь, у нас осталось еще много вопросов, ответы на которые нам неизвестны.

— Да, — нахмурилась Юджиния.

— Давай посмотрим, что мы имеем. Дэвентри убит, а Нелли видела, как это произошло, и в ту же ночь отправилась на материк.

— Она приехала ко мне, хотя я до сих пор не поняла зачем.

— Она подарила тебе картину из серии «Стекло», — напомнил Сайрус.

— И мы нашли еще две. Картины Нелли постоянно возникают в нашем деле, верно?

— Интересно почему.

— На каждой изображен один из экспонатов коллекции Дэвентри, — медленно произнесла Юджиния. — Возможно, на четвертой, которая еще ни разу нигде не всплывала, нарисован кубок Аида.

— Картина, изображающая кубок, сама по себе не представляет никакой ценности. — Колфакс задумался. — Но если кто-то считал иначе, это может служить объяснением того, почему у Джейкоба и Ронды устроили обыски.

— Было бы логичнее обыскать Стеклянный дом. Ты согласен?

— Пожалуй. Но если те люди имели основания полагать, что картины перенесены в другое место, тогда все обстоит иначе.

— Ну и?..

— На первый взгляд кажется, будто мы имеем дело с двумя параллельно развивающимися сюжетами.

— Понимаю. Есть линия Фенеллы Уикс, которая убила Дэвентри и затем постаралась скрыть факт, что она это сделала.

— Верно. А кубок Аида, вероятно, является связующим звеном между двумя сюжетами. Однако можно предположить, что Фенелла думала лишь о том, чтобы отомстить Дэвентри, и картины Нелли ее не интересовали.

— Тогда кто их разыскивает?

— Хороший вопрос, — ответил Сайрус. «И возможно, очень опасный, — подумал он. — В самом деле, кому нужен не сам кубок, а его изображение и для чего?»

Юджиния провела рукой по черной ткани своих джинсов.

— Ну и что нам теперь делать? — поинтересовалась она. Сайрусу не понравился ее странно безразличный тон.

— Мы отправимся в Стеклянный дом, где ты примешь горячий душ, я тем временем открою бутылку дорогого коллекционного вина из погреба Дэвентри, приготовлю для тебя обед, а после мы обсудим, как нам быть дальше.

— Ты собираешься готовить обед? — Юджиния бросила на Сайруса недоверчивый взгляд.

— Считай, что тебя ждет необычайное приключение.

— Сайрус, пожалуйста, останови машину. Мне плохо.

— Если тебя заранее мутит от моей стряпни…

— Дело не в этом. Пожалуйста.

— Черт, а я-то все ждал, когда у тебя наступит реакция.

Колфакс притормозил у обочины и пока бежал к правой передней двери, Юджиния уже вывалилась наружу, скрючившись пополам. Охватив ее руками, он чувствовал мощные спазмы, сотрясавшие ее тело. Когда все кончилось, он протянул ей свой носовой платок.

— Извини, — прошептала она, по щекам у нее потекли слезы. — Мне совестно, я никогда не плачу.

— Ничего, слезы — хороший признак. Лучше поплакать, чем копить стресс. Тому, кто сдерживается, в конце концов приходится гораздо тяжелее.

— У тебя в этом большой опыт.

Сайрус вспомнил, как он впервые обнаружил тело. Убийца прикончил несчастного ножом, притаился неподалеку от трупа в ожидании полицейского, который появится на месте происшествия, и в результате пролилось много крови — и самого убийцы, и Сайруса. Он выжил в схватке, однако на теле у него остался глубокий шрам, а в душе — сознание того, что он лишил другого человека жизни. В памяти всплыло пятно крови на том месте, где лежала Кэти. Его снова пронзило чувство вины, ибо он не смог защитить ее от Дэмиена Марча.

— Да, так оно и есть, — глухо произнес он.

Юджиния уткнулась в его плечо и зарыдала.

Звонок раздался в тот момент, когда Сайрус засыпал макароны в кипящую воду. Протягивая руку к трубке, он читал инструкцию по приготовлению, напечатанную на упаковке.

— Колфакс слушает.

— Это я. — Голос Рика звучал устало, но в нем чувствовалось возбуждение. — Готов доложить обстановку.

Из трубки доносились приглушенные звуки.

— Где ты?

— В машине мистера Стрэдли. Несколько минут назад он забрал меня у паромного причала. Сейчас мы едем в аэропорт.

— Хорошо. — Сайрус посмотрел на часы. — У вас еще достаточно времени, докладывай.

— Я переписал номера машин, в которых сидели двое мужчин. Их всего семь, список я отдал мистеру Стрэдли, он передаст сведения мистеру Ятсу, который займется проверкой.

— Отлично. Спасибо за помощь, Рик.

— Кроме того, я наблюдал и за теми, кто приехал без машины. Ни у кого не было ботинок из змеиной кожи.

— Исключить все тупиковые варианты — тоже очень важная часть работы.

— Может, я еще понаблюдаю? — с энтузиазмом предложил Рик.

— Тебя ждет работа.

— Я помню, но знаете что, дядя Сайрус?

— Ну?

— Я подумываю стать частным детективом. Сайрус ухмыльнулся и помешал макароны.

— Значит, ты не скучал?

— Ни капельки.

— Поговорим об этом позже.

— Я серьезно, — настаивал Рик.

— Я тоже. Если после года в колледже ты не потеряешь интереса к работе частного детектива, то следующим летом я дам тебе место в «Колфакс секьюрити».

— Правда?

— Разве я тебя когда-нибудь обманывал?

— Нет.

— А теперь дай мне поговорить со Стрэдли.

Макароны варились еще пять минут, пока Сайрус принимал от сотрудника дополнительную информацию о Ронде и Джейкобе.

— Черт побери, — выругался он, бросив трубку и хватаясь за ручки кастрюли.

— В чем дело? — поинтересовалась с порога кухни Юджиния.

— С тунцовыми сандвичами такого никогда не происходит, — ответил Колфакс, вываливая макароны в заранее приготовленный дуршлаг.

Юджиния, как ни удивительно, выглядела совершенно нормально. Лицо заметно посвежело после горячего душа, волосы собраны на затылке и закреплены большой заколкой. На ней были свитер и брюки со штрипками.

— Молодчина, сумел приготовить обед из подручных средств, — похвалила она.

— Для мистера домохозяина это не проблема. — Сайрус поставил кастрюлю на полку. — Как ты себя чувствуешь?

— Гораздо лучше. Душ поставил меня на ноги. Хочешь, я тебе помогу?

— Не надо, у меня все под контролем.

— Так говорят все домохозяйки, — заметила Юджиния, взглянув на макароны.

— Садись и выпей вина.

— Ладно.

— Я только что говорил с Риком и Стрэдли, — сказал он, раскладывая по тарелкам салат и макароны. — Рик возвращается домой. Стрэдли доложил, что Ронда Прайс и Джейкоб Хаустон без всяких проблем и неприятностей зарегистрировались в отеле Портленда под вымышленными именами. Квинт позаботится об их охране.

— Но ведь это будет дорого стоить?

— Да.

— Этого я и боялась, — простонала Юджиния.

— Не беспокойся, я могу себе позволить.

— А у Рика или у мистера Стрэдли нет информации для нас?

— Рик намерен заняться сыскной работой.

— Куда дядя, туда и племянник, — улыбнулась Юджиния.

Колфакс тоже улыбнулся, не в силах скрыть удовлетворение, которое вызвали у него слова молодого Таскера.

— Возможно, за следующие четыре года он успеет сто раз изменить свое мнение.

— А может, и нет. Он похож на тебя. — Юджиния посмотрела на Сайруса поверх края бокала с вином. — Знаешь, из тебя вышел бы чудесный отец.

Колфакс смутился, думая о том, что хотел бы стать отцом только детей Юджинии, однако решил не начинать разговор на подобную тему.

— Я вот о чем думаю…

— Забудь, — перебил ее Сайрус, расставляя на столе тарелки. — Я же сказал, никаких размышлений, пока ты не отдохнешь.

— Вы с Риком не закончили промерять комнаты Стеклянного дома, чтобы сравнить фактические размеры с теми, которые указаны в проектных чертежах.

— И что?

— Боюсь, сегодня мне вряд ли удастся заснуть. Почему бы нам не завершить дело?

— Лично я не против, — сказал Сайрус, усаживаясь за стол.

Юджиния посмотрела на стоящую перед ней тарелку, и впервые с того момента, как они приехали из офиса шерифа, лицо ее прояснилось.

— Кто научил тебя класть в макароны мясо тунца?

— Никто. Просто кулинарное вдохновение, — скромно заявил Сайрус.

Три часа спустя он нашел то, что искал, — несоответствие размеров в три квадратных фута.

— Похоже, тайник в винном погребе. — Сайрус смотал рулетку.

— Именно здесь мы обнаружили тело Леонарда Хастингса, — напомнила Юджиния, глядя на ряды бутылок. — Ты думаешь, он знал о кубке?

— Понятия не имею! Может, он решил, что, раз хозяин умер, не грех поживиться дорогими винами. Напомни-ка мне размер восточной стены.

— Пятнадцать футов и четыре дюйма, — ответила Юджиния, сверившись с чертежами.

— Правильно, а длина стены у основания всего двенадцать футов.

Отложив в сторону рулетку, Сайрус начал снимать с полок лежащие пыльные бутылки.

— А сейчас что ты ищешь? — поинтересовалась Юджиния.

— Ставлю три мои лучшие гавайские рубашки, что Дэвентри сделал тайник в этой стене.

Зеркала, которыми были обшиты стены за винными стеллажами, потускнели от толстого слоя пыли, но, убрав бутылки, Сайрус обнаружил на стыке двух зеркальных панелей отпечатки пальцев.

— Господи, неужели все так просто? — прошептала Юджиния с благоговейным испугом, — И это ты называешь «просто»? — Сайрус взял массивное старомодное устройство для откупоривания бутылок. — Отойди-ка.

— Подожди, нельзя просто разбить стену, ремонт выльется в целое состояние. Если за зеркалами есть тайник, наверняка в него можно проникнуть, ничего не разбивая.

— Возможно, только я не собираюсь всю ночь ломать над этим голову, — ответил Сайрус.

Юджиния закрыла ладонями уши и болезненно сморщилась, когда на пол со звоном посыпались осколки. Сайрус с опозданием понял, что за этот день ей слишком часто приходилось слышать звук бьющегося стекла.

— Извини, ты в порядке?

— Да. — Глаза у нее округлились, когда она увидела в стене отверстие. — Боже, смотри, там действительно тайник, а в нем сейф!

Сайрус наклонился, разглядывая механизм сейфа, и его торжество сменилось досадой.

— Только не говори, что не знаешь, как его открыть, — усмехнулась Юджиния.

— Открыть — не проблема. — Сайрус потянул за дверцу, которая легко поддалась. — Тот, кто побывал здесь последним, оставил его незапертым.

— Дела плохи, верно?

— Да уж. Кто-то нас опередил.

Колфакс не мог скрыть разочарования, он был совершенно уверен, что кубок спрятан в Стеклянном доме.

— Мне очень жаль, Сайрус.

Тот не ответил, но ему было приятно ее прикосновение. Он распахнул дверцу пошире, и рука Юджинии на его плече замерла.

— Внутри что-то есть! — воскликнула она.

— Картина, — хмуро ответил Сайрус, уловив отблеск света на металлической раме, и вынул полотно.

— Четвертая картина из серии «Стекло»! — Голос Юджинии звенел от возбуждения. — Но изображенного на ней экспоната я не видела в хранилище. — Она наклонилась, и выражение лица стало сосредоточенным и напряженным. — Очень старинная вещь. Или копия старинной вещи. Я никогда не видела… О Господи, неужели?

— Ну да, — подтвердил Сайрус, глядя на тщательно вырезанные фигурки, которые словно пытались вырваться из массы янтарно-красного стекла. — Это не просто старинная вещь. Это кубок Аида.

Глава 21

— Нет, отпусти ее. Отпусти!

— Сайрус, проснись.

Ужас волной прокатился по его телу, натягивая нервы, обостряя все чувства. Ощутив на своем плече руку, он рванулся в сторону, пытаясь сбросить ее.

— Сайрус, это сон. Проснись, слышишь?

— Что за…

Открыв глаза, он уставился на склонившуюся к нему Юджинию. В лунном свете было хорошо видно ее неподдельное беспокойство, халат соскользнул с плеч, обнажив грудь.

— Тебе снился кошмар, — сказала она, когда взгляд Сайруса наконец стал осмысленным.

— Повтори еще раз, — пробормотал он, потом медленно сел в кровати и провел рукой по волосам, припоминая эпизоды сна.

— Ты в порядке?

— Конечно. — Сайрус отбросил одеяло и встал.

— Попробуй сделать несколько глубоких вдохов, — с тревогой посоветовала Юджиния.

— Ладно.

Он прошел в ванную комнату, зажег свет и открыл кран с холодной водой. Юджиния остановилась в дверях.

— А я думала, это меня сегодня будут мучить кошмары.

— Считай, тебе повезло, — ответил Сайрус, начав умываться.

— Что тебе снилось?

Он сорвал с ближайшего крючка полотенце и зарылся в него лицом, вспоминая нестерпимые картины своего страха и беспомощности.

— Не помню. Ты ведь знаешь, сны дело такое.

— Ты видел Кэти?

Сочувствие, прозвучавшее в ее голосе, почему-то вызвало у него раздражение.

— Нет.

Кэти не снилась ему уже больше года. Чувство вины все еще жило в его душе, как я стремление отомстить за нее, но в какой-то момент он перестал мучиться от кошмаров, в которых ему снилось окровавленное тело жены.

— Значит, это связано со мной? Чего я и боялась. Ты винишь себя за то, что произошло сегодня.

Сайрус напрягся, поражаясь, с какой легкостью Юджиния угадала основную причину его состояния. За короткое время она сумела узнать его гораздо лучше, чем Кэти, Рик или кто-либо другой, включая бабку с дедом.

— Тебя сегодня чуть не убили из-за меня, — сказал он.

— Чушь. Я сама виновата, ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты был совершенно прав, когда сказал, что если бы я осталась в городе и дождалась твоего возвращения с материка, ничего бы не случилось.

Сайрус медленно опустил полотенце и взглянул на Юджинию.

— Ты уверена?

— Так и есть. — Она скрестила руки на груди и оперлась спиной о дверной косяк. — Я не позволю тебе брать на себя ответственность за то, что я по собственной глупости попала в историю.

— Не позволишь?

— Ни под каким видом. — Юджиния едва заметно улыбнулась. — Хватит с тебя остальных комплексов, еще один, связанный со мной, тебе ни к чему.

— Ты меня поражаешь.

— Ты меня тоже, — сказала она и, привстав на цыпочки, поцеловала Сайруса в щеку.

— Только идиот вроде меня способен в такой момент заводить разговор об этом, но я все думаю — а что же дальше?

— Ты имеешь в виду следующий шаг в поисках кубка Аида?

— Нет, я говорю не о проклятом куске стекла, — твердо заявил Сайрус. — Я имею в виду нас.

— Вот оно что. — Взгляд Юджинии стал задумчивым.

— По-моему, вскоре после нашего знакомства ты неоднократно подчеркивала, что между нами нет ничего общего.

— Я действительно так говорила. А ты, по-моему, соглашался и давал понять, что считаешь меня высокомерной особой, относящейся к тебе со снобистским презрением.

Сайрус предостерегающе поднял руку.

— Справедливости ради должен напомнить, что временами я указывал тебе на то, что все же есть нечто, к чему мы проявляем взаимный интерес.

— Секс.

— Когда все определяешь одним словом, это звучит мелковато, — поморщился Сайрус.

— Да, как-то слишком упрощенно.

— Возможно, мы оба были не правы и сделали поспешные выводы, основываясь на не очень верных первых впечатлениях.

— Возможно, — улыбнулась она. — Но к чему ты клонишь?

Прекрати, одернул себя Колфакс, ты не силен в подобных разговорах. К тому же сейчас явно неподходящее время для того, чтобы обсуждать их с Юджинией будущее. Может, им вообще не придется его обсуждать, следовательно, лучше держать рот на замке.

— Я скажу тебе, к чему я клоню. — Отшвырнув полотенце, он шагнул к ней. — Я собираюсь лечь в постель. С тобой.

— Кажется, план у тебя уже готов, — сказала Юджиния, обнимая его за шею.

Она по-прежнему улыбалась, но Сайрусу показалось, что в ее взгляде мелькнуло разочарование. Может, она хотела услышать нечто другое? Однако спросить он не решился, боясь, что ответ ему не понравится.

Сайрус отнес ее на кровать, уложил на смятые простыни, и страсть вспыхнула в нем с такой силой, что он почти рухнул на Юджинию сверху. А когда она крепче прижала его к себе, окончательно убедился, что она его хочет. Этого ему пока вполне достаточно для счастья.

Распахнув на ней халат, Колфакс охватил рукой ее грудь, и Юджиния со стоном выгнула спину. Рука Сайруса опустилась ниже, и он, почувствовав на пальцах влагу, понял, что медлить не следует.

Сайрус осторожно ласкал ее до тех пор, пока не почувствовал, как бедра Юджинии приподнялись ему навстречу. Тогда он вошел в нее, и она сомкнула ноги на его талии. В этот момент пламя их страсти сожгло последние обрывки кошмара.

Юджиния проснулась незадолго до рассвета, несколько секунд лежала неподвижно, гадая, что могло прервать ее на удивление крепкий сон. Затем вспомнила о найденной ими картине. В кубке Аида, изображенном Нелли, было нечто странное, и эта странность не давала ей покоя.

— Ты уже проснулась? — спросил Сайрус, кладя тяжелую ногу на ее бедро.

— Да. — Она повернула голову в его сторону. — Я думала о четвертой картине. Почему ее оставили в сейфе Дэвентри?

— Похоже, вор решил таким образом пошутить, — предположил Сайрус, зевая.

— Ты думаешь, тот, кто украл кубок из сейфа — если кража действительно имела место, — оставил картину, чтобы поиздеваться над своими конкурентами?

— Возможно. Кубок Аида всегда притягивал странную публику. Но есть и другие варианты.

— Например?

— Тот факт, что Дэвентри рискнул показать кубок Аида Нелли, весьма интересен. Видимо, он ей доверял.

Юджиния пожала плечами.

— Думаю, он безгранично верил в свой талант соблазнять и удерживать около себя молодых, симпатичных художниц. Вероятно, он считал, что ему удалось подчинить себе Нелли. Он был очень самонадеянным.

— Как ни крути, придется сфокусировать внимание на членах Клуба знатоков, — кивнул Сайрус. — Поскольку кубок исчез, они сейчас больше других подходят на роль подозреваемых.

— Ты никогда не сдаешься?

— Одной из любимых сказок моего дедушки была сказка о черепахе и газели. Медленный, но упорный всегда побеждает.

— Знаешь, что я думаю?

— Что?

— Ты нарочно создаешь у людей впечатление, будто ты медленный, но упорный. Люди недооценивают тебя и расслабляются.

— Нет, я в самом деле такой, — покачал головой Сайрус.

— Меня не обманешь. Ты — парень, который приезжает откуда-то на большой лошади и начинает расправляться с мерзавцами.

На этот раз Сайрус не улыбнулся, — Не надо делать из меня героя.

— Но ведь так оно и есть. — Юджиния легонько коснулась губами его рта. — Подумать только, а я уже потеряла надежду найти такого, как ты.

Много позже он почувствовал, как Юджиния снова заворочалась, и погладил ее по спутанным волосам. Он все еще раздумывал над тем, что она сказала. Другие называли его по-разному — надежным человеком, на которого можно положиться, однако никто еще не называл его героем.

— Я хочу еще раз взглянуть на картину из сейфа, — сказала Юджиния. — Вечером я была в таком нервном возбуждении, что все свое внимание сконцентрировала на самом кубке. Но в фоне тоже есть что-то интересное. Что-то знакомое.

— Знакомое?

— Я имею в виду цветовую гамму. Пока ничего не хочу говорить, мне нужно ее увидеть.

Через сорок пять минут Сайрус принес картину на кухню, где Юджиния возилась с машиной для приготовления кофе-эспрессо. Она стала изучать полотно. В утреннем свете ей удалось разглядеть нюансы цвета и особенности мастерства художника, на которые вечером, еще не оправившись от выпавших на ее долю приключений, она просто не обратила внимания. Да, Нелли действительно была очень талантливым мастером.

— Техника письма та же, — сказала она через минуту.

Опершись спиной о кухонную стойку и глядя на картину, Юджиния пыталась найти отличие от трех других работ из серии «Стекло».

— Ну? — с нетерпением поинтересовался Сайрус.

— Фон сделан в спешке и в несколько иной технике, чем сам кубок. В отличие от трех остальных предметов Нелли рисовала кубок Аида не в хранилище.

— Да, фон и правда другой, — согласился Сайрус. Шагнув к картине. Юджиния осторожно потрогала мазки акриловой краски.

— Думаю, Нелли рисовала поверх какого-то другого сюжета. И делала это второпях.

— Слой краски действительно в некоторых местах толще, а в некоторых — тоньше.

— Для нее это необычно, — заметила Юджиния. — При проработке фона она использовала акриловые краски так, словно работала акварелью, — быстрыми, широкими мазками, не пыталась играть со светом, как на других картинах серии.

— Продолжай, ты сказала что-то о цветовой гамме.

— Обычно, когда я завожу разговор об искусстве, у тебя глаза стекленеют, а теперь ничего подобного не видно, — улыбнулась Юджиния.

— На этот раз я весь внимание.

Почувствовав его серьезность, она сразу перестала улыбаться и, повернувшись спиной к картине, решила не делать поспешных выводов, а исходить лишь из того, что подсказывала ей интуиция. Конечно, интуиция — хорошая вещь, но когда речь идет о таких серьезных вещах, как поиск кубка Аида, нужно опираться на факты и логику.

Снова повернувшись к полотну, Юджиния стала изучать фон.

«Это невозможно».

— Впечатление такое, словно вокруг кубка горит огонь, — нерешительно прошептала она.

— Может быть, — с сомнением произнес Сайрус. — В картине много красного и оранжевого. Ну и что?

— Тут есть определенный смысл. Стекло рождается в огне, поэтому фон вполне логичен, но другие цвета, которые Нелли использовала по периметру картины… — Юджиния замолчала, пораженная собственным заключением.

— Я вижу еще много зеленого и желтого, — нахмурился Сайрус.

— Не желтого, а янтарного. — Юджиния ухватилась за кухонную стойку. В ее памяти возникли эпизоды последней встречи с Нелли.

Ремонт, незаконченная стена рядом с камином, покрытая толстым слоем розового изоляционного материала. Стопки расписанных вручную стеклянных плиток для облицовки части стены, примыкающей к очагу.

«Я жду, когда все будет закончено, Юджиния. Очень хочется увидеть, как это будет выглядеть! Наверняка просто замечательно».

Юджинии пришлось дважды сглотнуть, поскольку у нее вдруг пересохло в горле.

— Недавно я закончила косметический ремонт у себя дома, Сайрус. Зеленые и янтарные цвета… Словом, так расписаны плитки, которыми выложена стена вокруг моего газового камина.

— Ну и?..

— Я же говорила тебе, что в последний раз видела Нелли в день ее гибели. Она заехала, чтобы сообщить мне, что собирается обратно на Фрог-Коув за своими вещами. Стену в гостиной, там, где камин, еще не успели закончить. Она стояла развороченная из-за каких-то неполадок с проводкой.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Конечно, звучит дико, но Нелли без труда могла засунуть предмет размером с кубок Аида в незаделанное отверстие в стене.

По лицу Сайруса было видно, что он не верит собственным ушам. — Ты серьезно?

— Потом отверстие заделали, оштукатурили и покрасили. Я не могла понять, зачем Нелли приехала с острова. Чтобы, пробыв у меня совсем недолго, отправиться на остров паковать вещи? В этом просто не было смысла.

— По-твоему, она спрятала кубок Аида у тебя дома в стене! — выдохнул Сайрус, ошарашенно глядя на Юджинию.

— Да, — твердо заявила она. — И переделала фон картины, чтобы подсказать мне, где его искать.

— Но зачем было совать картину в сейф Дэвентри, где ты вряд ли смогла бы ее найти?

Юджиния медленно покачала головой.

— Наверное, она все же думала, что я ее найду.

— Но зачем Нелли оставила тебе подсказку? — не унимался Сайрус, торопливо швыряя сумку на заднее сиденье джипа.

Мысль о том, что кубок Аида, возможно, находится в доме Юджинии, разом подстегнула его, заставив действовать быстро и собранно. Он чувствовал, что еще несколько кусочков головоломки вот-вот встанут на место. Кусочки эти острее, чем осколки стекла, и поранить могли глубже и опаснее.

— Я не знаю, — ответила Юджиния, запихивая в багажник «тойоты» красные чемоданы.

— Черт возьми, ты даже не верила в существование кубка. Почему она тебе ничего не сказала? Она ведь наверняка знала, что такая вещь должна тебя заинтересовать.

— Ты сам постоянно твердишь, что кубок опасен для владельца, — справедливо заметила Юджиния, кидая в багажник такую же красную сумку с одеждой. — Возможно, она решила, что чем меньше я знаю, тем для меня безопаснее.

— Чушь. — Сайрус захлопнул багажник «тойоты». — Она пеклась не о твоей безопасности, иначе бы никогда не спрятала кубок у тебя. С такими подругами тебе и враги ни к чему.

— Она тогда очень нервничала.

— Разумеется. Она стала свидетельницей убийства и украла кусок стекла, из-за которого ее могли убить. У твоей подруги было достаточно оснований нервничать.

Взяв Юджинию за руку, он подвел ее к водительской двери «тойоты».

— Она в тот же день снова отправилась на остров, — напомнила Юджиния, садясь за руль. — Зачем, если она просто украла кубок? В таком случае ей следовало бежать подальше от места преступления.

— У меня на этот счет есть одно предположение, — сказал Колфакс и захлопнул дверцу «тойоты». — Она вернулась на Фрог-Коув, чтобы инсценировать собственную гибель и заставить всех думать, что она утонула.

— О Боже! Ты в самом деле думаешь…

— У твоей подруги были две очень серьезные проблемы. Она не только стала свидетельницей убийства, но и украла предмет, из-за которого с ней могли расправиться. Ей требовалось исчезнуть.

— Она непременно связалась бы как-нибудь со мной, Сайрус.

— Что она и сделает, когда все немного утихнет и можно будет забрать кубок. Ладно, увидимся на пристани. Поезжай очень осторожно.

Юджиния вышла из машины и подошла к ограждению у борта парома. Ветер раздувал ее черную куртку, развевал волосы. Остров Фрог-Коув медленно таял за ее спиной.

Она скорее почувствовала, чем услышала, как сзади подошел Сайрус, тоже положил руки на перила и, сцепив пальцы, начал глядеть на серо-зеленую воду. Он был в потертой кожаной куртке и зеленой рубашке с узором цвета фуксии да еще разрисованной чем-то вроде цветков гибискуса. Порывы ветра трепали его темную шевелюру, делая заметными седые пряди на висках.

Колфакс выглядел, как всегда, спокойным и уравновешенным, но Юджиния чувствовала в нем возбуждение охотника, идущего по свежему следу. Взглянув на его руки, она вспомнила, какими нежными могут быть его пальцы и сколько удовольствия они ей доставили.

Интересно, что случится, если они с Сайрусом действительно найдут кубок Аида? Впервые такая возможность показалась ей реальной. Неужели Сайрус, завладев кубком, навсегда исчезнет из ее жизни? Юджиния сразу ощутила невыразимую грусть и невольно передернула плечами.

— Найдем мы кубок или нет, ты должна знать, что «Кол-факс секьюрити» займется розыском Нелли Грант, — сказал Сайрус.

Его слова разом отвлекли Юджинию от печальных размышлений.

— Ты думаешь, Нелли жива?

— Я думаю, есть большая вероятность, что твоя подруга не погибла в результате несчастного случая на воде.

— Но я считала, что ее убили. У меня не было оснований предполагать, что она могла инсценировать свою гибель.

— Вот мы и попытаемся установить истину.

Юджиния сразу и безоговорочно поверила Колфаксу.

— А как же Джейкоб Хаустон и Ронда Прайс? — спросила она.

— Думаю, они будут в безопасности, когда мы распустим слух, что все четыре картины Нелли Грант найдены. Тот, кто перерыл их жилища, видимо, искал эти картины.

— Если ты прав, то кому-то известно, что одна из картин указывает, где искать кубок Аида.

Сайрус так долго молчал, что Юджиния засомневалась, слышал ли он ее. Когда же он наконец заговорил, она поняла, что они пришли к единому заключению.

— Да, мы должны исходить из того, что кто-то знает, насколько важна четвертая картина из серии «Стекло».

— И кто же?

— Например, кто-нибудь из членов Клуба знатоков, — сказал Колфакс после длинной паузы. Но, видимо, он и сам не очень в это верил.

— А еще кто?

— Дэмиен Марч.

Юджиния вдруг почувствовала, насколько холоден ветер, гуляющий по палубе, и поплотнее запахнула куртку. Сайрус обнял ее одной рукой за плечи и привлек к себе. Так они и стояли, прижавшись друг к другу, пока паром не ткнулся в причал.

Шагнув через порог, Сайрус поставил на пол два ее чемодана, свою сумку и с любопытством огляделся. Он думал, что уже привык к утонченности, свойственной Юджинии во всем, которая не вызывала у него ни малейшего раздражения. Открыв для себя ее ум, страстный темперамент и силу характера, таившиеся под маской светской дамы, он перестал обращать внимание на все остальное. Но теперь, оказавшись в доме Юджинии и увидев его убранство, он невольно вспомнил, что она живет в мире, сильно отличающемся от того, к которому привык он.

— Черт, это действительно твой дом, тут не ошибешься, — сказал Колфакс.

— Непохоже на комплимент, — поморщилась Юджиния, вешая сумку с одеждой в платяной шкаф.

Сайрус пересек холл и, остановившись под аркой, ведущей в гостиную, посмотрел на белый ковер.

— Ботинки снять? — поинтересовался он.

— Да, пожалуйста. — Юджиния сбросила туфли, убирая их в шкаф, и сунула ноги в черные тапочки без каблуков. — Одежду можешь положить сюда.

Сайрус почувствовал тяжесть оружия, спрятанного под курткой.

— Я лучше останусь как есть, если не возражаешь. Тут холодновато.

Юджиния бросила на него удивленный взгляд.

— Я не заметила. Ладно, сейчас включу отопление.

— Не беспокойся. — Сайрус затолкал свои мокасины ногой в шкаф. — И так сойдет.

Юджинии вдруг стало неловко, она не знала, как ей вести себя, когда Сайрус оказался, если можно так выразиться, на ее территории.

— Похоже, я не очень сочетаюсь с твоим интерьером? — улыбнулся он.

— Не говори глупостей. Думаю, тебе не терпится взглянуть на камин.

— Да.

— Он в гостиной. — Юджиния прошла мимо него в комнату с белым ковром. Сайрус последовал за ней, разглядывая скульптуры из стекла.

— Твоя частная коллекция?

— Да.

Он понимающе кивнул. Элегантность жилища Юджинии вызывала у него неловкость.

— Ты живешь в музее.

— Смешно. — Юджиния в ответ послала ему странную улыбку. — Я только что подумала о том же. До сегодняшнего дня это никогда не приходило мне в голову.

Сайрус увидел камин.

— Да, плитки именно такого цвета, как фон на картине, — заметил он.

— О чем я и говорила. А вон ту картину над камином Нелли подарила мне во время нашей последней встречи.

Сайрус пересек комнату, чтобы получше рассмотреть плитки.

— Где была вскрыта стена, когда приходила Нелли?

— Внизу, справа от камина.

— Думаю, ее не так уж трудно вскрыть снова, — сказал он. — У тебя есть молоток и большой нож?

— А кто потом заделает дыру?

— Фирма «Колфакс секьюрити» оплатит все расходы.

— Насколько я понимаю, ты уже давно не занимался ремонтом. Связанные с этим расходы — далеко не самое неприятное. Главная проблема — заставить фирму, производящую работы, выехать на место и выполнить ерундовый заказ.

— Ты права. В последнее время мне не приходилось заниматься ни перепланировкой, ни косметическим ремонтом, — подтвердил Сайрус.

Одинокому мужчине, питающемуся сандвичами с тунцом, нет никакого резона тратить время и силы на создание у себя дома шикарных интерьеров. ***

Десять минут спустя, вооружившись молотком и ножом, Колфакс определил, где под штукатуркой находятся планки каркаса, затем присел на корточки и начал долбить стену в указанном Юджинией месте. При первом же ударе она болезненно сморщилась.

— Надеюсь, ты не заплачешь? — осведомился Сайрус, в очередной раз приставляя нож к штукатурке.

— Если бы ты знал, сколько времени и денег я вложила в эту стену!

— Расслабься.

Через несколько минут он вырубил первый кусок штукатурки и отложил в сторону. Через отверстие наружу полезла розовая теплоизоляция. Сунув в нее руку, Сайрус осторожно пошарил в образовавшемся проеме.

Тут раздался стук в дверь, и Юджиния с недоумением обернулась.

— Кто бы это мог быть? Наверное, управляющая заметила мою машину в гараже и хочет узнать, почему я так скоро вернулась из отпуска.

— Не пускай ее в эту комнату. Тогда мне не придется объяснять, зачем я проделал дыру в стене…

Сайрус умолк — его пальцы нащупали предмет, завернутый в защитную пленку с пузырьками воздуха. Одновременно он услышал звук открывшейся двери и женские голоса.

— Господи, Юджиния, прости меня…

— Нелли, ты жива! Я просто глазам не верю…

Тут голос Юджинии оборвался.

— Черт побери, — тихонько буркнул Колфакс.

Затем раздался мужской голос — красивый, хорошо поставленный, с интонациями снисходительного юмора. Сайрус не слышал его три года, но не забыл.

— Добрый вечер, мисс Свифт. Будьте добры, закройте дверь и заприте ее. В противном случае мне придется вышибить мозги вам и мисс Грант, тогда они испачкают ваши красивые белые стены.

Глава 22

— Нет, Колфакс, не беспокойся, вставать не надо.

Толкая перед собой Юджинию и бледную, с копной огненно-рыжих волос женщину, Дэмиен Марч появился в арке, отделявшей гостиную от холла. На его аристократическом лице появилось довольная, — но ледяная улыбка.

Сайрусу, собиравшемуся вскочить на ноги, пришлось отказаться от своего намерения. Бросив взгляд на Юджинию, он расслабил мышцы и остался на месте. Она стояла позади рыжеволосой женщины неподвижно, лицо казалось спокойным, но в ее глазах Колфакс заметил ужас.

Он повернул голову в сторону Дэмиена, оглядел его белоснежный спортивный пиджак, синие брюки, итальянские туфли ручной работы и грустно улыбнулся. В одной руке Марч держал пистолет, в другой — кожаный атташе-кейс.

— А ты, я смотрю, все такой же пижон. Давненько не виделись, Марч.

— К сожалению, не могу сказать, что я соскучился по тебе. Я бы предпочел, чтобы мы вообще никогда больше не встречались. Кстати, об одежде. Я вынужден попросить тебя снять куртку. — Дэмиен приставил ствол пистолета к затылку Юджинии. — Не могу не отметить, что твоя куртка немодная.

— В этих вещах ты разбираешься. — Сайрус отбросил куртку в сторону. Он заметил, как Юджиния чуть прищурила глаза.

— Вижу, ты еще предпочитаешь экстравагантный стиль, — поцокал языком Дэмиен. — И оружия нет. Да, Колфакс, для нашей встречи ты одет неподобающим образом.

— Юджиния не любит оружие.

— Очень кстати, — хмыкнул Марч.

— Я начинаю думать, что была не права, — бросила Юджиния, сжав руку в кулак.

— Не вините себя, мисс Свифт. Даже если бы Кол-факс был вооружен, это бы ему не помогло. Чтобы попасть в меня, он должен прострелить вас, а я могу вас твердо заверить, что у него не хватит духу убить невиннуюженщину.

— В отличие от вас? — съязвила Юджиния.

— Я действительно не связываю себя архаичными понятиями о чести, когда они мешают добиться успеха или выжить. Я реалист, мисс Свифт, а мы, реалисты, смотрим на вещи трезво и прагматично.

— Никакой вы не реалист, а жестокий, трусливый убийца, что не одно и то же.

— Если вы так считаете, дорогая, значит, все еще верите в сказки.

— О да. Иначе как объяснить, что на свете существуют монстры вроде вас?

— Вряд ли сейчас подходящее время, чтобы с ним спорить, милая, — сказал Сайрус.

— Он прав, мисс Свифт. Действительно неподходящее время для дискуссии о том, где проходит граница между добром и злом. — Дэмиен следил за Колфаксом с улыбкой, но глаза оставались настороженными. — Как я уже сказал, лучше бы нам с тобой не встречаться, Кол-факс, но ситуация такова, что у меня нет выбора.

— Это было неизбежно, я не сомневался, что ты жив.

— И готов был всю жизнь искать меня.

— Да.

— Я знал, что с тобой надо кончать, — вздохнул Дэмиен. — Черт побери, хватка у тебя бульдожья, рано или поздно ты бы меня нашел.

— Конечно.

— Мне не следует жаловаться, не так ли? Твои таланты и способности всегда были ограничены странными понятиями о долге и ответственности. Но, признаю, если ты берешься за дело, то делаешь его с поразительным упорством.

— Спасибо.

— Думаю, ты не встречался раньше с мисс Грант. — Марч кивком указал на рыжеволосую женщину. — Позвольте вас познакомить. Нелли, моя дорогая маленькая воровка, это Сайрус Чендлер Колфакс.

По застывшему выражению ее зеленых глаз Сайрус понял, что Нелли измучена и напугана.

— А я думала, вы утонули в море, — сказал он.

— Мисс Грант пыталась инсценировать собственную смерть, — презрительно хмыкнул Дэмиен. — Однако у нее не хватило ума сделать все как следует, верно, дорогая? Мои люди нашли ее пару дней назад в весьма обшарпанном отеле Лас-Вегаса.

— А как вы ее нашли? — поинтересовалась Юджиния.

— Без особого труда, — улыбнулся Дэмиен. — Она, видите ли, собиралась продать с аукциона кубок Аида, но крайне неосторожно выбирала контакты при подготовке сделки. Один из тех, к кому она обратилась, работал на меня — Не понимаю. — Юджиния взглянула на подругу. — Что это он тут толкует про аукцион?

— Я была дурой, — прошептала Нелли со слезами.

— Да, ты была дурой, — согласился Марч. — Но в итоге твоя глупость оказалась полезной, поэтому не расстраивайся и не ругай себя.

— Что вы собираетесь делать? — спросила Юджиния.

— Видите ли, мисс Свифт, это длинная история. Я знал, что Колфакс ищет кубок Аида, пустил слух, что его украли и перепродали на черном рынке. Уж он-то наверняка обратят на это внимание и возьмет след.

— Ты устроил так, чтобы я нашел кубок для тебя? — простонал Сайрус.

— Да. В некотором смысле я был твоим клиентом. — Дэмиен просто наслаждался. — Став жертвой весьма экзотической кражи, я, естественно, не мог обратиться в полицию. Мне требовалось, чтобы этим делом занялся человек, имеющий сильную мотивацию для поисков моего кубка.

— И ты выбрал меня.

Дэмиен одарил Колфакса снисходительной ухмылкой.

— Разумеется. Я знал, что когда слухи о кубке Аида дойдут до твоих ушей, ты сразу возьмешься за его поиски и они приведут тебя ко мне.

— Черт побери. Этого я и боялся.

Сайрус всегда учитывал такую возможность, но ему было обидно сознавать, что бывший компаньон использовал его в своих целях. Впрочем, у него не оставалось выбора, к тому же он и сам надеялся, что поиски кубка приведут его к Дэмиену. К сожалению, их встреча оказалась не такой, как рассчитывал Сайрус.

— Рад констатировать, что ты выполнил задачу со своей обычной добросовестностью, — усмехнулся Дэмиен. — Ты сумел выяснить, кто приобрел мой кубок, но к тому времени, когда ты узнал, что Адам Дэвентри стал его новым владельцем, тот был уже мертв.

— Прежде чем я успел до него добраться, ублюдка столкнули с лестницы, — ответил Сайрус, заметив, как Нелли болезненно поморщилась.

Дэмиен бросил на него лицемерно-сочувственный взгляд.

— Я наблюдал за твоими действиями издалека. Не скрою, факт твоей поездки на остров с мисс Свифт показался мне любопытным. Конечно, она эксперт по стеклу, но чтобы найти кубок или определить его подлинность, тебе вовсе не требовалась ее помощь. Когда же я узнал, что Дэвентри по завещанию оставил свою коллекцию Либрукскому музею, все встало на свои места.

— То есть? — не поняла Юджиния.

— Как представитель Либрукского музея вы получили доступ в Стеклянный дом, чего хотел и Колфакс. Ему оставалось лишь найти способ, чтобы отправиться вместе с вами, и он пробрался внутрь. — Дэмиен скорчил отвратительную елейную гримасу и, подмигнув, добавил:

— Если можно так выразиться.

— Понятно, — протянула Юджиния.

— Меня сбил с толку, мисс Свифт, ваш непонятный интерес к мисс Грант. Поначалу мне было неясно, почему вы купили ее картину в этом жалком магазинишке на острове.

— Почему это вас удивило?

— А ты не понимаешь? — вмешался Сайрус. — Он решил, что на самом деле ты остановилась в Стеклянном доме из-за кубка Аида.

— Что? — Юджиния ошарашенно уставилась на Марча. — До недавнего времени я даже не верила в его существование. Я поехала на остров, чтобы выяснить, что случилось с Нелли.

— Ты поехала меня разыскивать? — вскинула голову Нелли Грант.

— Я думала, ты погибла, но не верила в историю о несчастном случае. Я решила, что тебя убили.

— И ты хотела выяснить, кто это сделал? О, Юджиния, я не подозревала… — Нелли всхлипнула.

— Прошу прощения, мисс Свифт. — Дэмиен сверкнул в ее сторону чарующей улыбкой. — Я, разумеется, предположил, что вы охотитесь за кубком. Признаю, мне даже в голову не приходило, что вы решили выяснить обстоятельства гибели мисс Грант, которая на самом деле была жива и здорова. Странно, в конце концов, она всего лишь глупая и не слишком одаренная художница, простая сотрудница вашего музея. С какой стати вас так волновала ее судьба?

— Боюсь, вам этого не понять.

— Мне очень жаль, Юджиния, — покачала огненно-рыжей головой Нелли Грант.

— Не плачь. — Юджиния протянула к ней руку.

Марч сжал пистолет.

— Не двигайтесь, мисс Свифт.

Та замерла, рука, готовая опуститься на плечо Нелли, застыла в воздухе.

— Знаете, вы на редкость отвратительное существо, — сказала Юджиния.

— Все зависит от того, с какой точки зрения смотреть, — возразил Дэмиен.

— Нет! — воскликнул Сайрус, увидев в ее глазах опасный блеск, и облегченно вздохнул, когда она неохотно опустила руку.

— Слушайтесь его, дорогая, — промурлыкал Марч. — Он хорошо меня знает.

— Он убьет нас, — прошептала Нелли.

— Ну-ну, мисс Грант, нет никаких причин для такого пессимизма. Я ведь уже говорил: пока вы трое выполняете мои распоряжения, у нас всегда есть возможность договориться. Если все будет нормально, мы расстанемся и больше никогда не увидим друг друга. Мой девиз — живи и жить давай другим.

— За исключением тех случаев, когда человек становится для тебя обузой, — сказал Сайрус.

— Ах да, малышка Кэти. — Дэмиен ернически покачал головой, изображая сожаление. — Она не только помогла мне три года назад подготовить похищение кубка Аида, но и знала о моих планах исчезновения. Разумеется, у меня не было намерения брать ее с собой в мою новую жизнь. Она не принадлежала к типу женщин, который мне нравится.

— Ты ее использовал, — тихо произнес Сайрус.

— Знаешь, мне всегда хотелось понять, почему ты стремишься отомстить за эту маленькую глупую шлюшку. Она предала тебя без малейшего колебания.

— Ты совратил ее, сукин сын.

— Уверяю тебя, это было нетрудно. Как-то она сказала, что вышла за тебя замуж ради стабильности и безопасности, но потом обнаружила, что стабильность и безопасность вскоре ужасно приедаются.

Сайрус ощутил уже привычный гнев, такой же остывший, как и привязанность, которую он когда-то испытывал к жене. Ее уже не было на свете, а вместе с ней постепенно исчезли и почти все чувства к ней. Осталась только цель — отомстить.

— Значит, ты предложил ей острые ощущения.

— Которые она по ошибке приняла за страстную любовь. — Рот Дэмиена сложился в презрительную усмешку. — Она стала навязчивой, а когда поняла, что я собираюсь исчезнуть вместе с кубком, малышка Кэти принялась закатывать истерики.

— И ты убил ее, — подытожил Сайрус. — Хладнокровно застрелил, позаботившись, чтобы все выглядело делом рук грабителя.

— У меня не было выбора. Она наверняка бы побежала к тебе, Колфакс, она всегда так делала, когда что-то случалось.

— Выходит, она слишком много знала.

— Верно. — Дэмиен улыбнулся крокодильей улыбкой. — Вот и мисс Грант известно чересчур много.

Нелли взглянула на подругу.

— Я пыталась помешать ему, — сказала она. — Сделала все, что могла.

— Ты рассказала ему о картинах серии «Стекло», да? — осведомилась Юджиния.

— Когда меня нашли его подручные, надо было что-то им сказать. Они грозили проделать со мной страшные веши, если я не заговорю.

— Все в порядке, — успокоила ее Юджиния. — Я понимаю.

— Мисс Грант выдумала целую историю, — вступил в разговор Дэмиен. — Якобы Дэвентри надоумил ее изобразить на полотне с кубком Аида некие ключи, смысла которых она, правда, не понимает, но эксперт по стеклу должен в них разобраться.

— Ключи? — хмуро переспросил Сайрус.

— Это все, что я могла придумать в тот момент, — дрожащими губами пролепетала Нелли. — Мол. Дэвентри никогда мне не говорил, где прячет кубок, но хотел оставить зашифрованное обозначение тайника на тот случай, если с ним самим что-нибудь случится.

— Весьма неплохая история, — заметил Марч. — Я поверил в нее, поскольку знал, что Дэвентри озабочен идеей оставить в этой жизни нечто вроде памятника себе. Мне показалось логичным его желание сделать так, чтобы после его смерти ценнейшее из принадлежавших ему сокровищ ассоциировалось у всех именно с его коллекцией. Разумеется, для этого ему надо было оставить, скажем так, координаты местонахождения кубка Аида.

— Но если бы координаты оказались чересчур очевидными, это стало бы опасным. — Сайрус перевел взгляд на Нелли. — Ваша история ведь не совсем ложь? Вся штука в том, что ключи зашифровали в картине вы, а не Дэвентри.

Нелли печально кивнула.

— Значит, ты принялся разыскивать четыре картины Нелли.

Дэмиен кивком подтвердил его правоту.

— К сожалению, когда мои люди добрались до острова, одну из картин серии «Стекло» уже купили. Я понял, что кто-то выкрал картины из Стеклянного дома и собирается их распродать просто ради денег.

— Ронда Прайс? — предположил Сайрус.

— Да. — Взгляд Дэмиена стал жестким. — Пока мои парни это сообразили, она успела исчезнуть. Тогда они отправились к ее дружку, но ничего там не обнаружили и, к несчастью, случайно наткнулись на тебя, Колфакс.

— Зачем ты взяла кубок Аида? — спросила Юджиния у подруги.

— Глупо, я знаю, только ничего не смогла с собой поделать. — Нелли прикрыла глаза. — Я видела, как Фенелла столкнула Дэвентри с лестницы. Следовательно, после гибели Дэвентри никто на земле, кроме меня, не знает, что кубок Аида спрятан в тайнике, который находится в винном погребе. И к тому же мне было известно, где Дэвентри хранит шифр.

— А Фенелла Уикс? Ее вы не боялись? — поинтересовался Сайрус. — Она ведь знала, что вы свидетельница убийства.

— Фенелла сумасшедшая, — ответила Нелли и передернула плечами. — Но с ней можно было договориться. Во всяком случае, я не из-за нее инсценировала несчастный случай на море. Меня больше волновал кубок, я понимала, что это опасная вещь.

— Значит, вы исчезли, поскольку любой, кто стал бы разыскивать кубок, неминуемо вышел бы на вас, — подытожил Сайрус.

— Самую большую ошибку мисс Грант совершила, поверив, что ей удастся незаметно сбыть кубок Аида на черном рынке, — вставил Дэмиен.

— Она вроде маленькой рыбки в море, полном акул, как сказал бы мой дедушка Бо, — пробормотал Сайрус.

— Именно. А я был самой грозной из акул, к тому же приплывшей первой.

Юджиния хмуро взглянула на подругу.

— Получается, в ночь смерти Дэвентри ты переделала фон на картине с изображением кубка Аида, ты привезла кубок в Сиэтл, спрятала его здесь. Возвращаясь на остров Фрог-Коув, инсценировала собственную гибель. Но почему ты оставила картину в сейфе?

На какой-то момент Сайрусу показалось, что Нелли сейчас рухнет на ковер, но та быстро овладела собой и на вид даже приободрилась.

— Я знала об опасности, поэтому решила, что, если… со мной что-нибудь случится, пусть кубок достанется Либрукскому музею.

— Ты думала, я его найду?

— Ты ведь моя подруга. Ты дала мне работу, когда она была мне нужна, всячески поощряла меня как художника, предостерегала насчет Дэвентри.

— Но как я могла найти тайный сейф? — с недоумением спросила Юджиния.

— Это всего лишь вопрос времени. Информация о сейфе есть в завещании Дэвентри. Но я подумала, что юристы проведут детальное обследование такого огромного дома и опись имущества только через несколько месяцев, а то и через год-два. Если я по каким-то причинам не смогу вернуться в Стеклянный дом и забрать картину, кто-нибудь из душеприказчиков рано или поздно откроет сейф и обнаружит четвертую картину из серии «Стекло». А когда ты ее увидишь, то сразу узнаешь мою работу и разберешься в ключах.

— А почему вы не оставили в сейфе кубок? — поинтересовался Сайрус.

— Я боялась, что его найдет кто-нибудь из Клуба знатоков или, скажем, Фенелла Уикс. Все знали о кубке Аида, и любой мог догадаться, что он спрятан где-то в Стеклянном доме. Мне надо было забрать его оттуда, пока не начались поиски.

— А если бы кто-нибудь из них нашел картину? — спросила Юджиния.

— Ключей никто бы не заметил, — пояснила Нелли. — Кубок на картине они бы, конечно, узнали, и не более того.

— Но ты была уверена, что я узнаю не только кубок, но и стену у моего камина.

Нелли перевела взгляд на отверстие в стене рядом с Сайрусом.

— Ты наверняка вспомнила нашу последнюю встречу и начала размышлять о том, что я хотела тебе сказать посредством картины. Ты всегда отличалась невероятной интуицией и в конце концов разгадала бы загадку.

Сайрус поудобнее оперся плечами о стену, сплетя пальцы на животе.

— Вы не ожидали только одного, — сказал он, обращаясь к Нелли. — Что Юджиния начнет размышлять об обстоятельствах вашей гибели.

— Да, этого я не ожидала.

— Ну разумеется. А она казнила себя за то, что познакомила вас с Адамом Дэвентри, — холодно заметил Колфакс. — Вам было невдомек и то, что она решила, будто вас убили из-за того, что вы увидели или услышали в Стеклянном доме нечто такое, чего не должны были видеть или слышать.

По лицу Нелли потекли слезы.

— Юджиния — добрый человек, — дрожащим голосом сказала она, — но откуда мне было знать, что она столь неравнодушно ко мне относится и начнет выяснять обстоятельства случившегося со мной? Всем было на меня наплевать.

— Сожалею, но вынужден прервать трогательную сцену, — подал голос Дэмиен, — она уже становится чересчур сентиментальной.

Сайрус знал, что нотки усталости и скуки, прозвучавшие в его голосе, означали опасность. Дэмиену всегда не нравилось, когда не он, а кто-то другой находился в центре внимания.

— Ну и что дальше? — осведомился Колфакс.

— Ты закончишь свой небольшой косметический ремонт. Доставай кубок.

Сайрус не шелохнулся.

— Немедленно, — жестко приказал Марч.

Пожав плечами, Колфакс сунул руку в розовую массу теплоизоляции и стал шарить там, пока его пальцы не наткнулись на предмет, обернутый в защитную пленку.

— Ну? — нетерпеливо окликнул его Марч. — Он там?

— Что-то в самом деле есть, — отозвался Сайрус и, просунув в отверстие вторую руку, сдвинул предмет с места и приподнял его.

— Не отдавайте ему, — умоляюще произнесла Нелли. — Как только кубок окажется у него, он нас всех убьет.

— Заткнись! — рявкнул Дэмиен. — Побыстрее, Кол-факс. Мне надоело ждать, пока вернут мою собственность.

— Это не ваша собственность, — с нажимом произнесла Юджиния. — Мне не хотелось бы уподобляться Индиане Джонсу, но кубок должен находиться в Либрукском музее.

— Он принадлежит мне, — прошипел Дэмиен сквозь зубы. — Давай его сюда, Колфакс.

— Спокойнее, Марч. Он довольно тяжелый, не забыл?

Сайрус и сам забыл, что кубок Аида был весьма увесистым. Его кроваво-красный цвет без труда угадывался даже под толстым слоем целлофана.

— Осторожнее, — с неожиданным для нее самой напряжением попросила Юджиния.

Ее поведение поразило Сайруса до глубины души, она словно забыла, что на нее направлен пистолет, который держит человек, готовый в любую секунду выстрелить без каких-либо колебаний.

Сайрус чуть изменил позу, чтобы ему стало удобнее вытаскивать кубок сквозь дыру в стене.

— Забудь о чертовом кубке, Юджиния, — пробормотал он сквозь зубы. — Возможно, ты еще не заметила, но у нас с тобой есть сейчас проблемы посерьезнее… Оп-ля!

Сверток выскользнул у него из рук и медленно покатился по ковру. На миг Юджиния, Нелли и Дэмиен словно оцепенели. В другой обстановке выражение ужаса, написанное на их лицах, показалось бы Сайрусу комичным.

— Ты уронил его! — вскрикнула Юджиния и непроизвольно протянула руки к кубку.

Нелли тихо ахнула.

— Неуклюжий болван! — заорал Дэмиен. — Этому кубку почти две тысячи лет!

Оттолкнув Юджинию, он направил дуло на Сайруса, но лежащий на ковре сверток так и притягивал его взгляд. Сайрус тем временем успел сунуть руку обратно в толстый розовый слой, нащупав пистолет, который он спрятал там, когда понял, кто непрошеным пожаловал в дом Юджинии.

Не вынимая руки, Колфакс прицелился с максимальной тщательностью, какую позволяла ему неловкая поза, и нажал на курок. Пуля, прорвав слой изоляции, угодила в правую часть груди Марча, но тот, отброшенный ударом к противоположной стене, все же успел выстрелить. Правда, один раз, а затем сполз на пол, выронив пистолет и кейс.

Наступила полная тишина, однако Сайрус знал, что она продлится недолго. Соседи наверняка уже звонили сейчас по 911. Он встал на нога и подошел к Юджинии, не сводя глаз с Дэмиена.

— Ты в порядке?

— Да, — чуть слышно произнесла та, но тут же сделала над собой усилие и повторила, уже громче:

— Да, я в порядке. Благодаря тебе. О Боже, Сайрус, что с тобой?

— Ничего, все нормально.

— У тебя же кровь идет.

Колфакс наконец почувствовал боль и онемение в левой руке.

— Он меня только слегка зацепил.

— Нелли, звони 911, — приказала Юджиния, срывая с себя шарф.

Подруга, открыв рот, изумленно смотрела на Дэмиена.

— Он мертв?

— Звони 911, — повторила Юджиния, перетягивая шарфом плечо Сайруса, чтобы остановить кровотечение. Тот охнул. — Извини. Тебе надо лечь, а то может возникнуть шок.

— Никакого шока, рана поверхностная, задеты лишь мягкие ткани.

В глазах Юджинии заблестели слезы.

— Сайрус, он же мог тебя убить.

Ее испуг за него смягчил боль в руке лучше всякого лекарства, но Сайрус решил, что сейчас не время и не место об этом говорить. Пройдя через комнату, он остановился возле лежащего Марча, который зашевелился и приоткрыл затуманенные болью глаза, но, когда увидел Колфакса, в его взгляде мгновенно вспыхнула лютая ненависть.

— Значит, ты в конце концов все же выиграл, — пробормотал он сквозь зубы.

— Да, вышло как в сказке о черепахе и газели, которую любил рассказывать мне дедушка Бо. — Сайрус поднял носовым платком пистолет Марча. — Ты — газель, я — черепаха. Она ползет медленно, но всегда достигает своей цели.

— Пошел ты знаешь куда со своим дедушкой и с его сказками… — Дэмиен закашлялся. — Он когда-нибудь говорил тебе, что старые грехи отбрасывают длинные тени?

У Сайруса вдруг похолодело в животе.

— Говорил, — сказал он, присаживаясь на корточки рядом с Марчем.

— Это так и есть, — с трудом выговорил Дэмиен. — Ты мог бы сколотить огромное состояние, более того, мог получить реальную власть. Все должно было достаться тебе, сукин сын.

— Но ты решил получить это вместо меня?

— Да. Только допустил одну ошибку. Решил, что могу контролировать тень…

Голова Дэмиена упала набок.

Сайрус поднялся на ноги, взяв с пола кейс, где мог бы поместиться компьютер, и откинул крышку чемоданчика. Когда он увидел черный металлический футляр, то быстро вытащил из кармана своей куртки сотовый телефон.

— Ты нужен мне в Сиэтле, Квинт. Садись на ближайший рейс и лети сюда.

— Понял, уже лечу, — ответил Яте.

Юджиния положила руку на плечо Сайруса, и он коснулся ее пальцев. Его взгляд упал на кровавое пятно, расплывающееся по элегантному белому пиджаку Дэмиена, и он невольно подумал о том, что именно такую окраску приобретает, отражая свет, кубок Аида.

Глава 23

Юджинию очень беспокоила молчаливая мрачность Сайруса. Он замкнулся в себе после того, как они побывали в больнице и полицейском участке. Но после двухчасовой встречи с Квинтом Ятсом он вернулся таким, что Юджиния начала всерьез подумывать о том, не позвонить ли ей в «Скорую помощь»и выяснить симптомы так называемого отложенного шокового синдрома.

Правда, состояние Колфакса было не похоже на шоковое. Он выглядел спокойным, хладнокровным, и невозможно было сказать, что происходит у него в душе. Тем не менее Юджиния очень беспокоилась.

Дальнейшая судьба кубка Аида еще не определена. Пока он находился в Либрукском музее. Возможно, это на девять десятых законно и справедливо, но трудно сказать заранее, устроит ли такой исход Сайруса, а учитывая его несокрушимое упорство, дело нельзя считать решенным окончательно.

Будучи не в силах смотреть на испачканный кровью пол и дыру в стене, Юджиния сняла номер в отеле в деловой части города, ибо Сайрус, видимо, забыл, что им надо где-то ночевать. Ничего из происходящего вокруг его, похоже, не интересовало. Так было до того момента, когда Юджиния сняла телефонную трубку, чтобы заказать обед в номер.

Тут Колфакс словно очнулся от забытья.

— Не надо заказывать еду сюда, ее вечно приносят холодной.

Поэтому, уйдя из отеля, они прошли несколько кварталов до Первой авеню, где по обе стороны выстроились кафе и закусочные. Вечер был погожим, и хозяева многих заведений выставили часть столиков на тротуар. Сидящие за ними посетители были в пиджаках и брюках модных в этом сезоне пастельно-блеклых и черных цветов, а кое-кто в джинсовых рубашках. Все с удовольствием ели копченую рыбу на хрустящих хлебцах, запивая холодным шардоннэ или пивом местного изготовления.

Юджиния выбрала свое любимое кафе. Узнавшая ее хозяйка проводила их с Сайрусом к одному из немногих свободных столиков. Несколько минут Юджиния пыталась сосредоточиться на меню, но поняв тщетность затеи, шлепнула карточкой по столу и, наклонившись вперед, спросила:

— Может, тебе лучше было лечь в постель?

— Что? — спросил Сайрус, не поднимая глаз от своего меню.

Юджиния наклонилась еще ниже и, стараясь перекрыть шум голосов, повторила:

— Я говорю, тебе лучше было лечь в постель. Колфакс наконец взглянул на нее. Ей показалось, что в его глазах промелькнула смешливая искорка, и она почувствовала облегчение, ее действительно тревожила странная отрешенность Сайруса, в которой он пребывал чуть ли не целый день.

— Мне нравится, когда ты демонстрируешь, что помешана на моем теле, — сказал он. — Не беспокойся, в конце концов мы с тобой обязательно ляжем в постель. Но сначала мне нужно поесть.

— Я говорю не о сексе, — покраснела Юджиния и тут же пришла в ужас, ей показалось, что она произнесла это слишком громко. Однако никто не взглянул в их сторону.

— Ты уверена? — развеселился Сайрус.

— Боже мой, ведь тебя ранили несколько часов назад. — Она посмотрела на его левую руку. Гавайская рубашка, украшенная розовыми фламинго, скрывала аккуратную белую повязку. — Нагрузки тебе сейчас противопоказаны.

— Вряд ли еда станет непосильной нагрузкой для моей руки. — Сайрус умолк, ибо к столу подошел официант. — Что будешь заказывать?

— Жаренное на решетке филе тунца с острым соусом, — почти не глядя в меню, ответила Юджиния. — И сделайте гарнир из васаби.

— Мне то же самое, — подхватил Сайрус. — Я соскучился по тунцу. — Сайрус передал обе карточки официанту и тут заметил стоящий перед Юджинией бокал вина. — И еще принесите мне пива.

Пока официант добросовестно записывал в блокнот заказ Сайруса, она нетерпеливо барабанила пальцами по столу.

— В чем дело? — осведомился Сайрус, когда они остались наедине.

— Тебе не кажется, что не следует мешать спиртное с обезболивающими таблетками, которые тебе дал врач?

— Пожалуй, не стоит. Но поскольку я никаких таблеток не принимал, все обойдется.

— Ты не выпил таблетки? — с ужасом спросила Юджиния. — Разве у тебя не болит рука?

— Выпью бутылку пива, и сразу все пройдет.

— Тогда я сдаюсь, — вздохнула Юджиния.

— Вот и хорошо, давай сменим тему.

— Я полагаю, ты хочешь поговорить о кубке Аида.

— По-моему, пока он в Либрукском музее, с ним ничего не случится, — пожал плечами Сайрус.

Его явное равнодушие к ценнейшему шедевру не успокоило Юджинию, а, наоборот, усугубило ее тревогу.

— Давай покончим с этим, пока я не сошла с ума.

— С чем?

— С тем, что тебя грызет. — Юджиния дотронулась до его руки. — Послушай, некоторая подавленность — вполне нормальная вещь после всего случившегося.

— Но я не чувствую себя подавленным, просто думаю, — изумился он.

— Со стула, на котором я сижу, очень трудно заметить разницу, — ответила Юджиния и после некоторого колебания добавила:

— Ты думаешь о прошлом?

Тут подошел официант с пивом и стал наливать его в бокал, однако Сайрус жестом дал понять, что этого делать не нужно. После его ухода он взял бутылку и прямо из горлышка отпил большой глоток.

— Если говорить о прошлом, то ты была права в отношении Кэти.

— Да?

— Она в самом деле предала меня. Наверное, я просто не хотел сам себе в этом признаваться, ибо это означало бы, что она не любила меня, раз поддалась Дэмиену Марчу.

— Сайрус, мне очень жаль.

— В известном смысле я был нужен ей, — сказал Кол-факс, разглядывая этикетку на бутылке. — Но это ведь не любовь?

— Я думаю, любовь тоже подразумевает, что один человек нужен другому, — растерянно ответила Юджиния. — Любовь — сложная вещь, в ней столько всего. И у каждого человека любовь в чем-то не такая, как у других. Наверное, именно поэтому ей нельзя дать точное определение.

— Она в чем-то похожа на искусство, — кивнул Сайрус.

— Да. Ты не можешь описать, но всегда узнаешь его, когда видишь.

— Проблема в том, что пока ты не столкнешься с любовью, ты не понимаешь, что это такое, верно? — Глаза Сайруса были невероятно зелеными. — Потому-то человек и делает ошибки.

— Да.

— Кэти была моей ошибкой.

— Все позади, Сайрус. Ты отомстил за нее, а прошлое должно остаться в прошлом.

— Я хочу, чтобы ты знала одну вещь, — сказал он, катая в ладонях бутылку с пивом.

— Какую? — Юджиния затаила дыхание.

— Кэти давно ушла из моей жизни. Но это не означало, что я должен был забыть и о Дэмиене Марче. Это не одно и то же, хотя тут все же есть определенная связь. Ты понимаешь, о чем я?

— Да. Привязанность к человеку — одно, справедливость — совсем другое. Если исчезло первое, не обязательно на этом основании игнорировать второе.

Колфакс отпил из бутылки и с преувеличенной осторожностью поставил ее на стол.

— Ты утонченная женщина, витающая в облаках высокого искусства, директор музея. Как тебе удается так хорошо меня понимать?

— Ты забыл о моей интуиции. Я директор музея, утонченная женщина, витающая в облаках высокого искусства и обладающая невероятной интуицией.

— Я думал, твоя интуиция распространяется только на сферу искусства.

— Поверь, Колфакс, ты — настоящий шедевр.

— Значит, твоя интуиция помогает тебе меня понимать? — спросил он без тени улыбки.

— Нет, я не думаю, что это главная причина.

— А какая же главная?

— Для тебя так важно знать?

— Да, важно.

— Все дело в том, что в серьезных вещах у нас с тобой много общего, — сказала Юджиния, тщательно подбирая каждое слово.

Лицо Сайруса мгновенно прояснилось.

— Я не был уверен, что до тебя это дойдет.

Значит, он пребывал в странном настроении не из-за прошлого или кубка Аида, его тревожило будущее их отношений, подумала Юджиния, не зная, радоваться ей или горевать. Внутренне изнемогая, она ждала продолжения, но Сайрус молчал. Тогда она решила заговорить первой:

— Ты хочешь сказать еще что-то?

— Да.

«Вот оно», — мелькнуло у нее в голове. Юджиния не знала, что сделает, если он скажет, что ему было с ней хорошо, но теперь пришло время расстаться.

Сайрус вглядывался в пивную бутылку с таким вниманием, словно в хрустальный шар для определения судьбы. Если он скажет, что их отношения не могут продолжаться долго, она прыгнет на него прямо через стол, сорвет гавайскую рубашку и превратит ее в мелкие клочья.

Колфакс глотнул пива. А если он ничего не скажет, подумала Юджиния, у нее помутится рассудок.

Сайрус опять поднес бутылку к губам.

Она скомкала в кулаке салфетку. Похоже, ее начало одолевать безумие, это же нечестно: она сидит как натянутая струна, а он, удобно расположившись напротив, потягивает пиво и не замечает ее страданий.

Видимо, она правильно оценила его с самого начала, подумала Юджиния, дрожа от нарастающего гнева, он явно мужчина не ее типа. Она просто не могла его полюбить.

Полюбить.

Юджиния закрыла глаза. Господи, да ведь именно это и произошло, она его любила. Подумать только, человека, который носил гавайские рубашки, которому нравились аляповатые морские пейзажи, у которого стекленели глаза, едва она начинала говорить об искусстве.

Нет, это уж слишком. Юджиния готова была упасть на пол и в отчаянии молотить кулаками по каменным плитам. Открыв глаза, она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, после чего сказала:

— Твое счастье, что я — утонченная, воспитанная женщина и не стану устраивать истерику на публике, ставя тебя в неудобное положение.

— А? — Сайрус удивленно поднял бровь.

Юджиния испытала острое желание пнуть его под столом ногой, чтобы хоть таким образом заставить говорить.

— Ну? Что ты хотел сказать?

— Марч шантажировал Закери Элланда Чендлера.

— Что! — От неожиданности Юджиния пролила на стол вино. Вот тебе и интуиция, подумала она, отставляя бокал и героическим усилием настраиваясь на разговор, касающийся совершенно другой темы. — Ты уверен?

— Квинт нашел в компьютере Марча целый файл. Он называется «Тень».

Юджиния вспомнила, как Сайрус убрал в платяной шкаф атташе-кейс, когда с улицы донеслось завывание сирен. Он открыл его всего на секунду, но она успела разглядеть внутри нечто черное, металлическое.

— Теперь ясно, почему ты не сказал о компьютере полиции.

— Нельзя было рисковать. — Сайрус не мигая смотрел на нее. — Я же не знал, что окажется на диске. Когда Марч сказал, что старые грехи отбрасывают длинные тени, до меня дошло. Ведь человеком, шантажирующим Закери Элланда Чендлера, может оказаться именно он.

— Ты хотел защитить своего отца, да?

Сайрус пожал плечами, — Марч умер, а никому другому компрометирующие материалы на моего отца не нужны.

— А компьютер?

— Квинт стер файл под названием «Тень», а потом сделал так, чтобы полицейские его нашли.

— Почему он просто не бросил его в залив?

— Помимо других интересных вещей, там были имена двух типов, которые обыскивали дома Ронды и Джейкоба.

— Но каким образом тебе удалось выяснить, что Марч шантажировал Чендлера?

— Методом исключения. Марч — один из очень немногих людей, которым было известно о том, что Чендлер — мой отец. Я никогда не говорил ему, но он мог узнать от Кэти.

— Понимаю, — задумчиво протянула Юджиния. — А кто еще знает об этом?

— Квинт Яте, ты и я.

— И больше никто? — изумилась Юджиния.

— Никто.

В душу ей плеснула теплая волна. Сайрус поделился с ней секретом, а это что-нибудь да значило.

— Теперь могут узнать и другие, — заметила она. — Во-первых, частный детектив, которого нанял твой отец. Его адвокат. Господи, да мало ли кто еще. Так или иначе, но у твоего отца есть проблема.

— Да. Я.

— Чендлер, наверное, будет искать тебя, пока не найдет. Даже если попытки шантажа прекратятся, он не сможет игнорировать твое существование.

— Это правда. — Губы Сайруса искривились в невеселой улыбке. — Я для него помеха.

— И что ты собираешься делать?

— А разве я должен что-то делать? Это проблема Чендлера, а не моя.

Юджиния вздохнула.

— Но ты не можешь устраниться, вопрос должен быть как-то решен.

— Ни черта я не должен решать.

— Тогда почему ты сегодня весь вечер такой мрачный?

— У меня был трудный день.

Она проснулась около полуночи, ощутив, что Сайруса рядом нет. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что она в номере отеля. Затем Юджиния увидела Сайруса, стоящего у окна. Его широкие плечи почти полностью заслоняли мерцание городских огней.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Юджиния, садясь на кровати. — Рана болит?

— Не особенно. Я принял таблетку.

— Другими словами, тебе чертовски больно.

— Когда таблетка подействует, все пройдет.

— Перестань сопротивляться.

Сайрус не стал делать вид, что не понял.

— Ну, и что я ему скажу?

— Не знаю. Можно для начала сообщить ему о смерти шантажиста.

— Если он предложит мне деньги, чтобы я помалкивал…

— Ты плюнешь ему на ботинки и уйдешь.

Колфакс медленно повернулся и, пройдя через комнату, остановился у кровати, глядя на Юджинию.

— Да, именно так я и сделаю.

— Ради особого случая надень свою лучшую гавайскую рубашку. — Она нежно сжала его руку.

Сайрус выбрал одну из самых ярких — интенсивного синего цвета с желтыми рыбками.

Безукоризненно одетая седовласая женщина в приемной взглянула на него с подозрением.

— Ваш визит связан с проблемой охраны природы? Тогда я могу дать вам заявление мистера Чендлера, выражающее его позицию по этому вопросу.

Сайрус оперся ладонями о ее стол.

— Скажите мистеру Чендлеру, что его хочет видеть Сайрус Колфакс из Секонд-Ченс-Спрингс. Я представляю тамошних избирателей.

— Простите, я не совсем поняла.

— Просто скажите это и увидите, результат будет поразительный.

Секретарша вздернула подбородок.

— Мистер Чендлер ожидает супругу, которая должна прийти с минуты на минуту. Они вместе поедут на ленч.

— Я не отниму у него много времени. Доложите обо мне, или я пройду без вашего предупреждения.

Женщина быстро окинула взглядом помещение, но поблизости никого не было. Сайрус нарочно пришел около полудня, зная, что во время ленча Чендлер обычно продолжает работать, хотя большинство его сотрудников расходятся по кафе и закусочным.

Наконец секретарша подняла трубку.

— Простите, что отвлекаю вас, сэр, но в приемной находится мистер Колфакс из какого-то Секонд-Ченс-Спрингса. Он хочет с вами встретиться. Вряд ли он из наших активистов… Что? — Секретарша бросила на Сайруса удивленный взгляд. — Да, сэр. — Она осторожно положила трубку. — Мистер Чендлер примет вас.

— Я в этом не сомневался.

Идя по ковру к двери кабинета, Сайрус дивился ощущению пустоты и холода в животе. Наверное, Юджиния смогла бы объяснить его состояние.

При мысли о ней Колфакс приободрился и открыл дверь.

— По закону у нас есть права на кубок, Табита. — Говоря, Юджиния нервно расхаживала по персидскому ковру, лежащему на полу ее кабинета. — Но мы должны от них отказаться.

— Просто не верю своим ушам. — Табита, сидящая за столом, изумленно наблюдала за ней поверх очков. — Кубок Аида, пожалуй, самый ценный экспонат из всех изделий, найденных за последние пятьдесят лет.

— Неужели вы думаете, я об этом не знаю?

— И всерьез предлагаете, чтобы мы отказались от своих прав на него в пользу какого-то неизвестного частного коллекционера, который не может представить серьезных доказательств того, что некогда являлся его владельцем?

— Дело не в том, что он не может, он просто не будет этого делать. — Юджиния остановилась около стола. — Но за него ручается Сайрус, и я думаю, нам следует это учесть. Сайрус утверждает, что кубок Аида принадлежит его клиенту, и он чувствует себя обязанным вернуть кубок ему.

— Просто смешно, — прищурилась Табита. — Пусть этот клиент поговорит с нашими юристами.

— Он не станет. Я же объясняю вам, Сайрус говорит, что он весьма эксцентричен, анонимность — его пунктик. Но кубок принадлежит ему.

Табита недоверчиво покачала головой.

— Я поражена. Вы настаиваете, чтобы кубок Аида был передан неизвестно кому? Хотя именно вы должны сражаться за то, чтобы он остался в нашем музее.

Юджиния грустно улыбнулась:

— Вы не представляете, насколько мне тяжело, но я чувствую, что это справедливо. Сайрус рисковал из-за кубка жизнью, к тому же спас Нелли и меня. Мало того, он еще спас жизнь Ронде Прайс и Джейкобу Хаустону, — Конечно. Но с другой стороны, если бы не вы и не покровительство Либрукского музея, он, возможно, никогда бы не нашел кубок.

Юджиния чуть не рассмеялась.

— Вы не правы, Табита. Поверьте, Сайрус все равно нашел бы его, рано или поздно.

Поза, в которой встретил его хозяин кабинета, сказала Колфаксу все. Закери Элланд Чендлер, развернув плечи и выставив подбородок, стоял перед портретом жены и детей — законных жены и детей, — будто собирался защищать их от нападения.

Яркое калифорнийское солнце, рвавшееся в комнату через окно, отбрасывало черную тень на его лицо, не давая Сайрусу возможности разглядеть этого человека.

Впрочем, очертания нижней челюсти ему хорошо знакомы, похожую челюсть он сам ежедневно видел, глядя в зеркало. Фотографии Чендлера сотни раз попадались Сайрусу в газетах, едва ли не каждый день он видел его лицо на телеэкране, но замечал между ним и собой лишь отдаленное сходство. Однако сейчас, когда они стояли друг против друга, сходство это было очевидным.

— Кто вы такой, черт побери? — резко спросил Закери.

— Я не тип, который вас шантажировал. Его звали Дэмиен Марч. Он мертв.

Бесстрастный жесткий взгляд Чендлера нисколько не изменился.

— Мертв?

— Мертвее не бывает.

— Значит, теперь вы надеетесь поживиться за мой счет? Вы пришли на смену Дэмиену Марчу? Напрасно тратите время. Я не дам вам ни цента, а уж каких-то политических выгод для себя тем более не ждите.

У Сайруса снова похолодело в животе.

— Я пришел сюда не за деньгами и не за политическими выгодами.

— Кто вы такой?

— Мне показалось, ваша секретарша меня представила. Меня зовут Колфакс, Сайрус Чендлер Колфакс из Секонд-Ченс-Спрингс. По-моему, вы когда-то были знакомы с моей матерью.

В кабинете наступило молчание. Потом Закери вышел из тени, и Сайрус увидел цвет его глаз, который не в состоянии были передать ни фотографии, ни телекамеры. Впервые в жизни Сайрус видел глаза своего отца. Зеленые.

— Вы утверждаете, что вы — мой сын?

— Боюсь, что так.

Закери посмотрел ему в глаза.

— Черт побери, вы действительно мой сын.

— Это вовсе не означает, что в результате мы ничего не выиграем. — Юджиния снова заходила по комнате. — Если мы все сделаем правильно, это будет для нас великолепной рекламой. Все узнают, что Либрукский музей принял непосредственное участие в поисках легендарного кубка Аида, который наконец-то найден.

— Хм-м-м.

— Мы созовем журналистов, фотографов. — Поскольку Табиту не очень-то убеждали ее аргументы, Юджиния жестикулировала больше обычного. — Историю широко осветят в местной прессе, а это существенно повысит интерес к выставке «Режущий край».

— Кажется, вы заранее все продумали, не так ли?

— Более того, если мы правильно выберем момент, то история попадет в газеты накануне ежегодного приема. Совет директоров фонда будет просто потрясен.

— Если члены совета директоров не узнают о том, что мы могли совершенно законно претендовать на обладание кубком Аида как частью коллекции Дэвентри, но предпочли отказаться от своих прав, — сухо заметила Табита.

— Да. — Юджиния поморщилась. — Если они не узнают об этом. Табита, мы должны его отдать.

— Я вижу, для вас это очень важно?

— Конечно, я прошу многого, возможно, гораздо больше того, на что имею право. Но я действительно убеждена, что мы должны отдать кубок Сайрусу. Это вопрос профессиональной этики.

— Если не делать анализ крови, то очень сложно найти доказательства нашего родства, — сказал Сайрус. — Когда оформляли свидетельство о рождении, моя мать в графе, касающейся отца, указала вымышленное имя, заявив, что отец ребенка исчез и разыскать его нет возможности.

— Знаю. Почему она это сделала?

— Она была очень молода, хотела защитить вас.

— От кого?

— От моего деда. Он был старомодным человеком и отправился бы искать вас с ружьем в руках. Возможно, мать рассказала бы ему правду, но через несколько месяцев после моего рождения она погибла в автомобильной катастрофе.

Пальцы Закери стиснули край стола.

— Я только недавно узнал о ее смерти. Мне очень жаль, так жаль, что не передать словами.

— Есть еще люди, которым известно, что я — ваш сын, но за них я ручаюсь. Им можно доверять, они умеют хранить секреты. Ваше дело — позаботиться о тех, кто знает с вашей, так сказать, стороны. Если вы считаете, они будут молчать, тогда все в порядке.

— Вы хотите сказать, что не собираетесь никому об этом рассказывать? — прищурился Закери.

— Не вижу причин вводить кого-либо в курс дела.

— Вы говорите, Марч был убийцей?

— Он признался мне в присутствии еще двух свидетелей.

— И кого же он убил?

— Мою жену, — ответил Сайрус после некоторого колебания. — Ее звали Кэти.

Наступило молчание.

— Боже, — с трудом выдавил наконец Закери и провел рукой по волосам. — Я ни о чем не подозревал.

— Да, я знаю.

— Он убил кого-нибудь еще?

— Я бы не удивился. Два дня назад он собирался убить меня и еще двух человек.

Закери бросил на Сайруса взгляд, полный любопытства.

— Но вы остались живы.

— Да, все обошлось.

— Что у вас с рукой?

Сайрус взглянул на небольшое утолщение, где под рубашкой скрывалась повязка.

— Прежде чем я сумел овладеть ситуацией, Марч успел выстрелить.

— Понимаю. А чем вы, собственно, зарабатываете на жизнь?

— Это имеет значение?

— Просто интересно. Вы знаете обо мне гораздо больше, чем я о вас.

— Неудивительно, вы — политик, я же политикой не занимаюсь, — усмехнулся Сайрус.

— Ну хорошо, пусть будет по-вашему. — Табита сорвала с носа очки и швырнула их на полированную поверхность стола. — У Либрукского музея безупречная репутация. Если вы действительно считаете, что, оставив кубок Аида у себя, мы тем самым нанесем ей непоправимый ущерб, нам не остается ничего другого, как отказаться от наших претензий.

Измученная трудным разговором, Юджиния рухнула на ближайший стул и улыбнулась Табите.

— Спасибо. Я перед вами вдолгу.

— Но, уверена, рано или поздно вы со мной рассчитаетесь, — усмехнулась Табита. — Вы всегда отдаете долги.

— Думаю, вы не поверите мне, если я скажу, что до того как на мой компьютер стали приходить сообщения от шантажиста, я не подозревал о вашем существовании, — сказал Закери.

— Сейчас это не имеет значения.

— Вы не правы, имеет. — Закери оперся о край стола и скрестил руки на груди. — И давно вы знаете правду?

— Я узнал обо всем в возрасте двадцати одного года.

— Кто вам рассказал?

— Мне никто не мог рассказать. Я сам все выяснил.

— Почему же вы со мной не связались?

— Мне казалось, это ни к чему.

— Но теперь вы пришли ко мне, чтобы объявить о своем намерении избавить меня от угрозы, способной превратить в кошмар всю мою предвыборную кампанию. В такой ситуации никто не проявляет альтруизм, все хотят получить что-то взамен.

«Черт, он все-таки пытается меня купить».

Сайрус ощутил закипающий гнев, который мог толкнуть его на необдуманные действия с непредсказуемыми последствиями. Пожалуй, ему лучше поскорее уйти.

— Думаю, мне больше нечего сказать, — произнес он и направился к выходу из кабинета.

Сайрус уже взялся за ручку, когда дверь неожиданно распахнулась. На пороге стояла симпатичная женщина в модном костюме и, улыбаясь, с любопытством смотрела на него.

— Извините. — Она бросила взгляд на Закери. — Бернис нет на месте. Я не знала, что у тебя посетитель, дорогой. Я подожду в приемной.

— Входи, Мэри, — улыбнулся Закери. — Я хочу познакомить тебя с моим старшим сыном.

— Как поживаете? — Мэри протянула Сайрусу руку. — Я с нетерпением ожидала встречи с вами. И Джейсон с Сарой тоже. Муж все нам рассказал, по крайней мере все то, что ему удалось о вас разузнать. Знаете, вы удивительно на него похожи.

Глава 24

Юджиния ждала его в аэропорту. Ему потребовалась всего секунда, чтобы заметить ее в толпе встречающих. Она была в черной юбке до колен и черной вязаной кофте, на шее голубой шарф, волосы стянуты узлом на затылке. Выглядела она на редкость эффектно и утонченно.

При виде Сайруса она радостно улыбнулась. Тот резко остановился, вызвав небольшой затор в толпе спешащих по трапу пассажиров, и все смотрел на нее, хотя вокруг раздавалось недовольное ворчание.

Никто и никогда не выглядел так чудесно, как Юджиния Свифт, ждущая его в аэропорту. Не обращая внимания на бурлящую толпу, он кинул под ноги спортивную сумку и заключил Юджинию в объятия. Прошло очень много времени, прежде чем он поднял голову.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что в первую нашу встречу ты показалась мне проказливым котенком?

Юджиния, откинув голову, заглянула ему в лицо, и глаза ее заискрились.

— Надо же. А я тогда подумала, что ты ужасно похож на шерифа из старого вестерна, который защищает поезда от бандитов и без колебаний стреляет во всяких мерзавцев.

— Несмотря на мою манеру одеваться?

— Такими вещами меня не обманешь, — сказала Юджиния, теребя пуговицу на его рубашке, сверкающей всеми цветами радуги. — Ну ладно, поехали домой. Компания по уборке помещений сотворила чудо. Правда, в стене еще зияет дыра, но с этим я могу примириться. Зато крови больше нет, и ленты, огораживающей место происшествия, тоже.

Домой. Слово поразило Сайруса. «Успокойся, — приказал он себе, — возможно, она произнесла это случайно».

Юджиния взяла его за руку, и они пошли к выходу из терминала.

— Ну и как дела? — поинтересовалась Юджиния.

— Чендлер сегодня днем созвал пресс-конференцию и объявил, что у него есть сын, о существовании которого он не подозревал. Он, дескать, рад принять меня в свою семью и даже заявил репортерам, что я предотвратил попытку шантажа в отношении него.

— Предотвратил?

— Так выражаются политики.

— Ясно.

— В ближайшие два дня новость станет главной сенсацией для калифорнийских газет. Пусть это расхлебывает сам Чендлер, он знает, как действовать в подобных ситуациях. У меня предчувствие, что он победит на выборах.

— А что еще он сказал репортерам?

— Он полностью берет на себя ответственность за все происшедшее, сожалеет о том, что моя мать не разыскала его и не сказала о своей беременности, он бы женился на ней, как всякий порядочный человек, ибо на этом настояли бы его родители.

— Ну, и как это было воспринято?

— Пресса все скушала. Если кто-то начнет распускать слухи или раздувать это дело, ничего не выйдет, скандал погашен в зародыше.

— Не будь таким циничным, — сказала Юджиния. — История очень трогательная. Ты ему веришь?

— Шутишь? — поморщился Сайрус. — Его отец, Закери-старший, просто взбесился бы, если бы узнал, что сын собирается жениться на какой-то неизвестной девице из Секонд-Ченс-Спрингс. Он как минимум попытался бы откупиться от моей матери и уговорить ее сделать аборт. Но главной проблемой для Чендлера был бы мой дедушка.

— Да уж, дедушка Бо наверняка бы сказал ему пару ласковых, — улыбнулась Юджиния.

Сайрус кивнул.

— Но публика купится на эту историю. Чендлер — политик, Юджиния, он умеет говорить проникновенные речи, глядя людям в глаза, и знает, как сделать, чтобы они ему верили.

— Не надо так, он же все-таки твой отец.

— В одном ему не откажешь. — Сайрус крепче сжал ее руку.

— В чем?

— В решающий момент он не стал платить шантажисту. Такое поведение заслуживает уважения.

— Да, — согласилась Юджиния, искоса взглянув на него. — Ты прав.

Сайрус уехал из Лос-Анджелеса, буквально на шаг опережая репортеров, гонявшихся за ним в надежде получить интервью. Из самолета, летевшего в Сиэтл, он позвонил Квинту и проинструктировал его на случай, если журналисты попытаются разыскать его и там. Ни один из сотрудников фирмы не должен предоставлять им никакой информации. Сайрус был уверен, что газетчики не станут преследовать его долго. После устроенной Закери пресс-конференции интерес к жареной истории скоро угаснет.

А ему нужно решать другие проблемы. Вдруг он не сумеет убедить Юджинию, что они должны быть вместе?

Сайрус бросил спортивную сумку на заднее сиденье «тойоты», припаркованной на экспресс-стоянке аэропорта, и взглянул на Юджинию.

— Хочешь, я поведу? — спросил он.

— Нет уж, спасибо. Ты пережил стресс. Не каждый день взрослый человек находит отца, которого ни разу в жизни не видел. Мой долг — отвезти тебя домой и угостить пивом.

Юджиния села за руль, а он занял пассажирское сиденье и пристегнул ремень безопасности. Сайрус не привык, чтобы за ним ухаживали, но вынужден был признаться, что за последние два дня очень устал.

— Пока тебя не было, у меня состоялся долгий и непростой разговор с Табитой, — сказала Юджиния, выруливая со стоянки. — Она согласилась отозвать претензию Либрукского музея на обладание кубком Аида, и ты можешь вернуть кубок законному владельцу.

— Значит, ты ее все-таки уговорила?

Сайрус подавил зевок и передвинулся на сиденье, безуспешно пытаясь выпрямить ноги.

— Да. — Юджиния бросила на него быстрый взгляд. — Похоже, ты не удивлен, не восхищен и даже не особенно мне благодарен.

— Я не очень-то и беспокоился, — пожал плечами Сайрус. — Я знал, что в итоге ты поступишь так, как должна поступить.

— Что? — изумленно воскликнула Юджиния. — Значит, я сделала это потому, что считаю, будто у твоего клиента больше прав на кубок, чем у Либрукского музея?

— Ну да, — ответил Колфакс, откинул голову на спинку и закрыл глаза.

— Полнейшая чушь. Я сделала это потому, что люблю тебя, слышишь, Колфакс? Только ради тебя я плюнула на кубок Аида. Никто из других мужчин на свете не заставил бы меня отказаться от него. И мне кажется, ты мог хотя бы показать, что благодарен мне за это.

На долю секунды он решил, что ему снится чудесный сон, но, открыв глаза, увидел габаритные огни идущей впереди машины и сразу понял, что это явь, Сайрус взглянул на Юджинию, которая мрачно смотрела вперед, крепко вцепившись в руль.

— Ты считаешь, наши отношения вышли за рамки сексуального влечения? — спросил он.

— Предположим, — Тогда у меня просто камень с души упал, — признался Колфакс. — То есть я тоже люблю тебя.

Следующие несколько миль они проехали в молчании, и Юджиния заговорила, только когда они оказались у поворота с эстакады на Вестерн-авеню.

— Ну и что дальше? — осведомилась она.

— Дальше мы будем строить планы, — улыбнулся Сайрус.

— Планы? — переспросила Юджиния, включая указатель поворота. — Какие планы?

— Очень простые, не волнуйся. Я переведу штаб-квартиру «Колфакс секьюрити» в наш новый офис в Сиэтле, а жить перееду к тебе.

От неожиданности Юджиния открыла рот, однако не издала ни звука.

— Только и всего? — опомнившись спросила она.

— Я — парень простой и не люблю все усложнять.

— Ладно, будь по-твоему, — усмехнулась Юджиния.

Через две недели состоялся ежегодный торжественный прием, устраиваемый Либрукским фондом.

Все было великолепно, но Юджиния, переходя от одного гостя к другому, с печалью думала о том, как ей не хватает Сайруса. Зал, оформленный в стиле арт-деко, прекрасно гармонировал с великолепными экспонатами из стекла. В огромных вазах начала 30-х годов стояли огромные букеты чудесных цветов. Квартет музыкантов наигрывал джазовые мелодии, официанты в черных фраках разносили на подносах шампанское.

Как всегда, внимание гостей глазным образом привлекала собранная в Либрукском музее коллекция изделий из стекла. Они сияли в подсвеченных демонстрационных футлярах — хрупкие, но прочные нити, связывающие прошлое с настоящим: изготовленные в третьем веке до нашей эры вазы, в которых некогда хранили свои таинственные мази и бальзамы египетские жрецы, флаконы четвертого века для духов римской матроны, тончайшей работы чаши и фляги двенадцатого века — домашняя утварь аристократа-феодала.

Тут можно было увидеть венецианскую посуду пятнадцатого века, изделия английских и ирландских умельцев восемнадцатого столетия и многое другое. В новом крыле музея, построенном, когда Юджиния стала директором, разместили изделия современных художников, сумевших перенять мастерство ремесленников далекого прошлого и довести его до уровня подлинного искусства.

Юджиния надела простое изумрудно-зеленого цвета платье, сшитое по моде тридцатых годов. Оно довольно смело открывало спину, и она искренне сожалела, что рядом нет Сайруса, который наверняка оценил бы ее наряд по достоинству. Он уехал два дня назад, чтобы вернуть кубок Аида не желающему афишировать себя владельцу, но позвонил ей и сказал, что надеется успеть к приему. Однако два часа назад, когда Юджиния уже собиралась выезжать из дома, раздался звонок от Квинта Ятса.

— Сайрус просил меня передать вам, что немного опоздает, — сообщил Квинт.

— Ничего не случилось?

— Нет.

— Тогда почему он не может приехать вовремя?

— Этого он не сказал.

Выполнив поручение, Яте не счел нужным затягивать разговор, даже не попрощался.

— Гостей просто море, — сказала Табита, остановившись рядом с Юджинией и с удовлетворением глядя на толпу. — Вы были правы по поводу рекламы, дорогая. Момент выбран просто идеально. Конечно, мне потребуется некоторое время, чтобы примириться с потерей кубка Аида, но великолепное отношение общественности к нашему музею в конце концов меня утешит.

— И кроме того, оно наверняка обеспечит прекрасные сборы от продажи билетов на выставку «Режущий край», которая пройдет в следующем месяце, — сказала Юджиния.

— Да, вы правы. Должна сказать, что работа Джейкоба Хаустона, которую вы привезли с острова Фрог-Коув, совершенно поразительна, я восхищена, что Либрукский музей первым выставил его произведение. Нельзя ли получить от него еще что-нибудь для нашей выставки?

— Разумеется. Мы только вчера говорили с ним об этом. Между прочим, они с Рондой Прайс собираются пожениться.

— Надеюсь, женитьба не отразится на его работе, — нахмурилась Табита.

— Думаю, мы без проблем сможем получать от него все, что нам будет нужно, — улыбнулась Юджиния. — Ронда станет его менеджером, у нее для Джейкоба большие планы на будущее.

— Вероятно, она утроит цены на его работы.

— Как минимум.

Юджиния заметила в толпе посетителей Нелли, стоящую в окружении членов совета директоров Либрукского фонда. Поймав взгляд подруги, Юджиния приветственным жестом подняла бокал с шампанским. Нелли улыбнулась в ответ и снова повернулась к седовласому мужчине, буквально пожиравшему ее глазами.

— По-вашему, мы правильно поступили, снова взяв ее на работу и не дожидаясь, пока она продолжит свою карьеру как художник?

— Не беспокойтесь, Нелли — героиня всей нашей рекламной кампании. Разумеется, мы поступили правильно.

В чисто рекламных целях роль Нелли в истории с кубком Аида по настоянию Юджинии была несколько изменена. Табита и Сайрус поначалу возражали, но в конце концов сдались. К тому времени когда история стала известна полиции и газетчикам, Нелли уже фигурировала в ней как храбрая молодая художница, спрятавшая кубок Аида, чтобы он не достался полусумасшедшей особе по имени Фенелла Уикс, торгующей произведениями искусства.

— Кстати, о героях, — снова заговорила Табита. — По-моему, я только что видела мистера Колфакса.

— Сайрус здесь? — Сердце Юджинии отчаянно заколотилось, она даже повернулась спиной к собеседнице. — Где он?

— Сейчас вошел через главный вход. — Глаза Табиты сверкнули. — В такой рубашке его трудно не заметить. Вы, кажется, говорили мне, что он сдался и взял напрокат смокинг для сегодняшнего вечера?

При виде Сайруса в немыслимой красно-голубой рубахе, разрисованной попугаями, Юджиния ощутила, как ей в душу хлынула радость. Он уже заметил ее и шел к ней, словно не замечая толпы гостей, которые расступались при его приближении, словно яхты, уступающие дорогу авианосцу. Взгляд его был устремлен на Юджинию, в руках он держал предмет, обернутый во много слоев бумаги.

Юджиния нахмурилась.

— Сайрус действительно взял напрокат смокинг, он висит дома в платяном шкафу. Видимо, он приехал сюда прямо из аэропорта. Извините меня, Табита.

— Бегите, дорогая, — понимающе улыбнулась покровительница музея.

Отставив бокал с шампанским, Юджиния бросилась в толпу, и они встретились на полпути.

— Почему ты задержался? — с беспокойством спросила она, глядя в зеленые глаза Колфакса.

— Из-за него. — Сайрус вручил ей довольно тяжелый сверток. — Мне потребовалось больше времени, чем я ожидал, чтобы уговорить клиента пожертвовать кубок Аида вашему музею.

— Пожертвовать? — Юджиния посмотрела на сверток, затем снова перевела взгляд на Сайруса. Краем глаза она заметила, как несколько голов повернулось в их сторону. — Господи, неужели он согласился?

— Ну да. Он сказал, что ты права и эта вещь слишком хороша, чтобы принадлежать одному коллекционеру. — Сайрус подмигнул. — И потом, я убедил его, что в музее кубок окажется в большей безопасности, нежели в частной коллекции.

— Табита будет целовать пол, по которому ступали твои ноги, — радостно засмеялась Юджиния.

— Всегда приятно, когда твой клиент доволен. Извини, я не успел заехать домой и надеть смокинг.

— Можешь не беспокоиться. Я сегодня тоже была очень занята, поэтому тебя понимаю.

— Правда?

— Я выкупила наши билеты. — Юджиния поправила слегка помятый воротник его цветастой рубашки. — Мы проведем медовый месяц на Гавайях.

Его глаза стали почти изумрудными, и он ласково погладил ее по щеке.

— Медовый месяц и свадебное путешествие предполагают свадьбу.

— Разумеется.

— Как я понимаю, это означает положительный ответ на вопрос, который я задал тебе перед отъездом?

Юджиния молча улыбнулась ему радостной, доверчивой улыбкой.

Оглавление

ПРОЛОГ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24