Звезда и тень [Лаура Кинсейл] (fb2) читать постранично, страница - 2

француженки.

Безоружной, ей ничего не оставалось, как снова убедить себя, что в комнате, конечно же, никого нет. Решительно никого. Со своего места Леда видела почти всю комнату. Тень на стене — от ее пальто и зонтика на крюке, куда она их повесила месяц назад после похолодания в середине мая. Стул и стол со взятой напрокат швейной машинкой, умывальник с тазиком и кувшином. Она вздрогнула, увидев тень возле камина, но, вглядевшись, узнала очертания манекена с наброшенной прозрачной тканью. Все это девушка могла рассмотреть даже в темноте. Ее кровать была придвинута к стене мансарды, так что чужак мог только повиснуть на потолке, как летучая мышь. Должно быть, она одна в комнате.

Леда ненадолго закрыла глаза. Потом снова огляделась. Тень пошевелилась? Не была ли она длинновата по сравнению с ее плащом, доставая в темноте почти до пола? А внизу чернеются не очертания ли мужских ног?

Чепуха. Глаза ее слезились от усталости. Она закрыла их и глубоко вздохнула.

Снова открыла. Вгляделась в тень от плаща. Отбросила простыни, вскочила и закричала: «Кто там?»

Ответом на ее неуверенный вопрос была тишина. Она стояла босиком на холодном деревянном полу и чувствовала себя глупо.

Леда осмелилась и провела ногой круг в глубокой тени под своим плащом. Сделала четыре шага назад, к камину, и схватила кочергу. С этим оружием в руках она почувствовала себя хозяйкой положения. Протянула кочергу по направлению к плащу, похлопала железом по ткани, а затем провела по всем темным углам в комнате, даже под кроватью.

Тени оказались пустыми. Спрятавшегося чужака не оказалось. Ничего, кроме пустоты.

Ее мускулы расслабились, и она испытала облегчение. Леда сложила руки на груди, произнесла короткую благодарственную молитву и, удостоверившись, что дверь заперта, легла в кровать. Открытое окно, выходящее на грязный канал, не представляло опасности, как и покатая крыша, но она все-таки положила кочергу на пол поближе к себе.

Зарывшись носом в заштопанную простыню, она скоро погрузилась в приятный сон, в котором главную роль играл очень модный, красивый и изящный искусственный зяблик, затмивший сливы и вишни на элегантных полях шляпы Оливии.

Юбилей королевы всех сводил с ума. Едва рассвело, когда Леда поднималась по ступенькам черной лестницы Риджент Стрит, но девушки в мастерской уже склонились над своим шитьем при свете газовых рожков. Многие выглядели так, будто провели здесь всю ночь, что, видимо, так и было. В этом году привычная суета сезона была в разгаре: вечера, пикники. Всех хорошеньких девушек и модных дам увлек поток развлечений в честь юбилея. У Леды смыкались усталые веки в то время, как она и главная швея доставали большой сверток из ее корзины. У нее не было сил, у девушек тоже, но волнение и ожидание захватывало. О! Надеть что-нибудь подобное — какая прелесть! Голова ее закружилась от восторга, утомления и голода.

— Пойди и съешь булочку, — сказала ей главная швея. — Ручаюсь, что ты закончила работу не раньше двух часов ночи, не так ли? Захочешь, возьми чаю, но поспеши. Есть срочный заказ. Ровно в восемь придет иностранная делегация, и тебе надо приготовить цветной шелк.

— Иностранцы?

— Думаю, с востока. У них черные волосы. Учти, бледновато-желтый цвет будет не к лицу.

Леда поспешила в соседнюю комнату, проглотила чай с сахаром, съела булочку и побежала наверх, здороваясь со всеми встречными на ходу. На третьем этаже она нырнула в маленькую комнатку, сняла простую синюю юбку и блузку, сполоснулась тепловатой водой из жестяного ведерка над фарфоровой раковиной и сбежала вприпрыжку вниз в сорочке и тапочках.

На полпути ей встретилась одна из учениц.

— Всем велели надеть нарядные платья, что сшил для нас портной, — сказала девушка. — Клетчатый шелк — в честь любви ее Величества к Балморалу.

Леда вскрикнула от досады:

— О! Но я… — Слова отчаяния чуть было не сорвались у нее с языка, но это было бы неприлично. Чтобы хорошо выглядеть в оставшиеся дни юбилея Королевы, ей придется оплатить этот наряд из своего жалованья. Но она не может себе этого позволить!

После смерти мисс Миртл все в жизни Леды осложнилось. Но она не растерялась несмотря на утрату. Вот только ей приходится недосыпать, мало отдыхать, вставать с трудом рано утром. Ей больше хотелось топнуть ногой от досады, чем плакать. Ведь мисс Миртл хорошо позаботилась о будущем своих близких, оставила завещание, по которому аренда ее небольшого дома Мейфеахаус, где Леда выросла, была завещана племяннику, вдовцу восьмидесяти лет, при условии, что Леда останется жить в доме и вести хозяйство, а ее спальня останется за ней, если она того пожелает. Ну а она, конечно, очень этого желала.

Вдовец согласился с этим условием, а в конторе юриста даже заявил, что считает честью для себя, если молодая леди будет вести дом. Когда все было оговорено, и стороны пришли к согласию, к несчастью, он вскоре попал под омнибус, не оставив ни завещания, ни наследников, ни устных указаний.

Еще был человек в жизни