Сеня. Миссия Наследной Йагини [Диана Владимировна Шляхоцкая] (fb2) читать постранично

Диана Шляхоцкая Сеня. Миссия Наследной Йагини

Сказ вводный, первый. НОВОСТИ ИЗ СТОЛИЦЫ

— Вот же склочная баба! Ни дня без свары! Ты только подумай, Стефанида, что нонче удумала! Что б я, Сидор, за так просто взял да выпил весь запас вишневой наливки, что женка до праздников поставила! Да еще без спросу! Да ни в жисть! — восклицал старый хитрец, пока мои пальцы бойко плели исцеляющий заговор, охватывающий его коленную чашечку.

Вообще-то Сидору еще повезло: судя по его дыханию, наливку женки они с мужиками щедро запили чистым медицинским спиртом — откуда взяли-то только такую страсть в Верхнем Курене? Впрочем, умом, как говорится, не до всего додумаешься, а искать логику в поступках куренских и прочих селян, я, не смотря на свой возраст, давно перестала. Однако факт смешения наливки и спирта налицо, и как следствие — художественный во всех отношениях фингал на этом самом лице, вывих плеча и чудом уцелевшая коленная чашечка деда… Только вот не нравится мне это начинающееся воспаление…

— Нет, ты видела, Стефанида, с кем живу? Не жисть, а мука! — сплюнула в сердцах себе под ноги Снулка, та самая «склочная баба», которая вернувшись заранее из станицы обнаружила вместо недавно возведенного, можно сказать нарядного курятника — развалины, своего мужика в компании невменяемых соседей мужеского полу и совершенно пьяных свиней, а также коз, спокойно шастающих по грядкам с молодой капустой и огурцами. Картину завершала почему-то спящая мертвецким сном домашняя птица: гуси и куры, как будто нарочно разбросанные по двору согласно чьей-то сумасшедшей задумке. Как Сидору, Ижику и Митридоту удалось напоить не только скотину, но и птицу, для меня оставалось загадкой, но окинув взглядом представшую перед глазами картину, пришлось признать — гуси в гораздо более бедственном положении, нежели куры: те хоть не посплетались длинными шеями так, что сразу и не скажешь, где из них чья…

— Я то, грешным делом, подумала, что передохла птица-то! — горестно вопила Снулка, — И давай, слезами горючими да умываясь, щипать из них пух!

«Ну да, пух в первую очередь, — кивнула головой я, — Ведь лежащий посреди двора в обнимку с поросенком хозяин может и подождать!» А впрочем, кто я такая, чтобы учить кого-то, как правильно, и как нет! Мое дело маленькое — знай себе, лечи!

Снулка же продолжала причитать, чем признаться, значительно мешала процессу исцеления своего благоверного:

— И только двоих ведь успела ощипать, как они — раз и вскаквают! Наверноть замерзли! Я чуть совсем не сказилась от страха! — очень ее понимаю, двое вышеупомянутых, чудесным образом воскресших гусей, своим розовым голым видом знатно действовали мне на нервы. Не сказать, чтобы я была барышней слабой и нервной от природы, просто сложно было удержать смех, чего мне по статусу допускать совершенно не положено! Я, стараясь не смотреть на этих лысых существ, жавшихся к теплой толстой хозяйской мурке, которая шипела на них, и, бешено вытаращив глаза, отступала от странных, непонятных животин, пахнущих как гуси, но вида совершенно неожиданного, метнула в птичек согревающим заклинанием. На первое время им хватит, а там, гляди ж, и курятник на своем месте восстановится, и пухом начнут обрастать.

Долго Снулка с подружками теперь не поедут с ночевкой на Ярмарку в станицу Нижние Выселки! Вот что бывает, когда на хозяйстве остаются мужики, склонные, так сказать, к злоупотреблению! И магическая защита погреба для них оказалась не преграда: и ведь, что удумали! Спускали в отверстие на зачарованной половице удочку с магнитом, а о том, чтобы все крышки на заветных бутыльках оказались металлические, Сидор заранее позаботился! Откуда только деревенская неугомонная троица разжилась чистым медицинским спиртом — вот в чем вопрос!

— Так это ж дохтур этот городской им подсобил! Они ему забор покрасили — он и отблагодарил, окаянный! — внесла ясность в ход моих размышлений Снулка.

Я по-стариковски поджала губы: отношения с городским «дохтуром» у нашего семейства потомственных Йагинь сложились не ахти: к лесным целительницам обращались жители как окрестных деревенек и станиц, таких вот, как эта — Верхний Курень, и Нижние Выселки, где раз в сезон проходят шумные Ярмарки, а также и самого Штольграда, что, разумеется, не добавляло нам симпатии вышеобозначенного доктора… Хотя, если б вместо того, чтобы по кабакам кутить, романы крутить направо и налево с мамзельками, не обремененными особо строгим воспитанием и деревенских мужиков спаивать за счет запасов того самого его медицинского, доктор этот занялся бы своими прямыми обязанностями, глядишь, и нам поспокойней жилось бы, и этому охламону поприбыльнее…

Закончив, наконец, с Сидором, я перешла к мертвецки пьяной скотине и домашней птице: с Ижиком и Митридотом, ровно, как и с их женками, мы сегодня уже успели повидаться. В отличие от Сидора, обошедшегося по большей части легким испугом, впрочем, сомневаюсь, что