— Приготовиться к удару! — предупреждение пилота прозвучало в вокс-канале, словно смертный приговор.
Генерал Роман Словацки окинул взглядом мрачные лица сопровождающих. Обычная передислокация в командный пункт на передовой превратилась в отчаянное бегство на малой высоте, над верхушками деревьев в дельте реки Балле. «Аквила», в которой сейчас находился генерал, из последних сил пыталась оторваться от звена орочьих истребителей, но Словацки прекрасно понимал, чем завершится погоня.
Транспортник содрогнулся от новых попаданий в борт, затем со стороны кабины донесся звук взрыва и вокс-связь отключилась. Клюнув носом, неуклюжий летательный аппарат начал резко терять высоту, и желудки пассажиров рванулись к глоткам. Затем «Аквила», врезавшаяся в вершины стволов, с жутким грохотом и визгом терзаемого металла лишилась крыльев, оторванных силой удара. Могучие древние деревья ломались, как спички, а изуродованный фюзеляж самолета продолжал крушить их одно за другим, словно мраморную колоннаду. Наконец, обреченный транспортник вспорол лесную подстилку и по инерции пронесся вперед, вздымая земляные валы, оставляя за собой след из обломков металла, расщепленных пней и выступившей из-под грунта каменистой основы.
Стиснутого страховочными ремнями Словацки дернуло в сторону, и он сдавленно простонал — справа в него всей массой врезался собственный телохранитель. Слева раздался глухой тошнотворный звук удара, и тело магистра артиллерии безвольно сникло под объединенным весом генерала и его защитника. Жуткий визг становился всё громче, и внезапно пассажиров, сидевших напротив, подбросило вперед, когда сиденья словно вздыбились под ними. Взмывшие в воздух обломки металла и пластали носились по отсеку, отскакивая от твердых поверхностей и разбивая осветительные приборы. Словацки крепко зажмурился, чувствуя, как осколки стекла полосуют лицо, и тут же чей-то крик сплелся с ужасным скрежетом раздираемого фюзеляжа. Горячие солёные капли брызнули на генерала, и вопль вдруг оборвался. Удары, тряска и скрежет, впрочем, никуда не делись. Усиленный пассажирский отсек продолжал опустошительный путь, оставляя широкую просеку в подлеске, до тех пор, пока не оказался на поляне, до которой так отчаянно пытался добраться погибший пилот. Проехав ещё несколько сотен метров, расчлененный корпус «Аквилы», наконец, потерял импульс и остановился.
Внутри сбитого транспортника наступило потрясенное молчание, нарушаемое только стонами раненых. Остатки фюзеляжа после остановки завалились набок, и свет попадал внутрь отсека через рваную пробоину в крыше. Сам Словацки обнаружил, что лежит на спине, по-прежнему пристегнутый к креслу. Попытавшись осмотреться, генерал тут же отказался от этой идеи, ощутив прострел жуткой боли в шее — ему не давали повернуть голову туго натянутый страховочный ремень и вес навалившегося сбоку телохранителя.
Скосив глаза, Словацки оглядел себя и увидел, что засыпан осколками стекла и покрыт пятнами крови. Надеясь, что последняя принадлежит кому-то другому, генерал посмотрел вверх, на второй ряд кресел, теперь расположенный на «потолке» смятого отсека. Изломанные тела пассажиров безвольно висели в страховочных ремнях, а стонал, как оказалось, офицер Флота. Его мундир, обычно безупречно чистый, насквозь пропитался кровью, капавшей теперь на Словацки. Взглянув налево, генерал увидел помятое тело магистра артиллерии и следы мозгового вещества на переборке, о которую офицер раскроил себе череп. Крушение превратило «Аквилу» в мясницкую лавку.
Ощутив какое-то шевеление справа, Словацки тут же обнаружил, что выживший телохранитель пришел в себя и сдвинулся в сторону, позволяя зажатому в кресле генералу вздохнуть свободнее. Вполне возможно, что чуть не раздавившие Романа тела соседей спасли его от худших последствий столкновения с землей и от осколков, носившихся по отсеку.
Телохранитель осторожно поднялся на ноги, стараясь не задеть свисающих над ним мертвецов. Как и генерал, второй выживший оказался залит кровью, до сих пор сочившейся из глубокого рассечения на лбу. Он выглядел контуженным, но серьезных ранений Словацки не заметил.
— Генерал, — позвал солдат, имя которого Роман никак не мог вспомнить. Ему вообще с трудом удавалось сосредоточиться. Кажется, телохранитель был в звании сержанта.
— Давайте вытащим вас из страховки, генерал, — сержант дотянулся до защелки ремней. — Надо выбираться отсюда, пока что-нибудь не рвануло. Не нравится мне запашок в отсеке.
Представив, как
Последние комментарии
14 часов 3 минут назад
14 часов 13 минут назад
3 дней 9 часов назад
4 дней 1 час назад
4 дней 10 часов назад
4 дней 10 часов назад