Мы - псковские! [Владимир Маркович Санин] (fb2) читать постранично, страница - 50

Балёли. Вся эта компания паслась в огороде, доедая клубнику и обгладывая кусты черной смородины; нагуляв аппетит, садилась за широченный стол, на котором в котле — размером с тот, в каком варят смолу, — остывали щи; уминали щи, ведро картошки с огурцами и выдували самовар чаю. На почетном месте, наглухо втиснутый в свой высокий стул, сидел самый младший внук Сережа-Окунук, который в свои полтора года больше всего на свете любил окунаться в первую подвернувшуюся воду, пить стаканами молоко и выкрикивать слово «табак».

По вечерам компания разбредалась кто куда, и утомленная за день Балёля, уложив спать Окунука, садилась за вечернюю, долгую, нескончаемую и любимую чашку крепчайшего чая с вареньем. В эти тихие часы она вспоминала прошлое, сетовала на годы — расслаблялась до следующего дня. А на следующий день провожала одних гостей, встречала других — и так все лето, чтобы в остальное время года поругивать разбросанную по разным городам поросль за то, что ленится писать.

Пришло и нам время расставаться. В последний вечер, лежа на сеновале, мы подводили итоги. Досыта надышалась родным воздухом, вдоволь набродилась по псковской земле Травка; Малыш приобрел квалификацию возничего, массу новых данных о разных птицах, муравьях и — два сантиметра роста; я — два блокнота, заполненных теми сведениями, которые обрушил на теряющего остатки терпения читателя. Но я буду считать себя полностью оправданным, если вы, прочитав эти записки, перестанете штурмовать месткомы требованиями путевок и налегке отправитесь обозревать Псковщину, милую и простую, древнюю и молодую, чтобы, вернувшись домой, не без гордости сказать самому себе: «И мы — псковские!»

Примечания

1

Фамилию героя удалось установить. Это - Константин Чехович. (Прим. авт.)

(обратно)