Смертоносный всадник (ЛП) [Ларисса Айон] (fb2) читать онлайн

Танатос улыбнулся, а Реган содрогнулась.

– Я только-что убил падшего ангела. – Он вытянул руку, и одна из душ, в своей иссиня-черной форме распластала тонкие крылья и бросилась к Кинану. В нескольких дюймах от цели она остановилась, напряглась, словно привязанная невидимыми цепями.

– Он может высосать душу прямо из тебя, человек.

– Черт возьми, – вздохнула она. – Уходите, парни. Торчите в коридоре, но пожалуйста… идите! – Ки с Декером выразили упорное неповиновение, но наконец-то, пошли прочь. Когда Ки выходил за дверь, то повернулся и бросил во Всадника убийственно холодный взгляд.

– У вас пять минут.

Пять минут? Целая вечность, учитывая, что Тан мог прикончить ее за долю секунды. Как только Ки с Декером ушли, Танатос нанес удар, оттащив ее от подиума и прижал к стене, разместив предплечье поперек ее горла. Она не могла даже дотянутся до своего первоклассного и удобного кинжала против Всадников.

– Ты предала меня.

– Пожалуйста, – прошептала она.

– Пожалуйста. – Голос Тана был гортанным. Низким. Прямо-таки злым. – Скажи еще раз. Это не поможет, но я хочу услышать, как ты умоляешь меня, прежде чем убью тебя.

Она никогда не стала бы умолять за свою жизнь, но сделает все что угодно ради ребенка. Реган облизнула губы, но во рту не было влаги.

– Пожалуйста, не делай этого.

Закрыв глаза, Тан глубоко вдохнул, и злая улыбка изогнула его губы.

– Запах твоего страха опьяняет. Какого это, чувствовать себя связанной и беспомощной, Реган?

Ужасающе. Это ужасающе.

– Делай со мной, что хочешь, – прошептала она, – но не… не трогай ребенка.

Его глаза распахнулись. На мгновение, он уставился на нее, белокурые брови низко опустились к янтарным глазам.

– Ребенка?

Как мог он упустить то, что выглядела она так словно проглотила арбуз?

Ребенок пнул ее, словно почувствовал, что о нем говорят, и Танатос посмотрел вниз.

– Какого…? – Танатос отпрыгнул прочь, не отрывая широко раскрытых глаз от ее живота. – Когда? – Он громко сглотнул. – Кто отец?

Вот теперь нужно было осторожно подбирать слова. Планировалось, что они подождут, пока ребенок появится на свет, а потом освободят Танатоса и расскажут ему про все…они надеялись, что даже если он придет за Реган пылая ненавистью и намереваясь ее убить, хотя бы ребенок будет в безопасности. Теперь… дерьмо. Она не знала, что делать. Странно, поскольку она всегда быстро соображала.

– Послушай меня…

– Кто?

Она судорожно вдохнула.

– Было бы легче, если бы Кинан был здесь…

– Кинан? – Танатос издал ужасное рычание, и Реган могла поклясться, что заметила проблеск клыков. – Отец Хранитель? Он посмел прикоснуться к тебе?

Посмел?

– Нет…

– Кинан! – От его рыка задрожало все здание, а потом, меч оказался в руке Всадника, а жуткие тени закружились у его ног.

– Это не Кинан, – заговорила она, но Тан не слушал.

– Кинан труп.

– Танатос! Эй, глухой Всадник. Это не Кинан. Это ты. – Реган погладила свой живот. – Ребенок твой.

***

Танатос жил в те времена, когда слова "обухом пришибленный" имели прямое значение. До сегодняшнего дня ему удавалось избегать ситуации, в которой он бы на собственной шкуре узнал, что значит это выражение. Но теперь понял каково это. Он стоял словно болван и молча пялился на живот Реган.

Его взгляд переместился выше. На грудь, которая, казалось, стала больше, на шею, и наконец он посмотрел в ее карие глаза. Они были так же прекрасны, какими он их помнил. Яркие, с ледяной твердостью воина, проглядывавшей сквозь пламя. Но они были затуманены страхом, подтверждая, что она не была глупой.

Когда он только вошел в комнату, то намеревался ее убить. Сейчас же он хотел выпить. Он станет отцом. За долю секунды он из девственника превратился в папашу.

Дверь открылась настежь и оба – и Кинан, и Декер, появились в комнате, наведя пистолеты на Тана. Пули не пробьют его броню и не смогут его убить, но боль будет адской, если они попадут в незащищенные участки тела. Как его голова, например.

– Используете свое оружие, – тихо проговорил Тан, – все Хранители до единого, находящиеся в здание, за это поплатятся.

– Нам не нужны проблемы, – сказал Кинан, – уходи.

– Уйти? – Тан засмеялся, не взирая на то, что души на его доспехах завертелись тысячами мелких смерчей. Тысячами? Почему так много? Это не важно. По крайней мере, не сейчас. Он взял Реган за руку до того, как она смогла смыться.

– Я уйду. Но она пойдет вместе со мной.

Палец Декера переместился с затвора на спусковой крючок:

– Когда Ад заледенеет.

– Все нормально, – быстро ответила Реган, – со мной все будет в порядке.

– Немного самонадеянно, не думаешь? – спросил Тан. Но увидев, как побледнело лицо Реган, почувствовал себя настоящим козлом.

– Ты не должна нас защищать, Реган. – Кинан подошел ближе и Декер сделал то же самое, движения их тел были синхронными и хорошо отработанными. – Давай все обсудим, Всадник.

– Пытаешься потянуть время, чтобы позвать моего брата и сестру? Нам не о чем говорить.

Он потащил Реган к двери на другом конце аудитории и когда открыл ее, то совсем не удивился, увидев около дюжины Хранителей вооруженных до зубов и готовых дать ему отпор. Ну, еще стояла женщина, в руках которой был кинжал и огромная чашка чая.

– Первый, кто попытается меня остановить – умрет. – Сказал Тан. – Вторая попытка приведет к гибели всех остальных.

Реган не отступала от него ни на шаг:

– Все назад. Я иду добровольно.

Послушались все, кроме одного. И тот идиот, что посмел замахнуться на него каким-то жалким ножичком, узнал с какой скоростью Танатос может призывать души из своей брони. Остальные же узнали, как громко могут кричать люди, когда из их тел вырывают души.

– Прекрати. – Закричала Реган, но было уже поздно.

– Я их предупреждал. – Ответил Танатос и поволок ее из здания. – И я не в настроении, чтобы давать вторые шансы. Имей это ввиду.

Как только они вышли наружу, Тан открыл портал и переместился вместе с Реган. Они появились рядом с имением в Гренландии в специально отведенном для порталов месте, поскольку у них была одна неприятная особенность – они могли рассекать людей пополам, если кто-то имел неосторожность оказаться рядом или ворота открылись над человеком.

Ветер буйствовал на темной голой равнине, к нему примешивался легкий запах близкого океана и дыма, от разведенных костров на территории имения, хвост Реган заколыхался, когда она ступила на траву, а щеки порозовели от прохладного бриза. На дворе стояло лето, но все равно было достаточно холодно, мрачно и сыро.

– Почему мы здесь?

Он схватил ее за локоть и потащил к двери:

– Я здесь живу.

– Я это знаю, – процедила она, – но, думала ты захочешь оправиться в менее очевидном месте. Особенно теперь, когда за тобой гоняться все сотрудники Эгиды, из-за моего похищения и убийства Хранителя.

– Ты неправильно думала. – Он открыл дверь и в ту же минуту сбежались его помощники-вампиры.

– Господин! – Темные глаза Виктора расширились, а на лице расползлась довольная улыбка. – Вы вернулись. Мы не знали, иначе приготовили бы…

– Все в порядке. Я вернусь и поговорю с тобой немного попозже. – Он направил Реган вниз по каменным ступеням к своей темнице, и когда на полпути она заартачилась, он поднял ее на руки и понес. Странно, но там, где ее живот соприкасался с доспехами, жар ее тела проникал сквозь костяные пластины и заставлял его кожу гореть.

– Немедленно… меня… отпусти. – Она извивалась у него на руках, и он выругался, прижимая ее крепче и стараясь не навредить.

– Прекрати. Ты поранишь себя или ребенка. – Мелькнуло серебряное лезвие, и он перехватил нож, до того, как тот вонзился ему в щеку. Резким движением он вырвал из ее руки оружие и бросил на каменные ступени.

– Дай угадаю. Покрытый слюной адской гончей? Хорошая попытка.

– За ним так же закреплено заклинание поиска, ты большая задница. Хранители Эгиды смогут отследить место моего пребывания.

– Ну да, – протянул он, – они ведь не догадаются, что я забрал тебя к себе домой. Они же наблюдали сцену твоего похищения.

Она вцепилась зубами ему в руку, и он заорал, но не отпустил ее, пока они не достигли первой камеры. Танатос быстро впихнул ее вовнутрь, пока она опять его не укусила. Не то, чтобы он был против укусов, но для этого будет более подходящее время. О, посмотрите-ка… ты один раз с кем-то переспал и теперь все сводишь к сексу.

– Ты просто бросишь меня здесь? – спросила Реган скептично.

Он запер двери клетки:

– Да.

Багровые пятна покрыли ее бледные щеки, и она сильнее обхватила себя руками, растирая замерзшие конечности:

– Могу я хотя бы получить одеяло?

Блядь. Теперь он чувствовал себя настоящим ублюдком. Она была легко одета – в тонкую белую блузку, капри цвета хаки, и кроме того, она была босой. Целый год здесь была одинаково низкая температура, и, хоть на него это никак не влияло, Реган была всего лишь человеком и могла запросто умереть от переохлаждения.

Он не должен о ней беспокоится. На самом деле, он и не особо за нее переживал. Но он не позволит ей умереть, когда его ребенок находится у нее внутри.

– Ну?

Когда он ничего не ответил, раздумывая, не забрать ли ее наверх, она тяжело вздохнула.

– Послушай. Я знаю, ты злишься…

– Злюсь? – Выплюнул он. – Ты меня опоила, обездвижила, украла девственность и оставила, доведя до ослепляющей ярости, настолько мощной, что моей сестре и брату пришлось лишить меня свободы на целых восемь месяцев. Слово "злюсь" даже частично не описывает того состояния, в котором я сейчас перебываю. Ты что, хотела начать Апокалипсис? А Эгида в курсе, что ты сделала, или они также в этом участвовали?

– Я не знала, что обездвижила тебя. Я потеряла контроль над своей силой, и не поняла, что направила ее на тебя. – она задрожала… или, может, ее просто передернуло. – И я тебя не опаивала. То есть, очевидно, что тебя чем-то накачали, но это была не моя идея. Один из твоих вампиров дал мне то вино.

– Никто из моих вампиров не мог меня предать.

– Ну, мне жаль тебе это говорить, но один из них как раз это и сделал.

– Почему?

Она передернула плечами:

– Возможно он устал от того, что ты постоянно ведешь себя как ворчливая задница и решил, что тебе нужно с кем-то переспать. Откуда, твою мать, мне знать?

Его челюсти сжались:

– Все они понимали, что секс для меня за пределами возможного. Они бы такого не сделали.

– Хорошо. Мне все равно. Спроси Ареса и Лимос. Они в курсе. Вино повлияло на меня так же, как и на тебя.

Она скривилась и положила ладонь на живот. Даже не осознавая, что делает, он вошел в камеру и взял ее за плечи:

– Ты в порядке? Это ребенок?

Она удивленно моргнула:

– Он меня просто пнул. Жеребенок очень шустрый.

– Жеребенок?

Она опять зарделась, но на этот раз ее щеки окрасились нежно-розовым, женственным румянцем:

– Ну… его отец… Всадник, так что… Жеребенок.

Он хотел улыбнуться, но потом вспомнил, что ненавидит ее и сделал каменное лицо:

– Я принесу одеяло. – Он направился к выходу, но она остановила его, положив руку ему на плечо.

– Мне нужно в туалет.

Он указал на угол комнаты:

– Там есть ночной горшок.

– Ты что, серьезно? Фу. – Она в отвращении отошла подальше от грязной, глиняной посудины.

– Ваше поколение слишком избаловано. А что ты думаешь люди использовали до того, как изобрели унитазы?

– Да мне плевать. В наше время люди знают, что это такое, и я бы хотела использовать именно унитаз. – Она сморщила нос и добавила. – Если я попробую сесть на ту штуку, то никогда не смогу подняться.

– Хорошо. – Пробормотал он и взял ее за запястье. – Из тебя ужасная пленница, ты это знаешь?

Она поступила разумно и ничего не ответила, пока он вел ее вверх по ступеньках в свою спальню. Когда она увидела, куда именно он ее притащил, то остановилась на пороге:

– Эмм…

– Ты бы предпочла подземелье? Выбор за тобой.

Глаза Реган вспыхнули, когда она пробиралась мимо него.

– Это будет весело, – сказала она, словно была гостьей в отеле и только что отпустила посыльного.

– Не пытайся ничего натворить, Реган, – предупредил Тан. – Я поставлю охрану у двери.

– Как долго ты собираешься меня тут держать?

– Пока не решу, что с тобой делать. – Он наклонился и посмотрел ей прямо в глаза. – Но пойми; твоя жизнь теперь принадлежит мне.

Переводчики: navaprecious, silvermoon

Редактор: natali1875

Глава 5

Прошел уже практически целый час с тех пор, как Танатос похитил Реган, а в главной штаб-квартире Эгиды до сих пор царила атмосфера хаоса. Кинан должен был вернуться домой и встретить жену и дочь, чтобы они присоединились к родственникам в ЦБП для еженедельного семейного собрания.

Сегодня Кинан опоздает. Чёрт, да это станет просто чудом, если он вообще придёт.

– Как те вампиры и демоны смогли сбежать, и как, мать вашу, Всадник узнал месторасположение нашей штаб-квартиры? – кричал Йэн, один из Старейшин Эгиды. – За тысячи лет нашего существования никто и никогда не мог нас обнаружить. Что произошло?

Кинану хотелось указать на тот факт, что ячейки Эгиды были почти, что обнаружены вражеской стороной несколько раз за всё время, что существует организация, и если бы они не поменяли их местоположение, то штаб-квартиры точно нашли бы. Но парень промолчал.

Йэн был вспыльчивым мудаком, который не отступится в любом споре, а Кинан был не в настроении марать о него руки, чтобы просто вырубить на хрен.

Чэд, еще один Старейшина с проблемой взаимоотношений, уставился на Кинана с Декером.

– Как вы могли позволить этому ублюдку провальсировать отсюда вместе с Реган?

– Я не заметил, чтобы ты взял на себя ответственность, – растягивая слова произнёс Декер, его еле заметный гнусавый техасский акцент звучал в каждом слове. Чем больше он злился, тем краснее становилась его шея, когда он говорил.

– Всадник не может коснуться Кинана. – Чэд стрельнул в Кинана обвиняющим взглядом. – Ты должен был что-то сделать.

– Танатос пришел подготовленным и мог справиться со мной, – ответил Кинан, и черт возьми, его это злило. Парень оказался достаточно умным, убил падшего ангела, и хотя Ки не был уверен, что душа могла ему навредить, он не собирался рисковать ни своей ни чьей-либо еще жизнью… особенно Реган.

– И что теперь? – спросил Декер.

Ки посмотрел на кофеварку, задаваясь вопросом стоит ли ему еще выпить кофе. День обещал быть долгим.

– Валерий, Лэнс и Хуан отправились в Великобританию, проверить место для новой штаб-квартиры. – Теперь, когда Танатос узнал их текущее местоположение, оно, вместе со всеми библиотеками, секретами, артефактами и оружием, окажется в опасности, если его Печать все же сломается.

– Эй! – Сьюзи ворвалась в дверь еще более безумная, чем после исчезновения Реган. – Тут еще один Всадник. Думаю, это Война.

– Арес, – пробормотал Кинан. Он так и не смог вбить этим людям в головы, что Всадники станут Войной, Смертью и Голодом, только после того, как разрушатся их Печати. – И как раз вовремя.

Зеленые глаза Йена почти выпрыгнули из орбит.

– Ты еще одному рассказал как нас найти? Почему бы тогда просто не вывесить неоновую вывеску на здании и загрузить наш адрес в Yahoo?

– Я позвал его пока Танатос еще был здесь, – проскрежетал Кинан. – Я надеялся, что он сможет утихомирить своего брата.

Эти дураки понятия не имели на сколько важно сотрудничать со Всадниками. Не только потому, что они были единственными существами способными совладать с Мором, но если люди достаточно сильно их разозлят, то те могут умыть руки и вовсе не вмешиваться в бой.

Тупо будут отсиживаться в своих домах, а человечество пусть само борется с Мором и его демонами.

Чэд фыркнул.

– Хороший план. Может если бы ты…, – запнулся он с удушливым звуком, когда огромные руки легли на плечи Сьюзи и, мягко, но решительно, отодвинули ее в сторону.

Арес заполнил собой весь дверной проем, его широкие плечи задели наличник, когда он, горой кожаных лат и высокомерия, устремился внутрь.

– Где мой брат?

Кинан встретил древнего воина на полпути в комнату.

– Он ушел. Забрал с собой Реган. – Изо рта Ареса вырвался поток проклятий.

– Ну и как он себя вел?

– Так будто ему нужна прививка от бешенства. Он убил одного из наших Хранителей.

– Только одного? Вы застали его в хорошем настроении. – Арес, скорей всего, был прав. Тан мог убить их всех и с легкостью.

– Я думал мы договаривались держать его обездвиженным немного дольше.

– Так и было, человек.

– Тогда как же он освободился?

– Я не знаю.

Кинан провел рукой по лицу.

– Как обнадеживающе. – Арес уставился на него. – Просто верни нам Реган.

– Сделаю все что смогу. – Арес развернулся на каблуках и направился вон из комнаты, но остановился, когда его окликнул Декер.

– Твой брат, – начал Декер. – Он ведь не причинит ей вреда?

Широкие плечи Ареса поднялись и медленно опустились, словно он сделал глубокий успокаивающий вдох. Когда он заговорил, голос его был обманчиво тихим.

– Надеюсь, что нет, – ответил он. – Ради его же блага, и блага всего человечества, надеюсь нет.

***

Шагая по большому залу, Танатос чувствовал, как сжимается его грудь и покалывает кожа. Его вампиры пытались преподнести ему еду и питье, спрашивали нужна ли ему какая-то книга, можно ли поухаживать за Стиксом – а сейчас, один из них опустился на колени, выставляя горло, которое вампир вспорол собственной рукой.

– Возьмите, господин. – Артур, старейший из его дневальников, и тот, кто провел с Танатосом более четырех с половиной тысяч лет, выжидающе смотрел на него. Блять.

– Я уже покормился.

– Тогда позвольте мне что-нибудь сделать, – умолял Артур, его желание услужить работало на гипердвигателе. Отсутствие Тана, должно быть, неважно на нём сказалось. – Хотите, чтобы я провёл вас к Реган?

Никого не будет рядом с Реган. Даже его самого доверенного слуги. Возможно, это решение было неразумным, но сейчас Тан чувствовал себя чертовски не рационально. Он рывком поднял Артура на ноги.

– Если хочешь что-то для меня сделать, убери беспорядок, который натворил на полу.

Вампир кивнул.

– Уже иду. – Он в самом деле выглядел счастливым, получив задание. Без сомнений, они все сидели на кухне и нервно ожидали, когда же Танатос взорвется. Он был близок к этому. Поэтому он ушел подальше от Реган, которая была чертовым фитилем.

Он остановился перед камином и уперся кулаками о каминную полку, всматриваясь в танцующий огонь. Его голова была занята тысячами мыслей, и он никак не мог сосредоточиться. Казалось, что как только он ухватывался за один вопрос, тот тут же влек за собой следующий и следующий. Слишком много мыслей было в его голове: ребенок, Реган, затем Эгида, следом его семья (братья и сестра), и… все вместе.

Совсем не помогало и то, что его тело вибрировало, чувствуя смерти по всему миру. Он ощущал их все, как миллионы ножей, впивающихся в кожу и разрывающих мышцы. И вместе с дрожью, из-за которой он хотел отправиться прямиком в эпицентр смертных баталий и поубивать всех оставшихся, кружился вихрь желания, что усиливался, когда рядом находилась Реган.

Раньше, когда со смертью и разрушением приходило возбуждение, в нём пробуждался инстинкт убийцы. Тёмная жажда всё ещё была рядом, как злобное, пульсирующее влечение, но он также хотел секса. Хотел бросить Реган на пол и вбиваться в неё, пока у него не останется энергии для жестокости.

В ту ночь, когда Реган соблазнила его, она что-то пробудила в нём, и затолкать это обратно было уже невозможно.

Послышались шаги… Тяжёлая поступь означала, что прибыл Арес. И он был вооружен. Ещё шаги, но значительно мягче и в сопровождении отдалённого постукивания когтей по каменному полу.

Танатос повернулся, обнажив свой меч.

– Держи псину подальше от меня, братец. – Выражение лица Ареса было непроницаемым, словно камень.

– Где Реган?

– Катись в Ад.

Адская гончая, мохнатая черная зверюга, которая даже еще не полностью выросла, но уже была ростом с антилопу, оскалилась и подползла поближе.

– Я сказал, убери Хэла. – Последнее, чего он хотел – это драться с псиной. Если он обидит любимого щенка Кары, она надерет ему задницу.

– Тогда ты должен вернуться со мной в Грецию.

– Чтобы ты опять меня запер? Да ни в жизни.

– Это для твоего же блага, – сказал Арес обыденным тоном, словно держать брата в заложниках для него плевое дело.

Но, Арес всегда был солдатом, с рождения обученным делать всё, что потребуется, чтобы любой ценой выиграть бой… даже если цена – жизнь собственного брата. Арес был с самого начала готов забрать её у Мора, так что, не стоит сомневаться, что запереть Тана для него не составит особого труда.

– Для моего блага? – процедил Тан. – Я провёл восемь месяцев, в плену собственного разума, сходя с ума от скуки.

– Вот поэтому мы и принесли тебе телевизор. Фильмы. Музыку. Лимос и Кара читали тебе…

– Считаешь этого достаточно? Знаешь сколько серий "Пляжа"

[4]

можно просмотреть до того, как захочешь выколоть собственные глаза? Я знаю. Намного меньше, чем ты думаешь, – Тан глубоко вдохнул и начал ходить взад-вперед, поскольку иначе всё могло закончится кровью… большим количеством крови, его и Ареса. – О чём вы только думали?

– Мы думали, это убережет тебя от превращения в атомную бомбу.

– Хочешь увидеть атомную бомбу? – Зарычал Тан и обрушил свой кулак на стол, от чего древнее дерево раскололось с сейсмическим треском. – Вы скрыли от меня большой секрет, Арес. Секрет размером с ребенка.

Арес побледнел, что было чертовски удовлетворительно.

– Тан… что ты сделал? – Ничего такого. Просто пригрозил убить мать своего ребенка и половину Старейшин Эгиды.

– Это не твое дело.

– Где она?

Сжав меч так сильно, аж до боли, Тан проигнорировал вопрос.

– Почему вы мне не сказали? Вы с Лимос месяцами сидели возле меня. И ни разу за все это время не сказали ничего похожего на "Эй, к стати, ты скоро станешь отцом" или "Йоу, привет, от тебя залетела Хранительница". Хорошо было бы знать.

Арес разочарованно вздохнул.

– Черт возьми, Тан. Это не то, о чем говорят кому-то кто не реагирует. Ты лежал там, без возможности задавать вопросы и кто мог знать, что творится в твоей голове.

– А чья это вина? – парировал Тан.

В темных глазах Ареса плясал мерцающий свет от огня, скрывая любые намеки на мысли его брата.

– План состоял в том, чтобы разбудить тебя после рождения ребенка. К тому времени, мы решили бы, о чем тебе рассказать.

– Решили, что мне рассказать? – Танатос нахмурился, а потом резко вдохнул, когда его осенило. – Вы не собирались мне рассказывать, не так ли? – Он почувствовал, как дрогнула земля под ногами, когда на него обрушилось осознание масштаба предательства Ареса и Лимос. – Вы не собирались говорить мне, что я стал отцом.

– Нет не собирались, но не из-за тебя. – Арес поднял руки в защитном жесте, который вовсе не казался защитным. – Если Мор узнает о беременности Реган, жизнь ребенка окажется в опасности.

Сукин… Ладно, да, вот и оно. Хоть это и выводило его из себя, Арес был прав.

– Мору захочется навредить мне через ребенка.

– Даже больше, – сказал Арес. – Мы думаем, ребенок – твой агимортус. – Конечно. Тан провел последние месяцы задаваясь вопросом почему не разрушилась его Печать и пытаясь определить, что же все-таки ее сломает. Теперь, тепло, которое он ощущал, находясь возле Реган, обретало смысл. Он чувствовал свой агимортус.

– Как ты освободился? – Спросил Арес. – До следующей дозы яда оставалось еще несколько часов. – Танатос посмотрел на Хэла и мог поклясться, что щенок улыбнулся.

– Я почувствовал притяжение, которое, кажется, нейтрализовало эффект яда. Оказывается, это был ребенок. – Тан чуть не поперхнулся на слове "ребенок". Так… странно. – Я не знал, что это было, пока не добрался до штаб-квартиры Эгиды и нашел Реган. Там были сбежавшие демоны, и она с ребенком оказались в опасности.

– Значит ты чувствуешь ребенка?

– Выходит так.

Теперь, когда непосредственная опасность минула, чувство притупилось, но внутри, Тан вибрировал от осознания того, что было с ним на протяжении месяцев, и что он не мог определить.

– Ты всегда мог ощутить свой агимортус. Наверное, поэтому я могу чувствовать ребенка. – Он заскрежетал зубами, разочарованный практически всем, что произошло сегодня.

– Кстати, я видел Гадеса. Он сказал, что цель Ресефа – уничтожить Азагота и Шеул-гра.

– Тут мы бессильны. Нам хватит и того, что творится в человеческой реальности. Потусторонний мир сам по себе. Теперь, где Реган? – повторил Арес.

– В безопасности. Это все, что тебе нужно знать.

– Дерьмо, – ругнулся Арес. – Ты должен вернуть ее Эгиде. Только так она будет в безопасности.

– Думаешь я не могу ее защитить?

– Твой нрав…

– Мой нрав под контролем, – заорал он, и ага, конечно же подтвердил убежденность Ареса.

Арес погладил рукой голову гончей, успокаивая зверя. Какие огромные изменения, учитывая, что еще год назад Арес охотился и пытался уничтожить всех существующих адских гончих.

– Ты не помнишь, правда? – тихо спросил он.

Ой-ой.

– Не помню что?

– Причину, по которой мы вывели тебя из строя.

Желудок Тана скрутило. Он не хотел знать. Честно, не хотел. Скорпион начал жалить его за шею, давая понять – то, что он сделал, отравит саму суть его души.

– Что… дерьмо, что я наделал?

– Ты сбросил атомную бомбу на остров, почти убил Эрика, и скорей всего навечно покалечил Ривера и Лимос.

Ум Танатоса завертелся от непонимания.

– Какой остров? – Взгляд на лицо Ареса рассказал ему все, и Тан отшатнулся. – Нет. Не этот остров. Ох, Господи. Как… как всё плохо? – Спросил Тан, но глубоко внутри, он уже знал. Вампиры были неуязвимы к его смертоносным взрывам, но не остальные.

– Ангелы задержали взрывную волну, но они многих не смогли спасти. Ты оставил немногих в живых. – Словно огромной волной окатило его, ломая дамбу, выпускающую столько воспоминаний. Тысячи душ в его броне сошли с ума, доказательства того, что он сделал.

Если бы миллион ангелов спустились сейчас и бросили миллион молний в него, наказание было бы недостаточным. Если бы это продолжалось веками, этого тоже было бы мало.

– Я был так зол на Реган… за ее предательство. Эгида поимела нас, а потом и Ресеф…

Танатос мчался на Стиксе в погоне за Реган по льдам тундры, и Ресеф… нет, Мор… явился из не откуда и превратил Тана в кровавое месиво и почти убил Стикса. Если бы не Кара, жеребец бы умер.

– По этой причине мы и не сказали тебе о Реган и ребенке. Мы однажды упомянули ее имя, разговаривая в коридоре рядом с дверью в спальню. Ты видимо услышал, потому что выпустил небольшую смертоносную волну, убившую двух моих Рамрелий.

Голос Ареса дрожал, совсем немного, для него это был одним из основных показателей эмоций.

– Мы не знали, что ты сделаешь, если попытаемся поговорить с тобой о ней.

– Черт, Арес. Мне так жаль. – Танатос потер грудь, но это не принесло облегчение. – Почему Эгида сделала это? Реган утверждает, что она не подсыпала в вино наркотик.

– Она этого не делала. Хотя за всем этим стоит Эгида, но к возникновению вина приложил руку Мор.

– Как?

– Он заменил Атриуса двойником. Мы обнаружили двойника мертвым.

Что значило, что Атриус тоже мертв. Двойники и те кем они становятся, совмещают свои жизненные силы. Черт побери! Чувство юмора Атриуса разряжало обстановку в крепости, и он играл важную роль в сохранении мира в узде Ночных и Дневных вампиров. Тан понял, что будет скучать по нему.

– Значит Мор убил Атриуса после того как дело было сделано.

– Или один из твоих слуг убил двойника, но они это отрицают. Мы проверили каждого из обслуживающего персонала, чтобы увериться в отсутствии двойников.

Когда Тан приподнял бровь в немом вопросе, Арес объяснил.

– Мы у каждого вырвали клык. И они вырастали обратно. Удаленный клык у двойника не вырос бы снова.

Тан потер рукой лицо.

– Кстати о клыках…

– Не надо. – Танатос прервал брата. – Не лезь туда.

– Я как раз собираюсь, Тан, – прорычал Арес. – У Ресефа клыки выросли после превращения в Мора. Твои выросли после энергетического взрыва. Или после секса с Реган. Что-то произошло, и так просто я это не оставлю?

– Тебе придется. Я не хочу это обсуждать.

Арес так сильно ошибался на счет времени, когда у Тана отрасли клыки, но Тан не мог рассказать своему брату, что они появились у него в то время, когда их прокляли стать Всадниками. Это секрет, которым ему запретили делится, даже с родственниками.

Он сменил тему разговора, хотя знал, что Ареса это на долго не остановит.

– Думаешь Реган солгала о том, что ее тоже опоили?

Если Реган в самом деле была под воздействием вина, а не притворялась, как он подозревал, то большая часть его гнева просто не уместна. Он не смог устоять перед афродизиаком, для человека же и вовсе не оставалось шансов.

И если она говорила правду о том, что потеряла контроль над своим даром, который вывел Тана из строя… дерьмо. Теперь он даже не знал, что думать.

– Я верю ей на счет вина, но она явилась сюда, чтобы соблазнить тебя. – Тана окатило тошнотворным чувством.

– Чтобы забеременеть. Но почему… подожди. Не говори. Я собираюсь узнать от первоисточника.

Переводчики: silvermoon, navaprecious, Yogik, katrinaSkas

Редактор

:

natali1875

Глава 6

Твоя жизнь теперь принадлежит мне.

Завернувшись в одеяло, Реган села на край кровати Тана и сосредоточилась на том, чтобы оставаться спокойной. Это было непросто. За свою жизнь она много раз балансировала на краю жизни и смерти, дважды чуть не умерла, но никогда не была так близка к паническому срыву, как сейчас.

Раньше она никогда не боялась за свою жизнь, скорее переживала о своих коллегах и невинных наблюдателях. Но даже тогда страх не затмевал её рассудок и не влиял на боевые способности. Наоборот, он делал её смертельно опасной. Сейчас же ужас парализовал её, потому что всё, о чём она могла думать – это ребёнок.

– Дыши, – пробормотала она сама себе, – просто дыши.

Реган медленно вдохнула, считая до трёх, а за тем не спеша выдохнула. Этому трюку её научил эгидовский доктор, чтобы бороться с припадками обсессивно-компульсивного расстройства

[5]

… такими, как сейчас, когда в голове застревает какая-то навязчива мысль. Она всё время будет крутится в мозгу, как заевшая пластинка, пока Реган не возьмёт себя в руки, отвлечётся на что-то, или найдёт способ расслабиться.

Прямо сейчас её ритуалом для расслабление стало медленное дыхание, но это поможет только на некоторое время. Как только она прекратит считать, паника опять захлестнёт её, и уже другие, более неприятные мысли завертятся в голове, что-то совсем из ряда вон выходящее, вроде того, если она не сможет обить мяч от пола пять раз и не сбиться, то её ребёнок умрёт.

Реган уже давно боролась с припадками ОКР, но её случай был далеко не типичен. Доктора никак не могли разобраться во всём этом, и не только потому, что симптомы и поведение девушки сбивали их с толку, но и из-за того, что она не могла принимать лекарства от болезни. Чёрт, она вообще не могла принимать никаких лекарств.

У неё и до беременности всегда были странны побочные эффекты, даже на такие простые лекарства, для которых не требовался рецепт, как, например, аспирин.

Выдох. Вдох. Выдох.

Думай, как отсюда выбраться

. Вдох. Выдох.

Мобильный телефон! Поднявшись, она сунула руки в карманы брюк. Ничего. Он должно быть выпал из кармана, когда Танатос тащил ее, словно пещерный человек, в свое логово, чтобы убить.

Вдох. Выдох.

Он также забрал единственное оружие, которое Реган могла против него использовать, когда выбил кинжал из ее руки.

Вдох. Выдох.

Чего бы она не отдала за кусок пергамента на ее ночном столике.

Дверь открылась и больше не было ни вдохов, ни выдохов. Ее дыхание застряло в горле, когда в комнату вошел Танатос с мрачным выражением лица и натянутым подобно тетиве телом.

– Ты должна кое-что объяснить. – Его голос был похож на раскаты грома.

Когда Тан захлопнул дверь перед носом Ареса, Реган сохраняла безразличие, хотя на самом деле, изнутри готовилась к торнадо категории ЕФ-5

[6]

.

– Может сначала ты начнешь с объяснений? – ответила она вопросом на вопрос. – Например, как ты меня нашел? Штаб-квартиры Эгиды всегда держались в секрете, даже для вас, парни.

Должно быть, он очень сильно сжал зубы, потому что мышцы на его челюсти дернулись.

– Я почувствовал что-то, что привело меня туда. – Взгляд Тана скользнул к ее животу. – Это был он.

Реган нахмурилась.

– Ты не знаешь мальчик ли это.

– Ты звала его Жеребенком. Но даже если бы и не звала, я знаю. Я могу его чувствовать.

Ладно, Реган не понравилось, что у Танатоса была более сильная связь с ребенком чем у нее. Она читала ребенку на ночь, проигрывала для него музыку, рассказывала о чудесах – и опасностях – мира, в котором он вырастет. Как мог Танатос знать о ребенке всего пять минут и уже чувствовать его?

С другой стороны, может это и хорошо. Если он чувствует жизненную силу ребенка, то, может, позволит им жить. Ребенок снова проделал один из своих убийственных пинков и Реган вздохнула. Как и раньше в клетке, Тан двинулся вперед, но в этот раз, он больше не стыдился прикасаться к ней.

– Это просто пинок, – пробормотала она. – Думаю, у него могут быть копыта вместо ног.

Голос Тана стал резким словно лезвие станга.

– Даже не шути об этом.

– Я не шутила. – Ну, она вроде не шутила. Реган надеялась, что у ребенка не будет копыт, но учитывая, что мать Танатоса была демоном, а отец Реган… не демон, но… да. Кто знает какие вещи могли проявится в ДНК маленького Жеребенка?

Танатос отошел назад, грохоча ботинками по полу.

– Зачем ты это сделала? И не лги мне, Реган. Арес сказал, что ты намеревалась соблазнить меня и забеременеть. Почему? И почему искренне обо всем не рассказала, когда впервые пришла ко мне?

Чертов Арес. Вся эта ситуация постоянно запутывалась все больше.

– Потому что мы нашли доказательства с намеком на то, что ребенок Всадника и Эгидовки может остановить апокалипсис, и там было указано, что ты не должен знать о младенце.

Танатос прищурился, пока глаза не превратились в тонкие щелочки.

– Какие еще доказательства?

– Сфабрикованные, – созналась Реган. – Мы потом узнали, что это подстроил твой брат-подонок. Теперь мы знаем: он обвел нас вокруг пальца и заставил думать, что мы должны уложить тебя в постель, а он получил бы то, чего хотел – твою разрушенную Печать.

Изо рта Тана посыпались все возможные виды ругательств, некоторые на неизвестных Реган языках.

– Тебе так чертовски повезло, что мы ошиблись на счет того, что сломает мою Печать.

Снова выругавшись, Тан провел рукой по волосам.

– Ты ведь понимаешь, что на самом деле создала мой агимортус? Ты знаешь это, верно? Ты в курсе, что если агимортусом является человек, то его смерть разрушает Печать, – сказал он, и да, Реган была осведомлена об этом.

– Итак, Мор провалился со своей попыткой сломать мою Печать, уложив меня в постель, но теперь у него есть реальная возможность – это сделать.

Реган хотелось, чтобы он убрал доспехи. Тан и без них был достаточно пугающим, но в полном облачении он был еще больше, прочная стена воина без уязвимостей.

– Мы знаем. Но, надеялись, что Мор не узнает о существовании этого ребенка. – В желудке поднялась тошнота, когда Реган вспомнила все, что произошло в штаб-квартире. – Каким-то образом, твои вампиры все же узнали. Сегодня ночью один из них пытался убить меня и ребенка.

Танатос рассмеялся.

– Невозможно. Ни один из моих вампиров не навредит ребенку, если знает, что он мой.

– Один пытался.

– Сказал же, невозможно.

Упрямый осел.

– Тебе не приходило в голову, что не все твои слуги преданы тебе? Один из них дал мне вино с наркотиком.

– Это был двойник. Мои вампиры верны мне.

Реган взглянула вверх, ненавидя себя за то, что собиралась взорвать его убеждение о преданных вампирах.

– Там были два дневальника. Один из них спас меня от второго. Он сказал, что собирается отвести меня к тебе.

Тан ухмыльнулся.

– Видишь? – Потом его улыбка пропала, сменившись жесткой, мрачной линией. – Что там делали мои вампиры?

Дерьмо. Она попалась.

– Эгида их пленила, – пробормотала Реган.

– Что? – От крика Тана, ей пришлось отступить назад. – Ты рассказала Эгиде о моих дневальниках?

Он пригвоздил ее к месту взглядом, пронзающим словно стрела.

– Думаю, мне не стоит удивляться, учитывая историю твоих предательств. Вы эгидовцы просто не можете остановиться и не обманывать нас, не так ли?

С этим она поспорить не могла, потому что он был прав. Реган столь многое из случившегося хотела изменить, но лучшее, что она могла сделать – защитить невинную жизнь, появившуюся в результате махинаций Эгиды.

Она подскочила, когда в дверь заколотил кулак. Арес не стал ждать приглашения. Он распахнул дверь и как только вошел в комнату, та стала до невозможности тесной.

Реган не видела ни его ни Лимос со свадьбы… все общение со Всадниками проводилось через Кинана, и она не знала, что Арес к ней чувствует.

О-о, Реган знала, что он изо всех сил попытается убедится в безопасности ребенка, но ее саму он мог ненавидеть как и Танатос.

– Все в порядке?

– Очевидно, – рыкнул Танатос, – раз я не убил ее, то да, все в порядке. Тебе не стоило тут слоняться.

Пожалуйста слоняйся…

Реган осторожно двинулась к Аресу. Может он заберет ее отсюда и вернет в штаб-квартиру.

Хотя, если Танатос мог чувствовать ребенка, он мог бы найти ее везде, куда бы она не пошла. Она нуждалась в своего рода опеке. Пристальный взгляд Танатоса сосредоточился на ней как ястреб, и хотя он не двигался, чтобы задержать ее, у нее создалось впечатление, что он был готов наброситься, попытайся Арес её схватить.

– Мы должны охранять Реган. – Арес протянул ей руку. – Теперь, позволь мне забрать ее обратно в Эгиду.

Она начала двигаться к нему, но Танатос встал между ней и Аресом.

– Она остается здесь.

– Не вариант, – проворчал Арес. – Есть причина, по которой ты живешь здесь, в безлюдном месте. Люди не в безопасности возле тебя.

– Я никогда не убью своего собственного ребенка, – сказал Тан. – Как ты мог так думать?

– Я знаю, что не убьёшь, – возразил Арес мягко. – Не преднамеренно. Но иногда после того, как ты в ярости и убиваешь, ты возвращаешься домой все ещесмертельно опасным. Ты помнишь, как однажды нам пришлось прятать Кару от тебя подальше?

– Это другое. Кара не мой ребенок. – Танатос ударил стену кулаком. – Если бы ситуация была обратной, если бы Кара была беременна твоим сыном, то ты бы упустил ее из вида? Отпустил бы туда, где она могла быть уязвима для Мора?

– Никогда, – признал Арес. – Но и нет никакой опасности, что я могу случайно убить ее.

– Танатос, – произнесла Реган. – Эгида защищала меня почти девять месяцев. Они справятся еще несколько недель. Даже с сегодняшней потасовкой, я в большей безопасности там, чем здесь с твоими вампирами.

– Я докопаюсь до истины относительно этого. Мои вампиры не тронут тебя снова.

Она фыркнула.

– Просто позволь мне вернуться. Ты сказал, что можешь почувствовать ребенка, таким образом, я никогда не буду вне твоей досягаемости.

– Я не глуп, Эгидовка. Ты используешь магию Эгиды или другое дерьмо, чтобы защитить себя так, что я не смогу чувствовать своего сына.

Она надеялась, что на её щеках не проступил предательский румянец.

– Это глупо.

– Тан, – начал Арес, – позволь мне забрать Реган. Лучше если ты не будешь привязан к ребенку.

– Почему нет?

О, Бог, Реган не хотела делать этого. Только не тогда, когда он так возбужден.

– Почему нет? – повторился Тан, на сей раз его вопрос походил на угрозу.

– Потому что я не собираюсь оставлять его себе. – Сделав глубокий, бодрящий вдох, Реган шагнула вперед. – Кто-то другой будет растить нашего ребенка.

Просто невероятно!

Танатос уставился на Реган и Ареса в недоверии. Он не был даже уверен, что сможет обрести дар речи. Поэтому вместо того, чтобы говорить, он сунул руки в волосы и принялся вышагивать по комнате.

Жуткое напряжение скручивалось в нем до крайней степени, частично из-за гнева, частично глобального насилия и смерти, частично сексуальной потребности. В том же духе Арес сжимал и разжимал кулаки – признак того, что он чувствовал напряжение. По любому, где-то вспыхнули бои.

Конечно же, Тан вышагивал по комнате пытаясь не слететь с катушек, а Арес обернулся к двери.

– Мне пора. Я пришлю Лимос.

– Мне не нужна нянька

– Мы поговорим об этом, когда я вернусь.

– К чёрту разговоры, – огрызнулся Тан. – Почему вы встали на сторону Реган, вместо того, чтобы поддерживать меня?

Арес стукнул кулаком по дверной раме, но не повернулся лицом к Танатосу.

– Веришь, или нет, но всё это мы делаем ради тебя, брат. Что ты будешь делать, если что-то произойдёт с младенцем, из-за тебя, или потому, что он уязвим для Мора? Я знаю, каково это, терять ребёнка, и клянусь всеми падшими, что постараюсь сделать всё возможное, чтобы подобное не случилось с тобой. Ты и этот ребенок – наши приоритеты, и пока Реган не родит, она – часть этого соглашения.

Арес вышел из комнаты, оставив его наедине с Реган.

– Послушай меня, Танатос…

– Скажи мне, кто этот, кто-то еще, который будет воспитывать нашего сына? – Долгое молчание затянулось, и гнев о котором говорил Арес прорвался. – Кто?

– Ненужно кричать, – отрезала она.

Он повернулся к ней, и хотя в ее глазах вспыхнул страх, она не сдвинулась с места, даже тогда когда он подошёл вплотную касаясь её большого живота.

– Ты носишь моего сына. И надеешься, что я буду сидеть сложа руки, пока ты выбрасываешь его как мусор, продолжая свои интриги.

– Как ты смеешь предполагать, что я выброшу ребенка!

– Что я еще должен думать? Ты хочешь этого ребенка?

На мгновение ее рот беззвучно открылся.

– Я не хочу быть матерью, как средство для достижения цели.

– Это не ответ. Позволь мне сформулировать по-другому. Когда ты намеревалась обольстить меня, ты хотела этого ребенка?

Она колебалась, глядя в сторону прежде, чем встретить его пристальный взгляд.

– Нет.

Ее ответ увеличил трещину в его самообладании. Ни один ребенок, преднамеренно запланированный, не должен быть нежелательным.

– Значит, ребенок – только средство для достижения цели для Эгиды. Пешка. А ты – племенная кобыла.

– Это немного грубо.

– Тогда успокой меня.

Она сделала шаг назад, и он двинулся за ней, сохраняя давление.

– Я добровольно вызвалась спасти мир.

– Ты добровольно вызвалась сыграть шлюху для своих коллег, – проворчал он, получая извращенное удовольствие от ее вздохов негодования. – Вот что я предлагаю. Ты останешься здесь, пока не родишь, и затем оставишь ребенка со мной, пока я не решу твою судьбу.

– Катись в Ад. – Её слова слетали с губ как метательные звёзды демонов Низул – невероятно быстрые, с остро заточенными краями, покрытыми кислотой.

– Ты заполучила мое семя обманом. Ты не заберешь моего ребенка, также. – Он терял к ней уважение. – Это была твоя идея? Или, когда Эгида подошла с предложением, ты так отчаянно нуждались в члене, что ухватилась за возможность трахнуть меня? Сколько мужчин ты трахнула ради своей работы? Как часто ты работала шлюхой для Эгиды?

Реган ударила его так сильно, что он сделал шаг назад.

– Как ты смеешь?

– Как я смею? – Он схватил ее за запястья и прижал к стене, хотя и сдерживая свою силу, не желая её притеснять. – Ты действительно собираешься играть убежденную в своей правоте, оскорбленную сторону? Ты обокрала меня, Реган. Ты украла мою девственность, и мое семя. Ты и твои коллеги составили план, воспользоваться этим невинным ребенком, зачатым как средство для достижения цели, и бросить его, когда потребность в нем отпадет.

– Это не правда, – выдавила она. – Это средство для достижения цели делает его самым важным человеком на планете, даже если это происходит не так, как мы ожидали.

– Он важен потому что, если он умрет, моя печать сломается. Но в глазах Эгиды, это – единственная причина, почему он важен. Ему изначально предначертано стать инструментом, и теперь он – план, пошедший не так, как надо.

– Все может пойти не так, но мы сделаем все правильно. Я обещаю тебе. У него будут любящие мать и отец, Танатос. Я отдам его Кинану и Джем. Они будут охранять его от Мора и дадут ему дом, жизнь и семью, которые я не могу.

Это был не просто удар под дых.

– Я дам ему дом, жизнь и семью.

– Ты шутишь, верно? Посмотри вокруг, всадник. Ты живешь в этом безлюдном месте. Ты убил почти всех на острове. Твои вампиры будут его нянями? Души в твоей броне будут петь ему колыбельную? И что произойдет, если дядя Мор зайдет в гости? Ты надеешься, что он просто даст тебе воспитывать этого ребенка в мире? Всё зло на планете, попытается найти и убить этого ребенка, чтобы сломать твою печать, и первым куда они заглянут, это – твой дом. – Она глубоко вдохнула, больше распаляясь для тирады. – А что, если Мор каким-то образом найдет агимортус Лимос и сломает ее Печать? С двумя сломанными другие две сломаются по принципу домино, правильно? Следующий твой. Что произойдет с ребенком тогда?

Если печати Ареса и Танатоса сломаются по цепной реакции после первых двух сломанных печатей, то и Кара и сын Тана будут вовлечены во всё, будучи агимортусоми.

И шансы, что "вовлечены" будет малоприятным. Если посмотреть на Мора, злые Всадники стремились уничтожить все доказательства своего счастливого прошлого.

– Если моя Печать сломается, то не будет иметь значения, где он живет. И я могу справиться со всем остальным. Включая Мора.

– Это не сработает, Тан. Мы должны сохранить ребенка в тайне и безопасности. Он будет у Кинана.

– Нет, никогда.

– Ты слепой дурак, – выплюнула она. – Это не о тебе или мне. Речь идет о том, что лучше для ребенка.

– Тебе следовало думать об этом, прежде чем вынудить меня тебя трахнуть. – Он швырнул грубые слова в нее как оружие, и ее почти незаметное вздрагивание сказало ему, что цель достигнута. Но за долю секунды она пришла в себя, вздёрнув подбородок в упрямом вызове.

– Я тебя не заставляла. Ты сказал, что хочешь этого. – Она заморгала, словно пыталась сдержать слёзы, но Тан знал лучше. Реган не плакала. – Ты сказал, что хотел меня так как никого и никогда в жизни, и ты собирался поддаться соблазну.

Боже помоги ему, он её хотел. И по правде говоря, он злился не из-за секса… он взбесился из-за обмана. Но Тан не был готов разделить эти два понятия.

– Я был под воздействием наркотиков.

– Ты тоже был под наркотиком, когда мы чуть не занялись сексом в спортзале? Когда ты сорвал с меня нижнее белье и заставил кончить на твоей руке? Когда ты кончил – два раза – в моей руке?

От воспоминаний по коже Тана распространилось горячее покалывание, а член напрягся в ответ на ее слова.

– Это другое.

– Ну, откуда мне было знать? Ты постоянно тащил меня в свои объятья. И еще эта… книга с эротикой про Всадников. Демоница, которая написала ее, хвасталась, что сыграла с вами, парни, в "тройничок"… – Реган снова моргнула. – Как она это сделала, если ты был девственником?

– Мы с братьями и сестрой можем изменять воспоминания. Я заставил ее думать, что у нас был секс.

Дыхание Реган застряло в горле.

– Я не знала. Если бы…

– Тогда что? Ты бы отказалась от своего безумного плана заполучить мое семя?

Долгое время она просто смотрела на него, потом отвела взгляд.

– Мне жаль, Танатос. Я изменила свое мнение. Я не хотела следовать плану, – сказала Реган, уставившись на матрас. Может она вспоминала, что они на нем делали. – Не после того, как начала тебя узнавать.

– Совесть замучила? – фыркнул Тан. – Я был бы намного более снисходительным, если бы ты не убежала. Правда была бы намного полезнее, когда я лежал там, измученный и удовлетворенный.

Измученный, да… но теперь, когда он подумал об этом, удовлетворенный… не очень. У него забрали невинность и его Печать не разрушилась, так что он готов был снова заняться сексом. Черт, он сдавался бы снова и снова, если бы Реган залезла на него и начала объезжать на матрасе.

– Ты хотел, чтобы я призналась, в чем-то подобном, после того как пригрозил сломать мне шею? Сказать тебе правду я не могла.

Мда, он помнил, как лежал на кровати, обездвиженный пока его души боролись за освобождение из-под ее душевного оружия, и говорил Реган, что свернет ей шею, как только освободиться. И все же, Реган могла провести немного больше времени объясняя то, что тогда произошло.

– И в ответ ты решила убраться подальше?

– Признаю, – пробормотала она, – я могла поступить лучше, и если бы могла все изменить, то изменила бы, но не могу.

Могла поступить лучше? Хуже уже быть не могло.

– Нет, ты не можешь ничего изменить, но можешь сделать это для меня.

Реган подняла голову, глаза с золотистыми крапинками широко распахнулись.

– Как?

Улыбаясь, Тан схватил ее за плечи и резко дернув к себе, чтобы сказать прямо в ухо. Она не пропустит и слова из сказанного.

– Ты, – сказал он возле шелковистого совершенства ее кожи, – должна мне восемь месяцев жизни, которые у меня украла. С этого момента, ты мне их вернешь.

– Я-я не знаю, чего ты от меня ожидаешь.

Тан прикусил мочку ее уха и глубоко вдохнул, чувствуя в запахе ее нервозность, и мягкий, женственный аромат ванили, свойственный Реган. Воздух в его легких превратился в пламя, когда по жилам разлилась похоть. Он мог злиться на нее, мог даже ненавидеть. Но физическая реакция на нее была той же самой, что и первый раз, когда Тан увидел Реган.

– Ты станешь меня ублажать, – он получил какое-то странное, темное удовольствие от ее резкого вдоха. – Когда я захочу. И будешь исполнять любые капризы.

Она дернулась в его руках.

– Я не думаю…

– Да, ты и вправду не думаешь? Потому что если бы думала, то в первую очередь не вляпалась бы во всю эту хрень. Так что следующие восемь с половиной месяцев ты будешь моей, – он слегка укусил ее за подбородок, смягчая боль скольжением языка. – Каждую. Ночь.

– Ты сумасшедший.

– Нет, – ответил он, когда отпустил ее и направился к двери. – Я чертовски зол. Здесь есть разница. Если бы я рехнулся, тебе не надо было бы меня так бояться.

Переводчики

: silvermoon, katrinaSkas, navaprecious, natali1875

Редактор

:

natali1875

Глава 7

Каждая клеточка в теле Танатоса вибрировала от знакомой потребности отправиться к месту массовой смертности и внести туда и свой вклад. А вот совсем иная дрожь, вызванная болезненным покалыванием в паху, была для него в новинку. Он хотел секса.

Арес и Ресеф всегда могли приглушать свои разрушительные порывы, уложив кого-нибудь в кровать, и это имело смысл, ведь их матерью была демоница секса. Но у Тана никогда не было особого выбора, и жажду секса он заменял убийствами.

Но, возможно, теперь у него появился другой вариант. Теперь вопрос стоял по-другому. Что принесёт ему наибольшее удовольствие – секс, или убийства? И впоследствии, что оставит сильнейшее чувство вины.

Наверное, это зависит от того, кого он прикончит, или трахнет.

"Ты будешь меня ублажать. Когда я пожелаю. Исполнишь любой каприз"

. Да, конечно. Ему стоило вернуться в спальню, и спросить с Реган за те месяцы, что она задолжала ему.

Правда, Тан не был уверен, что сможет быть нежен, учитывая настроение, в котором находился… и его это пугало, даже не взирая на пелену желания убивать, что затмевала его разум.

– Бладрекс?

Танатос зарычал, намереваясь оторвать голову вампиру-дневальнику, стоящему в конце коридора. Пока этого не произошло, всадник сжал руки в кулаки. Танатос требовал преданности от своих слуг, и они готовы были служить ему верой и правдой, потому что он никогда их не обижал. И не мог – не станет – начинать сейчас.

– Что такое, Артур?

– Приготовить ли нам комнату для вашей женщины?

Танатос метнулся к Артуру так быстро, что тот даже не успел увидеть его движение.

– Она не моя женщина.

– Да, господин.

– Блядь, – еле слышно произнёс Танатос. – Мне жаль. У меня сейчас голова забита разной хренью.

Например тем, что Реган уверенна, будто его вампиры хотели её убить. У него волосы встали дыбом от одной только мысли об этом.

– Реган сказала, что двоих из вас похитили люди Эгиды.

Обычно невозмутимый Артур, отвел взгляд в сторону. Только на секунду, но Тан заметил и в то же мгновение перешел в состояние повышенной готовности.

– Артур, скажи мне. Кто?

Дневальник сглотнул.

– Джейкоб, господин.

– И?

Когда Артур не ответил, Тан застыл.

– Черт возьми, Артур. Что происходит?

Артур склонил голову, его длинные волосы задели татуировку на шее, которую имели все дневальники.

– Другой вампир был не из наших.

Теперь Тан понимал нежелание Артура говорить об этом. Здесь не разрешалось принимать посетителей-вампиров. Его вампам приходилось уходить из имения, чтобы найти кровь и дружеское общение.

– Кем он был? Как оказался здесь, когда его схватила Эгида?

– Он был… диким.

Тан зашипел прежде чем смог себя остановить.

– Зачем он пришел сюда?

– Я не знаю, господин.

Тан схватил Артура за горло и ударил об каменную стену.

– Ты лжешь. Ты знаешь обо всем, что здесь происходит.

– Эгида захватила их с Джейкобом до того, как он успел нам рассказать, – быстро затараторил Артур. – Но, я подозреваю это как-то связано с вашим сыном.

– Откуда этот дикий мог узнать о беременности Реган?

– Я не знаю, как он узнал. Джейкоб и некоторые другие хотели найти ее и привести к вам. – Артур поджал губы. – Мы разозлились на ее обман, и хотели, чтобы к моменту вашего возвращения она была здесь.

Сама идея о том, что какой-то неизвестный дикарь узнал о ребенке Тана, раньше самого Тана, заставила вспыхнуть внутри него дикое желание убивать.

– Ты знал, где я был?

Артур кивнул.

– Лимос с Аресом убедили нас, что вы в безопасности. Мы хотели вас освободить.

Итак, слуги Танатоса желали освободить его из заточения в собственном теле, но его брат и сестра, его плоть и кровь, этого не хотели. Мило.

Танатос отошел от Артура, его тело гудело, а татуировки на коже начали оживать. Биение пульса грохотало в ушах, заглушая голос, требующий вернуться к женщине, которая, как он только что сказал Артуру, не была его.

Демоны. Он найдет и убьет нескольких демонов. Австралия просто ими кишела. Новая Зеландия стала игровой площадкой демонов. Но он не хотел оставлять Реган.

Тан посмотрел на вход в одну из свободных спален. Самоудовлетворение никогда не срабатывало, чтобы удержать Ареса от бушующей битвы – такое мог сделать только полноценный секс – но на данный момент, Танатос отчаянно желал испробовать хоть что-нибудь.

– Скажи остальным, что Реган не позволено покидать имение, – сказал он Артуру. – Иди.

Тан мог думать только о ее талантливом рте, теплых руках и жарком местечке между ее бедер.

Тан расстегнул штаны, обхватил рукой свой член и взмолился, чтобы это сработало. Молился, чтобы это освободило хоть часть ужасного напряжения, бушующего внутри него, потому что, если нет, то кто-то умрет.

***

Реган старалась окончательно не поддаться панике. Танатос был просто вне себя от злости. Взбешен сверх всякой меры. Но винить его она не могла.

Даже если бы в ту ночь всё произошло иначе, даже если бы он не был невинен, и весьма охотно разделил с ней постель, у него всё равно было бы право злится за то, что его использовали.

С тех пор каждую ночь Реган пыталась придумать способ, чтобы всё ему объяснить, извинится, загладить вину. Но провести большую часть года в качестве его персональной секс-рабыни? Девушка не была уверена, напугала ли её эта идея, или взволновала, но точно знала, что не позволит этому произойти.

Она хотела находится рядом с теми людьми, которым доверяла, единственной семьей, которая у неё когда-либо была. И Реган точно знала, как сможет выбраться отсюда.

Танатос владел целым автопарком снегоходов и квадрациклов, которые находились за пределами его чудовищного имения для того, чтобы его слуги могли добраться до портала в другой мир за несколько миль отсюда.

Если она доберется до телефона, то сможет позвонить Кинану, а он её встретит и сможет провести сквозь портал. Отстойно, но люди, если они каким-то образом не относились к сверхъестественному миру, находясь в сознании в рабочем Хэррогейте, умирали.

Когда она вернётся в Эгиду, возможно они смогут создать вокруг ребёнка какое-то защитное поле, чтобы Танатос её не выследил.

Но стояние на месте никуда её не приведёт. Ей нужен план, если она неожиданно вляпается в неприятности, наткнувшись на вампиров.

"Я чувствую жизнь внутри тебя, и я буду наслаждаться каждым мгновением, обрывая её".

Да, ей определённо нужно найти способ обезопасить себя, особенно учитывая, что Танатос не верил в угрозу со стороны своих вампиров.

К сожалению, у Всадника по дому не стояли кувшины со святой водой, да и сумки с деревянными колами по близости не было. Но Реган всегда была изобретательной, и кресло, стоявшее поблизости, выглядело как раз подходящей вещью.

Хватило одного хорошего удара, чтобы отколоть одну из ножек. Девушка застыла на минуту, прислушиваясь, не прибежит ли вдруг кто-то на звук, и когда убедилась, что никто к ней не спешит, схватила обломок, приготовившись для нападения, и медленно открыла дверь. Ни Танатоса, ни его вампиров нигде не было видно.

Заносчивый мудак скорее всего посчитал, что ей не убежать, и некуда скрыться.

Девушка сумела добраться до библиотеки незамеченной. Она быстро прошмыгнула внутрь и охнула от удивления.

Проводя дни напролёт уткнувшись в книги, Реган никогда не замечала этого.

У него был дурацкий телефон с дисковым набором. Кто еще пользуется этим старьём? Определенно, Танатос. Невероятно. Реган набрала мобильный номер Кинана, но он не ответил, а глупый телефон не позволил ей оставить сообщение. Ей пришлось потратить драгоценное время на ожидание другого варианта соединения, и когда наконец включилась голосовая почта, Реган прошептала, что встретит Ки возле Хэррогейта в Гренландии. Оставалось надеяться, что он проверит свои сообщения в ближайшее время.

Из кухни послышался приглушенный звон и аппетитный запах жаренного цыпленка, от чего в живот Реган заурчало. Ее беременность захотела пищи во время побега.

Позже,

сказала она себе. Позже она накроет себе целый стол, но сейчас, Реган должна выбраться отсюда, пока никто ее не заметил.

Так незаметно, как только могла, она пробралась через холл, бесшумно ступая босыми ногами по холодному каменному полу. Когда могла, то осторожно шла по коврам, чтобы не наступить на шелковые кисточки.

Да, приступы ее ОКР

[7]

вышли из-под контроля. Этот был худшим из всех предыдущих, и хотя некоторые сказали бы, что это связано с беременностью, похищением и пленом, он безусловно начал становиться безумием.

Реган почти добралась до входной двери. Один из вампиров Тана, коренастый, уродливый чувак, чье имя сбежало из ее, высосанного беременностью, мозга, преградил ей путь.

– Нам приказано не выпускать вас из дома.

– Я просто хотела прогуляться.

Вампир оскалил зубы.

– А я русалка. Теперь возвращайся в свою комнату.

Реган подняла свой импровизированный кол.

– Уйди с моей дороги.

Вампир рассмеялся.

– Глупая, жирная человечишка. Ты мне не ровня.

– Жирная? Жирная? Я беременна, ты ходячий труп. Может я и жирная, но ты мертвый. – С намного меньшей грацией, чем бывало, Реган сделала выпад, но вампир увернулся, и ее удар пропал втуне. Кончик кола только зацепил его плечо, но и этого хватило, чтобы разозлить вампира.

Он выругался и схватил ее за горло. Реган резко вдохнула, пытаясь глотнуть воздуха. Да что такое с этими вампирами и их привычкой сразу хватать за горло?

Мысленно ругаясь, она вцепилась ногтями ему в шею, разорвав воротник шелковой рубашки. Кончики ее пальцев скользнули по татуировке на его горле, и в то же мгновение, ярость вампира захлестнула ее, а разум Реган озарило видение. Странное видение, с участием Танатоса, склонившегося над этим вампиром, пока монстр лежал на каменной плите.

Странное слово, которое произносил вампир в штаб квартире, Бладрекс, вспыхнуло в ее голове, а потом видение исчезло.

Очевидно, ее способность высасывать души исчезла, но психометрический дар остался нетронутым. Хотя и не мог помочь в данной ситуации.

Нет, ей оставалось надеяться только на старомодную рукопашную драку. Когда вампир отдернул голову от ее ногтей, и сместил свое тело, Реган удалось поднять колено и ударить ему в пах. Вамп застонал и выпустил ее, от чего Реган почти упала, когда ее ноги коснулись пола.

– Сука! – зарычал он и снова попытался ее схватить.

Его пальцы так и не прикоснулись к ней. Имение потряс ужаснейший рев, и прежде чем Реган успела моргнуть, Танатос оторвал вампира от нее и бросил через всю комнату. Реган не собиралась тратить время в ожидании того, что произойдет дальше.

Оставив позади звуки жестокой драки, она выбежала в серый утренний рассвет, залезла на один из снегоходов и завела мотор ключами, оставленными в замке зажигания.

Большая машина заревела оживая, и Реган поспешила убраться оттуда. Она гнала снегоход, колеса подпрыгивая на неровной местности так сильно толкали ее, что ей пришлось снизить скорость больше, чем ей хотелось.

Время от времени она рисковала и бросала взгляд себе за спину, пока все было хорошо.

До тех пор, пока она не достигла отметки пол-мили.

Путь ей преградил Танатос, его глаза сверкали подобно золотым лазерам, а руки были сложены на широкой груди.

Дерьмо.

Реган остановила машину, но мотор не выключила. Она смотрела на Всадника, а он в ответ уставился на нее, и нет, эту борьбу она не выиграет. Спокойно – главное виду не подавать – она развернула квадроцикл и направилась в сторону имения.

Даже сквозь рев мотора, Реган слышала шаги, а секундой позже, бледный жеребец Танатоса, Стикс, поравнялся с ней, он легко передвигался по заснеженной тундре на длинных ногах. Танатос прямо восседал в седле, пристально вглядываясь во все, кроме нее.

Великолепно. Она предпочла бы, что бы он взглянул на нее или закричал. Реган ненавидела тишину. Сжав зубы, она прибавила скорости, отчаянно желая убраться от него подальше. Это не сработало. Стикс бежал в одном темпе с ней, и Реган могла поклясться – Танатос улыбался. Всего лишь на секунду, но это была улыбка.

И не из приятных.

– Реган, остановись! – голос Тана загромыхал, как сорвавшаяся с горы лавина. Вздрогнув от неожиданности, она отпустила педаль газа, когда перед ними появился огромный белый жеребец с облаченным в латы всадником. Мор.

Она затормозила резко… слишком резко. Квадроцикл занесло, задняя часть подскочила, Реган подбросило в воздух, пока она с дробящим кости треском тяжело не упала на землю.

Ребенок… о-о, Боже, только бы с ребенком все было в порядке. Реган прижала ладонь к животу, молясь чтобы падение не навредило маленькому жеребенку.

Застонав, она начала подниматься, и закричала, когда стрела вонзилась в грязь в дюйме от ее живота.

Заржали кони, послышался металлический лязг мечей. Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Отчаянно пытаясь убраться подальше от тяжелых копыт, Реган поднялась и прихрамывая пошла к вездеходу.

Она почти достигла машины, когда ее затылка коснулся порыв ледяного воздуха, а за ним, рычание… глубокое, утробное… и по ее спине скользнул холодок.

Очень медленно, она повернулась, и застыла, когда увидела то, что там стояло, с зияющей пастью, полной острых зубов и вытянутыми когтями длиною в фут.

Драконоподобное существо было кристаллическим, словно огромное дерево из леденцов, повсюду осколки льда, резкие углы, и крошечные, черные треугольники глаз. На фоне пейзажа из айсбергов и ледников, демон был бы невидим. Невидим пока не откусил бы голову своими челюстями размером с аллигатора.

Отстраненно, она слышала, как Танатос зовет ее по имени. Не способная отвести взгляд от монстра, она отступила назад, но он последовал за ней, его чешуйчатые ноги оставляли в земле глубокие борозды. Потом она услышала вздох, почувствовала дыхание жидкого азота от второго существа, стоящего за ее спиной. Промерзающий до костей холод просочился в ее плоть. Нервные окончания запылали раскаленным добела огнем.

Боль пронзила Реган злыми маленькими пальчиками, а дрожь начала сотрясать тело.

Танатос. Он пытался добраться до нее, но был ранен… так много крови. Реган шагнула к нему – по крайней мере, попыталась.

Ее ноги онемели, а координация утекала вместе с теплом ее тела. Гипотермия? Да, это должно быть гипотермия, поскольку, когда одно из созданий снова на нее дыхнуло, Реган этого не почувствовала. Нет, действительно холода больше не было. Хотя, она устала. Так истощена.

Реган моргнула. Где она? Воздух наполнился ужасным причиняющим боль шумом. Вокруг нее, поверх ледяных монстров роились тени. Демоны кричали пока их не разорвало на части, сосульки посыпались вокруг словно осколки.

Где Танатос? Не важно. Она просто хотела спать, а земля казалась такой мягкой… Мир завертелся, ее ноги подкосились, и Реган упала на землю. Она не знала, где была, не могла вспомнить свое имя, но зато наконец-то ей стало тепло.

Переводчики: silvermoon, navaprecious

Редактор: natli1875

Глава 8

– Реган!

Танатос беспомощно наблюдал, как она упала и неподвижно лежит.

Он освободил свои души, чтобы те уничтожили морозных демонов, хотя хотел убить тварей собственными руками. Вместо этого, он был занят боем с Ресефом, который за последние восемь месяцев нарастил много сил.

Ресеф – Танатос все еще не привык называть его Мором – сидел на Завоевателе, а его льдисто-голубые глаза сверкали жаждой крови.

Оба коня истекали кровью, израненные от зубов до копыт, и хоть Тан получил скользящий удар по виску от меча своего брата, Мор оставался невредим.

– Твоя эгидовская шлюха не очень то хорошо выглядит, – произнес Мор. – Беременные цыпочки так хрупки. Но говорят, что в постели они просто супер.

Танатос не решался броситься на помощь Реган. Теперь, когда рядом был Мор.

– Чего ты хочешь?

– Я надеялся жестоко оттрахать твою женщину и потом убить твоего сына, но пришел ты и все испортил.

Вопрос о том знал или нет Мор о беременности Реган, теперь был исчерпан.

– Как долго ты знал?

– Что шлюшка залетела? Намного дольше чем ты. – Мор скривился. – Ауч. Это должно быть больно, а?

Подонок.

– Если ты хоть пальцем их тронешь, тебе конец. А теперь проваливай с моего острова.

Мор усмехнулся.

– Как пожелаешь, братишка, – он отрыл врата. – Еще встретимся.

Это было слишком просто. Мор что-то задумал, но прямо сейчас, приоритетом для Тана была Реган, и в ту же секунду, как только брат прошел сквозь врата, Тан спрыгнул со своего жеребца и оказался рядом с Реган.

Схватив ее за плечи, он легонько ее встряхнул.

– Реган. Эй, ты меня слышишь?

Она не шевелилась, и от страха у него все сжалось внутри.

Ее обычно смуглая кожа была белой и холодной, а губы посинели. Хотя морозные демоны не разорвали ее своими когтями и зубами, но их дыхание могло за секунду превратить все живое в твердую глыбу льда.

– Стикс. Ко мне. – Жеребец превратился в дым и разместился на предплечье Тана, пока тот брал на руки Реган и открывал Хэррогейт.

Он вышел в отделение неотложной помощи Центральной Больницы Преисподней, в которой творился хаос.

Больница была переполнена ранеными демонами, их было так много, что почти каждый сантиметр пространства был занят телами.

Снаружи, за раздвижными стеклянными дверьми, которые вели на подземную парковку, было еще больше пациентов, ожидающих своей очереди, чтобы попасть внутрь. Господи… там на парковке их было порядка двух сотен, некоторые лежали в лужах крови. Медицинский персонал суетился, было видно, что они перегружены и их силы почти на исходе.

Эти люди не смогли бы помочь, а у Реган не было времени ждать.

Матерясь, он развернулся обратно к воротам, которые находились внутри отделения неотложной помощи, но остолбенел, когда двери госпиталя открылись и высокий, черноволосый вампир шагнул внутрь. Его лицо было знакомо, но не из-за этого Танатос напрягся.

Вампир был дневальник. Черт. Как? Танатос искал их на протяжении веков по всему миру, и хотя он знал, что горстка из них существовали в природе, смешиваясь с ночными вампирами, они, как правило прятались, не желая, чтобы Танатос узнал об их существовании.

Нет, Тан был для многих дневальников их личным кошмаром. Этот же вошел в больницу высокомерной походкой, казалось, его не волновало, что Танатос мог бы его найти. И когда дневальник остановился в полушаге и встретился взглядом с Таном, в его глазах не было страха. Любопытство – да, но не страх.

Вампир первым разорвал визуальный контакт, и направился прямиком к женщине, одетой в скрабы. Позже. Ему придется разобраться с этой тайной позже.

Он вошел в Хэррогейт и попал обратно в свое поместье. Реган лежала в его руках будто мертвая. Когда он вбежал внутрь, он позвал своих вампиров. Через секунду появился Артур.

– Несколько теплых одеял и чай, и разведите огонь в моей спальне. Быстро!

Пока его прислуга исполняла приказ, он быстро понес Реган в свою комнату.

Он аккуратно положил ее на кровать, а затем избавил от сырой одежды. Он загородил ее своим телом, чтобы скрыть от вампиров, которые разводили огонь в комнате. Он снял с нее лифчик и оставил только в трусиках. И не теряя времени, накрыл одеялами, а затем разделся сам и лег с ней в постель.

Он расслабился позади Реган, прижималась грудью к ее ледяной спине. Это было как прижиматься к куску говядины из морозилки. Виктор вошел с двумя слегка подогретыми одеялами, которые Тан обернул вокруг ее голого тела, перед тем как укрыть ее всю покрывалом.

– Принеси еще теплых одеял через пятнадцать минут, – приказал Тан. – И свяжись с Аресом или Лимос, чтобы они привезли сюда доктора из Центральной Больницы Преисподней.

Виктор кивнул и выскользнул из комнаты, оставив его наедине с Реган.

Тан обнял её таким образом, чтобы одной рукой следить за пульсом на шее, который был слишком слабым. Дыхание её было поверхностным.

Беспокойство накрыло его словно цунами, сначала нахлынув сплошной огромной волной, а затем постепенно переросло в страх, накатывая медленно, подобно кругам на воде.

– Чёрт тебя дери, женщина, – пробормотал он. – Ты просто не могла удержаться, чтобы не сбежать.

Тан начал быстрыми движениями растирать её плечи, спускаясь по всей длине рук. Его пальцы задели её живот, и он перестал дышать.

Почему-то касаться ее в том месте было сродни святотатству, что само по себе казалось глупым, учитывая, что остальные участки на ее теле он давно изучил. Кроме того, ребенок внутри был ведь его? Он в порядке? Вдруг холод и падение навредили малышу больше, чем его матери?

Отбросив сомнения, что делает что-то неправильное, Танатос положил ладонь на упругую кожу живота Реган, чуть выше пупка. Долгое время единственное, что он мог чувствовать был холод. А потом, мгновение… и что-то задвигалось под его ладонью – ступня, возможно?

Невероятная гордость забурлила внутри него. Понятное дело, Реган была беременна, но до этого момента, сей факт почему-то не казался реальным. Он станет отцом. У него будет сын.

Но к радости и гордости примешался страх. Что, если он будет плохим отцом? А вдруг он не сможет защитить своего ребёнка? Тан собственными глазами видел, как Арес потерял своих сыновей, и до сих пор помнил его крики, помнил сколько времени ему понадобилось, чтобы прийти в себя.

И если им не удастся остановить Мора, тогда тот будет постоянной угрозой для сына Танатоса. Реган была права на этот счёт, хотя в то время ему и не хотелось этого осознавать.

Он подтянул Реган поближе, чтобы обнять её и своего сына. Его шокировала сила эмоций, которые он уже чувствовал к ещё не рождённому ребёнку.

Танатос всегда хотел детей, хотел поделиться любовью, которую познал со своими родителями – человеческими родителями, вырастившими его. Ту любовь, которой не чувствовал к матери-демонице и отцу-ангелу, что произвели его на свет.

Если он сможет стать отцом и вырастить ребёнка, который однажды станет достойным человеком, и не будет причинять окружающим боль, как это делает Танатос, то тогда, возможно, его жизнь обретёт смысл. Будет что-то значить.

И тогда, может быть, просто появится стимул бороться. Танатос очерствел и стал невосприимчив к миру людей, но это дитя уже было ярким лучиком во тьме его существования.

Какого цвета у него будут глазки? Будут ли его волосы мягкими и шелковистыми как у Реган, или жесткими как у Тана? Унаследует ли он круглые щечки своей матери, или высокие, острые скулы отца? Хотя все это не важно. Его сын родится идеальным не зависимо от того, на кого будет похож.

Раздался стук в дверь, и вошел Виктор с очередной кучей тёплых одеял. Тан использовал их, чтобы заменить предыдущие. Кожа Реган на ощупь становилась менее ледяной, но девушка так и не пришла в себя.

– Давай же, Реган, – пробормотал он ей в волосы. – Покажи мне хоть чуточку своего огня. Покажи, из чего ты сделана. Я не позволю тебе умереть. Никто не имеет права тебя убивать, кроме меня.

Последнее предложение он сказал в шутку, но это было не смешно. Он намеревался убить ее несколько часов назад, и если бы ему удалось, если бы он не вырвался из тумана смертоносной ярости, который заволок его разум… Черт. Он мог совершить огромнейшую ошибку в свей жизни.

Это было напоминанием, что ему стоит лучше держать себя в руках. Потому что Тан собирался доказать Аресу, что не причинит вреда своему сыну. Никогда не причинит вреда своим близким.

Скорпион на шее болезненно ужалил, отрицая его слова. Напоминая, что Тан убил человека, который вырастил его как своего сына. Уничтожил друзей. Убил слугу, когда попытка снять напряжение мастурбацией не сработала. Он убивал всех вокруг. Ведь он – Смерть.

***

– Ты нашел подходящее место для новой штаб квартиры? – Кинан разговаривал с Валерием через телекоммуникационное приложение на своем iPhone.

Теперь, когда их местонахождение скомпрометировано, главным приоритетом стал переезд в новое место и как можно быстрее. Незлые Всадники могли быть союзниками – хотя в случае с Танатосом такое обозначение стало немного сомнительным – но если их Печати разрушаться, то со знанием теперешнего нахождения Берлинской штаб квартиры, они могут посеять катастрофический хаос

– Как раз смотрю на одно такое в Шотландии. Этот замок связывают с Тамплиерами, и он имеет обширную сеть подземных ходов. Думаю, это может быть нашим лучшим выбором. А вы там как, парни?

Кинан взглянул на Чэда, Малика, Захари и Йена, которые слушали их разговор сидя за круглым столом для совещаний.

– Декер только что приземлился в Вашингтоне, чтобы встретится с Эриком по поводу какого-то военного проекта. Лэнс с Омаром возвращаются самолетом из Австралии. Тахуми и Джоан… Я не знаю где они. Они должны были координировать удар по демонам Мора на Филлипинах, но я ничего от них не слышал.

На телефоне загорелась кнопка сообщений Эгиды, так что, он, наверное, что-то узнает у них после конференции.

– Что-то слышно от Реган?

Кинан тяжело вздохнул.

– Она не связывалась со мной. Арес сбросил мне сообщение, пока направлялся на место очередной стычки. Он нашел их у Танатоса в имении. Реган в порядке, но я отправлюсь туда, как только смогу. Возможно мне удастся уговорить его отпустить её и вернуть нам.

– А твои родственники? От них есть какие-то новости?

Кинан кивнул

– Война между рождёнными и укушенными варгами обострилась. Совет самораспустился и…

– И мы заботимся о негативных последствиях, вызванных варгами… почему? – перебил Йен.

– Потому что, – повторил Вел, – Их совет такой же древний как и мы. Если они могут сломать, любой может.

Йен закатил глаза.

– Мы не животные. Мы можем управлять сами.

– Дело не только в этом, – сказал Кинан. – Мы заботимся, потому что рожденные варгами присоединились к Мору. Они хотят начать Апокалипсис. Моему шурину, Кону, удалось объединить варгов вместе и переманить на нашу сторону.

– Значит началось, – рассуждал Чэд. – Подземный мир организуется и начинает расставлять приоритеты.

Кинан оперся локтями о стол.

– Это всего лишь вопрос времени, когда те, кто скрывается в человеческом мире, начнут войну против людей.

– Это не вопрос времени, – сказал Вел, – За последний час я получил десятки докладов об организации сил по всему миру, атакующие посольства, полицейские участки, военные объекты.

– Они собираются начать Апокалипсис без чёртовых Всадников. – Случилось именно то, чего они боялись. По правде, Библейский или Демонический Апокалипсис не смог бы начаться, но формально это не имело значения. Если они видели десятилетиями или даже столетиями войны между людьми и демонами, им этого было бы достаточно, что бы почувствовать Апокалипсис.

Кинан встал.

– Нам необходимо связаться со всеми ячейками Эгиды и начать экстренную мобилизацию.

Он нажал на мигающий символ Эгиды на своем телефоне, и когда поднес аппарат к уху, услышал, как Реган шепчет, что направилась к Хэррогейту за пределами усадьбы Тана. От услышанного его пульс зашкалил. Черт. Сообщение было старым. Душераздирающий крик снаружипрервал поток его мыслей, через долю секунды он услышал еще больше криков, воплей и выстрелы.

– Какого черта? – Чэд подскочил со своего стула и распахнул дверь. Через несколько секунд все было забрызгано кровью. Когда Чэд покачнулся и упал на пол, стало видно, что из его глаза торчала стрела, пробившая череп насквозь.

Мор вошел в внутрь, его броня была забрызгана кровью и куски плоти свисали с волос, и когда Йен замахнулся на него, Всадник прихлопнул его, будто тот был мухой. Снаружи комнаты звуки битвы усиливались.

Кинан вытащил свой станг и кинулся к Мору, но огромный мужчина, пригнувшись, вышел из комнаты и исчез.

– Йен! Зак! – Ки помог Йену подняться на ноги. – Мы должны защитить комнату с артефактами. – Десятки тысяч предметов, которые хранила Эгида – некоторые исторические или религиозные, другие наполненные магическими либо демоническими силами – могли стать разрушительным оружием в руках такого как Мор.

Они трое понеслись по коридору, обходя препятствия в виде демонов и дерущихся Хранителей.

– Они освободили заключенных. – Кэти, Регент одной из Франкфуртских ячеек, с разворота ударила веретенообразного демона Кручера в горло, а потом серебряным концом своего станга выколола один из трех его глаз.

Это объясняло, почему демоны были настолько разъярёнными – многих поймали во второй раз, после того, как им удалось сбежать с вампирами, напавшими на Реган.

Демон-Круентос, чертовски уродливый ублюдок, который только и существовал для того, чтобы убивать, вышел из-за угла и тяжелым шагом побежал прямиком на них. Кинан и Йен встретились с ним, глубоко пронзив костлявую грудь. Демон ударил когтями, задев живот Йена. Выступила кровь, но порезы были неглубокими, и это только рассердило парня сильнее.

– Кинан! – раздался крик позади, и он повернулся в тот самый момент, чтобы увидеть, как Мор погрузил руку в живот Зака и резко вырвал кровавую массу органов.

Улыбаясь, Мор отпустил умирающего старейшину и направился в сторону Ки и Йена. Кэти, которая только что казнила Кручера, сделала все возможное, чтобы слиться со стеной, но Мор, проходя мимо, вскользь ударил ладонью по ее горлу, убив ее.

Он даже не взглянул в ее сторону.

– Беги, – рявкнул Ки, толкая Йена. – Я задержу его. Он не может мне навредить.

– Он не может, – донесся глубокий, проникновенный голос. – За то я могу.

Кинану не было необходимости поворачиваться, чтобы узнать, что падший ангел стоит за его спиной. Не было необходимости поворачиваться, чтобы понять, что пока он планировал сражаться до конца, ангел собирался выиграть.

Переводчики: Yogik, navaprecious, silvermoon

Редактор

:

natali1875

Глава 9

Девять.

– Я хочу тебя, Реган. Хочу сильнее, чем когда-либо желал другую женщину, и, чёрт подери, я собираюсь сдаться.

Глубокий, сексуальный голос пронесся по телу Реган словно наркотик, выбивая почву у неё из-под ног, и превращая мозги в кашу. Где-то глубоко в подсознании всплывало понимание того, что это всего лишь сон о той ночи, когда она забеременела. Реган так же знала, что бессмысленно пытаться проснуться. Каждый раз, когда она видела этот сон, то хотела изменить его, словно таким образом можно было стереть последствия в реальной жизни.

– Нет!

Губы Танатоса двигались, но жужжание в ушах Реган поглотило звук. Вино. Ей не стоило пить вино…

Переместившись, она расположила своё обнаженное тело над его плотью.

– Не делай этого, Реган!

Чего не делать? Она слышала его, но слова не имели смысла. Не тогда, когда дрожала от желания, Реган опустилась, принимая его на всю длину, до основания. Удовольствие взревело в её теле, почти отправив на вершину оргазма, а они ведь только начали.

Она застонала и начала двигаться, упиваясь ощущениями его твердой плоти, касающейся чувствительных точек. Реган хотела, чтобы Танатос прикоснулся к ней, дотянулся до груди и приласкал, или лучше крепко, до синяков, схватил за бёдра и прижал к себе.

Почему он этого не делал? Почему не касался её? Она хотела, чтобы он отдался ей полностью, со всей силой. Тогда она сможет помнить его вечно, поскольку этот раз будет их последним. Но стоп… почему последним? Туман в мозгу немного просеялся… она вспоминала, что должна уйти после всего этого. Уйти? Ни за что.

Чистое удовольствие пронеслось по венам, когда она отбросила все мысли, кроме тех, что касались секса, и наклонившись, провела ногтями по его груди, оставляя следы. Оставляя свою метку. Её голова запрокинулась назад, а из горла вырвался крик, когда его бёдра дернулись ей на встречу, и его плоть проникла ещё глубже. Быстрее… ей нужно двигаться быстрее, она больше не владела своим телом. Оно двигалось по собственной воле, и Реган позволила инстинктам управлять ею.

– Остановись, – прохрипел он, но в голове у Реган прозвучало "ещё", и она задвигалась быстрее. Она не собиралась медлить или оттягивать оргазм, у них позже ещё будет время для медленного, неторопливого секса. – Реган, остановись сейчас же!

Больше немедленно! Больше? Она не могла выдержать больше этого.

– Ну уж нет… о, о да.

Её тело забилось в экстазе, и в то же мгновение Танатос кончил, вздрагивая всем телом под ней. Она снова достигла вершины, хотя отголоски первой разрядки ещё не утихли. Ей пришлось схватится за его плечи, чтобы не упасть.

Так хорошо… это было так… хорошо.

Ты забрала мою невинность.

Реган моргнула.

Ты опоила меня и осквернила.

Ужас начал зарождаться где-то внутри.

Нет… Я…

Ты предательница!

Он кричал на неё, угрожал свернуть шею, а потом она бежала по снегу, где её настиг Мор со своими ледяными тролями…

Поборов желание закричать, Реган открыла глаза. Она больше не была в плену кошмара, а лежала в постели Танатоса. Реган глубоко вдохнула, пытаясь успокоится, вдыхая земной, мужской запах Тана, и поняла, что находится в безопасности.

Ну, по крайней мере, пока не родит, а потом Танатос, скорее всего, убьет её за то, что она сделала.

Он стоял у камина, обнаженный по пояс, лишь татуировки со сценами из прошлого покрывали его тело. На нём были мешковатые спортивные штаны для тренировок, сидевшие опасно низко на бёдрах. Его голова была опущена, косички у висков задевали резко очернённые щеки, вены чётко выделялись на шее. Ей казалось, что его глаза открыты.

Это определённо спальня Танатоса, но как она сюда попала?

Она с трудом соображала, пока пыталась собраться с мыслями, и когда память вернулась к ней, она прошептала проклятие.

Танатос обернулся и оказался около нее мгновенно. Она даже не увидела, как он двигается.

– Реган, – его голос был глубоким и грохочущим. – Ты проснулась, – он потрогал ее лоб. – Как ты себя чувствуешь? Тебе холодно?

Она приподнялась на локте, что было непросто, учитывая количество одеял на ней, которые весили, наверно, добрых пятьдесят фунтов

[8]

.

– Вообще то, мне жарко.

Танатос стащил с нее несколько одеял и подставил под спину несколько подушек, чтобы ей удобнее было сидеть. Она удивилась его внимательности и даже на минуту потеряла дар речи. Когда она наконец опять обрела способность говорить, то запиналась на каждом слове, пока пыталась выяснить то, что ее интересовало.

– Что случилось? С Мором? С демонами? – Несчастная. Она боролась за эти шесть слов.

– Демоны больше никогда тебя не побеспокоят. – Танатос почти прорычал в ответ. – И о Море можешь больше не переживать. Я буду охранять тебя.

Он сказал так, будто вкладывал в слова душу, от чего её страхи ослабли, по крайней мере на данный момент.

– Ты голодна? Пить хочешь? – Он указал на накрытое блюдо и графин. – Мои слуги подготовили горячий бульон и бутерброды к твоему пробуждению. Артур вспомнил, что ты очень любила его сандвичи с ветчиной и сыром.

– Я умираю с голоду. – Реган не могла больше доверять вампирам, но Артур был всегда мил с ней, и делал самые лучшие долбаные сэндвичи. Ее рот наполнился слюной при виде еды. – Мне нравиться как Артур поджаривает тосты.

– Мне тоже. – Легкий намек на улыбку коснулся его губ. – И совсем чуть-чуть масла.

Она кивнула.

– Он говорил, что весь секрет – в добавлении настоящего Ирландского масла. – Реган почувствовала острую резкую боль в животе и зашипела.

– Что не так?

– Малыш, – выдохнула она. – Я думаю, у меня только что была схватка.

Тан нежно дотронулся до ее щеки, от чего у Реган перехватило дыхание.

– Время пришло?

– Я думаю… Я думаю это схватки Брэкстона-Хикса

[9]

.

– Что?

– Это ложные схватки. Они начались у меня где-то с прошлой недели или около того.

Всадник не выглядел удовлетворённым этим ответом.

– Тебе не следовало убегать. – Он убрал руку. Реган было неприятно осознавать, что отсутствие его прикосновения снова вызвало ощущение холода.

– Мне здесь не безопасно, – настаивала она, но Тан лишь покачал головой.

– Вампир, пытавшийся убить тебя в штаб-квартире не был из моих. И я обещаю тебе, что вампир, который пытался воспрепятствовать твоему уходу, не прикоснется к тебе снова. Никто из них.

Реган не особо была в этом уверена, но ей не оставалось ничего другого кроме как доверять своему шестому чувству. И пока она доверяла своим инстинктам, Танатос был другой историей.

Услышав стук в дверь, Тан встал во весь свой впечатляющий рост.

– Войдите.

Дверь открылась и в комнату вошел один из вампиров с огромным, темноволосым мужчиной, одетым в черную форму парамедика.

Он нес красную сумку, и вся его правая рука была покрыта тату. Это был Тень, один из братьев-демонов, которые управляли Центральной Больницей Преисподней. И один из тех, кто владел даром инкуба, который подстраховывал возможность ее беременности, именно поэтому она изменила свое мнение.

Он пересек комнату, проходя через пятно тени, куда свет пламени не доставал, и, возможно, это был обман зрения, но Реган показалось, что он вдруг исчез пока не вступил обратно в свет.

– Выпендриваешься, – прорычал Тан. – Наконец-то.

Демон сверкнул на Всадника раздраженным взглядом.

– Ты не можешь не знать, что мы балансируем на грани конца света, и мы не справляемся с потоком пациентов. У нас нет времени на вызовы на дом.

– Вы должны найти время на это, – сказал Тан. – Если ребенок, которого вынашивает Реган, умрет, то это спровоцирует Апокалипсис.

– Я в курсе. Но я в своем собственном доме не был уже две недели. – Тень бросил свой медицинский чемоданчик. – Поэтому, иди на хер, я прибыл сюда, как только смог. – Он подошел к Реган. – В сообщении, в котором я получил, говорилось, что мы имеем дело с гипотермией?

– Вообще-то, – сказал Тан, – ей уже лучше. Без твоей помощи. Но у нее… как это называется? Схватки Брейкин-Дикса?

– Брэкстона-Хикса, – пробормотал Тень. Он опустился на корточки рядом с кроватью. – Как ты себя чувствуешь?

Реган колебалась. Кинан может и доверял своим родственникам-демонам, но она не просто не доверяла, а буквально была рождена бороться с ними. Ненависть к демонам была в ее ДНК.

– Женщина! – Тон Тени был серьезным, но не злым. – Ты доверишь мне на столько же, насколько я доверяю тебе, но у нас здесь есть общая цель. Мне нравится планета такой, какой она есть. И если это означает, что я должен произвести медицинский осмотр тебя и маленького жеребенка, я сделаю все от меня зависящее. А теперь, скажите мне, как ты себя чувствуешь.

Реган ощетинилась, но в конечном счете, Кинан хорошо разбирался в людях, так что она должна была забить на свои страхи, просто выдержать это один раз. Кроме того, малыш был наполовину… тем, кем был Тан, поэтому осмотр врачом – демоном мог быть только во благо.

– Я чувствую небольшую слабость, но все в порядке.

– Какие ты принял меры? Как ты лечил ее? – спросил Тень Тана.

– Теплыми одеялами. И согревал телом.

Она втянула воздух и резко взглянула на Всадника, который смотрел на неё, всем своим видом словно говоря: «Ну давай, попробуй что-то скажи по поводу согревания телом». Да, ему не пришлось беспокоиться об этом. Только от одной мысли, что его тело, такое твердое и поджарое лежало с ней… она вздрогнула от запретных образов.

– Как долго Реган была без сознания?

– Примерно шесть часов. Она приходила в себя, пила чай и снова вырубалась.

Разве? Реган совершенно этого не помнила.

– Ты измерял ей температуру?

Когда Танатос покачал головой, Тень вздохнул и начал сдвигать покрывала.

Послышался грохочущий шум и в тот же момент рука Тана легла на одеяло.

– Она останется укрытой.

Реган с ужасом поняла, что была почти обнажена, за исключением нижнего белья. Нагота никогда не беспокоила ее, но в тоже время, мысль о том, что Танатосу пришлось раздевать ее, и то что этот странный демон сможет касаться ее… ну, это заставило её понервничать.

– Я не могу осматривать пациента, если он будет укрыт, идиот, – возразил Тень.

– Я принесу ей какую-нибудь одежду, – Тан подошел к огромному гардеробу, стоявшему недалеко от кровати.

Практически чёрные глаза Тени заблестели, когда он повернулся к Реган:

– Ну, пока он ведёт себя как настоящий хрен, я проверю твои показатели. Дай своё запястье.

Девушка протянула руку Тени. Ребёнок проделал в животе какое-то странное сальто, и парамедик отлетел от неё, словно в него пальнули из пушки.

– Какого…

Тень стукнулся о стену и ошеломлённо осел на пол.

Реган села в постели, прижимая одеяла к груди.

– С тобой всё в порядке?

– Адовы колокола! – Тень замотал головой из стороны в сторону, словно стараясь прояснить мысли, затем поднялся на ноги. – Меня словно током шибануло, вольт этак на миллион, но без электричества. Будто я пережил удар демона Гаргантюа в полную силу.

Танатос подошел к кровати и взял Реган за руку.

– Со мной ничего не происходит.

Девушка посмотрела на футболку, которую он держал в руке и спросила:

– Можно мне её надеть?

Он отдал ей чёрную футболку, на три размера больше, которая на некоторое время должна заменить одежду для беременных. Реган махнула рукой Тени, Тану и вампиру, стоявшему у двери.

– Развернитесь.

Они так и сделали, а она тем временем оделась. У неё всё ещё не было штанов, но с этим ничего не поделаешь. Реган накрыла ноги одеялами.

– Можете повернуться.

Тень подошел к ней.

– Возьми её за руку опять, Всадник.

И хотя, казалось, что Танатосу было до странного неловко, он накрыл её ладонь своей.

– Ничего.

Ничего? Для него может и нет, но у неё от этого прикосновения кровь заструилась быстрее. Очевидно, что её тело помнило то удовольствие, которое ей доставили его руки. Как это раздражало.

– Я попробую опять.

Тень легко прикоснулся кончиками пальцев к её лбу, его татуировки светились. Результат оказался таким же. Ну, почти. В этот раз его отбросило назад, и он свалился бесформенной кучей у камина. Танатос улыбнулся.

– Что происходит? – спросила она, пока Тень, издавая громкие стоны, поднимался на ноги, и на этот раз намного медленней.

– Думаю, твой ребёнок ненавидит меня, – он расправил плечи и слегка поморщился. – До того, как мне снова дали под дых, я задействовал свою силу и смог его почувствовать.

Тень внимательно посмотрел на Реган.

– Надеюсь, вы знали, что это мальчик.

– Да, знали, – ответил Тан. – Ты смог узнать что-то ещё?

– Немного. Но могу сказать, что ребёнок большой. Он уже добрых девять фунтов

[10]

весит. От него исходит какая-то мощная сила, и очевидно, что он весьма разборчив относительно тех, кто прикасается к его маме, – Тень оглядел Танатоса и добавил: – Или не совсем разборчив.

Танатос выгнул блондинистую бровь.

– Это не очень профессионально.

Тень уставился на него, словно тот сказал что-то весьма смешное.

– Я – демон. Хочешь профессионализма – отвези её в клинику Мейо

[11]

.

Танатос фыркнул и жестом пригласил войти дневальника.

– Попробуй притронуться к ней.

Изо всех сил стараясь не отшатнуться, Реган протянула ему руку. Пальцы вампира слегка коснулись её костяшек, не причиняя никакого вреда.

– Странно, – ответила она хмуря брови. – На прошлой недели у меня была встреча с доктором, и никаких проблем не было. Может ребёнок так реагирует только на демонов?

– Возможно.

Тень протянул руку и спросил:

– Ты можешь коснуться кого-либо? Попробуй дотронься до меня.

Хуже от этого не станет. По крайней мере, ей. Демону может не так повезти. С опаской Реган положила пальцы на его предплечье. Ничего не произошло.

– Интересно, – сказал Тень и подал Тану термометр. – Можешь измерить её температуру?

Танатос засунул градусник в ухо Реган, и через какое-то время тот запищал.

– 98,8

[12]

. Это плохо?

– Вполне нормально. Похоже ребёнок защитил тебя от ледяных демонов. Реган, когда тебе рожать?

– 29 августа.

Тень посмотрел на часы.

– Десять дней. Уже скоро.

Он присел у кровати и понизил голос.

– Ты в порядке? Ничто не беспокоит? Может ты хочешь о чём-то поговорить? С глазу на глаз?

Её мнение о демоне подскочило прям на миллион пунктов. Почему-то она не ожидала, что Тень так деликатно отнесется к её нуждам, или будет так тактичен в личных вопросах.

– Я в порядке, – ответила она. Но десять дней? Как время смогло подкрасться так незаметно? – Но если ты сможешь передать весточку Кинану и рассказать, что случилось, буду тебе очень благодарна.

Тень кивнул.

– Тебя беспокоит что-то с медицинской точки зрение? Беременность проходила нормально?

– Ну, случилось кое-что в начале шестого месяца, незначительное происшествие. У меня были спазмы и кровотечение, – когда она краем глаза увидела, как напрягся Тан, то сразу же продолжила. – Но всё нормально. Врачи заподозрили врастание плаценты, но на УЗИ ничего не обнаружили.

– Что это такое? – спросил Тан.

Тень нахмурился.

– Это когда плацента слишком глубоко прирастает к стенкам матки. Иногда в таких случаях требуется хирургическое вмешательство, когда ребёнок рождается, чтобы убрать её, – он поднялся на ноги. – Тебе назначали какое-то специальное лечение?

– Постельный режим на какое-то время, но это было всего лишь мерой предосторожности.

– Ладно, – сказал Тень. – Поскольку больше тут я ничего сделать не могу, отдыхай, хорошо питайся, и звони, если что-то понадобится. Я скажу, чтобы Призрак зашел к вам, как только сможет.

Он поднял на плечо свою сумку с медицинскими принадлежностями, но до того, как уйти, Реган удивила саму себя, окликнув его.

– Тень, подожди.

Когда он притормозил у двери, она замялась, покусывая губу. Реган не привыкла вести светские беседы с демонами, и кроме того, впервые, когда она встретила Тень несколько лет назад в Египте, он и его братья были враждебно настроенными сукиными детьми против Эгиды. Это было плохое начало для всех них.

– Ты ещё о чём-то хочешь поговорить? – наконец спросил Тень.

– Да. Эээ… спасибо.

Тень заворчал:

– Ну ты смотри. Спасибо от истребительницы. Апокалипсис и в самом деле на нашем пороге.

– Забираю свои слова обратно, – пробурчала она, откинувшись на подушки, когда он направился прочь, даже не пытаясь скрыть смех. Танатос последовал за ним, оставляя Реган одну.

В обычной ситуации, она была бы благодарна. Ей всегда нравилось оставаться наедине с собой. Но по какой-то причине, она совсем не хотела оставаться сейчас одна. Чего ей хотелось – так это пойти домой. Вернуться в единственный дом, который она знала. В Эгиду.

***

Танатос вышел из комнаты вслед за Тенью и остановил его, когда они дошли до гостиной.

– Скажи мне правду, демон.

Выражение лица Тени стало непроницаемым.

– Почему ты думаешь, что я в чём-то солгал?

– Я не думаю, что ты солгал. Скорее, кое-что скрыл, – хмуро улыбнувшись сказал Тан. – Я имею дело со смертью и чувствую твою обеспокоенность на счёт Реган.

– Я парамедик, – ответил Тень, поправляя сумку на плече, – а не врач. Тебе нужен Призрак.

– Да, только вот он, по-видимому, недоступен, и перестань мне вешать эту лапшу про парамедика на уши. Ты более компетентен, чем множество человеческих докторов, так что выкладывай.

В глазах Тени завертелись призрачные омуты, и Тан задумался, каким даром обладал этот демон.

– Ребёнок полностью сформирован и готов появиться на свет, но он очень крупный. Роды могут быть сложными, даже больше, если учесть её предыдущие проблемы и тот факт, что нельзя применить никакого медицинского вмешательства, поскольку никто не может к ней прикоснуться.

Женщины рожали детей с начала времён, и хоть Танатос знал, каким опасным это может быть, старался утешить себя тем, что женщины созданы производить потомство, и нет ничего более естественного, чем это.

– Если бы до неё можно было дотронуться, чтобы сделал человеческий врач в этой ситуации?

Тень пожал плечами.

– Наблюдал бы. Возможно вызвал роды, чтобы быть уверенным, что ребёнок не вырастет ещё больше. Или даже назначил кесарево сечение, для безопасности, – он опять пожал плечами. – Я не особо слежу за человеческим акушерством, так что все мои слова необоснованны.

Танатос подозревал, что демон пытается выкрутиться.

– У вас есть сотрудники не демоны? Возможно кто-то смог бы взяться за этот случай. Хотя бы вампир, поскольку мы знаем, что они могут к ней прикасаться.

– У нас есть врачи-вампиры, – ответил Тень. – Как и множество не демонических докторов. Вполне вероятно, что кто-то сможет с этим справиться.

– Что могу сделать я прямо сейчас? Чтобы ты мне посоветовал, если бы беременность протекала нормально?

Одна чёрная бровь изогнулась.

– Трахни её.

Тан не был уверен, что все правильно расслышал. Но демон не мог высказаться более ясно.

– О-о… что?

– Занимайся с ней сексом. Это может помочь стимулировать роды. – Тень усмехнулся. – И если только ты не будешь прыгать на ее животе, это ей не навредит.

Танатос закатил глаза. Глупые демоны секса.

– Скажи Призраку, что я немедленно хочу его видеть.

– Ага, в том то и дело, Всадник, – протянул Тень. – Ты Призраку не указ.

У большинства демонов было куда больше уважения к Четырем Всадникам Апокалипсиса, чем у этих братьев-Семинусов. Танатосу нравился только Фантом, и то потому, что во многом непринужденный демон напоминал Тану Ресефа.

– Ты говорил, что любишь планету в ее нынешнем виде. Ты в этом уверен? Потому что женщина в моей спальне носит ребенка, который либо спасет, либо разрушит мир. И, наверное, мне не нужно напоминать, что все это начала твоя сестра.

– Нет, пожалуйста напомни мне, придурок. Разбрасываться обвинениями никогда не лишне. – Тень запнулся, странно заколебавшись. – Ох… раз уж разговор зашел об обвинениях, тебе, наверное, стоит узнать, что Реган беременна из-за меня.

Танатос дернулся так, словно сжал в руке оголенный провод. Сцепив зубы, он зарычал:

– Объясни.

– Я оплодотворил ее яйцеклетку твоей спермой. В то время я не знал деталей ситуации, и полагаю, Кинан скрыл их от меня, чтобы мне не пришлось проходить через излишне моральную внутреннюю борьбу. – Он пожал плечами. – Люди. Вот так всё и произошло

Тан не знал, стоит ли ему убить демона, или наградить за то, что сознался в содеянном. Но, то что у него есть яйца – это точно.

– А если бы знал о ситуации?

– Имеет ли это значение? Дело сделано. Но скажу, если все сводится к этому, я бы продал свою душу, черт, да я бы продал твою душу, чтобы спасти свою супругу и детей. Я бы сделал все что угодно. И не знаю никого, кто бы не сделал. У тебя скоро родится ребенок, так что подумай о том, насколько далеко ты зайдешь, чтобы его защитить. – Тень развернулся на пятках. – Я скажу Ризу, чтобы пришел. А пока, береги Реган. – Демон исчез через входную дверь.

Береги Реган? А что, по мнению Тени, Танатос пытался сделать?

Желая убедится, что с ней все в порядке, Тан тихо приоткрыл дверь и заглянул в спальню. Реган сидела на кровати, держа в одной руке сэндвич и поглаживала живот второй. Когда она взглянула вниз, ее губы изогнулись в легкой улыбке, и нет, эта картина изображала не ту женщину, которая с легкостью готовилась отдать нежеланного ребенка.

А настоящую мать, и даже если она не хотела признаться самой себе, Реган любила свое дитя.

Понимание этого стало как облегчением, так и ударом под дых. Как могла она любить его и все же быть настолько готовой отдать? Потому, что ребенок от него? Неужели она настолько ненавидела Тана, что не желала живого напоминания, цепляющегося за нее?

Ругаясь, Танатос направился в библиотеку. В сердцах, он изо всех сил ударил рукой по одному из стеллажей. Книги, корзины и безделушки посыпались на пол. Что-то металлическое скользнуло по плиткам. iPod Ресефа.

Танатос поднял его, гладкий, черный корпус охлаждал его руку. Ресеф любил эту штуковину, потому то, она и была спрятана в кожаной корзине – Тан спрятал ее от брата шутки ради. Ну, вроде бы. Ресеф часто сводил их сума, во всю силу легких распевая песни в стиле кантри. Конечно, у него в самом деле был отличный голос, но никто не смог бы выдержать столько часов гнусавого протяжного песнопения.

– Что ты делаешь? – От прозвучавшего за спиной голоса Реган, пульс Тана подскочил. Танатос непринужденно пожал плечом, но не смог одурачить свое тело, не тогда, когда увидел ее стоящей в дверях, все еще одетой в его футболку и пару тренировочных штанов, затянутых под животом.

Ни одна женщина никогда не носила его одежду, и какой-то примитивный инстинкт наполнил его всеобъемлющим чувством собственника от самой идеи о том, что кое-что его находится на ней и в ней.

– Ничего, – пробормотал Тан, бросая iPod на стол.

– Ничего включает создание погрома в твоей библиотеке? – Реган подошла к столу, ее босые ноги не издавали ни звука на каменном полу. Даже на таком позднем сроке беременности её уверенное изящество не исчезло.

– Тебе нужны носки.

Она моргнула.

– Какое отношение это имеет к разгрому в библиотеке?

– Никакого. Но я не хочу, чтобы у тебя мерзли ноги.

Губы Реган изогнулись в нежной улыбке, и Тану захотелось, чтобы она этого не делала, потому что такая улыбка в конце концов может его разоружить.

– Ты странный мужчина, Всадник Танатос. – Она подняла iPod. Экран засветился, и Реган приподняла брови.

– Никогда бы не подумала, что ты любитель кантри музыки.

– Я нет. Это Ресеф. Любил. Тебе стоило оставаться в кровати.

– Я хорошо себя чувствую, и если слишком долго лежу, то у меня начинает болеть спина. – Реган снова оглядела iPod. – Алан Джексон. Джордж Стрейт. Джимми Баффетт. Конвей Твитти. Вау. Ни одной рок группы.

– Ресеф был самым непостоянным человеком из всех, кого я знал, но когда он за что-то ухватывался, то делал все на полную. Абсолютно не переубеждаемый. У него было даже несколько любимых кантри-баров, куда он ходил потанцевать. Он любил тустеп

[13]

.

Реган сморщила нос.

– Не могу представить его, делающим что-то… нормальное. Или милое.

– Странным образом, он был самым нормальным из всех нас. И определенно, самым милым.

– Сложно в это поверить. – Она бросила на него косой взгляд. – Ну знаешь, после того, как он пытался сегодня убить меня.

Если бы такое произошло… Танатос даже думать об этом не мог. Он был в таком виде интимных отношений со смертью, в каких обычные люди были близки со своими любовниками, но прошло уже четыре тысячи лет с тех пор, как он испытал личную потерю. Тан был уверен, что отреагирует… плохо.

– Если бы Ресеф желал твоей смерти, ты была бы мертва, – спокойно сказал он. – Его стрелы всегда попадают в цель.

– Может меня защитил ребенок.

Тан нахмурился. Об этом он не подумал.

– Не важно. Если бы ты не сбежала, у него не было бы возможности попытаться.

– Ну, может тебе не стоило меня похищать.

– Может тебе не стоило меня соблазнять, – парировал он, полностью понимая, что звучат они как пара детишек. Зажав нижнюю губу между зубов, Реган взглянула на свои босые ноги.

– Мне действительно жаль, Танатос. Знаю, что ты мне не веришь, но это так.

Горечь закипала, словно желчь.

– Я говорил как ты можешь заставить меня поверить тебе, и поскольку для тебя не было проблемой стать шлюхой эгиды, то ублажать меня проблемой не станет.

Что-то грустное мелькнуло в глазах Реган, и горечь бумерангом вернулась к Тану, наполняя его сожалением. Особенно, когда она отвернулась вместо того, чтобы наброситься на него, как он ожидал.

Черт возьми. Тан смягчил свой голос, чтобы они смогли продолжить без школьной потасовки.

– Почему ты это сделала?

– Я же говорила, у нас была информация…

– Да, да, спасение мира. Но я имею в виду, почему ты это сделала? Что заставило тебя согласится?

– Спасение миллионов человеческих жизней, разве не достаточная причина?

– Всегда есть личный мотив. Меня не волнует на сколько эгоистичны действия других. Но всегда есть другая причина.

Реган повернулась к нему, слегка скользнув пальцами по животу.

– Я была единственной, кто мог это сделать. Мои коллеги определили, что моя способность вытягивать человеческие души защитит меня от тех, что находятся в твоей броне.

– Даже если это и правда, она все ровно не отвечает на вопрос о твоем личном мотиве. Что это было?

– Ничего…

– Дерьмо. Собачье.

Шрамы на ее виске и подбородке, шрамы – которые он считал столь сексуальными, потемнели, словно индикаторы ее нрава.

– Возможно я отчаянно хотела член, как ты и сказал. Может идея покувыркаться с легендой искушала меня.

Реган лгала, хотя Тан не мог сказать откуда знает это. Определенно, она не собиралась рассказать ему правду. Ладно. Он бы бросил это дерьмо прямо в нее.

– Хорошо. Отчаянное желание трахнуться с легендой намного упростит тебе предстоящие месяцы.

И снова Тан ждал, что она на него набросится, и снова она сделала противоположное. Но в этот раз, вместо молчания, Реган сменила тему.

– Что случилось с вампиром, который пытался остановить мой побег?

Внезапно ярость запылала внутри Тана при одном упоминании о нападении Серхама на Реган. Дневальник заслуживал наказания за содеянное, но Тан был слишком взбешен, чтобы рассмотреть любой другой вариант, кроме смерти. Его маленький сеанс самоудовлетворения совсем не помог снять напряжение. Лишь убийство Серхама и ледяных демонов помогло справиться.

– Его больше нет.

– Нет, в смысле он мертв, или его здесь больше нет?

– Да.

– Иногда ты такой придурок.

– Думаешь я раньше такого не слышал?

Она нежно улыбнулась, но слова остались едкими.

– Уверена, что слышал.

А вот и тот огонь, который он искал. Тан ненавидел то, что ему он нравился. Что он находил его интригующим. Мозг Танатоса начал искать подходящий ответ, но когда она поморщилась и потянулась к своей спине, он пошел на попятную.

– Что? Что не так?

– Просто спина, – выдохнула она. – Видимо боль в спине неразлучна с беременностью.

Не раздумывая, он подошел к ней и оттолкнул её руку, заменив своей.

– Позволь мне.

Девушка напряглась, но как только Тан начал массажировать низ её спины, чередуя мягкие поглаживания со сминающими движениями, она расслабленно вздохнула.

– О, как же хорошо, – застонала Реган.

Он любил эти звуки. Любил то, как они улучшали его настроение и будоражили кровь. Ему хотелось мурлыкать, подобно большому коту. А затем потереться об неё.

Гребаный идиот. Как раз трение и помогло им увязнуть во всём этом. Она выгнула спину, прижимаясь к его пальцам, растирающим мышцы, и опять застонала. И, да, это вызвало моментальный стояк. Насколько он был ненормальным, что хотел её трахнуть?

Да, Тан сказал Реган, что она должна ему несколько сексуальных услуг, но в то время он был просто взбешен, растерян, и всё ещё не оправился от шока по случаю выхода из своего оцепенения и новостей о том, что скоро станет отцом.

Он разозлился как подросток, которого бросила девушка. Пять тысяч лет взрослой жизни унесло ветром за считанные минуты. Он был таким придурком.

Из задумчивости его вывел звук прочищаемого горла, и Танатос отскочил от Реган.

– Что случилось, Виктор?

Вампир застыл у входа в библиотеку.

– К вам пришел посетитель из Эгиды.

Реган развернулась так быстро, что потеряла равновесие. Тан бросился к ней, стараясь поймать, пока она не ударилась о стол, и, на какое-то мгновение, её благодарная улыбка напрочь смела всё напряжение между ними.

И вот тогда появился Кинан, еле стоя на ногах, весь в порезах, синяках и с вывернутыми под неправильным углом конечностями. Один его глаз почти полностью заплыл, нос находился в ужасном состоянии. Тану его было ничуточки не жаль, учитывая, что этот мужчина собирался забрать его ребёнка.

Реган охнула.

– Боже… мой. Что случилось?

Кинан остановился в дюжине шагов, впившись в Танатоса ледяным взглядом.

– Он случился.

– Я не покидал имение, человечишка. А даже если бы и так, то ты знаешь, что я не могу тебе навредить.

Что, вообще то, было дерьмово, поскольку иногда ему хотелось превратить парня в кровавое месиво.

Только вот кто-то уже это сделал вместо него. Разбитые губы Кинана раскрылись, обнажив окровавленные зубы.

– Как ты нашел наши штаб-квартиры, Всадник?

Танатос сжал руки в кулаки, чтобы не сорваться и не врезать ему, хотя удар и так не достигнет цели.

– Я почувствовал ребёнка, которого вы прятали от меня. Ребёнка, которого ты не получишь.

– Сейчас не время – это обсуждать, – человек не сводил глаз с Танатоса, но его слова были обращены к Реган. – Благодаря папочке твоего сына, Мор отыскал штаб-квартиры. Он отследил портал Танатоса.

Голос Кинана стал тихим, и внутри у Танатоса всё похолодело.

Теперь лёгкое отступление Мора в битве ранее обрело смысл. Он сказал, что ему нужно кое-что сделать. Теперь Танатос знал, что именно.

– Здание практически полностью разрушено. Сукин сын привёл с собой Падшего. Вместе они, и освобождённые демоны… – он провел рукой по лицу, очищая глаза от крови.

– Что? – голос Реган был тихим, с ноткой беспокойства. – Вместе они… что?

Кинан встретился с ней взглядом.

– Они убили всех в здании, кроме меня.

Переводчики: navaprecious, silvermoon, Yogik

Редактор: natali1875

Глава 10

Реган стояла там не в состоянии осмыслить то, о чем только что рассказал Кинан.

– Кто? – выдохнула она. – Кто погиб?

Покрасневшие глаза Кинана вспыхнули.

– Малик, Чэд, Йен, Захари, Кэти, Ханс, Шилон, весь персонал, две дюжины Регентов, не успевшие вернуться в свои локальные ячейки… Сьюзи.

О, Боже. Реган прижала ладонь ко рту, борясь с желанием закричать. Она всегда была спокойной и здравомыслящей, даже когда сталкивалась с потерей дорогих ей людей, но из-за гормонов беременности она начинала рыдать во время показа долбаных рекламных роликов.

Четверо Старейшин мертвы и несколько военных Хранителей. И ей в самом деле нравилась Сьюзи, которая стала одной из ее немногих друзей. Ее единственной подругой, на самом деле.

Комната завертелась перед глазами и Реган поковыляла к дивану. В то же мгновение, Кинан с Танатосом бросились к ней и подхватили под руки. Она резко отодвинулась от Танатоса, когда лица, умерших словно игральные карты замелькали в ее мозгу.

– Не прикасайся ко мне, – вскрикнула Реган. – Все это твоя вина. – Но даже когда он попятился назад, тоже самое сделал и Кинан… со стоном.

Лишившись опоры, девушка начала падать. Прежде чем она ударилась о пол, Тан снова подхватил её сильными руками, и в этот раз, Реган позволила ему помочь добраться до дивана.

– Что за… – Кинан уставился на свои руки. – Казалось, будто меня ударило током.

Танатос отступил от неё, но остался стоять поблизости, оперевшись о стену и прижав к ней ногу, согнутую в колене.

– Наверное, можно добавить и людей к списку "Не смей её трогать".

– Ребёнок внезапно решил, что никто кроме Танатоса и вампиров не имеет права ко мне прикасаться, – объяснила она и замерла, услышав разговор на повышенных тонах и звуки приближающихся шагов.

Секундой позже Лимос, Эрик и Декер вошли в офис. Лимос бросила на пол спортивную сумку.

– Я быстренько прошвырнулась по магазинам для Реган. Подумала, что она не успела ничего с собой прихватить, когда уходила.

Всё ещё пребывая в шоке от новостей Кинана и слишком разволновавшись от доброты Лимос, Реган лишь кивнула, не в силах произнести и слова. Эрик посмотрел на Ки и чертыхнулся.

– Дружище, тебе нужен врач.

– Думаешь? – ответил Кинан, привалившись к книжному стеллажу, словно из него выкачали весь воздух. – Я сразу же направлюсь в ЦБП. Вижу вы все получили моё сообщение.

– Я был с Эриком и Лимос, когда оно пришло. Вот и увязался за ними, – пояснил Декер. Он придвинулся поближе к Ки, чтобы иметь возможность подхватить парня, если тот упадёт. – Насколько плохо всё было?

– Плохо, – ответил Ки. – Даже очень. Мор и Падший заявились, словно к себе домой. Заставили Ребеку открыть почти все комнаты, а затем убили её. Она умерла быстро. Но так повезло лишь нескольким.

Он остановился, потом опять продолжил:

– Чед, Малик, Захари, Йен и я находились в конференц-зале, когда услышали звуки сражения и крики. Ублюдок… блядь… у нас не было ни единого шанса.

Лимос обняла Эрика за талию, пытаясь утешить. Увидев бы такое всего несколько месяцев назад, Реган бы вырвало. Теперь же её глупые гормоны заставляли думать, как мило это выглядело. И что у неё никогда такого не будет.

– Что произошло? – спросила Лимос.

– Они играли с нами часами, просто ради удовольствия послушать человеческие крики. То, что они делали… – Кинан вздрогнул, со страхом в глазах. – Главной их целью было заставить нас открыть камеру с артефактами. Я открыл ее, но только для того, чтобы забрать кинжал, покрытый квересом.

Реган нервно вздохнула.

– Им ты убил ангела?

– И не слишком быстро. – Взгляд Ки потяжелел, намекая, насколько сильно он этим наслаждался. Кинан был одним из самых уравновешенных, сострадательных людей, кого знала Реган, но также он был солдатом, который сделает то, что необходимо. И когда злился, он становился еще более опасным.

– Что такое кверес? – спросил Декер.

Реган сменила позу на диване, чтобы не уснуть.

– Это оружие, созданное древними египтянами, чтобы сражаться с ангелами. А точнее с Падшими ангелами.

– Почему ПС-Х не знали о нем?

Как член паранормального отделения армии США, ПС-Х, Декер не был полностью осведомлен обо всем что знала и чем владела Эгида, даже несмотря на то, что его ввели в Эгиду и сделали Старейшиной. Он только получил статус Хранителя, поэтому Декерунужно было многое наверстать.

– Потому что у нас не было достаточно информации, которой можно поделиться, – ответила Реган.

Эрик погладил спину Лимос. Еще больше нежности.

– Что случилось с Мором?

– Он ушел. Мор был зол из-за того, что не смог пробраться в комнату с артефактами и беспокоился, что заявятся его родственники и попытаются его остановить.

– Он вернется, – послышался мрачный голос Тана. – В Эгиде хранится слишком много мощных артефактов. Он бы с удовольствием заполучил в свои руки хоть что-нибудь, но было ли что-то определенное за чем он охотился?

Кинан едва заметно кивнул, словно у него болела шея.

– Он говорил что-то о Вормвуде. Скорей всего это звезда, упомянутая в Откровении, но также называют кинжал, который Эгида заполучила в конце 1300-х.

– Зачем он ему? – спросила Реган, обращаясь скорей ко всем сразу, нежели к кому-то конкретно.

– Понятия не имею, – ответил Тан. – Я помню этот кинжал. Предположительно, он принадлежал влиятельному архиепископу.

Лимос постучала пальцев по подбородку.

– Случайно не его, по слухам, выковали демоны?

– Архиепископ утверждал, что это небесная святыня, – ответил Кинан. – Первоначально, его носил ангел. Мы так и не узнали правды, но возможно, Мор знает что-то, чего не знаем мы.

– Нам нужно перевезти все артефакты, – заявил Декер. – Мы не можем позволить Мору что-то забрать, особенно то, что он хочет.

– Понадобится целая вечность, чтобы перевести все объекты на новое место. – Голова Реган заболела от одной мысли о том, сколько времени и сил понадобиться на это. – И они будут уязвимы во время перемещения.

Кинан вздохнул.

– Я знаю, но у нас нет выбора. Вал обеспечивает безопасность новой штаб-квартиры, и как только это будет сделано, я могу использовать Хэррогейт, чтобы быстро переместить наиболее важные реликвии.

Наиболее важные реликвии? Да все они были важными. Эгида крупнейший коллекционер исторических, библейских, и демонических артефактов в мире, хранила единственные в своем роде книги заклинаний, призывающие кристаллы, и документы, которые могли стереть с лица целые религии и дестабилизировать правительства. Черт, хоть Реган сама и не видела, но Ковчег Завета был замкнут в штаб-квартире Эгиды. Боже, это катастрофа. И подождите-ка…

– Если Мор способен проследить Хэррогейт Танатоса, то можно ли также отследить его перемещения?

– Когда сломалась Печать Ресефа, мы потеряли эту способность.

Танатос с задумчивым выражением лица разглядывал ее, Эрика и Декера, потом наконец взглянул на Ки.

– Ты говорил, у вас есть кверес?

– Очень мало, – медленно ответил Кинан. – Рецепт был утерян, так что мы не может сделать еще. То, что у нас есть – это все что у нас есть.

– Дай мне минутку. – Тан ушёл, а Лимос последовала за ним, оставив Реган с Ки, Эриком и Декером.

Декер развалился в одном из огромных кожаных кресел, пока Эрик остался стоять, а Ки склонился к Реган и опустился на диван возле нее.

– Ты в порядке?

Меня похитили, чуть не пронзили стрелой, почти заморозили, но кроме этого…

– Я в порядке.

Кинан глянул в сторону, куда ушел Тан, и понизил голос до осторожного шепота.

– Я получил твое сообщение о побеге прямо перед появлением Мора. Танатос обидел тебя?

Она резко качнула головой.

– Он не позволит, чтобы что-то произошло с его ребенком.

– Я не об этом спрашивал. – Ки поёрзал, осторожно, чтобы не прикоснуться к Реган. – Если ты пыталась убежать, то почему ты все еще здесь?

– Танатос остановил меня прежде чем, я смогла хоть куда-то добраться. По пути назад, на нас напал Мор и наслал на меня каких-то морозных демонов. Я немного замерзла. Но как видишь, со мной все в порядке. Танатос обо мне позаботился. Он не станет рисковать поранить меня.

– А что будет после рождения ребенка? Что тогда?

Самый важный вопрос в этом столетии. Преследующий её кошмар о том, как Тан убивает ее, всплыл в уме, и по позвоночнику Реган скользнул ледяной укол страха.

– Об этом подумаем позже. Определенно, Тан знает о моих планах в отношении ребенка, и не доволен. Я его уговорю. – Ха. У Реган было чувство, что скорее Шеул замерзнет, чем Танатос изменит свое мнение.

– Думаешь нападение Мора на штаб-квартиру связано с освобождением вампиров в той же штаб-квартире? – Без сомнение Кинан распознал ход её мысли, но новая тема оказалась слишком важна, чтобы ее проигнорировать.

– Еще слишком рано говорить, но это чертовски плохое совпадение.

– Не могу в это поверить, – прошептала Реган. – Чем дальше, тем хуже.

– Все не так плохо, – ответил ей Кинан. – Помнишь, как ты спросила, почему мы с Декером оказались в штаб квартире, когда на тебя напали?

– Ты сказал, что вы пришли обсудить пробуждение Танатоса.

– Это потому, что за несколько последних дней мы нашли кое-какую новую информацию.

Взгляд Декера опустился к животу Реган.

– Танатос подтвердил, что ребенок его агимортус?

Она кивнула.

– А что?

– Мы думаем, что ребенок может стать ключом к концу света… но также и ключом к его спасению, прямо как мы сперва и верили.

Мужчины обменялись взглядами, а потом заговорил Ки.

– Мы сложили вместе все, что нашли относительно Танатоса и его роли в окончании Апокалипсиса, включая путаницу с текстом о рождении, ослабляющем сердце Мора. Ты знаешь часть пророчества Танатоса включающую плачь?

Реган кивнула.

Пророчество Тана, которое являлось частью апокалиптического предсказания Демоники, было выжжено в ее мозгу словно клеймо. "Узрите! В невинности проклятье Смерти, и голод – бремя его, а клинок – Избавление. Комета станет началом Конца, если время потерять и не услышать плачь".

– Ну, – продолжил Кинан, – это вписывается в отрывок из Торрана.

Эрик нахмурился.

– Что за Торран?

Как и Декер, Эрик состоял в армии ПС-Х и совсем недавно получил звание Хранителя.

У Реган еще не было возможности изучить эту книгу, но ей бы хотелось заполучить ее в свои руки.

– Ты знаешь, что у людей есть несметное количество различных религий и каждая из этих религий раскалывается на меньшие вероисповедания? Например, в обозначение Христианства включаются Католики, Баптисты, Протестанты… и даже те секты, что имеют изменчивую идеологию. Ну, и у демонов нечто похожее. Демоника – это их библия для наибольших религий, но есть и другие. Одна из религий, Блетос, распалась на две, с очень разной идеологией. Случилась очень неприятная война, и в конце концов, их религиозная книга была разорвана пополам, и каждой из частей дали имя. Торран и Торейн.

– Копия Торейна веками была у нас, но Торран мы заполучили только несколько месяцев назад, и лишь сейчас начали узнавать полезную информацию. – Ки потер затылок. – Итак, в Торране мы нашли отрывок, относящийся к Всадникам и Апокалипсису. В нем говориться: "Первый плачь смягчит сердце… удар кинжала закончит его." В общем, мы считаем, что рождение ребенка сделает Мора смертным на короткий промежуток времени, и позволит "кинжалу", то есть Избавлению, его убить.

Избавление – кинжал, выкованный тысячи лет назад в качестве оружия против Всадников – единственное оружие, имеющее силу их убить. К сожалению, как выяснилось восемь месяцев назад, кинжал не был эффективен против Мора.

– Вот почему вы пришли в штаб-квартиру в ночь, когда на меня напали вампиры. Обсудить пробуждение Танатоса, чтобы он присутствовал при рождении ребенка, – нахмурилась она. – А что на счет части пророчества, которая упоминает Комету, которая станет началом Конца?

– Некоторые верят, что это комета Галлея. Её связывали со всем начиная от послания богов до происков дьявола и Вифлеемской Звезды. Мы думаем, если Мора не убить во время первого плача ребенка, то следующая возможность появится только с возвращением кометы Галлея.

Реган могла себе представить, что будет дальше.

– Могу поспорить, в обозримом будущем она свое кометское лицо не покажет.

– Две тысячи шестьдесят первый год.

Иисусе. К тому времени от мира почти ничего не останется, и спасать уже будет нечего. Реган обдумала все, о чем ей рассказали Ки с Декером.

– Парни, а почему вы раньше мне об этом не рассказали?

Тыльной стороной ладони, Кинан вытер струйку крови со своего виска.

– У тебя и так было достаточно проблем. Мы не хотели обнадеживать тебя пока во всем не разберемся.

Реган не нравилось, что ее держали в неведении, но сейчас это вряд ли имело значение. Вокруг них рушился мир.

Что-то запиликало и Ки вытащил телефон из кармана. Нажав кнопку, он поставил мобильник на стол Тана, и через динамик послышались приветствия от Лэнса и Вала.

– Мы можем поговорить? – спросил Вал.

– Сейчас в комнате только Эгидовцы, – ответил ему Ки.

– Хорошо, – продолжил Вал. – Что там у вас творится?

Реган приподнялась.

– Я как раз собиралась сказать парням, чтобы они забрали меня с собой. Всем вам понадобится моя помощь…

– Лучшее, что ты можешь сейчас сделать – оставаться в безопасности, – прервал ее Кинан. – Никогда не думал, что скажу это, но думаю тебе лучше остаться здесь с Таном.

Желудок Реган сжался.

– Что? Ты шутишь? Я не могу здесь оставаться.

– Кинан прав, – сказал ей Декер. – Как бы ненавистно мне это ни было, но мы не можем рисковать таская тебя туда сюда.

– Нет, можете. – Её голос надломился. – Вы должны. – "

Ты станешь меня ублажать. Когда я захочу. Каждую. Ночь".

О, Боже. – Я могу остановиться в местной штаб-квартире.

– Реган, – командный окрик Кинана незамедлительно вернул ее внимание, и девушка поняла, что начала паниковать. Мямлить. – Если Танатос может чувствовать ребенка, то он найдет тебя. Мы не можем рисковать, что он придет за тобой, а Мор проследит за ним.

– Он согласится не ходить за мной. Он поймет.

Эрик фыркнул.

– Танатос? Поймет? Ты его хоть видела?

– Согласен, – заговорил Кинан. – Если бы ты была Джем, я бы глаз с тебя не спускал. Он не позволит тебе уйти.

– Это место просто кишит вампирами, – напомнила им Реган. – И если вы забыли, один из них пытался меня убить. – Да, Танатос объяснил, что тот вамп был не его, но сейчас, она готова была использовать любой аргумент лишь бы убраться отсюда.

– Пытался, – согласился Декер. – Ты могла убить его своей силой. Ты можешь себя защитить.

Посмеет ли она рассказать им о том, что ее защитная способность подвела ее? Возможно это просто какой-то сбой. И во всяком случае это не изменит их мнение. В конечном счете – они правы. Как бы ненавистно ни было ей так думать, наверное, безопаснее оставаться здесь, по крайней мере временно.

В телефоне послышался голос Вала.

– Это также дает тебе уникальную возможность изучить дневальников.

– Ага, – поспешил согласиться Лэнс. – Сделай что-нибудь полезное.

Реган уставилась на телефон так словно Лэнс мог увидеть выражение ее лица.

– А выносить ребенка, который может спасти мир разве не достаточно?

Она почти слышала как Лэнс пожал плечом.

– Как только ребенок родится, ты снова станешь бесполезной.

– Заткнись, придурок, – рыкнул Кинан.

Декер вскочил на ноги, словно намереваясь пройти сквозь динамик и надрать чью-то задницу.

– Ты такой мудак.

– Все нормально, – попыталась успокоить их Реган. – Мы все напряжены. – Но черт возьми, Лэнс задел за живое.

Ох, Реган давно привыкла к его неуклюжим колкостям, но эта в самом деле задела болезненную точку. Она никогда не чувствовала, что может предложить столько же как другие Старейшины, и подозревала, что ее способности – единственная причина по которой ее повысили. Это, и тот факт, что однажды Лэнс признался ей – как они хотели присматривать за ней. Высасывающая души способность – опасна, и Старейшины хотели контролировать Реган.

– Да пошел ты, – пробормотал Лэнс. – Я просто хотел убедиться, что Реган займется чем-то полезным. Не хочу, чтобы она пошла по стопам своей мамочки.

Комната взорвалась проклятиями, в Лэнса полетело столько оскорблений, что Реган не могла их различить.

Она не такая, как ее мать. Да, Реган хотела отдать своего ребенка ради лучшей жизни, но не собиралась себя убивать. Даже в первые два месяца после той ужасной ночи с Танатосом, когда она погрузилась в столь глубокое состояние депрессии и вины, что едва ли могла подняться с кровати, не думала о самоубийстве.

Да, она, возможно, рассматривала возвращение в строй после рождения ребенка, потому что смерть в битве не самоубийство, верно? Нет, если смерть не являлась целью, как в случае ее матери.

Желудок Реган снова скрутило, тошнота подступила к горлу, и она вскочила на ноги и проскочила мимо Лимос, которая как раз входила в комнату.

– Я… эм… я должна идти.

Декер кинулся за ней.

– Реган?

– Я в порядке. – Она подняла руку, чтобы их остановить. – Мне просто нужна минутка.

На этом, она так быстро, как только могла побежала в свою спальню, где, влетев в ванную, рассталась с ужином.

Переводчики: silvermoon, navaprecious

Редактор

:

natali1875

Глава 11

Реган услышала стук в дверь, как только закончила чистить зубы одной из запасных щёток, которые нашла в шкафчике ванной Танатоса.

– Мне совсем не хочется сейчас с тобой разговаривать, Танатос, – прокричала она, и как только эти слова слетели с её губ, то девушка сразу же поняла, какую глупость сказала: Тан не стал бы стучаться. Он бы ввалился внутрь, как разъярённый, разбуженный от спячки медведь.

Она отложила щётку, услышав приглушенный голос Декера:

– Это не Танатос.

– О, – Реган проковыляла в спальню и опустилась на кровать. – Входи.

Декер бесшумно, словно призрак, проскользнул в комнату. Для такого крупного парня, он был на удивление проворным. Но, таким же был и Танатос…

– Ты в порядке? – спросил Декер.

– Да.

– Не позволяй словам Лэнса задеть тебя. Думаю, молоко его матери было испорченным.

Она вздохнула.

– Это не из-за Лэнса. А всё вместе. Чувствую себя ни на что не годной. Я должна была быть там сегодня. Я могла бы помочь.

– А с их слов, никто не мог помочь. Тебя бы просто убили.

Реган судорожно выдохнула. Вероятно, он был прав, но это не уменьшило чувство вины за то, что не была с коллегами, когда они нуждались в ней. Она также убеждалась в том, что кризис был хуже, чем она была готова признать.

– Знаешь, все это время, даже тогда, когда все выглядело, хуже некуда, я никогда не сомневался, что мы победили бы Мора и остановили Апокалипсис.

– Мы победим, – сказал Декер яростно. – Мы найдём решение.

– Я больше не уверена в этом. – Было больно произносить такие слова, но часть ее не могла поверить в то, что она это сказала. Поражение – не для нее. Она боролась за свою жизнь с момента рождения. Но сейчас казалось, что сопротивление только оттягивало неизбежное.

– Скомпрометировав главное управление, Мор не только резко ослабил нас, но лишил возможности организовывать и командовать, не говоря уже о том, что нанес сильный удар по уверенности каждого хранителя.

– Прекрати. – Декер сел напротив нее. – Мы должны поддерживать надежду. – Он посмотрел на ее живот. – И эта кроха в тебе и есть надежда.

Реган наградила его легкой улыбкой

– Ты единственный из всех, кроме Кинана, кто может говорить это без отвращения.

– Потому что это ребенок. Это не монстр, не важно кто, что думает.

– Спасибо. – Она посмотрела на подушки на кровати, борясь с желанием поправить их. – Не хочу быть грубой, но… почему ты здесь? – Никто кроме Сьюзи не изъявлял желание составить Реган компанию.

– Вот, что в тебе мне всегда нравилось, – сказал Дек. – Прямолинейность, – успокоил он, и она приготовилась к тому, что за этим последует. – Я хотел предостеречь вас, звонил Кинан, он только что получил информацию от Саммары из Технического Департамента. Она выполнила проверку компьютеров штаб-квартиры.

Тревожный звоночек звякнул в ее голове.

– Только не говори мне, что Мор заполучил наши персональные записи.

– Получил, – тон Декера был утомленным, а глаза уставшими. – И что еще хуже, у него есть информация о месторасположении каждой ячейки Эгиды по всему миру.

– О, Господи, – прохрипела Реган. – Нам угрожает массовая резня.

– Хорошая новость в том, что информация зашифрована, – продолжил Декер. – У нас есть время, но возможно это только вопрос нескольких дней.

И после этого, Хранители вполне могут стать вымирающим видом.

***

Танатос вошел в свою библиотеку и сразу же насторожился. Эрик с Лимос сидели на диване, а Ки безвольно развалился в одном из кресел.

Кто-то, скорей всего Эрик, нашел аптечку Тана и обработал раны Кинана, но тот все еще оставался мертвенно-сероватого оттенка желчной слизи и определенно нуждался в медицинской помощи.

Но где к черту Реган?

– Где она? – Вопрос прозвучал скорее, как рык, но Танатосу было все ровно, что он казался сверх брюзгой и был немного расстроен исчезновением Реган.

– Она в спальне, – тихо ответила Лимос. – Думаю ее стошнило.

Танатос двинулся было к выходу, но его окрикнул Эрика.

– Не надо, мужик. Дай ей пару минут. Она только что потеряла кучу коллег и друзей, благодаря твоему братцу.

– Моему брату. Не мне. – Идиот.

Эрик ткнул карандашом в грудь Тана.

– Тебе пять тысяч лет от роду, и ты все еще ничего не знаешь о людях.

Тан взглянул на карандаш и подумал не пронзить ли им своего зятя.

– Потому что я не тусуюсь с людьми.

– Просто поверь мне, – сказал Эрик, а Лимос согласно кивнула. – Твой брат, которого ты хочешь спасти, только что разрушил мир Реган. Сейчас ты, наверное, последний человек, которого она хочет видеть. Ну, предпоследний. На первом месте Мор.

Тан все еще не понимал почему должен отвечать за действия Мора, но прислушался к человеку, поскольку Эрик знал Реган лучше, чем он сам. Что раздражало.

Лимос подалась вперед на диване и оперлась предплечьями о колени.

– Эти парни только что рассказали мне о важном дерьме о твоем пророчестве. – Она глубоко и долго вздохнула. – Черт возьми, Тан, возможно конец всему этому находиться прямо на виду.

Тан слушал как Ки выкладывал пророчество о плаче ребенка – и тот факт, что удар Избавлением в сердце Мора пока тот ослаблен, убьет его. Имеет смысл… но Тану он не нравился. Он не хотел убивать своего брата. Он хотел его спасти.

– Что на счет кометы Галлеи и начала Конца? – спросил Тан. – В одной из своих святынь я нашел кое-что о том, что могу спасти его использовав Избавление в определенное время. Что если часть о комете, что станет началом Конца из пророчества об этом?

Ки потер глаза и выругался.

– Не думал об этом.

– Не имеет значения, – ответил Эрик. – Комета не вернется к Земле до две тысячи шестьдесят первого года. Мы не можем ждать так долго.

Легкость, с которой Эрик, сказал это, словно даже не рассматривая возможность спасти Ресефа, чертовски разозлила Тана. Да, он понимал. Правда, понимал. Выпендриваться пол столетия, ожидая прибытия чертовой кометы, пока Мор опустошает человечество, а демоны сражаются друг с другом точно не вариант. Но черт возьми, Ресеф брат Тана, и тот человек которым он когда-то был, заслуживал большего уважения.

Вместо того, чтобы забросить Эрика в другой конец комнаты, Тан повернулся к Кинану и протянул книгу, которую вынес из подземного хранилища, где хранил самые ценные сокровища.

– Это история Ангелов. Я отметил некоторые части о квересе.

– Черт, – Кинан взял книгу. – У нас такой нет. Откуда она у тебя?

– Нашел в погребальной палате возле Вавилона.

Ки приподнял темную бровь.

– Видать давно.

– Можно сказать и так. – Тан посмотрел на каждого продолжая свою речь. – Там говориться, что кверес выводит ангелов из строя, о чем вы знаете. Но там также упоминается один из его ингредиентов "Яд подобный гончим ада".

– Думаешь это слюна адских гончих? – спросил Эрик.

– Не знаю. Но если это сработает, кверес мог бы, сослужить нам пользу.

Лимос резко повернула голову.

– Мор. Мы можем использовать его на нем.

– Точно. Он стал почти неуязвим к яду гончих, но у квереса другие свойства. К нему Мор может быть уязвим.

– И что потом? – Кинан провел длинными пальцами по кожаному переплету. – Вы обездвижите его, но что если эффект временный? У нас не достаточного этого вещества, и когда оно закончится, мы не сможем его удержать.

– А как же Реган? – спросила Лимос. – Ее сила удержала тебя несколько минут. Может это сработает и с Мором.

Напоминание заставило Тана занервничать, не потому, что его держали обездвиженным и беспомощным, а потому, что думать он мог лишь о Реган на нем сверху, ее извивающемся голом теле и учащенном дыхании, которое смешивалось с его пока они вдвоем достигали оргазма.

– Даже если она сможет удерживать Мора во время долбаных родов, – заговорил Эрик, – что тогда? Если мы пропустим момент с криком младенца, то Избавление не убьет его. Тогда, нам определенно придется ждать появления кометы.

Пульс Танатоса забился в висках при мысли об убийстве брата.

– Что если заморозить его? – спросил Эрик. – Ну, ты заешь, как Хана Соло.

Танатос посмотрел на Эрика взглядом ты-типа-шутишь.

– Ага… найти машину замораживающую карбонит было бы немного трудно, учитывая, что мы живем не во вселенной Звездных Воин.

– Придурок, – пробормотал Эрик. – Я говорю про лед. Резко заморозить его в жидком азоте или в чем-то подобном.

Лимос игралась с оранжевым цветком в волосах.

– Даже если бы ты смог заманить его в ловушку, он бы разморозился за минуту.

Кинан с содроганием поерзал на стуле. Без сомнения, столь обширные травмы доставляли ему боль. Он перепачкал кровью всю мебель Тана.

– Итак, нам остается попытка выследить его и вывести из строя, пока мы будем ждать плача твоего сына.

Сын. Тану было интересно, привыкнет ли он когда-нибудь это слышать.

– Да, и ты хочешь объяснить почему, твою мать, ты веришь, что в обнаруженном вами свидетельстве говориться, что мой ребенок спасет мир?

– Потому что Реган осмотрела манускрипт, который твой брат подбросил нам, – ответил Кинан. – На тот момент мы не знали, что это подстава, но Реган обнаружила, что автор верил в пророчество, которое записал.

Танатос поднял Айпод Ресефа, чтобы напомнить себе, что мужчина, который загрузил mp3-плеер с музыкой кантри ненавидел бы себя за то, что творит Мор.

– Таким образом, мы знаем, что это не Мор написал его. Это всего лишь трюк, чтобы лишить меня девственности.

– И это то, что странно в данной ситуации, – ответил Ки. – Мор решил, что это уловка, но автор думал, наоборот, и в конце концов всё может оказаться правдой. Так же автор считает, что твой сын спасет мир, потому что они знают, то, чего мы не знаем? Если это так, то это может сыграть против Мора, а не за него.

Танатос в действительности хотел бы пообщаться с этим таинственным автором.

– Нам придется найти того, кто написал пророчество о ребенке. Ты говорил с Ривером или Хайвестер? Может они что-либо знают об этом.

Лимос придвинулась ближе к Эрику, еще бы чуть-чуть и она бы дотронулась до его носа.

– В последний раз я разговаривала с ними… около месяца назад? Они ничего не знают. Или же знают, но это противоречит их долбаным правилам наблюдателей.

– И не надо их собирать в одной комнате, – сказал Эрик. – Боже, нам пришлось перестроить часть дома Лимос для вечеринок после последней встречи с ними.

– Почему?

Лимос рассматривала свои ногти, окрашенные сегодня в желтый и розовый.

– Они подрались. Это было похоже на столкновение двух реактивных лайнера в воздухе.

Хайвестер и Ривер никогда не были в восторге друг от друга, но в основном это не выражалось физически.

– Из-за чего они подрались?

– Фиг знает. – Эрик пожал плечами. – Они и слова не сказали. Мы разговаривали с Хайвестер, когда появился Ривер и они начали драку.

– Это был последний раз, когда вы их видели? – спросил Тан.

– Да.

Эти проклятые ангелы. Да, Всадники могли их призывать, но это еще не значит, что они прибудут сию же секунду. Казалось, они восхищались собой, появляясь по собственному усмотрению.

Знал ли Ривер о нападении Мора на Эгиду? Даже знал ли он о беременности Реган? Кстати о ней, уж слишком долго ее не было. Тану стало не комфортно. И, подождите…

– Где Декер?

– Он пошел проверить Реган, – Лимос не успела даже договорить, как Тан уже был на полпути в холл.

Безумный, гнев собственника вцепился в него, когда он распахнул дверь в спальню. Вид Декера, сидящего так близко к Реган, довел ярость Танатоса до критической точки. Прежде, чем понял, что делает, он вцепился в воротник футболки Декера и бросил его через всю комнату. В следующее мгновение, Реган была на ногах, встав между ними.

– Прекрати! Декер просто разговаривал со мной.

Декер поднялся, спокойно отряхнулся и посмотрел на Танатоса.

– Ты знаешь, что тебе нужно? Чтобы тебе надрали твою старомодную задницу.

– И ты хочешь быть тем, кто это сделает? – поддразнил Тан.

Декер покачал головой.

– Как бы я этого не хотел, но я не дурак. Но я не уйду до тех пор, пока Реган не скажет мне об этом.

Уровень уважения Тана к этому мужчине подскочил. Что в общей сумме дало ему одно огромное очко. По шкале от нуля до ста. Но стоит отдать должное парню, который способен умерить уровень своего тестостерона и не затевать драку с тем, кто может, особо не напрягаясь, превратить его в мокрое место.

– Все в порядке, Дек, – сказала Реган, это было сказано слишком фамильярно и ласково, чем Танатосу нравилось. – Можешь идти.

– Уверена? – Декер наградил Танатоса злым взглядом.

– Она уверена, – прорычал Тан в тот самый момент, когда Реган произнесла: – Я уверена.

Декер стрельнул в Танатоса очередным ненавистным взглядом и направился к двери. Как только он исчез, Тан повернулся к Реган.

– Ты никогда не будешь находится наедине в спальне с мужчиной.

Она фыркнула.

– У тебя нет прав распоряжаться в моей спальне и решать кому в ней быть. Если я захочу пригласить всю команду Майями Долфинс

[14]

в мою постель и устроить большую оргию, заливаясь шоколадным соусом, у тебя нет голоса, как бы там ни было.

Краткий образ сказанного воспламенил его кровь, но он держал свое самообладание на медленном огне, не желая позволять ей провоцировать себя. Но в тоже время, он вроде бы и хотел выследить каждого игрока футбольной команды и превратить их в лепешки на искусственном газоне.

– Мой дом, – прошипел Тан сквозь зубы, – Мои правила. Никаких шоколадных оргий с НФЛ

[15]

в моей крепости. Я думаю, что это разумная просьба.

– Ради бога, – сказала Реган, резко поднимая руки вверх. – Ты всерьез думаешь, что я ломаю голову над тем, как заполучить Дэкера в кровать?

– Он тебя хочет.

– Нет, не хочет. И даже если бы это было так, сейчас я не самый лучший подарок. Мои ноги отекли как переваренные сосиски, у меня растяжки, я толстая и уродливая, и неуклюжая…

– Прекрати. – Тан сжал кулаки и вытянул руки по швам, чтобы не тянутся к ней. Она была такая красивая в своем негодовании – с нежно-розовым румянцем на щеках, темными, растрепанными волосы обрамляющими ее лицо, выглядела дикой и яростной, и ее беременность нисколько не смягчала этот образ.

– Не смей никогда говорить такое. Ты не толстая или уродливая. Нет ничего прекраснее женщины, вынашивающей ребенка от своей пары и… – Он замолк поняв, что ляпнул. Пара? Что за идиот. – Это не значит, что ты моя пара. Просто женщины, дающие потомство, они…

Еще раз он прервал свою речь, ошеломленный бессвязностью и глупостью своих мыслей. От унижения его щеки запылали, и Тан отвернулся, намереваясь уйти, но мягкий голос Реган, заставил его обернуться.

– Дающая потомство? Слушай, если я остаюсь здесь, нам лучше установить некоторые правила.

– Например?

– Например, ты не будешь мне указывать. И я хочу собственную спальню. И еще мороженного. Нормального, а не неприглядной смеси льда с молоком.

Он вскинул рыжеватую бровь.

– Что-нибудь еще?

Она проигнорировала его сарказм.

– Да. Пока я здесь, хочу, чтобы несколько Хранителей находились рядом со мной.

Реган затаила дыхание, надеясь, что не перегнула палку, когда Тан расправив свои большие плечи и с блеском в глазах двинулся к ней. Когда он был достаточно близко, что их животы соприкоснулись, он опустил голову так низко, что ей показалось, что он собирается поцеловать ее.

Сумасшествие, она не знала хорошо это или плохо.

– А теперь вот, как все будет. Никаких Хранителей. Я не доверяю ни одному из них, включая тебя. У тебя будет столько мороженного, сколько захочешь. Очень сомневаюсь, что прекращу тебе приказывать. – Он повернул лицо и прикоснулся губами к ее уху. – И у тебя не будет своей собственной спальни. Ты спишь здесь. Со мной. Запомни то, что я тебе сказал.

Как она могла забыть?

В течение следующих восьми с половиной месяцев ты будешь моей. Каждую. Ночь.

Приподнявшись, она сгребла в кулак горсть шелковистых волос и заставили его лицо передвинуться обратно к ее губам. Его плотно сжатые губы были в дюйма от ее, и она встала на цыпочки, чтобы быть еще ближе, так близко, чтобы его тепло ласкало ее кожу.

– Да? – Прошептала она. – Хочешь поспорить со мной, Всадник? Что ты до смерти захочешь избавиться от меня задолго до восьми с половиной месяцев.

Он провел кончиком пальца вдоль ее челюсти, дразня, чувственное прикосновение, не вязалось с тем, что он сказал дальше.

– Уже хочу.

Не было никакой причины, совсем никакой, для острой боли и чувства отверженности, которую она почувствовала от слов Танатоса. Но она появилась. Опустившись на пятки, Реган отпустила его.

– Тогда отпусти меня. Я понимаю, что не могу сейчас уйти, но когда у Эгиды появится новая, безопасная штаб-квартира, позволь мне уйти.

– Знаешь сколько раз я умолял Ареса и Лимос сделать со мной то же самое, за последние месяцы? Не в вслух, потому что не мог говорить, а в голове.

И что на это ответить? Реган могла думать только об одном, бестолковом ответе.

– Мне жаль…

– Тебе жаль? Серьезно? – его голос стал низким, шелковистым шепотом. – Тогда докажи.

Тан резко схватил её за руку, и пока сердце Реган бешено колотилось, пытаясь выскочить из груди, он прижал её ладонь к своей груди. Медленно, очень медленно, его рука заскользила вниз. Реган пыталась остановить его, но он был намного сильнее. Её пальцы касались твёрдых, перекатывающихся мышц пресса, и ведомые Танатосом опустились еще ниже, к внушительной длинной плоти, скрывающейся за ширинкой штанов.

Господи, он был восхитительно твёрдым, его член так тесно прижимался к ткани брюк, что Реган могла почувствовать очертания гладкой круглой головки и напрягшегося ствола.

Прочистив горло, Реган сумела прохрипеть:

– Ты сумасшедший.

– Да?

Он посмотрел на неё сверху вниз, и его гортанные слова пронеслись сквозь неё волной жара.

– Я был невинен до встречи с тобой. Ты пробудила дремлющего демона. Я пытался удовлетворить его сам, но потерпел неудачу. И теперь тебе придётся иметь дело с последствиями.

Бросив эти слова, он отстранился и направился прочь из комнаты, оставляя Реган стоять в недоумении, раздражённой и… очень, очень жаждущей.

***

Дела шли из рук вон плохо.

За последние девять месяцев мир людей стал полем битвы, и Ривер провёл большую часть этого времени тренируясь, оттачивая свои боевые и исцеляющие способности в подготовке к Армагеддону.

Но весь последний месяц он просидел в Небесном Хранилище, отчаянно пытаясь найти хоть крупицу какой-то информации, которая бы пролила свет на историю Хайвестер.

Он пытался выследить её на протяжении всех девяти месяцев, с тех пор, как она сделала его пленником Шеула, обрезала крылья, хотела заставить подсесть на вино из костного мозга демонов Низул. Ривер не мог её убить, по крайней мере пока она занимала пост злобного Наблюдателя Всадников, но он подозревал, что она как-то замешана в хитром плане, что привёл к беременности Реган. И если это правда, то тогда её изгонят – при чём с помощью настоящего огня – и уничтожат.

Улыбнувшись от таких мыслей, он перенёсся в имение Танатоса, и сразу же его весёлость исчезла. Если даже мрачные выражение лиц присутствующих не были достаточным намёком, что что-то не так, то состояние Кинана, еле державшегося на ногах, доказывал это как нельзя лучше.

– Что произошло?

Лимос, как всегда, набросилась на него и заключила в крепкие объятия, и как только она отстранилась, Кинан поднялся на ноги и скривился.

– А ты не знаешь?

Ривер подошел к нему и осторожно положил руку на плече. Божественная сила заструилась сквозь него, перешла к Кинану и, мгновение спустя, его раны частично затянулись. Поскольку он был Боевым ангелом, его исцеляющие способности имели границы, но недавние тренировки помогли научится небольшим трюкам для восстановления повреждений, нанесённых Падшими.

– Если бы я знал, что не случилось, то не стал бы спрашивать, – сдержано ответил Ривер.

– Где ты был? – вмешалась Лимос.

– В Хранилище.

– Целый месяц?

– Для меня прошло всего несколько часов. На Небесах время течёт иначе.

Он обратился к Кинану:

– И так, что случилось? И почему все здесь? Где Танатос?

– Я здесь, – ответил Танатос, выходя с румянцем на щеках из тёмного коридора.

– Ребёнок появился на свет?

Танатос хмыкнул:

– Прекрасно. Ты тоже был в курсе? Знал, что они собирались отдать моё дитя?

– Лучше кому-то начать вводить меня в курс дела, – медленно проговорил Ривер. – Прямо, блядь, сейчас.

– Реган здесь, – весело сообщила Лимос. – Тан её похитил.

Танатос сложил руки на груди, словно ожидая, что Ривер начнёт его допрашивать. Но тот не собирался тратить время впустую.

– А ребёнок?

– Растёт и развивается, – ответил Тан. – Они оба в моей спальне в полной безопасности. Кажется, что ребёнок каким-то способом защищает её.

Воздух вокруг Кинана завибрировал от ярости, когда он заговорил:

– Реган бы не понадобилась защита, если бы ты оставил её в штаб-квартире вместо того, чтобы похищать, как какой-то пещерный человек. Мор никогда бы нас не обнаружил, если бы не ты.

Ривер повернул лицо к Тану и спросил:

– Ты был в штаб-квартире Эгиды?

– Да, – процедил Ки. – И теперь, благодаря ему, там побывал и Мор.

– Ущерб?

– Мы в полной жопе, – ответил Ки и провёл пальцами сквозь волосы, оставляя глубокие борозды между взъерошенными прядями.

– Десятки убитых. Заключённые – на воле. Возможно скомпрометировано местонахождение местных ячеек.

– Проклятье, – прошептал Ривер.

Кинан начал сгибать и разгибать пальцы, словно проверяя их. По крайней мере, один был сломан до того, как прибыл Ривер.

– Ты случайно не знаешь, зачем Мор ищет клинок Откровения?

– Нет, а что? – ответил Ривер.

– Потому что он носится, словно в жопу ужаленный, пытаясь его найти, – ответил Ки. – Но это не совсем плохие новости. У нас есть кое-какие зацепки, как остановить Мора.

Кинан рассказал Риверу о всём, что они узнали из "Торана".

– Но мы не можем быть уверенными, что все эти письмена не бред, – начал Ривер. – То, что кто-то их написал ещё не делает их правдой.

Кинан провёл ладонью по лицу.

– Нам стоит действовать так, словно они поделенные. У нас нет другого выхода.

Сразу же после того, как ребёнок Танатоса был зачат, начальники Ривера и Хайвестер подтвердили правдивость слов о времени, когда все услышат плачь ребёнка. Мора и в самом деле можно остановить именно в этот момент, но Ривер понятия не имел, какое ко всему этому имеет отношение Звезда Рока, о которой идёт речь в предсказании. Да и со Всадниками он не мог этого обсудить, даже если бы знал.

– Вы знаете, как вывести из строя Мора, на время рождения ребёнка? – спросил он.

– На этот вопрос Эгида может помочь дать ответ, – ответил Тан. – У них есть квересы.

Ну конечно. Поскольку Мор являлся наполовину ангелом, он был уязвим к этому веществу.

– Как думаешь, сработает? – спросил Ки.

Ривер покачал головой.

– Не знаю, и даже если бы мне было известно…

– Да, да, – пробормотала Лимос, – Ты бы не смог нам рассказать. Дурацкие правила Наблюдателей.

– Кстати о правилах, – продолжил Ривер, – будьте осторожны о том, что говорите в присутствии Хайвестер.

– Почему? Что происходит между вами? – спросил Эрик.

– Ничего такого, о чём стоит беспокоится, – ответил Ривер и посмотрел на Танатоса. – Как ребёнок? Ты упоминал, что он защищает Реган.

– Похоже на то, – проговорил Тан. – Демоны и люди не могут прикасаться к ней без того, чтобы их отшвырнуло, и даже дыхание ледяных демонов, которые напали на неё не нанесло того вреда, который они должны были причинить ей.

Ривер нахмурился.

– Это всё началось недавно? В течении последних нескольких недель?

– Да, – подтвердил Тан, – откуда тебе это известно?

Улыбнувшись, Ривер хлопнул Тана по плечу.

– Потому что ребёнок наполовину ангел. И ангелы, после восьмого месяца в утробе, начинают проявлять силы, которыми будут владеть. Круто. Похоже в пацане течёт кровь боевых ангелов.

Танатос весь просиял, а Ривер чуть не поперхнулся – этот Всадник никогда не переставал его удивлять. Приятно было видеть его таким светящимся от гордости за своего отпрыска.

– Можно как-то справится с этим? – спросил Тан. – То есть, как ты и сказал, это клёво, но он влияет на людей, которые пытаются помочь Реган. Например, на врачей.

Да, был один способ, но чтобы связать силы ангельского ребёнка требовалось применить чёрную магию, принести кровавою жертву. Это так же было рискованным для младенца и могло нанести серьёзный вред матери. Даже если бы Ривер и мог поделится такой информацией, то не стал бы.

– Не могу сказать, но лучше используйте это время, чтобы найти способ схватить Мора, – ответил Ривер и кивнул в сторону коридора. – Кстати о детях. Пойду, навещу Реган.

Мгновенно Танатос утратил свою жизнерадостность и преградил ему путь.

– Не забирай её от меня, Ривер.

Поза Танатоса стала напряжённой, агрессивной, но в его голосе появилось нечто такое, чего ангел раньше никогда не слышал от Всадника – ранимость.

– Я не стану этого делать, – заверил его Ривер. – Клянусь.

Всё равно после того, как местонахождение штаб-квартир Эгиды скомпрометировано, для Реган безопаснее всего рядом с Танатосом.

Но это как сказать, что ей безопаснее находится рядом с питоном, а не с коброй.

Переводчики: navaprecious, Yogik, silvermoon

Редактор: natali1875

Глава 12

Реган несколько минут провела мечась взад-вперёд покомнате, считая про себя в попытке побороть припадок обсессивно-компульсивного расстройства

[16]

, что призывал взять под контроль её текущее состояние.

Даже если это и значило, что ей придётся переставить всё в спальни так, как ей нравится. Желание чем-то заняться было словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть.

Внезапный стук вырвал Реган из её мыслей. Она открыла дверь… да так и осталась стоять с отвисшей челюстью.

На пороге стоял ангел. Идеальный образец мужской красоты с золотыми волосами, которые безупречными волнами ниспадали на его широкие плечи и пронзительным взглядом сапфировых глаз, светящихся умом. Он был невероятно красив.

Она столько раз слышала истории о плохише Ривере, даже видела его и ещё одну крылатую – Гетель несколько лет назад в Египте. Тогда он был Падшим, но его ангельский статус был восстановлен, и случилось это у неё на глазах, после битвы, что чуть не привела к Апокалипсису, когда другой Падший почти сумел открыть врата Рая для сил зла Ада.

Ривер улыбнулся, и Реган могла поклясться, что он… как бы засиял.

– Привет, Реган, – поздоровался Ривер, входя в комнату, и она задумалась, не слетит ли Тан с катушек, если этот мужчина останется с ней наедине в её спальне. – Как себя чувствуешь?

Голос. Ей стоило опять обрести способность разговаривать.

– Эээ…

Она прочистила горло. Не каждый день разговариваешь с ангелом, одетым в дорогие брюки и шелковую рубашку под цвет глаз.

– Хорошо.

Хорошо? Вот идиотка.

– А ребёнок?

Её рука автоматически легла на живот.

– Голоден.

Наклонив голову, Ривер внимательно посмотрел на её живот.

– Он не позволит мне прикоснутся к тебе.

– Кажется, ребёнок слишком усердно защищает меня.

Глаза Ривера, похожие на драгоценные камни, резко распахнулись.

– Не ребёнок. Танатос.

– Я… что?

– Я не собирался тебя трогать. Просто говорю. Он так же сильно защищает тебя, как и ребёнок.

Её челюсть опять отвисла, но девушка лишь закрыла рот и покачала головой.

– Танатос ненавидит меня.

– Он может говорить себе это, и даже верить в свои слова, – ответил Ривер. – Но это неправда.

Реган вздохнула.

– Для ангела ты слишком… эээ…

– Наивен? – его улыбка стала шире. – Поверь мне, я достаточно времени провёл с демонами, чтобы никогда больше не быть наивным.

Мог Ривер оказаться правым на счёт Танатоса? Между припадками злости. обращённых на неё, у него бывали моменты… ну, она почти могла назвать это нежностью. Нежность всегда заставляла терять бдительность, когда вместо этого она должна была не просто воздвигать свои щиты, но и укреплять их. Но что, если Ривер прав? Мог ли Танатос забыть всё, что она сделала? Могла ли Реган забыть?

Ответ на эти вопросы появился очень быстро. Боль, которую она причинила, стояла между ними огромным препятствием, которое преодолеть будет невозможно.

И никакая месть, что так жаждал получить Танатос, не ослабит чувства её вины и не заживит его раны.

Нет, Ривер ошибался на счет Танатоса. Она стойко встретила его взгляд, слишком истощенная событиями дня, чтобы продолжать ходить вокруг да около того, за чем пришел ангел.

– Извини меня, Ривер, но зачем ты здесь?

– Сразу к делу. Мне это нравится. – Голос Ривера был мягким, но строгим. – Я здесь потому, что технически не могу помогать Всадникам ни с чем, что связано с Апокалипсисом. Но с другими вещами, я могу им помочь.

– Другими вещами?

– Отношениями.

Она звонко рассмеялась.

– У нас с Танатосом нет отношений.

– Вы скоро станете родителями. А это самые близкие отношения, которые только могут быть.

Возможно для обычных людей так и есть. Но нет ничего обыкновенного в Танатосе, или в том, каким способом они зачали дитя.

– Этот ребенок принадлежит Кинану и Джем. Разве тебе никто не сказал?

– Я знаю каким был план, – начал Ривер, – и Кинан с Джем станут прекрасными родителями для твоего сына. Но вы с Танатосом будете еще лучше.

Реган почти подавилась.

– Мы поубиваем друг друга. – Кроме того, она ничего не знала о материнстве, а ребенок заслуживал лучшего. И что будет, когда он подрастет и узнает обо всем, что она сделала? Он её возненавидит. Он не захочет ее. Ужасная печаль впилась в нее когтями и Реган пришлось постараться, чтобы заговорить без дрожи в голосе. – Поверь мне, план с Джем и Ки к лучшему.

– Так ли это?

– Да. Я…

Ривер поднял руку, простое но командное движение немедленно заставило Реган замолчать.

– Я знаю аргументы. Знаю, что причина отдать ребенка Ки и Джем в желании спрятать его от врагов. Но, я также знаю Танатоса. Он все так просто не оставит.

Прекрасно. Просто великолепно. Реган не знала, что ответить, но оказалось ей и не надо было ничего говорить. Ривер направился к двери.

– Береги себя, Реган. И будь… нежнее… с Танатосом.

– Нежнее? – И вот она снова изумлена. – Он пяти тысячелетний воин по имени Смерть. Я не знаю никого, кто бы меньше нуждался в нежности.

Слабая улыбка изогнула уголки рта Ривера.

– Из всех Всадников, он больше всего в этом нуждается.

– Я не понимаю.

– Поймешь. – Он открыл дверь. – Будь в безопасности.

Будь в безопасности. Реган жила с мужчиной по имени Смерть, его злой брат Мор пытался ее убить, на Эгиду напали, а ее члены жили с вознаграждением, назначенным за их головы. Безопасность сейчас казалась несбыточной мечтой.

Все разваливалось на части. Ее друзья погибли, вина за то, что она сделала с Танатосом бушевала, и теперь, когда Мор узнал о ее беременности, ребенок оказался в ужасающей опасности. Реган глубоко вдохнула, пытаясь справиться с гипервентиляцией.

Не сработало.

Реган заметалась по комнате как срикошетившая пуля, отчаянно пытаясь сосредоточиться на чем-то одном и облегчить гонку своего разума. Когда ее взгляд упал на разрозненную коллекцию маленьких оловянных солдатиков на комоде Тана, попытка сосредоточится превратилась в план.

Она набросилась на маленьких солдатиков словно кошка на стайку цыплят.

– Они нарушают порядок, – шептала Реган, разделяя игрушки в группы по трое, на расстоянии ровно в один дюйм. Далее, она направилась к шкафу, где отсортировала одежду Тана по цвету… что было просто, поскольку почти все было черным.

Реган разместила вешалки на расстояние дюйма друг от друга, потом выстроила ботинки, кроссовки и шлепанцы на дне шкафа.

Кровать. Кровать находилась не в центре комнаты. И повернута не в том направлении. Изголовье должно быть повернуто к окну.

Она попыталась ее сдвинуть, но штуковину должно быть вытесали из цельного дерева. Реган направилась к двери, рывком распахнула ее, и в подтверждение своих мыслей, обнаружила там вампира, стоящего на страже в нескольких футах.

– Как тебя зовут?

– Петер.

– Петер? – Что за имя для вампира? Его акцент, русский, как ей показалось, казался страшнее имени. А зачесанные назад светлые волосы. Не важно.

– Мне нужна помощь, – резко сказала она.

– Я могу позвать Танатоса.

– Мне нужна помощь, чтобы передвинуть кровать.

Он посмотрел на нее как на психа, но передвинул огромную штуковину туда, где ее хотела видеть Реган.

– Комод тоже. Его нужно сдвинуть на три дюйма вправо. – Она удостоилась еще одного взгляда в стиле "ты сумасшедшая", но вампир передвинул комод.

Закончив, вампир со всех ног помчался к двери. Он двигался быстро, слишком быстро, чтобы Реган успела убраться с его пути, и по пути его рука врезалась ей в плечо. В следующее мгновение, Реган увидела, как Петер взмыл в воздух. Но лишь до тех пор, пока стена не остановила его полет, а вампир не рухнул на пол.

– Вот, черт. – Реган двинулась к нему. – Извини. С другими вампирами такого не происходило. – Петер поднялся на ноги, оскалив клыки. Клыки… подождите, они были большими, но не огромными.

– Ты дневальник? – спросила Реган.

– Черт, нет. – То как он это произнес, словно оскорбление, было интересно.

– Тот, что пытался остановить мой побег раньше… он дневальник?

– Имеешь в виду, был ли он им? Да, был.

Ладно, вот и ответ на вопрос убил его Танатос или нет. Но почему дневальники могли к ней прикасаться, а обычные ночные вампиры нет?

– Мне стоит поблагодарить тебя, – начал Петер. – Он был ублюдком. Но приглядывай за своей спиной, убийца. Не все дневальники в восторге от его кончины подобно моим ночным собратьям и мне. – Петер ушел, в этот раз оставив широкое пространство для маневра. Может он и не был страшным вампиром, зато оказался умным.

Реган обдумывала новую информацию и тот факт, что Питер помог ей, предупредив ее, когда она пошла ковыряться/разбираться/лазить в ящиках, комода, ванной комнаты… любых, каких она смогла найти.

Реган не смогла придумать какие-либо разумные объяснения различной реакции ребенка на вампиров, но вау, у Танатоса все носки были сложены попарно и тюбик с зубной пастой был без единой вмятины.

Она устремила свой взгляд на окно рядом… окно, которое было узким, и в которое вставлено толстое, в средневековом стиле стекло. От вида пузырьков на нем, неравномерно распределенных и разных размеров, у нее случился приступ. Реган не могла это исправить, но могла скрыть. О, это все еще будет ее беспокоить, но была надежда, что если она уберет это с глаз долой все будет в порядке.

Она схватила одну из футболок Тана из ящика и занавесила окно.

Но когда футболка упала, скомканная и помятая на кровать, на то самое место на матрасе, где она и Танатос занимались сексом, ее поразило осознание того, что уже ничто и никогда не исправить.

***

После того, как все убрались из его дома, Танатос обдумывал свой следующий шаг. Последние двадцать четыре часа были вихрем кошмара, и, к сожалению, у него было такое чувство, что это только начало.

Мору удалось перехитрить их всех, и если они не смогут остановить его, у Тана не будет возможности насладиться отцовством. А он определенно хотел быть отцом. Он думал, что никогда не сможет им стать, и как бы не злился на Реган за то, что использовала его, чтобы забеременеть, всё равно испытывал невероятную радость от того, что она носила его ребёнка. Это всё было таким странным.

Ее предательство дало ему то, чего он больше всего хотел в жизни. Но самым странным был тот факт, что он остро переживал её предательство, но все же был чертовым собственником.

Он взбесился, когда увидел Реган с Декером, и его внутренний неандерталец проделал член-блокировку, в-грудь-стучалку, и всякую хрень типа ты-моя, сопровождая все это рычанием и угрозами, что не было хорошо.

Затем он усугубил все глупостью, снова приплетая секс в их ситуацию. Но черт возьми, Реган умоляла его о возвращении в Эгиду.

Она была беременна, и это его работа заботиться о ней. Он пропустил так много, частью чего должен был стать, и всё что Тан хотел – последние несколько дней.

На его руке забеспокоился Стикс, чувствуя переживания Тана, он до сих пор был неспокоен после нескольких месяцев бездействия.

– Стикс, выходи.

Жеребец появился посреди комнаты и игриво взбрыкнул перед тем как осмотреть комнату в поисках своей игрушки – мяча. Стикс любил бросать его, хватаясь за ручку, особенно внутри крепости, где его целью были хрупкие вещи и вампиры, это было впечатляюще.

Тан отпустил его, чтобы он нашел свою игрушку, и отправился на поиски Артура, которого он обнаружил на кухне, контролирующего финальные штрихи ужина.

– Сир. – Артур преклонил голову в знак приветствия. – Я слышу Стикса. Должен ли я подать ему пива?

Конь любил дешевое пиво, Тан полагал, что иногда бутылочка не повредила бы, зная, что Стикс почти бессмертный.

– Отправить кого-нибудь другого. Мне нужно с тобой поговорить.

Артур дал задание Виктору отнести пиво и последовал за Таном во двор, рядом со входом на общую кухню.

– Да, Бладрекс?

– Артур, мне нужны вещи для малыша?

То как Артур поднял брови, Тан понял, что вампир не это ожидал услышать.

– Вещи для малыша?

Какой странный разговор получился с древним вампиром.

– Ну, ты знаешь, вещи, которые нужны младенцам. Одежда и бутылочки и подгузники. Такие вещи. О, и книги. Определенно, книги. Ты можешь сходить по магазинам?

– А… да, сер.

– Но без фанатизма, – быстро добавил Тан. – Только самое необходимое. Все остальное я хочу купить сам. – Черт, ну и глупо же он будет выглядеть в магазине для младенцев? – И…, – Тан замолчал, его щеки запылали. – И ты не мог бы купить лосьон? Который беременные женщины используют для растяжек? И для растирания спины? – Реган упомянула о растяжках, и хотя Тан не заметил ни одной, он видел, как она вздрогнула, когда дотронулась до спины.

– Да, сэр. Это все?

– Я думаю да. О, подожди. И что-нибудь для отёкших ног.

– Я позабочусь об этом. Вы собираетесь еще кого-нибудь из нас сегодня убить? – Тон Артура был настолько невозмутимым, что Танатосу пришлось повторить последнее предложение про себя пару раз, чтобы убедиться, что он расслышал все правильно. Из всех вампиров Тана, только Артур был достаточно храбр, чтобы сказать такое.

– Сейчас у меня этого нет в планах, – сказал Тан. – Но все может измениться. Почему? Будут ли другие в этом заинтересованы?

Артур склонил голову.

– Никто не оспаривает ваше право защищать вашу женщину и сына, но это не так как если бы вы потеряли контроль над нами в своем собственном доме.

Ага, Танатоса это тоже тяготило. Он сорвался, и вряд ли понимал, что происходит пока все не закончилось и Реган не ушла. Если бы он сохранил хладнокровие, вампир оказался бы в темнице, а Реган не смогла бы выбраться из поместья и не подверглась бы нападению снежных демонов.

Кухонная дверь открылась и вошел Питер.

– Ваша, хм, женщина из Эгиды сошла с ума.

– Выражайся конкретнее, – вздохнул Тан, – Так как это, кажется, ее естественное состояние.

– Она устроила перестановку в вашей комнате, выглядит так, будто от этого зависит ее жизнь.

Перестановка в его комнате? Нет, даже и близко. Реган устроила перестановку во всей его долбаной жизни.

Переводчики: silvermoon, Yogik, navaprecious

Редактор: natli1875

Глава 13

– Что ты делаешь, женщина?

Подавив вскрик, Реган повернулась к Тану, который стоял в дверях с видом абсолютной растерянности. В какой-то момент он переоделся в пару черных кожаных штанов и черную водолазку, которые подчеркивали его сильное, мускулистое тело.

Все её женские инстинкты проснулись и Реган начала учащённо дышать не смотря на неадекватность ситуации.

– Я делаю перестановку. – По крайней мере голос не звучал так бездыханно, как она себя чувствовала. – Если мне предстоит стать узницей, хочу, чтобы было удобно.

– Ты не узница.

– Правда? – Реган скрестила руки на груди. – Можно мне уйти?

В откровенном глумлении, Тан тоже сложил руки на груди.

– Нет.

– Мне любопытно, разве это не делает меня узницей?

– Ты здесь из-за стечения обстоятельств, Реган.

Неохотно, Реган признала его правоту. Не в слух, конечно же. Не теперь, когда чертовски хорошо поняла, что Тан оставит ее здесь, даже если это не будет необходимым для ее безопасности.

– Так, почему ты здесь? – спросила она. – Чтобы побольше рассказать мне о демоне, которого я в тебе разбудила? – О том, которого она, по его убеждению, должна… удовлетворить.

От подобной мысли пульс ее не должен был так участиться.

Глаза Тана полыхнули жаром и Реган ждала ответ с сексуальным подтекстом.

– Нам нужно поговорить. И мы можем сделать это за ужином. – Ох, не тот ответ который она ждала.

– Ужин?

– Да. Это такое интересное действо, существующее с тех пор как я себя помню. Еду ставят на стол, и мы едим.

Реган сощурилась.

– С тобой что-то серьезно не так. – Когда Тан не ответил, Реган проследила за его взглядом. Ее живот. Он смотрел на ее живот, и выражение на его лице, с нежной тоской, затронуло что-то внутри нее. Что-то, о существовании чего она даже не знала, но теперь оно смягчилось и потеплело.

– Тан? – Тихо произнесла Реган, вспоминая, что Ривер просил быть нежнее с ним. – Прикоснись, если хочешь.

Он резко поднял взгляд.

– Нет. Я… о…

– Все в порядке. – Медленно, Реган взяла его ладонь и направила к себе.

В момент, когда рука Тана прикоснулась к ее животу, ребенок толкнулся. На лице Тана появилась медленная улыбка. Боже, Реган никогда не видела ничего столь прекрасного и милого.

Этот смертоносный, могущественный воин был потерян из-за маленького, не рождённого младенца.

Ее затопило волной тепла… странного тепла, которое не имело ничего общего с сексуальным.

Словно существовала связь между ними, и цепочка замкнулась, когда Танатос положил руку на ее живот. Ток побежал по венам, распространяя мощный удар энергии, от которого все внутри нее завибрировало. Это было так банально, но Танатос, должно быть, почувствовал тоже самое, потому что его взгляд был устремлен на нее. Цвет его глаз менялся от желтого к золотому, и татуировки на его шее пульсировали в такт биения сердца Реган.

Она сглотнула, поскольку, возбуждающие, удивительные вибрации наполнили воздух между ними. Как если бы они оказались в замкнутом пространстве, где существовали, только они трое, становясь единым целым.

Часы Тана запищали, и будто очнувшись от чар, он отступил назад, разрывая контакт. Прекрасная энергия исчезла, как если бы сработал выключатель, и их снова овеяло прохладным воздухом, как не странно, заставив почувствовать Реган незащищённой.

Ребенок выразил свое неудовольствие, проделав нечто похожие на приёмчик каратэ.

– Итак, – она прочистила пересохшее горло. – Что же у нас на ужин?

Танатос жестом предложил ей пройти.

– Пойдем посмотрим.

Его голос был грубым, переполненным эмоциями, и она была счастлива, что не одна испытывала такие же чувства. Реган действительно шокировало, то насколько она наслаждалась его прикосновениями.

Она с нетерпением, потому что была голодна, последовала за ним в большой зал, где никого не было, за исключением пары вампиров Танатоса.

– Где все?

– Они ушли не на долго. Пока ты два часа переставляла мебель в моей комнате.

– Инстинкт гнездования, – она сделала вид, что не заметила сомнительного взгляда Тана. Реган вдохнула аппетитные ароматы, доносившиеся из кухни.

Обеденный стол у дальней стены был сервирован двумя столовыми наборами, один во главе, второй с краю.

На другом конце стола стояло столько закрытых подносов, словно на званный обед на двадцать персон.

– По-твоему, за скольких людей я ем? – пробормотала Реган, подходя к столу.

– Я не знал, что ты любишь, поэтому попросил персонал приготовить несколько блюд. – Он выдвинул стул для Реган. Не понимая, почему, но она была удивлена его манерам.

Она неуклюже опустилась на сиденье, и когда Тан схватил ее за плечо, чтобы помочь, в очередной раз была удивлена. И растеряна.

– Хм, спасибо. – Она взглянула на все это изобилие. – Но тебе не стоило раздувать из этого такую проблему.

Он сел во главе стола.

– Мой сын внутри тебя, – просто ответил Тан. – Тебе необходимо есть.

Правильно. Это все было из-за ребенка. Она и не ожидала ничего другого, но… это все еще причиняло боль.

И что там сказал Лэнс? Что как только она родит, станет бесполезной? Лэнс – большая задница, но то, что он сказал, отражало саму суть, почему она так усердно работала в Эгиде, почему вызывалась добровольно выполнять все задания, почему пыталась стать их экспертом по вампирам и дампирам… везде, где могла быть полезной. Везде, где была бы необходима.

Они держали ее при себе из-за дара высасывать души, но теперь, когда он исчез, что если Лэнс был прав?

Внезапное желание переставить столовое серебро и тарелки заставило ее пальцы подрагивать.

– Реган? – Танатос взял ее за руку. – Эй. Что не так?

– Ничего. – Она изобразила легкую улыбку и вздохнула с облегчением, когда один из вампиров вышел из кухни неся дымящуюся чашу.

Он остановился рядом с ней и с помощью щипцов подал горячее, влажное полотенце для рук. Легкий лимонный аромат должен был разжечь аппетит, но Реган осознала, что уже не голодна.

Реган внимательно следила за ним пытаясь понять ночной он или дневальник, пока он снимал крышки с блюд,

Вампир был большим, но она не чувствовала вибрацию дневальника от него. Будет ли невежливо, спросить?

Она дождалась его ухода, наклонилась к Тану и спокойно спросила.

– Он дневальник или обычный вампир?

– Дневальник. А что?

– Потому что до этого, в моей комнате, один из твоих ночных парней – Питер, задел меня и был отброшен через всю комнату. Я думаю, что только ты и дневальники можете коснуться меня. Ты знаешь, почему так?

Танатос будто эмоционально отгородился, и когда он произнёс приглушённо и неразборчиво "нет", Реган отчетливо поняла, что он врет.

Хорошо, сменим тактику.

– Один из твоих вампиров в штаб-квартире… назвал тебя Бладрексом. Что это значит?

– Понятия не имею. – Его тон был столь же пустым, как и выражение лица.

– Ну, я также слышала это слово от вампира, который пытался не дать мне уйти. И я где-то его читала раньше.

Тан слегка пожал плечами.

– К чему вопросы?

Потому что мне нужно, чтобы Эгида во мне нуждалась.

– Потому что я представитель Эгиды, специализирующийся на вампирах. – Реган повернула тарелку на дюйм по часовой стрелке, так чтобы Итальянский дизайн – виноградная гроздь на ней оказалась в правильном положении. – Ты знаешь, как появились дневальники?

– И с какого хрена я должен это знать?

– Может быть, потому, что ты единственный нанимаешь дневальников, с которыми мы когда-либо сталкивались.

– Поэтому, вы их похитили? Чтобы выяснить как они появились? – его голос был таким же твёрдым, как и взгляд, которым он одарил ее. – И каков план? Пытки? Препарирование?

Черт. Он ударил, что гвоздь в голову.

– Я не знала об их захвате, Тан. Как и Кинан. Он был так же зол как я. Среди нас есть дураки, способные на это.

Тан смотрел на нее, словно оценивая правда ли то, что она сказала, а потом резко кивнул головой в сторону еды.

– Ешь.

Подчинившись, Реган обратила внимание на еду, и теперь, когда она могла все осмотреть, ее глаза вылезли из орбит.

Стол ломился от блюд – с ростбифом, жареным цыпленком, спагетти, энчиладаса

[17]

, различных гарниров, включая зеленый салат, пасту с овощами, тушеные овощи, макароны с сыром, три вида хлеба, и два супа.

– Этим можно накормить армию, – сказала она, потянувшись к ее любимым макаронам с сыром.

Реган с горкой наложила всего на тарелку, исключая ростбиф, и только после того как съела несколько кусочков, поняла, что Танатос не ест. Он просто… за ней наблюдал.

– Ты не голоден?

Его глаза потемнели, и снова она ожидала какой-нибудь типично мужской ответ с подтекстом, что-то вроде: "Да, я голоден, все правильно" Но этот мужчина был полон сюрпризов.

– Я поем после того, как удостоверюсь, что ты наелась.

– Почему?

Тан опустил взгляд на пустую тарелку, а затем снова на Реган.

– Потому что мои люди… люди, которые меня вырастили… уверены, что беременная женщина ест первой и получает самую лучшую еду.

Что-то дрогнуло в ее груди. Как он мог в одну минуту быть таким грубым и злым, а потом вдруг уважительным и внимательным?

Она почувствовала, что с каждым заботливым жестом и словом её защита слабеет, и ей пришло в голову, что он опасен для неё не только физически.

Она заставила себя сконцентрироваться на еде, прежде чем позволить мыслям пойти в неправильном направлении.

– Но здесь всего так много. Гораздо больше, чем я смогу съесть за месяц.

Ребенок повернулся, и она пересмотрела эту мысль.

– В любом случае, на неделю.

Когда ей показалось, что Тан не собирается сдвинуться с места, она указала на блюдо, нагруженное ломтями ростбифа.

– Я последние пару месяцев не дружу с говядиной, так что, пожалуйста, присоединяйся

Танатос вежливо кивнул и положил на тарелку кусок говядины с соусом.

– У тебя есть какие-либо предпочтения?

– Еда, – ответила она, и снова раздался его низкий смешок. – Любая пища. Ты называешь, и я её хочу.

Она наколола кусочек курицы вилкой.

– Я стараюсь разнообразить своё питание, чтобы у малыша развивался вкус к разным видам этнических блюд. Я читала, что разнообразное питание может предотвратить придирчивость в еде, как в утробе матери так и потом, когда малыши начинают есть твердую пищу.

Тан посмотрел на нее так, будто у нее выросла вторая голова.

– Что? Почему ты так уставился на меня?

– Просто странно, что ты так беспокоишься о вкусовых предпочтениях ребенка, хотя не намерена иметь с ним ничего общего после рождения.

Упс.

– Я беспокоюсь больше чем ты думаешь, Танатос.

Это волновало ее настолько, что Реган намеренно не думала о том дне, когда придется отдать ребенка ради его же блага. Если начнет об этом думать, то сломается.

Ребенок стал центром ее существования… держать его в безопасности, беречь его здоровье, и убедится, что его любят. Но она не посмела объяснить, потому что Тан не поверит, он ясно дал понять, что не желает такое слышать.

Он наградил ее еще одним холодным взглядом, будто снова определял сколько правды в сказанном. Наконец, он указал на ее тарелку, и когда заговорил, его тон был почти дружеским.

– Тогда ешь. А позже, составь список своих любимых продуктов. Я запасусь ими для тебя. Ты также можешь пользоваться кухней в любое время, когда захочешь.

Снова его забота заставила ее затрепетать. Под всей этой физической и эмоциональной броней был скрыт порядочный человек, который имели дело с дерьмом.

– Значит, если я захочу сделать шоколадное печенье в два часа ночи, можно? – Не то чтобы она умела готовить, но могла научится. Для этого и существуют кулинарные книги, верно?

– Да.

– Шоколадный пирог?

– Да.

– Ананасовый пирог?

Его улыбка лишила ее дыхания.

– Только если поделишься.

– Ты любишь ананасовый пирог?

– Он мой любимый.

Однажды в женском журнале, посвященному Дню Святого Валентина, она видела на обложке ананасовый пирог в виде сердца, а внутри журнала была статья о романтике, еде и о том, как организовать идеальный вечер.

На картинке была пара, которая сидела за столиком для двоих при свечах, а торт стоял между ними.

Теперь Реган представила себя и Танатоса на той картинке – он склонился над столом, его рот в дюймах от её, а мягкий свет от свечей подчеркивает заострённые черты его лица и чувственный изгиб губ. Его голос был хриплым, когда он прошептал: – В течение следующих восьми с половиной месяцев, ты будешь моей. Каждую. Ночь.

Рука Рейган задрожала, когда она поспешно сунула вилку со спагетти в рот и постаралась выкинуть из головы возникшие образы.

Ривер ошибался. Может Танатос и хотел ее, но только из-за того, что она могла ему дать: сына и несколько месяцев, полных секса, после которых он либо убьет ее, либо выкинет за дверь.

В тайне, она испытывала чувство вины, даже подумала, что заслуживает все, что он с ней сделал. Но нет, она не станет готовить Тану ананасовый пирог. Никогда.

***

Танатос любил смотреть как Реган ест. Было что-то… приятное… наблюдать за женщиной, кормящей своего ребенка. И не важно был ли младенец в ее руках или утробе.

А вот что было неприятно, так это видеть, как у нее кажется внезапно пропал аппетит, и он заметил легкую дрожь в ее руке.

Ему наверно не следовало упрекать Реган за то, что Эгида схватила его дневального Джейкоба. Идиот. Расстраивать беременную женщину, когда она кушала, было просто глупо.

Но он вынужден признать, что был потрясен тем, что она сказала о кормлении ребенка. Некоторые беременные женщины имея твердое намерение оставить ребенка никогда не задумывались над тем какое дерьмо они ели, пили, нюхали или курили.

И все же, Реган, которая готовилась отдать ребенка, беспокоилась о его будущем режиме питания.

Раньше он был уверен, что Реган заботилась о младенце только потому, что судьба всего мира легла на его хрупкие плечи. Но чем больше Тан наблюдал, тем меньше склонялся к мысли, что она рассматривала ребенка не более чем инструмент.

– Еще? – Тан пододвинул блюдо с макаронами и сыром поближе.

– Ох, черт, нет! – Реган посмотрела на тарелку как на врага. – Я сейчас кажется лопну. – Она погладила живот. – Вообще-то я бы этого уже хотела. Хотя теперь, думаю мы должны надеяться, чтобы ребенок подождал и дал нам время схватить Мора.

У Тана так и крутилось на языке спросить:

"А что потом? Ты просто отдашь ребенка Кинану?"

Но вместо этого вспомнил, что только дал себе мысленного пинка, за то, что расстроил ее и поэтому продолжил светский разговор.

– Ты часто готовишь?

– Я не умею. – Ее длинные чёрные ресницы опустились вместе со взглядом, словно признание смутило ее. – Хотя это и не важно. У меня нет кухни.

Нет кухни?

– Где ты живешь?

– С тех пор как мне исполнилось шестнадцать, у меня была комната в штаб-квартире Эгиды. Что-то вроде квартиры-студии. Там хотя бы есть ванная, так что мне грех жаловаться.

– Не похоже, что там так уж много места.

Она пожала плечами.

– А мне и не нужно. Я вроде как не устраиваю там вечеринки, торжественные встречи и тому подобное.

– Звучит одиноко. – Слова сорвались с его губ прежде чем он смог подумать, что сказал… или как много это говорило о нем самом, ведь он тоже жил уединенной жизнью. Об одиночестве он знал не понаслышке.

– Я нахожу чем себя занять, – сказала она, и да, Тан тоже так делал, но занятость не меняла того факта, что он все еще спал по ночам один.

– А что на счет времени когда ты не работаешь?

– Я всегда работаю.

– Разве ты не берешь тайм-ауты, чтобы насладиться людскими праздниками и торжествами?

– Кто-то должен работать. Демоны не перестанут терроризировать людей, только потому что Рождество.

Она аккуратно положила столовое серебро на пустую тарелку.

– Кинан и Вал обычно приглашают меня к себе домой на День благодарения и прочую фигню, но, ты знаешь, это неудобно вторгаться в семейные сборища? Поэтому я работаю. В Эгиде бесконечный поток документов, которые мне нужно прочувствовать на подлинность, так что это круто.

Нет, это совсем не круто. У нее не было настоящей семьи или друзей, так ведь? Но почему? И бесконечный список документов? Разве у Эгиды не было кого-нибудь еще, кто мог бы проверить тексты на подлинность в их библиотеке?

– Так что… они держат тебя взаперти в штаб-кваритире и заставляют исполнять их приказы? – Реган дернулась, словно он ткнул в нее электошокером.

– Конечно же нет! Я работаю добровольно. И вообще мне повезло там находиться. Обычно Эгида убивает таких как я.

– Таких как ты? – Когда она опустила взгляд в свою тарелку, определенно испытывая дискомфорт, он понизил голос. – Реган, ты можешь сказать мне. Нет ничего такого, чего бы я не слышал на своем веку.

Долгое мгновение Реган просто сидела напряжено, и он знал, что она была готова выскочить из-за стола. Очень медленно, Тан потянулся и накрыл своей ладонью ее руку, поглаживая ее так же, как успокаивал Стикса.

Возможно это печально, что весь его опыт сводился к умению успокоить свою лошадь, женщины же для него являлись абсолютно чуждыми созданиями. Его единственный опыт был связан с Лимос, и она точно не была типичной женщиной, независимо от того, как сильно хотела ею казаться.

Кроме того, когда она нуждалась в утешение, то как правило шла к Ресефу.

Постепенно Реган расслабилась.

– Мои настоящие родители были Хранителями. Но мой отец был одержим демоном, и находясь под влиянием демона, он оплодотворил мою мать. Я не демон, – добавила она быстро, и Тан улыбнулся.

– Я это знаю. Ты камбориан.

Она подняла голову.

– Я не камбориан.

Он покачал головой.

– Камбориан – это ребенок, рожденный от союза человека и демона. Ты камбориан. По существу, в человеческое семя твоего отца проникла демоническая энергия. Поэтому ты не демон, но владеешь некоторыми чертами и способностями демона. И возможно имеешь некоторые демонические слабости.

Она нахмурилась

– Я не переношу большинство лекарств.

– Я слышал, что многие демоны не переносят человеческие лекарства. Поэтому создается впечатление, что у тебя какая-то ненормальная аллергия.

– Мне кажется странным, что Эгида не знала кем я являюсь.

Он фыркнул.

– Эгиде плевать. Если они убивали детей, рожденных от одержимых, думаешь им действительно было важно как называть их?

Ее свирепый взгляд сказал ему, что она не готова к критике своих сослуживцев. А уж тем более, услышать от него.

– У нас есть название для них. И это не то, которое ты используешь.

– Да? И как же хранители зовут людей подобных тебе?

Реган отвела взгляд, и мгновенно на него накатила ярость, настолько сильная, что он чувствовал, как души начали в нем шевелиться даже не вызывая броню.

– Дьявольское отродье.

Он не мог сдержать грохочущий рык, зарождавшийся в его груди.

– Они называют тебя дьявольским отродьем?

– Нет. – Покачала она головой, ее отрицание было слишком сильным. – Я имела ввиду, не… это было в то время.

– Они не могут сказать это прямо тебе в лицо, но называют так. Ты слышишь это, но потом они смотрят на тебя и говорят: "О, я не имею в виду тебя. Разве не так?"

Снова, она отрицала, качая головой.

– Ты не знаешь…

– Нет, – перебил он. – Как раз знаю. Никто, блядь, не смел такое мне сказать, но я видел это миллионы раз в своей жизни.

– Танатос? Танатос.

– Что? – огрызнулся он.

– Твои глаза светятся а стол трясется.

Он хотел разорвать на части каждого хранителя, который обидел Реган. Это не имело смысла, учитывая, что однажды он сам хотел причинить ей боль, очень хотел, но многое из того, что он чувствовал не имело смысла.

Боже, не удивительно, что она постоянно работала, вместо того чтобы общаться. Ведь проводить время с коллегами в свободное время было бы примерно так же весело, как если бы почистить туалет ложкой.

То, как она старательно складывала салфетку в идеальный квадрат, он решил, что прав по поводу чистки туалетов, тоже, он заставил себя успокоиться и потянулся за одним из трех десертов на столе.

– Торт?

Ее глаза загорелись.

– Мне бы не стоило… но я клянусь, этот ребенок мгновенно освобождает место для сладостей независимо от того, насколько я сыта.

– Итак… клубничный чизкейк, торт "Красный вельвет" или шоколадный мусс?

Головы твоих коллег на серебряном блюде?

– Да, пожалуйста. – Она практически подскочила со стула, и Тан не смог удержаться от смеха, в частности и от идеи голов на серебряном блюде. Это было бы чертовски весело.

– Здесь также есть пять разных видов мороженого в морозильнике.

Она усмехнулась.

– Я приберегу мороженое на потом. Прямо сейчас… вон то.

Он положил по кусочку каждого десерта и передал ей тарелку.

– Ешь.

– А себе положишь тоже, да? Не буду есть пока ты не сделаешь это. – Она вздернула подбородок, показывая, чтобы он убрал тарелку. – Я не буду есть десерт одна, ты будешь со мной.

Упрямая женщина. Отлично. Он тоже может поиграть в эту игру.

– Я съем кусочек, – согласился Тан вкрадчиво. – Но тебе придется дать его мне.

Его забавляло то как она прищурившись смотрела на него, но по-прежнему отрывисто и с раздражением отломила кусочек чизкейка краем вилки. Затем протянула Тану.

– Держи.

– Как? Разве ты меня не покормишь? – Он не собирался дразнить, или флиртовать, или играть с ней, но сделает все возможное, чтобы заставить ее есть. Чувак, продолжай себе это говорить.

– Я абсолютно уверена, что ты в состоянии поесть сам.

– Ты права. – Он взял вилку, накрыв ее пальцы своими. – Я должен покормить тебя. – Он осторожно приблизил вилку к её рту.

– Ты сказал, что не против кусочка, если я его тебе дам, – запротестовала она.

Он усмехнулся, прижав десерт к ее губам.

– Ты съешь это, и я возьму чуть-чуть.

Она тихонько зарычала, этот звук действовала на него как Виагра, мгновенно. Сексуальный рокот отозвался прямо в паху, и Тан почувствовал, как стало тесно в штанах. Когда она неохотно открыла рот, чтобы принять кусочек, Тан почти застонал.

Реган носила его одежду, была беременна его сыном, и он кормил её собственноручно. В клане, в котором он вырос, она бы считалась его.

Моя.

Это было то слово, которое он никогда не думал использовать. Никогда не думал, что у него будет возможность его использовать. И всё ещё не должен. Реган не его.

Даже если она не обманывала, всё равно его не хотела, и не хотела его сына, и было ясно, что не могла дождаться момента, чтобы уйти от него. Нет, Реган определенно не его.

Настроение мгновенно улетучилось, он отпустил ее руку с вилкой.

– Вот. Совсем не сложно?

Замешательство мелькнуло в ее глазах, на его тон, прозвучавший резче чем хотелось бы, но Тан твердо настроил себя против этого, и взял кусок пирога "Красный бархат".

Они закончили есть в напряженном молчании, хотя Тан не стал доедать из своей тарелки пока Реган не отодвинула свою, и не откинулась на спинку стула с удовлетворенным вздохом

Когда он запил свой последний кусок Маунтин Дью, Реган зевнула. Мгновенно, он вскочил на ноги и потянул ее к себе.

– Я помогу тебе лечь в постель.

– Что? – она позволила ему поддерживать её несколько шагов, а потом резко остановилась. – Зачем?

Если честно, то он понятия не имел. С Реган столько всего произошло сегодня, и она, наверное, устала… и первым инстинктом Танатоса, когда она зевнула, было отвести её в постель.

Но чёрт его дери, если Тан скажет ей, что беременность отбыла у него способность нормально мыслить, и он так хотел этого ребёнка и думать мог только о том, чтобы заботится о ней.

Он посмотрел на часы, надеясь на помощь. Полночь. Идеально.

– Уже поздно. Тебе нужно в кровать.

– Я не нуждаюсь в том, чтобы ты мне указывал, когда ложиться спать.

Ну конечно нет. Она вообще в нём не нуждалась. Его не было в жизни Реган, и жизни из сына больше восьми месяцев, Танатос не имел возможности помогать и заботится о них. Вспышка боли опять вернула его в состояние обороны, и он холодно улыбнулся.

– Я не сказал, что мы будем спать.

Реган прошла мимо и направилась по коридору.

– Засранец.

– Ты так не думала, когда стонала с моим именем на губах.

– Как ты любишь напоминать, это было моей работой, – бросила она через плечо.

Напоминание было как удар под дых, но он решил это непоказывать.

– Очевидно, ты любишь свою работу. Очень.

Она вошла в спальню и развернулась, ее челюсти сжались.

– Понятно. – Она издала горький смешок. – Что, ты удивлен тем, что я призналась в этом? У тебя видимо проблемы с глазами, ты определенно опасно-привлекательный сексуальный парень.

– Ого, прозвучало как высшая похвала.

– Похвала? Я же не лестную речь тебе сочиняю, чтобы на свидание заманить, или что-то в этом роде. Просто говорю, что ты не полный лузер.

– Ты упустила свое призвание. Тебе бы действительно писать биографии для EvilLove.com.

На мгновение она с ненавистью посмотрела. А потом, неожиданно, рассмеялась. От неожиданности у него свело внутренности так, что он сделал шаг назад.

– Почему ты смеешься?

– Потому что ты порой такой придурок, что я даже не могла предположить, что у тебя есть чувство юмора.

– По правде, твоя похвала заставляет меня светиться от счастья, – сказал он сухо.

– Светиться – я бы про тебя так не сказала. – Она одарила его оценивающей улыбкой и развернулась на сто восемьдесят, в результате чего он опустил взгляд на ее аппетитный зад.

Из-за беременности там добавилось несколько кило, но он не возражал. Прежде ему нравилось ее твёрдое тренированное тело воина, но новое, с небольшими округлостями предало ей более женственный вид, что ей шло, хотя он бы поставил свой левый клык, что Реган убила бы любого, кто сказал бы ей это.

– Ты куда?

– В душ, – бросила она через плечо. – Или это ещё одна вещь, которую мне запрещено делать?

Он пожал плечами.

– Душ принимать ты можешь.

– Ох ты Боже мой, спасибочки.

Реган ворвалась в ванную и захлопнула дверь, а Танатос, наконец, позволил себе улыбнуться. Давно он так не веселился, и собирался поразвлечься ещё больше, как только девушка уляжется в постель. Нет, он не станет требовать сексуальных услуг… хотя идея заманчива.

Сегодня Реган потеряла друзей и сослуживцев, а Тан не был полным ублюдком. Он лишь хотел, чтобы она хоть немножко попросила. Узнала, каково это было для него, лежать обездвиженным в доме Ареса, молча умолять, чтобы его отпустили. По крайней мере, Тан позволял Реган использовать голос.

Реган просила оставить её в покое – он так и сделает. Чёрт, Танатос даст ей всё, чего бы она не пожелала. Ему лишь хотелось… чего, извинений? Да, наверно, так и есть. О, она пробовала, даже бросила символическое "мне жаль", но он на это не купился.

Реган следовала указаниям Эгиды как хороший маленький солдат, и теперь невинное дитя будет страдать из-за последствий. Разве что Тан вмешается. Если ребёнок действительно может спасти мир – это плюс. Но даже если нет, Танатос сделает всё возможное, чтобы о его сыне заботились и любили.

Потому что хоть он и узнал о сыне меньше сорока восьми часов назад, но сразу полюбил его. Танатос давно оставил мысли о том, что однажды заведёт ребёнка, но если мечта – умерла, то желание – осталось.

Теперь его мечта восстала из пепла, и он не позволит ей ускользнуть сквозь пальцы.

Переводчики: Yogik, silvermoon, navaprecious, kr71

Редактор: natali1875

Глава 14

Когда Реган приняла душ, ее живот скрутило от мысли о предстоящем. Действительно ли Танатос потребует секс?

Насколько её тело становилось горячим и возбуждённым от этой мысли, настолько же девушку охватывала паника, и она не могла трезво мыслить.

О, она хотела прикасаться к нему, чувствовать, как скользит его кожа по её. Но каждый раз, заходя слишком далеко в своих фантазиях, Реган возвращалась в ту ночь, и его мольбы, чтобы она перестала, работали на её либидо, как ледяной душ.

Забавно, как сейчас она помнила, что он говорил "нет", но тогда не понимала его слов. Это не имело никакого смысла, но только добавляло путаницы к эмоциям, кружащим в ней.

Она не спеша вытерлась, надеясь, что каким-то чудом Тан устанет её ждать.

Но когда открыла дверь ванной, ее сердце подпрыгнуло к горлу при виде Тана, вытянувшегося на кровати, без рубашки, с руками за головой и полуприкрытыми глазами с выжидающим взглядом.

Великий Боже, мужчина был великолепен.

Она конкретно попала

Реган вышла из ванной на шатких ногах, сжимая в кулаке концы полотенца, плотно обёрнутого вокруг её тела.

Губы Тана изогнулись.

– Зря прикрываешься, все равно избавишься от полотенца через минуту.

Какой – то нелепый страх овладел Реган.

– Я… я не думаю, что это хорошая идея. – Нет, она так не думала. Она знала это. – Мы действительно собираемся снова заняться сексом?

Танатос немного передвинулся, заставляя татуировки на его обнажённой груди извиваться. Они были удивительными… наслаиваясь друг на друга, но все же каждая по отдельности. Их образы были взяты из его мыслей, демоном, который проникся каждой эмоцией настолько сильно, что Реган вряд ли нужно использовать ее психометрический дар, чтобы прочитать их. Хотя, когда девушка однажды ласкала их языком, все, что она чувствовала – была похоть, от воспоминаний об этом у нее пересохло во рту так, будто она полоскала его песком.

– Я тебя предупреждал.

Ей пришлось прочистить горло, чтобы ответить.

– Потому что я в долгу перед тобой.

– Да.

То, что он прав, было как пятно на душе, и ничего с этим не поделать. Выудив ночную рубашку для беременных из мешка с одеждой, который ей привезла Лимос, Реган вернулась в ванную, и надела ее. Когда она вышла, Тан все еще лежал в том же положении, и хищным взглядом наблюдал за Реган, пока она выключала свет и шла к кровати, в тусклом свечении от углей в очаге.

В тот момент, когда она опустилась на матрас, его пальцы обернулись вокруг ее запястья.

– Ты готова? Хотя, не важно. – Его голос, такой чувственный и насыщенный, как темный шоколад, заставил ее живот сжаться от голода, но голода, не имевшего ничего общего с едой.

– Ты действительно не отступишься?

– Одну вещь ты должна запомнить обо мне, с учетом того, что пробудешь здесь некоторое время, я упрям, как черт, и никогда не сдаюсь. В состязании желаний, я буду одерживать победу каждый раз, Реган.

– Почему? – спросила она с горечью. – Потому что ты мужчина, а я всего лишь женщина?

Его пальцы сжали ее запястье.

– Разве я когда-нибудь давал тебе повод считать меня женоненавистника?

На самом деле, нет. Дерьмо, типа – "мужчины лучше, чем женщины" было проблемой Реган, не Тана. Ей пришлось бороться за всё, чего она достигла в Эгиде, в том числе и за место в Сиджиле, который практически всё время своего существования был клубом только-для-мужчин.

– Я принимаю твое молчание за «нет», – сказал Тан. – Поэтому, спроси меня еще раз, почему я буду выигрывать каждое сражение в желаниях.

– Отлично. – Реган сунула ноги под одеяло. – Почему?

– Потому что я бессмертный, а ты – всего лишь человек. У меня есть вечность, чтобы сломить тебя.

– О, хорошо. Значит не то, что я женщина, заставляет тебя чувствовать себя на высоте – а то, что я человек. Я знала, что какой-то пустяк будет отговоркой.

Она чувствовала его веселье больше, чем видела.

– Ты тянешь время.

– Не знаю, о чем ты говоришь.

Он потянул ее руку через пространство между ними и положил себе на промежность.

– Я даю тебе возможность отказаться, Реган. Все, что тебе нужно сделать, это попросить меня не делать этого.

– Не делай этого.

– Прозвучало как приказ, – сказал он грубым и глубоким голосом. – Я сказал попросить. По-хорошему.

Холодок пробежал по ее коже, несмотря на ревущий огонь внутри.

– Ты имеешь в виду умолять.

Когда он не ответил, ее первым побуждением было одернуть руку, но ее второй, более сильный инстинкт заставил оставить ее там.

Тан не был возбужден.

Понимание… беспокоило ее. Зачем ему это так сильно надо, если он не был даже возбужден? Было ли это действительно только для того, чтобы наказать ее? Чтобы сравнять счет? Чтобы потешить своё самолюбие её мольбами?

Следуя первому порыву, она начала отстранятся. Хватка Тана ослабла, и девушка почувствовала всем телом его игривость. Он знал, что она откажет, и её поведение сыграло ему на руку… или, точнее, отыгралось на её руке. Теперь у него будет больше оружия против неё, больше причин для подколок по поводу того, что делить с ним постель было её работой.

Ни за что. Настало время для инъекций стали в позвоночник, и пришло время всаднику узнать кое-что об ожиданиях.

Реган крепко обхватила его член, и, к ее изумлению, из груди Тана вырвался стон удовольствия. И когда она начала медленный и чувственный массаж, все его тело напряглось. Под ее ладонью его член твердел.

Ха! Наверное, ей не стоило считать себя победительницей – ведь какой мужчина не возбудится, если женщина прикасается к нему таким образом? Приподнявшись на локте, Реган расстегнула ширинку, и, как только показалась возбуждённая плоть, сразу же взяла её в руку.

– Что ты делаешь?

Она крепко сжала его член, и Тан зашипел сквозь зубы.

– Что ты и хотел, чтобы я делала.

Чувствуя определенный контроль, который ей был так необходим, она скользнула рукой по его длине, наслаждаясь бархатистой гладкой кожей.

– Кажется, ты дал мне возможность сделать выбор. Доставить тебе удовольствие, или просить. Я не прошу.

Она также не знала, как далеко сможет зайти в своей игре. Если Танатос хотел, чтобы она оседлала его так, как в ту ночь… вдруг Реган стало трудно дышать. И все же ее рука продолжала двигаться, еще больше доказывая, что ее ум не в ладах с ее телом, когда дело касалось этого мужчины.

– Реган… – простонал Тан в темноте измученным голосом. Звук казался таким глубоким и всепоглощающим, что уменьшил ее беспокойство о полноценном сексе. Может, этого было бы достаточно для него на данный момент. Она надеялась на это, потому что не могла пойти дальше, не с теми воспоминаниями, терзавшими ее разум.

Его член казался таким горячим, твердым и шелковистым в ее ладони, что она стала неторопливо скользить рукой от толстого основания к широкой головке. Каждое движение сопровождалось хриплым дыханием и лёгким движением бедер Тана. Может, это было шагом в правильном направлении. Между ними было так много боли, возможно, им удастся использовать положительной аспект этой встречи, чтобы уравновесить отрицательные моменты.

Реган украдкой бросила на Тана взгляд, и в ореоле угасающего оранжевого огня из камина мужчина был великолепен. Тени создавали жесткие линии вдоль его челюсти и скул, а свет подчеркнул полные, сочные губы, когда они приоткрылись, чтобы высвободить резкий выдох. Его затуманенные похотью глаза с таким вожделением следили за ней, что по ее телу разлилось тепло. Пылкий взгляд Тана остановился на её теле.

Капелька влаги выступила на головке его члена, и, когда Реган провела большим пальцем по ней, распределяя жидкость, губы Танатоса приоткрылись, обнажив кончики блестящих зубов. Звук вырвался из него – низкий и отчаянный стон, который принес трепетное волнение в сердце Реган.

Аккуратно, она сжала его древко, вызывая еще один стон удовольствия. Больше. Она хотела бы большего от него. Возможно, вначале это и была игра за власть между ними, но теперь… о, это было восхитительно.

Она двигала рукой по всей длине его члена, к основанию, ударяясь ребром ладони о молнию брюк, а затем обратно к твердому кончику головки. Когда она снова опустила кулак, то поласкала пальчиками его мошонку, и Тан застонал. От звуков стонущего в экстазе мужчины, Реган ощутила боль от возбуждения, которая зародилась в ее сердцевине, и влагу между ног.

Она подняла руку назад и крепко сжала член, затем большим пальцем начала медленно круговыми движениями ласкать чувствительную кожу головки его древка.

– Остановись. – Тан схватил ее за предплечье и обездвижил. – Я сейчас кончу.

– А разве не в этом суть?

Он протянул руку и, Реган могла поклясться, что та дрожала, когда он слегка коснулся ее лица.

– Чего ты хочешь?

Был ли этот вопрос с подвохом? Откажется ли он, чтобы она не ответила? Если это его игра, она полагала, что могла бы поиграть.

– Я хочу, чтобы ты кончил, – ответила Реган, давая ему возможность отказаться. – Я всегда заканчиваю начатое.

Буравя Реган взглядом жёлтых глаз, он убрал руку с ее щеки.

– Да, ты такая. Независимо от того, какие будут последствия.

Ох. Опять. Он был полон яда сегодня. Неожиданно уязвленная, она отвела взгляд, отказываясь позволить ему увидеть, как его слова ее задели. Более грубо, чем намеревалась, Реган продолжила гладить его. Как будто она поднесла зажжённую спичку к бензину, Тан хрипло застонал и выгнулся, прижимаясь к её ладони.

Он запрокинул голову, напрягаясь всем телом, когда она взяла его член и начала двигать кулаком сильнее и быстрее. Реган подумала, что ему нравится делать это грубо, и почему-то, осознавая это, у нее закружилась голова от желания. Она прижалась к нему, отчаянно нуждаясь в дополнительном контакте.

– Реган, – выдохнул Тан. – Я сейчас…, – его речь оборвалась гортанным криком, когда тело стало сотрясаться и влажные, горячие струи выплеснулись над её рукой на живот Тана.

Реган продолжала двигать рукой, пока он не остановил ее, положив свою руку на ее. В течение нескольких мгновений, он лежал с закрытыми глазами и пальцами гладил ее кожу. Темнота между ними подарила им уютное спокойствие, хотя сердце ее бешено билось, а ее женскую сущность сводило от неудовлетворённого желания. Реган почувствовала странную боль в животе, которая добавилась к возбуждению, и это взволновало девушку. Приступы усилилась, сметая желание. Живот выворачивало, и жжение распространялось по всему телу. Реган с содроганием села, когда сильная судорога пронзила ее живот.

– О, нет. – Танатос схватил ее за запястье, когда жуткая внезапная агония охватила ее тело, заблокировав мышцы и превратив каждый нерв в оголённый провод. – Ты не убежишь от меня снова. Я не угрожал тебе в этот раз сломать шею. Лишь через восемь с половиной месяцев. – В его голосе звучали поддразнивающие нотки, но в данный момент они были совершенно не к месту. Тошнота подступила к ее горлу, а кожа покрылась холодным липким потом.

– Отпусти меня, – прошептала она. Складывалось впечатление, что ей плеснули в глаза раскаленный металл, она видела все настолько расплывчато, что лицо Танатоса превратилось в размытое пятно.

– Почему?

Желчь наполнила ее рот.

– Потому что я думаю… – она закричала, когда опаляющая боль как молния пронзила ее позвоночник. – О, Господи, думаю, я умираю.

Умирает?

– Реган! – Тан выскочил из постели, ловя Реган, когда та начала падать с матраса.

– В ванную, – выдохнула она.

Он подхватил ее и отнес к туалету вовремя, ее вырвало.

Все ее тело трясло, кожа была горячей и скользкой от пота. Между резкими и затрудненными вздохами девушка стонала. Когда она ухватилась за стульчак унитаза, ее руки дрожали, угрожая, что она вот-вот упадет. Капля крови упала из ее носа на сиденье унитаза.

Блядь. Тан опустился на корточки рядом с Реган и убрал с лица ее шелковистые волосы.

– Я за помощью. Только… оставайся здесь.

Оставайся здесь? А куда еще она могла пойти? Болван.

Ему понадобилось пять секунд, чтобы найти телефон и набрать ЦБП, еще пять, чтобы проорать, что ему нужен Призрак, и еще пять, чтобы вернуться к Реган. За 15 секунд она сползла на пол и свернулась калачиком.

Дрожь сотрясала ее тело, все усугублялось еще и затрудненным дыханием. Неожиданный страх заставил Тана двигаться молниеносно. Он сорвал одеяло с кровати и попытался завернуть девушку в него, что оказалось нелегкой задачей, поскольку ее тело было напряжено, будто мышцы превратились в цемент.

Чувствуя себя беспомощным, он сел на пол и перетащил ее к себе на колени, прижав к груди, чтобы удержать от судорог.

– Можешь поговорить со мной?

Она вся горела, словно огонь на его ладони.

– Эй, мне нужно чтобы ты хоть что-то сказала.

Если она этого не сдает, он закричит. Иисус, он был в ужасе.

– Больно…

Ее позвоночник невероятно изогнулся назад, когда она вцепилась в Тана и закричала.

– Это ребенок?

– Нет, – выдохнула она, а затем быстро рванула от него, ее снова вырвало. Закончив, Реган начала падать, и Тан поймав её прижал спиной к себе.

Что, блядь, это было? Внезапный грипп? Или что-то, связанное с беременностью? Он перебирал в голове кучу вариантов, но когда зловещие переплетения синих вен начали распространяться на ее восковой коже и черные пятна появились под ее ногтями, он понял, что это выходило за рамки его знаний.

К тому времени, когда прибыли Призрак со светловолосым вампиром-медиком, Тан не смог придумать ничего, чтобы успокоить себя. Он знал, что ей больно, и был готов сделать все, что угодно, лишь бы поменяться с ней местами.

Призрак, одетый в помятый халат, что говорило о безостановочной рабочей смене, бросил медицинскую сумку на пол и встал на колени рядом Реган.

– Что происходит?

Реган попыталась ответить, но ее зубы были сжаты слишком сильно, чтобы говорить, поэтому Тан сделал это за нее.

– Она сказала, что умирает, а в следующий момент ее вырвало. Док, она вся горит и испытывает боль. – Тан схватил демона за запястье. – Помоги ей.

От страха и отчаяния его просьба прозвучала как приказ, но доктор не обратил на это абсолютно никакого внимания, его татуировка на руке – известная как родовой знак – засветилась, когда он призвал свою целительную силу.

– Я хочу попробовать прикоснуться к ней. Тень предупредил меня, но я должен попытаться. И, на всякий случай, я привел Кона. – Демон сжал плечо Реган, а в следующее мгновение отлетел назад и в неудобной позе приземлился возле ванны. – Вот…дерьмо! – Застонав, Призрак сел, а Кон занял его место возле Реган.

– Когда ее дыхание стало затруднённым? – спросил Кон.

– Сразу после того, как ее первый раз вырвало.

Кон кивнул.

– Я собираюсь проверить ее пульс… – Вампир не закончил фразу. Все что он успел сделать, так это положить палец на ее запястье, прежде чем присоединился к Призраку на полу рядом с ванной. – Судя по всему нет, – прохрипел он.

– Проклятье! – выдохнул Тан. Реган сказала, что Питер – ночной вампир, тоже не мог вынести ее прикосновения.

Он надеялся, что инцидент с Питером был единичным случаем, но как только что выяснилось, лишь Тан и дневальные могли прикасаться к Реган, возникли вопросы, на которые он не мог ответить.

По крайней мере, он не мог ответить на них правдиво.

Призрак потер плечо и подошел ближе.

– Вздутие вен, бесцветные ногти и носовое кровотечение указывают на отравление демонским ядом. Есть вероятность, что она что-то съела? Если да, то нам надо выяснить что именно. У меня есть противоядие от большинства демонских ядов, но мы должны действовать быстро.

– Никто в моем доме не отравил бы ее. – Тан закрыл глаза, его слова прозвучали по-ребячески яростно. Он даже не хотел допустить и мысли, что один из его вампиров мог сделать такое, но Тан так же не мог позволить себе тратить время на отрицание.

И вместе с тем, он не будет отрицать, что если кто-то отравил Реган, то они будут так страдать, что ужасы Шеул-гра покажутся им летней прогулкой по парку.

– Возможно, она съела что-то за ужином… – Он замолчал, удивляясь, почему не заболел тоже. Конечно же, яд не действовал на него как на смертных, но он должен был почувствовать хотя бы дискомфорт. Если только… – Шоколадный мусс! Это единственное что она ела, а я даже не попробовал. – Ярость ядовитой змеей закружилась внутри него, но каким бы убийственно злым он не был, Тан осторожно опустил Реган на пол.

– Поспеши, Всадник, – произнес Призрак тихим, но серьезным голосом. – Если я не могу прикоснуться к ней чтобы помочь, она и ребенок в опасности.

– Спаси…ребенка. – Хриплый голос Реган был едва слышен.

– Мы спасем. – Тан поднялся на ноги, ненавидя то, что был вынужден покинуть ее. – Мы спасем вас обоих.

Реган посмотрела на него, мутным, не сфокусированным взглядом, ее прекрасные каштановые волосы разметались по плитке, словно пролитая кровь.

– Убей меня. Если я умру, ты сможешь спасти ребенка.

Она говорила серьезно. Боже… правый! Она действительно хотела, чтобы он ее убил.

– До этого не дойдет, – произнес он хриплым голосом. – Просто держись, Реган. Черт побери, держись! – Он выскочил из комнаты и понесся на кухню. Черная как смоль ярость сочилась из каждой его поры.

Вампиры шарахнулись в разные стороны от грозового облака душ, кружившего вокруг него.

– Кто готовил шоколадный мусс?

Когда несколько вампиров обменялись настороженными взглядами, Тан вышел из себя. Он схватил двух из них за горло и с такой силой швырнул о стену, что осколки камней посыпались на пол. – Кто?

– Дэрик, – выдохнул один из них.

Тан оставил их в покое, и вихрем кинулся к Дэрику, который побелел как лист бумаги и крался к двери. Прежде чем Тан успел наброситься на него, Дэрик выскочил из кухни.

Зарычав, Тан призвал свою косу и одним плавным движением, швырнул ее через большую комнату. Дэрик нырнул к входной двери, но оружие вонзилось ему между лопатками и пригвоздило к дереву.

– Что было в муссе, Дэрик?

Тан пересек комнату, зная, что на него смотрел каждый вампир в доме.

Он ухватился за рукоятку косы, но вместо того, чтобы вытащить лезвие, он повернул его, упиваясь криками вампира.

– Скажи мне, или следующее, что я сделаю этим лезвием – кастрирую тебя. – На самом деле, это должно было произойти в любом случае, в какой-то момент.

– Слизь Низула, – прошипел Дэрик, сплевывая кровь.

В груди у Танатоса похолодело. Это дерьмо убивало большинство существ в течение нескольких минут. Тан повернул голову к Артуру.

– Скажи Призраку. Пусть поспешит!

Артур исчез в тумане, и Тан опять обратил свое внимание к Дэрику.

– Почему? Кто еще в этом замешан?

Краем глаза Тан наблюдал за реакцией зрителей, но до сих пор, казалось, никто не был чрезмерно обеспокоен тем, что может быть разоблачен.

– Ничего… больше… не скажу, – зарычал Дэрик, как же он сильно ошибался.

Тан проник кулаком прямо в спину мужчины и схватил влажную, гладкую почку. Орган больше не исполнял ту функцию, которую нес, когда Дэрик был человеком, но по-прежнему являлся сильным источником боли.

– Ты скажешь мне, вампир. Если мне придётся провести весь следующий месяц, заставляя тебя кричать, то так тому и быть.

Танатос сжал орган так сильно, что его пальцы проткнули скользкую поверхность.

Крик Дэрика эхом отразился от стен замка, и запах его крови заставил клыки Тана выступить, как ножи.

– Скажи мне.

– Пошел… ты.

Тан наклонился ниже. Так низко, что его дыхание овевало ухо вампира.

– Ты забыл добавить… Бладрекс. – Он вырвал орган, наслаждаясь неистовыми стонами Дэрика. И прежде чем мужчина перестал стенать, Тан потащил его в подземелье и швырнул в клетку, когда-то предназначавшуюся для Реган. А сейчас настало время получить кое-какие ответы…

– Танатос! – Артур перепрыгнул через несколько ступеней и грациозно приземлился на пол. – Ты нужен доктору. Поспеши.

Вот дерьмо! Он захлопнул клетку и ткнул пальцем в Дэрика.

– Я вернусь и обещаю, ты вывернешь свою душу наизнанку. Или я сделаю это за тебя.

Оставив вампира, лежавшего на полу в луже собственной крови, Тан бросился в свою спальню, где Призрак стоял, наполняя шприц. Доктор поднял глаза, когда Тана занесло на повороте, и он остановился возле Реган. Она была бледной, слишком бледной. Даже ее губы стали цвета снега с льдисто-голубоватым оттенком.

– Как раз вовремя. Это противоядие, если оно работает, то сразу же. А когда не работает, то только оттягивает неизбежное.

Призрак вложил в руку Тана шприц и резиновый жгут.

– Сделай ей укол в вену. Я покажу тебе, где и как.

– И он подействует? – Сердце Тана так сильно забилось в груди, что причиняло боль. Реган лежала неподвижно, при каждом вздохе ее грудь едва поднималась. – Ведь, как правило, это срабатывает, да?

– Как правило, – произнес Призрак, но Тану не понравилось сомнение, прозвучавшее в его голосе. Ему так же не понравилось, как док понизил голос, чтобы сказать остальное. – Яд, который она приняла, просто ужасен. Но хорошая новость в том, что его влияние на ребенка должно быть минимальным, так что если… случиться худшее… у нас есть большой шанс спасти его, если, конечно, мы сможем его быстро извлечь.

Это означало, что если противоядие продлит жизнь и мучения Реган, Тану придется все-таки убить ее, чтобы спасти ребенка.

– До этого не дойдет.

Черт побери, будет лучше, если до этого не дойдет.

– Скажи мне, как это сделать.

Тан выполнил указания врача, и когда вытащил иглу из вены Реган, она застонала.

– Тан?

Он отбросил шприц в сторону и схватил ее за руку.

– Я здесь. Все будет в порядке.

Ее взгляд, светлее обычного, впился в него.

– Мне жаль.

– Не начинай, – пробормотал он. – Не сейчас. Нам нет нужды говорить об этом.

– Я не об этом. О твоих вампирах.

Цвет возвращался к коже Реган, и вишневый оттенок, который делал ее губы такими сочными, так и манил приникнуть к ним еще раз.

– Мне очень жаль, что кто-то предал тебя.

От искренности и боли в ее голосе комок подкатил к его горлу. Черт возьми, неужели он смягчился по отношению к ней?

Убей меня. Если я умру, вы сможете достать ребенка.

Да, он мог.

Но был не в силах.

– Полагаю, это не удивительно, что ты распознала предательство раньше меня. – Слова прозвучали острее, чем рассчитывал Танатос, и боль вспыхнула в ее глазах, прежде чем Реган закрыла их, фактически отгораживаясь от него и уходя в себя. И черт ее подери за то, что заставила пожалеть о резких словах. Твою мать, кто тянул его за язык. И будь проклята вся эта гребаная ситуация.

Призрак встал.

– Могу я сказать тебе пару слов наедине? – Демон не ждал ответа. Он вышел из ванной комнаты и спальни с таким высокомерным видом, будто знал, что за ним последуют.

Оказавшись в коридоре, Тан скрестил руки на груди.

– В чем проблема? Противоядие сработало?

– Да. То, как нормализуется цвет ногтей, говорит о нейтрализации яда в организме. Но это не то, о чем бы я хотел поговорить с тобой. – Призрак уставился на него серьезными чёрными глазами. – Я не знаю, что происходит между вами, но там женщина, которая вынашивает твоего ребенка, и она была несколько раз на волосок от смерти. Она уязвима физически, и, вероятно, эмоционально. Хватить вести себя как мудак.

Тан сжал кулаки по бокам, чтобы не врезать демону по зубам.

– Ты не представляешь, что она сделала мне.

– А мне насрать. Как врача, меня беспокоит ее здоровье, и здоровье ребенка. А как отца, моей заботой является здоровье мира. Я не говорю, что ты должен простить ее, или сделать своей парой или водрузить на ее голову корону и называть королевой жеребцов. Я говорю, что ты должен беречь ее от стрессов, пока не родится ребенок. А уже после этого можешь отомстить за себя: убей ее, делай все, что блядь вы, Всадники, делаете. Но если ты хочешь здорового ребенка, вытащи голову из задницы и не делай ей хуже.

– У вас демонов-семинусов видимо стальные яйца, раз ты позволяешь себе говорить со мной таким образом, – прорычал он.

Призрак усмехнулся.

– Ты себе и представить не можешь. – Врач кивнул на дверь спальни позади него. – После того, как Реган немного отдохнет, с ней должно быть все в порядке. Поработай над усилением ее безопасности, увиденное и услышанное мной говорит, что у тебя с этим проблемы. Скажите Кону, что я возвращаюсь в ЦБП.

Танатосу действительно не нравился этот врач, и если бы он не был единственной надеждой для Реган и ребёнка, когда придет время для родов, Тан бы убил его за эти слова. Мудак.

Тот факт, что Призрак попал в самую точку в своей оценке, делало все только хуже. Не так хорош в этом. Да. Собственные слова Тана вернулись к нему, будто их выстрелили из рогатки. Со мной ты в безопасности. Он обещал Реган, и облажался. А затем усугубил свой провал, уязвив ее, когда ей было плохо.

Ей было плохо из-за тебя, придурок.

Тан открыл дверь спальни и удивился, увидев Кона, идущего ему навстречу с медицинской сумкой на плече.

– Призрак ушел?

Когда Тан кивнул, Кон указал на кровать, где лежала Реган, свернувшись калачиком, одеяло сбилось вокруг ее ног.

– Она добралась до постели сама и вырубилась в ту же секунду, как ее голова коснулась подушки. Кто-нибудь позвонит тебе утром, чтобы узнать о ее самочувствии.

– Спасибо, дружище. – Тан схватил Кона за руку, когда тот собрался уйти. – Эй, с тобой в больнице работает вампир, который может ходить при дневном свете?

Кон приподнял светлую бровь.

– Никогда не слышал о таком.

– Чушь.

Кон понизил голос и перевел взгляд серебряный глаз на кровать.

– Тебе действительно есть сейчас до этого дело?

Нет. Реган и ребенок были важнее, чем связь между случайным дневальником с ЦБП. На данный момент.

Приняв молчание Тана как нет, Кон хлопнул его по спине и вышел, оставив наедине с Реган и его виной. Тан подошел к ней, отмечая, что ее грудь ровно подымается и опускается, лёгкое посапывание доносится с приоткрытых губ.

Одна рука была под подушкой, а другая лежала на животе, будто даже во сне она пыталась защитить ребенка. Реган была настолько непреклонна в решение отдать малыша, но было ясно, что она заботилась о нем. Мурашки покрывали ее кожу, и он укрыл ее плечи одеялом. С мягким вздохом она подтянула его к подбородку и свернулась калачиком.

– Прости меня, что я такой дурак, – пробормотал он. – Ты просто… ты меня злишь иногда. Я хочу тебя ненавидеть, но не могу. – Он не знал, что бы хотел с ней сделать. Ну, все перемешалось. Прямо в эту минуту он хотел залезть к ней в постель. Чтобы положить ее рядом с собой и защищать, как и должен был делать.

Без сомнений, она будет ненавидеть его еще больше, чем сейчас, если проснется в его объятиях. И, черт возьми, почему он думал так? Он не мог позволить себе привязываться. Что, если она снова предаст его?

Его характер был слишком изменчив, его терпение слишком коротким. И, честно говоря, гнев, который он лелеял в своей душе, начинал его беспокоить. Он никогда не был шутником, но и никогда не был намеренно жестоким… особенно с женщинами.

Так что да, Танатос не знал, что, черт возьми, с ним не так, но было ясно одно: пока он не узнает, кто желает видеть Реган мертвой и почему, то не оставит ее в покое.

Ту ярость, которую Всадник хотел выплеснуть, посетив Дэрика, он не мог себе позволить, пока не получит дополнительную защиту для Реган.

В том числе и защиту от себя.

Поэтому, вместо того, чтобы лечь к ней в постель или пытать вампира, предавшего его, он написал сообщение Аресу и Лимос, взял кинжал, который забрал у нее в тот день, когда привез ее сюда.

Затем Тан устроился в углу на кушетке, скрестил ноги, и закрыл глаза. Он спал и в худших местах. Он переживёт.

А вот переживёт ли он Реган… в этом был вопрос.

Переводчики: Еж, Miracle girl,

Редактор: natali1875, navaprecious

Глава 15

Сначала Ривер услышал крики. И лишь потом, когда подошел ближе к запертым дверям заброшенной атомной электростанции, до его ушей донеслись стоны.

За теми дверями находилась Гетель и пытала неизвестное количество демонов по неизвестным причинам. Прямо сейчас Риверу было глубоко плевать на то, что она делает и почему. Три измерения – Небеса, мир людей и Шеул вели между собой войну, а Ривер никогда не чурался делать всё необходимое, чтобы победить.

Он распахнул металлическую дверь, и Гетель, стоящая посредине комнаты размером со спортзал, повернулась к нему. Ее белая туника была запятнана кровью, а рука сжимала треклан, светящийся шип, который был эффективен только против других ангелов, включая всё разнообразие падших.

А значит, обнаженная женщина на столе, чье лицо и тело частично скрывала Гетель, была каким-то ангелом.

– Ривер, – крылья Гетель, раскрылись, подчёркивая её превосходство, перед тем как она опять сложила их за спину. У ангелов своя иерархия, и вышестоящие любили демонстрировать свой статус, где только могли. Те, кто занимали высокое положение, редко прятали свои крылья, словно напоминая всем, что они у них есть.

Как правило, Ривер свои скрывал, но сейчас распахнул их, выказывая неповиновение и позволяя белым, с сапфировыми концами, перьям разрезать воздух.

Губы Гетель изогнулись в подобии улыбки – она явно забавлялась.

– Мне интересно, был ли ты таким же бунтарём до того, как пал?

Он сложил свои крылья назад.

– Я позволю себе высказать дерзкое предположение и сказать «да». – И это действительно было предположение, учитывая тот факт, что он не помнил ничего до события, повлекшего за собой его падение тридцать лет назад, и самое странное было то, что никто его не помнил.

Когда дело доходило до политических маневров его братьев-ангелов, отсутствие у него прошлого, ставило Ривера в явно невыгодное положение, но в конечном счете это не имело никакого значения. Ривер заслужил место в Верховном совете Ордена, и сделал это не прибегая к играм.

– Я здесь не затем чтобы болтать. Я хочу знать, есть ли у тебя какая-либо информация о Вормвуде.

Она изогнула бровь.

– Звезде?

– Кинжал. Он нужен Мору.

Гетель махнула рукой.

– Глупая реликвия, которую приписывают ангелам и демонам, святым и грешникам. Это просто кинжал. Если Мор его хочет, значит думает, что в нем есть сила. Это не так.

Проклятие.

– Ты уверена?

Взгляд Гетель был полон высокомерия и словно говорил: "Ну конечно я уверенна, ты, червь".

– Как Реган? – Гетель провела длинным пальцем по гладкой поверхности пики, которую она держала в руках. – А ребёнок?

Поскольку Гетель раньше занимала пост Наблюдателя Всадников, то она следила за тем, как у них идут дела, а как вовлечённый в изменение судьбы мира ангел, также за пророчеством и менее важными вещами – например, за ребёнком, который мог положить конец существованию человечества. Иногда Ривер думал, что она уж слишком вовлечена, но, наверное, он бы тоже не смог держатся вдали от людей, которых знал тысячи лет.

– С ними всё в порядке. И поскольку местоположение штаб-квартир Эгиды раскрыто, то они останутся с Танатосом, пока ребёнок не появится на свет.

Гетель постукала пикой по подбородку, выражая глубокую задумчивость.

– Тебе не показалось странным, что Мор отследил перемещение Танатоса в нужное время, чтобы найти штаб-квартиры?

Вообще-то, да. Всадник мог открыть портал и последовать к последнему месту пребывания брата, но, судя по всему, Танатос не был в штаб-квартирах очень долго. У Мора появилось бы лишь пятиминутное окошко, чтобы проследить за Таном.

– Почему ты спрашиваешь?

Гетель пристально на него посмотрела, её голос стал тише, словно она хотела доверить ему секрет.

– Думаю, это Хайвестер подсказала Мору проследить за Танатосом в штаб-квартиры Эгиды.

Она вернулась к своему отвратительному занятию, и Ривер остановился, шокированный видом Хайвестер, привязанной ремнями к столу и распятой пятью пиками.

– Но похоже, она не собирается признаваться. И не говорит, кто приказал ей держать тебя в плену девять месяцев назад.

Гетель всадила шестую пику в районе таза Хайвестер, и крик, вырвавшийся из горла Падшей, заставил всё здание задрожать.

Как бы сильно Ривер не хотел отомстить, но только не таким способом.

– Почему ты это делаешь? Ты ведь больше не Наблюдатель Всадников.

Чёрные штормовые тучи нависли над лицом Гетель, испарившись так же быстро, как и появились.

– Это выходит за рамки дел Наблюдателей. Её предательство способно ускорить приближение Апокалипсиса.

Чушь собачья. Каким-то образом это стало личной разборкой.

– И? Есть ещё что-то, что ты мне не договариваешь.

– Я не должна тебе ничего объяснять, – Гетель создала из воздуха ещё одну пику. – У нас с Хайвестер… своя история. Но, поверь мне, она знает, из-за чего я это делаю.

Ривер задумался, какие неприятности навлечёт на себя, если разок хорошенько двинет Гетель.?

– У тебя есть разрешение на её убийство?

Как Наблюдатель Всадников со стороны зла, Хайвестер занимала неприкосновенную должность, и её могли казнить только по приказу и обоюдному согласию ангелов с Небес и Падших из Шеула.

– К сожалению, нет, – ответила Гетель. – Я должна отпустить ее, когда закончу.

– Освободи ее сейчас же.

– Я так не думаю.

– Ты сама сказала, что ничего от неё не узнала. Освободи её.

Гетель набросилась на него со словами:

– Она пытала тебя. Держала в плену, чтобы Мор мог манипулировать эгидовцами без вмешательства. Из-за того, что Хайвестер исключила тебя из игры, Реган – беременна, а Апокалипсис, возможно, наступит в ближайшие дни. И всё же ты хочешь, чтобы я освободила это… существо?

– Отпусти её, потому что, я хочу быть единственным, кто заставит ее страдать. Ее мучения и смерть, если прикажут, будут от моих рук. Не чьих-либо еще.

Долгое время, Гетель смотрела на него, прожигая взглядом, словно пытались докопаться до истины. Которая заключалась в том, что да, он хотел отомстить Хайвестер, но они будут сражаться на равных. Она ужасно поступила с ним, но также была странно… нежной порой, как будто сожалела о своих действиях. Он не мог бы позволить себе в ее адрес такую же нежность, но и не мог бы мучить ее, пока она беспомощна.

Наконец, Гетель сунула пику в его руку и в гневе исчезла. Глаза Хайвестер были слишком опухшими, приоткрываясь только в маленькие щелочки, она вздрогнула так сильно, что стол закачался.

Черт возьми

Разрываясь между желанием оставить ее гнить и желанием облегчить ей страдания, он начал вытаскивать пять треклан-пик, оставив последнюю удерживать ее на месте, пока он расстегивал ремни, которыми были пристегнуты ее руки и ноги к столу. После того, как те были удалены, он дернул последнюю пику из ее плеча.

Прежде чем он успел остановить ее, Хайвестер скатилась со стола и кучей упала на пол. Когда он обходил вокруг стола, она отползла к пыльному столу в углу комнаты. Когда он потянулся к ней, она забилась под стол и свернулась калачиком.

– Падшая.

Ривер воспользовался оскорбительным прозвищем для падших ангелов как командой, понадеявшись, что если выведет ее из себя, то вызовет ее нормальную злобную сущность.

Вместо того, она вскрикнула при звуке его голоса, и задрожала всем телом. Гетель хорошенько над ней поработала.

Присев на корточки, он потянулся к ней.

– Хайвестер? – На этот раз, его голос был мягче, но она все равно вздрогнула, и он отдернул руку. – Я не собираюсь причинять тебе боль.

Хайвестер зашипела.

– Почему нет?

– Потому что выглядит так, будто Гетель уже достаточно потрудилась.

– Она не… права.

– Если она права, то тебя уничтожат за помощь Мору.

– Нет, я имела в виду… – Дрожь сотрясла ее тело, а взгляд стал загнанным. – Не обращай внимания. – Ее голос был хриплым, истерзанный криком. – Должно быть, тебе это нравиться.

Странно, но нет, ему это не нравилось. Хотя Ривер и хотел другого, и возможно, если бы она спрыгнула со стола и напала на него, так бы и было. Но ему не нравилось, когда кто-то, столь могущественный как Хайвестер превращался в беспомощную лужу.