Потерянное слово [Влад Снегирёв] (fb2) читать онлайн

Фея

Благодарю тебя – мой дом

за то, что ты один на свете

нас покрывал своим крылом

среди всех бурь. Сказали дети,

что рано утром, выйдя в сад,

там фею встретили внезапно.

Роняя фразы невпопад,

я им подыгрывал невнятно.

Потом влетела к нам пчела,

косясь на нас безумным взглядом.

И отражали зеркала,

что счастье было где-то рядом.

2013

Я живу в отдалённом селе...

Я живу в отдалённом селе,

вдалеке от больших городов

и подобно упорной пчеле

всё слагаю созвучия слов;

позабросил другие дела,

на окне даже кактус засох,

целый день у большого стола

говорю с отголоском эпох.

Правда, с рифмой проблемы пока:

говорят, что глаголы – плохи,

вот и лезут они напоказ,

как назло, прямо в кончик строки.

Призрак звёзд затихает в окне,

шепчет ветер в печную трубу,

не расслышать в пустой болтовне

что пророчит, какую судьбу.

Муза ходит, но редко уже,

видно с транспортом плохо совсем

и осталось в моем багаже

очень мало лирических тем.

Эх, залечь бы в высокий бурьян,

беспечально и празднично жить.

Всё равно в этих книгах обман,

ну, зачем пустословье плодить?

Но кружится пока голова

от любви, от весны и тоски,

и стучат, словно капли, слова

поздней ночью в седые виски.

2009

Потеплело...

Потеплело. Уходит зима,

снега клочья оставив на ели.

«Не волнуйтесь, укрою дома

я морозным дыханьем метели».

«Я ещё к вам вернусь, погоди…»

Говорил мне порывистый ветер.

Но я верю, уже позади

холода и мороз на рассвете.

Только ночь пока слишком длинна,

хоть и солнце смеётся в окошко.

Нет, зима ещё слишком сильна,

вот поэтому грустно немножко.

2014

Поэты

"Мы не пророки, даже не предтечи…"

                            О. Мандельштам

1.

Да, мы не пророки и мы не предтечи,

мы просто владеем нюансами речи.

И даже любое капризное слово

всегда нам легко покориться готово.

Пусть рифма трудна, темы все устарели,

но мы извлекаем из древней свирели

прекрасные звуки для встречных прохожих, –

спешащих и разных, таких непохожих.

И мы заставляем их плакать, смеяться,

задуматься, спорить, в душе улыбаться.

И жить им становится вдруг веселее.

Пишите, друзья, – не стесняйтесь, смелее…

2010

2.

Мы выбраны Богом и небом,

подруга нам муза сама.

В питании солью и хлебом

замечена ясность ума.

Мы прокляты временем бурным,

нас нет среди званых гостей.

Заполнены прахом все урны,

закрыт навсегда мавзолей.

Ты слышишь: навеки, навеки

в безвестности жить суждено.

Извилисты бурные реки

как жизнь, где идём мы на дно.

Судьбы не бывает на свете,

рождение – случай слепой.

За всё лишь поэты в ответе

пред Богом, людьми и собой.

2012

3.

В тот час, когда иссякнут силы,

когда надежды больше нет,

когда от горя сердце стынет,

ты не ищи в душе ответ.

Пойми, что ночь не бесконечна,

вдали чуть брезжит слабый свет.

Бедлам не может длиться вечно,

ты верь в себя, ведь ты поэт.

Кто, как не ты, с душой высокой,

укажет людям верный путь.

Им плохо жить, им одиноко,

блажен покой: забыть… уснуть…

Ты разбуди их, пусть проснутся

и пусть поймут, что в жизни нам

не ползать главное, не гнуться

и не служить чужим богам.

И вот, пройдя круги все ада,

живя одной своей мечтой,

получишь лучшую награду –

венец терновый, крест простой.

2009

Золушка

Спеша, принцесса потеряла

со стройной ножки башмачок.

Как на балу она плясала…

Но длиться вечно день не мог.

Теперь шалунья безутешна, –

грозы опять не избежать.

И будь хоть ты всегда безгрешна,

но злая мачеха опять

тебе припомнит всё на свете,

и снова с тряпкой допоздна.

Но вдруг шепнул бездомный ветер:

уже седлают скакуна,

уже все ищут, кто случайно

мог потерять свой башмачок?

Кто нам откроет эту тайну,

принц так печален, одинок…

И вот вдали, за поворотом,

коней ты слышишь быстрый бег,

конец всему, конец заботам,

покорности своей судьбе.

И сердце робкое трепещет

пугливым птенчиком в груди

и снова слышишь голос вещий:

всё хорошо и позади

та жизнь, что жизнью лишь зовётся,

всегда заплаканный платок…

Беги скорей, – сейчас придётся

на ножку мерить башмачок.

2010

Я знаю...

Я знаю – последнее время

пишу всё стихи не о том,

не в ногу шагаю со всеми,

себя изнуряю постом;

не моден, угрюм и застенчив,

а сердцем – совсем как дитя,

как поздняя осень изменчив

и часто скучаю, грустя.

Я видел в музеях картины,

ходил иногда на балет,

но снятся берёзки, осины –

банальный, обычный сюжет.

Потерянной Родиной болен, –

диагноз безжалостный прям:

давно не брожу чистым полем,

а кланяюсь всем фонарям.

И пусть я ещё вспоминаю

тот двор и дощатый сарай,

но что будет дальше – не знаю,

так пуст мой заброшенный край…

2012

Звезды гаснут...

Звёзды гаснут, закаты умрут,

бесконечность есть в каждой дороге.

Настоящим же только живут

дети, звери, поэты и боги.

Грек Платон лишь слегка намекнул:

"Где-то в море была Атлантида".

Посейдон рассердился и сдул

остров древний – он скрылся из вида.

Сразу прошлое стало чужим,

а о будущем стоит ли плакать?

Я спокоен, сижу недвижим,

пусть на улице дождик и слякоть.

Мудра, бандха, весь комплекс асан

помогает освоить мне йогу.

Вот приму я монашеский сан,

стану ближе к религии, Богу.

Буду жить настоящим, как он,

постигая всю мудрость пророков.

Эта жизнь – всё равно только сон

и незнание горьких уроков.

2012

Птица-тройка

«Эх, тройка! птица тройка! кто тебя выдумал?»

                                            Н. В. Гоголь

Как Фет и Тургенев дышу флогистоном,

слагаю стихи, не в ладах с моветоном;

хоть сам из деревни и в жизни простак,

но всё же, поверьте, – совсем не дурак.

Сейчас модернизма пришло уже время,

диктует условия новое племя.

А «тихая лирика» зябкие руки

сложила под шаль и зевает от скуки.

Слепой молодёжи потребны кумиры,

но правила жизни диктуют банкиры.

И вот уже разные «фабрики звёзд»

сплошной силикон выпускают из гнёзд.

«Я женщин уже говорить научила»

– сказала Ахматова скромно и мило.

Но музы, все девять, в блаженстве безволья

пылятся в шкафу и изъедены молью.

Да, век мне достался панельно-убогий.

Блокбастый упырь – седовласый, безногий

смеётся довольно, холодный, как лёд.

А тройка не мчится, но еле бредёт.

2012

Комп и стихи

Лишь только искры не хватает

в стихах моих.

За рощей дальней солнце тает

и ветер стих.

Какие образы и темы,

бурлят вокруг!

Я сын компьютерной системы,

железа друг.

Мне хакер дал свои программы

и вот теперь

стихи, экспромты, эпиграммы

пишу как зверь.

Текут проворно электроны

по проводам.

Познал я мудрости законы,

рифмую сам.

Процессор мощный мне подскажет

любой сюжет.

Я знаю жизнь, любовь и даже

что счастья нет.

Винчестер молча сохраняет

тома стихов.

Он все их помнит, твёрдо знает

нюансы слов.

Поэты, критики, цитаты,

обложки вид,

статьи, рецензии и даты:

он всё хранит.

Проходят дни, мой софт быстрее,

и без помех

я стану скоро, по идее,

покруче всех.

Раскроет тесные объятья

безумный век,

и буду лучше сочинять я,

чем человек.

Сейчас пишу сонет о Боге,

да хакер мой

сказал, что глюки снова в проге.

Что ж, не впервой.

2012

Серебряный век

Утро раннее, залы пустеют,

все расходятся, гаснет камин.

Незаметно пока ещё тлеют

искры те, что неведомы им.

Равнодушно – любезны улыбки,

похвалы же, напротив, скупы.

Здесь, – на почве болотной и зыбкой,

дни белёсы, а ночи слепы.

Бродит ветер в тумане молочном

по просторам немых площадей.

Все здесь шатко, неверно, непрочно,-

рябь каналов, огни фонарей.

Всё бессмысленно – нету исхода,

нет начала, как нет и конца.

Впереди – новый день и свобода,

запах тленья в пустынных дворцах.

А за окнами тихо и плавно

сыпал мелкий, назойливый снег.

Это было как будто недавно, –

в тот далёкий, Серебряный век.

2010

Судьба бытия

Я буду исследовать строго

вопрос о судьбе бытия.

Об этом все знают немного,

не знаю об этом и я.

И даже философ убогий,

решая глобальный вопрос,

всё бродит в лесу тавтологий,

растя депрессивный невроз.

Что делать, – предмет очень сложный

и явно сквозит дуализм.

Здесь надо подход осторожный,

привлечь, например, плюрализм.

Как много здесь вкусов и мнений,

не надо хихикать до слёз.

Судьба же, вне всяких сомнений,

весьма любопытный курьёз.

Она, как старуха седая,

в затылок мне смотрит всегда.

А жизнь – это штука простая,

враждебная, в общем, среда.

2012

Муза

"Служенье муз не терпит суеты…"

                          А. С. Пушкин

Где ты стройная муза моя,-

синеокая с чёлкой девчонка;

не приходишь давно, словно я

стал внезапно похож на ребёнка?

Сколько раз мы с тобой в буриме

умудрялись играть до рассвета,

и сливались слова в полутьме

развивая нюансы сюжета.

Ты, наверно, сейчас в Лангкави,

пляжный отдых всегда так заманчив.

Что ж мне делать с тобой, поживи

там, собою пейзаж обозначив.

Или может на шумный Бродвей

прошвырнуться решила внезапно?

Здесь в начале – финансов музей,

на углу Бивер-стрит, чтоб понятно.

Раньше там был Рокфеллера дом,

где он правил угрюмо и строго.

Если скучно тебе будет в нём,

посети мюзик-холл – ради бога.

Только я не советую Крым,

в Ялте – шумно, в Алуште ужасно.

Возвращаюсь оттуда больным,

им свой отдых доверив напрасно.

Буду ваньку валять от тоски,

разгоняя безделье и скуку.

Здесь морозно и тучи низки,

как-нибудь одолею разлуку.

2012

2.

Мы с тобой, шаловливая врушка,

познакомились очень давно.

Для тебя я всего лишь игрушка,

что пишу я – тебе все равно.

Ты смеёшься, когда я страдаю,

забавляешься – если влюблён,

пропадаешь – а где, я не знаю,

недоступна, как утренний сон;

если добрая – рифму подскажешь,

разозлишься – я долго молчу.

Я уже стал молиться и даже

обращался два раза к врачу.

Рвёшь мне сердце на мелкие части

и бесцельно транжиришь года,

наслаждаешься тайною властью,

так прекрасна, всегда молода.

Ну а я безвозвратно старею,-

плод твоих равнодушных забав.

Может быть, ещё что-то успею,

укрощая капризный твой нрав.

2009

3.

Служенье музам – путь не из приятных,

он труден и не терпит суеты.

Среди забот, всеобщей пустоты,

он полон чувств, волнений непонятных,

сомнений и дробящейся мечты.

Когда я был свободен и беспечен,

столкнулся вдруг с мучительницей снов.

Я от неё немало слышал слов

и в памяти хранил все наши встречи,

деля с ней жизнь, страдания и кров.

Она устала, приходила реже,

хотела денег, славы и любви.

А у меня же лень была в крови.

Я в рифмах был безвкусен и небрежен

и вызывал тоску у визави.

Потом был день – ей это надоело,

ведь у всего на свете есть конец.

Теперь в душе ещё один рубец,

я обращаюсь с рифмой неумело

и мне закрыт огонь чужих сердец.

2010

4.

Насиловать музу не надо,

пиши, когда сердце поёт.

Пусть будет мне лучшей наградой

безделье весь день напролёт.

Под кров позабытого дома

приятно вернуться опять –

где всё так до боли знакомо,

никто не мешает мечтать.

Играют довольные дети,

в квартире – покой и уют.

Что может быть лучше на свете

согласья, царящего тут?

Крепчают семейные узы,

смеётся довольно жена…

И только печальная муза

была почему-то бледна.

2011

Холодная осень

Холодная осень. В саду тихо мокнут

цветы под дождём, что без устали льёт.

А голые сучья в закрытые окна

царапались робко всю ночь напролёт.

Я их не впустил, – я живу одиноко,

и в доме не слышно спешащих шагов,

нет музыки, смеха, нет песен, упрёков,

нет верных друзей и заклятых врагов.

И это ещё невысокая плата

за строчки двойные о жизни простой.

Поэзия – путь без конца и возврата,

усталость, тоска, недовольство собой.

Неладное что-то под небом осенним,

нагнулся под бурей раскидистый клён.

Цветаева, Пушкин, Рубцов и Есенин, –

как много известных и славных имён…

2010

Огород

Кому помешал мой туман в голове?

– Я думал в окрестностях дачи…

Пойду затаюсь, как кузнечик в траве,

собою пейзаж озадачив.

Пускай меня ищут для разных работ,

мне жалко бурьян в огороде:

он буйно разросся, теперь он цветёт

и явно стремится к свободе.

Жене, чей известен безжалостный нрав,

обидно проигрывать в прятки.

Нет, только подумайте – я ведь был прав –

и снова полю эти грядки.

Бурьян насмехался, не веря в мой пыл,

он знал меня лучше, чем кто-то.

Не вспыхнув в начале, я быстро остыл,

избегнув солёного пота.

Когда руки заняты, то в голове

кипят мысли, рифмой сплетаясь.

А солнце, запутавшись в мелкой листве,

клонилось к земле, усмехаясь.

2014

Я тупая...

Я тупая, тупая, тупая…

Образ мой восемнадцати лет.

А вокруг бродит хищная стая

мужиков. Подходящего нет.

Нет ни слуг, ни друзей настоящих,

нет иллюзий и лёгких побед,

нет амбиций и писем входящих…

Как бездарно построен сюжет!

Что с того, что читаю Шекспира

на знакомом ему языке,

слышу как семиструнная лира

где-то тихо звучит вдалеке?

Я красивая (это нескромно,

но ведь ты не совсем близорук?)

Сердце бьётся спокойно и ровно

в дни свиданий и частых разлук.

Только солнце в глазах золотится

из-под острых и колких ресниц,

да улыбка неслышно таится

на губах как у раненых птиц.

Я живу пока только мечтая

в тесном круге проблем и подруг.

Только вдруг поняла – не тупая…

Нет, мужчины слепые вокруг.

2014

Печаль

Пришла внезапно с ветром стылым

любовь в пустой, холодный дом,

спросила: «Что ж ты, друг мой милый,

писал стихи всё не о том?

Забыл меня, молчал годами,

а я надеялась, звала.

Заклятье что ли между нами,

иль в сердце снежная игла…

Ты променял свиданий радость

на тихий, плюшевый уют.

Откуда страх и эта слабость?

Лишь горстку пепла вижу тут».

А я молчал и всё всплывали

виденья прошлых, лучших дней.

Вот в чем секрет моей печали:

она пришла – как сон о ней.

2012

Я застрял в этом веке...

Я застрял в этом веке – Серебряном, древнем,

где все зыбко в тумане обманчивых слов.

Пропиталась душа колдовским, сладким зельем,

но сменить старый стиль я ещё не готов.

Я читаю запоем стихи Мандельштама

до утра, в бледном свете горящей свечи.

Никогда не погаснет блаженное пламя,

пока плачет печаль в побледневшей ночи.

Мне бы вынырнуть, всплыть в век поближе – двадцатый,

почитать Кузнецова стихи иногда,

но смешались события, люди и даты,

все молчат и спешат, уходя в никуда.

Есть ещё современней и ближе поэты, –

сколько новых вокруг, неизвестных имён…

Тихо гаснет свеча, близко время рассвета,

между рифмой и сном – выбираю я сон.

2010

Беседка

Я выхожу курить во двор.

Над ним деревьев спящих ветки

ведут со мною давний спор.

Он ни о чем. Иду к беседке.

Её я спрятал в глубине,

в кустах разросшейся сирени.

Легко здесь думать в тишине

и предаваться милой лени.

Скамейка, старый круглый стол,

букет цветов, увядших впрочем.

Да, здесь бывал и слабый пол,

но с ними мир, увы, не прочен.

И, кстати – пару слов о них,

кого прекрасней нет на свете:

я посвящу им лучший стих,

а может, – пару строк в сонете,

но не сегодня, не сейчас,

когда в зените полдень алый.

Их не понять, что им до нас?

И мой привет им запоздалый.

Мечтать мешает днём жара

и снова шепчет тихо ветер

о том, что юности пора

уже проходит… Скоро вечер.

2014

Пурпурный лист

Пурпурный лист на ветке клёна

уже засох, но не упал.

Он одинок, на обнажённых

деревьях вечер догорал.

Цветные тени тихо тают,

плывёт туман, и в тишине

беззвучно птицы пролетают,

спеша растаять в вышине.

Я остаюсь, но так хотелось

мне вместе с ними улететь.

Проходит жизнь, куда все делось?

Кого любить… Кого жалеть…

2009

Ностальгия

Я расскажу вам про чердак, –

пустынный храм под крышей прочной.

Сюда свалили кое-как

набор вещей не нужных точно.

Здесь света нет и только днём,

порывшись в порванных коробках,

возможно вырасти умом,

от разных книг, лежащих робко.

Ещё, я помню, видел здесь

набор игрушек новогодних,

газет, журналов разных смесь, -

полно комплектов прошлогодних.

Под грудой старых, пыльных книг

нашёл дневник свой старый, школьный;

открыл его и сразу сник,

блеснув в глазах слезой невольной.

Вот фотографии в углу:

листы поблёкшие без даты.

Я бы воздал им похвалу,

но запропали все куда-то.

Так обойдёмся без имён,

без биографий и заглавий.

Жизнь пролетит, как сладкий сон…

(Так подсказал мне ум лукавый).

Вернёмся к списку всех вещей, –

он бесконечен словно небо.

Я ощущаю кожей всей,

что продолжать его нелепо.

Вчерашний день на чердаке

лежит, пылится понемногу.

Давно он скрылся вдалеке,

а я ищу туда дорогу.

2014

Вечер ранний...

Вечер ранний, сумрак белый,

ты по-прежнему бледна,

и томишься вечер целый

у закрытого окна.

Что увидишь там – в тумане:

туч холодных хоровод

низко, низко над домами

от звезды к звезде бредёт;

пешеходы друг за другом

шагом скорым мчат домой,

где стоит всегда к услугам

телевизор их родной;

бродят тощие собаки

по площадкам для детей,

и в унылом, сером мраке

серп луны среди ветвей.

Всё знакомо, так же было

и вчера, и год назад.

Сердце слабое остыло

и погас уже закат.

2011

Быт

О, быт! Этот быт, что повсюду

меня окружил и пленил.

То надо мне драить посуду,

постель застилать… Нету сил!!!

Жена говорит, что на свете

нет места ленивым, – а я?

Зимой я мечтаю о лете,

а летом – рыбалка, друзья;

сидеть у костра бесконечно,

на пламя смотреть и смотреть,

играть на гитаре беспечно,

о том, что прошло, не жалеть…

Покроет туманом глубоким

под утро остатки огня.

О, быт! Перестань быть жестоким,

пусти на свободу меня!

2010

Депрессия

Сегодня я хандрю. Бывает

такой расклад, хоть редок он.

И жизнь в квартире замирает,

впадая тут же в полусон.

Молчит, как рыба, "зомбояшик",

экраном черным заслонясь.

От новостей громокипящих

я над собой теряю власть.

Не плачут ночью даже дети,

не просят сказок перед сном,

благословляя жизнь на свете,

а смех оставив на потом.

Тихонько солнце, поднимаясь,

как прежде слов не говорит,

и целый день, вокруг вращаясь,

молчит и всё кругом молчит.

И даже муха, ненароком

попав под руку сгоряча,

осталась лишь пятном – намёком

на тень пропавшего мяча.

Здесь тишина крадётся робко,

боясь вздохнуть, боясь дышать.

Как же легка твоя походка!

Какой покой и благодать…

2014

О бедном поэте

Мы поднимемся вместе к высотам,

где орлы прекращают полет,

тихо гаснут созвездья с восходом

и никто никогда не живёт.

Я тебе покажу необъятный,

до конца не разгаданный мир –

там, где время течёт безвозвратно

в зыбкой тени причудливых игр.

Посмотри – за таинственным лесом,

у излучины быстрой реки,

стоит домик, – он тёмен и тесен,

старый тюль теребят сквозняки.

В нем всегда, допоздна, до рассвета,

светит ясно в окне огонёк.

С дрожью сердце простого поэта

вяжет нити запутанных строк.

Пишет он о тебе, друг желанный,

о своей сокровенной мечте,

ждёт, как праздник, улыбки нежданной,

пропадая в немой пустоте.

Если будешь когда-нибудь мимо

проходить, в сердце нежность тая,

загляни ты в окошко незримо,

будет счастлив он – так же, как я.

2009

Тени

Приходит вечер, я пишу опять,

блокнот открыт на уровне закладки.

Свеча горит, но больше для порядка,

мечтая втайне лампочкою стать.

Столпились тени молча за спиной,

процесс письма им явно непонятен.

А мне мешает запах: кто-то хной

играл всерьёз, оставив много пятен.

Все спят давно – плохого в этом нет,

как нет добра в привычке полуночной.

Теней всё больше… Сколько же им лет?

Я эту мысль загнал в сознанье прочно.

Они могли бы много рассказать,

но есть предел всему и совершенству.

Свеча горит, открытая тетрадь

глядит в огонь, вздыхая от блаженства.

Рука, лениво тронув карандаш,

тут же застыла, побоясь нарушить

покой вокруг и распорядок наш.

А тени ждут, умеющие слушать.

Они живые – догадался я,

и им нужна энергия от плоти.

Как хорошо, что спит моя семья!

И строчек нет в потрёпанном блокноте.

Вдруг тень моя упала далеко,

свеча пугливо замерла на месте.

Да кто сказал: писать стихи легко,

вставляя в них трагичность фраз и жеста?

Двоится строчек непослушных ряд,

(здесь явный признак беззаботной лени).

Да вот про тени: тут они стоят

и окружили. Всюду – тени, тени…

2014

И время проходит...

И время проходит, слегка спотыкаясь

на частых ошибках, что свойственны мне.

Как много поступков, в которых я каюсь.

Как мало друзей, что желанны вполне.

Что жизнь без любви, словно парус без ветра, –

безжизненный город, пустые дома.

Любовь – как палач, но она же и жертва,

что будет чрез миг – вряд ли знает сама.

А было всё так же, как было и прежде, –

ты молча вязала под шёпот дождя.

Пока жизнь идёт, не обманут надежды

и будет удача, но чуть погодя.

Пусть годы летят, сердце биться устало,

но фото любимой всегда на столе.

Есть дом, есть семья, разве этого мало

для счастья простого на грешной Земле?

2010

Полгода жизни

Полгода жизни пролетело,

но нет ни строчки, ни огня.

Рукой уставшей неумело

рифмую вяло краски дня.

А за окном мороз крепчает,

чертя узоры на стекле.

И ночь прошла, уже светает,

но искр давно уж нет в золе.

Так что, – уже и стар и болен;

быть может, счастья тоже нет?

И не взлететь уже над полем,

не заалеет в сердце свет?

Или однажды я услышу

мелодий давних отзвук вновь.

Весной растает снег на крыше,

опять придёт весна, любовь…

И чья-то лёгкая походка

вдруг прозвучит, и вот, опять,

слова польются редко, робко

двойными строчками в тетрадь.

2010

Мы пришли в этот храм...

"Мы пришли в этот храм не венчаться…"

                                      Ю. Кузнецов

Мы пришли в этот храм не венчаться,

мы пришли бесконечно страдать,

мы вернулись сюда попрощаться,

здесь мы будем теперь умирать.

Скорбно смотрят знакомые лица

с потускневших от старости стен.

Этот мир, – что вокруг, только снится,

он бурлит лишь в объятиях вен.

Нам лишь кажутся дальние страны

на сетчатке обманутых глаз.

Пусть бушуют вдали ураганы,

не затронув вниманием нас.

Кто создал эту жизнь, – остановку

на дороге из сплетен и лжи

прямо к свету, под чью же диктовку

пишут ангелы нам миражи?

Телевизор спокойно бормочет,

формируя сознанье моё;

понимаю, чего же он хочет

и в какое ведёт забытьё.

И спокойно смотрю на картинки,

что мелькают сквозь пыль на стекле.

За окном мелкий дождь, – как слезинки,

как печаль о забытой Земле.

2010

Не пользы для...

Не пользы для, а скуки ради

пишу я долгий, нудный стих;

слова пихаю в них не глядя,

пусть даже мало пользы в них.

Неблагодарный мой читатель

пусть будет долго в них искать

какой-то смысл. Ищи, приятель.

Мне просто холодно опять.

Душа замёрзла, света мало,

и в темноте не видно нот.

И хоть ещё осталось жало,

но высох яд, а в сердце – лёд.

2010

Стихотворные размеры

Размер в стихах – его основа,

фундамент здания, гранит.

Слова в строю – строка готова,

ещё непрочно, но стоит.

Теперь их нужно по порядку

расставить строго по местам;

как в огороде садим грядку,

читать легко чтоб было нам.

Итак, размеры основные…

Всего их будет ровно пять.

Поверьте мне, они простые,

легко запомнить и понять.

Двустопный ЯМБ – любимчик музы:

беспечен, лёгок, шаловлив.

Он словно шар в объятьях лузы,

гусар, повеса – ох, игрив.

ХОРЕЙ диктует отрешённо

бумаге верные слова.

От них мне холодно и больно

и каменеет голова.

Теперь АНАПЕСТ – он трёхсложен,

течёт – как мощная река,

хоть величав, но флирт возможен,

но только в меру и слегка.

Вот АМФИБРАХИЙ – это барин.

С ним надо стоя и на «вы»,

не столько сложен, как коварен,

как ветер западный с Невы.

Серьёзный ДАКТИЛЬ одиноко

стоит себе особняком,

как подойти, с какого бока,

чтоб подружиться с чудаком?

Теперь с размерами понятно.

Ваш стих готов уже в печать.

Всё получилось строго, внятно

и не добавить, не отнять.

2012

Ещё год

Ещё год промчался галопом, –

ни лучше, ни хуже других,

ушёл президент ненароком,

но стоит ли помнить о них?

В деревне все так же рассветы

сменяют закаты опять

и снова ищу я ответы,

да только откуда их взять?

Здесь только бурьян у ограды,

дорога, – что летом пылит,

да сумрак зелёного сада

и речка, за лугом, вдали.

На сердце тревожно и пусто,

по небу идут облака.

Какая ж причина для грусти?

Откуда такая тоска?

Опять день прошёл, солнце село,

тускнеет за окнами свет.

На "Кто виноват?" и "Что делать?" –

хоть кто-то найдёт мне ответ?

2010

О них

"О, как смеялись вы над нами,

как ненавидели вы нас

за то, что тихими стихами

мы громко обличали вас!"

А время шло и с идеалов

стирало глянец позолот,

и звоны пенистых бокалов

звучали ночи напролёт.

А мы – всё те же, и без песен

не можем жить в чаду побед.

Вот почему ваш мир вам тесен, –

ведь бьёт в глаза слепящий свет.

Тот пир недолго будет длиться

и хлопья пены все спадут.

Опутав сердце, страх змеится,

а дни проходят как в бреду.

Читая лживые газеты,

мы ясно видим – близок срок.

Пока все песни не допеты,

храним мы правду между строк.

"Так помни Тютчева заветы:

молчи, скрывайся и таи"

в краю, где звезды вечно светят

"И чувства и мечты свои…"

2010

В бурлящем море...

В бурлящем море всех событий

спокойно плыть нам не дано,

и за звеном идёт звено

ошибок новых и открытий.

И переливами мгновений

играет ясно каждый день,

а огорчений кратких тень

не смоет ясность озарений.

Лишь незначительных намёков

вдруг промелькнёт след иногда

и понимаешь без труда

ты смысл тогда в словах пророков.

Ведь каждый день я осторожно

перебираю груды книг,

а путь короче – напрямик

и отыскать его несложно.

2010

Болезнь

Лежу, накрытый сверху пледом,

болею и внутри пожар, –

как раскалённый самовар;

и между утром и обедом

все пью целительный отвар.

Вчера случайно мелкий вирус

посмел проникнуть внутрь извне,

потом размножился вполне.

Теперь их там, как на Стихи.ру

поэтов, но числом втройне.

Война идёт и не на шутку,

в закатный час зашла в тупик.

Иммунитет совсем поник.

Уже уставшему рассудку

не кажется, что он велик.

Пора привлечь серьёзный фактор, –

добавить в водку перец, мёд.

Сие лекарство нам даёт

в желудке ядерный реактор.

К утру, надеюсь, все пройдёт!

2012

Поэзия

«Поэзия, должно быть, состоит

в отсутствии отчётливой границы».

Пределов нет для смысла, алфавит

синеет здесь и за чертой страницы.

Где даль размыта, там трепещет мозг,

вращаясь вновь по замкнутому кругу,

течёт и лепится, как талый воск,

ничьи шаги приняв за поступь друга.

Поэзия – опасная игра,

где нас пленяет неизвестный гений

лишь с помощью тетради и пера,

нам показав толпу живых видений.

Далёкий свет мучительно зовёт

в страну мечты, забвения и боли,

где в тишине грядущее живёт,

которому ты веришь поневоле.

А жизнь идёт, и хмурый день с утра

всё тянется, как колдовское зелье.

Но пару строк, когда придёт пора,

я сберегу – как тяжкое похмелье.

2014

Буковки

Буковки пляшут в уставших глазах,

шелест страниц – словно гром в поднебесье,

запахом кофе весь воздух пропах, –

это усталость, диагноз известен.

Стоит ли вечно так мучить себя,

словно наркотик проклятые книги,

редко жена бросит взгляд, не любя,

словно увидела омут безликий.

Что там на улице – осень, зима?

Солнце запуталось в спущенных шторах.

Вот так и сходят, наверно, с ума –

чувствую скоро, до ужаса скоро…

2010

Стихосложение

Стихосложение, мыслей скольжение…

Как прекратить этот шум в голове?

Кто вам сказал: сочинять – наслаждение,

или что с рифмой я в тесном родстве.

Мысли ленивые капают, капают,

то оживают, а то пропадут,

речь непонятная, мучит, царапает.

Муки терзаний – стихов атрибут.

Роды проходят всегда утомительно, –

бледные тени холодного сна

очень слабы ещё и нерешительны,

так неприметны, что грош им цена.

Как же спасти существо это бедное,

дать безупречность, немного ума,

что бы возникло вдруг чувство ответное,

гневно не хмурилась муза сама?

Тут уж не зависть – скорей сострадание

надо поэту в его ремесле.

Самое страшное – это молчание,

лучше уж вечно болтаться в петле.

Брошу все к черту! Стою у порога я,

крылья расправлю, отправлюсь в полет.

Только вот муза попалась мне строгая,

что тут поделать, не всем же везёт…

2012

Муха

Дача. Ночь. Ведро с водой.

Затянуло небо мглой.

Муха плавает в ведре,

утонула в сентябре,

а сейчас уже январь.

Пузыри пускает, – тварь.

Муха спит и ей не больно,

лапкой дрыгает безвольно.

Тишина вокруг, ни звука,

я один и только скука

мне подруга в день унылый.

Как же быть с тобой, постылой?

Сатанею от безделья,

я убью её с похмелья!

Выпью лучше коньяку,

ну, а муху – пауку.

2012

О грустном...

О грустном, печальном и скорбном

сегодня мне хочется петь:

как звёзды горят в небе чёрном,

сплетаясь в холодную сеть;

как плачет порывистый ветер,

припомнив о прожитом дне;

как тени лежат на паркете

и зябнут при бледной Луне;

как скуден оплывший огарок

дымящейся, тонкой свечи…

Да, жизнь – это вам не подарок,

а звуки, что плачут в ночи,

прошедшего смутное эхо,

бездушного сумрака лёд,

да призрак чужого успеха,

что в доме со мною живёт.

Сидим мы с бессонницей рядом

и шепчемся вновь меж собой,

незримым пропитаны ядом,

обижены скучной судьбой.

Под утро тихонько вползает

в окно еле видный рассвет,

а будет ли лучше, кто знает?

Не слышу я ясный ответ.

Молчат звёзды, медленно тают,

туманы плывут от полей,

спокойная радость, простая,

проходит всё мимо дверей.

2010

Какая грусть...

Какая грусть! В саду пустынном

сегодня выпал первый снег,

туман, и сумрак сизо-дымный,

и рано блеклый свет померк.

Выходит месяц – тусклый, бледный,

проходят тени вдоль стены,

а всё так холодно, бесцветно,

и звезды плачут и мутны.

И, кажется, зима навечно

покрыла снегом всё вокруг,

не вешать больше мне скворечню,

чтобы потешить детвору.

Пойду я в дом и у камина,

безмолвным вечером, вдвоём,

согреюсь с книгою любимой.

Весна придёт, мы подождём.

2009

Слова

Летящая пуля всегда поражает

того, кто стоит у неё на пути.

Кинжальное слово пощады не знает

и может других за собой повести.

Найду ли для чувства волшебное слово,

с чем можно сравнить лепетанье ручья…

Зачем же так резко, и зло, и сурово

преступника жалит бесстрастный судья?

Жестоко горящее слово пророка,

уже приготовлен невидимый крест.

Что можно постичь в мимолётном намёке,

когда с милой дамой сидишь тет-а-тет?

Простые слова приготовлю любимой,

пусть нежные губы смеются всегда.

Как много ночей впереди этих дивных

под ласковый шёпот, под звуки дождя…

29.08.09

Старость

За неделями мчались недели,

а за днями летели года.

Мы мечтали, любили, хотели,

забывая себя иногда.

И, беспечно по жизни шагая,

всё казалось, что завтрашний день

будет лучше и радость иная

выше нас вознесёт на ступень.

Молодым все открыты дороги,

только выбрать так трудно подчас,

заблудиться легко, видно боги

забывают частенько о нас.

Где ж ты молодость светлая наша

и в каких потерялась краях?

Ранним утром – овсяная каша,

о здоровье мольбы второпях.

А от прошлого – все, что осталось:

в пыльной памяти лиц прежних ряд,

горечь, слабость, на сердце усталость

и бессилье вернуться назад.

2010

Это было...

Это было, как будто, вчера,

не прошло ведь и даже полгода,

бесконечно менялась погода,

безмятежно текли вечера.

Я не знал, что такое стихи,

не исписывал мелко тетрадку,

жизнь размеренна – все по порядку,

вот пишу, за какие грехи?

По ночам, как лунатик, брожу,

в голове разбегаются строчки –

как осеннего леса листочки;

хорошо, хоть жену не бужу.

Жизнь несётся, как слон под уклон,

тяжело современным поэтам,

их, без малого вон – миллион,

разберись-ка ты в хаосе этом.

Я, наверно, заброшу тетрадь,

снова радуга в небе приснится

и опять буду сеять, пахать,

может трактор куплю, – пригодится.

2009

Таинственный мир

С таинственным миром связь

внезапно оборвалась…

Какая здесь тишина,

как будто вокруг стена.

И только святая ложь

слегка вызывает дрожь,

да водоворот проблем

спасает от грустных тем.

Не надо писать стихов

и в мусоре старых слов

выискивать рифмы связь,

выходит – жизнь удалась?

Но вдруг опять позовут

плести кружево минут,

отвечу, что нет огня.

Простите за все меня…

2010

Инопланетянин

В бесконечно далёком просторе

затерялась родная планета.

Впереди, сочетаясь в узоре,

светят звезды таинственным светом.

Нет границ в пустоте беспредельной

и умолкло уснувшее время.

В жутком мраке, тоскуя смертельно,

не снимаю я тесного шлема.

В тусклом свете лишь отблеск приборов

освещает холодные стены.

На экранах моих мониторов

скачут цифры процессов системы.

Скука здесь, – в одиночном полёте,

вяло тянутся долгие ночи.

Завершает компьютер подсчёты,

что он там мне ещё напророчит?

По идее, осталось полгода

мне блуждать в безвоздушном пространстве,

там, – посадка и отдых, свобода

на планете в зелёном убранстве.

Здесь живут очень странные люди.

Бесконечно сражаясь, без смысла,

всё хотят уничтожить, повсюду,

и у всех неприятные мысли.

Правда, есть там игра, что занятна;

и её называют стихами.

Я от скуки свой комп, вероятно,

научу, – мы попробуем сами.

Я давно в Интернете блуждаю,

изучая объекты контакта.

Сеть уже там довольно большая,

и бывают занятные факты.

Этот сборник – смекалки проверка,

первый шаг к пониманью друг друга.

Я приблизился, двигаясь сверху

траекторией ровного круга.

2009

Оглавление

Фея

Я живу в отдалённом селе...

Потеплело...

Поэты

Золушка

Я знаю...

Звезды гаснут...

Птица-тройка

Комп и стихи

Серебряный век

Судьба бытия

Муза

Холодная осень

Огород

Я тупая...

Печаль

Я застрял в этом веке...

Беседка

Пурпурный лист

Ностальгия

Вечер ранний...

Быт

Депрессия

О бедном поэте

Тени

И время проходит...

Полгода жизни

Мы пришли в этот храм...

Не пользы для...

Стихотворные размеры

Ещё год

О них

В бурлящем море...

Болезнь

Поэзия

Буковки

Стихосложение

Муха

О грустном...

Какая грусть...

Слова

Старость

Это было...

Таинственный мир

Инопланетянин