Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло» [Нил Никандров] (fb2) читать постранично

Нил Никандров ИОСИФ ГРИГУЛЕВИЧ. Разведчик, «которому везло»

ПРЕДИСЛОВИЕ

По-разному оставляют свои следы на земле люди ушедших поколений. Про одних не скажут «ни камень, ни крест, где легли», короткая память о других отмечена только надгробиями, убогими или помпезными — все равно. Третьи живут в своих творениях, материальных или духовных. Но благодарная память народов особо выделяет своих сынов, жизни и деятельности которых посвящаются самостоятельные книги и исследования. Из этих работ судьба плетет нескончаемый венок славы в виде книжной серии «Жизнь замечательных людей».

Сегодня в него вплетается повествование об Иосифе Ромуальдовиче Григулевиче, блестящем представителе бурного, грозного, героического двадцатого века.

Разведчик-нелегал, который стал послом иностранного государства в Италии и Ватикане, мог бы стать героем сериала, замешанного на авантюрном триллере, приключениях и эпизодах крутого боевика. Радом с ним потерялся бы знаменитый фильм «Семнадцать мгновений весны», сотворенный авторским воображением, замечательными актерами и одухотворенный чудесной музыкой. Биография Григулевича победила бы, потому что она состоялась в реальной жизни.

Крупный историк, автор более 30 книг и многих статей вызывал растерянное недоумение своих коллег по академическому цеху своей продуктивностью. Божья отметина не на каждом лбу ставится. Завистники распускали слухи, что И. Григулевич создал теневой цех, где батраки от науки горбатятся от зари до зари, строча бесчисленные книги, статьи, рецензии, очерки, выступления. Но те, кто знал всех тогдашних специалистов по истории Латинской Америки и католицизма, только посмеивались над злопыхателями. Наша историческая наука может только гордиться, что на ее тогдашнем однообразном холмистом ландшафте вдруг выросла могучая вулканическая гора.

Мне судьба подарила 30 лет близкого знакомства, почти неотличимого от дружбы, с Иосифом Григулевичем. Хотя разница в возрасте была не так велика — 15 лет, я неизменно называл его не иначе как Дон Хосе, а он по-отечески обращался ко мне «Коля», даже когда мне было под шестьдесят. Мы оба были разведчиками (в разное время) и профессиональными историками. Это роднило нас. Только у меня, как говорят, «труба была пониже и дым пожиже». Зато я был счастлив, поскольку уровень доверия между нами был выше, чем с большинством людей из его окружения.

Как-то за праздничным столом в его квартире на Кутузовском проспекте я спросил его напрямую, насколько правдоподобны слухи о том, что он был коста-риканским послом в Италии и был награжден орденом Мальтийского креста самим папой римским. Дон Хосе улыбнулся, вышел в соседнюю комнату и через минуту вернулся. На его груди висел окруженный слухами и мистикой Мальтийский крест. «Почему же вы, создав такое блестящее прикрытие, проработали всего года два?» — не унимался я. Он вздохнул и, тяжело выдавливая из себя слова, сказал: «Это не мое решение и не моя вина. В воздухе не пахло никакой опасностью. Каким-то очень высокопоставленным людям пришло в голову отозвать часть разведчиков-нелегалов. Была ли это глупость или дурь с двойным дном, осталось для меня загадкой». В 1953 году в Москве погоду определяло дело Берии, в верхах партбюрократии слышался хруст ломаемых костей. А в народе метко говорят: «Паны ссорятся, а у холопов чубы трещат». В такой обстановке «бесследно» исчез посол Коста-Рики в Италии, Ватикане и Югославии Теодор Кастро, а в действительности наш разведчик-нелегал Григулевич (оперативный псевдоним «Макс»), который, бросив все, неся в корзиночке полугодовалую дочь Надежду, а в кармане Мальтийский крест, пересек австрийскую границу, чтобы добраться до ГДР.

Дон Хосе был великолепным рассказчиком. Он гипнотизировал аудиторию, и никто из слушавших его не мог наверняка ответить, что в его рассказах было правдой и где начинается художественный вымысел. В кругу профессиональных разведчиков не принято расспрашивать друг друга о работе. Табу накладывает специфика службы, ставшая особой этикой. Но в кругу офицеров, давно ушедших в отставку, нет-нет, да и вспомнятся наиболее врезавшиеся в память эпизоды. Одна из баек Дона Хосе мне показалась чудесной миниатюрой.

«Однажды сразу после войны молодой нелегал получил по радио приказ Центра привести в исполнение смертный приговор в отношении нашего военного преступника — пособника фашистов, бежавшего в США и проживавшего в отеле в Нью-Йорке. Приказ не обсуждается — он выполняется. Разведчик приобрел оружие и выехал в Нью-Йорк, изучил обстановку и даже посетил свою будущую жертву. Они вместе погоревали о горькой участи вынужденных эмигрантов.

В определенный им самим день исполнения приговора разведчик зашел в кафе и, заглянув в утреннюю газету, ошалел от бросившегося в глаза заголовка: «Вчера в отеле N. покончил с собой г-н X., выдачи которого настойчиво добивались